«Видение из прошлого»

Герберт Уэллс «Видение из прошлого» Herbert George Wells «A Vision of the Past» (1887)

Стоял знойный июльский полдень. Я три часа плелся по прямой и чрезвычайно пыльной римской дороге, усыпанной гравием, добрался до подножия крутого холма и, почувствовав чрезвычайную усталость, поискал тени, чтобы отдохнуть. Вблизи дороги я заметил узкую тропинку, приведшую меня в мрачный сосновый бор. Я прилег поразмышлять, но вскоре заснул, и надо же! − мне приснился сон.

Мне почудилось, что я стремительно несусь через быстро сменяющиеся сцены и слышу голос, подобный шелесту ветра в листве: «Ступай в прошлое, в прошлое». Затем полет прекратился, и некая сила опустила меня на землю.

Хотя я по-прежнему лежал под деревом, вокруг уже был не сосновый лес, а огромная равнина, расстилавшаяся до самого горизонта во всех направлениях, кроме одного, где вдалеке в прозрачную атмосферу возносился вулканический пик. Между мною и этим пиком плескалось обширное тихое озеро, легкий ветерок гнал по нему рябь. Берег с моей стороны был низким и болотистым, зато противоположный вздымался из воды крутыми утесами. За ними виднелись невысокие холмы и, наконец, на заднем плане − вулканический пик. Равнина, похоже, поросла каким-то неизвестным мне видом мха и рощицами незнакомых деревьев. Впрочем, я не уделил много внимания окружающей меня растительности, поскольку почти сразу отвлекся на странное живое существо, вид которого потряс меня до глубины души.

По болотистому берегу медленно брело грузное и нескладное рептилоподобное животное. Его голова была отвернута от меня, колени почти касались земли, поэтому его передвижение казалось в высшей степени неуклюжим. Особенно когда оно подняло ногу, чтобы сделать шаг, и нелепо вывернуло назад ступню, стараясь удержаться. Понаблюдав за его перемещениями, я, не в силах вообще понять, кем может быть это существо, начал думать, что его единственной целью было оставлять следы в грязи. Что показалось мне странным и бесполезным занятием.

Ради пользы науке я попытался определить природу этого создания, но, имея привычку идентифицировать животных только по костям и зубам, не мог поступить так в данном случае, потому что кости скрывались глубоко под плотью, а определенная робость, которая сейчас мне кажется достойной сожаления, помешала исследовать его зубы. Некоторое время спустя неуклюжая тварь начала медленно разворачиваться ко мне, и я узрел самые удивительные среди всех гротескных черт существа: странная тварь имела три глаза, один из которых находился в середине лба. Она посмотрела на меня всеми тремя так, что меня охватил необычайный страх, я задрожал и предпринял бесплодную попытку переместиться назад на столетие или около того. Я искренне обрадовался, когда существо наконец перевело свой диковинный взор обратно на озеро. В то же время оно издало звук, ничего подобного которому мне слышать не доводилось, и надеюсь, что больше никогда в жизни не услышу. Этот крик произвел на меня неизгладимое впечатление и навсегда остался в моей памяти, но у меня не хватит слов его описать, я даже пытаться не буду донести весь его ужас до моих читателей.

Сразу после этого звука спокойные воды озера забурлили и над поверхностью появились головы множества животных, подобных первому. Все они стремительно поплыли к своему собрату и вылезли на берег. Затем я воочию наблюдал самую удивительную черту этих созданий − сообразительность, они были способны общаться посредством звуков.

Но увы! Я должен рассказать о величайшей за много лет потере для науки, ибо когда я пришел в себя от удивления, вызванного общением этих странных созданий, на меня снизошло озарение, как можно по характеру поясничных позвонков установить у этих тварей способность разговаривать. Но все напрасно! Впоследствии я безуспешно пытался припомнить эту цепочку доводов, могущую оказаться такой полезной при исследовании окаменелостей. Я провел немало бессонных ночей, вспоминая эти размышления, но всё впустую. Полагаю, метод заключался в том, что позвонки как-то влияют на спинной мозг, а спинной мозг − на головной, в котором и формируется способность к языку.

Но вернемся к моему сну. Я настолько привык к странным существам, что ни в малейшей степени не изумился тому, что понимаю, о чем они говорят, хотя не знаю, была ли в этом замешана телепатия либо какой-то другой способ.

Они увлеченно слушали философские рассуждения собрата, увиденного мною первым. Они стояли (не на ногах, а на коленях, между двумя этими позами не было существенной разницы) полукругом. Оратор в центре прикрыл средний глаз (эту манеру я счел за проявление серьезности) и начал вещать:

− О нерны! (Я решил, что это название всех этих существ), да возрадуйтесь тому, что вы нерны, втройне возрадуйтесь тому, что вы нерны Дналгне (я решил, что это название племени), взгляните на удивительный мир вокруг и подумайте, что этот мир был создан для нас. Взгляните на слои вон на том отвесном утесе и запечатленные в них свидетельства многих эпох прошлого Земли, на протяжении коих она медленно подготавливалась к появлению нас, венца всего сущего, благороднейших созданий, которые когда-либо существовали и будут существовать.

Здесь все слушатели неистово заморгали средними глазами, что я принял за овации и знак одобрения.

− Рассмотрите наше устройство, и вы увидите, насколько далеко мы ушли от остальных живых существ. Подумайте об удивительной и сложной структуре наших зубов; вспомните, что мы единственные из живых существ имеем на разных этапах нашей жизни два способа дыхания; что наш средний глаз, развитый до некоторой степени, неизвестен среди низших животных. Подумайте обо всем этом и гордитесь (неистовое моргание средним глазом). И если мы такие существуем, то как нам не ожидать будущего, уготованного для нас? Во все бесконечные грядущие эпохи мы будем жить на этой Земле, пока низшие животные не исчезнут, уступив нам место. Этот мир наш навеки, и мы будем вечно двигаться к бесконечному совершенству. (Конвульсивное мигание средним глазом в сочетании со странным фырканьем.)

До сих пор я слушал с величайшим удовольствием абсурдные утверждения о столь высоком положении из уст существа, стоящего во всех отношениях настолько ниже меня, как эта философствующая амфибия. Но на этом месте я не выдержал и ринулся вперед со следующим заявлением:

− О глупое создание! Вы считаете себя венцом творения? Так знайте, что вы всего лишь жалкие амфибии; что существование вашей расы не продлится вечно, а всего через несколько миллионов лет − малость по меркам геологической хронологии − вы будете полностью уничтожены; что мало-помалу от вас произойдут и окажутся успешнее вас другие, высшие формы жизни; что вы существуете с единственной целью подготовить Землю к этим высшим формам, а те, в свою очередь, будут готовить ее к пришествию великой расы разумных и обладающих душой существ, которые во все бесконечные эры будущего никогда не замедлят своего победного шествия к бесконечному совершенству, − расы, из которой я…

Но к этому моменту я начал сознавать, что мое велеречие не нравится публике и что амфибии начали медленно, но неуклонно двигаться на меня. Если вам незнакомо (а кому из моих читателей знакомо?) нарастающее ощущение, что на вас пристально смотрит трехглазое существо, то вы не поймете, что я почувствовал, обнаружив, что на меня уставились целое стадо трехглазых созданий, медленно подкрадывающихся все ближе и ближе. Меня парализовало ужасом, я не мог сделать ни шага, не мог издать ни звука. Медленно, так медленно, что казалось, будто они почти не двигаются, существа приближались ко мне, ни на мгновение не сводя пронзительного и ужасающего пристального взгляда. Они подходили все ближе, огромные пасти открывались − казалось, они раздавят меня своими могучими челюстями. В тот момент, когда они были готовы прикоснуться ко мне, я сделал отчаянное усилие и… проснулся, и − о чудо! − это был сон.

Я тотчас поднялся со своего ложа под деревьями, ибо уже наступил вечер и в лесу становилось все холоднее. Я быстро перебрался через холм к ближайшей железнодорожной станции, радуясь тому, что целым и невредимым вернулся из прошлых эпох в более дружелюбный мир.

Перевод — Anahitta

Оглавление