«Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия (СИ)»

Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия (СИ) (fb2) - Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия (СИ) (Одиссея адмирала Кортеса) 5213K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Васильевич Лысак

Сергей Лысак Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия

КОРТЕС. ОДИССЕЯ АДМИРАЛА

Все события вымышлены, совпадение имен персонажей с реальными лицами, а также названий судов и организаций случайное.

Глава 1

Странное предложение

Капитан Леонид Кортнев сидел дома перед компьютером с открытой страницей электронной почты и пытался понять смысл полученного письма. Предложение, пришедшее от одного из многочисленных одесских крюинговых агентств, расплодившихся после развала Союза, как грибы после дождя, было одновременно и очень заманчивым, и в то же время настораживало. Битый жизнью, и прошедший школу выживания в лихие девяностые на Дальнем Востоке, Леонид чувствовал, что здесь что-то не то. Еще раз всмотревшись в строчки на экране, он пытался понять, что же именно его настораживает в таком заманчивом с виду предложении.

Уважаемый Леонид Петрович, открыта срочная вакансия капитана на guard vessel, район работы Нигерия. Дей рейт 400 USD on. Контракт 3 месяца. При благоприятном отзыве в дальнейшем возможен перманентный контракт 3 месяца on/off с оплатой дей рейт 400 USD on/ 200 USD off…

Дальше шли основные тактико-технические данные судна и напоминание, что вакансия срочная. Если господин Кортнев согласен, то пусть срочно свяжется с крюинговым агентством «Си Игл», контактные телефоны и адреса электронной почты прилагаются…

Леонид призадумался. Guard vessel… Дословно — сторожевое судно. Смущают только размеры парохода — валовая вместимость более трех тысяч трехсот регистровых тонн. Обычно гражданские суденышки, привлекаемые для сторожевой службы, имеют регистровую вместимость на порядок меньше. Что же там такое? Об этом «Си Игле» всплывают, время от времени, в интернете весьма нелицеприятные отзывы. Очень мутная конторка… Сами аферисты, и с такими же аферистами, как и они, связаны… Да и район предстоящей работы, конечно, веселый — Нигерия. Как говорили все, кто там побывал, и с чем Леонид был полностью согласен, — Африка — это одна Большая Жопа. А Нигерия — дырка в этой Большой Жопе. Пираты там пошаливают постоянно, а местные власти от пиратов мало чем отличаются. Причем, в отличие от своих «коллег» с восточного побережья Африки, действующих в северо-западной части Индийского океана с территории бандитского «государства» Сомали, не захватывают суда с целью получения выкупа, а занимаются самым обыкновенным грабежом на большой морской дороге. Тащат все ценное, что могут утащить, сливают топливо, но сами пароходы их не интересуют, так как держать их негде. В странах побережья Гвинейского залива — в Нигерии, Камеруне, Гане и других, в отличие от Сомали, власть все-таки есть. Хоть и насквозь коррумпированная, бандитская по своей сути, но все же власть. Которая быстро обломает рога всем, кто перейдет определенную черту и нарушит «правила игры». Значит, ему предлагают заняться охраной оффшорной зоны с буровыми вышками от пиратов? Или, охраной судов, идущих в порты Нигерии? Частных охранных контор уже тоже развелось, как собак нерезаных. Пиратский бизнес порождает спрос на охранные услуги, что в водах Индийского океана уже практикуется. И надо сказать, что эта мера на сегодняшний день самая эффективная. Находящиеся там военные корабли не могут охватить весь океан. Они даже безопасность в границах «коридора безопасности» не могут обеспечить. И бывали случаи, что пираты захватывали суда, идущие в конвоях с таким «эскортом»! А вот случаев захвата судов, имеющих на борту вооруженную охрану, до сих пор не было. Выяснив, что можно запросто нарваться на пулю при попытке абордажа, современные джентльмены удачи предпочитают не связываться и уходят. Исключения очень редки, когда пираты, не смотря на ответный огонь, все же пытаются захватить судно с каким-то ценным грузом. Ясно, что они работают по наводке. Вообще, пиратство в наше время стало очень прибыльным бизнесом, на котором наживаются все, кому не лень. Причем пираты — в последнюю очередь. Львиная доля прибыли в этом бизнесе идет именно от самой борьбы с пиратством. А если оно исчезнет, то с кем же тогда бороться? На чем делать деньги? Каким образом задирать страховые ставки до непомерных величин? Как отмывать огромные суммы денег и при этом успешно ловить рыбу в мутной воде? Единственно, кто страдает от пиратства — это экипажи судов. Но кому они нужны? Все застраховано! Но это все лирика… Как говорят, просто достало… А касательно этого предложения — значит, собираются начать наводить порядок (а точнее делать «бабки» на этом) и с другой стороны Африки — в Гвинейском заливе. Давно пора…

И условия контракта очень «вкусные». Четыре сотни «зеленых» в день, это двенадцать «килобаксов» в месяц. А если придешься ко двору в этой конторе, так предлагают перманентный, то бишь постоянный контракт с оплатой не только двенадцать «килобаксов» в месяц в море, но и шесть при нахождении на берегу! И постоянная работа в режиме три месяца в море — три дома! И никакого оффшорного опыта с DP-сертификатом не требуют! Очень даже неплохо! Но это правда, если придешься ко двору… А то, может быть там такое, что сам этого «перманента» не захочешь… А-а-а, плевать… Тридцать шесть штук «зелени» за три месяца тоже на дороге не валяются. Сходит один контракт, посмотрит, а там видно будет. Тем более, если это guard vessel, сами пираты его будут стороной обходить. Одна единственная очередь, даже в воздух — очень убедительный аргумент. А оружие там будет обязательно. Иначе, какой же это guard vessel… А то, в связи с этим долбаным кризисом, искусственно созданным проклятым Пиндостаном (вот точное название кто-то придумал!), с работой стало худо. Много пароходов ставят в отстой до лучших времен, а когда эти времена наступят, никто не знает. И в самом Пиндостане в том числе. Там только демократию умеют во всем мире распространять. Либо добровольно, либо добровольно-принудительно. Саддам вон не захотел у себя в Ираке демократию установить. Так бравые американские парни пришли и установили. Берите, люди, пользуйтесь! Правда, сами иракцы теперь не знают, что с этой демократией делать… Ладно, это все лирика, к делу отношения не имеющая. Он искал работу в оффшорном флоте, дабы перейти туда, где денег побольше, и контракты покороче. Понимал, что без опыта работы на судах оффшорного флота, занятых обслуживанием нефтяных платформ в море, ничего серьезного ему не предложат, и дай бог, чтобы предложили вообще. Поэтому, был согласен пойти сначала даже со значительной потерей в зарплате ради получения этого самого пресловутого опыта. А тут — такая удача! Не оффшор, конечно, и до капитана с full-DP сертификатом и суточной зарплатой в 500-1000 «зеленых» на DP-судах далековато, но тоже ничего. В конце концов, всех денег не заработаешь… Хотя стремиться к этому надо…

Эх, то ли дело было раньше!!! Леонид улыбнулся и вспомнил весьма насыщенные событиями девяностые годы. Когда после развала Союза он уехал из Керчи, где работал после окончания мореходного училища в «Югрыбпромразведке», на Дальний Восток. Поскольку очень самостийной и очень незалежной Украине, получившей независимость (от кого?!), собственный рыболовный флот оказался не нужен. Впрочем, торговый флот тоже. И они оба очень быстро исчезли, распроданные фактически по цене металлолома. А вот на Дальнем Востоке… Но, правы были те, кто говорил, что если занимаешься чем-то, не совсем согласующимся с уголовным кодексом, то будь готов к тому, что в любой момент тебе может нанести визит Большой Пушистый Полярный Лис…

Черная точка в небе быстро приближалась со стороны берега, и вскоре уже можно было невооруженным глазом рассмотреть винтокрылую машину. Он знал, что от вертолета не убежишь. Но вертолет еще полбеды. Стрелять он вряд ли будет. Хотя, случаи бывали… Пограничный сторожевик, способный дать порядка тридцати узлов и нашпиговать его старое корыто снарядами, куда опаснее. Тоже случаи бывали…

Ему пока что везло. Все рейсы с крабом на Вакканай и Пусан проходили успешно. Правда, «самураи» в последнее время заартачились. Приняли какие-то постановления, ограничивающие ввоз сырья, кричат об истреблении морской фауны… Не ново, это мы уже проходили. Хотят сбить цену, бизнесмены узкоглазые. Ну и что? Послали их ко всем японским чертям и стали работать исключительно на Пусан. А корейцы народ более покладистый, нос не задирают и политику выкручивания рук не проводят. Спрашивается, кто от этого выиграл, а кто потерял?

Но сегодня, похоже, его везению пришел конец. Предчувствие беды не отпускало перед этим рейсом, и как оказалось, не обмануло… Вертолет ходит кругами, а на горизонте появилась еще одна цель, быстро идущая в его сторону. И как закономерный финал, вызов по УКВ на 16 канале.

— «Туман» — «вельботу»!

— Что делать будем, Леонид Петрович?

Вахтенный второй помощник с тревогой смотрел на него и ждал дальнейших распоряжений. Пытаться уйти от «погранца» нечего и думать. У него ход намного больше, да в случае неповиновения еще и пальбу откроет.

— Из рубки на крыло и на палубу не выходить. Быстро водяру на мостик!

Когда второй помощник убежал с мостика вниз, вызвал машину. Вахтенный второй механик тут же ответил. Весь экипаж «Тумана» знал, что надо быть готовым к крайним мерам, поэтому расслабляться сейчас нельзя.

— Машина слушает!

— Геннадьич, готовь вариант «Варяг». Действовать только по моей команде.

— Понял, Петрович! Жду команды.

Пограничный сторожевик, тем временем, уже лег на параллельный курс неподалеку и продолжал надрываться, вызывая «Туман» на дежурном канале. Леонид не отвечал. Все равно, отвечать нечего. Внизу — полный трюм камчатского краба. Разумеется, выловленного незаконно, и незаконным образом вывозимого в Корею. Если раньше еще можно было решить вопрос на берегу с пограничным начальством за определенную мзду, то теперь стало гораздо хуже. Вот на этот случай и предусмотрен вариант «Варяг»…

Взяв трубку спутникового телефона, набрал секретный номер, предназначенный для экстренных случаев и не засвечиваемый до этого во избежание установки на прослушку, моля бога, чтобы побыстрее ответили. Хозяин пошел на такие расходы, предупредив, чтобы использовали спутниковый телефон в самом крайнем случае. Уж больно дорогая связь. Стараться обойтись спутниковым буквопечатающим «инмарсатом», или мобильником, если берег рядом. Он тогда еще усмехнулся. Хозяин такое бабло на крабе имеет, по саунам с блядями сколько оставляет, а на оперативную связь жмется денег выделить. Впрочем, это отличительная черта подавляющего большинства «новых русских». Экономить копейки, чтобы потом терять тысячи. Но это, в конце концов, его хозяйское дело. А экипажу платит вовремя зарплату, и на том спасибо…

Наконец, ответили. Хозяин был явно недоволен, что его оторвали от дел.

— Да, Леонид Петрович, слушаю. Что там у тебя стряслось?

— Здравствуйте, Андрей Владиславович. У меня справа по борту «погранец». Требует остановиться. И вертолет сверху крутится.

— … ….!!! Где вы сейчас находитесь?!

— Пока еще в нашей экономической зоне.

— Сбежать сможешь?

— Андрей Владиславович, шутите? На траулере от «погранца»?

— … ….!!! Петрович, что хочешь, делай!!! Но в трюм они заглянуть не должны!!! Ты понял?!

— Понял. Значит, вариант «Варяг»? Вы даете санкцию?

— Хоть «Варяг», хоть «Аврора», хоть «Потемкин»!!! Что хочешь, делай!!!

— Все понял, выполняю.

Связь отключилась, и как раз на мостике появился второй помощник с бутылкой водки.

— Вот, принес!!!

— Молодец. Открывай и разливай. И запомни — мы с тобой были в дупель пьяные, поэтому никаких сигналов не видели и не слышали. А потом беги вниз и предупреди всех. Пусть оденутся потеплее, приготовят гидрокостюмы и не забудут документы. Лишнего барахла с собой не брать. У нас все же паника будет, как-никак. И чтобы каждый не меньше, чем по стакану водяры выдул!

После срочного принятия по двести граммов водки, второй помощник снова убежал вниз, а Леонид взял бинокль и начал рассматривать сторожевик через боковой иллюминатор. Так и есть, на палубе полно народу в спасательных жилетах. Готовят шлюпку к спуску, а палубные артустановки уже смотрят на «Туман». Если пальнут, мало не покажется…

С мостика сторожевика начинают стрелять из ракетницы в сторону «Тумана», надеясь привлечь внимание, поскольку на запрос по УКВ связи он отвечать не желает. Погодка все же не штиль, поэтому подходить вплотную к борту сторожевик не рискует, можно запросто дров наломать. Шлюпке на ходу тоже лучше не подходить, поэтому у пограничников задача — кровь из носу, но заставить «Туман» сбросить ход до минимального, или лечь в дрейф для принятия досмотровой группы. А группа уже готова, ждет на палубе…

Так, похоже, командиру сторожевика эта игра надоела. Стрельба из ракетницы прекращается, и носовая артустановка изрыгает пламя. Грохот прокатывается над морем, а впереди по курсу «Тумана» встает цепочка фонтанов от падающих снарядов. Это уже серьезнее. По внутренней трансляции команду вниз — всем приготовиться. Сторожевик дает еще одну очередь, уже перед самым форштевнем траулера. Никакого эффекта. Проходит пара минут, еще одна очередь с тем же результатом. «Туман», как «летучий голландец», идет, не меняя курса полным ходом. Все, игры закончены. Следующая очередь проходит по корме «Тумана». Пограничники хорошо видят, что на палубе никого нет, и бьют на поражение. Небольшие зенитные снаряды кромсают фальшборт и рвут на куски палубные механизмы. Часть снарядов приходится на обшивку борта, разрывая и уродуя металл. Рано… Вторая очередь проходит по корме, сметая с палубы огнем то, что уцелело после первой. А вот теперь пора!!!

Резким звуком взрывается звонок громкого боя. Шлюпочная тревога. Экипажу приготовиться к покиданию судна. Пока гремит сигнал тревоги, Леонид вызвал машинное отделение.

— Машина!!!

— Здесь машина!!!

— Вариант «Варяг»!

— Понял!

Вот и все… Старому труженику моря, траулеру «Туман» осталось недолго… Сейчас стармех со вторым и третьим механиком срочно проводят действия, ведущие к затоплению машинного отделения и смежных с ним отсеков. Это гарантированно отправит пароход в последнее плавание — на дно Охотского моря. Меры предприняты заранее, все работы по «модернизации» трубопроводов и клинкетов систем осушения и охлаждения сделаны еще во время последнего ремонта. Да так, что с первого взгляда и не поймешь. Ну, а инспектор Регистра — свой человек. Вполне может и «не заметить» при осмотре трубопроводов то, чего нет на схемах систем. Не за спасибо, конечно… Всякий труд должен быть оплачен. А труд инспектора Регистра — тем более. Но и результат налицо. Работает все оборудование? Работает! Ни и ладно. Получите регистровые документы…

«Туман» теряет ход, и на палубу выскакивает часть экипажа, усиленно изображая панику. Сторожевик больше не стреляет, а разворачивается, чтобы прикрыть от волны спускаемую шлюпку. Леонид смотрел в иллюминатор рубки и усмехался. Нет, служивые, не успеете! Это у вас только на учениях и парадах все красиво проходит. А сейчас — минут пять, как минимум, провозитесь. Покачивает-то нехило. Плюс пока сюда доберетесь. Да пока на палубу вскарабкаетесь. И встречать вас тут будет некому! А «Туман» максимум через двадцать минут должен быть под водой…

Вот и все… Леонид вздохнул, и пошел в каюту за документами и гидрокостюмом, прихватив судовой журнал и путевую карту. Записи там, естественно, липовые, но прокуратура устанет это доказывать без отсутствия вещественных доказательств в виде груза краба.

Пограничники наконец-то спустили шлюпку, и она рванулась к потерявшему ход траулеру, который уже развернуло бортом к волне. Бортовая качка сейчас ощутимая, поэтому забраться на палубу служивым будет не так-то просто. А на шлюпочной палубе «Тумана» уже полно народу. Спасательные плоты полетели за борт, и экипаж срочно покидает обреченное судно. Траулер значительно осел в воду, а на корме, куда попали снаряды, что-то горело. Черный дым стлался по ветру, придавая картине черты реальной катастрофы.

Когда скоростная шлюпка с досмотровой группой подошла к остановившемуся судну, оно уже имело значительный крен и ушло в воду почти по самую палубу. Ярко-оранжевые надувные спасательные плоты относило ветром в сторону. Причем, на них из-под тента высовывались небритые рожи, крича морякам-пограничникам все, что о них думают. Цензурными там, по большей части, были только предлоги. Пограничники обошли тонущий траулер вокруг, и убедившись, что на палубе никого не осталось, а на палубу подниматься — себе дороже, плюнули и направились к дрейфующим плотам. Хочешь, не хочешь, а надо теперь оказывать помощь терпящим бедствие. А кто говорил, что будет легко?

Между тем, «Туман» стал заваливаться на борт и вскоре скрылся под водой. Наверх вырывались пузыри воздуха, всплывал какой-то мусор. Леонид смотрел на место гибели своего судна со смешанными чувствами. С одной стороны, «Туман» сослужил своему экипажу последнюю службу. Дал возможность спастись и ушел под воду, унеся с собой все тайны, раскрытие которых грозило огромными неприятностями как самому экипажу, так и судовладельцу. А с другой стороны, это был его кормилец. Контора сейчас будет занята войной с пограничниками и прокуратурой. Те будут из штанов выпрыгивать, но стараться доказать, что огонь по траулеру открыт правомочно, так как на нем был незаконный груз и он пытался скрыться. Но вещественных доказательств-то нет. Одни домыслы. А судовой журнал — вот он! Пожалуйста, ознакомьтесь! Какой краб?! Вы что?! Не было никакого краба!!! Но пока будет вестись эта бюрократическая война, его будут постоянно дергать, как свидетеля. И очень хорошо, если в ходе следствия он так и останется свидетелем…

Когда экипаж «Тумана» был поднят на борт пограничного корабля, первый вопрос был ожидаемый. Леонид смотрел на офицера с погонами капитана третьего ранга и понимал, что тот буквально исходит злобой, но ничего не может поделать. Скорее всего, их кто-то сдал. И «Туман» ждали, чтобы взять с поличным. А тут — такой облом…

— Кто капитан?

— Я капитан.

— Почему вы пытались скрыться? Почему не реагировали на наши вызовы по радио и на сигналы?

— Извиняюсь, командир. Газанули маленько… Вот и не заметили.

— Что, всей командой газовали?

— Ну, был грех… Что теперь скрывать…

— А почему судно затопили? Что, краба в Пусан везли?

— Командир, какой Пусан?! Какой краб?! Переходили в другой район промысла! И никого мы не топили. Сами же по нам пальбу открыли. А много ли нашему старичку надо?

— Так ты что, хочешь сказать, что это мы ваше корыто утопили?!

— Ну да! А кто же еще? Ведь больше тут никого нет. Только ваш «крейсер»!

Капитану расстрелянного пограничным сторожевым кораблем траулера повезло только в одном — он действительно так и остался свидетелем. Как прокуратура не пыталась состряпать дело о незаконном вылове краба и попытке его контрабандного вывоза за границу, ничего не получилось. Юристы у хозяина даром свой хлеб не ели, и дело развалилось за недостатком улик, даже не дойдя до суда. Но все время, пока шло следствие, Леониду пришлось сидеть на берегу под подпиской о невыезде. Благо, средства имелись, да и хозяин был человеком слова — что обещал, то делал. И не смотря на проскакивающую иногда хамовитость, своих работников не обижал. В принципе, ничего страшного пока не случилось. Ну, утонул пароход, и утонул. Зато люди целы. Хозяин к экипажу претензий не имеет, у него еще четыре таких же старых рыболовных корыта есть, построенных во времена развитого социализма. А за погибший «Туман» он умудрился еще и страховку получить, поэтому приобретение нового (хотя, какого «нового»!!!) парохода уже обговорено и капитану Леониду Кортневу предложено в скором времени выехать в Японию для приемки японского траулера. Который, правда, тоже неизвестно при каком императоре построен, но судя по заверениям продавца, вроде ничего. Ладно, «японец», так «японец». Можно и на нем краба ловить и в Пусан возить…

Но японская командировка Леонида не состоялась. Незадолго до окончания оформления сделки, японский джип «Ниссан» с правым рулем — обязательный атрибут новорусского бизнесмена во Владивостоке, взлетел на воздух вместе со своим владельцем — Горюновым Андреем Владиславовичем, генеральным директором и владельцем фирмы, его работодателем. Видно, попытка задержания «Тумана» была лишь первым звеном в цепочке событий. Кому-то Андрей Владиславович перешел дорогу, и решить все миром не получилось. Ситуация зависла в неопределенном положении. Вдова погибшего бизнесмена ничего не понимала в делах мужа и фирму начало лихорадить. Все быстро пришло к логическому завершению — люди стали разбегаться, фирма развалилась, а ее имущество, в том числе и четыре оставшихся траулера, было распродано наследницей. И Леонид пополнил ряды безработных, которых очень много появилось на просторах бывшего Союза.

Сначала он подумал заняться собственным бизнесом — купить небольшой японский траулер (благо, их тут хватало — пограничники постоянно ловили японских браконьеров и суда конфисковывались) и попробовать работать на себя, а не на дядю. Но очень скоро понял, что в условиях Российской Федерации, с ее чиновничьим и ментовско-бандитским беспределом, очень быстро либо прогорит, либо закончит, как его бывший босс. Выходов на нужных людей в этой сфере у него нет, а превратиться в дойную корову для ментов, или бандитов, никакого желания не было. Оставалось опять искать работу в море, так как переходить на берег Леонид решительно не хотел. И вот тут-то начались сложности. Большой Пушистый Полярный Лис снова вильнул хвостом и показал ему свою хитрую морду…

Пройдя по всем рыболовецким конторам Владивостока, он понял, что в хороших компаниях места давно заняты и народ там работает постоянный. В не очень же хороших, куда он был согласен пойти, его брать не торопились. Слава капитана утонувшего парохода бежала впереди него. Причем, дело было не в подозрении отсутствия профессионализма. С этим как раз таки все было в порядке — люди прекрасно понимали истинные причины гибели «Тумана» и в приватной беседе признавали действия Леонида единственно правильными. Но один из его прежних знакомых, который раньше тоже ходил в море, а теперь осел на берегу и перешел на работу в офис, сказал ему прямо.

— Петрович, никто здесь тебя на работу не возьмет. Ты что, не понимаешь, что тебя пасут? Ты сорвался с крючка у прокуратуры. Но они уверены, что деловые связи у тебя остались, и ты обязательно на них выведешь. Поэтому везде, где ты появишься, от тебя будут шарахаться, как черт от ладана. Ищи работу не во Владике, а лучше вообще уезжай на историческую родину, в свой Ростов-папу. Сейчас уже не те времена, что раньше. Тяжело стало работать, везде кислород перекрывают. Не то, что в самом начале, при Бориске Первом. Я ведь в конторе сижу и постоянно держу руку на пульсе, в курсе всех новостей. Попомни мои слова — накроется скоро этот крабовый бизнес медным тазом. Во всяком случае, того, что было раньше при Борьке, уже не будет…

Так закончился поход по конторам среднего пошиба. А уж туда, где ситуация была хуже некуда, он сам идти отказался. Поэтому, посоветовавшись с женой, и принял решение — вернуться домой. На свою родину, на берега тихого Дона. Тем более, он был не единственный в такой ситуации. Дела с левой рыбалкой с каждым годом шли все хуже и хуже. Требования ужесточались, пограничники и таможня перекрывали все лазейки, а попасться второй раз Леонид не хотел. Во второй раз так уже может и не повезти. А работать, чтобы было все «по закону», это можно и в трубу вылететь с нашими законами.

Старый купеческий город на берегу Дона, Ростов-на-Дону, встретил Леонида без особого восторга. Здесь все теплые места уже давно были заняты по клановому принципу, и влезть новичку было не так-то просто. Деньги еще были, поэтому с покупкой квартиры проблем не возникло. Но все попытки найти работу по специальности за приемлемую зарплату заканчивались ничем. Нормальных судоходных компаний в Ростове просто не было. Те, что были, представляли из себя либо осколки старой «совдеповской» системы с совдеповскими порядками и совдеповским менталитетом, вроде Волго-Донского пароходства, либо очень подозрительные конторки с левой бухгалтерией и старыми «убитыми» пароходами, регистровые документы которых были просто куплены, и это даже особо не скрывалось. Немногочисленные крюинговые агентства, являвшиеся фактически «посредниками посредников», а не нормальными крюингами, действующими напрямую с судоходными компаниями, либо брезгливо воротили нос, узнавая о том, что он пришел с рыбного флота, либо предлагали такой «отстой» за мизерную зарплату, что он отказывался сам. И еще хорошо, что вовремя подсуетился обменять во Владивостоке свой старый «рыбный» капитанский рабочий диплом на «торговый» — Министерства транспорта РФ. Спасибо, добрые люди помогли. Правда, удалось получить диплом только с ограничением до трех тысяч регистровых тонн. Человек, который помогал в этом Леониду, сказал, что без вариантов. Либо такой диплом, либо вообще никакого. По стародавней привычке бывшее Министерство морского флота СССР, которое превратилось в один из департаментов Министерства транспорта Российской Федерации, рыбаков ни за людей, ни за специалистов не считало. Но Леонид был рад и этому. В конце концов, он и так последние годы на «малышах» меньше трех тысяч тонн работал. Поглядев на безрадостную картину в своем родном городе, из которого уехал на работу много лет назад, решил проехаться в Новороссийск. Может, там повезет.

В Новороссийске картина не отличалась разнообразием. В бывшем Новороссийском морском пароходстве, превратившемся в ОАО «Новошип», с Леонидом даже не стали разговаривать, едва он заикнулся, что работал на рыбаках. В многочисленных крюинговых агентствах хоть и разговаривали, но без особого интереса. Всем были нужны специалисты с танкерным опытом. Причем, не менее пяти лет! Леонид решил пойти ва-банк, заявив с сарказмом одной девочке-«манагерше» в очередном агентстве (каком по счету, он уже и не помнил).

— А можете меня взять третьим помощником? Или, четвертым?

— Простите, Леонид Петрович, но я же Вам русским языком говорю — требуется стаж работы на танкерах не менее пяти лет.

— Да откуда у «трехи», или «четвертака» этому стажу взяться?! Если он вчера только-только училище закончил?!

Никакого вразумительного ответа Леонид не получил и взвинченный покинул очередную посредническую конторку, делающую деньги из ничего. Выйдя на улицу, в сердцах высказал все, что думает о системе российских крюинговых агентств вообще и о новороссийских агентствах в частности. Тут его и услышал случайно один такой же, как и он, посетитель, показавшийся в дверях.

— Что шумишь, братан? Достало?

— Не то слово…

— Да ты не удивляйся. Мы все для них — рабочее быдло. Сейчас уже так нос не дерут, а что тут в начале девяностых творилось! Во всех конторах толпы стояли, чтобы на прием пред их светлые очи попасть и на учет стать. А во всех конторах на дверях аршинными буквами объявы висели: «Рыбакам, речникам, военным морякам и лицам, не работавшим более одного года, просьба не обращаться». Сейчас уже так не выёживаются, как раньше, да и в очереди народ к ним не стоит. Все сливки еще в начале девяностых сняли. Но понты все равно остались.

— Так я тоже из рыбаков. Что же мне тут, вообще ничего не светит?

— О-о-о, коллега?! Могу дать наколку на одну хитрую конторку. «Вэлма» называется. Там подход к людям творческий. И если согласен внести энную сумму на развитие компании, то что-нибудь найдут. Пароходы, конечно, туши свет! В основном — греки. Но с чего-то начинать надо. Я ведь тоже из рыбаков и сам с нее начинал. Думал сейчас что получше найти, да пока не выходит. Поэтому, придется опять в «Вэлму» на поклон идти.

— А раньше где работал?

— Да здесь же, в Новороссе. Была такая шарага — «Новороссийскрыбпром». Все, уже накрылась медным тазом…

Случайная встреча с незнакомцем оказалась судьбоносной. В крюинговой компании «Вэлма», в отличие от тех, где он побывал до этого, нос задирать не стали, и прямо с порога Леонида не наладили. Неожиданным плюсом оказалось знание испанского языка, в котором он поднаторел во время жизни на Кубе, где несколько лет служил его отец, бывший военнослужащим. Дети язык учат быстро, поэтому очень скоро все местные мальчишки и девчонки общались с ним запросто, переделав его имя и фамилию с Леонида Кортнева на Леонардо Кортес. С годами язык не забылся, так как Леонид доставал и читал книги на испанском, чем удивлял всех окружающих. Но испанский испанским, а всем нужен английский. Вот с английским дела обстояли несколько хуже, так как нормальной языковой практики долго не было. Не считать же за таковую непродолжительные заходы в Пусан и Вакканай. Хоть он с грехом пополам и прошел собеседование на английском, но сам понимал — язык надо подтянуть. Прояснили вопрос об оплате «агентского вознаграждения» и о размере оного. Поскольку Леонид не возражал, сразу после этого пошел конструктивный разговор, без кормления «завтраками».

— Леонид Петрович, Вы понимаете, что с Вашим опытом в хороших компаниях рассчитывать не на что? Везде нужны специалисты с опытом работы на конкретных типах судов. А у Вас последние годы — только рыбаки, да и те не очень большие. Плюс диплом капитана с ограничением до трех тысяч тонн. В тех компаниях, с которыми мы работаем, таких судов просто нет.

— И что же мне делать?

— Вы согласны пойти старшим помощником на один контракт? Для снятия ограничения в дипломе этого времени достаточно, а на работу в должности «чифа» у Вас ограничений нет. После контракта официально снимите ограничение по тоннажу. А дальше — как себя зарекомендуете. Откровенно скажу, что ваших коллег рыбаков все недолюбливают из-за пристрастия к «зеленому змию».

— Не все такие. Я, например.

— Речь не о Вас лично, а об общей массе. Так что, работаем?

— Работаем.

— Все, ждите звонка. Как что-то подходящее появится, мы Вам сообщим.

Ждать пришлось недолго. Через две недели Леониду позвонили из «Вэлмы» и предложили вакансию старпома на сухогруз — «дженерал карго», двенадцать тысяч тонн. Хозяева — греки. Судно — немногим моложе его самого. Зарплата — соответствующая «для начинающих». Но выбирать особо не приходилось. Тем более, биографию с требуемым опытом работы на судах данного типа в «Вэлме» ему уже «создали». Чему Леонид был очень удивлен. Оказывается, в стране победившей демократии и такое возможно…

После шестимесячного контракта, растянувшегося на восемь месяцев, Леонид узнал много нового как о себе самом, так и об окружающем его мире. Работая ранее только в русскоязычных экипажах со своими соотечественниками, он впервые столкнулся с «миксом». И с соответствующим менталитетом разных этнических групп, населяющих нашу планету. В частности, он узнал, что в подавляющем большинстве хорошие греки — это мертвые греки. А живые отличаются редкостным «гадством», если ты на них работаешь. Исключения очень редки. Филиппинцы, которые заполонили весь мировой торговый флот, довольно своеобразны. Они исполнительны, не будут «качать права», но только в пределах оговоренного контрактом. В случае нарушения их прав профсоюз поднимает такой вой, что себе дороже. По части профессионализма — будут делать стандартные операции, но если неожиданно работа окажется нестандартной и потребует наличия мыслительной деятельности, то абсолютное большинство филиппинцев впадает в ступор. Бирманцы, индусы, пакистанцы, индонезийцы и всякие разные зулусы из Африки и Кабо Верде — те же филиппинцы, но со значительно меньшей зарплатой и отсутствием воя со стороны профсоюза, если что-то случится. Поляки хороши, когда они в единственном числе. Если их много — ничего хорошего. Румыны и хорваты — то же самое. Хотя, бывают исключения. Выходцы из СНГ и Прибалтики — сложный вопрос с огромным разбросом по категориям. От нормальных людей, и хороших специалистов, до клинических идиотов с купленными документами и прирожденной склонностью к стукачеству и склочничеству, любителей «качать права». Взращенных советской системой с руководящей ролью партии в лице помполита на борту в бывших советских пароходствах. С немцами, французами, голландцами и всякими прочими шведами на этом контракте поработать не удалось, так как лица данной категории граждан Евросоюза обходили данную греческую контору десятой дорогой. О себе Леонид тоже узнал много нового. Что он «крэзи рашен» и нисколько не соответствует высоким греческим стандартам, которые самые высокие в мире. И вообще, эллины — это настоящие моряки. А все прочие — никакие. Разумеется, подобное позволял себе говорить только капитан грек, да и то не прямо в глаза. Но Леонид молчал и тупо делал свою работу, понимая, что грек отчасти прав — специфика работы с грузом для него была новой и кое-какие огрехи он допускал. Не фатальные, но все же. Хорошо, что заранее почитал нужные материалы и поговорил с грамотными людьми. Да и чиф-одессит, которого он менял, оказался нормальным мужиком и оставил ему нужные наработки в виде самостоятельных записей и схем расчетов, собранных за несколько лет, сбросив на «флешку» и посоветовав распечатать на всякий случай на бумаге. Как позже выяснилось, неприязнь греческого капитана распространялась не на Леонида лично, а на всех «не эллинов» вообще. И его работой, в общем и целом, грек был доволен, так как иначе давно бы списал. Зато прибывший в один далеко не прекрасный день второй механик, умудрившийся угробить все топливные насосы на одном из дизель-генераторов, оказался соответствующим высоким греческим стандартам, поскольку был греком. Пришлось движок ремонтировать. А кто ремонтировал? Старший механик из Мариуполя. Как не соответствующий высоким греческим стандартам. А «соответствующий» вместе с мотористом-филиппинцем и вайпером-пакистанцем ему только ключи подавали. Но подобный экстрим продолжался сравнительно недолго — чуть больше трех месяцев. Потом на смену «истинному эллину» приехал нормальный и адекватный капитан из Таллинна. Настоящий профессионал своего дела, работавший еще в Эстонском морском пароходстве во времена СССР. В связи с преклонным возрастом в нормальные европейские компании его уже брать не хотели, ну а греки (особенно эта компания) брали всех подряд, так как желающих работать в соответствии с высокими греческими стандартами на «убитых» судах было немного. И эта встреча все кардинально изменила. Антс Пихл, полностью опровергающий анекдоты об эстонцах, как о «тормозах», оказался невосприимчив к заражению бациллой национализма, «оккупантом» Леонида не считал и русский язык не «забыл». Это был настоящий Моряк и Капитан с большой буквы. У него Леонид научился многому. Узнав, что старпом из рыбаков и работает всего первый контракт на «торгаше» (врать капитану о фальшивом опыте, состряпанным «Вэлмой», лучше не стоило), велел обращаться к нему за помощью в любое время, если возникнет какая-то неясность. Такой резкий контраст по сравнению с «эллином» с его «крэзи рашен» Леонида поначалу даже смутил. Но два капитана быстро нашли общий язык. С этого момента началась новая жизнь. После завершения контракта Леонид вернулся в Ростов, и через три месяца снова в доме прозвучал телефонный звонок из «Вэлмы».

— Леонид Петрович, Вы готовы к работе? Есть вакансия капитана в той же компании, где Вы работали. Они прислали на Вас запрос…

С тех пор прошел не один год. Менялись суда, флаги, судоходные компании, рос тоннаж судов вместе с зарплатой, и тут грянул кризис. Не смертельно, конечно, но неприятно. Да и все равно он хотел перейти в оффшорный флот, дабы работать по четкому графику два месяца в море — два дома. Годы-то бегут, «полтинник» скоро… Рассылал анкеты, обзванивал компании, но дело с места пока не двигалось. И тут неожиданно — такое предложение! Но… Леонид и сам не мог понять, что же его настораживает. Ладно, в конце концов, можно позвонить и поинтересоваться. А отказаться никогда не поздно. И он начал набирать номер. Ответили очень быстро приятным женским голосом.

— Компания «Си Игл», добрый день!

— Здравствуйте, девушка. Мне пришло письмо от вашей компании с предложением вакансии капитана на «гард вессел» в Нигерии.

— Минутку, сейчас посмотрю… Да, Леонид Петрович, это Вы? Вас интересует это предложение?

— Да, интересует, но хотелось бы узнать подробности.

— Судно — бывший рыболовный траулер, сейчас переоборудуется в «гард вессел». Будет работать в районе Гвинейского залива, обеспечивать безопасность грузовых судов от пиратов. Судовладелец — компания, специализирующаяся на оказании услуг в сфере морской безопасности, по примеру тех, что уже работают в районе Сомали. Но Вам нужно будет пройти собеседование с представителем судовладельца по «скайпу».

— Не проблема, я готов.

— Хорошо, я представлю Вашу кандидатуру судовладельцу и сообщу, когда будет интервью…

Ждать пришлось недолго. Уже к вечеру того же дня снова по электронке пришло письмо от «Си Игл», что господина Кортнева просят находиться дома завтра в десять часов по московскому времени. С ним проведут интервью по «скайпу» и после этого вынесут окончательное решение. Прочитав письмо, Леонид усмехнулся. Видно, здорово вас приперло, господа хорошие. А здесь одно из двух, если учесть, что вакансия срочная. Либо о нем уже заранее навели справки, еще до отправления первого письма, и интервью — простая формальность, либо все предыдущие кандидаты отказались, не смотря на такие заманчивые условия. Вот теперь и хватаются впопыхах за любого, более менее подходящего претендента, так как время поджимает. Впрочем, завтра многое выяснится. И очень может быть, что ни на какой guard vessel в Нигерию он сам идти не захочет.

Глава 2

Поле чудес в стране дураков, или на что способен административный ресурс

На следующий день, заранее до условленного времени, Леонид уже занял место перед включенным компьютером, приведя себя в божеский вид. Не будешь же перед потенциальным работодателем в футболке сидеть. Вскоре раздался звонок на мобильник, звонили из «Си Игл». И выяснив, что господин Кортнев готов, предупредили, что сейчас с ним свяжутся. Когда пришел сигнал вызова «скайпа», Леонид ответил и увидел двоих — мужчину и женщину. Мужчина сразу перешел к делу.

— Доброе утро, Леонид Петрович. Я — Владимир Анатольевич Соболев, начальник департамента по персоналу. Вы дали согласие работы капитаном на нашем судне, занятого обеспечением безопасности. Не передумали?

— Доброе утро, Владимир Анатольевич, не передумал.

— Очень хорошо. В анкете Вы указали, что владеете испанским языком, поэтому мне хотелось бы сначала выяснить Ваш уровень, так как для нашей компании желательно, чтобы капитан знал не только английский, но и испанский. По части английского у меня сомнений нет, крюинг это подтвердил. А вот относительно испанского хотелось бы прояснить ситуацию. Вы не против?

— Конечно нет, я готов.

— Тогда, будьте знакомы — Тамара Федоровна, преподаватель испанского. Тамара Федоровна, прошу.

Собеседник повернулся к сидящей рядом женщине. Она кивнула, и поздоровалась. После этого разговор пошел на испанском и продолжался минут сорок. Леонид рассказал о своей богатой на события морской жизни, о странах, где побывал, и о многом другом. Особо интересовали Тамару Федоровну годы, проведенные на Кубе, благодаря которым он и выучил испанский. Наконец, она поблагодарила его за столь содержательную беседу и снова перешла на русский, обратившись к своему внимательно слушавшему соседу.

— Владимир Анатольевич, мы закончили. Откровенно говоря, я не ожидала такого высокого уровня владения языком у Леонида Петровича. Это лишний раз подтверждает, что в детском возрасте освоить второй язык гораздо легче.

— Благодарю Вас, Тамара Федоровна. Все, не смею Вас больше задерживать.

Проводив женщину, собеседник вернулся к компьютеру и снова посмотрел в камеру.

— Ну, а теперь поговорим тет-а-тет, Леонид Петрович. Вас удивило такое предложение?

— Откровенно говоря — да. И мне бы хотелось узнать подробности.

— Из подробностей пока могу сказать следующее. Наша компания стала работать в сфере обеспечения морской безопасности сравнительно недавно. Но у нас серьезная команда настоящих профессионалов. Касательно Вашей работы. Судно, на котором Вам предстоит работать, не новое, построено в конце восьмидесятых в Николаеве. Вам знаком траулер типа «Пулковский меридиан»?

— Да, знаком.

— Вот на таком судне Вам и предстоит трудиться. Сейчас оно находится на переоборудовании в Николаеве. До окончания работ осталось не очень много, и желательно, чтобы Вы выехали туда как можно скорее. В процессе работы Вам не придется заниматься тем, что далекие от этого дела люди называют «игрой в войнушку». То есть — гоняться за пиратами с пулеметом наперевес, вести абордажные бои и прочей ахинеей, заполонившей голливудские боевики. Ваша задача — обеспечение работы судна, как базы для находящихся на нем сотрудников, в задачу которых и будут входить действия по силовому обеспечению безопасности. На борту старший — начальник экспедиции, у которого Вы будете в оперативном подчинении. Именно он и будет решать все вопросы, связанные с профессиональной деятельностью нашей компании. А Ваша задача — только обеспечение надлежащей работы самого судна, как базы. В управление судном начальник экспедиции вмешиваться не будет, а будет давать только общие указания о маршруте следования и предстоящих задачах. Остальные подробности — на борту. Сами понимаете, что раз мы работаем в сфере морской безопасности, то многие вещи носят сугубо конфиденциальный характер. Устраивают Вас такие условия? Сразу скажу, что мы заинтересованы в постоянных сотрудниках. И если в процессе работы нас обоих устроит положение вещей, то мы будем готовы предложить Вам постоянный контракт с пересмотром зарплаты в сторону увеличения.

— Хорошо, я согласен с Вашими условиями.

— Договорились. Жду Вас в Николаеве. Судно «Тезей», стоит в данный момент на заводе «Океан». Там поговорим более подробно…

Сборы и оформление бумаг не заняли много времени, и через три дня, рано утром, Леонид стоял со своим чемоданом типа «мечта колонизатора» возле проходной судостроительного завода «Океан» в Николаеве. Он созвонился заранее с агентирующей фирмой, и его попросили ехать сразу на завод. Пообещали, что все формальности, связанные с допуском на территорию завода, будут выполнены. Однако Леонид, не понаслышке знакомый с российско-украинскими порядками, на это особо не надеялся. И оказался прав. Охрана на проходной его не пропустила, сообщив, что никаких бумаг у них нет и ни о каком Леониде Кортневе они слыхом не слыхивали. Достав мобильник, Леонид с утра пораньше начал названивать по указанным номерам. Наконец, ответили. Объяснив ситуацию, он услышал вполне ожидаемое.

— Леонид Петрович, извините, но вчера некому было подписать судовую роль.

— И сколько мне тут стоять?

— Не волнуйтесь, через час-полтора все будет готово…

Леонид отключил связь и выругался. За столько лет после развала Союза ничего не изменилось. Выйдя на улицу, увидел такого же моряка, как он, направляющегося с большой сумкой к проходной. То, что это моряк, он не сомневался. Своих коллег научился различать безошибочно. Прибывший все понял правильно, задержавшись на секунду.

— Что, как всегда? Приехал, а роли на проходной нет?

— Нет.

— Вот уроды. А ну-ка, я попробую…

Моряк зашел в дверь проходной, и вышел обратно через пару минут, названивая кому-то по мобильнику и высказывая свое мнение о местных порядках.

— Что, тоже облом?

— Тоже… Сказали — ждать. Скоро привезут.

— А на какой пароход?

— На «Тезей». Здесь на ремонте стоит…

Разговорились, коллега оказался старшим механиком. Причем, тоже принятым по срочной заявке. Такая «срочность» начинала уже настораживать. Но никакой конкретной информации у прибывшего «деда» не было. Решили, что на борту все прояснится. В конце концов, действительно, если контора занимается тем, что называется «борьба с пиратством» (а точнее — делание денег на пиратстве), то большая часть информации может быть исключительно для служебного пользования и по телефону о ней трындеть не будут.

Когда они все же дождались агента, подрулившего к проходной, рабочий день уже давно начался. Ничуть не смущаясь, молодой человек поинтересовался, они ли капитан и стармех с «Тезея», и попросил следовать за ним. Вся его работа свелась к вручению одного листа бумаги охране. Раньше этого сделать, очевидно, было нельзя. Но и Леонид и «дед» уже настолько привыкли к царящему бардаку на постсоветском пространстве, что восприняли это, как должное и наконец-то попали на территорию огромного завода, где их ждал «Тезей».

Завернув за угол одного из цехов, Леонид увидел знакомый силуэт траулера. Впрочем, ошибиться было невозможно — на всей причальной стенке в этом месте больше никого не было. Завод дышал на ладан, заказов на постройку новых судов не поступало и он кое-как перебивался судоремонтом. Или, как вошло в обиход выражение, «шабашками». Корпус «Тезея» и надстройки сверкали свежей краской, а на корме развевался флаг Белиза — небольшого государства в Латинской Америке. Что поделаешь, не хотят российские бизнесмены регистрировать свои суда под российский флаг — проблемы, создаваемые из ничего на пустом месте, будут обеспечены. Вот и идут в ход так называемые удобные, или, как их называют моряки — «банановые» и «обезьяньи» флаги различных слаборазвитых государств, предоставляющих свой флаг за небольшие деньги и не создающих никаких проблем судовладельцу по части уплаты налогов и прочих неприятностей. Прием не новый, но хорошо себя зарекомендовавший и очень популярный.

На борту, как и всегда на ремонте, царил шум и гам. Большое количество людей перемещались в разных направлениях, вокруг сверкали огни сварки, шипела газорезка и пробираться приходилось через многочисленные кабеля и шланги. Вахтенный матрос у трапа сообщил, что на борту из помощников только третий. Старпом с самого утра ушел к заводскому начальству и еще не вернулся, а второй вчера сбежал, послав всех подальше. Вызванный матросом третий помощник проводил Леонида до его каюты, вручил ключ и сказал, что старпом скоро должен быть.

Дальнейшее было привычным. Обход судна и знакомство с экипажем. Начальства пока не было и получить интересующую информацию не от кого. Наконец, вернулся старший помощник. Как оказалось, тоже Петрович, только Георгий. Он то и рассказал кое-что интересное.

— Странные дела тут творятся, Леонид Петрович. Вы за два месяца уже четвертый капитан. Все предыдущие ушли. Кто раньше, кто позже.

— А что же такое, Георгий Петрович?

— Мутная какая-то контора. Наводят тень на плетень, толком ничего не говорят. Здесь с самого начала ремонта сидит один кадр, называет себя суперинтендантом. Хотя суперинтендант из него никакой — элементарных вещей не знает. Но ведет себя по хамски. Скорее всего, родственник хозяина, или какой-то крупной шишки. Ясно, что приставлен присматривать за экипажем.

— А где же он сейчас?

— Еще не проснулся после вчерашней гулянки. Он в гостинице живет, но после обеда должен пожаловать. Опять ценных указаний надает, нахамит и до следующего обеда исчезнет. В общем, непонятки здесь какие-то. Все знают, что пароход должен идти в Гвинейский залив в качестве базы для охранников. Но зачем ради этого делать дополнительные топливные танки, если там топливом не торгует только ленивый и забункероваться не проблема? И зачем выбрасывать все оборудование из рыбцеха и превращать его в подобие трюма? Причем, монтировать в нем грузовой лифт с палубы? Разве морозильных трюмов мало для груза, если он будет? В машине и в служебных помещениях какое-то странное оборудование устанавливают и толстенные кабеля тянут по всему пароходу, сверля переборки. Не знаю, Леонид Петрович, но мне это очень не нравится. Плюс еще «супер» чудит. Вот и разбегается народ. Сам бы ушел, да очень деньги нужны.

— Хм-м… Не знаю, никаких подробностей мне не сказали. А когда начальство появится?

— Обещали на днях. Сама контора в Москве, поэтому тут кроме «супера» никого нет…

Информация наводила на размышления. Решив пройтись по пароходу еще раз, Леонид стал обращать внимание на непривычные детали. Рубка обшивается листами железа по самые иллюминаторы. В общем-то, нормально. Если дадут очередь из автомата по рубке, то дополнительный стальной лист задержит пули. И бронированные огневые точки на крыльях мостика и на палубе с уже установленными турелями для пулеметов удивления не вызывают. «Гард вессел» есть «гард вессел»… Но вот зачем убирать с промысловой палубы ваерные и грузовые лебедки, траловую лебедку, порталы с грузовыми стрелами, а также срезать с кормы все, что выше фальшборта, непонятно. И устанавливать два довольно мощных крана по бортам позади надстройки. И два крана поменьше на шлюпочной палубе. А носовой портал со стрелами почему-то оставили. Лишняя работа, которая стоит денег, и немалых. Если только… Если только это не обеспечение удобного и широкого сектора обстрела с кормовых курсовых углов с расчисткой промысловой палубы от всего лишнего… Господи, какой сектор обстрела?! Траулер превращать в подобие вспомогательного крейсера? Или, замаскированного рейдера, как у немцев во время обеих мировых войн? С его парадным ходом в четырнадцать узлов, и то в молодости и по паспортным данным? А сейчас, дай бог, если двенадцать выжмет? Нет, что-то тут определенно нечисто. Надо срочно переговорить с начальством и прояснить ситуацию. А то, пускай Владимир Анатольевич сам идет воевать на этом «рейдере». Вместе с суперинтендантом…

— Ага, это ты, типа, новый капитан?

— Да, я. А Вы кто, молодой человек?

Леонид с интересом смотрел на стоявшую перед ним личность лет двадцати пяти, или около того, явно еще не пришедшую в себя после вчерашнего.

— Я суперинтендант, Немчинов Валерий Игоревич, твой начальник. Почему у тебя бардак творится на пароходе? Люди заняты хрен знает чем, только не работой? Уволю нахрен!

Леонид усмехнулся. Что же это за чудо и чей он родственник? И это вся работа впереди будет такая? Нет уж, спасибо. На этой компашке свет клином не сошелся. Недаром, душа не лежала сюда идти… Валерий Игоревич говорил что-то еще, но Леонид его игнорировал, чем привел своего непосредственного начальника в состояние праведного гнева.

— Ты что, со мной говорить не желаешь?! Я тебя спрашиваю!!!

Вместо ответа Леонид достал мобильник и набрал московский номер Владимира Анатольевича, который ему дали при подписании контракта. Ответили быстро.

— Здравствуйте, Владимир Анатольевич, это Кортнев Леонид беспокоит, я уже на борту «Тезея».

— Здравствуйте, Леонид Петрович, как добрались, нормально? Как пароход?

— Пароход в порядке, но я наверное сейчас вернусь в Ростов.

— А что случилось?

— С вашим суперинтендантом, господином Немчиновым, мы вряд ли сработаемся. Поэтому, давайте прервем наши деловые отношения, пока они еще толком не начались.

— Он рядом?

— Да.

— Дайте ему телефон.

Леонид молча протянул телефон «суперу», который при упоминании имени абонента сразу прикусил язык. Тон его резко изменился.

— Да, Владимир Анатольевич?

По мере разговора лицо начальника становилось все более пунцовым. Телефон Леонид поставил на максимальную громкость, а поскольку был уже обеденный перерыв и на палубе стояла тишина, разговор был хорошо слышен.

— Ты, чмо черкизоновское!!! Ты понимаешь, кретин, что мы из-за твоих вые…нов убытки несем?! Где я тебе сейчас за оставшееся время подходящего капитана найду?! Если и этот из-за тебя сбежит, пойдешь опять на свой «черкизон»!!! И все расходы, гнида, возместишь!!! Тебя туда для чего послали?! Я уже жалею, что твоего отца послушал и взял тебя на работу!!! Чтобы я о тебе больше ничего не слышал!!! Сидишь там в Николаеве, ни хрена не делаешь, только бумажки подписываешь, да местных баб трахаешь и бухаешь!!! Вот и занимайся этим!!! Не мешай людям работать!!! Начальник х…ев!!! Тебе до начальника, как до луны раком!!! Понял?!

— Понял…

— Все, дай трубу капитану!

Суперинтендант, очевидно, не ожидал подобного разговора и растерянно протянул телефон Леониду.

— Да, слушаю, Владимир Анатольевич.

— Леонид Петрович, извините за это недоразумение, больше господин Немчинов не будет вмешиваться в вашу работу. Я его проинструктировал. Скоро я приеду в Николаев и тогда поговорим более подробно и не по телефону. Не волнуйтесь, никто мешать Вам не будет. Если возникнут какие-то вопросы, звоните в любое время…

Выяснив еще ряд вопросов, абонент отключился, а Леонид насмешливо глянул на своего начальника и вежливо поинтересовался.

— Я Вам еще нужен, Валерий Игоревич? А то, меня работа ждет.

— Да, то есть нет… Ну все, типа, работай…

— Хорошо, тогда я пойду.

Развернувшись, Леонид направился внутрь надстройки, оставив за спиной суперинтенданта переваривать полученную информацию. Самому, кстати, тоже надо как следует подумать. То, что дело нечисто, это уже ясно. Вместо настоящего «супера» на виду у всех маячит какой-то «зиц-председатель Фунт» с московского «черкизона». Который, в случае чего, и будет крайним. Это уже понятно. А вот ему, балбесу, похоже ни хрена не понятно. Но это уже его проблемы. Что там чиф насчет странного оборудования сказал? Надо бы посмотреть, а потом с механоидами поговорить. Может, они что знают?

Леонид прошел по всему судну от носа до кормы. Заглянул во все открытые помещения. И обратил внимание на довольно крупные электронные блоки непонятного назначения. Было видно, что к ним подходит питание в 380 вольт от бортовой сети, и они все соединены друг с другом кабелями, опутывающими судно по периметру, и проходящими через все переборки. Часть блоков стояла в машинном отделении, часть в бывшем рыбцехе. Остальные были разбросаны по всему судну в разных помещениях, а некоторые прямо в коридорах. Как раз закончился обеденный перерыв, но пришедшие заводские работяги ничего не знали. Им сказали установить эти ящики и протянуть кабеля, вот они и тянут. А что это за хрень — вопрос к начальству. Найденный прораб тоже особо не добавил ясности. Заказчик велел установить дополнительное электронное оборудование, но только монтаж и ничего более. Подключение и настройку аппаратуры будет проводить сам ее разработчик. Сплошные тайны московского двора, понимаешь…

Уже вечером, когда первый суматошный день закончился, Леонид сидел в каюте и читал все имеющиеся материалы по судну. Пароходик не новый, построен в конце восьмидесятых, аккурат перед развалом Союза. После обретения Украиной долгожданной независимости, практически новый пароход был продан грекам. Скорее всего, по цене металлолома. И очень может быть, что за «черный нал». Греки на нем рыбу ловить не собирались, а эксплуатировали, как рефрижератор, благополучно приведя новый пароход за несколько лет в аварийное состояние. После этого проводилась стандартная процедура — с парохода снимались все «эллины» с филиппинцами (бирманцами, индонезами, папуасами и прочая), и сажался русскоязычный экипаж (Россия, Украина, Прибалтика, в общем, из бывшей «семьи народов» СССР). Новый экипаж восстанавливал пароход из руин и все повторялось заново. После ряда таких «производственных циклов» восстанавливать пароход силами экипажа становилось все труднее и труднее, и пришел момент, когда «Тезей» оказался снова продан по цене металлолома. Но на этот раз его купила компания «Марин секьюрити менеджмент», зарегистрированная на Каймановых островах и имеющая свой брэнч-офис в Москве, в Российской Федерации. Умные поймут. И глупых вопросов задавать не будут. С появлением нового владельца «Тезей» вернулся в порт, который покинул много лет назад. Доковылял до причала завода «Океан» и встал на переоборудование. Направлять старое судно на построивший его когда-то Черноморский судостроительный завод в Николаеве не было смысла. Завод существовал только на бумаге, а «Океан» оказался единственным судостроительным заводом в Николаеве, худо-бедно удержавшемся на плаву в разгар самостийно-незалежной эйфории. Когда стало очень много самостийности, но исчезли все заказы, обеспечиваемые сверху Госпланом из Москвы и гарантирующие бесперебойную работу судостроительных гигантов. А теперь пришло время не выполнять план, спускаемый сверху, а зарабатывать деньги самостоятельно. Увы, многие прежние руководители советской формации не увидели в этом разницы. Итог известен…

Как бы то ни было, «Тезей» подняли в док и начали делать то, что и положено делать при нормальном ремонте, а не при «предпродажной подготовке», чему и рабочие завода и инженерный состав очень удивлялись. Нечасто в наше время попадается заказчик, которому нужно именно качество, а не набившее оскомину «цена-качество». Поэтому работа на старом траулере, которому толком и не довелось половить рыбу, закипела. Но список работ на переоборудование удивил даже заводских «зубров», съевших не одну собаку в судостроении. Из траулера делали непонятно что. Но глупых вопросов никто не задавал. В конце концов, заказчик платит деньги, а задача завода — воплотить его требования в металле. Хоть авианосец из этого корыта сделать. Как говорится, за ваши деньги — любой каприз…

— Леонид Петрович, не помешаю?

В дверях появился стармех. За целый день им толком так и не удалось поговорить, и по виду «деда» было ясно, что у него накопилась масса вопросов.

— Заходите, Иван Константинович, присаживайтесь. Заодно и чаю выпьем, а то у меня уже голова кругом идет от этих бумажек…

Леонид встал и включил чайник, а стармех сел за стол и молча уставился на капитана. Выдержав паузу, все же спросил.

— Леонид Петрович, я так до сих пор и не понял. Из нас что, рейдер делают? Как у немцев были во время войны?

— А с чего Вы взяли?

— Посудите сами — почти все механизмы с промысловой палубы убирают, портал на корме срезали, все, что выше фальшборта на корме, тоже срезали. Под конец рабочего дня два каких-то навороченных радара привезли. Чиф сказал, что будут устанавливать вместо нашего старья. Рубка закрывается железом. На крыльях мостика и на палубе — самые настоящие ДОТы для пулеметов. И плюс какое-то оборудование непонятное. Мы что, всерьез на войну собрались? А когда же шестидюймовки будут устанавливать? Насколько помню из истории, на немецких рейдерах это был самый популярный калибр. Что, подойдем прямо к берегу и начнем наводить порядок, если сами черножопые его наводить не хотят?

— Не знаю, Иван Константинович… Сам хочу это выяснить. В разговоре с московским начальством мне прямо сказали — подробности только при личной встрече. По телефону никакой конкретики. Недолго ждать осталось, скоро появятся. А там посмотрим. В конце концов, до дому, до хаты отсюда недалеко. Не из Папуасии же какой-нибудь выбираться. Если тут уж вообще что-то запредельное замышляется…

Три дня прошли относительно спокойно. Леонид уже познакомился со всем экипажем и заводским начальством, а также как следует осмотрел судно, не переставая удивляться. Откровенно говоря, такого серьезного подхода к делу он не видел давно, что не могло не радовать. В принципе, если исключить непонятную аппаратуру, все остальное особых вопросов не вызывало. Сторожевому судну не нужен ни рыбцех, ни промысловое оборудование на палубе. Тем более, если оно не собирается гонять пиратов самостоятельно, а будет выполнять функции судна-базы. А вот хорошие радары и средства самообороны с бронированием жизненно важных мест действительно необходимы. И суперинтендант больше не мотал нервы. За все время он больше так и не появился. Был, правда, еще один интересный момент. Кают на пароходе, в общем-то, хватало, так как по проекту изначально экипаж составлял более девяноста человек. В транспортном варианте у греков экипаж был гораздо меньше и многие каюты пустовали. Поэтому, их пришлось спешно приводились в божеский вид, так как за время работы у «эллинов» состояние всех помещений стало плачевным. Естественно, будут еще бойцы охраны, но сколько? А две каюты соединяют в одну и делают там то, что на берегу называют евроремонтом. Помимо этого устанавливая солидный сейф, спутниковый телефон и серьезную оргтехнику. Очевидно, для начальника экспедиции. На вопрос Леонида о назначении этих аппартаментов прораб толком ответить ничего не смог. Сказали делать именно так. Вот они и делают.

По вечерам, после рабочего дня, вместе с «дедом» навещали небольшой уютный кабачок на Жовтневом проспекте, который когда-то назывался Октябрьским. Благо, от завода недалеко. Полчаса пешком, или пять минут на маршрутке — и все блага цивилизации! В общем, обычный ремонт, которых в долгой морской жизни Леонида набралось уже порядком. И вот в один из таких вечеров, когда они уже возвращались на пароход, у него зазвонил мобильник. Звонило московское начальство. Предупредили, что завтра с утра прибудут на завод. Переговорив, Леонид глянул на стармеха.

— Все, Константиныч, завтра начальство пожалует и многое тайное должно стать явным. Допускаю, что далеко не все. Но полностью держать в неведении относительно предстоящей работы «мастера» и «деда» — самая настоящая глупость.

— Петрович, а разве ты видел в поведении наших новорусских бизнесменов мало глупости?

И не боишься, что теперь нам не дадут соскочить, даже если и захотим?

— А куда деваться? У тебя есть предложение получше?

— Нет.

— Вот и у меня нет. Поэтому, поглядим, что из нашего «рыболова» делают. Либо рейдер, либо вооруженную яхту для толстосумов — любителей экстрима. Читал в интернете, что и такие есть. Потому, как в нашу работу в качестве судна-базы, я с каждым днем верю все меньше и меньше…

На следующее утро к трапу «Тезея» подкатил минивэн, из которого вместе с агентом выбрались четыре человека. Леонид, предупрежденный по телефону, встречал гостей у трапа. Из прибывших знаком был только один — Владимир Анатольевич Соболев, с которым он общался по «скайпу». Трое других были непохожи друг на друга, как медведь не похож на верблюда, а верблюд — на страуса. В одном явно проглядывал либо «комитетчик», либо бывший партаппаратчик (поскольку «комитетчик» бывшим не бывает). Второй — явно из силовых структур, причем из того департамента, который непосредственно и действует силовыми методами. А третий — пресловутый интеллигент — инженер, являющийся предметом многочисленных анекдотов про интеллигенцию. Если бы у него были очки — вылитый Шурик из ставших классикой кинолент, только постарше. Поздоровавшись, прошли в каюту капитана и Соболев представил прибывших спутников.

— Знакомьтесь, Леонид Петрович. Начальник экспедиции Березин Владимир Евгеньевич, Ваш «адмирал», если можно так сказать. Карпов Андрей Михайлович — ваш помощник по экипажу. Нет нет, Вы неправильно подумали. К надоевшим Вам в свое время помполитам эта должность не имеет никакого отношения. Андрей Михайлович — командир группы бойцов охраны, которая прибудет на борт после окончания ремонта перед самым выходом. Грубо говоря — он командир военизированной части команды, которая и будет осуществлять все функции, связанные с обеспечением безопасности наших клиентов. Ну и наконец, Прохоров Александр Александрович, ведущий инженер. Будет заниматься настройкой электронной аппаратуры после монтажа и ее осблуживанием в рейсе. В связи с этим я хочу сказать следующее. Леонид Петрович, я не сомневаюсь, что у Вас возникло очень много вопросов. Поэтому, давайте сейчас выясним все непонятные моменты. Вам, как сотруднику нашей компании, будет предоставлена конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению. По телефону мы это обсуждать не стали. Ваше судно будет работать в пиратоопасных районах, обеспечивая физическую безопасность наших клиентов путем высадки вооруженной охраны на борт и эскортирования судов в определенных случаях, если возникнет надобность. Предположительный район работы — Гвинейский залив, но он может быть изменен. Неспокойная обстановка также в районе Африканского Рога, в Юго-Восточной Азии и районе стран Латинской Америки. Да Вы и сами это знаете.

— А не возникнет проблем с местными властями? Египет не пропускает через Суэцкий канал гражданские суда с оружием на борту. Да и в другой «папуасии» дело не лучше.

— Не волнуйтесь, Суэцким каналом вы не пойдете в любом случае, а касательно местных властей — мы играем по их правилам. То есть, официально открываем представительства нашей компании в странах того региона, где планируется работа наших судов, а неофициально — просто прикармливаем взятками местных чиновников, от которых реально что-то зависит. Так что никаких проблем с заходом в порт у вас не будет. Так же, как и с сопровождением судов в территориальных водах до самых ворот порта, если это потребуется.

— Понятно. А зачем надо убирать почти все оборудование с промысловой палубы, срезать с кормы все, что выше фальшборта? И что это за оборудование с толстенными кабелями по всему пароходу?

— Заметили? Объясняю. Для работы нам нужна чистая палуба. Поскольку вы, в какой-то степени, военный корабль, то должны иметь хоть какое-то вооружение. Иначе, сами превратитесь в мишень для пиратов. Вооружить вас легально палубной артиллерией — это такая проблема, что лучше даже и не начинать. Турки встанут на дыбы и не пропустят такое судно через проливы. Да и здесь придется кормить целую свору чиновников. Но есть юридическая лазейка, позволяющая обойти все эти препоны. К вам на палубу будут погружены несколько БМП, то есть боевых машин пехоты. Они имеют тридцатимиллиметровые автоматические пушки и пулеметы. Сами понимаете, что в случае нападения пиратов, БМП разделаются с ними еще на дальних подступах, вот поэтому ничто на палубе не должно мешать их работе. Плюс крупнокалиберные пулеметы КОРД, для которых сделаны бронированные огневые точки. Это помимо легкого стрелкового оружия, находящегося в распоряжении бойцов охраны, и боеприпасов. И весь фокус в том, что оружие будет находиться на «Тезее» не как штатное вооружение, а как груз! То есть, с официально оформленными грузовыми документами, в которых в качестве получателя фигурирует одна из нигерийских фирм, представляющая интересы Министерства обороны Нигерии. Все легально, никакого обмана. А после прохода Гибралтара нигерийцы просто откажутся от сделки.

— Хитро, ничего не скажешь… А что это за электронные блоки и кабеля по всему пароходу?

— А вот это, Леонид Петрович, и есть ноу-хау в нашем деле. Подробностей рассказывать не буду, так как аппаратура секретная да и вряд ли Вы что поймете. Если в двух словах и максимально просто — Вы слышали об оружии нелетального действия? То есть, которое не убивает человека, а выводит его из строя на определенное время, не нанося непоправимого вреда здоровью? Вот это из той же области. Аппаратура экспериментальная, проверить ее в полевых условиях в России не представляется возможным, ну а африканские пираты — сами понимаете. Думаю, Вас особо не расстроит, если кто-то из них отправится на тот свет не от пули нашего бойца, а от не до конца учтенных факторов нашей установки.

— А мы сами тут не загнемся?!

— Не волнуйтесь, действие установки направленное, и в «тыл» она не может сработать даже теоретически. Так же, как и ружье, которое назад не стреляет. Увы, это все, что могу о ней рассказать. И я бы попросил Вас, Леонид Петрович, не распространять даже эти сведения. Для всего экипажа это экспериментальная аппаратура для сильного уменьшения радиолокационной отражательной способности судна. Своего рода система «Стелс», ничего более. Мы все же «гард вессел», как никак. Вот Александр Александрович и будет этим самым «Стелсом» заниматься. Как настройкой после монтажа, так и обслуживанием в море…

Выяснив еще ряд принципиальных вопросов, Леонид решил не отвергать это неожиданное предложение. Некоторые старые сомнения у него не исчезли, да и новые появились, но меркантильный интерес все же перевесил. Как ни пытались партийные функционеры в СССР вывести новый вид человека (злые языки даже название придумали — гомо советикус), для которого «сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня», ничего не получилось. Советский человек отказался мутировать в этом противном для законов природы направлении. Жизненные блага, в том числе деньги, которые могут эти блага обеспечить, оказались важны для него гораздо больше, чем «сводки рабочего дня». Тем более, в условиях прогрессирующего с годами дефицита, когда к началу приснопамятной перестройки, жизнь в стране стала напоминать выживание в условиях, максимально приближенных к боевым. Поэтому, преуспели партийные пропагандисты как раз в обратную сторону. В СССР действительно появился новый вид человека. Гомо сапиенс (человек разумный) развился в гораздо более жизнестойкий и агрессивный вид — «гомо хапиенс». Название, как нельзя лучше характеризующее сущность нового биологического вида, внешне ничем не отличающегося от человека разумного, но ушедшего далеко вперед в области борьбы за выживание в условиях крайне агрессивной окружающей среды и способного вполне комфортно существовать там, где все прочие европейские и американские гомо-сапиенсы быстро протянут ноги. Поэтому, взвесив все за и против, Леонид решил остаться на «Тезее». Такой зарплатой не бросаются. Тем более, возможно ее повышение с постоянным контрактом. В том, что господин Соболев не говорит всего, а местами откровенно врет, он не сомневался. Но это, в конце концов, не его дело. Пусть даже контора и будет что-то химичить, проворачивая какой-то левый бизнес с «папуасами» в Нигерии, или еще где. После «крабовых» рейсов на Пусан и Вакканай говорить о недопустимости чего-то «левого» просто глупо. Нет никаких сомнений, что Владимир Анатольевич прекрасно осведомлен о «крабовом» прошлом Леонида, хоть это и не афиширует. И знает, что если пахнет хорошими деньгами, то господин Кортнев не будет возражать против не совсем законного гешефта. Разумеется, при соблюдении всех мер безопасности. А это значит, что он — подходящая кандидатура на должность капитана «Тезея». Будет старательно делать свою работу, и не задавать глупых вопросов. А если что-то ненароком узнает, то сделает вид, что ничего не понял и тут же забыл. И уж тем более языком трепать не будет. История с «Туманом» — лучшее тому подтверждение.

Неделя после приезда высокого начальства из Москвы прошла в обычном рабочем режиме. Соболев надолго не задержался в Николаеве и через пару дней уехал, а начальник экспедиции Березин Леонида не донимал, сразу сказав, что в морских делах он толком ничего не смыслит, поэтому и в его работу вмешиваться не будет. Его задача — выходить на сцену тогда, когда потребуется решить какие-то неразрешимые проблемы, которые в чиновничьем государстве возникают с регулярным постоянством. Двое других прибывших, Карпов и Прохоров, занимались своими делами и никому не мешали. Первый самым внимательным образом изучил систему расположения бронированных огневых точек, и внес некоторые улучшения, которые (к немалому удивлению всех) были сразу же выполнены заводом. А второй начал копаться в своих электронных железяках, особо не распространяясь о характере работ. И вот, через неделю на причал, где стоял «Тезей», неожиданно прикатил тягач с трейлером, на котором стояла свежевыкрашенная БМП. Зрелище для судостроительного завода необычное, поэтому поглазеть на удивительное зрелище сбежались очень многие. Правда, долго «бэ-эм-пэшка» на причале не простояла. Кран был уже готов, и вскоре она взмыла в воздух, плавно опустившись на промысловую палубу «Тезея» почти сразу же позади надстройки. Рымы для ее крепления были приварены к палубе заранее, поэтому ломать голову над тем, как закрепить столь необычный «груз», не пришлось. Леонид тоже смотрел на это действо с огромным интересом. Возить подобные вещи ему раньше не приходилось. Тут же суетился Карпов, принимавший непосредственное участие как в погрузке, так и в крепеже машины, тщательно проверяя каждый найтов, талрепы и скобы. Леонид прикинул, что на промысловую палубу можно впихнуть еще довольно много такого «груза», какие же аппетиты у хозяев? Поэтому решил поинтересоваться, отведя Карпова в сторонку, подальше от посторонних ушей.

— Андрей Михайлович, а сколько у нас такого «груза» наберется? По палубе хоть пройти можно будет?

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, всего три штуки. Эта машина — резервная. Одновременно оборудована, как запасной пункт связи. А то, вдруг на мостике антенны из автоматов повредят. А здесь вся аппаратура надежно защищена. Как броней самой машины, так судовыми конструкциями и надстройкой. Именно поэтому ее сюда и ставят — в мертвую зону, принимать участие в отражении атак пиратов для нее не планируется. А две других — обычные боевые лошадки. Будут стоять позади труб поближе к бортам. Таким образом мы сможем обеспечить сектор обстрела порядка трехсот — трехсот двадцати градусов. Но пока погрузим поближе к этой, чтобы глупых вопросов поменьше задавали. А в море они сами займут штатное место, где мы их и закрепим.

— А машины что, новые?

— Да что Вы, какие новые! Краска на них новая, а все остальное после капремонта, но для наших целей сгодятся. Атаковать противника в поле им все равно не придется…

Вскоре привезли еще две машины, и когда на палубу грузили последнюю, неожиданно пожаловали двое представителей украинской мытницы, то есть таможни. На их физиономиях разве что не написано было желание погреть руки на столь неожиданном случае. Первый вопрос был вполне ожидаемый.

— Господин капитан, а что это Вы грузите? Боевая техника? Покажите таможенное поручение на погрузку.

Поручение у Леонида, разумеется, было, как и все остальные документы от нужных инстанций на погрузку боевой техники, но представителей доблестной мытницы это не удовлетворило, и у него стали требовать какие-то разрешения, о которых он раньше слыхом не слыхивал. Прекрасно понимая, что из него банально вымогают деньги, Леонид взял мобильник и позвонил Березину.

— Владимир Евгеньевич, Вы не сильно заняты? Пожалуйста, зайдите ко мне в каюту. У меня представители украинской таможни, требуют какие-то непонятные разрешения из Киева.

— Леонид Петрович, можете послать их сами. Или, мне подойти?

— Лучше подойдите.

Оба таможенника хоть и прислушивались к разговору, но надежды не теряли, уверенные в своей неуязвимости и безнаказанности. Вскоре появился Березин.

— Здравствуйте господа. Я — начальник экспедиции, Березин Владимир Евгеньевич. Какие у вас вопросы?

Когда визитеры продолжили свою «песню пахаря», начальник экспедиции даже не стал отвечать. Просто достал мобильник и позвонил.

— Алло, Гена, привет! У меня тут проблемка небольшая — два сотрудника вашей мытницы появились и в наглую пытаются поиметь с нас деньги. Требуют какие-то бумаги из Киева на погрузку груза, которых и в природе не существует… Все понял, спасибо.

Атмосфера в каюте накалилась до предела. Никто — ни Леонид, ни таможенники, подобного не ожидали. Березин убрал в карман телефон и усмехнулся.

— Господа, если не уберетесь по хорошему, то завтра будете иметь большие проблемы.

— Вы что себе позволяете?! Это вы будете иметь очень большие проблемы!

Глаза Березина хищно блеснули, и он снова взялся за телефон.

— Гена, это опять я. У них с логическим мышлением очень туго, меня пугать начали какими-то проблемами… Все понял, даю…

Молча протянув телефон таможеннику, начальник экспедиции сел в кресло. Таможенник начал было разговор в прежнем тоне, но тут же осекся, и очень скоро стал оправдываться, покраснев и покрывшись потом. Наконец, отдал телефон Березину.

— Ну что, Гена?… Как в следующий раз придут, прямо на трапе посылать на х…?… Все, понял, так и будем делать. Спасибо!

Отключив связь, начальник экспедиции глянул на разом притихших визитеров.

— Что, панове, облом? Пришли грошей снять, а вместо этого рискуете с работы вылететь? Передайте всем своим коллегам — мздоимцам. Если кто захочет поменять работу в таможне морского порта Николаев на таможенный пост на границе с братской Молдовой — милости просим на «Тезей».

— Но простите, мы же не знали…

— Не знали чего? Что требуемые вами документы — исключительно плод вашей богатой фантазии? И ваши действия нельзя квалифицировать иначе, как злоупотребление служебным положением и вымогательство взятки? Пошли вон. И скажите спасибо, что на вас не станут заводить уголовное дело.

Когда несостоявшиеся взятковымогатели исчезли, Леонид удивленно развел руками.

— Ну, Владимир Евгеньевич, не ожидал! Такого за свою практику ни разу не видел!

— А что Вы хотите, Леонид Петрович? Подобная публика, к сожалению, присутствует во многих странах бывшего Союза. Где в большей степени, где в меньшей. Если не брать Среднюю Азию, где бакшиш — понятие святое и само собой разумеющееся, то украинские порты, пожалуй, обогнали всех. Такого размаха коррупции нет даже в России. И таких аппетитов. Недаром многие иностранцы называют украинские порты Белая Африка. Особо отличается в этом плане Южный. Поборы, чинимые тамошними портовыми властями, просто запредельны. Но у этой отлаженной системы чиновничьего произвола есть одно очень уязвимое место. Нечистый на руку чиновник смертельно боится гнева вышестоящего начальства, которое просто сотрет его в порошок, если этот чиновник вдруг начнет создавать проблемы начальству. Система не нова и досталась нам в наследство от похожей системы, существовавшей при Союзе. Просто с развалом Союза она приобрела еще более вычурные формы. И если у вас есть очень хорошее прикрытие сверху, то всех этих чиновников-мздоимцев, ментов-беспредельщиков и продажных прокуроров можно строить по струнке. Что Вы сами только что видели. Не волнуйтесь, больше ни один «мытарь» здесь не появится. Эта парочка расскажет остальным, что «Тезей» надо обходить стороной.

— Иными словами — административный ресурс?

— Вроде того. Неважно, как это называть. Важно то, что на любого чиновника-мздоимца, какую бы высокую должность он не занимал, есть управа. Вопрос только в величине этого самого «ресурса». Ну а эти два бобика — просто мелкие шавки, стоящие в самом низу чиновничьей пирамиды и промышляющие по мелочи, пока им это позволяют. На них много и не надо…

Работы по превращению «Тезея» из рыболовного траулера в подобие рейдера заканчивались, и вскоре появилась первая партия бойцов охраны — двадцать пять человек, а за следующие несколько дней и все остальные. Молодежи было мало, в основном мужики в возрасте. Всего набралось семьдесят три человека. Многие с приличным боевым опытом за плечами в горячих точках. Причем, не только на территории бывшего Союза, но также и на территории бывшей Югославии. Они умели хорошо воевать, иначе бы не выжили на войне, но в мирной жизни с таким умением можно устроиться далеко не всем. Здесь были как бывшие военнослужащие, офицеры и прапорщики, оказавшиеся в один прекрасный день ненужными своей армии, так и самые настоящие наемники, воевавшие до этого непонятно где и непонятно на чьей стороне. Во всяком случае, многословностью и стремлением к эпическому описанию своих ратных подвигов они не страдали. Все эти люди получили предложение применить на практике свое умение обращаться с оружием за хорошие (по российским меркам) деньги, поэтому никто из них долго не колебался. Было также несколько человек, явно набранных не со стороны, а являющихся сотрудниками конторы, и хорошо знающих Карпова. Бывших морских пехотинцев, знакомых с устройством военных кораблей и гражданских судов, а также с самой спецификой морской службы, было сравнительно немного — не более двадцати процентов, поэтому им пришлось в спешном порядке оказывать помощь в постижении морских наук остальным. Эксцессов, которых опасался Леонид, на борту не возникло. Его «помощник по экипажу» Карпов быстро «построил» вверенный ему личный состав и предупредил, что дисциплина на «Тезее» среди бойцов охраны ничем не будет отличаться от воинской. Отличаться будет только жалованье, причем очень сильно. И если кто начнет бузить, то поедет домой за свой счет независимо от ближайшего порта захода. Хоть из Украины, хоть из Нигерии. А может из Гондураса, или Папуа — Новой Гвинеи. В зависимости от места на нашей планете, куда судьба забросит «Тезей». Прибыли также два военных медика, прошедшие обе чеченские войны, а медблок стали оборудовать по последнему слову медицинской техники. К самому концу ремонта на борт доставили оставшееся оружие и боеприпасы, упакованное в ящики, которое сразу же стали складировать в бывшем рыбцехе. Благо, места там хватало. Доставили также какие-то закрытые опломбированные ящики и бочки с бензином и маслом. Все, согласно грузовым документам, предназначено для нигерийских военных. Причем количество оружия и боеприпасов было таким, что в официальную версию защиты судов от пиратов Леонид верил все меньше и меньше. Но это, в общем-то, не его дело. Будут платить хорошие деньги — можно старательно работать и держать язык за зубами. Это ценится очень высоко в конторах, занимающихся не совсем законным, или совсем незаконным бизнесом. В конце концов, работа вооруженного судна в Гвинейском заливе гораздо безопаснее «крабовых» рейсов на Пусан и Вакканай.

Но вот и настал этот день. Накануне Леонид пообщался с семьей по «скайпу», все текущие вопросы решены, ремонт закончен, и «Тезей» стоял у причала, готовый к выходу. Провизии погрузили очень много, так как экипаж «рейдера» получился почти под сотню человек. В основном, конечно, за счет охранников. Чисто морская часть экипажа была сокращена до минимума, лишних денег хозяева платить не хотели. Но это никого и не удивило. Времена с экипажами на грузовых судах в тридцать — сорок человек (а на промысловых судах и того больше), как было принято в СССР, уже давно прошли.

Однако, почти перед самым моментом оформления отхода, произошло еще одно незначительное событие, которое поначалу испортило настроение не только Леониду, но и всему экипажу. На борт прибыл сам «суперинтендант», господин Немчинов собственной персоной, с большим баулом барахла. Правда, вел он себя уже гораздо скромнее и строить из себя большого и грозного начальника не пытался. Леонид сразу же захотел выяснить причину появления на борту столь странного «специалиста», нужного здесь, как пятое колесо в телеге, едва он только ввалился к нему в каюту и озвучил свои намерения.

— Валерий Игоревич, но ведь мы уйдем не менее, чем на три месяца, а суперинтенданту нет смысла задерживаться в море на такой срок — его основная работа на берегу. Лететь же самолетом из Нигерии я бы, честно говоря, не хотел. Тем более, Вам надо будет сначала высадиться на берег, а если мы не станем заходить в Лагос, или Порт-Харкорт, то добираться туда «на перекладных» в том районе не хотел бы тем более. Окружающая обстановка не располагает.

— Так меня, типа того, из офиса к вам сюда и направили. Сказали — будешь помощником у начальника экспедиции.

— Ну, если так, то добро пожаловать на борт. Раз Вас направили в распоряжение начальника экспедиции, то дальнейшие вопросы надо решать с ним.

Вызвав старпома и попросив его определить неожиданно свалившееся на голову «счастье» на место жительства в одну из свободных кают, позвонил Березину и предупредил о появлении у него «помощника». Как оказалось, Березин сам узнал об этом недавно и особого восторга по этому поводу не испытал. Но Леонида все же успокоил.

— Леонид Петрович, не волнуйтесь. Никому этот мажор мешать не будет. Если только начнет хамить и корчить из себя начальника — скажите мне. Я его из Стамбула за свой счет отправлю. Либо после Стамбула из любого другого порта, который будет по пути. Мне самому на борту такой подарок не нужен. Но что поделаешь, иногда приходится идти на компромиссы. Инструктаж я ему, конечно, проведу. Чтобы знал свое место. И предупрежу о последствиях. Будем надеяться, что этого хватит. Ну, а не хватит, его проблемы.

— Понятно. А на отходе проблем не возникнет, Владимир Евгеньевич? С погранцами и с таможней? Ведь у него ничего, кроме загранпаспорта нет.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович. Вы уже имели случай убедиться, что все постсоветское пространство — это огромное поле чудес в стране дураков. И на нем иногда вырастают такие культуры, какие даже и не снились коту Базилио и лисе Алисе. И своих Буратин с папами Карло на нем тоже хватает…

Переговорив с Березиным, Леонид призадумался. Непонятки накапливались. Казалось бы, ничем не примечательный факт появления на борту перед самым отходом такого «специалиста», в лучшем случае бесполезного, а зачастую создающего проблемы, вряд ли кого насторожит. Но Леонид, может быть благодаря мерзопакостнейшей привычке не доверять никому, выработавшейся за время работы «на крабе», а может из-за своей природной подозрительности, насторожился. Наилучший вариант (из возможных), если великовозрастный балбес решил сам устроить себе бесплатный морской круиз и приложил все силы для его претворения в жизнь, надавив на своего папашу, и всячески обосновывая перед руководством в Москве необходимость своего присутствия на борту «Тезея». А там, возможно, этому были только рады, сбагрив подобный раздражающий фактор хотя бы на три месяца с глаз долой. Но может быть и другой вариант. Господина суперинтенданта сплавили сюда специально с одной целью — чтобы он не вернулся. Уж очень много он знает. Все бумаги прошли через его руки. А если учесть особенности личности господина Немчинова, его уровень интеллекта и пристрастие к алкоголю, то возникает опасность утечки информации. Что главным боссам совсем не нужно. А тут — такой хороший способ все уладить и соблюсти приличия. Ведь пираты иногда стреляют. И даже иногда попадают. И очень может быть, что именно господину суперинтенданту «не повезет»… Но это так — размышления на заданную тему. А может быть и еще какая-то скрытая цель…

Леонид поежился. Знакомое чувство… Как не хотел он выходить в последний рейс на «Тумане»… И сейчас — то же самое… Ему показалось, что из этого дела все явственнее и явственнее торчат уши Большого Пушистого Полярного Лиса. Но игра сделана, ставок больше нет. Соскакивать поздно, он уже и сам — носитель секретной информации. Остается одно — доказать боссам свою полезность и лояльность. Чтобы у них не возникло желания избавиться от носителя информации. Потому, как пообщавшись со своим помощником по экипажу Карповым и начальником экспедиции Березиным, Леонид понял, что все люди для них делятся на три категории — полезных, бесполезных и потенциально опасных. И по поводу отношения к потенциально опасным не обольщался.

Отход прошел на удивление быстро. Прибывшая на борт комиссия в лице таможенников и пограничников отработала за двадцать минут, не выходя из кают-компании. И даже не стала обшаривать пароход в целях что — нибудь «обнаружить» и «предотвратить». Что для украинского порта было удивительным само по себе. Очевидно, сработал «административный ресурс». Неизвестный Гена так накрутил хвоста «мытарям» из мытницы, что они молили бога о скорейшем уходе «Тезея» и не пытались чинить ему в этом препятствий.

Но вот, все формальности позади. Комиссия сошла на причал, трап убран, а возле борта уже дежурят два буксира. Поднявшийся на мостик лоцман здоровается со всеми, и наступает тот миг, с которого начинается любой рейс. Команда отдать швартовы, и буксиры начинают отводить «Тезей» от причала, разворачивая затем носом на выход. Все. Буксирные концы отданы, и «Тезей» дает ход, устремляясь вниз по Южному Бугу на выход в Днепро-Бугский лиман, а оттуда в Черное море. За кормой остался Николаев. Порт, который он покинул более двадцати лет назад. Он вернулся сюда, чтобы спустя какое-то время снова выйти на морские просторы, ибо именно там его стихия. Там, где форштевень разрезает волны, и соленые брызги летают в воздухе. Там, где солнечный диск касается горизонта, окрашивая небо в багровые тона, на котором вскоре вспыхивают звезды, накрывая сверкающим куполом все, что находится вокруг. Старый морской странник «Тезей», прошедший за свою долгую жизнь многие тысячи миль, составивших бы не одну кругосветку, снова уходил навстречу Неизвестности.

Глава 3

Один раз — случайность. Два раза — закономерность

«Тезей» вышел из Днепро-Бугского лимана уже поздно вечером и взял курс на Босфор. Леонид окинул взглядом окружающий пейзаж. Справа по борту остался остров Березань, слева — Кинбурнская коса. Впереди расстилалось притихшее Черное море. Убедившись, что обстановка спокойная, решил спуститься в каюту, оставив на мостике третьего помощника одного. Пусть пацан привыкает к самостоятельности. А то, если на мостике все время будет торчать капитан, это исподволь будет его расхолаживать, никоим образом не способствуя научиться принимать самостоятельные решения. И когда станет вторым, и ему придется стоять самостоятельную вахту с нуля часов, то учиться уже можно только путем набития шишек. Тем более, третий молодой, в должности еще не работал, а работал только матросом после училища на «жабодавах», как насмешливо называли сами моряки суда типа река-море. А тут для него — целый лайнер! Осмотрев горизонт еще раз в бинокль и глянув на экран радара, Леонид подбодрил штурмана.

— Ну все, Иваныч. Кто идет на Южный и на Одессу, следуют западнее, впереди никого. Я пошел, командуй здесь сам. Если что — сразу вызывай меня на мостик. Где Босфор — знаешь?

— Знаю, Леонид Петрович!

— Вот туда и иди! Все, спокойной вахты!

Оставив «треху» одного, Леонид покинул мостик. Естественно, пускать дело на самотек он не собирался. Через лобовые иллюминаторы капитанской каюты прекрасный обзор вперед и можно наблюдать оттуда, попивая кофе сидя в кресле, и одновременно подстраховывая неопытного штурмана, но знать ему об этом совершенно не обязательно. Обстановка вокруг спокойная, погода тихая, вот пусть и учится самостоятельности.

Проходя мимо двери каюты Березина, Леонид был привлечен неожиданно громким разговором. Очевидно, начальник экспедиции говорил с кем-то по телефону на повышенных тонах. Он уже собирался пройти мимо, как неожиданно услышал странные вещи.

— …куда я там «корды» воткну?! Разве только вам в задницы!!! Я говорил — мне нужен надежный прочный катер, а не позолоченная игрушка для хлыщей с Рублевки!!! С ходом не менее двадцати пяти узлов и весом не более двадцати тонн!!! С хорошей мореходностью!!! А вы что купили, идиоты?!.. Да мне плевать, сколько он соляры жрет!!! Вот теперь делайте с этим корытом, что хотите!!! А мне обеспечьте именно те требования, какие я вам говорил! Вес до двадцати тонн, не более. Корпус с хорошей прочностью и мореходностью, с закрытой рубкой, и возможностью установки двух «кордов». Ход не менее двадцати пяти узлов. Всякие яхтенные прибамбасы и электронные игрушки вроде компьютеров для толстосумов-дилетантов сто лет не нужны. Нужен только хороший корпус и хороший надежный дизельный двигатель, все! На расход топлива и цену внимание не обращать. Из обязательного оборудования — хороший яхтенный радар, гирокомпас, магнитный компас и две мощных УКВ-станции. Остальное — не критично. После прохода Дарданелл катер должен быть готов, задерживаться мы не будем. Чертежи для изготовления кильблоков передадите мне по интернету. Все понял?… Выполняй!.. Идиоты… Вот идиоты… С кем только работать приходится…

Дальше Леонид слушать не стал, а постарался тихонько удалиться. Благо, в коридоре никто так и не появился и не стал свидетелем столь странной беседы. Зайдя в свою каюту, заварил кофе и сел в кресло, поставив его так, чтобы можно было смотреть вперед через иллюминатор. Прихлебывая ароматный напиток, погрузился в раздумья. Что же тут затевается? Уже ясно, что защита торговых судов от пиратов — красивая легенда. Незачем «гард весселу»-базе иметь быстроходный мореходный катер с радаром, гирокомпасом, радиостанциями и с возможностью установки двух крупнокалиберных пулеметов КОРД. И надо думать, будет что-то еще помимо пулеметов. Гранатометы, например. Или переносные зенитные комплексы. А что, раз пошла такая пьянка, то можно ждать, чего угодно. Уж очень много странных запломбированных ящиков сейчас лежит в бывшем рыбцехе, превращенном в трюм. Может быть, контора под шумок хочет заняться не защитой от пиратов, а охотой на пиратов? Так сказать, перейти к наступательным действиям? И устроить настоящее мочилово в Гвинейском заливе, раз военные не чешутся? Использовать «Тезей», как приманку, и топить без разговоров всех, кто проявит к нему криминальный интерес. Заодно и свою секретную установку испытать на черномазых «кроликах». Так сказать, соблюсти чистоту эксперимента. А кто попытается удрать, для тех двадцатитонный катер припасен. С его двадцатью пятью узлами и двумя КОРДами. А что, очень похоже! Так как сил на проведение небольшой победоносной революции в одной отдельно взятой африканской стране у «Тезея» все же маловато. Тут надо бы что-нибудь посерьезнее. Линкор «Айова», или «Миссури» например. Что там сейчас в Пиндостане на консервации стоит? Как раз самое то, чтобы с папуасами воевать. Смести главным калибром все нахрен с побережья Нигерии в пределах дальности полета снаряда, и все сразу станет тихо. Никакого пиратства. Но… Низ-з-зя-я! Права человека и политкорректность, понимаешь… Это у моряков, которых грабят, никаких прав нет. А у пиратов их — выше крыши. Получается так. Господи, как раньше было просто. Поймал пирата — и на рею мерзавца. Без всяких судов, адвокатов, прав человека и политкорректности. А сейчас поймаешь черномазую обезьяну с автоматом, а обезьяна автомат за борт выбросит и заявит, что она никакой не пират, а несчастный мирный рыбак, которому кушать нечего. И тебя же еще могут обвинить в нападении на мирного рыбака… Давил бы гадов…

На следующее утро, когда «Тезей» был уже вдали от берега, и Леонид поднялся на мостик узнать обстановку, сдающий вахту старпом огорошил его новостью. Впрочем, вполне ожидаемой.

— Леонид Петрович, у нас тут ЧП ночью произошло. Четыре кадра из охранников нажрались до посинения и передрались. Всю каюту разгромили.

— Вот так… А что же мне раньше не сказали?

— Так их сразу же Карпов со своими знакомыми «утихомирили». Буквально по переборке размазали.

— Веселое начало рейса. Березин знает?

— Знает, ему Карпов сразу сказал. Вас велели не беспокоить.

— Ясно. Подождем оргвыводов, что начальство решит…

Ждать пришлось недолго. Оргвыводы, оказывается, были готовы еще ночью. В рубке появился Березин, и пожелав всем доброго утра, подошел к карте.

— И где же мы сейчас есть, Леонид Петрович?

Леонид показал точку на карте и поинтересовался дальнейшими действиями. Березин был совершенно спокоен, как будто ничего и не произошло.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, это обычное явление в нашей работе. К сожалению, далеко не весь личный состав полностью соответствует предъявляемым требованиям, вот и приходится брать тех, кто не полностью соответствует. Народа с нужной подготовкой не хватает. В воспитательных целях для остальных высадим сейчас этих алкашей в Стамбуле и пусть летят самолетом в Москву. Разумеется, рейдовый катер, билеты на самолет, иммиграционные формальности и прочие расходы — все за их счет. Они еще и должны останутся. И пусть попробуют не возместить убытки.

— Чтобы другим неповадно было?

— Леонид Петрович, как приятно иметь дело с умным человеком. Вы все прекрасно понимаете с полуслова. Вот именно, чтобы другим неповадно было. В контракте четко оговорено — никаких пьянок на борту. Они решили, что их это не касается. Теперь пусть пеняют на себя. А остальные десять раз подумают, прежде чем нос в стакан сунуть…

Когда Березин ушел, Леонид переглянулся со старпомом и пришедшим на вахту третьим помощником.

— Круто… Уж чего только в жизни не насмотрелся. А тут — одним махом. За шкварник — и на берег. Ай да Березин… Молодец мужик, уважаю…

— Наши тоже притихнут. А то, за свой счет из какой-нибудь «папуасии» добираться…

— И слава богу. Может, хоть так до алкашей дойдет…

Оставшийся путь до Босфора обошелся без эксцессов. «Тезей» не торопясь следовал экономическим ходом по спокойному Черному морю, экипаж был занят своим делом, а охрана бездельничала, загорая на палубе. Березин предупредил, что пока не покинут турецкие воды и не удалятся от Дарданелл, с «грузом» ничего не делать. Груз есть груз, поэтому пусть так и остается в запломбированных ящиках. Три БМП были надежно закреплены стальными найтовами и зачехлены. Иными словами, обычное гражданское судно под «банановым» флагом, такое же, как и многие тысячи других, бороздящих моря и океаны, вышло в самый обычный рейс из украинского порта к берегам далекой Нигерии.

На подходе к Босфору все было, как обычно. На экране радара — большое количество судов, ожидающих своей очереди на проход проливом. Леонид знал, что с наскока попасть в Босфор удается крайне редко. Иногда приходится ждать сутки и больше. Особенно, если накрывает туман и движение в проливе прекращается. А за это время подходят все новые и новые желающие попасть из Черного моря в Мраморное, или наоборот. Ничего не поделаешь — единственный выход из Черного моря. Турция вцепилась в проливы мертвой хваткой и придумывает все новые и новые ограничения на проход. Толку с того, что существует Конвенция по черноморским проливам. Турки творчески подходят к ее выполнению, всячески подчеркивая свою юрисдикцию над этими международными морскими путями. Леонид, глядя на скопление судов на подходе к проливу, усмехнулся. А ведь была возможность прибрать к рукам если не оба пролива, то хотя бы Босфор. Он читал о том, что в Первую мировую войну у командующего Черноморским флотом адмирала Колчака был план взятия Босфора и Константинополя. Увы… Известные события 1917 года не дали осуществиться этим планам. А если бы получилось, то о Турции сейчас бы никто и не вспоминал. А так, имеем то, что имеем. Доклад службе управления движением, и стандартное распоряжение — ждать дальнейших инструкций. Время входа в пролив будет передано по УКВ-связи заранее. И извольте, господа хорошие, быть в нужном месте без опозданий. А то, можете из очереди вылететь.

«Тезей» лег в дрейф, и Леонид покинул мостик. Больше тут пока ему делать нечего. Но буквально на выходе его перехватил Березин.

— Леонид Петрович, Вы не заняты?

— Да, в общем-то, нет. В Босфор пока все равно не пускают. Ждем, когда сообщат время прохода.

— Зайдите тогда ко мне. Есть разговор.

Заинтригованный, Леонид зашел в каюту начальника экспедиции. Да-а, это было нечто среднее между номером люкс в хорошем отеле и хорошо оборудованным офисом. Количество различной электроники на единицу площади в рабочем кабинете поражало. Березин предложил гостю сесть, и положил перед ним на стол несколько листов бумаги с чертежами и фотографиями довольно крупного катера.

— Леонид Петрович, сможем мы установить на промысловой палубе этот катер? Максимальный вес — двадцать тонн. Наши краны выдержат. Размеры там указаны.

— Сможем, конечно. Кильблоки из дерева можно сделать. Только надо проверить, есть ли у нас брусья нужных размеров. А зачем он нам? Ведь шлюпки у нас есть, в случае чего.

— Шлюпки очень тихоходны. Леонид Петрович, не буду лукавить. Мы не собираемся спокойно сидеть и ждать, когда местные борцы за освобождение дельты Нигера, или им подобные отморозки, соизволят на нас напасть. Информация о «Тезее» разлетится очень быстро и пираты будут обходить нас стороной. Вот для повышения эффективности наших действий их и надо перевести в активную фазу. Чтобы мы искали пиратов, а не они нас.

— Хм-м… Но ведь это обычный катер. Ход, правда, хороший, до тридцати узлов. Но у него нет никакого вооружения и брони. Что он сделает?

— Вооружение будет. Так же, как и средства наблюдения и связи.

— А с властями проблем не будет? Если он в нигерийских водах охоту начнет? Так еще и нас самих пиратами объявят.

— Не волнуйтесь, не объявят. Тамошние власти сами практически ничем не отличаются от пиратов. Единственное, что их интересует — это деньги. И те, кому положено, будут деньги получать регулярно. Поэтому для нас не будет никаких проблем с официальными властями. Мало того, могу сказать Вам еще одну вещь. Раньше не мог, так как мы стояли в украинском порту и надо было соблюдать хотя бы видимость приличий. Именно поэтому абсолютно все оружие и боеприпасы оформлены, как груз. На глупые вопросы некоторых — а как же мы собираемся осуществлять защиту от пиратов, если сами оружия не имеем, приходилось говорить, что часть груза нам будет передана обратно нигерийской армией во время выгрузки. В количестве, достаточном для выполнения функций охраны. Сами понимаете, что это просто уловка, но для соблюдения приличий сойдет. Теперь могу сказать — наше вооружение тем, что у нас есть, исчерпываться не будет. После прихода в нигерийские воды нам будет доставлено два палубных орудия и запас снарядов к ним. По примеру тех, что стояли на транспортах второй мировой войны. Орудия, конечно, не новые, но в удовлетворительном состоянии. Именно поэтому оставлен носовой портал с грузовыми стрелами. Необходимые фундаменты были сделаны еще на заводе, и их замаскировали дополнительными вьюшками для швартовных концов.

— Ну и дела… Так может быть, в этой папуасии и что-нибудь посерьезнее купить можно?

Вертолет, например? Или, хотя бы беспилотник для воздушной разведки? Нам бы здорово пригодились.

— Леонид Петрович, я рад, что мы мыслим одинаково. И Вы не возмущаетесь и не кричите во всеуслышание, что это незаконно. Думаю, Вы прекрасно понимаете, что получили это предложение не просто так. Мы навели справки и хорошо знаем о вашей «крабовой» эпопее. Также знаем о «Тумане», и об истинных причинах его гибели. Поэтому, надеемся на плодотворное сотрудничество. Вы умный человек и хорошо понимаете, что с трудов праведных не построишь палат каменных, как говорили наши предки. И я ни за что не поверю, что Вы ни о чем таком не догадывались. Я прав?

— Правы. Просто, конкретной информации у меня нет, а глупых вопросов я никогда не задаю. Помню, что молчание — золото.

— Золотые слова, Леонид Петрович. Думаю, мы сработаемся. Вся необходимая информация будет Вам предоставлена в нужное время. Понимаю, что держать капитана в неведении по ключевым вопросам глупо. Но пока храните молчание. Не надо людям знать лишнего.

— Согласен. Но какие же цели могут быть для этих пушек в нашем случае? Ведь у пиратов только небольшие скоростные катера. Зачастую — надувные «скифы». Палить по ним из пушки? Попасть практически невозможно. Или будет что-то более крупное и гораздо менее быстроходное?

— У пиратов есть и сравнительно крупные суда-базы, не отличающиеся быстроходностью. Артиллерия БМП против них не эффективна. А вот морская палубная артиллерия подходит идеально.

— Неужели, дождались? Как говорил наш президент, будем мочить в сортире всех пиратов?

— Вот именно. То, что не хотят делать военные, будем делать мы.

— А нас самих пиратами не объявят?

— Кто? Прогнившая политкорректная Европа со Штатами помешаны на своей политкорректности, закононности, и стремлении нажить капитал на всем. В том числе и на пиратах. Их медом не корми, дай организовать какой-нибудь громкий процесс. Особенно, если будет возможность при этом облить грязью нас. Вспомните историю с освобождением танкера «Московский университет». Сколько помоев на нас тогда вылили. Какие мы плохие — не передали пиратов в руки сомалийского правосудия, а грубо нарушив их права, просто перебили. И если военные корабли связаны глупыми ограничениями, то для нас таких ограничений нет. Раньше пойманных пиратов вешали. Мы же будем пускать их на дно, не оставляя свидетелей. И ни одна политическая проститутка в Европах не сможет ничего нам предъявить. Виду отсутствия несчастных потерпевших негров, пострадавших от наших действий.

— А после рейса никто не проболтается?

— Вот именно — проболтается. В пивнушке за кружкой пива. Там можно и не такое услышать. Кого в нашей стране волнуют бедные несчастные угнетаемые негры? Наши люди, слава богу, уже прекрасно знают, что это за публика. Поэтому никто возмущаться даже не подумает. А по части вертолета и беспилотника — купить можно, просто в данный момент нам это пока не нужно. Имеющегося на борту оружия, вкупе с морскими орудиями, вполне хватит для решения поставленных задач.

— А заход в порт? Проблем не будет из-за этих пушек?

— Не будет. Во первых, они не будут стоять открыто. Немцы во время войны творили настоящие чудеса в области маскировки на своих рейдерах, переоборудованных из грузовых судов. А во вторых, ни в какие цивилизованные страны «Тезей» заходить не будет. Только туда, в чьих водах мы будем работать, и где есть наши представители, проводящие плановое «окучивание» местных чиновников. А они с радостью обеспечат нам режим наибольшего благоприятствования. А если уж очень припрет, демонтировать недолго.

— Да уж, Владимир Евгеньевич… Командиром рейдера я еще не был… С интересом читал о рейдах «Вольфа», «Пингвина», «Атлантиса» и других. Хоть это и были наши враги, но это были профессионалы высшего класса. Особенно моряки «Вольфа». Они поставили на уши весь английский флот, и оставили его с носом, прорвавшись сквозь блокаду в Германию. Прикидывал, смог бы я быть на месте его командира, если бы судьба так сложилась.

— Так у Вас есть прекрасная возможность попробовать, Леонид Петрович! «Вольф» прошел через три океана и вернулся с победой, достигнув поразительных успехов в крейсерской войне. А что мешает сделать это «Тезею»?

Когда разговор закончился и Леонид оказался в своей каюте, то постарался в спокойной обстановке осмыслить то, что узнал. Да уж, информация наводит на размышления… И очень точно выбран момент частичного ввода капитана в курс дела. Соскакивать поздно, но есть время заменить его, если вдруг в господине Кортневе взыграет благородное негодование по поводу не совсем законного гешефта. Впрочем, организаторы этого мероприятия все хорошо рассчитали. Они были почти на сто процентов уверены, что господин Кортнев не откажется. И он не обманул их ожиданий… Да только на душе очень пакостно… Совсем, как тогда — на «Тумане»…

Вскоре служба управления движением сообщила время входа в Босфор и поскольку «Тезей» считался судном с опасным грузом, проход был назначен на светлое время суток с обязательной лоцманской проводкой. Березин поворчал, но деваться некуда — таковы правила. Пролежав ночь в дрейфе, рано утром «Тезей» подходил ко входу в пролив. Справа мигал огонь маяка Туркели, стоящего на самом входе, на западном берегу Босфора и много лет служившего верой и правдой всем морякам. Следуя за идущим впереди судном, держали безопасную дистанцию. Вдали появился быстроходный катер — карантинные власти. Обязательная процедура, хотя по своей сути — обычная формальность. Катер подруливает к борту, и старпом перебирается на него с документами и судовой печатью. Несколько минут, и формальности закончены. Старпом возвращается, а катер дает ход и направляется к следующему судну, входящему в пролив. Все четко и быстро, без волокиты и суеты. Следующим подходит катер с лоцманом. Турок поднимается на мостик, здоровается и после стандартных вопросов об исправности аппаратуры, максимальной маневренной скорости, наибольшей длине и осадке, задает неожиданный вопрос.

— Господин капитан, так вы что, идете в Нигерию пиратов бить?

— Да, в Нигерию, но не бить пиратов, а обеспечивать безопасность грузовых судов от пиратов.

— Да, ловко придумано! Полное судно оружия и три танка на палубе. И все оформлено, как груз! Топите их всех, господин капитан! А то, эти мерзавцы вконец обнаглели. Вояки не хотят ничего делать, так может у вас что-то получится…

Леонид постарался уйти от этого скользкого вопроса, переведя разговор на другую тему, тем более и Березин был на мостике, с интересом рассматривая красоты Босфора. Но то, что вся секретность их миссии шита белыми нитками — это уже ясно. Грамотные люди все понимают. Поэтому, как бы не было проблем в дальнейшем. Кое кому из сильных мира сего может не понравиться, что в одном из районов океана, где крутятся огромные деньги вокруг нефтедобычи, какая-то частная конторка хочет нарушить статус-кво. Причем нарушить очень серьезно, вплоть до сильных изменений в составе участников и перераспределении прибыли. А такое нарушение может привести к серьезным финансовым потерям и утрате влияния, что недопустимо. Хотя, кто ее знает, эту конторку… То, что Березин и Соболев — обычные исполнители, это понятно. Боссы находятся в тени и светиться не желают. Так просто купить пароход и переоборудовать его в подобие рейдера, напичкав оружием, и причем оформить все на законном основании… Можно только представить, какой «административный ресурс» тут задействован. И очень может быть, что за этой частной конторой стоят люди из государственной конторы. Той, которая «глубинного бурения». Не в названии дело, она его меняла уже много раз, оставляя неизменной суть. И все делается с их ведома и одобрения. Недаром Березин и Карпов со своими подручными — явно не из ментов, или бандитов. А прочие исполнители со стороны так — для отвода глаз. Является ли это мероприятие частной инициативой группы высокопоставленных «конторских» начальников, или они выполняют официальный приказ сверху, этого он все равно не узнает. Ох и вляпался… Ладно, поздно пить боржоми…

«Тезей» следовал по проливу и думать о посторонних вещах было некогда. Но вот последний поворот, справа остается бухта Золотой Рог со старым Стамбулом и впереди открывается Мраморное море, Босфор пройден. Лоцман покидает судно, желая счастливого плавания. Леонид окинул взглядом панораму стамбульского рейда. Судов очень много, но «Тезей» не будет здесь задерживаться. От берега быстро приближается катер, уравнивает скорость и подходит к правому борту. Вскоре на палубе оказывается человек в штатском, представившийся агентом, и четверо полицейских. Агент с Березиным сразу же уходят в его каюту, но надолго там не задерживаются. Четверо дебоширов под присмотром полиции спускаются на катер, и он уходит в сторону берега. Все, больше «Тезей» ничто не задерживает. Ближайшая бункеровка топливом и получение продуктов будет в Лас-Пальмасе, на Канарских островах. В Африке лучше ничего не брать, себе дороже…

Переход через Мраморное море и Дарданеллы прошел без происшествий, только всю дорогу «Тезей» сопровождал катер турецкой береговой охраны. Близко не приближался, но и не выпускал из поля зрения. Видно, турки все же подстраховались. Груз оружия есть груз оружия, а у них своих сепаратистов хватает. И только когда Дарданеллы остались за кормой и впереди раскинулось Эгейское море, катер развернулся и пошел обратно. Глядя ему вслед, Леонид облегченно вздохнул. Все, больше впереди таких «капканов», как Мраморное море, не предвидится. Гибралтарский пролив открыт для плавания всех гражданских судов и военных кораблей без ограничений.

Впрочем, до Гибралтара надо еще добраться. И в самое ближайшее время предстояло еще одно мероприятие. «Тезей» шел, покачиваясь на небольшой волне и уже преодолел примерно половину расстояния от Дарданелл до пролива Кафирефс между греческими островами, как Леониду в каюту позвонил Березин.

— Леонид Петрович, сможем мы поднять на борт катер при такой погоде? Или, поискать место потише, под прикрытием островов?

— Должны, прикроем катер бортом от волны. Но надо, чтобы на нем ребята действовали очень оперативно.

— На этот счет можете не волноваться. Хорошо, я даю им отмашку, скоро катер должен быть здесь. Пусть готовят кран.

Распорядившись, чтобы подготовили кран, Леонид поднялся на мостик. На вахту как раз заступил старпом, и Леонид подменил его, отправив на палубу заниматься подготовкой к погрузке. Сам же стал следить за окружающей обстановкой, оглядывая в бинокль горизонт и контролируя ситуацию по радару. Хоть греческая береговая охрана и не трогает никого вдали от побережья, но бдит хорошо, отлавливая контрабандистов с сигаретами. Правда, отлавливает выборочно. Коррупция в верхнем эшелоне греческой полиции и береговой охраны не уступает российско-украинской. Очень многие греческие чиновники имеют доход от контрабанды сигарет, и никто не режет курицу, несущую золотые яйца. Но «Тезей» ничем таким заниматься не собирается. У него свой бизнес и спокойствие Греции он не затрагивает никоим образом.

Между тем, вдали показалась точка, идущая в сторону «Тезея». Вскоре в бинокль уже можно было разобрать довольно крупный закрытый катер, несущийся по волнам. По мере приближения Леонид понял, что это действительно настоящий мореход, а не дорогая игрушка для богачей-дилетантов, способная ходить только в тихую погоду и недалеко от берега. Корпус уверенно резал волну и Леонид определил его скорость по радару — двадцать семь узлов. Волнение все же сказывается. Как раз на мостик поднялся Березин.

— Вот и наши катерники пожаловали. Леонид Петрович, ситуация изменилась. Надо взять на борт еще трех человек.

— Документы у них в порядке? А то, чтоб с властями проблем не было. Сейчас с «зайцами» никто связываться не хочет.

— Не волнуйтесь, в порядке. Все, Леонид Петрович, не мешаю. Катер уже подходит.

Катер сбросил скорость и стал подходить к борту. «Тезей» уже развернулся таким образом, чтобы прикрыть его от волны. Леонид старался удержать судно на курсе, уменьшив ход до самого малого. Кран был готов и стрела вынесена за борт. Но те, кто находился на катере, работали филигранно. Один управлял, а двое других четко и быстро соединили гаки траверсы с рымами на носу и на корме катера, дав команду «вира». Не стали даже выбираться на палубу. Кран подхватил суденышко из воды, и оно взмыло в воздух, вскоре зависнув над палубой «Тезея». Самая сложная часть операции была сделана. Леонид развернул судно носом против волны, чтобы свести до минимума бортовую качку, и вскоре катер замер на деревянных кильблоках, заранее собранных на промысловой палубе. Ради этого даже пришлось передвинуть две БМП дальше в корму.

Березин ушел на палубу, а через несколько минут на мостик поднялся старпом и с ним три незнакомца.

— У нас пополнение, Леонид Петрович. Сказали, что получили распоряжение остаться на борту.

Леонид поздоровался было по-английски и произнес традиционное «добро пожаловать на борт», как один из гостей улыбнулся и ответил на чистом русском.

— Здравствуйте, Леонид Петрович. Мы — экипаж катера. Я — Николай, а это мои коллеги Петр и Владислав. Владимир Евгеньевич в курсе.

— Да, я знаю. Ну что, ребята, с прибытием! Располагайтесь.

Старпом ушел с вновь прибывшими расселить их по каютам, а Леонид задумался. На туристов эта троица походила меньше всего. Значит, здесь собирается команда профессионалов… Ну-ну…

Когда старпом закончил «расселение» и вернулся на мостик, Леонид не удержался от вопроса.

— Георгий Петрович, ну как гости?

— Голливудские боевики про «морских котиков» смотрели, Леонид Петрович? По-моему, как раз наш случай…

Спустившись на палубу, Леонид внимательно осмотрел катер. Да-а, сразу видно, что это машина не для увеселительных прогулок. Комфорта минимум, никакой дорогой отделки. Дизель большой мощности, объемистые баки для топлива. Корпус с глубоким развалом бортов, дающий возможность иметь хорошую скорость при умеренном волнении. Имеется запасной подвесной мотор на транце, в обычном режиме не работающий. В рубке небольшой, но довольно серьезный радар и гирокомпас яхтенного типа. Даже авторулевой есть. Две мощных УКВ-радиостанции, два приемоиндикатора GPS, компьютер с электронной картой, переносные радиостанции. Настоящим архаизмом выглядит среди всего этого «хай-тека» большой судовой магнитный компас. Именно стандартный судовой, а не небольшой яхтенный. И две сварных турели — одна в носовой части, выходит через люк и может в него убираться, а вторая в корме, тоже съемная. Явно предназначены для установки тяжелых пулеметов. А судя по свободному объему внутри корпуса, сюда можно напихать еще очень много всякого стреляющего железа. Вместе с теми, кто из этого железа будет стрелять. Да уж, ребята подготовились серьезно…

Вернувшись в каюту, Леонид попытался проанализировать все, что ему известно. Если до разговора с Березиным можно было списывать непонятки на случайности, то теперь случайности переросли в закономерность. Экипаж катера и сам катер убедили его окончательно — статус сторожевого судна-базы «Тезей» имеет чисто номинально. Но вот до рейдера уровня «Вольфа» явно не дотягивает, и в случае серьезного боя с большими силами пиратов, задавшихся целью его уничтожить и применяющих что-то посерьезнее автоматов, пулеметов и «скифов», ему придется жарко. И обещанные два орудия до уровня «Вольфа» его все равно не поднимут. Правда, еще неясно, — какие именно орудия? Возможно, хлам полувековой давности, завалявшийся на складе? И снаряды к этому хламу соответствующие? Современную башню с автоматической пушкой, нашпигованную электроникой, на «Тезей» не воткнешь, это серьезная работа в условиях завода. Тогда что? Если судить по подготовленным фундаментам в носовой части палубы, — что-то древнее, с ручным наведением и ручной подачей снарядов. Вроде того, что ставили на транспортах во время второй мировой войны. Когда стрельба велась прямой наводкой для защиты от подводных лодок и самолетов, и надо было даже не уничтожить, а хотя бы отогнать противника, большего от тех орудий и не требовали. Что же кроется за всем этим?

Глава 4

К чему приводит экономия, или бизнес по-африкански

Солнце нещадно палило над головой, проходя почти в зените, поскольку экватор был недалеко. Вокруг до самого горизонта расстилалась голубая гладь Гвинейского залива, только слегка потревоженная небольшой зыбью. Одно из самых спокойных мест в Атлантике. Но только в отношении погоды. Во всем остальном — здесь кипят такие нешуточные страсти, что те, кто идут мимо и не заходят в порты Гвинейского залива, стараются обойти его на большом расстоянии. «Тезей» лежал в дрейфе, слегка покачиваясь на зыби, в гордом одиночестве. Океан вокруг был пустынен. Только иногда кое-где рыба плеснет хвостом, да треугольный плавник акулы время от времени приподнимется над водой. На палубе тоже никого, жара загнала всех внутрь надстройки, в спасительную прохладу кондиционера.

Леонид стоял в рубке и оглядывал обстановку вокруг с помощью радара. Что ни говори, а радары установили хорошие, из последних дорогих моделей. До берега почти пятьдесят миль, но все равно четко рисует картинку. «Тезей» уже двое суток лежит в дрейфе в условленной точке, иногда подрабатывая машиной, чтобы не удаляться далеко. По информации Березина, еще вчера должны были доставить орудия со снарядами, но что-то негры не торопятся. Место выбрано в стороне от расположения нефтяных платформ и районов ожидания судов во избежание лишних свидетелей. Суда обычно уходят еще дальше от берега, чтобы уменьшить риск пиратского нападения, но Березин приказал ждать именно здесь. Ладно, как пел Владимир Высоцкий, — «жираф большой, ему видней». Тем более, после выхода с рейда Лас-Пальмаса наконец-то распаковали то, что лежало в бывшем рыбцехе, превращенном в трюм. И у Леонида появились сомнения относительно невозможности организации военного переворота в одной из близлежащих африканских стран силами «Тезея». Помимо старых и хорошо знакомых ему автоматов АКМС на свет божий извлекалось что-то вообще невиданное. Знающие люди объяснили, что здесь присутствуют пулеметы КОРД калибра 12,7 миллиметра, пулеметы ПКМ калибра 7,62 миллиметра, снайперские винтовки СВД и «Винторез» (правда, в небольшом количестве), пистолеты СР-1М «Гюрза» для пробивания бронежилетов, а также приборы ночного видения, ночные прицелы, радиостанции, бронежилеты, каски, боеприпасы разных видов и прочая и прочая и прочая. От всего этого стреляюще-взрывающегося изобилия у Леонида голова пошла кругом. В принципе, состав вооружения был ясен. Не ясен был только один момент — зачем здесь пистолеты «Гюрза» и снайперские винтовки «Винторез»? Оружие спецподразделений. Что, пиратские суда-базы на абордаж брать? Так не лучше ли утопить их огнем артиллерии (которую, правда, еще не получили)? Да и не слышал он, чтобы пираты ходили «на дело» в бронежилетах. Штука тяжелая, под воду утянет сразу. И зачем бесшумные «Винторезы», когда старая снайперка СВД бьет гораздо дальше? Правда, делает это с большим шумом. Также прояснилось назначение бочек с бензином, погруженных в Николаеве. В трюме оказались надувные лодки вроде «скифов» с подвесными моторами. Неужели, крупного мореходного катера с его тридцатью узлами и двумя КОРДами мало?!

Среди военизированной части экипажа сразу же после выхода из Дарданелл произошло деление по специализации. Появились «канониры», как стали называть тех, кому предстояло работать на БМП и палубных орудиях, пулеметчики КОРДов, установленных на «Тезее», а также «абордажники», то есть оперативные группы с легким стрелковым оружием. А после бункеровки и получения продуктов и воды в Лас-Пальмасе наконец-то вскрыли свои «закрома» с «грузом». Как оказалось, БМП — не старый хлам со свалки. Да, машины были выпущены в конце восьмидесятых годов, как раз перед развалом страны, но прошли капитальный ремонт с модернизацией всего оборудования. На машинах стояли новые орудия и пулеметы с какими-то навороченными прицелами и приборами последнего поколения, позволяющие вести точную стрельбу как днем, так и ночью. После ухода с рейда Лас-Пальмаса две БМП заняли свои штатные места — позади труб на корме, недалеко от фальшборта. Рымы для крепления были приварены еще в Николаеве, поэтому с крепежом проблем не возникло. Одновременно подали кабели с электропитанием от судовой сети, дабы не гонять впустую двигатели машин и не разряжать аккумуляторы. В положении по походному они по прежнему стояли в зачехленном виде, чтобы не привлекать внимания, но чехлы были сделаны разрезными и в случае необходимости можно было быстро обнажить башни с орудиями и открыть огонь. Провели даже учебные стрельбы БМП по пустым бочкам, выброшенным за борт, когда вокруг никого не было. Сразу стало ясно — «канониры» дело знают. Не смотря на небольшую зыбь и качку, все бочки поражались быстро. Как днем, так и ночью. Правда, бочки были неподвижны, но «канониры» заверили, что и быстроходный «скиф» поразят ничуть не хуже. Третья, а вернее первая БМП так и осталась стоять возле надстройки, скрытая от посторонних глаз. Березин с Карповым и Прохоровым тестировали на ней аппаратуру связи, но в стрельбах машина участия не принимала. Опробовали также катер на воде, тренируясь быстро его спускать и поднимать обратно. Учебные тревоги устраивались каждый день. Экипаж сначала хоть и ворчал, но Леонид и Березин были непреклонны — они идут не в круиз по тропическим морям. И от слаженной работы всего экипажа зависят, в конечном итоге, их собственные жизни. В общем, в воды Гвинейского залива «Тезей» пришел практически готовым к выполнению своей задачи, как guard vessel.

И вот шли уже третьи сутки безрезультатного ожидания. Березин заранее связался со своими людьми в Нигерии, но видно, что-то пошло не так. Впрочем, никто из моряков этому не удивлялся. Африка — она и есть Африка. А вот Березин нервничал, постоянно куда-то названивая по спутниковому телефону. Предыдущие ночи прошли на удивление спокойно. То ли пираты уже пронюхали о «Тезее» и обходили его стороной, то ли просто еще не обнаружили. Но, как бы то ни было, вахта неслась как положенно, и в помощь вахтенному помощнику на мостике дежурили охранники с приборами ночного видения, ведущие наблюдение за морем. Здесь же, на крыльях мостка, стояли приготовленные к стрельбе два КОРДа. В случае тревоги остальной экипаж быстро займет свои места, а эти два пулемета задержат нападающих.

Леонид поднялся в рубку и осматривал окружающую обстановку с помощью радара, чтобы заранее обнаружить цель, направляющуюся их сторону, а вахтенный третий помощник и двое охранников, приданных в качестве наблюдателей, осматривали горизонт в бинокли. И вскоре цель была обнаружена на радаре. Что-то неторопливо двигалось в направлении «Тезея» от африканского берега со скоростью восьми узлов и находилось в девятнадцати милях. Значит, через пару часов он должен быть здесь, если только это тот, кого они ждут. В рубку зашел Березин.

— Ну как тут дела, Леонид Петрович? По телефону клялись и божились, что скоро должны подойти.

— Есть какая-то тихоходная сравнительно крупная цель в девятнадцати милях, идет к нам со стороны берега. На рыбацкую мелочь не похоже. Кого именно мы ждем, не известно?

— Должно быть небольшое грузовое судно из местных. На нем будут представители нигерийской стороны. Извинились за задержку и заверили, что скоро доставят груз. Мы готовы?

— Мы-то давно готовы. Стрелы на носовом портале настроены, пусть подходит к правому борту, кранцы уже на воде. На вьюшках оставили по четыре болта, снять их с фундаментов недолго. А в папуасах дурь не взыграет? Не попытаются нас кинуть? Я этой публике не доверяю, хорошо их знаю.

— Я тоже… К сожалению, не все зависит от меня. Будем надеяться на лучшее…

Время шло, неизвестное судно приближалось и вскоре его уже можно было наблюдать визуально в бинокль. Небольшой сухогруз (coaster, как называют такой класс судов в мировой практике судоходства) тысячи на полторы грузоподъемности, курсирующий на местных перевозках. На крышках трюма стояло что-то под чехлами, но издалека разглядеть подробности не удавалось. На связь по радио он не выходил, но явно направлялся в сторону «Тезея». На мостике снова появился Березин.

— Да, это они. Только что подтвердили. Судно «Салем». В бинокль еще названия не видно?

— Ракурс неудобный, пока не разобрать. Но направляется прямиком к нам. Может, от греха тревогу сыграем?

— Давайте, не помешает. Не доверяю я этим обезьянам…

Резкий звонок громкого боя прогремел по всем помещениям «Тезея». По трансляции объявили общесудовую тревогу, не применяя обычного в таких случая слова «учебная». Значит, все по настоящему. Экипаж быстро разбегался по своим постам. «Канониры» нырнули внутрь башен БМП, а пулеметчики заняли позиции в бронированных огневых точках. Остальные охранники находились в резерве со своим штатным стрелковым оружием. Все делалось быстро, четко и без лишней суеты. Сказались регулярные тренировки на переходе от Дарданелл. Причем, со стороны это было практически незаметно. Но приближающийся «Салем» вел себя мирно и пиратствовать не собирался.

Пароходик немного изменил курс и Леонид смог прочитать название на борту. Связались по УКВ-связи и предупредили гостя, чтобы подходил к правому борту. Большие пневматические кранцы «йокогама», оставшиеся как память о рыболовном прошлом «Тезея», уже колыхались на воде возле борта и к швартовке все было готово. «Салем» острожно подошел и погасил инерцию, работая задним ходом. Благо, четыре массивных «йокогамы» надежно защищали от навала и обеспечивали безопасную стоянку двух ошвартованных бортами судов в море. Летят выброски с носа и кормы, подаются швартовы и «Салем» замирает возле высокого борта «Тезея».

Пока Березин с Карповым ушли на палубу разговаривать с гостями, Леонид с интересом рассматривал визитера. «Салем», порт приписки Лагос, флаг Нигерия. Старый ободранный coaster, совершающий рейсы между портами африканского побережья. На палубе суетятся полуголые негритосы, снимая чехлы с палубного груза, а на крыле мостика стоит какой-то важный негр и разговаривает с Березиным. Между тем, чехлы сняты, и на свет божий появляются две пушки. Видно, что орудия морского исполнения, хоть и очень старые, таких уже давно нет на военных кораблях. Калибр около сотни миллиметров, но отсюда не разобрать, да и большим специалистом в артиллерии Леонид никогда не был. Правда, орудия сверкают свежей шаровой краской и имеют товарный вид. Негр на мостике «Салема» и Березин жестикулируют и ясно, что Березин чем-то недоволен. Неожиданно он прекращает разговор и направляется в рубку. Леонид непонятно каким чувством определил — что-то не то. И как оказалось, не ошибся. Вскоре в рубку зашел Березин, с ходу огорошив.

— Леонид Петрович, погрузка пока отменяется. Экипажу отбой тревоги, пусть готовят кран правого борта и беседку, будем пересаживаться на «Салем». Охрана остается на местах.

— А что случилось, Владимир Евгеньевич?

— Юлят черномазые. Требуют, чтобы мы срочно забирали груз, так как видите ли они очень торопятся. А когда мы отказались, начали пугать проблемами с береговой охраной. Хотя сначала была договоренность об осмотре груза.

— Думаете, хотят нас кинуть? Подсунуть какой-нибудь хлам?

— Не исключаю подобного варианта. Поэтому сказал им, что либо мы проводим проверку груза, либо пусть убираются ко всем чертям и разговор будет идти уже не с ними.

— Согласились?

— А куда они денутся…

Беседка была уже готова и вскоре кран перенес ее на палубу «Салема». В гости к неграм отправились Карпов и четверо «канониров». Они осмотрели пушки, и крикнули на «Тезей» подать им ветошь. Леонид с интересом наблюдал с мостика, чем же все это закончится. А на «Салеме» начиналось твориться что-то, явно не вписывающееся в нигерийский сценарий. Трое негров учинили скандал, крича и жестикулируя, видя, что прибывшее с «Тезея» настроены на длительную и серьезную проверку. Им на подмогу выскочили еще трое. Шум стоял неимоверный, но никто на них внимания не обращал. И только когда негры попытались начать драку, терпение Карпова и остальных закончилось. В считанные секунды все шестеро распростерлись на палубе. А Карпов, оставив одного сторожить негров, с остальными бойцами направился внутрь надстройки, обнажив пистолеты. И очень скоро приволокли еще двоих. Березин наблюдал за всем с мостика и тут же направил подкрепление на «Салем». В итоге, всех негров уложили мордой в палубу и сторожили, а «канониры» стали спокойно заниматься своим делом. Когда они закончили, Карпов махнул рукой. Леонид и Березин вышли на крыло мостика.

— Ну что, Андрей Михайлович?

— Плохо дело, Владимир Евгеньевич. Орудия — хлам. Коррозионный износ такой, что можно подумать, их со дна морского подняли. Попытались создать видимость консервации, покрасив и набив стволы смазкой. Вердикт однозначный — к стрельбе не пригодны. Годятся только либо в музей, либо в металлолом.

— Понятно… Снаряды и смотреть нечего. Думаю, из той же оперы. Что это значит, мистер Тила? Эти орудия лежали на морском дне с прошлой войны? И вы сняли их с затонувшего корабля? У нас это имеет название «кидалово». Можете объяснить?

Последнюю часть фразы Березин произнес на английском, но негр, которого Карпов рывком поднял с палубы, его прекрасно понял, и затараторил, что он привез то, что ему дали. А если товар не соответствует заявленной кондиции, то он не причем. Но Березин, очевидно, и сам это понимал. Какие претензии предъявлять к простым исполнителям? Дав команду Карпову и бойцам возвращаться на «Тезей», раздраженный ушел с мостика, бросив на ходу.

— Пусть отдают швартовы и уходят. Ничего мы грузить не будем.

Ну и дела… Чем дальше, тем веселее… Карпов и бойцы, тем временем, уже вернулись на борт «Тезея». Негры бурно возмущались, но дальше шума дело уже не шло. Тут как раз на мостик поднялся Карпов.

— Все, Леонид Петрович, закончили. Пусть уматывают.

— Попытались нас кинуть?

— Не то слово. Привезли какой-то крашеный металлолом. А их главный пытался мне еще и взятку сунуть, чтобы мы на все глаза закрыли. Обезьяны х…ы.

— И что теперь?

— Не знаю, босс свяжется с кем надо и доложит. Это уже не наш уровень…

Отдав швартовы, «Салем» отвалил от борта пошел к берегу. Гешефта не получилось. Глядя ему вслед, Леонид думал, что здесь ничего не меняется. Нигерия остается Нигерией. Как только она получила независимость, это сразу привело к невиданному росту коррупции, попыток действовать абсолютно во всем бандитскими методами, и искреннему убеждению в том, что ей все должны. Причем все это замешано на махровом расизме. Идеологи от КПСС сильно ошибались, называя белых в ЮАР и США расистами. Черные — расисты еще похлеще белых. Но это к делу не относится. И сейчас неизвестно, чем все закончится. Карпов ушел, а Леонид осмотрев еще раз горизонт, тоже решил уйти в каюту. На мостике пока делать нечего. Проходя мимо двери каюты Березина, был поражен экспрессии, с какой начальник экспедиции разговаривал с кем-то по телефону.

— … а я тебя предупреждал, дуболома…..!!! Не х… связываться с обезьянами!!! Были хорошие пушки в Севастополе, за каким х… ты с этими макаками связался?! Сэкономить захотел?!.. Вот теперь жри свою экономию!!! Что мне прикажешь делать?! С одними «бе-эм-пешками» работать?!.. А это не твоего ума дела, придурок!!! Мне нужны нормальные морские орудия!!! Под те фундаменты, что уже сделаны!!! И где ты их достанешь, меня не волнует!!!.. Не знаю!!! А чтобы максимум через двое суток орудия и снаряды были у меня на борту!!! Иначе сам будешь с шефом объясняться!!! Я тебя, идиота, покрывать не буду!!!..

Решив не задерживаться долго в коридоре, Леонид прошел в свою каюту. Говорят, что подслушивать нехорошо. Но зато, как интересно! Какой-то шеф появился. Впрочем, как же без шефа? Он обязан быть. А вот зачем нужны пушки, все равно непонятно. На пиратские «надувашки» и пулеметов хватит. Ну, пусть пушек БМП, если надо стрелять на более дальнюю дистанцию. Но пиратские суда-базы… Это несерьезно. В Гвинейском заливе их просто нет, так как пираты действуют относительно недалеко от берега и сразу же скрываются на побережье во многочисленных рукавах речной дельты. Ох, темнит что-то начальник экспедиции. Но… Есть хорошее правило. Слово — серебро, а молчание — золото. Поэтому, глупых вопросов лучше не задавать…

Остаток дня прошел тихо. Никто к «Тезею» не подходил и никакой информации не поступало. Березин нервничал и на вопрос Леонида о том, как прокомментировали этот инцидент представители нигерийской стороны, ответил без обиняков.

— Никак. Либо не отвечают на звонки, либо отвечает какая-то мадам и несет ахинею, что босса нет в офисе, а она не в курсе.

— Владимир Евгеньевич, а негры «административный ресурс» не подключат?

— «Административный» нет. Слишком многим они рискуют. Это самодеятельность начальников среднего звена, и если боссы узнают об их попытке кидалова, то это для них плохо кончится. А вот решить проблему радикальным образом, по принципу нет «Тезея» — нет проблемы, вполне могут попытаться.

— Это как? Нам предстоит морской бой с нигерийским пиратским флотом?

— Возможно. Если они вообще потеряют чувство реальности. Поэтому, сегодня ночью спать нам вряд ли придется. Во всяком случае, мой Вам совет, — в эту ночь ложитесь спать не раздеваясь. И предупредите машину, чтобы после захода солнца были готовы в любой момент дать ход…

И вот теперь Леонид стоял на мостике и вглядывался в экран радара. Солнце уже скрылось за горизонтом и весь небосвод был усыпан звездами. В сочетании с тихой погодой и теплом тропической ночи картина была просто идиллическая. «Тезей» лежал в дрейфе, тихо плескалась вода за бортом и казалось, что вокруг царит полнейшая безмятежность. Но все знали, что это далеко не так. В дополнение к радару четверо наблюдателей из бойцов оглядывали горизонт в приборы ночного видения. Неожиданно на мостике оказался Карпов.

— Ну как тут у вас дела, Леонид Петрович? Не обнаружили еще супостатов?

— Есть ряд целей, но все далеко. Ближе двадцати миль никого нет.

— Могу Вас обрадовать, наш старый знакомый «Салем» снова направляется к нам. Правда, еще далеко, в двадцати двух милях.

— Но откуда Вы знаете? На АИС его нет.

— А когда всех ниггеров мордой в палубу уложили, я им радиомаяк установил. Вот он сейчас и показывает, что наши гости скоро должны быть здесь.

— Интересно… Но что «Салему» здесь делать? И почему они не сообщили, что возвращаются?

— На этот счет у меня только одна версия. «Салем» будет использоваться, как база для «скифов». Подойдет как можно ближе, и лодки попытаются внезапно атаковать.

— Но что они могут сделать? Ведь негры прекрасно знают, что у нас есть оружие. И из пулемета и гранатомета пароход не потопишь, а больше у них ничего нет.

— Поскольку захватить «Тезей» не реально, и они об этом знают, а орудий и торпедных аппаратов на «скифах» и на «Салеме» нет, я бы на их месте сделал из нескольких «скифов» подобие брандеров со взрывчаткой и атаковал с отвлечением огня по другим целям, если «Тезей» будет двигаться. Или выпустил со «скифов» пловцов с аквалангами и кустарными магнитными минами, если мы будем беспечно дрыхнуть и лежать в дрейфе. И то и другое технически вполне осуществимо даже на местном уровне.

— И Вы так спокойно об этом говорите, Андрей Михайлович?!

— Это моя работа, Леонид Петрович. Не волнуйтесь, ближе двухсот метров к борту «Тезея» никто не приблизится. Все, что мне от Вас нужно, это чтобы «Тезей» дал в нужный момент полный ход и маневрировал, выполняя мои команды. А также погасил все огни, чтобы затруднить определение ракурса судна тем, кто будет находиться в лодках.

— Надо же, никогда в морском бою не участвовал…

— Зато «погранца» на открытие огня очень грамотно спровоцировали. Не волнуйтесь, здесь риска не будет практически никакого. А пока дайте распоряжение спустить на воду катер и четыре «скифа». Их мои хлопцы сейчас подготовят.

— Но зачем?!

— Поломаем папуасам игру. Они думают, что это они охотники, а мы дичь. Идиоты…

Карпов ушел на палубу, а Леонид переглянулся с третьим помощником.

— Леонид Петрович, так что же сейчас будет?

— Думаю, открытие охотничьего сезона на пиратов. Другого ничего в голову не приходит…

Катер и четыре надувных «скифа» вскоре оказались на воде под бортом. Большая группа «абордажников» с оружием выстроилась на промысловой палубе и Карпов проводил инструктаж. Все это действо Леонид наблюдал из рубки. Пулеметчики, снайперы и «канониры» заняли свои места, «Тезей» был готов отразить нападение. Вскоре «абордажники» спустились на катер и «скифы», и они исчезли в ночной темноте. Леонид пока что ничего не понимал. Но тут снова в рубке появился Карпов.

— Андрей Михайлович, а что сейчас будет?

— Перехват инициативы. Эти обезьяны настолько уверовали в свою безнаказанность и вседозволенность, что даже не допускают мысли о возможности нападения на них самих в море. Вот на этом мы сейчас и сыграем. Захватим, кого сможем и потрясем. Возможно, что-нибудь интересное выяснится.

— А они скажут?

— Конечно скажут. Куда они денутся.

— Я так понимаю, что жаловаться они никому не будут?

— Леонид Петрович, иметь с Вами дело — одно удовольствие. Вы все прекрасно понимаете с полуслова и не возмущаетесь, как наши народные избранники и правозащитники.

— А сам пароход? В смысле — «Салем»?

— Да мало ли судов исчезает в океане? А тут такой опасный район. Может, на него пираты напали и утопили?

— Скорее всего… Мы с Сергеем Ивановичем ничего не видели и не слышали, я правильно понял?

— Конечно правильно! Мы всю ночь лежали в дрейфе и мирно спали. Я, во всяком случае. А «Салем»? Какой «Салем»? Не видели мы никакого «Салема»! В общем, пусть механики будут готовы в любой момент дать ход. А я здесь, на связи побуду. Скоро начнем.

— Так может, лучше заранее погасить ходовые огни с палубным освещением, выключить АИС и при приближении «Салема» развернуться к нему кормой? Это сведет к минимуму площадь нашего корпуса, подверженную обстрелу, затруднит атаку «скифам» и одновременно даст возможность вести огонь обеим БМП.

— Леонид Петрович, Вы мыслите в верном направлении. Но так надо делать при атаке на сам «Тезей». Сейчас же «Салем» до нас просто не дойдет, его перехватят по дороге. Поэтому, ведем себя так, как будто мы уверены в своей безопасности и не опасаемся нападения местных гопников. Ходовые огни и часть палубного освещения горят, АИС включена и мы спокойно лежим в дрейфе. Мы охренеть какие крутые, никого не боимся и на местную гопоту плевать хотели. Не будем настораживать папуасов раньше времени. Нет никаких сомнений, что они за нами наблюдают. Радар там не ахти какой, поэтому нашу «москитную флотилию» если и обнаружат, то в последний момент, а вот сам «Тезей» видят. АИС они выключили, но поскольку наше место знают, сюда и идут. И нет никаких сомнений, что контролируют наше положение по радару. А позже будут контролировать и визуально, когда подойдут поближе. И если мы начнем соблюдать светомаскировку с отключением АИС, то это их сразу насторожит. Думаю, «модернизированный» комплект АИС у них есть. Который не работает на излучение, а только принимает сигналы от других станций, показывая их местонахождение. Технически тут ничего сложного нет…

Проводя экскурс в теорию делания пакостей ближнему своему, Карпов не отвлекался от выполнения основной задачи — наблюдал за действиями своей «москитной флотилии». Втроем они подошли к радару и внимательно наблюдали за перемещениями «Салема». Как оказалось, радар имел встроенную функцию, позволяющую отслеживать установленный радиомаяк после подключения к нему небольшого электронного блока. Видно, эти два экземпляра были несерийные, над ними поработали дополнительно. И сейчас Леонид вместе со своим третьим помощником и «помощником по абордажу», как все за глаза стали называть Карпова, хорошо видели, как «Салем» спокойно двигается в их сторону, и если не изменит курс, то должен пройти мимо «Тезея» в одной миле. «Москитная флотилия» легла в дрейф и что-то выжидала. Так в напряженном ожидании прошло больше часа. И когда расстояние между «Салемом» и «Тезеем» сократилось до восьми миль, две из лодок «москитной флотилии» пошли медленно наперерез судну, остановившись чуть в стороне от его курса. Из всей «флотилии» один лишь катер давал четко видимый сигнал, надувные лодки же давали едва заметные засветки на экране радара на таком расстоянии. Какое-то время ничего не происходило. «Салем» шел, не меняя курса, вокруг больше никого не было. И вдруг вся «флотилия» рванулась к нему. Засветки на радаре слились и больше ничего понять было нельзя. «Салем» как шел, так и продолжал идти, не меняя курса и скорости хода. Спустя какое-то время Карпов, очевидно, получил условный сигнал по радио, поэтому отдал команду.

— Все, давайте назад. Вариант один. Вот и все, Леонид Петрович. Первая часть операции закончена.

— А дальше что?

— «Скифы» сейчас вернутся, а катер продолжит сопровождать «Салем». Пусть он уйдет подальше в океан, а там погибнет от взрыва боеприпасов, которые мы отказались забирать.

— Но как же удалось его захватить?!

— Очень просто. Сняли из бесшумных «винторезов» с ночными прицелами всех, кто был на виду, а затем быстрый абордаж и жесткое подавление любого сопротивления. Подробности скоро узнаем. Все, Леонид Петрович, Сергей Иванович, спокойной вахты, не буду вам больше мешать. Отбой тревоги, продолжаем наблюдение.

Когда Карпов ушел, третий помощник растерянно посмотрел на Леонида.

— Леонид Петрович, так чем же мы от пиратов отличаемся?!

— Иваныч, держи язык за зубами и не задавай глупых вопросов, если не хочешь нажить неприятностей. Поздно соскакивать, теперь мы все в одной лодке. В буквальном смысле…

Между тем, вокруг пока ничего настораживающего и выбивающегося из общей картины не происходило. «Салем» несколько изменил курс, чтобы пройти подальше от «Тезея», и сбросил ход до трех узлов. Леонид и третий помощник внимательно наблюдали в радар за обстановкой, но больше ни одной цели рядом не было. Катер и «скифы», очевидно, были под бортом у судна и радар воспринимал их всех, как одну цель. «Салем» прошел мимо «Тезея» в четырех милях и начал удаляться, держа курс в океан. От него отделились несколько точек. Одна, более яркая, осталась поблизости, а другие понеслись на большой скорости в сторону «Тезея». Причем, целей было восемь! На подходе с одной из них несколько раз мигнул фонарь, подав условный сигнал, и вскоре восемь «скифов» вынырнули из темноты, подходя к борту. Леонид решил пойти на палубу посмотреть результат первой боевой операции. Нервы взвинчены и заснуть все равно сейчас не удастся. Да и обыкновенное человеческое любопытство разбирало. Впервые он находился в море в качестве охотника, а не объекта охоты.

На палубе распоряжался Карпов. Кран был уже готов, и к нему прицепили большой ящик. На удивленный вопрос Леонида — зачем, и откуда взялись еще четыре «скифа» был получен ответ, что ящик для погрузки трофеев, а лодки тоже трофейные. Не пропадать же добру. Стрела крана с ящиком ушла за борт, и вскоре вернулась, нагруженная оружием. Чего тут только не было. Автоматы Калашникова, гранатометы, американские винтовки М-16 и еще какие-то стволы, которых Леонид не знал. Ящик оказался почти полным.

— Ну, ни хрена себе!!! Андрей Михайлович, откуда этот арсенал?!

— Все с нашего старого знакомого «Салема». И все было для нас предназначено. Брали оптом, потом проведем дефектацию и выбраковку. А то не хотелось бы, чтобы это дерьмо при выстреле разорвало.

— У нас потерь нет?

— Двоих слегка зацепило, но ничего серьезного. Царапины. Сначала «черное дерево» выгрузим, потом их.

— Простите, не понял?

— «Черное дерево». Так работорговцы называли всех ниггеров. Наши хлопцы кого-то приволокли…

Между тем, ящик с оружием был уже снят с гака, и его место заняла беседка, которая тут же ушла за борт. Все делалось четко и быстро, сказались тренировки. Вскоре стрела крана пошла обратно. В беседке находились двое бойцов с оружием, сторожившие двух связанных негров. Пленных тут же уложили мордой в палубу, и следующим «рейсом» доставили еще двоих. Затем настал черед двух раненых бойцов, остальные поднялись сами по шторм-трапу. На палубе показался Березин. Очевидно, не торопился и ждал финального аккорда пьесы.

— А ну ка, ребята, покажите мне эти рожи. Знакомых нет? О-о-о, мистер Тила, какая встреча! Думали решить с нами вопрос радикально? Сейчас мы с Вами побеседуем более обстоятельно. Нам торопиться некуда, да и вам тоже…

По знаку Карпова бойцы подхватили пленных и потащили внутрь надстройки, а Березин задержался на палубе.

— С боевым крещением Вас и весь экипаж, Леонид Петрович! Первая операция в этих водах, и блестящий результат!

— Так наша заслуга-то в чем, Владимир Евгеньевич? Ведь все бойцы из охраны делали, а мы тут прохлаждались.

— Вы мыслите неправильно, Леонид Петрович. А в чем была заслуга экипажей японских авианосцев, самолеты которых совершили налет на Пёрл-Харбор? Именно экипажей самих кораблей, а не летчиков? Без грамотной и четкой работы всех остальных этот налет был бы невозможен. Вот и вы у нас, в какой-то степени, экипаж авианосца. Обеспечиваете работу мобильных групп и в случае чего, оказываете огневую поддержку. Сегодня до этого не дошло, но я не исключаю подобного в дальнейшем.

— А сейчас что делать будем?

— Пока ждать в этом районе. «Салем» уйдет подальше от этого места, а там на нем произойдет взрыв боеприпасов, для нас предназначенных. Скорее всего, от неосторожного обращения. Естественно все, кто был на борту, погибнут при взрыве. Свидетелей не останется.

— А наш катер не пострадает?

— Не волнуйтесь, не пострадает. Там работают профессионалы. После выполнения акции катер вернется быстро. С его скоростью это не проблема. И когда настанет утро, здесь все будет тихо и спокойно. Никакого «Салема» мы не видели, и что там далеко бабахнуло, сами бы хотели узнать.

Вскоре промысловая палуба «Тезея» опустела. Все трофеи убрали с глаз долой, свои «скифы» оставили на палубе в готовности к спуску, люди разошлись по каютам. Леонид снова поднялся на мостик и стал наблюдать за «Салемом». Уже сменилась вахта, и вот наконец, когда между «Салемом» и «Тезеем» дистанция увеличилась до десяти миль, в том направлении сверкнула вспышка, и вскоре донесся рокот взрыва. Сигнал на радаре очень быстро исчез. Задолго до этого исчез также сигнал радиомаяка. Очевидно, экипаж катера выключил его и забрал с собой. Не пропадать же добру, в самом деле…

Ярко сияли звезды, и луна прочертила светящуюся дорожку до самого горизонта. Над Гвинейским заливом снова разлилась удивительная тишина…

Глава 5

Переговоры на высшем уровне, или за базар надо отвечать

Утро следующего дня не принесло никаких новостей. «Тезей» все также лежал в дрейфе, вдалеке проходили суда, но к нему никто не приближался. Расстояние до берега превышало шестьдесят миль, поэтому наглых «наездов» со стороны нигерийской береговой охраны, если таковые будут иметь место, можно не опасаться. По опыту Леонид знал, что негры храбрые только тогда, когда знают, что не получат реального сопротивления. И если все это — проделки начальников местного масштаба, то и наезды будут соответствующего уровня. «Салем» — яркий тому пример. А как только дело дойдет до боссов, если уже не дошло, то там быстро полетят головы. В том, что касалось упущенной выгоды, нигерийские власти были беспощадны к «нарушителям трудовой дисциплины». Карпов и бойцы еще отсыпались после ночной операции. Провозились неожиданно долго, так как посовещавшись с Березиным, решили прихватить с «Салема» часть боеприпасов. Зачем — Леонид спрашивать не стал. Поэтому, взорвав «Салем», катер вернулся порядком нагруженный ящиками со снарядами. Перегрузка такого груза требовала очень бережного обращения, поэтому заняла гораздо дольше времени, чем выгрузка предыдущих трофеев. Четырех пленных негров «разговорили» очень быстро, но за исключением мистера Тилы это были рядовые пираты, которые практически ничего не знали. Мистер Тила тоже знал немногим больше. Карпов предугадал довольно точно тактику действий противника. «Тезей» должны были атаковать шесть «скифов», два из которых представляли из себя брандеры с тремя сотнями килограммов взрывчатки каждый, а четыре других должны были отвлечь на себя внимание «Тезея», атаковав с носовых курсовых углов, в мертвой зоне стрельбы для БМП. Весь расчет делался на внезапность нападения и на самоуспокоенность экипажа «Тезея». Поэтому ворвавшиеся на борт «Салема» белые абордажники в бронежилетах и с оружием стали для всех полной неожиданностью. Никто толком не сумел оказать сопротивления, хотя на «Салеме» была довольно большая группа — пятьдесят три человека вместе с экипажем. Сначала пираты даже восприняли это за атаку французского военного корабля, патрулирующего Гвинейский залив, и особо не волновались. Так как хорошо знали, что французская законность и политкорректность не позволит нападавшим сделать ничего серьезного. Так, изъять оружие, может быть задержать на какое-то время, но не более того. Ведь факта пиратства нет! А наличие оружия на борту — этого маловато для обвинения в пиратстве по французским законам. Когда истина открылась, было уже поздно. Хоть некоторые пираты и попытались оказать сопротивление, но абордажная команда «Тезея» уничтожила почти всех, забрав с собой только четверых, хорошо знающих английский. «Исповедовавшись» во всех грехах, пираты быстро отправились в гости к Нептуну. Карпов при этом пошутил, что раньше пиратов вешали, но реи «Тезея» на такой вес на рассчитаны. Если вешать, то разве что на стреле крана. Она больше двадцати тонн выдерживает.

Леонид ходил по рубке, глядя по сторонам, совершая обязательный утренний моцион, как его побеспокоил Березин. Он, в отличие от остальных, не спал, а с самого утра «висел» на спутниковом телефоне. И видно дело сдвинулось с места, так как пригласил Леонида к себе в каюту.

— Леонид Петрович, я с самого утра начал доставать звонками всех, кого надо, и кое что все же выяснил. Мои предположения оказались верны — это самодеятельность людей далеко не из верхнего эшелона руководства. Скоро должны прибыть представители нигерийской стороны и уладить все вопросы. Сейчас там принимают меры, но проблема в том, что тех орудий, на которые мы рассчитывали, у них просто нет. Как оказалось, они надеялись втюхать нам этот металлолом, а высшее руководство просто не проконтролировало действия своих излишне деловых подчиненных. Они извиняются и предлагают в качестве замены два других орудия большего калибра. Орудия не новые, но негры клянутся, что их состояние вполне удовлетворительное.

— Что же там такое?

— Старые морские четырехдюймовки. Где негры их достали, не знаю. Видно, как запахло жареным, извернулись и все же где-то нашли. И боеприпасы для них есть. Вот я и спрашиваю — сможем мы установить эти орудия?

— Даже не знаю… Грузовые стрелы-то выдержат, но вот выдержит ли палуба при выстреле?

— Палуба выдержит, ее серьезно укрепили в Николаеве. И фундаменты сделаны с запасом прочности, с возможностью установки более тяжелых орудий. Как в воду глядел, когда настоял на этом. Вопрос в другом. Сможем ли мы сами установить эти орудия без помощи завода? Поскольку, придется кое-что переделывать.

— Пусть сбросят чертежи по интернету, поговорю с механиками. Пока что-то гарантировать не могу.

— Что ж, разумно. Сейчас я их озадачу.

— Кстати, Владимир Евгеньевич. Извините, если лезу не в свое дело, но когда мы нашу установку испытаем? Этой ночью, вроде бы, ситуация была подходящая.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, обязательно испытаем, но всему свое время. Этой ночью нам обязательно надо было взять «языка», и желательно не одного. А после воздействия нашей установки «языки» из негров были бы уже никакие. Кстати, у меня тоже вопрос. Мой помощник из скороспелых суперинтендантов вас не достает?

— Нет, ведет себя тихо. Как будто ничего и не было.

— Его счастье. А то, я бы его сейчас с оказией в Лагос отправил…

Неизвестно, на какие рычаги надавил Березин, но очевидно ночное происшествие вызвало сильный резонанс. Когда серьезного делового партнера какие-то шестерки хотят нагло кинуть в обход своего босса, а когда не получилось — просто ликвидировать, за такое можно огрести очень большие неприятности. Войну, конечно, никто не начнет, это никому не выгодно, но вот вероятность лишиться постоянного источника финансирования близка к ста процентам. Поэтому вскоре на горизонте появилась небольшая быстроходная цель, идущая в сторону «Тезея». Вахтенные предупредили о появлении визитеров, и Леонид с Березиным, срочно вызванные на мостик, смотрели в бинокли на быстро приближающийся катер военного типа. Леонида все же грызли сомнения.

— Владимир Евгеньевич, а в ниггерах снова дурь не взыграет? Может, им пострелять захотелось? Ответить за «Салем»?

— Так вот они сейчас и отвечают, Леонид Петрович. Как говорят в некоторых кругах? За базар отвечать надо! Влетели они на очень хорошие деньги. Я узнавал — орудия, какие они предлагают нам взамен того металлолома, что пытались подсунуть, стоят гораздо дороже. И никто им разницу платить не будет. А терять деловые контакты с нами они не хотят ни при каких обстоятельствах. Поэтому и извернулись так быстро, поставили на уши всю Нигерию и окрестности, но нашли достойную замену товару. Через два — три дня орудия должны быть здесь. А сегодня просто встреча с боссом. Лично хочет извиниться и уладить это недоразумение. Вот чем иногда заканчивается попытка кидалова.

— А Вы уверены, что босс не причем?

— Уверен. Ради грошовой по его меркам прибыли рисковать потерять постоянный источник доходов? Он на это никогда не пойдет, я его хорошо знаю. Это самодеятельность его подчиненных, решивших, что они умнее всех и белые лохи им ничего сделать не смогут. Вот к чему приводит европейская политкорректная политика заигрывания с черномазыми. Если с ними начинают разговаривать по-хорошему, они сразу воспринимают это как признак слабости и садятся на шею. Порядок в Африке был только тогда, когда над неграми стоял белый надсмотрщик и держал в одной руке кнут, а в другой револьвер. И пускал их в ход по мере надобности. А когда белые ушли, все рухнуло. Понятие свободы в умах негров отождествляется с тем, что работать не надо, белые и так все дадут, поскольку обязаны их содержать. К сожалению, политика Советского Союза тоже дала свои плоды. Во многих странах Африки, с которыми мы заигрывали, отовсюду неслось — «советика поможет». А когда «советика» перестала помогать, это вызвало бурю благородного негодования. Негры искренне считали, что так должно было быть всегда. И теперь мы имеем то, что имеем. В странах, где мы не имели сильного влияния, ситуация в принципе не отличается.

— А как думаете, информация об исчезновении «Салема» уже разлетелась? И все пираты в курсе?

— Может еще и не все, но многие. И теперь они будут обходить нас десятой дорогой. Пират — это бандит, а не террорист, действующий зачастую из идейных соображений. Его интересует только нажива и положить свою жизнь на алтарь победы над «Тезеем» ему нисколько не хочется.

— Но ведь так мы многим из них перекроем кислород. И они начнут искать способы избавиться от нас.

— Пусть ищут. Найдут — встретим. Леонид Петрович, весь фокус в том, что здесь у нас тоже есть очень неплохой административный ресурс. И высокопоставленные чиновники сразу дадут по рукам тем, кто попытается натравить на нас военный флот Нигерии, или полицию. Не нужно покупать абсолютно всех мздоимцев. Это нереально в условиях Африки, да и не нужно. Достаточно купить одного-двух, прикормив, как следует. Но таких, которые обладают реальной властью. А не портовую шелупонь, которая собирает дань с приходящих судов под надуманными предлогами. На эту вечно голодную ораву никаких денег не напасешься. Там сколько ни дай, все равно будет мало.

— Да уж, знаю на собственном опыте…

Пока шел разговор, катер приблизился и стал сбрасывать ход. Сомнений не осталось — катер военный. Характерная окраска, зенитный автомат на носу и экипаж в военной форме на палубе. В ожидании высокого гостя на «Тезее» даже оборудовали парадный трап с правого борта. Не карабкаться же боссу по шторм-трапу, в самом деле.

Катер осторожно подошел к борту под трап и подал концы. На его палубе уже стояла делегация. Один негр в деловом костюме с кейсом и два в военной форме. Причем, по знакам отличия было ясно, что это далеко не сержанты. Леонид остался на мостике, а Березин пошел встречать гостей. Делегация поднялась на борт «Тезея», и на промысловой палубе произошла «встреча на Эльбе». Березин поздоровался с прибывшими и они направились в его каюту. Причем было ясно, что по крайней мере со штатским он хорошо знаком. Катер остался стоять под бортом и никаких агрессивных намерений не проявлял. Очевидно, в Лагосе хорошо «накрутили хвоста» виновным.

Переговоры шли довольно долго, причем по тому, что в каюте Березина начали сервировать стол было ясно, что все спорные моменты уже решены и гости просто отмечают успешное решение проблемы. Доотмечались до такого состояния, что когда все закончилось, на катер они перебирались с трудом. Но все же, хоть и с большими трудностями, и эта проблема была решена. Катер отдал швартовы, развернулся и на большой скорости понесся к берегу. Березин хоть и «отмечал» вместе с гостями, но по нему было не заметно.

— Вот и все, Леонид Петрович. Вопрос закрыт, орудия и снаряды будут через пару дней. Попытка левого гешефта за спиной у начальства закончилась плачевно.

— А претензии за «Салем» нам не предъявляли?

— Нет, только пожалели, что мы не передали им задержанных исполнителей. К ним было бы много вопросов.

— А чертежей до сих пор нет?

— Привезли и в бумажном и в электронном виде. Заверили, что больших переделок не потребуется. Даже пришлют своих специалистов с верфи в Лагосе с соответствующим оборудованием. Наша задача — только обеспечить перегрузку орудий на нашу палубу своими средствами и подойти поближе к берегу — миль до пятнадцати. А то, мы находимся очень далеко.

— Надо же, как забегали.

— А что Вы хотите, Леонид Петрович? Когда тебе говорят, что за подобные вещи больше не получишь ни гроша, это очень сильно стимулирует мозговую деятельность. Особенно, когда привык получать деньги фактически ни за что, регулярно и в довольно таки больших для Африки размерах. Они всех на уши поставили в поисках достойной замены товара. И даже свою помощь в монтаже предложили. Они сейчас пойдут на все, только бы замять этот инцидент. Халява — великая вещь. К ней легко привыкаешь, но отвыкать очень трудно…

За двое суток, прошедших с момента визита высоких гостей и подхода «Тезея» к нигерийскому берегу на дистанцию в пятнадцать миль, абсолютно ничего не произошло. Новостей не было, а местные лодки, шныряющие во всех направлениях, обходили его на огромном расстоянии. Очевидно, информация об инциденте уже разошлась. Гости не соврали и действительно через два дня подошел шельфовый буксир-снабженец, принадлежащий французской компании «Бурбон». Один из тех, что работают в оффшорной зоне добычи нефти на шельфе Нигерии. По сравнению с «Салемом» контраст был очень разительный. Хоть на палубе и работали негры, но капитан, старпом и механики оказались из города-героя Одессы. Буксир доставил орудия и небольшой запас снарядов для испытаний после монтажа. Остальные снаряды должны были привезти несколько позже. Причем, все уже было поставлено на должный уровень — груз сопровождала вооруженная охрана от ВМФ Нигерии. Партизанщина закончилась. Сразу же завязались знакомства, и капитан буксира высказался без обиняков.

— Мужики, молодцы!!! Мочите и дальше этих козлов! Вконец задолбали!

Как оказалось, история с «Салемом» уже стала сенсацией номер один в местных кругах. Каким-то образом информация все же просочилась, хотя официальные власти все отрицали и «Салем» считался погибшим от взрыва груза боеприпасов — в море нашли ряд обломков и спасательные круги, принадлежавшие «Салему». В рассказах инцидент обрастал все новыми подробностями и вылился, в конечном итоге, в настоящее морское сражение «Тезея» с пиратским флотом, закончившемся полным разгромом пиратов. На буксир сразу же перебрались «канониры» во главе с Карповым и начали осмотр орудий, причем теперь им препятствий никто не чинил. После осмотра вынесли вердикт — не новье, но в удовлетворительном состоянии. Сразу же приступили к перегрузке. И очень скоро на носу «Тезея» красовались два свежевыкрашенных в шаровый цвет орудия, что придавало ему сходство с транспортом времен войны. Правда, до уровня рейдера, какие были у немцев в обеих мировых войнах, этого все равно было маловато.

После перегрузки орудий приступили к монтажу, и вот тут не все пошло гладко. На буксире прибыла бригада белых специалистов, работающих по контракту на верфи в Лагосе. Причем, прибыла с кучей разных технических приспособлений и инструментов, но поскольку изначально фундаменты делались под другие орудия, пришлось кое-что переделывать. Благо в носовом трюме, переоборудованном в бомбовый погреб еще в Николаеве, особо ничего переделывать не пришлось. Провозились довольно долго, но к концу дня работы были закончены. Березин и Карпов заранее настояли на немедленных испытаниях, потребовав сделать из каждого орудия не менее двадцати выстрелов, после чего проверить крепеж орудий. Буксир отошел, оставив специалистов верфи на борту «Тезея» и лег в дрейф, а «Тезей» дал ход и стал удаляться. Благо, было еще светло. Отойдя на пару миль, сбросил на воду две пустых бочки в качестве мишеней и удалившись еще на милю в сторону, остановился. «Канониры», назначенные в расчеты носовых орудий, заняли свои места и доложили о готовности.

И вот, грянул первый выстрел. Грохот был такой, что заложило уши. Снаряд упал неподалеку от бочки. Второй выстрел — снаряд зацепил бочку. Третий — попал точно в цель. Затем огонь открыло другое орудие. Вторым выстрелом бочка была уничтожена. После этого открыли огонь с максимально возможной скорострельностью для проверки прочности крепежа. Очень скоро сорок снарядов, предназначенных для испытаний, вылетели в море. После этого тщательно проверили места крепления орудий, но нареканий не возникло. Все было сделано на совесть. Карпов поинтересовался у артиллеристов их мнением, и получил, в общем-то, ожидаемый ответ.

— Для стрельбы прямой наводкой по достаточно крупным целям сойдут. Для стрельбы на дальние дистанции малопригодны. Таблиц для стрельбы нет, стабилизации стволов нет. Будет большое рассеивание, даже если точно определять радаром дистанцию.

В связи с успешным результатом испытаний выдали представителям верфи по блоку сигарет и распрощались. Буксир забрал их и ушел в Лагос, а «Тезей» снова остался в одиночестве. По телефону сообщили, что снаряды привезут только завтра, чтобы провести перегрузку в светлое время суток. А пока пусть «Тезей» патрулирует район. Глядишь, какой пират сдуру на него и полезет. Но поскольку ходить туда-сюда смысла не было, остались в дрейфе напротив Лагоса, за пределами территориальных вод Нигерии.

Леонид пришел на палубу бака и смотрел на установленные орудия, решая в уме логическую задачу. Орудия старые. Подобные им стояли на транспортах во время войны. По каким целям сейчас из них можно стрелять? Тем более, только прямой наводкой? По пиратским «скифам»? Смешно. По пиратским судам-базам, если таковые здесь все же появятся? Но это могут быть только небольшие суда, вроде «Салема». А на такую мелочь и орудий БМП хватит, чтобы сделать из них решето. Или хотят бабахнуть так, чтобы хватило двух — трех снарядов? Чтобы сразу и наверняка? Возможно… Но… Все равно не стыкуется. Орудия не имеют броневых щитов. А если пираты стрелять начнут? Ведь им терять будет нечего. Или рассчитывают вести стрельбу с такой дистанции, что ответный огонь из стрелкового оружия будет неэффективен? Или сначала подавить огнем БМП все очаги сопротивления на палубе пиратского судна, а потом пустить в ход носовые четырехдюймовки? Слишком много вопросов… А задавать их — себе дороже. Начальство в лице господина Березина уже привыкло, что капитан «Тезея» не задает глупых вопросов. Даже если их количество в его голове уже превосходит все допустимые величины.

Утром следующего дня со стороны Лагоса показалось небольшое судно, сопровождаемое военным катером. Как оказалось, привезли обещанные снаряды. Катер лег в дрейф неподалеку, а пароходик подошел к борту «Тезея». Он, очевидно, тоже принадлежал ВМФ Нигерии, судя по шаровой окраске, номеру на борту и экипажу в военной форме. Во всяком случае, на «Салем» это было совершенно не похоже. Грузовые стрелы на «Тезее» приготовили заранее и сразу же началась погрузка. Вели ее осторожно, укладывая ящики со снарядами на поддон небольшими партиями. Матросов из экипажа к укладке снарядов в трюме, превращенном в бомбовый погреб, Карпов не допустил. Там работали только бойцы-«абордажники» под руководством «канониров». Матросы работали на грузовых лебедках на палубе, обеспечивая саму перегрузку. Дело двигалось, хоть и не очень быстро. Понаблюдав за погрузкой и дав указания вахтенному помощнику бдить в оба, Леонид уже собрался уйти с мостика, как появился Березин.

— Леонид Петрович, важные новости. Нам поменяли район работы, после погрузки снарядов будем уходить.

— И куда?

— В Карибское море, будем работать там. Только что получил распоряжение из компании. Готовьте прокладку на переход.

— Ничего себе… Далеко, через всю Атлантику. И до какой точки делать прокладку?

— До Кюрасао. А там получим дальнейшие указания.

Березин ушел, а Леонид, дав указание третьему помощнику подобрать карты на переход, тоже спустился в каюту. Захотел сам набросать маршрут на электронной карте в собственном ноутбуке, «треха» потом перенесет точки на карты. Включив ноут и выведя на экран карту, автоматически водил курсером и ставил точки, а сам думал. То, что вся эта махинация имеет совсем другую цель, сегодня стало окончательно ясно. Нигерия здесь не причем. Получается, что они появились здесь исключительно ради того, чтобы установить палубную артиллерию. Уж очень вовремя пришел приказ из конторы о новом месте назначения. Как раз, когда уже доставлены снаряды и «Тезей» в этих водах больше ничто не держит. Но что же «Тезею» делать в Кюрасао? Пираты сейчас в тех местах хоть и пошаливают, но в несколько меньшем масштабе, чем в Гвинейском заливе. И уж тем более не нужны для борьбы с ними четырехдюймовки, так как кроме небольших быстроходных катеров у них ничего нет. Скорострельные зенитные автоматы вроде «Бофорс», или «Вулкан-Фаланкс», подошли бы гораздо лучше… На худой конец, можно было бы взять еще в Николаеве старую «Шилку» и установить ее на носу. Как раз для стрельбы по малоразмерным быстроходным целям. Но старые четырехдюймовки… Если вчера у него появилась мысль спросить у Березина о порядке маневрирования в условиях предстоящего морского боя, в надежде все же исподволь выяснить, по каким целям придется стрелять четырехдюймовкам, то теперь такое желание напрочь исчезло. Совершенно ясно, что здесь намечена какая-то афера. Причем очень крупная, за которой стоят очень влиятельные люди. И которые не остановятся ни перед чем, чтобы обеспечить секретность и успех мероприятия. Плюс эта непонятная установка… Где, как не в этих водах, ее испытывать? На нигерийских пиратах? Если только обойти всю Африку и не испытать на сомалийских пиратах… А вместо этого — Кюрасао… Там район гораздо более цивилизованный и шум может возникнуть очень большой. Тем более, пираты там не бегают косяками, как в Гвинейском заливе. То есть, когда будет возможность испытать эту установку, неизвестно. Если будет вообще. Пираты тоже не дураки и довольно быстро узнают, что в Карибском море появился «Тезей», пришедший по их души. Силуэт у него очень специфический, ни с чем не спутаешь. Да и информация о «Салеме» туда тоже дойдет. И пираты будут просто обходить «Тезей» стороной. А если учесть, что в тех водах в море они нападают нечасто, а основной процент нападений происходит на суда, стоящие на рейдах, то вообще непонятно, как же «Тезей» сможет выполнять свои функции сторожевого судна. Охранять какой-нибудь рейд? И в случае чего, палить из четырехдюймовок по пиратским катерам? Нет, что-то тут не то…

— Петрович, не занят?

В каюту, постучав, зашел стармех.

— Заходи, Константиныч, садись. Что там у тебя стряслось?

— Петрович, это правда, что мы после погрузки в Карибское море идем?

— Правда.

— И тебе это не кажется странным?

— Кажется. Но мой тебе совет — помалкивай и не задавай нашему начальству глупых вопросов. Ты что, до сих пор не понял, с кем мы связались? Надеюсь, ты понимаешь, что какой-нибудь частной охранной конторке вроде тех, что охраняют базары, магазины и банки, такое не под силу?

— Понимаю…

— Вот и помалкивай. Иначе — сам знаешь, что будет.

— Петрович, но ведь можно в такое влипнуть…

— Нельзя. Потому, что мы уже влипли. И сейчас единственный выход — доказать нашим работодателям свою полезность и лояльность. А также то, что с нами можно иметь дело в дальнейшем. Найти людей для таких скользких операций непросто. И если контора будет уверена в нашей полезности и лояльности, то ей не будет смысла избавляться от нас. Все же, не думаю, что весь экипаж посчитают нежелательными свидетелями. Ты обратил внимание, что фактически никакой информации нам не дают? Выдают строго дозированно то, что необходимо для работы в конкретный момент. Предполагаю, что все мы сейчас на испытательном сроке. И серьезный разговор начнется только тогда, когда господин начальник экспедиции сочтет возможным открыть нам правду. А такой момент наступит, когда мы придем в Карибское море. Что-то там замышляется. Не погонят же нас после этого в Аденский залив охотиться на пиратов. Или — в воды Индонезии. Иначе, это будет полный абсурд.

— Но что мне людям говорить? Меня уже и так вся машина донимает.

— А вот то и говори — вам деньги платят? Платят. Вам не один хрен, где пароход находится, раз платят? Вот получайте и помалкивайте. А то, «помощник по абордажу» быстро с вами разъяснительную работу проведет…

Когда стармех ушел, Леонид продолжил работу с электронной картой. Интересно, как остальной экипаж отреагирует на эту новость? Ведь люди не дураки и прекрасно все понимают. Пока все тихо, но если станет проявляться какой-то явный криминал… Тут уже нельзя дать никаких гарантий. А если дойдет до открытого выступления и при этом кто-то пострадает… Вот тогда дело будет плохо… У организаторов этого мероприятия огромные возможности. И они вполне могут позволить себе такую роскошь, как избавление от ненужных свидетелей. Без каких-либо количественных ограничений…

Леонид отложил работу с картой и включил чайник, чтобы заварить кофе. Под чашечку хорошего кофе ему всегда лучше думалось. И вот теперь, сидя на диване и потягивая ароматный напиток, он анализировал ситуацию со всех сторон. И все больше понимал, что влез туда, куда есть только вход. Выхода обратно нет. Если только как не для тех пиратов, которых выкинули за борт. Большой Пушистый Полярный Лис хоть пока еще и не появился перед ним во всей красе, но его близкое присутствие ощущалось очень явно…

Через несколько часов погрузка была закончена. Нигерийский военный транспорт отошел от борта и взял курс на Лагос, а за ним последовал сторожевой катер. «Тезей» снова остался один. Но это уже не имело никакого значения. Доклад вахтенного механика о готовности машины, и вот винт вспенивает голубую гладь Гвинейского залива. «Тезей» дал ход и начал разворачиваться, ложась на курс. Больше ему здесь нечего делать. Впереди — Атлантика. Что его ждет у американских берегов? Леонид вышел на крыло мостика и посмотрел на африканский берег. За кормой оставалась Нигерия. Насквозь коррумпированная, бандитская, но понятная и предсказуемая Нигерия. А впереди — полная неизвестность.

Глава 6

Не ходите, дети, в Африку гулять. В Южную Америку тоже…

Когда Африканский берег остался за кормой, все восприняли это, как своеобразный отдых. Впереди длительный переход через океан, где нет никаких нигерийских пиратов. Да и в погодном отношении неплохо — тропические широты, это не северная и не южная Атлантика, где можно и летом нарваться на неприятности. Курорт, одним словом! Березин с Карповым никому расслабляться особо не давали. Конечно, тренировки не доводились до изнеможения, но следовали регулярно. Что такое переход через океан в тропических водах? Когда выходишь рано утром на крыло мостика, или на палубу и видишь, как рассвет постепенно окрашивает небо в яркие тона. На востоке становится все светлее и светлее, и вот золотистый край солнечного диска показывается над горизонтом. Наступает новый день. Поверхность океана имеет удивительный голубой цвет, и если нет ветра, то напоминает гладкое зеркало. Только местами его покой нарушается какой-нибудь рыбой, плеснувшей хвостом, или плавником акулы, рассекающим голубую гладь. Жары пока нет. Но по мере приближения солнца к зениту она дает о себе знать. Палуба — как раскаленная сковородка. Единственное спасение от жары — внутренний контур судна с его системой кондиционирования воздуха. К вечеру жара спадает, и когда солнце снова скрывается за горизонтом, а на небе вспыхивают россыпи звезд, создается впечатление, как будто находишься в центре Вселенной. Вокруг только океан и звездное небо над головой. Иногда мелькнут вдали огни другого судна, и снова ты как будто один в этом мире. А когда появляется луна, ее свет придает всему окружающему совершенно иной вид. Кажется, что попадаешь на грань реальности, за которой совсем другой мир. И лунная дорожка на поверхности, уходящая от борта до самого горизонта и переливающаяся серебром, как будто и есть грань между двумя мирами.

Вот в один из таких вечеров посреди Атлантики, когда Леонид стоял на крыле мостика, созерцал звездное небо и думал о тайнах Вселенной, его побеспокоил Березин, попросив зайти в каюту. Видно, что-то срочное, если он не стал ждать утра. Леонид подумал, что начинаются неприятности, и не ошибся. Предложив ему сесть, Березин подошел к столу с компьютером и вывел что-то на экран.

— Леонид Петрович, у меня не очень хорошие новости. Наши действия стали кое-кому поперек горла. Уж очень многие зарабатывают на пиратстве. И появление такого конкурента, как мы, не может быть воспринято безболезненно.

— Так чего нам ждать? К чему готовиться? Военный флот на нас натравят?

— Нет, до этого вряд ли дойдет. Административный ресурс не позволит. Но вот встреча с какими-нибудь отморозками в Карибском море, которые никаких официальных «ресурсов» не признают, весьма возможна. И будет у них уже что-то посерьезнее, чем «скифы» со старыми «калашами». Постараются убрать нас чужими руками.

— А что именно будет, не известно?

— Военных кораблей не будет, это точно. Но вот подобие «Тезея» вполне может быть.

— Так может, устроим бой двух рейдеров? Не думаю, что у него вооружение будет сильно отличаться от нашего. А наши «канониры», вроде бы, стреляют неплохо.

— Я рад, что Вы так восприняли эту новость и не стали кричать, что «я на войну не нанимался», как некоторые. Лишний раз убеждаюсь, что мы в Вас не ошиблись. По поводу стрельбы спешить не будем. Может и обойдется. Но надо быть готовым ко всему.

— Подставу могут нам сделать, Владимир Евгеньевич. Чтобы потом обвинить во всех смертных грехах. Какие нибудь гопники с рыбацкой фелюги нас обстреляют, мы их потопим, а потом поднимется вой о расстреле мирных рыбаков.

— Могут. И при первом же подобном случае мы сделаем так, что не останется никаких следов. Ни от гопников, ни от фелюги. И обвинять нас будет не в чем.

— Это как? Если всадить в нее снаряд, то какие-то обломки на воде все равно останутся. Или, мы все подберем?

— Нет, в этом нет необходимости. Леонид Петрович, извините, что в Николаеве ввели Вас в заблуждение, но у нас не было выбора. Надо было присмотреться к Вам и решить, можно ли доверять Вам секретную информацию. Теперь я считаю, что можно. Разговор идет о нашей экспериментальной установке. Она не имеет ничего общего с нелетальным оружием. Наоборот — это смертоносное оружие, воздействующее как на человека, так и на неживые материальные объекты. Принцип действия рассказывать не буду, это секрет. Но в результате воздействия происходит разрушение структуры вещества и предметы просто распадаются. Правда, требуется мощный источник энергии. На «Тезее» это его генераторы. Которые, как принято у вас моряков говорить, придется вводить в параллель. Мощности одного генератора не хватит для работы установки.

— Вон оно что… Так получается, что никакая мы не частная фирма? Разве частникам такое под силу? А зачем же тогда вся эта маскировка с частным охранным бизнесом?

— Почему не частная? Самая что ни на есть частная, все официально. У нашего государства после известных событий, которыми закончилась перестройка, нет ни денег, ни специалистов для таких разработок. Большинство нужных специалистов разбежалось к середине девяностых, чтобы не протянуть ноги от избытка демократии и суверенности. Держать Вас и дальше в неведении нет смысла, так как при первом же запуске установки Вы все равно увидите результат своими глазами.

— Ясно… С зарплатой нас хоть не кинут?

— Не только не кинут, но таким, как Вы, и еще некоторым членам экипажа, сделают предложение, от которого трудно будет отказаться. Фирма продолжит работать и дальше, поэтому нам нужны постоянные проверенные сотрудники, которым можно доверять. Зарплата значительно увеличится. Единственное условие — сохранение секретности и готовность выйти в рейс тогда, когда позовут. Бегать с автоматом и стрелять Вам не придется. Ваша задача — исключительно судовождение. Вспомните наш разговор об экипаже авианосца.

— В принципе, понятно. Так а сейчас что? Когда мы этот «транклюкатор» испытаем? И кого «транклютируем»? Может, надо приманку подбросить? А то, как бы все местные гопники не стали шарахаться от нас, как от чумы.

— На этот счет можете не волноваться. Те, кто нам нужен, сами нас найдут. Разумеется, информация будет «слита» где надо, и кому надо. А наша задача — обеспечить достойный прием «гостей».

— А если американцы захотят нас досмотреть и задержать? Даже не смотря на то, что мы находимся далеко за пределами территориальных вод Штатов? Ведь могла какая-то информация просочиться, а я эту наглую публику хорошо знаю. Точное название для них придумали — Пиндостан.

— Леонид Петрович, Вам никогда не хотелось взять хорошую дубину и заехать по наглой черной роже представителя штатовской «кост гард», когда стояли в американских портах?

— Еще как хотелось. Причем каждый раз, когда они поднимались на борт.

— Возможно, Ваше желание исполнится. Если американцы первыми попытаются задержать нас в международных водах, на них первых и испытаем «транклюкатор». И никто не сможет понять, куда же они подевались.

— Но ведь они наверняка сразу же сообщат о встрече с нами. И если пойдут на перехват целенаправленно, то их начальство будет в курсе. И если пропадет связь, могут послать целую группу на помощь.

— Согласен. Для нейтрализации этих моментов есть еще кое-что, о чем я пока умолчу. Может и не понадобится, а Вам лишнее все же лучше не знать. В конце концов, Бермудский треугольник рядом. И что за чертовщина там творится, в самом Пиндостане, как Вы совершенно справедливо его назвали, до сих пор понять не могут…

И вот теперь Леонид вспоминал этот разговор, стоя на мостике и разглядывая в бинокль побережье острова Кюрасао. «Тезей» лежал в дрейфе за пределами территориальных вод и ждал прихода танкера-бункеровщика. Соответствующая информация пришла три дня назад. Ничего, что могло бы хоть как-то пролить свет на дальнейшие действия, не было. Просто — следовать к Кюрасао, в территориальные воды не входить, ждать бункеровщик, который доставит топливо и продовольствие.

Переход через Атлантику прошел тихо. Никто «Тезеем» не интересовался и никаких попыток задержания не предпринимал. Впрочем, если бы он направлялся к берегам США, то возможно и последовала бы какая-то реакция. Но в данном случае странный пароход непонятного назначения и со статусом частного сторожевого судна совершенно беспрепятственно проскользнул в Карибское море. Кюрасао находится не так уж и далеко от берега Венесуэлы. А вот там представителям страны-распространителя демократии по всему миру не очень рады. Правда, поведение властей Венесуэлы тоже мало отличается от поведения властей Нигерии. Но… Политику компании определяют не на борту «Тезея». Берзин сам находится в роли исполнителя. Сказали идти сюда — значит сюда. Возможно, придется работать в водах Венесуэлы. Во всяком случае, это наиболее разумное объяснение столь дальнего вояжа. Здесь ведется интенсивная добыча нефти, которая составляет значительную долю экспорта этой латино-американской страны. И в водах Карибского моря до сих пор неспокойно. Конечно, до эпохи Моргана далеко, но все таки. По мере приближения к Антильским островам встречные суда попадались все чаще и чаще. Что и говорить, место тут оживленное. Но когда «Тезей» вошел в Карибское море, сразу же появился какой-то соглядатай. Довольно крупный военный корабль неотступно следовал параллельным курсом, но близко не приближался. Карпов и Березин, едва глянув на него в бинокли, сразу определили.

— Американцы пожаловали… Фрегат типа «Оливер Перри», теперь не отвяжется. Будет за нами следом таскаться.

— Что-то пронюхали?

— Не исключено. Думаю, информация о «сражении в Гвинейском заливе» дошла сюда гораздо быстрее нас. Вот они и подсуетились.

— А наглость не взыграет? Не захотят нас задержать?

— Как? Открыть огонь на поражение и утопить «Тезей»? Громкий скандал обеспечен, что нас тоже устраивает. Мы в международных водах и оружие на борту имеем совершенно легально. Высадят досмотровую группу человек в двадцать? Так мы их на палубе встретим и дружескую встречу организуем. И мордой в палубу уложим и официальный протест заявим, если начнут плохо себя вести. Они только с безоружными моряками храбрые. Знаю я эту публику…

Но фрегат вел себя вполне благопристойно и никаких попыток задержания «Тезея» не предпринимал, а только следовал чуть позади параллельным курсом, выдерживая дистанцию, и не выпуская своего подопечного из поля зрения. Таким образом дошли до Кюрасао, где «Тезей» лег в дрейф в ожидании подхода танкера. Фрегат это сразу обнаружил, но из района не ушел, а стал кружить неподалеку.

Леонид оглядывал море в бинокль в надежде обнаружить давно ожидаемый танкер. Время подхода и точку встречи сообщили заранее, прошло уже более суток, но видно что-то было не готово. Рядом стоял Березин, тоже осматривая море в бинокль, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающее танкер-бункеровщик, в пределах видимости не было. Пара крупных грузовых судов, проходящих мимо, рыбацкая мелочь, несколько парусных яхт да американский фрегат, маячивший в отдалении.

— А они наше сообщение о подходе получили, Владимир Евгеньевич? Не связывались больше с ними?

— Получили. И подтверждение прислали. Скорее всего, обычный латиноамериканский бардак, когда никто никуда не спешит и никому ничего не надо. Им бы только самбу с ламбадой плясать.

— Так значит, бункеровщик не из Кюрасао?

— Нет, из Венесуэлы. Небольшой танкер «Каталина». Именно поэтому ждем его за пределами территориальных вод. Из Кюрасао бы уже давно пришел…

Тайн становилось все больше, и напрягало это Леонида все сильнее. Что же на очереди? Почему нельзя зайти на рейд Кюрасао и забункероваться там? Или, на худой конец, если бункеровщик из Венесуэлы, подойти поближе к одному из портов Венесуэлы, чтобы не гонять танкер за тридевять земель? Так нет же, ждать именно здесь, в международных водах. Не приближаться ни к Кюрасао, ни к Венесуэле… Сплошные тайны… А тут еще и пиндосы на хвосте висят…

— Ну, слава богу, наконец-то! Объявился, блудный сын! Или, блудная дочь. Где только эту «Каталину» черти носили…

Березин стоял возле приемоиндикатора АИС и вглядывался в экран. Леонид тоже подошел к прибору и действительно, на дисплее высветилось название «Каталина».

— Далеко еще, тридцать две мили. Идет курсом на нас, ход двенадцать узлов. Ему почти три часа понадобится с учетом швартовки.

— Ничего, подождем, дольше ждали. Пусть сеньоры поторапливаются, им еще назад возвращаться.

— Владимир Евгеньевич, не нравится мне присутствие америкосов. Как будто ждут повода, чтобы прицепиться.

— Мне тоже не нравится. Даже более того, у меня есть вполне обоснованные подозрения, что после бункеровки и ухода танкера они попытаются нас задержать под каким-нибудь надуманным предлогом. Например, обвинить нас в перегрузке большой партии наркотиков с танкера для последующей доставки к побережью США. Или, в связях с «Аль-Каидой». Пугалом, которое они сами же и создали. Или, еще в чем-нибудь.

— И что же нам делать? Вступать в бой с фрегатом? Так он из нас быстро сито сделает. Да и подмогу сразу вызовет. И если они такие правильные, то что же сразу танкер не досмотрят?

— Леонид Петрович, кое-каких вещей Вы не понимаете. Даже если эта «Каталина» доверху нагружена кокаином, или еще какой гадостью, она американцев совершенно не интересует. С правящим режимом Венесуэлы у них и так натянутые отношения, обострять их еще больше нет смысла. Другой вопрос — мы. Это политика. И я с большой долей вероятности могу предсказать, что будет дальше. «Каталина» подойдет для передачи топлива и продуктов. Пока она будет рядом с нами, ничего не случится. Но едва танкер отойдет, а мы попытаемся дать ход, как американцы тут же потребуют от нас лечь в дрейф и принять досмотровую группу. А дальше все будет зависеть от их фантазии. Могут и сами наркоту подбросить.

— Владимир Евгеньевич… Вы говорите так, как будто обладаете какой-то информацией?

— Вот именно, Леонид Петрович, обладаю. Ситуация несколько изменилась по сравнению с той, какая была при нашем предыдущем разговоре. И сейчас я готовлю сюрприз этим распространителям демократии и борцам с мировым терроризмом там, где им это выгодно. Не волнуйтесь, ничего у них не получится. Может, и обойдется. Но думаю, все же сунутся. А если сунутся, то очень об этом пожалеют…

Березин ушел с мостика, а Леонид снова погрузился в раздумья, разглядывая то приближающуюся точку на экране радара, являющуюся «Каталиной», то американский фрегат, который крутился в пяти милях и был прекрасно виден без всякого радара. Что же тут вскоре произойдет? Действительно, чем дальше в лес — тем толще партизаны…

Вскоре «Каталина» вышла на связь по радио, и когда выяснилось, что с «Тезеем» можно свободно общаться на испанском, это вызвало бурю восторга, перемежаемую нелестными отзывами о «проклятых гринго». Видно, распространители демократии достали здесь всех конкретно. Быстро согласовали порядок и борт подхода, «Каталина» заверила, что все заказанное снабжение и топливо в наличии, бункеровка не займет много времени. Благо, погода благоприятствует. «Тезей» лежал в дрейфе, кранцы «йокогама» уже были спущены за борт и колыхались на воде, оставалось только дождаться подхода танкера.

Между тем, «Каталина» приблизилась уже менее, чем на милю. «Тезей» дал самый малый ход и развернулся носом против ветра. Волнение хоть и было небольшим, но лучше максимально обезопасить швартовку в море. Танкер осторожно подошел под борт и уравнял скорости. Летят выброски с носа и кормы, подаются швартовы, и вот уже два судна следуют рядом друг с другом, разделенные только большими пневматическими кранцами. Леонид вышел на палубу, чтобы поговорить с капитаном танкера не через радиостанцию, а «живьем». Пока настраивали шланг для перекачки топлива и перегружали продукты, они весьма плодотворно пообщались с доном Антонио и обменялись новостями. Больше всего венесуэльца удивило, что здесь делают гринго? Узнав, что фрегат сопровождает «Тезей» от самого входа в Карибское море и уходить не собирается, насторожился.

— Дон Леонардо, я бы не советовал вам и дальше оставаться в таком обществе. Ничего хорошего от гринго ждать не приходится. Может быть, после передачи топлива пойдете вместе с нами в территориальные воды Венесуэлы? Вряд ли они предпримут против вас что-либо в нашем присутствии, а там можно и береговую охрану вызвать. Уж тогда точно не полезут, им лишний скандал не нужен.

— Благодарю, дон Антонио, но если бы гринго хотели что-то сделать, то уже давно бы сделали. А так просто наблюдают. Думаю, наше появление в этом районе нарушило стабильность существовавшей здесь криминогенной обстановки и в Вашингтоне это многим не понравилось. Там бы очень хотели, чтобы разное отребье и дальше отравляло жизнь нормальным людям в других странах. И появление «полицейского» вроде нас для них неприятная неожиданность.

— Очень может быть, дон Леонардо. Но все равно, будьте острожны с гринго…

Это Леонид знал и сам. Поговорив еще с венесуэльцем и выяснив последние местные новости, понял, что появление «Тезея» и здесь не прошло незамеченным. Информация о победителе «Гвинейского сражения» уже разлетелась по свету, обрастая по пути все новыми и новыми подробностями. Поэтому, удивляться такому эскорту не приходилось. И очень может быть, что Березин окажется прав. «Тезей» — возмутитель спокойствия, и мешает очень многим. Причем пиратам — в последнюю очередь.

Когда бункеровка закончилась, «Каталина» отдала швартовы и отправилась обратно, пожелав всего хорошего. «Тезей» снова остался один в компании с американским фрегатом, который наблюдал, выдерживая дистанцию, но попыток вмешаться не предпринимал. Глядя вслед удаляющейся «Каталине», Леонид перевел взгляд на фрегат и тут услышал голос Березина.

— Все, Леонид Петрович, закончили. Идем в сторону Кубы. Нам надо выйти к Гаване, но не очень близко.

— К Гаване?!.. Хорошо, к Гаване, так к Гаване… Пойдем вокруг Кубы через Наветренный, или Юкатанский пролив?

— Через Юкатанский.

Переглянувшись со старпомом и удивившись еще больше, Леонид подошел к карте и определил нужный курс. Зачем идти через Юкатанский? Ведь так получается дальше… Впрочем, это не его ума дело…

Увеличив ход, «Тезей» лег на курс, ведущий в Юкатанский пролив. Предстоит пройти почти через все Карибское море. Американский фрегат двинулся следом, не приближаясь, но и не удаляясь. И только когда «Каталина» скрылась за горизонтом, неожиданно увеличил ход и пошел на сближение. Одновременно раздался вызов на 16 канале УКВ связи по-английски. Леонид ответил и получил недвусмысленный приказ — лечь в дрейф. Срочно вызванный в рубку Березин усмехнулся.

— Какие вы, господа, легко предсказуемые! Аж не интересно… Леонид Петрович, ложимся в дрейф и объявляйте тревогу. Будем встречать гостей. Сделайте также объявление по трансляции — инженеру Прохорову подняться на мостик. И передайте в машинное отделение — срочно вводить генераторы в параллель. Нам потребуется большая мощность.

Оп-па… Похоже, началось… Звонок громкого боя зазвучал по всем помещениям «Тезея». Заинтригованный Леонид объявил по трансляции тревогу, снова без добавления слова «учебная» и вызвал инженера на мостик. До сих пор он тут показывался крайне редко, пропадая в основном или в машинном отделении, или инспектируя свое многочисленное секретно-экспериментальное хозяйство, разбросанное по всему судну. Появился он в рубке почти одновременно с Карповым. Но если последний был спокоен, «как удав», то инженер явно мандражировал.

— Что-то случилось, Владимир Евгеньевич?

— Случилось, Александр Александрович. Готовьте свой агрегат к запуску. Напряженность поля — «зона два». Конфигурацию и глубину поля выберите сами, по показаниям радара. Цель — американский фрегат, прочие цели не трогать. Расчетная точка номер один.

— Может, все же напряженность «зона четыре», Владимир Евгеньевич?

— Александр Александрович, я кажется сказал по-русски — «зона два»! Вам очень хочется успеть получить пару десятков снарядов в борт «Тезея»?

— Нет.

— Или, хочется оказаться в американской тюрьме по надуманному обвинению в контрабанде наркотиков в особо крупных размерах, или в терроризме и получить несколько раз пожизненно?

— Нет.

— Тогда идите и действуйте, как договорились. Андрей Михайлович, проконтролируйте.

Когда Карпов и Прохоров ушли, Леонид обрел дар речи. Сказанное было совершенно непонятным, но навевало на мысли, что американский фрегат недолго будет докучать им своим присутствием.

— Владимир Евгеньевич, а…

— Да, Леонид Петрович. Время пришло, и сейчас Вы сами во всем убедитесь. Мы не трогаем никого сами. Но если из нас пытаются искусственно сделать преступников, то спокойно взирать на это не будем. Вы не знаете всего, поэтому данная ситуация для Вас и экипажа непонятна. Теперь могу сказать — против нас подготовлена провокация, имеющая цель представить нас, как наркоторговцев, связанных с террористами, действующими против США. Фрегат выжидал подходящий момент — прибытие танкера из Венесуэлы. После этого планируется задержание «Тезея» и обнаружение у него на борту большой партии кокаина, якобы доставленного «Каталиной» и предназначенного для доставки в США. Уже есть и кокаин, и свидетели нашего преступления. Одновременно это позволит лишний раз облить грязью Венесуэлу.

— Но где?! Ведь у нас никакого кокаина нет и быть не может!!!

— Пока нет. Он находится на фрегате. И будет доставлен сюда сразу же, как десант морской пехоты США захватит «Тезей». И его обнаружат при большом количестве свидетелей.

— И что же нам делать?

— Экипажу — только обеспечить работу генераторов в параллели для достижения нужной мощности. Остальное мы сделаем сами…

Между тем, фрегат был уже в трех милях и уменьшил ход, двигаясь по дуге вокруг остановившегося судна. С его кормы взлетел вертолет, а на воду уже были спущены катер и два надувных «зодиака». В бинокль было хорошо видно, что катер и «зодиаки» полны вооруженных людей. Леонид получил доклад из машинного отделения, что генераторы в параллели. Карпов вышел на связь из «бункера», во что превратили одно из служебных помещений, сделав там пульт управления секретным «транклюкатором» и снабдив его всеми необходимыми средствами наблюдения и связи, и доложил, что все готово. Экипаж занял места согласно расписания по тревоге. «Тезей» был готов встретить незваных гостей.

Вертолет завис над промысловой палубой, и с него по тросам начали спускаться вооруженные бойцы. Судя по тому, как они это делали, стало ясно, что подобная высадка для них не впервой, и никакого сопротивления они не ожидают. Группа из девяти человек быстро оказалась на палубе и бросилась к надстройке. Катер и «зодиаки» были уже совсем близко, как вдруг громыхнула очередь пушки БМП и разнесла катер в клочья. «Зодиаки» тут же шарахнулись в сторону. Вертолет, зависший несколько в стороне после высадки десанта, стал разворачиваться, но в него тут же впились пулеметные очереди нескольких КОРДов, кромсая фюзеляж. Машина рыскнула, задымила и рухнула в воду, подняв фонтан брызг. Оба «зодиака» попытались уйти обратно под прикрытие фрегата, но пули КОРДов оказались быстрее. Обе лодки потеряли ход и начали тонуть. Очевидно, пули повредили моторы. Леонид и вахтенные, находившиеся на мостике, смотрели на все это, открыв рот от изумления. Все продолжалось не более десяти секунд. Но не это было самым удивительным. Какой-то туман закрыл горизонт вокруг и силуэт фрегата стал расплываться в воздухе. А когда туман рассеялся, так же неожиданно, как и появился, фрегат представлял из себя фантастическое зрелище. Как будто он был сделан из пластилина, и по нему прошлись паяльной лампой. Металл свисал сосульками, и только общие контуры напоминали, что это некогда был военный корабль. Какое-то время было тихо, но потом донеслись звуки выстрелов. Затем снова наступила тишина, нарушаемая только тихим звуком работающих на мостике приборов. Березин молча смотрел в бинокль на медленно двигающийся фрегат и улыбался. И тут раздался доклад Карпова.

— Мостик — «бункеру». Все, повязали голубчиков. С нашей стороны потерь нет. У противника четверо раненых.

— Принято. Расчетам носовых орудий к бою. Добить цель. Леонид Петрович, давайте ход и подойдите поближе. Дистанция одна миля. Затем удерживайте судно против волны, чтобы наводчикам было легче стрелять.

— Вы хотите добить фрегат артиллерией? Но ведь он наверняка сообщил о начале операции и скоро на на нас начнут охоту.

— Тем более надо замести все следы. Но не волнуйтесь, не начнут. Некому начинать.

— То есть как?! Ведь в штатах сейчас такой вой поднимут! И в Европе тоже! Связь с фрегатом пропала, но ведь что-то они успели передать! И их искать будут именно в этом месте! Не удивлюсь, если и со спутника за нами наблюдали!

— Нет здесь ни штатов, ни спутников, Леонид Петрович. И искать нас здесь никто не будет.

— Простите, не понимаю?

— Вижу, у Вас возникло много вопросов, поговорим позже. А сейчас — давайте ход. Надо добить то, что осталось от фрегата. Тонуть он что-то не собирается, но в окружающий пейзаж совершенно не вписывается…

Чисто автоматически Леонид сдвинул ручку дистанционного управления шагом винта на малый ход. В голове — полная мешанина мыслей. До сегодняшнего дня он был уверен, что подобного оружия не существует. Если бы не оплавленный американский фрегат, уже остановившийся и беспомощно покачивающийся на волнах. Вертолет и катер давно сгинули в морской пучине, спастись с них никто не смог. А вдалеке барахтались и махали руками те, кто уцелел после гибели двух «зодиаков». Увидев терпящих бедствие, Леонид подвернул в их сторону. От Березина это не укрылось и он одобрил такое решение.

— Да, Леонид Петрович, подойдите поближе. Фрегат уже никуда не денется, а тут надо разобраться.

Вот это влипли, так влипли… Что же будет дальше? Надо поговорить тет-а-тет с Березиным. В конце концов, глупо скрывать от капитана истинное положение вещей. «Тезей» приближался к группе американцев на воде, оставив их с правого борта и Леонид застопорил ход, отдав приказ приготовить шлюпку к спуску. Но его тут же оборвал Березин.

— Не нужно, Леонид Петрович. Андрей Михайлович, дистанция удобная?

— Вполне. Они Вам нужны?

— Нет.

— Тогда работаем.

Через несколько секунд заработал пулемет БМП правого борта. Те, кто находились в воде, явно не ожидали подобного, так как видя, что «Тезей» остановился, стали махать руками и плыть в его сторону. Группа американцев держалась довольно компактно, что облегчило работу «канонирам», устроившим настоящую мясорубку. Через полминуты все было кончено. Крики на воде стихли, а на поверхности появились плавники акул, привлеченных запахом крови. Леонид смотрел на все это и не мог вымолвить ни слова…

— Все, Леонид Петрович, идем дальше. Нас еще фрегат ждет. А потом с нашими дорогими гостями побеседуем. Что они нам споют…

«Тезей» снова дал ход и стал приближаться к фрегату. Чем ближе он подходил, тем более четко была видна картина жутких разрушений. Как это продолжало оставаться на плаву, никто понять не мог. Ни одного человека на палубе не было видно. Сократив дистанцию до одной мили, «Тезей» занял позицию против волны, развернувшись носом на цель, чтобы ввести в действие оба носовых орудия. Тем более, остановившийся фрегат развернуло бортом к волне и он беспомощно дрейфовал по ветру. Четырехдюймовки уже расчехлили и возле них суетились «канониры». Грянул первый выстрел. С такой дистанции промахнуться трудно. Снаряды один за другим вонзались в борт фрегата. Правда, взрывались не все, но и этого было достаточно. Вскоре фрегат начал крениться и оседать в воду. Еще минута, и волны Карибского моря сомкнулись над ним. «Тезей» остался один. На западе пламенел закат, а небо на востоке уже покрылось синевой. Близкая ночь скроет место трагедии, неожиданно разыгравшейся здесь, а течение и ветер разнесут далеко уцелевшие обломки, скрыв все следы. Орудия замолчали, и после грохота канонады наступила удивительная тишина.

— Леонид Петрович, сигналы от «джи пи эс» и «инмарсат» пропали!!!

— То есть как — пропали? Оба?

— Да, оба! Ничего не понимаю! Ведь недавно все работало!

Возглас третьего помощника отвлек Леонида от мрачных мыслей. Подойдя к терминалу спутниковой связи INMARSAT-C, он с удивлением убедился, что оба сигнала действительно отсутствуют. Находящийся рядом приемоиндикатор спутниковой навигационной системы GPS также потерял сигнал. Сопоставив слова Березина с фактами, и боясь поверить в случившееся, он все же спросил.

— Владимир Евгеньевич, потеря сигналов от спутников — это неучтенный фактор действия нашей установки?

— Нет, Леонид Петрович. Не неучтенный, а запланированный. Господа, скажите честно, вы зачитывались в детстве книгами Сабатини и Стивенсона? Представляли себя на месте их героев? Капитана Блада, например? Хотели бы очутиться во времена расцвета пиратства в Карибском море? В эпоху флибустьеров, потрошивших испанский «Золотой» и «Серебряный» флот?

— Ну… Был грех.

— Считайте, что ваша детская мечта исполнилась. Если все прошло, как и было задумано, то сегодня должно быть двадцатое июля одна тысяча семьсот пятнадцатого года от Рождества Христова…

— Что-о?! Вы серьезно?!

— Абсолютно серьезно. То, что вы только что видели — работа секретной экспериментальной установки по перемещению во времени. Ее боевые возможности — уничтожение американского фрегата, лишь побочный эффект, обнаруженный во время лабораторных испытаний и с успехом использованный нами в практических целях.

— Иными словами, Вы хотите сказать, что в результате работы этой установки «Тезей» преднамеренно отправлен в прошлое?

— Именно!

— Но зачем?!

— Леонид Петрович, Вам деньги нужны? Нужны. И всем здесь присутствующим тоже нужны. И у нас есть возможность практически беспрепятственно взять их. Где именно?

У тех же испанцев. Они несколько столетий грабили Америку, а их самих грабили англичане, французы, голландцы, и все, кому не лень. Так почему бы к этому прибыльному делу не подключиться нам? С учетом всех достижений науки и техники? Совершить своеобразный «поход за зипунами», как говорили во времена Стеньки Разина? Как видите, это вполне реально. Скажу больше — весь экипаж получит свою долю добычи помимо основной зарплаты. Разумеется не золотом, а его стоимостью. Сами вы реализовать такие вещи в двадцать первом веке не сможете.

— Так значит, вся эта нигерийская экспедиция с охранным бизнесом изначально была блефом?

— А если бы Вам предложили контракт на судне, которое должно отправиться на три века назад корсарствовать в Карибском море, что бы Вы подумали о таком предложении? И о той персоне, которая такое предложение сделала? Не говоря о том, что эта информация сразу же была бы растрезвонена «желтой прессой»?

— Пожалуй… Но что же мы будем делать дальше? И как обратно вернемся?

— Вернемся точно так же, как и пришли. Запустим установку и вернемся в ту же точку времени, но в любом другом месте, в каком захотим. И не с пустыми руками. А пока займемся сбором испанских «зипунов». Не все же Моргану со товарищи этим заниматься. Сейчас направляемся в сторону Гаваны, стараясь не попасться никому на глаза. Ночью идем без огней, днем обходим всех как можно дальше, заранее обнаруживая радаром. Свидетели не желательны. Иначе, пойдет гулять молва о невиданном чуде, а нам это совершенно не надо.

— А возле Гаваны?

— Сегодня двадцатое июля. Двадцать четвертого из Гаваны выйдет эскадра из двенадцати кораблей, нагруженных золотом, серебром и прочими ценными грузами на Испанию. Двадцать девятого эскадра попадет в полосу штиля, а в ночь с двадцать девятого на тридцатое разразится сильный шторм, во время которого одиннадцать кораблей пойдут на дно у побережья Флориды вместе с золотом, серебром и большей частью экипажей. Лишь один корабль из состава эскадры — французский «Грифон» уцелеет и доберется до Европы. Как видите, эскадра обречена изначально. И пусть ее груз лучше попадет в трюма «Тезея», чем на дно Карибского моря. Таким образом мы даже не вмешаемся в развитие хода истории. Разве я не прав?

— Спорить трудно… Но ведь сейчас возникнет масса сложностей чисто навигационного плана. Точного времени мы не знаем и получить его быстро нельзя, система GPS не работает, наши астрономические пособия тоже не годятся.

— Леонид Петрович, все это предусмотрено. Географические координаты при переносе во времени сохранились. Доставайте секстан и обходитесь без GPS. Сам видел, как Вы им регулярно пользовались. Точное время по Гринвичу возьмете у Александра Александровича, установка сохраняет привязку по времени в точке перехода. В моем компьютере есть специальная программа, рассчитывающая параметры для астрономических вычислений на любую дату и в любом году, я ее Вам скину. Все эти часовые углы, склонения светил и прочее. Карты из двадцать первого века вполне можно использовать и в восемнадцатом, острова и материки с места не сдвинулись, а если подходить близко к берегу — эхолот никто не отменял. Радары и гирокомпас работают одинаково в любом веке. Так что никаких навигационных сложностей, за исключением отсутствия GPS, у нас не будет. Ваша задача прежняя — исключительно судовождение. Всеми вопросами, касающимися «зипунов», будем заниматься мы с Андреем Михайловичем. Все, Леонид Петрович, отбой тревоги, даем ход и идем к Гаване. Огни не включать, вести самое тщательное наблюдение как в радар, так и визуально. Вахта будет усилена наблюдателями из «абордажников», хорошо знакомых с аппаратурой ночного видения. При обнаружении любых целей уклоняться от встречи. А я пойду с нашими незваными гостями побеседую. Если интересно, пойдемте со мной. Посмотрите своими глазами на хваленую американскую морскую пехоту…

Леонид сделал ряд распоряжений на мостике, и убедился, что все идет в штатном режиме. «Тезей» дал ход и лег на курс, ведущий в Юкатанский пролив, отделяющий Кубу от материка. Вокруг простиралось притихшее Карибское море, за кормой остался остров Кюрасао, а еще дальше слева — остров Аруба. Используя радар на больших шкалах дальности убедились, что Березин не соврал. Координаты при переносе во времени действительно остались прежние. Но как такое вообще могло получиться, ни у кого из присутствующих в рубке не было ни малейшего понятия. И если бы не метаморфоза, произошедшая с американским фрегатом, и исчезновение радиосигналов спутниковых систем, то поверить в это было бы решительно невозможно. Оставив своих помощников на мостике переваривать услышанное, Леонид отправился на палубу вслед за Березиным. В конце концов, надо максимально прояснить ситуацию и поговорить с начальником экспедиции в приватной обстановке, без свидетелей. Потому, что теперь игра пошла по правилам «пока смерть не разлучит нас». Капитан «Тезея» был умным человеком и прекрасно это понимал.

А на промысловой палубе было целое столпотворение. После отбоя тревоги экипаж покинул посты и многие собрались посмотреть на пленных американцев. Пятеро сидели на палубе с надетыми наручниками, а четверо раненых лежали. Было видно, что всех старались взять живьем, так как стреляли по ногам. Шестеро «абордажников» с оружием сторожили пленников, остальные стояли вокруг и смотрели на разрекламированных всеми СМИ морских пехотинцев США. По их внешнему виду было ясно, что такого финала они совершенно не ожидали и не могли взять в толк, что случилось. Почему им не пришли на помощь, и что это была за стрельба? Грохот четырехдюймовок ни с чем спутать было невозможно. Получается, фрегат уничтожили, и он не смог оказать никакого сопротивления?! Это выходило за рамки возможного в их понимании. Увидев начальника экспедиции и капитана, люди расступились. Карпов был уже здесь. Березин сразу же взял быка за рога, обратившись к пленным на хорошем английском.

— Добро пожаловать на борт, джентльмены. Хоть мы вас и не звали. Чем объясните столь бесцеремонное вторжение? Кто из вас командир группы?

— Я, лейтенант морской пехоты США Джефферсон. Кто вы такие и что все это значит? Что вы сделали с остальными?

— Слишком много вопросов, лейтенант. Но отвечу. Мы — сторожевое судно, занятое защитой торгового судоходства от пиратства. Я — начальник экспедиции Владимир Березин. Всех ваших людей вместе с кораблем, вертолетом и катерами мы уничтожили при попытке пиратского нападения на наше судно. Вас пока оставили, чтобы прояснить ситуацию.

— Как уничтожили?!

— Очень просто — артиллерией и стрелковым оружием. Современные боевые корабли уж очень напичканы всякой электроникой, а вот от старых добрых пушек практически беззащитны. За что ваш пиратский фрегат и поплатился. Но Вы не ответили на мой вопрос. Что вам от нас надо? Никаких ценностей у нас на борту нет.

— Вы что, смеетесь, мистер Березин?! Какие пираты?! Это вы — пираты!!! Оказали вооруженное сопротивление военному кораблю Соединенных Штатов и как утверждаете, уничтожили его! Кто же вы есть после этого?!

— А кто вы есть после этого? Кто вы такие, чтобы нападать на гражданское судно в международных водах? Заметьте, это не мы напали на вас. Мы лишь защищались от нападения.

— Я требую встречи с американским консулом! И требую оказать медицинскую помощь моим раненым товарищам! Без этого я больше ни о чем говорить не буду!

— Медицинскую помощь? Действительно, как я сразу не сообразил. Сейчас, один момент! Это — мистер Карпов, наш старший доктор. Мистер Карпов, окажите помощь!

Карпов шагнул вперед, молча достал пистолет и сделал четыре выстрела, добив лежавших на палубе раненых. Глаза лейтенанта Джефферсона и остальных пленных округлились.

— Все, лейтенант. Как видите, мистер Карпов — хороший доктор. Сразу же излечивает болезнь. Надеюсь, вам все понятно? А по поводу консула будем считать, что вы пошутили. Здесь я для вас и консул, и главнокомандующий и господь бог. И ваше будущее зависит исключительно от вас самих. Я не маньяк, лишние трупы мне не нужны. Советую ответить на все вопросы добровольно. Если откажетесь, у нас есть препараты, которые вывернут вас наизнанку, но сделают полными дебилами. Оставлять вас в живых после этого будет просто негуманно. Тем более, я не смогу предъявить вас в таком виде журналистам и береговым властям. Решение за вами. Либо будете говорить со мной, либо с доктором Карповым.

Сказанное оказалось весьма доходчивым. В решительности действий «пиратов-наркоторговцев» пленные больше не сомневались. Березин вел допрос очень грамотно, спрашивая об одном и том же по разному, но получить ценную информацию не надеялся. Так оно и оказалось. Им было приказано задержать судно наркоторговцев «Тезей», направляющееся к Кюрасао для погрузки большой партии кокаина с венесуэльского танкера. До ухода танкера никаких действий не предпринимать, а только наблюдать. На ехидный вопрос Березина, не думали ли они, что постоянное присутствие военного корабля просто сорвет встречу с танкером, и никакой перегрузки наркотиков не состоится, американцы ответить не смогли. Их дело — выполнять приказ. А думает начальство. Поняв, что больше из пленных ничего не выжать, он махнул рукой и продолжил уже на русском.

— Все, Андрей Михайлович. Мне они больше не нужны. То, что нам надо, они все равно знать не могут. А то, что знают, мы и без них знаем. Пойдемте побеседуем, Леонид Петрович. Вижу, что у Вас накопилось очень много вопросов…

Когда Березин и Леонид вошли в каюту, начальник экспедиции снова предложил капитану сесть, а сам достал из бара коньяк и две рюмки.

— Давайте отметим успешное начало нашей операции, Леонид Петрович. А потом я расскажу Вам очень много интересного. Только сначала хотел бы услышать Ваши соображения. Как Вы представляете все это?

— Пока слабо представляю. Из известных мне фактов напрашивается вывод, что какая-то организация, которую Вы представляете, владеет техникой перемещения во времени и старается использовать ее в своих целях, засекретив операцию насколько возможно. Для этого выбрано неприметное гражданское судно с ничего не подозревающим экипажем, так как если озвучат истинную цель, в это все равно никто не поверит. Цель экспедиции — грабеж испанских «золотых» конвоев с реализацией золота в двадцать первом веке. Экипаж подобран с таким расчетом, что здесь подавляющее большинство тех, кто не против некоторой не совсем законной негоции, если есть возможность провернуть ее безопасно. На этом факты заканчиваются и начинаются одни предположения.

— И каковы предположения?

— Трудно что-то прогнозировать, не зная возможностей установки. Как часто можно делать переходы во времени? Ограничено ли количество переходов? Как далеко и насколько точно можно «прыгнуть»? Перемещает ли установка только во времени, или может переместить и в пространстве? Иными словами — может ли она перебросить нас из Карибского моря в Черное, подальше от разгневанных американцев? Слишком много неизвестных составляющих.

— Браво, Леонид Петрович! Теперь позвольте небольшую вводную лекцию. Возможно, Вы слышали об эксперименте «Радуга», проводимом американцами на эсминце «Элдридж» в сорок втором году? Был еще снят фантастический фильм «Эксперимент „Филадельфия“» на эту тему.

— Да, и читал, и фильм смотрел. Честно говоря, на сказку похоже. Как «Элдридж» исчез в Филадельфии и появился в Норфолке.

— Так вот, Леонид Петрович, это не сказки. Американцы случайно столкнулись с этим эффектом, но не смогли его практически применить и всячески засекретили результаты эксперимента. Все рассказы очевидцев объявили вымыслом и все годы после этого всячески отрицали произошедшие события. Но сами понимаете, наша разведка не могла пройти мимо такого факта, и в Советском Союзе началось изучение этого явления. Долгое время ничего не получалось, успех был достигнут как раз перед развалом страны. А после этого стало не до исследований. Финансирование прекратили, люди разбежались. К счастью, не все. И нам удалось довести эксперимент до логического завершения. То, что Вы видите вокруг — это практический результат долгих лет упорного труда.

— То есть, перемещения во времени были и раньше? Просто, чисто научные? Так сказать, лабораторные опыты без практической выгоды?

— Именно так. Сначала отправляли небольших роботов с видеокамерой. Потом одного человека. Потом нескольких. Но это были именно лабораторные опыты, когда удавалось просто заглянуть в прошлое. Только в прошлое, проникнуть в будущее пока не удается. Конечно, путешественники во времени приносили ценную информацию, но это могло заинтересовать разве что историков. Опыты эти чрезвычайно сложны и дороги, поэтому позволить себе подобное чисто в научных целях может только богатое государство. Наше же государство, давайте смотреть правде в глаза, больше озабочено тем, как бы о нас не подумали плохо в очередной раз в Евросоюзе, или в Штатах, дабы не упали цены на нашу нефть. Вот мы и решили сохранить результаты этих уникальных разработок. Когда-нибудь они все же понадобятся России. Но работать на голом энтузиазме никто не будет, это Вы и сами понимаете. Вот и был предложен способ финансирования, скажем так, не совсем обычный. Сделать установку достаточно больших размеров, чтобы появилась возможность перемещать во времени предметы большой массы. Морское судно идеально подходит для этих целей. Оно полностью автономно, мобильно, и может вплотную подобраться к самому «источнику финансирования». То есть, может заняться экспроприацией ценностей у тех, кто несколько столетий грабил Америку. Ценности уже собраны в одном месте, не надо искать их по всему континенту. Достаточно просто изъять их с испанского галеона.

— Но не приведет ли это к изменению истории? И мы вернемся совсем в другой мир? Не тот, который мы покинули?

— Теоретическая возможность есть, но говорить о серьезных изменениях не приходится. Наши аналитики это напрочь отвергают. Мы не будем вмешиваться в ход войн, смещать королей, и прочее. Испанцы потеряли очень много золота и серебра в процессе транспортировки. Мы знаем даты выхода всех крупных конвоев с ценностями. Знаем также постигшую их участь. И для хода истории особой разницы нет — утонут ли они вместе с грузом золота, или золото перейдет на «Тезей», а галеоны пойдут на дно порожняком. Для истории ровным счетом ничего не изменится. А если при этом пострадают несколько десятков, или даже сотен искателей приключений, на ходе истории это тоже никак не отразится. Не эти искатели наживы — сброд из припортовых кабаков, нищие идальго и несколько более-менее высокородных донов вершили историю. Повторяю, радикально вмешиваться в ход истории мы не собираемся.

— Интересно… Из Ваших слов можно сделать вывод, что переносы во времени не ограничены по количеству раз и какими-то временными рамками. И мы каждый раз будем совершать новый переход, чтобы достать очередной «золотой» конвой, а не искать его наудачу в одном времени. Я прав?

— Да, правы, Леонид Петрович. Вы можете логически мыслить. И в связи с этим мне бы хотелось поговорить о том, как лучше использовать «Тезей» в качестве каперского корабля. Вы все же моряк, капитан. В отличие от меня и Андрея Михайловича. За наших «абордажников» и речи нет. Они годятся только для финальной части операции, когда придется действовать на палубах галеонов.

— Я могу предложить следующее. Все конвои испанцев собирались в Гаване перед выходом в Атлантику. Из порта Веракрус на побережье Мексиканского залива приходили корабли с серебром, а из Пуэрто-Бельо, на территории нынешней Колумбии, с золотом и драгоценными камнями. Были также и другие ценные грузы, но они, я так думаю, нас мало интересуют. После этого оба конвоя соединялись в один и выходили в Атлантику либо через Флоридский, либо через Наветренный пролив. Если мы знаем точную дату выхода, то можем появляться неподалеку от Гаваны спустя пять — шесть часов после выхода и догонять конвой. Раньше появляться нецелесообразно, чтобы не спугнуть испанцев, а за это время они уйдут достаточно далеко от порта. Надо исключить возможность утечки информации. Конвои растягивались на большое расстояние, что делало их легкой мишенью для пиратов. Я так понял, пиратов нам придется отстреливать в первую очередь, чтобы не мешали?

— Разумеется. Пока очень интересно, продолжайте.

— Так вот. Догоняем конвой и действуем с наветренной стороны, чтобы затруднить маневрирование парусникам. Пушки БМП легко собьют весь рангоут, после чего галеон развернет бортом к волне и он не сможет изменить свое положение. А после этого можно спокойно подходить к нему с носа и брать на абордаж со «скифов» и катера. На носу галеона обычно всего два — четыре орудия, и их легко можно подавить. Более многочисленные бортовые пушки не смогут вести огонь по абордажной группе.

— Так так… А почему не с кормы?

— Во первых, корма очень высокая и на нее труднее забраться. Во вторых, если испанцы окажут сопротивление, а они окажут обязательно, то нам придется подавить огнем их кормовые орудия. А в корме — капитанская каюта, где может храниться много чего ценного. При абордаже с носа такой проблемы нет. Он гораздо ниже кормы и там вряд ли будет что ценное на уровне палубы. Только в трюме. Но тут встает очень важный вопрос, Владимир Евгеньевич. Как Вы собираетесь все добро с галеона на «Тезей» перегружать? Там десятки тонн ценностей. Особенно серебра.

— Катером и шлюпками, у нас две есть. Испанцы не применяли тяжелые контейнеры для перевозки. Все перевозилось в небольших ящиках и бочонках, которые можно кантовать руками. Портовых кранов и погрузчиков тогда еще не было.

— И сколько времени мы будем разгружать шлюпками хотя бы сто тонн груза в условиях зыби? И если в конвое десяток и больше кораблей? Остановить их не проблема — прошли вдоль строя ночью и посшибали всем рангоут огнем БМП. Остановиться-то они остановятся, не сбегут. А дальше? Если на разгрузку руками одного корабля у нас уйдет целый день, а то и больше? За это время конвой разнесет ветром и течением в разные стороны и испанцы постараются удрать любыми путями. И свидетели могут появиться. Будем гоняться за каждым парусом на горизонте?

— Хм-м… А что Вы предлагаете?

— После того, как абордаж будет закончен и галеон захвачен, мы подходим на «Тезее» вплотную и берем галеон под борт. Для удобства швартовки можно заводить швартовные концы катером, и мы сами брашпилем и шпилем подтянем галеон к борту, а после этого разворачиваемся против волны и двигаемся самым малым ходом. Во времена Союза так всегда перегружали рыбу в океане с траулеров на рефрижераторы. И мы сможем задействовать свои краны для перегрузки ценностей прямо из трюма галеона в наш трюм. Это резко увеличит скорость грузовых работ. За два — три часа реально разгрузить галеон и заняться следующим. Но здесь есть одно важное «но». Абордажникам придется зачистить как следует борта от обрывков снастей парусника, чтобы в воде не было ни одного конца. Если намотаем что-то на винт — будет очень весело. Тем более, у нас винт регулируемого шага, он крутится постоянно.

— Да-а, Леонид Петрович, надо было бы поговорить с Вами раньше… Кто ж знал… Действительно, Ваши замечания весьма существенны. Пожалуй, так даже лучше, мы получаем большой выигрыш во времени.

— Владимир Евгеньевич, у меня есть еще один вопрос. Если нам надо было оказаться возле Гаваны, причем мы знаем когда, то зачем было идти к Кюрасао? Забункеровались бы на рейде Гаваны. Да и этот соглядатай бы за нами в кубинские воды не полез. Ведь сейчас, как я понимаю, у нас просто не было выбора?

— Да, выбора нам американцы не оставили. Вы просто не знаете всего, поэтому мы и не пошли сразу к Гаване. Им очень надо было захватить «Тезей». Причем не уничтожить, а именно захватить в целости и сохранности. Несомненно, они нас недооценили и не думали, что мы пойдем на крайние меры. Считали экипаж «Тезея» сбродом, набранным из неудачников, которых выгнали из армии. И слишком понадеялись на свой авторитет. Это губило их уже не раз. Если бы у них хватило выдержки, то мы бы просто дождались ночи и исчезли. Причем со спецэффектами — взяли бы пару пиратских «скифов», нагрузили взрывчаткой, канистрами с бензином и взорвали, а сами ушли в прошлое. Что бы наблюдали с фрегата? Был сигнал от «Тезея» на радаре и пропал. Был сигнал на АИС, и пропал. А вместо этого — взрыв и огонь на воде. В прибор ночного видения с дистанции в пять миль не особо много разглядишь, особенно при яркой вспышке от взрыва бензина. Какие выводы можно сделать? На «Тезее» произошел взрыв и он очень быстро пошел ко дну со всем экипажем. Но им захотелось обязательно сделать из нас наркоторговцев. За что и поплатились.

— А как бы это выглядело со стороны? Если бы кто-то наблюдал за нами?

— Слава богу, свидетелей поблизости не оказалось. «Каталина» уже ушла за горизонт, а остальные цели были еще дальше. Для них наши отметки на экранах радаров просто исчезли и все. Но мало ли, от чего это произошло. Если бы кто-то наблюдал с небольшого расстояния, но не оказался внутри поля установки, то видел бы, как два корабля неожиданно накрыл туман, затем резко рассеялся и оба корабля исчезли. Никакими звуковыми, или световыми явлениями переход не сопровождается. Поэтому переходы во времени ночью могут проходить незамеченными для всех, кто находится неподалеку. Для командования ВМФ США прервалась связь с фрегатом и исчез наш сигнал на АИС. Больше никакой информацией с места событий они не располагают. Даже если за нами наблюдали со спутника, то кроме внезапно накрывшего нас обоих тумана ничего не увидели. Бой мы вели уже в восемнадцатом веке. Поэтому, пусть американцы поломают головы, куда же мы делись.

— А когда вернемся, нас там весь шестой, или какой там у них флот, ждать не будет? Его тоже «транклютируем» и в прошлое отправим?

— Зачем? Установка, к сожалению, не может перемещать нас в пространстве. Но мы можем своим ходом дойти в нужное нам место по океану в семнадцатом, или восемнадцатом веке, а потом переместиться в двадцать первый. И там нас уже встретят свои. Которые отобьют охоту у кого бы то ни было связываться с нами. Ну, а сейчас? Сейчас возникнет еще одна легенда о Бермудском треугольнике. Американцы не будут афишировать свой провал и постараются все засекретить. Пропажа боевого корабля и нескольких сотен человек экипажа рядом с американским континентом — это будет страшный скандал в Конгрессе, если история с попыткой захвата «Тезея» выплывет наружу. Конгрессмены благосклонно относятся к влезанию в чужие дела, но только до тех пор, пока не начинают гибнуть бравые американские парни. Гибель же других их совершенно не волнует. Поэтому, американцам выгоднее придумать очередную тайну Бермудского треугольника, чем поднимать международный скандал, обвиняя «Тезей» во всех грехах. Да и что они могут предъявить? Если скажут, что мы устроили бой, как немецкий рейдер «Корморан» и австралийский крейсер «Сидней», уничтожив друг друга так, что не осталось свидетелей с обеих сторон, в этот бред никто не поверит. А больше ничего вразумительного они сказать и не смогут, если не захотят выглядеть посмешищем в глазах всего мира…

Разговор продолжался долго. Леонид узнал удивительные вещи, в которые он раньше просто бы не поверил. Поднявшись после разговора с Березиным на мостик, он ознакомился с окружающей обстановкой и дал указания вахте — бдить в оба. От любых целей уклоняться, соблюдать полную светомаскировку, в случае появления каких-то непоняток немедленно вызывать его на мостик. Новость уже разлетелась по всему судну и экипаж не спал, обсуждая удивительное событие. Леонид сразу открестился от всех вопросов, заявив, что сам узнал обо всем только что. Кому интересно — обратиться за разъяснениями к начальнику экспедиции и «помощнику по абордажу». Таковых, естественно, не нашлось.

«Тезей» шел по притихшему Карибскому морю, а вокруг была чернота южной тропической ночи. Ни одного огонька. Если бы кто-то его обнаружил, то наверняка посчитал демоном из преисподней, пришедшим в этот мир за грешными душами. Старый траулер, сменивший в очередной раз свою «профессию», стал пиратским кораблем. Что бы ни говорили некоторые. Пиратство, даже во времени, все равно остается пиратством…

Леонид стоял на крыле мостика и думал об очередном фортеле, выкинутом судьбой. Нет, не зря он не хотел идти в этот рейс… Предчувствие не обмануло, Большой Пушистый Полярный Лис снова появился перед ним во всей красе. И что теперь будет, не знает никто. Разве только сам Большой Пушистый Полярный Лис…

А в каюте начальника экспедиции Березин и «доктор» Карпов внимательно смотрели запись беседы с капитаном. Благо, «пациенты» «доктора» Карпова уже никому не мешали и пристального внимания не требовали.

— Ну и что скажешь? Можно ему доверять? И какое мнение о нем сложилось с самого начала экспедиции?

— Умен, решителен, смел, но не до безрассудства. Предпочитает действовать, оставив себе путь к отступлению. В общении очень скрытен и осторожен, жаден до денег. Если что само идет в руки, никогда не откажется, но рисковать по-глупому не будет, перестрахуется. Не отягощен моральными принципами, поэтому будет молчать и делать все, что ему говорят. Прекрасно понимает свою выгоду и свое положение, а также хорошо представляет возможные последствия неповиновения. Мой вывод — наш человек. Свою игру за нашими спинами он вести не будет.

— Согласен. Я, в общем-то, пришел к такому же мнению. А остальные?

— По разному. Есть те, кто рад до потери пульса. Особенно те, кто хочет поправить свое финансовое положение. Информация разлетелась мгновенно, скрывать это глупо. А вот выяснить настроения необходимо. Но есть и те, кто внушает опасения.

— Таких на заметку. Мы ведь испанские галеоны на абордаж брать будем, а испанцы наверняка будут стрелять. Всякое может случиться…

Вернувшись в каюту, и проклиная все на свете, а в первую очередь себя самого, Леонид уже собирался завалиться спать, пока все тихо и «золотых» конвоев поблизости не наблюдается. Но не тут-то было. Раздался стук в дверь и в каюте, как черт из преисподней, возник стармех.

— Петрович, так это все правда?!

— Что — правда?

— То, что мы на триста лет назад провалились?!

— Если наш босс с этим умником-Шуриком не врут, то правда. Сигналов от спутников нет, это все, что я пока знаю достоверно. У аборигенов уточним, куда мы попали.

— Да это же пи…ц полный!!! Как мы назад вернемся?!

— Шурик утверждает, что его бандура двустороннего действия. То есть, может вернуть нас в ту же точку времени, из какой мы ушли. Иными словами, когда мы вернемся в наше время, то там с момента нашего исчезновения не пройдет ни секунды. А что это ты так распсиховался?

— Да ты что, ни хрена не понимаешь?! Мы пиндосов угробили вместе с их корытом!!! Нас там теперь, как бешеных псов, весь флот Пиндостана отлавливать будет!!!

— Во первых, о том, что мы угробили фрегат со всем его населением, в нашем времени пока не знают. Для всех мы оба просто исчезли. Во вторых, если мы не будем орать об этом на каждом углу, то долго не узнают. А в третьих — что ты предлагаешь? Вернуться сейчас мы не можем. Контора затеяла эту операцию с размахом и наши сиюминутные желания учитывать не будет. Пока не насобираем золотишка с камушками в достаточном количестве, нам дорога назад закрыта. И тебе что, деньги не нужны?

— Да в гробу я видал эти деньги, если я из-за них тут навсегда застряну!!! И пока мы тут корсарствовать будем, пиндосы всех на уши поставят!!! Пропажа военного корабля — это не хухры мухры!!!

— Константиныч, чем ты слушаешь? Я же тебе сказал — мы здесь можем пробыть месяц, год, десять лет, но вернемся в ту же точку времени, из какой ушли. Правда, постаревшими на десять лет, наши биологические часы тикают независимо от прыжков во времени. Но для америкосов их фрегат исчезнет только в тот момент, когда мы вернемся! А поскольку вынырнуть мы можем где угодно — хоть возле входа в Кольский залив, то хрен они что поймут. Был «Тезей» с фрегатом в Карибском море — и нету! И вдруг — р-р-аз! «Тезей» в то же мгновение хрен знает где появляется! А фрегата пока нет. Но может, и он где появится? Бермудский треугольник, понимаешь!

— Но потом-то все равно узнают! Обязательно кто-то проболтается!

— А до «потом» ты сначала доживи!

— Так вот и я о том же! Петрович, ты что, вообще безбашенный? Не понимаешь, что мы влезли туда, откуда выхода нет? И мы все по возвращению — нежелательные свидетели?

— Константиныч, у тебя эмоции совсем зашкаливают. Давай рассуждать логически. Мы уже здесь и соскочить не можем при всем желании. Так? Так! Если начнем качать права, то добьемся только обострения отношений с нашей конторой в лице босса и «помощника по абордажу». Который с недавнего времени стал еще и «старшим доктором». Хочешь попасть к нему на прием? Я не хочу. Потому, что независимо от наших действий, мы не перестанем быть свидетелями. И в данный момент единственная возможность обеспечить себе хоть какую-то безопасность в будущем — это перейти из категории ненужных свидетелей в нужные свидетели. Контора на этом не остановится. Если первый рейс пройдет успешно и мы сможем умыкнуть у испанцев несколько сотен тонн золота, то очень велика вероятность следующих «походов за зипунами». И в них лучше посылать людей проверенных и хорошо себя зарекомендовавших, чем рисковать каждый раз и брать неизвестно кого. Согласен?

— Согласен. Но где гарантия, что так будет?

— Гарантии нет. Но я могу гарантировать, что будет сейчас, если начнется буза. «Старший доктор» со своими «ассистентами» проведут сеанс «интенсивной терапии» для самых недовольных «больных», а остальные недовольные «больные» заткнутся. Но доверия к ним уже не будет и по возвращению они гарантированно попадут в категорию нежелательных свидетелей. Тоже хочешь примкнуть к ним?

— Но что же делать?!

— Хорошо выполнять свою работу. И молить всех богов, чтобы контора не сочла нас ненужными свидетелями. Потому, что если даже предположить невозможное — мы сейчас захватим пароход и вернемся в свое время, то мы все равно останемся свидетелями! Причем ненужными свидетелями, поскольку провалили задание. Делай выводы.

— А если эта бандура не сработает, и мы не сможем вернуться?!

— Тогда останемся здесь. В конце концов, не к динозаврам же в палеозой, или как он там назывался, мы попали. И останемся здесь не с пустыми руками! Это — чтобы тебе на душе спокойнее было. Может еще каким-нибудь здешним графом, или бароном станешь. Титулы во все времена покупались за золото. А уж с золотом, я так думаю, у нас проблем не будет…

На утро Березин слушал запись этого разговора и посмеивался. Система прослушки помещений, оборудованная еще в Николаеве, работала прекрасно и обнаружить ее неспециалисту было практически невозможно. За все время после выхода из Николаева накопился достаточный материал, из которого уже можно было сделать выводы, кто чем дышит. Но капитан «Тезея» поражал даже видавшего виды генерала КГБ СССР.

— Да-а-а, Леонид Петрович… Как говорится, в тихом болоте… И как же мы раньше тебя просмотрели? Одно слово — наш человек!

Глава 7

Экспроприация экспроприаторов, или поход за испанскими «зипунами»

Солнце уже скрылось за горизонтом и на небе вспыхнули первые звезды. Очередной летний день, двадцать четвертое июля одна тысяча семьсот пятнадцатого года, заканчивался. «Тезей» лежал в дрейфе далеко от берега, так что заметить его оттуда было невозможно. Правда, за последние три дня пришлось шарахаться по морю, прячась днем от каждой обнаруженной радаром цели. И то, похоже, не всегда удавалось. Можно только представить себе, что подумали моряки на проходящих мимо парусниках, когда увидели мелькнувшее на горизонте непонятное чудище, абсолютно ни на что не похожее. Вот так и рождаются легенды о морских чудовищах и «летучих голландцах». Ночью было проще — достаточно идти, соблюдая полную светомаскировку и просто обходить стороной все обнаруженные цели. Но вот «Тезей», наконец-то, добрался до места засады, заняв позицию к северу от Гаваны. Если испанская эскадра выйдет, как она уже вышла однажды, то пройдет на некотором расстоянии восточнее и направится во Флоридский пролив. Радар постоянно обшаривал горизонт, вынуждая «Тезей» время от времени давать ход, чтобы уклониться от встречи с очередным «прохожим», и пока это удавалось. Выход конвоя из Гаваны удалось обнаружить сразу. Мощный радар давал четкую картинку даже на большом расстоянии, и на мостике «Тезея» внимательно наблюдали за перемещением небольших светящихся точек по экрану. Перед этим на «военном совете», состоящем из Березина, Карпова и Леонида, выработали предстоящую тактику. «Тезей» находится в засаде, сколько возможно, дав конвою удалиться как можно дальше от порта и от берега. Надо исключить возможные случайные встречи, а если абордаж с перегрузкой ценностей затянутся, то они весьма вероятны. Если атаковать днем, то это сразу же будет обнаружено всем конвоем. Атаковать всех одновременно невозможно, поэтому, пока «Тезей» будет заниматься кем-то одним, то другие попытаются удрать. И даже если сначала обездвижить корабли, снеся всем рангоут своей артиллерией, то не исключена возможность самозатопления галеонов. Испанские моряки народ храбрый и упертый, и если увидят, что остановленные корабли один за другим захватываются неизвестным противником, а их собственное оружие совершенно неэффективно, то вполне могут затопить галеоны и попытаться уйти на шлюпках, рванув в разные стороны, лишь бы золото не досталось врагу. Поэтому, есть смысл атаковать ночью. Начинать с последнего в ордере. Если все пройдет тихо, то на других кораблях ничего не заметят. И так дальше, до самого рассвета, сколько успеют. Потом снова спрятаться за горизонтом и вести тщательное наблюдение, как с помощью радара, так и визуально. Несомненно, утром уцелевшие испанцы обнаружат «недостачу», но поскольку конвои всегда растягивались на большое расстояние, могут счесть это обычным отставанием, или, на худой конец, нападением пиратов. Если же появятся пираты, идущие на перехват конвоя, разобраться с ними незамедлительно. Как пошутил Карпов, перефразировав изречение из известного фильма: «Это наши коровы! И мы их доим!». С чем никто и не спорил. На следующую ночь все повторить, пока от конвоя не останется ничего. Время — до ночи с двадцать девятого на тридцатое июля. На следующий день разразится ураган и впору будет искать укрытие самим. На вопрос Леонида о возможности «перепрыгнуть» после завершения акции в другое время с хорошей погодой, Березин и Прохоров ничего вразумительного не ответили, и это ему сразу не понравилось. То ли установка не имела возможности таких частых запусков, то ли произошла какая-то поломка и она в данный момент вообще неработоспособна. Ни то, ни другое ничего хорошего не сулило. Бороться с вест-индийским ураганом, когда скорость ветра порядка сотни узлов, удовольствие ниже среднего. Но до тридцатого июля еще уйма времени, вполне можно успеть «ощипать» все двенадцать кораблей, а потом уйти под прикрытие Багамских островов. Ну и пусть, если кто-то с берега увидит. Все равно, ничего не поймет. Возникнет еще одна легенда о всплывшем на поверхность моря чудовище, только и всего. Но это все рабочие моменты, решаемые по ходу дела. А вот если с «хроно — транклюкатором» что-то не так…

Но предаваться самокопанию времени не было — конвой уже прошел мимо «Тезея», оставшегося за горизонтом, и начал удаляться в сторону Флоридского пролива. Капитан, начальник экспедиции и «помощник по абордажу» стояли на мостике у радара и наблюдали.

— Все, надо давать ход. Уже практически стемнело, и испанцы не заметят катер и «скифы».

— А если последним будет идти корабль охранения, а не галеон? И на нем толком ничего не будет? Ведь по радару не определить, кто из них кто.

— Ну и хрен с ним. Будем считать это тренировкой перед выполнением основной задачи. В нашем распоряжении еще пять суток до начала урагана. Двенадцать целей. Насколько известно из истории, пираты их не потревожили. Думаю, дня за три управимся. Последнего можно будет потрошить уже и после рассвета, никуда не денется. А потом хотите уйти под прикрытие берега, Леонид Петрович?

— Желательно. Ураган будет очень сильный и зачем рисковать понапрасну? Направление ветра мы знаем, и находясь возле цепи Багамских островов, всегда можем укрыться за каким-нибудь островом, подрабатывая машиной против волны и сохраняя безопасную дистанцию до берега. Точные карты у нас есть, радаром будем контролировать свое место. Близко к опасностям приближаться не будем.

— Добро. Значит, начинаем. Спускаем на воду катер и шесть «скифов». Они уйдут вперед и атакуют последнюю цель в ордере. Постараются особо не шуметь. А мы даем полный ход и идем следом. Если что-то пойдет не так, поможем своей артиллерией. Но светиться нам раньше времени все же не желательно. Справятся наши абордажники, Андрей Михайлович?

— Справятся, Владимир Евгеньевич. Думаю, начало операции вообще пройдет без шума. Если только испанцы усиленно не бдят всей толпой, ожидая нападения пиратов. Тогда кто-то все равно успеет поднять тревогу.

— Будем надеяться, что на палубе обычная вахта. Все, господа, начинаем. И как говорили в старину, да поможет нам бог…

Абордажные группы с оружием выстроились на палубе. Каждый боец уже знал свою задачу. Карпов провел последний инструктаж, и краны приступили к работе. Катер и шесть «скифов» быстро спустили на воду, абордажники заняли в них свои места, и «москитная флотилия», взревев двигателями, исчезла в ночной темноте. «Тезей» тоже дал полный ход и устремился вслед за конвоем.

Леонид внимательно смотрел на экран радара, так как визуально ничего рассмотреть уже было нельзя. Темнота окутала «Тезей» и он, как огромный хищник, гнался за своей добычей. Впереди быстро удалялись семь точек с характерными сигналами на экране радара. И катер, и «скифы» имели радиолокационные маяки-ответчики, позволяющие обнаружить их радаром на большом расстоянии. Мера предосторожности нелишняя. Вдруг, у кого-то откажет мотор, а обнаружить надувной «скиф» радаром в десятке миль практически невозможно, его отраженный сигнал очень слаб. Здесь же в рубке находились помимо вахтенных Березин и Карпов. Карпов поддерживал связь по радио с командиром абордажной команды, Березин просто наблюдал и ни во что не вмешивался. Собственные орудийные расчеты и пулеметчики пока еще не заняли боевые посты, но находились в состоянии готовности и ждали объявления боевой тревоги.

На экране радара было хорошо видно, как «москитная флотилия» разделилась и стала обходить с двух сторон последнюю цель на большом расстоянии. Мера необходимая, так как иначе на палубе корабля услышат непонятный звук и насторожатся. Хоть ничего и не поймут, но элемент внезапности уже будет утрачен. Забежав вперед, уменьшили скорость и стали медленно подкрадываться с носовых курсовых углов. Расстояние было еще очень велико и рассмотреть что-либо визуально не представлялось возможным, но все, кто находился в рубке, представляли примерный план дальнейших действий. Более приземистые и незаметные «скифы» подойдут как можно ближе к последнему кораблю в ордере конвоя со стороны носа, и постараются из «винторезов» снять впередсмотрящих и всех, кто окажется на палубе. Если все пройдет тихо, подкрасться к борту с неработающими моторами на веслах. При этом два «скифа», находящихся ближе всех к линии курса цели, соединяются плавучим пропиленовым концом, как частенько поступают «свои» пираты из двадцать первого века в водах Юго-Восточной Азии. Корабль зацепит форштевнем трос, и «скифы» просто прижмет потоком воды к его бортам. Проблема только в том, что длина парусников восемнадцатого века не очень большая, и если трос сделать слишком длинным, то «скифы» имеют все шансы очутиться не возле борта, а за кормой галеона. Поэтому, придется становиться чуть ли не на пути у атакуемой цели и стараться «поймать» форштевень таким образом, чтобы он коснулся как можно ближе к середине троса, тогда «скифы» окажутся примерно напротив друг друга у бортов. Ну а дальше — как в старые времена. Абордажные кошки на фальшборт, быстрый и как можно более тихий подъем на палубу с убиранием всех, кто встретится на пути. Либо ножами, либо из пистолетов с глушителем. Все же, «винторезы» не совсем бесшумны. И если для стрельбы с сотни метров на их звук еще могут не обратить внимания, так как за шумом ветра в снастях и плеском воды за бортом не разобрать, что это такое, то вот на палубе такого уже не получится. После этого настанет черед остальных «скифов», а катер со своими двумя КОРДами будет на подстраховке. Но…

Это в том случае, если все пройдет тихо. В чем, откровенно говоря, Леонид был не уверен. Уж очень много народу на парусниках того времени. И вполне можно пропустить кого-то на палубе, снимая вахтенных и впередсмотрящих из «винторезов». И этот кто-то хоть толком ничего и не поймет, но обязательно поднимет тревогу. После этого о беспрепятственной высадке можно забыть. Поднимется такой шум от стрельбы, что его услышат на всей эскадре. И тогда остается надежда лишь на превосходство в огневой мощи абордажной команды «Тезея». Да на пушки и пулеметы самого «Тезея». Ладно, что гадать… Скоро все станет ясно…

Шесть точек на экране радара приближались к носу последнего корабля. Седьмая — катер, находилась чуть в стороне. В случае чего, тяжелые пулеметы катера быстро сметут все с палубы. Какое-то время было тихо, «скифы» подобрались почти вплотную. «Тезей» мчался по притихшему морю, выжимая все свои проектные четырнадцать узлов, между ним и испанским кораблем осталось всего пять миль, как вдруг впереди сверкнула вспышка и громыхнули пушечные выстрелы. Одновременно раздался вызов командира абордажной команды.

— «Тезей» — «Ястребу — один». Тихо не получилось. Действуем по запасному варианту.

Карпов и Березин переглянулись. Ситуация осложнилась, теперь все испанцы знают о нападении. Захотят ли они оказать помощь кораблю, идущему последним и подвергшемуся нападению, не известно. Но вот то, что элемент внезапности утрачен, это уже ясно. Леонид, тем временем, сам подвернул на курс, чтобы зайти с наветренной стороны и посмотрел на Березина.

— Владимир Евгеньевич, надо объявлять боевую тревогу. Пусть у «канониров» зрение адаптируется к темноте. На БМП ночные прицелы есть, а вот на носовых пушках — простая оптика. Чувствую, сейчас они понадобятся. Кто-то из испанцев может вернуться для оказания помощи. Придется топить их из четырехдюймовок, если «бе-эм-пэшкам» не удастся сбить им рангоут.

— Да, конечно, Леонид Петрович. Объявляйте…

Резкий звук звонка громкого боя разорвал тишину. Вскоре «канониры» и пулеметчики заняли боевые посты. Пошли доклады о готовности. «Тезей» был готов дать бой. А впереди, между тем, творилось что-то невообразимое. Мелькали огни, доносились пулеметные очереди КОРДов, какие-то взрывы, но орудийных выстрелов испанского корабля больше не было. Карпов поддерживал постоянную связь с «Ястребом — один», но очевидно, помощь пока не требовалась.

Между тем, «Тезей» уже догнал корабль и занял позицию с наветренной стороны, благоразумно выдерживая дистанцию в восемь кабельтовых. Для артиллерии из двадцать первого века это прямая наводка, а вот для артиллерии века восемнадцатого — уже нечто запредельное. Рассмотреть что-либо визуально в приборы ночного видения не удавалось. Было ясно только то, что верхняя палуба уже захвачена нападающими и бой идет внутри корабля. На экране радара шесть сигналов от «скифов» находились рядом с целью, а катер занял позицию между атакованным кораблем и остальными испанцами. И очень скоро раздался его вызов.

— «Тезей» — «Беркуту». Два испанца разворачиваются. Похоже, собираются идти на выручку.

— «Беркут», вас понял. Продолжать наблюдение. В бой с испанцами не вступать, себя не обнаруживать.

Невозмутимый до этого Березин чертыхнулся и стал всматриваться в прибор ночного видения. На экране радара тоже было хорошо видно, как две цели покинули строй и возвращаются. Остальные продолжали уходить в прежнем направлении, очевидно надеясь скрыться в темноте. Леониду данная ситуация не нравилась все больше и больше. Если это — корабли охранения, то сначала вряд ли что поймут. Но могут подойти вплотную и принять участие в абордаже. А абордажная группа «Тезея» не такая уж и большая. Да и боеприпасы уже порядком растрачены…

— Владимир Евгеньевич, надо не допустить эту пару к месту боя.

— А как Вы хотите это сделать?

— Даем ход и сближаемся как можно быстрее на дистанцию эффективной стрельбы, оставаясь «на ветре». После этого — огонь из пушек БМП по рангоуту, это сразу убавит им прыти. Сейчас они выполнили поворот через фордевинд и идут к нам в галфвинд. Если ветер не изменится, то скоро будут здесь. Мы же будем оставаться в темноте и действовать с безопасной для себя дистанции. В крайнем случае, если ситуацию не удастся взять под контроль, осветить головную цель прожектором и открыть огонь на поражение из четырехдюймовок. Сейчас уже не до жиру. Если эта парочка дорвется до абордажа, то у наших бойцов может просто патронов на всех не хватить. И тогда мы уже своей артиллерией ничего не сделаем — своих же постреляем.

— Да, Вы правы… Действуйте, Леонид Петрович. Да, кстати, а откуда у Вас такие познания в парусном деле? Поворот через фордевинд, галфвинд? Для меня просто абракадабра какая-то.

— Во время учебы в училище проходил практику на «Крузенштерне», по мачтам пришлось порядком полазить. Да и историей флота интересовался…

«Тезей» снова рванулся вперед, быстро сокращая дистанцию. В Леониде проснулся охотничий азарт и в кровь хлынул адреналин. Еще недавно ни о чем подобном он и не думал. Оказаться в настоящем морском бою с реальным противником. Хоть и сильно уступающим в огневой мощи, но тоже способным, в случае чего, дать по тебе бортовой залп чугунными ядрами. Борта, конечно, но пробьют, но вот если пара десятков таких «шариков» прилетит в надстройку, или ударит по рубке, то мало не покажется…

Корабль, на котором продолжали греметь автоматные очереди, остался позади, а впереди быстро приближалась не очень четко видимая в лунном свете цель — крупный парусник. То ли галеон, то ли фрегат, отсюда не разобрать. «Тезей» несколько подвернул, чтобы выйти на ветер. Орудийные расчеты предупреждены и ждут у заряженных орудий. Обе БМП пытаются нащупать противника, но пока он находится вне их секторов обстрела, а пускать в ход носовые четырехдюймовки еще рано. Если заговорят они, то брать на абордаж будет уже некого. Но вот, наконец дистанция сокращается до двух миль и «Тезей» ложится на контркурс с головным испанцем. Если не менять курс, то корабли разойдутся в пяти кабельтовых. Испанский корабль уже вошел в сектор обстрела БМП правого борта. Березин и Карпов смотрят в приборы ночного видения, но в маневры капитана «Тезея» не вмешиваются. Все идет, как и задумано. Корабль выходит на курсовой угол сорок пять градусов правого борта «Тезея», который по прежнему остается в темноте. Возможно, испанцы и видят какую-то тень, но огня не открывают из-за большой дистанции. Леонид уменьшает ход до самого малого.

— Все, Владимир Евгеньевич, надо стрелять, иначе проскочит. Лучше всего по марсам фок и грот мачты. Мачты рухнут вместе с реями и парусами, а на одной бизани он далеко не уйдет.

— Да, Вы правы. Андрей Михайлович, работаем. БМП — огонь по мачтам.

Карпов передал команду, и на правом борту «Тезея» громыхнула очередь тридцатимиллиметровой пушки. Было хорошо видно, как на фор-марсе корабля, идущего головным, вспыхнул ряд вспышек разрывов. Хоть большая часть очереди и пришлась по парусам, но снаряды все же поразили цель. Но… Фок-мачта продолжала стоять. Громыхнула вторая очередь, снова поразив фор-марс. Этого оказалось достаточно, мачта подломилась и стала падать под напором ветра. Одновременно с этим громыхнул бортовой залп испанцев и корабль скрылся в облаке дыма. Все это было прекрасно видно даже без приборов ночного видения. Спустя некоторое время корабль снова появился в лунном свете — облако дыма унесло в сторону и стало ясно, что либо он пытается отвернуть от противника, уйдя под ветер, либо вообще не управляется. Грянула следующая очередь с палубы «Тезея», пройдясь по марсу грот-мачты, на котором сразу заплясали всполохи разрывов. Мачта также подломилась и рухнула под напором ветра. Все, этот испанец больше не ходок. Но на подходе следующий. Пушка БМП правого борта громыхнула еще раз, когда цель находилась на траверзе, всадив несколько снарядов также и в бизань-мачту, превратив корабль в беспомощно дрейфующий кусок дерева.

— Так, один готов, теперь никуда не денется. Идем ко второму?

— Идем!

«Тезей» снова двинулся вперед, оставив позади обездвиженную цель. На втором корабле испанцев вряд ли видели бой во всех подробностях, так как он был довольно далеко и ночью рассмотреть что-либо в подзорную трубу проблематично. Но то, что там все готовы к бою, сомневаться не приходилось.

Леонид снова стал маневрировать с таким расчетом, чтобы оказаться с наветренной стороны от цели на встречных курсах и вывести ее в сектор обстрела БМП. Примененный прием стрельбы по рангоуту, не наносящей повреждений корпусу корабля, себя оправдал. Очень скоро следующая цель оказалась справа по курсу «Тезея», который благоразумно выдерживал безопасную дистанцию, недостижимую для испанских пушек. Из-за облаков снова вышла луна и осветила поверхность моря белесым светом, в котором хорошо угадывался силуэт парусника, находящегося всего в полутора милях. Не было никаких сомнений, что и испанцы тоже видят темный силуэт «Тезея». И тихо охреневают, поминая всех святых, так как не могут понять, что же это такое. Но вот, следующая цель приходит в удобное положение — курсовой угол сорок пять градусов правого борта. Снова грохот тридцатимиллиметровой пушки прокатывается над морем. На этот раз «канониры» не экономят снаряды. И снова на уровне фор-марса над палубой испанского корабля вспыхивают огненные всполохи. Мачта вздрагивает, и начинает заваливаться на борт. Корабль рыскает против ветра, поворачиваясь носом в сторону «Тезея». Гремит следующая очередь, снаряды которой впиваются в грот-марс. Над палубой испанца несколько мгновений снова полыхают огненные вспышки, после чего и грот-мачта ломается в середине и падает вниз. На всякий случай, третья очередь по бизань-мачте. Все, эти две цели надежно нейтрализованы и никакого влияния на ход дальнейших действий оказать пока не смогут. «Тезей» развернулся и полным ходом поспешил обратно. Надо разобраться с первой целью, там до сих пор еще не закончили. Глянув на экран радара, Леонид убедился, что оставшиеся испанские корабли удирают, что есть мочи. Впрочем, для них сейчас это наилучший выход…

— Браво, Леонид Петрович! Можно подумать, что Вы раньше всю жизнь корсарствовали! Так грамотно провести атаку на испанцев, максимально использовав свои преимущества! И оставив их фактически целыми, только лишив возможности двигаться!

— А я то тут причем, Владимир Евгеньевич? Я только пароходом управлял и выгодную позицию для стрельбы занимал. Это заслуга наших «канониров», что так ловко испанцам рангоут посшибали. Без них ничего бы не получилось.

— Ну-у, не скромничайте! «Канониры» тоже внесли свою лепту, но если бы Вы не обеспечили им максимально удобные условия для стрельбы, то неизвестно, сколько бы снарядов им пришлось выпустить. И не факт, что именно туда, куда надо. А сейчас продолжаем. Пусть «Беркут» пока за этими двумя приглядывает, а мы посмотрим, что там наши «Ястребы» натворили.

«Тезей» еще не успел дойти до корабля, как поступил доклад от «Ястреба — один», что все закончено. Галеон контролируется и можно подходить. Леонид уменьшил ход и посмотрел в прибор ночного видения.

— И как нам подходить, когда он имеет ход? Поскольку у него паруса не убраны? Э-э-х, морячки хреновы… Просить их убрать паруса бессмысленно. Они не знают, даже как на мачту забраться… Андрей Михайлович, скажите им, чтобы старались держать курс как можно более по ветру. Ничего, выкрутятся, хоть у них и реи обрасоплены на левый галс. И пусть хорошенько проверят все на палубе, чтобы ни одного конца за борт не свисало.

— А что Вы хотите делать, Леонид Петрович?

— Подойдем сами. Если в таком виде они будут стараться держать курс по ветру, то паруса будут работать в полсилы — реи сейчас обрасоплены в галфинд. Поэтому, ход будет небольшой — три, максимум четыре узла. Подойдем сами, установив кранцы. На подходе пусть будут готовы сразу принять концы, и заранее найдут, за что их будут крепить. Катер для заводки швартовов сейчас задействовать нельзя.

Карпов стал связываться с «Ястребом — один», поглядывая при этом на капитана «Тезея» с искренним удивлением. Когда все нюансы были уточнены и парусник стал уваливаться под ветер, явно порывался что-то спросить, но передумал. Березин рассматривал захваченный трофей в прибор ночного видения, а «Тезей» уже делал маневр захода на швартовку. Большие кранцы «йокогама» давно были готовы и ждали на палубе. Оставалось подцепить их краном и установить на место за бортом. Какое-то время ушло на установку кранцев, но вот «Тезей» увеличил ход и стал догонять уходящий парусник, высокая корма которого темным пятном выделялась в лунном свете. Хорошо, что абордажники сами догадались зажечь на корме электрический фонарь и теперь можно было ориентироваться визуально.

Леонид очень осторожно подходил к захваченному паруснику с левого борта. В прибор ночного видения он его рассмотрел заранее, как следует, и предполагал, что это галеон, но до конца уверен не был. Все же, ни настоящих галеонов, ни фрегатов, ни бригов, ни всяких прочих бригантин с флейтами и шлюпами он еще не встречал. А единственный парусник, который был в его жизни, — учебный барк «Крузенштерн», это все же несколько не то. Поэтому, к нешуточному волнению — «а как оно там все прошло?», примешивалось обычное любопытство. Палубное освещение на «Тезее» уже было включено, а в носовой части парусника зажгли еще один фонарь. И вот, наконец, из темноты вынырнула высокая корма. На палубе стояли абордажники в бронежилетах. Леонид точно предположил ход — не более трех узлов. Ветер несильный, паруса поставлены на левый галс и за малым не заполаскивают. Галеон старается держать курс строго по ветру, и «Тезей» медленно проходит вперед, уравнивая скорости. Толчок — борт галеона коснулся кранцев. Но перед этим к нему на палубу уже летят выброски и подаются швартовные концы. Еще несколько минут, и два судна, которые разделяют более трехсот лет, идут рядом, борт о борт. Леонид облегченно вздохнул, первая швартовка к «историческому» кораблю прошла успешно. Дав команду вахтенному помощнику держать курс строго по волне, дабы избежать качки, он несколько увеличил ход и вышел на крыло мостика. Здесь уже находились Березин и Карпов, оживленно переговаривающиеся с абордажниками на палубе галеона. Леонид первым делом глянул на рангоут и убедился, что обрасопленные на левый галс реи не достают до надстройки «Тезея», чего он вначале опасался, хотя и самую малость. Пожалуй, не стоит больше так рисковать…

— Все прошло отлично, Леонид Петрович, скоро начнем перегрузку добычи!

Радостный возглас Березина оторвал Леонида от размышлений.

— Как все прошло, Владимир Евгеньевич? У нас потери есть?

— Пятеро «трехсотых». «Двухсотых», к счастью, нет. Сейчас их переправим на борт и займемся погрузкой, там уже все готово.

— А что же именно случилось?

— Подробностей пока не знаю. Известно только, что испанцы обнаружили лодки и успели поднять тревогу. Пальнули из пушек, но слава богу, никого не зацепили. Когда абордажники вернутся, узнаем все подробности.

— Владимир Евгеньевич, так как мы подошли сейчас, все время делать не получится.

— А что такое?

— Обратите внимание — реи за малым не упираются в нашу надстройку. И еще хорошо, что отсутствует качка, и реи обрасоплены, то есть стоят под углом к поперечной оси корабля. В следующий раз придется, как минимум, обязательно валить фок-мачту. Иначе, рискуем себе все антенны на крыше рубки снести. Будем ставить корабль так, чтобы грот-мачта была позади надстройки. Тогда он разве что по трубе реями зацепит.

— Хм-м… Действительно, я об этом как-то не подумал… Ладно, учтем. Вам что-нибудь из оборудования галеона нужно? Наши абордажники прихватят.

— Все карты и бумаги, какие найдут. Магнитный компас и навигационные инструменты. Хочу ознакомиться с этими раритетами. Ну… И интересно было бы, в качестве трофеев, пару кремневых пистолетов и настоящую испанскую шпагу. Если можно, конечно.

— Хорошо, будут Вам и пистолеты и шпага. Там такого добра навалом. И все бумаги с навигационными инструментами заберем, какие будут…

Березин и Карпов ушли на палубу заниматься перегрузкой ценностей, а Леонид остался на мостике. Эйфория боя уже схлынула, и вместо этого в голову полезли совсем другие мысли…

Докатился ты, Леонид Петрович… Всегда пиратов ненавидел, а теперь сам пиратом стал… Хоть и на три века назад, но это сути не меняет. А дальше будет то же самое. И самое паршивое в этой ситуации, что соскочить нельзя даже теоретически. Выскажет претензии Березину, и что? В лучшем случае ответят в духе «заткнись и работай дальше, если проблем не хочешь». А это — автоматическое попадание в неугодные свидетели. И что будет по возвращению, можно особо не гадать. Если оно еще будет, это возвращение… Что-то Березин с Шуриком наводят тень на плетень. Неужели, с «хроно — транклюкатором» не все ладно, и вернуться они не могут? Во всяком случае, пока? Тогда тем более нечего кочевряжиться, надо устраиваться в этом мире. А это можно сделать, только обеспечив себе финансовую независимость. А обеспечить себе ее экипаж «Тезея» может одним единственным способом. Тем более, способ этот сейчас даже не считается чем-то из ряда вон выходящим, многие так делают…

Выйдя на правое крыло мостика, Леонид стал внимательно рассматривать трофей. Действительно, это трехмачтовый галеон. Длина почти в два раза меньше, но вот высота мачт значительно превосходит высоту надстройки судна из двадцать первого века. Судя по количеству орудийных портов, пушек не меньше полусотни, а скорее всего — больше. На паруснике освещения, естественно, нет, но палубного освещения «Тезея» вполне хватает, чтобы рассмотреть старый корабль во всех подробностях. Прожектора на надстройке хорошо его освещают. Средняя часть палубы галеона почти вровень с палубой траулера (хотя, какого теперь траулера!), а вот корма гораздо выше. Повсюду видны разрушения, пули крупнокалиберных пулеметов наломали щепок. Сверху в темноте не очень хорошо видно, но похоже, вся палуба залита кровью. Трупы не стали выбрасывать за борт, а только немного оттащили в сторону, чтобы не мешали швартовке и выгрузке. Господи, сколько же народу здесь положили… И сколько положили внизу — на батарейной палубе и в кормовой надстройке…

А на палубах обоих судов, тем временем, кипела работа. Старпом с боцманом и матросами занялись перегрузкой. Пятерых раненых сразу же переправили на борт «Тезея», а после этого занялись «зипунами». Кран опустил на палубу галеона поддон с сеткой, и абордажники начали перетаскивать на него какие-то сундуки. Сундуки, похоже, очень тяжелые. Когда первая партия была погружена, поддон взмыл вверх и вскоре исчез в горловине трюма «Тезея», откуда спустя несколько минут вынырнул уже пустым. За это время на палубе галеона появилась следующая партия груза. Транспортный конвейер работал бесперебойно, слышались громкие разговоры и смех. Леонид посмотрел сверху на погрузку и убедившись, что все идет, как надо, снова ушел в рубку. Как ни хотелось ему посмотреть собственными глазами на сокровища знаменитого «Золотого флота», но пока галеон под бортом, лучше с мостика не уходить, мало ли что. Вахтенный третий помощник колдовал над картой, матрос стоял на всякий случай на руле, не смотря на включенный авторулевой, а пулеметчики на крыльях мостика выполняли функцию наблюдателей. Леонид подошел к радару и осмотрел окружающее пространство. Неподалеку, в шести милях, дрейфовали два испанских корабля, лишенные мачт. А остальные сейчас удирают, как могут. Несомненно, испанцы видят странный яркий свет в ночи и не могут понять, что это такое. Оно и не удивительно, «Тезей» сейчас расцвечен, как новогодняя елка. Это значит, что возникнет новая легенда о чудесах в море. Впрочем, одной больше, одной меньше, какая разница…

Спустя полчаса на мостик снова поднялся Березин и по его виду Леонид понял, что все прошло не совсем так, как хотелось бы.

— Ну и как там улов, Владимир Евгеньевич?

— Улов нормальный. По предварительным самым скромным оценкам — не менее двадцати тонн золота в слитках, монетах и ювелирных изделиях. Плюс драгоценные камни. Серебра пока не нашли — это галеон, который грузился в Пуэрто-Бельо, неподалеку от Картахены. Если и будет, то в монетах. Остальной груз нас не интересует. Леонид Петрович, теперь придется полагаться только на Ваше искусство ведения морского боя.

— А что случилось?

— Поговорил с абордажниками. Их обнаружили довольно рано. Сразу же, как они начали снимать вахтенных из «винторезов». Ночь лунная и лодки на воде хорошо видны, но суть не в этом. На палубах ночью полно народу, и там сразу подняли шум, убрать всех по тихому просто нереально. Поэтому, придется действовать открыто, и рисковать либо утопить галеон, либо нанести ущерб его грузу. Если мы при каждом абордаже будем терять хотя бы по пять раненых, то скоро и абордажников не останется.

— Так как будем действовать?

— Подходим, сбиваем мачты, а после этого молотим из «бе-эм-пэшек» бронебойными снарядами по батарейной палубе, а из пулеметов — по верхней палубе. И только после этого — абордаж, когда там вряд ли останется кто живой. Мы не можем позволить себе такую роскошь — терять на каждом корабле по пять человек даже ранеными.

— Не хотите стрелять фугасными по батарейной палубе, чтобы пожар не устроить?

— Именно. И пожар не устроить, и обшивку ему не разворотить до самой ватерлинии, а то еще утонет. А бронебойные будут прошивать корпус насквозь и не нанесут больших разрушений обшивке.

— А если подойти, сшибить фок-мачту, а после этого предложить испанцам сдаться? Пообещать, что сохраним им жизнь и свободу, если добровольно расстанутся с золотом?

— Попробуем, может и согласятся.

— А сейчас какие дальнейшие планы?

— Заканчиваем погрузку, отходим и топим галеон. После этого идем к тем двум, которым мачты посбивали. Попробуем решить вопрос по хорошему. Если окажут сопротивление, церемониться не будем. А потом будем догонять остальных. Время до урагана пока еще есть.

— А ценных пленных в качестве языков захватить удалось?

— Увы. И капитан и офицеры оказали яростное сопротивление и погибли. Наши не ожидали такого. Когда спохватились, спрашивать было уже некого. Перебили всех.

— Когда разделаемся с этими двумя, нам желательно атаковать сначала флагманский корабль. На нем больше всего ценностей. Обычно было так.

— Постараемся. Но только, не один флагманский корабль. Насколько сохранились данные из истории, основной груз золота из Пуэрто-Бельо везли два галеона — «Нуэстра Сеньора дель Кармен» и «Нуэстра Сеньора дель Росарио». Основной груз серебра из Веракруса — «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» и флагман эскадры — «Нуэстра Сеньора де ла Ригла». Значительные ценности были также на галеоне «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон» и «Урка де Лима». Именно они — главная цель. Остальные испанские корабли также имеют ценности, но в основном — серебряные монеты.

— Тогда придется атаковать днем, чтобы не ошибиться.

— Увы. И поэтому вся надежда возлагается на Вас, Леонид Петрович. Вести бой так, чтобы мы могли максимально использовать наше преимущество как в скорости и маневренности, так и в вооружении. Иначе, больших потерь не избежать. С этим галеоном нам просто крупно повезло, застали испанцев врасплох. Придется отказаться от подобной тактики.

— А как он называется, не выяснили? А то, я особо не приглядывался во время швартовки, да и темно было.

— «Нуэстра Сеньора дель Росарио». Грузился в Пуэрто-Бельо.

— Читал, что в Пуэрто-Бельо вроде бы грузили и сундуки с серебряными монетами.

— Я тоже об этом читал, но пока серебра еще не нашли. Может, в процессе выгрузки найдется?

— Может быть… Владимир Евгеньевич, простите за глупый вопрос. Я все таки в абордажных делах мало что понимаю. Но как удалось такой малочисленной группе захватить галеон? Ведь там экипаж с пассажирами и солдатами — сотни три-четыре?

— Очень просто. Пулеметный огонь по палубе и по пушечным портам из КОРДов, быстрый подход, гранаты на палубу, на всякий случай. Катер после обстрела дежурит чуть в стороне, на подстраховке. Затем высадка на палубу, взятие ее под контроль и газовые гранаты с «Черемухой» вниз. После знакомства с «Черемухой» эти три-четыре сотни, или сколько их там уцелело, бойцы уже никакие. Но сопротивляться все равно пытались, вот пятерых наших и зацепили…

Выгрузка «зипунов», тем временем, шла своим чередом. «Тезей» с галеоном под бортом медленно двигались по ветру, уходя все дальше и дальше от места недавней трагедии. Все «скифы», кроме одного, на всякий случай, подняли на палубу, задействовав кран левого борта. В случае чего, спустить их недолго, а вот пополнить запас бензина и патронов не помешает. Два испанских корабля, лежавшие в дрейфе, были уже далеко, а катер крутился неподалеку от них. Но вот, последние несколько сундуков отправились на «Тезей», и с палубы галеона прокричали, что все. Больше ничего, заслуживающего внимания пиратов из двадцать первого века, не осталось. Не брать же с собой всякое барахло. После перегрузки ценностей начали перегружать трофеи другого рода — старинное оружие, карты и навигационные инструменты со всеми найденными бумагами и прочие подобные мелочи. По конец, войдя в раж, прихватили даже одну пушку с верхней палубы. На удивленный вопрос руководившего погрузкой старпома «зачем?!», ответили, что трофей есть трофей. И если есть возможность это взять, то почему бы не взять? За борт выкинуть никогда не долго, а по возвращению домой такую пушку можно загнать за огромные деньги. Карпов, наблюдавший за этой сценой, только хмыкнул, но возражать не стал. После перегрузки пушки почти вся абордажная группа перебралась на «Тезей». Остались четыре человека, чтобы отдать швартовные концы. Они вернутся на последнем «скифе», который до сих пор находился под бортом галеона, предварительно активировав подрывной заряд. Матросы уже разошлись на нос и корму, команда с мостика, и концы отданы. «Тезей» увеличивает ход и начинает медленно отходить в сторону. Расстояние между бортами постепенно увеличивается и вот из-за борта галеона выскакивает последний «скиф», направляясь к траулеру.

Леонид стоял на крыле мостика и смотрел на исчезающий в темноте «Нуэстра Сеньора дель Росарио». Ну и название, язык сломаешь… Раньше все его сокровища упокоились на морском дне. Сейчас они лежат в трюме «Тезея». С точки зрения вмешательства в ход истории ничего не произошло. Но… Все равно, тоскливо на душе… Гложет нехорошее предчувствие…

— Все, Леонид Петрович, закончили. На перегрузку почти четыре часа потратили, но ничего. Сундуки с серебреными монетами, кстати, тоже нашли. Сразу их проглядели.

— А зачем надо было галеон минировать? Подпалили бы, и всего делов. Или, пусть бы наши «канониры» из носовых четырехдюймовок потренировались.

— А зачем снаряды переводить? Тем более, отойти придется подальше и стрелять по неосвещенной цели. А то, как бы на нем крюйт-камера не взорвалась и к нам обломок мачты не прилетел. Если поджигать — гореть долго будет, только внимание привлекать. А так — бух, и никаких проблем.

— И когда сработает?

— Взрыватель должны были установить на десять минут. Этого нам хватит, чтобы уйти на безопасное расстояние и подобрать «скиф»…

Леонид и Березин стояли на крыле мостика и смотрели назад. Неожиданно в темноте сверкнула яркая вспышка и вскоре донесся грохот взрыва. Объяснений не требовалось. Подрывной заряд, заложенный в крюйт-камере, вызвал взрыв пороха, который разнес галеон на куски. «Нуэстра Сеньора дель Росарио» все равно пошел ко дну, как уже было один раз. Но только лишившись перед этим своего ценного груза и не возле берегов Флориды, а неподалеку от Гаваны. Что для истории, в общем-то, абсолютно безразлично…

На военном совете, который быстро провели здесь же, в рубке, решили до утра ничего не предпринимать. Люди, все же, не железные. Да и атаковать ночью, как выяснилось, никакого смысла нет, тихо захватить палубу все равно невозможно. Два испанца без мачт лежат в дрейфе и до утра вряд ли что-то придумают, а остальной конвой тоже далеко не уйдет. Поэтому, вполне можно отдохнуть оставшееся время до рассвета. Катеру был дан приказ возвращаться, и подобрав его на борт, «Тезей» медленно двинулся в сторону двух дрейфующих парусников, которые уже успело разнести на довольно большое расстояние друг от друга. Добыча все равно никуда не денется. А в делах пиратских тоже нужен отдых.

Вернувшись в каюту, Леонид устало рухнул на койку. Ну и денек… Вернее — ночь… На столе в каюте лежали карты, книги и документы, которые нашли на испанском корабле. Их принесли абордажники, вернувшиеся на борт. Здесь же, на диване, лежали старый квадрант, магнитный компас, и пара больших пистолетов с богато украшенной длинной шпагой. Березин сдержал слово, выделив капитану «Тезея» его «долю» сувениров с первого приза. Разбирать все это сейчас просто не было сил. Завтра будет время — разберется. Но до этого — еще два «испанца». И как все пройдет, не знает пока никто…

С рассветом, когда Леонид поднялся в рубку, удалось рассмотреть оба испанских корабля. «Тезей» лежал в дрейфе, но далеко не уходил, дрейфуя вместе со своей добычей. Ближайший парусник, находившийся всего в двух милях, был несколько меньше галеона, захваченного ночью. Второй находился на расстоянии семи с лишним миль и рассмотреть его толком не удавалось из-за неудобного ракурса. Было ясно только, что корабль довольно крупный. Оказалось, что испанцы даром время не теряли и еще с ночи стали устанавливать временные мачты, но с рассветом бросили работу и оторопело уставились на невиданное зрелище. Огромный корабль, совершенно не похожий на все, что они видели до сегодняшнего дня, лежал в дрейфе совсем рядом. В бинокль было хорошо видно, как весь экипаж испанского корабля высыпал на палубу и смотрел на настоящее чудо. Вахтенные на мостике «Тезея» тоже с интересом рассматривали корабль, делясь впечатлениями. В самый разгар обсуждения появились Березин и Карпов.

— Доброе утро! Ну как тут наши аборигены поживают? За ночь не сбежали?

— Да куда же они сбегут? Правда, стали устанавливать временные мачты. И если им не помешать, то имеют все шансы добраться до Гаваны. Далеко они уйти не успели.

— Но только после того, как поделятся с нами награбленным. Леонид Петрович, готовим катер к спуску. Попробуем обойтись без кровопролития, отправим парламентеров с предложением отдать нам ценности в обмен на жизнь, свободу и корабль с остальным грузом.

— Думаете, согласятся?

— Посмотрим. Не согласятся — им же хуже будет.

— А как думаете, за посланцев дьявола нас не примут?

— А черт их знает… Если не станем требовать их души, то может и не примут. Нам ведь от них только золото и серебро нужно, а оно дьяволу без надобности. Так что, с точки зрения благочестивых католиков начала восемнадцатого века, наши желания вполне нормальны, согласуются с установленным порядком вещей, находятся в пределах разумного, и не содержат никаких дьявольских искушений…

Вскоре катер, спущенный на воду, самым малым ходом отправился к лежавшему в дрейфе кораблю. Идти полным ходом Березин запретил, не надо показывать противнику свои возможности. Над рубкой был поднят большой белый флаг из простыни, дабы убедить испанцев в своих мирных намерениях. С корабля стрелять не стали, но весь экипаж высыпал на палубу, глядя на приближающееся чудо. Дабы убедить противника в своей человеческой сущности, все, кто был на катере, одели поверх камуфляжа трофейные кирасы и шлемы, взятые с испанского галеона. Такой наряд для моряков восемнадцатого века гораздо привычнее, чем бронежилет с каской. Оружия в руках никто не держал, оно было уложено на палубу. В случае чего, дать очередь из КОРДа недолго.

В рубке «Тезея» повисла напряженная тишина. Все смотрели, как катер медленно подошел к борту парусника и остановился. Сразу же завязался разговор. На ведущем переговоры абордажнике, хорошо знающем английский и немного французский и немецкий, была надета аппаратура, улавливающая все звуки вокруг и передающая их по радио на «Тезей». По мере разговора Березин, внимательно вслушивающийся в слова, удивленно воскликнул.

— Но это не испанцы! Это французы! Получается, нам попался «Грифон»?

Догадка оказалась верной. Катер вышел на связь и подтвердил, что это «Грифон». Единственный французский корабль в эскадре. И единственный, кому повезло уцелеть в прошлой истории. Французы хоть и были удивлены до крайности, но суть предложения ухватили сразу. Они согласны расстаться с грузом золота и серебра в обмен на все остальное. Тем более, неподалеку покачивался на воде грозный и непонятный аргумент, подкрепляющий слова парламентеров. Березин довольно потирал руки.

— Ну, хоть с этим повезло. Драться за испанское золото французы уж точно не будут.

— А потом французов отпустим за хорошее поведение?

— Конечно. Со второго корабля за нами внимательно наблюдают, и если увидят, что мы не причинили вреда «Грифону», то возможно тоже не окажут сопротивления. Нам лишние проблемы не нужны. А вот как с остальными получится, пока неясно…

С французами договорились быстро. Капитан «Грифона» дал честное слово, что его экипаж не окажет сопротивления и не будет препятствовать выгрузке груза. Окончательно добило французов то, что на личное имущество экипажа никто покушаться не будет. Оружие — холодное и огнестрельное, также остается у экипажа, но с единственным условием — сложить все на палубе. После окончания перегрузки и ухода «Тезея» смогут его забрать, но не раньше. Нужен только груз — золото, серебро и драгоценные камни. Все прочее этих странных пиратов не интересует. Разумеется, против такого грабежа французы особо не возражали. На воду спустили шесть «скифов» и абордажная команда отправилась на «Грифон», откуда вскоре поступил доклад о готовности к швартовке. На «Грифоне», сами того не ожидая, за ночь сделали всю необходимую работу — убрали обрывки снастей с бортов. Поэтому «Тезей» сразу дал ход и начал маневрировать, чтобы стать параллельно левому борту «Грифона». В бинокль было хорошо видно, как французский экипаж крестится и смотрит во все глаза на огромный корабль, двигающийся в их сторону без парусов.

Дальнейшее труда не составило. «Тезей» встал параллельно «Грифону» в пятидесяти метрах, а катер завез на него швартовные концы, после чего парусник просто подтянули к борту брашпилем и шпилем. Для избежания бортовой качки «Тезей» снова дал самый малый ход и лег на курс против волны. Все, кто находился на палубе обоих ошвартованных судов, с интересом рассматривали друг друга. Правда, весь экипаж «Грифона» собрался в носовой части и за ним приглядывали шесть абордажников с автоматами. Остальные занялись перегрузкой ценностей. Работа двигалась быстро, поддон с сундуками взмывал вверх, и вскоре возвращался на палубу уже пустой. Трюм «Тезея» проглатывал все с большой скоростью. Березин предупредил всех, чтобы поменьше общались с французами. И так они видели слишком много. Но если есть возможность изъять ценности таким способом — быстро и без потерь, то это с лихвой перекрывает опасность расползания информации. Тем более, задерживаться здесь надолго никто не собирается. Впрочем, мало кто поверит в подобные байки, сочтя их очередным вымыслом о заморских чудесах.

Перегрузка ценностей заняла чуть более двух часов, благодаря наличию ночного опыта. Да и ценного груза на «Грифоне» оказалось значительно меньше, чем на «Росарио». Королевское золото он не перевозил, а то, что было — корабельная казна и частные грузы испанских купцов, погруженные в Гаване. Плюс еще подарки французскому двору из золота и драгоценностей. Все это благополучно переместилось на «Тезей». Искать контрабандное золото по всем закоулкам Березин запретил. Это большая потеря времени, надо срочно выпотрошить еще одного «клиента», а потом догонять остальных. Закончив погрузку, «Тезей» отошел от борта и увеличил ход, направившись в сторону лежавшего в дрейфе второго корабля. Абордажники заняли места в «скифах» и устремились следом, поднимать их на борт не стали, чтобы не терять время. Когда «Тезей» уже лег на курс, Леонид обернулся и посмотрел на оставленный «Грифон», экипаж которого по-прежнему смотрел во все глаза на пришельцев. Многие крестились и шептали молитвы. Но скорее всего, люди удивлялись не только и не столько странному виду огромного корабля, быстро двигающегося без парусов против ветра. Больше всего их поразило, что эти странные пираты сдержали слово. Отпустили их с миром, и даже не взяли ничего из личных вещей моряков. Событие просто удивительное для нравов публики, обитающей в этих краях.

Все, находящиеся в рубке, смотрели на приближающийся корабль. На всякий случай, Леонид не стал подходить с борта, из которого торчали орудийные стволы, готовые к бою, а зашел со стороны носа, где было всего две пушки, остановившись в одной миле, за пределами возможного полета ядра. В бинокль с такого расстояния можно было хорошо рассмотреть парусник. Но похоже, это не «золотой» и не «серебряный» галеон, перевозящий основной груз ценностей. С первого же взгляда стало ясно, что испанцы готовы даль отпор. На палубе — канониры и солдаты в доспехах с мушкетами. Множество удивленных взглядов устремлены на «Тезей». Снова катер под белым флагом направляется к борту, предлагая испанскому экипажу почетную сдачу.

Похоже, что-то пошло не так. По резким фразам удается понять, что «консенсус не достигнут». Катер дает ход и удаляется, «скифы» ждут в стороне, находясь на безопасной дистанции. Молчание в эфире нарушил вызов с катера.

— «Тезей» — «Беркуту».

— Слушает «Тезей».

— Они отвергли наше предложение. Сказали, что будут сражаться до последнего человека, но не пойдут на сделку с посланцами дьявола.

— Ну что же, это их выбор. «Беркуту» и «Ястребам» приготовиться. В бой вступать только по моей команде. Атака с носа.

— «Беркут» понял.

— «Ястреб — один» понял.

Глаза Березина хищно прищурились. Карпов молчал и смотрел на своего начальника. Леонид решил прервать затянувшуюся паузу.

— Владимир Евгеньевич, как я понял, нам не оставили выбора?

— Совершенно верно, Леонид Петрович. И сейчас за нами внимательно наблюдают с «Грифона». Если мы отступим, то сразу же потеряем авторитет, который заработали этой ночью. Поэтому, продемонстрируем французам, что мы держим слово. Как в одном, так и в другом случае. Если они переживут этот ураган, то о том, что слову посланцев дьявола можно верить, узнают все. Начинайте. Как Вы хотите поступить?

— Заходим со стороны носа и пусть БМП подавит носовые пушки. Причем обязательно бронебойными, чтобы исключить возгорание. После этого смещаемся в сторону борта, но оставаясь вне сектора стрельбы бортовых орудий. Снова — огонь бронебойными по батарейной палубе. Желательно на уровне пушек, чтобы вывести их из строя. Пулеметам вести огонь по верхней палубе и надстройке, там сейчас для них очень много целей. Когда на верхней палубе никого не останется, высадка со стороны носа. До этого, сразу же после подавления носовых пушек, «Беркуту» и «Ястребам» вести продольный огонь из пулеметов по орудийным портам в носу и по верхней палубе. Возьмем испанцев под перекрестный огонь, долго они не продержатся. Ну, а после высадки, «ястребам» карты в руки. Я в абордажных делах ничего не понимаю. Мы с «Беркутом» будем страховать. Вдруг, придется еще куда бронебойных послать.

— М-м-да, Леонид Петрович… Ни убавить, ни прибавить. Все, работаем. Андрей Михайлович, давайте команду «Беркуту» и «Ястребам»…

Катер и «скифы» пришли в движение и охватили нос лежавшего в дрейфе корабля полумесяцем, не приближаясь близко и оставаясь за пределами эффективного огня старых дульнозарядных пушек. «Тезей» дал ход и приблизился до пяти кабельтовых. Испанцы выжидали, очевидно хотели подпустить противника поближе. Но ближе подходить никто не собирался. «Тезей» остановился и развернулся бортом в сторону цели…

Первые две очереди прошлись по двум носовым пушкам. В бинокль хорошо было видно, как во все стороны брызнули щепки и осколки чугуна. Все, носовой артиллерии у испанцев больше нет. «Тезей» дал ход, смещаясь потихоньку в сторону борта, по-прежнему выдерживая безопасную для себя дистанцию. Одновременно с первыми выстрелами пушки БМП ударили пулеметы с крыла мостика и надстройки. Благодаря тому, что высота их установки оказалась гораздо выше, чем палуба парусника, для пулеметчиков практически не было непростреливаемых зон. Катер и «скифы» рванулись вперед, обрушив на нос испанца опустошительный продольный огонь. «Тезей», тем временем, уже сменил позицию и оказался чуть впереди траверза цели, на которой наконец-то громыхнул бортовой залп, но все ядра упали с недолетом. А вот тридцатимиллиметровая автоматическая пушка «Тезея» снова собрала обильную жатву. Бронебойные снаряды двадцать первого века легко прошивали деревянные борта в районе батарейной палубы и кромсали все, что попадалось им на пути. Сверху гремели КОРДы, сметая все с верхней палубы. Испанский корабль был взят под перекрестный огонь. С борта стрелял «Тезей», с носа — катер и «скифы». Выжить в этом аду шансов не было…

Но вот, на палубе испанца прекратилось всякое шевеление, и «скифы» сделали рывок вперед, подойдя к носу. Катер подошел ближе и остался в полусотне метров, заняв позицию по левой скуле галеона. «Тезей» остался напротив его левого борта и прекратил огонь, поскольку абордажники уже забирались на палубу. Никакого сопротивления им никто не оказывал. Вся палуба была завалена трупами, и вряд ли там кто-то выжил под ураганным пулеметным огнем.

Абордажники, между тем, распределились по палубе и заняли все выходы возле люков и на входе в кормовую надстройку. Полетели сначала свето-шумовые гранаты, а затем гранаты с «Черемухой». Четверо остались наверху, а остальные бросились внутрь, одев противогазы. Снова раздалась стрельба, но по звуку было ясно, что стреляет только автоматическое оружие. Вскоре стрельба прекратилась, и над Карибским морем снова повисла тишина. За все время абордажа ни один мушкетный выстрел так и не прозвучал.

— Вот, похоже, и все… Не захотели по хорошему, получили по плохому. Леонид Петрович, похоже, Ваша тактика себя оправдала. Сейчас дождемся доклада и можно подходить…

Березин внимательно рассматривал в бинокль лежавший в дрейфе корабль, и вскоре поступил доклад «Ястреба — один». Все чисто, цель захвачена, потерь нет. На палубе появились абордажники и начали оттаскивать трупы в сторону, освобождая участок палубы для выгрузки. «Тезей» дал ход и пошел на сближение. Начиналась обычная рутинная работа.

Когда суда стали почти борт о борт в полусотне метров, катер снова начал заводку швартовных концов и Леонид во всех подробностях рассмотрел очередной трофей при дневном свете. Борта в районе батарейной палубы изуродованы, многие чугунные пушки расколоты. От мачт остались одни короткие обломки. Правда, все снасти из-за борта тоже были убраны еще ночью, облегчив задачу «тезеевцам». А на палубе… Такого Леониду видеть еще не приходилось. Люди лежали там, где их настигла смерть. Пули калибра двенадцать и семь десятых миллиметра не оставляют шанса на спасение. А здесь эти пули прошлись дождем, выкосив всех, кто находился на верхней палубе, полностью. Можно было только представить, что творится на батарейной палубе, которую от борта до борта прошивали тридцатимиллиметровые бронебойные снаряды…

Между тем, корабль подтянули к борту и «Тезей» снова дал самый малый ход, развернувшись носом против волны. На палубах обоих судов уже готовились к перегрузке. Правда, особого энтузиазма в словах абордажников что-то не было слышно. Леонид стоял на крыле мостика, и до него донеслись слова снизу.

— В жизни такой мясорубки не видел… Даже в Чечне. Как на батарейную палубу спустились, в первый момент аж поплохело…

— А что ты хотел? Из «бэ-эм-пэшки» бронебойными лупить! Да еще и по такой ораве, что там была. Скажи спасибо, что эта орава нам мясорубку не устроила. А могла бы запросто. Их же там несколько сотен, религиозных фанатиков…

Вахтенный третий помощник, который тоже находился здесь, смотрел широко открытыми глазами на палубу и молчал. Леонид молчал тоже. Говорить было не о чем…

Между тем, на палубе стали появляться сундуки, которые грузили на поддон и перегружали краном на «Тезей», и тут снова на мостике появился Березин.

— Леонид Петрович, надолго мы не задержимся. К сожалению, нам попалось не то, что надо.

— В смысле?

— Это галеон «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон», флагманский корабль адмирала Эчеверры, командующего «золотым» отрядом. Именно поэтому испанцы и уперлись, отказавшись сдаться. Вам нужны все карты и бумаги?

— Желательно. Еще не успел ознакомиться, почитаю, пока будем гнаться за конвоем. Вы не боитесь, что конвой рассредоточится?

— Нет, испанцы никогда не пойдут на это. Ведь они не знают, что произошло и считают ночные события обычным пиратским нападением. Поэтому, им безопаснее держаться вместе. Как только заканчиваем — полный ход. Они уже должны уйти довольно далеко.

— А как догоним — атакуем сначала тех, кто с золотом и серебром?

— Да. Не будем гоняться даже не за двумя, а за тремя зайцами. Ценные грузы в большом количестве остались только на трех кораблях. «Нуэстра Сеньора дел Кармен» с королевским золотом из Порто-Бельо, а также «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» и флагман эскадры «Нуэстра Сеньора де ла Регла» с королевским серебром из Веракруса. Остальными займемся только после этой троицы. Но там, кроме груза серебряных монет и слитков, ничего интересного. Обязательно есть контрабандное золото, но его надо еще найти.

— А потом?

— А потом видно будет. Давайте сначала решим эту задачу…

Перегрузка продолжилась. Конечно, столько ценностей, как на «золотом» галеоне не было, но на флагмане «золотого» отряда тоже нашлось кое что, заслуживающее внимания. Совершенно случайно нашли контрабандное золото. Очевидно, экипаж галеона хотел провернуть свой небольшой гешефт. Когда поток ценностей иссяк и абордажники вернулись на «Тезей», прихватив все карты и бумаги, какие смогли найти, «Грифон» был уже довольно далеко, но с него, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. Оставался последний акт драмы, и Березин хотел непременно закончить постановку согласно заранее разработанного сценария, то есть на глазах у зрителей с «Грифона». Все «скифы» уже на борту, «Тезей» отдает швартовы и медленно отходит от галеона. Четверо абордажников, оставшихся на палубе для отдачи швартовов, спускаются на подошедший катер, который сразу же отходит от борта и следует за «Тезеем». Галеон удаляется, покачиваясь с борта на борт на небольшой волне. И вот его корма исчезает в яркой вспышке, тут же окутываясь черным дымом. Подрывной заряд, установленный в крюйт-камере, сработал исправно. Корабль с развороченной кормой быстро уходит под воду. Очень скоро на поверхности остается только ряд обломков, да облако черного дыма, медленно сносимое ветром и тающее в воздухе. Не было никаких сомнений, что экипаж «Грифона» наблюдал за всем от начала до конца.

Когда «Тезей» лег на курс и дал полный ход, догоняя испанский конвой, Леонид покинул мостик и направился на палубу поговорить с абордажниками и с экипажем катера, который снимал пулеметы для чистки. Все же, надо было признать, что «Беркут», как его уже стали называть по радиопозывному, здорово помогает. Возбужденное состояние после боя у экипажа еще не улеглось и теперь вылилось в оживленный треп со скабрезными шутками и похабными анекдотами.

— Ну что, ребята, как получилось?

— Да отлично получилось, Леонид Петрович! Посудина хорошая. Прочная, на волне себя хорошо ведет и стрелять с нее удобно. Еще бы пару таких, и надувашек не надо!

— А пожар на кораблях не устроите? Я слышал, что КОРДы бронебойно-зажигательными пулями стреляют. А кораблики-то деревянные!

— Не волнуйтесь, не устроим! У нас патроны с обычными пулями — без зажигательной составляющей. Так что, все будет нормально. Лучше скажите, Леонид Петрович, когда остальных догоним?

— К ночи. Они уже далеко успели уйти.

— А много там золота и камушков?

— Много.

— Ну, слава богу, хоть не пустышку тянем. А то, не хотелось бы столько народу из-за какого-нибудь барахла замочить…

Переговорив с катерниками, Леонид подошел к абордажникам, возившихся со «скифами», но тема разговоров тоже не выходила за рамки «золотой лихорадки». Правда, некоторые абордажники явно были не в своей тарелке. Они молча делали свою работу и не отвечали на шутки сослуживцев, а если их о чем-то спрашивали, то отвечали сквозь зубы. Когда Леонид повернулся и уже пошел в сторону надстройки, до него неожиданно донеслось.

— … а потому, что я солдат, а не мясник!!! Понял?!

— Тю, дурной! Тебе что, чурок жалко?! Уж они бы тебя пожалели, если ты им попался!

— А может, и жалко! Я на такое не подписывался! Я ехал в Африку пароходы от пиратов охранять!

— Так сидел бы и дальше дома, солдат! На свою нищенскую зарплату! Много тебе наше родное государство дало, когда из армии выперло? Неужели не понимал, что такие деньги за охрану платить не будут? Сказал бы спасибо, что из «бэ-эм-пэшек» и КОРДов всех положили, и мы без потерь обошлись! Может, ты сейчас и о правах человека вспомнишь? Или, о слезе ребенка? Правозащитник херов! Это такие, как ты, «перемирия» объявляли, как только мы «чехов» прижимали!

Леонид повернулся и не сразу увидел спорщиков, так как вокруг них уже собрались остальные бойцы. Перепалка продолжалась, но недолго и переросла в драку. Откуда ни возьмись появился Карпов со своими помощниками. Похоже, «доктор» с «санитарами» порядок навели быстро, так как разом все стихло и бойцы расступились. Двое лежали на палубе и еще не пришли в себя. Над ними стояли «доктор» и «санитары».

— Ну что, успокоились, горячие финские парни? Мне что вас, как буйных запереть и галоперидол вкатить? Сколько мне еще надо в роли доктора в психушке с такими буйными пациентами работать? Не можете держать себя в руках, так я вас на первый подвернувшийся остров высажу, воюйте там друг с другом до победного конца! Да вот только ни оружия, ни какого-либо барахла не дам! Всех касается! Никаких драк на борту! Вернемся, сойдете на берег, и чистите друг другу рыло хоть до посинения! Все поняли? Два раза повторять не буду!

Сказано было очень доходчиво, никто возражать даже не подумал. Леонид не стал ждать, чем закончится «воспитательная беседа» и ушел в каюту. В конце концов, надо же ознакомиться со старинными картами и бумагами. Самому интересно, как раньше люди умудрялись приходить, куда надо. С теми-то возможностями в навигации. Но ведь приходили!

Расположившись в каюте за столом, Леонид развернул первую карту. Для сравнения вывел на экран компьютера современную электронную карту этого же района. И чем больше сличал их, тем больше удивлялся искусству мореплавателей того (впрочем, уже этого!) времени. Многие навигационные опасности не были нанесены, береговая черта изображалась довольно таки приблизительно, но худо бедно такой картой можно было обходиться. По принципу «за неимением гербовой пишем на туалетной». По крайней мере, если не приближаться очень близко к берегу, то ходить в этом районе по этой карте можно. А дальше? Взяв следующие карты, Леонид продолжил сличать их с современными, благо не надо было ворошить бумажную коллекцию. Электронная карта на компьютере здорово облегчала эту задачу. Неожиданно в каюте зазвонил телефон. Гадая, кому он понадобился, взял трубку и услышал голос Березина.

— Леонид Петрович, Вы не заняты?

— В общем-то, нет. Знакомлюсь со старинными картами.

— Отложите пока это занятие, зайдите ко мне. Есть разговор.

Березин положил трубку, и Леонид насторожился. Предчувствие подсказывало — что-то случилось. Впрочем, что гадать, сейчас все выяснится. Сложив карты, он направился к начальнику экспедиции, встретившись в коридоре с Карповым.

— Леонид Петрович, Вас тоже босс вызывает?

— Да, а что случилось?

— Не знаю, но что-то стряслось. Шурик бегал весь взмыленный, как будто за ним черти гонялись.

Войдя в каюту, Леонид увидел Березина не в лучшем расположении духа и «Шурика», имевшего виноватый вид. Начальник экспедиции махнул рукой в сторону кресел и не стал больше испытывать терпение прибывших.

— Садитесь, господа. Я, как говорил великий классик, должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Нет, к нам не едет ревизор. Хуже. Но вы пока должны держать это в тайне от всех. Позиция ясна?

— Ясна. А что случилось, Владимир Евгеньевич?

— Случилось то, что наше возвращение назад под большим вопросом. Во всяком случае, Александр Александрович не дает гарантии, что мы вернемся в ту же точку времени, из какой ушли. Если вообще сможем хоть куда-то вернуться.

— Приплыли… А что стряслось? Наш «хроно-транклюкатор» накрылся?

— В данный момент — да. Правда, Александр Александрович говорит, что приложит все усилия к тому, чтобы восстановить систему…

— Ты, умник хренов!!! Делай свой «транклюкатор», а не то я тебя самого «транклютирую»!!!

— Ну-у, Андрей Михайлович, не надо эмоций! Александр Александрович сам заинтересован в исправности установки и в случае его «транклютирования» она все равно работать не станет. Держите пока эту информацию в тайне от всего экипажа, но нам надо предусмотреть план, что делать, если восстановить работоспособность установки не удастся и мы застрянем в этом времени навсегда. Понимаю, что это работа не на пять минут. Поэтому, подумайте как следует и разработайте предложения. Каждый по своему профилю. Я тоже кое-что набросаю. А как закончим с испанским конвоем, так соберемся и вместе выработаем план дальнейших действий. В данный момент нам все равно надо продолжать то, что начали. А потом налетит ураган и нечего испытывать «Тезей» на прочность. Как говорил Леонид Петрович, укроемся за островами. А там уже и будем думать на досуге, что делать дальше…

Когда разговор закончился и Леонид вернулся в каюту, то долго не мог прийти в себя. Вот это действительно влипли… Правда, есть надежда, что «Шурик» все же наладит свою бандуру. Этот «хроно — транклюкатор», будь он неладен. Во всяком случае, обещал. Из его сумбурной речи удалось понять, что сбой произошел из-за работы системы на предельной мощности. То, что пришлось тащить через время два корабля практически равной массы, а не один, это допустимо. Но пришлось еще и «поджарить» фрегат, а вот это уже колоссальная нагрузка. Но иначе было нельзя, фрегат нашпиговал бы «Тезей» снарядами, так как в горячке боя никто не внял бы никаким аргументам, и тогда бы «хроно — транклюкатору» точно пришел кирдык. Отдавать же американцам «Тезей» — это провал не только данной операции, а провал всего проекта, с преподнесением на блюдечке всех секретов, что противопоказано. Подобное поведение установки оказалось неожиданным для самого «Шурика», так как работа на предельной мощности допускалась, и при этом даже не сработала система защиты от перегрузки. То есть, режим работы был предельный, но не опасный, и вот это самое странное. Возможно, вмешался какой-то неучтенный фактор? Потому, что до этого не производились опыты по перемещению во времени предметов такой массы с одновременным «поджариванием» части этой массы. Из заумных объяснений «Шурика», что же именно произошло, Леонид толком ничего не понял. Понял только то, что установка в данный момент неработоспособна. Есть надежда ее исправить, но под вопросом попадение в ту же точку времени, из какой они ушли, если не удастся восстановить все настройки. Возможно, вынырнут несколько раньше. Но вот на сколько раньше? И ни в коем случае нельзя пытаться снова тащить вместе с собой корабль большой массы, попутно его «поджаривая». После этого восстановить работоспособность «хроно-транклюкатора» без серьезной помощи извне уже вряд ли удастся.

Что и говорить, информация была из ряда вон. Поэтому, стоит заранее подумать о том, что делать дальше, если «Шурик», будь он неладен, не отремонтирует свой «хроно — транклюкатор». Пока еще есть топливо и боезапас, а они не бесконечны. Провизию, в крайнем случае, можно брать на захваченных судах, или устраивать периодические высадки на берег. По части воды — опреснитель пока справляется, но ведь запас фильтров для него тоже не бесконечен. Ничего, вода на островах Карибского моря есть. А вот с топливом ничего не придумаешь. Даже если найдешь действующую нефтяную скважину, сделать самому из сырой нефти солярку — это фантастика. Если что-то жидкое и горючее, пригодное для питания котлов паровой машины, получить еще можно, то вот солярку, пригодную для использования в тонкой топливной аппаратуре дизелей из XXI века, вряд ли. Впрочем, тут надо будет с механоидами поговорить. Может, что и придумают. Но не раньше, чем станет ясно — обратной дороги нет. А то, так и до паники недалеко. И где бы еще такую скважину найти… В Венесуэле и возле Кюрасао есть месторождения нефти, но ведь до нее еще добраться надо. А ни одного специалиста — нефтяника на борту нет…

Но допустим, нефть нашли. И даже солярку со смазочными маслами из нее получили… Ресурс механизмов ведь тоже ограничен. Первое время можно выкручиваться, используя не все дизель-генераторы, а только по одному, без параллели. Ни трал выбирать, ни «транклюкатор» (если накроется окончательно) запускать больше не понадобится. Главных двигателей тоже два, хоть и работают на один вал. Вполне можно обходиться одним, а второй, в самом крайнем случае, использовать, как склад запчастей. Трал сейчас таскать не нужно, а узлов одиннадцать — двенадцать можно и на одной машине развить. Для XVIII века хватит вполне. И догнать, кого надо, и удрать, от кого надо. По оружию — это вопрос к «доктору» Карпову и его канонирам. Они в этом гораздо лучше разбираются. Автоматы и пулеметы, конечно, на черный порох не переведешь. Хотя, хрен его знает. Для стрельбы одиночными выстрелами с ручной перезарядкой может что-то и получится. Разумеется, если сделать систему воспламенения пороха в патроне, так как наладить производство капсюлей — это тоже из разряда фантастики. Четырехдюймовки, во всяком случае, можно попытаться перевести на черный порох с картузным заряжанием, опять таки озаботившись созданием системы воспламенения, и делать для них чугунные болванки с медной рубашкой и медными поясками по форме и по весу штатных снарядов. По идее, должно получиться. Конечно, дальность стрельбы сильно уменьшится, но в любом случае будет больше, чем у средневековых дульнозарядных пушек. Но это — взгляд дилетанта. Пусть артиллеристы выскажутся. И наконец — главный вопрос. Куда идти? Пиратствовать и дальше в Карибском море? Не выход. Скоро они всю «дичь» в море распугают. А для сухопутных операций очень мало сил. Значит, придется искать «крышу», как в лихие девяностые, поскольку собственное государство, даже крохотное, создать вряд ли получится без риска вызвать неудовольствие соседей. А в войне на истощение у пришельцев из двадцать первого века шансов нет. Испания отпадает сразу — разгром «золотого» конвоя испанцы не простят. Англичане? Вот уж, чего бы не хотелось! Французы? То же самое, только вид с боку. Но по крайней мере, если не лезть в Европу, а обосноваться где-то в районе Квебека, то может быть и можно будет наладить хорошие отношения. Заодно и англичанам в Новом Свете сделать козью морду, пока топливо и боеприпасы есть (что ни говори, но штатовцев, после общения с портовыми властями США, Леонид не переваривал уже на генетическом уровне). Что еще больше укрепит дух сотрудничества с французскими колониальными властями. А дальше — будущее покажет. Голландцы? Тоже можно. Но только не здесь, в Новом Свете, где их позиции не очень твердые, а в Южной Африке. Капштад, будущий Кейптаун, уже есть и работает весьма эффективно. В любом случае, без союза с серьезным государством, долго выступать в роли пугала Атлантики все равно не получится. Это в том случае, если оставаться в Новом Свете. А если махнуть в Европу? В матушку Россию? Там сейчас правит Петр. Дойти до Кронштадта — не проблема. По дороге можно разогнать всех, кто посмеет тявкнуть. Если датчане, или шведы при проходе Зунда посмеют сделать хоть один не холостой выстрел, опробовать четырехдюймовки по береговым целям. Петр, конечно, такому неожиданному подарку обрадуется, да вот только в России не один Петр. И в искусстве придворных интриг экипаж «Тезея» изначально в проигрыше. А править Петру осталось всего десять лет. Можно, конечно, раскрыть ему глаза на роль в этом светлейшего казнокрада Алексашки Меньшикова и его дражайшей супруги Екатерины (ходят ведь слухи, причем не беспочвенные, что они отравили Петра), да только не факт, что поверит. А если не поверит, то это значит нажить себе высокопоставленных врагов, а если даже и поверит, то не известно, сколько все равно Петр после этого протянет, даже если и уцелеет в 1725 году. Частые пьянки не способствовали укреплению здоровья что в восемнадцатом, что в двадцать первом веке. Но допустим, удастся убедить Петра если и не убрать подальше Алексашку и прочих казнокрадов-интриганов вокруг трона, то хотя бы приструнить их, и продлить ему жизнь с помощью современной медицины. Что-то у докторов должно быть. Да только и сам Петр — кадр еще тот. Недаром его многие в России в то время называли Антихристом и говорили, что его указы писаны кнутом. Как бы не получилось самим угодить в государеву немилость, если что-то из обещанного не получится. А даже если все будет получаться, то Петр конечно одарит чинами, поместьями (золота и своего хватает) с крепостными, но ведь в обмен на это потребует верноподданное служение государю «не щадя живота своего». А войн впереди — ой, сколько! Но войны — ладно. В конце концов, сейчас они тоже не на прогулке. Но вот если Петр все же умрет в 1725 году, то будет полная жопа. Многочисленные враги сразу постараются расправиться с самозванцами. А захватить ключевые посты в Российской Империи и держать в руках реальную власть — маловероятно. Хотя… С такими прохвостами, как Березин и Карпов, может что-то и получится… Но это уже решать Березину. Скорее всего, у «комитетчика» есть еще какие-то козыри, о которых он пока не говорит, а ему, как капитану, надо поработать именно над морской составляющей плана дальнейших действий. А они предельно просты — экономить топливо и ресурс механизмов. И пока «Тезей» еще представляет из себя грозу морей и окрестностей, пока есть топливо и боеприпасы, искать базу и «крышу». Наиболее реально — у французов в Квебеке. Заодно, может быть удастся ускорить создание независимой Канады, отделив ее от метрополии, и снизить до приемлемого минимума экспансию англичан в этом регионе. Чтобы вообще ее прекратить, это вряд ли получится, так что Соединенные Штаты все равно возникнут. Или в Южную Африку к голландцам, помочь им не пустить туда англичан. А там можно и о создании новой ЮАР подумать. Только черным воли не давать. К чему приводит «независимость» негров, в двадцать первом веке все знают очень хорошо. А в Карибском море идти некуда. Не на Тортугу же, как капитан Блад на захваченном «Синко Льягас», в самом деле…

А «Тезей» мчался вперед, шарахаясь от каждой встречной цели, обнаруженной радаром. Испанский конвой успел уйти достаточно далеко, но мощный радар его все равно обнаруживал, поэтому «Тезей», как хищник, мчался по следу, неумолимо сокращая дистанцию. История уже изменилась — «Грифон» не доставит свой груз в Брест. И сколько еще человек погибнет на оставшихся кораблях конвоя, никто не знает. То, что не уйдет ни один корабль, в этом никто не сомневался. Но вот захотят ли испанцы расстаться с золотом, или предпочтут гибель в неравном бою с посланцами дьявола? Скоро это выяснится. У экипажа «Тезея» больше нет выбора. Если им суждено навсегда остаться в этом времени, то надо завоевывать себе место под солнцем. Сейчас действует право сильного — кто оказался сильнее, тот и прав. Времена крючкотворов-адвокатов с политкорректностью и демократичностью еще не пришли. С сильными будут считаться и разговаривать на равных, слабых просто затопчут. И у экипажа «Тезея» в данный момент просто нет права на слабость, если он хочет выжить в этом чужом для него мире…

За день погони ничего существенного не произошло. Благодаря радару, заранее избегали ненужных встреч и постоянно сокращали дистанцию, настигая конвой. В конце концов, незадолго до захода солнца, на горизонте показались верхушки парусов последнего корабля. Березин приказал сбавить ход, незачем раскрывать себя раньше времени. А с наступлением темноты «Тезей» снова рванулся вперед, приближаясь к конвою на безопасной дистанции. Атака все равно состоится на рассвете, а пока нужно получить максимум информации о конвое — выяснить расстановку кораблей в ордере, и провести идентификацию, если удастся. А если вообще повезет — определить оставшийся «золотой» галеон и флагман, занять позицию напротив флагмана и атаковать с первыми лучами солнца обоих. С таким планом выступил Карпов. Надо любыми путями захватить эти два корабля, так как именно они везут основной груз ценностей. А если заниматься одним, то как бы экипаж второго не утопил свой корабль, видя, что никаким образом противостоять «посланцам дьявола» он не может. Если все пройдет успешно, тогда уже заняться остальными испанцами. Для этой цели Карпов предложил задействовать все имеющиеся «скифы» в количестве двенадцати штук, вместе с трофейными пиратскими, разделив их на две группы, а также пополнить абордажную команду артиллеристами и пулеметчиками с «Тезея», оставив ему на борту самый минимум. По крайней мере, для действий на верхней палубе галеонов они сгодятся, во внутренние помещения соваться не будут. А если учесть, что «Тезей» все равно ведет бой только одним бортом и только из пушки БМП и пулеметов, не задействуя носовые четырехдюймовки, то ему и сокращенного состава «канониров» и пулеметчиков хватит. В случае маневра просто перебегут на другой борт и будут стрелять оттуда. А понадобится из четырехдюймовок палить — одного наводчика с заряжающим хватит. Матросов в помощь себе возьмут, если надо, справятся.

Когда «Тезей» наконец-то догнал конвой, была уже ночь. Леонид смотрел на экран радара и гадал, где же находятся искомые цели. Что ни говори, но отличить флагманский галеон и галеон с грузом золота от галеонов с грузом серебра, или флейта с грузом дерева ценных пород, даже эта техника из XXI века не может. Значит, снова придется пускать в дело свою гончую — «Беркута». Катер зайдет в голову конвоя, ляжет в дрейф и постарается рассмотреть все как следует через прибор ночного видения, оставаясь на безопасном расстоянии, исключающем обнаружение. Тогда уже можно будет окончательно доработать план атаки во всех деталях. К радару подошли Березин и Карпов.

— Ну как тут наши коровы, Леонид Петрович? Никого волки не загрызли?

— Все девять на месте. Скорее всего, посчитали три отставших корабля захваченными пиратами. Нас не обнаружили до сих пор, идут совершенно спокойно. Но вот кто есть кто, по радару не понять.

— Ничего, сейчас «Беркута» на разведку пошлем. Во всяком случае, более крупные галеоны от малышей он отличит, даже если не сможет определить название. Сегодня двадцать пятое, время до урагана еще есть. За завтрашний день нам надо кровь из носу закончить с флагманом и «золотым» галеоном. Если получится, то и с «серебряным». Но это уже если только очень повезет.

— Так что, спускаем катер?

— Спускаем. А сами следуем параллельным курсом, уравняв скорость с испанцами. Не надо им знать о нас раньше времени…

Через некоторое время катер оказался на воде и ушел вперед, а «Тезей» снова увеличил ход, стараясь идти наравне с конвоем. Правда, скорость испанцев не превышала пяти — шести узлов. На экране радара было хорошо видно, как катер быстро удаляется. Какое-то время было тихо, но вот тишину в эфире нарушил вызов.

— «Тезей» — «Бекруту».

— Слушает «Тезей».

— Крупные цели идут в строю под номерами три, четыре, пять, шесть и восемь. Рассмотреть названия не смогли, неудобный ракурс, а приближаться нельзя.

— «Беркут», тебя понял, возвращайся…

Дав еще ряд указаний, Березин снова глянул на экран радара, где Леонид уже отмаркировал цели.

— Ситуация прояснилась незначительно. Возможно, придется незадолго до рассвета сбивать рангоут всем четверым.

— Четверым? Но нас же интересуют трое.

— Есть еще один галеон — «Санто Кристо де Сан Роман». Согласно данным из архивов, груза королевского золота и серебра на нем нет. Может быть только контрабанда и ценности частных лиц. Но лучше тормознуть одного лишнего, чем рисковать упустить того, кто нужен. Лови его потом. Ведь разбегутся, как тараканы.

— Владимир Евгеньевич, тогда нам лучше несколько изменить тактику, если требуется сразу «стреножить» не менее четырех целей.

— А как?

— Атакуем на параллельном курсе, но не догоняя конвой, а идя ему навстречу. Это резко сократит время ожидания атаки следующей цели, так как они будут двигаться нам навстречу. Таким образом мы сможем сразу подавить носовые пушки, а затем открыть огонь по рангоуту. Остальное по плану. Правда, канонирам придется оперативнее работать. Угловая скорость перемещения целей резко увеличится. Справятся они с такой задачей?

— Да, Леонид Петрович, предложение весьма дельное. Андрей Михайлович, справятся канониры?

— Какая дистанция стрельбы?

— От шестисот до тысячи метров.

— Справятся.

— Значит, на том и порешили. Сейчас поднимаем «Беркут» и ждем до утра. Пусть люди отдохнут. А утром начнем…

Приняв катер на борт, «Тезей» увеличил ход и стал обгонять конвой, стараясь не приближаться менее пяти миль. С такого расстояния ночью испанцы все равно не смогут ничего визуально рассмотреть, а вот он, благодаря радарам, видел свою добычу прекрасно. Теперь задача — зайти в голову конвоя и ждать утра. А потом… А потом видно будет. Стоило ли затевать эту авантюру с непредсказуемым финалом…

Леонид стоял возле радара и смотрел на экран за перемещением целей. На душе было неспокойно. Не покидало ощущение, что он что-то упустил. Какую-то очень важную деталь. Незаметную, но такую, которая может поставить с ног на голову всю эту кровавую вакханалию, невольным участником которой он явился. Или наоборот — с головы на ноги…

Глава 8

Волк в стаде

Утро 26 июля 1715 года обещало быть ясным и тихим. На небе ярко сияли звезды, и горизонт на востоке начал светлеть. Вся «москитная флотилия» заранее спущена на воду и двигается параллельным курсом неподалеку. «Тезей» заранее обогнал конвой и зашел с западной стороны, чтобы как можно дольше оставаться под покровом темноты, тогда как силуэты кораблей конвоя уже будут хорошо видны на фоне посветлевшего горизонта.

Леонид внимательно смотрел в экран радара, контролируя быстро сокращающуюся дистанцию. Испанские корабли за всю ночь так и не изменили свои позиции в ордере. Первая цель проходит слева по борту в двух милях. Возможно, там и обратили внимание на странную тень, проскользнувшую в темноте по левому борту, но толком все равно ничего не поймут. Тихо. То ли не заметили, то ли ничего не поняли, первая цель удаляется за корму. «Тезей» мчится вперед. Своя скорость двенадцать узлов, плюс пять узлов конвоя, идущего навстречу, итого суммарная скорость сближения — семнадцать узлов. Вторая цель тоже не представляет интереса. Можно будет заняться ей позже, если будет время. А пока — все внимание третьей цели. Крупный парусник приближается довольно быстро, поэтому следует подвернуть влево, чтобы обеспечить себе удобную дистанцию для стрельбы. И тут гремит выстрел с корабля, идущего вторым в ордере. Очевидно, там заметили «Тезей» и хотя толком ничего и не поняли, решили поднять тревогу. Но это уже не спасет конвой. Третья цель быстро приближается. Уже довольно хорошо видна пирамида парусов на фоне светлеющего горизонта. «Тезей» сбрасывает ход до самого малого. Надо дать возможность канонирам как следует выполнить свою работу.

Вот корабль входит в сектор обстрела БМП левого борта и почти сразу гремят две коротких очереди. Все, носовых пушек на испанце больше нет. Третья очередь направлена в фор-марс. Несколько огненных бутонов расцветают на мачте корабля, но она пока стоит. Третья очередь, и снова ряд вспышек. Мачта перекашивается и начинает падать под напором ветра. Почти одновременно гремят выстрелы с корабля, но ядра не долетают до борта странного противника. А вот артиллерия «Тезея» снова находит свою цель — снаряды впиваются в марс грот-мачты. Вскоре и грот-мачта ломается и также падает вниз. На всякий случай, еще несколько снарядов по бизань-мачте и полный ход. Здесь пока делать нечего.

За все время, пока «Тезей» мчался мимо конвоя и сносил рангоут четырем кораблям, испанцы толком не смогли ничего сделать. Уж очень быстро все произошло. Они открыли огонь по удивительному противнику, напавшему на них под покровом ночи, но старые дульнозарядные пушки не могли даже добросить до него ядра. Когда последний корабль из четырех намеченных лишился мачт, уже окончательно рассвело и можно было прочитать названия, выделив две первоочередные цели. Березин и Карпов внимательно смотрели в бинокли, и наконец в эфир ушла команда.

— «Беркут» и «Ястреб — один» — цель номер четыре. «Ястреб — семь» — цель номер три. Приготовиться.

«Тезей» развернулся после обстрела последней намеченной цели и помчался обратно. Оставшиеся испанские корабли, не попавшие под огонь, поняли, что дело плохо и бросились наутек. О сопротивлении уже никто и не помышлял. Но пока до них нет дела. Две первоочередные цели — флагман «Нуэстра Сеньора де ла Ригла» адмирала Хуана Убилльи и «золотой» галеон «Нуэстра Сеньора дель Кармен». Предлагать адмиралу сдачу бессмысленно, он на это никогда не пойдет. Тем более, на виду у всей эскадры. Поэтому — атаковать. Но не раньше, чем будет подавлена артиллерия и нанесен большой урон экипажам. Абордажников с «Тезея» и так мало, тем более, они разделены на две группы. Пока что «Беркут» и «Ястребы» держатся в стороне, за пределами эффективного огня испанцев, но готовы в любой момент наброситься на обездвиженные жертвы, которые уже остановились, и дрейфуют по ветру.

Быстро приближается борт флагмана. Испанцы успели перезарядить пушки и ждут, когда неведомый противник подойдет поближе. Но их надеждам не суждено сбыться. «Тезей» делает резкий поворот и сбрасывает ход, оказываясь напротив галеона в пяти кабельтовых. Гремят выстрелы тридцатимиллиметровой пушки, посылающей бронебойные снаряды в район батарейной палубы. Можно только представить, какой ад сейчас там творится. Гремит сорванный бортовой залп галеона, уцелевшие канониры успевают разрядить пушки по неведомому врагу, но это не дает никакого результата. Ядра падают в воду, не долетая до цели. Теперь — дать ход и приблизиться к противнику, чтобы ввести в действие пулеметы. «Тезей» сокращает дистанцию, не прекращая обстрела. И вот, в дело вступают КОРДы, установленные на крыльях мостика и надстройке. Град пуль крупнокалиберных пулеметов обрушивается на верхнюю палубу и надстройку флагманского галеона. Одновременно со стороны носа приближаются катер и шесть «скифов», ведя по испанцу массированный продольный пулеметный огонь. Боеприпасы не экономятся. Абордажников мало, и надо гарантированно подавить любое сопротивление еще до начала абордажа. С палубы испанского флагмана гремят мушкетные выстрелы, но это жест отчаяния. На такой дистанции стрельба из них бесполезна. Во все стороны летят щепки, огненный шквал проносится по палубе галеона. Но вот огонь прекращается, и «скифы» бросаются к носу корабля. Катер подстраховывает, не приближаясь ближе пятидесяти метров. Несколько секунд, и первые абордажники уже на палубе. По ним никто не стреляет и не оказывает никакого сопротивления. Некому…

Дальнейшее — рутинные действия. Свето-шумовые и газовые гранаты под палубу и в надстройку, взятие под контроль крюйт-камеры и полная зачистка галеона. Через некоторое время доклад — корабль под контролем. Теперь на очереди — «золотой» галеон. «Тезей» дает ход и направляется к нему. Вперед вырывается катер, спеша присоединиться к группе «скифов» кружащих неподалеку от следующей цели, но не входя в зону эффективного огня испанцев. «Тезей» приближается, держа галеон в секторе обстрела БМП правого борта, но огня пока не открывает. Попытка решить дело миром — над рубкой катера взвивается белый флаг и он направляется к носу галеона, оставаясь вне досягаемости для его бортовых пушек. Но с галеона неожиданно гремит мушкетный залп. Переговоры закончены. Белый флаг падает вниз, а два КОРДа, установленные на катере, сметают все с носовой части палубы испанца. Одновременно с этим открывает огонь «Тезей», прошивая бронебойными снарядами деревянные борта в районе батарейной палубы. Часть орудий успевает выстрелить, но снова ядра не долетают до цели…

Борт галеона изуродован, орудия молчат. «Тезей» приближается к левому борту корабля до трехсот метров и вводит в действие пулеметы, обрушивая огонь на верхнюю палубу и надстройку. С носа не прекращают пулеметный огонь катер и «скифы». И вот, сигнал к атаке. «Тезей» прекращает огонь и шесть «скифов» срываются с места, бросаясь к носу неподвижной жертвы. Дальше все по сценарию. Гранаты, контроль крюйт-камеры, зачистка. И рутинный доклад.

— «Тезей» — «Ястребу — семь». Объект под контролем…

Березин выслушал доклад и осмотрел в бинокль горизонт.

— Ну, и слава богу! Поздравляю, Леонид Петрович, Ваша тактика снова оказалась успешной. Идем к флагману! С него и начнем.

— Пока еще рано, Владимир Евгеньевич. Надо убрать все обрывки снастей с бортов. А то, как бы на винт их не намотать. Ночью «Грифон» и «Консепсьон» сделали это сами.

— Ах-да, совсем забыл! Ну что делать, Леонид Петрович, сухопутный я человек. Значит, пока «стреножим» остальных, чтобы далеко не убежали. Их пятеро осталось? Не так уж и много…

«Тезей» рванулся вдогонку за удирающими испанцами. Благо, бежали они все в одном направлении — по ветру. Когда первый корабль был настигнут, он попытался оказать сопротивление, дав бортовой залп, но безуспешно. Ядра не долетели до цели. «Тезей» уменьшил ход и начал неторопливо сбивать рангоут из автоматической пушки, экономя снаряды. Торопиться уже некуда. Весь испанский конвой собран в одном месте и сбежать не сможет, если только не произойдет чудо. Но чудеса случаются крайне редко. Поэтому, покончив с одним кораблем, пошел к следующему. Стреляли только по рангоуту, не входя в зону действия огня, корпус не трогали. Быть может, испанцы не станут упираться, и отдадут ценности по хорошему. Поскольку, что будет в противном случае, все видели своими глазами.

Оставив за собой пять «стреноженных» целей, вернулись к флагманскому галеону. Леонид внимательно смотрел в бинокль на корабль, наделавший столько шума в истории. Довольно крупный галеон покачивался на волне, дрейфуя по ветру. Обрывки снастей с бортов уже были убраны, и ничто не мешало швартовке. По палубе прохаживались абордажники с оружием. Катер дрейфовал неподалеку, готовый завести швартовные концы. Медленно обойдя вокруг высокой богато украшенной кормы парусника, «Тезей» встал параллельно корпусу флагмана испанской эскадры в полусотне метров и остановился. Катер тут же подошел к носу, взял швартовный конец и потащил к носу галеона. Точно также завели второй конец с кормы. Подтянув галеон к борту, «Тезей» снова дал самый малый ход и лег на курс по волне, чтобы не удаляться далеко от дрейфующих испанцев. Березин и Карпов сразу ушли на палубу заниматься перегрузкой. Леонид осмотрел горизонт и убедившись, что вокруг все спокойно, и вполне можно оставить вахтенного помощника одного, пошел следом. Надо было решить ряд принципиально важных вопросов.

Начальника экспедиции он застал на промысловой палубе, куда уже поставили поддон с первыми сундуками, перегруженными с галеона. Березин не устоял перед искушением и открыл один из них.

— Леонид Петрович, посмотрите, какая красота. Это то, что предназначалось герцогине Пармской, будущей королеве Испании. Опять она осталась без подарка!

— У меня как раз вопрос по теме, Владимир Евгеньевич. Хотелось бы поговорить.

— Ну, пойдемте. Андрей Михайлович сам с погрузкой справится.

Зайдя в каюту, Березин предложил капитану сесть и посмотрел с озабоченным видом. Он прекрасно понимал, что о пустяках речь идти не будет.

— Что-то случилось, Леонид Петрович?

— Пока еще нет. Но может случиться. Эти два галеона мы выпотрошим без проблем. Но остается третий — «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес». Вы не боитесь, что испанцы увидев, что случилось с остальными, просто взорвут корабль вместе с собой и с нашими людьми? Ведь они понимают, что их ждет смерть в любом случае.

— Предложим им сдаться.

— А если откажутся?

— Тогда будем рисковать. Что поделаешь, Леонид Петрович. Кто не рискует — тот не выигрывает.

— Хорошо, о остальные?

— Там ценного для нас очень мало. Только серебро в монетах в сравнительно небольшом количестве, да обязательная контрабанда, куда же без нее. Остальной груз для нас не представляет никакой ценности. Даже если мы с них ничего не возьмем, то особо не потеряем. Основная оставшаяся часть золота и серебра находится на этих трех кораблях.

— Ладно, с этим выяснили. Еще один важный вопрос. Наша установка до сих пор в нерабочем состоянии?

— Увы. Пока что да.

— Так может, если мы застряли здесь навсегда, есть смысл брать оружие и запасы с захваченных кораблей? Пушки, мушкеты, порох, ядра и картечь, провизию? Ведь наши запасы когда-то закончатся. И если корабль уже стоит под бортом, так почему бы не прихватить с него сейчас все это?

— Пока это преждевременно. Может возникнуть много ненужных вопросов у экипажа. Вот если выяснится окончательно, что мы застряли здесь до конца своих дней, тогда и займемся сбором оружия и провизии. Кораблей в Карибском море хватает. А пока не будем создавать предпосылки для паники. Может и не понадобится…

Переговорив с Березиным, Леонид снова поднялся на мостик. «Тезей» еле двигался, лишь бы удержать курс по волне. Перегрузка ценностей с галеона была в самом разгаре, когда на мостике появился стармех.

— Петрович, не помешаю?

— Заходи, заходи, Константиныч. С чем пожаловал?

— Петрович, скажи честно, нашей хроно-балалайке кирдык?

— С чего ты взял?

— Да по Шурику видно. Это он нашему «суперинтенданту» может лапшу на уши навесить, но не мне. А я смотрю на него и понимаю, что находится он в глубочайшей заднице. А мы, стало быть, вместе с ним.

— Константиныч, пошли ко мне. Кофейку попьем…

Зайдя в каюту, Леонид начал готовить кофе, а стармех выжидательно уставился на своего капитана. Пауза затягивалась, и стармех нарушил молчание.

— Ладно, Петрович, не говори ничего, я прекрасно все понимаю. Иначе, не утащил бы ты меня к себе кофий пить. Лучше скажи, что делать будем, когда топливо закончится? Под парусами ходить? Так наши мачты, вроде, для этого не приспособлены.

— Константиныч, а что остальные думают?

— Да то же самое, что и я. Все видят, что у Шурика проблемы, и ни хрена он сделать не может, хоть и хорохорится.

— Давай еще подождем.

— Я-то подожду. Только машина ждать не будет, когда топливо закончится.

— Но ведь нескоро закончится?

— Нескоро.

— Ну, а к тому времени что-нибудь придумаем. Не волнуйся, Константиныч, не пропадем. Золота у нас столько, что устроимся мы тут без проблем.

— Если только на нас охоту не откроют, как на приспешников дьявола. Тогда и золото не спасет.

— Ладно, Константиныч, не будем о грустном. В конце концов, ничего страшного еще не случилось…

Выпив кофе и спровадив стармеха, Леонид задумался. Получается, весь экипаж догадывается и молчит? А начальник экспедиции считает, что успешно вешает всем лапшу на уши? Пока все тихо. Но взрыв может грянуть в любой момент. Ох, что-то нехорошее предчувствие не отпускает…

Поднявшись на мостик, оглядел горизонт. Слава богу, больше никого не появилось. А то, еще свидетелей не хватало. Хотя… Сейчас это уже не имеет значения. Если они застряли в этом времени, встречи с другими кораблями неизбежны. Не топить же их всех подряд.

Выйдя на крыло мостика, осмотрел палубу галеона. Картина та же самая, что и на «Консепсьон». Трупы по всей палубе, и вся палуба залита кровью. Можно только представить, что творится внизу, куда попадали снаряды. Да-а, романтики в этом никакой. Совсем не то, что в книгах, которыми зачитывался в детстве. И представлял себя корсаром на палубе фрегата, берущего на абордаж испанский галеон с грузом золота. Вот он — испанский галеон. Как говорится, сбылась мечта идиота…

Между тем, перегрузка подошла к концу. Последние сундуки подняли на «Тезей» и абордажники отправились на следующий галеон. Остались только четверо, чтобы отдать швартовные концы и заложить подрывной заряд в крюйт-камеру. На мостике снова появились Березин и Карпов.

— И как там улов, Владимир Евгеньевич?

— Прекрасно, Леонид Петрович! Даже не ожидали найти здесь столько ценностей. Ведь флагман грузился серебром в Веракрусе. Остается еще один корабль с золотом из Порто-Бельо, и один с серебром из Веракруса. В принципе, все. На остальных кораблях — мелочь.

— Идем к следующему?

— Идем. А то, нас там уже заждались…

Швартовы отданы и «Тезей» увеличил ход, отойдя от флагмана. Испанские корабли разбросало ветром и течением довольно далеко друг от друга, но не настолько, чтобы потерять их из видимости. Было ясно, что испанцы сейчас наблюдают за происходящим и гадают, что же будет дальше. От борта галеона отошел «скиф» и устремился к следующей цели. Здесь было больше нечего делать. Спустя некоторое время сверкнула вспышка и флагман эскадры разлетелся на куски, окутавшись облаком дыма. Грохот прокатился над морем. Еще одна жертва пиратов из двадцать первого века отправилась на дно.

Галеон «Нуэстра Сеньора дель Кармен» тихо покачивался на волнах и на его палубе сгорали от нетерпения абордажники, поглядывая на дрейфующий всего в одной миле «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес», который хоть и лишился мачт и носовых пушек, но других повреждений не имел и его экипаж лихорадочно устанавливал временные мачты, поглядывая на странных пиратов, словно на демонов из преисподней. Хотя, с другой стороны, сами демоны разбоем заниматься не будут, им золото не нужно. Значит, никакие это не демоны, а скорее всего те, кто продал душу дьяволу. А если так, то не все потеряно.

Абордажники «Тезея» и испанцы внимательно разглядывали друг на друга. Одни в бинокли, а другие в подзорные трубы, но враждебных действий пока не предпринимали. Для испанского оружия было далековато, а «тезеевцы» не хотели тратить патроны. Может быть, удастся договориться миром.

Когда швартовка закончилась и галеон подтянули к борту, Леонид решил отойти подальше от испанцев. А то, кто их знает, что им взбредет в голову. Хоть расстояние для стрельбы и великовато, но… Береженого бог бережет. Поэтому, «Тезей» дал ход и стал удаляться, ведя свой трофей под бортом. Сразу же приступили к перегрузке ценностей. Березин стоял рядом и явно нервничал, поглядывая на оставшийся «серебряный» галеон. Очевидно, ему не терпелось как можно быстрее закончить дело и уйти из этого района. Хорошо, хоть погода позволяла проводить перегрузку без проблем. А после окончания операции придется уходить. Вест-индийский ураган — штука крайне неприятная даже для судна из двадцать первого века.

Леонид переговаривался над картой с вахтенным помощником, как в рубку неожиданно заявилось бывшее начальство — сам суперинтендант господин Немчинов, собственной персоной. До этого он здесь остерегался появляться, так как при первой же попытке Березин наладил его с мостика сразу же после выхода из Николаева. Но сейчас, очевидно, приперло…

— Владимир Евгеньевич, а мы что, еще долго испанцев трусить будем?

— По ситуации, Валерий Игоревич.

Березин разглядывал в бинокль испанский галеон, намеченный в качестве следующей цели и думал о чем-то своем. Визит своего «помощника» явно не улучшил ему настроение.

— Так а это что, правда, что эта бандура не работает?

— Какая бандура?

— Ну эта, что нас сюда закинула?

— А с чего Вы взяли?

— Ну так слухи ходят по пароходу…

— А Вы меньше слухам верьте, Валерий Игоревич! У Вас все? А то, мне некогда!

— Нет, не все. Владимир Евгеньевич, так может и я на что сгожусь? Ведь я тоже стрелять умею.

— Ну?! Интересно! Хорошо, предоставим Вам такую возможность. При следующем абордаже включим Вас в абордажную партию! А пока помогите в трюме ценности закрепить, если хотите помочь. А то, ведь шторм надвигается!

— Да, да, конечно! Спасибо!

Когда визитер ушел, Березин покачал головой, а Карпов, наблюдавший за этой сценой и с трудом сдерживавшийся, расхохотался.

— Вот же навязалось чудо на мою голову… Одно хорошо, что хотя бы вреда от него нет. Стрелять он умеет… Андрей Михайлович, включите его в абордажную команду. Пусть постреляет. Может, хоть тогда дурь выветрится…

— Так ему же оружие давать страшно. Еще своих перестреляет.

— А Вы его впереди всех пустите. Может быть, даже по испанцу какому попадет. Или, испанец по нему…

Карпов улыбнулся, поняв намек. Что делать, господин Немчинов уже давно исчерпал свою полезность. И стал носителем очень многих неприятных секретов. А если есть возможность эту неприятность устранить, соблюдая все приличия, то почему бы и нет?

Выгрузка галеона неожиданно затянулась, так как золота было много. Действительно много. С палубы неслись шутки и смех, все радовались такой богатой добыче. Драк больше не было, предупреждение «доктора» Карпова возымело действие. Но вот, все ценности перешли в трюм «Тезея». Карпов предложил закончить с последним кораблем с грузом серебра, пока ничто не мешает. А то, еще свидетели появятся. А потом уже решать, что делать дальше. Березин взвесил все за и против, и согласился. В конце концов, и так почти все ценности испанского конвоя перекочевали на «Тезей». Осталось только серебро и сравнительно немного золота на «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес». А после этого можно и плюнуть на оставшихся шестерых, если что-то помешает. Там крохи по сравнению с тем, что уже удалось захватить. Нельзя объять необъятное…

«Тезей» отошел от разграбленного корабля, и вскоре за кормой прогремел взрыв. Все шло по отработанной схеме. Расставшись со своим ценным грузом, «Нуэстра Сеньора дель Кармен» взлетел на воздух, оставив после себя только облако черного дыма, да деревянные обломки на воде. С находящегося неподалеку второго галеона наблюдало больше сотни испанцев, стоявших на палубе. Для них дальнейшее не представляло тайны, так как «Тезей» сразу двинулся в их сторону.

Подходить близко к лежавшему в дрейфе галеону Леонид не спешил, и остановился в шести кабельтовых, заняв позицию со стороны носа по левой скуле парусника. В бинокль были хорошо видны солдаты в кирасах и шлемах на палубе. Похоже, сдаваться испанцы не собирались. Здесь же, неподалеку, ожидала вся «москитная флотилия», готовая ринуться в атаку. Леонид глянул на Березина.

— Что делать будем, Владимир Евгеньевич? По хорошему, или по плохому?

— Попробуем по хорошему. Андрей Михайлович, дайте указание «Беркуту»…

Катер с поднятым белым флагом направился к галеону. В противоположность предыдущему кораблю, с этого стрелять не стали, а беспрепятственно подпустили катер к борту. Завязался разговор и через радиостанцию все было более-менее слышно. Испанец, который вел переговоры, неплохо знал английский. В конце концов, соглашение было достигнуто. Испанцы отдают весь ценный груз в обмен на жизнь, свободу и корабль со всеми остальными грузами. На личное имущество экипажа и пассажиров никто покушаться не будет. В принципе, против таких условий грабежа возразить испанцам было нечего. Катер отошел от борта и вышел на связь, сообщив, что испанцы согласны сдаться на предложенных условиях. Карпов дал команду, и «скифы» пошли вперед.

Леонид смотрел в бинокль на испанский галеон и на то, как абордажная команда поднимается на палубу и берет ее под контроль. Все двенадцать «скифов» стояли под бортом, и на них сейчас во все глаза глядели испанские матросы. На палубе ситуация развивалась довольно мирно. Солдаты, сверкая кирасами на солнце, выстроились перед надстройкой, но агрессивности не проявляли. Вышедший вперед офицер перебросился парой фраз с командиром группы абордажников, и после этого отдал какую-то команду. Солдаты положили мушкеты на палубу и расступились, давая дорогу пиратам. Часть абордажников осталась на палубе, а большая часть устремилась внутрь корабля…

За всем этим Леонид наблюдал в бинокль. Он и сам не мог понять, чем ему не нравится ситуация. Уж слишком легко испанцы согласились. Хотя, при таком «наглядном воздействии»…

— Андрей Михайлович, дайте команду «Беркуту» занять позицию в сотне метров с носа по левой скуле испанца. А мы подойдем поближе и станем напротив борта.

— А зачем, Леонид Петрович?!

— Не нравится мне это… Уж слишком все хорошо…

Карпов удивился, но передал приказ «Беркуту» по радио. Катер тут же сорвался с места и вскоре занял указанную позицию. «Тезей» дал ход и двинулся в сторону галеона. «Скифы» все также стояли под бортом испанца. На палубе ничего не происходило.

Неожиданно звуки выстрелов разорвали тишину. Очевидно, стреляли внутри галеона, так как звук был приглушен. Все сразу пришло в движение. Испанские солдаты, стоявшие до этого спокойно на палубе, бросились на пиратов в самоубийственную атаку. Их нельзя было упрекнуть в трусости, они попытались использовать свой единственный шанс, понадеявшись на свое численное преимущество и на то, что с этого дьявольского пиратского корабля не будут стрелять по своим. Увы, они не были знакомы с автоматическим оружием двадцать первого века, иначе бы много раз подумали, чтобы решиться на такое. Блокирование палубы спецами из будущего было сделано грамотно и автоматные очереди тут же сразили первых нападавших. Стальная кираса восемнадцатого века — плохая защита от пули века двадцать первого. И тут вместе с автоматами ударили пулеметы абордажников, выкашивая все, что было перед ними. Атака испанцев захлебнулась сразу же, и дальше превратилась в расстрел безоружных. Некоторые испанские солдаты пытались схватить мушкеты, лежавшие на палубе, но тут же падали, прошитые пулями. Все, кто находился на мостике «Тезея», смотрели, затаив дыхание. Применять свое палубное вооружение было нельзя. Катер, лежавший в дрейфе неподалеку, тоже не стрелял, опасаясь задеть своих. Но вот стрельба стала стихать, звуки выстрелов слышались все реже и реже. Очевидно, абордажникам удалось сломить сопротивление испанцев. Наконец, ожило радио.

— «Тезей» — «Ястребу-семь», у нас тут заваруха. Испанцы попытались…

Яркая вспышка, окутанная облаком черного дыма, сверкнула на месте галеона. Грохот взрыва прокатился над морем. Корабль на несколько мгновений просто исчез, окутанный дымом. Вверх и в стороны полетели обломки, некоторые из которых упали рядом с катером, едва его не задев. Облако дыма стало сносить ветром, и когда он рассеялся, на месте, где совсем недавно находился галеон, плавала только куча обломков. Экипаж «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» не пожелал сдаваться врагам и прихватил их вместе с собой в ад. А может, в рай… Живым это неведомо…

В рубке «Тезея» стояла тишина. Все потрясенно молчали. Леонид очнулся первый, схватив трубку радиостанции.

— «Беркут» — «Тезею»!!! Живы?!

Ответили не сразу, но спустя какое-то время в динамике все же раздалось.

— «Тезей» — «Беркуту». Вроде живы, только в башке до сих пор звенит.

— Обследовать место аварии, подобрать выживших!

— «Беркут» понял. Выполняю.

Катер дал ход и подошел к месту взрыва. Далее двигался очень осторожно, расталкивая обломки. Было видно, как кого-то втаскивают на борт. Покрутившись несколько минут среди обломков, остановился.

— «Тезей» — «Беркуту».

— На связи «Тезей».

— Подобрали четверых наших. Испанцев никого. Есть два полузатопленных «скифа». Больше ничего ценного, одни обломки.

— Как люди?

— Вроде, живы. Только контужены.

— «Беркут», вас понял. Берите «скифы» на буксир и возвращайтесь.

Карпов за это время уже пришел в себя, но помалкивал, не вмешиваясь в распоряжения Леонида, так как в этом не было смысла. Лучше все равно ничего не придумаешь. А вот Березина прорвало. Все с удивлением смотрели на начальника экспедиции. Такой витиеватой и отборной ненормативной лексики слышать еще не приходилось. Когда поток красноречия иссяк, взял бинокль и стал рассматривать оставшиеся испанские корабли, разбросанные вокруг. Не было никаких сомнений, что там видели, что случилось. Березин думал о чем-то своем. Наконец, нарушил молчание.

— Андрей Михайлович, сколько осталось в наличии людей в Вашей команде?

— Четверо артиллеристов — двое у носовых четырехдюймовок, двое в «бэ-эм-пэшках». Четверо пулеметчиков, трое катерников на «Беркуте», плюс я. Итого двенадцать человек. Плюс пятеро раненых в санчасти и четверо выловленных из воды. Не знаю, в каком они состоянии. Их и врачей я не считаю.

— Значит, двенадцать человек… Гражданский экипаж я тоже не считаю, они не бойцы… Похоже, наша миссия закончилась. С таким мизерным количеством людей мы никого захватить не сможем, даже если пошлем на абордаж всех, поставив к пушкам и пулеметам моряков «Тезея». Жаль… А как все хорошо начиналось… Проклятые фанатики… Впрочем, результат акции все равно более, чем успешный. Даже с учетом потери груза последнего «серебряного» галеона. Сейчас поднимаем катер и заметаем следы. Уж очень много посторонних свидетелей вокруг. И они видели, как нас сделали. Не надо, чтобы они рассказали об этом.

— Всех?

— Всех.

— Тогда, готовим четырехдюймовки и ПКМ. Незачем тратить снаряды и ресурс стволов «бэ-эм-пэшек» и КОРДов.

— На ваше усмотрение, Андрей Михайлович. И вызовите сюда моего незаменимого помощничка. Экс-суперинтенданта. Да и Шурика заодно…

Карпов ушел, а в голове Леонида заворошились разные мысли. То, что ничего хорошего ждать не приходится, он понимал. Но зачем Березин эту парочку на мостик потребовал? Непонятно…

Между тем, катер подошел к борту. Первыми подняли на борт выживших бойцов. Они уже пришли в себя, но их сразу же увели в санчасть. Подняли два помятых «скифа» с частично пробитыми баллонами, а затем на палубу опустился катер вместе с со своим экипажем. Это были все, кто вернулся из последнего абордажного боя.

На мостик поднялся командир катера и доложил обстановку. Стрельба началась внезапно, никто этого не ожидал. Стрелять «Беркут» не мог, так как рисковал поразить своих. А тут — взрыв. Тряхнуло здорово, а рядом какие-то обломки в воду плюхнулись, едва не зацепили. Но, обошлось. Подобрали из воды только четверых. Из тех, кто был на палубе испанца и у кого автоматически сработали надувные спасательные жилеты при падении в воду. Больше никого не нашли. Выслушав командира катера, Березин отпустил его и махнул рукой в сторону дрейфовавшего в двух милях галеона. Четвертого, которого «стреножили» за компанию.

— Все, Леонид Петрович, давайте ход. Занимайте позицию так, чтобы поменьше качало. Дистанция — от полутора до тысячи метров.

— Простите, а что мы будем делать, Владимир Евгеньевич? Ведь у нас больше нет абордажников.

Леонид знал ответ, но боялся его услышать. Вдруг, он все же ошибся? Но усмешка Березина не оставила места для сомнений.

— Леонид Петрович, не пытайтесь казаться наивнее, чем вы есть. Вы все прекрасно поняли из нашего разговора. Нам не нужны свидетели. Вообще. Уже весь экипаж знает, что мы здесь застряли всерьез и надолго. Если не навсегда. Поэтому, нам надо себя обезопасить. Испанцы видели, как нам дали серьезную оплеуху. Пусть и ценой своей гибели, но дали. И если только об этом узнают остальные, то нам конец. Против нас ополчатся все, стараясь уничтожить. Поэтому, единственная возможность предотвратить утечку информации, это ликвидировать всех свидетелей. Хватит с нас одного «Грифона». Та информация нам повредить не может. А вот эта — смертельно опасна. Поэтому, сейчас нам надо зачистить за собой все хвосты и исчезнуть. Давайте ход, Леонид Петрович. А то, как бы еще свидетели не появились. Места тут очень оживленные…

«Тезей» дал ход и стал приближаться к лежавшему в дрейфе кораблю, на палубе которого столпилось много людей. Все с интересом и страхом поглядывали на непонятный чудо-корабль, двигающийся без парусов. Здесь испанцы тоже были готовы к отражению абордажа. Но абордажа не последовало. «Тезей» прошел мимо, не входя в зону поражения бортовых пушек галеона, и занял позицию как раз напротив его борта, развернувшись по волне — носом на цель. Тут как раз в рубке появились Карпов с экс-суперинтендантом и «Шуриком», а на крыле мостика четверо пулеметчиков. Леонид только сейчас обратил внимание, что все они — из приближенных Карпова. Трое были с автоматами, а один со снайперской винтовкой. Здесь же стоял доставленный пулемет ПКМ и несколько запасных коробок с лентами, который сразу стали устанавливать на турель взамен снятого пулемета КОРД. Березин оживился.

— Прошу сюда, господа. Отсюда лучше видно. Валерий Игоревич, Вы хотели принять участие в работе абордажной группы и пострелять? Сейчас у Вас будет такая возможность. Андрей Михайлович, начинаем.

Карпов запросил готовность артиллеристов и получив подтверждение, дал команду открыть огонь. Громыхнула носовая четырехдюймовка. Снаряд угодил в борт галеона как раз по миделю. Вспышка взрыва, грохот, во все стороны летят обломки. Люди на палубе галеона мечутся в панике. Второй выстрел, и второй снаряд попадает в цель, разнося в щепки большой кусок деревянного борта. Галеон начинает крениться, оседая в воду. Видя, что корабль тонет, артиллеристы прекратили огонь. Спустя несколько минут на воде остались только деревянные обломки, среди которых барахталось большое количество людей. Каким-то чудом одна шлюпка уцелела, но в нее набилось столько народу, что она перевернулась. «Тезей» подошел ближе и лег в дрейф. На мостике все молчали. Березин осмотрел место гибели галеона и повернулся к Немчинову.

— Валерий Игоревич, Ваш выход! Прошу!

— Н-не понял?

— Как не поняли? Вы же хотели пострелять? Прошу на крыло мостика. Пулемет заряжен и готов к стрельбе. Осталось только нажать на спуск. Использовать для этой цели крупнокалиберный КОРД нерационально, поэтому мы взяли запасной ПКМ калибра семь шестьдесят две.

— Но почему я?!

— А почему я? Должна же быть от Вас хоть какая-то польза на борту. Вот от Александра Александровича хоть и небольшая, но есть. По крайней мере, он честно пытается наладить работу нашей временно неработающей установки, о чем уже знают абсолютно все. Даст бог — наладит. Иначе, его полезность тоже будет равна нулю, как и Ваша. Вперед, Валерий Игоревич. Я жду. Расход патронов не ограничен.

— Но я не могу!!!

— Не можете? Ничего, Андрей Михайлович Вам поможет. Андрей Михайлович, будьте добры, помогите Валерию Игоревичу освоиться с пулеметом.

Карпов, недолго думая, схватил экс-суперинтенданта за шиворот и подтащил к пулемету.

— Вот, смотри, герой «Черкизона». Смотришь и целишься вот сюда. Нажимаешь вот сюда. Понял?

— П-понял… Но я не могу!!!

— Не можешь, гнида? Дань с торгашей снимать проще? У тебя десять секунд. Время пошло.

Карпов достал пистолет и приставил его к спине Немчинова, снова схватив за шиворот. Ждать десять секунд бывший суперинтендант не стал. На крыле мостика загрохотал пулемет. Из-за грохота выстрелов ничего не было слышно. И только когда пулемет замолкал, до стоящих на мостике доносились крики тонущих. Но следующая очередь заглушала их. В конце концов, стрельба прекратилась. Сколько Немчинов не нажимал на спуск, выстрелов не было. Карпов глянул на пулемет и оторвал от него руки стрелка.

— Ну, ну, все, Валерий Игоревич, все! Лента закончилась, больше он стрелять не будет, сколько не нажимай. Молодец, для первого раза хватит. А то — не могу, не могу… Все, оказывается, могу! Хлопцы, перезарядите…

Немчинов бледный, как мел, отошел от пулемета и тут же сел возле фальшборта на палубу. Один из пулеметчиков сунул ему фляжку, которую он тут же схватил и закашлялся, сделав несколько глотков. Во фляжке была водка. Остальные, тем временем, зарядили в пулемет новую ленту, но Карпов, глянув на воду, не стал стрелять.

— Их там немного осталось, не будем ленту переводить. Чингачгук, ты у нас снайпер? Покажи класс.

— Да не вопрос, командир.

Боец со снайперской винтовкой подошел к фальшборту и вскоре резкие винтовочные выстрелы последовали один за другим. Отстреляв магазин, снайпер неторопливо его заменил и начал стрелять снова. Сделав последний выстрел, поднял винтовку стволом вверх.

— Готово, командир. Целей больше не наблюдаю.

— Ну и слава богу. Что дальше, Владимир Евгеньевич?

— Идем к следующему. Александр Александрович, не хотите попробовать?

— Н-нет…

— Ну и ладно. Идите тогда, и занимайтесь вашим «хроно — транклюкатором». Потому, что для «Тезея» и он и Вы нужны только вместе. По отдельности — нет…

Спровадив «Шурика», Березин снова оглядел в бинокль горизонт и выбрал следующую жертву, к которой направился «Тезей». Испанцы, видя такую ситуацию, стали сами спускать шлюпки, стараясь побыстрее уйти от обреченных кораблей, надеясь на то, что уж шлюпки с людьми эти странные пираты не тронут. Увы, их надеждам не суждено было сбыться. «Тезей» первым делом настигал именно пытающиеся уйти шлюпки и расстреливал их из пулемета, а после этого спокойно подходил к покинутому кораблю и топил его артиллерией. Он носился по морю, как волк в стаде овец. Который не может съесть всю добычу, но продолжает ее резать. Двое бойцов Карпова стояли на крыльях мостика с биноклями и внимательно осматривали водную поверхность, выискивая испанцев. Но пытаться уйти на шлюпке, или на обломке мачты от судна с механическим двигателем — затея, изначально обреченная на провал. К концу дня все было кончено. Испанский конвой перестал существовать. Из двенадцати кораблей пока что уцелел один «Грифон», да и то под вопросом. Успеет ли он до начала урагана добраться до Гаваны? По идее, должен, если не попадется пиратам. Казне Испании нанесен страшный удар. Даже более страшный, чем в прошлый раз. Тогда удалось поднять с морского дна возле побережья Флориды около тридцати процентов ценностей. Сейчас же Испания потеряла все. «Тезей» все же вмешался в ход Истории. И как это отразится в дальнейшем, не знает никто…

После расправы над конвоем Березин неожиданно озвучил новый приказ — идти к Тринидаду. Зачем, никто уже и не спрашивал. День 26 июля 1715 года заканчивался. Солнце скрылось за горизонтом, и на небе вспыхнули первые звезды. «Тезей» быстро удалялся от места побоища. Когда ушли уже довольно далеко, на горизонте показался парус. Какой-то корабль шел на юг со стороны Атлантики. Березин посмотрел в бинокль, взвешивая все за и против, и принял решение. Пусть живет. Скоро стемнеет, и ночь скроет все следы бойни, разыгравшейся здесь. А до утра обломки разнесет ветром и течением по большой площади. И никто не сможет толком понять, куда же девался «золотой» конвой. Какую-то ясность внесет экипаж «Грифона», если доберется до порта. Но французам сначала никто не поверит. Потому, что такого просто не может быть. А дальше… «Тезей» неожиданно для всех вломился в восемнадцатый век. Век, где прав тот, кто сильнее. И пока он не сделал ничего, не соответствующего принятым нормам морали в этих краях. Где вопрос стоит предельно просто — либо ты, либо тебя…

Глава 9

Встреча

На утро Леонид несколько успокоился. Поднявшись после завтрака на мостик и убедившись, что все идет, как надо, вернулся в каюту и продолжил изучение старых испанских карт, попутно думая о сложившейся ситуации. В конце концов, ни у него, ни у остальных членов экипажа не было выбора. Если бы даже возникло стихийное выступление на борту, оно было бы быстро подавлено силой оружия, а Березин все равно довел «зачистку» до конца, «зачистив» при этом и часть экипажа «Тезея». Да и нет единства в экипаже. Многие довольно потирали руки, предвкушая дележ «золотого» пирога. Конечно, поголовное уничтожение испанцев не вызвало одобрения, но люди пока молчат. Как все сложится дальше — неизвестно. И почему взят курс на Тринидад? Возможно, есть еще что-то, о чем не знает никто, кроме Березина?

Как говорится, помяни черта, и он тут как тут. Зазвонил телефон и Леонид услышал в трубке голос начальника экспедиции.

— Доброе утро, Леонид Петрович! Не заняты?

— Доброе утро, Владимир Евгеньевич. Вот опять сижу, колдую над старыми картами.

— Потом поколдуете, зайдите ко мне. Есть новости. Хорошие они, или плохие, пока не ясно.

А вот это интересно! Что же хочет сообщить Березин? Заинтригованный, Леонид отправился к начальству. Когда он вошел в каюту, там уже сидели Карпов и «Шурик». По внешности последнего было видно, что спать ему в эту ночь не пришлось.

— Вот и Леонид Петрович, все в сборе. Итак, господа, начнем. Для начала я хотел бы выслушать ваши соображения по поводу нашей возможной робинзонады в восемнадцатом веке. Леонид Петрович, что бы Вы могли предложить со своей стороны? Как моряк?

— Сравнительно немного. Экономить топливо и ресурс механизмов. Исключить дальние ненужные переходы, по возможности отстаиваясь на якоре в укромном месте и не бороться со штормами, так как это приводит только к расходу топлива. При переходах идти на одной машине экономическим ходом, либо используя машины попеременно, либо разбирая вторую на запчасти по мере необходимости. То же самое и с дизель-генераторами. Но топливо нам взять негде. Даже если мы каким-то чудом сможем добыть нефть, пригодное для наших дизелей топливо из нее получить вряд ли сможем. Поэтому, нам желательно быстро найти какую-нибудь базу и не удаляться от нее далеко, воздействуя на аборигенов своим авторитетом. Начать собственное судостроение, опираясь на данные в компьютерах и станочный парк «Тезея». Нельзя, чтобы наши возможности опирались все время только на него. При наличии производственной базы аборигенов и местного сырья, вкупе с нашими научными данными и производственными возможностями, мы вполне сможем строить с помощью местных деревянные корабли уровня середины девятнадцатого века, а это уже шаг вперед по сравнению с местными флотами. Возможно, что и с паровыми машинами, хоть и не сразу. Стараться сразу же наладить хорошие отношения с местными, но дать понять, что сесть себе на шею не позволим. По поводу того, куда идти. Испанские владения отпадают сразу. Английские тоже нежелательны. Предпочтительнее — либо на север, в будущую Канаду к французам в Квебек, либо на юг Африки, к голландцам. Там мы будем далеко от Европы и сможем легко подмять под себя местную колониальную администрацию, объяснив им в доступной форме, что дружить с нами гораздо выгоднее, чем воевать. В Европе такое вряд ли получится.

— Так так… Очень интересно… А в Россию матушку, к Петру Великому, значит, не хотите?

— «Хочу, или не хочу» в данном случае роли не играет. В России не один Петр, да и то никто не знает, что взбредет ему в голову, когда нас увидит, а в придворных интригах мы не сильны. Мы сильны в этом мире, пока находимся на «Тезее». К тому же, нас очень мало, и при сходе на берег наши возможности резко снизятся. Именно поэтому я предлагаю держаться подальше от Европы с ее королевскими дворами и стаями придворных интриганов и чиновников.

— Что же, логика в этом есть. А что Вы скажете, Андрей Михайлович?

— По части Европы полностью согласен, нам там делать нечего. Сожрут. Не сразу, так потом, поодиночке. Свою империю, или республику нам создать не по силам, людей очень мало. Значит, нужна «крыша» в лице сильного государства. Но причем именно в колониях, где мы сможем провести на глазах у колониальной администрации маленькую победоносную войну, если вдруг возникнет напряженная ситуация. Чтобы сговорчивее были. По боеприпасам — хватит очень надолго, если не палить очередями, а использовать в автоматах только одиночный огонь. Пулеметы держать на самый крайний случай. БМП тоже. Четырехдюймовки можно попытаться перевести на черный порох с картузным заряжанием и с самодельными снарядами. Отливать пустотелые корпуса из местной меди, обтачивая их на токарном станке до нужной формы и размера. Внутрь либо порох с картечью, создав аналог шрапнели, либо просто чугун для веса в безопасных пределах. Во всяком случае, стрелять будут гораздо точнее и дальше, чем дульнозарядные пушки, а против деревянных кораблей и такие снаряды сойдут. Ресурса стволов надолго хватит. Конечно, в случае регулярного тщательного ухода и с пробаниванием канала ствола после каждого выстрела. Обучить весь гражданский экипаж пользованию оружием. Всем пора понять, что если между нами начнутся междуусобицы, то это конец. На берегу исключить появление поодиночке и без оружия. Во всяком случае, пока мы окончательно не станем своими. Обеспечить разведывательные и контрразведывательные мероприятия, вербуя агентуру из местных и налаживая распространение нужной нам «дезы», организуя это, как утечку информации. Нет никаких сомнений, что попытки нащупать подход к нашим людям будут обязательно. Вот и будем кормить «дезой» наших оппонентов. Приложить все силы для создания наших агентов влияния из перспективных чиновников колониальной администрации. Золото любят все. Возможно, попытаться создать что-то новое в области вооружений и кораблестроения, используя данные из наших компьютеров. Всячески привлекать местных простолюдинов на свою сторону. Пока все. Конкретика зависит от выбранного места действий. Тоже рекомендую либо французский Квебек в будущей Канаде, либо голландский Кейптаун в Южной Африке. Он, вроде бы, сейчас Капштад называется? Если все пойдет хорошо, так мы и англичан оттуда наладим, если сунутся.

— Понятно… И в общем-то, правильно. Но… Может и не понадобится. Александр Александрович, Вам слово.

«Шурик», до этого внимательно слушавший и не издавший ни звука, оседлал своего любимого конька и выдал такую гору специфической информации, что с каждым словом все присутствующие понимали все меньше и меньше. Пока Березин не перебил его.

— Александр Александрович, простите, а то же самое, но по-русски нельзя?

— Как, по-русски? А я как говорю?

— В смысле, попроще. Чтобы нам понятно было.

— Ах да, простите… Если попроще, то мы можем выполнить обратный переход, но в несколько этапов. Как говорят в науке — путем последовательных приближений. То есть, прыгнем из восемнадцатого века, скажем, в девятнадцатый. Потом — в начало двадцатого. Потом — в середину двадцатого. И так каждый раз, постепенно приближаясь к цели, тщательно выверяя настройку после каждого прыжка с более высокой точностью.

— А сколько времени потребуется между прыжками для этих настроек?

— Если с учетом на «поспать», то сутки. Иначе, я просто свалюсь от усталости, а вместо меня эту работу никто сделать не сможет. Думаю, дней за семь — восемь до «нашего» времени, откуда мы ушли, доберемся.

— Ну что же, это вполне приемлемо. Вот видите, Александр Александрович! Ведь можете, когда захотите! Все, прения о нашей возможной робинзонаде в восемнадцатом веке пока прекращаем. Сообщите экипажу, что надежда есть, пусть все успокоятся. А пока — идем к Тринидаду.

— Простите, Владимир Евгеньевич, но зачем?

— Надо, господа. Возвращаться будем там. Пока это все, что могу сказать…

Выйдя из каюты Березина, Леонид направился на мостик. Ну, хоть одна приятная новость за последние дни. Правда, еще неизвестно, не выдает ли Шурик желаемое за действительное. Но пока придется запастись терпением и ждать. И ознакомиться со всеми материалами, что есть по Тринидаду. Что это он боссу так понадобился? Не все ли равно, в каком районе Карибского моря в девятнадцатом веке «проявиться»? Или, в начале двадцатого? Так и шли бы себе потихоньку. Нет же, подавай ему Тринидад…

Переговорив с вахтенным помощником и оглядев обстановку, Леонид взял лоцию и ушел в каюту. Бывать на Тринидаде ему еще не приходилось, поэтому надо почерпнуть сведения из имеющихся источников. Хоть книга и издана спустя три века, но основные географические и гидрометеорологические сведения не изменились. Остров где стоял, там и стоит. И стоять будет.

В каюте сразу вывел на экран ноутбука карту с районом, прилегающим к Тринидаду, и начал читать, поглядывая на карту. Остров довольно крупный, в настоящее время представляет из себя островное государство Тринидад и Тобаго. Столица Порт-оф-Спейн, государственный язык английский. Сейчас Тринидад еще испанский и будет им почти до конца восемнадцатого века, потом его приберут к рукам англичане. Порт-оф-Спейна пока что на нем нет. С запада находится большой залив Париа с глубинами порядка двадцати метров. Отделен от материка двумя проливами, являющихся входами в залив — Бока-дель-Драгон на севере и Бока-дель-Серпиенте на юге. Залив — хорошее место для якорной стоянки, там вполне можно укрыться от штормов. С востока острова уже открывается Атлантика. Несколько к северу находится остров Тобаго, значительно меньший по размеру. С юга — на другом берегу пролива, материковый берег. В двадцать первом веке там территория Венесуэлы… Опять Венесуэла… Что там боссу, медом намазано? Впрочем, пока это еще испанская территория и испанцы там хозяйничают, как хотят. И будут хозяйничать еще долго…

Ознакомившись с информацией по Тринидаду, Леонид решил сделать обход судна. Скоро ураган, и надо убедиться, что все в порядке. Впрочем, так оно и было. На палубе уже все закреплено по штормовому, «скифы» убраны в трюм, на БМП и катер заведены дополнительные найтовы. Но вот возле входа в бывший рыбцех, превращенный в «арсенал», его ждал сюрприз — часовой с автоматом. Причем, из личной «гвардии» Карпова. Значит, Березин все же опасается бунта на борту. Да оно и неудивительно после всего, что случилось. Впрочем, это его дело и лучше сюда не лезть. Целее будешь…

Пройдя мимо Кубы, «Тезей» вошел в Наветренный пролив. Леонид не хотел испытывать судно на прочность и переждать ураган, укрывшись за Эспаньолой (как сейчас назывался остров Гаити) в заливе Гонав. Успели как раз вовремя. Вскоре после прибытия в залив ветер стал усиливаться. Раньше очевидцы писали в своих воспоминаниях, что в этот день солнце так и не взошло. Скорость ветра достигала ста узлов. В заливе, под прикрытием берега, сильного волнения не было, хоть ветер и достигал ураганной силы, но в открытом море были волны огромной величины. Не удивительно, что в прошлой истории испанский конвой был уничтожен практически полностью, за исключением «Грифона». «Тезей» же спокойно переждал бурю в защищенном от ветра заливе. В связи с ураганом залив был пустынен. Никто не рисковал выходить в море. Подрабатывая машиной против ветра, старались удержаться на месте, не удаляясь далеко от побережья, но и не приближаясь к нему слишком близко. Вполне вероятно, что с берега видели «Тезей», но понять, что это такое, не могли. Вряд ли информация о «корабле дьявола», или как его еще назовут очевидцы, распространилась так быстро. Когда ураган стих, вышли из залива и продолжили путь через притихшее Карибское море, к находящемуся на самом выходе в Атлантику далекому Тринидаду. Захолустью в испанских владениях, с которым сама Испания толком не знает, что делать. Золота там нет. Поэтому и желающих жить в этом медвежьем углу Нового Света тоже немного. Время Тринидада с его богатыми запасами нефти еще не пришло.

Как бы то ни было, до самого Тринидада дошли без приключений. По пути встречались корабли, но если не было возможности уклониться, то их откровенно игнорировали и проносились мимо. Можно только представить, какие обсуждения увиденного чуда происходили на борту встречных в этот момент. Но скрываться и дальше не было смысла, уж очень многие видели «Тезей». И вот теперь он лег в дрейф в десяти милях к северу от Тринидада.

Леонид стоял на мостике, и смотрел на экран радара. Солнце уже скрылось за горизонтом и наступила ночь. Здесь же присутствовали все помощники, от старпома до третьего, и Березин с Карповым. Что ни говори, но момент был волнительный. Как оно все пойдет? Шурик находился в «бункере» возле пульта управления. На вопрос о том, куда же они переместятся, толком не ответил. Сказал только, что где-то в первую половину девятнадцатого века, то есть примерно на сотню лет. Ну и ладно. Если все пройдет успешно, потом будут «прыгать» дальше, проводя более точную настройку. Березину не терпелось, и он начал подгонять Шурика, позвонив в «бункер».

— Ну что там, Александр Александрович? Скоро?

— Все, включаю, Владимир Евгеньевич! Поехали!!!

Внешне ничего не изменилось. Все так же светили звезды, все также радар рисовал берег Тринидада на экране. Только ветер подул с другого борта. И на радаре появилось несколько целей, которых раньше не было!

— Получилось!!! На радаре новые цели! И недалеко, ближайшая в восьми милях, раньше их не было!

На мостике грянуло «Ура!!!». Значит, установка все же работает! Хоть и через пень-колоду, но работает! Все радовались и поздравляли друг друга. Но Леонид схватил бинокль и попытался рассмотреть ближайшую цель. Смутная догадка, посетившая его вначале, подтвердилась.

— Ничего не понимаю. Это явно электрические ходовые огни. Их просто не может быть на кораблях в начале девятнадцатого века!

Старпом тоже схватил бинокль и рассмотрел цель.

— Действительно! Огни явно электрические, судно довольно крупное, идет на нас. Причем идет практически точно против ветра!

Леонид отмаркировал обнаруженное судно на радаре, и автоматика тут же выдала ему элементы движения цели. Сомнений больше не осталось.

— Владимир Евгеньевич, я не знаю, куда этот умник нас засунул, но сейчас явно не начало девятнадцатого века. Прямо на нас идет пароход со скоростью в девять с половиной узлов. Причем идет против ветра! Девять с половиной узлов! Ни один парусник на такое не способен.

— А может… Может, мы в какой-то альтернативный девятнадцатый век попали? Или, прогресс после нашего ухода семимильными шагами пошел? Ведь «Грифон» мы отпустили. И там видели, что можно ходить без парусов!

— Хрен его знает… Сигналов AIS, INMARSAT и GPS тоже нет… Значит, радиотехника аборигенов до этого еще не дошла. По УКВ в эфире тоже тишина. А что Шурик говорит?

Срочно вызванный на мостик Шурик только разводил руками. Должно быть начало девятнадцатого века. Примерно спустя сто лет. Почему так получилось — непонятно. Березин слушал объяснения молча, но под конец не утерпел.

— Александр Александрович, а в следующий раз Вы нас к динозаврам не отправите?

— К динозаврам?! А зачем?

— Вы что, издеваетесь надо мной?

— Нет, с чего Вы взяли?

— Так почему же тогда это ваш электронный самовар врет в таких масштабах?! Сейчас явно не начало девятнадцатого века! А как минимум, начало двадцатого! А то и средина! Вы можете это объяснить?

— Скорее всего, произошло рассогласование параллельных контуров…

— Вы мне мозги не забивайте своей околонаучной ахинеей! Сможете сделать все, как надо?

— Надо разобрать контура и все проверить…

— Так вот и разбирайте!!! Если надо, возьмите себе людей в помощь, сколько потребуется! Я не хочу, чтобы при следующем прыжке из воды высунулась морда какого-нибудь ихтиозавра! Идите, работайте!

После такого разговора Шурика как ветром сдуло. Все остальные, находившиеся в рубке, помалкивали, дабы не раздражать начальство еще больше. Но Березин, выплеснув недовольство, видно и сам понял, что перегнул палку. В конце концов, хорошо уже то, что установка работает, и причем работает в нужную сторону.

— Ладно… Пусть наш гений трудится, не будем ему мешать… Леонид Петрович, что Вы можете предложить в данной ситуации? Мы можем определить время, куда мы попали? Хотя бы приблизительно, но так, чтобы не попадаться никому на глаза?

— Навскидку — где-то с конца девятнадцатого века, когда применение электричества на судах стало нормой, и до сороковых годов двадцатого века. Тогда уже применялась УКВ — радиосвязь у американцев, но пока в эфире ее не слышно. То есть, период порядка семидесяти лет.

— Час от часу не легче…

— Мы можем попытаться определить несколько более точно. Рассмотрим с небольшого расстояния через прибор ночного видения судно, которое направляется в нашу сторону. По его архитектуре можно будет определить период, когда примерно оно построено. Но это не показатель. Бывает, что старые суда работают много лет.

— Ну, хоть что-то…

Между тем, неизвестное судно приближалось. «Тезей» заранее ушел в сторону, продолжая соблюдать светомаскировку. А то, мало ли, на кого можно нарваться. Но если ночью он имел порядочное преимущество перед потенциальными противниками благодаря наличию радаров, то днем такого преимущества не было. Любой крейсер даже конца девятнадцатого века превосходит «Тезей» как в скорости, так и в вооружении. И при желании может доставить ему кучу неприятностей. Не «транклютировать» же всех подряд…

Когда до проходящего судна оставалось всего три мили и оно должно было пройти вскоре мимо «Тезея», Карпов настроил и передал прибор ночного видения Леониду.

— Посмотрите, Леонид Петрович. Что скажете?

Леонид взял прибор и начал рассматривать незнакомца, который, если не изменит курс, должен был пройти в полутора милях. Грузовой пароход с одной круглой трубой, центральным расположением надстройки и мачтами с грузовыми стрелами как спереди, так и сзади надстройки. Форштевень не наклонный, а практически прямой. Шлюпки простые, на поворотных шлюпбалках, без всяких новомодных наворотов. Привычных контейнеров с надувными спасательными плотами нет. Штыревых антенн и антенн радаров на крыше рубки нет. Антенны — «колбасы», натянутой между мачтами, тоже нет. Даже в прибор ночного видения виден густой шлейф дыма. Значит, это действительно пароход. Идет на угле.

— Что можно сказать… Такие суда были распространены в самом конце девятнадцатого — начале двадцатого века. Начиная где-то с тысяча восемьсот девяностого года. Если предположить, что пароход — не новострой, а работает уже лет десять — двадцать, то получим ориентировочно тысяча девятисотый — тысяча девятьсот десятый год. Но он мог быть построен и позже. Так что, лучше взять период до тысяча девятьсот пятнадцатого года. Тогда такие суда были не редкость. А поскольку ни одной антенны радиостанции у него не видно, то это вряд ли более поздний период. В Первую мировую войну радиосвязь была уже на многих крупных грузовых судах.

— Ну, что же. Сузили период до двадцати пяти лет, уже неплохо. Ладно, подождем. Может, еще кто встретится до утра.

— Владимир Евгеньевич, мы можем узнать это точно, не раскрывая наше присутствие.

— Очень интересно! А как?

— Есть среди абордажников человек, в совершенстве владеющий английским? В смысле — до такой степени, чтобы выдать себя за англичанина? Я, к сожалению, могу сойти только за испаноговорящего уроженца Нового Света, знающего английский. Акцент меня сразу выдаст.

— В общем-то, есть. За чистокровных лондонцев не сойдут, но за уроженцев Австралии, или Новой Зеландии, или еще какой английской тьмутаракани, вполне. А что Вы хотите предпринять?

— Мы находимся возле Тринидада, а с конца восемнадцатого века это — английская территория. Спустим на воду «Беркут» и он вполне может сыграть роль английского сторожевого катера, пока не рассвело. В темноте все равно ничего не разберут. Подойдет к пароходу и поинтересуется, не видели ли они, к примеру, терпящее бедствие судно. Название придумаем. Одновременно спросить, из какого порта и когда они вышли, куда идут, какой груз. Это самые обычные вопросы, которые никого не насторожат. Попросить последние газеты. Таким образом и наше инкогнито не раскроем, и нужную информацию узнаем. Отказывать военному кораблю ни одно гражданское судно не будет. Но надо торопиться, пока этот пароход не ушел. Иначе, придется ловить следующий.

— Леонид Петрович, Вы гений! Быстро готовим «Беркут» к спуску!

Срочно вызванный на мостик командир катера быстро сообразил, что от него требуется. Леонид лично его проинструктировал, подсказав наиболее правдоподобную манеру ведения беседы между командиром военного корабля Королевского Флота, хоть и такого микроскопического, и капитаном торгового судна. Определил перечень вопросов и порядок их озвучивания. В общем, когда неизвестный пароход уже прошел мимо притаившегося в темноте «Тезея», вдогонку ему сразу же помчался сторожевой катер Royal Navy, базирующийся на Порт-оф-Спейн. Единственное, чего не хватало для полного маскарада, так это английской военной формы и английского военно-морского флага. Но ночью флаг поднимать необязательно, вместо формы сойдет обычный камуфляж (вдруг, такую форму недавно ввели!), а пулеметы КОРД в темноте вполне можно принять за старые «Гочкисы», так как вряд ли на пароходе найдется спец по стрелковому автоматическому оружию. Или, что там сейчас у англичан из тяжелых пулеметов есть. Дольше всего пришлось искать в боцманских закромах старый рупор-«матюгальник». Вещь, которой никто никогда уже много лет не пользуется на флоте, но которая положена по нормам Регистра. А тут, неожиданно пригодилась! Так как использовать электромегафон ни в коем случае нельзя, если действительно попали в начало двадцатого века. Незачем оставлять лишние следы.

Катер отошел от борта и быстро скрылся в ночи, погнавшись за удаляющимся пароходом. Погода тихая, и он вполне может держать свои тридцать узлов, догонит быстро. А вот дальше — как повезет. Сам же «Тезей» пока что успешно скрывается в черноте тропической ночи и с прошедшего судна его, скорее всего, даже не заметили. Но днем ситуация изменится. Поэтому, желательно получить максимум информации сейчас, до рассвета. Куда же их занесло…

Леонид смотрел на экран радара за удаляющимся катером. Вот он приблизился к пароходу и пошел рядом с ним борт о борт. Какое-то время ничего не происходило. Очевидно, военный корабль Королевского Флота получал у проходящего мимо английских владений торгового судна необходимую информацию. Но через десять минут катер отошел от борта и направился обратно. То, что он не стал выходить на связь по УКВ, настораживало. Подойдя к «Тезею», развернулся и стал под бортом в районе мостика. Все, кто был в рубке, высыпали на крыло в ожидании информации. Командир катера не стал испытывать терпение присутствующих и доложил сразу.

— Аргентинский пароход «Сан Мигель», идет из Нового Орлеана в Буэнос-Айрес с генеральным грузом. Сегодня четырнадцатое августа тысяча девятьсот четырнадцатого года. Насколько удалось выяснить, вроде бы никаких изменений в истории наши действия не вызвали. Но до конца не уверен, так как спрашивали очень осторожно. Есть американские газеты двухнедельной давности. По УКВ выходить на связь не рискнул.

— Да уж… Почти ровно на сто лет промахнулись… Владимир Евгеньевич, удирать отсюда надо. И чем скорее, тем лучше.

— Понимаю, что надо. Да только наш Шурик, будь он неладен, раньше, чем к завтрашнему дню свой агрегат не настроит. А то, не хотелось бы в сорок втором году оказаться, когда тут немецкие лодки творили, что хотели.

— Так может, подальше в океан уйдем, чтобы тут не отсвечивать на виду у всех? Уйдем миль за триста, да и будем там «прыгать» потихоньку, пока спутниковая связь не появится. Тогда по спутниковому интернету и дату, и все, что надо, узнавать будем.

— Увы, Леонид Петрович, нельзя. Надо «прыгать» именно здесь, возле Тринидада. Поэтому, постараемся избегать любых встреч до завтрашнего дня.

— В этих водах это невозможно. Тем более, рядом Тринидад — английская территория. Запросто можем на английский крейсер нарваться. Мы от него не убежим.

— Увы, придется рисковать. В крайнем случае, придется прыгать, куда угодно, если появится кто-то, от кого сбежать не сможем…

«Тезей» остался в дрейфе, а катер решили оставить пока на воде. Пусть побегает вокруг, посмотрит. Уж он-то на своих тридцати узлах всегда убежит, да и «Тезей» заранее по радио предупредить успеет. Плохо только то, что катер всего один. Не спускать же «скифы» на воду. Хоть их и залатали после полученных повреждений, но вот как поведут себя подвесные моторы после такого «купания» и близкого взрыва, не известно.

Леонид побыл на мостике еще некоторое время и ушел в каюту. Вокруг пока все тихо, но… Чувство приближающейся опасности не отпускало. Совсем, как тогда, в Охотском море. Когда его «Туман» попался пограничникам. Решив еще поспать, завалился в койку, но уснуть так и не смог. Что-то тут не то… Такое ощущение, что Большой Пушистый Полярный Лис снова притаился рядом. И пока просто наблюдает, ждет подходящего момента. Решил поделиться подозрениями с Березиным, и позвонил ему в каюту. Березин не спал, но удивился такому раннему звонку.

— Владимир Евгеньевич, надо срочно уходить отсюда.

— Но почему, Леонид Петрович?

— Предчувствие у меня плохое. Совсем, как тогда, на «Тумане».

— Ну-у, Леонид Петрович, нельзя же верить в мистику до такой степени. Что нам тут угрожает? Война толком еще не началась, и сюда докатится нескоро, только через пару лет. А к завтрашнему дню, даст бог, наш доморощенный Эйнштейн свою аппаратуру наладит. И уйдем еще вперед лет на пятьдесят.

— Так до завтрашнего дня еще дожить надо!

— Ничего, как-нибудь доживем. «Беркут» в дозоре вокруг патрулирует, да и мы радаром все обшариваем. Никто к нам незамеченным не подберется…

Поняв, что убеждать Березина бесполезно, решил подняться на мостик. Все равно, заснуть больше не удастся. В рубке на вахте находился старпом и посматривал по сторонам.

— Что, не спится, Леонид Петрович?

— Не спится… Нехорошее предчувствие у меня… Никого вокруг нет?

— Поблизости нет. Есть несколько целей, но все проходят мимо.

— Если кто пойдет в нашу сторону, особенно с высокой скоростью, сразу зовите меня.

Уйдя из рубки, решил сделать утренний променад по промысловой палубе, подышать свежим воздухом. «Тезей» лежал в дрейфе, мерно покачиваясь на небольшой зыби. Ветер почти стих. Над головой раскинулся купол звездного неба, луна уже ушла за горизонт, и вскоре должен наступить рассвет. Небо на востоке уже начало потихоньку светлеть. Новый день, 14 августа 1914 года, вступал в свои права.

Когда уже достаточно рассвело, Леонид поднялся в рубку, чтобы осмотреть в бинокль горизонт. На радаре было три цели, но что поделаешь, места тут очень оживленные. Вот и надо заранее выяснить, кого бог послал. Две цели оказались небольшими грузовыми судами, идущими вдоль американского побережья. А вот третья… Видимость уже была достаточно хорошей, чтобы можно было разобрать все в деталях. У Леонида свело скулы. Он понял, что предчувствие его в который раз не обмануло. Мимо проходил военный корабль. Похоже — крейсер. Его стройный четырехтрубный силуэт ни с чем спутать было невозможно…

— Твою мать!!! Крейсер!!!

— Где?!

— Справа, позади траверза. Проходит мимо нас. Быстро до него дистанцию!

Старпом метнулся к радару и быстро выдал.

— Дистанция восемь с половиной, скорость двенадцать узлов! Пройдет мимо нас в четырех милях!

— Если не заметит… Да какое не заметит, уже заметил. Мы же для него в светлой части горизонта находимся… И бежать поздно, все равно догонит. А если начнем удирать, тогда точно заинтересуется. Тревога!!! И срочно Шурика на мостик!

Резкий звук звонка громкого боя разлетелся по помещениям, выдергивая людей из коек. Все понимали, что тревога не учебная. Карпов первым примчался на мостик.

— Что случилось, Леонид Петрович?!

— У нас гости. Крейсер в восьми милях, нас уже заметил, и идет в нашу сторону. Боя с ним мы не выдержим даже теоретически. Нужно срочно уходить. Куда угодно, хоть к динозаврам, а потом опять возвращаться.

Тут как раз подоспели Березин и Шурик, задав аналогичный вопрос. Ответ не заставил себя ждать. Крейсер увеличил ход и на нем громыхнуло орудие, давая понять «купцу», лежащему в дрейфе, чтобы не суетился и не пытался сбежать. Военный корабль желает провести досмотр. Ничего противозаконного в период военного времени в этом нет. Леонид очнулся первым.

— Александр Александрович, срочно готовьте свою установку к запуску.

— Но ведь я разобрал контура, Леонид Петрович…

— Так срочно собирайте, черт бы Вас побрал!!! Нам нужно срочно уходить! Независимо от национальной принадлежности этого крейсера, нам ему в лапы попадать нельзя! Поскольку отсюда мы тогда никогда не уйдем! И крайне наивно рассчитывать на то, что наше мнение будет здесь кого-то интересовать!

Шурик все понял правильно и тут же исчез. Карпов смотрел в бинокль на быстро приближающийся военный корабль и ругался в полголоса. Березин явно не ожидал такой подлянки от судьбы и тоже ругнувшись, схватил второй бинокль. Леонид подошел к УКВ радиостанции, чтобы вызвать катер, который, как назло, был довольно далеко.

— «Беркут» — «Тезею».

— Здесь «Беркут».

— «Беркут», срочно проверьте, кто это к нам пожаловал. Военный корабль, похоже — легкий крейсер, движется в нашу сторону. Уже дал предупредительный выстрел.

— «Беркут» понял, выполняю.

Далеко появилась точка и понеслась на тридцати узлах к приближающемуся кораблю. Не доходя одной мили, пронеслась мимо и снова ушла в сторону. Крейсер не обращал внимания на эту «блоху» и продолжал следовать своим курсом. Тут же раздался вызов по УКВ-связи.

— «Тезей» — «Беркуту».

— На связи «Тезей».

— Это немецкий легкий крейсер «Карлсруэ», на гафеле флаг кайзеровского флота. Я читал о нем, начало войны застало его в Карибском море.

— «Беркут», близко к нему не приближаться. Старайтесь оставаться все время со стороны солнца, чтобы он толком вас не рассмотрел.

Леонид повесил трубку радиостанции и хмуро посмотрел на всех присутствующих.

— Приплыли, господа. Я тоже читал о «Карлсруэ». Он сейчас должен идти из Виллемстада после погрузки угля. И нам угораздило его встретить. Владимир Евгеньевич, если Шурик на запустит свой «транклюкатор», надо уничтожить «Тезей». Взорвать боезапас, чтобы ничего не осталось. Нельзя допустить, чтобы секреты из нашего времени попали к немцам.

— Что Вы такое говорите, Леонид Петрович?!

— Я реально смотрю на вещи. Против крейсера, даже времен Первой мировой войны, «Тезей» не боец. У него двенадцать сто пяти миллиметровых орудий за броневыми щитами, плюс система управления огнем, броневая палуба и броневой пояс. И ход в два раза больше, чем у нас. После первого же нашего выстрела немцы начнут нас расстреливать с выгодной для себя дистанции. А нам много не надо.

— Что конкретно Вы предлагаете?

— Сначала прикинемся нейтралом, но этот фокус вряд ли пройдет. «Тезей» не похож ни на один из существующих типов судов. Мало того, у него сварной корпус, а сварка в судостроении еще не применяется, и как только подойдет шлюпка с досмотровой группой, немцы это сразу обнаружат, хоть и не поймут. Кроме этого, у нас на корме до сих пор наварены и выкрашены буквы порта приписки — Белиз-Сити. А никакого Белиза пока не существует, сейчас есть Британский Гондурас. И следовательно для немцев мы — англичане. Если не удастся прыгнуть во времени, надо заложить подрывные заряды в машинном отделении и смежных отсеках. Это гарантированно приведет к затоплению «Тезея». В самом крайнем случае — в бомбовом погребе и взорвать его в случае угрозы захвата. Экипаж пересадить на «Беркут» и попытаться удрать. Ничего, поместимся, а с его тридцатью узлами крейсер нас не догонит. Поразвлекается несколько минут стрельбой по малоразмерной быстроходной цели, не более. Высадимся на берег Венесуэлы, а там уже будем думать, что дальше делать. Естественно, возьмем с собой золотишка и камушков, на первое время хватит. Надеяться на победу в бою с крейсером глупо, я не строю иллюзий. А если большая часть экипажа погибнет во время боя, то не исключена вероятность захвата судна немцами. И когда они поймут, что попало им в руки… Возможно, «Тезей» потом и утонет от полученных повреждений. Но поживиться на нем немцы смогут изрядно. Поэтому, пока готовимся к срочной эвакуации и возможному бою, а также минируем пароход. Срочно закрыть брезентом наши носовые пушки, но так, чтобы можно было за пару секунд сдернуть брезент и открыть огонь. Пушки БМП подозрений не вызовут, уж больно калибр несерьезный. А что такое танк, тут еще не знают. Попробуем выдать себя за американское гидрографическое судно военного флота. Как знать, может и прокатит.

Совершенно неожиданно Леонида поддержал Карпов.

— Владимир Евгеньевич, капитан дело говорит. Если не удастся «прыгнуть», или запудрить мозги немцам, надо взорвать «Тезей», чтобы ничего не осталось. Не дай бог, все это к ним попадет. На успех в бою с крейсером рассчитывать несерьезно. А в крайнем случае я и Шурика «транклютирую», чтобы ничего не разболтал. Остальные ничего существенного не знают.

— Да вы… Да вы что, совсем охренели?! Какой взрыв?! У нас в трюме золота на миллиарды!!!

— Так что из этого? Подарим немцам вместе с золотом радары, радиостанции и «транклюкатор»? И наше оружие заодно? Да за одни только БМП и автоматы с пулеметами они нам благодарны будут!

— Я запрещаю топить судно!!! Будем тянуть время и договариваться с немцами, если не удастся «прыгнуть»!

— Владимир Евгеньевич, напоминаю, что в мои функции входит также исключить малейшую возможность утечки информации о технической стороне проекта. А также уничтожение установки в случае возникновения угрозы захвата. И если кто-то будет мне в этом мешать, то я приму соответствующие меры.

— Мы поговорим об этом с Вами в другом месте и в другое время, Андрей Михайлович! Вы еще пожалеете об этом!

— Давайте до этого места сначала доберемся, Владимир Евгеньевич! А там я подам рапорт о Вашем намерении сдать «Тезей» немцам вместе со всеми его секретами. К тому же, высказанном при стольких свидетелях… Ладно, немцы уже близко. Леонид Петрович, командуйте, и не обращайте внимания на Владимира Евгеньевича. Пока тяните время и валяйте ваньку, сколько можно. Не волнуйтесь, «Тезей» немцам не достанется ни при каких обстоятельствах. Тунгус, за мной. Корнет, остаешься здесь. Приказы капитана выполнять, как мои собственные. Если кто-нибудь начнет мешать, ликвидируешь…

Карпов с одним из своих «гвардейцев» ушел, вызвав немую сцену. Такого еще не было. Второй «гвардеец» (очевидно — Корнет) приготовил пулемет на крыле мостика, и стал поглядывать не столько на приближающийся крейсер, сколько на Березина.

Леонид проинструктировал «Беркут» по радио, чтобы тот был готов снять экипаж и удирать, а после этого взял бинокль и начал разглядывать гостя, уже наделавшего в прошлой истории много шума в этих краях. Приказал вахтенному помощнику поднять американский флаг, но вряд ли немцы купятся на такую простую хитрость. Уж по крайней мере, полюбопытствуют, что это за чудо-юдо им попалось? Крейсер был уже в трех милях. Уменьшил ход и начал обходить «Тезей» вокруг. На мачте у него взвились какие-то сигнальные флаги международного свода, но прочитать их не удалось. Новый Международный свод сигналов будет принят только в 1975 году, а старого, естественно, на «Тезее» не было. Леонид не сомневался, что на них сейчас устремлено множество удивленных взглядов. Хорошо, хоть «Тезей» в дрейфе лежит. Этим можно объяснить отсутствие дыма из труб. Но вот обилие антенн на крыше рубки ничем объяснить невозможно. Пушки на баке зачехлили, а по поводу БМП немцы пока могут не понять, что это такое. Танки еще не вышли на поля сражений. Скорее всего, примут за небольшие пушки противоминного калибра в башнях. Но вот внешний вид парохода, кроме недоумения, ничего вызвать не может.

«Карлсруэ» не стал приближаться слишком близко. Обойдя вокруг «Тезея» и рассмотрев его во всех подробностях, лег в дрейф в одной миле и спустил катер. Все орудия левого борта наведены на «Тезей». Присутствующие на мостике вопросительно уставились на капитана.

— Скоро немцы под бортом будут, Леонид Петрович.

— Вижу. На палубу никого не пустим. Мы — гидрографическое судно военно-морского флота Соединенных Штатов, занимаемся здесь гидрографическими работами. Если полезут внаглую, попробуем разоружить по хорошему. Не получится — значит не получится. В самом крайнем случае, попытаемся уйти на «Беркуте», взорвав пароход. Ну, а если не удастся… Попробуем какое-то время задержать немцев нашими пушками, пока не взорвем заряды. У «Стивена Хопкинса» в сорок втором это получилось…

— Какой «Стивен Хопкинс»?! Вы что, воевать собрались?!

— Если не останется выбора, Владимир Евгеньевич. Надеюсь, что Шурик все же успеет отремонтировать свою шарманку. Либо, если не успеет, то может быть удастся уйти на катере, взорвав «Тезей». Ну, а не удастся… А «Стивен Хопкинс»… Был такой американский пароход во время Второй мировой войны. Оказал сопротивление немецкому рейдеру «Штир». Одной единственной старой четырехдюймовкой с артиллерийским расчетом из резервистов. Сам погиб, но и немца за собой на дно утащил. Нам, конечно, на это рассчитывать не стоит. «Карлсруэ» — крейсер с броневой защитой и хорошо налаженной борьбой за живучесть, с большим экипажем. Наша задача — не дать ему захватить «Тезей». На большее я не рассчитываю. Все остальное второстепенно. Да, я контрабандист и браконьер, ставший пиратом. Но я не хочу, чтобы это невиданное оружие попало в руки немцев. Точно так же, как и все остальные технические новинки, с помощью которых Германия сможет выиграть эту войну и перевернуть весь мир.

— Идиоты…

Между тем, катер с немецкой досмотровой группой приближался. В бинокль удалось насчитать девять человек. Судя по форме, три офицера и шесть матросов. Хочешь, не хочешь, а надо встречать гостей. Зайдя в каюту, быстро набросил камуфляжную куртку. Американской формы нет, ну хоть такая есть. Они же, вроде бы как, к военному флоту отношение имеют. Эх, Шурик, Шурик… Как не вовремя твой «транклюкатор» забарахлил…

На палубе все было уже готово к спектаклю. Карпов и четверо абордажников, уже оклемавшихся после неожиданного купания, стояли на палубе у борта со старыми трофейными винтовками, изъятыми у нигерийских пиратов и изображали морских пехотинцев. Автоматы и пулемет ПКМ раньше времени показывать не хотели, поэтому они лежали здесь же, на палубе поблизости, но так, что с приближающегося катера их видно не было. Лишние поблизости тоже не крутились, хотя артиллерийские расчеты на носу и корме уже приготовились. Экипажу БМП было проще — заранее залезли в свою машину, и все. А вот расчету носовых орудий приходилось пока прятаться за фальшбортом. Катер подрулил к борту и молодой офицер прокричал в рупор на английском.

— Доброе утро! Подайте трап!

— Доброе утро, господин офицер! Что Вам угодно?

— Я обер-лейтенант Альтхаус, командир досмотровой группы германского крейсера «Карлсруэ». Прошу подать трап, господа, и не препятствовать досмотру.

— Я коммандер Кортес, капитан гидрографического судна «Тезей». Военно-морской флот Соединенных Штатов. Вы прекрасно знаете, что военные корабли не подлежат досмотру, господин обер-лейтенант.

— Прошу прощения, господин капитан, но у нас есть сомнения относительно национальной принадлежности вашего судна. Прошу Вас не оказывать сопротивления, иначе мы будем вынуждены применить силу.

— Господин обер-лейтенант, вы хотите международного скандала? Вы его получите. Если только примените силу. Очевидно, у Германии недостаточно противников в этой войне? И она хочет увеличить их число за счет Соединенных Штатов?

— Это Ваше окончательное решение, господин капитан?

— Да, это мое окончательное решение. Мы заняты здесь гидрографическими работами и вы нам мешаете. Поэтому прошу вас следовать дальше своим курсом. Желаю счастливого плавания!

Леонид демонстративно повернулся и направился в сторону надстройки, не став ждать ответа немца. Блефовать, так блефовать. А вдруг, выгорит?! Но зная, как вел себя «Карлсруэ» в прошлой истории, рассчитывать на это особо не стоит. Можно попытаться только оттянуть время, если командир крейсера будет связываться по радио по своим каналам и наводить справки о странной находке. Возможно, есть тут у немцев какие-то источники информации поблизости. А за это время Шурик все же успеет наладить свой «хроно-транклюкатор». Если же нет… Тогда вся надежда только на «Беркут» и на его тридцать узлов полного хода. Больше надеяться не на что. Как в воду глядел, что не стал поднимать его на борт после «опроса местного населения»…

Первым делом заглянул в «бункер». Шурик лихорадочно что-то соединял, крутил и носился между блоками установки. На вопрос, сколько еще ему осталось, ответил, что минут сорок. Поднявшись на мостик, осмотрел горизонт. Вокруг никого. Только «Тезей», «Карлсруэ» и катер крутится неподалеку, маневрируя малым ходом. Погода — загляденье. Тихое море, солнце, ветра почти нет. И тишина. Насколько ее хватит?

— И как прошли переговоры с немцами, Леонид Петрович? — всех в рубке волновал этот вопрос.

— На палубу их не пустили. Блефовал отчаянно, играя роль самоуверенного американского офицера. Считающего, что немцы не посмеют поднять руку на американский флаг. Шурику надо еще сорок минут, если не врет. Даст бог, нашего блефа хватит на это время…

— «Тезей» — «Беркуту».

Неожиданно ожила радиостанция. Катерников очень интересовал результат встречи. Немецкая досмотровая группа, тем временем, уже возвращалась обратно на крейсер, несолоно хлебавши.

— Здесь «Тезей».

— Как там все прошло? А то, может быть мы сейчас немцев на катере в заложники возьмем?

— Не надо, пусть уходят. Блефуем в наглую. Представились, как американское гидрографическое судно. Не удаляйтесь слишком далеко от нас. Возможно, и удастся «прыгнуть». Если начнется стрельба, попытайтесь подойти с противоположного борта и снять экипаж. Если не получится, то уходите. Если хватит топлива, постарайтесь добраться до голландского Суринама, там еще долго будет спокойно. На Тринидад и в английскую Гвиану лучше не суйтесь. В Венесуэле сейчас диктатура, так что тоже не рекомендую. Всю радиоаппаратуру, радар и компьютер спрячьте, или уничтожьте. Не надо, чтобы они попали в чужие руки. Да и к вам будет меньше глупых вопросов.

— Обижаете, Леонид Петрович. Мы своих не бросаем.

Вскоре на мостике появился Карпов и по его недовольному виду было понятно, что не все так хорошо. Впрочем, он сразу поделился своими сомнениями.

— Леонид Петрович, похоже, наш блеф под угрозой. Хоть и блефовали Вы великолепно.

— А что случилось, Андрей Михайлович?

— Я знаю немецкий и слышал, о чем говорили немцы. Они очень удивлены как внешним видом судна, так и его странной конструкцией корпуса без единой заклепки. А также нашим портом приписки Белиз-Сити на корме. Похоже, у моряков на такие вещи глаз наметан.

— Я говорил о том же самом. Будем надеяться, что Шурик успеет. Заложили заряды?

— Да. Два в машинном отделении в районе переборок со смежными отсеками, чтобы разрушить и их заодно, два в кормовом трюме и два в носовом трюме — в нашем бомбовом погребе. Время срабатывания в машине и в кормовом трюме — пять минут, в бомбовом погребе — двадцать минут. Если сможем уйти на «Беркуте», то времени хватит, чтобы удалиться на безопасное расстояние. А если не сможем, то особой разницы нет. Перед покиданием судна я и мои люди активируют взрыватели…

Немецкий катер, между тем, уже вернулся к крейсеру и его поднимали на борт. Еще несколько минут потребуется на доклад командиру об отказе странного судна подвергнуться досмотру и о своих впечатлениях об увиденном. Потом еще некоторое время на переваривание командиром этой неожиданной информации и на возможную связь по радио. И только потом — принятие решения. Остается надеяться на то, что немцы не откроют огонь сразу, а постараются осмыслить ситуацию и получить максимум информации.

Время шло. Крейсер не предпринимал никаких действий. Очевидно, немцы пытались прояснить ситуацию, так как не хотели вляпаться в самом начале войны в инцидент с нейтралом. Да и каким нейтралом! Это не Уругвай и не Сиам какие-нибудь, о существовании которых некоторые сейчас даже не подозревают. Соединенные Штаты — это Соединенные Штаты… Но в то же время просто плюнуть и уйти тоже не хотели. Самое начало крейсерства, тем более — у английских владений? Начальство не поймет, и в случае чего — припомнит, так как скрыть эту встречу не удастся. Вот командир крейсера сейчас и ломает голову, решая задачу со многими неизвестными. Возможно, проклиная тот момент, когда решил связаться с «Тезеем», оказавшимся не дисциплинированным мирным «купцом», а непонятно чем. Какой-то «темной лошадкой» в высшей степени странного вида, нагло отвергающей требования военного корабля воюющей страны. И из-за этой «темной лошадки» можно огрести кучу неприятностей, если утопишь. Или из-за того, что не утопишь, а отпустишь. И эта наглая посудина на самом деле — какой-то секретный корабль англичан, базирующийся неподалеку. Порт-оф-Спейн ведь рядом…

В томительном ожидании прошло сорок минут. Ничего не происходило. «Карлсруэ» и «Тезей» лежали в дрейфе друг напротив друга на расстоянии чуть больше мили. Орудия немцев по прежнему наведены на строптивого «купца», заявившего о своей принадлежности к американскому ВМФ, но огня пока не открывали. На самом «Тезее» старались не накалять обстановку. Башни БМП расчехлены, но стволы орудий повернуты в диаметральной плоскости, а носовые четырехдюймовки хоть и заряжены, но тоже развернуты по походному и скрыты под брезентом. Который, правда, можно сбросить за пару секунд. «Беркут» маневрирует неподалеку малым ходом, удерживая крейсер в поле зрения и стараясь держаться на позиции, позволяющей быстро подойти к борту «Тезея» с противоположной стороны от немцев. Видя, что пока ничего не происходит, Леонид решил спуститься в «бункер». Сколько там еще этот доморощенный «кулибин» провозится…

В «бункере» инженер Прохоров находился в состоянии повышенной активности, которую обычно характеризуют словами «хватай мешки — вокзал отходит». Хоть в этом и трудно было разобраться, но Леонид понял, что Шурик собирает схему побыстрее — «наживую», лишь бы работало.

— Как дела, Александр Александрович?

— Еще немного осталось, Леонид Петрович!

— Немцы пока в непонятках. Не знаю, насколько их терпения еще хватит…

Неожиданно зазвонил телефон и Леонид взял трубку.

— «Бункер» слушает.

— Леонид Петрович, немцы дали ход. Похоже, уходят.

— Ну, слава богу! Наблюдайте за ними. Остаемся в дрейфе.

Неужели, блеф удался?! И тут громыхнул недалекий взрыв. А вслед за этим корпус судна вздрогнул. «Шурик» бросил работу и удивленно уставился на Леонида. Сам же Леонид ощущал ледяное спокойствие, которое поразило его самого. Жребий брошен, судьба «Тезея» решена.

— Что это?!

— Немцы открыли огонь. Мы можем что-то сделать срочно?

— Можно соединить каскады контуров напрямую, на максимальную мощность без регулировки и настройки. И замкнуть цепь вручную. Но это очень опасно и мне нужен помощник…

— Говори, что делать!!!

Леонид хватал и держал какие-то непонятные электронные блоки, пока Прохоров соединял их в различной последовательности. Все это время корпус судна содрогался от взрывов и было слышно, как наверху ухнула несколько раз четырехдюймовка. Наконец, инженер кинулся к пульту и закричал.

— По моей команде нажмите вон ту красную кнопку в открытой сборке, где написано «Аварийный пуск»!

— Понял, готов!!!

— Жми!!!

Леонид нажал и в это же мгновение еще один удар потряс «Тезей». Похоже, снаряд разорвался совсем рядом. Какое-то яркое свечение разлилось в воздухе и охватило сначала руку, а потом и его всего полностью. Леониду показалось, что он не чувствует тела. Перед глазами понеслись непонятные образы. Затем яркий свет залил все вокруг и сознание померкло.

Глава 10

Робинзоны во времени

Очнулся он от противного запаха нашатыря. Закашлялся и запах тут же исчез, а в легкие хлынул свежий воздух.

— Слава богу, Леонид Петрович! А то, мы уже испугались…

Леонид с трудом приподнялся на локтях и сел, поняв, что находится на верхней палубе. Рядом были следы разрушений и пожаров, кое-где еще шел дым. «Тезей» лежал в дрейфе, но вокруг все было тихо. Над ним склонились «Шурик», доктор и Карпов. Доктор держал в руках ватку и пузырек с нашатырем.

— Леонид Петрович, как Вы себя чувствуете?

— Уф-ф… Вроде, живой… А что это было? И где немцы?

— Кирдык немцам…

Карпов четко и кратко обрисовал ситуацию. Вскоре после ухода капитана из рубки крейсер дал ход и открыл огонь. Им ответила БМП левого борта. Успела сделать несколько выстрелов левая носовая четырехдюймовка. Все это продолжалось сравнительно недолго. А потом снова горизонт закрыл туман и крейсер просто испарился в воздухе! Окутался каким-то маревом и исчез! А через несколько секунд все опять пришло в норму. То же море, то же солнце, тот же берег Тринидада вдалеке. Но вокруг никого, кроме «Беркута», который после начала стрельбы сразу же рванулся к «Тезею» для снятия экипажа. Но поскольку крейсер исчез, поняли, что с покиданием судна можно не торопиться. Противник либо уничтожен, либо остался в другом времени. Первый вопрос у Леонида был ожидаемый.

— Что с пароходом?

— Хреново. Пять снарядов немцы в нас все же вогнали. Четыре так, ничего серьезного. Но вот один снаряд в машину прилетел, натворил делов. Ход дать пока не можем. Сейчас там механики пытаются что-нибудь сделать. Но не факт, что смогут.

— Охренеть, это сколько же я в отключке был?!

— Минут сорок.

— У нас потери есть?

— Есть. Трое убитых и пятеро раненых.

Леонид молча слушал доклад, сцепив зубы. Внутри стала подниматься волна холодной ярости. Они стали разменной монетой в чьей-то игре. Игре по-крупному. Когда на кону очень большие деньги и игру ведут очень серьезные игроки. А они — так, вроде фигур на доске. И их уже, несомненно, списали со счетов. Эта партия сыграна неудачно… Бывает…

— Александр Александрович, что конкретно произошло? И где мы есть?

— Установка была запущена на предельной мощности в аварийном режиме, поэтому немцев просто разнесло на атомы. Настройки сбиты и нас закинуло куда-то в прошлое. Ориентировочно — не слишком далеко от того времени, какое мы покинули, так как параметры я сменить не успел, а при запуске в аварийном режиме они могут несколько сбиться. Точнее сказать не могу.

— Ну, хоть не к динозаврам… Мы можем вернуться назад? Хотя бы теоретически? Но только не в начало Первой мировой? А хотя бы на год раньше?

— Увы… Установка повреждена при пожаре и его тушении. Мы здесь застряли.

— Песец… Вот это действительно, пришел Большой Пушистый Полярный Лис… Так, а ну-ка, помогите мне до мостика добраться. Посмотрим, что там стряслось…

Леонид с трудом поднялся и окинул взглядом палубу. Кормовая часть палубы с левого борта повреждена. Фальшборт и многое вокруг изуродовано. Но БМП целы, хоть на броне и видны царапины и вмятины от осколков. Рядом шел катер, не удаляясь далеко в сторону. Больше повреждений не видно, но это не значит, что их нет. Время ближе к вечеру, а не раннее утро — солнце находится уже невысоко над горизонтом на западе.

— Хорошо, что взорвать пароход не успели…

— Так уже активировали взрыватели. Просто когда поняли, что немцев долбанули, успели деактивировать.

— А где же наше начальство?

Карпов только усмехнулся.

— Состязания по практической стрельбе из пистолета решил устроить… Кабинетный стратег хренов… Как только немцы стрелять начали, его превосходительство решил Корнета ликвидировать, чтобы какую-то свою негоцию провернуть. Да не учел, дурачок, что красивые планы в кабинете придумывать и эти планы в жизнь воплощать — это далеко не одно и то же. Жаль, Корнет на рефлексах сработал — вышиб ему мозги. Теперь уже не спросишь, почему он тень на плетень наводил. В боевые потери я его включать не стал. Так что, Вы теперь наше начальство, Леонид Петрович. Я специалист по части того, как глотки по ночам резать и разные бяки нехорошим дядям в разных частях света устраивать. А тут Ваш дипломатический талант нужен, раз нам обратной дороги нет и надо в этом мире устраиваться. Всем, кто против нас, глотки не перережешь.

— Пожалуй… Ладно, пошли на мостик…

Рубка не пострадала при обстреле и третий помощник осматривал горизонт.

— Леонид Петрович, слава богу, живы!

— Вроде, жив. А чиф где?

— Все внизу, пожар гасили. Вот второго, говорят, осколком зацепило.

— Вызови чифа с дедом. Если смогут, пусть в рубку поднимутся.

Вскоре прибыли старпом и стармех. В их докладах утешительного было мало. Корпус судна особо не пострадал, но имеются повреждения в машине. Дать ход пока что нельзя. Машинная команда сейчас занимается ремонтом, но гарантии успеха нет.

— Ясно, мужики… Будем пытаться отремонтировать машину и добраться до укромного места, но надо приготовиться к эвакуации, если не получится. Можно, конечно, последовать примеру «Сибирякова» и поэкспериментировать с парусами, но я реалист и ничего путнего от этой затеи не жду. Готовьте все, что нам пригодится. Каждый по своему заведыванию. Оружие, боеприпасы, навигационные приборы, карты, золото с брюликами, в общем — все. Шлюпки и плоты целы?

— На левом борту плоты осколками побило, но шлюпка более-менее цела. Во всяком случае, сквозных пробоин нет. На правом все цело.

— Хорошо. «Беркут» пусть пока остается на воде. А то, не приведи господи, поднимем его на палубу, а потом спустить не сможем. Ветром нас пока несет в сторону от Тринидада. И неизвестно, куда вынесет. Можно, конечно, стать на якорь при достижении малых глубин, но первый же шторм выбросит нас на берег. Поэтому, ремонтируем машину, но готовимся к эвакуации. В случае чего, потом поздно будет.

— Леонид Петрович, а давайте заодно и БМП прихватим?

Все удивленно уставились на Прохорова, вылезшего с предложением. Сказанное было настолько неожиданным, что на несколько мгновений в рубке воцарилась тишина, а потом разразился хохот. Карпов же отеческим голосом начал внушать.

— Александр Александрович, боевая машина пехоты хоть и плавает, но предназначена максимум для преодоления водной преграды в несколько десятков, самое большее — сотен метров. Но уж никак не для морских походов. Она может просто не дойти до берега, ее унесет ветром и течением в сторону. Это помимо того, что ее надо самым тщательным образом загерметизировать. Так что, увы. Гонять испанцев, или краснокожих на берегу нам придется исключительно пешим порядком. Поскольку кавалерии у нас тоже нет…

Но Леонид, не обращая внимание на всеобщее веселье, призадумался…

— Андрей Михайлович, а Вы ошибаетесь…

Все удивленно уставились на капитана.

— Вы о чем, Леонид Петрович?

— Мы можем взять с собой БМП.

— Но как?!

— Насколько я понял, машины не пострадали. Если мы их как следует загерметизируем, то сможем доставить к берегу на буксире, если он будет не очень далеко и погода позволит. В этом случае катер и шлюпки вполне могут справиться с буксировкой. А там пусть заведут двигатели и выберутся на берег своим ходом, на гусеницах. Найдутся у нас механики-водители? А если возникнут разногласия с местным населением, то это будет весьма и весьма серьезный аргумент.

В рубке снова возникла немая сцена, но на этот раз никто уже не смеялся. Первый очнулся Карпов.

— Леонид Петрович, а ведь Вы правы… Если отбуксировать машину к берегу, как простой понтон… На три машины как раз катер и две шлюпки. И механики-водители найдутся… Но их надо будет герметизировать самым тщательным образом, иначе придется все время гонять двигатели и откачивать воду.

— Ничего, герметика у нас хватает. Александр Александрович, а Ваш «хроно-транклюкатор» мы с собой взять не можем? Вдруг, Вы его сможете отремонтировать, и мы назад вернемся?

— Нет, не получится к сожалению… Но нам надо обязательно взять мой компьютер с ноутбуком и жесткими дисками. У меня там очень много чего записано, что мы сможем попытаться воссоздать в этом мире.

— А электричество на берегу где возьмем? И для компьютера, и для ноутбука? Топлива в баках БМП, «Беркута» и шлюпок ограниченное количество. Даже с учетом того, что мы сможем взять с собой несколько бочек.

— Можно снять генератор с двигателя шлюпки и сделать подобие ветряка, чтобы не тратить топливо. Схему зарядного устройства для подзарядки ноутбука я соберу из имеющихся деталей. Но у меня также много информации распечатано на принтере. Вдруг, с электричеством бы возникли проблемы…

Нехорошие подозрения закрались в душу Леонида. Все же, до конца он не доверял никому, «крабовая» деятельность приучила. И вот теперь стала складываться очень интересная мозаика…

— А что же у Вас там напечатано, Александр Александрович?

— О-о-о, много чего! Материалы по металлургии, химии, медицине, вооружениям, кораблестроению и машиностроению, электро и радиотехнике! Очень много интересного. Все основное, что было открыто до нашего времени.

— И как много на бумаге?

— Двенадцать пачек бумаги истратил. Причем, печатал с двух сторон листа.

— А позвольте Вас спросить — какого хрена Вы все это печатать стали? Если эти материалы, раз уж они Вам так нужны, можно просто на жесткий диск скинуть и там хранить? Или, в любой момент в интернет залезть, и что надо оттуда взять? Вы, дорогой мой, не собирались ли часом заранее сюда на ПМЖ?

В рубке снова повисла тишина. По побледневшему лицу и бегающему взгляду инженера Леонид понял, что дело нечисто. Но еще раньше это понял Карпов, подскочив к Прохорову и схватив его за шкирку, продолжил увещевать отеческим тоном.

— А ну рассказывай, умник, что ты знаешь. Капитан верно говорит — неспроста ты такую гору бумаги извел. Ты что, Эдисон хренов, захотел тут свою игру вести? Эксперименты над нами в роли подопытных кроликов проводить? Ты что, всерьез сюда заранее собирался?

— Да…

— А ну, рассказывай, Ломоносов недоделаный. Все, что ты знаешь. Правду, и только правду. А не то я из тебя это другим способом вытряхну.

— Сейчас я дам вам прослушать одну запись. Сами все поймете.

— Ну давай, послушаем.

— Она у меня в каюте, на флешке.

— Давай сходим и принесем. Нам всем очень интересно!

Карпов и Прохоров ушли, но быстро вернулись. Инженер вставил принесенную флешку в компьютер на мостике и нашел нужную запись. Качество записи было прекрасное, и все сразу узнали голос Березина. Второй голос был незнаком.

— Здравствуй, Володя. Как жизнь? Отдыхаешь на своем лайнере в круизе?

— Здравствуйте, Аркадий Владленович. Да какой отдых, каждый день приходится этих гоблинов дрессировать. Как еще в Нигерии все пройдет.

— За Нигерию не волнуйся, с этими папуасами проблем не будет. Я тебе чего звоню — небольшое изменение в дальнейших планах. Возвращение твоего лайнера не предусматривается.

— То есть как?!

— Да успокойся, все нормально. Возникли некоторые нюансы, поэтому проект будет временно приостановлен. Но надо доказать всем его работоспособность и отбить те средства, что на него потрачены. Поэтому, твоя задача следующая. Когда получите груз в Нигерии, уйдете в заданный район. Вам будет обеспечено пристальное внимание со стороны наших дорогих распространителей демократии, нужную информацию им сольют, когда надо. После получения топлива уйдете с большим шумом — прихватите с собой того, кто вами заинтересуется.

— А он заинтересуется?

— Заинтересуется, не сомневайся. Пусть наши заокеанские друзья попсихуют. А начнут бочку катить, мы им еще и обвинение в нападении предъявим. В результате которого погибло наше судно со всеми людьми. Мелочь, а приятно. После перехода отработаете по максимуму. Пройдете все контрольные точки. Даты выхода самых «жирных» испанских конвоев вы знаете. Смотри только, чтобы твой лайнер от перегрузки не утонул и топлива хватило. Координаты точки возвращения я дам позже. Там вас будут ждать. Если возникнут проблемы с настройкой, перейдете в режим приема и вас вытянут. Только будьте в границах зоны устойчивого контакта. Перегружаете все на встретившее вас судно и ты сам тоже переходишь на него. Все остальные должны остаться, это не вызовет подозрений. После этого наш оператор запустит установку дистанционно с подачей команды на ее самоликвидацию сразу после прыжка. Это корыто должно исчезнуть вместе со всеми.

— И куда же его отправят?

— А куда нибудь подальше. В какой-нибудь палеозой, или мезозой, или что там еще раньше было. В любом случае, оттуда уже никакая информация до нас не дойдет.

— Значит моя группа, знающая об истинной цели операции, тоже подлежит ликвидации? И душегуб Андрюша, и умник Шурик?

— Обязательно. Оба слишком много знают. Душегубов сейчас и помимо твоего Андрюши хватает. А без умников, вроде Шурика, на данной стадии проекта уже вполне можно обойтись.

— Как прикажете, Аркадий Владленович.

— И еще, Володя. Запасной вариант использовать в самом крайнем случае. Ты понял? В самом крайнем случае! Когда все прочие способы будут исчерпаны.

— Понял, Аркадий Владленович.

— Ну, удачи. Перед приходом в Гвинейский залив свяжемся. Может, еще что прояснится.

Запись кончилась, но все, присутствующие в рубке, потрясенно молчали. Прохоров обвел всех взглядом и добавил.

— Если интересно, могу дать послушать еще одну запись, незадолго перед прыжком. Но там только координаты точки возвращения — к северу от Тринидада. Не спрашивайте, каких сил мне стоило обеспечить прослушку защищенной спутниковой связи Березина.

— Так значит ты знал, и молчал?! — Карпов кровожадно посматривал на инженера.

— Да, знал и молчал. Потому, что если бы только озвучил эту информацию, то Вы меня первый бы и сдали Березину, дорогой Андрей Михайлович. А остальные бы просто не поверили в реальность перемещения во времени, сочтя меня психом. Разве не так?

— Хм-м… Пожалуй, что так… Так что же получается? Выходит, установка работала исправно? Или, все же был сбой?

— Все работало исправно. Я мог обеспечить возвращение в исходную точку времени, и после перегрузки золота мы бы все дружно отправились в какой-нибудь меловой, или юрский период, где установка была бы уничтожена самоликвидатором сразу после перехода. Не знаю, как Вас, Андрей Михайлович, а меня такая перспектива совершенно не устраивала. Информацию на жесткие диски я записал еще в Москве, так как предполагал, что ничем хорошим это мероприятие не закончится. Сами знаете, на каком крючке меня держали. А после того, как узнал, что нас ожидает, стал потихоньку печатать основные материалы. То, что мы можем попытаться воссоздать своими силами. А то, вдруг бы мы застряли в прошлом и возникли проблемы с электричеством.

— Так чего же Вы хотели добиться, переместив нас в начало двадцатого века?

— Хотел путем постепенного уточнения настройки перед прыжком оказаться где-то в конце пятидесятых годов двадцатого века. Уже после войны и прекращения сталинских чисток, но когда еще не наступил маразм восьмидесятых и беспредел девяностых. А тогда бы сказал, что установка окончательно вышла из строя. Мы бы очень пригодились в Советском Союзе со своими техническими новинками, технической информацией и знанием истории. Как знать, быть может даже развал Союза удалось бы предотвратить. Но… Кто же знал, что наткнемся на этот чертов крейсер.

— Интересно… А что это за режим такой хитрый, что нас должны были вытянуть обратно?

— В случае сбоя в работе установки, но не окончательном выходе из строя, ее можно использовать для работы в паре «ведущий» — «ведомый». То есть, такая же, но ведущая установка в двадцать первом веке может нащупать ведомую в другом времени и обеспечить ее перемещение в свое время. Но это возможно только при совпадении географического места, в зоне устойчивого контакта. Именно поэтому мы и оставались возле Тринидада. Но я отключил часть схемы, которая должна была обеспечить перенос по команде ведущей установки. Хотя, ее работа была обнаружена. Нас искали и очень настойчиво.

— Понятно… А что это за запасной вариант?

— Не знаю. Возможно, было еще что-то, о чем знал только Березин. В разговорах об этом больше не упоминалось.

— Суки…

Какое-то время все молчали. Затем стармех извинился и сказал, что ему нужно идти заниматься машиной. Леонид отпустил всех остальных, велев заняться подготовкой к эвакуации, а сам склонился над картой, гадая, куда же вынесет «Тезей»? Все будет зависеть от силы и направления ветра. Но как ни крути, все равно должно прибить к американскому побережью. На малых глубинах можно прекратить дрейф, став на якорь. Но только до первого шторма, если ветер будет со стороны моря… А если все же удастся отремонтировать машину? Чтобы она могла работать хотя бы на небольших оборотах и непродолжительное время? Тогда надо срочно искать укрытие. Ближайшее удобное место — залив Париа, находящийся между западным берегом Тринидада и материком. Глубины в заливе порядка двадцати метров, и он хорошо защищен от штормов. Если удастся туда добраться, то можно будет стать на якорь и в относительно спокойной обстановке решать, что делать дальше. По крайней мере, там «Тезею» нечего опасаться свирепых вест-индийских ураганов. Если Шурик не соврал и действительно переход во времени произошел не слишком далеко от предыдущей точки — июля 1715 года, то значит Тринидад пока еще принадлежит Испании, хоть и является самым настоящим захолустьем, куда никто из испанцев особо не рвется. Что же, это тоже на руку пришельцам из будущего. Светиться в каком нибудь крупном административном центре вроде Гаваны, или Картахены уж очень не хочется. Надо прочно обосноваться на Тринидаде, воспользовавшись относительной малочисленностью белого населения и соответственно слабостью местной колониальной администрации, а уже оттуда налаживать «дипломатические» отношения с Гаваной, Картахеной и прочими. Но… Это будет возможным только в случае, если удастся туда добраться своим ходом и стать на якорь на глазах у изумленной публики. Если же «Тезей» выбросит штормом на берег, как пустую бочку, то шансы разговаривать на равных с аборигенами резко упадут. Разговаривают и договариваются только с сильными. Слабых могут, в лучшем случае, лишь выслушать и сделать по своему. Эту истину Леонид очень хорошо усвоил еще из «стреляющих — девяностых».

Между тем, уже окончательно стемнело. «Тезей» все также дрейфовал по ветру без единого огонька на палубе. Соблюдалась светомаскировка, дабы не привлекать ненужного внимания. Тем более, судно сейчас фактически в немореходном состоянии. Неподалеку лежал в дрейфе «Беркут». Берег Тринидада удалялся все дальше и дальше. Леонид мерял шагами рубку от борта до борта, поглядывая вокруг, но Карибское море оставалось пустынным. Но вот, спустя полтора часа после захода солнца, на экране радара возникла цель. Вскоре стало ясно, что цель двигается в направлении «Тезея» и должна пройти неподалеку. Леонид тут же вызвал катер, велев выяснить, кого это черти несут. Катер умчался в ночь и вскоре доложил результаты разведки — небольшой двухмачтовый парусник, орудия только на верхней палубе. По четыре с каждого борта, носовых и кормовых орудий нет. Разобрать название не удалось. Народ на палубе присутствует в довольно большом количестве и поглядывает по сторонам очень внимательно. И самое неприятное, что посудина, если не изменит курс, должна пройти неподалеку от «Тезея» и может его обнаружить. А ход он дать пока не может. Дав указание «Беркуту» следить за неизвестным кораблем, но не приближаться к нему близко, Леонид вызвал машинное отделение и поинтересовался, как идут дела. Заверили, что часа через три можно будет дать ход одной машиной. Капитан перевел дух. Гора с плеч! Но за эти три часа неизвестный парусник приблизится к «Тезею» и обнаружит его, поскольку ночь ясная и лунная. Хочешь не хочешь, а надо звать «помощника по абордажу»…

Вызванный на мостик Карпов сразу вник в суть дела и предложил свой вариант действий.

— Если это обычные мореплаватели и они сами опасаются пиратов, то увидев нас, постараются изменить курс и побыстрее скрыться в темноте. Если же это пираты, то могут полезть на абордаж, толком не разобравшись. Хоть «Тезей» никаким боком не похож на галеон, но мало ли, что им в темноте почудится!

— Значит, придется готовиться к отражению возможного абордажа.

— Вот именно, Леонид Петрович. Не волнуйтесь, если полезут — встретим. Вы не против вооружить весь экипаж, чтобы он, в случае чего, поддержал наших абордажников? Нас все же очень мало. А топить парусник сразу с большой дистанции не хочется. Возможно, это не пираты. И если подойдут близко, то просто из-за любопытства. Незачем нам сейчас наживать врагов, если можно этого избежать.

— Я согласен, Андрей Михайлович. Раз мы попали в этот мир навсегда, то обязаны выполнять его неписаные законы. Если хотим выжить…

Неизвестный парусник приближался. «Беркут» шел параллельным курсом в полумиле от него. В темноте этого настырного соглядатая все равно разглядеть невозможно, а вот он сам видит всех прекрасно благодаря приборам ночного видения. В такой же точно прибор Леонид пытался рассмотреть незнакомца. Кораблик сравнительно небольшой. Две мачты. Ход колеблется от пяти до шести узлов, согласно показаний САРП на радаре. И пройти он должен всего в трех кабельтовых, если не изменит курс. Иными словами, «Тезей» все равно заметят. Если это пираты, то там может быть до сотни человек. Если обычный «купец», то человек двадцать — тридцать. Экипаж «Тезея» уже готов к отражению абордажа. Канониры (придется называть их теперь только так в соответствии с терминологией этого времени) заняли места у орудий, пулеметчики — возле пулеметов в бронированных огневых точках. Остальные — и абордажники и бывшие гражданские, находятся в резерве с оружием в руках, готовые по первому сигналу выскочить на палубу. Только машинная команда продолжает заниматься ремонтом. Лучше подстраховаться. А то, вдруг гостям взбредет в голову желание дать сначала залп картечью по палубе незнакомца. Тогда можно будет «крошить» их со спокойной совестью из пулеметов. Но пока — ждать…

Вот хорошо видно, как на приближающемся корабле начинают убирать паруса. Значит, темный силуэт «Тезея» уже замечен в лунном свете и очень заинтересовал проходящих мимо. Все, кто находится в рубке, внимательно наблюдают.

— Андрей Михайлович, пусть канониры на баке и пулеметчики особо не высовываются. Если пальнут по нам картечью, как бы их не зацепило.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, пулеметчики укрыты за броней и наблюдают оттуда. А расчеты носовых четырехдюймовок укрылись за фальшбортом, и находятся в мертвой зоне для картечи.

— Кстати, надо бы для четырехдюймовок броневые щиты сделать. Листовое железо и сварка у нас есть, картечь и мушкетные пули выдержит.

— Сделаем обязательно. Можно еще и мешками с песком заблиндировать, хуже не будет… Опаньки, а фитили-то у канониров наготове! Леонид Петрович, похоже, салют будет! На палубе, всем в укрытие! Приготовиться!

— А может, прожектором их пугнуть?

— Тогда точно пальнут с перепугу. А так, может и не будут стрелять…

Но мирные надежды пришельцев из будущего не оправдались. Корабль, вынырнув из темноты, хоть и не стал стрелять, но вскоре оказался под бортом и на палубу полетели абордажные крючья. А через несколько мгновений ревущая толпа попыталась забраться на высокий борт. То, что произошло дальше, повергло бы в ужас всех, кто видел это со стороны, не говоря о тех, кто попытался в очередной раз заняться пиратским промыслом. Яркий свет, гораздо ярче, чем днем, залил все вокруг, и загремели выстрелы. Первые ряды нападавших, уже забравшихся на палубу, упали, скошенные огнем двух пулеметов ПКМ, расположенных возле надстройки. Сверху нападающих поливали из автоматов. Совсем рядом раздались выстрелы с моря. Это «Беркут» занял позицию неподалеку от борта «Тезея» и взял палубу пиратского корабля под перекрестный пулеметный огонь. Все было кончено менее, чем за полминуты. Стрельба резко прекратилась и в наступившей тишине прогремел голос на английском.

— Оружие на палубу! Кто жив — встать, руки вверх!

Эффект от громкоговорящей связи и электрического освещения был ошеломительный. Шестеро пиратов, каким-то образом уцелевших в этой бойне, побросали оружие и истово крестились, с ужасом глядя на невиданное чудо. Но тут прозвучала следующая команда.

— Подняться на борт!

Уцелевшие пираты послушно забрались на «Тезей», где тут же попали в руки абордажников, уложивших их мордой в палубу и надевших наручники. Леонид с интересом наблюдал за ходом этого скоротечного боя (вернее — бойни) и сразу же в нем проснулся здоровый инстинкт хомячества. Карпов с началом боя убежал вниз, а он, внимательно осмотрев окружающую обстановку и убедившись, что вокруг больше никого нет, оставил в рубке третьего помощника и пошел следом. Прикидывая по дороге возможные варианты «прихватизации» и дальнейшего использования пиратского корабля в своих целях.

На палубе было очень оживленно. Пленные пираты сидели в сторонке и с ужасом озирались. Их сторожили двое матросов с автоматами, а все остальные, под руководством старпома, уже вовсю хозяйничали на трофее. Обе БМП развернули башни в сторону моря в полной готовности отразить нападение. На носу грозно смотрели в ночь жерла четырехдюймовок. «Тезей» с шумом вломился в этот мир и не собирался сдаваться обстоятельствам.

Карпов стоял здесь же и допрашивал пиратов, что было делом совсем нетрудным, так как бедняги тряслись от суеверного ужаса, как осиновый лист.

— Что интересного узнали, Андрей Михайлович?

— Английские пираты, шлюп «Си Хок». К сожалению, это рядовые матросы и они толком ничего не знают. Капитан, квартирмейстер, штурман и боцман погибли при обстреле. Их было восемьдесят восемь человек при выходе из Порт-Ройяла. Если с перепугу не соврали, то сейчас должен быть январь тысяча шестьсот шестьдесят восьмого года от Рождества Христова, они вышли с Ямайки две недели назад.

— Очень интересно… Андрей Михайлович, а мы можем неплохо сыграть на этом, если испанцы нам поверят и захотят иметь с нами дело.

— А как?

— Я накануне перечитал много материалов по истории пиратства в Карибском море. Сейчас самое начало деятельности знаменитого авантюриста — пиратского адмирала Генри Моргана. Не помню точно дату, но скоро он совершит нападение на Пуэрто-Принсипе — город на Кубе. Правда, поживиться ему там особо не удастся. Зато потом совершит налет на Пуэрто-Бельо, где захватит очень богатую добычу. Надо только в компе точные даты посмотреть, у меня это есть. Как знал, что скинул на диск энциклопедию еще дома. А затем на очереди — Маракайбо, Гибралтар и Панама. Понимаете, куда я клоню?

— Кажется, понимаю. Дать Моргану разграбить Пуэрто-Принсипе, а после этого разгромить его при попытке нападения на Пуэрто-Бельо? И тем самым доказать испанцам свою лояльность и полезность? Но у Моргана было очень много людей. Они нас одной массой задавят, если только не разбегутся со страху. И это еще если испанцы нам поверят и не станут мешать.

— Так я не говорю о сухопутной операции. Моргана надо перехватить в море. Еще до того, как он высадит десант на побережье. С нашими техническими возможностями — вполне реально.

— А что, это мысль! Тем более, о наших художествах в семьсот пятнадцатом году здесь никто не знает. Но как же теперь события в истории пойдут?

— А хрен их знает, как пойдут… Это надо Шурика расспросить, он у нас спец по времени. Хотя, подозреваю, что из его объяснений мы ничего не поймем…

Неожиданно на палубе шлюпа раздался непонятный шум и радостные крики. Леонид удивленно переглянулся с Карповым, но тут над фальшбортом показалась физиономия одного из моряков «Тезея».

— Леонид Петрович, там на пирате пленных в трюме обнаружили. Восемнадцать человек. Похоже — испанцы.

Леонид довольно усмехнулся.

— Вот у нас и подарок для губернатора Тринидада, Андрей Михайлович. В дополнение к небольшому количеству золота и серебра — восемнадцать спасенных подданных испанской короны и шестеро презренных мерзавцев-пиратов, по которым давно петля плачет. Мы совершили богоугодное дело, покарав этих нечестивцев и освободив честных католиков. Думаю, это будет оценено его превосходительством по достоинству. Пойдемте, посмотрим, кого мы выловили…

Еще спускаясь по шторм-трапу на «Си Хок», Леонид увидел удивленно озирающихся людей, закованных в цепи и стоящих в окружении моряков «Тезея» с оружием. Палуба была завалена трупами пиратов, которые еще не все успели выбросить за борт. Очевидно, что пленных обнаружили совсем недавно. Старпом увидел капитана и тут же доложил.

— Обнаружили пленных, Леонид Петрович. Когда стали это корыто обследовать, услышали крики и полезли в трюм. Похоже — испанцы. Поговорите с ними, а то среди нас никто испанского не знает.

— Вы бы с них хоть цепи сняли, а то подумают, что мы ничуть не лучше пиратов.

— Так уже пошли за инструментами…

Леонид сделал шаг вперед, моряки расступились и он оказался перед группой избитых и затравленно глядящих вокруг людей.

— Доброй ночи, сеньоры. Вы говорите по-испански?

Простая фраза оказала чудодейственное воздействие. Люди всколыхнулись и с надеждой уставились на человека в пятнистой куртке, говорящего на родном для них языке. Вперед выступил сравнительно молодой мужчина, одетый значительно лучше, чем остальные.

— Храни Вас господь, сеньор, кто вы?!

— Я — капитан корабля «Тезей». На нас напали эти мерзавцы, но мы их перебили и захватили их посудину. А кто вы, сеньоры?

— Мы — команда «Санта Маргариты», шли из Картахены в Гавану, и на нас напали пираты. Но что это за корабль, сеньор капитан?! Я таких никогда не видел!

— Долго рассказывать… Кстати, с кем имею честь?

— Антонио Родригес, штурман «Санта Маргариты». К сожалению, капитан и большая часть команды погибли в бою. А нас эти нечестивцы собирались продать в рабство на Барбадосе.

— Капитан Леонардо Кортес, к вашим услугам, дон Антонио. Вы и ваши люди свободны, сейчас с вас снимут цепи.

— Да хранит Вас господь, сеньор капитан!

— Благодарю Вас, дон Антонио. У меня будет к Вам и вашим людям не совсем обычное предложение. Насколько я понял, ваша «Санта Маргарита» погибла?

— Увы, сеньор капитан.

— А не могли бы Вы стать капитаном этого шлюпа и работать на меня? Разумеется, за хорошее жалованье и ничем противозаконным Вам заниматься не придется.

— Вы серьезно, сеньор капитан?

— Разумеется, серьезно. Лишних людей у меня на борту нет. А этот «Си Хок» — мой законный трофей. И команда для него все равно понадобится. Так почему бы не предложить это Вам и вашим людям? Ведь надо еще его до порта довести.

Согласие испанцев было тут же получено. Трудно описать радость людей, которым светила участь рабов на плантации, и которые неожиданно получили свободу, когда меньше всего этого ожидали. Леонид перевел своему экипажу суть разговора, пока прибывший с инструментами боцман с одним из матросов снимали цепи с недавних пленников. То, что по-испански с ними говорил лишь один капитан, а остальные разговаривали на совершенно незнакомом языке, держали в руках странное оружие и были одеты в странную одежду, их особо не смутило. Они свободны — это главное. И капитан освободившего их странного корабля говорит, как испанец, хотя ясно, что он не из самой Испании. Скорее всего, родился уже здесь, в Новом Свете. Так что же еще надо?

Освободившись от цепей, испанцы сразу же принялись за дело — сбрасывать трупы пиратов за борт, предварительно обшарив их карманы. То, что на палубе было светло, как днем, их очень удивляло, но на вопросы некоторых о возможных происках дьявола Родригес сразу осадил интересующихся.

— Идиоты!!! Вы молились о спасении?! Получается, что вы все молились дьяволу, раз он освободил вас от этих собак?! У вас что, потребовали ваши души? Вы должны молиться за этих людей, что они не позволили сделать вас рабами! Да, их корабль, как и их одежда очень странно выглядят и на нем горят какие-то удивительные яркие фонари! Но мы что, знаем обо всем, что существует в нашем мире?

Слушая эту страстную речь, Леонид понял, что и в эти времена были люди, задумывающиеся об устройстве мира и не принимающие на веру все, что говорили церковники. Пожалуй, надо будет присмотреться к этому Родригесу. Свои верные люди среди аборигенов им понадобятся. Но вот показывать им все секреты из будущего не стоит. Так же, как и вручать оружие из будущего. Надо предотвратить любыми способами утечку информации. И на очереди — обнародование легенды. Откуда они собственно, такие хорошие, появились. Тоже задачка еще та… Не будешь ведь рассказывать, что решили сами заняться пиратством в другом времени и награбили столько, что не снилось всем пиратам Карибского моря, вместе взятым. После этого все полетят на «Тезей», как мухи на мед, только успевай отбиваться. Значит, нужно что-то более-менее правдоподобное, причем не вызывающее стремление немедленно ограбить пришельцев и не дающее повод принять их за посланцев дьявола. Поэтому, нечего сразу лезть в центры здешней цивилизации и дразнить сильных мира сего. Тьмутаракань вроде Тринидада подходит просто идеально…

Тем временем, «прихватизация» шлюпа была закончена. Ничем ценным с точки зрения экипажа «Тезея» там поживиться не удалось — пираты совсем недавно вышли на «промысел». Но запас провизии, воды и пороха был достаточный, что не могло не радовать испанцев. Передавать что-либо из снабжения на «Си Хок» Леонид пока не хотел. Теперь надо стараться обойтись местными ресурсами. Палуба шлюпа была уже очищена от последствий обстрела (к слову сказать, испанцы не делали различий между «двухсотыми» и «трехсотыми» при выбрасывании за борт, но ни у кого даже язык не повернулся упрекнуть их в этом), ревизия содержимого на борту совестными усилиями проведена и теперь новый испанский экипаж с интересом поглядывал на то, что стояло рядом. Один из испанских матросов потрогал борт «Тезея» и удивленно воскликнул.

— Пресвятая Дева, да он из железа!!!

Никто ему, естественно, не поверил, но после проверки пришлось поверить. Родригес удивленно смотрел на Леонида, который пока еще находился здесь и тоже принимал участие в осмотре парусника.

— Сеньор капитан, ваш корабль сделан из железа?!

— Да, из железа.

— Но как такое возможно?!

— В нашем мире почти все корабли делают из железа.

— Так вы… Из другого мира?!

— Да, дон Антонио. Не бойтесь, мы не посланники дьявола. Мы из другого мира, но мы тоже верим в господа нашего, Иисуса Христа. Господь создал не только ваш мир, но и наш. И ему было угодно, чтобы мы оказались здесь.

— Но как же это случилось, дон Леонардо?

— Увы, для нас самих это до конца не понятно. В нашем мире мы вступили в бой с сильным военным кораблем противника, в котором у нас не было шансов ни победить, ни сбежать, и мы собирались просто подороже продать свои жизни. Но неожиданно туман закрыл все вокруг, хотя погода перед этим была ясная, без единого облачка на небе! А когда туман вскоре рассеялся, причем так же неожиданно, как и появился, вражеский корабль исчез. Произошло настоящее чудо! Господь ниспослал нам спасение, отправив в ваш мир. Возможно, он захотел спасти не только нас, но и вас, иначе как еще можно объяснить нашу встречу?

— Поразительно, дон Леонардо! Ведь это действительно чудо! А когда вы попали в наш мир?

— Несколько часов назад, незадолго до захода солнца. Что нас сразу удивило, так как в нашем мире было утро. К сожалению, в бою «Тезей» получил повреждения и мы занимались ремонтом, как вдруг эти мерзавцы напали на нас. Пришлось снова принимать бой. Но, как оказалось, не зря. «Тезей» оказался на пути пиратов, и мы не разминулись в этом мире.

— Чудо… Настоящее чудо…

«Вбросив» нужную информацию, которую пришлось срочно разрабатывать и вбрасывать интуитивно, так как времени на раздумья не было, Леонид посоветовал испанцам отдыхать до утра. На шлюп с палубы «Тезея» завели швартовы и никуда он теперь не денется. Все равно, ремонт корабля после обстрела лучше проводить при дневном свете, а погода позволяет спокойно лежать в дрейфе борт к борту. Если еще появятся пираты, то их встретят, как подобает. А утром, после ремонта, продолжат путь дальше. Тем более, ремонт самого «Тезея» до сих пор не закончен. Наладив предварительный контакт с испанцами и передав в их полное распоряжение «Си Хок», вернулись к себе на борт. Надо срочно убрать с палубы трупы пиратов, да и оружие в порядок привести. Не исключено, что пожалует еще кто-нибудь. Что поделаешь, уж очень много тут подобных типов промышляет.

Когда вернулись на «Тезей» и Леонид пересказал подробности разговора с испанцами, все сначала призадумались, но Карпов быстрее всех ухватил суть.

— Леонид Петрович, а ведь это великолепный ход! Попы могут вцепиться в него мертвой хваткой. Налицо — настоящее чудо, явление божественного вмешательства! И обвинить нас в сотрудничестве с дьяволом будет трудновато. Поскольку дьявол никогда бы не ниспослал спасения добрым католикам, отправив специально для этого корабль из другого мира. Ведь это новая глава для библии! Осталось только красочно ее написать. Думаю, Ватикан не оставит без внимания этот факт. Тем более, произошедший не во времена земной жизни Христа, а сейчас! И объявлять нас посланцами дьявола Папе Римскому будет просто невыгодно. Получается, дьявол творит чудеса, а бог нет? Тем более, мы сами настаиваем на божественном вмешательстве, а не призываем всех поклоняться дьяволу. Хотя, особо упертые догматики все равно найдутся.

— Пожалуй. Придумывал экспромтом, так как надо было отвечать срочно, а посоветоваться некогда. Но вроде бы, неплохо получилось. Поверили наши добрые католики в божественное вмешательство. Значит, так и будем придерживаться этой легенды в дальнейшем при общении со всеми. Особенно — с испанскими властями. Проблема в том, что согласно королевского указа, любой не испанский корабль в испанских владениях Нового Света велено считать пиратским. Правда, на Тринидаде испанцам будет трудновато выполнить приказ короля. Мы можем весь Тринидад на уши поставить и никто нам ничего сделать не сможет. Но поскольку мы нарушили границу испанских владений не злонамеренно, а токмо по воле Господа нашего, отправившего нас сюда в качестве то ли ангелов-мстителей, то ли зондер-команды, может быть на нас сей указ распространяться не будет?

— Леонид Петрович, уровень коррупции в испанских колониях такой, что нашим российским чинушам и не снилось. Как им будет выгодно, так и обставят наше появление. Тут другой важный вопрос. Если мы не собираемся и дальше заниматься вульгарным грабежом испанцев, то придется за все платить звонкой монетой. Где возьмем?

— Как где? В трюме, естественно. Там столько ценностей, сколько сейчас во всей Европе нет.

— А год чеканки монет?

— Хм-м-м, действительно… Как бы самим не пришлось заняться чеканкой… Но это вопрос решаемый. Было бы золото и серебро, а штамп механоиды должны сделать. Тем более, простые слитки у нас тоже есть… Вопрос в другом. Как мы объясним наличие у нас этого золота и серебра? И если будем рассчитываться им постоянно, то это наведет на интересные мысли очень многих. На первых порах можно сказать, что нашли золотые и серебряные слитки на «Си Хок». Испанцы вполне могли об этом не знать. Ведь пираты могли ограбить еще кого-то до встречи с ними. Но дальше надо будет что-то придумывать.

— А что, логично. Правда, придется ликвидировать всех, кто может рассказать, что этого не было на самом деле.

— Вы имеете ввиду шестерых пиратов?

— Да, их самых. Все равно, их ждет петля на Тринидаде, так не все ли равно, кто их отправит на тот свет? Надеюсь, у Вас не было намерения отпустить их из-за отсутствия законодательной базы, как заявляла прогнившая политкорректная Европа во время «борьбы» с сомалийскими пиратами? Или построить специально для них на Тринидаде лагерь военнопленных с соблюдением всех параграфов Женевской Конвенции?

— Нет, не собирался. Я хорошо знаю, что это за публика. Кстати, согласно той же Женевской Конвенции, террористы, к которым можно отнести и пиратов, не попадают под понятие «военнопленный». Это — уголовные преступники, а не военнослужащие.

— Рад, что мы понимаем друг друга, Леонид Петрович. И очень рад, что Вы не похожи на народного избранника — борца за права маленьких, но очень гордых народов в ущерб всем остальным народам. И не пропагандируете толерантность и политкорректность по отношению к бандитам.

— «Толерастом» никогда не был. Слишком хорошо видел, к чему это приводит. Как у нас, так и по всему миру.

— Значит, мы думаем одинаково…

Зачистив палубу «Тезея» от последствий абордажа, и подготовив оружие к возможному новому нападению, свободные от вахт пошли отдыхать и судно снова погрузилось во тьму, соблюдая светомаскировку. Хорошо, что за время возни с «Си Хоком» никто больше не появился. «Беркут» снова лег в дрейф неподалеку и был совершенно не виден в темноте. Леонид же поднялся на мостик, отправив старпома и третьего помощника спать. Двое вахтенных — один из матросов, а второй из абордажников внимательно наблюдали за окружающей обстановкой через приборы ночного видения, а он сам занялся изучением бумаг, захваченных на пиратском корабле. В большинстве своем они были мало интересны. Единственное, что могло оказаться полезным, это цены на провизию и различные товары в Порт-Ройяле. Вряд ли они отличаются в разных портах Карибского моря очень сильно. По крайней мере, будет от чего отталкиваться во время торга на Тринидаде. А то, как бы тамошние аборигены не попытались обчистить пришельцев до нитки, взвинтив цены до небес. Придется говорить — пардон, сеньоры, мы лучше сходим за харчами на Ямайку. И отдадим золото англичанам, которое хотели предложить вам. Но это дела несколько отдаленного будущего. Сейчас же главное — машина. Стармех обещал, что по крайней мере одну машину запустят. Перед запуском надо будет предупредить испанцев, а то, как бы не драпанули с перепугу. А что будет завтра утром после рассвета, когда они «Тезей» во всей красе увидят… Ладно, переживут. Пусть теперь привыкают к достижениям технического прогресса, хотя бы наблюдая со стороны…

Ознакомившись с бумагами, Леонид подошел к радару и осмотрел окружающее пространство. Поблизости никого. Далеко, почти в двадцати милях, есть три каких-то цели, но они проходят в стороне от «Тезея». Тут как раз в рубку и пожаловал стармех.

— Все, Петрович, готово! Можем дать ход. А что тут было? Говорят, какие-то бандюки пытались к нам залезть?

— Не просто бандюки, а самые настоящие пираты, гроза Карибского моря. Совсем не те гопники, которые промышляют в нашем времени, нападая только на безоружных и драпая при первых же выстрелах охраны. Но супротив автоматического оружия абордажные сабли и мушкеты оказались недостаточно эффективны. Вот мы их всех и зачистили. При этом нам достался трофей в виде шлюпа и восемнадцати пленных испанцев, которых вроде бы удалось убедить, что причина нашей встречи — исключительно чудо, сотворенное господом, а не козни диавола…

Пересказав стармеху подробности первой встречи с местным населением, спустились на палубу, так как «дед» очень хотел посмотреть на трофей и поговорить с аборигенами. Правда, разговаривать пришлось Леониду, поскольку вахтенный испанец на палубе шлюпа практически не говорил по-английски. Предупредили, что сейчас появится странный звук, которого они никогда не слышали. Никакой опасности нет, это особенность корабля пришельцев, поэтому пусть сохраняют спокойствие. Но куда там… Когда стармех ушел и через несколько минут главный двигатель заработал, перепуганные испанцы спросонья выскочили на палубу, ничего не понимая. Леонид предвидел такую реакцию, поэтому никуда не ушел, дождавшись «побудки».

— Сеньоры, не волнуйтесь, никакой опасности нет!

— Матерь божья, сеньор капитан, что это?!

— Это работает специальное устройство, с помощью которого наш корабль двигается по морю. Мы не зависим от ветра, поэтому у нас нет парусов, утром все увидите. Устройство это довольно шумное, вот именно поэтому я и нахожусь здесь, чтобы предупредить вас. Все в порядке, мы закончили ремонт и можем дать ход. Но до рассвета будем лежать в дрейфе, ремонт необходим вашему кораблю. А потом, чтобы не терять время, возьмем вас на буксир. Дон Антонио, прошу Вас утром ко мне на борт, обсудим дальнейшие действия…

Успокоив испанцев, Леонид вернулся в рубку. Механики погоняли главный двигатель на холостом ходу, а затем опробовали включение редуктора с разворотом лопастей винта, дав кратковременный ход вперед и назад, из-за чего стоявший под бортом «Си Хок» нещадно швыряло, и что только добавило острых ощущений испанцам. Все работало исправно и машину остановили, так как до утра никаких движений не предвиделось. Правда, стармех все же внес свою ложку дегтя в бочку с медом, когда после пробного пуска снова поднялся в рубку.

— Петрович, считай, что второй машины у нас нет. Она — склад запчастей. Натворил немецкий снаряд делов. Так что, идти можем куда угодно, если очень припрет, но лучше искать место для длительной и спокойной стоянки. Надо еще пробоины в бортах заварить, пока что не до них было. Иначе, в первый же шторм будем воду хлебать.

— С утра берем на буксир наш трофей и двигаемся в залив Париа к Тринидаду, на рейд будущего Порт-оф-Спейна. Больше просто некуда. Либо будем торчать на виду у всех, либо защищенной от ветров якорной стоянки с нужными глубинами там нет. А этот испанский Мухосранск идеально подходит во всех отношениях.

— Так что, заложим будущий Порт-оф-Спейн?

— Небольшое поселение Конкерабия там уже есть. Испанцы оставили старое индейское название. Но знаешь, Константиныч, предчувствие мне подсказывает, что не появится там теперь Порт-оф-Спейн. А будет что-то вроде Пуэрто-Тринидад, или Пуэрто-Тезей. И если мы дадим пинка испанцам в нужном направлении, оказав при этом научную и техническую помощь, то англичане тут не появятся. Зато свой Симон Боливар появится гораздо раньше.

— А ну, как испанцы всех собак на нас спустят? Ведь среди них полно упертых религиозных фанатиков. Не смотря ни на что, объявят нас посланцами дьявола.

— Тогда перестреляем всех «собак», которых на нас спустят, причем с большим шумом. Нескольких отпустим, велев передать «псарям», что нам не нужна война. Но если она нужна Испании, то она эту войну получит. Уйдем к англичанам, или французам, предварительно наделав шороху в испанских владениях. Причем наделаем так, чтобы это стало всем известно. А по приходу скажем, что попали из другого мира и по незнанию сначала сунулись к испанцам, которые оказались конченными сволочами. Правда, вовремя разобрались, что к чему, и пришли к истинно цивилизованным людям. И предлагаем свою дружбу против коварных испанцев. Можешь быть уверен, после таких событий ни англичане, ни французы не допустят подобной глупости, причислив нас к посланцам дьявола. Тебе не все ли равно, какой флаг будет у нас на гафеле?

— Абсолютно все равно. Петровской России еще нет, а в той, что сейчас есть, мы никому не нужны. Да и идти некуда. Разве что в Архангельск.

— Вот и я о том же. Мы сейчас — робинзоны во времени. Поэтому, остается уподобиться наемникам-профессионалам. Им все равно, от кого они получают деньги. А дальше — видно будет…

Глава 11

Все имеет свою цену

Проснулся Леонид довольно рано от телефонного звонка. Поспать удалось чуть более трех часов, так как стоял вахту с нулей до четырех утра вместо раненого второго помощника. Звонил старпом, сразу «обрадовав».

— Леонид Петрович, доброе утро! Тут у нас опять гости появились.

— Кого там нелегкая принесла?

— А хрен их знает. Еще какой-то небольшой парусник. Крутится в двух милях, но близко не приближается. Когда рассвело, он мимо проходил и нас заметил.

— А как там наш трофей?

— Вовсю на палубе шуршат. На нас с любопытством поглядывают, но на борт не поднимаются.

— Понял, сейчас буду…

Поднявшись в рубку и поздоровавшись с вахтенными, Леонид осмотрел горизонт. За ночь «Тезей» унесло довольно далеко и берег Тринидада уже скрылся. В двух милях дрейфовал небольшой двухмачтовый парусник. Паруса были убраны и видно, народ там совещался, — что же это за чудо-юдо они повстречали? «Беркут» лежал в дрейфе неподалеку и как оказалось, уже провел разведку. Корабль вооружен шестью пушками. И на нем очень много людей. В свете произошедших событий вполне можно сделать определенные выводы.

— Похоже, коллеги нашего «морского ястреба» (Sea Howk — морской ястреб. англ.) пожаловали. Но осторожность берет верх над жадностью. В общем-то, разумно. Не полезут — останутся живы.

— Думаю, они узнали свой «ястребок». И удивляются, что он делает у нас под бортом. А поскольку испанцы уже подняли на нем испанский флаг, то местные братки в полных непонятках.

— Если полезут — огонь на поражение. Не давать им приблизиться на дистанцию картечного залпа. Патроны к пулеметам и снаряды БМП беречь, действовать четырехдюймовками. Как раз для них подходящая цель. Пойду-ка я, с нашими неожиданными союзниками пообщаюсь…

Спустившись на палубу и подойдя к левому борту, где был ошвартован трофей, Леонид увидел, что там вовсю кипит работа. Испанцы приводили в порядок разорванные пулеметными очередями снасти и со смехом поглядывали на дрейфовавший неподалеку корабль. На корме стоял Родригес и внимательно рассматривал визитеров.

— Доброе утро, сеньоры! Как у вас обстоят дела?

— Доброе утро, сеньор капитан! Ремонтируем, но времени уйдет много. Такое впечатление, что снасти как ножом порезаны. А это ваша шлюпка патрулирует вокруг? Ходит очень быстро, но ни парусов, ни весел на ней нет!

— Да, это наш вспомогательный катер. Используется для разведки. Для движения применяет механическое устройство, подобное тому, что стоит на «Тезее», только значительно меньших размеров. Рассматриваете гостей, дон Антонио? Похоже, это друзья тех, кто решил залезть к нам ночью.

— Да, это пираты, дон Леонардо. Они обнаружили нас с рассветом и теперь ничего не могут понять. Похоже, они узнали «Си Хок». И то, что на нем теперь поднят испанский флаг, наводит их на размышления. Да и внешний вид и размеры «Тезея» введут в изумление, кого угодно. Во всяком случае, нападать они пока что опасаются.

— И правильно делают. Прошу ко мне в гости, дон Антонио. Обсудим дальнейшие действия. А за этих бандитов не волнуйтесь. Если только полезут, церемониться не будем.

Новый капитан «Си Хок» забрался по шторм-трапу на палубу «Тезея» и замер, рассматривая все с огромным интересом. Для испанца в диковинку было абсолютно все и он не пытался скрыть своего изумления. И как оказалось, больше всего его поразило отсутствие привычной палубной артиллерии.

— Дон Леонардо, но где же ваши пушки?! Как вы смогли уничтожить этих мерзавцев?!

— Привычных для Вас пушек у нас нет, дон Антонио. Они выглядят несколько по другому, потом я их покажу. А перебили пиратов исключительно легким стрелковым оружием вроде мушкетов. Применять нашу артиллерию в ситуации, когда враг уже лезет на абордаж, нет смысла. Мы не стреляли раньше, так как не были уверены в их намерениях, а наживать сразу же себе врагов в этом мире у нас никакого желания не было. Но коль скоро они не отказались от своего желания пограбить, пришлось оказать им достойный прием. Ладно, пойдемте в мою каюту. Там все поговорим. А потом, если хотите, покажу Вам наши пушки…

Проведя находящегося в высокой степени ошаления Родригеса через надстройку «Тезея» до своей каюты, Леонид сделал попытку вернуть его в реальность, усадив за стол и предложив отметить встречу за рюмочкой хорошего коньяка. Бедный испанец не сразу пришел в себя от такого обилия свалившейся на него информации, поэтому гостеприимный хозяин взял инициативу в разговоре в свои руки.

— Дон Антонио, понимаю, что все, что Вы здесь увидели, кажется Вам настоящей сказкой, или колдовством. Поверьте, ни к первому, ни ко второму это отношения не имеет. В нашем мире есть много вещей, до которых в вашем еще просто не додумались. Ведь Вы согласны, что для древних людей, которые еще не знали, как использовать силу ветра, ваша «Санта Маргарита» с хорошо развитым парусным вооружением тоже показалась бы чем-то сказочным? А огнестрельное оружие, примененное вашими предками при открытии Нового Света, повергло в ужас индейцев, так как ни о чем подобном они даже не слышали. Но ведь не будете Вы утверждать, что порох и парус — результат колдовства? Это всего лишь умение использовать силы природы, не более…

Разговор продолжался довольно долго, в процессе которого Леонид постарался на простых примерах убедить пораженного испанца в своей человеческой сущности и отсутствии каких бы то ни было происков дьявола, одновременно дав некоторое представление о мире, из которого «перенесся» «Тезей», не вдаваясь в детали. Желание идти к Тринидаду вызвало у Родригеса недоумение. Какой смысл? Ведь в этом захолустье ничего нет! Не лучше ли идти сразу в Картахену, Пуэрто-Бельо, Гавану, или Веракрус, чтобы отправить послание вице-королю о таком удивительном событии? На что Леонид резонно возразил, что единственным результатом захода в Гавану, Картахену, или Веракрус будет желание местных чиновников наложить лапу на «Тезей», что приведет к вооруженному конфликту, и что им, пришельцам из другого мира, совершенно не нужно. Раз уж Господу было угодно направить их сюда, то не для того, чтобы сразу же начать войну с этим миром. Пираты на них напали и получили по заслугам. Но это пираты, враги всего человечества и уничтожение их не является чем-то предосудительным. Но он и его люди совершенно не хотят убивать испанских солдат, вся вина которых будет заключаться лишь в том, что они постараются выполнить приказ начальства, разум которого застит алчность и ничего больше. В итоге, погибнут десятки, если не сотни ни в чем не повинных людей, так и не добившись успеха. А пришельцы превратятся во врагов для испанцев. Разве не так? Ведь разгул коррупции в среде чиновников колоний Нового Света ни для кого не секрет. И то, что они путают свой карман с государственным, известно даже в мире пришельцев. На Тринидаде же подобная ситуация невозможна. Серьезных сил у тамошней администрации нет, поэтому и геройствовать она не будет. Экипаж «Тезея» тоже сделает все возможное для установления дружеских отношений. Задача же Родригеса будет в установлении контакта с вышестоящими испанскими властями. Он свой, местный, ему будет проще встретиться с высокопоставленными чиновниками и договориться о посылке полномочной делегации на Тринидад. И постараться донести главную мысль — пришельцы не хотят войны с Испанией. Они пришли с миром. И они согласны помочь Испании своими знаниями, которые принесли из своего мира. Но и сесть себе на шею тоже не позволят ни при каких обстоятельствах. Если Испанию такая постановка вопроса не устраивает, и она рассматривает «Тезей» и пришельцев исключительно, как свою добычу, с которой она вольна творить, что хочет, то они уйдут дальше в поисках пристанища, чтобы не доводить дело до кровопролития. Поскольку неизвестно, удастся ли им вернуться в свой мир, надо устраиваться жить здесь. И они не хотят начинать это с войны.

Разговор продолжался за завтраком, все ключевые вопросы были уже решены, как тут раздался телефонный звонок, удививший Родригеса. Звонил третий помощник.

— Леонид Петрович, этот соглядатай паруса ставит. Ветер поменялся, теперь он под ветром.

— Далеко до него?

— Отнесло до трех миль.

— Наблюдайте за ним. Если попытается приблизиться, объявите тревогу. Встретим.

Положив трубку, Леонид перевел разговор Родригесу и успокоил, что это всего лишь переговорное устройство, позволяющее связываться с различными помещениями на «Тезее». Вскоре все вопросы были решены, надо начинать действовать. По приходу в порт Родригес сам наберет недостающих людей и встретится с официальными властями, передав пожелание «мира и дружбы» с просьбой направить к Тринидаду полномочных представителей вице-короля для установления отношений. Одновременно прозондировать почву среди местных купцов на предмет снабжения «Тезея» различными товарами и продовольствием. Дабы убедить всех, что Родригес в ясном уме и твердой памяти, и все это ему не почудилось по пьянке, и уберечь от пиратов, которые крутятся поблизости, «Тезей» проводит «Си Хок» до Куманы, чтобы его увидело как можно больше свидетелей, и только после этого уйдет к Тринидаду, в северо-восточную часть залива Париа, где и будет ждать вестей, одновременно пытаясь наладить отношения с местным населением. На том и порешили. Но тут снова раздался звонок с мостика.

— Леонид Петрович, корабль не уходит, а пытается приблизиться. Дистанция две мили.

— Ясно. Готовим машину… Вот и все, дон Антонио, надо уходить. Нашим гостям, похоже, неймется. Ну, ничего. Встретим, если полезут…

Пока готовили машину к пуску, испанцу провели краткую экскурсию по палубе «Тезея», а на борт «Си Хок» перегрузили некоторое количество золотых изделий в качестве корабельной кассы — для выплаты жалованья экипажу и закупок необходимых товаров и продовольствия как для себя, так и для «Тезея». Давать монеты опасно — на них на всех год чеканки после 1668. Возникнет масса глупых вопросов. А так — не так уж много, чтобы возбудить подозрения и ненужное направление мыслей испанских властей, но достаточно для приобретения всего необходимого и своевременной выплаты жалованья, задержки которой очень часто приводили к тяжелым последствиям для тех, кто задерживал. Перед расставанием Леонид удивил Родригеса еще больше. Оценив направление ветра, принял решение взять «Си Хок» на буксир и довести таким образом до Куманы. А то, паруснику придется заниматься лавировкой, что вызовет большую потерю времени.

Дальнейшее было неожиданным для всех зрителей. Пиратский корабль (в чем уже никто не сомневался) пытался приблизиться к «Тезею», но приходилось лавировать, идя в крутой бейдевинд со сменой галсов. Когда он находился уже на расстоянии чуть больше мили, большая быстроходная шлюпка (если не сказать — небольшой корабль) очень странного вида, которая крутилась неподалеку, подошла вплотную к борту огромного корабля, и вскоре ее подняли на палубу, а «Си Хок» после этого стал отходить в сторону. Но при более внимательном рассмотрении оказалось, что это огромный корабль пришел в движение! И на нем не было парусов! То же, что произошло дальше, вообще не укладывалось ни в какие рамки и присутствующим казалось, что они все дружно бредят. Корабль странной формы медленно развернулся носом (то, что это именно нос, сомневаться уже не приходилось) против ветра и стал медленно удаляться. С его кормы стравливался длинный трос, и когда он натянулся, «Си Хок» медленно стал разворачиваться следом, вступая в кильватер. Оба корабля стали постепенно увеличивать ход, и очень скоро стали быстро удаляться. В отношении «Си Хок» вопросов не было, все видели, что его вели на буксире. Но огромный непонятный корабль двигался без парусов против ветра! И на довольно приличной скорости! ПРОТИВ ВЕТРА!!! БЕЗ ПАРУСОВ!!! Все, кто находился на палубах парусных кораблей, крестились и читали молитвы. Испанцы на «Си Хок» с радостью, поглядывая то на своего спасителя, идущего впереди, то на пиратов, сразу же начавших отставать. С палубы же преследователя молитвы одних перемежались проклятиями других. Все понимали, что дистанция для стрельбы очень велика. И непонятная добыча ускользает. Хоть никто и не мог понять, что же это такое и откуда оно появилось в карибских водах.

Леонид смотрел в бинокль на удаляющийся пиратский шлюп и усмехался. Сейчас удалось обойтись без стрельбы, одновременно продемонстрировав свое преимущество в скорости и маневренности. «Тезей» уже вышел на буксир и вел за собой «Си Хок» со скоростью в семь узлов. Быстрее решили не разгоняться, чтобы не нагружать буксирный трос. Хоть погода тихая, а веса в «Си Хок» всего ничего, лучше не рисковать. Лишние несколько часов ничего не решат, а к Кумане надо обязательно подойти в светлое время суток, чтобы как можно больше народу увидело «Тезей», иначе испанцам просто никто не поверит. А после этого можно и к Тринидаду. По дороге можно будет начать отстрел пиратов, если сунутся. Во всяком случае, все пока что не так уж плохо. Машину отремонтировали, «Тезей» на ходу и это главное. Теперь они заставят всех считаться с собой. Независимо от того, что это может многим не понравиться…

А на палубе «Си Хок» кипела работа. Ремонт еще не закончен, и надо воспользоваться моментом, когда тебя ведут на буксире и никакой работы с парусами нет. Капитан Родригес стоял на корме и смотрел то назад, на отставших пиратов, то вперед, разглядывая корму удивительного корабля пришельцев из другого мира. Ситуация и для него и для остальных была просто неправдоподобной. Огромный железный корабль шел против ветра на большой скорости и тащил на буксире «Си Хок», причем на нем не было ни одного паруса. Правда, вода у него под кормой как будто кипела. Возможно, это и есть признак работы того самого механического устройства, о котором упоминал капитан Кортес? Ведь толком они поговорить не успели, пираты помешали. Надо будет в следующий раз расспросить все подробно. Чудны дела твои, господи! И чего только в мире не бывает!

Осмотрев горизонт и убедившись, что пираты отстали, а «Си Хок» благополучно следует за «Тезеем» на буксире, Леонид оставил мостик, сделав объявление по трансляции — всем, свободным от вахт, собраться в кают-компании. С самого момента боя с «Карлсруэ» не было возможности поговорить с людьми. А экипаж ждет, что скажет капитан. Поэтому, хватит испытывать всеобщее терпение.

Кают-компания быстро заполнялась народом, и вскоре Леонид понял — кроме вахтенных и раненых присутствуют все.

— Вроде, все собрались. Начнем… Мужики, вы уже все в курсе, в какой заднице и по какой причине мы оказались. Дорога назад для нас закрыта. Поэтому, остается только устраиваться жить в этом мире. Возражений не будет?

Легкий шум пробежал по рядам, но за всех ответил стармех.

— Петрович, а что тут возражать? Куда мы все денемся с подводной лодки? Разве у нас есть выбор? Назад все равно дороги нет. Поодиночке нас за неделю передушат. А если будем все вместе держаться, то можем худо-бедно тут устроиться.

— Рад, что все это понимают. Поэтому, озвучу сейчас предварительный план дальнейших действий. Если кто-нибудь сможет что-то лучшее предложить, пусть выскажется. Итак, в нашем распоряжении пароход с запасом ценностей и оружия, с помощью которого мы можем обломать рога любому, кто сунется. Пусть против нас будет хоть сотня линейных кораблей и фрегатов, своими четырехдюймовками мы разнесем их в щепки, даже не входя в зону действия вражеской артиллерии. Я прав, господа канониры?

— Правы, Леонид Петрович. Наломаем из них щепок за милую душу.

— То есть в военном отношении с нами ничего сделать не смогут. Но у нас ограничены запасы топлива, боеприпасов, да и продуктов с пресной водой, в конце концов. Поэтому, нам прямо сейчас надо подыскивать базу, где с одной стороны можно получить все необходимое, а с другой, откуда нас будет невозможно вытурить. Ближайшее наиболее удобное место — залив Париа, возле будущего Порт-оф-Спейна на Тринидаде. С испанцами мы предварительный контакт наладили. Будем надеяться, что экипажу нашего трофея удастся достучаться до влиятельных лиц в высоких кабинетах.

— А почему именно на Тринидад, Леонид Петрович? А не в Россию, или вообще в Европу? Или, на худой конец, шикарный остров Маргарита совсем рядом. Знаменитый курорт в нашем времени!

— Отвечаю. В России нас никто не ждет. Как, впрочем, и везде. Если только в качестве добычи. Петр Первый, который действительно мог бы заинтересоваться нами, еще даже не родился. А московскому царю и боярам наши знания не нужны. Да и идти в Россию некуда. У нее сейчас один единственный порт — Архангельск, который станет для нас ловушкой с наступлением морозов. Зимой Северная Двина и Белое море замерзнут, и мы не сможем даже сдвинуться с места. А если только лишимся подвижности, то нас можно будет взять измором. Воевать против целого государства мы не сможем, а такую цацку, как «Тезей», захотят прибрать к рукам очень многие. Именно поэтому нет смысла идти в Европу. В колониях же Нового Света мы можем сыграть на том бардаке, который тут творится. Здесь все воюют против всех, война не затихает ни на один день уже несколько столетий, и в этой ситуации мы можем очень неплохо устроиться, примкнув к одной из сторон. Предпочтительно в данный момент Испания, так как ее позиции в Новом Свете пока еще достаточно сильны, а вот в Европе — полный швах. Англия и Франция — наоборот. В Европе дают по шапке Испании, а здесь пока еще не набрали нужный вес. О Голландии и прочих и речи нет. И если мы поддержим Испанию в Новом Свете, то Англия с Францией вряд ли выйдут здесь на лидирующие позиции. По крайней мере, в ближайшую сотню лет. Этим мы даже можем оказать помощь России, если притормозим Англию и Францию. Англия все время делала пакости России. А вот с Испанией у нас никогда не было особых разногласий.

— Это как понять, Леонид Петрович? Пиндостана теперь не будет?!

Неожиданная реплика с места вызвала смех, но переждав, Леонид продолжил.

— В какой-то степени, вероятно. Образование США стало возможно только благодаря ослаблению позиций Испании в Америке, для чего очень постарались Англия и Франция. Ведь США — это бывшая английская территория. Севернее закрепятся французы в будущей Канаде. От Голландии тут мало что останется. Эти торгаши потерпят полное фиаско со своей политикой, основанной на спекуляции. Поэтому, здесь и сейчас у нас есть реальный шанс не только выжить и неплохо устроиться, но и коренным образом попытаться изменить ход истории…

— А что, давайте изменим! А то, я как вспомню общение с ниггерами из «Юнайтед Стейтс Коаст Гард», так у меня сразу клыки лезут, как у вампира!

— У меня тоже… Но, продолжим. Так вот, соваться в места обилия испанских чиновников и войск нам нельзя. Может взыграть дурь в башке и захотят наложить лапу на нас. Что приведет к маленькой и победоносной, но совершенно не нужной нам войне. Отношения будут испорчены раз и навсегда, и нам придется уходить в другое место. Поэтому, заявимся туда, где испанская администрация имеется в наличии, но серьезными силами не располагает, а потому и задирать таких гостей, как мы, не станет. Мы же будем проводить политику кота Леопольда. В смысле — «Ребята, давайте жить дружно»! Ибо, если не захотите, то мы будем жить дружно с кем-нибудь другим. С англичанами, например. Что, сами понимаете, никого из местных испанских чиновников не обрадует. Теперь касательно Маргариты. Да, в наше время там курорт. И климат хороший. Но! На Тринидаде есть сравнительно легкодоступная нефть. А наши запасы топлива очень ограничены. И аборигены смекнут это довольно быстро. Если сумеем добраться до нефти, хоть и не сразу, и наладить ее перегонку в устройствах типа чеченских «самоваров», мы сможем надолго продлить активную жизнь «Тезея», что для нас является очень важным козырем. Одновременно будем использовать технические возможности парохода — наши станки, сварку и прочее. Нельзя зависеть только от «Тезея». Нам нужно самим научиться выпускать то, что востребовано в этом мире и стоит хороших денег. Как у нас говорили — наукоемкое производство. В первую очередь — оружие. Нарезные казнозарядные ружья и казнозарядные пушки. Пусть даже и на черном порохе, так как создать бездымный пока не получится. Начать собственное кораблестроение. Хорошие верфи сейчас есть в Гаване и Картахене. Вполне можно попытаться сманить к нам хороших специалистов-корабелов, прельстив высоким жалованьем. То же самое касается оружейников. Попробовать наладить металлургию. Если получится, то начать изготовление машин для кораблей и береговых производств. Дизеля мы, конечно, делать вряд ли сможем, но вот паровые машины, или стирлинги, а также различные насосы вполне можно попытаться. Нельзя уповать только на то, что мы захватили из двадцать первого века. Надо самим прочно становиться на ноги, задействовав местные ресурсы. Как человеческие, так и сырьевые. Заручиться официальной поддержкой испанских властей. По возможности и со временем приобрести дворянские титулы, чтобы было меньше проблем. Сделать так, чтобы люди пошли к нам, создав привлекательные условия для поселения на Тринидаде и дальнейшей работы в наших интересах. Обладая нашим стартовым капиталом, мы вполне можем себе это позволить. Делить золото сейчас между собой, как поступали пираты, и разбегаться по углам — смерти подобно. Мы не сможем не только реализовать его поодиночке, но даже выбраться с ним отсюда. Думаю, все это понимают? Зато у нас есть возможность очень выгодно вложить этот капитал — создать почти с нуля свою колонию в Новом Свете. Разумеется, пока что в рамках колониальной системы Испании. Свое независимое государство мы создать не сможем, нас очень мало. Да и соседи вокруг очень алчные и агрессивные, им это будет поперек горла. Найдется много желающих поживиться за чужой счет. Но вот создать свою относительно независимую и процветающую провинцию на задворках Испанской империи нам вполне по силам. Такую, которая находится за тридевять земель от метрополии и с которой разговаривать языком ультиматумов — себе дороже. Гораздо лучше будет не конфликтовать с нами, а наладить взаимовыгодные отношения, как в свое время поступили российские государи с донскими казаками, когда поняли, что силой от них ничего не добьешься. Разумеется, придется предпринять ряд шагов по убеждению испанцев в нашей лояльности. Например — борьба с пиратством, чем мы изначально и собирались заняться. Также — военная помощь в борьбе на море с Англией и Францией. И тогда с нами будут считаться все. И Мадрид, и вице-король и местная колониальная администрация. Хоть многие из высокопоставленных аристократов будут нас тихо ненавидеть и скрипеть зубами, но считаться с нами придется им всем! А дальше, как знать… Мы уже вряд ли это увидим, но свой Симон Боливар может появиться в нашей провинции на сотню лет раньше…

Леонид умолк и обвел взглядом присутствующих. Все хранили молчание. Возможно, сначала не до конца понимали сложившуюся ситуацию и еще подспудно надеялись на чудо. Но речь капитана не оставила никаких надежд. Они — робинзоны во времени. Без возможности возврата. И надо устраиваться жить здесь. Но здравый смысл все же возобладал и взрыва недовольства, которого опасался Леонид, не произошло. Люди подобрались в основном адекватные и не стали заниматься «охотой на ведьм». Потому, что все прекрасно поняли — это ничего не изменит. А междуусобицы на борту — первый шаг к гибели. Местные сожрут и не подавятся, понятия «права человека» здесь еще не существует. Кто сильнее, тот и прав. И законность тоже выглядит довольно своеобразно и избирательно. Впрочем, в двадцать первом веке тоже…

Вместо недовольства начались конкретные предложения. Каждый старался внести свою лепту, в соответствии с тем, что знал и умел. Быстро выяснили, что если будет нормальный металл и помощь местных оружейников, то наладить выпуск нарезных казнозарядных ружей вполне можно. С пушками пока вопрос. С паровыми машинами то же самое. Надо сначала научиться выплавлять сталь и чугун в нужном количестве и нужного качества. Хотя, бронзовые пушки можно делать и сейчас. И если поступиться весом, то вполне можно попытаться сделать гладкоствольные казнозарядные орудия хотя бы для своих нужд. По части нефти — она на Тринидаде залегает не очень глубоко. И те, кто имел дело с «самоварами» в Чечне, тоже нашлись. Так что, что-то похожее на солярку можно будет получить. А поскольку главные двигатели «Тезея» могут работать на мазуте, то и такое топливо должно сойти. Вот со смазочными маслами придется подумать, но проблема решаема. Совершенно неожиданно прозвучало предложение от… бывшего суперинтенданта.

— Леонид Петрович, так ведь у нас, это… Почти все «рыжье» и серебро в слитках. А монеты, какие есть, позже этого года отчеканены. Непонятки у местных обязательно возникнут.

— А что Вы предлагаете, Валерий Игоревич?

— У меня, это, батя конкретным спецом по разного рода печатям, штампам и пломбираторам был. Такие вещи делал, от настоящих хрен отличишь! Вот и я у него кое-чему научился. Если надо, штамп для чеканки любых монет с нужным годом сделать смогу и будем сами монеты чеканить. Хоть из «рыжья», хоть из серебра, без разницы. От настоящих хрен кто отличит! А экспертизы тут еще не придумали.

Кают-компания содрогнулась от хохота. Предложения продолжились, касаясь самых разных аспектов, и Леонид понял главное. Экипаж «Тезея» не сломался. Он верит в завтрашний день. А именно такие люди вершили историю. Именно они шли вперед, открывая новые земли. И как знать, быть может действительно история в этом мире пойдет по другому пути. Не так, как она пошла раньше.

После импровизированного «производственного совещания», когда все основные вопросы были обговорены и первоначальные планы намечены, Леонид снова поднялся в рубку. Карибское море было спокойным, но далеко не пустынным — на горизонте сразу в трех местах виднелись паруса. «Си Хок» исправно шел на буксире в кильватер, не виляя вправо и влево. Значит, матрос там на руле все же стоял и дело свое знал. Вахтенный помощник как раз пытался рассмотреть в бинокль ближайшую цель, идущую навстречу.

— Леонид Петрович, вот недавно еще один появился. Судя по радару, в миле от нас пройти должен. Те двое далеко прошли, а вот этот почти на нас прет.

— Поглядуй за ним, Иваныч. Если пойдет на пересечение курса, помни, что мы — судно с механическим двигателем и обязаны уступать дорогу парусному судну согласно МППСС (Международные правила предупреждения столкновения судов в море. Приняты в 1972 году. После этого был внесен ряд поправок)!

— Так нам теперь всем придется уступать, Леонид Петрович! Другого судна с механическим двигателем тут еще лет двести не появится!

Оба засмеялись, но Леонид за смехом не переставал думать о своем. Двести лет? Многовато. Надо сделать так, чтобы оказалось гораздо раньше. Через пару лет — максимум. А пока… Тут как раз на мостик пожаловали стармех и командир абордажной команды, то бишь Карпов. Командир абордажников уже без всяких кавычек. И по хитрым физиономиям обоих стало ясно, что снова задумана какая-то афера. Первые же слова стармеха все подтвердили.

— Петрович, мы тут подумали — не надо нам ждать, пока Шурик развернется и тяжелую промышленность в пределах одного отдельно взятого Тринидада создаст…

— Константиныч, хочешь угадаю, с чем вы ко мне пришли? Мне кажется, что мы думаем об одном и том же.

— А ну-ка, давай!

— Не дело «Тезею» самому «на дело» ходить. Его задача — стать центром цивилизации в этом медвежьем углу планеты и быть катализатором и источником развития технического прогресса. Угадал?

— В общем-то, угадал.

— И стало быть, нам нужна для вылазок какая-то местная посудина. Наш трофей — этот самый «морской ястребок», для этих целей не годится. Нужно что-то гораздо более солидное. К примеру — фрегат. А поскольку из всех, кто сейчас на борту находится, с парусами только я дело имел, причем еще в бытность зеленым гардемарином, то надо на эту посудину сразу же установить какую-то машину. А поскольку Шурик ее в течение ближайших месяцев все равно сделать не сможет, то надо взять и установить что-то готовое. Винт как-нибудь сами отольем, пустив на это одну — две бронзовых пушки с этой посудины. Я прав?

— Петрович, ты что — ясновидящий?!

— Нет. Просто, как вас двоих с довольными физиономиями увидел, так сразу подумал, что задумана какая-то пакость со стрельбой и с проведением технических мероприятий. Иными словами — умыкнуть где-нибудь подходящую посудину, установить на ней движок и ставить на уши Карибское море и окрестности. Сам об этом думаю.

— Так вот и я о том же! Наш пароход должен в безопасном месте стоять, прогресс двигать и на местных авторитетом давить, чтобы быковать не вздумали. Хоть испанцы, хоть англичане, хоть французы. А мы, тем временем, начнем территорию разведывать и осваивать. Будем сеять разумное, доброе, вечное. Где ядрами и картечью, а где чем-то более продвинутым. Это — если не захотят внимать голосу разума и жить дружно.

— Ишь, как все во вкус прогрессорства вошли… Так, господа, сейчас прикинем… Иваныч, на десять градусов влево подверни, чтобы подальше от встречного уйти. А то не известно, что у него на уме. Возьмет, и на абордаж полезет, или бабахнет всем бортом с перепугу. У нас лишних снарядов нет. А если еще вдобавок испанец, то вообще не красиво получится. Поглядуй за ним, а мы тут пока стратегией займемся. Значит так, господа. Начнем с военной составляющей. Андрей Михайлович, Ваша идея?

— Моя. Второй корабль нам нужен, чтобы не гонять «Тезей» попусту. А кроме как кого-то из местных прихватизировать, больше некого. «Ястребок» не пойдет, уж очень он мелкий и несерьезный. Нужен относительно новый и крепкий фрегат, или линейный корабль. Недостающий экипаж, чтобы с парусами управляться, из испанцев наберем. За хорошие деньги не откажутся.

— В принципе, согласен. А где возьмем?

— Как отведем наш трофей до Куманы, можно заняться патрулированием в районе Барбадоса, или Мартиники. Что-то привлекательное все равно попадется. А потом его на буксире к Тринидаду отведем и будем «апгрейдить».

— Можно и так. Но! Андрей Михайлович, ведь нам придется его на абордаж брать. А там — больше сотни головорезов. Потери не исключены. Нас и так очень мало. А имеющих соответсвующую подготовку — и того меньше. Вы согласны, что наши матросы, взявшие в руки автомат, это еще не полноценные абордажные бойцы?

— Согласен. Но придется рисковать. Если нападем ночью на якорной стоянке, то может быть на борту будет не весь экипаж. Плюс внезапность.

— Давайте оставим это на крайний случай. Мы можем попытаться сделать так, что то, что нам нужно, само придет к нам в гости. Если не клюнут, тогда прогуляемся к Барбадосу, или Мартинике. Но не хотелось бы. А то, вдруг с испанцами ничего не получится. А так — мы вас не звали. Сами приперлись. Пиратское нападение, понимаешь!

— А что Вы хотите сделать?

— До Куманы таким ходом нам еще до завтрашнего дня идти. За это время кого-то обязательно встретим. Плюс, когда пойдем в сторону Тринидада, тоже торопиться не будем. Может быть какой дурак и клюнет. Если испанец — увеличим ход и уйдем. Если англичанин, или француз — будем смотреть по ситуации. Если корыто так себе — утопим. Если же кораблик стоящий — собьем бизань-мачту с большой дистанции, а потом предложим почетную капитуляцию. Вы нам свой кораблик в целом виде, а мы вам ваши шлюпки и ваши драгоценные непопорченные шкуры. По-моему, очень выгодный бартер. Должны согласиться.

— Должны. А если ничего стоящего по пути не попадется?

— Тогда потихоньку доползем до Тринидада и начнем налаживать дипломатические и торговые отношения с аборигенами. Думаю, за две — три недели информация о нас уже расползется. И нам обязательно нанесут визит либо англичане, либо французы. А может и голландцев черти принесут. Причем так, что у нас, скорее всего, даже будет возможность выбора, кого прихватизировать. Ну, а если за пару месяцев так никто и не сподобится, нанесем сами визит вежливости к нашим беспокойным соседям. К тому времени уже и от испанцев какой-то ответ должен быть. И если положительный, то пополним абордажную команду местными. Тогда вопрос абордажа резко упростится. Если же отрицательный, пошлем ко всем чертям испанцев и уйдем к французам на Мартинику. Предложим им «жить дружно».

— Пожалуй, так будет даже лучше…

— А теперь, Константиныч, давай с тобой разберемся. Как хочешь наш следующий трофей модернизировать?

— Мы тут с Михалычем посовещались — можно с одной «бе-эм-пэшки» движок снять.

— Мужики, вы бы еще от шестисотого «мерина», или «ламборгини-дьябло» предложили движок снять и на фрегат установить. Сколько оборотов этот движок дает на номинальной мощности? Больше двух тысяч? Я уже не говорю, что после этого у нас останется две БМП вместо трех. А ну, как нам понадобится на суше супостатов гонять, распространять демократию? Между тем, у нас три «вспомогача» трехсотсильных стоит. Плюс стояночный движок на сто тридцать пять сил. Без одного как-нибудь обойдемся.

— Хм-м… А что, действительно… Стояночный слабоват и у него оборотов полторы тысячи… А вот у «вспомогачей» семьсот пятьдесят при трех сотнях «лошадей»… Можно попробовать «вспомогач» воткнуть! Только придется понижающий реверс-редуктор как-то делать. Семьсот пятьдесят оборотов для гребного вала — это слишком круто. Надо хотя бы до трехсот пятидесяти скинуть.

— Так вот и поизобретайте всей машиной, Константиныч! Вас же там трое механиков! Плюс нашего умника-Шурика подключите. Он не моряк, у него глаз не «замыленный», может быть что-то оригинальное придумает. Плюс еще там много чего надо будет устанавливать. Акуумуляторы, радиостанции, пару насосов. Да и топливный танк делать придется тонн на двадцать, не меньше. Да трубопроводов куча.

— То не проблема, сделаем. Сварка есть, листовое железо есть, трубы есть. Сварим прямо внутри корпуса. А вот реверс-редуктор и винт с гребным валом и подшипниками… Подумать надо…

— Думайте, пока время есть. Чтобы как только нужная «дичь» попадется, сразу же «апгрейдом» заняться. Если все сделаем по уму, то у местных глаза на лоб полезут…

Леонид за дискуссией о методах модернизации фрегата XVII века до более-менее приемлемого уровня не забывал поглядывать по сторонам, и в первую очередь следил за быстро приближающимся встречным кораблем. Не было никаких сомнений, что там уже заметили «Тезей» и сейчас ломают голову — что бы это значило? Корабль был довольно крупный, имел три мачты с прямым вооружением, но рассмотреть флаг пока что не удавалось. Благодаря тому, что «Тезей» несколько изменил курс, незнакомец должен был пройти в двух милях справа по борту. Дистанция достаточная, чтобы рассмотреть непонятное чудо, но слишком большая для открытия огня и попытки абордажа. Когда встречный корабль приблизился и оказался почти на траверзе, разговоры в рубке прекратились и все стали внимательно рассматривать его в бинокли.

— Флаг английский. Ясно, что кораблик военный, пушек штук сорок, не меньше.

— Похоже — фрегат, одна батарейная палуба. Идет в сторону Барбадоса.

— Может, тряхнем его, Леонид Петрович?

— Пока рано. Неизвестно, как с испанцами все сложится. Он нас не трогает, вот и мы не будем задирать англичан раньше времени. Тем более, с нашим «возом», который сзади идет, воевать несподручно. Давайте сначала его до Куманы доведем.

— А если его только до Маргариты довести? Дальше сами доберутся, а мы бы время не теряли.

— Нет, слишком много сейчас на карту поставлено. Маргарита — остров, и с него все равно надо будет добираться до материка, чтобы отправить информацию вице-королю в Лиму. До Мехико далеко, а до Лимы все же гораздо ближе, сами там разберутся, кому в первую очередь сообщать. И не дай бог, наш «ястребок» до Куманы не дойдет, информацию о нас не доставит. А мы будем сидеть и ждать в полном неведении. Поэтому, доведем его до самого порта, когда уже никакого риска попасться пиратам, или утонуть от ветхости, не будет. А там пусть он хоть на берег выбрасывается, но информация о нас дойдет до испанских властей.

— Эх, жаль… А кораблик-то английский, вроде, ничего…

— Будет вам еще не один кораблик, тут такого добра хватает. А вот испанских вице-королей всего два. Один в Мехико, другой в Лиме. И нам желательно подружиться с обоими. А уж после этого и отловом англичан можно заняться…

Английский фрегат сделал попытку приблизиться, но тягаться в маневренности с судном из XXI века ему было трудно. «Тезей» же спокойно подвернул влево, увеличив дистанцию, и стал удаляться. В бинокль было хорошо видно, как весь экипаж фрегата высыпал на палубу, разглядывая невиданное чудо. Ясно, что вскоре информация о странном корабле попадет на Барбадос. Ну и ладно. В конце концов, именно этого они сейчас и добиваются.

Дискуссия в рубке закончилась, стармех с Карповым ушли, и Леонид стал прикидывать, каким образом и до какого уровня «крутости» удастся модернизировать возможный трофей. Разумеется, исходя из того, что есть в наличии на борту в данный момент. Разнообразными железками механики запаслись еще в Николаеве, и это хорошо. Впрочем, «хомячество», — это отличительная черта абсолютно всех наших моряков, начавших работу еще во времена СССР. Какому-нибудь немцу, или англичанину, такое бы и в голову не пришло. У них привычка, что все работы выполняются сервисными специалистами в портах. И только наши моряки умудряются при помощи запчастей (иногда «бе-ушных»), набора ключей, лома и «какой-то матери» выполнять ремонтные работы в море, за которые берутся далеко не все специалисты береговых сервисных служб. Там зачастую проще и дешевле поменять целиком весь агрегат, чем связываться с ремонтом. Так что, в этом плане робинзонам во времени крупно повезло. Допустим, смогут они отлить винт, пустив на это благое дело одну — две бронзовые пушки, соорудят редуктор, или гидромуфту из имеющихся железяк, сделают из нескольких стальных поковок гребной вал и умудрятся установить все это хозяйство на фрегате так, чтобы он не утонул прямо во время установки. А дальше? Снять дизель с фундамента, отсоединив генератор, несложно. Тем более, нет проблем в перегрузке его на фрегат — краны «Тезея» поднимут и не такой вес…

Подумав, Леонид усмехнулся. Не стоит забегать вперед. Устанавливать пока не на что. Вот «прихватизируют» кого-нибудь, тогда и надо будет думать, как модернизировать данный конкретный трофей. А пока что получается как в той поговорке, про «курочку в гнезде». Но это все технические вопросы, вот пусть механоиды и думают. В конце концов, они в этом гораздо лучше разбираются. А ему, как капитану, следует заранее подумать о тактике действий такого «теплоходо-фрегата» (ну и название!!!), а также разработать тактику действий эскадры парусно-винтовых кораблей собственной конструкции. Как максимально использовать свое преимущество в маневренности, чтобы громить значительно более сильного противника. С учетом того, что возможно придется использовать либо существующую, либо слегка улучшенную артиллерию. Когда у тебя одно единственное, но очень важное преимущество перед противником — машина с гребным винтом, делающая твой корабль независимым от ветра. Если все получится… Леонид очень интересовался историей вообще и историей флота в частности. И теперь очень хорошо представлял, что может натворить десяток таких «теплоходо-фрегатов» при грамотном управлении ими. Когда у тебя есть возможность поломать существующую линейную тактику и концентрировать огонь своей эскадры на концевых кораблях линии противника, все время оставаясь на ветре. То есть, осуществлять классический «кроссинг-Т», как его называли в литературе. С той только разницей, что у противника даже не будет возможности сократить дистанцию, поскольку все его маневры будут скованы встречным ветром…

Леонид понял, что «и тут Остапа понесло». Вот сварганят первый «теплоходо-фрегат» из трофея, тогда и можно будет проверить свою теорию на практике. И как еще дело с машиностроением пойдет. А пока есть более первоочередные вещи. В частности, надо бы написать письмо вице-королю. Совсем из головы вылетело. Да заодно и вещественных доказательств вроде фотографий подобрать. Таких, чтобы все более-менее понятно было. Спустившись в каюту и включив компьютер, призадумался. Посланий особам такого ранга писать еще не приходилось. В конце концов, избрав нейтрально-благожелательный тон без верноподданнических выражений, составил письмо на испанском, в котором изложил озвученную испанскому экипажу версию событий и выразил надежду на дальнейшие мир и дружбу между пришельцами и подданными испанской короны. Перечитал несколько раз, кое где подправил витиеватые обороты. Вроде, сойдет. Неожиданно раздался стук в дверь и на пороге каюты появился Карпов.

— Разрешите, Леонид Петрович?

— Входите, входите, Андрей Михайлович. Как раз послушайте и оцените мое послание «тезеевских казаков испанскому султану». Может, что добавить? Отдадим его Родригесу перед уходом, а он уже дальше отправит по инстанциям.

Леонид перевел письмо на русский, на что Карпов только покачал головой.

— Леонид Петрович, Вам надо было бы в МИДе послом, или министром работать. Я бы до такого не додумался. Будем надеяться, что Его Величество, или как он там называется по-испански, заинтересуется и не прикажет взять нас за шкирку, как проклятых еретиков. А наоборот, захочет видеть в нас друзей и союзников. Я тут по другому вопросу. Вот, держите, пригодится.

И с этими словами Карпов положил на стол пистолет и запасной магазин. Леонид удивленно взял оружие в руки.

— А откуда это? Я таких еще не видел.

— Австрийский «Глок», остался в наследство от Березина. Его самого за борт отправили, но зачем же добру пропадать? Берите, пригодится. Я и мои хлопцы к своим «рабочим машинкам» привыкли, так что мне он без надобности. А вот Вам — в самый раз. Использует «парабеллумовский» патрон, у нас их хватает. Удобен для скрытого ношения, надежен. Когда на берег отправитесь, обязательно берите с собой. Здесь нам всем придется ухо востро держать.

— Согласен… Андрей Михайлович, сдается мне, что Вы не только за этим пришли.

— Угадали, Леонид Петрович. Во первых, давайте каюту Березина как следует обшарим на предмет разных интересных вещей. Я там уже прошелся, но ничего экстраординарного, выбивающегося из общей картины, не нашел. Может быть, Вы что увидите?

— Давайте посмотрим. Есть что-то и во вторых?

— Есть. Шурик тень на плетень наводит. Развил бурную деятельность по продвижению прогресса семимильными шагами, уже проекты по выплавке железа предлагать начал. И говорит, что знает, где хорошую руду взять и как из нее хорошее железо получить. А параллельно — где нефть на Тринидаде есть и как ее можно достать и перегнать. Хвастается, что все на свой комп закачал.

— Так это же хорошо, Андрей Михайлович! Что Вам не нравится? Двинем прогресс, как Вы говорите, семимильными шагами!

— А не нравится мне то, что я шкурой чувствую, пытается он всем мозги запудрить. Как будто хочет специально отвлечь наше внимание от чего-то. Поверьте, у меня на такие вещи глаз наметан.

— Хм-м… А конкретные факты у Вас есть?

— В том то и дело, что нет. Я в его электронном хламе ничего не понимаю. Но вот человеческую натуру хорошо понимаю. И поведение в различных ситуациях могу прогнозировать с большой долей вероятности. Знаю, что Шурик что-то задумал, но доказательств у меня нет.

— Ладно, давайте понаблюдаем со стороны, только очень осторожно. Думаю, ничего опасного Шурик не задумал. Не хочет же он пароход утопить, в конце концов.

— А хрен его знает! Обычно именно такие тихушники и преподносят самые неожиданные сюрпризы.

— М-м-да… Ладно, пойдемте березинские апартаменты посмотрим…

Каюта безвременно усопшего начальника экспедиции, проигравшего «американскую дуэль» Корнету, оставалась в таком же состоянии, в каком ее покинул прежний хозяин. Карпов хоть и прошелся здесь, но погрома учинять не стал. Начать решили с сейфа. Благо, ключи Березин носил с собой и их сразу обнаружили, когда обыскивали труп, поэтому взламывать сейф не пришлось. Сейф был — что надо! Великолепный образец данного вида продукции. Но содержимое разочаровало. Пять пачек долларов, три пачки евро, россыпь из российских рублей и украинских гривен. Три банковских карты. Здесь все это уже не имело никакой ценности. Гораздо большую ценность представляла коробка патронов к пистолету. Рядом лежали какие-то финансовые документы с завода в Николаеве и бумаги, касающиеся орудий, доставленных из Лагоса. И все! Как Леонид с Карповым не перетряхивали найденные документы, но ничего интересного так и не нашли. Впрочем, наивно было бы ожидать, что такой умный и хитрый волчара, как Березин, будет держать у себя какой-то компромат. Даже ни одной золотой цацки не прикарманил, хотя мог.

— Андрей Михайлович, думаю, если тут что-то и есть, то не в бумажном виде. Компьютер и ноутбук смотрели?

— Комп смотрел, но ни за что глаз не зацепился. Там столько всего разного, что черт ногу сломит. А ноут запаролен, и у меня хакерского таланта нет.

— У меня тоже… Значит, придется все равно к Шурику на поклон идти. Он у нас тут гений по электронике. Может, что и придумает. Но давайте сначала я потыкаю. Вдруг, что и получится…

Включив компьютер, Леонид пробежался по каталогу папок, но ничего особого не нашел. Переписка с заводом в Николаеве, московским офисом компании, офисом в Лагосе, с какими-то неизвестными адресатами. Очень много информации по истории различных периодов, но все в пределах от открытия Америки Колумбом до начала XIX века. Были папки, имевшие просто буквенные и цифровые обозначения. Леонид открывал их наугад, но там была самая обычная информация по истории Нового и Старого Света. Очевидно, Березин хотел держать под рукой справочные материалы о периоде каждого последующего «прыжка». Была также художественная литература и кинофильмы. Были различные морские программы, способные здорово облегчить жизнь морякам. То есть, абсолютно ничего подозрительного. Поблуждав наугад, Леонид обратил свое внимание на ноутбук, но он сразу же потребовал пароль. Потыкав наобум фамилию, имя и отчество владельца, дату рождения, то есть то, что обычно вводят, как пароль неискушенные конспираторы, быстро понял, что это бесполезно. Здесь должно быть что-то необычное. Такое, о чем знал только прежний владелец. Пожалуй, придется просить Шурика заняться этой проблемой… Но… Ноутбук есть ноутбук. Это электроника, причем довольно хрупкая. И если держать всю важную информацию на одном носителе, то можно в один прекрасный момент ее лишиться. Значит, нужно иметь резервные копии, которые можно установить на другом ноутбуке, или компьютере. А это значит…

— Андрей Михайлович, Вы каюту хорошо осмотрели? Попадались ли где нибудь флешки, или внешние жесткие диски?

— Есть жесткий диск. Флешки тоже видел — в ящике стола лежат.

— Ну, давайте поглядим…

Открыв ящик стола, Леонид нашел внешний диск и подключил его к компьютеру, но там было то же самое. Очевидно, Березин просто загрузил всю информацию на компьютер, а диск оставил, как резервную копию. Три флешки вообще оказались чистыми. Леонид смотрел на экран монитора и нутром чувствовал, что кое чего не хватает…

— Андрей Михайлович, Вы всю каюту тщательно осмотрели?

— В общем-то, нет. Весьма поверхностно. А что такое?

— Кое чего не хватает, что обычно всегда берут с собой во избежание проблем с ноутом и компом, если нет возможности обратиться в сервис. Все моряки так поступают. Думаю, и Березин должен был подстраховаться.

— Что Вы имеете ввиду?

— Мы не видели загрузочного диска с операционной системой. Не думаю, что такой человек, как Березин, пользовался пиратской версией на этом компе. Значит, где-то должен быть диск с лицензионной «виндой». И память ноута перед началом работы тоже обычно копируют на флешку, или на диск, чтобы можно было восстановить информацию. Ничего похожего нам до сих пор не попалось. Значит, Березин держал это в другом месте. А вместе с этим мог держать и что-то важное.

— А что, очень может быть… Давайте поищем.

Поиски возобновились уже целенаправленно. Очень скоро обнаружили сумку от ноутбука, в которой лежали несколько дисков и флешка в боковом кармане. Диски были явно установочные с лицензионными программами, если верить наклейкам, поэтому Леонид сразу схватил флешку и вставил в компьютер.

— Да, похоже, это копия информации с ноута. В компе другой каталог папок, гораздо больше. Надо будет здесь покопаться, как следует. Так, а это что?

Леонид открыл стоявшую последней в ряду папку со странным названием «TELEGA». Причем, объем информации был солидный. Папка открылась без проблем и они оба удивленно уставились на экран. Начали пролистывать страницы, пытаясь понять — откуда это взялось и зачем оно здесь вообще нужно? Перед ними была подробнейшая инструкция по эксплуатации боевой машины пехоты БМП-2. Причем, с грифом «Для служебного пользования»…

— Ничего не понимаю! Зачем это было нужно Березину?! Со всей остальной информацией как-то не очень стыкуется.

— Действительно, странно… А ну-ка, давайте остальные папки посмотрим. Может быть там даже способ изготовления атомной бомбы на кухне есть…

Но дальнейший осмотр ничего не дал. Остальная информация тоже оказалась либо системными файлами, либо общедоступными материалами из интернета. Никаких секретов флешка не содержала.

— Интересно девки пляшут… Леонид Петрович, что-то мы упустили. Что тут делает эта «телега»? Вся остальная информация ни к оружию, ни к «Тезею» никакого отношения не имеет. А уж на фаната бронетехники Березин никогда не походил.

— Не знаю, не знаю… Скорее всего, по настоящему секретную информацию Березин держал в голове. Сама по себе информация о «бэ-эм-пэшке» никаким секретом не является, хоть там и написано «Для служебного пользования». В нашей армии даже инструкция оператору совковой лопаты имеет гриф «Для служебного пользования». Но «бэ-эм-пэшки» здесь каким-то образом, очевидно, замешаны. Вы их хорошо осмотрели?

— Каждую еще в Николаеве осматривал. Две, что на корме, самые обычные машины. В той же, что стоит возле надстройки, десантный отсек напичкан разной электронной аппаратурой спутниковой связи, работающей в любой точке Земли. Имеются также две мощных радиостанции ПВ/КВ связи дальнего радиуса действия. Стоят дополнительные аккумуляторы. Выведены дополнительные антенны наружу. Но все остальное — как у обычной машины. Вооружение сохранено и боекомплект на месте. Двигатель тоже не отличается.

— Странно… Очень странно… Действительно, на танкиста-фаната господин Березин не был похож… Думаю, серийные машины не при чем. Разгадку надо искать в «связной». Вы в ее аппаратуре хорошо разбираетесь? Если от остальных машин она отличается только этим, то там, скорее всего, и спрятаны березинские секреты.

— В части эксплуатации — без проблем. Но вот лезть в «потроха» не рискну.

— Понятно… Что думаете предпринять по линии контрразведки, Андрей Михайлович?

— Понаблюдаем ненавязчиво за Шуриком и за этой «бэ-эм-пэшкой». Заинтересуется ли ей кто-нибудь? И если заинтересуется, то с какой целью? Не исключаю возможности, что тут засланные казачки имеются, о которых даже Березин не знал.

— Очень даже может быть… Значит, давайте сделаем так. Никому ничего не говорим об этой самой «телеге». Дадим ноут Шурику, пусть покопается. Может взломает пароль, может нет. Возможно, там еще что-то есть кроме того, что на флешке. Каюта пусть все время будет закрыта. Ключ только у Вас и у меня. Вход остальным — только в присутствии кого-то из нас. Скажем, что здесь у нас теперь что-то вроде штаба. Тем более, оргтехники здесь напихано изрядно, и оргтехники серьезной. Сможем любые документы печатать. А заодно посмотрим, не попытается ли кто сюда залезть. Андрей Михайлович, я ни за что не поверю, что в Вашем хозяйстве не найдется каких-нибудь шпионских штучек, дающих возможность вести наблюдение и прослушку. Угадал?

— Угадали.

— Вот и установите их здесь. Но только так, чтобы никто не обнаружил. А там посмотрим, кто у нас страдает излишним любопытством…

В процессе осмотра «штаба» больше ничего интересного обнаружить не удалось. Забрав жесткий диск и флешку с «телегой», предварительно скопировав содержимое на «штабной» компьютер и все остальные флешки, Леонид ушел в свою каюту, оставив Карпова заниматься «шпионскими» делами. А ему самому надо вдумчиво покопаться в найденных материалах. Вдруг, что-то неожиданно обнаружится среди материалов по истории? Да и «вещдоки» для вице-короля надо подобрать. Завтра они должны быть на рейде Куманы, а задерживаться там не стоит. По дороге надо пройти рядом с Маргаритой, чтобы снова «Тезей» увидело как можно больше народа. Иными словами, надо ускорить распространение информации о странном корабле. Тогда многие авантюристы сами полетят, как мухи на мед. И очень может быть, что среди них найдутся не только враги, но и союзники. Здесь, в Новом Свете, все воюют против всех. На этом и можно сыграть.

Порывшись в памяти компьютера и своего ноутбука, Леонид выбрал ряд фотографий, дающих представление о мире, откуда они пришли и распечатал их на принтере. Благо, в его каюте офисная техника тоже была на должном уровне.

После обеда поднявшись на мостик, Леонид заступил на вахту. Поскольку второй помощник еще находится во власти судовых эскулапов и еще как минимум неделю они его из медблока не выпустят, кому-то надо стоять вахту с двенадцати до шестнадцати и с нуля до четырех. Кстати, с временем тоже сложный вопрос. Пока еще пользовались тем, что осталось с момента переноса, грубо введя в него поправку на дату, в которой «вынырнули» в семнадцатом веке. А вот в дальнейшем надо будет определить точное время. Поскольку службы передачи сигналов точного времени по радио еще нет (как и самого радио), придется делать это по астрономическим наблюдениям в месте, долгота которого точно известна. Скорее всего, после прибытия на Тринидад, чтобы можно было провести наблюдения в спокойной обстановке несколько раз из одной и той же точки. Леонид в который раз убедился, как был прав в том, что все время возил с собой старый рукописный «гроссбух», куда записывал разные полезные вещи, касающиеся астрономии, расчетов остойчивости и количества погруженного груза, а также очень многих штурманских премудростей, которыми пользовались еще в те времена, когда не было ни ноутбуков, ни компьютеров, ни интернета, ни мобильников. И он эти времена еще застал. Когда основными навигационными инструментами в океане были секстан, компас и механический хронометр. А верхом технического прогресса в штурманском деле являлся калькулятор с тригонометрическими функциями. Ибо если его не было, приходилось лопатить толстенные тома астрономических таблиц. И такое бывало… Молодежь с этим не сталкивалась, разве только в теории, а вот ему пришлось в свое время попрактиковаться в мореходной астрономии как следует. Но сейчас это только на руку. Надо будет остальных штурманов натаскать, научить их обходиться без спутниковой системы GPS и радаров. Да и новых готовить из тех, кто имеет склонность к штурманскому делу. GPS еще нет и неизвестно, когда она появится, а имеющиеся два радара на все корабли, какие сейчас удастся построить, не растащишь. Придется обходиться старыми «дедовскими» методами. Вот об этом он сейчас и думал, ходя по мостику и поглядывая по сторонам. «Тезей» спокойно следует курсом в сторону Маргариты, «Си Хок» идет сзади на буксире и никаких сюрпризов не преподносит (договорились, что если что не так, там выстрелят из пушки для привлечения внимания), вокруг ничего подозрительного нет, поэтому можно подумать о штурманском обеспечении вновь создаваемого флота в этом мире. Механики пусть свое придумывают, а вот навигация — его прямая обязанность, как капитана.

Итак, что есть в наличии? Причем из того, что можно успешно использовать в XVII веке? Первое и самое сложное — два радара. Зависят только от электроэнергии. Агрегаты новые и надежные, их хватит надолго. Полностью автономны и не зависят от других источников информации, как спутниковая навигационная система GPS, поэтому им без разницы, какой век за бортом. Будут показывать обстановку вокруг за милую душу. Гирокомпас — один. Тоже зависит только от электроэнергии. Будет с успехом показывать курс в любом веке. Поэтому, эти артефакты из будущего должны оставаться на «Тезее» и служить эталоном для того, «как надо делать», когда это станет возможно. Снимать их и устанавливать на что-то самодельное, подвергая неоправданному риску, нельзя. Это — материал для изучения и копирования с дальнейшим развитием техники. Разумеется, когда местная наука и техника дойдет до приемлемого уровня. Далее то, что не требует электроэнергии и в принципе может быть использовано на кораблях собственной постройки. Хронометры механические — две штуки. Архаизм, как считают многие, но этот архаизм обязателен по требованиям Регистра. И слава богу, что обязателен. Вещь в астрономических расчетах незаменимая. Хорошо, что весь рейс пинал третьего помощника, заставляя фактически определять поправку обоих хронометров по сигналам точного времени и выводить их суточный ход. Конечно, сейчас они показывают непонятно что, так как время при переносе «сбилось», но суточный ход у них не поменялся. И когда удастся определить точное местное время с учетом долготы места наблюдения, их можно будет выставить на точное время по Гринвичу. Об этом сейчас здесь даже мечтать еще никто не может. И даже сам хронометр еще не изобретен. А это — огромное преимущество перед аборигенами. Неясно только, удастся ли скопировать эти очень нежные и хрупкие механические устройства. Без помощи аборигенов тут вряд ли удастся что-то сделать. Палубные часы — одна штука. Вещь несколько менее точная, чем хронометр, но для астрономических вычислений худо-бедно сгодится, если другого ничего нет. Большое количество имеющихся на борту электронных часов. Как ручных, так в мобильниках и прочих электронных устройствах. При высокой точности, сравнимой с точностью хронометра, требуют электричество с возможностью смены, или подзарядки источников питания. Если удастся решить вопрос с подзарядкой, или источниками питания, то можно будет снабдить электронными часами весь свой флот. Механические часы. Много. Как ручных, так и настенно-настольных. Точность для астрономических наблюдений недостаточна, но в качестве обычных судовых вполне сойдут. А если найдутся дорогие и качественные часы известных фирм, то возможно дотянут до уровня электронных часов. Секстаны — три штуки. При кажущейся простоте имеют очень высокую точность изготовления и воспроизвести их в судовых условиях будет трудновато. Но, может быть, что-то и удастся. Карты. Судовая коллекция охватывает практически весь мировой океан. Аборигенам до такого еще очень далеко. Так что это своего рода стратегический товар. Можно копировать на «дралоскопе» (как называли еще в училище стекло с лампой снизу для передирания чертежей) на местной бумаге и использовать для своих нужд, либо на продажу. Товар обещает быть очень ходовым. Заодно ввести раньше времени координатную сетку, принятую в картографии. Магнитные компасы. Два судовых и два шлюпочных. Тоже работают независимо от века, в какой попали…

Предаваясь мыслям о благородном деле прогресса в навигации, Леонид не забывал поглядывать по сторонам и вовремя заметил справа паруса на горизонте. Какой-то крупный корабль шел на юг, а следом за ним шли два поменьше. Разобрать в бинокль флаги пока не удавалось, но согласно данным САРП (система автоматической радиолокационной прокладки), встречные должны были пройти по корме. Никакой опасности обнаруженные цели не представляли, и Леонид не стал менять курс, продолжив наблюдение.

Цели приближались и вскоре стало ясно, что впереди идет крупный трехмачтовый корабль. Похоже — испанец. То ли галеон, то ли флейт, толком определить пока трудно. А за ним гонятся два небольших суденышка. Двухмачтовый шлюп, похожий на «Си Хок», и еще меньшая одномачтовая барка с косым вооружением. Сомнений в намерениях преследователей не было. Намечался обычный гоп-стоп по Карибски. Что и подтвердил залп кормовых орудий убегающего испанца. Шлюп преследователей подошел уже довольно близко, но очевидно испанцы промахнулись. Во всяком случае, ни одного попадания Леонид не заметил. В ответ громыхнули орудия на шлюпе, правда тоже без заметного результата. Не было сомнений, что на всех трех кораблях тоже заметили «Тезей» и «Си Хок», но пираты не стали отвлекаться от своей задачи, очевидно помня притчу о двух зайцах, да и внешний вид «Тезея» мог вогнать в ступор кого угодно. А у испанцев просто не было выбора, надо удирать. Леонид усмехнулся и прикинул, что судьба посылает шанс показать свою полезность и лояльность испанским властям. А заодно предупредить, что попытки наглого наезда на пришельцев могут закончиться большими неприятностями. И нажал кнопку тревоги.

Звонок громкого боя нарушил тишину и вскоре отовсюду донесся топот ног. Экипаж разбегался по своим постам. Леонид продублировал объявление тревоги по трансляции, снова не добавив слова «Учебная». Все в экипаже прекрасно понимали, что шутки уже давно закончились. Они находятся на войне со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Нравится им это, или нет.

В рубку вбежали почти одновременно Карпов, старпом и третий помощник.

— Что случилось, Леонид Петрович?!

— В пяти милях справа испанец, а два каких-то гопника хотят его обидеть. Вот и наведем здесь порядок. Раз уж мы предлагаем взаимовыгодное сотрудничество Испании, то такой жест доброй воли не останется незамеченным. Испанцы расскажут по приходу, что огромный странный корабль с какой-то блохой на буксире надрал задницу пиратам.

— То есть, захватывать их мы не будем?

— А на кой хрен эти лоханки нам сдались? Было бы что посолиднее… Да и захватить их проблематично, там на каждом человек по сто, а то и больше. Андрей Михайлович, предупредите канониров, пусть постараются не допустить промахов. Это окажет большое психологическое воздействие на испанцев. Что тех, которые на галеоне, что наших, на «ястребке». На какую дистанцию нужно подойти для гарантии точной стрельбы из четырехдюймовок?

— Погода тихая, тысячи метров за глаза хватит…

Пока Карпов связывался с расчетами носовых орудий, Леонид несколько изменил курс, пойдя на сближение с обнаруженными целями. «Тезей» шел наперерез и должен был пройти между испанцем и догоняющим его шлюпом, которые к этому времени снова успели обменяться выстрелами. За «Тезеем» оттуда, без сомнений, наблюдали, но не хотели прерывать свое занятие. Да и удрать пиратам теперь было затруднительно. Пришлось бы идти либо очень круто к ветру, либо разворачиваться обратно с потерей времени на поворот, либо идти в сторону «Тезея», от которого неизвестно, что можно ожидать.

Наконец, «Тезей» занял позицию, когда испанский корабль (который при более детальном осмотре определили, как флейт) оказался слева по носу, а преследующий его пиратский шлюп чуть справа, на курсовом угле примерно в десять градусов, подставив свой левый борт под носовые орудия «Тезея». Дистанция до противника сократилась до шести кабельтовых, флаги на обоих преследователях оказались английскими. Ну, что же… На войне — как на войне. Возможно, капитаны этих кораблей и имеют английские каперские патенты. Но с точки зрения того, кого хотят ограбить, разницы между капером и пиратом не существует…

Пиратская одномачтовая барка, отставшая и идущая несколько дальше, решила не испытывать судьбу и начала выполнять поворот, стремясь уйти от встречи с непонятным противником. То, что это странное чудо-юдо хочет вмешаться, ни у кого уже не вызывало сомнений. Вопрос только в том, на чьей стороне. Либо вообще против всех. Леонид убавил ход до минимума, остановив движение и только удерживая «Тезей» на курсе. Качка отсутствовала. Условия для стрельбы просто идеальные.

— Цель — пиратский двухмачтовый шлюп справа. Огонь по готовности.

Карпов передал команду и тут же громыхнул выстрел из правой четырехдюймовки. Снаряд угодил в борт прямо по миделю. Сверкнула вспышка взрыва и вверх полетели обломки. Очевидно, взрыв фугасного снаряда разрушил порядочный кусок деревянного борта, поскольку шлюп тут же стал крениться и сбавил ход. Наполненные ветром паруса только усугубили ситуацию, увеличив крен. На палубе началась паника, об абордаже уже никто не думал. Видя, что одного снаряда оказалось достаточно и шлюп обречен, Леонид отдал команду прекратить стрельбу и стал разворачиваться в сторону пытающейся удрать барки, одновременно увеличивая ход.

— А со вторым что делать будем, Леонид Петрович? Утопим?

— Обязательно. Надо начинать наводить порядок в этих местах. Заодно и испанцам покажем, кто теперь хозяин в Карибском море. Чтобы глупостей не делали…

На пиратской барке видели, что случилось с их коллегами и теперь предпринимали отчаянную попытку удрать. Корабль уже выполнил поворот через фордевинд и пытался уйти в обратном направлении. Но тягаться с гребным винтом парусу очень трудно. Поэтому «Тезей» неумолимо настигал тщетно пытавшегося сбежать пирата, увеличив ход до десяти узлов. Увеличивать его еще больше Леонид не хотел, опасаясь обрыва буксира. Все же, посчитали много чести для «Си Хок» вытаскивать из судовых закромов штатный буксирный трос. Вот и тащили его на обычных швартовных концах, соединив их скобами между собой. Ничего, выдержит пропилен из двадцать первого века этого малыша. Лишь бы ему самому что-нибудь не оторвать. Хотя по идее, не должны. Кораблик хоть и деревянный, но крепкий.

Дистанция между «Тезеем» и баркой сократилась до восьми кабельтовых. Все, кто находились в рубке, внимательно наблюдали за беглецом, на палубе которого была толпа народа, удивленно взирающая на нечто, мчавшееся за ними по пятам. У многих в руках находилось оружие и практически все крестились, глядя на неведомого врага. Намерения странного корабля, идущего без парусов на большой скорости, не вызывали сомнений. Поэтому, когда дистанция уменьшилась до пяти кабельтовых, на корме барки вспухло облако дыма и прогремел выстрел. Впрочем, это был скорее жест отчаяния. Дистанция все равно оказалась велика для небольшой дульнозарядной пушки и ядро упало в воду. Карпов покосился на капитана и Леонид кивнул.

— Огонь!

Снова грохот выстрела четырехдюймовки прокатился над морем. Снаряд угодил в корму пиратского корабля, которая тут же скрылась в огненном вихре, окутанном клубами дыма.

— Ну, ни х… себе!!! Вот это влепили!!!

— И на глазах у испанцев! Самое то, что надо!

— Вот повезло, так повезло! Видать, от взрыва нашего снаряда порох в крюйт-камере сработал!

— Похоже! Корыто-то небольшое, вот взрыв до крюйт-камеры и достал!

Первым делом убавили ход. Бой боем, но ловить «Си Хок» в случае обрыва буксира совершенно не хотелось. Вскоре дым рассеялся, снесенный ветром в сторону. На поверхности оставался только нос парусника, быстро уходивший под воду. Те, кто уцелел, пытались спастись. Осмотрев картину недавнего боя и глянув вслед удиравшему испанскому флейту, Леонид подвел итог.

— Отлично, господа. Получилось даже лучше, чем я думал. Два снаряда — две цели. И с такими пиротехническими спецэффектами. Думаю испанцам, которые все это видели, хватит впечатлений надолго. И пусть они донесут эту весть до всех. Что с нами лучше «жить дружно». Все, отбой тревоги. Идем в Куману.

— А пиратов подбирать не будем, Леонид Петрович?

— Они вам нужны? Мне не нужны. А если мы их спасем, то только для того, чтобы их повесили в Кумане. Поскольку держать их на борту у меня никакого желания нет. Пусть спасаются сами, если смогут. Как тут сейчас любят повторять — на все воля божья. Спасутся — их счастье. Ну, а если нет, то значит так тому и быть…

«Тезей» плавно развернулся и лег на прежний курс, ведя за собой «Си Хок», на палубе которого все стояли с раскрытым ртом, даже позабыв про молитвы. Такого испанским морякам видеть еще не приходилось. Один выстрел — и корабля нет. Причем с большой дистанции, когда стрельба бессмысленна, так как попасть фактически невозможно. А странный железный корабль попал. Оба раза с первого же выстрела. Такое просто не укладывалось в сознании. Только сейчас до испанцев дошло, что бы случилось, если бы такой выстрел был сделан прошлой ночью по «Си Хок»…

— Пресвятая Дева, один выстрел, и корабля нет… Какие же у них пушки, сеньор капитан?! И сколько их?

— Мне показали всего две. Причем, я таких пушек раньше не видел… Самое удивительное, что калибр сравнительно небольшой, примерно как у восьмифунтовки, но ствол гораздо длиннее. И пушки не на колесных лафетах, а на больших тумбах, прикрепленных к палубе. А теперь оказывается, что одного ядра такой пушки достаточно, чтобы отправить корабль на дно.

— Сеньор капитан, а здесь точно нет происков дьявола?

— Не думаю… Дьявол бы наоборот постарался помочь этим собакам, а не нам. И уж он точно не стал бы вмешиваться в происходящее, отдав испанский корабль на разграбление этим мерзавцам. Ведь мы успели в последний момент. Наши неожиданные спасители вмешались и не позволили пиратам совершить задуманное. Дьявол на такие добрые дела не способен…

Испанский флейт уходил, стараясь побыстрее покинуть опасное место, где можно нарваться на неприятности. Позади остались деревянные обломки, среди которых еще удавалось разглядеть барахтающихся людей. Первый пиратский корабль уже скрылся под водой, но там успели спустить одну шлюпку. Правда, вместить всех она не смогла и перевернулась, поэтому сейчас там шла отчаянная борьба за выживание, в которой все средства хороши. На втором корабле шлюпки были уничтожены взрывом. Странно, что там вообще кто-то уцелел…

Леонид смотрел в бинокль то на удаляющийся испанский корабль, то на обломки на воде, и думал о том, какие неожиданные фортели может выкинуть Судьба, и что абсолютно все в этом мире имеет свою цену. Самая дорогая вещь на свете — человеческая жизнь. Но бывают ситуации, когда за нее не дадут и медного гроша. Пираты сами выбрали свою дорогу, решившись заняться морским разбоем. Они ценили чужие жизни разве только в размере цены раба, проданного на плантации. Они уже предвкушали хорошую добычу. И вдруг оказалось, что жизни их самих ничего не стоят. Их даже не стали спасать, чтобы сделать теми же рабами, в которых они превращали уцелевших пленных. Их просто утопили, как крыс, от которых один только вред и никакой пользы. Все в этом мире имеет свою цену. И каждому рано, или поздно, воздастся по заслугам его…

Глава 12

Ребята, давайте жить дружно! А не то…

Оставшийся путь до Куманы прошел без приключений. Обойдя с севера остров Маргарита, на следующий день «Тезей» подходил ко входу в залив Кориако, на южном берегу которого раскинулся город и порт Кумана. Одно из первых поселений европейцев на американском континенте. В бинокль были хорошо видны городские постройки, корабли, стоящие на рейде и вход в большой и удобный залив, являющийся хорошей природной гаванью, защищенной от штормов. Можно было бы остаться здесь, но… Кумана — довольно крупный административный центр капитанства Новая Гранада, входящего в вице-королевство Новая Испания, и разного чиновного люда здесь хватает. А стало быть, есть и солидный (по местным меркам) воинский контингент. И как бы местному начальству не взбрела в голову дурь поживиться тем, что господь послал. В результате чего все закончится крупным скандалом с большим количеством пострадавших. Поэтому, и делать тут пока нечего. По крайней мере, пока досточтимые сеньоры не проникнутся мыслью, что с не стоит отталкивать протянутую руку с предложением мира, дружбы и взаимовыгодного сотрудничества. Однако, для осознания данного факта потребуется какое-то время и, возможно, набитие некоторого количества шишек. А чтобы сделать этот процесс наиболее быстрым и наименее болезненным, лучше провести его где-то на задворках, а не на центральной площади. Хоть Кумана на «центральную площадь» и не тянет, но все-таки…

«Тезей» убавил ход до минимального, и вскоре на воду был спущен один из «скифов». Лодка доставит на «Си Хок» пакет с посланием для вице-короля и последние напутствия, чтобы не связываться со швартовкой к паруснику, и вернется назад. Гонять для этой цели «Беркут» нет смысла. После этого «Тезей» подойдет как можно ближе к рейду, не входя в зону действия береговой и корабельной артиллерии, продефилирует на виду у всех и уйдет в море. На «Си Хок» уже отдали буксирный трос и начали постановку парусов, поскольку до рейда нужно было пройти еще более трех миль.

Все присутствующие на мостике с интересом рассматривали открывшуюся картину американского побережья. Место было очень красивое, недаром в двадцать первом веке здесь будет один из лучших курортов на побережье Венесуэлы. Но пока это — дыра дырой. И мало того, в будущем Кумана целых три раза пострадает от землетрясения, поэтому делать здесь постоянную базу не имеет смысла. Дождавшись, когда «скиф» доставит пакет на «Си Хок» и его поднимут обратно на борт, «Тезей» развернулся и подошел поближе к шлюпу, чтобы можно было поговорить. Родригес стоял на корме и наблюдал за постановкой парусов, когда увидел Леонида, спустившегося на палубу.

— Добрый день, дон Леонардо! Разрешите выразить искреннее восхищение вашими действиями! Такого боя я не видел ни разу в жизни!

— Добрый день, дон Антонио! А что же нам оставалось делать? Ведь эти мерзавцы собирались напасть на испанский корабль. И фактически уже напали, начав стрельбу. Хорошо, что мы подоспели вовремя. Вот они и получили по заслугам. У меня будет к Вам большая просьба. Расскажите все, что видели и слышали. В том пакете, который Вам доставили, послание вице-королю. Но его может вскрыть и местный губернатор. Понимаю, что информация очень важная и действия не терпят отлагательства. Доставьте этот пакет на берег и постарайтесь поскорее вручить его лично губернатору. На словах передайте, что мы надеемся обрести друзей в этом мире в лице подданных испанской короны и все наши действия будут направлены на поддержание мира и дружбы между нами. До решения вице-короля мы будем находиться в заливе Париа, возле Тринидада. Если в месте нашей стоянки возникнет угроза испанским подданным в результате нападения пиратов, или еще каких-либо врагов Испании, то мы окажем посильную помощь в отражении нападения и защите испанских владений. Взамен же просим разрешения поселиться в тех местах и содействовать их развитию и процветанию. Желаю Вам успеха, дон Антонио!

— Храни Вас Господь, дон Леонардо! Я сделаю все, как Вы велели…

Попрощавшись с Родригесом, Леонид поднялся в рубку и «Тезей» отошел в сторону, продолжая медленно двигаться в направлении рейда Куманы, откуда на него было устремлено уже множество взглядов. Но даже если у испанцев и были агрессивные намерения, то дистанция все равно была очень велика для стрельбы. «Си Хок» уже поставил часть парусов и догонял сзади. По крайней мере, теперь уже можно быть уверенным, что он выполнит свою миссию.

«Тезей» медленно продолжал идти в сторону рейда. Весь экипаж, кто не спал, высыпал на палубу и делился впечатлениями. Но все уже привыкли, что в любой момент может грянуть сигнал тревоги. Леониду же на мостике было не до созерцания красот природы тропиков. Два испанских корабля начали ставить паруса, явно намереваясь выйти навстречу незваным гостям. «Си Хок» обогнал «Тезей» по левому борту и направился к ним. Так будет лучше, пусть Родригес сразу разрядит ситуацию. Подвернув немного в сторону, чтобы продолжать оставаться на ветре, Леонид внимательно следил за окружающей обстановкой. Еще мили полторы и надо отворачивать. Рассмотреть и так рассмотрят, а вот лезть на рожон не следует. Успокаивало, что от парусников всегда можно уйти, если вдруг что-то пойдет не так. Но пока ничего настораживающего не происходило, «Си Хок» подошел к головному из снявшихся с рейда кораблей и убрал паруса. Сейчас там выясняют, что же это за зверь непонятный появился. Ну и ладно…

Увеличив ход до десяти узлов, «Тезей» прошел в шести кабельтовых от головного фрегата (во всяком случае, все пришли к выводу, что это фрегат), под бортом которого уже стоял «Си Хок», прошел мимо следующего, и обойдя его под кормой, продефилировал мимо рейда, оставаясь вне зоны действия артиллерии. В бинокль были хорошо видны большие группы людей как на палубах кораблей, так и на берегу. Все глазели на невиданное чудо. Пройдя немного вдоль берега вглубь залива Кориако, «Тезей» развернулся и пошел на выход в море. Нужный эффект явления во всей красе был достигнут. А то, иначе экипажу «Си Хок» могли бы просто не поверить и дать совет ограничить количество принимаемого рома. А то, еще и не такое привидится. Теперь же самые закоренелые скептики вынуждены будут признать, что моряки говорят правду. Что это такое, совершенно непонятно, но вот то, что явление есть, от этого уже не отмахнуться. Странный корабль, идущий на большой скорости без парусов, видели сотни людей. А коллективных галлюцинаций не бывает.

— Ну, вот и все… Смотрины прошли успешно, никто теперь «наших» испанцев в рассказывании морских баек обвинять не будет.

— А городок-то, вроде, ничего!

— Ничего, но его несколько раз землетрясением здорово тряхнет. Нескоро, правда. Потом, если все устаканится, надо будет предупредить испанцев.

— А теперь куда, Леонид Петрович?

— В море! Надо обязательно пройти мимо Маргариты, обойдя ее на этот раз с юга через пролив. Пусть там тоже на нас поглазеют. Ну а затем потихоньку в сторону Тринидада. Может, кто по дороге попадется…

Выскользнув из залива, «Тезей» лег на курс, ведущий к острову Маргарита, видневшемуся на горизонте. Тоже — будущий курорт. Но в настоящее время, как и Кумана, несколько перенасыщен разного рода начальством. Поэтому, для места стоянки не подходит, а то как бы служебное рвение не взыграло. Ну а поглазеть на удивительное чудо — всегда пожалуйста! Для того и пришли.

Район оказался очень оживленным. Когда «Тезей» приближался к проливу между Маргаритой и небольшим островом Коче, находящемся как раз между Маргаритой и материком, стали попадаться многочисленные рыбацкие лодки. Люди крестились, во все глаза глядя на невиданное чудо. Но чудо вело себя миролюбиво. Спокойно обходило их стороной, не приближаясь слишком близко, и шло куда-то по своим делам с большой скоростью. Когда обогнули Коче и проходили мимо Пуэрто-Де-Ла-Мар — довольно крупного порта на Маргарите, «Тезей» снова произвел фурор. Со стоявших на рейде кораблей и с берега на него было устремлено множество взглядов. Один из кораблей, который был на ходу, попытался броситься следом, но вскоре отстал, не выдержав соревнования с машиной. Маргарита осталась за кормой, и теперь путь «Тезея» лежал к Тринидаду. Форменному захолустью во владениях Испании, которая и сама толком не знает, что же с ним делать. Как тот чемодан без ручки, который и бросить жалко, и тащить неудобно…

После дневной вахты Леонид решил заняться непривычным для себя делом — обследовать «связную» БМП. Заранее договорился с Карповым, который должен был обеспечить скрытое наблюдение, а если понадобится, то и силовое прикрытие. Помимо обычного любопытства был еще один интерес — кто и как на это отреагирует? Если ожидаемой реакции не последует, то через некоторое время провести второй «вброс информации» — демонтировать к чертям все электронное оборудование в машине, поскольку спутниковой связи не будет еще лет триста, и использовать ее на запчасти для более нужных и актуальных целей. Например, для нескольких дополнительных комплектов обычных радиостанций, которым не нужны спутники. Безусловно, вещей в XVII веке очень нужных и полезных, дающих огромное преимущество перед аборигенами. Ведь радиостанции на вновь построенных кораблях нужны? Нужны! А освободившееся в машине пространство использовать по прямому назначению — перевозке пехоты во время боевых операций. Или, как это было принято называть в XXI веке, распространения демократии, наведения конституционного порядка, или принуждения к миру. А если учесть нравы местной публики, то подобное принуждение ее к миру может потребоваться в самом ближайшем будущем. И лучше иметь для этих целей три полноценных боевых единицы бронетехники, а не две.

Забравшись внутрь «связной» БМП, Леонид только покачал головой. Разобраться здесь без посторонней помощи было сложно. Десантный отсек забит различными электронными блоками, поэтому на место оператора пришлось в буквальном смысле протискиваться. Сев в кресло, осмотрелся. Тесновато, но работать можно. Пульты управления станций были смонтированы отдельно и находились рядом с рабочим местом, поэтому тянуться руками во все стороны не требовалось. Остальные блоки либо имели органы управления, закрытые прозрачной пластиковой панелью, что говорило об отсутствии необходимости лазить туда постоянно, либо вообще не имели никаких ручек и кнопок. Здесь же был установлен компьютер, дающий помимо всего прочего возможность выхода в спутниковый интернет. Увы, возможность в XVII веке совершенно недоступная. Иными словами, машина была оборудована, что надо. На ней в любой глухомани не потеряешься и не пропадешь. А если еще учесть, что она имеет прекрасную проходимость по бездорожью, может преодолевать реки вплавь и сохранила штатное вооружение, то в таких гиблых местах ей цены нет. Только непонятно, зачем надо было пихать сюда всю эту электронику, если при попадании в прошлое связи с теми, кто остался в XXI веке, все равно нет…

Холодный пот прошиб Леонида… А действительно ли нет связи?! А вдруг, есть?! Иначе, за каким хреном городить все это?! Если изначально задумывался «поход за зипунами» в прошлое, то нет никакого смысла в дополнительном дублировании аппаратуры связи! На самом пароходе она и так продублирована! И связаться по ней из XVII, или еще какого века, с XXI веком нельзя!!! Но… Ведь Карпов и Шурик проводили отсюда сеансы связи с конторой. И все работало исправно, Карпов бы врать не стал. Значит, здесь действительно стоит аппаратура спутниковой связи… Или, не только спутниковой связи? А спутниковая связь — просто для маскировки? Очень, очень интересно… Возможно, в этом и есть секрет Березина? У него была возможность постоянной связи со своими, и никто об этом не знал? Даже Карпов и Шурик? Карпов — возможно. Он оперативник, а не штабист. А вот Шурик… Кто же ты есть, Шурик? Какие секреты скрываешь в своей заумной башке? И что же ты задумал, черти бы тебя побрали?

Но если его предположения верны, и аппаратура «связной» БМП позволяет поддерживать связь с будущим, то тут снова возникают вопросы. Может ли аппаратура быть запущена дистанционно из XXI века и сыграть роль приводного радиомаяка для команды спасателей, если что случится (или зондер-команды ликвидаторов, что вернее), или запуск возможен только отсюда? Или, не смотря на обесточивание аппаратуры, хроно-радиомаяк работает автономно? Много вопросов и ни одного ответа…

Проведя в машине почти час, Леонид осмотрел все блоки и пульты, включил компьютер (который, на удивление, не потребовал пароль), но ничего интересного не нашел. В компьютер была загружена программа для связи по спутниковому интернету и папки с программными файлами. Сохранились даже тексты радиограмм, посланных и принятых при тестировании аппаратуры. Больше ничего не было. Поняв, что больше ничего не добьется и разгадку этой головоломки надо искать в другом месте, Леонид выключил компьютер и выбрался из машины. Несколько человек, находившиеся в этот момент на палубе, удивились, увидев капитана, выбирающегося из БМП.

— Леонид Петрович, решили на танкиста выучиться?!

— Да вот, залез посмотреть, как лучше эту лошадку для дела применить. А то, стоит без толку, только место на палубе занимает. Если понадобится, можем и десант на берег высаживать.

— Так мы уже давно над этим думали. Тем более, у нас кормовой слип есть. Машина по нему сама за борт съедет. А обратно на палубу либо краном, либо со шпиля швартовный конец через блок заведем, и также по слипу обратно вытащим. И тогда можем все окрестности на уши поставить, если кто выпрашивать будет…

Пройдя в надстройку, Леонид сразу же отправился к Карпову, ожидающему его в «штабе». Систему скрытого наблюдения он установил заранее, тем более, что и устанавливать-то дополнительно ничего не пришлось. На «Тезее» имелись камеры внешнего обзора, которые установили на него, как на guard vessel. Вот и пригодилось спецоборудование. Осталось только подключить их, к чему надо, и Карпов наблюдал за всем ходом операции, не выходя из «штаба».

— Ну и как улов, Андрей Михайлович?

— Никак, Леонид Петрович. О том, что Вы собираетесь провести ревизию в этой «бэ-эм-пэшке», я постарался создать утечку информации заранее. Никаких сомнений, что до Шурика она тоже дошла. Но — никакой реакции. Пока Вы были внутри, возле машины тоже ничего не происходило. Обычная текущая работа на палубе. Шурик вообще не появлялся.

— Хм-м… Странно… Может, он на самом деле ничего и не замышляет?

— Либо насторожился и залег на дно. Понимает, что ничего все равно сделать не сможет.

— Ой, не скажите…

Леонид поведал Карпову о своих подозрениях, чем встревожил его не на шутку.

— А ведь возможно, Леонид Петрович… Если эта техника обнаруживала нас через несколько веков, то может быть и здесь что-то похожее? И если это так, то Шурик действительно не хочет, чтобы нас обнаружили? Ведь иначе группа ликвидации уже давно была бы здесь. А связываться с кем-то в нашем времени он вряд ли будет.

— Может, поговорить с ним по-хорошему? А то вдруг, он какие-то планы построения светлого будущего во всем мире лелеет, а мы его тут во всех смертных грехах подозреваем.

— Давайте не будем торопиться. Поговорить всегда успеем. Похоже, он действительно не хочет продать нас шефам Березина. Если бы хотел, то уже давно бы продал. Значит, время терпит. Давайте сперва новую информацию к размышлению ему подбросим — о демонтаже аппаратуры. Глядишь, может что и прояснится.

Однако, поскольку в данный момент ничего не прояснилось, после взвешивания всех за и против решили отложить «вброс информации» до лучших времен. Если Шурик действительно что-то задумал, и имеет какие-то виды на «связную» БМП, то все равно, по поводу демонтажа оборудования с последующей переделкой в обычные радиостанции, придется обращаться к нему. Других специалистов такого уровня на борту нет. А если он успешно морочил всем голову раньше, то что мешает ему и дальше продолжать это делать в том же духе? Другой вопрос, какие аргументы против демонтажа он выдвинет. А если не допускать его до работ, то это сразу же вызовет подозрения. Поэтому, решили ограничиться осторожным наблюдением и ненавязчивой беседой о возможности применения данной аппаратуры связи для нужд сегодняшнего дня, поскольку ни одного спутника на орбите нет. Интересно, что он скажет.

Берега Маргариты уже давно скрылись за горизонтом и «Тезей» шел, не попадаясь никому на глаза, на что Леонид сначала не рассчитывал. Судоходство в этом районе довольно оживленное, и надо же было такому случиться, что в данный момент поблизости никого нет. Впрочем, информация из Куманы и Пуэрто-Де-Ла-Мар уже начала расползаться. Да и сбежавший от пиратов испанский флейт тоже внесет свою лепту. Пока же надо подготовиться к встрече с властями Тринидада. Сам губернатор вряд ли удостоит их своим вниманием, но и какого-нибудь старшего помощника младшего конюха тоже не пошлют. Набросал примерный «протокол встречи» двух высоких договаривающихся сторон, но поразмыслив понял, что планировать что-то заранее бесполезно. Ведь неизвестно, как отреагируют испанцы на визит таких странных гостей. Возможно, вообще не захотят разговаривать и при попытке высадки на берег пальбу откроют. А может, сбегут и будут наблюдать с безопасного расстояния, гадая, кого же это нелегкая принесла. Завтра будет видно, так как в пролив Бока-дель-Драгон, ведущий в залив Париа с севера, лучше входить после рассвета. А там уже придется импровизировать, исходя из ситуации.

Против ожидания, за весь дневной переход никто на «Тезей» так и не польстился. Хотя, встречные суда попадались и некоторые из них проходили сравнительно недалеко. Реакция была одинаковая — на палубу выбегал весь экипаж и оторопело смотрел на невиданное зрелище. Но то ли среди встречных не оказалось пиратов, то ли они опасались связываться с чем-то неведомым, никто не проявил агрессии и до самого захода солнца «Тезей» шел без приключений. Ночью шли с включенными ходовыми огнями, нисколько не заботясь о скрытности. И вот, на следующий день, впереди снова показались берега Тринидада. Долгий рейс подходил к концу.

Правда, «Тезей» оказался здесь не один. Едва рассвело и показался берег, неподалеку находились три судна, на которых, не было никаких сомнений, его сразу же обнаружили. До ближайшего было четыре мили, до других больше. И все трое видели, что нечто странное направляется в пролив Бока-дель-Драгон. А поскольку идти туда, кроме как на якорную стоянку, больше незачем, выводы будут сделаны правильные и информация о месте стоянки необычного корабля начнет распространяться довольно быстро. Максимум, через неделю можно будет ждать гостей. Если не раньше. Народ здесь очень любопытный в отношении того, что плохо лежит, и если появилось что-то ценное, то пройти мимо него — непростительный грех.

Леонид осмотрел в бинокль приближающийся берег, но ничего подозрительного не обнаружил. Кораблей в проливе не было, на побережье тоже все было тихо. Возможно, кто-то и наблюдал оттуда, но не выдавал своего присутствия. Вперед пустили «Беркут», чтобы провести разведку. Убавив ход до трех узлов и включив эхолот, «Тезей» осторожно входил в пролив Бока-дель-Драгон. Пока что никаких расхождений с картой из XXI века не было. Береговая линия особо не изменилась за три с половиной века и глубины были безопасны для судоходства. Залив Париа был пустынен, если не считать нескольких рыбацких лодок вдали. «Беркут» снова ушел вперед. Туда, где на картах из будущего был нанесен крупный город, столица Тринидада и Тобаго, Порт-оф-Спейн. Пока города еще нет, но лучше остановиться в этом месте. В северной части острова условия жизни более благоприятные, чем в южной. Все же, наши предки дураками не были и знали, где надо обосноваться. Вскоре поступил доклад разведчиков.

— «Тезей» — «Беркуту». Пока все тихо. Обнаружили рыбаков, они с перепугу сразу рванули к берегу. Крупных кораблей нет. На берегу небольшой форт и деревушка. Есть постройки европейского типа, но мало. В основном, индейские хижины.

— Понял вас, «Беркут». Продолжайте наблюдение, ближе восьми кабельтовых к берегу не приближаться.

«Тезей» медленно шел вперед. Все, кто был на мостике и на палубе, с интересом смотрели на приближающийся живописный берег, покрытый тропической растительностью. В глубине острова, в северной части, ввысь уходил горный хребет, покрытый тропическим лесом. Ближе к берегу местность была более пологая, окруженная зелеными живописными холмами. Вскоре уже хорошо можно было различить жилые постройки, форт (хоть это было и громко сказано), и рыбачьи лодки, вытащенные на берег. Людей не было видно, но никто не сомневался, что сейчас за пришельцами внимательно наблюдают. Чтобы подстраховаться от неожиданностей, Леонид принял решение встать на якорь в миле от берега. Это в любом случае за пределами дальности стрельбы оружия аборигенов, но в досягаемости орудий «Тезея». И БМП, в случае чего, до берега вплавь доберутся. Лучше иметь в запасе лишний козырь на переговорах. «Беркут» крутится неподалеку и не мешает маневрам «старшего брата». И вот, наконец, долгожданная команда:

— Отдать якорь!

Рейс от Николаева до Тринидада, через три с половиной века, завершен. Старый «Тезей», прошедший за свою долгую жизнь многие тысячи миль, прибыл, возможно, к своему последнему пристанищу. Ему больше некуда идти в этом мире. И где бы он не появился, это будет вызывать только желание заполучить такое чудо, ничуть не считаясь с интересами тех, кто на нем находится. Ничего не поделаешь, человеческая натура не меняется с течением времени.

Когда якорная цепь закончила громыхать в клюзе, и «Тезей» замер, Леонид дал отбой машине и осмотрел побережье в бинокль. Здесь же, в рубке, присутствовали оба помощника и Карпов, также пытаясь разглядеть в бинокли признаки жизни. Но берег молчал. Скорее всего, испанцы и индейцы попрятались и сейчас наблюдают из укрытий, пытаясь понять, что же это за чудо-юдо пожаловало? То, что Тринидад грабили неоднократно, хоть и взять тут особо нечего, приучило местных жителей к осторожности.

— Никого не видно… Будем гостей ждать, Леонид Петрович? Или, сами в гости отправимся?

— Придется самим, а то можем никого так и не дождаться до темноты. А ночью у местных товарищей запросто может возникнуть совершенно нормальное и естественное желание пограбить. Не объяснять же им пулеметами, что они не правы. Готовим «скиф» к спуску, пойдем на нем. Шлюпка тяжелая, имеет значительно большую осадку и может не подойти вплотную к берегу. А лезть через воду и ходить потом в мокрой обуви не очень хочется. «Беркут» пусть остается на подстраховке и слишком близко к берегу не подходит, а то еще винт повредит.

— Оружие берем?

— Берем обязательно. А то, не поймут. Здесь высадка на незнакомый берег без оружия — признак дурного тона. Форма одежды — камуфляж, бронежилеты и каски. И приготовьте белый флаг из простыни размером побольше. А то, как бы там с перепугу сначала не пальнули.

— А по белому флагу не пальнут?

— Не должны. Все таки, в это время еще соблюдаются какие-то приличия в ведении войны. Группа — человек шесть. Я сам пойду.

— Может, не надо Вам рисковать, Леонид Петрович? Я и сам справлюсь.

— Увы, Андрей Михайлович, кроме меня никто не знает испанского. А там могут не знать английского, немецкого, или французского. Ведь не известно, на кого нарвемся.

— Тогда я Чингачгука на «Беркут» посажу. В случае чего, он все опасные цели быстро снимет, пока мы «скиф» развернем и удерем.

— На Ваше усмотрение. Но огонь открывать в самом крайнем случае, когда окончательно прояснятся агрессивные намерения испанцев. От успеха первой встречи зависит очень много…

И вот, настает волнующий момент, которого все давно ждали. Легкий «скиф» отходит от борта «Тезея» и направляется к берегу. Маленькое суденышко резво бежит вперед, рассекая спокойные лазурные воды залива Париа. Позади и чуть в стороне идет «Беркут», пулеметы которого направлены на берег. На «скифе» же один из абордажников старательно размахивает белым флагом — береженого бог бережет. Леонид рассматривал в бинокль берег и несколько раз ему показалось, что он обнаружил наблюдателей. Значит, испанцы подготовили встречу и ждут в засаде. Интересно, какими силами они располагают? Десятка два — три солдат? Вряд ли больше. И сейчас для них самое непонятное — каким образом к берегу двигаются две каких-то лодки, совершенно не похожие на те, что есть у всех остальных. Ни весел, ни парусов не видно, а они идут! Причем идут очень быстро, издавая странный звук. А неизвестность всегда пугает больше всего.

Выбрав место для высадки, где на берегу лежали рыбачьи лодки, направились к ним. Здесь берег имел вид пологого песчаного пляжа. Ширина водной поверхности между носом «скифа» и береговой чертой быстро уменьшалась. Наконец, двигатель остановлен и поднят из воды. Последние метры «скиф» преодолевает по инерции. Вот под жестким днищем заскрежетал прибрежный песок и лодка остановилась. Леонид первым выпрыгнул на берег и сразу снял каску, взяв ее под руку, как шлем от доспеха.

— Прибыли, господа робинзоны! Выгружаемся. Говорить буду я. В случае возникновения сложной ситуации предупрежу по-русски, тут его никто не знает.

— Леонид Петрович, может каску все же снимать не будете? Кто их знает, этих испанцев?

— Надо снять, Андрей Михайлович. Надо показать, что мы пришли с миром, а это древний и всем известный ритуал. Тем более, фехтовать с испанцами я не собираюсь, а от мушкетной пули каска все равно не спасет. Хватит с меня и одного бронежилета.

Взяв из рук абордажника белый флаг, Леонид пошел в сторону виднеющегося форта. Автомат был заброшен за спину, трофейный «Глок» притаился в кобуре. С точки зрения человека семнадцатого столетия в данный момент Леонид никакой угрозы не представлял. Оружия в руках нет. В левой руке — шлем, а в правой — древко белого флага. Любой, кто увидел бы эту сцену, не усомнился в мирных намерениях гостя. Сзади в нескольких шагах шли Карпов и трое абордажников. Оружия в руках нет, автоматы на плече. Одного человека оставили на всякий случай в «скифе», велев в случае опасности сразу заводить мотор. Ну, а в полусотне метров от кромки воды дежурит «Беркут», и вот там народ наготове. В случае чего, пулеметы катера быстро принудят к миру всех, кто захочет его нарушить. Пройдя половину расстояния от кромки берега до форта, Леонид остановился и воткнул древко флага в песок. Поскольку ничего не происходило, прокричал на испанском.

— Доброе утро, сеньоры! Мы знаем, что вы наблюдаете за нами, и что вы очень удивлены увиденным. Мы пришли с миром и хотим поговорить с вами!

Впереди наметилось какое-то движение, и вскоре из ворот форта вышли семь человек. В руках они держали ружья и настороженно поглядывали в сторону пришельцев. Один, у которого оружия не было, нес в руках испанский флаг. Было ясно, что это солдаты местного гарнизона. Они смотрели на прибывших с нескрываемым удивлением, но явной агрессии не проявляли. Когда расстояние сократилось до такой степени, что можно было говорить, не повышая голоса, Леонид сделал легкий поклон и первым приветствовал хозяев на испанском.

— Доброе утро, сеньоры! Я — капитан корабля «Тезей» Леонардо Кортес, а это мои люди. Волею господа мы оказались в этих краях и пришли к вам с миром.

Испанцы остановились в нескольких шагах, удивленно рассматривая гостей, но очевидно хорошее испанское произношение и неагрессивное поведение прибывших, вкупе со снятой каской, растопили лед недоверия. Наконец тот, который держал флаг, сделал шаг вперед и заговорил.

— Доброе утро, сеньоры. Кто вы и откуда? Вы не похожи на французов, но почему у вас французский флаг? Вы также не похожи ни на испанских моряков, ни на английских пиратов. Да и ваш корабль и шлюпки совершенно не похожи ни что из того, что мы видели раньше.

— Простите, но почему Вы считаете наш флаг французским?! И как к Вам обращаться, сеньор?

— Хуан Мендоса, сержант испанской пехоты. А то, что Вы держите в руках, сеньор Кортес, очень похоже на флаг военного флота Франции.

— Вот как?! Клянусь, мы не знали этого! У нас белый флаг считается символом мира! А как мы тут оказались, это очень долгая история, сеньор Мендоса…

Леонид начал рассказ, иногда сам удивляясь своему красноречию и выдав сногсшибательную историю, стараясь не исказить основные моменты и сюжетную линию, изложенную в послании для вице-короля. Испанцы слушали, открыв рты от удивления. Таких историй им слышать еще не приходилось, и если бы не внешний вид пришельцев, а также вид их корабля, стоявшего на якоре в миле от берега, они бы подняли рассказчика на смех. Но как говорят, факты — упрямая вещь. И сейчас эти факты находились прямо перед ними. Напоследок Леонид пошел с козыря, который держал до последнего.

— И у меня будет к Вам еще одна просьба, сеньор Мендоса. У нас на борту есть погибшие в последнем бою и нам хотелось бы предать их земле по христианскому обычаю. Но у нас нет священника. Могли бы Вы поговорить со святым отцом и передать ему нашу просьбу?

— Конечно, сеньор Кортес. Вы и Ваши люди — католики?

— Нет, мы православные. Но в нашем мире уже давно нет вражды между верящими в Господа нашего, Иисуса Христа. В конце концов, господь един, и неважно, кто какой дорогой приходит к нему. А в условиях реальной угрозы ислама с Востока, который пытается уничтожить все, что входит в противоречие с ним, разногласия между христианами только на руку нашим противникам. В нашем мире давно поняли это. Увы, сеньор Мендоса, я светское лицо и не могу должным образом толковать Слово Божье. Если бы у нас был священник, он мог бы сделать это гораздо лучше меня.

— Вы говорите удивительные вещи, сеньор Кортес… Хорошо, я доложу о вас командиру. До этого прошу пока воздержаться от высадки на берег.

— Договорились, сеньор Мендоса. Если ваш командир захочет встретиться с нами, может без опаски прибыть к нам на борт. Даю слово, что ему и его людям ничто не угрожает. Не для того мы прибыли во владения Испании, чтобы воевать с ней. Нам некуда идти в этом мире. И мы пришли к вам, а не к английским бандитам, которые сразу же попытались ограбить нас, едва мы оказались здесь. От себя могу добавить, что если только эти нечестивцы сунутся сюда, то мы окажем им достойный прием. Такой, что они навсегда забудут дорогу к Тринидаду.

— Но у них очень много людей и кораблей. Раньше они устраивали налеты на Тринидад. И сейчас не появляются только потому, что тут брать нечего. На острове нет ни золота, ни серебра.

— Не волнуйтесь, если появятся, встретим, как подобает. А те, кто сумеет унести ноги, передадут остальным, что на Тринидаде можно найти одни неприятности, а не золото и серебро…

Расстались на дружеской ноте. Не стали предлагать ничего конкретного, резонно рассудив, что от сержанта ничего не зависит. Пусть он сообщит удивительные новости своему начальству, а то уже будет принимать решение. Во всяком случае, первая встреча прошла мирно, и вброс нужной информации произведен. Надо продолжать в том же духе. Оставив испанцев переваривать услышанное, группа пришельцев беспрепятственно вернулась к ожидавшему их «скифу». По дороге Леонид кратко перевел остальным суть беседы, выразив надежду, что начальство местного воинства является толковым и не станет рубить с плеча, как иногда бывало. Во всяком случае, сержант Мендоса оказался вполне адекватным человеком. Остальные солдаты тоже не стали хвататься за сабли и мушкеты. Поэтому, учитывая крайнюю малочисленность здешнего гарнизона и адекватность его командира, можно рассчитывать на успех в установлении «дипломатических» и торговых отношений.

Погрузившись в «скиф» и связавшись с «Тезеем» и «Беркутом», отправились восвояси. Причем «Беркут» снова шел чуть сбоку и позади, прикрывая отход группы высадки. Испанцы долго смотрели им вслед, потом развернулись и пошли обратно в форт. Первая встреча закончилась благополучно.

Когда вернулись на «Тезей», там все ждали с нетерпением. На вернувшихся обрушился шквал вопросов — как все прошло? Успокоив экипаж, что встреча прошла в обстановке дружбы и согласия, Леонид попросил зайти к себе в каюту старпома, стармеха и Карпова, где еще раз рассказал более подробно о ходе встречи. Под конец подвел итог.

— В общем, мужики, у меня сложилось впечатление, что гнать нас отсюда пока не собираются. Хотя и подставились мы с флагом конкретно. Кто же знал, что сейчас белое полотнище — флаг французского военного флота?! Трехцветный у них гораздо позже появился. А Испания сейчас воюет с Францией! Слава богу, у испанцев хватило то ли выдержки, то ли осторожности. Думаю, сейчас они попытаются сначала узнать о нас как можно больше. Поэтому, ждем гостей. Все лазы и люк в кормовой трюм, где лежит золото, замаскировать и ни в коем случае испанцев туда не пускать. А так — пусть ходят и глазеют. Все равно, ничего не поймут. Конечно, лишнего мы им говорить и показывать не будем. Но что-то показать все равно придется, чтобы убедить в нашей человеческой сущности. А сейчас занимаемся ремонтом и глядим в оба. Вопрос продовольствия и воды пока остро не стоит, а вот пробоины надо заварить. Да и с флагом пора решить вопрос. Не будем же под «звездно-полосатым» ходить?

— А давайте, Андреевский поднимем! Рисунок несложный, сами нарисуем. Тем более, у Испании сейчас флаг похожий, только крест красного цвета.

— Андреевский? Можно. И название порта приписки на корме надо будет заварить листом металла. А то, много ненужных вопросов появится. Белиз, да еще и Сити. Не нужно, чтобы в нашем облике было хоть что-то, ассоциирумое с англичанами.

— Так Белиз же, вроде бы, сейчас еще испанский?

— А Сити? Вот то-то! Лучше было бы вообще приваренные буквы срезать и зачистить это место, а потом закрасить. Но акцентировать на этом внимание не стоит. Получится — хорошо. Не получится — заварить стальным листом сверху.

Дальнейшее обсуждение коснулось текущих вопросов. Пока что пришельцы из будущего получили передышку. Быстро решение вице-короля доставлено не будет, а у местных властей нет достаточных сил, чтобы диктовать свои условия. Но вот разведку они обязательно проведут. Может быть, даже сегодня. И если никакого флота поблизости у испанцев не наблюдается, то это могут быть только шлюпки, или индейские пироги. Ну и ладно, пусть смотрят.

Жизнь на «Тезее» вошла в привычную колею. Вахта на мостике неслась безукоризненно, ведя тщательное наблюдение за окружающей обстановкой, механики и палубная команда занимались ремонтом, абордажники проводили ревизию оставшихся боеприпасов и вооружения. Сам же Леонид занялся другим делом. Поскольку «Тезей» стоит на якоре и никуда в обозримом будущем уходить не собирается, снова встает вопрос о создании собственного флота. Нельзя безвылазно торчать возле Тринидада, надо деятельно осваивать окружающую территорию. Хотя бы и под испанской «крышей». Промышленность — это пускай Шурик думает. А ему надо определиться с количественнным и качественным составом флота. Поскольку собственной верфи еще нет, придется использовать готовые изделия местного судостроения, а также определиться с тактикой действий. Своих людей мало, на Тринидаде тоже много моряков вряд ли найдется, и обязательно надо кого-то на «Тезее» оставлять, поэтому можно пока остановиться на группе из четырех — пяти кораблей, прихватизированных самым наглым образом у англичан, или французов. Один — обязательно достаточно крупный, мореходный, быстроходный и хорошо вооруженный. Именно на него установить дизель и в случае возникновения «спорных ситуаций» в море, «разруливать» их с помощью этого трофея, а заодно заняться свободной охотой в Карибском море, а если все сложится удачно, нанести визит севернее — в будущую Канаду, и на юг, к португальцам — в будущую Бразилию. Само собой, на Кюрасао, Арубу и Тобаго к голландцам. Остальные несколько корабликов — мелочь для патрульной службы возле Тринидада. «Беркут» для этих целей постоянно лучше не задействовать, а бросать его в дело только тогда, когда припрет. Все же, движок у него очень прожорливый и требует качественное топливо. «Малыши» могут также совершать рейсы с небольшими партиями грузов поблизости. В ту же Куману, или Картахену. Заодно и к голландцам можно завернуть, поторговать контрабандой. Эти торгаши никогда против не будут, а на Тринидаде никто и вякнуть не посмеет. А если посмеет… Тогда бригада «скорой помощи» во главе с «доктором» Карповым выедет по срочному вызову к пациенту. Первым делом оформить каперский патент, дающий право работать в испанских владениях. Заставить Шурика радиофицировать весь флот. УКВ-радиостанций достаточно, поэтому небольшие корабли, несущие патрульную службу в водах вокруг Тринидада, будут иметь постоянную связь друг с другом и с «Тезеем», в случае чего вызывая на выручку «старшего брата». А вот для более дальней связи придется что-то мудрить. На самом «Тезее» таких станций ПВ/КВ диапазона всего две. Одну можно безболезненно снять и установить на большой парусно-винтовой корабль, вторая останется на «Тезее». Но ведь и малышам связь тоже нужна, если они удалятся от Тринидада более, чем на двадцать пять — тридцать миль. Тут уже пусть Шурик расстарается. Да и флот крупных кораблей тоже придется со временем увеличить. И в Европу ходить, и в Россию, в Архангельск летом. Все же, не стоит совсем рвать отношения со своей родиной. Если все сложится удачно, то можно наладить торговые отношения с Архангельском. Да и людей оттуда привезти, кто захочет. Причем не бандитов Стеньки Разина, умеющих только грабить (в этих краях и своих хватает), а именно мастеровых и крестьян. Надо развивать регион, а без притока людей это невозможно. Но это дела несколько отдаленного будущего. А пока на очереди — встреча с местным губернатором, и прихватизация одного, или нескольких кораблей для проведения своей дальнейшей политики. Вот здесь и проявляются все тонкости ситуации. В «том» времени Леонид перечитал очень много фантастической литературы на похожую тему. В том числе, как «наши» оказывались «там». В смысле — здесь. То есть, в Карибском море во времена расцвета пиратства. Но абсолютно во всех произведениях «наши» оказывались на стороне пиратов и начинали с энтузиазмом грабить испанцев. Ему же судьба дает шанс нарушить эту добрую традицию и оказаться на другой стороне. А это значит, что все прежние наработки, прочитанные когда-то, не годятся. Чтобы заслужить благосклонность испанских властей, ему надо заняться не пиратством, а борьбой с пиратством. А это в корне меняет тактику действий. Когда противника не обязательно захватить с целью завладения его грузом, а достаточно уничтожить огнем с дальней дистанции, не допуская абордажа. Захваты же вести только в тех случаях, если это реально выполнимо и имеет смысл. А для таких целей лучше всего подходит… Обычный грузовой корабль, как это ни странно. Если задействовать для этих целей военный фрегат, то не факт, что пираты захотят его атаковать. Может быть, что и не рискнут, а попытаются удрать, если начать их преследовать. Особенно, если они не располагают мощной артиллерией. А вот увидев «торгаша», сами полетят, как мухи на мед. А превратить грузовой флейт в подобие корвета с артиллерией только на верхней палубе несложно. Плюс — значительно больший объем грузовых помещений из-за отсутствия закрытой батарейной палубы… И здесь можно максимально задействовать методику немецких рейдеров обеих мировых войн. Когда неприметное с виду грузовое судно, вооруженное замаскированной артиллерией, занималось крейсерскими операциями на морских путях, постоянно меняя свою «личину». Менялась окраска, название, флаги, устанавливались фальшивые дымовые трубы и разные мелочи, сильно изменяющие первоначальный облик. А что мешает делать то же самое пришельцам из будущего? Замаскировать артиллерию на палубе, менять название, но флаг все время держать испанский. Поскольку испанский корабль — наиболее предпочтительный объект грабежа среди всех прочих. В случае встречи с более сильным и многочисленным противником такой «рейдер» быстро оторвется от погони, запустив машину и держа курс строго против ветра. Ни один парусник его преследовать не сможет. Тем более, современные парусники могут идти в бейдевинд всего лишь порядка шестидесяти градусов к ветру. Иными словами, имеют огромную мертвую зону, в которой цель для них фактически недоступна. А что, идея очень интересная… Надо будет обмозговать ее как следует…

Леонид влез в свой ноутбук и нашел нужные материалы по истории. У немцев в Первую мировую войну даже парусный рейдер был — «Зееадлер», в прошлом грузовой барк из многочисленного семейства «винджаммеров» — выжимателей ветра, как их называли. Правда, и командир его был личностью уникальной. Энтузиаст парусного флота — молодой офицер, капитан-лейтенант граф Феликс фон Люкнер. Редкостный раздолбай в юности, позорящий своих аристократических родственников. Со временем юный граф взялся за ум, но смелым и отчаянным авантюристом остался до конца своей долгой жизни. Именно с его подачи, а также благодаря его неуемной энергии и стал возможен этот невероятный проект — переоборудование парусника в рейдер в век господства паровых турбин и машин. «Зееадлер» успешно вел крейсерские операции в Атлантике и Тихом океане более полугода. И почему бы не попробовать повторить замысел фон Люкнера? Тем более, в условиях технического превосходства над пиратами? А к тому времени, когда численность «популяции» пиратов значительно сократится, уже и свой флот появится. Можно будет и за английский Ройял Нэви взяться. А то, ишь, Ямайку хапнули! Непорядок! А если учесть, что там сейчас восходит звезда Порт-Ройяла — пиратского гнезда на Карибах, получающего баснословные прибыли именно от морского разбоя, то устранить эту историческую несправедливость сам бог велел.

В текучке и ремонтных работах прошел весь день. Местные рыбаки осмелели и вышли в море. Поскольку огромный корабль странного вида никаких агрессивных намерений не проявлял и на нем находились обычные люди, а не рогатые демоны, любопытство взяло верх. Лодки крутились неподалеку, но вплотную не приближались. Возможно, там были не только рыбаки, но и те, кто хотел предварительно собрать максимум возможной информации, но это вполне естественно. Пусть все высмотрят и доложат начальству, а оно уже примет решение о целесообразности и времени визита. Поскольку понадобится время на сбор, доставку и обработку информации, то скорее всего, сегодня ждать высоких гостей нет смысла. А вот ночью… Ночью вполне могут пощупать гостей на прочность. Ну что же, в испанских владениях хватает разного уголовного сброда. И поскольку справиться с ним испанские власти не в состоянии, гости могут оказать им в этом помощь. Причем, даже никакой платы за услуги в проведении полицейской операции не потребуют. Так сказать, проявят жест доброй воли. Как это будет воспринято, другой вопрос. Но если ночные визитеры огребут неприятностей и уберутся несолоно хлебавши, то местные власти вполне могут сделать вид, что ничего не знают. Ну и ладно. А гости вполне могут сделать вид, что поверили.

К концу дня, когда солнце уже скрылось за горизонтом, Леонид вызвал Карпова в каюту и озвучил свои планы по антипиратской деятельности, основанной на использовании приманки в виде торгового корабля с замаскированным вооружением, сославшись на пример «Зееадлера», и выведя на экран информацию об уникальном рейдере и его командире. Карпов заинтересовался и выяснив технические подробности этого рейдера-парусника, неожиданно внес встречное предложение.

— Леонид Петрович, а ведь мы вполне можем сделать что-то похожее. Уменьшенную копию «Зееадлера». Он имел один тысячесильный двигатель при полутора тысячах тонн водоизмещения и две старых стопятимиллиметровки? А здесь мы вполне можем прихватить грузовой кораблик раза в три меньше по водоизмещению, поскольку крупнее не найдем, и воткнуть в него наш трехсотсильный «вспомогач». И точно также две пушки из нашего времени установить, чтобы от старых дульнозарядных не зависеть.

— Андрей Михайлович, Вы хотите наши четырехдюймовки снять?!

— Упаси боже, ни в коем случае! «Тезей» оголять нельзя, это наша главная ударная сила. «Бэ-эм-пэшки» тоже разукомплектовывать не будем, целиком они нужнее. Но у нас есть к ним солидный ЗИП. В том числе и запасные стволы с казенниками и затворами. Как в воду глядел, когда настоял их взять. Лафеты вполне сможем сварить сами. Амортизаторы — по типу старых полевых пушек времен Первой мировой войны, из резиновых шайб. С механиками я уже консультировался. Сказали, сделают. Конечно, будет выглядеть не очень красиво, но это вполне реально сделать. Разумеется, стрельба только одиночными. Запасные оптические прицелы тоже есть. Можно приспособить, сделав что-то вроде панорамы и отрегулировать во время учебных стрельб. Для стрельбы до двух тысяч метров вполне хватит. И тогда мы будем иметь серьезное преимущество на дальних дистанциях. Плюс к этому — преимущество в маневренности благодаря дизелю. Осталось за малым — раздобыть такой кораблик и «проапгрейдить».

— А вот с этим, я так думаю, проблем не будет. Помните, как мы утром в залив входили, там три соглядатая были неподалеку?

— Помню.

— Очень скоро информация о нас дойдет до Мартиники. Испания находится в данный момент в состоянии войны с Францией. И французы не устоят перед искушением. Нам даже ходить никуда не придется. А если учесть, что подобные мероприятия проводились обычно в составе группы из нескольких кораблей, так у нас еще будет возможность выбора.

Когда южная тропическая ночь окутала все вокруг и на небе вспыхнули звезды, «Тезей» погрузился во тьму, соблюдая светомаскировку. «Беркут», на всякий случай, подняли на палубу. Поскольку неизвестно, захотят ли испанцы напасть ночью, то нет смысла оставлять его на воде. Все равно, принять меры заранее, открыв огонь по лодкам, он не сможет. Вдруг, испанцы ночью на рыбалку собрались и проходили мимо? Поэтому, придется ждать до последнего момента — полезут на абордаж, или не полезут. Вахта проинструктирована и бдит должным образом. Свободные от вахты спят в одежде, держа оружие рядом. Слава богу, с автоматом Калашникова все имели дело, хоть и в разной степени, поэтому объяснять азбучные истины не пришлось. Единственное требование — не стрелять без команды и обходиться одиночными выстрелами. Стрельба очередями — в исключительных случаях, поскольку патроны взять негде. В какой-то степени можно решить вопрос боеприпасов для захваченных у нигерийских пиратов гладкоствольных помповиков, если удастся делать капсюля. Среди тех трофеев вообще, чего только нет. Начиная от гладкостволок, древних винтовок времен первой мировой и «калашей» китайского производства, до вполне достойных современных образцов европейского и американского оружия. Вот только патронов к этим образцам маловато.

Леонид вышел на палубу и стал всматриваться в сторону острова. Глаза не сразу привыкли к темноте после ярко освещенного коридора в надстройке, поэтому какое-то время ушло на адаптацию зрения. Вокруг была тишина. Плескалась вода за бортом, поскрипывала якорная цепь в клюзе. Шум стояночного дизель-генератора был практически не слышен. Вскоре стали различимы силуэты гор в северной части острова на фоне звездного неба, береговая черта представляла из себя темную линию. На берегу ни огонька. Вахтенные на мостике сейчас внимательно осматривают водную поверхность в приборы ночного видения. Хорошая все же штука — прогресс! Никто к тебе не подберется незамеченным. А если еще учесть, что скорости плавсредств в данное время невелики, то от момента обнаружения до реальной возможности нападения пройдет очень много времени. Всегда можно успеть подготовить достойный прием. В эту ночь можно будет и самому выспаться. Второй помощник устроил настоящий бунт, требуя выпустить его из медблока, заявив, что рана на руке не помешает ему стоять вахту на мостике. А стрелять, или махать абордажной саблей, он пока что не собирается. Посоветовавшись с Леонидом и уточнив, что в ближайшее время ожидаются только спокойные якорные вахты, врачи все же согласились отпустить пациента к его бурной радости. Поэтому, капитану можно малость и побездельничать, поспать до утра. Если дадут, конечно. Хотя, если учитывать нравы местной публики, то вряд ли дадут…

Проснулся Леонид среди ночи от чувства тревоги. Что-то шло не так. Все же, приближение Большого Пушистого Полярного Лиса он научился определять безошибочно. Глянул на часы — три сорок. Глубокая ночь. Идеальное время для нападения. Весь экипаж должен дрыхнуть, а вахтенные тоже расслабились при стоянке на якоре в спокойном месте. И похоже, кто-то сделал на это ставку. Неожиданно прозвенел телефонный звонок. Звонил вахтенный второй помощник.

— Леонид Петрович, восемь лодок идут на веслах в нашу сторону. Только что обнаружили.

— Понял. Далеко?

— Только — только от берега отошли. Людей на них много. Рассмотрели, когда они в лодки садились.

— Ясно. Боевая тревога, но только голосом по трансляции, по внутреннему контуру. Звонок громкого боя не включать. Соблюдать светомаскировку, огонь без команды не открывать.

Вот и все. Предчувствие не обмануло. Впрочем, было бы странно, если этого не было. Такие сейчас нравы в Новом Свете. Да и не только в Новом… Леонид одел бронежилет, пояс с кобурой и подхватив автомат, отправился на мостик. Что ни говори, но в таком виде он там еще не появлялся. А что поделаешь! Сейчас в этих краях оружие — обязательный атрибут, вродя шляпы, или обуви. Придется привыкать.

На мостике следили за приближающимся противником. В том, что это противник, больше не было никаких сомнений. Восемь лодок довольно быстро двигались по спокойной воде залива как раз в сторону «Тезея». Они находятся на фоне темного берега и визуально их пока не видно. В то же время высокий силуэт «Тезея» неплохо различим на фоне звездного неба. А пока не стемнело, вокруг него крутилось много тех, кто хотел рассмотреть его получше. И что они смогли определить? Борт высокий, забраться трудно. Но возможно. Пушек и орудийных портов не видно. Каким образом эти пришельцы воевали, непонятно. Возможно, просто байки рассказывают, чтобы запугать всех остальных? Да и вид у них какой-то подозрительный…

Между тем, отовсюду стали поступать доклады о готовности. Экипаж занял места по боевой тревоге. Расчеты носовых орудий были усилены матросами и абордажниками со стрелковым оружием, поскольку стрелять из четырехдюймовок по гребным лодкам — это ужасный моветон. А вот винтовки СВД и автоматы АКМС подходят для таких целей, как нельзя лучше. Точно также, как и пулеметы ПКМ. Вот крупнокалиберные КОРДы решили пока не задействовать — слишком много чести для местной «москитной флотилии». Что поделаешь, нет на носу у «Тезея» таких «цацок», как на корме. В смысле — БМП. Им гонять подобную «москитную флотилию» — одно удовольствие. Но, увы. Чего нет — того нет…

— Леонид Петрович, корабль к бою готов.

— Принято. Ждем, когда полезут на абордаж. Едва только «кошки» забросят — огонь на поражение. По другому им не забраться.

— А если сейчас их наладить? Пальнуть несколько раз, когда метров на сто подойдут? Или, просто прожектор включить и осветить их, чтобы знали, что мы их обнаружили?

— Увы, не получится ни первое, ни второе. Если мы их просто пуганем прожектором, они не откажутся от своих намерений и будут придумывать что-то новое. Если начнем стрельбу раньше, могут обвинить нас в нападении. Дескать, они шли мимо, и никого не трогали. А вот если полезут к нам на борт, тут уже отвертеться не получится. Поймите, мужики. Мы не в двадцать первом веке, с его дебильными ограничениями на самооборону. Мы в семнадцатом. А здесь кто сильнее, тот и прав. Тем более, в этой тьмутаракани. Нам надо раз и навсегда отбить охоту у местных связываться с нами. А это можно сделать, только разнеся в пух и прах банду, которая сейчас направляется к нам. Уверен, что с берега сейчас внимательно наблюдают и ждут результата.

— Надо бы тогда «языков» захватить, Леонид Петрович. Узнать, кто это нам решил подъем среди ночи устроить.

— Только без ненужного риска, Андрей Михайлович. Кто решил — мы и так знаем. От выяснения имен конкретных персоналий суть не изменится. Если будет угроза жизни нашим людям, то ну их ко всем чертям, этих «языков». Мочить без разговоров.

— Да не волнуйтесь, Леонид Петрович! Рядовой случай. А с их оружием и подготовкой — так вообще несерьезно. Запустим на палубу троих — четверых и повяжем. А остальных сразу же в расход. Я пока пойду, все подготовлю?

— Давайте. Только, еще раз прошу — жизни наших людей прежде всего.

Карпов ушел, а остальные снова стали наблюдать за приближающимися лодками, которые прошли уже более половины пути. Всем, кто находится на палубе, дан приказ не высовываться, наблюдать из-за укрытий. Вот хорошо видно, как лодки разделились и стали заходить с двух бортов. В каждой сидит по двенадцать — пятнадцать человек, у многих видны ружья. Причем, подавляющая часть — индейцы! Значит, силенок у местного губернатора очень мало, что он индейцев к этому делу привлек. Интересно, что же он им наобещал? Лодки уже не далее, чем в двух сотнях метров и острожно приближаются. Как раз и облака на небо набежали. Погода благоприятствует нападающим. Им невдомек, что их уже давно ждут.

Всплески весел почти неслышны над водой. Восемь низких силуэтов появляются из темноты и тихо скользят к борту громадного корабля пришельцев. Вот они уже под бортом, в мертвой зоне. Увидеть их можно, только свесившись через фальшборт. Какое-то время ночные визитеры выжидают, но вокруг все тихо. На палубе странного корабля не слышно никакого движения, и никто ими не интересуется. И вот восемь «кошек», обмотанных тряпками, летят вверх, цепляясь за фальшборт. В следующее мгновение восемь самых ловких воинов взбираются по привязанным к ним концам и исчезают в темноте. Их задача — тихо снять вахтенных на палубе и обеспечить доступ на борт остальным. Вскоре с палубы доносится возня, но почти сразу все затихает. Никто не успел поднять тревогу. Поняв, что дальше ждать нельзя, сидящие в лодках устремляются наверх. Но неожиданно сверху им под ноги падают какие-то предметы. Страшный грохот раскалывает тишину и ночную темень разрывает ослепительный свет, ярче тысячи солнц. Все, кто находится в лодках, ослеплены и оглушены. Некоторые упали за борт. А вслед за этим гремят выстрелы. Сухие, резкие, совершенно не похожие на выстрелы из мушкетов. Абордажные «кошки» вытащены на палубу, а лодки начинает относить ветром и течением к корме корабля. Управлять ими некому. Те, кого не достали пули, ничего не видят после ярких вспышек. Наконец, стрельба прекращается также неожиданно, как и началась. Снова вокруг тишина тропической ночи. Лодки беспомощно дрейфуют в сторону и вот они уже за кормой корабля. Расстояние медленно увеличивается…

За всем этим Леонид наблюдал из рубки. Хорошо, что удалось тихо обезвредить первых, забравшихся на борт. А дальше уже дело техники. Свето-шумовые гранаты в каждую лодку (благо, легко определить, где они стоят — по абордажным «кошкам»), а затем огонь на поражение. И вот теперь вся «москитная флотилия» дрейфует по ветру уже за кормой «Тезея». В рубку поднялся Карпов.

— Порядок, Леонид Петрович. Четверых мои хлопцы взяли, четверых абордажники ножами сразу в расход пустили, чтобы не пикнули. А потом гранаты сверху и слегка постреляли. Дальше что делать будем? Добьем? А то те, кого недострелили, скоро очухаются.

— Добить из пушки БМП. Постарайтесь один снаряд — одна цель. Чтобы ни один не уполз. Тогда сеньоры надолго забудут к нам дорогу.

— Вот это по-нашему! А сеньоры не обидятся?

— Не обидятся. Утром снова нанесем им визит и предупредим об опасности. Расскажем, что нас пытались ночью ограбить какие-то дикари и чтобы они держали ухо востро.

— Ну, Леонид Петрович!!! Макиавелли отдыхает! А ведь действительно, что они скажут? Не станут же публично признаваться в том, что хотели нас захватить. Ладно, работаем…

Лодки уже отнесло метров на триста, когда снова грохот расколол ночную тишину. БМП левого борта сделала восемь одиночных выстрелов из пушки. После каждого выстрела одна из лодок разлеталась на куски. После восьмого выстрела наступила тишина. Ничто больше не нарушало покой тихой теплой ночи. Те, кто наблюдал за происходящим с берега, вряд ли разобрали подробности. Они могли понять только одно — операция по захвату корабля пришельцев с треском провалилась. И как теперь поведут себя пришельцы, знает только господь бог. Или дьявол. Кому они там на самом деле служат…

А дальше последовал допрос пленных, в котором Леониду волей неволей пришлось принять участие. Испанского языка больше не знал никто. Правда, Карпов сразу оценил тех, кто попал к ним в руки. Поскольку говорить пленные отказались, не стал тратить время, а без проволочек применил препарат последнего поколения, делающий разговорчивым любого. Вскоре индеец рассказал все, что знал. Но знал он и слишком много, и слишком мало. Нападение инспирировано местными властями, причем мутить воду начал местный священник, отец Альваро. Губернатор очень болен и фактически не выполняет свои функции. Реальная власть принадлежит военному коменданту, дону Хуану Фермин де Гуидробо, замещающему губернатора. Он, вроде бы, не одобрял эту идею с нападением, но не стал ссориться с отцом Альваро, который исходил праведным гневом, призывая уничтожить прислужников дьявола. Всем, кто примет участие в нападении, обещали простить все долги, отпущение грехов и даже долю в добыче того, что удастся захватить на корабле. Вызвались добровольцами также восемь солдат гарнизона. Что наобещали им, индеец не знал. Когда информация иссякла, Леонид, переводивший всем слова пленного, подвел итог.

— Все ясно. Теперь знаем, от чего отталкиваться и с кем стоит вести разговор, а с кем нет. Андрей Михайлович, похоже, Ваша команда без работы здесь никогда не останется.

— Вы имеете ввиду отца Альваро?

— Его, родного. Как Вы на это смотрите?

— А как я могу смотреть? Здесь кто не с нами, тот против нас. Другого не дано. Рад, что и Вы это понимаете. Но сделать это надо не сейчас, а несколько позже. Когда все успокоится. Все равно, в данный момент этот поп ничего реально предпринять не сможет. Разве что предать нас анафеме.

— На Ваше усмотрение. В тайных делах Вам карты в руки. Все, господа. Первый ночной визит закончился не так, как планировалось. Будем надеяться, что последующих не будет. Во всяком случае, в ближайшее время. А пока — свободным от вахты отдыхать. С утра у нас визит на высшем уровне. Затягивать нельзя ни в коем случае. В районе Тринидада действует вооруженное бандформирование, занимающееся нападением на стоящие на якоре суда и на местных жителей. И мы просто обязаны как можно скорее предупредить об этом гостеприимных хозяев…

Остаток ночи прошел тихо. Очевидно, второй «волны вторжения» испанцы не подготовили, понадеялись на успех первой. И поскольку вряд ли кто уцелел в этой мясорубке, они теряются в догадках — что же конкретно произошло? Яркие вспышки свето-шумовых гранат невозможно было не заметить с берега. Да и грохот взрывов, а также стрельба тоже заставляли думать в нужном направлении. Особенно после того, как никто не вернулся. А когда небо на востоке посветлело, и вскоре солнечные лучи осветили спокойную бирюзовую гладь залива, вершины гор и зеленых холмов, а также корабль пришельцев, стоящий, как ни в чем не бывало на прежнем месте, у самого упертого опимиста должны были исчезнуть последние надежды на успех ночного мероприятия.

Перед высадкой Леонид внимательно осмотрел берег в бинокль, но не обнаружил ничего подозрительного. Только рыбачьих лодок на воде не было, они все оказались вытащены на песок. Людей тоже не было видно. Значит, пора отправляться в гости и развеять ненужные подозрения у хозяев. А то, вдруг еще посчитают, что гости захотели с ними войну начать из-за такого досадного инцидента! Ничего не поделаешь, уголовного сброда везде хватает. Не начинать же со всеми войну по этому поводу.

На этот раз, помимо «Беркута», спустили на воду два «скифа». На втором установили пулемет и разместилось еще шесть человек с оружием. И вскоре три суденышка понеслись к берегу, вспенивая воду залива. С собой Леонид взял прежнюю группу, только на этот раз не стал брать флаг. И так поймут. По мере приближения внимательно осматривал побережье в бинокль, но ничего подозрительного так и не обнаружил. Людей тоже не было видно. Как и в прошлый раз, «Беркут» остановился и лег в дрейф неподалеку от кромки воды, а оба «скифа» выскочили на песок. Группа огневой поддержки осталась возле лодок, рассредоточившись по берегу, а Леонид снова пошел вперед, сняв каску и забросив автомат за спину, демонстрируя, что в руках у него нет оружия. Четверо человек следовали за ним, но держали оружие в руках. Пройдя значительно дальше от того места, где состоялась первая встреча, помахал рукой и прокричал в сторону форта.

— Сеньоры, доброе утро! Могу я поговорить с сержантом Мендосой? Я вынужден нарушить наш уговор о высадке на берег, поскольку у меня есть очень важная информация для вас!

Какое-то время было тихо, но потом из ворот форта вышел сержант Мендоса, сжимающий ружье, и остановился. Приближаться к гостям он, очевидно, не хотел, поэтому прокричал оттуда.

— Доброе утро, сеньор Кортес! Что Вам угодно? О какой информации Вы говорите?

— Сеньор Мендоса, здесь появилась банда пиратов. Они попытались ночью напасть на нас на лодках. У вас все было спокойно?

— Да, у нас все было спокойно. Хотя, мы слышали какие-то взрывы и выстрелы ночью.

— Это мы объяснили им, что грешно заниматься грабежом честных людей. Бандиты удрали, понеся большие потери, но я не уверен, что поблизости у них не осталось сообщников. Предупредите, пожалуйста, всех и будьте очень осторожны! Не исключено, что они придут снова, но теперь попытаются напасть на вас.

— Благодарю Вас, сеньор Кортес! Я обязательно передам эти сведения командиру. У Вас есть что-то еще?

— Да, сеньор Мендоса! Передайте вашему командиру, а также всем остальным, что мы не считаем вас виновными в этом нападении. Еще никому не удалось искоренить бандитов в своих владениях. И я не хочу, чтобы это печальное недоразумение плохо отразилось на наших отношениях. Мы пришли с миром, сеньор Мендоса! И мы не хотим войны между нами!

— Хорошо, сеньор Кортес! Я в точности передам Ваши слова!

— Благодарю Вас, сеньор Мендоса! Если захотите посетить нас, мы всегда рады гостям. А пока разрешите откланяться. Если у нас появятся еще какие-нибудь важные сведения, мы их сразу же сообщим. Поэтому, я считаю целесообразным отменить наши прежние договоренности о запрете высадки на берег. Иначе мы можем просто не успеть сообщить вам важную и срочную информацию. Слава господу, эти нечестивцы напали сначала на нас, а не на вас, и получили по заслугам. Но поскольку с нами у них ничего не получилось, в следующую ночь они могут прийти к вам. Надеюсь, вы не позволите застать вас врасплох. До свидания, сеньор Мендоса! И храни Вас господь!

— Храни Вас господь, сеньор Кортес!

Леонид повернулся и пошел обратно, оставив сержанта в состоянии ошаления. Уж чего-чего, а такого поворота событий испанцы явно не ожидали. Остальная группа пошла за ним, иногда оглядываясь назад. Но кроме сержанта, удивленно смотревшего им вслед, больше никто из форта так и не вышел. Хотя, Леонид был уверен, что их разговор слышали очень многие, находящиеся в форте. Чего он и добивался. Ибо сказанное одному — сказано для всех. И теперь испанцы крепко призадумаются. Не исключено, что и сам дон Хуан Фермин де Гуидробо внимательно слушал их эмоциональный диалог, не показываясь при этом на глаза и делая выводы. Стоит ли ему и дальше безоговорочно поддерживать то, о чем вещает отец Альваро, фактически идя у него на поводу? А то, такое поддерживание может иметь весьма неприятные последствия. Король и святая церковь во главе с Папой далеко, а эти чертовы пришельцы рядом. И как они отреагируют на подобную выходку в следующий раз, никто не знает.

На борту «Тезея» за время их отсутствия ничего не изменилось. Ремонтные работы шли своим чередом, поэтому можно было прощупать Шурика, пока есть время. Чем Леонид и занялся, пригласив инженера в «штаб», где делал вид, что работает за компьютером. Уж очень хотелось узнать ответы на интересующие вопросы. Поэтому, выдал сразу в лоб, едва инженер вошел.

— Александр Александрович, у меня к Вам вопрос, как к специалисту по электронике. Можем ли мы как-то использовать для связи ту аппаратуру, что стоит в «связной» БМП? Ведь спутников сейчас на орбите нет.

— Можно, Леонид Петрович. Только придется кое что переделать. И это зависит от того, на каком расстоянии Вы хотите поддерживать связь.

— То есть, мы можем демонтировать эту аппаратуру и установить на новые корабли, которые захватим, или построим? Для «бэ-эм-пэшки» ведь такая связь не нужна. У нее своя радиостанция есть.

— В принципе, можем. На пару комплектов станций там аппаратуры наберется. Но ведь к радиостанциям нужны еще источники энергии, а с этим у нас напряженка. Аккумуляторы — не выход. Их заряжать надо. Только у меня предложение получше есть. Если надо, я могу гораздо больше станций насобирать. Конечно, на «Фуруно», или «Сэйлор» будет не похоже, но работать будут ничуть не хуже.

— Но как?!

— Из нашей хроно-установки. Там разной аппаратуры — завались. Восстановить ее мы все равно не сможем, но многие блоки уцелели. А те, что повреждены, тоже частично сохранились, я проверил. Плюс я еще в Николаеве много чего набрал.

— Очень интересно… А что же Вы раньше молчали?

— Так Вы же не спрашивали. У Вас других забот полно, а той связи, что у нас есть, пока хватает с избытком. Вот я и не лез со своими предложениями…

Когда разговор закончился и инженер ушел, Леонид посидел еще какое-то время, а затем вызвал Карпова. Они вместе просмотрели и прослушали запись разговора, сделанную тремя камерами из разных точек. Просмотрели несколько раз. В конце концов, Карпов покачал головой.

— Трудно сказать… Такое впечатление, что он вроде бы и не в курсе… И это электронное барахло его совершенно не волнует. И если ему скажут его раздербанить и слепить что-то другое, то он сделает это без сожаления… Давайте подождем, что дальше вылезет. В конце концов, если наши подозрения верны, и эта бандура все же обеспечивает связь с нашим временем, то он уже давно мог сообщить все, что хотел. И сюда бы уже прибыли «спасатели» по нашу душу. Значит, не захотел. И как маяк эта штука сейчас тоже не работает. Потому, что в этом случае «спасатели» прибыли бы еще раньше…

Во второй половине дня наконец-то случилось то, чего ждал Леонид. Он внимательно изучил все материалы о военном коменданте Тринидада — сеньоре де Гуидробо, оказавшиеся в компьютере Березина, и понял, что это весьма незаурядный и очень энергичный человек. И сейчас он должен приложить все усилия, чтобы замять ночной инцидент. Поскольку гоп-стоп не получился, надо постараться сделать пришельцев своими друзьями, как бы не исходил злобой отец Альваро. А то, из-за одного фанатичного придурка можно таких проблем нажить, что на дальнейшей карьере можно ставить крест. А может, и не только на карьере. Поэтому, когда у него в каюте раздался телефонный звонок и вахтенный сообщил, что с берега к ним направляется лодка, Леонид нисколько не удивился. Велел предупредить всех и приготовить парадный трап. А то, негоже высоким гостям по шторм-трапу на борт карабкаться.

Леонид стоял на мостике и внимательно следил за приближающейся лодкой. Это был довольно крупный баркас с испанским флагом на корме, в котором находилось много людей. По мере приближения удалось опознать сержанта Мендосу. Остальные были незнакомы. Все были одеты в военные мундиры, и только инородным пятном среди остальных выделялась фигура в сутане. Значит, отец Альваро все же рискнул посетить корабль посланцев дьявола. А может, его просто вынудили. Вот теперь и познакомимся поближе…

Когда баркас подошел к трапу, с него вверх было устремлено множество взглядов. В лодке находилось пятнадцать человек и все с интересом смотрели на удивительное чудо. Индейцев не было, присутствовали только испанские солдаты во главе с сержантом, какой-то то ли офицер, то ли чиновник со шпагой и священник. С баркаса на палубу бросили фалини и суденышко замерло возле трапа. После этого три человека — офицер, сержант и священник, крестясь, поднялись по трапу на борт «Тезея».

А на палубе все уже было готово к торжественной встрече. Леонид, ради такого дела, облачился в свою форму, которую всегда возил с собой. Возле трапа был выстроен почетный караул в камуфляже и с автоматами. Причем, Карпов специально подобрал самых «габаритных» персонажей, переодев в камуфляж для этой цели дополнительно трех матросов. Сам тоже стоял перед строем, но без автомата. Лишних на палубе не было, остальные наблюдали за разворачивающимся шоу из рубки.

Когда гости, с интересом оглядываясь, ступили на палубу, Леонид сделал шаг вперед и с поклоном и улыбкой приветствовал прибывших.

— Добро пожаловать, сеньоры! Благодарю, что вы нашли время посетить нас. Я — капитан военно-транспортного корабля «Тезей» Леонардо Кортес. А это — командир отряда морской пехоты сеньор Карпов. К сожалению, он не говорит по-испански. Сеньор Мендоса, не могли бы Вы представить ваших спутников?

Произнося речь, Леонид внимательно осматривал гостей. Сержанта он уже знал. Священник в сутане не вызвал интереса. Обычный религиозный фанатик, зыркающий глазами по сторонам и истово крестящийся. А вот третий член делегации… Довольно молодой испанец в явно офицерском мундире со шпагой. Но видно, что среди его предков были индейцы, и он относится к креолам, а не «чистокровным» испанцам. А таким было гораздо тяжелее пробиться вверх по карьерной лестнице в Новом Свете. И если это сам дон Хуан Фермин де Гуидробо пожаловал на борт, то можно разыграть неплохую партию. Из того, что удалось накопать о нем в памяти компьютера, известно, что это настоящий вулкан энергии. Умен, честолюбив, и по своему честен. Благодаря своим стараниям в середине этого года его должны перевести на Маргариту, где он сделает неплохую карьеру. Значит, надо заинтересовать дона Хуана до такой степени, чтобы о Маргарите он даже не помышлял, а приложил все силы для развития Тринидада. Надо постараться помочь ему стать официальным губернатором, обязанности которого он и так сейчас фактически выполняет. А свой губернатор — что еще надо? Тогда можно такие дела вершить… Между тем, испанец улыбнулся и слегка кивнул капитану.

— Здравствуйте, сеньор Кортес, здравствуйте, сеньоры. Я — военный комендант острова Тринидад, входящего в состав вице-королевства Новая Испания, дон Хуан Фермин де Гуидробо. А это мои спутники — отец Альваро и сержант Мендоса, вы с ним уже знакомы. Честно говоря, когда до меня дошли сведения о вашем прибытии, я сначала не поверил. А теперь вижу, что все это правда. И еще, как мне стало известно, на вас напали пираты этой ночью?

— Да, сеньор де Гуидробо. Какие-то бродяги подошли на лодках среди ночи и попытались забраться к нам на борт. Дошло даже до стрельбы с обеих сторон. Но мы их прогнали, перебив многих. И теперь они вполне могут напасть на вас, так как вряд ли ушли далеко. Будьте осторожны. Об этом мы сразу же предупредили сеньора Мендосу, едва настало утро.

— Да, я знаю, и благодарю Вас за это, сеньор Кортес. Также прошу извинить меня за этот печальный инцидент. Вы не представляете, как трудно бороться с этими мерзавцами. Они лезут отовсюду, как крысы. И не всегда удается этому помешать.

— Я это прекрасно понимаю, и полностью согласен. Еще ни одному государству не удалось полностью ликвидировать у себя воров и грабителей, поэтому у нас нет никаких претензий к Вам и Вашим людям. В связи с этим у меня будет ряд предложений, которые могут вас заинтересовать. Это касается защиты от пиратов и процветания Тринидада. Раз уж мы попали в этот мир, то хотим оказать вам посильную помощь.

— Было бы интересно узнать это, сеньор Кортес. А заодно подробности вашей удивительной одиссеи.

— Прошу ко мне, сеньоры. Что мы разговариваем на палубе? За столом это будет гораздо удобнее…

Проводив гостей в кают-компанию, расположились за столом и Леонид продолжил охмурять его превосходительство, выдав сногсшибательную историю попадания в этот мир. У дипломатов есть выражение — надо говорить правду, но не всю. А в этом искусстве Леонид за долгие годы работы на флоте преуспел. Гости слушали, позабыв обо всем на свете, только священник временами крестился и шептал молитвы, подозрительно поглядывая по сторонам. Комендант и сержант относились к рассказу более спокойно, хотя по ним было видно, они сейчас в догадках — чьи же это проделки? Бога, или дьявола? Но в человеческой сущности пришельцев из другого мира они больше не сомневались. Дабы подтвердить свои слова наглядной информацией, Леонид заранее подготовил большую папку иллюстраций с видами жизни XXI века, старательно подобрав их так, чтобы у гостей из XVII века глаза на лоб не полезли от созерцания непотребства и богохульства. Все было вполне благопристойно и комендант с сержантом с огромным интересом рассматривали фотографии городов, морских портов, самолетов, а также военных кораблей и гражданских судов. Даже святой отец стал проявлять любопытство. Иллюстрации Леонид отобрал из компьютера заранее и дал задание третьему помощнику распечатать на цветном принтере. Благо, с офисной техникой и бумагой проблем на «Тезее» не было. Показывать снимки на экране монитора не рискнул. Не известно, как гости это воспримут. А бумага — она и есть бумага. Сейчас любые картинки на бумаге — это уже не диковинка. Тем более, подборку иллюстраций он думал подарить на память коменданту, которого уже видел губернатором. Незачем этому умному и энергичному человеку сбегать на Маргариту. Надо сделать так, чтобы он сам захотел остаться на Тринидаде. В процессе разговора коснулись темы пиратов и торговли, войны с Францией в данный момент, а также перспектив развития Тринидада и окрестностей. Дабы сделать будущего губернатора более сговорчивым, Леонид прозрачно намекнул о возможном интересе со стороны французов. Ведь Испания находится в данный момент в состоянии войны с Францией. А Мартиника рядом. И очень многие видели, что Тезей пришел на Тринидад. Информация об этом расползется очень быстро, и подобное не может не вызвать интереса как у французских пиратов, так и у французского королевского флота тоже. Не говоря об английских пиратах. Хоть испанец и не подал виду, но Леонид понял, что его слова достигли цели. Поэтому закономерный вопрос испанца не застал его врасплох.

— Сеньор Кортес, Вы правы. Французы вполне могут пожаловать сюда. Но что сможет сделать один ваш корабль против целой эскадры французского флота? И если еще к ней присоединятся французские пираты?

— Мы имеем возможность уничтожить любой флот здешнего противника, который подойдет к Тринидаду, сеньоры. Пусть у него будет хоть два, хоть три десятка кораблей с полусотней пушек на каждом. Поверьте мне. Поэтому, я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Его превосходительство выписывает мне каперский патент и мы защищаем Тринидад от атаки с моря. Также поможем вам с развитием торговли и созданием оружейных мастерских и верфи по строительству кораблей. Нужны только люди и материалы. Всю работу, связанную с конструированием и расчетами, мы обеспечим. Давайте не будем обманывать самих себя. Сейчас Тринидад ужасное захолустье, куда никто не хочет ехать. И в ваших силах это изменить с нашей помощью. Это станет богатая и процветающая провинция в Новой Испании. Многие будут завидовать вам и стремиться сюда.

— Вы говорите поразительные вещи, дон Леонардо… Но я поговорю с его превосходительством. У Вас будут какие-то срочные просьбы?

— Да. Мы уже говорили с сеньором Мендосой — нам необходимо похоронить троих членов экипажа по христианскому обычаю. Они погибли еще во время боя, который случился в нашем мире. Поэтому, мы просим разрешить сделать это на Тринидаде. Но у нас нет священника на борту. И если отец Альваро…

— Прислужники дьявола не наследуют царство господне!!!

Отец Альваро вскочил с места и с фанатичной злобой смотрел на Леонида. Очевидно, до сего момента он терпел, но теперь его терпение кончилось. Комендант досадно поморщился и злобно зыркнул на священника, а сержант невольно положил руку на саблю. Леонид же смотрел совершенно невозмутимо.

— Если Вы отказываетесь, святой отец, это Ваше право. Но для меня странно слышать, что представитель святой церкви отказывает тем, кто сам пришел к нему. Во всяком случае, в нашем мире подобное немыслимо. Впрочем, мы не знаем ваших обычаев, и не станем нарушать их. Прошу принять мои извинения, сеньоры, если я сказал по незнанию что-то неподобающее. Сеньор де Гуидробо, прошу Вашего разрешения на погребение наших павших воинов в земле Тринидада. Согласно нашим обычаям, при отсутствии на борту священника, его обязанности допускается выполнить капитану. Правда, до сегодняшнего дня мне ни разу не пришлось воспользоваться этим правом. Надеялся, что никогда и не придется. В любой стране нашего мира нам никогда не было отказа от представителей святой церкви, если мы обращались к ним за помощью. Но если здесь все по другому… Мы не хотим конфликта с вами. Пусть все останется, как есть.

Но комендант уже взял себя в руки и постарался сгладить ситуацию.

— Я помогу вам в этом, сеньор Кортес. Я пришлю людей, с которыми вы обо всем договоритесь. Ваши моряки будут похоронены на местном кладбище по христиански. У Вас есть еще какие-либо просьбы?

— Да, нам бы хотелось закупить свежее продовольствие. Это возможно?

— Конечно, возможно…

Скользкая ситуация, вроде бы, разрешилась. Но Леонид видел, что комендант очень недоволен поведением священника и уже жалеет, что взял его с собой. Если бы святой отец оказался умнее, и не был таким упертым в своем религиозном фанатизме, то он бы постарался произвести на пришельцев самое благоприятное впечатление, дабы втереться к ним в доверие. А вместо этого своей глупой выходкой испортил все, что так старательно пытался создать комендант. Уж ему-то совершенно не нужны под боком сильные и непредсказуемые незнакомцы из другого мира (в чем он уже не сомневался), от которых неизвестно, чего можно ожидать, и с которыми он ничего не может поделать. А если учесть то, что он узнал в разговоре с капитаном этого удивительного корабля… Только таких врагов сеньору коменданту сейчас и не хватает. Особенно, в условиях войны с Францией. А отец Альваро, будь он неладен, делает все возможное, чтобы превратить пришельцев во врагов, хотя они сами набиваются в друзья…

Дальнейший визит был скомкан. От предложенного угощения гости отказались и сославшись на дела, засобирались обратно. Леонид вручил коменданту папку с иллюстрациями и проводил на палубу. Улучив момент, когда священник и сержант уже спускались по трапу, придержал офицера.

— Сеньор де Гуидробо, поверьте, я не держу зла. И я искренне не хочу, чтобы мы стали врагами из-за чьей-то прихоти, или чьей-то глупости. Это в наших общих интересах. Приезжайте к нам в гости завтра, или когда сможете, и мы поговорим более обстоятельно.

В ответ испанец хитро улыбнулся.

— А Вы хитрец, дон Леонардо. Так красиво выкрутились из неприятной ситуации и осадили отца Альваро. Подозреваю, что Вам известно намного больше, чем Вы говорите.

Вы правы, нам надо очень многое обсудить. И в наших общих интересах не конфликтовать, а сотрудничать. Я приеду через несколько дней и мы поговорим в спокойной обстановке, без свидетелей. А на отца Альваро не обижайтесь. Иногда ему не достает чувства меры, но что поделаешь. Господь создал его таким, и он завещал нам терпимо относиться к своим ближним. До свидания, дон Леонардо!

— До свидания, дон Хуан! Передайте наши лучшие пожелания его превосходительству.

Баркас отошел от борта и направился к берегу. Леонида сразу обступили и начали расспрашивать, как прошла встреча на высшем уровне? Пока он беседовал в кают-компании с высокими гостями, экипаж уже вволю пообщался с испанскими солдатами, оставшимися в лодке. И с той, и с другой стороны нашлись знающие английский и французский, поэтому языкового барьера не возникло. Хоть испанцы сначала и дичились, но постепенно любопытство взяло верх. Перед этим была строго оговорена версия информации, подлежащей разглашению, чтобы ничто не противоречило официальной версии, озвученной властям. И те, кому было положено «поболтать» с испанцами, сделали это блестяще. Леонид подробно описал разговор в кают-компании и не стал делать тайны из поведения священника. В конце концов, это было ясно с самого начала, что пришельцам из другого мира будут рады далеко не все. Хорошо то, что с комендантом, вроде бы, контакт наладился. Вот и надо перетащить его на свою сторону. А там уже он сам перетянет остальных. Кого сможет. А кого не сможет… Если вредить не будут, то и хрен с ними. А если будут… Опять работа для команды «доктора» Карпова появится. А куда деваться? Никто и не говорил, что будет легко…

Глава 13

Я ль на свете всех милее,

Всех румяней и белее?

Ты прекрасна, спору нет!

Убери свой пистолет!

Риторический вопрос,

Если дуло смотрит в нос!

Последующие дни прошли на удивление спокойно. В первый день, после не совсем удачной встречи высоких договаривающихся сторон, никто пришельцев не потревожил. Повторения ночного налета тоже не случилось. Очевидно, сеньор комендант понял, что не всегда надо полагаться на мнение церкви и провел разъяснительную работу как со своими подчиненными, так и с отцом Альваро. Зато на следующее утро от берега в сторону «Тезея» отправились сразу две лодки. Представителей власти в них не оказалось, это прибыли двое местных купцов — сеньоры Рамон и Себастьян Кабрера, отец и сын. Они поначалу тоже крутили головой и крестились, глядя на непонятный чудо-корабль, но вскоре успокоились и сообщили, что прибыли по поручению коменданта с целью оказать помощь во всех вопросах. Как позже выяснилось, купцами их можно было назвать с большой натяжкой. Это были два прожженных авантюриста, занимавшиеся всем, что приносило прибыль. Начиная от поставок продовольствия на приходящие к Тринидаду корабли, и заканчивая контрабандой и скупкой награбленного. Вот такой благопристойный «семейный бизнес». Впрочем, в условиях Нового Света, такие вещи были обычным явлением. Оба купца неплохо владели всеми местными языками — английским, французским, голландским и португальским, а Кабрера — старший говорил даже на нескольких индейских, поэтому работать толмачом Леониду не пришлось. Сразу же вызвал старпома и кока, и стали все вместе обсуждать заявку. Сеньор Кабрера сделал попытку «обуть в лапти» пришельцев, заломив несусветные цены, на что Леонид положил перед ним список закупленного продовольствия с «Си Хок» и сказал, что ему будет гораздо дешевле сходить за продуктами в Порт-Ройял и вернуться, чем брать их у сеньора Кабреры. После этого пошел более конструктивный разговор и вскоре стороны пришли к соглашению. Правда, испанцев очень удивило, что эти странные пришельцы не заказывают солонину, или копченое мясо «букан», а требуют свежатинку, причем только что забитую. На вопрос — а как же они надеются сохранить мясо, Леонид уклончиво ответил, что они законсервируют его сами. Знать лишнее о возможностях «Тезея» сеньорам вовсе не обязательно. Обговорили также все вопросы, касающиеся нужд «Тезея», в том числе и с предстоящими похоронами погибших, и купцы заверили, что никаких проблем не будет. Они занимаются подобным уже не первый год. Когда сеньоры Кабрера собирались откланяться, Леонид все же задал вопрос о том, что думают о них на острове? Испанцы не стали юлить и сказали честно. Население разделилось на два лагеря. Одни считают их посланцами господа, другие — посланцами сатаны. Причем, последних гораздо меньше. Они сами считают, что никаких происков дьявола тут нет, иначе бы и не приехали. Комендант, которого они хорошо знают и уважают, лично попросил их отправиться сюда, а он бы никогда так не поступил, если бы у него были какие-то подозрения. Сейчас он находится в городке Сан-Хосе-де-Орука, неподалеку от побережья, на приеме у губернатора. Но сам настроен лояльно к гостям и очень сожалеет о неприятном инциденте, случившемся в первую ночь по прибытию. И очень надеется, что грабители получили по заслугам и убрались подальше. Во всяком случае, жителей Тринидада никто не побеспокоил. В качестве платы пришлось предлагать драгоценности, поскольку штампы для чеканки «настоящих» испанских монет были еще не готовы. Но купцы и не возражали. В этих краях ходили самые разные деньги, а золото всегда остается золотом. Заодно, договорились о дальнейшем совместном сотрудничестве. В смысле — о реализации товара. Или, говоря юридическим языком, сбыте награбленного. А то, что такой «товар» появится, и причем довольно скоро, никто почему-то не сомневался.

Когда купцы уехали, пообещав прислать первую партию провизии сегодня же, Леонид подумал, что пока все идет не так уж и плохо. Контакт с лицом, имеющим реальную власть на Тринидаде, налажен. Большая часть населения острова не настроена враждебно к пришельцам. Разумеется, купцы не сдали отца Альваро, что это он был вдохновителем ночного налета. Но из их рассказа можно было понять, что положение святого отца после провала этой авантюры сильно пошатнулось и последователей у него резко поубавилось. Надо будет сделать так, чтобы их осталось как можно меньше. А там до самого святого отца очередь дойдет. Если удастся пропихнуть кандидатуру «своего» губернатора, то почему не сделать то же самое и с представителем святой церкви на Тринидаде? Были и среди этой братии вполне адекватные и умные люди. Осталось лишь найти такого. Но это дело не сегодняшнего дня. А пока пусть сеньор комендант охмуряет его превосходительство губернатора. Объяснит популярно, что ни хрена сделать они с такими беспокойными и непредсказуемыми гостями не могут, даже если поставят на уши весь Тринидад и окрестности. Из посланных людей, которых было больше сотни, не вернулся ни один. Причем, если судить по времени, сколько продолжалась стрельба, их уничтожили буквально за несколько минут. Всех до одного! Такое кажется просто не реальным. Но если судить по внешнему виду огромного корабля пришельцев, который сделан целиком из железа и может двигаться без парусов, то и оружие у него должно быть соответствующее. И очень странно, что пришельцы не носят холодного оружия. Ни шпаг, ни сабель. Даже офицеры. Это значит, что они в них просто не нуждаются? А вот еще посмотрите картинки, Ваше превосходительство. Это нам пришельцы подарили для ознакомления. Показать, как их мир выглядит. Уж во всяком случае, на преисподнюю не похоже. Да, согласен, картины странные. Бумага тонкая и белая, и такое впечатление, что изображение не нарисовано красками, а нанесено каким-то неизвестным способом. Что у них еще интересного? Ой, много, Ваше превосходительство! Если бы отец Альваро не высказал не вовремя свое мнение, то можно было бы подольше пообщаться и много чего интересного узнать. А так, пришлось срочно уносить ноги. А то не известно, как бы пришельцы на подобное обвинение отреагировали. Обвинение в пособничестве дьяволу, это знаете ли… Но их капитан, вроде бы, человек умный и искренне хочет наладить с нами отношения. Даже на пассаж отца Альваро обижаться не стал и очень красиво его в лужу посадил. Фигурально, конечно, без всяких оскорблений. Так что, лучше бы нам, Ваше превосходительство, соблюдать принцип «не будите спящую собаку». А то, кто их знает, этих пришельцев. Даже после нашей авантюры с ночным нападением сделали вид, что ничего не поняли, и еще предупредили нас об опасности! Хотя я за подобные вещи смел бы все с побережья пушками, а затем высадил десант и навел порядок. Говорите, может и вправду не заподозрили? Нет, Ваше превосходительство, я когда с капитаном говорил, прекрасно понял, что они все знают. Но делают вид, что не знают, дабы не обострять отношений. Тем более, капитан прав. Уже и французы, и англичане пронюхали, что этот странный корабль пришел на Тринидад. И скоро они могут быть здесь, а отразить нападение своими силами мы вряд ли сможем. Вот пусть пришельцы из другого мира и покажут, на что они способны, а мы посмотрим. А потом уже примем окончательное решение, как с ними разговаривать…

Вот где-то в таком ключе комендант и будет разговаривать с губернатором. В принципе, вполне ожидаемо. Поэтому, пусть эти два сеньора и дальше «не будят спящую собаку», выжидая, как сложатся события, а мы займемся своими делами. Правда, вскоре после отъезда купцов, к Леониду нагрянули оба доктора и устроили переполох. Прямо, как в ставшем классикой фильме. «Шеф, все пропало!!! Гипс снимают, клиент уезжает!!!». Когда же потребовал поумерить эмоции, стало ясно, что врачи очень опасаются за санитарно-эпидемиологическую обстановку на борту «Тезея» в связи с участившимися контактами с местным населением, ни о каких прививках не ведающим, а также получения с берега продуктов, неизвестно откуда взятых. Леонид долго слушал не перебивая, и когда поток красноречия иссяк, вынес вердикт.

— Господа хорошие, а что вы от меня хотите? Кто из нас троих лучше разбирается, как эту самую санитарно-эпидемиологическую обстановку соблюсти? Если нужна помощь с моей стороны, предлагайте что-то конкретное. Я и без вас знаю, куда мы попали. Предлагаете полностью отгородиться от внешнего мира? А что жрать будем через несколько месяцев? Это не считая того, что если не наладим хороших отношений с местными, то станем для них врагами. Вспоминайте, чему вас учили. Считайте себя первооткрывателями в медицине, вроде Луи Пастера и Авиценны. Тем более, я ни за что не поверю, что в ваших ноутбуках ничего по медицине нет. В крайнем случае, спросите Шурика, он загодя сюда на ПМЖ собирался. Может быть, что-то интересное и прихватил, как с разными хворями бороться. Поэтому думайте, как сделать так, как надо, не имея того, что надо. Потому, что никто нам этого сюда не подкинет. Либо мы станем здесь победителями, опираясь на свои знания, либо передохнем, и тогда грош нам цена. Идите, думайте. Как надумаете что-то конкретное и реально выполнимое, так придете…

Правда, до докторов дошло очень быстро, что рассчитывать надо только на свои силы, и оба развили бурную деятельность, вспоминая свой боевой опыт и то, что когда-то изучали в истории медицины. Во всяком случае, наблюдая за ними, Леонид пришел к выводу, что Луи Пастеру не светят лавры первооткрывателя.

Во второй половине дня к «Тезею» снова подошли лодки купцов Кабрера, на этот раз с первой партией заказанного продовольствия. Порадовало то, что химичить испанцы не пытались, качество продуктов оказалось прекрасным. Очевидно, купцы Кабрера мгновенно сообразили, что напали на золотую жилу. И терять таких клиентов — верх глупости. Начало торговым отношениям было положено. Но вот ни комендант, ни какой-либо другой представитель власти, в этот день так и не появился. Впрочем, возможно это было связано с тем, что здесь не принято спешить. И понятие «срочно» в этих местах и в этом времени весьма и весьма относительно.

Следующий день выдался довольно тяжелым. Хочешь, не хочешь, а пришлось проводить траурную церемонию на глазах у многих испанцев. Рамон Кабрера не соврал, все было подготовлено к моменту прибытия пришельцев на берег. Ради безопасности поехали пятнадцать человек, вооруженные до зубов. Особого доверия к аборигенам никто не испытывал. Но испанцы никакой агрессивности не проявляли, и только наблюдали. Кто издали, кто подходил ближе и даже пытался заговорить с пришельцами, но это удавалось только тем, кто знал английский. Пришли также и солдаты гарнизона во главе с сержантом Мендосой, чтобы оказать посильную помощь, но более высокого начальства так и не появилось. Больше всего Леониду не понравилось, что не было священника, хотя Рамон сказал, что предупредил его заранее. Значит, отец Альваро закусил удила и идет на открытый конфликт. Ладно, учтем…

Резонно рассудив, что ритуалы пришельцев испанцам неизвестны, Леонид произнес речь, и прочел молитву «Отче наш», вызубренную накануне и взятую из того же кладезя информации — компьютера Шурика. На испанцев произвел впечатление как внешний вид пришельцев в одинаковой камуфляжной форме, так и то, что гробы были накрыты андреевскими флагами, очень напоминающими флаг Испании, только с крестом синего цвета. А это заставляло задуматься самых закоренелых скептиков. Затем трое абордажников, прихватившие ради такого дела не автоматы, а трофейные винтовки, оставшиеся еще с Первой мировой войны, дали залп в воздух. Решили ограничиться одним выстрелом, чтобы не оставлять испанцам вещественных доказательств в виде гильз. Пусть поломают голову, как оружие пришельцев работает. Одновременно присутствовала пакостная мысль — попробуют ли испанцы воспользоваться моментом и напасть, пока оружие разряжено? Автоматы АКМС со сложенным прикладом, которые все остальные держат за спиной, выглядят уж очень несерьезно. Винтовка в этом плане гораздо представительнее. И здесь еще не знают, что для следующего выстрела из нее надо всего лишь передернуть затвор…

Но нет, все тихо… Никто нападать не собирается. Испанские солдаты стоят в сторонке, крестятся и читают молитвы. Рядом с ними стоят простые обыватели, а чуть дальше — индейцы. Агрессии никто не проявляет. Когда уже уходили с кладбища и направлялись к берегу, Леонида неожиданно перехватил сержант Мендоса и шепнул.

— Подождите, сеньор Кортес.

— Да, сеньор Мендоса?

— Я согласен, что так нельзя поступать. Это не по христиански. Здесь, на Тринидаде, есть отец Эрнесто, сейчас он на другом конце острова. Но через несколько дней он должен вернуться, и я думаю, он не откажется отслужить мессу.

— Мы все будем очень благодарны и Вам и отцу Эрнесто, сеньор Мендоса. Спасибо Вам.

— Это мой долг солдата, сеньор Кортес.

Сержант тут же отошел в сторону, а Леонид подумал, что зря все же всех испанцев поголовно считали упертыми религиозными фанатиками. Солдат, который не понаслышке знает, что такое война и смерть на войне, относится к этому несколько по другому, чем зажравшийся священник, привыкший только благословлять идущих на войну, да отпевать погибших на войне. Возможно, удастся сделать сержанта и остальных солдат своими союзниками.

Когда вернулись на «Тезей», только тогда Леонид почувствовал, как вымотался. Все же, путешествие пешком по острову в бронежилете и с оружием, да еще в условиях тропической жары и высокой влажности, с непривычки напрягает. Пока не сел в «скиф», нервное напряжение не отпускало и было не до этого. Так и ждал какой-нибудь пакости. Но обошлось. То ли испанцы не захотели ссориться с пришельцами, наплевав на подрывную агитацию отца Альваро, то ли просто побоялись.

Все неотложные мероприятия сделаны и можно отдохнуть. Экипаж это заслужил. Ибо неизвестно, что ждать в ближайшем будущем. Очень может быть, что скоро придется доказывать всем свое право на место под солнцем…

Заканчивался уже девятый день с момента прибытия на Тринидад, а на рейде будущего Порт-оф-Спейна, или как он будет теперь называться, ничего не происходило. Комендант сеньор де Гуидробо не показывался, а заниматься чем-то серьезным на берегу, пока не будет получен официальный ответ властей, Леонид не хотел. О причинах задержки можно было только догадываться, но создавалось впечатление, что испанцы выжидают — чем все это закончится? Особенно после того, как два дня назад в заливе появился небольшой быстроходный шлюп. Он не стал приближаться близко, а прошел в двух милях от берега, внимательно рассмотрел «Тезей» и стал удаляться. Не смотря на несильный ветер, шлюп имел неплохую скорость и благодаря своему косому вооружению шел довольно таки круто к ветру. Леонида заранее вызвали на мостик и он внимательно рассмотрел визитера, на мачте которого развевался французский флаг. Все, кто был на мостике, смотрели с интересом на проходивший парусник.

— Ну вот и дождались… Похоже — французские корсары пожаловали. Быстро…

— Стрелять будем, Леонид Петрович?

— А зачем? Это разведка. Видно, хотят убедиться, что это не блеф, о чем им рассказали. Пусть уходит. Этот малыш нам не интересен, разве только в комплекте с какой-то более крупной дичью. Значит, на Мартинике сейчас готовят поход за зипунами на Тринидад. А может, и не только на Мартинике. Поэтому, подождем.

— Думаете, придут?

— Должны. После того, что тут увидели. И поскольку мы никак не отреагировали на появление этого пигмея, то там могут сделать неправильные выводы и постараться прибрать к рукам то, что плохо лежит.

— И как скоро?

— Через два — три дня, если погода позволит. Мартиника недалеко. Значит, будем ждать гостей…

Вот сейчас Леонид и вспоминал визит двухдневной давности, стоя на мостике и любуясь на закат. Заканчивался девятый день их стоянки в заливе Париа. Сегодня опробовали свое новое изобретение. На «Тезее» были запасы сетной дели, из которой делают рыболовные тралы, с ячеей разных размеров. Дель притащили на борт еще в Николаеве по принципу «шоб було», купив фактически за бесценок у рыбаков. Думали заняться рыбалкой в Нигерийском заливе, если ситуация позволит. Но поскольку с Нигерийским заливом ничего не получилось, то чем залив Париа хуже? Глядя на то, как испанцы и индейцы ловят рыбу, Леонида посетила мысль — а если воспользоваться достижениями технического прогресса? В конце концов, ведь раньше он на рыбаках работал! Сказано — сделано! Связали из кусков дели что-то похожее на трал. Дабы не заморачиваться с траловыми досками, кухтылями и бобинцами, просто одели его на прямоугольную раму, получив браконьерское орудие лова под названием «драга», очень широко распространенное в низовьях Дона и на Азовском море, с чем Леонид в свое время имел дело. Только размер сделали малость побольше. В качестве траулеров выступили обе спасательные шлюпки «Тезея». Левая шлюпка хоть и была повреждена осколками при обстреле, но двигатель не пострадал, а корпус залатали быстро. И вот сегодня два этих «траулера» впервые вышли на промысел, буксируя драгу вдвоем. Успех превзошел все ожидания, рыбы было не просто много, а очень много. По крайней мере, теперь появилась уверенность, что пухнуть с голодухи не придется в любом случае. Уж помешать ловить рыбу испанцы никак не смогут.

Снова появилось ощущение беспокойства. Леонид знал — это неспроста. Солнце уже скрылось за горизонтом и на небе вспыхнули звезды. Берег молчал. Включив радар, осмотрел окружающую обстановку, но залив Париа был пустынен, если не считать рыбачьих лодок. Подумав и взвесив все за и против, вызвал команду «Беркута». Когда они, удивленные неожиданным вызовом, поднялись в рубку, огорошил их неожиданным приказом.

— Ребята, вам сегодня пока спать не придется. Готовьте катер к спуску. Сейчас уже стемнело и с берега ничего не увидят. Ваша задача — выйти в море через пролив Бока-дель-Драгон, где мы проходили, и провести разведку миль на двадцать к северу, тщательно обшаривая море радаром. Особенно отслеживать группы целей, идущих в сторону пролива. Либо, что-то такое, что покажется вам подозрительным. Идти экономическим ходом, экономьте топливо. Близко к берегу не приближайтесь. Когда будете проходить пролив, обратите внимание, не горит ли там каких либо огней на берегу. Постоянно будьте на связи. В бой ни в коем случае не вступать. Ваша задача — вести разведку, никак себя не обнаруживая. Оружие, боеприпасы, вода, продукты — все по максимуму. Если нужны еще люди, берите, сколько нужно. Патрулируйте до рассвета. Если за это время никто не появится, вернетесь назад. Задача ясна?

— Так точно! Разрешите вопрос, Леонид Петрович?

— Давайте.

— У Вас есть какая-то информация о нападении?

— Нет. Чисто логические выводы. Ну… И еще, кое что… На основании этого весьма вероятно, что либо этой ночью, либо завтра утром появятся гости по нашу душу.

Когда «Беркут» оказался на воде и фыркнув двигателем, исчез в ночи, Леонид отдал распоряжение по вахте — бдить в оба! Вести наблюдение как в приборы ночного видения, так и в радар. В случае обнаружения посторонних целей, направляющихся в сторону «Тезея», или доклада «Беркута» об обнаружении группы целей, идущей в пролив Бока-дель-Драгон, немедленно вызывать его на мостик. Механикам опробовать машину и быть готовыми дать ход.

Снова звездная тропическая ночь укутала «Тезей». Легкий ветер гнал небольшую рябь по заливу. Вокруг никого, на экране радара был виден только «Беркут», быстро удаляющийся в сторону пролива. Поняв, что пока ничего не происходит, и надо бы вздремнуть, Леонид ушел в каюту, велев вызывать его в случае малейших сомнений в обстановке. Какое-то время было тихо и он задремал. Проснулся от телефонного звонка, докладывал вахтенный помощник.

— Леонид Петрович, только что «Беркут» вышел на связь. На северо-западной оконечности острова Чакачар — того, что самый крайний в проливе со стороны Тринидада, горит огонь. Причем такое впечатление, что он чем-то огорожен, чтобы был виден в каком-то ограниченном секторе. И кроме этого, обнаружено одиннадцать целей, идущих в сторону пролива. Дистанция до ближайшей — пять миль. Ход шесть-семь узлов.

— Понятно. Передайте «Беркуту» — подойти на безопасную дистанцию и попытаться определить состав приближающейся группы. Тип кораблей, размеры, количество пушек и тому подобное. Если удастся — национальность. Ни в коем случае себя не обнаруживать…

Ну вот и все… Дождались… Дав указание вахтенному предупредить машину о скором возможном выходе в море, Леонид отправился на мостик. Надо дождаться результатов разведки. А то, вдруг это испанцы скучковались и идут в составе конвоя, чтобы легче было от пиратов отбиваться. Да только, вряд ли. Огонь на острове с ограниченным сектором обзора неспроста горит…

В рубке уже хватало народу. Помимо вахты пришли также Карпов и старпом.

— Ну, и что тут? Ничего нового?

— Пока тихо. «Беркут» идет на сближение с противником.

— Если они в пяти милях от пролива, то при ходе в шесть узлов им надо меньше часа, но это если ветер не переменится. Да здесь по заливу им еще миль семнадцать — восемнадцать идти. И тут им, скорее всего, придется заниматься лавировкой, слишком круто к ветру они не пойдут. По крайней мере, если там корабли с прямым парусным вооружением. Очевидно, они задумали напасть ночью. Поможем им в этом. Зажжем один огонек на палубе, чтобы показать наше место. А дальше посмотрим.

— А как Вы их хотите встретить, Леонид Петрович? Может, перехватим прямо на входе в пролив?

— Зачем? Пусть придут к нам сами. И дальнейшие наши действия будут зависеть от их тактики. Если бы перед нами стояла задача уничтожить противника, то без вопросов. Но ведь нам надо захватить несколько кораблей, причем желательно, с минимальными повреждениями. А это можно сделать, если они сами сунут сюда свой нос. Залив Париа станет для них ловушкой. Из него всего два выхода и мы можем легко перекрыть оба вместе с «Беркутом». Их там одиннадцать вымпелов? Потопим половину, остальные сами сдадутся. Глубины в заливе небольшие, мы потом еще и пушки поднять сможем. Нам сейчас чугун и бронза ой как нужны. Как, Андрей Михайлович, наши «морские дьяволы» справятся?

— Справятся. Легководолазное оборудование у нас есть, а краны «Тезея» по несколько пушек за один раз вытаскивать смогут. Пусть они сначала утонут.

— Не волнуйтесь, утонут, ждать недолго осталось. Скоро эти гоблины должны быть здесь. И пока мы не разнесем несколько посудин, до них не дойдет, что количество не всегда превосходит качество.

Тут ожило радио, разведчики вышли на связь. Подозрения подтвердились. Ничего, похожего на испанские галеоны, в приближающейся эскадре не было. Четыре военных корабля с батарейными палубами и тремя мачтами. Похожи на фрегаты, на каждом от тридцати до сорока пушек. Два крупных трехмачтовых грузовых корабля без батарейных палуб, но пушки на верхней палубе имеются. И пять небольших двухмачтовых шлюпов. Курс не меняют, идут в пролив Бока-дель-Драгон. Огонь на острове так и горит. Леонид дал команду катерникам сопровождать эскадру, стараясь избежать обнаружения, и усмехнулся.

— Вот и все, сеньоры… Скоро Вам будет предоставлено достаточно информации к размышлению. Что лучше — дружить с нами, или воевать… Готовим машину и ждем.

— А дальше?

— А дальше посмотрим, как они будут действовать. Если заранее лягут в дрейф, или станут на якорь, и попытаются втихаря напасть на шлюпках, как наши испанские друзья, сначала перетопим шлюпки, а потом займемся крупняком. Если же полезут на абордаж сходу, придется утопить самых борзых, а остальных вынудить сдаться, слегка поломав им рангоут. После этого они из залива уже не уйдут. «Беркут» остается в резерве и наблюдает. Вдруг, кто-то удрать попытается, или уйдет в сторону для выполнения какой-то другой задачи. А сейчас свободным от вахты отдыхать, пока время есть. Нам предстоит веселая ночь…

Время шло. Периодически поступали доклады от «Беркута». Эскадра из одиннадцати кораблей вошла в пролив Бока-дель-Драгон и огибала остров Чакачар, стараясь не приближаться слишком близко к береговой черте. Все же, карты семнадцатого века оставляют желать лучшего. «Тезей» выжидал. Он притаился на фоне высокого темного берега Тринидада и заметить его при подходе с моря было бы невозможно, если бы не огонь на палубе, который должен сыграть роль приманки для пиратов. Чудо-корабль до сих пор здесь, он никуда не ушел. И уходить не собирается.

Когда последний корабль обогнул остров Чакачар и оказался в акватории залива Париа, в намерениях гостей не осталось сомнений. Эскадра шла курсом в район якорной стоянки «Тезея». Ветер зашел несколько к северу и корабли могли идти в галфвинд, не прибегая к лавировке. Если ветер не изменится, то через три — четыре часа они должны быть здесь.

Нападать на испанский форт, или на ближайший к нему городок Сан-Хосе-де-Орука нет никакого смысла, не стоит овчинка выделки. Тем более — ночью. Можно и самим заплутать в береговых зарослях. А учитывая крайнюю малочисленность испанского гарнизона, при желании можно спокойно высадиться днем крупными силами за пределами дальности действия испанской артиллерии, и просто обойти форт стороной. Все равно, там брать нечего.

Леонид смотрел на экран радара за приближающимися целями и думал, какой вариант атаки предпримет противник. Будь он на месте пиратов, и не располагая достоверной информацией о возможностях «Тезея», постарался бы подкрасться на шлюпках со стороны берега, так как заметить их на темном фоне невозможно практически до самого последнего момента, и атаковал с обоих бортов, максимально использовав фактор внезапности. Но как будут действовать пираты — не известно. Дураки среди них тоже встречались, делавшие ставку на грубую силу и перевшие напролом. Правда, такие долго не жили.

До приближающейся эскадры оставалось шесть миль, как неожиданно она разделилась. Вскоре последовал доклад разведки.

— «Тезей» — «Беркуту». Противник разделился. Шесть крупных кораблей сохраняют курс, а пять мелких взяли круче к ветру и идут ближе к берегу.

— «Беркут», вас понял. Продолжайте наблюдение, себя не обнаруживать.

Что же вы, ребята, задумали? Хотят подкрасться как можно ближе, оставаясь невидимыми на фоне темного берега? Возможно. А основная группа просто отвлекает внимание? Ведь ее гораздо проще обнаружить на фоне звездного неба, чем крадущуюся под берегом мелочь. Но эта мелочь сильно рискует, можно и на мель вылететь. Впрочем, могли пойти на риск при условии, что хотя бы два — три шлюпа из пяти дорвутся до абордажа. И если все пройдет успешно, то сдернуть этих малышей на глубокую воду не так уж и сложно. Все, время пришло. Боевая тревога. Экипаж занимает боевые посты.

Леонид внимательно смотрел в прибор ночного видения на две приближающиеся группы целей и думал, какая же из них нападет первой. Дистанция до крупных кораблей сократилась до трех миль, мелкие чуть дальше, крадутся под берегом. На одном из приближающихся кораблей несколько раз мигнул огонек, и вскоре огонь загорелся на берегу.

— Огонь на берегу!

Доклад вахтенного наблюдателя отвлек всех. Сразу же послышались возгласы.

— Значит, у наших гостей есть здесь агентура.

— Неудивительно. Здесь все покупается и продается. Сидели, ждали наготове. Как увидели сигнал, сразу запалили костер. Чувствуется размах мероприятия.

На связь снова вышел «Беркут» и доложил, что фрегаты и грузовые корабли начали уборку парусов. На палубах очень много людей. Шлюпы идут вдоль берега и такое впечатление, что хотят выйти на ветер относительно «Тезея». Проходит еще некоторое время, и следующий доклад — на фрегатах и грузовых кораблях спускают шлюпки. В них садится много вооруженных людей. Шлюпки поднимают паруса и движутся широким фронтом в направлении берега. Такое впечатление, что они собираются пройти мимо…

Леонид внимательно следил за разворачивающимися событиями. Группа из двенадцати шлюпок, в каждой из которых полно вооруженных до зубов людей, двигается потихоньку в сторону берега. Курс проходит чуть в стороне от «Тезея». Но если подвернуть совсем немного, то можно выйти прямо на «Тезей». Ветер несильный, поэтому шлюпки могут маневрировать без опаски. А группа, крадущаяся вдоль берега, уже вышла на ветер, и вот там тоже несколько раз мигнул огонек. Ему отвечает основная группа, уже находящаяся в дрейфе. «Мелководники» меняют курс и несутся по ветру прямо на «Тезей». Шлюпки тоже меняют курс и приближаются с другой стороны. До тех и других не более полутора миль…

Ну, вот и разобрались, что к чему… Машина уже давно готова, якорь выбран до двух смычек и еле удерживает «Тезей» на месте. Канониры заняли места у орудий, остальной экипаж — в резерве со стрелковым оружием наготове. Пора начинать.

— На баке, вира якорь!

Чтобы выбрать две смычки якорь-цепи, много времени не требуется. Обе атакующие группы оказываются в десяти — двенадцати кабельтовых. Возможно, там и услышали грохот выбираемой цепи, но что это такое, понять не могут. Пока идет выборка, все внимательно наблюдают за приближающимися целями. Как только якорь входит в клюз, «Тезей» дает ход и разворачивается носом на группу, идущую в атаку со стороны берега. Пять шлюпов идут по ветру довольно быстро, и вот расстояние до головного уменьшается до трех кабельтовых. На палубе хорошо видно большое количество людей с оружием. Человек сто, не меньше. И как они там все помещаются? Скорее всего, на остальных — то же самое.

— По головному — огонь!

Хорошо, что приспособили к четырехдюймовкам ночные прицелы. Озаботились на наличие оных в Николаеве. Хоть и брали по принципу «шоб було», а вот как пригодились! А то, пришлось бы, как в русско-японскую войну прожекторами цели искать. Хоть местные посудины и не так опасны, как японские миноносцы, но все-таки. И против техники из двадцать первого века они бессильны.

Грохот выстрела четырехдюймовки нарушает тишину ночи. С такого расстояния промахнуться невозможно. Снаряд бьет в носовую часть шлюпа и вспышка взрыва не вызывает в этом сомнений. Суденышко с развороченным носом тут же зарывается в воду, резко теряя ход. На палубе начинается паника.

«Тезей» медленно движется навстречу несущимся на него шлюпам. Там уже поняли, что внезапного нападения не получилось, но не могут взять в толк, что же случилось с их собратом? Один выстрел, и корабль тонет?! Два ближайших несутся прямо на «Тезей», силуэт которого для них хорошо различим на фоне звездного неба. Дистанция четыре кабельтовых. Снова гремит выстрел четырехдюймовки. И снова снаряд разрывается в носовой части, разворачивая огромную пробоину в деревянном корпусе, через которую с ревом устремляется встречный поток воды. Шлюп тонет, быстро зарываясь носом в воду и кренясь на борт. Пираты в панике бросаются за борт, опасаясь продолжения обстрела. Оставшиеся три шлюпа понимают, что затея провалилась и надо уносить ноги. Они меняют курс и следуют в западном направлении, к выходу из залива, стараясь снова прижаться ближе к берегу. До целей полмили. «Тезей» увеличивает ход и идет на сближение. Снова дистанция три кабельтовых до ближайшего. Выстрел, и огненный цветок взрыва вспыхивает на корпусе шлюпа в районе миделя. Корабль начинает ложиться на левый борт и быстро теряет ход. Оставшиеся два бросаются ближе к берегу и вскоре резко останавливаются, вылетая на мель. Вот там и посидите пока. Потом вами займемся. «Тезей» отворачивает влево и направляется к шлюпкам.

А здесь, тем временем, ситуация изменилась. Поняв, что внезапное нападение не удалось, а дичь очень резво снялась с якоря и ускользнула, шлюпки развернулись и отправились восвояси. Прикинув расстояние между шлюпками и кораблями, Леонид вызвал «Беркут».

— «Беркут» — «Тезею».

— Здесь «Беркут».

— «Беркут», видите крупный транспортник? Снимайте из «эс-вэ-дэшек» всех, кто полезет на мачты ставить паруса. Если не получится из винтовок, то из пулеметов. Если сможете дотянуться еще до кого-нибудь, снимайте и там. Нам нужен хоть один совершенно целый корабль. Соблюдайте безопасную дистанцию и старайтесь находиться не против борта, по кормовой, или носовой скуле. Там у пушек мертвая зона. Задача ясна?

— Ясна!

— Действуйте. А мы пока шлюпками займемся.

«Беркут» занял позицию со стороны берега, где его не было видно, и стал ждать, а «Тезей» двинулся в сторону шлюпок, стремительно сокращая дистанцию. На шлюпках спешили изо всех сил, распустив паруса, дойти осталось всего чуть-чуть…

«Тезей» развернулся левым бортом к шлюпкам и сбросил ход. Ствол БМП левого борта уже смотрел в сторону цели. Между головной шлюпкой и ближайшим кораблем осталось меньше сотни метров. Еще совсем немного! А там можно бросить шлюпки, чтобы не терять время, и удирать из этого проклятого места!

— Огонь!

Грохот выстрела и небольшой тридцатимиллиметровый снаряд улетает в ночь. Расстояние до шлюпок около шестисот метров. Головная шлюпка не успевает приблизиться к спасительному борту фрегата. Снаряд, который ей предназначен, разламывает ее на куски. В остальных шлюпках замешательство. Никто не может ничего понять. Но тут выстрелы начинают греметь один за другим. Те, кто наблюдает за этой бойней с палуб кораблей, поражены. Один выстрел — одна цель. На ближайшем к «Тезею» фрегате громыхает пушка, но дистанция велика и фрегат занимает неудачную позицию, не позволяющую стрелять всем бортом. А изменить ее не так-то просто, надо поставить паруса. Что все корабли и пытаются сделать после того, как последняя шлюпка превратилась в деревянные обломки на воде. Матросы бросаются к вантам, и тут снова гремят выстрелы. Вспышки взрывов покрывают марсы ближайшего фрегата, разрывая ванты. Мачты перекашиваются, но еще стоят. Теперь малый ход и подойти к следующему. Здесь уже вовсю идет работа, матросы начали постановку парусов. Можно попытаться сохранить этот трофей. Огонь по рангоуту из СВД. Матросы на реях открыты отовсюду и представляют из себя легкие мишени для снайперов, имеющих винтовки с ночным прицелом. Точно также снять всех, кто на палубе в зоне досягаемости. Особенно на корме у руля. Мостик «Тезея» довольно высоко над водой и палуба фрегата хорошо просматривается сверху. Пусть кто-то и посчитает это жестоким варварством, но перед этим пусть почитает, что творили пираты во время налетов на города в Новом Свете. Покрутившись возле одного фрегата и основательно проредив его экипаж, «Тезей» двинулся дальше. Два оставшихся фрегата уже успели поставить часть парусов и пытались уйти от неведомого противника, взяв курс на юг и дав при повороте бортовой залп. Впрочем дистанция была велика да и видимость цели оставляла желать лучшего. В итоге, желающие поживиться за чужой счет сами залезли в ловушку, в какую привратился для них залив Париа. Выход через северный пролив Бока-дель-Драгон, через который они вошли, сейчас затруднен — ветер неблагоприятный. Поэтому, остается бежать на юг, в надежде вырваться из залива через пролив Бока-дель-Серпиенте между Тринидадом и материковым берегом. Но это если только удастся сбежать от неведомого врага, оказавшегося таким кусачим. «Беркут» успешно сторожил один из грузовых кораблей, не позволяя матросам забраться на мачты, а на втором «грузовике» вышла какая-то заминка с постановкой парусов. Поэтому, «Тезей» бросился вдогонку за ускользающим противником.

Дистанция быстро сокращалась. Леонид внимательно смотрел на корму ближайшего фрегата и в нем проходила мучительная борьба между жадностью и осторожностью. Конечно, заманчиво захватить эти два фрегата. Но как? Ведь там на каждом еще не меньше сотни человек. И просто так они сдаваться не пожелают. Взвесив все за и против, Леонид принял решение.

— Как подойдем на дистанцию уверенного поражения, уничтожим обоих.

— «Стреноживать» не будем, Леонид Петрович?

— Надо снаряды к БМП поберечь. Если четырехдюймовки мы еще можем попытаться перевести на черный порох с самодельными снарядами, то вот эти пушки вряд ли. Да и нельзя объять необъятное. Сзади еще четверо остались, плюс те два малыша, что на мели. А людей у нас и так мало. Не будем жадничать…

Когда расстояние до ближайшей цели сократилось до четырех кабельтовых, снова громыхнула носовая пушка «Тезея». Снаряд попал в корму фрегата, разворотив порядочную пробоину в районе ватерлинии. Корабль сразу же стал оседать кормой в воду и заваливаться на борт. «Тезей», не снижая хода, обошел тонущий фрегат и погнался за последним удирающим противником. Не было никаких сомнений, что там все видели и поняли правильно. Да только вот сделать ничего не могли. Странный корабль, двигающийся без парусов, имел гораздо большую скорость и обладал неведомым оружием, поражающим на огромной дистанции и с первого же выстрела.

Леонид внимательно наблюдал за беглецом. В прибор ночного видения можно было хорошо разобрать все детали корпуса и рангоута с пирамидой парусов. На корме люди всматривались в ночную тьму, но могли увидеть только темный силуэт странной формы, быстро настигающий их. Вот корма фрегата окуталась дымом и вскоре донесся звук выстрела. Но дистанция была очень велика, ядра не долетели до цели. В ответ громыхнула пушка «Тезея», но на этот раз снаряд попал довольно высоко над ватерлинией и разворотил кормовую часть корпуса в районе палубы. Фрегат тут же рыскнул в сторону — рулевое управление выведено из строя. «Тезей» сократил дистанцию и сделал еще один выстрел. На этот раз снаряд попал точнее, разворотив борт в районе ватерлинии. Корабль сразу начал крениться и терять ход. Люди в панике пытались спастись. То, что они увидели, считалось невозможным. Но это было…

— Ну вот и все… А теперь вернемся к нашим баранам. К тем, что сзади остались… «Беркут» — «Тезею», как у вас дела?

— «Тезей» — «Беркуту», все в порядке. Держим троих. Как кто на мачты лезет, так снимаем. А на том, что мачты покосились, сами лезть не хотят. Правда, их ветром в разные стороны разносит.

— Идем к вам.

«Тезей» развернулся и помчался назад. Леонид дал только указание третьему помощнику нанести на карту места гибели двух фрегатов. Глубина в этом месте небольшая, и верхушки мачт все равно должны остаться над водой, но лучше не рисковать. На этих фрегатах осталось много чего интересного. Начиная от пушек, и кончая корабельной казной. Не с пустыми же руками они в море вышли. Вот и можно будет вернуться сюда, как все утихнет. А пока здесь больше делать нечего и спасать пиратов никто не собирается. Выживут — их счастье. Нет — никто их сюда не звал.

Когда «Тезей» вернулся на место побоища, четыре корабля отнесло ветром уже больше, чем на милю. Если они будут продолжать дрейфовать, то расползутся в разные стороны и собирай их потом. Значит, надо их притормозить. Леонид осмотрел всех, присутствующих в рубке и поинтересовался, знает ли кто французский. На мостике таковых не оказалось, и Карпов вызвал Корнета — знатока французского. Корнет, поднявшись в рубку, быстро понял, что от него требуется. Когда «Тезей» подошел с кормовой скулы к ближайшему фрегату на два кабельтовых, на крыше рубки вспыхнул мощный поисковый прожектор, осветив палубу и по громкоговорящей связи разнеслось на французском языке.

— Стать на якорь и стоять до утра! Иначе, будете уничтожены!

Та же самая фраза была повторена на английском. В ответ громыхнул выстрел из пушки, но свет прожектора слепил наводчика и ядро упало в воду справа от «Тезея». Леонид скрипнул зубами. Так и доиграться можно…

— Из пулемета по кормовым орудиям — огонь!

Ударил КОРД, стоящий на крыле мостика. Вскоре после этого якорь на фрегате полетел в воду.

— Вот так-то лучше. Пошли к следующему…

С остальными проблем не возникло. Фрегат и один из флейтов безропотно стали на якорь и не пытались оказать сопротивление, или сбежать. С последним, более крупным грузовым кораблем, Леонид решил повременить, и осмотрев результат трудов тяжких, подвел итог.

— Вот и все, мужики. Наша добыча — два фрегата и два флейта. У одного фрегата мачты покоцаны, но корпус цел. Остальные лишь слегка поцарапаны. Плюс те два малыша, что на меляку вылетели. Если верить карте, то камней там нет, вряд ли они пробились. Сейчас «Беркут» выяснит, что с ними, а потом мы один флейт хапнем, пока он не очухался. Тот, что в дрейфе остался.

— Думаете, какую-нибудь пакость придумают?

— Не исключаю такой возможности. А хотя бы один исправный корабль нам необходим.

«Беркут» быстро сбегал к вылетевшим на мель шлюпам и выяснил, что сидят они прочно. Пираты всеми силами пытаются сняться с мели, завезя якоря на лодках и пытаясь раскачивать корабли, но ничего не получается. Пройдясь каждому из пулемета по палубе, «Беркут» вернулся обратно и вместе они подошли к последнему кораблю, дрейфующему по ветру. Экипаж флейта высыпал на палубу и с ужасом смотрел на надвигающееся из темноты чудовище. Вспыхнувший неожиданно луч прожектора заставил их в ужасе упасть на палубу, закрыв лица. Леонид осторожно походил к борту парусника, решив не прибегать к помощи «Беркута». Волнения нет, и можно подойти безопасно самому. Попросил Корнета сообщить по громкоговорящей связи.

— Скажите им, чтобы приняли концы. Если не окажут сопротивления, то никого не тронем.

Пока Корнет переводил, «Тезей» подошел почти вплотную к флейту, и ему на палубу полетели выброски. Люди на паруснике уже пришли в себя и поняв, что убивать их не собираются, а этот странный яркий фонарь никакого вреда не оказывает, вскочили и начали довольно резво суетиться на палубе, выбирая выброски и швартовные концы. С мостика «Тезея» ситуацию подстраховывали пулеметчики. Если бы кто-то попытался броситься к пушкам, его бы изрешетили на месте. Но очевидно на флейте посчитали, что быть живым военнопленным все же гораздо лучше, чем мертвым противником. Корабль осторожно подтащили брашпилем и шпилем к борту «Тезея», сместив подальше в корму, чтобы его реи не упирались в надстройку. Решив поговорить с пленными лично, Леонид оставил на мостике старпома, а сам, в сопровождении Корнета и двух вооруженных матросов спустился вниз и подошел к борту, глянув сверху на палубу трофея. Несколько ламп на палубе «Тезея» были включены и удалось довольно хорошо все рассмотреть. Экипаж флейта сбился в кучку возле грот-мачты и со страхом поглядывал наверх. Палуба была усеяна трупами. Значит, «Беркут» старался вовсю, пытаясь не дать сбежать такому ценному трофею. Но никаких других повреждений не было видно. Осмотрев притихших пленных, Леонид спросил по-английски.

— Кто капитан? И говорит ли кто по-английски, или по-испански?

Вперед выступил кряжистый моряк уже в возрасте и ответил на неплохом английском.

— Я знаю английский, сэр. Капитан и помощник погибли. Я — боцман Симон Даву из Дюнкерка.

— Доброй ночи, месье Даву. Я — капитан Леонардо Кортес. Не будете ли Вы столь любезны объяснить, за каким дьяволом вы устроили это ночное нападение?

— Я знаю немного, сэр. Мы пришли на Мартинику и выгружались. Как вдруг пришло сообщение о каком-то странном огромном корабле, пришедшем на Тринидад. Все начальство как с ума посходило. Там же стояли четыре королевских фрегата, вот и решили напасть на Тринидад, чтобы захватить этот корабль. Взяли также нас и еще один корабль, который тоже стоял под выгрузкой. Присоединились корсары на пяти шлюпах, они давно здесь промышляют. Видать, прельстили и нашего капитана. Прервали выгрузку, посадили на борт сотню головорезов с оружием, погрузили еще четыре большие шлюпки и отправились сюда.

— И где же они сейчас?

— Ушли на шлюпках. Ни один не вернулся.

— Как называется ваш корабль и когда он построен? Сколько вас осталось, кто вы, и откуда?

— Грузовой флейт «Пегас», построен два года назад, сэр. Нас осталось девятнадцать человек. Мы все набраны в Дюнкерке.

— Иными словами, это не корсарский, и не королевский корабль?

— Нет, сэр. Это купеческий корабль, и он занимался перевозкой грузов между Францией и Новым Светом.

— Хорошо. Месье Даву, переведите вашим людям. У вас есть два варианта на выбор. Либо вы берете шлюпку, запас провизии и воды, сколько в нее влезет и проваливаете ко всем чертям, пока испанцы вас не поймали, либо идете ко мне на службу и остаетесь на «Пегасе», который я объявляю своим военным трофеем. Жалованье будете получать не меньше, чем получали раньше, но при значительно лучшей кормежке. Ответ мне нужен сейчас.

Боцман стал быстро переводить остальным содержание разговора, а Леонид покосился на Корнета, но тот кивнул головой и подтвердил — не врет. Через несколько минут бурной дискуссии все стихло, и боцман дал ответ.

— Мы все согласны, сэр!

— Хорошо. Сейчас мои люди осмотрят корабль, оказывайте им всяческое содействие. А потом отбуксирую вас на якорную стоянку. Пока ваша задача — присматривать за кораблем и содержать его в должном порядке. Выход в море в ближайшее время не ожидается. Распоряжения всех моих людей, которые прибудут на борт, для вас обязательны. Все понятно?

— Да, сэр!

Поднявшись в рубку, Леонид пересказал содержание разговора остальным и попросил старпома взять людей и как следует прошерстить трофей. Изъять все ценности из каюты капитана, карты и все бумаги, какие найдут. Французов не обижать, если будут примерно себя вести. Если у них с продуктами напряженка, подкинуть из своих запасов. Когда старпом ушел, Карпов хитро улыбнулся.

— Леонид Петрович, так нам и испанцы на кораблях не понадобятся. У Вас талант дипломата.

— Это не талант, а сложившаяся ситуация, Андрей Михайлович. Французы сейчас в такой заднице, что мое предложение пойти на службу к сеньору Кортесу для них почти что манна небесная. Они прекрасно знают, что их ждет, попади они в руки испанцев. А мы на этом и сыграем. Тем более, это не пираты. Это простые моряки. У них была возможность на Мартинике стать пиратами, но они не стали этого делать.

— А с остальными?

— Со вторым флейтом попробуем то же самое. Начнут кочевряжиться — часть перестреляем, а уцелевших отдадим испанцам. С фрегатами такое вряд ли получится. Там господа офицеры королевского флота могут бучу поднять. Предложим сдаться при условии непричинения вреда кораблям. Пойдем даже на то, что предложим им один шлюп, что на мели, и пусть уматывают обратно на Мартинику. В противном случае, утопим корабли, а тех, кто выплывет, всех отдадим испанцам в качестве рабсилы. Без различия чинов и сословий. Если откажутся, утопим того, который с поврежденными мачтами. Второй после такого наглядного воздействия вряд ли заартачится. Если сдадутся, выполним обещанное. Пусть забирают один шлюп и катятся ко всем чертям. Заодно расскажут всем, что соваться на Тринидад чревато, а слову сеньора Кортеса можно верить.

— Жалко фрегат топить… Ведь только мачты повреждены, а корпус целый…

— И мне жалко. Но деваться некуда. У нас очень мало людей. И их жизни стоят гораздо дороже этого фрегата. Сейчас у нас ситуация, близкая к той, какая была у капитана Блада на «Синко Льягас» после бегства с Барбадоса. Мы имеем мощный корабль, но очень малочисленный по местным меркам экипаж. Топить можем, кого угодно. А вот захватывать — если только сами по хорошему сдадутся, как на «Пегасе».

— Понятно. А со шлюпами что делать? Как их с мели снять?

— Думаю, пираты их уже облегчили весьма основательно. Если снимутся сами, в чем я не уверен, подойдем поближе и вместе с «Беркутом» принудим их к миру с помощью пулеметов. Если же не снялись, предложим сдаться. Откажутся — прочешем все пулеметами. А после этого проведем зачистку, заведем буксир и сдернем их на глубокую воду.

— В качестве пленных они вам не нужны?

— Только те, кто уцелеет. И только для передачи испанцам. У нас же есть предварительный договор о взаимовыгодном сотрудничестве с сеньорами Кабрера? Вот и начнем. А эти пираты шли к нам с теми же целями…

Между тем, «Тезей» медленно двигался к месту своей якорной стоянки, ведя «Пегас» под бортом. Вскоре появился довольный старпом.

— Осмотрели трофей, Леонид Петрович. Кораблик неплохой, крепкий. Загружен всякой всячиной, что из Европы в колонии посылали. Разные желязяки, инструменты, ящики, бочки и тюки какие-то. Не успели выгрузиться. В капитанской каюте нашли сундучок с монетами, довольно много. Но в них только местные разберутся, мы ничего подобного не видели. Карты тоже нашли.

— Вот это улов! Если и на втором флейте то же самое, то большое спасибо месье за оказанную помощь. Сейчас идем на наше старое место, ставим «Пегас» на якорь, а потом наведаемся к шлюпам. Возможно, месье будут настолько любезны, что к нашему приходу сами снимут их с мели…

«Тезей» наконец-то дошел до места своей прежней стоянки, и отдал швартовы. Боцману Даву было дано распоряжение стать на якорь и ждать, когда у сеньора Кортеса дойдут руки до того, чтобы заняться «Пегасом». До той поры охранять корабль и содержать его в образцовом порядке. Французский флаг не поднимать, поднять с утра Андрееевский (хорошо, что с запасом наделали!) и не снимать! Если появятся испанцы, говорить, что корабль является трофеем капитана Кортеса и они в данный момент у него на службе. Оставив флейт, «Тезей» отправился к севшим на мель пиратским шлюпам.

Здесь все было практически без изменений. Пираты усиленно пытались стащить корабли с мели. Очевидно, они выбросили за борт уже все, что можно, дабы облегчить корпуса, но все равно это не помогало. Шлюпы как стояли, так и продолжали стоять с креном на мели, убрав паруса. Внимательно осмотрев обоих, Леонид убедился, что пушек на палубах у них нет. Очевидно, или сбросили за борт, или свезли на берег. Приходилось торопиться, пока не наступил рассвет. Пираты прекрасно отдавали себе отчет, что надо уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше. Даже если им удастся одержать победу в бою над испанским гарнизоном близлежащего форта, они все равно останутся заперты на Тринидаде и добить их тут, на территории испанских владений — дело времени.

— Пушки ребята уже сняли. То ли за борт, то ли на берег. Видно, застряли они крепко. Значит, можем без особого риска послать «Беркут» на переговоры. Но только, когда рассветет.

— А сейчас тогда что делаем?

— Становимся на якорь, чтобы держать всю эту банду под наблюдением, и отдыхаем до утра. Если кто попытается сбежать, наделаем дырок бронебойными снарядами из БМП выше ватерлинии. Чтобы не утонули, но и дошло до них побыстрее.

Отойдя мористее, «Тезей» стал на якорь, чтобы держать под наблюдением как оба фрегата с флейтом, ожидающие на якоре своей участи, так и пиратские шлюпы, экипажи которых прилагали титанические усилия, чтобы сойти с мели. «Беркут» подошел и стал под бортом, поднимать на палубу его не стали. После этого Леонид дал отбой тревоги и приказал всем, свободным от вахт, отдыхать до утра. Беспокойная ночка выдалась. А утром будет день — будет пища. Дабы французские корабли вели себя смирно и не пытались удрать, вахте на мостике приказано время от времени освещать их прожектором, чтобы знали — враг не дремлет и все видит. А то, еще дурь в башке взыграет.

Остаток ночи прошел тихо. Никто из французов не пытался сбежать, а усилия пиратов сняться с мели так и не увенчались успехом. Поэтому, поднявшись утром на мостик, Леонид увидел впечатляющую картину. Ближе к берегу стоял одинокий «Пегас» под Андреевским флагом. Несколько дальше от берега стояли два фрегата и флейт. Еще дальше стоял «Тезей», который закрывал выход в море всем остальным. А в стороне, ближе к северу, сидели на мели два шлюпа. Правда, один вроде бы несколько изменил свое положение. Если бы у пиратов было время и им никто не мешал, то возможно им и удалось бы удрать. Но увы, времени не было.

Французы с удивлением рассматривали «Тезей» и гадали, что же их ждет. То, что ничего хорошего, они прекрасно знали. Но вот до какой степени? Пора было прояснить ситуацию. Экипаж «Беркута» занял места на катере, и он отошел от борта «Тезея». Заодно спустили шлюпку, чтобы можно было без опаски ходить по мелководью и подойти вплотную к сидящим на мели кораблям. После выборки якоря отправились все вместе к сидевшим на мели пиратам. «Тезей» не стал подходить близко, оставшись на безопасной глубине, а катер и шлюпка пошли дальше. Перед этим Леонид проинструктировал катерников — предложить пиратам сдаться. Если откажутся — огонь на поражение. И сейчас с волнением наблюдал в бинокль, как развивается ситуация. Но переговоров не получилось. Увидев непонятное нечто, идущее к ним без парусов и без весел, пираты бросились наутек в сторону берега. Благо, он был недалеко. Кто успел, прыгнул в шлюпки. Кто не успел, добирался вплавь. Их осталось около сотни. Очень быстро они добрались по мелководью до береговой кромки и исчезли в мангровых зарослях. Ну, что же, это уже проблемы сеньора коменданта. Самим лезть на берег нечего.

«Беркут» остался на глубине, а шлюпка подошла вплотную по очереди к каждому кораблю. Вскоре раздался доклад — пираты сбежали. На борту никого живых не осталось. С каждого шлюпа заведен якорь на глубину, канат находится на шпиле и видно, что экипажи пытались сойти с мели, но не получилось. Пушек нет, многих припасов тоже. Корабли почти пустые. Оценив обстановку, Леонид принял решение.

— Сейчас заводим буксир на того, кто с места чуть сдвинулся. Сдернем его на глубокую воду, а потом теми, кто на рейде стоит, займемся.

— А второй, что на мели?

— А куда он денется? Пусть пока подождет. Джентльмены удачи до темноты на него все равно не вернутся. К тому времени мы уже все вопросы порешаем…

Дальнейшее труда не составило. «Тезей» подошел, насколько позволяли глубины, и с помощью шлюпки на застрявший на мели парусник завели буксирный трос. Затем плавное изменение шага винта для увеличения тяги, и «Тезей» с легкостью сдернул небольшое суденышко на глубокую воду. Отойдя на безопасное расстояние от берега, «Беркут» и шлюпка подошли к паруснику и проверили состояние корпуса и руля. Но все обошлось, течь не возникла и руль не пострадал. Побывав на мели, шлюп не получил повреждений и теоретически мог отправиться в обратный путь на Мартинику. Леонид решил использовать его, как «пряник» в переговорах. С «кнутом» французы уже познакомились.

«Тезей» приближался к фрегату, наиболее пострадавшему в ночном бою. На корме удалось прочесть название — «Lys Couronne». Второй фрегат стоял в пяти кабельтовых, но ракурс был неудобный и прочитать название не получалось. Французы столпились на палубе и с любопытством, смешанным со страхом, смотрели на невиданный корабль, идущий без парусов и буксирующий за собой шлюп, который он только что с необычайной легкостью сдернул с мели. С мостика «Тезея» тоже внимательно наблюдали за противником. Носовые пушки, на всякий случай, заряжены, пулеметчики тоже на месте, а обе БМП готовы изрешетить фрегат. Отдали буксир и к шлюпу подошел «Беркут». Подержит трофей, пока идут переговоры. Шлюпка «Тезея» отправилась к фрегату, приближаясь с кормовой скулы во избежание непредвиденных случайностей. На переговоры отправлен Корнет, как хорошо знающий французский. Перед этим Леонид проинструктировал его лично.

— Передайте, что у них есть два варианта. Либо они оставляют корабли, не причиняя им никакого вреда, и уходят на предлагаемом шлюпе, либо мы топим их корабли вместе с ними. А кто выживет, тех отдадим испанцам. В их распоряжении час. Шлюпки у них остались. Если они в течение часа не покинут корабли, мы открываем огонь.

Вот сейчас Корнет и пытался донести эту мысль до французов, разговаривая с ними, стоя на носу шлюпки под кормой фрегата. Спустя какое-то время он вышел на связь.

— Леонид Петрович, они спрашивают, какие гарантии, что мы не перетопим их, когда они покинут фрегат.

— Передайте, что гарантии — мое честное слово. Слово капитана Кортеса. Большего дать не могу. Либо они убираются отсюда на этой лоханке, оставив фрегат в целости и сохранности, либо я их продам местным плантаторам, кто останется жив. Пусть выбирают.

Корнет озвучил условия ультиматума, и шлюпка пошла к следующему фрегату, оставив французов в раздумьях. «Тезей» двинулся следом. На втором фрегате правильно поняли, что уничтожать их пока что не собираются, поэтому многие высыпали на палубу, смотря на приближающуюся тарахтящую лодку, непонятно каким образом двигающуюся по воде, а следом за ней — громадина непонятной формы, не похожая ни на один корабль. И двигающаяся без парусов, что вообще наводило на определенные мыли. Оставалось только решить, чьи это проделки. То ли чудо, сотворенное Господом, то ли козни диавола.

Но агрессивности французы благоразумно не проявляли. Видимость была прекрасной, и верхушки мачт двух утопленных фрегатов с неубранными парусами, возвышающиеся над водой в нескольких милях от этого места, заставляли делать правильные выводы. Переговоры проходили мирно. Командир фрегата «Florissant», как удалось выяснить его название, сразу ухватил суть и оценил выгоду сделанного предложения. Единственно, высказал сомнение, что на шлюпе осталось хоть что-то из запасов. И если учесть количество людей, которое на него сядет, то это будет похлеще Ноева ковчега. Что Корнет тут же и озвучил по радио. Леонид же был непреклонен.

— Передайте этому мусью, что если предложенный вариант его не устраивает, то я не буду возражать, если он спустит шлюпки и высадится на Тринидад, или на материк. Если все же надумают уходить на шлюпе, пусть берут с собой воды и провизии столько, сколько смогут утащить. А по дороге могут зайти на Тобаго к голландцам, это недалеко. Перебьются, если жить хотят.

Сказанное возымело действие, и французы сразу же согласились. Единственно, попросили подвести шлюп поближе, чтобы было удобнее перевезти запасы. Леонид, услышав это, усмехнулся.

— Приятно иметь дело с адекватными людьми, согласными идти на компромиссы. Передайте «Беркуту» — пусть это корыто поближе подтащит. С нас не убудет.

Решив вопрос с фрегатом, направились к грузовому кораблю, экипаж которого столпился на корме и с удивлением разглядывал как приближающуюся шлюпку, так и громадный корабль, идущий следом. Здесь вопрос решился еще проще. Экипаж флейта «Hermes» не горел желанием воевать с непонятным противником и большей частью согласился перейти на службу к сеньору Кортесу. Тем, кто захочет уйти, пообещали никаких препятствий не чинить. Между тем, «Беркут» уже подтащил шлюп к фрегату «Флориссан» и французский экипаж стал перебираться на него. Спускать шлюпку начали и на «Гермесе». На фрегате «Куронь» пока выжидали. Но увидев, что два других экипажа покидают свои корабли, решили не накалять обстановку и тоже начали спуск шлюпок.

«Тезей» все это время лежал в дрейфе и наблюдал за эвакуацией французов. В принципе, им нечего было сетовать на судьбу, условия сдачи оказались вполне приемлемыми. Их отпускали с оружием, потребовав только оставить корабли в целом виде. Правда предупредив при этом, что в случае обнаружения диверсии «Тезей» догонит шлюп и вернет назад для передачи испанцам. Либо утопит, если он откажется подчиниться. А в сказанном больше никто не сомневался. Мачты утопленных фрегатов, выглядывающие из воды, убеждали лучше всего. Из рубки «Тезея» внимательно следили за этим «переселением народов», делясь впечатлениями.

— Вот у нас и своя флотилия появилась… Теперь начнем осваивать регион. Поможем сеньорам, а то сэры и мусью уж очень обнаглели. Я думал, кто же из них первый появится? Англичане, или французы? Оказалось — французы.

— С кого начнем, Леонид Петрович? Кого будем первым модернизировать?

— Если для военных целей, то лучше конечно фрегат. Но поскольку мы сначала ставим задачу сделать эффективный рейдер для борьбы с пиратами, то лучше флейт. «Пегас» покрупнее «Гермеса», да вроде бы и поновее, так что лучше его. Не факт, что на фрегат пираты нападут. Возможно, предпочтут не связываться и уйти, а гоняться за ними и палить топливо в наши планы не входит. На грузовой же корабль сами полезут с радостью. Вот тут к ним «песец» и придет. Или, как принято говорить в приличном обществе — Большой Пушистый Полярный Лис.

— Леонид Петрович, а давайте так и назовем наш рейдер! Ну что это за название — «Пегас»? Несолидно для рейдера. Вот и пусть будет «Песец»! Чтобы свое название оправдывал!

— А что, давайте! «Песец», так «Песец»!

За дискуссией пролетело время, и вот шлюпки сделали последний рейс доставляя французов с трех стоящих на якорях кораблей. Предоставленный в их распоряжение шлюп порядком осел в воду и сразу же начал постановку парусов. Очевидно, французы жаждали убраться отсюда, как можно скорее. Подняли на борт всего одну шлюпку, а остальные бросили. Проводив взглядом в бинокль это подобие Ноева ковчега, Леонид дал «Беркуту» распоряжение собрать брошенные шлюпки и буксировать к «Пегасу»… Впрочем, уже к «Песцу», а сам направил «Тезей» поближе к «Гермесу». Надо было перевести все корабли в одно место, чтобы было проще за ними присматривать и выполнять нужные работы.

На «Гермесе» экипаж остался почти весь, за исключением капитана, помощника и двух матросов. Они предпочли уйти с экипажами фрегатов. Все это выяснил Корнет в разговоре с оставшимися, сразу же доложив по радио. Леонида такой расклад вполне устраивал. Хоть, скорее всего, капитан и прихватил с собой корабельную кассу, ну и хрен с ним. Нельзя жадничать. Экипаж «Гермеса» решили задействовать в последующей операции по максимуму. Они выбирают якорь на своем корабле, затем «Тезей» берет «Гермес» на буксир и отводит поближе к месту стоянки… «Песца». Там французы отдают буксирный трос и становятся на якорь. К ним подходит шлюпка с «Тезея» берет человек десять — двенадцать, или сколько надо, и они вместе возвращаются к месту стоянки фрегатов. Высаживаются на фрегат, выбирают якорь и вся операция повторяется, «Тезей» буксирует фрегат на рейд. Затем — еще один рейс за вторым фрегатом. В итоге, все будут стоять неподалеку друг от друга, и под бдительным присмотром и охраной «Тезея». На подошедшую к борту шлюпку передали три Андреевских флага и велели передать на бывшие французские корабли с приказом.

— Поднять и не спускать!

На «Гермесе» началась суматоха. Выборка якоря на паруснике — это совсем не то, что выборка якоря на судне из двадцать первого века. Но вот, наконец, тяжелый адмиралтейский якорь вышел из воды. Дальнейшее не составило трудностей. С помощью шлюпки завели буксирный трос, и «Тезей» начал буксировку парусника поближе к берегу, в район якорной стоянки. Благо, идти не очень далеко, порядка трех миль. Никто не сомневался, что сейчас с берега внимательно наблюдают за происходящими событиями. Как испанцы, так и спасшиеся пираты. Пусть наблюдают. Может хоть сейчас дойдет, с кем имеют дело.

Буксировка трех кораблей растянулась почти на пять часов, но теперь Леонид довольно смотрел на четыре крупных парусника, стоявшие на якорях неподалеку друг от друга. На каждом развевался Андреевский флаг. «Тезей» бросил якорь рядом в трех кабельтовых, и в случае чего, был готов вмешаться в случае возникновения угрозы для своих кораблей. Старпом с группой матросов и Карпов с несколькими абордажниками уже отбыли туда с целью проведения инспекции трофеев. «Беркут» пока стоял под бортом «Тезея», готовый в любой момент сорваться с места, и лететь на выполнение очередной задачи, выжимая все свои тридцать узлов. Скорость хода, немыслимая для XVII века. То, как он стремительно рассекал водную гладь залива Париа, и то, как огромный железный корабль с легкостью маневрировал вокруг двух фрегатов, вынудив их к сдаче, прекрасно видели все, находящиеся на берегу. И теперь им надо было очень хорошо подумать, чтобы принять решение, кем они будут для этих странных людей, пришедших из другого мира. Друзьями, или врагами. В жизни всегда наступает момент, когда надо решать. Или — или.

Второй помощник капитана, не смотря на ранение, стоявший вахту на мостике и даже не покидавший его во время боя, следил за окружающей обстановкой, приглядывая как за стоящими поблизости своими кораблями, так и за морем и берегом. Шлюп, лежавший на мели, пока никто не потревожил, пираты скрывались на берегу в зарослях. Пойти к нему и сдернуть на глубокую воду собирались позже, когда вернутся люди с других кораблей с результатами осмотра. Все равно, до темноты времени еще много, раньше пираты носа не высунут. И тут второй помощник заметил лодку, отошедшую от берега и направившуюся в сторону «Тезея», о чем тут же доложил капитану.

— Леонид Петрович, к нам гости направляются.

— Проснулись? Не прошло и полгода? Ну-ну… Послушаем, что споют…

Поднявшись в рубку, Леонид в бинокль рассмотрел тот самый баркас под испанским флагом, на котором в прошлый раз пожаловали высокие гости. По мере приближения удалось узнать коменданта и сержанта Мендосу. Священника не было. Очевидно, сеньор комендант не захотел наступать второй раз на одни и те же грабли. В бинокль было хорошо видно, как сержант показывает рукой в сторону выступающих из воды мачт утопленных фрегатов с неубранными парусами. Информации к размышлению для гостей было больше чем достаточно.

Когда баркас подошел к парадному трапу, заранее оборудованному для встречи высоких гостей, Леонид уже стоял на палубе в камуфляжной форме и с «Глоком» в кобуре. Он все же капитан, только что побывавший в бою, поэтому пусть и настраиваются на соответствующий тон в переговорах. На это раз по трапу поднялся только комендант, сеньор де Гуидробо. Вежливо поздоровавшись, он окинул взглядом палубу, очевидно ожидая увидеть свежие повреждения, и был немало удивлен их отсутствием.

— Простите, дон Леонардо, но ведь Вы побывали в бою! Утопили два корабля и захватили четыре! И вас ни одной царапины!

— Утопили не два, а пять, дон Хуан. К тем двум фрегатам, мачты которых Вы видели, надо добавить еще три небольших пиратских шлюпа, они лежат в другой стороне и верхушки их мачт отсюда плохо видны на фоне берега. Захватим еще один, который сидит на мели, и на котором хотят удрать пираты, скрывшиеся в мангровых зарослях. Но мы не дадим им такой возможности.

— Примите мои искренние поздравления, до Леонрадо! Кстати, я разговаривал с его превосходительством и он согласен выписать Вам каперский патент. Он очень заинтересовался вашей историей и будет рад видеть Вас у себя в гостях. А также мы оба надеемся на то, что некоторые неприятные моменты, имевшие место в прошлом, не повлияют на нашу дружбу. Вот сейчас я и прибыл для этого, дон Леонардо. Нам надо многое обсудить.

— Я очень рад такому решению, дон Хуан, и тоже надеюсь, что никакие коллизии в прошлом не будут препятствовать установлению дружбы между нами. Вы правы, нам надо многое обсудить.

Конец первой книги

Сергей Васильевич Лысак

Карибский рейдер

Аннотация

Экипаж «Тезея», против своей воли оказавшийся в XVII веке, да еще и в центре разгула пиратства — Карибском море, начинает собственную войну за выживание во враждебном окружении. Пришельцы из будущего заставляют считаться с собой абсолютно всех: и отъявленных бандитов, привыкших жить разбоем, и сильных мира сего, которым появление «посланцев дьявола» очень не нравится…

Вскоре случится то, после чего Испания встанет перед выбором — дружить с новой силой, появившейся в Новом Свете, или сражаться насмерть. Потому что другого варианта нет. Такая же дилемма встанет перед всеми остальными.

Сергей Лысак

Кортес. Карибский рейдер

Все события вымышлены, совпадение имен персонажей с реальными лицами, а также названий судов и организаций случайное.

Глава 1

Хочешь мира — готовься к войне

Громыхнул выстрел, и клуб дыма, сносимый ветром, быстро растаял в воздухе.

— Больше двухсот ярдов!!! Это немыслимо!!! Ведь мишени такие маленькие!!!

— Ну почему же, маленькие? Стандартная мишень, принятая у нас для тренировочных стрельб. И если измерять в принятой в нашем мире системе мер, то ровно двести метров, сеньоры. Дистанция стрельбы на полигоне промаркирована в метрах. Можно стрелять и дальше, но точность будет ниже. Пуля теряет скорость и уходит вниз.

— Но как удалось добиться такой точности и дальности боя?!

— Точная обработка на станках, нарезка ствола и заостренная цилиндрическая пуля. Разумеется, применение качественных материалов и тщательный контроль качества пороха. Да и стрелять ведь тоже надо уметь. Ведь вы согласны, что в наше время необходимо иметь надежное и эффективное оружие? Пираты вконец обнаглели. От Тринидада мы их отвадили, но в другие места они лезут постоянно. Помните, что они натворили в Маракайбо два года назад? А совсем недавно в Пуэрто-Принсипе? И я не дам никакой гарантии, что они не сунутся еще куда-нибудь…

Процесс испытания первого опытного образца нарезного карабина шел успешно, и присутствующие высокие гости в лице исполняющего обязанности губернатора острова Тринидад, военного коменданта сеньора де Уидобро, сержанта Мендосы и присланного из Куманы сеньора Элиаса Наварро, соглядатая от тамошнего губернатора, только восхищенно качали головой. В конце концов, они не устояли перед искушением, и захотели сами опробовать новое оружие. Никаких проблем не возникло. Леонид, предвидевший такое, заранее распорядился подготовить достаточный запас патронов. Высокие гости вошли в раж и стрельба прекратилась только после того, как стрелять стало нечем. Конечно, результаты стрельбы гостей были похуже, но и у них получалось поразить мишень с двухсот метров. Комендант выразил искреннее восхищение.

— Поздравляю, дон Леонардо! Подобного я еще не видел! А сколько таких ружей вы сможете изготовить?

— Пока трудно сказать. Этот экземпляр мы делали три месяца. Ведь все пришлось создавать на пустом месте. Но сейчас процесс налажен. Необходимо сырье и, разумеется, деньги. Пока вооружим наш отряд морской пехоты, а дальше видно будет. Вы согласны, что даже небольшая армия, вооруженная таким оружием, может успешно противостоять гораздо более многочисленному противнику, имеющему только гладкостовольные дульнозарядные мушкеты с кремневым замком? Тем более оружием, способным с высокой точностью поражать выбранную цель на дальней дистанции, а не просто выпускать пули в сторону цели. Ведь вы прекрасно знаете, что реальная эффективная дальность стрельбы из мушкета не более шестидесяти ярдов. Попадания на более дальних дистанциях носят уже случайный характер. Кроме этого, надо подумать о строительстве верфи, сеньоры. Мы можем строить корабли по гораздо более совершенным проектам, чем строят сейчас. Но нужны люди, материалы и опять таки деньги. Все это есть в этих краях, нужно лишь захотеть приложить руки. В наших общих интересах сделать Тринидад богатой провинцией Новой Испании, обеспечивающей ее могущество на суше и на море. Нельзя зацикливаться только на добыче золота и выращивании сахарного тростника. На этом зарабатывают барыши одни лишь купцы из Севильи, поставляя в Новый Свет товары по баснословным ценам, а государство от такой торговли богаче и сильнее не становится. И в Торговой Палате, которая руководит всем этим безобразием, костьми лягут, только бы сохранить статус-кво ради своих барышей. Я не прорицатель, но могу с уверенностью сказать, что будет в дальнейшем, если оставить все, как есть. Сейчас Испания вынуждена закупать очень многое в других странах, рассчитываясь золотом, так как своей продукции в Европе у нее практически не осталось. Золото и серебро, доставляемое в Кадис, практически сразу же перегружается на иностранные корабли. Это не считая того, что разворовывают чиновники из Торговой Палаты и все прочие рангом пониже. Развивать свою промышленность в Испании стало просто невыгодно, а это неизбежно ведет к застою и упадку. В итоге Испанию начнут теснить Англия и Франция, и она со временем потеряет свои позиции Новом Свете. А в Европе, как вы знаете, дела у нее уже сейчас идут не блестяще. Спросите, откуда это мне известно? В нашем мире уже было нечто подобное, поэтому я знаю, о чем говорю. Так что сами видите, с нами лучше дружить, а не воевать. Подумайте об этом, дон Хуан…

Леонид вдохновенно занимался «накачкой» коменданта, который после отъезда губернатора выполнял его обязанности, а сам анализировал в уме все события, которые произошли с момента их появления в этом мире. Сегодня 1 июня 1668 года от Рождества Христова. Прошло уже почти пять месяцев, как они прибыли на Тринидад. Грядут громкие события, которые в прошлый раз потрясли весь Новый Свет и не были забыты даже в XXI веке. Пиратский «адмирал» Генри Морган уже разграбил Пуэрто-Принсипе на Кубе. Здесь, на захолустном Тринидаде, об этом узнали совсем недавно. А если ничего не изменится, то в ночь с 10 на 11 июля отряд Моргана нападет на Пуэрто-Бельо. А затем настанет черед Маракайбо и Панамы, не считая менее крупных «подвигов» пиратов. И сейчас решается, быть ли всему этому…

Старый губернатор острова, дон Хосе де Аспе и Зуньига, в начале года благополучно отбыл на материк, чтобы занять пост губернатора Гайяны, и оставил вместо себя военного коменданта — сеньора де Уидобро. Перед этим он все же побывал на борту «Тезея» и познакомился с пришельцами. Правда, случилось это уже после определенных событий, показавших, что делить шкуру неубитого медведя — занятие довольно хлопотное и неблагодарное. Нового губернатора пока не прислали на остров, и надо постараться, чтобы не прислали вообще. В свете последних событий это было бы наилучшим вариантом как для пришельцев, так и для самих испанцев. Причем для испанцев — в первую очередь. Правы были древние, когда говорили — не будите спящую собаку…

Дон Хуан Фермин де Уидобро хорошо справляется со своими обязанностями, они прекрасно поладили и нечего впутывать сюда посторонних. Он все прекрасно понимает, произошедшие события не представляют для него тайны, но сеньор комендант перед всеми делает вид, что верит в то, что ему говорят. Сержант Мендоса тоже свой, с ним никаких проблем не возникает. Точно так же, как с солдатами тринидадского гарнизона и прочими мирными обывателями. С местным представителем святой церкви, отцом Эрнесто, тоже полное взаимопонимание. Он человек умный и не пытается насильно обращать пришельцев в свою веру, творчески подойдя к решению столь щекотливого вопроса, заявив, что коль скоро господь направил их в этот мир, оказав помощь в борьбе с более сильным врагом и сделал так, что это сразу же привело к спасению добрых католиков, значит дела пришельцев вполне угодны господу. А господь велел судить о людях по делам их. А вот сеньор Наварро, чтоб ему пусто было, всюду сует свой нос и проявляет нездоровое любопытство, рассыпаясь при этом в любезностях. Кроме этого, по агентурным данным, имеет тайные контакты с отцом Альваро, ненавидящим пришельцев и искренне считающим их посланцами дьявола. Но послать их ко всем чертям и вышвырнуть с Тринидада нельзя. Организовать несчастный случай тоже нельзя. Пока, во всяком случае… Поэтому, остается мило улыбаться и делать вид, что ты ничего не замечаешь. Хотя «доктор» Карпов утверждает, что того, что надо, этот напыщенный франт все равно никогда не узнает. Организовать ему падение на ступеньках лестницы собственного дома, или укус змеи, или еще что-нибудь из разряда трагических случайностей, никаких сложностей нет. Но ведь другого пришлют. И очень может быть, что гораздо более умного и хитрого. Не будешь же устраивать падения и змеиные укусы всем. Поэтому, пусть сеньор Наварро и дальше играет в Штирлица, будучи уверенным, как ловко он выведывает секреты пришельцев. А мы ему этих секретов еще больше подсунем. Да таких, что у него и того, кто его послал, мозги набекрень съедут. А как вы хотели, сеньоры?

События последних месяцев, свалившиеся на Тринидад и его обитателей, оказались настолько неожиданными и удивительными, что всколыхнули до основания это тихое, забытое богом и людьми место. Первое время, с момента прибытия «Тезея» на Тринидад и провалившейся попытки устроить ему гоп-стоп в первую же ночь, ничего не происходило. Жители Тринидада были сами по себе, поглядывая на пришельцев с берега, пришельцы сами по себе, поглядывая на берег с палубы «Тезея». Непродолжительные и единичные контакты не в счет. Но ночной налет французской эскадры, закончившийся ее сокрушительным разгромом и бегством уцелевших французов, оказался тем переломным моментом, после которого жизнь на Тринидаде забурлила ключом. Вскоре после того, как сеньор де Уидобро наконец-то снова посетил «Тезей» после долгого отсутствия, дабы выразить свое почтение победителям ночного сражения и сообщить, что испанские власти в его лице рады видеть пришельцев в качестве друзей и надеются на взаимовыгодное сотрудничество, произошли три на первый взгляд не связанных друг с другом эпизода. Но они положили начало развитию удивительных событий, всколыхнувших не только Тринидад, но и весь Новый Свет. А вслед за Новым и Старый. А поскольку новости от одного берега Атлантики до другого в эти времена шли довольно медленно, да и не всем новостям могли там сразу поверить, Старый Свет в лице «цивилизованной и просвещенной» Европы еще долго оставался в счастливом неведении относительно того, что по другую сторону Атлантики появилась неизвестная сила, способная в корне изменить существующий порядок вещей. Изменить весь ход игры на игровом поле под названием Карибское море. А может, и не только Карибское. Сила, сразу установившая свои правила. С введением жесточайших санкций за нарушение этих правил и «удалением с поля» злостных нарушителей. Быстро и без разговоров. С пожизненной (а точнее — посмертной) «дисквалификацией»…

Первый эпизод касался высадившихся на остров пиратов. В разговоре комендант честно сказал, что опасается такого неприятного соседства. Ведь неизвестно, сколько вооруженных до зубов и поставленных в безвыходную ситуацию головорезов сейчас скрывается в джунглях. Как рассвело, испанцы смогли поймать на берегу лишь троих человек, которым удалось спастись с утопленных шлюпов. Два шлюпа сели на мель и не смотря на то, что «Беркут» весьма основательно проредил пиратскую братию на палубах из пулеметов, там уцелели многие. С «Тезея» видели не менее полусотни человек, рванувших к берегу при попытке приблизиться к севшим на мель суденышкам, а ведь кроме них кто-то мог оставаться в этот момент на берегу. Иными словами, учитывая обычную численность экипажей пиратских кораблей, в прибрежных зарослях вполне могло скрываться до сотни хорошо вооруженных пиратов. А может и больше. А поскольку терять этой банде абсолютно нечего, они пойдут на все, только бы вырваться с Тринидада. И учитывая крайнюю малочисленность тринидадского гарнизона, могут пострадать многие мирные жители. Хоть комендант и не сказал этого прямо, но смысл был ясен — справиться с пиратами своими силами испанцам крайне затруднительно. И грядет партизанская война, которая доставит много хлопот всему населению Тринидада. Понимая, что ему намекают на совместную карательную экспедицию в джунглях (что совсем не радовало), Леонид решил изменить первоначальный план и сделать попытку урегулировать вопрос бескровно. Поэтому его предложение оказалось совершенно неожиданным для коменданта. Поинтересовавшись, не повесили ли еще пойманных пиратов, и получив отрицательный ответ, предложил следующее. «Тезей» ясным днем, чтобы это было хорошо видно с берега, сдергивает шлюп с мели на глубокую воду и оставляет там на якоре. Испанцы загружают его водой и провизией в разумных пределах и уходят. А перед этим отпускают троих пленных пиратов, велев им отправляться в джунгли, найти своих подельников и предложить убраться с острова по добру по здорову на своем собственном корабле, который специально для этого и стащили с мели. А после этого вообще забыть дорогу к Тринидаду. Преследовать их не будут, в чем сеньор комендант и капитан корабля пришельцев дают честное слово. А то, что слову пришельцев можно верить, они могли убедиться, когда наблюдали за уходом другого шлюпа, битком набитого французами со сдавшихся фрегатов. С момента освобождения пленных на то, чтобы убраться с острова, «партизанам» дается трое суток. В течение этого времени никаких враждебных действий против них предприниматься не будет. Если же господа флибустьеры не пожелают воспользоваться этим предложением и не покинут остров в течение оговоренного времени, или до окончания срока действия ультиматума займутся грабежом, предложение аннулируется. Шлюп будет конфискован, как военный трофей, а все пойманные пираты подлежат повешению без суда. Пусть делают свой выбор. Комендант удивился такому плану, но возражать не стал. Посетовал только на то, что придется отпустить троих бандитов, по которым давно петля плачет. На что Леонид резонно возразил, что жизни мирных жителей, которые могут погибнуть в случае начала партизанской войны, стоят гораздо больше, чем эти трое бандитов. И которые, скорее всего, вскоре и так отправятся в ад, поскольку не прекратят заниматься своим ремеслом.

К немалому удивлению испанцев, этот план сработал. «Тезей» сдернул шлюп с мели на глубокую воду на глазах у всех. Освобожденные пленные получили в свое распоряжение лодку и были доставлены к месту высадки, после чего сразу исчезли в прибрежных зарослях. В течение дня ничего не происходило, и испанцы не торопясь снабдили шлюп водой и провизией под охраной пулеметов «Беркута». Мангровые заросли весь день казались безлюдными, и к лодке, оставленной пленными на побережье, никто не подходил. Но сразу же после захода солнца началось движение. «Беркут» не приближался близко и с него наблюдали в приборы ночного видения, как на берегу показалась большая группа вооруженных людей. Точное количество оценить было трудно, но что более сотни — никаких сомнений. Воспользовавшись оставленной на берегу лодкой, пираты стали по очереди перебираться на корабль. Все делалось быстро, четко и без паники. Очевидно, дисциплина в этих экипажах и организация всего пиратского «бизнеса» находились на должном уровне. Когда последняя группа покинула берег и оказалась на борту шлюпа, пираты подняли на палубу лодку, выбрали якорь и подняв паруса, бросились прочь из залива Париа. Как и было обещано, их никто не преследовал. Неизвестно, что они рассказали по возвращению на Мартинику, или Тортугу, но положительный эффект от этого шага был достигнут. За все последующие месяцы больше ни один французский пиратский корабль не удостоил Тринидад своим вниманием.

Второй эпизод относился к большой политике. Через два дня после боя в заливе, проведя надлежащую инспекцию захваченных трофеев, Леонид решил навестить остров Тобаго, находящийся неподалеку от Тринидада. Из материалов по истории, найденных в компьютере Березина, он узнал, что остров Тобаго до недавнего времени формально принадлежал Курляндии, которая не знала, что с ним делать. Ибо кроме головной боли он ничего не приносил. Герцог курляндский Якоб Кетлер не раз выставлял Тобаго на продажу, пытаясь избавиться от такой не приносящей никакой прибыли «недвижимости», но не преуспел в этом. Никто платить деньги за клочок суши, находящийся за тридевять земель от Европы, не захотел. Тем более, все уже давно знали — ни золота, ни серебра на Тобаго нет. Сейчас, вроде бы, его хапнули французы, которые тоже не знают, что делать с этим приобретением. А кроме этого, там еще обосновались и голландцы. И не так давно даже серьезно «подвинули» хозяев-курляндцев, учинив форменный беспредел. Тобаго много раз переходил из рук в руки, одно время даже был что-то вроде пиратской «республики», но недолго. Кончилось тем, что его окончательно прибрали к рукам англичане. Вместе с Тринидадом. Вот и надо устранить эту вопиющую историческую несправедливость. Воспользоваться моментом и наладить хорошие отношения со всем населением острова. Как с голландцами, коих там пока большинство, так и с нынешними «хозяевами» — французами, которых значительно меньше, а также с предыдущими владельцами Тобаго — курляндцами, которых там осталось немного и которые там находятся фактически на птичьих правах. Через них можно выйти на герцога курляндского Якоба Кетлера. Человека очень умного и дальновидного, но испытывающего сейчас огромные трудности. Хорошие отношения с монархом в Европе, хоть и такой «малогабаритной» монархии, как Курляндия, это очень много. Курляндия в данный момент переживает не лучшие времена после шведского нашествия, и официально потеряла Тобаго. Народ из московской Руси туда толпами бежит. Поэтому, наладить взаимовыгодное сотрудничество с Курляндией в лице Якоба Кетлера, сам бог велел. Надо утверждаться не только в Новом, но и в Старом Свете, и через Курляндию это сделать проще всего. Поскольку московскому государю и боярам все заокеанские дела до лампочки, да и европейские, по большей части, тоже. Там до сих пор выясняют, кто из них по знатности рода круче, и в связи с этим больший вес в боярской думе иметь должен. А появление странной делегации из-за океана может заинтересовать бояр только лишь как возможный объект грабежа средь бела дня, не более. Время Петра Великого еще не пришло. Вот пусть герцог курляндский Якоб и организует поставку нужных товаров и населения на Тобаго, а уж пришельцы за ценой не постоят. Кроме этого, надо наладить хорошие отношения с голландцами и французами, начав взаимовыгодную торговлю. И на Тобаго это также сделать проще всего — остров буквально под боком, а серьезных сил у голландцев и французов там сейчас нет. А со временем можно их вообще «подвинуть», взяв под контроль Тобаго, обеспечив приток русскоязычного населения. Можно формально вернуть остров Курляндии, как знак доброй воли, а можно и самим хапнуть. Тут уж как карты лягут… А потом можно «подвинуть» и испанцев на Тринидаде… А потом и не только на Тринидаде…

Тут, как говорится, «Остапа понесло»… Но тем не менее, надо прочно становиться на ноги в этом мире. Завязывать нужные торговые и дипломатические отношения. А для испанцев это будет хорошим намеком, когда узнают — на вас свет клином не сошелся, досточтимые сеньоры. Станете снова борзеть — у нас есть, с кем «жить дружно». И как бы такая дружба вам боком не вышла. Конечно, Курляндия — не Испания. В Европе XVII века она имеет политический вес примерно, как Андорра в Европе XXI века. Все (или почти все) знают, что она есть, но кого всерьез интересует мнение Андорры, если оно идет вразрез другому мнению? Хотя бы мнению той же Англии, или Испании? Поэтому и ругаться с испанцами не стоит. Пока… Если не вынудят… А вот Франция и Голландия — это серьезный противовес, от которого испанцы отмахнуться, как от Курляндии, не смогут. И подготовить себе «запасной аэродром» — почему бы и нет? Как говорят французы, не стоит складывать все яйца в одну корзину… А если бы еще на Тобаго и легкодоступная нефть была… Но увы… Чего нет — того нет…

Пролив, отделяющий Тобаго от Тринидада, имеет ширину всего чуть более восемнадцати миль. Главное поселение курляндцев — Якобштадт, находилось на берегу Большой Курляндской бухты в западной части острова, где с момента появления англичан возник город Плимут. Но саму бухту англичане переименовывать не стали, и на карте XXI века она по прежнему имела название Грейт Курлянд Бэй. Хотя в данный момент город был сильно разрушен после прошлогоднего побоища, которое учинили здесь сначала английские пираты с Ямайки, а потом вышвырнувшие их с острова французы, но где-то же аборигены там проживают? Ознакомившись с картой и лоцией Тобаго, Леонид понял, что курляндцы не прогадали, разместившись в таком удобном месте. Бухта имела достаточные глубины для якорной стоянки и была хорошим укрытием от вест-индийских ураганов. Плюс хороший климат. Если бы к этому острову приложить руки, то можно создать прекрасную базу в Карибском море. Тем более, на «Беркуте» вполне можно за один день смотаться туда — обратно. Иными словами, с технической стороной визита никаких проблем нет. Проблема чисто психологическая. Как отреагируют аборигены на появление такой «самобеглой лодки», как «Беркут», и столь странно одетых личностей, говорящих на незнакомом языке? Как бы не рванули вглубь острова с перепугу. Или пальбу не открыли. Не хотелось бы начинать знакомство с соседями с «распространения демократии» при помощи калибра двенадцать и семь десятых… Но с другой стороны, чтобы чего-то добиться, надо что-то делать. С испанцами хоть и со скрипом договорились? Договорились. С французами после того, как им пи…лей наваляли, договорились? Договорились. А чем голландцы и курляндцы хуже? Да и французы, которые на Тобаго сидят, куда денутся с «подводной лодки»?

Сказано — сделано. Рано утром, еще до рассвета, «Беркут» отошел от борта «Тезея» и взял курс на выход в море через пролив Бока-дель Драгон. Привлекать излишнего внимания к этому вояжу Леонид не хотел, поэтому и вышли в темноте, когда с берега еще ничего нельзя рассмотреть. Если испанцы с утра за чем-нибудь не пожалуют, то и не узнают. Вернуться тоже можно в темноте. Не надо до поры до времени сеньорам знать лишнее. А даже если и узнают о странном вояже за пределы залива Париа, то мало ли, какие мысли пришельцам в голову взбрели? Может, на рыбалку ездили. А может, решили близлежащие островки обследовать.

В состав делегации, кроме экипажа катера, помимо Леонида вошли также Карпов, как хорошо владеющий немецким, Корнет, как хорошо владеющий французским и Чингачгук, как хорошо владеющий снайперской винтовкой и способный наделать дырок в оппонентах на запредельной дистанции и в крайне неудобных условиях для стрельбы, буде появится такая надобность. Карибское море было спокойным и до Тобаго добрались довольно быстро, хотя и шли экономическим ходом, экономя топливо. Появление «Беркута» в Большой Курляндской бухте, как и ожидалось, произвело фурор. Все население высыпало на берег, чтобы воочию увидеть настоящее чудо. Жители встретили гостей настороженно, хотя враждебности и не проявили. Информация о странном огромном корабле, способном двигаться без парусов с большой скоростью, добралась и сюда, по дороге обрастая все новыми и новыми подробностями. Причем, как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Как оказалось, здесь уже знали о недавнем побоище в заливе Париа, так как шлюп с французами, которым посчастливилось унести оттуда ноги, заходил на Тобаго для пополнения запасов. Можно было бы посчитать эти рассказы пьяным бредом упившихся до положения риз морячков, поскольку они мало отличались от «истинно правдивых» рассказов о морском змее, русалках, Летучем Голландце и далее по списку. Если бы не полностью уничтоженная французская эскадра. А это, как говорят, факты. А факты — самая упрямая вещь.

И теперь жители Тобаго воочию видели, что чудо все же произошло. Но ни на каких чертей с рогами и хвостами пришельцы не похожи. Такие же люди, только одеты непривычно и говорят на незнакомом языке. А один хоть и знает немецкий, но видно, что это для него не родной язык. Тем не менее, делегация пришельцев была принята дружелюбно и никто никакой бяки им устроить не попытался. Французы сначала держали дистанцию, но через голландцев им сообщили, что пришельцы прибыли с миром и хотят торговать, а не воевать. Причем торговать со всеми, независимо от конфессиональной принадлежности. Естественно, от такого предложения ни французы, ни голландцы — прирожденные «торгаши», отказаться не смогли.

В течение дня встретились с руководством колонии и озвучили свои интересы. А поскольку интересы пришельцев совпадали с интересами жителей острова, и обе стороны желали дальнейшего процветания Тобаго и укрепления взаимовыгодной дружбы и сотрудничества, то все быстро нашли общий язык. Пришельцам нужны мастеровые люди и крестьяне с семьями для переселения на Тобаго, причем часть из них обязательно славянской национальности, хорошее шведское железо, а также много всего прочего, что выпускается в Европе, но этого нет в Новом Свете. Со своей стороны, они готовы вложить в развитие острова золото и серебро. Плюс оказывать военную помощь в защите от пиратов. На вопрос о том, зачем им столько хорошего шведского железа, за которое они собираются платить золотом, Леонид ответил фразой, ставшей крылатой, вошедшей в историю и разлетевшейся по всему миру: «Нельзя выковать хороший меч из золота!». Но это произошло несколько позже, а пока он зондировал почву на предмет организации металлургического и оружейного производства на Тобаго силами аборигенов. Зависеть целиком и полностью от благосклонности испанцев никому не хотелось. Тут ему очень повезло. Среди жителей острова нашлись мастера, талант которых был в этих краях особо не востребован. Заказов на продукцию данного вида было мало, и они занимались по большей части всякой ширпотребной мелочевкой и ремонтом оружия. Но когда мастер-оружейник Иоганн Меркель, с которым познакомили пришельцев, продемонстрировал им свои изделия, у Леонида просто отвисла челюсть. Считая, что в данное время во всем мире господствуют гладкоствольные дульнозарядные мушкеты и фузеи, он был поражен, увидев казнозарядное ружье со сменными каморами-гильзами, тщательно подогнанными к стволу. Это не считая доведенных до совершенства ружей и пистолетов «классической» дульнозарядной схемы. В свою очередь и Меркель выпал в осадок, ознакомившись с оружием пришельцев из другого мира. Иными словами, они нашли друг друга. Договорившись о координации действий, пришельцы отбыли восвояси уже ближе к ночи после обильного банкета. Дабы положить начало взаимовыгодной дружбе и торговле, закупили большое количество продовольствия, нагрузив «Беркут», насколько возможно. Благо, с наличностью проблем больше не было. «Монетный двор», тщательно укрытый в недрах «Тезея», недавно заработал и начал выдавать высококачественную продукцию, превращая безликие и считающиеся контрабандой слитки из серебра в самые настоящие, полновесные испанские песо. На очереди были гульдены, гинеи, ливры, и что там еще ходило в современном мире. Начальник «монетного двора», бывший суперинтедант Немчинов, совершенно неожиданно открывший в себе талант гравера и специалиста по изготовлению «самых настоящих» денег из «рыжья» и серебра, заверил, что никаких проблем с чеканкой любых монет не будет. Сколько надо и каких надо, столько и отчеканят. До особых сложностей в этой области аборигены не додумались, а если монеты сделаны из самого настоящего золота, или серебра, и не отличаются ни по весу, ни по виду от тех, что чеканят испанцы, то какие же они фальшивые?!

Обратный путь прошел без приключений. Значительно потяжелевший «Беркут» не торопясь шел по ночному Карибскому морю, внимательно обшаривая окружающее пространство радаром во избежание ненужных встреч. Но до самого входа в пролив Бока-дель-Драгон так никого и не встретил, добравшись до «Тезея» незамеченным. Испанцы в этот день на борту тоже не появлялись, поэтому вояж на Тобаго пока что удалось сохранить в тайне.

А вот третий эпизод едва не стал последним в Тринидадском этапе жизни пришельцев из будущего. И за малым не последовал Тобагский, Канадский, Бразильско-Аргентинский, Южно-Африканский, или еще какой. И Леонид в какой-то степени даже пожалел, что связался с испанцами. Но поразмыслив, понял, что и в других местах, и с другими колониальными чиновниками — хоть с англичанами, хоть с французами, хоть с голландцами, или португальцами, вполне могло произойти то же самое. Во все времена и везде, где появляется кто-то, имеющий что-то ценное, и за которым в данный момент никто не стоит, всегда находятся люди, желающие наложить свою лапу на то, что господь послал. И испанские колонии в Новом Свете не были исключением…

Глава 2

Кто к нам с мечом придет… Тот на бабло попадет!

Или «с голой пяткой на шашку».

Прошла уже неделя с момента «Тринидадской битвы», как многие окрестили ночной бой с французами, но от капитана Родригеса, ушедшего в Куману на «Си Хок», до сих пор не было никаких известий. Местные испанцы тоже не имели никакой информации, так как регулярная связь с Куманой не поддерживалась. Ситуация не нравилась Леониду все больше и больше. Времени прошло вполне достаточно для принятия решения на местном уровне. То, что губернатор Куманы отправит послание вице-королю, это само собой. Но в то же время, не может быть, чтобы он сам не заинтересовался и не отправил своих эмиссаров разузнать подробности этого удивительного явления. Тем более, искать странный корабль не нужно — пришельцы сообщили экипажу «Си Хок», что будут находиться на якорной стоянке в заливе Париа, возле северо-западного берега Тринидада. А идти от Куманы до Тринидада — всего ничего. Во всяком случае, за прошедшее время, с момента прихода «Си Хок» в Куману, уже туда и обратно обернуться можно. Не поверить Родригесу испанцы не могли, так как сами воочию видели огромный корабль, идущий без парусов. Значит, что-то случилось. И исходя из существующих реалий и нравов местной публики, надо быть готовым к грядущим неприятностям. Большой Пушистый Полярный Лис снова притаился поблизости. Уж чего-чего, а приближение этого зверя Леонид чувствовал безошибочно…

Когда он озвучил свое намерение отойти подальше от берега, на расстояние не менее трех миль, это вызвало всеобщее недоумение. Ведь добираться до берега дольше придется, а глубины под килем позволяют стоять и здесь. Но Леонид был непреклонен — уходим. Поскольку полноценных экипажей на трофеях до сих пор не было, так как найти моряков среди местных испанцев оказалось проблематично, приходилось делить оставшихся французов между четырьмя кораблями. Леонид решил отложить вопрос комплектования экипажей для трофеев до лучших времен, а пока заняться ремонтом поврежденного рангоута на фрегате «Ла Куронь» и модернизацией «Песца». А перед этим обчистить, насколько возможно, два утопленных французских фрегата. Но не в ущерб основной задаче, так как кроме подъема пушек, он больше всерьез ни на что и не рассчитывал. Это не «золотые», и не «серебряные» галеоны испанского флота. На французском королевском фрегате если найдется один сундучок с корабельной кассой, и то хорошо.

Отбуксировав трофеи на новое место подальше от берега, «Тезей» встал на якорь несколько мористее их, взяв под борт «Песец». А к месту гибели французских фрегатов отправился «Беркут», чтобы провести водолазный осмотр и иметь детальную картину того, с чем придется столкнуться. Раз вестей от Родригеса все равно до сих пор нет, то надо делать то, что можно пока сделать самостоятельно. Французы занимались ремонтом «Ла Куронь», а экипаж «Тезея» занялся подводным «кладоискательством» и подготовкой к превращению бывшего грузового флейта «Пегас» в полноценный рейдер «Песец». Который сможет поставить на уши все Карибское море, пока его «старший брат» «Тезей» будет распространять демократию и прогресс на Тринидаде и в окрестностях. Принуждая при этом к миру всех, кого потребуется.

Как раньше и предполагал Леонид, экипаж «Беркута» действительно оказался боевыми пловцами с прозвищами Янычар, Князь и Флинт, а соответсвующее оборудование для их «професссиональной деятельности» погрузили еще в Николаеве. Теперь городить какие-то секреты не было смысла. Карпов честно рассказал, что предусматривался вариант подъема затонувших сокровищ, если с попыткой абордажа что-то не получится. Мало того, имеются данные о местах гибели испанских кораблей с ценным грузом за довольно продолжительный период времени. В том числе и тех, которые уже успели утонуть до 1668 года. Поэтому можно посетить эти места, пока до них не добрались потомки. Золото и серебро никогда лишним не бывает, и если есть такая хорошая возможность пополнить собственный золотой запас, то почему бы ей не воспользоваться? Заодно и от испанцев глупых вопросов поменьше будет, откуда это пришельцы драгметаллами разжились.

Когда «Беркут» вернулся, то выяснилось, что пушки можно поднять без проблем, корабли лежат на глубине тринадцать метров почти на ровном киле, а вот найти корабельную кассу на них не реально. Кормовые части обоих фрегатов сильно повреждены взрывами снарядов. На том, что получил один снаряд, командирская каюта разрушена, а на том, в который всадили два, от каюты вообще ничего не осталось. А деньги, скорее всего, должны были находиться там. Но Леонида подобные новости не огорчили. Много денег на фрегатах все равно быть не могло, но эти фрегаты — прекрасный способ отмыть с в о и деньги. Те, что они уже отчеканили и те, что отчеканят в ближайшем будущем. Ведь могли на французских кораблях находиться крупные суммы денег? Как в испанских песо, так и во французских ливрах? Или, что там у французов сейчас в ходу? Вполне могли! Кто не верит — все вопросы к французам на Мартинику.

Когда начали предлагать и обсуждать различные способы подъема пушек, в каюте Леонида прозвучал телефонный звонок. Докладывал вахтенный помощник.

— Леонид Петрович, у нас снова гости. Шесть крупных кораблей вошли в залив и направляются в нашу сторону.

— А кто именно, не видно?

— Флагов пока не видно, далеко. Но корабли большие, с прямым вооружением. То ли галеоны, то ли линейные корабли, или фрегаты, черт их разберет. Я в них еще плохо разбираюсь…

Поднявшись на мостик, Леонид понял, что ожидается «вторая часть марлезонского балета». Предчувствие в который раз не обмануло. Вряд ли это англичане, те бы сначала постарались провести разведку, и напасть ночью. Французы — тем более невозможно после полученной оплеухи. Голландцы — крайне маловероятно. Португальцы сюда вообще не суются. Остается — испанцы. Они здесь у себя дома и ни от кого не прячутся. И если бы это была официальная делегация для установления дипломатических отношений, то хватило бы одного — двух кораблей при обязательном присутствии «Си Хок». Ведь Родригес уже встречался с пришельцами, знает об их корабле и о них самих кое-что, и не привлечь его к переговорам просто глупо. А вот «Си Хок» среди них как раз и нет…

— Что делать будем, Леонид Петрович? И кто это может быть?

— Скорее всего, испанцы пожаловали… И не просто так пожаловали, а по нашу душу… Подобрать якорь до трех смычек, экипажу приготовиться действовать по боевой тревоге, проверить оружие. Не будем обострять обстановку, может и обойдется. Хотя, похоже, не обойдется…

Шесть кораблей, два из которых определилили, как галеон и фрегат, а остальные «хрен знает что с тремя мачтами» (Леонид предположил, что это грузовые корабли незнакомого типа, так как батарейных палуб у них не было), все под испанскими флагами, медленно приближались, идя в строю кильватера в галфвинд. Леонид внимательно наблюдал в бинокль за визитерами. Когда до головного корабля осталось полторы мили и убирать паруса он явно не собирался, направляясь прямо на «Тезей», дал команду на выборку якоря. Машина готова, и лучше полежать в дрейфе, имея возможность в любой момент дать ход. А стоящий под бортом «Песец» маневрам не мешает. Три смычки выбрать недолго, и когда до приближающегося галеона осталось пять кабельтовых, «Тезей» неожиданно для испанцев развернулся и дал ход против ветра, сразу став для них недосягаемым. Если у испанцев и были агрессивные намерения, то внезапный и быстрый маневр «Тезея» спутал им все карты. Стрелять — далеко. И этим они сразу себя выдадут. Подойти ближе — нет возможности, так как все маневры испанских кораблей скованы встречным ветром. Поэтому на флагманском галеоне грохнула сигнальная пушка, и все корабли начали уборку парусов, становясь на якорь. «Тезей» медленно проследовал вдоль строя испанцев, не приближаясь ближе пяти кабельтовых, а затем вернулся к флагману и встал на якорь между ним и своими трофеями, по прежнему оставаясь на ветре и выдерживая недоступную для артиллерии XVII века дистанцию.

Все это время Леонид наблюдал за испанцами в бинокль. Хотелось обнаружить какие-нибудь признаки, говорящие о недобрых намерениях прибывших. Когда проходили мимо флагманского галеона, ему показалось, что он увидел Родригеса. Испанец явно давал пояснения каким-то важным чинам в расшитых мундирах, но полной уверенности, что это Родригес, не было. Между тем, на палубах кораблей все с огромным интересом смотрели на невиданное чудо. Леонид уже хотел поделиться со всеми, находящимися на мостике, своей догадкой, как его опередил Карпов, вошедший в рубку.

— Петрович, плохо дело. Есть у меня хорошая специальная оптика, вот я и рассматривал испанцев из укрытия. На флагмане находится Родригес и явно не добровольно. Какой-то расфранченный хмырь его расспрашивал, причем по-хамски, а рядом стояли два солдата. Не матроса, а именно солдата. Значит, в Кумане все пошло не так, как хотелось.

— Да, мне тоже показалось, что я видел Родригеса… Что же, джентльмены, я оказался прав, что мы не сунулись в Куману, или еще куда в цивилизованное место. Придется вносить изменения в правила игры…

— Воевать будем? Ведь они сюда явно за этим пришли. И если бы мы не снялись с якоря и не ушли на ветер, в недоступную для них зону, то вполне могли бы на абордаж полезть.

— Я тоже так думаю… Воевать мы пока не будем. А вот на место слишком много возомнивших о себе донов поставим, и охоту к дальнейшим подобным эскападам отобьем надолго.

— А как именно?

— Сейчас, по идее, они должны попытаться установить с нами контакт. Приблизиться под парусами у них не получилось и атака сходу сорвалась. Теперь они должны убедить нас в своих мирных намерениях, так как видят, что даже близко не могут тягаться с нами в маневренности. И мы уйдем от них раньше, чем они снимутся с якоря и поставят паруса. Значит, надо усыпить нашу бдительность, а потом попробовать что-то еще. Хотя бы попытку ночного абордажа на шлюпках. Ведь днем на ходу они не смогут даже приблизиться и занять выгодную позицию для стрельбы. И поскольку они не знают о том, что подобное мероприятие уже один раз успешно провалилось, то вполне могут попытаться. Либо дождаться ночью благоприятного ветра, тихо сняться с якоря и попытаться снова напасть сходу. Поэтому сейчас надо ждать появления гостей на шлюпке с проявлением дружеских чувств и мирных намерений. Либо с ультиматумом. Одно из двух. Но меня больше интересуют причины этой демонстрации силы. Либо это обыкновенное желание пограбить, либо что-то с более далеко идущими целями. Вроде того, чтобы вынудить нас стать пешками в игре местных боссов. Данная акция никак не может быть проведена с санкции вице-короля, прошло очень мало времени и информация о нас еще не доставлена. Это кто-то из местного начальства подсуетился.

— А как же мы их без войны на место поставим?

— Сначала послушаем, что они нам споют. Либо сразу выдвинут ультиматум с требованием о сдаче, либо начнут рассыпаться в любезностях и клясться в вечной дружбе. В зависимости от этого и будем действовать. А пока устроим небольшой балаган…

Вскоре с флагманского галеона спустили шлюпку и она резво понеслась в сторону «Тезея». Вооруженных людей не было видно, и кроме гребцов на корме сидел молодой человек в офицерском мундире. На «Тезее» заранее оборудовали парадный трап до воды, негоже высокому гостю по шторм-трапу карабкаться. Шлюпка подошла к борту, и все, присутствующие в ней, с любопытством, смешанным со страхом, смотрели на удивительный корабль. Один из гребцов, перекрестившись, плеснул из небольшой бутылки что-то на борт «Тезея». И очевидно, был очень удивлен полученным результатом. Офицер поднялся по трапу на палубу, где стояло всего три человека, и сказал что-то по испански. Вперед выступил Карпов, и ответил на английском.

— Добрый день, господин офицер. Извините, но мы не знаем испанского языка. Его знает только капитан, но он ранен и не может выйти на палубу. Вы можете говорить по-английски, по-французски, или по-немецки?

Офицер удивился, но сразу перешел на английский.

— Добрый день, господа. А что случилось с вашим капитаном? Я — лейтенант Хосе Луис де Кастро, с флагманского галеона «Санта Изабель». Адмирал дон Бальтазар Себастьян Элькано приглашает вашего капитана и всех офицеров к себе в гости. И я прибыл, чтобы передать его приглашение.

— Увы, сеньор де Кастро, из офицеров в строю остался один я, и я не могу покинуть корабль. Разрешите представиться — полковник морской пехоты Андрей Карпов. Я могу провести Вас к капитану, ему уже лучше.

И Карпов сделал приглашающий жест. Испанцу ничего не оставалось делать, как пойти следом. По пути к капитанской каюте им никто не встретился, и испанец удивленно смотрел по сторонам. Постучав и войдя в каюту, Карпов вытянулся в струнку и доложил о прибытии высокого гостя. Леонид, лежа в койке, благосколонно кивнул и махнул рукой, попросив Карпова обождать за дверью и обратился к гостю на испанском.

— Здравствуйте, сеньор де Кастро. Прошу Вас, садитесь. Извините, что встречаю Вас в таком виде.

— Здравствуйте, сеньор капитан, прошу извинить меня за столь неурочный визит. Я привез приглашение от моего адмирала посетить наш корабль, но теперь даже не знаю… А что тут у Вас произошло?

— На Тринидад напали французские пираты и мы обеспечили им достойный прием. Утопили два фрегата и три шлюпа, а два фрегата и два флейта захватили. Именно они стоят на якоре неподалеку, а один у нас под бортом. Но как видите, и для нас это не прошло даром. Некоторые мои люди тоже пострадали. Слава богу, из офицеров хоть полковник Карпов уцелел. Он хоть и не моряк, а морской пехотинец, но худо-бедно может управлять кораблем в несложной обстановке.

— Может быть прислать Вам врача, сеньор капитан? И людей в помощь? У вас большие потери?

— Благодарю, Вас, сеньор де Кастро, не нужно. Наш врач уже вытащил меня с того света. Обещает вскоре поставить на ноги. Людей в помощь тоже не нужно. Нас осталось тридцать пять человек, а этого вполне достаточно для управления военным транспортом. Хоть некоторые и ранены, но выполняют свои обязанности. Это я расклеился. Кстати, а как там все прошло в Кумане? Капитан Родригес вам все рассказал? И что же он сам не приехал?

— Да, сеньор капитан, Родригес нам рассказал очень много интересного. И если бы многие люди не видели ваш корабль на рейде Куманы, то ему бы никто не поверил. К сожалению, перед самым выходом в море его свалила лихорадка и он остался в Кумане… Прошу простить меня, сеньор капитан, но Вам сейчас наверно не до разговоров. Может, я пойду, а Вам лучше отдохнуть?

— Увы, сеньор де Кастро, и рад бы возразить… Видно, годы берут свое… Передайте мои извинения его превосходительству, что не могу прибыть с визитом.

— Выздоравливайте, сеньор капитан. Я передам Ваши слова. Храни Вас господь!

— Благодарю Вас, сеньор де Кастро… Как только смогу, обязательно встречусь с его превосходительством. А сейчас будьте добры, позовите полковника Карпова. Он ждет за дверью.

Испанец позвал Карпова, который войдя в каюту, снова вытянулся в струнку и доложил о прибытии.

— Вольно, вольно, господин полковник морской пехоты ФСБ. Пусть наш дорогой гость отправляется восвояси. Живым, здоровым и «пустым».

— Может, все же «зарядить» его, Петрович?

— Нет гарантии, что он возле адмирала в нужный момент крутиться будет. Это мальчик на побегушках. Серьезные разговоры при нем вести не будут, а прибор можем потерять.

— Так ведь у нас еще есть!

— А на берегу что, уже оптовую базу по продаже шпионской техники открыли? По другому сделаем. Да не ешь ты меня так верноподданно глазами, в этом тоже мера нужна…

Когда лейтенант де Кастро отбыл на шлюпке обратно, Леонид мгновенно «выздоровел» и вызвал к себе в каюту Карпова и троих «морских дьяволов» — экипаж «Беркута». Когда все были в сборе, пересказал разговор с испанцем и предложил дальнейшие действия перенести на территорию противника.

— В общем так. Информацию о нашем состоянии и численности я ему слил и думаю, что сеньор адмирал не устоит перед искушением. На шести кораблях может быть до полутора тысяч человек, если они взяли десант. Днем они не сунутся, так как видят, что мы сбежим раньше, чем они успеют выбрать якоря и поставить паруса. Но ночью вполне могут попытаться напасть на шлюпках всей толпой и задавить массой.

— Так может, устроим им Синоп, когда полезут? Против наших пушек они ничего сделать не смогут.

— Оставим это на крайний случай. А пока у меня вопрос к вам, ребята, как к «морским дьяволам». Через час с небольшим стемнеет. Можете ли вы при помощи своего водолазного оборудования скрытно подобраться к флагманскому галеону, забраться на корму и установить прослушку на стекло кормовой каюты? Скорее всего, там и будет адмирал со своими приближенными вести военный совет. Я почти на сто процентов уверен, что испанцы замышляют какую-то пакость. Но хотелось бы быть абсолютно уверенным. И если это так, то заложить мины под днища кораблей в районе миделя рядом с килем. Причем заряды не очень большие. Чтобы их не разнесло на куски, а только проделало хорошую дырку. Такую, чтобы они утопли в течение десяти — пятнадцати минут, а мы бы потом там неплохо поживились. Если рванет под килем, тогда им точно будет не до абордажа. И вся эта банда, оказавшись в воде, станет для нас совершенно не опасна. Оружие у них утонет, причем частично вместе с владельцами, и дай бог, чтобы они успели хоть часть шлюпок спустить. А мы, такие хорошие, даже спасем тех, кто доживет до утра. Ночью ничего не поймем, а утром все увидим и спасем. Соберем с трофеев все шлюпки, пересадим в них «пострадавших» и отбуксируем нашими двумя шлюпками к берегу Тринидада. Под охраной пулеметов «Беркута», естественно. Глубины здесь от двенадцати до пятнадцати метров и мачты все равно останутся над водой. Думаю, испанцы сообразят на них забраться, когда корабли утонут. В итоге мы белые и пушистые, а они в полном дерьме. Задумали устроить нам гадость, а господь покарал их за нечестивые замыслы. Кто знает, отчего их корыта утопли? Мы уж точно не причем. Стрелять-то мы не стреляли. Возможно такое? Ведь взрывчатки у нас навалом. Можно те снаряды, что с «Салема» взяли, в качестве мин использовать, если детонатор приделать? К нашим пушкам они все равно не подходят.

— Можно, но в этом нет необходимости. У нас есть специальные заряды, предназначенные для разрушения деревянных корпусов. При планировании экспедиции предусматривалась возможность подъема ценностей с затонувших кораблей, а для этого надо вскрыть корпус, но так, чтобы не повредить содержимое. Вот и разработали специальный тип заряда. Разносит деревянный корпус в труху в радиусе примерно полутора метров. Дальше сила взрыва быстро падает и начинка трюма не пострадает. Проектировали эти заряды именно для аккуратной разделки деревянных корпусов затонувших парусников, но их вполне можно применять и в диверсионных целях. Пробоину в днище галеона площадью в один — полтора квадратных метра я Вам гарантирую. Даже если обшивка у него будет толщиной в метр. А прослушку установим без проблем, как только стемнеет.

— Ясно. Кто еще вам нужен для работы?

— Работать будем со «скифа». Он гораздо меньше «Беркута», его труднее заметить в темноте и есть возможность тихо подойти на веслах. На втором «скифе» и на «Беркуте» все «сухопутные» — Корнет, Тунгус, Чингачгук и Самурай. Они на подстраховке. Но надо бы кому-то еще на «Беркуте» быть, самим катером управлять.

— Я и буду. Все равно, мне там надо быть и слушать, о чем адмирал со товарищи болтают. И сразу же решение о минировании принимать. А здесь и чиф справится. Учите испанский, сеньоры! Не дай бог, со мной что случится.

— Так учим, Леонид Петрович… Трудный язык.

— Ничего, не труднее русского, для кого он иностранный. А турки у нас уже почти поголовно его выучили…

Когда катерники ушли, Карпов удивленно уставился на Леонида.

— Петрович, а что это ты сам в деле участвовать собрался?! Ведь ты у нас голова, должен на мостике находиться и думать! А глотки резать и без тебя есть кому!

— Знаю. Но надо людей обкатывать, Михалыч. Чифу, второму и третьему помощникам надо привыкать к тому, что они на войне. Войне, которая продлится всю их грешную жизнь и будет идти дальше. Она здесь еще лет триста не прекратится, а может и больше. Вот и пусть привыкают командовать кораблями самостоятельно. Скоро у нас целая эскадра появится, и кого командирами кораблей ставить? Испанцев? А вот хрен им! Если только особо проверенных и которым обратного хода нет. До конца я местным сеньорам не доверяю, продадут в любой момент, если это будет им выгодно. Поэтому будем натаскивать своих. А сейчас ситуация, как нельзя лучше. Никакой опасности для «Тезея» нет. «Песец» под бортом нам ни маневрировать, ни стрелять не мешает, и служит своеобразной маскировкой. Эта банда стоит под ветром и за пределами дальности огня своей артиллерии. Быстро сняться с якоря не может, не та техника. Если только якорные канаты не обрубить. Паруса ставить — тоже дело небыстрое, даже если ветер переменится и они окажутся на ветре. В случае чего, мы их расстреляем из четырехдюймовок, как неподвижные мишени на полигоне еще до того, как они сдвинутся с места. Если полезут на абордаж на шлюпках, пушки «бэ-эм-пэшек» разделаются с ними, едва они только отойдут от борта. По одному снаряду на шлюпку, больше не понадобится. Все мое участие в боевых действиях сведется к подаче команды на открытие огня и распределении целей. Но я могу сделать это и находясь на «Беркуте». А вот чиф пусть почувствует ответственность командира военного корабля в бою. Ему «Тезеем» командовать, когда я командующим эскадры стану. «Тезей» мы с собой в море брать не будем, если только в исключительных случаях. Он — наша надежда и опора, двигатель прогресса и «гарант мира и демократии». Нельзя им рисковать. Да и топливо надо сначала научиться получать.

— Что же, резон в этом есть. Я тогда рядом с ним на мостике побуду для моральной поддержки. Мои хлопцы на воде и без меня справятся.

— Согласен. И надо бы тебе, Михалыч, нашу службу безопасности налаживать. Как разведку, так и контрразведку. Создавай абвер и гестапо в одном флаконе. Чувствую, это нам скоро понадобится.

— Знаю. Но людей мало, и с языком проблемы. Подтяну испанский, и будет у нас своя разведывательная сеть. Народа, недовольного испанцами, здесь хватает.

— Индейцы?

— И они тоже. А также метисы и испанцы-простолюдины, родившиеся в Новом Свете. Эти три категории дружно ненавидят «знатных» испанцев, приехавших из Европы, или относящихся к настоящей испанской аристократии, старательно сохраняющей «чистоту крови». А аристократы платят им тем же. В общем, тут такой гадюшник, где все ненавидят и презирают всех, что набрать подходящие кадры особого труда не составит.

— Ну, тут тебе видней… Кстати, Михалыч, давно хотел спросить. У всей твоей «гвардии» позывные есть — Корнет, Тунгус, Чингачгук и Самурай. У «земноводных» тоже. А как тебя звали, когда ты «на дело» ходил? Или, это до сих пор секрет?

Карпов только ухмыльнулся и оскалил зубы в усмешке. Но все же ответил.

— Мюллер…

Между тем, вокруг стоящих на якоре испанских кораблей царило оживление. Испанцы спустили на воду шлюпки и они собрались возле флагмана. Очевидно, адмирал проводил последний инструктаж в свете вновь открывшихся обстоятельств. Спустя некоторое время одна шлюпка отошла от «Санта Изабель» и снова отправилась к «Тезею». Все приготовились к отражению нападения, но оказалось, что это адмирал отправил им в подарок бочонок вина и несколько корзин свежих фруктов. Когда подарки подняли на палубу, Леонид и Карпов категорически запретили притрагиваться к чему-либо, а также поинтересовались у врачей, есть ли возможность узнать, насколько безопасны эти «дары данайцев»? Врачи развели руками. Что-то они смогут выявить, но не все. Ведь никто заранее не готовился к такому обороту дела и специальной токсикологической лаборатории на «Тезее» нет. Хотя, если постараться, то со временем что-то и можно будет наладить. Карпов кровожадно усмехнулся и переглянулся с Леонидом.

— Значит, испытаем эти гостинцы на «морских свинках». После морских ванн. Возражений не будет, Петрович?

— Не будет. Только скорее не на «свинках», а на полноценных «свиньях». Эх, если бы самого адмирала отловить! Вот это свинья, так свинья…

Когда солнце скрылось за горизонтом и ночь накрыла залив Париа, оба «скифа» и «Беркут» тихо отошли от борта «Тезея» и сразу же растворились в ночной темноте. Погода благоприятствовала — ветер к ночи почти совсем стих, волнения нет и небо полностью затянуто облаками. Разглядеть в ночной тьме три крадущиеся тени можно только с очень близкого расстояния, а на малых оборотах двигатели «скифов» и «Беркута» работают почти бесшумно. Леонид вел катер по дуге вокруг стоявших на якоре трофеев, чтобы зайти со стороны кормы «Санта Изабель», ориентируясь по картинке на экране радара. Вместе с ним пошли Корнет и Чингачгук. Поскольку огневой поддержки «земноводным» пока не требовалось, они внимательно следили за окружающей обстановкой в приборы ночного видения, но все было спокойно. Испанские корабли стояли на якорях на небольшом расстоянии друг от друга, никакого движения на них не наблюдалось, но шлюпки на палубу ни на одном из них поднимать не стали. И сейчас они покачивались под бортом, наводя Корнета и Чингачгука на хулиганские мысли…

— Леонид Петрович, а шлюпки-то на палубу испанцы поднимать не стали. Видать, приготовились.

— Похоже на то. Спускать их — дело долгое. Думаю, если мои подозрения верны и нас хотели либо травануть, либо усыпить с помощью этих «подарков», то испанцы выждут какое-то время, и полезут на абордаж. Тем более, ночь темная, а пару огоньков у себя на палубе мы им предусмотрительно оставили. А то еще заблудятся в темноте, бедолаги.

— А если дать команду «земноводным», чтобы они фалини шлюпок перерезали и пусть они плывут себе по воле волн? Что тогда сеньоры делать будут?

— Пока рано. Они сразу же тревогу поднимут и насторожатся. И очень может быть, что откажутся от нападения этой ночью и будут готовить что-то еще, а нам это не надо. Нам надо поставить их на место, отбив охоту к дальнейшим пакостям. Но для этого надо окончательно выяснить их намерения, чтобы не ошибиться. А тогда уже сделаем им козью морду на законных основаниях…

«Беркут» темным пятном почти бесшумно скользил по притихшему заливу, и наконец занял позицию со стороны кормовой скулы «Санта Изабель». Ближе пяти кабельтовых приближаться не стали. Катер все-таки большой, может вахтенные на палубе что-то и заметят, если вдруг тучи рассеются и выглянет луна. «Скифы» же подобрались гораздо ближе. Какое-то время ничего не происходило, но вот пришел вызов от «земноводных».

— «Беркут» «Тритону». Прослушка установлена, слушайте.

Леонид включил аппаратуру заранее, одев наушники и одновременно ведя запись. Наконец, в наушниках раздалась испанская речь.

— … иными словами, сеньоры, лейтенант де Кастро никаких пушек, или хоть что-то, напоминающее пушки, на палубе этого корабля не увидел. Орудийных портов в борту у него тоже нет. Непонятно, каким образом они смогли уничтожить пиратов. Если только Родригесу и остальным это не привиделось после принятия большого количества рома.

— Сеньоры, но ведь это лишний раз доказывает, что мы имеем дело с происками дьявола. Дьяволу и его подручным не нужны пушки. Они справятся и без них.

— Но если это так, отец Даниэль, то как же наши солдаты смогут одолеть их?

— Прислужники дьявола смертны в отличие от своего хозяина и им тоже надо пить, есть и спать. То, что они продали свою душу, вовсе не делает их бренные тела более сильными. И то, что их капитан ранен и не может встать с постели, лучшее тому доказательство. Ранены также все офицеры, кроме одного морского пехотинца. А их матросы, я думаю, ничем от наших не отличаются. И если появилась дармовая выпивка, то они не устоят перед искушением и напьются, как свиньи. Возможно, и этот офицер пропустит бокальчик — другой. Но даже если нет, неужели наши люди не смогут с ним справиться? С одним?!

— А не слишком ли мы все усложняем, отец Даниэль? Когда наша шлюпка подходила к этому кораблю, один из матросов брызнул на него святой водой, но абсолютно ничего не произошло. Может быть, дьявол здесь не причем? А мы столкнулись с чем-то вообще неизвестным? С тем, что никогда не встречали ранее?

— Вы ошибаетесь, дон Альфредо. Дьявол хитер и многолик. И старается обмануть людей, заставляя их видеть то, чего на самом деле нет. Или скрывая то, что они должны были видеть. То, что это происки дьявола, у меня нет никаких сомнений. А подробности узнаем на святом трибунале, когда поговорим с этими прислужниками дьявола. Мне самому интересно послушать, что они расскажут. Кстати, когда же мы начнем?

— После полуночи. Напиток действует не сразу, а нам надо, чтобы никто из них ничего не заподозрил. А сейчас пусть напиваются хоть до посинения… Что там такое?!

— Прошу прощения, Ваше превосходительство. Этот Родригес буянит, хочет поговорить с Вами.

— Вот неймется ему… Ну, давайте его сюда…

— Ваше превосходительство, прошу меня простить за дерзость, но что все это значит?!

— Что именно Вы имеете ввиду, сеньор Родригес? Зачем Вы врываетесь ко мне в каюту и отрываете от дела?

— Простите, Ваше превосходительство, но почему мы собираемся брать на абордаж железный корабль?! Что плохого сделали нам эти люди?! Разве Вы не верите мне, что они спасли нас от пиратов?!

— Ну почему же, верю. Вы не представляете всей опасности, исходящей от этого корабля. Дьявол попытался смутить и завлечь заблудших, и ему это удалось. Чем скорее мы уничтожим прислужников дьявола, тем лучше. Как Вы этого не поймете?

— Какие прислужники?! Какой дьявол?! С чего Вы взяли?!

— Отец Даниэль, что это с сеньором Родригесом? Он что, отказывается видеть очевидное?

— Похоже, он околдован. В общем, это неудивительно. Все его люди говорили то же самое.

— Ясно. Сеньор Родригес, идите, и не мешайте.

— Вы совершаете огромную ошибку, Ваше превосходительство!

— Что-о?! Заковать в цепи и пусть сидит под замком до возвращения в порт! Потом с ним поговорим!

— Одумайтесь!!! Вы можете навлечь беду на всех нас!!!

— Повесить мерзавца!!! Немедленно!!!

Дальше Леонид слушать не стал. Все, что надо, он уже услышал. Схватил рацию и вышел на связь.

— «Тритон» «Беркуту»!

— Здесь «Тритон».

— Сейчас нашего Родригеса вешать будут. Сможете оказать помощь?

— Постараемся.

Корнет и Чингачгук удивленно смотрели на Леонида. Но вдаваться в подробности было некогда.

— Все, что надо, я узнал. Нападение запланировано после полуночи. Адмирал приказал повесить Родригеса за то, что он был против. Ребята, я не привык бросать своих. Сможем мы что-то сделать?

— Сможем. Подойдите метров на триста, мы сейчас с «земноводными» и с Тунгусом свяжемся…

«Беркут» скользнул вперед, но потому, что на палубе «Санта Изабель» началась суматоха, его никто не заметил. По пути Леонид вызвал «Тезей» и сообщил последние новости. Приказал объявить тревогу и быть готовыми сняться с якоря и дать ход. Пока делать больше нечего, он схватил прибор ночного видения, чтобы рассмотреть, что же творится на палубе «Санта Изабель». Расстояние было небольшим и он хорошо видел, как четверо человек вытащили Родригеса на палубу. Тот сопротивлялся, как мог. Неожиданно трое из них упали. Над головой раздался хлопок «Винтореза» и упал четвертый. Родригес оторопело стоял на месте и озирался, не в силах что-либо понять. Вахтенные на корме галеона тоже ничего не поняли и удивленно взирали на происходящее. Наконец до Родригеса дошло, что оставаться и дальше на «Санта Изабель» вредно для его здоровья, и он бросился за борт. Никто не пытался ему помешать. То ли не успели среагировать, то ли не знали о полученном приказе и ничего не поняли с самого начала. Корнет и Чингачгук держали оружие наготове, но на палубе галеона никто не пытался стрелять. Несколько человек перегнулись через фальшборт, стараясь разглядеть беглеца в темноте, но не преуспели в этом. А прыгать следом и ловить его ни у кого желания не было. У Леонида отлегло от сердца.

— «Тритон», «Ястреб», выловите нашего пострадавшего.

— «Беркут» «Тритону», мы его видим. Сейчас возьмем на борт… Все, выловили нашего висельника. Куда его девать?

— Он там живой?

— Живой, да не совсем. Помяли его изрядно. Как он на воде только держался.

— Передайте его «Ястребу» и пусть он доставит его на «Тезей», к эскулапам. А сами начинайте минирование всех целей, начиная с флагмана. Нападение запланировано после полуночи, но из-за побега Родригеса они могут начать раньше.

— «Тритон» понял, выполняю.

Леонид дал малый ход и стал удаляться от «Санта Изабель» на прежнюю дистанцию, затем снова лег в дрейф. Чингачгук и Корнет молча наблюдали за окружающей обстановкой, не задавая вопросов.

— Все, ребята. Лежим в дрейфе и ждем.

— Дальше что делать, Леонид Петрович?

— «Земноводные» пока навешивают «гостинцы», а мы послушаем, о чем сеньоры говорят. Прослушка ведь до сих пор работает и запись идет. В случае чего, «земноводных» прикроем. Теперь уже церемониться нечего.

— А может, адмирала повяжем?

— «Земноводные» сейчас заняты, а нам туда лучше не соваться. Уж больно много народа суетится на палубе, растревожили мы это осиное гнездо. Адмирал пусть пока еще поболтает. Может, что интересное скажет, а мы послушаем. Когда сработают мины и если будет возможность — повяжем. Но думаю, там такой бедлам начнется, что его просто затопчут…

Леонид снова одел наушники. Какую-то часть разговора он пропустил, но запись ведется постоянно и можно будет прослушать все позже. Но главное выяснено — испанцы пришли по их грешные души. Поэтому, у пришельцев развязаны руки и нечего бояться обострить отношения. Испанцы обострили их сами…

— … как Вы сказали?! Сбежал?!

— Невероятно, но это так, Ваше превосходительство. Убил четверых солдат, которые его сопровождали, и прыгнул за борт. Все произошло настолько быстро, что в темноте на палубе никто толком ничего не понял.

— Но как он их убил?! Чем?! Ведь не было ни одного выстрела!!! Его что, не обыскали?!

— Обыскивали и очень тщательно. Очевидно, либо он в драке отобрал у кого-то кинжал, либо ему незаметно помог кто-то из команды, прикончив охрану. Никто не стрелял. Сейчас пошли за врачом, чтобы он уточнил, чем именно убиты солдаты.

— И его не попытались поймать?!

— Я же говорю, Ваше превосходительство, все произошло настолько быстро, и никто не ожидал от Родригеса такой прыти. Какой человек в здравом уме будет прыгать за борт так далеко от берега? Он сразу же скрылся в темноте и его потеряли из виду.

— Это может провалить все дело. Если этот проклятый Родригес доберется до железного корабля и поднимет тревогу…

— Даже если он и доплывет до него, то не сможет забраться на палубу по гладкому высокому борту. А там уже все должны дрыхнуть.

— А если не все?! Если найдется хоть один, кто не пил наше угощение и услышит вопли Родригеса в воде?!

— Тогда есть смысл прямо сейчас отправить шлюпку к железному кораблю и пусть она там покараулит. До него почти миля и вряд ли Родригес успеет раньше. Заодно и посмотрят, что там творится. А то, может быть там еще попойка в самом разгаре.

— Пожалуй, разумно. Действуйте, дон Альфредо. Заодно пошлите вторую шлюпку оповестить всех, чтобы были готовы к немедленному выступлению. Этот чертов Родригес спутал все карты. Постарайтесь взять его живым. Но в крайнем случае, не шуметь.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство!

— Ушел?

— Ушел.

— Теперь понимаете, мой дорогой отец Даниэль, что наша авантюра висит на волоске?! Из-за одного упертого придурка!!! И зачем только я Вас послушал!

— Полноте, сын мой. Зелье работает надежно и все там уже должны спать сном праведников. Если только так можно сказать о грешниках.

— А если найдется хоть один, кто не пил?! Если верить тому же Родригесу, то эти выходцы из преисподней, или кто они там есть на самом деле, обладают поистине дьявольским оружием! И если этот один пустит его в ход?!

— Господь не допустит этого.

— А если допустит?!

— Тогда тем более необходимо получить это оружие. Как и золото, какое есть на этом корабле. Ведь Вы согласны, что если эти прислужники дьявола просто так дали Родригесу, фактически под честное слово, целое состояние, то сколько же у них есть еще? Возможно, что они настоящей цены золоту не знают?

— Думаю, что знают. Поэтому и дали. Но поведение их очень странно. Ни один нормальный человек так не поступит.

— Это лишний раз доказывает, что здесь имеются происки дьявола. И моя святая обязанность борьбы с ним…

— Бросьте, святой отец. Уж я-то, как никто другой, знаю цену Вашей святости. Можете остальным рассказывать сказки, а я прекрасно знаю обо всех Ваших делишках, прикрываемых святой обязанностью борьбы с дьяволом.

— Наших делишках, сын мой. Не забывайте об этом.

— Хорошо, пусть будет наших. Но суть это не меняет. Вы согласны, что сейчас все может рухнуть?

— Какой-то риск, несомненно, есть…

— Ваше превосходительство, Ваше превосходительство!!!

— Ну что там еще? Что случилось, сеньор де Кастро?

— Ваше превосходительство, меня послал капитан. Врач осмотрел тела убитых. Капитан просит Вас подойти и взглянуть, там что-то совсем непонятное.

— Что там может быть непонятного? Один ловкий мерзавец прикончил четырех идиотов, собиравшихся его повесить, и сбежал. Только и всего. Ладно, пойдемте, посмотрим…

Разговор прекратился. Очевидно, все вышли из каюты. Леонид тут же вышел на связь и сообщил о возможных изменениях планов противника. «Тезей» подтвердил готовность встретить незваных гостей и сообщил, что пострадавший доставлен и передан в цепкие объятия медиков, которые этому несказанно рады. А то, у них уже давно ни одного пациента не было. После этого поинтересовался, как идут дела у «земноводных», а заодно сообщил о возможной посылке шлюпки с флагмана. «Земноводные» успокоили.

— Янычар и Флинт работают на глубине, а я веду наблюдение со «скифа». Если появится шлюпка, она нам не помешает.

— Когда сработают заряды?

— Первый заряд установлен под флагманом, сработает через час двадцать минут. В остальных уменьшаем время срабатывания в соответствии с временем установки уже установленных зарядов, чтобы они сработали практически одновременно.

— А успеете всех обработать и убраться подальше, чтобы самих не зацепило?

— Не волнуйтесь, успеем.

— Как заряды сработают, постарайтесь взять языка с флагмана. Желательно офицера. И так, чтобы вас никто не заметил.

— Насчет офицера не уверен, что мы его сможем найти в этой толкучке. Но кого-нибудь прихватим…

Вокруг по прежнему ничего не происходило. Прослушка больше ничего не давала. Очевидно, адмирал с отцом Даниэлем находились на палубе, пребывая в полных непонятках. От «Санта Изабель» отошли две шлюпки. Одна направилась в сторону «Тезея», другая к ближайшему испанскому кораблю. Леонид вызвал «Тезей» и предупредил о незваных визитерах. Там заверили, что давно ждут. Если полезут на палубу, возьмут по тихому, без шуму и пыли. Ну, а не полезут — их счастье. Живы останутся.

«Беркут» тихо покачивался на воде, иногда подрабатывая машиной, чтобы компенсировать дрейф. Неподалеку дрейфовал «скиф» с Тунгусом и Самураем, а «скиф» пловцов потихоньку смещался вдоль испанских кораблей, не приближаясь к ним очень близко. Впрочем, из-за сплошной облачности разглядеть его в темноте с палуб кораблей было невозможно. В эфире стояла тишина. Только «Тезей» доложил, что шлюпка с испанцами крутится поблизости, но подходить к борту не рискует. Французы, которые находятся на «Песце», предупреждены и шуметь не будут. Соблюдается режим полной тишины. Пусть испанцы будут уверены, что экипаж железного корабля дорвался до дармовой выпивки и в данный момент пребывает в объятиях Морфея. Зато на палубе флагманского галеона «Санта Изабель» царило невиданное оживление. Очевидно, странные обстоятельства побега Родригеса и непонятные раны на телах погибших заставили адмирала мыслить в верном направлении. Шлюпка, посланная к другим кораблям, еще не вернулась, как раздался вызов от «земноводных».

— «Беркут» «Тритону». Все, закончили. Ждем начала шоу.

— «Беркут» понял. Когда начнется?

— Через двенадцать минут.

— Когда сработает заряд под флагманом, будьте неподалеку, возьмите «языка». А мы с «Ястребом» будем отслеживать возможный отход шлюпок. Ни в коем случае нельзя дать им высадиться на наши трофеи. Как поняли?

— «Тритон» понял. Быть возле флагмана и взять «языка».

— «Ястреб» понял. Не допустить высадки испанцев на трофейные корабли. Вопрос — работать только «Винторезами»? Или можно пошуметь из СВД? И что делать, если пойдут не к трофеям, а к берегу?

— Можно пошуметь. Тут столько шума будет, что никто ничего не поймет. Если пойдут не к трофеям, а к берегу, пусть уходят. Не препятствуйте.

— «Ястреб» понял.

И снова тишина тропической ночи вокруг. Только плещет вода за бортом, да хорошо видно, как настороженно вглядываются в ночную тьму испанцы на палубе «Санта Изабель». Ясно, что правильные выводы там сделаны, но только это уже ничего не изменит. Даже если адмирал и отменит приказ о нападении, мины под днищами испанских кораблей все равно сработают. И даже если бы была возможность отменить взрывы, Леонид бы не стал этого делать. Досточтимые доны считают, что они могут диктовать условия всем и заставлять всех плясать под свою дудку. Пусть убедятся на своей шкуре, что это далеко не так. Иначе, они все равно не откажутся от своих намерений наложить лапу на железный корабль со всем его содержимым. Сегодня же они еще раз убедятся, что нельзя трогать пришельцев безнаказанно…

Глухой удар прозвучал в тишине ночи, и показалось, что «Санта Изабель» вздрогнул. Оттуда послышались крики и вскоре стало ясно, что на палубе испанского флагмана царит паника. Галеон стал крениться на левый борт и оседать в воду. Высокого столба воды, который часто показывают в фильмах при взрыве мины, здесь не было. Вскоре последовал еще один глухой удар и картина повторилась на ближайшем к флагману корабле. Взрывы сдедовали с небольшим интервалом один за другим, и вскоре вся испанская эскадра представляла из себя царство хаоса. Корабли погружались быстро. Пробоина площадью в один квадратный метр в днище парусника, у которого отсутствуют водонепроницаемые переборки, это приговор. Сейчас вода с ревом врывается внутрь корпуса, быстро затапливая корабль. Пытаться заделать пробоину таких размеров в полной темноте, да еще и находящуюся под каким-нибудь грузом, в данных условиях невозможно и надо думать о своем спасении. Чем испанцы и занимались. По палубам метались толпы людей. Гремели то ли пистолетные, то ли мушкетные выстрелы. Многие в панике прыгали за борт, некоторые пытались спустить легкие каноэ, которые захватили, очевидно, именно для абордажа, но в них сразу же набивалось столько людей, что каноэ переворачивались. Причем ясно, что никто не мог понять причины столь быстрого затопления. Леонид молча наблюдал за происходящим и понимал, что управление людьми у испанских капитанов потеряно. Сейчас каждый за себя. И немногие переживут эту ужасную ночь.

Между тем, корпус «Санта Изабель» уже полностью ушел под воду. Крен составлял около тридцати градусов, но вскоре галеон коснулся грунта и стал выравниваться. Несколько каноэ, которые все же удалось с него спустить, перевернулись и сейчас вокруг них барахталась огромная толпа людей. Все это происходило в полной темноте, но некоторые все же сообразили, что корабль уже на грунте и больше погружаться не будет. Мачты остались над водой и кто сумел, сейчас карабкался на них по вантам. Рядом кружил «скиф» с «земноводными», высматривающими «языка». Второй «скиф», с «сухопутными», занял позицию между испанскими кораблями и трофейными французскими фрегатами, но попыток приблизиться к ним не было. Из-за царившей на эскадре паники, только одной шлюпке и двум каноэ удалось благополучно отойти от гибнущих кораблей, все остальные были перевернуты беснующейся толпой. Две шлюпки, посланные с флагмана еще до взрывов, тоже уцелели. Те, что были посланы предупредить остальных, сразу поняли, что в данной ситуации ничем не помогут, так как едва попытались подойти ближе и выяснить, что случилось, сами за малым не были утоплены и отошли в сторону. На шлюпке, посланной к «Тезею», сначала ничего не поняли и когда услышали выстрелы, развернулись и помчались обратно. Но подойдя ближе тоже решили, что лезть в образовавшуюся свалку с обезумевшей толпой — себе дороже и легли в дрейф. Как бы то ни было, никто из испанцев геройствовать не пытался. Поскольку на трофеях Леонид предусмотрительно велел огней не зажигать, испанцы их и не нашли в темноте. Со временем все стихло. Шесть кораблей испанского флота упокоились на дне залива Париа, утащив вместе с собой большую часть находившихся на них людей. Если бы испанцам удалось избежать паники, то спасшихся было бы гораздо больше. Сейчас же Леонид осмотрел торчавшие из воды мачты и понял, что спаслись на них немногие. Несколько десятков счастливчиков оказались в шлюпках. Но большая часть либо утонула, либо разбросана течением по большой площади вокруг затонувших кораблей, держась за деревянные обломки и перевернутые шлюпки. До утра доживут далеко не все. Ну что же… На войне — как на войне… Вы сами пришли сюда за этим…

— Все, ребята, отбой… Пошли обратно. «Земноводные» уже кого-то сцапали и возвращаются. И я там в роли толмача нужен.

— Может и мы кого прихватим, Леонид Петрович?

— Попадется по дороге — прихватим. А так специально искать не будем. Все, что надо, мы и так знаем в результате прослушки. Вряд ли случайно взятый «язык» знает больше. Да и Родригес должен много интересного рассказать. Ему-то запираться смысла нет…

По пути обратно никто не попался. Очевидно, течением всех уцелевших отнесло в другую сторону. Оба «скифа» уже были под бортом и с них перегружали пленных. «Земноводные» взяли троих, а одного чисто случайно прихватили «сухопутные». Бедолага так истошно орал, держась за кусок дерева, что решили выловить его, дабы не привлекал внимания остальных. Кроме этого, польстились на его богатую одежду, решив, что это один из старших офицеров. На борту «Тезея» все было тихо, прибывших встретил Карпов.

— Все в порядке, Петрович. Не рискнули те, что на шлюпке поблизости крутились, к нам забраться. А то бы и их захомутали, голубчиков. Вахта на мостике бдит, к нашим трофеям никто не сунулся. Уцелевшие пять шлюпок удаляются в восточном направлении, в сторону тринидадского берега. Французы на «Песце» тоже в полной боевой готовности, с заряженными мушкетами. У них с испанцами свои счеты.

— Ясно. По данным прослушки выяснил очень интересные вещи. Похоже, главной причиной этого наглого наезда послужило золото и камешки, которые мы передали на «Си Хок». Кто-то сделал далеко идущие выводы, что такого товара на борту у нас очень много и надо бы прибрать его к рукам. Вот и подвели под это теоретическую базу о происках дьявола и необходимости эти самые происки ликвидировать. Неясно только, кто стоит за всем этим. То, что кто-то из местных боссов, понятно. Но кто именно?

— И что теперь делать будем? Испанскую эскадру мы уконтропупили полностью и практически со всем личным составом. И испанцы теперь могут на нас очень обидеться.

— Пусть обижаются. А мы им обид еще добавим. Все, Михалыч, уговоры кончились. По хорошему действовать не получилось, поэтому теперь будем действовать по закону джунглей. Наших джунглей. Пора нам своих тонтон-макутов создавать. Таких, чтобы за нас всем глотки были готовы порвать. И военную хунту впридачу. Явление для Латинской Америки такое же привычное, как восход солнца. Чтобы высокочтимые и не очень доны в близлежащих Куманах, Маргаритах и Картахенах тряслись от страха и пикнуть боялись. Как этого добиться, кое-какие задумки у меня есть. А там и в Мехико с Лимой нужные выводы сделают, если в Кумане, Пуэрто-Бельо и Маракайбо жарко станет. За Мадрид речи нет. Испания уже давно не может должным образом контролировать свои колонии за океаном из-за больших проблем в Европе и собственных придворных интриг. А мы на этом и сыграем.

— Вот это по-нашему, по-бразильски! А кто у нас на роль тонтон-макутов планируется? Из кого набирать будем?

— Индейцы и небогатые метисы, родившиеся в Новом Свете. И те, и другие люто ненавидят «знатных испанцев» и будут работать за одну идею. А если идея подкреплена высоким жалованьем и реальной возможностью повысить свой социальный статус, то и подавно. А через пару лет и из Курляндии народ подтянется. Будет из кого выбирать.

— Поддерживаю, мой каудильо! Или, сеньор Франко? Или, сеньор Пиночет? Кто ты у нас будешь? Только эти категории можно будет дополнить некоторыми представителями испанского населения. Среди испанского «пролетариата», да и некоторых аристократов, недовольных политикой властей тоже хватает.

— Ну, тут Вам виднее, герр Мюллер. Ты в среде разного рода «оперативного контингента», или как там он у вас называется, гораздо лучше меня разбираешься. Давай, создавай нашу национальную гвардию и тайную полицию из местных кадров. Назвать их можно, как угодно, чтобы в глаза не бросалось. От народного ополчения до корпуса морской пехоты, Иностранного Легиона, или Американской Республиканской Армии. А тайная полиция на то и тайная, чтобы о ней никто не знал. Сначала организуем в пределах Тринидада, а там посмотрим. Чувствую, добром все это не кончится. И похоже, я сильно ошибался по поводу сроков появления Симона Боливара в наших краях…

Сначала Леонид хотел поговорить с Родригесом, но врачи уже вкололи ему дозу успокоительного и запретили тревожить пациента. По крайней мере заверили, что его жизни ничто не угрожает и утром он будет вполне готов для беседы. Допрос выловленных из воды испанцев ничего существенного к тому, что удалось подслушать из разговора адмирала, не добавил. Трое оказались простыми матросами, которые практически ничего не знали, а тот, кого посчитали офицером, на деле оказался богатым купцом с Маргариты. Он знал немногим больше. Прознав об истории с золотом на «Си Хок» и имея хорошие связи в Кумане, он сам напросился в экспедицию по захвату корабля прислужников дьявола, надеясь на богатую долю в добыче. Именно такая — «дьявольская» версия была озвучена в Кумане прибывшими туда сеньором Элькано и святым отцом Даниэлем. Все четверо пленных тряслись от ужаса и не могли понять, что же случилось. Какой-то глухой удар, и корабль стал быстро погружаться. Никто даже не думал запираться, информация из них сыпалась сама, да вот только ценного в ней было очень мало. Поняв, что больше ничего от таких «языков» не добьется, Леонид махнул рукой и предложил Карпову опробовать присланную отраву на «морских свинках», если он не передумал. Надо ждать пробуждения Родригеса и внимательно прослушать всю запись разговора адмирала с отцом Даниэлем и неизвестным доном Альфредо. Возможно, есть какой-то нюанс, который он упустил.

Ночь прошла спокойно. Уцелевшие шлюпки с испанцами ушли к острову и никто «Тезей» больше не потревожил. На утро Леонид первым делом зашел в медблок навестить Родригеса, но тот еще спал, не отойдя от действия лекарства. Поднявшись на мостик, увидел впечатляющую картину. Из воды под разным углом торчали мачты шести кораблей, облепленные испанцами. Где в большей степени, где в меньшей. В рубке находились старпом и Карпов. Поздоровавшись, Леонид поинтересовался, как прошла ночь.

— Все тихо. К трофеям никто не подходил, а испанцы, которые на мачты залезли, как рассвело, так орать и махать руками начали.

— Да уж, картина маслом… Разгром Непобедимой Армады, не меньше. Сидят, как куры на насесте. Следовало бы их там помариновать подольше, да адмиральскую каюту на «Санта Изабель» проверить надо. Вдруг, что интересное найдем. А для этого надо сначала всех сеньоров оттуда убрать…

— Петрович, так в чем проблема?! У нас патронов к АКМС — море. Подойдем поближе и всех одиночными уберем!

— Михалыч, вот ты кровожадный! Убрать — в смысле снять их оттуда и отвезти на берег, сдав с рук на руки коменданту. Живой эта толпа перепуганных до усеру горе-грабителей будет для нас гораздо полезнее. Мы знать ничего не знаем, отчего их «армада» утопла! А как проснулись и увидели, что случилось, так сразу же пришли на помощь, как и положено добропорядочным христианам. Дипломатия, понимаешь…

Когда «Беркут», ощетинившись пулеметными стволами, подошел к тому, что недавно являлось флагманом испанской эскадры, Леонид окинул взглядом сидевших на реях перепуганных испанцев и понял, как успешно могли церковники промывать людям мозги. Впрочем все, кто находился на катере, представляли весьма колоритное зрелище. В касках и бронежилетах, увешанные оружием и с выражением лиц, не предвещавшим ничего хорошего, моряки «Тезея» могли нагнать страху не только на чудом спасшихся испанцев. Да и сам «Беркут», напоминающий стремительного морского хищника, за ничтожно малое время преодолевший расстояние в милю от «Тезея» до места гибели «Санта Изабель», казался чем-то сказочным. И в свете недавних ночных событий испанцы не обольщались насчет дальнейших действий пришельцев.

Внимательно осмотрев рассевшееся на реях «воинство», Леонид среди матросов увидел и лейтенанта де Кастро, смотревшего на капитана дьявольского корабля с нескрываемым удивлением, перемешанным с мистическим ужасом.

— Доброе утро, сеньор де Кастро! Доброе утро, сеньоры! Должен сказать, что вы выглядите весьма живописно. Прямо, как вороны на дереве!

— Доброе утро, сеньор капитан! Вам уже лучше?

— Да, мне уже лучше. Хвала господу, он вовремя поднял меня на ноги. А что произошло с вами? Я вижу, что все корабли вашей эскадры лежат на дне. На вас напали пираты этой ночью? Но мы ничего не слышали!

— Не знаю, сеньор капитан. Мы почувствовали какой-то глухой удар и корабль неожиданно стал тонуть. Как оказалось, не только наш.

— Прошу меня извинить, сеньор де Кастро, но я забыл Вам вчера сказать. Здесь пошаливает какая-то пиратская банда, нападающая ночью на лодках. Когда мы только пришли сюда, они попытались напасть на нас в первую же ночь. Но мы оказали им достойный прием и больше они не появлялись. Похоже, это их работа. Честно говоря, не думал, что они рискнут связаться с шестью военными кораблями. Но зачем им было топить ваши корабли? Они даже не попытались взять вас на абордаж и ограбить?

— Не знаю, сеньор капитан.

— Странная логика у этих пиратов… Что же им было надо? Послушайте, а может, это французы напали?! Точно!!! Я же Вам говорил, мы тут недавно разделали их под орех. Пятерых утопили, а четверых захватили — вон они стоят. Возможно, вчера они увидели, что вы вошли в залив, и напали ночью? Но как же вы их не обнаружили?! И не сделали ни одного выстрела?! Мы не слышали стрельбы из пушек.

— …

— Ладно, сеньор де Кастро. Сейчас мы приведем шлюпки с трофейных кораблей и отвезем всех вас на берег. Ни в Куману, ни на Маргариту на шлюпках я вас отвезти не могу, но до берега Тринидада доставлю. А там уже пусть местный военный комендант, сеньор де Уидобро, вами занимается…

Когда караван из шести трофейных французских шлюпок, буксируемых двумя шлюпками «Тезея», под охраной «Беркута» наконец-то отправился к берегу Тринидада, Леонид облегченно вздохнул. Одной проблемой меньше. А вот для сеньора коменданта проблемой больше. И может быть, что далеко не одной. С мачт утонувших кораблей сняли больше двух сотен охреневших испанцев. То, что странные пришельцы не стали относиться к ним, как к врагам, их очень удивило. Да и на приспешников дьявола они не похожи. Те бы уж точно, как минимум, потребовали их души в обмен за спасение. А они, вместо этого, поступили как и положено добропорядочным христианам! Что-то тут не то… И теперь вся эта толпа свалится на голову коменданта, потребовав объяснений и прибавив ему хлопот. Плюс сюда добавятся те, кто ушел ночью на шлюпках. Иными словами, для коменданта наступают веселые деньки. Куда девать эту толпу голодранцев, он понятия не имеет. А среди этих голодранцев обязательно найдется несколько офицеров, требующих к себе соответствующего уважения. Как бы до дуэлей на острове не дошло. Будь у коменданта хоть какой-то кораблик, то он попытался бы сразу сбагрить эту банду на материк. Хотя бы до Куманы, или на Маргариту. Но поскольку у него ничего крупнее нескольких баркасов нет, то вполне может прийти на поклон к гостям с просьбой о помощи. Вот тут и можно будет сыграть партию … Открыть ему часть правды. И показать, чем могут закончиться попытки наезда на пришельцев из другого мира. И сделать его вынужденным союзником. Потому, что в противном случае, он автоматически станет врагом. А как пришельцы поступают с врагами, сеньор де Уидобро прекрасно знает. А пока можно и оставшийся без ненужных свидетелей «Санта Изабель» обследовать. Да и с Родригесом пора встретиться. Вот уж кто от всех этих событий охренеть должен…

Когда Леонид пришел в медблок, Родригес уже проснулся и все порывался что-то сообщить, но поскольку оба доктора в испанском были ни бум-бум, а в английском «дую, дую, но х…во», то и разговор получался соответствующий. Единственное, объяснившись через пень-колоду, все же донесли до испанца информацию, что он на «Тезее» и ему опасаться нечего, поскольку вся эскадра буль-буль на дно. А сеньор капитан занят, но скоро придет. Поэтому, едва Леонид появился в медблоке, Родригес, не смотря на свой довольно сильно помятый вид, тут же вскочил и попытался сообщить о готовящемся нападении. Леонид еле успокоил его, переведя все в шутку.

— Доброе утро, рад Вас видеть, дон Антонио! Похоже, вытаскивать Вас из разного рода неприятностей у меня уже входит в привычку! По Вашему виду ясно, что вмешались мы очень вовремя.

— Доброе утро, дон Леонардо! Но что случилось ночью?! Почему так тихо?!Готовился абордаж вашего корабля и даже специально подсунули вам бочонок вина с какой-то гадостью!

— Знаю, знаю. Поэтому мы и предприняли заранее кое-какие меры. Чтобы рассеять Ваши подозрения о наличии происков дьявола, о чем так самозабвенно вещал отец Даниэль, спешу заверить, что Ваше спасение — результат действий моих людей, а не дьявола. Мы своих не бросаем. И не исповедуем принцип «возлюби врага своего». У нас действует железное правило «кто к нам с мечом пришел, тот от меча и погибнет». Именно поэтому все шесть кораблей испанской эскадры находятся в данный момент на дне морском. А те из команд, кто уцелел, не могут ничего понять и благодарят господа за спасение. Хотя благодарить надо нас. За то, что не перебили их до последнего человека, а доставили на берег. Как видите, я довольно откровенен с Вами и надеюсь на нашу дружбу и взаимопонимание. И то, что нам пришлось отправить на дно морское вместе с кораблями также несколько сотен Ваших соотечественников, собиравшихся перерезать нам глотки, не отразится на наших отношениях. Тем более, если бы мои люди вовремя не вмешались, то мы бы сейчас и не разговаривали. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Согласен.

— Вот и хорошо. А теперь расскажите мне все с самого начала. С того самого момента, как мы расстались на рейде Куманы…

Рассказ Родригеса хоть и внес некоторую ясность в произошедшее, но так и не дал однозначного ответа, кто же именно стоял за этой авантюрой. Едва «Си Хок» оказался в Кумане, его экипаж засыпали вопросами. Родригес встречался с губернатором, рассказал все, что знал, и передал бумаги для послания вице-королю. Естественно, не остались в стороне и представители церкви, старающиеся выяснить, не является ли это происками дьявола. Но дальше обычных разговоров дело не шло. Первые два дня ничего не происходило, если не считать рассказов и пересудов о появлении странного корабля. Родригес начал закупку продовольствия и снаряжения с набором недостающих членов экипажа, как вдруг за ним явилась стража и снова препроводила к губернатору, где присутствовали сеньор Элькано и отец Даниэль. От Родригеса потребовали повторно изложить свою историю в мельчайших подробностях. Когда это было сделано, отец Даниэль авторитетно заявил, что налицо явные происки дьявола, в чем у него нет никаких сомнений. Все золото и драгоценности, имеющиеся на «Си Хок», обязательно должны быть изъяты и уничтожены, так как именно с их помощью дьявол надеялся коварно обмануть людей, пребывающих в неведении. И надо обязательно встретиться с железным кораблем и его экипажем, так как эти люди, несомненно, вольно или невольно оказались во власти дьявола. И чем скорее они спасут их заблудшие дущи, тем лучше. С этого момента Родригес оказался фактически под арестом. Хоть взаперти его и не держали, но он шагу не мог ступить без провожатых. «Си Хок» был конфискован, а все находящиеся на нем ценности изъяты и исчезли в неизвестном направлении. Справедливости ради надо сказать, что как Родригесу, так и остальным членам экипажа, заплатили кое-какие деньги. Сеньор Элькано, который кстати, никакой не адмирал, а обычный придворный вельможа, купивший офицерский патент и оказавшийся в данный момент в Кумане, вместе с отцом Даниэлем развили бурную деятельность. Очевидно, у Элькано были какие-то рычаги воздействия на губернатора, что он назначил его руководить экспедицией, сделав «адмиралом». Привели все корабли, какие оказались поблизости. Взяли солдат, а также добровольцев из горожан, призывая их на борьбу с дьяволом, и вышли к Тринидаду. Подготовка заняла достаточно много времени, поэтому и пришли они только сейчас. Родригеса прихватили с собой, как знакомого с экипажем железного корабля и имеющим о нем хоть какое-то представление. Никакой информации о том, что творится на Тринидаде, в Кумане не было. Новости о разгроме французской эскадры сюда еще не дошли. По дороге позиция отца Даниэля несколько изменилась. Люди на железном корабле из обманутых дьяволом превратились в приспешников дьявола, продавших ему свои души. Родригеса возмутила такая постановка вопроса, на что ему ответили, что дьявол многолик и хитер, и даже ему, доброму католику, сумел внушить то, что ему нужно, заставив неосознанно действовать в своих интересах. Вдаваться в теологические споры Родригес не стал во избежание обвинения в пособничестве дьяволу. А по мере приближения к Тринидаду ему удалось узнать, что готовится абордаж и захват железного корабля и всех находящихся на нем людей. Но захват сходу не получился. Корабли не успели даже приблизиться на дистанцию выстрела, как железный корабль очень быстро сменил позицию и ушел на ветер, где достать его не было никакой возможности. Что по мнению отца Даниэля только подтвердило наличие вмешательства дьявола. Дальнейшее известно — на борт доставили бочонок вина с какой-то отравой и надеялись напасть ночью. Родригес сделал последнюю попытку образумить «адмирала», так как сам видел результат действия страшного оружия железного корабля, но безуспешно. И последующие события, приведшие к его побегу, он сначала воспринял, как проявление чуда, сотворенного то ли господом, то ли дьяволом. Он уже не знал, кем именно. Но как оказалось, чудо было вполне земного происхождения и очень быстро выловило его из воды, сразу же доставив на «Тезей». Он пытался объяснить по-английски, что готовится захват корабля и для этого специально доставлено отравленное вино, но его сразу же отвели сюда и передали в руки врачам. И хорошо, что предупредили об этом, а то их вполне можно было бы принять за палачей. А потом ему ввели какую-то жидкость в руку и он уснул. Проснулся уже утром, и снова попытался сообщить о готовящемся нападении, но узнал от врача, что «олл спейн шипс буль-буль». Внимательно выслушав рассказ, Леонид подвел итог.

— Иными словами, дон Антонио, до конца неясно, кто же был инициатором этой аванюры?

— Увы, дон Леонардо. Я подозреваю, что либо этот самозваный «адмирал» с отцом Даниэлем, либо губернатор Куманы. Либо все они вместе. А может, был и еще кто-то.

— Возможно, возможно… Более того, у меня есть веские основания подозревать, что истинной причиной этой авантюры были не происки дьявола, к которым поначалу отнеслись сравнительно спокойно, а золото и камни, которые мы передали на «Си Хок». Ведь сначала о них никто не знал?

— Никто. При первой встрече с губернатором я не упомянул об этом. У него и без этого было много впечатлений — он тоже видел «Тезей» с берега.

— А когда Вы попытались продать золото и камни для закупки необходимого снабжения, это сразу же породило массу вопросов? И Вы вынуждены были открыть источник появления ценностей?

— Увы, пришлось. Иначе бы от меня так просто не отстали.

— Правильно сделали. А то, из Вас бы все равно вытянули эти сведения, но с ущербом для здоровья. Что же, по крайней мере причину всего этого мы знаем. Исполнители тоже известны. Неизвестными остаются организаторы и заказчики неудавшегося налета. Не исключаю, что это одни и те же люди. И сейчас они пока еще не получили информацию о провале своей авантюры. Посмотрим, как они отреагируют через несколько дней и кто именно проявит интерес. Дон Антонио, Вам пока появляться в Кумане не желательно. Где Ваш дом и семья?

— Дом в Картахене. А вот семью завести пока не успел.

— В целях безопасности Вам лучше пока не покидать Тринидад. Вы очень опасный свидетель для организаторов этой авантюры. И если дело дойдет до вице-короля, а оно до него обязательно дойдет, то подобное самоуправство может доставить им массу неприятностей. А когда выяснится, что истинной целью был обычный грабеж, прикрываемый словами о борьбе с дьяволом, то и подавно.

— Я это понимаю, дон Леонардо. Но они меня и на Тринидаде достанут, если узнают.

— Узнать узнают, а вот достать вряд ли получится. Буду говорить откровенно, дон Антонио. Мы пришли в этот мир неожиданно. Как для самих себя, так и для всех остальных. Но мы никому не позволим рассматривать себя, как добычу и садиться нам на шею. Любые попытки применения силы против нас будут пресекаться самым жесточайшим образом, от кого бы они не исходили. Мы попытались наладить хорошие отношения с испанскими властями, но в Кумане этого не захотели. Поэтому, теперь мы будем поступать так, как сочтем нужным. И будем обустраиваться здесь по своему усмотрению. Мы заложим здесь город, привлечем население, наладим промышленность и Тринидад из редкостного захолустья превратится в богатый край. Пусть это даже кое-кому в Севилье, или в Мадриде не понравится. С Мехико, я думаю, мы найдем общий язык. У нас также будет свой флот. Конечно, пока не такой, как в нашем мире, но гораздо более совершенный, чем есть сейчас. Вы можете представить себе парусный корабль, идущий в бакштаг со скоростью хода в двадцать узлов?

— Сколько?! Но это невозможно!!!

— На существующих сегодня кораблях да. А в нашем мире был тип парусников, развивавших подобный ход. Назывался он клипер. Если хотите, я Вам покажу их на картинках. И мы можем начать строительство таких кораблей, имеющих также машину, дающую возможность идти против ветра, или в полный штиль. И у Вас есть возможность приложить к этому руки, дон Антонио. Нас очень мало и нам понадобятся хорошие моряки.

— И Вы меня еще спрашиваете, дон Леонардо?!

— Конечно, спрашиваю. Потому, что связавшись с нами, Вы наживете очень много врагов среди подобных «адмиралу» Элькано и отцу Даниэлю. Рано, или поздно, но это снова выльется в открытый конфликт и нам придется снова применять силу, чтобы жить спокойно. Я не настаиваю, подумайте.

— Я согласен!

— Хорошо. Надеюсь, что Вы не пожалеете о своем выборе. Мы покажем и расскажем Вам много из того, что есть в нашем мире. Вы узнаете о вещах, которых здесь пока не существует, или они считаются невозможными. Но не распространяйтесь об этом, если не хотите, чтобы на Вас устроили охоту все, кому не лень. Поскольку «Си Хок» для нас потерян, в данный момент могу предложить Вам командование трофейным французским фрегатом «Ла Куронь». Он сейчас нуждается в ремонте рангоута и там нужен толковый капитан, хорошо разбирающийся в сегодняшних парусниках. В нашем мире, к сожалению, уже практически полностью утратили искусство хождения под парусами. Пойдете?

— Конечно, пойду!

— Вот и хорошо. Мы сняли с утонувших кораблей около двух сотен человек и отвезли их на берег. Кто-то добрался самостоятельно на шлюпках. Присмотритесь к ним и отберите подходящих людей. Я не думаю, что там все поголовно хотели перерезать нам глотки. Многие просто подчинялись командам капитанов и «адмирала». Возможно, кто-то из уцелевших офицеров тоже захочет перейти к нам на службу. В любом случае, нам потребуются грамотные и преданные люди. Можете сразу сказать, что никаких задержек в выплате жалованья не будет, и дьявол к этому никакого отношения не имеет…

Переговорив с Родригесом, Леонид передал его в распоряжение медиков и поднялся на палубу. Сейчас уже должна была поступить какая-то информация от «кладоискателей». Князь пошел на «Беркуте» к берегу, сопровождая шлюпки с испанцами, а вот Янычар и Флинт, прихватив в помощники на «скифе» двух матросов, воспользовались моментом и нырнули к «Санта Изабель». Очевидно, группа закончила работу, так как «скиф» отошел от мачты, торчащей из воды, и направился к «Тезею». Здесь же стоял Карпов, уже получивший доклад по рации.

— Все, Петрович, «кладоискатели» закончили работу на флагмане. Говорят, кое-что нашли. А как там наш болезный? Будет на нас работать?

— А у него выбора нет. Назад к своим ему дорога заказана. Грохнут сразу, чтобы не болтал. Только перед этим постараются узнать, что он еще знает. А работая на нас есть прекрасная возможность разбогатеть и сделать карьеру. Выбор сделать нетрудно.

— Но все равно, присматривать за ним надо.

— Так я разве против? Просто делать это так, чтобы никто ничего не понял. Сможете, герр Мюллер?

— Обижаете, мой команданте! Я никому из аборигенов не доверяю и абсолютно все они будут «под колпаком у Мюллера», как говорил товарищ Штирлиц.

— Кстати, насчет Штирлица… А не могли бы мы своего «штирлица» к испанцам заслать?

— Пока нет. Мы тут все, как белые вороны. Послать мою группу на разведку, чтобы добыть информацию и уйти без шума — это одно. А работать нелегалом у противника, и чтобы все принимали тебя за своего — это совсем другое. Но со временем вербанем кого-то из местных, кто высоко сидит. Золото все любят. В данный момент у меня другая задача — местных «штирлицев» выявлять и «дезу» им подбрасывать. Скоро они здесь появятся.

— А если их просто отлавливать?

— А смысл? Других пришлют, которых какое-то время еще выявлять придется. Поэтому, пусть спокойно работают у нас на глазах и под нашим чутким контролем. И стучат своим шефам именно то, что нам нужно…

Между тем, «скиф» подошел к трапу и вскоре его экипаж оказался на палубе. А вместе с ними две большие, богато украшенные шкатулки, пластиковый мешок и довольно тяжелый сундук.

— Вот, нашли, Леонид Петрович. В шкатулках — «ювелирка». В сундуке — монеты. В мешке — бумаги, какие нашли. Корабль лежит с небольшим креном на левый борт, пушки поднять можно. Прослушку еще вчера сняли, когда он на грунт лег, но внутрь сразу не полезли. И похоже, поп загнулся.

— Нашли его?

— Да. Осмотрели все каюты, но только в одной каюте жмурик. Причем, в поповской сутане. И именно в этой каюте одну из шкатулок мы и нашли. Очевидно, как галеон стал тонуть, ломанулся назад за золотом, а выбраться уже не смог.

— Похоже… А на остальные корабли нырнуть сможете?

— Обязательно сегодня нырнем. Сейчас срочно привезли все, что на флагмане нашли. Вдруг, тут что-то важное?

— А золотишко и камушки-то похоже из тех, что мы на «Си Хок» передали!!!

Карпов раскрыл шкатулки и внимательно рассматривал золотые украшения. Леонид взял несколько штук и убедился, что это действительно так.

— Да, они самые. Я вот эти три перстня хорошо запомнил. Все же правду говорят, что жадность фраера погубит. Вот и не верь после этого народной мудрости.

— А монеты в сундуке, очевидно, корабельная касса. Многовато здесь для того, чтобы с собой таскать. Хотя кто их, богатых, разберет…

— Что бы это не было, а теперь «Санта Изабель» — прекрасный способ легализовать наши «самые настоящие» испанские песо. И все, что мы уже наштамповали, да и еще наштампуем, можно «поднять» с флагманского галеона. Чтобы сеньор адмирал, командующий эскадрой, не имел у себя золотого запасу?! Как какой-нибудь захудалый пан атаман Грициан Таврический?! Да быть такого не может! А если сеньор Элькано уцелел, и будет все отрицать, то кто же ему поверит?! Да он и не будет. Скорее всего, потребует вернуть ему все до последнего песо, что мы «подняли».

— Вернем?

— Возможно, кое-что и вернем. Но сначала предложим выпить за наше здоровье того пойла, что он нам прислал. И расскажем о содержании его разговора с попом. Колдовство это, или нет, то дело десятое. Но для вице-короля эта информация в любом случае будет представлять большо-о-ой интерес! А потом уже станем конструктивно разговаривать. Что их светлость сможет нам предложить в обмен на дружбу и молчание. Как у нас принято говорить, влетел он на бабки конкретно. А кроме этого еще и перешел дорогу тем, кому не надо. Вот и посмотрим, что в нем пересилит — страх, или жадность. В любом случае, если он спасся, то с Тринидада без нашего ведома уже не выберется. А поскольку до мобильников и интеренета здесь еще не додумались, связи с Куманой у него нет и ничего быстро сообщить он не сможет. А дальше — как себя поведет…

За весь последующий день ничего интересного не случилось. «Беркут» и шлюпки вернулись, причем моряки, ходившие на них к острову, рассказали, что испанцы дружно рванули на берег, едва только шлюпки подошли к нему. Четверо солдат из гарнизона форта во главе с сержантом Мендосой, еще издали заметившие приближение шлюпочного каравана и вышедшие встречать гостей, лишь оторопело хлопали глазами, наблюдая это паническое бегство. Объяснив сержанту на английском причину столь неадекватного поведения испанских подданных, а также выразив удивление по поводу затопления испанской эскадры (ведь ни одного выстрела не было!!!), отправились обратно. Видит бог, экипаж «Тезея» свой долг выполнил — оказал помощь терпящим бедствие, доставив их на берег, находящийся под юрисдикцией испанской короны и имеющий представителей власти. А дальше, сеньоры, не наше дело. Ваши подданные, вы с ними и разбирайтесь. И почему их корабли утопли в хорошо защищенном от штормов заливе, тихой ночью при стоянке на якоре, нам самим интересно. Что вообще за чертовщина у вас тут творится? То пираты какие-то левые на лодках среди ночи нападают, а потом исчезают бесследно. То корабли ни с того, ни с сего, на якорной стоянке в хорошую погоду тонут. Ну прямо, Бермудский треугольник какой-то…

Однако, на следующий день пожаловал сам комендант, сеньор де Уидобро, сначала пройдя на своем баркасе вдоль торчавших из воды мачт испанских кораблей. Там все было тихо и спокойно, поиск «подводных кладов» закончили еще вчера. Добычей тезеевцев стали еще пять сундуков с монетами корабельной кассы и сравнительно небольшое количество монет и ювелирных украшений, найденных в офицерских каютах. Но эти вещи не принадлежали к партии ценностей, переданной на «Си Хок». Причем, к чести испанцев, никто из них не захотел «гибнуть за металл». Больше ни одного трупа в каютах не нашли. Отец Даниэль оказался единственным, кого сгубило «златолюбие». И вот теперь Леонид стоял на мостике и наблюдал в бинокль за тем, как баркас под испанским флагом обходит вокруг того, что совсем недавно было испанской эскадрой. Рядом с комендантом сидел какой-то незнакомый офицер. Скорее всего из тех, кто уцелел прошлой ночью. Оба с интересом взирали то на торчавшие из воды мачты, то на «Тезей», что-то бурно обсуждая. Комендант время от времени также показывал рукой то в направлении стоявших на якорях трофейных французских кораблей, то в сторону места гибели двух французских фрегатов, мачты которых были очень хорошо заметны над водой. Хоть услышать разговор на таком расстоянии и невозможно, но смысл того, что высказывал комендант, был предельно ясен. Как в том анекдоте про Петьку и Василия Ивановича, когда они побывали в Японии и повздорили с каратистом: «И шо за дурень?! С голой пяткой на шашку!». Или, что-то в этом роде. Когда баркас заверщил обзорную экскурсию по «местам боевой славы» и подошел к борту «Тезея», гостей уже ждали. Правда, по трапу поднялся один комендант. Леонид стоял возле трапа и был само гостеприимство.

— Доброе утро, дон Хуан! Решили снова навестить нас?

— Доброе утро, дон Леонардо! У вас тут снова какие-то неприятности?

— У нас?! У нас никаких неприятностей нет. Неприятности у прибывшей эскадры, но нам самим интересно выяснить, что за чудеса здесь происходят. Возможно, это проделки тех самых пиратов, которые хотели ограбить нас в первую же ночь?

— Возможно, возможно… Дон Леонардо, мы можем поговорить наедине?

— Конечно, прошу Вас!

Леонид сделал приглашающий жест и повел коменданта в свою каюту. Оба понимали, что пора расставить все точки над «и». В каюте Леонид сразу предложил гостю кофе, и пока он его готовил, сеньор де Уидобро озвучил полученную от спасшихся испанцев информацию. Никто толком ничего не понял. Шесть кораблей дружно пошли ко дну без единого выстрела. И такое, кроме как колдовством, никто из них объяснить не может. Предупреждая следующий вопрос, Леонид спросил сам.

— И кто же у нас назначен на роль колдунов, дон Хуан?

— По моему, Вы и сами знаете ответ, дон Леонардо.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос. Спасся ли этот паркетный адмирал? Я говорю о сеньоре Элькано.

— Да, с флагмана «Санта Изабель» удалось спустить каноэ и он добрался на нем до берега. И уже высказал мне претензии.

— И что же он рассказал?

— Ничего конкретного. Все кричит о колдовстве, и что я покрываю колдунов, вольготно чувствующих себя на Тринидаде. И что он этого так не оставит.

— Значит, Вам знаком его голос. Послушайте одну вещь. Поверьте, колдовства в ней не больше, чем в ветряной мельнице, или мушкете. Хотя, стрельбу из огнестрельного оружия индейцы тоже считали своего рода колдовством, когда только познакомились с ним…

Леонид пошел ва-банк и дал прослушать запись разговора адмирала с отцом Даниэлем. По мере выслушивания лицо коменданта вытягивалось все больше и больше. Когда запись закончилась, повисла гнетущая тишина. Но Леонид вскоре ее нарушил.

— Я мог бы ничего и не говорить Вам, дон Хуан. Но Вы сами видите, что мы искренне не хотим воевать с вами. К сожалению, не все зависит от нас и лица, подобные сеньору Элькано и отцу Даниэлю, рассматривают нас исключительно, как добычу. Что мы не допустим ни при каких обстоятельствах. Мы не собираемся сидеть и смиренно ждать, когда нам перережут глотки, прикрывая свои меркантильные интересы борьбой с происками дьявола. Мы лучше сами перережем глотки тому, кто захочет на нас напасть. Кстати, отец Даниэль плохо кончил. Мои люди нашли его утонувшим в собственной каюте, куда он вернулся за золотом. И мы определили, что эти изделия из тех, что мы передали капитану Родригесу. Вот каким образом святой отец боролся с дьяволом. И мне бы очень хотелось поговорить с этим псевдо-адмиралом.

— Вряд ли это возможно, дон Леонардо. Сюда он ни за что не поедет. Если только Вы прибудете на берег?

— Прибуду. Но не один. И я хочу, чтобы Вы до конца поняли ситуацию, дон Хуан. Любая попытка применения силы ко мне и моим людям приведет лишь к бессмысленному кровопролитию. Большому, или не очень, но бессмысленному кровопролитию. В случае возникновения угрозы мы можем перебить всех людей сеньора Элькано вместе с ним самим, а также всех, кто вздумает на нас напасть. Нам ничего не стоило уничтожить корабли вместе с командами, чтобы не оставить свидетелей. Но мы не пошли на это, так как не хотели бессмысленных жертв среди людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они выполняли приказ своего адмирала, преследующего собственные шкурные интересы. Мы никогда не будем вести себя, как жертвенные бараны, безропотно идущие на заклание. Если нас захотят убить, то мы не остановимся ни перед чем и не перед кем, чтобы устранить возникшую угрозу. И мы ни кому не позволим говорить с нами языком ультиматума. Надеюсь, Вы это понимаете?

— Я это понимаю, дон Леонардо… К сожалению, и от меня зависит далеко не все…

— Я это тоже понимаю, дон Хуан. И мало того, постараюсь оградить Вас от возможных неприятностей со стороны начальства. Проблему под названием «адмирал» я решу, можете не сомневаться. Либо он будет нашим общим преданным другом, забывшим о своих угрозах, либо… ни кем не будет. На все попытки давления на Вас говорите, что делаете все, что можете. Вошли к нам в доверие и потихоньку стараетесь выведать наши секреты. А справиться с нами силой нет никакой возможности. Пробовали — не получилось. Поэтому лучше не обострять отношений, а постараться обратить создавшуюся ситуацию себе на пользу. Раз уж мы разгромили пиратов, осмелившихся напасть на Тринидад, то почему бы и дальше не попросить нас действовать в этом направлении? Тем более, мы и сами не возражаем, так как не хотим жить в окружении этих бандитов? И разрешить нам поселиться на Тринидаде и жить так, как мы хотим, это не такая уж большая уступка за ту пользу, которую можно извлечь из нашего сотрудничества?

— Я-то с этим согласен, дон Леонардо. Дело за малым — убедить вице-короля… Что ж, давайте думать вместе, как разрешить эту непростую ситуацию…

Глава 3

«Пистолетом и добрым словом можно добиться гораздо большего,

чем одним лишь добрым словом.»

Аль Капоне.

С того памятного разговора, когда все акценты были расставлены, многое изменилось. Сонное царство, которым раньше был Тринидад, превратилось в потревоженный улей. После странного утопления испанской эскадры события приняли характер снежной лавины. Когда комендант вернулся на берег и попытался поговорить с сеньором Элькано, озвучив ему в приватной обстановке полученную на «Тезее» информацию, это привело к открытому конфликту. Сеньор адмирал заявил, что приспешники дьявола околдовали и коменданта, раз он верит им, а не ему. В связи с этим он отстраняет сеньора де Уидобро от выполнения своих обязанностей до выяснения всех обстоятельств. Но увы, сказать и сделать — две большие разницы. Спасшиеся испанские офицеры не поддержали «паркетного адмирала», заняв выжидательную позицию. То, что с этой операцией не все чисто и борьба с происками дьявола — лишь повод к грабежу, они прекрасно понимали. И видели, что затея потерпела полное фиаско, а сами они чудом уцелели. Колдовство это, или нет, знают только господь, дьявол и сами пришельцы. Но если даже и колдовство, то ведут себя колдуны пока что миролюбиво. Иначе, не оказали бы им помощь. И поскольку справиться с ними никакой возможности нет, то лучше их и не злить. Матросы и солдаты, оказавшиеся на берегу, о воинской славе в сражении с силами дьявола больше и не помышляли. Остались живы, слава господу, а начальство пусть там само разбирается. За солдат тринидадского гарнизона и простых обывателей не было и речи. Все уже успели достаточно хорошо познакомиться с нравами и возможностями пришельцев, поэтому молча приняли сторону коменданта. Но сеньор эль Кано не успокоился. Спесивая натура придворного вельможи, оказавшегося среди «быдла», дала себя знать. Он обвинил всех в мятеже и грозил самыми страшными карами. Правда, продолжалось это сравнительно недолго — всего три дня. На четвертый день сеньор Элькано скоропостижно скончался. Очевидно, ночью ему стало плохо и он не смог позвать на помощь. Во всяком случае охрана, стоявшая возле дома, где он поселился, ничего не слышала. Осмотр тела местным доктором, сеньором Гонсалесом, тоже ничего не дал. Никаких следов насильственной смерти не было, и сделали вывод, что сердце сеньора Бальтазара Себастьяна Элькано не выдержало сильнейшего потрясения, вызванного гибелью вверенной ему эскадры. Впрочем, испанский доктор был недалек от истины. Сердце вельможи действительно не выдержало, хоть и по несколько иным причинам. Но поскольку медицина XVII века еще не знала очень многого, то все безоговорочно приняли эту версию, поскольку она устраивала абсолютно всех. А о том, что в эту ночь один из «скифов» отходил от борта «Тезея», и вся «бригада скорой помощи» во главе с «доктором» Карповым куда-то отлучалась, на берегу никто не знал. Справедливости ради надо сказать, что если бы кто и узнал, то молчал бы даже на исповеди. Нажить себе таких врагов, как пришельцы, это надо быть полным идиотом. Население Тринидада методом проб и ошибок уяснило это доподлинно, и пополнять ряды павших в битве с дьяволом больше никто не хотел.

Перед ночной «командировкой» Леонид переговорил с Карповым о возможности вербовки сеньора Элькано, но окончательное решение о целесообразности данного шага предложил ему принять самостоятельно. Заранее выяснили побольше информации об адмирале, в том числе и то, что он владеет английским и французским, поэтому языкового барьера не будет. Карпов добился встречи и поговорил в приватной обстановке, но положительного результата достичь не удалось. Досточтимый сеньор оказался слишком уверен в своем незыблемом положении и безопасности на своей территории, поэтому даже не допускал мысли, что какое-то быдло сможет разговаривать с ним на равных и диктовать условия. В порыве праведного гнева он даже попытался огреть Карпова тростью. Попытка не удалась, трость оказалась в руках Карпова. И дабы не поднимать шума и не привлекать внимания, Карпов ушел. Очевидно, этот приступ гнева был последней каплей, подорвавшей силы сеньора Элькано, и ночью он тихо скончался. На вопрос Леонида о причине неудачи с вербовкой Карпов ответил весьма пространно.

— Психопат, повернутый на своем аристократическом происхождении. В искусстве придворных интриг потерпел полное поражение, поэтому его оттуда и наладили. При разговоре с теми, кто стоит ниже его, даже со своими офицерами, снобизм зашкаливает. Не может адекватно оценивать сложившуюся ситуацию и степень возникшей опасности. Путь наверх ему закрыт, он сам сдедал для этого все возможное. Как военный талант — ноль. Купил офицерский патент за золото. Впрочем, сейчас это обычное явление. Иными словами, никакой ценности, как агент влияния при дворе, или даже в местной колониальной администрации, не представляет. И самое опасное — подвержен неконтролируемым приступам ярости, когда полностью теряет контроль над собой. Такой и сам провалится, и нашего связного провалит. Кроме этого, начал активно мешать и создавать проблемы. Поэтому, пусть не путается под ногами…

Тем не менее, данный случай еще больше укрепил испанцев во мнении, что с пришельцами из другого мира лучше дружить. Уж очень вовремя его превосходительство преставился. Едва только начал строить свои козни… Колдовство это, или нет, суть-то не меняется. Пришельцы творят здесь, что хотят и никого не боятся. Ни бога, ни дьявола, ни губернатора со всякими «адмиралами». И уходить отсюда не собираются, вежливо игнорируя испанскую юрисдикцию и давая понять, что будут согласовывать свои действия с местной администрацией, но лишь в той степени, насколько это устраивает их самих. А после странных событий, приключившихся в первую ночь после прихода к острову, пришельцы уже не спрашивают разрешения у местных властей, когда хотят сделать что-либо на берегу, а лишь уведомляют их о своих действиях. То, что это может кому-то не понравиться, их совершенно не интересует. Правда, никого из местных обывателей они не обижают и наладили очень выгодную торговлю. Деньги у них водятся. За все расплачиваются честно, а не грабят, как пираты. Так чего же еще надо? А то, что не католики… Так и мавры с турками далеко не католики. И англичане с голландцами тоже. Однако, торговле это не мешает… Хоть и контрабандной, но все таки… Иными словами, если есть спрос, будет и предложение. Тем более, отец Эрнесто общался с пришельцами и выяснил, что в свою веру они никого обращать не собираются и никакого неуважения к католической вере не проявляют, а наоборот, попросили его принять добровольные пожертвования святой церкви. Причем не формальную подачку, а действительно щедрые дары. Ни один еретик на такое не пойдет…

Зато добавилось головной боли у коменданта. Куда девать эту банду, свалившуюся ему на голову, Хуан Фермин де Уидобро не знал. Тем более, хорошо понимал, что контролировать ситуацию на вверенной ему территории не в состоянии. Пришельцы сначала перебили всех «пиратов», пытавшихся ограбить их в первую же ночь после прибытия, затем с большим шумом разнесли в пух и прах французскую эскадру, а вот теперь тихой сапой утопили испанскую. И все три раза без каких-либо потерь со своей стороны! А в довершении всего и адмирала отправили на тот свет, как и обещали. Причем, совершенно непонятным образом. Что на очереди? Вице-король с войсками далеко, несовершеннолетний король со своей мамашей-регентшей еще дальше, а пришельцы-то вот они… Да и что войска?! Их сюда только на кораблях доставить можно. Французы и сеньор Элькано уже попытались это сделать… И что этим пришельцам на Тринидаде надо? Как будто, других мест в Новом Свете им мало! Вон — северная часть материка, к северу от реки Рио-Гранде, практически не освоена. Есть там редкие поселения англичан, голландцев и французов, вот и шли бы туда! Но зато с другой стороны… Если бы они захотели, то перебили бы всех испанцев на Тринидаде и стали его полновластными хозяевами, если он им так нужен. А они, вместо этого, продолжают набиваться в друзья даже после всех конфликтов… И нужно быть идиотом вроде сеньора «адмирала», чтобы ссориться с такими людьми и подталкивать их к сближению с англичанами, или французами…

Понимая, что самостоятельно эту проблему не решить и надо любыми путями предотвратить дальнейшие возможные эксцессы, поскольку неизвестно, как долго еще пришельцы будут терпеть подобные выходки, комендант через три дня после скоропостижной кончины адмирала снова отправился на «Тезей». К этому времени спасшиеся испанские офицеры его уже порядком достали. Все прекрасно понимали, что власть у испанского губернатора и коменданта на Тринидаде лишь формальная. Справиться с пришельцами они не в состоянии. И ситуация не скатилась к открытой войне, которая неизбежно приведет к полному разгрому испанцев на Тринидаде, исключительно из-за нежелания пришельцев раздувать конфликт. Почему они не хотят этого — другой вопрос. Если сеньора де Уидобро устраивает такая ситуация — быть опереточным комендантом, то ради бога. А они в этой дыре, под названием Тринидад, сидеть не намерены. Поэтому пусть он либо решает проблему, ставя пришельцев на место, либо обеспечит возможность спасшимся добраться до цивилизованных мест, где действует реальная, а не фиктивная власть испанской короны. Хотя бы на Маргариту. А дальше они уже сами поставят в известность всех о том, что тут творится. Понимая, что оттягивание решения приведет к вспышке недовольства с непредсказуемыми последствиями, комендант с тяжелым сердцем отправился на «Тезей». И вот теперь, сидя в каюте у Леонида за чашкой кофе, выплескивал душу, не пытаясь приукрасить действительность.

Леонид слушал, не перебивая. Когда рассказ о ситуации на острове подошел к концу, внес неожиданное предложение.

— Дон Хуан, мы бы могли помочь Вам решить эту проблему. Сколько там этих бузотеров, мутящих воду? Не думаю, что очень много.

— Решить так же, как с адмиралом? — комендант усмехнулся.

— Если хотите таким образом, то пожалуйста. Только скажите, никто ни о чем не догадается. Но я могу обеспечить им быструю доставку либо на Маргариту, либо на материковый берег, а там уже пусть добираются сами.

— Но как, дон Леонардо?! Этих бузотеров всего трое, и Вы ради них поведете свой корабль на Маргариту?! А если задействуете для этих целей один из своих трофеев, то рискуете больше его не увидеть. Давайте уж называть вещи своими именами. Правда, эта троица уже попортила мне много крови. А поскольку все они — люди со связями, то я вынужден считаться с их мнением. И чем скорее они покинут Тринидад, тем лучше будет для всех нас.

— Рад, что Вы со мной откровенны, дон Хуан, и не пытаетесь приукрасить ситуацию. «Тезей» и трофеи останутся на месте. Тем более, как Вы видите, сейчас мы заняты подъемом пушек с испанских кораблей, а потом дело дойдет и до французских. Не пропадать же добру. Но я могу выделить наш быстроходный катер для доставки этой троицы смутьянов на Маргариту. Если только они не побоятся отправляться в море в обществе «колдунов». Но предупредите их, что ни в один порт катер заходить не будет. Если возле Маргариты встретятся рыбачьи лодки, то пусть пересаживаются на них и с рыбаками добираются до порта. Либо, если не боятся вымокнуть, катер подойдет настолько близко к берегу, насколько позволит осадка, и пусть добираются вброд. Разумеется, о попытке захвата катера не может быть и речи. В этом случае мои люди без разговоров пристрелят их и выкинут за борт. А также перестреляют всех остальных, кто попытается это сделать. Вы согласны с таким планом?

— Я-то согласен, но согласятся ли они?

— Если не согласятся, могу предложить еще один вариант. У них есть шлюпки, на которых спаслась часть экипажей. Пусть берут одну и проваливают ко всем чертям. Маргарита недалеко, погода хорошая. Под парусом быстро доберутся. Моряки они, или нет?

— На шлюпке?! Дон Леонардо, Вы шутите?!

— Нисколько. В умелых руках парусная шлюпка — надежное средство спасения. В нашем мире был интересный случай именно во времена парусного флота. Экипаж корабля «Баунти» взбунтовался в Тихом океане и высадил в шлюпку капитана и офицеров, а также тех, кто отказался примкнуть к бунтовщикам. И они благополучно добрались до берега, преодолев половину Тихого океана! Вы можете себе это представить? По сравнению с этим расстояние от Тринидада до Маргариты — просто смешное. Но для такого плавания надо быть настоящим, а не «паркетным» моряком. И командир «Баунти» — лейтенант Уильям Блай, доказал это. Если хотите, могу рассказать более подробно эту историю. А также еще несколько похожих.

— Невероятно!!! С интересом послушаю…

Леонид начал так увлекательно выдавать один за другим «морские рассказы», где надо их в меру приукрашивая, что его гость завороженно слушал, позабыв обо всем на свете. Для большей яркости картины привел также пару выдуманных историй. Причем, сам удивлялся неожиданно открывшемуся таланту травить морские байки на испанском языке. Помимо самого рассказа он преследовал и тайную цель. Ненавязчиво показать местным сеньорам, с кем они связались. Может дойдет. А может и не дойдет. Пока… Но со временем все равно дойдет. Вот только сколько еще до этого момента будет бессмысленных жертв, никто не знает…

Когда «морские истории» закончились, комендант восхищенно развел руками.

— Поразительно, дон Леонардо! Таких захватывающих историй я еще не слышал!

— Я мог бы рассказать намного больше, дон Хуан, но тогда нам придется забросить все остальное. Впрочем, давайте как-нибудь встретимся и просто побеседуем за бокалом вина, отрешившись от всех дел. Не бойтесь, не того, что прислал нам сеньор Элькано. А пока, давайте вернемся к нашим баранам. От трех смутьянов мы Вас избавим, а остальные? Они проблем не создают?

— Своим поведением не создают, но ведь мне приходится содержать всю эту ораву. Кормить, обеспечивать жильем, а лишних средств у меня нет. Пока выкручиваюсь, но дальше будет только хуже.

— Я могу помочь Вам решить и этот вопрос. Если само продовольствие на острове есть, то финансовую сторону мы возьмем на себя. Как эти люди посмотрят на то, если предложить им пойти ко мне на службу? Мне нужны экипажи для кораблей. Нужны рабочие для строительства города, порта и верфи. Ведь Вы согласны, что то, что мы сейчас видим, портом назвать нельзя? И нам потребуется гораздо больше людей.

— Мысль интересная, дон Леонардо… Я поговорю с ними. Возможно, кто-то и согласится. Но где Вы найдете желающих переехать на Тринидад? До сих пор таковых было очень немного.

— Не волнуйтесь. Там, где платят хорошие деньги, от желающих отбоя нет. Ваша задача — донести эту информацию до всех. Остальное сделаем мы. И еще одно, дон Хуан. В настоящее время индейцы находятся, фактически, в положении рабов. По другому существующую долговую систему назвать нельзя. Мы хотим выкупить некоторое количество индейцев. В основном — молодых парней и девушек в возрасте шестнадцати — двадцати лет.

— Но зачем они вам?

— Для хозяйственных работ на берегу.

— Можно, конечно. Только сразу должен Вас предупредить, что работники из них по большей части никакие. Лучше привезти негров из Африки. У меня есть связи с голландскими и португальскими работорговцами. Хоть официально нам и запрещено торговать с кем бы то ни было, но Вы сами прекрасно понимаете, что этот закон нарушается сплошь и рядом. Иначе, мы бы тут просто не выжили.

— И это неплохой вариант. Но индейцы нас тоже интересуют…

Когда комендант наконец-то убыл восвояси, Леонид перессказал разговор Карпову, который тут же стал довольно потирать руки, ухватив главное.

— Похоже, лед тронулся, как говорил Великий Комбинатор. И очень скоро, мой команданте, у нас будет как минимум рота, а то и батальон преданных лично нам «тонтон-макутов». А там и до полка президентской гвардии недалеко. А от полка и до дивизии. Успех в боевой и политической подготовке данного подразделения, искренне ненавидящего испанцев, я тебе гарантирую. А если мы будем иметь хорошо подготовленную дивизию, вооруженную более качественным, чем есть сейчас, оружием, да еще при поддержке трех единиц бронетехники из двадцать первого века, да со средствами связи из двадцать первого века, то сделаем на суше козью морду любому, кто вздумает решить с нами вопрос радикально. Хоть испанцам, хоть англичанам, хоть французам. А на море «Тезею» вообще равных нет. Разнесет в щепки все флоты Европы, вместе взятые.

— По поводу «Тезея» согласен. А вот по поводу сухопутных войск… Надо бы эту роту, или дивизию, метисами и белыми разбавить, герр Мюллер. А то, как бы у ребятишек голова не закружилась от успехов, и они не захотели великую империю инков возродить, нас подвинув. Особенно, когда их целая дивизия будет и могут подумать, что мы им больше не нужны.

— Не волнуйся, разбавим. Все будет в плепорцию, как говорили наши предки. Не найдем нужных кандидатур на Тринидаде — найдем на Тобаго, или на материке. И нужную «накачку» проведем, чтобы всю жизнь помнили, кому обязаны тем, что из дерьма в люди выбились. Значит, все-таки хочешь город на старом месте строить? Там, где у нас Порт-оф-Спейн появился?

— А лучше места просто нет. Хотя, работа предстоит большая. Но не можем же мы все время на «Тезее» сидеть. Каждый из нас должен иметь добротный дом на берегу. Причем, желательно рядом друг с другом. Уверен, что еще найдется много желающих прощупать нас на прочность. А там и из Курляндии народ подтянется. В Архангельск сходим, кого-нибудь из поморов сманим на ПМЖ. И будем потихоньку отодвигать испанцев в сторону. Разумеется, не отталкивая тех, кто сам захочет примкнуть к нам. Как испанцев, так и метисов с индейцами. Вот по поводу ниггеров у меня, герр Мюллер, стойкая аллергия. И я не хочу оставлять нашим потомкам глобальную нерешаемую проблему под названием «афроамериканцы». Которым все по жизни должны за долгие годы угнетения, а они сами ничего никому не должны и чуть что не так, начинают вопить о расовой дискриминации.

— Вот они Вас достали, мой каудильо! Ладно, это дело несколько отдаленного будущего. Но в общем-то, согласен. Я сам этих «шахтеров» терпеть не могу. Насмотрелся на них и слишком хорошо знаю эту публику… А как город назовем? Не Порт-оф-Спейн, в самом-то деле? Может, Пуэрто-Тринидад? Или Пуэрто-Тезей?

— Зачем? Сейчас мы заложим первое русское поселение в испанской Америке. А в нашей истории, когда наши люди пришли в Калифорнию, где еще хозяйничали испанцы, они основали город Форт Росс. Вот и не будем нарушать традицию!

— А что, звучит! Пусть сеньоры знают, что мы тут всерьез и навсегда. По поводу пацанов из индейцев для формирования собственной гвардии «тонтон-макутов» согласен. А девки-индианки зачем тебе нужны?

— Вы меня удивляете, герр Мюллер! Для чего нужны деф-ф-фки?! Или, ты тоже делишь население на арийцев и не арийцев, как твой известный однофамилец? Когда кто-то из Курляндии прибудет? Через год? Через два? Да и кто еще прибудет? Монахов у нас в экипаже нет. С испанками из местных лучше не связываться, как бы проблем не нажить. Хотя, вполне допускаю, что могут найтись интересные варианты, но в очень ограниченном количестве из-за религиозных и прочих предрассудков. Без индианок обойдемся. А вот местные метисочки, где папа — испанец, а мама — согрешившая индианка, есть очень даже ничего! Сам видел. И многие мамы будут просто рады пристроить к нам своих дочек. А за дочек и говорить нечего. Многие, если не все, будут рады до поросячьего визга и пойдут на все, лишь бы вырваться из того дерьма, куда их загнали испанцы. Думаю, ты не надеешься найти здесь графиню, маркизу, или герцогиню, которая введет тебя в высший свет, поближе ко двору в Мехико? Да и нечего нам там делать. Сожрут. Если только сами дворцовый переворот не устроим… А что, это мысль! Надо подумать… Или, кому-то тут хочется большой и чистой любви? Так сеновала нигде поблизости нет. Поэтому, что испанка из простолюдинок, что метиска из местного «колхоза», в нашем положении разницы никакой. Метиска, пожалуй, даже получше будет. Всякой религиозной дури в мозгах поменьше, а в койке любой испанке с ее кучей ханжеских комплексов сто очков форы даст.

— Согласен, мой команданте!!! Неважно, какого цвета кошка — белого, или черного! Важно, чтобы она хорошо ловила мышей! И мурлыкала, когда надо! И если тут с чисто белыми «кошками» напряженка, сойдут и белые с красноватым отливом! Отныне девиз: «Каждому „попаданцу“ по персональной фазенде с рабыней Изаурой!» Только… Не забыл, что именно отсюда в Европу морячки Колумба заразу привезли? Ту самую, которую наши умники от медицины ЗППП называют? Расшифровывать, надеюсь, не надо? И тут сейчас этого добра…

— Знаю. По этому поводу будет партийное задание нашим эскулапам. Как закончат свои эксперименты над Родригесом, так пусть и разработают меры эффективного медицинского контроля всего прибывающего к нам населения. В первую очередь, разумеется, «тонтон-макутов» и… «Изаур». К тому же, девок понадобится много. «Тонтон-макутам» ведь тоже жениться надо. Пусть будут привязаны к нам хорошенько и служат не за страх, а за совесть. С очень хорошим жалованьем. Причем, их семьи будут находиться под нашей надежной защитой. Поверь, это много значит. Что касается фазенды — фазенда у португальцев в Бразилии. У испанцев — асьенда. Языки отличаются. Хотя, суть та же. И идея заслуживает внимания. Как разрулим испанскую проблему на берегу, так и начнем поиск подходящих «тонтон-макутов» и «Изаур».

— Яволь, мой каудильо!!!

Однако, разруливать «испанскую» проблему не пришлось, она решилась сама собой. Буквально на следующее утро из пролива Бока-дель-Драгон появился еще один корабль. По мере приближения классифицировали его, как фрегат. И то, что он шел под испанским флагом, а также то, что на его палубу высыпало большое количество разного люда, одетого явно не как простые матросы, наводило на определенные мысли. Испанцы бурно жестикулировали и глазели то на торчавшие из воды мачты, то на «Тезей», то на его трофеи. Правда, никакой агрессивности в действиях испанцев не было, и фрегат проследовал мимо «Тезея» в направлении берега, где вскоре стал на якорь. Очевидно, торчавшие из воды мачты оказались достаточно убедительным аргументом.

Леонид внимательно наблюдал за действиями нежданных визитеров, но решил в отношении их пока ничего не предпринимать. Подождать, чем все закончится. Скорее всего, организатор этой авантюры не утерпел и послал еще один корабль узнать, как идут дела. Вот пусть и узнают. На берегу им все популярно объяснят. Как уцелевшие испанцы, так и комендант. И пусть этот сеньор «икс» делает выводы. А у экипажа «Тезея» своих забот хватает.

Между тем, с фрегата спустили шлюпку и она направилась к берегу. В бинокль удалось рассмотреть, что помимо гребцов в ней находятся три каких-то важных типа. Очевидно, им не терпелось услышать объяснения случившегося. После того, как шлюпка подошла к берегу, очень долго ничего не происходило. Фрегат стоял на якоре и никакой активности не проявлял. Так прошел весь день. Видя, что ничего не происходит, Карпов предложил провести разведку с высадкой на берег ночью. Ну и что, что в его группе никто не знает испанского? Комендант, да и многие другие испанцы, знают английский и французский. Как-нибудь объяснятся.

Леонид не возражал, и едва стемнело, быстроходный «скиф» снова отправился к берегу. По дороге обошли вокруг испанского фрегата и внимательно его рассмотрели, но там о войне никто и не думал. Кроме нескольких вахтенных, больше на палубе никого не было.

Отсутствовали разведчики довольно долго. Наконец, в эфире прозвучал условный сигнал и вскоре «скиф» вынырнул из темноты, спустя несколько минут оказавшись на палубе «Тезея». А еще через несколько минут Карпов уже сидел в каюте Леонида и докладывал.

— В общем, Петрович, дело закрутилось очень серьезное. Мы, как на берег выбрались, сразу к дому коменданта в городишке, а это довольно далеко от берега. Поэтому столько и провозились. Добрались без проблем, никого из добропорядочных обывателей не обидев. Только вышли к цели, а у коменданта в доме до сих пор разборки идут. Ни хрена, конечно, не поняли, вот и ждали, когда все разойдутся. По накалу страстей было похоже, что до драки недолго осталось. Собирались уже вмешаться, но обошлось…

— А их ругню записали? Я бы послушал и перевел.

— Обижаете, мой команданте! Конечно, записали. Так вот, продолжалось это двадцать минут. Потом, очевидно, сеньорам надоело собачиться, и они откланялись. Вот тут мы и появились…

— Представляю… Картина маслом…

— Точно так, мой каудильо. Хорошо, я догадался сразу сказать, что это мы, и что прибыли мы с самыми мирными намерениями. А то комендант как увидел, что мы в окно вломились, за оружие начал хвататься. Видать подумал, бедолага, что мы к нему так же, как к адмиралу в гости пожаловали. Слава богу, вовремя все понял и не стал орать, как потерпевший. Поэтому обошлось без вывихов, ушибов и посторонних трупов.

— Да уж, здорово вы тут всех зашугали. Тринидадские ниндзя…

— То ли еще будет, мой команданте! В общем, побеседовали по-дружески в приватной обстановке, и ушли через окно так же тихо, как и пришли. Кроме коменданта никто нас не видел. Расклад следующий. За всем этим безобразием стоит губернатор Куманы. А может, есть кто-то еще, о ком наш комендант не знает, так как сам понимает, что прибывшие бобики ему всей правды не скажут. Поскольку вестей не было довольно долго, там потеряли терпение и послали комиссию по расследованию. Результат оказался для них совершенно неожиданным и они дружно наехали на коменданта, требуя объяснений. Тот высказал все, что о них думает и предупредил, что они живы до сих пор только потому, что пришельцы с Железного Корабля им это позволяют. В противном случае, от них бы ничего не осталось. Пришельцы обладают совершенно непонятным оружием, поражающим на огромной дистанции и с высокой точностью даже темной ночью. И если гостям очень хочется в этом убедиться, то ради бога. А он не намерен заниматься подобными самоубийственными экспериментами и портить с нами отношения. Вот так, если в двух словах. И завтра жди делегацию. Собираются всей бандой к нам в гости прибыть. Комендант сказал, что не поедет. Накосячили, вот пусть сами и выкручиваются.

— Пусть прибывают, встретим. Запись далеко?

— В левом кармане.

— Ну давай послушаем, и сравним. А то, вдруг сеньор комендант был с тобой не совсем откровенен…

Карпов достал прибор и включил на воспроизведение. Леонид внимательно вслушивался в эмоциональную испанскую речь. Но ничего существенно нового, или противоречащего доставленной на словах информации, не услышал. По крайней мере, можно было надеяться, что комендант не пытается вести двойную игру.

Неизвестно, что вмешалось в планы высоких гостей, но на следующий день на «Тезей» так никто и не прибыл. Леонид стал ждать очередную пакость, приказав вести усиленнное наблюдение ночью, но все оставалось спокойно. А на следующее утро от берега отошла сразу целая флотилия лодок и направилась к стоящему на якоре испанскому фрегату. В бинокль было хорошо видно, что лодки полны людей. Обратно они возвращались уже без пассажиров. После этого фрегат выбрал якорь и воспользовавшись благоприятным ветром, поставил паруса и взял курс на выход в море. Последний акт кровавой драмы завершился. Леонид смотрел на проходящий мимо фрегат и думал, сколько еще раз испанцы наступят на одни и те же грабли? Вроде бы, уже получили достаточный опыт для твердого усвоения материала. Но кто их знает…

Повторная высадка на берег прояснила ситуацию. О чем там испанцы договорились между собой, осталось неизвестным. Неожиданно они заявили коменданту, что возвращаются обратно. Даже не попыташись убедить пришельцев в случайности инцидента, вызванного самоуправством адмирала, никакого приказа о нападении не получавшего и действовавшего исключительно по своей инициативе. Благо, теперь на него можно было навесить всех собак. В конце концов фрегат ушел, захватив к великой радости коменданта также всех «потерпевших», пожелавших покинуть Тринидад. Но часть испанцев осталась, и среди них купец из Куманы, сеньор Элиас Наварро, который с первой же встречи начал охмурять пришельцев, рассыпаясь в любезностях и предлагая наладить взаимовыгодную торговлю. Поскольку сеньор Наварро хорошо говорил на нескольких языках, в том числе и на немецком, он с удовольствием общался на нем с полковником морской пехоты сеньором Карповым, который тоже был рад неожиданной языковой практике в немецком, а также возможности изучить испанский, используя немецкий, как язык общения, понятный обоим. Встречи становились все более частыми, и в конечном итоге сеньоры Наварро и Карпов стали закадычными друзьями. Но когда их самая первая встреча завершилась, Леонид задал Карпову единственный, но очень важный вопрос.

— «Штирлиц»?

— «Штирлиц». Хотя, до настоящего профи ему далеко.

— И кого же теперь следующего ждать?

— Блядей.

— В каком смысле — блядей?!

— В самом прямом. Сейчас к каждому из нас постараются бабу подвести. Вот посмотришь, скоро сюда народ потянется за высокими заработками. И среди них обязательно будут «жены», «дочери» и «сестры» весьма привлекательной внешности. Прием старый и, что греха таить, довольно эффективный. Поэтому возьму на заметку всех, прибывающих на остров. Особенно «кузин» и «племянниц». Это самые удобные категории для данной работы.

Глава 4

Дела прогрессорские и… личные.

Потянулись производственные будни. Из спасшихся испанцев остались шестьдесят пять человек, не побоявшихся «колдунов». Правда, скорее всего, сработало обещание высокого жалованья. Офицеры ушли все, остались одни матросы. Но среди них оказалось пять толковых корабельных плотников и два парусных мастера и работа закипела. Требовалось сделать дополнительные помещения на «Песце», переборки, фундамент для двигателя и многое другое. Параллельно велись ремонтные работы на «Ла Куронь», куда вскоре перебрался Родригес. Улучив момент, снова под покровом ночи сходили на Тобаго на «Беркуте». Проведать соседей, рассказать последние новости и наметить дальнейшие действия.

На Тобаго все было тихо, поэтому встреча высоких договаривающихся сторон прошла в спокойной и дружественной атмосфере. Озвучили перечень товаров, необходимых пришельцам, за которые они собираются платить испанскими песо в звонкой монете. Правда, перечень товаров всех несколько озадачил. Обычным ширпотребом, который массово везли в колонии Нового Света, дело не ограничивалось. Пришельцам из другого мира понадобились различные химические вещества, применяемые алхимиками при своих опытах. А если найдут толкового алхимика впридачу, да со всем его лабораторным барахлом, то вообще хорошо. Нужно оборудование для металлургического производства и мастера-металлурги. А также еще ряд весьма специфических вещей. Как бы то ни было, жители Тобаго почувствовали, что дело пахнет хорошими прибылями, и развили бурную деятельность. Единственное условие, выдвинутое пришельцами — не собачиться между собой на острове, и хранить коммерческую тайну их торговых отношений, было вполне приемлемым. Места на Тобаго хватало всем. И голландцам, и французам, и курляндцам. А в части сохранения коммерческой тайны местных прожженных дельцов учить не надо.

Особо важным Леонид считал дальнейшее сотрудничество с семейством Иоганна Меркеля, местного оружейника. Перед очередной поездкой сделал распечатки чертежей различных видов стрелкового оружия разных времен, а также взял с собой имеющиеся образцы трофейных винтовок, помповиков, пистолетов и револьверов, захваченных на «Салеме» у нигерийских пиратов. Когда все это изобилие появилось перед глазами Меркеля-старшего и трех его сыновей — Карла, Вильгельма и Генриха, у них на время пропал дар речи. Леонида и остальных интересовало, что и как быстро можно воссоздать, опираясь на имеющуюся технологическую базу и из имеющихся в наличии материалов. Разумеется, если задействовать оборудование на «Тезее». Уточнив возможности станков из другого мира, а также примерные сроки работы, Меркель отобрал из имеющихся образцов один помповик и один револьвер, как наиболее удобные для копирования. В отношении длинноствольного нарезного оружия ничего обещать не стал, сказав только, что надо как следует подумать. Но прежде всего разработать унитарный патрон и определиться с калибрами. Если не будет доступных боеприпасов, то вся работа теряет смысл. С этим все были согласны. Именно поэтому Леонид и потребовал найти алхимика. Опрос среди членов экипажа «Тезея» выявил нескольких «химиков», «химичивших» в подростковом возрасте с различными взрывоопасными веществами, и причем весьма успешно. Поскольку целы остались. Но если за дело возьмется профессионал, то хуже не будет. Для создания унитарного патрона необходимо инициирующее вещество для капсюля-воспламенителя. И это в данных условиях — проблема из проблем. Можно создать станок для изготовления гильз, пуль и самих капсюлей из меди, здесь ее хватает. Можно пока обойтись черным порохом, в охотничьих патронах он применяется и в XXI веке. Но если на донышко капсюля не нанести мизерное количество (по сравнению с весом заряда и самого патрона) инициирующего вещества, то толку от патрона не будет. А чтобы такие вещества получать, нужно очень много чего знать, иметь и уметь. Вот тут толковый алхимик бы и пригодился.

Второй вопрос, относящийся к оружейным делам, касался артиллерии. Та, что имелась на трофеях, и та, которую можно было поднять с затонувших кораблей, пришельцев не устраивала. Их очень интересовал вопрос — можно ли как-то улучшить имеющиеся системы? Поскольку на то, чтобы разработать новые, нужно время и все остальное. А можно ли что-то сделать сейчас? Знакомясь с чертежами и фотографиями пушек разных времен, вплоть до конца ХХ века, Меркель с сыновьями только восхищенно вздыхали. Такого они еще не видели. Ознакомившись с материалами и выслушав пояснения, Меркель-старший уточнил ряд деталей в различных проектах орудий и сделал неожиданое предложение.

— Господа, лучше всего, конечно, разработать новые системы орудий с учетом имеющихся материалов и возможностей ваших станков. И со временем давайте так и сделаем. Но пока можно попытаться улучшить то, что есть. Вы говорите, что у вас имеется в общей сложности несколько сотен стволов разных калибров из чугуна и бронзы. Как тех, что на трофейных кораблях, так и тех, что вы собираетесь поднять с затонувших кораблей. Я предлагаю отобрать наиболее качественные бронзовые пушки, сделать сквозную проточку стволов и сконструировать в казенной части затвор. Калибр — от двенадцати до двадцати четырех фунтов. Меньше — нет смысла тратить время на маломощные орудия, не эффективные против больших кораблей, если требуется нанести повреждения корпусу. Больше — можно попробовать, но такие пушки очень тяжелые и требуют очень прочных, а значит и тяжелых лафетов. Сконструировать также новые лафеты на тумбах, или платформах с системой гашения отдачи и возврата ствола в исходное положение после выстрела. Обойтись пока без нарезки стволов. В результате такой переделки мы можем получить казнозарядное гладкоствольное орудие. Дальность стрельбы особо не увеличится, хотя за счет повышения качества обработки канала ствола, и изготовления снарядов под этот калибр с более высокой точностью, можно добиться значительного уменьшения зазора между стволом и снарядом, что снизит прорыв газов при выстреле. Поражающую способность можно увеличить, если только создать новую модель бомбы. Но зато значительно вырастет скорострельность и маневренность орудия. За счет тумбового лафета и системы гашения отдачи упрощается и ускоряется наводка и перезарядка. Уменьшается также количество канониров, обслуживающих одну пушку…

Как говорится — ни убавить, ни прибавить. Карпов переводил эмоциональную речь мастера и Леонид понял, что по крайней мере в области вооружений они все равно смогут быть впереди планеты всей. А остальных пусть жаба душит…

И она душила!!! Ох, как она душила испанцев, когда они видели результат работы «совместного предприятия» пришельцев с курляндскими мастерами! Конечно, все стало получаться далеко не сразу. Но большую помощь оказывали материалы, заранее собранные Прохоровым. Благодаря им можно было не заниматься изобретением велосипеда, а сразу использовать готовые и проверенные временем решения. Помогло также и то, что голландцы довольно быстро разыскали алхимика. Причем недалеко — на Кюрасао. Каким ветром туда занесло Манфреда Ван Бателаана, толком никто не знал, а сам он о своем прошлом рассказывать не любил. Манфред был «повернут» на поисках философского камня, но попутно пытался заняться более прибыльным и прозаическим делом — изготовлением пороха. Правда, дела его шли неважно, и неожиданное предложение — переехать на Тобаго и заниматься химией в свое удовольствие, да еще и за хорошее жалованье, было воспринято голландцем, как дар божий. Ему не говорили лишнего. Озвучили только, какие вещества ему надлежит получать и в каких количествах. А в остальное время может искать философский камень, если захочет. Может быть и найдет…

Выпускать из своих рук стратегически важные сведения по изготовлению оружия и боеприпасов Леонид не хотел. Именно поэтому на Тобаго делались только заготовки, а окончательная обработка велась уже в мастерской «Тезея». Ради этой цели специально привезли всех Меркелей на «Тезей» и обучили работе на станках из другого мира, что поначалу привело их в состояние шока. Но мастера быстро привыкли к диковинкам и сумели выжать максимум возможного из имеющегося оборудования. Ван Бателаан тоже не подвел и наладил производство нужных ингредиентов в требуемых количествах, которые «Беркут» регулярно доставлял с Тобаго. Окончательные работы по изготовлению инициирующего вещества для капсюлей и самих капсюлей велись уже собственными «химиками» на «Тезее». Леонид даже начал подумывать о создании бездымного пороха, но взвесив все за и против, решил пока не спешить. Если удастся наладить производство унитарных патронов даже с дымным порохом, то это уже огромный шаг вперед. Чтобы исключить уход технологических секретов на сторону, все операции по изготовлению патронов делались на «Тезее». Через месяц после начала работ Меркель создал практически точную копию помпового дробовика двенадцатого калибра, кое что в нем улучшив. К этому времени была уже готова и партия патронов, напоминающих охотничьи из двадцать первого века. И собраннное руками мастера изделие оказалось ничуть не хуже своего предшественника! Дробовик имел хороший бой картечью и пулей на дистанциях до восьмидесяти метров. Патроны кустарного производства тоже работали без особых нареканий, хотя осечки иногда все же случались. Но как бы то ни было, начало было положено. Пришельцы из другого мира перестали зависеть только от того, что привезли с собой. Они научились выпускать свое оружие! Которое по своим качествам далеко превосходило то, что было во всем мире в данный момент. Но помповик хорош лишь на малых дистанциях и при абордаже, а вот для вооружения пехоты нужно что-то более дальнобойное, а этого можно добиться только созданием нарезного оружия. Чем и занялся Меркель-старший, перепоручив остальные работы своим сыновьям.

И вот теперь первый опытный образец, представляющий из себя отдаленную копию карабина «Маузер» конца девятнадцатого века, только несколько большего калибра, проходил испытания на стрелковом полигоне. Меркель решил обойтись без промежуточного варианта — создания сначала однозарядной винтовки, а досконально изучив все предоставленные ему материалы и образцы, сразу же стал конструировать «магазинку», взяв за основу знаменитый «Маузер». Карабин, который наравне с трехлинейкой Мосина, стал важной вехой в истории развития стрелкового оружия. И не прогадал! Новый «Маузер», который теперь правильнее было бы называть «Меркелем», показал прекрасные результаты, какие только возможно достичь с патронами на дымном порохе…

Леонид давал пояснения гостям, но думал о своем. Первоначальные планы пришельцев изменились. Если сначала он собирался воспользоваться информацией из будущего и предупредить испанцев о предстоящих в скором времени «подвигах» Генри Моргана со товарищи, то теперь решил этого не делать. Пусть все идет, как идет. Поскольку в некоторых высокопоставленных испанских донах взыграла дурь и они хотят наложить свою лапу на «Тезей» со всем его содержимым, то лучше сделать так, чтобы испанцы сами завопили о помощи. А для этого надо всего лишь… не мешать Моргану! Пусть он разграбит Пуэрто-Принсипе. Пусть разграбит Пуэрто-Бельо. Пусть наведет шороху в испанских владениях, чтобы всем этим губернаторам, президентам аудиенсий, коррехидорам, алькальдам и прочим испанским чинушам жизнь малиной не казалась. Тогда поменьше будут обращать внимание на пришельцев, как на объект грабежа. Морган им других забот обеспечит выше головы… А сделать это можно довольно таки простым способом… Или, как сказал сеньор Карпов, Макиавелли отдыхает! И «штирлицев» в последнее время вокруг что-то очень много развелось. Помимо своего, «штатного» — сеньора Наварро, появляются какие-то вообще «левые». То посудина какая-нибудь в залив забредет и издалека наблюдает. То рыбаки какие-то непонятные неподалеку крутятся. Причем испанцы, это достоверно установлено. Как те, кто жил тут до появления «Тезея», так и те, кто прибыл после утопления испанской «армады». Только вот ведут себя не так, как рыбаки. А когда «Беркут» выходит в очередной рейс на Тобаго, или когда возвращается, то частенько видит какую-нибудь легкую быстроходную посудину, ошивающуюся возле северного берега Тринидада. Там ребята еще не знают, что такое радар и прибор ночного видения, вот и считают, что ночью их никто не сможет обнаружить. У испанцев на Тринидаде нет достаточного количества людей, чтобы патрулировать все побережье острова, вот залетные «штирлицы» этим и пользуются. То ли английские, то ли французские, то ли еще какие. Народ на Тринидад из близлежащих городов уже потянулся за высокими заработками. И там тоже своих, испанских «штирлицев» хватает. Причем у многих очаровательные «жены» и «дочери». Попадаются «кузины» и «племянницы». Которые усиленно пытаются очаровать пришельцев. И очень удивляются, когда им это не удается. Правда, не у всех. Кое-кому подфартило, и они теперь тихо охреневают от получаемой информации. А то, что эта информация состряпана «морским пехотинцем» сеньором Карповым, они знать не знают и радостно шлют ее своим шефам в Куману, с которой уже налажено регулярное морское сообщение. А куда она идет дальше — неизвестно. Карпов как-то даже выразил досаду, что работать приходится против таких дилетантов, что даже не интересно. Никакой интриги и борьбы спецслужб, как в двадцать первом веке. Все грубо и примитивно. Никакого высокого искусства, одна заурядная кустарщина. Но как бы то ни было, тайная полиция пришельцев заработала, как надо. А поскольку она тайная, никто из аборигенов о ней и не знал. В отличие от отряда морской пехоты, сформированного из молодых индейцев и метисов. Или «тонтон-макутов», как называли их между собой пришельцы. Вот тут уже все было на виду. И многие из испанцев сначала это восприняли, как курьез и смеялись. Да только потом им стало не до смеха…

И в себе самом бы еще разобраться… Чего еще ждать? На докторов надежды нет, это он понял сразу. Все, что выходит за рамки учебной программы мединститута, проходит у них либо по разряду «шарлатанство», либо «чудо»…

Началось все вскоре после утопления испанской «армады». У Леонида заныла десна. Как раз в том месте, где давным давно ему удалили зуб. К счастью, данная проблема на «Тезее» решалась довольно успешно — медблок имел соответствующее оборудование, а оба доктора, прошедшие Чеченские войны, поднаторели в разных областях медицины. В том числе и в экстренной стоматологической помощи. Но врач, не найдя ничего подозрительного при внешнем осмотре десны, решил сделать снимок. И спустя некоторое время растерянно смотрел то на Леонида, то на экран монитора.

— Леонид Петрович, а Вам точно этот зуб удаляли? Вы это хорошо помните?

— А Вы как думаете? Такое забудешь… Особенно, во времена «передовой» советской стоматологии.

— Интересно… Очень интересно… У Вас новый зуб растет! Бывают случаи позднего роста постоянных зубов после выпадения молочных, но в таком возрасте… И как Вы говорите, Вам удалили уже постоянный, а не молочный…

На этом странности не закончились. Он стал отчетливо видеть практически в полной темноте! А внутри как будто проснулся вулкан энергии, и он мог работать сутками без отдыха. К докторам решил пока не обращаться, а подождать, не появится ли что-то еще. Если до сих пор он мог предчувствовать только приближение Большого Пушистого Полярного Лиса (что уже немало само по себе!), то теперь спектр ощущений неожиданно расширился. И причины такой метаморфозы он не понимал. Пока не произошла удивительная встреча в лесу…

В тот день он был на берегу вместе с Карповым, Корнетом, Самураем и молодыми индейцами, которых выкупили у испанцев из долговой кабалы, мало отличающейся от рабства. Программа по отбору и подготовке «тонтон-макутов» и «изаур» работала безукоризненно. Причем поиск велся не только на Тринидаде, но и на материке и близлежащих островах. Когда индейские юноши понимали, что их перекупают у испанцев не для работы на плантациях, или рудниках, а чтобы сделать из них настоящих профессиональных воинов, это вызывало настоящий взрыв энтузиазма. Девушки-индианки и метиски тоже всеми силами пытались обратить на себя внимание пришельцев из другого мира, так сильно отличающихся от испанцев. Не внешностью, а отношением к коренному населению Америки. Некоторые пришельцы уже обзавелись подругами из местных девиц (разумеется, после тщательного медицинского контроля), но Леонид не спешил. Если ему суждено остаток своей жизни провести в этом мире, то и подругу надо найти не первую попавшуюся.

Подбирали место для стрелкового полигона, когда с одним из молодых индейцев-рекрутов случилось несчастье — его укусила змея. Индейцы, быстро выяснившие, какая именно это была змея, заволновались и сразу же начали делать носилки из подручных средств, не скрывая своих опасений.

— Сеньор капитан, он может умереть. Нужно срочно отнести его к сеньоре Веласкес. Она знает, что надо делать.

— А она поможет? Это, все-таки, укус змеи. Может быть лучше к нашему врачу, или местному?

— Не волнуйтесь, поможет. Сеньора Веласкес лечит всех людей. Как белых, так и индейцев. И понимает в лечении гораздо лучше доктора Гонсалеса, живущего в городе. Не смотря на то, что он учился на врача, а сеньора Веласкес — нет…

Леонид уже слышал о сеньоре Веласкес, местной знахарке, но пока еще с ней не встречался. За делами было просто некогда. Вот и сейчас сосредоточился на оказании первой помощи. К счастью, Карпов, Корнет и Самурай были хорошо знакомы с джунглями и их обитателями, а также с тем, как избежать неприятных последствий при общении с ними. Они хотели сразу ввести сыворотку против змеиного укуса, но индейцы сказали, что это не нужно. Один из них, самый быстроногий — Хосе, сразу же побежал к дому сеньоры Веласкес, чтобы предупредить ее, а остальные, погрузив пострадавшего на носилки, быстрым шагом отправились следом по тропинке через лес. Шли уже почти час, как впереди показались Хосе и молодая женщина в одежде индианки. Перебросившись парой фраз на индейском наречии с несшими носилки, она заметила идущих следом пришельцев и сразу перешла на испанский.

— Добрый день, сеньоры. Как давно это случилось?

— Добрый день, сеньора Веласкес. Прошло чуть больше часа. Мы оказали первую помощь, как смогли…

Говорить пришлось Леониду, как знатоку испанского, но женщина уже склонилась над пострадавшим, осмотрела место укуса, послушала ритм сердца и стала доставать из принесенной корзинки различные бутылочки и баночки, в которых оказались какие-то настойки и мази. По ее действиям было ясно, что подобное для нее не впервой.

Пока знахарка занималась оказанием помощи, Леонид внимательно ее рассмотрел. Молодая женщина, метиска. Причем довольно красивая и стройная. Очевидно, отец испанец, а мать индианка. Обратное сочетание в этих краях практически исключено. Уточнив еще что-то у индейцев на их языке, она снова перешла на испанский.

— Готово, сеньоры. Не волнуйтесь, он будет жить. Но надо отнести его ко мне домой. Снадобья необходимо давать еще несколько раз.

Знахарка неожиданно глянула своими черными глазами на Леонида и их взгляды встретились…

Ему показалось, что прошло очень много времени. Может быть час, или два. А может — месяц… Как будто чернота Космоса окутала его со всех сторон, а все окружающее исчезло. Когда он очнулся и снова стал адекватно воспринимать окружающее, знахарка по-прежнему внимательно смотрела ему прямо в глаза, но на лице у нее промелькнула тень удивления.

— Вы хорошо себя чувствуете? Голова не кружится?

— Есть немного… Что со мной было?

— Не волнуйтесь, все в порядке… Очевидно, Вы очень устали, быстро идя через лес.

Леонид смотрел на женщину и… Черт возьми, женщина ему нравилась. Но… Ведь он гораздо старше ее, она ему в дочки годится… Поэтому не нашел ничего умнее, чем ляпнул первое, что пришло в голову.

— А в Вашей корзинке и от такой хвори снадобья есть?

Женщина улыбнулась.

— Вообще-то, есть. Но… Прошедший Врата Времени и шагнувший за Последний Порог, но сумевший вернуться обратно, не нуждается в моих снадобьях. Он справится сам…

Женщина повернулась и пошла по тропинке за индейцами, несшими носилки, а Леонид оторопело смотрел ей вслед. Сказано это было по-испански и очень тихо, поэтому их никто не понял. Индейцы успели удалиться достаточно далеко, а стоявшие рядом с ним члены экипажа «Тезея» еще не поднаторели в испанском. Из состояния ступора Леонида вывел Корнет.

— Леонид Петрович, с Вами все в порядке?

— А?.. Да, все нормально…

— Что, зацепила красавица?

— Есть такое дело… Только… Я ведь ей в отцы гожусь…

— Да какие Ваши годы, Леонид Петрович! Не теряйтесь, дамочка тоже на Вас глаз положила!

— А что вообще тут было? Как долго она на меня смотрела?

— Да недолго, пару секунд… А что такое?

— Мне показалось, что гораздо дольше… Ладно, пошли…

Леонид шагал по тропинке и обдумывал случившееся. У него возникло стойкое ощущение длительного отсутствия. Как будто бы он находился в другом месте, а потом неожиданно вернулся обратно… Что же за чертовщина тут творится? То, что это дело рук знахарки (или колдуньи?), ясно, как дважды два. Похоже, дамочка обладает сильными экстрасенсорными способностями, но не афиширует их. Оно и неудивительно, в это время за подобные вещи на костер угодить недолго. А пришельцев она, значит, не боится? Прошедший Врата Времени и шагнувший за Последний Порог… Получается, она проникла в его память?! И она знает в с е?! Час от часу не легче… Если это так, то теперь возможны только два варианта. Либо это будет ценнейший союзник, либо самый опасный враг. Третьего не дано…

Между тем, процессия наконец-то выбралась из леса и вскоре оказалась на окраине городка Сан-Хосе-де-Орука, ближайшего от места высадки на берег. Как оказалось, знахарка сеньора Веласкес живет не в индейской хижине в деревне, а в довольно таки добротном большом доме на окраине городка. Их встретили два мальчика лет семи-восьми и чернокожие слуги. Знахарка велела принимать гостей, а сама скрылась внутри дома. Индейцы отнесли пострадавшего на открытую веранду, где слуги сразу занялись им, а пришельцы вошли в дом.

Леонид и остальные с интересом рассматривали обстановку. Бывать в гостях у аборигенов до сих пор как-то не доводилось. Деловые контакты с комендантом не в счет. Конечно, до великолепия асьенды преуспевающего плантатора далековато, но тоже ничего… Ай да сеньора Веласкес… А бегает по лесу одетой, как индианка…

— Прошу извинить меня за задержку, сеньоры. Я — Матильда Веласкес, хозяйка этого дома. А это мои сыновья — Диего и Мигель.

Все обернулись. Перед ними стояла сеньора Веласкес в европейском платье и улыбалась, глядя на Леонида. Леонид церемонно поклонился хозяйке, представился сам и представил своих спутников, а также извинился за столь бесцеремонное вторжение и сделал осторожный комплимент по поводу ее внешности. Хозяйка все поняла правильно и лукаво посмотрела на капитана Железного Корабля.

— А Вы оказывается совсем не страшный, сеньор Кортес! Так же, как и Ваши товарищи. А то, о вас тут уже такие ужасы рассказывают!

— Людям свойственно заблуждаться, сеньора Веласкес. Нельзя винить их за то, что они дают неверную оценку событий, столкнувшись с чем-то неведомым. С тем, что никогда не встречали раньше…

Сеньора Веласкес была искренне рада гостям. Очевидно, такое случалось в ее доме нечасто. Здесь же крутились ее дети, которым было хоть и страшновато находиться в обществе колдунов из другого мира, но зато как интересно! Беседа быстро перетекла в непринужденное русло. Перессказав «официальную» версию своего появления в этом мире, Леонид видел, что знахарка обратила на него внимание, но не мог понять причины этого. В конце концов, среди них есть люди и помоложе. Хотя бы тот же Корнет, или Самурай… Но Матильда явно проявляла интерес к Леониду…

Ее история мало отличалась от истории жизни других сравнительно успешных женщин-метисок семнадцатого века в Новом Свете. Матильда родилась в результате походов «налево» одного богатого вельможи, которого потянуло на экзотику. Но который, надо отдать ему должное, все же не бросил на произвол судьбы свою незаконнорожденную дочь-полукровку и ее краснокожую мать, а обеспечил им весьма достойное содержание. Затем раннее замужество, рождение двух сыновей и раннее вдовство. Муж Матильды — Игнасио Веласкес, офицер испанской пехоты, погиб четыре года назад в стычке с пиратами. С тех пор она живет одна с двумя детьми и чернокожими слугами-рабами в этом доме.

Они вели интересную и оживленную беседу, но Леонид не мог отделаться от мысли, что Матильда не верит ни одному его слову. В конце концов, решил пойти ва-банк. Надо ведь до конца прояснить ситуацию. Улучив момент, когда рядом не было никого из слуг, спросил прямо.

— Сеньора Веласкес, Вы — экстрасенс? И Вы поняли, кто мы и откуда?

По едва заметной тени, пробежавшей по лицу женщины он понял, что попал в точку. Но она тут же взяла себя в руки.

— Сеньор Кортес, я никогда не слышала такого слова. Но мне кажется, я понимаю смысл, который Вы в него вложили. Давайте поговорим в другой комнате.

Заинтригованный, Леонид прошел следом за хозяйкой. Войдя в другую комнату и предложив ему сесть, Матильда некоторое время колебалась, не решаясь начать разговор. Он решил ей помочь.

— Сеньора Веласкес, Вам нечего бояться. В нашем мире это признано официальной наукой, а святая инквизиция давно стала историей. И я не собираюсь рассказывать об этом всем встречным.

— Вы хотели сказать — в вашем времени?

— Значит, Вы все поняли?

— Да. Вы — наши потомки из грядущего. Я поняла это сразу, едва заглянула Вам в душу. К сожалению, сейчас это называется колдовством, сеньор Кортес. Со всеми вытекающими обстоятельствами.

— И давно Вы поняли это?

— Окончательно только сегодня, когда мы встретились в лесу. Но подозрения, что вы не те, за кого себя выдаете, у меня возникли сразу же, едва я увидела вас на Тринидаде. Правда, раньше вы редко бывали на берегу и мне ни разу не удалось подойти достаточно близко, чтобы заглянуть кому-то из вас в душу. Я видела Вас и ваших людей на похоронах, но тогда не рискнула подойти.

— Я надеюсь, это останется нашей тайной? Обещаю, что не буду распространяться о Ваших способностях.

— Я была бы Вам очень признательна, сеньор Кортес. Если бы Вы знали, что это такое — жить в постоянном напряжении, чтобы не выдать себя случайным словом, взглядом, жестом… Когда приходится таиться даже от собственных детей. Вы — первый человек за много лет, с кем я говорю открыто…

Матильда говорила долго и Леонид слушал, не перебивая. Женщине было необходимо выговориться после стольких лет молчания…

Бабка Матильды слыла в среде индейцев колдуньей, обладающей большой силой. Один раз, когда она была еще молода, это даже привело к конфликту с испанцами, которые собрались отправить ее на костер. Да только они не учли, что между женщиной, несправедливо обвиненной в колдовстве и настоящей колдуньей — дистанция огромного размера. И сжечь настоящую колдунью не так-то просто. Кончилось тем, что испанцы рухнули на землю, не в силах подняться, а колдунья спокойно ушла, оставив их в полуобморочном состоянии, из которого они вышли только через несколько дней. Этот дар не был ярко виден у Матильды в детстве, но бабка обратила на что-то внимание и занялась обучением девочки. Все шло хорошо, пока однажды не произошло несчастье. В дерево, под которым она укрылась в грозу, ударила молния. Неделю девочка провела между жизнью и смертью, не приходя в сознание. А когда очнулась, поняла, что может видеть и слышать то, что недоступно другим. Она видела болезнь, спрятавшуюся в человеческом теле и могла эту болезнь прогнать, накладывая руки на больное место. Могла заглянуть в душу человека и узнать самое потаенное. Могла силой воли заставить человека сделать то, что ей нужно. Научилась также использовать силу трав и змеиного яда в лечебных целях. Благодаря средствам отца, который хоть и не принимал личного участия в воспитании дочери, но по своему любил ее и не жалел на нее денег, Матильда получила неплохое по меркам этого времени образование в монастыре. Там она поняла мудрую истину, что молчание — золото. Рассказывать кому-либо о своих способностях всякое желание исчезло напрочь. Но Матильда все же лечила людей. Лечила не корысти ради, а просто ради интереса. Правда, облекала это в форму применения травяных настоев и мазей, незаметно воздействуя на организм человека также и своей сильной энергетикой, что давало поразительный результат. И что не могло укрыться от «официальной» медицины, которой появление такого конкурента было совершенно не нужно. Поэтому, пока дело не приняло серьезный оборот, Матильду в возрасте семнадцати лет быстренько выдали замуж за небогатого офицера, обеспечив очень солидным приданым и спровадили с глаз долой на Тринидад, от греха подальше. Здесь и прошли все ее последующие годы жизни. Матильда снова занялась любимым делом — лечила людей. Сначала только индейцев, а потом и белых, когда молва о молодой знахарке, хорошо знающей силу трав, дошла и до них. Что снова вызвало приступ благородного негодования у местного представителя официальной медицины, доктора Гонсалеса. Но поскольку это был Тринидад, а не Гавана, или Мехико, и все видели, что пациенты знахарки-травницы, не имеющей медицинского образования, выздоравливают, а пациенты дипломированного доктора Гонсалеса по большей части переселяются на кладбище, то дальше пустого сотрясения воздуха дело не пошло. Матильде приходилось скрывать истину абсолютно от всех. И от пациентов, и от мужа, и от детей, дабы неосторожным словом они не смогли бросить на нее тень подозрения в колдовстве. Единственные люди, которые знают о ее силе, это ее мать и бабка, но они далеко. И вот впервые за столько лет появился человек, с которым можно говорить не таясь…

Леонид все прекрасно понимал. Он смотрел на молодую женщину, сидящую перед ним и думал, что же делать дальше? Он почти вдвое старше ее. Ему сорок восемь, а ей двадцать шесть. Но… Сделать с собой ничего не мог… Поэтому, дождавшись паузы в рассказе, задал вопрос.

— Сеньора Веласкес, а Вы хотите увидеть будущее?

— Конечно! Любой человек в здравом уме не откажется от такого. Но как это сделать?

— На нашем корабле есть вещи, которые точно показались бы Вашим современникам результатом колдовства. Но поверьте, колдовство здесь не причем. Это просто достижения науки. А наука тоже в свое время считала, что Земля плоская и стоит на трех китах. С помощью этих устройств я могу показать Вам, как выглядит то время, откуда мы пришли. Да и Вашим сыновьям было бы интересно. Им не обязательно знать правду. Пусть пока считают, что мы пришли из другого мира.

Женщина смущенно улыбнулась. Очевидно, в душе у нее происходила серьезная борьба между любопытством и инстинктом самосохранения. Отправиться с детьми на Железный Корабль?! К людям, которые «построили» всех в округе и дали ясно понять, что мир и спокойствие воцарились здесь только потому, что они так захотели? Что они никому не позволят поднять на себя руку? Но с другой стороны — отказаться от возможности увидеть будущее своего мира…

— Вы настоящий змей-искуситель, сеньор Кортес… Отказаться — это выше моих сил. Но это правда безопасно для детей?

— Не волнуйтесь, никакой опасности нет. Заодно познакомитесь с нашими врачами и последними достижениями в медицине. Думаю, Вам это будет интересно. Правда, они не знают испанского, а английский у них такой, что понять его весьма сложно.

— Но если они врачи, то должны знать латынь? Мы могли бы общаться на латыни.

— Хм-м… Как-то не подумал… Возможно, с латынью у них тоже не очень… Но ничего, я поработаю для Вас переводчиком…

Матильда колебалась недолго. Все же, любопытство взяло верх. Но Леонид честно предупредил, что о ее способностях надо поставить в известность сеньора Карпова, офицера морской пехоты. Он занимается безопасностью корабля и знать подобные вещи ему необходимо. Матильда, услышав это, весело рассмеялась.

— Сеньор Кортес, говорите прямо, как оно есть. Сеньор Карпов такой же офицер морской пехоты, как и я. Давайте уже будем откровенны друг с другом.

— Простите?

— Я тоже заглянула ему в душу. Правда, не так глубоко и он этого не заметил.

— И что же Вы там увидели?

— Это человек, одинаково хорошо владеющий как искусством воина, так и ремеслом наемного убийцы. И он прославился в основном на этом поприще.

— Понятно… Вам опасно врать, сеньора Веласкес…

— Но ведь лучше говорить правду. Если мы решили открыть карты, так давайте не будем все усложнять…

Как бы то ни было, щекотливая ситуация благополучно разрешилась. Матильда дала слово, что об их разговоре никто из ее соотечественников не узнает. Леонид в свою очередь тоже пообещал хранить ее тайну, а также заверил, что на борту «Тезея» ей и ее детям гарантируется безопасность и убежище от лап святой инквизиции, если вдруг что-то пойдет не так. Она опередила свое время. Так пусть же окажется среди тех, кто понимает ее и признает такой, какая она есть. Когда они вернулись к остальным гостям и Леонид отвел Карпова в сторонку, передав суть разговора, тот отреагировал в свойственной ему манере.

— Ну ни х… себе!!! Вольф Мессинг в юбке! То-то мне ее поведение странным показалось…

Петрович, не упусти свой шанс! Видишь, что она к тебе неровно дышит? Если мы ее на свою сторону перетянем, то только представь, какие перспективы открываются!

— Вижу. Да только, понять этого не могу. Зачем ей такой старый пень, как я?

— Петрович, ты хоть и умный, но кое в чем дурак. Где она себе подходящего мужика здесь найдет? Причем такого, чтобы ее прибабахов не испугался и инквизиторам не стуканул? А ты у нас, как Карлсон — мужчина в расцвете лет! Тебе твоих сорок восемь никогда не дашь. Да и в это время такая разница в возрасте — в порядке вещей. Тем более, ты капитан Железного Корабля, пришедший из другого мира, «построивший» здесь местное начальство и пиратов, и заставивший считаться с собой абсолютно всех в обозримой вселенной, до самой Куманы. А может уже и дальше. А здесь сильных уважают. Деньжата у тебя тоже водятся, не сбрасывай это со счетов. Может быть есть и еще что-то, о чем я не знаю. В общем, не дури, не отталкивай бабу. Приглашай ее к нам в гости. Чем тебе не «Изаура»? А там глядишь, и на свадьбе погуляем!

Матильда с детьми на следующий же день посетили «Тезей». Дети, естественно, ничего не поняли, и для них это было просто увлекательное приключение, которое началось прямо у берега, когда они сели в лодку, двигающуюся по воде без весел и паруса с большой скоростью! А когда подошли к борту Железного Корабля и они оценили его размеры…

Но для Матильды это была встреча с Грядущим. Она предполагала, что может узнать и увидеть, но действительность превзошла все ее ожидания. Стараясь не перегружать сознание женщины обилием негативной информации, Леонид попытался сделать подборку исторических материалов выборочно, но Матильда сразу это поняла о потребовала от него всю историю. Начиная от 1668 года и заканчивая моментом, когда они покинули двадцать первый век. Не все материалы были на английском, или испанском, поэтому Леониду пришлось временами быть переводчиком. Когда Матильда ознакомилась с основными историческими событиями, то только покачала головой.

— Значит, инквизиция еще долго не успокоится… И от былого могущества Испании не останется и следа…

— Увы, сеньора Веласкес. В наше время Испания — рядовое государство в Европе с далеко не выдающейся экономикой и не имеющее большого влияния в международной политике. Из заморских владений у нее остались только Канарские острова, да порты Сеута и Мелилья на африканском побережье в Марокко. Вице-королевства Новая Испания и Перу тоже распались на ряд отдельных государств. Вот, взгляните на политическую карту мира нашего времени. Все последние войны Испания проиграла, потеряв все территории за океаном. К концу девятнадцатого века, из некогда обширных владений в Новом Свете, у нее оставались только Кубаи Пуэрто-Рико. А в Тихом океане — Филиппины и Гуам. Точку поставила испано-американская война, спровоцированная Северо Американскими Соединенными Штатами в 1898 году, которые уже давно зарились на Кубу и Филиппины. И 3 июля 1898 года испанская эскадра адмирала Серверы была наголову разбита флотом Соединенных Штатов возле Сантьяго-де-Куба. После этого Испания уже никогда не поднялась, и по итогам войны потеряла Кубу, Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины. А дальше стало еще хуже. Кончилось все гражданской войной на территории самой Испании, которая шла почти три года — с июля 1936 по апрель 1939. И в результате которой в стране установилась власть военной диктатуры — генерала Франко. Правда, генерал Франко завещал после своей смерти передать власть королю и его воля была исполнена. Поэтому в нашем времени Испания — конституционная монархия, где власть короля ограничена парламентом…

Они говорили долго. Детям нашли забаву — на борту «Тезея» сохранилась большая подборка мультфильмов, поэтому они с интересом смотрели на «живые картинки» и не мешали. Леонид обратил внимание, что его гостья находится в состоянии какой-то эйфории, с интересом на него поглядывая. Наконец спросил об этом прямо. Матильда не стала запираться.

— Сеньор Кортес, Вы пока еще не представляете себе всей значимости своего появления здесь. Не могу сказать почему, но мне кажется, что теперь будущее будет несколько не таким, каким Вы мне его показали.

— И каким же? Лучше, или хуже?

— Лучше, хуже, — это для кого как посмотреть. Но Вы правы, Симон Боливар сейчас появится гораздо раньше. У него будет другое имя, но именно он нанесет удар, который в конечном счете разрушит колониальную систему Испании и Португалии в Новом Свете. Испания, а за ней и Португалия потеряют здесь свое влияние.

— И когда же это будет?

— Гораздо раньше, чем Вы думаете. Но… Давайте не будем забегать вперед…

День пролетел незаметно. Поскольку охватить все за один день невозможно, Леонид предложил Матильде остаться на борту «Тезея», а утром продолжить ознакомление с будущим. Благо, свободных кают сейчас хватает. Дети за день порядком устали и особо не возражали, когда их отправили спать. Леонид, объяснив гостям премудрости эксплуатации санузла и освещения в каюте (сантехника и различная банная парфюмерия привели Матильду в невероятный восторг), пожелал спокойной ночи и направился к себе, разрешив обращаться к нему в любой момент, если что-то понадобится.

Придя в каюту, решил еще поработать. Достал чертеж «Песца», сделанный накануне, и стал прикидывать возможную компоновку агрегатов. Так, чтобы и крена не было, и дифферент на корму был не очень большой, и остойчивость не нарушалась. Предварительно уже поговорили со стармехом на эту тему, но поскольку сейчас все равно делать нечего, можно и поднапрячь мозги. Тем более, надо радикально решать вопрос с артиллерией на «Песце». Той, что на нем сейчас стоит, только нигерийских пиратов в двадцать первом веке пугать. Против пиратов семнадцатого века она совершенно не эффективна…

Неожиданно раздался тихий стук в дверь и в каюту вошла Матильда. На лице у нее читалось явное смущение.

— Сеньор Кортес, извините меня… Но я не знаю, что делать. Мне больше не к кому обратиться…

— Что случилось, сеньора Веласкес?

— Сеньор Кортес, я… Я не могу сама распустить шнуровку сзади. Мне всегда это помогает сделать служанка. Я сейчас попыталась и не смогла…

Ситуация действительно была пикантной, но Леонид свел все к шутке.

— Не волнуйтесь, пусть это будет самой большой трудностью в Вашей жизни! Давайте, помогу!

Матильда улыбнулась и подошла к нему, повернувшись спиной. Потянуть за шнурок оказалось делом совсем нетрудным… Гораздо труднее было сдержать самого себя…

Леонид и сам не понял, какая непреодолимая сила заставила его прикоснуться губами к нежной коже на обнажившемся плече… После этого все условности, какие понапридумывали «цивилизованные» люди для общения друг с другом, рухнули. Остались только они двое — Мужчина и Женщина. Преодолевшие пучину времени, чтобы встретиться в этом забытом богом и людьми уголке планеты…

Это вполне можно было сравнить с вест-индийским ураганом, сметающим все на своем пути и пронзающим небо стрелами молний. Энергия била через край и в этой схватке никто не просил пощады. Они оба не ожидали друг от друга такой яркой и бурной встречи. Древние знания об искусстве любви, накопленные коренными народами Америки и переданные Матильде ее матерью, встретились с последними достижениями в этой области, достигнутыми в двадцать первом веке. И это создало такую волшебную фантасмагорию, такую мелодию, зазвучавшую на струнах родственных душ, какая может быть создана только Великим Мастером. Они нашли друг друга. Нашли через столетия. И боялись друг друга потерять…

Наутро им очень не хотелось расставаться. Поэтому сначала продолжили то, на чем остановились вчера, а потом Матильда долго с удовольствием плескалась под душем, назвав его гениальным изобретением. Когда она стала одеваться, то Леонид понял, почему увидел ее в одежде индианки, и Матильда подтвердила его догадку.

— Милый, вам мужчинам этого не понять, что значит передвигаться по лесу в длинном широком платье со всем прочим. Одежда индейских женщин в этом плане гораздо удобнее. Поэтому я всегда хожу по лесу в одежде индианки. А что по этому поводу судачат за моей спиной «знатные испанцы», меня совершенно не интересует.

— Но ты можешь создать новые модели одежды и стать законодательницей мод в этих краях. У нас сохранились рекламные каталоги товаров. Там чего только нет. И женская одежда в том числе.

Леонид достал с полки два чудом сохранившихся каталога и раскрыл их в разделах женской одежды и белья. Изображенные вещи на моделях очень заинтересовали Матильду и она обещала подумать, хоть и посетовала на то, что сейчас такие наряды невозможны. Но все течет, все меняется. И мода тоже.

Они провели на борту «Тезея» четыре дня, в течение которых Матильда с огромным интересом знакомилась с информацией о будущем, а Диего и Мигель облазили под присмотром моряков почти все судно (кроме секретных помещений вроде «монетного двора») и пересмотрели все мультфильмы и журналы с фотографиями. Старший из сыновей — Диего, немного говорил по-английски, поэтому проблем в общении не было. Вот в общении с врачами сложности возникли. Познания в латыни у обоих оказались явно недостаточны для свободного общения, поэтому Леониду пришлось выступить в роли толмача. Особо заинтересовали Матильду вопросы вакцинации и антибиотиков. Она и раньше предполагала, что эпидемии чумы и оспы — не гнев господний, а неизвестные силы природы. Тем более, как известно из истории потомков, через несколько лет грядет новая эпидемия оспы в Мексике. И если Луи Пастеру удалось добиться успеха в области вакцинации, то чем они хуже, располагая информацией и оборудованием двадцать первого века?

Сам «Тезей» произвел на Матильду неизгладимое впечатление. Осознание того, что ты стоишь на палубе судна, построенного более трех веков спустя, пришло не сразу. Вечерами они долго беседовали, стоя на палубе и глядя на закат. Матильда понимала, что ей придется учиться многому заново. А заодно учить и своих детей. Она уже начала обучать их тому, что сама узнала в монастыре, но теперь…

А ночью они безраздельно принадлежали друг другу. Это был их выбор. Они прошли долгий путь, прежде чем встретились в этом мире. И не хотели расставаться…

Но расставаться на какое-то время все равно пришлось. Матильде надо было проверить состояние домашних дел, да и пациенты за это время могли появиться. К огромному неудовольствию Диего и Мигеля, им пришлось на пятый день покинуть «Тезей» и отправиться домой вместе с матерью. Но их заверили, что здесь их всегда ждут. И когда мама найдет возможность, они могут приехать вместе с ней снова.

Маме пришлось изыскивать возможность уже в самом скором времени — дети ее просто «запилили». Да и сама Матильда, прикоснувшись к тайнам грядущего, уже не могла спокойно усидеть дома. Огромный железный корабль, полный удивительных вещей и знаний о будущем, манил ее. Как и тот, который прибыл на нем сквозь время. Который не посмотрел на то, что она незаконнорожденная «дикарка», как ее дразнили в монастыре. Который хорошо относится к ее детям. И который всем дал четко понять — он и его люди не будут плясать ни под чью дудку. Они пришли в этот мир победителями. И победителями останутся. Нравится это кому-то, или нет…

И именно Матильда приоткрыла завесу тайны происходящего с ним. Когда они встретились в очередной раз, Леонид не утерпел и спросил ее об этом. К его удивлению, Матильда ответила не сразу. Она долго думала, глядя ему в глаза.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Конечно, хочу! Что со мной происходит?

— Ты побывал за Последним Порогом, Леонардо. Ты умер, когда включил машину перемещения во времени, но снова вернулся к жизни. Такое бывает, хотя и очень редко, моя бабка рассказывала мне об этом. Я ведь тоже побывала за Последним Порогом. А у людей, сумевших вернуться оттуда, все меняется. В них могут проснуться силы, дремавшие раньше и никак себя не проявлявшие. Причем как хорошие, так и плохие. Но поскольку ничего плохого за это время не обнаружилось, то хуже уже не будет…

— Но я и не чувствую себя хуже! Мне кажется, что внутри меня проснулся вулкан! И я готов горы свернуть!

— Это не все… Не знаю, чем ты заслужил благосклонность богов, но тебе выпал очень редкий шанс. Ты не просто вернулся из-за Последнего Порога… Тебе сейчас сорок восемь лет? Так знай, что тебе очень долго будет сорок восемь лет.

— Это как?

— Старение тела приостанавливается. Как долго это продлится, пока сказать не могу. Могу сказать одно — тебе дарована очень долгая жизнь. Гораздо дольше, чем обычному человеку…

Однако, то ли благодаря появлению Матильды на борту, то ли по каким-то иным причинам, вскоре произошло еще одно весьма интересное событие, которое обещало большие перемены в будущем. Началось все с посещения Матильдой «монетного двора», поскольку скрывать от нее подобные вещи было глупо. А зная все местные реалии и находясь целиком на стороне пришельцев, умная и неординарная женщина могла оказаться весьма полезной в создании собственной «федеральной резервной системы». Посмотрев на процесс изготовления «самых настоящих» денег и подивившись их качеству, она высказала свое мнение, которое заставило задуматься всех присутствующих.

— Сеньоры, но ведь если вы будете постоянно выдавать все новые и новые партии золотых и серебряных монет, пусть даже и высочайшего качества, это все равно рано, или поздно, вызовет подозрения. Где вы могли их столько набрать? Захватили у пиратов? Долго такое объяснение не продержится. Пираты сами занимаются грабежом, откуда у них столько денег? В результате торговли? Но какой? Ведь вы сами пока ничего не продаете, только покупаете. Надо как-то обосновать появление в ваших руках такого количества денег. Кстати, обратите внимание на одну вещь. Хорошо видно, что все монеты, которые вы отчеканили, изготовлены совсем недавно. Они не имеют никакого износа. А при денежных расчетах крупными суммами так бывает далеко не всегда. Обычно присутствуют монеты разных лет чеканки и с различной степенью износа. Это тоже может вызвать подозрения. И тогда неприятных разговоров не избежать…

Сказанное было весьма существенным, о чем никто из экипажа «Тезея» до сих пор особо не думал. Леонид, которому пришлось выполнять роль толмача при этом разговоре, ломал голову над весьма непростой задачей, как вскоре его побеспокоил Карпов.

— Петрович, хочешь свежий анекдот?

— Давай, у меня уже мозги пухнут. Все думаю, что с нашим златом делать. А то будем чахнуть над ним, как Кощей Бессмертный.

— Вот тебе как раз и анекдот в тему. Приходит ко мне наш директор «монетного двора» господин Немчинов и выдает такое, что у меня челюсть отвисла. Я-то его за дуба держал. Считал, что он кроме как с торгашей на базаре дань снимать, да водку жрать, ничего не умеет. Ну, еще кругляшки блестящие штамповать, хоть какая-то от него польза. А он мне такой бином Ньютона выдал!!! Впрочем, лучше пусть он сам расскажет. Позвать?

— Давай, зови! Самому интересно!

Когда в каюте появился Немчинов, по его виду было ясно, что «герой Черкизона» загорелся какой-то идеей и его просто распирает от избытка энергии. Леонид поинтересовался, в чем дело, и бывший суперинтендант выдал такое, чего капитан совершенно не ожидал.

— Леонид Петрович, я это, когда с Матильдой говорили, то подумал — ведь действительно, «рыжья» и серебра у нас навалом. «Блинов» я напек уже восемнадцать ящиков. В основном — серебряных испанских песо, они тут больше всех ходят. Есть еще испанские золотые реалы, французские ливры и экю, голландские… как их, блин… лавен… ливен… а — левендаллер, мать его! Правда, голландские монеты «грязные» — в них серебра всего четыре пятых, а мы из чистого штампуем… Так вот, Матильда права — надо бы наши бабки легализовать. А то, у местных обязательно непонятки возникнут. Да и эта, как ее… инфляция начнется.

— Да, все это так, Валерий Игоревич. Но что Вы предлагаете, чтобы избежать непоняток у местных и инфляции?

— Так это — банк нам надо свой организовать! И в нем бабло крутить! И хрен тогда кто что докажет! А при банке еще и обменник — это вообще песня. Только тут надо кого-то из местных барыг подключить, кто хорошо поляну рубит и языки знает. И причем такой, чтобы нас не кинул.

— Да-а, идея очень интересная! И кажется, я знаю, где нам такой банк лучше всего создать.

— И где?

— На Тобаго. Территория, неподконтрольная ни испанцам, ни фактически всем остальным. Остров регулярно ставят на уши все кому не лень, как только в Европе начинается очередная заварушка. И если мы подвесим аппетитную морковку в виде банковских прибылей перед стадом этих ослов на Тобаго, то они все дружно пойдут в нужную нам сторону. Позабудут о всех своих распрях, а в случае чего общими усилиями и с нашей помощью вышвырнут с острова всех, кто попытается нарушить прибыльное для них статус-кво. В итоге мы подгребем под себя Тобаго и делаем его формально территорией Курляндии, так как провозгласить собственное государство нам пока не по чину. Герцог курляндский будет получать свой законный процент, как формальный правитель, а всем на острове фактически будем заправлять мы. Разумеется, через местную администрацию, которую надо купить с потрохами. Есть там ряд весьма интересных личностей. И до них до всех надо донести мысль, что если они хотят жить богато и счастливо, и не хотят, чтобы из их острова регулярно делали «цыпленка табака» при любой заварушке в Европе, или в Новом Свете, то надо слушать нас, а не тех, кто им дует в уши из Европы. Только с советом директоров банка надо будет определиться. Как думаете, кого? Вот Вы у нас, Валерий Игоревич, банковское дело знаете?

— А че? Мы с Мухой Рябым на «Черкизоне» такое проворачивали — не всякий банк так лохов доит! Муха после этого вообще свой банчик организовал. Правда, банкирствовал недолго. Перешел дорогу «пиковым», вот его на выходе из кабака «маслинами» из «калаша» и нашпиговали. Но я в этом деле кой чего понимаю. Только все равно местный барыга нужен, который все здешние расклады знает и в языках сечет. А то у меня… В школе немецкий учил, но когда это было… А если этих двух барыг подключить — Кабрера которые? Папашу и сынка? По ним видно, что барыги отъявленные — пробы негде ставить. Своего не упустят и могут бабло чуть ли не из воздуха делать. И оба хорошо знают, что кидать нас — себе дороже. А там и на Тобаго кого из местных найдем. Мне бы местных в помощники, чтобы во всех местных раскладах разобраться, да с языками помочь. А там я их быстро в нужном направлении строем поставлю. Ведь только подумайте. Возьмем обменник. Только на обмене валюты уже можно бабло рубить. А вдруг кто-то захочет серебряные слитки втихаря загнать — они тут «контрабасом» считаются? Без проблем! Возьмем за полцены, а потом в испанские «блины» сами перечеканим! Навар в два раза! Кому-то награбленное надо сбыть? Вэлком, пацаны!!! Ноу проблем! Опять скупим подешевке и перепродадим с наваром тем же испанцам, или французам. Можно и кредиты выдавать. Ведь здесь колхозники, или как их там… фермеры, что только не выращивают. Давать кредиты под будущий урожай, как у нас делают. А дальше скупать урожай по твердым ценам и втюхивать в Европе. Ведь тут табак, кофе, какао, сахарный тростник растут. Специи разные. В Европе на этом нехило подняться можно! И все крутить через наш банк. Если кто из местных ментов сунется, направим его к герцогу курляндскому. А тот их быстро наладит. Местная братва вряд ли полезет после того, как мы французам и испанцам рога обломали. А если полезут — им же хуже.

— Интересно… Очень интересно… Валерий Игоревич, а какова производительность нашего «монетного двора»? Вдруг, в связи с открытием банка «Тринити», придется резко увеличить выпуск денег для создания уставного капитала?

— Да без проблем! Тигель на пять кило, это двадцать пять полосок, пять плавок в день. Мы с третьим механиком Васькой Сухаревым скооперировались. Он слитки переплавляет и в полоски раскатывает, а я матрицы режу и самой чеканкой занимаюсь. Если без напряга, то до пяти тысяч любых «блинов» в день штамповать можно. По виду матриц — тоже без проблем. Есть уже испанские, французские, голландские и английские. Недавно даже курляндский талер ради интереса сделал, у наших оружейников монета с исторической родины завалялась. Так что каких надо и сколько надо «блинов», столько и напечем. «Рыжья» и серебра у нас — на долгие годы, если все на «блины» пустить.

— М-м-да, идея очень заманчивая. Надо хорошенько подумать… Только, Валерий Игоревич, у меня к Вам просьба. Местные, в том числе и администрация банка, русский язык начнут учить, мы об этом позаботимся. У нас тут и так вавилонское столпотворение намечается. И не надо, чтобы они вместе с русским литературным и русским командным еще учились и «по фене ботать». Так у них вообще ум за разум зайдет. Договорились?

— Ну я это… буду стараться! Ладно, Леонид Петрович, я пойду? А то там Васька скоро плавку закончит.

— Да, конечно. Если еще какие мысли по поводу банка появятся, сразу говорите. Идея очень своевременная!

Когда за Немчиновым закрылась дверь каюты, Карпов выдохнул.

— Ну и как тебе ситуация, мой каудильо?!

— Охренеть!!! Никогда бы раньше не подумал…

— Вот и я о том же!!! Держал его за полного дебила, у которого разве что руки не из жопы растут. И что может он только блестящие кругляшки штамповать. А оно вон что вылезло!

— Ну что же, это нам только на руку, герр Мюллер. Если наш уважаемый директор «монетного двора» окажется неплохим банкиром, то это выведет наши отношения с аборигенами на качественно новый уровень. Он прав, банк необходим. Иначе, такую гору «рыжья» и серебра мы не легализуем. И делать его лучше на Тобаго, подальше от испанцев. А здесь, на Тринидаде, только филиал. Или, как у нас вошел в обиход модный термин — бренч-офис. И директором этого самого бренч-офиса сделать кого-то из испанцев. Хотя бы кого-то из семейки Кабрера. Дескать, мы вообще не при делах. А по персоналиям на Тобаго разберемся на месте. Там своих прохиндеев хватает. И надо выбрать таких, которые за своей выгодой не будут забывать, кому служат. Да и в самих банковских реалиях сегодняшнего дня соображают, как и что надо делать, и куда деньги вкладывать…

Глава 5

Когда жареный петух клюнет… Или изобретатели поневоле

Перед началом работ по переоборудованию грузового парусника никто не сомневался, что дело предстоит очень сложное. Но только когда столкнулись с первыми трудностями, все поняли, насколько сложное. Воткнуть готовый дизель из двадцать первого века в корпус деревянного парусника семнадцатого века оказалось сложнейшей задачей. Трудности возникали на каждом шагу. Помогало наличие хорошего оборудования в мастерской «Тезея», а также его мощные краны, способные с легкостью перемещать туда-обратно тяжелые конструкции. Как бы то ни было, один из дизель-генераторов «Тезея» был разобран. Генератор оставили на месте, а дизель подняли на палубу. Отдельной темой оказалось изготовление гребного винта. Не смотря на кажущуюся простоту этой детали, пришлось порядком попотеть, прежде чем получить в металле то, что сначала возникло на бумаге. Благо, с информационными материалами по судостроению никаких проблем не было, Прохоров постарался. Но расчеты расчетами, а когда дело дошло до изготовления деревянной модели и формы для литья… Хорошо, что среди испанцев неожиданно нашелся человек, когда-то работавший подмастерьем в литейной мастерской. Пустили на это дело четыре небольшие бронзовые пушки с утопленных испанских кораблей, сделали ряд неудачных отливок, но в конце концов получили то, что хотели. Но винт сам по себе работать не будет. Чтобы он приводил в движение судно, он должен быть соединен гребным валом с двигателем. Сам гребной вал тоже не висит в воздухе, а опирается на подшипники. Кроме этого, потребовался понижающий реверс-редуктор для соединения дизеля с валом, что вылилось в отдельную проблему. Но которая, тем не менее, хоть и с большими трудностями, но все же была решена. Большой запас различных запчастей, как новых, так и «бе-ушных», имевшийся на «Тезее», позволил собрать довольно надежный и работоспособный реверс-редуктор, понижающий обороты дизеля до приемлемой величины. Иными словами, каждая деталь требовала внимательного подхода и качественной обработки. Монтаж валовой линии с выводом дейдвудной трубы за пределы корпуса стал целой эпопеей, после завершения которой все пришельцы поняли, что сотворили почти что чудо, выполнив эту работу не в доке, а на плаву. Но как бы то ни было, путем невероятных ухищрений все же удалось установить дизель в корпусе парусника, смонтировать валовую линию и установить гребной винт. Правда, пришлось несколько переделать перо руля, баллер и саму систему рулевого управления, сделав ее более массивной, но надежной. Также большим подспорьем было то, что все это происходило в Южной Америке, где только и растет дерево бакаут, из которого изготавливали дейдвудные подшипники вплоть до второй половины ХХ века, пока не появились синтетические материалы. Остальные работы по машинной части оказались значительно проще. Среди оборудования, погруженного в Николаеве, имелись портативные дизель-генераторы и компрессоры, предназначенные для набивки воздухом аквалангов. Предусматривалась автономная работа этого оборудования, чтобы не зависеть от энергоснабжения «Тезея», а иметь возможность развернуть водолазный пост на катере, или любом захваченном паруснике с возможностью не только зарядки аквалангов, но и обеспечения электроэнергией. И теперь эти агрегаты как нельзя лучше подошли в качестве вспомогательных механизмов «Песца». Два портативных дизель-генератора и два компрессора, которые можно было с успехом использовать не только для зарядки аквалангов, но также и для набивки сжатым воздухом пусковых баллонов, без проблем разместились рядом с главным двигателем в «машинном отделении», отгороженном вновь возведенными переборками от грузового трюма. Сюда же добавили насосы забортной воды, игравшие роль пожарных и балластно-осушительных. Сами насосы и электродвигатели нашлись в ЗИПе. Из листового железа сварили прямо внутри корпуса топливные танки, а из имеющихся труб — систему топливных и водяных трубопроводов. Иными словами, те работы, какие обычно выполняются в условиях завода, были выполнены народными умельцами из экипажа «Тезея» фактически «на коленке». Но все понимали — от этого зависит их дальнейшая жизнь. Нельзя рассчитывать только на «Тезей». Если пришельцы не смогут создать свою мощную материально-техническую базу, то рано, или поздно, их сожрут. Из имеющегося на борту «Песца» оборудования семнадцатого века Леонид решил попытаться механизировать шпиль. Все-таки, выборка якоря вручную — это огромная потеря времени и большое количество необходимого народа. Электрический привод исключался, так как портативные дизель-генераторы такую нагрузку просто бы не вытянули. Механики, как всегда, сначала дружно сказали «Нет!!!». Но поразмыслив, нашли нестандартное решение. Сделали систему гидравлического привода шпиля, а гидравлический насос высокого давления подсоединили к главному двигателю, с возможностью подключения его в нужное время. Также была предусмотрена возможность подключения компрессора с отбором части мощности от главного двигателя. Смонтировали и небольшой валогенератор. На данной конструкции настоял Леонид, чтобы не тратить топливо на подзарядку аккумуляторов во время плавания под парусами. Гребной винт, вращающийся от набегающего потока воды, вполне может играть роль турбины гидроэлектростанции и вращать валогенератор. Конечно, в случае слабого ветра и маленькой скорости хода получаемая мощность будет небольшая. Но если ее не хватит, можно запускать дизель-генератор. Расход топлива у него все равно мизерный. В качестве пусковых баллонов сжатого воздуха подошли несколько обычных пустых кислородных баллонов, соединенных в одну батарею. Как бы то ни было, с машинной составляющей превращения грузового флейта в парусно-винтовой корвет справились, не прибегая к методу «научного тыка». Хоть и не сразу, и с «мозговым штурмом» на отдельных направлениях, но справились, поскольку имели дело с похожими устройствами в своем времени. Заниматься изобретением велосипеда не пришлось. А вот относительно артиллерийского вооружения сначала возникли жаркие дебаты. Поскольку изначально на «Песце» (когда он еще был «Пегасом») стояли всего лишь двадцать шесть небольших пушек и кулеврин на верхней палубе, говорить о какой-либо возможности контроля над судоходством и борьбы с пиратством в Карибском море было бессмысленно. Приверженцы «классики» парусного флота (коих было абсолютное большинство среди экипажа), основанной на линейной тактике, предлагали снять всю мелочь, и заменить ее меньшим количеством более крупных пушек для создания мощного бортового залпа, насколько позволит прочность корпуса и остойчивость. Но Леонид на бумаге показал и доказал тупиковость этого направления в данном конкретном случае, приведя железный аргумент.

— Поймите, сколько бы тяжелых пушек мы не установили на верхней палубе, мы все равно не сможем сравниться по весу бортового залпа с галеоном, линейным кораблем, или фрегатом, имеющим тяжелые орудия на батарейной палубе, и более легкие на верхней. Но тем не менее, у нас есть возможность обеспечить подавляющее преимущество над ними, чтобы добиться победы над значительно более сильным и многочисленным противником, имеющим большое количество орудий.

— Но как же это сделать, Леонид Петрович?

— Наше преимущество над местными парусниками в скорости и маневренности. Благодаря машине, мы можем быстро занять любую позицию относительно ветра и удерживать ее в ходе боя. Поэтому, нам надо исключить ситуации, когда противник сможет дать по нам бортовой залп. Иными словами, мы будем атаковать с кормы, как истребитель, заходящий «в хвост». В этом случае бортовая артиллерия противника, какой бы мощной и многочисленной она не была, окажется бесполезной. Вести огонь по нам смогут только кормовые пушки, которых обычно две, или максимум четыре, и которые мы можем легко подавить с большой дистанции с помощью наших пушек от БМП. Но чтобы нанести существенные повреждения противнику и быстро отправить его на дно, или полностью подавить сопротивление перед абордажем, нам нужен мощный носовой залп. Даже в ущерб весу бортового залпа. Все равно, бой в стиле «борт в борт» на параллельных курсах мы вести не будем, для нас это крайне невыгодно…

И Леонид предложил оригинальную схему вооружения, которая никогда не применялась в парусном флоте. Основную огневую мощь должны были обеспечить два тяжелых орудия, распложенные в носовой части с сектором обстрела порядка ста — ста двадцати градусов на левый и на правый борт от диаметральной плоскости. На затонувших французских фрегатах обнаружили длинноствольные двадцатичетырехфунтовые бронзовые пушки, которым Родригес, прекрасно разбиравшийся в существующих артсистемах, дал высокую оценку. Вот их и решили отправить на доработку по проекту, предложенному Иоганном Меркелем. А именно — сделать сквозную проточку с обработкой канала ствола, сконструировать затвор в казенной части, и установить два таких орудия в носовой части палубы на специальных поворотных лафетах с системой гашения отдачи при выстреле. Одно орудие на правом борту, другое на левом, чтобы они оба могли вести огонь в продольном направлении. В средней части палубы установить шесть — восемь орудий меньшего калибра, играющих вспомогательную роль, но обязательно бронзовых и длинноствольных. Связываться с пушками из «чугуния» никакого желания не было. Его качество пока что оставляет желать лучшего, да и вес у чугунных пушек гораздо больше за счет большей толщины стенок. В результате такой замены артиллерии, общий вес всех орудий мало менялся, но возрастала нагрузка на носовую часть корпуса и палубы. Впрочем, расчеты показали, что все в пределах нормы. Страший из сыновей Меркеля — Карл, занялся «артиллерийским» вопросом, пока остальные Меркели работали над созданием стрелкового оружия. Проблема была в том, что Леонид установил довольно жесткие сроки окончания работ — первые числа июня 1668 года. Почему, говорить не стал. Не надо пока аборигенам знать о «подвигах» Генри Моргана и его банды. Но к моменту нападения пиратов на Пуэрто-Бельо «Песец» должен быть готов выйти в море. Иначе, Морган снова разграбит Пуэрто-Бельо и спокойно уйдет на Ямайку с богатой добычей, лови его потом. Следующую крупную операцию на испанской территории — нападение на Маракайбо, он осуществит только в следующем году. Если не передумает. Поскольку в связи с появлением в Карибском море такого возмущающего фактора, как «Тезей», все может измениться за длительный период времени. Именно поэтому приняли решение — бросить все силы на модернизацию двух крупнокалиберных орудий. Остальное вооружение — по возможности. В крайнем случае, на первых порах можно будет оставить в качестве вспомогательной артиллерии на верхней палубе непеределанные дульнозарядные пушки. Либо восьми, либо двенадцатифунтовки. Все равно, стрелять бортом «Песцу» придется очень редко, и разве что по сильно поврежденной цели, поэтому невысокая скорострельность таких орудий не критична. Но в любом случае, орудия должны быть бронзовые и длинноствольные. Никакого «чугуния»!

Из поднятых с морского дна пушек выбрали лучшие и принялись за работу. Поскольку перемещать тяжеленные стволы было довольно проблематично, работы велись на палубе «Тезея» с помощью его кранов. Карл Меркель разработал станок собственной конструкции, в котором крепился ствол орудия, и целый ряд инструментов и приспособлений. Поставленная задача очень заинтересовала молодого оружейника, и он творчески подошел к ее решению. Если отец и младшие сыновья Меркели появлялись на «Тезее» только время от времени, когда надо было выполнить работы на станках в его мастерской, то Карл провел на нем безвылазно больше месяца, занимаясь модернизацией тяжелых пушек. Но оно того стоило! К концу мая два длинноствольных двадцатичетырехфунтовых орудия, совершенно не похожие на то, что применялось сейчас во всем мире, заняли свои места в носовой части палубы «Песца». От старых пушек остались только стволы, все остальное было сделано заново. Орудия имели затвор в казенной части, систему гашения отдачи и возврата ствола, могли наводиться как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости и даже имели самодельные прицелы. Конечно, на большой дистанции толку от них было немного, но на дистанции до трех сотен метров орудия можно было наводить довольно точно. И испытательные стрельбы это подтвердили. Карл сам принял участие в испытаниях, никому не уступив этого права. Стрельбы прошли благополучно, орудия работали без нареканий и никаких неприятных сюрпризов не преподнесли. Дальность стрельбы увеличилась незначительно, но заметно выросла точность и скорострельность. Благодаря тому, что каналы стволов были дополнительно обработаны механическим способом и для этих пушек вытачивались снаряды на токарном станке, удалось добиться минимального зазора между стенками ствола и снарядом, что снизило потери энергии выстрела. По типам снарядов определились сразу — цилиндрическая остроконечная бомба малого удлинения, начиненная черным порохом, книпель и картечь. Правда, у артиллеристов «Тезея» возникла идея создания подкалиберного оперенного снаряда для стрельбы на дальние дистанции. Теоретически здесь ничего сложного не было. Но практически, изготовление таких снарядов оказалось делом довольно трудоемким. Поскольку доступного пластика не было, приходилось делать поддон снаряда из дерева, которое подвержено деформации при изменении влажности. Да и изготовление самого сердечника снаряда с оперением — задача не из простых. Ради интереса изготовили небольшую партию таких снарядов, стрельбы которыми дали прекрасные результаты. Но упор делать решили все же не на них. Обычная цилиндрическая бомба, выточенная на токарном станке и начиненная черным порохом, оказалась очень эффективной. А то, что стволы не имели нарезки и бомба могла начать кувыркаться вскоре после выстрела, было вполне приемлемым. Все равно, стрельбу собирались вести на дистанциях не более двух сотен метров. Вот в отношении оружия из двадцать первого века экспериментировать не стали. Сварили только тумбовые станины, на которые установили тридцатимиллиметровые пушки БМП. На самих машинах установили новые стволы, взятые в Николаеве, а старые сняли и установили на «Песце». Хоть в закромах «Тезея» и хватало разного рода запчастей для оружия, в том числе и запасных стволов с казенниками и прицелами к БМП (прихватили на случай длительной и очень интенсивной «работы»), «нулёвыми» пушками решили пока все же не рисковать. Посмотреть, что получится из «бэушных» самоделок.

Испытательные стрельбы прошли успешно. Орудия, снабженные оптическими и ночными прицелами, вели точный огонь на дистанции до двух километров. Правда, только одиночными выстрелами. Но большой расход снарядов для этих орудий никто и не планировал — взять их было негде, а удастся ли сделать что-то подобное своими силами, пока неизвестно. И предназначались они исключительно для подавления артиллерии противника с дальних дистанций. А потом можно будет приблизиться на пистолетный выстрел, как сейчас говорят, и в полной мере доказать, что недостаток точности попадания вполне компенсируется мощностью боеприпаса. Тем более, сделанного своими руками, на собственном оборудовании, из местных материалов и без каких-либо количественных ограничений.

Вернувшись с полигона на «Тезей», Леонид снова окунулся в атмосферу подготовки к первому выходу в море на первом переоборудованном корабле аборигенов. «Тезей» останется в заливе Париа. Его место здесь. Но рядом с ним под бортом замер значительно меньший по размеру «Песец», который совсем еще недавно был неприметным грузовым флейтом «Пегас», совершавшим рейсы между портами Франции и Нового Света. О котором еще мало кто знает. И который благодаря невероятному стечению обстоятельств превратился в то, что вскоре может приковать к себе пристальное внимание всех в Новом Свете. А за ним и в Старом…

Накануне провели ходовые испытания «Песца», покрутившись сначала по заливу Париа, а потом выйдя в море. Дизель из двадцать первого века прекрасно работал, будучи установленным на паруснике семнадцатого века. По радару «Тезея» определили максимальную скорость модернизированного корабля — девять узлов! Правда, в тихую погоду и с неполными запасами. Родригес и французы из прежнего экипажа, присутствующие на испытаниях, были поражены увиденным. Леонид же еще больше «накрутил» испанца, сказав, что теперь на очереди оставшиеся три трофейных корабля. С «Тезея» снимать больше ничего нельзя, поэтому будут стараться сделать для них машины самостоятельно. С типом машин механики с Прохоровым окончательно еще не определились. Либо «классика жанра» — паровые машины, либо стирлинги, либо напрячься и попытаться сделать двигатели внутренннего сгорания с калильным воспламенением, вроде двигателя Болиндера, Кертиса, или Дейца. Каждый тип имел свои преимущества и недостатки. Но все это имело смысл только после того, как пришельцы доберутся до тринидадской нефти и смогут заняться ее перегонкой. Работы по поиску уже начались. Решили привлечь к этому делу людей, занимающихся рытьем колодцев и бурением соляных скважин, которых нашли в Кумане, и за хорошее жалованье они с радостью отправились на Тринидад. Тем более, места неглубокого залегания нефти — всего около шестидесяти метров, были известны из информации XXI века и работы можно было вести не наугад.

Глава 6

Кто не спрятался — я не виноват!

И вот, наконец, настал этот день. Отдав швартовы, «Песец» отошел от борта «Тезея» и двинулся в сторону пролива Бока-дель-Драгон, на выход в открытое море. На палубе «Тезея» собрался весь оставшийся экипаж, провожая «Песец» в первый рейс. Машину вскоре остановили, начав постановку парусов, чтобы воспользоваться благоприятным ветром. В крайнем случае, в проливе можно будет запустить дизель снова, если обстановка вынудит. Но пока есть возможность идти под парусами, грех ее упускать.

Леонид стоял на юте и внимательно смотрел, как матросы из старого французского экипажа ловко управляются на мачтах. В помощь им взяли нескольких человек из экипажа «Гермеса». Все равно, посылать «Гермес» в море пока нет смысла. Экипаж первого в этом мире парусно-винтового корвета-рейдера получился довольно пестрым. Из «попаданцев», помимо Леонида, присутствовали второй и третий помощники капитана «Тезея», второй механик, два матроса, один из абордажников в качестве командира абордажной команды, «морские дьяволы» Князь и Флинт для подводных операций и доктор. Палубная команда во главе с боцманом состояла из французов. Абордажная команда и канониры — из индейцев-«тонтон-макутов». Брать в экипаж испанцев Леонид пока что не захотел. Неизвестно, как все сложится.

Паруса «забрали» ветер и «Песец» резво шел по заливу, направляясь на выход в море. За кормой удалялся берег Тринидада. Подождав, когда «современники» спустятся с мачт, Леонид собрал всех своих на юте.

— Ну что, мужики, как впечатление? Во время стоянки лазить по мачтам и работать с парусами вы уже научились, а как на ходу?

— Непривычно, Леонид Петрович. Но ничего, не боги горшки обжигают.

— Вот и я о том же. Не бойтесь, люди под парусами несколько столетий по морям ходили и великие открытия совершали. А мы воспользуемся всеми достижениями науки, какими сможем. Сразу успокою вас, господа судоводители. Чистых парусников у нас не будет. Абсолютно все, что попадет в наши руки, или что мы построим сами, будет иметь хоть какую-то машину с гребным винтом. Хотя бы «классику жанра» — паровую машину. «Дед» с Шуриком на «Тезее» сейчас этим вопросом вплотную занимаются, им еще три оставшихся корабля надо «механизировать». Но научиться ходить под парусами вам необходимо! Потому, что полностью отказаться от них мы пока не можем. А посему, будем использовать любую возможность движения под парусами, если это безопасно. Машину будем запускать только во время боя, при маневрах в узкостях и при противном ветре, если некогда заниматься лавировкой…

Леонид захватил в первый рейс двух помощников капитана и двух матросов специально, чтобы максимально эффективно использовать начальный период для обучения своих людей. Второй помощник Сергей Ефремов и третий помощник Вячеслав Пархоменко загорелись желанием стать капитанами оставшихся трофеев — фрегата «Флориссан» и флейта «Гермес», когда Леонид сделал им такое предложение. Он для себя давно решил — все ключевые посты в той системе, которую создадут пришельцы, должны занимать свои. Испанцев, или кого другого, брать в исключительных случаях. Вроде случая с Родригесом. Тому уже просто деваться некуда. Карпов был полностью согласен с такой постановкой вопроса. Но чтобы стать хорошим капитаном парусника, хоть и имеющего машину, надо сначала научиться хорошо ходить под парусами. Чем штурмана с «Тезея» сейчас и занимались. Двое молодых матросов — Андрей Максимов и Евгений Новицкий изъявили желание выучиться на штурманов, чтобы стать помощниками капитанов на трофеях. И помимо парусного дела им приходилось постигать навигацию, астрономию, теорию устройства судна и прочая и прочая. Леонид лично вел с ними занятия еще до выхода «Песца» в море и видел, что люди действительно хотят этому научиться.

Вот с организацией вахт дело обстояло пока довольно напряженно. Пришлось сделать Ефремова старпомом, а Пархоменко вторым помощником с несением вахт «шесть через шесть», чтобы привыкали к самостоятельности, а самому все время приглядывать за обоими и помогать, когда надо, поскольку в искусстве хождения под парусами оба штурмана пока что разбирались только теоретически. Дали им на вахту в помощь опытных матросов из французов, знающих английский. В крайнем случае, французы заранее поднимут тревогу и вызовут капитана на палубу, если внезапно потребуется какая-то работа с парусами. Максимов и Новицкий также стояли вахты в качестве дублеров вахтенных помощников, постигая морские науки на практике. В машине ситуация была похожей. Второй механик «Тезея» Иван Трофимов, ставший «дедом» на «Песце», взял себе в ученики трех молодых пацанов-метисов, очень заинтересовавшихся этим делом, пообещав сделать из них со временем толковых механиков. И сейчас новоявленные мотористы вовсю «шуршали» в машинном отделении под чутким руководством и контролем «деда». Четверо других «попаданцев», находившихся на борту «Песца», вахт не несли. Капитан морской пехоты Вадим Ковальчук, Князь, он же капитан третьего ранга Николай Трубецкой и Флинт, он же капитан-лейтенант Владислав Филатов были и так постоянно заняты подготовкой оставшейся части экипажа к боевым действиям. Ковальчук возглавил команду абордажников из «тонтон-макутов», а Трубецкой с Филатовым занялись артиллерией и канонирами, тренируя их и добиваясь уверенных действий в любое время суток и в любую погоду, а также обучая артиллерийскому делу остальных пришельцев, на чем настоял Леонид. Но все понимали, что артиллерия артиллерией, а без их основной специальности — «морских дьяволов», «Песец» все равно никак не обойдется. И в предстоящей операции им отводилась главная роль. Майор медицинской службы Геннадий Герасимов тоже не стоял вахт и сначала пребывал в сильном недоумении — каким же образом врачи этого времени умудрялись оказывать раненым медицинскую помощь на борту парусников?! Но подумав, пришел к мысли, что в чеченских и афганских горах это было делать гораздо труднее. Из этого и придется исходить.

Если бы кто из моряков, не знающий всей подоплеки, увидел «Песец» издалека, то вряд ли бы что-то заподозрил. Парусное вооружение подверглось небольшой переделке. Леонид постарался подтянуть флейт семнадцатого века до уровня корвета века девятнадцатого, насколько это возможно. В частности, с бушприта был убран блинда-рей, количество косых парусов — кливеров и стакселей увеличено, а утлегарь на бушприте заменен на более длинный. Незначительные изменения коснулись стоячего и бегучего такелажа, чтобы с ним было удобнее работать. Но в целом парусное вооружение осталось прежним. Пытаться выжать лишние несколько узлов из грузового корабля, кардинально переделывая рангоут и такелаж, Леонид не хотел. Во первых, это дело очень сложное, кропотливое и долгое, а во вторых, в этом просто нет необходимости. Все равно, участвовать в гонках, как между клиперами в девятнадцатом веке, «Песец» не будет. У него совсем другая задача. Не догнать кого-либо под парусами, а наоборот сделать так, чтобы его догнали. И нарвались на неприятности. Именно для этого и сняли с палубы все старые легкие орудия. А то, что должно «принудить к миру» всех, кто захочет его нарушить, сейчас скрыто под чехлами от постронних глаз. До поры до времени не надо «нарушителям» это видеть.

Основную ударную силу «Песца» составляли два модернизированных двадцатичетырехфунтовых казнозарядных орудия, расположенные в носу по одному с каждого борта на поворотных станинах и имеющие большой сектор обстрела. К ним была оборудована подача снарядов и зарядов из крюйт-камеры, специально сделанной для этой цели под палубой в носовой части. Подведена также пожарная магистраль с возможностью непрерывной подачи воды в ходе боя, что необходимо как для борьбы с возможным возникновением пожаров, так и для периодического охлаждения орудий. Благодаря удачной конструкции, предложенной Карлом Меркелем, расчет каждой пушки удалось значительно сократить, а время на перезарядку уменьшить. Меркель предложил оставить раздельное заряжание, так как для унитарного боеприпаса калибр был великоват, но заряды помещать не в картузах, а в медных гильзах. И орудия во время испытаний развили невиданную для семнадцатого века скорострельность — два выстрела в минуту! При значительно возросшей точности стрельбы и увеличенной дальности! Здесь же, в носовой части палубы, перед фок-мачтой стояло тридцатимиллиметровое орудие от БМП из двадцать первого века, предназначенное для поражения целей на дальних дистанциях с высокой точностью. Иными словами, артиллерия «Песца» была скомпонована так, чтобы он мог развить сильный носовой огонь, атакуя противника с кормы, которая у всех парусников защищена очень слабо. Стрельба бортом, как основная, не планировалась. Кроме этого, на верхней палубе стояли восемь дульнозарядных двенадцатифунтовок, по четыре с каждого борта, не подвергавшихся серьезной переделке и игравших вспомогательную роль, а на корме такое же тридцатимиллиметровое орудие, как и на носу. В носу и в корме с обоих бортов были смонтированы бронированные огневые точки с турелями, на которые можно быстро установить пулеметы, и бронированные укрытия для стрелков-снайперов. Броневые щиты имели также все носовые орудия и кормовое тридцатимиллиметровое орудие. Но на дальней дистанции заметить все это было практически невозможно. «Песец» обещал стать грозным противником даже для стопушечных линейных кораблей, которые уже начали появляться в европейских флотах. Имеющий мощную скорострельную артиллерию, высокую скорость и маневренность, а также не зависящий от ветра благодаря своей машине, он мог сам выбирать время и место для атаки, выбирая при этом наиболее предпочтительную цель, максимально концентрируя на ней свой сильный носовой огонь, одновременно оставаясь недоступным для обстрела со стороны других вражеских кораблей в ордере. Именно то, что нужно рейдеру-одиночке, оперирующему во вражеских водах против превосходящих сил противника. Эту тактику Леонид разработал долгими вечерами, сидя в каюте «Тезея» и перебирая все имеющиеся материалы по истории флота и кораблестроению. В теории все получалось красиво. Теперь осталось проверить теорию на практике.

Но на этом важные отличия «Песца» от его собратьев по XVII веку не заканчивались. Все знают огромную роль связи в современной жизни, и Леонид решил держать это преимущество в секрете до последнего. Один комплект из УКВ радиостанции ближней связи и ПВ/КВ радиостанции дальней связи был демонтирован и установлен на «Песце». Второй комплект остался на «Тезее». Связываться в самом начале освоения Карибского моря с самоделками не захотели. Хоть Прохоров, который Шурик, и гарантирует хорошее качество сборки, но лучше не рисковать. Два однотипных комплекта радиостанций, собранных в XXI веке, вполне обеспечат надежную связь и в XVII веке. То, что пришельцы как-то переговариваются друг с другом на расстоянии нескольких миль, аборигены смогут вычислить довольно быстро. Если уже не вычислили. Но вот то, что корабли пришельцев могут поддерживать связь друг с другом на расстоянии нескольких сотен и даже тысяч миль, это им лучше пока не знать. Поэтому радиостанции были установлены на «Песце» в капитанской каюте, подальше от посторонних глаз. Чтобы впустую не разряжать аккумуляторы, заранее составили график выхода в эфир для контрольной связи несколько раз в сутки. «Тезей» будет нести радиовахту постоянно. «Песец» выходит на связь в установленное время, если ничего непредвиденного не случится, либо немедленно в случае надобности. Но две радиосамоделки Прохоров все же сделал и установил. На «Тезее» имелся радиотелекс, который уже давным давно не использовался, поскольку спутниковая связь системы INMARSAT-C его давно вытеснила. Но аппарат был в рабочем состоянии, правда в единственном экземпляре. Инженер собрал второй комплект и подключил его к ноутбуку, как к пульту управления. Самоделку установили на «Песце» и она заработала! Эта аппаратура позволяла обмениваться информацией в текстовом формате в режиме реального времени на любом расстоянии и удачно дополняла радиостанцию дальней связи. Второй самоделкой была попытка создать свою собственную радионавигационную систему. Когда Прохоров еще в феврале пришел с этой идеей, Леонид в нее особо не поверил, но и препятствовать не стал. Сказал только, чтобы эта работа была не в ущерб всему остальному. Но Шурик развернул бурную деятельность и из различных электронных блоков, а также старого радиопередатчика, непонятно каким образом сохранившегося на борту «Тезея» после установки новых радиостанций системы GMDSS (скорее всего, грекам было просто лень демонтировать и вытаскивать этот большой и тяжеленный «шкаф», который никому не мешал), собрал мощный радиомаяк. Радиопеленгатор был среди старого оборудования «Тезея», после установки аппаратуры GMDSS его тоже демонтировать не стали. Вот он неожиданно и пригодился. Самодельный радиомаяк, установленный на «Тезее», давал сигнал большой мощности, который теоретически можно было принимать на большом расстоянии. Радиопеленгатор, установленный на «Песце», принимал этот сигнал и показывал пеленг на радиомаяк. А поскольку местоположение «Тезея» известно, можно было получить таким образом, хоть и грубо, одну линию положения для определения собственного места на «Песце», что уже неплохо! И просто использовать этот радиомаяк, как приводной, по типу тех, что применяются в авиации. На небольшом расстоянии от Тринидада система работала отлично. А как дальше — видно будет. Во всяком случае, Прохоров гарантировал дальность действия системы радиомаяк — радиопеленгатор не менее тысячи миль. Разумеется, при хорошей проходимости радиоволн. И если эта самопальная конструкция хорошо себя зарекомендует, то можно будет самим собирать радиопеленгаторы, чтобы оборудовать ими все свои корабли, а радиомаяк сделать стационарным, установив на берегу Тринидада в высокой точке, но только после того, как будет решен вопрос с энергоснабжением. А там подумать и о следующем шаге на пути прогресса — создании своей собственной радионавигационной системы! Вроде LORAN-C, или OMEGA. Во всяком случае, Прохоров был в восторге от достигнутого успеха и уже начал строить радужные перспективы. Но… Леонид прекрасно понимал, что «и тут Остапа понесло». Это дело несколько отдаленного будущего. А пока, если фирменный радиопеленгатор ХХ века действительно будет принимать четкий сигнал этой самоделки на расстоянии в тысячу миль, то для XVII века это самая настоящая фантастика. И посоветовал Прохорову не хвататься за создание глобальных систем вроде «омеги», а лучше сначала «изобрести» радар. Вещь гораздо более нужную, дающую громадное преимущество перед противником, и сильно облегчающую судовождение в опасных в навигационном отношении районах. И самое главное — полностью автономную, не зависящую от посторонних источников радиосигналов. В отличие от «омеги» и «лорана».

Вот в навигационном плане кардинально что-то изменить пока не было возможности. Радары и гирокомпас трогать не стали. Правда, сделали необычную систему курсоуказания. Сняли с «Тезея» один магнитный компас и установили на «Песце». Но рисковать таким ценным прибором Леонид не хотел, поэтому установили его не на верхней палубе, а внутри кормовой надстройки, закрыв со всех сторон толстыми медными листами для защиты от случайных повреждений в бою. А поскольку компас имел индукционную катушку для передачи информации о курсе другим потребителям, доработали несколько запасных репитеров и соединили их в единую электрическую цепь с магнитным компасом, установив на наиболее важных постах — у штурвала, в штурманской рубке, на палубе юта с возможностью взятия пеленгов на ориентиры и в капитанской каюте. В итоге получилось что-то похожее на систему с гирокомпасом, но только показывающую не истинный, а магнитный курс. Группа аккумуляторов, питающая эту систему, вполне справлялась с поставленной задачей. Хронометры решили не тревожить, организовав своеобразную службу времени для сверки часов по радио при каждом сеансе радиосвязи. Леонид решил взять на борт парусника только палубные часы, чтобы не зависеть от электроники. Хоть их точность и ниже, чем у хронометров, но в самом крайнем случае, их тоже можно применять для астрономических вычислений. Персональные компьютеры все остались на «Тезее». Взяли на борт два ноутбука, да каждый пришелец захватил свой мобильник, используемый в данный момент лишь в качестве часов. Причем, время было выставлено у всех одинаково еще на «Тезее», после определения местного полудня по моменту кульминации Солнца и определения точного времени по Гринвичу. Уж в этом пришельцы имели неоспоримое преимущество перед аборигенами, организовав собственную службу времени. Механический хронометр еще не изобретен. На всю планету в 1668 году всего два экземпляра и оба на «Тезее». А точность хода электронных часов сравнима с точностью хронометра и их вполне можно использовать для определения места астрономическими способами. Вся коллекция карт и лоций из будущего тоже не покинула рубки «Тезея». Это был стратегический материал, ценность которого в данный момент даже трудно представить. Поскольку карты семнадцатого века были, мягко говоря, не совсем точны, то занялись изготовлением карт самостоятельно. Бумага большого формата, различные краски и чертежные инструменты у аборигенов нашлись. Если что-то отсутствовало на Тринидаде, то это всегда можно было найти на ближайшей к Тринидаду «барахолке» — на Тобаго. После установления торговых отношений с жителями Тобаго, у них можно было достать абсолютно все, что только производилось в Европе на сегодняшний день. Голландцы везли товар с Кюрасао и Арубы, а французы — с Мартиники. Недавний инцидент в заливе Париа нисколько не помешал им оценить выгоды от такого сотрудничества и принять правильное решение — зарыть топор войны. Во всяком случае, в отношении пришельцев. А короли Испании и Франции пусть воюют дальше. Поэтому «Беркут» совершал регулярные рейсы Тринидад — Тобаго — Тринидад под покровом темноты, чтобы было поменьше свидетелей. На Тобаго тоже старались хранить коммерческую тайну, дабы не плодить конкурентов. А дальше — дело техники. Собрать «дралоскоп» из большого и толстого листа оргстекла с лампой под ним не проблема. И пару месяцев второй и третий помощники старательно выполняли работу картографов, перенося рисунок с карт на бумагу при помощи «дралоскопа», карандашей, шариковых ручек, рейсфедеров с тушью и какой-то матери. Конечно, копировать стали далеко не всю коллекцию, а только наиболее часто используемые карты Карибского моря и прилегающих районов. Пока этого должно было хватить. Правда, в судовые компьютеры и ноутбуки заранее была загружена коллекция электронных карт и лоций всего мирового океана. Контора основательно подготовилась к экспедиции в прошлое и недостаток навигационной информации экипажу «Тезея» не грозил. Но электроника электроникой, она имеет свойство отказывать. А бумажные карты служили морякам верой и правдой в течение столетий.

Неожиданно пригодился механический лаг, которым снабжались абсолютно все суда, построенные в СССР, и наличие которого требовал Регистр СССР. И который никогда и ни на одном судне не использовался ввиду наличия индукционных лагов и спутниковых систем. Поэтому незамысловатые механические устройства годами пылились в штурманских кладовках, никем не востребованные. А тут — пригодился! Лаг извлекли из упаковочного ящика, и он оказался «нулёвым», то есть еще ни разу не работавшим. Как его не выбросили греки, пока «Тезей» находился в их руках, осталось загадкой. И сейчас механический прибор, установленный на корме «Песца», четко фиксировал первые пройденные мили. А поскольку электроэнергия для его работы не требовалась, то ему было все равно, какой век в данный момент за бортом и на какой посудине он установлен. Морская миля — она что в XXI, что в XVII веке одинакова. Один из трех секстанов «Тезея» тоже перекочевал на «Песец». Ему тоже без разницы, в каком веке определять высоту светил. Угловые величины в разные эпохи остаются неизменными. Точно также независимо от века, в каком он находится, работал и барометр. И теперь перед пришельцами стоит задача — срочно «изобрести» секстан, механический лаг, барометр-анероид и хронометр. Поскольку в 1668 году до них еще не додумались. Да и магнитный компас надо усовершенствовать — «изобрести» круговую градусную систему взамен существующей румбовой. И все это реально выполнимо! Хороших мастеров найти можно. Правда, производство сначала будет мелкосерийным (если не штучным), а потому товар — страшно дорогим. Но сначала и выпускать его только для своих нужд. Надо любыми способами сохранять научное и техническое преимущество над аборигенами. Деньги на каком-нибудь ширпотребе вроде керосиновых ламп, изделий из резины и скобяных товарах зарабатывать. Потом, со временем, начать делать на продажу высокотехнологичные товары, но для «своих» и обязательно сохраняя технологический отрыв. С ростом выпуска продукции можно и цену снизить, что еще больше будет способствовать коммерческому успеху фирмы «„Тезей“ и компания» и закреплению монополии пришельцев в этой области. Наладить добычу и перегонку нефти. Может быть, эскулапы вместе с Матильдой что-то в области фармацевтики и медицины придумают. И торговать без оглядки на конфессиональную принадлежность, наплевав на все испанские запреты. Здешние испанцы их сами не соблюдают, и смотрят на указы из Мадрида сквозь пальцы. А может, удастся под шумок какой-нибудь серебряный рудничок на территории будущей Венесуэлы, или Аргентины прихватизировать… Чтобы продолжать и дальше «самые настоящие» испанские песо чеканить… А сеньоров из Торговой Палаты в Испании пусть жаба душит…

Выйдя из пролива Бока-дель-Драгон в открытое море, «Песец» повернул на запад, следуя вдоль побережья материка, но с таким расчетом, чтобы обойти с севера остров Маргарита на достаточном удалении. Не надо до поры до времени показываться в этом районе. Сейчас стоит другая задача — скрытно подойти ночью к Пуэрто-Бельо, но не раньше, чем пираты Моргана овладеют фортами на берегах бухты и не увязнут в грабеже города. План, как решить две проблемы одним махом, был задуман Леонидом сразу же после провала авантюры губернатора Куманы и «адмирала» Элькано. Испанцы хотят войны? Они ее получат. Но только в другом месте и с другим противником. Если раньше он хотел предупредить их о готовящемся нападении и нанести упреждающий удар, перехватив эскадру Моргана в море, не допустив высадки десанта на материк, то теперь решил этого не делать. Пусть Морган проведет высадку и захватит Пуэрто-Бельо. Пусть снова учинит там кровавую резню, разграбив город. А его корабли в это время будут стоять в бухте в ожидании погрузки добычи…

Когда он вызвал всех троих «морских дьяволов» с Карповым и озвучил свой план — уничтожить эскадру Моргана таким же образом, как и испанскую «армаду», у всех возник резонный вопрос — а зачем? Пусть Морган и дальше грабит испанцев. Будут поменьше внимания на Тринидад обращать. Но Леонид разъяснил свою задумку.

— Если все пойдет, как уже было, то банда Моргана разграбит Пуэрто-Бельо и спокойно уйдет на Ямайку. И в следующем году может повторить налет на Маракайбо. Но испанцы-то об этом не знают и будут считать, что пираты убрались с богатой добычей и больше не рискнут сунуться на побережье материка. А пираты с Ямайки и Тортуги угрожают не только испанцам, но и курляндцам с голландцами, с которыми мы успешно торгуем, а стало быть и нам. Если мы перехватим Моргана в море, и пусть даже уничтожим его эскадру полностью, испанцы за это в самом лучшем случае нам лишь спасибо скажут. Если вообще скажут. Ведь они не знают, что он будет творить здесь, и причем довольно долго. Что после Пуэрто-Принисипе на Кубе последуют Пуэрто-Бельо, Маракайбо с Гибралтаром и Панама — его самый громкий успех. Это не считая менее крупных дел. Если же мы позволим Моргану высадиться на материк и захватить Пуэрто-Бельо, а после этого уничтожим его корабли, стоящие в бухте, то решаем сразу две проблемы. Во первых, Морган и его люди будут заперты на материке, в центре испанских владений. В Карибском море без них станет немного спокойнее. И перед Морганом встанет задача не разграбить город и уйти с богатой добычей, а суметь унести ноги. Потому, что в прошлый раз испанцы собрали против него достаточно большие силы, и пираты были готовы срочно уходить, если обстановка сложится неблагоприятно. К сожалению, тогда испанцы отступили. А если Морган лишится всех кораблей, и испанцы об этом узнают, то добить его — дело времени. Допускаю, что кто-то сможет удрать. Но основная масса пиратов будет уничтожена. Отсюда следует во вторых — испанцам будет не до нас. Морган со своей бандой, засевшей в Пуэрто-Бельо, для них гораздо большая проблема, чем колдуны на Тринидаде. Но проблема вполне решаемая. Если испанцы окружат город с суши, то возьмут его либо штурмом, либо измором. Уйти куда-либо вдоль побережья, чтобы попытаться захватить корабли в другом порту, они пиратам не позволят.

— А если Морган прикроется заложниками и потребует предоставить ему корабли, чтобы беспрепятственно уйти?

— В прошлый раз он так и поступил, когда потребовал от президента аудиенсии Панамы выкуп за город и пленников, но президент сначала его послал. С выкупом испанцы протянули очень долго. И если мы утопим все его корабли, то пираты никак не смогут уйти, так как ни одной посудины жители Пуэрто-Бельо предоставить им не смогут. Не думаю, что президент Панамы сейчас согласится платить. Тем более, когда увидит, что мышеловка захлопнулась, и грабители никуда не денутся. А мы ему поможем принять такое решение. Вот я вас и спрашиваю, как профессионалов. Сможем ли мы провести такую же операцию в Пуэрто-Бельо, как и здесь? Незаметно заминировать и подорвать все корабли Моргана? Потому, что если попытаемся уничтожить их артиллерией, кто-то все равно может удрать. Даже если мы нападем внезапно ночью.

— Сколько целей там будет?

— По одним архивным источникам — восемь, по другим — девять. Возможно, в бухте перед нападением окажется еще какая-то испанская мелочь, которая не успеет уйти и которая не упоминается в исторических документах. Крупных испанских кораблей там не будет. Поэтому надо уничтожить абсолютно все, находящееся в бухте, чтобы лишить пиратов возможности вырваться из этой ловушки.

— Сможем, задача реально выполнима. Но только, если они будут стоять на якорях достаточно долго, и мы успеем обойти всех.

— Морган удерживал Пуэрто-Бельо тридцать один день, как он сам писал в отчете губернатору Ямайки. Так что, времени достаточно. Нам надо только выбрать самый удачный момент — когда пираты перепьются в первую ночь после захвата города. Как писал Эксвемелин, автор «Пиратов Америки»: «В эту ночь полсотни отважных людей могли бы переломать шеи всем разбойникам». Но таких среди испанцев, увы, не нашлось…

И вот теперь, стоя на юте и оглядывая в бинокль горизонт, Леонид вспоминал этот разговор. План операции детально проработан, и если все будет идти, как шло раньше, шансы на успех достаточно высоки. Морган толком не знает, что же именно случилось с испанской эскадрой возле Тринидада, если знает об этом инциденте вообще. Если какая-то информация и дошла до него за это время, то по дороге обросла такими домыслами, что ничем не отличается от «истинно правдивых» рассказов о русалках и Летучем Голландце. Сейчас чем больше они будут вмешиваться в ход исторических событий, тем больше и больше новая история будет отличаться от старой. И тогда «послезнание» уже не поможет. Поэтому, нужно постараться выжать все, что можно из сегодняшней ситуации. Связи между портами Карибского моря толком нет, поэтому то, что Морган все таки «вовремя» разграбил Пуэрто-Принсипе, на Тринидаде узнали совсем недавно. Сам Морган с января находится в море, ошивается возле берегов Кубы в поисках добычи, и регулярной информаци о событиях на Тринидаде не имеет. Поэтому может вообще не поверить слухам об огромном железном корабле, сочтя их досужим вымыслом. Если только к нему не присоединится кто-то из французских пиратов, получивших отлуп возле Тринидада. Такую возможность исключать нельзя. Но с другой стороны, чем железный корабль пришельцев на Тринидаде может помешать ему ограбить Пуэрто-Бельо? Ведь Тринидад очень далеко. Остается надеяться, что Морган так и подумает и не изменит своих планов. Ибо на этом и строится весь расчет…

— Парус по корме справа!

Доклад вахтенного отвлек от размышлений о предстоящей операции. На горизонте показались верхушки парусов. Какой-то корабль шел параллельным курсом, медленно догоняя «Песец». Не было никаких сомнений, что с него тоже заметили попутчика. Рядом стояли вахтенный помощник с дублером и тоже внимательно разглядывали обнаруженную цель.

— Похоже, что-то крупное, Леонид Петрович.

— Да, похоже… Мачты высокие и паруса довольно большие… И ход немногим больше нашего.

— Так может, парусов добавим?

— А зачем? До темноты он нас все равно не догонит. Да и устраивать гонки нам сейчас не рекомендуется. Научитесь сначала ходить под парусами. Прочувствуйте, как ведет себя корабль на разных курсах относительно ветра — в фордевинд, бакштаг, галфвинд и бейдевинд. Научитесь вовремя замечать усиление ветра и определять необходимый момент начала маневра и уборки парусов. Сейчас у нас что-то вроде тренировочного режима — ветер несильный и ровный, идем в бакштаг. Вышли мы заранее, так что запас времени есть. Появляться возле Пуэрто-Бельо до того момента, как там появится Морган, нам ни в коем случае нельзя. Поэтому, будем ожидать чуть восточнее, оставаясь за пределами видимости входа в бухту. Чтобы быть поближе к цели, и в то же время чтобы нас никто не обнаружил. Сами будем вести разведку. А то, вдруг из-за нашего появления здесь, Морган придет чуть раньше, или чуть позже.

— А если когда будем ждать, какие-то «левые» пираты на нас наткнутся?

— Вот и опробуем на них то, что курляндцы сотворили. Когда-то все равно начинать придется. Мы находимся на войне, мужики. Которая идет здесь уже много лет. И то, что в Европе может быть мир, в Новом Свете это ничего не значит. Здесь действуют свои неписаные законы. Не забывайте об этом.

— Так это значит и тот, что нас догоняет, может на нас напасть?

— Запросто. Здесь все воюют против всех и поступают так, как им выгодно. Английские, французские и голландские пираты грабят не только испанцев, но и корабли своих «союзников», если уверены, что все удастся скрыть. Причем все это прикрывается фиговым листом каперского свидетельства. Которое, кстати, у меня тоже есть. Сеньор комендант подсуетился. Испанцы отвечают им тем же, не делая различий между англичанами, французами и голландцами. Для них пират он и есть пират, независимо от национальности.

— Так может, тряхнем сами того, что нас догоняет?

— Зачем? Сами мы никого задирать не будем. Мы — антипиратский рейдер, а не пиратский корабль. И преследуем совсем другие цели. Тем более, пока Морган не придет в Пуэрто-Бельо, нам лучше нигде не отсвечивать. А то, вдруг возникнет непредвиденная задержка и мы упустим самый благоприятный момент для начала операции — когда все пираты нажрутся до поросячьего визга в первую ночь после захвата города. Все же, хочется подстраховаться от непредвиденных случайностей. Другое дело, если кто сам на нас полезет. Тут придется обламывать рога всем, независимо от того, кто это будет.

— И испанцам тоже?

— И испанцам тоже, если борзеть начнут. Сейчас, по идее, они на нас нападать не должны. Мы идем под испанским флагом, как добропорядочные каперы, имеющие испанское каперское свидетельство. Все приличия соблюдены. Но если в ком-нибудь из сеньоров взыграет дурь и он полезет в драку, сочтя нас самозванцами, то церемониться не будем. Сначала утопим его корыто, а потом спросим: «Ты кто такой? Ты что, редиска — нехороший человек, испанского флага не видел?»

День клонился к вечеру, «Песец» шел на запад вдоль побережья, но неизвестный корабль не отставал, а медленно приближался. Стараясь разгадать его намерения, Леонид изменил курс, чтобы выйти к острову Маргарита, в район его юго-восточной оконечности, где расположен испанский порт Пуэрто-де-ла Мар. Если попутчик — английский, голландский, или французский «купец», то там ему делать нечего. Лучше обойти испанские владения подальше, а то можно и на неприятности нарваться. Но преследователь тоже изменил курс и продолжил сближение. Когда расстояние сократилось, удалось различить английский флаг и выяснилось, что это довольно крупный фрегат, имеющий не менее тридцати пушек. До темноты «Песец» все равно не успевал дойти до Пуэрто-де-ла-Мар. И ясно, что преследователь не останет.

Леонид разглядывал фрегат в бинокль и думал, что же предпримут англичане? То, что они положили глаз на испанского «купца», больше не вызывало сомнений. Чего им бояться? Купеческий флейт сильного вооружения и большого экипажа априори не имеет, поэтому для хорошо вооруженного фрегата является легкой добычей. Да и идет «испанец», сразу видно, не пустой. А совсем недавно Испания воевала с Францией. Но мир заключен совсем недавно и здесь об этом еще многие не знают. Вот, очевидно, и хотят «просвещенные мореплаватели» под шумок поживиться. В крайнем случае, можно все списать на французов. А может, у капитана этого фрегата тоже есть каперский патент, как у Моргана? Разрешающий «захватывать в плен лиц испанской нации», как написал губернатор Ямайки? В любом случае, ждать осталось недолго…

На фрегате громыхнул выстрел из пушки. Пока холостой. Все ясно, джентльмены предлагают не суетиться, а убрать паруса и расстаться со своим добром по хорошему. Ввиду явного преимущества противной стороны. Вахтенные покосились на Леонида.

— Что делать будем, Леонид Петрович?

— Боевая тревога. Готовим машину к пуску. Продолжаем следовать прежним курсом…

Вскоре топот ног пронесся по трапам и по палубе. Экипаж занимал места по боевой тревоге. Действия были отработаны еще во время стоянки возле Тринидада и теперь все делалось быстро и четко. Причем для всех, наблюдающих со стороны, это выглядело, как приступ паники. Часть матросов палубной команды бестолково суетилась на палубе, даже не думая лезть на мачты. Леонид ходил по юту и изображал крайнюю степень недовольства, поглядывая на преследователей. Ради большей достоверности ситуации, и он и вахтенный помощник с дублером даже прибегли к маскараду, заранее переодевшись в одежду, типичную для испанских моряков этого времени. Матросам же и переодеваться было не надо. Все выглядело вполне правдоподобно. Тактика «Q-ship» — судна-ловушки, разработанная в свое время англичанами в ХХ веке, в период Первой мировой войны для борьбы с немецкими подводными лодками, пригодилась и в XVII веке.

Хотя, в то же время, расчеты носовых и кормового орудия сидели наготове в укрытиях и ждали команды. У выходов на верхнюю палубу, возле трапов, приготовились морские пехотинцы с оружием. Карпов со своими подчиненными постарались, чтобы из неграмотных и забитых пацанов, представителей коренного населения Америки, сделать настоящих морпехов. Сразу провели тренировочные стрельбы и выявили лучших стрелков, начав готовить их в качестве снайперов. Выбрали также группу артиллеристов, остальные проходили подготовку, как бойцы морской пехоты. Правда, Карпов с Трубецким после тщательного отбора набрали себе по отдельной группе, начав готовить их по своим методикам для тайных дел. Что поделаешь, не смогут обойтись пришельцы ни без «сухопутных», ни без «земноводных» головорезов. Конечно, три месяца — это очень мало для полноценной подготовки, не смотря на то, что новоявленные морские пехотинцы усиленно занимались все это время именно тем, что и должна делать морская пехота. А не строительством генеральских дач, покраской травы в зеленый цвет перед приездом начальства и оказанием помощи местному колхозу в уборке урожая. Но и не сравнить с тем, что было в самом начале. Капитан морской пехоты Ковальчук, принимавший непосредственное участие в отборе и подготовке новобранцев утверждал, что для внезапных действий против не ожидающего сопротивления противника его команда вполне сгодится. А дальше будут нарабатывать навыки «по ходу пьесы». Во всяком случае, эти новобранцы — полная противоположность тому, к чему он привык за последние годы службы в двадцать первом веке. Когда молодежь всеми силами пыталась «откосить» от службы, а те, кому «откосить» не удалось, считали дни до приказа на увольнение в запас и служили соответственно. Эти же мальчишки были искренне рады, что «колдуны» из другого мира выбрали их для того, чтобы сделать профессиональными воинами. Причем заплатили за них все кабальные долги, сделав свободными. И еще платят приличное жалованье, хорошо кормят и одевают! Что же еще надо?! Они приложат все силы, чтобы стать настоящими воинами! Гораздо лучше, чем испанские солдаты!

Леонид внимательно смотрел в бинокль на приближающийся фрегат и решал — топить его, или просто напугать? Расстояние между кораблями сократилось до одной мили. Когда стемнеет, англичане могут потерять цель в темноте. А могут и не потерять, так как небо ясное и ночь обещает быть лунной. Громыхнул еще один выстрел с фрегата. Уже ядром, которое упало в воду. Дистанция для стрельбы еще очень велика. Очевидно, там потеряли терпение и надеются взять «испанца» на испуг, чтобы успеть до темноты. Тут как раз подоспел доклад старшего помощника.

— Леонид Петрович, корабль к бою готов. Машина готова к пуску.

— Ясно. Попробуем сначала объяснить джентльменам, что они не правы. Готовьте «Слонобой».

Старпом улыбнулся и передал команду вниз. Вскоре на палубу юта поднялись командир абордажной команды Ковальчук и Рауль — один из снайперов. Они вдвоем тащили то, что получило среди пришельцев прозвище «Слонобой». И название было недалеко от истины…

Когда Леонид стал как следует шарить по богатым оружейным закромам «Тезея», нашлось очень много интересного, о чем он раньше и не подозревал. Наряду с серийными образцами винтовок СВД, автоматов АКМС, пулеметов КОРД и ПКМ было что-то явно из арсенала спецназа, а также вообще нечто экзотическое. Когда первый экземпляр этого «нечто» извлекли из ящика, один из моряков удивленно воскликнул.

— А это еще что за слонобой?!

С этого момента извлеченный на свет божий ствол обрел свое название, которое мгновенно прижилось. Оружие представляло из себя гибрид снайперской винтовки с противотанковым ружьем времен Второй мировой войны, сделанный под патрон пулемета КПВТ калибра 14,5 миллиметра. Карпов, который присутствовал в «арсенале» и руководил всеми работами, связанными с оружием, пояснил.

— Это не серийный образец. Сделана партия всего в шесть штук по нашему спецзаказу. Ствол имеет значительно большую длину, чем у пулемета, и сделан более качественно. Никакой автоматики, ручная перезарядка. Калибр четырнадцать и пять, можно использовать патроны от пулемета КПВТ. Но у нас есть партия специальных целевых, предназначенных именно для работы снайпера…

Глядя на это «чудо-юдо», Леонид поражался, до чего можно додуматься в области оружия. Несерийная винтовка, со слов Карпова, обладала прекрасными баллистическими качествами, была оборудована сложным электронно-оптическим прицельным комплексом, включающим лазерный дальномер, и позволяла поражать цели на расстоянии до трех километров. Причем была возможность стрельбы и с помощью стандартного оптического прицела. Но за все это приходилось расплачиваться солидными габаритами и весом оружия. Правда, «Слонобой» изначально не предназначался для того, чтобы таскать его на спине по горам и джунглям. Это было оружие стационарное, для работы исключительно с палубы «Тезея», со специального трехопорного станка, если бы возникла такая надобность. Назначение этого монстра было довольно специфическое — уничтожение точечных хорошо защищенных целей с больших дистанций, но с хирургической точностью, чтобы не нанести лишнего вреда. Когда стрельба из пушки БМП невозможна из опасения нанести ущерб цели, а обычное стрелковое оружие не эффективно. В частности, пуля «Слонобоя» с расстояния в километр разбивала ствол тяжелой дульнозарядной пушки, приводя ее в небоеспособное состояние, но не вызывала пожаров и не наносила ущерба тому, что находилось поблизости от пораженной цели. И поскольку на «Тезее» подобная стрельба пока не предвиделась, одну из шести винтовок решили отдать на «Песец». Посмотреть, как она себя поведет в условиях стрельбы с судна значительно меньших размеров, испытывающего более ощутимую качку. И сейчас подвернулся удобный случай проверить «Слонобой» в действии…

— Леонид Петрович, к работе готовы. Какая цель?

— Бандюков позади нас видишь, Федорыч? Снимайте всех, кто стоит на юте и выглядит, как расфуфыренный павлин. Там сейчас капитан и офицеры. Они — основные цели. Запасные цели — рулевые и канониры.

— Есть!

Солнце уже почти касается горизонта. Поскольку «Песец» шел прямо на запад, с преследователя ничего не могли толком разобрать на фоне багрового заката. Зато с палубы «Песца» фрегат был прекрасно виден в лучах заходящего солнца. Ковальчук с Раулем установили «Слонобой» на станок и приготовились. Расстояние между фрегатом и «Песцом» сократилось до тысячи метров, как утверждал лазерный дальномер «Слонобоя». Еще несколько минут, и горизонт на западе начнет гаснуть. Снова громыхнули носовые пушки фрегата, окутав его дымом. Но дистанция по прежнему велика, ядра упали в воду. Надежда на то, что «испанец» струсит и остановится, убрав паруса, не оправдалась…

Дистанция девятьсот метров. Снова грохот выстрелов позади и снова ядра падают в воду, не долетев до цели, контуры которой хорошо видны английским канонирам на фоне заката. Дальше тянуть нет смысла.

— Федорыч, работаем.

— Есть!

Патрон уже дослан в патронник и ствол «Слонобоя» смотрит в сторону противника. Для него такая дистанция не помеха, но на английском фрегате этого пока не знают. Грохот выстрела резко звучит в тишине, прерываемой до этого на палубе «Песца» только поскрипыванием снастей такелажа и плеском воды за бортом. В бинокль хорошо видно, как один из англичан на юте фрегата, одетый в офицерский мундир и отдаваший до этого всем приказы, падает. Несколько человек бросаются к убитому (выжить после попадания пулеметной пули калибра 14,5 мм в грудь, или в живот проблематично даже теоретически), а остальные не могут ничего понять. Несомненно, англичане услышали выстрел, так как в это время канониры фрегата не стреляли, перезаряжая носовые орудия. Но не могут понять, как пуля фальконета угодила в цель с такой дистанции. Потому, что никакое другое оружие не способно нанести такие раны.

Мягкое клацанье затвора и стреляная гильза падает на палубу. Новый патрон исчезает в патроннике и вскоре гремит второй выстрел. Второй человек в офицерском мундире на палубе фрегата падает, перерубленный тяжелой пулей. Очевидно, на фрегате решают больше не искушать судьбу. Он уваливается под ветер и дает вдогонку испанскому «купцу» бортовой залп. Поступок совершенно бессмысленный, так как ядра опять падают в воду, не долетев до цели. Очевидно, англичане стараются таким образом хотя бы напугать странного противника. Расстояние между фрегатом и «Песцом» начинает увеличиваться. Реакция же находящихся на палубе после второго выстрела вполне ожидаемая. Все падают и стараются укрыться за фальшбортом, чтобы не стать следующей жертвой. Никто не может понять, каким образом эти проклятые испанцы так точно стреляют на такой огромной дистанции, но играть роль мишеней никому не хочется.

— Целей больше не наблюдаю.

— Дробь, прекратить стрельбу.

— Добивать их не будем?

— Нет, пусть уходят. Пока не закончим с Морганом в Пуэрто-Бельо, постараемся избегать стычек с кем бы то ни было. Нам пока светиться не нужно.

— А эти англичане не разболтают?

— А что они разболтают? Что на испанском «купце» нашелся хороший стрелок из фальконета? Мы находились у них как раз на фоне заходящего солнца и толком они ничего не могли рассмотреть. Это наиболее разумное объяснение тому, что они видели, если исходить из характера ранений. Пули пробили цели насквозь, и скорее всего ушли за борт, поэтому никаких вещественных доказательств у англичан не осталось. Конечно, поломают головы, как нам удалось попасть с такой дистанции, но могут списать на случайность, и что проклятые испанцы придумали что-то новое и супердальнобойное. Если они и дальше будут идти на запад, то ближайшие английские владения — Ямайка. Морган туда сейчас заходить не будет, и доберется до Пуэрто-Бельо гораздо раньше, чем этот фрегат до Ямайки.

Понаблюдав еще некоторое время за фрегатом, Леонид убедился, что англичане прекратили погоню и дал отбой тревоги. Очевидно, командир фрегата погиб, а тот, кто принял командование, решил не связываться с таким «неправильным» испанским «купцом». Как бы то ни было, фрегат уходил в сторону, изменив курс на норд-вест, подальше от испанского берега. «Песец» тоже немного изменил курс, чтобы обойти остров Маргарита с севера. Приближаться к Пуэрто-де-ла Мар сейчас не стоит. Осмотрев горизонт и убедившись, что кроме удаляющегося англичанина вокруг никого нет, Леонид ушел с палубы в каюту, велев вызывать его в случае малейших сомнений в обстановке. А пока есть возможность отдохнуть, нельзя этим пренебрегать. А то неизвестно, что ждет их завтра. Включил радиостанцию и вызвал «Тезей». Вахтенный на «Тезее» тут же вызвал Карпова и старпома, теперь исполняющего обязанности капитана. Рассказал о произошедшем инциденте и предупредил, чтобы вели себя осторожно, выходя из залива в море. «Беркут» постоянно курсирует между Тринидадом и Тобаго, давно уже ничего не происходит и чувство опасности может притупиться. Но Карпов заверил, что все будет, как надо. Заодно поинтересовался, как показал себя «Слонобой». Леонид только усмехнулся.

— Как при игре в жмурки. Кто не спрятался, я не виноват. «Зажмуривает» моментом. И есть у меня очень интересная задумка, как этот «Слонобой» использовать максимально эффективно применительно к нашей работе.

— И как же?

— Он ведь бьет очень точно? И даже разламывает стволы здешних тяжелых пушек? Мы сможем подходить к береговым фортам и выбивать на них пушки, сами оставаясь на безопасной дистанции. А после этого подходить ближе и пускать в ход наши носовые самоделки, разламывая стены форта ядрами и бомбами.

— Петрович, ты там что ломать собрался?

— Пока что ничего. Но на будущее может понадобиться. Сэры и мусью еще долго не успокоятся. И придется регулярно принуждать их миру. А когда накопим достаточно силенок, то можно вообще их вышвырнуть с Ямайки и Тортуги, если борзеть начнут.

— Так может, заодно и Кубу с Эспаньолой прихватим?! Чего мелочиться?!

— Посмотрим, как испанцы себя поведут. Из северо-западной части Эспаньолы — из Сен-Доменга, где французы обосновались, вышвырнуть можно. Это одна шайка-лейка с Тортугой. А вот из Нового Амстердама надо обязательно вытурить англичан, пока он еще не стал Нью-Йорком. Там одно время голландцы обосновались, но англичане их уже к ногтю прижали. Вот и надо будет оказать помощь нашим торговым партнерам. И закрепить наше влияние к северу от реки Рио-Гранде, слегка подвинув и самих голландцев.

— Ну, Петрович, у тебя и планы! А на ближайшее время что планируешь?

— На ближайшее время — спать, пока вокруг все тихо. А когда доберемся до Пуэрто-Бельо, сидеть в засаде и ждать Моргана со товарищи.

— Ясно. Только, поспать тебе пока не удастся. Передаю трубу.

Какое-то время было тихо, и вдруг в эфире раздался женский голос на испанском.

— Леонардо, доброй ночи, это я! Ты не будешь возражать, если я в твое отсутствие буду учиться работать с компьютером? Сеньор Прохоров обещал меня научить всем премудростям.

— Матильда, доброй ночи, ты откуда взялась?! Учись, конечно. Но я думал, ты уже на берегу…

— А что мне там делать? Если кто заболеет, то знают, где меня искать и на лодке быстро доберутся. Диего и Мигель тоже здесь, их отсюда не выгнать. Вот пока ты в море, я своим образованием и займусь. А то, когда ты рядом, у меня на это времени катастрофически не хватает…

Глава 7

Ничего личного, только бизнес…

Тихо плещет вода за бортом, поскрипывают снасти над головой и мерно покачивается палуба под ногами. «Песец» стоит на якоре в бухте Сан-Кристобаль на Панамском перешейке, в двух милях от берега. В настоящий момент место довольно пустынное, и от него по прямой на юго — запад всего двенадцать миль до входа в бухту, на берегу которой находится один из трех самых богатых портов Испании в Новом Свете — Пуэрто-Бельо. Порт, где идет погрузка золота и прочих ценных грузов на испанские корабли, доставляющие их в Испанию. Ночь укрывает «Песец» от посторонних взглядов, но даже если бы кто и увидел его с берега, то мало ли, что здесь делает испанский корабль? Пришли и стали на якорь вчера вечером, пока еще было светло. А ночью быстроходный «скиф» отошел от борта и направился к мысу Мантилла, расположенному у северного берега на входе в бухту Пуэрто-Бельо. Если все пойдет, как уже было один раз, то в эту ночь Морган со своими людьми должен высадиться на побережье и двигаться пешим порядком к городу. Его флотилия подойдет несколько позже, и войдет в бухту только после того, когда форт Сан-Фелипе, расположенный на входе, будет захвачен пиратами. Но это произойдет лишь на следующие сутки. После того, как город и прикрывающие его форты падут. А пока остается ждать и наблюдать. Чем сейчас и заняты Князь и Флинт, прихватив с собой «на стажировку» двух «кадетов» — метиса Энрико и индейца Габриэля. Они притаились на мысе Мантилла, откуда все подходы к бухте прекрасно просматриваются. Пираты Моргана должны прийти с противоположной стороны.

Леонид сидел в каюте возле радиостанции и поглядывал на часы. Вскоре рассвет. И люди Моргана уже должны быть на подходе к городу. Князь доложил, что до места добрались без происшествий, спрятали «скиф» в прибрежных зарослях и приступили к наблюдению. Вокруг никого нет, испанцы еще спят и не подозревают о нависшей опасности. Долгое время было тихо. Но вот, наконец в эфире прозвучал вызов и доклад разведчиков.

— На противоположном берегу бухты слышна стрельба. Похоже, мистер Морган не обманул наших ожиданий.

— Понял, наблюдайте дальше. Ни во что не вмешивайтесь и ни в коем случае не дайте себя обнаружить.

Получив доклад, вывел на экран ноутбука старинную карту бухты, взятую из архивных материалов. Возле северной оконечности города расположен довольно крупный форт Сантьяго-де-ла-Глория, вооруженный тридцатью двумя пушками. Правда, с боеприпасами для них негусто, и в форте к началу нападения будут находиться всего семьдесят пять человек вместо положенных двухсот. Именно здесь разыграются самые драматические события. Пираты будут довольно долго штурмовать форт, понеся ощутимые потери. Погибнет также много испанцев вместе с губернатором, который окажет пример стойкости и героизма, не отступив перед превосходящими силами противника. Второй небольшой форт — Сан-Херонимо, прикрывает Пуэрто-Бельо с юга и находится на небольшом островке возле берега, но он еще недостроен и в нем будет лишь восемь солдат, которых пираты вынудят к сдаче довольно быстро. Третий форт — Сан-Фелипе, имеющий двенадцать пушек, расположен на северном берегу бухты и прикрывает вход с моря. В нем будет пятьдесят солдат, готовых сражаться до конца, но комендант форта смалодушничает, пойдет на переговоры с пиратами и сдаст форт. Правда, это будет лишь на следующий день. И пока Сан-Фелипе будет защищать вход в бухту, флотилия Моргана не сможет в нее войти. В архивных материалах так и не удалось обнаружить точных данных — что же именно делали корабли пиратов в эту ночь? Стояли ли они на якоре, или крейсировали в море неподалеку от входа в бухту? Все авторы исторических хроник красочно описывают действия пиратов на берегу, но никто не удосужился написать, что же в этот момент творилось в море. По идее, флотилия должна стать на якорь неподалеку от входа в бухту, оставаясь за пределами досягаемости артиллерии форта Сан-Фелипе, так как глубины позволяют и погода благоприятствует. Ходить под парусами туда-сюда ночью вблизи берега, да еще и такой большой группой, дело довольно рискованное. Вот для этого и высадилась на мыс Мантилла группа Князя. Надо знать точное местоположение кораблей пиратов и характер их действий. Если они захотят облегчить себе жизнь, и все дружно станут на якорь до момента взятия форта — это наилучший вариант. Можно не тропясь обойти всех и каждому подвесить «гостинец» под килем в районе миделя. И тогда завтра форт Сан-Фелипе не капитулирует, а его комендант, который в прошлый раз не вынес позора сдачи и отравился, останется жив. И даже как следует надает по рогам пиратам, если они все же решатся штурмовать форт. Поскольку его подчиненные будут настроены весьма решительно. А «Песец» может оказать ему в этом помощь. Но не сразу…

Но это идеальный вариант. Хуже, если часть кораблей станет на якорь, а часть будет патрулировать в море, не удаляясь слишком далеко. Тогда уничтожить всех одним ударом не получится. Заминировать тех, кто на ходу, практически невозможно. Но если будет патрулировать один, или два, это еще полбеды. Можно сначала навесить «гостинцы» тем, кто стоит на якоре, а когда заряды сработают, атаковать тех, кто остался в море. Два корабля не сбегут, поскольку сначала и бежать не станут. А попытаются захватить так удачно подвернувшегося под руку испанского «купца». Одного можно лишить хода достаточно быстро, атаковав с кормы и повредив рангоут книпелями, а потом сразу же заняться вторым. Вот если их будет больше — уже проблематично. Кто-то может и удрать, когда поймет, что запахло жареным. И совсем плохо, если флотилия в полном составе будет крейсировать в море, вдали от берега. Тогда придется откладывать операцию и ждать, когда пираты захватят Сан-Фелипе и корабли войдут в бухту. Там их достать можно без проблем, но утонут они недалеко от берега и на небольшой глубине. Конечно, поднять и отремонтировать их будет не так-то просто, да еще и в условиях осады города испанцами, но кто знает этого Моргана, на что он способен. Если человека припирают к стенке и не оставляют ни малейшего шанса на спасение, то в нем могут проснуться такие способности, о которых он раньше и не подозревал. Во всяком случае, в следующем году прошлой истории Морган с блеском провел операцию по прорыву в море из озера Маракайбо, облапошив испанцев, которые считали, что дичь попала в ловушку и уже из нее не вырвется. Как бы и здесь он тоже что-нибудь оригинальное не придумал. И тогда придется «Песцу» оставаться у входа в бухту до тех пор, пока с пиратами не будет покончено, иначе они могут ускользнуть. Вплоть до того, что попытаются собрать несколько посудин из обломков затонувших кораблей, если ничего не останется, как поступил Франсуа Олонэ — другая местная «знаменитось» с Тортуги. После того, как его корабль застрял на рифе и пираты не смогли его оттуда снять, даже максимально облегчив. Но Олоне обходился только силами своего экипажа, а Морган запросто может привлечь к этому делу жителей Пуэрто-Бельо в качестве дармовой рабочей силы. А «убеждать» пираты умеют. И пока испанцы из Панамы, подошедшие к городу и не решающиеся брать его штурмом, будут сидеть и ждать у моря погоды, пираты вполне могут состряпать что-то более менее приемлемое, на чем можно достичь Ямайки. И не с пустыми руками. И это не считая того, что у них останутся в целости и сохранности двадцать три каноэ, на которых они производили высадку десанта. И которые не удастся заминировать при всем желании, так как они будут вытащены на берег. И на которых, если очень припрет, тоже можно попытаться уйти. Поэтому, остается только ждать и наблюдать, что же предпримет флотилия Моргана. А потом уже принимать решение о дальнейших действиях. Во всяком случае, здесь — в бухте Сан-Кристобаль, можно стоять без опасения быть обнаруженным. Берег Панамского перешейка выгибается в этом месте дугой в северо-восточном направлении и закрывает «Песец» от всех, кто находится в районе входа в бухту Пуэрто-Бельо. В то же время можно постоянно поддерживать радиосвязь с группой разведки, наблюдающей с мыса Мантилла. Плохо только то, что разведчикам придется сидеть там до темноты, иначе быстроходный «скиф», абсолютно не похожий на лодки и каноэ XVII века, неизбежно привлечет внимание. Либо испанцев, либо пиратов. А вот этого надо избежать любыми путями.

До бухты Сан-Кристобаль дошли без приключений. Хоть по дороге и попадались корабли, но никто «Песцом» не заинтересовался. Подрейфовав двое суток вдали от берега, чтобы не торчать там на виду очень долго, прошлым вечером пришли сюда и стали на якорь. Ночь прошла спокойно и вот теперь операция началась. Морган пока что действует также, как и раньше. Не найдя богатой добычи в Пуэрто-Принсипе, он решил ограбить Пуэрто-Бельо. И напал «вовремя» — рано утром. Скоро пираты должны захватить маленький недостороенный форт Сан-Херонимо, а вот с большим фортом Сантьяго провозятся очень долго, почти до вечера. И корабли пиратов все это время будут находиться в море. Эх, была бы своя эскадра хотя бы из десятка вымпелов! Пусть даже что-то вроде парусно-винтовых фрегатов середины XIX века. Такие корабли вполне можно воссоздать даже на имеющейся производственной базе аборигенов. А если удастся изготовить надежные и экономичные машины, и устанавливать их не менее двух на корабль, то можно вообще отказаться от парусного вооружения. Или, в крайнем случае, сделать его очень упрощенным. Но для этого нужно металлургическое производство. И надо потихоньку начинать эксперименты по созданию композитных корпусов для вновь строящихся кораблей. С металлическим набором и деревянной обшивкой. Научатся делать маленькие, проще будет делать большие. В свое время это было удачным решением корабелов, так как давало возможность строить корабли гораздо больших размеров, чем полностью деревянные. Создать прочный цельнодеревянный корпус длиной в сотню метров практически невозможно. А вот композитный, с металлическим набором и деревянной обшивкой, вполне реально. И поскольку до получения стальных листов большой площади и нужной толщины путем проката еще далеко, можно обшивать корпуса деревом. Хотя бы даже красным, тут его хватает. Плюс — пропитка дерева природным асфальтом из озера Питч-Лэйк — уникального природного феномена в южной части Тринидада. Англичане пропитывали дерево, идущее на изготовление корпусов кораблей природным асфальтом, что давало им удивительную долговечность. Это было одним из больших преимуществ верфи в Порт-оф-Спейне, когда англичане развернули здесь кораблестроение. Плюс — обязательно медная обшивка подводной части, здесь до этого еще не додумались. Либо обшивают корпус листами свинца, либо вообще не обшивают. Надо бы по возможности и «Песец» медью обшить. Кораблик новый и крепкий, прослужит долго. Сейчас просто не до этого, надо было успеть закончить все работы к моменту нападения Моргана. Но если его банда будет уничтожена, это в значительной мере подорвет силы ямайских пиратов, и какое-то время в Карибском море станет поспокойнее. А после Пуэрто-Бельо можно к Ямайке и Тортуге наведаться, половить «на живца» пиратов. Глядишь, кто и клюнет…

Время шло, но ничего непредвиденного не было. Группа разведчиков периодически выходила на связь и докладывала обстановку. Снова, как и раньше, быстро пал форт Сан-Херонимо и над ним взвился английский флаг. Снова стойко сопротивлялись защитники форта Сантьяго-де-ла-Глория. Но ближе к вечеру пал и он. Начался грабеж города. Все, как уже было однажды…

День клонился к вечеру. Массовая стрельба в городе уже стихла, и иногда раздавались только редкие одиночные выстрелы. Эскадра Моргана из девяти кораблей подошла ко входу в бухту и стала на якорь вне досягаемости артиллерии форта Сан-Фелипе. Пока еще История в этих краях шла по проторенному пути. Когда окончательно стемнело, Князь вышел на связь.

— Здесь пока тихо. В городе, похоже, пьянка в разгаре. Корабли пиратов — девять штук, все стоят на якорях за пределами бухты. В бухте были небольшие испанские посудины. Как началась заваруха, они попытались выйти в море, но не успели. Пираты их утопили на выходе.

— Вас понял. Снимаемся с якоря и идем к вам. Сможете сейчас работать на глубине? Ведь вы целый день без отдыха на позиции провели.

— Не проблема, сможем. Скажите только нашим, чтобы все подготовили. Как подойдете, так сразу и начнем. Вам сюда больше часа идти, тут за это время все успокоится.

И снова на «Песце» все пришло в движение. Ночь — его верная союзница, скрыла все от посторонних взглядов. Потому, что если бы кто наблюдал сейчас с берега, то увидел бы очень странную картину. Корабль выбрал якорь, и развернувшись, стал довольно быстро удаляться от берега. Причем на его мачтах не было ни одного паруса! Невольно пришло бы сравнение с Летучим Голландцем, или еще какой чертовщиной. Впрочем, на палубе корабля тоже было кому удивляться. Боцман Симон Даву только восхищенно качал головой, когда шпиль, приводимый в движение гидравликой, без видимых усилий выбирал якорный канат. Вскоре якорь вышел из воды и корабль дал ход, разворачиваясь на выход в море. Такая выборка якоря проводилась уже не первый раз, шпиль был проверен еще на Тринидаде, но боцман каждый раз восхищался.

— Матерь божья, случаются же чудеса на свете!

Французские матросы, которым раньше приходилось выбирать этот якорь вручную, вращая шпиль вымбовками, были такого же мнения. Поскольку работы с парусами пока не было, заступившая вахта расположилась на палубе и с интересом наблюдала, как «Песец» на большой скорости (по меркам этого времени) несется вперед.

Леонид не захотел связываться с постановкой парусов, чтобы пройти десяток миль. Потом их все равно придется убирать, чтобы либо лечь в дрейф в ожидании окончания операции, либо сходу вступить в бой, если потребуется прикрытие «скифа» с пловцами. И вот теперь он ходил по юту, внимательно наблюдая по сторонам. На «Песце» соблюдается светомаскировка, на палубе ни одного огонька. Темным призраком он скользит по поверхности моря, направляясь к месту стоянки эскадры пиратов. Глухо урчит дизель и шумит вода за бортом. Убедившись, что вокруг все спокойно и ни одного корабля поблизости нет, Леонид вернулся в каюту и вызвал «Тезей». Ответили сразу. После дежурных вопросов о состоянии судна спросил, что творится на Тринидаде после их ухода? Карпов, которого сразу же вызвали в рубку, высказал некоторую озабоченность.

— Что-то «штирлицы» в последнее время активизировались. Имеют место многочисленные попытки завязать знакомства с нашими людьми и устроить попойку. Наши не ведутся. И это, похоже, кого-то сильно раздражает. А сегодня был неприятный инцидент. Попытались напасть на нашу группу, которая ходила к озеру Питч-Лэйк. Причем по характеру действий было ясно, что хотели взять живьем.

— Ну и?!

— Положили их всех, у нас потерь нет. Двоих взяли и разговорили.

— Англичане, или французы?

— Хуже. Испанцы. Из тех, что приехали после утопления «армады». Но это шестерки, которые толком ничего не знают. Их старший погиб, а только он знал того, кто отдал им такой приказ. Предприняли ряд мер оперативного характера, сейчас пока тихо. Все «тонтон-макуты» и «изауры» собраны в одном месте и готовы действовать по тревоге. Все «штирлицы» под контролем. Один взвод «тонтон-макутов» и всех наших «изаур» взяли на всякий случай на «Тезей». Вдруг дурь взыграет и снова полезут. Не нравится мне это.

— А они там сами бунт не устроят?

— Не волнуйся, отбор шел очень тщательно. У всех, кто сейчас находится на борту, с испанцами давние счеты. Ты был прав, когда решил сделать ставку на индейцев и метисов. Эти испанцев зубами порвут. А у вас там как? Сэр Генри не подвел?

— Не подвел, все сделал по намеченному плану. Сейчас устроили грандиозную пьянку на берегу. Жаль, что испанцы этим не воспользуются. А те, что остались на кораблях, сами облегчили нам задачу. Стали на якорь неподалеку от входа в бухту и явно собираются стоять, пока пираты не возьмут форт на входе. Но теперь, думаю, уже не возьмут.

— Никого захватить не хочешь?

— А куда его потом девать? У нас на два корабля людей не хватит. Да и ничего такого, чтобы нам пригодилось, в эскадре Моргана нет. Поэтому пусть лучше все эти посудины утопнут, нам спокойней будет…

«Песец» шел вдоль берега, и наконец за поворотом показалась группа парусников, стоящая на якорях. Расстояние было еще большим, более шести миль, но для прибора из двадцать первого века ночь не являлась препятствием. Связались по радио с разведчиками и получили подтверждение о возвращении. Вскоре из темноты вынырнул «скиф» и подошел к борту. Разведчики поднялись на палубу и Князь доложил обстановку.

— Там все спокойно. На берегу пьянка и блуд, на кораблях все тихо. Хотя, там тоже отмечают успешное начало, но не в таких масштабах. Прошли мимо и как следует рассмотрели.

— Получится утопить всех разом?

— Должно получиться. Хоть они и разбрелись, но стоят и никуда уходить не собираются. А до утра еще далеко…

«Песец» сбавил ход и шел не прямо на пиратскую эскадру, а чуть мористее. Еще пара миль и надо ложиться в дрейф. Приближаться слишком близко тоже не стоит. Вряд ли пираты заметят его в темноте с такого расстояния, да и заняты они сейчас совсем другим. Но лучше не рисковать. Небольшой «скиф» может подобраться незамеченным гораздо ближе. А там уже игра пойдет по другим правилам. Не по тем, к которым привык Сэр Генри Морган, адмирал пиратов Ямайки.

«Песец» лег в дрейф в стороне от стоящих на якоре кораблей на расстоянии более трех миль, оставаясь на ветре. Даже если пираты и заметят его силуэт в лунном свете, то все равно не смогут подойти. Да там сейчас и идти некому. На каждый корабль если найдется три-четыре относительно трезвых человека, и то хорошо. «Скиф» с пловцами отошел от борта и скрылся в темноте. По плану он должен подходить метров на триста к цели, затем двое пловцов уходят на глубину, а двое остаются в лодке на подстраховке и для экстренной связи с «Песцом». Вскоре поступил первый доклад.

— «Песец» — «Тритону». Мы на месте. Начинаем работать.

Леонид шагал по юту, поглядывая по сторонам. Машина остановлена и корабль лежит в дрейфе, мерно покачиваясь с борта на борт на морской зыби. От них пока ничего не зависит. Время от времени приходят короткие доклады от пловцов, но там все тихо. Пираты до сих пор не обнаружили грозящей им опасности. Обнаруживать некому. Вахта на палубах кораблей несется формально, все празднуют успех. Атаку на форт Сан-Фелипе пираты начнут завтра, и то не с самого раннего утра. Времени достаточно…

Все же, какие удивительные выкрутасы выписывает жизнь… Зачитывался в детстве книгами о корсарах, о «золотых» галеонах, о зарытых пиратских кладах. Романтика, бл… А на деле оказалось — одни отморозки грабят других. Экспроприация экспроприаторов, как говорили у нас одно время. Причем грабят и убивают не задумываясь, человеческая жизнь здесь ничего не стоит. Если только стоимость выстрела из мушкета. И в этом гадюшнике придется выживать. Потому, что иначе сожрут… Те, кого сейчас братва Моргана на берегу прессует, тоже далеко не ангелы и по сути от пиратов ничем не отличаются. Просто — конкурирующая фирма, как говорил товарищ Бендер. Так же, как и те, кто придет им на помощь из Панамы. Вот и грызитесь друг с другом, сеньоры и джентльмены. Попробовали с вами по хорошему — не захотели. Теперь будем проводить свою независимую политику, насколько это удастся. Пока дело не выйдет на уровень вице-короля, подобные наезды не прекратятся. А вот там уже надо будет определяться или — или. Или мы «живем дружно» с Вами, Ваше Величество, или с кем-нибудь другим. С королем Франции, например. Тем более, начало сотрудничества с французами уже положено. А король Франции не дурак, мгновенно оценит выгоды такого предложения. Правда, с ним тоже надо будет держать ухо востро, но во Франции при дворе есть адекватные люди, с которыми можно иметь дело. А пока — доказывать всем свое право на место под солнцем в этом мире. Потому, что если дать малейшую слабину — схарчат моментом…

Обстановка вокруг оставалась спокойной. На берегу шел загул воинства Моргана. На якорях стояла пиратская флотилия и там не оставали от тех, кто был на берегу. Леонид смотрел на все это и поражался. Каким образом пиратам удавалось так блестяще проводить свои набеги на испанские города? Неужели, только за счет наглости и везапности? Ведь испанцы элементарно проспали нападение на Пуэрто-Бельо. Никто из них даже не допускал мысли, что пираты посмеют напасть на такой хорошо укрепленный город. Но факт остается фактом — Морган находится в Пуэрто-Бельо и творит там, что хочет. Пока что все идет, как и было раньше.

Наконец, поступил доклад об окончании минирования, и вскоре «скиф» вынырнул из темноты, подойдя к борту. Пока лодку поднимали на палубу, Трубецкой доложил обстановку.

— Там вовсю идет гай-гуй. Если бы сейчас появились несколько испанских фрегатов, разнесли бы в пух и прах этих вояк. Лишний раз убеждаюсь, что Моргану просто сказочно везло во всех его операциях. Никто нас не заметил.

— А как пополнение работает?

— Нормально, будет из ребят толк. На глубине не теряются.

— И когда начало шоу?

— Через сорок минут…

Когда до контрольного времени осталось двадцать минут, запустили машину и «Песец» малым ходом стал подкрадываться к стоящим на якоре кораблям. И когда до ближайшего осталось меньше мили, прозвучал первый взрыв. Он не был похож на те, которые прозвучали в заливе Париа и тогда никто толком ничего не понял. Корабль просто исчез на несколько мгновений в облаке дыма и сильный грохот прокатился над морем. На этот раз решили не церемониться — вместе со специальными зарядами для раделки деревянных корпусов рядом с ними были заложены снаряды с «Салема». Причем не где нибудь, а в районе крюйт-камеры, как посоветовал Трубецкой. Для создания соотвествующих спецэффектов. «Деревянный» заряд вызвал детонацию остальной взрывчатки и мощный взрыв разворотил днище парусника, добравшись до запасов пороха в крюйт-камере. Взрывы следовали с небольшими интервалами, поскольку взрыватели были установлены примерно на одно время. Не на всех кораблях удалось добиться взрывов крюйт-камер, но не уцелел ни один. Мощные заряды разворотили деревянные корпуса парусников так, что они недолго задержались на поверхности. А впереди был следующий шаг разработанной «многоходовки». После первого же взрыва громыхнули пушки «Песца» и корабль окутался клубами дыма. Канонада длилась почти час. Все это время «Песец» маневрировал неподалеку от района гибели пиратской флотилии и нарушал тишину. Потому, что ничего другого на данный момент и не планировалось — орудия стреляли холостыми. Поскольку до города отсюда далеко, то там наверняка подумают, что в море идет серьезное морское сражение. С берега ночью на таком расстоянии все равно ничего не разглядят, и до утра ничего не поймут.

Вдоволь постреляв, «Песец» остановил машину и стал на якорь несколько в стороне от места гибели кораблей противника, в миле от входа в бухту, напротив форта Сан-Фелипе. Осмотрев результат своих трудов тяжких, Леонид довольно подвел итог.

— Все, полдела сделано. Благодарю за службу. Мистер Морган теперь отсюда просто так не сбежит. Отбой тревоги, отбой машине, свободным от вахт отдыхать. Стоим здесь до утра.

— А утром, Леонид Петрович?

— А утром первым делом попробуем установить контакт с гарнизоном форта. Чтобы тамошний комендант не перетрусил и снова форт не сдал. А дальше будем посмотреть, как карты лягут. Как мистер Морган с перепою себя поведет. Может, взыграет дурь и захочет нас на абордаж взять со своих каноэ? Встретим. И обеспечим достойный прием герою Пуэрто-Принсипе и Пуэрто-Бельо. А там и испанцы из Панамы подтянутся…

Ознакомившись с окружающей обстановкой и предупредив вахтенных, чтобы бдили в оба, а то не исключено, что пираты среди ночи на лодках заявятся, Леонид ушел в каюту и вызвал «Тезей». Ответили сразу. Как оказалось, там все ждали, чем же закончится эта дерзкая операция. Обрисовал картину и предупредил, чтобы ни в коем случае не проболтались испанцам о том, что случилось в Пуэрто-Бельо. А то, они сразу сделают правильные выводы о наличии дальней связи у пришельцев. Поэтому, пусть узнают об этом «естественным» путем — через пару недель, а то и больше.

Утро следующего дня выдалось ясным и тихим. «Песец» стоял на якоре неподалеку от входа в бухту, но оставаясь на безопасной дистанции от форта Сан-Фелипе. А то, кто их знает, этих сеньоров. Возьмут, да и пальнут не разобравшись. Хоть на бизань-мачте «Песца» и развевался испанский флаг, но разве можно доверять флагу в этих краях? Вокруг было пустынно. Обломки пиратских кораблей унесло течением еще ночью, и вокруг расстилалась бирюзовая гладь Карибского моря, слегка потревоженная легким бризом. На берегу тоже было на удивление тихо. Со стен форта несколько человек с удивлением рассматривали «Песец», а что творилось в городе, с места стоянки не было видно.

Леонид с рассветом был уже на палубе и внимательно рассматривал побережье. Если только пираты попытаются атаковать форт, придется вмешаться, не дожидаясь установления «дипломатических отношений» с его комендантом. То, что гарнизон форта ни хрена не понимает, это ясно. Вчера вечером здесь стояли девять пиратских кораблей, загораживающих выход в море, а сегодня — один едиственный «купец» под испанским флагом. Очевидно, прибыл еще до рассвета, и не рискнул в темноте заходить в бухту. И что за побоище было здесь ночью? То, что грузовой корабль может уничтожить, или обратить в бегство пиратскую эскадру из девяти вымпелов, никто в это не поверит. Ни испанцы, ни пираты. Значит, вмешался кто-то третий? Который отогнал пиратов от берега еще до того, как пришел этот «купец»? Потому, что иначе «купцу» бы не поздоровилось. Вот так примерно там сейчас все и думают. И не надо джентльменов удачи разубеждать в этом. Может, какую глупость сотворят…

Наконец, на южном берегу бухты появились люди. Откуда-то из зарослей показались лодки, идущие вдоль берега. Очевидно те, на которых пираты производили высадку. Множество взглядов было направлено на «Песец» и на пустынную гладь моря вокруг него. Очевидно, там тоже не могли ничего понять. То, что один «купец» может одержать верх над девятью пиратскими кораблями, никто из пиратов не допускает даже в теории. Значит, эскадра с кем-то вступила в бой среди ночи, и погналась за противником? Или, противник погнался за ней? Потому, что если бы верх одержали испанцы, то они бы никуда не ушли. Что же тут творится?

— Леонид Петрович, а похоже, они собираются к нам в гости!

Возглас вахтенного помощника отвлек Леонида от размышлений.

— Да, очень похоже… Уж очень много вооруженного люда в лодки садится… Очевидно, джентльмены считают, что мы отсюда ничего толком не видим. Ну-ну…

— И что делать будем?

— Готовим машину к пуску, но будем играть роль испанского «купца» до последнего. Чем больше мы проредим эту братию, тем легче сеньорам будет навести здесь порядок. Наверху лишним не светиться. Мы — добропорядочный «купец», который прибыл в Пуэрто-Бельо и не торопится заходить в бухту, поскольку еще довольно рано и его сеньор капитан изволит дрыхнуть после долгого и опасного перехода. А без него сей маневр проведен быть не может. Приготовиться к бою, но только тихо. Без имитации паники. Мы у себя дома и никого не боимся…

А на южном берегу бухты намечалось что-то серьезное. Очевидно, Морган понял, что стряслось нечто непредвиденное. Куда делись корабли?! Но раз Его Величество Случай послал неожиданный подарок — крупного испанского «купца», то наложить на него лапу сам бог велел. А форт на входе никуда не денется. Три лодки отошли от берега и не торопясь направились к стоящему на якоре «купцу», на палубе которого ошивались лишь несколько человек вахтенных, с интересом поглядывающих на берег и предвкушающих заслуженный отдых. А что это за лодки к ним направляются? Местные купцы, наверное. Будут наперебой провизию, различное барахло и девок предлагать. Обычное явление для портового города.

Леонид рассматривал в бинокль приближающуюся троицу и думал, какую же тактику избрал Морган? Просто подойти и по наглому забраться на палубу? Ведь испанский корабль не ждет нападения пиратов под стенами испанского форта у входа в испанский порт. Пожалуй, если бы на месте «Песца» был настоящий «купец», то у пиратов были бы все шансы на успех. В трех больших лодках может находиться до шестидесяти человек. И часть из них сейчас укрылась под какими-то тряпками, имитируя погруженный груз. Джентльменам невдомек, что в мощную оптику все их телодвижения на берегу во время посадки в лодки были прекрасно видны. Ну, что же… Машина готова к пуску, орудия заряжены картечью, а канониры с морпехами укрылись за высоким сплошным фальшбортом и ждут команды. В случае чего, можно обойтись и без выборки якоря. Полностью отдать якорный канат, привязав к нему буек, чтобы можно было после боя найти свой якорь и поднять его. Такой прием иногда проделывали рыбаки на Дальнем Востоке, когда не было времени связываться с выборкой якоря из-за резкого ухудшения погоды. Именно поэтому канат вытравлен сейчас почти полностью, чтобы сразу можно было дать ход и вступить в бой.

Три лодки неторопливо приближались, пройдя вдоль южного берега бухты, подальше от форта. Если бы кто не знал истинного положения вещей, то вряд ли бы заподозрил опасность. Так мирно и спокойно все выглядело. Вот они уже прошли полпути до «купца». Леонид думал подпустить их метров на сто и дать залп картечью, предоставив после этого снайперам добить уцелевших из СВД, но вмешались защитники форта Сан-Фелипе. Видя, что три пиратских лодки направляются к испанскому грузовому кораблю и не сомневаясь в их намерениях, они выстрелили из нескольких пушек. Расстояние было велико для прицельной стрельбы и ядра упали в воду, но испанцы хотели любым способом предупредить соотечественников о грозящей опасности. Леонид усмехнулся.

— Что же, спасибо за предупреждение, сеньоры. Но только это в наши планы не входило. Продолжаем изображать из себя тупого «купца». Пять человек из группы паники — на палубу. Изображайте крайнюю степень непонятливости. Посмотрим, что наши незваные гости предпримут.

Незваные гости заволновались, но продолжили движение. Поскольку они находились вне досягаемости артиллерии форта, опасность могла грозить им только со стороны испанского «купца», так удачно тут появившегося. Но на «купце», похоже, ничего не поняли и сейчас несколько человек на его палубе эмоционально жестикулировали и о чем-то спорили, только изредка обращая внимание на приближающиеся лодки, до которых оставалось не более трехсот метров. Гарнизон форта видя, что его сигналы «купцом» игнорируются, продолжил стрельбу не только из орудий, но и из мушкетов, лишь бы привлечь внимание этих олухов, но тщетно. Экипаж «купца» проявлял удивительную непонятливость и беспечность.

Леонид стоял на юте и смотрел в бинокль за приближающимся противником. Если будет возможность, надо обойтись без пуска машины. Незачем пиратам раньше времени знать лишнее. Но это возможно только в том случае, если лодки окажутся в секторе обстрела старых бортовых пушек и носовых самоделок. Тратить на такую мелочь снаряды из XXI века не хотелось. И тут повезло. Ветер и течение так развернули «Песец» на якоре, что приближающиеся лодки оказались практически на траверзе его правого борта. Теперь оставалось только ждать. История налета Моргана на Пуэрто-Бельо пошла уже по другому пути.

Снова громыхнули пушки форта и снова ядра упали в воду довольно далеко от лодок. Там уже вовсю гребли, навалившись на весла, но огня не открывали. То ли из опасения раскрыть свои намерения, то ли осознавали бессмысленность стрельбы с такого расстояния. Около двухсот метров отделяли пиратов от такой лакомой и беззащитной с виду добычи. Для лодки с хорошими гребцами — ничтожно малое расстояние. С лодки, идущей первой, машут руками и что-то кричат, старясь привлечь внимание. С палубы «купца» им машут в ответ и знаками приглашают подойти к борту. Лодки приближаются. Не более сотни метров отделяет ближайшую от борта «купца»…

Грохот пяти пушек правого борта был полной неожиданностью для всех. И для гарнизона форта Сан-Фелипе, и для пиратов, оставшихся на берегу, и тем более для тех, кто находился в лодках. Борт «купца» окутался дымом, а град картечи обрушился на два ближайших суденышка. Полетели в разные стороны обломки дерева, оружия и того, что совсем недавно было грозой Карибского моря — пиратами Ямайки. Уцелели единицы, барахтающиеся в воде. Третья лодка, несколько отставшая и находившаяся немного в стороне, пострадала меньше. Там тоже кого-то зацепило, но сама лодка особо не пострадала и продолжила сближение, хоть уже и не так быстро. Находившиеся в ней резонно рассудили, что канониры на «купце» просто не успеют перезарядить орудия, поэтому только вперед! Если попробуют повернуть назад, то получат залп картечи вдогонку! Ведь осталась несчастная сотня ярдов!!! В лодке уже схватились за оружие, но не стреляли, так как стрелять было не в кого. Все, кто маячил до этого момента над фальшбортом, вдруг исчезли. Вот осталось чуть более полсотни ярдов. Еще немного, и они будут возле борта — в мертвой зоне для пушек.

И тут неожиданно громыхнул еще один выстрел. Нос «купца» окутался дымом, а третья лодка мгновенно превратилась в кашу из дерева, металла и человеческого мяса. Назвать человеческими телами то, что получилось после попадания в лодку заряда картечи двадцатичетырехфунтовой пушки с такого расстояния, было нельзя. Выживших в этой мясорубке не было…

— Ну, вот и славно… И в городе, и в форте сделают правильные выводы. Спускаем шлюпку, выловим этих джентльменов из воды, пока не утонули. Если начнут буянить — не церемониться, пристрелить на месте. А потом надо сеньора коменданта навестить. Вот уж кто удивится. Особенно, когда мы ему нужную информацию озвучим.

— А этих бандюков куда девать? Сюда везти?

— На кой хрен они тут нужны? Это обычное пушечное мясо, которое знает немного. Мы, пожалуй, знаем гораздо больше благодаря историческим хроникам. И не надо им видеть здесь лишнее. Отвезите их на берег и сдайте с рук на руки солдатам из форта. Пусть делают с ними, что хотят…

Через десять минут шлюпка отошла от борта «Песца» и направилась к пытающимся добраться до берега уцелевшим пиратам, которых осталось всего четверо. Старшим отправили «сержанта» морской пехоты Хорхе из метисов, получившего подробные инструкции, что и как передать защитникам форта. Остальные — индейцы и метисы из морпехов. Во избежание случайностей лучше, если все посланцы будут хорошо говорить по-испански. Ничего «иновременнного» в шлюпке не было, кроме небольшой переносной радиостанции, спрятанной под камзолом Хорхе. Оружие — фрацузские «буканьерские» ружья, кремневые пистолеты и морские палаши. Одежда в соответствии с принятой в XVII веке. Защитникам форта Сан-Фелипе тоже пока не надо знать лишнее.

Комендант форта Сан-Фелипе, дон Алехандро Мануэль Пау и Рокаберти был очень удивлен и напуган неожиданно свалившейся на него напастью. И откуда дьявол принес этих мерзавцев?! До сих пор они всего один раз отважились напасть на Пуэрто-Бельо — в 1601 году. С тех пор город серьезно укрепили и считали форты, прикрывающие его, неприступными. Но…

Когда он был разбужен непонятной стрельбой рано утром, доносившейся с другого берега бухты, то сначала ничего не понял, хоть и заподозрил неладное. А когда понял, было слишком поздно. Особенно после того, как над фортом Сан-Херонимо взвился английский флаг. Разведка, высланная узнать, что же произошло, вернулась довольно быстро и доложила, что крупные силы английских пиратов напали на Пуэрто-Бельо с суши, откуда их никто не ждал. Форт Сантьяго, который должен был защащать город с севера, не смог им в этом помешать. К вечеру стрельба стихла, но еще утром подошли девять кораблей пиратов, перекрыв выход в море. Но заходить внутрь бухты они не рисковали, чтобы не попасть под огонь форта Сан-Фелипе, охранявшего вход. Три небольших «купца», оказавшиеся в момент нападения в Пуэрто-Бельо и попытавшиеся удрать, были встречены огнем перекрывшей выход в море пиратской эскадры и уничтожены. А к вечеру пал форт Сантьяго, и пираты стали хозяйничать в городе. До форта Сан-Фелипе у них, очевидно, в этот день просто не дошли руки. Но никто из защитников форта не обольщался, все понимали, что нападение пиратов — это вопрос времени. И все собирались сражаться до конца. Хотя, гарнизон насчитывал всего полсотни человек при двенадцати пушках и очень небольшом количестве боеприпасов. До вечера так ничего и не случилось. Все ожидали, что пираты нападут ночью, воспользовавшись темнотой, чтобы подойти незамеченными как можно ближе, но они предрочли заняться разграблением города. И поскольку никто в Сан-Фелипе этого не знал, все ждали атаки. Но ее не было. А вместо этого началось что-то вообще непонятное.

Сначала вокруг была тишина, только с противоположного берега бухты, из города, доносились отдельные выстрелы. Эскадра пиратов стала на якорь за пределами дальности стрельбы артиллерии форта и выжидала. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять — они ждут взятия форта, чтобы беспрепятственно войти в бухту. Часовые внимательно вглядывались в ночную темень, но никто не предпринимал никаких попыток приблизиться к стенам Сан-Фелипе. И вдруг — взрыв! Причем, очень сильный! Первая мысль была — штурм начался. Но рядом все было тихо, а в море взрывы и выстрелы следовали один за другим. Комендант, спешно выскочивший на стену, ничего не понимал. Как и его подчиненные. Время шло, но выстрелы не прекращались, не приближаясь, но и не удаляясь, что говорило о том, что бой идет на месте якорной стоянки пиратов. Все терялись в догадках.

— Сеньоры, но что же это может быть?! Неужели, господь решил покарать этих мерзавцев?!

— Похоже на то… Во всяком случае, если бы они напали на какого-то «купца», все бы уже давно закончилось. Что он сделает против такой своры? Видно, кто-то занялся этими собаками всерьез…

Строились самые разные предположения, но суть была одна — подошла достаточно сильная испанская эскадра и чехвостит пиратов прямо на якорной стоянке. Разнились только версии о количественном составе подошедшей эскадры и кто это может быть. На таком расстоянии ночью ничего рассмотреть не получалось, но опытные вояки, не один год прослужившие в береговой артиллерии, сразу определили — на нескольких кораблях произошли взрывы крюйт-камер. Вот только либо и у пиратов, либо у их противников, это выяснить не удалось. До утра в форте никто не сомкнул глаз, все ждали нападения, но его так и не последовало.

А утром, с рассветом, перед испанскими солдатами окрылась удивительная картина. Вместо девяти пиратских кораблей, загораживавших вчера выход из бухты, прямо напротив форта стоял незнакомый крупный корабль под испанским флагом. Те, кто хорошо разбирался в типах кораблей, сразу определили в нем «купца». Но каким образом одиночный «купец» мог справиться с такой стаей хищников?! Или, был еще кто-то, а потом ушел, погнавшись за остатками пиратской эскадры? Во всяком случае, все воспрянули духом. Пиратам, лишившимся кораблей, надо ноги уносить, пока целы, а не о взятии оставшегося форта думать. И как бы в подтверждение этого, вскоре от противоположного берега отошли три лодки и направились к «купцу». Никаких сомнений в их намерениях не было. Комендант, надо отдать ему должное, сделал все возможное, чтобы предупредить соотечественников. Разгадав планы пиратов, вызвал старшего канонира.

— Открыть огонь по лодкам. Ядрами, чтобы было видно.

— Далеко, дон Алехандро, не достанем.

— Неважно, надо любым способом привлечь внимание «купца» и дать понять, что это приближаются враги!

Старший канонир все понял и бросился к пушкам. И вскоре со стен форта загремели выстрелы. Как и предполагали, пираты были вне зоны досягаемости и продолжали приближаться к своей добыче. Коменданта взбесила такая тупость.

— Да куда же смотрят эти недоумки?! Стрелять из всего, что можно!!! Из орудий, из мушкетов, из всего! Надо ни в коем случае не дать этим негодяям захватить наш корабль, а то они запросто могут удрать на нем!

Гарнизон форта продолжил стрельбу, но никакого эффекта это не давало. И вот когда лодки были уже совсем близко, «купец» неожиданно окутался дымом, и вскоре до них донесся грохот орудийного залпа. Две лодки были уничтожены, но одна рвалась вперед. Ей осталось всего ничего, и никто из испанцев уже не сомневался, что абордажа не избежать, как вдруг «купец» дал еще один выстрел, разнеся в щепки последнюю цель. Это сразу вызвало бурю восторга среди солдат.

— А торгаш-то не прост! Все правильно понял и специально подпустил этих собак поближе под картечь!

— И стрелял в первый раз не всем бортом, а оставил часть пушек заряженными, чтобы добить тех, кто уцелеет!

— Вот именно, сеньоры! Он правильно предположил, что эти мерзавцы бросятся вперед, посчитав, что у них есть время, пока канониры перезаряжают пушки! И угостил последних картечью в упор! Помоему, там никого живых не осталось…

Все улыбались и довольно потирали руки. Хоть пираты и захватили город, но он превратился для них в ловушку. Уходить им не на чем. Если только на тех небольших лоханках, которые остались в бухте, и которые «купец», стоящий на выходе, расстреляет практически безнаказанно. Вдвоем с фортом Сан-Фелипе они могут полностью закрыть выход из бухты в море, и пираты не смогут прорваться даже по мелководью вдоль южного берега. Складывающаяся ситуация подняла настроение коменданту и он подумал, что не все потеряно. Теперь надо бы установить связь с так вовремя появившимся «купцом», обладающим неплохими боевыми качествами, и договориться о совместных действиях. Пока он раздумывал, как это лучше сделать, наблюдатель доложил.

— С «купца» спустили шлюпку!

Шлюпка отошла от борта и рванулась вдогонку за пытающимися добраться до берега пиратами, и догнала их довольно быстро. Что там происходило, рассмотреть с такого расстояния было сложно, но только вскоре после того, как шлюпка догнала ближайшего пирата, один из сидящих в ней взмахнул саблей. Шлюпка продолжила преследование, и подобрав трех оставшихся пиратов, изменила курс в сторону форта. Очевидно, капитан «купца» сам решил установить контакт с испанским гарнизоном.

Когда шлюпка подошла к берегу, ее уже ждали пятеро солдат. Противника поблизости от форта не было и комендант решил рискнуть выслать группу для связи. Правда, испанцы несколько удивились, что в шлюпке были только индейцы и метисы, но все одеты в европейскую одежду. На корме сидел молодой метис явно из офицеров, который еще издали попытался привлечь внимание защитников форта. Едва шлюпка подошла к берегу, как сидевшие в ней подхватили троих мокрых связанных пленников и вытащили на сушу.

Офицер-метис вежливо поклонился и поднял шляпу.

— Доброе утро, сеньоры! Я — Хорхе Агилар, меня послал к вам мой капитан, дон Леонардо Кортес. О велел передать, что ночью пираты появились у входа в бухту и вполне могут напасть на вас. И заберите трех мерзавцев, что мы выловили из воды. Нам они не нужны. Еще один не захотел воспользоваться нашим гостеприимством, пришлось отправить его на корм рыбам.

— Доброе утро, сеньор Агилар! Я — сержант Серрано. Благодарю Вас за предупреждение. Но как вы не нарвались на целую флотилию пиратов? Здесь вчера вечером стояли девять кораблей! И кто-то наладил их отсюда ночью, мы слышали стрельбу и взрывы.

— Это мы их наладили, сеньор Серрано. На дно морское.

— Вы?! Но вы же купеческий корабль!!! И как вы справились с девятью противниками?!

— А что тут такого? Пушки у нас имеются, и пушки неплохие. Да и капитан наш — не чета этим бандитам. Мы подходили к бухте, думали запастись водой и провизией, а они на нас напали. Вот и получили по заслугам. А что тут вообще творится?

— Вчера рано утром пираты на пали на город с суши. И очень похоже, захватили его вместе с фортами Сантьяго и Сан-Херонимо. К нам пока не совались. Поэтому, не заходите в бухту. Мы специально открыли огонь по их лодкам, чтобы предупредить вас. Ведь они явно собирались захватить ваш корабль.

— Мы так и поняли, благодарю вас. И после ночной трепки, что мы им устроили, это было вполне ожидаемо. Поэтому, сеньор Серрано, мой капитан предлагает следующее. Кораблей у этих негодяев не осталось. То, что есть в бухте — мелочь, с которой мы легко справимся. Поэтому мы перекроем выход из бухты в южной части, чтобы никто не мог прорваться даже вдоль берега по мелководью. А вы будете контролировать северную часть. И тогда никто, даже индейская пирога, не сможет проскользнуть в море. И пусть эти мерзавцы сидят в городе, пока их там не возьмет за шиворот испанская пехота. Деваться им некуда. Как думаете, в Панаме уже знают о случившемся?

— Должны знать. Может, пройдем в форт, сеньор Агилар? Поговорите с нашим комендантом?

— Увы, нам надо срочно возвращаться. Капитан велел предупредить вас об опасности и сразу назад. И рекомендует никого из незнакомцев не пускать в форт, пока с пиратами не будет покончено. Поскольку они оказались в такой паршивой ситуации, то могут пойти на любую хитрость. В море мы их не выпустим, не волнуйтесь. И уничтожим, если только попытаются уйти. Но на берегу придется действовать вам.

— Хорошо, я передам все коменданту. А как называется ваш корабль?

— «Песец».

— «Pesets»? А что это?

— Это название полярной лисы на родном языке нашего капитана.

— Так он не испанец?

— Нет, но находится на испанской службе.

— Странное название… Все равно, передайте мои поздравления капитану! Выйти победителем из боя с девятью пиратскими кораблями — это надо уметь! Уж я-то это прекрасно понимаю…

Когда сержант Серрано вернулся в форт и сообщил удивительную информацию, комендант сначала даже не поверил.

— Вы сами-то в это верите, сержант?! Один «купец» — девятерых?! Не может это быть какой-нибудь уловкой со стороны пиратов? Может, они устроили показную стрельбу ночью и ушли, разыграв комедию перед нами? Но зачем?!

— Не знаю, сеньор капитан. Что меня удивило, в шлюпке были одни индейцы и метисы, но на оборванцев не похожи и вооружены до зубов. Ружья хорошие — французские «буканьерские». Видно, что в команде железная дисциплина. Конечно, это еще ни о чем не говорит… Но этот Агилар высказал дельную мысль — не пускать никого из незнакомцев в форт и перекрыть выход из бухты перекрестным огнем. Если этот «купец» заодно с пиратами, то зачем ему это надо? Вряд ли бы они стали стрелять по своим и отдавать нам пленных. Если только это не какие-то внутренние дрязги, и один из них хочет убрать своих компаньонов нашими руками.

— Вот и я о том же… Ладно, в конце концов, нам предложение этого таинственного сеньора Кортеса пока ничем не грозит. Может, он действительно на испанской службе и такой пробивной малый, что утопил один девятерых. А может — пират, который что-то не поделил со своими компаньонами и теперь жаждет от них избавиться. Но в данном случае наши интересы совпадают. Будем исходить из того, что враг моего врага — мой друг. А пока, давайте с этими тремя мерзавцами побеседуем. Может, они что знают?

— Думаешь, не поверили, Хорхе?

— Не поверили, сеньор капитан. Хоть прямо и не сказали, но по их рожам было видно, что не поверили. И сейчас гадают, что же мы задумали.

— Ну, пусть погадают. А мы устроим мистеру Моргану еще один сюрприз. Но не сейчас, а как стемнеет. Чтобы ему скучно не было…

Выяснив все, что хотел и произведя «вброс» нужной информации, Леонид дал отбой тревоги. Оставив вахтенных на палубе наблюдать за окружающей обстановкой, спустился в каюту и вызвал по радио «Тезей». Надо было выяснить последние тринидадские новости, одновременно сообщив текущую обстановку возле Пуэрто-Бельо. Ничего нового не было. Все пока тихо, если не считать возросшую активность «штирлицев». Как испанских, так и вновь появившейся «антанты» — англичан и французов. Отношения на берегу с простыми обывателями добрососедские, за исключением лишь некоторых одиозных личностей вроде отца Альваро, а межконфессиональные различия вполне сглаживаются высокими заработками в испанских песо (ведь «самые настоящие»!) и хорошо налаженной торговлей. Все же, зря считали всех испанцев поголовно упертыми религиозными фанатиками. Таких немного. А основная масса населения на Тринидаде лояльно относится к «колдунам» из другого мира. Хотя, все подозрительно косятся на отряд «морской пехоты», состоящий из индейцев и метисов и усиленно занимающийся военной подготовкой. Причем совершенно не похожей на ту, которой заняты испанские солдаты. Как говорится, «а в остальном, прекрасная маркиза…». Но что-то будет. Карпов, имеющий богатый опыт в «мутных» делах, в этом не сомневался. Созданная им тайная полиция, которая действительно была тайной и о ней никто из аборигенов не знал, получала весьма тревожные сведения. Над Тринидадом начали сгущаться тучи. Уж очень серьезным людям перешли дорогу пришельцы. И все хотят прибрать к рукам «ништяки», которые (как все думают) могут дать подавляющее превосходство над остальными. Тем более, что за владельцами «ништяков» никто из сильных мира сего не стоит.

Генри Морган, адмирал флота Ямайки, был взбешен и все боялись попасть под его горячую руку. Как все хорошо начиналось! Высадились незамеченными на берег и беспрепятственно дошли прямо до цели. Правда, пришлось порядком повозиться с фортом Сантьяго, но никто и не думал, что нападение на Пуэрто-Бельо будет легкой прогулкой. И вот, город пал к ногам победителя. Корабли подошли ближе и перкрыли выход в море, теперь ни одна испанская свинья не сбежит. А последний форт решили оставить на завтра, куда он денется? Утром подогнать все каноэ, переправиться на другой берег бухты, высадить десант и предложить испанцам сдать форт по хорошему. Откажутся — им же хуже. Можно повторить трюк, который применили при взятии Сантьяго. Погнать впереди себя этих святош из монастыря и пусть они приставят лестницы к стенам форта. Но это — завтра. А пока нужно прошерстить как следует этот городишко, да и отметить такое удачное начало!

А вот дальше началось что-то непонятное. Среди ночи, в самый разгар веселья, в море началась стрельба. Сначала на нее не обратили внимания и посчитали, что это салют в честь победы над проклятыми испанцами. Но стрельба длилась долго и это насторожило адмирала. Ко входу в бухту подошли испанские корабли и его эскадра напала на них? Это было наиболее разумное объяснение. Понимая, что до утра все равно ничего не прояснится, Морган запасся терпением и стал ждать. А утром открылась удивительная картина — его эскадры не было!!! Там, где стояли девять кораблей, перекрывших выход из бухты, стоял одинокий испанский «купец». Понимая, что стряслось что-то из ряда вон выходящее, адмирал созвал своих помощников, кто был в состоянии подняться после ночной гульбы. Высказав от души все, что думает об умственных способностях тех, кто остался на кораблях, несколько успокоился и перешел к делу.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?! Где наши корабли?! Эти идиоты что, решили на испанцев поохотиться?!

— Сэр, возможно, этот испанский «купец» что-то знает? Может, «спросим» его? Прикинемся торговцами, подойдем на двух-трех шлюпках и «спросим»?

— А нам ничего другого и не остается. Если эти чокнутые охотнички где-то застрянут, то испанцы соберут большие силы и прихлопнут нас в этой дыре, как в мышеловке. Вы понимаете, чем мы рискуем?

— Понимаем…

— А раз понимаете — действуйте. Постарайтесь не спугнуть испанца, чтобы он раньше времени ничего не заподозрил…

Когда три лодки направились к испанскому «купцу», с берега за ними следило множество взглядов. Не смотря на ночную пьянку и грабежи, исчезновение эскадры подействовало на всех отрезвляюще. Во всяком случае на тех, кто уже пришел в себя. Все шло хорошо, «купец» спокойно стоял на якоре и никак не реагировал на приближающихся гостей, и тут все испортил проклятый форт Сан-Фелипе. Испанцы открыли огонь по лодкам, даже зная, что они находятся за пределами дальности стрельбы, но лишь бы предупредить «купца» о грозящей опасности. И «купец» все правильно понял, встретив гостей залпом картечи. На берегу в адрес догадливых испанцев сыпались проклятия, но это дело не меняло. И адмирал понял это раньше всех — игра фактически проиграна. Без кораблей они не смогут уйти отсюда, даже если и захватят богатейшую добычу. Если только не предпринять рискованный выход в море на каноэ, с которых производили высадку, и на тех мелких испанских посудинах, что остались в бухте, а там попытаться захватить что-нибудь более крупное. Но на выходе стоит испанский «купец», который уже прекрасно разобрался в ситуации и будет топить огнем из пушек все, что попытается проскользнуть мимо него. Это помимо того, что и форт Сан-Фелипе не останется в стороне. Взаимодействие друг с другом они, похоже, наладили. Поскольку сразу же после стрельбы выслали шлюпку, выловили из воды пленных, от которых узнают подробности происшествия на берегу и нанесли визит гарнизону форта. А уж те распишут во всех подробностях…

Молча выслушивая поток площадной брани, несшийся отовсюду, Морган наконец-то призвал всех к порядку.

— Тихо!!! Тихо, я сказал!!! От того, что вы будете орать, ничего не изменится. Не знаю, куда подевались эти идиоты, но надо готовиться к тому, что расчитывать придется только на себя. Если не будет другого выхода, придется уходить на наших каноэ и всех испанских лоханках, какие мы тут найдем. Сейчас же взять их под охрану — они наша последняя надежда! Если испанцы навалятся на нас, то долго мы тут не продержимся.

— Простите, сэр… На каноэ — до Ямайки?!

— Если потребуется, то и до Ямайки, дьявол бы вас забрал!!! Вы что, не понимаете, что мы сейчас находимся в положении крыс, загнанных в угол?! И добить нас в этой дыре — дело времени?! В Панаме огромный гарнизон и скоро он будет здесь. Я уверен, что кто-то из испанцев вчера удрал и там уже все знают. Сколько мы здесь продержимся? Неделю? Месяц? Два? А потом что будем делать, когда закончится провизия и порох? Испанцы возьмут нас голыми руками!

— Но что же делать, сэр?

— Ни в коем случае не дать понять испанцам, что исчезновение кораблей для нас — неприятная неожиданность. Пусть считают, что так и задумано. Собрать все лоханки в порту, и охранять самым тщательным образом. Вытряхнуть из испанцев здесь все, что есть. Если удастся связаться с губернатором Панамы, потребовать выкуп за город и пленных. Блефовать, так блефовать. А этой ночью надо любыми путями избавиться от «купца» на выходе. Если не удастся захватить — сжечь. Если он будет торчать там все время, то мы не сможем выйти в море. Даже если попытаемся прорваться ночью вдоль южного берега бухты по мелководью, все равно есть большой риск быть обнаруженным. А канониры на этом «купце» стрелять умеют. Если удастся захватить «купца», погрузим на него добычу и людей, сколько поместится. Остальные пойдут на испанских корытах и наших каноэ. Если кто попадется в море, обложим и захватим. Если же будем сидеть здесь и ждать возвращения этих недоумков, то рискуем либо подохнуть, либо угодить в плен к испанцам. Думаю, никто этого не хочет?

— Нет!!!

— Вот и я не хочу. Я пришел сюда за испанским золотом и я его получу, чего бы мне это ни стоило! А эти шутники дорого заплатят за то, что куда-то сбежали! В общем, трясем испанцев и готовимся к захвату «купца». Начнем после полуночи. Пусть они успокоятся и считают себя хозяевами положения. Возможно, даже удастся подойти незамеченными.

— А форт?

— А что — форт? На кой черт он нам нужен, если в бухту все равно заходить некому? Не будем тратить силы еще и на него. Испанцы там заперлись и сидят, опасаясь высунуть нос. Вот и пусть сидят. Они нам не мешают…

За весь день ничего не произошло. «Песец» стоял на якоре, со стороны моря никто не подходил, и на берегу не было заметно никакой активности. Пираты не стали штурмовать форт Сан-Фелипе, как в прошлой истории. Но ни Леонид, ни остальные не обольщались. Не такой человек Морган, чтобы сразу же капитулировать. Он сейчас лихорадочно ищет выход из создавшейся мерзопакостной ситуации. А что он может предпринять? В принципе, что угодно, но в любом случае постарается избавиться от такой неожиданной проблемы, как испанский «купец» на выходе из бухты. Вот и посмотрим, как он будет действовать. Леонид собрал в каюте офицеров, обрисовал обстановку и предложил высказать свои мнения. Второй помощник, еще находящийся под впечатлением утреннего боя, предложил сразу же атаковать пиратов в бухте и лишить их любой возможности выхода в море.

— Леонид Петрович, ведь мы можем войти в бухту и разнести там все фелюги нашей артиллерией. Те пушки, что уцелели на двух захваченных фортах, можно легко подавить «Слонобоем» и пушками БМП. И тогда у пиратов кроме мушкетов ничего не останется. А все их лодки возле берега, далеко они их не утащат. Вот и разнесем все в щепки.

— Можно, но тут есть два нюанса. Во первых, под парусами мы в бухте маневрировать не сможем, придется запускать машину. И все сразу увидят, что мы каким-то чудесным образом можем двигаться без парусов. Информация о нашем выходе с Тринидада сюда еще не дошла, вот и не будем ее торопить. А во вторых, Морган снова может прикрыться заложниками, выставив их возле лодок. А нам надо стараться избегать подобных ситуаций. То, что простят испанцам, не простят нам.

— А если дождаться ночи, подойти на «скифе», снять из «Винторезов» часовых да и спалить все лодки?

— Это вопрос к нашим «морским дьяволам». Сможем?

— Все — однозначно нет. Если только они не будут свалены в кучу, и пираты нажрутся до такой степени, что ничего не заметят. Но какую-то часть можно попытаться спалить. Хотя бы самые крупные — грузовые барки, или пинассы, или как они там называются. Те, что у испанцев здесь до нападения были. Вроде бы, пара штук там уцелела. Но зажигательных средств вроде напалма у нас нет. Фосфорных мин и «греческого огня» тоже. Надо что-то придумывать из солярки. Бензин на такие вещи жалко тратить, у нас его не очень много.

— Ладно, подумайте над этим. Оставим, как возможный вариант. У меня ко всем вам вопрос. Представьте себя на месте Моргана. Вы находитесь на территории противника и лишены возможности ее покинуть. Во всяком случае тем способом и на тех транспортных средствах, на какие изначально рассчитывали. Что предпримет Морган? В Маракайбо он доказал, что может находить выход из тупиковых ситуаций и вырываться из ловушек.

— Постарается захватить нас. Если не получится — уйти на своих пирогах и постараться захватить кого-то в море.

— Вот и я так тоже считаю. А посему, поможем ему принять такое решение. Забросим удочку и посмотрим, клюнет он, или нет…

Весь остаток дня ничего заметного в окрестностях Пуэрто-Бельо не происходило. Если не считать грабежей в городе, сопроводавшихся издевательствами над населением. Но за пределами города все было относительно тихо. Испанские войска еще не подошли из Панамы, гарнизон форта Сан-Фелипе, ввиду своей малочисленности, геройствовать не пытался, а испанский «купец» так и остался стоять на якоре у входа в бухту, не предпринимая никаких действий. Правда, на палубе «купца» вовсю шло веселье. Очевидно, после долгого рейса капитан разрешил экипажу отдохнуть по всей программе. Поскольку заходить в бухту, где хозяйничают пираты, все равно нельзя, то вполне можно подождать на якоре за ее пределами, пока этих мерзавцев не возьмет за шкирку испанская пехота. Но это дело не одного дня, поэтому можно устроить себе заслуженный отдых.

Когда солнце скрылось за горизонтом, с палубы какое-то время еще доносились пьяные возгласы и смех, но потом все стихло. Очевидно, экипаж уже дошел до нужной кондиции и удалился на покой. Корабль неподвижно стоял на якоре, слегка покачиваясь на волне, и никуда уходить не собирался. Темная ночь скрыла испанского «купца» от посторонних взглядов, и заметить его с берега было очень трудно.

Но когда окончательно стемнело и на небе вспыхнули звезды, на палубе «купца» началось оживленное движение. Самая крупная шлюпка спущена на воду и замерла возле борта. Четверо наблюдателей с приборами ночного видения заняли посты на носу и на корме, осматривая каждый свой сектор горизонта. Экипаж кроме вахтенных отдыхал, но все были одеты и готовы быстро занять места по тревоге. Никто не сомневался — этой ночью будет нападение. Пиратам надо спешить, пока не подошли испанские войска из Панамы. Именно поэтому и устроен спектакль с пьянкой на палубе. Как говорится, все согласно «классике жанра», к которой тут все привыкли и даже не допускают мысли, что может быть как-то по другому.

Леонид время от времени поднимался на палубу и вглядывался в ночную темень, но все было спокойно. Хотя предчувствие говорило об обратном. Он успел поговорить с «Тезеем» по радио и обменяться последними новостями, подремать пару часов, как его разбудил вахтенный матрос.

— Сеньор капитан, появились пираты!

— Много?

— Очень много! Больше десятка лодок!

Поднявшись на палубу, убедился, что предчувствие не обмануло. Группа лодок кралась вдоль южного берега бухты, стараясь как можно дольше оставаться незамеченной на его фоне. Вахтенный помощник заметил Леонида и сразу доложил.

— Только что обнаружили, Леонид Петрович. Двенадцать лодок, идут близко к берегу. Но скоро им придется от него оторваться, если захотят прийти к нам в гости.

— Боевая тревога. Действуем по плану. Какие же вы, джентльмены, предсказуемые…

Внешне ничего не изменилось. Все также светили звезды, все также тихо плескала вода за бортом. Но только по палубе «купца» скользнули темные фигуры. Они быстро и бесшумно заняли свои места по тревоге, а восемь человек спустились в стоящую у борта шлюпку. Через несколько секунд фыркнул подвесной мотор, снятый со «скифа», и шлюпка отошла от корабля, скрывшись в ночи.

Леонид стоял на юте и внимательно наблюдал за медленно приближающимся противником. Хоть он прекрасно обходился без прибора ночного видения, но использовал его, чтобы избежать глупых вопросов. Не надо никому знать о его вновь обретенных способностях. Знает это одна лишь Матильда, и хватит. Он еще днем решил расставить ловушку для пиратов, положив в нее очень соблазнительную приманку. И Морган клюнул. Нет никаких сомнений, что с берега наблюдали за тем, что творится на «купце». А поскольку разыгранная экипажем ситуация полностью соответствовала принятым здесь реалиям, то вряд ли кто из пиратов что-то заподозрил. И теперь двенадцать лодок медленно приближались, разделившись на две части и охватывая «купца», чтобы атаковать с обоих бортов. «Героям» Пуэрто-Принсипе и Пуэрто-Бельо невдомек, что все их передвижения отслеживаются приборами из XXI века, канониры дежурят возле орудий, заряженных картечью, а снайперы с винтовками СВД, снабженными ночными прицелами, уже заняли свои места в укрытиях для стрельбы. Двенадцать целей медленно приближаются, стараясь соблюдать тишину. Впереди — лакомая цель, крупный испанский «купец». Это надежда на спасение. Надежда на то, что удастся не только унести ноги из этого проклятого Пуэрто-Бельо, но и уйти не с пустыми руками.

— Еще одна группа лодок! Идут вдоль южного берега бухты!

Доклад сигнальщика хоть и прозвучал очень тихо, но в наступившей тишине показался громом среди ясного неба. Действительно, по мелководью в южной части бухты кралась еще одна группа небольших целей. По их осторожному движению было ясно, что они особо не торопятся и отрываться далеко от берега не хотят. Леонид усмехнулся и обронил по-русски.

— Да, Сэр Генри в своем репертуаре. Ничего нового не придумал.

— В каком смысле, Леонид Петрович?

— Скорее всего, он находится во второй группе, которая крадется вдоль берега. Там же собраны и все ценности, что удалось награбить. Если передовому отряду удастся захватить нас — хорошо. Подойдут, когда все закончится, перегрузят добычу на «купца» и смотаются на Ямайку. Если же ничего с абордажем не получится, то вторая группа просто смоется по-тихому, пока мы будем разбираться с первой. Мистер Морган ведет себя так же, как вел во время похода на Панаму. Когда запахло жареным, бросил подельников и ушел со своими приближенными на нескольких кораблях, предварительно погрузив на них всю добычу. И если бы мы сейчас не обнаружили вторую группу лодок, то у него были бы все шансы на успех. Он считает, что его не видно на фоне темного берега. Ну и пусть пока так считает…

Лодки приближались, заходя с двух сторон. Осталось не более полутора сотен метров. И тут неожиданно загремели выстрелы. Очень странные, не похожие на выстрелы из мушкетов. Первыми попали под огонь две шлюпки, вырвавшиеся вперед. Оттуда тоже начали стрельбу, но быстро прекратили, так как понимали, что фактически палят в воздух. Впереди угадывался лишь темный силуэт «купца», но невозможно было рассмотреть стрелков на его палубе. А вот огонь с «купца» оказался неожиданно очень эффективным. Мало того, что стрельба велась непрерывно, как будто у испанцев было огромное количество заранее заряженных стволов, но и пули летели точно в цель, сразу же нанеся большой урон атакующим. Поскольку скученность людей в лодках была довольно большой, одна пуля пробивала сразу двух — трех человек. Две головных шлюпки резко сбавили ход, но остальные постарались преодолеть как можно быстрее оставшееся расстояние, чтобы дорваться до абордажа. И тут произошло то, чего никто не ожидал. «Купец» неожиданно пришел в движение и стал разворачиваться. Когда приближающиеся шлюпки оказались на траверзе его правого борта, громыхнул залп из орудий и град картечи основательно проредил ряды нападавших. Уцелевшие налегали на весла, чтобы использовать благоприятный момент, пока канониры перезаряжают орудия, но «купец» неожиданно очень быстро развернулся и дал залп из орудий другого борта! А после этого стал набирать ход, стараясь занять такую позицию, чтобы все уцелевшие лодки представляли из себя удобную групповую цель для его артиллерии! Из лодок неслись стоны и проклятия, но все понимали — затея с ночным абордажем провалилась. «Купец» перехитрил их и заманил под огонь своих пушек. Но как эти проклятые испанцы смогли обнаружить их в темноте?! И что у них за ружья, которые стреляют с такой точностью?! И каким образом этот «купец» маневрирует с такой быстротой?! Тут из-за тучи вышла луна и у тех пиратов, которые еще не потеряли голову в этой кровавой вакханалии и могли адекватно воспринимать реальность, душа ушла в пятки. «Купец» обходил нападающих по дуге с большой скоростью и его силуэт хорошо просматривался в лунном свете. Но на его мачтах не было парусов!!!

— Дьявол!!! Сам дьявол помогает проклятым испанцам!!!

Прозвучавший крик в одной из лодок решил все. Не было больше абордажной группы, идущей в атаку. На ее месте возникла толпа обезумевших от страха людей, в которой каждый за себя. Лодки сделали попытку уйти, но из-за больших потерь в людях гребцов в них осталось немного. В панике гребли кто куда, но старались все же вернуться к берегу. А «купец» словно ангел смерти шел следом, развернувшись носом на пытающиеся удрать лодки, и выдерживая удобную для себя дистанцию. Причем его носовые орудия били с удивительной скорострельностью, сметая все с поверхности моря картечью. Вскоре все было кончено. Даже те лодки, которые не попали в первое время под огонь носовых пушек «купца», теряли ход и превращались в неподвижные мишени. Казалось, что стрелки на его палубе видят в темноте, как кошки, настолько точной была их стрельба. Когда от атакующей группы на воде остались только размочаленные картечью деревянные обломки, началась вторая фаза операции. Леонид осмотрел место недавнего сражения, и вызвал свою шлюпку, которой отводилась своя роль в задуманном плане.

— «Тритон» — «Песцу». Как вы там?

— «Песец», все нормально. Как и планировали, заняли позицию на фланге в сотне метров и когда началась стрельба, отстреливали из «Винторезов» рулевых и тех, кто сидел рядом. Нас никто не обнаружил, все смотрели на вас.

— Сейчас идем ко второй группе. Близко к нам не приближайтесь. Пока мы не начнем, огня не открывать. Старайтесь работать «Винторезами», пусть все внимание сосредоточат на нас. Если запаникуют и рванут всей толпой к берегу, тогда можете лупить из СВД. Основные цели те же. Рулевые и кто находится рядом с ними. Если пираты установят на своих фелюгах небольшие пушки, то основная цель — рулевые и канониры.

— «Тритон» понял.

«Песец» приближался ко второй группе лодок, старающейся идти как можно ближе к берегу и уже практически вышедшей из бухты. Подходить слишком близко нельзя — малые глубины. Поэтому, придется вести огонь с дальней дистанции — десятиметровая изобата проходит в этом месте в трех — четырех кабельтовых от берега, а лезть на мелководье лучше не стоит. «Песец» поравнялся с беглецами и сбавил ход. Если они пройдут еще дальше, то спрячутся за группу небольших островков, лежащих на входе в довольно большую мелководную бухту, находящуюся западнее бухты Пуэрто-Бельо и тогда их там вообще не достать. Значит, надо преподать мистеру Моргану урок хороших манер здесь, пока он еще не спрятался за островами. Леонид внимательно рассмотрел лодочный караван и выделил две сравнительно крупные цели — небольшие грузовые испанские суденышки вроде барок, или пинасс, находившихся в момент нападения в Пуэрто-Бельо. Скорее всего, на одном из них и находится Морган с добычей. Не стал бы он рисковать и пытаться уйти с ценным грузом на каноэ. Поэтому, теперь предстоит ювелирная работа…

Резкий звук выстрела тридцатимиллиметровой пушки из будущего разрывает ночную тишину. Маскируя этот выстрел, тут же гремит бортовой залп картечью. Расстояние до цели — почти пятьсот метров и картечь ложится с большим рассеиванием. Но маленький тридцатимиллиметровый осколочно-фугасный снаряд, изделие XXI века, вонзается в борт головного суденышка. Барка и пинасса — не галеон, не линейный корабль и не фрегат. Толщина ее бортов значительно меньше и взрыв снаряда разворачивает заметную пробоину, в которую сразу же устремляется вода. Суденышко начинает крениться и уменьшает ход. Все остальные бросаются к спасительному берегу. Вторая пинасса тоже пытается повернуть, но тут гремит второй залп с «купца». Поскольку орудия левого борта перезарядить еще не успели, выстрел из тридцатимиллиметровки маскируют двенадцатифунтовки правого борта, смотрящие в море. Ничего, что в этот раз к пиратам не прилетит картечь. Посланный снаряд достигает цели, разворотив пробоину в борту второй пинассы, которая тоже начинает тонуть. Больше достойных целей для артиллерии XXI века в этой группе нет. Поэтому «Песец» разворачивается носом на цель и снова громыхают его модернизированные двадцатичетырехфунтовые орудия, посылая в сторону берега тучу картечи. Кого-нибудь да зацепит. Шлюпка с морпехами находится в стороне и гораздо ближе к берегу, ведя фланговый огонь по пытающимся спастись пиратам. Пока на «Песце» перезаряжают носовые орудия, в дело вступают снайперы. Конечно, точность стрельбы с такого расстояния ночью оставляет желать лучшего, но в той толпе, что в панике несется к берегу, практически каждая пуля находит цель. Гремит еще несколько залпов носовых двадцатичетырехфунтовок, посылая картечь вдогонку удирающему врагу. Но вот, целей на воде больше нет. Лодки выбросились на берег, а все, кто уцелел, скрылись в береговых зарослях. Стрельба прекращается и после гулкой канонады наступает удивительная тишина. Ничто больше не нарушает покой тихой тропической ночи. Лунный свет заливает все вокруг и лунная дорожка искрится на воде, уходя до самого горизонта. Темный силуэт без единого огонька на палубе разворачивается и неторопливо возвращается к месту своей прежней стоянки. Парусно-винтовой рейдер «Песец», наследник «Зееадлера», вышел на охоту и дал первый бой пиратам. Но на Ямайке, Тортуге, и других разбойничьих гнездах об этом еще не знают и продолжают считать себя хозяевами в Карибском море. Известия о страшном разгроме отряда «адмирала» Генри Моргана в Пуэрто-Бельо нескоро дойдут до Ямайки и Тортуги. А по пути обрастут такими небылицами, что в них сначала никто и не поверит. А это значит, что «Песец» не останется без добычи.

Однако, еще ничего не закончено. Пока не рассвело, надо сменить место якорной стоянки как раз напротив высадки пиратов на берег и воспрепятствовать их дальнейшим попыткам удрать на лодках. Шлюпка с морпехами дежурит поблизости и если только будут какие-либо попытки вернуться к лодкам и уйти, тут же пресекут их огнем из СВД. А самим можно спокойно выбрать оставленный якорь с якорным канатом и вернуться. Чем «Песец» и занялся в данный момент. Благо буек, прикрепленный к концу якорного каната, был хорошо заметен в прибор ночного видения. Старый прием дальневосточных рыбаков пригодился и здесь.

Когда «Песец» выбрал свой якорь и вернулся к месту высадки, Леонид внимательно осмотрел побережье, но ничего подозрительного не обнаружил. Вызвал «тритонов» и убедился, что никаких попыток удрать морем пираты не предпринимали. Все их лодки, дошедшие до берега, находятся на месте и к ним никто не подходил. Наступал следующий этап операции. «Песец» подошел к берегу, насколько позволяли глубины, и стал на якорь. Шлюпка вернулась и взяла заготовленные канистры с соляркой, ветошью, паклей и дровами. Искать их на берегу будет некогда. Какое-то время ничего не происходило. Шлюпка без помех добралась до берега и морпехи сновали между брошенными пиратскими лодками. Но вскоре один за другим стали вспыхивать костры. Яркое пламя озарило побережье и суетящиеся фигуры. Шлюпка с морскими пехотинцами отошла от кромки воды, но не стала удаляться слишком далеко, стараясь удерживать дистанцию порядка сотни метров от ближайшего костра. Огонь разгорался все ярче и ярче. Очевидно, диверсанты не пожалели пакли и солярки. Но вскоре на берегу появились люди. Поняв, что гибнет единственная надежда на спасение, они бросились тушить огонь. И тут загремели выстрелы. Снайперы, находяшиеся в шлюпке, не давали возможности кому бы то ни было добраться до очагов пожара. Потеряв не менее десятка человек, пираты снова отступили в джунгли.

Костры на берегу горели довольно долго. Было еще две попытки погасить огонь, но они быстро пресекались снайперами. Когда пламя стало гаснуть, шлюпка вернулась к «Песцу», спокойно стоявшему на якоре. Все было кончено. Попытка ночного нападения на «купца» и прорыва в море закончилась полным разгромом пиратов. Доклад командира морпехов Ковальчука, лично руководившего действиями снайперов из шлюпки, не оставил сомнений.

— Спалили все, что нашли на берегу. На тех огрызках, что остались, они уже никуда не уйдут. Забрали также все огнестрельное и холодное оружие, какое нашли. Нам пригодится.

— И как думаешь, что они предпримут?

— По ситуации им надо срочно сматываться, пока не подошли испанцы из Панамы. Сейчас их должно остаться порядка полусотни человек, если не меньше. Часть ранена и в этих условиях долго не протянет. С такими силами пытаться противостоять испанцам нечего и думать. Лично я бы ушел по суше через джунгли подальше от этого места и там постарался захватить какую-нибудь посудину. Но как поступит Морган, я не знаю. Если он еще жив.

— Вот и я о том же… Ладно, утро вечера мудренее. Подождем, что принесет нам день грядущий…

За ночь больше ничего не произошло. Утром вышли по графику на связь с «Тезеем», там пока все было тихо. На берегу тоже не было никаких признаков жизни. В разных местах лежали обугленные остовы сгоревших лодок и трупы пиратов, попавших под обстрел картечью и под огонь снайперов. В сильную оптику были хорошо видны как следы побоища, учиненного на берегу, так и головы защитников форта Сан-Фелипе, выглядывающие над парапетом крепостной стены и пытающихся разобраться в ситуации. Несомненно, они слышали стрельбу ночью и сделали правильные выводы — пираты попытались прорваться в море. Но вот что произошло дальше, для них загадка. Ладно, пусть сеньоры пока помаются неизвестностью, а пришельцам надо инспекцию того, что утопили, провести. Не с пустыми же руками мистер Морган удрать хотел…

Когда Леонид вызвал Князя и озвучил задачу — нырнуть к двум утопленным ночью пинассам и осмотреть их на предмет ценностей, тот сразу загорелся этой идеей.

— Леонид Петрович, ведь если верить архивным документам, Морган здесь неплохо поживился! И зная его характер, не стал бы он держать добычу на какой-то другой посудине!

— Да, но только в тот раз он сумел еще и выкуп за город с испанцев содрать. Хоть и далеко не сразу, но сумел. Сейчас же на дне лежит только то, что он смог награбить в городе. Плюс оружие, тоже не стоит им пренебрегать. В крайнем случае, на металлолом нашим оружейникам сгодится. Допускаю, что какую-то часть ценностей мы не найдем. Но все равно, грех упускать такую возможность. Глубина для работы нормальная?

— Да Вы что, Леонид Петрович?! В том месте, где они утопли, глубина метров пять, не больше. Обшарим все вокруг и если золотишко там вообще было, обязательно найдем…

Неожиданно до них донеслись выстрелы с берега. Леонид и главный подводный диверсант переглянулись.

— Никак, испанцы за Моргана взялись… Но ведь для тех, что придут из Панамы, вроде бы еще рано.

— Возможно, жители Пуэрто-Бельо очухались и решили сами разобраться с незваными гостями. Ведь знают, что они вчера отлуп получили и многих потеряли. Да и ночные события ни для кого уже не тайна. Испанцы не дураки, правильные выводы делать умеют.

— А может, Морган решил заложников захватить?

— Все может быть. Но что бы там ни происходило, это нас вполне устраивает. Чем дольше мистер Морган со товарищи будут партизанить в испанских владениях, тем меньше сеньоры будут обращать внимание на нас. И сейчас, по идее, надо бы оказать помощь мистеру Моргану, чтобы он досаждал испанцам на их территории как можно дольше. Партизан хренов… Но сделать это проблематично, чтобы не узнали испанцы. Да и он, редиска — нехороший человек, этого все равно не оценит. Поэтому пока оставим в покое мистера Моргана и займемся тем, что он нам преподнес по доброте душевной. Ей богу, даже жаль его. Разработать такой хитроумный план и вляпаться из-за того, что группа прохиндеев-попаданцев из светлого будущего об этом плане прекрасно знает и решит использовать его, как болвана, в своих целях… Ладно, будем надеяться на то, что у него все же хватит ума и везения выпутаться из этой ситуации. А то, жалко будет терять такой потенциальный источник головной боли для испанцев. И если вынуждать мистера Моргана действовать в строго определенных рамках и в заданном направлении, то он может быть для нас весьма полезен!

— Да уж, Леонид Петрович!!! Действительно, Макиавелли отдыхает!

Последующие несколько часов экипаж «Песца» посвятил кладоискательству. Неудобство состояло в том, что из-за близости берега и возможного наличия соглядатаев нельзя было использовать подвесной мотор на шлюпке. А засвечивать без необходимости технику из будущего Леонид не хотел. Поэтому, гребцам пришлось помахать веслами, прежде чем шлюпка добралась до места гибели двух единиц пиратской «москитной» флотилии. Берег попрежнему оставался пустынным, а если кто-то и вел тайком наблюдение из зарослей, то помешать кладоискателям никак не мог. На всякий случай, снайперы в шлюпке и снайперы на палубе «Песца» дежурили наготове, и если бы кто-то проявил агрессивные намерения, реакция последовала бы незамедлительно.

Однако, время шло, с борта шлюпки приходили бодрые доклады по радио о том, что мистер Морган не подвел и оправдал возлагавшиеся на него надежды, а вокруг ничего не происходило. Поскольку шлюпка кладоискателей встала на якорь возле «золотоносного» места, вторая шлюпка совершала регулярные рейсы между ней и «Песцом», доставляя на него все, что банда Моргана успела награбить в Пуэрто-Бельо. Разглядывая доставленные ценности, пришельцы из будущего понимали привлекательность такого рода деятельности для проходимцев всех мастей в Новом Свете. Когда одни грабили Новый Свет, а другие грабили самих грабителей. К концу дня работа по подъему ценностей закончилась и кладоискатели вернулись на «Песец». Трубецкой, лично руководивший командой пловцов, довольно доложил.

— Все, что было, выгребли. Как и предполагали, ценности оказались только на одной посудине. Скорее всего, Морган и был на ней, чтобы держать все ценности под контролем. На второй — обычное барахло. Ни золота, ни серебра там не нашли. Собрали только оружие — пригодится.

— А как думаешь, Морган уцелел?

— Если не попал под картечь, не подставился снайперам и не утонул по дороге к берегу, то вполне мог уцелеть. Снаряд попал ближе к носу и разворотил борт в районе ватерлинии. А Морган, скорее всего, должен был находиться на корме и вряд ли пострадал при взрыве.

— Ладно, посмотрим, как дальше карты лягут. Программу-минимум в Пуэрто-Бельо мы выполнили. Не только объяснили сэру Генри недопустимость его поведения, но и изъяли все им награбленное. Мы распорядимся этими средствами гораздо разумнее, а не пропьем в портовых кабаках. Наш экипаж пусть не волнуется. Помимо твердого жалованья каждый получит свою долю в общей добыче деньгами, но основной процент пойдет на «колхозные» нужды. Нам еще от всей Испании отбиваться придется, чует мое сердце. Уж очень многим донам мы поперек горла встали…

— А теперь куда, Леонид Петрович?

— А теперь — в Порт-Ройял, один из двух самых больших гадюшников в этих краях. Надо тамошнему губернатору, мистеру Модифорду, визит вежливости нанести. Заодно пощипать его воинство, если оно на нас клюнет. Думаю, клюнет, не устоит перед искушением. Форты Порт-Ройяла еще недостроены, поэтому мы можем там неплохо порезвиться. Почти так же, как и здесь. Мы проходили мимо и никого не трогали. Но если уж тронули нас… Извините, джентльмены, ничего личного! Только бизнес…

Дон Аугустин де Бракамонте, президент аудиенсии Панамы, был немало удивлен, когда получил известия о нападении английских пиратов на Пуэрто-Бельо и сперва даже не знал, верить этому, или нет. Но поскольку подобное уже произошло пару лет назад в Маракайбо, быстро сообразил, что снова происходит нечто из рада вон выходящее, а промедление недопустимо. Поэтому собрал отряд из восьмисот человек и двинулся через Панамский перешеек в сторону Пуэрто-Бельо, дабы преподнести хороший урок мерзавцам, осмелившимся напасть на испанские владения. Но чудеса на этом не закончились. Когда отряд был уже в пути, на них вышли еще три человека — двое испанских солдат из гарнизона форта Сан-Фелипе и индеец-проводник, и потребовали сразу же провести их к командиру отряда. Когда посланцы предстали перед сеньором де Бракамонте и озвучили информацию, переданную комендантом форта, президент в очередной раз не знал — верить ему в это, или нет. Чтобы один испанский «купец» наголову разбил всю пиратскую эскадру, а после этого сорвал попытку абордажа на лодках, уничтожив всех пиратов вместе с лодками, захватив при этом выживших в плен, это было похоже на сказку. Сеньор де Бракомонте недоверчиво смотрел на посланцев и прикидывал, не может ли это быть грубо сработанной дезинформацией с целью завлечь его в ловушку.

— Вы ничего не напутали, сеньоры? Один «купец» одолел всю банду этих мерзавцев?!

— Мы сами поразились этому, сеньор де Бракомонте. Но мы видели своими глазами — пиратская флотилия, закрывающая выход из бухты в море, на утро исчезла. На якоре стоял один лишь «купец» под испанским флагом со странным названием «Pesets». И все, кто был в шлюпке, посланной с этого «купца», хорошо говорили по-испански. Я сам присутствовал во время встречи на берегу, когда они передали нам пленных пиратов.

— А что сказали пленные?

— Они знают только то, что кто-то напал ночью на пиратскую эскадру. Подробности им неизвестны. Нас комендант форта отправил Вам навстречу, чтобы предупредить. Как только стемнело, мы выбрались из форта и направились в сторону Панамы.

— А что происходит сейчас в Пуэрто-Бельо?

— Не знаю, сеньор. Мы не приближались близко к городу, чтобы не напороться на засаду, а сразу ушли в лес. Но весь день до вечера было тихо. Пираты не пытались больше выйти в море, хотя лодки у них есть.

— Странно… Очень странно… Если только это не какие-то внутренние пиратские междуусобицы, то даже не знаю, что и думать… В такого боевитого и удачливого «купца» я ни за что не поверю, здесь что-то другое… Скорее всего, этот сеньор Кортес, или как там его на самом деле зовут, преследует какие-то свои личные цели, а нападение пиратов на Пуэрто-Бельо просто помогло ему в этом. Вот он и воспользовался ситуацией. Если только не был в курсе с самого начала, и в последний момент решил все переиграть, одним махом избавившись от своих компаньонов. Но зачем ему это? Если только что-то гораздо более важное, чем обычный грабеж Пуэрто-Бельо. И что сильно мешает ему в Порт-Ройяле, или на Тортуге, и оправдывает войну со своими подельниками. И убрав с нашей помощью конкурентов, он добивается этим своих целей. Кстати, удалось выяснить численность пиратов?

— Пленные говорят о четырех с небольшим сотнях, вышедших из Порт-Ройяла. Но нам кажется это странным, чтобы четыреста человек смогли захватить город.

— Вот и я так думаю. Что-то здесь не то… Значит, порядка полусотни этих собак погибло на ваших глазах при попытке абордажа «купца». Какие-то потери они должны были понести при штурме фортов. В то, что «купец» в одиночку расправился с целой пиратской эскадрой, я не верю. Но вот то, что между вожаками этих бандитов пробежала черная кошка, вполне может быть. И те, кто остался на кораблях, решили отдать нам на съедение тех, кто высадился на берег. И спокойно ушли ночью, имитировав перед этим морской бой. А «купец» мог подойти позже, заранее зная об этом. Так что поспешим, сеньоры. Ситуация складывается, как нельзя лучше! Если корабли ушли, то теперь эти мерзавцы никуда не денутся, сколько бы их там не было…

С другой стороны Панамского перешейка ситуация была несколько иной. Все, кто уцелел после ночной бойни, сумев добраться до берега и невредимым ускользнув в лес, собрались возле поваленного дерева, на котором сидел Генри Морган и думал. Вокруг раздавались довольно эмоциональные высказывания. Пока не очень громко и вразнобой, но сэр Генри знал — это не надолго. Шок после пережитого уже прошел и обстановка накалялась. Еще немного, и грянет бунт. План, разработанный им вчера и имевший все шансы на успех, неожиданно не сработал. Проклятые испанцы каким-то непостижимым образом обнаружили их в темноте после того, как разделались с группой лодок, предпринявшей попытку абордажа. То, что вряд ли кто из той группы уцелел, уже ясно. Ситуация была совершенно непонятной и никто не мог припомнить ничего подобного.

Началось все, как и было задумано. Группа лодок под покровом ночи двинулась в сторону «купца», на котором по идее все должны были уже успокоиться после дневного застолья. Получается, испанцы обманули его? Устроили комедию на палубе, а сами ждали нападения? Но откуда они могли узнать?! Ладно, допустим, капитан испанского «купца» оказался очень сообразительным малым и предвидел подобные действия со стороны противника. Причем предвидел до такой степени, что даже специально разыграл балаган перед всеми, чтобы усыпить бдительность. Все это из разряда возможного. И то, что атакующая группа попала в умело расставленную ловушку, тоже из области допустимого. Честно говоря, у самого Моргана после провала утреннего нападения не было стопроцентной уверенности, что захват «купца» удастся. Так — пятьдесят на пятьдесят. Тем более, в какой-то степени прояснилась судьба исчезнувшей эскадры. Один матрос все же добрался до берега и рассказал, что ночью на них напал какой-то сильный и многочисленный противник. Он сам спал и толком ничего не понял, как оказался в воде. Корабль утонул очень быстро. Испанцы напали внезапно и вокруг шел ожесточенный бой — отовсюду гремели выстрелы. Получается, испанская эскадра уничтожила все корабли пиратов и почему-то ушла? Другого объяснения не было. А «купец», который доставил им столько проблем, очевидно подошел позже, когда ночной бой уже закончился.

Морган надеялся на то, что абордажная группа отвлечет на себя внимание и свяжет испанцев боем, пока остальные с добычей тихо проскользнут вдоль берега на выход из бухты. Удастся захватить «купца» — хорошо. Поднимутся на борт и вернутся на нем на Ямайку. Если же испанцы сумеют отбить нападение и удрать в море — дьявол с ними. Свою задачу атакующая группа выполнит и даст возможность ускользнуть остальным с добычей. А там встретятся в условленном месте и захватят какую-нибудь подвернувшуюся испанскую каботажную посудину, их тут много шастает. Хотя, Морган вполне допускал возможность «не найти» своих подельников. Как говорится, чем меньше их будет, тем больше достанется на каждого. То, что испанцы на «купце» оказали сопротивление, никого особо не удивило. Но вот то, что началось дальше…

В темноте было трудно что-либо разобрать, но создавалось впечатление, что «купец» каким-то непостижимым образом очень быстро меняет свою позицию, выдерживая выгодную для себя дистанцию и обеспечивая удобные условия стрельбы. Но ведь это было просто невозможно! Ветер довольно слаб и испанцы просто не успели бы поставить паруса! Но факт оставался фактом — испанцы очень быстро маневрировали вокруг группы лодок с нападашими и держали их под огнем своей артиллерии, не допуская абордажа. А дальше началось вообще что-то, отдающее чертовщиной. Покончив с первой группой (в чем никто из остальных уже не сомневался), испанец неожиданно пошел в их сторону, без опаски приближаясь ночью к берегу. У некоторых даже появилась надежда, что он вылетит на мель и тогда справиться с ним будет гораздо проще. Но этого не произошло. «Купец» заранее лег на параллельный курс, не приближаясь к береговой черте слишком близко, и стал обгонять группу лодок, крадущуюся по мелководью. Ночь была достаточно ясной и лунной, поэтому силуэт противника хоть и с трудом, но просматривался на фоне звездного неба. У Моргана отлегло от сердца — испанцы уходят. Видно, решили больше не искушать судьбу. И вдруг — выстрел и почти сразу же — попадание в его пинассу!!! Хорошо, что ядро попало в нос и никто из находящихся на корме не пострадал, но суденышко сразу же начало тонуть. И тут начался настоящий ад. Никто не мог понять, каким образом испанцы обнаружили их в темноте. С «купца» снова загремели выстрелы орудий. Морган оказался в воде, но не потерял головы и поплыл к берегу, ухватившись за обломок дерева, подвернувшийся под руку. Сзади гремели выстрелы, вокруг свистела картечь, но спасительная полоска берега, темнеющая впереди, была все ближе и ближе. Когда ноги нащупали дно, он как можно быстрее выбрался на сушу и рванул в чащу леса. Здесь, во всяком случае, можно было укрыться от огня испанцев. Пиратский адмирал прекрасно понимал, что в данный момент руководство отрядом у него потеряно. Сейчас каждый спасается, как может. Выстрелы корабля продолжались, по ветвям била картечь. Поэтому лучше убраться подальше от этого места. Вскоре стрельба стихла. Очевидно, испанцы ушли. Все стали перекликаться и собираться вместе. Выжившие говорили одно и то же — испанцы открыли огонь картечью и все попытались поскорее выбраться на берег, благо он был недалеко. Но вот что делать дальше — мнения разделились. Пираты, узнав о том, что вся добыча пошла ко дну, пришли в ярость и стали требовать вернуться в Пуэрто-Бельо, чтобы тряхнуть как следует испанцев снова. Более осторожные предлагали плюнуть на золото и спасаться самим, пока есть возможность. Моргана самого не прельщала перспектива уходить несолоно хлебавши, особенно после такого успеха, неожиданно обернувшегося поражением. Но он трезво оценивал свои силы — рядом с ним собрались всего пятьдесят восемь человек. Некоторые без оружия, есть раненые и у многих подмочен порох. Идти с такими силами снова в Пуэрто-Бельо — настоящее самоубийство. Возможно, кто-то еще уцелел и скрывается в лесу, но рассчитывать на них пока не стоит. Чтобы утихомирить спорщиков, Морган велел всем заткнуться и выдал свой план.

— Сейчас идем на берег и посмотрим, что уцелело из наших лодок. Не думаю, что испанцы сторожат нас там до сих пор. В любом случае, уйти отсюда мы можем только на них. В Пуэрто-Бельо ничего не осталось, сами об этом позаботились. Надо признать, испанцы перехитрили нас. И теперь надо срочно убираться отсюда, пока западня не захлопнулась.

— А золото?! Мы что, зря пришли сюда?! Ведь можно вытрясти из этих трусливых купчишек еще!!!

— С теми силами, что у нас есть? В городе уже догадываются, что уйти нам не удалось. И эти трусливые купчишки вполне могут захотеть расквитаться с нами, когда увидят, сколько нас осталось. Тем более, не забывайте о том, что Панама не так уж далеко и там очень сильный гарнизон. А кто-то из испанцев мог удрать в самом начале и предупредить всех. Так что те, кто думает снова прогуляться в Пуэрто-Бельо, заранее могут запастись веревкой. А я лучше приду сюда снова. Тогда, когда меня меньше всего будут ждать. И сполна взыщу все долги. Кто со мной — тот за мной. А кому жизнь надоела — может отправляться к испанцам…

Страсти поутихли. В душе все понимали, что Морган прав. Особо буйные остались в меньшинстве и протестовали больше из упрямства, но их никто не слушал. Оставшиеся в живых стали осторожно пробираться к берегу. Но дальше снова началась чертовщина. Едва кто-то выходил из зарослей на открытое пространство, как тут же гремел выстрел и смельчак падал, как подкошенный. Ясно, что испанцы оставили засаду, но где?! И как они умудряются попадать в такой темноте?! Какое-то время, осыпая проклятиями испанцев, все оставались в спасительной чаще леса. Вскоре удалось рассмотреть лодку, острожно приближающуюся к берегу. Ночь была ясная, и силуэт «купца» хорошо виден. Значит, он никуда не ушел и решил высадить десант. Но зачем?! Морган подумал, что капитан испанцев либо зарвался, либо не так уж и умен, раз послал своих людей на эту авантюру. А это давало какую-то тень надежды. После высадки десанта испанцы не смогут вести огонь из орудий, опасаясь задеть своих. И когда высадившиеся подойдут достаточно близко к лесу, то можно будет неожиданно напасть на них, захватив оружие и шлюпку. А дальше — видно будет…

Озвучив предварительный план и распределив людей для атаки, Морган стал ждать. Сейчас выходить на открытое пространство опасно — невидимые стрелки бьют с дъявольской точностью. Но когда испанцы подойдут ближе к лесу, им будет трудно различить, где свои, а где чужие…

Но испанцы почему-то не хотели уходить от кромки берега, а крутились возле выброшенных на песок лодок. Возможно, они хотели просто увести лодки с собой? Но вскоре на берегу вспыхнул огонь. А за ним еще и еще. Теперь все становилось на свои места — испанцы хотели просто уничтожить лодки, чтобы спасшиеся пираты не смогли ими воспользоваться. Град проклятий посыпался на головы испанцев, но пытаться предпринять что-либо, кроме самоубийственной атаки, было нельзя. Поэтому, едва шлюпка отошла от берега и пошла назад к кораблю, многие выскочили из леса и бросились тушить пожар. Сразу же загремели выстрелы. Поняв, что сделать ничего нельзя, Морган с бессильной яростью молча наблюдал, как огонь пожирает последнюю надежду на спасение…

И вот теперь он сидел на стволе поваленного дерева и думал. Одновременно слушал усиливающийся вокруг гвалт. Еще немного, и его сделают виновным во всех напастях, обрушившихся на пиратов. Наконец, после истеричного выкрика вроде «все мы здесь передохнем!!!», гаркнул.

— Тихо!!! Хватит орать! Из-за ваших воплей все равно ничего не изменится. Пока что все остается, как и было. Я вас сюда привел, я же вас отсюда и выведу…

— Но как?! У нас даже паршивых лодок нет!!!

— Зато ноги, руки и голова есть! Правда, голова не у всех. Испанцы, скорее всего, будут ловить нас поблизости от города. Поломаем их планы. Уходим на запад, в сторону Москитового берега. Там живут дружественные нам племена индейцев и часто появляются наши корабли…

— Да ведь это же несколько сотен миль!!!

— Я уже сказал!!! Кто хочет со мной — тот за мной! Я клянусь, что выберусь из этого ада и вернусь сюда снова, чтобы сполна рассчитаться! А кто не хочет — может оставаться здесь! И уходить надо срочно, пока к испанцам не подоспела подмога из Панамы. Тогда будет поздно.

— До Москитового берега пешком?! Без провизии и воды?!

— Да, дьявол бы вас побрал, без провизии и воды!!! Если не хотите, чтобы вас накормили и напоили испанцы перед тем, как повесить! Все равно, провизии на такое время мы на себе не утащим, придется добывать ее по дороге. Может быть, возле деревушки Чагрес удастся какую-нибудь посудину захватить, и разжиться провизией. Она не так уж и далеко отсюда. Правда, рядом с деревушкой находится форт Сан-Лоренцо, но там никто нас не ждет. Как никто не ждет, что мы будем уходить пешком. Вот и воспользуемся этим.

— Но сколько же мы будем добираться до Москитового берега? Месяц? Два месяца? Вы можете это сказать, сэр?

— Могу!!! Сколько надо, столько и будем добираться! Я не хочу подохнуть в этих джунглях! Думаю, что и никто из вас не хочет! Берем все, что есть, и уходим…

Тут неожиданно раздались мушкетные выстрелы. Морган резко встал и обвел взглядом присутсвующих.

— Ну, убедились? Охотники уже вышли на охоту. Очевидно, кто-то еще уцелел и добрался до берега. И теперь напоролся на испанцев. Повторяю последний раз! Кто со мной — тот за мной!

И Морган решительно направился в чащу леса. Уцелевшие пираты последовали за ним. Раненые к этому времени, кто еще не умер, были очень плохи и не воспринимали адекватно происходящее. Вскоре сильно поредевший отряд пиратов скрылся в джунглях.

Глава 8

Проверка теории практикой. Или против лома… есть прием!

Если есть длиннее лом!

Леонид разложил на столе трофейную английскую карту с побережьем Ямайки и сравнивал ее с картой из будущего. Различия есть и дело не только в том, что часть косы, ограждающей бухту и на которой располагался Порт Ройял — рассадник пиратства, ушла под воду. Некоторые навигационные опасности на старой карте отмечены не были и сама береговая линия нанесена не так подробно. Но сама бухта, на берегу которой находится Порт Ройял, обследована довольно хорошо. Когда «Песец» стоял на якоре и экипаж был занят подъемом ценностей, награбленных пиратами в Пуэрто-Бельо, у Леонида созрел план, который вполне мог прийти в голову сеньору Кортесу, капитану на службе испанской короны, до глубины души возмущенному выходкой банды грабителей и убийц с Ямайки. Которые прикрывают свои действия бумажкой, выданной ямайским губернатором сэром Томасом Модифордом, дающей право «брать в плен лиц испанской нации», а фактически заниматься разбоем на суше и на море. И как говорили в XXI веке, «за базар надо отвечать». Английская колониальная администрация в Порт Ройяле чувствует себя очень вольготно и безопасно. Остров Ямайка перешел под фактический контроль Англии, и у Испании нет сил вернуть его обратно. В «город греха» Порт Ройял стекаются огромные ценности, награбленные пиратами. Вся экономика острова и его пиратской столицы основана на скупке награбленного и всеми силами способствует процветанию пиратского бизнеса. В феврале 1666 года Совет Ямайки объявил о своем намерении выдать флибустьерам новые каперские свидетельства для действий против Испании. Как в нем писалось, «с целью снабжения острова многими продуктами по низким ценам». И что «это пополнит остров деньгами, слитками, какао, кампешевым деревом, шкурами, жиром, индиго, кошенилью и многими другими товарами, благодаря чему люди из Новой Англии будут заинтересованы в доставке своих продуктов и много купцов поселится в Порт Ройяле». Подчеркивалось также, что данная мера «поможет бедным плантаторам, продающим провизию боевым кораблям». А кроме этого «привлечет многих к покупке рабов и заселению плантаций». И все это, в конечном итоге, должно принести «немалый доход Его Величеству»! Иными словами — узаконивание разбоя в Новом Свете…

Еще во время стоянки возле Тринидада Леонид планировал в этом рейсе наведаться к берегам Флориды, к месту гибели испанского галеона «Нуэстра Сеньора де Аточа», погибшего во время урагана в 1622 году и унесшего на дно сорок семь тонн золота и серебра в монетах и слитках. Точное место гибели галеона долго будет оставаться неизвестным, хотя его искали очень многие. Но Карибское море умело хранит свои тайны. И только в 1975 году Мэлу Фишеру, охотнику за сокровищами, улыбнулась удача. После долгих поисков он все же смог обнаружить точное место гибели корабля и поднял на поверхность более сорока тонн серебра в слитках, а также некоторое количество золотых монет и ювелирных изделий. Резонно рассудив, что Фишер без этого серебра обойдется, пришельцам из будущего оно гораздо нужнее, и была задумана серьезная подводная операция по подъему ценностей. Тем более, точные координаты всех находок находились в компьютере Березина. Если бы что-то не получилось с абордажем, собирались заняться подводным кладоискательством. Но поскольку ценный груз «Аточи» спокойно пролежал на дне уже сорок шесть лет, то полежит и еще месяц — другой. А пока есть более важное дело…

Перед началом операции в Пуэрто-Бельо не было стопроцентной уверенности в том, что Морган будет действовать так же, как и раньше. Если бы он из-за полученной информации об изменении расстановки сил в регионе отказался от нападения на Пуэрто-Бельо, то тогда любые действия пришельцев против Порт Ройяла можно было бы при желании назвать актом неспровоцированной агрессии. Ведь в конце концов, им самим Морган и англичане в целом пока что ничего плохого сделать не успели. Если не считать пиратское нападение «Си Хок». Но тогда пришельцы еще были никем в этом мире и к испанской службе никакого отношения не имели. Сейчас же все изменилось. Капитан «Песца» имеет испанский каперский патент и защищает интересы Испании. Если бы Морган не рискнул напасть на Пуэрто-Бельо, а занялся исключительно отловом и грабежом испанских (и не только испанских) кораблей, то и «Песцу» для соблюдения приличий надо было бы ограничиться охотой «на живца» в водах Карибского моря. Ждать, пока кто-то из джентльменов удачи заинтересуется такой лакомой целью, как крупный испаский «купец». Но поскольку мистер Морган полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды, своими бандитскими действиями нанес испанским интересам серьезный урон, а также неожиданно напал на «Песец» и попытался его захватить, то сеньор Кортес с полным правом может «включить обратку», как говорили в приснопамятные «стреляющие девяностые». Иными словами, прийти к тому, кто выдал Моргану лицензию на разбой, и «сделать предъяву», как говорили в те же девяностые… В какой форме это удобнее сделать — будет видно на месте. А пока следует еще раз внимательно ознакомиться с районом предполагаемых действий. Леонид вызвал в каюту старшего помощника, обоих «морских дьяволов», командира морпехов и вкратце обрисовал задачу.

— В общем так, сеньоры. Что мы имеем официально? Нападение кораблей под английским флагом на испанские владения. Грабеж испанского города с большим количеством жертв среди населения и экспроприация большого количества испанских ценностей. Нападение на купеческий корабль «Песец» под испанским флагом. Все эти безобразия прикрыты фиговым листом патента, выданного сэру Генри Моргану сэром Томасом Модифордом, губернатором Ямайки. То есть официальным представителем английской короны. И мы, как находящиеся в данный момент на испанской службе, имеем полное право нанести ответный визит мистеру Модифорду, пока мистер Морган, если он жив, партизанит в испанском тылу. И объяснить ему всю недопустимость и пагубность таких действий. Каким образом это лучше сделать, я хотел у вас спросить, как профессионалов. Взгляните — вот трофейная английская карта Ямайки с планом Порт Ройяла, взятая с «Си Хок». Вот копия нашей карты, издания ГУНиО. Наша задача — надолго отбить охоту пиратствовать у тамошних аборигенов. У всех. И поддерживать это состояние периодическим внушением. И донести до мистера Модифорда с его прихвостнями простую мысль, что ни форты Порт Ройяла, ни удаленность Ямайки от побережья материка, ни армада пиратских посудин с отъявленными головорезами, ни солдаты гарнизона их не спасут. Что если они рискнут снова предпринять что-то подобное, то мы придем в Порт Ройял и доберемся до всех, до кого сочтем нужным. А в перспективе вообще вышвырнем их с Ямайки. Сможем?

Приглашенные склонились над картами. Но если старпом смотрел молча и с интересом слушал, то боевые пловцы с морпехом сразу же начали обсуждение предстоящего дела, перейдя на свой, непонятный посторонним слэнг. Посовещавшись друг с другом, слово взял Трубецкой.

— Леонид Петрович, какова допустимая степень наносимого ущерба городу?

— Любая. Хоть весь город разнесите по кирпичу. Он и так будет разрушен землетрясением и уйдет под воду в 1692 году, но если сумеете, можете сделать это сейчас.

— Ну, до такой степени наши возможности пока не распространяются. Подавить береговые батареи можем. Разнести вдребезги все портовые строения можем. Перетопить все корабли в бухте можем. Вот взять и удержать город — нет. Нас слишком мало. Какие именно цели преследует данная операция? Стрясти выкуп с англичан и уйти, оставив город более-менее целым, или перемолоть там все в труху, наплевав на деньги? Чтобы впредь неповадно было? В зависимости от этого и надо планировать дальнейшие действия.

— Выдвигать ультиматум с требованием выкупа не будем. Но и отказываться наотрез от него тоже не станем, если англичане сами предложат. Смотря конечно, сколько предложат. Подойдем и начнем без всяких ультиматумов мочить этих джентльменов в сортире, как говорил наш любимый президент. Думаю, после разгрома береговых батарей и потери всех кораблей в бухте, они сами найдут способ связаться с нами, и попытаются договориться. А мы должны до этого момента дать им понять, что не все и не всех можно купить за деньги, как они искренне считают. Что есть некоторые вещи выше денег.

— Теперь понятно. Тогда еще вопрос. Сам губернатор нам нужен? Нет гарантии, что он погибнет при обстреле города. Перед началом операции можем высадить ночью на берег диверсионную группу, а дальше либо ликвидировать, либо захомутать его тепленьким и доставить к нам на борт.

— Ликвидировать не нужно. Другого такого же пришлют, если не хуже. Воровать тоже не нужно. Не будем без нужды афишировать наши возможности. А вот сделать так, чтобы господин губернатор боялся продолжать поддерживать пиратский бизнес, было бы весьма желательно. Причем боялся до дрожи в коленях. И не того, что может просто влететь на деньги. А того, что в один прекрасный день к нему могут прийти те, от кого никакими деньгами не откупишься. И тогда ему деньги уже не понадобятся. И ни стены губернаторской резиденции, ни многочисленная охрана его не спасут. Реально?

— Реально. Если не требуется доставка клиента к нам на борт, то вся задача сильно упрощается…

В капитанской каюте началась детальная разработка плана по «принуждению Ямайки к миру». Конечно, сами английские чиновники во главе с губернатором — лишь исполнители воли английского короля. То, что они при этом частенько путают свой карман с государственным, дело не меняет. Просто ребята ревностно претворяют в жизнь политику Его Величества, попутно не забывая и о себе любимом. Поскольку чувствуют полную безнаказанность и не опасаются неприятностей как со стороны Лондона, так и со стороны испанцев, которых грабит разный уголовный сброд, именуемый флибустьерами Карибского моря. Которые с риском для жизни добывают разбоем ценности и доставляют их на Ямайку, в Порт Ройял, ставший уже фактически самой богатой и крупной пиратской «столицей» в Новом Свете. И дальше поток этих ценностей идет в Англию, в значительной мере оседая в карманах чиновников всех мастей. Которые сами лично не грабят и не убивают. Но которые всячески поощряют развитие пиратского промысла и делают все возможное, чтобы он ширился и процветал. Леонид еще в двадцать первом веке много думал о причинах пиратства и о той «борьбе», которая с ним велась «цивилизованным и политкорректным» миром. И видел, что картина пиратства в разных эпохах все же имеет некоторые различия. Пират XVII века довольно сильно отличается от пирата XXI века, способного воевать только с безоружными. И как правило удирающего сразу же при первых выстрелах вооруженной охраны, если она находится на борту судов. Исключения из этого правила необычайно редки. Пирата XXI века интересуют деньги, но не до такой степени, чтобы рисковать расстаться с жизнью. Здесь же, в XVII веке, все по другому. Эти люди живут одним днем, сделали морской разбой своей профессией и прекрасно понимают, что могут погибнуть в любой момент. И сознательно идут на это. Таких ни возможной гибелью при абордаже, ни петлей на рее не запугать. Поэтому и гоняться за каждым отдельным пиратским кораблем бесполезно. При огромной прибыльности пиратского бизнеса желающие рисковать всегда найдутся. Но господа губернаторы Ямайки и Тортуги — совсем другая песня. Они имеют огромные прибыли в этом преступном бизнесе, фактически ничем не рискуя и находясь в полной безопасности. Так же, как и все прочие чиновники колониальной администрации рангом пониже. А если сделать так, что на каждую пиратскую вылазку будет адекватный ответ, состоящий из уничтожения пиратов с последующим налетом на Ямайку и Тортугу? С полным разгромом порта и отстрелом чиновников, которые связаны с пиратами и оказывают им содействие в творимом разбое? Очень может быть, что после одной — двух показательных акций многие призадумаются — а стоит ли и дальше стараться «снабжать остров многими продуктами по низким ценам»? А то, король с Ройял Нэви далеко. А те, кто способен поставить на уши Ямайку, Тортугу и окрестности — рядом. И в следующий раз можно не отделаться утопленными на рейде кораблями и разгромленным портом. Может, лучше ну их, этих отморозков? Никаких каперских патентов им не выдавать, помощи не оказывать и награбленное не скупать? Во всяком случае, открыто? А то ведь можно и головы лишиться… В любом случае — будущее покажет. А пока Порт Ройял жил своей разгульной и веселой жизнью. Рекой лилась выпивка, покупались и перепродавались разные товары, шла игра в кости и карты, в результате которых пополнялись карманы одних и опустошались других, повсюду был шум, смех и веселье. Пиратская столица на Ямайке пока еще не знала о разгроме эскадры «адмирала» Моргана. Наоборот, все ждали его возвращения с богатой добычей. А тот, кто стал виновником этого разгрома, неторопливо рассекал волны Карибского моря, идя под парусами и экономя топливо. С виду — самый обычный крупнотоннажный «купец» под испанским флагом — желанная добыча всех флибустьеров. На таком «купце» можно найти много интересного. Тем более, по его осадке видно, что идет не пустой и идет в сторону Атлантики от материка. Значит, скорее всего, следует в Европу с ценным грузом из Картахены, Маракайбо, или еще какого испанского порта. И тряхнуть такого «купца» сам господь велел. Но пока что горизонт оставался пустынным. Лаг «Песца» осчитывал милю за милей, оставшиеся за кормой. Сзади удалялся берег американского континента, ставшего ареной кровавой борьбы за золото и власть. Далеко впереди лежала Ямайка, с которой английские, и не только английские флибустьеры уходили в свои набеги. Раньше они были уверены в том, что хорошо знают своего противника и знают, что можно от него ожидать. Но они еще не знают, что Карибский Рейдер «Песец», имеющий вид безобидного «купца», уже вышел на охоту. И направляется в данный момент в Порт Ройял, в самое логово карибских пиратов.

Ночь прошла без происшествий. Вахтенные два раза обнаруживали цели, но они шли в стороне и, скорее всего, даже не видели «Песец», так как он шел без огней, соблюдая светомаскировку. День тоже не принес никаких новостей, и вечером Леонид вышел на связь с «Тезеем» по радио, одновременно проверив работу радиопеленгатора. Самопальный радиомаяк на «Тезее», собранный Шуриком, работал исправно. Поговорил со старпомом, сообщил последние новости и предупредил, что идут к Порт Ройялу. С «Тезея» сообщили, что «Беркут» ночью ушел с делегацией на Тобаго. Доложили о приходе на остров, но больше пока никакой конкретной информации нет. Леонид попрощался с «Тезеем» и уже хотел было отключить радиостанцию, как неожиданно услышал вызов «Беркута». Карпов как раз собирался вызвать «Тезей», но услышал их разговор и попросил не уходить со связи. Обрисовав очередной визит к соседям, сообщил интересные новости.

— Ситуация на Тобаго мне не нравится, Петрович. Все вроде, как обычно. И с курляндцами, и с голландцами, и с французами тишь да гладь и сплошная прибыль от нашей совместной коммерческой деятельности. Эти два прохиндея, брательники Лампиусы, фактически всю коммерцию на острове под себя подмяли и всем островом заправляют, наплевав на французского губернатора. Не касаются только оружейного производства — тут у нашего торгового партнера — фирмы «Меркель и сыновья», нерушимая монополия благодаря нашей твердой позиции и ни голландосы, ни французы туда не лезут. Правда, французы нам хороший французский порох из Шербура и ружья контрабандой поставляют. Чтобы ускорить дело, Меркели сами изготовлением стволов и лож для помповиков сейчас не заморачиваются, а берут новые французские «буканьерские» ружья, разбирают на части и переделывают в помповики. Я опробовал, неплохие машинки получаются. Для массового выпуска сойдет. Ну, а что-то эксклюзивное, для ответственной и точной работы, то делают сами в небольших количествах. С нашей подсказки делают часть помповиков с дульной насадкой, со сверловкой «парадокс». Точность стрельбы сразу выросла. Правда, пули для «парадокса» надо специальные отливать. Обычными круглыми, как раньше, не обойдешься. Первая модель револьвера наконец-то появилась. По системе Кольта — с откидным барабаном на шесть патронов. Причем ствол нарезной! Ну а Меркель-младший по прежнему артиллерией занимается. Переделывает пока старые двадцатичетырехфунтовые пушки, как на «Песце», но разрабатывает новую нарезную. И фугасный снаряд для нее, чтобы нормально срабатывал при попадании в цель. Наш банк «Тринити» заработал, деньги уже крутятся. Без брательников Лампиусов и тут не обошлось. С нашим «банкиром» — сеньором Немчиновым, спелись быстро, хоть и общаются через переводчика. Иными словами, два прохиндея нашли третьего.

— Так что же тебе не нравится? Если кругом сплошная идиллия?

— «Штирлицы» на Тобаго появились. А это симптом хоть и ожидаемый, но нехороший.

— Так было бы странно, если голландцы и французы это дело на самотек пустили.

— О голландцах и французах я бы и не волновался. Все гораздо хуже — кроме них еще и испанцы появились.

— Оп-па… А вот это новость… А что же им там надо, в чужих владениях? И как они маскируются? Ведь под голландцев, или французов не закосят, сразу проколятся.

— Некоторые пытаются. На этом и прокалываются. Но основная масса работает почти легально — под видом испанских контрабандистов. Так как сейчас у нас товарооборот с Тобаго резко увеличился, местные испанские бизнесмены тоже непрочь в этом поучаствовать. На запрет торговли с другими странами тут уже давно смотрят сквозь пальцы. А что надо — догадайся сам с трех раз.

— Да я и с одного раза угадаю… Что думаешь предпринять?

— Поскольку на Тобаго мы появляемся время от времени, как дорогие гости, здесь за «штирлицами» приглядывают местные. Организовали тут из местных кадров что-то вроде сил самообороны. Все прекрасно помнят, сколько раз Тобаго на уши ставили и повторения никто не хочет. С оружием тоже проблем нет — спасибо французам. Привезут любое количество, только деньги плати. Вся продукция Меркелей идет только для нас, на сторону ничего не пускаем. Но чувствую, мой каудильо, грядет очередной передел собственности. Неспроста все это.

— Думаешь, захотят решить с нами вопрос радикально?

— Не исключаю такого варианта. Кроме этого, зачастили разные чинуши из Куманы и Маргариты. Некоторые ведут себя вежливо, а некоторые чуть ли не специально нарываются. Один придурок даже стал меня открыто провоцировать, надеясь вызвать на дуэль.

— Ну и как, вызвал?

— Не успел. Сердечный приступ приключился ночью. Не смогли откачать бедолагу, только утром обнаружили.

— Ай, какая жалость… Упокой, господи, душу раба твоего! Аминь! Больше с дуэлями никто не лез?

— Пока нет. Но от приезжих испанцев уже не протолкнуться. И кораблей испанских в заливе много стоит. В основном торговые, но есть и военные.

— А ночные визитеры к побережью наведываются, как раньше?

— А куда же без них? Организовали ряд постов наблюдения из наших «тонтон-макутов», вот они и бдят. Родригес наконец-то свой фрегат до ума довел и экипаж на него набрал. Патрулирует вокруг Тринидада. «Флориссан» и «Гермес» пока стоят без команд, с одной лишь охраной.

— И как думаешь, когда начнется заваруха?

— Может начаться в любой момент. Ничто этому не мешает. Остров наводнен испанцами и ничего мы с этим поделать не можем. Ты там, я слышал, собрался Порт Ройял на уши поставить?

— Да, как раз момент подходящий. Товарищ Морган дал прекрасный повод. И пиратскую братию проредим, и всем остальным наука будет. Причем не столько для англичан, сколько для испанцев. Чтобы снова дурь в башке не взыграла.

— Пожалуй… Петрович, давай-ка наверное, после Порт Ройяла до дому, до хаты. Потом будем кладоискательством и принуждением Тортуги к миру заниматься. Неспокойно что-то у меня на душе. Если какая заваруха на острове будет, нельзя «Тезей» туда-сюда по пустякам гонять и топливо палить. А если еще и на Тобаго одновременно буза начнется, то тогда вообще тоскливо. На два острова «Тезею» никак не разорваться. С «Беркута» в военном отношении толку мало. Это быстроходный разведчик, а не боец. Нельзя им рисковать. «Куронь» один против целой оравы тоже ничего не сделает. Да и нет у меня доверия к испанцам. «Песец» здесь нужен, чтобы незваных гостей гонять. Говоришь, неплохо получается?

— Да, даже не ожидал. Получилось очень удачно. Правда, серьезного противника пока не попалось, но думаю возле Порт Ройяла достойной дичи будет хоть отбавляй. Многие испанским «купцом» заинтересуются.

— Не заиграйтесь там в войнушку, мой каудильо! Вы нам живой и невредимый нужны! Некоторые тут меня уже так достали, что на Тобаго сбежал.

— Матильда?

— А то кто же? Бросил, понимаешь, даму сердца одну с детьми и смылся в поисках Эльдорадо! А мне тут расхлебывай.

— Как там они?

— Не волнуйся, все нормально. Матильда с пацанятами сейчас живут на «Тезее», на берег им лучше пока не сходить. Если на берегу требуется кому-то оказание медицинской помощи, отправляется туда только с серьезной охраной из пары наших хлопцев и десятка «тонтон-макутов», вооруженных до зубов. Все местные просто шизеют от вида такого эскорта. По моим агентурным сведениям, были планы похищения Матильды с детьми с дальнейшим шантажом Вашей светлости. Ведь ваши отношения ни для кого не секрет. Вот я и перевел их пока что на казарменное положение, о чем они совершенно не жалеют. Все остальные наши «изауры» тоже здесь. А «племянницы» и «кузины» кроме тех, кому «дезу» сливаем, зубами скрипят. Но на борт все равно никого из них не пускаем.

— А как там у тебя самого дела на личном фронте? Решился наконец-то?

— А как же, мой команданте!!! Ведь я тоже живой человек! Очаровательная метисочка Летисия, шестнадцати лет отроду, прошла все проверки на благонадежность и медицинский контроль и допущена в наше приличное общество. Остальные наши мужики, кто «изаурами» уже обзавелся, тоже время не теряют. Все вместе, общими усилиями, приобщаем этих несчастных угнетенных представительниц коренного населения Америки к цивилизации и делаем из них настоящих леди. Твоя Матильда, кстати, что-то вроде главы бабсовета в воинской части, огромный авторитет среди девок имеет и они все ее слушаются. Никаких бабских склок нет, сплошная идиллия. Так что, у нас тут весело!

— Да уж, кто бы сомневался… Котяры тринидадские… Надеюсь, никто не проболтается?

— Будьте спокойны, мой команданте, кроме Матильды никто ничего не знает и не узнает. А Матильда — это самый настоящий «Штирлиц», каких поискать. Ей про соблюдение секретности ничего объяснять не надо. Сама сколько лет инквизицию за нос водила…

Забрезжил рассвет и вскоре на горизонте показались вершины гор Ямайки. Остров, открытый Колумбом и на который в 1655 году наложили лапу англичане, вышвырнув с него испанцев, медленно вырастал впереди, как бы всплывая из бирюзовой глади Карибского моря. В 1670 году Испания по условиям мирного договора официально уступит права на остров Англии, которым она уже и так владеет де-факто. Но сейчас только лето 1668 года, и многое еще может измениться. Там, прямо по курсу, находится Порт Ройял. Своеобразная пиратская «столица» Нового Света, по своему богатству и значимости уже затмившая Тортугу, ушедшую на второй план. Очень многие флибустьеры с Тортуги перебазировались в Порт Ройял, где сдавать награбленное оказалось гораздо выгоднее. Именно отсюда ушла в свой разбойничий рейд эскадра «адмирала» Генри Моргана. И именно сюда направляется тот, кто поставил точку в ее судьбе и собирается вернуть долги. Хотя бы частично…

Леонид стоял на палубе юта и внимательно рассматривал как ямайские горы, так и одинокий парус на горизонте. Пока еще трудно понять, кто это такой, но близость Порт Ройяла наводит на определенные размышления. Рядом стоят вахтенный помощник и его дублер, тоже внимательно рассматривающие как неведомую Ямайку, где еще никогда не бывали, так и неизвестного визитера.

— Думаете, что это пираты, Леонид Петрович?

— Скорее всего. Шли от острова на юго-запад, но завидев нас, изменили курс. В любом случае, скоро мы это узнаем. Если это пираты, то уже довольно потирают руки и смеются над глупым испанским «купцом», который так близко подошел к Порт Ройялу, да еще и днем. Похоже, охота на «живца» начинается!

Неизвестный парусник приближался, а «Песец» чуть изменил курс, чтобы обойти Ямайку стороной. Это не укрылось от соглядатая и он пошел на пересечение курса, в надежде выйти на ветер. Вскоре стало ясно, что это небольшое двухмачтовое суденышко — шлюп, размером не больше, чем печально известный «Си Хок», их первый встречный в этом мире. В бинокль был хорошо различим английский флаг на мачте и большое количество людей на палубе — не менее шестидесяти человек. Все с интересом смотрели на испанского «купца», который то ли сдуру, то ли по незнанию зашел в эти опасные воды. Более легкий и имеющий возможность идти круче к ветру шлюп довольно быстро вышел на ветер и теперь отрезал дорогу «купцу» в открытое море, вынуждая либо идти на сближение с ним, либо в сторону Ямайки. Стараясь занять более удобную позицию, «Песец» увалился под ветер, подвернув в сторону берега. На шлюпе заметили маневр и тоже подкорректировали курс, идя на сближение. Леонид внимательно рассмотрел противника в бинокль и усмехнулся.

— Две мачты, идет в бакштаг и догонит нас быстро. Шесть бортовых пушек, две носовых, коромовых пока не видно. Поскольку мы сейчас идем практически в направлении Порт Ройяла, эти джентльмены из штанов выпрыгнут, но постараются догнать нас как можно быстрее, чтобы кто-нибудь из их коллег нас не перехватил. Ведь жаль делиться, жаба задушит.

— И что делаем, Леонид Петрович?

— Пока ждем. До Порт Ройяла еще почти двадцать миль, до этого корыта — не более трех. Готовимся к бою, но скрытно. Приготовить машину. Как только он даст предупредительный выстрел, сразу же изображаем перетрусившего «купца», убираем паруса и ложимся в дрейф. А то, так он нас до самого Порт Ройяла догонять будет, что в его планы совершенно не входит. Там у него конкурентов хватает…

Долго ждать не пришлось. Когда дистанция между кораблями сократилась до двух миль, преследующий шлюп дал холостой выстрел. Это вызвало приступ бешеной активности на «купце». Матросы суетились на палубе, но потом все же бросились к мачтам и стали спешно убирать паруса, чтобы лечь в дрейф. Видя, что «купец» воевать не собирается, английский шлюп больше не стрелял и продолжал сближаться, не убирая парусов. На его палубе уже хорошо можно было разобрать большое количество вооруженных людей. Которые, похоже, не сомневались в легкой добыче. И где?! Прямо под носом! Рядом с Порт Ройялом!

Экипаж уже занял места по тревоге. Машина запущена и пока тихо работает на холостом ходу. Рядом старпом с одним из дублеров. Второй помощник со своим дублером у носовых орудий. Там же оба «морских дьявола». Морпехи в резерве под палубой и готовы выскочить наверх по первому же сигналу. В укрытиях для стрельбы пока находятся только четверо снайперов с СВД. Пятый снайпер с помощником приготовили «Слонобой». Иными словами, «Песец» был готов к встрече дорогих гостей.

Дистанция одна миля. Шлюп маневрирует, чтобы обеспечить себе более удобный подход к «купцу». А то, можно так грохнуть своим корпусом по корпусу противника, не имеющего хода, что только щепки полетят. Все же, «купец» имеет значительно большее водоизмещение и размеры. Хорошо видно, как вода кипит под форштевнем преследователя и расходится волнами в стороны.

Расстояние сокращается еще больше. На лазерном дальномере — тысяча метров. Дальше тянуть не имеет смысла. Дизель «Песца» взрыкивает и под кормой вспенивается вода. Корабль приходит в движение и начинает поворот вправо, как раз против ветра. На палубе английского шлюпа немая сцена. «Купец» двигается с убранными парусами!!! И двигается очень быстро!!! ПРОТИВ ВЕТРА!!!

Дав полный ход и держа круто к ветру, «Песец» начал описывать плавную дугу, чтобы зайти с кормы шлюпа. Там наконец-то очухались и дали залп правым бортом, но дистанция была очень велика для прицельной стрельбы. Леонид приказал не отвечать, наблюдая в бинокль за тем, что творилось на палубе противника. А там был полный разброд и шатания. Кто-то крестился и читал молитвы, кто-то что-то яростно доказывал, а кто-то просто с огромным удивлением молча смотрел на невиданное чудо, сжимая в руках оружие. Наконец, маневр был закончен и «Песец» вышел на ветер. Все же, парусник не может тягаться в маневренности с судном с механическим двигателем. Описав широкую дугу, «Песец» зашел с кормы шлюпа по ветру и стал его быстро настигать. Как оказалось, две небольших кормовых пушки у пиратов все же были, но их канониры огня не открывали, ожидая, когда этот странный «купец» подойдет поближе. Однако, на «купце» не собирались предоставлять им такой возможности. Когда дистанция сократилась до четырехсот метров, загремели выстрелы СВД и канониры кормовых орудий шлюпа рухнули на палубу. Выстрелы следовали один за другим, и ни один не пропадал даром. Промахнуться по скученной толпе невозможно. На палубе шлюпа началась паника. Никто не мог понять, как эти проклятые испанцы стреляют с такой точностью и скорострельностью. Несколько человек попытались броситься к кормовым орудиям, но тут же упали. Менее чем за минуту подготовленной и готовой к абордажу пиратской команды не стало. Была обезумевшая толпа, пытавшаяся укрыться от меткого стрелкового огня на невероятной для мушкетов дистанции. Некоторые пытались укрыться за фальшбортом, некоторые спрятаться в трюм. Рулевой то ли был убит, то ли бросил свой пост и удрал, но шлюп несся по ветру, распустив паруса, и не мог изменить курс. А сзади неумолимо настигал странный «купец» без парусов, быстро сокращая дистанцию и ведя редкий, но дьявольски точный огонь из стрелкового оружия, не дающий возможности занять место у руля и кормовых пушек. Но вот наконец дистанция уменьшилась до полусотни метров. Громыхнули выстрелы, и «купец» окутался дымом. Его мощные носовые орудия дали продольный залп картечью почти в упор. Огненный шквал пронесся вдоль палубы пиратского корабля от кормы до самого носа, сметая все без разбора. Фальшборт в кормовой части разлетелся в щепки. Все, что находилось на корме, было изуродовано и разрушено, снасти стоячего и бегучего такелажа повисли гроздьями, а паруса заполоскали. Шлюп уменьшил ход и рыскнул вправо, разворачиваясь бортом к ветру. Но прежде, чем это произошло, носовые двадцатичетырехфунтовки успели всадить в пиратский корабль еще два залпа. Один картечью по палубе, второй книппелями по рангоуту. Шлюп развернуло и он беспомощно покачивался на волнах, дрейфуя по ветру. «Песец» остановился и удерживался машиной на месте, контролируя противника. На всякий случай дали еще один картечный залп по палубе, и только после этого Леонид острожно стал подводить свой корабль к потерявшему ход шлюпу. Канониры левого борта стояли наготове возле заряженных картечью орудий и были готовы разрядить их по пирату, но там никто не подавал признаков жизни. Если кто и уцелел в этой бойне, то о сопротивлении не помышлял. Вызванные на палубу морские пехотинцы, вооруженные помповиками, были готовы к абордажу. Проходит немного времени, и «Песец» осторожно приближается к лишившемуся хода паруснику. Сложность швартовки в том, что приходится очень острожно подходить «на стопе», не работая винтом и не отрабатывая назад, чтобы погасить инерцию. А то, не хватало еще поврежденные и свисающие за борт снасти на винт намотать. Летят абордажные крючья, и вскоре шлюп становится под бортом «Песца», который значительно больше и выше своего противника. И снова звучит команда на английском.

— Кто жив, встать с поднятыми руками!

Но в ответ тишина. Только слышен плеск воды между бортами двух кораблей, скрип снастей, да глухое ворчание дизеля, работающего на холостом ходу. На палубу пирата перебрасываются специально изготовленные трапы и часть абордажников перебирается на него. Остальные контролируют высадку с носа и кормы «Песца», держа палубу пиратского корабля под прицелом. Быстро проводится контроль и «зачистка» палубы. Но предосторожности излишни. Здесь просто некому оказывать сопротивление. То, что получилось после картечных залпов двадцатичетырехфунтовок с минимальной дистанции, можно назвать одним словом — мясорубка. За исключением шести тяжелораненных, которых тут же добили палашами, живых больше не нашли. Правда неизвестно, спрятался ли кто внизу, под палубой. Поэтому командир отряда морпехов подошел к открытому люку и крикнул на английском.

— Всем, кто есть внизу, подняться на палубу без оружия!

Вскоре на трапе показался первый из уцелевших пиратов, которого тут же уложили лицом в палубу и обыскали. Оружия у него предусмотрительно не было. За ним поднялись еще четверо. Двое были легко ранены, но могли двигаться. Пленные с огромным удивлением бросали взгляды на своих противников. Пиратов можно было понять, такое им видеть еще не приходилось. Перед ними стояли люди в странной зелено-пятнистой одежде, в коротких сапогах и в темно-зеленых металлических касках и кирасах, с незнакомыми ружьями в руках.

В свое время на этом настоял Леонид, так как бронежилетов XXI века на всех не хватало. Но если с пошивом полевой камуфляжной формы и обуви по образцу XXI века на Тринидаде никаких проблем не возникло, то сделать с наскока бронежилеты не получилось. Вот и решили на первых порах обойтись старыми испанскими доспехами, только выкрасив их в защитный цвет (к немалому удивлению испанцев). По крайней мере, от удара холодного оружия кираса и шлем могут защитить.

Леонид спустился на шкафут и подошел к борту, чтобы поговорить с пленными. Ковальчук стоял рядом с уткнувшейся мордой в палубу команией и оглядывая то, что осталось от пиратского экипажа, задал вопрос.

— Это все?

— Все, сэр. Больше внизу никого не осталось.

— Если соврал — кишки выпущу и так подыхать оставлю. Хорхе, проверьте и осмотрите все внутренние помещения. В случае чего, стрелять на поражение, пленных не брать.

Группа морпехов во главе с сержантом спустилась под палубу, но вскоре доложили, что никого не обнаружили и продолжили осмотр. Леонид молча все это время стоял на шкафуте «Песца» и наблюдал сверху за происходящим. Убедившись, что перед ним все, кто уцелел после боя, начал задавать вопросы на английском.

— Очухались, джентльмены? Считайте, что вам повезло, и у вас есть шанс спасти свои шкуры, если честно ответите на мои вопросы. Итак, начнем. Как название корабля и кто капитан? И вы сами кто такие?

— Купеческий шлюп «Хорнет», сэр. Капитан — Джон Бентон. Мы — матросы. Капитан погиб.

— Купеческий? Ну-ну… Когда вышли из Порт Ройяла, господа купцы? И куда направлялись?

— Сегодня рано утром, сэр. А куда направлялись, не знаю. Капитан никому не говорил. Но перед выходом были разговоры, что куда-то к заливу Дарьен.

— Есть в Порт Ройяле какие-нибудь новости о Генри Моргане?

— Недавно пришел корабль и сообщил, что люди Моргана побывали на Кубе, в Пуэрто-Принсипе. Больше ничего не известно.

— Сколько военных и торговых кораблей стоит сейчас в Порт Ройяле?

— Торговых много. Одних только крупных купцов больше дюжины, да еще каботажная мелочь. А военных — два королевских фрегата — «Ньюкасл» и «Дувр» и три шлюпа…

Между тем, из люка на палубе показался сержант Агилар и доложил.

— Сеньор капитан, закончили осмотр. Груза на борту нет. Только запасы пороха, картечи, воды и провизии. Ядер немного. Осмотрели каюту капитана, но денег в кассе очень мало.

— Ясно… Только-только на разбой вышли, и на нас нарвались… Собрать на этом корыте все ценное, что нам пригодится. Обязательно компасы, карты, книги, навигационные инструменты и все документы, какие есть в капитанской каюте. Пушки, оружие, даже поврежденное, порох, провизию, в общем все. А мы пока продолжим нашу светскую беседу. Значит, два королевских фрегата и три шлюпа. Сколько пушек на каждом?..

Пираты здорово струхнули и ничего не понимали, это было ясно. С такими испанскими «купцами» им встречаться еще не приходилось. Но если их не убили сразу, то оставалась шаткая надежда сохранить жизнь. И теперь все пятеро наперебой выкладывали последние ямайские новости. Правда, именно того, что было нужно, они толком не знали. Леонид хотел уточнить численность гарнизона и состояние фортов, ограждающих подход с моря, но таких подробностей рядовые пираты не знали. На берегу их гораздо больше интересовало расположение и состояние кабаков и борделей, а не фортов. Из рассказа выяснилось, что капитан Джон Бентон, совладелец «Хорнета», уговорил своих компаньонов заняться прибыльным бизнесом — каперством против испанских кораблей, а фактически разбоем на большой морской дороге. В итоге шлюп был дополнительно вооружен легкими кулевринами к уже имеющимся четырем небольшим пушкам, оформлен каперский патент, набран экипаж из «поиздержавшихся» джентльменов удачи и утром, помолясь, вышли на промысел. Правда, далеко не ушли. Господь почти сразу же послал «жирную дичь» — крупного испанского «купца», крайне неосмотрительно проходившего днем неподалеку от Порт Ройяла. Грех было упускать такой шанс и все очень обрадовались, предвкушая богатую добычу. А дальше все напоминало кошмарный сон. И что это было, они до сих пор понять не могут.

Леонид слушал и думал, сколько же таких Джонов Бентонов гналось за призраком наживы в надежде разбогатеть? Далеко не всем и не всегда улыбалась большая удача. Френсис Дрейк, Генри Морган, Франсуа Олонэ, Эдвард Тич… Эти имена оставались на слуху даже в XXI веке и их знали все, кто хоть мало мальски знал историю пиратства в Новом Свете. А сколько таких Джонов Бентонов безвестно сгинуло в этих краях? Имена некоторых можно найти в судебных архивах, где все четко протоколировалось, когда за пиратов взялись всерьез. А многие просто исчезли в погоне за призрачным богатством, не оставив никаких следов…

Когда допрос пиратов был закончен, Леонид приказал запереть их под замок, предварительно завязав глаза. Не надо им видеть лишнее. А экипаж все это время энергично перегружал добычу на «Песец». Хоть ни золота, ни серебра на шлюпе почти не было, если не считать весьма скромный запас в сундучке в капитанской каюте, но никто на это и не рассчитывал. Леонид хотел снять в первую очередь пушки в качестве металлолома и оружие, которое вполне можно было пустить на переделку. Уж на чем, а на стрелковом и холодном оружии пираты никогда не экономили. И вот, когда перегрузка уже заканчивалась, вахтенный доложил об обнаружении небольшого корабля, идущего со стороны Ямайки.

В бинокль удалось хорошо рассмотреть визитера. Небольшой парусник, военный шлюп под английским военно-морским флагом. Скорее всего, один из тех, о которых говорили пираты. Патрулирует подходы к Порт Ройялу и то ли случайно их заметил, то ли услышал выстрелы и решил побегать вокруг и посмотреть, кто это воюет так близко от Порт Ройяла. Это уже не важно. Важно то, что «Песец» и «Хорнет» обнаружены. И сейчас на приближающемся шлюпе никто не сомневается в том, что видит. Быстроходный шлюп английских корсаров захватил богатый приз — крупного испанского «купца», так неосмотрительно приблизившегося днем к Ямайке, и сейчас его потрошит. Других вариантов просто не может быть. Леонид улыбнулся. Ситуация складывалась просто прекрасно. А он-то думал, как выманить фрегаты в море. От стоявших рядом офицеров это не укрылось.

— Что-то задумали, Леонид Петрович?

— Задумал. Сделаем небольшую бяку господам англичанам. Сейчас отходим от «Хорнета», предварительно его подпалив, и идем под парусами навстречу этому недомерку. Судя по флагу, это военный корабль королевского флота и экипаж там небольшой, недостаточный для абордажа. Его дело — посыльная и сторожевая служба. И заранее откроем огонь ядрами, чтобы у него развеялись все иллюзии.

— Но ведь так он сразу поймет, что мы враги. И с большого расстояния все равно не попадем.

— А нам и не надо в него попадать. Надо, чтобы он вовремя понял — «Хорнет» захвачен испанцами, и сейчас испанцы примутся за него. И что сделает дозорный шлюп, не имеющий сильного вооружения и многочисленного экипажа, но более быстроходный, чем грузовой флейт?

— Развернется и бросится к своим за помощью, чтобы предупредить о наглом испанце.

— Правильно. А мы поможем ему в этом, начав преследование. И будем гнать до тех пор, пока он не спрячется под прикрытие береговых фортов. Естетсвенно, джентльмены будут возмущены такой наглостью, и обязательно вышлют оба фрегата на разборки. А может, там есть и еще кто-то кроме них. Уведем разгневанных джентльменов за собой подальше в море, и там снова продемонстрируем преимущество парусно-винтового военного корабля над чисто парусными военными кораблями.

— Ну, Леонид Петрович… А потом?

— А потом, если все пройдет удачно, нанесем визит в Порт Ройял. Пора начинать наводить там порядок. Господа из Лондона вообще оборзели — Ямайку у испанцев отобрали. Вот и надо объяснить им в доступной форме, что они неправы…

«Песец» отошел от изуродованного «Хорнета», и поставив паруса, направился в сторону приближающегося шлюпа. Благо, ветер благоприятствовал. Над «Хорнетом» уже появились струйки дыма, и вскоре языки пламени взлетели вверх. Леонид тянул до последнего со стрельбой, все надеясь на осторожность англичан. Что они вовремя заподозрят неладное. Иначе, открытием огня с запредельной дистанции он себя раскроет, но возбудит подозрения. Настоящий испанец, уничтоживший английского пирата, так никогда не поступит. Наоборот, постарается заманить слабого противника поближе. Но и вплотную подходить нельзя, если англичанин окажется туп и ничего не поймет. При стрельбе ему можно нанести такие повреждения, что он уже не сбежит, но сам пару ядер в «Песец» всадит. Чего бы очень не хотелось…

Осталось около мили. Английский шлюп, как ни в чем не бывало, продолжал следовать своим курсом. Но вот наконец-то там что-то заподозрили. Кораблик довольно резво стал выполнять поворот, явно намереваясь дать деру. «Песец» по прежнему не стрелял, стараясь максимально сократить дистанцию. И только когда шлюп закончил поворот и лег на обратный курс, громыхнул одиночный выстрел из носовой пушки «Песца». Леонид решил не отказываться полностью от круглых чугунных ядер для модернизированных казнозарядных орудий. В некоторых случаях их вполне можно было применять. Сейчас как раз такой случай и представился. Стрелять по этому малышу цилиндрической бомбой не стоит. Этот вид боеприпасов еще не изобретен и незачем его показывать раньше времени. Картечью — далеко. А шугануть ядром — в самый раз. Английский сторожевой шлюп внял предупреждению и удирал, что было силы в направлении Порт Ройяла, поставив все паруса. А следом за ним гнался испанский флейт, громыхая время от времени носовыми орудиями, причем старательно затрачивая столько времени на перезарядку, сколько «положено» по нормативам XVII века для дульнозарядных орудий. И всплески воды от падающих в воду ядер не давали англичанам расслабляться. Конечно, стрельба на такой дистанции — бесполезная трата пороха и ядер, но вдруг случайно попадет?! Чтобы шлюп не очень быстро убегал, запустили машину и использовали ее совместно с парусами. Но так, чтобы беглец хоть не намного, но превосходил в скорости своего преследователя. Иначе, это будет подозрительно. Поэтому шлюп очень медленно отрывался от погони, выжимая все возможное и невозможное из своих парусов.

Так продолжалось до тех пор, пока дистанция до берега не сократилась до двух миль. Дальнейшее преследование становилось опасным. С берега за ними наблюдали уже многие, в том числе и с прикрывающих город фортов. Над стенами самого ближайшего форта Чарльз возникло облачко дыма и вскоре донесся звук выстрела. Ядро упало далеко впереди. Стрельба была бессмысленной, расстояние очень велико, но зарвавшемуся испанцу ясно дали понять — дальше лезть не стоит. И испанец внял предупреждению, прекратил преследование и изменил курс на северо-восток, вдоль берега. Явно собираясь обогнуть Ямайку и следовать дальше на выход в Атлантику.

— И как думаете, Леонид Петрович, клюнут?

— Должны. Уж очень мы их разозлили. Сейчас как вспомню — картина маслом! Все получилось максимально правдоподобно.

— А если не клюнут, или элементарно прошляпят, не сумев быстро выйти в море? Ведь там, скорее всего, большая часть экипажей сейчас на берегу гульванит.

— Ну и хрен с ними. Не клюнут, значит не клюнут. Просто наша задача тогда несколько усложнится. Придется кроме артиллерии фортов обезвреживать еще и эти два фрегата. Этого можно избежать, если выманить их в море. Ничего, в крайнем случае, еще раз наши «морские дьяволы» поработают. Всего-то две цели. А потом и мы подключимся по ходу пьесы…

Прошло уже больше часа, но наконец-то из бухты показались паруса двух небольших кораблей — шлюпов. Они довольно быстро выскользнули в море и бросились вдогонку за «Песцом». А вскоре из-за мыса появился крупный трехмачтовый корабль. Какое-то расстояние ему пришлось преодолевать лавировкой, но вот он выполнил последний поворот и направился следом за головными шлюпами. Спустя двадцать минут появился еще один большой трехмачтовик. В бинокль было хорошо видно, как два фрегата — очевидно «Ньюкасл» и «Дувр», в сопровождении двух быстроходных шлюпов бросились вдогонку за наглым испанским «купцом», посмевшим поднять руку на британский флаг. И с учетом того, что скорость преследователей была явно выше скорости испанца, а до захода солнца еще очень далеко, никто на английских кораблях не сомневался в исходе погони.

В общем-то, дальнейшие действия англичан довольно предсказуемы. Скорость хода фрегатов не намного больше скорости «Песца», и догонять его они будут довольно долго — не менее пяти-шести часов. Если только не пошлют вперед двух быстроходных гончих — вышедшие первыми шлюпы. Конечно, вооружение у них довольно скромное, но вполне могут давить на психику, ведя стрельбу с дальней дистанции. Либо подойдут поближе и попытаются повредить рангоут и такелаж испанцу, чтобы убавить ему прыти, а там и фрегаты подойдут. Но могут и не рисковать, оставаясь на безопасной дистанции и ожидать подхода обоих «больших парней». Тогда уже испанскому «купцу» мало не покажется. Какой вариант выберет командир английского соединения, вскоре будет ясно. А пока можно и с «Тезеем» связаться, обменяться новостями. А потом и перекусить. Все равно, даже если англичане бросят шлюпы вперед, на дистанцию открытия огня они выйдут нескоро.

Когда разговор по радио с «Тезеем» уже заканчивался, с палубы доложили, что оба шлюпа вырвались вперед и стараются зайти с наветренной стороны, идя довольно круто к ветру. Фрегаты тоже приближаются, хоть и не так быстро. Еще часа три, и шлюпы смогут открыть так называемый «беспокоящий» огонь из своей малокалиберной артиллерии. Воздействие которого в основном чисто психологическое, так как вероятность попасть ядром из дульнозарядной пушки при стрельбе навесом с дистанции в милю, или больше, да еще и с качающейся палубы по подвижной цели, близка к нулю. Поднявшись на палубу, Леонид в этом убедился. Два небольших кораблика упорно шли в крутой бейдевинд, стараясь всеми силами выйти на ветер, чтобы обеспечить себе свободу маневра и кусать противника исподтишка, пока «большие парни» не приблизятся настолько, чтобы быстро разобраться с наглецом, возомнившем о себе невесть что.

— Что же, пусть выходят на ветер. Этим они убавляют себе скорость и увеличивают время до огневого контакта. А мы уйдем еще дальше от Порт Ройяла. И если никто больше оттуда за нами не погонится, то имеем все шансы помножить на ноль эту гоп-компанию и в Порт Ройяле никто об этом не узнает. Пока, во всяком случае.

— Опять будем заходить с наветренной стороны и атаковать с кормы?

— Посмотрим, какую тактику они предпримут. Атаковать с «наветра» будем в любом случае. А вот либо с кормы, либо на контркурсах — в зависимости от ситуации. Какое будет расстояние между кораблями противника и их взаимное расположение относительно ветра. И насколько эти две «гончих» удалятся от «охотников». Если вырвутся слишком далеко вперед, то разберемся с «гончими» и «охотниками» по отдельности. Судя по всему, к этому все и идет…

Время шло и Леонид понял, что не ошибся в своих предположениях. Шлюпы уже вышли на ветер и сейчас довольно быстро догоняли «Песец», который делал вид, что пытается удрать. Но тягаться в скорости грузовому флейту с быстроходными разведывательно-посыльными шлюпами очень трудно. И вскоре на носу ближайшего из них появилось облако дыма, а затем донесся звук выстрела. Ядро упало в воду, не долетев до «Песца». Но противник недвусмысленно продемонстрировал свои намерения. Это сразу же возымело действие. На «купце» началась суматоха, и вскоре он стал убирать паруса, чтобы лечь в дрейф. Длительного «беспокоящего» огня не понадобилось. Испанцы сразу поняли, что шутки закончились и не проявили желания пасть в неравном бою со значительно превосходящими силами врага…

Во всяком случае, враг сейчас в этом уверен. Что может сделать тихоходный «купец» против двух военных фрегатов? Да еще и с двумя шлюпами-«гончими»? Которые выполнили свою задачу и остановили добычу? Да абсолютно ничего! Отсается только подойти и взять этого «купца» за шиворот. В смысле, на абордаж. А потом задать ряд вопросов на тему стрельбы по кораблям флота Его Величества. Да и трофей сам по себе ценный. И ясно, что не пустой. Вот это удача привалила!

«Песец» лежал в дрейфе с убранными парусами, машина работала на холостом ходу, и экипаж занял свои места по тревоге. На этот раз на палубу подняты и установлены на турелях пулеметы. Противник значительно превосходит в численности и лучше не рисковать. Здесь же находится, на всякий случай, и «Слонобой». Не исключено, что будут и для него подходящие цели. Ловушка готова. И дичь, считающая себя охотником, на радостях сама спешит в западню.

Однако, шлюпы слишком близко приближаться не стали, а начали маневрировать метрах в пятистах от «Песца», оставаясь на ветре и явно ожидая подхода фрегатов. Больше ждать нельзя. Пока есть возможность, надо бить противника по частям. А то эти два недомерка могут серьезно действовать на нервы во время боя, постреливая с дальней дистанции. Попадут, или нет — большой вопрос, но путаться под ногами будут. Вот и надо эту возможную неприятность устранить, пока она не стала реальной. Тем более, фрегаты все ближе и ближе. В бинокль хорошо видны белопенные буруны возле их форштевней.

Резкий звук выстрела носовой тридцатимиллиметровой пушки неожиданно прозвучал над морем и почти сразу же на ближайшем шлюпе сверкнула вспышка взрыва. Одновременно заработали винтовки снайперов. Это было настолько неожиданно, что на английском корабле началась паника. Второй снаряд, прилетевший в борт и пули винтовок, косившие людей на палубе, сделали панику запредельной. Никто не мог понять, как испанцы могут вести точный огонь на такой дистанции. Шлюп, попавший под раздачу, увалился под ветер и было ясно, что им никто не управляет. Второй шлюп, находившийся немного дальше и все понявший правильно, быстро начал выполнять поворот на обратный курс. Но тягаться с машиной парусу очень трудно. «Песец» дал полный ход и бросился на врага, не утруждая себя маневрами с выходом на ветер. Сейчас важна каждая минута. Чем дольше он провозится с «гончими», тем ближе подойдут «охотники». Если только не струсят и не сбегут. Но пока еще, по идее, не должны. Стереотип мышления не даст, а сразу могут не разобраться в ситуации.

Поврежденный шлюп беспомощно дрейфовал по ветру, а второй пытался удрать под прикрытие фрегатов. То, что этот странный испанец может двигаться с убранными парусами и стреляет с большой дистанции с высокой точностью, должно было привести всех в шок, но выводы капитан беглеца сделал правильные — надо срочно убираться под защиту главных сил. Иначе, из него тоже сделают плавучую мишень. Причем он даже не сможет оказать реального сопротивления. Теперь это было уже ясно. Проклятый испанский «купец» очень быстро двигался к потерявшему управление кораблю. И скорее всего, испанские мушкетеры вели очень точный огонь, выбивая канониров, едва они только пытались приблизиться к пушкам. Другого англичане предположить и не могли, так как с момента, когда «купец» сделал первый выстрел, их собрат так и не смог открыть огонь…

Леонид смотрел в бинокль на быстро приближающийся шлюп, не забывая поглядывать на остальных противников. Если на удирающей «гончей» быстро разобрались в ситуации, то вот на фрегатах, повидимому, толком еще не поняли, что конкретно случилось, так как оба продолжали следовать прежним курсом. «Песец» же быстро сокращал дистанцию с потерявшим ход противником, а снайперы не позволяли англичанам приблизиться к пушкам. Когда между кораблями осталось не более полусотни метров, громыхнули носовые орудия «Песца». Ядра, выпущенные с близкого расстояния, проломили борт шлюпу, не оставив ему шансов на спасение. Суденышко вздрогнуло, и стало заваливаться на борт. «Песец» подвернул в сторону, и выведя цель на траверз правого борта, дал залп картечью из бортовых двенадцатифунтовок почти в упор. Все, здесь работа выполнена. Обойдя тонущего противника, рванулся за второй «гончей», которая удирала, что было силы. Оттуда открыли стрельбу, но ядра упали в воду.

«Песец» быстро настигал противника. Корпус рассекал невысокую волну и вода с шипением проносилась вдоль бортов. Носовое тридцатимиллиметровое орудие наведено на цель, но дистанция еще велика. Нет смысла тратить невосполнимые боеприпасы XXI века без гарантии попадания. Когда расстояние сократилось до семисот метров, пушки англичанина выстрелили еще раз. И снова промах. Леонид решил больше не тянуть и дал команду открыть пулеметный огонь. На носу загремел КОРД, дав короткую очередь. Конечно, рассеивание на такой дистанции, да еще при стрельбе с качающейся палубы будет значительное, но пули калибра двенадцать и семь десятых весьма доходчиво объяснят англичанам, что не стоит слишком увлекаться «беспокоящим» огнем по сильному противнику. Вскоре в стрельбу вступили снайперы. А когда дистанция умешьшилась до пятисот метров, снова громыхнула носовая тридцатимиллиметровка. Снаряд попал в корму шлюпа, который тут же рыскнул в сторону. Очевидно, пострадало рулевое управление. Паруса потеряли ветер и корабль стал быстро терять ход. Когда он развернулся бортом к «Песцу», выстрелить на нем смогла только одна пушка. Но прицел был взят впопыхах неверно, ядро упало в стороне. А снаряд «Песца» вновь достиг цели, раскромсав деревянный борт парусника. В то же время выстрелы снайперов и короткие пулеметные очереди не давали никому из англичан возможности высунуть нос из-за фальшборта. Наконец, заговорили мощные носовые орудия рейдера. Канониры работали с максимальной скоростью, быстро перезаряжая пушки и засыпая английский шлюп градом картечи. Когда расстояние сократилось до сотни метров, паруса, такелаж и рангоут англичанина уже представляли жалкое зрелище. Все, этот противник уже не боец. Но оставлять его у себя за спиной нельзя. «Песец» уменьшил ход и подошел еще ближе.

Не более пятидесяти метров разделяет противников. Корпус шлюпа сильно поврежден, такелаж свисает гроздьями, мачты перекосились, а паруса порваны в лохмотья, но тонуть он пока что не собирается. Команда понесла большие потери и сейчас те немногие, кто уцелел, с ужасом выглядывают из-за укрытий на медленно приближающийся корабль-призрак, совсем недавно мчавшийся по морю с большой скоростью с убранными парусами. Но призраки не стреляют из пушек…

«Песец» разворачивается и дает залп бортовыми двенадцатифунтовками с минимальной дистанции. Ядра проламывают борт шлюпа, медленно ковыляющего по волнам, и он начинает оседать в воду. Все, «гончих» у противника больше нет. Но два фрегата все ближе и ближе. Головной подошел уже на полторы мили и дал залп из носовых пушек. Ядра, как и положено при стрельбе с такой дистанции, попали «в море». Несомненно, там все видели, но вот понять ничего не могут. Ну, джентльмены, это ваши проблемы. Мы вас не звали…

Леонид смотрел в бинокль на приближающийся фрегат и терялся в догадках — почему англичане действуют напролом? Как говорили в его времени, «кирпич на газ» и вперед? Допустим, на втором фрегате толком не разглядели, что случилось. Все же расстояние довольно большое. Но на идущем головным все видели прекрасно и должны сделать выводы. Что столкнулись с чем-то непонятным и опасным. Пусть и не вмешательством чертовщины, но применением каких-то технических новинок. И не лучше ли попытаться уйти, не вступая в бой, если только противник сам не нападет? Неужели самоуверенность до такой степени «зашкаливает»? Как оказалось, о том же думал и старпом, находящийся рядом и тоже рассматривающий врага в бинокль.

— Леонид Петрович, неужели англичане не понимают, что им ничего не светит? И догнать нас они физически не в состоянии, если только мы уйдем еще дальше на ветер?

— Возможно, что и не понимают… Сейчас они идут в галфвинд. Далеко на ветер мы не уходили и возможно, что из-за большой дистанции и того, что мы были в створе с этим малышом, а его паруса нас в какой-то степени закрывали, на фрегатах толком не разобрали, что случилось. А может и разобрали, но проигнорировали и надеются на свой подавляющий перевес в силах.

— Пленных из воды вылавливать будем?

— Нет. Некогда. Пока провозимся — головной фрегат подойдет слишком близко, а нам это не надо. Поэтому уходим сейчас на ветер и займем выгодную для нас позицию. Сбежать под прикрытие фортов у них уже не получится — слишком далеко ушли от Порт Ройяла.

«Песец» медленно удалялся, не обращая внимания на крики уцелевших англичан, барахтавшихся на воде среди обломков. Мельком глянув назад, Леонид снова сосредоточил внимание на быстро приближающемся противнике. Там, откуда они пришли, войны идут уже без псевдо-рыцарства. Враг должен быть уничтожен. Каким способом — неважно. Либо ты его, либо он тебя. Третьего не дано…

Однако хоть и поздно, но до командира головного фрегата наконец-то дошло, что ситуация явно ненормальная. Что такого просто не может быть. Нос корабля снова окутался дымом, и вскоре донесся звук выстрелов, причем ядра снова попали «в море». Но когда «Песец» дал полный ход и лег на курс практически против ветра, обходя по дуге противника, фрегат стал уваливаться под ветер, очевидно намереваясь развернуться на обратный курс. Стрелять он больше не стал, видя полную бесполезность огня с такой дистанции. Фрегат, идущий вторым, все понял правильно и тоже начал выполнять поворот. Испанский «купец», казавшийся совсем недавно легкой добычей, оказался «темной лошадкой». Которая быстро расправилась с двумя зарвавшимися «гончими», а теперь может приняться за них. Неизвестно, что там придумали эти проклятые испанцы, но лучше отойти под прикрытие береговых фортов, а то, как бы не было хуже.

— Вроде бы уходят, Леонид Петрович?

— Пытаются. Потому, что ничего другого им не остается. Там прекрасно поняли, что тягаться с нами в скорости и маневренности не могут. Сейчас мы на ветре и своим поворотом англичане сами облегчили нам задачу — подставили корму. За что им огромное спасибо…

«Песец» повернул в сторону уходящего противника и стал быстро сокращать дистанцию. В бинокль были хорошо видны изумленные взгляды англичан, наблюдающих за маневрами «купца». Фрегат, на корме которого удалось прочесть название «Ньюкасл», попытался отогнать наглого преследователя, открыв огонь. Но дистанция почти в милю не способствовала точности стрельбы — ядра снова упали в воду. «Песец» не отвечал. И только когда расстояние между кораблями сократилась до полутора тысяч метров, снова громыхнула носовая тридцатимиллиметровка, послав осколочно-фугасный снаряд в высокую и широкую корму фрегата, представляющую из себя прекрасную мишень. Последующая за этим вспышка взрыва и разлетающиеся куски дерева подтвердили, что орудие XXI века, хоть и установленное на древнем паруснике, не утратило своих боевых качеств. Не давая противнику опомниться, расчет тридцатимиллиметровки всаживал в цель снаряд за снарядом с интервалом в пятнадцать — двадцать секунд. «Ньюкасл» рыскнул влево, стараясь развернуться бортом к настигающему противнику, но «Песец» ушел вправо, стараясь зайти в кильватер и продолжая сокращать дистанцию. Во время поворота фрегат оказался в секторе обстрела кормовой тридцатимиллиметровки «Песца», расчет которой не применул этим воспользоваться, послав в борт англичанину несколько снарядов. Промахнуться в тихую погоду на дистанции в восемьсот сорок метров трудно, поэтому все выпущенные снаряды поразили цель. Фатальных повреждений фрегату они не нанесли, но моральный эффект оказали очень сильный. Тем более, один снаряд попал не в борт, а в фальшборт квартердека, где находились командир, офицеры и рулевой. Одновременно с этим по палубе «Ньюкасла» прошла пулеметная очередь из КОРДа, добавив адреналина его экипажу. А «Песец», тем временем, снова оказался позади цели, оставаясь вне сектора обстрела бортовых орудий и уверенно сокращая дистанцию.

Кормовые орудия фрегата молчали. То ли были повреждены, то ли англичане поняли бесполезность «беспокоящего» огня на большом расстоянии. В то же время, как огонь их противника был на удивление точен. После еще одного попадания снаряда в район баллера руля «Ньюкасл» прекратил попытки маневрировать. Очевидно, взрыв повредил рулевое управление и фрегат просто шел по ветру. Дистанция сократилась до трехсот метров и тут громыхнули носовые двадцатичетырехфунтовки, послав в «Ньюкасл» залп картечи. Едва рассеялся дым от выстрелов, в дело вступили снайперы, быстро заставив всех англичан, кто был на палубе, спрятаться за укрытиями. Но вскоре носовые орудия дали второй залп, послав две бомбы в уже порядком ободранную корму фрегата…

Ни Леонид, ни все остальные, кто наблюдал за ходом боя с палубы, не ожидали такого эффекта. Посланные с дистанции в сотню метров бомбы проломили обшивку и, спустя пару секунд, громыхнули два сильных взрыва. Наружу вырвалось облако дыма и от богато украшенной кормы парусника полетели деревянные обломки. Следующие залпы только добавляли разрушений. Очень скоро изнутри корпуса повалил дым. Очевидно, взрывы бомб вызвали пожар, но бороться с ним было невозможно. «Песец», уравняв свою скорость хода со скоростью «Ньюкасла» и выдерживая дистанцию в сотню метров, вел непрерывный обстрел фрегата из мощных носовых орудий бомбами, взрывы которых вызывали чудовищные разрушения и пожары. Пламя разгоралось все сильнее, перекинувшись с корпуса на рангоут. Паруса задымили и вспыхнули. Пылающий корабль стало разворачивать бортом к ветру. Те немногие из экипажа, кто уцелел, прыгали за борт, пытаясь спастись от ревущего пламени. «Ньюкасл» горел от носа до кормы, корабль был обречен. Пока огонь не добрался до пороха в крюйт-камере, «Песец» отвернул в сторону. Не приближаясь близко к горящему фрегату и обойдя его с наветренной стороны, дал полный ход и устремился в погоню за последним оставшимся противником, который успел уйти довольно далеко.

Глянув на часы, Леонид удивился. Бой с момента первого выстрела занял всего двадцать пять минут. А казалось, что гораздо больше. Как это было не похоже на морские бои регулярных военных флотов в этом времени, которые длились долгими часами, а то и сутками. И частенько заканчивались ничем. Когда после долгого и муторного маневрирования одна из сторон просто уходила, не получив серьезных повреждений и не понеся ощутимых потерь, так и не сумев занять выгодную позицию. И самое смешное, что современные историки и адмиралы считали такой бой выигранным! Ничего не поделаешь, придется вносить существенные коррективы в тактику ведения войны на море. И как можно дольше сохранять монополию на свое главное преимущество перед аборигенами — машину с гребным винтом. Неважно, будут ли это паровые машины, двигатели внутреннего сгорания, стирлинги, или еще какая диковина, не получившая развития в будущем, но сохранение монополии на производство механических двигателей жизненно важно. Это даст огромное преимущество кораблям пришельцев из будущего над флотами всех ведущих европейских держав. Даже с учетом того, что сейчас удастся строить на своей верфи корабли уровня максимум середины XIX века. Из дерева и скорее всего с паровой машиной, если не удастся создать достаточно мощный и не слишком тяжелый двигатель внутреннего сгорания. Хотя бы калильного зажигания. Паровая турбина пока что из области фантастики — там требуемая точность изготовления деталей гораздо выше, чем для низкооборотной паровой машины, не требующей к тому же понижающего редуктора… Но это пока что проблемы не сегодняшнего дня. А ближайшая проблема, под названием «Дувр», удирает во всю прыть, стараясь воспользоваться неожиданной форой во времени, пока этот странный испанский «купец» занимается «Ньюкаслом».

Старший офицер фрегата «Дувр», лейтенант флота Его Величества Джеймс Паркер, в душе негодовал и скрипел зубами, но внешне сохранял спокойствие, соблюдая дисциплину. Фрегат удирает от «купца»!!! Если бы ему сказали об этом раньше, то он бы просто не поверил. И когда увидел разворот «Ньюкасла», а также услышал приказ командира о развороте на обратный курс, вначале подумал, что ослышался и переспросил.

— Сэр, простите, я не понял. Мы будем уходить от «купца»?!

— Нет, мистер Паркер, не от «купца». То, что это никакой не «купец», уже понятно. Испанцы очень ловко заманили нас в ловушку…

Когда поворот был выполнен, старший офицер осторожно поинтересовался у командира о причине столь странных действий. Командир ответил не сразу, внимательно разглядывая в подзорную трубу их преследователя.

— Не знаю, мистер Паркер… Что-то здесь нечисто… Ясно только, что испанцы придумали что-то новое в артиллерии и… Не знаю, как это назвать… Вы обратили внимание, как они быстро разделались с «Грейхаундом» и «Фоксом»? Мы были далеко и видно не очень хорошо, но мне показалось, что эти бедняги даже не смогли оказать сопротивления. Испанцы подманили их поближе, убрав паруса, а те и рады, полезли сами в пасть зверю. В итоге, испанец просто расстрелял их, неожиданно напав. Как он это сделал так быстро и с такой дистанции, я до сих пор понять не могу. Как не могу понять, каким образом он умудряется идти с убранными парусами. Во всяком случае, весел не видно. Да и невозможно на веслах достичь такой скорости. Похоже, на Барбадосе нам сказали правду.

— Хотите сказать, что… Что здесь замешан Железный Корабль?! Значит, это не сказки?!

— Похоже на то… Другого реального объяснения я не вижу. Хоть поначалу и считал это выдумкой. Очевидно, испанцы научились у команды Железного Корабля тому, как можно ходить без парусов и стрелять дальше и точнее, чем из наших пушек.

— Но почему же они тогда удирали от нас под парусами?! И за «Грейхаундом» тоже гнались под парусами до самого Порт Ройяла?!

— Я уже говорил — они очень умело заманили нас в ловушку. Сначала выманили в море, устроив эту фальшивую погоню за «Грейхаундом», а потом увели подальше от Порт Ройяла. И похоже, этот псевдо-«купец» нас догоняет. «Ньюкасл» пытается его отпугнуть, стреляя с большой дистанции, да только этот испанец, похоже, не боится и уверен в своих силах. Скоро он откроет огонь по «Ньюкаслу», а тот даже не сможет причинить ему никакого вреда. Попомните мои слова…

И как бы в подтверждение этого, вскоре на корме «Ньюкасла» прогремел взрыв. То, что это был не выстрел из пушки, а именно взрыв, не вызывало сомнений. Звук совсем другой, практически нет дыма и разлет обломков в разные стороны. Причем на «купце» не появилось облако дыма, характерного для выстрела! Это было настолько неожиданно, что лейтенант на мгновение лишился дара речи. А когда на «Ньюкасле» прогремел второй взрыв, понял, что противопоставить такому противнику им нечего. Испанцы совершенно безнаказанно расстреливали английский фрегат с безопасной для себя дистанции, с невероятной скорострельностью, и он ничего не мог сделать. В лейтенанте сразу же взыграл боевой дух.

— Сэр, если мы развернемся и пойдем навстречу, то сблизимся с этим вероломным мерзавцем, и тогда он потеряет свое преимущество в дальнобойности артиллерии.

— Он нам этого не позволит, мистер Паркер. Обратили внимание, как он уходил круто к ветру? Подозреваю, что он может вообще идти против ветра. И если только мы попытаемся к нему приблизиться, то он просто уйдет еще дальше на ветер и будет расстреливать нас обоих с выгодной для себя дистанции. А мы не сможем ни подойти к нему, ни уйти от него. Уже ясно, что его скорость превышает нашу. «Ньюкасл» он догнал довольно быстро.

— Но что же нам делать?! Ведь еще час такого обстрела, и он «Ньюкасл» на дрова разберет!!!

— Разберет. Если только он не взлетит на воздух еще раньше. И за это время нам надо уйти как можно дальше, чтобы этот псевдо-«купец» догонял нас очень долго. Тогда, быть может, успеем укрыться под защиту фортов Порт Ройяла. Туда он вряд ли сунется. А сунется — ему же хуже будет…

— Простите, сэр… Вы хотите сказать, что мы бросим «Ньюкасл» на растерзание и сбежим?!

— Совершенно верно, мистер Паркер. Бросим и сбежим. Потому, что если мы этого не сделаем, а ввяжемся в заведомо гибельный для нас бой, то испанец уничтожит нас обоих, а в Порт Ройяле никто ничего не узнает. А этот волк в овечьей шкуре продолжит свою охоту, нападая на английские корабли. Причем время, место и цели будет выбирать по своему усмотрению. И чем дольше о нем никто не узнает, тем больший урон он сможет нам нанести… Увы, мистер Паркер. Мне самому не доставляет радости такое решение. Знаю, что меня могут обвинить в трусости, в предательстве, в чем угодно, но я вынужден так поступить. Надо любой ценой срочно доставить эту важнейшую информацию командованию. И кроме нас это сделать некому. В противном случае, сколько еще наших кораблей безнаказанно потопит этот пират? В крайнем случае, если не успеем уйти под прикрытие фортов, то он догонит нас в пределах видимости Порт Ройяла и с берега будут наблюдать наш бой. Пусть даже он нас уничтожит, но на виду у многих свидетелей. И мы хотя бы таким образом сумеем сообщить о появлении у испанцев нового неизвестного оружия…

Лейтенант Паркер молчал. В глубине души он понимал, что командир прав. Но видя безнаказанное избиение «Ньюкасла», ничего не мог с собой поделать. Если на твоего товарища напали, то надо идти на помощь, а не бежать. Если они уцелеют, то все будут смотреть на них, как на последних трусов. А командиру вообще не позавидуешь…

Когда они пустились в погоню за обнаглевшим испанским «купцом», посмевшим поднять руку на британский флаг, да еще и в непосредственной близости от британских владений, все восприняли это, как неожиданное развлечение. В экипаже даже начали заключать пари — через какое время «купец» будет пойман и приведен в Порт Ройял. Разногласия возникли только в длительности времени, потребном для выполнения задачи, но в конечном результате никто не сомневался. И вместо ожидаемой развлекательной прогулки со стрельбой они неожиданно угодили в западню. Причем сами приложили все усилия, чтобы в нее залезть.

Между тем, сзади началось что-то вообще непонятное. «Ньюкасл» пытался маневрировать, но испанец очень ловко и быстро уворачивался, стараясь не попасть под огонь бортовой артиллерии фрегата, одновременно сокращая дистанцию и заходя с кормы, продолжая вести огонь из своих странных бездымных пушек. Очень скоро «Ньюкасл» потерял управление и стал плавучей мишенью, а псевдо-«купец» занял позицию под кормой противника. Что конкретно там происходило, было не видно — корпус английского фрегата закрывал обзор, но вскоре стало ясно, что испанец расстреливает фрегат продольными залпами своей обычной артиллерии. Грохот выстрелов и клубы дыма не вызывали в этом сомнений. Причем похоже, испанцы применили какие-то новые заряды, так как очень быстро «Ньюкасл» запылал, а странный «купец» обогнул его с наветренной стороны и бросился вдогонку за «Дувром».

Офицеры и матросы «Дувра» потрясенно смотрели на огромный костер на поверхности моря, и мчавшийся за ними по пятам корабль с убранными парусами. Ситуация казалась за гранью реальности. Один «купец», на котором-то и артиллерии нормальной быть не могло, с необычайной легкостью расправился с военным фрегатом, а перед этим мимоходом уничтожил два быстроходных шлюпа. Причем именно мимоходом, как будто прихлопнул двух надоедливых мух, чтобы не отвлекали от дела. И совершенно непонятно, как он может так быстро двигаться без парусов и весел. Кто-то уже начал читать молитвы и говорить о происках дьявола, но командир фрегата быстро оборвал эти разговоры.

— Заткнитесь, паникеры!!! Дьяволу нет надобности стрелять из пушек! Испанцы придумали что-то новое, о чем мы еще не знаем. Но от этого они не перестали быть обычными смертными. И наша задача — продержаться как можно дольше, чтобы любой ценой сообщить об этом. До Порт Ройяла мы дойти не успеем, как не успеем даже оказаться в пределах его видимости. Я не ожидал, что этот проклятый испанец так быстро разделается с «Ньюкаслом». Поэтому идем по ветру к берегу. Ничего не поделаешь, придется принимать бой под ветром, в очень невыгодных условиях. Если испанец нас утопит, то задача тех, кто уцелеет и доберется до берега, как можно скорее сообщить в Порт Ройял обо всем, что видели. Надеюсь, что хоть одному из нас это удастся, и гибель остальных не будет напрасной. А сейчас — к бою! Пусть каждый исполнит свой долг…

«Дувр» несколько изменил курс, направившись к берегу Ямайки, видневшемуся на горизонте. Благо, ветер этому благоприятствовал. Командир фрегата Уильям Рэйли не строил иллюзий относительно предстоящего боя. Стоя на юте и разглядывая в подзорную трубу приближающегося противника, он ясно осознавал, насколько тот превосходит «Дувр» в скорости и маневренности. А после быстрого и фактически безнаказанного уничтожения «Ньюкасла», свидетелем чего они были, стало ясно, что и в вооружении. И уйти от этого монстра нет никакой возможности. Что делать, им просто не повезло…

Время шло. Далекий берег приближался, но преследователь приближался еще быстрее. Наконец, когда дистанция между кораблями сократилась менее, чем до одной мили, «Дувр» открыл огонь. Просто в надежде случайно попасть и таким образом выиграть время. Ядра, как и ожидалось, упали в воду далеко от испанца. Испанец сразу же огрызнулся и под кормой «Дувра» прогремел взрыв. Сверкнула яркая вспышка, сильный грохот заложил уши, и полетели обломки дерева. Но поскольку взрыв произошел не на уровне палубы, а несколько ниже, то кроме командира фрегата, стоявшего с подзорной трубой у фальшборта, никто не пострадал. Старший офицер и еще несколько человек, бывших рядом, бросились к раненому. Лейтенант Паркер послал за врачом, но склонившись над своим командиром понял, что медицина тут бессильна. Рэйли был еще жив. С большим трудом он разлепил окровавленные губы и прошептал.

— Принимайте командование, лейтенант… Любой ценой сообщите о…

Договорить командир не смог. По телу пробежала судорога и он затих. И тут снова громыхнул взрыв под кормой, взметнув вверх брызги воды и тучу деревянных обломков. Фрегат начал приводиться к ветру, рыскнув влево, а рулевой крикнул, что корабль плохо слушается руля. Старший офицер, несколько мгновений назад ставший командиром, сразу понял, что это конец. Можно попытаться выполнить поворот под огнем и сократить дистанцию. Но это только в том случае, если испанец будет идти вперед, напролом. Если же не захочет… То подойдет с кормы и совершенно безнаказанно расстреляет их продольными залпами, как «Ньюкасл», даже не входя в сектор обстрела бортовых орудий. Пока лейтенант думал, что предпринять, стоявшие рядом с ним люди рухнули на палубу. Повинуясь скорее не разуму, а инстинкту, он упал тоже. Никто ничего не понимал. Испанский корабль был очень далеко для мушкетного огня, но тем не менее его мушкетеры вели огонь с поразительной точностью, выкашивая всех, кто находился на верхней палубе. Очень скоро все, кто уцелел, укрылись за фальшбортом. Стрельба сразу же прекратилась — мушкетеры не видели цель. «Дувр», рыская то вправо, то влево, шел по ветру. Похоже, руль был поврежден, да и кораблем в данный момент никто не управлял. Рулевой погиб в числе первых. Тот, кто пытался встать, тут же падал, сраженный пулями. Прижимаясь к палубе и стараясь не высовываться, лейтенант пробрался к пролому в фальшборте на юте и осторожно выглянул. Его худшие предположения подтвердились. Испанец быстро приближался, идя по дуге, и не обращая никакого внимания на ветер. Это было удивительно, до сих пор ему не приходилось видеть что-либо подобное. Не желая и дальше выполнять функцию мишени, он подозвал находившегося неподалеку мичмана.

— Осторожно спуститесь на батарейную палубу, возьмите там канониров, сколько надо, и доберитесь до кормовых пушек. Похоже, там живых никого не осталось. Зарядите ядрами и ждите, пока этот испанец не подойдет как можно ближе. А потом постарайтесь всадить ему ядра в ватерлинию. Это наш единственный шанс.

— Есть, сэр! Но быть может, успеем развернуться правым бортом?

— Не получится. Испанец заходит с кормы и не даст нам высунуть носа. Мы не сможем выполнить поворот, он перестреляет всех матросов на палубе, да и с рулем у нас проблемы…

Мичман исчез, а лейтенант Паркер продолжил наблюдение. Больше ему ничего и не оставалось. Фрегат британского королевского флота «Дувр» оказался совершенно беспомощным перед перед каким-то испанским «купцом». Он не мог повернуть, чтобы задействовать свою мощную бортовую артиллерию. А кормовые орудия молчали. То ли были повреждены, то ли… И испанец это прекрано понимал, спокойно приближаясь и оставаясь в недоступной для обстрела зоне.

Расстояние, разделяющее два корабля, сильно уменьшилось и лейтенанту удалось как следует рассмотреть противника. Батарейной палубы на испанце нет, то есть это действительно обычный грузовой флейт, но имеющий какие-то странные пушки, стреляющие с большой точностью на огромную дистанцию. Паруса полностью убраны и нет даже намека на то, что они используются в данный момент. Название пока не разобрать, но видно, что людей на палубе немного. Только канониры, суетящиеся возле пушек, с дюжину мушкетеров с ружьями, и несколько человек на квартердеке. И это все?!

Лейтенанта прошиб холодный пот. Кто же им противостоит?! Если горстка людей на «купце» (а то, что когда-то это был простой «купец», сомнений больше не осталось) за короткое время уничтожила три корабля британского военного флота, а сейчас собирается добить четвертый (что уж самого себя обманывать) и при этом без какого-либо видимого для себя ущерба?! Командир был прав. Эта информация должна быть доставлена в Порт Ройял любой ценой и как можно скорее. Паркер внимательно разглядывал противника, стараясь запомнить каждую мелочь. В общем-то, до берега не так уж и далеко, не более трех миль. Даже если «Дувр» утонет, можно будет попытаться достичь берега, держась за какой-нибудь деревянный обломок. Ветер попутный и течение тоже не мешает. Если только испанцы не заметят… Но с других кораблей они никого спасать не стали, чтобы не терять время — надо было срочно поймать последнего противника. Тоже понимают опасность утечки информации. Остается надеяться только на то, что они и сейчас не станут останавливаться, утруждая себя вылавливанием пленных из воды…

Между тем, испанец подошел уже довольно близко — не далее трех сотен ярдов, и стал заходить в кильватер «Дувру». Лейтенант Паркер, наблюдавший за маневрами противника из-за разрушенного фальшборта, очень удивился. Он предполагал, что «купец» пройдет гораздо ближе к корме и даст продольный залп всем бортом. Получается, он собирается следовать строго в кильватер и стрелять только из носовых пушек? Ничем другим объяснить такой маневр нельзя. Что же, это даже хорошо. Если он подойдет достаточно близко, то мичман Хопкинс сумеет всадить ему хотя бы одно ядро в нос под ватерлинию, и тогда ему будет уже не до боя. Но неожиданно на носу «купца» громыхнул выстрел, а снизу донесся какой-то грохот, крики раненых и проклятия уцелевших. Паркер удивленно смотрел на противника и слушал крики и ругань, несущиеся снизу. То, что стрелял испанец, понятно. Но на палубе «купца» не было даже намека на дым! А спустя несколько мгновений картина повторилась — выстрел на испанце, а следом грохот внизу, вопли и ругань. Лейтенант уже ничего не понимал. Некоторую ясность внес мичман Хопкинс, спустя несколько минут пробравшийся к командиру.

— Сэр, кормовых орудий больше нет. На испанце из чего-то выстрелили, и стволы пушек просто раскололись!

— В каком смысле — раскололись?!

— В самом прямом, сэр! Я сам видел — что-то ударило в пушку и ее ствол раскололся! А спустя несколько мгновений и вторая! Троих канониров задело осколками…

И тут грянул залп. Нос «купца» окутался дымом, а сверху раздался страшный треск и посыпались обломки рангоута. Лейтенант понял — противник дал залп картечью. И они живы только потому, что испанцы стреляли по рангоуту, стремясь повредить паруса. Если бы прицел взяли ниже, то картечь смела бы все с палубы юта. Фрегат рыскнул в сторону и среди уцелевших членов экипажа, кто находился наверху, началась паника. Все прекрарно понимали, что превратились в беззащитную мишень. Испанец подошел на сотню ярдов и совершенно безнаказанно бил картечью. У Паркера зародилась надежда. Если испанцы стараются повредить паруса, чтобы лишить корабль хода, возможно они хотят взять его на абордаж? Тогда не все потеряно. В абордажном бою есть шанс одолеть противника. Сейчас же такой возможности нет. Проклятый испанец торчит у фрегата под кормой и ведет огонь, находясь вне секторов обстрела бортовой артиллерии. Которая совершенно не пострадала с начала боя, но абсолютно ничего не могла сделать! Многочисленные бортовые орудия фрегата оказались совершенно бесполезны перед такой необычной тактикой ведения боя.

Однако вскоре Паркер понял, что его надеждам на абордаж не суждено сбыться. После четырех залпов картечью, сделанных через ничтожно малые промежутки времени и которые превратили паруса в лохмотья, попутно наломав груду щепок из рангоута, испанец дал следующий залп по корпусу…

Корабль вздрогнул, и где-то внутри сильно громыхнуло, а палуба вздыбилась под ногами. Снизу раздавались крики и вскоре повалил дым. «Дувр» к этому времени уже полностью потерял управление, изорванные паруса не работали, и корабль просто дрейфовал по ветру. А испанец продолжал сохранять свою позицию в сотне ярдов позади фрегата, и вел по нему ураганный продольный огонь. После каждого залпа внутри корпуса гремели взрывы, местами вырвало палубу, и пламя пожара начало быстро распространяться по кораблю. Это был конец и лейтенант Паркер, видевший всю картину боя, понимал это лучше, чем кто либо другой. Выстрелы испанца производили страшные разрушения и вызывали все новые и новые пожары, с которыми не успевали бороться. Неожиданно какая-то сила подбросила его вверх и швырнула за борт…

Ему повезло. Он не потерял сознание и удачно упал в воду. И ему не свалился на голову обломок рангоута, или пушка. Оказавшись в воде, лейтенант с ужасом взирал на открывшуюся картину. Пожар добрался до пороха в крюйт-камере и «Дувр» взлетел на воздух. Корабль с развороченным взрывом корпусом тонул, и море вокруг было усеяно деревянными обломками, среди которых кое где виднелись головы уцелевших моряков. А виновник всего этого прекратил огонь и лежал в дрейфе неподалеку, явно не собираясь уходить. Вскоре стало ясно, что на испанце спускают шлюпку.

Леонид наблюдал за гибелью «Дувра», как говорили в его не слишком прошлое время, «с чувством глубокого удовлетворения». Разработанная им тактика и компоновка артиллерии главного калибра оказались очень эффективны, когда максимально возможно используются преимущества своего корабля и недостатки корабля противника. «Просвещенные мореплаватели» посчитали его легкой добычей и нарвались на неприятности. О том же самом думали старпом и Трубецкой, стоявшие рядом.

— Похоже, тактика «захода в хвост» полностью себя оправдала, Леонид Петрович?

— Оправдала. И пока у аборигенов не появятся машины и дальнобойная артиллерия, мы можем ее успешно применять против более сильного и многочисленного противника. Практика полностью подтвердила теорию. Обратили внимание, что оба фрегата так и не смогли применить свои многочисленные бортовые пушки на дистанции, когда их огонь представляет для нас хоть какую-то опасность? А кормовые мы подавили довольно легко и быстро. А после этого быстро уничтожили двух сильных противников, сначала лишив их хода, а затем расстреляв с удобной для себя позиции. Причем находясь в недосягаемости для их артиллерии. Вот и «Слонобой» пригодился, позволит снаряды к пушкам экономить. Сможем работать по пушкам с дистанции в пятьсот — шестьсот метров?

— Зависит от погоды и видимости. В тихую погоду и днем — вполне.

— А ночью?

— А вот ночью проблематично. Ночной прицел не дает такой четкости, как обычный оптический при хорошей видимости.

— Ладно, подумаем… Ну, а сейчас наших «пострадавших» из воды выловим и побеседуем. Торопиться пока некуда…

Вскоре шлюпка оказалась на воде и начала спасение терпящих бедствие. Таковых оказалось восемь человек. Те, кто не пострадал при взрыве и не пошел ко дну, оказавшись в воде. Когда их доставили на борт «Песца», все удивленно и затравлено оглядывались по сторонам, очевидно ожидая увидеть каких-нибудь демонов. И были немало удивлены, увидев на квартердеке несколько офицеров с европейской внешностью в странной пятнисто-зеленой форме, поверх которой были надеты необычные мягкие кирасы. Шлемы тоже имели необычную форму. Рядом же на палубе находились индейцы с метисами, одетые в такую же пятнисто-зеленую форму, но имеющие привычные шлемы и кирасы, зачем-то выкрашенные в темно-зеленый цвет. Леонид, до этого обсуждавший недавние события со своими людьми, сразу выделилил из группы одного единственного спасшегося офицера и обратился к нему на английском.

— Добро пожаловать, джентльмены! Я — капитан рейдера «Песец» Леонардо Кортес. Приветствую вас на борту моего корабля. А кто вы такие? Представьтесь, пожалуйста!

— Я — лейтенант Джеймс Паркер. Старший офицер фрегата Флота Его Величества «Дувр». А это — матросы. Как прикажете понимать Ваши действия, мистер Кортес?

— А как прикажете понимать действия ваших соотечественников, мистер Паркер? Которые сначала дочиста разграбили Пуэрто-Бельо, перебив при этом многих жителей, а после этого попытались ограбить нас? Мы шли мимо, никого не трогая, и вдруг на нас нападает наглый пигмей «Хорнет», вышедший, кстати, совсем недавно из Порт-Ройяла. А когда мы объяснили ему, что он не прав, за нами посылают целую свору! Что бы Вы сделали на моем месте?

— Мистер Кортес, Вы понимаете, что уничтожив четыре корабля флота Его Величества, Вы поставили Испанию и Британию на грань войны?

— А Вы понимаете, что напав на Пуэрто-Бельо, ваш подельник Генри Морган еще раньше поставил Испанию и Британию на грань войны?

— Генри Морган не является офицером Королевского Флота. Он — приватир, то есть частное лицо.

— Вы забыли добавить, которое имеет каперский патент, подписанный мистером Модифордом, губернатором Ямайки. И который от имени английского короля разрешает всем желающим грабить Испанию. Вы не находите, что в данном случае мистер Морган — не совсем частное лицо?

— Увы, не я установил такой порядок, мистер Кортес. А что случилось в Пуэрто-Бельо?

— Так я лично к Вам претензии за этот порядок и не предъявляю, мистер Паркер. А в Пуэрто-Бельо совсем недавно произошла страшная резня. Банда Генри Моргана напала на город и разграбила его подчистую, перебив при этом многих жителей. Правда, уйти бандитам после этого не удалось. Мы случайно оказались возле Пуэрто-Бельо и вовремя вмешались, перетопив все пиратские лоханки. Так что теперь мистер Морган, если он еще жив, исследует пешком материковые джунгли. Как он будет выкручиваться, имея на хвосте отряд испанской пехоты, я не знаю.

— Вы… Уничтожили всю эскадру Моргана?!

— Не эскадру, мистер Паркер, а сборище пиратских лоханок. А это еще далеко не эскадра, независимо от численности.

— Невероятно… Простите, мистер Кортес, но я никогда не видел ничего подобного. Как вам это удалось? И как ваш корабль может идти с такой скоростью, да еще против ветра?!

— Есть такая поговорка — любопытство кошку сгубило. Есть вещи, которые Вам лучше не знать, мистер Паркер. Для Вашего же блага. А пока, будьте моими гостями, джентльмены.

Когда пленных увели, причем офицера заперли отдельно от остальных, дабы не мутил воду и не подстрекал к бунту, всех интересовал вопрос — а что дальше? Который был тут же озвучен. Леонид не стал испытывать общее терпение и обнародовал следующий план.

— А сейчас, сеньоры, нанесем визит мистеру Модифорду — губернатору Ямайки. Не лично, но ему от этого лучше не будет. Надо отбить у него желание и дальше «снабжать остров товарами по низким ценам». Начальный этап операции прошел успешно — больше ни одного сильного военного корабля, который бы реально представлял для нас опасность, в бухте Порт-Ройяла нет. А со всей прочей мелочью мы справимся без труда…

Машина была уже остановлена и «Песец», поставив паруса, неторопливо направился в сторону Порт Ройяла. Торопиться некуда и раньше захода солнца появляться там не рекомендуется. Леонид вместе с офицерами разрабатывал план атаки фортов с дальнейшим обстрелом порта, как в каюту неожиданно постучал и вошел Хорхе.

— Простите, сеньор капитан. Один из англичан хочет поговорить с Вами. Причем срочно.

— Вот как? Кто именно?

— Один из матросов с фрегата. Когда их уводили, он шепнул мне на испанском, что имеет важные сведения. Я сразу отделил его от остальных, сказав, что забираю его для работы на камбузе. Он сейчас ждет за дверью с охраной.

— Давайте его сюда! Послушаем, что у него за сведения.

Пока Леонид переводил остальным разговор с сержантом, в каюту ввели молодого мужчину в мокрой матросской одежде. Сержант и двое морпехов присматривали за ним, но буянить пленный не пытался. Окинув заинтересованным взглядом сидевших за столом офицеров в непривычной для людей XVII века форме, он поздоровался и сразу же обратился к Леониду, как к капитану.

— Добрый день, сэр. Я — Аллан Макдауэлл, матрос с «Дувра». У меня есть сведения, которые могут Вас заинтересовать.

— Добрый день, мистер Макдауэлл. Говорите, я Вас слушаю.

— Сэр, я сразу понял, что Вы и Ваши люди — не испанцы. Очевидно вы из тех, кто пришел на Тринидад на Железном Корабле. И я хочу предупредить вас об опасности.

— Да, очень интересно… Давайте-ка, мистер Макдауэлл, присаживайтесь и начнем с самого начала…

Информация, озвученная спасенным англичанином, оказалась действительно неожиданной и очень своевременной. На Барбадосе, где до этого находился «Дувр», уже давно циркулировали слухи о странном Железном Корабле, неизвестно откуда появившемся в этих краях. Слухи были самые удивительные и противоречивые, но в том, что этот корабль действительно появился и устроил форменный разгром французам и испанцам, уже никто не сомневался. Слишком многие видели это, и новости начали распространяться с удивительной быстротой, по дороге обрастая все новыми и новыми подробностями. Колониальную администрацию Барбадоса это обеспокоило всерьез, так как не было никакой гарантии, что «построив» испанцев и французов, пришельцы с Железного Корабля не захотят сделать то же самое и в отношении англичан. Было решено запросить помощи у Лондона и усилить охрану Ямайки, так как до этого кроме приватиров никакой реальной морской силы там не было. В связи с этим «Дувр» и «Ньюкасл» были отправлены на Ямайку, в Порт Ройял. В Порт Ройяле уже знали о случившемся, причем из первых рук. Сюда заходили французские корсары, которые принимали участие в атаке на Железный Корабль в заливе Париа и чудом унесли оттуда ноги. Именно из их рассказов и стала складываться более-менее правдоподобная картина. Сразу же начали появляться планы экспедиций на Тринидад. Сначала разговоры об этом не воспринимались всерьез, уж очень велика была сила пришельцев. Даже с учетом того, что очевидцы могли со страху приврать. Но со временем население Порт Ройяла, жившего и процветающего за счет разбоя в Карибском море, загорелось этой идеей. Контакты пришельцев с населением острова Тобаго не удалось сохранить в тайне, и поскольку они стали налаживать торговлю, заказывая в том числе и оружие, были сделаны правильные выводы — пришельцы не так сильны, как кажутся. А если так, то вполне можно попробовать нанести им «визит». Пусть сначала не на Тринидад, а на заинтересовавший их Тобаго. Как знать, быть может у тамошнего населения удастся прояснить ситуацию более подробно. А заодно и поживиться, чем бог послал. Три года назад там уже побывали английские приватиры под предводительством капитана Роберта Сирла, так почему бы не повторить мероприятие? Тем более, слухи о появлении Железного Корабля и того, что он творит, дошли и до самого капитана Сирла, находившегося в море. Поэтому он вскоре примчался в Порт Ройял для уточнения сведений, и сразу же поднял разговор о повторной экспедиции на Тобаго. А в зависимости от результатов этого «визита», и на Тринидад. Однако, от предложения плана до его реализации — дистанция огромного размера. Но многие в Порт Ройяле заинтересовались этим всерьез, в том числе и Томас Модифорд, губернатор Ямайки. И по слухам, такая экспедиция могла состояться в самое ближайшее время. Хотя, это были только слухи. Точной информацией Макдауэлл не располагал. Но он знал достоверно другое. Когда утром в порт ворвался преследуемый испанским кораблем сторожевой шлюп «Грейхаунд», командиры «Дувра» и «Ньюкасла» были в этот момент на приеме у губернатора. И Макдауэлла, как одного из самых молодых и быстроногих, направили посыльным срочно сообщить об этом. После того, как офицеры вышли из дома, они не сразу заметили матроса и командир «Дувра» обронил на ходу.

— И что Вы скажете об этой тринидадской авантюре?

— То, что это действительно авантюра. Придется лезть в пасть зверю…

Увидев посторонних, офицеры прекратили разговор и поинтересовались, что случилось. Узнав об уничтожении «Хорнета», а также о бегстве «Грейхаунда», оба пришли в ярость и собрались преподать хороший урок «проклятым папистам». Больше о Тринидаде разговоров не было. Но когда в ходе погони выяснилось, что испанский «купец» вовсе не «купец», а непонятно кто, Макдауэлл был на палубе и слышал разговор командира со старшим офицером. И услышав, сопоставил факты. Дальнейшие события только усилили его подозрения — странный «купец», идущий с большой скоростью без парусов и Железный Корабль как-то связаны. А когда ему посчастливилось уцелеть во время боя, и он оказался на палубе «купца», то увидев людей в странной одежде и говоривших между собой на незнакомом языке, окончательно убедился — перед ним пришельцы с Железного Корабля, а не испанцы. Те бы говорили между собой на испанском, который он знает неплохо. Он также знает немного французский и голландский языки. Но такого языка никогда не слышал. Да и внешне на испанцев они совершенно не похожи. Выслушав рассказ, Леонид призадумался. И задал вопрос.

— Спасибо, мистер Макдауэлл. Но с чего это вдруг Вы стали нам помогать? Ведь Вы англичанин, а Англия фактически находится в состоянии постоянной войны с Испанией. Которая то затухает, то разгорается с новой силой. И на мир сегодняшнее состояние совершенно не похоже.

— Я не англичанин, сэр. Я шотландец. И я не могу забыть и простить того, что творили англичане на моей земле. Меня силой забрали служить в Королевский флот, и с тех пор я только и думал о побеге. Но Вы сами знаете, как поступают с беглецами. А здесь, на Барбадосе и Ямайке, бежать некуда.

— Кем Вы были до службы?

— Был сначала матросом, а потом недолго помощником капитана на небольшом купеческом корабле, ходившем между портами Европы. Пока не оказался против своей воли на королевской службе.

— То есть, искусство навигации и управления кораблем Вам знакомо?

— Да, сэр. Такими большими кораблями мне управлять не приходилось, но навигация на любом корабле — навигация.

— А почему же Вас не сделали штурманом в военном флоте?

— Это не так-то просто. Мой небольшой опыт работы помощником на «купце» никого не интересовал. Тем более, я не дворянин и не могу похвастаться большим состоянием. И когда сказал, что могу выполнять обязанности штурмана, командир заявил, что ему не нужен штурман из шотландцев — бунтовщиков. Который неизвестно куда приведет корабль.

— Понятно… Что же, могу Вас обрадовать, мистер Макдауэлл. Ваша служба в Королевском флоте закончилась. Вы хорошо знаете Порт Ройял?

— Да, сэр. Не такой уж он и большой.

— Сможете провести моих людей ночью через город в нужное место?

— Да, смогу.

— Очень хорошо. Позже побеседуем более подробно, а пока отдыхайте. Вас не будут держать взаперти, как других пленных, но прошу не злоупотреблять нашим доверием и вести себя лояльно. Обещаете?

— Да, сэр! Обещаю!

— Договорились. Хорхе, переоденьте нашего гостя в сухое, накормите и поселите в кубрике морских пехотинцев. От наших французов и пленных англичан подальше, да и нам спокойнее будет…

Когда Макдауэлла увели, Леонид вкратце перессказал содержание разговора, так как не все хорошо владели английским. И под конец огорошил неожиданным предложением.

— А может, нанесем визит самому мистеру Модифорду? И спросим, что ему на Тринидаде надо? Похоже, наш неожиданный осведомитель не врет. Вряд ли англичане предвидели возможность заброски к нам своего агента таким крайне ненадежным способом. Тем более, они были уверены, что мы — обычный испанский «купец». Что скажете?

Информация вызвала бурную дискуссию, но все сходились во мнении, что Макдауэлл, скорее всего, говорит правду. Заранее предвидеть возможность засылки своего агента таким образом просто невозможно. Но каков же тогда дальнейший план? Леонид не стал темнить.

— Вот я и хочу с вами, как со спецами, посоветоваться. Сможет ли наша группа «морских дьяволов» незаметно высадиться на берег и повязать губернатора, пока мы устроим тарарам в порту? Уж слишком заигрались господа англичане.

— Можно рискнуть. Если этот представитель шотландской пятой колонны не врет и будет проводником к дому губернатора, то можно. Только надо тщательно согласовать наши действия. И куда потом этого губернатора девать?

— Выдадим испанцам, как главного виновника нападений на испанские города бандами Моргана и Сирла. И разработчика плана нападения на Тринидад. Который, как ни крути, а находится под юрисдикцией испанской короны. Пока… Но для начала сами его потрясем. Ох, чувствую, этот мистер Модифорд очень много интересного знает!

Глава 9

Главное — чтобы костюмчик сидел!

Темная полоска косы Палисадос остается чуть справа, на оконечности которой кое где виднеются огоньки. В настоящий момент там расположен самый крупный рассадник пиратства в Карибском море — знаменитый Порт Ройял. Слева — западный берег бухты, скрытый в темноте. Подходить к Порт Ройялу ночью довольно сложно из-за трудностей с ориентировкой и наличию мелей, но приборы ночного видения эту проблему решают довольно успешно. «Песец» осторожно крадется вперед самым малым ходом, соблюдая светомаскировку и стараясь не привлекать внимания. Все уже проверено и оговорено, экипаж занял места по тревоге, а под бортом находится наготове шлюпка, которой отведена особая роль в намеченном плане. На палубе стоит довольно живописная группа. Богатый вельможа в черном, расшитом золотом камзоле, парике, шляпе и при шпаге. Моряк — судя по не слишком вычурной, но добротной и явно недешевой одежде, морскому палашу и целому арсеналу пистолетов за поясом — капитан, или помощник капитана с купеческого корабля. Метисы и индейцы, одетые гораздо проще в соответствии сегодняшним нормам. Двое из них тоже вооружены до зубов — скорее всего, слуги богатого вельможи, у других оружия не видно. И в дополнение матрос с европейской внешностью, явно загулявший на берегу и выглядевший посторонним в этой компании. Вельможа, приняв соответствующий его статусу надменный вид, произносил речь по-английски, чтобы его поняли все присутствующие. Тем более, сейчас можно не бояться за произношение. В связи с реставрацией монархии, в Англии появилось столько ре-эмигрантов из других стран Европы, многие из которых вообще неважно говорят по-английски. В том числе и среди аристократов.

— Все все запомнили? Флинт, ты у нас хоть и капитан «купца», но происхождения подлого и в присутствии его превосходительства, если тебя до него все же допустят, ведешь себя с соответствующим почтением. Энрике и Габриэль — вы мои слуги и говорите только тогда, когда я вас о чем-то спрашиваю, а также демонстрируете усердие и готовность немедленно выполнить любой приказ своего господина. Аллан, ты у нас вперед не лезешь и остаешься за пределами дома губернатора, чтобы тебя никто не видел. Вдруг, кто-то из обслуги тебя узнает. Твоя задача — проводить нас к дому губернатора и пока мы не закончим, не попадаться никому на глаза. Гильермо и Луис, остаетесь с Алланом на улице, изображаете подвыпивших гуляк и держите под контролем подходы к дому. В случае чего, постарайтесь не шуметь. Пока не возьмем мистера Модифорда за шкирку, надо поддерживать нашу легенду и не выходить из образа, чтобы не возбудить подозрения раньше времени. Все понятно?

— Да, сэр!

«Вельможа», он же Князь, он же капитан третьего ранга Трубецкой довольно улыбнулся. Предстояла операция, о которой он втайне мечтал еще будучи подростком, зачитываясь книгами Стивенсона и Сабатини. Впереди лежал Порт Ройял. Знаменитая пиратская «столица» Нового Света. И скоро ему предстоит увидеть не киношных, а самых настоящих пиратов Карибского моря лицом к лицу, в самом их логове. Как говорится, сбылась мечта идиота… Да только планы сейчас у него совсем иные. С грабежом испанских галеонов и поиском несуществующих пиратских кладов на необитаемых островах никак не связанные. Задача проста до безобразия — высадиться под покровом темноты на побережье в районе Порт Ройяла со стороны бухты, где их никто не ждет, пройти через город, полный самых одиозных личностей до резиденции губернатора Ямайки — мистера Модифорда, и под благовидным предлогом проникнуть внутрь, настояв на немедленной аудиенции в столь поздний час. Именно поэтому пришлось вырядиться, как на прием к королю. Как говорится, главное — чтобы костюмчик сидел! Ибо здесь в первую очередь смотрят на него, посокольку до документов с фотографиями еще не додумались. Какого-нибудь оборванца просто наладят с порога губернаторской резиденции и даже не станут разговаривать, а более-менее прилично одетого простолюдина в лучшем случае заставят ждать в прихожей и общаться с дворней. И только в исключительном случае, если сочтут данный визит нужным, допустят до губернатора. С благородными сэрами ситуация несколько иная. Конечно рассчитывать на то, что мистер Модифорд по первому зову рванется встречать визитера, роняя тапки, не стоит. Но и отказать во встрече не сможет, если высокопоставленный визитер заявит, что прибыл с важным посланием из Лондона и настаивает на срочной аудиенции. Если только не захочет сразу же пойти на конфронтацию с посланником, который неизвестно, с какой целью прибыл и может иметь очень высоких покровителей при дворе. А дальше — как карты лягут…

Вход в бухту менее, чем в одной миле. Дальше идти пока не стоит. Возможно, дозорные на стенах форта Чарльз, расположенного на юго-западной оконечности косы Палисадос и контролирующего вход в бухту, заметили силуэт «Песца» в лунном свете, но это в порядке вещей. Корабль подошел ночью и ждет светлого времени суток, чтобы без опаски зайти на внутренний рейд и там уже выполнить все положенные формальности, приняв на борт представителей портовых властей. А пока — отдать якорь! Погода спокойная и после долгого перехода вполне можно подождать рассвета, став на якорь неподалеку от порта. И даже сигнальный масляный фонарь на корме зажечь, дабы предупредить другие корабли о своем присутствии, чтобы никто в темноте не напоролся. Леонид подошел к группе высадки.

— Готовы?

— Готовы.

— Ну, с богом. Ждем вашего сигнала. Либо по радио, либо, в крайнем случае, ракетой. После получения сигнала начинаем…

Группа огневой поддержки — шестеро морских пехотинцев вместе со своим командиром — сеньором Ковальчуком, спускаются в шлюпку. На всякий случай, заодно они играют роль гребцов. Следом спускается группа высадки и шлюпка отходит от борта, быстро исчезая в темноте. Пока используется подвесной мотор, но к берегу лучше подойти на веслах, чтобы никого не насторожить непривычным звуком. Все одеты по принятой моде XVII века в соответствии со статусом своей легенды. То, что в шлюпку погружено оружие XXI века, это мелочи, на которые не стоит обращать внимания. Все равно, его не видно. Даст бог — не понадобится. А понадобится — один пулемет ПКМ, два бесшумных «Винтореза», две обычных снайперки СВД и три автомата АКМС (на всякий случай) объяснят аборигенам, что они неправы. Это не считая того, что берет с собой группа высадки. Но там есть свои сложности. Если группа огневой поддержки не имеет проблем с маскировкой и размещением своего арсенала в шлюпке, то вот тем, кто отправится в гости к мистеру Модифорду, приходится изворачиваться. С пулеметом, или снайперской винтовкой по улицам Порт Ройяла не походишь и в губернаторскую резиденцию не заявишься. Если бы было прохладно, то можно было бы накинуть плащи и спрятать под ними автоматы. Благо, приклад у них складывающийся. Но ведь лето на дворе, блин… Не поймут-с… Поэтому что «вельможа», что «капитан» с «купца» за камзолами держат бесшумные пистолеты ПСС для случаев, когда надо не шуметь, и мощные пистолеты «Гюрза», когда не шуметь уже не получится. Да еще гранаты газовые и светошумовые для сюрприза. «Слуги» и «гуляки» — то же самое, по паре пистолетов на брата и тому подобные мелочи, входящие в джентльменский набор. Правда, «слугам» предстоит тащить сундук, в котором по легенде находится барахло «вельможи». То, что это барахло состоит из четырех автоматов АКМС, двух бесшумных автоматов «Вал» с запасными магазинами и еще кое-чего интересного, аборигенам до поры до времени знать не надо. Пустят «слуг» в дом — хорошо. Не пустят — придется ждать у входа. В этом отношении самый безобидный — Аллан Макдауэлл. У него ничего, кроме ножа и пары спрятанных под курткой антикварных дульдозарядных пистолетов нет. Да и те больше для самоуспокоения. Оружие из будущего ему доверять пока не стали, но он все правильно понял. Его задача — показывать дорогу и опознать губернатора, когда того упакуют. А то, не хотелось бы ошибиться и возвращаться снова. О чем Аллана сразу предупредили, чтобы ни в коем случае не пытался геройствовать и не путался под ногами. Стрелять, бить морды и резать глотки — для этого и кроме него есть специалисты.

Шлюпка шла на вход в бухту, стараясь держаться подальше от стоящих на внутреннем рейде кораблей. Все же, хорошая штука — прибор ночного видения. Хоть на кораблях и горели огни, но кое где крутились шлюпки и рыбацкие лодки без огней, поэтому приходилось держаться от них подальше. Беспрепятственно миновали форт Чарльз и следующий за ним небольшой форт Уокер, который, вроде бы, еще недостроен, и вот шлюпка с диверсантами уже в бухте Порт Ройяла. В прошлой истории такое не удалось никому, но теперь история пошла по другому пути. Англия прочно вцепилась в Ямайку, создав здесь удобный плацдарм для дальнейшей экспансии на американский континент. И теперь есть реальная возможность сделать так, чтобы этот плацдарм горел у англичан под ногами…

Шумит вода под носом шлюпки и двигатель работает на малых оборотах, чтобы издавать меньше шума. Справа остается рейд и виднеющиеся кое-где из-за корпусов кораблей береговые огни порта. Конечно, электричества еще нет, но какие-то фонари англичане зажигают. Пришельцы из будущего внимательно рассматривают пиратскую «столицу» в ПНВ, морпехи невозмутимо сидят, ожидая высадки, а Аллан Макдауэлл крутит головой в разные стороны, открыв рот от удивления. Для него, как для Алисы в Стране Чудес, дальше все чудесатее и чудесатее. Начиная от невиданного оружия, погруженного в шлюпку, и кончая тем, что она быстро движется по воде без парусов и весел. Причем ясно, что шлюпка самая обычная, к каким он привык. Правда, тарахтит в ней что-то непонятное.

Наконец, рейд пройден, дальше ни одного корабля на якоре нет. Подвесной мотор остановлен, и шлюпка неторопливо движется на веслах к городу. Даже если ее и увидят, то кто может заподозрить неладное? Высадка проводится со шлюпки внутри бухты. И она могла быть спущена только с одного из кораблей, стоящих на рейде. А никто из чужих кораблей в бухту не входил. А если бы испанцы захотели высадить шпионов на остров, то это гораздо проще и безопаснее сделать в тихом и безлюдном месте за пределами Порт Ройяла. Ведь остров Ямайка довольно большой и укромных мест на нем полным полно.

Последние взмахи весел, и днище шлюпки скрежещет по прибрежному песку. Никакого мало мальски пригодного для швартовки причала в этом месте нет. Но так даже лучше, меньше вероятность нежелательных встреч с представителями власти. По информации Макдауэлла, здесь ночью можно повстречать только местную гопоту, а патрули в этот местный «гарлем» по ночам предпочитают не соваться. Ну а гопники — они в любом веке гопники. Если их количество этой ночью несколько уменьшится, местные власти об этом нисколько не пожалеют. Группа высадки из семи человек покидает шлюпку, быстро выпрыгивая на берег и переправляя на него солидных размеров сундук. Едва все диверсанты оказались на берегу, шлюпка тут же отошла и очень быстро скрылась в темноте. Не надо тут маячить и привлекать внимание разных криминальных личностей. Шум сейчас совершенно не нужен.

Когда все высадились, Князь окинул взглядом свое воинство. Внешне никто подозрений не вызывает. Поскольку все обуты в высокие сапоги, удалось выбраться на сушу не замочив ног. Да и ножи в сапоги удобно вкладывать. Вокруг — тишина и никого нет. Хотя издали доносятся чьи-то пьяные выкрики. На всякий случай, провел дополнительный инструктаж. Все же, в деле на суше ребята еще не были. Наблюдение из укрытия за пиратами в Пуэрто Бельо с большого расстояния не в счет.

— Разговариваем только по-английски. Группа разведки с Алланом идет впереди, мы с сундуком следом. В случае опасности, если есть возможность работать холодным оружием, постарайтесь обойтись им. Если такой возможности нет — патронов не жалеть. Но работать только «глушаками». Нам ни в коем случае нельзя поднять шум раньше времени. Когда доберемся до дома губернатора, действуем по ранее разработанному плану в зависимости от того, скольких из нас пропустят в дом. Все понятно?

— Да, сэр!

— Вопросы есть?

— Нет, сэр!

— Вперед!

Передовая группа — Флинт, Гильермо, Луис и Аллан в качестве проводника ныряет в какой-то проулок между строениями. Судя по тому, что вокруг ни одного огонька, это что-то вроде складов, где до утра никто не появится. Метисы Гильермо и Луис никогда раньше не были на Ямайке и поглядывали по стронам с осторожностью. За Флинта же и говорить нечего. Недавний капитан-лейтенант российского флота Владислав Филатов все никак не мог поверить, что шагает по самой что ни на есть пиратской «столице» — Порт Ройялу. Хоть и понимал, что расслабляться нельзя, они в тылу противника, причем весьма опасного, и это задание ничуть не легче тех, что приходилось выполнять раньше, но воспоминания о книгах Сабатини и Стивенсона невольно лезли в голову. Правда, выглядела «столица» довольно затрапезно и на что-то романтически возвышенное никак не тянула. Обычные задворки, на которые он насмотрелся в Африке и Латинской Америке в XXI веке. Может, в деловой части Порт Ройяла картина получше? Наконец, «промзона» закончилась и незваные гости оказались в двух шагах от жилых кварталов, о чем говорил усилившийся шум ночного города.

И это сразу же дало о себе знать. Впереди раздался шорох и из какой-то подворотни появилась группа личностей с явно криминальными намерениями, что было ясно по обнаженному холодному оружию. Шуметь они явно не хотели. Вторая группа вынырнула сзади, отрезая путь к отступлению. Грабители не сомневались в успехе, видя свое численное преимущество. А это опасно — недооценивать противника. Но пока никаких неприятностей от шатающихся по трущобам идиотов местный криминальный мир не предвидел. Один сразу же прояснил ситуацию, оценив внешность Флинта и считая, что им попались не пьянчуги-матросы, с которых взять нечего.

— Не торопись, мой друг. Если не хочешь неприятностей на свою голову, отдай кошелек и иди своей дорогой.

Бандит и трое его подельников стояли в паре метров и держали сабли наготове. Сзади подходили еще четверо. Флинт улыбнулся и сунул руку за отворот камзола.

— Для хорошего человека ничего не жалко! Забирай!

Выстрелы из ПСС практически полностью бесшумны и когда один из бандитов упал, остальные ничего не поняли. Пока Флинт разбирался с теми, кто был впереди, Гильеромо и Луис открыли огонь по тем, кто подходил сзади. Через несколько секунд все было кончено, банда из восьми налетчиков лежала на земле. Но если Флинт сработал чисто, то у Гильермо и Луиса получились двое «подранков», вопивших от боли. Чтобы не тратить патроны, раненых тут же добили ножами. Аллан Макдауэлл смотрел на все это, открыв рот. Наконец, к нему вернулся дар речи.

— Сэр, а чем это вы их уложили?!

— Нашим оружием, Аллан. Ты сделал правильный выбор, перейдя на нашу сторону. Как видишь, у нас общий враг. И я верю, что Шотландия когда-нибудь станет свободной, сбросив власть английского короля. А начало этому будет положено здесь, на Ямайке…

Между тем, сзади показалась группа Князя, державшая наготове оружие.

— Что тут у вас стряслось?

— Помогли местным ментам в улучшении криминогенной обстановки — обезвредили банду грабителей. Правда, вряд ли их общее количество от этого сильно уменьшилось…

Дальнейший путь прошел без приключений. Обе группы шли на небольшом расстоянии друг от друга, но делали вид, что незнакомы. Время было не очень позднее, поэтому народу на улице хватало. Что Кнзязя, что Флинта поражало количество питейных заведений и борделей разного пошиба, окружавших их с обеих сторон улицы. Индустрия выкачивания денег из карманов пиратов и простых моряков работала с полной нагрузкой и очень эффективно. Отовсюду слышались пьяные крики, смех и женский визг. Кто-то горланил песни, кто-то уже валялся на мостовой, кто-то выяснял отношения. Пиратская «столица» жила своей обычной жизнью. На две группы незнакомцев обращали внимание, но не более, чем на всех прочих. Здесь уже привыкли к самым неожиданным визитерам и никому не удивлялись. Правда, идущему в первой группе Флинту пришлось утихомирить молниеносными ударами рук и ног двух забулдыг, в которых неожиданно взыграл расизм при виде Гильермо и Луиса. Другие собутыльники «пострадавших», увидев результат скоротечной схватки, предпочли не вмешиваться. Беспрепятственно преодолев «квартал красных фонарей», незваные гости оказались в деловой части города.

Здесь и дома были посолиднее, и публика почище, и ситуация на улице гораздо спокойнее. Видно местная полиция, или кто тут у англичан следит за порядком, свое дело знала. Пройдя еще пару кварталов, Аллан указал на большой красивый дом за оградой.

— Вот это дом губернатора. Дальше мне идти нельзя. Могу нарваться на тех, кто меня знает.

— Часто бывал здесь?

— Не часто, но некоторые из лакеев меня знают.

— Хорошо. Аллан, Гильермо, Луис — остаетесь здесь и следите за входом. В случае возникновения опасности — не церемониться. Только трупы в какой-нибудь канаве, или подворотне спрячьте, чтобы на виду не лежали. Остальные за мной.

Князь, поправив шпагу и шляпу, вышел на открытое место и неторопливо направился к воротам, возле которых дежурил часовой с мушкетом. Чуть справа и сзади шел Флинт, а сзади Энрике и Габриэль тащили солидных размеров сундук. Часовой увидел странную процессию, направляющуюся прямиков к резиденции губернатора, и взял мушкет наизготовку. Но богато одетый джентльмен со шпагой и сопровождавший его явно не бедный простолюдин не вызвали у него сильного подозрения. А слуги — они слуги и есть. Как говорится, главное — чтобы костюмчик сидел… Походкой хозяина Князь подошел к часовому и едва тот открыл рот, сразу же перебил его.

— Я Джеймс Сеймур, королевский прокурор. Вызовите командира.

Часовой не стал перечить и свистнул в свисток. Очень скоро показались трое человек в военных мундирах. Один, повидимому старший, окинул взглядом прибывших и доложил.

— Начальник караула сержант Гриссом. С кем имею честь, сэр?

— Джеймс Сеймур, королевский прокурор. А это — мистер Гордон, капитан моего корабля, и мои слуги. У меня срочное дело к губернатору. Я только что прибыл на Ямайку и в другой обстановке подождал бы до утра, но обстоятельства сложились так, что требуют немедленной встречи. Его превосходительство у себя?

— Да, сэр. Я сейчас же доложу о Вас. Но, прошу простить, разрешите взглянуть на Ваши бумаги?

Князь достал из-за борта камзола футляр и извлек из него свернутый в трубку документ. Аккуратно развернул и не выпуская из рук, раздраженно высказал.

— Вот указ Его Величества о назначении меня королевским прокурором острова Ямайка. Теперь я могу пройти, сержант?

С принтерами, сканерами и компьютерами аборигены здесь еще не знакомы, поэтому состряпать любой документ проблемы не составляло. Было бы с чего копировать, чтобы сделать, «как положено». Но поскольку этим вопросом озаботились заранее еще на Тринидаде, в рейд «Песец» вышел, имея на борту достаточный запас разного рода бумаг, «подписанных» сильными мира сего. В том числе и Его Величеством королем Англии Карлом Вторым. Качество «документов» и сходство с оригиналами было высочайшее, поэтому Князь особо и не опасался, что охрана заподозрит «липу», тем более ночью. Да и не факт, что сержант умеет читать.

Но сержант попался грамотный и хоть света от находящегося рядом фонаря было не очень много, грозную бумагу прочитал и проникся. Правда, как истинный служака, тут же снял с себя ответсвенность и вытянувшись в струнку сообщил, что немедленно вызовет начальника охраны. А пока просит немного подождать. «Прокурор» лишь снисходительно кивнул, давая понять, что знаком с воинской дисциплиной. Он хорошо понимал сержанта и сам бы на его месте поступил точно также. Никому из караула этот неожиданный головняк с непонятными визитерами, размахивающими важной бумагой среди ночи, совершенно не нужен. Караул поставлен здесь, чтобы «держать и не пущать». Поэтому пусть приходит начальство и само решает, как поступить.

Начальство появилось довольно быстро в лице офицера, имевшего недовольный вид от того, что его то ли вытащили из-за стола, то ли оторвали от какого-то другого не менее важного дела. Но проявлять свое недовольство он не спешил, так как прекрасно понимал, что можно нарваться на серьезные неприятности. Подойдя к ворототам и оглядев прибывших, он представился.

— Майор Кристи. Доброй ночи, господа. Что вам угодно?

— Доброй ночи, майор. Я — прокурор Джеймс Сеймур, только что прибыл на Ямайку согласно приказа Его Величества. И у меня есть информация, не терпящая отлагательства. В противном случае, я не стал бы беспокоить его превосходительство в столь поздний час и подождал бы до утра. Прошу ознакомиться с королевским указом. У меня также письмо для губернатора, но я обязан вручить его лично, в собственные руки.

Князь продемонстировал «королевский указ» в равернутом виде и убрал его обратно в футляр. Майор Кристи не стал обострять ситуацию.

— Хорошо, сэр. Прошу Вас следовать за мной. Остальные Ваши спутники пусть пока подождут здесь.

— Майор, присутсвие при разговоре капитана Гордона необходимо. К сожалению, я не силен в морском деле, поэтому не смогу толково все объяснить. Поверьте, проблема очень серьезная. Без крайней нужды я бы не явился сюда среди ночи, поэтому решайте быстрее. А слуги могут обождать здесь вместе с моими вещами, если Вы так настаиваете.

Майор подумал и согласился. Мало ли, что случилось и почему прокурор настаивает на срочной аудиенции. Взяв с собой двух солдат из караула, он повел гостей в дом.

Оказавшись внутри резиденции, гостей попросили подождать. Когда губернатор будет готов к приему, их вызовут. Ждать пришлось довольно долго и «прокурор» уже начал терять терпение, проявляя недовольство. В конце концов, обратился к одному из солдат, оставшихся рядом с ними.

— Найдите свое начальство и скажите ему, что если они будут думать очень долго, то срочность моего сообщения может потерять смысл. Вы сами скоро все узнаете.

Солдат понял, что визитер не шутит и пошел искать майора, который появился довольно быстро.

— Что случилось, сэр?

— Майор, я не знаю, чем заняты Ваши люди и почему меня до сих пор мурыжат здесь вместо того, чтобы пропустить к губернатору. Хотя я ясно дал понять, что имею сведения чрезвычайной важности. Если тут так выполняются распоряжения Его Величества, то я не удивляюсь тому, что мы несем поражения в Новом Свете. И скоро их может еще добавиться.

— Простите, сэр, о чем Вы?

— Да все о том же, черт бы вас всех тут побрал!!! Прикажите солдатам выйти за дверь, я не хочу говорить при посторонних!!! А потом уже решайте вместе с губернатором, важно это, или нет!!! И если он не торопится даже не смотря на то, что я прямо сказал о наличии у меня очень важной и срочной информации, то я пошел, а вы разбирайтесь здесь сами!!! Но я доложу Его Величеству о творящихся здесь порядках!!!

По всему было видно, что майор струхнул. Очевидно, до сих пор никто здесь не разговаривал таким образом. Черт его знает, этого прокурора, на что он способен. Поэтому, дав знак обоим солдатам удалиться, майор сделался сама любезность.

— Простите, сэр. Я Вас слушаю и немедленно доложу его превосходительству.

— Готовится нападение испанцев на Порт Ройял. Причем, в самое ближайшее время. Как бы не этой ночью. Сначала будет обстрелян форт на входе в бухту. Затем высажен десант в районе порта…

— Но откуда Вы это знаете?!

— У меня свои источники информации, майор!!! Сведения достоверные и возможно сейчас испанские корабли уже приближаются к Порт Ройялу! А меня держат за дверью, как какого-то лакея, доставившего приглашение на обед! Хотя я битый час пытаюсь донести до Вас мысль, что информация срочная! И я не могу кричать о ней на всех углах! Передайте губернатору, что мне надо срочно его видеть! Сейчас не до соблюдения этикета!!!

Наконец-то до майора дошло. Предложив гостям следовать за ним, он направился внутрь дома. Губернатор уже ждал и вид у него был явно недовольный. Майор доложил о прибытии. Губернатор же сделал приглашающий жест.

— Доброй ночи, господа. Прошу вас, проходите. Я — Томас Модифорд, губернатор Ямайки. Что за срочное дело у вас?

— Доброй ночи, сэр, если она действительно добрая. Я — Джеймс Сеймур, королевский прокурор, назначенный Его Величеством на должность прокурора Ямайки и только что прибыл в Порт Ройял. По пути мне стали известны важные новости — банда головорезов Вашего протеже — Генри Моргана, разграбила Пуэрто Принсипе на Кубе и Пуэрто Бельо на американском побережье. Но если на Кубе ему повезло, то в Пуэрто Бельо нет. Да, он захватил и разграбил город, но уйти оттуда не смог. Все его корабли были уничтожены, люди частью перебиты, частью попали в плен, а кто уцелел — сбежал в джунгли. Испанцы решили нанести ответный визит в Порт Ройял, чтобы вернуть долги. Сейчас они направляются сюда и могут появиться в любой момент. Мне чудом удалось успеть прибыть в Порт Ройял до начала их нападения, рискуя при этом жизнью, а здесь никому до этого нет никакого дела. Вместо того, чтобы сразу проводить меня к губернатору для передачи срочной информации, о чем я прямо говорил, меня долго мурыжили на всех постах, непонятно зачем. Вы можете это объяснить? Это что — халатность, граничащая с преступлением, или злой умысел?

— Я разберусь с этим, мистер Сеймур, не волнуйтесь. Но откуда у Вас эти сведения? Также я хотел бы взглянуть на Ваши бумаги. И кто Ваш спутник?

— Это — Майкл Гордон, капитан моего корабля. Сейчас он стоит на якоре неподалеку от входа в бухту. И капитан убедил меня, что ждать до утра ни в коем случае нельзя, надо срочно доставить информацию по назначению. Поэтому мы высадились на шлюпке и в конце концов все же добрались к Вам. Хоть это и отняло очень много времени на попытки вразумить Ваших подчиненных, что дело не терпит отлагательств, но все же добрались. Вот письмо для Вас из Лондона. А вот — указ Его Величества о назначении меня королевским прокурором Ямайки. Что касается источника получения сведений — поверьте, источник надежный. Но раскрывать его я не могу.

Князь передал письмо и развернул «королевский указ», как неожиданно в открытое окно донесся звук орудийного залпа, а вскоре неподалеку грохнул взрыв. Губернатор тут же вскочил.

— Что это?!

— Похоже, мы опередили испанцев совсем немного. И если бы не добирались сюда, преодолевая всякие бюрократические препятствия, то успели бы вовремя. Вверенный Вам гарнизон готов отразить нападение, сэр?

В словах «прокурора» сквозила откровенная насмешка. Майор Кристи тут же заявил, что ему надо заняться отражением возможного нападения на губернаторскую резиденцию и исчез. В коридоре забегали люди, поднялся шум, какой-то человек заглянул в кабинет к губернатору и доложил о стрельбе, но губернатор только отмахнулся. Все уже и так было понятно. После этого влетели две женщины и подняли крик, на что губернатор был вынужден отреагировать, успокоив дам и велев отправляться в свои комнаты. Какие-то бандиты открыли стрельбу, но солдаты сейчас с ними разберутся. С улицы доносились крики. Никто не ожидал, что найдется смельчак, рискнувший напасть на Порт Ройял. И это породило самую настоящую панику.

Между тем, обстрел не прекращался, хотя взрывов поблизости больше не было. Очевидно, противник обстреливал форт на побережье. Томас Модифорд вначале откровенно струхнул, но быстро взял себя в руки. Хотя от прежней невозмутимости не осталось и следа. Одно дело — выдавать каперские патенты и благословлять на морской разбой для «снабжения острова товарами по низким ценам», и совсем другое, когда те, кого грабят, решили нанести ответный визит. Его превосходительству было уже не до прокурорских бумаг. Князь же решил дожать клиента.

— Сэр, у Вас есть место, где можно переждать нападение? Если испанцы высадят крупный десант и сломят сопротивление гарнизона, то первое место, куда они придут, будет Ваш дом.

— Но как они это сделают?! В городе помимо солдат гарнизона хватает приватиров, а драться они умеют!

— Вы сами в это верите? Считаете, что этот уголовный сброд будет отражать нападение на город? Они сражаются исключительно ради добычи, а до безопасности Ямайки им нет никакого дела. И если станет жарко, то они сразу же сбегут вглубь острова. Поверьте, я очень хорошо знаю эту публику. Бандит и солдат — это далеко не одно и то же. Поэтому рассчитывать мы можем только на солдат и отряд милиции, если она тут есть.

— Что Вы, мистер Сеймур, какая милиция… Она существует только на бумаге… Эти лавочники, кабатчики и держатели притонов даже не подумают взять в руки оружие и защищать город… Поверьте, я тоже хорошо знаю эту публику, так как живу здесь не первый год. Рассчитывать мы можем только на солдат, больше не на кого. Были два военных корабля — фрегаты «Дувр» и «Ньюкасл», но они еще днем погнались за одним обнаглевшим испанцем.

— И до сих пор не вернулись?

— Нет.

— Думаю, что уже не вернутся. Фрегаты очень ловко выманили в море, а там, скорее всего, их поджидала испанская эскадра. А этот якобы обнаглевший испанец умело сыграл роль приманки, таким незамысловатым способом лишив Порт Ройял порядочного количества пушек и бойцов в нужное для противника время. Что и говорить, испанцы работать умеют. И их шпионы чувствуют себя здесь вольготно, передавая нужную информацию.

— Но откуда Вы это взяли?! Какие шпионы?!

— Обратите внимание, как вовремя выманили «Дувр» и «Ньюкасл». Вам это не кажется странным?

— Хм-м…

— В подобные совпадения я не верю. Должность обязывает. Кто-то, кто прекрасно осведомлен о ситуации в Порт Ройяле, может совершенно беспрепятственно выйти в море на рыбацкой лодке, встретиться с испанцами, передать им нужные сведения и точно также беспрепятсвенно вернуться обратно. Это только один из возможных вариантов. Могут быть и другие…

Стрельба не прекращалась, но неожиданно сильный взрыв прогремел совсем рядом, да так, что зазвенели стекла и пламя свечей заколебалось. Губернатор вжал голову в плечи и со страхом посмотрел на своих гостей, которые тоже не на шутку перепугались.

— Сэр, если мы останемся здесь и дальше, то я не уверен, что в окно не прилетит испанское ядро. И если наши солдаты не удержат испанский десант, то вскоре ждите гостей. Надо уходить отсюда.

— Но куда?!

— Вы можете взять свою охрану и перейти в другое место? Туда, где Вас никто не будет искать? Если начнется штурм губернаторской резиденции, то долго Ваша охрана не продержится. А так можно будет переждать опасность. Пусть эти бандиты разграбят дом, но Вас не найдут, а слишком долго они тут задерживаться не будут.

— Право, не знаю…

— Сэр, решайте быстрее, пока испанцы не положили ядро прямо Вам на стол, проломив крышу. Впрочем, если не хотите, то можете остаться. А мы пойдем.

— Но, господа, я не могу так все бросить…

— Не можете? Ну, тогда простите…

«Прокурор» извлек из кармана небольшой странный предмет и направил на губернатора, который в то же мгновение дернулся и застыл. Гости тут же подскочили, «капитан» извлек два пистолета и стал возле двери, а «прокурор» быстро сгреб со стола все бумаги, распихав их по карманам. После этого достал флакон и плеснул на лицо губернатору какую-то жидкость. Оглядев результат трудов своих, остался доволен.

— Вот теперь порядок. Не захотел по-хорошему, будет по-плохому. Энрике, Луис, как обстановка?

Получив ответ, подхватил губернатора и потащил к двери. «Капитан» выглянул в коридор и убедившись, что там никого нет, спрятал «Гюрзу» и оставив в руках ПСС, подхватил бесчувственное тело с другой стороны. Но перед этим поджег портьеру на окне и бросил на пол «дымовуху». Вдвоем они быстро потащили «раненого» губернатора к выходу. Впереди мелькнула чья-то тень. «Прокурор» тут же закричал.

— Срочно вызовите врача! Губернатор ранен! Помогите перенести его в безопасное место!

Трое перепуганных лакеев подскочили, не зная, что им делать. Одного «прокурор» тут же направил за врачом, а двум другим велел помочь вынести губернатора из дома на свежий воздух. Когда вся процессия оказалась во дворе перед домом, из окна губернаторского кабинета уже вырывалось пламя. Кто-то кричал «Пожар!!!». Во дворе суетились люди и было ясно, что случившееся — полная неожиданность и к такой ситуации никто не готов. Отослав лакеев тушить разгоравшийся пожар, Князь и Флинт осмотрелись. Никому до них не было никакого дела. А с учетом того, что до электрического освещения аборигены еще не додумались, вокруг было довольно темно. Князь запросил обстановку у Луиса и получил ответ:

— Было двое посыльных, бежали к дому губернатора. Обоих тихо ликвидировали.

— Ясно. Давайте к воротам. Как только снимем часового у входа, берем клиента, оружие из сундука и уходим.

Усмехнувшись, Князь направился к воротам, где по прежнему стоял часовой и на сундуке невозмутимо сидели Энрике и Габриэль, давая понять, что происходящее вокруг их совершенно не касается. Но появилась проблема в лице еще трех солдат, находящихся неподалеку. Князь подал условный сигнал и не доходя до часового, выстрелил из бесшумного ПСС. Энрике и Габриель заранее распределили между собой цели и также тихо ликвидировали остальных. Во всеобщей суматохе и темноте никто этого не заметил, путь был свободен. Но теперь надо было действовать быстро. Возле ворот показались Луис, Гильермо и Аллан. Достав из сундука весь свой арсенал, диверсанты подхватили губернатора и выскользнули за пределы охраняемой территории, быстро исчезнув в темноте улиц, на которых паника достигла уже своего апогея. Но к обороне города это не имело никакого отношения. Часть жителей Порт Ройяла, занимающаяся весьма специфической деятельностью в прилегающих водах, решила под шумок поправить свои финансовые дела. В конце концов, если можно грабить испанцев, то почему нельзя своих купчишек и кабатчиков? Чем они хуже? Да и с кровопийцами — кредиторами тоже можно решить вопрос радикально. Когда нет кредитора — нет и кредитных обязательств. А в условиях нападения испанцев на город можно надеяться, что никто ничего и не заметит.

А с другой стороны косы Палисадос, со стороны моря, становилось все жарче. Репутация пиратской «столицы» и развившаяся на этой почве уверенность в собственной безопасности сыграли с населением Порт Ройяла злую шутку. Правы были древние, когда говорили — не будите спящую собаку…

Когда шлюпка с диверсантами отошла от борта и скрылась в темноте, «Песец» спокойно стоял на якоре неподалеку от входа, как добропорядочный припозднившийся «купец», не успевший прийти в светлое время суток и дожидающийся утра. Вахтенные внимательно следили за обстановкой, но никого одинокий корабль, ставший на якорь и не пытающийся пробраться под покровом ночи в бухту, не интересовал. Гарнизон форта Чарльз если и заметил силуэт в темноте, то тревоги поднимать не стал. Пришел корабль среди ночи, стал на якорь за пределами рейда, ну и пусть стоит. Утром разберутся. Но когда пришло сообщение о благополучной высадке на берег, на борту «Песца» все пришло в движение. Машина запущена, орудия готовы к бою и якорный канат выбран почти полностью. Настолько, чтобы только-только не допускать дрейфа. Сниматься с якоря заранее Леонид не хотел, чтобы не вызвать раньше времени подозрения у дозорных на берегу своими странными маневрами. И только когда пришло сообщение, что группа достигла губернаторской резиденции, «Песец» выбрал якорь и стал медленно приближаться ко входу в бухту, ожидая сигнала к началу действий. Все же, великая вещь — радиосвязь. Когда дистанция до входа в бухту осталась не более трех кабельтовых, прекратил движение, удерживаясь на месте машиной. Погода тихая, волны почти нет. И ближайшая цель — форт Чарльз, как на ладони. Идут последние минуты тишины.

Наконец, пришел сигнал от Князя на открытие огня. Ни губернатор, ни майор Кристи не знали, как доставая из-за борта камзола письмо из Лондона, королевский прокурор нажал на кнопку передатчика, пославшего кодированный сигнал. Точно также сигнал дублировался голосом — и в шлюпке и на «Песце» все слышали. А роскошный парик, принятый в это время среди знати, прекрасно скрывал гарнитуру в ухе королевского прокурора, через которую он был осведомлен об окружающей обстановке от остальных бойцов группы, оставшихся на улице. И пока губернатор Ямайки — мистер Модифорд, распечатывал пакет, носовые орудия «Песца» уже были наведены на цель. А еще через секунду грохот залпа разорвал ночную тишину.

Первые снаряды были посланы на бастионы форта Чарльз. Остальные форты еще либо недостроены, либо находились очень далеко и не могли обстреливать «Песец», слишком близко подошедший ко входу в бухту и находящийся в мертвой зоне для обстрела. Тридцатимиллиметровое орудие, снабженное ночным прицелом, послало свой снаряд в одну из амбразур с пушкой, а двадцатичетырехфунтовки, не обладающие такой точностью, просто в сторону форта. Дистанция стрельбы — около шестисот метров. На берегу громыхнули взрывы. Одновременно с орудиями заговорили пулеметы и СВД, поливая огнем амбразуры и уничтожая всех, кто осмелился высунуть нос из-за каменных стен. Загрохотали также выстрелы «Слонобоя», направленные по английским пушкам. «Песец» медленно двинулся к берегу, сокращая дистанцию, благо глубины позволяли. Пользуясь начавшимся шумом, оставшиеся прикрывать подходы к дому губернатора Гильермо и Луис сразу же швырнули вдоль улицы свето-шумовую гранату, наделавшую столько переполоху. После этого Гильермо обежал в возникшей суматохе дом с другой стороны и швырнул еще одну гранату за ограду возле дома, что вывело из строя сразу несколько солдат и подняло панику. Луис же, тем временем, спокойно отстреливал из своего бесшумного ПСС тех, кто бежал со стороны порта к дому губернатора по всей видимости с докладом. Ничего не поделаешь, на войне — как на войне. А «Песец» громил форт Чарльз, орудия которого до сих пор так и не смогли сделать ни одного выстрела. Причем количество этих самых орудий быстро уменьшалось благодаря ювелирной точности стрельбы тридцатимиллиметровых пушек БМП и «Слонобоя». В то же время пули снайперов и пулеметчиков не позволяли английским канонирам занять свои места, а тяжелые двадцатичетырехфунтовки «Песца» крушили каменные стены. Порт Ройял начал рассчитываться по долгам, которые наделали банды Моргана, Сирла, Мингса и прочих авантюристов.

Леонид наблюдал за творившимся действом с «чувством глубокого удовлетворения». С первых же выстрелов удалось полностью подавить сопротивление противника. Если сами орудия форта и уцелели в начальной фазе боя, то подступиться к ним не было никакой возможности. Точные выстрелы снайперов и пулеметчиков, а также близкие разрывы тридцатимиллиметровых осколочно-фугасных снарядов не оставляли шансов на спасение тем, кто все же рискнул броситься к орудиям. Спустя несколько минут артиллерии форта Чарльз больше не существовало. Все орудия были выведены из строя точным огнем артиллерии XXI века, поэтому она прекратила стрельбу. Пулеметы тоже замолчали. Только снайперы отслеживали появление отдельных целей, рисковавших высунуться, да мощные двадцатичетырехфунтовки продолжали методично перемалывать форт в мелкий и крупный щебень. Некоторые бомбы попадали в стены, некоторые залетали на территорию форта и взрывались там. Взрывы вызвали пожар, который хорошо освещал цель, облегчая наводку орудий. «Песец», маневрируя с помощью машины, сохранял постоянную дистанцию до берега и крушил все, что было перед ним. Остатки гарнизона форта, кто уцелел в этой бойне, так и не смогли оказать хоть какое-то сопротивление. Если сначала с берега раздавались отдельные мушкетные выстрелы, то вскоре прекратились и они. Уцелевшие английские солдаты сочли за благо спрятаться в укрытиях и переждать эту страшную бомбардировку, какой еще не знал Порт Ройял. Так продолжалось до тех пор, пока по радио не пришел долгожданный доклад от диверсантов, что задание выполнено, клиент упакован, потерь нет и они возвращаются. Леонид довольно потер руки и переглянулся со старпомом, стоящим рядом на квартердеке и снимавшим весь процесс на видеокамеру для истории. Хоть и ночь, но что-то все равно должно получиться.

— Ну вот, глаза боятся, а руки делают. Продолжим наше шоу со спецэффектами. Снял?

— Снял. И куда теперь, Леонид Петрович?

— Зайдем в бухту и обработаем территорию порта. По дороге пощипаем форт Уокер, но там еще вроде бы почти ничего нет, он недостроен. Если кто из стоящих на рейде будет плохо себя вести, или попытается удрать — утопим. А с остальными утром разберемся…

Оставив за собой полуразрушенный форт Чарльз, на территории которого бушевал пожар, «Песец» медленно двинулся на вход в бухту. На находящемся неподалеку небольшом форте Уокер наблюдалось какое-то движение, но снайперы быстро вынудили всех спрятаться за укрытия. Проходя мимо, «Песец» разрядил двенадцатифунтовки правого борта, добавив также несколько бомб из носовой двадцатичетырехфунтовки. После этого какие-либо признаки активности на недостроенном форту полностью прекратились. По мере продвижения вглубь бухты открылся рейд со стоящими кораблями. На ближайших трех крупных «купцах» оставшиеся на борту моряки высыпали на палубу и удивленно вглядывались в ночь. На самом ближнем, оказавшемся всего в паре сотен метров, канониры бросились к пушкам, но снайперы тут же умерили боевой пыл англичан, и после гибели нескольких человек никто больше геройствовать не захотел. Как раз в этот момент небольшое суденышко, решив убраться от греха подальше, поставило паруса и попыталось выскользнуть из бухты. Залп картечи смел все с палубы беглеца, изорвал ему паруса и такелаж, и теперь он беспомощно дрейфовал по ветру к берегу. Увиденное произвело должный эффект на остальных, никто больше вырваться в море не пытался. Наоборот, по происходящему на палубах стало ясно, что экипажи пытаются удрать. Там прекрасно видели «Песец», начавший методичный обстрел порта и сделали правильные выводы — одиночный корабль на такое не пойдет. А это значит, что к Порт Ройялу подошла сильная эскадра, расправившаяся с фортом Чарльз. Передовой корабль этой эскадры уже в бухте, и после разгрома форта оказать ему реальное сопротивление с берега никто не может. Поэтому самое лучшее — сделать ноги, пока нападающие не заинтересовались тобой вплотную. Так оно и оказалось. Когда «Песец» уже минут десять молотил тяжелыми носовыми орудиями причалы и портовые сооружения, удерживая под прицелом артиллерии левого борта стоявшие на рейде корабли, от многих «купцов» отошли шлюпки и рванули к противоположному берегу бухты. Этих людей можно было понять — воевать за хозяйское добро никто не хотел. А поскольку на них пока не обращают внимание и появилась реальная возможность скрыться на шлюпках, высадившись на берег вдали от места бомбардировки, то грех такой возможностью не воспользоваться. Уже ясно, что нападающих пока интересует сам Порт Ройял, а не стоящие на рейде корабли. И обстреливать пустое побережье никто не будет. Даже если противник высадит десант, то не полезет вглубь острова, если конечно это не попытка испанцев забрать Ямайку обратно. Но скорее всего, это обычный «возврат долгов», которых успели наделать очень много обитатели Порт Ройяла. Вот испанцы и пришли сюда, так как их терпение лопнуло. Ничего, разнесут Порт Ройял, может быть даже разграбят после этого, и уйдут. А пока можно переждать в безопасном месте…

Взрывы бомб разносили в щепки портовые строения и вызывали пожары, которые начали распространяться с большой скоростью. Несколько стоявших у причалов мелких судов тоже пострадали. Дым от разгоравшихся пожаров ухудшал и без того неважную видимость, поэтому канониры наводили орудия по отблескам пламени, что давало большое рассеивание. Но поскольку стрельба велась по площадной цели, этого хватало. Через полчаса бомбардировки Леонид отдал приказ прекратить огонь. Все равно, толком не видно, куда стрелять — на берегу сплошное зарево, окутанное клубами дыма. Мощные цилиндро-конические бомбы, начиненные черным порохом, помимо большой разрушительной силы обладали также неплохими зажигательными свойствами, и применение их против деревянных строений оказалось очень эффективным. А поскольку таких строений здесь хватало, район порта пылал. Что творилось в самом городе, за пределами порта, пока не было видно. Неожиданно среди огня прогремел сильный взрыв и вверх полетели горящие головешки.

— Ну, ни хрена себе!!! Что это там так рвануло?!

— Наверное, порох. Видать, какой-то склад боеприпасов подпалили. Ведь тут народ постоянно в экспедиции «на испанца» ходит. А если бочонок с порохом рванет, да не один, мало не покажется…

Леонид молча слушал разговор стоявших рядом офицеров и понимал, что больше пока сделать ничего нельзя. Надо подождать до утра и выяснить степень разрушений Порт Ройяла, запечатлев их на видео, а также реакцию англичан. Такая информация дорого стоит. Покажут испанцам, чтобы прониклись и поняли, как им сказочно повезло. Что колдуны из другого мира пришли именно к ним, а не к кому-то другому. И чтобы правильные выводы на будущее сделали. Ну а пока можно стать на якорь в ожидании рассвета, не приближаясь близко к берегу. Ведь говорят же, что утро вечера мудренее.

«Песец» отдал якорь напротив разгромленного порта на достаточном удалении от берега, чтобы не опасаться внезапного обстрела и так, чтобы закрыть выход в море стоявшим на рейде кораблям. С этого места можно было как возобновить обстрел, так и уйти, если возникнет в этом надобность. Вражеский порт есть вражеский порт, надо все время быть начеку. Когда все закончилось и «Песец» замер на якоре, вышла на связь диверсионная группа, попросив разрешения подойти. Пока шел обстрел порта, их шлюпка оставалась в стороне, в глубине бухты. Те, кто удирал со стоявших на рейде кораблей, не обратили на нее никакого внимания. Вскоре раздалось тарахтение подвесного мотора, а затем небольшое суденышко вынырнуло из темноты, подойдя к борту. Еще несколько минут и вся группа в полном составе оказалась дома — на палубе «Песца». Напряжение боя спало и отовсюду слышались шутки и смех на русском и на испанском. Князь подробно доложил о проведенной операции и представил трофей — сэра Томаса Модифорда, губернатора Ямайки, который все еще пребывал в бессознательном состоянии. Леонид был очень доволен.

— Как молодое пополнение работало? Как наш шотландский гость?

— Нормально, будет из пацанов толк. С шотландцем тоже все в порядке. Вывел точно к объекту, клиента опознал, и обратно какими-то закоулками провел, чтобы поменьше перед местными с такой ношей светиться. Правда, там уже вовсю грабеж шел, так что пришлось по дороге кое-кого зачистить.

— Хорошо, сейчас отдыхайте. А утром посмотрим, что мы натворили. Может быть даже делегация от возмущенных джентльменов появится. Но все же, как вам удалось через весь город пройти, попасть на прием к губернатору и никто вас не расколол?

— Так я же говорил, Петрович! Главное — чтобы костюмчик сидел!

Глава 10

Не дойдет через голову…

Ночь прошла спокойно. Никто из бухты сбежать не пытался, хотя какие-то лодки крутились в районе рейда. Возможно, экипажи кораблей посчитали, что противник ушел, разгоромив город, но почему-то не позарился на стоящие на рейде корабли. Поскольку после непродолжительной по времени, но чудовищной по достигнутому результату бомбардировки, больше никаких военных действий не последовало. Те редкие выстрелы, что доносились из города, скорее всего свидетельствовали о начавшихся грабежах собственным «контингентом», чем на бой высаженного десанта с гарнизоном Порт Ройяла. Тем более, скоро все стихло — уцелевшим солдатам и полиции удалось взять под контроль распоясавшихся грабителей. И когда небо на востоке посветлело, а лучи восходящего солнца вскоре осветили бирюзовую гладь Карибского моря, все на берегу были шокированы увиденным. Выход из бухты загораживал один единственный корабль под испанским флагом. И до самого горизонта больше не было видно ни одного паруса! Причем те, кто хорошо разбирался в морском деле, сразу же определили — на виду у города стоит обычный «купец»!!!

Увиденное противоречило здравому смыслу, поэтому лейтенант Митчелл, командир военного шлюпа «Фалкон» — единственного корабля Королевского флота, оказавшегося в данный момент в Порт Ройяле, вначале подумал, что ему померещилось. Откуда здесь мог взяться испанский «купец»? Но при внимательном рассмотрении в подзорную трубу убедился — никакой ошибки нет. Довольно крупный грузовой флейт под испанским флагом. Но что он тут делает?! То, что именно этот «купец» является виновником ночного разгрома, никто не допускал даже теоретически. Потому, что одиночному кораблю, тем более не имеющего сильного вооружения «купцу», такое просто не под силу. Значит ночью нагрянула испанская эскадра, устроив страшный разгром, а потом зачем-то ушла, оставив в качестве соглядатая этого «купца»? Потому, что королевских фрегатов в Порт Ройяле больше нет, и испанцы об этом знают (о наличии испанских шпионов в городе лейтенант не сомневался), форт Чарльз уничтожен и опасаться обстрела «купцу» нечего. Стоит он довольно далеко от берега и если даже у защитников Порт Ройяла возникнет желание подтащить поближе полевую артиллерию, чтобы попытаться достать наглеца, то он все равно успеет сняться с якоря и убраться подальше в море, выйдя из зоны обстрела пушек, но продолжая держать под наблюдением выход из бухты. Зачем это надо испанцам — другой вопрос. Но зачем-то надо, поэтому и оставили соглядатая. В связи с этим на берегу и стоящих на рейде кораблях началось заметное оживление. Хоть район порта сильно пострадал от обстрела и вызванного им пожара, который кое-где еще не погас, но основная часть населения Порт Ройяла уцелела и сейчас жаждала отмщения проклятым испанцам. Командир «Фалкона» был на берегу вместе с большей частью экипажа во время начала обстрела, поэтому когда все наконец-то вернулись на борт, обстрел уже закончился. Испанцы разрушили форт Чарльз, прошлись по недостроенному форту Уокер, разнесли в пух и прах и сожгли портовые сооружения вместе со стоявшими у причалов кораблями. А после этого неожиданно исчезли, не попытавшись развить свой успех дальше. Что было очень странно и наводило лейтенанта на мысль о грядущих неприятностях, хотя он не мог понять, каких именно. Но, как бы то ни было, если враг рядом и не пытается удрать, а спокойно стоит на якоре, как ни в чем не бывало, то надлежит атаковать его превосходящими силами. А там либо захватить, либо уничтожить. Тем более, что ничего серьезного из себя этот враг не представляет. Поэтому вокруг то и дело раздавались возгласы.

— Если сейчас атаковать с разных сторон, то испанцы ничего не смогут сделать…

— В порту полно приватиров, как он не боится?! Ведь удрать от них он не сможет…

— Чего эти пьянчуги ждут?! Когда испанец очухается и сбежит?! Ведь добро само в руки идет!!! Эх, растяпы…

Лейтенант Митчелл был полностью солидарен во мнении со своими подчиненными и очень жалел о том, что в данный момент «Фалкон» фактически небоеспособен. Два дня назад он получил наконец-то долгожданное разрешение на проведение ремонта такелажа и замены истрепавшихся парусов, поэтому не смог принять участие во вчерашней погоне за наглым испанцем, посмевшим обстрелять корабль Королевского флота. Вначале лейтенант был очень недоволен, что остался не у дел, но после ночного обстрела призадумался. И сделал логически правильные выводы из известных ему фактов. Испанцы очень ловко выманили военные корабли из Порт Ройяла в море, где их поджидала сильная испанская эскадра. И либо уничтожила, либо захватила, поскольку обратно никто не вернулся. Оставалась шаткая надежда на то, что англичанам удалось оторваться от погони и уйти дальше в море, но лейтенант был реалистом и в подобный исход боя не особо верил. Уж по крайней мере, один из четырех мог бы прорваться к Порт Ройялу и сообщить о случившемся. Тем более, шлюпы «Грейхаунд» и «Фокс» очень хорошие ходоки, могут идти круто к ветру и запросто удерут от любого противника, если возникнет в этом надобность. Значит, не смогли…

— Сэр, но что мы ждем? Ведь сбегут испанцы!

Возглас мичмана Гарвея, старшего офицера «Фалкона», вернул Митчелла к реальности. Опустив подзорную трубу и наблюдая за суетой на стоящих рядом кораблях, лейтенант умерил боевой пыл своего подчиненного.

— Вы сами прекрасно знаете, мистер Гарвей, что сейчас мы ничего не можем сделать. Ремонт такелажа и замена парусов не закончены и как бы мы ни изворачивались, в ближайшее время закончены не будут. Стрелять отсюда мы тоже не можем. Во первых — очень далеко, не достанем. А во вторых — если попытаться стрелять навесом, то стрелять придется через наши корабли, стоящие на рейде, а это для них очень опасно. Да и точность такой стрельбы никакая, попасть можно лишь случайно. Испанец отойдет на милю дальше, тем дело и закончится. Поэтому давайте лучше не будем путаться под ногами и мешать нашим приватирам — вон как они зашевелились, когда добычу увидели…

Вокруг «Фалкона» началась энергичная возня. Два шлюпа, одна бригантина и две небольшие барки, экипажи которых наконец-то вернулись с берега после попойки, неожиданно закончившейся артиллерийским обстрелом, явно собирались сниматься с якоря и выйти в море. В характере предстоящих действий этой пятерки, как и роде ее занятий, никто из пристутсвующих на борту корабля Королевского флота не сомневался. Но в конце концов, если король и представляющий его здесь губернатор закрывают глаза на действия приватиров и оказывают им всяческое содействие в грабеже испанцев, то военных это не касается. Пусть все идет, как идет…

Между тем, пять небольших корсарских кораблей один за другим снялись с якоря и стали выдвигаться на выход в море. Испанец по-прежнему стоял на месте и никаких попыток сбежать не предпринимал. Весь экипаж «Фалкона» высыпал на палубу, предвкушая красочное зрелище — захват потерявшего всякое чувство осторожности испанца чуть ли не в гавани Порт Ройяла. То же самое творилось и на остальных английских кораблях. Когда еще увидишь такое! Пять кораблей разошлись полумесяцем и стали приближаться к испанцу, который по прежнему в ус не дул. Расстояние еще было велико для открытия огня, но очевидно стрельба пока не входила в намерения пиратов. Быть может, если «купец» и дальше будет проявлять удивительную беспечность, то и стрелять не придется?

Наблюдая за удаляющимися кораблями, лейтенант Митчелл не мог отделаться от мысли, что ситуация ненормальная. Все идет не так, как должно быть. По идее, увидев таких «гостей», испанцы должны срочно обрубить якорный канат, так как связываться с подъемом якоря некогда, и со всег ног удирать в море. Если сумеют. Потому, что если пять кораблей приватиров дорвутся до абордажа, у испанского «купца» не будет ни единого шанса на спасение. Но «купец» проявлял поразительную беспечность и никуда бежать не собирался. Сначала Митчелл подумал, что там все перепились на радостях и не допускают мысли о возможном нападении. Но рассмотрев более внимательно странный корабль, понял, что это далеко не так. Люди на палубе «купца» присутствовали, и они явно были готовы отразить нападение. Другой вопрос, что они не стояли открыто, а прятались за какими-то конструкциями! И тут лейтенант заподозрил, что испанцы снова очень удачно заманили часть сил противника в ловушку, сыграв на неистребимой жажде грабежа у определенной части населения Порт Ройяла. Тот, кто разрабатывал эту операцию, правильно рассчитал, что приватиры, наводняющие Порт Ройял и способные оказать серьезное сопротивление при высадке десанта, не устоят перед искушением, увидев такую лакомую добычу. И постараются ее захватить. Но на что же испанцы рассчитывают, если кроме этого одиночного «купца» больше никого поблизости нет?!

Командир «Фалкона» не успел высказать вслух свою догадку. На испанце раздался выстрел, над водой поплыло облако дыма, а на ближайшем к нему шлюпе прогремел взрыв, как будто разорвало пушку, или взорвался бочонок с порохом, но дыма при взрыве почему-то было гораздо меньше. На шлюпе началась паника. Взрыв произошел на палубе, в самой гуще стоявшей наготове абордажной команды. Причем лейтенант никак не мог взять в толк, чем же именно стреляли испанцы и как они умудрились попасть на такой огромной дистанции. Приватиры не отвечали, чтобы не разряжать впустую орудия, а стремились побыстрее дорваться до абордажа. Но испанцы дали понять, как опасно недооценивать противника. На «купце» загремели частые мушкетные выстрелы и на палубах приближающихся кораблей воцарился ад. В подзорную трубу было хорошо видно, как будто невидимая коса выкашивала ряды нападавших, приготовившихся к абордажу. Во все стороны полетели щепки и куски человеческой плоти. Об абордаже никто уже и не думал. Корабли начали рыскать и уваливаться под ветер, так как рулевые, скорее всего, либо погибли, либо постарались спрятаться от невидимой косы смерти, собирающей обильную жатву на палубах. И тут «купец» стал сниматься с якоря, причем сделал это на удивление очень быстро. На его мачтах распустились паруса, но далеко не все. Тем не менее, это нисколько не помешало ему занять удобную позицию, приблизиться к противнику и учинить форменный разгром. Другого названия не было…

Что очень удивило Митчелла, внимательно наблюдавшего за ходом боя, — испанские мушкетры явно применили какое-то новое стрелковое оружие, проявив настоящие чудеса в точности стрельбы с огромного расстояния. Обычный мушкет на такое не способен. Несколько выстрелов из пушек шлюпов и бригантины никакого успеха не имели — дистанция была очень велика. А после этого все английские канониры были либо выбиты огнем мушкетеров, либо прятались за фальшбортом и не рисковали подойти к пушкам. Испанцы же подошли ближе, пустив в ход артиллерию. «Купец» окутался дымом и от ближайшего к нему шлюпа во все стороны полетели обломки. Оставшиеся английские корабли попытались отступить, но испанец не дал им такой возможности, бросившись следом. Через несколько минут там уже некому было работать с парусами — испанские мушкетеры перебили всех, кто рисковал высунуть нос из-за фальшборта. А испанские канониры начали методично превращать противника в груду щепок. Им помогало еще и то, что корабли англичан, потеряв управление, сбились в кучу. Испанец тут же воспользовался сложившейся ситуацией. Он неожиданно быстро занял позицию на ветре, лег в дрейф, убрав паруса, и громил всем бортом противника, сделавшегося для него удобной групповой целью и находящейся не далее, чем в полусотне ярдов. Ни один выстрел не пропадал даром. Мечта канонира…

Вскоре все пришло к логическому завершению. Пять небольших кораблей приватиров быстро превратились в груду обломков и один за другим пошли ко дну. Насколько смог разобрать лейтенант Митчелл в подзорную трубу, за все время второй фазы боя (если только это избиение можно было назвать боем) никто из них не смог сделать ни одного выстрела из орудия. Испанцы сразу подавили любые попытки сопротивления массированным огнем. Поняв, что из затеи с абордажем ничего не получилось, а дальнейшее нахождение на борту быстро превращающегося в развалину корабля чревато, некоторые из уцелевших приватиров попытались вплавь добраться до берега. Но мушкетеры на палубе «купца» не дремали — далеко никто из пловцов уйти не смог. Когда от пяти кораблей на поверхности осталась только груда плавающих деревянных обломков, испанцы спустили шлюпку и подобрали из воды тех, кто уцелел. Но таковых, увы, осталось немного…

Митчелл и остальные смотрели за этим разгромом кто стиснув зубы, кто посылая проклятия на головы испанцев. Увиденное не укладывалось ни в какие логические рамки. Один испанский «купец» (или кто-то, замаскированный под «купца») быстро уничтожил пять быстроходных кораблей приватиров вместе с экипажами. И сейчас, если появится испанская эскадра и высадит десант, то он имеет все шансы на успех. Защитники города лишились не менее четырех сотен бойцов, привыкших воевать и закаленных в абордажных боях. Солдат в городе мало, а на лавочников, кабатчиков и разного рода спекулянтов никакой надежды нет. На всякий уголовный сброд — и подавно. Порт Ройял просто упадет в руки противнику, как созревшее яблоко. Воистину тот, кто разработал этот план — настоящий гений…

Но… На море ничего примечательного не происходило. Кроме одного единственного испанского корабля там по прежнему никого не было. А испанец снова поднял несколько парусов и медленно двинулся в сторону стоящих на рейде кораблей. Это сразу же вызвало панику на «купцах». На некоторых возникли стихийные бунты, когда капитаны и помощники пытались предотвратить бегство, на некоторых все дружно спускали шлюпки и удирали на берег. Но итог везде был одинаков — когда испанец приблизился к рейду, из всех кораблей один лишь «Фалкон» был готов отразить нападение. Остальные стояли, брошенные командами. Тут наконец-то очнулся гарнизон Порт Ройяла. Показалась группа солдат и четыре лошадиных упряжки, тянувших пушки. Выйдя на место сгоревшего и разрушенного порта, солдаты стали спешно готовить орудия к стрельбе. Но Митчелл не обольщался. Дистанция для стрельбы великовата, а калибр пушек все же недостаточен для стрельбы по таким целям. Видно взяли то, что смогли найти после ночного побоища. Ну хоть напугают испанца, и не дадут возможности безнаказанно обстреливать город…

Однако, надеждам командира «Фалкона» не суждено было сбыться. На берегу даже не успели толком развернуть орудия в сторону моря, как на испанце снова громыхнул выстрел, а среди артиллеристов, хлопотавших возле своих орудий, прогремел взрыв, выкосивший большую их часть. Уцелевшие бросили пушки и метнулись к обугленным развалинам портовых складов. Испанец же очень резко повернул в сторону берега и сократив дистанцию, дал залп из носовых пушек. Такого на «Фалконе» никто не ожидал. Сильные взрывы просто смели наспех установленную береговую батарею. После этого «купец» развернулся влево и дал залп правым бортом, снеся остатки строений с укрывшимися за ними солдатами. Причем все маневры испанский корабль совершал очень быстро, и никто не мог понять, как это ему удается! И как он умудрялся обходиться таким минимумом парусов, для всех на «Фалконе» оставалось загадкой. Расправившись с береговой батареей, испанец, как ни в чем не бывало, снова направился к стоявшим на рейде кораблям. Больше на берегу его ничего не заинтересовало.

Лейтенант Митчелл ругался сквозь зубы и внимательно следил за приближающимся противником. Открывать огонь бессмысленно, так как между «Фалконом» и испанцем находятся стоящие на рейде корабли. Испанец же, в случае чего, совершенно беспрепятственно сможет снова вести огонь по групповой цели, которая даже не может ему ответить. А заняв позицию на ветре и вызвав пожары на ближайших к себе кораблях, полностью скроется за стеной дыма, который доставит массу неприятностей команде «Фалкона».

Однако, испанец больше не проявлял агрессии, а медленно пройдя вдоль стоящих на рейде покинутых кораблей, неожиданно очень резко развернулся и проследовал обратно, как будто что-то высматривая. Наконец, подошел к стоявшему крайним в группе большому флейту, недавно пришедему в Порт-Ройял и еще ожидавшего выгрузки. Что лишний раз убедило Митчелла — испанские шпионы в Порт Ройяле чувствуют себя, как рыба в воде. Испанцы сразу же обратили внимание не на абы что, а на корабль, доставивший грузы из Европы, не поинтересовавшись теми, что загрузились местным колониальным товаром для отправки в Европу. Здесь у испанцев этого колониального товара и так хватает. Дальнейшее стало для экипажа «Фалкона» полной неожиданностью. Испанский «купец», уничтоживший перед этим пять напавших на него кораблей приватиров, а затем смешавший с землей береговую батарею, как ни в чем не бывало встал под борт брошенного командой английского «купца» и больше ничего не предпринимал. Если не считать того, что испанцы очень быстро перебрались на свой трофей и хозяйничали там вовсю. Несколько человек оттуда постоянно посматривали в сторону «Фалкона», но никаких враждебных действий испанцы больше не предпринимали.

— Сэр, так это что же получается? Они пришли сюда просто пограбить?!

Возглас Гарвея оторвал Митчелла от размышлений.

— Похоже на то… Сейчас самый подходящий момент для высадки десанта. Но высаживаться некому! Один «купец» не возьмет на борт столько людей, чтобы захватить город. Сколько их там может быть? Человек триста — максимум. С таким количеством невозможно захватить Порт Ройял. Кроме этого, кого-то все равно надо оставить на корабле. А больше поблизости никого нет… Либо это просто отвлекающая операция, а испанцы наносят основной удар совсем в другом месте, либо я чего-то не понимаю… Либо они действительно решили заняться грабежом?! Но кто же тогда учинил ночное побоище?! Ведь не этот же «купец»?!

— Сэр, осмелюсь предположить, что именно он. Вы обратили внимание, с какой скорострельностью работали его пушки? И как работали его мушкетеры? И как он маневрировал? Зачастую я вообще не понимал, как это ему удается. Подозреваю, что мы видели далеко не все.

— Значит, мне не померещилось… Я тоже обратил внимание на его странные способности в маневрировании. Как и на все остальное… Поэтому, пока ждем. Предпринять мы все равно ничего не можем. Стрелять бесполезно — между нами несколько кораблей, да он еще и прикрыт корпусом нашего «купца». Людей у нас очень мало и на успех в абордаже на шлюпках рассчитывать не приходится. Тем более, испанцы за нами внимательно наблюдают и напасть внезапно не получится. Может, пограбят и уйдут? Набьют трюмы барахлом, сколько влезет, да еще с собой тех, кто «пожирнее», уведут, если у них людей хватает. Ну, наглецы… Кто же у них это придумал? Талант… Снимаю перед ним шляпу. Нашим пьянчугам-приватирам еще стоит поучиться у этого испанца…

— А если мы вызовем подкрепление с берега?

— Шутите? Кого Вы там сейчас найдете? Пехота после того, что увидела, не станет лезть на рожон. Сухопутные крысы найдут дюжину причин, чтобы отказать. Наша так называемая милиция? Это тема для анекдота. Впрочем, попробуйте. Возьмите с собой нескольких матросов и отправляйтесь на берег. Если найдете коменданта, или губернатора, обрисуйте ситуацию, но ни в коем случае не пытайтесь ее приукрасить. А не то, именно нас сделают виноватыми. В том, что наш малыш «Фалкон» не смог отразить нападение испанца. То, что мы не можем даже сдвинуться с места и то, что перед этим испанец в одиночку легко уничтожил пять кораблей приватиров без какого-либо для себя ущерба, никого волновать не будет. Нужен виновный и его найдут…

Инструктируя своего офицера, лейтенант Митчелл не забывал приглядывать за странным противником, поскольку там творилось что-то непонятное. Испанцы уже вовсю хозяйничали на трофее, но вместе с тем спустили шлюпку и начали осмотр других кораблей. Благо, никто этому не мешал. Покрутившись по рейду, шлюпка неожиданно направилась в сторону «Фалкона», и сидящий у нее на носу испанец стал усиленно размахивать белым флагом. Митчелл насторожился. Это еще что за фокусы? На всякий случай, приказал приготовить оружие и подошел к фальшборту, ожидая незваных гостей и разглядывая их в подзорную трубу. Но чем ближе подходила шлюпка, тем более сильные сомнения возникали в душе лейтенанта. В приближающемся противнике не было ничего, что могло бы насторожить и показаться необычным. Самые обычные моряки. Только все одеты в железные кирасы и шлемы темного цвета. Оружия не видно. Тот, кто сидит на корме и управляет шлюпкой и тот, кто размахивает белым флагом на носу — явные метис и индеец. Лиц гребцов пока не видно. Что, у испанцев совсем дела плохи, что они стали индейцев и метисов на флот брать?

Между тем, шлюпка подошла уже почти вплотную и остановилась. Сомнений больше не осталось — в качестве парламентеров прибыли только индейцы и метисы. Тот, кто сидел на корме, сразу же поздоровался и представился на довольно хорошем английском.

— Доброе утро, сэр. Я — сержант морской пехоты Агилар, прибыл с посланием от моего капитана. Могу я видеть Вашего капитана?

— Доброе утро, сержант. Я — командир шлюпа Королевского флота «Фалкон», лейтенант Митчелл. Что Вам угодно?

— Мне приказано передать, сэр, что во избежание бессмысленного кровопролития Вам и Вашей команде предлагается сойти на берег. Препятствий вам чинить не будут. Можете сами уничтожить корабль, он нам не нужен.

— Это невозможно, сержант. В случае нападения на мой корабль я приму бой с любым противником. И в случае возникновения угрозы захвата взорву его вместе с собой и всеми, кто тут будет находиться. Так и передайте вашему капитану. Вам удалось мастерски расправиться с приватирами, но корабль Королевского флота вы не получите.

— Подумайте, сэр. У вас есть полчаса с момента нашего ухода. В течение этого времени мы обещаем воздержаться от каких либо действий против вас и не будем препятствовать вашей высадке на берег. Если же в течение получаса вы не покинете «Фалкон», предложение утрачивает силу. Проявите благоразумие, сэр. Мы не предлагаем Вам сдачу в плен. Мы предлагаем просто уйти к своим и уничтожить корабль, чтобы он не достался никому. Потому, что мы все равно его уничтожим. Но либо с вами, либо без вас.

— А откуда такое великодушие, сержант? С приватирами вы не церемонились и вели огонь до тех пор, пока не утонула их последняя посудина. Хотя они были даже не в состоянии отвечать.

— Потому, что вы — военные моряки, а не бандиты. А с бандитами, которых Вы излишне вежливо называете приватирами, у нас разговор короткий.

— А как же те солдаты, которых вы уничтожили вместе с их пушками на берегу?

— Они собирались стрелять в нас. Мы просто защищались.

— Интересная философия… Вы знаете, что случилось с «Ньюкаслом», «Дувром», «Фоксом» и «Грейхаундом»?

— А кто это?

— Ладно, это к делу не относится. Что же вы собираетесь делать дальше? И какова причина всего этого кошмара?

— Я не имею такой информации, сэр. Я прибыл только для того, чтобы предложить вам спасти свои жизни, не прибегая к бессмысленному кровопролитию.

— Хорошо, сержант. Я подумаю.

— Надеюсь на Ваше благоразумие, сэр! Напоминаю, у вас только полчаса.

Шлюпка развернулась и неторопливо направилась обратно. Лейтенант удивленно смотрел ей вслед. Рядом стояли матросы у заряженных орудий и тоже с недоумением переглядывались. Такого еще никогда не было. Образно говоря, им предложили не путаться под ногами и не мешать грабежу. Потребовали только самим уничтожить корабль. А вот на это лейтенант Митчелл пойти не мог. От раздумий его снова отвлек мичман Гарвей.

— Сэр, Вы что-нибудь понимаете?

— Ничего не понимаю… С чего бы это испанцам проявлять несвойственное им великодушие? И почему в шлюпке были только индейцы и метисы во главе с сержантом, и ни одного офицера?

— Думаете, испанцы замыслили какую-то пакость?

— Уверен. От них другого ждать нечего. Поэтому, сейчас берите людей, отправляйтесь на берег и срочно сообщите сложившуююся ситуацию. Если испанцы действительно в течение получаса ничего не предпримут… Впрочем, сами мы все равно ничего сделать не сможем. Но вот если удастся атаковать их со шлюпок, прикрываясь стоящими на рейде кораблями, чтобы они не смогли задействовать свою артиллерию, то может быть и получится.

— А их дальнобойные мушкеты, которыми они выбили всех канониров? К тому же, они могут задействовать пушки стоящих на рейде кораблей, для которых мы окажемся в зоне обстрела. И просто не дадут нам возможности приблизиться.

— Если шлюпок будет очень много, то испанцы не смогут утопить всех. Кто-то все равно доберется. И мы сможем прикрываться стоящими на рейде кораблями до последнего. Вот тогда сполна и рассчитаемся. Сколько бы их не было на борту, мы все равно сможем обеспечить численное превосходство… Если найдем из кого… Ладно, действуйте, мистер Гарвей. А я тут буду пока тянуть время…

Когда шлюпка с мичманом и тремя матросами отошла от борта, устремившись к берегу, лейтенант Митчелл снова сосредоточился на наблюдении за обстановкой. Экипаж находится у орудий, мушкеты и пистолеты заряжены и сложены на крышке люка, здесь же лежат наготове сабли. Если испанцы рискнут полезть на абордаж, то их встретят, как подобает. Но лейтенант не мог отделаться от мысли, что все это неправильно. Что визит парламентеров — обыкновенная игра на публику. И испанцы, на самом деле, просто хотели отвлечь его внимание от чего-то другого. Но чего?

Ответа на вопрос пока не было. Противник вдохновенно занимался грабежом стоящих на рейде «купцов», причем лейтенанта удивила одна вещь, которую он сначала не понял. Высадившись на трофей, испанцы сразу начинали что-то делать с пушками. Поскольку их закрывал фальшборт, понять что-либо было сложно. Но очень скоро ствол одной из пушек взмыл вверх, поднятый на гордене. И тут Митчелл понял суть замысла. Испанцы не стали утруждать себя перегрузкой орудий целиком, а забирали только стволы без лафетов! И если они обойдут все корабли на рейде, то сколько же пушек могут собрать?! Около трех сотен, если не больше! Даже если на трофеях не будет вообще никакого ценного груза и денег, то на одних пушках можно сделать целое состояние! Ай да испанцы…

Между тем, время шло, но пока ничего не происходило. Испанцы все также старательно грабили свой первый трофей, а шлюпки доставили группы мародеров (по другому не скажешь) на другие корабли, которые тут же занялись снятием стволов пушек с лафетов и осмотром всех помещений. Причем, как с досадой отметил про себя лейтенант Митчелл, несколько человек вели непрерывное наблюдение и подобраться незамеченными на шлюпках все равно бы не получилось. Что и говорить, дисциплина у испанцев была налажена отменно. Выделенные дозорные вели наблюдение, остальные занимались грабежом, и никто не пытался устроить попойку на радостях. Как это было не похоже на подавляющее большинство английских приватиров… Выделенные парламентерами полчаса уже прошли, но на «Фалкон» попрежнему не обращали никакого внимания. Может быть потому, что испанцам и без него хватало гораздо более ценной добычи (что возьмешь с небольшого военного шлюпа!), а может просто отложили его на потом. В любом случае, «Фалкон» им нисколько не мешал и воспрепятствовать грабежу оставшихся без команд кораблей никак не мог.

Прошло уже больше часа и лейтенант Митчелл стал надеяться, что пронесет. Испанцы попрежнему потрошили трофеи и не обращали на «Фалкон» никакого внимания. Наконец, на берегу появились люди в военных мундирах — не менее сотни. Очевидно, мичман Гарвей все же сумел раздобыть подкрепление. Вот только как они смогут незаметно подобраться к противнику на шлюпках? Испанцы все прекрасно видят и примут меры заранее. Вплоть до того, что наплюют на трофеи и перетопят их вместе со шлюпками. А потом дограбят то, что останется. Экипаж «Фалкона» тоже увидел прибывшую подмогу и повеселел. Как знать, может и удастся если не уничтожить зарвавшихся испанцев, то хотя бы прогнать и хорошенько накостылять им, чтобы впредь неповадно было…

Что это было, командир «Фалкона» не понял. Сильный удар подбросил корабль и в районе носа в небо взметнулся столб воды, огонь и облако дыма, а сильный грохот заложил уши, и во все стороны полетели деревянные обломки. Последнее, что успел осмыслить лейтенат Митчелл, это как его подняло в воздух и выбросило за борт. Очнулся он уже в воде и запросто мог бы утонуть, так как тяжелая шпага и камзол тянули на дно. Но на его счастье, рядом оказался довольно крупный обломок дерева, за который он сразу же ухватился и теперь откашливаясь от попавшей в горло воды, пытался разобраться в случившемся. «Фалкон» буквально разнесло взрывом, и сейчас на воде оставалась только изуродованная корма. Вся остальная часть корпуса просто исчезла. Пространство вокруг было усеяно деревянными обломками. Уцелел ли еще кто-нибудь, пока не ясно, облако дыма расплылось над поверхностью воды и медленно уходило в сторону, сносимое ветром. Те, кто видел эту картину с берега, потрясенно молчали. И тут до лейтенанта дошел смысл ультиматума, переданного парламентерами. Им дали полчаса на то, чтобы покинуть корабль, пообещав не предпринимать никаких враждебых действий в течение этого времени. Но если они откажутся, то «Фалкон» все равно будет уничтожен. Только уже вместе с командой. И коварные испанцы не стали уточнять, когда именно и каким способом. Что же, они сдержали слово… Но каким образом, дьявол бы их побрал, они сумели вызвать взрыв пороха в крюйт-камере?! Если ни один из них даже не поднялся на борт?!

Примерно то же самое думал и мичман Гарвей, присутствовавший при разговоре с парламентерами. Правда, он первый пришел в себя и бросился к шлюпке. За ним последовали прибывшие с ним трое матросов. Пехота же вся осталась на берегу, шарахнувшись за ближайшие укрытия и приготовив мушкеты. Очевидно посчитали, что испанцы сейчас откроют огонь. Напрасно мичман Гарвей кричал, что сейчас нужно срочно идти к месту гибели «Фалкона» и спасти тех, кто уцелел. Командовавший солдатами пехотный лейтенант только отмахнулся и приказал приготовиться к отражению высадки десанта. Поняв, что ничего не добьется, мичман высказал в сердцах все, что он думает о сухопутных крысах, сел с матросами в шлюпку и отправился на поиски выживших. Но таких оказалось немного. Кроме лейтенанта Митчелла уцелели всего лишь двое матросов. Их тоже спасло то, что они находились в момент взрыва на корме и не потеряли сознание при падении в воду. А также то, что вокруг было большое количество деревянных обломков, за которые удалось ухватиться. Больше никого не нашли. Когда шлюпка, подобрав уцелевших, возвращалась к берегу, лейтенант Митчелл оглянулся и посмотрел на оставшиеся позади корабли. На ближайшем удалось рассмотреть двоих испанцев, внимательно наблюдавших за ними. Испанцы держали в руках оружие, но не стреляли. Не было никаких сомнений, что они могли бы перестрелять всех в шлюпке, когда она крутилась на месте гибели «Фалкона», но почему-то не стали этого делать. Удивившись такому стечению обстоятельств, лейтенант вкратце рассказал, что случилось и поинтересовался, есть ли какая-нибудь информация о состоянии дел в городе. Ответ Гарвея поверг его в шок.

— Форт Чарльз почти полностью разрушен, сэр. Испанцы применили какие-то очень мощные гранаты, которые взрывались со страшной силой и разрушали все вокруг, вызывая пожары. Они очень точно вели огонь с самого начала прямо по пушкам и не давали канонирам занять свои места. А потом от пушек и стен ничего не осталось. Прошлись также по форту Уокер, но там и так особо ничего не было. А после этого начисто сровняли с землей и спалили район порта. Несколько гранат взорвалось в городе, разрушив дома и вызвав пожары. Вскоре, как начался обстрел, начались грабежи и убийства. Наши так называемые приватиры оказались ничем не лучше обыкновенных бандитов, решивших под шумок поправить свои дела. Ей богу, сэр, я начинаю соглашаться с испанским сержантом. В том смысле, что бандит и солдат — это совершенно разные вещи. И мы сами себе создали проблему, предоставив убежище этим паразитам. Которым совершенно все равно, кого грабить.

— На берегу потери большие?

— Большие, но не столько от обстрела испанцев, сколько от наших собственных приватиров, которые оказали сопротивление солдатам, попытавшихся пресечь грабежи. А также из-за взаимных обстрелов отдельных отрядов солдат и милиции, принявших друг друга в темноте за противника. Кое-кто из лавочников все же взял в руки оружие и не стал прятаться в подвале.

— А наше начальство?

— Сэр, хоть это и печально, но Вы будете смеяться. Испанцы, или кто они там на самом деле, выкрали губернатора! Как раз, когда начался обстрел.

— Как выкрали?!

— Самым наглым образом. Заявились накануне нападения прямо в губернаторскую резиденцию и потребовали срочную встречу с губернатором. Один, разодетый как придворный вельможа, предъявил якобы королевский указ о назначении его прокурором Ямайки. Вместе с ним были еще трое ряженых. Один — как капитан «купца», а двое других — индеец и метис, играли роль слуг «прокурора». «Прокурор» красиво обвел вокруг пальца этих олухов из охраны и они проводили его вместе с «капитаном» к губернатору. В итоге, когда начался обстрел, эта шайка незаметно исчезла и губернатор вместе с ними. Больше их никто не видел. И как они сумели так точно рассчитать свой визит по времени, подгадав его к началу обстрела форта, никто до сих пор понять не может.

— Индеец и метис, говорите?

— Да, индеец и метис. Я тоже подумал об этом. Но это не все странности.

— А что еще?

— «Прокурор» и «капитан» внешностью совершенно не походили на испанцев. «Слуги» притащили большой сундук, который бросили у ворот и он оказался пуст. Зачем они его притащили и что там было — неизвестно. И самое странное — возле поста часового у входа на территорию губернаторской резиденции нашли несколько убитых солдат. Но абсолютно никто из находящихся поблизости не слышал выстрелов.

— Так может, их убили холодным оружием?

— Всех одновременно? И никто из них не попытался оказать сопротивление? И даже не успел просто поднять тревогу криком, или выстрелом?

— Хм-м… Действительно, странно… А что Вы сами думаете по этому поводу?

— Сэр, похоже, мы оба думаем об одном и том же.

— Тринидад?

— Вот именно…

Когда под днищем английского шлюпа сработал заложенный снаряд с самодельным взрывателем, зрелище получилось — куда там Голливуду с его спецэффектами. От взрыва снаряда из будущего произошел также взрыв пороха в крюйт-камере «Фалкона», что разнесло небольшой кораблик на куски. Старпом, выполнявший теперь также роль кинооператора-хроникера и запечатлевший весь процесс на видеокамеру, довольно изрек.

— Ну, вот и старье нигерийское пригодилось! Не пропадать же добру…

Уходя в этот рейд, Леонид решил прихватить с собой на всякий случай пару десятков трофейных снарядов, взятых у нигерийских пиратов на «Салеме» еще в XXI веке. К орудиям «Тезея» они все равно не подходили, и их взяли вместе с остальным трофейным пиратским оружием по принципу «шоб було». Есть не просят, много места не занимают, а там глядишь, и пригодятся. Долгое время они лежали без дела, но после удачного уничтожения испанской эскадры в заливе Париа Леониду пришла в голову мысль, каким образом использовать эти снаряды в диверсионных целях. В частности — для подрыва вражеских кораблей, стоящих на якоре. Но тогда, когда не требуется как «хирургическая точность» в нанесении повреждений, так и нет жестких ограничений по точности времени взрыва. То есть для тех случаев, когда можно разнести корабль в щепки, нимало не заботясь о сохранности его содержимого, и нет особой разницы, произойдет ли взрыв через полчаса после установки заряда, или через час. Чтобы сэкономить специальные, «фирменные» заряды, применяя их только для точной, «ювелирной» работы в особо ответственных случаях. А для «массовой» и такие сойдут. Но для этого был также нужен надежный взрыватель замедленного действия, способный довольно долго находиться под водой на глубине нескольких метров и сработать через установленный промежуток времени, гарантированно подорвав старый артиллерийский снаряд. Идея всем очень понравилась, и вскоре народные умельцы с «Тезея» разработали требуемый «девайс», срабатывающий минимум через полчаса после установки, а максимум… Вот тут возникли сложности. Как народные умельцы ни старались, но удалось добиться времени срабатывания только с точностью в промежутке от тридцати до пятидесяти минут. Лучше не получалось. Но поскольку такие заряды предполагалось закладывать без точной привязки к нужному времени взрыва, то решили, что и этого хватит, чтобы по крайней мере успеть убраться подобру поздорову и наблюдать шоу со спецэффектами с безопасного расстояния. Эскадру Моргана возле Пуэрто Бельо пришлось минировать «фирменными» зарядами, чтобы они сработали практически одновременно, и у подводных диверсантов был запас по времени для установки мин на все цели. А вот одинокий «Фалкон» подходил для испытаний продукции фирмы «„Тезей“ и компания», как нельзя лучше. Когда после истечения срока ультиматума стало ясно, что англичане покидать свой корабль не намерены, группа «морских дьяволов» в полном составе ушла под воду. Погружение проводили со шлюпки с борта, противоположного берегу и это прошло незамеченным. Да и вряд ли бы англичане что-то поняли при наблюдении с такого расстояния. В этот раз всю работу проделало молодое пополнение, а трое диверсантов из будущего лишь контролировали процесс с момента выхода на задание до самого возвращения, да наблюдали за окружающей обстановкой. Все прошло благополучно, и через сорок четыре минуты после установки самодельная мина сработала под днищем «Фалкона», что явилось полной неожиданностью как для его экипажа, так и для тех, кто только что прибыл на берег. С палубы «Песца» внимательно наблюдали за происходящим, и в случае попытки абордажа со шлюпок, снайперы были готовы открыть огонь. Но этого не потребовалось — основная масса англичан после взрыва тут же спряталась за остатками сгоревших портовых сооружений. То ли посчитали, что после взрыва сразу начнется высадка десанта, то ли просто струхнули. Лишь четыре человека после недолгих препирательств бросились к шлюпке и направились к месту взрыва. Группа снайперов, контролирующих обстановку, запросила инструкции — стрелять, или нет? Но Леонид отдал распоряжение — если подберут уцелевших и попытаются высадиться на один из стоявших на рейде кораблей — уничтожить. Если же направятся к берегу — пусть уходят. И теперь смотрел вслед уходящей шлюпке, периодически посматривая на берег, где скрылись английские солдаты.

— Вот и все… Красиво рвануло, Голливуд отдыхает! Поздравляю, сеньоры, испытание нашей самоделки прошло успешно. Конечно, англичане догадались, что это наших рук дело, но вот каким именно образом нам это удалось — вряд ли сообразят. Чтобы не зависеть от снарядов с «Салема», сможем ли мы сами мины делать? Хотя бы с зарядом из пороха? Уж очень эффективны они в данный исторический период по таким целям, да еще с учетом наших технических возможностей.

— Теоретически можно. Но практически — для создания взрыва большой мощности потребуется много пороха. А стало быть, мины будут иметь довольно большой вес и объем. Вес — не проблема. Нулевую, или небольшую отрицательную плавучесть им можно будет придать кожаными мешками, надутыми воздухом. И при работе по одиночной цели особых сложностей нет — отбуксируем и установим. Тем более, подорвать порох гораздо проще, чем тротил. Но вот если снова придется работать по большой группе целей, как в Пуэрто Бельо, тогда проблематично. Десяток таких здоровенных мин мы не утянем. Надо взрывчатку изобретать. Да и взрыватель, работающий с большей точностью и возможностью установки различного времени срабатывания, тоже бы не помешал…

Пока Леонид обсуждал с Князем и его группой перспективы развития подводно-диверсионных мероприятий с учетом реалий XVII века, на палубу поднялся сержант Хорхе Агилар.

— Сеньор капитан, там английский губернатор буянит. Требует отвести его к Вам.

— Вот как? Даже не просит, а требует? Ну, раз требует, давайте его сюда…

Вскоре появилось взбешенное его превосходительство. Причем сначала его удалось услышать, а только потом увидеть. Громогласные вопли и проклятия доносились снизу еще задолго до того, как сэр Томас Модифорд изволили подняться на палубу в сопровождении сержанта и одного из морских пехотинцев.

— Это возмутительно!!! Кто вы такие и что себе позволяете?! Королевский флот разнесет в щепки вашу лоханку и вы пожалеете, что связались со мной!!! Я…

Далее следовало перечисление того, что сделает губернатор с наглыми бандитами, когда их возьмет за шиворот Королевский флот, но тут мистер Модифорд наконец-то поднялся на палубу и увидел группу офицеров на квартердеке. Хоть ни Леонид, ни остальные не отличались формой одежды — все были одеты в пятнистый камуфляж, но губернатор интуитивно определил, что перед ним местное начальство.

— Добрый день, господа! О-о-о, и господин королевский прокурор с капитаном тоже здесь! Может быть объясните мне, что все это значит? По какому праву вы похитили меня и удерживате на этом корыте? Я требую объяснений и извинений! И извольте немедленно доставить меня на берег! Кто вы вообще такие?!

Леонид с интересом смотрел на взбешенного губернатора и сцена его откровенно забавляла. Бывший хозяин Ямайки до сих пор считал себя хозяином положения и говорил в свойственной ему манере. Поэтому сразу же осадил хама.

— Добрый день, мистер Модифорд. Вы находитесь на борту рейдера «Песец», занятого борьбой с пиратством в Карибском море, а также с теми, кто это пиратство поддерживает и покрывает. Я, капитан Леонардо Кортес, официально уполномочен испанскими властями бороться с проявлениями пиратства в любой форме любыми доступными для меня средствами. Дабы сразу прояснить ситуацию и исключить Ваше неадекватное поведение, примите к сведению, что требовать здесь Вы ничего не можете. Только просить. И для выполнения моей миссии Ваше пребывание на борту в целом виде совершенно не обязательно. Вполне будет достаточно Вашей головы. Но поскольку в целом виде Вы стоите гораздо дороже, то я пока не буду портить Ваш товарный вид. И это состояние будет зависеть исключительно от Вашего поведения. Надеюсь, теперь все понятно?

До губернатора только сейчас дошло, что шутки кончились. Но он все же сделал последнюю попытку.

— Хорошо, я понял, Вас интересуют только деньги. Сколько Вам обещали? Я заплачу выкуп сегодня же. Напишу письмо, доставьте его на берег и Вам передадут деньги.

— Столько во всем Порт Ройяле не найдется, мистер Модифорд. А то, что лежит в трюмах «купцов», стоящих на рейде, я могу забрать и так. Имеете предложить что-то еще?

— Нет…

— В таком случае, я Вас больше не задерживаю. Уведите.

— Минутку, господин капитан! Я… прошу предоставить мне более просторное помещение. В той клетушке, где меня держат, просто невозможно находиться!

— Более просторное? Хм-м… Хорошо, предоставим. Хорхе, отведите господина губернатора к пленным пиратам. Там помещение побольше. Надеюсь, ему там понравится.

Сержант и матрос улыбнулись, так как вторая часть фразы была сказана по-испански. Когда разнервничавшегося губернатора увели, Леонид подвел итог.

— Пока все. Сейчас выгружаем со стоящих на рейде все, что сможем, а потом спалим, чтобы англичанам ничего не досталось. Как там наш шотландец, нашел что-нибудь?

— Сейчас узнаем…

Князь сделал запрос по рации и вскоре получил ответ.

— Есть новая бригантина «Ника». Вооружение так себе — восемь небольших пушек и кулеврин, но состояние корпуса и рангоута хорошее. Груз — кампешевое дерево. Доставили в Порт Ройял, но выгрузить не успели. Если надо что покрупнее, то есть еще четыре посудины на примете, но там состояние похуже. Остальных еще не смотрели.

— Столько мы не уведем. А эта «Ника» — как раз то, что нужно. Хватит «Беркут» по любому поводу на Тобаго гонять. Передай — как закончат осмотр всех, пусть возвращаются назад. Есть у меня для него предложение, от которого ему трудно будет отказаться…

Когда одна из шлюпок вернулась к борту «Песца», Аллан Макдауэлл забрался на палубу и сразу же доложил.

— Закончили осмотр всех, кто стоит на рейде, сэр. Есть хорошие корабли.

— Я понял, что самая быстроходная — бригантина «Ника»?

— Да, сэр. Остальные либо более крупные и тяжелые на ходу, либо более потрепаны. А «Ника» построена недавно, причем из хорошего леса. Хозяин денег не пожалел, ее тут в Порт Ройяле все знают. Кораблик прочный и быстроходный, принадлежит одному местному купцу, промышляющему контрабандой.

— Мистер Макдауэлл, справитесь с командованием бригантиной?

— Я?!

— Да, Вы. Ведь не лейтенанту Королевского флота делать такое предложение. А других людей у меня нет. Вы же имеете опыт управления подобными кораблями. И кому, как не Вам, стать новым капитаном «Ники».

— Ей богу, сэр… Вы мне настолько доверяете?

— Доверяю. Так что, оправдайте оказанное доверие.

— Спасибо, сэр! Но… А где взять команду?

— Что Вы можете сказать о своих товарищах, которых выловили из воды? Они не горят желанием умереть в бою во славу короля Англии?

— Как раз наоборот. Всех забрали на службу насильно.

— Вот давайте и поговорим с ними…

Когда пленных матросов с «Дувра» вывели на палубу, они стали с удивлением оглядываться по сторонам. То, что корабль стоит на рейде Порт Ройяла под бортом у какого-то «купца», было понятно сразу. Но как такое возможно?! Правда, сгоревший и полностью разрушенный порт, вместе с недавней стрельбой, наводили на определенные мысли. Дав пленным полюбоваться пейзажем, Леонид нарушил молчание.

— Как видите, джентльмены, мы сейчас находимся на рейде Порт Ройяла и занимаемся сбором трофеев. Перед этим заставили замолчать форт Чарльз и навели порядок в порту. Вон, видите, там еще вроде бы что-то горит. Ну и самое последнее — утопили шлюп «Фалкон». Перед этим его командиру было сделано любезное предложение затопить корабль самим и беспрепятсвенно сойти на берег, но к сожалению он не внял этому предложению, и нам пришлось утопить шлюп вместе с командой. Слишком долго злоупотреблять гостеприимством жителей Порт Ройяла мы не будем, и в связи с этим у меня есть предложение, которое может вас заинтересовать. Здесь, на рейде, находится бригантина «Ника». Вот ее капитан — мистер Макдауэлл, которого вы хорошо знаете. Мне нужно отвести «Нику» к Тринидаду. После этого, даю слово, вы все свободны. Если захотите, можете продолжить службу у меня. Сразу предупреждаю — жалованье будет гораздо выше, чем вы получали в Королевском флоте, а кормежка гораздо лучше. Кто не захочет, будет доставлен на Тобаго и может отправляться на все четыре стороны. Жалованье за переход от Порт Ройяла до Тринидада будет выплачено в любом случае.

— Так значит, вы не испанцы, сэр?

— Не испанцы. Просто находимся в данный момент на испанской службе — занимаемся борьбой с пиратами в Карибском море. И именно поэтому несем испанский флаг. Ну, а если кто-то на нас нападает, то не делаем различий между пиратами и кораблями Королевского флота. Думаю, это вам понятно? Решайте. Ответ мне нужен сейчас. Никого насильно идти на «Нику» я заставлять не буду.

— А испанцы на Тринидаде нас не повесят? И не отправят на рудник, или еще в какую преисподнюю?

— Не повесят и не отправят. Даю слово. А вот по поводу ваших так называемых приватиров этого обещать не могу. Я бы их сам повесил, но лучше пусть они сначала поработают в поте лица и принесут хоть какую-то пользу, прежде чем сдохнут. Так что решайте быстрее, джентльмены.

Матросы совещались недолго и все выразили согласие. Новоиспеченному капитану «Ники» дали в помощь еще шестерых матросов французов и шестерых морских пехотинцев в качестве главной военной силы. Причем командир которых, капрал Хименес, получил категорический тайный приказ — в случае бунта и попытки бегства применять оружие без предупреждения. В связи с этим внимательно следить за обстановкой на борту. Нести вахту на палубе круглосуточно и не расслабляться. В случае малейших подозрений сразу же сообщать по рации. Перед выходом в море прошерстить стоящие вокруг корабли на предмет изъятия воды и продовольствия, чтобы не трогать запасы «Песца». Когда новый экипаж «Ники» убыл на шлюпке готовить корабль к переходу на Тринидад, присутствовавшие при разговоре Князь и Флинт усомнились.

— А не сбегут, Петрович?

— А куда они сбегут? Главное, пусть из бухты кораблик выведут и подальше в море уйдут, а там уже проще. Если в первую же ночь попробуют поднять бунт, Хименес со своими орлами быстро приведет их в чувство. Половину пристрелят, остальные задумаются. Отправим после этого еще морпехов им в помощь. Ничего, приведем этот ценный трофей на Тринидад. В крайнем случае, на буксире дотащим. Нам такой кораблик давно нужен.

— А если кто из этих англичан после перехода на Тринидад действительно захочет уйти?

— Если захотят остаться — милости просим. В деньгах не обидим. А если захотят уйти, то как и обещал — отправим на Тобаго.

— А потом?! Ведь они очень много интересного рассказать смогут!

— Смогут… Да только, кто же им позволит? Я обещал, что доставлю их на Тобаго и они могут убираться оттуда, куда захотят. Но не обещал, что это им удастся…

К концу дня перегрузка трофеев была закончена. Мелкие грузы, которые можно унести и перегрузить руками, доставлялись на шлюпках. Для погрузки тяжелых — вроде стволов пушек, снятых с лафетов, «Песцу» пришлось обойти все корабли, стоявшие на рейде. Причем с частично поставленными парусами, которые не помогали ему, а просто не мешали двигаться с помощью машины, но вводили в заблуждение всех, кто наблюдал за странными маневрами с берега. И когда солнце уже начало клониться к закату, «Песец» наконец-то вышел за пределы рейда и остановился. «Ника» вышла еще раньше и сейчас ожидала на якоре за пределами бухты. Между стоящими на якоре кораблями стала быстро сновать шлюпка. Она подходила к борту, на палубу ненадолго поднимались двое человек, и шлюпка шла к следующему. А позади, над покинутым кораблем, очень быстро возникала сначала струйка дыма, а потом наверх вырывались языки пламени. Вскоре весь рейд представлял из себя плавучие костры на воде. Берег молчал. Там уже поняли, что столкнулись с очень опасным противником и решили не усугублять ситуацию, благо их пока не трогают. «Песец» поднял из воды вернувшуюся шлюпку и медленно двинулся на выход в море. Но перед этим от его борта отошел небольшой ялик и устремился к берегу. Ялик нашелся на одном из английских кораблей, его сразу же пригнали к борту «Песца» и он весь день простоял там в ожидании возложенной на него миссии.

С берега внимательно наблюдали за уходящим противником и приближающейся лодкой. Солдаты удивленно переглядывались и гадали, кто же это может быть? Сбежать оттуда явно никто не мог. Значит, испанцы кого-то отпустили? Когда ялик ткнулся носом в берег, то к удивлению всех из него выбрался подросток, буквально выбившийся из сил. Его тут же окружили и засыпали вопросами.

— Малец, а ты кто такой?! Откуда взялся?!

— Кто тут пожаловал?

Солдаты расступились перед подошедшим офицером и он тоже удивленно взглянул на прибывшего.

— Ты кто такой, мальчик? Что ты делал на испанском корабле?

— Я — Джон Кроули, сэр. Юнга с «Си бёрд». Мы атаковали утром испанца, но он утопил всех, а я чудом уцелел и они выловили меня из воды. А сейчас отпустили, взяв честное слово, что я передам письмо от испанского капитана лично в руки какому-нибудь офицеру в Порт Ройяле.

С этими словами юнга извлек из-под рубашки бумагу и отдал офицеру. Тот развернул и с интересом прочел текст, так как было еще светло.

«Командованию гарнизона Порт Ройял. Настоящим сообщаю, что данная акция — ответные действия на злодеяния, творимые пиратами, кои базируются на Порт Ройял и получают здесь убежище и всяческую поддержку английских властей в лице губернатора Томаса Модифорда, которого я считаю ответсвенным за творимое беззаконие. Если вы не захотите положить конец пиратству, а будете продолжать его всячески поддерживать, то я приду сюда снова.

С уважением, капитан рейдера „Песец“, Леонардо Кортес.»

Офицер стал расспрашивать юнгу о том, что ему удалось узнать на испанском корабле и что это за странное оружие, действующее на огромной дистанции и наносящее чудовищные разрушения. Но юнга не знал практически ничего. Оглушенного и ничего не соображающего его выловили из воды и когда доставили на борт испанца, ему было не до того, чтобы крутить головой по сторонам и стараться что-то запомнить. А перед тем, как отпустить, сначала завязали глаза, и только потом вывели на палубу, где проинструктировали, что делать дальше. Повязку с глаз разрешили снять лишь после того, как спустили в шлюпку и оттолкнули ее от борта. Но ничего особого он не увидел. Корабль, как корабль. Большой «купец», пушки стоят только на верхней палубе. Но пушки довольно крупные. Сколько? Он видел четыре с одного борта. Значит, с другого столько же. Больше ничего странного в облике «купца» не было. Почему он так странно маневрировал? Да дьявол его знает, почему…

Убедившись, что больше из юнги ничего не выжать, офицер утратил к нему интерес. Чем Джон немедленно воспользовался и улучив момент исчез. Благо, пока что никому не было до него дела, вот он и решил не искушать судьбу. То, что эти странные испанцы вручили ему не только письмо, но и кошелек с сотней песо, он благоразумно решил умолчать. Как и то, что если будет правильно себя вести, не пойдет больше в приватиры, а устроится на работу в каком-нибудь кабаке Порт Ройяла и будет оказывать время от времени некоторые информационные услуги тем, кто придет и скажет условную фразу, то таких песо будет гораздо больше…

Слева неслась, распустив паруса, легкая и изящная «Ника». В лучах заходящего солнца она была особенно красива, и в мыслях невольно возникало ее сходство с крылатой богиней. За кормой удалялась Ямайка с разгромленным Порт Ройялом и заревом горящих кораблей на рейде. Англия получила серьезную оплеуху за свои действия, потакающие развитию пиратства. Конечно, это не остановит английскую экспансию в Новом Свете. Но начало положено. Новая сила, появившаяся полгода назад в регионе, впервые показалась за пределами Тринидада и сразу же громко заявила о себе. И теперь игра пойдет по другим правилам. Вплоть до того, что недавние союзники станут ярыми врагами, а недавние враги, наоборот, найдут общие интересы. Когда появляется кто-то, с кем никто и ничего не может сделать, такое развитие событий весьма вероятно. Сначала здесь, в Новом Свете. А потом дойдет очередь и до Старого. Европа просто не сможет остаться в стороне и проигнорировать то, что кто-то сумел нарушить статус-кво по другую сторону Атлантики. О чем Леонид сейчас и думал, глядя на летящую по волнам грациозную «Нику». Вахтенный старший помощник нарушил молчание.

— Как думаете, Леонид Петрович, надолго англичан хватит?

— Думаю, не надолго. И от своих планов прибрать к рукам хоть что-то из того, чем владеем мы, они не откажутся. Поэтому будем ждать гостей. Но как говорится, не дойдет через голову — дойдет через что нибудь другое. Через карман, например. Сегодняшний пример достаточно убедителен. Или все же через голову, по которой мы им как следует настучим…

Глава 11

Призрак Эльдорадо

Ночь прошла спокойно, и бунта, которого опасался Леонид, на борту «Ники» не произошло. Была попытка бунта, предпринятая двумя анличанами, которые, как оказалось, были не рядовыми матросами, а унтер-офицерами в экипаже «Дувра». И которые вскоре после выхода из Порт Ройяла начали мутить воду, склоняя остальных к возвращению обратно с наступлением ночи. Агитация успеха не имела, так как остальные английские моряки вспоминали службу в Королевском флоте, как страшный сон, и уже получили информацию об ожидающих их перспективах от французов, проведших на Тринидаде полгода и никакого желания его покинуть не проявлявших. Тогда бывшее низшее начальство, по старой привычке, попыталось заняться рукоприкладством. За что было нещадно бито превосходящими силами, связано и изолировано в запираемом помещении. Причем в наведении порядка приняли участие и французы, в которых неожиданно взыграла солидарность со своими давними соперниками-англичанами. Морским пехотинцам даже не пришлось вмешиваться. Капрал Хименес доложил, что подстрекатели к бунту обезврежены и по заявлению капитана Макдауэлла никого в помощь присылать не надо — справятся сами. Поэтому на следующее утро «Песец» и «Ника», как ни в чем не бывало, вспенивали волны Карибского моря, держа курс на Тринидад. Останавливаться для спуска шлюпки, чтобы доставить бунтовщиков на «Песец», Леонид не захотел. Посидят под замком на «Нике», а по прибытию на Тринидад составят компанию пиратам. Вешать их вовсе необязательно, а вот привлечь к общественно-полезному добровольно-принудительному труду очень даже можно. Вместе с неграми. Чтобы никто не вздумал заикнуться о расовой дискриминации.

Но несмотря на удачно проведенную операцию в Порт Ройяле, и тишь да благодать вокруг, Леонид еще со вчерашнего вечера почувствовал приближение Большого Пушистого Полярного Лиса. Переговорив по радио с «Никой», собирался вызвать «Тезей», но не успел. «Тезей» вызвал его сам. Говорил Карпов и было ясно, что внеочередной сеанс связи неспроста. После взаимных привествий и поздравлений по поводу удачно завершившейся ямайской эпопеи, огорошил неожиданной новостью.

— Петрович, намечается серьезная проблема. Вчера на остров какой-то расфуфыренный хлыщ прибыл. И они дуэтом вместе с моим лучшим другом — сеньором Наварро, начали меня соблазнять. Расписывали сказочные перспективы и подводили к мысли, что я — гораздо более достойная кандидатура на роль руководеля нашего приличного общества, чем ты.

— Ну и как? Поддался их чарам?

— Напрямую ничего не сказал, но дал понять, что их слова глубоко запали мне в душу.

— Это скорая война, Михалыч.

— Я тоже так думаю. И даже более скорая, чем ты думаешь. Эту парочку я познакомил с Матильдой, которая великолепно изображала из себя местечковую аристократку. И она после этого рассказала мне много интересного. Кроме этого, по агентурным данным, на Маргарите собрана большая флотилия самых разнокалиберных посудин. Начиная от крупных военных и торговых кораблей и кончая разной мелочью, которой большинство. Прибыло большое количество людей. Есть как регулярная пехота, так и какое-то «народное ополчение», больше похожее на обыкновенных уголовников. «Штирлицы» все разом притихли, но возле северного побережья острова по ночам постоянно крутятся какие-то мелкие быстроходные посудины. То же самое и на Тобаго. Поэтому, мой каудильо, хватит вам корсарствовать, давайте ка до дому, до хаты. Нас ждут великие дела.

— Они готовят высадку десанта и собираются задавить нас массой на суше, так как поняли, что в море ничего сделать не могут. Михалыч, любыми путями надо сорвать высадку. На суше нам воевать несподручно. У них большой численный перевес. Какими силами из местных мы сейчас располагаем?

— В настоящий момент — три роты морпехов, в общей сложности четыреста восемьдесят пять человек. Вооружены, конечно, по большей части местным оружием, хоть и самым лучшим, что смогли найти. Да и подготовка значительной части еще недостаточна, много новичков. Кроме этого, имеем группу фронтовой разведки в двадцать человек и группу подводных диверсантов в семнадцать человек. Здесь с оружием все на должном уровне, и подготовка в пределах реально возможной, какой можно добиться за полгода. Ну и особняком стоят наша тайная полиция со службой внешней разведки, о которых вообще никто из местных не знает. В любом случае, их засвечивать нельзя ни перед кем. Плюс «изауры», которых до хрена и больше. И по имеющимся у меня данным, эти барышни порвут глотку любому испанцу, который захочет лишить их нынешнего статуса. Начальную военную подготовку они все прошли, обращаться с мушкетом, ножом и пистолетом умеют. По крайней мере, для караульной службы в тылу сгодятся. Не будем сбрасывать со счетов опыт Израиля, где и бабы в армии служат. Ну и наши орлы из будущего с тремя единицами бронетехники в придачу. Встретим.

— И сколько боеприпасов из будущего истратим?

— Много.

— Вот и я о том же. Поэтому, Михалыч, готовься к отражению высадки десанта и действиям на суше, а я подумаю, что можно сделать, чтобы не допустить подобного развития событий. Для нас будет гораздо лучще, если весь этот десант просто не доберется до места и сгинет по дороге.

— Хочешь напасть на них прямо сейчас, пока они на Маргарите, и утопить все их десантные средства?

— Нет. Во первых, сам десант от этого не пострадает. Они только разозлятся и могут сделать новую попытку чуть позже. А во вторых, если там в основном одна москитная флотилия, то у нас просто мин на всех не хватит. А подходить близко к порту, под огонь береговых батарей, мне совершенно не хочется. Значит, ловить их надо подальше от Маргариты, на подходах к Тринидаду. Но так, чтобы до берега никто не добрался. Либо добрался самый минимум, с которым вы легко справитесь.

— Что тебе для этого надо?

— Пошли на разведку «Беркут». Пусть он ночью подойдет к Маргарите и уточнит численность и состав испанской флотилии, но ни в коем случае не показывается на глаза. Подготовьте сейчас как можно большее количество бомб для наших казнозарядных двадцатичетырехфунтовок. Порохом и картечью мы на рейде Порт Ройяла неплохо разжились. Пиратские гранатометы еще живые?

— Вроде, живые. Но особой уверенности в их надежности нет.

— Не сработают, значит не сработают. Но отказываться от такого подспорья не хотелось бы. А сейчас позови Янычара и чифа. Надо морскую часть нашего мероприятия обсудить…

Переговорив с «Тезеем», Леонид задумался. Сведения очень тревожные, хоть и ожидаемые. Уже ясно, что дружбы с испанцами не получилось. Они не теряют надежды наложить лапу на Железный Корабль и заставить пришельцев плясать под свою дудку. Что же, сеньоры, сами напросились. Теперь задача — столкнуть лбами испанцев с французами, англичанами и голландцами. Эти европейские хищники спят и видят, как бы откусить от испанского пирога в Новом Свете. Да и Португалия в стороне не останется, давно ли она от испанской оккупации освободилась. А ее независимость Испания только в феврале этого года официально признала. Вот и надо всем тем, кто недоволен существующим положением вещей, поспособствовать. Пусть грызутся друг с другом на здоровье. Но для этого надо сначала устроить испанцам хороший «армагеддец» — нечто вроде разгрома Непобедимой Армады, чтобы впредь неповадно было лезть на Тринидад. Все таки хорошо, что Тринидад — остров. И доставить на него войска можно только морем. Похожая ситуация однажды спасла Англию от испанского нашествия, когда Непобедимая Армада сначала была основательно потрепана английским флотом, а потом морская стихия довершила ее разгром. Что — то подобное надо совершить и сейчас. Как раз и события в Пуэрто-Бельо и в Порт Ройяле в тему. Англия получила хорошую оплеуху и постарается отыграться. Причем, если испанцы огребут по полной в своей карательной экспедиции против пришельцев, то куда англичане полезут? Правильно! Куда угодно, только не на Тринидад…

Три человека сидели за столом и мучительно пытались решить проблему, которую сами же и создали. Во всяком случае, двое из них. Дон Мартин де Тенефре, губернатор острова Маргарита, уже много раз проклял тот день, когда ввязался в эту авантюру и отправил письмо вице-королю с описанием подробностей событий на Тринидаде в том ключе, в каком ему хотелось их представить. Нет, наглого вранья там не было, но ведь можно и реальные факты представить в таком свете, что полностью исказить истину. Не лучше себя чувствовал и дон Хуан Браво де Акуна, губернатор Куманы. Он недавно прибыл на Маргатриту, чтобы принять участие в заключительном акте драмы, так бездарно срежиссированной и поставленной его людьми. Против которой он сначала возражал, но поддался уговорам со стороны этого прохвоста де Тенефре. А ведь как хорошо все начиналось…

После появления на рейде Куманы Железного Корабля и спасенных им испанцев на трофейной пиратской посудине, у многих зародились подозрения, что в недрах этого чуда скрываются несметные сокровища. Святая церковь в лице отца Даниэля сразу же прониклась моментом и подняла вопрос о дьявольской сущности происходящего. Остальное было не так уж трудно — желающие пограбить всегда найдутся. Особенно, если грабить придется проклятых еретиков, что является делом богоугодным. И вдруг — такой страшный провал. Хорошо, что хоть эти два идиота — отец Даниэль с «адмиралом» Элькано не вернулись с Тринидада, сгинув в этой авантюре. А больше, кроме де Тенефры, умудрившегося остаться в стороне, никто ничего не знает. Зато ему пришлось отписываться как за потерянную эскадру, так и за гибель большого числа испанских подданных. Как ни крути, а эскадра вышла из Куманы и сослаться на незнание не получится. Единственная надежда на то, что начальство поверит в самоуправство Элькано, полностью извратившего полученный приказ. Разумеется, те бумаги, которые доставил капитан Родригес на «Си Хок», отправлять ни в коем случае теперь было нельзя. Вице-король не простит подобных фокусов. Тем более, Родригес погиб, и в случае чего можно будет сказать, что никаких бумаг он не получал. И вот, спустя некоторое время сообщение от шпионов — Родригес жив! Правда, покидать пределы Тринидада не хочет. И чем теперь объяснить задержку в отправке важнейшей инофрмации? Пришлось срочно придумывать бредовую версию о колдунах, захвативших Тринидад и творящих там непонятные козни, приводящие к гибели добрых католиков. Причем располагающих несметными запасами золота и серебра, коими вводят всех в искушение. И которые иначе, как происками дьявола, объяснить трудно. А имеющимися силами навести порядок на Тринидаде не представляется возможным. Можно только представить, какую бурю вызвало это сообщение при дворе. И пришедший приказ был вполне ожидаемым — любыми путями установить мир и покой на Тринидаде, покарав тех, кто посмел поднять руку на Испанию, досконально разобравшись в происшедшем. Именно с этим приказом и прибыл на Маргариту адмирал дон Алонсо де Кампос-и-Эспиноса, командующий эскадрой, поддерживающей безопасность в Карибском море. И теперь он сидел за столом и слушал удивительные вещи, которые никак не согласовывались с его мировоззрением.

— Простите, сеньоры, но я не могу взять в толк. Если эти колдуны, или кто они там есть на самом деле, так сильны, то почему же они столько времени сидят на Тринидаде, и не делают никаких попыток занять более подходящую территорию? Ведь Тринидад — это жуткая дыра, где нет ничего ценного и что хоть как-то может их заинтересовать?

— Боюсь, у них своя логика, дон Алонсо. Кроме этого шпионы доносят, что колдунов очень мало, их чары далеко не всесильны, а возможности оружия ограничены. Иначе, зачем бы им налаживать контрабандную торговлю с Тобаго, где они, кроме разных прочих товаров, получают также оружие и порох от французов и голландцев? Комендант Тринидада сеньор де Уидобро околдован, полностью находится во власти этих посланцев дьявола, и не может сказать им ни слова против. То же самое и остальные жители Тринидада. Кто приезжает туда, польстившись на хорошее жалованье, забывает дорогу обратно и всеми силами работает на этих колдунов.

— А как же тогда ваши шпионы там работают? Почему их не околдовали?

— Хм-м… Возможно потому, что чары колдунов не всесильны и действуют только на тех, кто изначально слаб в вере и готов продать душу дьяволу?

— На все население острова во главе с военным комендантом? Кроме ваших шпионов? Что-то тут не то, сеньоры. Вы можете сообщить точные данные о численности этих колдунов, каким оружием они располагают, в чем заключаются их чары, чем они заняты в настоящий момент и каковы их дальнейшие планы? Если говорите, что шпионы у вас там работают без каких-либо проблем?

А в портовой части Пуэрто де ла Мар царило оживление. Слухи о колдунах, захвативших Тринидад и обладающих несметными богатствами, распространились уже по обоим вице-королевствам — и Новой Испании, и Перу. Сразу повеяло ветром конкисты. И благородные доны, и нищие идальго вспомнили те благословенные времена, когда Новый Свет не был еще поделен. Когда казалось, что за ближайшим горным перевалом находятся россыпи золота. Что осталось всего чуть-чуть, и все сокровища Нового Света будут у твоих ног… Ни Мартин де Тенефре, ни Хуан Браво де Акуна даже предположить не могли, во что выльется их попытка исказить истину, чтобы выкрутиться из создавшегося положения и постраться замести следы своего участия в тринидадской авантюре. После получения письма вице-королем информация о тринидадских колдунах и их несметных сокровищах расползалась, как зерно из прохудившегося мешка. И очень многие, желающие поправить свое финансовое положение, откликнулись на призыв вернуть Тринидад в лоно католической церкви, покарав еретиков, посмевших поднять руку на собственность испанской короны и завладевших душами проживающих там добрых католиков. Если бы в письмах обоих губернаторов не упоминалось о золоте, то никто бы, кроме вице-короля и епископа, не обратил на случившееся никакого внимания. Кому нужно это захолустье под названием Тринидад? Колдуны какие-то залетные там обосновались? Ну и дьявол с ними. В тех краях и среди индейцев своих колдунов хватает. Десятком больше, десятком меньше… В конце концов, это дело святой церкви — разбираться с колдовством во всех его проявлениях и во всех закоулках, куда распространяется власть его католического величества короля Испании. А не добропорядочных граждан, у которых и без тринидадских колдунов своих забот хватает. Но когда добропорядочные граждане узнали о несметных сокровищах… Призрак Эльдорадо снова замаячил перед всеми…

И именно поэтому к пяти сотням солдат, посланным на Тринидад для наведения порядка, присоединились более полутора тысяч «ополченцев», возжаждавших восстановления справедливости. Присоединилось бы и больше, но просто не нашлось нужного количества кораблей, способных перевезти всю эту банду. Помимо эскадры адмирала Эспиносы с солдатами, на Маргариту прибыло более трех десятков разнокалиберных купеческих кораблей, начиная от крупных грузовых флейтов, и заканчивая небольшими пинассами, шлюпами и бригантинами, коих составляло большинство. В этом и заключалась вся задумка. Из письма следовало, что в море с Железным Кораблем колдунов встречаться очень опасно, но в море он и не выходит, все время отстаиваясь на якоре в заливе Париа. Поэтому лучше высадить десант на остров под покровом ночи, не входя в залив, и одолеть колдунов на суше, поскольку на большое расстояние сила Железного Корабля не распространяется. И уйти из залива Париа он не может, так как не все у колдунов идет хорошо. Потому, что не стали бы они иначе связываться с кораблями местной постройки, переделывая их на свой лад. А поскольку все продовольствие они получают с берега, то можно будет взять их измором. Куда они денутся?

И вот теперь вся эта разношерстная армада, жаждавшая золота, собралась в Пуэрто де ла Мар перед окончательным броском. Адмирал Эспиноса хотел запастись перед походом на Тринидад продовольствием и водой, а заодно получить последние новости у тех, кто (как он считал) держал руку на пульсе и мог обеспечить наиболее свежую информацию о ситуации на острове. Но чем больше он слушал обоих губернаторов, тем больше убеждался, что дело нечисто. И его бросают в авантюру с непредсказуемым финалом. Чего нельзя было сказать об остальных участниках экспедиции, уже подсчитывающих будущие барыши. И к немалому удивлению которых, местные жители почему-то считали их сборищем недоумков, польстившихся на призрачное золото. Уж кто-кто, а жители Маргариты и Куманы знали истинное положение вещей не по наслышке. И до этого очень многие занимались контрабандой, а с появлением Железного Корабля она вообще расцвела пышным цветом, в чем колдуны с Тринидада приняли самое непосредственное участие. Товарооборот между Тринидадом и окружающим его регионом возрос в десятки раз, а это не могло не радовать местных купцов и контрабандистов, что зачастую было одно и то же. И тут неожиданно появляются какие-то залетные «конкистадоры» в поисках своего Эльдорадо. Сколько ни говорили местные жители искателям приключений, что кроме приключений на свою задницу они ничего на Тринидаде не найдут, все было бесполезно. Призрак золота полностью завладел душами «конкистадоров» и затмил все остальное. И никто из них не обращал внимания на многочисленные рыбацкие лодки и небольшие быстроходные купеческие суденышки. постоянно сновавшие возле порта. Кто-то заходил в порт, кто-то выходил из него в море. Жителям Маргариты вовсе не улыбалась перспектива нажить у себя под боком такого могучего врага, как колдуны с Тринидада. Общение с которыми ничего, кроме прибыли, населению Маргариты не приносило. И если бы дон Мартин де Тенефре узнал, сколько осведомителей на Маргарите имеет полковник морской пехоты сеньор Карпов, то он пришел бы в ужас. Поэтому ни появление в Пуэрто де ла Мар очередной «непобедимой армады», ни ее цели не были секретом для службы внешней разведки Тринидада, главой которой сеньор Карпов и являлся.

Ветер не очень благоприятствовал, поэтому «Песец», имеющий прямое парусное вооружение, должен был заняться лавировкой, чтобы двигаться в сторону Тринидада. И чтобы не тратить время, Леонид решил «потянуть дизель-шкот», как начали говорить в экипаже рейдера. То есть, запустить машину. Часть парусов все же была поднята, но они выполняли бутафорские функции — не помогали движению корабля, а просто не мешали ему использовать механический двигатель, и служили для дезинформации всех встречных. А то, трудно будет объяснить факт, почему тяжелый крупный «купец» идет вообще без парусов, да еще и с такой скоростью. Для «Ники» же проблем не было, и легкая бригантина с косым вооружением без каких-либо трудностей шла очень круто к ветру в бейдевинд, выдерживая постоянную дистанцию. Во избежание проблем на ней тоже был поднят испанский флаг, и два «испанских» корабля теперь спокойно шли в сторону Тринидада. Правда, сначала надо было пройти мимо Маргариты, обогнув ее с севера. Но поскольку своим внешним видом ни «Песец», ни «Ника» ничем не отличались от других кораблей своего класса, то заподозрить что-либо, повстречав их в море, было трудно. Во всяком случае, пока «Песец» не начал бы странные маневры, никак не согласующиеся с направлением ветра. Поэтому даже если испанцы на Маргарите и заметят два идущих вместе корабля, то вряд ли заподозрят неладное. Вот этим моментом и надо воспользоваться. «Беркут», конечно, проведет разведку, но и самим взглянуть на будущего противника не мешает. Выведя на экран ноутбука карту Маргатриты, Леонид стал сравнивать ее с бумажной картой XVII века, прикидывая, как лучше устроить испанцам очередную пакость. Определенные мысли на эту тему у него возникли сразу же, как поступила информация о готовящейся «конкисте» на Тринидад. А поскольку благодаря солидному браконьерскому стажу опыт в подобных делах у Леонида был богатейший, оставалось только подобрать наиболее подходящее к сегодняшним реалиям. За этим занятием и застали его Князь с Флинтом. Новости уже распространились по кораблю. Едва увидев вошедших, он сразу же перешел к делу.

— О-о-о, вы-то мне и нужны! Требуется профессиональная консультация. Вы уже в курсе, что к нам собираются незваные гости?

— В курсе. Вот и хотим кое что предложить.

— А ну ка, давайте! Как нам лучше сеньорам бяку сделать?

— В принципе, для начала можно просто попугать их и помотать нервы. Подойдем на «скифе» ночью поближе к рейду, нырнем и перережем якорные канаты тем, кто находится в данный момент на ветре. До якорных цепей аборигены еще не доросли, а пеньковый трос против хорошего ножа долго не продержится. Если вахта там прошляпит, то можем получить несколько красивых навалов на другие корабли. Со спутыванием снастей, возможной поломкой рангоута и прочими прелестями. А с учетом того, что все это будет происходить в темноте и на первых порах никто ни хрена не поймет, экстрим сеньорам обеспечен. Если же вахта не прошляпит и успеет отдать второй якорь, то можно обрезать и его. А больше у них готовых к отдаче якорей не будет. Это так сказать для чисто психологического воздействия. Можем похулиганить более серьезно. У нас есть специальный инструмент для работы под водой. Как раз для «резьбы по дереву», так как планировалась работа с деревянными парусниками. Подрывные заряды — это для «черновой» работы. А есть и для более тонкой, когда требуется ювелирная точность, чтобы не повредить товар, вскрывая упаковку. В частности — пилы и дрели с электроприводом от аккумуляторов. Толстые деревянные брусья и бревна — что набор корпуса, что мачты, перепиливают под водой без проблем. А дрель способна сверлить сквозные дыры в деревянной обшивке, чтобы можно было просунуть внутрь корпуса штангу с телекамерой и лампой освещения. Узнать, что именно находится внутри и каким образом нужно добираться до начинки. Либо можно использовать подрывной заряд, либо нужно действовать максимально осторожно — просверлить ряд отверстий, как первый этап, а потом аккуратно вскрыть корпус пилой. То же самое мы можем устроить и испанцам в Пуэрто де ла Мар. Либо просто дыр насверлить в разных местах, чтобы хлебали воду потихоньку и офигевали от таких непоняток, либо сразу хороший кусок днища вырезать, чтобы хлебали воду очень быстро и запаниковали. Причем все это без выстрелов, взрывов и прочих пиротехнических спецэффектов. Пускай сеньоры попсихуют. Может, вообще от своей идеи «крестового похода» откажутся.

— Интересно… Очень интересно… Мужики, да вы просто кудесники. Что у вас еще такого инетересного есть? Все это хорошо, но! В данном случае нам надо совсем другое. Не отпугнуть сеньоров «неоконкистадоров» от похода на поиски очередного Эльдорадо, а наоборот — сделать так, чтобы они сами рвались в него и со всех ног торопились к Тринидаду, роняя тапки.

— А зачем? Если пуганем, то обойдемся без бессмысленных жертв среди этих недоумков. Может, инстинкт самосохранения перевесит инстинкт хапнуть, что плохо лежит.

— Вот именно. И могу обещать вам со стопроцентной гарантией, что абсолютно никто этого не оценит. Ни вице-король со своими приближенными, ни церковь, ни эти недоумки. На дворе семнадцатый век, и подобный гуманизм сейчас не только не принят, но и непонятен…

Леонид прочел целую лекцию о текущем моменте. Попытка любой ценой избежать войны и решить дело миром сейчас изначально рассматривается, как признак слабости. А вот если уничтожить банду «неоконкистадоров», напавших на тебя, пусть даже поголовно, то это будет воспринято как вполне нормальное, логичное и само собой разумеющееся ответное действие. Конечно, воплей не избежать, но это будут именно вопли, без последующих активных телодвижений. Здесь уважают только силу и договариваются только с сильными. Нужно максимально эффективно использовать как свое техническое превосходство, так и удобное географическое положение. Тринидад — остров, и сколько бы войск ни собрали испанцы на материке, их можно доставить на Тринидад только морем. Непобедимая Армада была разгромлена в 1588 году. После этого почти две сотни лет испанцы не рисковали повторить попытку высадиться на английские острова. В 1779 году, правда, снова попробовали, причем вместе с французами. И снова убрались несолоно хлебавши, хотя английский флот уступал в численности объединенному испано-французскому флоту. И если сейчас разнести в щепки эту очередную «почти непобедимую армаду», то с пришельцами станут считаться не только в Кумане, на Маргарите и Мартинике с Тобаго, но также в Мехико, Лиме, Мадриде, Лондоне, Париже, Лиссабоне, Риме и прочих европейских гадюшниках. Кто-то будет люто ненавидеть, кто-то просто опасаться, кто-то довольно потирать руки, рассчитывая на неожиданного союзника в Новом Свете, в самом сердце испанских владений, но считаться будут все. Однако, для этого надо разнести в щепки «армаду» не только эффективно, но и эффектно. Чтобы кое-кто все же уцелел и удрал, рассказав о всяческих ужасах, с которыми пришлось столкнуться новоявленным искателям Эльдорадо. Причем сделать это подальше от Маргариты, чтобы было больше времени на проведение шоу со спецэффектами. А то, многие могут удрать, бросившись обратно на Маргариту. И не факт, что откажутся от своих намерений в дальнейшем. Для облегчения выполнения задачи, в нужный момент первыми вывести из игры все наиболее крупные и хорошо вооруженные корабли испанцев во главе с флагманом, чтобы превратить их в перепуганное стадо. Но не пугать раньше времени, а то еще сбегут, позабыв про золото. А если просто сбегут, не получив п…лей, то воспитательный эффект будет явно недостаточный. До уровня эффекта от разгрома Непобедимой Армады никак не дотягивающий.

В общем, предлагаемая тактика обилием вариантов не блистала. Все сходились на мысли, что поскольку флотилия противника многочисленна, но крупных и по настоящему опасных кораблей в ней сравнительно немного, то в первую очередь надо избавиться именно от них, а всякую мелочь «Песец» сожрет и не подавится. В крайнем случае, «Беркут» поможет. Выступит в роли охотничьего пса, останавливающего добычу. Гонять ради этого «Тезей» не хотелось. А если пытаться обойтись без него, то уничтожить крупные корабли быстро, эффективно и практически одновременно можно только заминировав их во время стоянки в Пуэрто де ла Мар. Но вся сложность в том, что утопнуть эти корабли должны не в порту, а в море, вместе с десантом. И причем как можно дальше от берега. А вот как это обеспечить? Если бы были мины, взрываемые дистанционно в нужный момент времени, то никаких проблем. Не спеша прикрепили бы их к днищам выбранных целей и спокойно ждали выхода испанцев в море, взорвав в нужный момент. Но вот именно таких мин и не было, поскольку диверсии при планировании экспедиции в прошлое не предусматривались. А имеющиеся заряды предназначались не для диверсий, а для подводных взрывных работ. То, что их можно в определенных случаях использовать в диверсионных целях — это другой вопрос. Хоть взрыватель мин имеет возможность установки на срабатывание в довольно большом диапазоне времени — от пяти минут до шести часов (теоретически), но этого все равно недостаточно, чтобы ставить мины заранее. Ведь точно неизвестно, когда сеньоры сподобятся выйти в свой «крестовый поход». А подгадать эту акцию впритык ко времени выхода вряд ли удастся. Для этого надо, как минимум, знать время выхода с точностью до часа (что испанцы еще и сами не знают), оказаться в этот момент в порту и успеть закрепить мины под днищами всех выбранных целей до того, как они покинут порт. Задача в настоящих условиях просто нереальная, так как о местных порядках и о том, с какой точностью по времени у аборигенов начинают выполняться намеченные планы, уже впору сочинять анекдоты. Поэтому, склонившись над картой Маргариты, три человека решали вопрос, как обеспечить выполнение того, что практически выполнить невозможно. Флинт предлагал рискнуть. Занять позицию где-нибудь на берегу неподалеку от порта, и когда станет ясно, что испанцы собираются уходить, быстро погрузиться и провести минирование, так как выборка якоря на паруснике — дело довольно долгое и муторное. План был хоть и реально выполним, но риск уж очень велик. Неизвестно сколько придется ошиваться на берегу со всем оборудованием и при этом ни в коем случае не попасться никому на глаза. Да еще и не факт, что удастся найти хорошее место для «лежки». Князь наоборот предложил не гнаться за журавлем в небе, а довольствоваться синицей в руках — перетопить прямо в порту все намеченные цели. А десант пусть там сидит хоть до второго пришествия, и если только попытается выйти в море на оставшейся мелочи, то тут же попадет в объятия «Песца» и «Беркута», которые устроят этой мелочи быстрый и эффективный геноцид. Организовать же постоянное наблюдение за островом не так уж и сложно. Леонид выслушал две противоположных точки зрения, но ни та, ни другая его не устраивали. Наконец, он спросил.

— А можно ли в этих минах сделать так, чтобы активировать часовой механизм не во время установки, а в момент начала движения корабля? И чтобы это делалось автоматически, без участия человека? У итальянцев в отряде подводных диверсантов князя Боргезе были мины, прикрепляемые к днищу, но они активировались только тогда, когда цель начинала двигаться со скоростью не менее пяти узлов. Чтобы взрыв произошел именно в море, а не во время стоянки у причала, или на якоре. И время от начала движения цели до момента взрыва можно было устанавливать заранее.

— Да, были такие — мина «Баулетти». Но там использовался немного другой принцип. Не часовой механизм, а небольшая вертушка, которая начинала вращаться только при достижении скорости хода не менее пяти узлов. И мина срабатывала не через определенный промежуток времени, а после заданного числа оборотов вертушки, то есть после прохождения кораблем какой-то заранее определенной дистанции.

— А можем ли мы сделать что-то подобное? Чтобы часовой механизм наших мин включался самостоятельно только после того, как корабли снимутся с якоря и выйдут в море?

— Будем думать…

Чем дольше шел разговор, тем большие сомнения закрадывались в душу адмирала Эспиносы. И с каждым новым посетителем эти сомнения только крепли. Адмирал уже почти не сомневался, что его самого и его подчиненных крупно подставили. И выслушивая очередной рассказ, никак не мог отделаться от мысли, что истинная причина всего этого — банальный неудавшийся грабеж, а никакое не колдовство…

— Я верно говорю, Ваша светлось! Значицца, как мы на шлюпке к энтому самому Железному Кораблю подошли, так Антонио на него сразу святой водой и плеснул, я сам видел. И ничего! А когда сеньор лейтенант к ним на палубу поднялся, тоже никакой чертовщины не увидел. Много непонятного — это да. Но ни чертей с рогами, ни запаха серы там не было.

— А этих самых колдунов ты хорошо рассмотрел?

— Конечно, Ваша светлось! И тогда, когда на шлюпке к ним подходили, и когда они на следующее утро нас с мачт кораблей поснимали и на берег отвезли. Люди, как люди. Только одеты странно и говорят на непонятной тарабарщине. Наш сеньор лейтенант, с которым мы в первый раз к Железному Кораблю ходили, все языки местные знает. И английский, и французский, и голландский и португальский. Но такого языка, говорит, никогда не слышал.

— Можешь рассказать подробно, что произошло?

— Ну, пришли мы значицца вечером к Тринидаду и нам сказали, что постараемся врасплох колдунов застать, напасть на них с ходу. Но не получилось. Этот Железный Корабль очень быстро снялся с якоря и на ветер ушел, где мы его достать никак не могли. Поэтому отвезли им на шлюпке бочонок вина с зельем, чтобы колдуны перепились и заснули, чтобы значицца ночью на них напасть. Но как стемнело, капитан Родригес — тот, которого колдуны из пиратского плена спасли, что-то с адмиралом повздорил и его повесить хотели. А Родригес не будь дурак — прирезал тех, кто его вешать собрался и прыгнул за борт. Послали шлюпку его искать, да разве в темноте найдешь! А тут вскоре какой-то удар снизу и глухой хлопок. Корабль аж подбросило. И очень скоро он тонуть начал. Ну, я сразу подумал, что глубина в этом месте небольшая и мачты все равно над водой останутся. Вот на мачту и залез, там до утра и просидел. А утром колдуны подошли на каких-то лодках, что могут ходить очень быстро без парусов и без весел, сняли меня и остальных и отвезли на берег.

— Хм-м… Без парусов и весел?

— Без парусов и весел, Ваша светлость. И ходят очень быстро. Особенно самая первая, на которой они к нам подошли.

— И все остальные корабли погибли точно также?

— Точно так, Ваша светлость. Сначала глухой удар снизу, и корабль быстро тонет. Мы потом на берегу с матросами с других кораблей разговаривали, у всех так было.

— Никто тебе ничего не предлагал в обмен на душу?

— Нет, Ваша светлось. Чего не было — того не было. Предлагали остаться работать на Тринидаде, это да. Но за жалованье. И местные, с которыми мы говорили, колдунами очень довольны. Торгуют они честно, никого не обманывают. Против святой церкви тоже ничего худого не говорят и в свою веру никого не обращают.

— А какая у них вера?

— Говорят, что тоже верят в Господа нашего, Иисуса Христа. Но не католики, а какие-то православные. Никогда о таких не слышал. И утверждают, что господь их спас, послав в наш мир…

Когда за очередным посетителем закрылась дверь, адмирал Эспиноса хмуро обвел взглядом сидевших за столом командиров кораблей. Не всего этого сброда, громко именуемого эскадрой, а именно своих офицеров. Адмирал уже много раз поблагодарил господа за то, что тот надоумил его разыскать тех, кто побывал на Тринидаде во время описываемых в докладах обоих губернаторов событий, а не полагаться целиком на информацию, полученную от этих двух прохиндеев. У которых и так ясно, что рыло в пуху.

— Восьмой человек говорит одно и то же. Разница в деталях. К сожалению, на Маргарите сейчас нет лейтенанта де Кастро, побывавшего на Железном Корабле и разговаривавшего с его капитаном. А от этого пьяного быдла, которое смогли разыскать, толку немного. Но все врать одиниково они не могут. Поэтому, скорее всего, так оно и было. А вы что скажете, сеньоры?

— Похоже, что это действительно так, Ваше превосходительство. И мы имеем факт простой попытки грабежа, которая с треском провалилась. А чтобы скрыть это и обосновать гибель эскадры адмирала Элькано, придумали байку о колдунах. Колдуны, если они действительно колдуны, не нуждаются в пушках. А лягушатников, как я понял, эти колдуны разнесли в щепки именно из пушек. Кроме этого, зачем им закупать порох и ружья на Тобаго, если бы они могли все делать с помощью колдовства? И зачем им поднимать пушки с затонувших кораблей? А это значит, что никакие они не колдуны, а просто ловкие прохвосты, каким-то образом захватившие Тринидад и умело распускающие слухи о своем божественном появлении. И своего оружия у них недостаточно.

— Согласен. Это объясняет все, кроме самого Железного Корабля и его шлюпок, способных двигаться с большой скоростью без парусов и весел. Но откуда же он, в таком случае, появился?

— Так давайте возьмем за шиворот этих якобы колдунов и спросим. Вот тогда и посмотрим, поможет ли им их колдовство.

— Возьмем и спросим. Но сделать это надо быстро и внезапно, когда они не будут этого ожидать.

— Но как это сделать, Ваше превосходительство? Из того, что мы узнали, уже ясно, что Железный Корабль обладает какой-то очень мощной артиллерией и может разнести нас в щепки еще на подходе.

— Именно поэтому мы под его пушки и не полезем. Не будем повторять ошибок лягушатников и Элькано. И вообще постараемся с ним не встречаться. Сейчас я уже могу это сказать, сеньоры. Мы высадим десант на северный берег Тринидада, где пушки Железного Корабля нам не опасны. Причем высадим ночью, когда никто этого не будет ждать и видеть.

— Ночью?! Но как мы найдем удобное место высадки ночью? Да и подходить к берегу ночью там довольно опасно. Можно на камни не вылететь.

— Не волнуйтесь, на берегу нас встретят. Наши люди зажгут огни в месте высадки, когда получат условный сигнал при подходе с моря. Высадим десант пехоты и этих… конкистадоров и сразу же уйдем. Даже если на Железном Корабле и узнают утром об этом, то мы будем уже далеко и он нас просто не найдет. А на суше наши солдаты будут иметь подавляющее преимущество над колдунами. Говорят, их всего тридцать пять человек. А у нас более двух тысяч. Правда, вместе с этим сбродом, который гордо именует себя конкистадорами. Так неужели мы не справимся с горсткой бандитов? На суше артиллерия Железного Корабля им ничем не поможет. А если спрячутся на нем, то сколько они там просидят? Когда-нибудь вода и провизия у них все равно закончатся. А нам спешить некуда.

— Но ведь если эти колдуны такие умные, то могут перехватить нас еще в море. Если верить тому, что тут рассказывали, то от Железного Корабля мы не уйдем. А если он легко расчехвостил лягушатников своей артиллерией, то то же самое может сделать и с нами.

— Именно поэтому, сеньоры, не будем задерживаться на Маргарите. Чем дольше мы тут стоим, тем больше вероятность того, что колдуны пронюхают о нас и постараются подготовить встречу. Не знаю, чем они еще располагают, но весь наш план построен исключительно на внезапности в высадке десанта, невозможности его быстрого обнаружения и создания таким образом подавляющего численного преимущества на суше. Это наш единственный козырь. В противном случае, я даже не берусь представить, что нас может ожидать во время высадки на берег. Никакой точной информации о противнике, к сожалению, получить здесь не удалось. Лишь базарные сплетни и слухи, причем один невероятнее другого. Никто из тех, кто побывал на Тринидаде с Элькано, идти вместе с нами не хочет ни за какие деньги. О местных же контрабандистах, которых у меня язык не поворачивается назвать купцами, и речи нет. Они имеют громадные прибыли от контрабандной торговли с колдунами и никогда не пойдут против них. А брать людей насильно — можно добиться результата, обратного желаемому. Особенно в таком деле, когда нам противостоит непонятно кто, и неизвестно что от такого противника можно ожидать. Губернаторы Куманы и Маргариты нам не помощники. Оба ведут себя, как мелкие жулики, пойманные на карманной краже с поличным. Попытались заняться грабежом, послав на Тринидад Элькано, и красиво сели в лужу. А чтобы оправдаться, придумали сказку о колдунах. И теперь до дрожи в коленках боятся даже косо посмотреть в их сторону. Поэтому как только погрузим запасы — выходим в море. Надо раз и навсегда отбить у кого бы то ни было желание посягать на земли испанской короны…

Поздно вечером, незадолго до захода солнца, большая рыбацкая лодка прошла мимо стоящих на рейде Пуэрто де ла Мар кораблей и вышла в море на промысел, вскоре растаяв в ночной темноте. Отойдя на несколько миль от острова, рыбаки спустили парус, легли в дрейф и стали выметывать сети, подняв зачем-то на мачте сразу две больших корзины одна над другой. Больше часа ничего не происходило, и Игнасио Кампос, вышедший на рыбалку вместе со своими сыновьями Васко и Висенте думал, что опять все рыбалкой и ограничится. Но нет, вскоре послышался звук, который ни с чем спутать было невозможно, и из темноты показался силуэт небольшого корабля без мачт. Оттуда окликнули на не очень хорошем испанском.

— Как рыбалка, сеньоры? Есть что-нибудь достойное стола нашего хозяина?

— Пока еще ничего не поймали, сеньор. Но если Вы скажете, какую рыбу любит Ваш хозяин, то я ее непременно поймаю!

Игнасио облегченно вздохнул. Наконец-то, а то две ночи подряд выходил в море впустую. Янычар, в миру капитан-лейтенант Борисов Петр Иванович, тоже облегченно вздохнул и осторожно подвел «Беркут» к лодке с противоположного от вытравленной сети борта. Сигнал на мачте рыбацкой лодки, хорошо различимый в прибор ночного видения и отзыв на пароль с указанием на отстутсвие посторонних были правильные. А не то, сидевшие в катере морские пехотинцы разобрались бы очень быстро. Сразу же перешли к делу.

— Доброй ночи, дон Педро! Рад Вас видеть! Если Вам трудно говорить по-испански, можете говорить по-английски.

— Доброй ночи, дон Игнасио, надо же учиться испанскому. Если скажу что-то неправильно, Вы уж меня поправьте. Какова обстановка в Пуэрто де ла Мар?

— У адмирала Эспиносы чуть более двух тысяч солдат, и это не считая команд кораблей. Он сам находится на флагманском тридцативосьмипушечном фрегате «Магдалена». Кроме этого, у него еще три фрегата поменьше — «Сан Луис», «Сан Фелипе» и «Сан Диего». На каждом двадцать шесть пушек. Есть еще небольшой четырнадцатипушечный военный шлюп, а остальные — тридцать два купца самых разных размеров. Крупных только четыре, а остальное — небольшие барки, шлюпы, пинассы и бригантины. Вооружение — от полутора десятков небольших пушек до трех-четырех кулеврин, либо вообще отсутствует. Сейчас корабли грузят провизию и воду, а вся эта банда пьянствует на берегу.

— Что можете сказать о них?

— Есть регулярная пехота, но по большей части — обычный сброд. Только и разговоров о несметных сокровищах, находящихся у тринидадских колдунов. Вас собрались грабить, дон Педро.

— Благодарю за предупреждение, дон Игнасио. Долго они еще простоят в Пуэрто де ла Мар?

— Точно не знаю, но судя по разговорам, долго стоять не намерены.

— Ясно… Пока они не уйдут, выходите каждый вечер на рыбалку. Если что срочное — оставите письмо в тайнике на берегу. Вот вам за поставки «рыбы» в этом месяце!

Янычар передал Игнасио увесистый кошелек, туго набитый монетами, сообщил пароль и условный сигнал для следующей встречи и попрощался. «Беркут» отошел в сторону, тут же скрывшись во тьме, как будто его и не было. Игнасио перекрестился, взвесив в руке полученный гонорар. Васко и Висенте тоже распирало любопытство.

— Отец, а как их лодка без парусов и весел ходит? Тут точно колдовства нет? И кто они вообще такие, откуда пришли?

— Колдовства нет, я еще в первый раз незаметно для них святой водой проверял. Да, они не католики, но и не скрывают этого. Так ведь англичане с голландцами тоже не католики. Уж по крайней мере, не сарацины и не идолопоклонники. Говорят, что тоже верят в Иисуса Христа, хоть и по своему. А кто такие и откуда пришли? Да кто же их знает… Говорят, что из другого мира. И эта лодка движется по воде с помощью машины. Нечто вроде мельничного водяного колеса. Во всяком случае, они сказали, что пока что это самое понятное для нас объяснение.

— А у них и правда золота и серебра много?

— Выходит, что много, раз нам такие деньги платят. Поэтому держите язык за зубами и не вздумайте проболтаться. Даже на исповеди…

Дон Игнасио не знал, что он был не единственный в эту ночь, кто выходил в море на рыбалку совсем с другими целями. «Беркут» встретился еще с тремя агентами в разных местах — двумя в море и с одним на берегу, в пустынном месте. Именно ему был передан пакет с письмом, который следовало вручить испанскому адмиралу. Выполнив задуманное, «Беркут» снова бесследно растворился в темноте тропической ночи.

Когда на следующий день адмиралу Эспиносе доставили пакет, он сначала особо не удивился и только поинтересовался, от кого он? Вахтенный офицер пожал плечами.

— Не знаю, Ваше превосходительство. К нашей шлюпке, стоящей в порту, подошел какой-то мальчишка и передал этот пакет, попросив доставить его Вам лично в руки. Как только шлюпка вернулась, пакет передали мне.

Отпустив офицера, адмирал вскрыл пакет и замер в изумлении. Перед ним лежали два листа очень тонкой белой бумаги, на одной из которых был изображен… Он даже не мог понять, что это такое. Судя по тому, что это находилось в море, то это мог быть только корабль. Но он в жизни не видел ничего подобного! Причем картинка явно не нарисована от руки красками, а нанесена каким-то непонятным способом, позволяющим запечатлеть малейшие детали. На втором листе было письмо, но не написанное от руки, а напечатанное, как книжный лист.

Перечитав письмо несколько раз, адмирал снова взял в руки картинку с изображением Железного Корабля и погрузился в раздумья. А подумать было над чем. Тринидадские колдуны, или кто они там на самом деле, ясно дали понять, что в курсе относительно предстоящего визита его Армады на остров, а также относительно намерений этого визита. И дабы не доводить дело до ненужного кровопролития, предлагают ему прибыть на своем флагмане в сопровождении трех-четырех кораблей в залив Париа, чтобы лично убедиться в лживости выдвинутых против них обвинений. Сообщались также вообще удивительные вещи о налете английских пиратов на Пуэрто Бельо с их последующим уничтожением, о разгроме Порт Ройяла и пленении губернатора Ямайки. Письмо заканчивалось словами:

«… Не идите на поводу у клеветников, Ваше превосходительство. Мы не хотим войны с испанскими подданными, не смотря на то, что они покушались на нас уже дважды. Мир очень легко нарушить, а вот добиться его снова очень тяжело. Но если Вы не откажетесь от применения силы против нас, то не оставите нам выбора…»

Когда в адмиральской каюте флагманского фрегата «Магдалена» собрались срочно созванные командиры военных кораблей (звать капитанов «купцов» адмирал не счел нужным), адмирал Эспиноса положил на стол два листа бумаги, предложил ознакомиться и высказать свои соображения. Разумеется, информация произвела впечатление на присутсвующих, но… Стереотипы оказались сильнее. То и дело раздавались возгласы типа:

— Это, конечно, очень интересно и необычно. Но раз они так себя ведут, значит опасаются открытого столкновения и хотят запугать нас…

— Если бы были уверены в своих силах, то наоборот, постарались заманить нас в ловушку и уничтожить…

— Значит, не так уж и сильны эти колдуны, если пытаются запугать нас картинками. С лягушатниками они справились, так как их было немного…

— И на корабли Элькано напали самым подлым образом, недостойным солдата. А после этого стали срочно закупать у тех же лягушатников оружие и порох. Сеньоры, вам не кажется, что эти мерзавцы просто блефуют? И осознавая свою слабость, пытаются воздействовать на нас таким своеобразным способом?

— Вот именно! А рассказы о Пуэрто Бельо и Порт Ройяле — самый настоящий блеф, рассчитанный на то, что быстро проверить эту информацию мы не сможем. Да и как бы они это сделали, если безвылазно сидят на Тринидаде и вовсю занимаются контрабандой?

Остальные высказывания не отличались разнообразием. Все были уверены в одном — противник слаб и блефует, стараясь их запугать. Адмирал подвел итог дискуссии.

— Все это понятно, сеньоры. Дело в другом. Из этого послания следует, что о наших планах тринидадским фокусникам все известно. И дальнейшие игры в секретность бессмысленны. Даже младенцу ясно, что Маргарита кишит шпионами и наш доблестный губернатор ничего не может с ними сделать. Вопрос об экспедиции на Тринидад не подлежит сомнению, но вот кое-что в тактике наших действий придется изменить. После высадки десанта не уходить, а перекрыть оба выхода из залива Париа, чтобы эти мерзавцы не могли сбежать на своем корабле. Все равно, проливы он не минует и там есть возможность его перехватить. Пусть даже он кого-то и утопит, но остальные возьмут его на абордаж, а в этом случае перевес будет на нашей стороне. А вот тогда и поговорим с этими мерзавцами, возомнившими о себе невесть что. Спускать подобное я не намерен. Какие будут соображения, сеньоры?

Когда военный совет был закончен, и командиры покинули борт флагмана, адмирал вышел на палубу, где был удивлен непонятным шушуканием матросов и солдат, опасливо поглядывающих в его сторону. Вахтенный офицер прояснил ситуацию. Оказывается, о письме с Тринидада уже знают в с е! Слухи начали распространяться еще на берегу и уже добрались до матросов и солдат. Кто-то очень искусно произвел утечку информации, и теперь это была самая обсуждаемая новость. Матросы сторонились начальства, но вахтенный офицер все же рискнул и поинтересовался — так ли это? А то, в команде уже начались брожения. Надо бы успокоить людей. Адмирал, скрипя зубами от злости, признал получение письма и с ненавистью посмотрел на берег. Не было никаких сомнений, что каждый его шаг известен противнику. И неизвестно, какие карты остались у него на руках. Игра еще далеко не закончена. Она только начинается…

В этот вечер во всех портовых кабаках только и было разговоров о послании с Тринидада. Некоторые склонялись к мысли, что колдуны действительно хотят жить в мире с соседями и поэтому всеми силами стараются избежать ненужного конфликта. Но таких было явное меньшинство, которое представляли в основном жители Маргариты, давно осознавшие простую истину, что с тринидаскими колдунами гораздо выгоднее торговать, а не воевать. Основная же масса, состоявшая из новоявленных «конкистадоров», горела желанием поскорее добраться до тринидадского золота, поскольку сильный противник никогда не будет стараться избежать боя, прибегая к различным хитрым уловкам. Призрак Эльдорадо снова замаячил вдали…

Глава 12

Почти Непобедимая Армада

Когда на горизонте показался берег Маргариты, Леонид вызвал «Беркут» по радио. Катер патрулировал в этом районе, днем прячась в уединенной бухточке одного из небольших необитаемых островков архипелага Лос Фрайлес, расположенного неподалеку от Маргариты, а ночью выходил из своего убежища и внимательно наблюдал за всем, творящимся на рейде Пуэрто де ла Мар, а также встречался с агентурой, доставлявшей последние новости. Но если раньше «Песец» и «Беркут» просто обменивались информацией, то теперь настало время совместных действий. На катере тут же радостно ответили и поздравили с прибытием. Правда, показываться из своей норы пока не рискнули. Если «Песец» и «Ника» с виду обычные корабли аборигенов и ни у кого не вызовут подозрений, то вот быстроходный катер постройки XXI века выдать за какую-нибудь посудину местного «разлива» будет трудновато. А сели учесть непонятные штуки вроде антенн радиостанций и радара, наличие застекленной рубки, а также двух пулеметов КОРД на турелях, то и вообще невозможно. И это еще, когда он в дрейфе лежит. А когда свои тридцать узлов полного хода даст, то тут впору говорить либо о чуде, сотворенном Господом, либо о кознях диавола. На выбор, кому что выгоднее…

Поскольку испанская эскадра все еще оставалась в Пуэрто де ла Мар, решили не спешить и встретиться, когда стемнеет. «Песец» остановил машину и продолжил дальнейший путь под парусами. Рядом шла «Ника», которой в предстоящем деле отводилась чисто вспомогательная роль. Но все на борту «Песца» хорошо понимали, что вспомогательная — это громко сказано. Сейчас «Ника» превратилась в подобие чемодана без ручки. Тот самый, который и бросить жалко, и тащить неудобно. В бою с испанцами, если он все же состоится, помощи от быстроходной, но слабовооруженной бригантины ждать нечего. А вот прикрывать ее придется… Ладно. В конце концов, можно выделить на нее еще человек пять — шесть морпехов с двумя пулеметами. От наседающих испанцев отобьются, а там уйдут, воспользовавшись превосходством в скорости. Кораблик все же шустрый, убежит.

Через несколько часов, когда край солнечного диска скрылся за горизонтом и на небе начали вспыхивать первые звезды, «Беркут» вышел на связь и запросил инструкции для дальнейших действий. Либо сразу встречаются, перегружают на «Песец» все, что привезли с Тринидада, а потом идут проверить «почту» возле Маргариты, либо наоборот — сначала провести встречу с агентурой, а потом заняться перегрузкой. Леонид решил, что «почта» важнее, а перегрузкой можно заняться и позже. Вдруг, что-то важное выяснится. Поэтому «Беркут» выбрался из норы, в которой отсиживался весь день и умчался к Пуэрто де ла Мар, а «Песец» и «Ника» неторопливо шли в сторону архипелага Лос Фрайлес, чтобы в случае чего, подождать своего разведчика там. Соваться к Маргарите и дразнить испанцев никакого желания не было. Пока все было тихо, Леонид вышел на связь с «Тезеем», чтобы узнать последние тринидадские новости. На этот раз получилась целая радиоконференция. Помимо старпома, стармеха и Карпова в рубку примчалась и Матильда, узнав о том, что «Песец» вышел на связь. Она тоже была в курсе событий, поскольку являлась негласным, но очень важным звеном в системе безопасности, разработанной и внедренной Карповым, поэтому мешая испанские слова с русскими (язык пришельцев стали учить многие испанцы на Тринидаде) после обычных расспросов и удовлетворения своего любопытства, сказала очень интересную вещь.

— Леонардо, не верь испанцам. Они постараются тебя обмануть. Будут обещать, что угодно, но обманут сразу же, когда это станет им выгодно. Мы вместе с сеньором Карповым писали письмо адмиралу Эспиносе. Но я уверена, что он не внемлет нашему предложению и все же попытается напасть на Тринидад. Здесь договариваются только с сильными. Теми, кто твердо стоит на ногах и способен отразить любое нападение.

— Не волнуйся, Матильда, я знаю, с кем имею дело. Адмирал Эспиноса оставил «заметный» след в истории.

— Я читала вашу историю и знаю, как Генри Морган разгромил этого «флотоводца» в следующем году в Маракайбо. Очень интересно, никогда не предполагала, что можно додуматься до такого.

— Если Генри Морган жив, то сейчас путешествует по джунглям Панамского перешейка. А с адмиралом Эспиносой придется разбираться нам.

— Леонардо, нам надо не просто отпугнуть испанцев от Тринидада. Иначе, они придут снова. Вы должны разбить их полностью. Устроить еще один разгром Непобедимой Армады. Чтобы ни у кого и в мыслях не возникло повторить подобное. Только тогда с нами будут считаться и разговаривать, как с равными. Будут исходить злобой и проклинать, мечтать о реванше, но будут считаться и разговаривать. Увы, такова жизнь.

— А мы будем считать, что перед нами Почти Непобедимая Армада. Из этого и будем исходить…

Дальнейший разговор свелся к состоянию дел на острове. Обрадовало то, что наконец-то добрались до нефти. И «штирлицы» никак не могут понять, зачем это надо. Механики вместе с Шуриком начали эксперименты в области машиностроения и двигателестроения. В частности — пытаются сделать свои металлобрабатывающие станки и двигатели для оставшихся трофейных кораблей. Семейство Меркелей занято производством и разработкой новых моделей вооружения. Новый город в Новом Свете — Форт-Росс потихоньку растет и очень многие из тех, кто приехал на Тринидад просто «на шабашку», выражают желание остаться. Начали постройку верфи, поскольку хватит рассчитывать только на трофеи, надо начинать строить свои корабли. По улучшенным проектам второй половины XIX века — местная производственная и материальная база вполне позволяет. Мастеровых людей, слава богу, тоже хватает. Да и паровые машины уровня второй половины XIX века, стирлинги и первые ДВС калильного типа тоже вполне доступны для создания на имеющемся оборудовании. Комендант де Уидобро, слава богу, не мутит воду за спиной, а держит стойкий нейтралитет. Все попытки сеньора Наварро склонить его к саботажу вежливо отвергает, хотя о готовящейся карательной экспедиции на Тринидад знает. Но делает вид, что не знает. Банк «Тринити» вместе с «монетным двором» работают успешно и дают хорошую прибыль. На острове испанцами подготовлены диверсионные группы в общей сложности почти в сотню человек, получающие инструкции от «штирлицев». Их задача — обеспечить высадку десанта на северном побережье острова. Пока несколько человек запалят сигнальные костры, обозначив место высадки, а потом выступят в роли проводников, остальные должны создать беспорядки в Форт-Россе, отвлекая на себя силы пришельцев. Что и говорить, задумано неплохо и с размахом. Проблема только в том, что этот красивый план известен пришельцам. Напоследок Карпов успокил.

— Не волнуйся, к встрече готовы. Даже если эта Почти Непобедимая Армада все же доберется до Тринидада — встретим. Место высадки мы знаем, как знаем и тех, кто будет ее обеспечивать. Мешать им не будем до последнего момента. Пусть зажигают костры и подают сигналы, группа высадки сама полезет прямо в ловушку. Мы тут с нашими артиллеристами и Меркелями кое-что интересное сделали, тебе понравится.

— И что же именно?

— Разработали морскую пушку на базе комплектующих от пушек БМП — у нас этого добра хватает. Стрельба только одиночными, но имеется гиростабилизатор, позволяющий стрелять во время качки. В том числе и на предельные дистанции. Плюс прицельный комплекс, позволяющий вести точный огонь как днем, так и ночью. Как вернетесь, заменим на «Песце» тридцатимиллиметровые самоделки, поскольку на нем с электричеством проблем нет. Не то, что на остальных трофеях. А эти «бе-ушные» стволы используем в опытных целях. Сейчас взяли один такой из запасных и проводим эксперименты по стрельбе дымным порохом самодельными снарядами. Ты знаешь, получается! Хоть и не так хорошо, как с фирменными — ствол надо почаще пробанивать во время стрельбы и чистить потом, как следует, но результаты для сегодняшнего дня очень и очень неплохие. При стрельбе с расстояния в две тысячи метров достигнута точность, вполне достаточная для стрельбы по кораблям противника. А если учесть, что эти самопальные снаряды кустарного производства с такого расстояния пробивают штабель досок на глубину порядка восьмидесяти сантиметров… Понимаешь, о чем речь?

— Понимаю. Даже если пока не удастся создать контактного взрывателя с замедлением, то даже применение обычных брандтрубок, как в бомбах наших двадцатичетырехфунтовок, приведет к тому, что такие снаряды будут застревать в бортах галеонов, а затем взрываться, разнося их изнутри. Представляю картину.

— Плохо представляешь, мой команданте. Мы сегодня провели испытания, максимально близкие к боевым. Изготовили небольшую партию снарядов с брандтрубками и всю ее выпустили на полигоне. Причем соблюли чистоту эксперимента — в качестве мишеней использовали куски бортов утонувших парусников, поднятых со дна залива. Как французских, так и испанских. Относительно тонкие борта пробиваются насквозь и взрыв происходит внутри корпуса. Но вот толстые, где толщина порядка метра, особенно если попадание в шпангоут, там сквозного пробития нет. Снаряд застревает в толще борта и вскоре следует взрыв. Дерево при внутреннем взрыве разносит в труху, мишени разлетались в щепки. Поэтому при попадании в корпус пробоина должна быть впечатляющих размеров. Иными словами, если поэкспериментировать с изготовлением донного взрывателя, то мы можем создать неплохие «деревобойные» снаряды даже на черном порохе. Которые будут срабатывать после заглубления примерно на сорок — пятьдесят сантиметров в деревянный корпус, разрушая его, либо пробивать его и взрываться внутри — в зависимости от установки. И тогда всем современным деревянным парусникам наступит кирдык. Это не считая того, что наши «кулибины» пытаются еще и с зажигательными снарядами химичить.

— А конкретно против десанта ничего не придумали?

— Придумали. Меркели взяли запасные стволы от КОРДов и сделали из них что-то вроде снайперских винтовок под пулеметные патроны. Вес и габариты, конечно, не приведи господь, но вдвоем такую «суперфузею» таскать вполне можно. Стрельба, разумеется, только одиночными с ручной перезарядкой, как у карабина. Но зато точность на больших дистанциях просто фантастическая. И шлюпки для них будут прекрасными мишенями. А если учесть, что пуля калибром двенадцать и семь пробивает сразу несколько человек, и в шлюпках сеньоры будут сидеть, как шпроты в банке, то можно хорошо проредить десант без помощи пулеметов еще до того, как он подойдет близко к берегу. Провели геодезические работы и наметили тропы, по которым можно будет быстро перегнать БМП к нескольким возможным местам высадки. Вдруг испанцы в последний момент передумают и захотят высадиться в другом месте. Если потребуется, то «бэ-эм-пэшки» будут работать по принципу «одна шлюпка — один снаряд». Ни один сеньор до берега не доберется. Во всяком случае, на шлюпке и с оружием. А кто все же сумеет вплавь добраться, того мои хлопцы повяжут. Остальные будут действовать обычным оружием, исходя из обстановки. Группа фронтовой разведки обеспечит взятие сигнальщиков и наблюдение за высадкой до развертывания главных сил, а группа боевых пловцов будет дежурить неподалеку на «скифе» в готовности провести минирование наиболее опасных кораблей противника, если они лягут в дрейф, или станут на якорь. «Изауры» и два взвода «тонтон-макутов» обеспечат охрану тыла, заранее обезвредив испанских диверсантов и ликвидировав их в случае оказания сопротивления. Церемониться не будем. «Тезей» готов выйти в море и оказать вам поддержку. Две БМП готовы к выгрузке и будут доставлены на берег сразу же, как станет ясно, что высадка десанта неизбежна. Пока этого не делаем, не хотим привлекать ненужного внимания. Одна БМП останется на «Тезее». Уже подготовили для нее место на корме, чтобы она имела возможность вести огонь на оба борта.

— «Связная»?

— Ну а какая же? Не хочу я этой машинкой рисковать…

Леонид насторожился. Карпов явно что-то недоговаривал. Очевидно, не хотел говорить при всех в рубке «Тезея». Но почему? Неужели, все-таки раскрыл тайну этой загадочной машины? И там вылезло что-то такое, что не предназначено для посторонних ушей? Странно…

Дальнейший разговор ничего не прояснил. Карпов дал понять, что это разговор тет-а-тет и Леонид не стал настаивать. На «Тезее» поинтересовались предполагаемыми действиями «Песца», но тут все зависело от того, как поведет себя адмирал Эспиноса. Если все же внемлет голосу разума и отправит парламентеров на Тринидад, оставив на Маргарите свою Армаду, то «Песец» с «Беркутом» будут просто наблюдать издалека, и ночью забирать информацию от агентов. Разумеется, от минирования кораблей в этом случае придется отказаться до окончательного выяснения намерений испанцев. Если же наоборот, жажда золота затмит разум, то установить мины под военными кораблями и наиболее крупными из грузовых и ждать выхода. Князь с Флинтом неплохо поработали за эти дни и провели необходимую доработку мин с часовым механизмом. Небольшой парусиновый конус, насаженный на обод от небольшого бочонка и отдаленно напоминающий конусообразное пожарное ведро, только несколько больших размеров, крепился к чеке мины. Если корабль стоял на якоре, конус просто висел под килем. Если же корабль начинал движение, то конус начинал работать, как вытяжной парашют — выдергивал чеку и тонул вместе с ней. Мина активировалась и часовой механизм начинал отсчет. Кроме этого, Флинт сумел даже влезть в часовой механизм и увеличить кратность установки времени в два раза. То есть, максимальный срок установки стал не шесть, а двенадцать часов. Резонно рассудив, что во первых, чем дальше от Маргариты произойдет подрыв, тем лучше. А во вторых, испанцы, скорее всего, выйдут либо утром, либо вскоре после полудня. И если мины сработают через шесть часов, то это произойдет в светлое время суток. Паники будет меньше, да и «Песцу» днем лучше не мозолить глаза испанцам. Если же мины сработают через десять — двенадцать часов, то это будет уже в темноте. Хорошая паника среди ночи обеспечена, а «Песец» с «Беркутом» будут находиться уже неподалеку от эскадры и веселье начнется незамедлительно. «Ника» остается в резерве подальше от эскадры, обязательно на ветре и ведет наблюдение, стараясь не попадаться никому на глаза. А «Песец» и «Беркут», не зависящие от ветра, начнут то, что в XXI веке получило среди политиков и СМИ название «принуждение к миру». И о чем еще раньше в СССР ходил анекдот про ответ на китайскую ноту «о мирно пашущем советском тракторе», который сначала «подавил все китайские батареи в приграничном районе», а потом «собрал свои плуги и улетел». В том плане, «что в следующий раз вместо трактора пошлем комбайн». Потому, как данная публика — что китайские хунвэйбины, что местные «конкистадоры» другого языка не понимают.

После разговора с «Тезеем» Леонид вышел на палубу подышать свежим воздухом и заодно перекинуться парой слов с вахтенными. Делать пока все равно нечего. «Беркут» сейчас собирает информацию от агентов, а потом и рейд в Пуэрто де ла Мар осмотрит. С помощью его радара можно будет этой ночью выбрать хорошее место якорной стоянки возле островов архипелага Лос Фрайлес и спокойно стоять там в ожидании дальнейшей информации. «Беркут» под бортом у «Песца» не будет бросаться в глаза со стороны. Можно его даже маскировочной сетью накрыть. Да и самим отдохнуть заодно от трудов тяжких. Место безлюдное и очень живописное. Десяток небольших островов вулканического происхождения, самый крупный из которых — Файле Гранде, имеет в длину чуть более двух тысяч метров. Архипелаг находится в семи с небольшим милях к северо-востоку от Маргариты, и хотя имеет буйную тропическую растительность, оставался необитаемым даже в XXI веке, служив исключительно местом отдыха для туристов, приезжающих на Маргариту. Сейчас же здесь появляются только рыбаки и контрабандисты. Идеальное место, где можно стоять и ждать, не привлекая внимания.

«Песец» еле движется, оставив минимум парусов. Неподалеку угадывается в темноте силуэт «Ники». Огни, на всякий случай, корабли не несут. Теплая тропическая ночь вокруг. Тихо плещет вода за бортом, поскрипывают снасти, легкий бриз наполняет паруса, а над головой раскинулся купол звездного неба. Красиво… Но Большой Пушистый Полярный Лис уже рядом, Леонид хорошо чувствовал его присутствие. И предчувствие в который раз не обмануло. В динамике, вынесенном на палубу, раздался вызов «Беркута». Спустившись в каюту, Леонид ответил.

— «Беркут», здесь «Песец». Что случилось?

— Испанцы снимаются с якоря и выходят в море. Всей эскадрой. Перед этим распустили в городе слух, что пойдут на Ямайку. Но никто в это не верит, и наши агенты нашли этому доказательства. Эскадра пойдет к Тринидаду. Мы не успеем провести минирование.

— Понятно. Возвращайтесь и контролируйте нашу позицию по радару. Сейчас идем к западному берегу острова Фрайле Гранде — он прикроет нас от волны. Не будем сами себе создавать трудности, когда можно их избежать — проведем перегрузку в спокойной обстановке. Торопиться пока некуда — испанцы сразу на Тринидад не пойдут. Ветер не позволит. Поэтому им придется заняться лавировкой. Мы же не торопясь перегрузим груз, потом перебросите еще несколько человек с оружием на «Нику», а к нам доставите с «Ники» двух пленных. Как у вас с топливом, водой и провизией?

— Топливо брали с собой в канистрах, но хотелось бы побольше. Движок уж очень прожорливый. С водой и провизией нормально.

— Забункеруем Вас под пробку, и в канистры нальем. У нас, слава богу, расход небольшой и машиной мало пользовались. Пока будете идти к островам, следите за испанцами. Вдруг они вздумают разделиться? А идти они должны курсом градусов тридцать — тридцать пять, так как сейчас ветер — чистый ост. Корабли с прямым парусным вооружением круче к ветру не пойдут. Как раз мимо архипелага. Вот мы тут их и встретим…

Пришлось снова «потянуть за дезель-шкот», то есть запустить машину. Иначе, против встречного ветра до острова Фрайле Гранде — самого крупного в архипелаге и способного обеспечить спокойную якорную стоянку при восточных ветрах, пришлось бы добираться довольно долго, теряя время на лавировку. Для «Ники» же особых проблем не было, и она легко шла в крутой бейдевинд. Когда впереди уже была хорошо различима цепочка островов архипелага, показался «Беркут», быстро идущий со стороны Маргариты. Обменялись по радио информацией и катер стал выводить оба корабля к месту якорной стоянки, используя радар. Поскольку лезть в темноте близко к берегу было все же небезопасно. Но техника XXI века не подвела, и вскоре «Песец» и «Ника» замерли на ровной водной глади под прикрытием острова Фрайле Гранде, став на якорь. «Беркут» тут же оказался под бортом, и под звездным тропическим небом, в далеком Карибском море, наконец-то произошла встреча робинзонов во времени. Весь экипаж «Песца» высыпал на палубу, куда уже забрались прибывшие. Отовсюду слышались радостные возгласы на русском и на испанском, шутки и смех. Янычар, вырвавшись наконец-то из объятий своих коллег Князя и Флинта, предстал перед Леонидом, и после взаимных приветствий и поздравлений перешли к делу.

— Испанцы вышли из Пуэрто де ла Мар и идут в данный момент всей толпой на норд-вест. Ветер не позволяет им идти сразу на Тринидад. Растянулись очень сильно. Только группа военных кораблей из четырех фрегатов и одного какого-то недомерка держится вместе, сохраняя строй. Остальные же кто в лес, кто по дрова. Эффективной связи между ними нет. Могут привлечь внимание выстрелом, но не более. Если между военными кораблями и предусмотрены какие-то ночные сигналы фонарем, то на «конкистадорах» их просто не увидят. Ситуация очень напоминает вторую экспедицию Колумба в Америку. Когда в первую набирали с огромным трудом из кого попало, а во вторую очередь выстроилась из всех сословий. Так и этой экспедиции. «Конкистадоры» просто примазались к военным в надежде на удачный грабеж, прикрытый необходимостью восстановить статус-кво на Тринидаде, какой был до нашего появления. И при первых же выстрелах они просто разбегутся.

— Разбежаться-то разбегутся. Вопрос в том, куда побегут? Если на Маргариту, то могут захотеть отправиться за золотишком снова, когда очухаются. Если на материковый берег в джунгли — это уже лучше. Там их карибы хорошо погоняют. Как вшивых по бане. До цивилизованных мест, вроде Куманы, мало кто доберется. Но ведь эти «конкистадоры» могут с перепугу и на Тринидад рвануть. Или на Тобаго. А нам такие гости совсем не нужны.

— Так мы и будем выполнять роль погонщика, чтобы бежали в нужную сторону. От нас не убегут. Но до этого момента надо уничтожить их главные силы. Кстати, мы сняли историческое видео — выход Почти Непобедимой Армады в море. Давайте покажу и на ноут перекину. Съемка в инфракрасном диапазоне, поэтому все можно рассмотреть подробно.

— Вот это дело! Сеньоры, прошу ко мне!

Когда запись была загружена в ноутбук и несколько раз просмотрена, Леонид предложил высказать соображения по дальнейшим действиям. Мнения разделились. Янычар предлагал сразу нанести удар по флагману, а затем выбивать по очереди крупные военные корабли, оставив купеческую мелочь на потом. Флинт склонялся к мысли, что лучше бы сначала устроить геноцид мелочи с «конкистадорами» на борту, поскольку их очень много, и если заниматься сначала «большими дядьками», то эта свора разбежится, как тараканы по щелям. И ловить их потом будет довольно сложно. А «большие дядьки» никуда не убегут. Более рассудительный и осторожный Князь рекомендовал эту Армаду пока вообще не трогать, а подождать, пока она удалится хотя бы миль на пятьдесят от Маргариты — как раз полпути до Тринидада. Времени на бой и преследование будет гораздо больше, и есть возможность ликвидировать проблему под названием Почти Непобедимая Армада полностью. Либо, как вариант, позволить ускользнуть одной-двум мелким посудинам, чтобы доставили информацию о разгроме и нагнали побольше жути на испанцев, рассказывая всякие ужасы. Леонид сам склонялся к такому плану. Уж очень не хотелось, чтобы большая часть мелочи с «конкистадорами» сбежала обратно на Маргариту. А это неизбежно произойдет, если «Песец» начнет сначала заниматься фрегатами. «Конкистадоры» останутся без присмотра, а «Беркут» не сможет перехватить всех, если они бросятся врассыпную. И если напасть сейчас, то половина из них, если не больше, имеют неплохие шансы суметь добежать до Пуэрто де ла Мар. Соваться же под огонь береговых пушек особого желания нет. Как нет его и ссориться с жителями Маргариты, которые могут пострадать в перестрелке. Вот этого не хотелось больше всего. С населением Маргариты у пришельцев давно мир, дружба и совместная коммерческо-контрабандная деятельность, очень выгодная для обеих сторон. И незачем ставить достигнутые успехи под угрозу, если есть возможность этого избежать. Выслушав мнение всех «морских дьяволов», Леонид подвел итог.

— Сейчас проводим перегрузку боезапаса, бункеровку топливом и «переселение народов». После этого снимаемся с якоря, обгоняем испанцев и уходим как можно дальше вперед на ветер. Радар миль за двадцать эту орду возьмет?

— Возьмет. И дальше возьмет. Радар хороший, специально такой подбирали.

— Вот и хорошо. Следуем впереди испанцев и держим их под наблюдением, пока они не удалятся миль да двадцать от Маргариты. К сожалению, если ждать, чтобы они прошли половину пути, то это будет уже светлый день. А нам желательно напасть в темноте. Есть тут у меня интересная задумка… Поэтому ждем максимум до часа ночи. В этом случае у нас останется часов пять до рассвета. Вот тогда и начнем шоу со спецэффектами. За эти пять часов нам надо выпилить испанцев по максимуму и исчезнуть, пока не рассвело. А там кто сбежит — тот сбежит. Нельзя объять необъятное. Что сейчас имеется на «Беркуте» из оружия?

— Два пулемета КОРД, пулемет ПКМ, три гранатомета РПГ-7 и двадцать восемь выстрелов к ним, Меркелевская самоделка из ствола КОРД, две снайперки СВД, один «Винторез», плюс автоматы и пистолеты у каждого. Экипаж шесть человек. Кроме меня еще двое морпехов из наших и трое местных пацанов из команды боевых пловцов. Пулеметами, снайперками и гранатометами владеют все. Правда, пацаны гранатометами — только теоретически. Да и нет стопроцентной уверенности в нормальной работе этого пиратского хлама.

— Ладно. Будем надеяться, что хотя бы половина этого хлама сработает, как надо. Раз у нас достаточное количество выстрелов к РПГ, сделаем так…

Адмирал Эспиноса стоял на квартердеке своего флагмана, вглядываясь в темноту. Он был очень доволен сложившейся обстановкой. Удалось благополучно и сравнительно незаметно покинуть Пуэрто де ла Мар с наступлением ночи, хоть это и вызвало недовольство многих офицеров. Никто не ожидал такой спешки, поэтому кое-кто из подгулявших матросов и солдат, не успевших вернуться, остался на берегу. Ждать их не стали. Перед выходом распустили слух, что в свете вновь открывшихся обстоятельств эскадра пойдет на Ямайку — восстановить справедливость и вернуть ее обратно. Это обязательно станет известно тринидадским шпионам. Ночью никто не поймет, куда же именно пошла эскадра, так как быстро потеряют ее в темноте, а к утру они будут уже далеко. Если есть возможность подбросить дезинформацию противнику, то почему бы этим не воспользоваться? Быстроходный шлюп «Эсмеральда» еще утром вышел в море и отправился к Тринидаду. Ночью он подойдет к берегу, сообщит о выходе эскадры, узнает последние новости и дальше будет либо крейсировать неподалеку от острова, ведя наблюдение, либо стремглав лететь обратно, если выяснится что-то очень важное. Как знать, быть может удастся захватить этих мерзавцев на Тринидаде врасплох. А вот тогда разговор пойдет уже совсем по другому. Еще никому не удавалось безнаказанно посягать на собственность испанской короны!

Тут адмирал досадливо поморщился. Посягали и посягают постоянно. Что англичане, что французы, что голландцы. И фактически безнаказанно. А Испания ничего не может с этим поделать. Наоборот, в какой-то степени даже утрачивает свои позиции. Далеко ходить не надо — совсем недавно потеряли Ямайку. И англичане чувствуют себя там полновластными хозяевами, хотя формально остров все еще принадлежит Испании. А вот теперь — Тринидад. Что на очереди? Если на материке Испания еще худо бедно может контролировать ситуацию, то в море — нет. Да и на материк английские и французские пираты частенько наведываются, как к себе домой, грабя прибрежные города. Один налет на Маракайбо два года назад чего стоил. Что и говорить, повезло этому мерзавцу Франсуа Олонэ, или как его там на самом деле… А если учесть, что подобных мерзавцев очень много, и все жаждут добраться до испанского золота, то картина вырисовывается довольно мрачная. Ну ничего, разберутся по быстрому с Тринидадом, а потом можно будет нанести визит и на Ямайку. Вдруг и правда кто-то разнес Порт Ройял? Но вот только, кто именно?

Прозвучала команда вахтенного офицера, и по палубе рассыпались матросы. Пора было выполнять поворот, поворачивая на другой галс. Адмирал не вмешивался и в подзорную трубу пытался рассмотреть свою растянувшуюся эскадру. Если военные корабли — четыре фрегата идут в кильватер друг другу, сохраняя строй, то остальные представляют из себя стадо баранов, кое как выдерживающих заданный курс. Ладно, в конце концов, они здесь не для боя, а для доставки десанта. Как прослышали про тринидадское золото, так даже упрашивать никого не пришлось принять участие в экспедиции. Наоборот, пришлось выбирать из большого количества желающих. Все же, несправедливо устроена жизнь. Кто-то покрывает себя славой в боях с врагами и получает почести от самого короля, а ему приходится заниматься ловлей грязных бандитов. Вот и сейчас в очередной раз «повезло». Много ли воинской доблести и славы в том, чтобы призвать к порядку горстку каких-то проходимцев, именующих себя колдунами, и примкнувших к ним бунтовщиков? В лучшем случае спасибо скажут. А то и вообще воспримут, как должное. Да еще претензии выскажут, что слишком долго провозился. И почему так не везет? Единственное утешение, что если по поводу золота не врут, то… Кто потом узнает, сколько его там было на самом деле?

Фрегат «Магдалена» выполнил поворот и лег на левый галс, все дальше и дальше удаляясь на восток. За кормой уже давно исчез во тьме остров Маргарита. Следом шли остальные корабли. По прямой до входа в пролив Бока дель Драгон, отделяющий Тринидад от материка, чуть более сотни миль. Но эту сотню миль надо еще преодолеть. Почти никто на уходившей в ночь Армаде не думал о плохом. Впереди — Тринидад, где неожиданно появилось много золота. Захудалая провинция, о которой раньше никто и не вспоминал, неожиданно стала центром внимания всех в обоих вице-королевствах — и в Новой Испании, и в Перу. Что с того, что на этом золоте сидят какие-то аферисты, называющие себя колдунами? Что они смогут сделать против такой силы? Ни адмирал Эспиноса, ни все прочие офицеры эскадры не сомневались в успехе операции. Никто не думал, что рядовое событие, которому обычно не придают особого значения и считают чем-то несерьезным, иногда может стать сродни маленькому камню, или громкому звуку, вызывающему сход снежной лавины, сметающей все на своем пути. Тридцать шесть кораблей разрезали форштевнями волны Карибского моря, уходя все дадьше и дальше, навстречу Судьбе.

Глава 13

Ужас, летящий на крыльях ночи

Закончив перегрузку и снабдив топливом «Беркут», маленькая флотилия пришельцев покинула гостеприимные берега острова Фрайле Гранде и устремилась вдогонку за испанской эскадрой, четко отображавшейся на экране радара «Беркута». На всякий случай, им были доставлены два радиолокационных маяка-ответчика, предназначавшихся для «Песца» и «Ники», чтобы в горячке боя не спутать их с другими целями. Капитан «Ники» Макдауэлл уже прошел соответсвующий инструктаж и знал свою задачу в предстоящем бою. С рацией он освоился быстро, а группа морских пехотинцев с автоматами и двумя пулеметами могла помочь отбиться от любого противника. Курьез произошел, когда с «Ники» доставили двух англичан-саботажников. Вели себя они сначала довольно шумно и развязно, пока не увидели «Беркут» и тех, кто на нем прибыл. Тут моряки Королевского Флота на какое-то время впали в ступор, а по прибытию на борт «Песца» начали дружно вопить о том, что их неправильно поняли. Но Леонид сразу пресек это словоизвержение, тихо, но твердо сказав так, что это слышали все присутствующие.

— Самое большое, что мы можем подарить людям, добровольно пришедшим к нам, это доверие. Но теряют его вместе с головой. Вы сделали свой выбор. Ваши головы мне пока не нужны, поэтому будете работать вместе с пленными пиратами и неграми на стройках Тринидада. Откажетесь работать — у нас есть методы пробудить в вас трудолюбие. Попытаетесь бежать — после поимки работа на стройке покажется вам раем. Уведите.

Когда англичан увели, вскоре вернулся сержант Хорхе и с улыбкой доложил.

— Сеньор капитан, там губернатор опять буянит. Кричит, что мы не имеем права держать его в таких скотских условиях наравне с бандитами и убийцами. Что он дворянин и требует соответсвующего обращения.

— Так он ведь и раньше буянил?

— Каждый день. Но сегодня у него настоящая истерика.

— Хорошо, давай его сюда…

Когда привели сильно помятого губернатора, тот ругался так, что это сделало бы честь любому боцману Королевского Флота. Оказавшись на палубе и увидев Леонида, он сразу же набросился на него с обвинениями.

— Что у Вас здесь творится, господин капитан?! Почему человека моего положения держат в какой-то дыре вместе с отпетыми висельниками?! И кормят самым настоящим дерьмом?! Я в конце коноцов губернатор и дворянин! И требую соотвествующего обращения!

— Закончили? Давайте разбираться по порядку. Как я уже говорил, требовать здесь Вы ничего не можете. Только просить. Вам не понравилась резервная каюта, куда Вас сначала поместили, Вы сочли ее слишком тесной. Хотя Ваш соотечестсвенник — старший офицер «Дувра» лейтенант Джеймс Паркер, живет точно в такой же и вполне доволен жизнью. Причем он имеет возможность передвигаться по кораблю, хотя конечно вместе с охраной и в разумных пределах. Вам же захотелось перейти в более просторное помещение, но таковое у нас только одно — где держат пленных пиратов. И чем они Вам не нравятся? Это Ваши люди, которых Вы благословляете на разбой. Так что в моих глазах Вы ничем от них не отличаетесь. По поводу питания. Да, экипаж «Песца» питается гораздо лучше, а пленным пиратам установлена норма питания для матросов английского Королевского флота. Так что же Вам не нравится? Матросов в английском флоте кормят точно также. Правда, для лейтенанта Паркера мы сделали исключение. Во первых, он не пират, а моряк Королевского флота. Во вторых, ведет он себя дисциплинированно и бунтовать не пытается. Поэтому мы и относимся к нему, как к военнопленному офицеру, а не пирату, и сделали его гостем нашей кают-компании. По поводу губернаторства. Мистер Модифорд, Вы не губернатор, а экс-губернатор. Неужели Вы считаете, что в настоящий момент должность губернатора Ямайки будет очень долго оставаться вакантной? Думаю, там уже все поделили, так как увидеть Вас в скором времени никто не рассчитывает. А остров не может оставаться без губернатора. Так что в данный момент Вы не губернатор, а частное лицо, уличенное в связях с пиратами, то есть преступниками, подлежащими повешению без суда. Чем же Вы недовольны? Вас не заставляют работать, кормят, не заковывают в цепи и не бьют за малейшее неповиновение. Что же Вам еще надо?

— У меня нет слов… Хорошо, господин капитан. Давайте будем разговаривать, как деловые люди. В конце концов, нам есть что обсудить и я могу быть Вам полезен.

— Так что же Вы раньше этого не сказали, мистер Модифорд? А то, начали кричать, грозить, что-то требовать. Я считаю, что деловые люди всегда могут договориться. Хорхе, поселите нашего гостя — мистера Модифорда в резервную каюту, от которой он так опрометчиво отказался, сводите в баню, и накормите, как члена экипажа «Песца». Думаю, на камбузе что-то должно остаться. А утром, мистер Модифорд, прошу на завтрак в кают-компанию. Не опаздывайте.

Когда находившегося в полуобморочном состоянии от такой резкой смены своего положения Томаса Модифорда увели на новое место жительства, Леонид довольно усмехнулся. Политика кнута и пряника всегда доказывала свою эффективность. Лейтенант Паркер сразу избрал правильную линию поведения и явился хорошим наглядным примером для спесивого вельможи. Посмотрим, что будет дальше. Возможно, удастся использовать экс-губернатора в будущих политических играх. Но только после того, как с ним поработают Матильда и Карпов. Черт его знает, а вдруг и в самом деле удастся ему что-то вроде установки на сотрудничество, как у Кашпировского, сделать. С той только разницей, что не как шоу по телевизору, а на самом деле. Ведь проводили подобные опыты в КГБ СССР. А Карпов — выходец из этой конторы, как бы она ни называлась. А Матильда обеспечит «техническую часть» операции. И если опыт будет успешным, то…

И тут, как говорится, «Остапа понесло». Леонид отвлекся от воспоминаний о недавних событиях и сосредоточился на наблюдении за испанцами, время от времени поглядывая в прибор ночного видения, хотя нисколько в нем не нуждался. Вполне можно было бы обходиться обычным биноклем. Но не надо остальным знать лишнее. Рядом стояли вахтенный помощник — старпом, его дублер и оба «морских дьявола». Все с интересом наблюдали за открывшейся картиной.

Ближайший испанский корабль находился позади в пяти милях. За ним вытянулись все остальные, причем большая часть не соблюдает строй, а идет, как попало. Поскольку ветер встречный и идти сразу на Тринидад невозможно, эскадра занята лавировкой, идя попеременно то левым, то правым галсом в бейдевинд. Для фрегатов с прямым парусным вооружением это удовольствие еще то, поэтому средняя скорость движения по генеральному курсу в сторону Тринидада не превышает трех — четырех узлов. Мелочь же не рискует удаляться слишком далеко от «больших дядек», поэтому тоже идет вместе с ними. «Песец» снова использует машину, чтобы не связываться с лавировкой и просто следует малым ходом впереди этой Почти Непобедимой Армады, выдерживая дистанцию. Для «Ники» никаких проблем нет и она легко идет в крутой бейдевинд, лишний раз подтверждая репутацию грамотно спроектированной и умело построенной бригантины. Корабля, удачно совмещающего преимущества прямого и косого парусного вооружения. Вот она и идет сейчас впереди и чуть слева в одной миле, ведя наблюдение впереди по курсу. «Беркут» же рыскает вокруг, обшаривая окружающее пространство радаром, но близко к испанцам не приближается. Не надо их настораживать раньше времени.

Минула полночь. Ровный восточный ветер гонит редкие облака. Серп луны уже взошел над горизонтом и над головой небо, усыпанное звездами. «Песец» рассекает своим форштевнем встречную волну и вода с шипением проносится вдоль бортов. Тихо урчит дизель на малых оборотах и вахтенные всматриваются в ночь. Идет последний час тишины. Вскоре случится то, после чего Испания встанет перед выбором — дружить с новой силой, появившейся в Новом Свете, или сражаться насмерть. Потому, что другого варианта нет. Такая же дилемма встанет перед всеми остальными. Но пока вокруг тишина летней тропической ночи, нарушаемая только плеском воды за бортом, скрипением снастей и мерным шумом дизеля. Леонид глянул на часы — пора. Команда рулевому, и вызов на связь «Беркута» и «Ники».

— «Беркут», «Ника», начинаем. Действуем согласно плану.

Тяжелый парусный корабль неожиданно резво поворачивает и делает рывок вперед. Паруса убраны, чтобы не мешали. «Ника» остается на месте, а «Песец» и «Беркут» бросаются навстречу испанской эскадре, обходя ее с двух сторон. «Песец» идет мористее, а «Беркут» ближе к берегу. Головной испанский корабль, а вскоре становится ясно, что это флагманский фрегат, быстро приближается. Но не доходя до противника пары миль, «Песец» резко снижает ход, следуя так, чтобы разойтись левыми бортами с испанским фрегатом. И если «Песец» еще можно обнаружить на фоне звездного неба, то низкий силуэт «Беркута» на темном фоне берега не виден совершенно. Спустя несколько секунд у вахтенных на фрегате «Магдалена» кровь застыла в жилах. В ночной тьме возник силуэт большого трехмачтового корабля, залитый белесым призрачным светом. Создавалось впечатление, что он шел изнутри корпуса, освещая борта и мачты.

— Дьявол!!! — раздался крик впередсмотрящего на баке «Магдалены». И вскоре топот ног сотен людей, рванувшихся на палубу, заглушил крики остальных вахтенных.

Адмирал Эспиноса, разбуженный шумом, тоже поднялся на палубу и замер в удивлении. Несколько в стороне, навстречу «Магдалене», медленно двигался неизвестный корабль, от которого исходил непонятный свет. Вокруг только и слышалось.

— Это дьявол… И он пришел по наши души…

Однако, дьявол это был, или нет, странный корабль ничего враждебного не предпринимал, а очень медленно шел навстречу «Магдалене» и должен был разойтись с ней левыми бортами. Когда первоначальный шок от увиденного прошел, адмирал схватил подзорную трубу и попытался рассмотреть получше невиданное чудо. Однако, не преуспел в этом. Корабль, как корабль, только свет от него идет непонятный. А более ничего дьявольского, или божественного разглядеть не удалось. Впрочем, расстояние довольно большое и разглядеть что-либо ночью сложно. Думая, что же это может быть, ни адмирал, ни остальные, находившиеся на палубе «Магдалены», не смотрели в другую сторону. Внимание всех было приковано к странному светящемуся кораблю, медленно идущему навстречу. Поэтому грохот взрыва в носовой части фрегата, огонь и разлетающиеся деревянные обломки были полной неожиданностью. И сразу же после этого светящийся корабль исчез!!!

На палубе «Магдалены» началась паника. Спустя несколько мгновений там же, в носовой части прогремели еще несколько взрывов. Фрегат увалился под ветер и начал зарываться носом в воду. И тут взрыв прогремел на идущем следом фрегате «Сан Луис». В районе его носа сверкнула яркая вспышка, а следом донесся грохот. Через несколько мгновений прозвучали еще несколько взрывов и «Сан Луис» тоже выкатился из строя, увалившись под ветер. На идущем следом корабле — фрегате «Сан Фелипе» не успели разобраться в ситуации. Фрегат продолжал следовать прежним курсом, как неожиданно сильный взрыв разворотил нос «Сан Фелипе». На «Сан Диего» сообразили, что происходит что-то неладное и сами сделали попытку выйти из строя, увалившись под ветер, начав ворочать влево — от берега. Следующие два взрыва разворотили ему правый борт, причем второй вызвал взрыв пороха в крюйт-камере. Корабль взлетел на воздух, превратившись на несколько мгновений в огнедышащий вулкан, пламя которого осветило все вокруг. Все заняло около трех минут. Четырех самых сильных кораблей испанской эскадры больше не было. «Магдалена» и «Сан Луис» тонули. «Сан Фелипе» еще держался на воде, но на носу у него все сильнее разгорался пожар, а взрывы кромсали борта и сносили все с палубы.

Испанцы, находившиеся на уцелевших кораблях, растерянно смотрели на происходящее. Появление странного светящегося корабля и последующие взрывы на фрегатах, а также взрыв крюйт-камеры на одном из них подействовали отрезвляюще на самых упертых охотников за золотом. Причем никто не понимал — а где же противник?! Светящийся корабль, который исчез так же неожиданно, как и появился, был очень далеко. И что вызвало эти взрывы? Ясно было только одно — надо уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше. Неведомый враг за ничтожно малый промежуток времени уничтожил четыре мощных фрегата — главную ударную силу эскадры. А это значит, что уничтожение всех остальных для него — легкая забава. Грузовые флейты, шлюпы, пинассы, бригантины и прочая мелочь, битком набитые новоявленными конкистадорами, отправившихся на поиски своего Эльдорадо, стали дружно разворачиваться и ложиться на обратный курс. Благо, ветер теперь был попутный и мог домчать до Маргариты довольно быстро.

От «Сан Диего» осталась уже только груда плавающих обломков, а на палубах «Магдалены», «Сан Луиса» и «Сан Фелипе» воцарился ад. «Сан Фелипе» к этому времени превратился в огромный костер, и его экипаж с ужасом прыгал за борт, пытась спастись. Шлюпки спустить не успели — они были уничтожены непонятными взрывами, огненным шквалом прошедшим по палубе. Продолжались взрывы недолго, но фрегату после этого легче не стало. «Сан Фелипе» пылал, и вскоре огонь должен был добраться до крюйт-камеры, что уцелевшие в ужасной бойне моряки и солдаты прекрасно понимали. На «Магдалене» и «Сан Луисе» ситуация была немногим лучше. Корабли хоть и не горели, но быстро тонули из-за больших пробоин в носовой части. Что-то буквально разворотило обшивку в районе ватерлинии, и оба фрегата стали захлебываться от встречного потока воды, водопадом хлынувшего внутрь корпуса. Палубы кораблей были забиты обезумевшими от ужаса людьми. Кто не потерял голову, пытался спустить шлюпки. Если бы не паника, то возможно это и удалось бы сделать, но все прекрасно понимали, что из-за большого количества войск на борту, шлюпки не смогут вместить всех. Поэтому на палубе началось что-то ужасное. Когда каждый за себя. Не было больше ни офицеров, ни матросов, ни солдат. Была обезумевшая и озверевшая толпа, пытающаяся спастись. Не слушающая никого и беснующаяся в полной темноте на покосившейся и уходящей под воду палубе…

Адмирал Эспиноса смотрел на эту вакханалию и понимал, что стал обычной разменной монетой в игре сильных мира сего. Ни о каком дьявольском, или божественном проявлении данного «чуда» речи больше не было. Во всяком случае, для него. Ни Господу, ни дьяволу нет нужды использовать пушки. А корабль, силуэт которого угадывался в темноте и на котором сверкали вспышки выстрелов, явно использовал пушки, обладающие невиданной дальностью и точностью стрельбы вкупе с разрушительной мощью. И в свете последней информации не нужно долго гадать, кому он принадлежит. Шпионы на Маргарите каким-то образом сумели предупредить своих хозяев о выходе эскадры. Он сам виноват в случившемся. Оказывется, тринидадские колдуны, или кто они там на самом деле, говорили чистую правду. Они действительно хотели избежать конфликта. И честно предупредили, что в случае отказа применят силу. И как оказалось, сила у них есть. Причем сила огромная и непонятная. При дворе совершили страшную ошибку. Вместо того, чтобы постараться завоевать доверие этих колдунов и сделать их своими союзниками, там захотели решить вопрос привычными методами — грубой силой. И просчитались. А это значит, что Испания собственными стараниями нажила врага, какого еще не знала история. На радость Англии, Франции, Голландии и всем прочим…

Леонид внимательно наблюдал за ходом боя с квартердека. Начало нападения на испанскую эскадру прошло строго по намеченному плану. Когда «Песец» оказался впереди и слева от головного фрегата, «Беркут» занял аналогичную позицию, но справа — ближе к берегу. И когда на «Песце» включили все имеющиеся лампы, закрыв их простынями для придания «призрачности» и рассеяния свету, внимание абсолютно всех испанцев было приковано к невиданному «чуду». В другую сторону никто не смотрел. Да если бы и смотрел, то все равно ничего не увидел. Низкий силуэт катера на фоне недалекого темного берега был совершенно незаметен. И это дало ему возможность подобраться очень близко — на две сотни метров. Именно поэтому реактивная граната, выпущенная из гранатомета РПГ-7, доставшегося пришельцам в качестве трофея с «Салема» еще в XXI веке, попала очень точно, разворотив нос испанского флагмана в районе ватерлинии. Взрыв гранаты послужил сигналом для «Песца», который тут же открыл огонь из носового 30-миллиметрового орудия осколочно-фугасными снарядами по носу фрегата, увеличивая разрушения корпуса. На момент открытия огня всего лишь около пятисот метров разделяли противников, промахнуться было трудно. Поскольку управление боем четко осуществлялось по радио, едва «Песец» прекратил обстрел первой цели, «Беркут» тут же совершил бросок вперед и всадил гранату в нос фрегата, идущего вторым в ордере. «Песец» продолжил «обработку» второй цели своей дальнобойной и точной артиллерией, доламывая то, что уже неплохо разломала реактивная граната. Понимая, что скоро испанцы очухаются, с «Беркута» сразу же произвели выстрел из РПГ по третьему кораблю, не стараясь подойти почти вплотную, и здесь граната попала не очень удачно — значительно выше ватерлинии. Фрегат хоть и не получил заметной течи, но его нос был порядком разрушен и взрыв вызвал пожар, бороться с которым не позволили осколочно-фугасные снаряды, обрушившиеся на палубу. «Песец» немного развернулся и ввел в действие также кормовое 30-миллиметровое орудие, ведя огонь сразу по двум целям. В ПНВ было хорошо виднно, как первые два фрегата уже зарылись носом в воду, увалились под ветер и тонут. На палубах началась паника, экипажи пытались спастись. На третьей цели тоже было не до боя. Пожар разгорался все сильнее, а разрывы осколочно-фугасных снарядов сметали с палубы тех немногих, кто пытался с ним бороться. Это дало возможность «Беркуту» безнаказанно продолжать свою миссию, оставаясь никем незамеченным. Описав небольшую дугу, он начал выходить в атаку на четвертый фрегат в ордере, но тот уже успел начать поворот под ветер и выстрелить в носовую часть не представилось возможным, поэтому две реактивных гранаты попали в борт. Но вторая так удачно, что вызвала взрыв пороха в крюйт-камере. Фрегат взлетел на воздух, и это явилось началом повального бегства остальных испанцев. Не было больше эскадры. Было сборище разномастных кораблей, экипажи которых одержимы только одной мыслью — удрать. И чем скорее, тем лучше.

Оценив масштабы содеянного и прекратив обстрел горящего фрегата, Леонид взглянул на спешно разворачивающиеся и бросающиеся наутек остальные испанские корабли. Поняв, что никакого организованного сопротивления ожидать не приходится, вызвал «Беркут» и запросил обстановку. «Беркут» тут же отозвался.

— Первая часть задачи выполнена. Цели номер один и два тонут. Цель номер три горит и экипаж прыгает за борт. На цели номер четыре произошел взрыв крюйт-камеры и ее разнесло на куски. Расход семь гранат, из них две не сработали. Остальные цели разворачиваются и удирают по ветру.

— «Беркут», вас понял. Преследуйте противника, сразу же определите группу наиболее быстроходных и оторвавшихся от остальных целей. Достаточно двух, или трех. Огня по ним не открывайте, чтобы не оставить «вещдоков» вроде пуль. Пусть уходят беспрепятственно. Остальных отсекаете огнем по палубам и парусам, сбивая им ход. Если попытаются уйти к берегу и выброситься на него — не препятствуйте.

— «Беркут» понял, выполняю.

— Давайте, ребята! Покажите им Ужас, летящий на крыльях ночи!

«Беркут» дал ход и помчался на запад, чтобы отсечь пути к отступлению испанцам, а «Песец» бросился вдогонку за ближайшей крупной целью, оставив за кормой фрегаты. От головного над поверхностью моря уже остались только мачты, быстро исчезающие в воде, второй лег на левый борт и погружался, а третий представлял из себя сплошной костер от носа до кормы. Но остальные испанские корабли удирали, как только могли. Хорошо было то, что бежали они все в одном направлении — по ветру вдоль берега, до которого было около пяти миль. До ближайшей крупной цели было чуть более тысячи метров, и Леонид не стал устраивать длительную погоню, а приказал сразу открыть огонь на поражение. Громыхнула носовая 30-миллиметровая пушка, и на высокой корме грузового корабля вспыхнула яркая вспышка взрыва. Корабль тут же вильнул в сторону, и его паруса потеряли ветер. Очевидно, взрыв повредил рулевое управление. «Песец» быстро сокращал дистанцию, не прекращая огня и стараясь зайти атакуемому кораблю со стороны кормы. Чтобы пресечь возможные попытки оказать сопротивление, на корпусе парусника время от времени вспыхивали огненные вспышки разрывов снарядов, разносящих в щепки деревянную обшивку борта. Началась паника, которую усилила пулеметная очередь, хлестнувшая по палубе. А уж когда до потерявшего ход «купца» осталось около сотни метров и громыхнули обе носовых двадцатичетырехфунтовки…

Две бомбы проломили борт и взорвались внутри корпуса с сильным грохотом. Вверх полетели обломки вырванной палубы. После этого ни о каком сопротивлении никто и не помышлял. «Конкистадоры» в ужасе бросались за борт, пытаясь спастись от губительного огня, а внутри корабля уже начал разгораться пожар. Следующие два залпа бомбами усилили разрушения, и языки пламени вырвались вверх, лизнув неубранные паруса. Очень скоро пламя полностью охватило рангоут и начало распространяться по всему кораблю. «Песец» дал ход, развернулся левым бортом, и дал продольный залп из бортовых двенадцатифунтовок почти в упор. Вверх взлетел сноп искр, бизань-мачта рухнула, и вскоре испанский «купец» превратился в огромный костер на воде, находящийся в окружении большого количества тех, кто его покинул в тщетной надежде найти спасение за бортом. Отовсюду неслись крики о помощи. «Песец» же, не останавливаясь и не спасая тонущих, увеличил ход и бросился вдогонку за следующей целью. Далеко позади прогремел взрыв — это пожар добрался наконец-то до пороха в крюйт-камере фрегата «Сан Фелипе». Взлетели высоко вверх горящие обломки, и вскоре на темной поверхности Карибского моря вместо двух больших костров остался один.

Дальнейшее не отличалось разнообразием. Выделив из удирающей толпы три оставшихся крупных корабля, «Песец» по очереди догонял их и действовал по отработанной схеме — выведение из строя рулевого управления и подавление кормовой артиллерии с дальней дистанции 30-миллиметровой пушкой, а затем сближение с неуправляемой целью со стороны кормы и применение мощных казнозарядных двадцатичетырехфунтовок, бомбы которых производили чудовищные разрушения и вызывали сильные пожары, бороться с которыми было невозможно. «Беркут» в это время выполнял роль загонщика. Обогнав испанцев, он не стал трогать два самых быстроходных небольших кораблика, вырвавшихся далеко вперед и удалившихся от остальной группы, а атаковал тех, кто шел следом. Короткая очередь из пулемета по толпе на палубе, очередь по парусам — и паника обеспечена. «Беркут» носился впереди убегающей толпы, и метким огнем сеял панику среди «конкистадоров», сам оставаясь в темноте и на безопасной для себя дистанции. Ради экономии патронов стреляли не все время из пулеметов, а чаще из винтовок. Но из-за большого числа людей на испанских кораблях и высокой скученности на их палубах, огонь «Беркута» наносил огромный урон. Передовые корабли начали терять ход, сзади приближались остальные, подгоняемые «Песцом». Остатки испанской эскадры начали сбиваться в кучу. Мало того, не понимая толком, откуда ведется стрельба, многие испанцы сами открыли огонь и начались взаимные обстрелы. «Песец» к этому времени уже покончил со всеми крупными грузовыми кораблями, и гнал оставшуюся мелочь прямо на «Беркут», который держался в отдалении и отслеживал радаром все перемещения противника, открывая огонь по тем, кто пытался «оторваться от коллектива» и сбежать. «Песец» же наступал на пятки испанцам, всаживая 30-миллиметровые осколочно-фугасные снаряды в корму отстающим, что приводило к потере хода у неудачников и добавляло прыти остальным. Отставших добивали ядрами и картечью с малых дистанций и шли дальше. Тонущих не спасали. Во первых, чтобы не терять время, а во вторых, их было не просто много, а очень много. И вместить всех «Песец» не мог при всем желании. Это хоть и несколько коробило французскую часть экипажа рейдера, но открыто французы не возмущались, так как были уже хорошо знакомы с нравами пришельцев — «Кто не с нами, тот против нас» и «Если враг не сдается сразу, то его уничтожают». Индейцы и метисы же наоборот, восприняли это как единственно верное решение. Испанцы старательно добивались того, чтобы коренное население обеих Америк стало их люто ненавидеть. И это им удалось блестяще. Леонид, хорошо видевший в темноте, всюду замечал злорадные улыбки на лицах своих подчиненных, когда они слышали многочисленные вопли и крики о помощи на испанском, доносившиеся отовсюду.

В конце концов, все пришло к логическому завершению. Уцелевшая испанская мелочь была согнана в кучу и «Песец» с «Беркутом» занялись ее истреблением, держа под перекрестным огнем. «Беркут» не давал никому «оторваться от коллектива», а «Песец» громил мелкие суденышки выстрелами из тридцатимиллиметровок, выдерживая безопасную дистанцию и оставаясь на ветре. Как правило, одного снаряда в корпус в районе ватерлинии было достаточно, чтобы шлюпы, пинассы, барки и бригантины начинали хлебать воду. Когда часть целей уже утонула, а оставшаяся часть была сильно повреждена и полностью деморализована, «Песец» подошел ближе и открыл огонь картечью. Вскоре наступил закономерный финал. Последний испанский корабль ушел под воду, а поверхность моря была усеяна деревянными обломками, среди которых кое где барахтались люди и раздавались крики о помощи тех, кто сумел уцелеть в этом аду. Осмотрев место побоища, Леонид вызвал «Беркут» и запросил обстановку. Катер тут же отозвался голосом Янычара.

— Здесь «Беркут», у меня все нормально. Повреждений нет, ведем наблюдение. Кстати, опробовали меркелевский «самопал» со стволом от КОРДа в деле. Это что-то! Никогда не думал, что в кустарных условиях такую вещь сделать можно!

— Хорошо работает?

— Да не то слово! Достойный конкурент «Слонобою» для стрельбы по всему, кроме пушек. Во всяком случае, как дальнобойная мощная снайперская винтовка стационарного исполнения подходит прекрасно.

— Ну, значит спасибо Меркелю, пусть продолжает в том же духе. Те двое, которым дали уйти, не утопли? На радаре их видно?

— Еще как видно. Удирают в сторону Маргариты быстрее собственного визга. Скоро должны быть на месте. Обрадуют тамошнего губернатора.

— Все ясно, уходим на Тринидад. Не надо, чтобы нас видели те, кто уцелеет, когда рассветет.

— Никого подбирать не будем?

— Нет. Сейчас «Ника» вылавливает тех, кого найдет на месте гибели флагмана. Возможно, там и попадется «крупная рыба». А здесь — один сброд, направлявшийся грабить колдунов. Вот пусть теперь Господь, именем которого они так любят прикрываться, сам их и спасает…

Далеко идти не пришлось, «Ника» была уже в трех милях и сама вышла на связь. Макдауэлл доложил, что на борту восемь пленных. Офицеров всего двое — лейтенант с флагманского фрегата «Магдалена», и лейтенант с фрегата «Сан Луис». Остальные — матросы и солдаты с этих двух кораблей. С двух других не нашли никого. «Крупной рыбы», к сожалению, не попалось. Выслушав доклад, Леонид удивился. По идее, с первых двух фрегатов должно было спастись гораздо больше людей. Но ответ Макдауэлла все разъяснил.

— Так мы и подняли из воды сначала гораздо больше, сэр. Но эти неблагодарные испанские свиньи попытались напасть на нас и захватить корабль. Слава господу, у вас прекрасная морская пехота. Сразу же пресекли бунт, перестреляв нападавших. А оставшихся восемь уложили мордой в палубу и предупредили, что они схлопочут пулю раньше, чем успеют подняться.

Леонид усмехнулся и направил «Беркут» к «Нике». Капрал Хименес и его подчиненные с огромным удовольствием пристрелили бы всех испанцев. Но у него был приказ — по возможности взять пленных. Формально он приказ выполнил, не придерешься. А сколько этих самых пленных было изначально, то это не так уж и важно. Тем более, «крупной рыбы» там все равно не было…

— Хорошо, скоро к вам подойдет «Беркут», передадите на него пленных для доставки к нам. Надеюсь, пока катер до вас доберется, их количество не уменьшится?

— Да они чуть богу душу со страху не отдали, сэр, когда ваши люди начали стрелять из своего оружия! Никогда такого не видел!

— Значит, будем надеяться на их благоразумие. Все, «Ника», «Беркут» идет к вам. Встречайте гостей…

Когда «Беркут» вернулся обратно и доставил восемь перепуганных мокрых пленных, удивленно озирающихся по сторонам, Леонид не устоял перед искушением поддеть их.

— Доброй ночи, сеньоры. И много ли вы намеревались найти золота на Тринидаде?

— Доброй ночи, сеньор капитан. О каком золоте Вы говорите?

— Да о том самом, о котором только и разговоров было во всех кабаках Пуэрто де ла Мар. Вас ведь предупреждали, что мы не хотим воевать с вами?

— Предупреждали…

— Так зачем полезли? Только не надо мне говорить, что собирались нанести визит вежливости на Тринидад в составе более трех десятков кораблей, на которых находилось более двух тысяч разного сброда. Не бойтесь, мы не являемся посланцами дьявола и не будем пытаться заполучить ваши души. Но мы без колебаний отправим их на встречу с Господом, если попытаетесь снова поднять бунт. Запомните — вы должны были погибнуть вместе с со своими кораблями. И то, что вы сейчас живы, это не воля всевышнего, а мой приказ вытащить вас из воды. Подумайте об этом, сеньоры. Позже мы поговорим более обстоятельно.

Когда пленных увели, Леонид обвел взглядом своих товарищей, стоявших рядом.

— Все, мужики. Рубикон перейден, обратной дороги нет. Теперь либо мы «построим» здесь всех, либо рано, или поздно, нас сожрут. Третьего не дано. Но я не жалею. Мы попытались разговаривать с испанцами, как принято в двадцать первом веке между цивилизованными равноправными людьми. Увы, в веке семнадцатом все по другому. Здесь ты либо господин, либо холоп. И это нам только что напомнили. Будем теперь строить свое государство, без оглядки на Испанию.

— Так в чем проблема, Петрович?! Непобедимая Армада огребла пи…лей и после этого испанцы почти двести лет боялись приближаться к английским берегам. А мы сейчас разнесли в щепки Почти Непобедимую Армаду. В Новом Свете флота у них фактически не осталось. Купеческая мелочь и «золотые» галеоны не всчет. Сунутся опять — снова наломаем щепок. А пока кто-то из Европы сюда доберется, у нас уже свой паровой броненосный флот будет!

— Насчет броненосного не уверен, но вот насчет парового — возможно. Все, идем на Тринидад. Надо срочно связаться с французами и голландцами. Для них что разгром Порт Ройяла, что сегодняшнее ночное шоу — бальзам на душу. На видео все хорошо получилось?

— Кадры отличные получились для истории, уже просмотрел. Тем более, в инфракрасном диапазоне все хорошо видно.

— Вот и покажем кое-что выборочно нашим французским и голландским друзьям. Чтобы еще сильнее прониклись духом дружбы и сотрудничества. А сейчас идем до дому, до хаты. Там где-то еще «Эсмеральда» ошивается, о которой агент говорил, что она утром в сторону Тринидада ушла. Наверное, предупредить «штирлицев» о выходе эскадры.

— Так может, и ее поймаем?

— Если попадется. А то, кто знает, где ее сейчас черти носят…

Три корабля снова рассекали своими форштевнями темные волны Карибского моря и шли на восток, скрытые в ночи от посторонних глаз. Они только что совершили невозможное — полностью уничтожили силы вторжения и наголову разгромили испанский флот в Новом Свете. Испанские колониальные властипопытались по привычкедействовать с позиции силы и это закончилось для них полным разгромом. То, что теперь это будет иметь далеко идущие последствия, никто не сомневался. Но люди, прошедшие сквозь время, решили твердо — игры в политкорректность, которые так любит «цивилизованный мир» в XXI веке и которые иногда доводит до абсурда, кончились. Сейчас за бортом XVII век. Они пришли в этот мир не для того, чтобы стать чьими-то холопами. И то, что кому-то в современном «цивилизованном мире» это может не понравиться, то это исключительно его проблемы.

Глава 14

Запасной вариант

Когда взошло солнце, и вдали показались вершины горного хребта в северной части Тринидада, радар «Беркута» уже давно обнаружил одиночную цель, крейсирующую неподалеку от пролива Бока дель Драгон. В свете последних событий это вполне мог быть шлюп «Эсмеральда», посланный для установления связи с тринидадским «сопротивлением». По радио еще ночью сообщили на «Тезей» о разгроме испанцев, но как оказалось, «Эсмеральда» уже успела уйти. Под покровом ночи она подходила к северному побережью острова и высадила двух человек. Обменявшись информацией, испанцы ушли в море. Уничтожать, или захватывать корабль не стали, чтобы не насторожить адмирала Эспиносу. Если он не обнаружит при подходе к Тринидаду своего посланца, то может изменить план нападения, чего бы очень не хотелось. Но теперь надобность в сохранении секретности отпала, и три корабля пришельцев шли прямо на обнаруженную цель.

Вскоре стало ясно, что подозрения подтвердились. Это действительно была «Эсмеральда» — последний корабль адмирала Эспиносы, на котором еще ничего не знали о недавнем разгроме карательной экспедиции. Испанцы сначала ничего не заподозрили, так как «Песец» шел, подняв паруса, хоть и довольно круто к ветру, используя также и машину. Легкая бригантина, шедшая неподалеку, никаких опасений не внушала, а «Беркут» предусмотрительно прятался за массивным корпусом «Песца», поэтому его так и не смогли обнаружить до последнего момента. Прозрение наступило слишком поздно, когда на мачтах двух парусных кораблей взвились невиданные здесь ранее Андреевские флаги, а из-за широкого корпуса «купца» вырвалось стремительное нечто, абсолютно ни на что не похожее. Испанцы засуетились и бросились к пушкам, но пулеметная очередь, прошедшая у них над головой и хлестнувшая по парусам, напрочь отбила у них желание пострелять. Держа корабль под прицелом пулеметов, «Беркут» приблизился с кормы так, чтобы можно было переговариваться с испанцами, и передал приказ убрать паруса и лечь в дрейф. Если не окажут сопротивления, то всем гарантируется жизнь и свобода. Командир «Эсмеральды», увидев такое, решил не рисковать и подчинился приказу. Паруса были быстро убраны и шлюп замер, покачиваясь на волне. К нему неторопясь подошла «Ника», и на палубу испанца сразу же перепрыгнули морские пехотинцы в невиданной форме и с невиданным оружием. То, что это были только метисы и индейцы, повергло испанцев в шок. «Беркут» же до самого момента высадки находился за кормой «Эсмеральды» в готовности прошить ее палубу продольным пулеметным огнем. Шутки закончились. Капрал Хименес приказал всем выйти на палубу и собраться на баке во избежание ненужного кровопролития. Испанцы выполнили требование, и теперь со страхом поглядывали на неведомого противника.

Между тем, «Песец» убрал паруса и стал маневрировать, чтобы подойти поближе к корме «Эсмеральды» для переговоров, что вызвало новый приступ удивления и любопытства испанцев. Большой корабль легко маневрировал без парусов, не обращая внимания на ветер. Впрочем, правильные выводы они уже сделали, и в принадлежности противника не сомневались. «Беркут» отошел в сторону, чтобы не мешать, и когда между кораблями осталось порядка десяти метров, «Песец» остановился, подрабатывая машиной против ветра и стараясь удерживаться на месте. С высоты квартердека вся палуба испанского корабля была, как на ладони. На баке стояла кучка настороженных испанцев, по палубе в разных местах расставлены морские пехотинцы с автоматами, чтобы держать ее под обстрелом. Два пулемета ПКМ смотрят с палубы «Ники». Если испанцы попытаются оказать сопротивление, то их тут же всех и положат. Окинув взглядом притихшее воинство, Леонид поинтересовался, кто капитан? Вперед выступил молодой человек в офицерском мундире и пройдя на корму, представился.

— Доброе утро, сеньор капитан. Я капитан «Эсмеральды» Франсиско Эскобар. А кто Вы? И как прикажете понимать ваши действия?

— Доброе утро, сеньор Эскобар. Я капитан рейдера «Песец» Леонардо Кортес, а мои действия продиктованы сложившейся обстановкой. Вы, очевидно, ждете подхода эскадры адмирала Эспиносы, собирающегося провести высадку десанта на Тринидад? Не ждите напрасно, эскадра не придет. Две каких-то небольших посудины удрали на Маргариту, а остальные лежат на дне Карибского моря. «Эсмеральде» очень повезло, что ее там не было…

— Сеньор Кортес, Вы не шутите?

— А какой мне смысл шутить, сеньор Эскобар? Утопить вашу «Эсмеральду» я бы мог и без этих шуток. Но она мне нужна, причем вместе с Вами и вашей командой. Объясняю, для чего. Поскольку я не могу допустить, чтобы информация о разгроме вашей армады шла до Его Величества очень долго, и по дороге обрастала ненужными домыслами, я хочу отправить к нему посла, которому он поверит. Сами понимаете, что никого из своих людей я направить не могу. Хоть у меня и нет сомнений в порядочности и честности Его Величества, но есть в отношении тех, кто находится рядом с ним и сознательно искажает информацию. Поэтому отправится знатный испанский дворянин, в чесности которого я не сомневаюсь. В связи с этим, у меня будет к Вам следующее предложение. Сейчас мы все вместе идем в залив Париа, где вы берете на борт нашего посланника, и после этого благополучно уходите. Ваша задача — доставить его в порт, откуда он сможет скорейшим образом добраться до столицы вице-королевства и доставить Его Величеству сведения из первых рук. А не то, что придумают продажные чиновники, по вине которых произошла эта трагедия, и которые постараются свалить свою вину на других. Мы уже не раз говорили, что не хотим воевать с Испанией. И очень похоже, что до Его Величества доходит неверная информация о нас, что и приводит к таким печальным последствиям. Препятствий вам чинить не будут. Если у вас недостаточно воды и провизии, то мы можем бесплатно снабдить вас и тем, и другим. Согласны?

— От такого предложения глупо отказываться, сеньор Кортес. Разумеется, я согласен…

«Ника» отошла от «Эсмеральды», и после этого все вместе продолжили путь к Тринидаду. Экипаж «Песца» высыпал на палубу и с радостью смотрел на приближающийся остров, который все уже считали своим домом в этом мире. Высоко в небо вздымался горный хребет, укрытый тропическим лесом. Впереди простиралась цепочка островов в проливе Бока дель Драгон и сам пролив. Пройдя между островами Чакачар и Патос, маленькая флотилия оказалась в заливе Париа, который они покинули совсем недавно, а сколько событий уже произошло. Причем событий, которые всколыхнут весь Новый Свет. А за ним и Старый. Но это произойдет несколько позже, так как сейчас самый быстрый способ доставки информации — верхом на лошади. Если конечно не брать что-то экзотическое вроде голубиной почты. И это значит, что у пришельцев, посягнувших на вековые устоявшиеся порядки, будет время для подготовки достойного ответа. Ну а пока — встреча с друзьями и отдых после напряженного рейда по Карибам, который войдет в Историю. И о котором будут вспоминать не одну сотню лет. Кто с гордостью, кто с завистью, кто с ненавистью, но равнодушных не будет. Один единственный корабль, прошедший карающим мечом через Карибское море сделал больше, чем многочисленные испанские, английские и французские эскадры вместе взятые. И это не останется незамеченным. Новая сила, появившаяся в Новом Свете, громко заявила о себе…

На подходе Леонид вызвал по радио «Тезей», но на борту из начальства был только старпом. Карпов вместе со своей личной «гвардией» и «тонтон-макутами» проводил ликвидацию «бандформирований» на берегу после получения сообщения о разгроме Почти Непобедимой Армады. Матильда с детьми тоже отправилась по делам на остров. «Тезей» стоит в полной готовности к выходу в море, и если бы что-то пошло не так, то уже пришел бы на помощь. Обменявшись информацией с «Тезеем», Леонид вызвал «Ястреба», то есть «гвардию» Карпова. Как оказалось, он слушал их разговор и просто не вмешивался. Кратко обрисовав обстановку, сообщил, что к концу дня все закончат и вернутся на «Тезей». Леонид же его несколько озадачил.

— Когда назад соберетесь, навестите сеньора коменданта и передайте ему мою настоятельную просьбу прибыть ко мне в гости как можно скорее. Он, кстати, участником «движения сопротивления» не был?

— Нет. Согласно последней информации, он сразу послал эту кодлу подальше и сказал, что если им жить надоело, то могут снова биться лбом об стену. А он в такие игры не играет. Поэтому в курс дела его испанцы и не вводили, сочли неблагонадежным. Местных солдат, кстати, тоже. О конкретных сроках и планах нападения он ничего не знал. Просто догадывался о грядущих неприятностях, но не думал, что это будет так скоро. И наша внезапная контртеррористическая операция для него — как гром среди ясного неба. А зачем он тебе нужен?

— Вкратце можешь сказать, что у него есть прекрасная возможность войти в историю и сослужить добрую службу Испании, избавив ее от ужасных бед…

Но вот остаются последние мили, впереди уже хорошо виден «Тезей», стоящий на якоре. По сравнению с кораблями XVII века он просто огромен, и экипаж «Эсмеральды» с английской частью экипажа «Ники» с огромным интересом разглядывают невиданное чудо. Знаменитый Железный Корабль, наделавший столько шума. Рядом стоят французские трофеи — оба фрегата и флейт. Уже начаты подготовительные работы для установки на них машин. Поскольку получена первая нефть, вопрос о жидком топливе и смазочных материалах можно в какой-то степени считать решенным. И создание паровой машины с огнетрубным котлом, учитывая имеющееся оборудование из будущего, задача далеко не космического масштаба. А там, быть может, удастся и строительство двигателей внутреннего сгорания для небольших судов наладить. Хотя бы самых простейших. Но это дела не сегодняшние. Сегодня же на первом месте — окончательно дать понять всем, что они пришли сюда всерьез и навсегда. И прогибаться ни под кого не будут. Тот, кто этого не поймет и будет стараться решить вопрос грубой силой, раз за разом наступая на тринидадские грабли, послужит наглядным примером для всех остальных. Так сказать, даст информацию к размышлению.

«Ника» и «Эсмеральда» стали на якорь неподалеку от трофейных фрегатов, а «Песец» и «Беркут» подошли прямо к «Тезею», встав с разных бортов. «Тезей» снова перебазировался ближе к берегу со всем своим «выводком», поскольку угроза нападения с суши исчезла.

А далее последовала бурная встреча старых друзей. Отовсюду слышались радостные возгласы и смех. Леонид стоял на палубе в окружении экипажа, принимал поздравления и отвечал на десятки вопросов, снова окунувшись в привычную атмосферу, и чувствуя под ногами мощь судна XXI века, незыблемым бастионом возвышающегося среди чужого и враждебного мира. Помимо экипажа здесь же присутствовал взвод охраны «тонто-макутов» и «изауры», решившие связать свою судьбу с пришельцами из другого мира. Причем если мальчишки были одеты в стандартный камуфляж, хоть и местного пошива, то девчонки начали вовсю осваивать моду XXI века с учетом местного национального колорита, насколько это было возможно. Конечно, больших успехов в создании нарядов из будущего достичь пока не удалось, но представительницы прекрасной половины населения Америки не теряли надежды и двигались в верном направлении. Что и говорить, пригодились два завалявшихся каталога. А на мнение «знатных испанцев» прекрасным метисочкам-«изаурам» было совершенно наплевать. И все они с интересом поглядывали на стоящую совсем рядом живую легенду — знаменитого капитана (впрочем, уже адмирала) Кортеса, сумевшего за короткий срок заставить себя уважать абсолютно всех на Карибах. Но глазки никто из сеньорит строить не пытался — сеньора Веласкес обладала здесь непререкаемым авторитетом.

Пройдясь по пароходу и пообщавшись с экипажем, Леонид никонец-то проследовал в свою каюту, где состоялся долгий разговор со старпомом и стармехом. После обмена новостями просмотрели уникальнейшие видеозаписи об уничтожении эскадры Генри Моргана и срыве попытки его прорыва в море, бое с английскими кораблями, налете на Порт Ройял и сокрушительном разгроме очередной испанской Армады местного разлива. Ценный материал для истории и для наглядной агитации всяким заинтересованным лицам. Захват «Эсмеральды» в цепи этих событий выглядел невинной шалостью по сравнению со всем предыдущим. Наконец, предоставив своим помощникам заниматься текущими делами, Леонид остался один в своей каюте, которую теперь впору было бы называть не капитанской, а адмиральской.

Окунувшись в привычную обстановку, он в который раз стал анализировать то, что случилось. «Тезей» с шумом вломился в XVII век и разделил Историю на «до» и «после». «Песец» ураганом пронесся через Карибское море, самым наглым образом кардинально нарушив существовавшее здесь статус-кво. Испания и Англия получили такие оплеухи, проигнорировать которые не смогут. Этим обязательно воспользуются Франция и Голландия. Может и Португалия подключиться, считающая себя незаслуженно обойденной при дележе американского пирога. Англия тоже может «творчески» подойти к решению возникшей проблемы и «забыть» о разгроме Порт Ройяла, «вспомнив», что во первых, как ни крути, налет на Порт Ройял совершил корабль под испанским флагом, а во вторых, враг моего врага — мой друг. А против испанцев англичане будут дружить с кем угодно, хоть с самим дьяволом. И весь этот карибский гадюшник забурлит, закипит и придет в энергичное движение, о ходе которого остается пока только гадать. Лишь одно ясно достоверно — этот мир уже никогда не станет прежним. Они, три с небольшим десятка авантюристов, решивших сыграть в рулетку с Судьбой и отправившихся в опасную и загадочную экспедицию, изменили его. К лучшему, или к худшему, пока не известно. Но вот то, что изменили и очень существенно, это сомнению не подлежит…

Окинув взглядом каюту, Леонид понял, что тут поработали хозяйственные женские руки. А включив компьютер, увидел в самом центре экрана «вордовский» файл с названием «Леонардо, прочти!». В файле оказалось письмо от Матильды на испанском. Матильда писала, что очень соскучилась, но обстоятельства вынуждают ее отправиться на берег. Поэтому пусть дорогой Леонардо наберется терпения, дождется возвращения ее и сеньора Карпова, а потом им надо серьезно поговорить. Пока же пусть не задает никому лишних вопросов и не распространяется об этом письме.

Удивившись, что бы это значило, Леонид просмотрел содержимое компьютера, но ничего нового не нашел. Матильда правильно предположила, что человек из будущего, вернувшийся после длительного отстутсвия домой, первым делом по привычке залезет в компьютер. Вот и не стала писать ничего на бумаге и оставлять на столе, а оставила послание в компьютере на видном месте. Что же за чудеса тут начали твориться в его отсутствие? Ладно… Матильды с детворой на борту нет, Карпова тоже нет, поэтому пока можно и отдохнуть. А затем подготовить материалы для послания вице-королю. С учетом всего, что произошло за это время, дабы Его Величеству было проще принять правильное решение. И продумать разговор с военным комендантом Тринидада, сеньором де Уидобро. Только ему можно доверить эту ответственную миссию — лично отправиться к вице-королю и постараться донести до него мысль — пришельцы не хотят воевать с Испанией. Но если их вынудят к этому, то они смогут защитить свою жизнь и свободу. И последствия конфликта, если он все же возникнет, будут крайне негативными в первую очередь для Испании.

День прошел в текучке, накопившейся за время отсутствия. Слава богу, ничего серьезного на борту не случилось и экипаж «Песца» отдыхал, снова оказавшись на островке цивилизации, в привычной для себя обстановке. Леониду пришла в голову аналогия с сюжетом из фантастического романа о попадании космического корабля на «цивилизованную» планету эпохи средневековья. И теперь он понимал чувства людей, снова оказавшихся на борту родного корабля после возвращения из экспедиции по этой «цивилизованной» планете. Вскоре после швартовки прибыл с докладом капитан Родригес. Его тоже пробовали «охмурять», но безуспешно. Испанец давно понял цену подобных советов «проявить благоразумие». Пока что на кораблях велись те работы, которые можно сделать на плаву. Чтобы как только появятся первые машины, сразу можно было приступить к установке. Агитация «штирлицев» среди испанцев, приехавших на Тринидад на заработки, за редким исключением успеха не имела. Люди прекрасно видели, кто платит деньги, а кто только обещает «прощение и попадание в царство господне» в случае борьбы с колдунами. И вот наконец, ближе к вечеру, от берега отошла шлюпка «Тезея». Леонид заранее вышел на палубу и вскоре у него на шее повисла Матильда, а рядом прыгали от радости Диего и Мигель. Весь экипаж уже высыпал на палубу. Подошли Карпов и остальные бойцы, все поздравляли героев Пуэрто Бельо и Порт Ройяла с благополучным возвращением. Многим захотелось увидеть знаменитую историческую личность — губернатора Ямайки Томаса Модифорда, а также узнать подробности этого беспрецедентного рейда по Карибскому морю. Наконец Леонид и Карпов все же смогли уединиться в каюте и обменяться информацией. Матильда пока увела детей, сказав, что пусть сеньоры сначала решат все важные дела, а праздничный банкет по случаю возвращения можно организовать и позже. Вначале Леонид подробно рассказал обо всем, что случилось с момента выхода и показал все отснятые видеоматериалы, то вызвало огромный профессиональный интерес у Карпова. Когда рассказ о карибской эпопее был закончен, поинтересовался местными событиями.

— Ну, а что тут у вас стряслось, герр Мюллер? Кого это вы там по куширям гоняли?

— О-о-о, мой команданте, тут в двух словах не расскажешь. Значит, слушай. Как только вы ушли, «штирлицы» очень активизировались. Очевидно понадеялись, что раз сеньора Кортеса куда-то черти унесли, то совладать с нами будет гораздо проще. Велась усиленная агитация среди простых испанцев, прибывших к нам на ПМЖ, но особого успеха не имела. Мы щедро и вовремя платили жалованье, чего за испанскими чиновниками никогда не наблюдалось. Благодаря работе нашей тайной полиции, все их телодвижения мне были известны буквально через пару часов с учетом времени, уходящей на доставку инофрмации. Пытались охмурять солдат гарнизона и коменданта, но тоже безуспешно. В итоге, рассчитывать противнику пришлось только на тех, кого изначально прислали на Тринидад пакостить нам, а таких набралось девяносто восемь человек, это не считая «штирлицев» и их «кузин» и «племянниц». Сегодня ночью к северному берегу острова подходил небольшой кораблик, как теперь выяснилось — твой новый трофей «Эсмеральда», и высадил двух человек, сообщивших, что эскадра адмирала Эспиносы с десантом должна выйти вечером из Пуэрто де ла Мар и если все будет благополучно, постарается следующей ночью быть на месте. Если по каким-то причинам не получится подойти к острову в темное время суток, то эскадра переждет день вдали от берега и подойдет в следующую ночь. Количество десанта предполагалось около двух тысяч, они могли бы просто задавить нас массой. Именно поэтому мы всерьез готовились к отражению высадки, чтобы ни вкоем случае не дать испанцам добраться до берега. Это на случай, если бы у вас не получилось. К сожалению, когда пришло сообщение с «Песца» о разгроме этой Армады, «Эсмеральда» уже ушла. А так, можно было бы попытаться ее захватить. После этого, рано утром начали контртеррористическую операцию по обезвреживанию «бандподполья». Причем это было настолько неожиданно для всех, что никто не смог оказать организованного сопротивления. У нас потерь нет, у испанцев двое убитых и трое раненых. Остальных взяли без шуму и пыли, как говорил Лёлик из «Бриллиантовой руки». Два «штирлица», попытавшиеся бежать, но нечаянно наступили в лесу на змею, и спасти их не успели. Что взять с этих городских… Правда, наступили каждый не по одному разу, но кого это интересует? Остальные же тихо сидят, как мышь под метлой и трясутся от страха. Трогать их пока не стали. Мой друг сеньор Наварро, паскудник этакий, мило улыбается и делает вид, что очень удивлен случившимся. А я улыбаюсь ему в ответ и делаю вид, что верю. Так что в ближайшее время, мой команданте, нас никто не побеспокоит. Сил поблизости у испанцев просто нет. А поскольку информация об утоплении этой Почти Непобедимой Армады распространится довольно быстро, это вызовет приступ активности Англии, Франции, Голландии и возможно Португалии. Как бы мы не получили войну за испанское наследство на тридцать три года раньше.

— Именно поэтому я и хочу отправить нашего коменданта с посланием вице-королю. Чтобы у него хватило ума не наступать второй раз на те же самые грабли. Нам лучше торговать, а не воевать. А с учетом того, что в Мадриде никогда не смирятся с таким положением вещей, можно рассчитывать на конфликт между вице-королевствами Новая Испания и Перу с метрополией. И мы можем начать расшатывать колониальную систему Испании уже сейчас. Как знать, если в Мадриде вообще лишатся разума, и соберутся воевать до победного конца, то мы можем просто обрушить экономику Испании, после чего она уже никогда не поднимется.

— Это как?

— Испания живет сейчас исключительно за счет поставок драгметаллов из Нового Света. Собственной промышленности у нее уже давно нет, так как развивать ее на территории самой Испании стало невыгодно. Практически все товары Испания получает из других стран Европы, рассичтываясь золотом. Если перекрыть этот золотой поток, экономика Испании рухнет очень быстро. Чем не применут воспользоваться Англия и Франция, постаравшись одним махом решить проблему с таким склочным и жадным соседом. Португалия тоже может выступить в роли падальщика, прибрав к рукам то, что останется после крупных хищников. Да и Голландия в стороне не останется. В итоге, можем поиметь большую европейскую заварушку, в которой до нас уже ни у кого не будет дела. Все будут дербанить Испанию. А сделать это можно довольно просто — перехватывать «золотые» конвои, как мы это уже сделали один раз. Год, два, три — сколько продержится Испания без американского золота и серебра? Одновременно разжигать сепаратистские настроения у местных. Плюс наращивать свою промышленную базу и военную мощь. Естественно, на это в Мадриде не будут смотреть спокойно. Вот и устроим им очередной разгром очередной Армады вместе с боем у Сантьяго-де-Куба в одном флаконе. Это когда флот северо-американских соединенных штатов наголову разбил испанскую эскадру адмирала Серверы в испано-американской войне 1898 года. После этого Испания потеряла остатки своих владений в Новом Свете и превратилась в заштатное европейское государство.

— А всем скопом на нас не набросятся?

— Не набросятся. Перегрызутся еще раньше. Ты мне вот что скажи, герр Мюллер. Что это ты тень на плетень по поводу «связной» БМП говорил?

— Догадался?

— Конечно. Что с ней стряслось?

— С ней самой? Ничего. Стоит, где стояла. А вот ты садись в кресле покрепче и слушай. Началось все с того, что я обратил внимание — после вашего ухода наш Шурик, который Сан Саныч, стал зачем-то регулярно в эту «бэ-эм-пэшку» нырять. Естественно, меня это очень заинтересовало, и я там кое-какую аппаратуру установил. Правда, ни хрена не понял. Залазит Шурик в машину, колдует что-то с аппаратурой, но ничего из нее на запчасти не выдирает. Решил его каюту прошмонать. Под благовидным предлогом сплавил его на берег на целый день и прошмонал. И ни хрена ничего компрометирующего не нашел. Кроме одного интересного факта. Когда залез в его компьютер, обнаружил файл под с названием TELEGA. Точно такой же, какой мы нашли в компе у Березина. Пароль на компе у Сан Саныча для меня уже давно не секрет, только он этого не знал. Сам по себе этот файл компроматом назвать нельзя. Подумаешь, инструкция по эксплуатации БМП, хоть и с грифом ДСП. Ты правильно сказал, что в нашей армии даже инструкция оператору совковой лопаты имеет гриф ДСП. Но вот в свете всего остального это довольно странно. С чего бы это наш Сан Саныч так неожиданно бронетехникой заинтересовался? И решил я прибегнуть к секретному оружию, нашей очаровательной сеньоре Веласкес. Тебя она за пару секунд расколола, а чем наш Шурик отличается? В общем, уговорил я ее, хотя поначалу она наотрез отказывалась. Шурик ее с компом работать учил, образовательный уровень подтягивал и она считала просто неприличным у такого человека в мозгах ковыряться. Тем более, прекрасно понимала, что в столь специфической области, как электроника, все равно ни черта не поймет, даже если что-то и узнает. Но все же я ее убедил. Причем задал конкретное направление интереса — о радиосвязи вообще и об этой «бэ-эм-пэшке» в частности. И наш Шурик занервничал. А после разговора с ним Матильда мне такое выдала! В общем, после этого уже я сам Шурика за шиворот взял и нежно тряхнул. Правда, он особо и не упирался. Рассказал все чистосердечно и добровольно. Только… Лучше бы не рассказывал.

— Вот как? И что же там такое?

— А это пусть он тебе сам расскажет. Так сказать, от первого лица…

Карпов позвонил по внутреннему телефону в каюту Прохорова и попросил его зайти к капитану. Леонид с интересом наблюдал за происходящим и понимал, что узнает сейчас что-то очень важное. Но такое, что не знаешь, радоваться, или огорчаться. Наконец, в дверь постучали и в каюте возник Шурик, то есть инженер Прохоров собственной персоной. Вид у него был, как у нашкодившего первоклассника, пойманного завучем с поличным.

— Звали, Леонид Петрович?

— Звали, звали, Сан Саныч! Да Вы проходите, не бойтесь. Мы сегодня добрые. Расскажите ка Леониду Петровичу все во всех подробностях, с самого начала!

Карпов был сама любезность и пригласил Прохорова за стол. Леонид толком ничего не понимал, переводя взгляд с одного на другого. Поскольку инженер никак не мог собраться с духом, решил ему помочь сделать первый шаг.

— Александр Александрович, да не волнуйтесь Вы так. Что тут случилось, и что это за история со «связной» БМП?

— Леонид Петрович, я вам тогда в рубке не всю правду сказал… Я знаю, что это за машина…

— И что же в ней такого страшного, что Вы побоялись это обнародовать?

— Эта машина — и есть «запасной вариант», о котором говорил с Березиным его босс… Аппаратура связи на ней установлена в качестве прикрытия основной функции. На ней смонтирована установка перемещения во времени, аналогичная той, что стоит на «Тезее», только значительно меньших размеров и меньшей мощности. Эта машина — своего рода спасательная шлюпка…

Если бы небо упало на землю, Леонид удивился бы гораздо меньше… Но что же все-таки это значит?

— А почему же Вы… Предпочли утаить эту сверхважную информацию от нас?

— Не захотел пробуждать в людях напрасных надежд. Все равно, воспользоваться этой машиной для возвращения обратно в свое время мы не можем.

— Почему?

— Машина не сможет взять весь экипаж. Он внутри нее просто не поместится. И чтобы активировать установку, нужен специальный электронный чип. Своего рода ключ, который был только у Березина.

— Твою мать!!! И где же этот ключ?!

— Не знаю. Мы обыскали вдвоем всю его каюту — безрезультатано. Внешне ключ похож на «симку» от мобильника. Даже маркировку имеет МТС. Но сделан из очень прочного пластика для защиты находящейся внутри электронной схемы, выдерживает кратковременный нагрев открытым пламенем, не боится погружения в воду. И он был только у Березина. Не думаю, чтобы здесь нашелся еще один засланый казачок. И я вполне допускаю, что Березин взял его с собой, когда мы встретились с «Карлсруэ». У него не было уверенности в том, что удастся обмануть немцев, и он мог попытаться удрать на «шлюпке», а в нашем времени его бы выловило судно-база возле Тринидада. И его труп выкинули за борт вместе с ключом.

— Но разве его не обыскали перед этим?

— Обыскали, но в карманах ничего не нашли. Но с ним был мобильник, разбитый вдребезги пулей. Корнет стрелял два раза. Первая пуля в голову, вторая в грудь. Мобильник был сильно поврежден и залит кровью, поэтому его и выкинули за борт. В горячке просто не подумали. А я в этот момент еще находился в «бункере» и ничего не знал. Вот я и думаю, зачем Березин брал мобильник в рубку, если в 1914 году он все равно бесполезен? Но хранить ключ он в нем мог. И связаться со своими по возвращению в наше время тоже мог, если бы не захотел использовать радиостанцию БМП. Ведь Тринидад совсем рядом, сеть там есть и мобильник хорошо берет.

— Да-а-а… Дальше все чудесатее и чудесатее… И я так понимаю, что сейчас Вы решили покопаться в аппаратуре? Вдруг, удастся как-то обойтись без ключа, или сделать его копию?

— Сделать копию невозможно. Для этого нужна промышленность XXI века. Но способ обойтись без ключа есть. В случае его утери, или выходе из строя, есть возможность активировать установку вводом кода доступа вручную. Но для этого надо ввести код в течение трех минут после включения схемы. В случае неправильного ввода, или истечения трехминутного срока до окончания ввода, автоматически срабатывает самоликвидатор. Код тоже знал только Березин. Меня держали, как технического специалиста по обслуживанию установки, но без права ее активации.

— Интересно девки пляшут… Иными словами, мы имеем работоспособную машину времени, но не можем ее включить?

— Именно так.

— А что же представляет из себя этот код? И как эта установка обходится без мощного источника энергии?

— Для работы малогабаритной установки вполне достаточно мощности генератора самой БМП. Ее мощность невелика и она способна перемещать только саму БМП и еще около тонны груза. А кодом может быть любое число, или слово, или целая фраза, или их сочетание. После включения компьютера, управляющего схемой установки, проходить далее определенного шага нельзя. Сразу же начнется трехминутный отсчет. В случае выключения компьютера, при последующем включении отсчет пойдет с того момента, когда он был выключен. То есть, у нас три минуты на все и ни секундой больше. Попытка вскрытия блоков сразу же приведет в действие самоликвидатор. Контора подстраховалась, чтобы ее секреты не ушли на сторону. Даже я, разработчик установки, не знаю, как обойти эти ловушки. Уж слишком просто и надежно все засекречено. Вот и не стал никому ничего говорить, чтобы не создавать несбыточных надежд.

— Понимаю… Кто еще знает об этом?

— Теперь четверо. Мы и Матильда.

— Пусть больше никто пока и не знает. А если мы все же найдем ключ, или код, то сможем вернуться обратно? И сколько раз можно прыгать во времени?

— Прыгать можно сколько угодно раз, пока работает двигатель и есть электроэнергия. Вернуться тоже можем, но только в ту точку времени, из которой был совершен прыжок в прошлое, тут применена более простая схема. Теоретически мы можем за несколько «рейсов» перебросить в наше время весь экипаж «Тезея». Но именно в ту точку времени, когда мы угробили американский фрегат. В пространстве придется перемещать систему своим ходом — то есть либо наплаву, либо на гусеницах. Именно поэтому аппаратура и смонтирована в БМП. Как для обеспечения мобильности, так и безопасности. Вот только запустить ее пока нет никакой возможности.

— А нельзя ли соединить то, что осталось от большой установки, с этой малогабаритной?

— Однозначно нет. Долго объяснять и вряд ли вы поймете.

— А можно как-нибудь взломать программу, чтобы узнать код?

— Тоже нет. Я не настолько великий хакер, и очень мало времени — всего три минуты.

— Жаль… Очень жаль… Ну что же, будем считать, что мы ничего не приобрели, и не потеряли. Вернулись к тому же состоянию, что и были. Пусть эта машинка стоит и ждет своего часа. Трогать ее не будем. В случае чего, аппаратуру связи на ней задействовать можно?

— Конечно можно. Она полностью автономна и никак не связана с остальными системами…

Уточнив еще ряд вопросов, Леонид поблагодарил Прохорова за исчерпывающую информацию и отпустил, а сам уставился на Карпова.

— Ну и что скажете, герр Мюллер?

— Кино и немцы, мой команданте. Ведь нутром чувствовал, что этот умник что-то недоговаривает… По крайней мере, вредить не пытался, и то хорошо…

— А зачем ему вредить? Все мы уже давно в одной лодке… Ладно, что думаешь предпринять?

— А что тут можно предпринять? Искать то, не зная что? И не зная где? Можно весь пароход по винтику разобрать и не найти. Ключ Березин вряд ли держал за пределами каюты, а там мы все прошерстили. Точно также ему не было смысла устраивать тайник в каюте при наличии надежного и прочного сейфа. Тем более, об этом долбаном запасном варианте даже я не знал, не говоря об остальных. И даже увидев эту псевдо-симку, ничего бы не заподозрил. Скорее всего, Шурик прав. Березина выкинули за борт вместе с ключом в разбитом мобильнике. И теперь вся надежда запустить наш «мини-транклюкатор» — это найти код, если он где-то его записал.

— Даже если и записал, то как мы узнаем, что это именно код?

— Никак…

Повисла гнетущая тишина, которая неожиданно была нарушена Матильдой, влетевшей в каюту.

— Леонардо, Андрэ, вот вы где! Сеньоры, прошу всех к столу! Сегодня у нас праздничный банкет с вином и шашлыками… Э-э-э, а что это вы оба такие хмурые?.. Кажется, понимаю… Связная машина?

— Да. Не ожидал такого сюрприза…

— Леонардо, Андрэ, смотрите на жизнь проще и не изводите себя понапрасну! Что изменилось с того момента, как вы узнали о тайне этой машины? Ничего. Также светит солнце, также поют птицы и также зеленеет трава. Вы живы, и это главное. А если когда-нибудь найдем способ запустить ее, то я сама не откажусь взглянуть на грядущее!

— Пожалуй, ты права, дорогая…

— А я о чем говорю? Оставим все проблемы и горести в прошлом! Шашлыки стынут!

Улыбнувшись, Леонид смотрел на этот ураган, ворвавшийся в каюту. И понял, что Матильда права. Жизнь продолжается, и они должны жить. Жить назло всем врагам, чего бы это ни стоило. Жить так, как они сами считают нужным, не спрашивая на это ничьего соизволения, и не допуская ничьего вмешательства в свои внутренние дела. Только так можно построить великое государство. Форт Росс, возводившийся сейчас на Тринидаде, положит начало Русской Америке. И очень может быть, что уже через десяток лет слова Русская Америка станут реальностью.

Конец второй книги

Лысак Сергей Васильевич

От Гудзона до Ла-Платы

Аннотация:

Экипаж "Тезея" прочно становится на ноги и с боем завоевывает место под солнцем в чужом для себя мире. Но… Если тебе сопутствует успех, то всегда найдутся те, кто посчитает себя несправедливо обойденным. И русский город Форт Росс, возникший в Новом Свете на два века раньше, станет для них сродни Карфагену, который должен быть разрушен…

Сергей Лысак

КОРТЕС

Книга третья

От Гудзона до Ла-Платы

Глава 1

Повторный "визит"

На короткое время в разрывах между туч показывается луна, освещая все вокруг неярким белесым светом, и снова тьма окутывает побережье. Вокруг полная безмятежность и тишина. Большая Курляндская бухта, расположенная в западной части острова Тобаго, хорошо защищена от штормов и проносящихся время от времени над Карибским морем свирепых вест-индийских ураганов. Именно поэтому здесь всегда предпочитали останавливаться прибывающие на Тобаго корабли, и со временем на побережье бухты вырос поселок Якобштадт…

Тобаго не один раз "попадал под раздачу" в случае распрей, кипящих в Новом Свете, но всерьез заниматься колонизацией острова никто из европейских монархов либо не мог, либо не хотел, поскольку ничего ценного с их точки зрения на нем не было. И вдруг, за последний год, ситуация изменилась самым решительным образом. Пришельцы из другого мира, совершенно неожиданно появившиеся в этом мире на своем Железном Корабле, нарушили статус-кво. А небольшой Якобштадт, о котором до этого мало кто слышал и который был едва ли не самым большим захолустьем на Карибах, стал быстро расти в размерах и становиться крупным торговым центром в Новом Свете. Причем исключительно благодаря вниманию и помощи со стороны неведомых пришельцев, вдохнувших жизнь в заброшенную колонию, до этого еле сводившую концы с концами и подвергавшуюся грабежу всех, кому не лень. Почему пришельцы обратили пристальное внимание на этот забытый богом и людьми клочок суши — Тобаго, для всех так и осталось тайной. Точно также никто не мог понять, чем их привлекает Тринидад — значительно более крупный остров неподелеку от Тобаго, где они обосновались и где сейчас на берегу залива Париа быстрыми темпами возводился новый город Форт Росс, как его назвали пришельцы. Они быстро подмяли под себя местное испанское начальство, самым жестким и решительным образом пресекли все попытки решить с ними вопрос силой, установили выгодные торговые отношения с окружающими, переманили на свою сторону практически все население Тринидада и в итоге стали на нем полновластными хозяевами. Так что власть испанской короны на острове оказалась чисто номинальной, и сохранялась исключительно потому, что так было угодно пришельцам. Почему — тоже никто понять не мог. Вполне могли бы вышвырнуть всех испанцев с острова и творить там, что хотят. Но стоявший во главе пришельцев капитан Леонардо Кортес — личность, о которой уже стали слагать легенды, во всеуслышание заявил, что он и его люди хотят жить в мире как с Испанией, так и со всеми остальными странами. И никакие конфликты, возникавшие до этого по вине коррумпированных испанских чиновников, преследующих свои личные цели, не заставят его изменить свое мнение. Кто хочет войны — тот ее получит. Но только не такую, какую хочет и к которой привык. А они пришли сюда с миром. И хотят не воевать, а торговать. Со всеми, независимо от национальности и конфессиональной принадлежности. И самые первые, кому пришельцы нанесли визит с предложением мира и торговли, были жители Тобаго…

Случилось это более года назад — в самом начале 1668 года от Рождества Христова. С тех пор многое изменилось, и Якобштадт из редкостного захолустья превратился в настоящую Мекку для торговцев из Голландии, Франции, Испании и Португалии. Последними появились англичане. Вели они себя очень осторожно, так как недавний разгром пришельцами эскадры Генри Моргана в Пуэрто Бельо с последующим налетом на Порт Ройял заставил их быть крайне осмотрительными. Но коммерция есть коммерция. После сокрушительного разгрома англичан в Порт Ройяле с подачи пришельцев по Карибам быстро разошлась информация — Тобаго по прежнему принадлежит Курляндии и является нейтральной территорией для всех без исключения. Недавняя попытка Франции присвоить остров путем открытой агрессии является незаконной и поэтому все притязания французов отклоняются. Якобштадт получает особый правовой статус порто-франко, то есть открытого порта с правом беспошлинной торговли. Все, кто хочет торговать, могут делать это в Якобштадте без каких-либо ограничений. Как по ассортименту и количеству товаров, так и по национальному, или религиозному признаку. Вчерашние враги, желающие заключить мир, могут без опаски встретиться здесь и постараться прийти к соглашению. Любые попытки силового решения вопроса исключены и будут жестко пресекаться. Поддержание статуса нейтральной территории с правом беспошлинной торговли, и обеспечение безопасности Тобаго в случае нападения любой третьей стороны, пришельцы берут на себя. А то, что на острове в данный момент присутствует французский губернатор, не имеющий реальной власти, то это всего лишь юридический казус, на который не стоит обращать внимания. Тобаго н е й т р а л е н! И этим все сказано. Но…

Но всегда найдется кто-то, кто усомнится в сказанном. И если появляется что-то, где вращаются большие деньги, то это неизбежно привлечет внимание криминала. Тем более на Карибах, в 1669 году от Рождества Христова…

Корабли стояли на якоре в Большой Курляндской бухте в ожидании утра, поскольку все грузовые работы велись только в светлое время суток. Глубоководные причалы еще не были готовы, поэтому выгрузка и погрузка стоящих на рейде кораблей осуществлялась с помощью крупных гребных баркасов. Днем поверхность бухты представляла из себя шумящий потревоженный муравейник из-за большого количества снующих между берегом и кораблями лодок, но к вечеру все замирало до рассвета. И сейчас только легкий шум ветра в снастях и плеск воды возле бортов нарушали ночную тишину. Вахтенные на палубах хоть и выполняли свои обязанности, но с учетом осознания того, что стоянка в Большой Курляндской бухте спокойная, опасаться тут нечего, и до утра все равно ничего из ряда вон выходящего не произойдет. Разве только кто-нибудь подойдет ночью и станет на якорь в бухте, поскольку помимо всех прочих нововведений в Якобштадте появилась еще одна достопримечательность — маяк, возведенный на возвышенности, на котором каждую ночь в обязательном порядке зажигался яркий огонь, видимый в море за много миль от острова. И как оказалось, это тоже сделано с подачи пришельцев из другого мира, заявивших, что безопасность мореплавания для них гораздо важнее теоретической возможности того, что этим маяком могут воспользоваться также и пираты, решившие напасть на остров под покровом ночи. Чего, правда, с момента появления пришельцев ни разу не было. Но вполне могло произойти…

Группа из двадцати двух кораблей подошла к острову, но не стала входить на рейд Большой Курляндской бухты, а расположилась несколько южнее, став на якорь так, что со стороны бухты их не было видно. На воду тут же стали спускать шлюпки. Спустя какое-то время они отошли от борта и устремились к берегу. Сидевшие в шлюпках внимательно всматривались в темноту, пытаясь различить малейшие признаки опасности, но берег молчал. Едва первые шлюпки ткнулись носом в песок пляжа, из них тут же посыпались вооруженные до зубов люди, метнувшиеся к прибрежным зарослям. Высадив десант, шлюпки ушли обратно, сделав еще два рейса. Когда все оказались на берегу, отряд быстрым шагом стал продвигаться в сторону Якобштадта, стараясь не шуметь. Но все равно, отовсюду то и дело неслись приглушенные реплики на английском и французском примерно одного содержания.

— И какого дьявола надо было забираться в такую глухомань?! Ведь тут даже по прямой больше пяти миль! А с учетом всех "кривулей" целая дюжина наберется!

— А ты что хотел? Подойти на шлюпке прямо к пристани, в паре сотен ярдов от которой стоит дворец губернатора?

— А если и так? Только ноги собьем! Зашли бы прямо в бухту ночью да и тряхнули купчишек, пока не проснулись!

— И попали под перекрестный огонь двух фортов на берегу бухты, дубина! У здешних купчишек заведено, что ночью шлюпки по бухте не шастают, а дозорные в фортах несут службу исправно. И едва нас обнаружат, тут же угостят картечью!

— Да как они нас в темноте обнаружат?!

— А дьявол их знает, как! Форт Чарльз в Порт Ройяле ночью разнесли? Разнесли. Я говорил с уцелевшими канонирами, так они вообще странные вещи рассказывают. Будто бы эти испанские колдуны с Тринидада видят в полной темноте, так как очень точно сразу стали бить именно по амбразурам пушек, так что к ним подойти было нельзя. И очень скоро от пушек форта ничего не осталось, они даже ни разу выстрелить не смогли! Вот и думай, приятель, обнаружат они нас, или нет. Я в кости с Судьбой играть не хочу…

Подобные разговоры возникали вполголоса то там, то здесь. Наконец, впереди показались огни Якобштадта. Здешние жители не экономили на освещении улиц какими-то новыми фонарями, дававшими довольно яркий свет. Конечно не такой сильный, как маяк на холме, но все же. И сейчас эти огни служили хорошим ориентиром. Продвижение отряда замедлилось, теперь приходилось двигаться вперед с большой осторожностью. О недавнем легком успехе, когда отряд английских пиратов под командованием капитана Роберта Сирла разграбил Якобштадт, теперь мечтать не приходилось. Городишко заметно разросся на выгодной торговле, населения в нем стало гораздо больше, и если верить полученной от шпионов информации, подготовлен к встрече незваных гостей гораздо лучше, чем в прошлый раз. Но и поживиться здесь есть чем несравненно больше, чем в прошлый раз. А как говорится, цель оправдывает средства. Поэтому Роберт Сирл, уже давно одержимый идеей тряхнуть тринидадских пришельцев, о сказочных богатствах которых ходили самые удивительные слухи, постарался максимально возможно подготовиться к предстоящей экспедиции. Но вняв голосу разума, он своевременно отказался от плана нападения на сам Тринидад, являвшийся вотчиной и главной базой пришельцев, как ни убеждали его в обратном многочисленные горячие головы в Порт Ройяле. Соваться в пасть зверю было неразумно. Особенно, если толком ничего о нем не знаешь. А поскольку за последний год на соседнем острове Тобаго местные купцы порядком разжирели, то вполне можно тряхнуть их снова, убив одним выстрелом двух зайцев. И добычу хорошую взять, причем без особого риска, и заодно посмотреть, как эти тринидадские хвастуны отреагируют. Надо же, во всеуслышание объявили о нейтралитете Тобаго и готовности защитить остров в случае нападения! Ну-ну… Посмотрим, как они его защитят. Пока информация о высадке дойдет до Тринидада, да пока эти новоявленные защитнички доберутся до Якобштадта, отряд приватиров спокойно успеет вымести городишко подчистую и благополучно уйти. Конечно то, что натворили эти непонятно откуда взявшиеся пришельцы в Порт Ройяле, наводит на размышления. Но тогда их козырем была внезапность и они прекрасно ей воспользовались. Чего уж там говорить, расслабились джентльмены на Ямайке. Считали, что никто туда сунуться не посмеет. Вот и получили по морде, банально проспав нападение… И эскадру этого неудачника Генри Моргана тот же самый корабль разнес в щепки, если не врут. Но тут может быть и врут. Во всяком случае в том плане, что корабль с Тринидада был один. Но вот то, что эти проклятые залетные колдуны, или кто они там на самом деле, расчехвостили Моргана в Пуэрто Бельо и Порт Ройял на закуску, это факты, с которыми не поспоришь…

Капитан Роберт Сирл внимательно разглядывал раскинувшийся перед ним Якобштадт, пытаясь определить наличие засады. Но все было тихо, портовый городок мирно спал и ничто не говорило об опасности. Кажется, совсем недавно он был здесь, а как уже все изменилось… Подозвав к себе Джорджа Свана, одного из своих помощников, который был с ним в прошлой экспедиции на Тобаго, Сирл уточнил задачу.

— Джордж, возьми нескольких толковых парней и сходите на разведку. Местность для тебя знакома? Не забыл?

— И да, и нет, сэр. Местность та же, но как городишко изменился!

— В сам город пока не суйтесь. Проверьте, есть ли посты стражи на подходах. Действуйте тихо и пострарайтесь захватить пленных. Если тихо не получится, то черт с ними. Главное — не наделайте шума и не дайте себя обнаружить. Не переполошите этот бордель раньше времени.

— Ближайший форт проверять?

— В последнюю очередь и крайне осторожно. Там стража точно есть и не спит. А нам надо тихо проскользнуть в город мимо фортов, тогда они не будут вести огонь по своим…

Уточнив задачу разведчикам, Сирл скомандовал привал и стал анализировать имеющуюся информацию. Он слышал о том, что на Тобаго многое изменилось со времени его предыдущего "визита". Но не предполагал, что изменения будут такими масштабными. Большая Курляндская бухта была полна кораблей, стоящих на рейде, а раньше тут и один единственный корабль можно было встретить нечасто. Городок Якобштадт сильно разросся, на берегах бухты появились два небольших, но хорошо укрепленных каменных форта, а в самом городе велось строительство полноценного порта, как докладывали шпионы, прибывающие в город под видом английских купцов. Старый Форт-Якоб, вокруг которого и начал в свое время строиться Якобштадт, разрушенный при нападении сначала англичан, а потом французов, отсроен заново, но в военном отношении уже играет вспомогательную роль. Гарнизон усилен по сравнению с прежним и хорошо вооружен. Предусмотрена возможность быстрого сбора большого отряда милиции из местных жителей. Оружие у них все время под рукой и в случае надобности они примут участие в защите города. После тщательной разведки шпионы подтвердили — все слухи соответствуют действительности. На Тобаго сейчас никого не трогают, если ты пришел с мирными намерениями и выполняешь все требования местных властей. Какой у тебя флаг на мачте, какого ты вероисповедания и где взял товары, привезенные на продажу, никого не интересует. Таможенные пошлины отсутствуют, как таковые. Оплачивается только небольшой портовый сбор, зависящий от величины корабля и не зависящий от длительности стоянки на рейде. Снабжение провизией, водой и различным корабельным имуществом налажено великолепно, только деньги плати. По части отдыха на берегу — все к услугам гостей. Кабаки, бордели, гостиницы, различные лавки и прочее. Есть также местный банк с названием "Тринити". Говорят, что его основали пришельцы с Тринидада. Купцы могут брать в нем кредит на весьма выгодных условиях, а кто имеет контрабандное золото и серебро в слитках, то может сдать его там совершенно официально, без глупых вопросов и даже по несколько более высокой цене, чем в других портах Нового Света. И что самое удивительное, банк "Тринити" скупает даже платину! Ту самую платину, которую испанцы специально топят в реках и в море, чтобы она не попала к фальшивомонетчикам! Непонятно, зачем этим тринидадским умникам столько платины, но во всяком случае в изготовлении фальшивых денег с примесью платины в серебро они ни разу уличены не были. Наоборот, при обнаружении фальшивых монет изымают их из обращения и уничтожают. Чудеса, да и только! Хорошо также и то, что своих денег на Тринидаде и Тобаго выдумывать не стали, а пользуются испанскими песо и реалами, имеющими хождение во всем Новом Свете. То есть, по сравнению с прошлым "визитом", сейчас здесь самое настоящее Эльдорадо. Куда там его экспедиции на Сан-Аугустин во Флориде в мае прошлого года, или даже экспедиции этого больного на всю голову психа — Франсуа Олоне на Маракайбо в 1666 году! Здесь можно взять на много более крупную добычу! Но было бы глупо рассчитывать на то, что все это само упадет тебе в руки, стоит только их протянуть. В городке есть хоть и небольшой, но хорошо вооруженный гарнизон где-то в полторы сотни человек, выполняющий также и полицейские функции. Причем это именно профессиональные солдаты, а не милиция, набранная из местных лавочников и ремесленников, взявших в руки оружие, и которых приватиры никогда за серьезную военную силу не считали. Правда, милиция тут тоже есть, и в случае угрозы нападения будет быстро собран отряд где-то в пять сотен человек. После предыдущего "визита" местные жители всерьез начали беспокоиться о собственной безопасности. Но сейчас они просто не успеют ничего сделать — приватиры атакуют город на рассвете, застав его спящим. Солдаты гарнизона будут блокированы в фортах двумя группами в полсотни человек каждая и не смогут прийти на помощь жителям, а основное ядро отряда приватиров в это время займется грабежом города. Вполне может быть, что какая-то часть гарнизона окажется в городе и окажет сопротивление. Но у него подавляющее численное преимущество — сейчас к ним присоединились французы с Тортуги и Сен-Доменга, тоже прослышавшие о сказочных богатствах Тринидада и Тобаго. Причем среди них есть те, кто принимал участие в неудачном нападении на Тринидад в прошлом году. Они рассказывают вообще неправдоподобные вещи. Но все деяния тринидадских пришельцев заставляют верить в это. Именно французы и отговорили в конечном счете Сирла от нападения на сам Тринидад. Незачем задирать пришельцев в их логове, где они в любой момент могут использовать все возможности своего сильного корабля из другого мира. А Тобаго довольно далеко, быстро на Тринидаде все равно ничего не узнают, но вот поживиться на Тобаго можно ничуть не меньше, чем на Тринидаде. Если не больше. Ведь в конце концов, основная торговля идет именно на Тобаго — в Якобштадте. Именно сюда, на нейтральную территорию, доставляются грузы и здесь же проводятся денежные рассчеты в банке "Тринити". Далее те грузы, которые тринидадцы закупили для своих нужд, доставляются небольшими быстроходными кораблями из Якобштадта в Форт Росс на Тринидад, где нет ни больших запасов золота и серебра на берегу, приготовленных к отправке в Испанию, ни колониальных товаров, предназначенных для той же цели. Разведка это подтвердила. То есть Форт Росс не похож на Гавану, Картахену, Веракрус, Пуэрто Бельо и прочие испанские порты, где в портах скапливаются ценности, предназначенные именно для в ы в о з а в Испанию. В Форт Росс в основном только в в о з я т товары различных европейских мануфактур, но очень мало что в ы в о з я т. А европейские товары, предназначенные для продажи в Новом Свете, все же не стоят того, чтобы ради них устраивать нападение на город, сопряженное с большим риском. Иначе получится, как у Моргана в Пуэрто Принсипе, если не хуже. А все золото и серебро, какое есть в руках пришельцев, находится на борту огромного корабля из другого мира, носящего название "Тезей". Поскольку в единственном месте, где теоретически могут быть значительные ценности в самом Форте Росс — представительстве банка "Тринити", наличных денег держат единовременно очень мало, дабы не вводить в искушение своих ближних, это достоверно установлено. В основном там хранятся финансовые бумаги, которые сами по себе, за пределами Тринидада и Тобаго, никакой ценности не имеют. Если нужны наличные в испанских песо, то их привозят с "Тезея", но такое бывает не каждый день, а суммы невелики — в пределах сумм, выплаченных клиентам, чтобы все время держать в банке небольшой запас. А пытаться захватить "Тезей" — это надо быть полным идиотом. Французы и испанцы в прошлом году попытались. Причем упертые испанцы даже дважды. До сих пор в себя прийти не могут…

Работают с тринидадским представительством банка "Тринити" только те испанские купцы, которые везут свои товары из испанских портов напрямую в Форт Росс. Французы, голландцы, португальцы и англичане на Тринидаде стараются лишний раз не показываться. Об этом был отдельный разговор, все же лучше не раздражать испанские власти в Мехико и Мадриде. Пока, во всяком случае… Иными словами, брать на самом Тринидаде, как оказалось, особо нечего. Если только не заниматься грабежом церквей, складов и домов местных жителей, но там добыча может оказаться несоизмеримо малой по сравнению с возможными неприятностями. Ведь если даже и удастся незаметно высадиться на берег и ограбить город, воспользовавшись малочисленностью пришельцев, то "Тезей" после этого все равно уйти не позволит. Догонит и утопит. А кроме "Тезея" у них еще и "Песец" есть, который учинил погром в Порт Ройяле, предварительно разгромив отряд Моргана, а после этого отправил на дно многочисленную армаду адмирала Эспиносы, направлявшуюся на Тринидад с карательными целями. Причем, если в самом начале своего появления в этом мире, пришельцы старались не накалять обстановку и пощадили лягушатников, когда их авантюра с нападением на "Тезей" провалилась, то вот спустя всего полгода их корабль "Песец" без колебаний перетопил испанцев с эскадры адмирала Эспиносы как крыс, работая на уничтожение. Несмотря на то, что пришельцы сами находятся в испанских владениях и пытаются наладить с ними хорошие отношения. Видать, чтобы впредь неповадно было. А это значит, что эти пробивные ребята уже полностью освоились с реалиями здешнего мира и поняли, что миндальничать тут ни с кем нельзя. Здесь разговаривают на равных только с сильными… Что и говорить, информация неприятная. Получается, прикрываться заложниками в случае захвата города бесполезно. Пришельцы перебьют напавших вместе с заложниками, так как ясно продемонстрировали свое отношение к испанцам. Они не собираются присягать испанской короне и быть верноподданными Его Католического Величества короля Испании. У них нет с в о и х в этом мире. У них есть лишь союзники. Но союзники до тех пор, пока их интересы совпадают. Иными словами, у них все подчинено принципу "кто не с нами, тот против нас". Они не колеблясь уничтожат вчерашних союзников, предавших их, и будут спокойно торговать со вчерашними врагами, если устранят все разногласия с ними и посчитают это выгодным для себя. Французы — яркий тому пример. Также ходят слухи, что кроме "Тезея" и "Песца" у пришельцев есть еще переделанные трофейные корабли. Что именно они с ними делают, неизвестно. Но результат переделки таков, что встречаться с этим противником в море — себе дороже. Корабль идет очень быстро и без парусов! В любом направлении, независимо от ветра! И очень точно стреляет из пушек на огромном расстоянии. Причем как днем, так и ночью. Об этих пришельцах вообще ходят странные слухи. Будто бы они в о о б щ е не допускают возможности говорить с ними языком ультиматума. А пытаться их чем-то шантажировать — это самому себе копать могилу. Достанут где угодно. И какой разумный человек полезет после этого на Тринидад?

Все же прочие грузы, выгруженные в Якобштадте, либо остаются на Тобаго, либо отправляются на Тринидад (те, что доставлены на неиспанских кораблях), либо тут же перепродаются и грузятся на другие корабли, идущие в Европу, или в другие порты Нового Света. Для испанских купцов возможность торговать на Тобаго, хоть фактически и контрабандой, вообще манна небесная, если учесть драконовские испанские законы и стремление Торговой Палаты в Севилье (ой, что будет, когда там узнают!) сохранить свою монополию на торговлю с испанскими колониями в Новом Свете. Поэтому в Якобштадте все забывают о распрях между королями и войнах между ними. Сюда приходят делать деньги, а не выяснять отношения. А посему, здесь есть чем поживиться. Как в самом городе, так и на многочисленных кораблях, стоящих на рейде. Спасибо тринидадским пришельцам за то, что они создали такой ценный и перспективный в плане грабежа объект, причем вдали от своей основной базы. И нанести сюда очередной "визит" сам бог велел…

Между тем время шло, но разведчики не возвращались. Сирл забеспокоился. Время идет и скоро рассвет, поэтому нужно срочно выступать. Но соваться вперед без данных разведки… Хоть с самого момента высадки на берег ничего подозрительного не наблюдалось, и ни стрельбы, ни криков не было слышно, но кто его знает… Где же этих олухов черти носят? Тем более, Джордж хорошо знает местность и заблудиться просто не мог. Значит, что-то случилось. Но что? Если бы разведчики напоролись на засаду, то это обязательно вызвало бы сильный шум. Во всяком случае, хотя бы один раз кто-то успел выстрелить. Но выстрелов-то не было… Не думал, что разведка столько провозится. А подойти к городу желательно еще в темноте, чтобы напасть внезапно с рассветом. Взвесив все за и против, Сирл принял решение и вызвал командиров групп.

— Разведки до сих пор нет, но дальше ждать нельзя, выступаем. Группам, блокирующим форты, скрытно подойти поближе, насколько позволит местность, сидеть тихо и не высовываться. Не дайте себя обнаружить раньше времени. Если гарнизоны фортов струсят и не захотят сделать вылазку, то просто наблюдайте, не раскрывая своего присутствия. Если же поспешат на помощь в город, стрелять из укрытий, стараясь загнать их обратно за стены форта, но на открытое место ни в коем случае не выходить. Пусть считают, что вас очень много и вы готовы к штурму.

— Так может и возьмем эти форты, сэр? Много солдат там все равно не будет.

— Нет. Если там и есть что ценное, то немного, а время потеряем и людей зря положим. Основной запас золота и серебра здесь находится в этом самом банке "Тринити". Плюс дома и конторы местных купцов. Наша задача — вымести подчистую городишко и уйти как можно быстрее, пока на Тринидаде ничего не пронюхали. Поэтому никаких пьянок и блуда в городе. Ясно?

— Ясно.

— Повторяю для вас еще раз, а вы вбейте в башку всем остальным. Наша задача — быстро собрать все ценности, быстро погрузить их на корабли и быстро уйти. На посторонние вещи не отвлекаться. На все нам время до заката, не больше. Вечером мы кровь из носу должны выбрать якоря и в течение ночи уйти как можно дальше, чтобы "Тезей" и "Песец" нас не нашли. Иначе можете заранее заказывать у местного попа по себе панихиду. Когда доставим добычу на берег, обязательно согнать туда же две-три сотни пленных из тех, что "пожирнее", тогда с фортов не будут стрелять. К полудню наши корабли подойдут ближе к бухте, не входя в зону действия артиллерии фортов. На шлюпках доставляем добычу на борт, прикрываясь заложниками. Будет время — еще и "купцов" на рейде пощипаем. Если там найдутся хорошие посудины, что нам пригодятся, или посудины с ценным грузом, то уведем их с собой, людей у нас хватает. Вопросы есть?

— Нет!

— Вперед! Да поможет нам бог!

Отряд стал быстро, но тихо продвигаться к городу. Благо, горящие огни были хорошим ориентиром. Сирл окинул взглядом свое воинство и остался доволен. Пока что все идет по плану. Если так пойдет и дальше, то все его предыдущие дела померкнут перед этой экспедицией…

Последний громкий успех приватиров был три года назад — взятие Маракайбо отрядом французских корсаров под командованием Франсуа Олоне. После этого ничего выдающегося не было. Налет Сирла на Сан-Аугустин выглядел все же не так значительно по сравнению с успехом Олоне. А уж об этом чванливом неудачнике Генри Моргане и говорить не приходится. Тоже мне, "генерал"… Сначала полез на Кубу в Пуэрто Принсипе, где всей его добычей стали… коровы, забитые на мясо, а не золото! Потому, что ценностей в Пуэрто Принсипе практически не было. Уж как только не костыляли его приватиры… А потом этот недоумок полез в Пуэрто Бельо. Славы Олоне ему захотелось. Чем это закончилось, знают уже все на Ямайке, Тортуге и Сен-Доменге. Два месяца назад в гавань Порт Ройяла с трудом приползла потрепаная испанская пинасса, с которой на берег выбрались восемь исхудавших и изможденных донельзя людей. Это было все, что осталось от отряда Моргана, направившегося в Пуэрто Бельо. Восемь человек из четырех с лишним сотен… Именно они и рассказали подробно, что случилось. Хотя их рассказ временами отдавал настоящей чертовщиной, и толком объяснить произошедшее они не смогли. Но факт оставался фактом — их эскадра оказалась полностью уничтожена, высадившийся на берег отряд разгромлен, а вся добыча ушла на дно при попытке вырваться на каноэ из западни, в которую превратился Пуэрто Бельо. После этого тем, кто уцелел, пришлось несколько месяцев пробираться через джунгли в сторону Москитового берега, где жили дружественные приватирам индейские племена, в надежде встретить там корабли с Ямайки. Далеко не все остались живы после тяжелейшего путешествия по джунглям. Хорошо, что господь в конце концов сжалился над ними, и послал эту испанскую пинассу, подошедшую к берегу и ставшую на якорь. Именно на ней остатки отряда Моргана и вернулись в Порт Ройял, где их давно считали погибшими. Сам Генри Морган все же уцелел в этой авантюре, и едва ступил на берег Ямайки, тут же стал мечтать о реванше. Когда он узнал о нападении испанского корабля "Песец" на Порт Ройял и то, что это нападение было спровоцировано его действиями в Пуэрто Бельо, то сначала даже не поверил. Никогда испанцы так не рисковали, даже после более крупных успехов приватиров. Но как оказалось, испанским на корабле был только флаг. А находились на нем далеко не испанцы… С этого момента Морган стал буквально одержим идеей совершить нападение на Тринидад, но сторонников у него больше не было. Сомнительная слава неудачника сопровождала его повсюду. Сначала пиррова победа в Пуэрто Принсипе, где не оказалось никакой добычи, а потом сокрушительный разгром в Пуэрто Бельо, откуда он едва сумел унести ноги без гроша в кармане, потеряв при этом все корабли. Такой "генерал" пиратам Ямайки был не нужен. Вот тут-то и стала снова всходить звезда капитана Роберта Сирла. Один раз он уже провел подобную акцию на Тобаго и довольно удачно. Недавно осуществил нападение на Сан-Аугустин во Флориде, и снова ему сопутствовал успех! И как раз тогда, когда хвастун Морган два раза подряд сел в лужу. Поэтому приватиры Ямайки единодушно пожелали идти в море под началом капитана Сирла, которому сопутствовала удача. А не Моргана, который только навлекает несчастье…

Сначала Сирл тоже ратовал за проведение экспедиции на Тринидад, но в процессе подготовки изменил свое мнение в пользу Тобаго. Толчком к этому послужил разговор с французскими корсарами с Тортуги, уже побывавшими на Тринидаде в январе 1668 года и едва сумевшими удрать оттуда. Да, они видели все своими глазами. И огромный корабль пришельцев, способный быстро ходить без парусов в любом направлении независимо от ветра, и то, как этот корабль менее, чем за час разнес в щепки всю их эскадру, часть кораблей при этом утопив, а два фрегата и двух "купцов" захватив. Видели также и самих пришельцев, которые внешне ничем не отличаются от обычных людей. Только одеты необычно, говорят на незнакомом языке и вооружены неизвестным оружием, обладающим огромной силой. Поэтому они теперь на Тринидад ни ногой. Один раз повезло — им разрешили уйти. Второй раз могут и не разрешить, а без разговоров перетопят всех. На Тобаго же все гораздо спокойнее. "Тезей" там ни разу не появлялся, "Песец" тоже заходит нечасто. На берегах бухты возвели довольно быстро два каменных форта, но они держат под обстрелом вход в бухту, а со стороны суши их можно легко блокировать, поскольку гарнизон в Якобштадте небольшой и на вылазку солдаты вряд ли решатся. А решатся — им же хуже будет. И пока служивые будут отсиживаться за крепкими стенами, остальные приватиры спокойно обчистят город. План был вполне реален и имел все шансы на успех. Единственно, обязательными условиями были полная внезапность и скоротечность акции. Если провозиться с городом хотя бы двое суток, то велика вероятность того, что на Тринидаде узнают о нападении и вышлют помощь. А встречаться с "Тезеем", "Песцом", и что там еще подготовили эти ушлые пришельцы, никакого желания не было. Подготовились как можно лучше, и прибыли на Тобаго. Вот теперь и поглядим, действительно ли тут золота и серебра больше, чем в Веракрусе и Пуэрто Бельо вместе взятых. Но даже если шпионы и приврали по поводу огромного количества ценностей в банке "Тринити", то по одному виду разросшегося города видно, что деньги тут водятся, и деньги немалые. А это значит, что успех Франсуа Олоне в Маракайбо померкнет перед успехом Роберта Сирла в Якобштадте!

Две группы, что должны были блокировать форты, отделились и исчезли в темноте. Хорошо, что нашлось достаточное количество людей, принимавших участие в прошлой экспедиции и знакомых с местностью. Сам же Сирл лично возглавлял основную часть отряда, целью которого был лежавший впереди Якобштадт. Быстрым шагом, но стараясь не шуметь, десант продвигался вперед.

Все удивлялись такой беспечности жителей. Город уже почти рядом, а ни одного поста стражи до сих пор нет! Неужели, так надеются на форты на побережье?! Но опытного пиратского капитана ситуация настораживала все больше и больше. Уж слишком все тихо и спокойно. И разведчики до сих пор не вернулись…

Между тем, небо на востоке начало светлеть. Вершины холмов четко обозначились, но в низинах еще оставалась спасительная ночная тьма, надежно укрывавшая отряд от посторонних взглядов. Сирл передал приказ — соблюдать тишину до последней возможности. Как знать, быть может вообще удастся незамечеными проникнуть в город. До первых городских построек осталось совсем немного…

Неожиданно впереди сверкнули вспышки и грохот орудийного залпа разорвал утреннюю тишину. Град картечи обрушился на идущий плотным строем отряд пиратов, выкашивая в нем огромные бреши. Раздались крики раненых и проклятия уцелевших. Сирл среагировал мгновенно, отдав приказ.

— Вперед, пока они не перезарядили пушки!!! Рассредоточиться!

Теперь все стало на свои места. Да, их очень ловко заманили в засаду и нанесли ощутимые потери залпом картечи с небольшой дистанции. Но что это даст? Пушки защитников Якобштадта почти рядом и они их просто не успеют перезарядить. А там ворвашиеся на батарею приватиры покрошат саблями всех канониров в фарш. Вперед, и только вперед!!!

Стояние на месте смерти подобно. Это все понимали и были готовы к бою. Работа приватира опасна, и зачастую не все возвращаются из похода. Но такова их жизнь, они сами добровольно избрали этот путь. В воздухе сверкали обнаженные клинки в лучах восходящего солнца, и казалось, что нет силы, способной остановить несущуюся на врага лавину…

Что это было, Сирл сначала не понял. Его атакующий отряд вытянулся по фронту, чтобы заставить защитников города распылить огонь, как вдруг откуда-то сбоку загремели частые выстрелы и словно невидимая коса смерти прошла по рядам атакующих. Неожиданно впереди снова громыхнули орудия, послав навстречу наступающим огненный шквал…

Происходящее не укладывалось в сознании. Ведь с момента первого залпа прошло всего лишь несколько мгновений!!! Каким образом канониры успели перезарядить орудия?! Или они стреляли первым залпом не из всех пушек, а только половиной? И сейчас разрядили оставшиеся? Вперед, ведь до цели не более пары сотен ярдов!!!

Третий и четвертый орудийные залпы, произошедшие через ничтожно малые промежутки времени, смешали ряды атакующих. И тут со стороны артиллерийской батареи зазвучали частые ружейные выстрелы. Одновременно велся удивительно точный и частый огонь с фланга, выкашивая пиратов десятками. Атака захлебнулась. Кто-то упал на землю, спасаясь от ураганного огня, кто-то в панике побежал назад. Сирл тоже упал, лихорадочно соображая, что делать дальше. То, что их ждали, никаких сомнений больше нет. И умело заманили в засаду. Разведчиков Свана, скорее всего, взяли без шума и быстро "разговорили". Поэтому точно знали их численность и дальнейшие планы. Вот и успели подготовить артиллерийскую позицию. Но сколько же у них пушек и людей?! Орудия бьют практически непрерывно, а ружейная трескотня не прерывается ни на мгновение. Каковы потери, пока не определить. Но то, что огромные, ясно и так. Вперед идти нет смысла. От отряда осталось хорошо, если половина, а то и меньше. И неизвестно, какие сюрпризы приготовлены в самом городе. Надо отходить к лесу, пока не поздно. Там их не достанут. А здесь, на открытой местности, они как утки на поверхности пруда. Перестреляют с легкостью. Тем более, уже почти рассвело…

— Отходим!!! Назад, к лесу!

Хотя весь отряд уже и так удирал в сторону леса, стараясь побыстрее выйти из зоны поражения оружия противника. Но странно — они удалились довольно далеко, а пули продолжают очень точно находить свою цель. Что же за ружья у этих мерзавцев?! Тем более, сзади продолжают громыхать орудия, каждый раз посылая вдогонку бегущим тучу картечи. Сирл бежал во всю прыть, позабыв обо всем. Сейчас одна задача — укрыться в зарослях, а потом уже думать, как выбраться из этого дерьма.

Справа и слева падали на землю люди, сраженные пулями и картечью, но ему пока что везло — ни единой царапины. Вот, наконец-то, и спасительные заросли. Остатки пиратского десанта нырнули в лесную чащу и стрельба сзади почти сразу же прекратилась. Орудия дали еще один залп вдогонку и наступила тишина. Но… В наступившей тишине стали отчетливо слышны звуки боя, идущего далеко в стороне. Все было ясно. Группы, посланные блокировать форты, тоже угодили в умело расставленную ловушку…

Уже окончательно рассвело и перед Сирлом открылась безрадостная картина. Открытое место между лесным массивом, где они укрылись, и позициями противника было усеяно ранеными и убитыми. В направлении города стояла батарея из восьми пушек. Иногда из-за земляного бруствера на короткое время показывались головы пехотинцев. Что творилось на фланге, откуда велся сильный обстрел, наносивший большой урон, рассмотреть не удалось. Но что же это было?! Как батарея из восьми орудий смогла вести такой интенсивный, практически непрерывный огонь?! Взяв подзорную трубу и присмотревшись повнимательнее, Сирл сразу обратил внимание на необычные детали. Орудия были хоть и небольшого калибра — похожи на полевые трехфунтовки, только с более длинными стволами, и каждое орудие имело щит, полностью скрывающий канониров. Колеса тоже необычные — гораздо шире тех, к которым он привык. Лошадей, которые должны были доставить батарею на позицию, не видно. Очевидно, их где-то спрятали. У пехотинцев, которых удается разглядеть, на голове не шляпа, а явно металлический шлем темного цвета, не дающий бликов на солнце. И они скрываются за бруствером, даже не думая показываться в полный рост. Зато его отряд сам сделал из себя прекрасную мишень для артиллерии и пехоты.

Это был полный провал. И теперь большой удачей будет унести ноги. Если еще получится. Роберт Сирл прекрасно это понимал. Анализируя ситуацию, он все больше и больше приходил к мысли, что дело нечисто. И то, что они напоролись на такую сильную и грамотно подготовленную засаду, не является результатом попадания Свана и его людей в руки противника. Даже если посланную вперед разведку смогли захватить без шума и быстро вытряхнуть все интересующие сведения, то местные жители просто не успели бы так подготовиться. А это значит…

А это значит, что утечка информации произошла еще раньше — в Порт Ройяле. Причем возможно задолго до того, как весь план экспедиции на Тобаго был детально проработан и намечена дата выхода в море. Впрочем, удивляться нечему. В Порт Ройяле только и разговоров было о предстоящей экспедиции. Как он ни пытался сохранить все в тайне, но если во всем городе циркулируют слухи о сказочных богатствах Тринидада и Тобаго, а от желающих отправиться туда за золотом отбоя нет… Не надо считать противника глупее себя. И то, что тринидадцы об этом пронюхали, вполне закономерно. Возможно, у них даже свои шпионы в Порт Ройяле имеются… Голос рядом оторвал Сирла от раздумий.

— Что будем делать, сэр?! Ведь они явно нас ждали и подготовились!

— Сам вижу. Собрать всех, проверить оружие и боеприпасы. Пока мы под прикрытием леса, они сюда не полезут. Надо сначала выяснить, сколько нас осталось…

Общий сбор и проведенная перекличка не обрадовали Сирла. От сильного и многочисленного отряда осталось всего двести двенадцать человек вместе с ним самим. Некоторые ранены, но могут идти. Те, кто не может, до леса не добежали… Правда, неизвестна ситуация с группами, которые ушли к фортам. Но Сирл был реалистом и не строил иллюзий. Как бы в подтверждение этого, вскоре стрельба начала стихать, а затем из-за холма показалась группа бегущих в сторону леса пиратов, преследуемая отрядом кавалерии. Мысли вмешаться и помочь ни у кого не возникло — расстояние слишком велико для ружей, и едва открыв огонь, они сразу демаскируют себя. Сирл внимательно наблюдал за процессом уничтожения своих людей в подзорную трубу, и его очень удивила одна вещь. Кавалеристы действовали не только холодным оружием. Некоторые из них держали наготове ружья, и если убегающий противник поворачивался и пытался стрелять из ружья, или пистолета, то тут же падал, сраженный выстрелом всадника. Всех же прочих, пытавшихся удрать, рубили саблями. Отряд кавалерии на первый взгляд был более сотни. Причем кавалеристы совершенно не походили на разукрашеных павлинов, как обычно выглядит кавалерия — в разноцветных мундирах, блестящих кирасах и шлемах с перьями. Здесь же все с точностью до наоборот — на всех одинаковые пятнистые мундиры зеленого цвета, сливающиеся с листвой деревьев и такие же шлемы. Никаких украшений вроде золотых галунов, разных блестящих штучек и прочего. Кто здесь офицер, а кто солдат, понять невозможно. Но не это больше всего удивило Сирла. Он заметил, что всадники стреляют из своего оружия, не перезаряжая его! Значит слухи, циркулирующие в Порт Ройяле, оказались правдой. Будто бы тринидадцы создали скорострельное оружие, которое не надо после каждого выстрела заряжать с дула. Теперь неудивительно, что его многочисленный отряд положили так быстро. Если у каждого солдата гарнизона Якобштадта имеется ружье, способное сделать десяток, или более выстрелов один за другим, то сотня таких солдат сможет отразить нападение любого отряда приватиров, вооруженных обычным дульнозарядным оружием…

Внезапная догадка осенила Сирла. Если ушлые тринидадцы смогли создать скорострельные ружья, то вполне могли создать и… скорострельные пушки!!! А он еще ломал голову, откуда у противника столько артиллерии. Вот эти восемь пушек — вся артиллерия, которая была задействована против него!!! И эти восемь пушек стреляли практически н е п р е р ы в н о!!! Какие еще сюрпризы им приготовили, заманив в эту ловушку?! Нехорошие подозрения закрались в душу. Мелькнула мысль, что их всех провели, как последних простофиль, очень тонко и умело подбросив информацию о несметных богатствах на Тобаго. Мастерски сыграв на извечной жажде золота, свойственной абсолютно всем приватирам. И сделали так, что они с а м и загорелись идеей прийти на Тобаго. И приложили для этого все усилия. И этим с а м и обеспечили достижение цели своего противника. А цель, скорее всего, довольно прозаическая. Собрать как можно больше приватиров Карибского моря в одном месте и разом уничтожить превосходящими силами. Но кому же это надо? Испанцам? Возможно. Хотя раньше ничего подобного они не предпринимали. А учитывая уровень коррумпированности испанских чиновников, о которой уже слагали анекдоты по обеим сторонам Атлантики, секретность такого плана долго бы не продержалась. Англичане? Зачем? Ведь действия приватиров в ы г о д н ы королю Англии. Французы? То же самое. Тринидадцы? А им-то зачем? Их никто не трогает, они сидят безвылазно на своем острове и никакой попытки захватить себе еще что-нибудь, поприличнее Тринидада, не предпринимают. Португальцы? А они-то каким боком? Что от этого выгадывают? Ничего. Голландцы? Хм-м, голландцы… А вот эти могут… Еще как могут! Английские приватиры очень мешают их резко выросшей торговле в Новом Свете, а устраивать очередную англо-голландскую войну желания нет. Пока нет, во всяком случае. Причем собственных сил на Карибах у голландцев маловато, вот и подключили своих торговых партнеров — тринидадцев. Без них тут явно не обошлось. И кроме этого…

Сирл похолодел. Организаторы этого красивого плана обеспечили его успешное выполнение еще одним условием. Всем приватирам, кто высадится на Тобаго, просто некуда будет деться с острова после разгрома их основных сил. Даже если кто-то уцелеет и сумеет скрыться в лесу, то долго по острову не побегает. Потому, что не сможет его покинуть. А не сможет потому, что все корабли, на которых приватиры прибыли на Тобаго, будут ждать их возвращения, и о разгроме на берегу узнают не сразу. Если вообще успеют узнать до того, как появится флот тринидадцев и голландцев. А совместными усилиями объединенный тринидадско-голландский флот легко уничтожит эскадру приватиров, какой бы численности она ни была…

Несмотря на серьезность ситуации, Сирл чуть не рассмеялся своей последней мысли. Вот что значит стереотип мышления. Какой еще объединенный тринидадско-голландский флот?! Если вспомнить Порт Ройял и армаду адмирала Эспиносы — на всю его эскадру в двадцать два вымпела одного "Песца" хватит. А голландцы просто понаблюдают за интересным зрелищем с безопасной дистанции. Ему же отведена роль дичи на охоте. Причем даже не кабана, или медведя, способных оказать серьезное сопротивление и порвать охотника, а… зайца. Потому, что на большее в создавшейся ситуации корабли приватиров никак не тянут…

Между тем, избиение остатков групп, ушедших к фортам, закончилось. Кто не попал под саблю, или пулю, а бросил оружие и поднял руки, тех согнали в кучу и заставили лечь на землю. После этого взявшиеся неизвестно откуда пехотинцы в таких же, как и у кавалеристов пятнистых мундирах, начали тщательно обыскивать каждого пленного. Вначале иногда раздавались крики и выстрелы — служивые не церемонились, и малейшее неповиновение тут же пресекалось. Когда нескольких особо строптивых пристрелили, остальные предпочли вести себя тихо. Закончив обыск, пленных подняли и погнали бегом в сторону города в окружении кавалерии. Пехотинцы же занялись сбором трофейного оружия, складывая его на подошедшие повозки. Но не все. Несколько человек внимательно наблюдали за лесным массивом, где скрылись остатки пиратского отряда. Поняв, что оставаться здесь и дальше — только увеличивать свои шансы присоединиться к тем, кого погнали в город, как стадо баранов, Сирл принял решение.

— Все. Срочно уходим назад, к шлюпкам. Будем надеяться на то, что их еще не обнаружили, и корабли не снялись с якоря. Уходим лесом, чтобы нас не заметили.

— А наших ждать не будем, сэр?!

— Нет. Некого больше ждать. И чем быстрее мы унесем отсюда ноги, тем лучше…

Обратный путь занял меньше времени, так как все хорошо понимали — на кону сейчас не золото, а нечто гораздо более ценное — собственная шкура. Которую местные жители попортят без всякого сожаления. Сирл удивлялся, что до сих пор нет погони. Значит либо потеряли след, либо просто не рискуют соваться в лес, или на открытое место, где шансы заметно выравниваются, и погоня может понести большие потери. Там сейчас вполне могли предположить — остатки разгромленного отряда пиратов предпримут все попытки уйти с острова, так как в противном случае добить его — дело времени. Поэтому можно просто не мешать им, и не рисковать положить огромное количество своих людей во время боя в лесу, или на открытой местности ради уничтожения остатков высадившегося отряда. Возможно, кто-то за ними сейчас и наблюдает. Все же следопыты среди местных индейцев есть очень хорошие. Но только наблюдают. Могут также устроить засаду возле шлюпок и перестрелять, когда они выйдут на открытый берег. Но это только в том случае, если шлюпки обнаружили сразу после высадки, иначе не успеют как следует подготовиться. Хорошо, что он приказал держать шлюпки на берегу до последнего. Чтобы в случае опасности сразу же покинуть остров. И оказался прав, как ни отговаривали его некоторые. Дескать — шлюпки сразу наведут на мысль о высадке на остров большой группы людей. А стоящие неподалеку от берега корабли — лучшее тому подтверждение. Причем стоящие не там, где обычно стоят все, прибывающие в Якобштадт. А кто предпочитает скрытно высаживаться на чужой берег? Вот то-то, сэр… Зато если только представить, сколько времени понадобилось бы шлюпкам, чтобы добраться от кораблей до берега… А они бы все это время находились на открытом берегу…

За все время быстрого отхода, который точнее было бы назвать бегством, пираты не встретили ни одного человека. Сирлу это очень не нравилось. Было стойкое ощущение, что за ними наблюдают и пока просто не вмешиваются, так как действия незваных гостей вполне соответсвуют планам разъяренных хозяев. И возле шлюпок вполне можно нарваться на подготовленную встречу. Но выхода не было. Уйти с острова можно только на своих собственных шлюпках, если они там еще есть. Так как захватить какой-нибудь корабль, подошедший к острову, тоже не получится. Скоро весь Тобаго будет гудеть, как потревоженный улей. А через сутки, если не раньше, информация о случившемся дойдет до Тринидада. И что будет тогда, не знает никто. Возможно, налет на Порт Ройял будет выглядеть невинной детской шалостью по сравнению с тем, что тринидадцы устроят незваным гостям. Которые посмели влезть на и х территорию…

Но к огромному удивлению Сирла и всех остальных, шлюпки оказались на месте в целости и сохранности. Здесь же были и те, которые остались их охранять. С огромным удивлением они уставились на выбежавшее на берег воинство.

— Парни, что случилось?!

Их можно было понять. Никто всерьез не допускал мысли, что захват Якобштадта не удастся. И по плану к месту высадки должны были прибыть только посыльные с известием об успешном взятии города и приказом сниматься с якоря, чтобы идти в Большую Курляндскую бухту, закрыв из нее выход в море всем "купцам", которые сейчас там находятся.

— Прыгай в шлюпку и сматываемся!!!

— Не понял… Зачем?!

— Если хочешь, то можешь остаться, идиот!!!

Но долгих объяснений не понадобилось, и из-за огромных потерь места в шлюпках теперь хватало всем. Пока гребцы налегали на весла, Сирл внимательно осматривал то удаляющееся побережье, то морской горизонт. Но все было на удивление тихо. Берег молчал, там до сих пор так никто и не появился. В то, что им удалось незаметно скрыться и замести следы, предводитель пиратов верил все меньше и меньше. И сейчас самое время для действий из засады — шлюпки только-только отошли от берега, расстояние небольшое, все люди противника собраны в компактную группу, являющуюся великолепной групповой целью для канониров и стрелков, укрывшихся в прибрежных зарослях. Залп картечью, и шлюпки пойдут на дно вместе со своими пассажирами. А те, кто уцелеет, окажутся в воде, и ими займутся стрелки. А если кто-то все же сумеет выбраться на берег, то без оружия, которое придется бросить, чтобы не утащило на дно.

Глава 2

Завершение "визита"

Однако к немалому удивлению всех, вокруг абсолютно ничего не происходило. Берег молчал, и с каждым взмахом весел удалялся все дальше и дальше. Вот дистанция уже стала предельно допустимой для стрельбы из ружей, но по прежнему — полная тишина. Сирл облегченно вздохнул. Неужели, пронесло?! Но успокаиваться рано. В любой момент из-за ближайшего мыса может показаться флот противника. И тогда за них возьмутся всерьез, так как в отличие от боя на острове здесь уже не будет никакой возможности скрыться и бежать. Тринидадцы догонят и расстреляют с на ветра и с дальней дистанции. А могут и голландцы подключиться, если его предположения верны… Ладно, что гадать. Пока поблизости никого нет. И дай господь, чтобы никто так и не появился…

Оказавшись на палубе своего фрегата "Кагуэй", Сирл тут же отдал приказ срочно сниматься с якоря и уходить в море. Чем привел в недоумение тех, кто оставался на борту и еще толком ничего не знал о провале экспедиции. Штурман Джеффри Дженкинс сначала даже не понял.

— То есть как уходить, сэр?! А как же Якобшадт и "купцы" на рейде?!

— Срочно уходить, мой дорогой Джеффри!!! Как будто за тобой гонится сам дьявол! Все, забудьте о Тобаго! Нас провели, как детей! И клянусь небом, тот, кто это задумал, дорого заплатит за все!

На палубах началась обычная предотходная суматоха. Поднимались и крепились шлюпки, выбирались якоря и вскоре корабли объединенного англо-французского пиратского флота один за другим ставили паруса и поворачивали на запад — подальше от этого проклятого места, оказавшегося смертельной ловушкой с очень аппетитной приманкой. Но вот паруса забрали ветер, и Тобаго стал удаляться за кормой. Сирл облегченно вздохнул. Вроде, успели…

Когда "Кагуэй" удалился от побережья Тобаго уже не менее, чем на пять миль, из Большой Курляндской бухты вышла небольшая двухмачтовая посудина и тоже взяла курс на запад. Сирл как раз в этот момент находился на квартердеке и поглядывал по сторонам. Но ничего, что способно было бы представлять хоть какую-то угрозу, не находил. Вышедший следом небольшой кораблик его не насторожил. Очевидно, местный испанский "купец" спешит по своим делам на Маргариту, или в Куману. Черт с ним, с этим "купцом", пусть живет. Сейчас главная задача — продержаться до темноты и уйти за это время как можно дальше, а там их уже никто не найдет. Окинув еще раз внимательным взглядом горизонт, а также свою растянувшуюся на большое расстояние эскадру (увы, удержание своего места в строю для многих из присутствующих приватиров было непосильной задачей), Сирл спустился в каюту, отдав приказ вахте бдить в оба. Поскольку вовремя удалось унести ноги с этого Тобаго, будь он неладен, теперь стоит проанализировать ситуацию в спокойной обстановке. А то, во время бега по острову было не до размышлений. И по прибытию в Порт Ройял нанести визиты кое кому. Особенно тем, кто всеми силами ратовал за отправку экспедиции на Тобаго, но сам лично принимать в ней участия не собирался. Особенно к этому придворному вельможе — Сэру Джорджу Монку, или герцогу Олбемарлу, или как там его еще зовут. Именно он, гнида придворная, больше всех разлагольствовал об оскорблении, нанесенном британскому флагу и необходимости справедливого возмездия. Ну и попутно о пополнении британской казны с помощью этого возмездия, разумеется…

Сев за стол и плеснув себе в стакан рома, Сирл призадумался, раскладывавая по полочкам все, что ему было известно до настоящего момента. Стоит начать с того, что об экспедиции на Тобаго знали очень многие. Причем задолго до выхода в море. В Порт Ройяле только и разговоров было о ней. Голландцы, французы и курляндцы, населяющие Тобаго, успели приготовиться к встрече незваных гостей. Разумеется, здесь не обошлось без тринидадцев, что говорит о хорошо налаженной работе их шпионов на Ямайке и возможно на Тортуге. В общем-то, ничего удивительного в этом нет. В разбойничьем гнезде, каким является Порт Ройял, где сквозь пальцы проходят за короткое время целые состояния, меняя своих хозяев, а своими "подвигами" похваляется в кабаке каждый второй, утаить что-либо невозможно. Вопрос в другом. Посланные на Тобаго шпионы фактически не смогли определить н и ч е г о! То, что они узнали, оказалось на поверку умело подброшенной дезинформацией, рассчитанной на тех, у кого жажда золота затмевает разум. И что греха таить, дезинформация достигла цели. Многие клюнули на такой лакомый кусок, польстившись на несметные богатства тобагских купцов. По поводу богатства, возможно, все правда. Только в отношении способности купцов защить свое добро шпионы с Ямайки и Тортуги были, мягко говоря, введены в заблуждение. Но это, опять таки, в порядке вещей. Нельзя считать врага глупее себя. Но вот то, что происходило в Порт Ройяле незадолго до выхода, наводит на размышления…

Время шло. Сирл думал, анализируя ситуацию и приходя к неожиданным выводам, как неожиданно в дверь постучали и вошел штурман Дженкинс.

— Сэр, прошу прощения, но этот "купец" идет следом за нами. Такое впечатление, что хочет выяснить, куда мы направляемся.

— Какой "купец", Джеффри?

— Та мелкая посудина, что вышла из Большой Курляндской бухты, когда мы снялись с якоря.

— Ну и что? Пусть себе идет. Когда удалимся достаточно далеко, тогда и возьмем его за шиворот. Куда он денется?

— Но что же именно произошло на Тобаго, сэр?

— Ждали нас там, Джеффри. Причем давно ждали, и хорошо подготовились. И чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что не все так просто в этом деле…

Близкий взрыв прервал фразу Сирла и они со штурманом удивленно уставились друг на друга.

— Это что такое?!

— Не знаю, сэр!!! Я только что ушел с палубы, и никого, кроме наших, поблизости не было!

Выскочив на палубу, Сирл и Дженкинс увидели расплывающееся облако дыма на месте, где совсем недавно находилась французская бригантина "Беатрис" с Тортуги. На воде колыхались деревянные обломки, среди которых барахтались немногие выжившие. Не было никаких сомнений, что на "Беатрис" произошел взрыв пороха в крюйт-камере. То же самое подтвердили и вахтенные, доложив капитану о происшествии.

— У лягушатников порох рванул, сэр!

Увидев, что идущий следом корабль подвернул к месту катастрофы и начал уборку парусов, Сирл взял подзорную трубу и внимательно осмотрел горизонт. Но кроме кораблей приватиров и одинокого небольшого "купца", идущего за ними по пятам, никого вокруг не было. Решив, что произошла трагическая случайность, которые как ни стараются их избежать, но они все же иногда происходят, Сирл успокоился. Неизвестно, отчего взорвался порох на французе — то ли с дуру, то ли с пьяну, но противник тут вроде бы не причем. Не мог же этот недомерок, который идет за ними следом, его вызвать…

Новый взрыв привлек внимание всех, кто находился на палубе "Кагуэя". Его звук не был похож на грохот от взорвавшейся рядом "Беатрис", и сначала никто ничего не понял. Но некоторые заметили, как над идущим последним английским шлюпом "Мартин" взлетели в воздух обломки, и он стал резко заваливаться на борт. Это совершенно не походило на взрыв пороха в крюйт-камере, так как обычного при этом облака дыма не было!!! Все оторопело смотрели на "Мартина", который заваливался на борт, все больше зарываясь в воду. Третий взрыв, грянувший вскоре на французском фрегате "Бретань", идущем в полумиле слева от "Кагуэя", показал, что вряд ли предыдущие два взрыва — трагические случайности…

На "Кагуэе" прекрасно видели, как вздрогнул фрегат, а грот-мачта подломилась и рухнула. "Бретань" стала крениться на правый борт и разворачиваться, резко сбаваив ход — рухнувшая за борт мачта с поставленными парусами сыграла роль плавучего якоря. На палубе гибнущего корабля началась паника. Очевидно, французы не могли понять, отчего произошел взрыв, и не последует ли за первым взрывом еще один. На "Кагуэе" же все с огромным удивлением смотрели на происходящее, высказывая различные версии. До тех пор, пока не взлетел на воздух английский шлюп "Руби", шедший в центре. Здесь не было никаких сомнений — взорвался порох в крюйт-камере. Корабль просто исчез в облаке дыма, пронизанного огненными вспышками, а через несколько мгновений грохот взрыва долетел до "Кагуэя"…

— Проклятье, да что же это творится?!

— Неужели, и правда им помогает сам дьявол?!

Сирл слушал эмоциональные реплики своей команды, смотрел на тонущую "Бретань", оставшуюся за кормой, и лихорадочно соображал. В происки дьявола он не верил. Так, разве что чисто теоретически. А вот в то, что тут поработали ушлые тринидадцы — вполне. Непонятно, каким именно образом они умудрились взорвать корабли, но то, что это их рук дело — сомневаться не приходится. Мысли неслись с бешеной скоростью, и Сирл вспомнил — испанская эскадра адмирала Элькано и английский шлюп "Фалкон" на рейде Порт Ройяла погибли при похожих обстоятельствах. Сведения об испанцах противоречивые. Известно только то, что все их корабли отправились на дно без единого выстрела, когда пожаловали на Тринидад с банальной целью грабежа, прикрытой высокопарными словами о необходимости борьбы с приспешниками дьявола. То есть с пришельцами. А вот "Фалкон" взлетел на воздух на глазах у многих, чуть ли не половина жителей Порт Ройяла видела это. И выжившие из его команды не смогли рассказать ничего вразумительного. За исключением того, что незадолго до взрыва к ним подходила шлюпка с корабля тринидадцев "Песец", учинившего погром в Порт Ройяле…

— Хватит кудахтать!!! Осмотреть все внутренние помещения! Искать любые странные предметы. И… Готовить к спуску шлюпки…

— Зачем, сэр?!

— Затем, что когда и у нас произойдет взрыв, мы не успеем это сделать, идиоты!!! Выполнять!!!

Матросы бросились выполнять приказ, а Сирл продолжил наблюдение. Самое паршивое в создавшейся ситуации было то, что он н и ч е г о не мог сделать. Корабли взрываются от неизвестных причин, и когда и где произойдет следующий взрыв, никто не знает. Но уже ясно, что случайностью здесь и не пахнет. Это хорошо продуманный план. Им позволили ускользнуть с Тобаго, чтобы отправить на дно вдали от берега. Всех. Надежно, эффективно, и без какого либо риска для себя. И этот "купец", который сейчас идет за ними по пятам, скорее всего наблюдает за ходом выполнения задуманного плана…

Очевидно, на идущем последним французском шлюпе "Бриан" подумали точно также, и он стал выполнять поворот, явно намереваясь атаковать наглого преследователя. Но расстояние для стрельбы было очень велико, и к тому же странный "купец" был на ветре. "Бриан" выполнил поворот и взял круто к ветру, пытаясь приблизиться к "купцу". Но там тоже не дремали и изменили курс так, что приблизиться "Бриану" было практически невозможно, настолько круто к ветру шел незнакомец. У французов сдали нервы и они открыли огонь из пушек с большой дистанции. Естественно, никакого эффекта это не дало — ядра не долетели до цели и упали в воду. Сирл внимательно наблюдал за происходящим, и поскольку "купец" приблизился, удалось как следует его рассмотреть.

Таких кораблей он еще не видел. Длинный узкий корпус с острыми обводами и приподнятым носом с сильно скошеным форштевнем резал волну, как нож масло. Две высокие мачты с косыми парусами обеспечивали ему неплохую скорость, и опытным взглядом старого морского волка капитан определил — перед ним явно не обычный "купец", предназначенный для перевозки небольших партий грузов между портами американского побережья и островами Карибского моря. Здесь на первом месте стояла скорость и мореходность, а грузовместимость создателей этого странного корабля явно интересовала в последнюю очередь. Все говорило о том, что это — быстроходный разведчик, способный уйти от любой погони. Но никаких пушек Сирл не заметил, что было довольно странно. Ведь кораблик явно строили для использования в военных целях. Причем кто именно строил, тоже догадаться нетрудно. Капитан повидал множество кораблей самой разнообразной конструкции, построенных на европейских верфях. Но он с уверенностью мог сказать — т а к и х кораблей еще не делал никто. Значит тринидадцы не только переделывают захваченные трофеи, но решили заняться также и собственным кораблестроением. Что же, вполне логично. С их-то возможностями… И если сейчас он видит небольшого разведчика, то вполне может статься, что в скором времени в Карибском море появятся линейные корабли и фрегаты невиданной мощи и скорости. А потом и не только в Карибском… Господи, и какой же он идиот, что ввязался в эту авантюру! Пошел на поводу у прощелыг из Лондона. Которые только кричат о необходимости покарать тех, кто поднял руку на британский флаг, но сами лично принимать участия в этом не собираются…

Между тем, поединок между "Брианом" и разведчиком тринидадцев (в чем уже никто не сомневался) не прекращался. Впрочем, назвать это поединком было трудно. Разведчик шел очень круто к ветру, исключая возможность сближения с "Брианом". Французы палили в белый свет с большой дистанции, впустую разбрасывая ядра, и в один прекрасный момент их противникам это надоело. На разведчике громыхнул выстрел, который сразу же достиг цели. На "Бриане" произошел сильный взрыв, поднявший в воздух массу обломков. Шлюп тут же вильнул в сторону, уваливаясь под ветер и пытаясь выйти из-под огня. Но противник не дал ему такого шанса — быстро развернувшись, бросился вдогонку. Еще один выстрел, и от кормы "Бриана" летят щепки. Французский шлюп окончательно теряет управление, разворачивается бортом к ветру и превращается в беспомощную мишень. Начинается паника. Тринидадцы ведут частый огонь, наносящий чудовищные разрушения. Вскоре наступает закономерный итог — взрывается порох в крюйт-камере, разнося "Бриан" на куски. Тринидадский корабль спокойно проходит мимо, и бросается следом за эскадрой…

Сирл опустил трубу и злобно выругался. С таким противником жизнь его еще не сталкивала. Если бы этот наглец потерял бдительность и подошел поближе… Но разведчик не стал приближаться слишком близко, а шел, выдерживая безопасную дистанцию. И тут раздался крик впередсмотрящего с фор-марса.

— Корабль слева по носу!

Сирл встрепенулся. А ведь это шанс! Кто бы ни был этот случайный встречный, но если удастся его захватить, то можно считать, что они спасены. Если, конечно, "Кагуэй" не взлетит на воздух раньше… Как бы в подтверждение этого раздались один за другим два взрыва — взорвались еще два корабля. Один английский, другой французский. Причем на обоих рванул порох в крюйт-камере. Каким образом проклятым тринидадцам это удается, Сирл понять не мог. Но если они и дальше будут тупо удирать, то вскоре станут следующими. Изменив курс, "Кагуэй" бросился в сторону обнаруженной цели. То же самое сделали и остальные корабли приватиров. Все прекрасно понимали, что обречены. А здесь есть шаткая возможность уцелеть. Если успеешь…

Время шло. Минуло уже более получаса с момента обнаружения неизвестного корабля, который шел в бейдевинд им навстречу, лавируя против ветра. Вскоре стало ясно, что это крупный "купец". Идет, скорее всего, либо на Тобаго, либо на Тринидад. Сирл ходил по квартердеку и нервничал. Добыча сама идет в руки, но… За это время взорвались еще три корабля. И когда настанет очередь "Кагуэя", не известно. Осмотр фрегата абсолютно ничего не дал. В крюйт-камере, которую осмотрели с особой тщательностью, никаких посторонних предметов не обнаружили. Отчего происходят взрывы — загадка. Но судьба пока что была милостива к "Кагуэю", и он быстро сокращал дистанцию. Лишь бы на этом "купце" не запаниковали раньше времени и не бросились наутек. Ведь там обязательноно заподозрят неладное, когда увидят столь странную картину — большая группа разномастных кораблей идет ему навстречу, и при этом они взрываются один за другим. И тогда гнаться за "купцом" придется очень долго, а времени как раз таки и нет…

Когда дистанция между "купцом" и вырвавшимися вперед кораблями — "Кагуэем" и бригантиной "Сваллоу" сократилась до трех миль, взлетел на воздух еще один корабль из эскадры Сирла. На "купце" наконец-то сообразили, что ситуация ненормальная и происходит что-то не то. Решив не искушать судьбу, он стал быстро уваливаться под ветер, явно намереваясь развернуться на обратный курс. Сирл выругался. Добыча, казавшаяся такой близкой, ускользала. На "Сваллоу"" поставили все паруса, что только возможно, и легкая бригантина стала обходить "Кагуэй". Но и на "купце" тоже не дремали — быстро развернулись и стали удирать.

Сирл внимательно рассматривал тщетно пытавшегося удрать беглеца, на гафеле которого развевался испанский флаг. Не было никаких сомнений, что испанцы разобрались в ситуации и теперь пытаются выжать из своей посудины невозможное. Однако более легкая на ходу "Сваллоу" медленно, но неуклонно настигала тяжело груженого "купца". За ней в трех кабельтовых шел "Кагуэй", остальные корабли пиратов отстали более, чем на милю. На "Сваллоу" решили ускорить события — дали залп из носовых пушек, намереваясь припугнуть испанцев и заставить остановиться. Стрельба с такой дистанции бессысленна, ядра упали в воду с большим недолетом. Но, тем не менее, психологический эффект был достигнут. Поняв, что сбежать не удастся, испанцы начали убирать паруса и ложиться в дрейф. Очевидно, воевать за хозяйское добро там никто не хотел. На палубе "Кагуэя" раздались радостные крики, а Сирл довольно улыбнулся.

— Все же, господь не оставил нас!

— На этой посудине мы доберемся до Порт Ройяла! Хоть и как селедка в бочке, но доберемся!

— Если не взлетим на небеса еще раньше…

— Не каркай, придурок!!!

— А тот недомерок, что идет за нами по пятам? Он этого "купца" под орех разделает, когда мы его возьмем. Пушки у него дальнобойные и мощные!

— Ну и что? Хотел бы начать стрельбу — давно бы начал. Видно ему это не надо, поэтому идет следом и только наблюдает. Если бы эти придурки на "Бриане" сами не полезли, то может быть и живы бы остались…

Между тем, "купец" лег в дрейф, убрав паруса. К нему быстро приближалась "Сваллоу", вырвавшаяся далеко вперед. Сзади громыхнул еще один взрыв и Сирл выругался, оглянувшись. Над водой расплывалось облако дыма — еще один корабль взлетел на воздух. От эскадры в двадцать два вымпела осталось восемь. И чья очередь следующая, никто не знает. Сирл ощутил страх. Не то обычное напряжение, какое возникает перед боем, где ты можешь погибнуть, а можешь сам убить врага и остаться в живых, а именно СТРАХ. Страх неизбежности, когда костлявая крутится возле тебя и лишь выбирает момент, чтобы взмахнуть своей косой. И от тебя н и ч е г о не зависит…

— Длинный утлегарь, нет блинда-рея… Сэр, это "Песец"!!! Я его узнал!!!

Крик штурмана Дженкинса, стоявшего рядом и рассматривающего в подзорную трубу остановившегося испанца, привел Сирла в чувство.

— Ты уверен?!

— Да, сэр!!! Я видел "Песец" довольно близко с берега, когда он учинил погром в Порт Ройяле и хорошо его рассмотрел!!! Это он!!!

Сирл схватил подзорную трубу и навел на испанца. И как раз в этот момент испанский флаг на гафеле скользнул вниз, а на его место взвился другой — белое полотнище с косым синим крестом. Флаг тринидадцев. Флаг, ставший ожившим кошмаром для продажных испанских чиновников и всех тех, кто вздумал поднять руку на тринидадских пришельцев…

И тут грянули выстрелы. "Песец", а это оказался именно он, сбросил овечью шкуру и показал волчьи зубы. Сирл завороженно смотрел на развернувшуюся перед ним картину необычного боя и не мог оторвать взгляда. После первых же выстрелов тринидадского корабля на "Сваллоу" начался ад. Какие-то необычные сильные взрывы с яркими вспышками, почти не дававшие дыма, огненным шквалом сносили все с палубы бригантины. Причем скорострельность и точность этих удивительных пушек была просто запредельной, а дистанция стрельбы — огромна! "Сваллоу" все еще шла вперед, но ей, похоже, уже никто не управлял. Борт "Песца" окутался дымом, а через несколько мгновений донесся привычный грохот залпа. К этому времени бригантина подошла к "Песцу" уже довольно близко, поэтому град картечи превратил ее паруса в лохмотья, и она беспомощно закачалась на волнах. "Песец" неожиданно дал ход (без парусов!!!), послав второй залп картечью по палубе. Впрочем, в этом уже не было необходимости. "Сваллоу" представляла из себя развалину, непонятным образом державшуюся на воде, на которой вовсю бушевал пожар, вскоре добравшийся до пороха в крюйт-камере. Выживших в этом аду не было…

Сирл сжал подзорную трубу так, что побелели пальцы. Все было ясно — они обречены. "Песец" быстро удалялся, идя с большой скоростью п р о т и в ветра без парусов, обходя по дуге на большом расстоянии оставшиеся корабли приватиров, коих осталось всего семь. Впрочем, вскоре далекий взрыв возвестил, что шесть. Это подействовало отрезвляюще, и Сирл принял решение.

— Все шлюпки на воду. Загрузить в них как можно больше воды, провизии и оружия.

— Мы покидаем корабль, сэр?!

— Нет. Когда "Кагуэй" взорвется, а я думаю, что рано или поздно он все равно взорвется, то спустить шлюпки мы уже не успеем. А так будем буксировать их за собой на длинных концах, чтобы можно было в случае чего быстро подтащить их к борту. Бежать бессмысленно. "Песец" и этот недомерок не дадут нам уйти. Их ход значительно больше нашего и похоже, что недомерок тоже может ходить без парусов независимо от ветра. А нас просто старается обмануть, идя под парусами. Мы не можем ни сбежать от них, ни приблизиться к ним, чтобы дать бой. Их пушки бьют очень точно, очень далеко, и какими-то очень мощными гранатами, дающими сильный взрыв. Если бы они захотели, то давно бы расстреляли нас без всякого риска для себя с большой дистанции. Но пока не стреляют. Значит ждут, когда мы сами перетонем.

— А что потом?!

— После спуска шлюпок попытаемся достичь острова Гренада, к лягушатникам в гости. Это ближайшая территория, неподконтрольная испанцам. Будем надеяться на то, что "Кагуэй" не взорвется раньше. Если все же взорвется, то мы сможем добраться на шлюпках до берега. Разумеется при условии, что "Песец" позволит нам это сделать и не утопит, как он это сделал с каноэ Моргана в Пуэрто Бельо.

— Какая Гренада?! Это же почти сотня миль!!!

— А иначе — либо к Нептуну, либо на Тринидад, либо обратно на Тобаго. Другой земли поблизости нет. Если только не к испанцам на материк. До английских владений мы дойти не успеем. Ближайший английский остров Барбадос далеко и ветер не благоприятный. Шлюпки — это реальный шанс спастись. Хоть и небольшой, но шанс. Если же будем тупо сидеть здесь и ждать взрыва, то никаких шансов вообще нет. Впрочем, если у кого есть другие дельные предложения, пусть выскажется. Только быстро. Пока нас не разнесло к чертям…

Желающие высказывались один за другим, но их планы — наплевать на возможность ответного огня и атаковать, пока еще не взлетели на воздух, были невыполнимы из-за быстрого ухода "Песца" на ветер. "Кагуэй" при всем желании не мог идти против ветра вслед за противником, поэтому вскоре оба тринидадских корабля оказались в недоступной зоне и приближаться явно не собирались. Именно по этой причине нереальным оказалось также предложение лечь в дрейф и попытаться склонить тринидадцев к идее абордажа, в котором у приватиров будут все шансы на успех. Но тринидадцы предельно ясно показали — в данный момент трофеи их не интересуют. Они ведут свою войну — войну на истребление противника. До последнего корабля и до последнего человека.

После того, как все планы по ведению боевых действий были высказаны и отклонены ввиду их физической нереализуемости, начали спуск шлюпок. А когда закончили, взяли курс на Гренаду. Если удастся продержаться до ночи, то "Песец" может легко потерять их в темноте. Попадется по дороге любой корабль — хорошо. Захватить его и вести неподалеку от "Кагуэя", чтобы после взрыва перейти на него. Если же никто не попадется и "Кагуэй" погибнет до того, как достигнет острова — на шлюпках постараться достичь Гренады, а там уже думать дальше, как добираться до Ямайки. В любом случае, лучше делать это находясь на французской территории, а не на испанской.

Наблюдая во всех подробностях гибель кораблей своей эскадры, Сирл обратил внимание на одну странную деталь, объяснить которую не смог и о которой пока не стал никому говорить. От взрывов пороха в крюйт-камере гибли только небольшие корабли. А все крупные, и даже несколько мелких тонули от странных взрывов, не дающих облака дыма, характерного при взрыве большого количества пороха. И их не разносило на куски, что также характерно при взрыве крюйт-камеры. Да и звук взрыва был совсем другой, гораздо тише. Корабли просто тонули, хотя и довольно быстро. Как будто получали большую подводную пробоину в корпусе, с ходу напоровшись на камни. Но не настолько быстро, чтобы нельзя было спастись на шлюпках, если они предварительно спущены на воду. А "Кагуэй" все же фрегат, а не паршивый шлюп, барка, или бригантина… Похоже, сила взрыва как-то связана с размерами корабля. Поэтому есть надежда, что "Кагуэй" не разнесет на куски, а можно будет после взрыва быстро подтащить шлюпки к борту, перейти на них и покинуть тонущий корабль до того, как он скроется под водой. Сирл повеселел. Наконец-то забрезжил реальный шанс на спасение. Дав указания вахтенным внимательно следить за обстановкой, ушел в каюту, чтобы приготовить все ценное на случай срочного покидания корабля. А то, когда рванет, собираться будет некогда.

Пока Сирл занимался сборами в каюте, до него донесся грохот еще двух взрывов. Причем судя по звуку — у кого-то рванул запас пороха, а кого-то чаша сия миновала. Выйдя на палубу, он убедился в своих предположениях. Небольшой английский шлюп разнесло на куски взрывом пороха в крюйт-камере, и облако дыма еще толком не рассеялось, а крупный французский фрегат просто уходил под воду с заметным креном, но в относительно целом виде. Вахта тут же доложила.

— Сэр, еще двое взорвались!!! Один наш, и один у лягушатников!!!

— Вижу… Значит, осталось четверо… Всем подняться на палубу, никому не торчать внизу. Когда произойдет взрыв, подтянуть шлюпки к борту, но без моей команды палубу не покидать. Каждому держать наготове нож, чтобы сразу обрезать фалини, иначе "Кагуэй" утянет нас за собой под воду. После посадки в шлюпки грести, что есть силы в сторону, как будто за вами гонится сам дьявол. До тех пор, пока корабль полностью не утонет. Потом — курс к берегу.

— А если нас на куски разнесет?! У нас пороха столько, что до райских врат долететь хватит!!!

— Скорее до преисподней… Но не волнуйтесь, не разнесет. Получим только сильную течь. Во всяком случае, времени нам хватит, чтобы спокойно сесть в шлюпки и отойти от борта. Поэтому никакой паники! Всем ждать моей команды! Помните — время у нас есть!

— Но откуда Вы это знаете, сэр?!

— Знаю!!! А откуда знаю — неважно…

Между тем, вокруг ничего примечательного больше не происходило. Сирл и все остальные на палубе "Кагуэя" внимательно наблюдали за противником, но "Песец" ушел на ветер и присоединился к быстроходному разведчику. Вместе они следовали за уцелевшими кораблями приватиров, выдерживая безопасную дистанцию и не предпринимая никаких активных действий. И все догадывались, почему. Вскоре еще два корабля — французский шлюп и английская барка, идущие ближе всех к флагману, с небольшим интервалом во времени влетели на воздух, исчезнув в дымном облаке взрыва. На обоих рванул порох в крюйт-камере. Если там кто-то и уцелел, то разворачиваться и подбирать их на "Кагуэе" никто не собирался. Как не собирались этого делать и на французском шлюпе "Прованс", последнем уцелевшем корабле эскадры помимо "Кагуэя". "Прованс" под всеми парусами прошел мимо, даже не сделав попытки оказать помощь, и с его палубы тоже стали на ходу спускать шлюпки. Очевидно, французский капитан пришел к тем же выводам, что и Сирл. Корабли все равно обречены, а спустить шлюпки после взрыва можно и не успеть. Тем более, "Кагуэй" шел впереди и французы хорошо видели буксируемые шлюпки у него за кормой. Поэтому и решили не искушать судьбу, предприняв все доступные меры для своего спасения заранее. Благо, погода позволяет. Но, увы… Не успела первая шлюпка коснуться воды, как "Прованс" взлетел на воздух. Облако дыма окутало корабль и во все стороны полетели обломки. Сирл в сердцах выругался, хотя и ждал этого. Из сильной эскадры в двадцать два вымпела остался один "Кагуэй". А сзади настигают два неведомых противника, которые шутя расправятся с фрегатом, даже если по каким-то причинам его и минует участь всех остальных.

"Кагуэй" мчался по Карибскому морю, рассекая волны своим форштевнем, все дальше и дальше уходя от Тобаго, который уже давно скрылся за горизонтом. А сзади, как два демона, вынырнувшие из преисподней, шли два корабля, совершенно непохожие друг на друга. Они не приближались и не удалялись, а шли по пятам, сохраняя дистанцию, недоступную для орудий "Кагуэя". Впрочем, даже если бы они и приблизились, Сирл решил не стрелять. До последней возможности стараться оттянуть бой, в исходе которого ни он, ни кто-либо другой из команды фрегата не сомневался. Внимательно проанализировав оба боя с тринидадскими кораблями, Сирл пришел к выводу, что тринидадцы только защищались и не открывали огонь первыми. А уничтожив атаковавшие их корабли приватиров, не развили свой успех дальше, хотя вполне могли это сделать. А если так, то быть может удастся унести ноги, даже если и произойдет взрыв, поставивший точку в судьбе "Кагуэя"?

Как бы то ни было, но до самого вечера так ничего и не случилось. "Кагуэй" удирал под всеми парусами в сторону Гренады, а следом за ним гнались "Песец" и быстроходный разведчик. Возможно, тринидадские корабли могли давно настигнуть беглеца, но они шли, соблюдая дистанцию. Не приближаясь и не удаляясь, все время оставаясь вне дальности действия артиллерии "Кагуэя". В течение дня два раза на горизонте появлялись паруса, но Сирл счел за благо не повторять старых ошибок, поэтому проигнорировал встречных. Как оказалось, тринидадцев это вполне устраивало и гонка продолжалась. И лишь когда солнечный диск скрылся за горизонтом, а на небе вспыхнули первые звезды, Сирл перевел дух. Неужели, удалось унести ноги?!

Едва наступила ночь, "Кагуэй" тут же немного изменил курс. Сирл решил рискнуть. Если взрыва до сих пор нет, то возможно у тринидадцев что-то не сработало. Поэтому можно уйти в сторону, чтобы оторваться от погони. Люди повеселели, хотя все оставались на палубе, готовые немедленно покинуть корабль. Дозорные внимательно вглядывались в ночь, но не смогли никого обнаружить. Очевидно, тринидадцы действительно потеряли "Кагуэй" в темноте. Тем не менее, до утра так никто и не сомкнул глаз. Нервное напряжение было просто запредельным. Это не ожидание боя, когда ты видишь противника и знаешь, что от него можно ожидать. Здесь же опасность была невидимой и неслышимой. Корабль без единого огонька шел в ночной тьме, старясь скрыться от преследователей, и вроде бы это ему удалось. Но все хорошо знали, что в любой момент может грянуть взрыв, поставив точку в их нелегкой и опасной работе приватира.

После полуночи "Кагуэй" снова изменил курс, направившись к южному побережью Гренады. И когда на востоке забрезжил рассвет, а впереди показался долгожданный берег, все облегченно вздохнули. Горизонт был чист, оба тринидадских корабля исчезли, что вызвало бурную радость всей команды.

— Ушли, слава Господу!!!

— Значит, не так уж и всевидящи эти тринидадские колдуны!!!

— А может, просто плюнули и вернулись? Когда увидели, что нас взорвать не получилось?

— Не каркай, приятель! Давай сначала до берега доберемся!

Сирл был полностью согласен с этим предложением и направил фрегат в направлении бухты Прикли, расположенной в южной части острова Гренада. Бухта хорошо защищена от ветров и там можно как следует обследовать корабль. Определенные подозрения у него появились. Он уже нисколько не сомневался, что хитромудрые тринидадцы каким-то образом сумели вызвать взрывы на кораблях. И то, что все взрывы произошли в течение небольшого промежутка времени после выхода в море, говорило в пользу этой версии. Как и то, что в их дьявольском плане что-то могло дать сбой, поскольку "Кагуэй" до сих пор цел, хотя с момента покидания Тобаго прошло уже довольно много времени. Все остальные отправились на дно морское гораздо раньше… Обдумав все еще раз, Сирл вызвал штурмана Дженкинса, который после гибели помощника и квотемастера (командира абордажной команды) остался единственным офицером на корабле. В условиях смертельной гонки устраивать новые выборы помощника и квотемастера из среды сильно поредевшей команды было некогда, поэтому отложили данное мероприятие на потом. Уйдя подальше на ют и убедившись, что рулевой их не слышит, Сирл высказал свои соображения.

— Джеффри, как только станем на якорь, высаживаемся на берег и ждем. Если взрыва так и не будет, перерыть весь корабль снизу до верху. Обращать внимание на все непонятное и нехарактерное для того, чтобы находиться на борту. Любые мелочи, пусть это даже будет казаться несущественным.

— А что вы подозреваете, сэр?

— Подозреваю, что это мины. Как подводят мину под стену крепости, чтобы разрушить ее, так что-то подобное могли сделать и здесь. Эти тринидадские умники уже всем доказали, что с фантазией у них все в порядке.

— Но как они могли доставить сюда мины и взорвать их тогда, когда хотели? И не могут же во всех командах находиться самоубийцы, которые связаны с этими тринидадскими умниками и мечтают взорвать корабли вместе с собой? Да и ради чего?

— Я бы так смело не утверждал этого. Исполнителям вполне могли пообещать заплатить столько, сколько бы они не заработали за всю свою грешную жизнь. Тем более, ведь от взрывов в крюйт-камерах погибли далеко не все корабли. Некоторые просто утонули. Этих христопродавцев могли просто обмануть, пообещав, что мина не причинит им никакого вреда, если они будут находиться подальше от нее в момент взрыва, а после гибели корабля их обязательно подберут. То, что никого подбирать не стали, тоже вполне естественно. Никому не нужны свидетели. Тем более, т а к и е свидетели. Вот ты, Джеффри, можешь поручиться абсолютно за всех, кто есть на борту?

— Хм-м-м… Пожалуй, что нет…

— Вот и я о том же. За сотню песо на такое, разумеется, никто не пойдет. А вот за сотню тысяч…

— Да кто же будет платить такие деньжищи?!

— Думаю, что те, кто самым наглым образом прибрал к рукам два крупных острова, в пух и прах разнес сначала лягушатников, а потом нас и испанцев, начав диктовать всем свои условия, мыслят несколько иными категориями. Тем более, судя по тому, что мы видели, платить они и не собирались. Возможно, выдали приличный аванс, даже перекрывающий возможную добычу на Тобаго, а остальное пообещали заплатить только после выполнения задания.

— Но если это так, то почему же они не взорвли корабли раньше? Еще до того, как мы высадились на Тобаго?

— Не знаю… Возможно, в этом тоже есть какая-то тайная цель… Ведь не стали же они устраивать нам засаду прямо в месте высадки. Хотя могли. И перебили бы нас еще в шлюпках на подходе к берегу. И наша корабельная артиллерия ничем бы не смогла помочь, так как ей пришлось бы стрелять фактически по нам… Однако, почему-то не захотели…

И вот еще что, Джеффри. Поговори с командой и выясни, есть ли среди наших людей хорошие ныряльщики. Если нет, то поищем среди индейцев на Гренаде. Там такие должны быть.

— Но зачем, сэр?!

— Нужно самым тщательным образом обследовать корпус "Кагуэя" не только изнутри, но и снаружи. От носа до кормы и от киля до самой палубы. Каждую доску, каждый дюйм. Осмотреть и ощупать руками.

— Простите, не понял… Что Вы там думаете найти, сэр?

— Пока и сам не знаю… Но… Не нравится мне все это… Очень не нравится…

Отпустив штурмана, Сирл задумался, глядя на приближающийся берег. Повторный "визит" на Тобаго завершился совсем не так, как он планировал. Из эскадры в двадцать два корабля остался один "Кагуэй", и то потому, что у противника что-то не сработало. Но как бы то ни было, он уцелел, и по возвращению в Порт Ройял можно задать кое-кому ряд неприятных вопросов. А вопросов этих накопилось очень много…

Глава 3

Торжество психологии, или плохо быть жадным и… предсказуемым

Когда солнце исчезло за горизонтом и пытающийся удрать "Кагуэй" изменил курс, надеясь затеряться в темноте, Леонид усмехнулся. Рядом с ним на квартердеке "Песца" стояли офицеры рейдера, внимательно наблюдающие за противником в приборы ночного видения. Справа на траверзе неслась, рассекая волны, крупная яхта "Аврора" — первый корабль пришельцев собственной постройки. Быстроходный разведчик, построенный с учетом всех достижений судостроения XXI века. "Аврора" шла под парусами, экономя топливо и легко выдерживала постоянную дистанцию с уходящим "Кагуэем", а вот более массивный и тяжелый "Песец", в дополнение к поставленным парусам, вынужден был подрабатывать машиной, чтобы не отстать от фрегата. Изменение курса пиратского корабля не осталось незамеченым, что сразу же вызвало оживленную дискуссию.

— А наш мистер Сирл не дурак. Понял, что преимущества в скорости у него нет, вот и пытается сбить нас со следа в темноте.

— И куда же он идет?

— Судя по курсу, шел на Гренаду. Остров принадлежит французам, и очевидно Сирл рассчитывает там отсидеться.

— Интересно, и как долго?

— Пока окончательно не убедится, что его корыто тонуть не собирается. Может суток хватит, а может и неделю там просидят…

Когда "Песец" и "Аврора" выполнили поворот и взяли курс на Тобаго, Леонид спустился в каюту и вызвал яхту по УКВ-радиостанции. Кое что надо было срочно обсудить. Ответили сразу. На "Авроре" находился Карпов, решивший лично руководить сухопутной частью операции, а потом посмотреть, чем закончится финальная — морская часть.

Две легандарных личности, "поставившие на уши" весь бассейн Карибского моря — сеньор капитан имперского флота (впрочем, уже фактически адмирал) Леонардо Кортес и сеньор полковник имперской морской пехоты Андрэ Карпофф (иначе среди испанцев, англичан, французов и прочих хроноаборигенов их уже никто не называл) хотели уточнить последние данные.

— Значит, мой команданте, пока все идет по плану?

— Все по плану, герр Мюллер! Там сейчас все перепуганные до усеру и ждут взрыва в любой момент. Наш отряд "морских дьяволов" отработал прекрасно. Князь Боргезе был бы доволен своими последователями.

— Да-а, получилось не хуже, чем в голливудском боевике! Я таких спецэффектов не ожидал!

— Не жалеешь, что решил на "Авроре" выйти и все шоу до конца досмотреть? Там на берегу без тебя управятся?

— Нисколько не жалею, мой каудильо!!! Это что-то, Голливуд отдыхает!!! А на берегу еще до выхода "Авроры" в море все закончили, там пока делать нечего. С текущими делами мои хлопцы сами управятся. Ну а дальше что? Может вернемся и утопим "Кагуэй"? Ведь жалко такого противника упускать! Или все же отпускаем мистера Сирла с богом?

— Так он точно уцелел? Ты уверен?

— Уверен, мои хлопцы его опознали. Когда остатки пиратского десанта садились в шлюпки, уже окончательно рассвело, и ошибиться они не могли.

— Не ожидал… Везучий черт… Значит, пусть уходит! Судя по историческим данным, Сирл далеко не дурак. И раз уцелел, то попробуем разыграть эту карту. Расклад намечается очень интересный, грех от такого отказываться!

— Так может и не надо отпускать этого умника? Как бы он нам потом проблем не создал. Угробили бы всю банду местных гопников целиком, сразу бы в Карибском море спокойнее стало.

— А сейчас и так станет. Подавляющая часть английских и французских пиратов с Ямайки, Тортуги и Сен-Доменга уничтожена. Их корабли тоже. На берегу в Порт Ройяле и на Тортуге осталась одна спившаяся шелупонь, которую не взяли в экспедицию. Новые искатели приключений из Европы сюда нескоро доберутся, так что месяцев пять-шесть относительно спокойной жизни у нас есть. У Сирла осталось от силы человек сорок и один фрегат "Кагуэй". Много он не напиратствует, и сейчас перед ним встанут совсем другие проблемы. Но зато у нас появляется неплохая возможность попробовать столкнуть его с Сэром Джорджем Монком, герцогом Олбемарлом. Король Англии знал, кого направить на Ямайку в качестве губернатора всех английских владений в Новом Свете. Монк — человек очень умный, хитрый, талантливый военачальник как на суше, так и на море. И самое главное — фанатично предан королю. Толку с того, что в нашей истории он помер в январе следующего года. За этот год он нам немало крови попортит. А в условиях благоприятного климата Ямайки, возможно, и дольше протянет. Это все же не Лондон с его сыростью. Нам же надо побыстрее вышвырнуть англичан с Ямайки, да и Тортугу с Сен-Доменгом "принудить к миру", пока новый "оргнабор" пиратов из Европы сюда не пожаловал. Тогда в Мехико забудут как про разгром армады этих "неоконкистадоров"-карателей, так и обо всех доносах, где нас обвиняют во всех смертных грехах, в том числе и в пособничестве дьяволу. Лучше расскажи, как там на Тобаго все прошло?

— Да прекрасно прошло! Отслеживали этих бандюков с самого момента высадки и обратно до посадки в шлюпки, когда они удрали. Тихо повязали их разведку, а потом встретили на заранее подготовленных позициях. Применение в реальных боевых условиях новых полевых казнозарядных трехдюймовок прошло более чем успешно. То, что они гладкоствольные, особой роли не играет. На небольших дистанциях картечь по пехоте работает отлично, а унитарный патрон обеспечивает фантастическую для этого времени скорострельность — до двенадцати выстрелов в минуту. Плюс система гашения отдачи и возможность наводки без смещения станины. Все работало без сбоев. Учли ошибки, выявленные на полигоне. Испытания последней фишки Меркелей — гибрида пулемета Гатлинга, авиационной шестиствольной пушки и махновской тачанки тоже прошли на ура, хотя я поначалу и сомневался. Даже приказал на всякий случай рядом три ПКМ держать наготове. Но не понадобились. Гибриды показали себя в самом лучшем виде, обеспечив сильный огонь с фланга. Сам не ожидал такой эффективности от самоделок. Так что, мой команданте, пулеметы собственного производства у нас теперь тоже есть. Хоть и неподъемные, и на "дымаре" работающие, и пока что всего в двух экземплярах, но лиха беда начало. И я лишний раз убедился, что местные пираты на берегу — это обычные вооруженные гопники, а не бойцы регулярной армии. Хотя бы той же испанской пехоты. Они могут воевать только либо против заведомо слабого противника, либо застав его врасплох. А как думаешь, что сейчас Сирл делать будет?

— Думаю, дойдет до Гренады и станет на якорь в укромной бухте, там их хватает. Идти дальше побоится. Остров принадлежит французам, поэтому нападения испанцев можно не опасаться. Сначала все джентльмены удачи дружно рванут на берег, так как нервы у всех на пределе, и загнать их обратно на борт удастся нескоро. Но со временем видя, что взрыва нет, осмелеют. Я уверен, что Сирл будет мыслить в нужном направлении. В том плане, что взрывы кораблей — наших рук дело. И то, что его "Кагуэй" уцелел, счастливая случайность. Подумает, что у нас что-то не сработало. Поэтому прикажет тщательно обыскать корабль.

— И ничего не найдет.

— Правильно. Но поскольку он сразу понял, что на Тобаго его ждали, то сделает вывод, что кто-то слил информацию о предстоящем налете еще в Порт Ройяле. А кто больше всех ратовал за отправку экспедиции?

— Сэр Джордж. И вся его свора чиновников.

— Вот именно. И по возвращению в Порт Ройял наш мистер Сирл вполне может сделать "предъяву" этим сэрам. И даже включить "обратку", как говорили у нас не так давно. И мы можем поиметь неплохую заварушку в стане врага. Не уверен, что будет именно так, но вероятность подобного сценария весьма высока.

— А если нет? Если все же не рискнет ссориться с властями предержащими? Ведь ему тогда идти будет некуда, если проиграет. И кстати, наш старый знакомый Генка Морган куда-то пропал. Вернулся в Порт Ройял чуть живой, помелькал перед всеми, и пропал. Мои люди его потеряли.

— Даже если Сирл и не перегрызется с Монком, мы от этого ничего не теряем. Но вот злобу на Монка он наверняка затаит. И при благоприятном стечении обстоятельств можно удачно сыграть на этом. Ведь фактически это Сэр Джордж послал банду Сирла на убой. Вброс нужной нам информации, рассчитанной на то, что благородные Сэры и не очень благородные джентльмены удачи просто не смогут спокойно усидеть на Ямайке, когда под боком появилось настоящее Эльдорадо, прошел блестяще. И они оказались очень предсказуемы, как и все бандиты, клюнув на такую лакомую наживку. Как Сэр Джордж, так и мистер Сирл со товарищи. А вот Гена Морган… Хрен его знает, куда он делся…

Переговорив с Карповым о текущих делах, Леонид вывел на экран ноутбука карту Карибского моря и призадумался. Операция по "принуждению к миру" Ямайки и Тортуги завершилась успешно. Главные силы английских и французских пиратов полностью уничтожены. Те, что остались в Порт Ройяле — обыкновенная уголовная шпана, которую даже пиратские капитаны брать не хотят. Бой на Тобаго прошел фактически без потерь, несколько легко раненых шальными пулями не в счет. Пиратская флотилия, терроризирующая Карибское море, тоже уничтожена. Молодцы "морские дьяволы", удачную мину разработали. Десять килограммов пироксилина в районе киля для парусника, не имеющего водонепроницаемых переборок, — это не лечится. И активируются эти мины не сразу после установки, а только после того, как корабль снимется с якоря и в море выйдет, так что взрыв произойдет далеко от берега. Ей богу, итальянцы были не дураки, когда придумали свои мины типа "Баулетти"! И теперь похожую конструкцию с успехом удалось восстоздать и в XVII веке. Конечно, взрывчатка попроще, и мощность поменьше, но работает! Заодно и испытания новых видов вооружения удалось провести. Эх, повезло все же с Меркелями! В такой глуши найти талантливых оружейников. Да и алхимик, Манфред Ван-Бателаан — сущая находка. Философского камня он, к сожалению (его собственному), пока еще не нашел, но вот ингредиенты для весьма специфических веществ получает регулярно и в требуемых количествах. Правда, одно время пытался сам с чем-то химичить. Но после того, как его лабораторию пришлось два раза восстанавливать после взрывов, а его самого во второй раз с трудом откачали, все же внял голосу разума (то есть сеньора Кортеса), что он нужен его работодателям живой и здоровый. И если у него есть оромное желание заняться экспериметами по созданию новых видов порохов, или взрывчатых веществ, то ради бога! Но только под чутким контролем его коллег с Тринидада, которые в этом деле уже не то, что собаку, а слона съели. И хорошо знают, как надо, а как не надо делать. Но это дела текущие, хорошо налаженные и пристального внимания пока не требуюшие. На данный момент есть гораздо более серьезные вещи. Несмотря на отбытие почти полгода назад делегации в Мехико во главе с военным комендантом Тринидада Хуаном Фермином де Уидобро, ответа до сих пор так и нет. Лишь одни слухи, которые приносят купцы, доставляющие товары из порта Веракрус. Во всяком случае, крайним дона Хуана за фактическую потерю Тринидада делать не стали и оставили не только живым, но и на свободе, что внушает определенные надежды. Но вот официального ответа от вице-короля до сих пор нет. Как нет никаких известий и из Мадрида. Впрочем, испанская бюрократическая машина никогда не отличалась расторопностью, поэтому для Мадрида это вполне нормально. А вот для Мехико… Пора бы уже и отреагировать хоть каким-то образом. Создается впечатление, что Его Величество вице-король Новой Испании — Антонио Себастьян де Толедо Молина-и-Салазар, маркиз де Мансера (ну и имечко!!!), просто не знает что делать со свалившейся ему на голову проблемой. Во всяком случае, второй карательной экспедиции вроде бы не намечается. Хватило впечатлений после полного разгрома первой. А ярких красок в общую "картину маслом" добавили рассказы тех, кому позволили удрать в процессе разгрома "почти непобедимой армады" полгода назад. Агенты на Маргарите сообщали удивительные вещи. Вот уж действительно, у страха глаза велики. Но, как бы то ни было, больше никто "загнать в стойло" пришельцев не пытался. До вчерашнего дня. Но это событие было в значительной степени подготовлено самими пришельцами, так как иметь под боком разбойничьи "республики" вроде Ямайки и Тортуги — явление не из приятных. И чем отлавливать джентльменов удачи по всему морю, не лучше ли сделать так, что они с а м и соберутся в одном месте? Причем в заранее подготовленном к встрече незваных гостей? И встреча пройдет по заранее разработанному "протоколу"? Вот и был разработан план, основанный на неистребимом желании определенной части местного населения пограбить. Через купцов, регулярно появляющихся на Тобаго, распространили слухи о несметных богатствах, хранящихся в Якобштадте и возникших в результате оживленной торговли. Слухи для местной публики вполне правдоподобные. И если учесть высочайшую степень предсказуемости этой публики, то сомневаться в успехе тщательно разработанного плана не приходилось. Аппетитная приманка была разложена, оставалось только ждать. И слишком долго ждать не пришлось. Мистер Сирл со товарищи и Сэр Джордж Монк, вновь назначенный губернатор всех английских владений в Новом Свете, не обманули возлагавшихся на них надежд! Довольно быстро (по местным меркам) была собрана флотилия из двадцати двух кораблей, которая вышла в море под командованием капитана Роберта Сирла, уже один раз "отметившегося" на Тобаго. Никто не допускал мысли о провале, так как свежая информация из Якобшадта поступала регулярно. Власти Тобаго не чинили препятствий купцам, приходящим с торговыми целями, и шпионы с Ямайки и Тортуги чувствовали себя в Якобшатдте, как рыба в воде… Да вот беда в том, что все они были известны тайной полиции Тринидада и работали под ее чутким контролем, сообщая своим хозяевам именно то, что те хотели слышать. В свою очередь отметились головорезы из конторы сеньора Карпова и в Порт Ройяле, но там они вели себя очень тихо, занимаясь исключительно сбором интересующей информации, и по возможности стараясь не обижать местных обывателей. Если же соблюсти приличия не удавалось, то все обходилось без ненужных свидетелей. А поскольку пьяные драки в Порт Ройяле, причем зачастую со смертельным исходом не редкость, то и английская колониальная администарция оставалась в благодушном неведении. И даже не допускала мысли, что противник наблюдает за всеми приготовлениями к экспедиции. Как станут говорить много позже — в режиме реального времени.

И все же, хороший расклад получается! Как в воду глядел, когда дал команду не трогать флагманский корабль пиратов при минировании. С самим минированием справились довольно просто — вся флотилия незваных гостей несколько часов простояла на якоре, причем подошла еще в темноте. И пока мистер Сирл со своей бандой совершал пешую прогулку по Тобаго, отряд "морских дьяволов" в полном составе провел операцию фактически в полигонных условиях — прикрепил к днищам неподвижно стоящих на якоре кораблей мины в районе киля, не встретив никакого противодействия. Всем, кроме "Кагуэя". Как выглядит пиратский флагман, подводные диверсанты знали. Рассмотрели его во всей красе еще в Порт Ройяле, во время очередной "командировки". Леонид хотел, чтобы весть о провале экспедиции Сирла с гибелью почти всего отряда дошла до Ямайки как можно скорее. А для этого надо дать кому-то возможность уйти. Конечно, можно было бы выбрать какую-нибудь захудалую посудину, а не фрегат, но уж очень велик был соблазн, чтобы это сделал сам Сирл. Единственная возможная проблема — не было никакой гарантии, что он уцелеет во время боя на острове. И тут пришлось бы довольстоваться только тем, что экипаж "Кагуэя" доставит весть о разгроме экспедиции в кратчайшие сроки. И то хлеб. Но зато если уцелеет, то обязательно вернется именно на с в о й корабль. И на нем вернется в Порт Ройял. И ни у Сирла, ни у кого-либо еще не возникнет сомнения в том, что сам Сирл и его "Кагуэй" уцелели с л у ч а й н о! А как вернется, намечаются очень интересные перспективы. Роберт Сирл умен, злопамятен и никогда не простит такой подставы. Всю интересующую его информацию о Тобаго и Тринидаде он получал от колониальной администрации Ямайки, которая с момента налета "Песца" на Порт Ройял развила бурную разведывательную деятельность. А поскольку желания английских колониальных властей и господ приватиров полностью совпадали, то они быстро нашли общий язык. И теперь к этой самой колониальной администрации у мистера Сирла накопился огромный ворох вопросов и претензий…

Леонид улыбнулся и представил себе "теплую" встречу двух соратников-грабителей — Сэра Джорджа Монка и капитана Роберта Сирла. До драки, конечно, вряд ли дойдет (хотя кто его знает!), но вот то, что эти два джентльмена разругаются вдрызг ясно, как божий день. И на этом можно очень неплохо сыграть, когда придет время… Ну а пока — заслуженный отдых! Сначала на Тобаго, узнать все подробности произошедших событий из первых рук, а потом — домой, на Тринидад. В славный город Форт Росс, форпост Русской Америки. Город молодой и еще не очень крупный, но слава о нем и его обитателях уже разлетелась по всему американскому побережью. И надо думать, не только по побережью. И не только американскому…

Леонид решил отдохнуть до прибытия на Тобаго. "Песец" и "Аврора" идут сейчас под машинами, так как ветер встречный, поэтому никаких неожиданных маневров с парусами не предвидится. Заварив кофе, сел за стол и открыл в ноутбуке файл с фотографиями Матильды, Диего и Мигеля. А также своей шикарной асьенды, возведение которой уже почти закончилось. В конце концов, он адмирал Леонардо Кортес, или как? Вот и надо соответствовать статусу. Чтобы когда серьезное начальство из Мехико прибудет, в грязь лицом не ударить. Глядя на фотографии, погрузился в раздумья о свершенных и грядущих делах, а также о том, какую ношу он взвалил на свои плечи…

С социальным устройством нового самопровозглашенного и официально пока что никем не признанного государства на Тринидаде разобрались быстро. Поскольку вокруг Америка XVII века со всеми последними "достижениями" "просвещенной Европы", то слишком сильно отличаться от хроноаборигенов нельзя. Не поймут-с. Поэтому тридцать пять членов экипажа "Тезея" станут родоначальниками тридцати пяти дворянских родов, основой элиты нового государства. Форма правления — абсолютная монархия (пусть так все думают). Просто и для всех привычно. Государственные языки — русский и испанский. Но вот по поводу религии — церковь не вмешивается в дела государства и не является государственным учреждением. Действие святой инквизиции запрещено. Все конфессии равноправны и не преследуются. Но… Только при условии полной лояльности к государственной власти. Кому не нравится, тот может убираться на все четыре стороны. А кто начнет мутить воду, качая права и разжигая конфликты на религиозной почве, подлежит принудительной депортации без права возвращения. Либо… Но это уже по части службы сеньора Карпова и не для широкой публики. Среди населения есть также свободные граждане как дворянского, так и не дворянского сословия из хроноаборигенов, которые благодаря эффективно действующим социальным лифтам могут добиться многого, в том числе получения дворянского звания и продвижения по военной, или гражданской линии. В то же время, дворянское звание само по себе не дает его обладателю никаких преимуществ в занятии должности и продвижении по службе. Есть также и рабы — негры и пленные пираты. И причем довольно много. Куда же без них? Иными словами — почти все, как у людей. Поэтому хроноаборигены, как посещающие Тринидад по делам, так и прибывающие сюда на постоянное место жительства, попадают в общем-то в привычную для себя атмосферу. Разве что поражены размахом изменений, произошедших в этой глухомани всего лишь за год. Да еще странной фразе некоронованного правителя Тринидада — адмирала Кортеса, оброненной им как-то и пошедшей гулять в народе, которую никто толком не понял:

— Ничего, пока что поэксплуатируем ниггеров. Но потом ни одного "афроамериканца" здесь не будет!

За весь путь до Тобаго ничего не произошло. На горизонте несколько раз показывались паруса, но все проходили мимо. Когда наконец-то "Песец" отдал якорь в Большой Курляндской бухте, день уже клонился к вечеру. "Аврора" стала под бортом, и Карпов тут же перебрался на палубу рейдера.

— Здравия желаю, мой команданте! Незваных гостей принимаете?

— Милости просим, герр Мюллер! Какими судьбами?

— Да надо кое что осбудить. Пойдем, поговорим…

Поняв, что Карпов появился не просто так, Леонид пригласил его в каюту. Когда за ними закрылась дверь, предложил отметить удачное завершение операции, но Карпов неожиданно отказался.

— Дома отпразднуем, Петрович. Я сейчас на берег, надо там кое что выяснить, а тебя предупредить пришел. Не стал по радио говорить — мало ли что. Согласно разведданным, твой заклятый друг Гена Морган должен быть где-то поблизости. И не один, а с группой отморозков. Какие-то шашни он водит с Монком, но вот какие именно, наш агент в Порт Ройяле не знает. Причем началось это вскоре после его далеко не триумфального возвращения из Пуэрто Бельо.

— Вот те раз! А когда ты это узнал?

— Буквально вчера, когда банду этих гопников на берегу разнесли. Пока что никому не сообщал, так что ты тоже помалкивай. И поскольку Гена Морган на тебя дюже злой, то может не устоять перед искушением и пальнуть из-за угла. А возможно, это и является его заданием. Поскольку все знают — на адмирале Кортесе все держится. Ты у нас уже знаковая фигура.

— Ну, так уж и все! Преувеличиваешь ты роль моей скромной личности в истории.

— Ни хрена не преувеличиваю! Все контакты с испанцами, французами и голландцами на тебя завязаны, и благодаря тебе налажены. Я бы этих сеньоров и мусью давно передушил, особенно после двух их "крестовых походов" и двух попыток гоп-стопа против нас. А ты умудряешься после всего, что они натворили, не только их в стойло загнать, но еще и нашими друзьями сделать. Причем такими, что они на задних лапках прыгают и хвостом виляют. С голландцами и курляндцами так вообще "любоффф" и полная идиллия. Выращивание двух "боевых хомяков" идет ускоренными темпами. И на Ямайке это прекрасно понимают. Через три года у нас по плану должна начаться третья англо-голландская война. Во всяком случае, так было в нашей истории. И по видимому, все же начнется. Поэтому англичане сейчас будут из штанов выпрыгивать, но пытаться всеми силами устранить такой источник головной боли, как адмирал Кортес. Ведь они прекрасно понимают, что в случае войны с Голландией мы примем ее сторону. Пусть в Европе воевать и не станем, но здесь помощь оказывать будем. Во всяком случае, на море. И тогда англичанам ничего не светит. Да и с французами пока неясно. В нашей истории они были союзниками Англии, и воевали с Голландией еще четыре года даже после того, как Англия заключила мир. А вот как сейчас себя поведут — не знаю. Видишь, какой мы гадюшник разворощили? Уже на события в Европе влияем одним фактом своего существования. И там это многим не нравится.

— Так что ты предлагаешь?

— Не светись на людях, не ходи нигде в одиночку, а лучше вообще пока запрись на своей шикарной асьенде на Тринидаде, и носа оттуда не высовывай, пока мы ситуацию не разрулим. Сиди там в окружении домочадцев и охраны, да занимайся государственными делами. Глотки резать и пиратов топить и без тебя кому найдется. Матильда поди уже извелась вся, пока ты тут флотоводишь.

— Хм-м-м… Думаешь, все настолько серьезно?

— Охрененно серьезно, мой каудильо! Ты меня знаешь, я понапрасну панику поднимать не буду. Точных данных о том, что Гена Морган послан именно по твою душу, у меня пока нет. Но из анализа прошедших событий это весьма вероятно. Поэтому сход на берег на Тобаго тебе пока что категорически противопоказан. Тут разномастного люда хватает. Одни приходят, другие уходят, и плотно контролировать всех мы не в состоянии. Поэтому всячески затрудним работу ликвидаторам и исключим создание опасных ситуаций.

— А ты что делать будешь?

— Как — что? Свою работу. А ты свою. У нас, вроде бы, скоро намечается ввод в строй первых паровых кораблей? Вот и занимайся решением глобальных вопросов у себя на асьенде. Развивай морскую доктрину применительно к нашим возможностям, создание собственного могучего флота, налаживание дипломатических отношений с Европой и окрестностями и всякое прочее. А я текучкой займусь. Должен же кто-то это английское дерьмо разгребать…

Слишком долго Карпов задерживаться не стал, и отправился на шлюпке на берег по своим делам с частью экипажа. Леонид вышел на палубу и окинул взглядом бухту, полную стоявших на якоре кораблей. Предчувствие снова не обмануло. Большой Пушистый Полярный Лис крутился поблизости, и Карпов подтвердил возникшие опасения. В том, что англичане будут дейстовать по принципу "все средства хороши", он не сомневался. Если до вчерашнего дня еще и была шаткая надежда сохранить непрочный мир на Карибах, то нападение Сирла на Тобаго поставило крест на этих устремлениях. Англия сделала свой выбор…

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и на холме рядом с Якобштадтом ярко вспыхнул огонь маяка. Одновременно стали зажигаться огни на городских улицах и строящейся набережной. До электричества тут пока еще не дошло, но вот с керосином жители Тобаго уже знакомы. А благодаря некоторой смекалке и зеркалам вогнутой формы, удалось создать довольно мощный маяк, зажигаемый каждую ночь и видимый на много миль вокруг. Леонид взял бинокль и начал рассматривать раскинувшуюся перед ним панораму богатого портового города. Многочисленные лодки, снующие совсем недавно между кораблями и берегом, исчезли. Закончился еще один рабочий день, и сейчас на берегу все готово к услугам гостей. Те, кто никогда не был здесь раньше, с удивлением взирают на ровные линии мощеных камнем улиц и необычный свет фонарей. Те, кто уже побывал раньше, с удовольствием направляются в облюбованные кабачки, коих здесь пруд пруди. Старый форт, который отстроен заново и вокруг которого возник в свое время Якобштадт, сейчас выполняет больше хозяйственные и административные функции, поэтому весь в огнях, а вот два новых небольших, но хорошо вооруженных форта, расположенные с севера и с юга от города на берегу бухты, погружены во тьму. Но все местные жители знают — стража там бдит денно и нощщно. И в случае чего, церемониться с непрошеными гостями не будет.

Ночь прошла спокойно. Никто больше не пытался проверить Тобаго на прочность, но на следующее утро на площади возле старого форта началось привычное действо, характерное для Нового Света. О предстоящем мероприятии жители и гости Якобштадта узнали еще вчера, поэтому площадь была полна народа. Солдаты гарнизона оцепили периметр, и по их виду было ясно, что они без колебаний пустят в ход оружие, если этого потребует обстановка. Наконец ворота форта распахнулись, и из них стали выводить пленных пиратов. Все уже были в кандалах, поэтому бежать им было проблематично. По рядам прошел ропот. Все присутствующие прекрасно знали, что их ожидало, если бы налетчикам сопутствовал успех, поэтому никакой жалости к пленным никто не испытывал. Но вместе с тем порядок тоже сохранялся, и под зловещий гул толпы пленные были согнаны в центр площади. На сооруженный помост поднялся судья острова Тобаго и произнес речь. Четкими юридическими формулировками были озвучены деяния обвиняемых и характер преступных действий. Но закончил свою речь судья несколько неожиданно.

— Все обвиняемые признаны виновными и приговариваются к повешению. В порядке исключения, по ходатайству его превосходительства губернатора, смертная казнь заменяется принудительными работами на Тринидаде.

По толпе пронесся возглас удивления. Никто не сомневался, что пойманные с поличным пираты будут повешены. А тут… Но умные головы быстро начали высказывать предположения, что на этих принудительных работах никто долго не протянет. Между тем, сами пираты были удивлены ничуть не меньше, и кое кто из них уже радостно заулыбался. Но стража не дала им слишком долго осмысливать услышанное, а погнала к берегу. Толпа зрителей поняв, что больше ничего интересного не будет, стала расходиться. И очень скоро жизнь центра города вошла в свое привычное русло. Правда, никто из обывателей не знал, что из старого форта очень внимательно наблюдали за происходящим. И группа снайперов только сейчас покинула подготовленные позиции. Карпов, наблюдавший из окна за всей церемонией от начала до конца, продолжал осматривать площадь и слушал Корнета (в миру майора ФСБ Сергея Оболенского), пришедшего с докладом. Корнет, в отличие от Карпова, одетого в камуфляж, был одет согласно принятой на январь 1669 года моде и от многочисленных купцов, заполонивших Якобшатдт, внешне ничем не отличался.

— … в общем, командир, не нашли. Либо его вообще не было на площади, либо он очень хорошо замаскировался. Благодаря сегодняшней моде на парики и бороды это нетрудно. Мог под какого-нибудь купца закосить, или матроса-пьянчугу, или еще кого. Тут всяких типов хватает. Съемка площади велась из четырех точек. Потом конечно покопаемся в спокойной обстановке, но не думаю, что будет толк.

— Хреново… К сожалению, мы не располагаем фото Моргана. Как назло на тот момент, когда этот горе-партизан вернулся из рейда по испанским тылам, никого из наших в Порт Ройяле не оказалось. А когда мы там появились, он снова исчез. И судить о его внешности мы можем только по словесному портрету да по нескольким рисункам, достоверность которых вызывает у меня большие сомнения. Ведь заранее никто не собирался устраивать опознание этого мерзавца, поэтому и не озаботился покопаться в архивах в поисках подлинных изображений. Значит наши агенты его не обнаружили на площади?

— Нет. Но они до конца не уверены и говорят, что в такой толпе вполне могли его проглядеть.

— Понятно… И судя по тому, что мы о нем знаем, он д о л ж е н был прийти… Поэтому будем исходить из худшего и считать, что Гена Морган находится здесь и успешно водит нас за нос. Агенты пусть пока покрутятся в районе погрузки пленных на корабль, а потом шляются по городу в сопровождении групп прикрытия. Денег на это не жалеть. Как знать, может случайно и встретят нашего дорогого друга. На Тринидаде тоже на всякий случай встречу подготовим. Хоть и маловероятно, что он туда сунется, но кто его знает…

А далеко от Тобаго, на лежащем более чем в сотне миль к северо-западу острове Гренада, в это время разыгралась настоящая трагикомедия. Когда "Кагуэй" все же добрался до бухты Прикли и стал на якорь, весь его экипаж дружно рванул на берег. Благо, все шлюпки были уже на воде и покидание корабля произошло в рекордно короткий срок. Весь остаток дня и всю ночь фрегат простоял на якоре без единого человека на борту. Почувствовав под ногами твердую землю, пираты повеселели и недавние события уже не казались такими страшными. То ли божественное проведение спасло их, то ли чье-то головотяпство, в конце концов это не так и важно. А важно то, что дотянуться до них тринидадцы в данный момент не могут. Хотя… Вообще-то могут, просто на Гренаде им делать нечего. На этот клочок суши, формально находящийся под властью французской короны, они никогда не зарились. Им своих Тринидада и Тобаго пока что хватает. Поэтому ночь прошла спокойно, никто джентльменов удачи не потревожил. Но на утро началось выяснение отношений. Роберт Сирл видя, что ничего не происходит и "Кагуэй" взрываться не собирается, окончательно успокоился и пришел к выводу, что в хитроумном плане тринидадцев что-то не сработало. Поэтому едва рассвело, отдал команду возвращаться обратно. Но не тут-то было. Подавляющая часть экипажа категорически отказывалась это сделать заявляя, что они лучше поищут себе другой корабль для возвращения на Ямайку, либо вообще останутся на Гренаде. В конце концов, для рядового приватира что английская Ямайка, что французская Гренада — особой разницы нет. А если еще учесть, что многих в Порт Ройяле дожидались кредиторы, то возвращаться с пустыми руками им тем более не было никакого резона. Поиски ныряльщиков среди экипажа также ни к чему не привели. Если таковые и были, то желающих лезть под воду не нашлось. Ни за бесплатно, ни за деньги. И тут Сирл наконец-то осознал степень паршивости ситуации, в которой оказался. В его распоряжении имелся корабль, но фактически без экипажа. И уйти из бухты Прикли он не может. Три человека — штурман Дженкинс и два матроса, бывшие с ним в предыдущем походе на Тобаго и оставшиеся верными своему капитану, погоды не делают. Они просто физически не смогут управиться с фрегатом. Остальные же уперлись, как бараны, и Сирлу ни уговорами, ни угрозами не удавалось загнать команду обратно на борт. Кончилось тем, что до него наконец-то дошло — если он только попытается применить силу, то его просто прибьют. Люди сейчас злые, так как вместо ожидаемого прибыльного налета на тобагских купцов получилось то, что получилось. И в провале все винили Сирла, так как именно он был вдохновителем, организатором и разработчиком этой авантюры. Прошлые страхи остались позади, и когда под ногами оказалась не палуба фрегата, готового в любой момент взлететь на воздух, а твердая земля, многие стали задавать нелицеприятные вопросы своему капитану. На которые у Сирла не было ответа.

Глава 4

О законах Архимеда, Ньютона, Бойля-Мариотта и прочих

За бортом шумела вода, и волны расходились в стороны от форштевня, расскеающего водную гладь залива Париа. Фрегат "Ягуар" мчался по заливу, дымя двумя высокими трубами. Паруса были убраны и сейчас вахтенные матросы на палубе крестились и вертели головой, глядя то на проносящуюся вдоль борта воду, то на берег острова Тринидад, то на квартердек, где собралось все начальство — адмирал Кортес, капитан фрегата сеньор Родригес, а также капитаны фрегата "Кугуар" и корвета "Волк" — сеньоры Ефремов и Пархоменко, недавно назначенные на эти должности и присутствующие на испытаниях первого парового корабля в этой истории, а также все офицеры "Ягуара" и трое "морских дьяволов", оставивших на время свои тайные дела ради того, чтобы посмотреть на это знаменательное событие. Механический лаг — точная копия того, какой оказался на "Тезее" из старых запасов, отсчитывал пройденные мили. Одновременно проводилось тестирование гидродинамического лага, вернее его прообраза. Скорость фрегата определялась также с помощью радара "Тезея", стоявшего на якоре, и отслеживающего развивший полный ход фрегат, сообщая данные по УКВ-связи.

— В среднем двенадцать и три десятых узла, очень даже неплохо!

— В данном случае мы выжимаем из машин все, расход топлива максимальный. Правая машина сто тридцать восемь оборотов в минуту, левая — сто тридцать пять. Да и обшивка подводной части медными листами тоже что-то дает — корабль еще не оброс. Экономический ход будет ниже — порядка девяти-десяти узлов. Но у всех остальных и такого нет.

— Так что, Леонид Петрович, флоту быть?

— Несомненно. Только сначала надо людей подготовить. А то, вчерашнего неграмотного матроса к машине и котлу не поставишь…

"Ягуар" несся вперед, ходовые испытания первого корабля с паровыми машинами пока что не преподносили неприятных и неожиданных сюрпризов. Леонид обсуждал с остальными происходящее, но думал о своем. Прошел уже почти месяц с момента налета отряда Сирла на Тобаго, а официальных известий из Мехико и Лимы до сих пор нет. То, что время от времени появляются новые испанские "купцы", которые на купцов совсем непохожи, говорит лишь о том, что испанские власти хотят держать руку на пульсе, но при этом не отсвечивать и делать вид, что они совершенно не причем. Наконец-то закончили переоборудование первого корабля — трофейного французского фрегата "Ла Куронь", получившего новое имя "Ягуар". Вполне нейтрально, чтобы не связываться с именами разных святых, принятых в испанском, и не только испанском флоте. Называть корабли именами побед русского оружия, или как-то близко к этому, пока что не стоит. Время еще не пришло. Поэтому можно обойтись на данном этапе нейтральными именами, и представители земной фауны для этого вполне подойдут. Именно поэтому фрегат "Ла Куронь" превратился в "Ягуар", фрегат "Флориссан" — в "Кугуар", а грузовой флейт "Гермес", получивший мощную артиллерию на верхнюю палубу — в корвет "Волк". Как говорится, дешево, сердито и никому не обидно. Учитывая весь исторический опыт развития флота в части установки машин, решили остановиться на "классике жанра" — паровых машинах тройного расширения. Что ни говори, но этот тип неплохо себя показал именно в качестве силовых установок морских судов. Котлы пока что пришлось делать огнетрубные. Благо, с топливом не было никаких проблем. Нефтяные скважины в районе озера Питч-Лэйк работали исправно, и самодельные нефтеперегонные установки давали вполне приличные нефтепродукты. Конечно, о высокооктановом бензине речь не шла, но керосин, мазут и подобие солярки получать удавалось. Поэтому на кораблях нового типа котлы сразу стали делать с рассчетом на жидкое топливо. Твердое топливо предполагалось использовать только как резервное. Поскольку переоборудованные корабли должны были оперировать исключительно в американских водах, без пересечения Атлантики, то на первое место вышло требование обеспечение наибольшей скорости и надежности. За дальностью плавания решили пока не гнаться. Именно поэтому все корабли стали делать двухвинтовыми. Силовая установка состояла из двух паровых машин и восьми огнетрубных котлов на жидком топливе. Разумеется, скорость хода под парусами снизилась из-за увеличения сопротивления винтов при неработающих машинах, но Леонид категорически отказался от маразматических требований британских адмиралов, выдвинутых ими в свое время, и продолжавших упорно цепляться за паруса. Когда ради сохранения скорости хода под парусами сильно усложняли конструкцию валовой линии гребного винта только лишь ради того, чтобы убирать его из потока воды и снизить сопротивление при движении. То, что при этом возрастал риск поломки и отказа машины вообще, ретроградов от флота не интересовало. Новый флот Русской Америки не собирался наступать на те же грабли и слепо повторять весь путь проб и ошибок. Концепция, принятая при строительстве флота, не допускала двоякого толкования. Главенствующая роль должна принадлежать машинам. Паруса — лишь вспомогательная и временная мера. Поэтому машины должны быть максимально надежны, даже в ущерб парусам. Вооружение тоже претерпело существенные изменения. Количество орудий на фрегатах уменьшили до тридцати, но все они заменены на казнозарядные, а с корвета (то бишь вчерашнего флейта) убрали всю мелочь, какая там была, и заменили на шестнадцать двенадцатифунтовых казнозарядных орудий собственного производства. Хоть пока и на черном порохе, но местые умельцы во главе с Манфредом Ван-Бателааном уже постарались подтянуть его качество до уровня конца XIX века. Французский порох из Шербура пока еще закупался, но в случае перебоев с поставками можно было обойтись и без него. Удалось также улучшить кое-что из приборов. В частности — перешли на новые магнитные компасы с градусной системой счета, наладили выпуск механических лагов (хоть пока и штучного производства), и в данный момент группа прибывших в Форт Росс голландских и испанских мастеров старается скопировать и наладить производство биноклей, секстанов и хронометров. Там, где платятся хорошие деньги и создаются нормальные условия для жизни и работы, о конфессиональных различиях никто и не вспоминает. А кто пытается разыграть эту карту, разжигая рознь на религиозной почве… Да мало ли несчастных случаев в этих диких краях происходит! И если поначалу были некоторые трения и попытки "наехать" на голландцев, причем лицами явно не мастерового сословия, то после ряда несчастных случаев с этими самыми "лицами" все трения разом прекратились. Умные поняли, а дураки и не догадались. Машины удалось сделать довольно быстро, чего поначалу никто не ожидал. Хотя, свои "первые блины комом" тоже получились, куда же без них. Но стратегия развития местного машиностроения, предложенного стармехом и вездесущим Шуриком, то бишь Сан Санычем Прохоровым, себя оправдала. На станках в мастерской "Тезея" делались станки для нового мира, а также наиболее точные и ответственные детали. Все остальное, включая литейное производство, делалось уже на суше силами хроноаборигенов. Специалисты "Тезея" осуществляли лишь контроль и общее руководство. Первые образцы получились не совсем удачными и их пришлось доводить до ума, но благодаря имеющемуся теоретическому багажу удалось сразу избежать тупиковых направлений. И вот в итоге — первый в э т о й истории паровой корабль проходит ходовые испытания в 1669 году. На остальных двух работы близки к завершению. Начало флоту Русской Америки положено. На первых порах два винтовых фрегата и корвет, имеющие казнозарядную артиллерию, отвадят от Тринидада любого противника из местных. А если пожалует многочисленная карательная экспедиция из Европы, то вызовут на подмогу "старшего брата". "Тезей" разберется быстро с любой армадой. Хоть Непобедимой, хоть какой. Но пока еще до этого не дошло. В Мадриде уже должны знать о случившемся здесь более года назад, но пока что никак не отреагировали. Вот и не будем бежать впереди паровоза, который тут еще не изобрели. Пусть все идет, как идет. Если кто снова к Тринидаду и Тобаго сунется, фрегаты и корвет встретят незваных гостей со всем радушием. Пока их сил для этого хватит, но дальнейшая политика развития флота предусматривет не переоборудование имеющихся, а постройку новых кораблей. Если все пойдет удачно, то хотя бы уровня середины XIX века. Благо, деньги и материалы есть, топливная база тоже. А вот главного, увы, пока что явно недостаточно. Поскольку главное — это люди. То, что удалось привлечь на свою строну некоторых испанцев, голландцев и французов, это конечно хорошо. Но без притока русскоязычного населения пришельцы из будущего рискуют со временем раствориться в этой массе. И само понятие Русская Америка станет фикцией. А вот с русскоязычным населением как раз таки и напряг. Ни один корабль из Курляндии с поселенцами пока еще не пришел. Был один, доставивший датских наемников осенью, но он вышел из Европы еще до того, как туда дошли новости о пришельцах из другого мира. Да и с теми, кто есть, своих забот хватает. Народ по большей части неграмотный и для того, чтобы допустить его к чему-то серьезному, нет и речи. Вот и приходится выкручиваться, организуя разные "ликбезы". Хорошо, хоть в строительном деле проблем нет — здесь это неплохо налажено. Поэтому новый город Форт Росс растет, как на дрожжах. Вооруженные силы Русской Америки тоже уже не вызвают смеха у местного населения. Дабы исключить возможную неприязнь со стороны хоть и немногочисленного, но все же испанского гарнизона острова во главе с сержантом Мендосой, Леонид предложил сержанту и его подчиненным всем составом вступить во вновь образованное военное формирование. А поскольку свое жалованье испанские солдаты видели очень давно, и уже не чаяли его когда-нибудь дождаться, то недолго раздумывали над этим предложением. Тем более все рождение новой армии, состоящей практически поголовно из "тонтон-макутов" — вчерашних бесправных индейцев и метисов, проходило на их глазах. И что такое задержка в выплате жалованья там вообще не знали. Так же, как и то, что новая армия занималась именно военной подготовкой, а не смотрами, парадами и прочей мишурой, рассчитанной на показуху. Что настоящих вояк, таких как сержант Мендоса, не могло не радовать.

Но если с регулярными частями сухопутных войск вновь образованного самозванного государства — пехотой и кавалерией все было более-менее ясно, и их комплектация особых проблем не вызывала, то вот создание технических родов войск столкнулось с большими трудностями. И проблема была не в недостатке желающих, а в ужасающем уровне безграмотности потенциальных бойцов. Пока численность молодой армии была невелика и специалисты из экипажа "Тезея" могли лично заниматься с каждым новым рекрутом, еще куда ни шло. Но со временем численность возросла и проблема общей и технической грамотности встала со всей серьезностью. Пришлось организовывать нечто вроде "ликбеза". А поскольку кроме артиллерии — основного "потребителя" грамотного контингента в сухопутных войсках, решили подготовить также и танкистов (несмотря на наличие всего трех единиц бронетехники), то можно было представить себе сложность поставленной задачи. Но Леонид и Карпов здраво рассудили, что сначала надо подготовить людей, а потом "железо". И если на каждую из трех БМП будет по десятку хорошо подготовленных экипажей, то это позволит избежать различных случайностей, которые происходят именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь. А там чем черт не шутит… Если удастся наладить выпуск хотя бы простейших двигателей внутреннего сгорания через несколько лет, то можно и о создании танков и автомобилей подумать. А будут двигатели для наземной техники, можно и об авиации говорить…

Тут Леонид улыбнулся и подумал, что "Остапа понесло"… Хотя, ситуация совершенно случайно сложилась таким причудливым образом, что авиация в вооруженных силах Русской Америки могла появиться гораздо раньше, чем бронетанковые войска…

Вскоре после триумфального возвращения "Песца" из первого рейда по Карибскому морю, закончившемся страшным разгромом англичан в Пуэрто Бельо и в Порт Ройяле, к Леониду заявилась делегация из Карпова, Прохорова и одного из абордажников Сергея Иванченко, уцелевшего при взрыве галеона "Нуэстра Сеньора де лас Ньевес", и теперь являющегося командиром роты морской пехоты из "тонтон-макутов". Сразу стало ясно, что в голове Шурика родилась очередная гениальная идея и ему не терпится претворить ее в жизнь. Так оно и оказалось. Правда, после первых слов у Леонида начался приступ хохота, когда он услышал о предложении создать свою собственную авиацию. Но Прохоров, дождавшись тишины в каюте, ничуть не смутившись продолжил.

— Напрасно смеетесь, Леонид Петрович! Правда, не Вы первый. Андрей Михайлович тоже сначала смеялся, пока до конца не дослушал.

— Хорошо, не буду… Вы уж простите, Александр Александрович, меня за несдержанность. Что вы там задумали?

— Задумали мы то, что уже сейчас, на имеющемся оборудовании и из имеющихся материалов мы можем собрать несколько сверхлегких летательных аппаратов. У нас есть довольно большое количество портативных мото-генераторов как с дизельными, так и с бензиновыми двигателями. Их можно снять без какого либо ущерба и крутить генератор ветряком, или водяной турбиной, а сами двигатели использовать в других целях. Правда для самолета, и даже мотодельтаплана, их мощность все же недостаточна. Но вот для беспилотника — вполне.

— Так-так… А вот с этого места подробнее. Чья идея?

— Моя, Леонид Петрович. Я ведь не всегда "диким гусем" был… — неожиданно подал голос бывший абордажник.

Леонид сидел и молча слушал человека, наконец-то решившего излить душу…

Сергей Иванченко закончил Харьковский авиационный институт как раз в год обретения Украиной самостийности и незалежности. И очень скоро понял, что при избытке этой самой самостийности и незалежности он — молодой авиаинженер, никому со своей специальностью не нужен. Сначала перебивался случайными заработками, потом попробовал себя, как и его более старшие коллеги-инженеры, разом потерявшие работу, в торговле. И очень быстро это привело к конфликту с местным криминалом, желающим получать свой "законный процент". Может быть все бы и обошлось, если бы местные бандюки не жадничали, но шальные деньги вскружили им головы и аппетиты стали просто запредельны. Поняв, что коммерсанта из него не получится, Сергей решил свернуть торговлю и заняться чем-нибудь другим. Но не успел. Очевидно, в этот день черная полоса была не только у него, но и у доивших его бандитов. Группа подвыпивших "братков" из четырех человек заявилась к нему на квартиру, которую он снимал, и потребовала деньги. Узнав, что сейчас нужной суммы нет, Сергея легонько двинули пару раз и предупредили, что придут через три дня. Может быть, и сейчас бы все обошлось. Но на беду всех присутствующих, то ли старшему из "братков" срочно позарез потребовались деньги, то ли у него просто испортилось настроение из-за неожиданного телефонного звонка, но только закончив говорить по мобильнику, он решил не ждать три дня. И глубокомысленно подумав, велел своим подчиненным найти утюг…

Если раньше Сергей колебался, то теперь колебания закончились. Изобразив испуг, он заверил, что большая часть требуемой суммы у него есть. Вымогатели, привыкшие к тому, что с объектами вымогательства никаких особых проблем никогда не возникало, расслабились. За что и поплатились. Сергей уже давно утратил веру в равность всех перед законом и в защиту со стороны милиции, поэтому не строил иллюзий по поводу дальнейших отношений с бандитами. Он знал, что рано, или поздно это все равно случится, поэтому подготовился заранее. Пистолет с глушителем хоть и обошелся в приличную (по его меркам) сумму, но зато не подвел и выручил в критический момент. Три "братка" умерли довольно тихо и быстро, не успев даже среагировать на резкое изменение обстановки. Старшего же Сергей сразу убивать не стал. Ограничился тем, что для начала прострелил бандиту правую руку и левую ногу. Утюг ему не понадобился, поскольку в горах Афганистана с электричеством напряженка, и там вполне успешно обходились без электронагревательных приборов. А что афганский "дух", что собственный бандит, у которого крышу сносит от осознания собственной крутизны — для недавнего сержанта ограниченного контингента советских войск в Афганистане, награжденного медалью "За отвагу" при исполнении интернационального долга, разницы не было никакой. Как и моральных терзаний от содеянного. Очень скоро Сергей узнал все. И понял, что оставаться в городе и дальше — опасно для его здоровья. Поэтому в этот же день исчез из Харькова, оставив в запертой квартире четыре трупа. Избавиться от них незаметно не было никакой возможности, поэтому оставалось только бежать, что он и сделал. Как минимум, трое суток его не хватятся и убитых "братков" не обнаружат. Благо, что родители жили не здесь, а в Мариуполе, а семьей он обзавестись так и не успел. После этого последовали Приднестровье, Югославия, Абхазия, Ближний Восток и кое-что еще. Молодой дипломированный авиаинженер был никому не нужен. Но зато сержант, имеющий опыт боев в Афганистане, оказался очень востребован в определенных кругах. И в конечном итоге, после долгих лет скитаний по "горячим точкам", оказался в абордажной команде "Тезея". Что ни говори, а Сергею крупно везло всю его бурную и богатую на приключения жизнь. Он выходил живым и относительно целым из всех передряг, куда попадал, где многие его товарищи сложили головы. Даже на "Нуэстра Сеньора де лас Ньевес"…

— А касательно беспилотников, Леонид Петрович, то это вполне реально. Я еще в школе авиамоделизмом занимался, а в институте мы со СЛА экспериментировали. То есть, со сверхлегкими летательными аппаратами. Было такое движение авиасамодельщиков в Союзе. А когда в "дикие гуси" подался, приходилось дело с беспилотниками иметь. Да и с вертолетами тоже. То, что я по образованию авиаинженер, начальство знало и в случае надобности всегда меня привлекало. Ведь беспилотник — это та же радиоуправляемая модель, только очень большая и электроникой напичканная.

— А сможете такую сделать, Сергей Григорьевич?

— Сам планер — без проблем сделаю. Бальсы здесь навалом, она на Тринидаде растет, даже на материк ехать не надо. Подходящую ткань для обшивки найдем. Запас хорошего клея тоже есть. Нужны легкие и достаточно мощные движки. Но те, что стоят на мото-генераторах, вполне подходят, я проверил. А электронная начинка — у Сан Саныча, как он сам говорит, ее на целую воздушную армию хватит. Аппаратура видеонаблюдения и источники питания у нас тоже есть, какие можно на беспилотнике разместить. Вес позволяет.

— Очень, очень интересно… А что же Вы раньше молчали?

— Так не спрашивал меня никто, вот и молчал. А как разговор за беспилотники зашел, я и поддержал тему.

— А настоящий самолет сделать не получится? Хотя бы что-то вроде "кукурузника"?

— Теортетически возможно создать что-то уровня По-2, или самолетов времен Первой мировой войны. Тот же "Вуазен", "Фарман", "Ньюпор", или "Альбатрос". Даже "Илья Муромец". Но только планер, без движков. Создание достаточного мощного, легкого и надежного двигателя внутреннего сгорания, способного поднять в воздух настоящий самолет, нам пока не под силу. Как научимся их делать — вот тогда и будет у нас не только По-2, но и кое-что получше. Поэтому я и предлагаю начать с беспилотников…

Когда генераторы идеи — Прохоров и Иванченко ушли заниматься своими делами, всерьез озадачив Леонида, он удивленно уставился на оставшегося в каюте Карпова.

— Ну Вы и даете, герр Мюллер!!! Дальше все чудесатее и чудесатее… Чувствую, что у тебя еще что-то в загашнике есть. Какой-нибудь пепелац с гравицаппой для космических полетов? Угадал?

— Почти, мой команданте. К ранее озвученному могу лишь добавить, что в случае успеха в постройке летательных аппаратов тяжелее воздуха, подготовку летного состава я тебе обеспечу. А подготовку технического персонала обеспечат Шурик с Григорьичем.

— Ну, ни хрена себе… Это откуда же у нас инструкторы летной подготовки выискались?

— Один перед тобой сидит. А еще четверо сейчас с нашим взводом фронтовой разведки занимаются. Ты не в курсе, что вся моя группа обучена пилотированию легких самолетов и вертолетов? Разумеется, в кабину "F-15", или "МиГ-31" я не полезу. Хотя, если уж о-о-чень припрет, то взлететь и посадить смогу. Зато вот всякие "Сессны", Ан-2 и им подобные — без проблем. А Корнет — тот даже четырехмоторный транспортник пилотировать может. Вроде американского "Геркулеса", или нашего Ан-12. Хоть и не как настоящий ас, но может. Мало ли, куда судьба злодейка забросит и что под рукой окажется. А умение пилотировать вертолет меня один раз спасло. "Ирокез" с почти полными баками в руки попал, вот на нем и удрали.

— Неужели, в самом Пиндостане?! Ведь это американский вертолет!

— Нет, в Африке. Но такого добра по всему свету хватает.

— Охренеть, герр Мюллер… Ладно, что ты там еще припас?

— Если все получится с беспилотниками, то можно попытаться сделать также несколько легкомоторных самолетов еще до того, как научимся делать собственные движки. У нас есть запасные подвесные моторы к "скифам", причем довольно мощные. Ведь брали с рассчетом на всех, а уцелели только два после взрыва. Я консультировался с Григорьичем по поводу переделки этих движков в авиационные. Практически это возможно, надо только доработать систему охлаждения. Они в своем институте такие опыты проводили.

— А что же наш "авиа кулибин" сразу не хочет самолет строить?

— Не хочет бежать впереди паровоза и рисковать. Ведь клеев двадцать первого века в большом количестве у нас нет, синтетической ткани нет, разных эмалитов, пластиков и прочей хрени тоже нет. Придется использовать исключительно "натурпродукты", какие сможем найти сейчас. А это значит, что аварии опытных образцов неизбежны. И пусть лучше это будут беспилотники. Отработаем на них технологию постройки, а потом уже будем что-то более серьезное делать.

— Что же, разумно…

Разговор получился очень интересным и содержательным. Поскольку в авиации Леонид разбирался чуть лучше, чем никак, сначала Иванченко с Прохоровым, а затем и Карпов постарались максимально просто и доходчиво объяснить ему характер предстоящих работ, сложности на этом пути, а также наилучшие способы применения легкомоторной авиации, если ее все же удастся создать. А то, как бы у сеньора Кортеса дурь не взыграла, и ему не пришло в голову открыть трансатлантическую авиалинию Форт Росс — Париж — Москва. Правда, об этом Леонид все же заикнулся, чем вызвал смех у Карпова.

— Не получится, мой команданте! Дальность полета легкомоторных самолетов невелика. На Тобаго летать можно. Патрулировать вокруг Тринидада можно. На материк тоже летать можно, если там подготовить подходящие посадочные площадки с запасами топлива. Либо летать с таким рассчетом, чтобы топлива хватило на обратный полет. Но перелет через Атлантику — это пока что нереально. Даже если все получится с самолетами.

— Вы меня не поняли, герр Мюллер. Кто здесь говорил о самолетах?

— А на чем же тогда перелетать Атлантику? Пепелаца с гравицаппой у нас нет.

— Историю припомни. Названия "Граф Цеппелин" и "Гинденбург" тебе о чем-нибудь говорят?

— Дирижабли?!

— Они самые. Как бы их ни обхаивали, но они оставили заметный след в истории освоения неба. И если бы не гибель "Гинденбурга" в результате диверсии, то кто знает, как долго бы еще продержались дирижабли на трансатлантических пассажирских и почтовых перевозках. А довольно успешный опыт эксплуатации германских военных цеппелинов в Первую мировую войну говорит о том, что не все там было насквозь плохо, как пытались это доказать противники дирижаблей. Да, аварии были. Но с самолетами этих аварий происходило гораздо больше. Просто авария самолета и авария дирижабля были несопоставимы по финансовому ущербу. А в наше время вспомнили о дирижаблях. Ведь есть виды работ, где они подходят гораздо лучше, чем самолеты и вертолеты.

— Хм-м… Интересно, мой каудильо… А не забыл, от чего "Гинденбург" погиб?

— От пожара, возникшего в результате диверсии и вызвавшего взрыв водорода. В то же время "Граф Цеппелин", также использующий водород, пролетал без аварий много лет. Как и многие другие немецкие дирижабли в годы Первой мировой. Заметь — в б о е в о й обстановке. Это во первых. А во вторых — ты забыл, что мы находимся в Америке? Из всех стран только США использовали дирижабли, наполненные гелием. Не помню всей технологии получения, это надо Шурика озадачить, но там что-то связано с монацитным песком, которого тут хватает. Немцы его даже в Германию для опытов вывозили. Правда, массово все равно использовали водород. Видно, что-то у них не получилось с производством гелия в больших количествах.

— Ну, мой команданте… Вы не перестаете меня удивлять! А ведь действительно, если удастся наладить трансатлантическую н е з а в и с и м у ю ни от кого грузо-пассажирскую линию… Да еще в обход Испании, Англии и всех прочих "доброжелателей". Скажем — прямые рейсы через Голландию, Данию, Курляндию, Швецию и прямо в Московию…

— Вот и я о том же, герр Мюллер. Пусть "просвещенную Европу" жаба задушит. Никто не говорит о перевозках тысяч тонн грузов и сотен тысяч пассажиров. Но обмен делегациями, как дипломатическими, так и торговыми, перевозка через Атлантику дипломатической и военной почты, стратегических материалов и важного оборудования в несколько тонн весом — это вполне реально для дирижабля уровня Первой мировой войны. Никто не говорит, что у нас сразу получится "Граф Цеппелин", или "Гинденбург", или "Мэкон". Но если мы начинаем экспериментировать с беспилотниками перед тем, как начать работы с самолетами, то что нам мешает сделать то же самое с дирижаблями? С теми движками, что у нас есть, это вполне реально. А если есть беспилотник-самолет, то почему бы не быть беспилотнику-дирижаблю? Заодно и в получении гелия потренируемся.

— Ну, Вы и даете, мой каудильо!!! Хорошо, озадачу наших "кулибиных". Пусть думают…

Карпов ушел, оставив Леонида "переваривать" свалившуюся на него информацию. Правда, не слишком долго. От размышлений о создании собственного воздушного флота его оторвала Матильда. Увидев на экране монитора изображения самолетов и дирижаблей, она проявила живейший интерес к возникшим вопросам, а под конец разговора просто ошарашила Леонида.

— Милый, воздушные корабли — это конечно очень инетересно. Но до этого пока еще далековато. Я вот тут посмотрела и подумала, что мы можем сделать уже сейчас.

— И что же?

— В компьютерах я видела рисунки, фотографии и чертежи различных парусных кораблей. Как больших, так и маленьких. Причем также и тех, что были в вашем времени — парусных яхт. Причем некоторые — довольно больших размеров. Ты согласен, что нашему флоту сейчас нужен хотя бы один быстроходный разведчик, который может без опаски появляться вблизи вражеских портов и уходить от любой погони?

— Согласен. Но ведь у нас есть "Беркут".

— Который не похож ни на один из существующих кораблей и будет сразу же опознан. И который расходует огромное количество высококачественного топлива, которое мы пока что получать не умеем.

— И что ты предлагаешь?

— Пока вы громили англичан в Пуэрто Бельо и в Порт Ройяле, я времени даром не теряла и прочитала в компьютере очень много об истории развития флота и оружия. А также попыталась выбрать то, что мы можем сделать сами прямо сейчас. Мы вполне можем построить крупную яхту по проекту из вашего времени. Причем не экономя на материалах — из красного дерева. Обшить подводную часть медными листами — сейчас так еще не делают. И самое главное, за внешне обычным обликом небольшого безобидного парусника будет скрываться корабль, имеющий машину, оружие из вашего времени и радио. "Песец" все же довольно крупный и нельзя гонять его по любому поводу и без повода. А вот легкая быстроходная "гончая", работающая с ним в паре, очень бы пригодилась. Причем такая, что не вызовет никаких подозрений и ее никто не будет воспринимать всерьез. Но которая в любой момент может сбросить овечью шкуру и показать зубы. Я говорила с сеньором Карповым — работы по изготовлению новых пушек идут успешно. Не удивляйся, я уже знаю, что такое гироскопический стабилизатор, оптический прицел, генератор электричества, унитарный патрон и многое другое. Если мы установим на яхте хотя бы одну такую пушку, какие стоят на ваших боевых машинах, то она сможет вести прицельную стрельбу в качку с расстояния до одной мили и больше. Ни одна пушка сегодняшнего дня не сможет сравниться с ней. И такая "гончая" сможет наломать достаточно щепок в случае надобности еще до того, как подойдет на помощь вызванный ей "Песец". Машину можно снять с одной из шлюпок. С той, которая повреждена. Чтобы добираться с "Тезея" на берег и обратно, или ловить рыбу, нам и одной хватит. Зато мы получим крепкий быстроходный разведчик, который не привелечет внимания и будет расходовать намного меньше ценного топлива, чем "Беркут". И который не зависит от ветра. Конечно, скорость под машиной у него будет значительно меньше, чем у "Беркута", но у других и такого нет. Но не это главное, Леонардо.

— А что же?

— Пока в составе нашего флота один — два корабля, не считая "Тезея", вы еще сможете как-то выкрутиться, укомплектовав команды своими людьми. Но когда их станет десяток и больше, где вы будете брать подготовленные команды? Причем такие, какие будут преданы вам и не сбегут, захватив корабли, набитые секретами? Индейцами и метисами, выкупленными из долговой кабалы, вы проблему не решите. Если с формированием пехоты и кавалерии особых сложностей нет, то вот подготовка матросов, а тем более офицеров для новых кораблей с машинами — это совсем другое.

— Гм-м… Дорогая, ты права… Значит что? Будем налаживать учебу. Причем не только для флота. В армии грамотные люди тоже нужны…

С того дня много воды утекло. Корабельный мастер сеньор Бернардо Кампос, работавший до этого на вторых ролях на верфи в Картахене и рискнувший приехать на Тринидад, заинтересовался странным проектом двухмачтового кораблика с большим балластным килем. Причем его сразу предупредили, что на корабле будет установлена машина, корпус обязательно должен быть обшит медью, а материалы для постройки применять самые лучшие, какие только есть. Стоимость материалов не имеет значения, но конечно в разумных пределах. Воодушевленный корабел, узнав от таких поистине райских условиях, деятельно взялся за работу. И вскоре на воду сошла двухмачтовая яхта "Аврора", воплотившая в себе все достижения парусного кораблестроения, накопленные до начала XXI века. Работы по модернизации трофейных кораблей и установке на них паровых машин шли своим чередом, но Леонид, переговорив с Карповым и всеми "морскими дьяволами", твердо решил. На модернизированных кораблях, а также на всех последующих кораблях сосбтвенной постройки с паровыми машинами, не должно быть н и ч е г о из XXI века. Разве что кроме радио и приборов ночного видения. Все остальное — навигационные приборы и инструменты, машины, котлы, насосы и прочие механизмы должны быть сделаны из местных материалов и на местных станках. Надо исключить малейшую возможность ухода артефактов из будущего на сторону. Исключение составляют лишь "Песец" и "Аврора". Здесь наоборот — никаких ограничений нет и все должно быть направлено на достижение максимальной эффективности. Именно поэтому рейдер и яхта обзавелись невиданным в XVII веке оружием — орудиями со стабилизацией, собранными из запасных стволов и механизмов пушек БМП. Ночные и дневные прицелы обеспечивали точную стрельбу в любое время суток, а стабилизация стволов давала возможность вести огонь в качку. Радиостанции УКВ и ПВ/КВ диапазона позволяли поддерживать связь как между собой, так и с "Тезеем" на большой дистанции. Электроэнергию вырабатывали портативные мото-генераторы, расходующие немного топлива. А если учесть, что вся крупнокалиберная артиллерия "Песца" была заменена на казнозарядную собственного производства, дававшую до трех выстрелов в минуту, то для пиратов Карибского моря настали грустные времена. И не только для пиратов. Иными словами, появившаяся на Тринидаде "сладкая парочка" вполне могла наделать шума в Новом Свете еще до того, как в строй войдут паровые корабли.

И она наделала. Ох, и наделала! "Аврора" приняла боевое крещение во время нападения эскадры Роберта Сирла на Тобаго. Когда легкая быстроходная яхта непривычных очертаний появилась в Большой Курляндской бухте, то особого фурора среди жителей Якобштадта и гостей города не произвела. Так, обычное любопытство. Поскольку внешне кораблик хоть и отличался от того, что строили в XVII веке, но не настолько, чтобы заподозрить в нем что-то сверхестественное. Почти весь переход от Тринидада до Тобаго прошел под парусами, поэтому наличие дизельного двигателя, снятого с поврежденной шлюпки "Тезея", удалось скрыть. Привычная для сегодняшнего дня артиллерия на яхте тоже отсутствовала, поэтому ее никто и не воспринял, как серьезного противника. Сделали себе тринидадские колдуны игрушку для хождения под парусами, ну и ладно. Да, красивая. Да, быстроходная. Но для чего ее применять? Грузы возить? Маловат кораблик. Хотя, если что-то небольшое и очень срочное — вроде почты, то вполне сгодится. Для патрульной службы вокруг Тринидада? А вооружение где? Нет, для этих целей вряд ли. Хотя, кто их знает, этих хитрых тринидадацев. Если они обычного "купца" во что-то ужасное переделали, которое целые эскадры топит, то что же можно ожидать от кораблика, хоть и маленького, но который они построили с а м и? Среди обывателей высказывались самые различные предположения, но все сводилось к одному — "Аврора" не так проста, как кажется. И на что она способна, покажет будущее.

А будущее оказалось не за горами. Информация о предстоящем визите Сирла была доставлена на Тринидад своевременно, и "Песец" с "Авророй" заранее вышли на охоту. Но если "Песец" прятался до поры до времени от посторонних глаз, то "Аврора" наоборот появилась в самом центре событий незадолго до того, как там появились главные действующие лица. А поскольку назначение пятидесятитонной яхты было весьма и весьма специфическое, и количество артефактов из будущего на единицу объема корпуса и площадь палубы просто "зашкаливало", то и экипаж на "Авроре" был соответсвующий. Решили, что с самого начала яхта будет вотчиной отряда "морских дьяволов", то есть подводных диверсантов, возглавляемых лично Князем (в миру капитаном третьего ранга Трубецким) и состоящим из Флинта, Янычара (в миру капитан-лейтенанты Филатов и Борисов), а также группы специально отобранных пацанов из индейцев и метисов, ненавидящих испанцев, которых пришлось спешно подтягивать в образовании. Причем не только тому, как обращаться с легководолазным оборудованием, стрелять из невиданного оружия и резать глотки, но также и основам физики, химии и математики, дабы новоявленные рекруты подводного спецназа не шарахались в страхе от неожиданно заработавшей радиостанции, или включенной лампочки. Отдельной темой стало обязательное изучение русского языка. Точно такой же порядок допуска и подготовки экипажа установили на "Песце", чтобы отсечь всех нежелательных элементов. И это сразу же дало свои плоды. Тайная полиция сеньора Карпова очень быстро зафиксировала повышенный интерес к "Авроре" со стороны некоторых личностей испанской национальности. Полностью скрыть информацию о строящемся корабле было невозможно, поэтому ее постарались исказить, но до разумных пределов. А поскольку никаких последствий "мышиная возня" вокруг верфи не имела, то агенты противника пребывали в твердой уверенности как в высокой эффективности своей работы, так и собственной безопасности. Им было невдомек, что сеньор Карпов всякий раз только руками разводил, обнаруживая очередного "штирлица", и приговаривал.

— Ребятки, да когда же вы нормально работать научитесь?! Так недолго и самому квалификацию потерять. Прямо, хоть мастер-класс по шпионажу вам проводи…

В итоге очередной "штирлиц" оказывался "под колпаком у мюллера" и дальше работал с максимальной нагрузкой, поставляя своим шефам нужную информацию. Разумеется такую, которая умело подбрасывалась ему сотрудниками тайной полиции. Способ, предложенный Карповым в самом начале тринидадской эпопеи, себя оправдал. Зачем отлавливать и уничтожать вражескую агентуру? Ведь ее можно тихо выявить и заставить работать в своих целях, снабжая нужной дезинформацией. И пока не начнут прямо вредить, то и пусть копошатся. Вреда от этого никакого нет, сплошная польза. Пусть сеньоры довольно потирают руки, считая, что выведывают ценную информацию у тринидадских пришельцев. Когда шпион выявлен, он не опасен. Именно поэтому случаи ликвидации испанских агентов были очень редки и всегда это представляли, как несчастный случай. Вся агентурная сеть испанцев на Тринидаде была давно выявлена и работала под негласным, но плотным контролем. На Тобаго же все было гораздо сложнее и одновременно проще из-за тамошнего "интернационала". Кого там только не было — французы, голландцы, англичане, испанцы, даже португальцы отметились. Сложнее в том плане, что шпионская братия на Тобаго оказалась значительно более многочисленна, чем на Тринидаде, который все же оставался вотчиной испанцев и посторонние там особо не появлялись, так как выглядели белыми воронами. А проще — эта шпионская братия оказалась очень сильно склонна к конкуренции, причем до драки, и тобагскому филиалу тайной полиции Тринидада частенько удавалось устранять вражеских агентов чужими руками, умело стравливая их друг с другом. Причем так, что удавалось сохранить видимость полной непричастности тринидадцев к происходящим событиям.

Но поскольку "Аврора" прибыла в Якобштадт буквально накануне нападения, ничего особенного английской агентуре узнать не удалось. Во время боя на суше она тоже участия в боевых действиях не принимала, минирование эскадры Сирла проводилось с легких быстроходных "скифов". Но вот когда пиратская флотилия выбрала якоря и стала уносить ноги, сразу же бросилась вдогонку, поддерживая связь с "Песцом" по радио. В итоге операция по полной ликвидации пиратов Ямайки и Тортуги завершилась успешно. Один уцелевший "Кагуэй" погоды не сделает. И теперь пора бы снова визит в Порт Ройял нанести. Да и на Тортугу заодно… Но… Пока рано! Пусть сеньоры в Мехико и Лиме до этого сами дозреют. Так как "навести шороху" в Порт Ройяле еще раз можно без проблем, но вот удержать Ямайку без помощи испанцев не удастся. С Тортугой же ситуация еще более скользкая. С Францией, в отличие от Англии, лишний раз лучше не ссориться. Навести порядок на Тортуге и Сен-Доменге, навсегда отбив охоту к поддерживанию пиратства в Карибском море у тамошнего населения, конечно надо. Причем не столько у населения, сколько у местного губернатора — месье Бертрана д'Ожерона, ставленника французской Вест-Индийской Компании, который сделал очень много для развития пиратского промысла в этих водах. Вот и надо бы месье губернатору доходчиво объяснить, что он неправ. Но только очень аккуратно — без лишних трупов, больших разрушений береговых укреплений и прочих безобразий. Так, если только самую малость… Чтобы дошло быстрее… И отбирать Тортугу и Сен-Доменг у Франции не стоит. Зачем? Губернатор может и новый найтись, гораздо более вменяемый и запредельной алчностью не страдающий. Как говорится, у короля много… И губернаторов в том числе. Поэтому и обижать короля Франции, нагло хапнув его владения в Новом Свете, все же не следует. Только-только с французами взаимопонимание наладилось. Так что пусть и дальше над Тортугой и Сен-Доменгом развевается французский флаг, но вот ни одного пирата там больше не будет…

— Корабль справа тридцать!

Крик впередсмотрящего с фор-марса оторвал Леонида от размышлений и он посмотрел в бинокль в указанном направлении. Из-за островов, находящихся в восточной части пролива Бока-дель-Драгон, показался довольно крупный корабль, входивший в залив Париа. Расстояние было довольно большим, поэтому флаг рассмотреть не удавалось. Вскоре из-за мыса показался еще один корабль меньших размеров. По рядам орудийных портов на батарейных палубах сразу стало ясно, что корабли военные. Давно здесь не было таких гостей…

— Дон Леонардо, может опять по нашу душу?

Возглас капитана Родригеса первым нарушил тишину на квартердеке. За год с лишним испанец уже неплохо научился говорить по-русски, но чтобы избежать произношения сложных словесных конструкций вроде имени-отчества, решили обращаться к друг другу по старинке, как и раньше. К нему подключились и остальные офицеры, высказывая различные предположения. Но у Леонида было свое мнение.

— Не думаю, дон Антонио. Уж очень несерьезные силы. Галеон и фрегат. В эскадре сеньора Элькано вымпелов побольше было. А уж про сеньора Эспиносу с его "почти непобедимой армадой" я вообще не говорю. Скорее всего, Его Величеству либо просто надоело играть в молчанку, старательно делая вид, что ничего не происходит, либо случилось что-то такое, что вынудило его выйти из этого состояния. Нет никаких сомнений, что подробности разгрома эскадры адмирала Эспиносы известны в Мехико, Лиме, а скорее всего, уже и в Мадриде. И пытаться снова действовать против нас грубой силой — значит изначально обрекать себя на поражение. Думаю, наконец-то с нами решили установить официальный контакт, послав наделенных соответсвующими полномочиями представителей. Убедить нас в своем добром отношении и извиниться за свершившиеся недоразумения, произошедшие исключительно по вине исполнителей, действовавших самовольно и никакого приказа свыше не получавших. Либо полностью извративших приказ и действовавших исключительно в целях своей выгоды. Тем более, на мертвых можно свалить все, что угодно. А мы сделаем вид, что поверим. И предложим развивать наши добрососедские отношения дальше. Не первый раз. Такое случается сплошь и рядом.

— Возможно, возможно… Но все равно, нам придется быть готовым ко всяческим неприятностям.

— Так кто бы сомневался, господа. Там, где действует большая политика, всегда надо ждать любых пакостей даже от того, кто казалось бы полностью на твоей стороне. В том мире, откуда мы пришли, один из наших императоров высказал как-то хорошую мысль, что у страны может быть только два союзника — армия и флот. На все прочее рассчитывать не стоит. И я согласен с ним.

— Так что делать будем?

— Идем навстречу. Посмотрим, кого нам либо господь послал, либо черти принесли. Ведь все равно выяснить это надо. Так лучше сделать это заранее…

"Ягуар" немного изменил курс и помчался навстречу обнаруженным кораблям, которые уже обогнули остров. Бирюзовые воды залива Париа с шипением расступались перед носом фрегата и расходились волнами в стороны за его кормой. Можно было только представить, какие мысли посетили головы тех, кто сейчас наблюдал за "Ягуаром" с палуб и мачт испанских кораблей. Обычный фрегат идет без парусов небывалым ходом, а за ним тянется шлейф дыма. При желании всегда можно сослаться на козни диавола! Правда, в свете предыдущих попыток, если и найдутся желающие, то будут делать это с оглядкой. А то, как бы самому от этих козней не пострадать. Господь-то, конечно, поможет… Да вот только когда и кому, никто не знает…

Между тем, идущий головным корабль быстро приближался, и в бинокль уже можно было разобрать поднятый на мачте испанский флаг. На палубу высыпал весь экипаж, во все глаза наблюдая за невиданным чудом. Многие крестились и шептали молитвы. "Ягуар" же, соблюдая положенный этикет, разрядил орудия одного борта, салютуя гостям, когда дистанция между ним и галеоном сократилась до одной мили. Испанцы ответили тем же. Грохот выстрелов разорвал тишину и клубы дыма поплыли над волнами. Фрегат тринидадцев с развевающимся на мачте Андреевским флагом проскользнул в полумиле по борту галеона и обменялся салютом с идущим следом испанским фрегатом, а после этого без всяких видимых усилий обошел вокруг обоих кораблей, чем несомненно привел там всех в состояние запредельного изумления. Расстояние было небольшим, поэтому удалось хорошо рассмотреть группу богато одетых вельмож, сгрудившихся возле фальшборта на квартердеке галеона и во все глаза смотрящих на настоящее чудо. Причем там были не только мужчины, но и женщины. Инородным пятном выделялись сутаны священников, истово крестящихся при виде столь богопротивного зрелища. Благодаря хорошей оптике быстро удалось обнаружить в этой группе военного коменданта Тринидада, сеньора де Уидобро, отправленного послом в Мехико. Остальные были незнакомы. Но неожиданно Леонид встретился взглядом с молодой девушкой, с огромным интересом рассматривающей "Ягуар" и ему показалось, что это лицо он уже где-то видел. Только никак не мог вспомнить, где именно…

Глава 5

Обреченные на дружбу

— Иными словами, дон Леонардо, я очень рад, что все разрешилось благополучно…

Дон Франсиско Альварес де Толедо, посол его величества вице-короля Новой Испании дона Антонио де Толедо и Саласар, маркиза де Мансера, всячески рассыпался в любезностях перед доном Леонардо Кортесом, самопровозглашенным то ли королем, то ли президентом, то ли каудильо, то ли просто главой военной хунты Тринидада и присутсвующими на встрече высоких договаривающихся сторон лицами — сеньорами Карповым и Немчиновым, на пристутсвии которых настоял Леонид. Первого — как своего первого заместителя по "хунте" и командующего сухопутными войсками Тринидада, а второго — как главу тринидаского "госбанка", в чем сеньор Немчинов за последнее время изрядно преуспел. Но поскольку разговор шел на испанском, а с испанским языком только у него одного из присутствующих были серьезные проблемы, то со стороны представителей Тринидада был еще один человек с чисто техническими задачами — переводчик, который вполголоса синхронно переводил сеньору Немчинову все, о чем говорили остальные. И поскольку в составе испанской делегации своего толмача не было, а все хорошо овладевшие за этот год русским языком испанцы с Тринидада оказались очень заняты, то обязанности синхронного переводчика пришлось выполнять… хозяйке дома, очаровательной сеньоре Веласкес. Которая только внимательно слушала и тихонько переводила все "банкиру", но в разговор мужчин не встревала, а лишь время от времени скользила взглядом по лицам сидящих напротив испанцев и мило улыбалась, давая понять, что почитает за честь пристутствовать в таком уважаемом обществе, но ничего в этих заумных политических делах не соображает, свое место знает и мешать не будет. Со стороны же испанцев состав делегации был куда более представительным. Возглавлял посольство сиятельный граф де Толедо, наделенный широкими полномочиями и посланный на Тринидад его величеством вице-королем Новой Испании с одной целью — укрепить дружбу с пришельцами из другого мира и создать все условия для дальнейшего успешного сотрудничества. Разумеется, посол не озвучил, сколько душевных терзаний потребовалось его величеству на принятие этого решения, но факт оставался фактом — попыток действовать с позиции грубой силы больше не было. Разгром сначала французской эскадры, а потом и испанской адмирала Элькано в заливе Париа, разгром отряда Генри Моргана в Пуэрто Бельо, разгром Порт Ройяла и разгром эскадры адмирала Эспиносы в дополнение к тем сведениям, что доставил в Мехико посланец сеньора Кортеса, заставили его величество крепко призадуматься. Ситуация сложилась патовая — либо идти на уступки пришельцам, разрешая им творить на Тринидаде все, что они захотят (потому, что на любой контроль со стороны кого бы то ни было пришельцы были категорически не согласны), либо с Тринидадом можно сразу распрощаться. Поскольку все попытки действовать силой провалились. И вице-король принял мудрое решение, предпочтя выбрать из двух зол меньшее. Как на это посмотрят в Мадриде, пока неизвестно. Но в данной ситуации, если упорно продолжать наступать на те же грабли, то можно сначала лишиться Тринидада, а потом и не только Тринидада. Черт их знает, этих пришельцев, на что они еще способны. А так они наоборот предлагают помощь, причем не эфемерную, а конкретную — возвращение Ямайки под власть испанской короны. Но не за спасибо, разумеется, а за признание своих прав жить на Тринидаде так, как они хотят. Формально остров остается в составе Испании, но с предоставлением полной автономии и неподконтрольностью испанской юрисдикции. Иными словами, это будет полностью независмая провинция, вся подчиненность которой Испании должна сводиться к необходимости уплаты налогов в испанскую казну. Предложение оказалось очень необычным для всех, но выбирать было не из чего, поэтому пришлось согласиться. И вот теперь дон Франсиско рассыпался в любезностях, стараясь наладить контакт с невесть откуда взявшимся "доном" Леонардо и бандой его головорезов, сумевших за короткий срок установить свои порядки на Карибах. Вторым, не менее важным лицом в испанской делегации, оказался епископ из Вальядолида Франциско Антонио Сармьенто де Луна, посланец его преосвященства Пайо Энрикеса де Ривера, архиепископа Мехико. Поскольку события на Тринидаде явно вышли из-под контроля испанских властей, а численность испанского населения здесь сильно увеличилась после появления непонятных пришельцев, причем подавляющее большинство этого самого населения явно симпатизирует пришельцам, то надо бы хорошенько разобраться, что к чему. А то, сведения уж очень противоречивые. Поэтому сеньор де Луна и прибыл сюда, как официальный представитель святой церкви, чтобы уточнить, с чем же пришлось столкнуться испанским подданным. После завершения визита он покинет Тринидад, а вот четверо монахов, прибывших вместе с ним, останутся на острове, дабы нести всем Слово Божие. Остальные представители испанской делегации выполняли больше не дипломатические, а сугубо деловые функции, и из них при разговоре присутствовали только трое. Майор артиллерии Николас Эстевес де Карменатис — участник обороны Сан-Аугустина во время нападения на город отряда Роберта Сирла в мае 1668 года., капитан Матео Алонсо де Уидобро — моряк и однофамилец бывшего военного коменданта Тринидада, а теперь губернатора, а также сам новоиспеченный губернатор сеньор Хуан Фермин де Уидобро собственной персоной. Но если губернатор был уже хорошо знаком с местными реалиями, и сразу постарался создать дружескую атмосферу встречи, то вот остальные вели себя сначала несколько настороженно. Но очень скоро ледок недоверия растаял и беседа перешла в конструктивное русло. А поговорить было о чем!

Знакомство с чудесами началось для испанцев сразу же, едва они вошли в залив Париа. Когда галеон "Сан Сальвадор" и фрегат "Идальго", на которых прибыла делегация из Мехико, обогнули остров Чакачар и вошли в залив, взорам путешественников открылось необычное зрелище. В нескольких милях на большой скорости шел фрегат, за которым тянулся шлейф дыма, причем корабль шел с убраными парусами! Хорошо, что посол пришельцев из другого мира — сеньор де Уидобро уже рассказал всем присутствующим в общих чертах, с чем они могут столкнуться, поэтому заявлений о происках дьявола было немного. Но вот в то, что на корабле возник пожар, поверили все. Между тем, фрегат не меняя скорости резко изменил курс и пошел на сближение, отсалютовав из пушек прибывшим гостям. А затем легко обошел "Сан Сальвадор" и "Идальго" вокруг и лег на параллельный курс, подойдя довольно близко к галеону. Так, что можно было поговорить. С фрегата, на носу и корме которого удалось рассмотреть название "Ягуар", на хорошем испанском прокричали приветсвие и предложили следовать за фрегатом, который проведет гостей до самого рейда. После этого "Ягуар" вышел вперед и уменьшил скорость, подстраиваясь под идущих следом "Сан Сальвадор" и "Идальго". Во всяком случае, никаких чертей с рогами и хвостами на его палубе не оказалось, поэтому на палубе испанского флагмана народ несколько успокоился. А когда вдали рассмотрели стоящий на якоре железный корабль, пришедший из другого мира, то это вызвало самые оживленные пересуды и нового губернатора Тринидада просто засыпали вопросами. Тем более, сеньор де Уидобро не раз бывал на этом корабле, хорошо знал многих пришельцев и его незапланированная лекция имела бешеный успех. Даже упертые скептики — священники, во главе с его преосвященством епископом де Луной, были вынуждены признать, что Чудо все же произошло. Неизвестно, кем именно оно сотворено — Господом, или дьяволом, но сам факт Чуда есть и от этого уже не отмахнуться. Вот и придется теперь разбираться на месте во всех тонкостях произошедших событий. Моряки же во все глаза смотрели на корабль из другого мира и по мере приближения поражались как его размерам, так и непонятной конструкции, абсолютно ни на что не похожей. Когда "Сан Сальвадор" и "Идальго" наконец-то добрались до рейда и стали на якорь, добавлять острых ощущений гостям не стали, и доставили на берег на обычных гребных шлюпках, а затем разместили в самых обычных домах, к которым они привыкли в городах Новой Испании.

К прибытию официальной испанской делегации готовились давно, поэтому все сделали без спешки. Первая, неофициальная встреча произошла сразу же, едва испанцы ступили на берег. Гостей встретил сеньор Карпов с группой офицеров и извинился, что сеньор Кортес в данный момент находится в море на испытаниях нового корабля и поэтому пристутсвовать не может. И поскольку гости все равно устали с дороги, то им предложили сначала отдохнуть, а на следующий день встретиться в резиденции сеньора Кортеса и поговорить более обстоятельно, на официальном уровне.

И вот сегодня они встретились лицом к лицу. Официальные представители вице-короля и прошедшие сквозь время. И от того, как пройдет первая встреча, зависит очень многое. Это понимали все, но тем не менее, встреча едва не закончилась провалом. После официальных приветсвий и представления друг другу, посол вице-короля начал свою речь, в которой с первых же слов стало ясно — его величество все же не теряет надежды "загнать в стойло" строптивых пришельцев, пытаясь навязать им главенство назначенных на Тринидад испанских чиновников и обязанность отчитываться перед ними. Едва это стало ясно, как Леонид, дождавшись паузы в речи, довольно резко ответил.

— Мне очень жаль, дон Франсиско, что Вы и Ваши люди напрасно проделали столь долгий путь…

Наступила оглушительная тишина. Все испанцы замерли, так как не ожидали ничего подобного. Но дон Франсиско все же попытался спасти ситуацию.

— Простите, но почему Вы так считаете, дон Леонардо?

— Потому, что в предлагаемом Вами варианте его величество хочет видеть нас своими подданными. Если я недостаточно четко написал в своем письме, то могу повторить. Мы не являемся подданными его величества короля Испании и не стремимся ими стать. Мы — свободные люди, пришедшие из другого мира по воле Господа. Но даже если он и отправил нас в этот мир, то вовсе не для того, чтобы сделать чьими-то вассалами, или пешками в чужой игре. Мы уже больше года провели в этом мире и поняли, что путь назад для нас закрыт. Мы с первого же момента, как здесь появились, постарались наладить хорошие отношения с Испанией. И что получили в ответ? Сплошные интриги чиновников и две попытки нас уничтожить. Первая закончилась полным фиаско не по нашей вине, хоть и привела к гибели всей эскадры адмирала Элькано и гибели большого числа испанских подданных. А вот вторую — карательную экспедицию адмирала Эспиносы, вышедшую с Маргариты и прикрытую фиговым листом борьбы с приспешниками дьявола, мы уничтожили сами, что привело нас фактически к состоянию войны с Испанией. Повторяю — если Его Величество признает за нами право жить по своим обычаям на Тринидаде, то мы окажем ему всяческую помощь в обороне Тринидада и наведении порядка в Карибском море, давно ставшего рассадником пиратства. Мы окажем военную помощь в возврате Ямайки под власть испанской короны. Мы поделимся с вами своими знаниями и приложим все силы к дальнейшему процветанию не только Тринидада, но и всех испанских владений в Новом Свете. Мы просим только одного — не мешайте нам жить так, как мы хотим. Если же нас по прежнему считают кем-то вроде пиратов, захвативших Тринидад, и пытаются набросить на нас ярмо в виде обязательного полного подчинения юрисдикции Испании, то говорить не о чем. Можете возвращаться в Мехико и доложить, что я, Леонардо Кортес, капитан имперского флота, волею Господа нашего Иисуса Христа посланный в этот мир, объявляю Тринидад своим. И буду защищать его от любых посягательств со стороны кого бы то ни было. В том числе и со стороны Испании, первой напавшей на меня и моих людей и с которой мы до сих пор находимся в состоянии необъявленной войны. Что вам нужно, дон Франсиско? Мир, или война? Определитесь сейчас.

Посол умел держать себя в руках, поэтому хоть и не сразу, но все же произнес достаточно спокойно.

— Такой вопрос может решить лишь Его Величество, дон Леонардо. Я лишь передал Вам его волю.

— Полностью с Вами согласен, дон Франсиско. Но именно на информации, полученной от Вас и ваших людей, будет основываться решение Его Величества. Разве я не прав?

Напряженность ощущалась в возникшей тишине очень явственно, и казалось, что еще немного и грянет взрыв. Гордые и надменные испанцы явно не ожидали такого. Положение спас губернатор, неожиданно вмешавшийся в разговор. Дон Хуан уже достаточно хорошо изучил пришельцев и знал, что говорить с ними с позиции силы — это только наживать себе врагов.

— Разумеется правы, дон Леонардо. Именно за этим мы и прибыли сюда, чтобы решить все вопросы и устранить те разногласия, которые, как ни печально это сознавать, все же имели место между нами. Либо по недомыслию, либо по злому умыслу тех, кто был виновен в этом…

И тут дон Хуан блеснул краноречием, сделавшем бы честь любому дипломату. Да так, что Леонид и Карпов аж заслушались, а Матильда едва успевала переводить. В яркой и эмоциональной речи было все — и благодарение господу за то, что он спас дона Леонардо и его людей от верной гибели в неравном бою. И то, что именно подданные Его Католического Величества короля Испании оказались на пути пришельцев и протянули им руку помощи. И то, что только благодаря преступным намериниям некоторых чиновников, которых за это уже покарал господь, случились те трагические события, бросившие тень на отношения испанцев и пришельцев из другого мира, заставивших их усомниться в искренности дружбы. И что главная задача, ради которой они собрались сегодня, не допустить повторения подобных трагических случайностей в дальнейшем и укрепить дружбу между Испанией и представителями другого мира. Слушая речь Хуана де Уидобро, Леонид все больше убеждался, что вице-король не прогадал с кандидатурой нового губернатора Тринидада. Уж кто-кто, а сеньор де Уидобро лучше, чем кто бы то ни было знал, что с сеньором Кортесом со товарищи лучше дружить, чем воевать.

Когда губернатор закончил свою речь, слово взял Леонид. Оставалось закрепить успех.

— Полностью с Вами согласен, дон Хуан. Мы прожили бок о бок много месяцев и Вы имели возможность убедиться — никто из нас не хочет войны. Тем более, фактически ведь ничего и не изменится во взаимоотношениях Тринидада и Испании. Разве только испанская корона станет получать гораздо большую прибыль по сравнению с той, что получала до сих пор. Давайте смотреть правде в глаза, сеньоры. Тринидад не имеет в своих недрах ни золота, ни серебра, находится в стороне от центров Нового Света и по большому счету никакой ценности для Испании не представляет. Те плантации, которые были на острове до нашего появления, давали мизерный доход. Население острова до нашего появления также было очень малочисленным. И англичане с французами и голландцами не прибрали этот остров к рукам только потому, что он им самим не нужен. Редкие набеги пиратов были скорее их ошибкой — здесь и грабить-то нечего. Поэтому говорить о каких-то потерях для Испании просто несерьезно — Испания сама толком не знала, что делать с этой землей. С нашим приходом все изменилось. На Тринидаде забурлила жизнь, сюда потянулись люди, и начали вращаться большие деньги. Могу вам пообещать, что мы и дальше продолжим развитие экономики Тринидада, и это будет очень выгодно в первую очередь для Испании. Мы по прежнему будем снабжать водой и провизией испанские корабли, заходящие на Тринидад после пересечения Атлантики, а также оказывать им всяческое содейтвие в ремонте любой сложности. Мы наладим выпуск товаров, востребованных как в Новом Свете, так и в Европе. А купцы из Торговой Палаты в Севилье пусть исходят злобой и подсчитывают свои убытки. Ничего, кроме вреда, их поведение Испании не приносит. И чем скорее Его Величество осознает это, тем лучше. Если возникнет угроза для испанских владений в Новом Свете, то мы выступим на стороне Испании на море, а в случае возникновения боевых действий на самом Тринидаде — и на суше. И последнее, что мы можем сделать в самое ближайшее время. Мы поможем вернуть под власть испанской короны Ямайку, оккупированную англичанами. Не буду повторять, какое важное стратегическое значение имеет этот остров. Базируясь на Порт Ройял, англичане могут контролировать морские пути в Карибском море. Все, что нам надо от вас, это снискавшая заслуженную славу на полях сражений испанская пехота, и корабли, которые доставят ее на Ямайку. Мы возьмем на себя морскую часть операции — эскортирование кораблей с десантом до Ямайки, обеспечение безопасной высадки на побережье, полное подавление артиллерии противника и разрушение укреплений Порт Ройяла перед штурмом, ведение разведки и уничтожение английских военных кораблей в случае их нападения в открытом море и в бухте Порт Ройяла, если они там окажутся. После этого наведаемся на Тортугу и объясним месье д'Ожерону, местному губернатору, что не стоит прикармливать пиратов и превращать Тортугу в пиратскую базу. Думаю, мы будем достаточно убедительны. В данный момент силы пиратов подорваны. Большая часть их кораблей уничтожена вместе с командами при попытке нападения на Тобаго, а все пираты, высадившиеся на остров, либо перебиты, либо взяты в плен и сейчас трудятся в поте лица своего на Тринидаде. "Пополнение" пиратов из Европы прибудет нескоро. А как только они появятся, мы обеспечим их скорейшее переселение либо на Тринидад для занятия полезным трудом, либо отправим прямиком в ад, где их давно заждались. Как видите, у нас слова не расходятся с делом. Теперь слово за вами, сеньоры.

Леонид замолчал и обвел взглядом собеседников. Какое-то время было тихо, но тут слово взял епископ де Луна.

— Вы правы, дон Леонардо. Давайте сначала сосредоточимся на решении тех вопросов, которые мы в состоянии решить сами и прямо сейчас. Не будем сразу стараться объять необъятное. Мы выяснили, что и вы и мы хотим мира между нами, а это главное. Из этого и будем исходить…

Дальнейший разговор перешел в конструктивное русло. Вопрос о статусе Тринидада отложили на потом. Ведь все равно, властью вице-короля такое не решить. А вот организация совместного отпора пиратам, возврат Ямайки, которая де-юре до сих пор принадлежит Испании, обмен информацией и налаживание торговых отношений — это совсем другое дело. Хотя вопросы торговли весьма скользкие и идут вразрез с прямым запретом Мадрида торговать с кем бы-то ни было, но ведь еще Остап Бендер сказал (или скажет?), что закон — что столб. Перепрыгнуть нельзя, а обойти можно. А поскольку в Новом Свете на этот закон уже практически все местные испанцы смотрели сквозь пальцы, то и найти нужное решение оказалось всего лишь делом техники. Обсуждение вопросов в военной сфере тем более не вызвало разногласий. В составе испанской делегации были люди, сами не раз сталкивавшиеся с пиратами Карибского моря и имеющие к ним свой личный счет. Поэтому ни у кого из присутствующих к концу встречи не осталось сомнений — существовавшему в Новом Свете более века статус-кво пришел конец. История Америки делает крутой поворот.

Когда встреча закончилась и гости удалились отдохнуть, Немчинов сразу же ушел по своим торгово-финансовым делам, а Карпова с Матильдой Леонид позвал в свой рабочий кабинет. Вопросов возникло много, и надо было выяснить это как можно скорее.

— Ну, что скажете, сеньоры и сеньориты? Или леди и джентльмены? Каково ваше мнение? Давай первым ты, Михалыч.

— Впечатление благоприятное. Ребята вляпались по самое не балуй и теперь пойдут на что угодно, только бы не обострять с нами отношений. Вплоть до того, что преподнесут все в выгодном свете вице-королю и будут всячески способствовать нашей дружбе. Поскольку им деваться некуда. Глава делегации — этот самый граф де Толедо, далеко не дурак. Но у меня сложилось впечатление, что он играет роль свадебного генерала. А вот епископ де Луна — темная лошадка. И очень может быть, что он фактически всем и заправляет, оставаясь в тени графа. Тем более, с ним прибыли четыре монаха-иезуита. А что это за публика, все хорошо знают. Двое других — обычные военные. Думаю, с майором де Карменатисом мы поладим. Человек неплохо показал себя в бою с пиратами при атаке на Сан-Аугустин и у него к этим бандюкам личные счеты. А вот капитан де Уидобро — сложный вопрос. В нашей истории он один из тех, кому Гена Морган надрал задницу в Маракайбо вместе с адмиралом Эспиносой. Но в этой истории Эспиноса погиб вместе со своей "почти непобедимой армадой", а этот кадр умудрился уцелеть, хотя тоже был там. Как оказалось, он заболел перед самым выходом в море и его оставили в Пуэрто-де-ла-Мар. Именно это его и спасло. И теперь иначе, как божьим провидением, он это не считает. Все прочие — "технические специалисты", каждый в своей области. К дипломатии они никакого отношения не имеют. За исключением сеньориты. Вот это — самая темная лошадка из всех. Уже знаете, кто это?

— Знаем. Фрейлина вице-королевы, Хуана Инес де Асбахе и Рамирес де Сантильяна, вошедшая в историю, как сестра Хуана Инес де ла Крус. Девушка очень умная, неординарная, опередившая свое время. И то, что она напросилась в эту экспедицию, не удивительно. Матильда, а ты что скажешь?

— То же самое, что и Андрэ. Граф де Толедо лишь играет роль главы делегации, но руководит всем епископ де Луна. По поводу сеньориты де Сантильяна вы правы. Я уже успела с ней пообщаться, и могу сказать со всей уверенностью — девушка далеко не так проста, как пытается казаться.

— Ты заглядывала им всем в душу?

— Да, только очень осторожно и они ничего не заметили. Могу сразу вас успокоить, наши гости прибыли с мирными целями и постараются приложить все силы, чтобы загладить все прошлые конфликты. Но вместе с тем они постараются узнать о нас как можно больше, чтобы использовать эту информацию в своих целях. В том числе и возможного "уравнивания шансов", то есть взятия нас под контроль, если это удастся. Теперь то, что касается Хуаны. Она играет в этом далеко не последнюю роль. Девушка умна, образована, красива, общительна. Ни у кого даже мысли не возникнет, что она собирает информацию. Во всяком случае, в Мехико на это очень рассчитывают. Я нашла повод поговорить с ней вчера поздно вечером, а поскольку девушка очень устала и хотела спать, то ничего и не поняла. Я вошла ей в душу, и узнала много интересного. Сразу не стала вам говорить, так как хотела окончательно во всем убедиться и прояснить ситуацию на официальной встрече. Именно поэтому ее сюда и не позвали, чтобы ни у кого не возникло ненужных мыслей по поводу ее истинной роли в этом деле.

— И что же такого интересного ты узнала?

— Когда сведения о появлении "Тезея" и того, что вы творите, достигли Мехико, там сначала не поверили и сочли обычными байками. Но со временем количество поступающих сведений, причем из разных источников, убедили вице-короля и остальных, что на Тринидаде действительно творится что-то непонятное. А уж когда пришли известия о разгроме эскадры адмирала Эспиносы, то и вовсе переполох поднялся. Почти одновременно пришли новости из Панамы о разгроме отряда Моргана в Пуэрто Бельо, а вскоре после этого прибыл наш посланник сеньор де Уидобро. Который не только доставил информацию из первых рук, но также привез вещественные доказательства, сделать которые в этом времени просто невозможно. А затем и о разгроме Порт Ройяла из других источников узнали. Вот тут-то Его Величество и призадумались. Как у вас говорят — классика жанра. Кто виноват и что делать? Применять силу глупо — адмирал Эспиноса уже попытался. Отдавать вам Тринидад просто так тоже нельзя, это фактически признание собственного поражения. В Мадриде этого не поймут, а в Англии, Франции, Голландии и Португалии начнут радостно потирать руки, считая, что это начало конца Испании. Требовалось найти компромисс и он был найден. Снарядить посольство на Тринидад и постараться не допустить конфликтов хотя бы на время, пока не придет конкретный приказ из Мадрида. До этого времени постараться узнать как можно больше о пришельцах, идя им на различные мелкие уступки, стараясь достичь главного — ни в коем случае не допустить ухода пришельцев на сторону. Сделать все возможное, чтобы они заключили союз именно с Испанией. Все это вице-король и озвучил в тайной беседе синьорите де Сантильяна. Девушка сама очень заинтересовалась тринидадаским чудом и захотела посетить остров, поэтому включение ее в состав делегации не вызвало никаких вопросов. При дворе все знают ее незаурядный ум и любознательность. Официально она должна выучить язык пришельцев и ознакомиться с их культурой. Неофициально — собирать всю возможную информацию, какую только сможет найти. Создать хорошее впечатление о себе и постараться войти в доверие к пришельцам. Тут, правда, сеньорита взбрыкнула. Заявила, что шпионить у нее вряд ли получится. Но вице-король все же убедил ее, что к шпионажу ее работа никакого отношения не имеет. Ведь ей тесно и скучно в стенах дворца? А тут такая удивительная возможность прикоснуться к неведомому! Увидеть корабль и людей, пришедших из другого мира! Узнать то, что неведомо еще никому! Короче, искушение оказалось слишком велико, и сеньорита согласилась. Тем более, что ничего предосудительного от нее и не требовали. Только сбор информации.

— Очень интересно… И кому она должна передавать информацию?

— Пока что лично епископу де Луна. Перед своим отъездом он назовет ей человека, который будет с ней на связи.

— Ай да донья Хуана… Друзья мои, кажется я знаю, что надо делать…

— Что? — Карпов и Матильда спросили одновременно.

— В нашей истории Хуана в феврале 1669 года ушла в монастырь. Как говорят, именно из-за того, что чувствовала себя лишней и не понятой в мире. Ее руки и сердца добивались многие, но ни один из претендентов не мог сравниться с ней по уровню интеллекта. А выходить замуж за абы кого она не хотела. Теперь же этого не случилось. Информация о событиях на Тринидаде всколыхнула ее и оторвала от мыслей о своем сером существовании в окружении придворных интриганов.

— Кажется понял, мой каудильо! Хочешь ей жениха из наших подсунуть?

— Вот именно, герр Мюллер! Из твоей команды душегубов ведь еще не все переженились?

— Не все. Познакомим сеньориту с переспективными женихами, пусть выбирает. А уж мои хлопцы произведут впечатление!

Дискуссия о противодействии коварным планам вице-короля и епископа столь необычным образом продолжалась несколько минут, в течение которых Матильда молча слушала эмоциональный диалог двух мужчин и в конце концов не вытерпела.

— Дорогие сеньоры, а вы случайно не ох…ли, как у вас говорят?!

Леонид с Карповым запнулись на полуслове и оторопело уставились на тихо сидевшую до этого женщину, теперь напоминавшую разъяренную пуму.

— Дорогая, что с тобой?!

— Со мной?! Нет, это не со мной "что", а с вами! Сколько ваша хитроумная комбинация продержится? Месяц? Два? Год? Дальше дурить мозги бедной девочке не получится. И вы вместо возможного союзника получите непримиримого врага, когда она все выяснит. А выяснит обязательно, можете не сомневаться. Рано, или поздно.

— Так что же делать?

— Не торопить события. Пусть донья Хуана осмотрится вокруг и сама сделает выбор. Разумеется, не пускать дело на самотек и пусть она постоянно будет в окружении наших людей. Лучше я сама займусь этим щекотливым вопросом. А то, вы можете все испортить. Хуана ушла в монастырь не просто так. Была у нее личная драма в жизни. Поэтому не надо травмировать ее психику еще больше. Я, конечно, могу внушить ей, что она безумно влюблена в кого-то. Но во первых, слишком долго это состояние не продлится и при изменении обстановки все может вернуться на круги своя, а во вторых, это просто подло по отношению к порядочной девушке, которая может стать нашим верным союзником.

— И что ты предлагаешь?

— Пусть все идет, как идет. Хуана познакомится со всеми нашими неженатыми парнями и очень может быть, что с кем-то у нее возникнет взаимная симпатия. А тут уже я вмешаюсь, и лишь острожно подтолкну молодых людей друг к другу, не прибегая к сильному внушению. Поверьте мне, так будет гораздо лучше.

— Хм… Может быть…

Когда все интересующие вопросы были обговорены и планы действий намечены, все трое вышли из дома в прилегающий парк, чтобы отдохнуть и подышать свежим воздухом. И почти сразу же Матильда снова прервала разговор тихой репликой.

— Ну, что я говорила? Эх вы, стратеги! Женскую душу понимать надо! Это вам не компьютер…

В глубине парка, под раскинувшимися деревьями, на скамейке сидели рядом донья Хуана и дон Серхио, то бишь Сергей Ефремов — бывший второй помощник "Тезея", а ныне командир фрегата "Кугуар", и о чем-то увлеченно беседовали. За прошедший год Сергей неплохо поднаторел в испанском и теперь явно воспользовался случаем попрактиковаться в разговорной речи, совмещая приятное с полезным. Причем по виду молодых людей было ясно, что их внимание целиком и полностью занято друг другом и то, что творится вокруг, их совершенно не интересует.

Глава 6

Тайны большой политики

Когда фрегат "Кагуэй" все же добрался до бухты Порт Ройяла, эта весть быстро разлетелась по городу. До Ямайки уже дошли слухи о разгроме эскадры Сирла, гибели всех его кораблей, громадных потерях в людях и о незавидной участи спасшихся приватиров. Но после неудачи Моргана в Пуэрто Бельо это уже не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Хотя, конечно, масштабы разгрома на Тобаго были совсем другие. И тем более удивительным стало появление корабля, который в Порт Ройяле давным давно считали погибшим. Не откладывая дела в долгий ящик, Роберт Сирл сразу же отправился на берег. И пока с каждым взмахом весел гребцов шлюпка приближалась к пристани, он смотрел по сторонам и не верил, что ему удалось вернуться…

Вынужденная стоянка на Гренаде затянулась. Поняв, что взывать к здравому смыслу подавляющей части команды бесполезно, Сирл решил сменить тактику. Дождавшись следующей ночи и воспользовавшись тем, что все его воинство снова перепилось на радостях, вместе со штурманом Дженкинсом и шестью матросами (четверо вовремя одумались и решили не искушать судьбу), вернулся на корабль, угнав все шлюпки с запасами. Когда наутро проспавшиеся джентльмены удачи обнаружили, что шлюпок на берегу нет, а запасы пороха, провизии и выпивки очень ограничены, то пришли в ярость. Некоторые даже выстрелили из мушкетов в сторону "Кагуэя", но расстояние для стрельбы было очень велико. Тут же стали разрабатываться планы захвата корабля (вернее, его запасов), но отстутствие необходимых плавсредств делало все эти планы нереализуемыми. Сирл же смотрел в подзорную трубу на своих недавних компаньонов, выражающих бурное недовольство на берегу, и только посмеивался. Он еще вчера, когда понял, что команда взбунтовалась, как следует подумал и нашел довольно простой выход из казавшегося безвыходным положения. "Кагуэй" стоит в укромной бухте, хорошо защищенной от штормов и может стоять здесь сколько угодно. Запасы воды и провизии израсходованы незначительно, так как вышли из Порт Ройяла совсем недавно, и экипаж фрегата был почти две сотни человек за счет взятого десанта, на которых и рассчитывались запасы. Сейчас же на борту их осталось всего восемь — он сам, штурман и шестеро матросов. Они спокойно могут простоять в бухте Прикли несколько месяцев, не ограничивая себя в расходе провизии и воды. Впрочем, если понадобится вода, то всегда можно совершить вояж на шлюпке к берегу под покровом ночи. Только куда-нибудь подальше от того места, с которого сейчас за ними наблюдают разъяренные бунтовщики. А если сунутся вплавь, то чтобы стрелять из пушки, много людей и не надо. Рассматривая возбужденную толпу, Сирл довольно усмехался.

— Ну-ну, джентльмены… Посмотрю, что вы запоете, когда у вас кончится провизия и порох.

— А они не попытаются ночью напасть, сэр?

Штурман Дженкинс прекрасно знал нравы своих бывших подчиненных и нисколько не обольщался по поводу их дальнейшего поведения. Лицо Сирла расплылось в кровожадной улыбке.

— Обязательно попытаются, Джеффри! Либо в эту ночь, либо в следующую. Днем не сунутся, а вот ночью надо ждать гостей. Жрать им на берегу уже почти нечего. Пороха и оружия тоже не очень много осталось, так как все запасы, что были в шлюпках при высадке, мы увезли с собой. У них сейчас есть только то, что было в руках и в карманах. Вот теперь и поглядим, кто в доме хозяин…

Дальнейшие события не отличались разнообразием. Сирл распределил оставшихся матросов по вахтам и велел зарядить все орудия на верхней палубе картечью. Также зарядить все имеющиеся мушкеты и пистолеты на случай ночного абордажа. Сначала у него мелькнула шальная мысль — махнуть на все рукой и рискнуть, попытавшись дойти до Ямайки с таким малочисленным экипажем. Но подумав, решил все же этого не делать. "Кагуэй" — довольно крупный корабль и семь человек, даже если задействовать Дженкинса в постановке и уборке парусов, с этой работой вряд ли справятся, если вдруг резко начнет портиться погода. Да и встречи с испанцами и "коллегами" вполне вероятны. Поэтому лучше постоять в хорошо укрытой бухте до того момента, когда еще удастся заполучить в команду хотя бы дюжину человек. А остальные — дьявол с ними. Пусть сидят на Гренаде хоть до второго пришествия. И вот теперь Сирл прохаживался по квартердеку, поглядывая то на берег, то на выход из бухты в море. Но в бухту больше никто заходить не собирался, а вот команда на берегу… Сначала все собрались в круг возле костра, явно что-то обсуждая. Причем было ясно, что эмоции у некоторых били через край и они бросали злобные взгляды на стоящий на якоре "Кагуэй". Потом неожиданно все поднялись с места и скрылись в лесу, оставив возле костра двух человек поддерживать огонь. Вскоре раздались выстрелы. То ли пираты столкнулись с кем-то, то ли решили заняться охотой, не понятно. Французов поблизости не наблюдалось, поэтому расчитывать на помощь извне не стоило. До ближайшего французского поселения в юго-западной части острова более десяти миль по джунглям, но это если идти напрямую и не заблудишься в лесу. А если топать вдоль побережья — так все сорок будет, если не больше. Поскольку береговая линия в южной части Гренады очень извилиста и тут есть ряд крупных бухт, которые придется обходить вдоль побережья, чтобы не рисковать заблудиться в тропических джунглях. Захотят отправиться пешком — ради бога. Может быть, по дороге шею свернут.

День пролетел и когда солнце скрылось за горами, окаймляющими бухту, Сирл был настороже. Еще засветло он дал распоряжение матросам имитировать попойку на палубе. Причем так, чтобы это было заметно с берега. И вот теперь ждал, вглядывась в ночную темень и спрятавшись за фальшбортом. Еще хорошо, что небо было ясным и все пространство вокруг хорошо просматривалось. Затемненный "Кагуэй" (огни Сирл приказал не зажигать) спокойно стоял на водной глади бухты. Тишину ночи нарушал только плеск воды за бортом, да поскрипывание снастей над головой. Рядом пристроился Дженкинс, хоть Сирл и велел ему идти спать. Но штурман не унимался.

— Нехорошее предчувствие у меня, сэр. Точно также, как перед высадкой на Тобаго было. Я тогда попробовал заикнуться, но меня на смех подняли. А вот оказалось — зря.

— Да уж… Ладно, что теперь жалеть. Мы-то хоть живы остались и ноги унесли. А остальные…

— А как Вы думаете, сэр, что наши бунтовщики предпримут?

— Шлюпок у них нет, поэтому добраться сюда им будет очень сложно. Если рискнут отправиться вплавь, во что я особо не верю, то расчитывать смогут только на холодное оружие. Сохранить порох сухим им никак не удастся. Поэтому если случайно не найдут на берегу индейские пироги, то скорее всего сделают несколько небольших плотов и попытаются добраться на них. Вплоть до того, что сложат оружие на плоты, а сами будут находиться в воде, чтобы не привлекать внимания. Это если акул не побоятся. В противном случае, будут находиться на плотах и грести каким-нидудь подобием весел. Как подойдут на пару сотен ярдов, мы их и встретим картечью. А после этого у них надолго пропадет охота подкрадываться ночью. Будут придумывать что-то другое.

— А плоты как сделают? Ведь у них ни одного конца нет, чтобы бревна связать!

— Там есть умники, умеющие обращаться с деревом и знакомые с береговыми джунглями. Могут лианами связать, а могут даже собственными штанами и рубахами. Поверь, это не так уж сложно. Сабли и топоры у них тоже есть, поэтому бревна для плотов подготовят быстро. Попомни мое слово…

Какое-то время ничего не происходило и Сирл вполголоса разговаривал с Дженкинсом, но вскоре оба заметили на воде три темных пятна, медленно двигающихся к "Кагуэю" со стороны берега. Увидев их, Сирл оборвал разговор и попытался рассмотреть цели получше в подзорную трубу. И спустя несколько секунд довольно усмехнулся.

— Все, как я и думал… Три плота, на каждом как минимум по дюжине оборванцев. Ну-ну, канальи, давайте теперь поговорим по душам…

Стараясь не высовываться высоко над фальшбортом, Сирл сам стал к пушке. Дождавшись, когда до ближайшего плота останется около полутора сотен метров, быстро с помощью Дженкинса и матросов навел орудие и поднес тлеющий фитиль. Громыхнул выстрел и палуба фрегата окуталась дымом. В то же мгновение затрещали мушкетные выстрелы с плотов, но толку от них не было никакого. Выстрел же Сирла достиг цели. Заряд картечи смел всех с ближайшего плота и он дрейфовал в сторону, никем не управляемый. Из воды доносились крики раненых, которых никто даже не думал спасать. Те, кто остался на двух уцелевших плотах, изо всех сил гребли к берегу. О продолжении атаки уже никто и не думал. Сирл навел второе орудие и дал еще один выстрел картечью вдогонку. Кого-то зацепило, но оба плота продолжали удаляться.

— Ну, вот и все. Теперь они сюда долго не сунутся. Думаю, дюжины полторы-две мы отправили на корм рыбам, да и оружие их утонуло. Порох тоже могли подмочить. Теперь поглядим, что они дальше делать будут.

— А если они плюнут на все и к французам уйдут, сэр?

— Практически без пороха? Через джунгли? Пусть идут. Может, кто и дойдет. А мы тогда, хоть мне этого и не хочется делать, снимемся с якоря и как нибудь дойдем до французов первыми. Тут не так уж и далеко, если идти вдоль берега. За день доберемся. А там, думаю, найдем людей, кому осточертела эта дыра под названием Гренада. Возможно, даже беглые рабы найдутся.

— Черномазые?!

— Сейчас не до выбора. В нашем положении и черномазые сойдут. Лишь бы до Порт Ройяла добраться…

Следующие дни прошли без приключений. Сирл вместе со своими людьми отдыхал от трудов тяжких на борту фрегата, а оставшиеся на берегу были заняты поиском пропитания. Очевидно, получалось у них это не очень хорошо. Сначала с берега доносились звуки мушкетных выстрелов, но через три дня они стихли. Очевидно, у пиратов закончился порох. Потом они пробовали ловить рыбу. И вот, спустя пару недель, в сторону "Кагуэя" отправилась делегация из пяти человек на плоту. Четверо гребли, а пятый еще от самого берега стал энергично размахивать некогда белой рубахой на палке. Срочно вызванный на палубу Сирл узнал в нем известного бузотера Джорджа Паркинсона. Корабельного плотника, метившего на должность квотермастера, ставшую вакантной. Когда плот приблизился, Паркинсон еще издалека стал кричать, прося не открывать огонь. Сирл смотрел на него с видом сытого и ленивого кота, вокруг которого бегают мыши. Помолчав некоторое время, все же разрешил.

— Давай, подходи, Джордж! Я сегодня добрый!

Когда плот подошел почти вплотную, Джордж снял шляпу и поклонился.

— Сэр, команда направила меня к Вам поговорить.

— Порядочные люди сначала здороваются, Джордж. Но ладно, обойдемся без политесов. В конце концов, бессмысленно требовать от вас хороших манер, бродяги. Что ты хотел?

— Сэр, мы просим разрешения вернуться на корабль и прекратить ненужную ни Вам, ни нам войну. Тем более, Вы ведь все равно не сможете с теми, кто сейчас находится на борту, дойти до Порт Ройяла.

— С чего ты это взял, Джордж? Дойду, причем спокойно дойду. А как дойду — это тебя не касается. Как видишь, я кое что умею, в отличие от остальных. И я сделал так, что "Кагуэй" теперь не взорвется. Раньше — мог, а теперь нет. Постою здесь еще какое-то время и уйду. А вы можете основать новый город на Гренаде в этой бухте, если хотите.

По всему было видно, что послы сбиты с толку. Но Паркинсон все же попробовал прояснить ситуацию.

— Но что же там было, сэр?! Почему все корабли, кроме нашего, взорвались?

— А это теперь моя тайна, Джордж! И если никто из вас не хочет, чтобы наши корабли взрывались опять, пусть не задает мне таких идиотских вопросов. Потому, что ром развяжет язык любому из вас. И я не хочу, чтобы этот секрет дошел до испанцев. Пусть лучше им владеют одни тринидадцы, нам же спокойней будет. Поскольку лезть к ним опять у меня никакого желания нет, а сами тринидадцы тоже не будут трепать языком об этом на всех углах. Мои условия таковы. Если признаете, что были неправы и устроили бунт, поддавшись подстрекательствам тех мерзавцев, которые сейчас кормят рыб, то так и быть, я вас прощу и разрешу вернуться на корабль. Но прежний договор из-за вашего бунта утратил силу. Я возьму вас на борт до Порт Ройяла без какой-либо платы. Будете работать за харчи. Если попадется какое-нибудь корыто по дороге — возьмем, и тогда дележ добычи согласно прежних условий. Не попадется — значит не попадется. Специально искать не будем. Согласны?

— Согласны!!! Ура капитану!!! — рявкнуло сразу пять глоток.

Когда обрадованные посланцы угребли восвояси, чтобы сообщить остальным радостную новость, Дженкинс и матросы удивленно уставились на Сирла. Штурман все же озвучил взволновавший всех вопрос.

— Сэр, так Вы поняли, в чем дело?!

— Понял, Джеффри. Но говорить, извини, не буду. Никому. За себя я могу поручиться, что не разболтаю, но вот за остальных… Не хочу, чтобы об этом пронюхали испанцы. Могу сказать только одно — "Кагуэй" не взорвется. Это чтобы вы спали спокойно…

Уйдя в свою каюту, Сирл лишний раз взвесил все за и против. И понял, что поступил правильно, не став раскрывать свою догадку. За время стоянки фрегат перерыли снизу доверху, но так и не нашли ничего, что выбивалось бы из общей картины и могло дать хоть какую-то зацепку к разгадке тайны гибели всей эскадры. То, что это дело рук тринидадцев, Сирл не сомневался. То, что "Кагуэй" не постигла судьба остальных кораблей, он сначала принял за случайный сбой в планах противника и то, что им удалось ускользнуть от "Песца" ночью. Но чем дольше он думал над всем этим в спокойной обстановке, и чем дольше обшаривали закоулки фрегата, не находя ничего подозрительного, тем больше склонялся к мысли, что никакой случайности в этом деле нет. Все действия тринидадцев были просто б е з у п р е ч н ы. Они били своих противников как хотели, где хотели и когда хотели. Именно они сразу же захватили инициативу в свои руки, и не выпускали ее до конца, навязывая врагу свою тактику ведения боевых действий. Причем не допустили ни одной осечки! Все разыграли четко и красиво, как по нотам… Уж если бы они захотели уничтожить в с е х, то обязательно бы это сделали. И если даже предположить, что мина, предназначенная для "Кагуэя", не взорвалась из-за какого-то дефекта, то "Песец" вместе с быстроходным разведчиком разделались бы с его фрегатом без особого труда еще днем, когда от многочисленной эскадры остался он один. Ничто этому не мешало. Все видели, насколько артиллерия тринидадцев превосходит их собственную как по точности стрельбы, так и по дальности. Плюс использует какие-то очень мощные гранаты вместо ядер, которые дают сильный взрыв именно при попадании в цель. А если еще учесть, что оба корабля тринидадцев могли идти без парусов с большой скоростью и выдерживать выгодную для себя позицию и дистанцию… Хоть разведчик и был под парусами, якобы идя с их помощью, но то, как он маневрировал, наводило на определенные мысли. Что паруса для него совершенно необязательны и он просто маскируется ими. А то, что "Песец" может ходить без парусов — известно достоверно, они сами это видели. И имея такое колоссальное преимущество в скорости, маневренности, дальнобойности и разрушительной мощи артиллерии, два тринидадских корабля не захотели вступить в бой, а просто шли следом, оставаясь вне досягаемости возможного ответного огня… Из этого следует только один вывод — уничтожать "Кагуэй" они изначально не собирались. В их планах было позволить ему уйти. Причем обставить дело так, чтобы его спасение выглядело случайным. Зачем им это понадобилось — непонятно. Но здесь, на Гренаде, ответа на этот вопрос не найти…

И вот теперь Сирл в который раз прокручивал в уме прошедшие события, пока шлюпка приближалась к пристани Порт Ройяла. Впереди был неприятный разговор с губернатором и купцами-кредиторами, финансировавшими экспедицию. Которая казалась тшательно разработанной и продуманной до мелочей, сулила громадные прибыли, а на деле оказалась полной авантюрой, завершившейся громадными потерями и убытками. И сейчас все претензии будут не к придворным чинушам вроде губернатора и его банды титулованных подельников, а к нему, к непосредственному руководителю экспедиции…

На пристани уже толпился народ. "Кагуэй" здесь знали все и сразу опознали фрегат, когда он еще только входил в бухту. Едва ступив на землю, Сирл тут же оказался в плотном кольце любопытных. Но командующий погибшей эскадры был не в настроении разговаривать, и отделываясь односложными фразами, в сопровождении двух матросов пробрался через толпу, сразу же направившись к губернаторской резиденции. Благо, находилась она не очень далеко. Быстрым шагом процессия добралась до места, но как оказалось, губернатор уже в курсе. Кто-то успел сообщить ему раньше эту неожиданную новость. Но тем не менее, не торопился принять Сирла, о чем ему было сказано сразу же, едва пиратский капитан попытался пройти через пост охраны на входе, которая после недавних печальных событий была резко усилена. Часовой просто отказался пропускать визитеров, а вызванный им офицер, представившийся, как лейтенант Стоун, без особого почтения велел прибывшим ждать. На вопрос Сирла, сколько же именно ждать, ответил безапелляционно.

— Сколько нужно, столько и будете ждать, мистер Сирл. Его превосходительство занят. Когда сочтет возможным принять Вас, тогда и примет.

— И что же мне, торчать здесь у ворот до завтра?!

— Зачем у ворот? Можете подождать в помещении охраны. Кстати, совсем забыл. Его превосходительство велел накормить Вас обедом. А то говорят, что на Тобаго вы даже на обед себе ничего не добыли. Прошу следовать за мной…. сэр! А Ваши люди могут быть свободны. Если хотят подождать Вас, то пусть ждут здесь.

Под презрительными усмешками солдат взбешенный Сирл последовал за офицером. Комната, куда его привели, явно не была предназначена для высоких гостей. На предложение отобедать оскорбленный до глубины души капитан поблагодарил и заявил, что не голоден. После этого его оставили в покое и не мешали, но ненавязчиво наблюдали, не оставляя одного. Такое развитие событий Сирлу очень не понравилось, но он решил не накалять обстановку. В конце концов, ведь это даже дураку ясно — губернатор набивает себе цену. Ему самому ой как интересно получить информацию из первых рук от непосредственного участника событий! А вся эта показуха — лишний раз напомнить мистеру Сирлу, кто он есть в этом мире. Чтобы не заблуждался, и знал свое место. Вернулся бы победителем и с богатой добычей — другое дело. А так…

Время шло, но про гостя никто не вспоминал. В конце концов, когда бесцельное сидение порядком надоело Сирлу, он встал, чтобы уйти, решительно направившись к двери. Но был тут же остановлен появившимя буквально из ниоткуда лейтенантом Стоуном.

— Куда Вы, мистер Сирл?

— Не хочу отрывать его превосходительство от важных дел, мистер Стоун. Действительно, я пришел не вовремя. Зайду в другой раз.

— Не стоит, мистер Сирл. Его превосходительство как раз только что послал меня за Вами. Прошу Вас!

Сделав наиболее учтивую мину на лице, на какую только оказался способен, Сирл поблагодарил лейтенанта и направился следом за ним. По дороге на него многие обращали внимание, но больше из любопытства, в разговор никто не вступал. Наконец они оказались в роскошно отделанном кабинете губернатора и лейтенант Стоун доложил о прибытии.

— Благодарю Вас, мистер Стоун. Можете быть свободны — бросил хозяин кабинета и вопросительно уставился на гостя.

Сирл быстро окинул взглядом обстановку и понял, что действительно пришел не вовремя. Губернатор был не один. В кабинете присутствовал полковник Гриссом — новый комендант гарнизона, прибывший вместе с герцогом Олбемарлом и заменивший прежнего коменданта, погибшего во время налета тринидадцев на Порт Ройял, а также какой-то неизвестный тип, которого он раньше никогда не видел. Все трое сидели за столом с разложенной на нем большой картой Карибского моря и что-то обсуждали, когда их прервали. Сирл поклонился и произнес заранее подготовленную витиеватую речь, пытаясь угадать настроение начальства, но губернатор просто отмахнулся.

— Добрый вечер, мистер Сирл! Садитесь и давайте оставим ненужные церемонии. Рад видеть Вас живым и невредимым, хотя, что греха таить, откровенно удивлен этому. Вот и хочу сейчас услышать все подробно, с самого начала. С того момента, как Вы покинули Порт Ройял.

Рассказ занял много времени. Губернатор не торопил, изредка задавая уточняющие вопросы. Когда Сирл закончил, неожиданно слово взял полковник Гриссом.

— Иными словами, мистер Сирл, истинной причины такого сокрушительного поражения Вы не знаете?

— Знаю, мистер Гриссом. На Тобаго нас ждали. Причем по их действиям было ясно, что информация была получена заранее и там успели хорошо подготовиться. То, что их оружие оказалось гораздо лучше нашего, лишь облегчило выполнение задачи тринидадцам разбить нас. Анализируя всю операцию я пришел к выводу, что они не только подготовили свои сухопутные силы для отражения десанта, но и вели наблюдение за моим отрядом с момента высадки до самой атаки. Иначе просто не успели бы подготовить засаду. Ведь мы могли выбрать и другое направление. А сосредоточить такие большие силы именно в месте нашей атаки, хорошо оборудовав артиллерийскую позицию — в такие случайности я не верю.

— Но если тринидадцы фактически сразу разгромили весь ваш отряд, заманив его в ловушку, то как же они после этого позволили вам спокойно уйти, не завершив начатое? Это Вы можете объяснить?

— Могу. Тринидадцы просто не стали рисковать своими людьми, ввязываясь в бой в лесу с непредсказуемым результатом. Они специально создали видимость того, что нам удалось благополучно уйти, дав возможность вернуться на корабли и выйти в море. А после этого уничтожили корабли вместе с командами. Всех, до единого человека. Просто, эффективно и совершенно безопасно для себя. Во всяком случае я не видел, чтобы "Песец" и разведчик поднимали кого-то из воды.

— Но как же тогда ваш корабль уцелел?

— На этот счет у меня только одно предположение. Тринидадцы специально дали нам уйти, чтобы мы рассказали всем об этом страшном разгроме. Ведь если бы они уничтожили и "Кагуэй", то тогда вряд ли бы кто уцелел и сообщил о том, что именно произошло с кораблями. Эскадра бы считалась пропавшей без вести и ее гибель могли списать на что угодно. А так тринидадцы превратили меня в невольного посланца своего сообщения — это будет со всеми, кто вздумает напасть на них. Другого смысла я не вижу.

— Хм… Пожалуй, что так… Вам удалось захватить на поле боя хоть один образец оружия, из которого стреляли тринидадцы? Пусть даже и поврежденный?

— Нет. Они не допустили нас до своих позиций и открыли огонь с большой дистанции. Мой отряд сразу же понес огромные потери и мы вынуждены были оступить к лесу.

— Иными словами — бежать?

— Да, бежать, если Вам так больше нравится!!! Если бы мы остались на открытой местности, то полегли бы там все! И некому было бы сейчас рассказывать вам все это!

— Ну-ну, мистер Сирл, давайте не будем ссориться. Я Вас прекрасно понимаю и не осуждаю. Ваши действия в данной ситуации были единственно правильными и позволили избежать еще больших потерь. Но Вам, или кому-либо другому удалось хотя бы рассмотреть оружие противника?

— Да. Когда мы укрылись в лесу, я внимательно наблюдал за противником в подзорную трубу. По поводу пушек многого сказать не могу. С виду обычные пушки, калибр порядка трех фунтов, только ствол гораздо длиннее. И колеса гораздо шире. Но сам ствол закрыт щитом, похоже — металлическим, за которым скрываются канониры. Что находится с другой стороны щита — не понятно. И стреляли эти пушки очень часто. Стрелковое оружие рассмотрел у кавалеристов. Внешне — обычное ружье, но только стреляют они из него не перезаряжая. В смысле — не закладывая заряд пороха и пулю через дуло каждый раз после выстрела. То же самое и пистолеты. Не знаю, сколько всего выстрелов можно из них сделать, но не два и не три — это точно.

— Очень, очень интересно… А что Вы можете сказать о морском бое?

— А это был не бой, мистер Гриссом. Это было избиение младенцев. У "Песца" мы, по крайней мере, видели тяжелые пушки на палубе. Только стреляли они на удивление часто. Не так, как у нас. У разведчика же пушек не было вообще. Во всяком случае ничего похожего на пушки. И тем не менее, из чего-то он стрелял по "Бриану". Да так стрелял, что от него только щепки летели. Причем стрелял с громадной дистанции, с которой-то и стрелять бесполезно, все равно не попадешь. А он каждый раз попадал. Причем стрелял не ядрами, а гранатами, дающими сильный взрыв. Долго "Бриан" не продержался и взлетел на воздух. И то, что "Песец" может ходить без парусов с большой скоростью, я сам видел. Независимо от ветра, в любом направлении. Подозреваю, что и разведчик на это способен. Хоть он и не убирал паруса, но так маневрировать с помощью парусов, и идти настолько круто к ветру просто невозможно.

— А как думаете, нет ли здесь колдовства?

— Мистер Гриссом, давайте оставим рассуждения о колдовстве представителям святой церкви, а сами будем исходить из того, что видели своими глазами. Колдунам не нужны пушки и ружья. Если они действительно настоящие колдуны. А то, что мы видели, говорит только об одном — мы встретились с чем-то неизвестным, чего никогда не встречали раньше. И как с этим бороться, я не знаю. Мы были фактически беззащитны перед таким противником. Несмотря на наши пушки и ружья.

В кабинете повисла гнетущая тишина. По виду присутсвующих было ясно, что рассказ Сирла произвел на них впечатление. Они были готовы услышать подробности разгрома экспедиции, но т а к и е… Пауза затянулась, и ее нарушил губернатор.

— Что же, мистер Сирл… Я рад, что благодаря Вам мы узнали хоть что-то о тринидадцах. Но тем не менее, что прикажете делать с теми средставми, что были затрачены на эту экспедицию? Насколько я помню, Вы гарантировали ее успех?

— Но ведь Вы сами видите, Ваше превосходительство, что мы столкнулись с невероятно сильным противником! Никто никогда не встречал ничего подобного!

— Согласен. И тем не менее, это не снимает с Вас ответственности за провал экспедиции. В конце концов, Вы могли бы заранее выяснить истинное положение вещей и отказаться от нападения, заведомо обреченного на поражение. Почему же Вы это не сделали?

— Но ведь шпионы доносили…

— Что — шпионы доносили?! И когда они доносили?! За месяц и больше до того, как Вы изволили выйти в море со своим сбродом, собранным по всем портовым кабакам?! А до этого момента в Порт Ройяле только и разговоров было о предстоящей экспедиции!!! И эти слухи распускали в а ш и люди, мистер Сирл, а не мои! Последняя уличная собака знала, что господа приватиры собираются нанести визит на Тобаго! И Вы еще удивляетесь, что там вас ждали? Было бы странно, если было наоборот!

— Но я…

— Что — Вы?! Вы были обязаны провести разведку перед высадкой и три раза подумать, прежде чем ее начинать!!! Тогда мы бы не понесли таких страшных потерь! Прошлая экспедиция на Тобаго вселила в Вас чувство самоуспокенности, а нападение на Сан-Аугустин вскружило голову?! Что прикажете теперь делать? Флота на Ямайке, способного ее защитить, практически не осталось. Потрачены впустую огромные средства. И теперь следует ожидать ответного хода тринидадцев и испанцев. Ваш "Кагуэй" сможет защитить город, если сюда снова пожалует "Песец"? Да не один, а в компании с этим шустрым разведчиком, даже тип которого Вы не смогли определить?

— Не сможет…

— Вот и я о том же! Думайте, что можно предпринять, если не приведи господь, тринидадцы действительно захотят нанести нам ответный визит. И благодарите бога, что я п о к а не требую от Вас возврата средств, взятых л и ч н о Вами! Про остальных я уже молчу, с мертвецов ничего не получишь. Но не думайте, что я забуду об этом разговоре! А пока что можете быть свободны, мистер Сирл!

Сирлу стоило больших трудов сдержаться. Но понимая, что доказывать губернатору сейчас что-либо не только бесполезно, но и опасно, молча поклонился и вышел. Когда за ним закрылась дверь, губернатор Ямайки, герцог Олбемарл, довольно усмехнулся. Сидящие за столом собеседники удивленно посмотрели на него. Полковник Гриссом выразил сомнение.

— Может не стоило так мешать его с грязью, сэр? Любой человек на его месте не смог бы сделать больше. Сирлу просто катастрофически не повезло. И то он не запаниковал, а предпринял все возможное и невозможное для того, чтобы как можно скорее доставить нам ценнейшую информацию. Уже за одно это он достоин награды.

— Знаю, мистер Гриссом. И полностью согласен с Вами. Более того, если бы на его месте оказался любой офицер королевского флота, или даже простой матрос, то я бы так и поступил. Но это быдло должно знать свое место. Если сейчас мы простим все долги этому бандиту, да еще и сделаем из него героя, то такой поступок создаст очень опасный прецедент. Сами знаете, что из себя представляет Ямайка вообще и Порт Ройял в частности. Это притон грабителей и убийц, стыдливо именуемых приватирами. Да, они были нужны нам в свое время, поэтому их и терпели. Но недавние события в Порт Ройяле, когда здесь вволю порезвился "Песец", только подтвердили мое мнение о данной публике. В случае возникновения опасной ситуации рассчитывать на реальную помощь со стороны этого уголовного сброда бесполезно. Бандит и солдат — это совершенно разные вещи. Бандит сражается только тогда, когда это ему выгодно. Ради богатой добычи, а не ради грошового жалованья. А слова о воинской чести, воинском долге и преданности британской короне я вообще не упоминаю, это не про них сказано. И я искренне рад, что господа тринидадцы избавили нас от большей части такого проблемного контингента.

— Но раньше именно благодаря приватирам осуществялся приток необходимых товаров в Порт Ройял.

— Вот именно, господа, раньше! А теперь ситуация в Новом Свете резко изменилась. И все благодаря этим странным тринидадцам. Не знаю, откуда они взялись, но факт остается фактом — они поменяли весь расклад на Карибах одним фактом своего появления. Впрочем, уже не только на Карибах… И всего лишь двумя ударами фактически очистили Карибское море от пиратов, на которых мы возлагали большие надежды в деле борьбы с Испанией. Сначала в Пуэрто Бельо, теперь на Тобаго. То, что осталось, так — мелочь, ни на что серьезное не способная.

— И что же теперь делать? Вдруг действительно тринидадцы придут сюда, чтобы вернуть долги?

— Не волнуйтесь, господа, не придут. Во всяком случае, в ближайшее время. Наши люди сейчас усиленно стараются донести до тринидадцев мысль, что происшествие на Тобаго — исключительно частная инициатива мистера Сирла и его банды, а Британия не имеет к этому никакого отношения. Мало того, еще и благодарит их за уничтожение пиратской флотилии, терроризирующей все Карибское море. Да и какой смысл тринидадацам начинать войну с Британией? Нападение "Песца" на Порт Ройял было спровоцировано сначала действиями Моргана в Пуэрто Бельо, когда он попытался напасть на тринидадский корабль, а затем попыткой нападения двух наших фрегатов. И я не осуждаю мистера Кортеса за подобные действия. Сам бы на его месте сделал то же самое. Но ни до, ни после этого никаких трений между нами не возникало. Английские купцы совершенно спокойно работают на Тобаго, фактически находящемся под полным контролем тринидадцев, и никто их не притесняет. Иными словами, Тринидад дал нам понять — не трогайте нас, и мы вас не тронем. Мы попытались показать ему мощь Британии таким завуалированным способом, чтобы там поняли — с нами шутки плохи. Увы. Что вышло — то вышло. Поэтому нам сейчас надо расшибиться в лепешку, но сделать так, чтобы никто не смог связать авантюру Сирла с нами. Это первое. А второе — его величество очень беспокоит такая тесная дружба тринидадцев с испанцами. И наша задача здесь, в Новом Свете, любыми путями разрушить эту дружбу. Если испанцы получат в свои руки все секреты тринидадцев, то на наших планах освоения Нового Света можно смело ставить крест. Если мы раньше фактически топтались на месте, заняв всего лишь несколько островов в Карибском море и опускаясь даже до того, что привлекали бандитов для использования в своих целях, то теперь и подавно рассчитывать на победу не стоит. Честно говоря, надеялся на то, что Тринидад не простит Испании попытки проведения карательной экспедиции адмирала Эспиносы. Но увы, этого не случилось. Мистер Кортес оказался гораздо умнее, чем я думал…

Обсудив еще ряд вопросов, полковник Гриссом извинился и откланялся — у него было очень много дел по восстановлению обороноспособности Порт Ройяла. Когда за ним закрылась дверь, губернатор повернулся к оставшемуся за столом человеку, за все время беседы с Сирлом не проронившим ни слова.

— А теперь поговорим о наших скорбных делах, мистер Каррингтон. Вы удовлетворены встречей с нашим героем Тобаго?

— Вполне, сэр. Я услышал все, что хотел. Можете меня поздравить, работа проведена с ювелирной точностью. Этот бандит ничего не заподозрил.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно. Если уж сам "адмирал" ничего не понял, то об остальных его подчиненных и говорить нечего. Тем более, их-то и осталось немного. И они до смерти рады, что сумели удрать.

— Но как Вам пришла эта идея в голову? Ведь мы сильно рисковали!

— Наоборот, риска не было никакого. Я уверен, что в Порт Ройяле хватает испанских и тринидадских шпионов, что зачастую одно и то же. Но я не мог рассчитывать на их расторопность и пустить это дело на самотек, поэтому сам обеспечил доставку на Тобаго нужной информации задолго до того, как эта банда любителей чужого добра вышла в море. Тринидадцы прекрасно знали численность противника, примерную дату нападения и предполагаемое место высадки. И у них было достаточно времени, чтобы подготовить мистеру Сирлу и его головорезам достойный прием. К их чести, им это удалось блестяще. Признаться, я даже не ожидал такого сокрушительного разгрома, причем без потерь со стороны защитников Тобаго! Это наводит на серьезные размышления. Зато теперь можно сказать, что и у нас ближайшие две задачи решены успешно. Мы избавились от крайне проблемного контингента в Порт Ройяле и выяснили, хоть возможно и не до конца, возможности тринидадцев при ведении боевых действий на суше. Причем что хорошо — чужими руками, а сами остались в стороне. А как говорит наука, отрицательный результат — это тоже результат! И теперь мы точно знаем, что атакой в лоб Тринидад нам ни за что не взять. Надо искать обходные пути.

— Есть что-нибудь от Вашего протеже Моргана?

— Пока нет. Последняя информация пришла от него два дня назад, но похвастаться ему нечем. Морган сообщает информацию общего характера, которую я и без него знаю, но ни на дюйм не приблизился к выполнению основного задания. По крайней мере хорошо уже то, что его до сих пор не разоблачили, и он успешно водит всех за нос. Мои люди, которые тайно за ним присматривают, это подтверждают.

— А каково Ваше мнение о Сирле?

— Обычный бандит, для которого нет ничего святого и который поклоняется единственному богу — золоту. Умен, смел, способен трезво мыслить в критической ситуации и не теряет голову, мгновенно находя единственно правильное решение. Способен держать в кулаке своих подельников, причем не только силой, но и убеждением. Впрочем, иначе бы он и не стал пиратским капитаном. Но действует слишком грубо и прямолинейно, напролом. На тонкую игру он вряд ли способен.

— Он Вам еще нужен?

— На данном этапе нет. Он прекрасно справился с возложенной на него задачей. Сделал все, что мог и даже больше. Но на будущее — посмотрим. Может и пригодится.

— Но Вы же сами сказали, что он не годится для выполнения тонкой работы?

— Есть определенные виды работ, где такие как он подходят лучше всего. Вот тогда и задействуем мистера Сирла снова. Разумеется — втемную, как и в этой экспедиции на Тобаго. Получится — хорошо. А не получится… Бандитом больше, бандитом меньше — невелика потеря…

Когда Сирл вышел из резиденции губернатора, уже начало темнеть. Двух матросов, с которыми он пришел, на месте не оказалось. Впрочем, он и не давал им приказа дождаться его во что бы то ни стало. Настроение у капитана было отвратительным, но приходилось сдерживаться. И только выйдя за ворота, он дал волю эмоциям. Несмотря на то, что об него фактически вытерли ноги и смешали с дерьмом, Сирл понимал, что все могло закончиться гораздо хуже. Уж дураком он не был и хорошо понимал, что разница между ним и губернатором просто несоизмерима. И находясь в Порт Ройяле, его жизнь и свобода целиком и полностью зависят от настроения его превосходительства. А если еще учесть, что здесь же находятся злобные кредиторы, вложившие свои деньги в эту авантюру и безвозвратно их потерявшие, то картина получается вообще безрадостная…

Впервые Сирл пожалел, что вернулся в Порт Ройял. Ведь мог предвидеть, какой будет встреча. Так зачем приперся? Эх, надо было уходить на Тортугу, к лягушатникам. Там, по крайней мере, ни одного кредитора нет и тамошнему губернатору — месье Бертрану Д'Ожерону, он насолить не успел. А дружков тех французов, кто сгинул в тобагской авнтюре, Сирл не боялся. Одна шелупонь, ни на что серьезное не способная…

Думая эти невеселые думы, Сирл шел по ночным улицам Порт Ройяла, который продолжал жить своей жизнью богатого колониального города. Сначала он недоумевал — откуда такое оживление? Но зайдя по дороге в таверну, чтобы промочить горло и перекусить, услышал от других посетителей удивительные вещи. Недостатка товаров, поступление которых на остров раньше обеспечивали приватиры, и которого все опасались после недавних событий, не случилось. Благодаря резко активизировавшейся торговлей с… Тобаго. После разгрома пиратской флотилии многие купцы, проявлявшие раньше большую осторожность, осмелели. Ведь британский флаг на "купце" вовсе не означал гарантированную защиту от английских приватиров. Многие грабили всех, кто попадется. И теперь, когда подавляющая часть пиратов Карибского моря отправилась на корм рыбам, купчишки развернулись в полную силу. Вот такой парадокс. Как говорят ученые умники, природа не терпит пустоты. То, что раньше добывалось в результате морского разбоя, теперь доставлялось на Ямайку ушлыми английскими купцами с Тобаго совершенно легально. Проклятые тринидадцы переиграли всех и здесь. Сразу же, едва его отряд был разгромлен, заявили всем купцам, находившимся в тот момент в Якобштадте, что считают действия Роберта Сирла бандитизмом чистейшей воды, но никаких претензий к законопослушным подданным британской, французской, или любой другой короны, ведущих свои торговые дела на Тобаго, предъявлять не будут. Но! Сказанное не касается английских властей на Ямайке, благословивших эту авантюру. И без ведома и попустительства которых она просто не могла бы состояться. Частным же лицам, не занимающимся пиратством и ведущим честную торговлю, бояться нечего. Более того, в случае возникновения военных действий между Тринидадом и Британией, Тобаго продолжит оставаться нейтральным для в с е х, поскольку де-юре принадлежит Курляндии, которая не является участником вооруженного конфликта! И по-прежнему сохранит свой статус порто-франко. Любой торговый корабль воюющей с Тринидадом страны может беспрепятсвенно зайти на Тобаго для выполнения коммерческой деятельности и также беспрепятсвенно его покинуть. Время стоянки не ограничено. Военные корабли противника также имеют на это право, но срок стоянки ограничен в одни сутки. После этого корабль должен либо уйти, либо быть интернированным до конца военных действий. Сказанное было настолько диким, что Сирл поначалу даже не поверил. Но вскоре группа моряков с других кораблей, пришедших сегодня в Порт Ройял и также решившая почтить своим присутствием это заведение, подтвердила в высшей степени необычную информацию. Чего-чего, но такого история Нового Света еще не знала.

Неожиданно за стол к Сирлу подсели четыре мрачных личности. Сирл их сразу узнал — подручные Якова Дэвидсона. Местного купца, подрабатывающего заодно и ростовщичеством. По их заинтересованным взглядам было ясно, что просто так они не отвяжутся. Дальнейшее не заставило себя ждать.

— Не ты ли капитан Роберт Сирл, приятель?

— Ну, я. И что?

— Должок за тобой мистеру Дэвидсону. Не забыл?

— Не забыл. Что дальше?

— Когда отдашь?

— Как деньги будут, так и отдам.

— Нет, так не пойдет.

— Вы ведь сами понимаете, что сейчас с собой нужной суммы у меня нет. Передайте своему хозяину, что завтра я зайду к нему и обговорю этот вопрос.

— Сегодня, приятель! Сегодня, прямо сейчас, а не завтра. Пошли, если не хочешь впутывать сюда судейских. А то хуже будет!

Сирл это прекрасно знал и понял, что разойтись по хорошему не получится. Эх, зря он вернулся на Ямайку… Впрочем, что теперь жалеть. Было бы этих мордоворотов двое, он бы еще мог с ними справиться. Особенно, если ударить неожиданно. Но четверо… Мерзавец Девидсон решил подстраховаться, послав четырех громил. И знакомых вокруг, как назло, никого нет… Значит остается только одно. Выйти на улицу и понадеяться на свою саблю. Все равно, из Порт Ройяла надо бежать, от него не отстанут. Идти в логово Дэвидсона ни в коем случае нельзя. Кончится тем, что он лишится корабля и будет вышвырнут нищим на улицу. Причем все будет на з а к о н н о м основании. Проклятые дельцы. Кто-то рискует жизнью в море, а кто-то только подсчитывает барыши на берегу…

Скривив физиономию, Сирл с видимой неохотой согласился. Когда они вышли из кабака и завернули за угол, неожиданно нанес удар идущему рядом и попытался выхватить саблю. Но ему не повезло — провожатые были начеку. Пока один скорчился и приходил в себя, остальные дали волю рукам и ногам. Сирл сопротивлялся с яростью обреченного, но силы были слишком неравны. Его сбили с ног и не запинали до смерти только потому, что хорошо знали — с мертвого долги не получишь. Неожиданно сбоку бесшумно скользнула тень и один из противников начал падать. Остальные опешили и на мгновение растерялись. Этого времени хватило для того, чтобы тяжелая трость незнакомца опустилась на головы двух других. Тот, кто уже почти пришел в себя после удара Сирла, попытался броситься на появившегося неизвестно откуда противника, но тоже нарвался на удар трости и рухнул на мостовую. После этого незнакомец помог Сирлу подняться, и он смог разглядеть своего спасителя. Сразу же стало ясно, что это не уличный грабитель. Одет хоть и не вычурно, как расфуфыренный щеголь, кичущийся своим богатством и дворянством, но очень добротно. Скорее всего — из преуспевающих купцов. На моряка не похож.

— Вы в порядке? Кажется, я немного опоздал.

— Более-менее в порядке… Благодарю Вас, сэр. Ловко Вы их уложили тростью, я такого еще не видел…Только теперь рискуете нажить большие неприятности…

— Давайте лучше побыстрее уйдем отсюда и по дороге поговорим. Сможете идти?

— Смогу…

Кряхтя и охая, Сирл все же поспешил по мере возможности за своим неожиданным спасителем, желающим убраться подальше от этого места. Хорошо, что свидетелей не оказалось. А если кто-то случайно и видел из какой-нибудь подворотни, то никогда не признается в этом. Нравы в Порт Ройяле были своеобразные. Воровать, грабить и убивать можно. Попадаться нельзя. Что поделаешь, мораль общества отражает его потребности. Причем в этих забытых богом местах она иногда принимает вообще уж одиозные формы.

Незнакомец представился, как Джон Стаффорд. Купец, промышляющий колониальными товарами. Услышав это, Сирл только усмехнулся. Гораздо правильнее было бы назвать мистера Стаффорда контрабандистом, но в этих краях купец и контрабандист фактически одно и то же. Еще больше капитан удивился тому, что Стаффорд оказался неплохо вооруженным. За пояс были заткнуты пистолеты, а в ножнах имелся кинжал, одним своим видом внушающий уважение. На удивленный вопрос, почему же он не воспользовался оружием, а действовал обыкновенной палкой, купец удивленно посмотрел на Сирла, как на несмышленыша.

— Зачем привлекать внимание патрульных, да и просто прохожих, если все можно сделать тихо? Оружие я применяю в самом крайнем случае. Либо когда нет другого выхода, либо если нет смысла соблюдать тишину. Вам бы хотелось, чтобы на выстрелы прибежал комендантский патруль и мы оказались в кутузке? А так никто ничего не узнает. Обычная драка, каких не счесть в Порт Ройяле. Надеюсь, Вы сами болтать об этом не будете? Кстати, кто эти бродяги и что им было надо? На обычных уличных грабителей они не похожи.

Пришлось Сирлу рассказать все. И о неудачной экспедиции на Тобаго, и о далеко не триумфальном возвращении на Ямайку, и об алчных кредиторах. Стаффорд слушал очень внимательно. Под конец же высказал очень интересную фразу, сразу заставившую Сирла насторожиться.

— Интересно, мистер Сирл… Возможно, мы сможем быть полезны друг другу. И я не жалею, что помог Вам. Об этом вампире Дэвидсоне я наслышан… Так говорите, он у Вас единственный кредитор?

— Один из двух, но ему я должен очень много. Второй — губернатор, но долг ему гораздо меньше и он пока не давит на меня. Понимает, что все равно я сейчас деньги нигде не найду. А вот эта гнида Дэвидсон…

— Давайте так — услуга за услугу. Я помогу Вам решить проблемы с Девидсоном, а Вы поможете мне, когда мне это будет нужно. Ведь Вы запросто вхожи к губернатору?

— Не запросто, но если приду, то меня он примет. Особенно теперь, когда я ему денег должен. А что Вам нужно?

— Не волнуйтесь, ничего противозаконного. Мне нужно, чтобы меня представили губернатору, как надежного делового партнера, имеющего очень выгодные предложения. Для губернатора выгодные, разумеется. Я здесь человек новый и выхода на местное начальство на самом высоком уровне у меня пока нет.

— Боюсь, что моя рекомендация только помешает…

— Так не о Вас речь. Вы знаете здесь всех и можете познакомить меня с людьми, кому губернатор доверяет и к чьим словам прислушается. Тем более мне есть, что рассказать и что предложить. Так что, мистер Сирл? По рукам?

— По рукам! Не знаю, что такого Вы можете предложить этим придворным шаркунам, что их всерьез бы заинтересовало, но постараюсь помочь. Есть у меня кое-кто на примете, кто частый гость у губернатора и с кем он в хороший отношениях.

— Вот и договорились! Обещаю, скряга Дэвидсон забудет о Вас. А там и вернемся к нашему разговору. Если захотите встретиться, найдете меня на постоялом дворе "Золотой гусь". Если Вы мне срочно понадобитесь, то я сообщу на "Кагуэй". И напоследок дам совет — не торопитесь уходить из Порт Ройяла. Поверьте, иметь дело со мной, а не с прохиндеем губернатором, Вам будет гораздо в ы г о д н е е. Всего хорошего, мистер Сирл!

И незнакомец растворился в темноте ночи, окутавшей одну из припортовых улочек. Исчез, как будто его и не было. Впрочем, Сирл еще не окончательно пришел в себя. В голове гудело, а избитое тело настойчиво напоминало, что на сегодняшний день приключений хватит с избытком. Поняв, что оставаться в таком небоеспособном состоянии одному, да еще и в районе, где полно уличной шпаны, чревато, поспешил к пристани. Там всегда можно найти лодочников, которые согласятся доставить его на рейд. В самом деле, Стаффорд дал толковый совет. Пока все не утихнет, лучше пересидеть день-другой на борту "Кагуэя". Спешить уже некуда, губернатор на него давить пока что не собирается, а там может и с Дэвидсоном все уладится. Если с Тобаго удалось удрать, то уж на Ямайке он как-нибудь выкрутится.

Следующий день не принес никаких известий. Никто "Кагуэем" и его капитаном не интересовался, и еще через день Сирл все же решил предпринять вылазку в город. И в первом же кабаке, куда он зашел, вовсю обсуждали сногсшибательную весть — ограбили Дэвидсона. И очень похоже, что его собственные работники. Громилы, которых он держал для психологического и физического воздействия на нерадивых клиентов. Очевидно, они напали неожиданно на купца, но он оказал сопротивление и был убит. Погиб также один из нападавших — его труп нашли рядом. Остальные подручные Дэвидсона исчезли, прихватив все деньги и ценности. Поиски ни к чему не привели. Сирл повеселел. Приятно проведя время в кабаке, он отправился побродить по городу, как неожиданно услышал сзади знакомый голос.

— Добрый день, мистер Сирл! Решили отдохнуть на берегу?

Сирл обернулся и увидел перед собой своего спасителя. При дневном свете удалось рассмотреть его гораздо лучше. Довольно молодой и хорошо одетый мужчина смотрел на него с нескрываемым интересом. Пистолетов за поясом и кинжала не было, но рука лежала на рукояти длинной и явно тяжелой резной трости. Сирл вежливо поклонился, приподняв шляпу.

— Добрый день, мистер Стаффорд. Вот, решил потоптать грешную землю, да заодно и стаканчик-другой пропустить. Слышали последние новсти? Дэвидсона кто-то обчистил! Как говорят, его же собственные подручные.

— Да, слышал. Честно говоря, даже страшно становится от того, что тут творится. Вот и бери после этого людей из Порт Ройяла к себе в помощники. Того и гляди, захотят тебе нож в спину всадить. Кстати, мистер Сирл, у меня для Вас письмо. А сейчас извините, дела!

С этими словами Стаффорд вручил пакет и скрылся в толпе. Недоуменно пожав плечами, Сирл вскрыл послание и тут его прошиб холодный пот. В пакете лежала расписка в получении денег, какую он подписал Дэвидсону перед выходом в море. Та самая расписка, на огромную сумму…

Спешно спрятав бумаги в карман, капитан огляделся. Вроде бы, никто не обратил внимание на их разговор. Если расписку найдут у него — это конец. Никакие аргументы и показания всего экипажа "Кагуэя", что он два дня вообще не покидал борт корабля, не спасут. Надо срочно избавиться от такой опасной улики. Лишь найдя укромное место и уничтожив бумагу, Сирл перевел дух и улыбнулся. Все-таки, жизнь не такая уж плохая штука! Ай да мистер Стаффорд! Не обманул. Хотя скорее всего, он вовсе и не Стаффорд. И возможно такой же купец, как Роберт Сирл — архиепископ. Но это в создавшейся ситуации не так уж и важно. А важно то, что намечается очень интересное дело. Раз "купец Стаффорд", или как его там на самом деле зовут, отдал ему расписку, значит Сирл ему действительно н у ж е н. И этим незнакомец фактически открыто говорит о своих немалых возможностях. Ну что же, быть может он и прав. В том плане, что иметь с ним дело окажется гораздо в ы г о д н е е, чем с губернатором. От которого, кроме неприятностей, до сих пор ничего не было…

Глава 7

Засияло солнце над землею вдруг…

Джунгли приближались довольно быстро, но вот снова стал виден горизонт, а внизу промелькнули строения города. Несколько мгновений, и сушу сменила водная гладь залива со стоящими на якорях кораблями. Разворот, и снова впереди горы Тринидада, покрытые лесом… Даже Леонида, Карпова, Ковальчука и Прохорова, присутсвующих на испытаниях первого в этом мире летательного аппарата тяжелее воздуха, было не оторвать от экрана монитора, на который транслировалось изображение с борта беспилотника. Что уж говорить о Матильде, которая не устояла перед искушением взглянуть на остров с высоты птичьего полета и примчалась на "авиабазу", отложив все домашние дела. Сергей Иванченко, сконструировавший и построивший беспилотник, лично сидел за пультом управления и иногда кое-что комментировал, не отрываясь от экранов. Снизу самолетик казался очень маленьким, но на самом деле размах его крыльев был более пяти метров. Два двигателя уверенно держали БПЛА в воздухе и теретически могли поднять его на высоту до трех-четырех километров. Но особой нужды в этом пока не было, и первенец тринидадского авиапрома, получивший название "Альбатрос", нарезал круги в небе, не поднимаясь слишком высоко. Где-то в пределах семисот — восьмисот метров. Обзор с такой высоты был прекрасным, поэтому все присутсвующие на испытаниях буквально "прилипли" к монитору. Центр управления полетами, или ЦУП, как его сразу прозвали острословы, находился в специально построенном ангаре, где разместили аппаратуру связи с беспилотником и пульт дистанционного управления. Нечего пока посторонним видеть, как именно это делается, и на что способны беспилотники. Именно соображениями секретности и ограничивался список присутсвующих в ЦУПе лиц. Аборигенам, кроме Матильды, знать об этом еще рано. Зато снаружи ангара, на летном поле, царило оживление. Все молодые парни и девчонки из "тонтон-макутов" и "изаур", отобранные для прохождения службы в Военно Воздушных Силах Русской Америки, радостно прыгали и кричали, задрав головы в небо.

Собственные ВВС были необходимы и это осознавали все. А поскольку Русская Америка в настоящий момент состояла фактически из одного острова Тринидад и в какой-то степени Тобаго, находясь во враждебном окружении, то решили не отказываться от опыта Израиля, где в вооруженных силах служат и мужчины, и женщины. Просто здесь все служат на добровольной основе, и женщины имелись не во всех родах войск. Разумеется, в морскую пехоту, артиллерию, кавалерию и на флот их не брали. Разве что в тыловые службы. Но вот в авиацию, где на первое место зачастую выходят аккуратность и внимательность, а не сила и выносливость, решили взять. И не пожалели. Поэтому треть личного состава из полусотни человек первой, и пока что единственной авиационной части, была представлена молодыми индианками и метисками. Парней все же было больше, и среди них оказалось даже семеро испанцев из простолюдинов. Система "доктора Карпова" работала успешно. В комплектовании вооруженных сил Русской Америки все было "в плепорцию", как он и обещал.

— Григорьич, а как далеко и как долго он летать может?

— Полного запаса топлива в штатных баках хватает на пять с небольшим часов полета. Грузоподъемность позволяет взять еще шесть килограмов на внешнюю подвеску. Либо дополнительные топливные баки, либо дополнительную аппаратуру, либо какую-то другую полезную нагрузку. Соответственно, можно увеличивать полезную нагрузку, если брать меньше топлива. Скорость порядка ста двадцати — ста сорока километров в час. Но далеко летать пока нельзя, так как еще не доведены до ума системы навигации. Сейчас я веду аппарат визуально, по наземным ориентирам. Но над морем такой возможности не будет. Надо разрабатывать радиокомпас и аппаратуру наземного привода.

— Сможете, Сан Саныч?

— Уже работаем, Леонид Петрович. Правда, и проблем в этом направлении хватает…

"Альбатрос", тем временем, описывал круги над островом и над заливом. Его полет видели очень многие. И в Форте Росс, и близлежащем испанском городке Сан-Хосе-де-Орука, и экипажи стоящих на рейде кораблей. Скрыть подобное было просто невозможно. Это вызвало настоящий шок. Некоторые испуганно крестились, глядя на огромную птицу, парящую в высоте и издающую странный звук, а другие спорили до хрипоты, что же именно позволяет очередной диковинке пришельцев из другого мира держаться в воздухе. Иногда проскакивали дежурные обвинения в колдовстве, но после всего, что видели старожилы Тринидада, такие обвинения уже никто всерьез не воспринимал. Покрутившись более часа в воздухе, "Альбатрос" пошел на посадку. В этом тоже был свой резон, чтобы сбить с толку всех "штирлицев". Генеральный авиаконструктор, и он же по совместительству начальник инженерно-авиационной службы ВВС сеньор Иванченко постарался одновременно как создать максимальные удобства для полетов своих изобретений, так и запутать разведку противника, создав уверенность у "штирлицев", что новые летательные аппараты могут взлетать и садиться только на заранее подготовленную взлетно-посадочную полосу. Именно с этой целью была расчищена и выровнена большая площадка, на которой по всем правилам, принятым в XXI веке, была сделана самая настоящая ВПП в миниатюре из… асфальта.

В самом начале возник вопрос о покрытии полосы, и Иванченко предложил накрыть грунт металлическими перфорированными листами, как делали на некоторых полевых аэродромах Второй мировой войны. Но Леонид вовремя вспомнил об уникальном природном феномене Тринидада — озере Питч-Лэйк. В котором в далеком будущем начали добывать природный асфальт высочайшего качества. Поскольку строительство автобанов на Тринидаде в ближайшее время не планировалось, а улицы нового города пока что мостили камнем по отработанной веками технологии, решили рискнуть. Получится — хорошо, не получится — невеликие расходы. Сначала попробовали заасфальтировать небольшой кусок — порядка десяти квадратных метров с самого края площадки. Получилось! Природный асфальт действительно оказался превосходным дорожным покрытием. И поскольку вес изделий тринидадского авиапрома пока что далеко не дотягивал до многотонных аэробусов и стратегических бомбовозов XXI века, асфальт хорошо справлялся со столь непривычной для себя задачей. Естественно, скрыть подобное оказалось невозможно, но теперь все "штирлицы" будут уверены — летательные аппараты пришельцев могут взлетать и садиться только на этой гладкой черной дорожке. То, что они могут взлететь со специальной катапульты, а сесть на обычную ровную площадку, покрытую невысокой травой, знать "штирлицам" до поры до времени совершенно не обязательно.

"Альбатрос" скользнул к земле, сделал небольшую площадку выдерживания на малой высоте и коснулся шасси взлетной полосы. Двигатели сразу смолкли и БПЛА резво покатил по асфальту, быстро теряя скорость. Весь личный состав авиабазы, до этого момента дружно и шумно выражавший свой восторг, в ту же секунду рванул следом. Когда самолетик остановился и его окружили пацаны и девчонки в темно-синей рабочей форме, Иванченко отключил пульт управления и устало откинулся на спинку кресла с улыбкой на лице.

— Получилось… Как будто в свое прошлое вернулся…

Впрочем, договорить ему не дали. Тишина, длившаяся все время захода на посадку и пробега по полосе, взорвалась шквалом эмоций. Умудренные жизнью пришельцы из будущего ничем не отличались от восторженных мальчишек и девчонок, впервые увидевших рукотворный летательный аппарат. Первого в этом мире авиаконструктора поздравляли, обнимали, и не давали вздохнуть. Наконец, когда первые восторги улеглись и изрядно помятый авиаконструктор смог отдышаться, Карпов сразу перевел разговор в практическую плоскость.

— Григорьич, с беспилотником, тьфу-тьфу, вроде получилось. А как по поводу чего-то пилотируемого?

— Михалыч, ради бога, не беги впереди паровоза. Давай сначала на беспилотниках потренируемся. Не забывай, что то, что подходит для изготовления летающей модели, пусть даже и такой большой, не обязательно подойдет для изготовления пилотируемого аппарата. Не волнуйся, я уже с этого направления не сверну. Но сначала — беспилотники. Отработаем технологию постройки, научимся движки делать, и будет у нас своя авиация. Хоть пока и поршневая, из дерева и тряпок сделанная, но авиация. Не забывай, что кое в чем у нас даже есть преимущество перед предками. Они шли методом проб и ошибок. У нас же есть готовые данные по профилям крыла, наиболее удачно зарекомендовавшим себя силовым схемам, методам обработки материалов и многом другом. Давай, пинай наших "машинёров". Пусть подходяшие движки разрабатывают. А химики — научатся нормальное топливо и масло из нефти получать. Все же остальное либо вокруг растет, либо на базаре в Якобштадте купить можно. Нужные сорта дерева я уже нашел. Перкаль сделать — вполне решаемая проблема. Можно пока что поэкспериментировать с имеющимися подвесными движками, сделав пару небольших легкомоторных самолетов. Надо только систему охлаждения доработать, но мы такими вещами у себя в ХАИ занимались. Летать будем, но недалеко. Воспользуемся этой форой для отработки технологии постройки самолетов вообще и подготовки летного и технического состава. А как сделают подходящий движок хотя бы в сотню "лошадей" при весе до полутора сотен килограммов, так сможем начать делать настоящие самолеты. Аэробус и "стратег" не обещаю, но для начала что-то вроде По-2 будет. Научимся делать хорошую фанеру и поднимем мощность до тысячи "лошадей" — будет что-то уровня Ли-2 в цельнодеревянном исполнении. А дальше…

— А дальше Остапа понесло. Я все понял, Григорьич, но давай не будем пытаться сразу объять необъятное и впихнуть невпихуемое. Сколько таких машинок сделать сможешь?

— Все от количества имеющихся движков и аппаратуры зависит. А самих планеров — сколько угодно. Материал вокруг растет. Клей, лак и ткань у местных тоже нашли. Причем неплохие.

— Сможешь сделать морской вариант этого аппарата?

— Морской? Гидроплан, или палубный?

— Взлет с катапульты, а посадка на воду. Постройка авианосца нам пока не по зубам.

— Вот на воду бы не хотелось. Материалы не водостойкие и аппаратура пострадать может. Если только очень кратковременное воздействие воды и аппаратуру загерметизировать… Но все равно опасно. Да и добиться герметизации очень сложно.

— Ладно, упростим техзадание. Взлет с катапульты, а посадка на суше в любом месте. Хоть на неровную площадку, хоть на лес. Но так, чтобы не разбить аппарат вдрызг и после небольшого техобслуживания он был готов к следующему полету. Можно?

— Это можно. Хоть усложнит схему и добавит вес. Были у нас свои разработки — что-то вроде парашютной системы космического спускаемого аппарата. В фюзеляже закладывается парашют, и в нужный момент выпускается. Перед этим движки, естественно, останавливаются. Но тут уже как повезет. Может и нормально опуститься, а может на торчащие вилы напороться. Спуск на парашюте неуправляемый.

— Но не фатально? Быстро отремонтировать можно?

— Можно.

— Давай, делай. Но обязательно с возможностью разборки. Месяца хватит?

— Даже меньше. Пацаны и девки после сегодняшнего сутками напролет будут готовы работать.

— Нет, сутками не надо. Мне нужно качество, а не "выполнение плана в конце месяца". Поэтому ровно через месяц мне требуется нормально работающий беспилотник с указанными возможностями. Если будет дефицит веса, уменьши запас топлива. Трех часов полетного времени вполне хватит.

— Хорошо, сделаем. Но хотя бы примерный район будущей работы и ожидаемую погоду во время полетов сказать сможешь? А то, у тебя сплошные секреты.

— Район наш — Карибское море. В штормовую погоду летать не будем. Делай аппарат с возможностью ночных полетов — снабди ПНВ и включаемым по радиосигналу световым маячком, чтобы его можно было быстро найти при спуске ночью. Сделай также возможность сброса груза с внешней подвески. Если с радиокомпасом и приводным радиомаяком к концу работ ничего не получится — хрен с ними. Обойдемся одним магнитным компасом и визуальной ориентировкой. А в остальном можешь брать за основу свой "Альбатрос". Хорошая машинка!

Леонид слушал разговор "заказчиков" и "конструктора", но думал о своем. Озвученное техзадание и область применения новых беспилотников для него не были секретом. Но старт с палубной катапульты, которая сама по себе весит немало, да и места займет порядочно, а потом посадка черт знает где и черт знает на что… Как говорится, в голову дилетантов иногда приходит очень простая идея решения проблемы, которую не замечают профессионалы. Именно потому, что они профессионалы, а у дилетанта глаз "не замылен"…

— Послушайте, Сергей Григорьевич, но ведь сама катапульта весит немало и таскать ее с собой на берег весьма проблематично. Так?

— Так.

— Значит придется монтировать ее на палубе, а самолет каждый раз доставлять обратно с берега на борт шлюпкой. Так?

— Получается так. Если хотим избежать посадки на воду.

— Так может, лучше вертолет сделать? Ведь есть же даже детские игрушки — радиоуправляемые модели вертолетов. Его прямо с палубы запускать можно. А если и нам что-то такое сделать?

Последовавшая немая сцена была достойна "Ревизора". Затем Иванченко повернулся к Карпову.

— Послушай, Михалыч! Секретчик ты хренов! Ты скажи конкретно, что вам надо? Меня перво-наперво интересует максимально допустимое удаление от оператора с сохранением устойчивого сигнала, требуемое полетное время, максимальная скорость, высота, полезная нагрузка. Из этого и будем исходить. Ответь на эти вопросы, потом будем двигаться дальше. А как я могу делать то, не зная что, и не зная для чего вы это применять собираетесь?

— Удаление от оператора не менее двадцати километров с устойчивым управлением и устойчивым сигналом видеоаппаратуры. Высота не менее тысячи метров, время в полете не менее трех часов, скорость небольшая — километров шестьдесят-семьдесят в час. Надо, чтобы была возможность хорошо рассмотреть цели. Полезная нагрузка, кроме аппаратуры наблюдения, — килограммов пять. И в идеале — взлет с корабля и посадка на корабль. Понимаю, что постройка авианосца — полный анреал, но может ты что придумаешь?

— Так что же ты мне голову морочишь? Для таких условий, действительно, вертолет лучше подходит. Нужна только площадка на палубе.

— А можно?!

— В принципе, можно, хоть это и гораздо сложнее. И месяца тут может быть мало. Вертолетами я раньше не занимался, но с беспилотниками вертолетного типа дело имел. И обслуживал, и ремонтировал в полевых условиях, и пилотировал.

— Твою мать, Григорьич, так что же ты раньше молчал?!

— А ты спрашивал?

Дальнейшая дискуссия приняла уже более конкретное направление. Но Иванченко ее быстро прервал и сказал, что ему надо провести послеполетное обслуживание самолета. Пацаны и девки одни там не справятся. Напоследок лишь высказал обязательное условие — для безопасного взлета и посадки беспилотного вертолета нужно иметь на палубе свободную площадку размером не менее десять на десять метров с возможностью подхода к ней. Что хотите, господа, то и делайте, но требуемую площадку обеспечьте, если хотите иметь свою палубную авиацию. Разумеется — нормальную авиацию, а не детские игрушки. Иванченко ушел к своим подчиненным, уже давно облепившим со всех сторон "Альбатрос", остальные направились следом, но Карпов придержал Леонида.

— И что делать будем, мой команданте?

— "Мистраль" будем делать, герр Мюллер. Или что-то на него похожее.

— И как ты это представляешь?

— Если не успеем построить что-то по новому проекту, то предлагаю снять бизань-мачту с "Волка", убрать все с кормы и сделать там гели-дек. Так вертолетная палуба на судах называется. Конечно, под парусами после этого он станет ходить похуже, но две машины ему на что? Если уж пошла такая пьянка, давай его на полном серьезе в вертолетоносец превратим и вообще парусное вооружение с большей частью артиллерии уберем, чтобы не мешало. Через Атлантику он ходить все равно не будет, а здесь мы его всегда топливом снабжать сможем.

— А если его вообще в полноценный авианосец превратить? Убрать все сверху к едреней фене, сместить трубы к правому борту и сплошную полетную палубу сделать? Чтобы и "Альбатросы" задействовать?

— И где тут наш Остап, которого понесло? Хотя, конечно, идея очень интересная.

— Эх, мой каудильо, помечтать не даешь!

— Ладно, это не проблема. Мачту с "Волка" убрать недолго, пусть наш Генеральный сначала вертолет сделает. Я тут другое думаю. До наших высоких гостей информация о полете уже дошла. Может быть, они и сами видели. Под каким соусом преподнесем?

— Первые шаги к созданию большой авиации. До чего еще очень и очень далеко. Тем более, скоро все "штирлицы" выяснят — "Альбатрос" может взлетать и садиться только на нашу асфальтированную полосу. А поскольку нигде больше таких полос нет, то и волноваться пока что нечего. Если с вертолетом все пройдет удачно, то испытаем его подальше от посторонних глаз. Ладно, иди к остальным. И предупреди еще раз Матильду, чтобы она своим пацанятам ничего лишнего не рассказывала. Посмотрели снизу, как самолетик летает, и все. Постараемся сохранить в секрете возможности беспилотника как можно дольше.

— А ты куда?

— А все туда же. Надо же кому-то малоуважаемыми в приличном обществе жандармскими делами заниматься? Надо. Тем более, все "штирлицы" сейчас, как мухи на г…но слетятся. Вот и надо упорядочить этот процесс, не пуская его на самотек и не допуская бардака. А ты к разговору с высокими гостями готовься. Расписывай радужные переспективы нашего дальнейшего сотрудничества.

— Михалыч, меня тут намедни одна интересная мысль посетила… Как раз наших высоких гостей касается.

— И что за мысль?

— Вот поможем мы нашим дорогим друзьям-гишпанцам Ямайку вернуть. По большому счету, кроме спасибо ничего с этого не поимеем. Потому, что Тринидад де-факто уже более года наш. А де-юре, во первых вице-король своей властью этот вопрос все равно не решит, а во вторых, нас это особо не волнует. С Манхэттена на Гудзоне мы англичан и так вышвырнем, даже не спрашивая разрешения у испанцев. Это не подконтрольная им территория. А вот не потребовать ли нам у его величества вице-короля некоторого приращения к своим землям, что ему лично будет очень выгодно, и в то же время не будет стоить абсолютно ничего? Зато мы с этого можем много что поиметь в недалеком будущем.

— Та-а-к… Мой каудильо, у тебя в роду конкистадоров не было? На что ты позарился?

— Гуантанамо.

— Бли-и-н, и как я сам не подумал?! Действительно, обставим пиндосов! Залив прекрасный, и сейчас у испанцев там ничего особенного нет. Но ведь не сам залив тебе нужен, чтобы военно-морскую базу там основать?

— И военно-моркую базу тоже. Я в информации Березина покопался — на Кубе есть богатое месторождение железной руды высокого качества. Толком не понял, но короче там присутствуют природные легирующие добавки. Это надо с местными спецами-металлургами поговорить. Естественно, испанцы пока что ни сном ни духом. Оформим концессию, деньги лично вице-королю и его прихлебателям, а сами будем руду добывать и вывозить. В любом случае, проще и дешевле возить ее с Кубы, чем из Европы.

— Интересно… Концессия, говоришь?

— П о к а что концессия.

— Не понял? Почему пока?

— Герр Мюллер, включите свой аналитический мозг. Неужели ты думаешь, что в Европе вообще, и в Испании в частности будут спокойно смотреть на то, что творится в испанских колониях Нового Света?

— Не будут. Ты что-то знаешь?

— Пока нет. Но ч у в с т в у ю… То, что нам удалось договориться с вице-королем — это далеко не победа в войне. Он просто вынужден искать дружбы с нами, так как ему деваться некуда. Если будет конфликтовать дальше — потеряет еще больше..

Карпов убыл по своим делам, а Леонид направился к остальным, собравшимся в конце взлетной полосы возле "Альбатроса". Разговор с Карповым всколыхнул прежние подозрения. Уж слишком хорошо все з д е с ь идет… Однако по ту сторону Атлантики расклад совсем другой. Как говорил один киношный персонаж, мы находимся на пороге грандиозного шухера. Точных данных нет, но если исходить из имеющегося расклада в Европе и произошедших здесь событий, то вырисовывается следующая картина. В Испании формально правит малолетний слабоумный король. Фактически — его регентша-мамаша со своими фаворитами. И там найдется очень много желающих изменить ситуацию, воспользовавшись появлением непонятных пришельцев, а также навести порядок в своих заокеанских владениях. Недавно закончилась вторая англо-голландская война, но на пороге третья. Не факт, что появление пришельцев из другого мира сможет ее предотвратить. Скорее ускорит. Раньше в нее влезла и Франция на стороне Англии, но сейчас ее участие под вопросом, так как пришельцы безоговорочно поддержат Голландию. Поэтому надо ждать карательную экспедицию из Европы. Когда она появится — не известно, но появится обязательно… И это уже будет не сброд адмирала Эспиносы, собранный по кабакам Веракруса и Гаваны, а регулярные войска. Более того, не исключена возможность создания коалиции врагов из Испании, Англии и возможно Франции. В Лондоне и Париже сидят неглупые люди, которые хорошо понимают, что появление непонятных и опасных проходимцев нарушило весь установленный ранее порядок вещей. Сейчас они "построили" испанцев, а кто на очереди? В Новом Свете народ уже ученый, а вот в Старом могут посчитать многие вещи преувеличением и попытаться решить вопрос по старинке — грубой силой. Для этого даже старые враги — Англия и Испания могут объединиться. Католическая церковь во главе с Папой тоже в этом случае не останется в стороне. А это значит, что все предыдущие заварушки с Элькано, Морганом, Эспиносой и Сирлом покажутся детскими забавами. Иными словами, приближение Большого Пушистого Полярного Лиса снова ощущалось очень явственно…

После посещения аэродрома Леонид и Матильда решили заехать на верфь. Посмотреть, как идет строительство нового флота. Поскольку автомобилей на Тринидаде не было, ездить приходилось верхом. Хочешь не хочешь, а пришлось осваивать эту науку. Правда, за прошедший год Леонид в этом весьма преуспел, а Матильда ездила так, как будто родилась в седле. Очень скоро впереди открылась большая площадка, на которой стояли остовы трех больших кораблей, равных которым этот мир еще не знал. Вокруг была обычная рабочая суета, и Леонид придержал лошадь, окинув взглядом величественное зрелище…

Поскольку испытания "Ягуара", а затем "Кугуара" и "Волка" прошли успешно, на новых кораблях решили полностью отказаться от парусов. Это даст существенный выигрыш в весе и остойчивости, что позволит установить более мощное вооружение и броню, а также сильно сократить экипажи. В Европу флот Русской Америки п о к а что не собирается, а для оперирования в американских водах запаса топлива хватит. Но поскольку строительство стальных, и даже композитных корпусов было пока еще светлой мечтой, решили использовать все лучшее, чего достигло человечество в деревянном кораблестроении. Именно поэтому заложенные на верфи Форта Росс корабли представляли из себя гибриды парусного и парового флота, каких никогда не было в истории. Поскольку средства позволяли и проблем ни с материалами, ни с людьми не имелось, заложили сразу три корабля. Для одного из них взяли за основу героя Синопского сражения — 120-пушечный линейный корабль "Париж", решив превратить его в… прообраз линейного корабля ХХ века, перепрыгнув таким образом через эпоху броненосцев додредноутского типа. Главный кораблестроитель верфи Бернардо Кампос ознакомился с проектом и сказал, что его вполне можно доработать под имеющиеся новшества. В частности — изменить конструкцию носовой части, сделав ее обводы более острыми и обеспечив легкое восхождение на волну без большого заливания палубы, изменить обводы кормы, усилив ее и убрав все украшения вместе с галереей (раз сеньору Кортесу это не нужно), а также отказаться от многочисленной дульнозарядной артиллерии на трех батарейных палубах и высокого тяжелого рангоута. Высоту корпуса уменьшить на одну палубу, что сделает корабль более устойчивой артиллерийской платформой, но позволит сохранить хорошие мореходные качества. Разумеется, никаких орудийных портов в корпусе и батарейных палуб как таковых не будет. Вооружение планируется из восьми новых длинноствольных казнозарядных орудий в четырех двухорудийных башнях главного калибра, расположеных по линейно-возвышенной схеме, впервые примененной американцами на линкоре "Мичиган" — две в носу и две в корме. Таким образом в бортовом залпе корабля будут участвовать все орудия. Вот с калибрами пока не определились. Запас прочности корпуса и остойчивости был очень большой, но вот удастся ли сделать достаточно мощные пушки? Это был вопрос к Меркелям. Сейчас они работают над проектом 203-миллиметрового нарезного орудия со стальным кованым лейнером. На это и ориентирован проект. Если не получится, то придется устанавливать длинноствольные 36-фунтовые казнозарядные орудия с гладкими стволами, выпуск которых можно наладить уже хоть сейчас. От многочисленных орудий среднего калибра, установленных на броненосцах додредноутского типа, решили отказаться сразу. А несколько небольших пушек с броневыми щитами на палубе имели скорее сигнально-салютное, чем боевое значение. В реальном бою толку от них не будет. Впрочем, их вполне можно применять в качестве противоминной артиллерии против разной мелочи. А будет нужда — создать вместо них орудия универсального калибра, выполняющего одновременно функции противоминного и среднего. О зенитной артиллерии речи пока нет, до этого еще далековато. Силовая установка — три паровых машины тройного расширения и двенадцать котлов на жидком топливе. Предполагаемая скорость полного хода — тринадцать-четырнадцать узлов. Экономического хода — девять-десять узлов. Предусматривался сплошной главный броневой пояс по ватерлинии, броневая палуба и боевая рубка, полностью закрытая броней. Конечно, до катаной хромо-никелевой брони XXI века ей будет очень далеко, но для защиты от чугунных ядер XVII века вполне сойдет. Два других корабля, которым предстояло стать родоначальниками класса крейсеров, строились по несколько измененному проекту знаменитого клипера "Фермопилы". Вооружение планировалось довольно скромным — десять длинноствольных казнозарядных орудий с броневыми щитами на верхней палубе, явившихся дальнейшим развитием переделанных двенадцатифунтовок. Зато с силовой установкой все было в порядке. Две паровых машины и десять котлов должны были обеспечить полный ход не менее восемнадцати узлов. Экономический ход — двенадцать узлов. Если два таких хищника выйдут на охоту вдоль американского побережья, то они могут прекратить как все торговое судоходство в этом районе, так и пиратсво. Многочисленные и многопушечные парусные фрегаты ничего не смогут с ними сделать, а пиратские и торговые корабли станут легкой добычей. В то же время и паровой бронированный линейный корабль может смело идти в бой против целой армады парусников. Но только этим ноновведения не исчерпывались. Пришлось срочно "изобретать" якорь Холла, убираемый в клюз, якорные цепи, паровую рулевую машину, паровой шпиль, паровые насосы, паровые динамо-машины, медную обшивку подводной части, бортовые кили в качестве успокоителей качки, водонепроницаемые переборки, а также много других более мелких вещей, здорово облегчающих жизнь морякам. На бумаге все получалось красиво, а вот как будет на деле…

Леонид вздохнул, и снова вспомнил Остапа, которого понесло. Но расчеты подтверждали возможность постройки таких кораблей. Лишь бы Меркели с пушками не подвели. А с машинами, тьфу-тьфу, вроде все получилось. Недаром "классика жанра" — паровые машины продержались на флоте столько лет и достигли за это время своего рода совершенства. Поэтому теперь можно было не действовать наугад — методом "научного тыка", как поступали первопроходцы, а брать готовые и хорошо себя зарекомендовавшие технические решения. Прошедшие проверку временем и доказавшие свое право на существование.

Как оказалось, их заметили издалека, и главный корабел тринидадской верфи, сеньор Кампос, уже торопился к ним. Леонид и Матильда направились навстречу, спешившись с лошадей и придерживая их под узцы. Судя по всему, полет "Альбатроса" наделал переполоху и здесь, так как на Леонида смотрели хоть и настороженно, но с огромным любопытством. Тем не менее, с расспросами никто не лез. Кампос подбежал и даже не успев перевести дух, восторженно выдал.

— Дон Леонардо, донна Матильда вы это видели?!

— Что именно, дон Бернардо?

— Большую птицу в небе, которая летала очень быстро и не махала крыльями!!! И издавала какой-то непонятный звук, я такого никогда не слышал!!!

— А-а-а, это Вы о полете нашей экспериментальной модели самолета? Конечно видели, мы как раз и занимались его испытаниями.

— Дон Леонардо, но это же настоящее чудо!!!

— Не чудо, а научно-технический прогресс, дон Бернардо. Ведь машины, которые стоят на "Ягуаре", "Кугуаре" и "Волке" и приводят их в движение, Вы больше чудом не считаете? А на модели самолета стоят похожие машины, только гораздо меньше размером.

— Но как же он летает?!

— Но ведь птицы летают? Летают. Просто птица для полета машет крыльями, а наш самолет летит за счет того, что машины вращают винты, которые загребают воздух. Принцип тот же, что и у кораблей.

— Ох, дон Леонрадо, как у Вас на словах все просто!

— А я и не говорю, что просто. В нашем мире шли к этому несколько столетий. Причем до того, как был достигнут успех, ему предшествовали ошибки и неудачи. Поэтому сейчас мы просто пользуемся уже открытыми знаниями, не проходя весь путь поиска истины заново. Если хотите, могу показать Вам летающие корабли из нашего мира. Поверьте, то, что Вы видели — это детская забава. Первый шаг в небо. Для того, чтобы построить настоящий летающий корабль, или самолет, как мы его называем, нужно сделать очень много. Но любая дорога начинается с первого шага.

— Дон Леонардо, да я теперь спокойно спать не смогу, пока не увижу!!!

— Так приходите к нам в гости, покажу Вам кое что интересное… Как, кстати, идет постройка кораблей? Что-нибудь нужно?

Уведя разговор в сторону от скользкой темы, Леонид с головой ушел в проблемы верфи. Кампос увлеченно говорил о том, что уже сделано и что предстоит сделать, как неожиданно поперхнулся на полуслове и его хорошее настроение разко дало сбой.

— Пресвятая Дева, опять они… Да что же вам тут надо? Только от работы отрывают…

Леонид обернулся и увидел направлявшегося к ним главу делегации графа де Толедо со своей свитой. Натянув на лицо дежурную улыбку и изобразив максимальную степень вежливости, поздоровался с гостями, которые пребывали в крайней степени возбуждения. Когда положенные церемонии были выполнены, на него обрушился шквал вопросов. Все видели испытательный полет беспилотника и теперь жаждали получить скорейшие объяснения. Положение спасла Матильда. Мило улыбаясь, она внесла предложение обсудить подобные вещи в домашней обстановке. Без спешки и обстоятельно. С чем все неприменули согласиться.

Когда гости размесились за столом и Леонид прочел краткую лекцию об авиации, а также дал честное слово, что в этом нет никакого колдовства, вопросы перешли в практическую плоскость. В частности всех интересовало — можно ли использовать эту рукотворную механическую птицу в практических целях? Пришлось давать пояснения, что это пока что экспериментальный образец, предназначенный для отработки самой технологии постройки воздушных кораблей в этом мире. А до практического применения еще очень далеко. Увидев разочарование на лицах, Леонид заверил, что все великие свершения когда-то начинались с малого. А сейчас надо обратить внимание на проблемы сегодняшнего дня. На Ямайку, например. В данный момент она считается незаконно оккупированной англичанами. Но если Испания официально признает ее передачу Англии, то работать в юридическом плане станет гораздо сложнее. По конец же решил дать вежливого пинка гостям.

— Я понимаю, дон Франсиско, что задача возвращения Ямайки под власть испанской короны очень сложная и потребует значительных сил и средств. С нашей стороны все готово, и мы можем начать операцию хоть сейчас. А именно — обеспечить безопасный переход испанского флота из Веракруса, или из Гаваны к Ямайке, нейтрализации любой активности английского флота на переходе и в районе высадки, обеспечение безопасной высадки на остров и полное подавление артиллерии противника при взятии Порт Ройяла. Если понадобится — полное подавление сопротивления береговых укреплений вокруг города. Но когда же будет готово все остальное? Корабли для перевозки десанта и сам десант? У нас очень мало сухопутных сил и мы не можем штурмовать хорошо укрепленный город с сильным гарнизоном. Нужна испанская пехота, которая наведет порядок на Ямайке. Причем именно регулярная испанская пехота, а не тот сброд, захотевший заняться грабежом, который был на эскадре адмирала Эспиносы. И нам надо спешить, чтобы успеть до начала сезона ураганов. Если мы протянем с подготовкой до июня, то есть риск нарваться на него. А вы сами прекрасно знаете, что это такое.

Граф де Толедо поморщился, но все же вынужден был согласиться.

— Вы правы, дон Леонрадо. Но к сожалению, не все зависит от нас. Я почти сразу же отправил письмо Его Величеству с Вашими предложениями, но сами понимаете, такие вещи быстро не решаются. Через неделю мы покинем Тринидад. Думаю, к моменту нашего прибытия в Мехико какие-то результаты уже будут. Чтобы не терять время на доставку посланий и переход ваших кораблей к месту рандеву, было бы весьма желательно, чтобы они прибыли в Веракрус уже к концу апреля. Тогда в течение мая мы вполне могли бы провести задуманную операцию по восстановлению справедливости в отношении Ямайки. Вы в состоянии это сделать?

— Разумеется, дон Франсиско. Наши корабли, предназначенные для участия в операции, будут на рейде Веракруса не позднее тридцатого апреля сего года. Надеюсь, им не придется долго ждать.

— Сколько кораблей Вы хотите направить?

— Пять. Фрегаты "Ягуар" и "Кугуар", корветы "Песец" и "Волк", а также яхта "Аврора".

— А не мало ли, дон Леонардо? Англия может выставить очень большие силы, если вспомнить ее недавнюю войну с Голландией. В том числе у англичан есть даже стопушечные линейные корабли. С такими вам встречаться еще не приходилось.

— Не волнуйтесь, сеньоры. Во первых, весь свой флот англичане сюда в ближайшее время перебросить не смогут. Да и не захотят — он им нужен для прикрытия самой Англии в европейских водах. А во вторых, что стопушечные корабли будут перед нами, что тридцатипушечные, разница только в количестве щепок, которые мы из них наломаем до того момента, как они пойдут ко дну. Поверьте мне на слово. И в связи с нашими планами у меня есть еще одно предложение, которое может заинтересовать Его Величество.

— Какое?

— Мы хотим взять в аренду участок земли на берегу залива Гуантанамо на Кубе, а также месторождение железной руды на Кубе.

— Гуантанамо?! Но зачем вам эта дыра?! И о какой железной руде на Кубе Вы говорите?

— Гуантанамо — для создания крупного морского порта, способствующего развитию взимовыгодной торговли между нами. А место, богатое железной рудой, я к сожалению могу показать на карте пока что только приблизительно. Нужна соответствующая экспедиция на острове. Разумеется, мы не претендуем на эти земли, а просим сдать их нам в аренду. Все расходы на строительство порта и рудника мы возьмем на себя. О ценах и о более подробном местоположении арендуемой территории поговорим позже, если Его Величество даст принципиальное согласие.

— Хм-м… Ваше предложение несколько неожиданно, дон Леонардо. Но я сообщу о нем Его Величеству. Думаю, когда мы встретимся в Веракрусе, ответ уже будет готов…

Разговор продолжался долго. Обсудили самые разные вопросы, касающиеся как будущей ямайской экспедиции, так и торговых отношений. Когда гости наконец-то закончили беседу и откланялись, Леонид облегченно вздохнул, а Матильда хитро улыбнулась.

— Милый, пойдем прогуляемся? Эти военно-торгово-шпионские дела меня уже просто вымотали.

— Пойдем. Только пешком походим, а не верхом. Я уже так засиделся, что поездки в седле не вынесу.

— Успокойся, теперь будем гулять пешком и только пешком. С завтрашнего дня я больше на лошадь не сяду.

— Не понял… Почему? Ведь ты так ездишь, что тебе любой кавалерист позавидует!

— А потому, что скоро Вы станете папой, дон Леонардо!

Когда дверь комнаты плотно закрылась, граф де Толедо сел за стол, за которым уже раместился его преосвященство епископ де Луна. Все окна также были плотно закрыты и надежная охрана, прибывшая вместе с посольством, дежурила на постах и не допустит приближения кого-либо к дому незамеченным. Иными словами, здесь можно поговорить не боясь, что тебя подслушают — от всей местной прислуги граф де Толедо отказался сразу же, едва поселился в этом доме, заменив ее своими людьми. Это вызвало еле заметное недовольство новых хозяев Тринидада, но возражать они не стали. И вот теперь две главы делегации — настоящий и мнимый молча сидели за столом и смотрели друг на друга. Наконец, его преосвященство нарушил молчание.

— Что скажете по поводу сегодняшних новостей, дон Франсиско? Теперь, надеюсь, Вы понимаете степень той угрозы, что нависла над нами?

— Что именно Вы имеете ввиду, ваше преосвященство? Виденную нами сегодня механическую птицу, или предложение этого сеньора Кортеса об аренде участка земли на Кубе? Честно говоря, кроме как о колдовстве, я ничего и подумать не могу. И какая же может быть для нас угроза, если они поселятся в этой жуткой дыре под названием Гуантанамо? Пусть селятся. Мы с них еще и денег за это получим.

— Мы с Вами одни, сын мой. Так что давайте оставим титулование и поговорим серьезно и откровенно. Тем более Вы утверждаете, что здесь нас никто не сможет подслушать, так как всю местную челядь сразу же убрали из дома. Хватит повторять вздорные слухи о колдовстве, не уподобляйтесь необразованной черни. Если уж на то пошло, то здесь абсолютно все можно объяснить колдовством, так гораздо проще. Но если мы так поступим, то никогда не узнаем, что же именно стоит за могуществом этих странных пришельцев. Их механическая птица страшит меня меньше всего. Это механизм, сделанный руками, хоть и весьма искусно. Такого добра у них много. А вот их слова о Кубе меня всерьез насторожили. Вы понимаете, что если только мы согласимся, то это будет началом конца нашего могущества? Сейчас пришельцы из другого мира, давайте уж так их называть, раз не получилось сделать из них посланцев дьявола, фактически заправляют Тринидадом, полностью подчинив его себе. Власть испанской короны здесь чисто номинальная и существует лишь потому, что пришельцы позволяют так считать. Если бы это продолжалось и дальше, то еще куда ни шло. Все же Тринидад только один, и по большому счету, никакого проку от него все это время не было. Но если только они начнут делать попытки пробраться на материк, то это будет как нашествие чумы. Мы не сможем это предотвратить. И рано, или поздно, они добьются своего. Потому, что им удалось то, что не удалось нам. Причем удалось в поразительно короткие сроки. Вы обратили внимание, с какой преданностью служат им дикари? С какой охотой работает на них чернь, нанятая в близлежащих городах? Причем те, которые совсем недавно клялись в верности испанской короне?

— Обратил. И честно говоря, очень удивлен.

— Вначале и я был очень удивлен. Пока не поговорил со многими из них. И секрет успеха оказался прост до смешного. Пришельцы, обладающие огромными возможностями, сделали дикарей и весь этот плебс практически равными себе! Они платят всем без исключения, кто на них работает и верно служит, хорошее жалованье и никого не притесняют. Если случаются какие-то конфликты между испанцами и дикарями, они их тут же жестко пресекают. Им совершенно наплевать на дворянские титулы испанских подданных, и они не делают различий между дворянином, простолюдином и дикарем. Это немыслимо, но это факт, и от него уже не отмахнуться. Когда несколько месяцев назад произошел конфликт на этой почве с одним из главарей пришельцев — полковником имперской морской пехоты Карповым, то он заявил, что только о н и решают, кто на п р и н а д л е ж а щ е й и м территории дворянин, а кто нет. Все попытки вызвать полковника на дуэль успеха не имели. Со всеми, требующими сатисфакции, с завидным постоянством тут же происходили несчастные случаи. Что только усиливало позиции пришельцев в глазах простолюдинов и дикарей. Старый гарнизон Тринидада фактически купили с потрохами, выплатив в с е задержанное казной жалованье и начав платить новое, в несколько раз больше. Причем без задержек, каждый месяц. Еще немного, и я не уверен в том, что все наши солдаты не сбегут на службу к сеньору Кортесу. Теперь понимаете, что начнется в Новом Свете, если пришельцы решат, что одного Тринидада им мало? Они уже начали с Тобаго, фактически захватив остров без единого выстрела, подмяв под себя все его население. Причем это самое население ничего против не имеет, так как ничего, кроме огромной выгоды, от этого захвата не получает. И везде, где высадятся на берег эмиссары сеньора Кортеса, будет со временем происходить то же самое. Они сначала перетянут на свою сторону простолюдинов и дикарей, а потом уничтожат нас за ненадобностью.

— Вы уверены в этом?!

— Я исхожу из того, что увидел здесь своими глазами. А увидел я то, что пришельцы творят на нашей земле что хотят. Но самое плохое не это, а то, что население их всячески поддерживает. И я не вижу причин, из-за которых им не удалось бы получить поддержку населения на Кубе, или на материке.

— Но что же нам делать в таком случае? Портить отношения с такой силой…

— Портить отношения мы ни в коем случае не будем. Но вот предотвратить расползание этой заразы с Тринидада надо любой ценой. Каким именно образом, пока не знаю. Тут сдедует хорошо подумать… По крайней мере радует уже то, что эти пришельцы не так сильны, как стараются казаться.

— Но почему Вы так думаете?

— Потому, что они не могут воспроизводить те вещи, с которыми сюда попали. Обратите внимание — они переделывают захваченные корабли, а не создают такие же, как их "Тезей". И новые корабли, заложенные на верфи, принципиально ничем от наших, кроме размеров, не отличаются. А это значит, что никакого колдовства тут нет и возможности пришельцев ограничены, как и их запасы. И рано, или поздно, но они закончатся. А эта механическая птица… Пусть пытаются пустить нам пыль в глаза, показывая балаганные фокусы. В настоящий момент меня волнует другое. Вы обратили внимание на их отряды морской пехоты?

— Да, обратил. Честно говоря, не понимаю, зачем пришельцы сделали себе армию из юнцов-дикарей. Не лучше ли было нанять профессиональных солдат? Такого добра что в Новом, что в Старом Свете с избытком.

— А я теперь хорошо понимаю. Дикари нас люто ненавидят. С того самого момента, как наши предки ступили на берега Нового Света. И как мы ни старались привить им любовь к ближнему и открыть свет истинной веры, ничего не получилось. Дикари покорились силе оружия, но любви к нам в их сердцах это нисколько не добавило. Скорее наоборот. И теперь представьте — неожиданно появляется некто, диктующий всем свою волю. И испанцам, и французам, и англичанам. Любые попытки действовать силой пресекаются самым жестоким образом. Этот некто в принципе не допускает возможности говорить с собой языком ультиматума. И в то же время, относится к дикарям почти как к равным себе. Вы понимаете, что начнется в Новой Испании и в Перу, когда эта информация расползется? Впрочем, она уже давно начала расползаться и воспрепятствовать этому мы не можем. Дикари спят и видят, как бы расквитаться с нами. И служат пришельцам верой и правдой не за страх, не за высокое жалованье, а фактически за идею, с фанатичной преданностью. Вы встречали подобные качества среди наших солдат, или солдат других стран Европы? Разумеется не единичные случаи, а массово? Только честно, положа руку на сердце? Лично я не встречал. Зато малочисленная армия сеньора Кортеса является таковой поголовно. И она п о к а малочисленная. Проблем с рекрутами у пришельцев нет. Желающих больше, чем достаточно. А кроме этого, пришельцы еще и специально пробуждают в дикарях старые языческие нравы вроде человеческих жертвоприношений и людоедства. Причем убивать и есть они готовы не только врагов, но и друзей.

— Но с чего Вы это взяли?! Насколько мне известно, ничего подобного тут не было!

— Я вчера видел, как один из отрядов дикарей возвращался в казарму с полевых занятий. Не знаю, то ли это было сделано специально, то ли это обычная у них практика, но проходя мимо они все дружно пели какую-то песню на языке пришельцев. Причем смотрели на меня такими взглядами, что никаких сомнений в их истинных чувствах у меня не было.

— Простите, но что тут такого?

— С нами был новый губернатор, сеньор де Уидобро, а он уже неплохо изучил язык пришельцев. И на мою просьбу перевести слова песни он, в конечном итоге, только развел руками. Говорит, что слова вроде бы все понятные, но вот связать их вместе он не может, так как получается полная бессмыслица. Засияло солнце в небе, над головой появился дым, а рядом с тобой шел друг, который неожиданно становится жареным. И что это может быть, как не самые настоящие проявления людоедства? Но и это еще не все. В тексте песни есть слова о возвращении прав дикарей…

После этой фразы Карпов насторожился и удивленно прислушался, боясь пропустить хоть слово. Сказанное было не то, чтобы глупым, а скорее неожиданным. Насколько он знал, каннибализмом жители Тринидада никогда не увлекались. Во всяком случае, история таких фактов не знала. Да и заподозрить в этом "тонтон-макутов" было нельзя. Все, происходящее в вооруженных силах Русской Америки, становилось ему известно зачастую еще до того, как успевало произойти. Странно, даже намеков на это не было… Поскольку за прошедший год испанский язык больше для Карпова никаких трудностей не представлял, толмач ему не требовался, и он с чувством глубокого удовлетворения слушал эмоциональную речь "союзников". То, что особняки, в которые поселили высоких гостей, нашпигованы соответствующей аппаратурой, знать им совершенно не обязательно. Вот они сейчас и не стеснялись в выражениях считая, что их никто не слышит. Конечно, можно было бы послушать запись позже, но живой разговор — это живой разговор. Вдруг произойдет что-то такое, что потребует принятия незамедлительных мер? Но все шло в штатном режиме. В конце концов решив, что о всех безобразиях, которые тут творятся, надо сначала уведомить вице-короля, собеседники закончили беседу и разошлись. Карпов какое-то время посидел неподвижно, переваривая информацию, а потом разочарованно покачал головой.

— Да-а, Ваше преосвященство… Вы далеко не дурак… И похоже, создадите нам в недалеком будущем массу проблем… Если только не осознаете, что часть — это меньше целого. И чтобы не потерять целое, вам придется отдать часть, как говорил Великий Комбинатор… И убрать Вас прямо сейчас тоже нельзя — в Мехико не поймут. А там Вы сразу же в уши вице-королю надуете… Ладно, посмотрим… А вот что это у нас за "каннибалы" завелись?

Вызвав по рации Тунгуса, Карпов попросил его зайти к себе домой. Вскоре Тунгус, в миру капитан ФСБ Туманов Владимир Андреевич, появился собственной персоной.

— Звал, Батя?

— Звал, звал. Ты вчера со своей группой "летучих мышей" на полигоне занимался?

— Я, а что? Все прошло в штатном режиме. Расход боеприпасов как обычно, никаких ЧП с личным составом не случилось, посторонних трупов тоже нет.

— Да я не об этом… Когда возвращались с полигона, наших дорогих гостей видели?

— Не знаю, сержант всех повел, я на полигоне остался. А что случилось-то? Прибили кого ненароком? Так я бы уже знал.

— Нет. Наши гости жалуются, что мы разжигаем в наших "тонтон-макутах" языческие нравы и склонность к людоедству.

— Что за бред?

— Вот и я считаю, что бред. А они утверждают, что наши хлопцы об этом даже песни поют на русском языке. Как будто бы друзей под дымом жарят.

Тунгус какое-то время оторопело смотрел на Карпова, а потом согнулся от хохота. Карпов не торопился и ждал. Наконец его подчиненный кое как смог говорить.

— Ой, Батя, не могу!!! Каюсь, мой грех… Где-то пару недель назад показал я им учебный фильм о действиях спецназа. Включил комп и ушел по делам, так как фильм длинный. Обратно не торопился, а там у меня сразу за фильмом разные приколы идут. И большинство с музыкальным сопровождением, наложенным на военную тематику. Вот мои балбесы и просекли это. Русский язык-то уже все выучили. Понравилась им одна песенка, тем более она на строевой шаг очень хорошо ложится. Взяли и переписали слова, архаровцы. Нет бы что порядочное в качестве строевой песни разучить… В общем, Батя, от нас это уже не зависит. Искусство ушло в народные массы. И похоже, имеет там огромный успех.

— Да что они там такого содрали?!

Вместо ответа Тунгус достал мобильник и поколдовав над ним, нашел нужную запись. Вскоре захохотал и Карпов. Да причем так, что не мог остановиться. Ему вторил Тунгус. А из мобильника неслось такое хорошо знакомое, напоминающее о т о й, п р е ж н е й жизни…

…

Засияло солнце над землею вдруг,

А над головою дым стоит.

Только что шагал с тобою рядом друг,

А теперь он жареный лежит!

Водородным солнцем выжжена трава,

Кенгуру мутируют в собак!

Вновь аборигены обрели права,

Над Канберрой взвился красный флаг! Ура-а-а!!!

Скатертью, скатертью дифосген стелится,

И забирается в ухо, нос и глаз!

Каждому, каждому в лучшее верится,

Но не у каждого есть противогаз!

Когда Леонид с Матильдой вернулись с прогулки, Карпов поджидал их, пересказав новости, чем также вызвал смех. Но отсмеявшись, все пришли к выводу, что ситуация гораздо серьезнее, чем они думали ранее. Карпов лишь развел руками.

— По всем правилам надо организовать этому попу несчастный случай, чтобы до Мехико он не добрался. Уж слишком умный. Но с другой стороны, надо с него пылинки сдувать. Потому, что не дай бог с ним что-то случится, сразу же найдется много желающих облить нас грязью и ратовать за крестовый поход на Тринидад.

— Согласен… И даже убрав его, мы не устраним проблему в целом. Епископ де Луна там не один такой умный. А полностью перекрыть расползание информации о том, что творится на Тринидаде, мы все равно не можем. Вопрос к тебе, как к профессионалу. Можем ли мы создать свою резидентуру в Испании с радиосвязью? Идеальный вариант — Кадис. Тогда мы были бы в курсе всех телодвижений испанцев и могли заранее подготовиться.

— Сложно, Петрович… Наши там как белые вороны будут, за чистокровного испанца никто себя выдать не сможет. А подписывать на это дело местных — огромный риск.

— А если не за чистокровного испанца?

— А за кого?

— Ну скажем, за уроженца Нового Света, у которого папа — испанец, мама — католичка-француженка, а дедушки и бабушки — вообще непонятно кто. И такой человек под видом богатого купца появляется в Кадисе. Сопровождают его слуги из индейцев и метисов. Реален такой вариант? Матильда, а ты что скажешь?

— Если не будет пытаться получить какую-то официальную должность в государственных структурах и строить из себя знатного богатого дворянина, будет правильно себя вести по отношению к церкви и не возбуждать подозрения у инквизиции, а также вовремя давать взятки кому надо и где надо, то вполе реально.

— Что скажете, герр Мюллер? Штандартенфюрер Штирлиц, когда еще был штурмбаннфюрером, тоже в Испании работал. Сумеем подготовить и внедрить нашего "штирлица" за то время, пока на нас очередную Непобедимую Армаду из Европы не послали?

— Если все будет идти, как тут обычно идет, то сумеем, мой команданте. В самом худшем случае, тут еще как минимум год Вторая Непобедимая Армада из Европы не появится. А может и через два-три, быстро тут ничего не делается. Пока информация дойдет до Европы, пока там примут решение, пока соберут нужные силы, и пока они доберутся сюда — много времени пройдет. Также не забывай, что все золото и серебро, которое ушло в прошлом году в Кадис с "золотым конвоем", уже заранее было поделено и колоссальные расходы на организацию непредвиденной сильной и многочисленной карательной экспедиции на Тринидад в Испании не предусмотрены. Посылать же несколько кораблей с пятью-шестью сотнями солдат несерьезно, и в Мадриде это прекрасно понимают. А вице-короли Новой Испании и Перу предпринимать что-то масштабное против нас побоятся, свалив принятие решения на Мадрид.

— Очень интересно… О "золотом конвое", ушедшем прошлым летом, ты правильно сказал — там уже заранее все поделили…

— Хочешь грабануть тот, что уйдет этим летом?

— Пока нет. Сейчас нам ссориться с Испанией не с руки. Попытаемся сохранить мир до последнего, а в качестве наших мирных намерений будем действовать по разработанному плану — поможем вернуть испанцам Ямайку. Даже если нашему умнику-епископу удастся повлиять на вице-короля, и тот не согласится с нашим предложением об аренде Гуантанамо, то отказаться от возврата Ямайки он все равно не сможет. Такое выше его сил. А мы не будем принимать позу оскорбленной невинности в случае его отказа в аренде. Жили мы до сих пор без Гуантанамо, проживем и дальше… Пока. Но выводы сделаем…

Когда Карпов ушел, Леонид разложил на столе карту Карибского моря и призадумался. Информация о разгроме эскадры Эспиносы уже должна быть известна в Мадриде. Даже если исходить из самого худшего, и там все дружно воспылали праведным гневом и желанием покарать нечестивцев, то пока не придет очередной "золотой конвой", ни о какой серьезной подготовке к экспедиции на Тринидад говорить не приходится. А конвой доберется туда хорошо, если к концу лета этого года, а скорее всего осенью. Вот тогда испанцы и смогут начать подготовку, если решатся пустить на военные расходы значительную часть средств, наплевав на все остальное. Займет это у них не менее трех-четырех месяцев, а скорее всего больше. Плюс время на переход через Атлантику… В общем, если и ждать Вторую Непобедимую Армаду, то не ранее следующего лета. К этому времени как раз будет сформирован очередной "золотой конвой". И дойдет ли он до порта назначения, будет зависеть исключительно от позиции, какую займет официальный Мадрид. Вторая Непобедимая Армада должна будет выйти из Испании задолго до того, как "золотой конвой" покинет Гавану. И если придет сообщение от "штирлица" из Испании о том, что Армада вышла в Атлантику, то можно со спокойной совестью раздербанить конвой. Либо захватить, если получится, либо уничтожить, если попадутся особо упертые. Исчезновение "золотого конвоя" со всем грузом — это страшный удар по экономике Испании, поэтому Третья Армада долго не появится. Если появится вообще. А после разгрома "золотого конвоя" необходимо встретить Вторую Армаду в океане, подальше от берега, и уничтожить полностью, не дав ей дорваться до высадки десанта на Тринидад… Вопрос в том, как ее обнаружить задолго до того, как она приблизится к американскому континенту. Наиболее удобные маршруты для переходов парусников через Атлантику уже давно проторены, поэтому район, где предстоит искать испанцев, примерно известен. А вот для текущего уточнения места эскадры нужен… "штирлиц". А конкретно, на эскадре должен быть установлен радиомаяк. Но установить его на корабле, битком набитом испанцами, и оставить на произвол судьбы нереально. Значит остается единственный выход — в составе Второй Армады должен быть "засланый казачок". Идеальный вариант — корабль с целиком преданным пришельцам экипажем. Но такое вряд ли возможно. Максимум — несколько человек, среди которых обязательно хотя бы один офицер. А еще лучше — капитан. Чтобы он мог периодически выходить на связь и сообщать состояние дел. Либо, в крайнем случае, просто включал радиомаяк в строго определенное время по заранее согласованному расписанию для экономии заряда аккумуляторов. Теоретически все выглядит легко и просто, а вот как выйдет на деле? Надо с Карповым посоветоваться…

Но это проблема не сегодняшнего, и не завтрашнего дня. Ближайший вопрос — Ямайка. То, что англичане узнают о подготовке совместной экспедиции на Ямайку, можно не сомневаться. В испанских портах хватает английской агентуры, а скрыть там ничего не возможно. Но это даже и к лучшему. Своих сил у англичан на Карибах сейчас немного, поэтому скорее всего они постараются усилить гарнизон Порт Ройяла, ослабив другие участки. Свою часть плана пришельцы из другого мира выполнят. Обеспечат эскортирование испанского флота и безопасную высадку десанта. Даже береговые укрепления Порт Ройяла перемелят в труху своей артиллерией. Но вот дальше сеньорам придется действовать самостоятельно. И чем больше англичан окажется на острове, тем дольше испанцы будут штурмовать город, и тем большие потери понесут. А если еще значительная часть английского гарнизона сумеет прорваться вглубь острова и начнет партизанить, то тогда испанцам вообще станет весело. И они увязнут в этой контрпартизанской борьбе надолго. И уж тогда им точно будет не до пришельцев. А самим можно будет под шумок провернуть еще один "гешефт", которого здесь никто не ждет — неожиданным ударом вышвырнуть англичан из Нового Амстердама. В августе 1664 года англичане самым наглым образом вытурили оттуда голландцев, прибрав город Новый Амстердам и всю Новую Голландию к своим загребущим ручонкам. Вот и надо бы восстановить историческую справедливость. Гуантанамо никуда не денется. Годом раньше, годом позже, но над Кубой все равно будет развеваться Андреевский флаг. Додавят вице-короля, никуда он не денется. Если события пойдут по наихудшему сценарию, и Испания все же решится на открытые военные действия, то после захвата "золотого конвоя" и уничтожения Второй Армады Его Величество будет делать вид, что ничего не произошло. А то, как бы самому под раздачу не попасть. А чтобы сподвигнуть его на дальнейшее плодотворное сотрудничество, предложить такое, от чего ему очень трудно будет отказаться. А именно — титул не вице-короля, а к о р о л я Новой Испании. Полностью отколоть Новую Испанию от метрополии, вбив клин в основание испанской колониальной системы. Пообещав, что ни один испанский солдат не сможет высадиться на берег в Новом Свете для того, чтобы попытаться покарать бунтовщиков. Возможно, это вызовет большие волнения в испанских колониях Нового Света, вплоть до гражданской войны. И тогда колониальная система Испании развалится еще раньше. Но до этого, как говорится, надо еще дожить. А пока что ближайшая задача — Ямайка с рассадником пиратства, в какой превратился Порт Ройял. А потом — Новый Амстердам. Чтобы в э т о й истории человечества он никогда не стал Нью-Йорком…

Глава 8

Джокер в колоде

— Что-о?! Вы уверены в этом, мистер Каррингтон?!

— К сожалению да, сэр. Сведения получены из достоверных источников и отличаются только в деталях. В целом же все сходится — в мае, или самое позднее в июне этого года испанцы собираются высадиться на Ямайку.

— Но как они собираются это сделать?! Ведь мы не позволим им перебросить большое количество войск с материка!!! Да и где они столько солдат наберут?!

— Солдаты на материке у них есть. Регулярные войска размазаны по большой территории, но если захотят собрать их в кулак, то соберут, поскольку угрозы нападения пиратов на приморские города больше нет — сеньор Кортес постарался. Также у испанцев есть огромный резерв в виде милиции, которую при необходимости можно привлечь к боевым действиям. В общем, если испанцы действительно решатся на такое, то войска у них будут. Гораздо сложнее перебросить их на Ямайку. С флотом, правда, у них тоже все в порядке. Поскольку переброска кавалерии для взятия Ямайки не нужна, то можно ограничиться кораблями небольшого тоннажа. Такой мелочи в этих краях хватает, а пехоту можно перевезти даже на пинассах.

— И они думают, что наш флот будет на это спокойно смотреть?

— А вот здесь начинается самое неприятное для нас, сэр. Точного подтверждения этому пока еще нет, но ряд факторов говорит о том, что Тринидад не останется в стороне. И обеспечит прикрытие испанского флота с десантом на всем участке перехода от Веракруса до Ямайки.

— Вы не шутите, мистер Каррингтон?

— Увы, сэр, такими вещами не шутят. Еще раз повторяю — достоверного подтверждения этой информации пока нет. Но косвенных подтверждений хватает.

— Кошмар… Зачем тринидадцам это надо? Я еще могу понять налет "Песца" на Порт Ройял — им надо было заработать авторитет перед испанцами, чтобы те были сговорчивее и не пытались больше выкинуть их с Тринидада. Но сейчас… Или они решили полностью перейти под юрисдикцию Испании?

— Не думаю, сэр. Скорее всего сеньор Кортес, или как там на самом деле его зовут, ведет какую-то свою игру, конечную цель которой не знают не только испанцы, но и подавляющее большинство его людей. Те обрывки сведений, что приходят с Тринидада, очень неполны и зачастую противоречивы.

— И откуда он взялся, этот умник со своей бандой головорезов… Мистер Каррингтон, Вы понимаете, что его надо любой ценой либо переманить на нашу сторону, либо уничтожить? Потому, что если так пойдет и дальше, то этот сеньор имеет реальные шансы наложить лапу на все Карибы. Испанцы ему не помеха. Они до беспамятства рады, что Кортес — их случайный союзник. И остался таковым несмотря на все предыдущие попытки испанцев расправиться с ним. И всего лишь потому, что ему зачем-то очень нужен именно Тринидад, хотя вокруг полно гораздо более богатых и привлекательных мест. Хотя бы та же Маргарита, Эспаньола, или Куба. Но он вцепился в Тринидад, как клещ, и не хочет его отдавать. Почему — не понимаю.

— Я тоже не могу понять, сэр. Но исходя из этого можно сделать вывод — сеньор Кортес знает что-то очень важное, касающееся Тринидада. Причем этого больше не знает никто. Ни испанцы, ни мы, ни французы, ни кто бы то ни было вообще. Даже дикари. В их преданиях нет ничего такого, что заставило бы взглянуть на этот остров по другому. А вот для Кортеса и его людей он почему-то очень нужен. Причем речь явно идет не о золоте. Достоверно известно, что его там нет.

— А что же им тогда нужно на Тринидаде?

— Увы, это знает только сеньор Кортес. Возможно, кто-то из его особо доверенных людей. Все осторожные попытки прояснить ситуацию в разговоре с некоторыми пришельцами, периодически появляющихся на Тобаго, ни к чему не привели.

— А захватить кого-нибудь и расспросить более настойчиво не пробовали?

— Пробовали, и не раз. Особенно после провальной экспедиции Сирла. Все наши люди, пытавшиеся провести эти акции, бесследно исчезли. Причем мы даже не знаем, были ли они убиты в стычке, или их захватили живьем и ликвидировали только после допроса. Поэтому будем исходить из худшего — сеньор Кортес осведомлен о нашем интересе к его персоне.

— А на сам Тринидад проникнуть не удается?

— Нет. Те, кто приходит в Форт Росс под видом английских купцов, находятся под плотной опекой, и им не дают спокойно ни одного шага ступить. А те, кто пытался высадиться на берег ночью в разных местах острова, все исчезли. Никто не вернулся. Так что единственное, что мы имеем на сегодняшний день, это разнообразные товары хозяйственного назначения, выпуск которых наладили пришельцы, изображения железного корабля "Тезей" и самих пришельцев в их необычной одежде. Которая, положа руку на сердце, весьма удобна и функциональна. Особенно для ведения боевых действий в лесу и высокой траве. В отличие от наших солдат, которые выглядят, как павлины. И которых даже в лесу спрятать практически невозможно. Осмелюсь заметить, сэр, нам у этих пришельцев есть чему поучиться даже в плане обмундирования войск.

— Да, я видел эти рисунки… Очень необычно и интересно… Но вернемся к нашим баранам, мистер Каррингтон. Будем исходить из худшего — испанцы собрались вернуть Ямайку и посулили сеньору Кортесу что-то такое, перед чем он не устоял и дал согласие принять участие в этой абсолютно не нужной ему авантюре. Что он реально может выделить в помощь испанцам?

— В части сухопутных войск вряд ли что-то вообще сможет выделить, их у него мало, да это и не нужно. У испанцев своих солдат хватает. В части флота — уже известный нам "Песец", два трофейных французских фрегата, купеческий флейт и крупную яхту, принявшую участие в разгроме эскадры Сирла. "Тезей" трогать не станут — он обеспечивает безопасность самого Тринидада. Фрегаты и флейт прошли серьезную переделку на верфи и теперь тоже могут ходить без парусов. Всего пять кораблей, но… Все пять не зависят от ветра. И это дает им подавляющее преимущество над нами. Есть еще около пары дюжин небольших купеческих посудин, купленных у испанцев и голландцев, но насколько нам удалось узнать, они не подвергались никакой переделке и ничем не отличаются от обычных парусных кораблей. Тринидадцы используют их исключительно для перевозки грузов между Тринидадом и Тобаго. Служат на этих кораблях нанятые испанцы, голландцы и французы, не допущенные к секретам пришельцев. Это известно достоверно. Для использования в военных целях их вряд ли будут привлекать. Толку в военном отношении от них никакого, и они просто свяжут пять боевых кораблей, способных идти без парусов, по рукам и ногам…

Каррингтон пустился было в вопросы морской стратегии и тактики, но тут уже герцог разбирался гораздо лучше и попытался выжать из своего помощника по тайным делам более подробные сведения о кораблях, подвергшихся переделке, чтобы знать, с чем придется столкнуться. Но здесь Каррингтону похвастаться было нечем. Тринидадцы надежно берегли свои секреты и все, что удалось узнать, это сам факт их возможности ходить без парусов. Когда возникла пауза, Сэр Джордж призадумался…

Он был храбрым солдатом и прошел множество войн. Как на суше, так и две последние войны с Голландией — на море. Причем Сэр Джордж Монк, герцог Олбемарл провел эти войны не в кабинете Адмиралтейства, а на палубе корабля, командуя флотом, поэтому хорошо представлял, что их ждет. В войнах с Голландией ему противостоял хоть сильный и многочисленный, но п о н я т н ы й противник. Корабли и команды которого ничем, в принципе, не отличались от кораблей и команд Королевского флота. Но теперь… В колдовство и прочий бред церковников герцог не верил с самого начала, решив принять версию появления железного корабля в этом мире, озвученную пришельцами, за истину. Во первых потому, что пришельцам просто нет смысла врать, а во вторых, если бы они действительно владели колдовством, то не стали бы захватывать французские корабли и переделывать их на свой манер. Что им мешало создать второй "Тезей"? Или вообще вернуться в свой мир? Ничего, если они действительно колдуны. Значит, не колдуны… Эх, если бы перетащить их на свою сторону… Но пока увы, не пролучается. Честно говоря, от экспедиции Сирла он ждал гораздо больше. Захват ценностей интересовал его в последнюю очередь, а по большому счету, не интересовал вообще. Главным призом в этой авантюре, на который он очень надеялся, были секреты тринидадцев. Хотя бы их малая часть. Ведь кое что они делают на Тобаго. И под шумок можно было бы узнать кое что интересное. И прихватить с собой кое-кого, а здесь уже вдумчиво и не торопясь побеседовать. А также дать понять много возомнившим о себе пришельцам, что Британия — это не Испания. С ней шутки плохи. Но увы, что получилось — то получилось…

По прибытию на Ямайку он первым делом разогнал весь этот гадюшник под названием администрация губернатора и назначил своих людей. А то, свора казнокрадов уже начала делить власть и будущие барыши, поскольку прежний губернатор умудрился не только проспать нападение на город, но еще и сам угодил в плен к пришельцам. Что и говорить, сеньор Кортес и его люди заслуживают уважения! Все шло хорошо, но тут, как гром среди ясного неба, неожиданно появляется вновь назначенный губернатор всех британских владений в Новом Свете. И воочию видит все это непотребство. Пришлось принимать жесткие меры, хотя местным старожилам, привыкшим безбожно воровать, это очень не понравилось. Ну ничего, он наведет здесь порядок. А то, мистер Модифорд начал путать свой карман с королевским, окружив себя такими же "путаниками". И его счастье, что сеньор Кортес обеспечил ему "срочный вызов" к себе в гости… Не получилось у Сирла, ну и ладно. Только-только стало все налаживаться, и вот новая напасть. Чем же испанцы прельстили Кортеса? И если это правда, то что можно противопоставить кораблям, способным атаковать вдесяторо большую эскадру и разгромить ее? Так ничего и не придумав, Сэр Джордж поднял взгляд на Каррингтона, тихо сидевшего за столом напротив и ожидавшего, что скажет начальство.

— Мистер Каррингтон, Вы сможете как-то организовать мне встречу с этим таинственным Леонардо Кортесом на нейтральной территории, пообещав любые гарантии безопасности? Либо с ним самим, либо с его полномочным представителем? Нам н а д о поговорить.

— Вы говорите серьезно, сэр?!

— Да. Совершенно серьезно. А чтобы придать этому предложению официальный статус, придется отправить корабль Королевского флота на Тобаго с официальным посланием. Да-да, Вы не ослышались. Именно корабль Королевского флота под командованием офицера флота Его Величества, а не этого разбойничьего быдла, которое тут до недавних пор стыдливо именовали приватирами. Пока что прекратим игры в духе рыцарей плаща и кинжала. Уже ясно, что никакого положительного эффекта они не дали. Скорее наоборот. Чем черт не шутит, а вдруг и правда удастся договориться с этим сеньором Кортесом?

— Корабль отправить можно, сэр. Но, честно говоря, у меня большие сомнения, что его миссия завершится успехом.

— Тем не менее, мы должны использовать все возможности, чтобы предотвратить столкновение с таким сильным и непонятным противником. Давайте смотреть правде в глаза, мистер Каррингтон. К серьезной войне в Новом Свете мы не готовы. Даже если предположить наилучший из возможных вариант — Тринидад не станет принимать активного участия в боевых действиях, а ограничится дружественным для Испании нейтралитетом и лишь проведет испанские корабли с десантом до Ямайки, то испанцы все равно вышвырнут нас отсюда. Мы сможем отбить любой штурм Порт Ройяла, но воспрепятствовать высадке крупного десанта на остров уже не сможем. У нас просто не хватит сил, чтобы надежно прикрыть все побережье, и успеть перебросить войска к месту высадки. Солдат гарнизона для этих целей недостаточо, а на серьезную помощь со стороны местной милиции рассчитывать не стоит. Если город эти лавочники и кабатчики еще будут защищать, спасая свое добро, то загнать их в джунгли не получится. Они разбегутся при первой же возможности. Испанцы же, как Вы сами говорите, смогут собрать на материке большие силы для того, чтобы вернуть утраченную четырнадцать лет назад территорию. Которая, кстати, де-юре до сих пор принадлежит Испании. А высадившись на остров, легко блокируют Порт Ройял с суши, перекрыв косу Палисадос, на которой он так удачно расположен. Причем удачно лишь для обороны, но очень неудачно для длительной осады. И нас просто возьмут измором, даже не прибегая к штурму.

— Но ведь наш флот прорвет испанскую блокаду и сможет постоянно поддерживать защитников города, доставляя необходимые грузы. В составе эскадры адмирала Холмса шесть сильных линейных кораблей и шесть фрегатов. Да еще остатки приватиров вроде этого Сирла можно привлечь к делу. За хорошие деньги они будут воевать с кем угодно.

— Мистер Каррингтон, Вы сами-то верите в то, что говорите? Если бы речь шла исключительно об испанском флоте, то я бы и не беспокоился. Ему очень далеко до Ройял Нэви. Но сейчас… Вспомните события прошлого лета — попытка карательной экспедиции адмирала Эспиносы против Тринидада и авантюра Моргана в Пуэрто Бельо. "Песец" о д и н уничтожил как всю испанскую эскадру, так и эскадру Моргана. У испанцев лишь две небольшие посудины смогли удрать, а потом их команды рассказывали такие ужасы, что правду в них не отличить от вымысла. А теперь у тринидадцев ч е т ы р е корабля, если не считать еще и крупную яхту собственной постройки. Давайте не будем тешить себя иллюзиями. Времена королевы Елизаветы и Сэра Френсиса Дрейка уже прошли, а Ройял Нэви далеко не тот, что был раньше. Недавняя война с Голландией показала это лучше всего. Один Чатэмский позор чего стоит. Когда флот голландцев безнаказанно вошел в Темзу, поднялся до самого Чатэма и учинил полный разгром. Я собственными глазами видел это и скрипел зубами от бессилия. Потому, что мы н и ч е г о не могли сделать. Мы бились с голландцами на море насмерть, но так и не смогли разбить их даже возле своих портов. Что же говорить о войне в Карибском море, вдали от наших баз, да еще с таким сильным противником, по сравнению с которым голландцы — словно дети малые? И который, в отличие от нашего флота, действует в дружественных водах, всегда имея возможность зайти для пополнения запасов в любые испанские порты на материке и островах? Раньше активность испанцев сковывали действия пиратов, и причем весьма успешно. Теперь же этот сдерживающий фактор исчез, и они всерьез могут заняться нами. С осадой Порт Ройяла его значимость, как базы флота, будет потеряна. Барбадос далеко и также легко может быть блокирован с моря в случае выступления тринидадцев против нас. О Нэвисе я вообще не говорю. Его прихлопнут мимоходом, когда захотят. Эскадра адмирала Холмса достаточно сильна, но только против испанского флота в Карибском море. А сможет ли она противостоять четырем кораблям тринидадцев, несмотрея на трехкратное превосходство в численности кораблей и многократное — по числу пушек? Лично я не уверен. Так как если исходить из информации, полученной от Сирла, тринидадцы обладают очень мощными и дальнобойными орудиями с большой скорострельностью. Единственная надежда на то, что ему померещилось со страху. Бандит — он и есть бандит. Храбрый в бою со слабым, а если нарвется на сильного, то вся его храбрость сразу же улетучивается, и он думает только о том, как спасти свою шкуру. Ожидать адекватной оценки ситуации с его стороны в этом случае не стоит. Получается, что реально рассчитывать мы можем только на помощь, посланную из Британии. В которой еще ничего не знают. Но даже если мы отправим послание прямо сейчас, то пока оно дойдет, пока соберут необходимые силы, многократно превосходящие тринидадцев и испанцев, да пока пришлют их сюда, и если им еще удастся прорвать блокаду — как думаете, сумеем ли мы продержаться столько времени?

— Боюсь, что нет, сэр…

— Вот и я так считаю. Поэтому, мистер Каррингтон, пока имеется хотя бы призрачная возможность сделать из сеньора Кортеса если не нашего друга и союзника, а хотя бы стороннего наблюдателя, мы не имеем права такой возможностью пренебрегать…

Срочное сообщение Тобагского отдела тайной полиции Русской Америки, переданное по радио, вызвало у ее шефа — сеньора Карпова, целую гамму чувств. От ожидания очередных пакостей до возможного искреннего желания схватиться ради спасения за соломинку. Дежурный оператор принял радиограмму и, как положено, тут же вызвал шефа. Прочитав текст, Карпов лично вызвал Тобаго и продиктовал инструкции. Постоянная радиосвязь между Тобаго и Тринидадом держалась в секрете, о чем знал только узкий круг лиц. Как и сама возможность связи практически на любом расстоянии. Этот секрет решили хранить до последнего как можно дольше. Не нужно хроно-аборигенам знать, что "Песец", или любой другой корабль пришельцев, спокойно может общаться с Фортом Росс, находясь где нибудь на рейде Веракруса, или Гаваны, или вообще по другую сторону Атлантики.

Леонида Карпов застал в рабочем кабинете, обложившегося ворохом чертежей. На экране монитора компьютера тоже были какие-то чертежи, но технические изыски интересовали сейчас шефа тайной полиции меньше всего. Поздоровавшись, он тут же взял с места в карьер.

— Сильно занят, Петрович?

— Работаю над проектом предтечи линейного крейсера для действий в европейских водах. Со временем придется этим заняться, чтобы не забывали, кто в доме хозяин. Но раз ты появился, крейсер подождет. Судя по твоему виду, к нам едет ревизор?

— Вроде того. Только что получил сообщение по радио из Якобштадта от моих хлопцев. Фрегат британского Королевского флота "Феникс" прибыл сегодня в Большую Курляндскую бухту на Тобаго и доставил послание от губернатора всех английских владений в Новом Свете Сэра Джорджа Монка Вашей светлости.

— Вот это номер!!! И что же ему надо?

— Пока не знаю. Депеша предназначена лично Вам, мой каудильо, и ее еще никто из наших не видел.

— А чего же они тогда на Тобаго поперлись? Ведь знают, что я на Тринидаде безвылазно сижу, и как Кощей тут над златом чахну. Сам же меня на казарменное положение перевел.

— Видно, просто побоялись сразу сунуться на Тринидад во избежание эксцессов. Мы ведь во всеуслышание заявили, что считаем губернатора Ямайки Сэра Джорджа Монка главным виновником нападения банды Сирла на Тобаго. Вот они и зашли сначала на Тобаго, как на нейтральную территорию, чтобы предупредить о своих намерениях и испросить разрешения на визит. Все знают, что наши грузовые "малыши" каждый день между Фортом Росс и Якобштадтом бегают, поэтому информация должна дойти до нас быстро. По местным меркам, разумеется.

— С каких же это пор англичане такие вежливые и пугливые стали? Прямо, не похоже на них… Ладно, это лирика. Что ты ответил?

— Наблюдать за всеми, кто сойдет на берег и за их возможными контактами. Наблюдать также за самим фрегатом и за всеми лодками, которые будут стараться подойти к нему незаметно ночью. Пока нам предпринимать ничего нельзя, так как по легенде мы еще ничего не знаем. Сейчас один из наших "малышей", едва закончив погрузку, под всеми парусами несется сюда, чтобы доставить важное сообщение о появлении английского фрегата и его желании нанести визит вежливости в Форт Росс. Потом таким же макаром надо будет доставить ответ в Якобштадт, дабы не возбуждать у наших английских друзей ненужных подозрений о наличии у нас дальней связи. Потом ждать, когда это английское корыто сюда доползет. И вот только потом сможешь утолить свое любопытство, о чем же тебе настоящие герцоги пишут. Иначе никак. Семнадцатый век вокруг, понимаешь…

— Ладно, подождем. Как они тут появятся, тогда и узнаем.

— А как думаешь, что нашему заклятому другу Монку от тебя надо?

— А тут и думать нечего. Я почти уверен, что нас хотят купить. Поскольку удавить не получилось. Англия сейчас находится далеко не в лучшем положении после второй англо-голландской войны и оказать серьезную помощь своим колониям в Новом Свете не может. И скорее всего, до Монка дошли слухи о готовящейся экспедиции испанцев на Ямайку. В испанских портах ничего скрыть невозможно. Вот он и подсуетился, чтобы попытаться всеми силами исключить нас из игры. Поскольку хорошо понимает — если мы останемся в стороне, то шанс отстоять Ямайку у него есть. Если же поможем испанцам — никаких шансов нет. А за Ямайкой может последовать и Барбадос с Нэвисом. Вот чем именно он хочет нас прельстить, чтобы мы не вмешивались в этот очередной испано-английский междусобойчик, этого я не знаю. Деньги отпадают. Все считают, что у сеньора Кортеса их больше, чем у короля. Тогда что? Не рыцарский же титул в самом деле, как Френсису Дрейку? И тем более не офицерский патент, как капитану Бладу? Хотя, ради такого дела, король Англии и на титул герцога бы расщедрился. Мы, герр Мюллер, сейчас как джокер в колоде. И каждый из европейских игроков будет стараться этот джокер заполучить. Поскольку игра вскоре пойдет по-крупному. Не забывай — через три года у нас по плану третья англо-голландская война. В которую также ввяжется Франция на стороне Англии, а Испания на стороне Голландии, если все пойдет, как уже было один раз. И этот европейский гадюшник будет бурлить более шести лет — с марта 1672 по сентябрь 1678 года. И причины этой войны никуда не исчезли. Мало того, мы еще больше обострили их своим появлением.

— По поводу причин согласен. И то, что мы их обострили, тоже согласен. Но что тебе с титулом герцога тут делать? В этой глуши, за тридевять земель от Европы? Какой с этого прок? Тринидад герцогством назвать? Допустим, назвали. Ну и что? Неужели Монк этого не понимает? Даже если он твердо уверен в том, что король Англии расщедрится на такой подарок?

— А хрен его знает, что он думает. Дело в том, что для нынешнего дворянства это очень много значит. И заиметь такой высокий дворянский титул с клочком земли, пусть даже где-то у черта на рогах, для многих — предел мечтаний. Вот он и может мыслить устоявшимися, привычными ему категориями… Ладно, не будем гадать и торопить события. Здесь все равно быстро ничего не делается. Пока информация официально на грузовом "малыше" до нас дойдет, да пока обратно на Тобаго вернется, так как торопиться с ответом мы не будем, да пока этот фрегат сюда доберется… Мы за это время как раз и подготовим встречу на высшем уровне. А вот тогда и посмотрим, что это за ревизор, инкогнито из Порт Ройяла. И насколько серьезно нас тут считают джокером…

Мэттью Каррингтон стоял на квартердеке 42-пушечного фрегата Королевского флота "Феникс" и улыбался, глядя на приближающийся высокий берег Тринидада. Впереди скользила по водной глади крупная двухмачтовая яхта, выполняя роль лоцмана. Сейчас к ней уже малость привыкли, но при встрече она вызвала искреннее восхищение у всех моряков "Феникса". Таких грациозных обводов они еще не видели. И то, с какой скоростью этот маленький кораблик несется под парусами в крутой бейдевинд, не утруждая себя лишней лавировкой, говорило само за себя…

Когда "Феникс" бросил якорь в Большой Курляндской бухте, отсалютовав из пушек береговым фортам, это вызвало сильное оживление среди местного населения. Британских военных кораблей здесь давно не было, а когда были, то оставили о себе недобрую память. Рейд был полон грузовых кораблей под испанскими, голландскими, французскими, английскими и португальскими флагами, но корабль Ройял Нэви появился здесь впервые после возрождения и расцвета Якобштадта. Как только паруса "Феникса" исчезли с рей, а якорь полетел в воду, вскоре от пристани отошла шлюпка с портовыми властями. Поднявшись на борт фрегата, они были немало удивлены целью его визита. Ведь гораздо проще было бы отправиться сразу на Тринидад! Но у Мэттью Каррингтона был свой резон захода на Тобаго, о котором он никому не говорил. Поэтому командир фрегата кэптен Слэйд, официально возглавляющий делегацию, сослался на срочную необходимость пополнения запасов, а также неизвестность того, как встретят на Тринидаде. Вот он и решил постоять несколько дней на рейде Якобштадта, пока сеньору Кортесу доставят просьбу о возможности для британского военного корабля посетить Форт Росс с целью передачи личного послания от его светлости герцога Олбемарла, губернатора всех британских владений Нового Света. Эта версия, озвученная портовым властям Якобштадта, выглядела вполне правдоподобной и никаких подозрений не вызвала. Большая часть команды была сразу же отпущена на берег, что дало надежду Меттью затерятся среди матросов в своей неброской одежде. На борту фрегата он выполнял чисто технические функции секретаря и переводчика, специально посланного губернатором для оказания помощи Слэйду в этой очень непростой и щекотливой дипломатической миссии, поскольку хорошо знал все основные европейские языки, юриспруденцию и мог помочь капитану советом при возникновении каких-либо проблем юридического характера. Что поделаешь, делать ставку на грубую силу сейчас было нельзя. Вот и приходилось выкручиваться…

Весь переход от Порт Ройяла до Якобштадта Мэттью вел себя тихо и незаметно. Что офицеры, что матросы считали его бесполезным балластом на корабле. Но поскольку вреда от него не было, то и бог с ним. За исключением одного человека — командира фрегата, кэптена Вильяма Слэйда. Которого неприятно огорошил приказ губернатора, озвученный им при встрече в губернаторском дворце, куда Слэйд был неожиданно вызван. Губернатор подробно описал задачу, какую предстояло выполнить "Фениксу", а в конце разговора представил ему присутсвующего в кабинете штатского хлыща и безапелляционно заявил.

— Познакомьтесь, мистер Слэйд. Это мистер Мэттью Каррингтон. Официально он направляется на борт "Феникса" в качестве секретаря и переводчика для оказания Вам помощи при встрече с тринидадцами. Он знает все европейские языки, хорошо разбирается в юриспруденции и будет весьма полезен. Не забывайте, что сейчас Ваша миссия — чисто дипломатическая. Никаких военных действий. Неофициально — все распоряжения этого человека для Вас обязательны к исполнению. Абсолютно в с е, какими бы нелепыми и неразумными они Вам ни казались. Вплоть до того, что если мистер Каррингтон прикажет Вам взорвать корабль, или направить его на мель, то Вы обязаны выполнить это беспрекословно. Разумеется, никто не должен этого знать, кроме Вас. Понятно?

— Да, сэр! Но штатский на борту не имеет права командовать капитаном Королевского флота!

— Никаких но, кэптен Слэйд!!! Это приказ!!! И поверьте, от успеха вашей миссии зависит нечто гораздо большее, чем даже сотня захваченных испанских призов! Если Вы категорически отказываетесь — Ваше право. Неволить не буду. Сдайте командование своему старшему офицеру, а когда сойдете на берег, навсегда з а б у д ь т е о нашем разговоре. Мне не нужен на этой должности человек, выполняющий возложенную на него задачу огромной важности из-под палки…

После таких слов кэптену Слэйду оставалось только заткнуться, но уже было ясно, что никаких доверительных отношений между капитаном и "секретарем-переводчиком" ждать не стоит. Врочем, Слэйд опасался напрасно. За все время нахождения на борту "Феникса" Каррингтон ни разу не пытался строить из себя начальника, вел себя тихо, как обычный штатский штафирка, совершенно неожиданно попавший в компанию боевых офицеров и чувствующий себя не в своей тарелке. Офицеры фрегата, не знающие истинное положение вещей, откровенно подтрунивали над штатским (к злобной радости Слэйда), но Каррингтон не обижался, и когда смысл шутки доходил до него, смеялся вместе со всеми. В общем, к моменту прихода в Якобштадт за ним уже закрепилась репутация хоть и бесполезного на борту, но безобидного и беззлобного человека. Лишь приходя в свою каюту, Мэттью Каррингтон глубокомысленно усмехался. Слушая разговоры офицеров, совершенно не стеснявшихся присутствия штатского, он теперь прекрасно знал, кто чем дышит. Если бы лейтенанты и мичмана знали, что распускают языки в присутствии начальника разведки Британии в Новом Свете, лично назначенного королем на эту должность, то очень бы удивились. А если бы узнали кое-что о прошлом мистера Каррингтона, то пришли бы в ужас от своей словоохотливости. Но Каррингтону, по большому счету, было наплевать на болтунов, если они хорошо выполняли свое дело. "Охотой на ведьм" он никогда не занимался. Правда, службу Мэттью знал туго, вот и решил отправиться лично на Тринидад под дипломатическим прикрытием. Грех упускать такую уникальную возможность. Посмотреть на этих таинственных пришельцев и на самого сеньора Кортеса. Поговорить с ними, и составить собственное мнение. В конце концов, надо хорошо знать своего врага.

Первый и пока что единственный приказ, отданный Каррингтоном через два дня после выхода из Порт Ройяла, был о заходе на Тобаго, чему Слэйд и все остальные только обрадовались. Лезть на Тринидад после попытки налета Сирла ни у кого особого желания не было. Тем более, тринидадцы без обиняков заявили, что считают главным виновником происшествия губернатора Ямайки. А так — глядишь, и обойдется. Каррингтон не стал разочаровывать капитана раньше времени, но перед прибытием в Якобштадт подробно проинструктировал его, что и как говорить портовым властям. В итоге, в тот же день сообщение о намерениии английского фрегата совершить визит на Тринидад ушло в Форт Росс с одним из грузовых шлюпов тринидадцев. Теперь оставалось только ждать. Либо тринидадцы благосклонно согласятся допустить потенциального врага в свои воды, либо просто пришлют официального представителя для получения письма. Но уж не проигнорируют, это точно. Причем дело даже не в дипломатической вежливости — любопытство не позволит. А пока можно заняться текущими делами. Команда фрегата отдыхала на берегу после перехода, а у Мэттью были свои дела в Якобштадте. И всем прочим знать об этом совершенно не обязательно. Поэтому сойдя на берег вместе с матросами и тремя офицерами, он вскоре отделился от них и скрылся в толпе. Благо, народу в Якобштадте было — яблоку негде упасть. На улицах стоял разноязычный гомон, вокруг находилось много моряков с разных кораблей, заполонивших город и незнакомых друг с другом, поэтому затеряться в этой толпе никакого труда не составляло.

Две недели прошли совершенно спокойно. Команда "Феникса" давно закончила грузить запасы и предавалась неожиданному отдыху в многочисленных злачных местах Якобштадта, а ответа из Форта Росс до сих пор не было. Все стали надеяться, что пронесет, и идти на Тринидад не придется. Видно, там не очень-то жаждут видеть таких гостей. Слэйд повеселел, а вот Каррингтон наоборот, мрачнел день ото дня. Свои тайные дела в Якобштадте он закончил за пару дней, и теперь искренне не понимал, что же могло случиться. То, что информация дошла до официальных властей в Форте Росс, он знал. Грузовой шлюп "Сан Кристобаль", ушедший с сообщением на Тринидад в первый же день, уже вернулся и его капитан клятвенно заверил, что сообщил портовым властям Форта Росс о появлении английского фрегата и его намерении посетить Тринидад с дипломатической миссией. Там выслушали и приняли к сведению, но… Никакой дальнейшей реакции не последовало. Происходящее не укладывалось в привычные рамки, и Мэттью не понимал, в чем дело. Уж по крайней мере, обычное человеческое любопытство должно было взять верх. Неужели тринидадцы настолько их ни в грош не ставят, что им наплевать даже на возможную важную информацию, содержащуюся в послании губернатора всех британских владений в Новом Свете?! Такого еще не было. Каррингтон ходил мрачнее тучи, так как миссия была под угрозой провала исключительно потому, что наглые тринидадцы их просто игнорировали! И кэптену Слэйду некому передать письмо! Приказ губернатора не допускал иного толкования — вручить лично сеньору Кортесу. Либо, в крайнем случае, его официальному представителю. Но ни сеньора Кортеса, ни его представителя на Тобаго нет и появляться они тут явно не собираются. Спрашивается, что делать? Стоять дальше неизвестно сколько? Или наплевать на все, и без спроса самим заявиться в Форт Росс? А где гарантия, что там их благосклонно примут, если сейчас демонстративно игнорируют? Мысль передать письмо кому-то из городской администрации Якобштадта, или отправить его с посыльным в Форт Росс на одном из тринидадских кораблей, Каррингтон сразу же отбросил. Это равнозначно признанию собственного бессилия и попытке навязаться любым способом. Что же, выхода нет. Если еще пару дней никаких известий не поступит, то надо выбирать якорь и идти в Форт Росс. А там — будь, что будет. Во всяком случае, он предпримет все возможное для выполнения миссии. И если по прибытию в Форт Росс тринидадцы открыто откажутся их принять, или снова начнут игру в молчанку, то тут уже ничего не поделаешь. Значит они не желают иметь с Британией никаких официальных контактов. Но его вины в этом нет…

Но вот, ровно через две недели, Карингтон неожиданно услышал утром шум на палубе и вышел из каюты узнать, в чем дело. Матросы столпились у фальшборта на шкафуте и баке, некоторые залезли на ванты и вовсю обсуждали удивительное зрелище. Офицеры на квартердеке не отставали от матросов. Каррингтон подошел к фальшборту, чтобы рассмотреть все получше и обмер. Такого в своей жизни он еще не видел. Нечто, окутанное водяной пеной, с огромной скоростью неслось по поверхности моря, приближаясь к Большой Курляндской бухте. По мере приближения удалось рассмотреть, что это небольшой корабль без мачт, абсолютно ни на что не похожий. Подойдя к рейду Якобштадта, он уменьшил ход и направился к "Фениксу". По палубе фрегата пронесся гул удивления. На небольшом флагштоке над надстройкой в центральной части корпуса взвился флаг тринидадацев — белое полотнище с косым синим крестом. Странный кораблик приблизился со стороны кормы фрегата и плавно подошел к борту, остановившись от него в паре ярдов. На его носу и корме уже стояли двое мальчишек — метисов в необычной зелено-пятнистой одежде, державших наготове отпорные крюки, а из рубки на кормовую палубу вышел молодой мужчина европейской внешности, однако совершенно не похожий на испанца. На незнакомце была такая же пятнистая зеленая форма, в разрезе куртки которой виднелась рубашка с узкими белыми и черными полосами. Незнакомец совершенно спокойно окинул взглядом толпу, глазеющую на него сверху, и на безукоризненном английском произнес.

— Доброе утро, господа! Я — капитан-лейтенант имперского флота Питер Борисофф, прибыл по поручению его превосходительства, господина Кортеса. Могу я поговорить с капитаном?

Слэйд, перед этим срочно вызванный на палубу, наконец-то обрел дар речи.

— Доброе утро, мистер Борисофф! Я — кэптен Вильям Слэйд, капитан фрегата Королевского флота "Феникс". Что Вам угодно?

— Сэр, его превосходительство приносит Вам извинения за задержку с ответом, так как его не было на Тринидаде. Но когда он вернулся и узнал о вас, то тут же направил меня к вам с предложением прибыть в Форт Росс. Если хотите, мы можем доставить вашего человека с письмом в Форт Росс гораздо быстрее, чем "Феникс" доберется до него.

— Благодарю Вас, но у меня приказ доставить письмо лично в руки. Мы сегодня же снимемся с якоря и пойдем в Форт Росс.

— Как Вам будет угодно, сэр! В таком случае, мы сейчас же отправимся назад, чтобы сообщить о вашем скором прибытии. В проливе Бока дель Драгон на траверзе острова Чакачар вас встретит наша двухмачтовая яхта "Аврора" и проводит к месту якорной стоянки.

— Но какая же скорость хода у вашего корабля, мистер Борисофф? И как он может двигаться без парусов?!

— Корабль двигается при помощи машины, сэр. А скорость хода в тихую погоду до тридцати узлов.

— Сколько?! Тридцать узлов?!

— Да, тридцать узлов. В свежую погоду несколько меньше — порядка двадцати пяти. До встречи в Форте Росс!

С этими словами офицер-тринидадец отдал какую-то команду на незнакомом языке и скрылся в рубке. Матросы убрали отпорные крюки и тоже исчезли с палубы. А корабль пришельцев, издав странный звук, дал ход, развернулся и стал быстро удаляться, менее чем за минуту разогнавшись до огромной скорости. Мэттью Каррингтон ошеломленно смотрел ему вслед. Кто-то всерьез собирается воевать с т а к и м противником?! Нет, губернатор трижды прав!!! Надо любой ценой избежать столкновения с тринидадцами. Господи, какую же авантюру они устроили с Тобаго! Дай бог, чтобы теперь все обошлось. Потому, что если только тринидадцы решат, что Британия им мешает, то они без какого либо труда захватят все ее владения в Новом Свете, массово используя пехоту испанцев для десанта, сами обеспечивая лишь огневую мощь. А испанцы до умопомрачения рады тому, что именно им, а не кому-либо другому эти странные пришельцы протянули руку дружбы. Где же, спрашивается, справеливость?! Почему так повезло этим проклятым папистам, а не добропорядочным британцам?!

По репликам вокруг Каррингтон понял, что не одинок в своем мнении. Отовсюду неслось:

— И этих людей дубина Сирл решил ограбить?!

— Попытался. До сих пор в себя прийти не может, придурок. Хе-хе…

— Но где же у них пушки?!

— А этому малышу и не нужны пушки, если он действительно даже в свежую погоду двадцать пять узлов дает! Кто его догонит? Ведь ясно, что это — разведчик. А разведчику пушки не обязательны.

— Но как же он без парусов ходит?! А вдруг, это колдовство?!

— Не говори глупостей, приятель! Их "Песец", который прошлым летом в Порт Ройяле погром учинил, а перед этим всю эскадру Моргана утопил, тоже может без парусов ходить. Многие это видели. А ведь "Песец" — это трофейный французский "купец", который тринидадцы у лягушатников отобрали и что-то в нем переделали. Были бы они колдунами, разве стали бы трофеи захватывать и переделывать? Они бы себе, скорее всего, такую же быстроходную посудину "наколдовали", только размером с "Песца", а то и побольше. А может чего и получше…

Каррингтон был полностью согласен с этим высказыванием, но в разговор вступать не стал, а подойдя к Слэйду, попросил его спуститься в каюту для разговора. Тем более, поговорить было о чем. Когда за ними закрылась дверь, Слэйд все никак не мог отойти от увиденного.

— Чудо! Настоящее чудо! Если бы сам не увидел — ни за что бы не поверил!

— Зато теперь верите, мистер Слэйд? И теперь понимаете, с к е м мы встретились? И понимаете всю важность поставленной перед нами задачи?

— Верю, мистер Каррингтон. Теперь верю. И прошу Вас простить меня за несдержанность. Честно говоря, до сих пор считал все это байками. Но не получится ли, что придя на Тринидад, мы уже оттуда не уйдем? И тринидадцы захватят "Феникс", или просто уничтожат?

— Мистер Слэйд, не переоценивайте "Феникс" и наши головы. Уничтожить, или захватить нас могли и здесь. Тем более я уверен, что все эти дни тринидадцы внимательно наблюдали за нами. На "Фениксе" нет абсолютно ничего, что хоть в малой степени могло бы их заинтересовать. Мы — то же самое. Думаю, сеньор Кортес прекрасно осведомлен обо всем, что творится в Порт Ройяле. И он давно знает о нашем прибытии, просто зачем-то тянул время. Но в итоге все-таки решил встретиться с нами. Поэтому слушайтесь меня во всем и не допускайте никакой отсебятины. Как знать, быть может эта встреча станет судьбоносной, и сыграет важнейшую роль в жизни Британии…

И вот теперь, стоя на квартердеке фрегата и разглядывая далекий берег Тринидада, Мэттью Каррингтон вспоминал этот разговор. Весь переход от Якобштадта прошел без приключений. Снявшись с наступлением отлива с якоря, "Феникс" ранним утром уже подходил к проливу Бока-дель-Драгон — северному входу в залив Париа. В проливе лежала в дрейфе крупная двухмачтовая яхта необычных очертаний, что сразу же подметила команда фрегата. Глянув в подзорную трубу, Мэттью смог рассмотреть яхту получше. Длинный и узкий черный корпус отличался строгостью и изящностью линий, а форштевень имел очень сильный наклон. На борту в кормовой части сияли золотом буквы AVRORA. На палубе яхты стояли люди и тоже внимательно рассматривали "Феникс" в какие-то оптические приборы. Очевидно убедившись, что перед ними тот, кто им нужен, на "Авроре" разбежались по местам и вскоре яхта подняла паруса. К удвивлению англичан, "Аврора" сначала обошла вокруг фрегата, как будто он стоял на месте, рассмотрела его как следует, и только после этого вырвалась вперед и стала выдерживать дистанцию около полумили. На палубе "Феникса" то и дело раздавались вздохи и восхищенные реплики.

— Это же надо такое придумать! Красотища-то какая!

— А скорость? Ведь она когда нас обходила, узлов десять в галфвинд держала, не меньше! А ветер не такой уж и сильный!

— Как бы не все двенадцать, а то и больше… Ума не приложу, как им это удается?

— А как маневрировала?! Так круто идти в бейдевинд никто не может!

Все остальное было в том же духе, причем офицеры не отставали от матросов. Даже Слэйд, вызванный на палубу, не удержался.

— Да-а-а… Думал, что я все корабли видел, какие только есть на свете, и меня удивить уже ничем невозможно… Но умникам с Тринидада это удалось…

Мэттью в морском деле разбирался постольку-поскольку, но "Аврора" и его не оставила равнодушным. Тем не менее, его аналитический ум сразу же перевел все в практическую плоскость. Если тринидадцы строят такие я х т ы, то что же будет, когда они начнут строить линейные корабли и фрегаты?! Трофеи трофеями, они захватили их вынужденно, чтобы было что-то на первое время под рукой, пока не развернут строительство собственных кораблей. Но теперь…

Между тем, чудеса на этот день не закончились. "Феникс" и "Аврора" шли по заливу Париа, причем "Феникс" был вынужден заниматься лавировкой. "Аврора" же совершенно спокойно шла в бейдевинд, иногда даже убавляя паруса, поджидая фрегат. Слева осталась цепочка островов, закрывающих залив с севера, а впереди вырастал высокий берег Тринидада, покрытый джунглями. Именно поэтому на фоне берега не сразу и заметили одно из чудес света — Железный Корабль из другого мира. Весь экипаж "Феникса" высыпал на палубу, во все глаза рассматривая то, о чем уже слагали легенды, где правду трудно отличить от вымысла. Конечно, размеры корабля из другого мира были значительно меньше горы (что клятвенно утверждали некоторые "очевидцы"), но все равно впечатляли. Как размеры, так и непонятная конструкция, абсолютно не похожая ни на один из существующих кораблей. Все офицеры во главе со Слэйдом внимательно рассматривали "Тезей" в подзорные трубы, стараясь не упустить любую мелочь. Высказывались различные мнения о способах постройки этого невиданного корабля и то, что приводит его в движение, так как мачт в полном смысле этого слова у "Тезея" не было, но все это было гаданием на кофейной гуще. Все единодушно соглашались только в одном — чудо действительно произошло. Неизвестно, кто его сотворил — бог, или дьявол, но кто-то из них двоих все же сотворил.

Между тем, ветер стал заходить и "Феникс" пошел более резво. "Тезей", стоящий на якоре, постепенно приближался и "Аврора" чуть изменила курс, приглашая фрегат следовать за ней. В стороне от "Тезея", который стоял особняком, был рейд, полный кораблей в основном под испанскими флагами, но кое где встречались также французские и португальские. Именно туда и направилась "Аврора". Войдя на рейд, "Феникс" отсалютовал выстрелом и отдал якорь. Вскоре яхта оказалась у него под бортом, проявив чудеса маневренности. На палубе стоял уже знакомый капитан-лейтенант Борисов в пятнистой форме. То, что это сам Янычар собственной персоной, уже не один раз отметившийся в Порт Ройяле, знать англичанам совершенно не обязательно. Сейчас же Янычар был само радушие.

— Добрый день, господа! С прибытием в Форт-Росс! На берегу вас ждут. Его превосходительство приглашает капитана и всех офицеров к себе на торжетсвенный прием. Матросы также могут сойти на берег, кабачки у нас работают круглосуточно. Только предупредите всех, чтобы вели себя на берегу прилично. А то, здесь полиция не церемонится. В случае чего, так дадут "демократизатором" поперек организма, что надолго запомнят. А если вообще чувство меры потеряют и станут полиции сопротивляться, то могут и пристрелить в порядке самообороны.

Не уточнив, что такое "демократизатор" и коротко описав условия стоянки в заливе, Янычар пожелал всем хорошего отдыха. "Аврора" отвалила от борта и быстро пошла к берегу, ловко маневрируя между кораблями на рейде. Глядя ей вслед, Слэйд только покачал головой.

— И эта изящная игрушка за несколько минут разнесла в щепки "Бриан", если верить Сирлу и его людям?! Но из чего?! Ведь на ней нет ни одной пушки!!! Может быть, им это спьяну привиделось?

— Не думаю, сэр. Скорее всего, мы просто не знаем, как выглядит оружие пришельцев и по привычке начинаем искать аналогию с нашими пушками.

— Пожалуй Вы правы, мистер Каррингтон… Ну что, собираемся в гости к колдунам?

— Я уже готов, сэр.

— Да поможет нам Господь…

Чем ближе шлюпки "Феникса" подходили к берегу, тем более у всех вытягивались лица. Кэптен Слэйд помимо Каррингтона решил взять с собой также четверых офицеров. И сейчас все они недоуменно смотрели вперед. Один даже засомневался.

— Сэр, разве это Тринидад?! Ведь раньше здесь было страшное захолустье!

Англичан можно было понять. Длинная причальная линия была сплошь уставлена кораблями, ведущими погрузку и выгрузку. На берегу возвышалась огромная белая башня — по всей видимости маяк. Дальше виднелись городские постройки, причем не деревянные лачуги, как в портовой части Порт Ройяла, а добротные каменные дома в два-три этажа. Часть причальной линии была свободна от грузовых кораблей, и там стояла лишь одна "Аврора". На берегу ожидала большая группа людей. Именно туда Слэйд и направил шлюпку.

Высадившись на берег, офицеры увидели перед собой замерший строй солдат не менее сотни человек. И не в пятнисто-зеленой, а в черной форме необычного покроя. Короткая тужурка с погонами, перехваченная широким ремнем с блестящей бляхой. Брюки, заправленные в короткие сапоги, черный берет с золотой кокардой и обязательная полосатая черно-белая рубашка в вырезе тужурки. Причем, что всех удивило, в строю стояли в основном индейцы и метисы. Испанцев было мало. И все — одни юнцы, совершенно не похожие на профессиональных солдат, понюхавших пороха. Впереди стоял молодой метис, не старше семнадцати-восемнадцати лет и внимательно разглядывал гостей. Рядом с ним находился представительного вида испанец уже в возрасте, но одетый в привычную богатую штатскую одежду по последней моде. Когда Слэйд и сопровождающая его свита оказались на берегу, метис безошибочно выделил Слэйда, как старшего, сделал шаг вперед, вскинул правую руку к берету и произнес на английском почти без акцента.

— Лейтенант морской пехоты Агилар. Добро пожаловать на Тринидад, господа!

После этого отдал команду на незнакомом языке и строй взял ружья "на караул". Испанец в штатском также сделал шаг вперед, церемонно поклонился и представился на хорошем английском.

— Министр внешней торговли, тайный советник Рамон Кабрера. Его превосходительство сеньор Кортес поручил мне встретить вас. Прошу, сеньоры!

Кабрера махнул рукой и на причал выехали три открытых экипажа. Когда все разместились, кавалькада тронулась в путь. Мэттью удивленно смотрел по сторонам. И это — Тринидад?! Перед ним были улицы самого настоящего европейского города, с высокими каменными домами и мощенными камнем улицами, на которых бурлила жизнь. Причем в отличие от Европы на улицах было чисто, публика выглядела зажиточно и ни одного бродяги-оборванца, или нищего, просящего подаяние, Мэттью не заметил. Иногда встречались группы людей по четыре-пять человек в темно-серой форме, белых касках и странных мягких кирасах, причем на поясе у каждого висела приличных размеров дубинка, а в двух кожаных кобурах — пистолеты. Рассмотреть их получше не получилось — видны были только рукоятки. Проанализировав полученную информацию, Мэттью пришел к выводу, что это — местная полиция. А дубинка ничто иное, как пресловутый "демократизатор". Почему ее так назвали, непонятно. Скорее всего, жаргон пришельцев. Казалось невозможным, что всего лишь за год с небольшим в этой глуши возник богатый цивилизованный город. Английские офицеры оживленно обсуждали увиденное, но Мэттью хоть и восхищался вместе со всеми, думал все же о своем. Ему очень не понравились две вещи. Первая, о которой он пока что никому не говорил, — на рейде Форта Росс из боевых кораблей тринидадцев были только хорошо всем известный "Тезей", который никуда не ходит и "Аврора", которая хоть и приняла участие в бою с эскадрой Сирла, но все же на вторых ролях — только как разведчик, а не главная ударная сила. Ни "Песца", ни переделанных трофейных французских фрегатов, способных ходить без парусов, на рейде не оказалось. Это вполне можно было бы списать на случайность. Мало ли, куда решили послать эти корабли, и в данный момент никого из них нет в порту. Но… Был еще и второй подозрительный факт. Когда они ступили на мощенную камнем набережную Форта Росс, он сразу обратил внимание на солдат. У всего почетного караула, который устроил им торжественную встречу, были французские "буканьерские" ружья. Самые обычные ружья, заряжающиеся с дула. Которые в большом количестве доставляются из Франции в Новый Свет и никаким секретом не являются. У лейтенанта Агилара, отдавшего рапорт, кроме небольшого кортика вообще никакого оружия не было. А это наводило на не очень хорошие мысли. Что сеньор Кортес н е х о ч е т им показывать то, что находится на вооружении тринидаской армии. И точно также не хочет демонстрировать им свои корабли, обладающие уникальными возможностями…

Доехали довольно быстро, и вскоре экипажи свернули с улицы в парк, в глубине которого располагался большой красивый особняк. У парадного входа застыли часовые в черной форме морских пехотинцев с… такими же "буканьерскими" ружьями. Здесь же стоял негр в золоченной ливрее. Очевидно — дворецкий. Поклонившись гостям, он предложил следовать за ним и делегация прошла в дом.

Сразу было видно, что сеньор Кортес не бедствует. По дороге попадались слуги негры, но охраны больше нигде не было, что очень удивило Мэттью. Наконец они оказались в большом зале, где стояли два человека — мужчина и женщина. Рамон Кабрера поклонился и произнес.

— Ваше превосходительство, прибыл капитан английского корабля "Феникс" с письмом от губернатора всех британских владений в Новом Свете, герцога Олбемарла, вместе со своими офицерами.

Вперед выступил Слэйд, поклонился и четко отрапортовал.

— Кэптен Слэйд, капитан фрегата Королевского флота "Феникс", сэр!

— Капитан имперского флота Кортес, главнокомандующий вооруженными силами Тринидада. А это — моя жена Матильда. Рад приветсововать вас на земле Тринидада, господа. Пройдемте в мой рабочий кабинет, мистер Слэйд. Там и поговорим о делах. А Матильда пока не даст скучать вашим спутникам.

— Разрешите пригласить также моего секретаря — мистера Каррингтона, сэр? Я, честно говоря, не силен в дипломатии.

— Конечно, мистер Слэйд! А я приглашу сеньора Кабреру, так как не очень силен в торговых делах. Прошу, господа! Матильда, дорогая, пока мы будем заниматься делами, займи наших гостей.

Мэттью с огромным интересом смотрел на человека, потрясшего весь Новый Свет. Затем посмотрел на его жену и встретился с ней взглядом… Он так и не смог понять, почему ему вдруг стало неуютно…

Неуютно чувствовал себя и Леонид, но по другой причине. Когда только поступила информация о визите высоких гостей, сразу же встал вопрос об экипировке, соответствующей уровню встречи. С Матильдой проблем не возникло — ношение пышных длинных платьев второй половины XVII века для нее было делом привычным. Хоть с момента их встречи она и перетряхнула основательно свой гардероб, постаравшись максимально близко, насколько это вообще было возможно, приблизить его к одежде XXI века, но на официальные встечи с посланцами вице-короля одевалась, как сейчас принято. Точно также не захотела она шокировать и английских эмиссаров. С Леонидом же возникла проблема. Если по своей "асьенде" он ходил в привычной домашней одежде, а за ее пределами в основном в камуфляже, как и остальные пришельцы, так как приходилось постоянно лазить по джунглям, то для встречи высоких гостей такой наряд не годился. Если встречу с посланцами вице-короля он провел в своей капитанской форме XXI века, подчеркивая свою "иномирную" сущность, то для встречи с англичанами надо было подобрать что-то нейтральное. Одежду XVII века с ее кружевами и золотым шитьем он сразу же категорически отверг, как ни уговаривала его Матильда, аргументируя тем, что сейчас все так ходят. Но не в камуфляже ведь к гостям выходить? В конце концов, нашли компромиссный вариант. Нечто вроде костюма-тройки конца XIX века с длинным пиджаком. Портной постарался на славу, и когда Леонид первый раз одел обновку, то глядя в зеркало, отреагировал своеобразно, в свойственной ему манере.

— Ну ни хрена себе… Буржуй недобитый… Цилиндра с тросточкой не хватает. А так — хоть сразу на плакат агитпропа…

Но Матильда его ворчание проигнорировала и заявила, что получилось просто прекрасно. Надо бы и для других сеньоров что-то подобное пошить, а то сколько можно по острову в камуфляже бегать и людей пугать? Пока они еще за пределы Тринидада не выбираются, кроме как на Тобаго (где тоже своим камуфляжем всех незнакомых шокируют), но ведь когда-то надо в свет выйти? В ту же Гавану, Картахену, или Веракрус. А то и в Мехико. А потом и Европа на очереди. Так лучше пусть сеньоры-пришельцы сейчас к нормальной гражданской одежде привыкают. Удобную военную форму по образцу XXI века пошили? Пошили. А какая проблема пошить удобную "гражданку", которая не будет так уж сильно шокировать хроно-аборигенов?

Вот сейчас Леонид и пребывал в своем "буржуйском" прикиде, моля бога, чтобы это действо побыстрее закончилось. К сожалению, нельзя на деловую встречу пригласить Матильду. Не поймут, так сейчас не принято. Если при встрече с испанцами ее удалось "легализовать", как переводчика для Немчинова, то сейчас его присутствие не требуется. Предстоит лишь передача письма, а Леонид владеет английским, это все знают. Но предварительное знакомство в зале все же состоялось, и то, как Матильда была представлена гостям, выглядело вполне естетсвенно. Перед тем, как уйти, она успела шепнуть ему по-русски.

— Тот, второй, очень опасен. Будь осторожен.

И мило улыбаясь, пригласила всех офицеров "Феникса" отведать прекрасных португальских, французских и испанских вин, доставленных из Европы на прошлой неделе. А заодно она расскажет много интересного о Тринидаде.

Когда две высокие договаривающиеся стороны уединились в роскошно обставленном рабочем кабинете, Леонид сразу перешел к делу, отбросив всякие словесные выкрутасы. Для Слэйда такая манера общения была гораздо более приемлема и понятна, чем дипломатические экивоки, поэтому он сразу вручил письмо и сказал, что должен доставить ответ. Леонид вскрыл пакет и углубился в чтение. Письмо было написано на испанском. Видно, Сэр Джордж решил макисмально доходчиво донести свои мысли до адресата. К удивлению Леонида, никакой конкретики в письме не было. Так, одни общие фразы и предложение встретиться на любой нейтральной территории, чтобы лично обсудить все возникшие вопросы и избежать никому не нужной конфронтации, а заодно и обсудить возможное торговое сотрудничество. Под конец снова шли заявления в своем миролюбии и желании наладить добрососедские отношения. Пожав плечами, Леонид обратился к гостям.

— Господа, но тут же нет ничего конкретного. Его светлость хочет встретиться со мной лично? Пожалуйста. Пусть приходит или в Якобштадт на Тобаго, или прямо сюда — в Форт Росс. Мы уже показали всем, что не хотим войны. И если кто приходит к нам с миром, то двери нашего дома для него всегда открыты. Обсудить торговое сотрудничество? А что его обсуждать? Оно и так идет без всяких обсуждений. Английские купцы на Тобаго — частые гости. Особенно после того, как мы вычистили Карибское море от пиратов. Мореплавание сейчас здесь стало гораздо более безопасным. Новое пиратское пополнение из Европы еще не прибыло, но как прибудет — не волнуйтесь. Его постигнет та же участь. Я сам моряк, господа. И я ненавижу пиратов, какими бы благопристойными целями не оправдывалось пиратство. Поэтому разговор с ними у меня всегда короткий. Кто уцелеет после боя, тот либо сдохнет в петле на рее, либо на тяжелых работах на Тринидаде. Альтернативы нет, так и передайте всем в Порт Ройяле, кто еще не передумал заниматься пиратским промыслом. Никаких выкупов ни за кого я брать не буду.

— Кстати насчет выкупов. Ваше превосходительство, может быть давайте урегулируем сначала старые проблемы? Насколько нам известно, у вас до сих пор находится губернатор Ямайки Томас Модифорд. Нет, мы не отрицаем, что это ваш законный пленный. Но могли бы мы обсудить возможность выкупа?

— Увы, господа, вы опоздали. Томас Модифорд отбыл в Мехико вместе с послом вице-короля Новой Испании графом де Толедо. Коль скоро мы действовали в то время, как находящиеся на испанской службе, поэтому передали такого ценного пленного куда положено. И вести разговор о выкупе теперь придется с вице-королем. Может быть он и согласится. Но у нас есть еще один английский пленный — старший офицер фрегата "Дувр", лейтенант Джеймс Паркер. Вот о нем можно поговорить.

— Лейтенант с того самого "Дувра", что вышел вместе с "Ньюкаслом" и двумя шлюпами из Порт Ройяла и исчез?!

— Да, с того самого "Дувра". Эти четыре корабля были уничтожены "Песцом" после того, как напали на него. И это еще больше склонило меня к мысли устроить погром в Порт Ройяле. Лейтенант Паркер — свидетель этого боя. Мы выловили его из воды, когда бой закончился. Так что он может рассказать вам много интересного. Здесь ему были созданы вполне комфортные условия под честное слово не пытаться бежать, или устраивать диверсии. Его хорошо кормили, предоставили нормальное жилье и особо не ограничивали свободу. Он в любое время мог перемещаться по городу, но разумеется, только в сопровождении охраны. Мы соблюдаем законы войны, господа. И военнопленный офицер, или матрос Королевского флота может рассчитывать на нормальное отношение, если не будет пытаться бежать, или вредить. К пойманным пиратам это не относится. Они — уголовные преступники, а не солдаты, сражающиеся на поле боя за свою страну. Поэтому не могут считаться военнопленными и рассчитывать на человеческое отношение. Место уголовника — либо на каторге, либо на виселице. В зависимости от его "подвигов".

— Интересная позиция… Хорошо, давайте поговорим о Паркере. Какую сумму Вы хотите за него в качестве выкупа?

— Никакую. Лейтенант Королевского флота Джеймс Паркер будет передан вам без всякого выкупа и без каких-либо условий. Он — военнопленный офицер, а не преступник, и Тринидад не воюет с Британией. Поэтому в знак доброй воли я его отпускаю. Раньше я этого сделать не мог, так как у нас нет никаких официальных контактов с британскими владениями в Новом Свете. А отпускать его на случайном французском, или голландском корабле — нет гарантии, что он добрался бы до Порт Ройяла целый и невредимый. Если добрался вообще. Английские купцы, не так давно появившиеся в Якобштадте, мне тоже доверия не внушали. А корабли британского Королевского флота там давно не показывались. "Феникс" — первый.

— Хм-м… Пожалуй, Вы правы. Когда мы сможем поговорить с лейтенантом Паркером?

— Когда хотите. Можно прямо сейчас, на банкете, который я даю в честь вашего прибытия. Паркер мной предупрежден и тоже придет. Думаю, пока мы тут беседуем, ваши офицеры уже с ним встретились…

Поскольку деловая часть встречи была исчерпана, едва начавшись, Леонид пригласил всех к столу, пообещав подготовить письменный ответ позже. Матильда вовсю развлекала гостей, которые уже успели воздать должное привезенным из Европы винам. Здесь же был и лейтенант Паркер, но все соблюдали приличия и не набрасывались на него с расспросами, отдавая дань уважения хозяйке дома. Увидев Слэйда, Паркер вытянулся и доложил по форме, но тот тоже не стал нарушать этикет, отложив вопросы до конца встречи.

Затянулось пиршество надолго, до глубокой ночи. Леонид знал, чем порадовать гостей. Его повара постарались. Английская кухня вообще имеет дурную славу, а кормежка на кораблях Ройял Нэви — особенно. Поэтому господа британцы с удовольствием предавались чревоугодию и пили за здоровье гостеприимных хозяев. К концу банкета Слэйд, Леонид и Кабрера уже порядком набрались и стали обсуждать совместные коммерческие проекты, которые следовало немедленно начать воплощать в жизнь. Офицеры не отставали от своего командира, одна лишь Матильда не пила, сославшись на свое "интересное положение", но умело поддерживала беседу и направляла ее в нужное русло. Когда наклюкавшихся гостей развели по комнатам, так как посылать их обратно на корабль было решительно невозможно, хозяева быстро "протрезвели". Леонид с любопытством глянул на своего министра "минвнешторга".

— Что скажете, дон Рамон? Стоит иметь с ними дело?

— Если не станут вредить, то вполне, дон Леонардо. Другой вопрос — нужно ли это нам самим? Они заинтересованы в торговле с нами гораздо больше, чем мы с ними. Потому, что все, что нам надо, можно получить у голландцев и французов, причем по менее высоким ценам. Сейчас английские купцы на Тобаго действуют фактически каждый самостоятельно. Нас это вполне устраивает. Лучше не надо давать им сбиться в стаю и пытаться диктовать нам цены.

— Что же, разумно. Спасибо Вам за помощь, дон Рамон. Вы мне здорово помогли. Извините, что задержал Вас до поздней ночи.

— Да что Вы, дон Леонардо! Это моя работа купца — трудиться сутками, если хочешь быть в прибыли. Как вы появились на Тринидаде, хвала Господу, так сразу дела в гору пошли. Не волнуйтесь, Рамон Кабрера Ваш капитал сохранит и приумножит. Сейчас такие возможности открылись, о которых тут раньше даже не мечтали!

Когда довольный Рамон Кабрера ушел, сославшись на занятость (ходить по ночным улицам Форта Росс было совершенно безопасно), Леонид хотел отправить Матильду спать, а самому еще поговорить с Карповым, негласно контролирующему весь ход встречи. Но Матильда уперлась и требовала провести военный совет в ее присутствии. Так как ей есть, что рассказать. Карпов уже ждал в кабинете и когда они вошли, весь вид шефа тайной полиции напоминал сытого и довольного кота.

— Браво, мой каудильо!!! Колоссальный успех нашей дипломатии! Теперь мистер Монк до последнего момента ничего не заподозрит!

— А если действительно придет поговорить по душам?

— Ну и что? Как придет, так и уйдет. Поговорите ни о чем, наобещаете друг другу по сорок бочек арестантов, не обещая ничего конкретного, и разбежитесь. Тут все так и делается. А вот сейчас будет тебе сюрприз. Матильда, расскажи.

— Я заглянула в душу им всем, хоть и очень острожно. Все — обычные офицеры, без всякого двойного дна. За исключением секретаря — Мэттью Каррингтона. Он — коллега Андрэ. И специально прибыл сюда посмотреть, что к чему. Кэптен Слэйд сказал правду — губернатор Монк искренне хочет избежать конфликта с нами, так как понимает — в этом случае ему не удержать Ямайку. И он пойдет на любые уступки. Но не все так хорошо. Каррингтон ведет свою игру, и Монк ему не указ. На Тобаго он встречался со своими шпионами, наши ребята отследили все его контакты. Но он не встречался с Морганом. А Морган сейчас находится на Тобаго и что-то замышляет. Что именно, мне узнать не удалось. Надо было войти глубже ему в душу, но я побоялась это делать, иначе бы он сразу все понял.

— Что именно?

— А вот теперь — самое неприятное. Мэттью Каррингтон обладает задатками экстрасенсорных способностей. Если бы он попал к умелому наставнику, как я в свое время, и который помог раскрыть его дар, то возможно его сила не уступала бы моей. Но у него наоборот задавили все в детстве, когда он стал проявлять необычные способности. Испугались, что мальчик одержим дьяволом, и не стеснялись в средствах. Причем с подачи церкви. Со временем он научился искусно притворяться и обманывать всех, чтобы не выделяться среди сверстников, но далеко не сразу. И затаил лютую злобу на родителей и на священников, превративших его жизнь в ад. Своими благими намерениями они добились обратного — создали настоящее чудовище, не признающее ничего святого и без угрызения совести готовое идти по трупам ради достижения цели. Дар у него остался, хоть и в дремлющем состоянии. И он может спонтанно пользоваться некоторыми своими способностями, не понимая сути происходящего. Он сразу почувствовал, едва я заглянула ему в душу, хоть и не понял, в чем дело. Остальные же вообще ничего не заметили.

— Ну и дела-а… А почему он меня грохнуть не захотел? Ведь вполне мог посчитать, что ему это удастся.

— То, что встречу прикрывали мои хлопцы, которые бы нашпиговали пулями любого раньше, чем он достал оружие, Каррингтон не знал. Но предвидеть такое вполне мог, профессия обязывает. А он не фанатик-камикадзе и знает, что живым ему в этом случае не уйти. И действует в первую очередь исходя из своих интересов, а не интересов Монка. К тому же понимает — с ликвидацией сеньора Кортеса проблема не исчезнет, а может вылиться в полномасштабную войну с уничтожением Порт Ройяла со всем его населением.

— Так что с твоим коллегой делать будем, герр Мюллер? Он тут шкодить не начнет?

— Лично не начнет, так как он не дурак и видит, куда попал. Своих агентов у него тут тоже нет. Это не Тобаго с интернациональным гадюшником, здесь вотчина испанских "штирлицев". А дальше будет день — будет пища. Нужный антураж и психологическую обстановку мы создали. Теперь посмотрим, что сэры делать будут. Вполне может быть, что срочно уйдут, дабы поскорее донести до его светлости радостную весть. А могут и здесь застрять под каким-нибудь предлогом, чтобы побольше разнюхать. Как они себя поведут — из этого и будем исходить…

Утро принесло новые вести, причем не все хорошие. Без эксцессов не обошлось. Английские матросы, сойдя на берег, после посещения кабаков по привычке начали бузить. Тем более поводов было более чем достаточно — их возмутило, что "дикари" сидят с ними за соседним столом как ни в чем не бывало. До драки с местными обывателями не дошло, так как наряды полиции с приданными им в помощь морскими пехотинцами, дежурившие поблизости с питейными заведениями (Карпов как в воду глядел), мгновенно оказались на месте, а испанские моряки, уже знакомые с порядками в Форте Росс, предпочли не вмешиваться и замерли в предвкушении захватывающего зрелища. Такое происходило частенько, когда в Форте Росс появлялись новички, незнакомые с местными реалиями.

Увидев, что перед ними те же "дикари", только в форме, разгоряченные градусами белые британские джентльмены страшно возмутились и попытались навести порядок. За что были нещадно биты с применением "спецсредств" и препровождены в кутузку. Слава богу, обошлось без трупов, но четверым, попытавшимся ударить ножом полицейского, сломали руку. А количество синяков и ссадин учету не поддавалось. Все это доложили Леониду утром, когда он поинтересовался ходом дипломатического визита корабля Ройял Нэви. Ничего удивительного в этом не было, другого он и не ждал. Посмеявшись, дал приказ оказать квалифицированную медицинскую помощь пострадавшим и отпустить всех с богом после того, как проспятся.

Когда высокие гости проснулись после вчерашнего, и кряхтя и охая вышли на свет божий, день был уже в разгаре. Леонид тут же взял всех в оборот и усадил за стол, сказав, что "подобное лечится подобным" и оказался прав. Когда Слэйду и остальным полегчало, вручил ответное послание Сэру Джорджу и пригласил его в гости в Форт Росс, либо в Якобштадт, как ему будет удобнее. Заодно предложил экипажу "Феникса" отдохнуть как следует на Тринидаде. Но Слэйд поблагодарил и сославшись на необходимоть срочной доставки ответного письма, отказался. "Феникс" пробудет здесь еще дня три-четыре и уйдет в Порт Ройял. Когда все прибыли в порт, чтобы вернуться на фрегат, то были поражены. На причале стояла большая группа повозок, загруженных свежей провизией. И все это матросы "Феникса" перетаскивали в шлюпки, которые уже сделали не по одному рейсу. Леонид, сопровождавший гостей до самой набережной, пояснил.

— Это подарок от меня, господа. Ни за что платить не надо. Вам еще через все море до Ямайки добираться.

Следующие дни прошли сравнительно тихо. Матросы "Феникса", наученные горьким опытом, уже не пытались строить из себя белых господ и вели себя на берегу более-менее прилично, а Слэйд вместе с офицерами не отказался снова нанести визит хлебосольному хозяину Тринидада. С ним же был и неизменный секретарь-переводчик мистер Каррингтон. Который острожно расспрашивал о верфи Форта Росс, о строящихся кораблях и прочих скучных вещах, но группа старших офицеров тринидадской армии во главе с командующим сухопутными войсками полковником имперской морской пехоты Андрэ Карповым отвечала вскользь и тут же переводила разговор на гораздо более интересные вещи вроде прекрасных дам и великолепных рестораций в городе. Заодно расспрашивали, а как там в Европе? Интересно было бы побывать. В последний день стоянки тринидадцы просто "добили" гостей, устроив грандиозную попойку с жарением мяса на углях прямо на природе, на берегу залива (shashlyking, как они назвали это мероприятие) с купанием голышом. Вообще-то, не совсем голышом, но гостям и такого хватило, чтобы протрезветь. Приглашали искупаться и гостей, но те не решились. Многие даже не умели плавать. Тринидадцы же плавали, как рыбы. Создавалось впечатление, что они родились в воде. И больше всего поразило англичан то, что в этом принял участие и сам его превосходительство сеньор Кортес. Который плавал и нырял ничуть не хуже своих соотечественников. В таком же, почти голом виде.

Когда "Феникс" все же выбрал якорь и поставив паруса, направился к выходу из залива Париа, Слэйд перевел дух. Для такого отдыха нужно иметь железное здоровье. Как можно столько выпить и съесть?! Но вспомнив обильные вкусные трапезы в гостях у сеньора Кортеса и представив стряпню корабельного кока, только горестно вздохнул. От сидевшего за столом Каррингтона это не укрылось.

— Жалеете, что приходится уходить, сэр?

— Откровенно говоря — да, мистер Каррнгтон. Когда и где еще нас так встретят… А как Ваши впечатления?

— Нам очень умело пускали пыль в глаза, всеми силами стараясь создать образ бесшабашных пьяниц, которым море по колено. Все мои осторожные попытки выяснить хоть что-то тут же пресекались и разговор переводили на тему о бабах и выпивке.

— Ну, не знаю, как Вам, а мне в Форте Росс очень понравилось! И я бы не отказался зайти сюда снова!

— Я бы тоже не отказался…

Мэттью Каррингтон замолчал и погрузился в раздумья, потягивая из бокала прекрасное испанское вино, полученное в подарок от его превосходительства сеньора Кортеса. Мысли начальника разведки были далеки от восторженной эйфории Слэйда. Он ничего не стал ему говорить о своих подозрениях. Зачем? Не стоит простому вояке знать лишнее. Кое что он сообщит герцогу. А кое что останется его личной тайной. Надо сначала как следует разобраться самому. Не нужно начальству знать в с е. Потому, что это породит массу глупых вопросов, на которые он пока не знает ответа…

— Ну что, ушли?

— Ушли, мой каудильо. Не знаю, насколько они поверили в этот цирк, но получилось красиво.

— Слэйд и его офицеры поверили. А вот Каррингтон ни хрена не поверил. Матильда его напоследок осторожно "просканировала" и поняла, что ему одному не удалось повесить лапшу на уши.

— Ну, тут уже ничего не поделаешь. Кто же знал, что на недоделанного Вольфа Мессинга нарвемся? Хорошо, что Матильда его сразу вычислила.

— И теперь все наши операции придется проводить с оглядкой на этого "мессинга". Предупреди наших в Порт Ройяле, чтобы ни в коем случае не совались к Монку и вообще держались от резиденции губернатора подальше.

— Уже предупредил. В Порт Ройяле сейчас тихая паника. Сведения о скором визите испанцев туда уже дошли. С секретностью у наших испанских "союзничков" чуть лучше, чем никак.

— А как там дела у нашего Генерального Конструктора с вертолетом?

— Первый экземпляр готов и проходит наземные испытания. Скоро будет первый полет. Проведем его где-нибудь подальше от посторонних глаз.

— Значит снимаем бизань-мачту с "Волка" и делаем на корме вертолетную площадку, иначе можем не успеть. Передай всему "зверинцу" — пусть возвращаются обратно в Форт Росс. "Волк" — сразу на верфь, на переоборудование. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" — профилактика машин и вооружения. Времени мало осталось. К концу апреля мы должны быть в Веракрусе.

Глава 9

Крысиные бега

Порт Ройял бурлил. Новость, что испанцы собираются в мае — июне высадиться на Ямайку, чтобы вернуть ее под власть испанской короны, быстро облетела все уголки острова. В мощь Ройял Нэви, способного отстоять британские завоевания, тут уже особо никто не верил. Поэтому началось бегство на Барбадос, на который испанцы пока не зарились. Поначалу это были единичные случаи, но чем дальше — тем больше. Недвижимость в городе резко упала в цене. Плантаторы, купцы, лавочники и кабатчики стремились распродать все имущество и как можно скорее удрать с Ямайки. Зато резко выросли прибыли судовладельцев, наживающихся на перевозках между Барбадосом и Ямайкой. Картина была просто удручающая и губернатор Сэр Джордж Монк не знал, что делать, чтобы предотвратить отток населения. Репрессивными мерами тут ничего не добьешся. Попытаешься запретить выезд за пределы острова, наложив лапу на корабли, получишь бунт. И еще неизвестно, что хуже. Тогда испанцы возьмут Ямайку голыми руками. Приход "Феникса", доставившего удивительные сведения о Тринидаде, несколько утихомирил страсти, но не настолько, чтобы погасить их полностью. Все хорошо понимали, что даже если Тринидад останется в стороне, то испанцы от своих намерений вряд ли откажутся. Но в случае противостояния одним испанцам, по крайней мере, был шанс на успех и достаточно большой. Совсем иная амосфера царила в губернаторской резиденции. Джордж Монк сидел за столом и слушал, что ему по очереди рассказывали кэптен Слэйд и лейтенант Паркер, которого все давно считали погибшим. Рассказ Паркера поверг губернатора в шок. Сам командовавший флотом в недавнюю войну с Голландией и знавший морское дело не по наслышке, он был поражен рассказом о бое с "Песцом".

— Значит говорите, мистер Паркер, "Песец" творил, что хотел и с легкостью занимал выгодную для себя позицию?

— Да, сэр. Мы ничего не могли сделать. Как он разделался с "Грейхаундом" и "Фоксом", я сказать не могу, было очень далеко. Но на "Ньюкасле" он вызвал сильный пожар, а после этого погнался за нами. Первыми же выстрелами вывел из строя руль, и "Дувр" потерял управление. А потом спокойно подошел с кормы и изорвал картечью паруса, превратив вообще в неподвижную мишень. Вся наша многочисленная бортовая артиллерия оказалась совершенно бесполезна перед такой тактикой ведения боя. "Песец" все время оставался для нее вне зоны обстрела. А лишив нас хода, открыл продольный огонь гранатами, дающими сильный взрыв внутри корпуса и вызвающими пожары. И опять таки оставаясь все время у нас под кормой, вне зоны действия бортовой артиллерии. Очевидно, именно так он уничтожил и "Ньюкасл". Долго "Дувр" не продержался — огонь достиг крюйт-камеры. Я и еще несколько матросов уцелели чудом.

— А куда же они подевались?

— Нарушили присягу и изъявили желание перейти на сторону противника, сэр.

— Понятно… Если попадутся — повесить. А перед этим тщательно расспросить, что они узнали интересного. Как Ваше мнение, мистер Паркер, сможет Ройял Нэви отразить нападение кораблей тринидадцев, если оно все же произойдет?

— Вы хотите знать правду, сэр?

— Разумеется. Красивого вранья я и так каждый день достаточно слышу.

— В том виде, в каком сейчас находятся наши корабли, это вряд ли возможно, сэр. Во всяком случае, при равенстве в силах. Тринидадцы обладают секретом движения без парусов. Они будут сами выбирать место и время для атаки, кружа как волки вокруг овечьего стада. Этот сеньор Кортес оказался прекрасным капитаном. Он учень умело использовал как свои преимущества, так и наши недостатки. Ведь "Дувр", "Ньюкасл", "Фокс" и "Грейхаунд" он фактически топил поодиночке, обеспечив себе преимущество маневрированием и ведя бой один на один, исключив из боя остальные наши корабли, пока до них не дошла очередь. Не думаю, что командуя эскадрой, он поведет себя по другому. Поэтому без обеспечения серьезного превосходства в численности кораблей и огневой мощи рассчитывать на успех в бою с тринидадцами не стоит.

— Что же, спасибо Вам большое, мистер Паркер. Сведения, которые Вы доставили, трудно переоценить. Заслуженная награда Вас не обойдет. Благодарю и Вас, мистер Слэйд, Вы прекрасно справились с возложенной на Вас важной миссией. Можете быть свободны, господа!

Когда за офицерами закрылась дверь, из соседней команты вышел Мэттью Каррингтон. Джордж Монк сидел с задумчивым видом и поначалу никак не отреагировал на появление своего помощника по тайным делам. Каррингтон сел за стол напротив губернатора и тоже хранил молчание. Наконец Монк оторвался от своих мыслей.

— Ну и что скажете, мистер Каррингтон?

— Ничего хорошего, сэр. У одного эйфория от торжественного приема в его честь, а второй хоть и сообщил ценные сведения, но они нисколько не приблизили нас к разгадке секретов пришельцев. Многое мы уже узнали раньше из других источников. Единственное — полностью восстановлена картина боя "Дувра" и "Ньюкасла" с "Песцом". Если это избиение младенцев вообще можно назвать боем. Но есть разногласия в показаниях Сирла и Паркера.

— Какие?

— Сирл говорил о том, что тринидадцы имеют мощную дальнобойную и скорострельную артиллерию, с помощью которой уничтожили "Бриан" и "Сваллоу". Паркер же об этом не упоминает.

— Я больше склонен верить офицеру Ройял Нэви, а не бандиту, привыкшему воевать с безоружными. Сирлу и его банде вполне могло померещиться такое со страху.

— Возможно, возможно. Но то же самое говорят и Митчелл с Гарвеем, когда "Песец" разделался с пятью кораблями приватиров на рейде Порт Ройяла. И они также, как и Сирл, упоминают о высокой скорострельности и дальнобойности орудий "Песца".

— Я внимательно изучил схему боя "Песца" и этих горе-вояк, составленную по рассказам многих очевидцев. Ничего сверхъестественного там нет. Да, дистанция великовата, но теоретически такая стрельба возможна при хорошо подготовленных канонирах, качественно изготовленных стволах пушек и тихой погоде. Ветер был слабый, волна отсутствовала. Качество, с каким пришельцы изготавливают свои товары, уже известно. Канониров тоже могли подготовить. Время у них было.

— А скорострельность?

— Тренировка канониров. Возможно, применили что-то новое в зарядах пороха. Ведь какие-то мощные гранаты они придумали, в этом слова Сирла и офицеров совпадают. Меня волнует другой вопрос, мистер Каррингтон. Каково Ваше мнение о тринидадцах?

— Вы имеете ввиду самих пришельцев?

— Да. Без них вся эта испано-дикарская свора на Тринидаде не стоит и пенса.

— Они ч у ж и е, сэр. Настолько чужие нам, что я даже не подберу сравнения. Хоть и выглядят, как европейцы. Не знаю, из какого мира они пришли, но любой мавр, местный дикарь, или даже негр гораздо ближе к нам, чем эти пришельцы. И они очень опасны. Испанцы — их случайные и временные союзники. Просто звезды так на небе сошлись, что они оказались полезны друг другу. Но они не остановятся, пока не подомнут под себя весь Новый Свет. Или по крайней мере большую его часть, серьезно подвинув как испанцев, так и всех остальных.

— Но почему Вы так решили?

— Я видел их, сэр. И разговаривал с ними. Хоть они и старались разыграть балаган перед нами, но это им не удалось. Это хищники, которые порвут любого, кто встанет у них на пути. И их полностью поддерживает местное население. Причем не только дикари, но и простые испанцы. А возможно, уже и кто-то из испанского дворянства. Причем, как я уже сказал, у них нет с в о и х в нашем мире. У них есть лишь временные союзники.

— И что Вы предлагаете?

— Идти на любые компромиссы с испанцами, голландцами и французами, но совместными усилиями уничтожить эту заразу, пока она не распространилась за пределы Тринидада и Тобаго. Идти на любые меры, не жалеть никаких денег. Потому, что если этого не сделать, то люди сеньора Кортеса, или их потомки поднимут свой белый флаг с синим крестом над всем Новым Светом. Пусть это произойдет не через год-два, а через сотню лет, но произойдет обязательно, если оставить все, как есть.

— Хм-м… Вы рисуете очень мрачные перспективы… Неужели, все действительно так плохо?

— Более чем, сэр. Мне нет смысла лгать.

— Печально… Ладно, вопросы такого уровня все равно вне нашей компетенции. Следует как можно скорее доставить Его Величеству эту информацию, изложенную самым подробнейшим образом. А что можем сделать мы в ближайшее время? Насколько я понял, испанцы не собираются отказываться от своих замыслов вернуть Ямайку?

— Не собираются, сэр. По прибытию в Порт Ройял я получил свежие сведения из Веракруса — продолжается стягивание регулярных войск к городу и подготовка десантной флотилии. Боевых кораблей немного и окончательно испанцы еще не определились с их количеством. Достоверно только установлено, что корабли "золотого" и "серебряного" флота в этой операции задействованы не будут. Они заняты своим обычным делом — грузят золото и серебро с прочими грузами, чтобы успеть уйти из Карибского моря до начала сезона ураганов. Но вот всякой разнокалиберной "купеческой" мелочи согнано в Веракрус очень большое количество. И в городе во всех кабаках обсуждается вопрос о справедливом возмездии проклятым еретикам, то есть нам, посягнувшим на земли испанской короны.

— Как думаете, тринидадцы вмешаются?

— Думаю, вмешаются. Хотя они всеми силами пытались доказать обратное. Но это исключительно мои подозрения, основанные на различных косвенных фактах. Прямых доказательств у меня нет.

— И как нам в этом случае отразить нападение?

— Боюсь, что Ямайку мы потеряем, сэр. Если не произойдет чудо.

— Как Вы так можете говорить, мистер Каррингтон?! Если бы я не знал Вас раньше…

— Сэр, Вы хотите услышать правду, или то, что приятно Вашему слуху?

— Простите, не сдержался… Разумеется, мне нужна правда. Какой бы неприятной она ни была.

— А правда такова, сэр, что встречаться Вам с Кортесом нет никакого смысла. Я предполагаю, что события будут развиваться по следующему сценарию. Эскадра тринидадцев придет в Веракрус и будет сопровождать испанцев до самой Ямайки. Если наш флот попытается перехватить противника, то тринидадцы его уничтожат. Уверенность Паркера в том, что их можно одолеть простым увеличением численности в кораблях и пушках, меня не убедила. А после разгрома нашего флота испанцы беспрепятсвенно доберутся до Ямайки. Высадиться они могут в любом месте, помешать высадке мы не сможем. При большом численном преимуществе взятие Порт Ройяла — вопрос времени. Как Вы сами говорили, он удобно расположен для обороны, но не для длительной осады. Испанцы запрут нас здесь и будут ждать, когда мы либо передохнем от голода, либо сдадимся. Торопиться им некуда, а штурмовать Порт Ройял они вряд ли будут. При господстве на море и взятии под контроль всей остальной части острова в этом нет никакого смысла. Незачем напрасно ложить своих солдат.

— Странная у Вас уверенность… Вы — единственный человек, который считает, что Тринидад обязательно выступит на стороне Испании и их корабли легко расправятся с эскадрой Холмса… Ладно, будем уповать на то, что Ваши подозрения ошибочны. Но сами будем готовиться на всякий случай к длительной осаде. Больше мы все равно не можем ничего сделать, рассчитывать на помощь с Барбадоса нереально. Адмирал Холмс готов сразиться с испанцами. И дай бог, чтобы это были только испанцы… Значит говорите, что встречаться мне с Кортесом нет никакого смысла?

— Абсолютно никакого, сэр. Ничего нового он не скажет. И устроит такой же балаган, как и нам. Разве только с еще большим размахом…

Роберт Сирл был в общем и целом доволен жизнью. Самый опасный кредитор так удачно подвергся разбойному нападению с летальным исходом, а второй пока что не вспоминал о нем, так как у его превосходительства губернатора хватало гораздо более серьезных забот, чем задолжавший ему капитан приватиров, причем не очень крупную (по меркам губернатора, разумеется) сумму. Но перспективы были не очень радужные. Выйти "на испанца" пока не получалось, так как с деньгами у Сирла стало совсем плохо. Снаряжать корабль не на что, а в долг ему больше никто давать не хотел. Провальная экспедиция на Тобаго создала ему дурную славу неудачника, как в свое время Моргану после Пуэрто Бельо. Первое время Сирл приуныл, так как взять деньги было негде. Но тут снова выступил на сцену его спаситель — Джон Стаффорд. Сирл уже свел его кое с кем из местных дельцов, и что Стаффорд с ними дальше делал, его не интересовало. Видно, по своим каналам он узнал о финансовых затруднениях Сирла и послал ему записку с просьбой прибыть в "Золотой Гусь". Есть деловой разговор. Поскольку выбирать не приходилось, Сирл отправился на встречу гадая, что Стаффорду от него надо. Заказав шикарный обед на две персоны с выпивкой в уединенном кабинете, дабы рядом не было посторонних ушей, Стаффорд не стал ходить вокруг да около и сходу озвучил свое предложение.

— Мистер Сирл, Вам не надоело рисковать своей головой и гоняться за испанцами по всему морю без всякой гарантии на успех? Тем более, сейчас это стало очень опасно. После того, как тринидадцы основательно сократили ряды приватиров. А долг губернатору на Вас так и висит. И грабить губернатора, поверьте, никто не будет. Таких дураков нет.

— А что мне тут остается делать, мистер Стаффорд? У Вас есть предложение получше?

— Есть. Денег конечно поменьше, чем взял Франсуа Олоне в Маракайбо, но зато гарантированно и фактически без всякого риска. И самое главное — р е г у л я р н о. В отличие от Олоне, который сначала сорвал хороший куш, а в следующей экспедиции не смог взять ничего, потеряв корабль. А кончил совсем плохо. Вы уже в курсе, что его сожрали дикари в заливе Дарьен?

— Да, слышал. Упокой господи его грешную душу… А что Вы хотите предложить?

— Мне нужен Ваш "Кагуэй". Чтобы он, когда надо, подходил к берегу в укромном месте, грузил там кое-что, а потом доставлял в другое укромное место и выгружал. И чтобы команда не любопытствовала, что именно.

— Так Вы контрабандист, мистер Стаффорд?

— Ну зачем же так грубо. Я купец. А что и как я продаю, разве это имеет значение?

— Пожалуй, что не имеет… Хорошо, я согласен. Обговорим практическую сторону дела?

— Вот это серьезный разговор! Я рад, что не ошибся в Вас, мистер Сирл! Раз Вы в принципе согласны, давайте обсудим детали…

После обсуждения деталей Сирл понял, что не прогадал. Работа предстояла непыльная и без особого риска. Во всяком случае, это не налет на испанский город и не взятие на абордаж испанского "купца". Предстояло всего лишь подойти к Тобаго в условленное место, подальше от посторонних глаз, стать на якорь неподалеку от берега, ночью принять с лодок груз в закрытых ящиках и тут же уйти. Груз доставить на Ямайку, но не в Порт Ройял, а в укромную бухточку. Какую — укажут позже. Сам Стаффорд также будет находиться на борту, осуществляя связь с берегом условными сигналами и лично общаясь со своими контрагентами, поскольку они знают друг друга в лицо. Чтобы не нарваться на подставу. И за это Роберт Сирл будет получать неплохие деньги. Конечно, до уровня добычи Олоне в Маракайбо далековато, но тоже неплохо, если учесть, что это не одноразовая акция.

Против такой постановки вопроса Сирл ничего не имел и вскоре "Кагуэй" снова вышел в море. Подойдя к Тобаго, пока еще окончательно не стемнело и став на якорь в безлюдном месте, никаких подозрений он не вызвал. Мало ли, что случилось? Но едва наступила ночь, Стаффорд зажег на палубе четыре фонаря, особым образом разместив их. Вскоре послышался плеск весел, из темноты вынырнула крупная рыбацкая лодка и подошла к борту. Стаффорд переговорил с прибывшими на французском, и сказал, что все в порядке. Лодка ушла, но вскоре вернулась и из нее стали перегружать на "Кагуэй" какие-то ящики. Выгрузившись, "рыбаки" сделали еще четыре рейса. После этого Стаффорд заявил, что надо поскорее уходить. Сирл был только за и тут же отдал приказ сниматься с якоря. На Ямайке все прошло по такой же схеме. Постановка на якорь в безлюдном месте ближе к вечеру, сигнальные фонари на палубе, появление таинственных "рыбаков", выгрузка. После чего "рыбаки" исчезли вместе с контрабандным грузом, а Стаффорд передал Сирлу окончательный расчет за этот рейс, довольно улыбаясь.

— Ну что, мистер Сирл? Это лучше, чем гоняться за испанцами, рискуя свернуть себе шею?

— Пожалуй, мистер Стаффорд! Если так пойдет и дальше, то я не против!

— А я Вам что говорил? Держитесь подальше от таких личностей, как губернатор и Дэвидсон. От них зачастую одни неприятности. А кто честно ведет со мной дела, тот никогда не остается внакладе. Но только если ч е с т н о, мой друг! Не сочтите, что я Вас пугаю, но любого, кто попытается меня подставить, я отыщу даже на дне морском. Пусть даже потрачу на это больше, чем потерял в результате обмана. Для меня это — дело принципа. Некоторые попытались. Поверьте мне на слово, им впору было бы позавидовать Олоне, которого сожрали дикари…

В то, что это не пустые слова, Сирл поверил без колебаний. Человек, который расправился с Дэвидсоном и при этом умело направил всех по ложному следу, должен быть способен на многое.

После этого "Кагуэй" сделал еще три рейса между Ямайкой и Тобаго, в результате которых Сирл весьма существенно улучшил свое финансовое положение. Долг губернатору полностью он отдавать не торопился, дабы избежать глупых вопросов, но тот и не настаивал, согласившись на возврат долга частями. Правда, в последнем рейсе все прошло не совсем удачно. В ходе погрузки на Тобаго у Стаффорда вышел спор со своими контрагентами. Толком Сирл ничего не разобрал, так как говорили на французском и очень тихо. До него доносились только обрывки фраз. После разговора настроение у Стаффорда резко испортилось. Когда же Сирл поинтересовался, что случилось, то он не стал темнить.

— Пытаются выжать из меня больше денег, проклятые лягушатники. Хотят либо задрать цену, либо предлагают забирать груз на Тринидаде. Тогда цена останется прежней.

— Так в чем же дело? Сходим и на Тринидад. Там укромных мест хватает.

— Я не самоубийца, мистер Сирл. И Вам категорически не советую туда лезть. Буду думать, что делать…

Сказанное для Сирла было, как ушат холодной воды на голову. Чтобы Стаффорд чего-то испугался?! Да-а, недаром и другие его предупреждали — ни в коем случае не связываться с тринидадцами.

После этого рейса наступило некоторое затишье в совместной контрабандной деятельности двух авантюристов. Очевидно, Стаффорд искал другие варианты. И тут, как гром среди ясного неба, проносится слух о скором нападении испанцев на Ямайку. Да еще возможно и в компании с тринидадцами. Сирла это особо не взволновало. Ему-то что? Выбрал якорь, поставил паруса и поминай, как звали. В Порт Ройяле его ничто не держит. А вот Стаффорд засуетился. Здесь у него был хорошо налаженный бизнес и терять его он не хотел. Причем до такой степени, что не поддался панике и не сбежал на Барбадос, как многие другие купцы. Лишь предупредил Сирла, что намечается новое интересное дело. И если все будет, как он задумал, то прибыль окажется еще выше. Соответсвенно и гонорар Сирла за каждый рейс увеличится как минимум на треть от того, что он получал раньше. А тут еще одна хорошая новость — вернулся фрегат "Феникс" с Тринидада и его команда взахлеб начала рассказывать о тамошних чудесах. Причем самое главное — воевать тринидадцы не собираются. Ну а испанцам, если сунутся, и накостылять можно. Не в первый раз. В общем, жизнь начала налаживаться. Но тут неожиданно произошло событие, полностью поломавшее планы Стаффорда и в значительной степени изменившее планы Сирла.

Разговор между Джорджем Монком и его старым знакомым, соратником по недавней войне с голландцами — адмиралом Робертом Холмсом, проходил в присутствии узкого круга лиц, обладающих в какой-то степени информацией о тринидадских пришельцах. Присутствовали лейтенанты Паркер, Митчелл и Гарвей. Первый заново во всех подробностях рассказал свою эпопею, а двое других также подробно описали нападение "Песца" на Порт Ройял и странную гибель "Фалкона"…

Эскадра Холмса прибыла в Карибское море недавно, уже после провала авантюры Сирла и его далеко не триумфального возвращения в Порт Ройял, что вызвало огромную радость Монка и остальных. Потому, что до этого Ямайка оставалась фактически голой, без всякого прикрытия. Если раньше можно было рассчитывать на корабли приватиров, то теперь почти все они лежали на дне Карибского моря. А это значит, что у испанцев развязаны руки, и они вполне могут попытаться вернуть утраченную территорию. К счастью, в Лондоне рассудили здраво и решили все же направить довольно сильную эскадру в воды Вест-Индии для защиты британских интересов. Поскольку здесь с прошлого года стали разворачиваться очень интересные события, способные привести к нарушению статус-кво. В итоге, так оно и оказалось. Испанцы зашевелились, но как всегда поздно. Если бы они воспользовались моментом и атаковали сразу, едва стало известно о разгроме приватиров на Тобаго и уничтожении их кораблей, то они вне всякого сомнения вернули бы Ямайку. Противопоставить испанскому флоту в Карибском море Британии было фактически нечего и испанцы легко могли перебросить большое количество войск на остров. Но… Испанцы, как всегда, очень долго раскачивались и благоприятный момент был упущен. А с приходом эскадры Холмса рассчитывать на успех в возвращении Ямайки стало и вовсе нереально. Если бы не тринидадцы…

Чем дольше Холмс слушал, тем больше вопросов у него возникало. Но увы, никто на них ответить не мог. В конце концов поняв, что больше выжать ничего не удастся, губернатор отпустил офицеров и вопросительно посмотрел на Холмса.

— Ну и что скажете, мистер Холмс?

— Если бы я услышал это раньше, то счел бы морскими байками, сэр. Либо пьяным бредом. Но все одинаково бредить не могут, поэтому придется согласиться, что это правда. В колдовство я не верю. Значит мы действительно встретились с чем-то неведомым. Насколько я понял, никаких сведений об этих пришельцах добыть не удалось?

— Ничего конкретного. Только то, что они пожелали сами рассказать.

— О том, почему они могут идти без парусов независимо от ветра, гадать бесполезно. Все равно не угадаем. Меня смущает высокая огневая мощь "Песца". Ведь это обычный французский "купец". Как же эти хитрые пришельцы умудрились ее обеспечить? Если верить показаниям лейтенанта Паркера, то когда его подняли на палубу "Песца", он увидел всего восемь пушек — по четыре двенадцатифунтовки с каждого борта. Скорее всего, пара мощных орудий установлена на носу, так как "Песец" вел сильный огонь с носа. Но там все было закрыто парусиной и Паркер толком ничего не рассмотрел. Восемь плюс два получаем десять. Десять орудий — и все?! И с таким ничтожным количеством пушек, причем не самых мощных, пришельцы умудряются топить превосходящие силы противника?! Сэр, что-то здесь не то. Должен быть еще какой-то неизвестный нам фактор, объясняющий все это. Иначе получается полная бессмыслица.

— Что Вы имеете ввиду, мистер Холмс?

— То, что эти пушки стоят просто для отвода глаз. Именно для того, чтобы на них обращали внимание. А на самом деле пришельцы применяют какое-то совершенно неизвестное нам оружие. И даже в целях маскировки стреляют из пушек, чтобы создать видимость их применения.

— В том то и дело, что нет. И Паркер, и Митчелл с Гарвеем видели, как "Песец" вел огонь. Он применял обычные пушки, стреляющие мощными гранатами. Именно они и наносили сильные повреждения и вызывали пожары. Единственное, что у них отличается от нашего оружия, это дальнобойные ружья, которые бьют с высокой точностью. Но из ружей корабль не потопишь.

— Если так, то тогда не все потеряно, сэр. С "Ньюкаслом", "Дувром", "Фоксом" и "Грейхаундом" тринидадцы расправились, заманив их в ловушку. Что и говорить, этот сеньор Кортес — прекрасный психолог. Он очень умело сыграл на чувствах наших людей, стремящихся покарать наглого испанского "купца". Причем настолько, что они напрочь забыли о том, что нельзя недооценивать противника. Растянулись на огромное расстояние и сами облегчили работу "Песцу", который перебил их поодиночке.

— У Вас есть какой-то план, как отразить нападение на Ямайку?

— Пока только наброски, сэр. Здесь остались еще хоть какие-то приватиры?

— Один сброд, который даже не взяли в экспедицию на Тобаго. Что у нас, что на Тортуге и Сен-Доменге у лягушатников. Есть еще некоторые, которых не было в Порт Ройяле в тот момент и они пришли позже.

— Как раз то, что нужно. "Купцы" в Порт Ройяле есть. Какие-то мелкие приватирские посудины тоже должны остаться.

— И что же Вы хотите предпринять?

— Можно попробовать такой вариант. В связи с угрозой нападения на Ямайку Вы властью губернатора реквизируете всех "купцов". Командам пообещать хорошее жалованье и распустить слух среди приватиров, что на испанской эскадре будет, чем поживиться, но кроме этого все получат хорошее вознаграждение от казны. Кто-то клюнет, кто-то нет. Но большая часть клюнет. Разумеется, о возможном участии Тринидада в этой операции на стороне испанцев не должно быть и речи. Доукомплектовываем приватирами это разномастное стадо и отправляем в море. Если тринидадцы все же выступят на стороне Испании, то они должны прибыть в Веракрус заранее, чтобы выйти оттуда вместе с испанцами. Когда наши горе-приватиры их повстречают, то нападут. Вот пусть тринидадцы ими и занимаются. Какое-то время они потеряют, пока не перетопят весь этот сброд. За это время испанцы уйдут достаточно далеко и попадут к нам в объятия. У тринидадацев всего четыре более-менее крупных корабля и одна яхта. Они не смогут быть одновременно в разных местах. И пока они будут драть в хвост и в гриву наших доблестных приватиров, мы займемся испанцами. Даст бог, успеем уничтожить их полностью до того времни, пока сеньор Кортес будет занят. А не успеем, то здорово их пощипаем. Даже если тринидадцы успеют к ним на помощь, то от десанта к тому времени мало что останется. И с такими силами испанцы вряд ли полезут на Ямайку. А мы будем держаться поближе друг к другу и массированным огнем не давать тринидадцам атаковать, отходя к Порт Ройялу. "Песец" разделался с нашими фрегатами поодиночке, но если одному тринидадскому кораблю будет противостоять два-три, то это уже совсем другой расклад. Возможно, кого-то они и утопят. Но и сами понесут потери, если будут продолжать лезть на рожон. В общем виде примерно так. Детально надо будет еще проработать.

— Очень много допущений в этом плане, мистер Холмс. А если испанцы не уйдут во время боя, а наоборот примут в нем участие? Или наши доблестные приватиры не станут атаковать, а бросятся наутек, едва увидят корабли тринидадцев, охраняющие испанцев? А те не станут их преследовать, и продолжат выполнять свою основную задачу — охрану десантной флотилии?

— Надо любой ценой постараться отвлечь корабли тринидадцев от испанцев и разделить их. Тогда нам будет гораздо проще выполнить задачу. Но если у Вас есть другой план, то давайте обсудим.

— А почему не хотите поставить в линию корабли приватиров для максимально возможного усиления огня?

— Да этот сброд не сможет даже держать строй. О совместном маневрировании я вообще не говорю. Именно поэтому мне и надо, чтобы они действовали отдельно и не мешали. Так будет гораздо больше толку. Как знать, может и удастся разделить корабли противника. Тогда наша задача сильно упрощается. Если же испанцы не уйдут, а начнут вместе с тринидадцами бить приватиров, то придется атаковать и нам. У тринидадцев очень мало кораблей и они не смогут быть во всех местах одновременно. Поэтому у нас есть неплохой шанс успеть уничтожить как можно больше испанцев, пока тринидадцы будут связаны боем. Как это лучше сделать, надо подумать.

— Думайте, мистер Холмс. А я подумаю, как наиболее заманчиво, но в то же время и правдоподобно соблазнить этих висельников, чтобы они с а м и искали встречи с испанцами. В конце концов, повесят ли их испанцы, или тринидадцы перетопят как крыс, никакой разницы нет. Но так они хоть подохнут с пользой для Британии…

Роберт Сирл все никак не мог поверить в свою удачу. Вот это выверт судьбы-злодейки! То сплошные убытки, то возможность сорвать хороший куш! Когда его и еще нескольких уцелевших капитанов-приватиров, не принимавших участия в экспедиции на Тобаго, вызвали к губернатору, он поначалу ничего хорошего не ждал. Но как оказалось, губернатор предлагает интересное дело, в результате которого не только простит ему остаток долга, но и выплатит весьма и весьма привлекательную сумму! Значительно превышающую то, что он получал в результате своих контрабандных рейсов. То же самое посулили и другим капитанам, а также всем, кого они смогут привести с Тортуги. Все "купцы", стоящие в Порт Ройяле и которые придут в него в ближайшее время, подлежат реквизиции для использования в военных целях в связи с угрозой нападения испанцев. Поэтому и надо обеспечить достойную встречу проклятым папистам. Команды купцов, которые пожелают принять участие в отражении нападения, остаются на своих местах. Кто не пожелает — пополнит ряды матросов на кораблях эскадры адмирала Холмса, либо солдат гарнизона Порт Ройяла. Команды всех "купцов" будут усилены приватирами. Губернатор обеспечивает снаряжение кораблей в разумных пределах и эти деньги в счет платы не входят, так как корабли будут действовать не в интересах частных лиц, а в интересах британской короны. Разумеется, окончательный рассчет только после победоносного возвращения на Ямайку. Все, что удастся захватить на испанских кораблях в результате операции, принадлежит приватирам. Как и сами испанские корабли, если удастся привести их в Порт Ройял. Нечего и говорить, что после такого предложения отказавшихся не было. В хорошем настроении Сирл отправился в "Золотой Гусь", где нашел Стаффорда не в лучшем расположении духа. Многие его торговые партнеры уже сбежали на Барбадос, как крысы с тонущего корабля. Озвучив предложение губернатора и предложив купцу вложиться в это весьма прибыльное мероприятие, капитан неожиданно нарвался на отказ. Они уже давно нашли общий язык и общались без политесов, говоря как старые приятели то, что думают.

— Роберт, а оно тебе надо? Не лез бы ты в это мутное дело. Уж очень от него воняет. Пусть губернатор сам разбирается. Тем более, у меня появились хорошие перспективы для нашей дальнейшей работы, и вскоре ее можно будет продолжить.

— Так ведь дело верное, Джон! Тряхнем испанцев, получим свои деньги от губернатора, да еще и на испанских посудинах чем-то обязательно поживимся!

— А тебе не кажется, что слишком уж все хорошо? С чего бы это губернатор стал таким щедрым?

— Прижало его, вот и стал. Понимает, что если сюда испанцы доберутся, то тогда может все потерять. Вот и хватается, как утопающий за соломинку. Видно, на свой Ройял Нэви у него надежды нет.

— Возможно. Но я в эту авантюру лезть не хочу. И тебе не советую.

— Так ведь кто не рискует, тот не выигрывает! Если все время пасовать, то никогда не сорвешь банк!

— Бывает риск разумный, а бывает риск глупый. Во внезапно вспыхнувшую щедрость губернатора я не верю, что-то тут нечисто. А по поводу того, чтобы сорвать банк… Франсуа Олоне тоже один раз сорвал хороший банк. Но в конечном итоге проиграл Судьбе все, даже свою грешную жизнь. Подумай над этим хорошенько, мой друг…

Слова Стаффорда поколебали уверенность Сирла, но не надолго. Сочтя своего компаньона перестраховщиком, он с головой окунулся в подготовку к предстоящему выходу в море. В конце концов, Стаффорда тоже можно понять — он контрабандист, а не приватир. И не привык рисковать жизнью в открытом бою, предпочитая убивать своих врагов из-за угла. Конечно, в предстоящей операции его деньги бы не помешали, так как губернатор — редкостный жмот и много не выделит, но в крайнем случае можно обойтись и без них. Зато вся прибыль в этом случае достанется Сирлу и не придется делиться со слишком осторожным компаньоном. А потом можно и к прежним делам вернуться. Интересно, что этот прохиндей Стаффорд задумал?

Глава 10

Ямайский цугцванг

— Умберто, а ну снижайся! Снижайся, кому говорю! Высота — метров на пять выше мачты, не больше. Федерико, а ты не вздумай сейчас бросать, все равно ни хрена не попадешь. Все, промазали, давайте на второй заход. Стой, твою мать!!!… Попал… Слушайте, пацаны, как у вас это получается?!

— Так все же просто, дон Серхио! На скорости до сорока километров в час относ бомбы незначительный, а поскольку сейчас ветер строго попутный, в диаметральной плоскости, поэтому и боковой снос бомбы остутсвует.

— Нахватлись умных словечек, научил на свою голову… А как направление ветра определили?

— При подходе к цели — по флагу. А на маршруте — по гребням волн и бегу визирных точек…

Все, кто стоял на палубе "Волка", хохотали, слушая эту перепалку между инструктором и экипажем БПЛА. Ученики уже начали превосходить в мастерстве пилотирования и бомбометания своего учителя…

Первый вертолет этого мира "Крокодил" совершал учебное бомбометание по кораблю-цели, роль которой выполнял шлюп без людей на борту, буксируемый "Волком". Бомбили, естественно, не настоящими бомбами, а мешочками с песком соответсвующего веса. Сначала сам Генеральный Конструктор Сергей Иванченко лично опробовал свое творение, пилотируя беспилотный вертолет с палубы "вертолетоносца", а потом начал натаскивать своих пацанов и девчонок, отобранных в экипажи беспилотников. "Летный состав" экипажа состоял из двух человек — пилота и штурмана, поскольку уследить за окружающей обстановкой и одновременно управлять аппаратом при имеющемся уровне автоматики и приборов одному человеку оказалось сложно. Поэтому, чтобы не усложнять и не утяжелять электронную начинку "Крокодила", просто добавили в экипаж штурмана, и это сразу же сказалось на результативности полетов. Пилот и штурман работали каждый со своего монитора и выполняли свою задачу, не мешая друг другу. После первых же полетов стало ясно, что беспилотник вертолетного типа у Иванченко получился Аппарат, скомпонованный по классической схеме, — с одним несущим ротором и хвостовым винтом получился довольно тяжелый — взлетный вес с полной нагрузкой сто тридцать восемь килограммов и с приличными размерами для беспилотника палубного базирования. Но запаса топлива хватало на четыре часа полета при крейсерской скорости порядка шестидесяти километров в час, и при этом имелась возможность взятия полезной нагрузки на внешнюю подвеску до двадцати килограммов при полном запасе топлива. Иванченко сразу взял повышенные характеристики, так как резонно рассудил, что в ходе конструирования от него все равно не отстанут и начнут просить "изыскать возможности", "найти скрытые резервы", "добиться экономии сухого веса для увеличения полезной нагрузки" и т. д. Так оно в итоге и оказалось. Поэтому когда невиданного монстра впервые выкатили из сборочного ангара и Генеральный Конструктор озвучил его проектные данные, это вызвало взрыв восторга у "заказчиков". Плохо было только то, что на создание "Крокодила", как окрестили новый аппарат за внешнее сходство со своим собратом из XXI века — штурмовым вертолетом Ми-24, пришлось использовать материалы из будущего для наиболее ответственных узлов, и обрабатывать их на станках в мастерской "Тезея". А двигатели требовали качественное топливо и масло, поэтому заправлять их ГСМ собственного производства пока что было чревато. Во всем же остальном аппарат получился довольно удачным. Сан Саныч Прохоров со своей стороны обеспечил вертолет надежной электроникой, удобной в управлении и средствами радионавигации. Теперь можно было не бояться отправлять беспилотник в ночной полет с потерей визуального контакта с "вертолетоносцем". Во время наземных, а точнее палубных испытаний определили дальность действия команд с пульта управления. "Волк" с "Крокодилом", установленным на кормовой вертолетной палубе, удалялся от берега, а с берегового аэродрома экипаж "управлял" вертолетом, поддерживая контакт по радио с "вертолетоносцем". Двигатели и вся электроника работали, просто аппарат был закреплен на палубе и взлететь не мог. На дистанции в тридцать четыре мили было отмечено ухудшение работы аппаратуры по некоторым параметрам, и на этом испытания прекратили. Все равно, посылать маленький беспилотный вертолет на такое расстояние никто не собирался.

Испытания шли своим чередом. Иванченко натаскивал экипажи, проводя тренировочные полеты как днем, так и ночью с посадкой сначала на землю, а потом на палубу, и казалось, что ничего нового в этой области пока не появится. Беспилотник собирались применять исключительно для разведки, так как полезная нагрузка в двадцать килограммов на внешней подвеске конечно впечатляла, но как ее использовать наиболее эффективно для действий на море и в прибрежной полосе, никто так и не придумал. Сделать небольшие осколочно-фугасные бомбы? Можно, конечно. Но заряд маловат. Тем более не тротила, а пироксилина, или пороха. Шуму наделают, но не более того. Ни линейный корабль, ни фрегат одной такой бомбой, разорвавшейся на палубе, не потопишь. Сделать взрыватель с замедлением и обеспечить пробитие палубы со взрывом бомбы внутри корпуса? Смотря куда попадет. Если удар придется в место, где под палубой проходит бимс, то однозначно нет. Если же между бимсами, то может быть и пробьет. Смотря какая палуба. В общем — лотерея. Но если деревянную верхнюю палубу двадцатикилограммовой чушкой, сброшенной с высоты, пробить теоретически можно, то вот пробить еще и следующую за ней батарейную палубу — это уже из разряда фантастики. А взрыватель с замедлением все равно нужен, а то еще "Крокодил" от взрыва собственной бомбы пострадает, так как бомбить придется с малых высот — немногим выше уровня мачт, чтобы гарантированно попасть по цели размером с фрегат. Перспективы, конечно, очень интетересные, но до эффективности настоящей морской авиации еще далеко. Поэтому работы по созданию авиационных бомб малой мощности были начаты, но без особого фанатизма. Хватало более важных первоочередных задач. Но все резко изменилось, когда к Леониду пришел Карпов и озвучил неожиданную новость.

— Мой команданте, хочешь обрадую?

— Давай.

— Мои хлопцы с Тобаго только что сообщили. Наш великий алхимик, который Манфред, в процессе поиска философского камня получил какую-то хрень, которая горит со страшной силой. Так, что даже плавит чугун — у него чугунная ступка расплавилась. И водой хрен потушишь. Горит, пока все до конца не выгорит. Хорошо, что у него пол в лаборатории каменный, и он ее не спалил. Но вот толстенный деревянный стол, накрытый листом железа, очень быстро насквозь прогорел.

— Ну ни хрена себе… Он там в следующий раз цепную реакцию на быстрых нейтронах не получит?

— Цепную реакцию вряд ли, это все же не его профиль. А вот Шурик — тот пожалуй сможет, с него станется. Но я не об этом. У "Крокодила" двадцать килограммов полезной нагрузки. Понимаешь, куда я клоню?

— Зажигательные бомбы?

— Они самые. Если попробовать начинять бомбы этой адской смесью — хана всем деревянным парусникам, до кого "Крокодил" дотянется.

— Интересно. Давай попробуем! Только безопасность — превыше всего. А то, как бы самим от этих бомб не сгореть…

С этого момента начали отрабатывать полеты с бомбометанием, а выпуск авиационных боеприпасов резко активизировался. Конечно, до чего-то серьезного было далеко, но обычные осколочно-фугасные бомбы с зарядом пироксилина особой сложности не представляли. С зажигалками оказалось сложнее. Адская смесь на основе фосфора, полученная Манфредом ван-Бателааном, оказалась довольно "нежной" и требовала бережного обращения. Поэтому дав ему задание сделать вещество более стабильным, Леонид особо и не рассчитывал на то, что к моменту выхода в море зажигательные бомбы будут готовы. Учебные полеты с бомбометанием, тем не менее, продолжались. И как оказалось, не зря. Вскоре первая партия зажигательных бомб была готова. Но увы, всего четыре штуки. На большее количество, к сожалению, не хватило нужных ингредиентов, а достать их быстро никак не получалось. Каждая бомба была заботливо упакована в специальный ящик, и по заявлению Манфреда оставалась совершенно безопасной до того момента, пока в нее не ввернут взрыватель. Вот тут уже шутки заканчивались, и во избежание инцидентов посадка с бомбами на палубу запрещалась. Если их не удалось использовать по назначению, то они подлежали сбросу в море перед посадкой.

И вот наступил апрель 1669 года от Рождества Христова. Через месяц эскадра флота Русской Америки должна быть на рейде Веракруса, чтобы согласно заключенным договоренностям принять участие в операции по возвращению Ямайки под власть испанской короны. Леонид присутстовал при очередной тренировке экипажей "Крокодила" на борту "вертолетоносца" "Волк", следил за полетами БПЛА и маневрированием корабля, и заодно анализировал последнюю информацию. Нежданно негаданно нагрянула довольно сильная эскадра из Англии — шесть линейных кораблей и шесть фрегатов, под командованием героя недавней англо-голландской войны адмирала Роберта Холмса. Человека опытного, храброго и умного, поэтому следует вести себя с ним осторожно. Это не "великий стратег" Эспиноса. Но по последним сведениям, полученным из Порт Ройяла, англичане собираются перехватить эскадру испанцев в море после выхода из Веракруса, причем хотят задействовать для этого не только эскадру Холмса, но и остатки пиратского сброда, собранного по всем притонам Порт Ройяла и Тортуги. Даже тех, кого в свое время не взял Сирл в экспедицию на Тобаго, а также тех, кто отсутствовал в это время и о готовящейся экспедиции ничего не знал. Собраны все уцелевшие пиратские посудины, а также реквизированы для военных целей все грузовые корабли, находящиеся в этот момент в Порт Ройяле. То, как англичане себя ведут, наводило на мысль, что сложная операция по вбросу дезинформации удалась. И они особо не опасаются встречи с кораблями тринидадцев, даже если и допускают их участие в ямайской операции на стороне испанцев. Отпущенный без всяких условий на свободу лейтенант Джеймс Паркер не подвел, и сообщил именно то, что и должен был сообщить. Нет, он не предавал своего короля и продолжал оставаться честным и неподкупным офицером британского флота. Просто в ходе последнего разговора с Матильдой он напрочь з а б ы л некоторые очень важные детали, отсутствие которых сильно искажало реальную картину. И теперь у Джорджа Монка, губернатора всех английских владений в Новом Свете, сложилась очень паршивая ситуация, о которой он еще не знает. В шахматах есть момент, называемый цугцванг. Когда любой ход игрока ведет к ухудшению позиции его фигур. То же самое складывается сейчас и у Монка. Если бы он не делал никаких активных телодвижений, а сидел на месте и максимально возможно укрепил Порт Ройял за счет прибывшей эскадры Холмса, то у него был бы какой-то шанс выдержать осаду и продержаться до тех пор, пока не подоспеет помощь из Англии. Хоть и небольшой, но шанс. Кто знает, возможно Испания и Англия как-то бы договорились, поскольку длительная война на истощение сейчас ни англичанам, ни испанцам не нужна. Но Монк горит желанием разделаться с "проклятыми папистами" и не пустить их на Ямайку, которую англичане уже считают своей. А с потерей эскадры Холмса участь Ямайки решена. Пираты, даже если и уцелеют в морском бою, защищать остров не будут и сбегут. Может на Тортугу, под крылышко к месье Д'Ожерону, а может и еще куда подальше. С теми же силами, которые есть в распоряжении Монка, Порт Ройял долго не продержится. Так как испанцы очень злые на "проклятых еретиков" за потерю Ямайки и постараются создать максимально возможное превосходство в силах…

Между тем, солнце уже скрылось за горизонтом и началась отработка ночных полетов. Весь день у Леонида было предчувствие чего-то нехорошего. Как тогда, в далеком будущем, в день гибели "Тумана". Большой Пушистый Полярный Лис снова рядом. И предчувствие не обмануло. Прибежал радист и сообщил, что его превосходительство срочно просят выйти на связь с Фортом Росс. Леонид удивился. Он думал, что случится что-то на борту "Волка" во время полетов. Что же там стряслось? Но быстро прошел в радиорубку и вышел на связь. В ответ услышал голос Карпова. Поздоровавшись, Карпов тем не менее ничего конкретного не сказал. Сообщил только, что непосредственной опасности нет, но чтобы "Волк" с р о ч н о возвращался в порт. Гадая, что же могло случиться, Леонид поднялся на палубу и отдал команду Иванченко.

— Все, Сергей Григорьевич, на сегодня полеты закончены. Сажайте свой "пепелац" и возвращаемся в Форт Росс.

— Случилось что, Леонид Петрович?

— Пока не знаю. Но Карпов по пустякам дергать не будет…

Когда "Волк" вернулся в порт и Леонид примчался на свою "асьенду", Карпов был уже там и о чем-то беседовал с Матильдой. Увидев Леонида, сразу "обрадовал".

— На Тобаго ЧП, Петрович, каких еще не было. Как только стемнело, напали на дом и мастерскую Меркелей, и на лабораторию нашего алхимика. Была попытка их выкрасть, но мои хлопцы отбили нападение. Четверых удалось взять живыми и сейчас Чингачгук с Самураем ими занимаются. Кого-то положили, но некоторые удрали. У нас потерь нет. Плохо то, что Меркель-старший ранен. И на его складе готовой продукции пожар начался.

— Так срочно его сюда надо, на "Тезей"!!!

— "Беркут" уже ушел с одним из докторов на Тобаго со всем его медицинским барахлом. Он там на месте решит, можно ли его сейчас перевозить.

— Как думаешь, кто это? Англичане?

— Думаю, что они. Результат визита нашего недоделанного "мессинга" Каррингтона. Видно, накрутил он хвоста своим агентам. Первые результаты должны скоро быть.

— Михалыч, нутром чую, не все так просто. Не случайно склад загорелся. Хотят наше внимание от чего-то отвлечь.

— Я тоже так считаю. Но пока информации очень мало, подождем.

Слишком долго информацию ждать не пришлось. "Беркут" на своих тридцати узлах быстро домчался до Тобаго и по сообщению врача угрозы жизни Иоганну Меркелю нет. Везти его на "Тезей" нет необходимости. Четверо пленных запирались недолго и очень быстро "запели", да так интересно, что Карпов не отходил от радиостанции, задавая все новые и новые вопросы. К сожалению, это были рядовые исполнители и знали они не очень много. Удалось только выяснить, что руководил налетом Генри Морган, которого ни среди пленных, ни среди убитых не оказалось. В задачу налетчиков входило выкрасть оружейников и алхимика, а также образцы оружия и боеприпасов. В условленном месте возле побережья Тобаго их должен был ждать корабль, но где именно, и какой корабль, они не знают. Куда он должен был после этого пойти — тоже не знают. Удалось также выяснить, что помог диверсантам один из подмастерьев Меркеля, которому он безоговорочно доверял, и который польстился на большие деньги. Правда, денег этих он так и не получил. Когда в нем исчезла надобность, его сразу же ликвидировали. В настоящий момент идет ревизия оружия на складе. Благо, у Иоганна Меркеля с чисто немецкой педантичностью зарегистрирован каждый ствол, попавший на склад, или покинувший его Патронов на складе не было, они хранились в другом месте и в ограниченном количестве — только для испытаний новых партий оружия. Но немного подмастерье сумел выкрасть. Количество сейчас уточняют, так как патроны у Меркеля тоже на строгом учете. У алхимика же налетчиков ждал полный конфуз. Охрана не дала им даже войти в дом и перестреляла на входе. Выслушав новости, Леонид безапелляционно подвел итог.

— Надо срочно убирать все наше производство с Тобаго, герр Мюллер. И Меркелей и ван-Бателаана как можно скорее перевезти в Форт Росс и создать им наилучшие условия, какие только возможны. И денег на них не жалеть, пусть творят. И охранять их как следует.

— А я об этом уже давно думаю, мой каудильо. Просто не знал, как их убедить переехать на ПМЖ в Форт Росс. Привыкли они к Якобштадту. Но теперь, думаю, особо убеждать не придется. На Тринидаде гораздо безопаснее. Тут только испанские "штирлицы" пасутся, их гораздо проще контролировать. А Тобаго — проходной двор. Поэтому оставляем там только наш банк "Тринити" и торговые представительства. Они разве что коллег Моргана и Сирла заинтересуют, но им мы быстро рога обломаем.

— Есть еще одна важная деталь.

— Какая?

— Англия фактически объявила нам войну. Это — акция г о с у д а р с т в а, а не частного лица. Поэтому нам стоит несколько изменить наши планы. Гена Морган развязал нам руки.

— Что именно ты хочешь сделать?

— В Веракрус сразу не пойдем. Сначала разыщем эскадру адмирала Холмса и уничтожим ее. Тем более, англичане этого не ждут. Они уверены, что мы сначала пойдем в Веракрус для соединения с испанцами. Раньше надо было соблюсти хотя бы видимость приличий. Соединиться с испанцами, и ждать, когда на нас нападут. Теперь это излишне. И так для нас даже проще — не надо будет постоянно отвлекаться на защиту испанцев, а полностью сосредоточиться на бое с противником.

— А пираты?

— После разгрома эскадры Ройял Нэви эти гопники разбегутся, как тараканы по щелям. Уверен, что в Порт Ройял для его защиты никто из них не вернется. Все сбегут на Тортугу, или еще куда-нибудь. Кого поймаем — того поймаем. Но специально отлавливать каждого бандита не будем, на это много времени уйдет. А в конце апреля нам надо быть в Веракрусе.

— Так тогда скоро и выходить надо, если хочешь сначала Ройял Нэви в стойло загнать.

— С завтрашнего дня начинаем подготовку к выходу. Самое позднее, через неделю, мы должны быть в море…

На следующий день пришли нерадостные вести с Тобаго. На складе, пострадавшем от пожара, выявлена недостача шести нарезных карабинов и восьми револьверов. Предатель-подмастерье подробно рассказал, как выглядит оружие и где оно лежит. Хорошо, хоть ни одного помповика с нарезной ствольной насадкой "парадокс" в этот момент на скаладе не оказалось. А копию "Меркеля", ведущего родословную от знаменитого "Маузера", англичане пусть хоть из штанов выпрыгнут, но воспроизвести на имеющемся в их распоряжении оборудовании не смогут. Револьверы — другое дело. Это вполне под силу хорошему оружейнику. Но производство будет штучным, поэтому говорить о массовом выпуске для вооружения армии не приходится. И это еще в том случае, если сумеют наладить выпуск унитарных патронов. А перед этим — капсюлей для них. Тоже задачка интересная. Могут, конечно, и упростить конструкцию, попытавшись отказаться от патрона — создать револьвер с отдельно заряжающимися каморами в барабане. Правда, такая конструкция уже известна европейским оружейникам. Просто из-за своей высокой сложности и ненадежности она распространения не получила. Но факт оставался фактом — новое оружие попало в руки противника. Пусть он не сможет воспроизвести его с высокой точностью. Но то, что постарается — тут сомнений нет. Информация ушла по радио в Порт Ройял. Дано указание, что в случае появления Моргана принять все возможные меры для возврата, или уничтожения похищенных образцов, но всерьез на успех этого никто не надеялся. Береговой охране Тобаго не удалось обнаружить, куда делся Морган. Осмотр всех кораблей, стоявших на рейде Якобштадта, ничего не дал. Но два английских корабля успели уйти до проверки и куда они направились, не известно. Тем более не факт, что Морган ушел на одном из них. Его вполне могла подобрать какая-нибудь посудина, ставшая на якорь в стороне от Якобштадта незадолго до нападения и ушедшая сразу же, как взяла на борт диверсантов. Установили только имена тех, кто сумел уйти вместе с Морганом — еще два человека. Четверых взяли "тепленькими". Остальные погибли при нападении.

Но на следующий день пришло еще одно неожиданное сообщение. При тщательном осмотре побережья береговой охраной обнаружены трупы Моргана и обоих его подельников. Причем все трое убиты из арбалетов. Тяжелые арбалетные болты, оставшиеся в телах, не допускали иной версии. Очевидно, убийцы стремились сделать все быстро и тихо, так как даже не стали тщательно прятать трупы, а просто забросали их ветками. Похищенного оружия рядом не оказалось, как не оказалось и никаких улик, способных бросить хоть тень подозрения на то, что убитые приняли участие в нападении и как-то связаны с Британией. Наоборот, постарались создать видимость обычного разбоя на большой дороге, когда с убитых даже стащили сапоги, не говоря о вывернутых карманах. Кто именно ликвидировал исполнителей, не сумевших полностью выполнить задание и превратившихся в ненужных свидетелей, осталось неизвестным. Опытные следопыты из индейцев вывели поисковую группу к берегу моря. Пленные диверсанты сказали правду. Их действительно ждал корабль. Но какой именно, и куда он направился, оставалось только гадать. Как оставалось гадать, где и когда всплывут похищенные стволы. И в какие цели полетят пули, выпущенные из них…

— Так что, переиграл нас "мессинг", герр Мюллер?

— Переиграл, мой каудильо. Как ни прискорбно это признать, но переиграл. Впрочем, рано или поздно это все равно бы произошло. Уж очень много новых стволов мы наштамповали. А в этом случае вероятность утечки резко возрастает. И невозможно перекрыть абсолютно все лазейки. Правда, никакого стратегического преимущества в обозримом будущем англичане от своей акции не получили.

— Что ты имеешь ввиду?

— Меркель ведь, предварительно посоветовавшись с нами, не случайно выбрал за основу своего карабина именно "Маузер". Помимо того, что "Маузер" хорош сам по себе, так он еще использует гораздо более сложный в производстве безрантовый патрон с конической гильзой. Конечно, преимущество с точки зрения производственников весьма сомнительное, так как всегда то, что хорошо для эксплуатации, то не очень хорошо для производства. А в условиях войны требуется массовый выпуск боеприпасов, причем зачастую на "дубовом" оборудовании, и лишние сложности здесь только мешают. Но в нашем случае это как раз преимущество. Патрон от "Маузера" воспроизвести гораздо сложнее, чем рантовый патрон от трехлинейки Мосина, который у нас не ругал только ленивый. А до безрантовых патронов с конической гильзой англичанам — как до Луны раком. Так что посмотрят сэры на ворованные стволы, повздыхают, а потом отдадут своим оружейникам с приказом сделать такие же. А те почешут репу и скажут — нет. Либо добудьте нам еще один Железный Корабль, где такие штуки умудряются делать, либо не требуйте невозможного. Похожие револьверы может быть и сделают, если смогут выпуск капсюлей и патронов наладить. А вот винтовки и карабины — однозначно нет. Штучные образцы с запредельной себестоимостью — возможно. Но массовый выпуск для перевооружения регулярной армии исключен. Либо разработают что-то сильно упрощенное.

— Все это так, герр Мюллер. Но во всей этой темной истории есть еще одна очень неприятная для нас вещь.

— Какая?

— Эти ворованные стволы могут неожиданно выстрелить в неудобном месте, в неудобное время и по крайне неудобной для нас цели. Разумеется, это будут не обычные бандитские разборки, а что-то гораздо более серьезное. Вплоть до покушения на короля. Удачного, или неудачного, это уже зависит от конкретного замысла организаторов покушения. При этом стрелок обязательно погибнет, а в руках у него найдут наше оружие. Как считаешь, на кого подумают в первую очередь?

— А тут и думать нечего. Колдуны с Тринидада совсем оборзели и посягнули на священную особу.

— И теперь нам надо быть готовым к разного рода пакостям. Именно поэтому я и поднимал вопрос о создании резидентуры в Европе. Здесь, в Новом Свете, для этих стволов нет достойных целей. Даже если кто-то решит грохнуть вице-короля, на большую европейскую политику это никак не повлияет. Не та фигура. Тем более, пока эти сведения дойдут до Европы, много воды утечет и обстановка изменится кардинально. И совсем другой расклад, если решат таким образом изменить расстановку сил на политической арене, грохнув кого-то из сильных мира сего в Лондоне, Париже, Мадриде, Риме, или еще каком европейском гадюшнике. Вот тут уже можно будет попытаться свалить все на нас и вызвать этим очередные всеевропейские разборки. Цели могут быть самые разные. От банального желания уничтожить нас до нового передела колониальных владений в Новом Свете и усиления своего влияния в Европе. Но тут у нас есть серьезное преимущество. Благодаря радио мы узнаем обо всем этом заранее и успеем принять меры, когда никто в Новом Свете еще не будет ничего знать о грядущих неприятностях.

— Согласен, мой каудильо… Значит будем готовить "штирлица" и разрабатывать план его внедрения…

Накануне перед выходом у Леонида состоялся тяжелый разговор с Матильдой. Он понимал, что идет на войну, где от случайного ядра, или картечины никто не застрахован. А заменить его в этом походе некому. Имя адмирала Кортеса уже на слуху во всем Новом Свете и то, что именно он поведет эскадру, само по себе обеспечит необходимую психологическую обработку противника. Поэтому он всячески старался успокоить любимую женщину. Но Матильда все прекрасно понимала, обмануть ее не удавалось. Тем не менее, улыбнувшись, она неожиданной фразой подвела итог его многословию.

— Тебе сейчас надо думать совсем о другом, Леонардо. За меня и детей не бойся, тут есть кому мне помочь. Адмирал Федор Ушаков провел много морских сражений, из которых вышел победителем и не получил при этом ни единой царапины, хотя всегда находился в самой гуще боя. Бог хранит и тебя, я это вижу. Ты еще не выполнил то, что тебе предназначено в этой жизни. Поэтому не буду говорить "Со щитом, или на щите!" — ритуальную фразу женщин Спарты, провожающих своих мужей и сыновей на войну. Только "Со щитом!" И никак иначе!

Стоя на палубе "Песца", Леонид вспоминал этот разговор, оглядывась назад, на удаляющийся берег Тринидада и идущую следом эскадру. Первую эскадру флота Русской Америки. Хоть и небольшую по численности, но по своим боевым возможностям не имеющую себе равных во всем современном мире. Корабли уже вышли из пролива Бока-дель-Драгон и взяли курс на запад, к Ямайке. Где-то там сейчас находится эскадра адмирала Холмса, на которую Сэр Джордж Монк возлагает большие надежды. К сожалению, не удалось провести ее минирование, как пиратских кораблей возле Тобаго. Во перых, англичане не задерживались долго на Ямайке, а в основном находились в море. Во вторых, эскадра адмирала Холмса никогда не заходила в Порт Ройял в полном составе. Самое большее — три-четыре корабля за один раз. Потом одни уходили, а другие заходили. И уничтожив одну группу кораблей, можно было отпугнуть остальных от Порт Ройяла. А в третьих, мин и водолазного снаряжения в Порт Ройяле все равно не было Посчитали крайне рискованным постоянно держать такие вещи в тылу противника. Если появятся достойные цели, "морские дьяволы" прибудут на "Авроре", тихо выполнят свою работу под покровом ночи и исчезнут. Тем более, быстро здесь ничего не делается, успеть из Форта Росс можно запросто. Да и не планировались в ближайшее время подобные операции, так как никаких достойных целей в Порт Ройяле не было. Никто не ожидал, что англичане так быстро подсуетятся и направят в Карибское море значительные по здешним меркам силы. То ли они что-то заподозрили, начав мыслить в верном направлении после взрывов "Фалкона" и эскадры Сирла, то ли просто надеялись перехватить испанцев, если они по каким-либо причинам захотят выйти из Веракруса раньше намеченного срока, и ради этой цели постоянно патрулировали в море — достоверных данных на этот счет в Порт Ройяле получить не удалось, так как приближаться к ключевым фигурам вроде Монка, или Холмса Карпов категорически запретил. Наличие в окружении губернатора своего "мессинга" резко усложняло подобные контакты и делало их очень опасными. А в портовых кабаках такого наслушаешься…

Пять кораблей, непохожих друг на друга, распустив паруса шли в сторону заходящего солнца. Далеко, впереди всех неслась, как на крыльях, легкая быстроходная "Аврора", воплотившая в себе все, что достигло человечество в парусном судостроении за три века. Следом держали строй четыре корабля покрупнее. Флагманский корвет-рейдер "Песец", на котором Леонид держал свой флаг и который внешне практически не отличался от кораблей хроно-аборигенов. Идущие за ним фрегаты "Ягуар" и "Кугуар" уже резко выделялись на общем фоне благодаря двум высоким дымовым трубам между мачтами. И вообще непонятным чудом выглядел "вертолетоносец" "Волк" благодаря большой ровной площадке на корме, отсутствию бизань-мачты и двум таким же трубам, как на фрегатах. Сейчас он единственный из всех подрабатывал машиной из-за значительно уменьшившейся площади парусов, чтобы не отстать от других кораблей, идущих под парусами и экономящих топливо благодаря попутному ветру…

Вообще, в связи с превращением "Волка" в "вертолетоносец", пришлось полностью пересмотреть концепцию его возможного применения. Для монтажа вертолетной площадки нужных размеров и ангара для хранения вертолета пришлось убирать не только бизань-мачту, но и шесть кормовых орудий, а также насыщать "конверсионную переделку" из трофейного французского флейта разными артефактами из будущего, что резко снизило его огневую мощь и повысило опасность поражения этих самых артефактов. Поэтому приняли единственно верное решение — в артиллерийском бою "Волк" принимать участия не будет. Оставшаяся артиллерия предназначалась исключительно для самообороны первого авианесущего корабля в этом мире и была усилена 30-мм пушкой от БМП с гиростабилизатором и "пулеметами" Меркеля — Гатлинга. Имелись также пулеметы КОРД и ПКМ, но их применение предполагалось в самом крайнем случае. А так "Волк" будет заниматься тем же, что и его авианесущие собраться из будущего. Обеспечение разведки, не вступая в огневой контакт с противником и нанесение бомбовых ударов по доступным целям, когда это возможно. В случае боя с вражеской эскадрой он вместе с "Авророй" остается на ветре вне зоны поражения от огня противника и ведет наблюдение за окружающей обстановкой, подняв "Крокодил" в воздух. По возможности "Волк" и "Аврора" ведут огонь из своих дальнобойных 30-миллиметровок по палубам наиболее важных целей, а также под корму в надежде повредить руль. В ночное время можно попытаться нанести бомбовый удар по флагманам, или наиболее крупным и опасным кораблям. Все равно, рассмотреть ночью в небе маленький летательный аппарат даже ясной лунной ночью практически невозможно. А если еще учесть технические возможности современных дульнозарядных "зениток" вроде мушкетов, то "зенитного" огня ночью можно не опасаться, даже если "Крокодил" будет бомбить с малых высот — порядка сотни метров, или чуть ниже. Кроме этого противнику будут очень сильно мешать свои собственные паруса и рангоут с такелажем, ухудшая обзор неба. Конечно, на успех авианосного соединения "Кидо Бутаи" адмирала Нагумо в 1941 году Леонид не рассчитывал. Но чем черт не шутит, когда бог спит?

Наступила ночь, и на кораблях зажгли ходовые огни. Пока еще не электрические, а масляные, но надо начинать приучать хроно-аборигенов к МППСС — "Международным правилам предупреждения столкновения судов в море", которые написаны кровью погибших моряков. На правом борту — зеленый огонь, на левом — красный, на корме — белый. И сектора огней не перекрываются. Белые топовые огни на мачте — только если используется машина. Все, как было принято много лет тому вперед. Но теперь не британский Ройял Нэви, а молодой флот Русской Америки будет "законодателем мод" в мореплавании. Хотя ничего нового моряки Русской Америки придумывать и не собирались. Созданная задолго до них система навигационных огней и сигналов прошла проверку временем и доказала свою надежность и эффективность. Осталось лишь передать свои знания другим морякам на пару столетий раньше. Уже одним этим можно будет спасти тысячи человеческих жизней и заслужить благодарность потомков.

Спустившись с палубы в радиорубку, Леонид поинтересовался у вахтенного радиста — есть ли новости? Но тот отрицательно покачал головой.

— Нет, Ваше превосходительство. Только контрольный выход на связь с Фортом Росс и другими кораблями эскадры. Порт Ройял молчит.

— Понятно… Слушай внимательно, Энрике. От этого сейчас очень многое зависит…

Глава 11

Гонка с гандикапом

Сэр Джордж Монк сейчас меньше всего напоминал губернатора британских владений в Новом Свете, а скорее — мальчишку, которому дали в руки невиданную интересную штуковину. С огромным интересом он рассматривал карабин Меркеля и слушал рассказ Мэттью Каррингтона.

— В основном цель операции достигнута, сэр. Хоть и не удалось захватить людей, непосредственно занимающихся изготовлением нового оружия, но образцы этого оружия перед Вами. Думаю, наши мастера-оружейники сумеют в нем разобраться и сделать хотя бы что-то отдаленно похожее.

— Сомневаюсь, мистер Каррингтон… Вы обратили внимание, что стволы как ружья, так и пистолета с откидным барабаном имеют нарезку? Причем равномерную по всей длине ствола? А точность подгонки деталей? Такого качества в изготовлении оружия я еще не встречал. И не забывайте, что это не штучные образцы, сделанные на заказ для состоятельного клиента, над которыми мастер трудится зачастую не одну неделю, а то и не один месяц. Это — первые подвернувшиеся под руку образцы, взятые из общей массы на складе. Иными словами — самое обычное оружие для регулярной армии. Боюсь, что создать точные копии нам будет вряд ли по силам. Разве что-то отдаленно похожее, как Вы говорите. Как там, кстати, все прошло на Тобаго? Почему этот бандит Морган не выполнил задание полностью?

— Никто не ожидал нарваться на такую сильную и хорошо организованную охрану. Что ни говори, но полиция сеньора Кортеса дело знает. То, что удалось достать образцы оружия — уже в одном этом нам невероятно повезло. Помог один из подмастерьев Иоганна Меркеля, которому тот безоглядно доверял. Но деньги любят все. А большие деньги — особенно. Вот этот Иуда и не устоял.

— А как получилось, что Моргана и остатки его банды пришлось ликвидировать?

— Эти бандиты в любом случае подлежали ликвидации, как ненужные и опасные свидетели. Ведь они бы обязательно разболтали все по пьянке, начав хвалиться своими подвигами, что нам совершенно не нужно. Другое дело, что их собирались убрать несколько позже, когда "Алиса" уже снялась бы с якоря и вышла в море. Но Морган, когда встретился с моими людьми, что-то заподозрил и попытался перестрелять их, причем из нового оружия. Иуда-подмастерье подробно рассказал, как им пользоваться. Разумеется, мы не могли этого допустить и пришлось убрать Моргана сразу. Ну а заодно уж и его подельников, имитировав обычное разбойное нападение. Может поверят, может нет, но закапывать трупы не было времени. "Алиса" должна была покинуть Тобаго как можно скорее, пока тринидадцы не очухались, и не перехватили ее по пути в Порт Ройял. Слава Господу, ей это удалось. Теперь все нити, ведущие к нам, оборваны. Морган и его банда уже никому ничего не расскажут. Иуда-подмастерье тоже.

— Ну хоть это радует… Благодарю Вас, мистер Каррингтон, Вы сделали большое дело. И Британия Вас не забудет. Что предлагаете делать дальше?

— Сейчас нужно срочно доставить добытые образцы в Лондон. Причем с обеспечением максимальной секретности. Чтобы даже капитан корабля не знал, что он везет. Разумеется, груз должен пойти в сопровождении моих людей, которые будут охранять его круглосуточно и ни на мгновение не оставлять без присмотра. И в связи с этим у меня к Вам будет большая просьба.

— Какая?

— Привлекать для такой важной миссии какого-то частного "купца" очень ненадежно и опасно. Я прошу Вашего разрешения выделить для этой цели самый быстроходный из фрегатов эскадры адмирала Холмса. Чтобы исключить любые случайности. Все же с военным кораблем Ройял Нэви как приватиры, так и испанцы с голландцами и французами поостерегутся связываться.

— Хм-м… Ваши доводы разумны… Но ослаблять эскадру в такой ответсвенный момент…

— Один фрегат погоды не сделает, сэр. Если тринидадцы смогут разбить эскадру Холмса, то сделают это независимо от того, будет ли в распряжении Холмса этот фрегат, или он уйдет в Англию. А если не смогут, то Холмс и так без него обойдется.

— Что же, с этим трудно не согласиться. Хорошо, Вы меня убедили, мистер Каррингтон. Готовьте своих провожатых, а я поговорю с Холмсом. Сегодня же направлю к эскадре посыльный кэч из Порт Ройяла, и скоро Холмс будет здесь. Толку в его крейсерстве сейчас нет. Испанцы раньше прибытия тринидадцев в Веракрус все равно нос в море не высунут, может и не надеяться. Ради такого дела можно даже усилить экипаж фрегата морскими пехотинцами, взятыми с других кораблей. Все равно, абордажа и десантов не предвидится, а еще сотня — полторы хорошо подготовленных солдат у него на борту точно лишними не будут.

— Но не привлечем ли мы этим лишнего внимания? А так — Вы посылаете самый быстроходный военный корабль со срочным сообщением в Англию. С каким именно — это никого не касается. Никто ничего не заподозрит. В свете близкой угрозы нападения испанцев на Ямайку это вполне естественно.

— Сообщение об угрозе нападения испанцев я уже послал, и если буду посылать его снова на быстроходном военном корабле, отрывая его от эскадры, вот это действительно будет подозрительным. А так, мало ли с какой целью я собрался усилить команду фрегата морскими пехотинцами и отправить его в Англию? А может я хочу большую партию испанского золота в Лондон отправить? Кстати, это мысль. Надо будет погрузить на фрегат дюжины три-четыре тяжелых сундуков под усиленной охраной. А морские пехотинцы — не столько для защиты от пиратов, сколько от собственной команды, у которой могут возникнуть грешные мысли. Ведь Вы в курсе, что во время недавней войны с голландцами выплата жалованья в Ройял Нэви превратилась в нешуточную проблему?

— Да, я это знаю.

— Вот видите. А если еще распустить слух в Порт Ройяле, что фрегат уйдет с городской казной, чтобы не подвергать ее опасности захвата испанцами, то про Ваш тайный груз вообще никто не подумает. И наличие сильной охраны из морских пехотинцев никого не удивит. А заинтересуются лишь пираты, которым такая цель все равно не по зубам.

— Возможно, Вы и правы, сэр… Но все равно, я бы не стал так рисковать, привлекая внимание к этому кораблю…

Слух о том, что городскую казну Порт Ройяла собираются временно переправить в Англию, от греха подальше, разнесся по городу за пару часов. И это сразу же вызвало оживление у определенной части его обитателей. Но когда узнавали подробности, что золото и серебро будут перевозить не на чем-нибудь, а на военном корабле под усиленной охраной, страсти сразу затихали. Связываться с Ройял Нэви никто из господ приватиров не хотел. Это не испанских "купцов" трясти. Не миновала сия новость и Роберта Сирла, который поделился ей со своим компаньоном по контрабандному бизнесу. Правда, Стаффорд уже знал об этом, но отреагировал весьма неожиданно.

— Роберт, скажи честно, ты сам-то в это веришь?

— Во что именно?

— В то, что губернатор решил вывезти казну?

— Ну решил и решил. А что тут такого?

— А я считаю, что этот старый лис задумал какую-то аферу. Посуди сам. Какой смысл везти казну в Англию, а потом обратно, когда все успокоится? Одна доставка может обойтись дороже, чем сама казна. Не думаю, что там какая-то уж очень огромная сумма, ради спасения которой надо специально выделять военный корабль. А сейчас у губернатора, в ожидании нападения испанцев, каждая посудина на вес золота. И вместо того, чтобы собрать все силы в кулак, он их распыляет. Причем ради совершенно ненужных целей. В конце концов, можно было бы закопать деньги прямо здесь, на острове, в укромном месте. Испанцы, даже если высадятся на Ямайку и блокируют Порт Ройял, будут искать их до второго пришествия. Нет, что-то здесь не то…

— Но что же тут еще может быть?

— А не задумал ли наш губернатор вести свою собственную игру? И снюхался с испанцами? Что-то уж все красиво в строку ложится. Прямо один к одному.

— А нам-то что с того? Даже если этот жлоб выжил из ума, или действительно задумал провернуть какую-то аферу, что это меняет?

— Если он решил сдать остров испанцам, и спешно вывозит с в о е барахло, то это очень плохо отразится на н а ш е м бизнесе. Придется перебираться на Барбадос и начинать все заново, чего бы мне очень не хотелось.

— Но что же делать?

— Для начала точно узнать, действительно ли грузят ценности на корабль, который пойдет в Англию. Если это так, то нам надо срочно сматываться отсюда. Это значит, что скоро испанцы будут здесь и можно не успеть вывезти все м о е барахло. А оно на Барбадосе очень пригодится, уж поверь мне. И кроме этого… Если губернатор действительно решил отправить казну в Англию… Ведь может она туда не дойти?

— В смысле?

— А не тряхнуть ли этого посыльного? Если старый лис вывозит золото, то значит скоро испанцы будут на Ямайке, и нам тут все равно делать больше нечего.

— Ты что, сдурел?! Нападать на корабль Ройял Нэви?! Я тоже не самоубийца. Даже если предположить, что все удастся, и свидетелей не останется, то ведь кто-то из моей команды все равно проболтается по пьянке. Всем рот не заткнешь. И тогда о заходе в английские порты мне можно забыть.

— Так не о тебе речь. Есть у меня друзья… Но мне надо точно знать, будут ли на борту корабля ценности и сколько их, чтобы не тянуть пустышку, или гоняться за мелочью. Сможешь это выяснить? В случае удачи десятая часть добычи наша, поделим поровну. А даже если что-то и пронюхают, то все спишут на испанцев. На нас никто и думать не будет.

— Джон, твои друзья что, вообще последние остатки ума пропили? Нападать на корабль Ройял Нэви! Ты хоть предупреди, кто это такие, чтобы я с этими придурками случайно не связался.

— Успокойся, это не те, о ком ты подумал. К сброду, ошивающемуся в трущобах Порт Ройяла, пропившему все до последней рубашки, и который ты не захотел брать даже в качестве пушечного мяса в экспедицию на Тобаго, они не имеют никакого отношения. Это серьезные и уважаемые люди.

— Ну ты и прохвост, Джон! На кого же ты работаешь? На французов? Или на голландцев? Те действительно не откажутся попробовать захватить английский корабль. Особенно если будут уверены, что там есть что-то ценное и это сойдет им с рук.

— На кого я работаю? Только на себя, мой дорогой друг, только на себя! Я не испытываю благоговейного трепета ни перед британской, ни перед французской, ни перед какой-либо другой короной. И мне совершенно безразлично, от кого я получаю деньги. Поэтому время от времени оказываю определенные услуги серьезным людям, которые имеют со мной дело исключительно потому, что я не даю пустопорожних обещаний, честно выполняю взятые на себя обязательства и не задаю при этом глупых вопросов. Поверь, в этом нет ничего зазорного. И это приносит гораздо больше прибыли, чем твоя охота на испанских "купцов".

— Допустим. Но как они захватят английский военный корабль? Ведь он не позволит так просто это сделать.

— На этот счет можешь не волноваться. Как конкретно они будут действовать в этом случае, я не знаю. Поскольку не задаю глупых вопросов. Но то, что нельзя сделать силой, то практически всегда можно сделать хитростью. Мне нужно от тебя только одно — достоверная информация о наличии ценностей на борту корабля и их количестве. Чтобы знать, стоит ли вообще затевать все это. И если стоит, то мы со спокойной совестью сможем покинуть благословенную Ямайку. Пусть адмирал Холмс защищает ее, если хочет. А серьезные люди вроде нас должны делать дело…

Кэптен Артур Эванс, командир 32-пушечного фрегата "Дартмут", поначалу не удивился, когда его вызвал к себе адмирал Холмс после прибытия эскадры в Порт Ройял. Мало ли, зачем командир корабля срочно понадобился командующему. Но прибыв на флагманский линейный корабль "Сент Майкл" и выслушав, зачем он понадобился, все же не смог сдержаться.

— Прошу прощения, сэр, но разве в этом есть такая необходимость? "Дартмут" — самый быстроходный корабль в составе эскадры. И он нужен именно здесь и сейчас. Почему именно его надо отправлять в Англию для доставки какого-то груза, если с этим спокойно может справиться любой "купец", которых сейчас в гавани Порт Ройяла — как уток на пруду?

— Я говорил губернатору то же самое. Увы, переубедить его не удалось. После нашего разговора сразу же отправляйтесь к нему и получите конкретные инструкции. Мне это самому не нравится. Но приказ есть приказ. Готовьте корабль к переходу в Англию. На все Вам два дня, не больше. Понимаю, что это очень мало, но больше дать не могу. Категорический приказ губернатора. Через два дня Ваш "Дартмут" должен покинуть Порт Ройял и следовать в Лондон. Не знаю, к чему такая спешка…

В отвратительном расположении духа Эванс отправился на берег для встречи с губернатором, который испортил ему настроение еще больше. Оказывается, помимо груза он должен взять на борт еще и четырех пассажиров, предоставить им отдельное помещение, не задавать лишних вопросов и обеспечивать выполнение любых просьб, какими бы нелепыми они ни казались. В качестве груза на борт "Дартмута" будет погружена почти вся городская казна в целях недопущения захвата ее испанцами, если события станут развиваться крайне неблагоприятно. Да и лишних соблазнов у месного населения во время таких событий не появится, если будут знать, что грабить нечего. На борт прибудут также дополнительно сто двадцать морских пехотинцев, снятых с других кораблей эскадры. Такой ценный груз нельзя отправлять без должной охраны. Срок на подготовку к переходу через Атлантику — не более двух суток. В течение этого периода "Дартмут" будет снабжаться всем необходимым в первую очередь и без каких-либо задержек. Поняв, что спорить и пытаться что-то доказывать бесполезно, Эванс подтвердил ясность полученного приказа и скрипя зубами отправился на корабль. Подготовка к переходу через океан, да еще и в течение такого короткого времени, это не так-то просто. Черт бы побрал этого губернатора, будь он неладен. Когда его товарищи будут бить испанцев, он будет выполнять роль извозчика. И после разгрома испанцев (по другому-то и быть не может!) все будут в него пальцем тыкать. Дескать, это тот самый Эванс, который вместо того, чтобы бить проклятых папистов, в это время барахло возил. И ведь не будешь объяснять каждому, что выполнял приказ… Ну удружил губернатор, так удружил…

На борту "Дартмута" ситуация повторилась почти один к одному, только источником недобрых вестей послужил теперь сам Эванс. Офицеры очень удивились полученному приказу и попытались узнать подробности, но Эванс только отмахнулся.

— Сам толком ничего не знаю, господа. Приказано доставить груз в Англию. И не куда-нибудь, а прямиком в Лондон. Вот и придется доставить, хотя мне это не по душе. Понимаю ваше желание надрать задницу проклятым папистам, но ничего не могу поделать. Приказ есть приказ. Поэтому срочно готовить корабль к выходу. Через два дня мы должны покинуть Порт Ройял…

С этого момента на "Дартмуте" началась обычная предотходная суматоха. Грузились запасы провизии, воды и различного снабжения, прибыла первая партия груза в тяжелых закрытых сундуках под усиленной охраной. Один сундук на пристани нечаянно уронили при снятии с повозки и он раскрылся, рассыпав содержимое. У многих присутсвующих загорелись глаза при виде рассыпавшихся монет, но охрана быстро навела порядок. Деньги собрали обратно в сундук и погрузили на фрегат. Некоторые темные личности постоянно ошивались неподалеку, но многочисленная охрана ставила крест на любых попытках поживиться.

Два дня пролетели быстро и "Дартмут" был уже готов к выходу, но обещаных таинственных пассажиров все не было. Эванс стал надеяться, что пронесет. Увы, его надежды не оправдались. Выход был назначен на следующее утро, но когда стемнело, на палубу поднялись четыре человека, которые помимо обычных дорожных сундучков несли также длинный узкий ящик. Старший из пассажиров предъявил приказ губернатора, подтверждающий его полномочия. Ничего нового в приказе не было, все нюансы Эванс уже знал. Поэтому оставалось только разместить гостей и ждать утра. "Дартмут" был полностью готов к далекому переходу в Англию.

Когда вахтенный матрос постучал в каюту Леонида поздно вечером и сообщил, что его срочно вызывают в радиорубку, то он сразу понял, что случилось что-то важное. Вахтенный радист доложил, что срочно вышел на связь Форт Росс. Взяв трубку радиостанции и послав вызов в эфир, он тут же услышал голос Карпова.

— Доброй ночи, мой команданте! Не спишь?

— Доброй ночи, герр Мюллер! Пока не сплю. Что там у тебя срочного стряслось?

— Получено срочное сообщение из Порт Ройяла. Один из кораблей эскадры адмирала Холмса — фрегат "Дартмут", отправляется в Англию. Якобы с целью доставки городской казны, чтобы она не попала в руки испанцев. Но мои хлопцы нарыли интересную информацию, что незадолго до этого в Порт Ройял пришла бригантина "Алиса". Посудина по местным меркам очень быстроходная. И некоторые из ее экипажа по пьянке проболтались, что они пришли с Тобаго. Причем не из Якобштадта, а из какой-то дыры, где даже на берег сойти не дали. И какую-то хрень с берега ночью грузили. Соображаешь?

— Соображаю. Хочешь сказать, что нашему "мессингу" доставили посылку и он хочет срочно переправить ее в Англию? Но ведь это может быть простым совпадением. Возможно, это обычные контрабандисты. А губернатор на самом деле решил убрать свой золотой запас подальше, чтобы испанцам не достался.

— На первый взгляд — да, возможно. Но мои хлопцы вели круглосуточное наблюдение за "Дартмутом". Похоже, на него действительно погрузили какое-то количество ценностей, так как при погрузке один сундук раскрылся и монеты рассыпались. Подозреваю, что это было сделано специально, в рассчете на публику.

— Почему ты так считаешь?

— Где-то с час назад, как стемнело, на него заявились четыре каких-то типа. И у них был длинный узкий ящик, по своим размерам как раз подходящий для упаковки карабинов Меркеля. Револьверы можно хоть за пояс заткнуть и камзолом прикрыть, а патроны по карманам распихать. Но вот шесть карабинов так просто не спрячешь.

— А вот это уже интересно! Думаешь, "Алиса" и "мессинг" как-то связаны?

— Очень похоже. Я бы, на его месте, обязательно имел в своем распоряжении быстроходную посудину с неразговорчивым экипажем. Как раз для таких деликатных дел. Вот только с неразговорчивостью тут сейчас проблемы. Сумеешь поймать "Дартмут"?

Если пустить его на дно и проконтролировать, чтобы посылка утонула вместе с ним, то акция Гены Моргана получится сработанной впустую.

— А когда он выходит?

— Завтра утром.

— Твою мать… Никак не успеваем. Даже если полные обороты машин держать будем в дополнение к парусам, все равно не успеваем. "Аврора" может и успеет, а вот эти "утюги" — однозначно нет.

— А если "Аврору" вперед послать, чтобы наши "земноводные" несколько гостинцев под брюхо "Дартмуту" навесили? Для гарантии. Тогда и ловить его не придется.

— Все равно не успеем. "Аврора" в самом лучшем случае подойдет к Порт Ройялу с рассветом. Но днем она не сможет подойти близко к берегу, так как ее сразу опознают, а "Дартмут" тем временем уйдет. Плохо то, что мы не знаем, как он выглядит. С большого расстояния даже в хорошую оптику название не прочтешь. А попадаться на глаза англичанам раньше времени "Авроре" лучше не надо.

— Хреново… И что предлагаешь?

— Если мы не успеваем перехватить "Дартмут" на выходе, значит будем ловить его в море. Устроим гонку с гандикапом, будто бы наш соперник вышел на старт раньше. Проблема в том, как его обнаружить, если он успеет удалиться достаточно далеко. А обнаружив, гарантированно опознать, чтобы случайно не угробить того, кого не надо. Ведь его можно догнать и утопить ночью, что было бы для нас гораздо лучше… Ничего не поделаешь, придется задействовать нашего друга.

— Думаешь, надо? А иначе никак?

— Надо. Сейчас "Дартмут" со своим грузом — гораздо более важная цель, чем вся остальная эскадра Холмса и тот разномастный сброд, который он собрал с бору по сосенке, вместе взятые.

— Значит начинаем работать…

Роберт Сирл был очень удивлен, когда незадолго до полуночи к борту "Кагуэя", стоявшего на рейде, подошла лодка, и из нее на палубу выбрались Стаффорд и еще четыре каких-то незнакомых типа. Один практически ничем не отличался от Стаффорда, а вот трое других явно привыкли держать в руках ружье и абордажную саблю, а не лопату, или мотыгу. Вместе с собой они привезли три больших закрытых ящика и сундук, сложив их рядом на палубе и явно не собирались никого к ним подпускать. Впрочем, Стаффорд тут же все объяснил, отведя Сирла в сторонку.

— Роберт, ситуация осложняется гораздо быстрее, чем я ожидал. К утру нам надо обязательно уйти из Порт Ройяла. Позже тебя могут не выпустить, так как губернатор наложит лапу на все корабли, чтобы никто не сбежал. Ведь деньги на подготовку вы все получили? Получили. Вот его превосходительство и считает теперь вас всех на королевской службе, а командовать вами будет адмирал Холмс, когда время придет.

— Но откуда ты это знаешь, Джон?

— Есть у меня свои источники информации. Твоя информация тоже оказалась верной — на "Дартмут" погрузили золотишко. Поэтому в море его встретят. Наша задача — идти следом за "Дартмутом", не теряя его из видимости до темноты, и ни во что не вмешиваться. Сможем мы иметь такой же ход, как и он?

— Но зачем?!

— Я ведь уже говорил, что не задаю глупых вопросов, а молча делаю то, что мне велят. И получаю за это хорошие деньги. Мне сказали, что надо делать, а я теперь довожу это до твоего сведения. Ты хочешь работать со мной и дальше? Сразу предупреждаю — денег будет гораздо больше, чем мы имели с контрабандных рейсов между Тобаго и Ямайкой. Но ответ мне нужен немедленно, ждать некогда. Если ты не согласен, то я сейчас же покину "Кагуэй" и больше мы никогда не увидимся.

— А-а, пропади все!!! Говори, что надо делать?

— Со мной прибыли мои люди вместе с б а р а х л о м. Выдели им помещение поближе к моей каюте, чтобы они всегда были рядом. И предупреди всех — если кто-то очень любопытный захочет поинтересоваться содержимым моего барахла, то получит пулю. Нам желательно выйти раньше, чем "Дартмут" и подождать его в море. Это можно сделать?

— Можно. С утренним отливом и выйдем. А твои друзья не захотят нас убрать, когда дело сделают? И от свидетелей избавятся, и платить ничего не придется.

— Не волнуйся. Пока мы соблюдаем правила игры, никто нас не тронет. Так как очень трудно найти умного человека, согласного делать щекотливое дело, не задающего лишних вопросов и умеющего держать язык за зубами. Я ведь расчетливый циник, Роберт. Ты, как я убедился, тоже. А расчетливые циники — это самые надежные деловые партнеры. Меня интересуют только деньги, а не за что и от кого я их получаю. И мои друзья это знают. Поэтому пока мы играем по их правилам, никто нас не тронет. Но горе тому, кто эти правила нарушит. Расправа будет неотвратимой и скорой. И как ты понимаешь, к судейским обращаться никто не станет.

— Что же ты за человек, Джон? А так по твоему виду и не скажешь.

— Я - купец, Роберт. Обычный купец. А что и кому я продаю, это коммерческая тайна!

Ранним утром, когда только начался отлив, "Кагуэй" выбрал якорь и выскользнул из бухты Порт Ройяла. Горизонт вокруг был чист, если не считать группы рыбацких лодок. Оставив минимум парусов, фрегат потихоньку удалялся от берега. Но вот наконец из бухты вышел "Дартмут" и лег на курс. Между кораблями было около трех миль и "Кагуэй" последовал за ним, стараясь не отстать, но сразу стало ясно, что ход у "Дартмута" несколько выше. Сирл ходил по квартердеку и чертыхался. Он приказал поднять все, что можно, пытась выжать из "Кагуэя" еще хотя бы полузла, но получалось не очень. "Дартмут" медленно, но неуклонно удалялся. Оттуда с интересом поглядывали на "Кагуэй", и похоже не сомневались в его намерениях, поскольку хорошо знали, кому он принадлежит и чем занимался до недавнего времени. Как не сомневались и в том, что мистер Сирл — полный идиот, раз решил напасть на корабль Ройял Нэви.

Кэптен Эванс внимательно рассматривал в подзорную трубу идущий следом фрегат и в нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, следовало бы поставить на место этого зарвавшегося бандита, обнаглевшего настолько, что осмелившегося напасть на корабль Ройял Нэви. Убавить ход, частично убрав паруса, дать ему возможность приблизиться и раскрыть свои намерения, а после этого отправить на дно, или захватить. А уцелевших мерзавцев во главе с Сирлом повесить. Но в то же время приказ, полученный от губернатора, не допускал вольного толкования. Там было четко сказано — избегать л ю б ы х военных столкновений. Делать все возможное, чтобы уйти в случае преследования противником и ввязываться в бой только тогда, когда уйти не удастся. Сейчас же преследователь как ни пытался, все равно не мог догнать "Дартмут", потихоньку отставая. Эванс молчал, но офицеры, разглядывающие преследователя, не стеснялись в выражениях.

— Все же не прав был губернатор, когда призвал весь этот сброд на королевскую службу. Бандит всегда остается бандитом. Ведь ясно, зачем он пытается нас догнать.

— Удивительно, что он всего один. Очевидно, остальные хоть что-то соображают, раз не стали связываться.

— Подождите, господа, утро только началось! Сейчас эти горе-вояки проснутся после пьянки, увидят, что мы ушли, и тоже могут попытать счастья. Я эту публику хорошо знаю. По ним по всем давно петля плачет…

Реплики не отличались разнообразием, но все рассуждения о необходимости примерно наказать обнаглевшего пирата были пресечены молчавшим до этого Эвансом.

— Нет, господа. У нас категорический приказ не ввязываться в бой. Если он все же догонит нас, тогда другой разговор. Разделаем под орех, а уцелевших повесим. А не догонит — его счастье. Пусть скажет спасибо губернатору, отдавшему такой дурацкий приказ. Поскольку лично я с огромным удовольствием отправил бы этих мерзавцев на корм рыбам…

Прошедший день не принес ничего нового. Ямайка уже скрылась за горизонтом, а расстояние между "Дартмутом" и "Кагуэем" увеличилось миль до десяти. Было ясно, что к утру они могут потерять друг друга из виду и тогда погоня теряет всякий смысл. Солнце уже клонилось к горизонту, далеко впереди высилась громада парусов "Дартмута", но вокруг не было никого, кто мог бы вмешаться. Сирл нервничал и раздраженно ходил по квартердеку, постоянно то оглядывая горизонт, то рассматривая корму уходящего "Дартмута". На палубу поднялся Стаффорд, и Сирл набросился на него с расспросами.

— Джон, я ни черта не понимаю! Ночью мы можем вообще потерять этот проклятый "Дартмут"! Где твоих друзей дьявол носит?!

— Роберт, не создавай панику. Я знаю не больше твоего. Но меня заверили, что все начнется ночью. Наша задача — не упустить из виду "Дартмут", пока не стемнеет. Единственно предупредили, чтобы мы не путались под ногами и не пытались вмешиваться, когда начнется потеха. А то сгоряча и нам может перепасть.

— Да кто же тут что-то начинать собирается?! Ведь вокруг никого! Еще полчаса и стемнеет! Как они этот "Дартмут" в темноте найдут?!

— Кстати, насчет темноты. Прикажи своим матросам зажечь два фонаря на корме, один на носу, а один — на фор-марсе.

— Зачем?

— Надо. Так мне сказали. А вообще, мы свою задачу выполнили — удерживали "Дартмут" в пределах видимости до темноты. Дальше — не наше дело…

Ночь окутала все вокруг своим покрывалом, лишь в редких просветах между туч иногда выглядывали звезды. Ветер был не сильный, но ровный и "Дартмут" щел в бакштаг, уверенно держа ход порядка шести-семи узлов. "Кагуэй" сильно отстал. Эванс приказал на всякий случай не зажигать огней и вести тщательное наблюдение за морем. А то, места тут очень "веселые". Пока не выберутся в Атлантику, в любой момент можно ждать нападения пиратов, которые в темноте могут просто перепутать и принять фрегат Ройял Нэви за испанского "купца". Но сейчас ночь была облачная, поэтому темнота надежно укрывала "Дартмут" от посторонних глаз. В помощь матросам-впередсмотрящим выделены также морские пехотинцы, у которых зрение, как у орла. Все равно им пока делать нечего, а хуже не будет. Прошло уже более трех часов, как стемнело, и Эванс собрался уйти в каюту. Вокруг никого, а единственный преследователь безнадежно отстал. Нужно воспользоваться моментом и отдохнуть, пока все спокойно…

Что это было, Эванс поначалу не понял. Под кормой грянул взрыв, и рядом упало несколько обломков. Раздались крики раненых. Спустя несколько мгновений там же раздался еще один взрыв, и фрегат рыскнул, а рулевой закричал, что корабль не слушается руля. Взрывы под кормой следовали один за другим и на палубе фрегата началась паника. Все искали противника, вглядывась в ночную темень, но противника не было! Невидимый враг изменил тактику и перенес огонь на палубу, что сразу же привело к большим потерям. Пушки "Дартмута" выпалили наугад, но скорее всего безрезультатно. Что неведомый противник и подтвердил, развив ураганный огонь. Взрывы кромсали корпус фрегата, быстро превращая его в дрова. Неожиданно стрельба прекратилась и все, находящиеся на палубе, услышали странный, ни на что не похожий звук. Никто не мог понять, откуда он идет и что это такое. Но через несколько мгновений взрыв чудовищной силы, совершенно не похожий на предыдущие, разворотил палубу возле грот-мачты, а сама мачта покосилась и рухнула за борт. После этого снова возобновился обстрел. Рухнувшая вместе с парусами и такелажем мачта превратилась в огромный плавучий якорь, из-за чего "Дартмут" тут же потерял ход и его развернуло бортом к ветру. Корма у него была уже порядком разворочена, кормовые орудия выведены из строя, но противник так и не появился. Немногие смельчаки, пытавшиеся пробраться на ют и рассмотреть, кто же это ведет такой точный и убийственный продольный огонь, тут же сметались частыми взрывами гранат. Поэтому никто из уцелевших членов экипажа "Дартмута" не заметил, как из темноты возник низкий силуэт маленького корабля без парусов и рванулся к изуродованной корме фрегата, стараясь не войти в зону огня его бортовой артиллерии. Люди, стоявшие на палубе этого кораблика, швырнули что-то в развороченные пробоины в корме и оттуда вскоре вырвались языки пламени, а стремительный низкий силуэт быстро исчез в темноте.

Обстрел вскоре прекратился, но в нем уже не было никакой необходимости. Корма "Дартмута" пылала, и огонь очень быстро распространялся дальше. Эванс чудом уцелел в этой бойне и попытался прекратить царившую вокруг панику, но это ему не удалось. Как оказалось, все шлюпки были разбиты при обстреле и спасаться не на чем. А еще немного, и пламя охватит корабль полностью. А там и до крюйт-камеры недалеко. Те, кто уцелел во время обстрела и не потерял голову, срочно готовили плоты из досок и остатков шлюпок, понимая, что с т а к и м пожаром бороться бесполезно. И надо стараться спастись самому, если это еще удастся…

Роберт Сирл и весь экипаж "Кагуэя" высыпали на палубу, с удивлением рассматривая зарево, все ярче и ярче разгоравшееся на горизонте. Как раз в том месте, где должен был находиться "Дартмут". Сначала услышали выстрелы и поняли, что н а ч а л о с ь. Но очень скоро на месте боя возник сильный пожар. Причем было неясно, кто же это горит — "Дартмут", или его противник? Вскоре до "Кагуэя" долетел сильный грохот взрыва, а зарево стало гаснуть. Сомнений не осталось — на горевшем корабле взорвался порох в крюйт-камере, и его разнесло на куски. Все гадали, кто же вышел победителем из этого скоротечного боя? Один лишь Стаффорд и его люди были на удивление спокойны. Как будто были уверены в успехе мероприятия. Когда зарево впереди погасло, Стаффорд неожиданно распорядился.

— Теперь идем на Тобаго.

— На Тобаго?! Но ведь ты же говорил на Барбадос! — Сирл ничего не понимал.

— Сначала на Тобаго. Надо забрать там очередную партию груза… А вообще, пойдем в каюту, поговорим…

Просить Сирла два раза не пришлось и когда за ними закрылась дверь каюты, он тут же высказал своему компаньону все сомнения, какие у него накопились. Но Стаффорд был совершенно спокоен.

— Роберт, не психуй. Ты хочешь получить гонорар за это дело? А его можно получить только на Тобаго, а не на Барбадосе. Не думаешь же ты, что сейчас из моря вынырнет пара очаровательных русалок и забросит на палубу "Кагуэя" сундук с золотом? Идем в то же место, где мы брали груз раньше. И я обещаю, что ты не пожалеешь.

— А нас не кинут?

— До этого момента кидали?

— Нет.

— Так чего же ты боишься? Обещаю, что если мы оба будем играть по правилам, то не останемся внакладе…

Когда "Кагуэй" без приключений все же добрался до Тобаго и стал вечером на якорь в безлюдном месте, снова Стаффорд зажег на палубе фонари, расположив их одному ему известным образом. И как только стемнело, к борту снова подошла крупная рыбацкая лодка. На этот раз партия контрабандного груза оказалась гораздо больше, но вместе с закрытыми ящиками привезли небольшой увесистый сундучок. Стаффорд подхватил его, ухмыльнулся, и предложил Сирлу пройти в каюту. Когда сундучок был водружен на стол и открыт, Сирл восхищенно ахнул. Посылка была полна золотых и серебряных монет — вперемешку английских и испанских. Стаффорд же довольно улыбался.

— Ну что, теперь поверил? Это н а ш гонорар за э т о дело. Разделим пополам, команда обойдется. Она сейчас на твердом жалованьи сидит. Да и не стоит светить эти деньги и давать всем понять, что мы замешаны в уничтожении "Дартмута". Мало ли, кто на него напал? Тут конечно меньше, чем взял Олоне в Маракайбо, но зато такие послыки ты сможешь получать р е г у л я р н о, если будешь слушаться меня во всем и делать то, что говорят. Так что, будем делать дело?

— Будем!!! Клянусь дьяволом, будем! Не знаю, Джон, кто твои друзья, но если так пойдет и дальше, то пусть губернатор вместе с адмиралом Холмсом и королем Англии катятся ко всем чертям! Что теперь?

— А теперь действуем согласно ранее намеченому плану. Идем на Барбадос. На Ямайке, в связи с грядущими событиями, нам больше делать нечего. И благодари бога, Роберт, что мы очень вовремя унесли оттуда ноги…

Когда "Кагуэй" повернул на восток, в сторону Тобаго, Леонид улыбнулся. Все шло, как и было задумано. Он стоял на квартердеке "Песца" и ради маскировки тоже наблюдал за удаляющимся фрегатом в прибор ночного видения, хотя без него видел в темноте гораздо лучше. Напряженная гонка с гандикапом завершилась победой эскадры Русской Америки…

Когда было получено сообщение из Форта Росс о скором выходе "Дартмута", он тут же вызвал по УКВ-радиосвязи на военный совет всех командиров кораблей своей маленькой эскадры и озвучил задачу, попросив всех высказаться.

— На этом фрегате очень важный груз, который ни в коем случае не должен попасть в Европу. Ни при каких обстоятельствах. Поэтому нам надо уничтожить его любой ценой.

— А если захватить его, Леонид Петрович?

— Много наших людей зря положим. Экипаж фрегата усилен сотней хорошо вооруженных морских пехотинцев, понимающих толк в абордаже. Груз не обязательно захватывать, а достаточно утопить вместе с кораблем, чтобы он не достался никому.

— Но как мы его найдем, если он гораздо раньше выйдет, чем мы до Порт Ройяла доберемся? Будем все море вокруг Ямайки прочесывать?

— Все море не будем. Скорее всего, он пойдет через Наветренный пролив. Через Флоридский идти гораздо дальше и нет никакого смысла. Но ветер сейчас для этого не очень благоприяный, поэтому сразу после выхода из Порт Ройяла ему придется заняться лавировкой и какое-то время он потеряет. А как найдем? За ним следом будет идти фрегат "Кагуэй" нашего старого знакомого Роберта Сирла. На "Кагуэе" установлен радиомаяк. "Волк" и "Аврора" — после совета вскроете пакеты, что вам вручили перед выходом из Форта Росс. Там частота работы и позывной радиомаяка, а также частоты для связи с "Кагуэем". Постоянно контролировать радиопеленг и слушать эфир, так как на "Кагуэе" находится наш человек. Он будет периодически выходить на связь, сообщая свои текущие координаты и последнюю информацию. В процессе преследования "Кагуэй" постарается не отстать от "Дартмута", если тот окажется более быстроходным. Если же нет — будет выдерживать дистанцию в несколько миль, не теряя "Дартмут" из виду. Ориентируясь по радиопеленгу и координатам "Кагуэя", выходим на перехват но так, чтобы англичане нас не увидели. Поэтому сближение с целью — только после захода солнца, и не ближе одной мили. "Авроре" идти к Порт Ройялу и ждать выхода "Кагуэя" и "Дартмута", оставаясь за пределами визуальной видимости. После установления радиосвязи с "Кагуэем" по УКВ, держать постоянную связь на ПВ/КВ с "Песцом", "Волком" и Фортом Росс. После выхода англичан "Аврора" их сопровождает, также все время оставаясь за пределами визуальной видимости. Остальные — даем полный ход и идем к Наветренному проливу. А теперь обсудим детали…

Когда все уточнили и план операции был тщательно проработан, эскадра разделилась. "Аврора", поставив все паруса и запустив двигатель, рванулась в направлении Порт Ройяла, а остальные корабли запустили машины и легли на курс, ведущий к Наветренному проливу, поближе к берегу Эспаньолы. И тут стал мешать единственный, но очень важный недостаток "Песца" по сравнению с остальными модернизированными трофеями — он тормозил всех. "Ягуар" и "Кугуар" легко могли держать с помощью своих паровых машин ход двенадцать узлов. Облегченный "Волк", самый плохой ходок под парусами из всей эскадры, под парами в хорошую погоду развивал даже четырнадцать. "Песец" же с трудом выжимал девять. Что ни говори, а трехсотсильный вспомогательный дизель все же не был предназначен для установки в качестве главного на корабле подобных размеров. Поэтому паруса на "Песце" убирать не стали, стараясь выжать за счет благоприятного ветра дополнительно узел-другой. Остальные же корабли убрали паруса и шли только под парами. Благо, дыма из труб ночью не видно.

Ночь прошла без происшествий. Несколько раз попадались встречные корабли, но эскадра шла с погашеными огнями и старательно избегала встреч с кем бы то ни было, поэтому осталась незамеченой. А вот после рассвета скрываться стало невозможно — шлейф дыма из труб паровых кораблей демаскировал их на большом растоянии. Конечно, дым от мазута был не такой густой, как от угля, но и его хватало. Поэтому экипажи двух встретившихся кораблей высыпали на палубу и долго находились в состоянии "полного охренения", поскольку было от чего. Их глазам предстала невероятная картина — впереди идет обычный "купец" под парусами (дизель дыма не давал), причем с большой скоростью, а за ним в кильватер следуют два фрегата с убраными парусами, а за фрегатами идет непонятно что с двумя мачтами, но тоже с убраными парусами. Причем оба фрегата и это "непонятно что" дымят, как сто чертей. Впору поверить в козни диавола. И если бы не разлетевшиеся слухи о тринидадских пришельцах, то в этом бы никто и не сомневался. А так, может и сделают правильные выводы. Тем более, все корабли несли Андреевские флаги, обозначая свою принадлежность к флоту Русской Америки, и этот флаг знали уже все, кто хоть раз побывал в Карибском море.

В процессе погони "Аврора" постоянно поддерживала радиосвязь с "Кагуэем" и остальной эскадрой. Несколько раз вышел на связь сам "Кагуэй" на установленной частоте, и Леонид узнал голос Корнета.

— Все в порядке, Леонид Петрович! Идем следом за "Дартмутом", но уж очень он шустрый! Хоть и медленно, но уходит. Если не поймаете его этой ночью, то утром мы его уже вряд ли увидим.

— Поймаем, Сергей Юрьевич. Вам наш дорогой друг Роберт Сирл не мешает? Не пытается свою игру вести? А то, может быть после того, как с "Дартмутом" разберемся, давайте и "Кагуэй" следом за ним отправим? Вместе со всей бандой, что там сидит? Только надо как-то вас сначала оттуда вытащить.

— Зачем, Леонид Петрович?! Сирлу весьма доходчиво объяснили, что при условии честного сотрудничества он постоянно будет в шоколаде. А если попытается нас кинуть, то умрет в самом скором времени, и притом очень плохо. Для этого типа главное — деньги, а не за что он их получает. Как и для его компаньона, мистера Стаффорда. Можно сказать, два прохиндея-авантюриста нашли друг друга. И пока он будет получать хорошие деньги, намерение нас кинуть у него вряд ли появится.

— Ну, Вам на месте виднее. Если обстановка изменится и потребуется помощь, сразу выходите на связь. "Аврора" быстро подойдет и поможет навести порядок. Тут уже будет не до соблюдения секретности.

— Да не волнуйтесь, Леонид Петрович. Наш друг в ожидании хорошего куша довольно руки потирает и копытами стучит. Хоть и психует, так как никого больше вокруг нет. И он искренне не понимает, кто же это собрался наложить лапу на "Дартмут".

— Вот пускай и дальше не понимает. Не надо ему до поры до времени знать лишнее…

Дальнейшие события не преподнесли сюрпризов. Эскадра, используя машины и стараясь держаться подальше от берега Ямайки, вышла вперед и перекрыла путь "Дартмуту" в Наветренный пролив. Радиомаяк на "Кагуэе" работал исправно и Корнет периодически сообщал по радио его координаты, уточняя положение "Дартмута" относительно "Кагуэя", а "Аврора", "Песец" и "Волк" по взятым радиопеленгам на радиомаяк контролировали место "Кагуэя". Поэтому когда стемнело и эскадра развернулась, пойдя на сближение с целью, очень скоро английский фрегат был обнаружен. Дальнейшее было делом техники. Быстроходный "Волк" обошел по дуге "Дартмут" на большом расстоянии и зашел ему в кильватер в полутора милях. "Песец" и "Аврора" заняли позицию по носовой скуле цели в одной миле, взяв таким образом "Дартмут" под перекрестный огонь. "Ягуар" и "Кугуар", не обладающие дальнобойной артиллерией XXI века, участия в бою не принимали и только вели наблюдение. Тридцатимиллиметровые пушки от БМП, снабженные ночными прицелами и гиростабилизаторами, позволили вести исключительно точный огонь в небольшую качку, а осколочно-фугасные снаряды быстро стали превращать корму фрегата в груду деревянных обломков. Именно там, в одной из офицерских кают должен находиться груз, который не должен попасть в Англию. А также те, кто за этим грузом присматривает. Прошлись также из пушек по палубе, уничтожив все шлюпки и вызвав страшную панику. Англичане сумели дать один залп в пустоту не видя цели, на второй времени уже не хватило. Отличился экипаж "Крокодила", точно положивший бомбу в районе грот-мачты "Дартмута". "Зажигалку" решили на него не тратить и приберечь для более достойной цели, но и обычная "фугаска" дала потрясающий эффект. Видно, бомба все же пробила палубу и взорвалась внутри корпуса, при этом серьезно повредив грот-мачту. Не выдержав напора ветра, она рухнула за борт, из-за чего "Дартмут" вообще потерял ход. Дальнейшее было уже просто добиванием агонизирующего противника. Точку поставила "Аврора", подойдя со стороны разрушенной кормы и закинув через пробоины внутрь корпуса зажигательные мины. Что-то вроде "греческого огня", сделанного на основе нефтепродуктов собственного производства с добавками различных химических ингредиетнов и снабженного взрывателем с регулируемой задержкой срабатывания. Манфред ван-Бателаан и здесь преуспел. Правда, для начинки авиабомб и артиллерийских снарядов эта густая жидкость не очень подходила, но вот для зажигательных мин, которые можно привести в боевое состояние вручную буквально перед применением и которые не испытывают больших динамичсеких нагрузок — вполне. Пожар очень быстро охватил "Дартмут", и вскоре огонь добрался до крюйт-камеры. На палубе у него уже закончили собирать самодельные плоты и начали спускать их на воду, но не успели. Страшной силы взрыв разворотил корпус фрегата и облако дыма скрыло все на некоторое время. Когда дым рассеялся, на воде удалось рассмотреть только деревянные обломки. Сколько ни рыскала "Аврора" на месте недавней трагедии в надежде найти хоть кого-нибудь, все оказалось бесполезно. Экипаж "Дартмута" погиб полностью. Взрыв большого запаса пороха в крюйт-камере не оставил никому шансов на спасение…

Гонка с гандикапом завершилась, хоть и с таким печальным для проигравшего результатом. Но никто из пришельцев не жалел об этом. Англия сама сделала выбор, напав первой. "Дартмут" — только ответный ход. А впереди — эскадра адмирала Роберта Холмса, уверенного в своих силах. Шесть линейных кораблей и пять фрегатов, не считая "мобилизованных штатских". И Ямайка, нагло захваченная у испанцев. Теперь пришло время вернуть долги…

Глава 12

Кроссинг — Т

К утру корабли были уже далеко от места гибели "Дартмута". Теперь предстояла гораздо более сложная задача — найти и уничтожить эскадру адмирала Холмса. Именно в таком порядке, так как козырь, на который изначально рассчитывал Леонид — радиомаяк на "Кагуэе", пришлось пустить в ход раньше. И теперь предстоит искать не то, чтобы иголку в стоге сена, но тоже задачка не из простых. По крайней мере, можно с достаточной долей вероятности предположить район, где находится Холмс. Он не теряет надежды перехватить испанцев, если они все же выйдут в море раньше намеченного времени, или эскадра с Тринидада вообще не придет и ипанцы понадеются на собственные силы. А это значит, что искать англичан надо к западу от Ямайки, в пределах максимум сорока — пятидесяти миль, дальше им уходить нет смысла. Хотя тоже район немаленький, но все же не целое Карибское море. Недавно Холмс побывал в Порт Ройяле и пополнил запасы, поэтому скорое возвращение не планирует. Вот на этом можно и сыграть. Если не дать никому из англичан уйти, и не будет случайных свидетелей (не убирать же всех посторонних!), то в Порт Ройяле ничего не узнают до того самого момента, когда на косу Палисадос начнет высаживаться испанский десант. Но сначала надо обнаружить эскадру. Чтобы не возбуждать подозрений у встречных, остановили машины и подняли паруса. Паровые корабли, как смогли, постарались замаскировать парусами свои трубы. "Песцу" и "Авроре" такая маскировка была не нужна, поэтому "Аврора" сразу ушла далеко вперед, а "Песец" шел следом на большом расстоянии и снова изображал из себя добропорядочного "купца" под испанским флагом, ни в чем таком не замешанном. Еще дальше и несколько в стороне шли "Ягуар" и "Кугуар" под французскими флагами, за которыми ковылял "Волк", играющий роль поврежденного французского "купца", лишившегося бизань-мачты и старающегося держаться поближе к двум своим военным кораблям. Конечно, маскировка не ахти, но на какое-то время ее хватит. К тому же, если адмирал Холмс увидит "испанца" и клюнет на такую приманку, то можно со спокойной совестью убедительно объяснить ему, что он не прав. "Крокодил" решили пока не задействовать. Быть может, удастся обнаружить англичан и без авиаразведки.

Их обнаружили довольно быстро, да только не тех, кого искали. Вскоре после рассвета попались две небольших пиратских посудины, положившие глаз на беспечного испанского "купца", шляющегося поблизости от Ямайки. Быстроходная "Аврора" с ними разминулась, а вот "Песец" нарвался. Очевидно, господа приватиры не очень-то надеялись на обещанное Сэром Джорджем вознаграждение и решили поправить свои финансовые дела более привычным способом. Тем более, серьезным противником одинокого "купца" они не считали, а три корабля на горизонте шли в стороне и вряд ли станут вмешиваться в очередной гоп-стоп по карибски. Поэтому сразу же бросились в сторону "купца" и дали предупредительный выстрел. Леонид, срочно вызванный на палубу, только выругался.

— Да когда же мы тут эту нечисть полностью изведем?! Только под ногами путаются, от серьезных дел отрывают…

На всякий случай, дал команду убрать паруса, чтобы не мешали, и запустить машину. Предупредив остальных по радио, объявил тревогу и экипаж быстро разбежался по боевым постам. Но так, что со стороны это было совершенно незаметно. "Группа паники" на палубе работала выше всяких похвал, поэтому заподозрить что-то нехорошее было практически невозможно. Пираты и не заподозрили. Видя, что "купец" ложится в дрейф и не собирается оказывать сопротивления, радостно заорали. Пока они приближались, Леонид как следует рассмотрел обоих в бинокль. Бригантина и пинасса — ничего серьезного. На бригантине восемь небольших пушек, а на пинассе то ли две, то ли три. Но на каждой посудине полно головорезов, столпившихся на палубах и с вожделением поглядывающих на лакомую добычу. Все знают, что на испанских "купцах" можно иногда очень даже неплохо поживиться.

Но такая уверенность продолжалась не очень долго. Когда до пиратских кораблей осталось не более двухсот метров, скрывавшиеся за бронированными укрытиями снайперы открыли огонь по канонирам, стоявшим возле пушек. Одновременно заговорили пулеметы Меркеля-Гатлинга ("МГ-69", как окрестили их острословы), обрушив на палубы приближающихся суденышек настоящий ливень пуль. Патроны теперь экономить не требовалось — боеприпасы для пулеметов были собственного производства. Хоть сами пулеметы и выглядели чудовищными монстрами по сравнению со своими собратьями из XXI века, но со своей задачей справлялись ничуть не хуже, и в качестве стационарных огневых установок оказались очень эффективны. Тем более, в данной модификации пулемета палубного исполнения, в отличие от облегченной полевой, имелось весьма существенное новшество, отсутствующее в оригинальном пулемете Гатлинга XIX века — блок стволов приводился во вращение не "солдат-мотором", а специальным пневматическим двигателем от системы сжатого воздуха. Сильной задымленности, которой поначалу опасались скептики, не наблюдалось, так как дым тут же относился ветром в сторону. В итоге получилось очень неплохое оружие для противодействия абордажу, когда экипаж корабля противника представляет из себя плотную толпу на палубе. А деревянный фальшборт тяжелые пули, выпущенные из нарезных стволов, прошивали как бумагу. Поэтому очень скоро на бригантине и пинассе просто некому было воевать — пулеметы прошлись по палубам настоящей косой смерти. Решив не гоняться за двумя зайцами одновременно, "Песец" дал ход и развернулся бортом против пинассы. Залп бортовых пушек — и она накренилась, став быстро погружаться. Огонь велся по ватерлинии, чтобы не возиться с противником очень долго. Утопив пинассу, "Песец" бросился вдогонку за бригантиной, которая уже проскочила мимо. По тому, как она двигалась, было ясно, что кораблем никто не управляет.

Найти что-нибудь ценное на бригантине Леонид не рассчитывал, но вот узнать последние ямайские новости не помешало бы. Поэтому "Песец" быстро догнал беглянку и осторожно подошел с наветренного борта. Снайперы и пулеметчики контролировали палубу пиратского корабля, готовые изрешетить любого, кто только вздумает встать и броситься к пушкам, но таковых не оказалось. Взлетели в воздух абордажные крючья и вскоре бригатнина, на корме которой удалось разобрать название "Аннабель", оказалась под бортом у "Песца". На палубу корабля противника сразу же посыпались морские пехотинцы в бронежилетах и касках. Они держали оружие наготове, но в этом не было необходимости. Здесь н е к о м у было оказывать сопротивление. Вся палуба залита кровью и везде вповалку лежали растерзанные трупы пиратов. Раненых очень мало и все без сознания. Пули крупного калибра летели густо, и каждая пробивала насквозь как минимум трех-четырех человек, нанося страшные раны. А если еще учесть, что во многих попала не одна пуля, то можно представить картину, открывшуюся тем, кто высадился на "Аннабель". В процессе поиска "языка" морпехи все же нашли одного, находившегося в сознании. Но срочно вызванный доктор, едва глянув на рененого, сразу вынес вердикт — не жилец. С такими ранами даже в XXI веке выжить сложно, если только рядом не окажется по счастливой случайности клиника с хорошо оборудованной операционной. Здесь же — никаких шансов. Поэтому Леонид не стал терять время и играть в благородного рыцаря.

— Ты умираешь, приятель. Но как ты отправишься на встречу с Господом, зависит только от тебя. Расскажи, что творится в Порт Ройяле, и я обещаю — уйдешь легко и быстро. Будешь молчать — оставлю тебя здесь и подпалю это корыто. Решай.

— Хорошо… Спрашивай…

— Где эскадра адмирала Холмса?

— В море… В гавани сейчас его кораблей нет…

— А где точнее — в море?

— Не знаю…

— Сколько кораблей приватиров готовы к отражению нападения испанцев?

— Дюжины три вместе с "купцами" наберется… Точно не считал…

— Что слышно о "Дартмуте" и "Кагуэе"?

— Они оба ушли вчера… Больше ничего не известно…

— Бригантина "Алиса" сейчас в Порт Ройяле?

— Да…

Задав еще ряд вопросов, но получив в основном ответы "Не знаю", Леонид махнул рукой, велев морпехам добить раненого. Свои обещания он всегда выполнял…

Тщательный осмотр "Аннабель" ничего не дал. Больше "языков", пригодных к беседе, не было. Тот, кого нашли, оказался простым матросом и не знал практически ничего. Поэтому забрав все бумаги из капитанской каюты и совсем немного денег(только-только на разбой вышли), "Песец" отошел от борта бригантины и утопил ее артиллерией. Абордаж оказался бессмысленным, ничего нового о Порт Ройяле и эскадре Холмса узнать не удалось. Дизель остановлен и "Песец" снова поднял паруса, продолжив свой путь вокруг Ямайки. Хорошо, что свидетелей не оказалось, поэтому какое-то время еще удастся соблюдать скрытность своих действий. Остальные корабли эскадры тоже никого пока не обнаружили, поэтому продолжили движение прежним порядком. Далеко впереди мчалась быстроходная "Аврора", рыскающая галсами вправо и влево, за ней неторопливо тащился "Песец" под парусами, а остальные три "хищника" тоже не торопились. Шли под парусами далеко в стороне и делали вид, что никакого отношения к происходящему не имеют.

За день встретились еще три корабля, но все прошли мимо. Никто "Песцом" не заинтересовался. "Аврора" избегала приближаться к кому-либо, а от трех "хищников", идущих в стороне, встречные сами предпочитали держаться подальше. Неизвестно, что у них на уме и почему на "купце" отсутствует бизань-мачта. Как стемнело, "Аврора" продолжила поиск, а остальные корабли собрались вместе, но продолжали идти под парусами, подстраиваясь под "Волка". Ямайка рядом, торопиться некуда. С рассветом снова рассредоточились, "Аврора" ходила галсами далеко впереди, просматривая большую акваторию, но противника не было. Видя, что поиски могут затянуться, Леонид все же решил прибегнуть к помощи авиаразведки. "Крокодил" взмыл в воздух и начал поиск, забравшись на высоту тысяча метров. И это дало результат. Спустя час с небольшим его экипаж доложил.

— Вижу группу целей по пеленгу двести восемьдесят, дистанция около десяти миль. Идут кильватерной колонной на зюйд.

Дав команду экипажу "Крокодила" возвращаться на "вертолетоносец", Леонид тут же отправил в указанном направлении "Аврору". И уже вскоре слушал ее доклад по радио.

— Информация подтвердилась, вижу эскадру Холмса. Одиннадцать целей. Два фрегата идут впереди милях в трех в авангарде, два позади, остальные идут строем кильватера на зюйд. Парусов несут немного. Видно, просто патрулируют район, никуда не торопятся.

— Флагмана определить удалось?

— Самый крупный из кораблей, идет головным в кильватерной колонне. На нем, вроде бы, адмиральский флаг поднят. Но не уверен, отсюда трудно разобрать.

— Это должен быть девяностопушечный "Сент Майкл", самый крупный и мощный линейный корабль в эскадре Холмса. Все остальные — семидесяти и шестидесятипушечные. А на фрегатах порядка тридцати — сорока пушек. Оставайтесь все время на ветре и не приближайтесь близко к противнику. Если Холмс попробует отогнать вас фрегатами, в бой ни в коем случае не вступать. Выдерживать безопасную дистанцию и сохранять постоянный визуальный контакт. Ждем темноты…

Переговорив с другими кораблями и уточнив задачу каждому, Леонид задумался. Какую именно тактику избрать для ночного боя, пока неясно. Это зависит от того, соберется ли вся эскадра противника вместе, или так и будет прочесывать большой район, выслав для дозора авангард и арьергард. Если так, то лучше бить врага по частям. Фрегаты авангарда и арьергарда, оторванные от основных сил, долго не продержатся. А потом можно и за "больших парней" приняться. Неясно также, опознали ли "Аврору" с большой дистанции. Ведь экипаж "Феникса" ее хорошо рассмотрел. Так что может быть и опознали. И тогда Холмс сделает правильные выводы — корабли тринидадцев неподалеку, так как посылать маленькую "Аврору" в одиночку на такое большое расстояние от Тринидада нет смысла. Если бы яхту послали с каким-то тайным заданием, то она не стала бы показываться на глаза эскадре, а едва увидев верхушки ее парусов на горизонте, сразу бы ушла в сторону. Вывод напрашивается сам собой. Если "Аврора" не уходит, а следует за эскадрой, как привязанная, значит она ведет разведку. То, что сейчас противника не видно, совершенно ничего не значит. Все уже знают, что корабли тринидадцев внезапно появляются и также внезапно исчезают. И все в сложившейся ситуации говорит о том, что нападения можно ждать в любой момент. Если адмирал Холмс не дурак, а из истории известно, что он далеко не дурак, то скорее всего именно так он и подумает. Но вот что именно предпримет, пока непонятно. Если же решит не отдавать на съедение противнику свой авангард и арьергард, так как прекрасно понимает, что быстро прийти на помощь им не сможет, то должен собрать всю эскадру вместе. Все одиннадцать вымпелов, которые, скорее всего, выстроит в линию баталии согласно линейной тактике. И потребует от всех кораблей держать строй, как того требует линейная тактика… Прекрасная возможность применения кораблей с машинами против чистых парусников! Даже без учета дальнобойной артиллерии XXI века. В любом случае, ждать осталось недолго. Эскадра противника обнаружена и ни оторваться, ни прогнать такого настырного соглядатая, как "Аврора", не сможет…

Такого же мнения придерживался и кэптен Вильям Слэйд, командир фрегата "Феникс", который в паре с фрегатом "Оксфорд" следовал в авангарде впереди основных сил и вел разведку…

Уверенности, как у адмирала Холмса и губернатора Монка в том, что испанцы обязательно попытаются вернуть Ямайку, у Слэйда не было. Сколько раз испанцы что-то затевали, и в конечном итоге все заканчивалось ничем. Времена конкистадоров Эрнандо Кортеса и Франсиско Писарро, покорителей Нового Света, уже давно прошли. А современные испанцы — не чета тем, что появились здесь два века назад. И очень может быть, что сведения о высадке на Ямайку — обычная дезинформация, а испанцы затевают что-то на материке и для этого собирают войска в Веракрусе. Поскольку флота, способного противостоять британской эскадре, у них в Карибском море сейчас просто нет. Господа тринидадцы неплохо пострались в прошлом году, надрав задницу проклятым папистам. За что им огромное спасибо. Не галеоны же "Золотого" и "Серебряного" флота сеньоры собрались в бой посылать против быстроходных линейных кораблей? И скорее всего, все сведется к обычному патрулированию возле Ямайки до тех пор, пока начальству это не надоест. Ну и ладно. Покрейсируют так месяц-другой, а потом вернутся в Порт Ройял…

Поэтому появление "Авроры" он воспринял, как гром среди ясного неба. Срочно вызвав командира на палубу, вахтенный офицер доложил.

— Сэр, обнаружили "Аврору" тринидадцев!!!

— Вы уверены?!

— Абсолютно, сэр! Я очень хорошо ее запомнил! Вот, взгляните сами!

Схватив подзорную трубу, Слэйд навел ее на небольшой кораблик, идущий параллельным курсом на ветре, и выругался так, что ему бы позавидовал боцман. Никаких сомнений не осталось — это была "Аврора", он тоже ее узнал. Но что же, дьявол побери этих тринидадцев, все это значит?!

— Давно ее обнаружили?

— Обнаружили давно, но сначала не придали значения этой скорлупке. А опознали только сейчас, когда она достаточно приблизилась и легла на параллельный курс, повернувшись к нам бортом. Вот я Вас сразу и вызвал.

— Правильно сделали, лейтенант. Но я не понимаю, что все это значит? Для чего тринидадцам посылать "Аврору" следить за нами? Ведь она явно следит, так как идет параллельным курсом и подстроившись под наш ход. Причем оставаясь на ветре. А как резво она может бегать, мы все знаем.

— Осмелюсь предположить, сэр, что эскадра тринидадцев где-то неподалеку. И "Аврора" ведет разведку. Ведь тринидадцы прекрасно знают, что догнать ее мы не можем.

— Согласен, но зачем им это надо?!

— Думаю, сэр, сеньор Кортес обвел нас вокруг пальца, убедив в своем миролюбии.

— Это я понимаю. Я не понимаю, зачем ему в о о б щ е это надо? Воевать на стороне испанцев?

— Боюсь, сэр, что тут замешана большая политика. И дело не в золоте, которое испанцы могли посулить сеньору Кортесу.

— Возможно, Вы и правы… Ладно, все равно мы ничего сделать с этой наглой посудиной не можем. Передать сигнал адмиралу на "Сент Майкл"…

Адмирал Холмс отреагировал на сообщение о незваных гостях более бурно и приказал по возможности захватить "Аврору", чем вызвал зубовный скрежет у Слэйда. Адмирал явно не понимал, с кем имеет дело и мыслилил привычными ему категориями. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. Увы, сказать оказалось гораздо проще, чем сделать. Едва "Феникс" и "Оксфорд" попытались приблизиться, раскрыв свои намерения, легкая и быстроходная "Аврора" тут же взяла круче к ветру и стала без труда выдерживать безопасную дистанцию, недоступную для артиллерийского огня. Оставалось надеяться только на то, что обманом удастся заманить яхту поближе и неожиданно атаковать, но на многочисленные сигналы с "Феникса" на "Авроре" никак не реагировали и приближаться не собирались. Так и прошел весь день. Английская эскадра патрулировала прилегающие к Ямайке воды, а наглая "Аврора" крутилась неподалеку, старательно выдерживая безопасную дистанцию и оставаясь на ветре, как бы дразня и бравируя своей неуловимостью. Но вот наступил момент, когда ветер неожиданно поменялся и англичане без всяких эволюций оказались на ветре. "Феникс" и "Оксфорд" тут же попытались этим воспользоваться и бросились в погоню за нахалкой. Увы, это ничего не дало. "Аврора" легко ушла от двух фрегатов, а затем, двигаясь по дуге и не приближаясь близко, снова вышла на ветер. Это происходило на глазах у всей эскадры и оптимизма англичанам явно не добавило…

В течение дня на виду у противника дефилировала одна "Аврора", и остальные корабли находились за горизонтом, вне пределов визуальной видимости. Поскольку англичане никуда не торопились, Леонид тоже решил походить под парусами ради экономии топлива. Но едва стемнело, "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" начали разводить пары. По последней информации от "Авроры" адмирал Холмс подтянул авангард и арьергард поближе к основным силам. Значит понимает, что столкновения не избежать. И поступает в соответсвии с логикой этого времени, стараясь свести все свои силы в линию баталии, как диктует линейная тактика. Ну что же, так даже лучше. Не придется ловить поодиночке разбежавшиеся английские корабли. Все уже обговорено не раз и командиры кораблей знают свою задачу. Как и все члены экипажей. Недаром столько отрабатывали совместное маневрирование и учебные стрельбы по подвижным мишеням в качку. Бросив взгляд в направлении, где должна была находиться эскадра противника, Леонид дал общий вызов по радио. Когда все ответили, отдал приказ.

— Начинаем. Противник следует кильватерной колонной, расстояние между кораблями небольшое. Заходим с наветра на концевые корабли линии противника, но не приближаемся, пока "Крокодил" не отработает "зажигалками" по самым крупным целям. Цель номер один — флагманский линейный корабль "Сент Майкл". После него — любые три линейных корабля, какие окажутся наиболее удобны для бомбометания. Они примерно одинаковы, так что особой разницы, кого именно бомбить, нет. Перед заходом "Крокодила" на цель обязательно — огонь из тридцатимиллиметровки по палубе цели, чтобы англичане поменьше в небо головы задирали и звука двигателей не услышали. После того, как "Крокодил" закончит работу, мы трое атакуем хвост кильватерной колонны противника, если она к тому времени не рассыплется. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" заходят с наветра и устраивают классический кроссинг-Т, ведя огонь по самому последнему кораблю. Если же строй рассыплется и англичане бросятся, кто куда, работаем втроем по ближайшей цели, стараясь находиться со стороны ее кормы. "Аврора" и "Волк", ваша задача. Когда отработает "Крокодил", занять позицию по кормовой скуле противника с наветренной стороны. Ближе одной мили не приближаться. По возможности вести огонь из тридцатимиллиметровок по палубам и под корму наиболее удобных целей. Просто так в борт не палите, смысла нет. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Вопросы?

— "Песец" — "Волку". Леонид Петрович, а "Крокодил" больше задействовать не будем, когда "зажигалками" отработаем? Ведь у нас "фугасок" — сто восемнадцать штук! На всех хватит!

— Посмотрим по обстановке. "Фугаски" нам еще для действий по береговым целям понадобятся. Но в любом случае, держать "Крокодил" готовым к вылету с подвешенной бомбой. Еще вопросы?

Больше вопросов не последовало. Убрав паруса, четыре корабля изменили курс и пошли на сближение с противником, за которым непрерывно вела наблюдение "Аврора". Даже если бы адмирал Холмс почувствовал неладное и сделал попытку уйти в Порт Ройял, то у него бы все равно не получилось это сделать. Ветер не благоприятствовал этому и пришлось бы заняться лавировкой. Но он явно недооценивал грозящую опасность и продолжал патрулирование к западу от Ямайки. Скорее всего, надеялся на свое численное преимущество как в кораблях, так и в количестве пушек, до конца так и не поняв, что многочисленные бортовые орудия на батарейных палубах могут оказаться совершенно б е с п о л е з н ы в бою. Как ни убеждал его в этом лейтенант Джеймс Паркер.

И снова ночь опустилась над Карибским морем. Небо частично закрыто облаками, между которых иногда проглядывает луна. Четыре корабля без единого огня на палубах, словно призраки, вынырнувшие из морских глубин, мчатся во тьме. Далеко впереди видны еле заметные огоньки. Очевидно, адмирал Холмс опасается столкновений при слишком тесном построении своей эскадры и приказал всем кораблям зажечь фонари на корме. А то, можно и без боя дров наломать. В стороне от английской эскадры быстро скользит по поверхности моря силуэт небольшого двухмачтового кораблика без парусов. "Аврора" уже запустила дизель и убрала паруса, чтобы не мешали. Последний обмен информацией с неуловимым разведчиком, и "Волк" покидает строй, направившись к "Авроре" в голову кильватерной колонны противника. Оставшиеся три корабля ложатся на курс, чтобы зайти с наветренной стороны в хвост колонны. Но пока не отработает "авиация", они себя никак проявлять не будут. Неизвестно, как поведут себя англичане после "авианалета". И очень может быть, что в создавшейся неразберихе все может пойти несколько не так, как изначально запланировано…

Но вот позиции заняты, о чем доложено по радио. "Волк" ложится на курс против ветра, и спустя минуту "Крокодил" взмывает в воздух. Первый опыт применения авиации в военных целях прошел удачно, теперь осталось закрепить успех. Отработать методику наилучшего ее применения в условиях реалий XVII века. Небольшая винтокрылая машина, выдерживая высоту в сто метров, несется над морем, быстро сокращая дистанцию с самой крупной целью, четко видимой на экране монитора. Командир экипажа вертолета, унтер-офицер морской авиации Умберто Домингес не отрывает взгляда от цели. Штурман экипажа, старший матрос морской авиации Федерико Крус, определяет направление ветра по гребням волн и следит за окружающей обстановкой. Двадцатикилограммовая "зажигалка", предназначенная флагману английской эскадры и замершая на внешней подвеске, пока что тихо ждет своего часа. До цели остается не более тысячи метров и Умберто уменьшает скорость до минимума, снизившись до семидесяти метров. Звучит его команда.

— "Волк" — "Крокодилу", готов к атаке. Открыть огонь по цели…

На душе у адмирала Роберта Холмса было неспокойно. Худшие опасения оправдались — тринидадцы действительно решили поддержать испанцев в операции по захвату Ямайки. Иначе их разведчику здесь просто нечего делать. Как ни пытались поймать его сегодня, но не смогли даже приблизиться на дистанцию открытия огня. А наглая "Аврора", как тринидадцы назвали своего разведчика, будто в насмешку над гонявшимися за ней фрегатами, дефилировала на виду у всей эскадры то в одном, то в другом направлении. И никакие попытки привлечь ее внимание и заманить поближе успеха не имели. Но если остальные корабли тринидадцев находятся неподалеку, то почему же они до сих пор не появились? Или решили идти сначала в Веракрус на соединение с испанцами, а этого соглядатая оставили присматривать? Возможно и такое. Как бы то ни было, эта липучка теперь не отстанет. Прогнать ее нет никакой возможности. Но как же она будет поддерживать связь со своими, раз торчит под боком и уходить не собирается? Как стемнело, "Аврора" огни зажигать не стала и вахтенные потеряли ее из виду. Но можно не сомневаться — эта наглая блоха находится поблизости и наблюдает. Потому, что приходится держать ночью зажженные фонари. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь потерялся, или столкнулся. Все равно, ночью тринидадцы вряд ли нападут. Очень легко ошибиться в темноте и принять свой корабль за противника. А тринидадцы, скорее всего, хотят устроить бой в виде свалки, так как для боя в линии баталии у них очень мало сил. Вот на этом можно и сыграть. Толку с того, что их корабли могут ходить без парусов. Сделаны они из такого же дерева, как и английсике. И чугунные ядра для них не перестали быть опасными. Пусть сунутся, и против массированного огня большого количества орудий в бортовом залпе они ничего не смогут сделать…

Неожиданный грохот взрыва, прозвучавшего поблизости, оторвал адмирала от размышлений. Первое мгновение он ничего не понял, но тут последовал второй взрыв, а за ним и третий. С палубы доносились крики. Схватив шляпу, Холмс бросился из каюты на палубу, но на его счастье не успел выйти, так как очень близко громыхнул четвертый взрыв, а дерево рядом брызнуло щепками. Выбравшись на палубу, алмирал увидел жуткую картину. Света от фонарей было немного, но и его хватало, чтобы понять — вахты на корме больше нет. Вповалку лежали раненые и убитые. Штурвал снесло взрывом и "Сент Майкл" начал выкатываться из строя.

— Проклятье, что тут происходит?!

— Что-то начало взрываться, сэр, и всех на квартердеке положило! У нас на баке тоже некоторых зацепило…

Один из унтер-офицеров палубной вахты, увидев адмирала, поспешил доложить. Вахтенный офицер, очевидно, был либо убит, либо ранен. На палубу стали выбираться остальные члены экипажа, появился командир и остальные офицеры, пытаясь восстановить управление кораблем и навести порядок. Шум стоял очень сильный. Именно поэтому никто не услышал странный стрекочущий звук, и какая-то тень промелкнула над мачтами английского флагмана. А спустя пару мгновений что-то тяжелое рухнуло на палубу возле грот-мачты, чудом не задев одного из матросов. А еще спустя пару мгновений с батарейной палубы раздались крики и через пробоину в палубе вырвалось яркое пламя. Все, кто находился поблизости, оторопели. Никто еще не видел ничего подобного. Но все быстро стало на свои места. Если на корабле пожар — его надо срочно ликвидировать! Экипаж знал, что делать и приступил к тушению пожара. Холмс внимательно наблюдал за окружающей обстановкой, но ничего подозрительного не находил. Оставалось неясным, что же вызвало эти взрывы и от чего возник пожар. Адмирал догадывался, что это проделки тринидадцев, но никак не мог взять в толк, как же им это удалось?!

Между тем, начали поступать тревожные доклады. Прибежавший мичман испуганно доложил.

— Сэр, мы не можем погасить пожар!!! Сколько ни заливаем пламя водой, а оно горит все сильнее! Верхняя батарейная палуба уже прогорела насквозь и огонь проник на нижнюю!

— Как это — прогорела насквозь?!

— Не знаю, сэр!!! Это какое-то адское пламя, не похожее на обычный огонь! И пожар распространяется очень быстро!

Это адмирал видел и сам. Языки пламени вырвались уже на верхнюю палубу и подожгли паруса. Наверх выбирались уцелевшие члены экипажа "Сент Майкла", кашляя от скопишегося внизу дыма. Адмирал Роберт Холмс был опытным моряком, поэтому не строил иллюзий. Он быстро понял — спасти корабль невозможно. Еще немного, и пожар достигнет крюйт-камеры. Поэтому отдал единственно возможный в данной ситуации приказ.

— Шлюпки на воду, покинуть корабль…

"Сент Майкл" выкатился из строя, лишился хода из-за воспламенившихся парусов и вскоре представлял из себя огромный костер на воде. Часть шлюпок пострадала от огня, но идущие следом корабли быстро разобрались в ситуации и стали спускать свои шлюпки для оказания помощи. Благо, погода это позволяла. Идущие впереди два фрегата — "Феникс" и "Оксфорд" стали разворачиваться, чтобы подойти поближе. Вокруг стоял сильный шум. Адмирал, сев в шлюпку, направился к следующему вторым в колонне линейному кораблю — семидесятипушечному "Кембриджу". В конце концов, еще не все потеряно. Да, противнику удалось каким-то образом уничтожить самый сильный его корабль, но помимо "Кембриджа" в строю остаются еще семидесятипушечный "Резолюшн" и шестидесятипушечные "Йорк", "Файрфокс" и "Глостер". В линию баталии поставлен также самый крупный из фрегатов — сорокавосьмипушечный "Даймонд". Остальные четыре фрегата поменьше ведут разведку. Но что странно, никто из них — ни "Феникс" и "Оксфорд", идущие в авангарде, ни "Форестер" и "Энн" в арьергарде не заметили ничего подозрительного! Откуда же взялась эта напасть? Неужели, эта мелкая пакостница "Аврора" на такое способна?!

Довести до конца цепочку логических размышлений Холмсу не удалось. Когда до идущего под зарифленными парусами "Кембриджа" оставалось не более двух кабельтовых, на его палубе загремели взрывы, яркие вспышки которых осветили мачты. А вскоре такое же ослепительно яркое белое пламя взвилось к небу…

Когда "Крокодил" отработал по четвертой цели, сбросив последнюю из имевшихся зажигательную бомбу, английская эскадра представляла из себя царство хаоса. На воде полыхали два огромных костра — корабли, атакованные вторым и третьим. Первая цель — флагман "Сент Майкл", уже взлетел на воздух от взрыва крюйт-камеры. Четвертая цель только начинала разгораться. По всей видимости, бомба попала в бимс и не смогла пробить палубу, на которой сейчас расплывалось большое огненное пятно от борта до борта. Огонь быстро перекинулся на рангоут, и паруса вспыхнули факелами. Уцелевшие английские корабли держали строй и явно намервались дать достойный отпор противнику, но противника не было! На воде повсюду сновали шлюпки, подбирая уцелевших. Умберто доложил о выполнении задания, но получил неожиданный приказ от "Песца".

— "Крокодил", сделайте облет эскадры противника и оцените обстановку. Ниже пятисот метров не снижаться.

Умберто подтвердил получение приказа и развернул вертолет на обратный курс, одновременно набирая высоту. Адмирал Кортес прав, если окажешься в момент взрыва крюйт-камеры прямо над целью, то "Крокодил" может пострадать. Да и под огонь стрелкового оружия можно угодить. А на высоте в пятьсот метров его ничто не достанет. Выровняв аппарат, пилот уменьшил скорость и лег на курс, параллельный эскадре противника. Штурман внимательно "мониторил" ситуацию, ведя обзор через свои камеры. Все говорило о том, что англичане хоть и понесли большие потери, но не впали в панику. Два линейных корабля и пять фрегатов, погасив все огни, продолжали держать строй, следуя под зарифленными парусами. Их можно было понять — к такой войне на море они оказались не готовы. К войне с невидимым противником. Который наносит неожиданный разящий удар из темноты и тут же исчезает. Все это штурман Федерико Крус и доложил командованию.

— "Песец" — "Крокодилу". Противник следует одной кильватерной колонной на норд-ост в галфвинд правого борта. Авангард — два фрегата, кордебаталия — два линейных корабля и один крупный фрегат, арьергард — два фрегата. Дистанции между авангардом, кордебаталией и арьергардом около мили. Нас пока не обнаружили.

— "Песец" понял. Молодцы, ребята! Возвращайтесь на "Волк" и будьте готовы к следующему вылету. Благодарю за отлично сделанную работу!

— Служим Русской Америке!

Дав команду "Крокодилу" возвращаться, Леонид еще раз оценил свою позицию и построение английской эскадры. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" шли в кильватер параллельным курсом, находясь на ветре в двух милях от противника. Далеко позади остался ярко пылающий костер на воде — это горел корабль, последним попавший под бомбовый удар "Крокодила". Первые три уже взлетели на воздух — огонь добрался до крюйт-камер. Ночь была облачной, поэтому англичане до сих пор их не обнаружили и следовали на норд-ост в сторону северо-западной оконечности Ямайки. Идти сразу в Порт Ройял не позволял ветер. Скорее всего адмирал Холмс, если только он уцелел, решил не испытывать судьбу. После потери четырех своих самых сильных кораблей, причем без всякого вреда для противника, любой тугодум начнет мыслить в верном направлении, а Холмс все же тугодумом не был. Очевидно, англичане подобрали из воды всех, кого смогли, так как убрали рифы с парусов и увеличили ход, погасив огни. Вполне логичный поступок. Надеются, что противник потеряет их в темноте. Но хоть и увеличили интервалы в строю, стараются держаться вместе, не разбредаются. Значит дальше предстоит действовать по ранее разработанному плану. Леонид вызвал по УКВ-связи обоих "котов" и отдал приказ.

— "Ягуар" и "Кугуар", перед атакой перестраиваемся в строй фронта и заходим в кильватер англичанам. Без команды огня не открывать. Сначала "Песец" отработает тридцатимиллиметровками и подавит кормовую артиллерию последнего в ордере. Возможно, удастся повредить ему руль. После этого сближаемся строем фронта и начинаем работать. Ближе сотни метров к противнику не подходить. Внимательно следить за изменением курса, и если только он попытается начать поворот, чтобы задействовать свою бортовую артиллерию, тут же отворачивать в противоположную сторону, стараясь удерживаться возле его кормы. Если англичанин потеряет ход — разворачиваемся бортом и добиваем его продольным огнем. Стрелять либо пока не утонет, либо не загорится так, что уже не погасить. Потом займемся следующим. "Волк" и "Аврора" в резерве, по возможности ведут огонь по доступным целям. Вопросы?

— "Песец" — "Ягуару". После уничтожения первой цели действуем по прежней схеме? Атакуем строем фронта последнего в ордере?

— По ситуации. Неизвестно, как поведут себя англичане. Либо продолжат держать строй, либо разбегутся. Возможно, пока мы будем возиться с первой целью, "Волк" и "Аврора" кого-то из строя выбьют и он ход потеряет, тогда им сначала займемся…

Уточнив детали предстоящего боя, три корабля перестроились в строй фронта и бросились вдогонку за уходящим противником. Карты сданы, игра началась…

Впереди маячило темное пятно кормы английского фрегата, замыкающего строй. По информации "Авроры", находящейся в одной миле чуть позади траверза идущего последним корабля, эскадра несколько растянулась. Очевидно, англичане опасаются столкновений внутри ордера при плавании без огней. В арьергарде по прежнему идут два фрегата. Кордебаталия — два линейных корабля и большой фрегат, расположенные в центре, ушли вперед почти на милю. Поэтому в случае нападения на арьергард никакой реальной помощи оказать ему не успеют. Ну что же, на войне — как на войне…

Когда лазерный дальномер на "Песце" определил расстояние до концевого корабля противника в две тысячи метров, Леонид отдал приказ открыть огонь. Дальше тянуть нет смысла. Погода хорошая, волны почти нет и гиростабилизаторы 30-миллиметровых пушек легко справятся со своей задачей. Громыхнул выстрел, и на корме идущего последним английского фрегата вспыхнул огненный цветок взрыва. Вдогонку первому снаряду улетели еще три, и каждый поразил цель. После четвертого попадания фрегат рыскнул и начал вываливаться из строя. Очевидно, все таки удалось повредить ему руль. Англичанин дал бортовой залп и весь окутался дымом, но стрельба велась фактически в пустоту. Английские канониры не видели цели. Когда дым рассеялся, стало ясно, что фрегат не управляется. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" несколько изменили курс с таким расчетом, чтобы зайти с кормы потерявшего управление противника, и тут сбоку загремели далекие выстрелы, а под кормой второго фрегата арьергарда засверкали вспышки взрывов. Тут же в эфире раздался голос Князя.

— "Песец" — "Авроре". Второй фрегат арьергарда начал поворот и подставил нам корму. Похоже, руля у него больше нет…

Дальнейшее наблюдение подтвердило, что Князь не ошибся. Оба фрегата английского арьергарда рыскали, как пьяные и не могли удержаться на курсе. И тут произошло то, что в обычных условиях и должно было произойти, если бы англичане имели дело с привычным им противником. Впереди на эскадре грохнула пушка, и вскоре английские корабли стали разворачиваться на обратный курс, чтобы оказать помощь своему арьергарду. Но увы, в бою иногда бывают непредвиденные случайности, которые ставят крест на любых, самых разумных и хорошо отработанных ранее маневрах. Англичан подвела шаблонность мышления и особенности маневрирования парусников. Когда кильватерная колонна кордебаталии выполняла поворот через фордевинд, причем довольно медленно, то идущий в ней последним крупный фрегат на некоторое время подставил корму "Авроре" и "Волку", чем те не применули воспользоваться. Хоть дистанция была и великовата, но они все же всадили под корму англичанина несколько снарядов из 30-миллиметровых пушек. По дальнейшему характеру движения фрегата сразу стало ясно, что руль у него разбит вдребезги и держать строй он не может. Но это было еще не все. То, что эскадра шла без огней, лишь усугубило ситуацию. Потерявший управление фрегат кордебаталии рыскнул в сторону остальных кораблей, выполняющих поворот, и оказался в опасной близости от идущего рядом линейного корабля. Может быть тому и удалось бы вывернуться, но несколько снарядов "Волка" и "Авроры", разорвавшихся на квартердеке, смели с палубы всех вахтенных, в том числе и рулевого. В итоге линейный корабль рыскнул в сторону фрегата и они столкнулись, запутавшись в снастях такелажа друг друга. Упускать такую уникальную возможность уничтожить одним ударом сразу две цели было просто грешно, поэтому Леонид сразу же отдал приказ "Волку" — срочно поднять "Крокодил" в воздух и атаковать бомбами обоих столкнувшихся. А сам повел в атаку "Песец" с "Ягуаром" и "Кугуаром" на потерявший управление концевой фрегат арьергарда. Итог начала боя впечатлял. Четыре линейных корабля во главе с флагманом уничтожены. Два фрегата получили серьезные повреждения и управляться не могут. Один фрегат и один линейный корабль столкнулись и представляют из себя практически неподвижную групповую цель. И все это менее, чем за час боя. Остались два фрегата авангарда и один линейный корабль кордебаталии, пока что не получившие повреждений и сохранившие ход. Но пока они доберутся до места избиения своего арьергарда, от него может уже ничего не остаться. Привыкайте к новым реалиям Нового Света, джентльмены. Это вам не с голландцами и испанцами воевать…

По мере приближения к цели стало ясно, что корма английского фрегата сильно пострадала и кормовые орудия выведены из строя, но тем не менее англичане пытаются восстановить управление. На всякий случай, прошлись по его корме из МГ-69, а перед этим мощные носовые орудия тринидадских "хищников" дали три залпа книппелями по рангоуту. Это привело к тому, что фрегат полностью потерял управление и стал дрейфовать по ветру. Расстояние было небольшим — не более кабельтова. Выдерживая строй, "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" развернулись бортом на цель и открыли ураганный продольный огонь. Долго фрегат не продержался. Взрывы бомб тяжелых двадцатичетырехфунтовых пушек вызвали пожар, но он толком даже не успел разгореться, как фрегат начал погружаться, уходя под воду изувеченой кормой. На палубе у него царила паника. Уцелевшие англичане пытались спастись, но многие шлюпки оказались разбиты, поэтому рассчитывать приходилось только на самодельные плоты и деревянные обломки. За все время они не смогли сделать по своим врагам ни одного выстрела. Бортовая артиллерия фрегата оказалась совершенно бесполезной перед такой тактикой ведения боя.

Убедившись, что противник гарантированно тонет и добивать его не требуется, Леонид дал команду атаковать второй фрегат арьергарда, который успел уйти довольно далеко. Но управление англичане восстановить так и не смогли. В это время впереди прогремел сильный взрыв и в небо взметнулось пламя. Это "Крокодил" методически обрабатывал две столкнувшихся цели. Сбросив бомбу, он тут же разворачивался и уходил обратно на "Волк". После подвески новой бомбы делал очередной вылет, атакуя попеременно то линейный корабль, то фрегат. "Волк" и "Аврора" его прикрывали, открывая из орудий огонь по палубам перед заходом на бомбометание, чтобы англичанам было чем другим заняться, а не пялиться в небо и пытаться наладить противо-воздушную оборону из ружей и мушкетов. Пожар от взрывов фугасных бомб уже начал разгораться, но тут то ли бомба так удачно попала, то ли огонь все же достиг крюйт-камеры на одном из кораблей, но неожиданно грянул сильный взрыв и обе цели скрылись в облаке дыма, а вверх взлетели языки пламени. Вскоре прозвучал доклад в эфире.

— "Песец" — "Крокодилу". Обе столкнувшихся цели уничтожены. Жду дальнейших указаний.

— "Крокодил", проверил результат? Сколько бомб израсходовали?

— Проверил. Дым уже рассеялся, на воде одни обломки. Сделали четыре захода. Две бомбы в крупную цель, две в меньшую. Взрыв четвертой бомбы на малой цели совпал со взрывом крюйт-камеры.

— Молодцы, ребята. Возвращайтесь на "Волк", подвешивайте бомбу и атакуйте последний из уцелевших линейный корабль. "Волк" и "Аврора" вас прикрывают огнем по палубе. Как поняли?

— "Крокодил" понял!

— "Волк" понял!

— "Аврора" поняла!

Второй фрегат арьергарда совершенно не управлялся и сильно увалился под ветер, удалившись далеко в сторону. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" изменили курс и бросились вдогонку за "подранком", снова заходя с кормы и удерживая строй фронта. Вдалеке виднелись уцелевшие остатки английской эскадры — линейный корабль и два фрегата. Спешат, поставив все паруса. Но все равно вряд ли успеют. А успеют — их проблемы…

Два сильных взрыва прозвучали с небольшим интервалом. Позади взлетел на воздух последний из подожженных "зажигалками" линейный корабль, а впереди "Крокодил" сбросил бомбу еще на одну цель. Судя по всему, бомба не смогла пробить палубу, так как в ночи сверкнула яркая вспышка взрыва, на мгновение осветив силуэт корабля. Дав команду экипажу вертолета продолжать добивать поврежденную цель, Леонид сосредоточился на быстро приближающемся "подранке", до которого осталось чуть более мили. Снова первыми заговорили тридцатимиллиметровки и от кормы английского фрегата полетели щепки. Если его кормовые орудия и уцелели раньше, то теперь они однозначно должны были выйти из строя. Что и подтвердилось, когда три корабля тринидадцев догнали беглеца и стали расстреливать с малой дистанции. Первые два залпа — книппелями по рангоуту. Все последующие — бомбами по корпусу. Английский фрегат молчал. По тому, как он двигался, было ясно, что им никто не управляет. Бомбы двадцатичетырехфунтовок наносили страшные разрушения, пробивая обшивку и взрываясь внутри корпуса. Очень скоро наверх вырвались языки пламени и повалил дым. На палубе фрегата царила паника. Англичане пытались покинуть гибнущий корабль, но под огнем это было сделать не так-то просто. Наконец, фрегат начал погружаться кормой в воду, и Леонид дал команду прекратить стрельбу. После грохота двадцатичетырехфунтовок наступила удивительная тишина, нарушаемая только криками с тонущего фрегата и далекими выстрелами. Это "Волк" и "Аврора" не давали англичанам скучать, покусывая из своих дальнобойных 30-миллиметровок.

На палубе тонущего фрегата, тем временем, развернулось настоящее побоище за место в чудом уцелевших шлюпках, которые с большим трудом все же удалось спустить на воду. В ход шли пистолеты, сабли, ножи, кулаки. Все, кто находился на палубе "Песца", молча наблюдали открывшуюся картину. Очевидно, на этом фрегате был не только штатный экипаж, но также и часть спасенных людей с кораблей, уничтоженных первыми. Старший офицер "Песца", метис из "тонтон-макутов" лейтенант Рикардо Гутиерес, обратил на это внимание Леонида.

— Ваше превосходительство, их там очень много. Очевидно, кого-то подобрали с тех кораблей, что поджег "Крокодил".

— Да, скорее всего. Думаю на фрегате, что мы утопили первым, было то же самое.

— Разрешите открыть огонь из пулеметов? Как раз для них подходящая цель. Ни один не уйдет.

— Не нужно. Спасутся — их счастье. А не спасутся — значит судьба у них такая. Когда фрегат утонет, подойдем и выловим с десяток пленных. Такую ораву, что там сейчас находится, нам все равно девать некуда. А потом займемся уцелевшими английскими корытами. Их там, вроде бы, всего три осталось?

— Похоже, скоро останется только два…

Адмирал Холмс ничего не понимал. Впервые в жизни с тех пор, как он поднялся на палубу корабля зеленым мичманом, он не представлял, что делать. Противника просто н е б ы л о. И в то же время что-то неведомое уничтожало корабли вверенной ему эскадры один за другим. Когда на "Кембридже", на который он (хвала Господу!), не успел подняться, загремели взрывы и в небо взвилось ослепительно яркое белое пламя, Холмс сделал правильные выводы — противник стремится уничтожить самые крупные и наиболее опасные корабли. На два фрегата авангарда почему-то не позарился, хотя по логике вещей расправиться с ними было бы гораздо легче. А посему — надо переносить свой флаг на фрегат и командовать эскадрой оттуда. Потому, что за "Кембриджем" может последовать "Резолюшн", идущий третьим в ордере кордебаталии. Дав команду рулевому разворачиваться, он направил шлюпку к приближающемуся авангарду, хорошо видимому в отблесках пламени полыхающего "Сент Майкла". И когда шлюпка оказалась под бортом идущего первым "Феникса", через минуту уже стоял на квартердеке фрегата и пытался выяснить у его командира хоть что-то. Но кэптен Вильям Слэйд, про себя материвший адмирала, что тому вздумалось перебраться именно на его фрегат (как будто линейных кораблей нет!), ничего конкретного сказать не мог.

— Сэр, но мы тщательно вели наблюдение!!! Абсолютно никого рядом не было!!!

— А что же это тогда по Вашему, кэптен Слэйд?! Откуда эта напасть? С неба свалилась? "Сент Майкл" и "Кембридж" сами по себе загорелись? А теперь кто следующий? "Резолюшн"? Дьявольщина, накаркал!!!

Все с ужасом наблюдали, как над "Резолюшном", уже обогнувшим горящих "Сент Майкл" и "Кембридж", взвилось в небо такое же белое пламя. Это оказалось последней каплей и Холмс принял решение.

— Передать сигнал по эскадре. Уходим к Ямайке после того, как подберем всех, кого сможем с погибших кораблей.

— Но ведь мы можем дать бой, сэр!

— Кому, кэптен Слэйд? Вы видите противника? Я не вижу. Зато он нас, похоже, видит прекрасно. И я уверен, что это проделки тринидадцев. Ни испанцы, ни голландцы, ни французы на такое не способны. Этот сеньор Кортес, будь он трижды проклят, очень красиво обвел вас всех вокруг пальца…

Когда загорелся линейный корабль "Йорк", идущий четвертым в ордере кордебаталии, Холмс понял, что не ошибся в своих предположениях. Противник стремится уничтожить в первую очередь линейные корабли, не обращая внимания на фрегаты. Возможно, до фрегатов очередь и не дойдет? Очень бы не хотелось. Потому, что каким образом воевать с таким странным противником, все время остающимся невидимым, адмирал не понимал совершенно. Самые глазастые матросы вглядывались в темноту ночи, но так и не смогли никого обнаружить.

Но вскоре все успокоилось. Четыре горевших корабля остались позади, и противник больше никак себя не проявлял, что было странным и не согласовывалось с его предыдущими действиями. Если он совершенно безнаказанно поджег четыре линейных корабля, то почему не тронул оставшиеся два? А потом и фрегаты? Ведь ничто этому не мешало. Тем более, за все это время его так и не смогли обнаружить. Дождавшись, когда подберут людей из воды, Холмс отдал приказ поставить все паруса и отходить к Ямайке, не переставая думать над этой головоломкой. Что же это было? Однако, слишком долго размышлять ему не пришлось. Сзади загремели выстрелы и стало ясно, что кто-то напал на "Энн" и "Форестер", идущие в арьергарде. И снова от них перед этим не поступило никаких известий, то есть противник до последнего момента оставался необнаруженным. Но тут, по крайней мере, было все просто и понятно. Белого сатанинского пламени больше не было, а была обычная стрельба и Холмс дал приказ разворачиваться…

Очень скоро он понял, что лучше бы этого не делал. Фрегат "Даймонд", идущий последним в ордере кордебаталии, и ближайший к нему линейный корабль "Глостер" умудрились столкнуться во время поворота, запутавшись друг у друга в снастях. Причем похоже, противник перед этим обстрелял их обоих. Сами же столкнувшиеся корабли на огонь не отвечали, что было в высшей степени странным. Получается, они тоже не видели противника? А позади грохотали орудия. Не было никаких сомнений, что кто-то вцепился в арьергард. Но "Энн" и "Форестер" достаточно быстроходны, чтобы оторваться от преследования и быстро уйти под прикрытие главных сил. Очень жаль, что два корабля линии выбыли в самый неподходящий момент, но ничего — распутают снасти и разойдутся. Сильных повреждений от столкновения там быть не должно. Чертыхаясь и проклиная все на свете — тринидадцев, испанцев и этот богом забытый Новый Свет, Холмс спешил на помощь своему арьергарду со всем, что у него осталось — два фрегата "Феникс" и "Оксфорд", и шестидесятипушечный линейный корабль "Файрфокс". "Даймонд" и "Глостер", будь они неладны, еще как минимум полчаса будут пытаться расцепиться. Но когда они, увалившись под ветер, приближались к столкнувшимся кораблям, на палубе "Глостера" загремели взрывы с яркими вспышками, а потом грянул взрыв такой силы, что даже пламя кое-где вырвалось из орудийных портов. Причем было ясно, что это не взрыв крюйт-камеры. Как раз в это время выглянула луна из-за туч и кто-то на палубе заорал.

— Дьявол!!!

Начался переполох и на паникера набросились с расспросами. Но он только тряс головой и тыкал пальцем в небо.

— Дьявол, я его видел!!! Когда луна вышла из-за туч, он как раз показался на мгновение в небе!!! И он нес чьи-то души…

А там, где был арьергард, уже появились первые проблески начавшегося пожара. По поводу того, кто именно горит, Холмс особо не сомневался. И по тому, что пламя сначало разгоралось, а потом быстро стало гаснуть и при этом прекратилась стрельба, сделал правильные выводы — загоревшийся корабль пошел ко дну. Но то ли арьергард уничтожен полностью, то ли кто-то один смог уйти, оставалось неясным, так как после прекращения стрельбы обнаружить ни сам арьергард, ни противника так и не удалось. И Холмсу ничего не оставалось, как дать приказ возвращаться обратно. Приходилось признать, что его мастерски переиграли по всем статьям. За ничтожно малый промежуток времени уничтожили восемь кораблей из одиннадцати. По поводу фрегатов арьергарда и "Даймонда" с "Глостером" он не обольщался. Противник все равно добьет их. И как подтверждение этой догадки, в той стороне, где остались столкнувшиеся корабли, снова прогремел взрыв. А спустя некоторое время там рванул порох в крюйт-камере, разнося оба корабля на куски. Во всяком случае, когда дым от взрыва полностью рассеялся, на этом месте ничего обнаружить не удалось. Хотя перед этим и "Глостер" и "Даймонд" были хорошо видны из-за начавшегося на них пожара.

Когда "Файрфокс", "Феникс" и "Оксфорд" развернулись и взяли курс на Ямайку, далеко позади снова началась стрельба. И тут неожиданно на идущем последним линейном корабле "Файрфокс" прогремел сильный взрыв. Вспышка осветила на мгновение его рангоут, но противника так и не удалось обнаружить! Спустя некоторое время на нем последовал еще один взрыв, после чего корабль стал быстро останавливаться, разворачиваясь бортом к ветру. В лунном свете удалось разобрать, что грот-мачты у него больше нет. Очевидно, ее сломало взрывом и она упала за борт, затормозив движение. Холмс выругался и приказал не менять курса, чем вызвал недоумение Слэйда.

— Разве мы не окажем помощь "Файрфоксу", сэр?!

— Мы ему ничем не сможем помочь. Разве только ляжем на дно рядом и составим ему компанию. Вы видите противника?

— Нет.

— И я не вижу. С кем прикажете вести бой? Поэтому уходим. И чем скорее, тем лучше. Будем надеяться, что хоть один из нас сумеет добраться до Ямайки и рассказать, что случилось. Если этого не сделать, то тринидадцы и дальше будут топить наши эскадры одну за другой…

В душе Слэйд понимал, что адмирал прав, хоть такой поступок и претил ему, как моряку. Они встретились с очень сильным и непонятным противником. И самое главное, до сих пор оставалось неясным, каким же образом этим проклятым тринидадцам удается топить и поджигать корабли, оставаясь не только недосягаемымыми для английской артиллерии, но еще и невидимыми? В байки о появлении дьявола на небе Слэйд не верил и счел, что матросу померещилось. Да и не мудрено. В такой ситуации может что угодно привидеться. А вот то, что на "Файрфоксе" рвануло в третий раз, да причем так, что пламя вырвалось из орудийных портов, это было вполне реальным. И после третьего взрыва на нем стал разгораться пожар, вскоре превративший корабль в огромный костер на воде. Стрельба позади уже стихла, а пламя пожара, разгоравшееся вдалеке, вскоре погасло. Это означало только одно — и "Энн" и "Форестер" уничтожены. В противном случае, они бы уже давно были здесь. Остались лишь "Феникс" и "Оксфорд", погасившие огни и удирающие под всеми парусами к Ямайке. Но удастся ли им уйти, о том ведает только господь бог. Или дьявол. Да еще тринидадцы…

Впрочем, довольно долго ничего не происходило и противник никак себя не проявлял, если не считать того, что позади ярким факелом горел "Файрфокс". Но вот огонь добрался до крюйт-камеры и над морем прогремел очередной взрыв. Пламя быстро погасло, и снова наступила темнота. "Феникс" и "Оксофорд" выжимали из своих парусов все, что можно, и более быстроходный "Феникс" стал потихоньку уходить вперед. Все надеялись, что противник, занятый уничтожением "Файрфокса", потерял их в темноте. Как вдруг снова загремели выстрелы, а на "Оксфорде" засверкали вспышки взрывов. Выругавшись, Холмс приказал изменить курс и идти в бакштаг, чтобы развить масксимально возможный ход и удалиться как можно дальше, пока враги будут разбираться с "Оксфордом". Тогда появится ничтожный шанс ускользнуть в темноте. Разумеется, с этим никто не стал спорить. "Феникс" изменил курс и стал удаляться от Ямайки, но так быть может удастся сбить погоню со следа. Ведь там уверены — уцелевшие фрегаты должны были уходить в сторону Ямайки. Пусть теперь поищут. А до утра еще далеко.

Позади все очень быстро пришло к логическому завершению. После частой канонады на короткое время появились отблески пламени, а потом исчезли. Взрыва крюйт-камеры не последовало. Значит "Оксфорд" отправился на дно раньше, чем огонь до нее добрался. Холмс, Слэйд и все, кто был на палубе, до рези в глазах всматривались в темноту ночи, но так и не смогли ничего обнаружить. Если бы небо было безоблачным, то возможно противнику не удалось бы так подкрадываться незаметно в темноте, но с другой стороны — как он их обнаруживал? Происходящее выходило за рамки возможного и все терялись в догадках. Если это тринидадцы (а кто это еще может быть?), то получается, что они как кошки видят в темноте? Но ведь обычные люди так не могут. Значит, они не обычные люди. И слова о божественном вмешательстве, или о происках дьявола, имеют под собой веские основания…

Прошло уже два часа с момента гибели "Оксфорда", но все было тихо. Противник исчез. Единственным разумным объяснением было, что он потерял "Феникс" в темноте, и этой версии придерживались все, кроме Холмса. Адмирал бы уверен, что если бы тринидадцы захотели, то отправили бы "Феникс" на дно вслед за остальными. А поскольку этого не случилось, значит либо им что-то помешало и они махнули рукой на единственный уцелевший фрегат, либо… в этом есть какая-то цель, и ему п о з в о л и л и уйти. Как бы то ни было, Холмс ничего против не имел и приказал поворачивать к Ямайке. Нужно срочно сообщить о случившемся губернатору. И теперь, после гибели эскадры, можно надеяться только на то, что удастся выдержать длительную осаду. Мобилизованные "купцы" и приватиры — это "воинство" тринидадцы сожрут мгновенно и не подавятся. А скорее всего, после получения известий о таком сокрушительном разгроме, они просто сбегут из Порт Ройяла. Ну и черт с ними. Все равно, приватирам Холмс никогда не доверял. Бандит всегда остается бандитом и его поведение от национальности не зависит. Он сражается только тогда, когда это ему в ы г о д н о. И на интересы британской короны ему наплевать. А "купцы" — они и есть "купцы"…

Предположение адмирала Холмса было недалеко от истины. Когда второй фрегат арьергарда утонул, и Леонид дал приказ выловить пленных из воды, пришел вызов от "Авроры". Линейный корабль, атакованный бомбами, уже горел от носа до кормы и дальнейшее вмешательство не требовалось, поэтому "Аврора" и "Волк" бросились вдогонку за удирающими фрегатами авангарда. В ходе погони выяснилось, что один из тех, кто уцелел — старый знакомый "Феникс". Поэтому запросили дальнейшие инструкции. Леонид усомнился.

— А вы в темноте перепутать не могли?

— Да Вы что, Леонид Петрович! Мы же его с близкого расстояния со всех ракурсов рассмотрели, когда он к нам в Форт Росс приходил. Точно он! Так что делать будем? В расход вместе с остальными, или он Вам для какой-нибудь хитроумной комбинации пригодится?

Леонид задумался. С одной стороны, отпускать даже один корабль противника не хотелось. Он сейчас сломя голову мчится в Порт Ройял, и когда доберется, там все будут стоять на ушах в ожидании высадки испанского десанта. Зато с другой стороны…

— Вы по нему сейчас не стреляли? Никаких "вещдоков", подтверждающих, что именно мы угробили эскадру, на нем найти не смогут?

— Нет. Стреляли только по линейному кораблю.

— Значит топим второго, а "Феникс" пусть уходит. Есть у меня одна интересная задумка… Пока только наблюдайте, но не подходите близко, чтобы вас не заметили. Мы как закончим, так сразу идем к вам…

Переговорив с "Авророй", Леонид переключился на спасательную операцию. На воде плавало большое количество деревянных обломков, среди которых барахтались люди. Мачты фрегата остались целы и утонули вместе с ним, поэтому можно не опасаться намотки снастей такелажа на винты. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" дали самый малый ход и стали приближаться. Здесь спасались, кто как мог. Две шлюпки, которые все же смогли спустить, были переполнены и быстро удалялись от места побоища. Причем те, кто находились в них, нисколько не церемонились с теми, кто находился в воде. И если только кто-то пытался забраться в шлюпку, его намерения тут же пресекались ударом шпаги. Решив, что там могут быть те, кто интересен в плане получения сведений, "Песец" погнался за одной шлюпкой, дав приказ "Кугуару" поймать вторую, а "Ягуар" пусть выловит кого-нибудь из воды. Там, скорее всего, одни матросы. А если на шлюпках кто-то размахивает шпагами, то это могут быть только офицеры. И поскольку "Ягуаром" командует Родригес, который англичан на дух не переносит, то пленные английские офицеры вполне могут не дожить до обстоятельного и вдумчивого допроса.

Можно было представить, что почувствовали англичане в шлюпке, когда из темноты прямо на них выдвинулась темная масса корабля, издающего странный звук. Но как бы то ни было, у них хватило ума не браться за оружие. Поскольку исход стрельбы был всем ясен заранее. С палубы "Песца" последовала команда на английском подойти к борту, где уже был установлен шторм-трап. По одному пленные стали подниматься на палубу, растерянно озираясь. Оно и неудивительно, такого им встречать еще не приходилось. Каждого пленного тут же обыскивали и изымали оружие, а затем отводили в сторону и усаживали на палубу под присмотром каких-то юнцов в странной одежде и с незнакомым оружием. Света от зажженных фонарей на палубе было достаточно, чтобы рассмотреть своих странных противников. В шлюпке находилось двадцать восемь человек, из них четверо офицеров. И самый приятный бонус — среди них оказался и командир, кэптен Тимоти Вуд, командир фрегата Его Величества "Форестер", как он представился. И сразу же разразился оскорблениями и обвинениями в адрес морских пехотинцев, довольно неучтиво отобравших у него оружие, в том числе и шпагу.

— Что вы себе позволяете, канальи?! Я офицер Ройял Нэви и отдам свою шпагу только капитану, хоть он и ведет себя, как последний бандит! Где же он, кстати? Почему не хочет показываться на глаза?

Ситуация становилась забавной, и Леонид вышел вперед, окинув взглядом разбушевавшегося незваного гостя.

— Доброй ночи, мистер Вуд. Что Вам угодно? Я — командующий эскадрой, адмирал Кортес. Что так возмутило Вас в поведении моих людей?

— Доброй ночи, мистер Кортес. Как прикажете понимать Ваши действия? Почему ваша эскадра напала на нас?! Да еще и самым подлым образом — в темноте, как бандит из-за угла?!

— На первый вопрос отвечу. Мои действия — ответная реакция на враждебные действия Англии против меня и моих людей на Тобаго. По поводу второго вопроса не совсем понял. Как это понять — самым подлым образом?

— Так не воюют! Вы нарушаете все правила ведения войны! И ведете себя, как бандит с большой дороги, или пират!

— Ну, по поводу пиратов мы с вами можем поговорить более обстоятельно и неторопливо. Кто их тут всячески поддерживал и прикрывал. А вот по поводу правил — очень интересно. Какие же правила мы нарушаем?

— Никто так не воюет! Положено выстроить линию баталии и вести бой, как того требует линейная тактика, которой придерживаются все цивилизованные нации! А то, что устроили Вы, это не честный бой, а бандитское нападение из-за угла!

— Ну надо же… А я почему-то всегда считал, что на войне действует одно правило — никаких правил. Есть враг и его надо уничтожить. Каким образом — это никого не касается…

— Так может говорить только дикарь, но не цивилизованный человек! И Вы после этого еще считаете себя дворянином?!

— Мистер Вуд, спишем Ваше поведение на нервный стресс. Иначе мои морские пехотинцы уже давно бы объяснили Вам в доступной форме, кто тут дикарь, а кто нет. Поэтому настоятельно рекомендую — ведите себя прилично. Это касается и всех остальных. Вас не будут заковывать в цепи, не будут притеснять каким-либо образом, разрешат находиться на палубе в дневное время под охраной и будут нормально кормить. Но прошу вести себя лояльно. Касательно матросов. Парни, ваша служба в Ройял Нэви закончилась. Поэтому распоряжения находящихся здесь мистера Вуда и других офицеров для вас недействительны. Начальство, сдавшееся в плен, перестает быть начальством. И если только кто-то попытаетесь поднять бунт, просидит в цепях под замком до самого Тринидада. А там составит компанию пойманным пиратам и неграм на стройках. Независимо от того, кто он — офицер, или матрос. Кто не будет пытаться вредить, а будет честно сотрудничать, того я отпущу после окончания военных действий без всяких выкупов и каких-либо условий. Понимаю, что вы — военные моряки, а не пираты. И вы все выполняли волю своего короля, а не пришли грабить в Новый Свет ради личной наживы. И я четко разделяю понятия военнопленный и пойманный с поличным пират. Учтите это…

Пленных, совершенно не ожидавших такого поворота дел, увели. Кэптен Вуд больше громко не возмущался, а лишь ругался сквозь зубы, но английские матросы повеселели и уже стали бросать на него кровожадные взгляды. Дабы мистер Вуд не отправился к праотцам до того, как исповедуется во всех грехах находившемуся на борту "Песца" Тунгусу, представителю тайной полиции сеньора Карпова, отделили его от остальных от греха подальше. О чем Тунгус, присутсвующий при разговоре на палубе, сразу и попросил. А когда исповедуется, можно и скормить его бывшим подчиненным. Как бы случайно. Заодно и компромат на них собрать, записав на видео во всех подробностях. Тунгус имел в этом деле большой опыт и сразу высказал мнение, что сделать из наглого сноба надежного агента не удастся. А вот из остальных — будем посмотреть…

Дальнейшее уже стало обычной рутиной. "Аврора" и "Волк" неотрывно висели на хвосте у англичан, и когда дождались подхода своих главных сил, вместе с "Песцом" сразу же начали обстрел кормы английского фрегата. "Феникс" к этому времени ущел вперед уже почти на две мили и прийти на помощь своему товарищу не пожелал, а резко изменил курс, надеясь скрыться в темноте. Леонид только облегченно вздохнул — это полностью соответстовало его плану. Ибо если бы в кэптене Слэйде невовремя взыграл боевой дух и он решил геройски погибнуть, то пришлось бы топить и его. В версию ухода с повреждениями после боя, или в то, что "Феникс" принял бой и вынудил противника отступить, никто в Порт Ройяле не поверит. А так получилось вполне правдоподобно. "Фениксу" удалось скрыться в темноте, пока противник был занят уничтожением "Оксфорда", как удалось выяснить название второго фрегата авангарда у пленных. Кэптен Слэйд струсил? А это как посмотреть. Иногда бегство — единственно правильный и логичный вариант действий, чем бессмысленная гибель в бою, в котором нет не то, что шансов на победу, а даже шансов нанести хоть какой-то урон противнику, пусть даже и ценой своей гибели. Так что Слэйд выкрутится. Хоть остальные офицеры, возможно, и будут поглядывать на него косо, но формально у начальства претензий быть не должно. Поэтому когда от кормы "Оксфорда" летели щепки, "Феникс" уходил все дальше и дальше, всячески соблюдая светомаскировку и не открывая огонь.

Однако, экипаж "Оксфорда" неожиданно оказал отчаянное сопротивление. Даже когда были уничтожены его кормовые орудия, а "Песец" с "Ягуаром" и "Кугуаром" подошли поближе и дали залп книппелями по рангоуту, надеясь вынудить англичан сразу покинуть обреченный корабль, с английского фрегата затрещали мушкетные выстрелы. К счастью, никого не задело, но несколько пуль угодили в щиты носовых орудий. Чтобы не подвергать опасности свои экипажи, Леонид дал приказ бить картечью. Продольный огонь тяжелых носовых орудий трех кораблей смел все с палубы "Оксфорда" и превратил его паруса в лохмотья. Свою лепту внесли также МГ-69, прошедшие по палубе английского фрегата свинцовым ливнем. Когда "Оксфорд" с изорванными парусами потерял ход, а на палубе у него прекратилось всякое шевеление, продолжили обстрел бомбами. Много времени это не заняло. Пожар, вызванный взрывами бомб, даже не успел разгореться. Получив сильные повреждения корпуса, фрегат быстро скрылся под водой. Спасшихся с него не было…

Дождавшись доклада "Авроры", что на месте гибели "Оксфорда" никого найти не удалось, Леонид бросил взгляд вслед уходящему "Фениксу" и отдал приказ следовать в Веракрус. Больше здесь делать нечего. Англия вновь попробовала вести игру по своим правилам, которые она всячески старалась навязать всем. Но на ее беду появились те, кто играть по этим правилам категорически отказывался.

Глава 13

Заклятые друзья

На следующий день эскадра Тринидада была уже далеко от Ямайки. Ночью шли под парусами с зажженными огнями, ни от кого не скрываясь, но никто криминального интереса к ней не проявил. Ночью встретились три корабля, но все прошли мимо. Наутро же Леонид первым делом вызвал Форт Росс и поинтересовался новостями, заодно рассказав о ночном бое. Особо подчеркнул высокую эффективность авиации, даже такой — "мелкокалиберной". Попросил Карпова позвать к радиостанции Иванченко, и когда "генеральный конструктор" явился, вызвал "Волк" и вместе с экипажем вертолета, в режиме радиоконференции провели обстоятельный "разбор полетов". В целом задумка с БПЛА вертолетного типа удалась, но он не мог выполнять целый ряд задач, доступных только большой авиации. Правда, Иванченко обрадовал. Сообщил, что уже начал работу над проектом пилотируемого самолета. Причем сразу же — палубного базирования, так как хорошо знал, что это требование обязательно всплывет и от него не отстанут. Ну не могут моряки XXI века обойтись без авианосцев! Так лучше начать работу заранее. Хуже не будет. Поскольку любой палубный самолет может базироваться на сухопутном аэродроме, а вот наоборот — практически никакой. Новость очень заинтересовала Леонида и он потребовал подробности.

— Сергей Григорьевич, какая максимальная длина палубы Вам потребуется?

— Если сконструировать палубу с трамплином для облегчения взлета, как на "Адмирале Кузнецове", и сделать аэрофинишер, то ста метров вполне хватит, чтобы не приходилось проявлять чудеса пилотирования при каждой посадке и был какой-то запас пространства для маневра.

— Увы, постройка корабля такой длины из дерева невозможна.

— А у нас еще одна новость есть, Леонид Петрович. Нащи механикусы вместе с местными металлургами умудрились небольшой прокатный стан с паровым приводом сделать. Широкие листы катать на нем нельзя, но вот разные уголки и швелера — неплохо получается!

— Так это же… Мужики, что вы раньше молчали?!

— Так ведь действия авиации обсуждали. А там пока что такие железяки выходят, что в авиастроении их никак не применить. Аллюминия у нас пока что нет.

— Так зато в кораблестроении применить можно! Вы поймите, металлические профильные балки — это возможность постройки композитных корпусов! В истории кораблестроения одно время это было проблемой из проблем, когда подошли к пределу размеров деревянного корпуса. Хрен с ними, с листами, потом научатся делать. А легкий и прочный металлический профиль — это легкий и прочный металлический набор с деревянной обшивкой, то есть композитный корпус! Практически любых размеров! Будет у нас авианосец со стометровой палубой! Озадачте Кампоса. Пусть для начала просчитает возможность простого увеличения размеров "Фермопил", который мы взяли за основу проекта крейсеров, в полтора раза. Это как раз и будет чуть больше сотни метров длины корпуса. Если не подойдет, поищем другой проект. Но думаю, подойдет. Во вторую мировую американцы из простых сухогрузов эскортные авианосцы делали, а там самолеты были гораздо серьезнее.

— Озадачим. Самим интересно…

Напоследок поинтересовался, какая обстановка в Порт Ройяле, но тут Карпов ничем похвастаться не мог. Группа Корнета, имеющая радиостанцию, покинула Порт Ройял на "Кагуэе" и в данный момент направляется на Барбадос. А доверять технику из будущего агентам из хроно-аборигенов не рискнули. Тем более, им всем заранее настоятельно посоветовали покинуть Порт Ройял как можно скорее, что они и сделали. Поскольку хорошо знали, что испанцы, вернув себе остров, могут устроить там резню похлеще, чем учиняли пираты при взятии испанских городов. "Просвещенная" Европа, понимаешь… Уж в чем-в чем, а в деле изведения проклятых еретиков у добрых католиков-испанцев опыт был богатейший.

Переговорив с Фортом Росс, Леонид вышел из радиорубки на палубу и придирчивым взглядом осмотрел свою флотилию. Далеко впереди, в восьми милях шла "Аврора", ведя разведку, хоть в этом сейчас и не было особой необходимости. Но тем не менее, быстроходная яхта прочесывала галсами большую полосу. Следом в кильватер "Песцу" шли остальные корабли, ради экономии топлива снова подняв паруса, подстроившись под парусного тихохода "Волка". Спешить некуда. Время до встречи в Веракрусе еще есть, а Ямайка где стояла, там и будет стоять. Ничего серьезного англичане предпринять не успеют.

Теперь ближайшая задача — установление прочных и взаимовыгодных связей с испанцами. Послы вице-короля — это одно, а вот что скажет сам Его Величество? Особенно после того, что ему епископ де Луна в уши надует. То, что возникнут какие-то трения, в этом можно даже не сомневаться. Задача в том, чтобы убедить вице-короля — в сотрудничестве с тринидадскими пришельцами плюсов многократно больше, чем минусов. Тогда и епископ язык прикусит. А может, этого епископа… того? Как адмирала Элькано? Нет, пока рановато. Поглядим, какой получится расклад после взятия Ямайки. То, что испанцы ее возьмут, несомненно. Но вот какой ценой? Возможно, увязнут в обороне города и не смогут взять его сходу, а перейдут к осаде? Но тогда пусть воюют дальше сами. Тринидадцы не собираются торчать там до второго пришествия. Разнесут в пух и прах английские форты и до свидания! Таков был уговор. А сеньоры пусть сидят на подступах к городу хоть до посинения. Быть может, сговорчивее будут. И поменьше станут ко всяким епископам прислушиваться…

Размышления Леонида прервал Тунгус, только-только закончивший допрос мистера Вуда и остальных пленных. Которые, к своему счастью, вовремя поняли, что запираться бессмысленно и добросовестное сотрудничество со следствием благотворно скажется на их здоровье. Но ничего интересного узнать не удалось. Все, что сообщили пленные, было уже и так давно известно. А особенности структуры Ройял Нэви пришельцы знали гораздо лучше самих англичан благодаря историческим материалам. Имена конкретных персоналий на определенных постах особой роли не играли, так как сейчас все равно начнутся поиски крайних, и кто из них после этого сохранит не только свою голову, но и занимаемую должность, пока неясно. В оценке обороноспособности Порт Ройяла мнения пленных отличались, но единственное, в чем англичане были единодушны, так это в том, что приватиры не будут защищать Ямайку. После получения известий о разгроме эскадры Холмса они все дружно сбегут.

Весь переход до Веракруса прошел без приключений. Мексиканский залив был пустынен и только иногда вдали мелькал парус. Но на подходе к порту движение заметно возросло. Повсюду сновали не только рыбацкие лодки, но и грузовые корабли разного тоннажа, выполняющие каботажные перевозки между портами Нового Света. Чтобы не шокировать местных испанцев раньше времени необычным видом своих кораблей, Леонид дал команду идти под парусами. А поскольку дыма нет, то ничего страшного никто и не заподозрит. Когда вдали открылась панорама внешнего рейда Веракруса, все удивились. Действительно, испанцы взялись за дело всерьез. Хоть крупных кораблей вроде галеонов было и немного, но количество разномастной мелочи поражало. Войдя на рейд, стали на якорь, отсалютовав при проходе форту Сан-Хуан-де-Улуа на одноименном острове, защищающем вход в гавань Веракруса. На кораблях были подняты Андреевские флаги, но видно их тут ждали, так как испанцы вели себя миролюбиво. Вскоре от берега отошла большая шлюпка и ходко понеслась к "Песцу". Видно, его тут тоже сразу узнали, так как среди сидящих в шлюпке в бинокль удалось разглядеть старых знакомых — майора Карменатиса и капитана Уидобро, бывших в составе делегации на Тринидаде.

Карменатис и Уидобро были искренне рады встрече, и едва уселись в каюте Леонида за заранее накрытый стол, сразу же выдали массу новостей. Войска уже готовы. В окрестностях Веракруса собрано почти пять тысяч человек пехоты. Готова к отправке осадная артиллерия. Для огневой поддержки десанта с моря выделены три галеона и два фрегата, а для перевозки войск дополнительно зафрахтовано еще тридцать восемь купеческих кораблей разного тоннажа. Они сами оба примут участие в операции, каждый в своей ипостаси. Карменатис, который уже полковник, будет командовать осадной артиллерией, а капитан Уидобро будет находиться на флагманском галеоне "Сан Сальвадор" при адмирале графе де Толедо, назначенном вице-королем командовать экспедицией. Правда, имеется серьезное препятствие — возле Ямайки находится сильная английская эскадра из шести линейных кораблей и шести фрегатов, которой командует опытный адмирал Роберт Холмс. Но соединенный испано-тринидадский флот вполне сможет противостоять англичанам. Услышав это, Леонид улыбнулся.

— У меня тоже есть для вас хорошие новости, сеньоры. От английской эскадры остался один единственный сорокадвухпушечный фрегат "Феникс", который все же сумел удрать, пока мы занимались остальными. Думаю, сейчас он уже в Порт Ройяле и англичане судорожно готовятся к обороне города.

— Дон Леонардо, Вы не шутите?!

— Такими вещами не шутят, дон Матео. По пути к Ямайке мы случайно встретили один английский фрегат и уничтожили его. Очевидно, адмирал Холмс послал его куда-то, но точно выяснить это не удалось. На фрегате взорвался порох в крюйт-камере и никто из команды не спасся. А после этого к западу от Ямайки обнаружили остальную эскадру. Похоже, адмирал Холмс знал, что мы идем в Веракрус и надеялся нас перехватить до того, как мы соединимся с испанским флотом. Увы, это закончилось для него плачевно. Не знаю, уцелел ли он сам, так как флагманский линейный корабль мы уничтожили первым, но в любом случае английская эскадра больше угрозы не представляет. Один фрегат погоды не делает. А многочисленные пиратские и купеческие посудины, которые губернатор Монк надеется использовать для зашиты Ямайки, очень быстро сбегут из Порт Ройяла, как только узнают о разгроме эскадры Холмса.

— Поразительно, дон Леонардо!!! Но как вам это удалось?!

— Мы всего лишь максимально эффективно использовали свое преимущество в скорости и маневренности, которое дает машина. Занимали выгодную позицию и били эскадру противника по частям, обеспечивая себе многократное превосходство в огневой мощи в одном конкретном месте, против одного корабля. Остальные же английские корабли в это время ничего не могли предпринять, так как находились далеко за пределами эффективного огня и все их маневры были скованы встречным ветром.

— Но на ваших кораблях не заметно никаких повреждений!

— Потому, что их нет. Англичане ни разу не смогли в нас попасть. За исключением нескольких мушкетных пуль. Но хвала Господу, никого не задело.

— Поразительно… Дон Леонрадо, Вы не перестаете меня удивлять! Но если эскадра англичан почти полностью уничтожена, значит путь на Ямайку открыт?

— Путь открыт, дон Николас. Сам остров десант испанской пехоты сможет взять под контроль без проблем, так как у англичан недостаточно сил, чтобы предотвратить высадку в любом месте побережья. Но вот Порт Ройял — это крепкий орешек. Со времени нашего прошлогоднего "визита", когда мы в доходчивой форме объяснили мистеру Модифорду, что он неправ, англичане серьезно укрепили город. Полностью восстановлены и усилены форты Чарльз и Уокер в западной части города, на входе в бухту. На юге, прямо на территории Порт Ройяла, возведен новый крупный форт Ховард, способный держать под обстрелом все подходы к бухте. С севера, со стороны бухты, находятся форты Джеймс и Карлайл, но они не могут препятствовать высадке десанта со стороны моря и держат под обстрелом только саму бухту. И наконец последнее и самое неприятное — возле восточной окраины города, там где коса Палисадос сужается, находится мощный и хорошо укрепленый форт Руперт, полностью блокирующий возможность наступления с суши. Мы время даром не теряли, сеньоры, и постарались облегчить выполнение задачи десанту, собрав как можно больше информации о противнике. Все форты каменные и хорошо вооружены. Я дам вам их подробное описание с указанием количества и калибра пушек, а также примерного количества солдат в каждом. Дам точную карту косы Палисадос и прилегающих к ней вод с подходами к бухте Порт Ройяла с указанием глубин. На карте также указаны места расположения фортов и их сектора обстрела с учетом рельефа местности. Иными словами, в Порт Ройяле создана мощная круговая оборона и он готов отразить атаку с любого направления. Наш "визит" здорово напугал англичан и они всерьез озаботились созданием оборонительных укреплений, не пожалев на это ни сил, ни средств.

— Но откуда Вам известны такие подробности, дон Леонардо?

— Частично от пленных, но больше от шпионов, количество которых в среде английских пиратов просто огромно. И за деньги они продадут не только Ямайку, но и всю Англию. Что поделаешь, сеньоры, бандит всегда остается бандитом. И нам остается лишь умело использовать его алчность и продажность в своих целях. Поэтому я могу поручиться за достоверность полученных сведений. Порт Ройял очень хорошо укреплен и готов к длительной обороне.

— Это не так уж и страшно, дон Леонардо. Не знаю, как будет действовать его светлость, но лично я бы перекрыл косу Палисадос и запер таким образом англичан в Порт Ройяле. И пусть они там сидят, спрятавшись за своими фортами, пока не подохнут с голоду. А мы, тем временем, возьмем под контроль весь остров.

— Посмотрим, что решит его светлость. В любом случае, мы сможем подавить корабельной артиллерией все береговые укрепления англичан на выбранном направлении и обеспечить огневую поддержку с моря при штурме Порт Ройяла испанской пехотой, если решение о штурме будет принято. С осадой я бы не связывался, дон Николас. Она может продлиться очень долго, и что произойдет за это время, никто не знает. Но это мое субъективное мнение моряка, мало что понимающего в войне на суше. Когда, кстати, мы сможем встретиться с его светлостью, графом де Толедо?

— Думаю, что завтра, дон Леонардо. Сегодня его нет в Веракрусе, он инспектирует войска, расквартированные вокруг города. Но сообщение о вашем прибытии мы послали сразу же, и завтра он будет здесь, так как хотел сразу же по приходу встретиться с вами. Разрешите от лица его светлости пригласить Вас и ваших капитанов с офицерами к нему в гости. Там же обсудим все детали предстоящей экспедиции.

— Благодарю Вас, дон Николас. Мы с радостью примем это приглашение…

Когда испанцы, воздав должное угощению, и отведав как следует прекрасных испанских вин, доставленных на Тобаго из Европы, все же отправились восвояси, Леонид убрал с лица дежурную улыбку и выругался. Вот уж удружили испанцы с "главнокомандующим", так удружили. Скорее всего, граф де Толедо получил эту должность благодаря связям при дворе, так как ни о каких его военных подвигах никто не слышал. Что и не удивительно, такая практика сейчас распространена во всей "просвещенной" Европе, так что испанцы — не исключение. По крайней мере, имеется твердая договоренность, что тринидадцы только обеспечивают прикрытие десантной флотилии на переходе морем, прикрытие самой высадки и бомбардировка береговых укреплений англичан. Принимать участия в штурме они не будут. Разве только проведут разведку своими разведывательно-диверсионными группами со снятием часовых и добыванием "языков". Но и тут его светлость может конкретно подставить, начав выдвигать заведомо невыполнимые требования. Ладно, поживем — увидим… А вот на душе что-то стало хреново… Большой Пушистый Полярный Лис опять рядом… Что же такого может случиться? Неужели, испанцы ведут двойную игру? Но зачем им это? Так ничего и не придумав, Леонид вызвал по радио Форт Росс и велел позвать Карпова, которому высказал свои подозрения. Карпов задал ряд уточняющих вопросов и высказал предположения.

— Впечатление такое, мой каудильо, что на тебя хотят опять попробовать набросить уздечку. Хорошей выделки, украшенную золотом, но все равно уздечку. Другого смысла тащиться куда-то, да еще вместе со всеми капитанами и офицерами только лишь ради того, чтобы устроить попойку и заодно обсудить предстоящую операцию, я не вижу. Обсуждение боевых операций так не проводят. Все это с тем же успехом можно было бы провести на флагманском корабле испанцев, пригласив туда только тебя и капитанов, где не будет посторонних ушей. Тем более, по заявлению этих умников, войска уже готовы. Так почему сразу же не начать их погрузку на корабли? Не исключен также вариант, что хотят спровоцировать тебя на скандал, вплоть до вызова на дуэль, как не раз пытались спровоцировать меня. Вариант покушения на твою особу маловероятен — испанцам сейчас это очень невыгодно. Хотя полностью исключать его тоже нельзя. Уж очень многим мы жить мешаем, а ты — особенно.

— Вот и я в непонятках, герр Мюллер. Нутром чую, что ехать мне на берег нельзя. Но и не ехать нельзя. Сейчас мы вроде как в гостях, а его светлость — вроде как мой начальник. Не хочется портить отношения, с таким трудом налаженные. Вдруг действительно, это обычное гостеприимство с его стороны? Ведь как мы их по королевски принимали на Тринидаде! Быть может, и он хочет не ударить в грязь лицом и показать, что слухи о слабости Испании сильно преувеличены? И войска испанцы будут еще неделю со всей округи собирать и на корабли грузить? Тем более, что это у них в порядке вещей? А вот чуйка говорит — нет. Хотя никаких доказательств, что испанцы хотят сделать нам бяку, тоже нет.

— Ладно, мой команданте. То, что чуйка тебя никогда не обманывает, это я давно знаю. Поэтому сделаем так…

На следующий день, рано утром, от берега снова пришла шлюпка и незнакомый испанский чиновник передал сеньору Кортесу приглашение на встречу с их светлостью, адмиралом графом де Толедо. Приглашаются также все капитаны его кораблей и офицеры. В четыре часа пополудни на пристани их будут ждать, чтобы доставить во дворец алькальда, где и будет происходить встреча. Леонид поблагодарил и попросил передать его светлости, что в указанное время он будет на пристани со своими людьми. Времени на подготовку к визиту было достаточно. Чтобы не вызывать лишних подозрений у испанцев, провели совещание командиров кораблей на борту "Песца", которые прибыли на шлюпках. Как сейчас тут принято. Обсудили, кто поедет на берег, а кто останется на борту и будет готов ко всяческим неприятностям. Поскольку отправлять на торжественную попойку сразу в с е х офицеров тринидадской эскадры — это полный абсурд, до которого мог додуматься только сухопутный "адмирал" граф де Толедо. Старшим за время отстутствия Леонида на эскадре остается Князь — командир "Авроры". Он никуда не поедет. Флинт, Янычар и Тунгус включены в состав делегации и поедут на встречу максимально "упакованными", но так, чтобы это не бросалось в глаза. В случае возниновения сложной ситуации они сразу же объяснят испанцам глубину их заблуждений. Все остальные берут с собой только пистолеты, но прячут их под одеждой. Жалко, что автоматы взять нельзя, это уже будет слишком. А вот "Гюрза" у каждого с запасом снаряженных магазинов — сам бог велел. Форма одежды… Тут возникли разногласия, но Леонид их быстро пресек, сославшись на рекомендации Карпова. Вся делегация Русской Америки должна быть одета по принятой в XVII веке моде, дабы не отличаться от остальных хроно-аборигенов. На всякий случай, такую одежду держали на борту каждого корабля. Во первых, незачем шокировать местных обывателей необычным камуфляжным прикидом. А во вторых, в случае конфликтной ситуации и необходимости срочного отступления, в такой одежде проще затеряться среди горожан. А поскольку испанским языком уже все пришельцы владеют достаточно хорошо, то на улице при беглой встрече с незнакомцами вполне могут сойти за своих. Проводником будет Родригес, как хорошо знающий Веракрус. И если только он поймет, что гостей везут не к дому алькальда, а в другое место, то тут же сообщит. А дальше Тунгус, старший в группе прикрытия, примет решение исходя из обстановки. Отдельным пунктом встал вопрос о шпагах. Шпага — отличительный знак дворянина. И за незаконное ношение шпаги можно нажить крупные неприятности. В то же время, если сам адмирал Кортес, капитаны его кораблей и офицеры будут поголовно без шпаг, то это вызовет как минимум недоумение у всех испанцев. Чтобы среди первых лиц эскадры не было ни одного дворянина?! Такого просто не может быть. Поэтому, для придания правдоподобности ситуации, шпаги будут только у адмирала Кортеса, а также командиров кораблей и офицеров из пришельцев. Поскольку в Имперском Флоте того мира, откуда они пришли, служат только дворяне. Все прочие лица делегации — Родригес и офицеры из "тонтон-макутов" будут иметь не шпаги, а морские палаши. Из обуви — обязательно сапоги, а не башмаки. За голенищем сапога очень удобно держать нож. Иными словами, при беглом взгляде они ничем не должны отличаться от испанцев. Пока делегация не вернется обратно, корабли будут готовы к немедленной съемке с якоря и даче хода, в связи с чем "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" заранее разведут пары. Непрерывная радиосвязь будет поддерживаться Тунгусом, Флинтом и Янычаром через замаскированные радиостанции. Благо, под камзолами и плащами XVII века можно спрятать, что угодно.

В назначенное время шлюпка отвалила от борта "Песца" и ходко понеслась к берегу, проходя между многочисленными испанскими кораблями, стоящими на рейде. Шлюпки остальных кораблей тринидадской эскадры направились следом. Леонид с интересом рассматривал их и прикидывал, какие из них будут задействованы в десантной операции. Здесь было "каждой твари по паре" — начиная от крупных галеонов и флейтов, и заканчивая небольшими пинассами и шлюпами. На него самого и его людей испанцы особого внимания не обращали, явно принимая за своих, и Леонид по достоинству оценил задумку Карпова. Впрочем, задумка была не новой. Еще в прошлом году, при налете на Порт Ройял, то же самое говорили ему Князь и Флинт. Как говорится, главное — чтобы костюмчик сидел…

Приближалась стенка причала, на котором уже выстроился почетный карул из испанских солдат. Впереди стояли Карменатис и Уидобро, а также двое незнакомых испанских офицеров явно в больших чинах. Во всем ощущалась торжественность момента…

Тунгус, сидевший рядом с Леонидом, "сканировал" обстановку и что-то ему не нравилось. Сам Леонид тоже был настороже, так как близкое присутсвие Большого Пушистого Полярного Лиса уже ощущалось очень явно. Но от кого же исходит угроза? От встречающих испанцев? Но зачем им это? А если не от них, то от кого? Тунгус первым нарушил молчание.

— Леонид Петрович, может вернемся, пока не поздно? Что-то тут нечисто.

— Сам это чувствую, Валерий Владимирович. Но возвращаться нельзя. Не поймут нас испанцы…

Шлюпки подошли к причалу, и вскоре вся делегация во главе с адмиралом сеньором Кортесом ступила на мощеную булыжником набережную испанского порта Веракрус. Впервые с момента попадания в XVII век он оказался на материке, в самом сердце испанских владений в Новом Свете. В одном из самых важных и крупных портов Новой Испании, где брал начало маршрут кораблей "серебряного флота". Полковник Карменатис вежливо поклонился Леониду и поздоровался со всеми, а затем начал представлять своих спутников. Но договорить ему не дали. Краем уха Леонид услышал выстрел и тут же что-то кувалдой ударило в грудь, а ребра словно опалило огнем. Стоящий рядом Тунгус попытался сбить его с ног, но не успел.

Первые мгновения боль заглушала все остальные чувства, но вскоре Леонид стал кое-что соображать. Офицеры из "тонтон-макутов" окружили его со всех сторон и обнажили оружие. Стоял страшный шум. Испанцы явно не ожидали такого и поначалу просто растрерялись. Слышен был голос Тунгуса, отдающий распоряжения, так как присутствующее испанское начальство все еще не вышло из ступора.

— Сержант, срочно отправьте людей вон к тому красному зданию! Оцепите его и тщательно проверьте всех! Я видел там дым от выстрела из окна под крышей! Сеньоры, прошу прощения, но нашу встречу придется отложить. Его превосходительсво ранен, и его надо срочно доставить на корабль.

— Но мы сейчас же пошлем за врачом!!!

— Благодарю Вас, сеньор Карменатис, но на борту "Песца" есть хороший врач. Передайте мои извинения его светлости, что мы вынуждены вернуться. А также то, что мы ни в коей мере не считаем его виновным в этом преступлении. Очевидно есть силы, которым не по нраву наша дружба…

Леонида, тем временем, осторожно подняли с брусчатки и перенесли в шлюпку, которая сразу же быстро направилась к "Песцу". Тунгус и еще несколько человек остались на набережной выяснить подробности покушения и договориться о переносе встречи, а остальные вернулись на корабли. Леонида сопровождал Янычар, поглядывая по сторонам и держа наготове оружие.

— Вы там как, Леонид Петрович, живы?

— Да вроде жив пока… Ох и больно же, когда пуля попадает… До сих пор не прошло…

— Ничего, пройдет. Вы сейчас лежите и не вставайте. И по трапу самостоятельно подниматься не вздумайте, мы Вас на беседке поднимем. Посторонних глаз вокруг очень много, а Вы у нас раненый…

Когда шлюпка подошла к борту "Песца", сеньора адмирала с большими предосторожностями на виду у всех подняли на палубу и унесли в каюту, где ему сразу же несколько "полегчало", но присутсвующий врач тут же взял быка за рога.

— Леонид Петрович, не делайте резких движений. Контузия от запреградного воздействия пули — вещь серьезная и с ней не шутят. Неизвестно, из чего стреляли эти уроды.

— Да что у них может быть, кроме дульнозарядной фузеи? Не из пушки же по мне стрелять собирались.

— А вот сейчас и узнаем…

Доктор вместе с Янычаром помогли Леониду снять одежду с бронежилетом, после чего Янычар вышел из каюты, прихватив бронежилет, а доктор занялся пациентом. Но вскоре облегченно вздохнул.

— Слава богу, обошлось. Переломов ребер нет, просто сильный ушиб. Когда дышите полной грудью, ничего не беспокоит? Резкой боли нет?

— Резкой нет, а так побаливает.

— Ничего, это пройдет. Но пока, Леонид Петрович, никаких нагрузок. Лежите в каюте и отдыхайте.

— Да я и так только и делаю, что отдыхаю.

— Вот и отдыхайте дальше. Если испанцы появятся, создадим нужный антураж. Как тогда, на Тринидаде, когда они по нашу душу пожаловали. Если что, зовите меня в любое время…

Выдав ряд обязательных советов и надавав кучу лекарств, доктор ушел, оставив его одного. Ребра все еще побаливали, но терпимо. Кто же все-таки стрелял? Вернее — кто заказчик? Личность киллера не так уж и важна, а вот кто стоит за всем этим? Неужели, вице-король решил одним махом решить проблему, понадеявшись на то, что без сеньора Кортеса пришельцы быстро перегрызутся в борьбе за власть и сладить с ними будет гораздо проще? Особенно, если удастся переманить кого-то из них на свою сторону? Маловероятно, но такая возможность не исключена. Или это епископ де Луна мутит воду за спиной вице-короля, даже не поставив его в извесность? И преследует те же самые цели? А может быть есть еще какая-то третья группировка возле трона, желающая стравить вице-короля и пришельцев, и о которой они до сих пор ничего не знают? Вряд ли Тунгусу удастся выяснить по горячим следам что-то конкретное. Испанцы будут всячески мешать. Но по крайней мере уже ясно, что далеко не всем в Мехико нравится сложившаяся ситуация. Для реакции из Мадрида еще рановато. Так что это — дело рук местных правителей…

Размышления Леонида прервал Янычар, постучавший в каюту.

— Разрешите, Леонид Петрович? Как Вы себя чувствуете?

— Да более-менее… Вроде отпускать начало… Есть что-то интересное?

— Есть. Две новости. Прямо классика жанра — хорошая и плохая.

— Вот как?!

— Начну с хорошей. Испанцы, скорее всего, не причем. Все говорит, что это дело рук англичан. Они знали, что мы обязательно придем в Веракрус, и для них это единственная возможность подобраться к адмиралу Кортесу достаточно близко, причем не на его территории. О предстоящей встрече с графом Толедо, я думаю, знал весь город еще вчера. Узнать, где именно будут встречать делегацию при высадке на берег, не так уж и сложно. Сейчас тут о секретности никакого понятия не имеют. А найти несколько подходящих мест для стрелка — не проблема. Время встречи тоже знали заранее очень многие. Так что никаких технических трудностей эта операция не представляла.

— Согласен, но ведь нет гарантии, что покушение удастся. Тем более, в распоряжении киллера только один выстрел, а потом ему надо срочно сматываться.

— В том то и дело, что в создавшейся ситуации ему даже не обязательно было Вас убивать. Достаточно самого факта покушения, чтобы по мнению организаторов этой акции надолго, если не навсегда поссорить нас с испанцами. А уж то, что сорвется экспедиция на Ямайку, в этом даже сомнений нет.

— В общем-то, согласен… А почему Вы уверены, что за этим стоят англичане? Просто потому, что больше некому?

— А вот это и есть плохая новость. Держите.

С этими словами Янычар протянул маленький кусочек металла.

— Что это?

— Пуля, Вам предназначенная. Достал ее из "броника". Оставьте себе на память.

— Но причем тут англичане?

— Это пуля от карабина Меркеля. И это значит, что мистер Каррингтон все точно рассчитал. Единственно не учел, что на Вас будет бронежилет…

А вот это был достойный ответный ход противника! Такого Леонид не ожидал. Действительно, Каррингтон все рассчитал и предусмотрел с ювелирной точностью. Сделал ставку на появление доставляющего столько хлопот сеньора Кортеса в Веракрусе и оказался прав. Ведь сейчас его спасла случайность — бронежилет под камзолом, который он надел по настоянию Карпова. А во всем остальном план был просто безупречен — цель с а м а вышла на киллера, который хорошо знал время и место, где она появится, поэтому заранее подготовился. Возможно, задействовали кого-то из местных испанцев втемную, чтобы обеспечить необходимые условия на месте проведения акции. Ай-да мистер Каррингтон, ай-да сукин сын! Что и говорить, дело свое знает…

— Да уж… Не ожидал…

— Я тоже не ожидал. Это значит, что Каррингтон оказался гораздо умнее, чем мы думали. Он не стал отправлять в Англию все образцы похищенного оружия и патронов, а что-то захомячил. Как минимум один "Меркель" сейчас находится в Веракрусе. Возможно, несколько стволов он держит при себе в Порт Ройяле. И следующей целью может быть кто угодно.

— Хреново… Надо предупредить испанцев, чтобы усилили меры безопасности. То-то я удивлялся, как он в меня попал. Ведь расстояние довольно большое.

— Тунгус уже выяснил — порядка двухсот метров. Для местного дульнозарядного карамультука с "дубовыми" прицельными приспособлениями это очень много, если есть намерение поразить цель куда надо, а не просто пальнуть наудачу. Зато для нарезного "Меркеля" это дистанция, вполне доступная для любого хорошего стрелка из местных, если он ведет стрельбу с упора по неподвижной цели.

— А почему же он не стрелял мне в голову? Чтобы наверняка?

— Скорее всего — побоялся промахнуться. Ведь оружие для него новое и непривычное, да и запас патронов очень ограничен, как следует не потренируешься. Возможно, бабахнул где-то несколько раз по мишени, чтобы понять, как ствол себя ведет, но не больше. И рассчитывать он мог только на один выстрел. После этого цель сразу же будет закрыта другими людьми, а ему надо срочно удирать, пока не поймали. Вот наш киллер и предпочел "синицу в руках". Тем более, выжить после попадания такой пули в грудь практически невозможно по меркам местной медицины.

— А тут, сцуко, "броник"…

— Вот именно, а тут "броник". Поэтому сейчас надо срочно разрабатывать легенду для испанцев, каким образом Вы умудрились выжить. Упоминать о "бронике" лучше не надо.

— Но почему Каррингтон пошел на такой риск? Ведь если логически рассуждать, то он должен стараться максимально замазать испанцев, чтобы подозрение пало на них. А тут фактически открыто говорит, что это сделал он.

— Вы говорите с позиций двадцать первого века, Леонид Петрович. Ничем он фактически, по его мнению, не рисковал. Что такое экспертиза, здесь еще понятия не имеют. И при стрельбе с дистанции двести метров пуля "Меркеля" пробивает человека насквозь. Вы стояли недалеко от кромки причала, и пуля по идее должна была уйти в воду после того, как поразит цель. Ищи ее там, все равно не найдешь. Как видите, Каррингтон все предусмотрел. Но даже если мы и сумеем найти пулю, то это по его мнению все равно ничего не меняет. Ведь он не знает, что все стволы, произведенные нами, находятся на строгом учете и хищений до сих пор не было. Поэтому вполне может допускать, что какую-то небольшую партию мы втайне передали испанцам, как своим союзникам, либо кто-то из наших регулярно проворачивает небольшой гешефт с испанцами и загоняет им ворованные стволы поштучно. С точки зрения хроно-аборигенов — событие в высшей степени вероятное, и даже в какой-то степени неизбежное. Вот он и мыслит привычными ему категориями. Для Каррингтона ближайшая задача — столкнуть нас с испанцами, чтобы сорвать экспедицию на Ямайку. Это так сказать программа-минимум. И с его точки зрения это неизбежно произойдет из-за самого факта покушения, даже независимо от результата. Ваша возможная ликвидация — лишь дополнительный бонус в этой акции. Так что засветиться он особо не боялся, посылая своих людей с "Меркелем". Единственная возможность выяснить, что из этого дела торчат английские уши — это взять киллера с поличным на месте преступления. Но я думаю, испанцы никого не поймают. Дурака на такое дело не пошлют.

— Логика в этом есть… Но как же он по городу с незнакомым оружием ходить будет? Ведь на такой ствол сразу обратят внимание!

— Я могу завернуть карабин в ковер и ходить с ним по городу сколько угодно. Могу упаковать в тюк и везти на телеге, или тачке. Способов масса, было бы желание.

— Понятно… Даже подумать раньше не мог, что можно так красиво все рассчитать…

— Это доказывает, что перед нами очень серьезный противник. И он не остановится.

— Да уж кто бы сомневался… Ладно, подождем, когда наши с берега вернутся. Может, еще что интересное узнают…

После разговора с Янычаром Леонид вызвал по радио Форт Росс и сообщил Карпову об инциденте, чем вызвал бурный поток ненормативной лексики, чего даже не ожидал от всегда хладнокровного и уравновешенного полковника ФСБ. Очевидно, Карпова очень задело, что его смогли переиграть. Ведь возможность покушения в Веракрусе с применением похищенного оружия он не предусмотрел, так как все были уверены — стволы ушли на дно Карибского моря вместе с "Дартмутом". Впрочем, он быстро взял себя в руки и вернул разговор в конструктивное русло.

— Это значит, мой каудильо, что испанцы сейчас по уши в дерьме по всем писаным и неписаным законам, раз не смогли предотвратить покушение. Так что используй сложившуюся ситуацию по максимуму и постарайся отжать от сеньоров как можно больше.

— Я это понимаю, но граф Толедо — это еще не вице-король. Наобещать он может, что угодно, но с оговоркой — после утверждения Его Величеством. А Его Величество в Мехико, что от Веракруса довольно далековато. И пока информация туда-обратно пройдет, мы уже уйдем. Иными словами, обещать — не значит жениться.

— Ладно, оставим большую политку на послевоенный период. Что сейчас делать думаешь?

— Первым делом надо придумать, во что пуля попала, что я жив остался. А потом этот "вещдок" изготовить, чтобы испанцам предъявить. И сделать это надо срочно, так как они могут нагрянуть с извинениями в любой момент. Но сделать так, чтобы это было правдоподобно. А потом как можно скорее грузить на корабли все это гишпанское войско, собранное по всем окрестностям, и двигать на Ямайку. Возможно, удастся задать интересующие вопросы мистерам Монку и Каррингтону.

— На это не надейся. Каррингтона испанцам не взять, этот хитрый лис проскользнет у них между пальцев и сбежит. А задействовать для этих целей наших хлопцев очень рискованно. Как бы в испанцах дурь не взыграла, и они не попытались задавить наших массой после выполнения задания. Ведь они до сих пор спят и видят, как бы выведать наши секреты. Ну а Монк… Во первых, испанцы его тебе не отдадут. А во вторых, ничего особо нового мы от него не узнаем. Тот же Томас Модифорд, только на порядок умнее и смелее. А вот с нашим "мессингом" я бы с большим интересом побеседовал… Но увы, я реалист.

— Ладно, вернемся к нашим баранам. Как ты думаешь, не мог Каррингтон захомячить в с е стволы и боеприпасы, а "Дартмут" отправил для отвода глаз?

— Все — нет. Потому, что игнорировать до такой степени приказ Монка об отправке трофеев в Англию он не будет. А вот часть, как оказалось, захомячил. Отправляя "Дартмут", англичане были уверены в его безопасности, так как не допускали мысли, что мы сумеем отреагировать так быстро. И если он даже выделил один карабин для ликвидатора в Веракрусе с высокой степенью вероятности его утраты, то в Порт Ройяле что-то оставил себе обязательно. Вопрос только в том, сколько и чего именно.

— И теперь он с этими стволами пострается сбежать в Англию.

— Несомненно. И предотвратить это мы пока не можем, если он вздумает сбежать прямо сейчас. К счастью, радио у аборигенов нет, и о провале покушения на тебя он узнает слишком поздно. А тогда надо исключить возможность выхода в море любой английской посудины из Порт Ройяла. Все, что он сможет сделать в этом случае, — припрячет стволы на острове до лучших времен, если не сможет его покинуть. А сам заляжет в какой-нибудь норе, пока все не успокоится. И только потом будет искать способ покинуть Ямайку вместе со стволами, выдав себя за испанца.

— Если не попытается прорваться из Порт Ройяла во время штурма.

— А вот это вряд ли. Могу дать гарантию почти в сто процентов, что Каррингтон приложит все силы к тому, чтобы слинять из города еще до начала штурма. Вскоре после того, как станет ясно — испанский десант высадился на остров и блокировал Порт Ройял с суши. Поскольку наш "мессинг" прекрасно знает, что удержать Порт Ройял англичане не смогут. Благовидный предлог, чтобы исчезнуть, он всегда найдет.

— Ну, тут тебе виднее. Ладно, буду готовить свою армаду к походу на Ямайку. Матильде только ничего не говори.

— Разумеется, мой команданте! Успокойся, там все хорошо, наш доктор за ней присматривает. Ну а я, как и положено, сообщаю ей только хорошие новости и нисколько не обманываю. Ведь как говорят дипломаты? Надо говорить правду, но не всю!

Когда Тунгус и оставшиеся с ним члены экипажа вернулись на борт, то рассказали, что испанцы в бешенстве и готовы перевернуть весь город вверх дном в поисках киллера, так как задержать его по горячим следам не удалось. Хотя место, откуда стрелял снайпер, нашли довольно быстро — Тунгус не ошибся, заметив дым от выстрела. И по тому, как там все было подготовлено, стало ясно, что это — не спонтанная акция, разработанная впопыхах в последний момент, лишь бы успеть. Комната с окном на набережную в доходном доме была снята заранее каким-то приезжим купцом. Вел он себя тихо, внимания не привлекал, хотя гости к нему иногда наведывались. А после покушения, как и велит классика жанра, бесследно исчез. Причем все его вещи остались нетронуты, а на полу были найдены длинный мощный мушкет, от которого еще шел запах сгоревшего пороха, и труп одного из офицеров гарнизона Веракруса — капитана панцирной кавалерии Себастьяна де Молины с ранами от холодного оружия. По заявлению испанцев, именно он принимал участие в организации охраны места встречи, но в последний момент куда-то отлучился. Что и говорить, "испанский след" в этом деле был подготовлен неплохо. В процессе расследования примчался даже сам граф де Толедо, которому быстро сообщили об инциденте. Он приносил извинения и божился, что не причем, но Тунгус, отведя графа в сторонку, заверил его, что и сам так считает. Уж очень старательно тут все подготовлено, чтобы подозрение обязательно пало на принимающую сторону. Но пока, в интересах следствия, попросил сохранить эти сведения в тайне. Диверсантов уже все равно не поймать, поэтому пусть они будут уверены — их "деза" сработала. А самим надо срочно готовиться к выходу в море, пока на Ямайке не пришли в себя после разгрома эскадры Холмса. Граф порывался сразу же отправиться на "Песец" навестить раненого адмирала Кортеса, но Тунгус все же сумел отговорить его от этого, попросив приехать на следующий день. Так как сегодня его превосходительству явно не до визитов. Главное, адмирал просил передать его светлости перед тем, как его грузили в шлюпку, что не считает вице-короля и графа де Толедо виновными в этом инциденте. Это происки враждебных сил, старающихся любой ценой разрушить с таким трудом налаженную дружбу между испанцами и пришельцами. Лишь после этих слов граф несколько успокоился и пообещал, что прибудет на "Песец" завтра. Если что-то нужно, вплоть до оказания медицинской помощи лучшими испанскими врачами, то он готов сейчас же это предоставить. Кое как убедив расстроенного графа, что пока ничего не надо, Тунгус дал команду всем возвращаться обратно. Официальная встреча не состоялась.

— Так что теперь, Леонид Петрович, к завтрашнему утру надо придумать правдоподобную легенду, почему Вы остались живы. Может на чудо спишем? Скажем, иконка небольшая у Вас на груди была и пулю задержала?

— Нанесенная на стальную пластину толщиной не менее пяти миллиметров, а то и больше? Нельзя. Слишком много чудес за последнее время, а их должно быть в меру. После появления Железного Корабля из другого мира лимит на чудеса исчерпан как минимум лет на двадцать. Иначе нас за мошенников считать начнут. Нужно что-то правдоподобное, но без чудодейственного вмешательства.

— Ну тогда — фляжка, табакерка, портсигар, бляха на перевязи от шпаги, в конце концов.

— Фляжка не пойдет. Там металл довольно тонкий, не поверят. Табакерка и портсигар — знают, что я не курю. А вот бляха… Но ведь она не такая уж и большая?

— А мы специальную сделаем — вроде как не просто бляха, а знак различия. Ведь на Вас плащ был, и куда именно попала пуля, испанцы не видели. Металл, инструменты и умельцы у нас есть, рисунок придумаем. Например, бляха в виде геральдического щита, на котором три звезды и якорь?

— Пойдет. Но вещица должна быть массивной и иметь приличные размеры, чтобы поверили в то, что она смогла остановить пулю. И след от пули должен быть хорошо заметен.

— Об этом не волнуйтесь, к утру сделаем в лучшем виде!

Ночь прошла спокойно. А наутро от набережной отошел баркас с испанским флагом на корме и направился к "Песцу". По мере приближения вахтенный офицер узнал недавних визитеров Карменатиса и Уидобро, а также командующего экспедицией "адмирала" графа де Толедо. Сразу же оповестили всех, и когда гости поднялись на борт, к их приему все уже было готово.

Леонид принял гостей в каюте, явно давая понять, что хоть он и "ходячий больной", но до опеределнной степени. Поэтому сильно утомлять его не следует и лучше бы сеньоры не появлялись вообще, так как их извинения и клятвы в вечной дружбе нужны ему, как прошлогодний снег. А то, что испанская делегация примчалась спозаранку, говорило само за себя. С утра пораньше тут обычно ничего не делается. Тем не менее, принял гостей радушно и после взаимных приветствий и вопросов о самочувствии, предложил разделить с ним скромную трапезу, так как только что собирался завтракать. А за бокалом хорошего вина и сложные вопросы решать сподручнее.

Граф де Толедо сразу же попытался убедить Леонида в своей непричастности к покушению и начал высказывать различные предположения о том, кто мог это совершить, а также о предпринятых мерах для поимки преступника, но его вежливо перебили.

— Простите, что перебью Вас, дон Франсиско, но Вам не стоит извиняться. Я з н а ю, кто это сделал.

В каюте повисла тишина, никто из испанцев подобного не ожидал. Карменатис первый нарушил молчание.

— Но кто же, дон Леонардо?! Кто этот мерзавец?!

— Имя стрелка, нажавшего на спусковой крючок, я вам конечно не назову. Но я знаю человека, который отдал ему такой приказ. Это Мэттью Каррингтон, находившийся до недавнего времени в Порт Ройяле. И чем скорее мы вернем Ямайку под власть испанской короны, тем скорее сможем задать ему ряд интересующих нас вопросов. Если только он не сумеет удрать, в чем я почти не сомневаюсь.

— Не сумеет, дон Леонардо!!! Весь остров перевернем, но найдем этого негодяя!!!

— Хотелось бы на это надеяться, но я реально смотрю на вещи, сеньоры. Этот человек очень умен и очень опасен. И самое плохое, что вскоре может последовать покушение на Его Величество в Мехико, в котром уже постараются обвинить нас. Потому, что все, что вы обнаружили в доме, откуда велась стрельба, это хорошо продуманная и мастерски выполненная бутафория. Вполне допускаю, что капитан Себастьян де Молина был связан с англичанами, но его также могли использовать втемную, не ставя в известность об истинных намерениях. И теперь просто подбросили нам вместе с мушкетом, из которого якобы стреляли по мне…

Леонид озвучил гостям версию событий, где не было лжи, а была лишь не вся правда. Незачем сеньорам знать лишнее. Продемонстрировал массивную "форменную" бляху с приличной вмятиной, в которую якобы попала пуля. Едва зашел разговор о чуде, только отмахнулся. Какое чудо? Обыкновенная счастливая случайность. Но чтобы не испытывать судьбу дальше, лучше отказаться от схода на берег в Веракрусе, так как это обязательно станет известно и диверсанты вполне смогут повторить попытку, действуя экспромтом. Ведь получается, что они с треском провалили задание. То, что не сумели ликвидировать объект, это еще полбеды. Главное — они допустили утечку информации, из которой сразу стало ясно, чьих это рук дело. И теперь последствия для них могут быть самые неблагоприятные как со стороны испанцев, так и собственного начальства. Одновременно следует усилить охрану вице-короля и ключевых фигур в местной администрации, покушение на которых может вызвать сильный политический резонанс. Причем усилить не простым увеличением охранников, а разработать комплекс мер, которые не позволят ликвидатору подобраться достаточно близко к охраняемой персоне. Как лучше это сделать — им подробно расскажет капитан имперской морской пехоты сеньор Туманов, знающий толк в подобных делах. Обсудили также вопросы погрузки войск на корабли, порядок следования к Ямайке и систему сигналов между кораблями. Отдельной темой стал вопрос высадки десанта — начиная от выбора места высадки и до создания укрепленного плацдарма на берегу, откуда можно начать наступление на Порт Ройял. Вызванный на военный совет Тунгус, то бишь сеньор Туманов, подробно рассказал и показал на карте, где и как лучше провести операцию. Разумеется, сначала будет проведена разведка силами тринидадцев, и только после этого можно будет приступить к высадке на берег испанской пехоты и артиллерии. А дальше — эскадра тринидадцев подавляет береговые укрепления англичан на выбранном направлении удара и обеспечивает огневую поддержку наступающему десанту с фланга. Испанским кораблям лучше не принимать в этом участия, так как они не смогут свободно маневрировать на небольшом расстоянии от берега. Пусть лучше блокируют выход из бухты Порт Ройяла, находясь за пределами дальности эффективного огня береговой артиллерии и не допустят того, чтобы кто-то оттуда сбежал. Когда все нюансы стратегии и тактики были решены, Леонид коснулся послевоенных дел. Но если вопросы торговли между Новой Испанией и Тринидадом никаких затруднений не вызвали и граф де Толедо заверил, что вице-король рад такому повороту дела и приложит все силы к расширению сотрудничества в этой сфере, то вот первый же вопрос о приращении земель пришельцев, а конкретно — взятия в аренду бухты Гуантанамо на Кубе и участков с месторождениями железной руды и угля, стал камнем преткновения. Переговоры сразу начали буксовать и от былой уверенности графа не осталось и следа. Рассыпаясь в извинениях, он ссылался на то, что решения такого уровня не входят в полномочия вице-короля и следует запросить разрешение из Мадрида. Но Леонид и сам понимал, что предъявлять какие-то претензии к гостям глупо, это не в их компетенции. Поэтому быстро свернул обсуждение весьма щекотливой темы и вернулся к торговым делам. Что поделаешь, епископ де Луна уже начал мутить воду. И довольно успешно. Поэтому следует внести определенные коррективы во взаимоотношения с такими союзниками-поневоле и разработать ответные меры. Чтобы до Его Величества наконец-то дошло — на грабли лучше не наступать. Особенно во второй раз.

Глава 14

У короля много…

Сэр Джордж Монк, губернатор всех английских владений в Новом свете, был взбешен и готов растерзать стоявших перед ним адмирала Холмса и кэптена Слэйда. Вчера вечером фрегат "Феникс" вошел в бухту Порт Ройяла и стал на якорь на рейде. Новость о сокрушительном разгроме эскадры быстро начала расползаться, как Холмс ни пытался предотвратить утечку информации. Поговорить вчера с Монком не удалось, так как он проводил осмотр побережья острова на предмет противодействия возможной высадке десанта и вернулся только утром. Но к утру бухта Порт Ройяла опустела. Все корабли приватиров, а также зафрахтованные "купцы" сбежали. Правильные выводы здесь делать умели и сразу поняли, что дни английского владычества на Ямайке сочтены. И теперь в некогда оживленной бухте кроме "Феникса" стояли бригантина "Алиса" и кэч "Си Кэт", не имеющие никакой ценности в военном отношении, да небольшие рыбачьи лодки, на которых никто не отважился покинуть остров.

— Вы можете толком рассказать, что случилось, адмирал Холмс?! Вы так и не предоставили ни одного мало мальски правдоподобного объяснения!!! Хватит повторять страшилки о тринидадских колдунах!!! Там колдовства не больше, чем в балагане комедиантов на ярмарке!!!

— Но сэр…

— Что — сэр?! Вы понимаете, или нет, что произошло?! От всей мощной эскадры остался один единственный корабль!!! И почему-то именно тот, который ходил на Тринидад!!! Вам не кажется это странным, кэптен Слейд?! Вы можете хотя бы это объяснить?!

— Это всего лишь случайность, сэр. Нам просто удалось скрыться в темноте от тринидацев.

— Я не верю в подобные случайности!!! И ни за что не поверю, что вам у д а л о с ь скрыться! Никому другому это почему-то не удалось! А ваш "Феникс" сумел уйти без единой царапины! Вам не у д а л о с ь скрыться, а тринидадцы д а л и вам возможность уйти! Почему они так поступили — это уже другой вопрос. И если бы это был любой другой корабль эскадры, то я бы еще мог поверить в то, что тринидадцы таким образом просто решили известить нас о том, что никаких сил британский флот в Новом Свете больше не имеет. Но если из одиннадцати кораблей они дают возможность уйти именно тому, кто совсем недавно воспользовался их гостеприимством… Что бы Вы подумали на моем месте, кэптен Слэйд?

— Сэр, я готов поклясться чем угодно, что не виновен в том, в чем Вы меня подозреваете!!! Я честный офицер Королевского флота и не совершил ничего, что могло бы бросить на меня даже тень подозрения! Если Вы утверждаете, что тринидадцы дали "Фениксу" возможность уйти, то для меня непонятен их выбор!

— Ладно, не лезьте в бутылку… Я не утверждаю, что именно Вы — тринидадский шпион. Но вот то, что в команде "Феникса" завелась крыса, вполне вероятно. А возможно и не одна. Правда, мне непонятно, каким же образом они поддерживали связь с тринидадской эскадрой. В случайную встречу в море ночью я не верю.

— Но ведь нас еще днем обнаружила их яхта "Аврора", сэр.

— А как она там оказалась? Ведь для того, чтобы идти с Тринидада в Веракрус, не нужно близко приближаться к Ямайке. Снова случайность? Слишком много случайностей.

— На это счет у меня только одно предположение, сэр. Наша уверенность в том, что тринидадцы сначала пойдут в Веракрус, чтобы соединиться с испанским флотом, и только потом вместе идти к Ямайке, была изначально ошибочной. Они решили сначала уничтожить нас, а потом без помех сопроводить испанцев к острову.

— Скорее всего, так оно и было. Но это не объясняет того, каким образом тринидадцы умудрились уничтожить десять кораблей эскадры из одиннадцати так, что вы их даже не заметили, а последний корабль сумел сбежать от них без каких-либо повреждений. Причем именно тот, который недавно побывал в гостях на Тринидаде. Господа, если меня здесь вы еще сможете в чем-то убедить, то вот королевского прокурора в Лондоне — вряд ли. Уже хотя бы потому, что нужны виновные такого сокрушительного разгрома, и долго их искать не надо. Идите, и думайте. Как надумаете что-то реально возможное, так придете…

Выпроводив Холмса и Слэйда, губернатор выругался. Вот уж действительно, что такое не везет и как с ним бороться. Из потайной двери кабинета вышел Каррингтон и молча сел за стол напротив, ожидая, когда его светлость отведет душу. Долго ждать не пришлось и Сэр Джордж, успокоившись, наконец-то обратил взгляд на своего помощника по тайным делам.

— И что скажете, мистер Каррингтон?

— Я говорил об этом давно, сэр. Тринидадцы имеют над нами огромное техническое преимущество, причем не только в оружии, чем успешно пользуются. В том, что в случае столкновения с ними эскадра адмирала Холмса будет уничтожена, я не сомневался и предупреждал об этом, но меня никто не захотел слушать. Поэтому предъявлять какие-то претензии к Холмсу и Слэйду глупо. У них не было ни единого шанса противостоять такому противнику. Если только не начнутся поиски крайнего.

— Вот в том-то и дело, мистер Каррингтон. Поиски крайнего начнутся сразу же, едва эта информация достигнет Лондона. И как бы крайними не сделали нас! Кстати, а что Вы думаете по поводу того, что сбежать удалось именно "Фениксу"?

— Это лишь мое предположение, сэр, но я думаю, что сеньор Кортес захотел заставить нас искать несуществующих шпионов в команде "Феникса", чтобы отвести подозрения от своих шпионов, действующих в Порт Ройяле. А то, что таковые есть, я не сомневаюсь. И если бы вместо меня здесь был недалекий любитель "охоты на ведьм", то этот план имел бы все шансы на успех.

— Значит Вы считаете, что на борту "Феникса" шпионов нет?

— Почему же? Вполне могут быть, так как матросов, недовольных службой в Королевском флоте, очень много. Особенно среди тех, кого забрали служить насильно. Но даже если там вся команда — поголовно одни шпионы, все равно не они виновники разгрома эскадры Холмса.

— А почему?

— Потому, что с момента выхода из порта у них нет никакой связи. И кроме Холмса никто не знал заранее маршрут следования эскадры, даже капитаны кораблей. Но тем не менее, тринидадцы все-таки их нашли. Если судить по тому, что мы о них знаем и тому, что я видел своими глазами на Тринидаде, то единственное правдоподобное объяснение случившемуся — тринидадцы имеют какие-то устройства, позволяющие им видеть на огромном расстоянии, в том числе и в темноте. Может это какие-то очень мощные подзорные трубы неизвестной нам конструкции, а может быть вообще что-то принципиально новое и никому здесь не известное. Они тщательно берегут свои секреты. И снова возникает вопрос об их сверхдальнобойной артиллерии, сэр. Именно о ней упоминали экипажи "Фалкона" и "Кагуэя", но Вы им не поверили. И поскольку никто из экипажа "Феникса" не видел противника, напрашивается вывод, что тринидадцы вели огонь с очень большой дистанции, оставаясь необнаруженными в темноте в течение всего боя. А способность ходить без парусов обеспечила им подавляющее преимущество как в скорости, так и в маневренности. И если сложить все вместе — способность обнаруживать противника на большом расстоянии ночью, возможность ходить без парусов и сверхдальнобойная артиллерия — все это вкупе и позволило сеньору Кортесу быстро уничтожить эскадру Холмса, оставаясь невидимым. Поэтому поиски конкретных виновников разгрома можно прекратить.

— Вам легко говорить, мистер Каррингтон… А что мне прикажете слать в Лондон?

— Правду, сэр. Чтобы там вовремя осознали масштаб нависшей над нами угрозы и начали разработку адекватных мер по нейтрализации пришельцев, а не занялись очередной "охотой на ведьм". И сделать это надо срочно, пока не появились испанцы. После этого из бухты Порт Ройяла не выскользнет даже индейская пирога. Хоть днем, хоть ночью. Сеньор Кортес любезно позволил уйти своим недавним гостям, подарив им жизнь? Спасибо ему за это! Поэтому нам надо воспользоваться его любезностью и срочно отправить "Феникс" в Англию с самым подробным описанием всего, что здесь случилось с момента появления этих проклятых пришельцев.

— "Феникс"?!

— Так ведь больше некого, сэр. Не "Си Кэт" и не "Алису" же, в самом деле. Посылать сведения такой важности на этих слабо вооруженных небольших скорлупках очень рискованно.

— Это не обсуждается, мистер Каррингтон. "Феникс" — это сорок два орудия и более двухсот человек команды. Поскольку в море от него теперь никакого толку нет, я хочу снять с него все пушки и команду и усилить береговую оборону. При артиллерийской дуэли с каменными фортами сеньору Кортесу не очень-то поможет способность ходить без парусов. А поскольку его корабли сделаны из дерева, то каленые ядра опасны и для них.

— Не думаю, сэр, что тринидадцы подойдут на дистанцию эффективного огня нашей артиллерии. Если они имеют дальнобойные пушки, способные стрелять с высокой точностью даже в темноте, то зачем им подходить близко? Вы помните, что тут натворил всего лишь один "Песец" прошлым летом? А сейчас он будет не один, а как минимум вчетвером. Это если яхта "Аврора" — всего лишь разведчик и ее не станут задействовать в обстреле береговых укреплений. Испанцев я не считаю. Вряд ли эти горе-вояки будут рисковать лезть под огонь наших пушек, если тринидадцы спокойно сумеют управиться сами и подавят форты с большой дистанции.

— Говорите так, как будто бы это уже случилось, мистер Каррингтон!

— Просто я реалист, сэр, и умею анализировать ситуацию. А она сейчас — хуже некуда. Ямайка фактически беззащитна. Даже если испанцы не станут штурмовать Порт Ройял, а начнут длительную осаду, они все равно без всяких усилий захватят Ямайку, так как помешать высадке десанта мы не сможем. Ведь они могут высадиться где угодно, хоть на противоположной стороне острова. И насколько мне известно, испанцы уже обеспечили большой перевес в численности войск. Если же только мы рискнем высунуть нос из под прикрытия фортов Порт Ройяла, то будем неминуемо разбиты. А если не высунем, то испанцы будут хозяйничать на всем острове, а мы будем сидеть на косе Палисадос за стенами фортов, окруженные с трех сторон морем, а с четвертой — испанскими войсками. И сколько мы тут просидим? Рано, или поздно, но провизия у нас закончится.

— Так что же Вы предлагаете, чтобы избежать подобного развития событий?

— Что я предлагаю? Пока что я предлагаю максимально возможно укрепить Порт Ройял и собрать в нем как можно больше запасов со всего острова, чтобы выдержать длительную осаду. Это все, что мы можем сделать. А дальше придется ждать. Я предпринял ряд мер, которые могут расколоть испано-тринидадскую коалицию. В результате тринидадцы перегрызутся с испанцами и откажутся от участия в этой авантюре. Правда, абсолютной уверенности в этом у меня нет, но шансы на успех довольно высоки. И если это произойдет, то испанцы вполне могут не рискнуть проводить такую сложную военную операцию самостоятельно. А если все же не откажутся от своих планов вернуть Ямайку и явятся сюда, то нам предстоит длительная осада, так как взять штурмом такую крепость, как Порт Ройял, очень трудно. А за это время много воды утечет. Как знать, быть может в Лондоне и Мадриде договорятся и придут к какому-то компромиссу. Именно поэтому я и предлагаю срочно отправить "Феникс" в Англию с подробным донесением. Реально больше мы ничего сделать не сможем. У нас очень мало сил, чтобы успешно противостоять испанскому вторжению.

— Хм-м… А что Вы говорили о мерах, способных перессорить тринидадцев и испанцев?

— В Веракрусе на сеньора Кортеса будет совершено покушение моими людьми. Если очень повезет и оно будет успешным, прекрасно. Если же сеньор Кортес уцелеет, то это все равно приведет к конфликту между тринидадцами и испанцами. Потому, что мои люди все сделают так, чтобы подозрение пало на испанцев и это сразу же стало извесно широкой публике. Такой вариант нас тоже устраивает.

— Ладно, будем надеяться на это… Но по поводу "Феникса" Вы меня не переубедите. Готовьте свою "Алису" к переходу в Англию, а фрегат мне нужен здесь…

Уточнив еще ряд вопросов, Мэттью покинул губернатора и отправился в порт, чтобы "обрадовать" капитана "Алисы". В процессе разгвора с Монком он держал себя в руках, но на улице дал волю чувствам и выругался вполголоса. Господи, и откуда взялся этот идиот?! На что он надеется?! Испанцы, даже если вдрызг разругаются с тринидадцами и те откажутся им помогать, все равно придут на Ямайку, так как не захотят упустить такой благоприятный момент. И могут просто задавить массой. Вот к чему привело продолжение политики, основанной на поддержке приватиров в деле борьбы с Испанией, и бездумно перенесенной на тринидадских пришельцев. Расквитаться за Порт Ройял и показать могущество Британии его светлость, видите ли, захотел! Вот и показал… на свою голову. Ведь если бы не эта авантюра с Тобаго, то кто знает, возможно сейчас все было бы по другому… А пришельцы оказались гораздо умнее, чем о них думали. Сразу заявили, что считают виновником случившегося губернатора Ямайки, благословившего банду Сирла на разбой. И ни в какие бредни о действиях "частных лиц" не верят. Ладно, пусть этот самонадеянный сноб губернатор и дальше пытается совершить невозможное, переубеждать его бесполезно. А вот для Мэттью все яснее ясного — Ямайка уже фактически потеряна, если только не произойдет очередное чудо, сравнимое с появлением Железного Корабля. Поэтому надо сосредоточиться не на выполнении того, что невозможно выполнить в принципе, а на том, что реально можно и нужно сделать. В конце концов, Ямайка — это еще не вся Англия. Жили раньше без нее, проживут и дальше. Тем более, вернув остров испанцам, можно постараться привлечь их на свою сторону. А потом сделать еще кое-что… Потому, что по другому с этими проклятыми пришельцами не справиться…

В раздумьях о планах на будущее Мэттью дошел до порта, который поражал своей тишиной и безлюдностью. От былого вавилонского стопотворения не осталось и следа. Что поделаешь, господа приватиры всегда держали нос по ветру, и едва запахло жареным, тут же удрали. Это им не испанских "купцов" в море грабить, и не налеты на прибрежные города совершать. В общем, бандит всегда остается бандитом. И когда все успокоится, придется объединить усилия с испанцами, чтобы полностью вычистить Карибское море от этой заразы. Пора признать, что ставка на приватиров в борьбе с Испанией если и не была ошибочной в самом начале, то к сегодняшнему дню уже полностью себя исчерпала. От этого уголовного сброда проблем гораздо больше, чем пользы. И пора навести порядок в Новом Свете. По большому счету, что англичанам здесь делить с испанцами? Земли к северу от реки Рио-Гранде вообще практически не освоены, и там кроме дикарей никого нет. Золото? А может быть там оно тоже есть? Так какой смысл воевать друг с другом двум сильным европейским державам, если у них здесь есть общий враг? Но пока говорить об этом рано. Его светлость носится с идеей не отдать испанцам Ямайку? Бог в помощь. А он, Мэттью Каррингтон, займется решением реально выполнимых задач…

Бригантина "Алиса" стояла в самом конце причальной стенки, и возле нее суетилась группа незнакомых личностей. Подойдя ближе, Каррингтон сразу понял, что это представители местного криминального мира, которые то ли не смогли, то ли не захотели воремя сбежать с острова, а теперь ищут любую возможность его покинуть. Капитан бригантины Стивен Хобарт стоял у трапа и в резкой форме отвечал визитерам. Здесь же стояли матросы, держа наготове оружие. Мэттью спокойно оттеснил в сторону стоявших у трапа людей и поднялся на палубу.

— Что тут случилось, мистер Хобарт?

— Шпана местная пожаловала, сэр. Как жареным запахло, так они сразу засуетились. А раньше надеялись и дальше жить грабежами в Порт Ройяле. Да только, теперь и грабить-то стало некого.

— Так гоните их в шею.

— Гоню, не уходят. Предлагают хорошие деньги, чтобы мы их вывезли с острова.

— Вот как? Интересно…

Каррингтон окинул взглядом группу из восьми человек, стоявших возле трапа, и безошибочно выделил главного среди них. За свою многолетнюю практику общения с подобной публикой у него уже выработалось професстональное чутье и оно ни разу не подводило. Но на всякий случай спросил, что визитерам надо? Предчувствие не обмануло и рыжий верзила ответил.

— Мы просим взять нас на корабль, сэр!

— С кем имею честь?

— Патрик Робсон, сэр. Можно просто Рыжий Патрик.

— Я - владелец корабля Мэттью Каррингтон. Что конкретно интересует Вас и ваших людей, мистер Робсон? Куда вы собираетесь податься?

— Все равно куда, сэр! Ведь скоро тут испанцы будут! Деньги у нас есть, если что!

— Хорошо, пройдите на борт, там и поговорим. А ваши люди пусть пока здесь подождут.

Пройдя в свою каюту, Каррингтон предложил гостю сесть и сразу же приступил к делу.

— Здесь нам никто не помешает, мистер Робсон. Давайте спокойно поговорим без лишних ушей. Сразу уточню, что ваши деньги меня совершенно не интересуют. Но если вы поможете мне в одном щекотливом деле, то так и быть, я доставлю вас на Барбадос.

— Господи, да что делать-то надо?! Только мы ни разу не моряки, в морских делах ничего не смыслим!

— Этого от вас и не потребуется. Мне нужна ваша помощь на суше. Я так понимаю, что возвращаться в Порт Ройял вы больше никогда не собираетесь?

— Разумеется, сэр! Что тут делать при испанцах?

— Вот и хорошо. Тогда давайте договоримся, что все, сказанное здесь, должно остаться между нами. Если сделаете все так, как я скажу, то обещаю доставить вашу компанию на Барбадос. Если же провалите дело, то я знать вас не знаю. Согласны?

— Согласен! Что делать надо?

Тихая весенняя ночь вокруг, ветер гонит небольшие волны, которые с шумом набегают на прибрежный песок и снова откатываются обратно. Небо ясное, и только кое-где видны облака, выделяющиеся темными пятнами на звездном небосклоне. По воде скользит низкая тень, издающая необычный звук. Справа остается вход в бухту Порт Ройяла, но он похоже странных визитеров не интересует. Тень движется к западу от входа в бухту, и вскоре останавливается, ложась в дрейф. С берега ее не видно, так как расстояние больше мили и луна еще не взошла.

Князь, Флинт и Янычар стояли на палубе "Авроры" и вглядывались в приборы ночного видения. Князь первый нарушил тишину.

— Похоже, в бухте никого нет, все удрали.

— Но может кто-то стоять в порту у причала, отсюда порт не просматривается. А "Крокодил" пока задействовать рано.

— Поэтому — работаем. Ни одна мало мальски приличная посудина отсюда уйти не должна. Берите пару десятков мин на всякий случай. Разделите на четыре скутера. Флинт, все таки хочешь всех пацанов взять?

— Всех. Надо и новеньких в деле обкатать. Пусть учатся.

— Добро. Но чтобы сами вперед никуда не лезли. Если удастся сначала прослушку установить возле командирской каюты самой крупной цели — хорошо. Нет — хрен с ней, сработаем и так. Первую цель покрупнее подпалите, чтобы панику навести. Остальные заминируете. Постарайтесь не шуметь. Как закончите, не вздумайте там геройствовать, сразу уходите. Инфракрасный фонарь и радиомаяк у нас будет работать все время, так что не заблудитесь.

Князь обернулся и осмотрел притихших мальчишек, стоявших рядом на палубе. К команде боевых пловцов, уже побывавших в Порт Ройяле, — Гильеромо, Луиса, Энрике и Габриэля добавились новички. Испанцы Висенте Кастильо и Валерио Домингес — пятнадцатилетние пацаны из простолюдинов, не способные похвастаться ни знатностью рода, ни богатством. Но обладающие живым острым умом, хорошей памятью и незаурядным упорством, позволившим им попасть в элитную воинскую часть флота Русской Америки. Политика создания вооруженных сил, где процент соотношения личного состава из индейцев-метисов и белых будет "в плепорцию", действовала и здесь.

— Ребята, вы в нашем отряде недавно и для вас двоих это первая боевая операция. Остальные уже имеют опыт в Пуэрто Бельо, в Порт Ройяле и на Тобаго. Не боитесь?

— Нет, господин капитан!

— Титулование оставим для парадов. Сейчас мы на задании. Говорить кратко и по существу.

— Нет, командир!

— Вот это другое дело. Сами вперед не лезьте. Смотрите, что делают другие. Но вас в любом случае подстрахуют. Запомните, вы — подводный спецназ, элита флота. Учитесь. И враг должен дрожать от одной мысли, что вы нанесете ему визит. А сейчас вопросы.

— "Языка" брать не будем?

— Вы его живым не довезете. Как увидит, что какие-то демоны его под воду тащат, так его еще на берегу может кондрашка хватить. Да и под водой без подготовки он все равно не сможет дышать в акваланге.

— А зачем самую крупную цель поджигать? Ведь можно и ее заминировать?

— Можно. Но нам надо создать панику в порту, чтобы все внимание было приковано к пожару и по сторонам никто не смотрел. Если начнутся взрывы один за другим — сразу поймут, что мы в гости явились и будут на ушах стоять. А так — мало ли от чего одна посудина в порту загорелась?

— А если нам двух десятков мин не хватит?

— Хватит. Там столько целей даже и не будет. Нас интересует только то, что крупнее шлюпа. На всякую мелочь не отвлекайтесь. Ее наши при попытке прорыва легко перехватят и уничтожат…

Подготовка закончена, и четыре подводных скутера-буксировщика спущены на воду. Когда их грузили на "Тезей", то предполагали использовать исключительно для поисков затонувших кораблей с грузом золота и серебра, но уж никак не для диверсионных целей. Но жизнь внесла свои коррективы. Один скутер занимает Флинт с большей частью запаса мин, на остальных располагаются шестеро его подчиненных. И через несколько мгновений группа исчезает в ночной темноте.

— "Аврора" — "Тритону", входим в бухту.

— "Тритон" — "Авроре", как обстановка?

— На рейде никого. В порту у причала один крупный трехмачтовый корабль и один небольшой одномачтовый. Плюс рыбацкая мелочь. Все тихо.

— Цели — оба корабля. Малыша заминировать, большого поджечь. Затем сразу обратно, не шуметь.

— "Тритон" понял. Работаем.

Вокруг черная мгла, наполненная целой симфонией звуков, которых совершенно не слышно, если вынырнуть на поверхность. В темной толще воды быстро двигается группа из четырех странных существ, издающая странный звук, и от которой шарахаются в стороны все обитатели подводного царства. Иногда эти существа поднимаются на поверхность, а потом снова ныряют на глубину нескольких метров. Невидимыми они проскальзывают под водой в акваторию порта и останавливаются на грунте возле большого корабля, стоящего у причала. Странный звук сразу же исчезает и снова царство Нептуна приходит в свое естественное состояние. А существа неожиданно распадаются на части и начинают какую-то возню под корпусом корабля. Наконец, трое из них направились к поверхности и вынырнув замерли. Но вокруг тишина. Лишь вода плещет возле борта да где-то поскрипывает дерево…

Флинт, осмотревшись еще раз и обменявшись условными жестами с сопровождавшими его Гильермо и Луисом, стал осторожно карабкаться вверх, чтобы добраться до окна командирской каюты. Всплыв рядом с целью, он убедился, что это действительно "Феникс". Но выглядел он довольно странно. Орудийные порты открыты, но в них не было видно ни одной пушки. Осмотрев корабль со стороны кормы перед тем, как заниматься "абордажным альпинизмом", он убедился, что кормовых орудий тоже нет. Это значит, что Сэр Джордж мыслит в верном направлении и решил снять все орудия с фрегата для усиления береговых фортов. Скорее всего, экипаж тоже отправили на берег. И здесь сейчас хорошо, если пару десятков матросов наберется при одном офицере, которые просто присматривают за кораблем. Но искать этого офицера… Добравшись до окна командирской каюты, Флинт убедился, что не ошибся в своих предположениях. Каюта была пуста, а над головой лениво болтали вахтенные, расположившиеся на палубе юта.

— … в общем, парни, дело тухлое. Нутром чую, драпать скоро отсюда придется.

— Тише ты, а то еще боцман услышит!

— Да эта гнида давно дрыхнет. После двух бытылок рома немудрено.

— А лейтенант?

— А лейтенант как вечером на берег ушел, так до сих пор и не вернулся. Наверное, опять у своей пассии, вернется только утром. Так что корабль в нашем полном распоряжении, джентльмены! Когда бы мы еще тут так посидели. Слушай мою команду, канальи! Открывай!!!

Раздался тихий смех и что-то забулькало. Очевидно, вахтенные время даром не теряли. После небольшой паузы разговор возобновился.

— Ух, хорошо пошло! Генри, я так и не понял. Зачем надо было все пушки с фрегата снимать и команду на берег переводить? Ведь наш "Феникс" мог бы неплохо вокруг Ямайки испанцев погонять!

— Дурень ты, Том. Даром, что здоровый. Кого мы погоняем? Это наоборот нас будут гонять. Забыл, как тогда ночью удирали? И слава Господу, что все таки удрали. Так что толку сейчас от "Феникса" в море никакого, тут капитан трижды прав. Вот поэтому и отправили всех на берег вместе с пушками, там от них хоть какая-то польза будет. И благодарите бога, джентльмены, что нас тут оставили, а не послали вместе с сухопутными крысами грязь месить.

— А если испанцы нападут?! Как же мы отбиваться будем без пушек, и с тавим мизером людей на борту?!

— Охо-хо… Боб, у тебя мозги вообще плесенью заросли? На кой дьявол им сдались наши "Феникс" и "Си кэт"? Которые стоят в порту и даже не могут отсюда вести огонь по входу в бухту? Если испанцы все таки полезут, то начнут с фортов на входе, а наши посудины им нисколько не мешают. А если захватят форты, то тогда уже никакой разницы не будет — есть ли у нас пушки, чтобы стрелять, или нету. И мы можем только рожи корчить испанцам — а вдруг напугаем.

— Так ведь они запросто корабль утопят!

— Ну и черт с ним. У короля много.

— А если все же захватят город, что будет?!

— Вот заладил, что будет, что будет… Паршиво всем будет, вот что будет! И если не дай бог это случится, то нам надо драпать отсюда, сверкая пятками, чтобы испанцы не поймали. Хоть на индейской пироге, но драпать. И чем скорее, тем лучше. Так что давайте, джентльмены, выпьем за здоровье сухопутных крыс, чтобы они не облажались и не пустили сюда испанцев. Да и за наших парней тоже, чтобы им на сухопутье легче воевать было.

— А может, угоним корабль? Нас тут две дюжины душ, с парусами как-нибудь управимся!

— Боб, твое счастье, что начальство тебя не слышит. На рею захотел? Куда ты сбежишь? На Барбадос? Или на Нэвис? Ближе больше некуда. Так тебя там ждут. Повесят за бунт и захват корабля без разговоров.

— Но ведь "Алиса"-то три дня назад ушла! Стояла рядом сколько времени, а потом ушла!

— А ты не ровняй контрабандистов с моряками Королевского флота. У них своя жизнь и они каждый день между петлей и пулей ходят. Плевать им и на губернатора, и на военного коменданта. От приватиров практически ничем не отличаются, разве что деньги делают несколько другим способом. Запахло жареным — тут же смотались, наплевав на всех. И где теперь эта "Алиса", одному дьяволу извесно…

После этих слов Флинт насторожился, но больше ничего интересного не услышал. Разговор все время крутился вокруг одной темы — как удрать в случае нападения испанцев. В способность гарнизона Порт Ройяла отстоять Ямайку никто особо не верил. Поняв, что дальнейшее подслушивание бессмысленно, осторожно спустился вниз и скользнул в воду. Гильермо и Луис держались под подзором кормы за пером руля, так что заметить их с причала и с палубы было невозможно при всем желании. Дав знак следовать за ним, Флинт направился вдоль борта к носу фрегата. Орудийные порты были открыты и выглядели необычно без пушек, и это было наруку диверсантам. Распределившись по длине корабля, они осторожно забрались по борту до открытых портов. Хорошо, что в арсенале боевых пловцов хватает различных приспособлений на все случаи жизни. По знаку Флинта все осторожно положили внутрь корпуса на батарейную палубу зажигательные мины, уже опробованные в деле с "Дартмутом" и показавшие высокую эффективность. Сейчас взрыватели были установлены на одну минуту. Времени вполне достаточно, чтобы скользнуть по борту вниз и без всплеска уйти в воду. Когда все трое уже были под водой, Флинт глянул вверх, и тут из открытых портов "Феникса" вырвались языки пламени, ярко осветив все вокруг. Продукция Манфреда ван-Бателаана не подвела и на этот раз. Даже если ему не удастся найти философский камень, его имя все равно уже будет золотыми буквами вписано в историю развития химии. Хоть и в таком, весьма своеобразном прикладном направлении. Висенте и Валерио, впервые вышедших на боевую операцию, Флинт не стал привлекать к закладке мин с подъемом на поверхность и оставил в резерве вместе с Энрике и Габриэлем возле скутеров на грунте. И теперь пацаны круглыми от удивления глазами смотрели вверх, где над ними нависала темная туша корпуса фрегата, а над поверхностью становилось все светлее и светлее. Пожар разгорался очень быстро.

Но надо было продолжать операцию, и вся группа направилась к небольшому кораблю. Удалось выяснить его название — "Си Кэт". Теперь подниматься на поверхность не нужно, да лучше этого и не делать. Сейчас в порту начнется паника, народу сбежится много, и можно быть обнаруженным случайными зеваками в свете отблесков пламени. Конечно, ничего толком не поймут, но вот пальнуть из мушкета с перепугу могут запросто. Когда скутеры остановились рядом со второй целью, Флинт дал возможность своим подчиненным все сделать самостоятельно, а сам лишь контролировал ситуацию. Новоявленные боевые пловцы XVII века быстро установили по миделю в районе киля сразу две мины. Чего уж мелочиться, все равно эти мины — продукция собственного производства, а других достойных целей в порту все равно нет. Флинт проверил установку, одобрительно кивнул и дал разрешение на активацию. Взрыватели установлены с задержкой на три часа, и даже если какой-то сработает чуть раньше, то вторая мина детонирует от взрыва первой. Времени более чем достаточно, чтобы спокойно уйти и наблюдать за начавшимся шоу с палубы "Авроры", с безопасного расстояния. Когда все было закончено, Флинт дал команду возвращаться. Мальчишки снова оседлали по двое три скутера, а он занял четвертый. Пара мгновений, и подводные диверсанты исчезают в темной толще воды, а позади них над поверхностью все ярче разгоралось пламя. "Феникс" сумел уцелеть в ночном бою с эскадрой пришельцев. Но уйти от судьбы не смог и она достала его даже в порту, у причальной стенки.

А с противоположной стороны косы Палисадос, восточнее Порт Ройяла, в это же время происходили другие события. "Песец" подошел достаточно близко к берегу — всего на пару миль и лег в дрейф. Даже если бы его и заметили, то вряд ли что-то заподозрили, так как по своему силуэту он ничем не отличался от обычного парусного "купца". Именно поэтому не стали задействовать остальной "зверинец", поскольку замаскировать дымовые трубы при убраных парусах нет никакой возможности. А если взойдет луна, то могут и увидеть. Мало ли, кого тут черти носят. "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" остались гораздо дальше в море, сопровождая испанскую эскадру, а "Песец" направился к берегу. Даже если его и разглядят ночью, то вполне могут принять за английского "купца", который подошел к Ямайке и ждет рассвета, чтобы спокойно войти в бухту днем. Все это время за побережьем велось тщательное наблюдение, но ничего подозрительного обнаружить не удалось.

И вот вдалеке, в стороне Порт Ройяла, стало разгораться зарево. Вскоре пришел доклад от "Авроры" о выполнении задания. Дав команду яхте вести наблюдение за выходом из бухты и не показываться на глаза англичанам, Леонид вызвал "Волк" и разрешил вылет. "Волк" подтвердил получение приказа и вскоре на связи был уже экипаж "Крокодила".

— "Песец" "Крокодилу", иду в направлении вас. Время подлета шесть минут.

— "Крокодил" "Песцу", провести разведку побережья в районе высадки и до форта Руперт включительно. После этого разведка фортов Ховард, Чарльз и Уокер. Внутренние форты Джеймс и Карлайл — в последнюю очередь. Высота не менее шестисот метров.

"Крокодил" подтвердил получение приказа и понесся к берегу, выдерживая высоту в шестьсот метров. Пилот и штурман пристально вглядывались в мониторы, на которые поступало изображение, переданное с вертолета. Причем в дополнение к обычным камерам и датчикам, имеющимся на борту, на внешней подвеске сейчас разместился блок с комплексом поисковой аппаратуры, работающей в инфракрасном диапазоне, но с очень высокой чувствительностью и возможностью селекции сигналов от целей разных типов. Поскольку предел веса был установлен в двадцать килограммов, Прохорову удалось на базе имеющихся портативных приборов ночного видения разработать очень удачный и мощный агрегат, укрыться от которого ночью, или в тумане, или даже под деревьями в густом лесу не было никакой возможности. Даже еще и неиспользованные два килограмма веса остались. И вот сейчас прибор, получивший название "Аргус", впервые задействовали в боевых условиях. При бомбежке кораблей английской эскадры в нем нужды не было — парусники на поверхности моря хорошо обнаруживались и обычными инфракрасными приборами, штатно установленными на борту "Крокодила". Но сейчас перед штурманом был включен второй монитор, на который передавлось изображение с "Аргуса". Здесь же, в ЦУПе, присутствовали Тунгус и Ковальчук, ради такого дела специально прибывшие на "Волк", чтобы лично увидеть результаты авиаразведки. Вскоре им обоим предстояло ступить на землю Ямайки.

— Ты смотри, вот Шурик сбацал хреновину! Даже птицы хорошо видны!

— "Песец" вообще как днем видно.

— А на берегу вроде никого…

Между тем, "Крокодил" достиг побережья. Картинка на экране получалась очень четкая, но людей, или береговых укреплений не было видно. Очевидно, англичане укрылись за стенами фортов и не распыляют свои силы. Быстро обследовав всю косу Палисадос до самого форта Руперт, "Крокодил" полетел дальше, к расположенному в южной части Порт Ройяла форту Ховард, а Тунгус и Кавальчук покинули ЦУП, спустились в "скиф", стоявший возле борта "Волка", и на полном ходу понеслись к "Песцу". Согласно данным авиаразведки на косе Палисадос до самого форта Руперт нет ни одного человека. Можно начинать высадку, так как внимание часовых на стенах форта сейчас отвлечено заревом пожара в порту. Пусть ненадолго, но и этого хватит. Когда взорвется "Си Кэт" и до англичан дойдет, что пожар на "Фениксе" — это не простая случайность, все уже должны быть на месте.

Быстроходный "скиф", тихо урча мотором на малых оборотах, подошел почти к самой кромке прибоя и последовал дальше, параллельно береговой линии. Даже в лунную ночь увидеть лодку на воде возле самого берега очень трудно, если смотреть со стены форта, а сейчас и подавно. Но безопасность — прежде всего. Поэтому наблюдение за берегом велось очень тщательно, но все было тихо. Данные авиаразведки подтвердились — коса Палисадос безлюдна. Ночью тут порядочным людям делать нечего, а непорядочные уже давно удрали с Ямайки. Далеко впереди высились стены форта Руперт. В этой истории англичане создали гораздо более мощное укрепление, нежели раньше, полностью перегородив косу высокой каменной стеной и устранив таким образом возможность легкого нападения на город с единственного направления со стороны суши, где можно было сначала высадить десант, наращивать по мере надобности его силы, а потом уже атаковать. И испанцам пришлось бы туго, вздумай они штурмовать форт Руперт в лоб. А подойти со стороны моря невозможно — батареи фортов Руперт, Ховард и Чарльз, способные вести перекрестный огонь, перетопят шлюпки с десантом раньше, чем они доберутся до берега. Если только не подходить почти вплотную к берегу и не пытаться задавить форты многократным преимуществом в тяжелой артиллерии, не взирая на возможные высокие потери. Но таких сил у испанцев в регионе сейчас просто нет, а посылать вторую Непобедимую Армаду из Европы только лишь для того, чтобы вернуть Ямайку, никто не будет. И все было бы хорошо, не появись неучтенный возмущающий фактор, поставивший все с ног на голову. Под названием "Песец". Который, как известно, всегда подкрадывается незаметно. Что он сейчас и делал, но пока не поступит доклад о готовности от группы Тунгуса, старался не привлекать внимания и продолжать дальше играть роль добропорядочного "купца", а не наглого рейдера, поставившего на уши все Карибское море.

Когда лазерный дальномер определил дистанцию до стен форта в тысячу метров, Тунгус дал приказ высаживаться на берег. Местность удобная — песчаное побережье, покрытое кое где невысоким кустарником. Заглушив мотор, "скиф" скользнул к берегу, проделав остаток пути на веслах. Девять человек быстро выбрались на сушу, и спрятав лодку в кустах под охраной двух бойцов, дальше пошли пешком. Впереди темнела стена форта, полностью перегородившая косу Палисадос, а далеко за ней можно было разобрать отблески пламени, рвущегося в небо. Пожар на "Фениксе" бушевал вовсю, и если бы на нем остался порох в крюйт-камере, то он бы уже давно взлетел на воздух. А так — гори-гори ясно…

Когда до форта осталось всего пятьсот метров, стали оборудовать позицию. Английские часовые так до сих пор ничего и не заметили…

— "Песец" — "Ястребу". Мы готовы, все тихо.

— "Ястреб", Вас понял, начинаем.

Леонид окинул взглядом приближающийся форт Руперт, до которого оставалось чуть более мили, и усмехнулся. Вот уж действительно, "Песец" подкрался незаметно! Насчет "виден был издалека" утверждать сложно, все таки ночь вокруг, но по крайней мере англичане до сих пор никак не отреагировали. Разворот против волны, чтобы уменьшить бортовую качку, и стволы тридцатимиллиметровок из XXI века, снабженные ночными прицелами и гиростабилизаторами, разворачиваются в сторону форта. Томительно долго бегут последние секунды тишины. И вот наконец звучит команда.

— Огонь!!!

Грохот прокатывается над морем. Операция по возвращению Ямайки под власть испанской короны началась.

Первые же снаряды поразили цель, и рядом с орудиями форта Руперт ярко вспыхнули вспышки взрывов. Но форт молчал. Очевидно, никто не ожидал подобного и первое время возникла обычная в таких случаях неразбериха. Если бы это было нападение испанского флота, то все быстро бы пришло в положенную норму. Канониры заняли бы места у орудий и открыли огонь по морской цели, которая стала хорошо заметна по вспышкам выстрелов. Но с первых же мгновений все пошло не так. Канониры, появляющиеся на стенах, тут же падали, сраженные огнем противника. Стволы пушек неожиданно начали раскалываться один за другим. И все это в темноте, пронизанной вспышками частых взрывов и градом осколков. Те, кто уцелел в самом начале, не пытались геройствовать, а старались укрыться от смертоносного огня. Защитникам форта было невдомек, что сейчас два "Слонобоя" калибра 14,5 мм вдребезги разбивают стволы орудий на стенах, а две снайперских винтовки Меркеля калибра 12,7 мм, сделанные из запасных стволов пулеметов КОРД, а также обычные снайперки СВД калибра 7,62 мм валят любого, кто только вздумает высунуть нос. "Песец" же просто отвлекал на себя внимание от группы диверсантов на берегу и вел огонь по форту осколочно-фугасными снарядами из тридцатимиллиметровок. Но поскольку попасть с такого расстояния, да еще и ночью именно в ствол пушки проблематично, решили задействовать "Слонобои" при стрельбе с берега с малой дистанции, для чего они собственно и предназначались. Чтобы добавить шума и создать видимость стрельбы из обычных дульнозарядных орудий всем бортом, огонь вели также и бортовые двенадцатифунтовки "Песца", но холостыми зарядами, так как стрельба из гладкоствольных орудий с дистанции более, чем в милю, даже таких очень модернизированных и казнозарядных, это пустая трата боезапаса. А так — вспышка при выстреле и облако дыма получались, что надо! У тех, кто наблюдал с берега, не могло возникнуть сомнений, что это именно корабль, ведущий обстрел форта, наносит такой огромный урон.

Вскоре все пришло к логическому завершению. Ни одного целого орудия из тех, что смотрели в сторону косы Палисадос и в сторону моря, не осталось. Согласно данным авиаразведки, форт Руперт располагал еще шестью небольшими пушками, направленными в тыл, в сторону города. И по идее англичане должны срочно перетащить их на восточную стену для отражения возможного штурма, поскольку в данный момент форт Руперт фактически беззащитен со стороны суши, откуда и ожидается нападение. Если только там остался кто-нибудь, способный принимать логические решения и отдавать соответсвующие команды. "Песец" продолжал обстрел форта еще несколько минут, сколько потребовалось "Крокодилу" для повторного осмотра цели с воздуха. Результат короткого огневого налета получился успешный. Все орудия кроме тех, что оказались в недоступной зоне для обстрела, уничтожены. На территории форта прекратилось всякое движение. Кто уцелел, все попрятались. Но потери в живой силе очень большие, кругом лежат тела убитых и раненых. Доложив это, вертолет ушел обратно на "Волк", а Леонид вызвал "Ягуар" и "Кугуар", приказав им идти к району высадки. Пора было расчищать дорогу испанскому десанту. Ближайший из оставшихся форт Ховард дал несколько выстрелов в сторону "Песца" в самом начале боя, но вскоре англичане поняли, что впустую жгут порох. Расстояние было очень большим для артиллерии семнадцатого века, а напугать противника и вынудить отступить не получилось.

И вот теперь он смотрел на раскинувшуюся перед ним панораму Порт Ройяла и думал, что же сможет предпринять противник в такой ситуации? Перебросить артиллерию и войска с других участков? Возможно. Но если людей можно переправить довольно быстро, то вот с артиллерией так не получится. Поэтому сейчас ближайшая задача — сделать так, чтобы войска и артиллерию было некуда перебрасывать. Разве что в чисто поле. А для этого форт Руперт должен быть либо разрушен до основания, либо… взят. Правда, брать береговые укрепления группа Тунгуса с отрядом морской пехоты Ковальчука не собираются, а вот разрушить — почему бы и нет? Тем более, если праткически вся артиллерия форта выведена из строя. Со стороны моря полным ходом спешили "Ягуар" и "Кугуар". Дождавшись их, Леонид поставил задачу перед командирами своей небольшой эскадры.

— "Ягуар" и "Кугуар", подходим ближе к берегу, насколько глубины позволяют. Ориентироваться на меня, контролировать дистанцию лазерным дальномером. Высаживаем десант морпехов, а после этого идем к форту Руперт и превращаем его в груду щебня, чтобы англичанам негде было держать оборону. Следовать мне в кильватер самым малым ходом, дистанция — два кабельтовых. При подходе к форту удерживать строй. Если будет сильный дрейф — ходим галсами с поворотом "все вдруг" по моей команде. "Аврора" — ведете огонь из тридцатимиллиметровки по пушкам форта Ховард, чтобы у них не возникло желания по нам пострелять. Дистанция между фортами по прямой около семисот метров, поэтому вполне могут попытаться. Ближе одной мили не приближайтесь и держитесь мористее, чтобы они не видели, откуда по ним стреляют. Но пока мы не начнем, ждите. До форта Чарльз более тысячи метров, и по идее он стрелять не должен. Но если начнет огрызаться, то ввалите и ему. Не попадете по пушкам — не страшно. Важно, чтобы английские канониры боялись к ним подойти. Для всех остальных фортов мы в мертвой зоне. "Волк" — держаться не менее, чем в четырех милях от берега и обеспечивать постоянные вылеты "Крокодила". Для "Крокодила" основная цель — форт Ховард, высота не менее пятисот метров. Запасная цель — форт Чарльз. Старайтесь ложить бомбы на те батареи, у которых мы в секторе обстрела. "Ястребу" отойти от форта не менее, чем на километр и вести наблюдение. После подхода нашего десанта ждать дальнейшей команды. Вопросы?

— "Ягуар" понял!

— "Кугуар" понял!

— "Аврора" поняла!

— "Волк" понял!

— "Ястреб" понял! Вопрос. После окончания обстрела форт занимать будем?

— По ситуации. Но скорее всего нет, если только англичане сами не сбегут. Незачем рисковать потерять н а ш и х людей там, где мы все равно н и ч е г о не получим…

Проведя инструктаж командиров кораблей, Леонид повернулся к стоявшему рядом Ковальчуку.

— Все слышал, Федорыч? Главное — не жалей патронов, и береги пацанов. Нам эта Ямайка триста лет не нужна. Можно сказать, мы ее на Тринидад у испанцев меняем.

— Понимаю, Леонид Петрович. Зарываться не будем. Укрепимся на плацдарме и будем ждать испанцев. Но вдруг они не захотят сразу на штурм идти, даже если мы форт по кирпичу разнесем, и там ни одного англичанина не останется? Ведь сейчас момент очень благоприятный!

— Не захотят — их проблемы. Мы свою часть договора выполним, а если сеньоры не смогут этим воспользоваться, то значит не по Сеньке шапка. И получается, что недаром их англичане отсюда турнули. Пусть сидят перед развалинами форта и осаждают их хоть до посинения. Воевать в м е с т о них мы не собираемся. В любом случае, в бой не лезьте, если только англичане сами на вас не нападут. Ваша задача — захват плацдарма для высадки основного испанского десанта и не более…

"Песец", "Ягуар" и "Кугуар" подошли ближе к берегу и стали спускать шлюпки. Группа Тунгуса уже зажла сигнальные фонари с узким сектором освещения, обозначающие место высадки. Несколько минут, и шлюпки отошли от борта. Доставив первую группу морских пехотинцев, вернулись за следующей. Все делалось быстро, четко и без суеты. Когда весь отряд морпехов оказался на берегу, корабли направились к форту Руперт. Обычным парусникам такой маневр оказался бы не под силу — ветер дул с моря и не дал бы подойти очень близко к береговой черте, так как корабли с прямым парусным вооружением рисковали просто не справиться с маневрированием и оказались бы выброшенными на мель. Но машины давали огромное преимущество, поэтому все трое безбоязненно маневрировали вблизи берега, лишь контролируя дистанцию до него. Благо, приборы ночного видения и лазерные дальномеры позволяли это делать без особых проблем.

Но вот и форт Руперт. Несмотря на то, что его орудия превратились в металлолом, прочные каменные стены не пострадали. И оттуда сейчас осторожно выглядывают удивленные морды, считая, что их никто не видит. Несомненно, корабли уже обнаружены, но вот воевать англичанам больше нечем. Доставить целые пушки из других фортов — на это требуется уйма времени, которого у них нет. И тут вдали прогремел взрыв. "Крокодил", барражирующий в воздухе в ожидании начала бомбардировки доложил, что в порту взорвался один корабль. "Феникс" все еще горел. Ни одного мало мальски приличного корабля в Порт Ройяле больше не осталось. Ну и что? У короля много…

Глава 15

Нет, ребята, пулемета я вам не дам…

Первый же залп трех кораблей заставил вздрогнуть стены форта. Если двенадцатифунтовки верхней палубы стреляли обычными бомбами, то двадцатичетырехфунтовки нижнего дека "Ягуара" и "Кугуара" применили экспериментальные "стенобойные" оперенные снаряды, выпущенные небольшой партией и предназначенные именно для разрушения прочных береговых укреплений. Поскольку стрельба велась с небольшой дистанции, снаряд в значительной степени сохранял свою начальную скорость и проникал в стену на какую-то глубину, а затем следовал взрыв пироксилинового заряда. Работы по созданию взрывателя ударного действия начались давно, но практическое применение нашли только сейчас. Снарядов этих успели сделалать не очень много и против английской эскадры их не применяли, так как там хватало и обычных цилиндро-конических бомб с бранд-трубкой. И вот теперь снова предстояла проверка теории практикой.

После первого же залпа стало ясно, что эксперимент удался. Стена форта, обращенная к морю, пошла трещинами и частично обрушилась. Почти сразу же открыли огонь орудия форта Ховард, но не попали. Это привело к тому, что вокруг амбразур пушек форта тут же заплясали огненные вспышки, а спустя пару минут на территории самого форта прогремел взрыв. "Аврора" и "Крокодил" успешно выполняли возложенную на них задачу. Форт Чарльз пока что молчал. Очевидно, канониры толком не видели цели в темноте, а палить наудачу не хотели.

То, что началось дальше, было фактически избиением англичан. Форт Руперт молчал. Даже если канониры и попытались раньше перетащить уцелевшие орудия на восточную и южную стену, то теперь они этого сделать не могли. Тяжелые казнозарядные орудия фрегатов били с невиданной для XVII века скорострельностью — три выстрела в минуту, создавая сильные разрушения. Стрельба велась с малой дистанции по достаточно крупной цели, поэтому ни один выстрел не пропадал даром. Удерживаться на одном месте из-за сильного дрейфа не получилось, поэтому три корабля ходили галсами вдоль берега, ведя огонь разными бортами попеременно. Очень скоро южная стена форта, обращенная к морю, частично рухнула. Открылась брешь, в которую тут же полетели бомбы двенадцатифунтовок верхней палубы. "Ягуар" и "Кугуар", имеющие в бортовом залпе по десять двадцатичетырехфунтовых орудий на нижнем деке каждый, быстро превращали новыми "стенобойными" снарядами стены форта в груду камней. Двенадцатифунтовки же засыпали бомбами территорию форта, на которой вскоре возник пожар. Неизвестно, остался ли там кто-нибудь живой, или англичане сбежали, когда началась бомбардировка, но с самого начала боя форт Руперт так и не сделал ни одного выстрела.

Вскоре вся южная стена форта, а также частично восточная и западная рухнули. Дорога на Порт Ройял была открыта. Если только англичане попытаются занять рубеж обороны на развалинах, то будут просто сметены огнем с моря. Форты Чарльз и Ховард поначалу пытались отвечать, ведя стрельбу фактически наугад с большой дистанции, но ни один их выстрел не достиг цели. Зато после этого тут же следовал адекватный ответ "Авроры". Каменным стенам фортов ее небольшие тридцатимиллиметровые снаряды никакого вреда нанести не могли, но зато орудийную прислугу на стенах выкашивали осколками очень эффективно. А "Крокодил" тем временем методически обрабатывал оба форта с воздуха, старательно укладывая бомбы не абы куда, а именно на батареи орудий, обращенных к морю. Поэтому очень скоро у англичан пропало всякое желание стрелять и форты замолчали. То ли поняли полную бесполезность данного занятия, то ли после гибели старших офицеров все остальные не горели желанием сложить голову во славу короля Англии, даже не имея при этом возможности нанести хоть какой-то ущерб противнику.

Леонид внимательно осмотрел полуразрушенный форт и дал приказ "Крокодилу" провести очередной осмотр цели с воздуха. Через несколько минут экипаж вертолета доложил, что никакой активности на территории форта не заметно. Что-то горит, сильные разрушения, но людей не видно. Приказав "Крокодилу" не удаляться далеко и вести наблюдение за фортом и подходами к нему, вызвал Тунгуса, который тут же откликнулся.

— Здесь "Ястреб", у нас тихо. Десант в сборе, ждем команды.

— Сейчас мы прекратим огонь. Авиаразведка никакой активности в форте и поблизости не обнаружила. Проведите разведку на местности, и если англичане удрали, займите форт. Если нет — вернуться на прежние позиции и ждать подхода испанцев.

— "Ястреб" понял.

Корабли прекратили огонь и после грохота орудий резко наступила тишина. Форт Руперт лежал в развалинах, среди которых кое-где вырывались языки пламени. Вскоре поступил доклад от разведчиков.

— "Песец" — "Ястребу". Форт пуст, одни "двухсотые".

— Вас понял, "Ястреб". "Медведь", занимайте форт.

— "Медведь" понял, выступаем.

Какое-то время в эфире была тишина. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" все также ходили вдоль берега галсами, не удаляясь от форта Руперт. Англичане тоже притихли. Наконец, Ковальчук вышел на связь.

— "Песец" — "Медведю". Форт наш.

— Вас понял, "Медведь". Как ситуация?

— Готовы к обороне, противника пока нет, вошли по тихому. Южная стена в труху. Северная, западная и восточная частично разрушены. На западной стене уцелело четыре пушки. Много "двухсотых" противника, "трехсотых" нет.

— Ни одного?!

— Пока не нашли. Тут настоящая мясорубка, голливудские ужастики отдыхают…

Какое-то время снова стояла тишина. Три корабля все также дефилировали самым малым ходом неподалеку от форта, готовые обстрелять побережье, если только англичане сунутся обратно, а "Крокодил" барражировал в воздухе и держал под наблюдением весь прилегающий район. Все гадали, что же предпримут англичане? Но вот раздался вызов "Крокодила".

— "Песец" — "Крокодилу". Большая группа пехоты идет к форту Руперт. Человек триста, может больше. Есть пушки.

— Вас понял, "Крокодил", продолжайте наблюдение. "Медведь", "Ястреб", слышали?

— Слышали. К встрече гостей готовы.

Корабли заняли позицию, позволяющую вести огонь по западным подступам к форту. Вскоре английский отряд показался из-за городских строений, но вскоре остановился. Похоже, англичане не ожидали неприятностей, так как шли очень быстро, нисколько не таясь. Очевидно им и в голову не могло прийти, что форт Руперт у ж е захвачен противником и он прекрасно в и д и т их в темноте. Но разведку вперед они все же послали. Леонид решил уточнить ситуацию.

— "Медведь" — "Песцу", жду команды на открытие огня.

— "Песец", начинаете после нас.

"Крокодил" вышел на связь и доложил, что большой отряд английской пехоты сосредоточился на окраине города, но пока не выходит на открытое пространство. В колонне находятся двенадцать орудий. Очевидно, кто-то все же сумел доставить начальству информацию, что от артиллерии форта ничего не осталось. Вперед осторожно выдвигаается разведка — пять человек. Но форт не проявляет признаков жизни. Вот разведчики доходят до пролома в стене и скрываются в нем. Вскоре снова ожил эфир.

— "Песец" — "Медведю". Взяли по-тихому пятерых тепленькими.

— Кто такие?

— Разведка. Один сержант и четверо рядовых. Говорят, что сейчас весь Порт Ройял на ушах стоит. Никто ничего понять не может. Они вам нужны?

— Может и сгодятся. Не буянят?

— Да какой там буянят! Их чуть кондрашка не хватила, когда наших "летучих мышей" увидели. Подумали, что черти из преисподней вылезли. Сейчас ждем, когда остальные из-за угла нос высунут и поближе подойдут.

— Понял, жду команды.

Ждать пришлось довольно долго. Прошло больше часа, прежде чем англичане зашевелились. Очевидно поняли, что с разведчиками что-то случилось, поэтому стали осторожно пробираться вперед. Пушки и лошадей оставили на месте, чтобы не шуметь. И вот когда ближайшие солдаты противника оказались в сотне метров, грянули уцелевшие четыре пушки форта Руперт. Одновременно в воздух взлетели осветительные ракеты. Спустя пару секунд "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" дали залп всем бортом. Перекрестный огонь картечью буквально смел многих англичан, но те, что уцелели, все поняли правильно и бросились на штурм форта. Ведь они прекасно знали — канонирам нужно несколько минут, чтобы перезарядить пушки. А до цели — какая-то жалкая сотня ярдов… Увы, их надежды не оправдались. Загремели частые выстрелы "Меркелей", а с западной стены форта ударили МГ-69, выкашивая подчистую ряды противника. Несмотря на приличный вес меркелевских пулеметов, Ковальчук все же не отказался от такой мощной огневой поддержки и захватил с собой на берег три штуки в легком полевом варианте. Конечно, легком весьма относительно, но как стационарные огневые точки в обороне эти пулеметы очень пригодились. Немногие уцелевшие английские солдаты в панике бросились обратно под защиту городских строений. К этому времени ракеты погасли и над полем боя снова воцарилась темнота. Огонь тут же прекратился, и в наступившей тишине слышались только крики раненых. Однако, англичане не ушли совсем. Защитники форта внимательно наблюдали через приборы ночного видения за всеми телодвижениями противника и вскоре стало ясно — они устанавливают батарею для обстрела форта, одновременно пытаясь организовать здесь рубеж обороны. Со стороны моря эта позиция не видна, так как прикрыта какими-то строениями, поэтому корабли вести обстрел картечью не смогут. Если только не сметут все бомбами. Во всяком случае, наступающий десант можно попытаться задержать. Увы, отсутствие точной информации о возможностях оружия пришешьцев снова подвело англичан. Когда все двенадцать орудий были установлены, загремели выстрелы "Слонобоев". Снайперы из СВД выбивали канониров. Через несколько минут орудия превратились в металлолом, а противник скрылся и больше носа из-за укрытий не высовывал. Очень может быть, что уцелевшие вообще сбежали, так как происходящее не укладывалось в их сознании. Если Королевский флот уже имел кое-какой опыт "общения" с пришельцами, то вот английская армия получала его только сейчас. И дать разумное объяснение случившемуся не могла, поскольку это выходило за рамки возможного в ее понимании. Что вскоре и подтвердил "Крокодил".

— Противник уходит мелкими группами. На батарее никого не осталось…

Остаток ночи прошел тихо. Англичане больше не предпринимали попыток отбить форт. И вот, едва рассвело, жители Порт Ройяла увидели оживший кошмар, которого так боялись. Форт Руперт лежал в руинах и там кое-где еще вился дым. В паре миль от берега медленно крейсировали три корабля без парусов под флагом Тринидада. Чуть дальше были еще два. А еще дальше виднелись паруса многочисленной испанской эскадры, идущей к берегу. Испанцы пришли вернуть свое и похоже, настроены решительно. Неожиданно на форту Чарльз выстрелили несколько пушек. Ядра упали в воду не долетев до цели, причем в воздух поднялись клубы пара. Было ясно, что англичане пытаются хотя бы отпугнуть противника, ведя беспокоящий навесной огонь с большой дистанции калеными ядрами. Леонид, срочно вызванный на палубу, рассмотрел противника в бинокль. На стене, обращенной к морю, стояла группа офицеров, причем один явно подавал команды, рассматривая корабли в подзорную трубу. Леонид призадумался. Стрелять из тридцатимиллиметровок далековато, попасть сложно. А просто палить в стену — это только напугать. Подходить же ближе и устраивать артиллерийскую дуэль днем с каменным фортом — добровольно отказываться от своего технического преимущества, рискуя поймать шальное каленое ядро. Тут как раз вышел на связь Тунгус.

— "Песец" — "Ястребу", там "духи" проснулись. Шугануть их?

— А сможете?

— Конечно, сможем.

Громыхнул далекий выстрел и офицер на стене форта, разглядывающий корабли противника, взмахнул руками и упал, выронив подзорную трубу. Остальные тут же спрятались. В эфире снова раздался голос Тунгуса.

— Порядок, их главный готов. Теперь если кто нос высунет, сразу отстрелим.

— Молодцы! Из чего стреляли?

— Из "Меркеля — двенадцать и семь". Хорошая машинка получилась. Сейчас попробуем из "Слонобоев" пушки им попортить.

— А не слишком далеко?

— До Ховарда недалеко, всего-то семьсот метров. Вот до Чарльза далековато. Попробуем, когда с Ховардом закончим.

Вскоре из форта Руперт загремели выстрелы "Слонобоев". Продолжалось это несколько минут, в течение которых никто из англичан не смел носа высунуть из-за парапета. Когда стрельба стихла, Тунгус снова вышел на связь.

— "Песец" — "Ястребу", готово.

— На обоих фортах?

— Да. Но только те пушки, что в нашем секторе обстрела.

— Молодцы, мужики! Теперь следите, если они новые пушки притянут с другой стороны, валите сразу без команды.

— Понял, бдим!

Между тем, испанская эскадра приближалась. Впереди шли военные корабли — флагманский галеон "Сан Сальвадор" под флагом адмирала де Толедо, галеоны "Сантьяго" и "Сан Косино" и два фрегата — "Идальго" и "Сан Аугустин". Следом за ними — разномастная толпа грузовых кораблей самых разных типов и размеров. Начиная от крупных грузовых флейтов и заканчивая мелкими пинассами. Предварительный план высадки был разработан заранее. Намечено место и порядок десантирования, распределены роли каждого корабля в операции. Согласно плана испанцы должны были подойти к Ямайке с рассветом. К этому времени плацдарм на косе Палисадос уже должен быть захвачен силами тринидадцев, а артиллерия форта Руперт — главное препятствие для штурма со стороны суши, подавлена. Если в ходе ночной фазы операции что-то пойдет не так, то "Аврора" быстро дойдет до испанцев и сообщит нужные сведения. После этого план дальнейших действий будет скорректирован. Но ничего менять не пришлось, и граф де Толедо не подвел — привел свою армаду вовремя. Леонид тут же направил "Аврору" к испанскому флагману сообщить текущую обстановку. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" все также ходили переменными галсами вдоль побережья, присматривая за англичанами, а "Волк" лежал в дрейфе вдали от берега, иногда подрабатывая машинами. Его дальнейшее участие в операции не планировалось, так как задействовать "Крокодил" днем Леонид не хотел. Не надо испанцам и англичанам до поры до времени знать лишнее. По поводу назначения "Волка" испанцы еще в Веракрусе искренне недоумевали — а что же это такое? Судя по корпусу — явно бывший "купец". Но бизань-мачты нет, пушек практически тоже. Две высоких трубы, какая-то пустая площадка на корме. Вроде бы убедили всех, что это быстроходный военный транспорт, предназначенный для перевозки морской пехоты и различного военного снаряжения, способный развить ход до четырнадцати узлов. После выхода из Веракруса пришлось это доказывать, так как сначала испанцы в такую скорость хода просто не поверили. Но когда "Волк", раскочегарив котлы и дымя своими трубами, действительно развил ход в четырнадцать узлов, промчавшись вдоль строя испанской эскадры, у всех испанцев отвисли челюсти. И вот сейчас он спокойно лежал в дрейфе вдали от района боевых действий, как и положено добропорядочному военному транспорту. Не его дело громить форты противника на побережье. Для этого фрегаты есть.

"Аврора" быстро добралась до испанского флагмана и какое-то время шла рядом с ним, подойдя почти вплотную. Испанским худо-бедно уже владели все, поэтому обошлись без письменных сообщений. Вскоре яхта вышла на связь и доложила, что испанцы находятся в "состоянии перманентного охренения" от полученной информации. Тем не менее они доказали, что недаром их предки в свое время поставили на уши весь Новый Свет. Все делалось быстро и четко. Три галеона и два фрегата направились ко входу в бухту, полностью заблокировав ее и оставаясь вне досягаемости прицельного огня английской артиллерии, а грузовые корабли с десантом дружной толпой устремились к месту высадки восточнее Порт Ройяла. Сигнальные костры на косе Палисадос, обозначающие район высадки и видимые издалека благодаря сильному дыму, были уже зажжены морскими пехотинцами тринидадцев. Подойдя ближе к берегу, испанцы стали на якорь, спустили шлюпки на воду и стали переправлять на берег пехоту. На больших баркасах, которые специально буксировали за собой от самого Веракруса, переправляли на берег артиллерию и лошадей, для нее предназначенных. Хоть главное препятствие для штурма со стороны суши — форт Руперт уже пал, но неизвестно, как поведут себя гарнизоны других фортов. Англичане молчали. Высадка производилась очень далеко от ближайших к месту событий фортов Ховард и Карлайл, про остальные и говорить нечего. Вскоре весь десант оказался на берегу и колонны испанской пехоты двинулись в сторону форта Руперт. Первое время гарнизон Ховарда пытался перетащить на восточную стену уцелевшие пушки с других участков, но эти попытки тут же пресекались выстрелами снайперов. В итоге, испанский десант добрался до форта Руперт без происшествий, о чем вскоре возвестил взвившийся над уцелевшим участком западной стены испанский флаг. Что тут же вызвало смех на палубе "Песца".

— Да уж… Мы пахали… А что дальше, Леонид Петрович?

— А дальше пусть испанцы забирают Ямайку себе со всем барахлом, что тут есть. А мы до дому, до хаты. Правда, по дороге еще по одному адресу завернем.

— А куда?

— На Тортугу. Долго задерживаться не будем, просто поговорим по душам с месье Бертраном Д'Ожероном, тамошним губернатором. Расскажем о пагубности его поведения и приведем в качестве примера судьбу его коллеги — Томаса Модифорда. Д'Ожерон мужик умный, поймет. В качестве компенсации предложим ему режим наибольшего благоприятствования в торговых отношениях с рядом льгот. И тогда он сам у себя пиратов передавит, как клопов. А будет трудно — мы поможем. В любом случае, ссориться с Францией нам сейчас не нужно. Лучше наоборот стравить ее здесь, на Карибах, с Англией. Тем более, слишком больших усилий для этого и не потребуется. Англо-французские разборки — обычная вещь. Так же, как и англо-испанские…

Вскоре донеслась частая стрельба с берега и на связь выщел Ковальчук.

— "Песец" — "Медведю", "духи" зашевелились. Мы их шуганули, но могут снова полезть.

— Вам помочь? Как там наши союзники?

— Союзники нормально. Раздолбайте из пушек крайние хибары, там "духи" засели и что-то вроде баррикад нагромоздили.

Три корабля снова подошли к берегу. Форты Ховард и Чарльз молчали. Возможно потому, что время от времени гремели выстрелы "Слонобоев" и "Меркелей-12,7". Как бы то ни было, артиллерия противника на направлении главного удара оказалась подавленной полностью. Следуя вдоль побережья самым малым ходом, все трое начали обстрел английских позиций бомбами. Очень скоро стрелять стало не по чем. Уцелевшие англичане сбежали вглубь города, а местность перед кораблями представляла из себя лунный ландшафт. Снова ожило радио.

— "Песец" — "Медведю", дробь, прекратить огонь! Сейчас сеньоры на штурм пойдут.

— "Песец" понял, дробь. Ну, бог в помощь сеньорам!

— Нас тоже с собой зовут. Обещают, что трофеи будут знатные.

— Перебьются, вас там всего три сотни и вы свою задачу выполнили. Оставайтесь в форте и следите за Ховардом и Чарльзом. Остальные форты "Слонобои" и "Меркели-двенадцать и семь" обстреливать могут?

— Карлайл со стены могут, его даже "эс-вэ-дэшки" достанут. Джеймс и Уокер — нет. Город закрывает.

— Вот и долбайте сэров, если не сдадутся. Так и объясните испанцам. Пусть они Карлайл берут с той стороны, где вы можете разбить английские пушки и поддержать их огнем снайперов. Ховард и Чарльз — то же самое. Испанцы вояки ушлые, сразу оценят. Два раза им предлагать не придется. Ну а с Джеймсом и Уокером пусть как-нибудь сами разберутся…

"Песец", "Ягуар" и "Кугуар" прекратили огонь, и в ту же минуту из форта Руперт в направлении города хлынула испанская пехота. Задержать ее было некому. Остальные форты Порт Ройяла молчали…

Мэттью плохо спал в эту ночь. Нехорошее предчувствие одолевало, а оно его никогда не обманывало. И когда среди ночи его разбудили крики, что в порту пожар, он заподозрил, что этим дело не кончится. А уж когда раздались выстрелы, сразу понял, что случилось. Ничего не скажешь, быстро испанцы подсуетились… Подскочив, первым делом предупредил бандитов Рыжего Патрика, которых поселил в своем доме, чтобы все время были под рукой. Пусть сидят наготове и ждут команды. Скорее всего, сегодня они покинут Порт Ройял. А сам оделся и отправился на разведку.

Едва выйдя из дома, Мэттью сразу же оказался в царстве хаоса. Население Порт Ройяла было в панике. Все хорошо знали что будет, если город возьмут испанцы. Оставалась надежда лишь на то, что форты окажутся врагу не по зубам и он будет вынужден перейти к осаде. Выйдя к берегу моря, Мэттью толком ничего не понял. Кто-то вел обстрел форта Руперт, причем с большого расстояния. И похоже, весьма успешно. А это очень плохой признак. Нетрудно догадаться, кто способен на такое. Неужели хитроумная операция с покушением на сеньора Кортеса, будь он неладен, провалилась? Причем провалилась с треском, и испанцы с тринидадцами узнали в с е? Потому, что вряд ли бы в другом случае они пришли сюда вместе. Если это так, то это очень и очень плохо. И нет никаких сомнений, что Порт Ройял падет очень быстро, никто не будет связываться с длительной осадой. Впрочем, возможен еще один вариант. Покушение удалось и тринидадцы все же разругались с испанцами. А сейчас пришли, чтобы просто отомстить за Тобаго. Обстрелять город, как это сделал "Песец" в прошлом году. Если так, то значит не все потеряно, постреляют и уйдут. Чтобы взять Порт Ройял штурмом, таких сил у тринидадцев нет. А когда появятся испанцы, то вряд ли сразу полезут на штурм. Если полезут вообще…

Впрочем, он предвидел наихудший вариант развития событий и заранее подготовился. А сейчас все равно придется подождать до рассвета, чтобы окончательно выяснить, кого же это черти принесли. Форты пока никто не штурмует и даст бог, до утра они простоят.

Стрельба неожиданно стихла, противник так и не появился, и Мэттью решил вернуться домой. Но вскоре канонада возобновилась с новой силой, причем гораздо ближе, чем раньше. Он быстро выяснил — снова обстреливают форт Руперт. Причем по частоте выстрелов выходило, что стреляет большая эскадра. Но внимательно присмотревшись, заметил на фоне звездного неба силуэты всего трех кораблей! И эти корабли безбоязненно маневрировали очень близко от берега, причем ни у кого из них н е б ы л о парусов на мачтах!!! Значит тринидадцы все же пожаловали на Ямайку и сходу взяли быка за рога. Но почему форт не стреляет?! Дальнейшее наблюдение вызывало у Мэттью все больше вопросов, на которые не было ответов. В какой-то степени ситуация прояснилась, когда он столкнулся на улице с небольшой группой обезумевших от ужаса людей. От них и стало известно, что форта больше нет. То, что там творилось, не было похоже на обычную бомбардировку. Сначала неведомым образом были разбиты все орудия, обращенные в сторону моря и в сторону косы Палисадос. Затем сильные взрывы очень быстро разнесли на куски южную стену, а после этого вообще на территории форта воцарился ад. Очень немногим удалось спастись. Мэттью одолело любопытство — что же еще применят эти тринидадские умники? Но даже если они уйдут после обстрела, не попытавшись воспользоваться своим успехом, ситуация все равно паршивая. При разрушенном форте Руперт возникает реальная опасность атаки испанцев со стороны косы Палисадос и их прорыва к городу. И задержать их фактически нечем. А испанцы не дураки, сразу поймут, какой подарок им сделали. Значит… Значит выбора все равно нет. Ямайка обречена, и он знал это давным давно…

Придя домой, Мэттью сразу позвал Рыжего Патрика и вручил ему восемь комплектов английских мундиров и восемь ружей.

— Берите, мистер Робсон. Устроим небольшой маскарад. Сами оденьтесь капралом, а все ваши люди — рядовыми. Офицерский мундир не предлагаю, так как тут все офицеры друг друга знают.

— Не мое это конечно дело, сэр… Но зачем Вам это надо? Не боитесь, что узнают?

— Н а д о, мистер Робсон. А зачем надо, не спрашивайте. По поводу бояться — я свое уже отбоялся много лет назад. И все те, кого я боялся, горько об этом пожалели. Не волнуйтесь, никто ничего не узнает. Если только ваши люди сами не станут трепать языком.

— За них можете не волноваться, сэр.

— Ну и ладно. Одевайте мундир и будьте готовы…. капрал Робсон!

В ночи то возникала стрельба, то прекращалась. Мэттью это уже особо не интересовало. Ведется только обстрел фортов, а не города. Штурма пока тоже нет. Это значит, что испанцы еще не подошли, да и не станут они высаживать десант ночью. Еще перепутают и друг друга в темноте перестреляют. А утром видно будет…

Когда рано утром Мэттью снова вышел из дома прояснить обстановку, то понял, что его худшие опасения оправдались. Форт Руперт лежал в развалинах и его захватил вражеский десант. Кто именно, пока неясно, так как своего флага над захваченным фортом противник почему-то поднимать не стал. Но вдоль берега медленно крейсировали три корабля с убранными парусами, причем два из них дымили своими высокими трубами. А такие были только у тринидадцев. Глянув в подзорную трубу, которую захватил с собой, Мэттью разглядел на всех флаг Тринидада — белое поле с косым синим крестом. А вдалеке виднелась целая армада, идущая к берегу. Нетрудно было догадаться, чья именно…

К сожалению, он оказался прав. А его никто не хотел слушать. Впрочем, это уже неважно. Защитить в одиночку Ямайку он все равно не сможет. Значит остается сделать то, что он в состоянии сделать, чтобы уменьшить нанесенный ущерб Англии. Да и себе заодно… Быстрым шагом Мэттью вернулся домой и позвал ожидающих его бандитов, уже облачившихся в мундиры английских солдат.

— Лишнего барахла с собой не брать. Только то, что сможете распихать по карманам и ранцам. Постарайтесь не шуметь. От этого зависит, насколько безопасно мы сможем покинуть Порт Ройял. Готовы?

— Да, сэр!

— Напоминаю еще раз — держите язык за зубами, говорить в случае чего буду я. Вы — солдаты Его Величества и открываете рот только тогда, когда вам это позволят. За мной!

Выйдя из дома, они разделились. Мэттью шел впереди, а его небольшой отряд следом в сторону резиденции губернатора. На улицах уже возникла паника. Временами доносились звуки выстрелов. Все знали о захваченном форте Руперт и приближающихся испанцах. До резиденции губернатора добрались беспрепятственно. Мэттью вошел в здание, остальные остались снаружи. В условиях паники и неразберихи никто не обратил внимания на группу английских солдат во главе с капралом.

Мэттью сразу же прошел к губернатору, никому ничего не сказав. Все к этому уже привыкли и не задавали глупых вопросов. Сэр Джордж Монк был на месте и по его виду Мэттью понял, что его светлость провел бессонную ночь.

— Доброе утро, сэр!

— Если только оно доброе, мистер Каррингтон. Вы что-нибудь понимаете?

— Конечно, понимаю. Мой план поссорить тринидадцев и испанцев не удался, только и всего. Скоро испанцы высадят десант. И поскольку форт Руперт уже захвачен противником, то задержать испанский десант мы не сможем. Нас просто сомнут превосходящими силами.

— И Вы так спокойно об этом говорите?!

— А если я буду кричать, махать руками, топать ногами и рвать на себе волосы, разве что-то изменится?

— Что Вам надо, Каррингтон?! Зачем Вы пришли?!

— Доделать одно важное дело, сэр. Это в интересах Англии.

— Какое?

— Взгляните на этот документ.

С этими словами Мэттью достал из-за обшлага камзола пакет и подойдя к столу, положил его перед начальством. Сэр Джордж взял пакет и тут же рука Мэттью коброй метнулась к его шее. Губернатор дернулся всем телом и попытался закричать, но Мэттью зажал ему рот и вдавил в кресло. Говорить Сэр Джордж не мог, но его ненавидящий взгляд вопрошал: "За что?!"

— Не надо шуметь, сэр. Это не больно и действует быстро. У дикарей тоже есть чему поучиться. Вы слишком много знаете и не должны попасть живым в руки испанцев. И Вы единственный в Новом Свете, кто знает обо мне в с ё…

Вскоре Сэр Джорлж Монк, герцог Олбемарл, губернатор всех английских владений в Новом Свете, затих. Мэттью вытащил из своей жертвы шип с нанесенным на него ядом, а затем быстро обыскал ящики стола и полки шкафов, забрав некоторые бумаги. После этого открыл окно и подал условный сигнал платком. В то же мгновение на улице загремели выстрелы и раздался истошый крик.

— Испанцы!!!

Он успел покинуть кабинет губернатора до того, как туда вбежала перепуганная дворня. Увидев, что хозяин не подает признаков жизни, подняли шум. Тут же стекло в одном из окон разлетелось вдребезги, что усилило панику. Мэттью вел себя соответсвенно, не отличаясь от остальных и паникуя всеми силами. Улучив момент, он забежал в одну из пустующих комнат и достал из кармана бутылку. Выплеснув содержимое на пол и на мебель, сыпанул сверху порошок. Разлитая жидкость тут же вспыхнула ярким чадным пламенем. Бросив мельком взгляд на результат трудов своих, довольно хмыкнул и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Выйти из губернаторской резиденции никакого труда не составило. Оттуда выбегали многие, так как пожар стал распространяться очень быстро. Паники добавляли крики и выстрелы на улице, все ловили несуществующих испанцев. Быстро добравшись до своего воинства, Мэттью поинтересовался, как все прошло. "Капрал" Робсон довольно доложил.

— Да отлично все прошло, сэр! На нас никто и не подумал. Сначала пальнули вдоль улицы, закричав "Испанцы!!!", а потом по окнам. Сейчас для того, чтобы панику создать, много не надо.

— Все, быстро уходим. Нам тут больше делать нечего…

Переход в район порта не занял много времени. Никто не обращал внимания на группу солдат, которые явно куда-то торопились, а с ними рядом бежал какой-то штатский. Судя по одежде, лавочник средней руки, или что-то вроде того. Единственный раз на их пути возникло препятствие в виде пехотного капитана, который явно еще не отошел после вчерашнего и возмутился тем, что его появление не только проигнорировали, но еще и нечаянно задели на бегу. Схватив за рукав задевшего его "рядового", капитан тут же попытался дать ему в рыло и стал грозить самыми страшными карами. Но к его огромному удивлению "рядовой" не только не испугался, а вырвался и заехал ему прикладом по физиономии. Оставив лежать на мостовой ревнителя армейской дисциплины, двинулись дальше. В порту заранее была подготовлена большая рыбацкая лодка, в которой их ждали. Мэттью осмотрелся по сторонам и поинтересовался.

— Джим. Боб, все в порядке?

— Да, сэр! Сейчас все тихо, а вот ночью "Феникс" дотла выгорел и "Си Кэт" взорвался. Что там за стрельба? Испанцы появились?

— По дороге расскажу. Быстро отходим…

Все погрузились в лодку, которая тут же подняла парус и понеслась с попутным ветром вглубь бухты, к противоположному берегу. Мэттью хорошо знал, что выскользнуть в море уже не удастся. Но пересечь бухту и скрыться в глубине острова можно беспрепятственно. Испанцы доберутся туда нескоро, а гарнизону Порт Ройяла сейчас хватает более важных забот. Нет никаких сомнений, что испанцы сначала займутся Порт Ройялом, и на это у них уйдет целый день, а возможно и не один. Лишь потом, когда город полностью окажется в их руках, они начнут исследовать остров и отлавливать англичан по мере возможности. Так что время у него есть…

В течение всего дня шли бовые действия. Испанцы ворвались в город со стороны суши, к чему английский гарнизон оказался совершенно не готов. Вся система обороны была основана на мощных фортах, окружающих город по периметру, в задачу которых входило удержать противника на подступах и не дать ему продвинуться вперед. Самый сильный форт Руперт, полностью перегораживающий косу Палисадос и прикрывающий Порт Ройял с суши, играл в этой системе наиболее важную роль. И с его падением вся система обороны рассыпалась, как карточный домик. Испанские войска ворвались в город через образовавшуюся брешь, быстро взяли его под контроль благодаря своему большому численному преимуществу и изолировали остальные форты друг от друга, превратив их в разрозненные очаги обороны. А после этого начали бить их по очереди. Небольшой форт Карлайл, находящийся внутри, на берегу бухты, продержался недолго. Испанцы умело воспользовались ситуацией, созданной их союзниками. Атаковали форт именно с той стороны, которая находилась в секторе обстрела форта Руперт. В результате ни одна пушка Карлайла по лезущим на штурм испанцам так и не выстрелила, а те немногие, кто пытался им помешать ведя стрельбу из ружей со стен, тут же падали, сраженные тринидадскими снайперами. После этого аналогично был взят форт Ховард с полностью выбитой артиллерией. Гораздо дольше продержался форт Джеймс. Находящийся в глубине обороны на северо-западной оконечности косы Палисадос, он был недоступен для обстрела ни со стороны моря, ни со стороны форта Руперт. Испанцы не стали терять людей в бесполезных атаках в лоб, а просто подтянули свою артиллерию и начали методично обстреливать форт, превращая его в груду развалин, на которые в конце концов ворвалась испанская пехота. К концу дня последними участками английской обороны оставались лишь крупный форт Чарльз, находящийся на юго-западной оконечности косы Палисадос и закрывающий вход в бухту, а также расположенный чуть севернее от него форт Уокер значительно меньших размеров. Над остальными четырьмя фортами уже развевались испанские флаги, а сам город был полностью в руках испанцев. Желая поскорее завершить дело, адмирал де Толедо послал в форты парламентеров с предложением капитуляции. Всем защитникам Порт Ройяла гарантируется право выхода с оружием и возможность беспрепятственно покинуть Ямайку. Видя полную бесперспективность дальнейшего сопротивления и вполне приемлемые условия сдачи, гарнизоны Чарльза и Уокера капитулировали. Над последними бастионами Порт Ройяла взвились испанские флаги, период четырнадцатилетнего британского владычества на Ямайке закончился. Остров вернулся к своим прежним владельцам.

Все это в красках живописали испанцы на торжественном банкете в честь победы над "проклятыми еретиками". Испанская эскадра, а затем и корабли Тринидада вошли в опустевшую бухту Порт Ройяла после того, как над фортами Чарльз и Уокер были подняты испанские флаги. Группа Тунгуса и отряд морской пехоты вернулись на корабли без потерь. Хоть Тунгус и предлагал "пробежаться" по Порт Ройялу и поискать Каррингтона, но Леонид не захотел рисковать. Этот хитрый лис, скорее всего, удрал еще до начала штурма, а вероятность конфликта с испанцами все же не стоит сбрасывать со счетов. Как говорится, что стоит услуга, которая уже оказана? Хоть простые испанские солдаты и офицеры и относятся доброжелательно к своим тринидадским союзникам, причем готовы их чуть ли не на руках носить, так как прекрасно понимают их роль в одержанной победе, да только над ними начальство есть. Которое думает в первую очередь о политической целесообразности тех, или иных действий по отношению к своим неожиданным союзникам. Но как бы то ни было, морпехи и разведчики вернулись без каких-либо эксцессов, полностью передав форт Руперт в распоряжение испанцев. Яхта "Аврора" все это время находилась неподалеку от испанского флагмана для поддержания постоянной связи, и едва Порт Ройял пал, адмирал Толедо предложил Леониду зайти в бухту, чтобы встретиться и отметить славную победу. Отказываться было невежливо, поэтому взяв на борт своих морпехов и разведчиков, и подождав, пока все испанские корабли втянутся в бухту, Леонид отдал приказ следовать к месту якорной стоянки.

Снова по правому борту проплывают стены форта Чарльз, а впереди — водная гладь бухты, полная испанских кораблей. В прошлом году "Песец" уже побывал здесь, дав понять, что не стоит и дальше стараться "снабжать остров товарами по низким ценам" путем морского разбоя. Не дошло… И вот теперь он вернулся снова, причем не один. По большому счету ничего не изменится, просто одни хищники сменили других, но по крайней мере простым морякам теперь можно будет вздохнуть спокойнее. Разбойничье гнездо, каким был Порт Ройял четырнадцать лет, разгромлено. Не доходя немного до флагмана испанцев "Сан Сальвадор", "Песец" отдал якорь. Рядом стали "Ягуар", "Кугуар" и "Волк". Все испанцы с огромным интересом смотрели, как четыре крупных корабля легко и слаженно маневрируют без парусов. "Аврора" якорь отдавать не стала, а ошвартовалась к борту "Песца". Очень скоро от испанского флагмана отвалила шлюпка и доставила приглашение сеньору Кортесу и капитанам его кораблей. Его светлость граф де Толедо, адмирал испанского флота и командующий эскадрой приглашает их к себе на галеон "Сан Сальвадор". Отдав соответсвующие распоряжения и "прибарахлившись" кое чем из джентльменского набора Джеймса Бонда, отправились в гости. Дабы не шокировать испанцев своим внешним видом, снова оделись по моде XVII века. Леонид прихватил также с собой Тунгуса и трофейный "Глок", доставшийся от Березина. Мало ли что. А то, как бы в союзниках дурь не взыграла. Аппаратура прослушки, спрятанная под камзолами Князя и Тунгуса, передавала в эфир ход встречи в режиме реального времени и если бы что-то пошло не так, достаточно было сказать условную фразу, после чего испанскому флагману пришлось бы худо. Да и остальным испанским кораблям заодно, если вздумают вмешаться. Как ни крути, но до конца испанцам никто не доверял.

Но адмирал де Толедо принял гостей радушно и никаких козней строить не пытался. Только сегодня он окончательно понял, что в Новом Свете появилась новая сила, с которой конфликтовать нельзя ни в коем случае Ибо результат известен заранее. Пусть епископ де Луна и дальше пытается набросить уздечку на этого дракона, а он в такие игры больше не играет. Сегодня небольшая эскадра пришельцев фактически разгромила всю оборону Порт Ройяла. Эскадра, в которой всего лишь два действительно настоящих военных корабля — трофейные фрегаты. А остальные… Вооруженный "купец", слабо вооруженный военный транспорт, сделанный из такого же "купца" и быстроходная разведывательная яхта, вообще не имеющая пушек. И пришельцы с т а к и м и ничтожными силами в течение одной ночи сделали невозможное, добившись того, что Порт Ройял просто упал к их ногам, как созревшее яблоко. Полковник Карменатис, присутсвующий на встрече, во всех красках расписал то, что творилось на берегу, так как сам принял участие в штурме. Такого сокрушительного разгрома на суше в Новом Свете Англия еще не знала. А что будет, когда у Тринидада появится большой по численности флот из новых кораблей, которые уже заложены на верфи Форта Росс? И когда у него появится многочисленная армия? Надо быть абсолютным идиотом, чтобы сделать этих людей своими врагами. Англичане все же умудрились…

Но сегодня старались избегать разговоров о политике. Здесь собрались не политики, а военные. Победители, которые отмечали свой успех и старались укрепить дружбу между соратниками по оружию. Правда, адмирал де Толедо все же не удержался и затронул вопрос о полном изгнании англичан с островов Карибского моря. Поскольку Ямайка для них потеряна, то роль базы английских пиратов вполне может сыграть Бриджтаун на Барбадосе. И пока этого не произошло, не лучше ли вышвырнуть англичан и с Барбадоса? А заодно и с Нэвиса? Леонид прекрасно понял намек, и улыбнулся, обронив чуть слышно по-русски знаменитую фразу таможенника Верещагина из ставшего классикой фильма "Белое солнце пустыни".

— Нет, ребята, пулемета я вам не дам…

И подняв бокал с вином, продолжил на испанском.

— Дон Франсиско, по поводу превращения Бриджтауна в пиратскую базу не волнуйтесь, мы этого не допустим. Касательно того, чтобы вообще вышвырнуть англичан с островов Карибского моря… Предложение очень интересное и заманчивое, надо хорошенько подумать… Но давайте вернемся к этому разговору, когда будет решен вопрос о Гуантанамо!

Глава 16

Укрощение Тортилы

Остров Тортуга, напоминающий вынурнувшую из морских глубин черепаху (откуда и пошло его название), расположен к северу от Эспаньолы и отделен от нее проливом шириной около четырех миль. Сам остров сравнительно небольшой — всего тридцать семь километров в длину и семь в ширину, и когда в Новом Свете появились первые экспедиции испанцев, на Тортугу поначалу не обращали внимания. Рядом был гораздо более крупный, плодородный и богатый остров, получивший название Эспаньола. Но со временем руки дошли и до Тортуги. Правда, постоянных поселений здесь не было довольно долго. Недостаток пресной воды на острове сдерживал его колонизацию. Далеко не во всех местах были ручьи и плодородная почва, пригодная для плантаций. Хотя растительный мир Тортуги был очень богат и разнообразен. За время с момента открытия экспедицией Христофора Колумба остров знал периоды всплеска интереса к себе со стороны европейских стран, а также периоды полного запустения. Он несколько раз переходил из рук в руки. Хозяйничали здесь и испанцы, и англичане, и французы. Но по большому счету, Тортуга долго была никому особо не нужна, и здесь находили пристанище авантюристы всех мастей, превратившие остров в базу пиратов и контрабандистов. Встревоженные ситуацией, и стремясь ликвидировать логово пиратов, испанцы не один раз пытались навести здесь порядок. Одно время на Тортуге даже был испанский гарнизон, но в связи с надвигающейся очередной англо-испанской войной испанцы все же покинули остров, решив не распылять силы. И вот в конце концов, после долгих перипетий, к моменту появления "Тезея" в этом мире Тортугу окончательно прибрала к рукам Франция. Французские губернаторы делали все возможное для привлечения колонистов и всячески поддерживали пиратов, "соревнуясь" с Ямайкой, стараясь привлечь джентльменов удачи на свою сторону. И ныне действующий губернатор Тортуги, месье Бертран Д'Ожерон, принявший этот пост в 1665 году, весьма в этом деле преуспел. При нем колния на Тортуге разрослась и богатела. В основном — за счет скупки награбленного. В прошлой истории Д'Ожерон в 1668 году покинул Тортугу ненадолго, чтобы утрясти кое-какие дела во Франции и продлить свои полномочия губернатора, но теперь он уезжать не стал, так как слух о тринидадском чуде докатился до Тортуги очень быстро, и месье Д'Ожерон никогда не простил бы себе, если прошел мимо этого удивительного события. Оставшись на острове и отложив поездку на более позднее время, он развил энергичную деятельность по сбору информации о пришельцах. Данный факт был достоверно установлен Корнетом во время его пребывания в Порт Ройяле, поскольку французские флибустьеры с Тортуги имели постоянные деловые контакты со своими ямайскими "коллегами". И вот теперь пришельцы сами решили нанести визит на Тортугу, дабы месье губернатор получил интересующую его информацию из первых рук, а не разные сплетни и домыслы. Без всяких искажений и преувеличений, которые так любят расписывать в своих рассказах очень многие "очевидцы".

"Крокодил" шел на высоте семисот метров и самым тщательным образом обшаривал окрестности с помощью размещенного на внешней подвеске "Аргуса". В ЦУПе на "Волке" помимо экипажа вертолета собрались Леонид, Тунгус, Флинт, Янычар, Ковальчук и сам командир "вертолетоносца" Пархоменко. Все вместе они дружно "прилипли" к экрану монитора, куда передавалась картинка с "Аргуса". Эскадра стояла на якоре возле северного берега Эспаньолы, как раз на входе в пролив, отделяющий маленькую Тортугу от ее большого соседа.

— Похоже, мы не ошиблись. Все джентльмены удачи рванули на Тортугу. Вон, сколько всего в гавани Бастера набилось.

— А у Кайона — никого.

— Там гавань небольшая и мелководная, в нее только мелочь заходит. Все большие корабли идут в Бастер.

— И форты в Бастере на месте. Все три.

— А бунгало губернатора где?

— Должно быть чуть севернее Бастера и Кайона. Там еще часовня рядом… Ага, вот оно!

Разные реплики звучали взависимости от того, что оказывалось в зоне действия "Аргуса". Леонид внимательно следил за изображением на экране, но помалкивал. Задуманная операция по своей наглости была сравнима с прошлогодним похищением Томаса Модифорда в Порт Ройяле, хотя осуществить такое на Тортуге будет все же несколько проще. Резиденция губернатора стоит в стороне, а не в центре города и нет нужды прибегать к маскараду. Но вот остальное посложнее. Сам он вначале сомневался, но Тунгус и все трое "морских дьяволов" заверили, что особых проблем не видят. Эта банда гопников, считающаяся грозой Карибского моря, в своем логове полностью расслабляется. Тем более ночью. Конечно, какая-то дозорная служба на фортах несется, но применительно к местным реалиям. А уж то, что кто-то неожиданно может ввалиться среди ночи в гости без приглашения, месье губернатор считает и вовсе немыслимым. Ну и ладно…

Когда "Крокодил" закончил облет острова и повернул обратно, Леонид наконец-то нарушил молчание.

— Ну и как ваше мнение, сеньоры? Получится то, что задумали?

— Получится. Большой охраны там по любому не будет, да и та, что есть, тоже не ждет внезапного нападения. Ведь на шлюпках сюда никто не придет, а корабли заранее издалека увидят. Да и не рискуют они здесь подходить близко к берегу ночью, опасно. Тем более, маяков нет, ориентироваться в темноте не по чем.

— Значит, как говорят наши дорогие союзники-гишпанцы, да поможет нам Господь…

Три корабля вошли в пролив и проследовали до траверза поселка Кайон, став на якорь возле берега Эспаньолы. В этом случае обнаружить их ночью при наблюдении с Тортуги невозможно. На воду спускаются два быстроходных "скифа", на которые переходит группа "летучих мышей", то есть разведчиков, причем в полном составе. Тунгус решил задействовать всех, пусть пацаны набираются опыта в реальном деле. Задание несложное, риск минимален, вот пусть и потренируются в более-менее спокойной обстановке. Их ход в этой игре первый. В зависимости от того, как все пройдет, будут действовать дальше. Фыркнув моторами, "скифы" исчезают в темноте. Тем, кто остался на борту кораблей, остается только ждать. Наконец пришел доклад от "Ястреба", что прибыли на место высадки в районе поселка Кайон. Начинают сухопутную фазу операции.

Вокруг была тишина. Северный берег Эспаньолы, некогда густо населенный, теперь обезлюдел. Испанцы очевидно от большого ума выгнали отсюда все население, дабы прекратить контрабандную торговлю с Тортугой. И чего они добились? Только всплеска активности пиратов и контрабандистов. Невдомек было сеньорам, что одними запретами ничего не добьешься. Тринидад и Тобаго — яркий тому пример. Все испанские купцы из Картахены, Гаваны, Веракруса и прочих испанских портов Нового Света слетаются туда, как мухи на мед и никого запретами уже не напугать. Что гласит народная мудрость? Если нельзя запретить пьянку, то надо ее возглавить. Но до местных испанских правителей это стало доходить только сейчас…

Леонид ходил по квартердеку и поглядывал по сторонам. Обнаружения он не боялся. С Тортуги ничего не разглядят на фоне высокого темного берега Эспаньолы, а на Эспаньоле если случайно кто-то и увидит, то все равно правильных выводов не сделает. Испанцы здесь ходят очень редко, и скорее всего их примут за французов, так как рассмотреть ночью корабли во всех деталях невозможно. А если появится какая-нибудь пиратская мелочь, идущая вдоль берега, то ее обнаружат на большом расстоянии. Пройдут мимо — их счастье. А не пройдут мимо — их проблемы. На другой стороне пролива возвышалась Тортуга, хорошо видимая на фоне звездного неба. Остров действительно напоминал черепаху, отчего острословы на "Песце" сразу же окрестили предстоящую операцию "Укрощение Тортилы". А что, в общем-то верно. Устраивать тотальный кирдык, как в Порт Ройяле, пришельцы не собирались. Надо лишь весьма доходчиво объеснить месье Д'Ожерону со товарищи, что негоже поддерживать и всячестки поощрять пиратство в Новом Свете. У себя в Европе — сколько угодно. Во всяком случае до тех пор, пока там не появятся корабли Русской Америки. А вот здесь — низ-з-з-з-я!!! А как можно объяснить наиболее доходчиво и убедительно, не прибегая к раскатыванию в блин Бастера и окрестностей? Только путем нанесения личного визита с задушевным разговором. Чем сейчас "летучие мыши" Тунгуса и занимаются. Все их уже так называют. Потому, что выбрали себе эмблемой летучую мышь. Преемственность традиций, понимаешь…

Наконец, пришел вызов от Тунгуса.

— "Песец" — "Ястребу". Взяли, возвращаемся.

— Вас понял, "Ястреб", как все прошло?

— Сделали тихо, потерь нет.

Новость быстро разлетелась по "Песцу", и все, кто находился на палубе, внимательно следили за окружающей обстановкой, но по прежнему было тихо. Наконец раздался приглушенный звук работы подвесных моторов на малых оборотах, и оба "скифа" вынырнули из темноты, подойдя к борту "Песца". На палубу один за другим поднялись разведчики и подняли человека ночной рубашке в бессознательном состоянии. Последним поднялся Тунгус и доложил.

— Задание выполнено, Леонид Петрович. Клиент доставлен в целости и сохранности. Правда, пришлось его сразу же нейтрализовать спецпрепаратом, а то бы еще буянить начал. Да и когда непривычные вещи увидел вроде "скифа" с подвесным мотором, тоже как бы крыша с перепугу не поехала.

— Спасибо, Валерий Владимирович! И Вам и всем вашим бойцам. Большое дело сделали. Ну, а теперь поговорим с нашим гостем? Ему этот препарат не повредит?

— Не повредит. Не он первый, не он и последний…

Тунгус привел в чувство пленника, который тут же разразился ругательствами и угрозами, а лейтенант Гутиэрес — старший офицер "Песца", хорошо знавший французский язык, начал переводить. Все, кто был рядом, заслушались. Особенно те из экипажа, кто знал французский. Такой отборной ненормативной лексики на утонченном французском им явно слышать не приходилось. Если убрать за скобки все непарламентские выражения, то суть была в том, что наглые бандиты посягнули на честь Франции и она это так не оставит. Когда поток красноречия несколько иссяк, Леонид прервал эмоциональную речь и велел поднять гостя с палубы под белы ручки, сам обратившись к нему на французском, который выучил за этот год на удивление легко. Очевидно, измененное состояние организма сказалось и здесь.

— Хватит, месье. Вы уже пошли по второму кругу, неинтересно. Если придумаете что-то новенькое, тогда пожалуйста. Я такого еще не слышал!

— Кто вы такие?! Вы знаете, кто я?!

— Вообще-то, вежливые люди сначала здороваются и представляются, а Вы сразу начали хамить. Может быть привязать Вас за ноги и макнуть в воду несколько раз, чтобы остудить Ваш пыл?

— Да как Вы смеете так разговаривать со мной, мерзавцы?! Я — губернатор Тортуги, сьёре Бертран Д'Ожерон! Немедленно отпустите меня!!!

Леонид дал знак отпустить пленника, который тут же едва не рухнул на палубу, но его успели поддержать. Видно, действие препарата прошло не окончательно. К сожалению (или к счастью?) месье губернатор все еще не понимал, куда попал и очевидно считал похитителей обычными пиратами, посмевшими поднять руку на своего покровителя.

— Да что это с Вами, месье?! Вы на ногах не стоите! Перебрали вчера? Так если хотите поправить здоровье, я сейчас распоряжусь принести еще. У нас есть очень хорошие вина. Испанские, португальские и французские. Вы какие предпочитаете? А еще есть ром, но это на любителя. Мне он, честно говоря, не нравится.

— Да кто Вы такой, черт бы Вас побрал?!

— Разрешите представиться — главнокомандующий вооруженными силами Тринидада адмирал Леонардо Кортес. Рад приветствовать Вас на борту моего флагманского корабля "Песец" и прошу быть моим гостем, Ваше превосходительство!

И только тут до его превосходительства стало доходить. Незнакомая одежда на окружающих его людях, незнакомое оружие, какие-то очень яркие небольшие фонари…

— Вы… С Тринидада?! Тот самый Кортес?! Тот самый "Песец"?!

— А что, есть еще какой-то Кортес? Я не знаю. Знал одного, который разгромил майя и ацтеков, но его уже давно призвал к себе Господь. И действительно, мы пришли с Тринидада. А что это так Вас удивило? И чем Вас удивляет название нашего корабля?

— Месье Кортес, я… То есть…

— Да Вы не волнуйтесь, месье Д'Ожерон! Очевидно Вы подумали, что мои люди похитили Вас с целью получения выкупа, как поступают пираты, которых Вы всячески поддерживаете и покрывете? Успокойтесь, даже в мыслях такого не было! Все Ваши деньги останутся целы, поскольку Вы — мой гость. Приношу извинения за столь необычный способ приглашения, но по другому бы никак не получилось. У нас есть одно неотложное дело на Тортуге, и поскольку оно сопряжено с некоторым риском для ее обитателей, я подумал, что на борту моего корабля Вам будет гораздо безопаснее.

— Простите, но какое дело, месье Кортес?

— Очень важное. Мы недалее, как пару дней назад вернули Ямайку под власть испанской короны, поэтому Порт Ройяла, где любили базироваться пираты, больше нет. Вернее сам-то город никуда не делся, но вот называться он теперь будет как-то по-другому. Я предложил нашим испанским друзьям назвать его Пуэрто-дель-Рэй, то есть Королевский порт. Почти то же, что и Порт Ройял, только на испанском. А там как они решат — это их дело. Но вся проблема в том, что большое число разбойников, которых англичане стыдливо называют приватирами, бежало с Ямайки на Тортугу. И как Вы понимаете, у нас нет никакого желания, чтобы эта публика снова отравляла нам жизнь своим присутствием в Карибском море. Их место либо в петле на рее, либо на дне морском, либо как исключение — на рудниках. Поэтому мы вынуждены были прийти на Тортугу, чтобы навести здесь порядок. Прошу не рассматривать это как акт агрессии против Франции. На целостность территории Франции, а мы признаем, что Тортуга — это часть территории Франции, мы не покушаемся. Если хотите, считайте это обычной полицейской операцией по уничтожению бандитского притона. Сейчас Вас проводят в каюту, где Вы сможете отдохнуть до утра. Как начнем, мы Вас обязательно вызовем, посмотрите на все своими глазами. Поверьте, Вам будет очень интересно!

Когда находившегося в "состоянии перманентного охренения" губернатора Тортуги увели, Леонид довольно потер руки.

— Ну, а теперь продолжим. Готовить машины, снимаемся с якоря. А пока, Валерий Владимирович, давайте во всех подробностях, как все прошло…

Рассказ Тунгуса уложился в несколько минут. Добрались до берега без происшествий, никем не обнаруженные подошли к губернаторской резиденции. Охрана, если только так можно было ее назвать, частью дрыхла, частью пьянствовала. Покровитель пиратов даже не допускал мысли, что кто-то может на него напасть в собственном доме. А дальше — дело техники. Нейтрализовали охрану, с помощью поднятой дворни нашли спальню губернатора и упаковали его со всяческим сбережанием. Все прошло тихо и даже удалось обойтись без трупов. Правда, двинули по башке кое-кого, но ничего, оклемаются. Обратно таким же макаром. В общем лишний раз убедились, что бандит и солдат — это совершенно разные вещи.

Четыре корабля медленно идут по проливу к рейду Бастер, и в конце конов останавливаются на траверзе, удерживаясь на месте работой машин против встречного ветра. Пятый — маленькая "Аврора" отделяется от эскадры и осторожно следует в сторону рейда. Вокруг тишина. Последний час перед рассветом, дует ровный восточный ветер вдоль оси пролива, на берегу кое-где видны редкие огоньки, а на акватории рейда высится целый лес мачт. Нетрудно догадаться, чьих именно…

Рейд поселка Бастер отделяют от пролива песчаные отмели, между которыми есть два прохода, пригодных для навигации. Более широкий и удобный Гран-Пас шириной около ста пятидесяти метров в восточной части и узкий Пти-Пас шириной не более семидесяти пяти метров в западной. Поскольку в проливе господствуют восточные и северо-восточные ветра, корабли заходят на рейд обычно через Гран-Пас, а выходят через Пти-Пас. Рейд достаточно вместительный и стоянка на нем спокойная, поскольку отмели играют роль природных волноломов и защищают акваторию рейда от волнения. И вот теперь этот рейд был забит кораблями разных типов и тоннажа.

Когда до входа в Гран-Пас осталось не более пятисот метров, "Аврора" остановилась. Снова на воду спущены скутеры-буксировщики и группа Флинта, уже получившая опыт подводных диверсионных операций в Порт Ройяле, направляется к новой цели. Теперь задача предстоит более масштабная. Как показала авиаразведка, на рейде стоит более трех десятков различных кораблей. Крупных мало, в основном пиратская мелочь. И теперь предстоит разом покончить с этой волчьей стаей. Конечно, рассчитывать на полное уничтожение экипажей нереально, но без кораблей пираты застрянут на Тортуге и будут сидеть здесь неизвестно сколько. Кто знает, может займутся выяснением двух извечных вопросов — кто виноват, и что делать? Да еще и перегрызутся при этом. Все может быть, но сначала нало лишить этих бандюков "средств производства", как говорили классики.

Проскользнув на акваторию рейда, изредка всплывая на поверхность, Флинт убедился, что в Бастере царят тишина и спокойствие. На палубах даже если и были вахтенные, то заметить они все равно ничего не могли. Положив скутеры на грунт в восточной части бухты за пределами якорной стоянки и оставив рядом с ними Гильермо и Луиса для охраны, Флинт вместе с остальными направился к стоящим на якорях кораблям. Что ни говори, но такого даже ему еще выполнять не приходилось. План разработал Леонид, являющийся абсолютным дилетантом в области подводных диверсий, но неплохо разбирающийся в парусниках и их возможностях. И ознакомившись с этим планом, все трое умудренных опытом "морских дьяволов" сказали, что действительно в этом что-то есть. Необычно, но должно получиться. Хотя, как сказал Леонид, ничего нового он не придумал. Подобные вещи проделывались еще в глубокой древности, а потом о них благополучно забыли.

Подойдя к крайним в группе кораблям в восточной части рейда, Флинт острожно вынырнул на поверхность под носом крупного корабля и прислушался. На палубе тишина. Только плещется вода возле борта. Острожно стал взбираться вверх, стараясь не шуметь. Добравшись до планширя, прислушался. Нет, все тихо. Выглянув над фальшбортом и убедившись, что рядом никого нет, осторожно опустил на палубу две зажигательных мины, привязанные к тонкому штерту, чтобы случаным стуком не выдать себя. Убедившись, что дело сделано и его никто не заметил, стал спускаться обратно. Взрыватели мин сработают через десять минут. Времени вполне достаточно, чтобы проделать все остальное.

Скользнув в воду, Флинт дал знак, что все нормально, и перерезал якорный канат специальной электропилой, входящей в джентльменский набор подводных кладоискателей. Пригодился все таки инструмент! Больше на поверхности делать было нечего. Пловцы разделились на группы по два человека и стали резать якорные канаты один за другим. Это привело к тому, что корабли стали дрейфовать по ветру и начали наваливаться на стоящих под ветром соседей. Началась паника, никто не мог ничего понять Крупный корабль, выбранный в качестве брандера, также вломился в эту кучу-малу, так как отдать второй якорь на нем никто не успел. И тут полыхнуло…

Парусник в закрытой акватории не только очень стеснен в свободе маневра, но еще и при столкновении с другим парусником их снасти зачастую так перепутываются, что распутать их непросто. Особенно в темноте. И сейчас группа кораблей, стоящих на ветре, навалилась на стоящих под ветром и образовала жуткую мешанину. И в этом скопище дерева, пеньки и парусины неожиданно вспыхнуло яркое пламя, причем с наветренной стороны. Пожар быстро разгорался и перекинулся на ближайшие корабли. С берега удивленно смотрели на то, что творилось на рейде, и ничего не понимали. Ведь не прозвучало ни одного выстрела! Четыре небольших корабля, стоявшие самыми крайними под ветром, вовремя сориентировались и обрубив якорные канаты, попытались уйти от разгоравшегося огромного костра. Однако маневрировать ночью под парусами в тесной бухте, лишенной каких-либо светящихся маяков, занятие для экстремалов. В итоге все четверо вылетели на мель, так как не смогли в темноте обнаружить фарватер. Остальные же, стоявшие на рейде, представляли из себя сцепившийся клубок, в центре которого все сильнее разгорался пожар. Подводным диверсантам помогал ветер, прижимавший тех, у кого якорные канаты были перерезаны к тем, у кого они остались целы. А спутывание снастей такелажа и невозможность парусника дать ход в такой ситуации лишь усугубляли картину. В условиях все более прогрессирующей паники экипажи даже не думали бороться с пожаром, это было физически невозможно. Кое где все же сумели спустить шлюпки, но большая часть просто прыгала за борт и пыталась достичь спасительного берега вплавь. Благо, он был недалеко. Убедившись, что образовавшаяся куча-мала горит надежно и команды в панике удирают на берег, Флинт дал команду возвращаться. А то, скоро начнут рваться крюйт-камеры одна за другой. Не хотелось бы находиться неподалеку в этот момент. Четыре скутера с диверсантами проскользнули в глубине мимо огромного костра на рейде, и так никем и не обнаруженные, вышли из бухты через проход Гран-Пас, в который вошли совсем недавно. Позади полыхало то, что совсем недавно наводило страх на всех моряков в Карибском море. А виновники всего этого, оставаясь невидимымми и неслишимыми, уходили от бухты Бастер все дальше и дальше, где их ждала "Аврора".

Как раз начало светать, но на рейде уже и так было светло, как днем. Горящая куча-мала начала потихоньку дрейфовать в сторону подветренного берега бухты. Очевидно, либо все якорные канаты перегорели или оборвались, либо оставшиеся несколько якорей уже не могли удерживать такую массу и стали ползти по грунту. Тут как раз и раздались первые взрывы — огонь наконец-то добрался до пороха в крюйт-камерах. Горящие обломки взлетали на большую высоту и бухту заволокло дымом. На берегу было видно множество людей, которые не понимали, отчего это произошло…

За всем этим губернатор острова Тортуга месье Бертран Д'Ожерон ошеломленно наблюдал с квартердека "Песца" в компании с Леонидом и его офицерами, время от времени комментирующими происходящее. Ковальчук и Тунгус, которым больше пока нечего было делать, выполняли функции кинооператоров, запечатлевая на видеокамеры для истории уникальные кадры принуждения Тортуги к миру. И суть была в том, что месье губернатору заранее рассказали, что именно должно произойти. Не объянили только, к а к и м образом это будет обеспечено. Наблюдая исподтишка за французом, Леонид понял, что "клиент дозрел". Наглядная демонстрация имела колоссальный успех.

— Как видите, месье, мы не собираемся воевать с Францией. Не покушаемся также на жизнь и имущество жителей Тортуги. Хотя могли бы не оставить тут камня на камне. Мы же лишь уничтожаем пиратские посудины, так как не потерпим их дальнейшее присутствие в н а ш е м море. Прошу извинить меня за столь необычный метод, но по иному убедить бы Вас не получилось. Сейчас Вас доставят обратно на берег в целости и сохранности, а Вы передайте всем наше предупреждение — пиратсва в этих водах мы больше не допустим. Хотите торговать — пожалуйста. На Тобаго и Тринидаде вам всегда будут рады. Но знайте, что если Тортуга продолжит оставаться пиратской базой, и Вы выдадите еще хоть одно каперское свидетельство для действий против Испании, то я приду сюда снова. И не буду гоняться по джунглям Сен-Доменга за каждым отдельным бандитом. Я приду сюда и уничтожу Бастер с Кайоном, где идет скупка награбленного и пираты получают все необходимое. И буду приходить каждый раз, если это не возымеет действия и вы не угомонитесь. Потому, что для меня нет разницы между пиратами и их пособниками. Так и напишите своему королю. Думаю, он поймет, что торговать с нами ему гораздо в ы г о д н е е, чем воевать…

— Но месье Кортес, ведь практика выдачи каперских свидетельств существует уже много лет и каперов нельзя считать бандитами в полном смысле этого слова!

— Месье Д'Ожерон, оправдания разбою быть не может. Вы знаете, что творили Ваши соотечественники во главе с Франсуа Олоне в Маракайбо? Если бы сюда пришли испанские каперы и устроили бы то же самое, то я уверен, что Вы бы изменили свое мнение. Другой вопрос, что Ипания не хочет идти на такой шаг и создавать узаконенных разбойников. Поэтому считайте, что практике каперства в водах Нового Света пришел конец. Мы не будем делать различий между бандитами в законе и просто бандитами, а будем топить их там, где встретим. Любой бандит, попавший в наши руки живым, будет либо повешен, либо сдохнет на принудительных работах. Никаких выкупов ни за кого мы брать не будем. И отныне на всем пространстве от Гудзона до Ла-Платы это правило будет действовать неукоснительно. Так и передайте всем, кого увидите…

Когда совершенно обалдевшего от ночных приключений губернатора отправили на берег, снабдив весьма и весьма солидной суммой в испанских песо за нанесенный "моральный ущерб", Леонид отдал приказ по эскадре — следовать на Тринидад. Операция по возвращению Ямайки и наведению порядка в Карибском море успешно завершилась. Вызвав по радио Форт Росс, рассказал о последних событиях и поинтересовался ситуацией. Карпов, срочно вызванный в радиорубку, ехидно спросил.

— Мой команданте, а не боишься, что месье Д'Ожерон очень обидится и всю оставшуюся жизнь посвятит личной вендетте против некоторых?

— Если дурак, и не видит очевидных выгод, которые мы ему предложили, то так и сделает. Ну что же, дураком больше, дураком меньше… Король Франции Людовик, какой там сейчас по счету? Он мужик умный и от возможности за просто так попасть на американский рынок не откажется. Если раньше он пытался пробиться сюда с боем, то теперь его самого приглашают, как выгодного торгового партнера. И если только месье Д'Ожерон начнет активно мутить воду, мешая королю, то его просто уберут от греха подальше. Возможно, что и в Бастилию, если станет вести себя совсем уж неадекватно. Лучше скажи, что там дома?

— С Матильдой и пацанятами все в порядке. В нашем королевстве все путем, происшествий нет. Но, как и положено согласно классики жанра, есть две новости. Только вот не знаю, хорошие они, или плохие.

— Во как! И что за новости?

— Прибыли наконец-то корабли из Курляндии с посланием от герцога курляндского Якоба. Если отбросить всю словесную мишуру, то с нами очень хотят жить дружно. И торговать, разумеется. На кораблях, помимо европейских товаров, большая толпа лиц славянской национальности, прибывших к нам на ПМЖ.

— Ну, наконец-то! А в чем проблема? Герцог слишком много хочет?

— Нет, с герцогом как раз таки все нормально. Не борзеет, так как прекрасно понимает, что в противном случае вообще ничего не получит. Но вот этот прибывший контингент "типа русских"… Честно говоря, я ожидал лучшего. Там такая сборная солянка… Не удивлюсь, если и "штирлицы" будут. От пруссаков, шведов, австрияков и поляков вместе взятых. А может и сам Папа Римский подсуетился своего человечка внедрить.

— Обязательно будут, кто бы сомневался. Вот как раз и работенка по твоему профилю. А вторая новость какая?

— Мой каудильо, ты там стоишь? Лучше сядь. Так вот, вчера прибыл посол из Лимы от вице-короля Перу! Его величество все это время внимательно наблюдал за тем, что творится на Тринидаде, и наконец-то сподобился. Хотя остров формально не относится к вице-королевству Перу, но оно было бы очень заинтересовано в развитии торговых отношений с нами на самом высоком уровне.

— Так это же прекрасно! И что тебе в этом не нравится?

— А я не сказал, что не нравится. Но кое-какие мысли по этому поводу у меня есть. При встрече подробно расскажу…

Глава 17

От Гудзона до Ла-Платы

Когда лодка удалилась на достаточное расстояние от берега и направилась в восточную часть бухты, все ее пассажиры облегченно перевели дух. Обстрела из ружей можно не опасаться, а палить из пушки по одинокой рыбацкой лодке, идущей к тому же не в море, а вглубь бухты, с фортов Джеймс и Карлайл не будут. Тем более, для этого нет никаких причин. Вроде бы, удалось сохранить проведенную операцию в секрете. Из всех лишь один Мэттью внимательно оглядывался по сторонам и оставался предельно серьезным. Ряженые бандиты гадали, что же будет дальше и поинтересовались об этом у Каррингтона. На что тот ответил довольно резко.

— Джентльмены, я обещал вывезти вас отсюда и я это сделаю. Делайте то, что я говорю и не задавайте лишних вопросов. На всякий случай держите оружие наготове, так как скоро мы высадимся на берег.

— На берег?! Но зачем?!

— Затем, что из бухты в море уже и мышь не проскочит. А к вечеру Порт Ройял падет и в бухту войдут испанцы, попомните мои слова. Мы высадимся на берег, преодолеем несколько миль пешком и выйдем к берегу моря, где нас будет ждать еще одна лодка. Эту бросим, так как по суше мы ее с собой не утащим.

— А дальше?

— А дальше, как стемнеет, спускаем лодку на воду, и идя вдоль берега под парусом, доберемся до одной бухточки на северном побережье Ямайки. Там нас ждет "Алиса". Не думали же вы, что я собираюсь отсюда на лодке уходить?

Объяснение было вполне доходчивым и дальнейшие расспросы прекратились. Пассажиры успокоились и повеселели, но Мэттью не спускал глаз с косы Палисадос, откуда уже была слышна пальба. Испанцы и их тринидадские союзники начали штурм Порт Ройяла. Что же, было бы глупо не воспользоваться таким успехом, как взятие в течение одной ночи форта Руперт. Чем больше Мэттью думал об этом, тем больше понимал, что не все так просто с этими неизвестными пришельцами из ниоткуда. И он с подачи губернатора Ямайки герцога Олбемарла заварил такую кашу, которую теперь очень долго придется расхлебывать всем. И дай бог, чтобы не подавиться…

Между тем, берег приближался. Лодка довольно быстро шла под парусом по водной глади бухты, и скоро ее плавание должно было закончиться у самого начала косы Палисадос. В том месте, где она соединяется с островом. Район боевых действий остался далеко позади. Испанцы даже если и видели одинокую лодку в бухте, идущую в противоположную от Порт Ройяла сторону, то вряд ли придали этому большое значение. У них впереди гораздо более крупная и важная цель, а окончательно прибрать Ямайку к рукам они могут и позже. После того, как возьмут Порт Ройял. Поэтому встречи с противником на берегу можно не опасаться — все испанцы сейчас штурмуют город, а высаживать еще одну группу десанта в другом месте просто нет смысла.

Так оно и оказалось. Когда нос лодки ткнулся в прибрежный песок и они ее покинули, углубившись в лес, вокруг никого не оказалось. Все, кто мог, уже давно покинули Ямайку, а испанцы доберутся сюда нескоро. Воинство "капрала" Робсона чувствовало себя очень неуютно в джунглях, постоянно озираясь и судорожно сжимая в руках ружья, но шедшие впереди Джим и Боб уверенно вели за собой весь маленький отряд, ориентируясь по каким-то одним им известным признакам. После нескольких часов утомительного перехода через джунгли они оказались недалеко от побережья, что сразу определили по шуму прибоя. Еще немного, деревья стали редеть, и перед ними снова раскрылась синева Карибского моря. Издалека доносились выстрелы, но Порт Ройял из этого места было уже видно плохо. Быстро обнаружили хорошо замаскированную рыбачью лодку, спрятанную в зарослях неподалеку от берега. Осмотрев свое дышащее, как загнанные лошади воинство, Мэттью только поморщился. По нему не было заметно, что он устал, отмахав приличное расстояние по джунглям. Джим и Боб тоже выглядели бодрячком, а вот на "солдат Его Величества" было жалко смотреть.

— Привал. Будем здесь до темноты. После этого спускаем лодку на воду и уходим. А сейчас отдыхать. Костер разводить нельзя, но сейчас спите, сколько влезет. Нам предстоит бессонная ночь.

— Но почему так долго ждать, сэр?! А если испанцы появятся?!

— Не появятся. Они сейчас все Порт Ройялом заняты, а потом несколько дней будут победу праздновать. Сюда, в глухие джунгли, могут много месяцев не сунуться.

— Говорите так, как будто все их планы знаете!

— Я просто знаю, как это делается. А испанцы достаточно предсказуемы в своих действиях. Поэтому можете не бояться, никто нас тут искать не будет. Но в море выходить днем нельзя — нас заметят корабли, ведущие обстрел Порт Ройяла. Могут и проигнорировать, так как никакого интереса рыбацкая лодка для них представлять не может. Но могут и поинтересоваться, и сбежать тогда от них мы не сможем. Разве что высаживаться на берег и скрываться в джунглях, но лодку тогда однозначно потеряем, а она — наш единственный шанс сравнительно быстро и безопасно добраться до "Алисы". Еще вопросы будут?

— Нет, сэр.

— Вот и ладно. Отдыхать, джентльмены. И молитесь, чтобы погода не испортилась. Иначе придется добираться до "Алисы" пешком…

Остаток дня прошел спокойно. Никто беглецов не потревожил, Джим и Боб возились с лодкой, "солдаты" бездельничали, а Мэттью периодически выходил на берег и скрываясь за деревьями, внимательно осматривал в подзорную трубу все, что творилось вокруг. Когда ближе к вечеру стрельба стихла и корабли стали заходить в бухту, он понял, что Порт Ройял пал. Форты, считавшиеся неприступными, не продержались и одних суток. Это был сокрушительный разгром, какого Англия не знала много лет. Сначала потеря большой и сильной эскадры, а затем и Ямайки. Испанцы, пришедшие сегодня, очень отличались от тех, кто был тут четырнадцать лет назад. Конечно, сказалось и большое численнное превосходство, и военная помощь тринидадцев, и деморализация гарнизона в связи с уничтожением эскадры адмирала Холмса, но факт оставался фактом — могущество Британии поставлено под сомнение. Если так пойдет и дальше, то испанцы вместе с тринидадацами на радостях вообще вышвырнут англичан из Нового Света. Тринидадцы обеспечат огневую мощь на море и при обстреле побережья, а испанцы — живую силу для десантов. И самое плохое в этой перспективе то, что она вполне реальна…

Но вот последние лучи солнца осветили горизонт, и на небе вспыхнули первые звезды. Море к этому времени уже было пустынным — все испанские и тринидадские корабли вошли в бухту, и Мэттью дал приказ спускать лодку на воду. Благо, погода оставалась тихой и теперь был шанс быстро добраться до "Алисы". Разложив на песке деревянные катки, лодку перетащили на берег. Уже окончательно стемнело, поэтому никто не видел, как низкая длинная тень скользнула в море и подняв парус на мачте, быстро стала удаляться в восточном направлении, идя вдоль берега Ямайки.

Ночь прошла спокойно. Погода не подвела и путешественники-поневоле уже далеко удалились от Порт Ройяла, огибая Ямайку вдоль берега. Джим и Боб оказались прекрасными моряками и ловко управлялись с утлым суденышком. Мэттью весь путь молчал, погрузившись в раздумья, а "солдаты" наоборот не скрывали радости, шумно выражая свой восторг. Наконец Джим, сидевший за рулем, предупредил, что осталось недолго. За мысом нужная им бухточка, где должна стоять "Алиса". Но ветер не очень благоприятный и надо бы поработать веслами. Деваться было некуда — все ряженое "воинство" село за весла и начало кое как махать ими. Боб переместился на корму поближе к Джиму, чтобы не мешать гребцам, а Мэттью сидел тут же рядом. Через полчаса, когда гребцы с непривычки уже порядком выдохлись, Мэттью удивленно воскликнул, ткнув пальцем в берег.

— Кто это там?!

Гребцы бросили весла и удивленно обернулись назад. В то же мгновение Мэттью выхватил из под камзола револьвер и открыл огонь по гребцам, сидешим перед ним, как на ладони. Одновременно с этим Джим и Боб рванули из-за пояса двуствольные пистолеты, и быстро взведя курки, пристрелили оставшихся. Шансов спастись у "солдат" не было. Через несколько секунд все было кончено и Джим с восхищением произнес.

— Хорошая у Вас штука, сэр! Ствол всего один, а Вы из нее четыре раза пальнули!

— Парни, считайте, что это вам приснилось. Для вашего же блага. Никогда и никому не рассказывайте об этом Вы оба оказались великолепными стрелками и уложили это отребье, истратив на каждого по одной пуле, а я был сторонним наблюдателем. Все поняли?

— Да, сэр!

— Теперь этот мусор за борт, и идем к "Алисе". Надеюсь, ветер благоприятный?

— Конечно, сэр, доберемся быстро! Надо было их всех перед нами согнать в кучу и чтобы они умаялись как следует. А то, еще бы за оружие хвататься начали. Только можно мы сначала их от содержимого карманов избавим? Ведь явно удирали из Порт Ройяла не пустые.

— Давайте, только быстро.

Осмотр трупов не занял много времени, после чего "капрал" и "рядовые" полетели за борт, а на корме лодки уместились два солдатских ранца, набитые деньгами и драгоценностями. Очевидно, команда "капрала" Робсона толк в бандитком ремесле знала. Смыв кое как кровь с банок, Джим и Боб снова направили лодку вдоль берега, и когда обогнули мыс, впереди открылась панорама небольшой бухты, в глубине которой стояла на якоре "Алиса". Все облегченно вздохнули.

— Слава всевышнему, дождались нас… Сэр, а зачем надо было этих бандитов именно здесь в шлюпке валить? Могли бы еще на берегу их оставить. Или на борту "Алисы" угостили бы нашим ромом с "сюрпризом". Сделали бы все по тихому.

— На берегу нельзя было. Во первых, выстрелы могли услышать, если бы кто-то рядом оказался. Во вторых, спустить лодку на воду с помощью этих баранов оказалось все же легче, чем без них. А на борту "Алисы" почему нельзя… Не надо, чтобы этот чистоплюй аристократишка знал лишнее. А то еще взбрыкнет, что мне совершенно не надо. Вот и пусть считает, что мы втроем ушли в последний момент из Порт Ройяла. Подробности ему знать совершенно необязательно…

Когда лодка подошла к борту "Алисы", на палубу высыпал весь ее экипаж. Вперед выступил капитан Хобарт и доложил.

— На борту все в порядке, сэр! Вокруг тоже все тихо. А как там в Порт Ройяле?

— Порт Ройял взят вчера испанцами, мистер Хобарт. Мы вырвались в последний момент, когда стемнело и поэтому нам удалось скрыться. Возможно сняться с якоря и уйти в море прямо сейчас?

— Да, сэр! По местам, канальи!!!

Матросы разбежались по палубе и стали готовиться к выборке якоря, а Мюттью прошел на корму, чтобы не мешать, где его ждал лейтенант Джеймс Паркер, который тут же набросился с расспросами. Пересказав свою версию событий, где не было лжи, а была лишь не вся правда, Мэттью предложил лейтенанту пройти в каюту и отметить удачное завершение Ямайской эпопеи, чем привел офицера в состояние крайнего возмущения.

— Как Вы так пожете говорить, сэр?! Ведь это полный разгром!!! Сначала наша эскадра, а потом и вся Ямайка!!! И почему мне запретили направиться на один из кораблей эскадры адмирала Холмса, а держали в Порт Ройяле?! А потом вместо того, чтобы защищать город, направили сюда?! Мне что, не доверяют, раз я побывал в плену у тринидадцев?! Я офицер Королевского флота и мое место на палубе боевого корабля, а не этой лохнки в качестве пассажира!!!

— Успокойтесь, мистер Паркер. Никто не говорит, что Вам не доверяют. Просто в сложившейся ситуации Вы представляете величайшую ценность. И допустить, чтобы Вы случайно сложили голову, было бы в высшей степени неразумно.

— Какая ценность?! Я такой же офицер, как и многие другие!!!

— Вы ошибаетесь, мистер Паркер. Вы провели у тринидадцев почти год. И за это время узнали столько, сколько не смогли узнать все шпионы, вместе взятые, сколько их там ошивается на Тринидаде. Это Вам только кажется, что Вы ничего не знаете и от Вас все скрывали. На самом деле Вы знаете о ч е н ь много. Конечно, основные секреты тринидадцев так и остались секретами, но и то, что Вы видели и слышали, переоценить невозможно. Подозреваю, что Вы з а б ы л и многое из того, что узнали. Но я знаю способ, как помочь Вам все вспомнить. Здесь я это сделать не могу, но в Англии есть человек, который может мне помочь. Поверьте, все офицеры эскадры Холмса и гарнизона Порт Ройяла не стоят Вас одного. Сведения, которые Вы держите в своей голове, даже не подозревая об этом, просто бесценны. И поэтому Вы нужны Англии ж и в ы м, и только живым, мистер Паркер…

Оставив лейтенанта на палубе переваривать услышанное, Мэттью отправился в свою каюту и открыв длинный сундук, окованный железом, проверил наличие самых ценных трофеев, котрые когда-либо попадали в его руки. Три удивительных по качеству изготовления многозарядных тринидадских карабина и четыре револьвера (Мэттью уже знал, как это называется). Здесь же в коробках лежали патроны к этому оружию. Приказ губернатора он выполнил лишь частично. На "Дартмуте" в Англию отправились два карабина и два револьвера с небольшим запасом патронов. Причем у Мэттью сложилось стойкое ощущение, что до Англии "Дартмут" не дойдет. Один карабин пришлось выделить для операции по покушению на сеньора Кортеса. Неизвестно, удалось ли оно, но скорее всего нет. Этот дьявол в человеческом обличьи снова его переиграл. И не только уцелел, но еще и привел испанцев на Ямайку, разгадав его хитроумный план. Оставшиеся два револьвера Мэттью вынул из-под камзола и положил на стол. Он решил приберечь их для себя. Все таки, хорошее оружие! Как здорово выручило. Плохо лишь то, что у Англии такого оружия нет и в ближайшем будущем не будет. Отдельные образцы, имеющие запредельную себестоимость, погоды не сделают. Да и изготовление таких патронов на оружейных мануфактурах Англии — за гранью возможного. А тех зарядов, что удалось похитить с Тобаго и которые сейчас лежат перед ним, не так уж много. Значит если не удастся наладить выпуск чего-то подобного, то остается только истратить эти заряды с максимальной пользой для Англии. Потому, что иначе тринидадский флаг — белое поле с косым синим крестом, выйдет за пределы Карибского моря и увердится по всему американскому побережью. От Гудзона до Ла-Платы.

Конец третьей книги.

Лысак Сергей Васильевич

Одиссея адмирала Кортеса — 4. Огнем и броней

Аннотация:

Информация о том, что в Новом Свете появилась неизвестная сила, нарушившая существовавший здесь веками порядок, сплошным потоком идет в Европу. Странные пришельцы из другого мира не признают над собой ничьей власти и в отношениях со всеми заставляют действовать по установленным им правилам. Любые попытки "прощупать" пришельцев, или уничтожить, действуя грубой силой, неизменно плохо заканчиваются. И всей Европе, а в первую очередь Испании, предстоит сделать важный выбор. Признает ли она право пришельцев жить так, как они хотят, или считает их бандитами, захватившими Тринидад и превратившими остров в бандитское "государство". И для ликвидации которого все средства хороши. Один вариант из двух возможных. Но цена ошибки огромна…

Глава 1

Что такое "песец"

— Иными словами, Ваше величество, в данный момент мы фактически беззащитны на море при столкновении с этими странными пришельцами. Как они разбили эскадру адмирала Холмса, я не видел и могу судить об этом лишь по рассказам моряков из команды фрегата "Феникс" — единственного уцелевшего в этой бойне. Но я видел собственными глазами, как всего три их корабля — два трофейных французских фрегата и один "купец" менее, чем за час превратили в развалины форт Руперт в Порт Ройяле. Причем совершенно без какого-либо для себя ущерба. Десант испанцев лишь довершил начатое, ворвавшись в пробитую брешь в обороне города…

Мэттью Каррингтон, едва прибыв в Лондон, сразу же направился с докладом к королю. Причем, в отличие от многих прочих чиновников, Мэттью был принят незамедлительно. Карл Второй, едва ему доложили о странном визитере, даже отложил некоторые дела, так как прекрасно понимал чрезвычайную важность доставленной информации. Причем доставленной человеком, в чьей объективности, неподкупности и умении анализировать ситуацию он был уверен. И вот теперь слушал далеко не радостные вести из-за океана. Единственным плюсом в этом он видел то, что Каррингтон никогда не был замечен в приукрашивании ситуации, выдавая желаемое за действительное. Чем грешили очень многие придворные, стараясь преподнести своему королю не правду, а то, что ему хотелось бы услышать…

— "Купец", говорите? Не тот ли это самый "купец", что уже один раз порезвился в Порт Ройяле прошлым летом? А перед этим расправился с эскадрой наших приватиров в Пуэрто Бельо?

— Да, Ваше величество, это был он. Трофейный французский флейт, который тринидадские пришельцы захватили в числе первых и назвали "Песец". А после этого сделали из него настоящее чудовище, пожирающее корабли.

— "Песец"? Странное название. Что это такое?

— Насколько мне удалось выяснить, это название полярной лисы на языке пришельцев. Но это слово имеет также и второе значение, подразумевающее крупные и неожиданные неприятности. Пришельцы говорят, что в этом случае "приходит песец". В полном варианте выражение звучит примерно как "Песец приблизился незаметно, хотя был обнаружен на большом расстоянии". Это наиболее дословный перевод с их языка. Почему возникло это выражение и как приход полярной лисы связан с большими неприятностями, я так и не понял.

— Надо же, одним словом высказать целую фразу… А что у них за язык? В Европе нет ничего похожего?

— В Европе нет, Ваше величество. По рассказам курляндцев и голландцев он отдаленно напоминает язык московитов, но именно отдаленно. Друг друга пришельцы и московиты сразу вряд ли поймут.

— Очень странно… И откуда же взялась эта напасть… Значит Вы подтверждаете, что все, о чем сообщали раньше, действительно имеет место? И огромный железный корабль пришельцев, и их трофей, обладающий невиданной огневой мощью и способный ходить с большой скоростью без парусов независимо от ветра, а также все прочие чудеса?

— Да, Ваше величество. Я сам побывал на Тринидаде, видел удивительный по красоте, настоящий цивилизованный город Форт Росс, построенный пришельцами, разговаривал с ними и увидел то, что они сочли возможным нам показать. Видел их железный корабль, абсолютно не похожий на корабль в нашем понимании, хотя только со стороны. На борт никого из нас не пустили. Видел также их трофейные корабли в деле, когда они быстро и совершенно безнаказанно взломали оборону Порт Ройяла, чем обеспечили успех испанскому десанту. Причем что меня удивило, все трофейные корабли тринидадцев резко отличаются своим видом от прочих. Кроме "Песца". Между мачт у каждого находится по две высоких трубы, из которых идет дым. А вот "Песец", который учинил погром в Порт Рояйле в прошлом году, внешне вообще ничем не отличается от обычного корабля. Во всяком случае, на мой неискушенный взгляд сухопутного человека. Но тем не менее, это не мешает ему быстро ходить без парусов независимо от направления ветра. И в этом есть хороший знак.

— Какой?

— По обрывочным сведениям удалось создать более-менее правдоподобную картину. "Песец" — самый первый корабль пришельцев, который они переделали по своему вкусу, придав невиданные ранее возможности. И весьма вероятно, что использовали для этих целей детали своего железного корабля, на котором попали в наш мир. Но их запасы ограничены, и все последующие корабли они переделывали с помощью того, что смогли создать сами. Поэтому появление целой эскадры вот таких "оборотней", которые внешне ничем не отличаются от обычного корабля, вряд ли возможно. А то, что тринидадцы строят сами, довольно сильно дымит и днем видно издалека.

— Но идти без парусов этот дым им не мешает?

— Не мешает.

— Да уж, мистер Каррингтон… Если бы я не знал Вас раньше, то счел бы все это выдумками Монка и Модифорда, прикрывающих собственное разгильдяйство, приведшее к таким катастрофическим последствиям… Значит говорите, Порт Ройял взят? И мы потеряли Ямайку?

— Я со своими двумя людьми вырвался из Порт Ройяла на лодке, когда уже шли бои на улицах. И когда мы скрывались в лесу в ожидании ночи, то видели, как соединенный флот испанцев и тринидадцев вошел в бухту, причем выстрелов уже не было. Это значит, что все форты к этому времени пали. А после этого взять Ямайку можно и голыми руками. Все войска были собраны в Порт Ройяле для защиты города.

— Но как же такое могло произойти?! Разве Вы ничего не знали о готовящемся нападении испанцев?!

— Я был уверен в этом еще тогда, когда мы покидали Тринидад, Ваше величество. И сразу же по прибытию в Порт Ройял доложил его светлости, но увы. Мы предприняли все возможное для обороны, но у нас все равно было очень мало сил для отражения нападения. Ведь все держалось на эскадре адмирала Холмса. Сухопутных войск же было совершенно недостаточно и отбить высадку в любом месте острова мы не могли, так как удалось выяснить — испанцы собрали очень большие силы. Проблема была лишь в том, как доставить их на остров. Сами испанцы никогда бы не решились на эту авантюру, Холмс утопил бы их раньше, чем они добрались до Ямайки. Но вмешался посторонний фактор, с которым мы ничего не могли поделать — тринидадские пришельцы. Они непостижимым образом уничтожили эскадру Холмса. Причем так, что во время ночного боя их даже не смогли обнаружить. И этим открыли дорогу испанцам. А после высадки при таком неравенстве сил взятие острова — дело времени. Если бы пришельцы не разнесли форт Руперт, испанцы могли бы вообще не штурмовать Порт Ройял, а полностью блокировать его и ждать, когда у нас кончатся все припасы. А сами тем временем прибрали бы к рукам весь остров.

— Печально, мистер Каррингтон… Ладно, в конце концов, мы потеряли то, что сами забрали четырнадцать лет назад у испанцев. Как пришло, так и ушло. Но не попытаются ли после этого испанцы вообще выдавить нас из Нового Света?

— Они бы и рады были это сделать, Ваше величество, но без помощи тринидадцев им это не удастся. Причем в этом есть один очень важный нюанс.

— Какой?

— Тринидадцы и испанцы — вынужденные союзники. В данный момент они оказались полезны друг другу. И произошло это потому, что глава тринидадцев — адмирал Леонардо Кортес — оказался не только успешным флотоводцем, но также очень умным и гибким политиком. Он не стал воевать с испанцами даже после двух попыток расправиться с ним, а приложил все силы к тому, чтобы замять оба эти инцидента и представить их, как необдуманные действия частных лиц. И вице-король Новой Испании сейчас до смерти напуган, так как ничего не может сделать. Любые попытки действовать грубой силой пресекались самым жестким образом. В то же время пришельцы во главе с Кортесом переманили на свою сторону все население Тринидада, завоевали симпатии испанцев в близлежащих городах благодаря резко возросшей выгодной торговле, наладили хорошие отношения и торговлю с французами, голландцами и португальцами, а также фактически прибрали к рукам помимо Тринидада еще и Тобаго. Причем без единого выстрела и при полной поддержке тамошнего населения. Если так пойдет и дальше, то вполне могут подвинуть и самих испанцев на материке. Но пока, похоже, им это не нужно. Они не пытаются откусить больше, чем могут проглотить.

— Очень, очень интересно… В Испании, насколько нам известно, тоже не в восторге от того, что творится в их заокеанских владениях. Но ничего пока сделать не могут. Были горячие головы, призывавшие покарать нечестивых еретиков, но трезвый расчет все же возобладал. Хоть Марианна Австрийская, заправляющая всем в Мадриде, и не блещет умом, но все же при дворе у нее есть умные люди, которые отговорили ее от авантюры вроде карательной экспедиции. По крайней мере до тех пор, пока все не прояснится.

— Осмелюсь заметить, Ваше величество, для нас было бы гораздо лучше, если бы Марианна Австрийская не стала прислушиваться к мнению этих людей.

— Что Вы хотите этим сказать?

— В данный момент Испания, да и вся Европа, выжидают. Что же будет дальше в Новом Свете? Во всех европейских столицах уже давно известно о тринидадском чуде, но никто пока либо не хочет, либо не может действовать официально. Вся возня вокруг Тринидада — это фактически действия частных лиц. Испанскую колониальную администрацию во главе с вице-королем Новой Испании пришельцы либо запугали, либо купили. И там ничего не хотят делать для решения возникшей проблемы, поскольку самих испанцев, я имею ввиду тех, кто проживает в Новом Свете, абсолютно все устраивает. Торговля с Тринидадом дает им огромные прибыли, а придание Якобштадту на Тобаго статуса порто-франко, куда сразу же слетелись французы, голландцы и португальцы — настоящий рай для испанских купцов. Плюс пришельцы вычистили Карибское море от пиратов и там стало гораздо спокойнее. И сейчас испанцы, французы, голландцы и португальцы всеми силами набиваются к ним в друзья. Пытались сделать это и мы после провалившейся авантюры с Тобаго. Но что странно, пришельцы почему-то выделяют нас среди прочих. Французам они простили попытку грабежа и отпустили с миром всех, кто уцелел. На действия испанцев, покушавшихся на них дважды, вообще закрыли глаза и постарались забыть об этих инцидентах. Но вот в отношении нас почему-то ведут себя совсем по другому. Ведь формально мы не сделали им ничего плохого. Нападение отряда Сирла на Тобаго было представлено, как действие частных лиц, к которому Англия не имеет никакого отношения. Тем более Тобаго — это не Тринидад, вотчина пришельцев. Тем не менее, сеньор Кортес сразу заявил, что в сказки о "действиях частных лиц" не верит и ни на миг не сомневается в том, кто является истинным виновником нападения и с чьей подачи действовал Сирл. А потом и вовсе снюхался с испанцами до такой степени, что помог им отбить Ямайку. С теми, кто дважды посылал карателей против него. Создается впечатление, что он имеет к Англии какие-то личные счеты.

— Но как такое может быть? Ведь если действительно эти пришельцы провалились сюда из другого мира, как они утверждают, то чем и когда мы могли им насолить?

— Не знаю, Ваше величество. Но вся логика их действий говорит о том, что нас они считают гораздо более опасными врагами, чем испанцев и всех прочих.

— Что, в общем-то, не лишено основания… Да уж, сеньор Кортес, если только это его настоящее имя, далеко не дурак… Что Вы можете предложить с точки зрения своей службы, мистер Каррингтон? Насколько я понял, сделать этих тринидадских пришельцев нашими союзниками не удастся?

— Я такого не говорил, Ваше величество. Я сказал лишь то, что сеньор Кортес очень сердит на нас и поступает соответственно.

— Вот как?! Объясните!

— Охотно, Ваше величество. Не знаю, что произошло в Новом Свете после того, как "Алиса" покинула Ямайку, но до этого никакой агрессии против британских владений тринидадские пришельцы не проявляли. Прошлогодний инцидент в Порт Ройяле не в счет. Кортеса просто спровоцировали на нападение, и он в наиболее доступной и понятной форме объяснил всем, кто в доме хозяин. Но после этого не предпринимал против нас никаких недружественных акций. Более того, стал всячески привечать английских купцов на Тобаго. Очень похоже, что ответный ход с нападением на Ямайку является именно ответным ходом на тобагскую авантюру Сирла. Кортес вновь дает нам понять, кто в карибском доме хозяин, только и всего. Одновременно с этим он решает вторую задачу — убеждает испанцев в своей полезности и лояльности. Ведь Ямайка — это такой подарок, перед которым они ни за что не устоят и простят ему даже фактический захват Тринидада. Иными словами, Кортес просто обменял Тринидад на Ямайку. Обмен для испанцев очень выгодный, так как пока Ямайка была наша, она являлась для них источником постоянной головной боли. В то же время Тринидад, пока на нем не появились пришельцы, абсолютно никакой прибыли не давал. Вот сеньор Кортес и провернул своего рода сделку по принципу "возьмите и отстаньте". Все было бы ничего, если бы на этом и закончилось. Поскольку людей у Кортеса немного, то Тринидада и Тобаго ему пока что вполне хватает, дальше он не полезет. Но это пока. Я уверен, что если его не остановить, то по мере притока людей из Европы он начнет экспансию на близлежашие острова, а затем и на материк. Но не раньше, чем обеспечит себе прочный тыл и подавляющее преимущество в силах на выбранных участках.

— Вы уверены в этом?

— Уверен, Ваше величество. Я видел их. И разговаривал с ними. Как с самим Кортесом, так и с его людьми. Это хищники, которые умеют терпеливо ждать своего часа. Но когда этот час придет, они его не упустят. И нас и испанцев пока что спасает то, что их очень мало. Но так не будет продолжаться вечно.

— И что Вы предлагаете?

— Любыми путями столкнуть этих пришельцев с испанцами. Поскольку с испанцами — уроженцами Нового Света, это сделать практически невозможно, остается сама Испания. Пусть они грызутся друг с другом как можно дольше, тогда сеньору Кортесу будет не до нас. Желательно было бы натравить на него еще и французов с голландцами, но это крайне сложно. Они вряд ли откажутся от тех выгод, что дает им дружба с Тринидадом. Зато в Испании очень многие скрипят зубами и готовы вцепиться в глотку пришельцам. Тем более, не располагая полной информацией и продолжая мыслить прежними категориями. Торговая Палата в Севилье, являющаяся узаконенным монополистом в торговле с Новым Светом, несет большие убытки. А ведь фактически именно она определяет всю политику Испании в отношении заокеанских колоний. И если правильно разыграть эту карту, то мы можем обеспечить длительную и тяжелую войну Тринидада с Испанией. В этом случае вице-короли Новой Испании и Перу вряд ли решат отсидеться в стороне, так как их запросто сместят и назначат новых. В итоге Тринидад окажется в кольце врагов. Допускаю, что на первых порах он сумеет нанести крупные поражения испанцам, но запасы пришельцев не бесконечны, и в длительной войне на истощение они проиграют.

— А мы?

— А мы будем спокойно наблюдать со стороны, ни во что не вмешиваясь и постаравшись нейтрализовать французов, голландцев и португальцев, чтобы они не лезли в эту заварушку. И когда дела у сеньора Кортеса станут совсем плохи, предложим свою помощь. Не за спасибо, конечно. И у него просто не останется выбора. Перед этим направить к нему как можно больше наших людей под видом переселенцев. Если кто-то из них сумеет пробиться на более-менее высокие посты, прекрасно. Если нет, тоже неплохо. Мы будем иметь свои глаза и уши на Тринидаде. И еще хочу сказать, Ваше Величество… Я много думал обо всем этом во время плавания через Атлантику после того, как мы покинули Ямайку. И пришел к выводу, что подчинить Тринидад британской короне мы не сможем. Это невозможно потому, что пришельцы очень ценят свою свободу. Ценят превыше всего. Они не такие, как мы, или те же испанцы, голландцы и прочие. Они д р у г и е. Они настолько отличаются от обычных людей, что я даже не могу подобрать сравнения. Причем отличаются не внешне, отличаются их души. Пообщавшись с ними, я окончательно убедился — они действительно не принадлежат нашему миру. Попытка подчинить их силой приведет к войне на истребление до последнего человека. И все свои тайны они унесут с собой. Но вот сделать их в какой-то степени зависимыми от нас, чтобы хорошие отношения с нами стали им выгодны — это вполне реально. И в таком случае можно рассчитывать на то, что с помощью Тринидада мы сможем укрепиться в Новом Свете, сильно подвинув испанцев, а то и вообще вышвырнув их оттуда. Разумеется, какой-то кусок достанется и Тринидаду. Но американский материк огромен, подчинить его себе целиком мы все равно не сможем. По крайней мере, в ближайшем будущем.

— Очень заманчивый план, мистер Каррингтон… Пожалуй, над этим стоит подумать…

Разговор с королем продолжался довольно долго. Карл Второй осознал, какие колоссальные преимущества можно получить, если переманить тринидадаских пришельцев на свою сторону. Пусть даже вот таким, иезуитским способом. Но сделать это далеко не просто. И вот теперь, покинув дворец и направлясь домой в свой загородный особняк, Мэттью в спокойной обстановке анализировал информацию, которую получил от своего монарха…

Испания бурлит. Впервые за много лет нашелся тот, кто реально нанес ощутимый удар по прибылям Торговой Палаты. То есть, совершил смертный грех, который нельзя простить ни при каких обстоятельствах. И сейчас сеньоры из Торговой Палаты исходят праведным гневом, призывая все кары небесные на головы проклятых еретиков. Марианну Австрийскую, являющуюся регентом при малолетнем короле и фактически правящую Испанией, осаждают просьбами "навести порядок" в Новом Свете, но она пока что колеблется. Память о судьбе Непобедимой Армады заставляет быть осмотрительным. И это здесь, фактически у себя дома. Тогда хоть половина кораблей, сильно потрепанных штормами и английскими пушками, сумела кое-как доползти до испанских портов. Здесь же сначала надо преодолеть Атлантику. В общем, советники при дворе как могли, отговаривали Марианну от опрометчивого шага. Но были среди них и ярые сторонники "восстановления порядка". Вот через них и надо действовать. Каким именно образом — это уже детали. Подключить католическую церковь в Испании — пусть тоже постарается (здесь Мэттью усмехнулся — хоть какая-то польза от попов!). В идеале было бы неплохо заручиться поддержкой в этом вопросе и у самого Римского Понтифика — Климента IX. Чтобы, так сказать, благословил добрых католиков испанцев на новый крестовый поход. Но Климент IX не дурак и ни с того ни с сего, под влиянием одних эмоций, такое важное решение не примет. Тем более, до него тоже дошла информация о тринидадских событиях и он не торопится объявлять их происками дьявола, заняв выжидательную позицию. Говорит, что нельзя слепо верить слухам, а надо сначала как следует разобраться. Правда, злые языки утверждают, что Понтифик сделал это из практических соображений. Дескать, дьявол творит такие чудеса, а Господь нет?! Как такое может быть?! И если действительно подтвердится, что события на Тринидаде — Чудо Господне, то как же тогда Понтифик будет выглядеть в глазах добрых католиков? Если несправедливо признает Чудо "кознями диавола"? И вся святая церковь вместе с ним? Зато, если выяснится обратное, всегда можно сказать, что предвидели это, но не торопились объявлять, дабы усыпить бдительность приспешников Сатаны. Но это Понтифик, до него высоко и далеко. И не факт, что он вообще захочет принять участие в такой рискованной игре. А если захочет, то как бы не на другой стороне. По большому счету, ему не нужна длительная война Испании с непонятным и сильным врагом и с непредсказуемым результатом. Ведь если Испания потерпит сокрушительное поражение не от единоверцев-французов, или даже не от еретиков-англичан, а от каких-то "пособников дьявола", то престижу католической церкви будет нанесен очень сильный удар. Что не может не волновать Климента IX, и вполне может сподвигнуть его на какие-то действия, направленные на нейтрализацию этого плана. Зато есть фигуры помельче и поближе, но тоже достаточно влиятельные и гораздо более доступные. Испанская инквизиция, например. В Испании ее позиции очень сильны и она может убедить Марианну принять нужное решение. Нужно лишь умело подтолкнуть всех в нужном направлении…

Но это мероприятия стратегического масштаба, с далеко идущими планами и их подготовка займет не один месяц. Сейчас бы разобраться с сегодняшними проблемами. После тяжелого перехода через Атлантику "Алиса" зашла в Плимут и простояла там пять дней, прежде чем продолжила свой путь к берегам Темзы. Помимо необходимости пополнения запасов и отдыха команды у Мэттью было здесь еще одно важное дело. В Плимуте жил его старый друг — Джереми Палмер. Человек далеко не простой и то, что в свое время они случайно встретились и подружились, можно было считать провидением господним. В тот день Мэттью, которому едва исполнилось двенадцать лет, убежал из дома. Он не выдержал постоянных издевательств, направленных на "изгнание беса", и хотел только одного — сбежать куда-нибудь подальше, где его никто не найдет. Действительность, как всегда, оказалась не совсем такой, какой он ее представлял. Едва он оказался в "неблагополучном" районе города, как тут же стал жертвой уличной подростковой шпаны, польстившейся на его богатую одежду. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не вмешательство незнакомца, случайно завернувшего в этот проулок. Видя, что стая уличных шакалов напала на хорошо одетого мальчишку, он тут же без разговоров пустил в ход свою тяжелую трость. Не ожидавшие такого развития событий юные маргиналы бросились врассыпную, оставив на земле четверых, которым "повезло" познакомиться с тростью мистера Палмера, как он представился испуганному Мэттью. Поскольку уже близился вечер, Палмер отвел беглеца к себе домой, чтобы он не влипнул в очередную неприятность, по дороге выслушав его историю. А дослушав горестную исповедь отчаявшегося подростка, только покачал головой и произнес слова, которые двенадцатилетний Мэттью Каррингтон, затюканный речами родителей и священников о христианском смирении и терпении, меньше всего ожидал услышать.

— Не с того ты начал, Мэттью. Я тебя прекрасно понимаю, так как сам побывал в твоем положении. Могу сказать одно — жди, и твое время придет. Сцепи зубы, молчи и жди. Но никогда ничего не забывай — ни хорошего, ни плохого. И никогда никому ничего не прощай. Запомни, тот, кто забывает и прощает, сполна получает опять…

Встреча оказалась судьбоносной. Затравленный мальчишка, который уже почти дошел до грани, как будто очнулся от окружавшего его кошмара. Слова Джереми Палмера разбудили в нем волю к жизни и сопротивлению. После разговора со своим неожиданным спасителем он вернулся домой на следующий день. Но прежнего двенадцатилетнего мальчишки больше не было. Мэттью Каррингтон, младший из сыновей Энтони Каррингтона, эсквайра, превратился в сидящего в засаде хищного зверя, который умеет ж д а т ь. Джереми Палмер, практикующий врач, стал настоящим другом изгою, несмотря на разницу в возрасте почти в пятнадцать лет. Да оно и не удивительно, у Мэттью не было настоящих друзей. Клеймо "ненормального" и "одержимого бесами" прочно прилипло к нему с детства, хоть он и старался не выделяться среди сверстников. С тех пор прошло много лет. Палмер, как оказалось, обладал необычными способностями, хотя и не афишировал их. И даже более того, смог обучить Мэттью некоторым вещам, которые "нормальные" люди сочли бы за колдовство. В частности, Мэттью научился безошибочно определять, говорят ли ему правду, или нагло врут. Мог чувствовать опасность, исходящую от человека, даже если он разыгрывал из себя искреннего друга. Мог "отвести глаза" и сделать так, что его не заметит целая группа людей. При нападении грабителей мог усилием воли сделать так, что противники просто не успевали реагировать на его движения, и неизбежно становились жертвами его шпаги. Научился многому в медицине и фармацевтике, причем хорошо разбирался не только в лекарственных препаратах, но также в ядах и противоядиях. Но поначалу Мэттью главным считал не это. Доктор Палмер, который увидел в подростке родственную душу, научил его многому из арсенала наемного убийцы. Не сразу, конечно, а когда окончательно убедился, что перед ним достойный и способный ученик, который не будет трепать языком и постарается превзойти в мастерстве своего учителя. И семена упали на благодатную почву. Но он никогда не торопился. Он ждал, когда обстоятельства сложатся наиболее благоприятно, и только тогда начинал действовать. Когда быстро и мгновенно, как удар молнии, а когда медленно, давая своим врагам время подумать и осознать, какую невероятную глупость они совершили. О-о-о, теперь он знал, какое это вкусное блюдо — месть! И знал, что это блюдо обязательно надо подавать холодным. Но во всем этом был один очень важный момент, который все время позволял Мэттью выходить победителем из, казалось, безвыходных ситуаций. Н и к т о не знал о его приобретенных способностях. В смысле — никто из живых, кроме Палмера. Но Палмер хранил обет молчания, так как это было и в его интересах. А все остальные, которые вставали поперек дороги Мэттью и становились свидетелями его "колдовства", просто не успевали никому ничего рассказать…

Мерный ход кареты убаюкивал и Мэттью окунулся в воспоминания, но тут же взял себя в руки. Сейчас нужно сосредоточиться на ближайших проблемах. А самая ближайшая — лейтенант Джеймс Паркер, который находится в его доме на правах дорогого гостя. И с которым Мэттью пока не знал, что делать. Он очень понадеялся на то, что старый друг Джереми сумеет разбудить память офицера, так как сам был свидетелем, что подобные вещи удавались ему неоднократно. К доктору Палмеру привозили людей, потерявших память в результате самых разных причин, и он всегда помогал. Когда это удавалось за час, когда за неделю, но удавалось всегда. И по прибытию в Плимут Мэттью первым делом отправился в гости к старому другу. Пока один, чтобы не привлекать внимания. Показывать всем лейтенанта Паркера он не хотел. И еще больше не хотел, чтобы тот стал болтать о своих приключениях. Но в доме Палмера его ждал неприятный сюрприз — хозяин неожиданно исчез с месяц назад, но куда именно, и когда вернется, дворня не знала. Мэттью сразу насторожился и попытался прояснить ситуацию, так как на старину Джереми это было непохоже. Но сколько он ни задавал уточняющих вопросов, в конце концов убедился — слуги действительно ничего не знают. Смотрят за домом в отсутствие хозяина и не более. Жены у Палмера не было, а от своих родственников он держался подальше, так как считал их хуже врагов. Хоть он и не распространялся об этом сам, но Мэттью по своим каналам давно выяснил, что на это были очень веские основания. И вот теперь ломал голову — куда же, спрашивается, подевался этот неугомонный старый черт? То, что Джереми Палмер хоть и находился уже в достаточно почтенном возрасте, но это абсолютно не убавило его прыти и он запросто мог ввязаться в какую-нибудь авантюру, Каррингтон знал. Но в таком случае он бы обязательно оставил для него записку в тайнике. Сейчас же тайник оказался пуст. А это значит, что либо Джереми собирался в страшной спешке, и ему было не до писанины, либо он вообще не собирался никуда уезжать надолго и с ним что-то случилось. В любое другое время Мэттью задержался бы в Плимуте и постарался выяснить, в чем дело, но сейчас обстоятельства не позволяли. И скрепя сердце, был вынужден вернуться на "Алису". Тот шанс, на который он так понадеялся, оказался упущен. А второго такого кудесника, знатока человеческих душ, Мэттью не знал. Не к попам же, в самом деле, за помощью обращаться? Они знатоки душ еще те… И теперь у него есть лейтенант Паркер с очень важной информацией в голове, но он совершенно не представляет, как эту информацию оттуда извлечь. А в том, что эта информация есть, Мэттью не сомневался. Когда-то Джереми, закончив работу с одним из пациентов, потерявшим память, сказал ему, что может заставить человека з а б ы т ь некоторые вещи. Но точно также может заставить в с п о м н и т ь. И глаза у него тогда были… Мэттью аж передернуло от воспоминаний. Совсем как у Матильды, ведьмы-полукровки на Тринидаде… А то, что она ведьма, Мэттью понял сразу, едва их взгляды встретились. Неудивительно, что они с главарем пришельцев — Леонардо Кортесом — нашли друг друга. Ведьма и пришелец из другого мира, обладающий уникальными знаниями. Убойное сочетание. И то, что она поработала с лейтенантом Паркером, заставив его забыть ряд очень важных вещей, ясно для него, как божий день. Но не будешь же кричать об этом всем встречным, только обвинения в колдовстве ему не хватало. Хоть тут и не Испания с проклятыми фанатиками-папистами и ее святой инквизицией (интересно, что в ней святого?!), но нарваться на неприятности по этому поводу можно и в старой доброй Англии. Здесь позиции церкви не так сильны, но религиозных фанатиков тоже хватает. Спрашивается, что делать? Ответ — искать ведьму. Но н а с т о я щ у ю ведьму. Такую же, как полукровка Матильда, а не ложно обвиненную в колдовстве по доносу завистливых соседей женщину. Проблема в том, где ее найти. Настоящая ведьма свои способности не афиширует и в случае чего предпримет радикальные меры для своей защиты…

Тут Мэттью злорадно усмехнулся. Если бы его мысли услышали священники, или кто еще, то сомнений в том, что мистер Каррингтон продал душу дьяволу, у них бы не возникло. Благодаря планомерной и последовательной работе служителей церкви, проводимой с ним в детстве и отрочестве и направленной на "изгнание бесов", у Мэттью выработалась стойкая неприязнь ко всем, кто вещал от имени Господа. И он критически относился ко всем церковным догматам, хотя веру в самого Господа и не отрицал. Просто считал, что "слуги божьи" занимаются исключительно собственной наживой и обеспечением личной власти, но уж никак не являются посредниками между Всевышним и людьми, нагло присвоив себе это право. А раз так происходит, то значит Всевышнему на это наплевать. В таком случае, Мэттью Каррингтон тоже имеет полное право наплевать на священников и действовать по своему усмотрению. В том числе и по отношению к ведьмам. Впрочем, здесь его позиция не очень расходилась с официальной линией церкви. Парадоксальность законодательства большинства стран Европы была в том, что быть ведьмой не запрещалось. Преследовались лишь неправедные деяния ведьм. Чем и воспользовался Иоганн Кеплер на судебном процессе своей матери, против которой были выдвинуты обвинения в колдовстве. Но Кеплеру очень повезло, обычно доказать отсутствие злого умысла было практически невозможно. Поэтому Мэттью вполне допускал за ведьмами право на существование и не видел в их любых деяниях ничего плохого. Разумеется в том случае, если это было в его интересах. А кому они там поклонялись на самом деле — Господу, или Сатане, его нисколько не волновало. Творчески подходя к религии, он считал, что раз Господь допускает подобные вещи, то значит это ему вполне угодно. А если так, то зачем копья ломать?

Но проблема была в том, что на примете пока что никого нет. Он знал одну настоящую ведьму и встречался с ней много лет назад. Но она уже была в преклонном возрасте и жива ли сейчас, не известно. Хотя, тогда они неплохо поработали вместе к обоюдной выгоде. Правда, назвать их дела праведными было трудновато. Ну и ничего! Как говорится, Господь простит. А может вообще не заметит. А может и заметит, но только посмеется…

Карета въехала во двор особняка, но Мэттью так еще и не решил, что же делать с Паркером. Выпускать такой козырь из своих рук не хотелось. Хоть он уже и вытянул умело поставленным разговором все, что помнил лейтенант, но все же не терял надежды на то, что удастся узнать больше. Но когда?! А отпускать такой ценный источник информации тоже нельзя. За секретами пришельцев сейчас гоняются очень многие, причем не только французы, испанцы и прочие. Здесь, в Англии, любителей чужих секретов тоже хватает. И если только они узнают о Паркере, то долго он не проживет на этом свете. Никто просто не поверит, что прожив более полугода среди пришельцев, он практически ничего не узнал. Значит остается одно — держать Паркера при себе и всячески оберегать. А если это станет невозможно — тихо ликвидировать. Мэттью Каррингтон з н а е т в данный момент даже больше, чем п о м н и т лейтенант Паркер. И этого вполне достаточно. Именно поэтому в разговоре с королем он и попросил сохранить пока что в тайне наличие в Лондоне человека, прожившего на Тринидаде столько времени. Для его же безопасности. Если Его Величество захочет, то он всегда может встретиться с этим человеком, не афишируя его имя и место, откуда он прибыл. Подумав, король согласился. В конце концов, всю доступную и наиболее важную информацию он уже получил от Мэттью. А организовать тайную встречу с очевидцем тринидадаских событий можно и позже, не привлекая к ней внимания.

Успокоившись на данной мысли, Мэттью вышел из кареты и кивнул дворецкому, встречавшему хозяина у парадного подъезда.

— Никаких новостей, Чарльз?

— Никаких, сэр. Только Ваш гость буянит и требует, чтобы его срочно доставили в Адмиралтейство. Насилу успокоили, но это вряд ли надолго.

— Ничего, побуянит и перестанет. Распорядитесь насчет ужина, а я пока с нашим гостем поговорю.

Каррингтон вошел в дом и тут же столкнулся с лейтенантом Паркером, находившемся явно в перевозбужденном состоянии. Поздоровавшись и пригласив его в свой кабинет, спросил, как проходит отдых. И тут же нарвался на длинную тираду об офицерской чести, воинском долге, необходимости бить врагов Англии, а не прохлаждаться в предместьях Лондона и много что еще. Когда лейтенант выдохся и сделал паузу, Мэттью вежливо поинтересовался.

— Мистер Паркер, а я что по Вашему делаю?

Паркер, уже готовый продолжить монолог, от такого вопроса запнулся и Мэттью перехватил инициативу в разговоре.

— Поверьте, мой друг. То, что делаю я, не менее важно для Англии, чем крейсирование эскадры где-нибудь у берегов Нового Света. И благодарите бога за то, что Вы сейчас находитесь здесь. Потому, что если бы не цепь случайностей, Вы бы давно лежали на дне Карибского моря. Вы уцелели при взрыве своего корабля, что уже можно считать почти чудом. Тринидадцы выловили Вас из воды, хотя вполне могли этого не делать. А после этого обращались с Вами по человечески так долго, благодаря чему Вы сейчас стоите передо мной и высказываете свое недовольство. Представьте на миг, что Вы попали в плен к испанцам после того, как напали на испанский корабль. Причем напали превосходящими силами с целью его уничтожить. А после этого я, использовав нужные связи, за выкуп, или еще как, но все же выцарапал Вас у испанцев и доставил в Англию. Вы бы и после этого высказывали мне претензии?

— Простите, сэр. Но я правда не могу…

— Можете, лейтенант! У каждого своя война. И сейчас Вы тоже находитесь на войне. Да, да, Вы не ослышались! Война не только там, где стреляют пушки. Она может быть очень тихой, но от этого не менее опасной. И в отличие от войны со стрельбой пушек, которая рано, или поздно заканчивается, тихая война не заканчивается никогда. Вы умный человек, лейтенант. И Вы давно поняли, что я не просто так штаны просиживал в губернаторской резиденции в Порт Ройяле. В любом другом случае наше знакомство бы не состоялось. Но раз уж так вышло, что Вы оказались причастны к величайшему событию современности, то теперь игра идет по правилам "пока смерть не разлучит нас". Надеюсь, э т о Вы понимаете?

— Понимаю, сэр. Но в то же время, я не могу отсиживаться в тылу, когда гибнут мои товарищи!

— На этот счет можете быть спокойны, никто сейчас не гибнет. Те, которым суждено было погибнуть, уже погибли. А кому суждено выжить — по прежнему живут и здравствуют. Поэтому находитесь ли Вы здесь, в моем доме, или на палубе корабля, это все равно ничего не изменит.

— Но как?! Ведь испанцы напали на нас!!!

— Нельзя быть таким наивным, лейтенант. То, что творится в Новом Свете, совсем не означает, что Англия и Испания находятся в состоянии войны. Там тоже война не прекращаетя ни на минуту, хотя в Европе может царить мир. Это большая политка. Четырнадцать лет назад мы захватили Ямайку у испанцев. Сейчас они вернули назад свою собственность. Только и всего.

— А Трнинидад?! Такое вероломство! Честное слово, я был об этом сеньоре Кортесе лучшего мнения!

— Не вероломство, а политическая выгода. Сеньор Кортес совершил очень выгодный для себя обмен — обменял у испанцев Тринидад на Ямайку. И этим поступком убедил их в своей полезности и лояльности. Привыкайте мыслить другими категориями, Джеймс, раз уж нам предстоит работать вместе.

— Ладно… Простите, сэр, это эмоции… Но дальше-то что? Я сижу здесь в неведении уже три дня, хотя мои сведения имеют огромную ценность, и их нужно срочно сообщить в Адмиралтейство!

— Забудьте про Адмиралтейство, Джеймс. Все, что надо, им уже сообщили и Ваш рассказ от первого лица вряд ли добавит что-то значимое. А теперь главное — Вам предстоит встреча с Его Величеством. Расскажите все, как было. Причем только конкретные факты, без эмоций и фантазий. Не надо выдавать желаемое за действительное, Его Величество это очень не любит. И тогда уже окончательно решим, что Вам делать дальше. Где и в качестве кого Вы сможете принести наибольшую пользу Англии…

Сообщив главную новость, Мэттью перевел разговор на другие темы и больше не касался серьезных вопросов. Да и Паркер, похоже, прочувствовал ситуацию и больше не надоедал своими требованиями. Как бы то ни было, вечер прошел спокойно и на следующее утро Каррингтон решил заняться накопившейся текучкой, поскольку король предупредил его, что ближайшие два дня он будет очень занят, и мистер Каррингтон может употребить это время по своему усмотрению. Перебирая бумаги, он с головой ушел в это занятие, когда неожиданно его побеспокоил слуга.

— Сэр, прошу прощения, но к Вам какой-то посетитель. Настаивает на аудиенции.

— Вот как? Даже настаивает? Кто он такой?

— Назвался Джоном Смитом, купцом из Чатэма. Внешне соответсвует, не бродяга какой-нибудь. Говорит, что у него есть предложение, которое несомненно Вас заинтересует.

— Интересно… Ну давай, зови этого Смита. Посмотрим, что он за купец.

Слуга вышел и вскоре вернулся с человеком, одетым в неброскую, но добротную одежду, без намека на выпячивание роскоши. Мэттью был готов поклясться, что никогда его не видел, но едва они встретились взглядом… Он тут же отпустил слугу, и едва тот закрыл дверь, встал из-за стола и улыбнулся.

— Вот бы никогда не подумал, что старый лис пожалует ко мне в таком обличье! Здравствуй, Джереми! И что это за маскарад?

— От молодого лиса слышу! Здравствуй, Мэттью! Сколько лет, сколько зим!

Старые друзья обнялись, и "купец Джон Смит" сразу перешел к делу.

— Мэттью, у меня мало времени. Маскарад — дело несложное, если знаешь, как это делать. Мне пришлось залечь на дно, так как вокруг началась нехорошая возня, и я так и не смог выяснить, кто за этим стоит. С месяц назад в моем доме появился какой-то тип и завел странный разговор, предлагая принять участие в деле по ту сторону Канала. Ничего конкретного не говорил, но мне он сразу не понравился. Ты ведь знаешь, я разбираюсь в людях. И по всему выходило, что для меня это была бы дорога в один конец, хоть он и обещал сказочные барыши. Видно, где-то я все же наследил, вот на меня и вышли с таким предложением. И нутром чувствую, грядут серьезные события. Поэтому решил на время уйти в тень. Знаю, что ты приходил ко мне домой, вот и решил тебя навестить и предупредить. Подозреваю, что о тебе тоже знают. И мне это очень не нравится.

— Но все же, что это может быть?

— Понятия не имею. Я сразу же оборвал все концы и меня они больше не нашли. Пока, во всяком случае. И хочу дать совет. Если обратятся к тебе — лучше исчезни на какое-то время. Ничем хорошим это не кончится.

— Спасибо, дружище! Последую твоему совету. А у меня, кстати, к тебе дело.

— Какое?

— У меня сейчас гостит человек, частично потерявший память. И мне очень н у ж н о, чтобы он все вспомнил. Кроме тебя я других посвященных не знаю.

— А что за человек? Я его знаю? И почему он потерял память? Его по голове не били?

— Нет, не били и ты его не знаешь. Он тебя тоже. А почему потерял память… Подозреваю, что с ним поработал тот, чья с и л а не уступает твоей.

— Вот даже как?! Мэттью, ты меня удивляешь. Куда ты влез?

— Долго рассказывать. Тем более, если ты сможешь войти в его память, то и сам все узнаешь.

— Заинтриговал… Ладно, помогу по старой дружбе. Самому интересно…

От неожиданного решения проблемы у Мэттью поднялось настроение. Вызвав Паркера, он предложил ему лечь на диван в гостиной, закрыть глаза и ничему не удивляться. Паркер, сбитый с толку но уже привыкший, что мистер Каррингтон просто так никогда ничего не делает, нехотя подчинился. Когда пациент был готов, в комнату вошел Джереми Палмер и быстро погрузил лейтенанта в транс, а затем сел на стул рядом и долго держал руки возле его головы. Мэттью наблюдал с огромным интересом. Пока все было, как и раньше. Во всяком случае, по внешнему виду Джереми было непохоже, что он столкнулся с непреодолимыми трудностями. Прошло уже больше часа, когда наконец Джереми встал и подал голос. Но его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Я закончил, Мэттью. Вскоре он очнется и расскажет тебе все. Не так много, кстати, он-то и забыл, но реальная картина при этом искажается порядочно. И еще… Зря ты ввязался во все это. То, что я узнал, сродни настоящему чуду. Значит, это правда? То, что творится на Тринидаде?

— Правда, Джереми.

— Тогда ты просто дурак. Извини за прямоту. Эти люди сомнут всех, кто встанет у них на пути. Неужели, ты собираешься переиграть их?

— Я пока еще не решил.

— Хоть мне-то можешь не врать? Все ты давно решил. По-дружески предупреждаю — не лезь в это дело. Оно плохо кончится, попомни мои слова.

— Раз ты все узнал, Джереми, то понимаешь, что не все зависит от меня.

— Ошибаешься, от тебя многое зависит, Мэттью! Как именно ты преподнесешь то, что от тебя хотят услышать, так и будет. Хоть это и звучит напыщенно, но похоже, сейчас в твоих руках находится будущее Англии. Не ошибись в выборе.

— Так что же, отдать им все на откуп? Отказаться от наших планов в освоении Нового Света?

— А договориться по хорошему с ними не хотите? Точно так же, как это сделали они с испанцами, французами, голландцами и португальцами? Да, наш флот силен и армия тоже. Но неужели никому из вас не приходит в голову, что может найтись кто-то сильнее? Причем г о р а з д о сильнее? Сильнее испанцев, французов, голландцев и португальцев вместе взятых? И если только мы влезем в эту авантюру, то можем потерять в с е?

— А что бы ты сам предложил в этом случае?

— Не будите спящего льва. Это все, что я могу предложить. Иначе к нам тоже "придет песец"….

Глава 2

Большая кораблестроительная программа и большие шпионские страсти.

Леонид сидел за столом в рабочем кабинете на втором этаже своей шикарной асьенды и внимательно изучал материалы по проекту нового корабля, которые ему принес накануне главный корабел верфи Форта Росс сеньор Бернардо Кампос. Правда, новыми они были только для Кампоса, а Леонид с чувством ностальгии смотрел на корабль своей юности — последний из винджамеров, барк "Падуя", получивший впоследствии имя "Крузенштерн"…

Идея открытия грузопассажирской трансатлантической линии возникла давно, но пока в Карибском море сохранялся очаг напряженности под названием Порт Ройял на Ямайке, было просто не до глобальных проектов. Задача стояла гораздо приземленнее — выжить и утвердиться в этом мире. Теперь Порт Ройяла больше нет. Есть Пуэрто дель Рэй, над фортами которого развеваются испанские флаги. И сама Ямайка возвращена под власть испанской короны. На Тортуге тоже стало тихо. Месье Бертран Д'Ожерон все таки внял голосу разума и ликвидировал пиратское гнездо у себя на Тортуге. Проведенная демонстрация силы оказала нужное действие. Сами пираты, разумеется, никуда не исчезли и просто перебрались по большей части в Сен-Доменг, так как власть французской короны была там чисто номинальная. Реально контролировать французскую территорию на Эспаньоле губернатор Тортуги не мог. Но по крайней мере, он прекратил выдачу каперских свидетельств и скупку награбленного на Тортуге, что сразу же сделало дальнейшее пребывание пиратов на острове бессмысленным. И теперь те, кто все же рисковал выходить в Карибское море на свой разбойничий промысел, лишились даже этого фигового листа "законности" своих действий. Разумеется, при проведении операции по уничтожению пиратской флотилии на рейде Бастера удалось уничтожить далеко не все корабли, так как многие находились в этот момент "на промысле". Но испанцы переняли у пришельцев с Тринидада хорошо зарекомендовавшую себя тактику судов-ловушек, когда очень "упитанный" и соблазнительный с виду "купец", на который польстились джентльмены удачи, неожиданно сбрасывал овечью шкуру и охотник сразу же превращался в дичь. Пленных не брали после ряда инцидентов, когда пиратские посудины сначала спускали флаг, якобы сдаваясь, а потом пытались взять на абордаж испанские корабли. Один раз им это удалось. В остальных случаях испанцы вышли победителями, хоть и понесли при этом большие потери. После этого был отдан приказ — пленных не брать и не гоняться за трофеями. И теперь у пиратов при встрече с таким испанским "купцом" был только один путь — на дно морское. Пытались испанцы навести порядок и на островах, ликвидировав разбойничьи селения на берегу. Если на Нэвисе и ряде мелких островов это удалось, то в Сен-Доменге на Эспаньоле их постигла неудача. Пираты не принимали боя и уходили в джунгли Эспаньолы. Благо, остров был достаточно велик и скрыться в зарослях особой трудности не представляло. А поскольку вопрос поимки на суше любителей морского разбоя не стоял очень остро, то испанцы особо и не напрягались, справедливо полагая, что рано или поздно их подопечные оттуда вылезут. А если не вылезут, сгинув в тропических джунглях, туда им и дорога. И вот теперь, когда в Карибском море стало относительно спокойно, решили вернуться к ранее разработанным планам.

Для поддержания регулярной грузопассажирской линии Форт Росс — Европа и обеспечения того, чтобы она была прибыльной, требовались корабли совершенно других типов. Не тех, что сейчас в большом количестве пересекали Атлантику. Грузовые флейты водоизмещением в пятьсот — шестьсот тонн не возьмут много груза и пасссажиров. Даже значительно более крупные галеоны не могли удовлетворить потребности молодого государства, чуть полтора года назад неожиданно возникшего в Новом Свете. Требовалось что-то гораздо более крупное, чем флейт, и гораздо более надежное и быстроходное, чем галеон. Пока остро стоял вопрос с получением металла нужного качества и в нужных количествах, проблема была праткически нерешаема, так как создание цельнодеревянных корпусов кораблей имеет свои пределы, выше которых уже не прыгнуть. Но с появлением проката нужного качества решили попробовать начать строительство кораблей с композитными корпусами — металлическим набором и деревянной обшивкой. Для начала опробовать новую технологию при постройке небольших пятисоттонных грузовых шхун, предназначенных для рейсов между портами американского побережья. Если все получится, как и задумано, приступить к постройке серии крупных парусно-винтовых грузовых кораблей. Ну а пока суть да дело, Бернардо Кампос поработал над проектом такого корабля. Чтобы не заниматься изобретением велосипеда, взяли за основу хорошо зарекомедовавший себя барк "Крузенштерн". Последний из винджамеров, "выжимателей ветра", как их называли в свое время. С той только разницей, что "Крузенштерн" был целиком построен из стали и даже рангоут имел металлический, а когда еще назывался "Падуя" и ходил под немецким флагом, то не имел машин, так как изначально строился как чистый парусник. Такой подход для создания собственной независимой трансатлантической линии был неприемлем. Все признавали, что в данной ситуации машина жизненно необходима и проект был основательно переработан. Корпус барка решили оставить без изменений обводов и главных размерений, но поскольку получение металла хорошего качества в больших количествах было все еще проблематичным, то остановились на композитном корпусе — металлический набор и деревянная обшивка из прочных и долговечных сортов дерева, обшитых медными листами в подводной части. Рангоут выполнить деревянным, уменьшив высоту мачт, убрав с них бом-брам-рей и верхний брам-рей, оставив таким образом на фок и грот-мачтах по четыре прямых паруса вместо шести. Конечно, это приведет к некоторой потере скорости под парусами при слабых и умеренных ветрах, но зато значительно снизит нагрузку на рангоут и уменьшит требуемое число экипажа, что для дальних переходов немаловажно. И самое главное — обязательная установка д в у х паровых машин, работающих на два винта и двух групп паровых котлов. Сейчас на первое место выходили надежность и безопасность, а не экономичность. Тем более, работать машины будут не в течение всего рейса, а только при проходе узкостей вроде Зунда, при заходе в порт и выходе из порта, маневрировании в портах, а также в особых случаях. При появлени пиратов, или кораблей противника, например. В этом случае барк, либо запустив машины в помощь парусам, либо развернувшись против ветра, спокойно уйдет от любой погони. А если учесть, что "Падуя" в годы своей молодости, пока еще не стал "Крузенштерном", брал на борт до четырех тысяч тонн груза, имея полное водоизмещение шесть тысяч четыреста тонн, то выгоды от создания таких кораблей очевидны. Пусть их будет поначалу и немного, но с какой-то частью задачи по снабжению молодой Русской Америки всем необходимым из Европы они справятся. А заодно покажут свой флаг в европейских водах и напомнят всем, что слухи о слабости пришелцев, связанные с их малочисленностью, сильно преувеличены. Куда именно ходить, вопросов тоже не возникло. Голландия была готова к приему кораблей под тринидадским флагом, о чем официально сообщил голландский посол Юрген ван Оорд, прибывший в Форт Росс для установления дипломатических и торговых отношений. Ждали пришельцев также и в Курляндии, герцог курляндский Якоб Кетлер сразу сообразил, какой уникальный шанс дает ему судьба. Зазывали к себе в гости французы и португальцы, но с ними пока решили повременить. Неизвестно, как там встретят. И конечно, на очереди был Архангельск. Единственный порт в европейской части России. Время Петра Великого еще не пришло. Дело оставалось за малым — созданием своего собственного флота, предназначенного для трансатлантических переходов. Но ходить в Европу надо так, чтобы это было не только безопасно, но и выгодно. И крупные прочные барки, "выжиматели ветра", построенные в двадцатых годах ХХ века, как нельзя лучше подходили для этих целей в XVII веке, когда топливная база в европейских портах отсутствует, как таковая. А для проходов узкостей и маневров в портах парусно-паровому кораблю вполне хватит того запаса жидкого топлива, которое он возьмет в начале рейса при выходе из Форта Росс. Как исключение, можно предусмотреть возможность питания паровых котлов дровами, но это уже если вообще припрет. Не забыть также и о вооружении. Поскольку это грузовой корабль и он не предназначен для боя с противником, то четыре — шесть казнозарядных двенадцатифунтовок ему вполне хватит, чтобы отвадить любителей чужого добра. Плюс пулеметы МГ-69 и карабины "Меркель" у экипажа для предотвращения различных эксцессов в портах. А чтобы обеспечить безопасность своего торгового флота в европейских водах, где любителей поживиться чужим добром не меньше, чем в Карибском море, держать там эскадру из четырех — пяти быстроходных броненосных крейсеров, построенных по такой же концепции, только с полным отказом от парусов и на базе проекта быстроходного клипера, несколько увеличенного в размерах. Для снабжения топливом держать при эскадре быстроходный танкер, сделанный на основе того же барка. И вообще, надо создавать свою военно-морскую базу в тех краях со всей соответствующей инфраструктурой. Чтобы и к Европе поближе была, но в то же время и нападения многочисленной сухопутной армии противника можно было не опасаться. А то устроят, понимаешь, очередной крестовый поход против приспешников дьявола. Никакого запаса снарядов и патронов не хватит. Идеальные места — острова, не слишком удаленные от материка. Например — Канары, Азорские острова, Мадейра, Уэссан. Хоть они и принадлежат пока что испанцам, португальцам и французам, ну и что? Все течет, все меняется. К тому же, Русской Америке не нужен весь архипелаг Канарских, или Азорских островов. И одного острова хватит. Того, что покрупнее и получше…

Леонид понял, что "и тут Остапа понесло". Какие в чертям собачьим военно-морские базы под боком у Европы?! Какой мощный троговый флот из парусно-винтовых барков, прикрываемый эскадрой броненосных крейсеров?! Сейчас бы поскорее доделать то, что начали, дабы гарантированно обезопасить Тринидад от нападения с моря. "Ягуар" и "Кугуар" хоть и показали себя прекрасно в бою с английской эскадрой и при бомбардировке фортов Порт Ройяла, но все же остаются деревянными парусно-винтовыми фрегатами со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, хоть и с несколько улучшенной по сравнению с хроно-аборигенами артиллерией. Пока получалось бить врага по частям, укрываясь в ночной темноте, все было хорошо. Но обстоятельства могут сложиться так, что придется принимать дневной бой со значительно превосходящими силами противника и на небольшой дистанции, когда потерь и повреждений избежать будет практически невозможно. А у Русской Америки каждый корабль и каждый человек на счету. И она не может позволить себе такой роскоши, как некоторые "гениальные" полководцы-победители Второй мировой войны, воюющие не умением, а числом. "Волк" хорош в своей ипостаси, как быстроходный "вертолетоносец", но для других целей он мало пригоден. "Песец" — хороший рейдер-одиночка, внешне практически ничем не отличающийся от обычного парусного "купца", но также не предназначен для эскадренного боя с превосходяшими силами. "Аврора" — быстроходный разведчик и этим все сказано. "Тезей" и "Беркут" без крайней нужды трогать нельзя. Ресурс их механизмов не вечен. А больше в составе флота Русской Америки ничего и нет, если не считать многочисленную группу разномастных грузовых парусников, регулярно курсирующих между Фортом Росс на Тринидаде и Якобштадтом на Тобаго. Дальше посылать свои корабли Леонид не рисковал, дабы не вводить в искушение окружающих соседей. А то неизвестно, какая дурь взбредет в голову губернатору какого-нибудь заштатного испанского Мухосранска на материке, если туда зайдет грузовой корабль под Андреевким флагом. Может и попытаться завладеть секретами пришельцев, понадеявшись на то, что никто ничего не узнает. В то, что на парусных грузовых кораблях, принадлежащих Русской Америке, никаких секретов нет и служат там одни испанцы из местных, не допущенные ни к какой по настоящему секретной информации, никто не поверит. В итоге — разборки с испанцами, которых всеми силами обе стороны пытаются избежать. И один много возомнивший о себе идиот может пустить псу под хвост все то, чего с таким трудом удалось добиться. Поэтому пусть пока испанцы сами в Форт Росс приходят и что надо привозят, а дальше будет видно. Как говорится, в этом плане все хорошо и стороны довольны друг другом. Но… Леонид предчувствовал, что грядет очередной визит Большого Пушистого Полярного Лиса…

А коли так, то для достойной встречи незваных гостей следует иметь что-то более основательное, чем модернизированные французские трофеи. Это "что-то" гордо возвышалось на стапелях верфи Форта Росс и вскоре должно было быть готово к спуску на воду. Два быстроходных крейсера "Варяг" и "Аскольд", строившихся по проекту клипера "Фермопилы" и броненосец "Синоп", основой для создания которого послужил герой синопского сражения, 130-пушечный линейный корабль российского Черноморского флота "Париж". Конечно, корабли строились из дерева и в проекты были внесены существенные изменения (особенно это касалось "Синопа"), чтобы максимально подтянуть их к возможности использования паровых машин и казнозарядной артиллерии, поскольку строительство полностью металлических кораблей по более поздним проектам конца XIX и начала XX века было пришельцам из будущего пока не под силу. Самой заметной отличительной чертой, поначалу смутившей всех корабелов верфи, был полный отказ от парусов. На новых кораблях они не предусматривались вообще. Согласно разработанной доктрине войны на море, "Варяг" и "Аскольд", ведя дальнюю разведку в зоне пассата, откуда и надо ждать незваных гостей, должны заранее их обнаружить и не выпускать из виду, не вступая в бой. Следовать за пределами дальности стрельбы противника и ждать, пока на помощь не подойдет менее быстроходный, но имеющий гораздо более мощную артиллерию и полностью закованный в броню "Синоп". Который как раз и предназначен для перемалывания вражеского флота, ничуть не опасаясь его ответного огня. Испанские металлурги, работающие на Тринидаде и узнавшие от пришельцев ряд очень важных подсказок из будущего, наконец-то получили качественные стали, из которых можно было делать конструкции набора корпуса кораблей, детали машин, стволы орудий и броневые плиты. Хоть и в небольшом количестве, но получили. А раз начало положено, то и надо использовать эти небольшие объемы производства качественного металла с максимальной пользой. Тем более, в ходе работ в проекты пришлось вносить некоторые изменения. Иоганн Меркель все же довел до ума свое самое могучее творение — казнозарядное 203-миллиметровое нарезное орудие. И даже воплотил его в металле, хоть пока и в единственном экземпляре. Орудие еще проходило испытания на полигоне, но результаты были очень и очень обнадеживающими. Можно сказать, что создание артсистемы с характеристиками, близкими ко второй половине XIX века, мастеру-оружейнику удалось. Единственный, но весьма существенный минус, который получился при этом — значительно больший по сравнению с первоначальным проектом вес орудия. Иначе не получалось, чтобы гарантировать безопасность ствола от разрыва при выстреле полным зарядом. Но увы, такие пушки не вписывались в запланированном количестве на "Синоп". Скрепя сердце, Леонид решил уменьшить вдвое количество орудий главного калибра, то есть сохранить линейно возвышенную схему башен, но сделать их одноорудийными. Сначала он хотел вернуться к "классике жанра" конца XIX века, и строить "Синоп" как эскадренный броненосец с двумя двухорудийными башнями — одна в носу, одна в корме. Но "морские дьяволы" и артиллеристы "Тезея" отговорили его. Двухорудийная башня гораздо сложнее, что немаловажно в условиях местной "промышленности". И у "Синопа" долго не будет достойных целей на море, по которым надо давать залп всем главным калибром. Зачастую можно будет ограничиться одним выстрелом с малой дистанции. Высвободившийся вес использовать на увеличение боезапаса и установку орудий среднего калибра, от которых вначале хотели отказаться вообще. Так как если из Европы пожалует очередная Непобедимая Армада, то там целей должно быть о ч е н ь много. И причем самых разномастных. Не тратить же на всякую мелочь восьмидюймовые снаряды. 120-миллиметровки, разрабатываемые для "Варяга" и "Аскольда", вполне могут быть установлены и на "Синопе". Против местной деревянной мелочи — самое то, что надо. Что же касается 203-миллиметровок главного калибра… А ну, как не только очередная Непобедимая Армада пожалует? Вдруг у местных сеньоров дурь в голову ударит? И они напрочь "забудут", кому обязаны, начав вести себя неадекватно? Как говорится, что стоит услуга, которая уже оказана? Вот и придется снова нанести визит в Пуэрто-дель-Рэй. Если этого окажется недостаточно, то в Веракрус, Картахену, Гавану… Может и еще куда-нибудь. И там 203-миллиметровые снаряды, начиненные пироксилином, станут очень хорошим лекарством от "забывчивости" и быстро помогут в возвращении памяти. А то, что у корабля нового типа всего четыре орудия главного калибра, а не восемь, в данный исторический период никакой роли не играет. Современные береговые форты в Новом Свете не рассчитаны на обстрел такими "чемоданами"…

Неожиданный стук в дверь отвлек от размышлений и в кабинет заглянул Карпов, командующий сухопутными войсками Русской Америки, а также глава всех ее спецслужб, вместе взятых.

— Не помешаю, мой каудильо? Что ты тут опять творишь?

— Заходи, заходи, герр Мюллер. Вот, гляжу на проект барка, что Кампос принес и думы думаю. Надо обзаводиться своим торговым флотом и налаживать трансатлантические перевозки, чтобы от французов и голландцев не зависеть.

— Так в чем проблема? Давай обзаводиться. Люди есть, материалы есть, деньги есть, своя верфь тоже есть. Что тебе еще надо?

— Ситуация меня настораживает, Михалыч. Уж слишком все хорошо идет.

— Чуйка что-то говорит?

— Да. Понимаешь, не может Испания никак не отреагировать на то, что мы тут творим. Ведь мы покусились на самое святое испанских грандов — на их прибыли. Агенты Рамона Кабреры, нашего министра внешней торговли сообщают, что в Гаване, Веракрусе, Картахене и Пуэрто Бельо скопилось огромное количество товаров, доставленных из Испании, которые никто не хочет брать втридорога, как привыкла Торговая Палата. Своим созданием порто-франко на Тобаго мы обломали сеньорам из Севильи всю торговлю. Все местные испанские купцы пасутся либо у нас, либо на Тобаго и покупают европейские товары, что доставляют французы и голландцы, по гораздо более низким ценам. И этим довольны абсолютно все — и местные испанцы, и голландцы и французы. Кроме сеньоров из Севильи. Если смотреть с точки зрения испанских законов, то мы фактически узаконили контрабанду. И Торговая Палата это так не оставит. Местные власти нас трогать не будут, так как уже знают, на что можно нарваться. И также хорошо знают, что если сделать вид, будто ничего такого и не происходит, то наоборот окажутся в прибыли. Поэтому выбор им сделать нетрудно. Зато в самой Испании…

— Петрович, да хрен с ней, с Испанией. Пока они раскачаются, да пока сюда кого-то по нашу душу пришлют, много воды утечет. Да еще и не факт, что эта орава сюда целиком доберется. Вспомни Непобедимую Армаду в нашей истории, чем для нее все закончилось. А тех, кто все же доберется, встретим. Я только что с верфи, наши кораблики уже близки к тому, чтобы их на воду спускать и на воде достраивать. А авианосец все же решил пока не делать?

— Самолетов для него еще нет. Те эксперименты, что наши "кулибины" от авиации и моторостроения проводят, это еще не серийные машины. Вот как сделают что-то прилично летающее, причем такое, что можно не в единственном экземпляре создать, тогда и авианосец построим. А пока "вертолетоносцем" обойдемся.

— Да, кстати! Я тут с нашим Генеральным Конструктором от авиации разговаривал, так он заверил, что если надо, может небольшие гидросамолеты сделать для наших крейсеров. Таким макаром мы можем очень далеко от побережья Атлантику обшаривать.

— Было бы неплохо! Но это не решает проблему в целом. Нам надо обязательно знать, что творится не только в Атлантике, но и по ту сторону Атлантики. Причем, как любили у нас говорить, в режиме реального времени. Чтобы заранее принять меры. Как там, кстати, у группы Корнета дела идут на Барбадосе?

— Прекрасно идут. Корнет уже настолько вжился в образ успешного контрабандиста Джона Стаффорда, что давно стал своим для англичан. Прокручивают на пару с Робертом Сирлом свои контрабандные негоции и довольны жизнью. Причем теперь нам даже не нужно снабжать его деньгами — контрабандный бизнес оказался необычайно прибыльным мероприятием. Кто бы раньше мог подумать, что у Корнета такой талант пропадает?!

— Иными словами, за Барбадос мы можем быть спокойны?

— Более чем. Может быть, приберем и его к рукам под шумок? Как раз момент благоприятный. Там сейчас пятая колонна очень большая — много ирландцев, проданных в рабство английским плантаторам. Стоит нам лишь начать — полыхнет неслабо.

— Полыхнет неслабо, но для нас преждевременно. Все сходится к тому, что скоро нам следует ждать реакции Испании на наши безобразия. И зная ее обычную политику, я практически на сто процентов уверен, что в Мадриде снова попробуют решить вопрос радикально. А раз так, то нам пока что не стоит распылять силы, их не так уж много. Именно поэтому я и отказался от операции на Манхэттене, едва узнал о катастрофической ситуации с испанскими товарами в портах Нового Света. Пока отказался. Пусть английские джентльмены там еще похозяйничают. Тем более, во время третьей англо-голландской войны, которая должна начаться через два года, голландцы их все равно оттуда вышвырнут.

— А нам потом голландцы не помешают?

— Не помешают. Тем более, когда начнется заваруха, мы можем подсуетиться чуть раньше, и вышвырнув англичан самостоятельно, поставить голландцев перед фактом. С нами они ссориться не станут, им это очень невыгодно. Поэтому просто разделим сферы влияния в районе Гудзона. И нас и голландцев это вполне устраивает, так как сами они эту территорию не поднимут. Уже один раз попытались, да не вышло. Для нас тоже будет гораздо выгоднее, если снабжение европейскими товарами нашей удаленной территори возьмут на себя голландцы. Но меня в данный момент интересует не это.

— Испания?

— Да.

— Подготовка "штирлица" и его группы почти закончена. Скоро будем забрасывать.

— Уверен? Не опасно ли подписывать на такое дело местных?

— Абсолютной уверенности конечно нет. Но посылать кого-то из наших — вероятность провала еще выше. Корнету удалась легализация в Порт Ройяле исключительно благодаря интернациональному гадюшнику из авантюристов всех мастей, какой там был. В Кадисе же такого не будет. Там одни испанцы, причем "законопослушные" и "богобоязненные". Мы не сможем постоянно контролировать себя в мелочах настолько, чтобы не отличаться от испанцев. И никакие отговорки на то, что дескать "мы не местные", а родились в Новом Свете, не помогут.

— Кого именно хочешь отправить в Кадис? Для нас это наиболее важное направление.

— Полное имя Кристофер Ортега де Алмейда, двадцати семи лет, испанец португальского происхождения. Отец португалец из пленных, мать испанка. Родился и вырос на Маргарите в Пуэрто-де-ла-Мар, куда судьба забросила его папашу. Папаша из мелких обнищавших дворян, но замашки "знатного испанца" у нашего кандидата в "штирлицы" отсутствуют. Очень смышленый, образованный по местным меркам, знает торговое дело, владеет кроме испанского и португальского также английским и французским языками, немного голландским. Причин любить Испанию у него нет, так как и его отец и он сам вдоволь натерпелись в свое время разных пакостей от испанских чинуш. Причем зачастую — по национальному признаку. Хотя и те, и другие — католики.

— И по какой легенде думаешь отправить его в Кадис?

— Разбогатевший купец из испанского захолустья Нового Света, которому осточертело сидеть на задворках великой империи и он захотел перебраться поближе к цивилизации, а заодно открыть там свое дело. При нем четверо слуг из индейцев и метисов. Корабль, который доставит группу, купим через наших доверенных лиц и его экипаж не будет ничего знать. Загрузим колониальными товарами, согласно обычного ассортимента, и отправим в Испанию. До самого выхода в Атлантику, пока существует хоть какая-то опасность нарваться на остатки пиратов, его будут сопровождать "Песец" и "Аврора", причем "Аврора" все время остается за пределами визуальной видимости, а "Песец" издалека никто не опознает. Когда удалятся достаточно далеко в океан, ночью наши уйдут, а "штирлиц" отправится дальше. По приходу в Кадис уплатят все положенные портовые сборы и взятки, сдав товар оптом через представителей Торговой Палаты, чтобы не было проблем. Единственное из "артефактов", что будет у Алмейды — радиостанция с аккумуляторами и генератором. Плюс золото и драгоценности контрабандой, что занимают небольшой объем. Серебряные песо придется провозить легально, они занимают много места. Все прочее барахло и оружие — исключительно местного производства, хоть и самое лучшее. И вот ради этого придется покупать корабль целиком, а не фрахтовать его на один рейс.

— Чтобы сделать тайники в корпусе?

— Да. Причем такие, чтобы исключить попадание влаги. Прятать аппаратуру и ценности среди груза опасно — могут досмотреть любой ящик, или бочку.

— А как планируешь вынести с борта?

— По приходу корабль сразу станет на ремонт после тяжелого перехода через Атлантику. В процессе стоянки аппаратура и камушки с золотишком будут потихоньку вывезены на берег. Но не ранее, чем наш "штирлиц" купит дом. Возможно, придется дать на лапу кое-кому из стражи, чтобы не совали нос. Самое лучшее прикрытие деятельности — открыть кабак с "нумерами" поблизости от порта. Тогда обилие разношерстного народа, который там толчется, не вызовет подозрений. В общих чертах так. Детали надо будет еще проработать.

— Хорошо, с этим понятно. А как твои оппоненты себя ведут?

— О-о-о, мой команданте, тут целый шпионский роман можно написать! События развиваются необычайно интересно. Начнем с Тобаго. Там все идет по накатанной, тишь и благодать. Все "шпиёны" шпионят друг за другом, временами устраивая разборки, что мы успешно контролируем и направляем в нужное русло. И поскольку секретные работы на Тобаго давно свернуты, а то, что есть — сплошная видимость и дезинформация, то остается наблюдать за действиями тобагских "шпиёнов", как за съемками увлекательного шпионского боевика с элементами триллера, ужастика, комедии, порнухи и всего прочего понемногу. Там работает настоящий интернационал — со всей "просвещенной" Европы. И каждая "спецслужба" считает себя гораздо круче всех остальных, вместе взятых. Лидируют, как и положено, братья иезуиты, у них это дело всегда было хорошо поставлено. И именно они сейчас начали подозревать, что на Тобаго всех кормят "дезой". Остальные же трудятся не покладая рук на ниве шпионажа с разной результативностью, но никто так до сих пор и не понял, что работает впустую. Иными словами, на Тобаго все хорошо, прекрасная маркиза! На Тринидаде ситуация несколько иная. Поскольку здесь, кроме испанских "шпиёнов", других нет, то логично было бы предположить, что все они станут работать на общий результат, координируя свои действия. На самом же деле каждый тянет одеяло на себя. Хоть до разборок с поножовщиной, как на Тобаго, дело и не доходит, но напакостить своему коллеге, если представится такая возможность, у здешних "шпиёнов" в порядке вещей.

— Вижу, перестал ты их "штирлицами" называть? Что так, герр Мюллер?

— Не тянут они в свосей массе на "штирлицев", мой каудильо. "Шпиёны" мелкого пошиба, других слов у меня нет. В лучшую сторону выделяются только иезуиты. Вот этих с полным правом можно назвать "штирлицами", но их тут как раз и немного. Весь же прочий сброд — обычные "шпиёны", на которых разве что таблички нет, что они "шпиёны".

— А из Алмейды думаешь "штирлица" сделать?

— Очень надеюсь. Толковый хлопец, сам долго с ним занимался. Матильда его тоже "просканировала". Думаю, толк будет. Хоть в штандартенфюреры в Мадриде и не вылезет, это я ему прямо запретил. Потому, что в Кадисе, как владелец припортового кабака, он будет нам гораздо полезней.

— А почему не хочешь кого-нибудь и в Мадрид отправить?

— Рано. Посылать туда обычного простолюдина, или даже мелкого нищего дворянчика из "знатных испанцев" нет смысла. Наверх им не пробиться, а собирать информацию в городе — этим можно и в Кадисе заниматься. Своего же человека в среде настоящих аристократов, готового заняться малоуважаемым шпионским делом, у нас нет. А даже если бы и был, то по приезду в Мадрид к нему будет обеспечено самое пристальное внимание, едва он обозначит свой интерес пробиться в верхи. Поэтому владелец припортового кабака в Кадисе — наиболее перспективный для нас вариант.

— Ну, тут тебе виднее. Что еще?

— Касательно наших старых и новых знакомых — складывается очень интересная картина. Мой друг сеньор Наварро, "купец" из Куманы, неожиданно смотался на материк. Не знаю почему, так как в последнее время он был в диком восторге от той "дезы", которую я ему регулярно сливал. Зато наметилось очень интересное и перспективное сотрудничество с Луисом Монтеро — командиром иезуитской команды "штирлицев". Сразу предупреждаю — мужик очень умный, хитрый и осторожный, держи с ним ухо востро. Лишний раз убедился, что информация об ордене иезуитов, которая дошла до нас, вполне справедлива. Это очень серьезные противники. И нам очень повезло, что пока они не пытаются нам вредить, а наоборот, всеми силами стараются подружиться и втереться в доверие. Помимо чисто практического интереса к нашим знаниям они также преследуют благую, с их точки зрения, цель. Поскольку мы — не еретики-протестанты, то формально врагами католической церкви не являемся, а являемся просто заблудшими неприкаянными душами, пришедшими в этот мир по воле Господа. И которых надо в обязательном порядке постараться спасти, приобщив к истинной вере.

— И как успехи?

— Никак. На все красивые и осторожные подходы брата Луиса я с солдафонской прямотой отвечаю, что мы все и так уже отмечены печатью Господа, поэтому в какой-то дополнительной процедуре нужды нет. Ведь именно н а с Господь избрал, направив посланцами в этот мир. Против такого расклада ему крыть нечем. Проблема не в этом, Петрович. А в том, что намечается религиозный конфликт.

— Что такое?

— Я тебе уже говорил, что вместе с лицами славянской национальности, прибывшими к нам из Курляндии, прибыл и поп — святой отец Никодим. Так вот этот поп, будь он неладен, действует вопреки пословице о чужом монастыре и своем уставе. Для него все вокруг — схизматики. В число которых даже мы попали, поскольку сразу же отшили его попытки набросить на нас хомут.

— Да уж, ничего не меняется… Как там, так и здесь, РПЦ в своем репертуаре… Ну так провел бы с этим попом разъяснительную беседу.

— Проводил, бесполезно. То ли специально такого дурака послали, чтобы всех баламутил, то ли другого просто не было.

— Значит надо с в о е г о попа найти. Который н а с слушать будет.

— О-о-о, мой каудильо, Вы делаете поразительные успехи на политическом поприще! Я то же самое хотел предложить. Только где ж его взять-то? В обеих Америках сейчас ни одного православного попа не найдешь.

— Было бы желание, а поп найдется. Кто там с ним еще прибыл из этой хитрожопой братии — служителей культа?

— Трое. Два служки и один дьякон, вроде бы. Я в ихней церковной иерархии не очень силен.

— Так вот присмотрись и определи, кто из них на роль главного вешателя лапши на уши прихожанам лучше подойдет. Понимаю, что просто так попом не становятся и на должность эту назначают… или как они там говорят — рукополагают, но московская патриархия с патриархом Всея Руси далеко, а православным, которые тут у нас обретаются, слишком долго оставаться без слова божьего невместно. А поскольку дипломированный поп не справился со своими обязанностями и начал грешить не по-детски, что привело к особо тяжким последствиям, то надо же кому-то слово божье людям нести?

— Ну, ты даешь, мой каудильо! Уже и план разработал?

— Нет, в части разработки планов и их реализации это ты у нас специалист. А я лишь генеральное направление могу подсказать — если этот поп нам очень мешает, причем мешает сознательно, а не по дурости, или будучи введенным в заблуждение, то убрать его нужно так, чтобы вся паства узнала о богомерзком и непотребном поведении своего пастыря. За что его и покарал Господь. Дабы ни у кого не возникло в этом сомнений и не стали возводить напраслину на нас. Сумеешь сделать?

— Да без проблем. Слушай, у тебя в роду политиков не было? Рассуждаешь, как политик.

— Вроде бы не было. И у нас тут сейчас весьма своеобразная политика. Не монархия, не республика, а самая настоящая военная хунта, которая надавала пи…лей несогласным и прибрала все к рукам. А я как генерал Франко, который заявился из какой-то тьмутаракани, и опираясь на свои верные войска, править начал.

— Ну и что? Как бы у нас ни хаяли генерала Франко, а страну из дерьма он все же сумел вытащить. И это помимо того, что у него хватило ума в войну на стороне Гитлера не влезть, в отличие от "великих" Италии, Финляндии, Венгрии и Румынии. Хотя Гитлер его всячески охмурял и пытался на чувство долга за оказанную помощь надавить. Но сеньор Франко оказался гораздо умнее, и Адольфа Алоизыча вежливо и красиво послал, так как догадывался, чем все закончится. Ну а чем мы хуже? Пока что все, тьфу-тьфу, вроде неплохо получается. Так что правьте и дальше, как правили, мой каудильо! Не время и не место в демократию играть. Хватит, один раз в нее поиграли. Больше не хочу…

Когда Карпов ушел, Леонид призадумался. Нельзя сказать, что он вообще не предвидел эту проблему, но все же считал ее маловероятной, скорее чисто теоретической. Надеялся на благоразумие людей, рискнувших сорваться с места и отправиться в неизвестность по другую сторону Атлантики. В общей массе переселенцы из Курляндии неприятностей не доставляли, и среди них нашлось много по настоящему нужных молодому государству специалистов в самых разных областях. Но… Были отдельные индивидуумы, которым везде плохо. Причем плохо уже от того, что кому-то другому хорошо. И такие всегда начинают мутить воду. А уж если главным возмутителем спокойствия оказывается единственный священник, которому люди верят… И на которого, что греха таить, Леонид возлагал большие надежды… Но все пошло наперекосяк с самого начала. То ли от недостатка ума, то ли выполняя чью-то волю, отец Никодим сразу же противопоставил себя "схизматикам" и с упорством, достойным лучшего применения, попытался набросить ярмо на пришельцев из другого мира, а также на индейцев. Когда воинствующему святому отцу вежливо указали на недопустимость подобного поведения, он сначала даже не сообразил, о чем речь. В его понимании позиции церкви были незыблемы и государственная власть просто обязана считаться с мнением церковных иерархов. После того же, как ему популярно объяснили, что в том мире, откуда пришел Железный корабль, церковь целиком и полностью подчинена государственной власти, всячески поддерживает государственную власть в любых ее начинаниях, что бы та ни творила, и при этом не вякает, выражая всяческий "одобрямс", то очень удивился. Открыто не возмущался, но очень скоро стало известно — святой отец начал свою игру, которая может закончиться вооруженным конфликтом на религиозной почве. По скудоумию, или целенаправленно, чтобы создать очаг напряженности, пока что выяснить не удалось. К счастью, хоть своего прежнего "штатного" возмутителя религиозного спокойствия — отца Альваро, удалось вовремя спровадить на материк, а то бы конфликт мог разгореться на пустом месте сразу же после прибытия группы переселенцев. Оставшийся на Тринидаде представитель католической церкви отец Эрнесто, который всячески поддерживал пришельцев в их начинаниях, оказался гораздо мудрее своего православного коллеги и на провокацию не поддался, наоборот постаравшись прийти к взаимопониманию, дабы не устраивать противостояние конфессий. Увы, все его старания пропали втуне. Иезуиты, как всегда, формально ни во что не вмешивались, наблюдая со стороны и преследуя свои интересы.

Взглянув еще раз на чертежи и решив, что на сегодня пожалуй научно-шпионской деятельности хватит, Леонид убрал их в сейф и решил прогуляться. Выйдя из дома в парк, окружающий асьенду со всех сторон, он с удовольствием вдохнул свежий воздух, наполненный ароматом тропических растений. Недавно прошел дождь и пешеходные дорожки из природного асфальта, добытого из озера Питч-Лэйк, поблескивали от воды. Пройдя немного по мокрому асфальту, навевающему ностальгические мысли, и завернув за угол изгороди из кустарника, он увидел Матильду с коляской. Открыл было рот, но женщина приложила палец к губам.

— Тс-с, тихо!

Леонид подошел и глянул под полог коляски, довольно точно скопированной с изделий XXI века. Там спокойно посапывал его первенец в этом мире Александр, которому пока что не было никакого дела до творящихся вокруг безобразий. Поцеловав жену, Леонид "принял управление" коляской и они медленно пошли по дорожке под кронами деревьев, разговаривая вполголоса.

— Давно гуляете?

— Минут двадцать. Сразу, как дождь закончился. Тебе там еще не надоело бумажными делами заниматься?

— А что делать? Кому-то ведь надо. Ты лучше расскажи, как там дела у твоей протеже идут.

— Хорошо идут. Хуана и Сергей любят друг друга и все движется к свадьбе. Небольшое внушение я провела, но в нем не было сильной необходимости. Просто, чтобы молодые люди вели себя посмелее и не тянули слишком долго. Я часто разговариваю с Хуаной и наставляю ее на путь истинный, причем такой благодарной слушательницы у меня давно не было. Влюбленная девочка бесхитростно пересказывает наши разговоры Луису Монтеро, старшему из иезуитов, нисколько не считая это шпионажем. Сергею я ничего не говорила. Не надо парню знать лишнее.

— Согласен. Тем более, сейчас "Кугуар" выходит на патрулирование в море и ему надо о другом думать. А проблем со стороны церкви по поводу свадьбы не будет?

— Не будет. Баламута Альваро удалось спровадить подальше, а отец Эрнесто относится к венчанию представителей разных конфессий философски. Хоть Хуана и настаивает на проведение церемонии как положено, по католическому обряду, но Сергею на религию вообще наплевать. Во всех священниках он видит обыкновенных хапуг и дельцов, прикрывающихся именем божьим. Так что для него, по какому обряду проводить венчание, — по католическому, по православному, по буддистскому, или по индейскому — все едино. Просто удивительно, до чего дошла церковь в вашем времени, полностью утратив авторитет у людей.

— Увы, дорогая, что есть — то есть. Наши священники очень постарались, чтобы так получилось. И в нашей стране, особенно после ее развала, народ стал воспринимать церковь как очень прибыльную коммерческую организацию, глядя на ее представителей. Которая обоснует что угодно и благословит что угодно. За соответсвующую плату, разумеется.

— Здесь сейчас то же самое, Леонардо. Обучаясь в монастыре, я насмотрелась и наслушалась такого… Но я вижу, что тебя что-то другое тревожит?

— Да. Склады в испанских портах Нового Света завалены товарами из Испании, которые никто не хочет брать. Торговая Палата несет колоссальные убытки. Мы полностью захватили местный рынок, начав войну цен. А это может привести к настоящей войне. Испанские гранды нам этого не простят.

— Это так, но Испания — по ту сторону Атлантики. Собрать и доставить сюда по настоящему сильную карательную экспедицию очень сложно. Это не с индейцами воевать. Тем более, сейчас сентябрь. "Золотой конвой" этого года ушел сразу же после взятия Порт Ройяла и уже должен прибыть в Кадис. Думаю в том золоте, что он доставил, расходы на карательную экспедицию не предусмотрены. Даже если что-то и начнется, то испанцам нужно будет либо ждать прибытия следующего "золотого конвоя" и только тогда начинать подготовку, либо влазить в громадные долги, чтобы послать экспедицию в следующем году. И прибудет она не раньше конца весны. Как минимум полгода у нас есть, а скорее всего больше. За это время наши новые корабли будут достроены и смогут перехватить карателей в океане далеко от берега. Да и здесь возведение новых береговых укреплений идет успешно.

— Согласен, но мы нанесли оплеуху Англии, и она этого так не оставит. Будет пакостить по мере возможности, причем чужими руками. Знаю я ее подлую натуру. Мэттью Каррингтона, кстати, на Ямайке так и не нашли. Хитрый лис умудрился сбежать, хотя все командование англичан во главе с адмиралом Холмсом попало в плен к испанцам. Кроме губернатора Монка, погибшего во время пожара, охватившего губернаторский дворец. Причем пожар начался задолго до того, как испанцы пошли на штурм города. И когда они подошли к дворцу, он уже выгорел. Наши люди и испанцы, проводившие расследование на месте, точно установили, что незадолго до начала пожара к губернатору приходил Каррингтон. После этого его никто не видел.

— Думаешь, Каррингтон убрал своего начальника, который слишком много знал и заранее сбежал, так как был уверен, что Порт Ройял вскоре падет?

— Очень похоже. Карпов такого же мнения. Правда то, что Каррингтон удрал и будет пакостить нам дальше, это неудивительно и само собой разумеющееся. Да и в конце концов, в Англии не один такой умник, как Мэттью Каррингтон. Что-то случится с ним — найдут другого. Так что все в порядке вещей и под контролем, не волнуйся.

— Все?

— Все.

— Леонардо, не ври мне. Не забывай, что я вижу тебя насквозь.

— Матильда, но я не хочу напрасно тебя волновать…

— А то, что ты пытаешься что-то скрыть, думаешь меня волновать не будет?

— Хорошо, скажу, чтобы только тебя успокоить. Я знаю, что вскоре что-то произойдет. Не знаю, что именно, но это событие поставит под угрозу саму возможность нашего выживания.

— Ты меня пугаешь, Леонардо. Что же такое может произойти, с чем мы не сможем справиться?

— Я не говорю, что не сможем. Я говорю, что это может создать нам очень большие трудности. Иными словами, Большой Пушистый Полярный Лис снова собирается нанести нам визит…

Глава 3

Человек предполагает, а бог располагает.

Не так уж далеко, всего в ста шестидесяти милях к северо-востоку от Тринидада, находится остров Барбадос. Он значительно меньше, чем Тринидад, запасов драгметаллов в своих недрах не имеет, поэтому испанцы и португальцы, колонизирующие Новый Свет, оставили Барбадос без внимания. Успевшая к шапочному разбору в дележе новых территорий Англия не могла пройти мимо такого подарка, и прибрала Барбадос к рукам в 1627 году. С этого момента началась колонизация острова европейцами, что свелось в основном к развитию плантаций сахарного тростника и других сельскохозяйственных культур. Никто больше на этот клочок суши, лежавший далеко за пределами гряды Антильских островов, не претендовал, и Барбадос жил своей неспешной жизнью заморской колонии. Когда произошло Тринидадаское Чудо, и на Тринидаде появился железный корабль из другого мира, это конечно внесло некоторое оживление в размеренный быт жителей Барбадоса и даже возникли опасения по поводу неожиданной "кусачести" пришельцев, которые быстро обломали рога всем, кто попытался наложить лапу на то, что так неожиданно "господь послал". Ведь если они с легкостью захватили огромный Тринидад, то что им мешает сделать то же самое и в отношении значительно меньшего Барбадоса, если вдруг возникнет такое желание? Но очень скоро поняли, что пришельцы не нападают первыми, а только защищаются от различного рода посягательств на свою собственность, каковой они считали Тринидад и все, что на нем находится, а также на их свободу и независимость. Прошлогодний погром в Порт Ройяле снова поднял волну беспокойства, но когда пришла подробная информация и выяснились все обстоятельства неприглядного поведения Генри Моргана по отношению к пришельцам, на Барбадосе успокоились. Леонардо Кортес, глава тринидадских пришельцев, не пытался лишить Англию ее заморских территорий, а просто объяснил всем в Порт Ройяле на понятном языке, что не стоит поднимать руку на то, что ходит по морю под тринидадским флагом. На какое-то время снова все вернулось на круги своя, пока Роберт Сирл не учинил новую авантюру с налетом на Тобаго. Правда, тут ситуация была неоднозначная и большинство населения Барбадоса не видило в этом особых проблем. Ведь Тобаго — не Тринидад. Однако умные люди быстро им объяснили, что Тобаго давно уже стал рыночной площадью Тринидада со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но, снова обошлось. Пришельцы не хотели воевать, а уничтожив зарвавшихся бандитов, снова продолжили политику открытой торговли всех со всеми через порто-франко Якобштадт на Тобаго, созданный их стараниями. Выгоду от создавшейся ситуации признавали все, в том числе и жители Барбадоса, и было бы глупо пытаться ее сломать. Но… Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Совершенно неожиданно началось повальное бегство с Ямайки, так как согласно просочившейся информации, Испания собиралась вернуть утраченную собственность. Сначала в это никто не поверил, и над беглецами из Порт Ройяла на Барбадосе откровенно смеялись. Но как оказалось, хорошо смеется тот, кто смеется без последствий. А последствия не заставили себя долго ждать. Тринидадцы неожиданно вмешались и нарушили статус-кво, установившееся в Новом Свете уже более сотни лет. Сначала уничтожили английскую эскадру, прикрывающую Ямайку, а затем разнесли вдребезги форт Руперт, являвшийся главным препятствием для испанского десанта, подавили артиллерию других фортов и испанцы, практически не встречая сопротивления, заняли Порт Ройял, а за ним и всю Ямайку, вышвырнув оттуда англичан. С этого момента на Барбадосе потеряли покой. Ведь вполне было ожидаемо, что вслед за Ямайкой настанет черед и других английских владений в Новом Свете. Но испанцы ограничились Ямайкой, не став развивать свой успех дальше, а тринидадацы вернулись к себе на Тринидад, по пути учинив погром на Тортуге, уничтожив все корабли французских и английских пиратов, которые в тот момент там находились. И что удивительно, не только не сделали никаких попыток захватить остров и установить над ним свой контроль, а еще и извинились перед французским губернатором месье Д'Ожероном за причиненные неудобства. Произошедшее не укладывалось ни в какие рамки, и в Бриджтауне, самом крупном городе Барбадоса, тревожно ждали развития дальнейших событий. Не покажутся ли дымы на горизонте, означающие появление тринидадских кораблей, способных ходить без парусов? Если Тринидад решил начать перекраивать карту Нового Света, начав с Ямайки, вернув ее прежним владельцам, то что мешает ему обратить внимание на Барбадос, который гораздо ближе? Но… Месяц шел за месяцем, а ничего не происходило. Все также кипела торговля в Якобштадте, все также шел нескончаемый поток различных товаров через Атлантику в обоих направлениях, все также звонко звенело золото и серебро в руках тех, кто не обращал внимания на царившую атмосферу страха от неожиданной эскапады тринидадцев и продолжал делать то же, что и раньше. Первые английские купцы, рискнувшие появиться на Тобаго после падения Порт Ройяла, принесли радостную весть. На Тобаго все останется, как прежде. Никакие разногласия между Англией и Тринидадом не затрагивают статус нейтральной территории. Флот тринидадцев вернулся к себе домой и покидать тринидадские воды в ближайшем будущем не собирается. На Барбадосе вздохнули с облегчением. Тринидад еще раз показал свое нежелание воевать с соседями. Устроил показательную порку виновных в тобагской авантюре Сирла, причем так, что радикально решил вопрос с возможными последующими агрессивными акциями со стороны губернатора Ямайки, и снова вернулся к торговым делам. Так считало большинство населения Бриджтауна и остальных городков и поселков Барбадоса, за исключением его губернатора — лорда Уильяма Уилоуби и некоторых его чиновников, которые во всем соглашались с мнением своего босса. Сэр Уильям был уверен, что тринидадцы не остановятся в своем стремлении расширить свои владения за счет соседей, а сейчас просто выжидают, собираясь с силами. Если бы губернатор Барбадоса послушал тех, кто объективно оценивал ситуацию в регионе и поверил в то, что данный остров тринидадцев не интересует, то возможно, ничего бы и не случилось. Но увы, как это часто бывает, одно неприметное событие тянет за собой другое, и со временем цепочка незначительных, но взаимосвязанных событий переводит количество в качество, приняв характер лавины, сметающей все на своем пути. И многие при этом зачастую уже и не помнят, что же стало первым камешком, стронувшим лавину с места…

Капитан Бенджамин Робинсон был не из самых удачливых приватиров Ямайки, но по крайней мере он сумел вовремя унести ноги из Порт Ройяла, поверив в скорое нападение испанцев. И как оказалось, не ошибся. На Тортугу он не пошел, так как подрядился перевезти нескольких купцов с Ямайки на Барбадос вместе с их барахлом за весьма приличную сумму. И совершенно случайно снова оказался в выигрыше, так как тринидадцы после взятия Порт Ройяла здорово порезвились на рейде Бастера на Тортуге, уничтожив все корабли приватиров, какие там были. По приходу в Бриджтаун — самый крупный город и порт Барбадоса, Робинсон стал думать, что же делать дальше. Он сравнительно недавно появился в Новом Свете, и его быстроходная бригантина "Кэтти" так и не успела толком нагнать страху на испанцев. Того, что удавалось добыть, едва хватало на прокрытие расходов, а о богатой добыче, сравнимой с удачей Франсуа Олоне в Маракайбо, не было и речи. Проклятые тринидадцы сделали работу приватира в Карибском море очень опасной. Когда Роберт Сирл устроил свою авантюру с нападением на Тобаго, Робинсон был в другом месте и о готовящейся акции узнал слишком поздно. Уже после того, как она благополучно провалилась. Но, тем не менее, в отличие от всех остальных, этот прохвост Сирл уцелел. И не только уцелел, но еще и сменил амплуа, превратившись из неудачливого приватира в удачливого контрабандиста. Достоверной информации об этом не было, но ведь слухами земля полнится… Пока "Кэтти" шла к Барбадосу, Робинсон прикидывал дальнейшие планы. Продолжать ли карьеру приватира, переквалифицироваться в контрабандисты, или вообще послать все к чертям, продать корабль и осесть на берегу. Благо, деньжата кое-какие имелись, а с пассажиров-купцов удалось сорвать очень хороший куш, воспользовавшись их безвыходным положением. И все вместе это составляло очень даже неплохую сумму. Поначалу Робертсон раздумывал, а не избавиться ли вообще от богатых пассажиров, наложив лапу на их имущество, но потом все же решил не рисковать. Кто его знает, как все сложится на Барбадосе. А то, как бы не пришлось и оттуда уносить ноги…

По приходу на рейд Бриджтауна, Робинсон все же решил пока не оставлять ремесло приватира. Дело знакомое, а как оно там пойдет с контрабандой, еще неизвестно. Тем более, Ямайка можно сказать потеряна, как рынок сбыта. Нужно искать что-то другое, а на Барбадосе и своих контрабандистов хватает. На берег тоже пока рановато, это всегда успеется. Поэтому взвесив все за и против, Робинсон снова вышел на "промысел". На досуге он проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что в Карибском море, на привычных маршрутах движения испанских кораблей, делать больше нечего. Запросто можно нарваться на корабль-ловушку, каких много наделали испанцы с подачи тринидадцев. Либо налететь на самих тринидадцев, что еще хуже. Если от испанского корабля-ловушки можно хотя бы попытаться удрать, если станет жарко, то от тринидадцев не убежишь. И они вообще церемониться не станут — догонят и без разговоров отправят на дно, даже не попытавшись захватить "Кэтти" в качестве трофея. Но были еще "охотничьи угодья", которыми до последнего времени мало кто интересовался, так как были районы и поближе, причем не менее "урожайные". И насколько удалось выяснить, это направление тринидадцы и испанцы еще не перекрыли. То ли не сочли нужным, то ли сил у них на все не хватало. В Атлантике, в зоне пассата, проходил путь работорговцев, доставляющих в Новый Свет "черное дерево" из западной Африки. Поскольку в процессе колонизации Нового Света выяснилось, что рабы из индейцев никакие, сюда стали завозить негров. Торговля "черным деревом" процветала и приносила огромные барыши. Вот Бенджамин Робинсон и подумал, что не будет ничего плохого в том, если некоторые корабли работорговцев в процессе перехода между Африкой и Новым Светом поменяют своего хозяина, и доставят груз "черного дерева" не туда, куда собирались, а на Барбадос. И расчет оправдался! В первые же три месяца удалось захватить пять кораблей с "черным деревом". "Дичь" тут явно была еще непуганая. Сами работорговцы отправились за борт, чтобы много не болтали, а их "груз" — на невольничий рынок в Бриджтауне, где ушел очень быстро и за хорошую цену. На руку пиратам играло еще и то, что коллег-конкурентов у них практически не осталось. Тринидадцы здорово проредили приватирскую братию в Карибском море. Робинсон повеселел и уже стал прикидывать, что если так пойдет и дальше, то через год он станет богачом. Можно будет спокойно осесть на берегу в том месте, где тебя никто не знает, и вести жизнь уважаемого и состоятельного человека. Но… Человек предполагает, а бог располагает. После ряда успехов наступил период затишья. "Кэтти" рыскала по океану, но безрезультатно. Чертовы работорговцы как сквозь землю провалились. Запасы воды и провизии подходили к концу, и если никто не появится, то самое позднее через неделю надо будет возвращаться на Барбадос. Робинсон пребывал в отвратительном настроении, прохаживаясь по квартердеку, как вдруг неожиданно услышал крик впередсмотрящего с фор-марса.

— Парус слева по носу!!!

Все сразу же пришло в движение, команда бригантины повеселела. Кто бы это ни был, но от быстроходной "Кэтти" он не уйдет. Может это и не работорговец, а обычный "купец" с европейскими товарами, но когда очень долго не было вообще никакой добычи, сойдет и такой. "Кэтти" чуть изменила курс и пошла наперерез обнаруженному кораблю. Вскоре выяснилось, что это португальский галеон. Робинсон внимательно рассматривал будущую добычу, и уже прикидывал, сколько сможет за нее получить после продажи "груза" и самого корабля. В подзорную трубу он уже давно разглядел португальский флаг и название на борту "Сан-Себастьян". Скорее всего — работорговцы. У португальцев сейчас это дело процветает. Захватив вовремя большие территории в Африке, они наладили бесперебойную доставку "черного дерева" в Новый Свет. Дело очень прибыльное, хоть и довольно хлопотное. Черномазые по пути дохнут, как мухи. И чтобы довезти как можно большую часть товара в целости и сохранности, надо проявить максимум изобретательности.

Между тем, на "Сан-Себастьяне" тоже заметили "Кэтти" и сделали верные выводы о дальнейшем развитии событий. Галеон шел прежним курсом не убавляя парусов, так как его капитан хорошо понимал — уйти от легкой бригантины не удастся. Остается надежда лишь на более высокую огневую мощь галеона и на то, что огнем удастся повредить рангоут и такелаж "Кэтти", сбив ей ход. Робинсон внимательно осмотрел противника и решил не устраивать артиллерийскую дуэль, а зайти с кормы и воспользовавшись преимуществом в скорости, взять корабль на абордаж. Команда бригантины уже давно была готова к бою и с вожделением поглядывала на долгожданную добычу. Улыбнувшись, капитан дал команду атаковать. Легкая "Кэтти" неслась вперед, как на крыльях, обходя по дуге тяжелый и неповоротливый "Сан-Себастьян".

Однако, с первых же минут все пошло не так, как хотелось. Португальцы начали маневрировать, стараясь держать бригантину под прицелом своей бортовой артиллерии. Обменялись выстрелами с дальней дистанции, но безрезультатно. Лезть же под бортовой залп крупного корабля Робинсон не хотел, поэтому продолжил "вальсирование" вокруг галеона, стараясь приблизиться к его корме. Но португальский капитан явно знал толк в искусстве морского боя, поэтому ему пока что удавалось заставлять наглую "Кэтти" держать дистанцию, обмениваясь выстрелами из орудий и стараясь повредить ей рангоут. Хоть пока ни одна из сторон и не добилась попаданий, но джентльменам удачи ясно давали понять — легкой добычи не будет.

Шел уже третий час боя. Приватирам так и не удалось занять выгодную позицию. На палубе "Кэтти" уже стоял глухой ропот, и многие недовольно поглядывали на своего нерешительного капитана. Видя, что сдаваться португальцы не собираются и будут драться до конца, а дальнейшее маневрирование со стрельбой с большой дистанции не даст никакого результата, так как "Сан-Себастьян" оказался неожиданно проворным для своих размеров, Робинсон все же решился на атаку в лоб. "Кэтти", выйдя на ветер, резко положила руль и понеслась к галеону. "Сан-Себастьян" попытался отвернуть, но тщетно. Корабли быстро сближались, и тут на бригантину обрушился залп картечи, изорвав паруса и пройдясь свинцовым дождем по палубе. Раздались крики раненых и яростная ругань уцелевших. Четыре легкие пушки "Кэтти", выстрелившие в ответ, не нанесли противнику серьезного урона. Впрочем, повреждения бригантины были не очень велики и оставаясь на ветре, она быстро сближалась с противником, пока он перезаряжал пушки. Но как оказалось, португальцы подготовили неприятный сюрприз. Они стреляли не всем бортом. Два орудия ждали, когда пираты подойдут поближе. И когда расстояние между кораблями сократилось чуть ли не до полусотни ярдов, ударили почти в упор. Одно ядро разнесло в щепки бушприт "Кэтти" и тараном пронеслось над ее палубой, убивая и калеча всех, оказавшихся на его пути. Второе ядро угодило в левую скулу возле ватерлинии, проломив большую пробоину, в которую сразу же стала захлестывать вода. Если бы удалось сделать это раньше, то "Кэтти" могла бы вообще не добраться до своего противника, зарывшись носом в воду и потеряв ход, но расстояние уже было ничтожно малым, и вскоре в воздух взвились абордажные крючья. "Кэтти" навалилась на борт "Сан-Себастьяна", запутав снасти. Залп из мушкетов всего лишь на мгновение задержал нападающих, и приватиры хлынули на палубу галеона.

Португальцы сопротивлялись отчаянно, но их было мало. Пользуясь численным преимуществом, приватиры все больше теснили своего противника, разбивая его оборону на отдельные очаги сопротивления. Пленных не брали. Впрочем, португальцы и не думали сдаваться, сражаясь с яростью обреченных и нанося своим врагам серьезный урон. В горячке боя никто не придал этому значения. Но силы были слишком неравны, и в конце концов, все пришло к логическому завершению. На юте, у самого фальшборта, остался последний в живых из команды галеона, вокруг которого лежала куча тел. Довольно молодой моряк громадного роста и в богатой одежде мастерски орудовал палашом, укладывая своих врагов одного за другим. До тех пор, пока он не остался один и кто-то из приватиров выстрелил в него из пистолета. Удар тяжелой пули отбросил португальца к фальшборту и он уронил клинок. Когда капитан пиратской бригантины прошел на ют и глянул на последнего защитника "Сан-Себастьяна", тот был еще жив. Неожиданно раненый злорадно улыбнулся, и хрипя, все же смог сказать несколько слов на английском, но очень тихо, поэтому разобрать его речь смогли не все.

— Будьте прокляты, мерзавцы… Хвала Господу, я умираю от пули… А вас ждет достойная награда…

Португалец затих, и Робинсон пытался понять, что же сказал ему противник перед смертью. Неожиданно раздался крик.

— "Кэтти" тонет!!!

Пробоина у ватерлинии, полученная перед самым абордажем, оказалась роковой. В пылу боя не было возможности ей заняться, так как все приватиры дрались на палубе галеона, и за это время течь усилилась. Бригантина все глубже оседала в воду, крен "Сан-Себастьяна" начал увеличиваться. Робинсон сразу понял, что спасти "Кэтти" уже нельзя и отдал приказ обрубить концы, удерживающие корабли. И вскоре "Кэтти", оборвав те снасти, что не успели разрубить, скрылась под водой. Робинсон только сейчас перевел дух. Хоть он и лишился своего старого корабля, но сейчас стал обладателем гораздо более крупного и дорогостоящего галеона, к тому же не пустого. Из трюма доносилась знакомая вонь, харатерная для кораблей, занятых перевозкой "черного дерева". И после продажи этого груза вместе с "Сан-Себастьяном" можно будет купить не одну "Кэтти". Главное, надо теперь довести галеон до Бриджтауна. Но ветер попутный, и много времени это не займет. Окинув взглядом завершившееся кровавое побоище, новый капитан "Сан-Себастьяна" отдал приказ своим подчиненным.

— Осмотреть здесь все. Посмотрим, что нам Господь послал.

Пока матросы под руководством квотермастера сбрасывали трупы за борт и приводили в порядок снасти галеона, Робинсон вместе со штурманом прошел в капитанскую каюту, надеясь найти там разгадку странной фразы португальца. Штурман "Кэтти" — Джим Галлахер знал португальский язык и мог перевести найденные бумаги. Нехорошие подозрения появились у капитана почти сразу, но он все же спросил мнение Галлахера, когда они вошли в каюту и рядом не было чужих ушей.

— Джим, ты ничего странного не заметил?

— Заметил, сэр. Среди португальцев были какие-то квелые, их сразу перебили. Как будто они искали смерти в бою. Да и остальные тоже… Никто даже не попытался сдаться.

— Значит, мне не почудилось… Ладно, давай бумаги поищем…

Корабельный журнал нашелся довольно быстро, и Галлахер начал его листать, усевшись за стол, а Робинсон как следует обшарил каюту. Добычей стал сундучок с деньгами и шкатулка с драгоценностями. Как говорится, на одного бы хватило вполне, а вот на всех…

Пересчитав деньги и осмотрев золотые украшения, капитан глянул на штурмана, углубившегося в чтение журнала.

— Ну что там интересного, Джим?

— Плохи дела, сэр. Они загрузились в Конго, но по дороге зашли в Гвинею за водой и провизией перед тем, как пересекать Атлантику. И там же взяли еще партию товара, чтобы восполнить потери — часть черномазых за время перехода от Конго до Гвинеи успела подохнуть. И похоже, в Гвинее на борт занесли какую-то заразу, так как черномазые стали дохнуть очень быстро. А с ними и часть команды. Последняя запись датирована сегодняшним днем, незадолго до боя.

— Проклятье!!! Это не чума?!

— Не знаю, сэр. В журнале об этом ничего нет.

— Давай срочно нашего коновала сюда!!! Пусть определит, что это за гадость!!!

Однако, звать "коновала" не пришлось. Мистер Гриффитс — корабельный доктор, явился сам и доложил, что с "грузом" не все благополучно. Убыль очень большая, гораздо выше обычного. В трюме есть умершие. Очевидно, последние дни команда просто боялась туда спускаться, чтобы не подхватить заразу. На вопрос Робинсона, что он предлагает со своей стороны, доктор ответил без обиняков.

— Надо с этого корыта бежать, сэр. И чем скорее, тем лучше. Одно могу сказать точно — это не чума. Какая-то разновидность лихорадки. Но нам от этого не легче. Если будем находиться здесь очень долго, то рискуем тоже заразиться.

— Но ведь это какие убытки!!! "Кэтти" утонула, а теперь и этого португальца бросать?!

— Сэр, Вы спросили мое мнение, я ответил. Если останемся здесь, то деньги нам могут уже не понадобиться. У меня нет лекарств от этой болезни. А уповать на молитвы, как это зачастую делают паписты, просто глупо. Никому они еще не помогли. Все, что я могу предложить, это всячески отгородиться от черномазых и не спускаться больше в трюм.

— Но это не решение проблемы. Черномазым надо что-то жрать и пить, иначе они загнутся еще быстрее. Да и дохлятину кому-то надо за борт выбрасывать.

— Можно выбрать дюжину из них — тех, что поздоровее, и предложить поработать на уборке дохлятины и на кормежке остальных, пообещав свободу, кормежку — сколько влезет и службу в команде нашего корабля, а не продажу в рабство на плантации. Заболеют — дьявол с ними. Не заболеют — на Ваше усмотрение, сэр.

— Хм-м, а что, это выход! Попробуем!

Предложенный доктором метод сработал, "санитаров" из негров набрали без труда. Последствия боя были по возможности устранены и "Сан-Себастьян" продолжил свое плавание к берегам Нового Света.

Переход с попутным ветром до Барбадоса занял всего четыре дня, но за это время количество "груза" убавилось еще больше. И самое плохое — появились первые признаки заболевания и у команды. Умерших, правда, пока не было, но никто не обольщался по этому поводу. Заболевших разместили в кубрике и остальные матросы туда не совались, предпочитая проводить все время на палубе. Все мечтали о той благословенной минуте, когда удастся покинуть галеон. И когда на горизонте показался Барбадос, все вздохнули с облегчением.

Точно также думал и Бенджамин Робертсон, но реальность оказалась гораздо страшнее. По приходу на рейд Бриджтауна портовые власти, прибывшие на борт, моментально сообразили, что "Сан-Себастьян" неблагополучен в карантинном отношении. Уж в чем-чем, а в этом у здешних врачей глаз был наметан. В итоге власти тут же покинули корабль и запретили всем сход на берег, пригрозив, что в случае нарушения правил огонь будет открыт без предупреждения. Что такое чума, лихорадка, оспа и прочие "прелести" здесь знали прекрасно. О случившемся были немедленно извещены военный комендант Бриджтауна и губернатор Барбадоса. Новость распространилась очень быстро. Все корабли, стоящие на рейде, выбрали якоря и отошли подальше от "Сан-Себастьяна". Орудия форта развернулись на зараженный галеон, и канониры дежурили возле них с горящими фитилями. Между кораблями на рейде и "Сан-Себастьяном" стал на якорь военный шлюп "Аметист", готовый взять "Сан-Себастьян" под перекрестный огонь. И только тут до Робинсона и остальных дошло, в какую скверную историю они влипли.

В принципе, на этом могло все и закончиться. Поскольку Робинсон категорически заявил, что никуда уходить не собирается, так как идти ему просто некуда, людей у него очень мало, а запасы вообще почти закончились, то власти Бриджтауна продержали бы на карантине "Сан-Себастьян" до окончательно ясного результата, и после этого либо разрешили сойти на берег команде, если тревога оказалась ложной, либо дождались, пока болезнь сделает свое черное дело, и сожгли корабль вместе с трупами на борту. Именно это и предлагали сделать комендант гарнизона полковник Парсонс и карантинный врач мистер Келли, убеждая губернатора Барбадоса в целесообразности подобных действий. Оба были практически единодушны в своем мнении с той лишь разницей, что доктор вообще предлагал сжечь галеон сразу, а команду разместить на берегу в карантине и внимательно наблюдать за ней. На ехидный вопрос полковника, а как же гуманная профессия врача уважаемого мистера Келли согласуется с предложением сжечь живьем уцелевших черномазых, доктор злобно зыркнул на своего собеседника.

— Именно благодаря гуманизму моей профессии я и предлагаю это сделать, господин полковник! Благополучие жителей Барбадоса меня волнует гораздо больше, чем благополучие сотни-другой черномазых. А сейчас наша безопасность находится под нешуточной угрозой. И я пойду на все, чтобы не допустить эпидемии, так как слишком хорошо знаю, чем заканчивается "гуманизм" в подобных случаях. Я не предлагаю сжигать черномазых живьем. Перед тем, как покинуть корабль, команда может дать им отравленую пищу, которую мы передадим. Но сжечь корабль и трупы надо обязательно, причем как можно скорее. Это единственный способ уничтожить заразу. Сожжению подлежат также трупы умерших членов команды "Сан-Себастьяна" и все, я подчеркиваю — абсолютно в с е их вещи. Даже деньги и драгоценности…

Полковник и доктор еще дискутировали какое-то время, огововаривая детали предстоящих карантинных мероприятий, а Сэр Уильям, лорд Уиллоуби, думал о своем. Череда событий в Карибском море не давала ему покоя. А грозные и непонятные пришельцы вселяли ужас похлеще, чем зараженный корабль. Сэр Уильям колебался. Он давно ломал голову, как обезопасить Барбадос и найти управу на наглый Тринидад. Но его желания явно не соответствовали его возможностям. И вдруг — такой подходящий случай… А что, если… Лорд Уилоуби знал об осаде турками Кафы, когда они забрасывали катапультами в город трупы умерших от чумы. А что, если использовать этот старый метод? Только вместо катапульт с чумными трупами направить на Тринидад этот "Сан-Себастьян"? Вспыхнет там эпидемия неизвестной болезни — прекрасно, тринидадским пришельцам будет не до Барбадоса и вообще ни до кого бы то ни было. Нет — сэр Уильям ничего от этого не теряет. Связать галеон португальских работорговцев и губернатора Барбадоса никаким образом нельзя. А команда… Кому она нужна? И сэр Уильм совершил самую большую ошибку в своей жизни. Если бы он заранее узнал о последствиях, к которым она со временем приведет, то приказал бы уничтожить "Сан-Себастьян" немедленно со всеми, кто там находится. Но увы, ему не дано было предвидеть будущее. И придя в хорошее расположение духа от "гениальной", как ему казалось, идеи, он прервал дискуссию полковника и врача.

— Довольно, джентльмены. Я выслушал ваше мнение, и в целом с ним согласен. Но у меня есть предложение получше. Из создавшейся ситуации мы сможем извлечь определенную выгоду.

— Но какую, сэр?!

— Ни для кого из вас не секрет, что мы тут живем, как на вулкане в ожидании нападения тринидадцев и испанцев. Вот я и предлагаю направить этот корабль на Тринидад. Если болезнь начнется у них, то они надолго забудут и о Барбадосе и о других землях, на которые давно зарятся. А без помощи Тринидада испанцы никогда не решатся на подобную авантюру. Если же тревога окажется безосновательной, а болезнь не такая уж страшная и сойдет на нет, то мы ничего от этого не теряем.

— А если тринидадцы об этом узнают, сэр?

— Как они узнают? Негры им толком ничего не расскажут. Для них все белые одинаковы. Тем более, после путешествия через Атлантику в трюме. В крайнем случае, спишут все на козни португальцев. Естественно, на корабле должен быть поднят португальский флаг.

— А наши приватиры? Ведь они молчать не будут. Если мы насильно заставим их уйти на Тринидад, то они там расскажут это первым же встречным, чтобы спасти свои шкуры.

— А вот об этом я и хотел поговорить, джентльмены. В первую очередь с Вами, мистер Парсонс. Как сделать, чтобы наши доблестные приватиры, чтоб им в аду гореть, не только выполнили все в точности, как задумано, но и болтать об этом не стали…

Когда к "Сан-Себастьяну" подошла шлюпка с наветренной стороны и остановилась, не доходя до борта пару десятков ярдов, никто не придал этому особого значения. Но находящийся в шлюпке офицер велел срочно вызвать капитана. Злой на весь белый свет Бенджамин Робинсон появился на палубе и выслушав вопрос офицера, он ли я вляется капитаном галеона, ядовито вежливо подтвердил.

— Совершенно верно, мой дорогой! Я — капитан "Сан-Себастьяна" Бенджамин Робинсон. Что Вам будет угодно?

— У меня только один вопрос к Вам и Вашим людям, мистер Робинсон. Вы хотите сойти на берег Барбадоса?

— Если это не утонченное издевательство, то тогда я теряюсь в догадках, мой друг!

— Никакого издевательства, мистер Робинсон. Вам будет позволено сойти на берег после выполнения определенных условий. Сейчас Вам передадут письмо, где все указано. Если Вы согласны, поднимете белый флаг на мачте. После этого начнете действовать так, как сказано в письме. Если не согласны, то можете стоять на рейде Бриджтауна хоть до второго пришествия. Никто из вас не берег не сойдет. Кто попытается, будет убит на месте. Воды и провизии вы в этом случае тоже не получите. Держите!

Один из гребцов бросил выброску, к концу которой был привязан закрытый деревянный пенал. После этого гребцы налегли на весла и шлюпка быстро понеслась к берегу. Когда пенал подняли на палубу, Робинсон тут же его окрыл, извлек бумагу и начал читать. По мере прочтения злоба в нем вскипала все больше, но способность трезво мыслить он не потерял. Вокруг столпились все члены команды и молча ждали. Закончив читать, Робинсон с негодованием смял письмо.

— Плохо дело, джентльмены. И самое плохое, что нам не оставили выбора.

— А что там такое, сэр?

— Эти паркетные шаркуны хотят сделать из нас троянского коня и отправить на Тринидад, чтобы черномазые там заразили всех.

— А мы?!

— Обещают, что нас возьмет на борт шлюп "Аметист", который будет сопровождать нас до Тринидада. Наша задача — подойти ночью к острову и имитировать посадку на мель в каком-нибудь безлюдном месте. После чего сделать так, чтобы черномазые смогли самостоятельно выбраться из трюма и удрать на берег. А самим перед этим сесть в шлюпку и уйти к "Аметисту", который будет ждать нас мористее.

— Ну и слава богу, сэр! Что же в этом плохого?

— Не верю я им. Ни на грош не верю… Ладно, выбора у нас все равно нет. Пойдем к Тринидаду, а по пути будем думать, как выкрутиться…

Для всех, кто наблюдал с набережной Бриджтауна за происходящим, дальнейшее показалось странным. На стоящем особняком от всех "Сан-Себастьяне" взвился белый флаг на грот-мачте, и вскоре возле него началась суета. Три больших шлюпки сделали несколько рейсов между кораблем и берегом, причем тем, кто наблюдал через подзорную трубу, сразу стало ясно, что на веслах шлюпок сидят каторжники, а не английские солдаты, или матросы Королевского флота. На гелеон передавали какие-то тюки и бочки. А когда погрузка закончилась, "Сан-Себастьян" выбрал якорь и начал ставить паруса, направившись в открытое море. Вскоре снялся с якоря военный шлюп "Аметист" и направился следом. Публика, наблюдающая с набережной, облегченно вздохнула. Зараженный корабль уходил прочь, а вместе с ним и опасность. Во всяком случае, все были в этом уверены.

Сэр Уильям тоже наблюдал за уходом "Сан-Себастьяна", но из окна своей резиденции. Когда паруса обоих кораблей удалились более, чем на милю, он мысленно вознес хвалу Господу, что все так быстро и хорошо закончилось, и обернулся к стоящему рядом полковнику Парсонсу.

— Вы во всем уверены, мистер Парсонс? "Аметист" не подведет? И не попытаются эти висельники напасть на корабль Ройял Нэви, лишь бы только сбежать со своего плавучего гроба?

— Не подведет, сэр. Лейтенант Фримантл — опытный моряк. И он не допустит абордажа. То, что эти, как Вы верно заметили, — висельники попытаются при удобном случае захватить "Аметист" и сбежать, я не сомневаюсь. Но Фримантл не даст им такой возможности. Он всегда будет находиться на ветре, а скорость и маневренность "Аметиста" не идут ни в какое сравнение со скоростью и маневренностью этого португальского корыта. Стрелять они тоже не будут, так как "Аметист" нужен им в целости и сохранности. А поскольку приблизиться "Сан-Себастьяну" не удастся, то и абордаж невозможен.

— А возле Тринидада? Не получится ли так, что Робинсон со своей бандой предпочтет плен у тринидадцев, чем шаткую возможность вернуться? И выложит им все?

— Исключено, сэр. Все хорошо знают отношение тринидадцев к пиратам, и Робинсон в том числе. Для него будет счастьем, если на Тринидаде его сразу же повесят без лишних разговоров. Одно дело, если бы он сам пришел и сдался после разгрома Порт Ройяла и Бастера, рискнув перейти на службу к тринидадцам. Тогда, может быть, его бы и приняли. Но он продолжил свое любимое занятие и переключился с испанских купцов на португальских работорговцев, то есть остался пиратом в глазах тринидадцев. А уж после доставки такого "подарка" он сначала исповедуется палачу во всех грехах. И расскажет не только все, что знал, но и то, что давно забыл. И дай бог, чтобы после такой исповеди он вообще дожил до виселицы. Во всяком случае, я бы на месте трнидадцев поступил именно так. Не думаю, что они поступят по-другому. Поэтому я уверен, что едва "Сан-Себастьян" вылетит на мель, этот сброд тут же спустит шлюпки и сбежит в море, где их будет ждать "Аметист". А "Аметист" их встретит. Несколько выстрелов картечью из пушек — больше и не понадобится.

— Что ж, будем надеяться на это…

Молодой и хорошо одетый человек стоял на набережной Бриджтауна, также с интересом наблюдая за удаляющимися парусами "Сан-Себастьяна" и "Аметиста". Он уже до этого рассмотрел галеон в хорошую оптику, сфотографировал и подробно описал все детали, сообщив их по радио в Форт Росс на Тринидад. К большому сожалению, аппаратуры и интернета, способных передать фотографию или видеоизображение, таких привычных для него и само собой разумеющихся в XXI веке, здесь не было. Поэтому пришлось ограничиться лишь "словесным портретом". То, что замышляется какая-то пакость, преуспевающий английский купец Джон Стаффорд, известный в определенных кругах как Корнет, не сомневался. Если бы "Сан-Себастьян" захотели просто выдворить из порта, то не стали бы направлять вслед за ним "Аметист" — единственный военный корабль Королевского флота, находящийся в распоряжении губернатора. И тем более не стали бы дополнительно направлять на него с полсотни солдат из гарнизона Бриджтауна. То, что губернатор долго совещался перед этим с военным комендантом и врачом, Корнет уже знал. Подробности разговора выяснить не удалось, но то, что обсуждали именно дальнейшую судьбу "Сан-Себастьяна", в этом он не сомневался…

Джон Кроули, бывший юнга с "Си Бёрд", чудом уцелевший при попытке нападения пиратов на "Песец" в Порт Ройяле в прошлом году и выловленный тринидадскими пришельцами из воды, оказался хорошим агентом. Поначалу он внял совету своих спасителей и оставил карьеру пирата, так толком и не начавшуюся. А вместо этого устроился работником в одном из кабаков Порт Ройяла, каких было великое множество. И когда вскоре ему нанес визит человек, с которым он разговаривал на "Песце", Джон нисколько не удивился. Предупрежденный о грядущих неприятностях, из Порт Ройяла он тоже сумел вовремя унести ноги вместе с хозяином кабака, едва стало известно о возникшей угрозе нападения испанцев. А уж на Барбадосе его, как агента, и вовсе ждала неслыханная удача. Смышленый и обученный грамоте юноша сумел, хоть и через протекцию нужных людей, поступить на службу в дом губернатора. Сначала, естественно, в качестве "принеси-подай", но лиха беда начало! Вот Джон и сообщил через связного, что его превосходительство явно что-то замышляет. Поэтому информация о "Сан-Себастьяне" и о "танцах с бубнами" вокруг него ушла по радио на Тринидад еще вчера. Ночь прошла спокойно. А на следующее утро началось что-то непонятное, закончившееся уходом "Сан-Себастьяна" и "Аметиста" из порта.

Проводив взглядом удаляющиеся корабли и перекинувшись парой фраз со стоявшими рядом зеваками, купец Джон Стаффорд неторопливой походкой направился домой, прокручивая в уме ситуацию. Слава богу, сейчас уже не надо лично ходить в каждый рейс на "Кагуэе" к Тобаго и обратно. Его компаньон Роберт Сирл прекрасно справляется и сам с морской частью операции по доставке контрабанды, а Джон Стаффорд организует прием товара на Барбадосе, взяв на себя все хлопоты на суше. Поэтому можно практически постоянно находиться на связи с Тринидадом и оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку. И это очень хорошо, так как "Кагуэя" сейчас на Барбадосе нет, а находясь на нем, он бы просто не успел сообщить такую важную информацию. Уж очень быстро его светлость сэр Уильям избавился от такой неприятной проблемы. Что там за гадость, пока не понятно. Но хоть у докторов на "Тезее" и находится большой запас разных лекарств из XXI века, рисковать все же не стоит. О приходе "Сан-Себастьяна" в Бриджтаун он уже сообщил. Теперь надо срочно сообщить о его выходе в море…

Когда срочная информация была принята в Форте Росс дежурным оператором радиоцентра, он тут же передал ее по команде и вскоре Карпов, недавно покинувший резиденцию Леонида, снова предстал перед ним, потрясая бланком радиограммы.

— Мой каудильо, как говорил один киногерой, мы находимся на пороге грандиозного шухера! Ваша знаменитая чуйка снова не обманула!

— Не пылите, герр Мюллер, давайте по порядку.

— На, почитай.

Леонид прочитал сообщение и пожал плечами.

— Пока это достоверно говорит лишь о том, что его светлось сдыхал проблему с глаз долой. Куда направляется "Сан-Себастьян" — не известно. Но зная сволочной характер сэра Уильяма, я вполне допускаю, что к нам.

— И что делать будем? Я с нашими эскулапами говорил, так они на дыбы встали. Говорят, что если начнется эпидемия, никакого запаса ихней химии из будущего не хватит. Ведь расчет делался только на экипаж "Тезея". А то, что они сами намутили вместе с Матильдой, пока еще в стадии испытаний. И что именно там за гадость, они тоже окончательно не уверены без осмотра заболевших, или хотя бы подробного перечня симптомов. Навскидку мне столько всего возможного перечислили, что я удивляюсь, как вообще человечество до сих пор не вымерло, как вид. Нельзя этого "Сан-Себастьяна" к нам пускать.

— А я разве что другое говорю? "Сан-Себастьян" и "Аметист" надо перехватить в море и уничтожить обоих. Причем "Сан-Себастьян" обязательно сжечь. Кто его знает, что там такое. Но сделать это надо так, чтобы встреча в море выглядела с л у ч а й н о й. Иначе на Барбадосе поймут, что у нас есть дальняя связь и на острове находится наш человек. Нельзя не учитывать возможность утечки информации, даже если мы ликвидируем всех свидетелей.

— А как это сделать? "Песец" и "Аврора" ушли корабль со "штирлицем" провожать. И даже если их сейчас развернуть, то они все равно не успеют.

— "Песец" и "Аврору" беспокоить не будем. Сами справимся…

Никогда еще тринидадский "зверинец" — "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" не готовились к выходу в море с такой поспешностью. Экипаж "Беркута" во главе с Янычаром, поднятый по тревоге, тут же ушел в Якобштадт, быстроходный катер будет ждать корабли на Тобаго. Плохо было то, что командир "Кугуара" Сергей Ефремов ушел на "Песце", так как подготовленных командиров кораблей пока что катастрофически не хватало. А посылать на такое ответственное задание молодого старшего офицера "Песца", доверив ему командование кораблем, Леонид не рискнул. Срочно вызванным командирам "Ягуара" и "Волка" и старшему офицеру "Кугуара" Леонид разъяснил задачу, сделав упор на большую опасность возникшей проблемы.

— Наша задача, сеньоры, перехватить в море и уничтожить оба корабля. Причем галеон работорговцев обязательно сжечь. Не знаю, какая там болезнь. Но то, что мы не готовы к возможной эпидемии чумы, холеры, оспы, лихорадки Эбола, лихорадки Западного Нила и что там есть еще в Африке, в этом я уверен. Надеюсь, рефлексировать по этому поводу и кричать о правах человека никто из вас не будет?

— Не будем, Леонид Петрович. Как я понял, пленных не брать?

— С "Сан-Себастьяна" не брать. Уничтожить всех. С "Аметиста" можем взять, но исключить малейшую возможность побега и неконтролируемого контакта с экипажем. Доставим в Форт Росс под замком, а дальше — на усмотрение "доктора" Карпова.

— Когда они вышли?

— Около двух часов назад. Идти им больше суток даже с учетом благоприятного ветра. И пойдут они мимо Тобаго, это кратчайший и наиболее удобный путь. Я иду с вами на "Кугуаре", раз он пока без командира. Наша задача — перехватить англичан, не доходя до Тобаго, и уничтожить. "Беркут" будет ждать нас в Якобштадте, на своих тридцати узлах он туда быстро доберется. Встречаемся с ним и дальше действуем совместно, перекрыв наиболее возможно широкую полосу моря. Пойдем под парами, некогда заниматься парусными экзерцисами, поэтому всем взять топливо и котельную воду по максимуму. Каждому также взять на борт минимум по десять бочек хорошей солярки для "Беркута". Возможно, будем его прямо в море бункеровать, побегать ему предстоит изрядно. Вот четыре копии подробного описания "Сан-Себастьяна" и "Аметиста". По одной на "Ягуар" и "Кугуар", и две на "Волк" — ознакомить также экипажи "Крокодила". Действовать нужно наверняка. А то не хотелось бы сначала утопить того, кого не надо, а потом снова ловить того, кого надо, потеряв время…

Три корабля шли самым малым ходом строем фронта, держа друг друга на пределе видимости и прочесывая таким образом широкую полосу моря. В центре шел "Волк", выполняя свои обязанности "вертолетоносца". "Крокодил" практически постоянно был в воздухе, возвращаясь только на дозаправку, и два экипажа бесилотника регулярно меняли друг друга у пульта управления. На флангах шли "Ягуар" и "Кугуар", а впереди, в двух десятках миль, носился по морю "Беркут", обшаривая окружающее пространство своим радаром. Эскадра вышла к северу от Тобаго и раскинула сеть на вероятном пути подхода противника. За время патрулирования встретились пять кораблей — три испанца, француз и португалец, но тех, кого искали, не было. По всем предварительным подсчетам и галеон и шлюп давно должны были подойти в район Тобаго, но прошло уже больше суток с момента их выхода из Бриджтауна, а они до сих пор так и не появились. Хотя погода стояла тихая, ветер благоприятный и куда они могли деться, оставалось только гадать.

Ситуация не нравилась Леониду все больше и больше. В то, что "Сан-Себастьян" взял круто к югу и сделал крюк более, чем в сотню миль, он не верил. Во первых, паруснику это очень невыгодно в плане ветра, а во вторых, пираты не пойдут на это в связи с большим увеличением времени перехода. А для них каждый час нахождения на зараженном корабле увеличивает шансы подхватить болезнь. Значит либо с ними что-то случилось, либо они пошли не к Тринидаду, и его первоначальная версия оказалась ошибочной. Но куда они в таком случае могли пойти? К одному из островов Антильской гряды, раскинувшихся к западу от лежащего особняком Барбадоса? Возможно. Но зачем? Просто хотят там отсидеться, пока не станет окончательно ясно, что ждать от этой болезни? Это не в духе пиратов. Хотят уйти к французам на Мартинику, Сент-Люсию, или Гренаду? Их там никто не ждет, и прием будет аналогичный, как и на Барбадосе. Хотят бросить корабль и тайно высадиться на берег, постаравшись скрыть наличие заболевания на борту? Это возможно, и даже весьма вероятно. Спрашивается, что делать? Патрулировать дальше, или возвращаться, так как обшарить все острова и островки Антильской гряды просто нереально? Хорошо еще, что подходы к Тринидаду сейчас постоянно патрулирует с воздуха "Альбатрос". В качестве разведчика самый первый беспилотный летательный аппарат, созданный пришельцами, зарекомендовал себя прекрасно. Но именно, как разведчик. Использовать его в качестве бомбардировщика, как "Крокодил", не пробовали, поскольку нужды в этом не было. И если "Сан-Себастьян" с "Аметистом" все же как-то сумели проскользнуть мимо расставленной ловушки, то обнаружить их "Альбатрос" обнаружит, а вот сделать что-то большее — вряд ли. Придется задействовать морпехов и быстро перебрасывать их к точке предполагаемой высадки, а там устраивать горячую встречу незваных гостей.

Прождав еще сутки и поняв, что дальше ждать бесполезно, Леонид дал приказ "Ягуару" и "Беркуту" возвращаться к Тринидаду и быть готовыми перехватить "Сан-Себастьян", если он все же появится. А сам на "Кугуаре" вместе с "Волком" решил пройтись в сторону Барбадоса. Как знать, может и удастся обнаружить пропажу.

Глава 4

Здравствуй, ИРА!

Когда Барбадос скрылся за горизонтом, Бенджамин Робинсон довольно усмехнулся, разглядывая в подзорную трубу следующий за ними по пятам "Аметист". Рядом стояли остальные пираты и молча ждали, что скажет капитан. Квотермастер Абрахам Хэндс наконец решил нарушить затянувшееся молчание и тактично спросил.

— А что дальше будем делать, сэр? Ведь идти на Тринидад — это все равно что к черту в пасть.

Робинсон злорадно хмыкнул, но подумав, все же ответил.

— Согласен, Абрахам. Более того, я уверен, что брать нас на борт после того, как мы посадим это корыто на мель, никто не собирается. Паркетные шаркуны очень боятся занести на Барбадос заразу. А расстрелять шлюпки из пушек картечью с малой дистанции проще, чем выпить кружку рома. Поэтому к Тринидаду мы не пойдем.

— А куда?!

— К западу от Барбадоса находится остров Сент-Винсент, а к северо-западу Сент-Люсия. До обоих чуть более восьмидесяти миль. Во всяком случае, это ближайшая от Барбадоса земля. Пока идем прежним курсом, а как стемнеет, поворачиваем на запад. На подходе к острову, мили за две-три, спускаем шлюпки. Это корыто бросаем и поджигаем. Пусть сгорит дотла вместе с заразой, не дай бог она на остров попадет. На шлюпках добираемся до берега, а дальше будем думать, как выкрутиться.

— А как же наши?! Те, что в горячке лежат?!

— Новых заблевших нет?

— Нет. Только те, что в трюм спускались.

— Проявите христианское милосердие. Пристрелите их перед тем, как уходить. А черномазые сами подохнут.

— А на острове что делать будем?

— Сначала надо отсюда ноги унести и заразу на берег не занести. Дальше посмотрим по ситуации.

— А может, лучше "Аметист" на абордаж взять?

— Не получится. Он все время на ветре и явно держит дистанцию. Возможно, он потеряет нас в темноте. А не потеряет — сразу же раскроет свои намерения. И знайте, что отступать нам некуда. Эта королевская лоханка под названием "Аметист" очень быстроходна, уйти от нее мы не сможем. И если только он попытается помешать нам идти туда, куда мы хотим, а не к Тринидаду, то либо мы его, либо он нас…

Остаток дня прошел спокойно. Новых заболевших среди команды не прибавилось, зато из трюма негры-"санитары" выкинули за борт еще шестерых. "Сан-Себастьян" шел не торопясь курсом на Тринидад, неся лишь часть парусов и старательно делая вид, что людей на галеоне катастрофически не хватает. Огни с наступлением темноты зажигать не стали, чтобы проверить реакцию "Аметиста". Через час после захода солнца, убедившись, что "Аметист" не приближается, Робинсон изменил курс на запад в сторону острова Сент-Винсент, приказав поднять все паруса, какие только можно. "Сан-Себастьян" сразу прибавил в скорости хода, но… Маневр не прошел незамеченым. "Аметист" тоже изменил курс и пошел следом, по-прежнему оставаясь на ветре. В отличие от "Сан-Себастьяна" он шел с положенными огнями, благодаря которым его было хорошо видно в темноте. Но никаких враждебных действий против конвоируемого галеона пока не предпринимал.

Лейтенант Майкл Фримантл, командир шлюпа "Аметист", не удивился, когда в его каюту постучал вахтенный матрос и доложил, что "Сан-Себастьян" резко изменил курс и пытается скрыться в темноте. Чего-то подобного он и ожидал, так как не считал Бенджамина Робинсона идиотом, добровольно согласившимся идти к Тринидаду, как баран на заклание. В этом случае вступал в действие следующий пункт инструкции, полученной в Бриджтауне. Если "Сан-Себастьян" не пойдет туда, куда ему сказано, а попытается удрать, то уничтожить галеон и всех, кто находится у него на борту. Абсолютно в с е х! Никого не спасать. Причем сам корабль не просто утопить, а по возможности сжечь. Именно для этой цели на борт "Аметиста" были доставлены зажигательные ядра, которые все же сумел найти в закромах форта полковник Парсонс. Доверия к этим "головешкам" у Фримантла не было, так как весь опыт их применения показал довольно низкую эффективность. Но в данном случае они могли оказаться полезными, так как предполагалась стрельба по одиночному и не очень сильному, да к тому же тихоходному и неповоротливому противнику. С минимумом людей на борту и очень проблемным "грузом", который если только вырвется из трюма, создаст огромные неприятности команде. И поскольку капитан Робинсон повел себя вполне предсказуемо (в чем был уверен Фримантл) и пошел не к Тринидаду (в чем был уверен губернатор), а к цепи Антильских островов, то команде "Аметиста" выпадала возможность испытать зажигательные ядра в действии.

Поднявшись на палубу, Фримантл быстро обнаружил "Сан-Себастьян", пытающийся скрыться в темноте. Но в ясную лунную ночь его было видно прекрасно несмотря на то, что огни он зажигать не стал. "Аметист" как раз заканчивал разворот на новый курс и вахтенный офицер доложил.

— Пытаются удрать, сэр! Скорее всего, хотят достичь Сент-Винсента.

— Я тоже так думаю. Ну что же, это всего лишь несколько усложнит нашу задачу, не более. Если эти висельники не хотят идти туда, куда им велено, то отправятся на дно…

"Аметист" поднял все паруса и устремился вдогонку за "Сан-Себастьяном", быстро сокращая дистанцию. Робинсон внимательно наблюдал за маневрами преследователя, и когда понял, что скрыться в темноте и уйти не получится, в сердцах выругался и приказал приготовиться к бою. А когда шлюп подошел ближе и его носовые пушки полыхнули огнем, дав залп картечью по рангоуту галеона, расклад стал ясен окончательно. И приходилось играть теми картами, какие сдала Судьба…

"Аметист" попытался застать своего врага врасплох, но это ему не удалось. Ответный залп картечью из кормовых орудий "Сан-Себастьяна", хлестнувший по парусам, заставил лейтенанта Фримантла действовать осмотрительнее и не лезть на рожон. Поскольку стрельба велась ночью и прицелиться толком было сложно, оба корабля вели огонь картечью по рангоуту, стремясь изорвать паруса и такелаж, и таким образом сбить ход противнику. "Аметист" пробовал применить зажигательные бомбы, но успеха не добился. Команда "Сан-Себастьяна" была начеку и быстро гасила отдельные очаги возгорания. В итоге бой свелся к тому, что быстроходный и верткий шлюп удерживал позицию за кормой галеона, стараясь бить продольными залпами, а галеон огрзызался и всячески пытался достать мелкого и наглого противника своей бортовой артиллерией. Но поскольку огонь велся на большой дистанции и в темноте, особого успеха ни та, ни другая сторона так и не добились. Конечно, повреждения были, но не фатальные и это не мешало обоим кораблям продолжать бой. Все изменилось, когда лейтенант Фримантл видя, что такая тактика не позволяет выполнить задание и "Сан-Себастьян" все равно уходит, решился подойти ближе. Эффективность стрельбы сразу выросла, но ставка на более высокую скорострельность своих орудий и более высокую скорость, на которую понадеялся командир "Аметиста", себя не оправдала. За четыре часа боя корабли порядочно изуродовали друг друга. Снасти на обоих свисали гроздьями, паруса представляли из себя драные лохмотья, но тем не менее "Сан-Себастьян" медленно, но уверенно уходил. И в довершение всего на "Аметисте" открылась течь. "Сан-Себастьян", видя, что противник приблизился, начал стрельбу ядрами и добился успеха, повредив корпус шлюпа. Лейтенант Фримантл понял, что еще час-другой такого боя, и "Аметист" полностью лишится хода. А после этого "Сан-Себастьян", корпус которого похоже не пострадал от малокалиберных орудий "Аметиста", даже с изорванными парусами и поврежденным такелажем сможет подойти достаточно близко и бортовым залпом превратить шлюп в дрова. И теперь надо срочно решать дилемму — продолжать атаковать, ведя безнадежный бой, который рано, или поздно закончится победой "Сан-Себастьяна", или плюнуть на него и уйти, не выполнив задание. Преследовать его пираты вряд ли будут. Но принять решение Майкл Фримантл не успел. Очередной залп картечью с "Сан-Себастьяна" прошел довольно низко и ударил не по парусам, а по палубе квартердека. После этого мичман Дэвид Макензи — единственный из оставшихся в живых офицеров — понял, что теперь он — командир "Аметиста".

О том же самом думал и Бенджамин Робинсон. Несмотря на многочисленные попадания, корпус "Сан-Себастьяна" остался цел, малокалиберные пушки его противника не могли нанести серьезного вреда крупному и прочному галеону. Чего нельзя было сказать о такелаже и парусах, но это в конце концов не смертельно и поправимо. Капитан повеселел и прикидывал, сколько времени еще продержится "Аметист", так как бой на истощение он явно проигрывал. Шлюп, хорошо видимый в лунном свете, имел повреждения рангоута и былой резвости в его маневрах уже не было. Как знать, возможно на этом бы все и закончилось. Но как иногда бывает, в дело может вмешаться непредвиденная случайность, которая мгновенно меняет расстановку сил.

Робинсон услышал крики и выстрелы. Сначала он ничего не понял, а когда понял, стало слишком поздно. Впрочем, он бы все равно не смог ничего сделать. Негры каким-то образом сумели вырваться из трюма и напали на команду галеона. Да, они были закованы в цепи и истощены после длительного перехода через океан, но смертельная опасность придала им силы. И их было много. Значительно больше, чем моряков "Сан-Себастьяна". Очень быстро они смяли канониров на батерейной палубе и вырвались наверх. У некоторых в руках было холодное оружие, добытое в бою, остальные были вооружены чем попало. Команда "Сан-Себастьяна" схватилась за сабли и пистолеты, но силы были слишком неравны. Несмотря на большие потери среди негров, численный перевес все же решил исход боя и они захватили галеон. Лишь Робинсон и еще семеро уцелевших матросов продолжали яростно отбиваться на юте, размахивая саблями, стараясь лишь подороже продать свою жизнь.

И им это удалось. Новый командир "Аметиста" сразу понял, что на "Сан-Себастьяне" творится что-то неладное. Противник прекратил огонь из орудий, а вместо этого на нем то и дело гремят выстрелы из стрелкового оружия. Подойдя ближе, Макезнзи сумел рассмотреть в лунном свете ожесточенное побоище, которое шло на палубе галеона и сделал верные выводы — "груз" вырвался на свободу и теперь пиратам явно не до "Аметиста". Поэтому провел свой корабль неподалеку от кормы галеона, не опасаясь попасть под обстрел его кормовых орудий, и дал продольный залп картечью, который смел все с юта "Сан-Себастьяна"….

Ситуация складывалась очень благоприятная и упускать ее было бы неразумно. Мичман Макензи верно предположил, что даже если негры и захватят "Сан-Себастьян", полностью перебив его команду, то управлять кораблем все равно не смогут. Канониры из них тоже никакие. Поэтому "Аметист" лег на параллельный курс, выйдя на траверз галеона, и совершенно не опасаясь ответного огня, стал бить картечью по палубе. Часть орудий при этом вела огонь зажигательными ядрами, которые в условиях воцарившейся паники среди негров все же сделали свое дело. Вскоре "Сан-Себастьян" запылал и яркое пламя устремилось вверх, разогнав мрак ночи.

Убедившись, что корабль противника горит надежно, и продолжение обстрела больше не требуется, "Аметист" прошел чуть вперед и лег в дрейф. "Сан-Себастьян" к этому времени уже потерял ход, так как огонь быстро распространился вверх и уничтожил паруса. И теперь галеон представлял из себя огромный костер на воде, горевший от носа до кормы. Что на нем творилось в этот момент, разглядеть не могли. Яркое пламя давало сильную засветку, и разобрать что-либо было очень трудно. Шлюп лежал в дрейфе на расстоянии около полумили от горящего галеона и Макензи ждал, когда огонь доберется до крюйт-камеры. Молодой офицер еще толком не пришел в себя как от напряженного боя, в котором он чудом уцелел, так и от неожиданного повышения в должности. Но он понимал, что судьба "Аметиста" и экипажа теперь целиком ложится на его плечи. И первым делом считал необходимым довести до конца выполнение приказа — не дать "Сан-Себастьяну" и тем, кто на нем находится, попасть куда-либо в другое место, кроме Тринидада. С Тринидадом не получилось. Значит зараженный корабль подлежит уничтожению. С кораблем, похоже, покончено. А вот с его населением — пока под вопросом. Если кто-то умудрится выжить в этом аду, то тогда придется заняться малопочтенным делом — добить на воде уцелевших. Но для этого надо все равно дождаться рассвета, в темноте никого не найдешь. Пока же можно заняться ремонтом, так как состояние "Аметиста" явно оставляет желать лучшего… Что и доложил боцман, оторвав Дэвида Макензи от размышлений.

— Прошу прощения, сэр, но течь не прекращается. Заделали, как смогли, но нужен серьезный ремонт.

— Помпы справляются с откачкой?

— Пока да, сэр. Но если погода ухудшится, то вряд ли справимся.

— Делайте, что возможно. Возьмите сколько надо людей в помощь. На палубе все равно пока делать нечего, это португальское корыто уже никуда не денется. Парусами и такелажем займемся позже. Сейчас в первую очередь — ликвидация течи. Понятно?

— Да, сэр!

— Выполняйте!

Боцман убежал выполнять приказ, прихватив почти всех людей с палубы, а Макензи продолжил наблюдение за окружающей обстановкой. Пока их спасало то, что стояла тихая погода. Если она ухудшится, то "Аметист" долго не продержится. И сейчас надо как можно скорее возвращаться на Барбадос. Но сделать это не так-то просто. Помимо течи в корпусе серьезно поврежден рангоут и такелаж. Если с попутным ветром в бакштаг и фордевинд еще кое-как можно идти, то вот заняться лавировкой прямо сейчас не получится. А к Барбадосу придется возвращаться именно путем лавировки, идя в бейдевинд, так как ветер не благоприятный. Либо идти с попутным ветром до Сент-Винсента, там не торопясь делать нормальный ремонт в спокойной обстановке в защищенной от непогоды бухте, а потом уже возвращаться на Барбадос. Такой вариант, откровенно говоря, Макензи не устраивал. Во первых гораздо дальше, а во вторых не известно, на что там можно будет нарваться. Но в любом случае, сейчас главная проблема — течь. Потом будем решать все остальное…

Грохот взрыва отвлек мичмана от раздумий. Огонь наконец-то добрался до крюйт-камеры на "Сан-Себастьяне" и галеон взлетел на воздух. Сверкнула вспышка в облаке дыма, и вскоре зарево исчезло. Вода погасила горящие обомки. И снова вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском воды за бортом и скрипом снастей такелажа. Приказ губернатора Барбадоса удалось выполнить лишь наполовину. Теперь следовало позаботиться о собственнном спасении.

Остаток ночи прошел без происшествий. Никто больше не появился, на поверхности воды после взрыва "Сан-Себастьяна" никого не обнаружили, и к утру удалось почти полностью прекратить течь. Но боцман все же мрачно заметил, когда докладывал об окончании работ.

— До первого шторма, сэр.

Мичман Макензи и сам это понимал. Команда совершенно вымоталась, но от состояния "Аметиста" зависит их жизнь — это понимали все. Поэтому подгонять никого не приходилось. После завтрака и недолгого отдыха принялись за ремонт рангоута, такелажа и парусов. Провозились целый день, но так и не закончили. Из-за больших потерь в команде выполнять сложные виды такелажных работ могли немногие, а от присланных в помощь солдат особого толку не было, хоть они и старались помочь. Видя, что люди просто падают от усталости, Макензи решил сделать перерыв до утра, оставаясь в дрейфе. Тем более, погода по прежнему стояла тихая, и никакая опасность "Аметисту" не угрожала.

Вторая ночь также не преподнесла сюрпризов. Наутро отдохнувшая команда споро приступила к работе. Все шло к тому, что вскоре "Аметист" сможет поднять паруса и направиться к Барбадосу. Макензи ходил по палубе и наблюдал за ремонтом, как вдруг неожиданно раздался крик вахтенного.

— Дым слева по корме!!!

Все посмотрели в указанном направлении, и действительно увидели полоску дыма на горизонте. Поскольку никакой земли до самого Тобаго там не могло быть, а это почти сотня миль, то напрашивался вывод, что горит какой-то корабль. Идти на помощь "Аметист" пока что все равно не мог, поэтому все продолжили работу, изредка поглядывая на горизонт. И очень скоро поняли, что пожар тут не причем. В направлении "Аметиста" шли два корабля. Причем у обоих н е б ы л о парусов на мачтах. И шли они фактически против ветра, причем очень быстро, оставляя за собой шлейф дыма. Слух резанул чей-то крик.

— Тринидадцы!!!

Хоть флагов еще и не было видно, но все прекрасно знали, кто здесь может ходить без парусов и против ветра. Макензи с тоской подумал, что вот и заканчивается его неожиданное командирство. Хоть он раньше никогда не видел тринидадских кораблей, но знал их описание и был уверен, что именно эта парочка была среди тех, кто устроил погром в Порт Ройяле в мае этого года. "Аметист" не смог бы противостоять даже одному из них, будучи исправным. Сейчас же он вообще не боец. Значит, осталось только умереть, но не посрамить чести британского флага… И мичман Макензи принял решение…

— К бою!!! Приготовить крюйт-камеру к взрыву! Последний, кто останется в живых, должен взорвать корабль! Если нас не утопят раньше…

Все пришло в движение, канониры заняли места у орудий. Поставили паруса, какие было возможно, держа курс по ветру. Пытаться уйти в сторону Барбадоса было бессмысленно, тринидадские корабли приближались очень быстро.

Никто не строил иллюзий в отношении результата предстоящего боя. Но Макензи решил тянуть до последнего с открытием огня. Как знать, может и обойдется. Ведь после взятия Ямайки тринидадцы не предпринимали никаких враждебных акций против англичан, хотя могли. На тот же Барбадос, который к ним гораздо ближе, чем Ямайка, давно могли бы наведаться и прибрать его к рукам. Но почему-то не хотят. На другие английские владения в Новом Свете, кроме Ямайки, они тоже ни разу не покушались, как не трогали и английские торговые корабли при встрече в море. Может быть, и сейчас обойдется? Если бы не этот чертов "Сан-Себастьян" с дурацким приказом губернатора… Неужели тринидадцы пронюхали об этом? И специально послали свои корабли на перехват? Но как они могли узнать так быстро?! И как обнаружили "Аметист"?! А то, что именно обнаружили, а не случайно встретили, Дэвид в этом не сомневался.

Поняв, что гадать бессмысленно, так как ответа все равно не найдет, Макензи сосредоточился на наблюдении за приближающимися кораблями. То, что там прекрасно видят канониров у орудий, готовых к стрельбе, он понимал, но тут уже ничего сделать нельзя. На тринидадских же кораблях ничто не напоминало о подготовке к бою. Дэвид уже рассмотрел в подзорную трубу тринидадские флаги на мачтах — белое поле с косым синим крестом, а также определил типы приближающихся кораблей — фрегат и купеческий флейт, на котором почему-то отсутствовала бизань-мачта. Но корабль в ней и не нуждался, так как и фрегат и флейт неслись с большой скоростью, рассекая форштевнями волны, не имея на мачтах ни малейшего клочка парусов. Когда они чуть изменили курс, удалось рассмотреть, что орудийные порты в борту фрегата, шедшего головным, закрыты. И воевать он явно не собирается. И Дэвид решил рискнуть.

— Огня первыми не открывать. Ждать моей команды. Канонирам отойти от орудий.

— Но как так, сэр?!

— Наши ядра для фрегата — что слону дробина. А с ним еще и "купец" — темная лошадка. Думаю, они оба из тех, кто сначала расправился с эскадрой адмирала Холмса, а потом вволю порезвился в Порт Ройяле. По рангоуту стрелять бесполезно, так как они все равно идут без парусов. Один их бортовой залп, и мы идем ко дну. Но тринидадцы, похоже, не собираются воевать. Вот и мы не будем сами лезть на рожон…

Между тем, двухмачтовый флейт остался в стороне, а фрегат пошел на сближение, догоняя "Аметист", стараясь занять позицию по кормовой скуле. Макензи ничего не понимал. Тринидадцы решили взять его на абордаж? А зачем? Какую ценность может представлять небольшой военный шлюп, причем находящийся в плачевном состоянии, и на котором априори не может быть ничего ценного? Если тринидадцам нужны пленные, чтобы узнать подробности эпопеи с "Сан-Себастьяном", так они могут совершенно не напрягаясь утопить "Аметист" и выловить пленных из воды, не подвергая никакому риску ни своих людей, ни корабль. Но еще больше Дэвид удивился, когда увидел на баке фрегата человека, размахивающего белым флагом и показывающим рупор, давая понять, что хочет поговорить.

Мичман прошел на ют и тоже несколько раз махнул белым платком. Фрегат резко увеличил ход и стал сокращать расстояние, пока не занял позицию в паре десятков ярдов чуть справа от кормы шлюпа, и тут же уменьшил ход, выдерживая постоянную дистанцию. Как это у него получалось, ни Макензи, ни кто-либо другой из команды "Аметиста" понять не могли. Все со страхом и любопытством смотрели на удивительный корабль, идущий без парусов, и на группу людей в необычной зелено-пятнистой одежде на его палубе, которые в свою очередь также с интересом рассматривали англичан. Пока один человек не поднял рупор и не прокричал по-английски.

— Доброе утро! "Аметист", что у вас случилось? Вам нужна помощь?

Макензи в первые мгновения лишился дара речи. И это — те самые страшные тринидадцы, нагнавшие ужас на всех в Новом Свете?! Да и не только в Новом… Но отвечать-то что-то надо…

— Доброе утро! Мы вступили в бой с пиратами и утопили их, но и сами получили кое-какие повреждения. Спасибо, помощь нам не нужна.

— С пиратами?! Откуда они взялись?! Ведь мы вымели этих мерзавцев из Карибского моря!

— Увы, не всех. Кое что осталось.

— Вы капитан?

— Капитан погиб, я его замещаю. Кстати, с кем имею честь?

— Старший офицер фрегата "Кугуар" Флота Русской Америки, лейтенант Новицкий. А Вы?

— Мичман Королевского флота Макензи.

— Мистер Макензи, ваш корабль сильно поврежден, и если погода испортится, то вряд ли останется на плаву. Мы все равно идем в Бриджтаун на Барбадос. Можем отбуксировать вас туда. Сами в таком состоянии, да еще при встречном ветре, вы будете добираться долго.

— Вы… На Барбадос?!

— Да, хотим установить с вами торговые отношения. Сколько времени рядом живем, а в гостях друг у друга до сих пор не были. Вот мы и решили нанести вам визит!

Это слышал не только Макензи, но и все, находящиеся на палубе. Если бы сейчас из морских глубин вынырнул знаменитый кракен, или дюжина русалок, или небо упало на землю, команда "Аметиста" удивилась бы гораздо меньше. Но Макензи раздумывал недолго и решил не обострять ситуацию, раз тринидадцы настроены миролюбиво. А если они могут отбуксировать "Аметист" на рейд Бриджтауна, то отказываться просто глупо. Тем более, ухудшение погоды шлюп действительно может не пережить.

— Я согласен, мистер Новицкий! Что нам надо делать?

— Уберите паруса и ложитесь в дрейф. Мы подойдем к вашему носу и передадим буксирный трос. Соедините его со своим якорным канатом, не отсоединяя якоря. Потравите ярдов пятьдесят — шестьдесят якорного каната и как следует закрепите его. Остальное сделаем мы.

— Соединить с якорным канатом и оставить якорь?! Зачем?!

— Долго объяснять. Начнем буксировку — сами поймете…

Макензи дал команду убрать паруса и лечь в дрейф, что началось выполняться с большим энтузиазмом. Страшные тринидадцы не хотят воевать с ними, а наоборот предлагают помощь, и надо быть полным идиотом, чтобы отказаться. Вскоре "Аметист" остановился и закачался на небольшой волне, развернувшись бортом к ветру. Все собрались на палубе и с огромным интересом смотрели, что же будет дальше.

Дальнейшее повергло в шок даже бывалых моряков. Фрегат "Кугуар", маневрируя с необычайной легкостью и точностью, подошел почти вплотную своей кормой к носу "Аметиста". Так, что можно было спокойно подать выброску. На борт шлюпа передали довольно толстый пеньковый трос, который соединили с якорным канатом. А дальше началось самое удивительное. "Кугуар", получив сигнал о готовности, медленно начал двигаться, причем вода под коромой у него сильно бурлила. Вытравив около двух сотен ярдов троса, начал буксировку. Вся команда "Аметиста" завороженно смотрела на удивительное зрелище. Их корабль шел против ветра, разгоняясь все быстрее и быстрее. Бросили лаг, чтобы определить скорость. Результат получился просто шокирующий. Семь узлов!!! П р о т и в в е т р а!!! Сразу стала понятна и задумка с якорем, оставшимся висеть на якорном канате. Тяжелый якорь заглублял трос и все время держал его под натяжением, работая своеобразным амортизатором и не допуская рывков на волне. Мичман Дэвид Макензи, волею судьбы ставший командиром "Аметиста" в ходе боя, стоял на баке, и молча смотрел на корму идущего впереди "Кугуара". И благодарил бога за то, что тот помог предотвратить чудовищную глупость начальства, которая могла привести к катастрофическим последствиям…

— Вроде клюнули?

— Похоже… Во всяком случае, теперь ни одна сволочь не заподозрит, что мы все знаем. А по приходу на Барбадос устроим еще один фокус. Если получится, то тогда самые упертые поверят, что мы очень хотели быть белыми и пушистыми. А дурак губернатор все испортил. И господа наглы окажутся в дерьме по самые уши.

— А если не получится?

— Будем что-то другое придумывать. В любом случае, т а к и е соседи нам не нужны…

Леонид стоял на юте "Кугуара" вместе с Тунгусом и поглядывал на "Аметист", делясь впечатлениями от увиденного. Ситуация прояснилась вскоре после того, как "Ягуар" и "Беркут" ушли обратно к Тринидаду. Карпов вышел на связь вне расписания и сообщил о получении срочной информации от Корнета. Удалось выяснить цель операции англичан — "Сан-Себастьян" должен ночью сесть на мель возле Тринидада, после чего пираты его покидают и делают так, чтобы негры сумели выбраться из трюма и сбежать на берег. "Аметист" ликвидирует пиратов и быстро уходит, пока его не обнаружили. В принципе, вполне ожидаемо. Что-то подобное они и предполагали. Но очевидно, все сразу пошло не так, как запланировали англичане. Скорее всего потому, что капитан "Сан-Себастьяна" догадался о том, какая участь им уготована. И выполнять роль жертвенного барана не захотел. Но что случилось конкретно, пока можно было только догадываться. "Кугуар" и "Волк" разошлись в стороны, и держа друг друга на пределе визуальной видимости, направились к Барбадосу. "Крокодил" вел авиаразведку, просматривая впереди большие участки моря, и ночью обнаружил небольшой двухмачтовый парусник с поврежденным рангоутом, лежавший в дрейфе и по описанию похожий на "Аметист". Решили подождать до утра, оставаясь за горизонтом, а потом осмотреть поверхность моря при дневном свете. С рассветом картина событий немного прояснилась. Вылетевший на разведку "Крокодил" обнаружил деревянные обломки, разнесенные на большой площади. Проследовав в указанный район, "Кугуар" и "Волк" действительно обнаружили следы кораблекрушения. Причем среди обломков удалось обнаружить даже большую часть мачты с явными признаками пожара. Если предположить, что "Сан-Себастьян" попытался удрать, а "Аметист" ему помешал, навязав бой, который привел к пожару и взрыву крюйт-камеры, то все сходилось. То, что взрыв все же произошел, было ясно по крупным обгоревшим кускам корпуса и рангоута. Без взрыва деревянный корабль сгорит дотла, и от него на поверхности моря мало что останется. И поскольку "Аметист" из этой парочки остался один на довольно большом пространстве вокруг, причем в сильно потрепаном виде, то картину событий можно было предположить с большой степенью достоверности. Иными словами, "Аметист" сделал их работу, за что ему большое спасибо. Поэтому теперь надо предстать в роли миротворцев и оказать помощь кораблю Королевского Флота, вступившему в бой с пиратами, и победившему, хотя и дорогой ценой. Что и было сделано к немалому удивлению англичан. В ходе переговоров Леонид помалкивал, предоставив слово старшему офицеру фрегата, но внимательно наблюдал за происходящим. Поведение мичмана Макензи, вынужденного заменить убитого в бою командира, было достойно всяких похвал. Он не стал обострять ситуацию, так как видел абсолютную безнадежность боя с такими противниками, но и сдаваться явно не собирался. А в разговоре врать не стал, но и всей правды не сказал. И если бы они действительно ничего не знали о планах губернатора Барбадоса, а случайно встретили "Аметисит" в море, то вполне могли бы поверить. Ай да мичман Макензи, ай да сукин сын! Молодец парень, далеко пойдет! Если уцелеет…

За весь день перехода ничего не произошло. Океан был пустынен и корабли беспрепятственно шли к Барбадосу. Как только стемнело, "Кугуар" сбросил ход, чтобы подойти к Бриджтауну в светлое время суток. Благо, погода пока позволяла. А если ветер начнет усиливаться, то оставшееся расстояние до берега корабли пройдут быстро и окажутся под его прикрытием. "Волк" же, наоборот, дал полный ход и ушел вперед, не став зажигать огни. Леонид хотел провести подробную авиаразведку всего Барбадоса, раз уж вышла такая оказия, и не хотел, чтобы это видели на "Аметисте". Не гонять же было сюда раньше "Волк" только лишь ради авиаразведки. Зато теперь, когда его светлость повел себя неадекватно, то навести порядок в этом медвежьем углу Нового Света необходимо. А то кто его знает, что ему в следующий раз в голову взбредет. Безнаказанность развращает. Вот и надо объяснить его светлости, что он неправ. На понятном ему языке. И аэровидеосъемка острова для этого будет весьма кстати, причем проводить ее лучше ночью. Аппаратуре XXI века ночь не помеха, а англичане ничего не заметят.

"Волк" с погашенными огнями подошел к Барбадосу, и вскоре "Крокодил" взмыл в воздух, помчавшись в сторону Бриджтауна. Начать решили с него — самого крупного города Барбадоса и фактически единственного нормального порта на острове. Бомб у "Крокодила" не было, в этот полет он взял на внешнюю подвеску "Аргус" — прибор для ночной разведки, прекрасно зарекомендовавший себя во время операции в Порт Ройяле. Поскольку Леонид остался на "Кугуаре", непосредственно наблюдать трансляцию с борта беспилотника он не мог, и приходилось довольствоваться лишь информацией, передаваемой по УКВ-связи с борта "Волка". Ничего настораживающего в поведении англичан обнаружено не было. Захолустный колониальный город, где никто никуда не торопится и служба гарнизона несется соответсвенно. Во всяком случае, кроме часовых больше никого на стенах и на территории форта обнаружить не удалось. Но рейд был полон кораблей, так как с потерей Ямайки весь грузопоток в Карибском море пошел у англичан через Барбадос. И в отличие от форта, в самом Бриджтауне кипела ночная жизнь. Остальная часть острова была погружена во тьму с редкими огоньками костров. Но то, что хотел узнать Леонид, "Крокодил" разведал. Теперь осталось лишь умело разыграть барбадосскую карту…

Утро следующего дня преподнесло экипажу "Аметиста" новые сюрпризы. "Кугуар" с рассветом оказался недалеко от Бриджтауна и продолжал следовать малым ходом. До берега было порядка пяти миль, и их уже должны были обнаружить и опознать. А дальше стало твориться что-то непонятное. "Волк", который после проведения разведки вернулся обратно, подошел к "Кугуару" и на него передали буксирный трос с "Аметистом", и он, не торопясь, продолжил буксировку. "Кугуар" же увеличил ход и пошел на рейд Бриджтауна…

Леонид внимательно наблюдал за окружающей обстановкой и особенно за фортом Бриджтауна, с которого, несомненно, уже обнаружили приближение тринидадских кораблей. И сейчас там тихая паника. А может быть и не тихая. Но в любом случае, отреагировать англичане как-то должны. Приготовить орудия к бою и поднять всех по тревоге. Что увидели дозорные из форта, когда рассвело? Как говорится, картина маслом! Появились два тринидадских корабля, явно направляющиеся к Бриджтауну, причем один из них буксирует поврежденный шлюп "Аметист". Который был послан для совершения диверсии к Тринидаду. А то, что "Аметист" опознают, сомневаться не приходится. После этого один из тринидадаских кораблей — по виду "купец", продолжает буксировку "Аметиста", а второй — фрегат, срывается с места и на огромной скорости п р о т и в ветра идет к Бриджтауну. Прямо в сторону рейда, полного английских кораблей. И какой, спрашивается, вывод должны сделать те, кто послал "Аметист" и "Сан-Себастьян" на выполнение этого щекотливого дела?

Затея провалилась. Скорее всего, "Сан-Себастьян" уничтожен, а "Аметист" захвачен противником. И поскольку произошло это не так далеко от Барбадоса, то ушлые тринидадцы решили не откладывать дело в долгий ящик и нанести ответный визит, ведя на буксире свой трофей, так как девать его некуда, а бросить жалко. Оставили "купца" буксировать "Аметист", а фрегат отправился на разборки. Вот так примерно его светлость губернатор со товарищи и подумают.

Но тут, как говорится, возможны варианты. Если у англичан хватит ума и выдержки не открывать огонь до полного прояснения обстановки, то шанс замять инцидент у них есть. Во всяком случае, они будут так считать. Ведь можно сказать, что велели "Аметисту" отконвоировать "Сан-Себастьян" к какому-нибудь небольшому островку, не заселенному европейцами, чтобы он остался там на карантин. А все, что произошло позже, — самодеятельность капитанов "Сан-Себастьяна" и "Аметиста", к которой губернатор Барбадоса не имеет никакого отношения. И наговорить они могут, что угодно, лишь бы выкрутиться. Не говорить же англичанам, что в эти сказки он не верит, поскольку располагает достоверной информацией о запланированной диверсии. И тогда придется действовать более тонко и хитро, чтобы соблюсти видимость приличий. Зато, если джентльмены сделают хоть один боевой выстрел…

На всякий случай, лишние члены экипажа убраны с палубы. Пожарные и водоотливные средства готовы. На стоящих на рейде английских кораблях поднимается суматоха, в бинокль это хорошо видно. На стенах форта орудия готовы к стрельбе, какониры заняли свои места. Похоже, никто не сомневается, что тринидадцы пришли вернуть долги.

До рейда остается совсем немного, около полутора миль. На английских "купцах" царит паника. Спускаются шлюпки, и команды удирают на берег. Но "Кугуар" их игнорирует, и продолжает приближаться, уменьшив ход до самого малого. И тут у англичан не выдерживают нервы. Гремят выстрелы, окутывая дымом стены форта. Но расстояние велико для прицельной стрельбы, ядра падают в воду, хотя некоторые довольно близко. Однако, все это уже неважно. "Кугуар" перекладывает руль на борт и начинает разворачиваться, ложась на обратный курс и давая полный ход. Обе машины работают на максимальных оборотах. Дым из труб стелется по ветру и фрегат несется весь в пене, стараясь выжать сверхпроектный тринидцатый узел в дополнение к тем двенадцати, что он показал на ходовых испытаниях. Когда пушки форта были готовы ко второму залпу, стрельба стала бессмысленной. Цель успела уйти очень далеко. Причем фрегат тринидадцев так и не сделал ни одного выстрела…

Леонид смотрел на удаляющийся за кормой Бриджтаун и улыбался с видом кота, поймавшего мышь, и решившего поиграть с ней. Господа англичане оказались вполне предсказуемы в своих действиях. И теперь не надо думать, как соблюсти видимость приличий.

— Вот и все, сеньоры! Англичане сами помогли нам. И теперь мы с полным правом можем сказать: "Здравствуй, ИРА!"

— Ира?! Какая Ира, Леонид Петрович?! — не поняли стоявшие рядом старший офицер и Тунгус.

— Не Ира, а ИРА. Ирландская Республиканская Армия. Теперь я знаю, что поможет нам решить проблему с Англией вообще, и с Барбадосом в частности…

Но надо было завершить начатое, чтобы губернатор Барбадоса получше осознал, какую глупость он совершил. "Волк" с "Аметистом", видя такой "горячий" прием, прекратили приближаться к берегу и удерживались на безопасной дистанции. "Кугуар" подошел довольно близко к "Аметисту", чтобы можно было поговорить, и уравнял скорость. Вся команда английского шлюпа уже высыпала на палубу и крыла на чем свет стоит канониров форта. Заметив среди остальных мичмана Макензи, который тоже выражал свое недовольство, Леонид обратился к нему.

— Мистер Макензи, к сожалению, мы не можем отбуксировать "Аметист" прямо на рейд Бриджтауна. Ваши соотечественники не рады нашему визиту. Тут осталось не более четырех миль, доберетесь как-нибудь сами. А по приходу в порт передайте губернатору Барбадоса, что он идиот. Мы пришли с миром, но если он хочет войны, то он ее получит.

Не став слушать никаких объяснений, Леонид отвернулся и дал команду увеличить ход до полного. "Кугуар" отвалил в сторону, а "Волк", не став связываться с отдачей буксирного троса, просто обрубил его и последовал в кильватер за "Кугуаром". Оба корабля быстро удалялись, а мичман Макензи с тоской смотрел им вслед. Он прекрасно понимал — война объявлена. И шансов победить в этой войне у жителей Барбадоса нет. Англия далеко, и пока туда дойдет информация о случившемся, над Барбадосом уже давно будет развеваться тринидадский флаг…

"Кугуар" и "Волк" демонстративно ушли на юго-запад, в сторону Тринидада, и продолжали идти до тех пор, пока Барбадос не скрылся за горизонтом. Но удалившись на достаточное расстояние, легли в дрейф. Леонид не отказался от намерений нанести визит англичанам. Вскоре на связь по радио вышел Корнет и сообщил последние новости. "Аметист" добрался до рейда Бриджтауна и стал на якорь, что всех очень удивило. А когда его экипаж сошел на берег и рассказал, что случилось, то привел обывателей в ужас. Новостей из губернаторской резиденции пока нет, но скоро должны появиться. Пока ясно только одно — население города считает губернатора конченым идиотом, который собственными стараниями нажил могущественного врага.

Едва стемнело, корабли дали ход и, не зажигая огней, снова пошли к Барбадосу. В этот раз к Бриджтауну близко подходить не стали, а рассмотрев его издали, взяли круче к северу. "Крокодил" вылетел на разведку и внимательно осмотрел место предполагаемой высадки. Убедившись, что место совершенно безлюдное, корабли подошли к острову и стали на якорь. Сразу же на воду спустили шлюпки, и группа "летучих мышей" во главе с Тунгусом, уже имеющая опыт боевых операций на Ямайке, отправилась на берег. "Крокодил" после дозаправки снова поднялся в воздух и вел непрерывную разведку по маршруту движения группы. Но все было спокойно, Барбадос спал. Сюда еще не дошли сведения о том, что случилось на рейде Бриджтауна. Поэтому английские плантаторы пребывают в счастливом неведнии. Но вот и ближайшая цель — роскошно отделанный дом одного из местных "справных хозяев", дворовые постройки, а чуть дальше — бараки для рабов и плантации сахарного тростника. Вокруг царит безмятежность и тишина, нарушаемая только звуками тропического леса, находящегося неподалеку. Бараки заперты, и снаружи у костра клюют носом всего двое охранников. Несерьезное препятствие для "летучих мышей". Собака рядом тоже дремлет. Но вот в собаку вонзается стрела из лука, вызывая предсмертный скулеж, а к охранникам метнулись тени из темноты. И снова тишина вокруг. Замок на двери — тоже несерьезное препятствие. Еще несколько мгновений, и дверь распахивается, открыв взору вошедших одно из самых мерзких "достижений" "цивилизованной" Англии — белых рабов-ирландцев. Разбуженные ярким светом электрического фонаря, люди вскочили и поначалу ничего не могли понять. К сожалению, ирландского языка среди тринидадаского спецназа не знал никто. Тунгус вышел вперед и обратился на английском.

— Господа, мы пришли освободить вас, но прошу не шуметь. Я не знаю ирландского языка. Говорит ли кто-нибудь из вас по-испански, по-английски, по-французски или по-немецки?

— Любой ирландец должен знать язык своих врагов! — донеслось на английском из толпы.

— Хорошо. Сейчас с вас снимут цепи и прошу следовать за нами. Но обязательно соблюдайте тишину, чтобы не переполошить всех в округе.

— Но кто вы, сэр?!

— Враги Англии. Пока этого для вас достаточно…

Когда "летучие мыши" вернулись на борт вместе с ошалевшими от неожиданного поворота в своей судьбе ирландцами, Леонид отдал приказ сниматься с якоря и уходить обратно в Форт Росс. Здесь больше было делать нечего. Пока перевозили ирландцев на борт, Тунгус докладывал подробности рейда по тылам противника.

— … в общей сложности привели с собой около трех сотен, точно считать было некогда. Взяли всех, кто был. Негров нет, одни ирландцы. Процентов тридцать — доходяги, еле ноги передвигают. Но англичан все люто ненавидят. Хотели сразу хату плантатора спалить и всех вырезать, насилу удержали. Так что идея с ИРА, Леонид Петрович, похоже обречена на успех. Так что, оприходуем Барбадос?

— Обязательно. На острове много ирландцев. И пока информация о случившемся дойдет до Англии, сюда придет еще не один английский корабль с ирландскими рабами. И все попадут прямо к нам в руки. Пусть удастся хотя бы из половины этого количества сделать нормальных бойцов. Но это — несколько тысяч. И высаженные на территорию Ирландии, да еще с нашей поддержкой, они устроят англичанам такой сабантуй, что им точно будет не до нас. А там и Шотландия на очереди. Как говорили джентльмены? Разделяй и властвуй? Вот и воспользуемся их политикой. И если нам все удастся, то не будет больше Юнайтед Кингдом — Соединенного Королевства. А будет зачуханая Англия, на которую с севера точит зубы Шотландия, с запада Ирландия, а прямо под боком — недовольный Уэльс. И это не считая Франции, Испании и Голландии по ту сторону Ла-Манша, которым такая ситуация — бальзам на душу. Вот тогда и посмотрим, как английские джентльмены попытаются снова навязывать свои правила всему миру, как они прывыкли это делать у нас…

Когда "Кугуар" и "Волк" вернулись в Форт Росс, им устроили восторженный прием. Грамотно произведенная утечка информации о коварных планах губернатора Барбадоса всколыхнула все население Тринидада. Что такое эпидемии чумы и оспы, жители Нового Света знали очень хорошо. И всеобщее ликование от провала этих планов было искренним. "Ягуар" и "Беркут" уже давно вернулись, едва пришла информация, что опасность миновала, но беспилотный "Альбатрос" на всякий случай продолжал патрульные полеты, тщательно осматривая прилегающую к Тринидаду акваторию. Ирландцы за время перехода уже несколько пришли в себя и теперь с огромным интересом смотрели на настоящее чудо, открывшееся перед ними на берегу залива Париа.

Леонид не стал особо задерживаться на борту "Кугуара" по приходу, а быстро завершив наиболее неотложные дела, отправился домой, оставив корабль на старшего офицера. Дома на нем сразу же повисли Диего и Мигель, требуя рассказать, как он разбил эскадру коварных англичан (слухи как всегда были преувеличены), так что избавиться от них быстро не получилось. Матильда только смеялась, слушая очередные "морские рассказы". Только лишь сказав, что юным сеньорам пора погулять, а вечером дон Леонардо расскажет еще много интересного, им удалось остаться одним и поговорить о последних событиях. Причем Матильда сразу же огорошила его неожиданной новостью.

— Леонардо, пока вы там занимались большой политикой на Барбадосе, у нас тут ЧП произошло. Тебе Андрэ ничего не говорил?

— Что такое?! С Карповым я еще не виделся, он где-то по острову мотается. Но было бы что-то серьезное, то по радио бы сообщил.

— Значит, не посчитал серьезным. Ну и слава богу. А случилось то, что прибывший с курляндскими переселенцами православный священник отец Никодим скоропостижно скончался…

— Да ну?!…. Впрочем, как там говорят? Царствие ему небесное!

— Ай, Леонардо, не держи меня за дуру. У тебя же радость на лице так и светится. Тем более, я знаю в с е.

— Хм-м….

— Вот именно. Мы с Андрэ всегда вместе работаем, когда возникает сложный случай. С его опытом и моим даром мы решаем самые трудные задачи. Думаешь, я не знаю, что он за глаза называет меня "Вольф Мессинг в юбке"? Но я не обижаюсь. Так вот, по поводу этого отца Никодима. Андрэ подозревал, что Никодим связан с униатами, или еще с кем, и действет по их указке, но это оказалось не так. Я самым тщательным образом исследовала все закоулки его грешной души. Обычный религиозный фанатик, каких сейчас немало в среде духовенства низшего звена. И благодаря которым время от времени вспыхивают кровопролитные конфликты на религиозной почве. Причем отче не был чужд сребролюбию, чревоугодию и прелюбодеянию как в обычные дни, так и в пост. В конечном счете, это его и погубило.

— Вот как? А что же конкретно случилось?

— Как оказалось, пристрастился святой отец к игрищам с юными девами и младыми юношами в бане, вот сердце и не выдержало. Покарал его Господь за грехи. Все бы ничего, да не удалось сей грех скрыть. И сейчас вся его возмущенная паства пребывает в сильном смятении.

— Ладно, будем считать, что информация для пресс-релиза вполне убедительная и достаточная. А на самом деле?

— А на самом деле четверо прохиндеев из тайной полиции Андрэ — два парня и две девчонки устроили отцу Никодиму посещение бани. Девчонки — те вообще сущие ведьмы. Хоть обеим всего по четырнадцать лет, но они мертвого оживят и соблазнят, а живого в усмерть загоняют. Вот они нашего святошу и соблазнили. И в баню затащили. Мальчишки же обеспечили силовое прикрытие, быстро и аккуратно нейтрализовав объект. Причем так, что даже следов на теле не осталось. А когда отец Никодим был полностью готов к беседе, появились мы с Андрэ. Ну а после того, как он исповедовался во всех грехах, Господь забрал его грешную душу. Разумеется, сначала мы ушли, а девчонки после этого подняли визг, переполошив всех в округе. И когда люди прибежали на крики, то увидели весьма неприглядную картину. До чего может довести распутство.

— Да уж… Представляю — картина маслом… Никто ничего не заподозрил?

— Насколько удалось выяснить — нет. Тем более, ходили слухи среди переселенцев, что подобные грешки водились за святым отцом и раньше. Но не пойман — не вор.

— Ну что же, одной проблемой меньше. А кого на место попа?

— Андрэ поговорил с диаконом Федором, он в принципе не против. Но говорит, что поскольку не рукоположен, то совершать обряды таинств не имеет права, и поэтому обязанности священника в полном объеме выполнять не сможет.

— Ничего, пусть делает то, что может. А сходим в Архангельск, кого-нибудь из Соловецкого монастыря привезем. Тем более, с попами на Руси все равно придется подружиться, от них там очень многое зависит.

— Ладно, это все дела будущего, а с нынешней проблемой мы разобрались. Леонардо, ты мне лучше вот что скажи. Что тебе твоя "чуйка", как ее Андрэ называет, говорит? Была опасность, но мы ее устранили? Большой Пушистый Полярный Лис теперь к нам не придет?

Леонид только вздохнул и грустно посмотрел на жену. Врать было бессмысленно.

— Увы, галеон португальских работорговцев здесь не причем. И даже если губернатор Барбадоса замыслит еще какую-то пакость, то это не тянет на визит Большого Пушистого Полярного Лиса. Так что настоящая опасность у нас еще впереди…

Глава 5

Как трудно жить в деревне без нагана…

Добропорядочный английский купец Джон Стаффорд наслаждался утренним кофе, когда к нему ввалился Роберт Сирл, сразу же подняв шум.

— Джон, ты слышал?!

— Что слышал, Роберт? Кстати, кофе будешь?

— Как ты пьешь эту бурду? Чего покрепче нет?

— Возьми сам в буфете. Знаешь ведь, где стоит.

Только водрузив бутылку на стол и опорожнив бокал, Сирл несколько пришел в себя.

— Джон, что тут за дела творятся? Пока меня не было, говорят, тринидадцы нам визит нанесли? Из-за придурка губернатора?

— Да, было такое. Как говорится, если человек идиот, то это пожизненно. И наш губернатор — яркое тому подтверждение.

— И что теперь?

— А теперь нам надо быть готовым к тому, что придется бежать и отсюда. Тринидадцы этого так не оставят.

— Проклятье!!! Только-только все наладилось… Ты это точно знаешь, что не оставят?

— Это здравый смысл, Роберт. Никто не станет жить рядом с таким соседом, от которого можно ждать любой пакости. Поэтому, попомни мои слова — максимум через пару месяцев тринидадцы снова придут сюда и решат проблему радикальным образом. Точно так же, как они решили проблему с Ямайкой. Но если там им потребовались испанцы для сухопутной части операции, то на Барбадосе им и своих сил хватит. Кроме этого, есть у меня кое-какая информация от моих друзей. Они не советуют нам задерживаться на Барбадосе дольше, чем на два месяца.

— Так твои друзья что, с тринидадцами связаны?!

— Не знаю, возможно. Я ведь уже говорил тебе, что не задаю глупых вопросов.

— Ну, ни хрена себе… А куда же теперь бежать?

— Есть два безопасных и очень интересных в плане бизнеса места. Первое — Якобштадт на Тобаго. У меня там очень хорошие связи и мы смогли бы неплохо устроиться. Тем более, это совсем рядом. Но там контрабанда никому не нужна, придется изобретать что-то другое. Второе место — Нью-Йорк на Гудзоне. Вот там есть, где развенуться. Правда, далековато отсюда. Но зато от тринидадцев тоже.

— Ну, Джон, ты даешь!!! Уже и до Гудзона дотянулся?

— Пока не дотянулся, но если понадобится, то дотянусь. Поскольку здесь находиться стало опасно, надо искать другое место. Думаю, ты не горишь желанием пасть в битве с тринидадским флотом ради того, чтобы над Барбадосом и дальше развевался британский флаг?

— Абсолютно не горю.

— Вот и я не горю. А посему, мой дорогой друг Роберт, будем и дальше делать деньги. В Якобштадте, или в Нью-Йорке — посмотрим, как карты лягут. Но где-то обязательно будем. А дураки вроде губернатора пусть воюют. И пока тринидадцы не пришли по наши души, мы успеем кое-что сделать…

Дальнейший разговор двух соратников-авантюристов вошел в привычное русло и Сирл повеселел, поверив, что его компаньон решит и эту проблему. Корнет же лишний раз про себя отметил, что не ошибся в Сирле. Ему было совершенно наплевать и на британский флаг и на британскую корону. Его интересовали только деньги. Причем в отношении денег интерересовал лишь вопрос "сколько", в некоторой степени вопрос "за что", и совершенно не интересовал вопрос "от кого". Что поделаешь, это жизнь. Расчетливые циники всегда были самыми надежными деловыми партнерами. Гораздо надежнее различных идеалистов.

Куда менее радужно проходила беседа в резиденции губернатора, на которой комендант гарнизона полковник Парсонс докладывал свои соображения по факту возможного ответного шага Тринидада. Все сводилось к тому, что если тринидадацы возьмутся за дело всерьез, то удержать Барбадос не получится. Ведь до сих пор толком никто не знает всех возможностей этих странных пришельцев. Кроме этого, коснулись непонятного инцидента, произошедшего на одной из плантаций — массовый побег в с е х рабов, какие там находились. Губернатор негодовал.

— Но как такое могло произойти, мистер Парсонс?! Каким образом эти ирландские свиньи смогли сбежать?!

— Точно не знаю, сэр, но им кто-то помог. Оба охранника, которые сторожили рабов в ту ночь, убиты холодным оружием. Убита также собака, которую они держали рядом с собой. Похоже, что ее убили из лука, или арбалета, но стрелу не нашли. Все было сделано очень тихо и никто ничего не услышал.

— И куда же подевались эти мерзавцы?

— Собаки взяли след и вывели к морю. Очевидно, там их взял на борт какой-то корабль.

— Мистер Парсонс, говорите уже прямо. Это сделали тринидадцы?

— Доказательств этому нет, сэр, но больше некому.

— Кошмар… И что же нам теперь делать?

— Если тринидадцы все же придут вернуть долги, то надо пытаться решить дело миром, идя на любые уступки и взятки. Извиниться за обстрел и представить все, как самовольные действия канониров, у которых сдали нервы. И это еще, если тринидадцы не пронюхали о "Сан-Себастьяне". В противном случае, они вряд ли согласятся замять инцидент, а в столкновении с ними у нас нет шансов победить.

— И это говорит полковник британской армии?

— Вот именно, сэр! Я полковник британской армии, а не самонадеянный выскочка-аристократ, купивший офицерский патент за золото! И до этого воевавший только с лисами на охоте! И если говорю, что тринидадцы при желании могут раскатать нас в тонкий блин, то это так и есть! И не надейтесь на пушки и стены нашего форта. Гарнизону форта Руперт в Порт Ройяле они нисколько не помогли.

— Ладно, мистер Парсонс, не лезьте в бутылку. У меня и близко не было в мыслях обидеть Вас. То есть отсидеться за стенами форта, пока тринидадцы будут заниматься грабежом города, у нас не получится?

— Почему, сэр? Это как раз получится. Но только в том случае, если они придут именно пограбить. Однако их последние действия говорят совсем о другом. Грабеж как таковой тринидадцев не интересует. Они приходят, разносят все в пух и прах и уходят. Именно так они поступили на Ямайке и Тортуге. Поэтому боюсь, что начнут они с форта. Сначала снесут его до основания, как сделали с фортом Руперт, а потом займутся всем остальным. Благодаря их оружию наши солдаты в открытом поле для них не противники. Вы слышали о тринидадских ружьях, стреляющих много раз без перезарядки? К тому же на огромное расстояние?

— Да, слышал.

— Вот и представьте, что будет, если наши солдаты встретят тринидадцев на открытой местности даже при двукратном превосходстве в численности. Поэтому мой Вам совет, сэр. Любым способом надо замять этот инцидент.

— А если поставить под ружье всех, кто есть на Барбадосе? В конце концов, зачем мы создаем милицию?

— Толку от этой милиции никакого. События в Порт Ройяле это хорошо показали. Городской обыватель — это еще не солдат, даже если и возьмет в руки оружие. А именно из обывателей милиция и состоит. К тому же, их не так уж много. Я имею ввиду тех, кто действительно сможет воевать, а не быть удобной мишенью для противника. Все же прочие — бесполезный балласт. Единственная польза от которых в том, что они заставят тринидадцев распылить огонь. Если не разбегутся сразу же, едва станет жарко.

— Вы меня не поняли, мистер Парсонс. Я говорю — в с е х, кто есть на острове. Здесь у всех жителей есть оружие, многие плантаторы содержат охранников для охраны плантаций. В порту стоят торговые корабли, можно снять с них команды и пушки, установив их на берегу. Так как против тринидадцев в море они совершенно бесполезны, я в этом убедился. А так, может быть сможем хотя бы отпугнуть их, и они не рискнут лезть на рожон. Пограбят где смогут и уйдут, как они это сделали при своем первом нападении на Порт Ройял. И если попробовать вооружить ирландцев? Их у нас очень много.

— Сэр, Вы не шутите?! Вооружить рабов?! Да они взбунтуются сразу же, едва получат оружие в руки!!!

— В обычных условиях — да. Но может быть удастся что-то придумать, чтобы не допустить бунта и заставить их служить британской короне? В конце концов, пообещать им свободу.

— Не думаю, сэр, что из этой затеи что-то получится. Они нам просто не поверят. Тем более, слухи о налете на плантацию Мансфельда уже расползлись по острову. И для всех ирландцев гораздо предпочтительнее дождаться прихода тринидадцев, а потом решить свои проблемы их руками. Это не говоря о том, что даже если произойдет чудо и они согласятся, то у нас просто не хватит оружия, чтобы вооружить весь этот сброд…

Джон Кроули, занимавшийся уборкой территории, был занят своими делами, и ему совершенно не мешала эмоциональная беседа на повышенных тонах, доносившаяся из открытого окна второго этажа. На него никто не обращал внимания. Работает парень старательно, не ленится и не злоупотребляет спиртным, как некоторые, ну и пусть работает.

Повеселевший Роберт Сирл вышел из дома Джона Стаффорда и направился по своим делам, но далеко уйти не успел. В голову пришла неожиданная мысль, от которой он едва не споткнулся. О т к у д а у Джона своевременная и точная информация о предполагаемых действиях тринидадцев, если он все это время не покидал Барбадос? Сообщить это ему никто не мог, так как прошло всего четыре дня с момента прихода тринидадских кораблей, а после этого ни один другой корабль не заходил на рейд Бриджтауна. Он сам на "Кагуэе" только-только пришел. И п о ч е м у Джон ему об этом сказал? Сирла прошиб холодный пот, а все предыдущие события стали выстраиваться в четкую и логически связанную цепочку. Самое первое звено из которой — его неудачная экспедиция на Тобаго. То, что он уцелел во время высадки на берег — случайность, с этим трудно спорить. А вот дальше…

Из всей эскадры уцелел лишь один его "Кагуэй". То, что ему позволили сбежать, в этом уже нет никаких сомнений. По приходу в Порт Ройял его сразу же берут в оборот подручные кредитора, этого кровопийцы Девидсона. И тут очень вовремя на сцене появляется… Джон Стаффорд. Расправляется с громилами и фактически спасает его. После этого тихо убирает Девидсона, представив это, как разбойное нападение его собственных подручных. А затем делает ему, Роберту Сирлу деловое предложение, от которого просто невозможно отказаться. И Сирл гоняет "Кагуэй" между Тобаго и Ямайкой в интересах Стаффорда, получая правда за это очень хорошие деньги. Такую встречу, вылившуюся в длительное и взаимовыгодное сотрудничество, тоже можно списать на случайность. Но вот дальше… Джон заблаговременно предупреждает его, что с Ямайки пора делать ноги. Не желает участвовать в авантюре, устроенной губернатором Монком, несмотря на весьма заманчивые условия, и его пытается отговорить. История с погоней за "Дартмутом" вообще окутана тайной. Ведь когда они еще видели уходящий фрегат в лучах заходящего солнца, вокруг больше не было н и к о г о. Но между тем, на "Дартмут" кто-то напал. А после этого Джон с совершенно спокойным видом велел идти к Тобаго. То есть он з н а л, что дело сделано. Но как он мог это знать?! А если добавить сюда еще множество мелочей, какждая из которых по отдельности ни о чем не говорит, но все вместе… Получается, что Джон работает на тринидадцев?! А те таинственные и могущественные друзья, на которых он при случае ссылается, и есть тринидадцы?! Но когда он успел с ними снюхаться?! И каким образом?! Ведь он не испанец, и не француз! А с англичанами тринидадцы до последнего предпочитали не иметь дело… Если только…

И вот тут Сирлу стало по-настоящему страшно. Так страшно, как не было страшно даже во время неудачной тобагской авантюры. До бегства с Ямайки он ни одного тринидадца не видел и мог судить о них только по рассказам тех английских купцов, которые регулярно посещали Якобштадт на Тобаго. С виду — обычные люди, только одеты странно и говорят между собой на незнакомом языке, который не похож ни на один европейский язык. После прихода на Барбадос "Кагуэй" стал постоянно курсировать между Якобштадтом и Бриджтауном. Что-то там Джон уладил в Якобштадте, и теперь была возможность грузиться прямо в порту соврешенно легально, а не прячась по укромным бухточкам по ночам. Выгружаться на Барбадосе, увы, приходилось по прежней схеме. То есть сначала выгружать контрабанду ночью подальше от Бриджтауна в безлюдном месте, а потом, как порядочные люди, приходить в Бриджтаун с каким-нибудь барахлом, погруженным на Тобаго для отвода глаз. И вот во время одного из своих посещений Якобштадта Роберт Сирл неожиданно встретил старого знакомого — того самого быстроходного разведчика, который сопровождал его эскадру от Тобаго, совершенно спокойно уничтожил "Бриан", а затем на пару с "Песцом" преследовал "Кагуэй" весь день. Сейчас же, в спокойной обстановке, он смог во всех подробностях с близкого расстояния рассмотреть изящный двухмачтовый кораблик, на черном борту которого горело золотом название AVRORA. И что больше всего поразило Сирла, этот кораблик не имел пушек! Вообще! Вот тогда-то он впервые и увидел тринидадских пришельцев. Позже он случайно встретил их в городе. Действительно — обычные люди. Но ходят в непривычной одежде странной зелено-пятнистой расцветки без всякой золотой мишуры, не носят париков и шпаг, но вместо этого каждый имеет при себе какое-то странное оружие — вроде небольшого ружья без приклада. Плюс еще какое-то оружие в кобуре на поясе, вроде пистолета, только очень маленького. Диссонансом среди этого выглядел обычный нож в ножнах. Значит, несмотря на свое превосходство в вооружении, пришельцы не отказываются от старого доброго клинка? И холодное оружие, судя по внешнему виду, вполне "рабочее", а не парадная висюлька. Но больше всего удивило Сирла не это. Они встретились на улице неожиданно, лицом к лицу и ему показалось, что пришельцы его узнали! Правда, виду не подали и пошли дальше, разговаривая на непонятном языке. Но эта тень удивления и заминка в разговоре на какое-то мгновение не укрылись от Сирла. Тогда он не придал этому большого значения. Ну узнали и узнали. Его здесь уже многие знают. Но вот теперь он вспонил эту случайную встречу. И если добавить сюда все, что было раньше… Эти пришельцы были очень похожи на… Джона Стаффорда. Такой же типаж — быстрые поджарые хищники, которых лучше не задевать, даже если не знаешь, кто они такие. Плюс похожий тип лица, а физиономистом Сирл был прекрасным. Работа научила. Так это что же получается? Джон — один из них? И никакой он не Джон Стаффорд, а непонятно кто? Уж очень в о в р е м я он появился… И получается, что его, Роберта Сирла, очень ловко используют втемную, заставляя выполнять нужную для тринидадских пришельцев работу?

Первым желанием было бежать обратно к Джону и все выяснить. Но поразмыслив как следует и взвесив все за и против, Сирл пришел к неожиданному выводу. Если его догадки верны, и Джон — один из пришельцев, то тогда… Тогда Роберт Сирл может жить, как у Христа за пазухой! Кум королю и сват министру! Он доказал свою полезность пришельцам, пусть даже работая на них втемную. И Джон… Хм-м, Джон? Будем считать, что Джон. И Джон предупредил его о выгодности честного сотрудничества. И ни разу не подвел. Так какая к дьяволу разница, кто ему платит хорошие деньги? Тринидадцы? Ну и что? Если для обеих сторон в ы г о д н а такая ситуация, то какие проблемы?! Хорошее настроение снова вернулось к Сирлу. Если соблюдать правила игры, то пришельцы его не тронут. Поскольку он им н у ж е н. Это с одной стороны. А с другой — наконец-то можно вздохнуть спокойно и не вглядываться с опаской в каждую точку на горизонте. Тринидадские пришельцы — это была единственная сила в Новом Свете, с которой он по-настоящему опасался встретиться в море. Ни испанцы, ни французы, ни голландцы его не пугали. А если так, то получается, что и опасаться больше некого?! От этого неожиданного открытия Сирл повеселел и уже совсем по-другому глянул на окружавшую его действительность. Пусть дурак губернатор бодается с тринидадцами, если ему жизнь не дорога. А они с… Джоном будут и дальше делать деньги. Лучше не говорить ему ничего о своих догадках. Захочет — сам скажет. Не захочет — не скажет, и тогда придется продолжать играть свою роль болвана, который ничего не знает и которого используют втемную. А то, как бы тринидадцы не сочли слишком опасным для себя не в меру проницательного Роберта Сирла. В конце концов, они платят деньги, и очень хорошие деньги, четко соблюдая условия договора. А это главное…

Вечером того же дня Леонид сидел вместе с Карповым в своем рабочем кабинете и обсуждал последние новости с Барбадоса, сообщенные Корнетом. В принципе, все было вполне ожидаемо, и сэр Уильям неожиданных сюрпризов не преподнес.

— Нагнали мы жути на его светлость, мой команданте. Ишь, как запаниковал.

— Похоже на то. Что бы ты сделал на его месте? Исходя из того, что есть в наличии и согласно принятой сейчас военной доктрине?

— Если не рассматривать дипломатические методы, а чисто военные, то уже сейчас срочно бы отправил письмо в Англию, чтобы сообщить о случившемся и максимально возможно укрепил Бриджтаун. Для этого снять всю артиллерию с имеющихся в порту кораблей, снять экипажи, возвести полевые укрепления вокруг города для создания круговой обороны. Начать гонять в хвост и в гриву гарнизон и милицию по подготовке к отражению возможного нападения. Подготовить на всех батареях, обращенных в сторону моря, нужное количество печей для нагрева ядер. Каленые ядра — единственное, что представляет реальную угрозу нашим кораблям, и англичане в конце концов должны это понять. Собрать население острова в единый кулак в Бриджтауне и сосредоточить в нем же все запасы продовольствия на случай длительной осады. Но вот с этим у англичан и возникнет проблема.

— Какая?

— Большая часть населения острова — ирландские рабы. И губернатор никогда не пойдет на такое опасное соседство. Да и плантаторы скорее удавятся, чем бросят свои плантации с фазендами, или отпустят рабов в город. Так что конфликт интересов гарантирован.

— Хочешь сыграть на этом?

— Можно попробовать. Укрепить весь остров англичане не в состоянии, это просто невозможно. То есть воспрепятствовать нашей высадке они не смогут, если мы будем высаживаться за пределами огня форта, или батарей, прикрывающих Бриджтаун по периметру. Высылать солдат на побережье для отражения высадки англичане вряд ли рискнут, мы их своей ямайской операцией сильно напугали. Поэтому скорее всего, будут ждать нас на подготовленных позициях возле города. И пока они будут там сидеть и ждать, мы сможем спокойно поставить на уши весь Барбадос. Охранники плантаций для нас не помеха, да их и недостаточно для отражения нападения. К тому же, они привыкли иметь дело с безоружными рабами, закованными в цепи. Поэтому перебьем всех, кто рыпнется, заберем ирландцев, спалим плантации и спокойно уйдем. А губернатор вместе со своей бандой могут и дальше сидеть под защитой пушек в Бриджтауне. Или ты хотел еще и Бриджтаун разграбить?

— Зачем грабить то, что уже и так можно сказать наше?

— Опа… Не понял, объясни.

— Смотри сюда. Если поставить на уши Барбадос, как ты предлагаешь, этим мы конечно покажем, кто в доме хозяин. И массу новых рекрутов для ИРА наберем. Но не решим проблему в целом. Барбадос останется английским, а это — удобный плацдарм для англичан неподалеку от нас. Кроме этого, затрудняется выполнение следующего этапа нашего плана — перехватываение английских кораблей, идущих на Барбадос с новыми партиями ирландцев. Если же мы полностью прибираем остров к рукам, то Англия лишается последнего клочка суши в этом районе Карибского моря. И все ирландцы, кого они успеют сюда отправить, попадут прямо к нам. Вместе с английскими товарами и кораблями, отказываться от которых тоже не стоит.

— Но ведь надо будет потом удерживать остров. А ну, как Англия обидится и захочет его вернуть?

— Скорее всего, так и будет. А удерживать остров — те же ирландцы на что? Вооружить их, поднатаскать в современной войне, и пусть защищают. Естественно, под нашим чутким руководством.

— Хм-м, мой каудильо, а это мысль… Только как ты собираешься Бриджтаун штурмовать? Много наших положим.

— А мы его штурмовать и не будем. Сначала поставим на уши Барбадос, как ты предлагаешь. Но зачем нам потом уходить? Здесь же, на месте, вооружим наиболее боеспособную часть наших ирландских "сипаев" местным оружием и пусть они держат плотную осаду вокруг Бриджтауна, чтобы англичанам нескучно было. Конечно, вояки из них пока никакие, но просто занять позиции вокруг города и напоминать об этом англичанам они вполне смогут. Мы же разобьем все пушки на батареях из "Слонобоев", "летучие мыши" будут регулярно кошмарить передний край по ночам, а снайперы заниматься отстрелом тех, кто высунет нос. Решатся на вылазку — покрошим из пулеметов. Если на рейде останутся какие-то корабли, захватить их после того, как пушки береговых батарей будут уничтожены, но флаги на них оставить английские. Пусть стоят, как приманка. Все англичане, которые еще не знают о творящемся безобразии, будут спокойно заходить на рейд Бриджтауна и попадать в наши дружеские объятия. Там же можно будет держать "Песец" на всякий случай. Он внешне от обычного современного "купца" практически ничем не отличается. Вот и сможет стоять среди остальных на рейде, сойдет за своего. В случае чего, будет действовать по обстановке. Вот остальной "зверинец" надо будет убрать подальше, чтобы англичан не отпугнуть. В такой ситуации сэр Уильям долго не продержится. Если не захочет выторговать у нас более-менее приемлемые условия сдачи, его в конце концов свои же прибьют.

— Хм-м, а ведь может получиться, мой команданте… Тем более удалось выяснить, что у англичан не так уж много оружия.

— Вот и я о том же, герр Мюллер. Недаром умные люди в наше время говорили — как трудно жить в деревне без нагана! И поскольку в барбадосской деревне сейчас с наганами напряг, то не вспользоваться этим просто грешно…

На том и порешили. Пока вестей из Европы нет и вокруг все спокойно, надо решить проблему с мерзопакостным соседом. Заодно обкатать в боевых условиях части сухопутных войск нового государства, а то пока один флот и корабельные отряды морской пехоты воюют. Ну и спецподразделения вроде "морских дьяволов" и "летучих мышей", разумеется. Но для них война никогда не заканчивается, даже если вокруг мир.

Наутро Леонид отправился на верфь посмотреть, как движется строительство кораблей. Если весной следующего года пожалуют "гости" из Европы, то рассчитывать только лишь на имеющийся "зверинец" нельзя. Модернизированных паровых кораблей очень мало и они не смогут успеть везде, если противник решит атаковать Тринидад с разных сторон. А ведь надо "гостей" как можно дальше в океане обнаружить и перехватить. Поэтому пусть "зверинец" и дальше занимается своим обычным делом — оперирование на ближних подступах к Тринидаду, а вот то, что начнет контролировать Атлантику в сотнях миль от материка, пока еще стояло на стапелях.

Леонид обошел вокруг корпуса "Аскольда", находившегося в степени наибольшей готовности к спуску на воду. Вокруг суетились десятки людей, но к частым посещениям верфи сеньором Кортесом все уже и привыкли и не обращали на это особого внимания. Поэтому Леонид смог совершенно спокойно осмотреть то, что же получилось у испанских корабелов. А посмотреть было на что! Узкий длинный корпус настоящего "пенителя морей" был само совершенство. Грациозность и изящество линий самого быстроходного клипера в истории человечества поражали. Тщательно подогнанная медная обшивка подводной части еще не успела потускнеть, и на солнце отливала ослепительным блеском. Но кое в чем отличия от оригинала были, причем весьма существенные. Два больших бронзовых винта, уже установленные на гребные валы, вызывали удивление у всех, кто видел их впервые. Причем отлиты винты были не абы как, а по специально рассчитанным моделям, согласно всех достижений науки XXI века. И с учетом того, что удалось кое-что улучшить в паровых машинах и котлах, ожидалось, что "Аскольд" и "Варяг" преодолеют отметку скорости хода в двадцать узлов, немыслимую для современных парусников. Но для крейсера, оперирующего в океане вдали от своих баз и действующего в одиночку это как раз то, что надо. Вторым важным внешним отличием был балансирный руль, до сих пор нигде еще не применяющийся. Все же прочие отличия скрывались внутри корпуса и были недоступны взору непосвященных. Бернардо Кампос находился здесь же, проявляя неуемную энергию и едва увидел Леонида, тут же поспешил к нему. Поздоровавшись, сразу выдал целый ворох новых идей, но Леонида больше интересовало текущее положение дел.

— Все идет по плану, дон Леонардо. Через неделю спускаем на воду "Аскольд", а еще через две недели — "Варяг". Дальнейшая постройка пойдет на плаву. Вот с "Синопом" пока заминка. Уж очень корабль большой и сложный.

— Но к весне успеете? Ведь надо еще экипажи подготовить.

— Не волнуйтесь, успеем. Все-таки думаете, что пожалуют "гости"?

— Должны пожаловать. Когда кто-то покушается на самое святое — прибыли, то подобные вещи не остаются без ответа. А мы лишили Торговую Палату и испанских грандов кормушки под названием Новый Свет. И нам этого не простят. Вплоть до того, что попытаются организовать карательную экспедицию в обход короля, как частное мероприятие…

Осмотрев верфь, Леонид отправился на аэродром, где тоже кипела работа. Главный авиаконструктор Русской Америки Сергей Иванченко пока отложил в сторону работы над палубным самолетом, а сосредоточился на проекте разведывательного гидросамолета для строящихся крейсеров. Поскольку блуждать в потемках и выискивать методом "научного тыка" наиболее удачные технические решения необходимости не было, решили взять за основу то, что хорошо себя зарекомендовало. Собирать стали сразу два экземпляра. Вот вокруг этих экземпляров сейчас и крутился весь личный состав авиации Русской Америки и местного "авиапрома" во главе с Иванченко.

— Доброе утро, Сергей Григорьевич, как тут ваши "пепелацы"? Когда полетят?

— Доброе утро, Леонид Петрович! Если ничего неожиданного не вылезет, то где-то через месяц — первый полет.

— Кстати, а почему Вы остановили выбор именно на этой модели — Ш-2?

— Во первых приходилось выбирать из того, что Шурик на свой комп записал. Было в истории авиации много интересных проектов, которые не пошли в серию по разным причинам, но чтобы их оценить, надо быть специалистом, а авиация все же не его профиль. Вот он и брал в основном то, что строилось серийно и получило положительные отзывы. А во вторых, этот самолет хорошо себя зарекомендовал и оставался в эксплуатации очень долго — более тридцати лет. А помимо низкой стоимости и высокой надежности он еще и простой, как грабли. И практически целиком сделан из дерева, что в наших условиях немаловажно. Особенно учитывая то, что у нас неограниченный доступ к бальсе, она тут растет. Схему взлета и посадки применим, как на немецких рейдерах в ходе войны. Спуск за борт краном, взлет с воды, посадка на воду и подъем краном обратно на борт. Кстати, мы делаем не точную копию Ш-2. Фюзеляж сделаем пошире, за счет применения бальсы получим серьезную экономию сухого веса. Двигатели, кстати, у нас более мощные, чем у оригинала, так что полезную нагрузку тоже увеличим. Обязательно — двойное управление, что потребуется как для учебных целей, так и для обеспечения безопасности. Пока обойдемся этими машинами.

— А что, есть что-то другое, тоже деревянное? Ну, кроме По-2 разумеется? Понимаю, что до алюминия и титана мы еще не доросли.

— В принципе, есть. Тоже в компе Шурика нашел. Когда будут готовы подходящие движки, можно попробовать сделать. У англичан во время войны был очень хороший самолет "Москито", выпускавшийся в качестве бомбардировщика и ночного истребителя. Тоже полностью деревянный. Можно сказать, шедевр деревянного авиастроения. Но это машина наземного базирования, ее на палубу не воткнешь. Можно деревянный транспортник сделать. Даже истребитель ЛАГГ-3, принципиальных проблем в создании самого планера машины из бальсы нет. Главная проблема — двигатели, топливо и масла. Без этого мы никуда не продвинемся. По большому счету, я со своими пацанами и девчонками могу хоть сейчас построить "Москито". Но без двигателей и прочей машинерии он не полетит.

— Ладно, давайте пока обойдемся тем, что можно реально сделать. А там и о "Москито" подумаем.

— Леонид Петрович, да что "Москито", на нем свет клином не сошелся. Ближайшую сотню лет появление истребителей у противника не предвидится. Нам сейчас в первую очередь нужны надежные транспортники с хорошей грузоподъемностью и дальностью полета. Были и такие в двадцатых-тридцатых годах, сделанные целиком из дерева. Главное — движки. Будут движки, мы Вам хоть "Елового Гуся" сделаем.

— Кого?! Какого елового гуся?!

— А это одна из живых легенд авиации. Жил в США один тип — Роберт Хьюз. Миллионер, занимавшийся много чем, и авиацией в том числе. Своего рода гений, хоть с головой у него было не все в порядке. Так вот он построил в 1947 году целиком из дерева огромный гидросамолет "Геркулес", получивший неофициальное название "Еловый Гусь". Работы начались еще в ходе войны, но завершить их к концу военных действий не успели. Планировалось, что самолет сможет перевозить семьсот пятьдесят солдат со всем вооружением через Атлантику. "Еловый Гусь" оказался самым большим гидросамолетом в истории — максимальный взлетный вес сто восемьдесят тонн при размахе крыла в девяносто восемь метров. И этот деревянный монстр взлетел! Его пилотировал лично сам Хьюз. Правда, одним полетом все и ограничилось. И самое удивительное, что этот самолет, построенный в единственном экземпляре, уцелел. Стал экспонатом музея.

— Ну, ничего себе!!! А если и нам такой сделать, и через Атлантику гонять?

— Сначала надо где-то найти восемь движков по три тысячи "лошадей" каждый — именно столько стояло на "Еловом Гусе". Да и зачем он нам? Были гидросамолеты гораздо меньших размеров, хорошо себя зарекомендовавшие и тоже выполненные из дерева. Хотя бы те же итальянские летающие лодки "Савойя-Маркетти". Они через Атлантику спокойно летали. Пинайте машинеров, Леонид Петрович. Будут движки, топливо и масло — будут и самолеты. Пусть пока деревянные, но будут. Подготовка кадров у нас уже идет. Группу пилотов и штурманов набрали, Чингачгук и Самурай с ними занимаются. Хорошо, что авиасимуляторы среди игрушек на компе были, можно хоть примерно показать, как это выглядит.

— А справятся?

— Справятся. Чингачгук и Самурай имеют порядочный налет часов на легкомоторных самолетах и вертолетах. Мне тоже в свое время довелось полетать. Ну и подготовка технического персонала целиком на мне, тут уже сам бог велел. Не волнуйтесь, справимся. Толковых пацанов и девчонок нашли, и продолжаем искать. Технология работы с деревом в авиастроении уже хорошо отработана и не надо действовать методом научного тыка. Поэтому движки, движки и еще раз движки. То, что у нас есть, на много не хватит.

— Ладно, будем думать. А "Еловый Гусь"… Запал в душу, черт бы его побрал! И еще… Как по поводу дирижаблей? Если параллельно и ими заниматься?

— В принципе, можно. Тем более, на дирижаблях гораздо менее строгие требования к удельной мощности двигателей, и если не гнаться за большими размерами, то что-то вроде немецких цеппелинов времен Первой мировой сделать реально. По дирижаблестроению у нас тоже кое-что есть, Шурик и это нарыл, спасибо ему. Но, Леонид Петрович! Движки, движки и еще раз движки! Без них ничего не будет.

Посетив аэродром, Леонид решил пройтись по городу. Посмотреть, как идет жизнь нового государства. Охрана, приставленная Карповым, работала очень профессионально и не докучала охраняемой персоне, оставаясь невидимой и неслышимой. Многие из жителей знали Леонида в лицо и здоровались с ним при встрече, уже привыкнув к тому, что сеньор Кортес запросто может разгуливать по городу пешком и общаться с простолюдинами, не считая это зазорным. Вот и сейчас он шел по улицам, здоровался и раскланивался со знакомыми, а сам думал о своем.

Тринидад сильно преобразился. Из испанского захолустья он превратился в быстро развивающийся промышленный и торговый центр Нового Света. Вице-король Новой Испании, хоть и не сразу, но все же пришел к правильному решению — не стоит пытаться подчинить себе пришельцев. А наоборот, надо сделать все возможное, чтобы подружиться с ними. Вице-король Перу, видя такое развитие событий, сразу же приложил все силы, чтобы сделать пришельцев своими друзьями. Это хорошо, но таит в себе ряд опасных моментов. Такое поведение очень не понравится в Мадриде и высока вероятность того, что обоих вице-королей сместят, прислав новых, имеющих четкие приказы в отношении Тринидада. И очень может быть, что это приведет к новому витку напряженности, чего очень хотелось бы избежать. А это значит… А это значит, что ныне здравствующие вице-короли Новой Испании и Перу должны остаться на своих постах. Отстаться, что бы ни случилось, и какие бы решения ни принимались в Мадриде. Хорошего оттуда все равно ждать нечего. А сделать это можно только одним способом… Впрочем, его все равно не избежать…

Пройдя по улицам Форта Росс, на которых стоял разноязычный гомон от прибывших моряков, Леонид добрался до городской набережной и пошел в сторону военно-морской базы, находящейся несколько в стороне от грузового порта. "Песец" и "Аврора" пока отсутствовали, остальной "зверинец" приводил себя в порядок после рейда к Барбадосу, но он Леонида не интересовал. Его путь лежал на "Тезей", который уже стоял не на рейде, а у специально для него построенного глубоководного причала. Издалека придирчиво осмотрел судно, но остался доволен. За пароходом тщательно следили и ухаживали похлеще, чем за какой-нибудь дорогущей яхтой миллиардера. Все понимали значение "Тезея" и никого подгонять не приходилось. Козырнув вахтенному морпеху у трапа, поднялся на палубу. Здесь все было, как обычно. Пароход жил своей жизнью, хотя экипаж его уже сильно изменился и помолодел. Бывший старпом, ставший капитаном "Тезея" и стармех были на борту, поэтому Леонид сразу же вызвал обоих в свою "адмиральскую" каюту. Выслушав доклад о состоянии дел и поинтересовавшись, как идет учебный процесс по подготовке офицеров флота молодого государства, неожиданно огорошил стармеха вопросом.

— Константиныч, машина сейчас может полный ход дать?

— Петрович, не понял… Куда ты собрался?!

— Пока никуда. Так может, или нет?

— Может, конечно. Не темни, что случилось? Как пришли сюда, никуда больше не ходили. Считай уже два года стоим, никуда не собирались. А теперь что? Неужели, решил на пароходе к Барбадосу смотаться и порядок там навести?

— Нет. Нехорошее предчувствие у меня, мужики. Придется "Тезею" побегать. А возможно и пострелять.

— Ну ни хрена себе… Чуйка что-то говорит?

— Она самая.

— Значит, жопа… Твоей чуйке верить можно. Не волнуйся, будем держать пароход в готовности. Чего хоть конкретно ждать?

— Пока и сам не знаю…

Неделя прошла в обычной текучке. Неожиданных сюрпризов с Барбадоса не было, "Песец" и "Аврора" еще не вернулись, поэтому сосредоточились на подготовке к барбадосской операции. Хоть флоту в ней и не отводилась ведущая роль, основная тяжесть ложилась на сухопутные войска, но эти войска надо сначала доставить на остров. Чтобы не превращать "зверинец" в перегруженные войсками транспорты, решили привлечь к перевозке десанта грузовые корабли. Все равно, высадка планируется в безлюдном месте, где нет никаких береговых батарей. А если англичане попытаются отбить высадку, направив на побережье своих солдат — тем хуже для них. Иными словами, все шло, как обычно.

На верфи же начался ажиотаж. Предстояло грандиозное событие — спуск на воду первого корабля собственной постройки. Кампос бегал весь взмыленный, проводя последние проверки и Леонид старался лишний раз его не дергать. Наконец, настал этот знаменательный день. С утра верфь была полна народа. "Аскольд", украшенный флагами, возвышался на стапеле и был готов к спуску на воду. Вокруг суетилась бригада, занятая непосредственно спусковыми работами, остальные стояли поодаль, чтобы не мешать. И вот наконец все готово. Все ждут торжественного момента. Вперед выступает Матильда, которой предоставлена честь стать крестной матерью нового корабля. Шампанского в Новом Свете еще нет, поэтому решено заменить его обычным вином. Вокруг все затихает. Слышно, как птицы поют в вышине. Взяв в руку бутылку с испанским вином, женщина громко произносит ритуальную фразу.

— Нарекаю тебя "Аскольдом"!

И с силой разбивает бутылку об окованный медью форштевень. Тишина сразу же взрывается радостными криками. Корпус нового корабля начинает скользить к воде, и вскоре с шумом входит в нее, подняв фонтаны брызг.

— С почином, дон Бернардо!

— Спасибо, сеньоры! Первый корабль совершенно нового типа! И такого водоизмещения! Сказал бы мне кто об этом год назад, ни за что бы не поверил!

Главный корабел верфи Бернардо Кампос принимал поздравления, а Леонид внимательно наблюдал за развитием ситуации. Нехорошее предчувствие не отпускало. Он был уверен, что произойдет какая-то пакость. Внешне поддавшись всеобщей эйфории, незаметно следил за гостями. Не было никаких сомнений, что информация об этом знаменательном событии уйдет в Мехико и в Лиму в самом ближайшем времени. И пусть там сеньоры лишний раз поскрипят зубами. Потому, что им до таких кораблей, как до Пекина раком. Как ни вились вокруг эмиссары вице-короля, предлагая продать секрет движения без парусов за любые деньги, как ни совали всюду свой нос "штирлицы", в конечном счете все закончилось ничем. Экскурсия в машинное отделение "Тезея", организованная для представителей вице-короля, сняла все вопросы. А если учесть, что механики постарались еще и тумана напустить, рассказывая всякие небылицы, то у высоких гостей сложилось стойкое впечатление, что если перед ними и не Чудо Господне, то что-то близкое к нему. И оно полностью подвластно пришельцам. Официальные наезды прекратились, но резко возросла активность агентуры. Правда, тоже безрезультатно. Карпов только посмеивался, наблюдая за телодвижениями местных рыцарей плаща и кинжала, отпихивающих друг друга в стремлении добраться до секретов пришельцев.

Леонид внимательно смотрел по сторонам. Люди Карпова, предупреженные о возможных эксцессах, тоже. Но… Ничего не произошло. Спуск нового корабля на воду прошел спокойно и без каких-либо проблем.

На сегодняшний вечер был назначен торжественный прием в доме сеньора Кортеса. Соберутся все местные "сливки общества". Можно будет не только очередную "дезу" запустить, но и ряд торгово-экономических вопросов решить. И в Мехико и в Лиме окончательно "забили болт" на Мадрид, начав налаживать торговлю с молодым государством на Тринидаде, справедливо полагая, что поскольку вся округа уже и так давно торгует, никого не спрашивая, то оставаться в стороне и делать вид, что ничего не происходит, просто глупо. И если нельзя запретить торговлю контрабандой, то надо возглавить этот процесс. В назначенный час гости собрались и веселье началось. К чести испанцев, они тоже рассматривали данное мероприятие не как повод "погудеть" на дармовщину, а лишний раз встретиться в неофициальной обстановке и решить серьезные экономические и политические вопросы. Главным посредником в этом деле выступал, как обычно, официальный губернатор Тринидада, сеньор Хуан де Уидобро, назначенный на эту должность вице-королем и никакой реальной власти не имеющий. Но дон Хуан совершенно не комплексовал по этому поводу, так как прекрасно понимал, что Его Величество должен "сохранить лицо", а пришельцы это тоже понимают и помогают ему в меру сил и возможностей. Ему же выпала роль быть связующим звеном между двумя цивилизациями. Прикоснуться к неведомому и заглянуть в тайны другого мира — разве это не достойная плата за должность опереточного губернатора?

Разговор шел в непринужденном тоне, и Хуан де Уидобро высказал интересовавший всех вопрос.

— Дон Леонардо, но ведь новые корабли без парусов смогут ходить в любом направлении. И если это так, то мы сможем наладить регулярное сообщение между Новым Светом и Европой в полосе пассата, чтобы избежать плавания в зоне штормов в Северной Атлантике?

— Да, сеньоры, теоретически это возможно. Но на этом пути есть ряд проблем. Не все так просто с новыми кораблями…

Рассказывая своим гостям о перспективах строительства паровых кораблей, Леонид не сразу заметил вошедшего в зал рассыльного, который подошел к Карпову и что-то докладывал, после чего оба заторопились к выходу. Поняв, что стряслось что-то из ряда вон, он извинился перед гостями и решительно направился следом, перехватив уже на выходе из банкетного зала.

— Михалыч, что стряслось?

— Пока не знаю подробностей. "Альбатрос" обнаружил во время патрульного полета неопознанный большой корабль. Сейчас узнаем, кого это черти принесли…

Едва все добрались до аэродрома, дежурный офицер тут же доложил.

— Ваше превосходительство, мы получили сообщение с поста наблюдения на горе Арипо о какой-то стрельбе в море и выслали "Альбатрос" на разведку в тот район. Уже стемнело, поэтому съемка велась в инфракрасном диапазоне. Сеньоры, мы никогда такого не видели.

— Да что там такое, лейтенант?

— Огромный корабль необычной конструкции. "Альбатрос" облетел его несколько раз и произвел съемку с разных ракурсов прибором ночной разведки "Аргус". Ниже пятисот метров не снижался.

— А где сейчас "Альбатрос"?

— В воздухе, патрулирует неподалеку от цели. Я сразу направил к вам рассыльного доложить.

— Правильно сделали. Давайте посмотрим, кого это к нам занесло.

Все прошли в центр управления полетами, где за мониторами расположился дежурный экипаж "Альбатроса". Командир экипажа доложил.

— Ваше превосходительство, обнаружена крупная неопознанная цель. Скорость высокая, уходит в направлении ост-зюйд-ост, вдоль побережья материка. Никогда ничего подобного не видели.

— Сможете дать картинку получше?

— Да, сейчас выполним заход с кормы. Высота пятьсот метров, удаление около трех миль. Смотрите.

Картинка на мониторе развернулась и какая-то неясная цель в отдалении стала быстро приближаться. Наблюдение велось в инфракрасном диапазоне, поэтому разобрать издалека что-либо было проблематично. Но вот "Альбатрос" зашел со стороны кормы цели и лег на параллельный курс, выдерживая высоту в пятьсот метров и сохраняя дистанцию около полутора тысяч метров, чтобы получить хороший панорамный снимок. Карпов витиевато выругался, а Леонид скрипнул зубами и впился взглядом в экран монитора, поняв, что предчувствие в который раз не обмануло его. На экране был четко виден стройный силуэт военного корабля. Очень похожий на старого знакомого — легкий крейсер флота кайзеровской Германии "Карлсруэ".

— … Эйнштейн недоделаный!!! Удавлю гада!!! — закончил наконец-то свою тираду Карпов.

— Ладно, Михалыч, не психуй. Шурик тут не причем. Удавишь — кто науку двигать будет? Мы с тобой, что ли? Так ни хрена не сумеем. А то, что он нам скажет, я тебе и сейчас сказать могу. Что в таких режимах установка никогда не испытывалась, подобные опыты не проводились и то, что мы видим — результат воздействия какого-то неучтенного фактора в теории пространства-времени.

— А то, что это корыто только сейчас сюда провалилось?

— Какое-нибудь темпоральное возмущение пространственно-временного континуума, вылившееся в неравномерное распространение хроноволн.

— Ну ни х… себе!!! Мой каудильо, а теперь можно то же самое по-русски?

— А я и сказал по-русски. Шурик гораздо более заумно выразится. Смотри сам. Судя по тому, что мы видим, для крейсера те два года, что мы тут находимся, пролетели как один миг. И немцы ни хрена не поймут, куда они попали. Крейсер появился примерно в том же месте, где и "Тезей". Это значит, что пространственные координаты при переносе сохранились, произошел лишь сдвиг по времени. Почему? Боюсь, что даже Шурик не ответит. И немцы там все еще вели бой! Ведь наблюдательный пост на Арипо услышал канонаду в море. Это значит, что немцы по инерции бабахнули еще несколько раз, прежде чем до них дошло — противник исчез и обстановка вокруг совершенно не та. И сейчас они в полных непонятках.

— И что бы ты сделал на их месте?

— Постарался удрать из этого подозрительного места как можно быстрее. Что они сейчас и делают. Какова скорость цели?

— Порядка двадцати пяти узлов.

— Вот видишь? При проектном ходе в двадцать восемь. Раскочегарили котлы и драпают. И будут драпать как минимум еще часа три-четыре, прежде чем сбросят ход до экономического. Сколько "Альбатрос" сможет еще сопровождать цель?

— Не более двух часов, потом надо вернуться на дозаправку. За это время цель выйдет из зоны устойчивого сигнала, если сохранит курс и скорость.

— Ясно. Сопровождайте цель, сколько сможете, но не рискуйте. Свяжитесь с "Волком", пусть готовят к полету "Крокодил". Бомб не брать, на внешнюю подвеску дополнительные топливные баки. Минимальная высота пятьсот метров, ближе тысячи метров не приближаться. Если цель остановится и простоит до рассвета, в светлое время суток высота не менее тысячи метров, удаление от цели не ближе двух миль. Если продолжат движение, сохранять визуальный контакт до границы зоны устойчивого сигнала, потом возвращаться. Если же пойдут к нам, немедленно сообщить и держать под постоянным наблюдением. Задача ясна?

— Так точно, ясна!

— Все, выполняйте. А мы с Вами, герр Мюллер, давайте пойдем и потолкуем. Как мы докатились до жизни такой…

Срочно собрали штаб в составе Леонида, Карпова. Прохорова и Янычара. Разумеется, первым делом Карпов наехал на Прохорова, но он только развел руками.

— Господа хорошие, а что вы от меня хотите? Таких опытов никто никогда не делал. И то, что установка так сработала, это говорит лишь о большом запасе мощности, но слабой устойчивости синхронизации переноса двух сравнимых по массе объектов, находящихся на некотором удалении друг от друга внутри поля действия установки. Если бы перенос происходил штатно, то такого бы не произошло. Но пуск системы произошел в аварийном режиме, чего никто никогда не делал. И вполне могли возникнуть какие-то неучтенные моменты, повлиявшие на процесс переноса. Так что радуйтесь, мы совершили открытие в области перемещения во времени.

— Да похер нам это открытие!!! Еще через месяц сюда "Адмирал граф Шпее" не провалится? Или десяток немецких U-ботов? Ведь они тоже тут в свое время порезвились! Или пиндосовский линкор какой-нибудь?

— Не волнуйтесь, не провалятся. Перенестись могут только те объекты, которые попали в поле действия установки в момент включения. "Адмирала графа Шпее" и пиндосовских линкоров возле нас не было. Немецких лодок, я надеюсь, тоже. Но вот если бы мы оказались в далеком прошлом, то какого-нибудь ихтиозавра вполне могли бы с собой прихватить, если бы он подошел под водой достаточно близко.

— Свят-свят…

Леонид и Янычар слушали пикировку между Карповым и Прохоровым, но только смеялись. Первое потрясение от случившегося уже прошло и теперь все думали, что же предпринять дальше? Когда процесс взаимных обвинений и выяснения вопроса "кто виноват?" закончился, перешли к вопросу "что делать?". Благо, согласно данным авиаразведки, немецкий крейсер не пошел в залив Париа, а прошел проливом между Тринидадом и Тобаго и стал удаляться на юг, идя вдоль побережья Южной Америки. Поэтому время на разработку мер по противодействию незваным гостям из 1914 года было. Прохоров неожиданно проявил неплохие аналитические способности и высказал дальнейший предполагаемый ход событий.

— Посмотрите сами — немцы удирают от места переноса полным ходом. Это значит, что они ничего не поняли и опасаются возможного повторения непонятного для них природного явления, так как в рукотворность этого процесса они вряд ли поверят. Если наши предположения верны и за те два года, что мы провели в этом мире, для "Карлсруэ" прошло лишь пару секунд, то что видят немцы? Было ясное утро, какой-то непонятный пароход под американским флагом и быстроходный катер на воде. После начала боя они всаживают несколько снарядов в американский пароход, он им отвечает, и тут неожиданно наступает ночь. Противника не видно, так как небо сейчас в тучах. Артиллеристы выпускают еще десяток-другой снарядов, пока не соображают, что в ответ никто не стреляет. Что подумает командир крейсера? Скорее всего, что они столкнулись с неизвестным природным явлением и надо делать ноги. Вот они и сделали. Ушли туда же, куда и собирались в нашей истории. Дальнейшие их действия зависят от того, как быстро они получат информацию об окружающей действительности и поверят в это. А поверят не сразу…

Выслушав все мнения, Леонид подвел итог.

— В общем и целом понятно. Поэтому будем исходить из того, что как минимум до утра немцы ничего не узнают и будут шарахаться от каждого огонька в море. Здесь, возле Тринидада, они в тот раз охотиться не собирались. Крейсер по его бортовому времени совсем недавно вышел из Виллемстада, причем с неполным бункером угля. И взять сейчас уголь ему негде! Вот на этом и сыграем. На "Карлсруэ" две турбины и четырнадцать котлов, из которых двенадцать на твердом топливе, и только два на жидком. Дальность плавания экономическим ходом до пяти тысяч миль, то есть в Европу он не пойдет. Пока выяснит, что к чему, спалит угля немеряно. А поскольку сейчас его здесь никто не добывает, то вскоре "Карлсруэ" останется без топлива.

— А на дровах он работать сможет?

— Теоретически сможет. А практически будет жрать их в таком количестве, что придется загружать дровами все помещения крейсера, и чтобы огромная толпа народа на берегу занималась лесозаготовками. То есть, не вариант. Но тут есть одно большое "но". Как я уже говорил, на "Карлсруэ" есть пара котлов, работающих на жидком топливе. И немцы обязательно пронюхают, что мы добываем нефть и перегоняем ее. То есть, если сильно припрет, то разжиться топливом на Тринидаде можно. На этих двух котлах крейсер полного хода не даст, но каким-то ходом, хотя бы на одной машине, двигаться сможет.

— Этого только не хватало! А ведь пронюхают, сволочи…

— Я даже могу сказать, где именно пронюхают. Если у немцев есть тяжело раненые в результате нашего обстрела, то скорее всего они постараются сдать их на берег в нейтральной стране. А что здесь есть ближайшего из нейтралов в 1914 году? Причем таких, что в хороших отношениях с Германией? Голландский Суринам. В английскую и французскую Гвиану они не пойдут. А вот в Суринам, в Парамарибо, вполне могут пойти. Голландцы тогда всю войну с немцами шашни водили, так что думаю, какие-то иструкции в отношении захода в голландские порты у командира "Карлсруэ", фрегаттен-капитана Келлера, есть. И что он там узнает?

— Первый вопрос — хлопцы, а вы откуда?! Не с Тринидада ли часом?

— Вот! Немцы узнают о Тринидадском Чуде и вполне естественно заинтересуются — а что же там такое? В божий промысел, как мы повесили всем лапшу на уши, они вряд ли поверят. А вот в то, что какие-то хитрованы провалились сюда два года назад так же, как и они, и за это время построили тут всех, очень даже поверят. И скорее всего, захотят прогуляться к Тринидаду, чтобы понять, что к чему. И про наши нефтепромыслы от голландцев узнают. Пока что мысль ясна?

— Ясна.

— Вполне допускаю, что сразу агрессивные намерения у них не появятся. Немцы не дураки и понимают, что воевать со всей планетой не смогут. И если есть возможность как-то договориться с тринидадскими умниками, то лучше договориться. Либо скооперироваться, либо разделить сферы влияния и не переходить дорогу друг другу. Но едва они увидят наш флаг…

— Бли-и-н, флаг военно-морского флота Российской империи!!!

— Вот и я о том же. Флаг враждебного им государства. И как они себя дальше поведут — не известно. Кроме этого, они могут опознать "Тезей" по рисункам, какие обязательно есть у голландцев. Сами немцы также должны были сфотографировать "Тезей" до начала боя и вполне могут показать фото голландцам, сопоставив факты. То есть, наше инкогнито продержится только до прихода "Карлсруэ" в Суринам и до первой встречи немцев с голландцами. После чего они сразу поймут, что их противник находится на Тринидаде и неплохо тут устроился.

— А воевать с ними…

— В море воевать мы с ними не будем, это равносильно самоубийству. А вот если сунутся на сушу — огребут по всей программе. Их всего чуть менее четырех сотен человек. Всех на берег они послать не смогут. Пушки на берег они тоже с собой не потянут. На что они реально могут рассчитывать при высадке десанта? Человек двести — двести пятьдесят. Из штатного вооружения — два пулемета MG-08, карабины "Маузер" в количестве штук пятьдесят-шестьдесят, пистолеты "Парабеллум" для досмотровых групп в количестве вряд ли больше пары десятков, да личное оружие офицеров. Все!!! Правда, это только то, что положено по штату. Но известно, что "Карлсруэ" перед выходом в море принял на борт много разного барахла, предназначенного для передачи на немецкие вспомогательные крейсера и суда снабжения. Там даже две 88-миллиметровые пушки были, но на настоящий момент он их уже отдал. И вполне может статься, что большой запас карабинов и пистолетов с патронами там тоже был. Так что будем исходить из худшего. Тем не менее, на берегу у нас большой перевес как в численности, так и в вооружении. Мы их раскатаем в блин с помощью наших БМП и морской пехоты, вооруженной "Меркелями" и пулеметами. Даже в открытом бою. Если же "летучие мыши" ночью порезвятся, да с помощью авиаподдержки в виде "Крокодила" и "Альбатроса", то может быть и до открытого боя дело не дойдет. А если крейсер станет на якорь возле Форта Росс, то "морские дьяволы" ему быстро бяку сделают. Четыре мины под днище в районе кочегарок — и корабль не жилец. Но только немцы этого пока не знают. Ни о БМП, ни и о "летучих мышах", ни о "морских дьяволах". Поэтому, сеньоры, сделаем так…

Глава 6

Дипломатия канонерок

Еще не рассвело, как небольшая быстроходная цель выскользнула из пролива Бока-дель-Драгон и устремилась на восток. На ней не было ни одного огонька, и выход в море прошел незамеченным. "Беркут" мчался по притихшему Карибскому морю, обшаривая окружающее пространство радаром. Все внутри корпуса было забито канистрами с топливом, так как никто не знал, сколько продлится этот рейд. Янычар вглядывался в экран радара, но того, кого искал "Беркут", уже не было видно, он ушел достаточно далеко.

Визуальный контакт с "Карлсруэ" был потерян, когда он вышел из зоны устойчивого сигнала управления беспилотниками. "Альбатрос" и "Крокодил" вернулись в Форт Росс, а крейсер продолжил свой путь на юг, вдоль побережья американского континента. И куда он направился, остается только гадать. Не удалось точно выяснить степень его повреждений, так как не рискнули подводить беспилотники очень близко, чтобы не насторожить немцев. А ночью в инфракркасную аппаратуру с большого расстояния подробностей не разглядишь. Ясно только одно — ход крейсер сохранил, и сейчас немцы горят желанием поквитаться с теми, кто устроил им такую бяку. Очереди 30-мм снарядов из пушки БМП левого борта, прошедшие по палубе "Карлсруэ", должны были "наломать щепок". Хоть для самого корабля такие снаряды — что слону дробина, но вот орудийные расчеты так не считают. Бронебойные 30-мм снаряды из XXI века прошьют орудийные щиты образца 1914 года без особых проблем и всяких разных "марине канониров" там должно покосить изрядно. Плюс сами пушки могут повредить. Немцы явно не ожидали столкнуться с таким кусачим противником, иначе бы открыли огонь с гораздо большей дистанции, и не подставлялись подобным образом. Поэтому сейчас они действительно могут идти в Суринам, чтобы сдать раненых. Можно было бы попробовать догнать их, но какой смысл? Они все равно ничего не поймут и сразу в такие сногсшибательные новости не поверят. И раньше, чем удастся им что-то объяснить, пальбу откроют. Вот поэтому пусть сами доберутся до Суринама и там все узнают. А вот что будет дальше — неизвестно. Командир "Карлсруэ" — фрегаттен-капитан Эрих Келлер, согласно историческим данным, был умным человеком. И обладая всей информацией, возможно не захочет устраивать открытое противостоние, которое может привести к взаимному уничтожению обеих сторон на радость алчным соседям. Но вот такой информации у него как раз и нет. А та, что есть, заставит сделать неверные выводы и очень сильно недооценить противника. Ведь что он видел? Какой-то то ли транспорт, то ли вспомогательный крейсер под американским флагом. По большому счету, для "Карлсруэ" это не противник. И если бы бой продолжался чуть дольше, то "американец" был бы уже на дне. Но вмешался Его Величество Случай в виде неизвестного природного явления и забросил обоих противников в прошлое, с интервалом в два года. За это время ушлые "янки", или кто они там на самом деле, неплохо устроились в этом мире, нагнули всех соседей, кто был с ними несогласен, и вполне успешно строят свое собственное государство. И появление конкурентов явно не потерпят. Поэтому надо раз и навсегда поставить их на место, показав величие тевтонского духа и превосходство немецкой военной техники над всеми прочими. Вот так примерно Келлер и подумает. Остается ничтожно малая вероятность того, что он не захочет устраивать продолжение Первой мировой войны в XVII веке, но она чисто теоретическая, и зная сволочной характер немцев, одержимых идеей создания Великой Германии, рассчитывать на нее всерьез не стоит. Как и на то, что даже если немцы и не полезут сразу в драку, то потом не захотят прибрать к рукам все, что принадлежит им "по праву", дабы "восстановить историческую справедливость". Негоже каким-то варварам владеть тем, что должно принадлежать только высшей расе. Ведь немецкий нацизм и бред о "высшей расе" не в 1933 году родился и не на пустом месте. Поэтому скорее всего ситуация сложится так, что на одной планете экипажам "Тезея" и "Карлсруэ" будет тесно. Не пойдут на это "сверхчеловеки". До тех пор, пока не дать им дубиной поперек организма, и не объяснить доходчиво, что идея о высшей расе и жизненном пространстве несколько ошибочна. Но для этого придется сначала прикопать не менее половины всех "сверхчеловеков", а остальным набить морду, лишить хваленой немецкой техники и вышибить напрочь воинственный тевтонский дух. Вот тогда может что-то и дойдет. По другому — никак. Но пока об этом говорить еще рано. Тевтоны уходят и как поведут себя дальше, не известно. А чтобы держать руку на пульсе, следом и вышел "Беркут". Следить издали, не допуская визуального обнаружения, собирать информацию и вовремя предупредить об опасности, если немцы начнут претворять в жизнь планы о достижении мирового господства. В этом случае — мины под днище, и прощай, "Карлсруэ"! Без своего корабля на одном тевтонском духе немцы далеко не уедут. А если только начнут быковать, местные ребята быстро объяснят им, что они неправы.

— Ну что там, не видать колбасников?

Тишину нарушил Тунгус, который вместе с Чингачгуком тоже вышел в этот рейд. Место на "Беркуте" ограничено, поэтому много народу не возьмешь. Князь и Флинт ушли на "Авроре", и не смогли принять участие в операции. Поэтому рейд возглавил Янычар с группой молодых "морских дьяволов", но решили все же прихватить и "летучих мышей" для возможных действий на суше. Как говорится, хуже не будет.

— Пока не видно. Они уже далеко ушли, и если будут идти полным ходом, то догонять их придется долго.

— Неужели им уголь не жалко? Где они его возьмут?

— Так они этого еще не знают.

— Интересно, как быстро узнают? К утру, или позже?

— А хрен их знает… Отсутствие каких бы-то ни было радиосигналов их вряд ли насторожит. Вполне могут посчитать, что в этом районе никого нет, а береговые станции молчат. Но вот если встретят какой-нибудь галеон, удивятся. Особенно, если он сдуру по ним пальнет. Утопят предков, выловят уцелевших и охренеют.

— А как думаешь, что дальше делать будут? Вот ты бы, как моряк, что на их месте сделал?

— Базу бы начал искать. Как и мы на "Тезее". Но у нас мегарояль был в виде Шурика с его компами, куда он заранее много чего интересного и нужного закачал, а вот у немцев своего "шурика" нет. И многое из того, что в здешних краях есть, в 1914 году еще не открыто. Если они не идиоты, то найдут какую-нибудь удобную бухту поближе к цивилизации, построят местных и оттуда попытаются установить контакт с нами. Либо сразу на Тринидад явятся и предложат разделить Америку, чтобы друг другу не мешать, и местных правителей совместными усилиями в узде держать. Конкуренты, конечно, но если все делать по уму, то договоримся. Война по большому счету ни им, ни нам не нужна.

— Но это только если они с головой дружат.

— Вот именно. Поэтому думаю, что будет совсем другой расклад. Колбасники воспылают праведным гневом и придут к нам на разборки. И никаких аргументов не захотят слушать. И придется их кораблик топить со всеми "ништяками". Потому, что без него они — ноль без палочки.

— А без этого никак нельзя? Ведь жалко такую цацку топить!

— И мне жалко. Но добровольно они эту цацку не отдадут. Поэтому будем топить ее очень аккуратно, чтобы сильно не попортить.

— А так можно?

— Можно. Главное, чтобы колбасники к нам пришли и на якорь на небольшой глубине стали. Все остальное мы сами сделаем…

"Беркут" шел, не теряя берега из видимости. Его экипаж строил различные планы, один коварнее другого, но искомой цели пока что не было. Скорее всего, сложившаяся ситуация очень сильно напугала немцев и они решили не рисковать, убравшись отсюда побыстрее. Рассвело, но море по прежнему оставалось пустынным. Быстроходный катер легко держал ход в двадцать пять узлов, но крейсер исчез. Наконец, вдали показался одинокий парусник, идущий встречным курсом. "Беркут" тут же направился к нему, и вскоре оказался под бортом у голландского флейта "Гронинген". Как оказалось, голландцы узнали "Беркут" издалека, так как частенько наведывались в Якобштадт, и сразу же попытались привлечь внимание, выстрелив из пушки и начав энергично размахивать шляпами.

Капитан "Гронингена", Корнелис Телгенхоф, выглядел необычайно возбужденным и после взаимных приветствий сразу же огорошил гостей неожиданной новостью. Благо, испанский здесь знали все и языкового барьера не было.

— Сеньоры, сегодня утром мы встретили огромный корабль, идущий без парусов! Но он совершенно не похож на ваш "Тезей"!

— Его-то мы как раз и ищем. Посмотрите — это он?

Янычар показал несколько фотографий "Карлсруэ", отпечатанных на принтере.

— Он!!! Точно он! Мы встретили его на рассвете, он чуть не столкнулся с нами. Отвернул в сторону в последний момент и прошел очень близко. Я хорошо его рассмотрел. Но кто это?!

— Они не пытались выяснить что-либо у вас?

— Нет, промчались мимо на огромной скорости и ушли дальше на юг, вдоль берега. Причем дымили, как сто чертей! Я поначалу даже подумал, что у них пожар. Ваши корабли так сильно не дымят.

— Нет, это не пожар. Сильный дым — особенность кораблей данного типа. Поэтому их можно обнаружить издалека. Вам очень повезло, дон Корнелис, что эти ребята не заинтересовались вами. Скорее всего, пока еще не поняли, куда они попали.

— Так это тоже корабль из вашего мира?!

— Да. И очень похоже, что он создаст большие проблемы как нам, так и вам…

Расставшись с "Гронингеном", "Беркут" продолжил преследование. В какой-то степени удалось проследить маршрут немцев. Скорее всего, они действительно направляются в Суринам. То, что на "Гронинген" не обратили внимания, вполне могли толком не рассмотреть его в утренней мгле и посчитать обычным местным парусником. Мало ли в начале двадцатого века посудин в стиле ретро тут крутилось? Дикари, одним словом. Куда им до цивилизации Второго Рейха…

Прошло уже более двух часов, как расстались с "Гронингеном", как впереди на горизонте наконец-то показалась полоска дыма, а радар засек в девятнадцати милях крупную цель, идущую со скоростью около десяти узлов. С учетом того, что цель шла против ветра, это не мог быть парусник. "Беркут" сразу же сбросил ход, выдерживая дистанцию. По крайней мере успокаивало то, что единственный поисковый прибор у немцев — сигнальщик с биноклем. И обнаружить катер на таком расстоянии они не смогут. Гидросамолета у них тоже нет. Поэтому можно спокойно идти следом, контролируя радаром дистанцию и наблюдая за всеми маневрами крейсера. А как стемнеет, можно подойти поближе и рассмотреть получше того, кто стал источником неприятностей. Тем более, погода стоит облачная и немцы в темноте все равно ничего не разглядят.

— Ну что, появились колбасники?

— Появились, родимые! Ход сбросили, экономят уголь. Видно, что-то уже заподозрили, так как подвернули ближе к берегу. И похоже не обнаружили там то, что искали.

— Начнут местных опрашивать?

— Скорее всего. Тут разных посудин хватает, кого-нибудь поймают.

— Так если сейчас все выяснят, могут и до Суринама не дойти. А ну, как сразу в Европу рванут? Хватит им угля?

— Если прямо сейчас пойдут, то должно хватить. Во всяком случае, до Роттердама точно хватит. Может быт даже и до Гамбурга хватит, но сейчас зима — сезон штормов. Не думаю, что Келлер рискнет идти зимой через Атлантику с неполным запасом бункера. Тем более, что-то они уже спалили после выхода из Виллемстада.

— Так может прямо этой ночью им бяку сделаем, если на якорь станут?

— И что потом? Как тут спасательные работы проводить? Специально в эту тьмутаракань "Тезей" гнать? А потом еще и буксировать немца на Тринидад? Нет, пусть лучше сами к нам придут, да там и утопнут. Но только где неглубоко. Уж очень много там чего вкусного есть, с настоящим немецким качеством. Жаль будет, если пропадет…

Подобные разговоры не прекращались, "Беркут" не спеша шел за "Карлсруэ", который тоже никуда не торопился. Шел он уже неподалеку от берега, ни от кого не скрываясь. Остановился два раза на короткое время, потом снова продолжил движение. Скорее всего, немцы прояснили ситуацию и наконец-то поверили, что "провалились" в 1669 год, так как дойдя до устья реки Эссекибо на территории современной им Британской Гвианы, вообще замедлили ход до минимального. Восточнее устья в 1914 году находился крупный город и порт Джорджтаун, основанный голландскими колонистами в 1781 году и называвшийся тогда Стабрук, но в 1669 здесь были еще дикие джунгли. И никакой Британской Гвианы нет и в помине, сейчас это не заселенная белыми территория. В конце концов, пройдя еще немного на восток до устья реки Демерара, где должен был располагаться Джорджтаун, "Карлсруэ" остановился и простоял почти пять часов. Очевидно, высаживал разведку на берег. И только потом двинулся дальше.

День клонился к вечеру, и когда стемнело, Янычар решил проверить, что же делает их подопечный. Хорошо, что небо по-прежнему было затянуто облаками и тропическая ночь надежно скрывала катер, медленно скользящий по водной поверхности. Радар давал четкую картинку вокруг, эхолот отслеживал глубину, а Тунгус и Чингачгук внимательно осматривали окружающую обстановку в приборы ночного видения. "Карлсруэ" заметили издалека. Крейсер шел в десяти милях от берега и явно не торопился, экономя уголь. Зажигать огни он не стал, соблюдая светомаскировку и заметить его со стороны моря на фоне темного берега было невозможно. Точно так же, как и "Беркут".

Слишком близко подходить не рискнули, но, зайдя с правого борта, укрывшись на фоне темного берега, удалось хорошо рассмотреть крейсер. Похоже, встреча с "Тезеем" не прошла для него даром. Одно орудие представляло из себя печальное зрелище. Очевидно, разорвало ствол, так что даже броневой щит был сильно изуродован. Еще три орудия хоть и выглядели в приборы ночного видения целыми, но их вразнобой развернутые и находящиеся явно не в положении "по походному" стволы наводили на мысль, что там не все в порядке. Других повреждений обнаружить не удалось. На левом борту, скорее всего, их не было вообще, так как крейсер вел огонь правым бортом очень короткое время.

— Да, наша "бе-эм-пэшка" неплохо поработала… Одно орудие в хлам, три покоцаны и похоже, стрелять не могут. Может и еще что-то есть.

— Наши пушкари говорили, что вроде бы два снаряда из четырехдюймовки немцу в борт всадили. Скорее всего, ночью не видно.

— Так может, сейчас его и уконтропупим, как только на якорь станет?

— Пока рано. Если он тут утопнет, то можно о нем забыть. Да и хрен их знает, этих немцев… Вдруг, чудо произойдет? Если поймут, что обратной дороги нет, а воевать — себе дороже, то может и правда захотят договориться? Поделить территорию?

— После того, как им долго и старательно вдалбливали в голову мысли о Великой Германии, о Втором Рейхе? Ой, сомневаюсь… Но куда же они идут?

— Скорее всего — в Суринам к голландцам, в Парамарибо. Ближайшее цивилизованное место. Разведку на месте несуществующего Джорджтауна они провели и убедились окончательно, что находятся не в 1914 году. И если перед этим выяснили у аборигенов, что попали в 1669 год, то знают, что Парамарибо уже есть. Разживутся там более полной информацией. Может и провизию из голландцев вытряхнут по старой памяти.

— И когда же они туда доберутся?

— Если таким ходом будут идти, то завтра к вечеру должны добраться…

Понаблюдав за "Карлсруэ" и убедившись, что крейсер следует вдоль берега в направлении Суринама, "Беркут" ушел назад, выдерживая дистанцию. Перед рассветом отстал еще больше, скрывшись из видимости и продолжая вести наблюдение с помощью радара. Но крейсер шел, сохраняя курс и скорость, ни на что не обращая внимания. Во всяком случае крупный парусник, показавшийся на горизонте и следующий встречным курсом, он проигнорировал. Когда миновали траверз устья реки Корантайн — границу между голландским Суринамом и будущей Британской Гвианой, "Карлсруэ" неожиданно повернул к берегу и дальше следовал не далее, чем в двух — трех милях от береговой черты. Так и проследовал до устья реки Суринам, где находился местный центр цивилизации — поселение голландцев Пармурбо, которое в дальнейшем станет называться Парамарибо. Полученное ими от англичан в 1667 году в обмен на Новый Амстердам, который стал Нью-Йорком…

Пока не стемнело, держались далеко в море, и только после захода солнца подошли ближе к берегу. "Карлсруэ" стоял на якоре неподалеку от входа в реку Суринам и больше не прятался — его палуба была ярко освещена. Очевидно, немцы хотели произвести впечатление на голландцев и сразу дать понять, что "торг здесь неуместен". Во всяком случае, первая встреча прошла мирно, так как никакой стрельбы слышно не было. Пройдя в стороне, чтобы избежать визуального обнаружения, "Беркут" подошел к берегу и шестеро "летучих мышей" — Тунгус, Чингачгук и четверо индейцев и метисов из "тонтон-макутов" исчезли в прибрежных зарослях. На рейде стояло много голландских кораблей, на фоне которых "Карлсруэ" выглядел настоящим гигантом. И судя по всему, произвел настоящий фурор своим неожиданным появлением.

Командир группы Тунгус пока хотел ограничиться наблюдением со стороны и не соваться в город. Но как все сложится дальше — неизвестно, поэтому на всякий случай взяли с собой местную одежду. Всем за жителей Суринама выдать себя не удастся, так как голландский язык знали всего три человека в группе, но в крайнем случае хотя бы они смогут проникнуть незамечеными в город и потолкаться там среди аборигенов, собрав максимум информации. В идеале, лучше всего, конечно, было бы поговорить с кем-то из немецких офицеров, умыкнув его по-тихому, но на такую удачу никто всерьез не рассчитывал. Хоть бы какого матроса, в дымину пьяного, поймать. И то хлеб. Но, скорее всего, командир крейсера не отпустит сразу же по приходу экипаж в увольнение. Если немцы и высадятся на берег, то только днем, большой, вооруженной до зубов группой, и не будут шляться поодиночке. Все-таки, в лояльности аборигенов они не уверены. А такая цацка, как "Карлсруэ", вскружит головы многим. Но первый контакт на официальном уровне уже состояться должен. Скорее всего, произошла встреча фрегаттен-капитана Эриха Келлера с местным губернатором, или его представителем на борту крейсера, где обе высокие стороны дружно охренели. Голландцы от появления второго Железного Корабля, а немцы от того, что их противник находится тут уже почти два года и нагнул всех, заставив плясать под свою дудку. Выяснится это сразу, так как немцы должны были обязательно сфотографировать "Тезей" до начала боя — пароход для них в высшей степени необычный. Хотя бы по своей архитектуре, в начале ХХ века не было еще ничего подобного. И голландцы без труда опознают "Тезей" на фотографии, так как его видели очень многие. А дальше последуют оргвыводы. Нетрудно догадаться, какие. Поэтому надо поторапливаться. Если предположения о дальнейших действиях немцев окажутся верными, то долго "Карлсруэ" здесь не простоит. Максимум через день-два уйдет к Тринидаду, пока туда не дошла информация о его появлении (как считают немцы). Вот и надо выжать сегодня максиум возможного из создавшейся ситуации…

Когда до ближайших городских построек осталось уже совсем немного, Тунгус осмотрел все вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Причем издалека было ясно, что в Парамарибо все население стоит на ушах — не каждый день сюда заходит Железный Корабль из другого мира. И разговоры сейчас только о нем. Сделали привал на границе лесных зарослей, и трое из группы — Чингачгук и двое бойцов стали переодеваться в местную "гражданку". Дальше они пойдут сами. Из оружия оставили только пистолеты, которые легко спрятать под камзолом, да ножи на поясе. Вскоре трое "местных обывателей" предстали перед Тунгусом и он придирчиво их осмотрел.

— Пожалуй, ночью сойдет. Самое главное — не влипнете в какую-нибудь историю. В случае чего — сразу уходите. Чингачгук, ты уверен, что сойдешь за голландца?

— За полтора года на Тобаго хорошую языковую практику получил и в местных реалиях разобрался. Конечно, за жителя Амстердама не сойду, но за местного купца — запросто.

— Ну, с богом, мужики. Ждем вас здесь…

Главный административный центр Суринама трудно было назвать городом в полном смысле этого слова. Небольшое торговое поселение, окруженное со всех сторон тропическими джунглями и расположенное на берегу реки Суринам. Основали его французы в 1640 году, но в 1667 здесь обосновались голландцы и с тех пор отсюда уже не ушли. Во всяком случае, один раз так уже было в истории. Как будет на этот раз — будущее покажет, но причин для очередной "смены флага" вроде бы нет. Чингачгук и двое бойцов из разведгруппы совершенно беспрепятственно проникли на улицы города и теперь с интересом наблюдали за тем, что творилось вокруг. А вокруг было настоящее вавилонское столпотворение. Все жители наперебой обсуждали последнюю новость. Высказывались разные версии случившегося, но разведчикам удалось выяснить главное — немцы пришли незадолго до вечера и на берег не сходили. На "Карлсруэ" отправился губернатор со своей свитой. Все прочее было из разряда слухов и сплетен, которые появлялись и распространялись с удивительной скоростью. Посидев в кабачке, а потом побродив по улицам и послушав разговоры обывателей, Чингачгук понял, что дальше ждать бесполезно. Немцы не собираются высаживаться на берег как минимум до утра, поэтому взять "языка" не представляется возможным. Да и не факт, что вообще высадятся. Не станет Келлер рисковать застрять в этой дыре, если на берегу с его людьми что-то случится. А ловить какого-нибудь голландца, побывавшего в составе делегации на борту крейсера, бессмысленно. Он такие сказки расскажет — Шехерезада из "Тысячи и одной ночи" отдыхает. Да и неизвестно, когда эта делегация вернется. Поэтому, потолкавшись в толпе еще какое-то время, трое разведчиков исчезли так же тихо и незаметно, как и появились.

После возвращения к месту встречи вышли на связь с "Беркутом" и доложили результаты выхода. Честно говоря, все рассчитывали на большее, поэтому Тунгус решил посоветоваться с Янычаром по поводу дальнейших действий на суше, поскольку действия на море пока откладывались.

— Давай мы тут до утра подождем? Думаю, к утру губернатор вернется на берег. По крайней мере, отправит кого-то из своих с информацией о встрече, а максимум через пару часов это будет самая обсуждаемая тема во всех кабаках.

— Ладно, давай подождем. Немцы все равно пока стоят и не рыпаются. Но если только снимутся с якоря — сразу бегом назад.

— Понял, следим за клиентом…

Ночь прошла спокойно. "Карлсруэ" стоял на якоре, залитый огнями, а "Беркут" наоборот прятался в темноте в прибрежных зарослях, укрытый маскировочной сетью. Место для стоянки выбрали дикое и безлюдное, так что опасность случайной встречи была минимальной. На рейде тоже было тихо, но утром голландцы зашевелились. Между "Карлсруэ" и берегом начали сновать шлюпки. Видя, что немцы уходить пока не собираются, разведчики вышли на связь, предложив снова наведаться в гости к голландцам. Получив разрешение, трое "местных обывателей" вскоре снова оказались на улицах города.

Сказать, что вокруг был ажиотаж, это не сказать ничего. Повсюду кипели страсти и обсуждались различные новости, одна сногсшибательнее другой. Чингачгук, неторопливо прогуливающийся по улицам в сопровождении своих бойцов, только диву давался. Действительно, Шехерезада отдыхает! Уж какие только бредовые слухи не обсуждались. На "Карлсруэ" постарались пустить пыль в глаза и похоже, весьма успешно. Но в этом невообразимом ворохе слухов и сплетен удалось выяснить главное — немцы вообще не собираются сходить здесь на берег и скоро уйдут. Вели они себя при встрече независимо, даже слишком, ясно дав понять, что плясать ни под чью дудку не намерены. Сейчас на "Карлсруэ" доставляют провизию. И там очень заинтересовались, когда узнали о железном корабле "Тезей", появившемся на Тринидаде около двух лет назад. Постарались выяснить максимум информации о нем и заверили губернатора, что на Тринидаде очень обрадуются, когда узнают о появлении соотечественников. В принципе, можно было возвращаться на "Беркут", так как узнать еще что-либо существенное вряд ли удастся. Но Чингачгук хотел получше рассмотреть крейсер, а это было возможно только из района порта, куда и направилась разведгруппа.

По пути никто внимания на них не обратил, и вскоре все трое оказались на причале, где в шлюпки грузились какие-то бочки, тюки, корзины с фруктами и всякая всячина. Как оказалось, все это доставлялось на корабль пришельцев, стоящий неподалеку на якоре и резко выделяющийся своим внешним видом на фоне парусников XVII века. Расстояние до него было меньше мили, и многие зеваки, столпившиеся на причале, с огромным интересом рассматривали корабль пришельцев из другого мира. В основном невооуженным глазом, но у состоятельных горожан были подзорные трубы, и они не отрывались от них, стараясь получше рассмотреть невиданную доселе диковинку. Чингачгук, одетый как купец среднего пошиба, тоже достал свою оптику. К сожалению, в этот выход нельзя было взять с собой нормальный бинокль из XXI века, он бы сразу бросился в глаза. Вот и приходилось выкручиваться, взяв с собой изделие местной "промышленности". Но расстояние небольшое, сейчас уже светлый день, а не ночь, поэтому и такая оптика сойдет.

Повезло, что "Карлсруэ" был развернут к берегу правым бортом. Сразу же удалось обнаружить две пробоины в надводной части корпуса, заделанные деревянными щитами. Значит, артиллеристам "Тезея" не показалось, два снаряда в крейсер они все же всадили. Одно орудие разрушено полностью, это было ясно с первого взгляда, а вот в броневых щитах трех других зияли многочисленные дыры, что с большой долей вероятности говорило о небоеспособности этих пушек. Два орудия на правом борту — баковое и первое на шкафуте — выглядели целыми. Мостик тоже не имел явных повреждений. В целом, "Карлсруэ" отделался более-менее благополучно и мог продолжать бой с "Тезеем", даже несмотря на возможную потерю двух оставшихся орудий правого борта. Крейсер вполне мог выйти из зоны поражения пушек БМП и задействовать артиллерию левого борта, которая в бою не пострадала. А обладая более чем двукратным превосходством в скорости, легко выдерживать выгодную для себя дистанцию. И если бы бой продлился еще минут десять, то не было бы сейчас ни Форта Росс, ни Якобштадта, ничего. "Тезей" отправился бы на дно Карибского моря в 1914 году, а они, в самом лучшем случае, ушли бы на "Беркуте" сюда — в Парамарибо, в голландский Суринам. Не к англичанам же на Тринидад, в Порт-оф-Спейн идти. А в худшем… Никуда бы не ушли…

Внимательно осмотрев еще раз "Карлсруэ", на корме которого развевался флаг кайзеровского флота, Чингачгук дал команду уходить. Здесь больше делать нечего. Все, что можно, узнали, а голландцы пусть и дальше друг другу сказки рассказывают. Трое разведчиков, выглядевшие как обычные городские обыватели, покинули порт и снова растворились в толпе на улицах Парамарибо.

— В общем, навешали немцы лапши на уши голландосам. А те либо поверили, либо сделали вид, что поверили и не захотели ссориться. И весьма вероятно, что скоро крейсер пойдет на Тринидад. Так как идти ему больше просто некуда. Нет смысла жечь уголь…

Когда разведка вернулась на "Беркут", Янычар вышел на связь с Фортом Росс и доложил обстановку. В общем-то, никаких неожиданных сюрпризов немцы не преподнесли и действовали в пределах ожидаемого. Теперь остается подготовить встречу незваных гостей. "Беркуту" передали приказ — продолжать наблюдение за крейсером, стараясь избежать обнаружения. Если это не удастся, то следовать за пределами дальности стрельбы немецких орудий и не оставлять цель без присмотра. Если немцы захотят установить связь, не препятствовать и действовать по обстановке, но близко не приближаться ни в коем случае. Закончив сеанс связи, Янычар глянул на свой смешанный экипаж.

— Вот так, мужики. Пасем супостатов дальше. Если пойдут к нам в гости, висеть на хвосте и не терять.

— Думаешь, по нашу душу пойдут?

— Скорее всего. Уж очень они обрадовались, когда о нас узнали. Не верю я в добрые намерения колбасников.

— Так может, все же сейчас им буль-буль сделать?

— И подарить голландосам? Перебьются. Как говорил Шерхан в "Маугли"? Это м о я добыча! И нечего всяким голландосам на нее рот разевать. Поэтому, если немцу суждено утопнуть, то пусть утопнет там, где нам надо. На мягком грунте, на ровном киле, и чтобы палуба над водой осталась. Только при соблюдении таких условий мы сможем заполучить эту немецкую цацку в наименее попорченном виде.

— А если так не получится?

— А если не получится, то будем топить так, как получится. По принципу "Не доставайся же ты никому"!

Как бы то ни было, но "Карлсруэ" простоял на рейде почти до вечера. С места стоянки "Беркута" крейсер было видно плохо, поэтому выслали вперед наблюдателей — следить за всеми движениями немцев, и они внимательно наблюдали за противником из прибрежных зарослей. Наконец из труб крейсера повалил дым, и он начал выборку якоря. Развернувшись, дал ход, проследовав на выход в море. Разведка вернулась, но Янычар не торопился покидать свое укрытие. Пусть немцы уйдут подальше. А пойдут они, скорее всего, экономическим ходом, поэтому догнать их будет нетрудно. За все время выборки якоря, маневров на рейде и выхода "Карлсруэ" в море, "Беркут" продолжал оставаться в своем схроне, укрытый маскировочной сетью. День уже клонился к вечеру, и если была возможность уйти скрытно, то зачем от нее отказываться? Вскоре солнце скрылось за горизонтом. Небо по прежнему было затянуто облаками, поэтому "Беркут" никем незамеченный выскользнул в море, быстро исчезнув в ночной темноте. "Карлсруэ" не стал зажигать ходовых огней и ушел за это время уже почти на двадцать миль, но радар "Беркута" без проблем обнаружил и удерживал цель, идущую со скоростью хода, недоступной паруснику XVII века, курсом на норд-вест. В сторону Тринидада.

Сообщение, что "Карлсруэ" вышел из Парамарибо и следует в западном направлении, Леонид получил незамедлительно, и тут же вызвал Карпова. Следовало выработать план действий на случай, если немцы захотят решить вопрос силой. "Морские дьяволы" — Князь и Флинт присутствовали на совете заочно, поддерживая связь по радио с "Авроры", которая сразу же развернулась и пошла обратно к Тринидаду едва получила сообщение о предполагаемом визите "Карлсруэ". "Песец" и сам управится. Но рассчитывать на быстрое прибытие яхты не стоило, корабли ушли довольно далеко. Заочно присутствовал также Янычар, поддерживая связь с "Беркута". Кратко обрисовав ситуацию и получив последние новости, Леонид озвучил главную задачу.

— Морского боя с крейсером мы не выдержим ни при каких обстоятельствах. Он разнесет своей артиллерией весь наш флот, какой у нас есть, и во второй раз так глупо не подставится под огонь БМП. Поэтому прямо сейчас надо увести "Тезей", весь "звериинец" и недостроенный "Аскольд" в безопасное место. Они — мишени для крейсера, а не не противники. На берегу же немцы нам ничего не сделают. Как твое мнение, Михалыч?

— Согласен. Свои пушки они на берег не потянут, и смогут прицельно обстреливать только узкую прибрежную полосу. Дальше будет стрельба по площадям, а не по цели. Не думаю, что немцы станут впустую разбрасывать невосполнимые боеприпасы. Если высадят десант, то для нас это даже лучше. Заманим подальше от берега, где крейсер не сможет поддержать их своей артиллерией и прикопаем. На суше у нас большое преимущество как в вооружении, так в численности и в подготовке. Ведь десант — не подраздедение морской пехоты, а обычные моряки. И война на суше — не их дело. Прикопаем высадившихся бошей, и на крейсере останется всего ничего народу. Долго он не провоюет.

— Допустим. А как с самим крейсером разбираться будем? Господа "морские дьяволы", вам слово.

— Если он станет на якорь, то никаких проблем нет, а вот дальше… Смотря, что нам надо. Если угробить быстро, надежно и без затей — устанавливаем мины в район погребов. Рванет так, что перья полетят. Из экипажа мало кто уцелеет. Если же хотим кораблик прихватизировать, причем желательно в целом виде, то вот тут придется работать очень аккуратно. Закладываем мины в районе угольных ям. Течь будет сильная, и заделать ее колбасники не смогут. Но не настолько сильная, чтобы корабль камнем пошел ко дну, и не попытался выброситься на мелководье. Думаю, немцы так и сделают, если только не захотят целенаправленно утопить крейсер, чтобы он нам не достался. Но в этом случае может много народу погибнуть, вряд ли они на такое пойдут. Скорее всего, после взрывов расклепают якорь-цепь и выбросятся на мель, если смогут немедленно дать ход. Ну, а если нет… На нет — и суда нет. Утопнет там, где будет стоять. Но станет на якорь он не далее одной мили от берега, дальше просто смысла нет. А там везде глубины небольшие, глубоко не утонет. Мины будем устанавливать не под днищем, а на бортах, поближе к днищу. Давление воды в пробоину практически то же, течь будет сильная, но доступ к пробоинам снаружи облегчается, если крейсер ляжет на ровный киль. Подгоним "Тезей", заварим пробоины подводной сваркой, откачаем воду, крейсер сам и всплывет. Лишь бы только палуба над водой оставалась. Можно вообще ювелирную операцию проделать — наложить небольшие заряды на лопасти винтов, чтобы их повредить. Валы останутся целы, а вот винты согнет в дулю. И работать они уже не смогут, будет жуткая вибрация. И кораблик в этом случае топить не придется. Лишим его хода, ночью подгоним "бэ-эм-пэшки" на берег как можно ближе, и "отперфорируем" бронебойными снарядами все пушки с одного борта. А потом сразу же при поддержке "зверинца", "Беркута" и беспилотников возьмем колбасников тепленькими. Если полностью подавим артиллерию, то сделать они ничего не смогут. Высадим морпехов со "скифов" и со шлюпок, возьмем под контроль палубу, а затем снимем замки и прицелы с орудий и уйдем. А если удастся, так вообще орудия снимем, нам они нужнее. И пусть немцы сидят там хоть до посинения. Либо сдадутся по-хорошему и преподнесут нам "Карлсруэ" на блюдечке, когда жрать станет нечего, либо высадятся на берег и сдадутся, предварительно взорвав корабль, чтобы нам ничего не досталось. Но тут уже, как повезет. Штурмовать внутренние помещения крейсера не стоит — много народу положим, не стоит он того. Тем более, не исключена возможность, что кто-то из немцев взорвет погреба во время штурма. Когда поймет, что ситуация — полный капут. Среди офицеров вполне может фанатик найтись.

— С этим понятно. А если не станет на якорь?

— А вот тогда — жопа. Заминировать его на ходу не получится. Придется что-то мудрить. Либо делать мины с небольшой положительной плавучестью и соединять их тросом, чтобы он на него ночью наткнулся и мины прижало к борту, либо еще что.

— Как пираты в Юго-Восточной Азии?

— Да. Только они соединяют лодки тросом, а мы соединим мины. Но это возможно лишь ночью, да и то, если удастся предугадать маршрут его движения, чтобы перехватить. Днем ничего не получится, придется ждать, когда остановится. Но когда-то он все равно либо на якорь станет, либо в дрейф ляжет. Не будут немцы долго впустую уголь жечь.

— А если сделать так, чтобы он что-то на винты намотал? Старые пеньковые троса, или сети? Причем хорошо намотал, чтобы без водолазов не смог снять?

— Хм-м, надо подумать… Теоретически возможно. Практически никто этим не занимался, так как просто не надо. Есть более надежные и эффективные средства. Но в нашем положении…

— Вот и подумайте. Ведь жалко такой кораблик уродовать! А если мы его хода лишим, какую-нибудь хрень на винты намотав, и пушки с берега из БМП ночью разобьем, то можем вообще целым заполучить. Если конечно немцы его сами не взорвут. Но если не получится, и он нам тут козью морду делать начнет, то топить его нахрен! Вплоть до взрыва погребов. Жили мы без него почти два года, и дальше проживем.

— Ладно, будем думать…

— С морской частью операции решили. Что по береговой обороне?

— Установим на фортах пушки, которые собирались устанавливать на "Синопе". Правда, готовы пока только две. За сутки управимся. Хоть точность стрельбы на дистанции свыше трех миль и не очень, но отпугнуть немцев сможем. А если они ход потеряют, то по неподвижной мишени быстро пристреляемся. Во всяком случае, безнаказанно обстреливать город не позволим. Нарезные стодвадцатимиллиметровки, что готовили для крейсеров, тоже можно установить, но у них снаряд для "Карлсруэ" слабоват. Хотя, против орудийных расчетов на палубе сойдет. БМП, морпехи, кавалерия и полевая артиллерия готовы. Авиация в виде двух беспилотников тоже. Встретим гостей, как подобает.

— Понятно… Ну что же, за работу! Будем встречу на высшем уровне готовить!

И работа закипела. Никто не делал скидки на ночь — надо было успеть до прихода "Карлсруэ". Пока еще никто не знает, что взбрело немцам в голову, но что идут они именно на Тринидад, весьма вероятно. После совета, когда Карпов ушел, Леонид переговорил с Матильдой.

— Ситуация серьезная, поэтому завтра же утром вместе с детьми и слугами перебирайтесь в старый дом. Он стоит достаточно далеко от берега и недоступен для обстрела с моря. Вас будут охранять, но на всякий случай возьми автомат. Вдруг немцы высадят несколько десантных групп и мы не сможем быстро перехватить всех.

— Так это тот самый корабль, из-за которого вы оказались здесь?

— Да. И поверь мне, эти люди не будут церемониться. Мы все для них — дикие необразованные варвары, назначение которых — работать на своих немецких господ. Такое уже было в нашей истории. И я не допущу, чтобы она повторилась.

— Я тебе верю, Леонардо. Но без своего корабля они в военном отношении стоят немного. Не удивляйся, я ведь хорошо знаю в а ш у историю. И знаю, что корабли начала двадцатого века используют уголь в качестве топлива, который сейчас еще нигде не добывают. Знаю также, что на "Карлсруэ" есть котлы, способные работать на жидком топливе. И мы можем на этом сыграть.

— Каким образом?!

— Я уверена, что голландцы в Парамарибо в разговоре упомянули о том, что мы добываем "земляное масло", как тут называют нефть, и перегоняем ее в топливо для наших кораблей. Немцы сразу же ухватятся за эту информацию, так как нефтяные промыслы Тринидада — реальный шанс решить топливную проблему и надолго продлить активную жизнь "Карлсруэ", который может стать неубиваемым аргументом при проведении собственной политики. Пусть он не разовьет на двух нефтяных котлах полный ход, но узлов десять — двенадцать держать сможет, а по нынешним временам и это много. И если немцам удастся захватить нефтепромыслы, то они смогут рассчитывать на практически неограниченные действия "Карлсруэ" в регионе Карибского моря очень долгое время.

— Я уже думал об этом. Но мало добыть нефть, надо ее еще доставить на борт крейсера, хотя бы в сыром виде. В любом случае, в районе нефтепромыслов немцев будут ждать. К сожалению, там мы сможем рассчитывать только на части морской пехоты и полевой артиллерии. БМП туда не пройдут. Да и нельзя их уводить далеко от города. С другой стороны, немцы тоже не смогут при атаке на нефтепромыслы поддержать десант корабельной артиллерией и будут рассчитывать лишь на стрелковое оружие. А на суше у нас подавляющее преимущество как в численности, так и в вооружении. Карабины "Маузер", которыми вооружены немцы, в джунглях никакого преимущества перед нашим "Меркелем" не имеют. А если добавить наши снайперки СВД, АКМС, "Винторезы" и прочее, то немцам вообще кисло станет. Так что встретим, если сунутся.

— А тебе очень нужен этот крейсер?

— Хотелось бы… Хороший кораблик. Тем более, ты сама сказала, что топливную проблему для него мы можем решить с помощью нефти Питч-Лэйк. А если постараться, то можно и остальные его котлы на жидкое топливо передалать.

— Я могу помочь тебе захватить крейсер.

— Ты?! Как?!

— Под любым предлогом попаду на борт и возьму под контроль командира, а он нейтрализует действия экипажа. Пока немцы разберутся, что в их хозяйстве не все ладно, наши солдаты успеют захватить верхнюю палубу и рубку.

— Нет, я никогда не пойду на такой риск. Черт с ним, с этим крейсером. Не удастся захватить — взорвем. Наши люди гораздо дороже, чем это железо.

— В этом я тоже могу помочь.

— Матильда, ты не перестаешь меня удивлять! Как?

— Думаю, что сразу немцы воевать не начнут. Они пока считают вас своими современниками и уверены в превосходстве в силах. Поэтому сначала пришлют парламентеров, чтобы разведать обстановку и выставить свои требования. Ведь зачем разрушать то, что можно захватить в целости и сохранности, если противник капитулирует? Во главе этих парламентеров обязательно будет офицер, который может беспрепятственно перемещаться по всем помещениям корабля, и который имеет право отдавать команды матросам. Вот я с этим офицером и поработаю. Загляну в душу, узнаю все, что творится на "Карлсруэ" и сделаю его нашим послушным орудием. В нужный момент времени он проникнет в помещение с боеприпасами и взорвет их. Через час, день, неделю, месяц, через сколько скажешь. Либо он будет ждать условной фразы, и только тогда начнет действовать. Причем ждать может неограниченно долго, хоть всю жизнь. Сказать эту фразу может любой человек в его присутствии, даже не понимая ее смысла. И после этого офицер сразу же постарается взорвать корабль.

— Ты страшный человек, Матильда… Ты и такое можешь?

— Могу. Я же тебе говорила, что могу заставить человека выполнить мою волю. Любую, вплоть до самоубийства. И за это нас люто ненавидит инквизиция, срывая зло на ни в чем неповинных людях, ложно обвиненных в колдовстве. Но подобных мне очень мало в мире. Мы разобщены и вынуждены бороться в одиночку за право жить так, как мы хотим. Теперь понимаешь, что я испытала, когда встретилась с вами, пришельцами из будущего? Там, где инквизиция и власть церкви стали историей?

— Да, понимаю.

— В монастыре из меня всеми силами старались сделать примерную католичку, выбивая розгами мои "дикарские" привычки и вбивая христианскую покорность и религиозный фанатизм, но добились прямо противоположного результата. "Не убий" и "Возлюби врага своего" — это не про меня. Но не волнуйся, Леонардо, за свою жизнь я никого не убила просто так.

— А не просто так?

— Лучше тебе этого не знать. Могу сказать лишь одно — все они заслужили то, что получили.

— Ладно, давай не будем ворошить прошлое. Оставим вариант с офицером-парламентером на крайний случай. И будем готовиться к визиту незваных гостей…

Дым на горизонте был обнаружен, едва рассвело. Вскоре стали заметны очертания крупного корабля, быстро идущего по заливу Париа. Леонид наблюдал за гостем в бинокль, стоя на набережной. Здесь же находились Карпов и Матильда. Неподалеку расположилась охрана в штатском. Чуть в стороне — взвод морских пехотинцев в форме, напоминающей форму русской армии 1914 года, спешно пошитую именно для этой цели и вооруженный вразнобой оружием, захваченным у нигерийских пиратов на "Салеме". Маскарад был, что надо. Леонид и Карпов вырядились в "буржуйские" костюмы, оставшиеся еще с визита "Феникса", а Матильда щеголяла в роскошном длинном платье по последней моде XVII века, не забыв об украшениях из золота и драгоценных камней. Остальные "обыватели", которые находились поблизости, выглядели соответсвенно эпохе. Не надо давать немцам пищу для размышлений.

"Карлсруэ" шел довольно быстро и менее, чем за час должен был подойти к рейду Форта Росс. Разумеется, немцы сейчас смотрят, "разув глаза". И им невдомек, что крейсер уже давно в е д у т. "Беркут" следовал позади неотрывно, контролируя движение цели радаром. Днем уходил за горизонт, с наступлением ночи снова приближался, но соблюдал дистанцию и за все время перехода от Суринама до Тринидада так и не был обнаружен. А на подходе к Тринидаду немецкий крейсер дополнительно попал еще и под опеку авиации. "Альбатрос" и "Крокодил", сменяя друг друга, вели непрерывное наблюдение за "Карлсруэ", но только в темное время суток. Перед рассветом беспилотники увели, чтобы не раскрывать перед немцами наличие летательных аппаратов, и наблюдение велось только радаром "Беркута", по-прежнему следующего по пятам на дистанции, исключающей визуальное обнаружение. По крайней мере, после подхода к Тринидаду окончательно выяснили маршрут крейсера — он следовал к проливу Бока-дель-Драгон. Сразу же после этого "Тезей", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" с "Аскольдом" на буксире вышли из Форта Росс и ушли в южную часть залива Париа. Если "Карлсруэ" начнет искать "Тезей", мотаясь по заливу, корабли успеют уйти в море через пролив Бока-дель-Серпиенте в южной части залива и искать их придется вдоль всего американского материка. Немцы на такой расход угля не пойдут. Все грузовые парусные корабли испанцев, португальцев и французов еще вчера покинули Форт Росс. На рейде остались лишь грузовые корабли Тринидада, поднявшие испанские флаги. Их команды большей частью сошли на берег, остались лишь добровольцы для "массовки". Покинуло город также и гражданское население. Остались воинские части, полиция и отряд милиции. Среди жителей Форта Росс нашлось много тех, кто хотел с оружием в руках защитить свою свободу. И сейчас они изображали толпу местных обывателей на берегу, с огромным интересом рассматривающую очередное чудо — огромный дымящий корабль, приближающийся к рейду на большой скорости. Орудия фортов были готовы к стрельбе, но Леонид дал команду сохранять тишину до последнего. Все равно, небольшие 105-миллиметровые снаряды крейсера никакого вреда мощным каменным сооружениям не нанесут, даже если немцы откроют огонь первыми. Но быть может, им хватит здравого смысла не устраивать продолжение войны 1914 года в 1669?

— Спешат, колбасники… Даже уголь не экономят.

— А они недавно разогнались, раньше все время экономическим ходом шли. "Беркут" постоянно радаром их скорость контролировал.

— Как думаете, мой каудильо, что они предпримут?

— Если явились средь бела дня, как порядочные люди, то значит хотят сначала поговорить, не накаляя обстановку. Иначе бы подошли ночью и высадили разведгруппу на берег, а после ее возвращения могли и стрельбу начать. Но видно жаба задушила. "Тезей" — уж очень ценный приз и колбасники боятся его потерять. И скорее всего уверены в том, что удастся решить дело миром. Разумеется так, как они это понимают. В самом лучшем случае предложат нам пахать на них, а они будут всем командовать и установят свой "орднунг". Это мы уже проходили.

— Я тоже так думаю. Ну что же, обломаем сверхчеловеков.

— Только очень вежливо и аккуратно, герр Мюллер. Чтобы они раньше времени ничего не заподозрили.

— Не волнуйтесь, мой команданте, все будет проведено в лучшем виде. Ни одна арийская бл… хм… "редиска" ничего не заподозрит. Мы для них — их современники из Российской империи. "Тезей" построен по заказу России в САСШ как раз перед войной, и просто не успел покинуть американские воды. Другого они и не подумают… пока.

Между тем, "Карлсруэ" уже подошел довольно близко. Заходить на акваторию рейда, полную небольших парусников, он не стал, а лег в дрейф на расстоянии около трех миль от берега и спустил на воду катер, который вскоре отошел от борта и направился в сторону городской набережной, подняв большой белый флаг. Все говорило о том, что воевать немцы не хотят. Но вот какие цели преследуют — еще не известно. Когда катер приблизился и можно было рассмотреть находящихся в нем людей, Леонид удивленно воскликнул.

— О-о-о, старый знакомый! Обер-лейтенант фон Альтхаус!

— Ну?! Жив, курилка?! Значит, не зацепили его наши пушкари.

— Похоже на то. Вроде бы жив, здоров и в меру упитан. И похоже, меня он тоже узнал. Ишь, как что-то своим объясняет.

— Вот и послушаем, что он нам споет…

Катер уменьшил ход и подошел к причалу, развернувшись бортом. Двигатель глушить не стал. Пятеро немецких моряков — один офицер и четверо матросов с огромным интересом рассматривали тех, кто стоял на берегу. Выделить двух пришельцев из другого мира было несложно благодаря их одежде, резко контрастирующей с той, что принята в XVII веке. Офицер и двое матросов выбрались на причал и остановились, с удивлением рассматривая выстроившийся почетный караул из аборигенов, одетых в полевую форму противника и вооруженный самым различным оружием. Правда, в этом постарались соблюсти историческую достоверность — ни одной единицы автоматического оружия не было, только винтовки с болтовым затвором. Немецкие "Маузеры", английские "Энфилды", русские мосинки-трехлинейки и бог знает что еще. Пауза затягивалась. Леонид сделал шаг вперед и улыбнулся, обратившись к гостям на английском.

— Доброе утро, герр обер-лейтенант! Не ожидал, что мы снова встретимся. В любом случае, я рад, что Вы живы и приветсвую Вас и ваших товарищей на земле Русской Америки.

— Доброе утро, мистер… коммандер. Честно говоря, я тоже удивлен нашей встрече и рад, что Вы живы. Не могли бы Вы объяснить, что тут произошло? И каким образом мы провалились в семнадцатый век, причем с интервалом почти в два года?

— Увы, мы сами бы хотели это узнать. Какое-то неизвестное явление, причины возникновения которого и механизм действия непонятны. Во всяком случае, местные жители с этим не сталкивались и наше появление было для всех совершенно неожиданным. Может быть продолжим общение в приватной обстановке? Мы — я и моя жена Матильда приглашаем Вас и Ваших товарищей к себе в гости и даю честное слово, что вам ничего не грозит.

— Я прибыл предложить Вам то же самое. Командир крейсера германского флота "Карлсруэ" фрегаттен-капитан Келлер приглашает Вас, мистер коммандер, и ваших офицеров к нам на борт. От лица командира я гарантирую Вам и вашим людям полную безопасность. Надеюсь, что недоразумение, возникшее между нами, не помешает Вам принять разумное решение. Ведь Вы согласны, что нам надо очень многое обсудить?

— Конечно, согласен. И даже более того, делаю Вам встречное предложение. Приглашаю вашего командира и всех офицеров "Карлсруэ" ко мне во дворец на торжественный прием. Поверьте, на берегу это сделать гораздо удобнее, чем в кают-компании крейсера. Точно также я предлагаю всему экипажу "Карлсруэ" сойти на берег и отдохнуть. Все заведения будут к вашим услугам и с ваших моряков не возьмут денег. Недоразумение, о котором Вы говорите, осталось т а м. А сейчас мы з д е с ь. И судя по всему, з д е с ь навсегда и останемся. Во всяком случае, за те почти два года, что мы тут провели, не было никаких предпосылок, чтобы заподозрить обратное. Что нам сейчас делить? Наших держав еще нет. Мы оказались выброшены в другой мир. Так ради чего нам воевать друг с другом? Вот я и приглашаю вас воспользоваться нашим гостеприимством, чтобы вы убедились — мы не хотим войны.

Обер-лейтенант колебался. Повидимому, происходящее не укладывалось для него ни в какие предварительные заготовки, а посоветоваться с начальством возможности не было. Пауза затягивалась, и тут слово взяла Матильда, обратившись к нему с обворожительной улыбкой на хорошем английском.

— Господин офицер, вам действительно нечего бояться. Поверьте, мы не хотим воевать…

Обер-лейтенант фон Альтхаус растерянно уставился на красивую женщину и не мог вымолвить ни слова. Какое-то время они молча смотрели в глаза друг другу, но в конце концов офицер очнулся.

— Простите… Но у меня приказ…

— Так вернитесь обратно на корабль и передайте наше приглашение командиру. Вы — наши гости. И мы рады видеть близких нам по духу людей. Думаю Вы поняли, о чем я говорю.

— Хорошо…. Я так и сделаю…

Немцы спустились на катер, и через несколько секунд он отвалил от причала, устремившись обратно. Леонид и Карпов удивленно переглянулись.

— Куда это он так рванул?

— Вы же сами слышали — передать наше приглашение. Сейчас он доложит командиру о том, как его встретили, а там уже командир будет решать — наносить нам визит, или нет. В любом случае, дело это небыстрое. Леонардо, Андрэ, поехали домой.

Леонид глянул в лицо жене и она еле заметно кивнула, улыбнувшись. Дело сделано…

По дороге не разговаривали во избежание лишних ушей. Карпов все прекрасно понял, так как был в курсе задуманной "спецоперации", и помалкивал. Доехали быстро, город уже порядком опустел. На самой асьенде Леонида тоже осталось немного народа, большая часть слуг вместе с детьми отбыли в старый дом Матильды. Едва за ними закрылась дверь рабочего кабинета, как оба почти одновременно выдохнули.

— Ну что?!

— Готовы? Садитесь и слушайте. Я вошла в его память и все узнала…

Рассказ Матильды от первого лица оказался таким захватывающим и реалистичным, будто бы она сама находилась на "Карлсруэ". Сначала немцы ничего не поняли. Рещили, что столкнулись с неизвестным природным явлением. Во всяком случае, никакого заметного влияния на них работа установки перемещения во времени не оказала. Крейсер получил два 102-мм снаряда в небронированную часть борта выше ватерлинии, но большого ущерба они не нанесли. Гораздо больше пострадала палубная артиллерия. Одно орудие вообще разорвало, погибли все, кто находился поблизости. Скорее всего, произошло попадание снаряда в ствол в момент выстрела. Еще три орудия выведены из строя и устранить повреждения собственными силами немцы не могут. Удивляются как поразительной точности стрельбы малокалиберных пушек "Тезея", так и пробивной способности их снарядов, которые смогли не только пробить броневые щиты, но и серьезно повредить орудия. Есть еще попадания снарядами 30-мм пушки БМП в надстройки, но там ничего серьезного. В экипаже двадцать восемь погибших во время боя и шестнадцать раненых, из которых четверо уже умерли. Машины крейсера не пострадали, мореходность он сохранил и на левом борту все цело. "Тезей" поначалу приняли за английский экспериментальный корабль неизвестного назначения, относящийся к военному флоту, поскольку вид у него уж очень необычный. К экспериментальным отнесли также неожиданно мощные и дальнобойные малокалиберные орудия. Подумали, что разведка плохо сработала перед войной. Когда в ходе боя неожиданно наступила ночь и "Тезей" исчез, решили уйти из этого района от греха подальше. Беспилотники не обнаружили. Шли по счислению, так как небо было затянуто тучами, и определиться утром по звездам не получилось. На рассвете чуть не столкнулись с парусником (как выяснили — с голландским "Гронингеном"). Сначала не придали этому значения, посчитав местной посудиной, но когда и дальше на горизонте стали показываться одни парусники, причем явно в стиле "ретро", насторожились. Для выяснения обстановки подвернули к берегу. И вот тут, как говорится, картина маслом… На берегу не было многого из того, что было нанесено на карту 1914 года. Отсутствие Джорджтауна там, где он должен быть, убедило немцев, что сейчас они находятся явно не в Британской Гвиане 1914 года. Местные рыбаки индейцы, которых удалось встретить возле побережья, не понимали, чего от них хотят. Окончательно все точки над "и" расставил приход в Суринам и визит голландской делегации. Единственное, что оставалось неясным экипажу "Карлсруэ" — либо это прошлое их собственного мира, либо какой-то параллельный мир, в котором сейчас еще 1669 год от Рождества Христова. Ну и естественно, оставался невыясненным главный вопрос — причина такого "попадалова". Голландцы озвучили "официальную" версию, рассказанную экипажем "Тезея", что вызвало у немцев улыбку. Но несмотря на крайнюю противоречивость и фантастичность полученной информации, кое-что все же удалось выяснить. Их противник — никакие не англичане, а русские, о чем ясно говорил флаг "Тезея", под каким он появился в этом мире. Да и словосочетание Русская Америка и Форт-Росс говорили сами за себя. Уж в чем, а в знании истории немцев упрекнуть было нельзя. Опознали "Тезей" сразу, так как его действительно сфотографировали перед боем, удивившись очень странному внешнему виду. А в Парамарибо нашлись рисунки Железного корабля, пришедшего на Тринидад. В итоге все встало на свои места. Противник находится здесь, неплохо устроился на Тринидаде, назвав его Русской Америкой, обломал рога всем, кто пытался поживиться за его счет и сейчас семимильными шагами двигает прогресс. Когда это выяснилось, командир крейсера фрегаттен-капитан Келлер собрал на совет всех офицеров, чтобы выслушать мнение каждого о сложившейся ситуации и предложения о дальнейших действиях. Мнения отличались лишь в деталях, а в главном господа офицеры германского флота были единодушны. Если даже русским на слабо вооруженном то ли транспорте, то ли плавмастерской, то ли вообще непонятно на чем (на вспомогательный крейсер из-за слабого вооружения "Тезей" явно не тянул) удалось добиться таких поразительных успехов за неполных два года, то что же в этих условиях могут сделать немцы?! С их образованностью, привычкой к дисциплине и порядку, находящиеся на боевом корабле германского флота, да еще и превосходящие в численности своего противника почти в десять раз? Скажем спасибо русским за то, что они подготовили плацдарм для возрождения Великой Германии и загоним туда, где им и надлежит быть. Пусть работают на благо фатерланда и благодарят за то, что делают это не под конвоем, а оставаясь относительно свободными в пределах той территории, на какой им позволят находиться. Но для успешного воплощения этого плана в жизнь надо захватить "Тезей" в целости и сохранности. Ведь ясно как дважды два, что всем своим успехам русские варвары обязаны оборудованию своего нового корабля, построенного в САСШ (больше просто негде). И германский гений сможет распорядиться этим гораздо лучше. Осторожный вопрос одного из офицеров по поводу того, что русским такой план может не понравиться и они откажутся добровольно переходить в "германские подданные", вызвал лишь смех. Кто — русские?! Облажавшиеся девять лет назад в войне с какой-то несчастной Японией, и позорно сдавшие Порт-Артур с остатками своего разгромленного флота?! Но даже если там соберутся одни фанатики, то что сможет сделать по сути торговый пароход с парой пушек против крейсера, хоть и легкого? И с экипажем в три десятка человек? Да, они перетащили на свою сторону большое количество местных дикарей и испанцев. Но таких противников господа германские офицеры даже за противников не считали. Выслушав мнения всех, Эрих Келлер объявил совет законченным и объявил свое решение.

— Идем на Тринидад и берем то, что принадлежит нам по праву. Отсюда, с берегов Америки, начнется возрождение Великой Германии. В Европу, к сожалению, мы пока попасть не можем. Уголь поблизости еще нигде не добывают. Но пока он у нас еще есть, надо решить вопрос с "Тезеем" и русскими. "Тезей" надо захватить во что бы то ни стало, и желательно в целом виде. То, что построили русские на Тринидаде — тоже. Они сами нам особо не нужны. Кто будет честно работать на благо фатерланда — пусть работает. Кто не захочет — не церемониться. В конце концов не забывайте, что перед нами враги. Обер-лейтенант фон Альтхаус, Вы разговаривали с этими "американцами", когда пытались провести досмотр. Что можете сказать о них?

— Наглые, вовсю пытались блефовать, но когда мы открыли огонь, ответили сразу. Получается, что они не были уверены в своем блефе, и заранее приготовились к бою. Сдаваться еще до боя они явно не собирались.

— Что же, это делает им честь и говорит о том, что перед нами храбрый противник. И командир "Тезея" — не адмирал Небогатов. Но это не меняет ситуацию в целом. Первоочередная задача — "Тезей" и все, что сделали тут русские за два года, должно стать нашим. А после этого будем решать, что делать дальше. Во всяком случае, удалось выяснить, что они наладили добычу нефти и ее перегонку на Тринидаде. И если это действительно так, то нам удастся в какой-то степени решить проблему с обеспечнием корабля топливом. А то тут уже находились горячие головы, предлагавшие ходить на дровах. Если возьмем Тринидад, то возьмем и все остальное. Местные губернаторы с вице-королями сами к нам на поклон придут, когда узнают, что мы поставили на место этих "божественных посланников"…

Все остальное было в том же духе. "Карлсруэ" загрузился провизией в Парамарибо и взял курс на Тринидад. "Беркут" за все время он так ни разу и не обнаружил. Как не обнаружил и беспилотники. Хоть голландцы и говорили о "механических птицах", созданных на Тринидаде, но всерьез им не поверили, посчитав рассказы преувеличением. Может быть руские и ведут какие-то разработки в области авиации, особенно если у них имелись на борту авиадвигатели, но пока что-то реального результата не видно.

Шли экономическим ходом, и только незадолго до прихода на рейд увеличили ход до полного. Хотели пустить пыль в глаза аборигенам, а также предотвратить уход "Тезея", если он попытается сбежать. Но увы, корабля противника на рейде не оказалось. Одни местные парусники. В то, что русских кто-то предупредил, Келлер не верил. Информация из Парамарибо никак не могла достигнуть Тринидада раньше, чем сюда придет "Карлсруэ". Значит, случайность. Русские послали куда-то "Тезей" по делам. А это значит, проблема с обеспечением топливом у них действительно решена, что не может не радовать. А "Тезей"? Куда он денется! Все равно рано или поздно придет обратно. Даже если русские сумеют его предупредить, куда он уйдет без топлива?

Первыми направили парламентеров разведать обстановку. И по мере приближения к порту поняли, что русские тут действительно даром время не теряли. После высадки на причал — последние штрихи к портрету. На берегу парламентеров встречает старый знакомый — "коммандер" Кортес (хотя ясно, что никакой он не коммандер и не Кортес), а рядом что-то вроде почетного караула из местных дикарей, вооруженных самым разнообразным оружием и одетых в форму русской армии. Значит не так уж хороши дела у русских, если даже почетный караул вооружен "с бору по сосенке". На этом информация заканчивалась. О дальнейших своих действиях фрегаттен-капитан Келлер обер-лейтенанта фон Альтхауса в известность не поставил. Его задача — прояснить обстановку в целом и передать приглашение русским прибыть на борт "Карлсруэ" для переговоров, где им будет сделано предложение, от которого невозможно отказаться. Но предварительного плана проведения встречи на высшем уровне обер-лейтенант не знал. Закончив рассказ, Матильда не обещающим ничего хорошего взглядом посмотрела на своих собеседников.

— Вот так, сеньоры. Нас заранее считают чем-то вроде рабочего скота и не воспринимают всерьез. И немцы п о в е р и л и, что вы — их современники.

— А ты его…

— Да. Обер-лейтенант понял, что с ним случилось что-то странное, но вряд ли расскажет об этом начальству. А если и расскажет, то все равно никто ничего не поймет. И после возвращения на корабль он будет добросовестно выполнять свои служебные обязанности. До тех пор, пока любой человек не произнесет в его присутствии нужную фразу. После чего обер-лейтенант проявит чудеса изобретательности, но сознательно произведет диверсию, которая вызовет взрыв боеприпасов. Либо, если не услышит этой фразы в течение недели, сделает то же самое.

— А как мы, в случае чего, сможем ему эту фразу передать?

— Вот этого не знаю. В любом случае, через неделю он начнет действовать.

— А за неделю это корыто может здесь таких дел натворить…

— Не успеет. Шурик говорит, что через три дня его "камикадзе" будут готовы. Разумеется, сначала придется потренироваться в управлении. Но много времени это не займет. Подготовят сразу два катера. Система радиоуправления гораздо проще, чем на беспилотниках, управление ведь только в горизонтальной плоскости. Заряд на каждом — полтонны пироксилина. Уверяют, что должно сработать, как надо. Даже если взрыв и не утопит крейсер, то резвости ему сильно поубавит. А может после взрыва он ход потеряет, или на мель выбросится.

— Ладно, будем прорабатывать все варианты. И сейчас многое зависит от того, что предпримут немцы дальше. Если станут на якорь и заночуют на рейде, то без разговоров ставим мины и взрываем. А вот если уйдут и начнут обшаривать залив, будем думать. Поскольку в любом случае они от своих планов установления "орднунга" на Тринидаде не откажутся…

Неожиданно раздался стук в дверь и вошел начальник охраны, доложив о только что полученном сообщении. "Карлсруэ" не захотел становиться на якорь, а поднял катер на борт и дал ход, направившись вдоль берега на юг в сторону пролива Бока-дель-Серпиенте. Леонид выслушал и усмехнулся, глянув на собеседников.

— Ну вот и все! Немцы сделали свой выбор…

Глава 7

Боливар не выдержит двоих

Первым делом связались с "Беркутом" и "Тезеем". "Беркуту" следить за немцами с помощью радара, избегая визуального контакта, а "Тезею" со всем "обозом" уходить из залива в море и следовать вдоль побережья на юг. В случае, если немцы пройдут через пролив и начнут поиск, "зверинцу" вместе с недостроенным "Аскольдом" укрыться в реке Эссекибо, поднявшись вверх по течению настолько, насколько позволят глубины. Как минимум до места, где у будущем построят город Бартика. В этом случае немцы не смогут обнаружить их со стороны моря, а в реку "Карлсруэ" входить не будет, побоится сесть на мель. Если же пошлет десант на катере и шлюпках, то его встретят, как подобает. Без поддержки артиллерии крейсера немцы все равно ничего сделать не смогут. А "Тезей" уйдет еще дальше на юг, тщательно контролируя окружающее пространство радарами. В любом случае, он загодя обнаружит крейсер и сможет уклониться в сторону. А угля у немцев не так уж много, чтобы устраивать длительное "атлантическое сафари". Теперь все зависело от того, что именно предпримет фрегаттен-капитан Келлер…

Однако, против ожидания, "Карлсруэ" не стал покидать залив Париа, а, продефилировав вдоль берега Тринидада до самого пролива Бока-дель-Серпиенте, развернулся и пошел обратно, несколько задержавшись в районе озера Питч-Лэйк. Но на берег никого не высаживал — береговые посты это подтвердили. Когда стемнело, "Беркут" ушел в Форт Росс на бункеровку топливом, а его сменил "Альбатрос". Беспилотник поддерживал визуальный контакт с крейсером, но держался в отдалении, избегая обнаружения. "Крокодил" пока держали в резерве. После ухода "Волка" он перебазировался на береговой аэродром.

Вскоре стали ясны намерения немцев. "Карлсруэ", соблюдая светомаскировку, подошел к берегу несколько южнее Форта Росс в безлюдном (как казалось немцам) месте, и начал высадку десанта на шлюпках. Группа "морских дьяволов" на "Беркуте" и двух "скифах" тут же вышла из порта, но когда они добрались до места высадки и приготовились к погружению, то выяснилось, что становиться на якорь немцы не собирались. Крейсер лежал в дрейфе и периодически подрабатывал машинами, приближаться к нему было очень опасно. А подняв шлюпки, дал ход и начал медленно двигаться на север, в направлении рейда Форта Росс. Поэтому "морским дьяволам" оставалось только наблюдать за медленно крадущимся в ночи "Карлсруэ" и высказывать все, что о нем думают.

В эту ночь никто не спал. В Южном форте разместили штаб, где сейчас принимали и анализировали информацию, получаемую от разведгруппы "летучих мышей" и от "Крокодила" поднятого в воздух с инфракрасным прибором "Аргус" на внешней подвеске. Они наблюдали за десантом с суши и с воздуха. "Беркут" со "скифами" и "Альбатрос" вели наблюдение за крейсером.

— По предварительной оценке численность десанта около двухсот человек, все вооружены. Видно, что запас винтовок у немцев есть. На борту должно остаться около полутора сотен колбасников.

— Это значит, работу хотя бы половины котлов во время боя они смогут обеспечить. Для стрельбы трех-четырех орудий тоже людей хватит.

— "Крокодил" и разведка ведут их непрерывно. Немцы организованной толпой медленно продвигаются вдоль берега к городу. Крейсер пока идет в сторону рейда. Непонятно, что он задумал.

— Скорее всего, будет отвлекать внимание от десанта. И нацелилась немчура, похоже, на Южный форт. Если его взять, то можно держать под обстрелом весь город. Думаю, Келлер решил пробить брешь в нашей обороне, а потом сделать нам предложение, от которого, по его мнению, мы не сможем отказаться… Ну что, встретим колбасников, как подобает?

— Встретим, Леонид Петрович!

— Противник опасный, мужики. Не рискуйте понапрасну. Берегите людей, а патронов и снарядов не жалеть. БМП выдвинуть на позиции. Огнем и броней раздавить гадов, которые даже здесь бредят о своем Рейхе и жизненном пространстве, считая, что все вокруг — их рабы. Специально пленных не брать. Если только кто сам сдаться захочет, или разведка "языка" притащит. Вопросы есть?

— Все ясно, Леонид Петрович, так и сделаем! Огнем и броней!!!

Шло время, доклады следовали один за другим. Разведчики не выпускали десант из виду и следовали по пятам, умудрившись даже взять трех "языков". К сожалению, это были матросы и унтер-офицер, которые знали немного. Выяснили только, что командует десантом старший офицер крейсера капитан-лейтенант Штудт, численность под две сотни человек, все вооружены карабинами "Маузер", имеется пулемет. Цель — захватить форт с южной стороны города и удерживать его. Крейсер откроет огонь, подавив оборону защитников форта. Начало операции намечено на рассвете. К этому моменту десант должен занять позиции для атаки. Условных сигналов между десантом и крейсером никто не знал. Правда, удалось выяснить еще одну досадную вещь. В составе десанта был и обер-лейтенант фон Альтхаус. И если десанту не суждено вернуться обратно, то и взрывать "Карлсруэ" теперь будет некому. Узнав об этом, Карпов недовольно буркнул.

— Вот уж действительно, что такое не везет и как с ним бороться… Не могли кого другого на берег послать?

— Скорее всего потому и послали, что мы с ним уже знакомы. Очевидно считают, что быстрее договоримся.

— Наглецы, однако… А как думаешь, мой команданте, немец близко к берегу подойдет?

— Подойдет где-то на милю, или даже чуть меньше, глубины позволяют. Для его "сто пять мэ-мэ" — это прямая наводка. Если бы там у нас ничего серьезного не было, то немцы имели бы все шансы создать нам проблемы. Но поскольку у нас там стоит восьмидюймовая "дура", и шесть "сто двадцаток", то они устроят немцам похохотать. Попадут, или нет, это другой вопрос. Но вот опугнуть — отпугнут. А мы тем временем десант загеноцидим.

— А прямо там и подвесить "гостинцы" не получится? Чтобы он поближе к берегу утоп?

— Не получится. Немцы на одном месте стоять не будут и пловцы к крейсеру не подберутся. Хочешь, не хочешь, а придется ждать, когда он на якорь станет. Раз уж с нашим "зомби" теперь ничего не выйдет. Либо когда Шурик свои катера-снаряды доделает. Но опять-таки, атаковать крейсер придется только ночью. Чтобы наверняка.

— А давай его ночью с беспилотников побомбим? Ведь зениток на нем нет.

— Посмотрим, как дело пойдет. Может и побомбим. Сейчас основная опасность — десант. А крейсер… Куда он денется? Уголька-то у него с каждым днем все меньше и меньше становится…

Тишина пока никем не нарушалась. Немецкий десант осторожно пробирался вперед, "летучие мыши" бесшумно двигались следом, а "Карлсруэ" неожиданно зажег ходовые огни и дефилировал в нескольких милях от Форта Росс. Скорее всего, Келлер решил таким образом отвлечь внимание от десанта. Разведчики, не теряющие контакта с противником, докладывали, что ведут себя немцы нервозно. Очевидно, заметили отсутствие трех человек и не уверены в том, что они не попали в плен. Но как бы то ни было, от своих планов не отказались и к утру все же заняли позиции напротив Южного форта, за которым открывалась дорога на Форт Росс.

Все пространство перед фортом более чем на километр было старательно вычищено от всякой растительности и атака в лоб на пулеметы была форменным самоубийством, но немцы явно недооценивали противника. Впрочем, неудивительно. Ведь они считали, что им противостоит три десятка русских с толпой дикарей, вооруженных разномастным оружием и не имеющих нормальной артиллерии. И которые разбегутся при первых же выстрелах. Тем более, раз "Тезея" нет в порту, то большая часть русских должна уйти на нем, а в городе их едва ли десяток наберется. Плюс туземцы, которые вояки еще те. "Карлсруэ" быстро справится с фортом, где засело это "воинство", а десанту останется только преодолеть пространство между джунглями и стенами форта, войти в него и взять под контроль. А дальше само местное население взбунтуется, если только на город посыпятся снаряды. Во всяком случае, похоже, на это и сделан рассчет. Так это, или нет, выяснить не удалось, поскольку начальство не доводило свои планы до сведения подчиненных. Что и подтвердили еще четыре человека — один обер-маат и три матроса, котрых командир десанта капитан-лейтенант Штудт отправил на разведку. Увы, немцам было невдомек, что все их перемещения контролируются группой "летучих мышей", имеющих приборы ночного видения. И едва четверо человек покинули джунгли, начав пробираться к стенам форта и считая, что их никто не видит, их там уже ждали. Обошлось все "без шуму и пыли", как говорилось в классике советского кинематографа. Четверых немецких моряков тихо разоружили и повязали, причем даже не нанеся особого ущерба здоровью. Синяки и ссадины не в счет. И вот теперь они стояли перед Леонидом, дико озираясь и ничего не понимая. А рядом стояли невиданные "лешие" в каких-то лохматых комбинезонах, с разрисованными физиономиями, и увешанные необычным оружием. Леонид за это время, благодаря вновь приобретенным способностям, поднаторел и в немецком, поэтому насмешливо обратился к перепуганным "языкам".

— Доброй ночи, камрады! Что это вы, как воры по ночам шастаете? Вас приглашали в гости, а вы куда-то сбежали. А теперь вдруг появились, да еще и с оружием. Что вам тут надо? Молчите? Ну-ну… Не хотите говорить со мной — поговорите с казаками…

Страшное слово произвело магическое действие на пленных и информация из них полилась, как из рога изобилия. Но увы, она не добавила ничего нового к тому, что уже было известно.

Карпов, который вел допрос, лишь восхищенно покачал головой, когда последнего из пленных увели.

— Ну Вы и даете, мой каудильо! Так напугать колбасников, что из них все посыпалось! Как ты до такого додумался?

— А что тут думать, герр Мюллер? Ужасные русские казаки — дежурная страшилка для всей Европы уже много лет. Вот и эти — не исключение. Тем более, это не спецагенты какие-нибудь, а обычные матросы. А уж после лицезрения нашей разведгруппы их особо и пугать не надо…

Когда забрезжил рассвет, удалось рассмотреть силуэт крейсера, дефилирующего на расстоянии порядка трех — четырех миль от берега. И едва лучи восхода осветили вершины гор Тринидада, "Карлсруэ" повернул к берегу, вскоре заняв позицию напротив Южного форта. Но близко подходить не стал, не захотев повторять прошлых ошибок. Крейсер медленно двигался, развернувшись левым бортом. На гафеле развевался германский военно-морской флаг, а на мостике можно было разобрать в бинокль группу офицеров, с интересом наблюдающих за обстановкой. Похоже, никто из них не сомневался в успешном итоге операции. Все это Леонид и Карпов наблюдали в оптику из бетонного укрытия. Оба форта — и Северный и Южный, защищающие город и порт, были выстроены по требованиям фортификации ХХ века и, несмотря на свой средневековый вид, могли противостоять обстрелу значительно более мощных кораблей, чем легкий крейсер постройки 1914 года.

— Пришли, соколики… Как думаешь, мой команданте, сразу палить начнут? Или ради приличия сдаться предложат?

— Вряд ли предложат, это можно было и вчера сделать. Тем более, немцы в лесу сейчас психуют, разведка-то не вернулась. И вполне обоснованно подозревают, что мы их взяли за хобот и вытряхнули все, что им известно. А посему готовы и ждем гостей.

— А нормальной связи с крейсером у них нет и предупредить его они не могут.

— Вот именно. Во всяком случае, наша разведка никаких световых сигналов не заметила. Ни "летучие мыши", ни "Крокодил", ни "Беркут" со "скифами".

— Плохо то, что подходить ближе немцы вроде бы не собираются…

— А на такой дистанции БМП его не достанут?

— Почти четыре тысячи метров? На грани. Рассеивание будет большое, а броневые щиты орудий с такой дистанции все равно не пробьют. Так что только напугают.

— Значит будем восьмидюймовками работать. Они на полигоне неплохо себя показали…

Неожиданно на "Карлсруэ" сверкнули вспышки, и вскоре шесть снарядов ударили в стены форта Южный. Взметнулись тучи пыли и каменной крошки. Но… Стены форта стояли, как ни в чем не бывало. Спустя небольшое время грянул второй залп и очередные снаряды обрушились на форт. Сразу же стала ясной бесполезность данного мероприятия. Маломощные 105-миллиметровые снаряды легкого крейсера не могли пробить прочные каменные стены форта. А настильность траектории полета снарядов, хорошо подходящая для стрельбы по морским целям, не позволяла поражать на таком расстоянии цели сверху, находящиеся в складках местности. В данном случае — за стенами форта. И данная стрельба — бесполезный расход боезапаса. "Карлсруэ" не успел дать третий залп. Сильный грохот заглушил все прочие звуки, а облако дыма заволокло стену форта. Это новое творение Иоганна Меркеля — нарезное 203-мм орудие дало свой первый боевой выстрел, послав снаряд по реальной, а не по учебной цели.

Лазерный дальномер точно определял дистанцию, вес каждого заряда и снаряда был строго стандартизирован, таблицы стрельбы составлены, артиллеристы вдоволь потренировались перед этим в учебных стрельбах, и под ними была не качающаяся корабельная палуба, а незыблемая земная твердь, сама же цель была практически неподвижна. В результате всего этого, а вдобавок, наверное, и толики везения, первый снаряд, опровергнув все правила статистики и вероятности не упал в воду, а ударил в борт крейсера чуть ниже палубы, сверкнув яркой вспышкой. Спустя несколько секунд после взрыва громыхнула восьмидюймовка Северного форта, но для нее расстояние было гораздо большим и снаряд упал в воду с небольшим недолетом. Произошедшее оказалось неожиданным для всех. На Южном форту отовсюду неслись крики радости, а крейсер увеличил ход и стал отворачивать вправо, стремясь выйти из зоны обстрела. 120-миллиметровые орудия форта тоже дали залп, и шесть фонтанов воды взлетели вверх рядом с "Карлсруэ", но попаданий не было. Видя, что противник быстро уходит, Леонид дал команду прекратить огонь.

— Вот и все. Келлер понадеялся на качество германской техники и величие германского духа, но позабыл, что у него не "Гебен", или "Мольтке", а всего лишь "Карлсруэ", чьи снаряды для наших береговых укреплений — что слону дробина.

— А как думаешь, что он предпримет? Лично ты сам что бы сделал?

— Лично я постарался бы забрать обратно десант и не пытался взять форт, так как это неизбежно закончится гибелью десанта. Немцы не могут этого не понимать после того, что увидели. Но сделать это сейчас невозможно, так как радиосвязи между крейсером и десантом нет, а подходить близко к берегу опасно — можно попасть под обстрел форта. А на что способны наши восьмидюймовки, Келлер уже понял. Поэтому, скорее всего, он дождется ночи и соблюдая светомаскировку подойдет поближе. Спустит на воду шлюпки и постарается забрать десант обратно на борт. Это, конечно, в том случае, если немцы предусмотрели такой вариант — вдруг не все пойдет гладко. То есть, заранее наметили как место встречи, так и систему сигналов. Не забывай, что сейчас для них доступны для связи только визуальные сигналы — ракеты, флажной семафор, фонари, дымовые шашки и костры на берегу. И я думаю, что сейчас Келлер постарается передать инструкции десанту, как следовать дальше.

— А как?

— Например — ратьером. Он и днем хорошо виден…

Тут неожиданно пришел доклад наблюдателя — на крейсере появился яркий мигающий огонь. Схватив бинокль, Леонид убедился в своих предположениях.

— Ну, что я говорил? Что-то передают ратьером.

— А что именно?

— На юг… после… прекратить… Все. Передавали на немецком и очень быстро, не успел прочитать. У сигнальщиков-то в этом деле опыта больше.

— По крайней мере из этого можно сделать вывод, что десант сейчас затихарится и не станет геройствовать. Быть может, перейдет в другое место, подальше отсюда.

— Хочешь именно сейчас загеноцидить колбасников?

— Хочу. Пока их наши держат и "бэ-эм-пэшки" рядом. А то залезут в глушь, там бронетехника не пройдет.

— Ну, давай. В сухопутной войне ты у нас профи…

Тишина, которая наступила после ухода крейсера, неожиданно была нарушена выстрелами новых полевых 120-миллиметровых орудий, которые вели навесной огонь с замаскированных позиций по внешне ничем не примечательному участку леса напротив форта Южный. К ним подключились 120-миллиметровые морские орудия, установленные в форте и бившие прямой наводкой. Участок леса тут же превратился в ад. Взрывы снарядов перемалывали в труху все, что попадалось, и то тут, то там иногда показывались обезумевшие фигуры людей. Через десять минут ураганного артиллерийского обстрела все неожиданно стихло, и в воздухе раздался непривычный для здешней обстановки звук. Две БМП медленно двигались в сторону леса, а за ними следом шла морская пехота, прикрывась броней. Из леса раздалось несколько выстрелов, на что тут же ответили пушки боевых машин. После этого снова наступила тишина, нарушаемая только мерным гулом работающих двигателей. Вот машины подошли к лесу и углубились в него, подминая изуродованные деревья и кустарник. Какое-то время раздавались редкие одиночные выстрелы, несколько раз прозвучали пулеметные очереди, и один раз ухнула пушка БМП. И над морским побережьем снова наступила тишина. Леонид и Карпов наблюдали за происходящим из форта, когда на открытое пространство снова выползли БМП, а за ними вышли морские пехотинцы. Одновременно пришел доклад Ковальчука, командовавшего сводной группой.

— Все, закончили. Наши потери — "двухсотых" нет, шестеро "трехсотых". Взяли восемьдесят восемь пленных. Из тех, что сразу оружие побросали и сами сдались. Всех борзых зачистили. Разведка пошла дальше в лес, вдруг кто удрал.

— Офицеры среди пленных есть?

— Один.

— Кто?

— Наш старый знакомый — обер-лейтенант фон Альтхаус.

Леонид и Карпов удивленно переглянулись.

— Вот живучий крендель!!! И что теперь с ним делать? Вдруг, через неделю у него крыша поедет?

— Отдадим Матильде… для опытов. Пусть поэкспериментирует. А там, глядишь, если крыша не поедет, то может и для дела куда приспособим, как и остальных. Раз сложили оружие, то пусть пашут на благо Русской Америки, и забудут про "жизненное пространство". Женим их на русских бабах, а те им быстро мозги вправят…

БМП и морская пехота проследовали к месту своей постоянной дислокации, а уцелевших пленных доставили в форт Южный. Матросам и унтерам оказали необходимую медицинскую помощь и заперли пока что под замок, а вот со старым знакомым Леонид и Карпов очень хотели побеседовать лично. И когда его ввели в кабинет, с интересом стали разглядывать счастливчика, которому пока что удавалось обманывать Судьбу. Во время артобстрела он отделался лишь царапинами и не стал геройствовать, когда увидел надвигающееся на него железное чудовище на гусеницах. Доставивший пленного лейтенант передал также и презент от Ковальчука — взятые в бою трофеи. Копия немецкой карты острова, два превосходных цейсовских бинокля и два знаменитых Р-08 — морские пистолеты "Парабеллум" с удлиненным стволом. Убрав пока трофеи в стол, Леонид посмотрел в глаза немцу, но тот не проявлял признаков страха. Наоборот, смотрел на своих врагов с плохо скрытым любопытством. Пауза затянулась, и Леонид первый нарушил ее, обратившись к пленному на немецком.

— Доброе утро, герр обер-лейтенант. Не утруждайте себя английским, можете говорить на родном языке. Мне хотелось бы узнать причины вашего ночного пикника в столь необычном месте.

— Доброе утро, герр… коммандер. Давайте не будем разыгрывать комедию друг перед другом. Думаю, что причины этого "пикника" Вам хорошо известны.

— Хорошо, давайте не будем. Не можете мне сказать, что собирается делать дальше ваш командир — фрегаттен-капитан Эрих Келлер?

— Увы, герр коммандер, он не поставил меня в известность о своих дальнейших планах. Я кстати тоже хотел бы спросить у Вас. Это ваш обычай ведения войны — добивать раненых и не брать пленных?

— Да, герр обер-лейтенант, это наш обычай. Нам не нужны пленные. Во всяком случае те, которые не сдаются сами сразу. А если враг не сдается — его уничтожают. Что касается тяжело раненых, то в этих условиях они просто не выживут. И обрекать их на излишние страдания просто негуманно. Если бы речь шла о н а ш и х раненых — другое дело. Но в а с сюда никто не звал. Вернее звал, но как друзей. Мы не хотели войны с вами — людьми из нашей эпохи. И объединив наши усилия, мы бы добились очень многого. Вы же этого не захотели и собирались установить здесь свои порядки, прибрав к рукам все, что мы создали за два года. А нам бы, в лучшем случае, предложили роль мальчиков на побегушках. Так какие у Вас могут быть к нам претензии?

— Герр коммандер, давайте не будем пытаться обмануть друг друга. После всего, что я тут увидел, я убежден — вы не из нашей эпохи.

— А из какой же?

— Не знаю. Но ваше техническое развитие явно опережает наше.

— На основании чего Вы так решили?

— Начнем с нашей первой встречи, когда мы познакомились. Мы подошли к борту вашего парохода и пока находились рядом, я его хорошо рассмотрел. Помимо необычной архитектуры, его корпус не имеет ни одной заклепки, а листы обшивки соединены непонятным способом, как будто сплавлены краями друг с другом. Стрельба ваших малокалиберных пушек с расстояния в одну милю была выше всяких похвал. Точность просто изумительная, как и пробивная способность снарядов. Но это пока все из области возможного и допустимого. Мало ли какие экспериментальные артсистемы создали в САСШ и какие необычные суда там строят. Я читал, что есть способ соединения металлических листов путем расплавления соединяющихся поверхностей, но в судостроении он нигде не применяется. Ни в Европе, ни в САСШ. Хотя, повторяю, теоретически это возможно. Мало ли какой эксперимент в судостроении решили провести американцы. Но меня очень удивил еще один факт. По внешнему виду обшивки вашего судна ясно, что оно далеко не новое, а построено как минимум лет десять назад, а то и больше. Но во всем мире в течение этого времени не было абсолютно никакой информации о чем-либо подобном. А ведь вы согласны, что о постройке такого удивительного судна во всех цивилизованных странах узнали бы очень быстро? То, что вы смогли создать здесь всего за два года, находясь среди дикарей — как цветных, так и белых, тоже граничит с фантастикой. И наконец, когда я увидел ваши сухопутные боевые машины, ваших егерей из туземцев, которых вы прекрасно подготовили, их обмундирование, оружие, и те крохотные устройства, с помощью которых вы можете разговать друг с другом на большом расстоянии, как по телефону, то я окончательно убедился — к Российской Империи вы не имеете никакого отношения. Во всяком случае, к Российской Империи 1914 года. И мне непонятно, что вы сделали со мной, когда мы встретились вчера. Я как будто отсутствовал долгое время, находясь в другом месте, а потом вернулся.

Леонид и Карпов переглянулись. Немец-то явно не тупой солдафон, а может логически мыслить. Перейдя на русский, решили посоветоваться.

— Башковитый и наблюдательный крендель попался… Не ожидал.

— А я тебе о чем говорил? Немцы как увидели наш пароход вблизи, так сразу поняли, что здесь дело нечисто. Откроем ему часть правды до известных пределов? Раз жив остался и своим умом дошел? Глядишь, может и сможем какую-то пользу из него извлечь. Все равно, с Тринидада он теперь никуда не убежит.

— Можно попробовать. Один хрен собирались его Матильде отдать. Пусть у него в мозгах как следует покопается. Сможет для дела приспособить — хорошо. Не сможет — память сотрет, или просто грохнет. Такого умника опасно держать, если он против нас что-то замыслит…

Посовещавшись, Леонид достал из ящика стола толстую папку и передал пленному.

— Прочтите это, герр обер-лейтенант. У Вас исчезнет ряд вопросов, но появится много новых. Потом и поговорим.

— А что это, герр коммандер?

— Копия дневника Вашего сослуживца на "Карлсруэ" — капитан-лейтенанта Ауста, а также подборка наиболее интересных событий в мире после того, как вы вышли из Виллемстада на Кюрасао. Вас сейчас накормят, а потом можете заняться чтением. Время не ограничиваю. Если что-то понадобится, постучите в дверь и скажете охраннику. Они все знают английский.

— Простите, герр коммандер, но Вы ошиблись. Ауст — обер-лейтенант, а не капитан-лейтенант.

— П о к а еще обер-лейтенант. Читайте и все поймете…

Когда офицера увели знакомиться с материалами из будущего, Леонид и Карпов поднялись на стену форта, чтобы получше рассмотреть противника, заодно опробовав трофейную оптику. Немецкая оптика начала ХХ века оказалась выше всяких похвал. Не то, что китайско-малазийско-турецкая поделка начала XXI.

— Да-а, мой команданте, теперь понимаю, почему цейсовскую оптику хвалили…

— А что Вы хотите, герр Мюллер? Цейс — он и в Африке Цейс.

— Далеко ушли… А почему колбасники так резко драпанули? Даже повоевать не захотели?

— Потому, что эта консервная банка не для боя. "Карлсруэ" — быстроходный охотник на безоружные, или слабо вооруженные торговые суда. Артиллерийскя дуэль с хорошо укрепленными береговыми батареями, или даже несколько более сильным противником на море ему противопоказана. Его единственное преимущество — скорость. Броневой пояс слабый, и тот не по всей ватерлинии, вооружение — только безоружных "купцов" гонять, да от эсминцев отбиваться, если те начнут целой сворой преследовать. Все, что он может — это нашкодить ночью и удрать, пока не поймали. В принципе, что его коллега "Эмден" в Мадрасе и Пенанге хорошо продемонстрировал. Пока сам более сильному противнику — австралийскому крейсеру "Сидней" не попался. На этом его триумфальная эпопея и закончилась. Вот Келлер и рванул от нас, когда ему в борт восьмидюймовый "чемодан" прилетел. Потому, что хорошо понимает — его жестянке много не надо. Еще одно такое же, но более удачное попадание, и он может хода лишиться. А даже если и не лишится, то ремонтироваться ему сейчас все равно негде.

— Значит, не поверил голландцам, что мы научились пушки делать? Раз так близко подошел?

— Значит, не поверил. А теперь скорее всего думает, что мы перевозили из Штатов в Россию новые закупленные орудия. Но в связи с нехваткой штатных боеприпасов решили поэкспериментировать с самодельными снарядами и зарядами дымного пороха, что нам вполне удалось.

— И сколько у нас таких стволов, он может только догадываться… Ладно, это проблемы господина Келлера. Что ты там по поводу его сообщения прожектором говорил?

— Келлер что-то передал на берег ратьером. Скорее всего — дальнейшие инструкции командиру десанта. То, что мы начали трамбовать лес из орудий, он видел. Но вот дальнейшие наши действия — вряд ли. Все же расстояние для обычной оптики слишком большое. Поэтому вполне допускает, что большая часть десанта могла уцелеть после артобстрела и уйти в указанное место, где крейсер возьмет их на борт. Обрати внимание — немцы удалились от берега, но потом повернули на юг и теперь снова приближаются к берегу.

— Там, где артиллерия форта их не достанет?

— Именно. Немцы прекрасно понимают, что мы не можем создать мощную береговую оборону по всему побережью. Вот и наметили заранее точку рандеву. Не так далеко от форта, чтобы добраться побыстрее, но достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел.

— И будут ждать, пока десант туда доберется.

— Правильно. А потом десант сообщит о своем прибытии каким-то условным сигналом — ракетой, кострами, или еще чем-нибудь подобным, крейсер спустит шлюпки, подберет тех, кто смог удрать, а вот дальше…

— А вот дальше — возможны варианты. От предложения перемирия с обсуждением раздела сфер влияния и возможного сотрудничества до ночного обстрела города просто так, в отместку, и ухода в другое место. Хотя бы к тем же голландцам в Суринам. Или еще дальше — в Бразилию к португальцам. А то и в Аргентину. Хватит немцам угля до Рио-де-Жанейро дойти? Или до Буэнос-Айреса?

— Экономическим ходом хватит. Но это пока дела будущие, герр Мюллер. У нас есть более близкая проблема.

— Какая?

— Я не уверен, что наши морпехи зачистили в с е х немцев. Кто-то мог ускользнуть в суматохе, и если он доберется до крейсера, то расскажет много интересного. Пусть Келлер и не усомнится в том, что мы не из 1914 года, но вот в то, что у нас есть кое-какие вещи, о которых он раньше не знал, поверит обязательно.

— Хм-м… А Вы правы, мой каудильо… Сейчас свяжусь с разведкой, пусть прошерстят побережье в том месте, где это немецкое корыто ошивается. Ведь все равно на берег вылезут, чтобы обратно вернуться. Куда они денутся…

Между тем, "Карлсруэ" уже порядком удалился на юг от форта и подошел достаточно близко к берегу — не более трех-четырех миль. Корабль можно было рассмотреть в бинокль, но он находился далеко за пределами дальности стрельбы орудий форта Южный. О Северном и говорить нечего. В том месте побережья были девственные джунгли и уцелевшие остатки немецкого десанта, если таковые имелись, вполне могли рассчитывать на безопасное возвращение на борт крейсера.

Время шло. "Карлсруэ" все также дефилировал в нескольких милях от побережья, не входя в зону действия артиллерии форта. Доклада от разведчиков долго не было. Наконец пришел доклад от Тунгуса, командовавшего группой разведки — взято еше девять пленных. Восемь матросов и один лейтенант — офицер резерва. Те, кто сумел удрать во время зачистки. Правда, далеко они не убежали и толком не смогли оказать сопротивления, поэтому всех "бегунков" взяли живьем и в относительно целом виде. До предполагаемого места погрузки в шлюпки никто так и не добрался. Была мысль выяснить у пленных условные сигналы для связи с крейсером, но увы, никто их не знал. Очевидно все, кто знал, погибли. Отправив пленных под охраной в форт, Тунгус с основными силами разведгруппы остался неподалеку. Вдруг немцам, как стемнеет, взбередет в голову свою разведку послать? Моторный катер у них есть, поэтому управятся быстро. И можно как минимум уничтожить катер и немцев. А как максимум — не только "языков" взять, но и на катер лапу наложить. Ради этого переодели в немецкую матросскую форму четверых разведчиков с европейской внешностью, и теперь они усиленно изображали уцелевшие остатки десанта, запалив костер и прыгая на берегу, размахивая руками и винтовками, стараясь привлечь внимание камрадов. Но очевидно, немцы не поверили в этот маскарад, так как неожиданно "Карлсруэ" увеличил ход и снова пошел в направлении Форта Росс. Приближаться близко, однако, не стал. И оставаясь за пределами огня орудий фортов спустил на воду катер, который направился к порту, подняв большой белый флаг.

Леонид и Карпов, внимательно наблюдавшие за всеми маневрами немцев, удивленно переглянулись.

— И что же это такое, мой команданте? Вторая часть Марлезонского балета? Неужели не дошло, что тут ловить нечего?

— Похоже наоборот. Кое-что все таки дошло. Но расставаться с понравившейся идеей построения Великой Германии в Новом Свете Келлеру очень не хочется. Вот он и будет сейчас пытаться найти устраивающий его компромисс.

— Но каким образом?! Неужели не понимает, что действовать с позиции силы не получится?

— Он этого до конца пока еще не осознает. После того, как получил отлуп, наверняка считает, что на суше у него шансы невысоки, но вот на море он по прежнему хозяин положения. И в определенных случаях так оно и есть. Несмотря на повреждения, днем "Карлсруэ" продолжает оставаться опасным для "Тезея", не говоря о наших паровых фрегатах. Но поскольку ни о радарах, ни о нашей радиосвязи, ни о боевых пловцах, ни о беспилотниках, ни о радиоуправляемых катерах-брандерах немцы ничего не знают, то продолжают оставаться в плену своих заблуждений, считая свой корабль более сильным и неуязвимым, чем он есть на самом деле. Поэтому и вести себя будут соответсвенно. Требование безоговорочной капитуляции и обязательного приобщения к "орднунгу" мы теперь вряд ли услышим, но вот попытку навязать нам мир на своих условиях — вполне.

— Ладно, что гадать. Скоро и так узнаем. На причал встречать дорогих гостей пойдем? Или перебьются?

— Перебьются, слишком много чести. Один раз уже встречали. А теперь если им надо — пусть сами к нам идут…

Между тем, катер под белым флагом преодолел пространство между крейсером и берегом, подойдя к городской набережной в том же месте, где и в первый раз. Но, в отличие от прошлого раза, набережная была пустынна, и парламентеров встретили лишь четверо морских пехотинцев, переодетых в форму русской армии образца 1914 года, один из которых тоже держал в руках белый флаг. На берег вышел немецкий офицер и после непродолжительного разговора вручил пакет. За всем этим действом Леонид внимательно наблюдал в бинокль, слушая также речь парламентеров. О том, что разговор транслируется в форт малогабаритной радиостанцией, спрятанной под мундиром одного из "туземцев", немцы не имели ни малейшего понятия. Но пока что ничего интересного узнать не удалось. Выяснили лишь фамилию прибывшего на переговоры офицера — обер-лейтенант Ауст, автор дневника, который сейчас усердно штудирует его коллега — обер-лейтенант фон Альтхаус. Поскольку прибывшие с обеих сторон не были уполномочены решать какие-либо серьезные вопросы, все свелось к обмену любезностями и просьбе доставить пакет его превосходительству, губернатору острова Тринидад. Либо как тут еще называется самый главный русский из экипажа "Тезея". В том, что испанская администрация не имеет никакой реальной власти на острове, немцы не сомневались ни секунды.

Пакет доставили в форт очень быстро. Леонид вскрыл конверт и извлек лист бумаги с текстом, написанным по-английски.

"Уважаемый Сэр,

Настоящим ставлю Вас в известность, что дальнейшее вооруженное противостояние не в наших общих интересах. Поскольку наши державы остались в другом времени, и в настоящий момент де факто не существуют, то продолжать военные действия нет смысла. Предлагаю Вам заключить перемирие для выработки совместных действий, направленных на обеспечение нашего мирного сосуществования на острове Тринидад. И в качестве жеста доброй воли вначале провести обмен пленными по принципу "всех на всех". После этого можно будет вернуться к обсуждению вопросов, направленных на поддержание мира между нами. В случае Вашего несогласия буду вынужден продолжить военные действия, несмотря на мое желание избежать дальнейшей эскалации конфликта. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.

Искренне Ваш,

Командир крейсера Кайзерлихмарине "Карлсруэ"

Фрегаттен-капитан Эрих Келлер"

Леонид прочел письмо несколько раз и передал его Карпову. Тот, прочитав, лишь улыбнулся.

— Ох, как Вас пытаются охмурить, мой каудильо! Тринидад герру Келлеру подавай. Запах тринидадской нефти почуял, мерзавец.

— Вот именно. Понимает, что угля в нужном количестве сейчас поблизости нигде не найдет, но пара котлов на жидком топливе у него есть. А это — возможность в любой момент дать хоть какой-то ход, даже на самом низкосортном мазуте кустарной перегонки. Против местных парусников и такого с головой хватит. Кроме этого, немцы уверены, что большая часть десанта уцелела и попала в плен. И в случае обмена "всех на всех" у них будет серьезное численное преимущество над нами. Как бы не восьми-девятикратное. А "туземцев" они принципиально за людей не считают.

— И что ответим в письме тринидадских казаков кайзеровскому султану?

— То же самое, что написали запорожцы турецкому султану, только в более вежливых выражениях. Дипломатия, понимаешь…

И Леонид занялся составлением документа, который должен был сыграть решающую роль в ближайшем будущем. Вскоре на экране ноутбука появился текст на немецком языке.

"Командиру крейсера Кайзерлихмарине "Карлсруэ"

Фрегаттен-капитану Эриху Келлеру

Уважаемый господин Келлер, я уже предлагал Вам мир в нашу первую встречу, но вместо этого Вы начали военные действия, вынудив меня ответить тем же. В связи с чем у меня есть определенные сомнения в искренности Ваших мирных предложений. Что касается обмена пленными, то никто из моих людей в данный момент в плену у Вас не находится, и о каких пленных идет речь, непонятно. Касательно продолжения военных действий вверенным Вам кораблем. Мне неясно, каким образом это будет осуществляться после того, как на нем закончится топливо, что произойдет в самом ближайшем будущем. Касательно нашего мирного сосуществования на Тринидаде — Вы приложили все силы к тому, чтобы сделать его невозможным. В связи с вышеуказанными причинами я не вижу необходимости в перемирии между нами, и предлагаю Вам капитуляцию с передачей Вашего корабля в исправном состоянии в наше распоряжение и с высадкой всего экипажа на берег Тринидада без оружия во избежание ненужного кровопролития. Всем гарантируется жизнь, гуманное обращение, хорошее питание, сохранение наград и военной формы со всеми знаками различия. Офицерам также будет сохранено личное холодное оружие. В случае Вашего отказа буду вынужден предпринять все меры для устранения возникшей опасности. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.

Искренне Ваш,

Главнокомандующий Вооруженными Силами

Русской Америки,

адмирал Леонардо Кортес"

Карпов прочел текст и ухмыльнулся.

— Вежливо об него ноги вытираешь? Хочешь, чтобы Келлер начал психовать?

— Надеюсь на это. Чем больше он будет действовать в порыве эмоций, тем больше ошибок может наделать. То, что нам предлагают немцы, неприемлемо по самой своей сути. Пусти их на Тринидад, и они не успокоятся до тех пор, пока не установят на всем острове свой "орднунг", где наше присутствие не предусмотрено. А посему, герр Мюллер, другого варианта, кроме как топить эту немецкую галошу вместе с немцами, у нас нет. Разумеется, если продолжат свой "дранг нах Тринидад", а не уберутся ко всем чертям…

Текст был переписан от руки чернилами обыкновенной перьевой ручкой на лист бумаги местного производства, запечатан в пакет, доставлен на берег и вручен обер-лейтенанту Аусту, который терпеливо ждал ответа. Катер тут же отошел от причала и устремился к "Карлсруэ", предусмотрительно остававшегося милях в пяти-шести от берега и державшим котлы под парами, чтобы в случае опасности немедленно дать ход. Чего-чего, а наглости у незваных гостей из 1914 года явно поубавилось. И теперь многое зависело от того, что же предпримет фрегаттен-капитан Келлер, получив такой завуалированный ультиматум. Поскольку в данный момент помешать крейсеру предпринять какие-либо активные действия тринидадцы не могли. Корабль находился за пределами эффективной стрельбы артиллерии береговых фортов, а радиоуправляемые катера-снаряды еще не были готовы. Тем более, стоял ясный погожий день, исключающий любую возможность подобраться к постоянно маневрирующему крейсеру незамеченым. И если Келлер решит сейчас уйти, плюнув на Тринидад и прибравших его к рукам наглых русских, то воспрепятствовать ему в этом нет никакой возможности.

Между тем, катер дошел до крейсера и его сразу же начали поднимать на борт. Какое-то время ничего не происходило. Но вот "Карлсруэ" увеличил ход и подвернул ближе к берегу. У Леонида, внимательно наблюдавшего в бинокль, зашевелились нехорошие подозрения. И как оказалось, не напрасно. Крейсер развернулся левым бортом и дал залп из орудий. Причем после первых же разрывов стало ясно — обстреливают не форты, с которыми 105-мм немецкие снаряды ничего не могут сделать. Обстреливают город, порт и верфь. Конечно, точность стрельбы с такой дистанции оставляла желать лучшего, но для города и его жителей представляла реальную опасность. Одновременно со вторым залпом крейсера ответили орудия обоих фортов, но расстояние было слишком большим — недолет. "Карлсруэ" же в полной мере воспользовался своим преимуществом в дальнобойности артиллерии и засыпал берег снарядами. Кое-где уже начались пожары, многие постройки в районе порта были разрушены. Форты отвечали, но ни разу не смогли попасть в подвижную и верткую цель на большой дистанции. Обстрел города продолжался около двадцати минут, после чего "Карлсруэ" развернулся на запад и пошел к выходу из залива Париа. Отовсюду слышались крики и ругань на русском и на испанском. Но Леонид и Карпов, смотревшие вслед уходящему кораблю, хранили молчание. Первым его нарушил Карпов.

— Вот все и выяснилось, мой каудильо… Герр Келлер сделал окончательный выбор… Какие будут указания?

— Выяснить потери и повреждения, оказать помощь пострадавшим. "Беркуту" взять запасов, сколько сможет, и с группой "морских дьяволов" и "летучих мышей" идти следом за немцами, избегая визуального обнаружения. Действовать по обстановке. Как бы немцы аж в Буэнос-Айрес, или в Квебек идти не собрались. Угля им хватит, еще и останется. "Зверинцу" с "Аскольдом" пока что оставаться в реке и не отсвечивать. "Тезею" вести тщательное наблюдение и ближе тридцати миль к "Карлсруэ" не приближаться, координируя свои действия с "Беркутом". Приготовить "Крокодил" к перелету на "Тезей", туда же при первой возможности отправим экипажи беспилотников с аппаратурой. Ты прав, Келлер сделал окончательный выбор. Такое спускать нельзя, нам уже тесно в этом мире. Боливар не выдержит двоих…

Глава 8

Трофейная охота

Выяснение размеров ущерба, нанесеннного обстрелом, не заняло много времени. Разрушен ряд домов и построек порта, но пострадавших нет — все гражданское население было эвакуировано заранее, а войска пересидели обстрел в укрытиях, которым небольшие 105-миллиметровые немецкие снаряды ничего сделать не смогли. На горизонте еще на рассеялись клубы дыма уходящего "Карлсруэ", как следом за ним ушел "Беркут", нагрузившись запасами по максимуму. Неизвестно, куда собрались немцы, но поскольку "Тезей" сейчас далеко и приближаться ему противопоказано, рассчитывать экипажу катера придется пока что только на себя.

После того, как "Берут" доложил, что немецкий крейсер направляется к выходу из залива Париа и стало ясно, что опасность миновала, население стало возвращаться в город. Все пожары к этому времени были уже ликвидированы, разрушенные строения разбирались, взамен которых собирались возвести новые. Леонид провел осмотр поврежденных объектов и понял, что все не так уж плохо. Вот если бы к ним провалилось что-то вроде "Гебена" с 280-миллиметровыми орудиями, то было бы гораздо хуже. Строители заверили, что восстановят разрушенные здания быстро. Главное — люди не пострадали. Самой большой неприятностью оказалось то, что сильно пострадала верфь, а конкретно — недостроенные "Синоп" и "Варяг". Бернардо Кампос носился по строительной площадке, хватался за голову и сыпал отборные проклятия на испанском и на русском в адрес незваных гостей. На вопрос Леонида, можно ли что-то сделать, главный корабел тринидадской верфи лишь развел руками.

— Не хочу Вас обманывать и давать пустые обещания, дон Леонардо. Повреждения таковы, что восстанавливать корабли нет смысла. Проще построить новые. Хорошо, что хоть "Аскольд" успели на воду спустить и увести подальше.

— Но ведь мы не успеем построить новые корабли к концу весны?

— Увы, это так. Я сразу говорю, что возможно сделать, а что нет. За это меня и не жаловали на прежнем месте.

— Я Вам верю, дон Бернардо. Поэтому Ваша задача несколько изменится. Нам очень нужен именно броненосец. Без быстроходный крейсеров пока обойдемся. В конце концов, для разведки можно использовать уже имеющиеся паровые корабли и "Аврору". Поэтому подумайте, как можно превратить "Аскольд" в броненосец. Конечно, вооружение и броня у него будут гораздо скромнее, чем предполагались у "Синопа". Но мне очень нужен корабль, способный вломиться в самую гущу вражеского флота и расстреливать своих противников одного за другим, не подвергаясь при этом большой опасности. И нужен не позже конца весны следующего года.

— Хм-м… Не думал об этом… Ведь придется переделывать проект заново под уже имеющийся готовый корпус. От много придется отказаться.

— Увы, деваться некуда. Делайте, что сможете, бросив на это все силы и средства. Сейчас броненосец — первоочередная задача верфи. А кроме этого, на досуге подумайте еще над одним вопросом. Нам нужен большой сухой док длиной не менее двухсот метров.

— Но зачем такой большой? Ведь длина "Тезея", насколько я помню, чуть более ста метров? А таких длинных кораблей мы все равно пока делать не собираемся.

— Длина "Карлсруэ" — сто тридцать девять метров.

— Кого?! "Карлсруэ"?! Вы говорите об этом корабле, который здесь все разнес?!

— Именно о нем. Если бы он остался здесь и продолжил создавать нам проблемы, его пришлось бы топить. Но поскольку он ушел и опасности для нас представлять пока не может, можно попробовать его захватить. Увы, сделать это в неповрежденном виде вряд ли получится. Но если все удастся, Вы сможете ознакомиться с еще одним образцом железного кораблестроения, а также попрактиковаться в его ремонте.

— А что там надо будет ремонтировать?

— Ну-у, дон Бернардо, давайте не будем торопиться. Надо сначала захватить этот корабль. Либо утопить, если захватить не получится. В любом случае, нам такие беспокойные гости не нужны. А то, как бы им не взбрело в голову снова нанести нам визит…

Осмотрев верфь, Леонид направился домой. К счастью, этот район города немцы не обстреливали, сосредоточив огонь на прибрежной зоне. Как оказалось, Матильда была уже здесь. Оставив детей в безопасном месте на попечение нянек и охраны, она примчалась к мужу узнать последние новости, едва узнала, что "Карлсруэ" ушел. Но рассказывать было особо нечего. Пока ясно одно — немцы отказались от атаки в лоб. И что они предпримут дальше, не известно. То ли вообще уйдут, признав свое поражение, то ли просто удалятся на время и будут придумывать что-то другое, более хитрое. Матильда склонялась ко второму варианту, но Леонид в этом сомневался. Уж очень корабль начала ХХ века завист от топлива и так рисковать его командир вряд ли станет. Впрочем, ждать осталось не очень долго. По тому, куда пойдет крейсер после выхода из залива, можно будет делать какие-то прогнозы. Информация пришла одновременно с Карповым, и как требует классика жанра, оказалась неожиданной.

— "Беркут" только что прошел пролив Бока-дель-Драгон и доложил ситуацию. Немцы после выхода из залива повернули на запад, идут вдоль побережья.

— На запад?!

— Да, на запад. Сам не пойму, зачем. Куда они могут направляться, учитывая то, что угля у них с каждым днем все меньше и меньше?

— Ближайшее цивилизованное место — остров Маргарита, но это вряд ли. Там для них ничего интересного нет. Затем — Кумана. Тоже не бог весть что. Дальше идет Кюрасао. Вот там могут попытаться провернуть какой-нибудь гешефт с голландцами, либо просто пограбить. Про Тобаго немцы прекрасно знают от тех же голландцев, но очевидно не рискнули туда лезть. Ведь мы и там могли создать мощную береговую оборону, так как это зона наших интересов. На Кюрасао же ничего подобного быть не может. Еще дальше — испанские порты на побережье — Маракайбо, Картахена, Пуэрто-Бельо. Кроме продовольствия немцы там ничего не найдут. В любом случае, делать далеко идущие прогнозы пока рано. Подождем.

— Если станут на якорь — топить? Наши хлопцы готовы выполнить любой приказ Верховного командования.

— Раз ушли, топить пока не надо. Попробуем прихватизировать. Если крейсер станет на якорь, навесить ему мину на перо руля. Его отремонтировать гораздо проще, чем винты, но без руля немцы уже никуда не уйдут и сами устранить повреждения не смогут. Пусть покрутятся на месте, постреляют по берегу, поэкспериментируют с управлением машинами и снова станут на якорь, когда поймут бесполезность этой затеи. И будут стоять там до тех пор, пока жрать станет нечего. А мы подойдем поближе и обеспечим им невозможность высадки на берег Нам-то спешить некуда.

— Вот запал ты на это корыто…

— Еще как запал! От такого подарка судьбы грешно отказываться. И если можно его каким-то образом заполучить, неважно — с немцами, или без них, то надо приложить к этому все силы. Я опасался обстрела города и жертв среди н а ш е г о населения. Если же немцы застрянут в какой-то тьмутаракани и разнесут там все вокруг, это нам только на руку. Они себе врагов наживут, а мы такие все из себя — белые и пушистые, придем и наведем порядок.

— А еще говоришь, что политиков у тебя в роду не было? Ну-ну… Тут еще одна проблема наметилась, Петрович.

— Какая?

— Иезуиты наши зашевелились. Об испанских шпиёнах я вообще не говорю.

— В каком смысле зашевелились?

— Сразу поняли, что появился кто-то, способный составить нам конкуренцию. И что с этим "кто-то" мы не в ладах. Поэтому чем быстрее устраним этот головняк, тем больший вес будем иметь в глазах иезуитов, и тем меньше они захотят играть против нас…

К вечеру ситуация несколько прояснилась. "Беркут" шел по пятам "Карлсруэ" и доложил, что крейсер продолжает выдерживать генеральный курс на запад вдоль побережья материка, но заходить на Маргариту не хочет, так как несколько уклонился к северу. Следует экономическим двенадцатиузловым ходом, никуда не спешит и возвращаться обратно к Тринидаду вроде бы не собирается. Выслушав доклад, Леонид принял решение. Флоту возвращаться в Форт Росс. "Тезею" подготовить на палубе вертолетную площадку и место для радиоуправляемых катеров-брандеров. Принять запасы по максимуму и быть готовым к длительному походу. Вплоть до северных районов Канады, или до Огненной Земли. Неизвестно, куда пойдет "Карлсруэ". Но оттуда, куда он придет, уйти он уже не должен. Во всяком случае, уйти под германским флагом.

Пока было время, решил навестить старого знакомого — обер-лейтенанта фон Альтхауса. Поговорить по душам и выслушать мнение противника. Матильда побеседует с ним позже, сняв свое "заклятие". А пока можно просто поговорить. Придя в форт Южный, Леонид поинтерсовался, как ведет себя пленник, но ничего необычного охрана не заметила. Сидит и читает запоем. Буянить и что-то требовать не пытается.

Едва Леонид перешагнул порог камеры, как немец тут же вскочил и вытянулся в струнку. Очевидно, рефлексы чинопочитания были у него вбиты на подсознательном уровне.

— Добрый вечер, герр обер-лейтенант. Что это Вы вскочили, как новобранец перед фельдфебелем?

— Добрый вечер, герр коммандер! Или герр адмирал? Не знаю, как Вас теперь называть, экеселенц!

— Можете называть меня, как все здешние испанцы, на испанский манер. Для них я либо сеньор Кортес, либо дон Леонардо. Мое настоящее русское имя Вам ничего не скажет. Пришлось подстраиваться под местные реалии, чтобы постараться расположить к себе испанцев. Думаю, Вы зачитывались приключенческими книгами о пиратах в детстве? И сами представляли себя на палубе пиратского фрегата?

— Да, было такое.

— Вот мы и оказались в такой ситуации. С той лишь разницей, что заняли другую сторону — истребили пиратство в Карибском море, как таковое. И теперь мы с испанцами — лучшие друзья. Но это все к делу не относится. Вы ознакомились с материалами?

— Да, экселенц. Вы подтвердили мои подозрения. Осмелюсь задать вопрос — из какого вы времени? Информация, которую мне показали, заканчивается восьмидесятыми годами двадцатого века. И отчего произошел это феномен — перенос во времени? Вы можете управлять этим, или это неизвестное науке природное явление?

— На первый вопрос отвечу — мы пришли из 2012 года. На второй вопрос ответить не смогу, так как сам толком ничего не знаю. Но это в настоящий момент не столь важно. Мы оказались здесь и вернуться обратно каждый в свое время повидимому не сможем. Поэтому придется устраиваться жить в этом мире.

— Тогда позвольте еще один вопрос, экселенц. Почему Вы сразу не сказали, что нас разделяет почти сотня лет? Ведь мы принимали вас за своих современников — представителей Российской империи. Только у меня зародились подозрения, и то очень смутные. Ведь если бы наш командир узнал об этом сразу, то возможно и удалось бы избежать инцидента, приведшего к таким печальным последствиям.

— Именно потому и не сказал. Если бы вы узнали об этом во время нашей первой встречи в 1914 году, то пострались бы захватить "Тезей" со всеми техническими достижениями, которые были открыты за сотню лет. Что, как Вы понимаете, нам совершенно не нужно. Я дал команду приготовить "Тезей" к взрыву, если бы возникла угроза его захвата. Но благодаря переносу во времени это не потребовалось. В нашу вторую встречу — уже здесь, на Тринидаде, я решил подыграть вам и не разрушать легенду, в которую вы поверили — о своих современниках из Российской империи. Мне нужно было выяснить ваши намерения. Если бы вы узнали, с чем вам предстоит столкнуться на самом деле, то могли бы и не рискнуть на открытую агрессию. Сами понимаете, что такие "союзники" нам совершенно не нужны. Но теперь все стало на свои места. Ваш командир показал, какие цели он преследует, за что ему большое спасибо. И теперь у нас развязаны руки.

— Но что же произошло, экселенц? Я слышал стрельбу.

— Крейсер обстрелял город. Форты обстреливать не стал, так как Келлер понял бесполезность этого занятия, а вот город и порт обстрелял. В настоящий момент ваш корабль покинул залив Париа и идет в западном направлении вдоль побережья. Не знаете, куда?

— Увы…

— Верю. Так вот, куда бы он ни пришел, мы его достанем. Пусть для этого придется идти хоть в Антарктиду, хоть на Северный полюс. М ы подобные вещи не прощаем. Вашему командиру сделали предложение жить в мире. Он не захотел. Пусть теперь пеняет на себя.

— Я Вас понимаю и не осуждаю, экселенц. Но могу я чем-нибудь помочь? Чтобы предотвратить это бессмысленное кровопролитие? Понимаю, что ваш технический уровень значительно превосходит наш. И скорее всего, вы уничтожите крейсер без особого труда. Но ведь там больше сотни людей, которые ничего не знают и считают, что продолжают вести войну со своими врагами!

— А разве мы не враги? Хоть и враги во времени? Ваш командир продемонстрировал это более чем откровенно. Кайзер Вильгельм Второй очень опрометчиво пообещал своим войскам, что они "вернутся домой до листопада". Злые языки потом говорили, что он забыл указать год. Великая Война, как ее назвали в истории, продолжалась четыре года и закончилась полным разгромом Германской империи и революцией, приведшей к отстранению кайзера от власти и его эмиграции в Голландию. Дорого ему обошлась авантюра, умело срежиссированная англичанами, в которую он так необдуманно влез. Поэтому война между нами в этом мире закончится только тогда, когда "Карлсруэ" либо окажется на дне, либо над ним будет поднят Анлреевский флаг. И в этом Вы ничем не сможете мне помочь. А пока отдыхайте и радуйтесь тому, что смогли обмануть Судьбу. Вы ознакомились с историей рейда "Карлсруэ" и знаете, чем он закончился. Причины взрыва погребов боезапаса не были установлены и в наше время. Но точно известно, что в списке выживших после гибели крейсера Вас не было. Так что Вы сорвали банк в игре с Судьбой, герр обер-лейтенант. Выиграли собственную жизнь. Не каждому так везет…

Следующий день прошел спокойно. "Карлсруэ" удалялся все дальше на запад, а "Тезей" вернулся в залив Париа через южный пролив Бока-дель-Серпиенте, поддерживая связь с "Беркутом", неотрывно висевшим на хвосте у немцев. К исходу дня Прохоров доложил о готовности радиоуправляемых катеров-снарядов. Сразу же приступили к тренировкам, управляя катерами с помощью беспилотника. Пока пилот "Крокодила" вел вертолет, штурман управлял катером, визуально наводя его на цель. Конечно создать обстановку, полностью воспроизводящую реальную атаку, было невозможно, но по крайней мере все экипажи поняли, с чем им предстоит столкнуться, если дело дойдет до "атаки камикадзе".

День прошел в ожидании новостей, и вот наконец-то пришло сообщение от "Беркута". "Карлсруэ" идет в сторону Кюрасао — острова в Карибском море, принадлежащего Голландии. А еще спустя три с небольшим часа — крейсер стал на якорь на рейде порта Виллемстад на Кюрасао. Там, где он был совсем недавно по его бортовому времени. И почти два с половиной века тому вперед.

Едва узнав об этом, Леонид тут же вышел на связь с "Беркутом" и прояснил обстановку. Катер пока что сохранял дистанцию и оставался за пределами видимости, но делать это становилось все труднее и труднее — погода начала портиться. И если для крейсера водоизмещением свыше шести тысяч тонн особых проблем не было, то вот для небольшого двадцатитонного катера скоро надо было начинать искать надежное укрытие. К счастью, немцы сами в этом помогли — завернули в Виллемстад. Зачем им это понадобилось, пока не ясно, но не воспользоваться выпавшей возможностью убавить им прыти было бы грешно. Леонид уточнил у Янычара, командующего "Беркутом".

— Немцы точно на якорь стали?

— Согласно показаний радара скорость цели — ноль. Положение цели относительно берега тоже не меняется. Скорее всего, стали на якорь, так как до этого маневрировали на рейде.

— Укройтесь за Кюрасао от ветра в стороне от Виллемстада, избегая визуального обнаружения, и при первой же возможности проведите минирование крейсера. Предпочтительно — повредить и заклинить руль. Если не получится с рулем — вывести из строя винты. Если и с винтами по каким-то причинам не выйдет — установить мины в районе котельных отделений, чтобы вызвать затопление топок. У вас всего одна попытка. После первого же взрыва немцы переполошатся и поймут, что мы их даже на Кюрасао достали. Поэтому могут предпринять какие-то меры по противодействию следующим атакам из-под воды. В любом случае, с рейда Виллемстада "Карлсруэ" уйти не должен. После выполнения основного задания наблюдайте, но по прежнему избегая обнаружения.

— Ясно. Значит, в контакт с немцами не вступать?

— Только если они сами захотят вступить и начнут усиленно вас искать. Если нет — сидите тихо и ждите подхода главных сил.

— Понял, начинаем работать!

Закончив сеанс связи Леонид усмехнулся и обвел взглядом присутсвующих в радиоцентре — смену радиооператоров и Карпова, примчавшегося после получения такой новости.

— Вот и все, сеньоры. Охота вступает в завершающую фазу. И если повезет, то нашей добычей станет великолепный трофей. Такой, что все короли Европы слюной изойдут от зависти.

— Но это если только повезет. А если его притопить придется?

— Мы в любом случае останемся в выигрыше. Новость о том, что нам удалось захватить, или утопить второй Железный корабль, напавший на нас, распространится быстро. И добавит нам авторитета как в Новом, так и в Старом Свете. И кое-кто в Европе крепко подумает, прежде чем пытаться устроить нам очередную гадость… Ладно, пойдем. Ребята, вы все поняли? Что надо держать язык за зубами?

— Так точно, Ваше превосходительство! Не волнуйтесь, никакая информация отсюда не уйдет!

Впрочем, вопрос был пустой формальностью. И Леонид и Карпов знали, что весь персонал радиоцентра свято хранит обет молчания. Сюда подобрали людей не только сообразительных, но и не болтливых. Тайная полиция — детище "доктора Карпова" внимательно отслеживала ситуацию, но каждый раз убеждалась — все попытки выяснить хоть что-то о секретах пришельцев неизбежно заканчиваются провалом. И когда после нескольких попыток действовать силой в городе прошла череда несчастных случаев с добропорядочными испанцами, прибывшими не так давно на Тринидад, даже тугодумам хватило ума понять — пришельцы церемониться не станут. А все попытки подкупа успеха не имели. За исключением тех каналов, которые Карпов организовал сам и теперь успешно сливал через них высококачественную "дезу".

Восточный ветер усиливался и всем, кто находился на "Беркуте", было ясно — хватит шутить со стихией. Высокие волны с белопенными гребнями догоняли катер, поднимали его вверх и уходили вперед, снова скрыв горизонт. Янычар внимательно всматривался в экран радара, рисующего картинку побережья Кюрасао и думал, как лучше выполнить задачу. Можно прямо сейчас подвернуть ближе к острову, который прикроет катер от волны, отстояться в укромной бухточке и ночью атаковать. Но в этом случае есть риск, что немцы их обнаружат. А можно дождаться в море темноты и лишь тогда подойти поближе к внешнему рейду Виллемстада, но погода этому не благоприятсвует. И судя по всему, вскоре ухудшится еще больше. Решив не играть со стихией, Янычар направил катер к южной оконечности острова. Если прижаться к берегу и идти вдоль него, то обнаружить "Беркут" с рейда Виллемстада будет невозможно — берег в этом месте выгибается дугой, а там и стемнеет. К востоку от Виллемстада есть большой и удобный залив Баия де Каракас, как назвали его испанцы при открытии острова, там и можно будет переждать непогоду. Но перед этим нанести визит на рейд Виллемстада и выполнить программу минимум. А программа максимум — это уже не их ума дело. Тут силы и средства посерьезнее нужны.

Впереди показались берега Кюрасао, окаймленные белым прибоем. Ни одного корабля, или рыбацкой лодки не было видно. Голландцы укрылись от непогоды и не рисковали выходить в море. Когда до острова оставалось уже не более двух миль, погода основательно испортилась. "Беркут" шел малым ходом по ветру, то взлетая вверх, то снова проваливаясь в ложбину между двумя валами, увенчаными белопенными гребнями. Все "сухопутные" члены экипажа с опаской смотрели на надвигающиеся с кормы валы, но конструкция маленького суденышка из XXI века оказалась очень удачной. Катер обладал не только хорошей скоростью в тихую погоду, но и прекрасной мореходностью, поэтому уверенно шел вперед. Последние мили, и вот наконец-то остров прикрывает "Беркут" от ударов стихии. Ветер был еще хоть и сильный, но волнение резко уменьшилось и "Беркут" осторожно продвигался вперед. Отсюда не был виден внешний рейд Виллемстада, но пока его не скрыл изгиб береговой линии, ситуация не изменилась — "Карлсруэ" оставался на месте. Если повезет, и он никуда не уйдет еще в течение трех-четырех часов, то можно надеяться, что первая часть охоты пройдет успешно.

Когда добрались до залива Каракас, стали на якорь вблизи берега, поросшего лесом. Местность была безлюдной и сохранялась надежда на то, что удастся сохранить в тайне прибытие на Кюрасао до самого момента атаки. А то, не хотелось бы спугнуть немцев. Когда окончательно стемнело, Янычар дал команду выбрать якорь. До рейда не так уж и далеко, не более десяти миль, но если есть возможность использовать достижения XXI века и подойти поближе, то почему бы их не использовать? "Беркут" незамеченым выскользнул из залива и направился вдоль берега на север, к главному админитсративному центру Кюрасао — городу Виллемстад. На внешнем рейде которого находился тот, который и являлся главной целью этой беспрецедентной операции. Операции, аналога которой в истории еще не было.

Берег Кюрасао скрывался во тьме, и если бы не радар и эхолот, то идти близко к нему было бы опасно. Но благодаря приборам катер выдерживал безопасную дистанцию и осторожно продвигался вперед. Вот наконец из-за мыса показались огни Виллемстада. Здешние жители быстро оценили достоинства керосиновых фонарей, доставляемых с Тобаго и на освещении не экономили. Но город, как таковой, экипаж "Беркута" сейчас не интересовал. Впереди хорошо просматривалась основная цель — стройный четырехтрубный силуэт "Карлсруэ", хорошо различимый в приборы ночного видения. Палубное освещение на крейсере зажигать не стали, ограничившись лишь двумя якорными огнями на мачтах. Никакого движения шлюпок, или других местных кораблей замечено не было. Никто не рисковал выходить из удобной естественной бухты Скоттегат в море в такую погоду. Бухта удобная и хорошо защищена от ветров всех направлений, но соединяется с морем довольно узким и длинным проливом. Входить в бухту "Карлсруэ" по каким-то причинам не захотел. Скорее всего, немцы решили не рисковать. Удобная закрытая бухта очень легко может превратиться в ловушку. А если учесть, что на входе стоит голландский форт, который может и пальнуть с перепугу, то зачем искусственно создавать проблему на пустом месте? Ведь чтобы наладить контакт с голландцами, можно и на внешнем рейде постоять. Потому, что как ни крути, а налаживать хорошие отношения с аборигенами немцам придется. Если хотят выжить в этом гадюшнике под названием Новый Свет.

Когда до "Карлсруэ" осталось чуть более полутора миль, "Беркут" стал на якорь неподалеку от берега. Заметить его с моря на фоне темного острова было невозможно, сам же он хорошо видел крейсер. Но все было тихо, Виллемстад спал. Здесь жизнь идет неторопливо своим чередом, и даже прибытие второго Железного корабля из другого мира не может в корне изменить устоявшиеся привычки. Осмотрев еще раз окружающую обстановку и убедившись, что вокруг все спокойно, Янычар принял решение.

— Все, прибыли. Со мной идут Гильермо, Луис, Энрике. Габриэль — остаешься старшим на борту. Берем мины и два скутера. Гильермо — со мной в паре. Луис в паре с Энрике. Подходим со стороны кормы и оставляем скутеры на грунте. Фонарями без крайней нужды не светить. Энрике остается возле скутеров, мы трое устанавливаем мины в районе подпятника баллера. Так, чтобы подпятник разворотило в хлам, а баллер согнуло и заклинило. Если мы это обеспечим, то считайте, что наша задача выполнена. Крейсер после этого уже никуда не уйдет. Вопросы?

— А винты минировать не будем? Вдруг, немцы как-то смогут руль отремонтировать?

— Не волнуйтесь, не смогут. Винты постараемся сохранить. Еще вопросы?

— Нет вопросов, командир.

— Раз нет, работаем…

Вскоре две тени отошли от борта катера и устремились в сторону рейда. Сначала они шли на поверхности, но вскоре погрузились. Два скутера шли под водой к цели. В результате диверсии "Карлсруэ" должен получить минимальные повреждения, но такие, с которыми не сможет уйти и устранить их самостоятельно. Что и требуется для второго этапа "трофейной охоты". Уж очень "трофей" ценный, жаль его сильно портить…

По мере приближения к корме крейсера Янычар, шедший головным, уменьшал ход скутера и периодически подвсплывал, чтобы уточнить обстановку. Вот уже осталось совсем немного, не более трех сотен метров. На крейсере тишина и кроме якорных огней нет никакого освещения. Есть ли часовой на корме, пока что не видно. Но Янычар решил не рисковать и погрузился. Второй скутер, управляемый Энрике, повторял маневры ведущего, и также скользнул в глубину.

Операцию по минированию Янычар решил провести лично, так как молодые пацаны хоть уже и имели боевой опыт, но действовали исключительно против деревянных парусников, а как это выглядит при работе против крупного корабля с машиной, пока что знали исключительно по тренировкам с "Тезеем" и паровыми фрегатами. Тем более, раньше перед ними стояла лишь одна задача — "разворотить все в хлам", то есть уничтожить цели наверняка, ничуть не заботятсь ни о допустимом уровне наносимых повреждений, ни о безопасности вражеских экипажей. Сейчас же все очень усложнилось. Требуется не уничтожить цель, а лишь нанести ей такие повреждения, которые лишат ее способности к маневрированию и не могут быть устранены силами экипажа без посторонней помощи, но в то же время не утопят крейсер, и не превратят его в плавучий металлолом. Иными словами, с одной стороны — прекрасная возможность потренироваться, проведя боевую операцию фактически в полигонных условиях. Зато с другой — требуется ювелирная работа, чтобы достичь нужного эффекта и в то же время не нанести избыточных повреждений крейсеру, которые потом придется устранять самим. Вот и пусть пацаны поучатся, потренируются под присмотром опыного наставника, как правильно делать бяку противнику. Чтобы были, как говорится, и волки сыты, и овцы почти целы. Погода благоприятная, "Карлсруэ" неподвижен, а его экипаж о противодиверсионных мероприятиях ничего не знает. Да и не ждет ничего подобного, спокойно отдыхая после неожиданно свалившихся неприятности. Тринидад с этими упертыми русскими фанатиками далеко, а голландцы на Кюрасао можно сказать почти что свои. Во всяком случае, куда они денутся, если их н а с т о я т е л ь н о о чем-то попросят?

Скутеры ушли вниз и вскоре легли на грунт под кормой "Карлсруэ", а три пловца стали медленно всплывать, приближаясь к своей цели и тщательно контролируя обстановку. Крейсер парил вверху, как огромный дирижабль и издавал целую симфонию звуков, которые невозможно услышать, находясь не под водой, а на поверхности. Опасности не было, и Янычар дал знак следовать дальше. Вот и цель — перо руля. Неподалеку справа и слева находятся винты и лучше не думать, что будет, если немцам вдруг взбередет в голову их провернуть. Но все спокойно. Винты неподвижны, и подводные диверсанты приступают к своей работе. Ради такого случая решили пожертвовать миной из будущего, имеющей очень мощную взрывчатку и наносящую сильные разрушения, но благодаря небольшому количеству заряда делающую это в ограниченном объеме. Мина специального назначения, предназначенная для аккуратного разрушения корпусов затонувших парусников, устанавливается в нижней части баллера руля — возле подпятника. В результате взрыва подпятник будет разрушен, а сам баллер погнет и заклинит. Во всяком случае, расчеты это подтверждают, а вот как оно выйдет на самом деле…

Работа по установке мины не занимает много времени и Янычар, еще раз тщательно все проверив, дал команду уходить. Взрыватель установлен на двухчасовую задержку. Этого с лихвой хватит, чтобы добраться до "Беркута", уйти на безопасное расстояние и наблюдать оттуда за начавшимся ночным шоу. Через несколько минут две больших "рыбины" отрываются от грунта и быстро исчезают в темной толще воды. Дело сделано, теперь остается только ждать и надеяться на то, что расчеты оказались верны и техника из XXI века не подведет.

Под водой шли не очень долго, и удалившись на несколько сотен метров всплыли, продолжив путь по поверхности. Все равно, ночью заметить пловцов в такой ситуации невозможно. Ориентируясь по инфракрасному фонарю, включенному на "Беркуте", быстро вышли в назначенную точку. Скутеры подняли на борт быстро и сразу же стали сниматься с якоря. Когда сработают мины, надо быть подальше от крейсера. А то, как бы он не начал прожекторами светить во все стороны и палить туда, где ему что-то подозрительным покажется. Но перед тем, как уйти, на берег высадили группу разведчиков. Поскольку "Беркут" будет находиться довольно далеко от места стоянки "Карлсруэ", а вести наблюдение за ним надо постоянно, этим займутся "летучие мыши", заняв позиции в прибрежных зарослях. Мало ли, как немцы себя поведут. Да и голландцы тоже. Здесь с тобой дружат только до тех пор, пока чувствуют твою силу. И голландцы не исключение.

Когда "Беркут" еще шел вдоль берега к заливу Каракас, на связь вышел Тунгус.

— "Беркут" — "Ястребу". Мы на месте. Пока тихо.

— "Ястреб" — "Беркуту". Вас понял. Когда рванет, не высовывайтесь. Колбасники могут с перепугу и по берегу пальнуть.

— По нам вряд ли. Им придется в сторону города стрелять, а ссориться с голландосами не выгодно.

— Смотрите по обстановке. Если станет жарко — уходите по тихому в нашу сторону. На берег выйдете — свяжемся и подберем. Если все нормально — бдите и не отсвечивайте.

— Понял, бдим!

Переход до залива Каракас не занял много времени. Катер медленно вошел в залив и снова стал на якорь неподалеку от берега, после чего его накрыли маскировочной сетью. По крайней мере, издалека ничего не разберут, даже если и увидят. Да и стоять тут долго в одиночестве, скорее всего, не придется. Если операция по подрыву "Карлсруэ" пройдет успешно, вскоре здесь будет "Тезей" с десантом, а там и остальные корабли подтянутся. Конечно, вступать в артиллерийскую дуэль с крейсером попрежнему нельзя, но тут уже пойдут в ход другие средства. И в первую очередь надо донести до здешних голландцев простую мысль — не путайтесь под ногами, когда между собой разбираются серьезные люди. А то, может ненароком прилететь и от тех, и от других.

Установленные два часа тянулись очень медленно, и все, находящиеся на "Беркуте" то и дело поглядывали на часы в рубке. Но вот, время вышло. Понимая, что на таком расстоянии, да еще при сильном ветре звук взрыва небольшой мины вряд ли будет слышен, Янычар, выждав еще несколько минут, собрался уже вызвать разведчиков, но его опередил вызов Тунгуса.

— "Беркут" — "Ястребу"!

— Здесь "Беркут".

— Сработала ваша хреновина! Звук был не очень, но долбануло видать сильно! Колбасники как наскипидаренные сейчас бегают и прожекторами светят!

— Пусть побегают. Вы там сидите тихо и только наблюдайте. А то еще пальбу откроют.

— Понял. А если делегацию на берег вышлют?

— До утра вряд ли вышлют, но если все же вышлют, не препятствуйте. Нас тут нет и не было.

Закончив сеанс связи, Янычар улыбнулся и оглядел своих тихо ликовавших подчиненных.

— Молодцы, хорошо отработали! Теперь слушай боевой приказ — свободным от вахты спать! Завтра снова нырнем, если обстановка позволит.

— А что теперь, командир? Еще куда-нибудь ему мину навесим?

— Ишь, как понравилось! Нет, мины пока подождут. Надо внимательно осмотреть характер повреждений, при дневном свете это сделать гораздо проще и незаметнее. Не думаю, что немцы будут психовать очень долго. К обеду должны успокоиться. Может быть даже сами нырнут посмотреть, что там случилось.

— Так может мы их…

— Нет, не будем раскрывать наше присутствие. Пусть поныряют…

Ночь прошла тихо. Беготня на палубе "Карлсруэ" быстро прекратилась, и он погасил даже якорные огни, стоя в полной темноте. Но от разведчиков, наблюдавших с берега в приборы ночного видения, не укрылось, что орудийные расчеты дежурят на палубе. Не было никаких сомнений, что немцы откроют огонь по любой подозрительной цели, но… Вокруг никого не было.

Едва рассвело, на берегу показались люди, которые с интересом разглядывали невиданное ранее чудо. Очевидно, в связи с сильным ветром, ни одна лодка из бухты в море так и не вышла. С подветренной стороны острова волнение было небольшим, но небольшим для крейсера. Для гребных же и парусных лодок погода была явно неблагоприятной, поэтому голландцы решили не рисковать.

Чего нельзя было сказать о немцах. Вскоре моторный катер, спущенный на воду, затарахтел двигателем и прыгая на волнах, довольно резво пошел в направлении пролива, ведущего в бухту. Дежурная пара разведчиков тут же разбудила Тунгуса и доложила ситуацию. Осмотрев в бинокль гостей и встречающую делегацию, Тунгус только взодхнул.

— Наблюдаем дальше, хлопцы. Запомните, нас тут н е т!

— А в город прогуляемся?

— Прогуляемся, но не сейчас. Пока еще информация не расползлась. Но к вечеру об этом будут говорить во всех окрестных кабаках. Вот тогда и прогуляемся — совместим приятное с полезным.

Тем не менее, доклад тут же ушел на "Беркут", а с "Беркута" в Форт Росс. Леонид внимательно выслушал полученную информацию и подтвердил ранее отданный приказ — себя не обнаруживать, вести наблюдение и ждать подхода главных сил. По возможности провести разведку — выяснить результаты диверсии. А также сразу сообщить, если немцы попытаются сняться с якоря и уйти. Вдруг диверсия не достигла цели? Тогда придется начинать все сначала, но эффект внезапности уже утрачен.

На "Карлсруэ", тем временем, на корме началось какое-то шевеление. И вскоре стало ясно, что немцы, несмотря на свежую погоду, все же собрались провести осмотр руля. Однако, продолжалось это недолго. Все же нырять возле обросшего ракушками борта, когда тебя швыряет то вверх, то вниз, не очень приятно. Как только последний ныряльщик выбрался на палубу, заранее подготовленные скутеры отошли от борта "Беркута" и скрылись под водой. На поверхность часто подниматься было нельзя, но днем ориентировка не представляла особых сложностей и две огромных "рыбины" уверено шли в нужном направлении на глубине нескольких метров. Янычар снова лично решил проверить результаты диверсии и заснять их на видео. Прозрачность воды была очень хорошая и солнечные лучи проникали сквозь толщу воды на большую глубину. Впереди показалось большое темное пятно и звуки явно не природного происхождения усилились. Еще немного, и вот оно, творение германских корабелов во всей красе! Погрузившись и положив скутеры на грунт неподалеку от кормы, четверо пловцов стали осторожно приближаться к корме крейсера. И вскоре все облегченно вздохнули. Винты похоже не пострадали, видимых повреждений нет. А вот перо руля… Нижний конец баллера вырван из подпятника, а сам баллер погнут назад и влево, при этом немного просев вниз. Ясно, что его заклинило в гельмпортовой трубе, а возможно и погнуло тяги рулевой машины. А это значит, что "Карлсруэ" отсюда уже так просто не уйдет.

Покружив еще немного возле кормы и засняв на видеокамеру повреждения с разных ракурсов, обследовали весь корпус крейсера, раз уж представилась такая возможность. Как у всех нормальных офицеров флота, синдром "здорового хомячества" у Янычара присутствовал, и этим он заразил всех остальных в группе. Все уже считали немецкий крейсер своим законным трофеем, и относились к нему, как к собственному имуществу, которое жалко портить. Ну а то, что на нем пока еще находятся немцы… Мало ли, какие казусы бывают в жизни. Осмотрев подводную часть корпуса и особо уделив внимание состоянию винтов и валов, Янычар дал команду возвращаться. Здесь пока больше делать нечего. Своими силами немцы такие повреждения все равно не устранят.

Вернувшись на "Беркут", первым делом вызвали разведчиков, но у тех новостей не было. Катер с немцами зашел в бухту и обратно еще не выходил. Очевидно, фрегаттен-капитан Келлер всеми силами старается наладить хорошие отношения с голландцами и вовсю эксплуатирует авторитет Железного корабля из другого мира, поднятый "Тезеем" на недосягаемую высоту. То, что в данный момент "Карлсруэ" фактически немореходен, Келлер постарается скрыть. Переговорив с Тунгусом, Янычар вызвал Форт Росс. Леонид, срочно вызванный в радиоцентр, первым делом поинтересовался результатом диверсии.

— Все в порядке, Леонид Петрович. Машинка не подвела. Вырвало баллер из подпятника и погнуло. В настоящий момент руль находится в положении около двадцати градусов влево и просел вниз сантиметров на десять. Подозреваю, что баллер заклинило.

— Значит можем рассчитывать на вариант "а ля "Бисмарк"?

— Если не сумеют выставить руль домкратами и кувалдами в положение "прямо", то да.

— Молодцы! Продержитесь еще максимум пять дней. Но в случае опасности уходите, в бой с немцами ни в коем случае не вступать. Если не удастся в течение этого времени сохранить скрытность, то черт с ней. Главное — держите дистанцию с немцами. Да и с голландцами тоже.

— Понял. Бяку немцам больше не делать?

— Пока не надо. Если только они сами вас не вынудят. И если будет возможность, разузнайте в Виллемстаде, что к чему. Что именно немцы голландцам наплели и какие у них взаимоотношения наметились. Только тихо, чтобы раньше времени они ничего не заподозрили…

Когда солнце уже клонилось к горизонту и на улицах Виллемстада стали зажигать первые фонари, на окраине города появились два человека. Оба белые, лет тридцати, одеты как преуспевающие купцы, но до тех, кто ворочает миллионами, явно не дотягивают. Шли спокойно, по сторонам особо не глазели и создавалось впечатление, что они тут далеко не впервой. Впрочем, оно и неудивительно, здесь много разного народа крутится. Корабли сюда регулярно заходят, а с появлением таинственных пришельцев на Тринидаде и резко возросшей в связи с этим торговле на Тобаго жизнь на Кюрасао забурлила. Ведь что такое был Кюрасао в то время? Своего рода Израиль XVII века. Многие евреи, преследуемые в Европе, переселялись на этот остров в Карибском море, который Голландия, хоть и успевшая к шапочному разбору в дележе Нового Света, все же прибрала к рукам. Поэтому в коммерческих способностях жителей Виллемстада никто не сомневался. Если в прошлой истории Виллемстад был в это время довольно таки захолустным городком, то теперь он разросся, население его заметно увеличилось, а товарооборот вырос в несколько раз. Большое количество кораблей курсировало как между Тобаго и Кюрасао, так между Кюрасао и Европой, чего раньше никогда не наблюдалось. Улицы Виллемстада были полны приезжих, поэтому затеряться в толпе никаких сложностей для тех, кто этого хотел, не было.

Купцы, небрежно помахивая тростью, повернули к новой респектабельной ресторации "Даалдер", открытой сравнительно недавно, но уже пользующейся признанием как у местных завсегдатаев, так и у состоятельных гостей Виллемстада. Хозяин кабака, по внешности которого трудно было сказать, что он чистокровный голландец, старательно поддерживал высокую репутацию своего заведения. Несколько более высокими ценами и устрашающего вида вышибалами он отвадил всякую шваль, поэтому тут собиралась только уважаемая публика. А для простого быдла, пропивающего свои гроши, у Ицхака Буено — хозяина "Даалдера", имелось еще пять кабачков попроще на припортовых улицах.

Встретил гостей сам хозяин заведения, оказавшийся в зале и мгновенно сообразивший, что клиенты тут раньше не были, стало быть приезжие и явно не бедствуют. Господин Буено тут же рассыпался в любезностях и поинтересовался, что желают господа? Только поужинать, или нечто большего? Все можно устроить. Но один из гостей на хорошем голландском, хоть и на диалекте, выдававшем в нем уроженца Нового Света, вежливо отклонил "нечто большее" и сказал, что они с другом хотят просто хорошо поужинать и узнать последние новости. Заодно представившись.

— Питер ван Дейк, негоциант. А это мой друг и компаньон из Гамбурга — Курт Шумахер. Он не очень хорошо говорит по-голландски, но знает испанский и английский.

— О-о-о, какими судьбами здесь, герр Шумахер?!

Как оказалось, Ицхак Буено прекрасно владел немецким.

— Исключительно по делам, герр Буено! Новости о творящихся злесь чудесах дошли и до Гамбурга, вот я и рискнул отправиться в путешествие к берегам Нового Света. И не прогадал.

— Очень рад за Вас, герр Шумахер! Но Вы слышали новость — еще один Железный корабль появился и пришел прямо к нам, на Кюрасао! И его команда тоже говорит на немецком!

— Не только слышал, но и видел, герр Буено. Правда, поговорить ни с кем из его команды не удалось. Кстати, мы бы хотели поужинать…

— Ой, простите, господа! Прошу вас, проходите! Желаете отдельный кабинет?

— Лучше в зале, возле камина. У вас тут очень уютно. Прямо, настоящий уголок Европы!

— Стараюсь, господа. Но если бы вы знали, как непросто вести дела в этих варварских краях… Что желаете?

Тут же нарисовался официант и сделав заказ, гости с интересом осмотрелись. Кроме них в зале было всего два человека, ужинавших за другим столом и о чем-то увлеченно беседующих. Глянув лишь мельком на новичков, они продолжили свое занятие. Видно постоянные завсегдатаи появляются здесь несколько позже. Пока готовились блюда, на столе перед гостями появились холодные закуски и хорошее французское вино, которое заказал Питер ван Дейк, сразу же отвергнув предложенные ром и виски. Наполнив бокалы и убедившись, что на них никто не обращает внимание и не подслушивает, голландец усмехнулся, перейдя на немецкий, но говоря в полголоса.

— Ну и как тебе тут?

— Нормально. Посмотрим еще, какая кухня в этой харчевне.

— Во всяком случае, этот кабачок очень хвалили.

— А когда тут народ появится?

— Скоро. "Даалдер" — самая популярная ресторация Виллемстада, где вкусно кормят и не задирают сильно цены. Поэтому местная элита, если можно так назвать банду торгашей-контрабандистов и местных чиновников, по вечерам очень любит тут появляться. От посетителей отбоя нет. Как от местных, так и от приезжих. Наш друг Ицхак вовремя подсуетился.

— А как же наш дорогой друг, голландский подданный Ицхак выкручивается, если цены в таком респектабельном заведении не задирает?

— Так у него еще пять кабачков попроще есть, где цены для простого люда вполне доступные. Вот они-то основной доход и дают. А "Даалдер" — так, для престижа и возможности быть поближе к сильным мира сего.

— Что же, разумно! А ты уверен, что мы здесь все узнаем?

— Уверен. Скоро тут такое начнется…

Спустя некоторое время зал действительно стал заполняться посетителями, причем все обсуждали сногсшибающую новость — появление второго Железного корабля. Других тем для разговоров не было. На Питера и Курта никто особого внимания не обратил, так как они сами ничего толком не знали и лишь слушали тех счастливчиков, которым удалось перекинуться парой слов с членами команды Железного корабля, когда они заходили в порт на своей быстроходной шлюпке, идущей без парусов и весел. Выпивка полилась рекой, и скоро центром внимания стал один из чиновников администрации губернатора, который присутствовал на встрече капитана Железного корабля и трех его офицеров с местными властями.

— Да, господа, свершилось очередное чудо! К нам пришел еще один корабль из другого мира! И он пришел именно к нам, а не к этим проклятым папистам! Причем на нем находятся цивилизованные люди, говорящие на немецком языке, а не варвары, разговаривающие на никому непонятной тарабарщине.

— Но откуда они, господин Адденс?

— Говорят, что из Германской империи, но находящейся в другом мире.

— Какой империи?!

— Германской. В их мире все германские государства соединились в одну могучую империю под властью кайзера Вильгельма Второго. Почему они оказались в нашем мире, и сами не могут понять. Говорят, что так стало угодно Господу, который перенес их к нам вместе с кораблем. И поскольку обратной дороги для них нет, они предлагают нам сотрудничество в борьбе с нашими общими врагами — англичанами. Оказывается, в том мире англичане и им порядком насолили.

— Вот мерзавцы, и там им неймется! А что у них за корабль, господин Адденс? И почему он не стал заходить в бухту?

Слушая рассказ господина Адденса, Питер и Курт, а точнее Чингачгук и Тунгус только диву давались. Чингачгук выполнял роль толмача, переводя эмоциональную речь с голландского на немецкий, так как голландским Тунгус владел плохо, но оба поражались новостям и гадали, кто же тут больше приврал? Адденс в своем рассказе, или Келлер в своей информации, которую решил озвучить голландским властям? Но в любом случае — Шехерезада отдыхает! В потоке фантазий и предположений удалось выяснить главное. Келлер и губернатор нашли взаимные интересы и в принципе договорились о сотрудничестве. Подробностей узнать не удалось. А то, что удалось, никакого доверия не внушало, так как на последней фазе переговоров Адденс не присутствовал. Командир "Карлсруэ" и губернатор Кюрасао разговаривали тет-а-тет. Зато удалось выяснить еще одну важную новость — катер с крейсера до сих пор стоит в порту, так как во дворце губернатора банкет по случаю приема дорогих гостей! Днем он уходил обратно, а потом пришел снова. Но никто не предполагал, что он так задержится. "Питер" и "Курт" переглянулись.

— Получается, что немцы тут надолго? Как бы не до утра?

— Похоже на то. Келлер всеми силами налаживает отношения, так как деваться ему некуда. А с местным начальством надо дружить…

Прекрасно проведя время за ужином, "немец" с "голландцем" покинули гостеприимное заведение, пообещав прийти еще не раз. Дорогу к порту нашли быстро и вскоре оказались на городской набережной, полной ошвартованных кораблей. На рейде в акватории бухты тоже было довольно многолюдно, и возможно это было причиной, почему "Карлсруэ" не стал сразу в нее входить. Маневрировать на ограниченном пространстве в этом скопище мелких по сравнению с ним суденышек крейсеру неудобно, да и небезопасно. Пройдя вдоль причалов, вскоре увидели то, что искали. Небольшой катер с пятью моряками в форме кайзеровского флота. Фонари, горящие на причале, позволяли неплохо все рассмотреть. Немцы и аборигены, очевидно, за день уже привыкли друг к другу и поэтому толпы зевак на причале не было. Кто хотел, тот уже днем все увидел, да и языковый барьер не способствовал общению. Вряд ли кто из матросов "Карлсруэ" знает голландский. Немцы тоже устали за день и расслабились, но по сторонам все же поглядывали. Хотя прекрасно понимали — случись что, оружие не поможет. Массой задавят. Одно хорошо, что тут живут голландцы — вполне цивилизованные люди, а не дикари какие-нибудь. Тем не менее, едва Тунгус и Чингачгук направились в сторону катера, немцы зашевелились и взяв в руки пистолеты, внимательно поглядывали на незваных гостей. Когда разведчики подошли почти вплотную, явно намереваясь поговорить, один из моряков постарше обратился к ним на английском, держа за спиной "Парабеллум".

— Добрый вечер, господа. Что вам угодно?

— Угостить земляков выпивкой, камрады! Сколько же вам тут торчать можно?

Немецкая речь Тунгуса произвела магическое действие. Очевидно, немцам действительно осточертело торчать здесь и собеседнику, заговорившему с ними на родном языке, они были очень рады. Тунгус сразу представился.

— Курт Шумахер, негоциант из Гамбурга. Волею судьбы оказался в этих диких краях, но нисколько не жалею. А это мой друг и компаньон — Питер ван Дейк. Что же вы тут сидите и даже в город не выйдете? Не бойтесь, никто вашу посудину не украдет. Здесь с этим строго.

— Служба, герр Шумахер.

— Понимаю. Камрады, насколько я знаю местные порядки, ваше начальство вернется нескоро. Дай бог, чтобы к утру вернулось. Вы небось голодные? Раз вам отлучаться от своего фрегата нельзя, предлагаю накрыть стол прямо здесь, на причале. Я угощаю. Возражения будут?

Возражений не последовало. Немцы порядком проголодались, и после казенных харчей у них слюнки текли при виде окружающего изобилия, а местных денег ни у кого не было. Немецкие же бумажные марки тут никому были не нужны. Начальство ушло на берег и развлекается, а матросам приходится тянуть служебную лямку, как заведено во всех флотах мира. Отлучившись на полчаса и найдя ближайшую харчевню, Тунгус и Чингачгук быстро договорились с хозяином организовать банкет "на вынос". И вскоре перед изумленными немецкими моряками прямо на причале возле их катера появился большой стол, две лавки, а на столе целая гора разной снеди и выпивки. Искушение было слишком велико. Командовавший катером обер-боцман раздумывал несколько секунд, а потом махнул рукой.

— А, пропади все пропадом… Все мы теперь одинаково робинзоны. Нет больше ни Рейха, ни Кайзерлихмарине, ни кайзера… Налетай, камрады. Только не напивайтесь, как свиньи…

Предлагать два раза не понадобилось и вскоре был поднят первый тост за германо-голландскую дружбу. Тосты следовали один за другим и вскоре перешли в шумное веселье. Среди немецких моряков нашелся житель Гамбурга, которого очень интересовало, как сейчас выглядит его родной город. Тут никаких проблем не возникло, легенда Тунгуса была подготовлена заранее и основательно, поэтому подозрений не вызвала. И его рассказ о Гамбурге XVII века вызвал огромный интерес среди немцев. В свою очередь и немцы рассказали немало интересного из истории начала ХХ века и о своем корабле, провалившемся сквозь время, от чего у их новых знакомых Питера и Курта челюсти отвисли. Кончилось все тем, что спустя какое-то время более-менее "живым" оставался лишь обер-боцман Клаус Майер, остальные же четверо матросов были "в состоянии нестояния". Поняв, что надо заканчивать, а то и до неприятностей от начальства недалеко, Клаус поблагодарил новых друзей за угощение и клятвенно обещал, что расскажет на борту крейсера, какие хорошие люди живут в Виллемстаде. После чего Питер с Куртом помогли Клаусу перенести на катер четверых "пострадавших", остатки ужина и распрощались, пообещав по возможности прийти снова. Ни фрегаттен-капитан Келлер, ни кто-либо из офицеров крейсера за все время "банкета" на причале так и не появились.

Когда пошатывающиеся разведчики свернули за угол и исчезли из поля зрения, они тут же "протрезвели".

— И что делать будем, герр Шумахер?

— Ноги отсюда будем делать, герр ван Дейк. Больше нам тут ничего не светит. Во дворец губера лезть глупо, да и незачем. Воровать кого-то из офицеров тоже незачем. Все, что надо, мы узнали. Несколько лишних деталей от высокопоставленных лиц общей картины не изменят — голландосы снюхались с колбасниками. Поэтому детали губер нам сам расскажет, когда его вежливо спросим. И очень может быть, что в компании с герром фрегаттен-капитаном. Интересно, что ему губер мог пообещать? Чин адмирала голландосовского флота? Или что-то еще больше?

— А что бы ни пообещал, сейчас это уже ничего не изменит. Петрович такой подлянки не простит.

— А ты бы простил?

— Я что, на либераста-общечеловека похож?

— Да вроде бы нет.

— А чего же тогда спрашиваешь?

Вернувшись к месту базирования разведгруппы, Тунгус сразу вышел на связь с "Беркутом" и доложил обстановку. Особо подчеркнул, что судя по всему, договоренность между немцами и голландцами достигнута. Но есть и две приятные новости. Первая — в разговоре между собой порядком набравшиеся немцы проболтались, что рулевое управление на крейсере выведено из строя, причем руль заклинен в положении "полборта лево". И отремонтировать его, по крайней мере в ближайшие недели и без посторонней помощи, никакой возможности нет. Все склоняются к взрыву мины, но откуда она взялась, никто понять не может. На русских с Тринидада не похоже, так как они далеко, а про голландцев с Кюрасао вообще речи нет. Предполагают, что это как-то связано с переносом во времени. А вторая приятная новость — мина сработала очень избирательно. Вырвала из крепления и погнула баллер руля, изуродовав все, что было в непосредственной близости от эпицентра взрыва, но взрыв не затронул винты и гребные валы, находящиеся не так уж далеко. И что это за мина, обладающая такой поистине "хирургической" точностью при очень большой разрушительной силе в локальном объеме, тоже никто понять не может. Иными словами, "трофей" лишился былой резвости и удрать от охотника теперь не в состоянии. Настало время приступить ко второму этапу "трофейной охоты".

Глава 9

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…

В дверь кабинета постучали и вошел лейтенант из гарнизона форта Южный, доложив о доставке пленного. Леонид кивнул и разрешил ввести. Следом вошли трое — два морских пехотинца и немецкий офицер, с плохо скрытым интересом глядящий по сторонам. Отпустив охрану, Леонид вопросительно глянул на немца. Тот тут же вытянулся в струнку и доложил на английском.

— Лейтенант резерва Ейнринг, сэр! Прибыл по Вашему приказанию!

— Садитесь, лейтенант. У меня есть к предложение, от которого Вам трудно будет отказаться.

Леонид ответил на хорошем немецком, из-за чего по лицу лейтенанта мелькнула тень удивления, но он быстро справился с собой.

— Простите, экселенц. О каком предложении Вы говорите?

— О предложении, которое я хочу сделать Вам и еще нескольким вашим товарищам. Кому именно — решим позже. Ответьте мне только сначала на один вопрос. Вы хотите вернуться обратно на свой корабль?

— Вы не шутите, экселенц?

— Нисколько.

— Иными словами, Вы хотите меня отпустить? Иначе, как же я там могу оказаться?

— Именно так.

— Разумеется, хочу. Но почему Вы хотите так поступить?

— Не буду темнить и обрисую ситуацию, какая есть на сегодняшний день. "Карлсруэ" в настоящий момент стоит на внешнем рейде порта Виллемстад на Кюрасао. Мы вывели его из строя — подорвали и заклинили руль. Если бы хотели, то утопили бы его сразу, но пока не хотим этого делать. Сейчас крейсер никуда не может уйти, угля у него тоже с каждым днем становится все меньше, и поблизости его нигде нет. Ваш командир вроде бы договорился с голландцами в Виллемстаде о сотрудничестве против англичан, но голландцы пока еще не знают об аварии и сильно переоценивают возможности "Карлсруэ". Когда правда откроется, их отношение резко изменится, и вы из союзников превратитесь в просителей. Если не в добычу. Не обольщайтесь по поводу этих торгашей. Пока я понятно говорю?

— Да, экселенц. Но что же Вы хотите?

— Буду говорить прямо, я хотел бы заполучить "Карлсруэ". Причем в наименее поврежденном виде. Против Вас и ваших людей я ничего не имею, так как вы выполняли приказ, повинуясь воинскому долгу, а не занимались разбоем на большой дороге. Но сейчас наших стран нет, и что нам делить? За кого воевать? Именно поэтому я и сделал предложение вашему командиру "зарыть топор войны", как говорят американские индейцы. Но он не захотел и решил прибрать к рукам все, чего мы добились здесь за два года. Естественно, нам это не понравилось и случилось то, что случилось. И поскольку нам оказалось тесно в этом мире, то мы доведем дело до конца. "Карлсруэ" либо будет наш, либо мы его уничтожим. С людьми, или без людей, это уже от них зависит. Сейчас крейсер стоит возле Кюрасао в немореходном состоянии и ваш командир отчаянно блефует. Не знаю, как долго ему бы удалось водить за нос голландцев. Но мы это дело на самотек пустить не можем и его блеф поломаем. А ссориться с нами ради вас голландцы не будут. Особенно после того, как мы утопим "Карлсруэ" у них на глазах, если не сможем прийти к соглашению.

— Но что же Вы хотите от меня, экселенц?

— Я хочу, чтобы Вы и еще несколько ваших людей отправились на "Карлсруэ" и честно все рассказали. Все, что видели. И донесли до всех ваших товарищей мысль — мы не хотим воевать. Но если нас заставляют это делать, то война будет вестись до полного уничтожения противника. Пленные ради пленных и трофеи ради трофеев нам не нужны. Если мы не придем к соглашению, то уничтожим крейсер вместе со всеми, кто там находится. Жили мы без него два года, и дальше проживем.

— Иными словами Вы хотите, чтобы я выступил в роли посланника?

— Совершенно верно. Это никоим образом не затрагивает Вашу честь офицера. Вы просто передадите письмо и сообщите все, что я скажу. На этом Ваша официальная миссия закончится. Если я пошлю своего человека, то Келлер может ему просто не поверить.

— И что я должен буду сообщить?

— Я предлагаю фрегаттен-капитану Келлеру сдать мне крейсер в неповрежденном виде. Взамен ему и всем членам экипажа гарантируется жизнь, гуманное обращение и хорошее питание. Личная свобода пока что будет ограничена, но не как в английских концлагерях, которые они устроили в Южной Африке. Никто вас в загоне, как скотину, держать не собирается, мы не уподобляемся этим варварам. Всем будут сохранены личные вещи и ценности, награды, военная форма со знаками различия, а офицерам также и холодное оружие. А дальше посмотрим. Мы не хотим, чтобы противоречия между нами в другом времени продолжались и здесь. И кто честно станет сотрудничать, а не заниматься саботажем, то станет полноправным членом нашего общества. Нас и так мало в этом мире. И было бы неразумным устраивать междоусобицы между нами на радость всем окружающим. Вы согласны со мной? И согласны, что у оставшихся на крейсере нет никаких шансов, если мы придем на Кюрасао?

— Хм-м, возразить трудно… Экселенц, разрешите вопрос?

— Пожалуйста.

— Похоже, Вы тоже не любите Англию?

— Я отвечу вопросом на вопрос — а кто ее вообще любит? Англия последние два века постоянно делала пакости как России, так и Германии, причем почти всегда чужими руками. И эта война тоже умело спланирована и развязана Англией. Я просто знаю несколько больше Вашего, поэтому так и говорю. У России и Германии не было никаких противоречий, которые нельзя было бы разрешить мирным путем. Но это очень не устраивало Англию и Францию. И они сделали все возможное чтобы втянуть наши страны в ненужную нам обоим войну.

— Может быть Вы и правы, экселенц… Хорошо, я передам все, что Вы скажете. Но что будет, если наш командир не захочет капитулировать, а примет решение сражаться до конца?

— Тогда и мы будем сражаться до конца. Если Келлер решит высадить десант на Кюрасао, десант будет уничтожен. Если кое как отремонтирует руль и попытается сняться с якоря, чтобы уйти в другое место, корабль будет потоплен. Если решит отсидеться на борту, стоя на рейде, то может сидеть там сколько угодно, пока не закончится вода и провизия. Все попытки получить воду и провизию с берега будут нами жестко пресекаться. Иными словами, с рейда Виллемстада "Карлсруэ" никуда не уйдет. Либо он сдается, либо мы его утопим. Если же Келлер решит выбросить крейсер на берег и превратить его в непотопляемый форт, заняв в нем оборону, напомните ему о запасе провизии и воды. Никому сойти на берег не удастся. Мы этого не допустим. Я понятно говорю?

— Более чем, экселенц. Хорошо, я передам Ваши слова командиру.

— Все это я также изложу в письме. Вам и вашим людям покажут Форт Росс, чтобы они знали, что их ждет. Мы строим цивилизованное государство в этом забытом богом месте, герр лейтенант. Здесь нет власти инквизиции и испанского короля. Мы — сами себе хозяева. Если придете к нам — не пожалеете. Есть еще ряд важных моментов, о которых я пока не буду говорить. Но со временем все узнаете.

— Я догадываюсь, о чем Вы говорите, экселенц.

— О чем же?

— Вы — не из нашего времени. Вы — наши потомки. Не знаю, насколько далекие, но потомки.

— Почему Вы так решили?

— Я видел ваш "Тезей". В нашем времени нет ничего похожего. Я видел ваши боевые машины, которые с легкостью проламывались через лес, как будто бы они двигались по шоссе. И которых совершенно не брали пули. Я видел странное оружие ваших егерей, которое значительно меньше винтовки, но при стрельбе не нужно каждый раз передергивать затвор. Карабин, который стреляет, как автоматический пистолет? Я о таких не слышал. И окончательно убедился в том, что вы наши потомки, когда увидел миниатюрную радиоустановку, по которой связывался командир егерей, захвативших меня в плен. И он разговаривал с ее помощью, как по телефону! Экселенц, такого нет в 1914 году. На "Карлсруэ" стоит весьма совершенная радиотелеграфная установка, но она имеет огромные размеры и вес. И по ней нельзя связываться, как по телефону. Подозреваю, что я видел далеко не все. И получается что вы, обладая техническим превосходством, действительно не хотели воевать с нами, а надеялись прийти к какому-то компромису. Но почему Вы не сказали об этом сразу?

— Не буду обманывать. Именно потому и не сказали, чтобы выяснить ваши истинные намерения. Нам не нужны союзники из-под палки, готовые воткнуть нам нож в спину, едва им представится такая возможность. И фрегаттен-капитан Келлер проявил свои намерения предельно ясно. Следующий Ваш вопрос я предвижу. Из какого мы времени и как закончилась война?

— Да, экселенц.

— Мы пришли из 2012 года с промежуточной остановкой в 1914, когда встретились в первый раз неподалеку от Тринидада. По поводу всего остального, сейчас Вас отведут в соседнюю комнату и предоставят необходимые материалы. В них Вы найдете ответы на многие вопросы. После чего расскажите обо всем на "Карлсруэ". Я не вижу смысла и дальше держать его экипаж в неведении. И чем скорее мы прекратим эту ненужную ни нам, ни вам войну, тем лучше. Можете также сказать Келлеру, что своим поступком он создал проблемы не нам, а вам. Мы в любом случае выкрутимся. В самом худшем случае останемся при своих, если не удастся захватить "Карлсруэ" и придется его уничтожить. А вот вам даже остаться при своих не получится. Крейсер у ж е выведен из строя и отремонтировать его своими силами вы не сможете. Голландцы на Кюрасао тоже ничем не помогут, и едва узнают о случившемся, сразу же попытаются захватить "Карлсруэ". Не обольщайтесь по поводу их показного гостеприимства, это еще те хищники. Не чета голландцам из вашего времени, действующим по принципу "и нашим и вашим". Если бы мы сразу встретились, как друзья и пришли к соглашению о сотрудничестве, то это быстро бы стало известно всем. И многие, кто до сих пор точит на нас зубы и мечтает о реванше, сразу бы поджали хвост. Келлеру же захотелось повоевать, что также не укрылось от окружающих. Причем в первую очередь от иезуитов. Думаю знаете, что это за публика? Так вот теперь информация уже разошлась — пришельцы из другого мира воюют друг с другом. И можно неплохо сыграть на этом, чтобы в конечном счете сожрать и нас и вас, захватив все наши секреты и научные достижения. Об это герр фрегаттен-капитан не подумал?

— Не знаю, экселенц.

— В любом случае, это уже не имеет значения. Джинн вырвался из бутылки и пресечь распространение этой информации невозможно. И все местные короли, инквизиция и прочие прелести семнадцатого века воспрянут духом. Мы, когда пришли сюда два года назад, з а с т а в и л и всех нас уважать. Вы же поставили это уважение под сомнение. Поэтому чтобы его вернуть, мы не остановимся ни перед чем. Вы хотите выжить в этом мире, лейтенант? Запомните, мы здесь ч у ж и е. Мы — я имею ввиду и нас и вас. Все вокруг только и ждут, когда мы перегрыземся в борьбе за власть и вцепимся в глотку друг другу. И герр Келлер дал им такую надежду…

Когда лейтенанта увели, в кабинет вошли через другую дверь Карпов и Матильда. Причем Карпов имел вид кота, увидевшего миску со сметаной, брошенную без присмотра.

— Ну Вы даете, мой каудильо! Так красиво немца развести!

— Почему развести? Разве я хоть в чем-нибудь соврал? Ну, почти?

— Вот именно, почти. В любой момент уконтропупить немцев мы не можем и слава богу, что они этого не знают. Матильда, что скажешь? Как он тебе?

— Обычный моряк торгового флота, которого мобилизовали на войну и которая ему, по большому счету, совершенно не нужна. Он не из кадровых офицеров, не имеет сословных амбиций и вполне согласен идти на компромиссы, так как сейчас окончательно понял — их дело проиграно. Поэтому импровизировать что-то свое за нашей спиной не будет. Другой вопрос, как отреагирует на это Келлер.

— Насколько удалось выяснить о Келлере из исторических документов, это товарищ упертый и будет трепыхаться до последнего. Так просто он сдаваться не станет. На самоубийственный подрыв погребов вряд ли пойдет, но вот утопить крейсер и попытаться удрать — вполне.

— Именно поэтому хочешь побольше засланых казачков вместе с этим лейтенантом отправить?

— Да. За сегодня надо отобрать группу адекватных "пацифистов" среди матросов, провести с ними беседу, показать Форт Росс и отправить вместе с лейтенантом. Пока лейтенант будет Келлера и офицеров охмурять, матросы среди своих камрадов разъяснительную работу проведут. Нам надо расколоть немцев на группы, так как в их единогласное желание капитулировать я не верю. Как и в единогласное желание отдать свои жизни во славу Великой Германии, которой еще нет, тоже не верю. А вот в то, что большая часть немецких матросов устроит "потемкинский" бунт, к которому примкнут некоторые офицеры, вполне верю. Причем настоящий бунт — с мордобоем и стрельбой. Думаю, там уже многие имеют личные счеты к офицерам, но все держалось исключительно на "орднунге" и на том, что экипаж "Карлсруэ" еще не прошел закалку в боях. Тот отлуп, который немцы получили на Тринидаде, боевым опытом не назовешь. И нам надо создать благоприятные условия для возникновения бунта. Поэтому с момента прибытия на Кюрасао будем вести себя крайне осторожно, чтобы понапрасну не злить немцев и не давать Келлеру лишние козыри в руки. Пусть камрады видят — мы предлагаем жизнь, хороший харч, шнапс и страстных молодых прелестниц, а герр фрегаттен-капитан — величие и стойкость германского духа и жизнь впроголодь на борту корабля, уйти с которого нет никакой возможности. Либо возможность умереть во славу Великой Германии, не посрамив чести германского флага. Интересно, как долго немцы его будут слушать. По прибытию также проведем беседу и с губернатором Кюрасао, чтобы заручиться гарантией его правильного поведения. Сразу дадим понять, что он поставил не на ту лошадь. Но мы не будем раздувать из этого проблему. Ведь всякий может ошибиться, и должен иметь возможность постараться исправить ошибку. А мы люди не злопамятные. Мы всего лишь злые, но у нас хорошая память.

— Ну, Петрович, а говоришь, что политиков у тебя в роду не было! Так что, собираемся в гости?

— Собираемся. "Зверинец" на подходе, уже прошел пролив Бока-дель-Серпиенте, а "Тезей" еще раньше вернулся. "Песец" и "Аврора" недавно на связь выходили, скоро должны быть у Кюрасао. Обложим немца, как медведя в берлоге. Никуда не денется. Какие силы безболезненно можешь выделить для десанта?

— Два батальона морской пехоты, батарею полевых стодвадцатимиллиметровых орудий, два взвода фронтовой разведки. Мог бы и больше, но больше на наших паровых кораблях просто не поместится. И так будут на головах друг у друга сидеть, а задействовать парусники очень не хочется.

— Кавалерию не хочешь посылать?

— Перевозить ее очень проблемно. И так с лошадьми для четырех пушек намаемся.

— Давай еще один батальон морпехов на "Тезей". Ничего, поместятся. В лесу привыкли выживать, а уж на пароходе тем более с комфортом устроятся. И вот еще что… Подготовь для высадки нашу последнюю "панцирную кавалерию".

— Кого?!

— "Связную" БМП.

— Петрович, ты серьезно?

— Да. Выгрузим ее и оставим на Тринидаде, чтобы не рисковать. Взамен возьмем одну из тех, что немцев гоняли. И надо сделать это как можно незаметнее. Чтобы поменьше внимания на нашу "связную" БМП обращали. А так — на берегу как было две машины, так и осталось. Пусть все знают, что самобеглые боевые повозки на месте, и в случае чего устроят вместе с морпехами маски-шоу всем, кто полезет. А вот на Кюрасао нам надо будет сразу же обеспечить подавляющий перевес в силах, чтобы в головы горячих голландских парней не закралась мысль о возможности поставить на место зарвавшихся тринидадских хапуг. Особенно, если за их спинами маячит "Карлсруэ". Возможности которого они сильно переоценивают, даже если бы он был совершенно исправен.

— То есть, это не для немцев, а для наших голландских друзей?

— Для них, родимых. А то, начали от рук отбиваться. Забыли, кто в доме хозяин, понимаешь…

Погода улучшилась, ветер стих, но небо по прежнему было затянуто облаками, что было наруку небольшой группе кораблей, приближающейся к Кюрасао с востока. Если бы кто подошел достаточно близко, то был бы немало удивлен. Впереди шли два фрегата и флейт без бизань-мачты, по характерным силуэтам которых можно было узнать "Ягуар", "Кугуар" и "Волк". Эти корабли уже побывали в различных местах Карибского моря и их видели многие. Тем более, сейчас они шли без парусов, легко выдерживая десятиузловый ход. А вот следом за ними… Следом за ними шла огромная неясная тень, совершенно не похожая на корабль. Вернее на корабль, какими их тут привыкли видеть. То, что "Тезей", простоявший до этого почти два года в заливе Париа, наконец-то решится его покинуть, знали очень немногие и эта информация еще не успела распространиться.

Леонид внимательно всматривался в экран радара. Здесь же, в рубке "Тезея" сейчас собрался весь Главный морской штаб флота Русской Америки — бывший старпом, а ныне капитан "Тезея" Иванов и старший механик Пономарев. "Морские дьяволы" отсутствовали, поэтому принимали участие в совете заочно, поддерживая связь по радио. Морскую пехоту представлял Ковальчук, командующий десантом, как и в прошлой ямайской операции. На радаре уже был четко виден берег Кюрасао и крупная неподвижная цель на рейде Виллемстада. "Карлсруэ" никуда не ушел и скорее всего, немцы пребывали в полном неведении относительно разворачивающихся событий. Во всяком случае "Беркут", с наступлением ночи покинувший свое убежище в заливе Каракас и наблюдающий за крейсером, ничего подозрительного не заметил. Сняться с якоря и дать ход немцы не пытались. Разведгруппа Тунгуса, ведущая наблюдение с берега с гораздо более близкого расстояния, еще днем доложила, что на палубе ведутся какие-то работы с орудиями, причем с обоих бортов. Похоже, немцы хотят демонтировать часть безнадежно поврежденных пушек правого борта и установить на их место такое же количество исправных с левого борта, чтобы равномерно распределить артиллерию. Одновременно с этим на палубе во многих местах возвели брустверы из мешков, создав укрытия для стрелков. Что ни говори, немцы настроены серьезно и идти на поводу у обстоятельств не намерены. Скорее всего, вновь приобретенным созникам в лице голландцев они до конца не доверяют и готовятся к возможным пакостям с их стороны. И в общем-то, правильно делают. Здесь никому нельзя доверять. Повторная вылазка в город Тунгуса и Чингачгука, снова перевоплотившихся в Курта и Питера, ничего принципиально нового не добавила. Келлер навестил губернатора, но беседа шла за закрытыми дверями. С ним прибыло всего лишь четверо офицеров. Никого из остальных членов экипажа на берег пока не пустили, что уже начало вызывать недовольство. Единственный плюс — доставили свежую провизию с берега. Раздраженные матросы, оставленные сторожить катер в порту, не скрывая выложили эти новости "герру Шумахеру" и его другу, снова устроивших мини-банкет на причале, воспользовавшись отсутствием начальства. Прошлая попойка сошла с рук, так как к моменту прибытия командира и офицеров в порт все успели прийти в себя. А некоторый "газовыхлоп" начальство либо не заметило, так как от самих "фонило", либо сделало вид, что не заметило, хорошо осознавая, что излишнее закручивание гаек может привести к бунту в создавшейся ситуации. Почему бы опять не повторить? Дабы оправдать свой интерес, подбросили немецким матросам информацию к размышлению для передачи начальству. Пусть не верят особо губернатору — постарается ободрать, как липку. Есть люди, готовые сотрудничать честно, и к обоюдной выгоде. Поэтому пусть герр капитан рассмотрит также и альтернативный вариант. И если надумает встретиться, то негоциант Курт Шумахер из Гамбурга со своим компаньоном всегда к его услугам.

Янычар со своей группой днем тоже провел разведку. Выйдя на подводных скутерах из залива Каракас, подводные диверсанты никем не обнаруженные добрались до места якорной стоянки "Карлсруэ" и произвели очередной осмотр места диверсии. В воде хорошо были слышны звуки ремонтных работ. Правда, за прошедшие дни никаких успехов немцы пока не добились. Провернуть руль хотя бы на небольшой угол им так и не удалось. Но надежды на "Карлсруэ" не теряли и пытались что-то сделать. Впрочем, никакого значения это уже не имело. "Тезей" со "зверинцем" были неподалеку и ждали только ночи, чтобы незамеченными подойти к берегу и высадить десант. С севера к Кюрасао подходили "Песец" и "Аврора". "Карлсруэ" обложили со всех сторон, как медведя в берлоге. И если днем он имел реальные шансы отбить нападение, если бы доковылял к месту высадки десанта, то ночью его боевые возможности резко снижались. Этим и решили воспользоваться. Внимательно изучив картинку на экране радара, Леонид нарушил молчание.

— Немцы стоят, где стояли. Разведка доложила, что все тихо. Значит колбасники успокоились и не ждут неприятностей от нас.

— Но ведь когда узнают о высадке, могут сняться с якоря и попытаться нас погонять?

— Попытаться могут. Погонять нет. С заклиненным рулем в положении "полборта лево" они будут выписывать пируэты на воде, пытаясь управляться машинами, имея низкую скорость. Мы легко сможем держать дистанцию. Но на всякий случай показываться на глаза немцам не будем, так как в этом нет необходимости. Высадим десант и укроемся за островом. А "Беркут" пусть издалека наблюдает и на нервы колбасникам действует. Пусть знают, что каждый их шаг нам известен. Может скорее созреют.

— Согласно последней информации от разведгруппы, никаких сил у голландцев в районе высадки нет. Охрана города со стороны суши тоже практически отсутствует. Пара небольших сторожевых постов не в счет. Может как высадимся, сразу на город рванем? Да и войдем с утра пораньше, когда нас там никто не ждет? Как говорится, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.

— Если бы нам надо было захватить Виллемстад, наплевав на возможные осложнения в наших отношениях с голландцами, то да, город надо брать, причем врасплох. Но у нас сейчас другая задача. Поэтому будем действовать максимально политкорректно. Один батальон морпехов вместе с артиллерией и БМП останавливаются на подступах к городу, занимают господствующие высоты, окапываются, но в город не суются. Два других батальона по окраинам проходят к порту и занимают его, устранив любую возможность выхода в море и отрезав порт от центральной части Виллемстада. Таким образом, мы будем угрожать голландцам перекрестным огнем, не ограничивая возможность маневра БМП и создав наиболее благоприятные условия стрельбы для нашей артиллерии с господствующих высот. Сделать все как можно тише и быстрее. А после этого постараемся убедить голландосов, что данное мероприятие преследует исключительно миротворческие цели и направлено на спасение Кюрасао от злокозненных немцев, которые втерлись к ним в доверие и сбили с пути истинного. Поэтому просим выдать нам всех колбасников вместе с их кораблем, после чего мы сразу же уйдем, нисколько не претендуя на голландскую территорию. Может и дойдет. А то, устраивать уличные бои даже при большом перевесе в силах очень не хочется.

— А если не дойдет? И они пальбу откроют? Ведь основные силы у голландцев находятся в форте на берегу пролива, и пушки там есть. Могут не устоять перед искушением, понадеявшись на помощь новообретенных "союзников".

— Если пальбу откроют, разбить им из "Слонобоев" все пушки. А для мушкетов дистанция все же велика. Найдутся дурные из мушкетов пострелять — ради бога, пусть на них наши снайперы потренируются. Если голландосы поймут намек, то будут сидеть за стенами форта и не отсвечивать. Если же в них взыграет боевой дух и они рещатся на вылазку, понадеявшись на помощь немцев, то огонь из всех видов оружия на поражение. Вылазку отбить, но отступающих не преследовать и в форт не лезть. Городских обывателей не обижать, но только тех, кто хорошо себя ведет. Если же кто взял в руки ствол, или клинок, считать таких оказавшей вооруженное сопротивление милицией и не церемониться. А с губернатором после этого будем разговаривать совсем по другому. Представим его действия, как недружественную акцию частного лица против нас. Через голландцев на Тобаго передадим дипломатическую ноту, что дескать против самой Голландии мы ничего не имеем и считаем виновным в произошедшем инциденте исключительно губернатора Кюрасао, снюхавшегося с нашими врагами. Даже извинимся за учиненные беспорядки. И даже нанесенный ущерб возместим. Потом. Когда-нибудь. Может быть. Угадайте с одного раза, как на это отреагируют голландцы. Особенно в ожидании очередной войны с Англией, которая скоро начнется…

Когда до места высадки осталось пять миль, в небо взмыл "Крокодил". Авиаразведка лишней не будет. Аппаратура управления беспилотником сейчас располагалась на "Тезее", поэтому Леонид и командир десанта могли наблюдать за обстановкой лично в режиме реального времени. Маленький вертолет быстро преодолел расстояние до берега, покружил над местом высадки и медленно пошел дальше, осматривая местность с помощью "Аргуса", установленного на внешней подвеске. Бомб у него сейчас не было, так как планировалась исключительно разведка. Темнота для "Аргуса" не была помехой, и он прекрасно отображал все, что находилось внизу, в инфракрасном диапазоне. Данные авиаразведки подтвердили информацию, переданную разведгруппой. Никого на побережье нет. Путь на Виллемстад свободен. "Карлсруэ" стоит, где стоял. Никаких работ на нем ночью не ведется, но часовые в разных местах палубы выставлены. Вахта на крыльях мостика тоже бдит. Часть экипажа спит прямо возле орудий и в импровизированных укрытиях из мешков то ли с песком, то ли с углем. Полет "Крокодила" немцы не заметили, так как слишком близко он не приближался. В порту тоже не было заметно никакого движения. Виллемстад мирно спал, ничего не подозревая.

"Ягуар", "Кугуар" и "Волк" осторожно подошли к берегу, получая команды с "Тезея", который контролировал их положение радаром и корректировал курс. Благодаря этому корабли стали на якорь в заранее выбранных местах. Разведгруппа Тунгуса вышла на связь и доложила, что вокруг все спокойно. Условия для высадки получились идеальные. Ветер стих, волнение с подветренной стороны острова полностью улеглось, и темная полоска берега плохо просматривалась в условиях сплошной облачности. Точно также невозможно было заметить и подошедшие к берегу три корабля, механики которых старались всеми силами не допустить выброса искр и пламени из дымовых труб. Стоявший же на внешнем рейде "Карлсруэ" был виден прекрасно в приборы ночного видения, но никакого беспокойства не проявлял. В стороне дежал в дрейфе "Беркут", наблюдающий за крейсером, но тоже ничего подозрительного не замечал. Само место высадки на берегу разведчики сразу же обозначили инфракрасными фонарями, поэтому заблудиться шлюпкам с десантом было просто невозможно.

Последним на якорь стал "Тезей", хоть и несколько дальше от берега. Убедившись, что по прежнему все спокойно и опасности нет, Леонид дал команду начать высадку. Все сразу пришло в движение. Спускались на воду шлюпки, доставляя десант на берег. В больших баркасах, которые вели за собой на буксире, переправляли орудия и лошадей. Кран "Тезея" подхватил БМП и осторожно опустил ее на воду. На всякий случай, рядом дежурила моторная шлюпка, но ее помощь не понадобилась. Боевая машина, едва отдали стропа, тут же фыркнула дизелем и уверенно направилась к берегу, вскоре выбравшись на него и исчезнув в прибрежных зарослях. За всем этим с огромным интересом наблюдали лейтенант Ейнринг и шестеро немецких матросов. Убедившись, что нужный психологический эффект достигнут, Леонид обратился к пленным с напутственной речью.

— Вы все видели. Поэтому расскажите своим товарищам, с чем им придется столкнуться, если они вздумают продолжать войну до победного конца. И если ваш командир захочет погибнуть, то не думаю, что этого же захотят все остальные. Желаю удачи!

Когда шлюпки совершили последний рейс к берегу и вернулись обратно, эскадра начала сниматься с якоря. Первыми покинули район высадки "Ягуар", "Кугуар" и "Волк", уйдя вдоль берега на юг. "Тезей" выбрал якорь, но какое-то время оставался на месте, во избежание того, что что-то пойдет не так. Все внимательно всматривались в темноту, переводя взгляд с берега на "Карлсруэ" и обратно. Артиллерия "Тезея" была готова к бою, но вокруг по прежнему стояла тишина. Высадка многочисленного десанта буквально под носом у противника прошла незамеченной.

Вооружение "Тезея" к этому времени заметно усилилось и приблизилось к вооружению немецких рейдеров времен Второй мировой войны. К двум старым английским четырехдюймовкам, полученным в Нигерии еще в XXI веке и установленным на баке, добавились восемь новых морских 120-миллиметровых орудий собственного производства, которые были разработаны Меркелем для крейсеров "Варяг" и "Аскольд". Но поскольку "Варягу" они уже не понадобятся, восемь орудий спешно установили на "Тезее". Разумеется, с ручной подачей снарядов, стрельбой дымным порохом и прочими "прелестями", которые вылезают из всех углов при попытке превратить обычное гражданское судно в подобие военного корабля. Но у других и такого нет. С "Карлсруэ", конечно, в артиллерийскую дуэль все равно вступать нельзя, так как его орудия на бездымном порохе обладают существенно большей дальнобойностью, но вот местные деревянные армады можно гонять совершенно спокойно и в любом количестве, ничуть не озабочиваясь расходом боезапаса, производство которого уже поставлено на поток. Точно также можно и на берегу провести "принуждение к миру" тех, кто этого не хочет. Правда, только в пределах дальности полета снарядов. В данном случае — Виллемстад на Кюрасао, можно сказать, настоящая "классика жанра". Если бы не "Карлсруэ", "Тезей" мог бы совершенно безнаказанно обстреливать береговые укрепления своими нарезными 120-мм орудиями, стреляющими начиненными пироксилином снарядами гораздо точнее и дальше, чем дульнозарядные пушки чугунными ядрами. Но… "Карлсруэ" никуда не делся, а громить береговые укрепления голландцев в данный момент политически невыгодно. Можно обойтись менее громкими и затратными, но не менее эффективными способами. Голландцам надо лишь доходчиво объяснить, что связавшись с немцами и решив выступить против тринидадцев, они рискуют потерять самое дорогое, что у них есть — прибыли.

Когда "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" скрылись за мысом, "Тезей" тоже дал ход, направляясь к южной оконечности Кюрасао. Больше тут пока делать нечего. "Беркут" останется караулить крейсер, выдерживая безопасную дистанцию, а остальные силы флота подождут в другом месте, свою задачу они выполнили. Теперь дело за сухопутными войсками. В конце концов, надо дать понять всем, что на суше с тринидадцами тоже не стоит связываться. Две предыдущие крупные стычки — разгром экспедиции Роберта Сирла на Тобаго и разгром немецкого десанта на Тринидаде проходили на подконтрольной им территории, а дома, как говорится, и стены помогают. На Ямайке все же основную массу десанта составляла испанская пехота. Самостоятельную боевую операцию на чужой территории с высадкой больших сил тринидадцы проводят впервые. Поэтому пусть в Лондоне, Париже, Мадриде и в прочих "цивилизованных" местах знают, что удаленность этих мест от Тринидада не является гарантией безопасности.

Виллемстад спал. Здесь еще не привыкли к таким способам ведения войны. Идущие впереди разведгруппы тихо убирали немногочисленных сторожевые посты, причем обходясь с ними наиболее корректно. По возможности, конечно. Во всяком случае, все остались живы и невредимы. Синяки не в счет. Места связанных часовых тут же занимали морские пехотинцы из подошедшего десанта и наступающие батальоны быстро продвигались дальше. Поскольку в центральную часть города десант не входил, а обошел городские кварталы по берегу бухты, все удалось сделать тихо и незаметно. В порту тоже все прошло на удивление тихо. Вахтенные на кораблях, ошвартованных к причалу, сначала даже не обратили внимание на происходящее на берегу. А когда обратили, было уже поздно. На палубе мгновенно оказались вооруженные до зубов люди в странной одежде, которые потребовали соблюдать спокойствие и не пытаться покинуть порт до особого распоряжения. Поначалу экипажи всполошились, но поскольку незваные визитеры не стали заниматься грабежом, что было вполне ожидаемо, а вели себя довольно вежливо, шума удалось избежать. Именно поэтому на кораблях, стоящих на якоре на внутреннем рейде, до утра так ничего и не заметили. Как ничего не заметили и в форте, расположенном на берегу пролива, ведущего в бухту.

На утро перед жителями и гостями Виллемстада предстало удивительное зрелище. Весь порт был занят солдатами в необычной зелено-пятнистой одежде и таких же зелено-пятнистых металлических шлемах. В наиболее удобных местах были наскоро сооружены укрытия из мешков с песком, позволяющие держать круговую оборону. Знающие люди быстро определили, что это тринидадцы. Но откуда они здесь взялись?! Тринидадцы ночью захватили город?! В полной тишине и так, что этого даже никто не заметил?! Причем эти странные захватчики даже не пытались заняться грабежом и всем тем, что обычно входит в понятие "взятие города", а соблюдали железную дисциплину! Довольно быстро прибыла городская делегация, тогда-то все и прояснилось. Ни о каком захвате острова речь не идет. Главе делегации вручили письмо для губернатора, а на словах сообщили примерно следующее. К вам пришли наши враги, напавшие на нас. И мы пришли следом за ними, чтобы уничтожить. Все, кто окажет помощь нашим врагам, также становятся нашими врагами. Поэтому, господа, лучше не мешайте. Мы сделаем свою работу и уйдем. На Кюрасао мы не покушаемся. Захватив также все лодки в порту, обошли внутренний рейд и предупредили все находящиеся там корабли — соблюдать спокойствие и не пытаться покинуть порт. Это временная мера и она долго не продлится.

С форта на берегу пролива внимательно наблюдали за происходящим, но пока не вмешивались. Очевидно, комендант не решился отдать приказ фактически стрелять по своим, так как ситуация была для него совершенно непонятной. Он тоже пребывал в плену сложившихся стереотипов. Взять город без единого выстрела и не разграбить?! Такое было недоступно пониманию цивилизованного европейца. И чтобы выяснить, что к чему, решил выслать парламентеров. Поэтому четыре всадника, выехавшие из открытых ворот форта и направившиеся по берегу бухты к порту, расправив большой белый флаг, никакого удивления не вызвали. Ковальчук, внимательно наблюдавший за происходящим, дал команду не стрелять и пропустить гостей. Если удастся обойтись без кровопролития, то нельзя упускать такую возможность.

Ждать пришлось недолго, и вскоре возглавлявший группу парламентеров молодой офицер предстал перед Ковальчуком и комнадирами батальонов, вежливо поздоровавшись на испанском.

— Доброе утро, сеньоры! Я — лейтенант Рулс, помощник коменданта гарнизона. Могу я поговорить с вашим командиром?

— Доброе утро, господин лейтенант! Я — полковник Ковальчук, командир десанта. Что Вас интересует?

— Как прикажете понимать происходящее, господин полковник? Насколько я понял, это войска Тринидада? Разве Тринидад начал войну с Соединенными Провинциями и захватил Виллемстад?

— Ну что Вы, вовсе нет. Это морская пехота Тринидада, но у нас и в мыслях не было начать войну с нашими добрыми союзниками и торговыми партнерами. Просто сейчас здесь находятся наши злейшие враги, которые уже дважды напали на нас. Первый раз еще в нашем мире, а второй раз уже в этом.

— Вы говорите о железном корабле, который стоит на внешнем рейде?

— Да, о нем. Господу было угодно сделать так, чтобы мы оказались здесь не одновременно, а с перерывом почти в два года. Очевидно, чтобы страсти поутихли и былая вражда не туманила нам всем разум. Но они пришли на Тринидад и открыли огонь по нашему городу, высадив десант, хотя перед этим мы предложили им заключить мир. В итоге десант мы уничтожили, а корабль получил достойный отпор и сбежал. Как оказалось, сбежал не очень далеко — на Кюрасао. Не знаю, какие сказки они вам рассказали и что наобещали, но мы пришли покончить с этим. Поэтому прошу Вас передать коменданту следующее. Мы не собираемся захватывать Кюрасао и воевать с Соединенными Провинциями. Мы пришли уничтожить наших врагов. И мы это обязательно сделаем. Причем неважно, нравится ли это кому-то, или нет. А потом уйдем и не будем больше нарушать покой жителей Виллемстада. Единственное наше требование — не вмешивайтесь. И просим не препятствовать прохождению кораблей и лодок через пролив в бухту и обратно в море. Со своей стороны могу пообещать, что никто из жителей города не пострадает. Нам нужны только наши враги и их корабль.

— Хм-м… Хорошо, господин полковник. Я все понял и в точности передам Ваши слова коменданту…

Когда парламентеры удалились, Ковальчук вызвал "Тезей" и обрисовал ситуацию, в целом благоприятную. Захват порта прошел тихо и успешно, а оказывать сопротивление голландцы вроде бы не собираются. Наступал следующий этап операции, и вот тут наметились некоторые сложности, которые не понравились командиру десанта.

— Катер с немцами в порту не нашли. Обычно до утра стоял, потом уходил, а ближе к вечеру снова в порт приходил. А вчера пришел, несколько часов простоял, а потом ушел и больше не возвращался. Многие портовские это подтвердили.

— Хреново… Ладно, организуйте доставку пленных на крейсер какой-нибудь местной посудиной. Там лодок хватает, а за серебряные испанские песо желающих будет предостаточно. Главное не жмитесь.

— Сделаем. Разведку в город посылать?

— Обязательно. Не нравится мне этот внезапный уход катера на ночь глядя. Что-то тут не то…

Вопрос доставки семерых немецких моряков на борт "Карлсруэ" решился на удивление быстро. Никакой опасности в этом здешние лодочники не усматривали и цены уж очень сильно не задирали. Перед посадкой в лодку Ковальчук вручил лейтенанту Ейнрингу переносную УКВ-радиостанцию с зарядным устройством. Как с ней обращаться, офицера научили заранее, но Ковальчук все же предупредил.

— Не пытайтесь ее вскрыть, лейтенант. Сломать можете, а вот создать даже что-то отдаленно похожее — нет. Для этого нужны новые отрасли промышленности, которых еще не было в 1914 году. И соблюдайте параметры сети для зарядки. Если все сделаете, как надо, то радиостанция будет работать долго и надежно. Правда дальность небольшая, но для переговоров с нами хватит.

— Да, господин полковник. Но что делать, если наш командир не захочет с вами разговаривать?

— Скажете, что с момента вашего прибытия на борт "Карлсруэ" ему дается сутки на принятие решения. В течение этого времени мы воздержимся от каких-либо действий, направленных против вас. Если же он проигнорирует наши предложения, то мы сочтем это отказом. В случае попытки сняться с якоря до окончания заявленного срока — то же самое. И постарайтесь объяснить господину Келлеру главное. Да, нам бы хотелось получить "Карлсруэ" в целом виде. Но не настолько сильно, чтобы рисковать допустить возникновение второй силы в этом мире, стоящей гораздо ближе к нам по уровню развития, чем прочие аборигены, и настроенной агрессивно в отношении нас. Поэтому если не договоримся, то мы пойдем на любые меры, чтобы не дать уйти "Карлсруэ". Вплоть до его уничтожения. Кому повезет — останется жив. Кому не повезет — значит судьба у них такая. Тем более, Вы и сами знаете, что в вашей истории крейсеру оставалось жить недолго. Причем я не дам гарантии, что он и здесь не взлетит на воздух. Проверьте состояние носовых погребов. Где-то там произошел взрыв…

Когда лодка с освобожденными пленными отошла от причала, все замерли в ожидании. Неизвестно, как отреагируют немцы. Пройдя беспрепятственно мимо форта, небольшое парусное суденышко вышло из пролива и направилось к одиноко стоящему "Карлсруэ". С крейсера тоже внимательно наблюдали за происходящим, но вели себя спокойно. Очевидно, пленных опознали еще на подходе, так как на палубе началось заметное оживление и многие махали руками. Убедившись, что все бывшие пленные благополучно добрались до места, Ковальчук переключился на сухопутные дела. Хоть противнику и дали на размышление сутки, пообещав не трогать в течение этого времени, но расслабляться все равно нельзя. Ибо неизвестно, что противник придумает, попытавшись вырваться из этой ловушки.

День прошел тихо. Голландцы быстро поняли, что страшные тринидадцы пришли сюда не для того, чтобы пограбить, а совсем с другими целями. Губернатор прислал через своего человека письмо, в котором не высказывал никаких претензий по поводу инцидента и клятвенно заверял о своем нейтралитете. Кто же знал, что эти чертовы немцы устроили такое на Тринидаде! А ссориться с Тринидадом ради каких-то немцев никто на Кюрасао не хочет. Население осмелело, и поскольку "линия фронта" проходила фактически через город, многие подходили к постам морских пехотинцев и пытались завязать торговлю. Хоть успеха это не имело, но простые обыватели поняли, что бояться "взятия города" не стоит. А если так, то в чем проблема? Пусть начальство в лице губернатора разбирается, а жители Виллемстада вернулись к своим обычным делам.

Разведка, побывавшая вечером в городе, тоже ничего толком не узнала. Все наперебой обсуждали последние новости и гадали, чем же это закончится. Воевать голландцы ради немцев совершенно не собирались. Об этом стало окончательно известно, когда Чингачгук и Тунгус снова посетили "Даалдер". Возбужденная публика, занятая обсуждением сегодняшних событий, никакого внимания на новичков не обратила, и они с успехом совместили приятное с полезным. И только удивлялись стихийно вспыхнувшему тотализатору — кто же победит? "Старые" пришельцы, или "новые"? Многие из присутствующие склонялись к победе "старых", но также хватало и тех, кто рисковал ставить на "новых", приводя довольно веские аргументы. А вот в том, что две группы пришельцев не уживутся, никто не сомневался. В итоге, обстановка напоминала древнеримский Колизей, когда почтенная публика находится в предвкушении начала боя гладиаторов. Когда противники примерно равны по силам и невозможно заранее определить явного победителя, от чего зрелище становится еще более интересным.

Солнце скрылось за горизонтом, и темнота окутала все вокруг. Виллемстад зажег огни, жизнь богатого колониального города шла своим чередом. Но побережье было скрыто во мгле. Выставленные посты внимательно наблюдали за противником, который в течение дня никак не отреагировал на произошедшее. Радиостанции десанта и всех кораблей тринидадского флота все время дежурили на приеме, но "Карлсруэ" молчал. Не ответил он и тогда, когда попытались с ним связаться, сделав вызов по-немецки на дежурном канале. Якорные огни и палубное освещение с наступлением ночи крейсер зажигать не стал, и если бы не приборы ночного видения, то его вполне можно было бы потерять в темноте. Несколько часов ничего не происходило. Но вот, ближе к полуночи, пришел доклад от поста на побережье.

— Корабль противника снялся с якоря. Пытается уйти в море.

Глава 10

Большая политика дворового масштаба

Новость не удивила Леонида. Скорее всего, он бы удивился, если этого не произошло. Поэтому дав команду всей эскадре следовать к Виллемстаду, вызвал "Беркут" и запросил обстановку. Ответ Янычара обнадежил.

— Все в порядке, Леонид Петрович. Колбасники ведут себя предсказуемо. Сейчас выбрали якорь и пытаются отойти от берега, управляясь машинами. Но получается, как бык поссал. А они нас точно не услышат? Вдруг, там кто-то русский знает?

— Не услышат. Специально дали им рацию с другими частотами, завалялось тут у нас еще от греков несколько простеньких "ходилок". На всем экономили, долбаные эллины. Когда ваши "сюрпризы" сработают?

— Через десять минут после того, как скорость хода превысит пять узлов. При меньшей скорости мины не активируются.

— Ну, думаю, пять узлов немцы по любому дадут. А не утонет наш трофей? Ведь его систер-шип "Росток" от одной торпеды утоп.

— По идее не должен. Крейсер новый, ему еще и года нет. Переборки должны воду держать.

— Ладно, будем надеяться. Наблюдайте, но близко не подходите. Если вдруг это немецкое корыто все же утонет, никого не спасать до подхода главных сил. Пусть сами себя спасают, они знали, на что шли. А вас там и так раз два и обчелся…

Переговорив с "Беркутом", Леонид вызвал "Песец" и "Аврору". Рейдер и яхта еще днем подошли к Кюрасао, но стали на якорь в северной части острова, подальше от Виллемстада. Велев обоим следовать за "Карлсруэ", но оставаться за пределами видимости и поддерживать постоянную связь с "Беркутом". Визуального обнаружения надо пока избегать. Пусть немцы думают, что им удалось скрыться. Интересно, куда они пойдут? Пока просто пытаются отойти подальше от берега, занятого противником. Причем получается не очень. Но в любом случае, даже кое-как управляясь машинами, крейсер вполне сможет дойти до побережья материка. Не промахнется. Но это, если бы "сюрпризов" не было…

Посылая ультиматум командиру "Карлсруэ", ни Леонид, ни кто-либо другой, знакомый с реалиями Первой мировой войны, особо не обольщались. Скорее сделали это на всякий случай — а вдруг прокатит? Не прокатило… Немцы изъявили готовность воевать до победного конца, и пока им хорошенько не настучать по мозгам, вышибая воинственный германский дух, то желание кричать "Гитлер капут!", или что они там кричали в Первую мировую, у них вряд ли появится. Поэтому предприняли ряд мер для достижения этой цели. Вскоре после того, как бывшие пленные поднялись на борт крейсера и прошло достаточно времени, чтобы Келлер смог ознакомиться с посланием и выслушать рассказ лейтенанта Ейнринга, в дело снова вступила группа подводных диверсантов во главе с Янычаром. Заранее досконально изучив все имеющиеся материалы о "Карлсруэ", решили установить две мины в районе первой кочегарки. От машинного отделения далеко, и турбины с гребными валами не пострадают. Заряд у мин небольшой, но высокая бризантность взрывчатки из будущего должна проделать аккуратные дырки в обшивке, не затрагивая то, что находится дальше полуметра от места взрыва. Поэтому пробоины тоже ожидаются небольшие, далеко не как от торпеды, или морской мины, но в очень труднодоступных местах — в днище. Вода хлынет под большим давлением и затопит кочегарку быстрее, чем немцы успеют что-либо предпринять. Хода крейсер это вряд ли лишит, но изрядно убавит ему прыти. А с пробоинами в днище и затопленным отсеком "Карлсруэ" далеко не уйдет. Немцам придется срочно искать какую-нибудь "шхеру", где можно спрятаться от возможного ухудшения погоды и спокойно заниматься ремонтом. Причем подальше от проклятых русских варваров, которые ничего не забыли за сотню лет. И несмотря на их техническое превосходство в некоторых вещах, так варварами и остались…

Размышления Леонида прервал радостный доклад с "Беркута".

— "Тезей" — "Беркуту"! Есть! Сработало!

— Молодцы, поздравляю! И что там наши камрады делают?

— Забегали.

— Добро, наблюдайте дальше. А я сейчас "Крокодил" вышлю, пусть сверху посмотрит…

Через несколько минут беспилотник взмыл в вохдух и понесся в сторону противника, выдерживая высоту в шестьсот метров. С такой высоты картинка на экране монитора получалась очень четкая и подробная. "Карлсруэ" обнаружили издалека и вскоре стало ясно, что дела у немцев плохи. Крейсер остановил машины и лежал в дрейфе с креном на правый борт. На палубе царила суета, но светомаскировка соблюдалась, ни одного огонька. Облетев корабль два раза вокруг, "Крокодил" изменил курс и прошел прямо над целью. До сих пор такую разведку не проводили, но теперь таиться не было смысла. Благодаря малой скорости полета все удалось хорошо рассмотерть. Два средних орудия на шкафуте левого борта были демонтированы и сдвинуты со своих мест. На правом борту демонтажу подверглись кормовое орудие и ближайшее к нему на шкафуте — то, у которого разорвало ствол. На корме лежали несколько бревен и большое количество досок. Но оживленная работа на палубе сейчас шла в районе первой трубы. Очевидно, немцы старались завести пластырь на пробоины. И поскольку пробоины две, а не одна, сделать им это будет несколько труднее. Полет "Крокодила" не заметили. Во всяком случае, никто голову вверх не задирал и не пытался что-либо рассмотреть в небе. Удалившись от "Карлсруэ" и облетев его еще раз по кругу, беспилотник отправился обратно. Больше здесь авиации пока делать нечего, с дальнейшим наблюдением и "Беркут" справится.

Теперь можно было не торопясь посмотреть запись полета с остановками в наиболее интересных местах. В ЦУПе кроме Леонида присутствовала одна молодежь — будущее флота и морской авиации Русской Америки. Сразу же посыпались предположения о дальнейших действиях немцев.

— Сняли два орудия в районе миделя на левом борту. У них наименьший сектор обстрела. Другие четыре вроде бы целы.

— И похоже, хотят заменить правое кормовое и правое кормовое на шкафуте — у которого ствол разорвало.

— А правое носовое и правое носовое на шкафуте целы… Значит если "рокировка" немцам удастся, то будут иметь по четыре орудия в носу и четыре в корме. И соответсвенно четыре в бортовом, носовом и кормовом залпе…

Леонид не вступал в дискуссию и внимательно просматривал запись. Потом вернулся немного назад и нажал на паузу. Увиденное наводило на размышления. Наконец, нарушил молчание.

— Не туда смотрите. Демонтируют пушки? Было бы глупо ожидать, что немцы оставят все, как есть. Орднунг есть орднунг, и если есть реальная возможность более рационально расположить уцелевшую артиллерию, то они обязательно это сделают. В конце концов, это не башни главного калибра, а всего лишь "сто пять мэ-мэ". Руками, ломами, катками и блоками перетянут и установят. Невеликие сложности, если не качает. То же самое и заводка пластыря. Немцы ведут борьбу за живучесть, то есть делают именно то, что нужно. Меня другое интересует. Обратили внимание на дровяной склад на корме?

— Обратили. Но зачем там бревна и доски?

— Скорее всего, немцы собрались делать временный руль. Есть такая конструкция, я вам потом на рисунке покажу. Нечто вроде большого рулевого весла с приводом тросами от кормового шпиля через систему блоков. Хоть и с трудом, и на небольшой скорости, но управляться можно. Такие вещи применялись в случае потери пера руля, но чисто как временная мера, чтобы самостоятельно дойти до порта.

— Но ведь на крейсере руль остался, и заклинен в положении "лево полборта"?

— Ну и что? Можно идти на одной левой машине, это в какой-то степени компенсирует такое положение руля. Временный руль для выдерживания курса тоже можно держать не прямо, а несколько вправо. То есть, проблема вполне решаема при нужном подходе к делу. Молодец Келлер, быстро подсуетился.

— Так может им сейчас бомбу на палубу с "Крокодила" положить, чтобы ничего сделать не смогли?

— А зачем? Немцы сейчас трудятся в наших интересах — борются за живучесть н а ш е г о корабля. А когда заведут пластырь, то начнут подыскивать место для ремонта. Там, где можно укрыться от штормов и куда нас нелегкая не принесет. Да и прочих желающих пограбить, так как крейсер сейчас не в лучшем состоянии. И совсем рядом есть такое место — Венесуэльский залив. До входа в него чуть более тридцати миль. Залив очень большой, в южной его части находится Маракайбо, но восточная часть довольно безлюдна, и там можно спокойно стоять на якоре при штормах. Скорее всего, туда немцы и пойдут, чтобы подлатать крейсер насколько возможно. Так зачем им в этом мешать? Пусть идут, а мы следом. Явимся в разгар ремонтных работ и проведем "приватизацию".

— А если они не пойдут в Венесуэльский залив?

— Вот тогда и посмотрим, куда пойдут. В любом случае, уйти от нас они уже не смогут. И утопить мы их можем в любую ночь, даже на ходу. Либо катерами-брандерами, либо забросаем с "Крокодила" "зажигалками". Они ему насквозь палубу прожгут и пожар вызовут. Но если есть возможность забрать себе, то зачем топить, или сжигать?

"Карлсруэ" все так же лежал в дрейфе с креном на правый борт и восточный ветер уносил его все дальше и дальше в море от берега Кюрасао. Всего в двух милях южнее от крейсера притаился в темноте "Беркут". Несколько дальше с севера находилась "Аврора". "Песец" занял позицию в восьми милях к северо-западу. "Тезей", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк" участия в охоте на "Карлсруэ" пока не принимали и стали на якорь на внешнем рейде Виллемстада, внимательно наблюдая за медленно удаляющимся кораблем противника. Он уже вышел за пределы дальности стрельбы своих орудий и опасаться внезапного обстрела не приходилось. Да и все равно, обнаружить тринидадскую эскадру ночью, да еще и на фоне темного берега, немцы не могли. Теперь надо было соблюсти приличия — забрать десант на борт и уходить. Заодно прикупить у голландцев побольше свежей провизии, чтобы таким образом компенсировать моральный ущерб. Что ни говори, но ссориться с Голландией все же не стоит. Пусть даже на это уйдет весь следующий день. А "Карлсруэ"? Да куда он теперь денется…

Но вот, спустя почти четыре часа, пришел доклад от "Беркута" — "Карлсруэ" дал ход. Крен у него значительно уменьшился и крейсер, хоть и зигзагами, но пытается двигаться в юго-западном направлении. Дав приказ продолжать наблюдение, Леонид призадумался. Все говорило о том, что его предположения оправдались — Келлер идет в Венесуэльский залив. Это ближайшее удобное укрытие. Но вот что он будет делать дальше? Станет на якорь в укромном месте, подальше от чужих глаз, или наоборот — отправится в Маракайбо? И попытается завести шашни с испанцами точно также, как недавно делал это с голландцами? Если так, то он сильно рискует. Испанцы могут просто не захотеть ссориться с Тринидадом из-за каких-то "новых" залетных пришельцев, которые сначала огребли пи…лей на Тринидаде, а потом и на Кюрасао. Несмотря на то, что они тоже прибыли на Железном корабле. И как ни старались, но ничего так и не смогли поделать со "старыми" пришельцами, и вынуждены были удрать. Как с Тринидада, так и с Кюрасао. Ведь выяснится это быстро, слишком долго блеф Келлера не продержится. Или он вообще не собирается связываться с испанцами, а Венесуэльский залив для него — просто внеплановая остановка для ремонта? В таком случае он со спокойной совестью и сам испанцам козью морду устроит, если те полезут. А верный союзническому долгу тринидадский флот неожиданно окажется поблизости и придет на помощь своим испанским друзьям… Что ни говори, но такой вариант даже лучше. Чтобы испанские друзья не расслаблялись и не забывали, кто в э т о м доме н а с т о я щ и й хозяин. Политика, понимаешь…

Вспомнив о политике, Леонид досадно поморщился. На утро ему предстояла самая настоящая политика. Пока десант будет грузиться обратно на корабли, придется встретиться с губернатором Кюрасао и в максимально вежливой форме замять этот инцидент. И ведь не спихнешь ни на кого… Хочешь, не хочешь, а ехать надо, причем лично. Потому, что здесь либо мы их, либо они нас. И надо сразу дать понять, что со "старыми" пришельцами надо жить дружно. Что бы там про них "новые" ни говорили. А посему, как говорил незабвенный Лёлик в "Бриллиантовой руке": "Буду бить аккуратно, но сильно". В данном случае образно, разумеется. Чтобы все близлежащие губернаторы, вице-короли и прочая свора бандюг в золоченых камзолах даже в мыслях боялись сказать "нет" Русской Америке. Или людям, ее представляюшим.

Утро следующего дня преподнесло жителям Виллемстада новые сюрпризы. "Карлсруэ" к этому времени уже скрылся за горизонтом, и на его месте возник "Тезей". А рядом — три обычных корабля, но с высокими трубами между мачтами. Всем было ясно — пожаловал тринидадский флот. Ведь не сама же по себе тринидадская армия на острове появилась. Железный корабль остался на внешнем рейде, а остальные, обменявшись салютом с фортом, вошли в бухту и стали на якорь, причем корабли маневрировали в проливе и в бухте с необычайной легкостью… И ни один из них не нес парусов на мачтах! То, что такое возможно, жители Виллемстада уже знали, но вот своими глазами видели это впервые. До сих пор корабли Тринидада не удостаивали своим посещением Кюрасао. Само собой разумеется, на берегу сразу же собралась толпа зевак. Всех интересовало — а что же будет дальше? Но дальше ничего необычного не последовало. Вошедшие корабли спустили шлюпки и занялись погрузкой десанта на борт. Все делалось быстро, четко и без суеты. Удивление пробежало по толпе, когда на берегу появилась артиллерийская батарея. Сам способ буксировки орудий не удивлял, лошади сейчас применялись во всех армиях мира. Но вот сами орудия… Такого на Кюрасао еще не видели. В необычных пушках поражало все. И очень длинный ствол, и металлический щит, полностью закрывающий канониров от огня противника, и необычно широкие колеса, покрытые каким-то черным веществом. Определить калибр было невозможно — канониры заранее надели матерчатые чехлы на стволы. Причем как со стороны дула, так и с казенной части. И что скрывалось под ними, неизвестно. Во всяком случае, офицеры гарнизона, прибывшие специально, чтобы поближе рассмотреть оружие тринидадцев, так ничего и не поняли. Но конечно гвоздем программы было появление БМП. Урча двигателем, машина выбралась на пологий берег несколько в стороне от порта, а затем вошла в воду и как ни в чем не бывало продолжила движение по водной глади бухты. У всех, кто это видел, вырвался возглас удивления и восхищения. Отовсюду слышались реплики.

— И как эта штука сама по земле ездит, да еще и по воде плавает?!

— Так у тринидадцев разных диковин много. Мы обо всех и не знаем.

— А тут точно колдовства нет?

— Хе-хе, а даже если и есть? Пусть паписты желчью исходят. А если серьезно, то тринидадцы говорят, что тогда получается и ветряная мельница — колдовство.

— Ну, ты загнул! То мельница, ее ветер крутит.

— А здесь тоже что-то крутит. Механизма называется!

— И с ними кто-то тут собирался воевать?!

— Тут как раз никто и не собирался. Это придурки с Ямайки попробовали. В результате Ямайку потеряли.

— Да им, похоже, без разницы. Ведь у них как говорят? У короля много!

— Ха-ха-ха!!!

— Так может опять полезут? Еще что-нибудь потеряют. Эх, мало мы им тогда на Темзе вломили…

— А что же "старые" "новым" сразу не вломили, как следует?

— "Старые" "новым" сдаться по хорошему предложили, а "новые" опять сбежали. Сначала с Тринидада, а теперь и отсюда, как жареным запахло. Видно боятся со "старыми" воевать, вот ночью и сбежали.

— И чего они не поделили? Ведь если бы договориись между собой, всех бы тут могли к ногтю прижать.

— Так "старые" и хотели сначала договориться! Ведь у них в том мире между их странами война шла. А здесь — за кого воевать?! Вот "старые" и предложили заключить мир. А "новые" не захотели. За что и получили.

— Интересно, а куда они сбежали?

— А какая разница, все равно далеко не убегут. Сдается мне, что "старые" сейчас за "новыми" в погоню отправятся и больше никаких предложений делать не будут.

— Но как же они их найдут? Ведь "новые" еще ночью удрали!

— А дьявол их знает, как! На Кюрасао нашли? Нашли. Причем очень быстро нашли. Вот и сейчас быстро найдут, помяни мое слово…

Пока шла погрузка десанта на корабли, Леонид решил заняться политикой. Дождавшись, когда БМП своим ходом доберется до "Тезея", стоявшего на рейде и будет поднята краном на палубу, спустился в моторную шлюпку и отправился на берег. Пока шлюпка быстро шла по проливу, ведущему в бухту, с интересом рассматривал окружающий пейзаж. Что ни говори, но появление "Тезея" в этом мире дало толчок в развитии всего, что находилось поблизости. Если в прошлой истории в это время Виллемстад представлял из себя обычное колониальное захолустье, то теперь на берегу бухты раскинулся богатый европейский город, своей архитектурой очень напоминающий Амстердам, или Роттердам. А ведь времени то с момента их появления прошло всего ничего — без малого два года. И что же тут будет дальше? Если, конечно, удастся сохранить такие темпы развития и свое незыблемое положение в существующем мироустройстве. Как говорится, господь создал всех людей равными. Но некоторых — равнее…

На причале порта поджидал Ковальчук, уже предупрежденный по рации о визите начальства и о том, что ему тоже придется принять участие в "визите дружбы". Особого энтузиазма у него эта перспектива не вызывала, но куда деваться. Политика — дело тонкое. А сейчас наступил критический момент в отношениях пришельцев и голландцев. И надо разрулить его, пока критический момент не вырос в настоящий конфликт. На радость англичанам, испанцам и всем прочим. Здесь, в Новом Свете, все воюют со всеми. И что там творится в данный момент по другую сторону Атлантики в Европе, никого не интересует…

Выбравшись на причал, Леонид мельком глянул на идущую полным ходом погрузку десанта, и остался доволен. Ковальчук доложил о выполнении задания и поитересовался составом делегации, а также необходимым количеством охраны. Леонид усмехнулся.

— В составе делегации нас двоих хватит, и возьмем кого-нибудь из наших, хорошо знающего голландский. Только не Чингачгука. Он у нас Питер ван Дейк, вот пусть им и остается. Нельзя его раскрывать, вдруг сюда еще не раз придется заглянуть. И не из "летучих мышей", а то господина губернатора от одного их вида кондрашка хватит.

— Тогда майор Мендоса, командир второго батальона. Он хорошо знает голландский.

— Добро. Одного взвода морпехов хватит в качестве охраны. Только придать ему пару пулеметных расчетов с ПКМ. В случае чего, они самых борзых быстро на место поставят…

Вызванный по рации майор Мендоса быстро явился на причал и доложил о прибытии, все еще не до конца осознавая случившееся. Мог ли он раньше, простой сержант испанской пехоты из захолустного тринидадского гарнизона, думать о подобном?! Сначала Ямайка, теперь Кюрасао. Что на очереди? Перед глазами бывших испанских солдат творилась История, и ни Мендоса, ни его прежние сослуживцы ни разу не пожалели, что присягнули на верность Русской Америке. Все это читалось на лице майора, как на странице открытой книги, и Леонид улыбнулся.

— Впечатляет размах операции, сеньор Мендоса?

— Да, Ваше превосходительство! Ведь раньше мы о таком даже мечтать не могли!

— То ли еще будет. Чувствую, что эта десантная операция далеко не последняя. Уж очень многим мы мешаем. Не жалеете, что пошли к нам на службу?

— Нисколько, Ваше превосходительство! Готов выполнить любой приказ!

— Приказ будет такой. Возьмите один взвод морских пехотинцев и два пулемета ПКМ. С МГ-69 не связывайтесь, уж очень они тяжелые. Выступаем пешим порядком в город, нанесем визит губернатору. Вы нам нужны в качестве переводчика с голландского. Погрузку десанта не прекращаем, но пока мы не вернемся, одну роту со всеми МГ-69 держать на причале в порту, заняв круговую оборону. Не доверяю я голландцам. Задача ясна?

— Так точно! Осмелюсь спросить, Ваше превосходительство. Разве Вы собираетесь идти пешком?

— Да, а что?

— В таких случаях принято прибыть верхом, или в карете.

— Да где же ее взять-то?!

— Сейчас найдем у голландцев!

— Ну, давайте… Вы местные порядки лучше знаете…

Майор Мендоса исчез, но вскоре появился с транспортом. На карету изделие местного "автопрома" было мало похоже, больше напоминая махновскую тачанку, но для Виллемстада и такое сойдет. Делегация заняла места в "карете", и "водитель кобылы" из голландцев неторопливо направился к губернаторской резиденции, которая находилась не так уж и далеко. Но протокол встречи обязывает прибыть в "карете". Вот и не надо его нарушать. Следом шел взвод морских пехотинцев, с интересом поглядывая по сторонам, а на них самих с огромным удивлением глазели городские обыватели. Что и говоорить, зрелище было очень необычное. В отличие от армий XVII века с их пестрыми мундирами, все морпехи были одеты в тропический камуфляж. Вместо привычного тяжелого мущкета с толстым стволом — длинное ружье небольшого калибра. Ни у кого также нет пистолетов, заткнутых за пояс и щпаг, или сабель. Вместо этого кожаная кобура на ремне и солидных размеров нож в ножнах. Также необычно выглядели бронежилеты, совершенно не похожие на привычные всем кирасы. И еще больше удивляло городских жителей, что среди тринидадских военных невозможно было определить, кто есть кто. И солдаты, идущие в строю, и офицеры, едущие в "карете", были одеты одинаково. Во всяком случае, с первого взгляда никаких отличий не заметно. Как это было не похоже на современных офицеров, зачастую напоминающих павлинов.

Когда процессия добралась до резиденции губернатора, здесь ее уже ждали. Посыльные предупредили заранее. Прибывших встретил дворецкий и доложил, что его превосходительство, губернатор острова Кюрасао, их ждет.

Оставив охрану снаружи, Леонид в сопровождении Ковальчука и Мендосы вошел в дом, с интересом поглядывая по сторонам. О действующем губернаторе Кюрасао — служащем Голландской Вест-Индской Компании Корнелиусе де Варде было известно немного. История уже разительно изменилась и в Новом Свете на многих ключевых постах находились совсем другие люди, поэтому исторические материалы не давали достоверной картины. Де Вард сменил прежнего губернатора недавно, всего пять месяцев назад. В результате очередных подковерных интриг между большими боссами в Голландии, в Новом Свете произошел ряд перестановок, вот и прислали сюда эту "темную лошадку", в исторических документах не значущуюся. Но по имеющимся сведениям новый губернатор умен, энергичен и своего не упустит. Вот на этом и можно сыграть, чтобы замять инцидент.

Войдя в просторный зал, дворецкий доложил о прибытии делегации Тринидада и вышел, повинуясь знаку сидящего за столом человека, с интересом рассматривающего гостей. Губернатор был еще довольно молод, очевидно выдвинулся на волне тринидадских событий. И судя по тому, что его направили сюда, руководство Вест-Индской Компании ему доверяет и имеет определенные виды на Кюрасао, как на ближайший голландский форпост возле Тринидада. Поскольку Тобаго для голландцев потерян, превратившись де-юре в непонятно что, а де-факто в полностью подконтрольную Тринидаду территорию.

Леонид поздоровался и представился на испанском. Майор Мендоса тут же перевел на голландский, но как оказалось, губернатор прекрасно владел испанским языком и помощь переводчика не требовалась. Поздоровавшись и предложив гостям сесть, он поинтересовался.

— Честно говоря, сеньоры, не ожидал такого сюрприза. Не могли бы вы объяснить, что все это значит? Сначала мне доложили о высадке десанта тринидадской армии и я уже подумал, что Тринидад начал войну против Соединенных Провинций. Но вскоре пришел новый доклад, что на войну это нисколько не похоже. Сеньор Кортес, чем мы так прогневили Тринидад, что Вы явились сюда во главе целой эскадры и высадили десант, фактически захвативший остров?

— Я уже говорил Вашим людям, сеньор де Вард, о причинах, вынудивших нас это сделать. Наши враги, которые напали на нас еще в том мире, пришли сюда следом за нами. Почему так получилось, мы не знаем. Очевидно Господь решил, что так будет лучше. И дабы мы снова не сцепились друг с другом, дал и им и нам время подумать, чтобы прекратить эту никому не нужную вражду. Мы сразу же предложили мир нашим недавним врагам, но они этого не захотели и потребовали от нас сдаться им на милость. Когда же мы отказались, они напали на нас снова. В итоге потеряли более половины своих людей, а оставшиеся были вынуждены бежать с Тринидада. Сами понимаете, что простить такое мы не можем. Нам оказалось тесно в этом мире, поэтому мы уничтожим своих врагов, чего бы нам это не стоило. Мы нашли их на Кюрасао. Они не захотели принять боя и снова сбежали. Поэтому мы пойдем за ними следом, и все равно найдем и уничтожим, пусть для этого придется отправиться хоть на край земли. Подобное мы не прощаем никому. От себя лично я приношу извинения за беспокойство и надеюсь, что этот инцидент не отразится на наших добрых отношениях. А также мне хотелось бы закупить продовольствие для всей нашей экспедиции.

— Вот оно что… Тогда все понятно, сеньор Кортес. Действительно, подобные вещи спускать нельзя, здесь я с Вами полностью согласен. Мне ваши противники преподнесли совсем другую версию событий. Но слава Господу, они вовремя убрались отсюда. А то, мне страшно подумать, что бы тут началось, если два Железных корабля из другого мира устроили бой друг с другом… Я принимаю Ваши извинения, сеньор Кортес, и также надеюсь, что это досадное недоразумение не отразится на нашей дружбе. Поверьте, меньше всего бы мне хотелось поссориться с Тринидадом. И если мы решили считать инцидент исчерпаным, может быть отметим это событие, а заодно обговорим вторую часть Вашего предложения — о поставках провизии?

Возражений не последовало, и две высокие договаривающиеся стороны перешли к обсуждению чисто коммерческих вопросов, совмещая приятное с полезным. Покидали особняк губернатора спустя три часа, очень довольные друг другом. Губернатор заверил, что в Виллемстаде всегда будут рады дорогим гостям с Тринидада, а это досадное недоразумение пусть останется в прошлом.

Дорога обратно не заняла много времени. Добравшись до порта, Мендоса занялся эвакуацией оставшегося десанта, а Ковальчука Леонид отвел в сторону.

— Ничего странного не показалось?

— Показалось. Уж очень быстро он в сторону ушел от вопроса о нашем появлении. Сразу хвостом завилял и предложил заняться коммерцией. И о немцах говорить не хотел, сразу же старался перевести разговор на другую тему. На дурака вроде не похож. Неужели так сильно испугался, что мы весь Виллемстад на уши поставим?

— Значит, мне тоже не показалось… Не знаю, в чем дело. Может губер какую-то свою игру за спиной Компании затеял, а мы ему помешали?

— Но какую? Ведь от хороших отношений с нами ему огромная выгода.

— Так может не в нас дело… Скоро третья англо-голландская война начнется, и первые признаки будущего конфликта уже появились. Может тут собака зарыта? Ладно, что гадать. Поживем — увидим…

Прибыв на "Тезей", Леонил первым делом вызвал "Беркут" и поинтересовался, как там дела с их подопечным? Ответ обнадежил — ползет потихоньку. Часто останавливается, потом снова дает ход. Идет зигзагами, видно управляться машинами у немцев не очень получается. Но с намеченного пути не сворачивает, направляется в Венесуэльский залив. Если сохранит такой темп движения, то к ночи должен быть на месте. Дав указания сопровождать крейсер дальше, не допуская визуального обнаружения, Леонид дал отбой и хотел пойти в каюту отдохнуть. Эскадра простоит на рейде Виллемстада еще как минимум часов шесть, пока на нее доставят заказанное продовольствие. Но неожиданно раздался вызов из Форта Росс и он узнал голос Карпова. Поинтересовавшись ситуацией, Карпов выдал последние новости.

— Мой команданте, что хочешь делай, но проблему с этим немецким корытом надо срочно решать. Не получится захватить в ближайшее время — топи к едреней фене! Но желательно, чтобы об этом узнало как можно больше народу.

— А что случилось?

— Тут у нас подозрительные шевеления начались. И самое неприятное — о визите немцев к нам и о том, как он закончился, уже знают не только на Тобаго, но и на Барбадосе. Не удивлюсь, если эта информация сейчас спешно направляется в Мехико, в Лиму и в Европу. И помешать этому мы никак не можем.

— Но как же они так быстро пронюхали?

— Грузовая мелочь между Фортом Росс и Якобштадтом каждый день бегает. Плюс испанских купцов на Тринидаде полно. Всем рот не заткнешь. А в Якобштадте кого только нет. Не забывай, что это за гадюшник.

— Ну, обрадовал… Только-только начало все хорошо складываться… Значит топить и без разговоров? Неужели, все так серьезно?

— Очень серьезно, Петрович. Если сейчас выпустим ситуацию из под контроля, то многие гниды зашевелятся. И можем получить настоящую антитринидадскую коалицию. Тебе там с парохода не видно, а я тут сижу и вся информация ко мне стекается.

— Убедил. Если вопрос стоит так, то конечно, лучше сохранить свои позиции в этом мире, чем рисковать получить массу проблем… Большая политика, чтоб ее… Хоть и дворового масштаба… Сколько у нас времени на решение вопроса?

— Две недели — максимум.

— Понятно. Значит работаем… Эх, жалко… Такая цацка пропадет…

Глава 11

О благотворном влиянии гигиены на здоровье, или "Ну кто тянул за язык?!"

Венесуэльский залив напоминает большую изогнутую подкову, глубоко вдающуюся в сушу американского материка на территории Венесуэлы. В южной его части находится озеро Маракайбо, соединяющееся с морем узким и мелководным проливом, на берегу которого стоит форт Ла-Барра, охраняющий вход. Еще дальше, за проливом, на берегу озера расположен одноименный испанский город Маракайбо, где в 1666 году вволю "повеселились" французские флибустьеры во главе с Франсуа Олоне. Самый последний и самый крупный успех пиратов Карибского моря. Следующее нападение на Маракайбо, которое должны были совершить английские пираты под руководством Генри Моргана в 1669 году, не состоялось. Потому, что в 1668 году в этом мире появился "Тезей", резко поменяв ход истории и нарушив всю хронологическую цепочку событий, которые должны были произойти в Новом Свете. А вслед за "Тезеем" на просторы Карибского моря вышел "Песец", и вот тут ко всем пиратам "пришел песец". Независимо от их национальности. Но это, как говорится, лирика. В настоящий момент Маракайбо уже полностью оправился от разграбления бандой Олоне и богател на торговле с Тринидадом так же, как и все прочие близлежащие испанские города. Ничто не предвещало очередных потрясений, как неожиданно по городу пронесся слух — в заливе появился огромный корабль, идущий без парусов! Причем это не "Тезей" с Тринидада, который все уже хорошо знали благодаря рисункам, распространившимся по всем городам Нового Света. Неизвестный корабль видела команда грузовой пинассы, направляющейся в Маракайбо. А врать все одинаково они не могли. Причем шел неизвестный корабль как-то странно — зигзагами, не очень быстро, и сильно при этом дымил. Именно это навело жителей Маракайбо на верные мысли — корабль поврежден. И скорее всего, следует в Маракайбо, чтобы провести ремонт в спокойной обстановке. А если так…

Можно как минимум попытаться наладить торговлю. Что-то этим пришельцам все равно потребуется. А можно… В конце концов, если Господь допускал, что даже англичане — нечестивцы и еретики занимались грабежом, то добрым католикам испанцам это тем более не возбраняется. Но сначала надо все выяснить, что к чему. А то не получилось бы, как у адмирала Эспиносы. Когда один единственный "Песец" в пух и прах разнес его армаду. А тут явно что-то более серьезное, чем "Песец". Французы от "Тезея" в заливе Париа тоже неслабо огребли. И все закончилось для них более-менее благополучно только потому, что пришельцы на "Тезее" не захотели раздувать конфликт, превращая его в полномасштабную войну. Поэтому дозорные на стенах форта Ла-Барра внимательно оглядывали горизонт в поисках странного корабля, но… Он почему-то так и не появился. Хотя идти ему, кроме как в Маракайбо, если он зашел в Венесуэльский залив, было просто некуда. Тем не менее, кроме обычных парусников и рыбацких лодок в пределах видимости более ничего не было. Прождав до вечера и поняв, что корабль либо утонул, либо стал на якорь в безлюдном месте, не желая афишировать свое присутствие, городской алькальд дал распоряжение командиру фрегата "Сан Аугустин" взять на борт две сотни солдат и священника, знающего основные европейские языки, и с рассветом выйти в море, чтобы поискать пропажу. В конце концов, Венесуэльский залив размером все же гораздо меньше, чем Карибское море, и осмотреть его не так уж сложно. Вдали от берега неизвестный корабль становиться на якорь не будет, и следуя по заливу в пределах видимости берега, "Сан Аугустин" рано, или поздно, все равно обнаружит неизвестного пришельца. Если он вообще там есть.

Именно об этом и размышлял с самого утра Хуан Франсиско Саэнс — командир "Сан Аугустина". Не то, чтобы полученное задание вызывало у него большое недовольство — нет, он и сам понимал его необходимость, но во первых, он особо не верил в сам факт появления этого корабля считая, что морячки на пинассе, осуществляющей каботажные перевозки вдоль исранского побережья, просто хватили лишнего. А во вторых понимал, что если это окажется правдой, то успех мероприятия зависит исключительно от доброжелательности незваных гостей. Дон Хуан хоть и прибыл в Новый Свет из Кадиса всего лишь месяц назад, но уже наслушался от старожилов разных историй о тринидадских пришельцах, где зачастую невозможно было отличить правду от вымысла. И пусть даже эти байки были враньем более, чем на три четверти, никто не сомневался в том, что пришельцы обладают силой, достаточной для отваживания всех любителей легкой поживы. И благополучие близлежащих к Тринидаду испанских земель находится в прямой зависимости от добрых отношений с пришельцами. Чем грозит ухудшение этих отношений, очень красноречиво говорила судьба карательной экспедиции адмирала Эспиносы, отправившейся на Тринидад в прошлом году, но до Тринидада так и не добравшейся.

Впрочем, Хуан Франсиско Саэнс, еще не очень хорошо разбирающийся в местных реалиях, не особо верил в эти рассказы, а считал все предыдущие провалы попыток расправиться с пришельцами банальным головотяпством и недооценкой противника на всех уровнях. От вице-короля до простого солдата. И при правильном подходе к делу вполне можно было бы одолеть этих неизвестно откуда взявшихся авантюристов, фактически захвативших Тринидад. Особенно в первое время, когда они еще не создали свою армию из местных дикарей и не переманили на свою сторону многих испанцев. А так, что сделано — то сделано. Тринидадские пришельцы победили не тем, что периодически разносили в пух и прах всех, кто хотел их уничтожить. А тем, что сделали поддержание хороших отношений с ними очень в ы г о д н ы м для испанцев, проживающих в Новом Свете. Причем именно в Новом Свете. На проблемы Торговой Палаты в Севилье, фактически заправляющей всей торговлей с Новым Светом, пришельцам совершенно наплевать. Испанцам в Новом Свете — тоже. Можно сказать, что здешние испанцы и тринидадские пришельцы нашли друг друга и их интересы, как ни странно, полностью совпадают. И вот с этим уже ничего не поделаешь. Глава пришельцев адмирал Леонардо Кортес оказался не только хорошим флотоводцем, но и умным политиком…

А вот с этим новым кораблем ничего не ясно. Если он вообще существует и команде пинассы не померещилось по пьянке. Может быть, они там и чертей по палубе гоняли? Ладно, в конце концов, это не его дело. Ему поручено осмотреть Венесуэльский залив и он его осмотрит. И если ничего не найдет, то со спокойной совестью доложит об этом и забудет. Хвала Господу, что его не заставили обшаривать все Карибское море…

— Неизвестный корабль справа по носу!!!

Крик впередсмотрящего с фор-марса оторвал от размышлений. Все, кто был на палубе, стали смотреть в указанном направлении, но пока что ничего не могли разобрать. Вахтенный офицер потребовал уточнить, что конкретно видно, и получил неожиданный ответ.

— Не знаю, сеньор лейтенант! Я такого никогда не видел! Что-то очень большое стоит неподалеку от берега. И с него дым идет, вон туда смотрите!

Лишь благодаря указанному ориентиру, который сначала приняли за пожар на берегу, действительно удалось рассмотреть что-то явно искусственного происхождения. "Сан Аугустин" следовал вдоль берега, не слишком к нему приближаясь, а лишь держа его в пределах видимости, чтобы просматривать наиболее широкое пространство, поэтому подвернул в сторону обнаруженного объекта. И очень скоро все убедились, что моряки с каботажной пинассы не соврали. Перед ними было нечто, совершенно не похожее на корабль в привычном понимании. Но в то же время, несомненно, являющееся кораблем, стоящим на якоре. Длинный узкий корпус серого цвета с двумя тонкими небольшими мачтами и четырьмя трубами, из одной из которых шел дым, просто не мог быть ничем иным, как кораблем из другого мира. Командир и офицеры в подзорные трубы пытались рассмотреть получше свою находку. На неизвестном корабле, скорее всего, тоже заметили "Сан Аугустин", но никаких враждебных намерений не проявляли. Именно поэтому Саэнс отклонил предложение своего старшего офицера лейтенанта Диаса приготовить корабль к бою.

— Не будем накалять обстановку. Пришельцы ведут себя миролюбиво, вот и не надо их провоцировать. Если те рассказы, что мы слышали о "Тезее", верны, то этот корабль шутя расправится с нами. Ведь он явно из тех же краев, что и "Тезей", хоть и не похож на него.

— Но почему же он тогда не пошел на Тринидад, сеньор капитан? А спрятался в этой дыре подальше от всех? Ведь если бы не прятался, то скорее всего пошел бы в Маракайбо.

— В Маракайбо он мог бы не пройти через пролив. Оцените размеры корабля, осадка у него должна быть приличная… Хотя, все возможно. В любом случае, сейчас мы это выясним.

— Но как?!

— Очень просто. Станем на якорь неподалеку, спустим шлюпку и отправимся в гости. Поскольку, находясь на палубе "Сан Аугустина", мы ничего не узнаем…

"Сан Аугустин" подошел ближе и стал на якорь в четырех кабельтовых от неизвестного корабля. Вся команда высыпала наверх и теперь вовсю разглядывала удивительное чудо. На другом корабле тоже поглядывали на фрегат, но без особого энтузиазма. Матросы были чем-то заняты на палубе и их работа явно не располагала к созерцанию окружающего пейзажа. Хотя несколько человек на палубе и на надстройках внимательно наблюдали за происходящим. Поняв, что тянуть дальше нет смысла, Саэнс дал команду спустить шлюпку.

С каждым взмахом весел, приближающих его к чужому кораблю, Саэнс понимал, что стал свидетелем очередного Чуда, сотворенного Господом. А может, дьяволом. Но тем не менее, Чудо было перед ним и никуда не исчезало. По мере приближения удалось хорошо рассмотреть неизвестный корабль и Саэнс понял, что по своим размерам он как бы не превосходит "Тезей". Хоть сам "Тезей" он лично и не видел, но видел его на рисунках, причем на фоне других кораблей, дающих возможность сравнить их по величине. Вскоре шлюпка оказалась под бортом неизвестного корабля, и сразу же стало ясно, что он целиком сделан из железа. Сверху на прибывших смотрели несколько человек, но признаков враждебности не проявляли. Саэнс приподнял шляпу и поздоровался на испанском.

— Добрый день, сеньоры! Я — капитан фрегата "Сан Аугустин" Его Католического Величества короля Испании, Хуан Франсиско Саэнс. Мы пришли с миром и хотели бы подняться к вам на борт!

Никакой реакции не последовало. Моряки на палубе железного корабля перебросились друг с другом на незнакомом языке и Саэнс понял, что они не понимают по-испански. После этого повторил ту же фразу на французском и на английском, после чего ему ответили.

— Добрый день, сэр! Мы рады видеть гостей. Сейчас подадут трап, добро пожаловать на борт!

Оказавшись на палубе, Саэнс с интересом огляделся. Абсолютно все было незнакомым. Перед ним стояли шесть человек, явно офицеров, так как их одежда резко отличалась от одежды матросов, работающих на палубе, хотя и у тех и у других она была в высшей степени необычна. Саэнс поклонился и поздоровался со всеми присутсвующими.

— Добрый день, господа! Я — капитан фрегата "Сан Аугустин", а это мои спутники. Лейтенант Мартинес — мой помощник, капитан Герреро — командир отряда морской пехоты, и отец Фернандо — представитель Святой Церкви. Мы шли мимо и увидели настоящее чудо — еще один Железный корабль! Но откуда вы пришли?

— Добрый день, господин капитан, добрый день, сеньоры! Я — обер-лейтенант Борне, а это — крейсер Кайзерлихмарине "Карлсруэ"…

Представив остальных офицеров, обер-лейтенант Борне предложил дорогим гостям пройти в кают-компанию, где и продолжить беседу.

Пока шли по внутренним помещения корабля, Саэнс не переставал удивляться. С одной стороны — идеальный порядок и чистота. А с другой — буквально таки спартанская обстановка, без всяких излишеств и украшений. И вокруг — железо, железо, железо… Но больше всего удивляли испанцев необычные фонари в коридорах, светящие каким-то нестественным светом. Сама же кают-компания, куда их привели, оказалась довольно просторным и гораздо более уютным помещением. Как оказалось, стол был уже накрыт и гостеприимные хозяева предложили поднять первый тост за германо-испанскую дружбу. На вопрос Саэнса, является ли команда "Карлсруэ" соотечественниками команды "Тезея", обер-лейтенант Борне очень удивился и переспросил.

— Господин капитан, какой "Тезей"? Здесь есть еще кто-то из нашего мира? Мы оказались тут совсем недавно по воле Господа, и пока еще не знаем всех здешних реалий. Не могли бы Вы рассказать нам подробнее?

Поскольку Саэнс тоже прибыл в Новый Свет недавно, и мог говорить лишь с чужих слов, роль рассказчика взял на себя отец Фернандо, побывавший до этого на Тринидаде и лично видевший как "Тезей" — корабль из другого мира, так и пришельцев. И даже разговаривавший с некоторыми из них. Хорошо, что догадались захватить с собой рисунки, на которых были изображены тринидадские пришельцы со своими кораблем. Хозяева очень заинтересовались рисунками и буквально засыпали отца Фернандо вопросами. Сами поведали, что оказались здесь всего неделю назад и толком еще ничего не знают. Сообщили много интересного о своем мире, но на предложение посетить Маракайбо вежливо отказались. "Карлсруэ" не сможет пройти через узкий мелководный пролив, а они сейчас направляются в Веракрус, чтобы наладить добрые отношения с вице-королем Новой Испании. Сюда зашли просто для небольшого ремонта, чтобы провести его в спокойной обстановке. Очень скоро дружеская беседа переросла в обычную пьянку с чревоугодием, где хозяева зорко следили, чтобы бокалы гостей не пустовали.

Расстались весьма довольные друг другом. Лейтенант Мартинес и капитан Герреро вообще еле переставляли ноги, отец Фернандо был не лучше и всячески благословлял гостеприимных хозяев, лишь Саэнс оставался более-менее адекватным. Как оказалось, о матросах в шлюпке, что их ожидала все это время, тоже не забыли и организовали им угощение прямо на месте. Кое как спустившись в шлюпку, Саэнс дал команду возвращаться на фрегат. Оказалось, что не такие уж и страшные эти залетные пришельцы. И если наладить с ними хорошие отношения, то… Много что можно сделать. И как оказалось, они тоже не любят французов и англичан…

Добравшись до "Сан Аугустина", Саэнс сразу же отправился к себе в каюту. После такого визита и отдохнуть не грех. Но был самым бесцеремонным образом потревожен отцом Фернандо, вежливо, но настойчиво потребовавшим аудиенции. Капитан был очень недоволен.

— Отец Фернандо, неужели у Вас что-то такое срочное, что это нельзя отложить на потом?

— Увы, нельзя, сын мой.

Вид и тон священника, который неожиданно протрезвел, смутили Саэнса. Поняв, что его не стали бы беспокоить по пустякам, согласился.

— Хорошо, присаживайтесь. Что случилось?

— Случилось то, что нас попытались провести, как детей. И если бы не моя наблюдательность, то этим проходимцам вполне бы это удалось. Ведь Вы ничего не заметили? О Мартинесе и Герреро я вообще молчу. Они как дорвались до дармовой выпивки и угощения, так их больше ничего не интересовало.

— Нет, я ничего не заметил… А что такое?

— Начнем с того, что я сразу узнал язык, на котором говорит команда "Карлсруэ". Это одно из германских наречий. Поэтому не стал показывать свое знание языка пришельцев в надежде на то, что они сболтнут что-нибудь лишнее в моем присутсвии, и общался с ними исключительно на английском. И оказался прав. Они соврали нам о своем появлении в нашем мире.

— Вот как?! А как же Вы это выяснили?

— Когда мы уже порядочно выпили, и языки у всех развязались, я тоже изображал сильно захмелевшее состояние. И те, что сидели рядом со мной, разговаривали друг с другом на своем языке, совершенно не обращая на меня внимания. Хоть и негромко, но я все слышал.

— И о чем же они говорили?

— Постараюсь воспроизвести их диалог в лицах:

…

— Майн Гот, как от них воняет…

— И не говори. Как только русские смогли прожить с такими свиньями почти два года бок о бок на Тринидаде?

— Так у русских с этим как раз таки все нормально, если верить нашим, кого они отпустили. Русские все же смогли привить этим свиньям правила гигиены. И это — дворяне, аристократия Европы?! Аристократия помойки, черт бы их побрал… Но на Тринидаде все по-другому. Во всяком случае, все туземцы и испанцы, с которыми наши общались, выглядели вполне цивилизованными людьми и не "благоухали". Ты представляешь, что сделали русские в первую очередь после того, как разгромили десант и взяли в плен его остатки?

— Что?

— Повели всех в баню и накормили! Причем накормили так, что по отзывам матросов, у нас на корабле подобная кормежка им даже и не снилась! Ейнринг это тоже подтвердил. И кормили так все время, пока они находились в плену у русских.

— Да-а… Кто бы мог подумать… Мы сами, собственными стараниями, нажили себе могущественного врага. А ведь можно было этого избежать, согласившись на их предложение заключить мир. Нашли бы потом способ от них избавиться…

…

— Вот так-то, сын мой. Нам рассказали то, что хотели рассказать, а не то, что случилось на самом деле. Но нам известно, что пришельцы, появившиеся на Тринидаде в январе 1668 года, называют себя русскими. Сложите это с тем, что я только что сообщил. Вспомните версию событий, изложенную тринидадскими пришельцами. Они попали сюда во время боя с военным кораблем противника. Очень похоже, что "Карлсруэ" этот корабль и есть. И он уже успел побывать на Тринидаде. Пришельцы, которые русские, сделали предложение германским пришельцам заключить мир, но те отказались и высадили десант на Тринидад. Который русские частью перебили, частью взяли в плен. И по всему выходит, что германцам пришлось отступить, бросив своих людей. Но русские почему-то отпустили часть пленных. Почему — не знаю. Возможно, не теряют надежды закончить дело миром, так как воевать с таким противником им очень невыгодно. Гораздо выгоднее договориться друг с другом, и тогда русские и германцы, объединившись, могут подмять под себя всех. Во всяком случае, в Новом Свете. Также обратите внимание на то, что "Карлсруэ" имеет свежие повреждения. На палубе у него собирают какую-то конструкцию из дерева, хотя весь корабль сделан из железа. О чем это говорит? Да о том, что корабль пострадал в бою возле Тринидада, и отремонтировать его привычным германцам способом — с применением железа, невозможно.

— Проклятье!!! Но зачем им это надо?! Чего они хотят добиться своим враньем?! Ведь рано, или поздно, это все равно выяснится!

— Думаю, они скрывают факт боя возле Тринидада, чтобы мы не узнали об их поражении. И о том, что их вынудили спасаться бегством. А это значит, что тринидадские пришельцы — единственная сила, которой они всерьез опасаются. Плюс не хотят афишировать повреждения своего корабля. Из всего этого можно сделать вывод, что ни в какой Веракрус германцы не пойдут. Скорее всего, они вообще не станут задерживаться в Карибском море, а постараются уйти подальше от Тринидада, где русские до них не доберутся. Вернее, махнут на них рукой и не станут добираться.

— Но куда же они могут пойти?

— Увы, это ведомо лишь Господу и самим германцам.

— Понятно… Благодарю Вас, отец Фернандо. Вы мне очень помогли.

— Это мой долг. Не смею больше Вас отвлекать. Если Вам еще что-то понадобится, я всегда рад помочь.

С этими словами отец Фернандо покинул командирскую каюту, оставив Саэнса переваривать информацию. Он не стал говорить ему в с е, что услышал. В данный момент в этом просто не было необходимости. И надо сначала самому во всем разобраться. Священник вспоминал все детали разговора своих соседей за столом…

— … Но кто же мог подумать, что этот "Тезей" не из нашего времени?! Неудивительно, что русские сначала угробили десант, а потом устроили спектакль с рулем и пробоинами в днище. Хотя получается, запросто могли нас утопить еще возле Кюрасао. Но почему-то не захотели. Даже не представляю, какое у них оружие.

— А что тут непонятного? Им "Карлсруэ" нужен, причем желательно в целом виде, вот они его особо и не портят. Видно, все же не теряют надежды наложить на него свою лапу. А мы так, в качестве бесплатного приложения. Вот уж не думал, что придется воевать с потомками. И оказывается, что мы проиграли войну в восемнадцатом году… Проклятые лимонники!!! Они заварили эту кашу, а мы и русские как бараны пошли у них на поводу! Но это точно не блеф?

— Не думаю. Ейнринг привез с собой в числе прочего и копию моего дневника, который я веду с первого дня прихода на корабль. Оказывается, мой дневник был переведен на несколько языков и издан в разных странах после войны. У русских был только русскоязычный вариант, но они специально для нас перевели его на немецкий. И ты представляешь, если не брать в расчет шероховатости двойного перевода с немецкого на русский и обратно, то текст практически идентичен с тем, что находится сейчас у меня! Разумеется до того момента, как мы впервые встретили "Тезей" в нашем времени неподалеку от Тринидада. А ведь я н и к о м у не показывал свой дневник! Как о нем могли узнать русские? Да и еще есть кое какие детали, которые знать просто невозможно, если они наши современники. Но вот если наши потомки, и нас разделяет почти сотня лет, то это все объясняет…

Хуан Франсиско Саэнс был в ярости, и когда за отцом Фернандо закрылась дверь каюты, дал волю чувствам. Никогда его еще так не оскорбляли. Если бы презренные германцы, посмевшие сказать такое, были рядом, то он убил бы их на месте и не обременял себя дуэльным кодексом. Поскольку дворянин не способен нанести такое оскорбление испанскому дворянину, а быдло — оно и есть быдло, неважно из какого оно мира. Выплеснув гнев, командир фрегата несколько поостыл и стал думать, как же покарать презренных еретиков. Вступать в открытый бой с германцами нечего было и думать, их корабль разнесет "Сан Аугустин" на дрова за несколько минут. Хоть ярость и кипела в Саэнсе, но не затмевала ему разум и недопустимость прямого столкновения он четко осознавал. Поэтому, остается дождаться ночи, и если германцы никуда не уйдут, то спустить шлюпки на воду, посадить в них солдат и постараться осторожно подойти к кораблю противника со стороны суши, так на фоне темного берега шлюпки не будут видны до самого последнего момента. А там — скоротечный абордаж и эти нечестивцы сполна заплатят за свои слова. Будучи на корабле германцев, он обратил внимание на удивительную малочисленность его команды и на то, что никто не носит с собой оружие. Ни матросы, ни офицеры. А в абордажном бою, когда испанская пехота ворвется на палубу, пушки этим проходимцам уже ничем не помогут. Скорее всего, часовые с ружьями на палубе будут. И возможно даже успеют поднять тревогу. Но во первых, несколько выстрелов по шлюпкам не остановит атакующих. А во вторых, ружье и пистолет — не лучшее оружие в абордажном бою, когда нападающих в несколько раз больше. И напав внезапно, испанские солдаты очень сильно сократят численность противника еще до того, как он сумеет организовать сопротивление. Если вообще не перебьют всех. Хотя нет, всех не надо. Этих мерзавцев следует взять живыми. Но существует опасность, что в ходе боя германцы все же сумеют обстрелять и даже утопить "Сан Аугустин". Ну и что, в конце концов?! Захватить Железный корабль из другого мира даже ценой гибели фрегата — ничтожно малая цена за такой успех! И его имя войдет в историю! Он, капитан Хуан Франсиско Саэнс, оказался единственным, кто смог одолеть пришельцев из другого мира и захватить их корабль!

Подобные мысли вихрем кружились в голове Саэнса. Если бы он знал получше о возможностях пришельцев, то никогда бы не сделал этого опрометчивого шага. Но увы, прибывший совсем недавно из Европы и еще толком не разобравшийся во всех местных реалиях, которые зачастую очень сильно отличались от того, какими их видели, или хотели видеть в Европе, он наступил на те же грабли, что и все его предшественники. Вызвал старшего офицера, пересказал то, что удалось выяснить и отдал приказ.

— Приготовиться к абордажу, сеньор Диас. Ночью спустим шлюпки, посадим в них солдат и зайдем со стороны берега. Если эти мерзавцы нас и обнаружат, то слишком поздно. А в абордажном бою у нас большое численное преимущество. К тому же, я не заметил ни у кого из них даже намека на саблю, мушкет, или пистолет. Одни лишь офицеры носят небольшой кортик, который просто несерьезно использовать в качестве оружия при абордаже.

— Да, сеньор капитан. Но быть может заранее снимемся с якоря и подойдем поближе?

— А вот этого делать не надо. Между нами почти полмили. И ночью на таком расстоянии германцы все равно заметят все перемещения "Сан Аугустина". Вот и не будем настораживать их раньше времени. Пусть видят, что мы как стояли, так и стоим. И никуда уходить не собираемся. Еще и фонарь на палубе зажжем. Шлюпкам надо будет скрытно уйти в сторону берега, прикрываясь сначала корпусом фрегата, чтобы их не заметили, и потом направиться к берегу, пройти вдоль него до самого места стоянки германцев, и лишь потом приближаться к ним, чтобы шлюпки как можно дольше не были заметны на фоне берега. Вы все поняли?

— Да, сеньор капитан!

— Выполняйте…

Если бы кто и наблюдал за "Сан Аугустином", то все равно вряд ли что заметил. Все приготовления велись на батарейной палубе, а на верхней матросы занимались обычными палубными работами, которыми занимаются на стоянке, пользуясь тем, что в данный момент не надо работать с парусами. На "Карлсруэ" также занимались своими делами, собирая какую-то деревянную конструкцию на корме (то, что это именно корма, а не нос, уже выяснили) и на стоящий неподалеку фрегат внимания не обращали. Когда солнце скрылось за горизонтом, "Карлсруэ" зажег два ярких белых огня на мачтах. Работы на палубе к этому времени уже прекратились. На "Сан Аугустине" также зажгли фонарь на корме. Наступала ночь, и якорная стоянка в этом хорошо защищенном от непогоды месте обещала быть спокойной. За весь прошедший день ни один другой корабль поблизости так и не появился.

Легкий ветерок подергивает рябью поверхность Венесуэльского залива. Небо частично затянуто облаками и луна еще не взошла. Силуэты двух кораблей, стоящих на якоре неподалеку друг от друга, смутно угадываются в темноте, и лишь их огни ярко горят в ночи. На берегу же и в море нет ни одного огонька. Это место в восточной части залива очень редко посещается кораблями, а берег незаселен и покрыт джунглями, откуда сейчас и доносятся запахи тропического леса. Вокруг стоит тишина и создается впечатление, что жизнь здесь замерла до утра. Но вот на палубе фрегата "Сан Аугустин" начинается шевеление. Одна за другой спускаются на воду шлюпки и в них занимают места вооруженные до зубов солдаты. Шлюпки отходят от борта и прикрываясь корпусом фрегата, чтобы их случайно не заметили с корабля пришельцев, исчезают в ночи. "Сан Аугустин" же продолжает безмятежно стоять на якоре, как ни в чем не бывало. Теперь остается только ждать. От капитана Хуана Франсиско Саэнса больше ничего не зависит. Все, что мог, он сделал. Теперь вся надежда на солдат испанской пехоты.

Капитан Саэнс, все офицеры фрегата и отец Фернандо стояли на квартердеке и внимательно вглядывались в темноту. Туда, где стоял возмутитель спокойствия — Железный корабль германцев. Отец Фернандо усердно молился, и скрывал свое недовольство. Он как мог пытался отговорить Саэнса от этой авантюры, и уже много раз пожалел, что разоткровенничался перед капитаном. А тот не стал молчать и рассказал всем остальным офицерам, чем вызвал взрыв благородного негодования. И теперь все сеньоры горели жаждой мести. На слова священника, что это может закончиться очень плохо, никто не обращал внимания. Поэтому отцу Фернандо только и оставалось, что молиться, дабы Господь вовремя вразумил помутившихся рассудком в гневе и отвратил их от этой самоубийственной авантюры, пока еще не стало слишком поздно. Но увы, Господь оставался глух к молитве. И шлюпки фрегата крались в темноте, чтобы занять удобную позицию для атаки.

Впрочем, Саэнс хоть и поздно, но все же сообразил, что сделал глупость. Весь его план, рожденный в порыве эмоций, был основан исключительно на внезапности нападения и на том, что его людей либо вообще не обнаружат до самого момента начала абордажа, либо обнаружат слишком поздно и не смогут помешать им забраться на палубу. Если же вахтенные на "Карлсруэ" не проспят и обнаружат шлюпки хотя бы за пару сотен ярдов, сразу же сделав правильные выводы, то вполне могут расстрелять шлюпки из пушек. И "Сан Аугустин" ничем не сможет помочь, так как сам станет для германцев удобной неподвижной мишенью. А рассчитывать на пушки фрегата глупо, учитывая дистанцию между кораблями…

Саэнс, поостыв к вечеру, уже и рад был бы отменить эту авантюру, но офицеры теперь его просто не поймут. Особенно после того, как он четко и подробно изложил план атаки, заверив всех в успехе. И если сейчас пойдет на попятный, то его авторитет будет утерян безвозвратно, и он приобретет репутацию труса и пустопорожнего болтуна. И дернул же его черт за язык!!! Ведь что стоило просто смолчать?! Но кое какие меры предосторожности Саэнс все же принял. Небольшой командирский ялик был спущен на воду и стоял под бортом с противоположной стороны от германцев, а гребцы заняли места. Если что, спускать его будет некогда. Впервые сеньор Саэнс осознал, что морская война — это не только богатые трофеи, слава, почет и милости короля. Здесь еще иногда убивают. До этого ему не пришлось принимать участия ни в одном морском бою и на должность командира фрегата, отправляющегося в Новый Свет, он выдвинулся исключительно благодаря знатному происхождению и связям, не обладая ни нужным морским опытом, ни знаниями. Когда фрегат покидал Кадис, дону Хуану мерещились сказочные богатсва Нового Света, богатые трофеи, почет и слава. Реальность оказалась несколько иной. И вот теперь вообще все повисло на волоске. Зато, если повезет… Дабы отвлечься от тревожных мыслей в ожидании начала атаки, Саэнс стал думать о том, что может быть, если он приведет "Карлсруэ" в порт в качестве трофея. Перспективы открывались просто захватывающие…

Между тем, время шло и шлюпки должны уже были быть на подходе к цели. С палубы "Сан Аугустина" внимательно наблюдали, но пока все было тихо. Это значит, что нападающих до сих пор не обнаружили. Но неожиданно в ночи вспыхнули два ярких луча света. Они шли от корабля германцев в сторону берега и опустились чуть ниже, уперевшись в воду. На "Сан Аугустине" все замерли, пораженные увиденным. В ярких лучах, как днем, были хорошо видны четыре шлюпки, переполненные вооруженными людьми, которые от страха побросали весла. Некоторые закрывали глаза от слепящего света, а некоторые в ужасе прыгали за борт. Между ближайшей шлюпкой и германским кораблем было около сотни ярдов. И тут загремели выстрелы. Не такие, к которым привыкли моряки "Сан Аугустина". А какие-то резкие, сухие, причем шли они практически без перерыва. Создавалось впеатление, что стреляет очень много людей друг за другом через ничтожно малые промежутки времени. Саэнс и остальные с ужасом смотрели на происходящее. Люди в шлюпке как будто выкашивались невидимой косой и падали, а от самой шлюпки во все стороны летели щепки. Тут в ночи громыхнул гораздо более громкий выстрел, и на месте второй шлюпки вздыбился столб воды, а спустя мгновение долетел грохот сильного взрыва. Вслед за этим прогремели еще два выстрела, разнеся вдребезги оставшиеся шлюпки вместе с людьми. Первая, изрешеченная пулями, уже нахлебалась воды по самый планширь и вряд ли в ней остался кто-нибудь живой. На палубе "Сан Аугустина" потрясенно молчали. Менее, чем за пару минут, от большого отряда опытных и хорошо вооруженных солдат не осталось ничего…

Но как оказалось, еще ничего не закончилось. Все только начиналось. Световые лучи с германского корабля пришли в движение и уперлись в "Сан Аугустин", заставив всех, находившихся на палубе, в ужасе спрятаться за фальшборт, спасаясь от дьявольского слепящего света. И в то же мгновение фрегат содрогнулся от взрыва, а в вверх взлетели деревянные обломки. Ничего удивительного в этом не было. Германцы прекрасно поняли, кто виновник ночного происшествия и намеревались решить проблему радикальным образом.

Саэнс быстро пришел в себя и понял, что "Сан Аугустин" тонет. Снизу доносились крики и на палубу хлынула перепуганная команда. Из сумбурного объяснения стало ясно, что борт сильно разворочен в районе ватерлинии и фрегат быстро погружается. Поскольку оставаться на борту и дальше не было никакого смысла, капитан бросился к трапу, надеясь спастись на ялике. Но его опредила обезумевшая от ужаса толпа. Ялик перевернулся и в воде началась настоящая свалка. Тут громыхнул второй взрыв, разметавший выскочивших на палубу людей. Чудом уцелевший при взрыве Саэнс сообразил, что если будет оставаться на палубе фрегата и дальше, то это может закончиться плохо для его здоровья. Поэтому подхватив крупный обломок дерева, прыгнул за борт. В конце концов вода теплая, погода тихая, а до берега недалеко. Сначала нужно спастись, а потом уже думать, что делать дальше.

Сколько прошло времни, Саэнс не знал. Выбившись из сил, он бы давно утонул, если бы не предусмотрительно взятый деревянный обломок и то, что стояла тихая погода. Хорошо, хоть с ориентировкой не возникло проблем — темная полоска берега была хорошо видна. Вокруг одно время были слышны голоса тех, кому удалось покинуть гибнущий "Сан Аугустин", но вскоре они затихли и Саэнс остался один. И вот, наконец, его ноги нащупали дно. Шатаясь от усталости, он выбрался на берег и в изнеможении упал на прибрежный песок. Сил не было даже на то, чтобы поблагодарить Господа за чудесное спасение. Совсем рядом темной стеной стоял тропический лес, наполненный характерным шумом и живущий своей жизнью.

Неожиданно до Саэнса донеслась испанская речь.

— Еще один. Живой?

— Только что был живой. Эй, приятель, с тобой все в порядке? Не бойся, мы свои!

Саэнс с трудом сел и облегченно перевел дух. Слава Господу, он не один в этой глухомани. Кто-то еще спасся.

— Сеньоры, где вы? Помогите мне встать.

Из джунглей вышли четыре фигуры, и тут как раз из-за туч выглянула луна. Саэнс в ужасе замер. Это были не испанские солдаты, или матросы. Это было… Он даже не смог подобрать сравнения. Как будто черти вылезли из преисподней. Между тем, черти спокойно подошли к нему и легко поставили на ноги.

— О, ты смотри, офицер! Идти можешь? Вот, хлебни пока.

Один из подошедших протянул Саэнсу флягу, но тот, взбешенный таким фамильярным обращением, попытался ударить говорившего, уже поняв, что никакие это не черти. И в мгновение ока оказался на песке с заломленными руками.

— Ишь, какой шустрый! А может грохнем его прямо здесь? Все равно, их там много утонуло. Одним больше, одним меньше.

— Командир просил хоть одного живого офицера выловить, а этот первый попался, больше пока никого нет. А грохнуть его и потом можно будет.

До Саэнса наконец-то дошло, что к экипажу "Сан Аугустина" эти люди не имеют никакого отношения, но привычная спесь не позволила молчать.

— Что вы себе позволяете, канальи?! Я вас всех повешу!!! Я капитан Хуан Франсиско Саэнс, командир фрегата "Сан Аугустин"!!!

— Ты смотри, оно еще и ругается!

— А-а-а, так это из-за тебя, придурок, столько народу погибло! На что ты надеялся, идиот, связывась с немецким крейсером? Ведь для него твое парусное деревянное корыто — мишень для учебных стрельб, не больше!

До Саэнса даже не сразу дошло, что схватившие его люди подозрительно о многом информированы и попытался снова бузить, но ему связали руки, больно ткнули чем-то под ребра и погнали в лес. К счастью, идти пришлось недалеко и вскоре он предстал перед человеком в такой же странной одежде. Один из конвоиров что-то сказал на незнакомом языке и получив такой же непонятный ответ, развязал руки Саэнсу, после чего все четверо снова исчезли в лесу, не издав ни звука. Человек напротив с интересом рассматривал Саэнса, и наконец обратился к нему на испанском, выдававшем в нем уроженца Нового Света.

— Прошу извинить моих людей, сеньор Саэнс, но они привыкли иметь дело только с врагом, а с врагом не церемонятся…

— Кто Вы такой, разрази вас всех дьявол?! И что все это значит?!

— Это значит, что вы оказались в неподходящий момент в неподходящем месте. А кто я такой? Мое имя Вам ничего не скажет.

— И все же? Вы офицер? Дворянин? Я требую примерно наказать этих мерзавцев, посмевших поднять руку на офицера!!!

— Да, я офицер и дворянин. Можете называть меня Тунгус. Что же касается "наказать этих мерзавцев", то Вы должны быть благодарны им за то, что остались целы, подняв на них руку. У военного разведчика действует защитный рефлекс на внезапно возникшую опасность. И он устранит угрозу независимо от того от кого она исходит. Это настоящие ангелы смерти, сеньор Саэнс. Мы специально сделали их такими. Потому, что иначе в тылу врага не выжить. Считайте, что сегодня Вы второй раз родились на свет.

— Но все таки, кто же вы?!

— Военная разведка Тринидада.

У бывшего командира "Сан Аугустина" подкосились ноги, и он чуть было не сел на землю прямо там, где стоял. Тунгус насмешливо смотрел на мгновенно "сдувшегося" спесивого вельможу. А после этого произнес несколько слов на незнакомом языке, и из лесной чащи вынырнули еще два "леших". Перейдя снова на испанский, командир тринидадских разведчиков обратился к Саэенсу.

— Не волнуйтесь, сеньор Саэнс, для Вас уже нет никакой опасности. Сейчас мои люди проводят Вас в место, где находятся другие спасшиеся с "Сан Аугустина". К сожалению, их немного. Но может быть еще кто выплывет, мы наблюдаем за побережьем.

— Но что вы здесь делаете, сеньор Тунгус?! Как вы оказались в этой глухомани?!

— Преследуем наших врагов, сеньор Саэнс. Они сбежали от нас после того, как напали на Тринидад и получили по морде, и мы им этого не простим. Поэтому "Карлсруэ" либо будет наш, либо мы его утопим.

— Но почему Вы не сообщили нам об этом раньше?! Ведь мы могли объединить наши силы!!!

— Потому, что мы не самоубийцы и не собираемся понапрасну терять своих людей. Вы уже смогли убедиться, что "Карлсруэ" — очень серьезный противник. Даже для нас. Если бы нам надо было его просто утопить, то мы бы давно это сделали. Но мы хотим захватить этот ценный трофей, причем в наименее попорченном виде. Вот и приходится идти на различные ухищрения. А вы появились в самый неподходящий момент и испортили нам всю игру. "Карлсруэ" сейчас гудит, как потревоженный улей, германцы еще долго не успокоятся.

— Сеньор Тунгус, можете рассчитывать на меня и моих людей! Клянусь, мы лишними не будем! Прошу Вас только об одном. Если вам все же удастся захватить "Карлсруэ", то позвольте мне сразиться с теми негодяями, которые нас оскорбили!!! Разумеется, если они уцелеют.

— Но кто там вас оскорбил?!

Саэнс, как мог, наиболее дословно воспроизвел часть диалога немецких офицеров, в ходе чего Тунгус с большим трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться. Вот уж действительно, проблема возникла на пустом месте из-за не воздержанных на язык болтунов. Одни болтают в присутсвии посторонних, допуская оскорбительные для них высказывания, а другой тут же растрепал об этом всем остальным, когда узнал. Ведь если бы немцы не коснулись вопроса гигиены, то ничего бы этого не было! Саэнс принял бы к сведению интересную информацию о том, что немцы попытались его обмануть, но у него и в мыслях не возникло бы напасть на "Карлсруэ"! И если бы сам Саэнс помалкивал после того, как все узнал, тоже бы все обошлось. Поскрипел бы зубами, высказал все о немцах, что о них думает, но в пределах своей каюты, построил планы мести, если удастся встретиться вновь, на этом бы все и закончилось! Но… Вмешался Его Величество Случай. Свел трех болтунов в одно время в одном месте. И что из этого получилось…

— По поводу поединка — не могу такого обещать, сеньор Саэнс, это не в моей власти. Но я доложу командующему о Вашей просьбе. Как он решит.

— Командующему?!

— Да, командующему. Его превосходительству адмиралу Кортесу.

— Так он тоже здесь?!

— Ну, не буквально здесь — в джунглях, но флот Тринидада находится поблизости. Не думали же Вы, что я со своими разведчиками буду брать на абордаж "Карлсруэ"? У военной разведки совсем другие задачи. По поводу участия Вас и ваших людей в операции — однозначно нет. Мы нисколько не сомневаемся в Вашей храбрости, сеньор Саэнс, и в храбрости солдат испанской пехоты. Но у вас нет нашей подготовки, вы не знаете всех возможностей противника, не знакомы с его оружием и только помешаете, вынуждая нас отвлекаться на вашу защиту. Мы же знаем о противнике в с ё. Все его сильные и слабые стороны. Если хотите, можете наблюдать за ходом операции с берега из укрытия.

— Хочу, сеньор Тунгус!!! Очень хочу увидеть, как вы разберетесь с этими мерзавцами!!!

— Что же, это я могу Вам обещать. По поводу остального — на усмотрение его превосходительства. Возможно, он сам захочет разобраться с негодяями, посмевшими напасть на него в его же доме, где он их принял, как гостей…

Когда Саэнса увели к другим спасшимся с "Сан Аугустина", Тунгус посмеялся и вышел на связь с "Тезеем", доложив обстановку. Чем вызвал там хохот у всех, кто слышал разговор. Леонид, отсмеявшись, уточнил.

— Вот уж действительно, три балабола сошлись в одном месте! Значит сейчас пока лучше не лезть?

— Да, испанцы и сами в лужу сели, и нам помешали. Колбасники сейчас на взводе и долго не успокоятся. Но думаю, к утру этот ажиотаж спадет.

— И откуда эти горе-грабители взялись… "Слонобои" до немца достанут?

— Достанут.

— Значит вносим поправку в план. Раз они не успели установить пушки, снятые с левого борта на правый, то у них на правом борту сейчас всего два целых орудия — носовое и первое на шкафуте. Если только они попытаются начать стрелять — увидите это по развороту стволов, сразу же огонь из "Слонобоев". Разбить пушки может и не разобьете, но орудийные расчеты напугаете, а нам надо-то всего секунд тридцать. Где стоит пулемет, засекли?

— Да.

— Его подавить в первую очередь. Огонь из всего, что возможно, кроме "Слонобоев". Они пусть пушками занимаются.

— Ничего, "Меркель-12,7" достанет. Заодно по мостику пройдемся, если там желающие покомандовать будут. А как с просьбой нашего дорогого друга, сеньора Саэнса? Отдадим ему немцев на съедение?

— Подумаю. Может и отдадим. Если еще будет кого отдавать…

Переговорив с разведчиками, Леонид вызвал "Беркут" и "Аврору", наблюдающих за немецким крейсером со стороны моря. Ситуация пока оставалась прежней. "Карлсруэ" как стоял, так и стоит. Злосчастный "Сан Аугустин" утонул очень быстро, и никого подбирать из воды немцы не стали. Больше никто из посторонних не появился. Наступала заключительная фаза "трофейной охоты".

Начало операции было намечено на сегодняшний вечер, но все карты спутал "Сан Аугустин". По большому счету, своим появлением он бы нисколько не помешал, и даже более того, помог в меру сил. Сразу большое количество свидетелей увидело бы своими глазами, как "старые" пришельцы разобрались с "новыми", и быстро разнесли это по округе. А после этого все недоброжелатели дружно поджмут хвост. Но… Все пошло наперекосяк из-за извечного желания аборигенов пограбить. В итоге немцы разнесли в пух и прах этих горе-грабителей, и сейчас стоят на ушах, ожидая очередной пакости. Начинать операцию в таких условиях чревато большими потерями. Поэтому придется ждать, когда немцы успокоятся и поймут, что кроме "Сан Аугкстина" здесь никого не было. Ну что же, дольше ждали. Можно еще подождать…

Уточнив на экране радара диспозицию своей эскадры, Леонид в последний раз взвесил все за и против. После захода солнца "Беркут" и "Аврора" подошли на три мили к месту стоянки "Карлсруэ" и вели постоянное наблюдение. Остальные ожидали в пяти милях севернее. Кольцо вокруг "Карлсруэ" сжималось, и надо обязательно покончить с ним этой ночью. Скорее всего, немцы уже установили на пробоины цементные ящики, и как закончат сборку временного руля, снимутся с якоря и уйдут. Куда — это другой вопрос. Но куда-то подальше от Тринидада. Устраивать абордаж на ходу — самоубийственный риск. Поэтому надо действовать на стоянке, когда котлы крейсера большей частью не в работе и быстро дать ход он не сможет. Уголек-то немцам беречь надо… Конечно, вахта на палубе обязательно будет. Но крейсер стоит на якоре на расстоянии менее мили от берега. Для разведчиков не составит большого труда создать панику среди немцев, если они раньше времени обнаружат атакующих, открыв стрельбу из крупнокалиберных снайперских винтовок "Меркель-12,7" и "Слонобоев". Попадут ли ночью с такого расстояния, не известно. Но вот заставить немцев прятаться за ближайщие укрытия и нос не высовывать — это весьма вероятно. Когда первая волна атакующих окажется под бортом крейсера, то ни его орудия, ни пулеметы ничего уже им сделать не смогут. После этого остается забраться на палубу и взять ее под контроль, что тоже непросто. Но на этом этапе немцы лишаются своего главного преимущества — дальнобойной артиллерии. И будет чисто абордажный бой, разве что без применения холодного оружия. А в бою на палубе крейсера карабин "Маузер" 1898 года все же уступает автомату АКМС и пулемету ПКМ. Особая роль в операции отводится "Крокодилу". На него, в общем-то, вся надежда. Таков план. А как оно пойдет… Частенько появляются какие-то неучтенные моменты…

Глава 12

Сарынь на кичку!

После полуночи переполох, вызванный нападением испанцев, наконец-то прекратился. Немцы на палубе "Карлсруэ" успокоились и перестали освещать прожекторами окружающее пространство, выискивая очередных любителей чужого добра. Но рядом никого не было, если не считать верхушки мачт "Сан Аугустина", оставшиеся торчать над водой. Глубина в этом месте была небольшая и полностью скрыть следы ночного происшестия не удалось. Очевидно, немцы решили больше не испытывать судьбу и погасили все огни, соблюдая светомаскировку. А то, еще желающие пограбить найдутся.

Шло время, но ничего не происходило. "Карлсруэ" стоял, погруженный во тьму. Никто из посторонних в этом глухом месте тоже не появился. Получив очередной доклад от разведчиков о текущей обстановке, Леонид глянул еще раз на экран радара, и дал команду начинать.

— Все, сеньоры. Как говорят наши друзья испанцы, да поможет нам Господь! Или как у нас говорили, сарынь на кичку! Будем брать за хобот колбасников. Хватит им по н а ш е м у морю шастать…

Эскадра дала ход и пошла на сближение с противником, который по прежнему ничего подозрительного не заметил. Не доходя четырех миль до цели, спустили на воду "скифы". Заряды взрывчатки из них были заранее убраны, хотя сиситему радиоуправления трогать не стали. Неизвестно, как все пройдет. А то, как бы все равно не пришлось "Карлсруэ" быстроходными катерами-брандерами топить. Сейчас же оба "скифа" были до предела загружены морскими пехотинцами. "Аврора" осталась вести наблюдение, а "Беркут" подошел к "Тезею", чтобы тоже взять группу морпехов. Пока катер стоял у борта и принимал десант, Леонид успел переговорить с Янычаром.

— Подходите с правой кормовой скулы, там у немцев ничего нет. Для носовых орудий правого борта — мертвая зона. Для левого кормового орудия вы будете находиться в секторе обстрела очень короткое время. Но на мостике с правого борта стоит пулемет. Возможно, есть и на левом борту. Не знаю, сколько их у немцев осталось. Пленные могли не знать обо всем, что погрузили на крейсер перед выходом.

— Так заткнем их из КОРДов, Леонид Петрович!

— Только в том случае, если пулемет откроет огонь. Первоочередная цель для вас — смести все с палубы крейсера, чтобы немцы боялись нос высунуть. Поэтому огонь из всего, что есть по палубе, пока "скифы" не дорвутся до абордажа. После этого полным ходом к противнику. В мертвой зоне под бортом он вас ничем не достанет, а пока подойдете, наши морпехи уже всю корму зачистят. Пока всю палубу и мостик под контроль не возьмем, от борта не отходить.

— Понял. Значит внутрь не соваться?

— Ни в коем случае. Нечего попусту людей ложить. Захватим палубу и рубку — никуда немцы не денутся. Если только не захотят утопить крейсер.

— А ну, как захотят?

— Значит с ним и утопнут. Видно судьба у "Карлсруэ" такая. Десант получил приказ — после зачистки палубы взять под контроль все выходы и задраить их. Причем так, чтобы их нельзя было открыть изнутри. Захотят утопить корабль — пожалуйста. Но только вместе с собой любимыми.

— Ох, Гаагской Конвенции на Вас нет, Леонид Петрович!

— Плевал я на все Конвенции, которые еще не написаны и неизвестно, будут ли написаны. Для меня жизнь одного м о е г о человека дороже жизней всех немцев вместе взятых, сколько их там осталось. Кто из них после начала абордажа сам не упадет мордой в палубу и не прикинется ветошью, не церемониться. То, что враг бросил оружие и поднял руки, это еще не гарантия того, что он не выстрелит вам в спину. Из этого и исходите. Хватит играть в благородных рыцарей. Им трижды предлагали решить дело миром, но они не захотели. Пусть теперь пеняют на себя…

"Беркут" со "скифами", приняв морских пехотинцев, быстро исчезли в темноте. Эскадра шла самым малым ходом, выдерживая дистанцию, исключающую визуальное обнаружение противником ночью. Наконец, пришел доклад от командира абордажной группы о готовности. "Беркут" занял позицию чуть дальше и в стороне. После начала атаки он на своих тридцати узлах быстро окажется в нужном месте и зальет свинцом палубу "Карлсруэ", пока "скифы" будут нестись к цели. "Аврора", не обладающая такой высокой скоростью, участия в атаке не принимала и заняла позицию по траверзу крейсера в полутора милях, продолжая вести наблюдение. Даже если немцы ее и обнаружат, то вряд ли что-то заподозрят и не испугаются маленького парусника. Который, тем более, не пытается к ним приблизиться. Крупные же корабли эскадры во главе с "Тезеем" держались в отдалении. Время пришло. Команда, и "Крокодил" взмыл в воздух с палубы "Тезея".

Беспилотник шел на максимальной скорости, особо не скрываясь и заходя на цель с кормы, против ветра. На его внешней подвеске сейчас не было "Аргуса" и экипаж обходился только той аппаратурой, что была установлена на борту. Но этого вполне хватало, так как крейсер представлял из себя огромную контрастную цель на водной поверхности, легко обнаруживаемую издалека. Внешняя же подвеска была занята контейнером необычного вида, над конструкцией которого трудились три дня. И даже чуть превысили грузоподъемность беспилотника в двадцать килограммов, поэтому в этот полет он отправился с неполным запасом топлива. Но поскольку лететь предстояло недалеко и недолго, сокращенного запаса хватит. Никто не сомневался, что вахта на палубе "Карлсруэ" обязательно будет. И часть экипажа, если не весь, будет спать на палубе возле орудий и укрытий для стрелков. На этом и строился расчет. Что поделаешь, непривычны люди из начала двадцатого века к тому, как ведутся войны в начале века двадцать первого…

Возможно, приближение "Крокодила" вахтенные на "Карлсруэ" и услышали, но предпринять ничего не успели, как неожиданно в воздухе, прямо над их головами, одна за другой вспыънули три красных ракеты, ярко осветив все вокруг. Что сделает любой человек в этой ситуации? Задерет голову от неожиданности и посмотрит вверх. Хотя бы на несколько секунд. Именно поэтому две свето-шумовых гранаты, сброшенные с беспилотника следом за сигнальными ракетами, сработали с небольшим интервалом после того, как в небе, прямо над "Карлсруэ", повисли красные "звезды".

Высота полета "Крокодила" была рассчитана так, чтобы подрыв гранат произошел на высоте не более тридцати-сорока метров. Яркие вспышки света ударили по глазам тех, кто посмотрел вверх. А поскольку человек реагирует на подобные вещи инстинктивно в первые секунды после возникновения потенциальной опасности, или чего-то неожиданного, то итог был закономерен. Ближайшие пару минут на крейсере просто н е к о м у было отражать начавуюся атаку. После яркой вспышки, ударившей среди ночи по глазам, наводчики орудий, пулеметчики и стрелки толком ничего не видели. На палубе крейсера началась паника. Но три ракеты, сработавшие первыми, еще светили какое-то время, довольно четко освещая цель. И тут на палубу "Карлсруэ" обрушился огненный щквал. Пули стучали градом по рубке, надстройкам и щитам орудий. Некоторые попадали, пытаясь укрыться от смертоносного огня, но некоторые в панике заметались. А паника — она и есть паника. Всегда она собирает обильную жатву на войне.

С берега стреляла разведгруппа Тунгуса из "Слонобоев" и крупнокалиберных снайперских винтовок "Меркель-12,7". С моря грохотали два крупнокалиберных пулемета КОРД и два ручных пулемета ПКМ, установленные на "Беркуте". "Карлсруэ" попал под перекрестный огонь и на его палубе воцарился ад. Но все это продолжалось недолго. Под прикрытием такой своеобразной "артподготовки" два "скифа" на полной скорости преодолели отделяющее их от цели пространство и оказались в мертвой зоне для ответного огня крейсера — прямо у него под бортом. Стрельба сразу же прекратилась, координация действий всех групп по радио работала великолепно. А дальше… А дальше началось то, к чему здесь были все привычны. Но к этому оказались совершенно не готовы люди из 1914 года. Кошки с тросами взлетели в воздух и зацепились за леера на палубе крейсера. Вверху кружил "Крокодил", периодически сбрасывая сигнальные ракеты, подсвечивая место боя.

Первые абордажники взобрались на палубу, открыв продольный огонь из автоматов и двух пулеметов, заставивший всех уцелевших противников искать укрытие. Следом быстро забирались остальные. Полностью выгрузившись, "скифы" ушли обратно к "Тезею" за следующей партией десанта. К борту "Карлсруэ" подлетел "Беркут", высадив свою абордажную группу. На палубе крейсера не затихала стрельба. Видно, не все "нахватались звездочек" и далеко не все полегли под пулеметным огнем. Но сопротивление было разрозненным, неорганизованным и быстро подавлялось. Очевидно, немцы даже в мыслях не допускали подобного развития событий.

В итоге, все пришло к логичекому завершению. Немногочисленные и разрозненные очаги сопротивления экипажа "Карлсруэ" на палубе были просто раздавлены превосходящими силами. Вторая волна десанта даже не успела добраться до цели, как командующий абордажем Ковальчук доложил на "Тезей".

— Готово, палуба и рубка полностью под контролем. Все выходы на палубу блокированы. Наши потери — "двухсотых" нет, четверо "трехсотых". Взяли шесть пленных. Одни матросы, офицеров нет. У противника больше трех десятков "двухсотых", точно еще не сосчитали.

— Раненых срочно погрузить на "Беркут" и отправить на "Тезей". Пленных быстренько тряхните прямо на месте. Может, что интересное узнаем. Знакомых никого нет?

— Нет.

— Ну и ладно…

Отдав еще ряд распоряжений по эскадре, Леониид приказал увеличить ход до полного и идти к месту якорной стоянки "Карлсруэ". Много времени это не заняло, и вскоре прожектор "Тезея" выхватил из темноты неподвижный крейсер. На его палуба уже было все спокойно — уцелевшие немцы остались внизу, но выкуривать их оттуда пока что не собирались. Во избежание неприятностей "Тезей" слишком близко подходить не стал, заняв такую позицию, чтобы исключить внезапный выстрел торпедой. То, что два торпедных аппарата на крейсере есть, знали все. И поскольку сейчас они продолжают контролироваться немцами, то лучше не рисковать. К борту "Карлсруэ" подошел "Ягуар", доставивший очередную группу морпехов. Подробный осмотр трофея решили отложить до утра, а пока ограничились выставлением усиленных постов в рубке, у орудий и возле выходов на палубу. Впрочем, геройствовать немцы не пытались. После начала боя на палубу успели выскочить лишь несколько человек с оружием, что закончилось для них очень плохо. Остальные сделать этого уже не смогли, так как любая попытка тут же пресекалась перекрестным огнем. Все, кто находился в рубке "Тезея" с интересом рассматривали недавнего противника. Что ни говори, но корабль был хорош. И если сделать ему нормальный ремонт, перевести котлы на жидкое топливо, установить кое что из аппаратуры и оружия XXI века, не пытаясь при этом выжать из турбин и котлов невозможное, то он на долгие годы останется неубиваемым козырем в руках Русской Америки. Во всяком случае, в американских водах, чтобы не удаляться слишком далеко от топливной и ремонтной базы на Тринидаде. И после этого можно будет со спокойной совестью ставить "Тезей" на вечную стоянку в Форте Росс. Чтобы он и был тем, что собирались изначально из него сделать после "попадалова" — сокровищницей знаний, хранилищем всех достижений науки и собранием уникальных образцов техники из будущего. Того, к чему надо стремиться. Нельзя им больше рисковать. А для военных целей по "принуждению к миру" всех, кто захочит его нарушить в этом уголке планеты, идеально подходит "Карлсруэ". Он прочен, быстроходен, обладает прекрасной мореходностью, может нести серьезное вооружение по сегодняшним меркам и поскольку "старше" "Тезея" почти на век, не является хранилищем знаний и артефактов из будущего в такой степени, как "Тезей". Поэтому использовать данный корабль по прямому назначению сам бог велел. А ведь сколько еще не изведано в Америке… Леонид, глядя на крейсер и предавась мечтам, которые с его помощью могут стать былью в самом ближайшем времени, не сразу отреагировал на доклад вахтенного офицера.

— Простите, задумался. Что там случилось?

— Ваше превосходительство, на связи командир десанта — полковник Ковальчук. У него важные новости.

Почувствовав неладное, Леонид вызвал Ковальчука по рации, и тот сразу же откликнулся.

— Леонид Петрович, ситуация такая. Немцы внизу сидят тихо, как мыши под метлой и геройствовать не пытаются. Поговорили с пленными, никто не стал запираться. Все выложили, как на духу. Никто из матросов воевать не хочет. Воду мутят офицеры. На что они надеялись, непонятно. Сейчас внизу осталось больше сотни человек. Пытались отправить к ним кого-нибудь из пленных в качестве парламентеров, но они уперлись всеми четырьмя и возвращаться к своим не хотят. Всех, кого мы отпустили, практически сразу посадили под арест во главе с лейтенантом. Но кое-что они рассказать успели, поэтому матросы воевать до победного конца категорически не желают. До последнего момента все держалось на хваленом немецком "арбайтен, арбайтен унд дисциплин". А вот после сегодняшней ночи вполне можем получить "потемкинский бунт".

— Это понятно. А как Келлер отреагировал на ультиматум?

— А вот это самое хреновое. Нет сейчас Келлера на борту. Он еще с тремя офицерами на Кюрасао остался. Загуляли у губернатора, а тут мы ночью нагрянули. И вернуться на крейсер у них уже не было никакой возможности. Но информацию своему вновь назначенному старшему офицеру — обер-лейтенанту Борне, Келлер передать все же как-то сумел.

— Твою мать!!! Так вот почему губернатор постоянно юлил и с темы съезжал!

— Похоже на то. Насколько удалось выяснить, Келлер передал приказ постараться незаметно уйти ночью и не пытаться ему помочь. Но вот что конкретно содержалось в том приказе, этого никто из пленных не знает…

А вот это был пренеприятнейший сюрприз. И это значит, что губернатор Кюрасао начал свою игру. В противном случае он бы выдал немцев, или по крайней мере сообщил о них, если бы они к моменту прибытия делегации от Тринидада уже покинули губернаторскую резиденцию. Однако, промолчал. Что же, учтем на будущее… И самое плохое в этой истории то, что возвращаться сейчас на Кюрасао нет смысла. Келлера со товарищи там уже давно нет, поскольку в бухте Виллемстада стояло множество кораблей. И если в этом деле замешан губернатор, то вывезти тайком четверых человек с острова можно без труда. Но даже если предположить, что немцы еще на Кюрасао, то найти их практически невозможно. Ведь остров не такой уж и маленький. Тем более, если им помогает губернатор. Похоже, он сделал ставку на то, что появился шанс нарушить монополию тринидадских пришельцев на разные чудеса. То, что он принимает желаемое за действительное, ничего не меняет. Немцы вполне могли наобещать ему золотые горы, лишь бы он прикрыл их и вывез в Европу. Хотя, что греха таить, осложнить жизнь Русской Америке эти четыре человека могут изрядно. Пусть они и не сумеют воспроизвести многие достижения науки и техники 1914 года на местной научно-помышленной базе, но по крайней мере они знают, в каком направлении надо двигаться, а это уже немало. Поскольку Германии как таковой еще нет, а есть несколько германских княжеств, постоянно грызущихся как с соседями, так и между собой, а Соединенные Провинции, как сейчас называется Голландия, переживают период своего экономического расцвета, то офицеры крейсера вполне могут сделать ставку на голландцев и довольно неплохо устроиться в этом мире. Если, конечно, доберутся до Голландии. Причем сами голландцы постараются оградить таких ценных кадров от каких-либо враждебных действий как со стороны европейских конкурентов, так и со стороны Русской Америки. Дружба дружбой, но каждый в первую очередь заботится о своих интересах…

— Очень, очень интересно… Ладно, попробуйте как-нибудь установить контакт с немцами и предложите сдаться по хорошему. Заверьте, что кто добровольно выйдет наверх и сложит оружие, тому ничего не будет. А кто начнет играть в партизан, тех просто выкурим, как крыс.

— Чем?! Откуда нам столько "черёмухи" взять?!

— Вовсе необязательно использовать наши старые запасы. Химики что-нибудь мерзопакостное обязательно сварганят. Тот же хлор, например, чтобы все загнулись. Или что-нибудь нелетального действия, чтобы не загнулись, а только на стену полезли. А есть еще природные вещества аналогичного действия. Хотя бы тот же красный кайенский перец, которого тут немеряно. Вещь убойная. Так что были бы немцы, а что на них испытать, мы найдем…

Переговорив с командиром десанта, Леонид вызвал Тунгуса и дал команду разведгруппе возвращаться на "Тезей". Больше на берегу делать нечего, разведка блестяще выполнила свою задачу. Но тут возникла неожиданная проблема — а куда же девать испанцев с "Сан Аугустина", которым повезло добраться до берега? Набралось двадцать восемь человек. Не бросать же их в этой глуши. Хочешь, не хочешь, а придется выручать союзников. Дабы не путались под ногами и не надоедали расспросами, решили отправить их на "Ягуар". Там капитаном Родригес, и со своими соотечественниками быстрее договорится. На обратном пути придется сделать крюк и высадить спасенных испанцев в Маракайбо. А заодно и свой трофей показать, чтобы его побольше народу увидело, а то вдруг испанцам не поверят. Нет никаких сомнений, что информация о бое в Венесуэльском заливе разнесется очень быстро. По сегодняшним меркам быстро, разумеется. Чего, собственно, тринидадские пришельцы и добивались. Это заставит многих задуматься и принять правильное решение. И в первую очередь — губернатора Кюрасао. Пусть знает, что поставил не на ту лошадь.

Поняв, что до утра все равно вряд ли случится что-то важное, Леонид отдал распоряжения по вахте и ушел в каюту отдохнуть. И даже успел задремать. Но через три часа был разбужен телефонным звонком вахтенного офицера с просьбой срочно подняться на мостик. Быстро примчавшись в рубку, Леонид спросил, что случилось? Ответ был неожиданным.

— Ваше превосходительство, немцы сами прислали парламентеров. Полковник Ковальчук сейчас с ними разговаривает, но они просят его дать возможность поговорить с Вами.

— Вот как? Уже п р о с я т? Ну что же послушаем, о чем просят… "Карлсруэ" — "Тезею"!

Все в рубке улыбнулись. Давно ждали этого момента. Ответ не заставил себя долго ждать и на связь вышел Ковальчук.

— "Тезей" — "Карлсруэ", у меня тут гости из-под палубы, Леонид Петрович. Жаждут с Вами пообщаться.

— И чего им надо?

— Сейчас сами скажут.

Какое-то время было тихо, видно немцу показывали, как обращаться с рацией. Наконец в эфире прозвучал голос на английском.

— "Тезей", вы меня слышите?

— Я прекрасно вас слышу, "Карлсруэ" — усмехнувшись ответил Леонид на чистом немецком.

— Экселенц, мы хотели бы обсудить с Вами условия прекращения огня.

— С кем я говорю?

— Лейтенат Диттмер.

— Так вот, герр лейтенант. Для того, чтобы все выяснить, необязательно было будить меня среди ночи. На "Карлсруэ" находится мой представитель — оберст Ковальчук, командир бригады морской пехоты. Все вопросы решайте с ним. Но раз вы все таки меня разбудили, то отвечу. Условие прекращения огня теперь одно — безоговорочная капитуляция. Вы выходите на палубу, складываете оружие и передаете корабль моим людям в том виде, в каком он находится сейчас. Если вы отказываетесь, то ради бога, можете сидеть внутри. Мы заварим все двери и люки, ведущие на палубу, а после этого отбуксируем "Карлсруэ" на Тринидад.

— Простите, экселенц, я не понял. Что значит "заварим"?

— Это способ соединения листов металла без заклепок, который уже массово применялся в нашем времени. Выбраться на палубу вы не сможете. Это на тот случай, если вы решите затопить корабль в надежде, что мы вас спасем. Так вот не надейтесь, пойдете ко дну вместе с ним. А по приходу на Тринидад просто выкурим вас оттуда, применив отравляющие газы. Терять своих людей в борьбе с вами я не намерен.

— Но это же попахивает средневековым варварством! Так не воюют! Кто вас научил этому, экселенц?!

— Вы и научили, лейтенант. Не Вы лично, а Ваши соотечественники в двух мировых войнах. Первой с 1914 по 1918, с которой вы попали сюда, и Второй с 1939 по 1945, когда зверства немецкой солдатни превзошли даже то, что творилось в средневековье. И после разгрома Германии ее правители были осуждены международным трибуналом, как военные преступники. Небывалый случай в истории. Так что не Вам рассуждать о варварстве. Хотите сказать что-то еще?

— Нет.

— Вот и хорошо. Подробности обсудите с оберстом Ковальчуком. Если сдадитесь по хорошему, никто вас не тронет. Как мы живем на Тринидаде, вы уже знаете от своих товарищей, кого мы отпустили. Поэтому не делайте глупостей. Вам все понятно?

— Да.

— Жду вашего ответа до девяти ноль ноль. Время согласуете с моими людьми. С рассветом мы начнем приготовления к буксировке. После девяти ноль ноль никто из вас на палубу не выйдет до самого Тринидада. Так что поторопитесь с принятием решения.

— Но вдруг корабль начнет тонуть во время перехода?!

— Значит вы утонете вместе с ним. У Вас есть еще вопросы?

— Нет…

— В таком случае до свидания и спокойной ночи, лейтенант! Дайте рацию оберсту Ковальчуку.

Перейдя на русский и переговорив с Ковальчуком, Леонид в сердцах высказал.

— Ишь, гейропейцы долбаные — "так не воюют"! Я вам покажу, к а к у нас воюют…

Уйдя в каюту и уже особо не надеясь, что его опять не поднимут, устроился на диване, готовый в любой момент вскочить и бежать в рубку. Какое-то время было тихо и он даже задремал. Однако, через пару часов его снова разбудил телефонный звонок.

— Ваше превосходительство, там какая-то стрельба на "Карлсруэ"!

Сон мгновенно улетучился. Подробностей вахтенный офицер не знал и Леонид, едва примчавшись в рубку, тут же стал вызывать "Карлсруэ". Но там тоже не смогли до конца прояснить обстановку.

— Как парламентеры ушли, сначала тихо было. А тут ни с того ни с сего внизу стрельба началась. Похоже, немцы между собой разборки устроили.

— Понятно. Сами вниз не лезьте. Ждите, чем закончится.

Та-ак, похоже, немцы разделились на клубы по интересам. Кто-то согласен капитулировать, кто-то нет. Все еще на что-то надеются. И договориться по хорошему у них не получилось. Возможно, еще и что-то личное добавилось. Ну-ну, подождем…

Время шло, и вот наконец раздался очередной вызов с "Карлсруэ". В голосе Ковальчука слышалось нескрываемое облегчение.

— Все, Леонид Петрович, сдаются немцы. Выходят на палубу и бросают оружие, у кого есть.

— А что у вас там за стрельба была?

— Так это они к консенсусу не пришли, как у нас говорили одно время. Самые буйные попытались устроить войну до победного конца, вот их и успокоили. Совсем. Кстати, первым делом "потемкинцы" своих камрадов-арестантов освободили. Их лейтенант здесь, хочет поговорить.

— Давайте.

Спустя несколько секунд в эфире раздался голос на немецком, и Леонид узнал лейтенанта Ейнринга.

— Доброй ночи, экселенц! Приношу извинения за столь ранний подъем, но команда "Карлсруэ" уполномочила меня сообщить — война между нами закончена. Мы не хотим воевать непонятно ради чего со своими потомками.

— Доброй ночи, лейтенант. Что же, я рад, что здравый смысл в наших отношениях все же восторжествовал. Оказывайте всяческое содействие моим людям. Если у вас есть раненые, скажите оберсту Ковальчуку, мы организуем их доставку на "Тезей". А утром прошу ко мне. Расскажете все подробно.

— Слушаюсь, экселенц!

Уточнив еще ряд вопросов, Леонид устало улыбнулся. Все таки, пришельцы из двадцать первого века одержали победу над пришельцами из двадцатого. И это очень скоро станет самой обсуждаемой новостью во всех портах Нового Света. А теперь осталось самое малое — отбуксировать свой трофей на Тринидад. Ценнейший трофей в семнадцатом веке, какой только может быть. Гораздо дороже всех "золотых" галеонов Испании, вместе взятых. И если им умело распорядиться, то… Впрочем, на надо слишком забегать вперед, стараясь объять необъятное и впихнуть невпихуемое, как говорит сеньор Карпов. Что там у нас на очереди? Барбадос? Самое время им заняться. А по пути можно в Виллемстад завернуть, трофеем похвастаться. Вот будет номер, если Келлер еще там! Но это уже его проблемы и проблемы губернатора Кюрасао. А пока… Дадут сегодня командуюшему поспать, или нет?! Ох и ночка выдалась…

Глава 13

Все вы тут пи…сы, а я Д'Артаньян!!!

Наступившее утро не преподнесло сюрпризов. "Карлсруэ" и "Тезей" стояли на якорях неподалеку друг от друга, "Ягуар" и "Беркут" по прежнему стояли под бортом у крейсера, а остальные корабли патрулировали мористее, чтобы в случае надобности дать понять потенциальным любителям чужого добра — тут ловить уже нечего. И как доказательство свершившегося, на корме "Карлсруэ" развевался Андреевский флаг. Следы ночного боя на палубе были уже убраны, и сейчас на крейсере вовсю хозяйничали моряки "Ягуара" и "Тезея". Здесь же, на палубе, под присмотром морских пехотинцев находились пленные немцы, коих набралось аж сто тридцать восемь человек. Решили развезти их по разным кораблям, но чуть позже. Леонид дал приказ отобрать из немцев группу человек пятнадцать-двадцать, которые останутся на крейсере во время перехода и будут оказывать помощь перегонной команде. Хоть самостоятельно "Карлсруэ" идти сейчас и не может, и его придется вести на буксире, но следить за водотечностью необходимо, как и обеспечивать работу водоотливных средств. А то, обидно будет потерять такой ценный трофей уже после боя. Как минимум один котел придется держать по парами и присматривать за динамкой и насосами, а без помощи немцев это будет сделать несколько сложнее. Шлюпка "Тезея" была спущена на воду и совершала периодические рейсы между ним и крейсером. В один из таких рейсов на борт "Тезея" прибыли лейтенант Ейнринг и полковник Ковальчук, сразу же направившись к Леониду с докладом. Работы по подготовке к буксировке пока еще не были закончены, вот и можно не торопясь обсудить ситуацию. Ковальчук кратко охарактеризовал состояние крейсера.

— Сейчас "Карлсруэ" небоеспособен. Котлы погашены, рулевое управление неисправно и отремонтировать его в море своими силами невозможно. В первой кочегарке имеются две пробоины в днище, цементные ящики на них уже установлены, водотечности нет. Но это в тихую погоду на якоре. Как выйдем в море, придется следить за ними. В остальном повреждения некритичные.

— Понятно. Что по ситуации с пленными?

— Всего сто тридцать восемь человек, из них пятеро офицеров — наш парламентер лейтенант Ейнринг, обер-лейтенант Ауст, лейтенант граф Байссель и инженер-механики Мерк и Бек. К сожалению, старший офицер обер-лейтенант Борне, принявший командование кораблем после ухода из Виллемтстада, погиб. И какие инструкции он получил от Келлера, неизвестно.

— А каким же образом Келлер связался с ним?

— До смешного просто — с помощью лодочника, который доставил пленных на борт. Каким-то образом он успел с ним связаться и передать записку. То ли сам лично, что маловероятно, то ли через кого-то из голландцев. Получается, что мы сами ему помогли. Но в любом случае выходит, что Келлер находился рядом с портом и отслеживал ситуацию. И сразу понял, что вернуться обратно на крейсер уже не получится.

— Да-а, очень похоже… И что-то мне подсказывает, что на Кюрасао его уже нет. Удалось выяснить, кто из офицеров убыл на берег вместе с Келлером?

— Да. Капитан-лейтенант резерва Фрезе, лейтенант Энссен, лейтенант Шмарц и врач Варнеке.

— Ну что же. По крайней мере мы точно знаем, что подобное мероприятие Келлер не планировал. Скорее всего, просто загулял, так как подготовку временного руля на крейсере еще не закончили. А может какой гешефт с губернатором допоздна обсуждали и заночевали. В любом случае, знать о высадке нашего десанта он не мог и к такому повороту событий не готовился. То есть ничего, что имеет стратегическое значение — вроде каких-нибудь технических справочников, или чертежей у него с собой нет. И немцы могут рассчитывать только на то, что у них в голове.

— Так может прямо сейчас "Беркут" пошлем и "ноту протеста" губеру вручим? И потребуем выдачи Келлера и компании?

— Увы, время упущено. Я уверен, что даже если немцы еще в Виллемстаде, то губернатор скажет, что это не так. Вплоть до того, что они сами захватили лодку и бежали. А прессовать губернатора нам сейчас невыгодно.

— Так что же делать?

— С Келлером? Ничего. Будем ждать, где он вынырнет. А вынырнет обязательно. Скорее всего — в Голландии, так как добраться до Пруссии прямо сейчас, без помощи голландцев, ему будет затруднительно. Если только он не собирается их в наглую кинуть. Но тут есть еще один нюанс — доказать пруссакам, кто он есть на самом деле, ему будет сложно. Думаю, в Европе уже появились аферисты, выдающие себя за посланцев с Железного корабля. Для Голландии же губернатор снабдит Келлера всеми необходимыми бумагами, которым поверят. Поэтому вернемся к нашим баранам, то есть к "Карлсруэ". Лейтенант, расскажите все с самого начала, как вы вернулись на борт…

Рассказ Ейнринга был немногословным, так как рассказывать ему было особо нечего. Вернулся на корабль, за отсутствием командира на борту вручил письмо старшему офицеру, рассказал все, что знал и передал радиостанцию для связи, показав, как ей пользоваться. Старший офицер очень удивился и сначала даже не поверил, но после ряда приведенных доказательств был вынужден изменить свое мнение. Беседа проходила без посторонних. Когда после доклада Ейнгринг вернулся в свою каюту, то почти сразу же был арестован и ни с кем больше поговорить не смог. Что успели рассказать матросы, он тоже не знал, так как его изолировали от всех контактов. Когда "Карлсруэ" снялся с якоря и попытался уйти, лейтенант уже распрощался с жизнью, почувствовав взрывы мин. Но вскоре выяснилось, что тонуть крейсер не собирается, и это не диверсия, направленная на уничтожение корабля, а всего лишь "последнее китайское предупреждение". Лейтенант воспрял духом. Поэтому события сегодняшней ночи не стали для него неожиданностью. Чего-то подобного он и ожидал. Его и остальных вернувшихся из плена освободили из-под ареста уже когда все фактически закончилось. Командующий кораблем старший офицер обер-лейтенант Борне и еще несколько офицеров, желающих вести войну "до победного конца", попытались заставить матросов воевать, но просчитались. После таких серьезных неудач и потери более половины экипажа хваленый немецкий орднунг дал сбой, да и старые накопившиеся обиды тоже сыграли не последнюю роль. В итоге, после попытки "закрутить гайки", последовал обычный матросский бунт, в ходе которого обе стороны пустили в ход оружие. Кончилось это для сторонников "войны до победного конца" очень плохо — их просто перебили. Всех. Уцелевшие офицеры остались живы только потому, что отказались от продолжения военных действий, признав их полную бесперспективность и не пытались помешать матросам. Свежую информацию лейтенант получил уже после того, как его освободили из-под ареста, поэтому ничего о планах Келлера и Борне он не знал.

Неожиданно раздался телефонный звонок из рубки. Звонил вахтенный офицер. Извинившись, он выдал неожиданную новость.

— На палубе "Карлсруэ" что-то непонятное. Скандал какой-то.

— Какой еще скандал?! Стрельбы нет?

— Стрельбы нет. Но явно какой-то скандал, и похоже, до драки немного осталось.

— Твою мать, этого только не хватало…

Все трое направились в рубку и Ковальчук сразу начал вызывать своих, а Леонид взял бинокль и попытался рассмотреть, что же творится на палубе "Карлсруэ". Но кроме сгрудившейся группы морпехов, которые явно хотели кого-то разнять, ничего не увидел. Пленные немцы сидели в сторонке и с интересом наблюдали за разворачивающимися событиями. Наконец Ковальчук дозвался своего заместителя и тот попросил помощи, не зная, как поступить. Намечался международный конфликт — бывший капитан "Сан Аугустина" сеньор Саэнс поднял бучу, требуя сатисфакции. Только тут до Леонида дошло, какую глупость он совершил, отправив спасенных испанцев на "Ягуар". Кляня себя последними словами и сказав, что сейчас лично приедет и во всем разберется, направился на палубу к шлюпке, прихватив Ковальчука с Ейнрингом. Вот уж действительно, проблема возникла на пустом месте…

Моторная шлюпка быстро доставила трех пассажиров на "Карлсруэ". Еще поднимаясь по трапу, они услышали негодующие возгласы на испанском. Увидев начальство, морские пехотинцы расступились и Леонид увидел перед собой взбешенного испанца в офицерском мундире, которого пытались успокоить командир "Ягуара" Родригес и майор Мендоса. Причем успеха в этом они не добились и все говорило о том, что скоро за словами последует что-то более серьезное. Вежливо поздоровавшись на испанском, Леонид поинтересовался, что собственно случилось? Ответ поверг всех в шок. Презрительно смерив Леонида взглядом, сеньор Саэнс недовольно процедил.

— А это еще кто-такой?

Леонид улыбнулся. Он уже привык, что старый армейский камуфляж без знаков различия, в каком он обычно ходил в боевой обстановке, не вызывает должного пиетета у тех, кто его не знает в лицо. Кобура с "Глоком" на поясе погоды не делала. Пожалуй, надо будет и себе повседневную адмиральскую форму пошить, чтобы не попадать в подобные ситуации. Все уже носят установленную форму одежды Вооруженнных Сил Русской Америки согласно родам войск, а у командующего все руки не дойдут, чтобы к портному сходить. Да и ходить-то никуда не надо, сам придет, только скажи. Непорядок, Ваше превосходительство! Какой пример Вы своим подчиненным подаете?

— Разрешите представиться, адмирал Леонардо Кортес. А Вы, насколько я понял, сеньор Хуан Франциско Саэнс?

Сеньор Саэнс поначалу впал в ступор, уж очень форма не соответствовала содержанию, но по напрягшимся выражениям лиц окружающих понял, что розыгрышем здесь и не пахнет, поэтому тут же сдал назад.

— О, простите, Ваше превосходительство! Не ожидал увидеть Вас в такой же одежде, как и у ваших солдат. Разрешите первым поздравить Вас с такой победой!

— Благодарю, сеньор Саэнс. Что касается моей одежды, то такая одежда очень удобна в бою, поэтому в боевой обстановке я всегда выгляжу подобным образом. Что тут случилось?

— Ваши люди не дают мне проучить этих мерзавцев, Ваше превосходительство. И мало того, смеют вести себя со мной самым вызывающим образом!

— Каких мерзавцев? И чем мои люди вызвали Ваш гнев?

— Тех мерзавцев, что оскорбили меня, испанского дворянина! Они оба сейчас находятся здесь! А ваши люди не позволяют смыть кровью нанесенное мне оскорбление и всячески покрывают их!

— Сейчас все выясним, сеньор Саэнс.

Скрипя зубами и не переставая материть себя за допущенную оплошность, но продолжая мило улыбаться, Леонид обратился к Ковальчуку на русском.

— Фёдорыч, ну какого дьявола ты этих немцев куда-нибудь не спрятал? Ладно я, старый дурак об этом забыл, но ты-то должен был помнить?

— Ей богу не подумал, что все так серьезно может обернуться, Леонид Петрович. Ну кто же знал, что этого мудака именно на "Ягуар" привезут! А он по палубе с утра шарился, вот очевидно немцев и увидел.

— И что теперь делать будем? Кстати, кто именно эти "оскорбители", выяснили?

— Нет, сейчас узнаем!

Выяснение не заняло много времени, и вскоре обер-лейтенант Ауст и лейтенант Байссель навытяжку стояли перед Леонидом, который объяснил им сложность возникшей ситуации. Отказать Саэнсу в поединке — испанцы этого не поймут. Тем более, когда все участники инцидента находятся здесь и ничто не мешает им скрестить шпаги. Но позволить это — подать дурной пример, который, как известно, очень заразителен. В следующий раз могут попытаться и тринидадацев на дуэль вызвать, а этого допускать нельзя. К тому же, если немцы будут убиты в поединке, это вызовет негативную реакцию среди других пленных. Максимально спокойно, чтобы не накалять обстановку, Леонид говорил с обоими офицерами по-немецки, отведя их в сторонку.

— Ну кто вас тянул за язык, господа? Неужели никто из вас не подумал, что среди гостей может найтись кто-то, знающий немецкий?

— Простите, экселенц, просто хватили лишнего. Не думали, что этот поп знает немецкий.

— И что теперь делать будем? Устраивать дуэли я не хочу. Этим мы подадим дурной пример местным. А нас и так слишком мало. Вас, кстати, тоже. И если только мы клюнем на эту удочку, то рано, или поздно, местные аристократы нас сожрут. Надеюсь, вы это понимаете?

— Понимаем, экселенц. Но я могу Вам помочь.

— Как?!

Леонид был очень удивлен. И лейтенант Байссель начал подробно объяснять.

— Экселенц, позвольте мне провести поединок с этим надутым павлином. Иначе они не успокоятся, знаю я эту публику. Перед поединком объявите, что в нашем мире это не принято и мы не знали здешних обычаев. Но мы принимаем брошеный вызов, дабы не было ничего подобного в дальнейшем. Он тут один такой на нас… обидевшийся?

— Вроде бы один. Из офицеров фрегата спасся еще лейтенант, но он ведет себя гораздо тише и не требует сатисфакции. Больше офицеров нет, а для испанских матросов это всего лишь очередное развлечение. Они бы такой цирк каждый день с удовольствием смотрели.

— Тем лучше. Экселенц, прошу Вашего разрешения на поединок здесь же, на палубе, на глазах у всех. Это заставит местных снобов лишний раз подумать, прежде чем задеть нас, людей из другого мира, отмеченных печатью Господа и попавших сюда по его воле. Я имею ввиду как наших, так и ваших людей.

— Вы приняли наши правила игры? И не хотите разрушать созданную нами легенду?

— Не хотим, экселенц.

— Почему?

— Из-за обычного прагматизма. Это выгодно и нам и вам. Вы были правы, когда сказали, что и вы и мы чужие в этом мире. И если только станем враждовать, то это лишь на руку нашим врагам. Поэтому лучше зарыть топор войны, как говорят местные дикари, и объединить наши силы. Только так мы сможем противостоять здешним королям, инквизиции и прочим "милым" атрибутам средневековья.

— И вас не задевает ваше теперешнее положение?

— Нисколько, экселенц. Нет ничего зазорного в том, чтобы проиграть намного более сильному противнику. Тем более, своим потомкам.

— Ну что же, господа. Я рад и очень надеюсь, что мы найдем общий язык. Но что Вы хотите сделать сейчас, лейтенант? Зачем Вам эта дуэль? А если испанец убьет сначала Вас, а потом Вашего товарища? Не лучшее начало для нашего будущего сотрудничества. Тем более, на глазах у всех ваших людей.

— Не волнуйтесь, не убьет. Только позвольте мне самому выбрать оружие…

Переговорив с немцами и с майором Мендосой, который согласился взять на себя обязанности гаранта соблюдения правил поединка и согласовав правила, Леонид обратился к Саэнсу с предложением решить дело миром. Поскольку его недавние противники не знали местных обычаев и возможно, их просто неверно поняли. На что взбешенный испанец ответил категорическим отказом, настаивая на немедленном проведении дуэли. Скрипнув зубами, Леонид согласился, но выставил условия.

— Бой будет происходить здесь же, на палубе, с применением холодного оружия, до результата, время не ограничено. Результат — либо смерть одного из противников, либо тяжелое ранение одного из них и отказ другого от продолжения боя, либо отказ от боя обоих противников. Ведение боя по способности. Утеря, или поломка оружия, а также любое ранение не является основанием для остановки боя. Разрешается использовать различные посторонние предметы в качестве оружия, оружие, утерянное противником, удары руками, ногами и головой, применять различные отвлекающие приемы. Начало и окончание боя по сигналу гаранта — майора Мендосы. Нарушением правил считается нападение до сигнала о начале боя и после его окончания, а также применение дополнительного оружия, скрытого до начала боя и не заявленного. Все прочее допустимо. Сигнал о начале боя и о его окончании — выстрел гаранта в воздух. Нарушившивший правила будет немедленно и без предупреждения застрелен морскими пехотинцами по приказу гаранта, следящего за соблюдением правил.

Среди испанцев пробежал удивленный ропот. Последний пункт был для них необычен. Саэнс тоже удивился и попросил разъяснений, на что удостоился довольно резкого ответа.

— Сеньор Саэнс, Вы хотите провести поединок? Но это будет именно поединок, а не убийство из-за угла. Если такие правила Вас не устраивают, то давайте не будем и начинать.

Отступать испанцу было некуда, пришлось согласиться. Участок палубы на шкафуте "Карлсруэ" быстро опустел, все с интересом смотрели на разворачивающееся действо. Решили обойтись без секунданов. Распоряжался всем майор Мендоса, тоже несколько сбитый с толку необычными условиями поединка, но считавший их вполне справедливыми. Расставив в трех точках своих подчиненных с оружием наготове и тщательно проинструктировав их, велел принести оружие для немцев, так как у них при себе ничего не было. Первым вызвался лейтенант Байссель. Из десятка принесенных клинков он выбрал старую испанскую шпагу, причем не парадную золоченую "висюльку", а настоящее боевое оружие, чем сразу вызвал уважение Мендосы, понимающего в этом толк. Саэнс, хоть и добирался до берега вплавь, все же сумел сохранить свою шпагу и от предложенных клинков отказался. Майор Мендоса вышел на середину пустого пространства палубы и предложил противникам стать в пяти шагах друг от друга. Когда это требование было выполнено, в последний раз предложил решить дело миром, на что Саэнс ответил категорическим отказом. Лейтенант Байссель лишь усмехнулся и мотнул головой. После этого Мендосе ничего не оставалось, как отойти назад, достать револьвер и выстрелить в воздух, объявив о начале поединка.

И сразу же звон клинков раздался над палубой. Звук в высшей степени непривычный для корабля начала ХХ века. Два человека, выходцы из разных эпох, в мундирах, которые разделяло более двухсот лет, скрестили шпаги. Никто изначально не знал, на что способны противники. Сверкала сталь в лучах восходящего солнца, зачастую было невозможно уловить движение рассекающих воздух клинков, и все зрители замерли, боясь пропустить хоть что-то. Противники быстро перемещались по палубе, нанося и парируя удары, но пока что явного преимущества ни у кого не было. Во всяком случае, на первый взгляд.

Бой шел уже более десяти минут. Леонид внимательно смотрел на противников и даже ему, не особо разбирающемуся в искусстве фехтования, стало казаться, что преимущество все же на стороне немецкого лейтенанта. Его догадку подтвердил стоявший рядом командир "Ягуара" Родригес, являющийся в этом деле настоящим профессионалом.

— Играет.

— Кто играет?

— Германец играет. Давно бы уже мог этого чванливого сноба проткнуть, но не хочет. Продолжает его выматывать.

— А зачем?

— Да кто же его знает. Видать, что-то задумал.

Внимательно приглядевшись к движениям шпаги лейтенанта Байсселя, Леонид убедился, что Родригес прав. Кончик шпаги немца то и дело оказывался возле тела его противника, но в последнее мгновение отклонялся в сторону. Вскоре стало ясно, что Саэнс начал уставать. Впрочем, оно и не удивительно. Немец был гораздо моложе, сильнее физически и явно занимался в свободное от службы время не одними попойками, хотя на сказочного богатыря и не походил. И это дало свои плоды — Саэнс перестал атаковать и ушел в глухую защиту. Байссель же, похоже, нисколько не устал и продолжал усиливать натиск, гоняя своего противника по палубе. Но это тоже продолжалось недолго. Очевидно, немцу уже надоел этот балаган и он каким-то неуловимым для взгляда непосвященного приемом выбил оружие из рук своего противника.

Шпага со звоном упала на палубу и Саэнс в ужасе попятился назад. Очевидно, такой исход поединка он не допускал даже теоретически. Но отступать было некуда — позади море. А впереди странный и опасный противник, который может разделаться с ним в одно мгновение. Затравленно оглядываясь, испанец стал искать хоть что-нибудь, чем можно воспользоваться в качестве оружия, но ничего подходящего в пределах досягаемости не было. А его противник, тем временем, приближался. Он подобрал выроненную Саэнсом шпагу и внимательно наблюдал за ним, поигрывая двумя клинками. Все согласно правил, придраться не к чему… Когда дистанция между ними сократилась до трех шагов, Байссель неожиданно остановился и обратился к противнику на английском.

— Ну что же мне с Вами сделать, мистер Саэнс? Зачем вы полезли к нам? Разве вас плохо приняли? Или вам угрожали? Вам очень захотелось пограбить? Или войти в историю, захватив Железный корабль из другого мира? В итоге вы потеряли и свой корабль и почти всех своих людей. Что же Вы молчите?

— Послушайте, сеньор Байссель! Ведь мы можем договориться!

— О чем? Вам предлагали решить дело миром, причем не один раз. Вы отказались. Вы были очень уверены в своем искусстве фехтовальщика? Увы, я Вас разочарую. Фехтовать по настоящему Вы не умеете…

— Вы использовали нечестный прием, сеньор Байссель!!! Верните мне шпагу и я покажу Вам настоящее фехтование!

— Нечестный? В бою с англичанами и французами Вы тоже будете говорить, что они бьют Вас нечестно? Раз так, отберите свою шпагу у меня!

С этими словами Байссель шагнул вперед и взмахнул шпагой, но неожиданно метнулся в сторону, развернул оружие плашмя и огрел своего противника по спине. Все изумленно ахнули, такого не ожидал никто. А дальше поединок превратился в фарс. Байссель начал гонять Саэнса по палубе, лупя его клинком и приговаривая по-английски.

— Получай, немытая свинья!!! Это тебе за дуэль!!! Это за неуважение к цивилизованным людям!!! Это за оскорбление хозяев дома, где тебя приняли!!! Это за…

Впрочем, вряд ли многие слышали Байсселя, так как напряженная тишина, стоявшая в начале поединка, сменилась гомерическим хохотом. Смеялись все. И испанцы, и тринидадцы и немцы. Смеялся также и гарант поединка — майор Мендоса. Уж чего только ему не пришлось повидать за время службы в испанской пехоте, но такой дуэли он еще ни разу не встречал. Исход уже ясен, но останавливать бой майор не торопился. Формальных причин для этого нет. Оба противника пока еще живы и не нарушают правила. А то, что один бегает по палубе, как заяц, а второй его гоняет и не желает добивать, а лупит плашмя шпагой по спине и по заднице… Ну что же, бывает. Правила этого не запрещают…

В конце концов Байссель загнал своего противника на корму и прижал к леерам. Отступать еще дальше Саэнсу было уже некуда, поэтому он перебрался через леера и прыгнул за борт. Правила этого тоже не запрещали. Тут же раздался крик.

— Человек за бортом!!!

В воду полетел спасательный круг с линем. На моторной шлюпке "Тезея", стоявшей под бортом "Карлсруэ", запустили двигатель и она бросилась спасать утопающего, но не успела. Избитый и обессилевший Хуан Франсиско Саэнс, взмахнув пару раз руками, пошел ко дну. Мало кто умел плавать в то время даже среди моряков. А уж среди "паркетных" моряков — тем более.

Перегнувшись через леера, Байссель осмотрел поверхность воды и не увидел своего противника. Подошедшая шлюпка покрутилась на месте, но нырять в поисках утонувшего никто не собирался. Выждав около пяти минут и убедившись, что дальше ждать бессмысленно, майор Мендоса извлек из кобуры револьвер и выстрелил в воздух, громко объявив.

— Поединок закончен! Поздравляю Вас, лейтенант Байссель. Вам нужна помощь врача?

— Благодарю, господин майор, не нужно. Надеюсь, больше среди экипажа "Сан Аугустина" нет обиженных? Никто больше не желает скрестить со мной шпаги?

— Нет, если только Вы сами кого не вызовете.

— У меня нет претензий к людям, добросовестно исполнявшим приказ своего командира, каким бы он ни был. Прошу Вас перевести всем мои слова.

Мендоса перевел сказанное на испанский, что вызвало большое удивление у присутсвующих испанцев. Что ни говори, но эти пришельцы странные люди. Что одни, что другие. И чего они сцепились? Но теперь, вроде бы, все разногласия позади. На корме "Карлсруэ" развевается флаг Тринидада — белое поле с косым синим крестом, а на его палубе и во внутренних помещениях хозяйничают люди в пятнисто-зеленой одежде. Хвала Господу, что они не объединились и не стали воевать против Испании. А то, страшно даже представить, что бы началось в Новом Свете…

Леонид подошел к уцелевшему участнику поединка и тоже поздравил.

— Поздравляю Вас, лейтенант. Думаю, местные аристократы теперь поостерегутся с Вами связываться. Но где Вы так научились владеть шпагой? Причем старой тяжелой шпагой?

— Благодарю, экселенц! Что касается шпаги, то ведь я тоже из аристокартии — из старинного рода графов Байссель. Меня этому учили с детства.

— Но лихо Вы все устроили. Превратили дуэль в цирковое представление. Специально это сделали?

— Да, экселенц. Если бы Вы знали, как иногда надоедают правила этикета. Надоедают до тошноты, когда следует даже с врагом вести себя строго определенным образом. Иначе, видите ли, общество не поймет. А этот Саэнс еще и обвинил меня в применении нечестных приемов! Вот я и сорвался, дал волю чувствам. Бандит, напавший под покровом ночи на тех, кто совсем недавно принимал его как дорогого гостя, другого не заслуживает. Пусть общество и будет со мной не согласно.

— Не волнуйтесь, у н а с Вам никто ничего не скажет. А что об этом будут говорить в местном "обществе", н а с совершенно не волнует. Мы и так для этого "общества" — приспешники дьявола. Со всеми вытекающими обстоятельствами. И нас не трогают только потому, что знают — расправа будет быстрой, неотвратимой и беспощадной. Прецеденты уже были. Думаю, голландцы в Парамарибо и Виллемстаде вам подробно рассказали обо всех случаях. Поверьте, это правда. Разгром французов в заливе Париа, уничтожение эскадры Моргана в Пуэрто-Бельо, налет на Порт Ройял, уничтожение эскадры Сирла возле Тобаго, уничтожение английской эскадры адмирала Холмса возле Ямайки и как апофеоз всему — захват Ямайки и возвращение ее Испании фактически в обмен на Тринидад. Все это уже было, мы своим появлением сильно изменили ход истории. И что будет дальше, никто не знает. У Вас и Ваших товарищей появилась уникальная возможность — приложить руку к изменению истории. Неужели Вы никогда не мечтали о подобном?

— Не буду обманывать, экселенц. Мечтал в детстве и юности.

— Теперь Ваша мечта стала реальностью. Так используйте этот шанс. Что же касается мнения местного "общества", то в нашем времени есть поговорка на этот счет. Если перевести ее дословно на немецкий, то будет что-то вроде "Проблемы индейцев нисколько не влияют на половую жизнь шерифа".

— Как?! Как Вы сказали?!

Байссель согнулся от хохота, что не укрылось от окружающих. Но поскольку разговор велся на немецком и поблизости от собеседников никого не было, никто ничего и не понял.

Тем не менее, прочие проблемы никуда не исчезли. "Карлсруэ" требовалось как можно скорее увести на Тринидад, подальше от любопытных и жадных до чужого добра соседей. Разделив пленных немцев на группы, моряки "Тезея" занимались с их помощью подготовкой крейсера к буксировке. Время еще было и Леонид решил как следует ознакомиться с трофеем. Взяв в качестве сопровождающих Ейнринга и Ковальчука, отправился осматривать корабль.

Начать решили с рубки. Все здесь было необычным. Отсутствие многих приборов, к которым моряки XXI века уже привыкли и считают их само собой разумеющимися, не очень хороший обзор по сравнению с рубками гражданских судов, и в то же время предельная функциональность — ничего лишнего. Классика германского кораблестроения. Особенно заинтересовали штурманские инструменты, карты и навигационные пособия. Что ни говори, но для людей из XXI века подобные вещи — тоже история. Леонида заинтересовало, как же штурмана на "Карлсруэ" определяли место в море после "попадалова"? Ейнринг объяснил, так как сам этим и занимался.

— Сначала, конечно, ничего не поняли. Утром из-за сплошной облачности определиться по звездам не удалось. Когда тучи несколько рассеялись и появилось Солнце, попробовали определить свое место, но получилась полная ерунда. Ведь хронометры уже показывали не время по Гринвичу, а бог знает что. Поэтому просто взяли курс к берегу и шли так до самого Суринама. А во время стоянки в Парамарибо определили истинный полдень и зная точные координаты этого места, вычислили время по Гринвичу. То есть решили задачу обратным ходом. Поэтому сейчас все хронометры у нас выставлены по гринвичскому времени, чего еще нет у аборигенов. Ведь хронометр будет изобретен гораздо позже.

— Не будет. Мы его уже "изобрели" два года назад. Сейчас в Форте Росс испанские мастера изготавливают неплохие хронометры по образцу тех, что стоят на "Тезее". А как вы определялись после того, как вышли из Парамарибо?

— О-о-о, это был настоящий цирк, экселенц! Пришлось использовать кое-какие местные навигационные пособия, взятые у голландцев, вместе с нашими. Худо-бедно получалось, не заблудились. А как вы определили время по Гринвичу после того, как попали сюда? И как вообще определялись?

— В общем-то, точно также. Определили истинный полдень в момент кульминации Солнца и зная с большой точностью координаты своего места, полученные с помощью радара, вычислили гринвичское время. Только местные навигационные материалы мы не использовали. В компьютерах "Тезея" есть программа, вычисляющая все необходимые параметры для расчетов на любую дату. На компьютере же и проводятся вычисления, что гораздо быстрее и удобнее. Кроме этого можем с высокой точностью определяться с помощью радара, если до берега порядка пятидесяти миль, или чуть больше.

— Вы рассказываете о настоящих чудесах, экселенц. Радар, компьютер… Что это такое?

— Компьютер — вычислительная машина, которая может производить довольно сложные расчеты с нужной точностью и очень высокой скоростью. Может использоваться также, как хранилище различной информации. А радар — прибор, позволяющий осуществлять обзор окружающей обстановки на большом расстоянии даже темной ночью, или в тумане путем узконаправленного излучения радиоволн. Причем дает возможность не только следить за обстановкой, но и с большой точностью определять пеленг и дистанцию до цели. Поэтому все ваши перемещения не были для нас секретом. Мы постоянно вели "Карлсруэ".

— Фантастика… Позволите хотя бы взглянуть на это чудо?

— Не только взглянуть, но и изучить. Вам потребуется очень многое узнать, что было открыто человечеством за сотню лет. Привыкайте к тому, что все мы теперь в одной лодке и строим новое государство. И этим меняем ход всей истории. Что, поверьте, очень многим вокруг не нравится…

Дальнейший осмотр "Карлсруэ" был интересен, но ни к каким удивительным открытиям не привел. Осмотрели все внутренние помещения, особо уделив внимание первому котельному отделению, где были установлены мины. Хорошо, что от взрывов котлы и трубопроводы не пострадали, разворотило лишь обшивку на днище. На пробоинах уже стояли два цементных ящика приличных размеров — на цемент и дерево для опалубки немцы не поскупились. Остальные кочегарки и машинное отделение не пострадали. А вот одного взгляда на баллер руля в румпельном отделении хватило, чтобы понять — с помощью кувалды и набора слесарных инструментов здесь ничего не решить. Нужно кое-что посерьезнее. Ну и ладно, пусть сеньор Кампос со своими спецами потренируется. Не все же ему с деревянными кораблями работать, надо когда-то и на более продвинутую технику переходить…

Последним местом, которое Леонид захотел осмотреть, была командирская каюта. Ее он решил обследовать не торопясь. Жилье многое может рассказать о своем владельце. У двери каюты уже был выставлен пост охраны, поэтому вряд ли тут кто побывал после ночных событий. Первое, что бросилось в глаза, — идеальный порядок во всем. Даже на письменном столе, где у многих людей (что греха таить, и у Леонида в том числе) обычно царит "рабочий беспорядок", в котором только они и могут разобраться. Здесь же создавалось впечатление, что человек даже когда покидает каюту, будучи срочно вызванным на мостик, оставляет после себя не этот самый "рабочий беспорядок", а "железный орднунг", независимо от того, что творится вокруг. Обстановка была поистине спартанской. Мебель металлическая, никакого дерева. Что, в общем-то, оправдано. Особенно если вспомнить, как горели наши корабли при Цусиме, давая обильную пищу огню своей деревянной отделкой внутренних помещений. Бумаг в ящиках стола нашлось не очень много. Мельком просмотрев их, Леонид не нашел ничего, заслуживающего внимания. Правда, здесь же находился солидных размеров сейф и все секреты Келлер должен был хранить в нем. Впрочем, кому здесь нужны секреты из 1914 года? Так, если в порядке интереса. Но где ключ от сейфа, неизвестно. Во всяком случае, в ящиках стола его не нашлось. Вполне вероятно, что Келлер унес его с собой. Где-то должен быть спрятан дубликат, но кто знает, где именно? Поэтому придется отложить вскрытие сейфа до возвращения в Форт Росс. Парадного мундира и сабли в каюте тоже не оказалось. Только повседневные мундиры и кортик. Значит Келлер отправился в гости к губернатору при полном параде, при сабле и эполетах? А зачем? Просто пыль в глаза пустить? Возможно. Хотя, тут не исключен более прозаический вариант — в случае возникновения опасной ситуации сабля — все же более надежное и эффективное оружие, чем небольшой кортик. Косвено подтверждало это также отсутсвие в каюте огнестрельного оружия. Значит пистолет, а возможно и не один, Келлер тоже с собой прихватил. Видать, не доверяет до конца вновь обретенным "друзьям". И в общем-то, правильно делает. Вот будет номер, если губернатор в Виллемстаде после того, как "Карлсруэ" сбежал, попробует Келлера со товарищи за шиворот взять! А те ему продемонстрируют явное преимущество пистолетов P-08 "Parabellum" над местными изделиями аналогичного назначения. Да еще и самого губернатора в заложники возьмут, потребовав "безопасный выход, самолет и миллион наличными в мелких купюрах". Но в 1914 году это еще было не характерно. Грохнуть и попытаться уйти могут, а вот выступать в роли банальных террористов-вымогателей — вряд ли. Но это конечно в том случае, если губернатор полный дурак и позволит себе подобное. А вот он-то, похоже, как раз таки не дурак… Ладно, поживем — увидим. Собрав в найденный саквояж все бумаги, какие были в столе, и прихватив офицерский кортик Келлера (ему он уже не понадобится, а что с боя взято — то свято) Леонид покинул каюту. Больше здесь делать нечего. Теперь осталось довести до Форта Росс свой ценный трофей и чем быстрее, тем лучше. А по дороге завернуть кое куда и продемонстрировать кое кому, что не всегда стоит доверять первому встречному. Независимо от того, какие преференции он обещает. А также объяснить популярно, что попытка договориться за спиной своих старых добросовестных партнеров с их злейшими конкурентами называется "кидалово" и может выйти боком.

Глава 14

Продолжение большой политики дворового масштаба

Когда день уже клонился к вечеру и в "Даалдере" было полно посетителей, появление еще двух персонажей, желающих выпить и закусить, никого не удивило. Мало ли, кого сейчас нелегкая в Виллемстад занесла. Одни корабли приходят, другие уходят. Но хозяин заведения — уважаемый Ицхак Буено, узнал своих недавних клиентов.

— О-о-о, господин ван Дейк, господин Шумахер, рад вас видеть! Что-то последние дни вас не было! Решили все же навестить старину Ицхака?

— Дела, господин Буено, дела. Иногда даже поесть некогда.

— Понимаю, господа, но забывать о своем желудке не следует. И раз вы все же решили заглянуть к старине Ицхаку, то знайте, что вы на верном пути. Что желаете?

Сев за стол и сделав заказ, Курт с Питером, то есть Тунгус с Чингачгуком начали неторопливую беседу ни о чем, изредка поглядывая на веселящуюся публику. Едва войдя в "Даалдер", они сразу определили, что интересующего их человека пока нет. Не факт, что он вообще сегодня сюда придет. Тогда дело осложнится и надо будет искать другие варианты. Зато если не изменит своим привычкам, то все можно проделать быстро и без затей, не прибегая к различным уловкам.

Предыдущей ночью "Беркут" снова подошел к берегу Кюрасао и спрятался в укромном месте. Его послали вперед с разведгруппой на борту, пока остальная эскадра занималась политикой — после взятия "Карлсруэ" на буксир "Тезеем", всем составом заявилась ко входу в пролив, ведущий в озеро Маракайбо. Испанские дозорные на стенах форта Ла-Барра, едва рассвело, дружно оторопели. Вначале каждый подумал, что ему померещилось, но поскольку все видели одно и то же, пришлось признать, что это происходит наяву. Два огромных корабля медленно приближались к проливу. Вместе с ними шли четыре обычных корабля и небольшая яхта, но поскольку все они шли без парусов, не было никаких сомнений, кто это пожаловал. Вскоре удалось разобрать флаги Тринидада, после чего любые сомнения отпали. Комендант форта на всякий случай приказал приготовиться к бою, но у пришельцев были мирные намерения. Не доходя пары миль, большие корабли развернулись и стали медленно двигаться вдоль берега, а один фрегат продолжил движение в сторону пролива. Подойдя, насколько позволяли глубины, на фрегате спустили шлюпки и вскоре они пристали к берегу. Уцелеввших испанцев из экипажа "Сан Аугустина" доставили в родные края и на прощание посоветовали не связываться больше с пришельцами. А то, последствия могут быть самые неприятные. Единственному выжившему офицеру фрегата — лейтенанту Диасу вручили письмо для алькальда с описанием случившегося и посоветовали рассказать все, как было. А также то, что второй Железный корабль в этом мире поднял флаг Тринидада и любые попытки врагов Тринидада и Испании помешать этому будут пресекаться самым решительным образом. Как говорится, тонкий намек на толстые обстоятельства. Кто не дурак, тот поймет. Высадив испанцев и пожелав им счастливого пути до Маракайбо, эскадра Тринидада развернулась и исчезла за горизонтом. Все произошло гораздо быстрее, чем алькальд получил сообщение из форта Ла-Барра и успел принять какое-то решение. Но во всем этом "Беркут" не участвовал. Не дожидаясь начала буксировки "Карлсруэ", он направился обратно к Кюрасао с таким расчетом, чтобы подойти к берегу в темноте и избежать обнаружения. Есть вещи, которые надо делать тихо и незаметно. Потому, что заявиться средь бела дня в Виллемстад всей эскадрой и поинтересоваться у губернатора о текущем местонахождении его гостей — можно ничего не узнать. Либо услышать то, что хочешь услышать. А вот если старые компаньоны, негоцианты-контрабандисты Питер ван Дейк и Курт Шумахер снова пошатаются по городу и посетят кабачок "Даалдер", побеседовав за бокалом хорошего вина с тамошними завсегдатаями, то можно узнать много чего интересного…

Прошло уже более часа, разведчики неторопливо ужинали, улавливая чужие разговоры, из которых поняли, что произошло какое-то ЧП. Но поскольку об этом все говорили, как о свершившемся событии, уточнять не стали, дабы не навлекать подозрений своей неосведомленностью. Наконец пришел тот, кого они и ждали — Якоб Адденс. Какую конкретно должность он занимал в местной администрации и что входило в его обязанности, было не совсем понятно, но уж не принеси-подай, это точно. Отношение к нему оружающих говорило само за себя. Сразу же отовсюду раздались возгласы.

— Добрый вечер, господин Адденс! Какие новости сегодня? Нашли их?

— Пока нет, господа. И скорее всего, вряд ли найдут. Не обшаривать же все побережье Нового Света в их поисках. Если они уже не утонули на своей утлой посудине.

— А может они все же до своего корабля добрались?

— Вряд ли. Если только заранее не договорились о месте встречи. И если его не утопили тринидадцы. Что-то удивительно быстро этот Железный корабль сбежал, едва они здесь появились…

Раздался смех. Из дальнейших разговоров стала вырисовываться более менее ясная картина. Гости с "Карлсруэ", оказавшиеся на берегу в момент появления тринидадцев, сбежали следующей ночью, захватив рыбацкую лодку в порту. Хватились их только утром и куда они могли пойти, неизвестно. Три корабля вышли на поиски беглецов, но пока еще ни один не вернулся. Губернатор очень зол, что попался на красивую приманку и поверил этим аферистам. Которые, оказывается, уже побывали на Тринидаде, попытались его разграбить, но получили отлуп и сбежали на Кюрасао. А когла их догнали и на Кюрасао, сбежали еще дальше. Но всех гораздо больше интересовал вопрос о том, что же случилось после бегства "Карлсруэ"? В том, что тринидадцы его быстро обнаружат, никто особо не сомневался. Но что будет дальше? Чем закончится противостояние "старых" и "новых" пришельцев? Когда обсуждение сплетен пошло уже по второму кругу, Тунгус подал знак своему товарищу заканчивать посиделки. Больше тут все равно ничего не узнаешь. А соваться в дом губернатора, или воровать кого-либо из его людей разведчикам запретили. Не нужно оставлять здесь следов. Возможно, там бы и удалось узнать дополнительно какие-то детали, но они не влияют на главное — немцев сейчас на Кюрасао нет. И куда они пошли, неизвестно. А обладая форой во времени в несколько суток, они могут быть уже далеко и где их искать, никто не знает. Недаром говорят, что у воров сто дорог, а у погони только одна. Закончив ужин и поблагодарив хозяина заведения, сытые и слегка пьяные Питер ван Дейк и Курт Шумахер в прекрасном расположении духа вышли на улицу и растворились в толпе праздношатающихся жителей и гостей Виллемстада.

Добравшись до "Беркута", Тунгус сразу же вышел на связь и доложил результаты разведки, после чего получил приказ возвращаться. Катер незамеченным выскользнул из своего убежища и помчался навстречу эскадре. Не нужно, чтобы кто-нибудь его здесь видел. А вот завтра утром корабли тринидадского флота станут на якорь на рейде Виллемстада, устроив очередной переполох. Пусть как можно больше людей увидит, чем заканчиваются наезды на "старых" пришельцев. И как можно скорее разнесут эту новость по портам Европы. А о портах Нового Света испанцы позабоятся. Нет никаких сомнений, что из Маракайбо уже ушла соответствующая информация.

Получив сообщение от "Беркута" о том, что немцы сбежали из Виллемстада, Леонид чертыхнулся и стал думать, куда же мог направиться Келлер со своими людьми? Уж не в Европу через Атлантику зимой на рыбацкой лодке — это точно. К испанцам на материк? Вряд ли. Если только спрятаться в какой-нибудь глуши и переждать, пока стихнет весь этот ажиотаж. На остров Аруба — ближайшую от Кюрасао заселенную голландскую территорию? Возможно. К французам на Мартинику, или Сент-Люсию? Сомнительно. Во первых далеко, а во вторых нельзя сбрасывать со счетов неприязнь немцев к "лягушатникам". Хоть и живущих на два с половиной века раньше, но все же. То же самое касается и англичан на Барбадосе и Нэвисе. Значит остается Аруба — наиболее предпочтительное место? Но Келлер не дурак. И обязательно предположит, что его преследователи именно об Арубе в первую очередь и подумают. А это значит, что на Арубу он не пойдет. Но проверить это все равно надо. Вызвав "Аврору", дал ей приказ следовать к Арубе якобы для закупки продовольствия. Но в процессе общения постараться ненавязчиво выяснить у проживающих там голландцев, не появлялись ли в последние дни подозрительные личности, пришедшие неизвестно откуда. "Аврора", в случае чего, не вызовет подозрения у немцев при встрече в море. Раньше они не встречались с ней и опознать не смогут. Поскольку яхта не имеет демаскирующих дымовых труб, как "Ягуар", "Кугуар" и "Волк", и днем будет идти под парусами, то издалека вполне могут принять ее за местный небольшой каботажник. А это значит, что Келлер может сделать глупость — попытается захватить яхту, соблазнившись ее небольшими размерами, и соответственно небольшой численностью экипажа, понадеявшись на свои многозарядные пистолеты, обеспечивающие серьезное преимущество в бою на палубе. Будь на месте "Авроры" любая местная посудина аналогичных размеров, у немцев были бы все шансы на успех в случае внезапного нападения. А на таком кораблике можно смело отправляться в Европу, Атлантика ему не страшна. Либо… Либо, что более вероятно, в то место, которое Келлер назначил в качестве точки рандеву с "Карлсруэ". Вот пусть "Аврора" и проверит эту версию. Не факт, что она подтвердится, но другой пока все равно нет. А обшаривать все бухточки на побережье материка и близлежащие острова в Карибском море — для этого никаких сил не хватит…

Эскадра уже далеко удалилась от Маракайбо и неторопясь шла в направлении Кюрасао. Всех тормозил "Карлсруэ", ведомый на буксире "Тезеем". Крейсер иногда рыскал из-за заклиненного руля, но в целом особых хлопот не создавал. Погода стояла благоприятная и если так пойдет и дальше, то добраться до Тринидада не составит труда. Командиром "Карлсруэ" на время перехода пошел Флинт. На "Авроре" и без него управятся, а Флинт (в миру капитан-лейтенант Владислав Филатов) все же кадровый офицер ВМФ и с военным кораблем, хоть и таким для него древним, разберется быстро. В помощь ему дали двух мичманов и лейтенанта из "тонтон-макутов", лейтенанта Ейнринга, и полсотни немецких матросов, кочегаров и машинистов. Надо ведь кому-то поддерживать пар в котле и обеспечивать работу динамо-машины. А чтобы у камрадов не появилось в голове дурных мыслей и они не наделали глупостей, на крейсере осталась рота морской пехоты. Остальных немецких офицеров от греха перевели на "Тезей", а матросов рассовали по другим кораблям. Никаких эксцессов не возникло, о чем и пришел доложить Ковальчук, поднявшись в рубку "Тезея". Поскольку морская пехота на борту в данный момент выполняла заодно и полицейские функции.

— В общем все нормально с "расселением" на "Ягуаре", "Кугуаре" и "Волке" прошло, Леонид Петрович. Немцы не буянят и качать права, размахивая Конвенцией, не пытаются. А от нашей кормежки вообще без ума.

— А как наши "гости" себя ведут?

— Сидят вчетвером возле компа и историю читают, пока их больше ничего не интересует.

— Пусть читают. Может, проникнутся моментом. Никуда свой нос не пытались сунуть, или какую гадость сделать?

— Нет, ведут себя дисциплинированно. Дали честное слово офицера не вредить и не пытаться бежать и его держат. Конечно, приглядываем за ними, но пока претензий нет.

— Хорошо. Может и будет из них толк. А как с испанцами расстались?

— Душевно. Испанский лейтенант сказал, что зла на нас не держит и никаких претензий по поводу этой траги-комедии, что устроил Байссель, не имеет. Саэнс сам виноват — ему не один раз предлагали решить дело миром, но он не захотел. Вот и нарвался. Матросы все благодарили нас за чудесное спасение. А их поп даже благословил нас на прощание. Но правда смотрел как-то странно.

— В смысле?

— Как будто что-то спросить хотел и не решался. Хотя, может быть мне и показалось. После такого ночного заплыва у него с психикой все, что угодно может быть. Тем более, он не моряк и к таким передрягам не привык.

— Ну и ладно. Мало ли, какие у него тараканы в голове. Может еще сильнее в бога поверил, считая, что он его спас. А может наоборот, матом его про себя крыл за то, что он допустил подобное. Но поп вроде бы адекватный. И как свидетели, они оба с лейтенантом для нас вполне сгодятся. Лучше скажи, Федорыч, где Келлера и компанию ловить будем, если их на Арубе не окажется?

— Да кто же знает этого Келлера, куда он подался! Погода тихая, ветер ровный и несильный. Если немцы хорошо умеют обращаться с парусной шлюпкой, а думаю, что умеют, то за это время они могли очень далеко уйти.

— А ты сам куда бы пошел?

— В какую-нибудь нору на побережье материка, чтобы отсидеться там, пока все не утихнет. На островах скрываться нельзя, они могут стать ловушкой, если только остров не достаточно большой — вроде Кубы, или Эспаньолы. Арубу, Кюрасао и им подобные острова можно прошерстить вдоль и поперек, если привлечь местных, пообещав им хорошую премию за каждого пойманного немца. Так что вряд ли Келлер пойдет на Арубу. Ведь он не может быть абсолютно уверенным, что мы не пронюхаем о том, что он остался в Виллемстаде после ухода "Карлсруэ".

— Хм-м… Премию, говоришь… Интересно… Но ты знаешь, во всем этом меня смущает один момент.

— Какой?

— Уж очень губернатор старается убедить всех, что немцы сбежали и их до сих пор не нашли.

— Так может и правда сбежали?

— Скорее всего сбежали, так как оставаться на Кюрасао для них опасно. Келлер должен учитывать, что в один прекрасный момент мы можем узнать о том, что "Карлсруэ" ушел без него. И куда мы первым делом кинемся? Правильно — на Кюрасао. Поэтому, скорее всего, немцев там уже нет. Но только вот удрали они оттуда не сами по себе.

— Губернатор помог?

— Думаю да. Потому, что без его помощи немцам это сделать довольно сложно. Ведь они тут, как белые вороны. А если губернатор в деле, то он и с местной одеждой поможет, и деньжат подбросит на первое время, и нужными бумагами снабдит, и людей выделит, чтобы сопровождали таких ценных кадров и разруливали все непонятки, и операцию прикрытия проведет, распустив слухи о побеге и начавшихся энергичных поисках.

— Так может возьмем губера за шкварник и тряхнем как следует?

— В лучшем случае узнаем, когда именно и на чем ушли немцы. В какой-то степени — куда именно ушли, но это останется под вопросом. Ведь мы не знаем, как поведет себя Келлер на борту корабля после выхода из Виллемстада. Не исключена вероятность, что он либо вынудит капитана изменить конечный пункт маршрута, либо чем-то заинтересует его это сделать, либо вообще захватит корабль, взбунтовав экипаж. То есть стопроцентно достоверной информации мы из губернатора все равно не вытянем. Но отношения с Голландской Вест-Индской Компанией осложним, что нам совершенно не нужно.

— Так что же делать?

— Будем бить голландосов их же оружием. Что они любят больше всего? Деньги. Вот мы их количество немного и поубавим…

Рано утром жителям Виллемстада открылось удивительное зрелище. Оба недавно побывавших здесь Железных корабля приближались к берегу, сопровождаемые двумя фрегатами и двумя флейтами, идущими без парусов. Корабли тринидадацев подошли к проливу, ведущему в бухту, но внутрь бухты заходить не стали. "Ягуар", "Кугуар", "Волк" и "Песец" стали на якорь, а "Тезей" уменьшил ход до минимального и стал ходить переменными курсами неподалеку от рейда, так как постановка на якорь с таким "довеском" была не очень удобна. Несколько часов вполне можно и подефилировать туда-сюда. Став на якорь, корабли отсалютовали форту на берегу, голландцы ответили тем же. Ритуал приветствия был соблюден и на "Тезее" стали спускать шлюпку. Пора нанести визит его превосходительству.

Моторная шлюпка шла довольно быстро, направляясь вглубь бухты. Справа и слева окружали живописные берега пролива, и вот наконец впереди — ровная гладь бухты Скаттегат со стоящими в ней кораблями. С берега многие наблюдают во все глаза и нет никаких сомнений, что сегодняшний визит тринидадской эскадры надолго останется самой обсуждаемой темой.

Леонид решил отправиться в гости в прежнем составе, прихватив с собой Ковальчука и Мендосу, а также взвод морпехов. Но на местные порядки сразу же наплевал, не став искать "карету" и терять на это время, а сразу же отправился во главе своего небольшого войска к губернаторскому дому, до которого было не так уж и далеко. Городские обыватели с интересом и удивлением смотрели на странную процессию, но не вмешивались. Подойдя к воротам губернаторской резиденции, Леонид через Мендосу попросил доложить его превосходительсву о своем приходе и настоятельной просьбе принять его немедленно. Солдат вызвал начальника караула, и поскольку пришедший офицер знал испанский, обратился к нему лично.

— Прошу Вас доложить губернатору, что его желает видеть адмирал Кортес по срочному делу.

— Простите, но Его превосходительства сейчас нет дома. Он отбыл рано утром и еще не вернулся.

— А куда же он отбыл? И когда вернется?

— Увы, этого я не знаю. Может быть к вечеру, а может и через несколько дней. Такое иногда бывает.

— Увы, сеньор лейтенант, я столько ждать не могу. Передайте его превосходительству, когда он вернется, что за преднамеренную дезинформацию и попытку скрыть то, что в момент нашего прошлого визита на берегу находился командир вражеского корабля "Карлсруэ" и четверо его офицеров, Вест-Индская Компания лишается права беспошлинной торговли в Якобштадте сроком на пять лет. Вот письмо, где все это указано. Копию с подробным описанием случившегося я отправлю из Якобштадта прямо в Соединенные Провинции. Санкции против Вест-Индской Компании будут немедленно отменены в случае добровольной выдачи Тринидаду указанных лиц и принесении извинений. Честь имею, лейтенант!

Голландский офицер стоял и растерянно хлопал глазами, сжимая в руке запечатанный пакет. Информация была настолько удивительна и неожиданна, что он потерял дар речи и молча смотрел на людей в пятнисто-зеленой форме, увешанных разным оружием, совершенно не похожим на привычные мушкеты и ружья. Леонид же, не обращая на немую сцену никакого внимания, дал приказ возвращаться в порт, бросив в сердцах на русском.

— Понял, гнида, что заигрался. Уехал он, видите ли! Ничего, пусть с тобой теперь Компания разбирается…

Из всех присутсвующих только Ковальчук знал об информации, содержавшейся в пакете, для остальных же она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Уж чего-чего, но такого действительно никто не ожидал. Морпехи тихо посмеивались, предвидя, какие проблемы устроят губернатору жадные до денег голландцы, а Мендоса осторожно поинтересовался.

— Ваше превосходительство, а нам это не повредит? Ведь у нас очень многое на голландцев завязано.

— Не волнуйтесь, сеньор Мендоса, не повредит. Голландская Вест-Индская Компания зарабатывает такие барыши на торговле с нами, что введение таможенной пошлины их нисколько не разорит. Но вот понять, что с нами нельзя поступать подобным образом, они поймут обязательно и очень быстро. И кое кому это будет стоить карьеры, а возможно и состояния. Подобные вещи спускать нельзя. Простишь один раз — и тебя сочтут слабаком. Но и торговую войну устраивать тоже не стоит. Дали разок по карману этим торгашам, и хватит. Если в руководстве Вест-Индской Компании сидят умные люди, то все поймут правильно. А дураков, думаю, там нет…

Обратный путь до причалов порта не занял много времени. Никаких заказов продовольствия на это раз делать не стали. Не обращая внимания на многочисленных зевак, прошли через весь порт, погрузились в шлюпку и через минуту она устремилась к выходу из бухты, тарахтя двигателем и маневрируя между стоявшими на рейде кораблями. Причем сразу же все корабли тринидадцев стали сниматься с якоря и выстраиваться в походную колонну. Жители Виллемстада смотрели на это с недоумением и строили догадки.

— И чего приходили, если сразу же уходят?

— Может просто назад торопятся? Такой трофей захватили, кто бы мог подумать!

— Так а зачем к нам заходить надо было? Разве что похвастаться?

— А может и похвастаться. Чтобы у всех желающих отбить охоту с ними связываться.

— Упаси бог, их ведь и так никто не трогает!

— Это здесь никто не трогает. А ты знаешь, что в Испании творится? Торговая Палата рвет и мечет. Ой, что будет…

— А что будет? Ничего не будет. Соберут еще одну Непобедимую Армаду, тринидадцы и ее утопят. Не та уже Испания, попомни мое слово…

Леонид этих разговоров не слышал, но представлял, какое бурное обсуждение его визита происходит сейчас в городе. Неизвестно, уехал ли действительно губернатор по делам, или просто спрятался от визитеров, так как хорошо понимал, зачем они явились, это не суть важно. Важно то, что ему дали понять — любая попытка играть против пришельцев будет приводить к серьезным финансовым потерям. Неизвестно, усидит ли он теперь на своем месте, но его преемник будет действовать гораздо осмотрительнее. Но все таки, куда же подевались немцы? В версию побега на рыбацкой лодке под покровом ночи Леонид уже не верил абсолютно. А когда поднялся на борт "Тезея", узнал, что пришло сообщение от "Авроры". Никаких посторонних на Арубе в течение последнего месяца не появлялось. Дав команду яхте догонять эскадру, распорядился следовать в Форт Росс. Осталось поставить последнюю точку в эпопее с "Карлсруэ", приведя его в свой родной порт. "Тезей" и "Карлсруэ", представители разных эпох, едва не уничтожившие друг друга, теперь шли в одном строю под Андреевским флагом. Флагом Русской Америки. Не было никаких сомнений, что информация об этом уже начала распространяться, обрастая по дороге разными домыслами и небылицами, все больше становясь похожей на сказку из "Тысячи и одной ночи". Но это не отменяло самого факта — "старые" пришельцы очень быстро расправились с "новыми" и захватили их корабль. Причем без каких-либо видимых потерь со своей стороны. Лишний повод хорошо подумать над тем, как себя вести с ними…

За несколько часов до описываемых событий…

Капитан крупного грузового флейта "Утрехт" Юрген Баркамп был одновременно и доволен и недоволен сложившейся ситуацией. Доволен тем, что она давала ему возможность сорвать очень хороший куш, если все сделает, как надо. О чем ему прямо сказал губернатор Кюрасао, Корнелиус де Вард, официальный представитель Вест-Индской Компании, которой собственно и принадлежал "Утрехт", совершавший рейсы между Соединенными Провинциями и портами Нового Света. Но в то же время можно было нажить такие неприятности, что все, что было до этого, казалось капитану мелким и несущественным. Губернатор дал четкие и не допускающие двоякого толкования инструкции, как действовать в той, или иной ситуации…

Все началось три дня назад, когда его неожиданно вызвали к губернатору. Ничего необычного в этом не было, все капитаны кораблей Вест-Индской Компании наносили визит губернатору Кюрасао в обязательном порядке, причем зачастую не один раз в течение стоянки в Виллемстаде. Капитан думал, что дело касается следующего рейса через Атлантику и разговор будет идти о партии груза для доставки в Роттердам, но ошибся. Когда он прибыл к губернатору, ему сразу же представили человека в неброской одежде, которого вполне можно было принять за какого-нибудь лавочника. Корнелиус де Вард не стал заходить издалека, а сразу перешел к делу.

— Знакомьтесь, господин Баркамп. Это Абрахам ван Вейден, он пойдет с Вами на "Утрехте" пассажиром. Вместе с ним будут еще пять человек. Все распоряжения господина ван Вейдена относительно маршрута следования "Утрехта" для Вас обязательны к исполнению. Лишних вопросов не задавайте, и проследите, чтобы команда тоже не любопытствовала. Сейчас грузите корабль припасами, сколько сможете взять. Погрузку груза уже закончили?

— Пока еще нет, Ваше превосходительство.

— Самое большее через три дня "Утрехт" должен выйти в море. Из этого и исходите. Возьмете также на борт пятнадцать человек солдат. Вашим пассажирам оказывать всяческое почтение и не докучать расспросами. Вам все понятно, капитан?

— Да, Ваше превосходительство!

— Идите и занимайтесь подготовкой к выходу. Помните — через три дня "Утрехт" должен покинуть Виллемстад…

Три дня прошли в сумасшедшем темпе. Срочно заканчивали погрузку и готовили корабль к тяжелому переходу через зимнюю Атлантику. Солдаты и таинственные пассажиры во главе с ван Вейденом прибыли накануне отхода, когда стемнело. Памятуя о полученных от губернатора инструкциях, капитан не совал нос в чужие дела, дав команду помощнику разместить прибывших и сосредоточился на завтрашнем выходе в море. С рассветом "Утрехт" и еще четыре корабля вышли из Виллемстада. Какое-то время ничего не происходило но вскоре доклад впередсмотрящего с фор-марса взбудоражил всех — появились оба Железных корабля, которые были здесь совсем недавно! Рядом шла вся эскадра тринидадцев (национальная принадлежность не вызывала сомнений — все шли без парусов). Команда высыпала на палубу, стараясь получше рассмотреть удивительное зрелище. Расстояние было великовато, но то, что "Карлсруэ" идет не сам по себе, а его ведут на буксире, вскоре стало понятно. Взяв подзорную трубу, капитан внимательно рассмотрел "Тезея" и "Карлсруэ". Вывод напрашивался сам собой. Раз "Карлсруэ" ведут на буксире в окружении остальных кораблей тринидадцев, то это значит, что "старые" пришельцы все же добились своего. Причем не просто уничтожили противников, а еще и захватили их корабль. Тринидадская эскадра проследовала в отдалении, явно направляясь к Виллемстаду. Неожиданно капитан услышал позади себя ругань в полголоса на северо-германском диалекте. Обернувшись, заметил своих пассажиров, внимательно рассматривающих проходящие корабли. Капитан хорошо знал этот язык и произошедшее его удивило, но помня о приказе губернатора, не стал задавать глупых вопросов. Здесь же находился и Абрахам ван Вейден, молча взиравший на происходящее. Наконец, он обратился к своим спутникам по-немецки.

— Пройдемте в кают-компанию, господа. Нам надо кое что обсудить.

Тут его взгляд упал на капитана, и он подумав несколько мгновений, добавил.

— Господин капитан, мое предыдущее распоряжение отменяется. Следуйте к Наветренному проливу.

— А куда потом, господин ван Вейден? Мне ведь надо знать порт назначения, чтобы проложить курс и рассчитать весь маршрут перехода.

— Порт назначения — Роттердам. А курс прокладывайте, как хотите…

Переход до Тринидада не занял слишком много времени, и вскоре эскадра прибыла в Форт Росс. Все население города вышло на набережную встречать своих воинов-победителей, одержавших верх над агрессорами из другого мира. Возмутителя спокойствия "Карлсруэ" сразу же отвели на верфь. Остальные корабли стали к причалам порта.

Когда Леонид оказался на берегу, его встречала целая делегация. Формальный губернатор Тринидада, а фактически посол вице-короля Хуан де Уидобро, представители церкви отец Эрнесто и глава миссии иезуитов Луис Монтеро, представители русских переселенцев во главе с диаконом Федором и как говорят, другие официальные лица. Естественно, присутствовали Карпов и Матильда с детьми, но они пока вперед не лезли. Основные вопросы выяснены заранее по радио, а поговорить можно и после завершения торжественной части встречи в спокойной обстановке. Хуан де Уидобро произнес целую речь во славу героев, одержавших победу над сильным врагом, и выразил надежду, что отныне никто не посмеет поднять руку на Тринидад. Выступил также диакон Федор, быстро освоивший русскую речь XXI века. Его речь хоть и была не такой напыщенной, но шла от чистого сердца.

— Спасибо тебе, князь! Спасибо от всех православных, что от врага защитил и не дал сгинуть на чужбине…

Когда торжетсвенная церемония встречи закончилась, Леонид наконец-то смог обнять жену и детей. Диего и Мигель шумно выражали свою радость и сразу же вывалили на дона Леонардо кучу сверхважных новостей, произошедших с момента его ухода в море. Карпов дождался, когда первые страсти утихнут и крепко пожал руку.

— Поздравляю, Петрович! То, что вы сделали, уже вошло в историю. Можешь мне поверить. Теперь ни одна… "редиска" сюда не полезет. Ты даже не представляешь, что сотворил.

— Да ладно, Михалыч, обычная работа. Как тут в нашем хозяйстве дела?

— Нормально, вечером приду и расскажу. Кое что интересное есть.

— А почему не сейчас?

— Так ничего срочного нет. Отдохни хоть малость в кругу семьи после военных действий.

— Нет, поехали сейчас. Должен же я знать, что у нас творится…

Сев в поданый экипаж, оправились домой. Дети трещали без умолку, Матильда улыбалась, а Леонид и Карпов только посмеивались, иногда комментируя. По дороге заехали на верфь, так как Леониду нужно было срочно переговорить с Кампосом. Корабела удалось найти не сразу, поскольку он рванул на "Карлсруэ", едва только крейсер поставили к причалу. Но все-таки его нашли в закоулках корабля и он примчался в состоянии крайнего возбуждения.

— Здравствуйте, дон Ленардо!!! Примите мои поздравления! Это же очередное чудо!

— Здравствуйте, дон Бернардо. Спасибо, но это не чудо, а легкий крейсер, который чуть было не поставил точку в нашей эпопее. Но все течет, все меняется, и теперь он принадлежит нам. Сможем мы его довести до нужной кондиции?

— Думаю сможем, хоть это и займет много времени. Я уже говорил с капитаном — сеньором Филатовым и он мне подробно рассказал и показал, какие повреждения получил корабль. Лучше бы конечно эти работы провести в доке, но поскольку дока пока нет, будем делать кессон. С листами металла и металлическими профилями мы уже имеем опыт работы. Так что отремонтируем, хотя сроки я даже примерно назвать не могу. Ведь дело совершенно новое.

— Не волнуйтесь, делайте, как сможете. Мне нужно качество, а не быстрота. Но не начинайте никаких работ, пока с крейсера не выгрузят весь боезапас. Особенно из носовых погребов. Сеньор Филатов Вам потом все подробно объяснит. А в ходе ремонта обсудим характер работ по модернизации корабля. Сейчас его котлы ипользуют уголь, но это очень неудобно, да и угля поблизости нет. Зато есть нефть. Поэтому нам надо перевести все котлы крейсера на жидкое топливо, как на наших фрегатах. Да и с вооружением надо что-то делать. Часть артиллерии выведена из строя и ее надо менять. В общем, работы хватит. А что с "Аскольдом"?

— Переделываем проект. Но в любом случае, к лету "Аскольд" будет готов…

Уточнив еще ряд деталей, наконец-то отправились домой. Проезжая по улицам города, Леонид остро ощутил, как близка была опасность потерять все, чего с таким трудом удалось добиться. Беда пришла, откуда не ждали. И хорошо, что все закончилось сравнительно благополучно. "Карлсруэ" больше не опасен и со временем будет включен в состав действующего флота Русской Америки, став настоящим пугалом Карибского моря. Для тех, кто слов не понимает. Нет никаких сомнений, что разведка иезуитов уже сработала, как надо. И информация о том, что тринидадские пришельцы все же справились со вторым Железным кораблем и захватили его, уже идет в Европу, Мехико и Лиму. Ну и ладно. Выходит, и от иезуитов может быть польза, если умело применять их желание всюду совать свой нос…

По приезду в "асьенду" уединились в рабочем кабинете. Звали и Матильду, но она отказалась, сославшись на то, что ей надо распорядиться насчет парадного обеда. А сеньоры пусть пока посекретничают о своих военно-шпионских делах. Все равно ведь не удержатся. Когда за Матильдой закрылась дверь, Карпов улыбнулся.

— Золотая жена у Вас, мой каудильо!

— А как там у Вас обстоят дела, герр Мюллер?

— Моя шалунья Летисия скоро грозится сделать меня папой. И глядя на нее я верю, что это не пустые слова.

— Ну что же, рад за Вас, герр Мюллер! Мои лучшие пожелания Летисии! А теперь вернемся к нашим баранам?

— Именно так, мой каудильо! В нашем королевстве все спокойно. Иезуиты притихли и снова из кожи вон лезут, чтобы убедить нас в своей лояльности и полезности. Испанские "шпиёны" вообще поджали хвост. А вот Якобштадт бурлит, как деревенский сортир, куда насыпали дрожжей. Информация о появлении "Карлсруэ" всколыхнула все дерьмо, которое там было. И многие несознательные личности несказанно обрадовались, понадеявшись скорешиться с немцами, дабы лишить нас монополии на прогрессорство в пределах одной отдельно взятой планеты. Ну что возьмешь с убогих… Пришлось пойти на крайние меры, чтобы нормализовать обстановку.

— И как там сейчас?

— Сейчас нормально. Самых буйных неадекватов зачистили, остались одни балаболы и осторожные, которые решили выждать. Типа, а что же будет? И не прогадали. Балаболы мутят воду, но это временно. Информация о том, что "Карлсруэ" уже наш, туда пока не дошла. А мы, естественно, ее не распространяем. Возможно еще кое где сорняки вылезут, вот сразу прополку и проведем. Но это все ерунда, рабочие моменты. Тут у нас гораздо более интересные вещи появились. Недавнюю историю с Барбадосом помнишь?

— Помню, конечено. А что такое?

— Корнет доложил, что у тамошнего губернатора возникла идея фикс после получения информации о появлении "Карлсруэ". Любыми путями разыскать немцев, войти с ними в контакт и пригласить на Барбадос. Губернатор не теряет надежды договориться с немцами о совместных действиях против нас и ради этого развил бурную деятельность. Все корабли, прибывающие в Бриджтаун, отправляет на поиски "Карлсруэ".

— Да уж… Правы были древние греки, когда говорили, что если боги хотят кого-то наказать, они сначала лишают его разума… И как успехи у наших заклятых английских друзей?

— Пока никак. Ищут. Наши "грузовики", что на Тобаго бегают, их видели. "Альбатрос" с воздуха тоже обнаруживал. Хорошо, Корнет успел "Кагуэй" в Якобштадт отослать, а то бы и его припахали. Поэтому наш старый знакомый Роберт Сирл сейчас предается чревоугодию и прелюбодеянию в Якобштадте, отдыхая от трудов контрабандных.

— Понятно… И в общем-то ожидаемо… Михалыч, надо решать вопрос с этим гадюшником.

— В смысле — с Барбадосом?

— Да. Этот гад не успокоится. Сначала хотел нам заразу какую-то подбросить, а теперь надеется на "Карлсруэ" лапу наложить и с его помощью нас достать. Как ты относишься к повторению десантной операции в несколько больших масштабах?

— Очень даже положительно. Тем более, сил на острове у англичан немного, а береговая линия не укреплена совсем. Форт защищает только подходы к Бриджтауну, и дальнобойность его артиллерии невелика. Поэтому высадиться можно практически в любом месте.

— Вот и начнем наводить порядок в своем дворе. А то расплодились тут всякие любители чужого добра, как тараканы. И живучие, сволочи. Как ни трави, а они привыкают и иммунитет к любой отраве вырабатывают. Но есть одно хорошее средство, к которому даже самые живучие тараканы не могут выработать иммунитет.

— "Дихлофос"?

— Нет.

— А что же?

— Тапок! И для английских тараканов он подойдет в самый раз…

Поздно вечером, когда уже все разошлись, а детей уложили спать, Леонид и Матильда сидели на балконе второго этажа своей асьенды и смотрели на звезды. Ночь выдалась ясная и лунная. Легкий ветер шевелил кроны деревьев парка, окружающего асьенду, создавая полную иллюзию тропического леса. Матильда прижалась к плечу мужа и закинула голову.

— Господи, хорошо-то как… Тихо, только ветер шумит… И сколько звезд на небе… Леонардо, а это правда, что мы сможем делать летающие корабли?

— Думаю, сможем. Наш Генеральный конструктор уже кое что разработал. По части создания двигателей тоже есть прогресс — наши механикусы движок делают. Хоть и тяжеловатый пока, но достаточно мощный. На самолет его ставить нельзя, а вот на дирижабль — вполне.

— Как интересно! А куда на нем летать можно?

— В первой половине двадцатого века дирижабли и через Атлантику, и даже вокруг света летали. Немцы в этом деле здорово преуспели. Во время Первой мировой войны с 1914 по 1918 год, которая позже получила название Великой войны, дирижабли применялись широко и довольно успешно. Конечно, аварии по техническим причинам и поломки были, как и боевые потери, но в целом идея себя оправдала. Думаю, если все пойдет нормально и никто нам не помешает, то годика через три полетим. Надо обе Америки осваивать, да и с Россией хочу связи наладить. А уж как "просвещенная" Европа будет зубами скрипеть…

— Да, тут ты прав. Не дадут нам спокойно жить. Так и будут ждать, когда мы споткнемся.

— Знаю. И единственная возможность выжить для нас — это сохранение опережения в техническом и научном развитии. Иначе сожрут. Слишком многим мы мешаем…

Глава 15

Вам посылка из Шанхая

Утро началось для Роберта Сирла с сопения жрицы любви под боком и криков с улицы. Кто-то был чем-то недоволен и дело дошло до выяснения отношений. "Кагуэй" уже почти месяц стоял на рейде Якобштадта и его команда давно пропила все до последнего гроша, поэтому сидела на борту, но у Сирла деньги водились. Вот он и вкушал на берегу все прелести жизни, пока в работе наступил вынужденный простой.

Хорошо, что этот прохиндей Джон вовремя спровадил его на Тобаго, а то бы и он сейчас маялся дурью, пытаясь разыскать второй Железный корабль. Который, как оказалось, сначала попытался навести шороху на Тринидаде, получил там на орехи, сбежал на Кюрасао, но тринидадцы его и там достали. И как апофеоз всему, захватили практически в целом виде, перебив больше половины команды, если считать уничтоженный десант на Тринидаде. Узнав эти новости, Сирл перекрестился и возблагодарил Господа за чудесное спасение в его недавней авнтюре с нападением на Тобаго и на то, что тринидадские пришельцы сделали на него ставку, признав полезным в своих политических играх. То, что его компаньон по контрабандному бизнесу Джон Стаффорд либо один из пришельцев, либо как минимум связан с ними, Сирл больше не сомневался ни на мгновение. Уж очень вовремя приходила от него нужная информация, а деньги просто текли рекой. Как будто он заранее знал обо всем и принимал именно то решение, которое в конечном итоге оказывалось верным. Вот и сейчас — очень вовремя спровадил его из этого гадюшника, в какой превратился Бриджтаун. С потерей Ямайки положение Англии в Карибском море стало если не катастрофическим, то близко к этому. И единственное место, куда английские корабли еще могли зайти без опаски помимо Бриджтауна, оставался Якобштадт. Но если в Якобштадте на Тобаго тринидадские пришельцы установили железный порядок, самым жесточайшим образом пресекая все попытки раскачать ситуацию, то Бриджтаун на Барбадосе превратился в пародию Порт Ройяла на Ямайке с той разницей, что в отличие от Ямайки власть губернатора Барбадоса все больше и больше становилась фикцией. Остров заполонили авантюристы и отпетые мерзавцы со всего Карибского моря, кому посчастливилось уцелеть во время нападения испанцев и тринидадцев на Ямайку и уничтожения кораблей приватиров на Тортуге. Губернатор Тортуги Бертран Д'Одерон не захотел ссориться с тринидадцами и выжил всех приватиров с острова, просто отказавшись скупать у них награбленное, а вместо этого наладил торговлю с Тринидадом. Плюс карательные экспедиции испанского флота по всему Карибскому морю. После взятия Ямайки испанцы с треском вышибли англичан из всех остальных мест на побережье. В результате этих событий весь сброд, который зачастую даже капитаны приватиров брать не хотели, в конечном счете оказался на Барбадосе. И жизнь на острове стала не просто сложной, а опасной. А в Лондоне как с ума посходили. Шлют на остров один корабль за другим с ирландскими рабами, и требуют увеличить доходы от сахарного тростника и прочих колониальных товаров. Зато в создавшихся условиях буйным цветом расцвела контрабанда и его компаньон Джон проворачивал свои негоции, приносящие очень хорошую прибыль. Гораздо больше, чем они имели раньше с рейсов между Ямайкой и Тобаго. То, что этот нелегальный бизнес фактически создали и поддерживают тринидадцы, Сирла нисколько не волновало. Деньги он получал исправно, а что еще надо?

Когда до Якобштадта дошли известия о том, что тринидадцы все же решили возникшую проблему со своими врагами из другого мира, причем решили довольно быстро, Сирл ждал, что его отзовут на Бардадос. На этот случай Джон дал ему соответсвующие инструкции. Когда потребуется, его навестит человек в Якобштадте и скажет условную фразу. Дальше действовать по его указанию. Если надобности в "Кагуэе" пока не будет и стоянка затянется, то в любом случае этот человек появится через месяц с очередной суммой денег и скажет, что делать дальше. Месяц подходил к концу, но Сирла до сих пор так никто и не побеспокоил.

Распрощавшись с очередной красоткой, Сирл глянул в зеркало на свою помятую физиономию и в его голову пришла здравая мысль, что не мешало бы подкрепиться, да заодно опрокинуть стаканчик-другой. Он оделся и уже собирался покинуть комнату, как неожиданно раздался стук в дверь и на пороге возник молодой метис лет шестнадцати-семнадцати, одетый явно, как приказчик из какой-нибудь лавки. Оружия у него не было видно, но в руках парень держал небольшой сундучок с чем-то явно тяжелым.

— Доброе утро, мистер Сирл!

— Доброе утро, приятель! Чего надо?

— Вам посылка из Шанхая.

Неожиданно произнес метис условную фразу и улыбнулся. Сирл сразу же подобрался. Он этого человека никогда не видел. И что от него ждать, неизвестно. Отзыва на пароль Джон ему не дал, так как сказал, что связник знает его в лицо. Метис тем временем прошел к столу и водрузил на него свой сундучок. Поколдовав немного с замком, открыл его и глаза Сирла алчно блеснули. Сундучок был полон золотых и серебряных монет.

— Забирайте, мистер Сирл. Все, как обычно. Наш общий друг велел передать, чтобы "Кагуэй" начинал погрузку и как можно скорее возвращался в Бриджтаун. Но по приходу в Бриджтаун Вы должны будете сделать еще кое что. В разговорах шепните своим знакомым, что тринидадцы собираются напасть на Барбадос в ближайшее время. Якобы, такие слухи ходят в Якобштадте.

— Что-о?! Это правда?!

— Мистер Сирл, я говорю то, что мне велено сказать. А правда это, или нет, я не знаю. Я не задаю глупых вопросов тому, от кого получаю распоряжения.

— А эти слухи действительно ходят?

— С сегодняшнего утра уже ходят, не волнуйтесь. Так что никто Вас ни в чем не заподозрит.

— Но зачем мне тогда говорить это в Бриджтауне? Если эта новость туда и так дойдет?

— Нам не надо, чтобы она добиралась до Бриджтауна о ч е н ь д о л г о, мистер Сирл.

— Хм-м… Ладно… Где Вас можно будет найти в случае чего?

— Скажете своему контрагенту, от которого получаете груз, что Вам надо увидеть Фиделя Кастро. Я быстро прибуду. Но не зовите меня по пустякам. У Вас есть вопросы?

— Нет.

— Тогда всего Вам хорошего и до свидания.

С этими словами Фидель Кастро направился к двери. Сирла так и порывало спросить, на кого работает этот Фидель(если он вообще Фидель), но он вовремя придержал язык, буркнув вместо этого дежурное

— До свидания!

Сеньор Кастро высказал здравую мысль — не стоит задавать глупых вопросов. Все равно не получишь правдивого ответа, но репутацию излишне любопытного наживешь. Что в бизнесе, которым они занимались с Джоном, не приветствуется и иногда бывает очень вредно для здоровья.

Погрузку закончили за три дня, в течение которого Фидель Кастро больше так и не появился. Причем что было удивительным, "Кагуэй" в этот загрузили только легальным грузом, о чем Роберта Сирла сразу предупредили. Чем это вызвано, он не знал и внимательно поглядывал по сторонам, но слежки не заметил, хотя был уверен, что за ним наблюдают. Сложилась парадоксальная ситуация. Здесь, в Якобштадте, который он не так давно хотел разграбить и чудом унес отсюда ноги, ему бояться нечего, так как это вотчина тринидадцев и они заинтересованы, чтобы с их человеком (хоть и используемым втемную) ничего не случилось. Зато в Бриджтауне, находяшемся под властью английской короны, надо держать ухо востро. Сказали бы ему об этом раньше, он бы рассказчика насмех поднял. А тут — такой выверт судьбы. Но как бы то ни было, Сирл на судьбу не жаловался, так как доход от того, чем он занимался, в конечном счете был даже больше, чем давала деятельность приватира, где все было по принципу "то густо, то пусто". Причем пусто обычно чаще. И среди "обывателей" Бриджтауна он слывет весьма и весьма состоятельным человеком (спасибо умной голове Джона), что даже несколько раз приводило к конфликтам с местной шпаной, решившей заняться грабежом. Кончалось это всегда одинаково плохо (для шпаны), но городские власти уже закрывали глаза на то, что творилось на улицах. Губернатор и сравнительно небольшой военный гарнизон не могли надежно держать в узде такую толпу криминальных личностей, заполонивших Бриджтаун, поэтому любая попытка ужесточить существующие порядки со временем неизбежно привела бы к взрыву недовольства и бунту. Сирл это прекрасно понимал и однажды даже высказал свои опасения Джону, на что тот лишь усмехнулся и ответил загадочной фразой.

— Мой друг, запомни, м ы с в о е не потеряем! А что потеряет губернатор и его прихлебатели, меня совершенно не волнует. Думаю, тебя тоже…

Когда погрузка была закончена и "Кагуэй" покинул Якобштадт, взяв курс на Барбадос, Сирл лишний раз решил все обдумать и решить, что делать. Держаться ли дальше за Джона, продолжая получать хорошие деньги, рискуя однажды свернуть себе шею, либо внезапно удрать в неизвестном направлении, так как тучи над Барбадосом стали сгущаться, это было уже ясно. И та информация, которую он должен как бы невзначай распространить по прибытию в Бриджтаун, скорее всего правда. Но зачем тринидадацам это надо, что они сами предупреждают противника о нападении? Не лучше ли было напасть внезапно, перед этим постаравшись максимально усыпить бдительность? Непонятно… Впрочем, у тринидадцев все непонятно. У них какая-то своя, нечеловеческая логика, непохожая на логику обычных людей… Долго взвешивая все за и против, Сирл пришел к выводу, что торопиться пока не стоит. Ничего страшного еще не случилось, его никто не трогает, а вот что будет в случае попытки бегства — большой вопрос. Вполне может быть, что сочтут его опасным свидетелем. А уж исполнять роль дичи, если тринидадцы устроят на него охоту, Роберт Сирл хотел меньше всего. Один раз он уже побывал в роли дичи на Тобаго и видел, как работают "охотники". Повторять не хотелось…

Когда "Кагуэй" прибыл в Бриджтаун и Сирл сошел на берег, там уже была паника. Как оказалось, не он первый доставил на Барбадос слухи о скором нападении тринидадцев, два корабля успели прийти из Якобштадта еще раньше. В правдивости этих слухов никто не сомневался, так как губернатор Барбадоса Сэр Уильям, лорд Уиллоуби, сделал все возможное, чтобы они появились. Все население стало стягиваться в город, под защиту пушек форта и солдат гарнизона. Некоторые пытались покинуть остров, но сделать это было не так-то просто. Людей было много, а кораблей мало. Причем некоторые из них уже сбежали прошлой ночью, не став ждать погрузки, чтобы не испытывать судьбу. Идя по улицам Бриджтауна, Сирл понял, для чего ему дали такое странное с первого взгляда задание. Такого страха и такой растерянности он не видел еще никогда. Во всяком случае, в Порт Ройяле ничего подобного не было, так как там многие были уверены, что даже если испанцы и сунутся на Ямайку, то Порт Ройял им окажется не по зубам и они просто увязнут в долгой осаде, а там может быть удастся как-то договориться. Здесь же ничего даже отдаленно похожего не было. После быстрого падения Порт Ройяла страх перед тринидадцами стал уже сродни мистическому. Никто не сомневался, что если они придут, то разделаются с Бриджтауном еще быстрее, чем с Порт Ройялом. Население вело себя по разному. Кто собирал вещи в надежде успеть сбежать с острова, кто-то беспробудно пил, а кто-то решил под шумок поправить свое финанасовое положение, занявшись грабежами средь бела дня. Армейские патрули не церемонились и пристреливали, или вешали распоясавшихся грабителей на месте, иначе Бриджтаун могла вообще захлестнуть волна бандитизма. Кое как добравшись до дома, где жил Джон, Сирл постучал в дверь гадая, застанет ли здесь своего компаньона, или уже сбежал.

Как ни странно, Джон оказался дома и бежать явно никуда не собирался. После радостных приветсвий и расспросов о стоянке в Якобштадте, перешли к обсуждению сегодняшних событий. Сирл интересовало, что же тут творится, и насколько можно доверять слухам? Ответ компаньона был вполне ожидаем.

— Роберт, я ведь тебе уже говорил, что тринидадцы не простят аферы с португальским галеоном. А то, что наш идиот губернатор захотел наложить лапу на второй Железный корабль и использовать его против Тринидада, лишь ускорило дело. С таким склочным и мерзопакостным соседом никто рядом жить не захочет. Вот они и решат проблему радикально. Вопрос лишь во времени. Но не думаю, что придется ждать очень долго. Как они высадили десант на Кюрасао, заставив тамошнего губернатора наложить в штаны, это просто образец проведения операций подоного рода. Думаю, здесь будет нечто похожее.

— Так надо драпать отсюда, пока не поздно!

— Не волнуйся, п о к а не поздно. В один момент такие вещи не делаются. Не буду делать из этого секрета, так как думаю, что ты сам уже давно догадался о наличии у меня надежного источника информации, от которого я вовремя получаю необходимые сведения. В том числе и о том, что творится в данный момент на Тринидаде. Поэтому поверь мне на слово — удрать мы успеем.

— Ясно… Кстати, Джон, а почемы мы сейчас только легальное барахло привезли и сразу же в порт?

— Потому, Роберт, что в данный момент наш товар тут уже никому не нужен даже по бросовым ценам. Все думают лишь о том, как бы унести ноги с Барбадоса и желательно с деньгами, не попавшись при этом тринидадцам. А если бы ты пришел из Якобштадта пустым, то это вызвало бы массу глупых вопросов и подозрений. Оно нам надо?

— Не надо. Так что сейчас делать будем?

— Ты — ничего. Не спеша веди выгрузку "Кагуэя", чтобы растянулась надолго — на неделю, а то и на две. А я тут подчищу кое какие хвосты. Потом соберу свое барахло, возьму своих людей и прибуду на "Кагуэй", как тогда в Порт Ройяле. После этого быстро сматываемся.

— Но куда?!

— Для начала в Якобштадт. Надо встретиться кое с кем из старых знакомых и переговорить тет-а-тет. А дальше видно будет. Но не волнуйся, без работы не останемся.

— Ну, как скажешь, Джон… Тут тебе виднее.

— И еще, Роберт. Мой тебе категорический совет — не шляйся по городу без особой нужды, особенно ночью. Лучше сиди на борту "Кагуэя". Будет обидно нарваться на нож, или пулю какого-нибудь мерзавца после того, из каких передряг ты выбрался. Сейчас в Бриджтауне могут убить за пару шиллингов. А я не хочу тебя потерять.

— Спасибо за заботу, Джон. А как же ты сам?

— За меня не волнуйся. Я тут не один и в отличие от твоей команды, которая готова продать тебя при первом же удобном случае, своим людям верю, а они верят мне. И дело тут не в том, что в моем бизнесе играют по правилам "пока смерть не разлучит нас". Предавать им меня крайне невыгодно, а уже одно это способствует поддержанию железной дисциплины. Плюс личная преданность — я им здорово помог в свое время, избавив от серьезных неприятностей, а эти люди добро помнят. Поэтому за свою спину я спокоен. А пока давай отметим твое благополучное возвращение…

Выйдя из дома Джона, изрядно захмелевший, повеселевший и успокоившийся Сирл пошел обратно в порт. В конце концов, все не так уж плохо. Его прохиндей компаньон действительно отслеживает ситуацию и фактически сам признал, что связан с тринидадцами. А уж своего человека они заранее предупредят, чтобы он случайно не пострадал в этой заварухе. Каким именно образом — это другой вопрос. Хоть ни один из тринидадских кораблей тут и не показывается, но это всего лишь означает, что у Джона есть своя система связи, о которой он не распространяется. Ведь подойти ночью к Барбадосу можно практически в любом месте, и никто ничего не заметит, если только случайно не окажется рядом. И если Джон озвучил конкретные сроки — от одной до двух недель, то значит в течение этого времени тринидадцы сюда и пожалуют. Ну и дьявол с ними. В конце концов, это проблема губернатора Барбадоса, а не капитана Роберта Сирла…

Сирл дошел до порта и уже собирался вернуться на свой корабль, как неожиданно был остановлен армейским патрулем. Лейтенант и четверо солдат преградили ему путь.

— Доброе утро, сэр! Вы — Роберт Сирл, капитан "Кагуэя"?

— Да, я. А что случилось?

— Вам придется пройти с нами.

— Куда?! И в чем дело?

— Этого я не знаю. Приказано доставить Вас к губернатору, у него и спросите…

Терзаясь самыми нехорошими подозрениями, Сирлу ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за патрулем. Но на арест это не было похоже. Вели себя конвоиры вежливо и оружие сходу не отобрали. А если это не арест, то что? С какого перепугу он понадобился губернатору? Впрочем, ждать осталось недолго, там все выяснится.

Прибыв в губернаторскую резиденцию, лейтенант оставил Сирла с солдатами на входе, а сам куда-то ушел. Отсутствовал он недолго, и вскоре вернулся с человеком, одетым как гражданский чиновник. Окинув внимательным взглядом гостя, чиновник уточнил.

— Вы капитан "Кагуэя" Роберт Сирл, прибывший сегодня из Якобштадта?

— Да, это я.

— Прошу Вас следовать за мной, мистер Сирл. Его превосходительство хочет поговорить с Вами.

Удивляяесь все больше и больше, Сирл последовал за чиновником и вскоре оказался в кабинете губернатора. Доложив о прибытии и представив Сирла чиновник, оказавшийся секретарем, вышел за дверь, а Сирл поклонился и поздоровался. Губернатор был не один, здесь же присутствовали еще три человека в военных мундирах. Двое армейских — полковник и майор, и один совсем юнец в мундире лейтенанта Королевского Флота. Губернатор выдержал паузу, внимательно рассматривая гостя, но в конце концов кивнул и поздоровался.

— Здравствуйте, мистер Сирл. Присаживайтесь. Насколько мне известно, Ваш корабль сегодня прибыл из Якобштадта?

— Да, сэр.

— Расскажите мне подробно о том, что там творится. Что это за слухи о скором нападении тринидадцев на Барбадос?

— Об этом говорят во всех кабаках Якобштадта, сэр. Но насколько эти слухи достоверны, я не знаю.

— Вы видели что-нибудь в Якобштадте, что могло бы подтвердить это, или это просто слухи на пустом месте?

— Нет, сэр. Ничего такого я там не видел. Все, как обычно.

— Вот как? Хорошо, расскажите во всех подробностях о своем последнем заходе в Якобштадт. С момента прихода и до самого выхода.

Сирл рассказал все, как было, умолчав лишь о визите Фиделя Кастро. Во всем остальном никаких претензий к нему быть не могло. В этом рейсе на борту отсутствовал контрабандный груз и все было совершенно легально. Но губернатора, как оказалось, совершенно не интересовали тайные негоции мистера Сирла, и он начал расспрашивать о том, много ли тринидадцев на Тобаго, не усиливают ли они оборону острова и тому подобное. Получив исчерпывающие ответы, губернатор подвел итог, огорошив неожиданным сообщением.

— Благодарю Вас, мистер Сирл, за воспроизведение достаточно полной картины обстановки на Тобаго. И за то, что не выдавали желаемое за действительное. А то, тут уже такие ужасы начали рассказывать… Но тем не менее, это дела не меняет. Угроза нападения Тринидада реальна и закрывать на это глаза мы не можем. В Порт Ройяле нам это дорого обошлось. Поэтому мной принято решение максимально возможно укрепить Бриджтаун и приготовиться к обороне острова. О наступлении речь не идет, у нас слишком мало войск и практически нет военного флота. Купеческие корабли, находящиеся в порту, таковыми не являются, хоть и имеют пушки. А единственный военный корабль Ройял Нэви — шлюп "Аметист", до сих пор еще находится на ремонте и не вошел в строй. Да если бы и вошел, то нападение тринидадской эскадры он все равно не отразит. В связи с этим на Барбадосе объявляется военное положение, все грузы стоящих в порту кораблей реквизируются на военные нужды, а команды будут включены в состав отряда милиции. Все пушки с кораблей снимаются для установки дополнительных береговых батарей. Проведите ревизию всего, что у Вас есть на борту и что может быть использовано для обороны, мистер Сирл. Когда на "Кагуэй" прибудут солдаты гарнизона для снятия пушек, оказывайте им всяческое содействие. Команде раздать имеющееся оружие и с сегодняшнего дня вы поступаете в распоряжение командира отряда милиции — майора Рэйли, присутствующего здесь.

— Но я же моряк, сэр!!! Как я могу воевать на суше?!

— Точно так же, как Вы воевали вместе с Кристофером Мингсом и Эдвардом Морганом. И точно так же, как воевали во время двух своих последних дел — при нападении на Сан-Аугустин и на Якобштадт. Думаете я не знаю, с кем имею дело, мистер Сирл? И то, что Вы остались живы после этой тобагской авантюры, автором которой сами и являлись, говорит о том, что по крайней мере хоть какие-то задатки хорошего солдата у Вас есть. Ваша команда остается у Вас в подчинении, но все вы отныне и до отмены военного положения переходите в отряд милиции под командой майора Рэйли. Поскольку в море от всех кораблей, что сейчас стоят в Бриджтауне, толку нет. Тринидадцы их либо захватят, либо утопят без особых усилий. Поэтому их команды и пушки принесут гораздо больше пользы, находясь на суше. Вам все понятно, мистер Сирл?

— Да, сэр.

— Идите и займитесь тем, о чем я говорил. А вечером прибудете в форт к майору Рэйли с докладом о состоянии дел.

Когда Сирл, сцепив зубы, попрощался и покинул кабинет, офицеры с удивлением глянули на губернатора. Ни полковник Парсонс, комендант гарнизона, ни его заместитель майор Рэйли, ни командир "Аметиста" лейтенант Макензи, получивший после возвращения в Бриджтаун следующий чин и оказавшийся единственным уцелевшим офицером Королевского Флота на Барбадосе, не могли понять логику в действиях своего начальства. Наконец полковник Парсонс озвучил то, что волновало всех остальных.

— Простите, сэр, но зачем Вам нужны эти висельники? Как они защищали Порт Ройял, всем известно. Бандит всегда остается бандитом.

— Я прекрасно понимаю, господа, что это за контингент и не обольщаюсь по поводу их преданности английской короне. Но у нас нет выбора. Этот сброд будет сражаться уже хотя бы ради того, чтобы спасти свои грешные жизни. Тринидадцы с ними не церемонятся, и они это прекрасно знают. Помимо этого не забывайте, что на острове полно ирландцев, и если они взбунтуются при нападении Тринидада, то нам будет очень и очень плохо. Вот поэтому я пресекаю для них все возможности удрать, когда запахло жареным, как они это сделали на Ямайке накануне нападения испанцев. На кораблях держать только небольшие группы верных людей для охраны. Мистер Макензи, Вы единственный моряк среди нас, займитесь этим. Мистер Рэйли, даю Вам любые полномочия на то, чтобы в кратчайшие сроки сделать из этого сброда хоть какое-то подобие милиции. Возьмете в гарнизоне сколько нужно сержантов, капралов и опытных рядовых для того, чтобы наладить управление этим стадом. А теперь давайте поговорим о том, как нам укрепить Бриджтаун и выдержать длительную осаду…

Когда Роберт Сирл вышел из губернаторской резиденции, он дал волю чувствам. История повторялась. Что на Ямайке его пытались заставить воевать ради интересов короля Англии, что здесь. Причем никакого профита в этом деле не предвидится. Кроме грошового жалованья, которое еще не известно, заплатят ли. Задержки жалованья в Королевском Флоте и армии стали уже притчей во языцех со времени последней войны с Голландией. И это еще если живой останешься. Да уж, перспектива… Бежать отсюда надо и чем скорее, тем лучше! Но сначала надо посоветоваться с Джоном. Может быть он что-то интересное придумает…

К счастью, Джон никуда не ушел и его удалось застать дома. Сирл вывалил на друга ворох плохих новостей и задал более всего волнующий его вопрос — не пора ли делать ноги? Джон если и удивился полученной информации, то не так уж сильно. Расспросив подробно о визите к губернатору, успокоил.

— Пока не все так страшно, Роберт. То, что наш губернатор хватается за соломинку, я не удивляюсь. Сейчас твоя задача — делать все, что тебе говорят, дабы не возбудить даже тени подозрения. Но будь наготове действовать. Думаю, ты не горишь желанием сложить свою голову во славу короля Англии? И насколько я понял, на "Кагуэй" рассчитывать не стоит?

— Да. После снятия пушек и выгрузки всего груза и запасов надо быть либо идиотом, либо припертым к стенке, чтобы выйти в море. Да и артиллерия форта не даст уйти.

— Понятно… Ладно, что-нибудь придумаем…

Неделя прошла в напряженном ожидании. Началась вторая. Население Бриджтауна заметно увеличилось, так как слухи о скором нападении тринидадцев быстро распространились по острову, и теперь многие предпочли бросить все и укрыться в городе. Вокруг Бриджтауна строили редуты и люнеты по всем правилам фортификации, устанавливали батареи орудий, снятых с кораблей, чтобы обеспечить возможность круговой обороны. Полковник Парсонс, командующий всеми войсками на Барбадосе, здраво оценивал имеющиеся возможности. Отразить высадку десанта в любом месте острова он не сможет, это приведет лишь к распылению сил и к тому, что английским солдатам придется сражаться на открытой местности с противником, превосходящим как в численности, так и в вооружении. Но вот если как следует укрепить подступы к городу и встретить врага на заранее подготовленных позициях — это совсем другое. Правда, возник один неприятный нюанс, который затруднил выполнение первоначального плана губернатора. От задумки согнать полностью команды кораблей на берег и оставить там только надежную охрану из солдат гарнизона пришлось отказаться. Увы, солдаты ничего не смыслили в морском деле и не могли адекватно реагировать на те, или иные ситуации. Поэтому команды было решено частично оставить, но изъять практически полностью запасы воды и продовольствия, дабы не вводить в искушение подданных Его Величества. Поскольку сражаться за короля Англии никто в командах "купцов" и уцелевших приватиров не хотел, и все искали способ удрать. Но сделать это было очень трудно, так как корабли стояли без пушек, без боеприпасов, с незначительными запасами провизии и воды только на текущие нужды и тщательно охранялись солдатами. Полковник Парсонс каждый день с раннего утра до позднего вечера носился между батаерями, полевыми укреплениями и фортом, майор Рэйли всеми силами пытался создать из городских обывателей, приватиров и просто уголовников полноценный отряд милиции, моряки шлюпа "Аметист" под командованием лейтенанта Макензи патрулировали порт и осматривали побережье на шлюпках, а береговая линия патрулировалась конными разъездами, но… Противника не было. А поскольку всякое сообщение между Барбадосом и Тобаго прекратилось, получить информацию было неоткуда. Команды трех кораблей, пришедших из Англии в течение этого времени, сами были не в курсе здешних событий и ничем помочь не могли. К исходу второй недели видя, что абсолютно ничего не происходит, а Бриджтаун стал уже похож на проховую бочку, готовую взорваться от первой искры, лейтенант Макензи обратился к губернатору с просьбой провести разведку. Взять самый быстроходный из кораблей, пересадить на него команду "Аметиста", и под видом обычного "купца" наведаться на Тобаго в Якобштадт. Если слухи о нападении тринидадцев верны, то там об этом обязательно будет что-то известно. Если же все это обычные сплетни, не имеющие под собой никакого основания, то возможно удастся узнать, кто их распускает и с какой целью. Разрешение было получено и молодой офицер приступил к выполнению задания. Надо было вернуть пушки и запасы на корабль, чтобы он не вызвал подозрения в Якобштадте, проинструктировать свою команду, как себя вести и что говорить, и погрузить грузы, какие обычно доставлялись из Бриджтауна в Якобштадт. Из того, что было в наличии, выбрали не очень крупный, но прочный и довольно быстроходный флейт "Нарвал", начав приводить его в должный вид. Капитан "Нарвала" устроил скандал по этому поводу, но ему в категорической форме заявили — корабль мобилизован на военную службу и выйдет в море только под командованием офицера Ройял Нэви. Если хочет, может пойти помощником, проявив патриотизм и оказав посильную помощь. Не хочет — пусть сидит на берегу, не путается под ногами и воюет, в случае чего, в составе отряда милиции. Все это не укрылось от Сирла и он сразу же отправился к Джону, чтобы сообщить последние портовые новости.

Но когда Сирл пришел домой к своему другу, его на месте не оказалось. Слуга предложил подождать, так как хозяин все равно вернется к обеду. Делать было нечего, пришлось ждать, хотя складывающаяся ситуация не нравилась ему все больше и больше. Наконец появился Джон в сопровождении двух громил. Увидев Сирла, поздоровался и сразу же отослал своих людей, вопросительно уставившись на компаньона.

— Держу пари, что стряслось что-то важное.

— Стряслось…

Сирл рассказал то, что ему удалось выяснить касательно "Нарвала" и его предстоящей миссии, чем неожиданно вызвал приступ хохота у Джона.

— Роберт, да этот мальчишка провалится сразу же, едва придет в Якобштадт!

— Почему?

— Ты часто встречал восемнадцатилетних капитанов? Ведь он стал командиром "Аметиста" только потому, что больше ни одного офицера Ройял Нэви на Барбадосе не осталось! Не пехотинца же, и не кавалериста ставить командовать военным кораблем?! Вот губернатор и повысил его в чине до лейтенанта, чтобы хоть как-то подтянуть до соответсвия занимаемой должности. А теперь представь, что в порт приходит довольно большой "купец" с ценным грузом, которым командует мальчишка, у которого еще молоко на губах не обсохло! Какой хозяин корабля на такое пойдет?! И кроме этого, на борту нет ни одного помощника! На корабле, пересекшем Атлантику! Нонсенс! Хотя… Тут, пожалуй, он сможет пыль в глаза пустить. Выдаст за помощников кого-нибудь из своих матросов. Насколько я понял, среди команд "купцов" желающих принять участия в этой авантюре нет?

— Нет. Все отказались, заявив, что они к черту в пасть не полезут.

— И правильно сделали. Не надо принимать тринидадцев за идиотов. Если даже я, далекий от флота человек это сообразил, то портовые власти в Якобштадте поймут и подавно. Не знаю, на что он надеется.

— Парнишка живет в мире своих иллюзий, они у него еще не выветрились.

— Пусть живет. Надеюсь, ты не станешь его отговаривать?

— Оно мне надо? Если уж так хочет свернуть себе шею, зачем мешать благородному дворянину?

— Роберт, как хорошо, что наши взгляды на жизнь совпадают! Но пусть тебя больше не волнует очередная "гениальная" идея губернатора. Этой ночью мы покидаем Барбадос.

— Но как?!

— На "Кагуэе"

— Ты шутишь? Или ты забыл, что на корабле нет ни одной пушки, ни одного ядра, ни одного бочонка пороха, а провизии и воды максимум на два-три дня?

— Балласт есть?

— Есть.

— Так что тебе еще надо, чтобы благополучно добраться до Тобаго? Насколько я понимаю в мореплавании, пушки, порох и ядра для этого не нужны. А запаса провизии и воды нам вполне хватит.

— Джон, ты ни черта не понимаешь!!! Как можно выходить в море с таким мизерным запасом воды и продовольствия?! И без пушек?! Тем более здесь, в Карибском море?! Ведь это почти что голым! Я уже молчу, что пушки хороших денег стоят! А если нарвемся на каких-нибудь мерзавцев? Да и как мы из порта выйдем? На борту постоянно охрана торчит, и в случае чего тревогу поднимет.

— По части воды и продовольствия — не волнуйся, х в а т и т. По части охраны — сколько их?

— Один капрал и дюжина солдат. Обычно четверо все время на палубе, остальные отдыхают. Через два часа меняются.

— Охрану на палубе я возьму на себя. Твоя задача — обезвредить тех, кто спит. "Кагуэй" все также стоит на рейде?

— Да.

— Я со своими людьми прибуду к тебе в гости вечером, устроим небольшую попойку. Но упаси бог, чтобы охрана что-то заподозрила. Действовать начнем с отливом. Когда избавимся от охраны, обрубаем якорный канат и сразу же ставим паруса.

— Но ведь на соседних кораблях заметят!

— И что они сделают? Максимум — тревогу поднимут, из ружей начнут палить, что с такого расстояния — пустая трата пороха и пуль. Ведь пушек там ни у кого нет, а в форте пока поймут что к чему, да пока раскачаются, мы уже успеем удалиться достаточно далеко. Если по нам и пальнут, то не прицельно. Тем более, ночью канониры все равно толком ничего не разглядят. А там — ходу! Догонять нас все равно будет некому. "Аметист" на ремонте, а "Нарвал" еще без пушек.

— Ну ты и авантюрист, Джон! Какие у тебя еще козыри припрятаны?

— А сколько есть — все мои!

Ближе к вечеру от набережной Бриджтауна отошла лодка, в которой было пять человек и направилась к стоящим на рейде кораблям. По обилию погруженной выпивки было ясно, что компания собирается неплохо провести время. Когда лодка подошла к "Кагуэю" и с нее попросили вызвать на палубу капитана, солдаты охраны первым делом вызвали своего капрала, который сразу начал корчить из себя большого начальника. Но вызванный матросами Сирл отвел служивого в сторонку и предложил уладить дело полюбовно. Они с другом посидят в каюте и поговорят о делах, пропустив стаканчик-другой, а ему тоже кое что перепадет. Поломавшись для вида, капрал согласился и разрешил купцу Джону Стаффорду навестить своего друга и компаньона. Остальные пусть ждут в лодке. За что Сирл тут же незаметно сунул ему несколько серебряных испанских песо. Капрал явно остался доволен и махнул рукой солдатам — пусть гость поднимется на борт, после чего ушел вниз. Но гость, поднявшись на палубу вместе с корзинками, в которых была выпивка и закуска, не стал жадничать и оставил на палубе пару бутылок, предложив солдатам выпить за его здоровье после того, как сменятся с поста.

Пройдя в капитанскую каюту, Стаффорд и Сирл расположились за столом, сервировав его соответсвующим образом и судя по их смеху и веселым репликам, доносившимся время от времени из-за двери, всем было ясно, что друзья возносят хвалу Бахусу и ничего противозаконного не замышляют. Хотя, между приступами веселья разговор был совсем другим.

— Команда в курсе?

— Не все. Только самые надежные.

— Пусть дежурят на палубе и делают вид, что спят. Когда мы закончим пьянствовать и ты проводишь меня к трапу, так как мы оба должны выглядеть в крайне непотребном состоянии, постараемся отвлечь внимание часовых. Начинаем работать после моей фразы: "Роберт, теперь жду тебя в гости!". После этого делаешь вид, что тебя тошнит и перегибаешься через фальшборт. Н и ч е г о не предпринимай и не пытайся мне помочь. Только помешаешь.

— Ну, Джон… И откуда у тебя такие таланты?

— Долго рассказывать и все равно не поверишь. Так что делай то, что я говорю…

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, на небе вспыхнули звезды, а в капитанской каюте все шло веселье. Наконец, на палубу выбрались капитан и его гость. Но если капитан еще держался на ногах, то вот гостя пришлось тащить практичеки волоком. Вахтенные матросы и охрана на палубе только посмеивались, глядя на эту картину. Сирл, пытась дотащить своего компаньона к трапу, невпопад отвечал на его пьяный бред, который иногда прерывался истеричным смехом. В общем, картина еще та… Кое как дойдя до трапа, гость обнял Сирла и заплетающимся языком произнес.

— Роберт, теперь жду тебя в гости!

В то же мгновение Сирл перегнулся через фальшборт и характерные звуки не оставили сомнений в его намерениях. Гость же повернулся спиной к фальшборту и вскинул правую руку. Раздались странные хлопки, после чего четверо часовых, привлеченные этим спектаклем, рухнули на палубу. Джон Стаффорд мгновенно "протрезвел" и хлопнул Сирла по плечу.

— Все, Роберт, действуем.

Сирл тут же повернулся и с удивлением увидел распростертые тела на палубе.

— Джон, чем ты их?!

— Я же говорил — долго рассказывать. Давай, командуй!

Между тем, верные капитану матросы повскакивали с мест и только ждали команды, которая не замедлила последовать. Все разбежались по местам и каждый делал свое дело. Кто-то ликвидировал спящую охрану, кто-то рубил якорный канат, а люди Джона подняли на палубу какие-то ящики, которые он привез с собой, но оставил в лодке. Саму лодку поднимать не стали, чтобы не терять время, оставив ее за кормой на длинном буксире. И теперь эти четверо стояли на палубе "Кагуэя", окружив поднятый груз, никого к нему не подпуская. Ситуация для Сирла была очень знакомая и расспрашивать что-либо он не стал. Лишь бросил мимоходом.

— Парни, прежняя каюта в вашем распоряжении. Располагайтесь сами, мы пока заняты..

Вскоре на палубе появился штурман Дженкинс и доложил.

— Готово, сэр! Никто и не пикнул.

Одновременно с бака пришел доклад, что якорный канат перерублен. Но это было видно и так — "Кагуэй" начало разворачивать и стоявшие рядом корабли стали медленно удаляться. Ветер и отлив работали на беглецов. На палубе все ждали, что вот-вот раздастся выстрел, который переполошит все вокруг. Но минуты проходили одна за другой, а вокруг стояла тишина. "Кагуэй" медленно дрейфовал от берега в море. И только по прошествии не менее двадцати минут, в течение которых корабль удалился от места якорной стоянки почти на полмили, стража все-таки заметила неладное. Бахнули несколько ружейных выстрелов, на остальных кораблях началась суматоха. Вскоре громыхнули и пушки форта, но канониры не видели толком цели в темноте. Сирл лишь злорадно улыбнулся.

— Поздно, джентльмены! Счастливо оставаться!

Матросы бросились к мачтам. Вскоре "Кагуэй" поставил паруса и устремился прочь от Барбадоса, который едва не стал для него ловушкой.

Первое время Сирл был занят и не обращал внимания на Джона, который куда-то исчез с палубы вместе со своими людьми. Но когда маневр был закончен и корабль лег на курс в напралении Тобаго, компаньон неожиданно появился вместе с двумя своими безмолвными то ли помощниками, то ли телохранителями. И первое, что они сделали, выбросили за борт трупы часовых, оставив лишь оружие, но даже не попытвшись обчистить их карманы, что было странно для всех, кто это видел. Тем не менее, никого это особо не взволновало. Вырвались из этой западни, и ладно. Но что дальше? Когда Стаффорд поднялся на квартердек, Сирл и задал ему этот вопрос, особо подчеркнув, что провизии осталось максимум на два дня, если растянуть. Воды дня на три. Ответ Джона его ошарашил.

— Роберт, будет тебе завтра провизия. И вода будет.

— Но откуда?! Ведь мы не успеем за это время дойти до Тобаго!

— Я тебе сказал, что будет, значит будет. А откуда — не все ли равно? Кстати, зажги фонари на палубе и на фор-марсе так, как я тебе говорил.

— А если нас по этим фонарям обнаружат и погоню вышлют? Не забывай, что нас мало и не борту нет ни одной пушки.

— Если заметят и вышлют погоню, тем хуже для них. Делай, что я тебе говорю.

Сирл не стал спорить, отдав соответсвующие распоряжения. Что там Джон мутит, лучше этого не знать, если он сам говорить не хочет. Во всяком случае, до сих пор его компаньон ни разу не ошибался и все, о чем он предупреждал, сбывалось с пугающей точностью.

Впрочем, опасения оказались напрасными, погони не последовало. То ли потеряли "Кагуэй" в темноте, то ли махнули рукой, так как преследовать его было не на чем. До утра фрегат никто не побеспокоил, но с рассветом в нескольких милях появилась легкая бригантина, идущая на сближение. Сирл, срочно вызванный на палубу, выругался. Что делать, если эти шустрые ребята сейчас захотят наложить лапу на "Кагуэй", у которого нет ни одной пушки? Но тут же на палубе появился Джон и расплылся в улыбке.

— О-о-о, а вот и провизия пожаловала!

— Какая провизия?!

— Самая настоящая. Давай команду убирать паруса и ложиться в дрейф.

Сирл был совершенно сбит с толку, но тем не менее, последовал данному совету. Вскоре "Кагуэй" лег в дрейф, а бригантина подошла уже довольно близко, на мачте был хорошо виден испанский флаг. На носу кораблика можно было прочесть название "Санта Анна". Пушки на палубе имелись в количестве шести штук, но стрелять из них явно не собирались. Вместо этого бригантина убрала паруса и легла в дрейф неподалеку. На Санте Анне" спустили шлюпку, начав в нее что-то грузить. Вскоре она отошла от борта и понеслась к "Кагуэю". Благо, погода позволяла. Когда шлюпка приблизилась, с нее окликнули по-английски, но с явно испанским акцентом.

— Эй, парни, примите продовольствие!

Сирл, наблюдавший за всем этим, ничего не понимал. Из задумчивости его вывел Джон.

— Ну так что, Роберт? Тебе провизия и вода были нужны? Вот нам их и доставили, забирай. Только надо нашу лодку сейчас подтащить и помочь перевезти, так как там довольно много.

— Дьявольщина!!! Но откуда все это, Джон?!

— Из Шанхая, мой дорогой друг, из Шанхая!

Глава 16

Тапок для тараканов

Впереди вырастала темная полоска берега Барбадоса. Эскадра тринидадского флота приближалась к цели, выдерживая десятиузловый ход. Впереди шли "Аврора" и "Беркут", разведывая обстановку. Следом за ними в двух милях следовал "Волк", готовый в любую минуту поднять в воздух беспилотник, а замыкали ордер основные силы — "Тезей", "Ягуар" и "Кугуар". На них находилась первая волна десанта, которая захватит плацдарм на побережье. С рассветом подойдет вторая волна — основные силы на грузовых парусниках в сопровождении "Песца". На всякий случай, решили его выделить для охраны этой армады, как самого тихоходного из группы кораблей, имеющих машину, чтобы не связывал действия остальных. Ну а обломать рога тому, кто сунется, "Песец" сможет и самостоятельно. В операции решили не отказываться от "Тезея". Причем не столько из-за его огневой мощи, сколько из-за возможности обеспечения хорошего радиолокационного наблюдения и связи, а также как единственного носителя БМП, способной создать колоссальные проблемы английскому гарнизону Барбадоса.

Леонид, стоя в рубке "Тезея", внимательно вглядывался в радар. Две передовых цели — "Беркут" и "Аврора" были уже неподалеку от побережья севернее Бриджтауна. По данным предварительной разведки, проведенной еще Корнетом, успешно играющим роль купца-контрабандиста Джона Стаффорда, это место хорошо подходило для высадки десанта. Но все равно, для проверки вперед послали авиацию. А то вдруг, англичане там какой-нибудь сюрприз подготовили. Команда на "Волк", и готовый к вылету "Крокодил" взмыл в воздух, направившись к берегу. От чуткой электроники беспилотника скрыть что-либо было невозможно. Но сколько ни кружил маленький вертолет над побережьем, никаких укреплений и ни одного человека поблизости от места высадки не обнаружил. Следом отправилась разведгруппа на "скифах", спущенных с "Волка". "Аврора" и "Беркут" подошли достаточно близко к берегу, чтобы в случае чего прикрыть разведчиков пулеметным огнем. Вот "скифы" ткнулись носом в берег и фигуры в лохматых комбинезонах исчезли в темноте. Какое-то время в эфире стояла тишина, и вот наконец поступил долгожданный доклад от командира группы. Противника поблизости нет, берег совершенно не укреплен. Можно начинать высадку.

И тут все пришло в движение. "Тезей" остался мористее и с помощью своего радара помогал остальным кораблям выйти в назначенные точки для постановки на якорь. Когда это было сделано, на больших лодках, буксируемых с собой от самого Форта Росс, стали перевозить на берег орудия и лошадей. Морская пехота высаживалась на обычных шлюпках, спущенных с палубы. Если бы кто увидел это со стороны, то был бы поражен той четкости и отработанным до автоматизма действиям, с какими проходила боевая десантная операция. Вторая в этом мире. Если не первая, так как на Кюрасао все же старались решить дело миром и не доводить до вооруженного столкновения. А вот на Барбадосе, увы, без него не обойдется…

Убедившись, что все корабли эскадры стали на якорь в заранее намеченные точки, Леонид дал команду подойти ближе к берегу и начать выгрузку БМП. Что ни говори, но в Виллемстаде боевая машина произвела впечатление. Возможно, и здесь нагонит страху на противника. Да и вести точную стрельбу по малоразмерным хорошо защищенным целям, если вдруг возникнет такая надобность, из 30-мм пушки БМП все же гораздо удобнее и эффективнее, чем из "Слонобоев".

Ковальчук и Леонид находились в рубке, наблюдая за ходом высадки. Орудия "Тезея" были готовы в любой момент открыть огонь, но этого пока не требовалось. Англичане в буквальном смысле слова проспали нападение.

— Вроде бы, тьфу-тьфу, нормально все идет.

— Так никого же на берегу нет, Леонид Петрович. Вот с утра, как джентльмены проснутся, тогда может что-то и будет.

— Проводники из ирландцев как настроены?

— Готовы англичан зубами порвать. Придется смотреть за ними, чтобы не натворили глупостей.

— Присматривайте обязательно. И главное, Фёдорыч! Береги людей и не жалей боеприпасов. Патронов и снарядов еще подбросим, а вот людей нет. Малейший очаг сопротивления противника — выдвигай артиллерию на прямую наводку и перемешивай там все с землей. Либо из "бэ-эм-пэшки" проутюжь. Если англичане бросят на вас кавалерию — сразу пехоту в каре и пулеметы по периметру. Патронов не жалеть

— Это понятно, Леонид Петрович. Я боюсь, как бы информация о нашем безобразии раньше времени на сторону не ушла.

— Уже не уйдет. На Барбадос никакие корабли, кроме английских, не заходят. А кто придет, тут и останется. На войне — как на войне…

Леонид разговаривал с командиром морпехов, но не прекращал следить за окружающей обстановкой и думать о своем. Большая часть первой волны десанта уже высажена и укрепилась на плацдарме. Утром подойдут парусные корабли и высадка продолжится. Если в англичанах взыграет дурь, и они попытаются сбросить десант в море, то нарвутся на массированный пулеметный огонь, после чего вряд ли отважутся на вторую попытку. Штурмовать Бриджтаун нет смысла. Незачем терять своих людей в уличных боях. Достаточно блокировать город, уничтожив всю крепостную и полевую артиллерию, и пусть там джентльмены сидят, пока жрать станет нечего. А тем временем прибрать к рукам весь остров. В принципе, то же самое собирались сделать и испанцы на Ямайке, если бы штурм Порт Ройяла по каким-то причинам не удался. Жаль, конечно, что группе Корнета пришлось покинуть Бриджтаун накануне операции. Но надо отвести от него и от Сирла любые подозрения. Так сбежали компаньоны-контрабандисты от придурка губернатора, которому захотелось в войнушку поиграть, и сбежали. Как говорится, дело житейское. Особой законопослушностью здешний народ никогда не отличался. А вот если бы они сбежали п о с л е того, как десант тринидадацев захватил Барбадос, то тут уже может возникнуть масса глупых вопросов. Типа — а как же вы, дорогие друзья, смогли это сделать? Почему никому другому это не удалось, а вас тринидадцы не поймали? Вот поэтому сейчас и остается только гадать о том, что творится в Бриджтауне. Единственный оставшийся там агент, достаточно близко подобравшийся к губернатору, это Джон Кроули, который к этому времени благодаря сообразительности, грамотности и умению угодить начальству уже поднялся в обслуге с уровня мальчика на побегушках до чего-то значимого. Не очень большого, но все же. Упускать такую возможность держать возле губернатора своего человека было нельзя, но Джон это тоже понимал, поэтому сам предложил остаться в городе, чтобы быть в курсе всех дел. Единственная проблема — быстрой двусторонней связи у него не было. Только система тайников. Но удастся ли ему вырваться из губенаторской резиденции в нужный момент времени, неизвестно. Да и как попасть связнику в осажденный город, а потом его покинуть, тоже большой вопрос. Поэтому Джона Кроули фактически "законсервировали", велев вести себя тихо и не геройствовать. Когда гарнизон Бриджтауна капитулирует, а рано или поздно это произойдет, так как фанатиков среди англичан нет, а запасы продовольствия при таком вавилонском столпотворении быстро закончатся, то губернатор покинет остров вместе с оставшимися верными ему людьми. То, что с ним при этом может произойти несчастный случай… Ну так от этого никто не застрахован. А верный слуга может уйти с остальными, не вызывая подозрений. Никто их задерживать не будет… какое-то время. В общем, будущее покажет. Надо сначала Барбадос взять.

Правда, без курьезов и сейчас не обошлось. "Кагуэй", получив в море от "Санта Анны" провизию и воду, благополучно добрался до Якобштадта. То, что его постоянно вели "Песец" и "Беркут", находясь за горизонтом, Сирлу со товарищи знать было совершенно необязательно. "Санта Анна", выполнив свою миссию, также направилась в Якобштадт. Ну что поделаешь, много компаньонов по контрабандному бизнесу у мистера Стаффорда, испанцы среди них тоже есть. Вот и выручили сеньоры, подбросив харчей. То, что передачу груза контролировали люди из службы сеньора Карпова, тоже мистеру Сирлу знать необязательно. Как и то, что команда "Санта Анны" набрана не из портовых забулдыг и получает жалованье, сильно отличающееся от общепринятого. Но это, как говорится, запланированный результат, который полностью оправдался. По приходу на Тобаго Джон Стаффорд сразу исчез, занявшись делами, а команда во главе с Робертом Сирлом занялась привычным делом, с чего начинается любой заход в порт — посещением местных достопримечательностей. То есть кабаков и борделей. Иными словами все шло, как обычно. Но вот то, что произошло дальше, никто не ожидал. Через три дня после прихода "Кагуэя" в Якобштадт пришел и "Нарвал" со своей тайной миссией. Его уже ждали, но поначалу не подали вида, чтобы максимально использовать возможность передачи дезинформации. Поскольку никаких сведений о готовящейся десантной операции англичане в Якобштадте получить не могли (кроме уже известных слухов), решили усыпить их бдительность и отправить "Нарвал" восвояси с твердой уверенностью, что никакой угрозы нападения нет. А слухи оказались обычными слухами. В портовых кабаках еще и не такое можно услышать. Но… Снова вмешался "человеческий фактор". В первый же день в одном из кабаков четверо матросов с "Кагуэя" встретились с командой "Нарвала", так как лейтенант Макензи был вынужден отпустить своих людей на берег, чтобы не выходить из образа обычного "купца" и не разрушать "купеческую" легенду. Закончилось это, как и положено, пьяной дракой. На первых порах моряки Ройял Нэви, переодетые как обычные матросы с "купца", имели большой перевес в силах и даже сделали попытку утащить на свой корабль сбежавших "дезертиров", но поскольку они сами находились под постоянным наблюдением, усиленный наряд полиции нагрянул довольно быстро, уложив мордой в пол всех участников потасовки. Может быть морякам с "Нарвала" и удалось бы сохранить свое инкогнито, списав инцидент на обычную драку в кабаке, какие не редкость. Но их коллеги с "Кагуэя", разозленные произошедшим, молчать не стали, а заявили полиции, что "Нарвал" не тот, за кого себя выдает. И во всеуслышание выложили все подробности его вояжа. Поскольку это слышали очень многие, пришлось задержать "Нарвал" до выяснения обстоятельств. Если его отпустить, то англичане сразу бы поняли, что с ними играют, намеренно снабжая "дезой". Ради обеспечения "достоверности" полученых сведений и "законности" задержания, на следующий день в Якобштадт чисто "случайно" зашли фрегаты "Ягуар" и "Кугуар", и старший офицер "Кугуара" опознал в капитане "Нарвала" Дэвида Макензи — командира английского военного шлюпа "Аметист". После этого под прицелом орудий двух парусно-винтовых фрегатов англичане капитулировали. "Нарвал" так и не вышел из Якобштадта до самого начала операции, а губернатор Барбадоса тщетно продолжал ждать сведения, на получение которых очень рассчитывал.

Между тем, высадка завершилась. Эскадра осталась на месте, ожидая подхода второй волны десанта. На берегу по-прежнему все было тихо, а это значит, что англичане так до сих пор ничего и не обнаружили. Впрочем, это их проблемы. "Крокодил" вернулся на "Волк" для дозаправки топливом и снова вылетел на разведку. Нв этот раз в сторону Бриджтауна, по предполагаемому маршруту движения противника. Пока еще была ночь, надо максимально использовать свои преимущества в технике. Леониду предложили пойти отдохнуть, все равно до утра ничего не предвидется, а в случае чего разбудят. Но он отказался. Какой сейчас сон? Да и его новое измененное состояние позволяло долго обходиться без сна. Поэтому он занял место у резервного монитора, на который передавалось изображение с видеокамер беспилотника, и внимательно наблюдал за происходящим, не мешая экипажу "Крокодила" вести аппарат.

Внизу проплывали участки леса, равнины, превращенные в плантации, кое где виднелись постройки. Иногда удавалось засечь людей. Скорее всего — охранников плантаций. Больших скоплений войск нигде не было видно. К изображению видеокамер в инфракрасном диапазоне Леонид уже привык, поэтому сам замечал малейшие цели, обнаруживаемые с воздуха. Но вот впереди показался Бриджтаун. Добравшись до границы города, экипаж "Крокодила" начал съемку, ведя беспилотник по периметру. Сразу стало ясно, что здесь очень многолюдно. На рейде стояло множество кораблей разных размеров. Начиная от крупных галеонов и флейтов и заканчивая мелкими пинассами. Весь город окружали полевые укрепления — большое количество артиллерийских батарей, редутов и люнетов. На всех находятся люди. Пушки в основном корабельные, это было ясно видно по их лафетам. Часть артиллерии расположена на побережье и смотрит в сторону моря — в дополнение к форту, который тоже ощетинился орудиями. Но… Все орудия стоят не в казематах, а на стенах, то есть совершенно открыты сверху. А это значит, что орудийная прислуга ничем не защищена от шрапнельных снарядов, разрывающихся в воздухе. Новинки семейства Меркелей, продолжающих денно и нощщно совершенстововать разные виды вооружений на благо Русской Америки. Вот и можно испытать ее в боевых условиях на англичанах. Надо лишь точно установить дистанцию, на которой произойдет подрыв. В городе тоже многолюдно. Очевидно, начальство взбудоражено как побегом "Кагуэя", так и исчезновением "Нарвала", которому пора бы уже давно вернуться. А это значит, что-то пошло не так. Сделав три круга над Бриджтауном и тщательно зафиксировав обстановку, "Крокодил" отправился обратно. Система обороны Бриджтауна была выяснена во всех подробностях. Что и говорить, англичане действительно напряглись и смогли создать в такой короткий срок что-то серьезное, способное с успехом противостоять существующим армиям XVII века. И если бы сюда сунулись испанцы, французы или голландцы, то увязли бы в прочной обороне города. Но на беду англичан, их настоящий противник воевал по-другому и ставил перед собой совсем иные задачи. Он не занимался грабежом городов в Новом Свете, как делали все "просвещенные европейцы". Он просто уничтожал все, что представляло для него угрозу. Вместе со всеми богатствами, какие там находились, или могли находиться.

Остаток ночи прошел спокойно и с рассветом на горизонте показались многочисленные паруса. "Песец", сопровождающий своих подопечных, вышел на связь и доложил, что все в порядке. Но появление большой десантной флотилии, идущей к Барбадосу, не могло укрыться от англичан. Как и "Аврора", которая после завершения высадки десанта ушла к Бриджтауну и держала подходы к нему под постоянным наблюдением. Очень скоро в районе высадки появился конный разъезд. Увиденная им картина впечатляла. Неподалеку от берега стояла громада "Тезея", который ни с чем нельзя было спутать. Рядом расположились три обычных корабля, но с высокими трубами, из которых слегка вился дым. А берег был полон высадившихся войск. В итоге англичане не стали геройствовать, а тут же поскакали обратно, чтобы поскорее сообщить важные сведения. О происшествии доложили командующему, и Леонид сразу вызвал Ковальчука.

— "Медведь" — "Тезею", что там у вас?

— "Тезей" — "Медведю". Все в порядке, противник нас обнаружил. Если дурь взыграет, может быть даже нападут.

— Будьте начеку, сейчас вышлю авиаразведку…

Спустя несколько минут "Крокодил" снова взмыл в воздух и понесся в сторону Бриджтауна, вскоре оказавшись перед линией полевых укреплений. Все подготовленные заранее позиции были заняты войсками. Беспилотник заметили, и даже попробовали сбить, открыв огонь из ружей. Но высота в шестьсот метров надежно защищала маленький летательный аппарат от стрельбы из гладкоствольного дульнозарядного оружия. Барражируя над городом и окружавшей его линией укреплений, "Крокодил" обеспечивал наблюдение за текущей обстановкой в режиме реального времени. В ходе чего было выяснено, что кроме отряда кавалерии численностью около двух сотен сабель, англичане никого к месту высадки не послали. О чем тут же было доложено комадиру десанта. Пока все шло по плану и ничего непредвиденного не случилось.

Когда английские кавалеристы увидели, с чем им предстоит столкнуться, то благоразумно стали выдерживать дистанцию. Для пущей убедительности БМП выдвинулась вперед, встав между десантом и противником. Чуть позади заняли позиции пулеметные расчеты со своими тежелыми МГ-69, которые пришлось установить на лафеты, сродни орудийным и перемещать гужевой тягой. В таком виде они мало отличались от своего прототипа — пулемета Гатлинга, но деваться некуда. В наступлении пулемет должен быть мобилен. Пехота залегла за естественными укрытиями, изготовившись к стрельбе. Артиллерию решили пока не задействовать. Не та цель.

Молчаливое противостояние продолжалось около получаса. Ни та, ни другая сторона не предпринимали никаких активных действий. Наконец, англичанам надоело топтание на месте, и они решили выслать парламентеров. От основной группы отделились три человека, и не торопясь, рысью направились к высадившимся войскам. Все это не укрылось от вахты на "Тезее". Когда Леонид поднялся в рубку, командир десанта как раз вышел на связь.

— Что там у вас такое?

— Парламентеры появились. Спрашивают, что мы тут забыли? Что им ответить?

— Скажите, что не хотим жить рядом с соседями, которые то чуму хотят на нас наслать, посылая зараженный галеон работорговцев с неграми, то хотят второй Железный корабль получить, чтобы с его помощью нам бяку сделать. А посему предлагаю им единственный выход решить проблему полюбовно — безоговорочную капитуляцию. На размышление сутки. Если согласны, пусть выходят из города и складывают оружие. Если не согласны, то будем бить их там, где найдем. Любой корабль, попытавшийся покинуть Бриджтаун, будет уничтожен. Если начнут в позу становиться и что-то требовать, скажите, что других условий не будет. И они зря теряют свое и наше время…

Поняв, что торговаться бесполезно, парламентеры удалились. Но отряд кавалерии оставался на месте, продолжая наблюдать за десантом. То, что они находятся в зоне поражения нарезного оружия, англичане даже не подозревали и действовали по установленным в данный исторический момент правилам. Десант тоже наблюдал, но огня не открывал. Зачем? Пртивнику выдвинули ультиматум и дали время подумать. Пусть думают. Может и согласятся.

Спустя пару часов к месту высадки подошли парусные грузовые корабли с десантом. Сами по себе небольшие, но их было много. Ради такого дела мобилизовали все свою флотилию, занимающуюся перевозками грузов между Фортом Росс и Якобштадтом. "Песец", сопровождавший эту армаду, остался мористее, чтобы отсечь возможные атаки неприятеля, вдруг тот появится, а транспорты с десантом подошли к берегу. Чтобы ускорить выгрузку, задействовали все имеющиеся плавсредства — как шлюпки прибывших кораблей, так и шлюпки "Ягуара", "Кугуара" и "Волка", а также большие лодки для десантирования орудий и лошадей. Благодаря этому высадка была закончена в рекордно короткий срок. А после этого разбившись побатальонно, десант быстрым маршем выступил в направлении Бриджтауна. Все это происходило на глазах у английских кавалеристов. Неизвестно, какие инструкции на этот счет получил командир эскадрона, но самоубийей он явно не был. Поэтому кавалерия начала также отходить к Бриджтауну, держа в поле зрения многочисленного наступающего врага. Пока еще ни с той, ни с другой стороны не прозвучало ни одного выстрела. Если не считать те, которыми пытались сбить беспилотник.

Так и двигались до самого города. Походные колонны морской пехоты с урчащей БМП во главе следовали по пятам за отступающим отрядом кавалерии. Авиаразведка с помощью "Крокодила" велась постоянно, что дало возможность не снижать темпа наступления, так как никаких сил противника впереди не было. Небольшая задержка возникла лишь дважды — по дороге попадись усадьбы плантаторов. Хозяева сбежали, а челядь и надсмотрщики остались. Причем что всех удивило, большая часть надсмотрщиков была из негров! Это уже не лезло ни в какие ворота. В бараках для рабов содержались в основном ирландцы. Когда их освободили, они сначала даже не поверили. А когда поверили, перебили почти всех надсмотрщиков. Но если некоторых белых не тронули, то абсолютно всех негров просто растерзали. Видать было за что. Оставив усадьбы и плантации под охраной освобожденных ирландцев, двинулись дальше.

Когда впереди показались постройки Бриджтауна, десант стал охватывать город по периметру, не приближаясь к полевым укреплениям. Местность была уже разведана с воздуха и позиции батальонов намечены заранее. Англичане, расположившиеся на редутах и батареях, с удивлением смотрели на странную тактику врага. Он не пытался навалиться толпой сходу и не выстраивался в цепь, чтобы полностью перекрыть максимально возможное пространство. Наоборот, появившаяся пехота тринидадцев занимала позиции не по всему фронту, а очагами, концентрируя там крупные силы. Причем максимально используя рельеф местности. А потом пехота начала… закапываться в землю! Такого никто не понимал. Вместе с пехотой занимала позиции и артиллерия. Лишь непонятная повозка, двигающаяся без помощи лошадей, выдвинулась несколько вперед, и пока пехотинцы и артиллеристы окончательно не обустроили позиции, оставалась на месте. После чего развернулась и уползла назад, спрятавшись за холмами от посторонних глаз. В воздухе постоянно барражировал "Крокодил", улетая обратно только для дозаправки. К ночи все успокоилось. Бриджтаун оказался в кольце вражеских войск. Но ни одного выстрела так до сих пор и не прозвучало. Создавалось впечатление, что обе стороны хотят оттянуть момент неизбежного, когда обратной дороги уже не будет…

Вечером Леонид вызвал на связь Ковальчука и поинтересовался, как обстановка. Ответ обнадежил.

— Все нормально, Леонид Петрович. Заняли позиции так, что перекрываем огнем весь фронт, незамеченными к нам подобраться невозможно. Батареи поставили на прямую наводку, дистанция смехотворная. Но для английских дульнозарядных пушек великоватая.

— Понятно. Бдите внимательно. Очень может быть, что англичане решатся на ночную вылазку. Разведку не посылали?

— Пока нет. Ждем, когда все окончательно успокоится, а джентльмены поужинают и спать завалятся.

— Ну, вам там на месте виднее. Если ничего не произойдет до утра, оставайтесь на позициях и ничего не предпринимайте без моей команды. Как знать, может англичане сдадутся по-хорошему. Но если только начнут воевать — все прежние предложения аннулируются. Огонь на уничтожение. В плен брать только тех, кто сам к нам перебежит. Со всеми прочими не церемониться. Задача ясна?

— Так точно, ясна!

— Действуйте!

Ночь окутала Барбадос. Вокруг стояла тишина, на вылазку англичане так и не решились. Во всяком случае, с воздуха никаких приготовлений к атаке обнаружить не удалось. Зато был другой сюрприз. Когда разведгруппа "летучих мышей" уже собиралась выходить в рейд, дозорные доложили, что у англичан какое-то шевеление. Небольшие группы по три-пять человек крадучись пробирались в сторону позиций тринидадцев. Решили подождать, чтобы не поднять шума на "нейтралке". Сначала приняли их за разведку англичан, но все оказалось гораздо банальнее — это были перебежчики. В основном из милиции, но попадались также и солдаты. Практика насильственного комплектования английской армии путем "прессинга" при царящей в ней жестокости принесла свои плоды. Солдаты просто не хотели воевать за своего короля и сбежали при первой возможности. Из их рассказов стало ясно, что в городе царит полная растерянность. Начальство в панике и не знает, что делать. Основная масса населения согласна на капитуляцию, но губернатор запугал всех, приказав вешать предателей без суда, и уже кого-то повесил. Военный комендант полковник Парсонс его полностью поддерживает, а верные им люди в гарнизоне есть. Насколько долго удастся поддерживать дисциплину такими методами, сказать трудно. Но ходят слухи, что продовольствия в городе не очень много, если учесть его резко возросшее население. И если сейчас все поймут, что толку от обороны Бриджтауна не будет и это приведет лишь к многочисленным напрасным жертвам, то население просто взбунтуется. На губернатора и так уже все злые за его неудавшуюся авантюру с португальским галеоном. А политика "закручивания гаек", которую он проводит последнее время, отвернула от него даже тех, кто поначалу выражал полную лояльность. Все это рано утром Ковальчук и сообщил Леониду.

— Вот такие у нас тут дела творятся, Леонид Петрович.

— Понятно. Сколько народа перебежало?

— За ночь сорок восемь человек. Но говорят, что многие колеблются, просто боятся. Ура-патриотов, готовых умереть за своего короля, по крайней мере на словах, не так уж много.

— Тем лучше для нас. Сейчас мы выдвигаемся к порту и начинаем обстрел. По моей команде открываете огонь из орудий по вражеским батареям и редутам. Если джентльмены начнут строить из себя героев и нагло дефилировать под огнем — пусть снайперы потренируются. Приоритет целей — офицеры, канониры, кавалеристы, потом все прочие. Если попрут в атаку — огонь из всех видов оружия. По городу п о к а не стрелять. Задача ясна? Вопросы?

— Нет вопросов.

— Тогда с богом!

Для всех, наблюдавших со стороны, это было бы величественное зрелище. Снявшись с якоря в районе высадки десанта, все боевые корабли тринидадского флота направились вдоль берега на юг, в сторону Бриджтауна, где находилась "Аврора" и держала противника под постоянным наблюдением. Грузовые парусники остались на месте, их дальнейшее участие в операции не планировалось. Подойдя к порту, боевые корабли разделились. "Тезей" и "Волк" остались мористее рядом с "Авророй", за пределами дальности стрельбы английской береговой артиллерии, а вот "Ягуар", "Кугуар" и "Песец" направились прямо на рейд, под пушки форта. Время, обозначенное в ультиматуме, вышло. Над стенами форта до сих пор развевался английский флаг и можно было разглядеть канониров, готовых открыть огонь. Шли последние минуты тишины. "Тезей" занял позицию как раз напротив форта, развернувшись левым бортом к берегу. "Ягуар", "Кугуар" и "Песец" шли к стоящим на рейде кораблям. Скоро они должны были войти в зону действия английских пушек. Немногочисленные солдаты и члены экипажей стоявших на рейде кораблей с ужасом наблюдали за приближающимся противником. Кое-кто стал спускать шлюпки и удирать на берег. Никто не ждал ничего хорошего от приближающейся троицы…

Полковник Парсонс смотрел в подзорную трубу и злорадно улыбался. Оказывается, не так уж и умны эти тринидадцы, если лезут прямо под огонь крепостной артиллерии. Канониры получили приказ — ждать до последнего, чтобы подпустить противника как можно ближе. А там каленые ядра доставят массу проблем зарвавшимся союзникам папистов. Которые обнаглели настолько, что посмели напасть на английские владения. Может пушки у них и получше, но корабли деревянные и горят ничуть не хуже остальных. Единственное, что настораживало, это "Тезей". Корабль развернулся бортом и находился далеко за пределами прицельного огня. До сих пор тринидадцы не бросали его в бой, если не считать их столкновение с другими пришельцами, появившимися недавно. Но там до сражения между Железными кораблями не дошло, тринидадцы захватили своего противника не в честном бою, а обманом. И вот "Тезей" здесь. Получается, что они не уверены в успехе, раз послали свой самый сильный корабль? И никто не знает, на что он способен. Во всяком случае, с лягушатниками два года назад он расправился играючи, а после этого стоял в заливе Париа и никуда не уходил. Пока не появились пришельцы на "Карлсруэ"…

Додумать свою мысль полковник Парсонс не успел. Три корабля тринидадцев еще не вошли в зону поражения береговой артиллерии, как борт "Тезея" окутался дымом, а спустя несколько мгновений над фортом раскатился страшный грохот. Что-то взорвалось в воздухе прямо над головой, хлестнув по пушкам, по каменным стенам, по земле и по стоявшим у пушек канонирам. Многие упали на месте, сраженные необычным оружием. Раздались крики раненых. Полковника тоже зацепило, но не сильно. Превозмогая боль, он поднялся и выглянул за парапет. Тринидадские корабли по-прежнему шли к берегу, совершенно игнорируя всех, стоявших на рейде. Это значит, что они идут не грабить "купцов"? А что же им тогда надо? Хоть дистанция была еще и велика, полковник Парсонс отдал приказ открыть огонь. Уцелевшие канониры бросились к орудиям. Но тут второй раз борт "Тезея" окутался дымом, и над головами защитников форта снова как будто раскололось небо, убивая и калеча тех, кто уцелел ранее…

Леонид внимательно наблюдал в бинокль за происходящим. Орудия форта так ни разу и не выстрелили. "Тезей" же не прекращал стрельбу шрапнелью, выкашивая орудийную прислугу, пока "зверинец" рвался к берегу. Другие береговые батареи, дополнительно установленные англичанами за счет снятых с кораблей пушек, были далеко и вести прицельный огонь не могли. А вести беспокоящий навесной, скорее всего, не хотели. Так как ясно видели, чем это грозит. А поскольку канонирами там были по большей части моряки с тех же "купцов", с которых сняли пушки и загнанные на эти батареи насильно, то говорить о высокой боеготовности такой артиллерии не стоило.

Но, тем не менее, следовало продемонстрировать всем, что бывает, если тринидадцам хотят сделать гадость. Именно для этой цели три корабля под белыми флагами с косым синим крестом и приближались к стенам форта, пушки которого продолжали хранить молчание.

Решили применить тот же прием, который хорошо себя зарекомендовал при взятии Порт Ройяла, когда "Ягуар", "Кугуар" и "Песец" громили форт Руперт. С той только разницей, что сейчас артиллерия форта была подавлена не огнем диверсантов с берега, а "Тезеем" с моря, благодаря применению новых нарезных 120-миллиметровых орудий и шрапнели, поражающей вражеских канониров сверху. Стрельба шрапнелью велась до тех пор, пока "зверинец" не вышел на рубеж открытия огня. Точную дистанцию до цели определили с помощью радара и лазерного дальномера, а установить дистанцию подрыва на новых шрапнельных снарядах было уже делом техники. Благодаря этому три корабля тринидадского флота благополучно миновали опасную зону и оказались под стенами форта, маневрируя с помощью машин неподалеку от берега с такой легкостью, что это вызывало невольную зависть у всех моряков, наблюдавших развернувшуюся перед ними картину с палуб стоявших на рейде кораблей. Два фрегата и флейт, идущие без парусов, развернулись бортом и в слезующее мгновение скрылись в облаке дыма, дав бортовой залп. На стенах форта полыхнули огни разрывов, и они пошли трещинами. Никто из англичан не знал, что тринидадские корабли снова применили "стенобойные" снаряды казнозарядных двадцатичетырехфунтовок с взрывателями, срабатывающими с замедлением. Такие снаряды при попадании в каменную стену взрывались не сразу, а спустя какое-то время. Это приводило к тому, что взрыв снаряда происходил не на поверхности крепостной стены, а внутри нее, что приводило к очень сильным разрушениям. В результате первого же залпа часть стены обвалилась. Корабли дали второй залп через ничтожно малый промежуток времени. Казнозарядная артиллерия тринидадцев хоть и использовала дымный порох, но благодаря удачной конструкции, 24 и 12-фунтовые морские орудия обладали фантастической для XVII века скорострельностью — до двух-трех выстрелов в минуту. И сейчас эта скорострельность, вкупе с огромной разрушительной мощью "стенобойных" снарядов, сыграли свою роль. Форт Бриджтауна, прикрывающий его от напаления с моря, разваливался буквально на глазах. Стены были проломлены насквозь во многих местах и внутри форта начался пожар. Через полчаса ураганного обстрела на берегу остались лишь дымящиеся развалины. Рухнувшие каменные стены погребли под собой все пушки и тела английских солдат, кому не посчастливилось сбежать и уцелеть.

Когда с фортом было покончено, "Тезей" возобновил огонь, сосредоточив его на новых береговых батареях из снятых с кораблей пушек. Поскольку здесь орудия стояли практически открыто, стрельба велась обычными фугасными снарядами, перемалывающими при попадании все, что находилось поблизости. Очень скоро места, где находились батареи, напоминали лунный ландшафт. После огневого налета "Тезея" на какой-то участок, "Ягуар", "Кугуар" и "Песец" подходили ближе и вели по берегу огонь картечью, сметая то немногое, что чудом уцелело. Очень скоро на побережье не осталось ни одного укрепления и ни одного живого человека. Все, кто уцелел, бежали вглубь городских кварталов. Благо, тринидадцы их пока не обстреливали.

Корабли прекратили огонь, так как на берегу просто не осталось целей, а команды на бомбардировку города пока не было. "Песец" остался наблюдать за противником, а "Ягуар" и "Кугуар" направились прямо к стоявшим на рейде англичанам. Некоторые корабли оказались брошены — охрана и экипажи заранее сбежали на берег. На тех же, где кто-то остался, со страхом смотрели на приближающиеся корабли, идущие без парусов, которые только что разнесли в пыль форт и береговые батареи, причем без какого-либо для себя ущерба и за ничтожно малое время.

Фрегаты приближались осторожно, наведя орудия на "купцов". Хоть и знали, что на них нет пушек, но береженого бог бережет. Дальнейшие события разыгрывались практически по одному и тому же сценарию. Паровой фрегат, легко маневрируя с помощью двух машин, подходил к стоявшему на якоре "купцу", на палубе которого уже собирался весь "личный состав". После этого группа морских пехотинцев в бронежилетах с оружием наготове перепрыгивала на палубу английского корабля, команда которого стояла под прицелом пулеметов. Первый вопрос всегда был один и тот же — кто капитан? После выяснения озвучивали приказ.

— Господин капитан, оставайтесь со своими людьми на борту и не пытайтесь нам мешать. В этом случае с вами ничего не случится. Все имеющееся оружие сдать. Охрана, которая вами командовала, переводится в разряд военнопленных, и никаких приказов отдавать вам больше не может. Если у вас недостаточно провизии и воды, мы вас снабдим. Ваш корабль объявляется призом, но к команде у нас никаких претензий нет. Все невыплаченное жалованье будет выплачено полностью после того, как мы закончим все на берегу. Но не пытайтесь сбежать. В этом случае корабль будет уничтожен вместе со всеми находящимися на нем людьми. Спасать мы никого не будем. Вам все понятно?

— Да, сэр.

— В таком случае, надеюсь на Ваше благоразумие…

Похожие диалоги происходили на всех кораблях в незначительных вариациях. Экипажи "купцов", да и солдаты охраны, не горели желанием воевать после того, что увидели. Впрочем, без эксцессов и на этот раз не обошлось. После того, как "разъяснительная беседа" заканчивалась, все имеющееся оружие — как огнестрельное, так и холодное изымалось, и "Ягуар" с "Кугуаром" отходили от борта корабля, направляясь к следующему, дальнейшие события разворачивались по-разному. Иногда люди искренне радовались тому, что беда миновала. Иногда хмуро смотрели вслед, но открыто неприязни не выражали. Но иногда на палубе разворачивалось настоящее побоище. Моряки, позьзуясь своим численным преимуществом, начинали бить солдат. Либо всех, либо только одного. Очевидно — бывшее начальство. Видать, достали. А на двух кораблях собственное бывшее начальство стали бить сами солдаты при молчаливом одобрении моряков. Экипажи тринидадских фрегатов в эти разборки не вмешивались. Чем меньше будет напряженность в командах стояших на рейде трофеев, тем лучше.

На берегу же события разворачивались не менее драматично. После начала обстрела форта "Тезеем", поступил приказ открыть огонь артиллерии десанта. Орудия, поставленные на прямую наводку, первым же залпом накрыли английские батареи. Там началась паника. Англичане явно не ожидали такой дальнобойности и точности стрельбы. Кое где раздались ответные выстрелы, но стрельба с такой дистанции велась навесом, и ядра в цель не попали. А перезарядить пушки для второго залпа англичане уже не смогли. Осколочно-фугасные снаряды тринидадских орудий сметали с вражеских позиций все, что там находилось. Об организованном сопротивлении речи уже не было — управление войсками англичане потеряли в самом начале боя. Многие солдаты и лица в гражданской одежде — скорее всего милиция, стали в спешке отходить к городу, подальше от перепахиваемых снарядами позиций. Некоторые офицеры пытались их задержать, пуская в ход не только кулаки, но и шпаги, но остановить повальное бегство не смогли. Тем более, таких сразу брали на заметку снайперы, что способствовало нарастанию паники и не препятствовало массовому бегству. Последней отчаянной попыткой спасти ситуацию была атака кавалерии. Рассыпавшись по фронту, она устремилась к батареям десантников. Но когда дистанция сократилась до пары сотен метров, с позиций тринидадцев ударили пулеметы. Кавалерия как будто наткнулась на невидимую стену. Лошади и всадники посыпались на землю, атака захлебнулась. Немногие уцелевшие развернули коней и помчались назад. Все же, несмотря на свои значительные габариты и вес, в обороне МГ-69 оказались прекрасным оружием.

Вскоре все пришло к логическому завершению. Все укрепленные позиции, окружающие город, перестали существовать. На их месте было месиво из обломков дерева, разбитых орудий и повозок, трупов людей и лошадей. Все, кто уцелел, бежали в город. Это же подтвердила и авиаразведка. "Крокодил" барражировал над местом боя и передавал информацию обо всем происходящем на "Тезей".

Убедившись, что вся оборона англичан уничтожена и противник покинул позиции, с "Тезея" пришел приказ начать бомбардировку города. Корабли подошли к берегу и открыли огонь. То же самое сделала и сухопутная артиллерия десанта. Снаряды обрушились на Бриджтаун с двух сторон — и сморя, и с суши. Но стрельба велась не наобум, а по заранее намеченным целям — по порту и по складам продовольствия и военного снаряжения. Беспилотник кружил над Бриджтауном и корректировал работу артиллерии. Взрывы сметали легкие строения и разваливали капитальные. Возникли пожары, в городе начался сущий ад. Когда порт и склады были полностью уничтожены, огонь прекратили. Густой черный дым поднимался в небо. Несомненно, его видели все в округе. Губернатору Барбадоса сделали предложение решить вопрос бескровно. Он не захотел. Два раза тринидадские пришельцы не предлагают…

День клонился к вечеру. Стрельба не возобновлялась. Тринидадцы выжидали, а англичане то ли боялись спровоцировать новый обстрел, то ли берегли боеприпасы на случай отражения штурма, так как понимали, что противостоять такому противнику в чистом поле не могут и пытаться его атаковать — самоубийство чистой воды. Десантная флотилия перебазировалась на рейд Бриджтауна, став несколько в стороне от английских "купцов", а между ними встали на якорь боевые корабли во главе с "Тезеем". Одиноко стоял в порту у причала лишь один "Аметист", если не считать рыбацких лодок. Его не стали трогать. Пушек на корабле Ройял Нэви все равно не было, их сняли для установки на береговых батареях, и никакой угрозы "Аметист", стоявший практически без экипажа, не представлял. Подошедший "Кугуар" лишь потребовал от находившихся на борту пятерых матросов спустить английский флаг и сдать все оружие, что они незамедлительно сделали. Наглядные аргументы оказались более чем убедительны.

Так закончился первый день осады Бриджтауна. Если подобное избиение вообще можно назвать осадой. Можно было, конечно, преследовать отступающего противника и ворваться в город у него на плечах. Долго бы защитники Бриджтауна не продержались. Но это — бессмысленные потери в уличных боях, где на коротких дистанциях дальнобойное оружие морских пехотинцев Тринидада не будет иметь такого преимущества, как на открытой местности. Леонид с самого начала поставил приоритетную задачу — добиваться намеченной цели, но так, чтобы по возможности беречь своих людей. И если можно уничтожить врага техническими средствами, не прибегая к штурму с непредсказуемыми случайностями, то это надо делать. В какой бы расход боеприпасов это ни вылилось. Патроны и снаряды можно сделать быстро. Хоть и дорого, но быстро. Хорошего же солдата надо готовить долго. Причем солдата, который тебе предан, и воюет не только ради денег. И в случае чего, встанет на твою защиту, а не перебежит к врагу. Такими людьми не разбрасываются.

Ночь прошла почти тихо. Почти потому, что стрельбы между противниками не было, но в самом городе то и дело раздавались выстрелы. То ли кто-то решил под шумок пограбить, то ли местные обыватели решали личные вопросы радикальным образом. Пожары еще к вечеру погасили и Бриджтаун погрузился во тьму. Что там происходило, было не ясно. Но, как бы то ни было, никаких активных действий англичане вести не пытались, а в течение ночи на позиции тринидадцев перебежали еще более сотни человек. В основном гражданских, но были и солдаты. Утро не принесло никаких изменений. Десант тринидадцев оставался на своих оборудованных позициях, и за весь вчерашний день и последующую ночь не пытался продвинуться вперед. Повидимому, это сбивало с толку английское командование. Успешно выбить врага с занимаемых позиций, нанеся ему огромный урон, и даже не сделать попытки их захватить?! Это было в высшей степени странно, и все терядись в догадках, какую же очередную пакость приготовили эти умники с Тринидада? Но поскольку поведение такого странного врага не укладывалось ни в какие рамки, английскому гарнизону ничего не оставалось делать, как под покровом ночи кое-как оборудовать новые позиции взамен разрушенных, несколько ближе к городу. Возня англичан была сразу же обнаружена, но мешать им не стали. Если джентльмены опять наступают на те же грабли, то зачем им мешать? Пытались они выслать и разведку, но всю ее повязали "без шуму и пыли", как говорили в классике советского кинематоргафа. Запираться пленные не собирались и все выложили, как на духу. Причем по их поведению было видно, что они сами рады тому, что попали в плен. Из их рассказов, а также из рассказов перебежчиков складывалась более-менее полная картина того, что творилось в Бриджтауне. В городе началась полная анархия, грабежи не прекращались. Губернатор фактически утратил контроль над ситуацией и боится выйти из своей резиденции, спрятавшись за спинами верной ему охраны. Военный комендант Барбадоса полковник Парсонс погиб, его место занял майор Рэйли. Убыль в численности гарнизона огромная, потеряна вся артиллерия. Склады с продовольствием уничтожены. Того, что уцелело, хватит максимум на неделю.

Проанализировав полученную информацию, Леонид решил воздержаться от повторной бомбардировки города. Очень может быть, что она и не понадобится, англичане сами "дозреют". Ну, а пока не дозрели, и с учетом того, что дела у них — полный швах, можно снять с осады города один батальон морской пехоты и пусть потихоньку зачищает Барбадос от остатков рабовладельческой системы "цивилизованных европейцев". Ирландцы помогут, в случае чего. Те, которых освободили по дороге к Бриджтауну, сами рвались бить англичан, насилу удержали. Какие из них сейчас вояки… Но для наведения порядка на плантациях и освобождения соотечественников вполне сгодятся. Согласовав этот вопрос с командиром десанта, Леонид уже хотел вызвать Форт Росс, как неожиданно поступил доклад от "Авроры", патрулирующей подходы к Бриджтауну. Обнаружен крупный корабль, идущий в сторону Барбадоса. Предположительно "купец". Флага пока не видно. Дав команду "Авроре" проверить, кого это нелегкая принесла, вызвал Форт Росс и пригласил к аппарату Карпова. Тот не замедлил явиться.

— Поздравляю, мой команданте! Расчехвостили наглов?

— Рано поздравлять, герр Мюллер. Пока только как следует морду им набили, но город еще не взяли.

— Ждешь, когда сами дойдут до нужной кондиции?

— Да. Не хочу понапрасну людей терять. Судя по информации от пленных и перебежчиков, в городе через неделю жрать будет нечего. Поэтому подождем, нам торопиться некуда. А по ходу дела зачистку острова проведем, освободив всех ирландцев.

— Есть у меня интересная задумка, Петрович. Но дело не к спеху. Как вернетесь домой — расскажу.

— Ладно, задумки после, за рюмкой чая обсудим. Ты лучше скажи, как там ситуация с испанцами и прочими после нашей маленькой победоносной войны с осколком Германской империи?

— Да все отлично, Петрович! Сейчас кто только к нам в друзья ни набивается! Как этот "осколок" под нашим флагом увидели, сразу до всех дошло, что тут народ серьезный подобрался, и подобных шуток не понимает.

— А что голландосы?

— Принесли извинения и выразили глубокое сожаление о случившемся. Но выполнить наши требования они пока что физически не в состоянии. Где находятся Келлер со товарищи, голландский посол не знает. Если их отправили в Европу, то надо ждать, когда они там появятся. Письмо о случившемся он уже отправил в Роттердам с первым же кораблем.

— Ладно… Будем ждать, где немцы всплывут. А где-то все равно всплывут. И что-то у меня большие сомнения, что Келлер станет работать на голландосов. Скорее всего, сбежит от них в Пруссию. Тем более, бежать недалеко.

— Очень может быть. Но тут — будем посмотреть. Что дальше думаешь делать?

— Отправлю часть наших "малышей" под охраной "Песца" в Форт Росс за провизией и боеприпасами. Ведь сейчас придется столько народу на довольствие взять. Везти всю эту толпу на Тринидад нет смысла. Пусть Барбадос поднимают… под нашим чутким руководством.

— А наглов куда девать собираешься?

— А никуда. Пусть тут и остаются. Все. Постараемся как можно дольше сохранить в тайне информацию о том, что Барбадос Англии больше не принадлежит.

— Так все равно ведь узнают. В Якобштадте ничего не скроешь. Не тормозить же всех, кто туда из Европы придет? Всю клиентуру так распугаем.

— Ничего, в нашем положении даже лишние три-четыре месяца много значат. Надеюсь, ты не забыл, что наш дорогой ямайский друг сбежал? И судя по всему, он уже давно должен быть в Англии.

— Ты думаешь…

— Да. Такой человек не остановится на полдороги.

— Ух, мой каудильо, как бы я хотел, чтобы Вы ошибались!

— Я бы тоже этого хотел.

— Чуйка?

— Она самая.

— Ну, Петрович… Плохо. Чуйка тебя еще ни разу не подводила…

Выяснив ряд текущих вопросов, Леонид снова вернулся к местным делам. На фронте вокруг Бриджтауна до сих пор было затишье, но пришел доклад от "Авроры".

— Английский грузовой корабль "Эребус", восемнадцать пушек. Судя по курсу, направляется в Бриджтаун. "Тезей" еще визуально не видно, так что считает себя хозяином положения. Канониры у орудий, готовы к стрельбе.

— Не входите в зону огня пушек, следуйте за ним по пятам, находясь все время на ветре. Он ваш флаг видел?

— Должен рассмотреть. Во всяком случае, в подзорные трубы оттуда на нас пялились.

— Высылаю к вам "Ягуар" и "Кугуар". Если наглы не захотят сдаться по-хорошему, близко не подходите, "кошки" сами справятся. В случае чего, работать пушкой с носовых курсовых углов по палубе. Ниже ватерлинии не стрелять.

— Думаете, там ирландцы?

— Скорее всего. Если мы сейчас освободим большую партию рабов, не нанеся им вреда, наши ставки среди ирландцев здорово возрастут.

Вызвал "Ягуар" и "Кугуар", приказав им сниматься с якоря и следовать на помощь "Авроре". Много времени это не заняло, так как корабли поддерживали пары в котлах на якорной стоянке, и вскоре оба фрегата рванули полным ходом навстречу "Эребусу".

Можно было представить себе чувства тех, кто находился на палубе "Эребуса" и наблюдал за открывшейся картиной. Позади на ветре шел небольшой двухмачтовый кораблик необычной конструкции, причем довольно быстроходный и способный идти очень круто к ветру. На это обратили внимание все, когда он маневрировал. А впереди, со стороны Барбадоса, мчались навстречу два корабля, оставляя за собой шлейф дыма. И у обоих на мачтах не было парусов. Кто это такие, гадать не приходилось. Но с "Эребуса" еще не был виден рейд Бриджтауна, поэтому о причинах такой встречи англичанам оставалось только гадать.

Дальнейшее не составило труда. Подойдя ближе, фрегаты уменьшили ход и разделились. "Кугуар" дал выстрел поперек курса "Эребуса", приказывая убрать паруса и лечь в дрейф, после чего развернулся и лег на параллельный курс, держа "Эребус" под прицелом своих бортовых орудий. Ягуар" же зашел сзади в кильватер, готовый взять английский корабль под перекрестный огонь. Силы были слишком неравны, поэтому капитан "Эребуса" не стал геройствовать. Матросы бросились к мачтам, и вскоре "Эребус" лег в дрейф, закачавшись на зыби. "Кугуар" подошел почти вплотную и спустил шлюпки с морскими пехотинцами, которые без каких-либо препятствий поднялись на борт "Эребуса". И вскоре на "Тезей" пришел доклад командира "Кугуара" о результатах досмотра.

— Проверили англичанина, Леонид Петрович. В трюме несколько сотен ирландцев, состояние ужасающее.

— "Эребус" объявить призом и привести в Бриджтаун. Ирландцам сказать, что они свободны, но пусть пока не бузят и посидят спокойно до порта. Как наглы себя ведут?

— Нагло, права качают. Своим Ройял Нэви пугают.

— Самых борзых разрешаю пристрелить в воспитательных целях, причем желательно на глазах у ирландцев. Сразу на рейд не ходите. Сначала подойдете к берегу и высадите всех ирландцев за пределами Бриджтауна, в расположении наших войск. Там их встретят. И еще… Проверьте как следует капитанскую каюту и каюты пассажиров на предмет разных бумаг. А также проверьте самих пассажиров, если они там есть. Порасспрашивайте о том, что сейчас творится в Англии. Вдруг, что интересное узнаем…

За то время, пока "Эребус" вели к берегу Барбадоса, ничего важного не случилось. Правда, пришлось пристрелить капитана, попытавшегося оказать сопротивление и схватившегося за оружие, да набить морды двум пассажирам — армейским офицерам, поскольку они начали вести себя совсем уж неадекватно. Но вовремя принятые меры дали исключительно полезный результат. Принявший командование "Эребусом" помощник капитана беспрекословно выполнял все распоряжения командира досмотровой группы, а матросы носились, как угорелые под хмурыми взглядами морских пехотинцев, проявляя небывалое усердие. Тем более, на палубу перед этим вывели часть ирландцев подышать свежим воздухом, и теперь они кровожадно посматривали на своих недавних тюремщиков. Но дисциплину соблюдали и бузить не пытались. Всем было объявлено, что с сегодняшнего дня Барбадос более не принадлежит Англии, и английские законы на его территории не действуют. Всем рабам будет предоставлена свобода и возможность работать за жалованье. Кто хочет, может вернуться в Ирландию, но за свой счет и не ранее, чем через шесть месяцев. Барбадос объявлен находящимся на военном положении, и вся полнота власти переходит к армейскому командованию вооруженных сил Тринидада. То, что в Бриджтауне еще остаются какие-то английские воинские части, это дело временное, и вскоре будет устранено. Разумеется, против такой постановки вопроса ирландцы ничего не имели.

Когда "Эребус" наконец-то достиг берега в зоне, контролируемой десантом тринидадцев, там его уже ждали и сразу же стали переправлять изможденных людей на сушу. Причем командир десанта сделал умелый психологический ход — в числе морских пехотинцев, помогающий в высадке ирландцев на берег, были и их соотечественники, которых освободили во время первого налета на Барбадос и взяли сейчас в качестве проводников. И они сразу же начали делиться информацией. Успеху подобной пропаганды могли бы позавидовать самые искушенные политики, тратящие на нее огромные средства.

Между тем, вокруг Бриджтауна ничего не менялось. Противники не вели никаких активных боевых действий, и даже не перестреливались. Для англичан дистанция до тринидадских позиций была просто запредельной, а тринидадцы не собирались подходить ближе и тратить боеприпасы фактически впустую. Деваться защитникам Бриджтауна было некуда, и взять их измором — дело времени, причем это прекрасно понимали обе стороны. Поэтому никто не удивился, когда после полудня из города выехали три всадника с белым флагом, и не спеша направились в сторону позиций противника. Ковальчук, заранее получивший необходимые инструкции, ждал гостей и думал, что же на этот раз предложат англичане?

Но гости на этот раз вели себя более вежливо. Не доезжая сотни метров, спешились и дальше повели коней в поводу. Двое солдат остановились, не подходя близко, а офицер подошел к встретившим его морским пехотинцам, и попросил отвести к командиру. Но Ковальчук был рядом, и сразу же решил расставить нужные акценты.

— Я командир. Что Вам угодно, господин капитан?

— Добрый день, сэр! Капитан Ричмонд, помощник военного коменданта. У меня к Вам послание от губернатора острова Барбадос, лорда Уильяма Уиллоуби.

С этими словами Ричмонд вручил пакет. Ковальчук тут же вскрыл его и прочитал. Письмо было написано по-испански и вполне в вежливых выражениях, но вот суть его… Прямо скажем, для человека из будущего была несколько наглой. Ознакомившись с посланием, дал его почитать парламентеру.

— Вы ознакомились с тем, что нам предлагает губернатор?

— Да, сэр.

— Так передайте ему, что ни о каком выходе из города с оружием и знаменами с возможностью покинуть остров на стоящих в порту кораблях не может быть и речи. Аналогично, никто не собирается возвращать вам всех пленных и перебежчиков. Никакой выкуп за город нас тоже не интересует. Мы не английские пираты.

— Но каковы же ваши условия, сэр?

— Безоговорочная капитуляция. Вы выходите из города и складываете оружие. В этом случае вам гарантируется жизнь. Если вы отказываетесь, то нам даже нет нужды продолжать бомбардировку и штурмовать Бриджтаун. Который, кстати, нам совершенно не нужен, и мы могли бы разнести его в пыль хоть сейчас. Но зачем зря порох переводить? Ваши запасы провизии уничтожены, и скоро у вас начнется голод. Посмотрим, с каким предложением от губернатора вы тогда прибудете.

— Но это же настоящее варварство, сэр! Так не воюют! В городе полным полно некомбатантов!

— Еще как воюют, капитан! Вы не гнушались применять подобные методы против ирландцев. Причем совсем недавно. И делать рабами белых людей — до такого, кроме "цивилизованной" Англии, сейчас в Европе никто не додумался. Это к вопросу о варварстве. Поэтому передайте вашему лорду Уиллоуби, что если он капитулирует — останется жив. Если нет — значит нет. Это мое последнее слово. Кстати, можете передать ему без протокола, что он — идиот. Мы хорошо знаем, с какой целью направлялся к нам "Сан Себастьян". И если бы он этого не сделал, то до сих пор бы все оставалось, как и раньше. Барбадос нам ничем не мешал. Но раз он так себя повел, то пусть пеняет на себя. Мы никому не позволим пакостить нам подобным образом…

Парламентеры удалились, и какое-то время было тихо. Но неожиданно в городе вспыхнула стрельба, и что-то загорелось. Поднятый в воздух "Крокодил" обнаружил бои на улицах между солдатами и гражданскими, причем солдаты были в явном меньшинстве. Очевидно, доведенное до ручки население Бриджтауна взбунтовалось. Впрочем, продолжалось это сравнительно недолго. Вскоре выстрелы стихли, и из города стали выходить люди. Много людей. Как солдат, так и городских обывателей. Демонстративно подняв над головой ружья, они шли в направлении позиций тринидадцев. Не доходя до них, бросали оружие на землю, и шли дальше. Бриджтаун пал. Англия лишилась своего последнего оплота в Карибском море.

Дальнейшее свелось к обычной рутине. Десант тринидадцев вошел в город и взял его под контроль. Гораздо сложнее оказалось не допустить массовых убийств англичан со стороны ирландцев, хотя несколько инцидентов все же произошло. Пришлось полностью изолировать пленных от недавних рабов, поскольку никакой другой гарантии обеспечить их безопасность не было, а устраивать геноцид тринидадские пришельцы все же не хотели. Полной неожиданностью для англичан явилось то, что в ближайшие полгода н и к т о из них не покинет остров. Все корабли, стоящие на рейде, а также их грузы объявлялись военными трофеями и подлежали конфискации. Все имущество плантаторов-рабовладельцев — также. Все рабы подлежат немедленному освобождению. Ни о какой материальной компенсации прежним владельцам речи не было. Это вызвало настоящий вой среди английских купцов и плантаторов, и они попытались, что называется, "качать права". На что им было сказано, что любой человек, находящийся на Барбадосе и занимающийся саботажем, подлежит немедленному аресту с последуюшим рассмотрением дела в военно-полевом суде. В случае же открытого неповиновения и оказания сопротивления властям, нарушитель может быть расстрелян на месте без суда и следствия. Никакие прежние титулы и чины пленных не дают права на какие-либо привилегии. Это было настолько неожиданно, что все поначалу просто растерялись. И если немногочисленное дворянство исходило злобой, то для английских солдат плен стал настоящим избавлением от их полурабского существования. Параллельно шла зачистка острова от остатков частной охраны плантаторов. С ними вообще не церемонились, и зачастую бывшие рабы расправлялись со своими надсмотрщиками быстрее, чем тринидадские солдаты успевали вмешаться. Так прошло почти две недели. За это время к Барбадосу пришли еще два английских корабля с "живым товаром", ничего не подозревая о случившемся. Но ни на "Эребусе", самым первым угодившим в ловушку, ни на двух следующих кораблях, в документах так и не нашли ничего интересного, что выдавало бы планы Англии на ближайшее время. От экипажей, пассажиров и освобожденных ирландцев тоже не удалось узнать что-либо, заслуживающее внимания. Так, обычные портовые сплетни. Во всяком случае, каких-либо глобальных изменений в ходе истории по сравнению с тем, что уже однажды случилось, не произошло.

Оставив на Барбадосе "ограниченный контингент тринидадских войск", поддерживаемый многочисленным ирландским населением, эскадра вышла в обратный путь. Переход до Тринидада не занял много времени, и вот форштевни кораблей под Андреевским флагом снова вспенивают воды залива Париа, а впереди уже виден Форт Росс — столица Русской Америки. Город уже значительно разросся, и по своим размерам, красоте и богатству намного превосходил английский Порт-оф-Спейн, возникший на этом месте в т о й истории. Но в э т о й Порт-оф-Спейн уже никогда не появится. Рейд и порт по-прежнему были полны грузовых кораблей. Богатейший город Нового Света — Форт Росс, затмивший по своему богатству и красоте все города на Американском континенте, жил своей обычной жизнью.

Леонид смотрел на приближающийся город одновременно и с радостью, и с оттенком грусти. Уже два года они, тридцать пять авантюристов, польстившихся на высокие заработки, находятся в этом мире. Согласился бы он на эту авантюру, если заранее знал, во что она выльется? Однозначного ответа нет. Пожалуй, все равно бы согласился. Такой шанс выпадает один раз и далеко не каждому. Именно им, фактически "неудачникам" в своей стране, не сумевшим, или не захотевшим пробиться на "теплые" места поближе к "кормушке", и вынужденным зарабатывать на жизнь, зачастую рискуя этой жизнью, выпал уникальный шанс попытаться изменить Историю. И в первую очередь — для своей страны. Россия была, есть и будет. Пусть она еще далеко и ничего не знает о тех, кто покинул ее более трех веков тому вперед. Но они все равно придут к ней. И Россия с Русской Америкой станут тем, что не допустит возникновения страны "равных" возможностей, распростарняющей "демократию" по всему миру. И начало этому положено уже сейчас. Англия, сыгравшая ключевую роль в возникновении этой страны, будучи еще Владычицей морей, теперь вплотную подошла к черте, за которой она уже никогда не станет обладательницей этого титула…

Оторвавшись от мыслей о далеком будущем, Леонид вернулся к реальному настоящему. В бинокль удалось хорошо рассмотреть "Аскольд" и "Карлсруэ", стоящие на верфи. Работы там шли полным ходом. Возле кормы немецкого крейсера уже начали возводить деревянный кессон. Повидимому, Бернардо Кампос решил первым делом отремонтировать рулевое управление. На "Аскольде" из видимых изменений была пока заметна лишь установка боевой рубки. Какие работы проводятся внутри корпуса, можно будет узнать лишь посетив верфь и осмотрев корабль. Вся городская набережная была запружена людьми. Жители Форта Росс знали об угрозе, которую избежали исключительно благодаря своим зашитникам — воинам Русской Америки. И ликование народа было неподдельным.

Корабли стали к причалу в военной базе, начав выгрузку десанта. "Тезей" ушел к своему персональному глубоководному причалу, и вот на берег поданы швартовные концы. Старый траулер, сменивший в своей жизни несколько ипостасей и прошедший сквозь Время, став из странной "темной лошадки" guard vessel могучим Железным Кораблем, наводившим ужас на врагов, прибыл в родной порт. Больше он не выйдет в море. Если только не случится какая-то беда, которая снова поставит вопрос ребром — быть, или не быть Русской Америке…

На территории военной базы посторонних не было, поэтому круг встречающих был весьма ограничен. Быстро приняв поздравления от "официальных лиц", и порешав текущие вопросы, Леонид сел в экипаж и отправился домой в окружении Матильды и детей. Карпов лишь мелькнул ненадолго, поздравил с победой и благополучным возвращением, и извинившись, исчез по своим жандармским делам. Сказал лишь только, что ничего срочного и важного нет, но завтра обязательно придет в гости. Матильда рассказывала последние городские и домашние новости, а Диего и Мигель, сгорая от нетерепения, снова приготовились слушать увлекательные рассказы дона Леонардо.

Приехав домой и наконец-то оставшись наедине, Леонид тут же обнял Матильду и запечатав ей рот поцелуем, не дал больше вымолвить ни слова. Не было больше ни Барбадоса, ни англичан, ни Ройял Нэви. Были лишь они двое…

Наутро прибыл Карпов собственной персоной, как и обещал. По довольной физиономии своего "Мюллера" Леонид понял, что дела идут хорошо и никаких пакостей вроде бы не предвидится. Пока, во всяком случае. Подробности барбадосской операции Карпов знал прекрасно, поэтому рассказывать ничего нового не пришлось. Уточнил лишь вчерашние события.

— В общем, мой каудильо, решение пройтись частым гребнем среди англичан и ирландцев себя оправдало. Есть о-о-чень интересные личности. Которые не обременены излишней преданностью английской короне, и могут быть весьма полезны для наших целей.

— Ну и слава богу. А что с этим придурком, который лорд Уиллоуби? За каким хреном я его сюда тащил? Что в нем такого ценного?

Но тут уже вмешалась Матильда.

— Леонардо, об этом я попросила Андрэ. Во первых, загляну ему в душу, и может быть что-то интересное узнаю. Во вторых, возможно, удастся использовать его как "обменный фонд". Вдруг, надо будет кого-то из лап англичан вытащить. А тут — целый лорд! Ну а в третьих, и это главное, надо было обязательно вытащить с Барбадоса нашего агента. А сделать это проще всего, если с его светлостью захватить и всю его челядь, к которой он привык. Надо ни в коем случае не засветить этого человека. Не забывай, у нас еще Нью-Йорк на Гудзоне впереди.

— М-м-да… Два авантюриста нашли друг друга… Что ты, что Михалыч…

— Три авантюриста, мой команданте, три!!! Не вздумай отрываться от нашего дружного коллектива!

— Да куда же я от вас денусь? А вы от меня… Ладно, что там по немцам?

— Все отлично. Я поговорила с каждым, причем с офицерами по несколько раз и подолгу. Могу тебя успокоить — никто ничего против нас не замышляет. Люди они до предела рациональные, дисциплинированные и практичные. Все окончательно поняли, что обратной дороги в 1914 год нет, да и там их ничего хорошего не ждет. Германской империи, за которую они воевали, в это время тоже нет, а есть куча мелких германских княжеств, постоянно грызущихся друг с другом и с соседями. Поэтому стремиться туда — можно потерять все. Даже голову. А здесь, на Тринидаде, железный орднунг, к которому они прывыкли. Тем более, сейчас перед ними открываются такие возможности, о которых они у себя во Втором Рейхе даже мечтать не смели. Но приглядывать за ними, конечно, будем.

— Хорошо. А что по испанским делам?

— А по испанским делам, мой дорогой муж, намечается знаменательное событие, которому надлежит еще больше укрепить нашу дружбу с Новой Испанией и вице-королем. Через две недели свадьба Сергея и Хуаны. Сколько можно откладывать? А сейчас как раз спокойный момент. Вроде бы все важные дела порешали, всех врагов разгромили, и всех в округе себя еще больше уважать заставили. Поэтому, уважаемые дон Леонардо и дон Андрэ, извольте соответствовать! На свадебной церемонии будут важные гости из Мехико, Лимы и Соединенных Провинций! И в связи с этим, вашим "прикидом" я теперь сама займусь!

Две недели прошли быстро для Матильды, занимающейся подготовкой к свадьбе, но тянулись очень медленно для Сергея и Хуаны. Но вот наконец-то настал этот долгожданный день. Что и говорить, Матильда и ее помощницы постарались на славу. Отец Эрнесто провел торжественную церемонию венчания в соборе Святого Павла капитана второго ранга Флота Русской Америки Сергея Ефремова и фрейлины королевы Новой Испании сеньоры Хуаны Инэс де Асбахе и Рамирес де Сантильяна. Церемония прошла по католическому обряду, как и настаивала невеста. А вот после венчания началась свадьба по русскому обычаю. Гостей было великое множество. Все поздравляли молодых и желали им счастья, долгих лет жизни, богатства, многих детей, внуков и правнуков.

Леонид с улыбкой смотрел на жениха и невесту, поздравлял, говорил обязательные фразы, но внутреннее напряжение не отпускало. Матильда заметила состояние мужа.

— Милый, что с тобой?

— Ничего, не волнуйся. Так, задумался.

— Леонардо, не ври. Снова Большой Пушистый Полярный Лис?

— Ну, ничего от тебя не скроешь…

— Та-ак… И давно?

— Давно.

— Но ведь все закончилось хорошо!

— Значит, не закончилось…

Веселье продолжалось, но тут неожиданно в зал вошел рассыльный из радиоцентра и прямиком направился к Карпову, который блистал в своем парадном мундире перед высокими гостями из Мехико, Лимы и Роттердама. Рассыльный вручил ему записку, после чего Карпов извинился и стал пробираться к выходу из зала. Леонид и Матильда тут же направились следом, перехватив начальника тайной полиции уже возле дверей.

— Герр Мюллер, куда это Вы?

— Дела, мой каудильо. Вы отдыхайте, веселитесь. Я сейчас сам по быстренькому все разгребу и скоро вернусь.

— Михалыч, хватит мне лапшу на уши вешать. Пойдем, поговорим…

Зайдя в свой рабочий кабинет, Леонид сел в кресло и пристально глянул на Карпова и Матильду.

— Прошу садиться, сеньоры и сеньориты. Михалыч, колись. Здесь все свои.

— А что — колись? Не подвела тебя чуйка, Петрович. В который раз не подвела. Только что вышел на связь наш агент в Кадисе. Наконец-то это корыто добралось до Испании.

— И что сообщил?

— В Мадриде совершено покушение на короля Карлоса Второго и его регентшу-мамашу Марианну Австрийскую. Подробностей он еще не знает, но достоверно установлено, что малолетний король уцелел чудом — пуля ударила совсем рядом, а его мамаша ранена, но ее жизнь вне опасности.

— Это что-то новое, такого в нашей истории не было. А кто стрелял, выяснили?

— А вот это самое интересное. Киллера накрыли, но живым взять не смогли, он успел принять яд. Причем стрелял он из карабина "Меркель". И еще по ряду признаков определили, что это дело рук коварных тринидадцев. Поэтому Марианна Австрийская сейчас в ярости, и отдала приказ готовить карательную экспедицию на Тринидад. Вся Испания возмущена случившимся злодеянием. В Кадисе собирается очередная Непобедимая Армада. Англия и Франция тоже довольно резко отреагировали, выразив свою поддержку и осудив подобные действия.

Повисла гнетущая тишина. Леонид стиснул зубы и сжал кулаки. Ну что же, жребий брошен. Испания сделала свой выбор… Спустя пару минут нарушил молчание.

— Это значит, что наш дорогой друг Мэттью Каррингтон все же благополучно добрался до Лондона. И переговорив с королем, заручился его поддержкой. Сам бы на такую авантюру он никогда не пошел.

— Согласен, Петрович. Что делать будем? Оправдываться бессмысленно, нас никто не станет слушать.

— Когда это случилось?

— Агент прибыл в Кадис три дня назад, но сразу не смог выйти на связь. Покушение произошло с месяц назад.

— Это значит, что если испанцы приложат максимум усилий, то где-то в апреле-мае они будут здесь. Время еще есть. И они не знают, что мы з н а е м.

— Значит война, мой каудильо?

— Значит война. Но не такая, на какую рассчитывают король Англии и Марианна Австрийская. Наш единственный шанс победить — это перехватить очередную Непобедимую Армаду в море и уничтожить. Всю, до последнего корабля. Не дать ей добраться до берега. А уж потом можно будет нанести визит к берегам Туманного Альбиона…

Матильда и Карпов молча наблюдали за Леонидом, который неожиданно встал, подошел к шкафу, и извлек оттуда бутылку французского вина и три фужера. Разлив вино по бокалам, глянул на своих верных соратников.

— Пока молчите, не говорите никому. Подготовку начнем завтра же, но подробности людям знать пока не обязательно. Мы уже не раз доказывали, что не стоит играть с нами в такие игры. Но кому-то этого мало. И похоже, что до их мозгов так и не дошло. Ну что же, колониальная система Испании рухнет теперь несколько раньше, чем в нашей истории. Одних мы недавно встретили. Причем по настоящему опасных противников, и победили. Встретим и других…

Леонид встал из-за стола и поднял бокал. Встали также Матильда и Карпов. Трое человек, верных боевых товарищей, знавших на много больше, чем ведомо другим, смотрели друг на друга и улыбались. Они верили в свою победу и не сомневались, что выстоят в этой жестокой борьбе. Три бокала слегка соприкоснулись в воздухе и мелодичный звон стекла заполнил кабинет.

— Ну что, встретим незваных гостей? Огнем и броней!

С улыбкой произнес тост Леонид. На что тут же последовал ответ.

— Огнем и броней!!!

Конец четвертой книги

Оглавление

Сергей Лысак Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg