«Запретные сказки»

Нильс Нильсен Запретные сказки

* * *

“Жили-были король и королева, они много лет мечтали получить ребенка. И вот у них появилась маленькая дочка…”

— Подождите, пожалуйста, 902, я хочу спросить! Откуда король и королева получили свою маленькую дочку? С такой же фабрики, как эта?

— Это маловероятно, 1001! По данным ментально-криминальной библиотеки, сказке “Шиповничек” около тысячи лет. Ее создали братья Якоб и Вильгельм Гримм, годы жизни 1785—1863 и 1786—1859. А в то время не было размножительных фабрик, и не было таких, как я, роботов-нянек государственной серии БББ!

— Спасибо, 902, я поняла! Прошу вас, читайте дальше!

Ночь над безлюдной фламандской равниной, ночь над континентом III, июньская ночь и тяжелые звезды… И размножительная фабрика IV, километровый стальной небоскреб среди других километровых небоскребов. Город А-14, бывший Брюссель.

Ночь и тишина на фабрике IV. Десять тысяч кондиционированных и дезинфицированных помещений без окон. В них спят четыреста тысяч маленьких мальчиков и девочек. Но в каждом помещении бодрствует робот-нянька знаменитой серии БББ, исключительно совершенный робот, прикрепленный ко всем размножительным фабрикам.

Четыреста тысяч мальчиков и девочек послушно спали положенные восемь часов, а под подушками всю ночь, все 28800 секунд микрофоны шептали гипнопедические наставления. Недаром над входом в фабрику IV призывно светились пурпурные буквы:

“ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ! ЭФФЕКТИВНОСТЬ! ЭКОНОМИЯ!”

— “…одиннадцать ведуний одарили ребенка чудесными дарами: добродетелью, красотой и умом. Но тринадцатая ведунья, которую не пригласили, явилась сама и воскликнула громким голосом: “Королевна на пятнадцатом году должна уколоться о веретено и от этого помереть!” Но выступила тогда двенадцатая ведунья и сказала: “Нет, она не умрет, а только проспит сто лет!”.

— А как это было, 902? Ведуньи сделали королевне мозговую стерилизацию?

— Нет, 1001, тогда не знали электронейронной стерилизации мозга. Ведуньи знали волшебство…

Четыреста тысяч детей мирно спали на фабрике IV. Еще до рождения из них делали будущих покорных подданных универсального автоматизированного государства. Даже во сне они выполняли закон “Производительность, эффективность, экономия!”. Слово “неповиновение” было им неведомо.

Вернее сказать, 399999 детей выполняли закон. Потому что ребенок 1001 серии XV, год производства 2830, одиннадцатилетняя девочка в помещении № 7789 не спала, хотя над городом А-14 давно спустилась тихая звездная ночь.

Это тем удивительнее, что помещение 7789 предназначалось для одной из самых важных серий. Здесь выращивали инструкторов для роботов-нянек, а деятельность этих инструкторов, по сути дела, составляла краеугольный камень существования универсального государства.

Ребенка 1001 ожидала пожизненная служба в Роботопедагогическом училище. Получив звание ментального инженера, она будет внедрять в мозг тысяч роботов директивы, чтобы эти совершеннейшие конструкции воспитывали на миллионов детей средних людей, лишенных ВСЯКОЙ фантазии, готовили безупречно круглые колесики для неизменного механизма универсального государства, что простерлось от области П-87 (бывшая Аляска) до острова КЛ-3172 (бывший Таити).

— Ведуньи знали волшебство…

Ребенок 1001 восхищенно повторил эти постыдно чарующие слова.

— Да, так написано в книге, — подтвердил тихий металлический голос у изголовья кровати. — Но я не знаю, как объяснить это слово. В моей памяти не записано никакого определения!

Металлический голос смолк. В лунно-желтых главах-фотоэлементах поблескивал слабый ночной свет.

— Вот ближайшая известная мне аналогия: сила, родственная электромагнетизму! — снова заговорил робот.

— Расскажите еще про Шиповничек! — нетерпеливо произнес ребенок 1001, глядя на металлический силуэт.

— “…и королевна уколола веретеном палец, и упала без сознания. Но тут вышла двенадцатая ведунья, которая смягчила страшное пророчество, и прикоснулась своей волшебной палочкой ко всему-всему во дворце, даже к огню в очаге. И сон распространился по замку, уснул даже повар, который собирался дать затрещину поваренку…”

На стенах помещения 7789 висели директивы будущим преподавателям роботов: “Обучайте Р-нянек только утвержденным стандартным ответам!” И еще: “При плаче потомства Р-нянькам надлежит объявить: “Подданные универсального государства никогда не плачут, потому что они довольны на 100 процентов!”

В задачу робота БББ-902 входило наблюдать и обучать сорок детей в помещении 7789 с той минуты, когда зародышевые капсулы пройдут мозговую стерилизацию и пока уже готовые ментальные инженеры не покинут фабрику IV, чтобы приступить к службе в Роботопедагогическом училище, где программировалась серия БББ.

Двадцать миллионов тщательно продуманных директив было заложено ментальными инженерами в электронный мозг БББ-902. Поэтому он, как и все роботы серии БББ, считался непогрешимым.

Так почему же в эту июньскую ночь 2841 года робот стоял у кровати ребенка 1001 и рассказывал древнюю запретную сказку, которой он вовсе но должен был знать? И почему ребенок 1001 так жадно слушал, хотя обязательная мозговая стерилизация должна была сделать девочку совершенно невосприимчивой к растлевающим и постыдно чарующим словам сказки?

— “…и стала расти вокруг замка колючая терновая заросль, она выросла выше самого замка, и в этой заросли его стало совсем не видно. И одни считали, что это замок колдунов, другие говорили, что там живет людоед. Но по стране шла молва о прекрасной спящей королевне Шиповничек”.

— А кто это такие — колдуны и людоеды? — пытал взволнованный детский голос в помещении 7789.

— Колдуны и людоеды…

Тихий металлический голос замялся. За стеной была летняя ночь, прекрасная, полная аромата трав и диких цветов, которые покрывали пустынные равнины за чертой огромных закрытых городов универсального государства. Но фабрика IV не имела окон, и воздушные фильтры поглощали все упоительные запахи, способные внести смятение в оскопленный мозг.

— Колдуны и людоеды, по-видимому, нежелательные явления, вроде игрового инстинкта, от которого делают прививки, — ответил наконец БББ-902.

— А, понятно! — сказал взволнованный детский голос.

Чем объяснить, что робот БББ-902 не реагировал в тот день одиннадцать лет и девять месяцев назад, когда перед его немигающими фотоглазами капсула с зародышем № 1001 прошла через аппарат мозговой стерилизации, хотя мгновенный перебой в подаче тока помешал именно этой капсуле получить надлежащую дозу нейтронного облучения?

Робот ББВ-902 обязан был тотчас снять капсулу 1001 с транспортера и бросить ее в кремационную печь. Ведь БББ-902 отлично знал, что из 1001 вырастет жалкое, ненормальное существо с живой фантазией и естественными эмоциями, вырастет уродец, способный самостоятельно мыслить, и в безупречном механизме универсального государства появится этакое квадратное колесо.

И почему БББ-902 после очередного контроля, который каждый класс проходит раз в месяц, не доложи! министру нормирования людей о своих наблюдениях? Ведь красная лампочка психорентгена недвусмысленно сигнализировала об опасности, отмечая пытливую мысль и пылкую фантазию всякий раз, когда перед аппаратом проходил ребенок 1001!

— “… от времени до времени наезжали туда разные королевичи и пытались пробраться через густую заросль в замок, чтобы спасти королевну Шиповничек…”

Тихо, монотонно бормотали свое микрофоны под подушками 399 999 детей на фабрике IV, и в мозгу детей, как пчелы в улье, копошились цифры, уравнения факты…

Но микрофон под подушкой ребенка 1001 молчал. Голубая металлическая рука выключила его. Вместо этого 1001 слышала низкий голос, рожденный электромагнитными импульсами в тонких платиновых мембранах:

— “…но шины держались крепко один за один, точно взявшись за руки, и доноши погибали мучительной смертью. И вот после многих долгих лет явился опять в ту страну один королевич. И услыхал он, что за колючей зарослью спит прекрасная королевна по имени Шиповничек, и спят с ней заодно король и королева и все придворные. Спят, не зная времени, не зная смерти, спят, не замечая тока лет…”

— Как мы спим здесь сегодня ночью!

Глаза ребенка 1001 сияли. Девочка не видела голых белых стен, не слышала бормотания тридцати девяти микрофонов под подушками. В ее фантазии фабрику IV обвили зеленые ветви терновника, спящие дети были заколдованными придворными, а желтоглазый робот БББ-902, единственный ее друг и приверженец, конечно же, был иностранным королевичем.

— Да, — зажужжал платиновый голос в глухой тени у кровати, — так спали все в замке королевны Шиповничек!

Причину, почему робот 902 именно у кровати ребенка 1001 рассказывал давно забытые сказки, очевидно, надо искать в одной из тех нечаянных случайностей, против которых бессилен подчас самый строгий контроль.

Если можно так сказать о столь замечательном и со вершенном роботе, как БББ-902, он был, как и ребенок 1001, особым случаем. Неотвратимо, как две бабочки одного вида, как иголка и нитка, как цветок и солнечный луч, как мечтатель другого мечтателя, они обрели друг друга.

У первого случайно в одной из миллионов ячеек памяти оказалось записанным собрание древних сказок. Вторая поглощала эти сказки с такой жадностью, словно то был хлеб насущный.

Отправной точкой этих тайных ночных бдений в помещении 7789 оказалась психологическая библиотека Роботопедагогичеекого училища, где БББ-902, как и все роботы-няньки, получал свой набор директив по автоматическому воспитанию детей. Тринадцать лет назад, в день, похожий на все прочие безымянные дни универсального государства, произошло фатальное и, увы, никем не замеченное несчастье, могущее стать не менее бедственным, чем ком снега, с которого начинается лавина…

Кто-то из ментальных инженеров в спешке нарушил правила, отправив БББ-902 в архив за таблицей с данными о читательных пилюлях. Считалось нежелательным поручать что-либо роботам до конца учения, чтобы не внести в чувствительные электромагнитные поля помехи, так называемые блуждающие токи, действие которых не поддается предсказанию.

Но ментальный инженер торопился. Настолько, что назвал роботу 902 неправильный номер архивной полки, номер, которым не пользовались много столетий.

902 был послушным и исполнительным. Долго он искал указанный номер в тихих, безлюдных подвалах. Проходил километр за километром в необъятных просторах библиотечного архива и в конце концов обнаружил среди паутины и пыльных фолиантов крепко запертую, ржавую стальную дверь.

Робот серии БББ отличается замечательной эффективностью и готов сделать все для блага людей. Искусные стальные пальцы 902 легко и ловко справились с замком. Загорелась одинокая сонная лампочка, и в ее свете он увидел несколько полок с древними книгами и летописями. И так как ни на полках, ни на книгах здесь не было номеров, робот, верный своей логике, принялся читать все подряд в поисках заказанной таблицы…

— “…а к тому времени, когда явился этот королевич, как раз минуло сто лет. Подошел он к колючей заросли, поглядел, видит, вместо терновника тысячи прекрасных алых цветов. Колючки сами раздвинулись перед ним, и он легко прошел через изгородь. Всюду здесь царила удивительная мертвая тишина. Люди лежали и спали, спали лошади, собаки, голуби. Но это была не могильная тишина, потому что у спящих людей розовели щеки…”

— Их только заворожили, — прошептал ребенок 1001. — Чтобы не умереть, они должны спать, говорила ведунья. И вот…

— “И вот… — продолжал глухой металлический голос в тихом помещении, где тридцать девять детей приобретали во сне стандартные знания, — и вот королевич вошел в замок, где на стене спали мухи, где ничего не происходило и время текло, не оставляя следа. Подошел он к башне, в которой спала Шиповничек…”

— Чтобы пробудить ее от долгого-долгого сна!

Глаза ребенка 1001 сияли как звездочки во мраке фабрики, где не видели еще ни одной звезды, где во всех помещениях спали, спали, спали…

— “Он подошел! — шептал робот с золотистыми глазами. — И кругом…”

Откуда роботу БББ-902 было знать, что пожелтевшие фолианты — засекреченный учебный материал, который цензоры в незапамятные времена спрятали в самой дальней, тщательно запертой каморке?

Что эти старые книги с затейливыми буквами, с изображениями фей и колдуний считались психологическим ядом, способным причинить непоправимый ущерб тщательно стерилизованной мыслительной деятельности в универсальном государстве?

Позитронный мозг роботов серии БББ славится потрясающей эффективностью, это подлинный технический шедевр. Его непрерывно работающие узлы, миллионы магнитных ячеек запоминают невообразимое количество слов в невероятно короткий срок.

Но только таких слов, цифр и фактов, которые одобрены ментальными инженерами; да и есть ли другие? Так что инженерам не приходило в голову ставить на роботах серии БББ фильтры против нежелательных сведений, например… например, древних сказок. Сотни лишенных фантазии поколений не знали даже слова “сказка”.

И случилось неотвратимое несчастье — меньше чем за три минуты все сказки, до последнего знака препинания, были записаны в памяти БББ-902. Бесчисленные причудливо звучащие слова, будто пестрые бабочки, будто яркие цветы, будто сверкающие искорки, проносились по электронным нервным цепям. Работая с чудовищной продуктивностью, он беззвучно впитывал десятки чудесных историй. Полчища странных созданий вторглись в свободные позитронные ячейки в глубине мозга, за элементами, заполненными школьной программой. Колдуньи с бородавкой на носу ковыляли следом за феями с алмазными волшебными палочками. Были тут и тролли о восьми головах, говорящие псы, коты в сапогах и даже люди далекой простодушной поры, когда умели ненавидеть и любить, плакать и смеяться, мечтать и тосковать под семицветной радугой фантазии.

После многих веков забвения глухой угол в архивных подземельях словно превратился в сказочный хрустальный замок. Робот серии БББ бесшумно и быстро проходил по волшебной стране за высокими горами, за зелеными долами, где нет ничего несбыточного, где все может случиться…

— “…и пошел он дальше, и все было так тихо, что слышно было ему даже его собственное дыхание. И наконец королевич отворил дверь светелки, где спала Шиповничек. Она была так прекрасна, что он не мог оторвать от нее глаз. И он нагнулся к ней и поцеловал ее. И случилось чудо, о котором говорила добрая ведунья…”

— Чудо! — улыбнулся ребенок 1001. — В сказке всегда под конец добрая ведунья выручает, никто не может ей помешать. Скажите, 902, ведуньи умирают? Вдруг она до сих пор живет!

— По данным, записанным мной в указанном отделении архива, — прожужжал ровный платиновый голос, — ведуньи и прочие персонажи так называемых сказок как будто наделены бессмертием. Так что эта возможность не исключена, 1001!

— Чудесно! — прошептал ребенок 1001, — А что было дальше?

Никто, и уж тем более ни один лишенный фантазии ментальный инженер, не может сказать, что произошло в сложном электронном мозгу БББ-902 в забытом отделении архива. Теоретически логические импульсы этих роботов должны бесповоротно следовать раз навсегда заложенной схеме. Но ведь это чрезвычайно чувствительная конструкция. И если в мозг робота попадет импульс, основанный на вольной фантазии, а не на логике и рациональном разуме, в командных цепях могут произойти тончайшие сдвиги. Правда, за тысячи лет существования серии БББ этого еще никогда не случалось.

После многочасового поиска на сотнях тысячах полок 902 принес из архива заказанную таблицу. Но ментальный инженер успел забыть о своем поручении и уйти, потому что дело происходило накануне выходного дня. 902 молча положил таблицу на его конторку и вернулся в класс, к двадцати пяти другим безукоризненным серебристо-голубым роботам непревзойденной серии БББ. И так как роботы не заговаривают по своему почину с людьми, а ни одному ментальному инженеру никогда не пришло бы в голову (где к тому же не оставалось ни капельки фантазии) спросить робота, не заразился ли он случайно древними сказками, БББ-902 в свой срок приступил к службе на размножительной фабрике IV.

Шли дни, шли годы… И не происходило ничего, что могло бы через, электрические органы чувств 902 пробудить сокровенные импульсы в недрах его схемы, где, словно жар-птицы и прелестные бабочки, водила хоровод сказочная стая. Так было до того мига одиннадцать лет и девять месяцев назад, когда едва заметное колебание тока прервало луч мозгового стерилизатора и зародышевая капсула 1001 прошла необлученной.

И 902 в этот миг не сделал положенного, не выбраковал ребенка 1001! Очевидно, какой-то молниеносный импульс из святая святых — ячеек, где заложена феноменальная память роботов БББ, помешал сработать центру основных инструкций в его мозгу.

А может быть, сияющий персонаж с волшебной палочкой — фея из забытого подвала явилась в хитроумном мозгу 902, взмахнула рукой и сотворила чудо. И один из роботов серии БББ проникся тайным интересом к ребенку 1001, год производства 2830, и один ребенок из миллионной продукции этого года прошел через отдел контроля, сохранив свою фантазию.

— “… Шиповничек открыла глаза и восхищенно посмотрела на королевича. И как только она проснулась, проснулись также все остальные — король, и королева, и все придворные. Подняли голуби на крыше свои головки, мухи на стене поползли дальше, огонь запылал, и повар дал поваренку затрещину, которой тот ждал сто лет…”

— Они проснулись! — радостно воскликнул ребенок 1001, но воскликнул так тихо, что никто, кроме 902, этого не слышал.

Потому что девочка хорошо знала, что сказки запрещены, что золотые ворота вымысла навсегда закроются для нее, если власти что-нибудь проведают. Только двое должны знать эту чудесную тайну: она и 902…

— И они снова все ожили! — Она взволнованно прикоснулась к холодной стальной руке БББ-902. — Храбрый королевич одним поцелуем снял заклятие. Верно, 902?

Голубое лицо наклонилось над изголовьем как бы в раздумье. Лунно-желтые глаза встретились с голубыми глазами ребенка. И тихий платиновый голос ответил:

— Да, 1001, похоже на то. Заклятие злых ведуний может быть снято поцелуем, если явится королевич, чтобы исполнить волю добрых ведуний!

Никому из остальных тридцати девяти детей этого кдасса робот 902 не рассказывал сказок. Безошибочная электронная логика предупреждала его: эти лишенные фантазия существа не поймут, что такое ведуньи и волшебство. Они только оробеют и проговорятся, эти дети серых будней.

Но ребенку 1001 тайный сказочный клад робота был впору, как перчатка руке, нитка игле.

А власти так твердо полагались на безупречных роботов серии БББ, что никому не приходила в голову мысль проверять их работу на фабриках. Тем более что потомству лучше без помех проходить точное машинное обучение. Дни должны ровно течь один за другим, однообразные, как бусинки.

Вот почему никто не знал, что каждый вечер, когда все остальные дети уже спали, у кровати ребенка 1001 задерживалась голубая тень. И низкий платиновый голос шепотом рассказывал про Храброго портняжку, про Ослиную шкуру, про Гадкого утенка, про Золушку и Белоснежку, и два голубых глаза сияли, словно золотистые плоды на таинственном древе познания.

Ребенок 1001 пил из чистого родника сказок, смеялся и плакал и проносил свои тысячи тайн сквозь холодный, стерильный мир универсального государства. А так как ее фантазия и чувства сохранились, девочка была умная, много умнее нормы своего времени.

Она понимала, что не должна открывать секрет робота 902 никому из тех, кто лишен способности смеяться и плакать и витать в голубых далях фантазии,

БББ-902 стал для нее волшебником не хуже тех, о которых говорилось в сказках. Ведь из его электронных ячеек выходили семеро гномов, и Белоснежка пела о своих чаяниях, и мать согревала на сердце терновый куст, пока на замерзших ветках не распускались красные розы.

В положенный срок ребенок 1001 покинул фабрику IV и принялся обучать роботов-нянек в том самом училище, где прошел свой курс БББ-902. И время от времени девочка посылала новых роботов знаменитой серии БББ в забытый подвал.

Никто об этом не проведал. Да и как им проведать? Они все спали. Их хорошо налаженный мозг воспринимал только серые будни, а ко всякой фантазии был глух.

Такова волшебная сила сказок: тот, кого однажды коснулся их золотистый луч, становится счастливым и неуязвимым и стремится другим указать путь в страну за синими горами, где ждет двенадцатая ведунья, чтобы разбудить даже тех, кто много веков проспал в безмолвном царстве техники.

И возможно, роботы ребенка 1001, вернувшись из забытого подвала сказок к транспортеру размножительной фабрики, втайне пропускали все новые и новые капсулы с зародышами через нейтронное поле без обработки.

Может быть, голубые волшебники приходили к детям, чьи глаза сияли в тихих спальнях, добрая фея из сказки взмахивала волшебной палочкой, и ровные платиновые голоса медленно, но верно подтачивали холодную неизменность универсального государства, как личинка точит оболочку своей куколки.

— “…и замок королевны Шиповничек утопал в море красных роз, и они совершенно скрыли острые шипы терновника. И народ ликовал, и Шиповничек отпраздновала свадьбу с храбрым королевичем, который пробудил ее и всех, кто был в замке, от векового сна…”

Оглавление