«Куда уходит вчера (Ралион 5)»

Константин Юрьевич Бояндин

Куда уходит вчера

(Ралион V)

Часть 1. На следующий день

I.

Когда солнце смогло, наконец, выпутаться из цепкий объятий ветвей, тщетно пытавшихся удержать его, туман начал рассеиваться.

Человек сидел на огромном замшелом валуне, который был, несомненно, ровесником окрестных гор и помнил ещё времена, когда его бока омывала вода давно сгинувшего моря. Сейчас же валун находился на пригорке. К западу же от него, шагах в пятнадцати, не более, земля полого спускалась, образуя просторную и прекрасную долину. Когда туман рассеется окончательно, будут видны призрачные вершины далёких горных хребтов и блестящая, словно слюда, чёрточка у самого горизонта - озеро, крохотная частичка некогда широкого и грозного моря. Впрочем, озеро видно далеко не всегда: всё зависит от того, насколько чист и спокоен воздух, откуда смотреть и где находится солнце.

Ну и, разумеется, от того, кто именно смотрит. Человеческий глаз нельзя отнести к самым зорким, а Лесной житель, несомненно, увидел бы и очертания домиков на дальнем берегу озера и, возможно, тех, кто там живёт.

Человек сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на ладони. Туман нёсся лохматым потоком чуть ниже уровня колен и стекал в долину клубящимся каскадом. Спасался от ударов жарких копий Солнечного Воина, единственного союзника человека в этих местах. Когда наступают сумерки и из-под земли начинают выползать первые струйки тумана, следует поторопиться покинуть этот лес. Иначе вряд ли увидишь рассвет.

Впрочем, теперь всё будет по-другому. Человек встречал первый день новой эпохи, которая зародилась вчера к шести часам пополудни. Многие из его соратников - встретившихся лишь потому, что им досаждал общий враг - поспешили покинуть притихший лес, несмотря на то, что враг был повержен. Слишком уж мрачной была слава здешних мест; слишком силён страх, взращивавшийся столетиями.

Человек сидел неподвижно, рядом с валуном лежали его вещи. Хоть и казался сидящий беспечным, нечего было и пытаться подкрасться к нему незамеченным. Конечно, Лесной житель смог бы проделать и это но зачем Лесным жителям нападать на обитателя Меорна? Не так уж много мест, где люди и Лесной народ не питают друг к другу неприязни; Меорн - одно из них. А больше в этих местах опасаться некого.

Как только первые, упиравшиеся в дальний край земли тени обрели очертания, проснулись птицы. Непривычным было их пение - заунывным, однообразным, усыпляющим. Человек не раз пытался разглядеть тех, кто осмеливался петь в этом лесу - пусть даже и такие песни - но куда там! Стоило сделать хоть шаг к зарослям, из которых доносилось пение, как птицы исчезали, словно некое колдовство было призвано уберечь их от постороннего взгляда.

Человек, впрочем, не исключал и такой возможности. Что хорошего можно ожидать от места, где Владычица Лесов имеет не больше власти, нежели простые смертные, где день и ночь могут длиться несоразмерно долго, где столько времени хозяйничали Слуги Башен? Теперь, кажется, все до единого Слуги разбиты или рассеяны, а Башни, хоть и не стёрты с лица земли, то вскоре станут безжизненными руинами.

Последние хлопья тумана впитывались в землю, прятались под траву или расходились под налетевшим ветерком. Пройдёт примерно полчаса и воздух у спуска в долину станет невыносимо душным. Куда же запропастился его спутник? За четыре часа можно было обежать все шесть Башен. А он намеревался вернуться в одну-единственную. Дался ему этот камушек...

Долго оставаться на здешнем солнце тоже не особенно хорошо. Большой пользы от здешнего загара не жди; не зря маги столько раз повторяли - не ходить под солнцем более получаса, закрывать голову шляпой, одевать одежду с длинными рукавами. Наверное, не зря. Голову уже жжёт немилосердно, а ведь жо полудня ещё, считай, часа два, не меньше.

Человек одел широкополую шляпу - в ней он выглядел, возможно, и комично, да только жизнь в Меорне отучает смеяться над тем, что странно выглядит. Его родные места не очень-то доброжелательны к людям, и во всём тамошний люд привык ценить прежде всего практичность. Если предмет полезен - значит, смеяться над ним глупо. В бою, конечно, шляпа только помеха, но в бою главное - выжить, а не защитить голову от солнца.

Человек вздохнул, повесил на спину свою котомку и аккуратно пристегнул ножны на пояс. Легендарный Солнечный Лист вряд ли сможет когда-нибудь послужить более благородной цели... хотя, надо признать, этот меч не являлся тем, что переломило исход сражения. Исход сражения был предрешён уже тем, что более двух сотен лет Слуги Башен наводняли соседние с ними территории и в конце концов вопрос встал очень просто: или они, или весь остальной мир.

Жаль, что сломался Зелёный Глаз, его личное оружие. Отец его, также прекрасный ремесленник вообще и кузнец в частности, выковал этот клинок для сына, а дед добился, чтобы его внуку назначили испытание. Испытание было с честью пройдено и Хранительница Леса даровала оружию своё благословение... А вчера, судя по всему, этому клинку было суждено погибнуть - чтобы спасти своего хозяина. Теперь, случись что, придётся обороняться Солнечным Листом. Ну что же, будем надеяться, что дух того, из чьей могилы был взят этот меч, не станет возражать. Когда он вернётся в Меорн, то совершит ритуал очищения оружия и вернёт его в святилище.

Человек вспомнил уродливую низенькую фигуру с клинком жидкого мрака, перед которым ничто не могло устоять. Оставляя за собой изуродованные трупы, чародей прокладывал себе путь к свободе и неожиданно оказался лицом к лицу с обладателем Солнечного Листа. Зелёный Глаз лопнул с пронзительным жалобным стоном, метнув горсть пылающих искр в лицо врагу. Если бы тот не отшатнулся на миг... Да. А так осталось достаточно времени, чтобы взять в руки второй, священный, меч и убедиться, что перед ним и сталь, и камень, и колдовское пламя, и лёгкая пушинка - всё одно...

- Да куда же он подевался? - спросил человек, уже с заметным раздражением в голосе и поправил котомку. Придётся возвращаться к Башням и искать там этого охотника за сокровищами. Вздохнув, он неторопливо размял мускулы и со вздохом повернул назад, к Башням. Случись рядом кто-нибудь, сразу бы понял по походке его и по манере держаться, что перед ним - прирождённый воин. Или охотник. Или следопыт.

Или все они, вместе взятые.

* * *

Лес оживал на глазах.

Ещё вчера всё казалось мёртвым и исполненным лишь зыбкого подобия жизни: коснись рукой, и осыпется мёртвым пеплом. А теперь, поди-ка, и птицы, и насекомые, и полевые мыши. Откуда тольео взялись? Как-то не ощущается, что здесь несколько столетий ничто живое не могло войти в этот лес и остаться в живых.

По пути время от времени попадались *нейлианы* - диковинные магические приспособления, небольшой металлический заострённый шест с крохотным кристаллом на вершине. Маги оставили их великое множество. Толком не было понятно, для чего они служат. Что-то вроде сторожа. Хоть основные силы противника рассеяны, главные злодеи схвачены, а вся колдовская утварь надлежащим образом разрушена, Башни всё ещё нельзя считать безопасным местом. Видимо, неспроста здесь оставлено столько крохотных "глаз" на шестах. Значит, есть за кем следить. Человек не очень-то любил говорить о магии; всё равно, что обсуждать жреца или, не приведи нелёгкая, божество. То, что не слишком понятно, не стоит зря беспокоить своим глупым вниманием. Так, по крайней мере, учил его отец.

Человек присел перед ближайшим *нейлианом* и всмотрелся в кусочек горного хрусталя с ноготь размером. Забавно. Словно искорки пляшут там, в глубине. Поправив шест (кто-то задел его сапогом и он изрядно покосился), воин двинулся дальше. Благо следы его товарища вот они, отчётливо видны. В военной обуви не очень-то получается передвигаться скрытно.

Домой, понятное дело, придётся добираться пешком. Первоначально они наняли пару отличных коней в соседней деревушке, Ручьях. Но едва только зубчатые верхушки Башен показались на горизонте, кони словно сошли с ума. Ни опыт, ни проклятия, ни приговоры не смогли успокоить обезумевших животных - сбросив всадников, они умчались неведомо куда. Хочется надеяться, что к себе домой. Впрочем, расходы на коня, сколь велики они ни были бы, ничто по сравнению с той вестью, которую он принесёт в Меорн. Башен нет, кончилась обременительная дань их владыкам, перестанут исчезать люди и, возможно, Хранительница Леса вновь станет благосклоннее.

Хорошо бы. А то ходить на охоту, если на то нет Её воли, хуже, чем пустая трата времени. Богов нетрудно разгневать, а вот ублажить очень и очень непросто. В былые времена человека, навлекшего немилость Хранительницы, попросту изгоняли из Меорна. На верную гибель. Жестоко, но в противном случае в изгнание пришлось бы отправляться всем. Велик был Меорн, Создатель Камня и Суши, но Великие боги сильнее. Железо и огонь до сих пор не вторгались в пределы поселения - и, значит, жив ещё Меорн - но никому уже не является его тень, не требует подношений и не защищает путников от опасностей. Растворился Меорн, стал камнями и песком, уступил место Великим...

Человек припомнил, что в одном неприметном местечке, в одном дневном переходе на юго-запад, у него припрятан лук со стрелами и кое-какое другое снаряжение. Оставил как раз на тот случай, если полагаться придётся на собственные ноги. Если Шелн найдётся к полудню, то к вечеру, возможно, им удастся добраться до тайника.

Но человек шёл к Башням (ближайшая уже показалась из-за деревьев) и надежды на то, что обратно они вернутся безо всяких проблем, таяли с каждым шагом. Шелн прошёл чуть в стороне от тропинки по которой уже прошли твсячи ног и было видно, что шёл он, не торопясь.

Нашёл тоже время для прогулок...

* * *

Было безлюдно.

Трудно было поверить, что ещё вчера утром здесь всё ещё господствовали *ильвемоары*, - "те, что повелевают чудовищами". И войско их, неуязвимое и огромное, готовилось к сражению - Повелителей Башен невозможно было застать врасплох. Трудно понять, что такое можно было использовать, чтобы сломить их мощь - нынешняя война с Башнями была уже далеко не первой по счёту. Предыдущий раз удалось собрать армию куда крупнее, что штурмовала вчера это проклятое место - и была та армия разгромлена наголову; прапрадед владельца Солнечного Листа знал наизусть все страшные подробности Чёрного Года, как окрестили его окрестные жители. Теперь же воспоминания о тогдашнем позорном поражении истёрлись, поблекли, милостиво погрузились в небытие.

А вчера всё было кончено за час-полтора. Словно что-то сломалось в самый решительный момент - когда воин, бережно спрятав останки Зелёного Глаза, вбежал вместе с остальными внутрь территории, огороженой внешней стеной, всё уже было кончено. Озверевшие воины перебили уже сдавшихся магов, не успевших укрыться в подземельях и тут прибыли командующие армией осаждающих... Немалого труда стоило убедить их, что главных зачинщиков следует оставить в живых.

Как и вчера, человек остановился у могучей стены, которая, простираясь от башни к башне, образовывала гигантскую крепость - а точнее сказать, город. Город, который некогда был известным научным центром, где маги древности оттачивали своё мастерство; город, впоследствии превратившийся в рассадник опустошения и болезней.

Он стоял у крохотной дверцы, в которую вошёл Шелн. За дверцей низенький и тесный коридор, вырубленный в теле стены. Тридцать шагов - и ты уже внутри. И сразу же кажется, что попал в другой мир. Вместо уродливых, сплетающихся ветвями друг с другом деревьев - сады, фонтаны, мощёные булыжником дороги, достаточно широкие, чтобы могли разминуться шестеро всадников. Идеальная чистота; трудно поверить, что здесь располагались существа, от одного вида которых трава должна была бы увянуть, фонтаны - высохнуть, а земля - стать бесплодной. Всё аккуратно подстрижено, выровнено, ухожено. Просто глазам не веришь.

Вчера, правда, над всем этим великолепием стелился густой едкий дым и в пылу сражения никто не обращал внимания на то, что находится вокруг. Лёгкий запах гари всё ещё слышен в воздухе. И единственное свидетельство вчерашней бойни - груды всевозможного добра. Оружие, сломаное и вполне пригодное; всевозможные части доспехов; одежда; всякий хлам, на который не польстился никто из нападавших. Никто, правда, не рвался как следует пограбить здешние сокровищницы: люди достаточно умны, чтобы остерегаться ловушек. Позаришься на красивую безделушку - и хорошо, если проклятие обрушится только на тебя.

Незадача, подумал человек. Надо было попытаться ещё раз отговорить Шелна от его похода. Ожерелье он, видите ли, припрятал. Человек ещё раз вздохнул и отошёл от дверцы. Отчего-то ему не хотелось далеко отходить от выхода. Подобные проходы достаточно редки и плохо заметны. Учитывая, что между Башнями по периметру стены среднее расстояние не менее десяти миль,..

И знаков никаких нет! Что-то Шелн стал совсем беспечным.

Хотя постойте... Что он сказал перед тем, как уйти? "Башня по левую руку, второй этаж"? Ну что же, это упрощает поиски. Воин поправил ножны с мечом и, заранее испытывая удовольствие от того, что он скажет своему не в меру жадному спутнику, отправился в путь.

* * *

До Башни он добрался за полчаса очень быстрого шага. Идти ещё быстрее не имело смысла - незачем утомлять себя раньше времени; идти медленнее также ничего хорошего не сулило. Придётся теперь устраиваться на ночлег поблизости от Башен, в здешнем лесу. Мало приятного.

От Башни к центру этого города-крепости направлялась широкая дорога. Шагах в ста от входа в Башню находился небольшой бассейн; в центре его располагался небольшой фонтан. Как ни странно, он работал. Воин некоторое время наблюдал за шестью небольшими водопадами и поразился, насколько чиста вода в бассейне. Говорят даже, что она целебная.

- Шелн! - крикнул он громко и беззаботно распевавшие поблизости птахи испуганно замолкли. Птицы здесь пели на редкость приятно - в особенности по сравнению с похоронным плачем, раздававшимся снаружи. Действительно, другой мир.

Никто не отозвался. Ага, вот и знак. В последний момент Шелн вспомнил о том, что его, возможно, будут искать. Справа от входа была свежая метка, сделанная углем. Кленовый лист черешком вниз - что означало "всё в порядке, добрался без приключений". Ничего, мрачно посулил воин, оставляя рядом свой знак, приключения у тебя ещё будут. Дай только добраться до тебя.

Воин вошёл внутрь. Здесь ещё сильнее пахло гарью; пол был усеян какими-то обломками, пылью, мусором. Да, нападавшие неплохо порезвились. Хорошо ещё, не стали ломать всё на своём пути и гадить где ни попадя. Бывало и такое.

Итак, куда дальше? Лестниц три; две, по правую и левую руку, спускаются в подземелья. Там делать нечего. Третья лестница поднимается на второй надземный этаж. Ну что же...

Время от времени выкрикивая имя своего спутника и подолгу замирая, прислушиваясь, воин поднялся на следующий этаж и принялся обследовать все комнаты подряд, благо их было немного.

Спустя час он пришёл к заключению, что Шелна здесь нет. И следов никаких. Вообще в Башне и вокруг невероятно чисто - когда это успели навести порядок? Правда, о возможностях магов ходило немало легенд кто знает, вдруг попросту растянули один день на неделю-другую, вот и весь секрет. Вчера-то здесь была кровь и грязь, огонь и дым, разрушение и смерть. А сегодня только копоть и привкус гари напоминают о том, что произошло вчера.

Впрочем, ему нет никакого дела до того, что здесь происходило.

Остановившись у выхода на улицу, воин довольно долго раздумывал, что же ему делать теперь. Обходить Башни одна за другой, не иначе. Плюс все остальные строения, если придётся. Дня на три работёнки.

Да только нет другого выхода; он пообещал молодой жене Шелна, что доставит её возлюбленного домой живого и невредимого. Так что злись не злись - сам виноват. Кто ж мог подумать, что Шелн будет столь беспечен!

Тут воин вздрогнул. Ему показалось, что он заметил какой-то знак на стене левого спуска. Осторожно спустился на пару ступенек и покачал головой.

На правой стене красовался кленовый лист. Черешком вниз.

Стараясь не думать об обширных и многоэтажных подземельях, что образовывали под Башнями невообразимо запутанную паутину, воин зажёг предпоследний оставшийся факел и двинулся вниз.

Мусора под ногами стало больше, а в воздухе появились новые, неприятные запахи - плесень, распад, гниль. Здесь маги, несомненно, убирали спустя рукава.

* * *

Спустя пятнадцать минут путешествия по тёмному лабиринту воин окончательно утвердился в мысли, что здесь вообще никто ничего не убирал. Было тихо; лишь стонали сквозняки, вырывавшиеся на свободу из незримых щелей да время от времени падали с потолка капли воды. Воды на потолке вообще было немало; местами казалось, что над головой, вопреки всем законам природы, собрались небольшие озёра - по ним пробегали волны и казалось, что прикоснись к потолку рукой - и не ощутишь потолка, только бесконечно глубокую толщу воды.

Человек, разумеется, не пытался прикасаться к потолку и раздумывать над тем, отчего всё это так. Мало ли что случается в жилищах чародеев! Больше не было видно никаких следов - ни пометок углем, ни любых других знаков, которые они с Шелном знали великое множество и которые можно было оставить, практически не задумываясь и порой не привлекая чужого внимания. Провести носком сапога несколько линий в пыли; уложить определённым образом продолговатые предметы; положить рядом несколько камушков. Взгляд воина-следопыта изучал окрестности практически без умственного усилия - многолетняя привычка; и всё же ни одного признака того, что здесь кто-то был.

Похоже, Шелн-таки нашёл неприятности на свою голову. И это после всего того, что им довелось пережить. Впрочем, мысли о печальном исходе воин отбросил; если придётся, он обойдёт каждое строение чтобы понять, что стряслось с Шелном и куда тот запропастился. Обещание есть обещание.

Правый коридор на очередном перекрёстке привлёк внимание воина несколько больше, нежели остальные два и он послушно свернул направо, не забыв оставить пометку на стене лабиринта. Шутки шутками, а когда он зажжёт второй факел, придётся возвращаться на поверхность и искать иные источники света. Подземные лабиринты ошибок не прощают. Хорошо ещё, что эти лабиринты не использовались в качестве оборонительных сооружений: была бы ещё радость постоянно присматриваться в поисках ловушек.

Всё-таки расслабляться не стоило.

Пол на очередном поворотое был не только влажным, но и словно бы специально отполированным. Как ни осторожно шагал воин, он всё же умудрился поскользнуться: крохотный кусочек сгнившего дерева попал под сапог. Впрочем, само падение не могло сильно повредить ему: как-никак, первое, чему его учили - обучая на воина ли, на следовыта - это то, как надо правильно передвигаться и падать.

Так что руки сами собой выдвинулись крестом перед головой защищая голову и готовясь встретить стремительно надвигающуюся стену. Воин успел ещё подумать, что на стене, хвала всем подземным богам, нет ни шипов, ни прочих "сюрпризов"...

II.

... и обнаружил, что стена куда-то делась. Тело и здесь оказалось на высоте; в полёте воин успел повернуться и упал, совершенно не пострадав; перекатившись, он обнаружил, что носом едва не касается чьего-то коротко стриженого затылка.

Его отбросило, словно он коснулся электрического угря.

В первую очередь, конечно, от отвращения. Рядом на полу, лицом вниз, в чёрной подсохшей луже лежал покойник. Это было видно и по позе, и по запаху - хоть тело лежало здесь не так уж и долго, в воздухе уже ощущался мерзкий сладковатый привкус. Воин поднялся, поднял с пола факел (тот, к счасть, не потух, хотя был уже на исходе) и осмотрелся.

Прежде всего оглянулся. Ну конечно, иллюзорная стена. Он мог сколько угодно раз пройти мимо неё, даже опереться - и не осознал бы, что стена - только видимость. Зато когда глаза не видели стену, а разум о ней не знал... Воин усмехнулся. Ну ладно, раз уж мы здесь осмотримся. Тело он решил пока не трогать, хотя, по-хорошему, надо будет вытащить наружу и там закопать. Кем бы ни был умерший, менее всего он походил на созданное *ильвемоарами* чудовище. Одет, правда, странно - почти чёрная жёсткая кожаная куртка, не менее жёсткие и тёмные штаны, красная повязка через лоб и затылок. Воин прикоснулся к одежде... очень тяжёлая, но податливая. Доспехи из неё никудышные, да и ничем зловредным не тянет - отличать магию опасную от безвредной его кое-как научили. Без этого в подобных предприятиях - хуже некуда.

Помещение за иллюзорной стеной было небольшой комнатой; её разделяла пополам массивная решётка, отливавшая золотом и источавшая неприятное, болезненное тепло, ощутимое даже на расстоянии. А вот про это я слышал, подумал воин. В таких клетках *ильвемоары* держали своих питомцев. Страшная вещь эта решётка. Больно наказывает того, кто прикоснётся и практически неуязвима. Вполне возможно, что и Солнечный Лист с ней не совладает.

Так что не будем здесь долго находиться... По ту сторону решётки валялась груда соломы, какие-то тюки, убогая утварь. Воин поёжился. Каково сидеть в таком месте?

Факел затрещал и пламя его ощутимо уменьшилось.

Воин собирался было выйти из мрачной клетки, как вдруг из-за решётки до него донёсся лёгкий стон.

Он тут же метнулся к решётке, стараясь к ней не прикасаться и вгляделся внутрь, держа факел выше головы и у самых прутьев. Точно. Человек, кажется. Зарытый в солому... да ещё и прикованный к стене. Каково?

Вздохнув, воин извлёк Солнечный Лист. Как всегда, освободившись от ножен, меч на мгновение полыхнул золотистым пламенем. Ничего враждебного... если верить мечу. Что бы там ни было, оно не опасно. Во всяком случае, первым не нападёт.

Решётка была вся сделана из одного и того же материала; а вот засов и замок - из чего-то другого. Прочного, внушительного... но другого. Избавляя себя от раздумий, воин воткнул факел в щель в стене, медленно размахнулся и ударил параллельно прутьям, опуская клинок на засов.

Вспыхнули синий искры; клинок рассёк металл, словно лист бумаги. После этого удалось подцепить носком сапога часть решётки и потянуть - праграда опасна только для незащищённого тела.

Медленно повернулась неразличимая доселе дверца и воин, морщась от витавших вокруг запахов, шагнул внутрь темницы.

Осторожно разворошил солому.

И поразился. В груде влажной соломы, прикованная за запястья и лодыжки, висела девушка лет двадцати. Черноволосая и измождённая. А вовсе никакое не чудовище. Воин поднёс клинок поближе - ничего опасного.

Цепь, несомненно, была магического происхождения: по кромке клинка пробегали отдельные синие искорки. Руками такое лучше не трогать. Так что... Воин встал поустойчивее и вновь замахнулся.

Четыре точных не слишком быстрых движения - и вот уже о темнице напоминают только "браслеты" на руках и ногах. А вот эти тоже из простого металла... да и открываются проще простого. Два движения - и ноги свободны. Теперь...

Позади послышался лёгкий скрип.

Воин мгновенно обернулся.

Дверца медленно, неторопливо закрывалась.

Разум работал стремительно. Поворот направо; клинок со свистом входит в ножны. Наклонился, взвалил безвольное тело на плечо - и бегом отсюда! Проклятая сырость едва не подвела его вторично: он поскользнулся вновь, но чудом вылетел из клетки, не коснувшись жёлтых прутьев сам и не задев ими спасённую. Одежда на ней была весьма условная - что-то вроде мешка с прорезями для рук и головы... Нечего и говорить, в каком она была состоянии. Удивительно, что вообще ещё жива.

Дверца захлопнулась, издав сочный металлический гул. Воин увидел, как дверца сама собой приплавляется к оставшейся решётке и его прошиб холодный пот. Задержись он там хоть на миг...

Теперь предстояло самое весёлое: путешествие наверх, с тяжёлым и не самым приятным (по крайней мере в этот момент) грузом. Первым испытанием стал факел: надо было как-то достать новый и зажечь его от крохотного язычка пламени прежнего.

Последующие двадцать с лишним минут ходьбы по подземелью оказались сущим проклятием.

* * *

Свет и воздух показались божественно чистыми. Да так оно и было.

Воин, не раздумывая, потащил свою "добычу" к бассейну. Ещё одна забота на мою голову, подумал он мрачно и помянул ещё раз недобрым словом вчерашних спасателей. На кой они годятся, коли просмотрели такую простую хитрость, как иллюзорная стена!

А за десять шагов до бассейна случилось нечто невероятное.

Спасённая очнулась. Видимо, свежий воздух и солнечный свет сделали своё дело. Она пошевелилась, что-то слабо сказала... и через неуловимый миг превратилась в разъярённую кошку. Откуда только силы взялись! Хвала богам, что одежда на воине была прочная и порвать её ногтями было почти невозможно. Зато были волосы и лицо. Ошеломлённый внезапным и яростным нападением, воин едва не свалился в третий раз; первые несколько шагов он оборонялся скорее инстинктивно - защищая самые уязвимые части тела, а также следя за тем, чтобы чужие руки не дотянулись до меча. Но вот ладонь хлопнула его по уху...

Добро бы дело обошлось звоном в ушах! Воину показалось, что ухо опустили в чан с кипятком. Боль была настолько сильной, что он окончательно очнулся от замешательства.

- Остынь, - коротко произнёс воин, рывком подняв над собой молча царапающуюся узницу и швырнул её в бассейн. Мелко, не утонет.

Странно, но вода не зашипела, когда девушка завершила полёт, подняв высокий каскад брызг. Воин с сожалением посмотрел на безнадёжно изгаженную воду и покачал головой. Затем прикоснулся ладонью к пострадавшему уху, ожидая ощутить огромный вздувшийся пузырь.

Ухо как ухо. Ожог, правда, ещё ощущался, но в остальном всё было в порядке. Несомненно, какая-то магия. Наверное, этого и следовало ожидать: не станут же *ильвемоары* держать в клетках обычных людей.

Похоже, забот прибавляется с каждым моментом.

Воин окинул взглядом свою походную куртку - вся в какой-то дряни, надо бы почистить поскорее, чтобы не задохнуться от смрада - и поднял глаза на бассейн.

Девушка стояла по колено в воде и осматривала себя. Глаза её пылали огнём, на лице застыла гримаса ярости.

- Идиот! - крикнула она так, как не мог крикнуть человек, совсем недавно умиравший от истощения. - Что ты наделал!

И, пошатнувшись, с размаху уселась прямо в воду. Затем неожиданно ударила кулаками по воде, и закрыла лицо руками.

Воин ожидал, что она разрыдается, но ничего подобного не случилось.

Он покачал головой. После пережитого от человека можно было бы ожидать чего угодно... так что не станем ссориться из-за мелочей. С её точки зрения, он явно что-то сделал не так, но вот что? Всё с ней в порядке, а если в клетке осталось что ценное, то...

... пусть сама забирает, - завершил холодный голос. Воин узнал этот голос. Он нередко выручал его в трудную минуту. В остальные моменты жизни, как правило, помалкивал, за что воин был ему весьма признателен.

Первым делом надо решить, что теперь с ней делать. После того, конечно, как её накормят, отмоют и во что-нибудь переоденут. Вот только из запасной одежды у него лишь плащ, рубаха да сапоги. Сапоги ей точно впору не придутся...

Впрочем, нет. Об одежде подумаем чуть позже, а пока приведём себя в порядок...

Мысленно извинившись перед создателями бассейна, воин наклонился к воде с другой стороны - подальше от спасённой - и, сняв с себя куртку, принялся отчищать её, морщась и содрогаясь от отвращения.

Девушка занималась там же самым, не обращая на своего спасителя ровным счётом никакого внимания.

* * *

Воин уселся на небольшой камень рядом с бассейном и положил свою куртку рядом на траву - сушиться. Девушка кончила плескаться, погрузившись в воду; затем, стащив с себя своё безобразное одеяние, принялась оттираться с его помощью. Молча и ожесточённо.

Заметив на себе чей-то взгляд, она подняла голову.

Воин сидел неподалёку, держа в зубах травинку и глядя на неё так, как мог бы смотреть на обезьяну в зверинце.

- Я Ривллим, - произнёс он неожиданно и чуть наклонил голову.

Девушка молча смерила его взглядом. Загорелое лицо бронзового оттенка; человек, который не привык сидеть дома и бездельничать. Явно воин; скорее всего, наёмник. Аккуратно подстриженные волосы, короткая бородка и внимательный взгляд тёмно-карих глаз.

Не ответив, девушка продолжила водные процедуры. Под рукой не было ни мыла, ни золы - и оттирать с себя наросшую в подземелье грязь было непередаваемо трудно и противно. Что ещё хуже, не было ни сносной одежды, ничего, кроме этой грязной вонючей тряпки.

Назвавшийся Ривллимом продолжал смотреть на свою новую знакомую, не меняя ни позы, ни выражения лица. В конце концов девушка выпрямилась, насмешливо посмотрела на него и сухо спросила:

- Ты чего-то ждёшь?

- Благодарности, - ответил воин, немного подумав.

Иронически поджав губы, девушка чуть повернулась к нему боком и осведомилась ядовитым голосом:

- Прямо здесь?

Бронзовое лицо не изменило выражения; Ривллим продолжал смотреть прямо в её сине-зелёные глаза.

- По-моему, сказать "спасибо" можно где угодно и когда угодно, он неожиданно поднялся и отряхнул колени. - Впрочем, я могу и подождать.

И ушёл, подобрав свою не просохшую куртку и не оборачиваясь.

Вернулся он минут через десять, молча положив рядом с бассейном плащ, рубаху и найденные в одной из куч мусора чьи-то изрядно поношенные сапоги. В самом деле, чего тут только нет...

Окинув взглядом уже совершенно отмывшуюся девушку (кожа её была немного смуглой; видимо, с запада, с островов, подумал Ривллим), воин вновь уселся на камень, повернувшись спиной к бассейну и, уперев подбородок в ладони, принялся смотреть на медленно плывущие в вышине снежно-белые облака.

Хотя в Меорне снега на его памяти не выпадало, воин знал, что это такое.

Прошло довольно много времени, прежде чем воин заметил, что девушка, одевшись в то, что ей предложили (по правде говоря, выглядела она теперь нелепо), уселась рядом с камнем. Спиной к своему спасителю.

В таких случаях главное - сохранять спокойствие. Спустя полчаса куртка вроде бы высохла (хорошо ещё, что на дворе не зима, с её слякотью и бурями) и воин, не обращая внимания на спасённую, молча собрал своё снаряжение и направился в сторону Башни. Как-никак, а Шелна он ещё не нашёл.

Стоило ему сделать первые пять шагов, как девушка заговорила.

* * *

- Мне нужно попасть домой, - послышалось из-за спины.

Звучало это куда вежливее, чем прежде.

Ривллим остановился и оглянулся.

- Как тебя зовут? - спросил он, поворачиваясь к ней лицом.

- Не имеет значения, - отрезала та.

Ривллим, вопреки её ожиданиям, ни рассердился и ни усмехнулся. Он некоторое время смотрел на неё в ответ, после чего кивнул и произнёс:

- Я буду звать тебя *хелауа*.

- Что это такое? - подозрительно нахмурилась девушка и в глазах её вновь разгорелся огонёк.

- Не имеет значения, - было ответом.

Девушка шагнула вперёд, и воин... тут же положил руку на рукоять меча. Не меняя выражения лица. Девушка остановилась, поражённая и на миг глаза её широко раскрылись. После чего презрительная усмешка вновь посетила её губы.

- Боишься?

- Я не знаю тебя, - ответил Ривллим (как оказалась, в зубах у него по-прежнему была травинка). - Ты нападаешь на меня, когда я пытаюсь избавить тебя от верной смерти; ты отказываешься отвечать на вопросы; ты не имеешь никакого представления о вежливости. К тому же ты владеешь какой-то магией, раз сумела обжечь меня. А у меня здесь и так дел по горло.

Девушка страдальчески скривилась.

- Ну хорошо. Я благодарна тебе и... мне тоже нужна помощь.

Воин заметил, что она пошатывается. Ну да, немудрено. Он молча протянул ей руку и девушка, после короткой нерешительности, взялась за неё. Ривллим молча сменил курс и подошёл к ближайшему деревцу. Там, выбрав место, где тень была погуще, он отпустил свою новую знакомую и указал на землю.

- Садись, *хелауа*.

- Что.. - начала было она, но воин уселся сам и повторил неторопливо:

- Садись.

После чего аккуратно расстелил на земле видавшую виды льняную салфетку и молча выложил на неё последний дорожный хлебец, кусок вяленого мяса и горсть немного увядших перьев дикого лука. Последней появилась фляжка с водой. Кивнув девушке на салфетку, воин поднялся и бесшумно скрылся из виду.

Той потребовалось немалое усилие воли, чтобы не проглотить еду, не жуя.

* * *

Он вернулся минут через десять, по-прежнему с травинкой в зубах. Девушка отметила, что волосы его едва заметно тронуты белизной. Сколько, интересно, ему лет? На вид лет сорок, хотя, говорят, что в этих краях люди редко доживают даже до пятидесяти.

- Больше пока нет, - пояснил он коротко.

Девушка кивнула и поблагодарила его за угощение. И лёд, и огонь в её глазах бесследно исчезли. Придётся теперь еле-еле тащиться, подумал воин; без особого, впрочем, раздражения. Помочь попавшим в беду - долг каждого следопыта да и просто порядочного человека; а уж не помочь потерявшимся в здешних лесах - значит, обречь на смерть. Хранительнице Лесов это, мягко говоря, не понравилось бы.

- Я ищу товарища, - пояснил воин коротко. - Он должен быть где-то здесь, в одной из башен. После этого я должен вернуться к себе, на юг. А там видно будет.

- Но мне нужно на запад! - воскликнула девушка. - Помоги мне вернуться домой и я щедро вознагражу тебя. Ты сможешь взять столько золота и драгоценных камней, сколько хочешь.

Вопреки её надеждам, ни искорки жадности не мелькнуло в глазах этого странного наёмника. Стоило даже задуматься, наёмник ли он после этого.

- Нет, - ответил он коротко. - Я уже дал обещание и постараюсь сначала выполнить его. А потом уже займусь чем-то ещё.

Она схватила его за руку и воин поразился двум вещам - насколько горячей была рука и насколько сильной была девушка.

- Тебе не нужны деньги? - спросила она резко. - Тебе не нужны сокровища? Вздор. Не нужны тебе, нужны твоим родственникам или друзьям.

- Ты не похожа на похищенную принцессу или любимую дочь богатого купца, - ответил воин. - Почему я должен верить тебе?

Наконец-то, подумала девушка, ощутив на миг призрачное, но торжество.

- Я говорю правду, - ответила она, не отпуская его руки. - Для начала я укажу тебе, где находится один очень солидный клад. Не очень далеко отсюда.

Ривллим долго смотрел ей в глаза; наконец, девушка отпустила его руку.

- Похоже, *хелауа*... - начал он.

- Меня зовут Фиар.

- ... похоже, *хелауа*, ты говоришь правду. Но сначала я осмотрю Башни. И прочие здешние места, где он мог бы застрять.

- А потом?

- А потом посмотрим.

Вновь пламя полыхнуло в сине-зелёных диких глазах... и погасло.

- Я пойду с тобой, - заявила она.

- Как скажешь, - воин едва слышно вздохнул и поднялся. Теперь им и вовсе придётся ползти, как черепахам - иначе девица моментально собьёт себе ноги.

Надо было не отпускать его одного, подумал Ривллим с поразившей его самого злостью. Ребёнок, он и есть ребёнок. Даже если ему уже за тридцать.

Они медленно двигались к следующей Башне, а девушка, стараясь не показывать этого, пыталась отомкнуть браслеты на запястьях последнее напоминание о темнице. Странно, но ей это не удавалось. Помочь ей, что ли? - подумал воин. Впрочем, нет. Пусть сама попросит.

Он надеялся, что она не заметит улыбки, проскользнувшей по его губам; а если заметит, то не догадается, чему та посвящена.

III.

Чем дальше они продвигались, тем очевиднее становилось, что застрянут они здесь дней на пять. Воин уже смирился с подобной задержкой и старался не думать, что он скажет жене Шелна, когда вернётся в Меорн. Как ни обдумывай подобные ситуации, никогда не бываешь к ним готов в настоящей жизни.

Хотя, возможно, Шелн уже на пути домой (если он вернулся к спуску в долину и обнаружил там оставленный для него знак, то мог просто направиться в Меорн). В любом случае придётся убедиться во всём лично. Так что весть о победе в Меорн неминуемо принесёт кто-то другой. А жаль...

По правую руку от них сейчас находился тренировочный зал, Дуаггор, как называли его. Здесь в том числе обучались многие легендарные воины и полководцы: Той-Альер, разбивший некогда хорошо укреплённую крепость Шайр, перерезавшую все торговые пути между южным побережьем и озёрным королевством Веэн-Наллер; Онзар, родом с диких островов на крайнем Западе, что воздвиг непреодолимую оборону на пути кочевников, подавлявших последние очаги сопротивления павшей империи Ар-ра. Благодаря Онзару, кстати говоря, и возник Меорн современный, тщательно укреплённый, городок-крепость. Не раз и не два его неприступные стены служили хорошую службу потомкам великого государства. В конце концов кочевники перестали совершать столь дальние и бесполезные набеги.

Воин оглянулся. Фиар довольно сильно отстала; шла она, прихрамывая. Хуже нет задачи, как быть нянькой у чрезмерно гордых людей.

- Ноги? - спросил он коротко. Девушка кивнула.

К счастью, дело не дошло до серьёзных повреждений. Так что последовал вынужденный привал, во время которого Ривллиму пришлось показывать, что такое портянки и для чего они были изобретены. Девушка выслушала этот урок без особой радости, но, вроде бы, внимательно. С собой у воина был только минимальный запас лечебных средств; как бы не пришлось всерьёз лечить её от чего-нибудь. Долгое пребывание в темнице не улучшает здоровья и человек, внешне выглядевший счастливо избежавшим болезней и смерти от истощения, мог неожиданно свалиться с каким-нибудь серьёзным недугом. Как ни крути, а здоровье - вещь хрупкая.

Два с половиной часа спустя они дошли до следующей Башни. Архитектура была схожей - та же сеть дорог, такой же бассейн. Воин аккуратно наполнил обе фляжки водой и тщательно завинтил их. Вода из фонтана текла поистине чистейшая.

- Подожди меня здесь, - велел Ривллим девушке. - Сначала я обойду верхние этажи. Потом вернусь сюда и будем думать, куда идти дальше.

Ответа не последовало. Воин минут за тридцать обежал все верхние уровни, поднявшись даже на смотровую площадку, и, спускаясь вниз (Башня оказалась совершенно пуста), обнаружил Фиар сидевшей у левого спуска в подземелье.

- Я же просил подождать меня снаружи, - сказал он резко.

- Я не маленький ребёнок, - ответила та, не оборачиваясь.

Воин подошёл поближе, чтобы сказать что-нибудь ещё неласковое, и остановился. Подземелье было затоплено. Вода, плескавшаяся у первой же ступени вниз, фосфоресцировала слабым голубым светом. Некоторое время Ривллим смотрел на колышущиеся призрачные силуэты в глубине и отвернулся. Зрелище было жутким.

- Почему, интересно, оно затоплено? - спросил он пространство.

- Так было задумано, - отозвалась девушка и кинула в воду обломок камня. Тут же по тускло освещённым стенам прохода заметались яркие пятнышки света... или тени, трудно сказать. - Когда последний обитатель покинет подземелья, они будут затоплены. Так было решено ещё перед штурмом.

- Откуда ты знаешь?

- У меня прекрасный слух.

Воин отвернулся и задумался.

- И как быстро оно затаплиавется?

- Откуда мне знать? Если это замышлялось, как оборонительная мера, то очень быстро.

- Сегодня я возвращался в Башню несколько раз... - размышлял воин вслух. - И подземелье по-прежнему оставалось сухим... Значит...

Он вскочил на ноги.

- Надо возвращаться. Там остался кто-то живой... может быть...

- Твой товарищ?

- Да, - ответил Ривллим. - Идём. Надо поторапливаться.

Девушка рывком освободила руку и холодно взглянула ему в глаза.

- Мне нужно немного посидеть. Я устала и есть хочу.

Воин мысленно воззвал ко всем младшим богам, которые должны были даровать разум всем живущим и глубоко вздохнул.

- Ну что ж, пошли. У меня остались только сухари, так что придётся подождать, пока мы не выберемся отсюда. Охотиться умеешь?

- Не голыми же руками!

Солнце уже клонилось к закату.

- Понятно. Отыскать в лесу пропитание тоже, наверное, не сумеешь?

- Нет, - отозвалась она враждебно. - Что, просто бросишь меня и уйдёшь?

- От тебя теперь поди уйди. Ну что же, *хелауа*, вот тебе сухари, вот вода... Приятного аппетита.

По его тону невозможно было понять, издевается он или же говорит искренне.

- Я уже назвала тебе имя, - произнесла девушка, держа в ладони горсть сухарей. - Чем оно тебе не нравится?

- Слишком поздно, - вздохнул воин. - У нас свои обычаи, у тебя свои. Тот, кто отказался назвать своё имя, получает прозвище. Можешь не беспокоиться, ничего оскорбительного в нём нет.

- Что, если и я выдумаю для тебя прозвище?

- Как пожелаешь. В особенности, если сможешь, в случае чего, сама добраться до дома.

Намёк был более чем прозрачным.

* * *

Когда они вернулись к Башне, оставалось не более двух часов до заката. А затем здесь очень быстро станет темно. Днём Ривллим мог ни о чём не беспокоиться: ни интуиция, ни прочие советчики пока тревогу не поднимали. В подземелье... да, там несколько раз ему было не по себе.

- Куда ты собрался? - с удивлением спросила Фиар, видя, как воин достаёт из-под куртки внушительный походный нж и пробует его лезвие.

- Надо срезать пару-другую ветвей для факелов, - пояснил тот. Не знаю, как ты, а вот я в темноте видеть не умею.

- Только и всего! - девушка сбежала вниз по ступенькам и, тихонько шепнув что-то, хлопнула ладонью по стене.

Подземелье тут же наполнилось тем самым, призрачным синеватым свечением; оно исходило от стен, а более всего - от потолка.

- Ловко, - похвалил воин. - Где ты этому научилась?

- Я уже говорила, что у меня хороший слух.

- И долго это продлится? - воин с сомнением посмотрел на тлеющие стены.

- Несколько часов.

Было очевидно, что она намерена сопровождать его и в подземелье.

Двигаться в равномерно исходящем отовсюду свечении было непривычно. Иногда даже страшно; тени были едва заметны, и при каждом движении стены вокруг оживали - сотни "волн" разбегались по ним, отвлекая внимание. Ловко. Человек в таком коридоре всегда как на ладони. И если знать план этих проходов, лучше средства для обороны не придумать.

Они двигались, руководствуясь метками, оставленным воином прежде. Теперь они выглядели чёрными пятнами на светящемся камне и заметны были издалека. Едва показалась последняя стрела, указывающая на проход, в конце которого была иллюзорная стена и клетка, в которой сидела Фиар, как девушка потянула его за рукав.

- Мне нужно туда, - указала она рукой.

Всё-таки она добилась своего, подумал Ривллим и усмехнулся.

Он подошёл к стене и похлопал по ней ладонью.

- Как ты собираешься сквозь неё проходить?

Фиар молча подняла ладонь, сомкнув средние три пальца и расставив в стороны большой палец и мизинец. Положила ладонь на стену и та... исчезла. Воин вновь покачал головой.

- Если ты так много знаешь, отчего не смогла сбежать?

- Это не смешно, - поджала губы Фиар и склонилась над покойником в красной повязке. Ощупала его необычную одежду и, к величайшему удивлению Ривллима, сказала:

- Помоги мне снять с него одежду.

И потянула лежащего за плечо.

Тут же воин вспомнил, где он видел - сутки назад - эти красные повязки. И вспомнил. Правое крыло нападавших, ворвавшихся через пролом в южной стене. Они смяли застигнутых врасплох магов, упарвляющих своей армией и поначалу показалось, что всё удастся решить молниеносным натиском... но тут распахнулись двери стоявшего рядом небольшого строения и оттуда, в числе прочих ужасов, выбежали вот такие коротышки в красных повязках и победа едва не обернулась поражением. Тот, кто имел неосторожность взглянуть в их сторону - а особенно в лицо - впадал в дикий, неуправляемый страх и принимался крошить всё, что попадалось на пути. Или же падал замертво.

Прежде, чем воин успел вмешаться, Фиар повернула убитого на спину и поморщилась - запах разложения был уже довольно сильным.

Воина словно ударили в грудь мощным молотом. Он отошёл назад, закрыл глаза и прижал ладонь к груди, пытаясь подавить сердцебиение. Даже после смерти эти существа оставались опасными. Открыв глаза, он увидел недоумённо смотрящую на него девушку и указал молча на лицо покойника.

- Прикрой его чем-нибудь, - сказал он слабым голосом. Проклятие, надо же было посмотреть в его сторону.

- Тебе стоило посидеть здесь, - усмехнулась девушка. - Ты очень быстро отучился бы смотреть в лицо.

Раздевать покойника было занятием неприятным, тем более, что под плотной, похожей на кожу, тканью, оказался густой мех. За что мне только такие наказания? - думал воин, вытряхивая покойника из штанов.

Попутно он заметил хвост арбалетной стрелы, торчащий из затылка. Если в него попали ещё наверху... Воин поёжился. Чтобы успеть пройти так далеко, прежде чем сдохнуть! А он-то надеялся, что больше не столкнётся ни с одним из чудовищ.

- И не противно тебе одевать это? - поморщился он, глядя на сияющую Фиар.

- Это лучшее, что здесь бывает, - пояснила она и, вернув Ривллиму его плащ, одела поверх рубахи куртку.

Провела по ней ладонями.

Куртка на какой-то момент ожила, сдвинулась, потекла. Когда всё прекратилось, куртка сидела на своей новой владелице, как влитая.

- Здорово, - отметил воин. - Что, остальная одежда такая же?

- В точности, - кивнула Фиар и следопыт подумал, что ей следует почаще улыбаться. Вероятно, пребывание в здешних подземельях скорее способствует обратному. Отвлёкшись от раздумий, он осознал, что девушка смотрит ему в глаза, сжимая в руках чёрные штаны и ботинки.

- Может быть, ты всё-таки отвернёшься?

Мысленно сплюнув, воин развернулся и вышел, "убрав" возникшую было стену движением ладони. Поразительно быстро обучаешься подобному. И всё-таки, кто же здесь ещё остался?

Фиар возникла у него за спиной, довольная и бесшумная.

- Ты хотел обойти подземелье? - спросила она. - Тогда пошли. Здесь довольно много проходов... по крайней мере, мне известных. Если твой приятель не совсем сумасшедший, он не станет спускаться ниже. Да я и не знаю, что там может быть внизу.

Удивительно, до чего всё-таки человека меняет одежда. "Живая" ткань словно намеренно подчёркивала, насколько привлекательна фигура у её владелицы. Да и сама девушка неуловимо измениалсь. Стала увереннее, исчезла подозрительность и неприветливый блеск в глазах. Ох, намучаюсь я ещё с ней, подумал Ривллим в который раз и обернулся.

- Выглядишь ты теперь гораздо лучше, - произнёс он. - Раз уж напросилась, давай, показывай, где тут что.

И начался долгий поход. Иллюзорные стены были, как выяснилось, повсюду; девушка открывала их одну за другой. И везде было одно и то же. Тупик и клетка. Тупик и клетка. Хвала богам подземного мира, никого в клетках не было.

- ... приковали меня к стене и велели молчать и лежать тихо, рассказывала Фиар. Воин слушал её краем уха, тщетно пытаясь построить в уме план лабиринта. Просто придерживаться правой или левой стороны здесь было практически бесполезно. Обилие перекрёстков и кольцевых коридоров могли бы запутать кого угодно... но Фиар достаточно свободно перемещалась по проходам, продолжая свой рассказ.

- ... поняла, что про меня забыли. А когда этот кошмар в красной повязке приполз к моей клетке, еле успела спрятаться в солому. Он умирал не меньше часа и мне казалось, что нервы не выдержат...

Воин посмотрел на девушку с одобрением.

- У тебя крепкие нервы, *хелауа*. Значит,.. чтоб тебя!..

Последнее относилось к предательски блестевшему камню. Вновь воин наступило на него и вновь камень из надёжной опоры превратился в хитрую ловушку. В этот раз он не упал: вовремя осознал, что происходит.

- Это тоже на случай осады, - пояснила девушка. - Правда, всё это им не помогло.

Повинуясь её жесту, иллюзорная стена растаяла и Ривллим вздрогнул.

Внутри клетки, также прикованный по рукам и ногам к стене, сидел человек. Голова его безвольно свесилась на грудь.

Некоторое время пришедшие смотрели на тело.

- Интересно, жив он ещё или нет? - шепнула Фиар.

- Приветствую вас, друзья мои, - неожиданно послышалось из клетки. Человек говорил, не поднимая головы; голос его был звучным и ни создавалось ощущения, что его обладатель брошен здесь на верную смерть. - Я был бы очень признателен, если бы вы помогли мне выбраться отсюда.

С этими словами он поднял голову. Воин вздрогнул вновь. Голова человека была совершенно безволосой; кожа имела зеленоватый оттенок. Ни волос, ни бровей, ни ресниц, ни бороды. Возраст его определить было невозможно. Но самым страшным были его глаза.

Вернее, их отсутствие.

В сторону пришедших были обращены две пустые глазницы.

- Я посоветовал бы вам не прикасаться к решётке, - произнёс слепой и вновь уронил голову на грудь. В этот раз в голосе не прозвучало никакой жизнерадостности.

* * *

Фиар со смешанным чувством страха и уважения увидела, как ярко вспыхивает Солнечный Лист и как брызжут во все стороны искры. Меч вновь оставался идеально заточенным - ни царапинки, ни щербинки. Словно прошёл сквозь воду, а не сквозь закалённую сталь.

Обломком стула воин отворил тяжёлую дверцу и постарался, как мог, заклинить её. Не хватало ещё застрять в этой клетке. Возможно, меч и справится с магической решёткой, но что случится при этом? У следопыта не было ни малейшего желания проверять этого.

Он примеривался, как бы ему лучше перерезать цепи, ведущие к браслетам на руках и ногах, как слепой пошевелился и вновь заговорил.

- Не стоит. Сначала расстегните их, если это вас не затруднит.

Откуда он знает, что я делаю? - поразился воин. Впрочем, у слепых, как известно, чрезвычайно обостряются остальные органы чувств - в качестве возмещения. И всё равно трудно понять, как остальные ощущения помогли угадать ему, что собирается делать его спаситель?

Браслеты открылись на удивление легко. Все четверо. Воин обернулся, поддавшись испульсу и увидел девушку, молча указывавшую на свои запястья. Понятно. Вернее, ничего не понятно, но можно догадаться, чем она была так недовольна.

- Откуда ж мне было знать, - проворчал он и ухватил узника подмышки, помогая тому подняться на ноги.

Он был высок; Ривллим не считал себя низкорослым при своих почти шести футах роста; пленник был выше его почти на голову. Он поднялся и повертел в разные стороны головой, словно прислушиваясь.

- Откуда с вами эта очаровательная особа? - спросил он и улыбнулся. - Трудно поверить, что она участвовала во вчерашней... во вчерашних событиях.

- Не участвовала, - согласилась Фиар, внимательно наблюдая за дверцей. Та шевельнулась было, но клинья выдержали. Прошло несколько секунд и обломки меча, которые воин подобрал у входа и использовал в качестве клиньев, скрежетнув, сдвинулись.

- Она закрывается! - воскликнула девушка.

В этот раз удалось выйти на свободу без лишних приключений. Едва все трое покинули проход, как металл не выдержал и дверца захлопнулась со страшной силой. Гул удара долго отдавался эхом.

Везёт мне сегодня, подумал воин устало. И никаких следов Шелна, чтоб ему добраться домой хивым и невредимым. Зато собралась прекрасная компания - слепой и эта девчонка. Когда-то он теперь вернётся в Меорн...

На голову упала капля.

Он поднял голову; Фиар тоже. На потолке бушевало крохотное подобие океана. По нему двигались волны, словно подгоняемые ветром; слабый плеск доносился сверху и капли, одна за другой, начинали падать с превратившегося в море потолка.

- Надо спасаться! - воскликнула девушка, побледнев от страха. Начинается! Наводнение начинается!

Похоже, она была права. Капли сыпались всё чаще; коридоры, не прекратившие светитсья, выглядели теперь особенно жуткими - море на потолке, плящущие призраки-тени и льющийся отовсюду холодный свет. Толща "океана" над головой тоже слабо светилась изнутри.

Слепой двигался на удивление уверенно; Фиар помогала ему, чем могла, предупреждая о препятствиях. Безумная гонка по лабиринту продолжалась всего минут пять, но воин запомнил их на всю жизнь. С потолка лило уже, как из ведра; под ногами было по щиколотку воды и каждое падение могло обернуться серьёзными увечьями.

Наконец - да не оставит нас Хранительница своим вниманием показалась долгожданная лестница вверх и все трое, мокрые насквозь, вскарабкались наружу, чихая и кашляя.

Оставаться в Башне не хотелось и воин помог Фиар вывести слепца наружу.

На солнце с ним случилось нечто странное; слепой обхватил голову руками и присел, словно солнечный свет причинял ему невыеосимую головную боль.

- Вам плохо? - спросила его девушка и воин отметил, что она обращается на "вы". Интересно.

- Нет, - ровным голосом ответил тот. - Просто... непривычно. Сейчас пройдёт. Где-то тут был бассейн...

Фиар взялась провожать его а Ривллим, который подобными зрелищами был уже сыт по горло, принялся осматривать окрестности в поисках дров. Солнце уже опустилось за стену, так что надо срочно придумать способ согреться и высохнуть. Хорошо ещё, что подземелье затопила обычная вода, а не какая-нибудь гадость.

Попутно он проверил котомку. Отлично, она вновь доказала, что делал её подлинный мастер: нисколько не промокла. Так что это уже кое-что. Шляпа, правда, высохнув, будет годиться разве что для огородного пугала, но что ж поделать?

Так что вскоре на одной из лужаек разгорелся весёлый костёр и воин, переодевшись в то сухое, что ещё оставалось, развесил всё оставшееся для просушки. Хуже всего, что вода налилась в сапоги...

Вскоре к костру подсела Фиар (чья новая одежда таинственным образом защитила её от наводнения) и слепой.

Последний соорудил себе из куска своего "мешка" набедренную повязку и, похоже, его это вполне устраивало. Только сейчас воин обратил внимание, что слепой был обут в лёгкие, но, видимо, прочные сандалии. Вид этих сандалий вместе с тем, как звучал его голос, наводил его на странные мысли... Что-то здесь не так.

- Вам не холодно? - спросил Ривллим, сам поражаясь тому, что обращается к незнакомцу вежливо. Вообще слепой выглядел странно. Кожа оливкового оттенка, плавность движений, вежливые манеры.

Это не человек, подумал следопыт неожиданно.

Кто же тогда?

Ответ пришёл сам собой. Позднее Ривллим будет долго думать, что послужило причиной для догадки, но так и не поймёт. Незнакомец перед ним одним из тех, кого в Меорне звали Лесным народом - похожая на людей раса, гораздо древнее и - трудно это выразить словами - мудрее, что ли. Хотя, конечно, слепой великан напротив воина не очень походил на тех *ольтов* (как их называли заезжие маги и проповедники), которые частенько наведывались в Меорн.

- Eli va Olite samma? - обратился воин к слепому, когда в разговоре последнего с девушкой возникла пауза.

- Eli-sa Anangil, - немедленно ответил слепой, поворачивая к нему глазницы и улыбнулся. - Рад слышать, что прошлое не совсем покинуло эту проклятую богами землю.

Он встал и слегка поклонился - воину и девушке, коротко прижав ладони к груди.

- Меня зовут Вемкамтамаи, и я благодарен вам за своё спасение.

- Я Фиар, - отозвалась девушка, поклонившись в ответ (хотя слепой, конечно, не мог этого видеть).

- Я Ривллим Мегдлир, сын Эвейра из Меорна, - ответил воин, как требовал того ритуал. Кланяться было необязательно.

- Меорн, - произнёс ольт и чуть улыбнулся краем рта. - Город всё ещё процветает? Я слышал, *ильвемоары* готовили ему незавидную участь.

- Я надеюсь, что город в полном порядке, - ответил Ривллим, поворачиваясь к огню другим боком. Темнело необычайно быстро. Похоже, что теперь они уже не успеют покинуть территорию Шести Башен. Плохо. Очень плохо. - Я пришёл сюда, чтобы отыскать своего товарища и друга, виесте с которым мы воевали вчера. Он намеревался заглянуть в одну из Башен... но куда-то делся.

- В подземелье его нет, - произнёс слепой, повернувшись лицом к огню. - Иначе бы его не затопило. Я оставался в сознании последние десять или около того часов и не слышал, чтобы кто-нибудь бродил по лабиринту.

- Я тоже, - тихо добавила девушка.

- Значит, мне придётся обойти все окрестные Башни, - пожал плечами воин. - Впрочем, две я уже обошёл. После чего, если никаких следов его не отыщется, останется только вернуться в Меорн и признать, что я не смог сдержать данного обещания.

Наступило молчание, прерываемое только потрескиванием костра. Рой искр взвился над головами сидевших и спиралью понёсся вверх, угасая на лету.

- Я думаю, что мы поможем тебе, верно, *эллено*? - ольт повернулся к девушке и вновь улыбнулся.

"Эллено". Ольтское слово, но воин его не знал. Что ж, слово как слово. Похоже, не у него одного были проблемы с Фиар. Воин услышал, как губы его произносят:

- Чем... - и прикусил язык. "Чем вы можете помочь мне", хотело сорваться с языка. Понятно, что звучало бы это не очень веживо. - Вы знакомы с этими местами?

- Я знал их ещё до того, как здесь поселились *ильвемоары*, спокойно ответил ольт и холодок пробежал по спине воина. Он слышал, что ольты могут жить сотни, иногда тысячи, лет, но чтобы столкнуться с этим самому... Невероятно!

- Я буду рад любой помощи, - ответил воин и чуть наклонил голову. Это было правдой; до сих пор у него прибавлялось проблем. Если ольт (сколько ему лет? двести? триста?) действительно знает этот город, то его содействие может оказаться бесценным.

- Я не сомневался, - отозвался ольт. - Потом, если вас это не слишком обременит, я хотел бы проследовать с вами в Меорн. Последние годы я веду чрезмерно сидячий образ жизни, - он коротко рассмеялся. Некоторая перемена обстановки не повредит.

- А как же я? - тихо спросила Фиар, устремив свой взгляд на Ривллима. - Мне действительно очень нужно домой.

- Сначала в Меорн, *хелауа*. Если там всё в порядке, то я буду рад проводить тебя домой. - Интересно, зачем я это пообещал? Мне что, делать больше нечего?

Но сделать уже ничего нельзя. Сказанного не воротишь.

- *Хелауа*! - рассмеялся ольт. - Это мне многое объясняет. Будь поласковее с людьми из Меорна, дочь моя, - обратился он к нахмурившейся Фиар. - Они одни из немногих оставшихся разумных созданий, которые ещё помнят, как устроен мир и как следует вести себя в нём.

Девушка пожала плечами и отвернулась.

- Не стоит ли нам убраться отсюда? - спросил воин, с тревогой глядя на быстро чернеющее небо.

- Здесь мы в безопасности, - возразил ольт. - А что касается пропитания... то вон там, рядом с бассейном, есть целая лужайка *тальги*, дикого картофеля. Не лучший в мире деликатес, но в печёном виде сойдёт. Боюсь, что ничего другого здесь не найти.

- Я сейчас вернусь, - воин поднялся и, одев практически высохшую одежду, обул всё ещё сырые сапоги и отправился в указанном направлении. Сухари лучше оставить на самый крайний случай - да и осталось их не так много. *Тальга*, конечно, пакость порядочная, но зато весьма сытная.

При каждом движении сапоги издавали отвратительный скрип. Ривллиму казалось, что его слышит вся округа.

* * *

Ривллим считался человеком весьма уважаемым, и в Меорне его положение именовалось *сайир* - что-то вроде помощника городского советника по вопросам обороны, если переводить на средний язык. Сам средний язык, *Тален*, воину не очень-то нравился: в языке были оставлены лишь те звуки, которые были в том или ином виде доступны остальным расам; упор делался на отчётливость, а не на благозвучие. В Меорне Тален использовался постольку, поскольку в нём частыми гостями были всевозможные торговцы.

*Сайир*, помимо прочего, обозначал довольно высокий пост в религиозной иерархии: Ривллим был вхож почти во все культовые сооружения Хранительницы Леса и с его мнением считались даже самые высокие иерархи. Что довольно необычно: в культе Хранительницы, Младшей из Триады, по традиции все посты иерархии занимали женщины.

Ольты, без сомнения, обладают некими врождёнными магическими способностями. По крайней мере такое ощущение могло сложиться; несмотря на свой солидный возраст и положение в обществе, Ривллим ощущал себя рядом с Вемкамтамаи не более чем мальчишкой. Причём как-то само собой получалось называть его уважительно и обращаться за советом. Сам по себе воин давно знал бы, что делать... а вот поди ж ты.

Он быстро отыскал место, где ещё оставались пригодные в пищу клубни и принялся откапывать их при помощи походного ножа. Интересно, откуда ольт знал, что клубни надо искать именно здесь? Все они были как на подбор: крупные, гладкие, словно то была не *тальга*, а культурный картофель.

Положительно, ольт этот весьма не прост. Надо будет понять, отчего его держали здесь. Вемкамтамаи... так... что это может означать? "Амаи, хранитель леса Вем", что ли? Нет, надо получше изучить ольтский язык. Не спрашивать же напрямую - не принято! О дальних странах у воина было довольно смутное представление. Так что остаётся только гадать, где находится этот Вем.

* * *

- Что такое *хелауа*? - спросила Фиар, как только воин удалился достаточно далеко.

Ольт довольно долго молчал.

- Так что же это?

- Вряд ли я должен говорить это, - медленно проговорил слепой и повернул ярко блестящую голову к девушке. - Я ощущаю в тебе нечто большее, нежели власть над огнём, *эллено*. Я прав?

Девушка осеклась и глаза её расширились. Правая рука её непроизвольно погладила браслет на левом запястье.

- Прав я? - переспросил её ольт.

- Да, - неохотно призналась девушка. - Но...

- Я умею хранить тайны, как ты сама убедилась, - продолжал ольт. - Что означает это прозвище, ты узнаешь либо от него, либо не узнаешь вовсе. Впрочем, я догадываюсь, отчего он дал тебе его. У тебя на запястьях браслеты.

- Откуда тебе... откуда вам знать? - поразилась девушка.

- Я довольно много прожил, и думать пока что не разучился. Да и слух у меня также превосходный. Хочешь, я сниму их с тебя?

- Нет! - глаза девушки вспыхнули огнём. - Нет, ни за что! - она отодвинулась от слепого, словно тот надвигался на него.

- Вот видишь, - ольт отвернулся. - Так что тебе придётся спросить его самого.

- Вот ещё! - девушка презрительно задрала голову. - Он всё скажет и сделает сам. Я знаю, чем мне это грозит в противном случае.

- Суеверия поражают, как я вижу, не только людей, - проговорил ольт с грустью в голосе.

При этих словах девушка вздрогнула и пристально поглядела на своего странного собеседника.

- Ты слишком простого мнения о нём, - добавил ольт. - Ты уже видела его меч?

- Видела.

- На что он похож?

Девушка задумалась. Меч был необычным, огромным, с ярко пылающей золотой полосой вдоль клинка, со многими надписями на крестовине. На что же он походил?

- Он весь словно из золота, - ответила она, наконец, - И кажется живым. А откуда вы знаете про меч?

- То, что я не получаю от зрения, я получаю от всего остального, - вновь повторил слепой и повторил свой странный жест, который девушка уже видела: соединил кисти рук у себя за затылком так, чтобы кончики пальцев касались друг друга и медленно провёл соединёнными руками через голову, прикоснувшись в конце концов к груди.

- Он возвращается, - произнёс ольт неожиданно. - Поговорим о чём-нибудь другом. Но запомни вот что: меч у него редкостный и далеко не всякий способен поднять его. Так что если ты хочешь добиться своего, тебе придётся очень долго путешествовать рядом с ним. Возможно, до конца жизни.

- Я... - начала было девушка, но тут из мрака в круг света шагнул Ривллим и вывалил на траву огронмую груду клубней.

- Часть зажарим сейчас, - пояснил он, - часть позже. Предупреждаю сразу, это не самое вкусное, что существует в природе.

- Кому что нравится, - заметил ольт. - Если *тальгу* хорошенько потушить с... - он осёкся. - Впрочем, сейчас не время обсуждать кулинарию.

Не произнося более ни слова, он встал и исчез во тьме.

Девушка взяла в руки большой клубень и закрыла его ладонями.

- Ты спрашивала его о том, что такое *хелауа*? - спросил воин, ловко закапывая часть оставшихся в горячую золу.

- Спрашивала, - ответила та равнодушно.

- Я понимаю, что он не ответил.

- Правильно понимаешь.

- Подлинный ольт, - произнёс воин и, осторожно сняв с себя котомку, положил её поодаль. - Необычный человек. Жаль только, что слепой. Это должно быть ужасно.

- Он, похоже, не так слеп, как кажется, - ответила девушка, не разжимая ладоней. - Так что по поводу моего предложения? Ты действительно поможешь мне вернуться домой?

- После возвращения в Меорн - да.

- Ты всегда держишь слово?

- До настоящего времени считал, что всегда.

- Держи, - девушка разжала ладони и на траву перед следопытом упал дымящийся, потрескавшийся, превосходно приготовленный клубень.

Воин долго смотрел на неё, не произнося ни слова.

IV.

Во сне он встал с лужайки, на которой уснул рядом с Фиар, и огляделся по сторонам. Ольт сидел, скрестив ноги, спиной к костру. Воин вспомнил, что ольт предложил себя в качестве часового. На недоумённый взгляд Ривллима он ответил, что если противник не выдаст себя звуком, то им всё равно с ним не справиться. Аргумент показался убедительным, учитывая, что слух у слепого оказался фантастически острым. Он отлично слышал то, что человек произносил шёпотом на расстоянии в тридцать шагов. Поистине, всегда найдётся, чем восполнить утерянное.

Итак, он встал. Фиар, с которой они спали спина к спине, что-то прошептала и потянулась, не просыпаясь. Воин долго смотрел на неё, поражаясь странной позе, которую она приняла. Необычная для человека - чуть выгнувшись назад, руки и ноги вытянуты вдоль тела, пальцы согнуты, словно у кошки, приготовившейся напасть. Постойте, может, она оборотень? Тогда многое стало бы понятным. Подумав немного, воин отверг это предположение. Во-первых, сейчас полнолуние. Во-вторых, оборотни терпеть не могут ни людей, ни прочие расы. Он склонился над Фиар и осторожно взял в руки прядь её волос. Тонкие и невероятно густые.

Он вспомнил, что Фиар пообещала сделать с ним, если он "невзначай" прикоснётся к ней ночью и усмехнулся. Ну ладно. Так что же его подняло?

Дорога, возле которой находилась лужайка, уходила туда, где должен был располагаться центр Шести Башен. Да, старинное название этого города-крепости так и переводится: Шесть Башен. Безо всяких излишеств.

Далеко-далеко, за пределами чёткой видимости, что-то слабо светилось. Словно крохотный светлячок - наподобие тех, что вились вокруг них вечером. Только "светлячок" этот должен быть величиной со слона, раз виден на таком расстоянии.

За неимением других идей, воин направился в сторону светящегося пятнышка. Оно было туманным, расплывчатым, текучим. Но не такое, как призрачные огоньки в некоторых лесах близ Меорна или, скажем, на Синих болотах. Те удаляются, меняют очертания, манят неосторожного путника дальше, дальше, дальше. Это же спокойно мерцало у самого горизонта.

Стоило сделать первый шаг по дороге, как Ривллим взлетел в воздух. И сразу же понял, что спит. Где ещё, как не во сне, можно было настолько плавно и неторопливо плыть по воздуху, управляя полётом одним лишь усилием мысли? Ощущение было неземное.

Оказалось, что можно ускорять или замедлять полёт, ныряя вниз или, соответственно, взлетая вверх - словно рыба в воде. Не нужно было ничем двигать, достаточно только сосредоточиться. При всём этом полёт не мешал следопыту думать.

Шелна здесь нет, тут и думать нечего. Обойти все Башни, правда, придётся всё равно - хотя бы для того, чтобы можно было смотреть в глаза его родственникам, не отводя взгляда. А потом - медленно, осторожно двигаться в сторону Меорна. Там доложить обо всём и - раз пообещал - проводить эту зазнавшуюся молодую особу домой. Кстати, совершенно не понятно, что тянуло его за язык обещать такое.

Светящийся силуэт постепенно приближался.

В конце концов показалась центральная площадь. Та, от которой и исходило сияние. Шесть высоких зданий выходили на площадь; шесть серых прямоугольных кусков гранита, пристально осматривавших её многочисленными чёрными мёртвыми глазами.

Посреди площади стоял постамент. На нём, несомненно, должна быть статуя. Только нет статуи; а сияние, судя по всему, исходило от самой площади. От камня под ногами. От постамента. От воздуха над головой. Воин приземлился и понял, что именно сюда он должен был попасть. "Зачем" - вопрос другой. Что-то должно случиться, несомненно, но что именно?

- Никто не сможет ответить тебе на этот вопрос, - из-за постамента вышел ольт Вемкамтамаи и, уставившись прямо на него пустыми глазницами, остановился шагах в трёх от следопыта. - Ты один знаешь то, что должно случиться. - Воин заметил, что окружавшие площадь строения сдвинулись. Немного, но заметно для глаза.

- Отчего здесь нет статуи? - спросил воин, указывая на постамент. Вопрос, несомненно, был не из самых умных, но кто обязан вести себя здраво во сне?

- Статуя была, статуя ушла. - С другой стороны постамента вышел ещё один Вемкамтамаи и остановился с другой стороны, сверля собеседника провалами отсутствующих глаз. - Статуя решила, что ей нет дела до мира и покинула его. Теперь мир рассыпается на части.

Послышался странный треск.

Воин опустил взгляд и увидел, как по мостовой под его ногами пробежала трещина. Инстинктивно он отошёл, чтобы обе ноги стали по одну сторону от разлома. Оглянулся. Здания вокруг площади вновь сместились.

- Что за статуя? - спросил Ривллим, поворачиваясь от одного ольта к другому и не встречая ничего, кроме пустого выражения на неправдоподобно гладких, словно отполированных до блеска лицах. Куда она ушла?

- Твоя статуя, - послышался голос сверху и воин, задрав голову, встретился с мрачным лицом Вемкамтамаи. Третий ольт стоял на постаменте. - Отыщи её и спроси, отчего она решила сбежать. Но поторопись, поскольку время уходит.

Вновь треск. Одно из медленно вращающихся вокруг площади зданий раскололось пополам. Песок посыпался изнутри него.

- Но я не успею! - крикнул воин отчаянно. - Всё происходит слишком быстро!

- Я помогу тебе, - отозвались три голоса с трёх сторон и два остальных ольта вспрыгнули на постамент. Там они встали, все втроём, лицами наружу, упираясь плечами в плечи остальных и взявшись за руки. Тут же зловещий треск и шорохи, доносившиеся со всех сторон, замерли, а трещина у ног следопыта сомкнулась. Сомкнулось и здание, оставив только груду песка у своего основания. Лица ольтов (или ольта?) отражали сильное напряжение.

- Не мешкай, - произнесли три голоса и три головы кивнули, каждая в свою сторону. После чего порыв ветра поднял в воздух лёгкого, как пушинка, воина и с головокружительной скоростью повлёк назад, к костру, всё быстрее и быстрее. Окружающий мир размазаля, рёв ветра оглушал.

"Сейчас я разобьюсь", подумал воин и зажмурился.

Что-то толкнуло его под ноги.

Он открыл глаза. Он по-прежнему стоял у костра, рядом со спящей Фиар, рядом с ольтом, по-прежнему сидевшим спиной к едва тлевшему костру. Воин поднял голову. Было двойное полнолуние - и именно сейчас два ярко-лимонных диска, меньший под большим, освещали спокойный ночной пейзаж. Оглушительно пели насекомые; где-то вдалеке слышались охотничьи крики сов.

Небо резко повернулось, превратившись на миг в сплетение светящихся дуг. Когда оно остановилось, никаких лун на нём уже не было, а рисунок созвездий едва заметно изменился. Сильное головокружение поразило Ривллима и он почувствовал, что падает...

...Открыв глаза, он понял, что всё ещё ночь. Костёр слабо тлел, пели насекомые, всё было, как и прежде. Только теперь Ривллим надеялся, что он уже не спит. Да, действительно, он не спал; потому, что веки были тяжелы и стоит ему только прикрыть их, как он мгновенно уснёт вновь. Хвала богам, этот жуткий сон прошёл. Хорошо бы до утра ни видеть больше никаких снов.

Фиар прижалась к нему; следопыт ощущал жар, исходящий от неё - но то был не жар лихорадки. Он припомнил, как она обожгла его лёгким прикосновением, как испекла клубень, подержав в ладонях. Наверняка именно за это её держали в клетке - мало ли для чего магам может потребоваться такое...

Девушка что-то прошептала во сне и чуть слышно всхлипнула. Правая рука её опустилась на плечо следопыта и тот вновь поразился её силе и температуре. Он даже подумал, не стоит ли ему осторожно снять с себя её ладонь, но не стал этого делать по двум причинам.

Во-первых, она может проснуться, и тогда жди неприятностей.

Во-вторых, будь он неладен, это было приятно.

Последней мыслью, что посетила следопыта перед тем, как он провалился в целительный и крепкий сон без сновидений, было то, что все три ольта там, у постамента, были без сандалий.

Странно, не правда ли?

* * *

- Доброе утро, доброе утро, - услышал следопыт, едва только открыл глаза. Солнце уже поднималось над стеной и вот-вот его кипящие лучи ударят его прямо в глаза. - Наш спаситель мог бы отдыхать и дольше.

Голос принадлежал ольту и в нём не было ни капли иронии. Рывком поднявшись, воин тут же ощутил то неприятное состоние, что приходит, когда спишь в одежде. Тело протестовало против подобного обращения. Ну да, давненько я не участвовал в войнах...

У костра стоял котелок, в котором дымился какой-то травяной настой. Три компонента напитка следопыт мог опознать, остальное же не вызывало устойчивых ассоциаций. Но пахло приятно.

Ольт пил травяной чай с видимым наслаждением; девушка, как заметил Ривллим, пила его через силу. Не привыкла, видимо. Пожелав всем доброго утра, следопыт твёрдым шагом направился к бассейну. Надо бы умыться.

И поразился, увидев кристально чистую, прозрачную воду. Отвратительные остатки "мешков", в которые были облачены узники, всё ещё валялись поодаль и воин решил, что надо будет их сжечь. Заодно избавившись и от источника заразы, и от неприятных воспоминаний. Осквернять водоём более не хотелось, и следопыт, обнаружив, что машинально прихватил с собой котомку, открыл клапан и обнаружил внутри котелок.

Вот как.

Но удивляться будем после. А пока он зачерпнул прохладной и приятно пахнущей свежестью воды и с наслаждением - для начала плеснул ею в лицо, смывая ночное беспокойство и остатки сонливости. Подействовало безотказно. Дальше он также действовал по привычке, наполнив фляги и ополоснув всю остальную утварь, предназначенную для приёма пищи. Её было не так уж и много.

Десять минут спустя, когда он вернулся к костру, его ожидала корявая глиняная кружка с горячим чаем. Следопыт вспомнил, что подобный настой ольты именовали *айлис*, то есть "напиток жизни". Существам, умевшим жить тысячи лет, можно было доверять в вопросах здоровья...

* * *

- Посуду мы нашли в Башне, - пояснил Вемкамтамаи, кивнув в сторону девушки. - Тем более, что одного комплекта всё равно не хватило бы. Траву наша очаровательная спутница собрала по моим описаниям - я надеюсь, что она придётся вам всем по вкусу.

- Терпеть не могу чая, - заявила девушка. - Лучше уж простую воду. На худой конец какое-нибудь лёгкое вино.

- Вино, - покачал головой воин. - Надо же. Ну что же, будем иметь в виду. Но сейчас самое главное - набраться сил.

- Набраться сил можно, хорошенько пообедав, - заявила Фиар. - И уж во всяком случае не дикой картошкой.

- Я думаю, что надо спросить нашего следопыта, что он намерен делать, - вмешался ольт, видимо, ощущая, что воин вот-вот начнёт терять терпение. Ночь была нелёгкой.

- Я думаю, что продолжать поиски бессмысленно, - заявил Ривллим, решившись, наконец, признать очевидное. - Сегодня нам следует отправиться на юг. Двигаться надо побыстрее, потому что поблизости от Шести Башен никакой добычи всё равно не отыскать.

Ольт кивнул.

- Я немного... послушал, что творится вокруг, - пояснил он, продолжая улыбаться. - Мы здесь одни. - Улыбка померкла. - Я понимаю, как неприятно это звучит, но ваш товарищ, видимо, не появлялся здесь.

"Откуда тебе знать?" - хотел спросить воин, но сдержался. Слова о том, что великан не столь слеп, как кажется, начинали обретать в его голове новый смысл.

- Тогда в путь, - завершил воин, хлопнув себя по коленям. Полчаса на сборы, затем - к юго-западному проходу.

- Почему не к южному? - удивилась девушка.

- С юга Башни защищает дремучий лес, - пояснил следопыт, собирая посуду. - Сейчас, возможно, он не столь опасен, как был позавчера, но лучше не рисковать. Юго-западная тропа выходит на Хеввелский тракт. Одна из самых безопасных дорог.

Больше вопросов не было. Пока ольт молчал, Ривллим ощущал себя настоящим командиром их крохотного отряда; но, стоило ольту заговорить, как опыт и знания, полученные следопытом и уважаемые сотнями людей, куда-то таинственным образом исчезали. Посему Ривллим был рад тому, что слепой предпочитал помалкивать. Наверное, осознавал, как сильно он действует на остальных.

За Фиар, однако, нельзя было ручаться. Утром она стала почти что такой же дикой, как и вчера в полдень. Всем своим видом показывала, что по каждому вопросу имеет своё мнение; но, хвала Владыке Мудрости, не пыталась больше управлять следопытом. По крайней мере, явно. Эта дорога мне будет стоить лет пять жизни, хмуро подумал воин. Ему доводилось сталкиваться с теми, кто имел дело с подобными особами Меорн не был такой уж провинцией Большой Земли, как принято было считать - и никто из этих несчастных не желал когда-либо выполнять работу для сильных мира сего. В особенности, когда эти сильные постоянно воюют друг с другом - от этого Меорн милостивая Хранительница уберегла. Вместе со стариком Меорном, конечно...

Придав своей шляпе как можно более приличный вид, Ривллим оглядел остальных. Девушка наотрез отказалась одевать что бы то ни было на голову. Как и ольт; в своей набедренной повязке и сандалиях он походил на одного из отшельников (как правило, принадлежавших к защитникам жизни во всех её проявлениях, друидам), что ходили по всему белу свету, проповедуя возврат к природе и гармонию в отношениях с ней. Издалека мы будем выглядеть, как труппа бродячих артистов, подумал воин невесело. Впрочем, и пусть.

Хороша погодка сегодня. Если она подержится такой ещё недельку-другую, будет как нельзя лучше.

* * *

Ольт по пути принялся рассказывать разнообразные истории из своих путешествий по северу континента - преимущественно для девушки, которая явно не привыкла путешествовать пешком и очень скоро стала рздражительной сверх обычного. Что бы там они ни говорила, а *тальга* в сочетании с травяным чаем почти полностью вернули ей нормальный, человеческий облик - здоровый цвет лица, бодрость и сильно растраченные за предыдущие дни физические силы. Надо будет поучиться у ольта кое-какой медицине, решил воин. В травах он разбирался ровно настолько, чтобы, оставшись в лесу, не пропасть; а надо бы уметь творить те мелкие чудеса, одно из который слепой сегодня сотворил. Ривллим и сам ощущал необычный прилив сил; мир казался юным и гораздо более дружелюбным, нежели обычно.

До стены они добрались без приключений; пришлось только пройти с четверть мили к югу, прежде чем обнаружилась та самая, почти неприметная дверца и тоннель, за ней находящийся. Тут-то Ривллим и сделал своё первое открытие.

На стенах тоннеля отсутствовали его пометки. То, что там не было никаких иных, неважно. Но кто счистил его собственные? Осыпаться за ночь от сырости они не должны. Просто никак не могут. Вот здесь он сделал пометку - на расстоянии вытянутой руки от входа, на левой стороне... и точно такую же, на правой, у дальнего выхода. Где же они?

Следопыт почти что услышал щелчок, с которым ожили его рефлексы и проснулся внутренний наблюдатель. Тот, который бодрствовал при малейших признаках опасности. Отсутствие меток само по себе не было знаком опасности - но зачем кому-то из победителей заниматься подобными вещами?

Когда же они вышли наружу, он и вовсе поразился.

Лес был не тот.

Совсем не тот. Не те деревья стояли не на тех местах; лес был гуще, зеленее и совсем не был мрачным. Десятки видов птиц усердно упражнялись в пении, доказывая свои права на клочок земли, дерево, куст, на котором находились. Трава росла пышным ковром; тропа, которая была отчётливо видна даже в безлунную ночь, заглохла так, что приходилось тои дело останавливаться и сверять маршрут.

В одной фразе ощущения следопыта можно было выразить так: этого не может быть!

Ольт и девушка, однако, ничего не замечали. Или искусно делали вид. Последнее, впрочем, было маловероятным.

Открытие настолько поразило воина, что он очнулся от ощущения нереальности только, когда показался тракт.

Тракт тоже был не тот. Знакомый ему был вымощен крупными гладкими гранитными брусками; сейчас же перед ними простиралась вырубленная в лесу и изрядно вытоптанная дорога. Пыль лежала на ней глубокими лужами, готовая подняться в воздух при первом прикосновении. Обочины были весьма загажены. Кроме того, на путевом столбе-указателе было кровью выведено какое-то слово, на неизвестном воину языке. Кровь была сравнительно свежей. А вокруг никого.

Что за наваждение, что тут произошло?

Следопыт понял вдруг, что ольт с девушкой стоят у него за спиной и молчат. Ещё он заметил, что держит правую ладонь поднятой вверх, ладонью к себе. Понятный знак: поберегись! Рядом опасность!

- Кто-то движется с юга, - произнёс следопыт, прежде чем его разум осознать смысл сказанного. Чувства и навыки работали безупречно. - Большая группа людей. Движутся медленно.

Все трое, повинуясь бесшумному знаку следопыта, скрылись под сенью старого орехового дерева, вокруг которого непроницаемой стеной росли колючие кусты. Разум отказывался верить в происходящее, но тело действовало безотказно.

Прошла томительная вечность, прежде чем послышались звуки. Неторопливый цокот копыт, разговоры (на каком-то варварском наречии, чем-то напомнившем следопыту неудобоваримый язык западных кочевников) и звук множества медленно бредущих ног.

- Что здесь происходит? - шепнула изрядно удивлённая Фиар.

Постепенно в поле зрения показалась процессия. Два всадника впереди - оба высокие, темнокожие, с плоскими лицами; два всадника позади. Восемь пеших воинов - братья всадников по крови, несомненно.

А посередине двигалось человек сорок пленников. Самых настоящих. С колодками на шеях, одетых в рваное тряпьё и с безразличным выражением глаз.

Всё это также было совершенно невозможно, необъяснимо и чудовищно.