«Имплант»

— Корпорация «Евгеника» приветствует вас, Игорь Анатольевич! Ваша кабинка 15 44, — мелодичный, приятный голос, и такая же приятная улыбка девушки с ресепшена, встретили меня на входе в здание.

Живая девушка – не андроид, не голограмма, управляющаяся искусственным интеллектом, а именно живая. Об этом явственно говорил зеленый маркер над ее головой. Дополненная реальность вошла в мир обывателя лет тридцать назад, и уходить обратно не собиралась. Мельком взглянул на её профиль, доступный окружающим — Мария Семенова, 24 года. Уровень вашей совместимости — оранжевый. При прочтении последней строчки, хмыкнул. Никто и не сомневался, хорошо хоть не красный.

— Следуйте за фиолетовым маркером, — всё так же белозубо улыбаясь, оповестила меня Мария. Нет, все же Маша. Так приятнее, на слух.

Перед лицом возник запрос на получение инфопакета, служба контроля и надзора за вредоносным программным обеспечением, проверив на всевозможные закладки и спам, дала добро. Не доверять ей причин не было, и я моргнул, в знак согласия.

На экране очков зажглась фиолетовая точка, показывая, куда мне надо двигаться. Да, у меня всё еще очки дополненной реальности. Такой вот я ретроград. Знаю, что вживление колонии нано-ботов безопасно и ничем мне не грозит, но не хочу. Единственное, что было вживлено в мое тело — это чип-контроллер, заменяющий паспорт, кредитку и еще кучу всяких нужных в нашем веке электронных приблуд.

Двадцать метров по белоснежному вестибюлю и, меня приветливо распахнув створки, встречает лифт, с прозрачными стенами. Пятнадцатый этаж, с которого видна вся толпа митингующих, и еще одна белозубая улыбка, очередной сотрудницы корпорации.

— Проходите, вас ожидают, – рукой показывая направление, участливо кивает, подбадривая.

Поспешно кивнул, немного нервно и кат-то отрывисто, что ли. Вошел в кабинет, где мне навстречу поднялся среднего возраста мужчина, лет сорока, с легкой проседью в волосах. Имидж, это просто имидж. С таким же успехом ему могло быть итридцать и шестьдесят лет. В наше время, даже смерть может отступить на второй план, чего уж говорить про седину.

– Рад видеть, – крепкое рукопожатие и, мужчина представился: – Максим Авдотьев, ваш консультант.

А с чего бы ему не быть радостным? Человек ведь явно на процентах от операций живет. И с меня, ему перепадет не мало. Совсем, не мало. Волнуюсь, вот и дребезжу по-стариковски. Хотя лет мне всего пятьдесят три, а это даже не середина жизни. Правда, если есть финансы и, ты живешь в правильной стране.

— Мне сообщили, что на этот раз вы к нам не с корректировкой здоровья, а на консультацию по поводу имплантата Горюнова? – участие и желание помочь, вот о чем говорила вся моторика моего будущего врача. Но, я этому не верил. Всё мираж. Весь мир.

– Именно. В общих чертах, я осведомлён. Хочется больше конкретики.

— Хотите, чтобы я вам все рассказал? Или желаете, самостоятельно ознакомится с информацией.

— Если возможно, то можно я спрошу, то, что мне непонятно?

Консультант кивнул, а я мысленно перебрал в памяти всё, что я знал о новом проекте Евгеники -- Бессмертие. Началось все с того, что появились – ИскИны, полноценные искусственные интеллекты. А они в свою очередь появились благодаря созданию квантовых компьютеров и нейронных сетей. Но, это так, ремарка. Так вот, ИскИны. С появлением новых помощников, человечество решила многие проблемы и погрязла в новых. Нет, мир не поработили машины, просто наступила вторая эра автоматизации. И те, остатки рабочих мест, что еще оставались после первой эры канули в лету. Больше трети населения планеты живет на пособие, а остальные работают, как могут, и где только могут.

Жить стало лучше, жить стало дешевле, если сравнивать с началом века, но безрадостно. Человечество практически переселилось в полноценные виртуальные миры. Кто-то в них жил, кто-то играл, но многие работали. Интеграция мировых валют с игровыми, благодаря ИскИнам произошла быстро и безболезненно для экономики планеты. И сейчас, человек без наличия капсулы виртуальной реальности вызывал чувства непонимания, и возникали сомнения в его нормальности.

Решилась проблема с полноценным выходом в космос. Мы начали закладку первого марсианского города, а на Луну теперь можно купить путевку. Ближний космос практически покорен и перед планетой стала задача выйти в дальний. Только вот беда, ни «кротовых дыр», ни гипердвигателей мы еще не изобрели. И движение по космосу могло осуществляться только с около световыми скоростями. А это десятилетия и сотни лет жизни.

Способы поддержания долголетия человека развивались параллельными путями.

Возобновленные исследования на тему крио заморозки дали первые результаты. Мыши, после трех лет крио-сна бодро бегали, ели и размножались. Кошки и собаки повторили путь своих меньших собратьев. Теперь опыты шли над приматами.

Не менее выдающимися выглядели достижения обычной медицины. При правильной и своевременной медицинской помощи, человек доживал до возраста ста двадцати лет, не ощущая приближения старости.

Но, это всё были полумеры. Проблемы бессмертия, они не решали. И даже абсолютно идентичный клон, не мог вместить в себя другого человека. Вернее мог. Пересадку мозга проводят не один десяток лет. Только мозг не приживался в новом теле. Вернее, какой-то период жизни у человека появлялся, но недолгий. Три года, не более. Так было раньше.

Решение нашли физики, и как всегда случайно. Профессор Горюнов и его кластер ИскИнов, при проведении опытов с портальными перемещениями, пытался решить проблему переноса живых существ. Организм перемещался, а вот его базис нет. Не физик я, и не смогу сказать, что конкретно не получалось у профессора. В известной истории лишь описывается, что нашел он душу человека. Да-да, ту самую.

Торсионные, или микролептонные, или какие-либо еще поля, скрывали от человечества его сущность. Душу нашли, душу стали изучать, над душой стали экспериментировать. И было это почти пятнадцать лет назад.

Вот уже как три года на общемировом рынке существует новый проект с громким названием «Бессмертие» Через год, после этого события, корпорация Евгеника стала самой крупной и самой недосягаемой корпорацией во всем мире. Нет нужды объяснять, почему так произошло. Кто из верхушки любого правительства откажется от бессмертия?

Встряхнул головой, отгоняя воспоминания.

– Каким образом происходит сам процесс? Как я понял, в меня что-то вживляют, и оно взаимодействует с душой? – руками изобразил непонятно что, должное помочь в понимании вопроса.

– Вот, – на стол легла запаянная в пластик маленькая косточка, похожая на плод миндаля. – Это и есть имплант Горюнова.

– Какая маленькая, – взяв в руки контейнер, покрутил в руках. – И куда она вживляется?

На столе возникла проекция человеческого тела и район возле тазобедренного сустава запульсировал маленькой точкой оранжевого цвета.

– Вот здесь, – указав на точку, куратор продолжил объяснения, – сама процедура занимает пятнадцать минут. И около недели идет процесс синхронизации. Всё это время, вы будете находиться у нас.

– Почему так долго? И что, конкретно, делает имплант?

– Имплант полностью поглощает ваше поле тонких взаимодействий, душу. Неделя нужна для обустройства нового жителя, в новом доме, – как мог, упростил консультант физику нового мира. – Ваша душа переместится в имплант, и уже оттуда будет взаимодействовать с организмом. При наступлении какой-либо смерти, мы извлечем имплант и вживим вашему клону. Еще неделя реабилитации и вы снова живы и здоровы.

– А как же память? Она ведь, как я понимаю, храниться в синоптических цепях мозга? – мой вопрос вызвал непроизвольную улыбку у консультанта. Так взрослые улыбаются, слыша детские речи о чем-то недоступном им.

– Человеческий мозг, лишь незначительная часть личности человека. Кэш-память, если так будет понятней. Основная же информация, а также, личность человека храниться в душе.

– Вот, допустим, погибну я внезапно, в автокатастрофе, например, сколько времени пойдет до того как моя душа покинет имплант? И насколько он прочен?

– У нашей корпорации есть неделя, на извлечение и установку. А что до прочности, – тут консультант позволил себе очередную улыбку, – современные гидравлические молоты с трудом могут раздавить защиту импланта. – Вас еще что-либо интересует? Я сброшу вам на чип, пакет с данными, ознакомитесь. Появятся вопросы, мой номер у вас есть. Звоните в любое удобное для вас время.

– Я давно определился, – покачал головой, отрицая время на раздумывание, – назначайте операцию.

– Завтра в это же время, вас устроит? – с готовностью отозвался консультант.

– Вполне.

Дела все завершены, то, что можно отложить – отложено, что можно было перенести на поздний срок – перенесено. Попрощался с консультантом, и направился к лифту.

Зайдя в лифт, прислонился головой к прозрачной стенке, и еще раз окинул взглядом митингующую толпу. «Душа принадлежит только Богу!» – яркий, цветастый голо-транспарант, на котором мелькали действия из Библии. Церковь бесновалась, если можно так говорить о церкви. Евгеника рушила главные постулаты, столпы на которых существовала Церковь. Толпа скандировала, призывала одуматься и покаяться. Хоть какая-то работа у людей, отречено подумал я.

Вернувшись домой, переодевшись в домашнее, переместил стул поближе к панорамному окну и, протянув руку, взял бокал вина с подноса. Робот-мажордом, немного поклонился и укатил по своим делам, изменившиеся повадки хозяина за последнюю неделю он уже изучил. И знал, что второй бокал понадобиться не ранее как через полчаса.

На город опускалась ночь. С высоты сто пятьдесят третьего этажа, было ясно видно, как приближается полоска тьмы. Приближается, на секунду принося ночь, и тут же пропадает, от огромного количества света льющегося из окон, прожекторов и голо-баннеров.

– Вероника уснула, – тихий голос домашнего ИскИна, оповестил о состоянии внучки.

– Попроси Адель Минасовну подняться ко мне, – отдал я команду, встал и направился в зал.

Няня внучки вошла в комнату через три минуты после моего вызова. Склонила голову в приветствии и, не делая попыток присесть, вопросительно посмотрела на меня.

– Как я говорил ранее, завтра я отбываю в командировку. Меня не будет неделю. Надеюсь, с моей внучкой ничего не произойдет за этот срок, – в конце надавил голосом, но как обычно, на «железобетонную» няню это не повлияло.

– Я прослежу за ребенком, – только и ответила Адель. – Через три дня у нас плановый медицинский осмотр, врач прибудет к шестнадцати ноль-ноль.

– Хорошо, – кивнул, давая понять, что аудиенция окончена.

Вернулся за свой стул возле окна и снова стал смотреть на ночной город. Не помню, сколько мне было лет, может четыре, может больше. Мы с мамой лежали на диване, она смотрела телевизор, а я, просто игрался с чем-то. И неожиданно, в моем детском мозге возник вопрос, о смерти.

– Мам, а ты всегда будешь рядом?

– Нет, сынок. Мы все когда-нибудь уйдем из этого мира. Мы смертны, такова жизнь, – с грустной улыбкой она погладила меня по волосам.

– И я тоже умру? – правда жизни не хотела укладываться в голове маленького человечка.

– Не бойся, это будет очень и очень не скоро, – успокоила меня Мама.

Но ее ласка не подействовала. Осознание бренности бытия захлестнула и …. Сработали древние механизмы природы, расплакавшись, уткнулся ей в плечо и крепко-крепко обнял, не желая отпускать и пытаясь, отгородится от такой призрачной, но неминуемо страшной вещи как смерть.

Мысль о недолговечности человека посещала меня на протяжении всей моей жизни. Умирать не хотелось. Совсем. И тогда я принял решение. Судьбоносное. Начал зарабатывать и копить деньги, надеясь, что ученые изобретут, если и не бессмертие, то хотя бы способ продления жизни.

Ученые не подкачали. Первый комплекс процедур по продлению функционирования организма появился, когда мне стукнуло сорок один. Вместе с женой прошли курс, заметно подняв резервы организма. Через пять лет прошли еще один. А вот на следующий она не попала.

В наш век автоматизации и тотального контроля всего и вся, еще случаются катастрофы. Люди умирали на всей протяжённости истории человечества. Менялась только статистика, от чего и сколько. В наше время значительно выросла доля смертей на планете от атаки хакеров. Центры управления движения транспорта – любимая игрушка лиц, переступивших закон и играющих с человеческими жизнями как, кошки с мышами.

Полторы недели назад во флаер в котором летели моя жена, и сын с невесткой врезался грузовой бот, под управлением неизвестных лиц. Пострадали не только мои родные, общее количество смертей – три тысячи одиннадцать человек. На излете, флаер врезался в одну из башен торгового центра, пробив опоры, он просто перерезал задание пополам. Не помогли системы предупреждения и ликвидации, не помогла даже новомодная грави-подушка установленная в здании.

Родных не стало, душу заполнили сумрачные тени, что рвали ее, затягивая в омут небытия. Впервые в жизни мне расхотелось жить. Тягу к жизни пробудила Вероника, единственная внучка. Последняя родная кровь на этой планете. На второй день после похорон, мне сидящему и смотрящему невидящим взглядом на город подошла сестра Ирины, моей жены.

– Держи, – зло прошипела она, вкладывая мне в руки внучку. – Смотри на неё, и не смей думать ни о чем, кроме нее. Ради неё и живи. Лечит не время, лечат люди.

Резко развернувшись, она вышла, а внучка поелозив у меня на коленках, вопросительно посмотрела на меня: – Деда пласет?

– Нет, милая. Деда немного устал, – тепло улыбнувшись, поднял ее на руки и перенес на диван. – Давай-ка мы с тобой сейчас поищем тетю няню, которая нам понравиться.

С того времени я всерьез задумался о бессмертии. И, наконец, решился. Люди прошлого много копий сломали в дебатах о правомерности и этичности бессмертия. Смешные люди, они наивно предполагали, что когда человечеству станет доступно такое знание, то его получат все. И все свои теории строили исходя из этого. Продовольственная проблема? Так ее давно нет. Автоматы со сбалансированными брикетами пищи, есть в каждом городе. Всё бесплатно, и в неограниченных количествах. Демографическая проблема? Да, она есть. Но, практически никого не волнует. На улице редко встретишь большое скопление людей – все сидят в виртуальных мирах. Там и хлеб и зрелище. Что еще нужно девяноста процентам населения? Правильно, ничего. Депрессия как бич нового мира? Это да. Это есть. Но, опять-таки все сглажено и не так заметно простому обывателю.

Утрата ценности жизни? Вот тут стоит подумать. Среди тех, кто может себе позволить бессмертие, еще даже нет старцев достигших возраста ста лет. Возможно, в будущем, когда на земле будут люди возраста древней черепахи и появятся те, кому расхочется жить. Но, это будет не скоро.

Весь следующий день провозился с внучкой, пытаясь скрыть волнение. Операция не рядовая, это даже не медицина. Сплав из физики, математики и еще кучи всевозможных наук. Боязно было, хотя, кого я обманываю, было страшно. Страшно так, что иногда замирало сердце, и начинал тревожно пищать зуммер медицинского блока, сигнализируя о нештатной ситуации с вверенным ему пациентом.

– Игорь Анатольевич, пора, – отвлек меня голос начальника охраны. – Флаер у центрального входа, маршрут проверен.

– Мне пора Вероничка. Деда скоро приедет, только ты меня дождись. Хорошо? – приобнимая внучку, похлопал ее по спине.

– Хоросо деда. Я буду скусять, – нежные губки коснулись моей щеки.

Кивнул на прощанье няне, встал и проследовал за Сергеем. В коридоре к нам присоединились еще два охранника. Спуск вниз, всего на три этажа, и мы вышли на стоянку флаеров. Двадцать минут полета, и мы в коридоре из силовых полей, что отделял здание Евгеники от скандирующей толпы. Что-то сегодня они излишне возбужденные, невольно подумал я, когда молодая на вид девушка попробовала продавить силовой купол и, дотянуться до меня выкрикивая призывы отказаться от бесовщины.

– Добрый день, Игорь Анатольевич! Рады вас видеть снова, – все тот же мелодичный и приятный голос Маши встретили меня на входе в здание.

Всё как вчера, но что-то изменилось. Неуловимые оттенки в голосе девушки, давали мне понять, что, что-то произошло. Быстрый взгляд на профиль девушки – Мария Семенова, 24 года. Уровень вашей совместимости – желто-зеленый. Хм…

В принципе, очевидно. Доступа к моим счетам у нее нет, а вот информация, на какую процедуру я записан есть. А это уже говорит о моем достатке. Вот и готова молодая девушка поступиться многими своими принципами. Всё, как всегда.

– Следовать за фиолетовым маркером? – немного улыбнулся.

– Нет, я сама вас провожу, – девушка вышла из-за перегородки, приглашающе махнула рукой, и направилась к одному из лифтов, усиленно виляя бедрами.

На этот раз мы поднялись на сороковой этаж здания, где меня встречал консультант. Протянул руку, поздоровались.

– Проходите, – указав на небольшую комнату, консультант сообщил: – Переодевайтесь, одежду положите в шкаф. Николай поможет со всем остальным, – стоявший рядом мужчина в медицинском балахоне кивнул в знак приветствия.

Прошел, разделся и нацепил на себя с помощью Николая мешковатую робу пациента. Та немного нагрелась и плотно облегла мое тело.

– Пройдемте, – указал на еще одну дверь Николай.

Уютная операционная, если к операционным можно применить такое прилагательное. Хирург и двое помощников приветливо улыбались, кивая головами. Николай указал на стол и вышел.

Пришел запрос от медицинского ИскИна на подключение к моему чипу. Дал добро, лег на стол и попытался расслабиться. Как именно будет проходить операция, я знал. В присланных консультантом файлах была информация, расписанная по секундам. Даже видеофайл со всей операцией, и тот был.

К моей робе присоединились датчики, хирург расположился в кресле, прикрыл глаза, настраиваясь на внутренний интерфейс. Через несколько секунд он удовлетворенно кивнул и поднял руки. В плечо кольнуло, нужные препараты понеслись по венам, даря спокойствие и вгоняя в полу-транс.

Что-то бубнил ИскИн, сообщая о ходе операции, но меня это все уже не волновало. Мысли текли вяло, и совсем неохотно. Ложе, на котором я лежал, сильно качнулось в сторону и плавно встало на место. Плечо снова кольнуло, мозг заработал с прежней скоростью и я стал понимать, что твориться вокруг.

– Всему персоналу немедленно покинуть клинику! Повторяю! Это не учебная тревога! Код: красный девять! Всему персоналу немедленно покинуть клинику! – громкий, властный голос заполнил все пространство.

– Какого черта! – выругался вскочивший со своего места хирург, и видимо обратившийся к управляющему ИскИну, – операция еще не закончена. Её нельзя прерывать! Что вообще происходит?

Ответил ему вбежавший в операционную консультант: – Центральный вход подорван и захвачен последователями Церкви. Охранные системы выведены из строя, атака идет по всем фронтам, мы остались без связи. Надо уходить, и быстро!

– Мы только закрепили душу в импланте, даже не начали процесс синхронизации! – хирург явно не понимал степень угрозы и думал не о себе.

– Все потом, на крайний случай пересадим в другое тело. На крышу быстро! – это он уже вбежавшим в операционную охранникам. Те, шустро, переложили меня на носилки, и так же резво отправились к лифту.

Подвижность к конечностям вернулась, но как-то странно. Мозг посылал сигнал, задержка в полторы секунды и вялый ответ конечности.

– Внимание! Регистрирую изменения в воздушном пространстве. Прогнозирую захват множества воздушных судов и применения их как торпед. Активация силового купола. Всем, немедленно спустится в нижние ярусы! – новая директива от управляющего ИскИна, и мы вбегаем в лифт.

Шея, путем долгих упражнений немного стала подчиняться, и я смог приподнять голову. Прозрачные стенки лифта давали прекрасный обзор на город, и лишь голубоватая дымка силового купола немного искажала видимость. Но, не вид города привлек мое внимание, а пикирующий на здание тяжелый транспортник, Титов кс. 12. Натужно ревели турбоэлектрические двигатели, разгоняя пятисотенную машину, лишая нас всех даже призрачного шанса на спасение.

На такое силовой купол здания не рассчитан, последнее о чем, я успел подумать, до того как громада транспортника врезалась в здание. Вспышка света, грохот резкая боль и темнота.

Сознание вернулось сразу, резко рывком. Я мог видеть, но больше ничего. Слух, осязание, обоняние и тактильные ощущения отрезало. Операция, нападение, взрыв – всё промелькнуло перед взором, и я попытался осмыслить, где я, и что со мной. Мир выглядел серо. Серая пелена, с вкраплениями темных, почти черных конструкций, и яркие точки, мерцающие желто-красным светом. Большинство из них двигались, по моему субъективному мнению, куда-то вверх.

Осознание и понимание происходящего пришло в одну секунду. Сознание, не обременённое оболочкой, анализировало и решало поставленные задачи на порядок быстрее. Серая пелена – всё, что осталось от здания, конструкции – каркас, а мерцающие точки – души людей, погибших в катастрофе.

Почему я всё это вижу и почему я в сознании? Ответ возник незамедлительно. И это даже не мой анализ ситуации, это некое знание свыше, что пришло сразу, после моего запроса. Я как отдельная точка, подключенная к огромному конгломерату душ – некой субстанции, что объединяет их всех. Только, в данном случае, я – неправильный абонент сети. Отдельная точка, лишенная носителя, не может обладать сознанием, и тем более проявлять волю. А я смог.

Причина всему этому неправильное завершение операции. Душа закрепилась в импланте, но не прошла синхронизацию, чтобы это не значило. Я одновременно был в импланте, и в не его. Как периферийные источники получения информации какой-либо системы.

Переместился чуть выше и посмотрел на своё вместилище. Желто-красная точка, с каналом такого же света, что соединяет меня с ним.

Надо подняться выше! Секунда ожидания, и меня вынесло из завала. Чувств, кроме зрения так и не появилось, но мне хватало и этого.

Груда метало пластика, что раньше было строением, выглядела удручающе. Повсюду флаеры спасательных служб и сотни вспышек от приборов в руках журналистов. Но, не это привлекло мое внимание, а сотни душ устремившихся в небо. Сначала медленно, а затем, набирая скорость, они устремлялись к какой-то массе за пределами атмосферы.

Не знаю, что меня заставило устремиться туда же. Любопытство, желание знать или что-то еще. Чистое сознание, без бремени тела и влияния эндокринной системы – это сложное для понимания новообразование. Насколько я знаю, на земле еще такого не было. Виртуальные личности не в счет, у них изначально не было тела.

Выйдя за пределы атмосферы, а затем и в космос, я летел к искрящему образованию. Некая масса обволакивала всю планету, создавая пустотелый шар. Как назвать, то, что я видел? Пул человеческих душ? Конгломерат? Коалиция? Содружество?

При соприкосновении с этой массой, душы вспыхивали, проталкивали барьер, и устремлялись куда-то вдаль. Зависнув на самой границе, попробовал своим естеством дотронуться до светящегося нечто. Черная рябь прокатилась по внешней границе и, меня оттолкнуло к земле.

Не прошел фейс-контроль, скорее всего, что-то во мне, не понравилось контролирующим структурам. Границу, с той стороны, пересекла душа больше и ярче, чем все виденные мне до этого. Подлетела ко мне и моё сознание на миг померкло, а когда я пришел в себя, то понял, что лечу обратно на землю.

Мягкий удар об имплант, и снова сознание покидает меня.

– С воскрешением, Игорь Анатольевич, – дежурная улыбка консультанта, приветствовала меня, при пробуждении.

Лежу на кровати, ничего не болит, состояние отличное. Смерти нет? В том понимании, которое жители земли вкладывают в это понятие – нет. Пока душа не устанет, я буду жить. Вместе с толчком, отправившим меня обратно в имплант, мне передали маленький кусочек информации, о скрытом мироустройстве. Теперь, умирать не страшно. Существование оболочки конечно, не конечно горение искры, что мы называем душой. Пока жива планета, будем жить и мы. Рождаться, умирать и перерождаться. А те, кто установил имплант, проживут немногим дольше. Две, может три человеческие жизни, а потом искра устанет, и потребует возвращения в альма-матер.

– Благодарю, – отозвался, поднимаясь с кровати. – Сколько прошло времени с момента катастрофы? – пора возвращаться к земным делам.

– Четыре дня, – консультант попытался остановить меня, не дать подняться с кровати. – Вам нельзя вставать!

Без труда преодолел сопротивление обычного человека, встал, с наслаждением потянулся.

– Можно. Мне, можно. Максим, – повернулся лицом к опешившему консультанту, – мне нужна встреча с профессором Горюновым.