«Маг, связанный клятвой (Маг - 2)»

Кристофер СТАШЕФ

МАГ II

МАГ, СВЯЗАННЫЙ КЛЯТВОЙ

Глава 1

МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ

От лошади шел пар, а Мэт кипел от злости. Они прогромыхали по подъемному мосту. Мэт промычал что-то невнятное стражникам, те только переглянулись и покачали головами.

Мэт осадил коня, соскочил с седла и кинул поводья груму. Резко развернувшись на каблуках, он гордо прошествовал к башням королевского замка. Грум проводил его удивленным взглядом: лорд Маг всегда такой вежливый, приветливый даже со слугами.

Но сейчас Маг ее величества был отнюдь не приветлив и не собирался следовать правилам хорошего тона ни с придворной челядью, ни с самим ее королевским величеством. Подумать только: протрястись всю дорогу в седле! Да одно это кого угодно взбесит! А что прикажете делать, если личный дракон Стегоман умотал со своими разлюбезным дружком сэром Ги совершать подвиги? Надо думать, дракон вообразил себя странствующим рыцарем, которому самой судьбой предназначено избавить королевство Ибирию от злых чар. С другой стороны, вышеупомянутые чары вот уже два столетия как тяготели над Ибирией. И надо же было Стегоману отправиться туда именно сейчас! В другое время Мэт, может, и сам бы с ними поехал. Конечно, безопасной их затею не назовешь. Но что такое злые чары в сравнении с долгом? Сущие пустяки. То ли дело тот небольшой скандальчик, который...

Мэт вихрем ворвался в королевские покои. Он уже ухватился за ручку двери, но стражник сделал героическую попытку оттеснить его.

- О нет, лорд Маг! Их величество не давали соизволения!

- Ха! Еще бы! Даст она соизволение, жди! - прорычал Мэт сквозь зубы.

В последнее время Алисанда что-то не жалует лорда Мага. Впрочем, в этом нет ничего удивительного - ведь при каждой встрече Мэт напоминает ей об обещании, требуя назначить наконец день свадьбы. Оно и понятно: с момента их помолвки прошло уже целых три года. Право же, так можно всякое терпение потерять! Пора окончательно выяснить этот вопрос. Мэт пинком распахнул двери и гордо прошествовал по коридору, прокладывая себе путь среди шушукающейся челяди.

Королева нехотя оторвалась от бумаг государственной важности. Голубые глаза удивленно распахнулись. Удивление сменилось насмешкой.

Это почти остановило натиск Мэта. Не возмущение, разумеется, а неземная красота королевы. Белокурые волосы обрамляли прелестное личико и каскадом струились по плечам. Простое платье розовато-лилового шелка придавало еще больше очарования ее облику.

Почти остановило. Почти...

- Что же вы не говорите, ваше королевское величество, что не желаете более видеть меня? Мэт швырнул на стол перчатки.

- Не находите ли вы, что ваше поручение лучше бы исполнил любой деревенский шаман? Хотя нет, для шамана это слишком просто. Он послал бы вместо себя ученика!

- Я не совсем понимаю вас, лорд Маг. Я не считаю нашествие саранчи столь уж обычным делом. - Ее голос заморозил бы и пингвина. - Для вас, монсеньор, саранча, может, и пустяк, но для несчастного населения данного региона - это настоящее бедствие!

- Конечно, настоящее бедствие. Тут все будет бедствием, если их деревенский колдун уже два года как переселился в мир иной, а барон настолько несостоятелен, что даже не может нанять замену! И не говорите, паше королевское величество, будто вам ничего не известно.

- Конечно, я это знала! Такие сведения до меня доходят. Однако я полагала, что улаживать подобные неурядицы - прямая обязанность лорда Мага. Возможно, монсеньор волшебник считает, что его королеве больше нечем заняться?

- Ладно. Хватит об этом. Могли бы сразу сказать, почему у барона нет колдуна, и я направил бы туда подходящего человека. Ну согласитесь, ваше величество, стоит ли личному Магу вашего величества расхлебывать все неурядицы?

Взгляд Алисанды смягчился.

- Возможно, лорду Магу пришлось бы не только подобрать подходящего человека, но и проследить за его вступлением в должность, - ответила она почти ласково.

- Согласитесь, ваше величество, нашествие саранчи стало удачным предлогом отослать меня с глаз долой хотя бы на пару недель. Признайтесь, вас слишком утомила моя назойливость?

Алисанда приложила максимум усилий, чтобы вновь придать взгляду суровость, но это получилось не вполне убедительно.

- Не вижу никаких оснований беспокоиться из-за назойливости лорда Мага.

- А разве вас не беспокоит то, что я продолжаю настаивать на необходимости назначить день нашей свадьбы? Моя настойчивость не покажется столь удивительной, если вспомнить, что мы уже три года как помолвлены. Но всякий раз, как я поднимаю вопрос о свадьбе, вы с завидным постоянством увиливаете. Согласитесь, это просто смешно - я ведь не дрессированный пудель, чтобы держать меня при себе как предмет интерьера. Заметьте, ваше величество, вы никогда не предоставляете мне возможности сделать то, что я действительно хочу!

- Ах, лорд Маг не может делать все, что ему захочется? О Святые Небеса, любой из нас может делать то, что пожелает. Да, кстати, а чего желает монсеньор?

- Как чего? Жениться!

Алисанда попыталась справиться с волнением.

- Всему свое время, лорд Маг. В должный час произойдет и это.

- О да, я понимаю, что когда-нибудь это произойдет. Я помню, или мне уже кажется, что помню, ваши обещания, которые позволяют мне надеяться.

- Обещания? - Взгляд Алисанды стал колючим и отчужденным. - Я не давала никаких обещаний!

- Да неужели? - Мэт вскинул брови в непритворном изумлении, - Как же тогда соблаговолите назвать те слова, которыми мы обменялись на равнине Бреден?

- Мой вопрос и ваш ответ. Если память мне не изменяет, именно вы, лорд Маг, дали в тот день обещание, а не я. И - прошу заметить - обещание это было дано не слишком охотно.

- Ну и что? Зато теперь я охотно исполню его! - Мэт предпочел сделать вид, что не понял оскорбления. - Конечно, может быть, с точки зрения закона ваши слова и не были обещанием, но что за ними стояло ясно как Божий день.

Алисанда надменно вскинула голову. Во взгляде королевы мелькнула тревога.

- В момент слабости я подарила вам один поцелуй, не более того. И согласитесь, лорд Маг, поцелуй - это еще далеко не обещание.

Мэту пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Но сердце его заныло от внезапной боли.

- Ну что ж, если в момент слабости вы позволили себе тот самый один поцелуй, - парировал он, - это означает лишь то, что вы испытываете ко мне слабость и под маской неприступности пытаетесь скрыть, что до смерти влюблены в меня. Единственное, что вам надо на самом деле, - это провести всю свою жизнь рядом со мной.

Алисанда сдержала порыв возмущения и промолчала. Ей это было не так уж трудно, ведь Мэт сказал правду.

- Вы переоцениваете себя, лорд Маг, - с горечью сказала она. - Люблю я вас или не люблю... Что это, в сущности, меняет? Я королева и не имею права поступать по велению сердца.

Мэт застыл, пораженный.

- Позвольте внести ясность. Стало быть, вы меня любите, но не можете выйти за меня замуж. Алисанда строго посмотрела на него.

- Для лорда Мага - не новость, что королева должна прежде всего заботиться о благе своих подданных. Брак для нее - лишь средство. Для заключения военного союза, например. Королевы никогда не выходят замуж по любви.

Мэт почувствовал холод и сосущую пустоту - да, Алисанда действительно не сказала ничего нового. Он и сам все прекрасно знал, но с завидным упорством пытался переломить судьбу и разрушить многовековые традиции королевского двора. Он опять перешел в наступление.

- Это значит, что, будь я королем, вы бы вышли за меня замуж?

- Да, если бы союз с вашей державой принес благо моим подданным.

- Отлично! Именно это я и хотел от вас услышать! Итак, решено. Иду завоевывать корону, - бросил Мэт, направляясь к дверям.

- Вы слишком опрометчивы в своих речах, лорд Маг! - надменно произнесла Алисанда. - Королевства в ваших услугах не нуждаются. И слова ваши звучат кощунственно.

- Ну-ну, что еще я от вас услышу на прощание, о моя королева? Не стоит огорчаться, в здешних краях хватает государств, которым не помешала бы смена правителя.

- Ну да, зачем далеко ходить? Ибирия или Аллюстрия, например. Вся королевская конница и вся королевская рать годятся только на то, чтобы с горем пополам защищать от их буйных набегов границы моего государства. А вы намерены в одиночку завоевать их! И каким же образом, позвольте узнать?

- Не стоит беспокоиться, способ я найду.

- Нет, не найдете!

- Господом клянусь, я это сделаю! - в запальчивости выкрикнул Мэт, - Да от одного моего пинка их негодный правитель слетит кувырком со своего трона. А если не повезет - я потеряю жизнь, вот и все. Не о чем беспокоиться.

Алисанда побледнела. В тронном зале стало тихо, как в могиле. Стражники и те застыли как мраморные изваяния. Мэт искоса глянул на них, и в голове его явственно прозвучала фраза: "Ой, а я что, и вправду это сказал?"

Опомнившись, королева вскричала:

- Эй, стража! Взять его! Связать и заставить немедленно замолчать! Повелеваю приковать лорда Мага к самой прочной стене в самой глубокой темнице моего королевства!

Мэт застыл как вкопанный, не веря собственным ушам. И это говорит она, его единственная настоящая любовь! Она хочет бросить его в темницу?!

Стражи бросились выполнять приказ, и тут Мэт поверил. Его мгновенно связали по рукам и ногам, схватили и потащили, не обращая ни малейшего внимания па отчаянное сопротивление лорда Мага. Мэт собрался было прокричать заклинание, но стражник запихнул ему в рот перчатку. Мэт в бешенстве начал отплевываться, но второй стражник уже обматывал ему кушаком лицо, завязывая для надежности прочные морские узлы. Пленник не мог ни охнуть, ни вздохнуть.

- Отличная работа, - сказала Алисанда, стараясь не смотреть на позеленевших стражников. - А теперь отнести его в тюрьму и приковать к стене. Поставить стражу и в самой камере, и у дверей. А если попробует открыть рот, стукните его по голове чем-нибудь тяжелым. Если он заговорит, вы за это ответите! Не давайте ему произносить заклинания!

Стражники потащили Мэта к лестнице. Алисанда, увы, была права, стражники налетели слишком быстро, и он не успел ничего произнести. Он был крепко и надежно связан - никакой возможности выпутаться.

Но его единственная настоящая любовь! Как она могла сотворить с ним такое? Что уж там говорить о неудобстве!

Спокойно. Она его не любит. Мэт для нее - всего лишь ценное имущество. Стражники спускали его по лестнице, выносили из башни, тащили в тюрьму... и его все сильнее давила какая-то огромная тяжесть. Тьма. Да, вокруг лишь тьма, но не чернее той, которая начала обволакивать его душу.

Глава 2

СВОБОДОМЫСЛЯЩИЙ

Кузнец закончил клепать кандалы, стянувшие руки Мэта за спиной. Отступив на шаг, он недоверчиво оглядел свою работу.

- Ваше сиятельство, вы уж поймите, по своей воле мы бы этого никогда не сделали.

Мэт одарил кузнеца злобненьким взглядом, но по-настоящему рассердиться почему-то не получалось. Он нехотя кивнул. Дело тут было вовсе не в страхе перед его колдовскими чарами - простые люди очень любили Мэта и не стали бы намеренно вредить ему. Ну если и не все, то по крайней мере очень и очень многие. Мэт клокотал что-то с кляпом во рту. Наверное, это должно означать, что он все прекрасно понимает. Кузнец аж заснял: у него явно полегчало на душе.

- Да поможет вам Бог, лорд Маг. Господь свидетель, вы всегда служили ее величеству верой и правдой и не заслужили подобного обращения!

- Без тебя разберутся, Сит! - рявкнул капитан стражников. - А ну выматывайся отсюда. Хватит с тебя того, что знаешь: господин Маг не будет никогда тебе мстить.

Мэт что-то промычал и настойчиво закивал. Ну разве можно винить человека за то, что тот хорошо сделал свою работу? Он пожал плечами.

Кузнец радостно заулыбался и, подхватив свою переносную наковальню, поспешил удалиться.

- Мы вас оставим здесь, милорд, - сказал Мэту капитан стражников. - Но я бы хотел, чтоб вы знали, не по моей воле вы оказались в темнице.

Мэт так и не понял, хочет ли капитан как-то оправдаться или просто поддержать его в трудную минуту. Он снова пожал плечами, пытаясь как-то выразить свое отношение. Капитан, верный присяге, лишь выполнял свой долг. В конце концов Алисанда - его королева.

Вроде бы капитану стало немного полегче на душе. Но так ли уж хорошо он понял ход рассуждении Мэта? Навряд ли - Мэт, связанный и с кляпом во рту, не мог телепатировать свое заклинание.

- А я тем более не люблю встревать в ссоры влюбленных, - проворчал второй стражник.

Их недовольство понятно - ведь так повелось, что господа то ссорятся, то мирятся... словом, милые бранятся - только тешатся. А достается всегда слугам, вечно челядь оказывается между двух огней в домашних битвах. "Спокойно, братцы. Я на вас не в обиде". Мэт постарался подумать эту мысль очень-очень прочувственно.

Ага, видно, что стражники теперь поуспокоились.

- Может быть, я могу как-нибудь так сделать, чтоб вам поудобнее было, пока мы здесь?

Мэт кивнул, попытался пошевелить губами, но мешал кляп. Тогда он попробовал довести до их сведения, что чертовски хочет пить.

- Понял. - Капитан потянулся было за бурдюком, но тут его одолели сомнения. - Только учтите, нам придется поить вас вдвоем. Ну-ка освободи ему рот и стой рядом. Если заговорит, тут же двинь ему как следует.

С опаской поглядывая на Мэта, стражник начал осторожно вытаскивать кляп.

- Вы уж, лорд Маг, поймите, никакой мне радости от этого, но что же делать, приказ есть приказ.

Кляп наконец вытащили, и Мэт вдохнул живительный свежий воздух. Капитан поднес бурдюк к его губам, и Мэт, откинувшись назад, отхлебнул побольше. Поглядывая украдкой на своих тюремщиков, он решил, что, пожалуй, рискованно произнести даже слова благодарности, и, тяжело вздохнув, открыл рот.

На сей раз кляп оказался несколько поудобнее предыдущего. Несомненно, капитан решил-таки вернуть свою перчатку. Довольно глупо звучит "удобный кляп", согласитесь, это такая же глупость, как сказать: "приятная пытка". Мэт привалился к стене и попробовал выбрать позу поудобнее. Да, теперь ему долго придется так жить: во рту пересохло, а челюсти сводит от боли.

Стражник привязал бурдюк на место. Мэт со стоном сполз по стене вниз. Уже на выходе капитан на прощание сказал:

- Если такое вообще возможно, то пусть у вас все будет хорошо, лорд Маг. Дверь с грохотом захлопнулась. В свете факела виднелся силуэт стражника, который остался внутри камеры. Странно, зачем здесь ставить стражника с коротенькой дубинкой, если он не в состоянии разглядеть, выпихивает Мэт кляп изо рта или нет.

А Мэт, конечно же, не собирался так просто сдаваться. Внутри у него все бурлило и клокотало: злость, растерянность, горечь обиды от такого предательства, жажда мести. Что он сделал не так? Как случилось, что он потерял любовь Алисанды? И вообще - любила ли она его? А его любовь к ней? В его старом мире было понятие "классовая паранойя" - неприятие выскочек из более низкого сословия.

А может быть, они не совсем друг друга поняли: вдруг он как-то не так сказал ей то, что она хотела услышать?

Нет, вот уж это полная чушь! Он сто раз говорил ей о своей любви, и все сто раз он находил все новые и новые слова, чтобы выразить свои чувства. Некоторые признания были столь пылкими и романтическими, что любая женщина могла бы только мечтать о таком. И эти слова находили отклик в ее душе. Он мог поклясться, что Алисанда готова была разделить его пылкие чувства. Но что-то постоянно удерживало ее. Сама собой в голове его сложилась тюремная песня:

Сижу за решеткой в темнице сырой

Oаков был приказ королевы младой,

А мне королева - почти что жена

Aот тут-то вся мудрость приказа видна...

Долго мне в темнице будет сниться

Платье королевское из ситца!

Все мои желанья приковали

К платью с откидными рукавами!

Она даже одевала платье с зелеными рукавами, когда они вместе путешествовали!

Стражник забеспокоился и перегнулся, чтобы взглянуть вниз. Мэт почувствовал прилив благодарности к стражнику и ободряюще кивнул. Но его мысли снова вернулись к Алисанде. А может, он и не переставал о ней думать? Мэт постарался стряхнуть с себя эту безнадежность уныния, но предательство Алисанды было слишком тяжелым грузом.

Мой верный товарищ, махая крылом, - Дракон Стегоман - не кричит под окном, К Ибирии дальней умчался сэр Ги, И отсвет надежды во мраке погиб!

Долго мне в темнице будет сниться

Платье королевское из ситца!

Уж не пить глинтвейн, не петь глиссандо

?то ж ты, королева Алисанда!..

Снова показалась голова стражника, на сей раз он на удивление напоминал хорошую ищейку. Мэт попытался весело улыбнуться в ответ, хотя на душе была страшная тоска.

Как это все нелепо! И он, и стражник чувствуют себя такими несчастными. Нет, пора перестать хныкать и начать действовать! Действовать? А как? Хороший вопрос. В Меровенсе творили чудеса, произнося стихи, иногда, чтобы усилить эффект заклинаний, жестикулировали. А он не мог произнести ни единого слова как следует - как тут что произнесешь, когда кляпом рот заткнули! Можно было бы, конечно, пожестикулировать, но как он мог это сделать, если руки были сзади стянуты цепями. А потом, одними пассами тут ничего не добьешься.

Хорошо бы помахать руками

Iосле драки это благодать!

От любимой поцелуй и камень

Надо благодарно принимать...

Цепи, кляпы для тебя, растяпы,

Жесткую тюремную кровать,

Даже имя ласковое - шляпа

Iадо благодарно принимать!

А если попробовать... На миг мелькнула смутная догадка... И он увидел, что из этого получится... Он очень отчетливо представил...

Ну а если рыцаря без страха

И упрека станешь упрекать

И велишь тащить его на плаху

Не затем, чтобы короновать,

Пусть меня поймут народов массы,

Это как два пальца загибать:

Раньше надо было делать пассы

Или с благодарностью бросать.

Мэт вздрогнул. Стражник засопел и, искоса глянув на Мэта, утер слезу. Мэт решил подбодрить стражника и исхитрился пнуть его ногой - так, не сильно, просто чтобы привлечь к себе внимание.

- Эх, ваша милость, мне ли не знать, что ничто не сможет удержать вас в энтом подземелье надолго!

Мэт весело подмигнул стражнику, хотя, по правде говоря, ему очень хотелось зареветь в голос. Потом он снова задумался над стоявшей перед ним дилеммой. Мало-помалу негодование нарастало, а это уже хорошее предзнаменование. Уж конечно, куда как лучше негодовать, чем распускать нюни. Ах, как это, право же, унизительно! Он, самый лучший маг в этом государстве - благодаря стихам, о которых здесь никогда и слыхом не слыхивали, - сидит в подземелье, прикованный цепями, и ничего не может с этим поделать! И все из-за того, что Алисанда вовремя сообразила заткнуть ему рот стражниковой перчаткой! Ничего удивительного, что она так с ним поступила: он ей надоел. Но и отпускать его она не собиралась, ну уж пет! Засолите-ка этого типа и положите на хранение, вдруг у ее величества возникнет блажь и он ей понадобится! Как же это похоже на женщин! Все они обожают коллекционировать поклонников!

Сам того не желая, он перестал негодовать и искренне восхитился королевой. Какая женщина! Какое хладнокровие! Какое здравомыслие! А как быстро она сообразила, что с кляпом во рту он не сможет произносить заклинания, а значит, не сможет удрать. Какая настойчивость, какое упорство, какой эгоизм!

Нет-нет. Это не совсем честно. Для нее королевство - самое главное, даже в мыслях оно занимает первое место, поэтому-то Алисанда действительно королева. И дела государственные для нее превыше всего. Но мог ли он смириться, если бы для его жены самым главным в жизни была работа, а не муж?

На краткий миг перед его внутренним взором предстала Алисанда, и он тут же понял - смирился бы. В конце концов преданность долгу - неотъемлемая часть того, что делает Алисанду столь восхитительной.

Но, черт подери, неужто она всегда должна быть абсолютно права?

Да, по крайней мере там, где дело касается вопросов государства. Да, права монарха - помазанника Божьего здесь, в этой вселенной, работали безотказно. И весьма неплохо, что его считают национальным достоянием. С другой стороны, было бы еще лучше, если для королевы он был бы чем-то большим, чем просто ценное имущество, называемое чародеем.

А ведь не исключено, что так оно и есть! Надо об этом подумать. Если она его любит, значит, все это уже личное дело, а в личных делах ее суждения могут и не быть столь уж непогрешимыми.

В нем наконец проснулся врожденный инстинкт исследователя. А что, если все-таки попробовать провести эксперимент? В конце концов, кто может знать наверняка, что ему не удастся вырваться отсюда?

Кто-кто? Да любой! Вот кто! Да, в этой вселенной действует магия слова, и эта самая магия действует с помощью стихов. Но ведь заклинание надо было произнести вслух, чтобы оно сработало. И это всем очевидно!

Он снова приуныл и впервые за три года почувствовал, что хочет вернуться к своей привычной, старой жизни в студенческой среде, которую он так любил.

Вечерний звон, вечерний звон

Eак много дум наводит он!

О юных днях далеких лет

Iбщага, университет!

Стаканов звон с тех давних пор,

Студенток смех и разговор,

И сигаретный дым столбом

Напоминает об одном

I юных днях в краю родном!

Стражник, насторожившись, повернулся к Мэту. Мэт нахмурился, удивляясь, что же в этом стишке было такого, что заставило насторожиться стражника?

Мэт продолжил:

Гори огнем! Здесь все не так!

Я должность крупную - лорд Маг

(А с ней - темницу без окон)

Nменял бы на вечерний звон!

Возбуждение начало охватывать Мэта. Первый раз стражник уловил его грусть и поэтому смотрел на него с сочувствием, теперь же он заметил стремление Мэта вырваться отсюда сейчас!

А почему бы и нет? Мэт начал мысленно произносить стихи:

Мои подружки и друзья!

Ногой в салате чуть скользя,

Хотел бы я поднять стакан,

Пока не гонит комендант!

Хотя бы раз вернулся он

Aечерний звон, вечерний звон...

Интересно, а почему же тогда его мысли не приводили в действие его заклинания?

Да потому что, как правило, там не было стихов, а если и были, то они текли плавно и размеренно, в них были только эмоции и никаких побуждений к действию, никакого приказа!

А что, если сейчас он произнесет мысленно стихотворение, вложив в него приказ действовать...

Но ведь каждому ясно, что стихи надо читать вслух.

Конечно, но, даже если об этом известно каждому, ссосем не обязательно, что это так и должно быть.

Мэт собрался с мыслями и попытался вспомнить стихотворение, которым он пользовался, спасая себя и Алисанду из заточения в этом самом замке долгих три года назад.

Берег, заросший и дикий,

Розы, цветочные чащи,

Прямо в чабрец и гвоздики

Воздух прозрачный и тихий

Вытолкнет кляп зудящий...

Даже хлебать баланду

С кляпом нельзя устами...

Вот он, удел желанный

Тех, что в тюрьме устали!

Там ни тревог, ни потери,

Заросли роз-эглантерий...

Ну - раз, два, три - полетели!

Он замер в ожидании, пока произойдет изменение геометрической проекции. Ожидание затягивалось. Все оставалось по-прежнему.

Ах, черт! Фокус не удался.

Мэт с интересом наблюдал за стражником: того, видно, здорово раздражало, что могущественный маг все еще здесь. Нет, совершенно ясно, стихи должны произноситься вслух.

Потом в нем словно заговорил тихий тоненький голосок, и этот голосок подбадривал его. Похоже, что здесь действует еще какая-то сила, и нужно, чтобы его заклинания слились с этой другой силой в единый аккорд, только тогда они начнут действовать.

В этом был некий смысл. Мэт прекрасно знал, что, если бы не помощь святого Монкера, покровителя Меровенса, вся его магия уже бы давным-давно с треском провалилась. А что, если у святого Монкера на него другие планы: святой вовсе и не хочет помочь ему вырваться на свободу, чтобы Мэт потом бродил по стране, зализывая свои душевные рапы, что, если святой хочет, чтобы он, Мэт... ну, например, сделал что-то совсем другое.

Хм, если хорошенько подумать, вряд ли Мэт на самом деле намерен опять заставить поработать святого Монкера.

Ну ладно, если бы ему было дозволено хотя бы ознакомиться с контрактом, прежде чем подписывать... Мэт сдался на милость высших сущностей, пусть сами скажут, куда он должен теперь идти, если они лучше всех все знают.

Ответ вдруг возник сам по себе, вызывая в нем неприятное чувство, как будто его принуждают к действию. Но все, что ты можешь сделать ради великой идеи, - это пойти туда, куда тебе приказано. Мэту ничего не оставалось - пожав плечами, он продекламировал старое народное четверостишие:

Туда, не знаю куда, пойду

Iаправо - коня потеряю,

Прямо - хребет сломаю,

Налево - жену найду...

Куда-нибудь да иду!

Вспыхнул ослепительный свет, и он оказался в другом месте. На этот раз он стоял спокойно, стараясь глубоко дышать, чтобы унять подкатившую тошноту. Потом попробовал найти опору для рук, все еще скованных кандалами.

Неожиданно он почувствовал под ладонями шершавую кору. С удивлением оглянулся и увидел дерево. Это свобода! Он стоял под яркими лучами солнца и вдыхал свежий воздух! Еще один глубокий глоток, и улыбка заиграла на его губах. Мэт огляделся.

Увиденное согнало улыбку с его лица, и он снова почувствовал подкатывающий к горлу комок.

Глава 3

ДАМА, ВПЕРЕД!

- Но ведь есть какие-то способы, чтобы освободить человека от данной им клятвы, ваше преосвященство? Неужели Небеса на самом деле могут требовать от человека следовать словам, произнесенным необдуманно?

- Могут, - сказал лорд-архиепископ с грустной улыбкой. - Именно поэтому не следует столь опрометчиво бросаться клятвами.

Они беседовали в большом зале. Солнечные лучи пробивались сквозь цветные витражи высоких окон и, дробясь розовыми и голубыми зайчиками, падали на плиты пола. Для Алисанды эти яркие всполохи казались еле тлеющими угольками ее тщетной надежды.

- Но ведь не тем словам, что могут привести на плаху или к вечной погибели, ваше преосвященство! Небесам такое будет неугодно!

- Что касается угрозы смерти... - Архиепископ задумался. - Насколько мне известно, Небесам это вполне может быть угодно - если Господь наш сочтет, что у человека есть верный шанс преуспеть в его святой цели. Мы все должны вершить дела, угодные Господу, ваше величество, и делать столько, сколько благоугодно его Божественному величию. Те, кто сильнее, должны брать на себя более трудную работу, может быть, такое трудное дело и уготовлено лорду Мэтью. - Слова "лорд Мэтью" как будто застряли в горле архиепископа, но он смог их все-таки произнести. - А что касается вечной погибели... Разве каждый из нас не живет постоянно в страхе, что будет проклят? И каждый из нас подвергается искушению, но нам всегда дается достаточно сил, чтобы устоять. Так что будьте уверены, уж если Господь послал лорда Мэтью в такое место, где его ждут искушения, Он даст ему силы, чтобы противостоять оным.

- Слабое утешение, - мрачно заметила Алисанда. Но его преосвященство отметил про себя, что разговор все-таки немного приободрил королеву.

Тем временем королева насупленно посмотрела на архиепископа.

- И все же вам не следует так уж радоваться его отсутствию.

Монарший гнев разит как меч острый, и сердце его преосвященства екнуло от страха. Тем не менее он нашел в себе силы смело ответить:

- Прошу прощения, ваше величество, и все-таки эта новость о добровольном самоизгнании - самая обнадеживающая новость за все время с момента вашего восшествия на престол.

- Обнадеживающая?! - фыркнула Алисанда.

- Да-да, самая обнадеживающая, - твердо ответил его преосвященство, вновь обретя обычную самоуверенность. - Ведь что собственно произошло? А то, что человек, столь многим способствовавший вам в освобождении вашего королевства от сил Зла, теперь должен выполнить клятву и покончить с нечестивым королем-колдуном Ибирии? Ну разве это не причина для больших надежд? Нет, я не могу искренне огорчаться, услышав эту новость.

- И конечно, вы не расстроитесь при мысли, что этот человек - прошу заметить, вполне возможно, принц-консорт в ближайшем будущем - может безвременно погибнуть, - желчно заметила Алисанда.

- Но, ваше величество, вы, право же, должны подумать о престолонаследии, последовал ответ его преосвященства. - Я вас умоляю! Подумайте, что станется со всеми нами в случае вашей безвременной кончины без наследника?

Его преосвященство был удовлетворен: ему удачно удалось избежать ответа на поставленный вопрос.

***

Стражник услышал негромкий хлопок и бросился к тому месту, где только что был Мэт. На стене, позвякивая, висели цепи. Некоторое время он стоял и, выпучив глаза, пялился на пустое место, но потом, немного очухавшись, бросился стучать в дверь, вызывая капитана стражи.

Капитан, как и положено, тут же доложил сенешалю, который открестился от этого дела и сказал, что вся ответственность полностью лежит на капитане. Поправив пояс и расправив плечи, капитан с тяжелым сердцем отправился в тронный зал. Про себя он подумал, что вряд ли ему эта история так просто сойдет с рук.

***

- Моя самая большая надежда на наследника только что была отправлена в подземелье, ваше преосвященство, - ответила Алисанда. - А поскольку вы очень хотите, чтобы наследник родился, вам бы лучше подумать о том, как эту надежду вернуть.

Похоже, его преосвященство был в замешательстве.

- Не поймите меня превратно, ваше величество, Мэтью Мэнтрел - очень хороший человек... благороднейший... Но что ни говори - он не королевских кровей.

- И поэтому не пара королеве? - закончила за него Алисанда. - Как это ни смешно, но я и сама вынашивала подобные сомнения в своем сердце три года, но как-то вдруг они оставили меня, и произошло это, как только я поняла, что могу потерять лорда Мэтью.

У архиепископа ухнуло сердце.

- Нет, - продолжала королева, - вы можете быть полностью уверены, что я не выйду замуж ни за кого другого. И его заслуги перед короной, и покровительство святого Монкера должны были бы открыть мне глаза на его достоинства. В нем вся надежда нашего государства и сейчас, и в будущем. - Алисанда тихо добавила: - Умоляю, ваше преосвященство, сделайте что-нибудь. Наверное, как-то можно освободить его от клятвы, ведь он на самом деле и не собирался выступить в одиночку против Ибирии!

Его преосвященство вздохнул и грустно покачал головой.

- Ваше величество, я не могу. Он был уверен в своей силе, ведь иначе волшебник, знающий природу магии и принятых на себя обязательств, не станет так связывать себя.

- Он просто забыл о силе слов здесь, в Меровенсе, - сказала Алисанда, ведь слова не обладают магией в том другом мире, который он называет своим домом. Слова были произнесены в порыве страсти и гнева, и на самом деле он ничего такого не хотел сказать. Они просто выражали его чувства в тот момент, не более того.

- Уж не хотите ли вы, чтобы я поверил, будто Верховный Маг страны забыл о том, что если он поклялся в чем-то здесь, в Меровенсе, то должен будет это выполнить?

- Конечно. - Улыбка угасла на лице Алисанды. - Он сказал бы, что мы слишком буквально его поняли. Архиепископ понимающе кивнул:

- И все же, поразмыслив, ваше величество, он бы прекрасно понял, что в этом вся суть данной проблемы.

- Проблемы! - Алисанда подняла глаза, краски снова заиграли на ее лице. Ну что вы, это самая обыкновенная загадка, верно? И как у всякой загадки, у нее есть и разгадка.

- Ваше величество, ну право же, как вы можете такое говорить... - Его преосвященству совершенно не понравилось то, что он услышал.

- Он не может быть связан этой клятвой! Потому что три года назад он поклялся служить мне! Как же он посмел покинуть меня, если я нуждаюсь в его услугах? Я не шучу, мне он нужен здесь!

- Вы хотите сказать, что эти две клятвы, э-э... как бы это сказать, взаимоисключающие?

- Нет, не совсем - вторая клятва недействительна, так как она не может быть принята вместо первой! - Алисанда заулыбалась. - Он не может взяться за это дело, пока я ему не прикажу, - а я ему ведь не приказывала.

Его преосвященство печально улыбнулся:

- Видите ли, ваше величество, все дело в том, что первая клятва и не может быть нарушена, если только Господь и Его святые на самом деле не захотят, чтобы лорд Мэтью очистил Ибирию от скверны. По правде говоря, если бы Господь действительно захотел этого, то последняя клятва пересилила бы первую - но я все же думаю, что такого не случилось.

Хмурого вида Алисанды было достаточно, чтобы архиепископ снова струсил.

- Как это?

- Видите ли, - начал он, - все это время Ибирия представляла угрозу благополучию Меровенса, его границам и его народу, с тех самых пор, как первый колдун Гроссо сбросил с престола законного короля и в стране воцарилось Зло. Нет-нет, ваше величество, этой клятвой лорд Мэтью выполняет не только волю Господа, но и вашу.

- Нет, это не моя воля, - упрямо сказала Алисанда.

- Но все же это Господня воля, - гнул свое архиепископ. - А вы поклялись исполнять волю Господа, ваше величество, когда Ему будет угодно, чтобы вы Его волю исполняли.

Алисанда снова приуныла. Но архиепископ был неумолим. Он выполнял свой пастырский долг. - Взбодритесь, ваше величество. Лорд Мэтью отправится в королевство Тьмы не один. С ним все силы Небесные, и я не сомневаюсь, что Небеса, ангелы и святые непременно помогут ему, потому что они хотят, чтобы он очистил Ибирию от этого мерзкого короля Гордогроссо н его прихвостней.

- Но он ведь поборет их? - взмолилась королева. - Небеса осуществляют свою волю на земле через нас, ваше преосвященство, но и Ад не дремлет. Достаточно ли Мэтью добродетелен, чтобы устоять перед колдунами? Он же далеко не святой!

- О да, но у него все еще впереди. Он вполне может стать святым, скитаясь в дальних землях. Никогда не знаешь заранее, кто святой, а кто нет, задумчиво сказал архиепископ. - Ну а если он н не станет святым, то хотя бы продвинется на пути к святости. Кроме того, ваше величество, учтите, что, если Мэтью Мэнтрел свергнет Гордогроссо н очистит страну от скверны, он тем самым неопровержимо докажет свое право быть лордом н... и принцем-консортом, если уж на то пошло.

- О, ваше преосвященство... - странный блеск появился в глазах Алисанды, если только он по-прежнему будет любить меня.

В дверях появился капитан стражи и, поймав взгляд королевы, склонился в поклоне.

Алисанда почувствовала, как у нее пересохли губы. Она сразу поняла, что капитан принес плохие вести.

- Подойдите, капитан!

Молодой капитан подошел к своей королеве.

- Итак, что привело вас сюда? - требовательно спросила она.

Капитан поклонился еще раз и отрапортовал, скрывая внутреннюю дрожь.

- Ваше величество, лорда Мага больше нет в камере. Понятно, что Алисанда с достоинством приняла эту весть.

На какое-то мгновение она застыла как изваяние, потом спросила:

- Он был прикован?

- Да, ваше величество.

- И у него был кляп во рту?

- Да, ваше величество.

Ну что же, Мэт опять совершил невозможное: сотворил чудо, не произнося стихи вслух. Алисанду переполняло восхищение этим человеком, волна безумной любви захлестнула ее - но поздно, слишком поздно. Ей удалось справиться со шквалом эмоций, и, надменно кивнув, она сказала:

- Благодарю за службу, мой капитан. Вы свободны, ваши солдаты могут оставить свой пост. Теперь в этом нет необходимости.

- Слушаюсь, ваше величество, благодарю вас. И капитан действительно был благодарен своей королеве. Дав знак солдатам, он повернулся и направился к дверям. Солдаты понуро последовали за ним: наверное, они должны были постараться сделать еще хоть что-то, чтобы достойно выполнить свой долг, но ведь никто не может противостоять лорду Магу. Что им оставалось делать?

Алисанда повернулась к архиепископу и величественно склонила голову:

- Я признательна вам за слова утешения, монсеньор. Молитесь за лорда Мэтью.

- На каждой мессе. - Архиепископ с поклоном удалился из королевских покоев - он всегда знал точно, когда аудиенция окончена.

Как только тяжелые двери закрылись, Алисанда дала волю чувствам. И очень скоро она просто-таки кипела от гнева. Прекрасно! Великолепно! Это ей поможет пережить все и, может быть, даже избавит от горечи и раскаяния...

Но что еще она могла сделать? Прямо сейчас? Как королева она была наделена - или проклята? - Божественным правом. Она всегда знала, куда вести свой народ и в чем благо этого народа, и никогда не сомневалась в правильности своих поступков, даже если в конце концов все оказывалось бесполезным. Это просто рок какой-то: наилучшее решение для королевы оборачивалось самым худшим для нее как для женщины.

А может быть, наоборот?

Глава 4

БЕЗВОЗМЕЗДНО, БЕЗВОЗВРАТНО

Мэт, пошатываясь, осматривал незнакомый пейзаж. Потом постарался найти равновесие и выпрямился. Несмотря на все волнения, он решил выяснять, почему все-таки все волшебники произносят свои заклинания вслух. Неужели это более действенно?

Тут он понял, что худо-бедно, по его заклинание сработало! Он же его не произносил вслух, кляп-то по-прежнему торчал во рту. Но ведь сработало!

Почему?

Почему, почему... Не до того сейчас. Потом, когда будет время, надо бы проанализировать все более тщательно. Он займется этим как-нибудь на досуге, а сейчас есть дела поважнее - и Мэт принялся за очень важное дело: надо было вытащить кляп.

Руки все еще скованы цепью за спиной. Освободить бы руки, тогда и от кляпа избавиться проще простого. А если бы ему удалось выпихнуть кляп, то можно было произнести заклинание и освободиться от цепей. С чего же начать?

Сначала надо убедиться, что поблизости пет врагов, сейчас это самое главное. Врагами могли оказаться и горные львы, и волки, и любые другие обитатели гор, для которых он неплохая закуска. Мэт медленно повернулся - он был один на склоне горы. Он немного расслабился и вдруг неожиданно понял, что может свободно поворачиваться. Там, в подземелье, его колено было приковано к стене, по-видимому, скоба с цепью, которой его приковали, так там и осталась.

В этом был некий смысл: ведь скоба крепилась к стене, и заклинание сочло ее, когда он пытался высвободиться, частью замка. Она и осталась там, а вот кандалы были связаны только с ним самим и поэтому пока никуда не делись.

Но Мэт был благодарен и за это. Хотя бы ноги свободны, и то лучше чем ничего. И вдруг, как яркая вспышка, - воспоминание детства: маленький мальчик играет в старинную игру - пытается переступить через кольцо из своих собственных рук. Насколько он помнил, ему это удавалось сделать, но, с другой стороны - тогда ему было десять, а не двадцать семь. Сейчас-то гибкость уже не та, что в детстве.

А может, и нет? В первые несколько недель, проведенные в Меровенсе, Мэт приобрел хорошую спортивную форму, и за последние три года мало что изменилось - Алисанда все время находила для него дело: он рыскал по королевству в поисках неспокойных мест, ликвидируя последние очаги черного колдовства. Впрочем, нельзя не согласиться, что первые два года это было необходимо. Но вот весь третий год он только попусту мотался по королевству, выполняя явно ненужные задания. При одной только мысли об этом Мэт начинал злиться - он был уверен, что причина этих поездок не что иное, как желание Алисанды держаться от него подальше.

Стоило только об этом подумать, как сердце сжалось от невыносимой боли, и Мэт постарался отбросить эту мысль и решил поэкспериментировать. Осторожно, стараясь не потерять равновесия, он согнул ноги в коленях. Руки опустил как можно ниже и развел в стороны, насколько позволяла цепь. Затем очень медленно поднял левую ногу и попробовал переступить через цепь...

И зацепился носком башмака.

Какую-то долю секунды он пошатывался, всеми силами пытаясь удержать равновесие... и с грохотом рухнул. Несколько секунд он лежал без движения, стараясь утихомирить вспыхнувшую злость - ничего хорошего не получится, если дать сейчас волю чувствам.

А почему просто не произнести заклинание? Если уж ему удалось выбраться из заточения, то, может, как-нибудь удастся избавиться и от цепи.

Так, два довода против. Во-первых, заклинание о переносе его тела из башни сработало, но недостаточно хорошо. Честно говоря, заклинания Мэта частенько срабатывали не совсем точно, с отклонениями от намеченного плана, а неточность в реализации заклинания, вдобавок произнесенного про себя, могла принести весьма нежелательные результаты. Во-вторых, действие его магии каким-то образом притягивало других магов, и, конечно, Мэту надо сначала высвободить руки и выплюнуть кляп, а не то придется в таком виде выпутываться из сетей, которые могут расставить другие маги Алисанды. Они, конечно, не чета ему, Мэту, но неприятностей от них уйма.

Или он может нарваться на враждебно настроенных местных колдунов...

С другой стороны, сейчас он лежит на земле и, следовательно, уж никак не может потерять равновесия. Неплохая идея - попытаться проделать этот трюк лежа. Сейчас он мог бы переступить через цепь спокойно, не торопясь. Он поднял левую ногу и прижал колено к груди, потом осторожно провел цепь, стараясь не задевать башмак. Выпрямил ногу. Победа! Теперь, если ему удастся проделать то же самое с правой ногой... Мэт перекатился на левый бок, поднял правое колено и проделал этот трюк еще раз. Потом сел и улыбнулся, хотя кляп здорово мешал, он смотрел на свои руки. Вот они, перед ним. Дело сделано!

Он закинул руки за голову. Пальцами нащупал узел повязки. Да, туговато стражник завязал узел на совесть. Ноготь сломался, но повязку все равно надо развязать. И наконец... Он вытащил кусок ткани изо рта, выплюнул несколько прилипших ниток и облизал губы. У него вырвался вздох облегчения, и сам собой сложился короткий стишок:

Знают и святые, и мученики,

Что душа расстегнет все наручники!

Наручники расстегнулись и упали на землю. Теперь он мог наконец свободно встать и по-настоящему оглядеться, чтобы понять, где же он очутился.

Мэт жадно глотал холодный воздух и рассматривал крутой склон перед собой. И вдруг до него дошло: воздух действительно был холодным. Забавно, в Меровенсе сейчас лето в самом разгаре.

Значит, он не в Меровенсе.

От этой мысли его пробрала дрожь. Первое заклинание, которое теперь не сработало, освободило Алисанду из тюрьмы тогда, три года назад. И сейчас он надеялся оказаться у маленького ручейка под сенью мускусных роз, шиповника и жимолости. Похоже, место, где оказался Мэт, находилось довольно высоко в горах, и хвойная растительность никак не напоминала лиственные купы, чабрец и гвоздику, видевшиеся Мэту.

Да ладно, разве можно ожидать от мысленного заклинания такого же результата, как от произнесенного вслух?

Мэт снова принялся изучать окрестности, стараясь не обращать внимания на пустоту в желудке. В конце концов стало ясно, что ландшафт определенно не тот - конечно, сосны и высокогорные луга - это прекрасно, но он ведь рассчитывал попасть совсем в другое место. Повсюду крутые склоны до самого неба зловеще нависают над маленькой долиной, где оказался Мэт.

Солнце светило из-за спины.

Мэт успокоил свой желудок, пытавшийся скрутиться в узел от голода, и отметил про себя, что здесь было далеко за полдень, наверное, он забрался на край земли. Ну, уж во всяком случае, его действительно отделял от столицы один временной пояс. Он приехал в замок Алисанды сразу после рассвета, а из подземелья исчез поздним утром. Значит, солнце все еще находилось на востоке. Итак, если солнце на том конце горной гряды, значит, он - на западном склоне гор.

В Ибирии. Королевство черной магии - его иногда называют Айбайль.

Мэт отбросил все сомнения. Ведь он же сам собирался в Ибирию и метил на королевский трон. Он же дал клятву сделать это и теперь не мог винить силы небесные или чем бы это ни было за то, что его поймали на слове. Следовало быть поосторожнее со словами. В ярости он неосмотрительно вернулся к своим старым привычкам и использовал выражения, которые были несколько более эмоциональны, чем следовало. Но по законам этой чокнутой вселенной он обязан был сделать то, что пообещал. Это было нечестно - ловить на слове, хотя не так уж несправедливо.

Мэт постарался не думать об этом и заставил себя улыбнуться, радуясь сиюминутным приятным мелочам и упиваясь дикой красотой природы. Он даже позволил себе угрызения совести, что так поспешно покинул Алисанду. Но чувство вины стало совсем мизерным, когда Мэт вспомнил, что его возлюбленная могла в любую минуту, буде ей того захочется, отдать приказ отрубить ему голову. Мысль была весьма устрашающей, хотя он надеялся, что Алисанда никогда бы этого не сделала.

Правда, если бы только этого не потребовали интересы государства.

Мэту хотелось смеяться, душа его будто обрела крылья. Какой свободой веет от этих гор. Он никогда раньше не понимал, насколько он несвободен.

И насколько ему осточертел двор. Вполне возможно, что Алисанда воплощение добродетелей и по мере сил таковые защищает, но при дворе постоянно действовали продажные силы, и закулисная драчка становилась все яростнее. Целых три года! А теперь он оказался в стороне от всего этого. Мэт решил прогуляться по долине. Чуть выше по склону лес поредел, и стало видно, что дальше тропинка круто уходит вниз. Наверное, это горная цепь, протянувшаяся вдоль границы Ибирии и Меровенса, а если прикинуть к его родной вселенной, это было похоже на Пиренеи. Может, и здесь они так назывались. Мэт остановился и увидел три поваленных деревца. Он подошел поближе и выбрал приглянувшееся. С размаху ударил его о землю, однако для полуторадюймового деревца оно слишком легко гнулось, хотя выглядело вполне надежно. Мэт нахмурился и ударил его о колено. Раздался хруст, и деревце переломилось пополам. Мэт поморщился - вся сердцевина давным-давно прогнила. Отбросив обломки, он взял другое и опять ударил одним концом о землю, понаблюдав, как дрожит его макушка. На конце деревце загибалось в виде крюка и образовался нарост. На этот раз Мэт был удовлетворен своим выбором и начал очередную атаку склона с новым помощником.

***

Отдуваясь, он продвигался к вершине. Жаль, нельзя наколдовать себе лошадь. Конечно, можно было бы сотворить одну, но это все равно что повесить вывеску "Маг здесь" для кого-нибудь из его братии, а уж в том, что они где-то поблизости, сомневаться не приходилось: во-первых, Алисанда без промедления пошлет младших магов по его следам, чего уж говорить о колдунах Ибирии.

Ох, лучше не поминать их. От одной этой мысли у Мэта все похолодело внутри. Конечно, он не должен оставаться здесь. Разумеется, что Силы Небесные не будут настаивать, чтобы он исполнил клятву, данную во гневе в тот момент, когда он совершенно собой не владел! И тем более сейчас, когда он в полной мере осознал, с чем связался. Так, значит, никто его не заставит? Конечно, нет! Так что никаких проблем, он спокойно может вернуться в Меровенс, просто произнесет нужное заклинание и... Мэт нашел рифму, начал произносить и вдруг остановился - последнее слово прямо-таки прилипло к кончику языка - любой странствующий маг Алисанды мог совершенно спокойно засечь его ворожбу, не говоря уж о колдунах Ибирии.

Ха, а какая разница, если он уже будет на месте? Мэт глубоко вздохнул и:

Возьми меня обратно, Меровенс!

Там солнце греет и порхают птицы,

А небольшой моральный перевес

Мне, грешнику, поможет возродиться!

Мэт прижал руки к груди в ожидании, когда вдруг все полетит вверх тормашками и земля уйдет из-под ног...

Но все оставалось по-прежнему.

Он проглотил подкативший к горлу комок и сделал еще одну попытку. В конце концов, вполне возможно, что Силам Небесным не понравилось место, которое он выбрал для своего возвращения.

Я мчусь, как бешеный мустанг,

Занесла в Ибирию кривая...

Ах, верните милый Бордестанг,

Там раскаюсь, всем святым внимая!

Мэт слегка согнул колени, задержал дыхание...

И опять ничего не произошло.

Мэт тяжело выдохнул, расслабился. Ему поневоле пришлось признать, что так просто отсюда не выбраться. Он был настолько глуп, что дал клятву сместить погрязшего во грехе тирана Ибирии, и теперь Небеса поймали его на слове. Жаловаться было некому.

На самом деле он и не осмеливался. Трудно себе представить, что могло бы случиться, дай он сейчас волю своей злости. Нет, ему следует быть очень осторожным и следить за каждым словом, которое он впредь будет произносить.

Так-так, если Небеса не помогут ему вернуться в Меровенс, ему придется позаботиться об этом самому. Мэт повернулся лицом к солнцу, наметил тропинку, которая более или менее совпадала с нужным ему направлением, и зашагал на восток - к Меровенсу.

***

Мэт шагал уже почти целый час, но, можно было поклясться, склоны горы не стали хоть сколько-нибудь ближе. Оптический обман, другого и быть не может: дороги-то пет-пет и придорожных кустов, по которым можно отмечать пройденный путь. Мэт оглянулся - за ним тянулась длинная цепочка следов. Вдруг он услышал крики. Визг. Бряцание оружия. Не задумываясь, Мэт опрометью бросился на шум, скользя по неровному склону, огибая ямы и рытвины. Шумели где-то за холмом, чуть правее от тропы.

Он помчался вверх по склону. Вершина холма заросла чахлыми кустиками. Благоразумие взяло верх над безрассудной храбростью, и, припав к земле, Мэт, извиваясь, стал пробираться между кустами. Осторожно раздвинув ветки, он глянул вниз.

Небольшая деревенька. Домишки, обнесенные плетнями. Соломенные крыши объяты пламенем, огонь уже подбирается к стенам. Два солдата с факелами в руках бегают от дома к дому и поджигают все, что может гореть. Похоже, им очень весело. Они смеются. Чуть дальше четверо солдат отлавливают женщин и девушек, выбегающих из горящих домов, и сгоняют их на середину. Еще около дюжины вояк рубят саблями стариков и юношей, которые пытаются дубинками отогнать солдат. Дубинки - против сабель, и вот уже несколько стариков и мальчик лежат в лужах крови, другие пытаются отползти подальше, оставляя за собой черные следы. Им удалось ненадолго задержать солдат. С полей бегут крестьяне, размахивая косами.

Солдаты разворачиваются. Залп из арбалетов. Крестьяне падают на землю, хватаясь за торчащие из груди стрелы.

Четверо солдат сгоняют женщин и девушек в круг. В живых остались только четыре крестьянина, три солдата поворачиваются спиной к кровавому месиву и начинают копаться в жалких пожитках, выкинутых из горящих домов. Сержант, потеряв интерес к убитым, начинает сортировать сбившихся в кучу женщин.

Он выхватывает из толпы самых молоденьких и толкает их к солдатам. Похоже, у него безошибочное чутье на незамужних. Молодой крестьянин из оставшихся в живых вдруг кричит: "Долорес!" - и бросается к девушке. Выстрел из арбалета, и юноша кувырком летит на землю. Его глаза стекленеют.

"Корин!" - Девушка бросается к своему возлюбленному, но солдат ловит ее, наматывает на руку длинную косу и, оттянув ее голову назад, впивается ей в губы. Девушка пытается вырваться и пробует позвать на помощь. Солдат отрывается от ее губ, запрокидывает голову, смеется. Руки шарят по девичьему телу.

Вот уже упал последний крестьянин.

Солдаты завалили на землю трех женщин, задрали им юбки и пытаются развязать тесемки на панталонах.

- Нет, вы не смеете! - кричит мать, бросаясь на колени и пытаясь прикрыть собой дочь. - Она же такая молоденькая!

- Для такого дела никогда не бывают слишком молоденькими! - Сержант отшвыривает ее в сторону. Женщина падает. Сержант громко хохочет. - Нам слишком долго пришлось осаждать замок вашего хозяина, - рычит сержант, солдатам это здорово наскучило. Им давно пора поразвлечься. А что может быть лучше, чем трахнуть несколько невинных девок?

- Мы - не девственницы! - в отчаянии кричит лежащая на земле девушка. - У пас нет ни одной девственницы в деревне!

- Ну как, сержант? - кричит один из солдат, улыбаясь щербатым ртом. Похоже, нас приглашают!

- Точно. Никогда не пренебрегай гостеприимством. Я всегда так говорю, отвечает сержант. Девушка отчаянно сопротивляется.

- Она врет! - кричит побледневшая мать. - Все эти девушки невинны!

- Отлично. Тем большее удовольствие мы получим, - летит ей в ответ. Никогда бабы не бывают слишком молоды для такой забавы.

Мать пытается встать на ноги, сержант хватает се за подбородок:

- И никогда не бывают слишком старыми. Похоже, у тебя еще кое-что осталось.

Сержант толкает женщину, она падает навзничь. Двое солдат хватают ее и задирают юбку. Сержант грохается на колени, расстегивая ремень.

Мэт понял, что с него хватит. Если уж заклинания и привлекли внимание преследователей, одним больше или меньше, не важно, он разберется, когда настанет время. Мэт сорвал с рубашки кожаный ремешок и, завязывая на нем узелки, начал произносить заклинание:

Доктор Фрейд писал о ножнах,

И о сабле он писал,

Но на ножнах я из кожи

Узелочек завязал.

Над страной горят пожары,

Топчут кони в поле рожь

Oы клинок, тупой и ржавый,

В ножны уж не протолкнешь!

Солдаты у подножия холма застыли. Один из них начал заваливаться, но второй быстро подхватил его. Двое вояк начали завывать, а сержанта переломило пополам.

- Ведьминские штучки! Какая старая карга сделала это?

- Что сделала? - переспросила самая старая из женщин. Ее лицо окаменело.

- Сама знаешь что! - прорычал сержант и замахнулся рукой, чтобы ударить ее по лицу. - Но это не сработает, бабуля! Если мы не сможем поиздеваться над вами таким образом, мы придумаем что-нибудь еще! Взять их!

Солдаты повернулись к женщинам, рыча от неудовлетворенного желания.

Мэт сообразил, что изнасилование на самом деле имело больше отношения к преступлению, чем к сексу. Не раздумывая, он снова начал произносить заклинание:

Здесь похожи бандит и солдат

Eаждый нагл и мордат,

Что за жизнь: раз увидишь их в деле

E сам как в дерьме с головы и до пят...

Се ля ви, се ля ви - потревожим солдат:

Пусть солдаты просто поспят

Iы постелим...

Солдаты застыли, а потом один за другим стали медленно валиться на землю с остекленевшими глазами.

Женщины ничего не понимали и только ошарашенно смотрели на происходящее.

Мэт решил не ждать, что будет дальше. Женщины очень быстро разберутся, что к чему. А он и сам не знает, уснули солдаты на какое-то время или навсегда. И какая в общем-то разница? Там, внизу, находились женщины, которым оставалась только свести счеты с насильником, и никто бы их не обвинил, сделай они это. Кстати, если они этого не сделают, а солдаты придут в себя, то уж точно отомстят, как только что собирались. Нет, Мэт никак не мог осуждать женщин за самозащиту, и, наверное, никто другой не сделал бы этого.

Он успел пробежать около ста ярдов по противоположной стороне холма, когда услышал громкий многоголосый взрыв ярости. Мэт побежал быстрее.

Полчаса спустя стало ясно, что теперь он в безопасности - не важно, кто мог появиться там, у холма, пусть даже злой колдун, сумевший проследить его заклинания. Мэт не осмелился позволить себе долгий отдых, но немного передохнуть надо. Он присел у ручья и глубоко вздохнул. Понемногу внутренняя дрожь стала униматься. Мэт делал глубокие, медленные вдохи, стараясь успокоиться. О Боже, до чего же погрязла во грехе эта страна!

Его беспокоили угрызения совести, хотя он и убеждал себя, что ни в чем не виноват. Конечно, ему надо было придумать, как утихомирить солдат, не убивая их. Впрочем, он их и не убивал, но деревенские женщины наверняка довели дело до конца. Да, как ни крути, все кончилось печально.

Мэта смущала собственная нерешительность, но увы, он знал свой характер и никогда не вставал на чью-либо сторону, пока уже не было слишком поздно.

Ему показалось, что отдых занял около получаса, на самом деле прошло всего минут десять. Мэт поднялся на ноги и направился вниз по дороге. Ходьба помогла ему немного вернуть самообладание. Мэт не мог останавливаться надолго на одном месте, тем более там, где произнес заклинание. Но силы уже были на исходе, и он с трудом переставлял ноги.

Наконец тропинка поползла вверх. Он с неимоверным усилием преодолевал подъем, вытирая пот со лба. И как ему могло прийти в голову, что здесь прохладно? Мэт взглянул на солнце, пребывая в полной уверенности, что после полудня прошло совсем немного времени. Каково же было его удивление, когда он увидел, что солнце уже на полпути к закату. Конечно, если сложить час, пока он шел, потом несколько минут, когда он ввязался в потасовку в деревне, плюс еще пара часов ходьбы по дороге, так и получалось.

Он не мог избавиться от ощущения, что вел себя как дурак. Кроме того, что он не очень-то удачно выступил в этом деле с деревней, он ведь просто-напросто сам сунулся в петлю. Ему не стоило вмешиваться, он рисковал напороться на неприятности с местными властями - ведь это были не просто какие-то бандиты, а хорошо вооруженные, одетые в военную форму солдаты.

Бандиты! Не так просто было отделаться от этой мысли. Мэт внимательно оглядел крутые склоны, уходящие вверх от тропы, и скалистые утесы ближе к вершине.

Он поймал себя на том, что каждый выступ, каждую складку он подозрительно рассматривает, прикидывая - можно ли там устроить засаду. Что ж, такое не исключено, и лучше быть начеку.

Мэт шагал на восток. И ощущение, что повсюду прячется враг, не покидало его.

Время текло, и вот его собственная тень уже стала длиннее его самого, а сухую траву на склоне горы вызолотили лучи заходящего солнца. Мэт остановился. Уставший как последняя собака, он все же был доволен: вершина горы уже близко. Отличное место для отдыха. И пока еще не стемнело, нужно было поискать ручей и какую-нибудь пещеру. Мэт огляделся и увидел, как слева что-то поблескивает. Это могла быть вода. Он сделал шаг...

Весь мир вдруг поплыл перед глазами, к горлу подступила тошнота. Мэт упал на колени и оперся о склон рукой, чтобы хоть как-то удержать равновесие. Тепловой удар. Истощение. Еще секунда, и все встало на свои места. Мэт с облегчением выпрямился. Наваждение прошло...

И он увидел склон горы. Далеко-далеко.

В ужасе Мэт посмотрел по сторонам: опушка соснового бора, альпийский луг. Он стоял точно на том самом месте, откуда утром начал свой поход.

Очень быстро подступала ночь, в глубине ущелья уже все погрузилось во тьму.

Кто-то не хотел, чтобы он вернулся в Меровенс.

Мэт догадывался, кто это, и в какое-то мгновение был на грани того, чтобы высказать в адрес этого кого-то самые нелестные слова. Потом он вспомнил, что было изначальной причиной всех его злоключений, и ему пришлось утихомирить свою ярость. Тяжело вздохнув, Мэт развернулся и пустился па поиски ягод. А может, и кролика.

***

Его разбудили солнечные лучи, резвившиеся на тлеющих углях маленького костра. Ночь была не из спокойных. Он просыпался при каждом шорохе, ему везде мерещились злые колдуны, но, похоже, они пока его не выследили. Может быть, потому, что он оказался далеко от того места, где в последний раз творил магию. А может, они просто не считали его опасным и не хотели дергаться по пустякам.

Внутренний голос обиженно сказал: "Ты заставишь их изменить свое мнение".

Мэт едва не расхохотался. В эту минуту его бы никто не счел опасным. Бессонная ночь, пробирающий до костей предрассветный холод, горстка ягод вряд ли все это могло способствовать повышению боевого духа. Мэт нехотя встал, на всякий случай закидал землей угли костра и зашагал на восход. На этот раз он отклонился от тропы и направился к ближайшему склону горы.

Шагая, Мэт все время думал об осаде, о которой вчера говорили солдаты. Похоже, еще много таких, как они, рыскают по округе. Ему надо быть поосторожнее.

Мэт так и сделал, и день прошел без приключений, правда, и без еды. Если на склоне и обитала какая дичь, то, видно, она уж больно ловко пряталась. А вполне возможно, что осаждавшие солдаты давным-давно съели все, что можно было есть. Все это не. способствовало хорошему настроению, и Мэт угрюмо шагал вверх по склону, золотившемуся в лучах заходящего солнца, наступая на пятки своей собственной тени, бежавшей впереди...

И вдруг... опять!.. мир завертелся.

Это было так неожиданно, что на этот раз Мэт даже не успел встать на колени. Он упал, стукнувшись подбородком о землю, и покатился... Он лежал на спине и ждал, когда пройдет дурнота. Наконец вечернее небо прояснилось розоватое по краям с первыми блеклыми звездами.

Можно было не подниматься. Он знал наверняка, что снова увидит все ту же опушку и альпийский луг. Желудок заныл от голода. Но ничего, днем удалось закусить горсткой ягод, кроме того, ему посчастливилось найти орехи, припрятанные с прошлого года белками. Голод сейчас не так терзал Мэта, как чувство полной опустошенности. Не поднимаясь, он закрыл глаза. Спать!

***

Он проснулся на рассвете, замерзший и промокший от росы. Сел. Все тело затекло. Мэт обхватил себя руками и угрюмо воззрился на великолепный альпийский луг. Да, он снова был там, откуда начал свой поход. Два дня хождения по дорогам и тропинкам потрачены напрасно.

Ну, положим, не совсем напрасно. Теперь он знал совершенно точно, что этот кто-то не хочет, чтобы он вернулся в Меровенс. Наверное, этот кто-то будет просто счастлив, если Мэт отправится дальше на запад, хотя это была прямая дорога в Ибирию. Но этот кто-то не считал, что Мэта будет просто заменить, и это давало надежду.

Мэт со вздохом поднялся на ноги, дотащился до ручья, чтобы попить, и отправился в лес, рассчитывая, что трудолюбивые белочки забыли про свои прошлогодние запасы орехов. Он был уверен, что найдет их, и все больше чувствовал себя одним из них.

Ему удалось найти горстку орехов и немного ягод. От голода кружилась голова, но он снова пустился в путь, теперь вдоль гор. Мэт не собирался заходить далеко в глубь Ибирии. По крайней мере не дальше, чем ему предназначено. Но, может быть, здесь, в долине, удастся найти деревню с постоялым двором или хотя бы крестьянский дом, где хозяева изъявят готовность расстаться с миской каши. В голове мелькнула мысль вернуться в ту деревню и попросить милостыни, но он тут же подумал, что оставшиеся в живых женщины вряд ли встретят незнакомого мужчину с распростертыми объятиями. Лучше пока остаться в долине и держаться подальше от тропы. Может, ему повезет, и он найдет другую деревню, а может быть, и другую дорогу.

Полчаса спустя провидение наконец улыбнулось ему: он буквально налетел на яблоню. Ему действительно понадобилось какое-то время, чтобы понять, во что он врезался. Мэт поднял глаза, увидел красные плоды и с радостным криком сорвал одно яблоко. За ним последовало еще два, и только после этого в нем стало просыпаться любопытство, как это среди хвойных лесов высокогорья вдруг объявилось фруктовое дерево. Он решил, что это Небеса посылают ему знак, что они не забыли о нем, и сорвал еще одно яблоко. Немного утолив голод, Мэт вдруг вспомнил, что случается, если переешь после длительного голода, и, сняв плащ, решил завернуть в него с десяток яблок. Теперь он снова повернул на юг, ощущая на спине приятную ношу.

Но это ощущение длилось совсем недолго. Неожиданно тяжесть исчезла.

Он остановился, кинул перед собой плащ, развернул его и увидел... подкладку. Все, там больше ничего не было! Ни листочка, ни веточки! Мэт вздохнул и набросил плащ на плечи. Он вспомнил о народе израильском в пустыне, о манне, о том, что они могли взять с собой только то, что нужно на день. Совершенно очевидно, ему тоже нельзя делать запасов. Бог в должное время позаботится о нем. Мэт отправился в путь, препоручив себя своей судьбе.

Но чувствовал он себя сейчас гораздо лучше.

Глава 5

РАССЕРЖЕННОЕ ЧУДИЩЕ

Солнце стояло почти над головой, а яблоками Мэт лакомился уже давным-давно. Снова появилась слабость, и настроение Мэта стало быстро портиться. Опять захотелось проклясть свое невезение, а заодно и Силы, которые настойчиво мешали ему выбраться из этой ситуации. Конечно, это по собственной глупости он дал клятву, совершенно неосознанно - и теперь Мэт с трудом удержал на кончике языка уже готовые сорваться слова. Главное - не дать волю своему языку.

Ему самому и не надо было этого делать. Мэт нахмурился, прислушиваясь, какие-то звуки. Потом снова все стихло. Он готов был поклясться, что где-то вдалеке кто-то бранится самыми последними словами...

Ой, нет, только не "поклясться". Нет, никогда он не произнесет его снова. Никогда. По крайней мере не обдумав все тысячу раз.

Так что это был за звук? Может быть, просто ветер шумит?..

Мэт нахмурился, склонил голову набок и прислушался. Нет, это не ветер. Какое-то живое существо стонало от ярости и боли.

Мэт медленно двинулся вперед, приготовившись в любой момент спрыгнуть с тропы.

Опять этот странный звук. Мэт похолодел. Он не мог различить слов, но по тону можно было догадаться, что существо в ярости. Вопль перешел в ворчание, и Мэт стал потихоньку подкрадываться.

Ничего не видно, кроме тропы, которая круто поворачивала за высокую скалу. Ворчание стало чуть громче. Мэт прижался к скале, продвинулся чуть вперед и осторожно выглянул.

Раздался дикий рев, и Мэт быстро отпрянул: он был уверен, что его заметили.

Теперь можно было различить слова. Мэт нахмурился: он не мог совершенно точно понять их, но это было похоже на какой-то диалект языка Меровенса, которым Мэт владел столь же свободно, как и английским. Мэт прислушался повнимательнее, стараясь сделать скидку на акцент, и это сработало - он стал различать слова.

- Этот беспородный выродок-колдун, вот кто заманил меня в эту дьявольскую ловушку! Да я разорву его на сотню кусочков! Да я шкуру с него спущу! Я его с самой вершины горы сброшу вниз головой!

Кто бы это ни был, он мало походил на джентльмена. Мэт осторожно вышел из укрытия и медленно двинулся вперед: если это существо попало в беду, он очень хотел бы ему помочь. Не важно, что голос мало походил на человеческий.

Слова самые что ни на есть человеческие, такой поток ругательств достоин отъявленного морского волка, который, вволю нагулявшись в порту, возвращается на корабль. Мэт обошел еще один выступ и увидел совершенно необычное существо. Он даже засомневался, не двое ли их там было, и если действительно двое, то у второго крыло было придавлено куском скалы.

Зверь яростно размахивал свободным крылом, пытаясь высвободиться. Крылья были орлиные, хотя и фантастического размаха, по меньшей мере футов тридцать. Но голова, шея и хвост явно походили на драконьи, что же до самого тела, оно явно принадлежало льву.

Мэт не удержался:

- Во имя Небес, кто вы? Зверь с ревом повернулся.

- Дракогриф. А ты кто?

- Я - маг, - не задумываясь ответил Мэт и тут же поспешил спрятаться за скалу, потому что зверь с ревом рванулся в его сторону.

- Хотел незаметно ко мне подкрасться, да? - прогромыхало из-за скалы, где нашел укрытие Мэт. - Хотел усыпить меня и высосать мою кровь, так? Не удалось добыть крови младенца, так решил поймать хоть кого-нибудь помоложе?

- Нет! - Мэт рискнул высунуть голову и крикнуть: - Ты напоролся на плохого волшебника!

- Плохого волшебника? Все вы плохие! Где это видано, чтобы были хорошие волшебники?

- Послушай, - крикнул Мэт, стараясь быть терпеливым. - У тебя сплошная путаница в голове. Маги - хорошие ребята. Они черпают свои силы из знаний и праведной жизни. Колдуны, это да, они черпают силы у Зла.

- Обычно говорят, у дьявола!

- Правильно. Но только не я, клянусь всеми святыми.

- Ну-ну. И конечно, не ты заставил эту скалу свалиться мне на крыло, пока я спал, чтобы уж точно застать меня, когда сюда доберешься, а?

- Точно не я.

- Ну да, так я и поверил. И конечно, это не ты вот уже четыре года гоняешься за мной по всему Меровенсу и в этих горах, да?

- Нет. И кстати, раз уж ты заговорил об этом, последние три года я провел в королевском дворце.

- Ах вот как! Тогда как же случилось, что ты оказался здесь как раз тогда, когда меня вот так пригвоздили, ну?

- Ну... - Мэт сглотнул. - Помнишь, я тебе тут говорил "клянусь святыми".

- Хм. - В голосе зверя появилось сомнение.

- Видишь ли, когда я так клялся последний раз, меня, как бы сказать, увлекло...

- Увлекло? Куда?

- В Ибирию. Понимаешь, я поклялся: либо я свергну короля Ибирии, либо погибну.

Неожиданно наступила мертвая тишина. Потом вдруг на противоположной стороне камня раздался кашляюще-каркающий звук. Прошла пара минут, пока до Мэта дошло, что это смех.

Нахмурившись, Мэт вышел из укрытия:

- Ладно, хватит, не вижу в этом ничего смешного.

- Тебе, может, и не смешно! Бедняга! Это же животики можно надорвать. Ха-хр-ха! - Дракогриф сморгнул слезы. - Парень, ты точно хочешь помереть молодым!

- Эх, - Мэт тяжело вздохнул, - я не очень-то тогда соображал.

- Это точно! Небось не подумал, что святые не позволят тебе увильнуть от выполнения клятвы?

- По крайней мере не в тот момент...

- Не очень-то ловко для мага, а?

Это здорово задело Мэта. Он выпрямился во весь рост.

- Угодно ли тебе узнать, что я лорд Маг Меровенса!

- А не врешь? - Дракогриф уставился на Мэта, видимо, на него это произвело впечатление. - Слушай, если ты такой уж великий и могущественный, как же ты умудрился сморозить такую глупость?

- Понимаешь, сработали привычки, - пробормотал Мэт. - Я вырос не в этой стране. Я родился в другой вселенной.

- Вселенной? - Дракогриф нахмурился. - Как это может быть больше вселенных, чем одна?

- Ну, понимай, как знаешь, - Мэт развел руками, - но так оно и есть. Я вырос там, где вера не столь сильна, как у вас.

- Вера? - Дракогриф закинул голову и посмотрел па Мэта как-то странно. - А во что тут верить-то? Есть хорошая вера, а есть плохая, и каждая из них дает магическую силу. Это всем известно.

- Да я знаю, - со вздохом сказал Мэт. - Ну это как если сказать "верю", когда ты бросаешь что-то вверх, и рано или поздно оно снова упадет вниз.

- Гр-р-р, - прорычал Дракогриф. - Или если сказать, например, ты "веришь" в ветер или в духов. - Точно. Ладно, так или иначе, я начал переводить стихотворение - ловушку для дураков...

- Ловушку для дураков?

- Ну да, оно оказалось заклинанием в скрытом виде. Но дело в том, что мы и в заклинания не верим...

- Что-то ты глуповат, как я погляжу? Мэт вспыхнул.

- Мог бы и не грубить. Так вот, когда мне удалось его более или менее удачно перевести, я начал его произносить вслух... А потом вдруг оказалось, что я стою в центре Бордестанга.

Дракогриф молча глазел на него. Потом открыл пасть, и...

- Пожалуйста. - Мэт поднял руку и поморщился, как от боли. - Я и так чувствую себя дураком.

- Ладно, ладно, - буркнул Дракогриф, стараясь скрыть улыбку. - А как же тебе удалось стать такой шишкой среди волшебников, если ты не веришь в волшебство?

- Может быть, именно поэтому. Я ведь рос совсем по-другому и, понимаешь, смог взглянуть на это как бы со стороны. А потом мне пришлось разбираться, как действует это волшебство.

- Поэтому ты мог колдовать лучше, чем любой из здешних чародеев. Дракогриф понимающе кивнул. - Это звучит настолько глупо, что в этом, похоже, что-то есть.

Мэт глянул на скалу.

- Знаешь, похоже, не твое время разбрасывать камни. Чувство юмора незамедлительно покинуло дракогрифа.

- Ой, заткнулся бы ты, - проворчал он, оглянувшись на камень. - Ведь надо когда-нибудь поспать.

- Конечно, о чем речь. Но тебе просто повезло, что он не шлепнулся на твою голову.

- Везение здесь ни при чем, ему просто нужна свежая кровь, когда он здесь объявится.

Он неожиданно бросился на свое крыло с разинутой пастью, - Эй, остановись! - закричал Мэт. Вздрогнув, Дракогриф замер:

- Пожалуйста, не так громко.

- Не нервничай!

- Я это как раз и пытаюсь сделать. - Он снова открыл пасть.

- Подожди, - закричал Мэт в ужасе. - Как же ты будешь летать с одним крылом?

- Уж лучше проковылять на лапах всю оставшуюся жизнь, чем сдохнуть, прохрипел Дракогриф.

- А почему бы тебе его просто не столкнуть?

- А как ты думаешь, чем я здесь занимался все утро?

- Может, тебе просто не удается подобраться к нему под нужным углом. - Мэт подошел к придавленному крылу зверя. - Так, давай я попробую.

- Да не получится ничего! - Дракогриф снова начал сердиться. - Это кто-то из таких вот ребят, как ты, пригвоздил меня здесь! Подпустить тебя поближе? Ну да, а ты меня заколдуешь, и окажусь я вверх брюхом! Отвали, ублюдок!

- Но я же только хочу тебе помочь....

- Помочь поскорее улечься в могилу! Моей кровушки домогаешься, а? Конечно, полными ведрами! Подойдешь чуть ближе пяти футов, и я из тебя завтрак сделаю!

- Подожди, подожди минутку. - Мэт сделал шаг. - Я же не собираюсь тебе вредить. Ведь вполне возможно, что твои враги - мои враги.

- Ты один из них! Убирайся! - Дракогриф оскалил зубы и сделал выпад.

Мэт отпрянул, а Дракогриф упал всем телом на свое крыло и зарычал от боли: - Смотри, что ты наделал!

- Совершенно ничего. - Мэт, нахмурившись, смотрел на голову зверя. Странно, но валун и на сантиметр не сдвинулся под твоим весом. Забавно...

- Ох, ха! Обсмеешься!

- Нет-нет. - Мэт с раздражением отмахнулся от ехидного замечания дракогрифа. - Я говорю о камне. Этот кусок гранита всего сантиметров сорок толщиной и достаточно округлой формы. Он должен был хоть как-то пошатнуться. А он ни-ни. - Мэт бросил взгляд на дракогрифа: - Ты говорил что-то про колдуна, который за тобой охотился?

- Да, браток, уж это был не малыш, пасший овечек.

- Значит, он заколдован!

- Потрясающе! - засопел Дракогриф. - Ну просто отпад! До тебя наконец дошло! Выдать великому волшебнику гребешок на его герб!

Мэт нахмурился.

- Послушай, я же тебе говорил, что для меня это не так уж все естественно. Так, значит, он волшебный. Теперь дай-ка мне подумать, что я могу сделать.

- О чем это ты говоришь? - Дракогриф уставился на Мэта.

- О том, чтобы спихнуть с твоего крыла этот валун, - бросил нетерпеливо Мэт.

- С помощью заклинания? - прорычал Дракогриф. - Да такой недотепа, как ты, может совсем лишить меня крыла!

- Немного терпения. - Мэт поднял руку.

- Терпения! Какого черта, отойди от моего крыла, ты что, не слышишь?

- Слышу-слышу. - Мэт неотрывно смотрел на камень. - Твои размеры я тоже знаю.

- Размеры! Никаких размеров! Отвали! Мэт не отвечал, и Дракогриф перешел на визг:

- Отойди! Вон! Я говорю, сейчас же! Мне от таких, как ты, никаких одолжений не надо! Я не хочу иметь с тобой никакого дела! Отвали! Слышишь?

- Ага, ни в коем случае, - бормотал Мэт. - Похоже, я знаю, как это сделать.

- Убирайся, или я тебя сожру! - ярился дракогриф. - Я не хочу быть ничем тебе обязанным!

- Конечно, это твоя жизнь, но это не значит, что я позволю ею швыряться.

- Не твое дело! - рыкнул Дракогриф, заклацал челюстями и рванулся к Мэту.

Маг отпрыгнул в сторону, а Дракогриф опять повернулся к прижатому крылу. Он зарычал от боли, а Мэт спокойно заметил:

- Видишь, так или иначе, но с этим придется что-то делать.

- С камнем, - прорычал дракогриф, - или с крылом?

- Лично я подумывал об этом камне, но ты, похоже, несколько минут назад хотел отделаться от своего крыла.

- Это мое личное дело, - опять рыкнул дракогриф, - не поглядывай на меня с такой жадностью.

Сдвинув брови, Мэт задумчиво рассматривал валун и несколько раз обошел его, чтобы разглядеть все получше, при этом стараясь держаться на безопасном расстоянии от дракогрифа. Он был так занят, что не заметил, как в глазах зверя затеплилась искорка надежды.

- И у меня есть заклинание, - начал он медленно, - но мне как-то не хочется им пользоваться.

- Не хочется - не надо, - пробурчал дракогриф. - Давай-ка убирайся отсюда и оставь меня в покое.

- Не торопись. Я не хочу произносить заклинание, потому что, как только осколок скатится с твоего крыла, ты окажешься на свободе и можешь сожрать меня.

- Неплохая мысль. - Дракогриф засопел. - Конечно, неплохо закусить, пока добыча свеженькая.

- Ну-ну, я же не просил тебя о чем-то особенном, просто пообещай, что ты не навредишь мне.

- А почему ты не хочешь, чтобы я поклялся? - Дракогриф насторожился.

- У меня в настоящий момент просто аллергия на клятвы, - ответил Мэт. - А потом я в жизни повидал немало людей, которые нарушали самые что ни на есть торжественные клятвы, особенно клятвы, которые они давали у алтаря. Уж если ты не выполнишь обещания, то и клятва не поможет.

- А ты прибыл из забавного местечка, - хмыкнул дракогриф. - Как это человек может нарушить клятву? Ты должен выполнить все, к чему бы она тебя ни обязывает.

Мэт несколько мгновений внимательно смотрел на дракогрифа.

- Интересная мысль, - заметил он. Мэт повернулся к необыкновенно тяжелому осколку скалы. - Я так понимаю, мне никак не придется рассчитывать на твою помощь, да?

- Помощь, чтобы ты добрался до меня? Ну уж нет, браток!

- Это как раз то, чего я боялся. - Мэт тяжело вздохнул. - Похоже нам придется положиться на веру. Веру - во что? Вот этого-то он и не сказал. Дракогриф следил за ним глазами:

- Ну и что ты делаешь?

- Просто рассматриваю. - Мэт начал ходить взад-вперед у придавленного крыла. Все ясно. Мэт кивнул, отошел назад и, воздев руки, начал произносить заклинание:

Туда, сюда, обратно

Oебе и мне приятно...

Качайся, камушек-скала,

И поскорей катись с крыла!

И камень действительно начал раскачиваться. Сначала очень медленно, как будто дрожа. Мэт нахмурился и прочитал заклинание еще раз, чуть помедленнее, теперь он сконцентрировал все свое внимание только на этом куске скалы, все остальное как будто потонуло в дымке. Мэт чувствовал, как собираются силы, которые всегда сопровождали любое заклинание, но на этот раз они показались ему слабее по сравнению с той огромной силой инерции, которую он ощущал вокруг себя. Мэт снова сконцентрировал все свои мысли на осколке и начал читать четверостишие еще медленнее - камень слегка пошатнулся влево, застыл и снова встал.

Потом - вправо и снова на прежнее место. Вправо - на место - влево - на место, вправо - на место - влево - на место, все быстрее и быстрее, и вот когда Мэт произнес "катись", сделав на этом слове особое ударение, камень на какое-то мгновение застыл, а потом, перевернувшись, покатился сначала медленно, а потом постепенно набирая скорость. Крыло дракогрифа было свободно.

- Наконец-то! - закричал зверь, и его крыло со свистом взметнулось вверх. - Оно свободно, и для этого понадобилось только произнести стишок! Отлично, я признаю: ты на самом деле маг!

Мэт расслабился, с него градом катил пот.

- Очень приятно слышать. На какую-то минуту у меня возникли сомнения.

- Ты что, не знал, что ты маг? - Дракогриф уставился на Мэта.

- Нет, почему же. Просто на этот раз оказалось гораздо труднее произносить заклинание, чем обычно.

"И гораздо труднее, - подумал Мэт, - чем два дня назад там, в деревне. Интересно почему?"

- Может быть, это потому что... - Дракогриф пожал плечами. - В чем дело?

- Камень! - Мэт смотрел вслед куску скалы. - Он же все еще катится!

- Ну и что? Остановится!

- Да нет, он не остановится. Я ведь не дал ему этого приказа.

- Ну и пусть катится. - Дракогриф с гордостью посмотрел на свое крыло. Похоже, все цело.

- Но он же так и будет катиться. Этот несущийся булыжник может поранить кого-нибудь!

- Ой, не будь таким мрачным пессимистом, - раздраженно сказал Дракогриф. Ну кого он может ранить?

- Да любого, на кого налетит, он же набрал такую огромную скорость. А ведь мы в горах, и он может вызвать лавину!

Камень перекатился через тропинку и исчез из виду.

- Ну тогда останови его! Ведь ты же маг. - Я слишком долго придумывал заклинание. Я бы мог его остановить, но он исчез. - И Мэт бросился бежать, но, споткнувшись о выступ скалы, растянулся на склоне.

- Эй, ты там! Спокойнее, малыш! - закричал дракогриф. - Ты не сможешь догнать его на горной дороге!

- Но я должен его догнать! - Мэт с трудом поднялся на ноги, потирая ушибленное место. - Если начнется обвал, может погибнуть целая деревня! - И он, прихрамывая, побежал дальше.

- Ладно, ладно! - взорвался Дракогриф. - Чего уж там... - Он догнал Мэта в два прыжка и встал перед ним. - Давай, левой ногой - мне на колено, правой взмах и верхом!

- Ты это о чем? - Мэт от неожиданности замер.

- О чем, о чем? О поездке верхом! Знаешь, малыш, для мага ты что-то туго соображаешь. Давай ко мне на спину! Ты сам никогда не догонишь этот камень!

- Это не твоя забота...

- Это мое крыло было придавлено камнем! Это для меня ты сотворил заклинание! На спину, братец! Уж не думаешь ли ты, что я захочу оставаться перед тобой в долгу?

- Ты мне ничего не должен, - резко бросил Мэт.

- Ну конечно, ничего, ты только вернул мне свободу и спас мне жизнь! Не говори, что это ничего! Давай взбирайся!

Мэт с опаской посмотрел па львиную спину: то, что произошло с той, которая ехала на спине тигра, могло бы произойти и ним, собиравшимся прокатиться на львиной спине. Но на самом деле выбирать не приходилось.

- Ну ладно, спасибо.

Мэт встал на колено дракогрифа и закинул ногу на спину зверя. Ушибленная нога побаливала.

- Ну теперь мы сровняли счет.

- Черт побери, сровняли, - рыкнул дракогриф. - Ну, браток, держись.

- Буду держаться, как пиявка, - пообещал Мэт.

- Ненавижу летать, - проворчал дракогриф, но его огромные крылья сделали взмах, потом последовал еще один и... они уже летели.

- О-о, я тебя понимаю. - Желудку Мэта этот полет явно не пришелся по вкусу. - Я бы сам предпочел ездить на поезде.

- И не думай, что тебе удастся меня объездить!

- Мне и в голову это не приходило. - Мэт глянул вниз и с трудом сглотнул, к горлу подкатила тошнота. - Ого, далеко лететь, да?

- Только до подошвы горы, а кусок, за которым ты охотишься, всего в ста футах под нами.

"Всего" сто футов казались Мэту огромным расстоянием. Он постарался вспомнить, что ему приходилось уже ездить на спине дракона, но это было слабым утешением.

- Не спустишься пониже? Мне надо оказаться рядом с ним.

- Ладно, но пеняй на себя, если я попаду в нисходящий поток воздуха. Дракогриф заложил вираж и начал спускаться.

Мэт видел, как осколок, подскакивая, несется с уступа на уступ. Как раз на его пути оказался огромный валун, и Мэт мог бы поклясться, что осколок, врезавшись в такой валунище, разлетится на куски, - но осколок, подпрыгнув, весело покатился дальше.

- Неужели его ничто не остановит?

- Конечно, - раздраженно заметил дракогриф. - Он же заколдован.

Зверь, несомненно, был прав. Ведь четверостишие Мэта приказало осколку катиться, но в нем ничего не было сказано о том, чтобы тот остановился.

Осколок направлялся прямо на каменный столб, который стоял, наклонившись под таким острым углом, что трудно было себе представить, как он мог удерживаться в таком положении.

- Обойди вокруг! - закричал Мэт.

Ну-ка, камень, отклонись

И на месте покружись!

Мэт произнес эти слова очень осторожно, сконцентрировав все свое внимание на камне. Но на этот раз ему показалось, что сделать это гораздо легче. Камень медленно, но послушно отклонился от своего пути, обежал вокруг столба, скатился с края выступа и полетел вниз по склону.

- Смотри-ка, получается! - закричал в изумлении дракогриф.

- Ага, - пробормотал Мэт, - если я только вовремя произношу заклинание.

- А почему просто не приказать ему остановиться, а?

- Неплохая идея, - и Мэт нараспев произнес:

Камень! Стоп!

Остановись!

Ляг и больше не катись!

Он совершенно автоматически опять сконцентрировал все свое внимание на заклинании, но почувствовал, как много сил потратил и насколько ослаб. Почему же на этот раз потребовалось так выложиться?

Камень остановился так резко, что Мэту пришлось задуматься о силах инерции.

- Не могу поверить своим глазам! - Дракогриф опустился ниже, закладывая вираж прямо над камнем, а потом резко взмыл вверх. - Эй! Он же горячий! заметил он с удивлением.

- Естественно! - закричал Мэт. - Вот что произошло со всей кинетической энергией, она вся перешла в тепло!

Камень светился тусклым красным светом.

- Такой горячий, что может подогреть воздух и дать восходящий поток, проворчал дракогриф. - Ты в следующий раз, парень, предупреждай!

- Прости, мне и в голову не пришло... Я еще ни разу не творил такого заклинания.

- А ты не можешь прервать заклинание на полпути?

- Пока еще нет, - вздохнул Мэт. - Я еще не отработал заклинания на все случаи.

- Лорд верховный дилетант, - рыкнул дракогриф, - а теперь я могу спуститься вниз? Высота заставляет меня нервничать.

- Ой, конечно! Но не прямо здесь, ладно? Здесь будет сильная тяга назад.

- Смешной человек, - прорычал дракогриф, заложив очередной вираж, - возьми на заметку: мне нужно по меньшей мере ярдов сто, чтобы взлететь или приземлиться, если только, конечно, не понадобится резко спуститься вниз, но это очень вредно для здоровья.

- Я тебе верю, - нахмурившись, ответил Мэт, пытаясь решить для себя, будет ли его вопрос бестактным. Но любопытство взяло верх, как это обычно с ним случалось. - Послушай, ну... скажи, а для тебя это естественное состояние, я имею в виду полет?

- Гораздо более естественное, чем для тебя творить заклинания. - В голосе дракогрифа послышалось напряжение. - Я имею в виду, что лазанье по деревьям приходит к вам, обезьянам-переросткам, совершенно естественно, но разве это значит, что вам это нравится делать?

- Да, большинство из нас...

- Ой, только не говори мне о тех, кто любит это дело, - прервал его зверь.

Мэт почувствовал, что затронул щекотливую тему, и постарался быть поосторожнее:

- Да ладно! Ведь должны же быть и другие такого вида, как ты.

- Это не вид, все, что угодно, только не вид! - Дракогриф немного разозлился на Мэта. - Мы - гибриды! Но Мэта уже понесло, и он продолжил:

- Но ведь должны быть и другие похожие на тебя.

- Если и есть, то, во всяком случае, я их не встречал. Так, это объясняло многое.

- Дракогрифы рождаются не у мамы-дракогрифа и папы-дракогрифа, - угрюмо сказал зверь. - Маленькие дракогрифы появляются на свет, когда какой-нибудь меднолобый, подлый сукин сын - дракон, для которого его собственные похотливые чувства гораздо важнее совести, находит самку грифона во время течки, когда она бродит одна, - вот тогда все и случается, потому что самок грифонов гораздо больше, чем самцов. - А самки-грифоны находят драконов привлекательными?

- Браток, в такой период самке-грифону понравится даже обломок камня, если только он мужского рода. Они в это время совершенно обезумевшие и пойдут за чем угодно, если только оно мужского рода. Одного этого достаточно, чтобы задуматься, а знает ли Мать-Природа, что значит быть женщиной.

- Среди особ женского пола моего вида некоторые тоже задаются таким вопросом. А самка-грифон не пытается отбиваться от дракона?

- Но у грифона столько же шансов отбиться от дракона, сколько у пескаря от акулы. А каков результат? Я. Понравилось ли ей это, или нет.

- Так вот откуда ты получил тело льва и крылья орла.

- Голову и хвост, - кивнул дракогриф, - я получил от своего папаши-производителя, чтоб ему линять каждый час. И если мне когда-нибудь придется с ним встретиться, я с него шкуру спущу.

- Встретиться? - Мэт сдвинул брови. - А разве он не обитает где-то поблизости?

- А почему он должен быть где-то поблизости? Он получил, чего хотел! Нет, он взмыл ввысь и исчез. Уж не думаешь ли ты, что он привел бы своей мамочке в дом девицу-грифона? Нет, они хороши только для минутного удовольствия, но связать себя с ней навсегда? Ни в коем случае! Эти высокомерные святоши лицемеры!

Тут Мэт вспомнил о своем друге - драконе Стегомане. Он был действительно хорошим парнем, спасал ему жизнь, и не раз. Но похоже, что было бы неразумно упоминать о нем сейчас.

- Но твоя мать осталась с тобой?

- Святая! Она была просто святая! Да, она осталась со мной, хотя ей пришлось провести всю свою жизнь в изгнании, вдали от своих сородичей. Я у них вызывал чувство отвращения. Но сказать по правде, она и не возражала - я сделал все возможное, чтобы она не чувствовала себя изгоем. Она вырастила меня в диком лесу. Мы не могли жить на вершине горы, грифоны выставляли вон всех таких.

- Похоже, вам было очень одиноко...

- Спрашиваешь! Но я быстро вырос и отправился скитаться по белу свету, а мама смогла вернуться к своим и жить с ними вместе. Но когда я вернусь, я найду ее.

- Нет-нет, я не это имел в виду. Я имел в виду тебя самого!

- Никогда не скучаешь но тому, чего никогда не имел. - Дракогриф так дернул плечами, что Мэт чуть не свалился. - Я привык снижаться поблизости от таких, как ты, - лесорубов, лесников, ну и прочих. Их ребятня любила играть со мной. Потом они вырастали и считали все это детскими забавами.

- Так это у них ты научился нашему языку?

- У лесных детишек? Ну да. - В голосе дракогрифа послышалось удивление. А как ты догадался?

- О, заметил кое-что в твоем акценте. - Мэт не хотел вдаваться и подробности, пока ехал верхом без седла на дракогрифе, - как-никак высота пятьдесят футов, и, если он вылетит со своего места, последствия могут оказаться достаточно серьезными.

Через какое-то время он уже думал, что мог бы удобно устроиться где-то еще, даже не где-то еще, а где угодно.

- О, мы уже добрались до верха тропы.

- Ну. Так куда ты хотел отправиться?

- Вниз! Послушан, с твоей стороны было очень любезно подбросить меня, но я совсем не хочу, чтобы ты отклонялся от своего пути.

- Послушан, браток! Я тебе говорил: я не хочу быть должен ни-ко-му.

- Ты мне ничего и не должен. Ты только что со мной расплатился!

- За мою жизнь? Не будь ослом! За такое одной поездкой не расплатишься. Ладно, говори, куда ты хотел отправиться.

- Послушай, на самом деле...

- Хоть я это жутко ненавижу, но мог бы проторчать здесь весь день. - В голосе дракогрифа послышалась угроза. - Ты обожаешь пешеходные переходы?

- Нет, конечно, верхом быстрее, - ответил Мат со вздохом. - Ну ладно, спасибо. Мне будет приятно путешествовать в твоем обществе.

- Вот так-то лучше. - Дракогриф полетел вниз вдоль склона.

- Эй, а ты куда собирался лететь?

- А я ничего по этому поводу не говорил. А куда ты собирался отправиться?

- В Ибирию.

Дракогриф резко перешел на бреющий полет. Прошло несколько минут, прежде чем он сказал:

- Так ты что, совершенно серьезно говорил об этом?

- Увы, - вздохнул Мэт, - совершенно серьезно. Ну как, не раздумал?

- Эх, - Дракогриф решительно тряхнул головой, - если ты горишь желанием это сделать, что ж, я тоже.

- Если только тот колдун тебя не поймает.

- Для него ничего хорошего из этого не выйдет, - ухмыльнувшись, сказал Дракогриф. - Теперь я путешествую с лордом Магом!

"Интересно, - подумал Мэт, - откуда такое ощущение, что меня просто надули?"

Глава 6

КАКОВО БЫТЬ ДРАКОГРИФОМ

Даже не в полете, а передвигаясь но земле, дракогриф развивал хорошую скорость. Сейчас он вроде бы просто шел упругой львиной походкой. Мэт подскакивал при каждом шаге. Интересно, что будет, если эта тварь решит перейти на бег? Но сейчас, пока они еще были на горе, Мэт не решался задать этот вопрос.

Ему хотелось еще кое о чем спросить, но он никак не мог задать вопрос в лоб. В конце концов Мэт не выдержал:

- А не остановиться ли нам на привал? Дракогриф резко затормозил и, нахмурившись, повернулся к Мэту:

- Всего через полчаса? Да мы так никогда никуда не доберемся, если у тебя силенок хватает всего на полчаса!

- Я просто не в форме.

- Ладно, ладно, - проворчал зверь и пригнулся, чтобы Мэт смог с него слезть.

Мэт слез. Болели и руки, и ноги. Он уперся руками ч бока и прогнулся назад.

- Охо-хо! Я надеюсь ты, не обидишься, если я скажу...

- Конечно, нет. - Дракогриф сурово посмотрел па Мэта. - А что?

- Знаешь, у тебя очень сильный позвоночник... Несколько минут дракогриф пристально смотрел на Мэта, переваривая услышанное, а потом Мэт услышал уже знакомый кашляюще-квакающий звук.

- Умоляю. - Мэт зажмурился. - Не смейся. Ты даже не представляешь себе, каково приходится у тебя па спине.

- Конечно, я и не могу себе этого представить, мне тогда придется завязаться в узел. Ты намекаешь на то, что мои позвонки наподдали тебе по самым нежным местам?

- Я бы этого не сказал...

- Конечно, ты бы этого не сказал. Именно поэтому мне пришлось так долго обдумывать твои слова, чтобы понять, что имелось в виду. Ну и что теперь делать будем?

Мэт с опаской взглянул на зверя:

- А ты бы не возражал против седла?

- Седла? - Дракогриф нахмурился. - Ты говоришь о тех штуках, которые на себе носят лошади?

- Ну что-то вроде того...

- Ха, я бы возражал, - прорычал дракогриф, - но, думаю, и это выдержу. Я бы хотел, чтобы на нем была застежка, которую я смогу расстегнуть сам, на случай, скажем, если тебе вдруг захочется пройтись пешком.

- Я думаю, это нетрудно будет устроить, - с облегчением ответил Мэт.

- Но я не уверен, что есть седла моего размера.

- Да-а, придется немного попортняжннчать...

- И где же ты собираешься найти портного для кожаного седла?

- Да прямо здесь, - усмехнулся Мэт. - Стихи любого размера и длины. Если я правильно раскрою слова, у нас будет как раз такое седло, какое мы хотим.

- Когда-нибудь ты уже наколдовывал седло? - Зверь прищурился и посмотрел на Мэта.

- Нет, не приходилось, - честно признался Мэт. - Но я думаю, это будет не так уж и сложно.

- Да уж, - пробормотал дракогриф.

- Да ладно, кончай. Можно же хоть чуть-чуть в меня поверить... Так, посмотрим... - Мэт поднял к небу глаза и свел брови, стараясь сосредоточиться.

"Коня, коня! Полцарства за коня!" Нет-нет. Это не пойдет. Ему же нужна была оснастка, а не само средство передвижения. Наконец он остановился на следующем:

У Мэри была овечка,

А Джек построил дом,

Гордится дом крылечком,

Овечка - хвостом-колечком,

А дракогриф - седлом!

С серебряными пряжками,

Ременными затяжками,

Чтоб гарцевать на нем!

Воздух перед глазами замерцал, и в нем начало вырисовываться нечто, что постепенно становилось все более четким и материальным, - огромное кожаное кольцо, расширявшееся кверху почти до четырех футов. Они молча стояли, уставившись па него.

- Убрать и взорвать! - Мэт отвернулся от седла. - И когда же я научусь помнить о мелочах!

- А что? Оно очень ничего...

- Еще бы, со всеми этими серебряно-золотыми пряжками, но оно, скажем так, слегка великовато. Конечно, за последние три года я набрал вес, но не до такой же степени.

- А что произошло-то?

- Я же творил седло для дракогрифа - ну вот и получил такое, что в нем мог бы скакать ты.

Дракогриф уставился на Мэта, потом его пасть начала постепенно растягиваться.

- Пожалуйста, не смейся! - Мэт зажмурился. - Только не смейся! Пожалуйста, не надо. Я легко все исправлю.

- Ого! Да неужели? - Зверь ухмыльнулся. - Очень хочется на это посмотреть!

- Ладно. Начали! - Мэт пристально уставился на седло, потом начал свое заклинание:

Прежний стих - из апокрифа, Будем мы размер менять:

Стань, седло, для дракогрифа, Но при этом - для меня!

- Похоже, заклинание не очень-то хорошо действует, - с видимым удовольствием отметил зверь.

- А чего еще ждать от самодельных стишков? - рявкнул Мэт. - Я что хочу сказать-то, это ведь тебе не разделывать - фу ты, не подгонять стихи великих поэтов под ситуацию. Ведь никто из них не описывал взахлеб свое седло до мельчайших деталей.

Седло стало меркнуть.

- С другой стороны, - поспешил добавить Мэт, - это может быть просто замедленной реакцией.

Седло начало превращаться в коричневатое облачко, но огромная кипа кожи по-прежнему сохраняла свою форму и четкость. Потом кипа проделала какие-то движения - и перед ними возникло то же самое седло, только нормального размера.

- Ну, просто отлично! - произнес восхищенный дракогриф.

Мэт же смотрел на уменьшившееся седло с испугом. Потом он отвернулся от него:

- Чтоб тебе провалиться! Напомни мне в следующий раз сделать некоторые уточнения!

- А мне кажется, оно очень даже ничего! - прищурившись, заметил дракогриф.

- Это же английское седло, а я езжу, по крайней мере пытался ездить, в ковбойском.

- Ну и в чем же разница?

- Ковбойское гораздо удобнее, особенно если тебе предстоит долгий путь. А потом у него есть впереди что-то вроде ручки, за которую можно держаться.

- Ох-хо-хо, - засопел дракогриф, - ладно, я понимаю, нам опять придется подождать, пока ты теперь это седло не переделаешь, точно?

- Ну конечно, я могу прожить и с этим...

- Ну уж нет, увольте! - Дракогриф закатил глаза. - Мне только еще не хватало везти великомученика! Давай действуй! Нам торопиться некуда.

Как ни странно, от этих слов Мэт ощутил какой-то суеверный страх. Но, отбросив его, он снова повернулся к седлу, стараясь полностью отделаться от этого чувства.

- Прекрасно, давай теперь так:

Только джентльмены с ледями

Ездят в парк в седле таком,

Мы ж прогулочками этими

Насладимся лишь "эт хом".

Нам, увы, скакать по прериям,

По пампасам и горам,

И ковбойское, проверенное

Мы седло желаем нам!

Контуры седла снова стали терять свои очертания, вся масса стала больше походить на облачко дыма, что-то зашипело, и... облачко материализовалось, приобрело четкие формы, и перед ними появилось прекрасное седло, которому мог бы позавидовать любой ковбой из голливудских фильмов. - Ну что, все? - с надеждой в голосе спросил дракогриф.

- Ох! - Мэт с довольной ухмылкой смотрел на новое творение рук своих, вернее, языка. - Ну и как оно тебе?

- Ах, оно великолепно! Ах, оно прекрасно! И это все - ты! Ну теперь-то мы можем ехать?

- Ладно, ладно. - Мэт взялся за седло и повернулся, чтобы надеть его на зверя. - Не хотел бы ты примерить свой новый наряд?

- Честно говоря, не очень-то, - проворчал дракогриф. - Но я сам тебе предложил и теперь должен сдержать слово.

Мэт застыл с седлом в руках:

- Ты ничего не должен. Я совсем не хочу насильно...

- Ой, да ладно! Я так хочу это седло! Пожалуйста, надень его на меня! заорал дракогриф. - Ну неужели же зверю нельзя хотя бы время от времени немного поскулить.

- Ну конечно! - Мэт приподнялся, чтобы опустить седло па спину дракогрифа. - Я просто не думал, что это у тебя такая манера. Прости. - Мэт наклонился, чтобы подтянуть подпруги.

Несколькими минутами позже он верхом на дракогрифе мчался вниз по склону горы. Какое-то время Мэт восхищался окружающей природой, его пьянил прохладный горный воздух. Он чувствовал себя обновленным и снова почти полностью здоровым.

Мэт дернулся, обеспокоенной своими мыслями. "Почти полностью здоровым"? Когда же он начал себя чувствовать так, как будто его пропустили через мясорубку? И почему?

Мэт несколько минут обдумывал эту мысль, а потом плюнул и оставил ее для своего подсознания, пусть поработает над ней, пока он наслаждается красотами природы. Как все-таки здорово иметь такого спутника, который не настаивает на бесконечных разговорах. Несмотря на чрезмерную сварливость, похоже, дракогриф будет хорошим товарищем в дороге.

Интересно, а насколько разговорчивым окажется это чудище, если у Мэта возникнет желание поболтать? А что, если попытаться?

- Я не представляю себе более приятной прогулки.

- Это пока мы в горах, - откликнулся дракогриф. - Подожди, скоро доберемся до равнины. Там совсем другое дело.

- Да, мне пришлось ездить верхом по равнине, я с тобой согласен - там-то путешествия пешком не доставляют никакого удовольствия, как, впрочем, и здесь. Я бы предпочел летать.

- А я бы предпочел не летать никогда, - огрызнулся дракогриф. - Давай поставим точки над "i" сразу же. Я никогда не летаю, если без этого можно обойтись.

- Но ведь это так же безопасно, как и ходить пешком, - заметил Мэт.

- Ну конечно, тебе легко говорить! Ты никогда не пытался летать на территории драконов!

- А что ты там делал? - нахмурившись, спросил Мэт.

- А знаешь, что такое вырасти одному, без таких же, как ты? Я тебе скажу: чувствуешь себя очень одиноким! Особенно после того, как я узнал, что грифоны не хотят иметь со мной ничего общего. Они, конечно, очень жалели маму, но даже с ней не хотели общаться до тех пор, пока я был рядом. И конечно, я начал подумывать о моей второй половине. Я мечтал вырасти и присоединиться к драконам!

В конце концов, эти проклятые твари такие страшные, что мой внешний вид никого бы не удивил, даже несмотря на то что я так фантастически выгляжу! Поэтому, когда я вырос и покинул дом, куда же еще мне оставалось отправиться?

- Ты совсем уж и не такой фантастический, - мягко заметил Мэт.

- Ну конечно! - Но в голосе зверя уверенности не было.

- А потом, самое главное, что у тебя за душой.

- Да ну? Тебя никогда не ловили в небе их караульные? Тебе никогда не приходилось удирать, когда дракон висит на хвосте и гонит тебя через все небо, выпуская двадцатифутовые языки пламени? Тебя никогда не раздраконивали и не поджаривали так, что ты падал полумертвый на верхушки деревьев, а потом еще проваливался вниз футов на двадцать, продираясь сквозь ветви!

- О Боже! Бедное животное! - прошептал Мэт.

- Но он и тогда не оставлял тебя в покое, нет! Этот огнедышащий монстр пикировал, как ястреб, выплевывая вместе с зарядом огня самые мерзкие слова, которые вообще можно услышать! И он получал от этого удовольствие! А когда я спустился на землю и бросился наутек, и это его не остановило, он продолжал налетать на меня, и чем дальше я бежал, тем злее он становился. В конце концов мне удалось найти небольшую пещеру, она была так мала, что в нее едва можно было проползти, но здесь я мог спрятаться. Но и тут он не унялся. Он кружил у входа в пещеру целый день, время от времени пикируя вниз и обливая вход потоками пламени. И он кричал, что я... "отвратительная горгулья". Он именно так меня обзывал.

- А разве ты не мог выстрелить в него зарядом огня?

- Но у меня не такой уж сильный заряд, - нетерпеливо бросил дракогриф. - В хорошие дни я могу поддать огоньку. Дело в том, что все, что во мне плохого, я получил от драконов, а все, что во мне хорошего, - я получил от своей мамы-грифона! Но может быть, как раз такова природа зверей.

- Ты просто налетел на самый худший образчик дракона, - мягко заметил Мэт. - Все-таки и среди них бывают хорошие ребята.

- Ну конечно, точно так же, как бывают хорошие колдуны и хорошие стервятники! Тебе-то почем об этом знать?

- Потому что у меня есть друг - дракон. Дракогриф буквально взвился с ревом. Мэт сжался.

- Прочь! - заорал зверь. - Сию же секунду пошел прочь! Друг дракона не может быть моим другом!

Он на секунду замер, чтобы дать Мэту возможность соскочить с его спины и отпрянуть в сторону.

- Конечно, конечно, это твоя спина, тем более после того, что с тобой сотворила эта скотина...

- Не со мной! - зарычал дракогриф. - С мамочкой! Что бы ты подумал о мерзавце, который позволил себе сотворить такое с бедной, беззащитной женщиной?

- Будь моя воля, я бы его четвертовал или утопил бы, - последовал быстрый ответ Мэта. - Но я бы не стал ругать всех подряд из-за одного подлого типа.

- Легко говорить, - буркнул дракогриф, и небольшое голубоватое пламя вырвалось из его пасти. - Легко говорить, когда все это случилось не с тобой.

- Женщину, которую я любил, преследовали несколько мужчин, - спокойно заметил Мэт. - Я их всех разогнал и с легким сердцем устроил бы им работенку на маисовом поле, но это совсем не значит, что я виню всех мужчин. И мой друг дракон на самом деле хороший зверь - верный, искренний и храбрый. Стегоман никогда бы не остался стоять в стороне, видя, как эта скотина обстреливает тебя огнем!

- Я не верю этому. Если уж он такой хороший, как же так случилось, что его не было там, чтобы отогнать этого монстра?

- Видимо, в это время он был со мной, помогая спасать Меровенс. Очень жаль, что его там не было. Возможно, он и не принял бы тебя с распростертыми объятиями, но уж отогнать эту скотину - отогнал бы точно - Все равно не верю! - настаивал дракогриф, но по тону можно было догадаться, что ярость его утихла и теперь он пребывал в угрюмом настроении. - Хотя на тебя мне жаловаться грех.

- Послушай, если ты не хочешь путешествовать вместе со мной, я...

- Нет-нет! - Дракогриф повернулся боком и пригнулся. - По коням и вперед! Только давай больше не будем о драконах, ладно?

- М-да... конечно. - Мэт медленно залез в седло. Он молчал, пока дракогриф развернулся и пошел вниз по склону, потом снова заговорил: - Из-за этого у тебя трудности с возвращением домой?

Дракогриф тряхнул головой:

- Ну. Пойми, у меня ушло какое-то время, прежде чем я снова отправился в путь: к тому моменту, когда этот червяк-переросток отстал от меня и улетел, мои ожоги начали болеть, и я тебе скажу, это была еще та боль. Да прибавь к этому обожженные перья. Прошло два месяца, прежде чем у меня зажили раны, а кроме того, мне и поесть не удавалось как следует за все это время - очень редко попадался какой-нибудь случайный кролик, который имел неосторожность слишком близко подойти ко мне. Поэтому, когда я смог передвигаться, мне понадобился еще месяц, чтобы набраться сил. И все из-за этой безмозглой твари, огнедышащего идиота!

- После этого ты зашагал домой?

- Ни в коем случае, я собирался лететь! Ты и представить себе не можешь, какое это расстояние, пока не попытался бы сам прогуляться пешком! Через три дня я был уже у границ Ибирии, а галопом с трудом делал бы всего сотню миль за три дня! А потом я напоролся на мерзкого типа с фальшивой улыбочкой, красной мордой и громким голосом, и он гнал меня назад целых двадцать миль! Мне с трудом удалось от него оторваться. А следом откуда ни возьмись выскочил этот колдун со своим бурдюком и трубкой, и мы здорово с ним водили хороводы, прежде чем до меня дошло: надо поскорее смываться, пока он не начал бормотать свои заклинания!

- Вот так и мыкаешься с тех самых пор?

- Точно. Я только успел наверстать тридцать миль, как встретил монстра, какого в жизни не видывал. И чего они только делают в Ибирии? Соревнуются что ли, кто выведет монстра пострашнее?

Мэт поежился.

- Не знаю. Хотя это меня нисколько бы не удивило: чего я только не наслышался о здешних краях. А как тебе удалось отделаться от колдуна?

- Ну, я думаю, просто он был не очень-то силен, - признался дракогриф, за что я благодарен Небесам. Каждый раз, когда ему удавалось подобраться ко мне со своими заклинаниями, я находил в них лазейку. Один раз он нарисовал магическую фигуру с футовым зазором на одной из сторон, спрятался там, ожидая, когда я войду в эту дырку, чтобы потом замкнуть линию и проорать свое заклинание.

- А ты сообразил, в чем дело, и решил его обойти?

- Ни в коем случае! Не забывай, что я ничего такого не ожидал. Нет, я просто взлетел. В какое-то мгновение почувствовал опасность, взмыл на пятнадцать футов и пролетел пару ярдов. Это было впервые после моей встречи с этим безжалостным драконом.

Зверь погрузился в печальные раздумья. Вопрос Мата вывел его из этого состояния:

- Ну а второй раз?

- Хм, второй раз? - Дракогриф повернул голову и нахмурился. - А тебе-то что?

- Но ты же сам говорил, что злой колдун по-прежнему преследует тебя, может, мне придется искать заклинания, чтобы сразиться с ним. Так что же он сделал во второй раз?

- О, во второй раз он сотворил этакую соблазнительную грифониху, чтобы поймать меня на приманку. "Приди ко мне". Дубина, он не знал, что я в жизни себе никогда не позволю чего-нибудь подобного по отношению к даме. Особенно, если эта дама - грифон!

В том, каким тоном это было произнесено, Мэту послышались эдиповские нотки - боги будут обмануты. Интересно, сколь долгим будет это "никогда".

- Ты, конечно, развернулся и пошел от нее прочь?

- Черт подери! Бегом! Этот идиот-колдун не знал, что я вырос среди грифонов, которые избегали меня, как будто я зачумленный!

"Интересно, - подумал Мэт, - мог ли этот "идиот-колдун" оказаться кем-то вроде "идиота-ученого"". Если это так, то впереди могли поджидать неприятности, несмотря на отсутствие здравого смысла у этого типа.

- А как ты узнал, что это был он?

- Ха, проверил. Я прошел несколько сотен ярдов вперед, потом прошмыгнул в сторону и тихонько вернулся назад - там-то он и стоял, спрятавшись за валун, ждал, когда его приманка сработает. Ну я ему и выдал такой заряд огня по заду, что он заверещал и умчался.

Похоже, этот тип не представлял никакой опасности, но Мэт решил приготовиться так, будто его ожидал достойный соперник.

- То есть он не смог тебя поймать, но жутко задержал?

- Точно, но с каждым разом он срабатывает все лучше и лучше. После этого он на дороге сотворил трясину, такую, что сразу и не разглядишь. Я уж было занес ногу, чтобы сделать шаг, но в это время сзади кто-то закричал:

"Королевский гонец! Прочь с дороги!" - и проскакал мимо прямо в грязь. Я вам скажу, сэр, в жизни не видел, чтобы колдун так быстро кинулся наутек... А королевский гонец успел произнести заклинание прежде, чем пойти ко дну, и потом гнался за мной миль десять, думая, что это я устроил ловушку...

- Но ты же видел колдуна дважды. - Мэт нахмурился. - Как же ты спутал меня с ним? Неужели мы так похожи?

- Почем мне знать? Я же видел его со спины! А ты мог снять плащ, чтобы обдурить меня. Единственное, что я знаю точно, - он служит силам Зла и охотится за мной.

- И в этот раз он преследовал тебя всю дорогу в горах. - Мэт понимающе кивнул. - А не хочешь рассказать еще об одной попытке?

- Точно не знаю, может, это был он, а может, и нет, - пробормотал зверь, но на этот раз явилась огромная змея. Клянусь, футов десять толщиной и сотню длиной, а дыхание у нее было таким, что могло сбрить с деревьев всю кору. Своими глазами видел, как она сотворила это, - передо мной тянулась полоса леса с голыми стволами. А как же она быстро передвигалась! Когда я попытался сбежать, она выскочила впереди меня, а когда попытался обежать ее хвост, она так хлестнула! Я собрал все свое мужество и решил перелететь ее, по она взмыла вверх, налетела на меня сзади и хотела укусить. Я просто вовремя успел отскочить! Тогда я пролетел милю назад, приземлился и рванул! Ii змея продолжала за мной гнаться и уже догоняла меня. По склонам гор ей, правда, было не подняться.

- Слишком толстая?

- Нет, у нее возникла проблема с камнями, которые я сбрасывал вниз по склону. Иногда, оказывается, хорошо иметь когтистые лапы. Она уползла, когда зашло солнце, - ну, думаю, уж теперь-то я в безопасности. Сам знаешь, каково змеям в темноте да холоде. Но я все равно забрался повыше на гору и, прежде чем устроиться на ночлег, нашел место, окруженное каменной осыпью, чтобы уж точно услышать змею, если она решит напасть снопа.

- И чтобы колдуну было бы проще закатить небольшой камень и пригвоздить тебя.

- Ладно! Не мог же я псе предусмотреть! - обиделся дракогриф.

- Конечно, нет. А потом тебе надо было поспать какое-то время, а то бы ты свалился от истощения.

- Эх. - В голосе зверя послышалось некоторое удивление. - oi?ii так. Похоже, ты видишь чуть дальше своего носа.

- Ну спасибо. Мне тоже хотелось бы так думать. - Мэт надеялся, что он покраснел не очень заметно. Надо было быстро сменить тему разговора. - Ты знаешь, я тебе очень благодарен за то, что ты меня подбросил.

- Мне все равно в ту же сторону. Слушай, похоже, мы будем путешествовать какое-то время вместе, ты мог бы звать меня по имени. Зови меня Нарлх.

- Нарлх, - произнес Мэт, старательно выговаривая последний звук. Он вдруг понял, что приобрел нового друга, но и бремя ответственности стало теперь тяжелее, хотя такой друг того стоил. - Меня зовут Мэтью, зови меня Мэт.

- Мэт, - повторил дракон так, как будто у этого имени был странный привкус. - Слушай, парень, у вас, люден, очень забавные имена.

- Они в какой-то степени видоизменяются. - Мэт говорил это с осторожностью, чтобы не сболтнуть ничего лишнего относительно имени дракогрифа. - Слушай, а ты не знаешь поблизости хорошего местечка, где мы могли бы позавтракать?

***

Дракогриф двигался гораздо быстрее человека, и уже после полудня они въехали в сосновый лес. Темные деревья, теснившиеся вдоль дороги, заставили Мэта насторожиться - прекрасное место для засады, буквально каждый метр дороги мог таить опасность. Да еще этот колдун, который, как утверждал Нарлх, идет по его следу. Уж чего там говорить о колдуне посильнее, который вполне мог засечь заклинания Мэта, когда он скатывал камень с крыла дракогрифа; правда, сейчас они были уже далеко от того места. Итак, перед ними хорошо различимая дорожка...

Сумерки сгущались, солнце клонилось к закату, и настроение Нарлха следовало за светилом. Он начал что-то недовольно бормотать, и Мэт не испытывал ни малейшего восторга, что ему приходится скакать на раздраженном звере.

- Похоже, там лес реже. Как насчет привала?

- Отлично! - Нарлх так резко повернул в ту сторону, что Мэту пришлось обеими руками вцепиться в седло.

- Я совсем не хотел причинять неудобства...

- Это была моя идея, не так ли? - рявкнул Нарлх. Он рванул через кусты, и Мэт увидел перед собой поляну длиной футов пятьдесят.

- Слушай, да это гораздо лучше, чем я мог рассчитывать! - Он спрыгнул с шеи Нарлха и замер. - Может, слишком удобная полянка?

Но Нарлх уже не слушал Мэта, он шел вдоль опушки, разминая плечи, расправляя сложенные крылья и бормоча что-то себе под нос. Мэт мог расслышать только обрывки отдельных фраз:

- Обезьяна у меня на спине - самоуверенный сморчок... мускулы, я даже не подозревал об их существовании... - быть должником одного из этих вонючих двуногих...

Мэт решил, что ему лучше не знать, что еще говорил дракогриф. Его пробирал озноб: в горах с приходом ночи воздух все холоднее. Мэт накинул плащ и отправился искать сухие ветки. Скоро у него была небольшая охапка. Он сложил их посреди поляны, притащил и разложил вокруг будущего костра десятка полтора больших камней. Мэт оглянулся на Нарлха в надежде попросить у него огонька, но зверь по-прежнему вышагивал, а его бормотание стало еще более невнятным. Пожав плечами, Мэт начал искать в мешочке, пристегнутом к ремню, кремень и огниво. Несомненно, можно было воспользоваться каким-нибудь быстрым заклинанием, но он все еще опасался привлечь чье-либо внимание, а остаться здесь хотелось подольше.

Мэт настругал немного лучинок и сложил их на кучку сухой травы. Искра вылетела только после третьего удара, трава задымилась. Мэт дул на маленький огонек, стараясь поддержать его жизнь. Огонек разгорался все сильнее и сильнее, пока не взметнулись языки настоящего костра. Мэт сел на корточки. Он испытывал такое же большое удовольствие от совершенного им дела, как и от своих чудес. Теперь можно было отклониться назад и отдохнуть, по вдруг Мэт уперся во что-то твердое. Он осторожно оглянулся и увидел Нарлха, заглядывавшего через его голову. Зверь смотрел па огонь.

- Неплохо, - буркнул дракогриф. - Твои заклинания рождают огонь?

Да, но это было не волшебство, - пояснил Мэт. - Просто кремень и металл.

Дракогриф глянул на него сверху, в его взгляде читалось уважение.

- На самом деле? Слушай, я думаю, ты делатель огня. - Конечно. Но большинство людей тоже умеют добывать огонь.

Дракогриф повернул голову к костру:

- Точно. Я совсем забыл об этом. Может, вы и не умеете выдыхать огонь, но делать его вы умеете точно. - Он снова взглянул на Мэта. - А с помощью волшебства ты можешь делать еще большее пламя, да?

- Ну, вполне ощутимое, - осторожно заметил Мэт, порадовавшись, что настроение Нарлха стало немного лучше.

- А как насчет еды? - Дракогриф отвернулся от Мэта, не дожидаясь ответа. Вот так путешествовать... и поесть-то нечего... Вся дичь уничтожена...

Мэт нахмурился:

- Все правильно, ты же знаешь, в округе бродят солдаты.

- Еще бы не знать! Эти жадные вояки отловили все, что хоть чуть больше мыши. Но ведь надо же чего-нибудь... - Он рванул через кусты, все еще что-то бормоча.

Мэт вздохнул и поднялся на ноги. Настало время поискать хоть какую пищу. Но из того, что пробурчал Нарлх, можно было понять, что вряд ли удастся найти много. Мэт порыскал в кустах. Ему не хотелось уходить далеко от костра. Несколько упавших орехов и куст, на котором сохранилось достаточно ягод. Мэт вернулся к огню. Живот подводило от голода. Разбив камнем один орех, Мэт раздвинул скорлупки и увидел копошащуюся массу.

- Так, червяки успели побывать здесь раньше меня. Настоящий воин не нуждается в пище, так?

Мэт взял следующий орех, положил его на камень и... Что-то плюхнулось на землю прямо перед ним. У костра валялся кусок оленины.

- Мне весь олень не нужен, - прозвучал голос Нарлха. - Я так подумал, что ты, может быть, сделаешь что-нибудь с этим куском. Я уже сыт.

Мэт поднял глаза и увидел чешуйчатую морду Нарлха.

- А я-то думал, что здесь волшебник я! Как тебе удалось его разыскать?

- Он умел хорошо прятаться, - рыкнул Нарлх, - а я умею хорошо искать. Ешь! Мэт был очень тронут.

- Огромное тебе спасибо, Нарлх, но ты уверен?..

- Дракогрифу непозволительно быть медлительным, - оборвал его Нарлх. - Я слышал, что тебе подобные должны обжигать мясо перед едой.

- Да, так гораздо вкуснее. - Мэт принялся разделывать оленину. - Спасибо, Нарлх... огромное.

Через несколько минут мясо жарилось на импровизированном вертеле. Как только оно приобрело коричневатый цвет, Мэт начал срезать с него маленькие ломтики. Вкус был отменный, просто преотличный - с последнего завтрака яблоками прошло ох как много времени.

Когда острое чувство голода немного притупилось, Мэт вспомнил о хороших манерах и взглянул на Нарлха:

- Не хочешь попробовать кусочек?

- Не возражаю, - согласился зверь. - Наверное, это что-то стоящее, судя по тому, как ты это лопал.

Мэт протянул большой кусок. Потребовалось достаточно храбрости, чтобы не отдернуть руку, когда огромная голова дракогрифа наклонилась, чтобы взять кусок из его руки. Нарлх сделал всего только одно движение челюстями, а потом отвернулся, чтобы выплюнуть мясо.

- Фу! Как ты только можешь есть такое!

- Прости. - Мэт чувствовал себя достаточно жалко.

- Я так понимаю, на запах оно гораздо лучше, чем па вкус, - прорычал Нарлх.

- Должно быть. - Мэт продолжал отрезать кусочки до тех пор, пока не наелся. После этого он прожарил оставшееся мясо так, что с одной стороны оно почти обуглилось. Отлично, в таком виде его можно хранить пару дней. И хотя было похоже, что Нарлх умел отыскивать дичь даже там, где се не было, рисковать не хотелось.

Пока мясо дожаривалось, Мэт выкатил из костра несколько угольков, дал им остыть и начал чертить длинные магические линии. Он не доверял лесу.

***

- Так это точно? - Королева сидела, плотно сжав губы, крепко вцепившись в бархатные подлокотники трона. - Значит, он пересек границу Ибирии?

- Ну не совсем пересек, ваше величество, а скорее оказался по другую сторону границы. - Гонец нервно мял в руках шляпу, его беспокоило, как королева отнесется к побегу своего возлюбленного. - Часовой на самом дальнем утесе горы Дамоклес отвернулся, чтобы посмотреть на противоположный склон, а когда повернулся обратно - лорд Маг уже был там. Страж говорит, что может поклясться - это точно был лорд Маг, и вы можете ему верить, ведь он был в вашей армии там, на равнине Вреден, и сражался бок о бок с его светлостью.

- Наверное, у него необычайно хорошее зрение, раз он уверен, что это был лорд Маг. - У него действительно необычайно острое зрение, ваше величество, поэтому-то он и служит на горной границе. - Гонец не стал упоминать о деде часового - горце, который оставил ему в наследство не только острое зрение, но и теплый прием во всех горных деревушках.

Но в этом и не было необходимости: Алисанда сама отбирала солдат для несения службы на горной границе именно по этим критериям.

- Мне не нужны его клятвы, я и так верю его сообщению.

- Он еще сказал, что узнал лорда Мага по его цветам: золотисто-лазурному костюму и знакам, мерцавшим на его шапке.

На мантии волшебников естественно ожидать наличие магических символов, но для Алисанды всегда оставалось загадкой, почему Мэтью выбрал заглавное "М" вместо обычных звезд и полумесяцев. Понятно, если б это была его монограмма, но Мэтью не производил впечатления человека, переполненного чувством собственной значимости.

В любом случае его нельзя было спутать ни с кем другим.

- Спасибо тебе, добрый гонец, - сказал королева со вздохом. - Теперь оставь меня и ступай на кухню, тебя там накормят.

Гонец удивленно уставился на королеву, потом в поклоне попятился к двери. Когда ему показалось, что он отошел на достаточное расстояние от трона, он опрометью вылетел из зала. Уж кому-кому, а ему хорошо известно, как королевские особы вымещают досаду на гонцах, прибывших с плохими вестями. Поэтому его тем более удивило, что у королевы хватило самообладания и она даже нашла силы выразить благодарность! Его преданность трону возросла во сто крат.

- Он все-таки сделал это, - пробормотала про себя Алисанда. Как же ей хотелось, чтобы сейчас рядом оказался Канцлер, с которым она могла обсуждать такие важные вопросы. Но на сегодняшний день Канцлер сам был предметом обсуждений, и Алисанде ничего не оставалось делать, как разговаривать в его отсутствие сама с собой. - Ты сделал это, любовь моя. Ты без оглядки шагнул в логово зверя и, может быть, скоро лишишься головы. - Она задрожала, почувствовав, как ужас переполняет со, - И какой же выбор остается мне только следовать за тобой со всей моей армией в слабой надежде увидеть тебя живым. - Она задрожала и тряхнула головой. - Ах, Мэтью, мой Мэтью! Ну почему же ты не подумал прежде, чем давать эту клятву?

Ей не нужен был ответ. Она его знала. Если быть честной, все дело было в ней самой. Она поднялась, чтобы позвать своих герольдов и запустить военную машину в действие.

Глава 7

СЛУГА, СЛЕДУЙ ТУДА, КУДА Я ТЕБЯ ПОСЫЛАЮ

Ночь сгущалась вокруг лагеря, ветер играл пламенем костра. Мэт вздрогнул, бросил последние горсти белой пудры, замыкая двадцатифутовый круг, который он нарисовал в пыли.

- Интересно, ну и какой прок от него? - фыркнул Нарлх.

- Очень большой, если какое-либо волшебство попытается подобраться к нам ночью. - Мэт выпрямился, стряхивая с рук пудру. - Или что-нибудь не очень волшебное.

- А что это за пудра? Мел? Известка?

- Тальк, - немного растерявшись, ответил Мэт. - Это единственное, на что мне впопыхах пришла в голову рифма.

- Ну и как она звучит?

- Я бы с удовольствием продекламировал тебе весь стих, но ненавижу громкую рекламу. А потом мне не нужна еще одна упаковка талька прямо сейчас.

- Не думаю, что он очень-то поможет от колдунов. - Напомни мне, и я тебе расскажу, как уберечься от слонов, - А что это такое - слоны?

Мэт начал было объяснять, но, немного подумав, нашел более краткий ответ мифический зверь. Он взглянул на луну и поспешно дорисовал пару концентрических окружностей.

- А чего ты боишься? - прорычал Нарлх. - Чего-то, что и мне стоит знать?

- Я думаю, что теперь да. Чем ближе полночь, тем большую опасность представляют колдуны.

- Ага, даже так? - Нарлх поднял голову и сверкнул глазами. - теперь-то я понимаю, почему этому бездельнику всегда удавалось меня выследить! Что же ты мне раньше об этом не сказал?

- Да ведь мы с тобой встретились только сегодня.

- Ох, - Нарлх нахмурился и отвернулся, - ну конечно, в этом все дело. Но мне кажется, что сейчас нам не о чем волноваться. - Он улегся и, свернувшись внутри круга калачиком, положил голову на лапы.

- Никакой опасности со стороны клыкастых и когтистых?

- И никакой опасности от заостренных палок с железными наконечниками. На самом деле поблизости ни души.

- Ты знаешь, именно вот это "ни души" и беспокоит меня, а особенно те, кто эту самую душу продал. Нарлх поднял голову и прищурился.

- И меня это тоже беспокоит, - пробурчал он и взглянул на двойной круг вокруг лагеря. - И это все, что тебе следует сделать, чтобы избежать нападения колдуна? Просто так посыпать пудрой?

- Нет, почему же. Я должен произнести стихотворение. - Мэт медленно ходил по периметру внутреннего круга.

Мы у костра в кругу друзей

Мимо поста враг-ротозей

Через магический этот круг

К нам не пролезет: огонь наш друг!

И снова Мэт почувствовал, как вокруг него сгущаются силы магии - все ощутимее и явственнее, как будто пробиваешься через вязкую патоку. Но ему удалось протолкнуться до самого последнего слова четверостишия.

- Звучит совсем неплохо, - признался Нарлх.

- Это было заклинание, а не концертный номер, - рявкнул Мэт; ему не хотелось признаваться в том, что эту манеру он позаимствовал на модных некогда поэтических вечерах. Каждый нерв в нем был натянут как тетива: вспоминались дни далекой юности.

Вдруг вокруг них взвились языки пламени, как раз между двумя меловыми окружностями.

Нарлх, остолбенев, уставился на пламя.

Мэт расслабился и удовлетворенно улыбнулся. Он старался отогнать мысль, что же он будет делать, если потребуется, чтобы заклинание сработало мгновенно. Здесь, в Ибирии, что-то не так с заклинаниями, и время задержки катастрофически увеличивалось раз от разу.

Как же с этим бороться?

Нарлх прервал его размышления. Он смотрел на Мэта с большим уважением, в его глазах можно было прочесть прямо-таки благоговение.

- Ты никогда не останавливаешься на полпути, так?

- Напротив, я всегда предпочитаю золотую середину, я вообще-то не сторонник решительных мер.

- Ну знаешь, если у тебя такие представления о золотой середине, не хотел бы я оказаться рядом, когда ты выйдешь из себя.

- Дельная мысль, - согласился Мэт.

"Интересно, - подумал он, - хватит ли у меня на это когда-нибудь мужества, а может... глупости?"

Прекратив разговор на эту тему, Мэт повернулся к Нарлху:

- Ну что ж, пора ложиться. Я буду сторожить первым.

- Сторожить первым? Это что такое? - Дракогриф нахмурился. - Что это значит?

- Это значит - не спать и выслеживать врага, - пояснил Мэт. - Я тебя разбужу, когда будет самая высокая луна, а потом ты сможешь постеречь меня.

- Очень разумно, - задумчиво согласился Нарлх. - Очень-очень разумно.

- Просто вдохновение, - отпарировал Мэт. - Эволюция заботится о тех, кто о ней и не думает. Может, мне спеть колыбельную?

- Нет-нет, все в порядке, - быстро ответил Нарлх. Он снова положил голову на лапы и закрыл глаза.

- Уже слышал, наверное, как я пою, - пробормотал Мэт.

В надежде, что он контролирует ситуацию, Мэт сел у костра в позе лотоса и принялся созерцать темноту, глядя поверх языков пламени. Он медленно переводил взгляд с одного края прогалины к другому, потом оглядывался назад - и снова от края до края поляны. Больше всего опасений ему внушали деревья, никогда не знаешь, что из-за них вдруг может выскочить. Он запоминал положение каждого куста, каждого выступа, на случай, если враг попытается спрятаться под ними. На самом деле он и не ожидал увидеть кого-нибудь - единственными врагами, которых не испугает стена огня, воздвигнутая Мэтом, были те, кто не крадется, а вырывается из зарослей с шумом и треском. Никакой возможности заранее предугадать их появление не было - но по крайней мере, пока он не спит, можно хотя бы позаботиться об этом.

Мэт сидел в дозоре, его глаза внимательно следили за лесом и опушкой, но часть его сознания погрузилась в воспоминания о событиях дня и предстоящих трудностях.

Конечно, первой он вспомнил Алисанду. Сейчас, в наступившей тишине, он вдруг понял, как скучал, и вспомнил все: ее смех... блеск глаз... как иногда она сдержанно заигрывала с ним... ее неожиданные вспышки гнева, которые она умела быстро подавлять... ее непреклонность в некоторых случаях... и то, как она настаивала на соблюдении правил приличия... как она увиливала от свадьбы...

Мэт глубоко вздохнул, почувствовав, что в нем снова закипает гнев. Нет, нельзя отвлекаться, он должен быть предельно внимателен.

Странно, но его досада никак не могла заполнить той пустоты, которую он ощущал в себе, думая о своей королеве. Даже если его отловят и отправят к ней обратно, он понимал: встретиться с ней - счастье.

Как бы устроить так, чтобы его поймали? Только хорошо бы после этого его не казнили.

Пламя полыхнуло.

Возник огромный шар света, слишком яркий и слишком ослепительный для того, чтобы быть пламенем. Настолько яркий, что пламя костра казалось совершенно бесцветным по сравнению с ним.

Мэт вскочил на ноги, десятки стихов проносились в голове. Может, он успеет, разглядев, что за существо проникло за его круги, выбрать нужное заклинание и произнести его? Яркий, чистый свет вряд ли принадлежит колдуну. Но кто же еще, кроме колдунов, мог существовать в Ибирии?

Вроде бы ядро шара начинает уплотняться, и уже различимы очертания - нечто похожее на гуманоида с крыльями. Лица Мэт разглядеть не смог, настолько ярким было свечение. Он попытался прикрыть глаза рукой, но в то же самое мгновение в голове зазвучал голос: "Как смеешь ты глумиться над Господом, давая клятву и не исполняя се?"

В полном ступоре Мэт, не отрываясь, смотрел на свечение. Потом медленно опустил руку и спросив:

- Простите?

- Даже сейчас ты ищешь путей, чтобы не сдержать клятвы. - Голос зазвучал как-то жестче, суровее, в нем явственно слышался гнев. - Эй-эй, минутку! - Мэт поднял руку и с удивлением увидел, что волоски на тыльной стороне ладони стоят дыбом. Тут же он почувствовал, как начало покалывать кожу на голове. Кем бы ни было это существо, в нем скопился огромный заряд. - Мне кажется, что вы поняли меня слишком буквально.

- Ах, буквально! - Это прозвучало как удар хлыста. - Да, до последней буквы! А ты что, не отвечаешь за слова, которые произносишь?

- Конечно, нет! Я был британским...

- Но твое ремесло связано с ними - со слонами, с буквами и совершенно точно с духом!

- Нет, я не имел в виду...

- Ты получил предупреждение. Разве учил тебя Господь говорить "да", если ты не хочешь сказать "да", или "нет", когда ты не хочешь сказать "нет"?

- Насколько я помню, нет. Но если честно, я и не уверен, что мне когда-либо доводилось с Ним разговаривать...

- Разве ты никогда не молился? Вот тогда ты и разговаривал с Господом! Разве не приходилось тебе, пребывая в долгой тишине, вдруг почувствовать порыв сделать что-то хорошее? Вот тогда ты разговаривал с твоим Господом! И когда ты читал Евангелие, ты внимал Его словам! С оборвавшимся сердцем Мэт вспомнил, как однажды на воскресной мессе читали отрывок о молящемся.

- Э-э, минутку, - заторопился Мэт. - Вы же можете оказаться дьяволом, посланным, чтобы искусить меня. Откуда мне знать, что вы посланы Господом?

- Неужели ты смеешь сомневаться в этом? - гневно спросил огненный дух. И по правде говоря, в Мэте начало расти чувство уверенности. Но голос продолжал: - Неужели ты сомневаешься, что я послан Богом? Богом Авраама, Исаака и Иакова и сыном Его - Иисусом Христом?

При упоминании священного имени Мэт враз успокоился. В конце концов он и огненный посланник по одну сторону баррикад, чего ему страшиться? "Господь сказал, что мы узнаем друг друга, преломив хлеб".

Из центра света протянулись руки со сверкающим в них хлебом. Руки преломили хлеб и протянули Мэту одну половину.

"Тогда возьми и съешь, если сочтешь себя достойным".

Мэт застыл, застигнутый врасплох.

- Там что-то говорилось о моих поступках, не так ли?

- Скорее, о твоих словах.

- Ну ладно, моих словах. - Мэт внимательно смотрел на столб света. Тогда, значит, ты ангел?

- Да.

Почему-то Мэт не мог усомниться в этом.

- О, да простит мне Господь, но мои намерения не соответствовали словам.

Ангел застыл в неподвижности, никак не реагируя на его слова, через некоторое время до Мэта донесся странный гул, а потом раздался голос:

- Это правда: ты вырос в нечестивом мире, где народ давно забыл третью заповедь - Ага, забыл. Никто не помнит, даже те, кто считает себя верующим, поминают Его имя всуе.

- Так оно и есть, как ты говоришь. - Теперь в голосе ангела слышалось скорее огорчение, чем гнев. - Но ты, который узнал силу слова, ты, который своими глазами видел, как Меровенс был очищен силою слова три года назад, ты должен был бы понимать всю недопустимость такого нечестивого поведения.

- Да. - На сердце у Мэта потяжелело. - Конечно, я должен был знать, что делаю. Но я был очень расстроен и в гневе наговорил глупостей, даже не задумываясь...

Ангел молчал. Мэт слышал едва уловимый гул, который, как он подозревал, имел чисто физическую причину - возможно, это удары молекул об электромагнитное поле вокруг ангела?

Эта мысль неожиданно вызвала абсолютную уверенность в том чувстве, которое неосознанно бродило в нем с самого начала всех его приключений, - ему казалось, что им кто-то управляет, манипулирует. Мэт прищурился:

- А не слишком ли Господь торопится, так буквально принимая мою клятву? Разве Он не учитывает мои намерения? Да, я согрешил, поминая Его имя всуе, но разве Он не простит меня и не освободит от обещаний, данных в порыве расстроенных чувств?

- Он простит любой грех человеческий, ты сам это знаешь! Но как посмел ты набраться наглости просить Его освободить тебя от данного тобою слова!

- Я виноват. - Мэт понурил голову. - Но дело в том, что я совсем не имел в виду на самом деле то, о чем говорил, и только потом, когда понял, какое бремя взвалил на свои плечи, я совершенно точно захотел от него освободиться! Неужели Господь действительно заставит меня пойти на это? Ведь это равносильно самоубийству!

- Что значит жизнь по сравнению с бессмертием души?

- Вам легко говорить, - Мэт снова рассердился, - ведь у вас нет тела! Приступ гнева прошел, и Мэт снова опустил глаза. - Простите, но не так уж и просто встретиться лицом к лицу со смертью и мучениями, зная, что ты смертен. Я всегда думал, что Господу угодно, чтобы на такое шли по доброй воле.

- Да, это так. - Голос ангела звучал мрачно. - Твой грех прощен, и Господь не помянет его более. Ты волен вернуться.

Мэт почувствовал слабость во всем теле. Он свободен.

- Да святится имя Его!

- Но подумай, - строго продолжал ангел, - ты же поклялся, и то, что ты поклялся совершить, очень нужное дело, и не для Него, а для твоих друзей-смертных. Ты разве не любишь Бога?

- Да, но...

- Тогда возлюби и ближних своих! Разве Он не сказал: "То, что ты делаешь для малых сих, ты делаешь для меня"?

- Да, конечно. Я, кажется, действительно помню этот отрывок, но...

- Разве ты не хочешь служить Господу Богу?

- Но это же невозможно!

- Все возможно для Бога.

- Но я же не Бог! Я даже не Его ближайший родственник! И кроме того, когда бы я ни произносил молитву Господню, то всегда прошу Его не вводить меня во искушение! Разве здесь, в Ибирии, моя душа не в большей опасности, чем тело?

- Да, опасность велика, потому что в Ибирии любой творящий магию может стать колдуном и приобрести огромную власть! И все же, когда ты произносил имя Господа всуе, ты подвергал свою душу большей опасности! Ладно, ты прощен, ведь все это исходит из другого мира, отодвинутого во времени довольно далеко и не познавшего истину в полном объеме, хотя, казалось, мог бы и познать! Ибо разве Бог твоего универсума не есть Бог этого? И разве не то же здесь Писание? И не тот же Закон? Разве этого не достаточно? Вот и следовал бы им, тогда бы и уберег свою душу от греха! Но смотри, чародей! Еще один такой грех - и ты попадешь в руки врага! И если ты лишишься благодати, враг использует твою собственную силу магии, чтобы соблазнить и погубить тебя!

Мэт застыл, чувствуя весь тот ужас, который ощущал и ангел. Потом осторожно спросил:

- Но где же мне взять силы, чтобы дерзнуть бросить вызов полчищам Сатаны там, где не только правители, но и многие из народа верно ему служат?

- У Бога, чародей! Ибо Он не оставит тебя. Он будет с тобой, он даст тебе такие силы. И пока благодать Господа с тобой, все, что тебе нужно сделать, это обратиться к Нему в трудную минуту. Он даст тебе силы противостоять искушению! Бог не допустит, чтобы ты подвергался испытаниям, превышающим силы твои.

- Звучит весьма обнадеживающе. Действительно, так оно и было: Мэт чувствовал, как к нему возвращается уверенность в своих силах.

- Но скажи мне, ангел, как я должен противостоять колдовским силам Зла? Может Бог дать мне... Нет, конечно, может, что это я? Но захочет ли? Даст ли он мне силы победить колдовского короля? И все подвластные ему колдовские воинства? Ведь ясно, никто, кроме святого, не может получить так много силы, идущей от Бога!

- А тебе не хотелось бы стать святым?

- О да, конечно... То есть я хочу сказать, что намерен им стать когда-нибудь. Но я, естественно, предположил, что там, в чистилище, на это уходит очень много времени, и...

- Ни один святой не может вмешаться в дела этой страны Тьмы, - сурово сказал ангел. - Господь никогда не пошлет никого из обитателей Небес, дав ему телесную оболочку, против простых смертных, как бы ни был велик их грех. Нельзя настолько нарушать равновесие здесь, на земле. Его святые действуют через человеческие существа, которые открыли себя Богу и всем близким Его.

- Ну, я хочу сказать, я стараюсь...

- Этого достаточно, если ты стараешься изо всех сил быть хорошим.

- Но у меня такой нрав! Такая похоть! Такая ужасная, чрезмерная гордыня! Да что говорить, я почти готов был принять все грехи Ибирии, потому что так я мог стать королем и... - Голос Мэта постепенно смолк. - Это ведь не самое лучшее побуждение, правда?

- Ты себе сам дал ответ. Но будь уверен, ты способен стать лучше. Бог не требует, чтобы ты никогда не ошибался, Он хочет только, чтобы ты был настойчив. - Но это как раз то, что я и делаю все время! Всю свою жизнь! Все время пытаюсь быть хорошим, но у меня появились сомнения насчет того, что есть добро... и добродетель, и грех...

Мэт замолчал. Ангел все стоял так же неподвижно, и был слышен лишь обычный гул.

- Я действительно нашел некоторые ответы, - заметил Мэт после паузы.

- Не все.

- Да, не все. Хотя прямо сейчас я нашел еще один. - Мэт нахмурился. Конечно, мне следовало бы понять власть символов над человеческой душой, мне следовало бы понять, что имя Бога - один из самых могущественных символов, которые только существуют.

- Лучше скажи не один из самых, а самый могущественный.

- Единственный? - Мэт поднял голову. До него начинало доходить, откуда берется такой поток вопросов. - Я все еще чего-нибудь не понял?

- Да. Спроси сам себя, что несет в себе имя Бога, что оно утверждает, - и ты станешь немного мудрее.

Мэт помнил легенду о големе. Он подумал об именах Бога и изумился.

Когда он осознал свое изумление, его прорвало:

- Это абсурд! Я ведь правда не могу быть героем! Я ни в чем не уверен!

- Ни в чем?

- Ну, во всяком случае, недостаточно.

- Достаточно. И эта уверенность будет расти с каждым испытанием. Ну так как, ты исполнишь волю Господа?

- Послушайте! - воскликнул Мэт в отчаянии. - Но у меня даже магических знаний недостаточно, чтобы справиться с этим делом! Стоит мне только начать творить заклинание, и каждый раз у меня такое чувство, как будто я плыву в клею! Когда в конце концов мне удается его произнести, раз от разу надо ждать все дольше и дольше, пока оно сработает! У меня просто не хватает магической силы!

- Конечно, - согласился ангел. - Ибирия так долго пребывала во грехе, что сейчас здесь все просто насыщено колдовством. Поэтому заклинания хороших волшебников и кажутся такими слабыми, ведь им же приходится преодолевать гораздо более сильное противодействие зла.

Мэт тут же осознал эту концепцию - что-то вроде магической инерции, изменяющейся в зависимости от противодействующего зла.

- Может... Нет-нет, не то. Даст ли мне Бог еще силу, которая мне понадобится для борьбы с таким колдовством, как это?

- Он даст тебе силу скорбящего покровителя Ибирии, который всегда придет тебе на помощь, если ты только его позовешь. Имя ему - святой Яго.

"Не самое лучшее из имен", - подумал про себя Мэт.

- Но не обманывайся, - строго добавил ангел. - Если ты возьмешься за выполнение этой задачи из любви к Богу, Он тебе даст силы - и уже твое дело использовать эти силы так, чтобы уничтожить черную магию в Ибирии!

- Один к тысяче, - пробормотал Мэт, - может, пять, а может, и десять. Я не такой уж и способный.

- Бог будет направлять тебя Своей милостью, если сердце твое открыто для Него.

Мэт подумал о случаях, когда поддавался гневу или другим искушениям плоти, и вздрогнул. Но он чувствовал, что, если сейчас он не примет этот вызов, он никогда не станет тем, кем мог бы стать.

- Я об этом не просил.

- Нет, - ответил ангел, - просил не словами, вырвавшимися в глупой поспешности, а движением твоей души, которое привело тебя к этим словам.

И Мэт понял, это правда. Он всегда думал, что не такой уж он и стоящий человек, но победа в Меровенсе заставила его понять, что он мог бы стать гораздо лучше. В этом походе даже небольшая победа над колдунами вызывала в нем подъем, хотелось совершить нечто большее - пусть даже противник окажется сильнее, он померяется с ним силами! Но только не такой сильный противник!

- Да я просто не смогу этого сделать! По крайней мере один!

- Но ты не будешь одинок, - заверил его ангел. - Один уже пришел к тебе на помощь, - и он простер руку свою, указывая на мирно посапывающего Нарлха. Будут и другие, ибо многие стонут под игом злого колдовства.

Мэт неотрывно смотрел на свет. Трусость в нем боролась с храбростью и желанием показать себя. Время застыло...

- Я просто не могу этого сделать, - сказал Мэт уныло.

Ангел безмолвствовал... Потом послышался звук, похожий на вздох, и он исчез.

Мэт опустился на колени, ощущая прикосновение холодного ночного воздуха, который как-то проник через его охранные круги. Потом он понял, что это холод его души, чувство оставленности, одиночества, чувство, что тебя отстранили от посланника Бога, от возможности соприкоснуться с источником всего живого...

Мэт начал было говорить, но тут же замолчал, тщательно обдумывая каждое слово. Может быть, он и не такой уж большой дурак, как думал. Мэт сглотнул и выговорил:

- Да, я мог бы попробовать...

Холодный озноб прошел. Казалось, теплая волна обволакивает Мэта, и неожиданно он понял, что именно сейчас им установлена связь с теми героическими душами, которые побеждали или погибали в этой борьбе до него. И он явственно ощутил, что его отказ сразу же прервал бы эту связь.

Вполне справедливо - хочешь быть членом клуба, плати членские взносы.

- Святой Яго, - выдохнул Мэт, - помоги мне. Я чувствую, что нет никого трусливее меня во всем мире.

И помощь не замедлила появиться. Это было ощущение тепла, утешения и успокоения, ощущение уверенности, ощущение своей собственной смелости начало заполнять самые потаенные уголки его сознания, изгоняя оттуда страх.

Пошатываясь, Мэт поднялся на ноги и, обратив лицо к небу, улыбнулся. Все его чувства слились в безмолвной молитве благодарения. Он понимал, что снова связан клятвой, как и тогда, когда поспешно произнес те глупые слова.

Немного погодя Мэт начал осознавать мир вокруг. Луна уже почти в зените. И Мэт отправился будить Нарлха - теперь его очередь дежурить.

Глава 8

НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЦИКЛОП

Мэт не помнил, чтобы он спал в ту ночь и уж тем более ходил куда-нибудь. Но его мозг работал без устали: обращался то к одной, то к другой мысли, притрагивался то к одной, то к другой идее, но не останавливался подолгу ни на одной. В конце концов после такой ночи он должен был бы встать измочаленным, но, к его удивлению, когда Мэт увидел посветлевшее небо на рассвете, он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и был преисполнен жаждой деятельности. Он приписал это маленьким чудесам, которые происходили здесь постоянно и не всегда замечались. С другой стороны, может, эпизод с ангелом не более чем сон. Или такое различие между сном и явью имеет чисто академический интерес? После тою, как было покончено с завтраком, состоявшим из великолепной оленины, он обратился к Нарлху:

- Я передумал.

- Ну и что у тебя на уме теперь? - Дракогриф оторвал очередной кусок и начал его жевать.

- Я отправляюсь в самое сердце Ибирии. И со временем собираюсь добраться до замка самого колдуна-короля.

Нарлх чуть не подавился куском мяса и закашлялся. Мэту пришлось вскочить на ноги, потому что от этого кашля его начало подбрасывать, как мячик, на спине зверя. Нарлх сделал глубокий вдох и потом промычал:

- Ты совсем рехнулся?

- Возможно, - согласился Мэт.

Нарлх заглотил кусок и требовательно спросил:

- Нет, скажи, ты хоть имеешь представление, какого черта ты будешь делать в Орлекведрилле?

- Ни малейшего представления, - пожал плечами Мэт. - Но я думаю, что, когда доберусь туда, я уже буду знать.

- Ну конечно, потому что ты туда доберешься в разобранном виде. А может, и в связанном и готовом для камеры пыток, если, конечно, ты везунчик. Король Гордогроссо хорошими пленниками не швыряется, это тебе не раз-два, отрубил голову и все. Он убивает свои жертвы медленно, причиняя им как можно больше страданий. Как он обожает наблюдать за их мучениями!

Мэт вздрогнул, задумался. Потом еще раз представил себе свое будущее и решительно тряхнул головой:

- Ну что ж, я все же попытаю счастья. Слишком много людей пострадает, если я этого не сделаю.

- И очень много монстров, которые начнут страдать, если ты это сделаешь! Нарлх поднялся на ноги. - Я - пас, Маг! Это слишком опасная затея для любого разумного человека или даже зверя!

- Я и не буду уговаривать тебя. - Мэт старался говорить спокойно. - Я не могу просить кого-либо совершить самоубийство со мной за компанию, тем более если это будет медленная смерть.

- Отлично! Видишь ли, я знаю тут одну прекрасную долинку, ни тебе людей, ни драконов, ни омерзительных колдунов, охотящихся за твоей кровью! Ты - своей дорогой, я - своей! Пока!

- Ни пуха ни пера!

Слова Мэта были обращены к удалявшемуся хвосту дракогрифа. Несколько минут он смотрел ему вслед, потом со вздохом встал на колени, чтобы забросать костер землей. Костер потух. Жаль, что нет заплечного мешка. Мэт взял свои вещи и зашагал вниз по склону, лучи солнца пригревали его спину.

Вообще-то неплохо иметь попутчика, особенно сейчас, когда, несмотря на солнечное тепло, стало вдруг как-то зябко и неуютно. Пришлось обратиться к святому Яго за помощью. В то же мгновение Мэт почувствовал, как его наполняют тепло, уверенность и спокойствие. Он с удивлением заметил, что спокойно думает о смерти: если ему и суждено умереть, то умрет он по крайней мере, сделав все, что в его силах. А эта жизнь не так уж много значит по сравнению с той, последующей. В этом мире он мог бы и не состояться, по уж если он погибнет, то, во всяком случае, попытается сделать это достойно, с пользой для жизни будущей.

Да, надо перейти в иную жизнь, пытаясь стать лучше и чище. Теперь мысль о том, что великомученики автоматически попадали в сонм святых, начала приобретать некоторый смысл.

- С другой стороны, возможно, что и нет никакой будущей жизни, а эту придется закончить так печально, вдалеке от друзей...

Мэт подпрыгнул чуть ли не на десять футов:

- Ой-ей-ей! Это что еще такое? Тут он понял: у него под локтем торчит огромный нос Нарлха - и вздохнул с облегчением.

- Тебе никогда не говорили, что ты уж очень тихо подкрадываешься?

- Ну уж не как мышка, - парировал дракогриф. - А если ты не можешь вести себя поосторожнее, парень, то быть тебе зажаренным.

- Учту на будущее. - Мэт глянул на зверя. - Помнится, ты собирался отправиться в маленькую симпатичную долинку.

- Ну да, пока я не вспомнил вдруг, что у меня на хвосте по-прежнему висит колдун. Наверное, какое-то время я буду в большей безопасности, если останусь с тобой.

- Кроме того, ты хотел бы отыскать людей, которые обидели тебя?

- Об этом я тоже подумывал. Если мне это удастся, то они наверняка постараются с тобой разделаться, а раз они дурные люди, а ты - нет, вот тогда у меня и были бы все основания поджарить их.

Мэт нахмурился.

- Не строй планов мести, Нарлх. Она может погубить тебя так же, как и их.

- Чего это вдруг ты заделался проповедником? Я, между прочим, знаю это сам! Каждый в Ибирии знает об этом! Попытайся отомстить, и ты тут же окажешься в лапах Зла, а король и его прихвостни - слуги Дьявола! Нет уж, в Ибирии месть делает тебя сразу же добычей темных сил, если только ты не главный колдун.

Мэт нахмурился:

- Тогда почему...

- А потому что я не мщу, а защищаю тебя. - Огромная морда дракона ухмыльнулась. - Дорога впереди длинная... Я разделываюсь с теми, на кого у меня зуб. Чисто сработано?

- Очень чисто, - заметил Мэт с расстановкой, - но не забывай, что твои истинные побуждения могут существенно ослабить твои силы - Но только не тогда, когда я действую как представитель Добра. Послушай, а что заставило тебя так резко изменить свое решение?

Мэт сделал глубокий вдох и сказал:

- Ангел.

- Ну ты даешь! - Нарлх начал издавать странные звуки, которые снова перешли в жуткий смех. - Нормально!

- Так и было, - вздохнул Мэт. - И я должен признать, что очень рад такому товарищу, как ты. Но увы, очень вероятно, что нас с тобой может iiaeioeou огонь.

- При условии, что это не адское пламя, - вздрогнув, добавил Нарлх. - С этим колдуном на хвосте скорее всего я кончу тем, что из меня высосут кровь. Но с помощью мага мои шансы растут.

- Да, если только не считать, что я впутываю тебя в гораздо более опасную историю, - заметил Мэт. - Но давай будем оптимистами - может, мои заклинания окажутся достаточно сильными, чтобы они смогли нас быстро прикончить, как говорится, в целях самозащиты.

- Опять ты за свое! Конечно, если ты передумал и решил вернуться, я ничего не имею против. - Но ты будешь несколько разочарован, а?

- Нет, на самом деле нет. - Дракогриф повернул к нему голову и нахмурился. - А почему ты это сказал?

- Потому что, будь я на твоем месте, я бы разочаровался. - Мэт опустил голову. - Ну ладно, пошли. У нас впереди долгий день.

***

Они прошагали по дороге всего пару часов, а Нарлх уже начал раздражаться из-за медленного темпа и слетал обратно в лагерь за седлом. Мэт уселся верхом, и дракогриф помчался со скоростью, которая, с его точки зрения, была вполне приемлема. На самом деле и Мэт чувствовал себя совсем неплохо в седле, уже приноровившись сидеть, наклонившись чугь-чуть вперед, чтобы смягчить резкие толчки, когда зверь бежал растянутыми, ленивыми прыжками. Кроме того, важно было поймать необходимый ритм. Может быть, "совсем неплохо" было слишком сильно сказано, потому что походка Нарлха напоминала бег лошади со вставленными в нее пружинами.

- Я так понимаю, если бы мы летели, это было бы гораздо быстрее?

- Да, немного быстрее, - согласился Нарлх. - Но я ненавижу летать. Но если ты настаиваешь...

Мэт засомневался, он вспомнил, как низко над землей они летели в прошлый раз. Но тогда все это происходило на склоне горы, среди нагромождения скал, а сейчас дорога ровная, да и склон не так крут.

- Если ты не возражаешь. Ну совсем чуть-чуть, мне надо бы привыкнуть к ритму на случай, если вдруг нам придется неожиданно взлететь.

- А, ну ладно, - пробурчал дракогриф и пустился бежать. Быстрее-быстрее, крылья широко расправлены... И вот они в воздухе.

Мэт глянул вниз и увидел, как под ними мелькает земля. Но не так уж далеко.

- Ты бы мог подняться еще выше, если надо, да?

- Не беспокойся, - огрызнулся зверь. - Если увижу дерево, я перелечу через него.

Дракогриф повернул голову и посмотрел на небо. Мэт замер от ужаса. Интересно, что произошло бы, окажись то дерево на их пути в данный момент?

- Я... так понимаю, ты предпочитаешь держаться этой высоты, если уж нельзя избежать полета?

- Хо, если уж нельзя избежать... Нормальная высота. - Нарлх повернулся к Мэту и хмуро глянул на него. - А чего ты так нервничаешь? В конце концов, кто из нас летит, а?

- Я! Поэтому будь любезен смотреть на дорогу. Нарлх бросил быстрый взгляд на небо, потом снова стал смотреть на дорогу, бормоча что-то о людях, которым надо, чтобы все было по-ихнему. Наконец Мэт сдался:

- Ладно, для тренировочного полета достаточно. Теперь ты можешь опуститься обратно.

- Уф, слава Богу! - пробурчал Нарлх. Как только они коснулись земли, дракогриф перешел на галоп. Он напомнил Мэту альбатроса, которому нужно большое пространство для разбега. Приземление было достаточно жестким, но, как решил Мэт, в конце концов так безопаснее, чем полет с Нарлхом.

***

Уже настал полдень, когда они обнаружили семью беженцев. Отец с трудом толкал тачку, налегая всем телом. Мать несла на руках ребенка, а остальные ребятишки, хныча, брели рядом.

Сердце Мэта сжалось при виде их.

Тут мать увидела Нарлха. Она закричала, и через секунду на дороге осталась стоять только тачка, а вся семья бросилась в придорожные кусты.

- Эй, подождите! Не убегайте! Я - хороший парень! - заорал Нарлх и бросился за ними. Мэт едва успел его остановить:

- Нарлх, может быть, будет лучше, если ты не будешь их преследовать?

- Да при чем тут преследовать? Я просто пытаюсь догнать их!

- Да, конечно. Но для несведущих людей это может выглядеть как преследование. И ты кажешься немного рассерженным.

- Рассерженным? Конечно, я рассержен! А как бы ты себя чувствовал, если каждый раз при встрече с тобой люди разбегаются в разные стороны?

- Мне бы это не понравилось. И мне это действительно не нравится. - Мэт сразу вспомнил пару девчонок в университете, которые были ему небезразличны. Но поверь, лучше будет, если ты сядешь и подождешь, пока они сами к тебе не подойдут.

Нарлх выпустил когти и затормозил у тачки.

- Тоже скажешь! Я попытаюсь по старинке! - Он сунул морду в кусты. Ау-ау? Где вы? Выходите! Выходите!

Послышался шум, удалявшийся в глубь кустарника.

- Эй! Кончайте! - выйдя из себя, заорал Нарлх. - Я не собираюсь есть вас за то, что вы кричали!

- Мне кажется, это как раз то, что их и беспокоит. - Мэт соскользнул со спины зверя и вышел на середину дороги. - Эй, народ! У него, конечно, мерзкий характер, но золотое сердце. А я - маг из Меровенса. Мы не причиним вам никакого вреда. Почему бы вам не выйти и не поболтать с нами?

Нарлх смотрел на него, нахмурившись, как будто перед ним ненормальный, но молчал.

Наконец из кустов послышался голос, явно принадлежащий сельскому жителю:

- Если вы хотите причинить нам вред, умоляю, поезжайте дальше.

- Но, похоже, вы очень устали, - запротестовал Мэт. - Я подумал, мы могли бы вас посторожить, пока вы отдохнете.

Ответа не последовало, слышно было только, как в кустах переговариваются. Потом совсем неподалеку от них из зарослей появился отец:

- Добрый вам день.

- Господь с вами, - ответил Мэт. Из кустов раздались многочисленные вздохи и шуршание.

- Если вы произносите имя Господа, - сказал отец, вы должны быть добрым волшебником, если вы вообще волшебник.

- Так оно и есть. - Мэт не упомянул, что сам отец произнес это слово, и не последовало никаких неприятностей. - Но что привело вас на дорогу, хороший человек?

Мужчина тяжело вздохнул, остатки сдержанности покинули его:

- Солдаты, господин. Они грабили соседние хутора неподалеку от нас, ну мы похватали что могли и ушли.

За его спиной раздался плач, крестьянин исчез в кустах и через несколько минут вернулся со своей женой: она вытирала глаза и пыталась улыбнуться.

- Это не ваша забота, господин.

- Да, да, я понимаю, что вам пришлось пережить, - с сочувствием сказал Мэт. - Конечно, тяжко покидать родной дом.

- Это хорошо, что мы так сделали. - Женщина покусывала губы. - С горного склона, когда мы оглянулись назад, было видно, как солдаты поджигали наш хутор. - Она отвернулась и, уткнувшись в плечо мужа, заплакала.

Малыш выглянул из-за ее юбки, а мальчишка постарше подошел к Мэту просто для того, чтобы сообщить:

- Они угнали нашу свинью и овец. И все подожгли! Женщина зарыдала.

- Ш-ш-ш, дурень. - К ватаге присоединилась сестра. - Своими разговорами ты только вызываешь у мамы слезы!

Мальчик засмущался и замолк. Нарлх засопел. Все повернулись, а испугавшийся малыш приготовился удирать. Сестра поймала его и начал успокаивать.

- Не дразни ребенка, - нахмурился Мэт.

- А я и не дразнил, - огрызнулся Нарлх. - Я просто попытался завязать с ним дружеские отношения.

Слезы высохли мгновенно, и малыш, повернувшись к дракогрифу, уставился па него широко открытыми глазами.

- Его "дружеские", - пояснил Мэт, - не совсем то, к чему привык ты.

- Эй, полегче на поворотах! А то от таких слов может пострадать моя репутация.

- Мне казалось, я ее повышаю!

Старший мальчик сделал нерешительный шаг к зверю, еще шаг и еще.

Нарлх глянул на него поверх своего носа и нарочито отвернулся.

Мальчик вытянул руку и коснулся его бока.

Нарлх даже глазом не моргнул.

Мальчик начал гладить гладкую кожу, постепенно продвигаясь все ближе к голове.

Нарлх повернулся, и его круглый глаз уставился на мальчика. Тот замер. Нарлх фыркнул и снова отвернулся.

Пятилетний малыш просто заверещал от восторга.

Его старший брат сделал еще пару шагов вперед.

Мэт отвел взгляд от игравших в прятки.

- Мне и в голову не приходило, что он на такое способен.

- Он такой огромный, - нервно сказала женщина.

- Да, именно поэтому я и подумал, что мы могли спокойно вас посторожить. Почему бы вам всем не присесть и не перекусить, пока мы вас стережем?

- Да благословит вас Бог, добрый господин. - Женщина неверной походкой направилась к тачке.

- Но я имел в виду, что вы сойдете с дороги, - заметил Мэт, оглядываясь на полоску грязи, как будто там вот-вот должен был появиться тяжелый танк, клацая гусеницами. - Так, на всякий случай.

- Да, да. - Мужчина наклонился, чтобы помочь жене. - Ну, всего несколько шагов, Джуди. Вот так, моя девочка. Вон там полянка, всего пара шагов от дороги. Ну?

Джуди вздохнула и, с трудом выпрямившись, направилась в тень дерева. Муж поддерживал ее.

Раздалось громкое фырканье, за которым последовал восторженный визг. Обеспокоенный Мэт быстро повернулся, Нарлх стоял, высоко задрав нос: смотреть на то, что происходило вокруг его хвоста, он считал ниже своего достоинства. Мэт улыбнулся и снова повернулся к тачке.

Из обрывков разговора ему удалось понять, что солдаты отобрали у семьи и ослика.

Он отогнал тачку с дороги поближе к лесу, где женщина баюкала ребенка. Нарлх, все так же задрав нос, проследовал мимо. Мэту было интересно, действительно ли зверь следил за небом в ожидании атаки с воздуха.

- Да благословит вас Бог, добрый господин! - Теперь на лице женщины появилась настоящая улыбка.

- Спасибо. - Мэт уселся в позе лотоса и заговорил с мужчиной: - Итак, вы направляетесь в Меровенс?

- Да, если только сможем добраться до тех гор! - взволнованно ответил он. - Эти горы кажутся такими близкими, но все время как бы удаляются.

- Просто чистый воздух увеличивает их, и поэтому они кажутся рядом. Пожалуй, вам предстоит еще пара дней пути, пока вы доберетесь до тропы на вершине.

- Вы пришли оттуда? - Глаза мужчины широко открылись.

Мэт кивнул.

- А кроме того, вам следовало бы облегчить поклажу, местами дороги очень круты.

Женщина снова начала покусывать губу, но ее муж быстро сказал:

- Мы не так уж и много взяли с собой. Все, что при нас, это вещи, с которыми мы не могли расстаться, ведь они слишком нам дороги.

У Мэта не укладывалось в голове, как эти семейные пары умудряются набрать так много дорогих им вещей, расставание с которыми совершенно невыносимо. Может быть, просто потому, что оставшихся вещей было гораздо больше.

Мэт встал на ноги:

- Отдыхайте, пока есть возможность, а я пришлю детей.

И он отправился, чтобы шугануть ребятню со спины Нарлха и отправить их к матери. Когда дети убежали на поляну, Мэт пробормотал:

- Никогда не думал, что ты можешь быть так ласков с ребятишками.

- Хм, мне просто показалось, что они очень аппетитно выглядят!

- Да ладно тебе врать-то! Ты веселился точно так же, как и они.

Трескотня крыльев, пожимание плечами.

- Мне всего этого недоставало, когда я сам был неоперившимся юнцом. Ведь любой из нас может попытаться наверстать упущенное, не так ли?

- Более чем согласен. - Мэт оглянулся через плечо: отец резал ветчину. Рот наполнился слюной. - Ух ты, а они... хорошо запаслись.

- А? - Нарлх тоже посмотрел туда и, фыркнув, отвернулся.

- А мне кажется, что это выглядит очень заманчиво!

- Каждому - свое, - последовал ответ зверя.

- Ну и что здесь не по тебе?

- Мало крови.

***

Мэт ходил по кругу, охраняя покой отдыхавших беженцев. "Нарлх, безусловно, предпочитает, чтобы его еда бегала до последнего момента. Именно это и имеется в виду, когда он говорит, что любит свежатинку". Мэт определил по солнцу, что прошло уже около часа. Он вернулся к беженцам и слегка толкнул отца:

- Солнце уже перевалило за полдень. Вы, наверное, захотите снова отправиться в путь.

- Да, - согласился крестьянин и со вздохом поднялся на ноги. - Джордж! Сесиль! Рампот!

Дети перестали играть в прятки и собрались вокруг отца.

- Да благословит вас Бог за доброту, - улыбнулась женщина, и на глаза навернулись слезы. - Так хорошо знать, что существуют еще души, способные на добрые дела.

- Там, куда вы идете, они будут попадаться все чаще и чаще.

- Я должен верить в это, - со вздохом сказал отец. - У нас нет ни денег, ни фермы. Нам остается уповать только на доброту людей.

- У вас нет денег? - Мэт поднял голову. - Послушайте... может, мы сможем ударить по рукам?

- Ударить по рукам? - Отец сразу же насторожился.

- Да, я остаюсь здесь, а вы сами видите, с едой тут небогато.

- Да, конечно. - Женщина сморгнула вновь навернувшиеся слезы. - Эти солдаты... - До нее вдруг дошло, о чем говорил Мэт. - Вы должны взять у нас немного еды! У нас гораздо больше того, чем надо, чтобы добраться до Меровенса!

- Джуди, - нервничая, заметил отец, - мы же не найдем изобилия, как только пересечем горы...

- Вы совершенно правы, - согласился Мэт. - И я не смогу позволить себе просто так взять у вас еду, она вам еще пригодится. Но я мог бы вам предложить несколько монет Меровенса, тогда вы смогли бы купить себе все, что потребуется. Таким образом вы облегчите свой груз, что очень важно для перехода через горы, а потом еще и избежите неприятностей с порчей продуктов. На лице отца появился интерес, но Джуди запротестовала:

- Мы не можем взять денег с того, кто был к нам так добр.

- Уверяю вас, вы окажете мне не меньшую услугу, продав немного провианта! Вот, подождите...

Мэт полез в кошелек.

Через несколько минут Мэт и Нарлх уже двигались вниз по склону, а семья удалялась вверх. Теперь в тачке недоставало двух кусков копченой свинины, полбушеля винограда, бутылки домашнего вина, полкруга сыра и буханки хлеба.

- Ты уверен, что тебе хочется все это тащить на себе?

- Ну а что ты собираешься делать, хочешь, чтобы к обеду все это раздавило тебя всмятку? - проворчал Нарлх. - Смотри на вещи реалистично, ладно?

- Я все время пытаюсь...

- Как угодно, - засопел дракогриф. - Но тебе не кажется, что два золотых это многовато за такое количество провизии?

- Вполне возможно...

- Ты все это мог бы купить за два медяка.

- Это точно, - передернул плечами Мэт. - Но чего стоят эти монеты с портретом Алисанды здесь, в Ибирии?

- Да, и то правда.

- А потом эта семья сможет их потратить на хорошее дело. Купить все самое нужное...

- Самое нужное! За два золотых они смогут купить себе маленькую ферму!

- Да, я думаю, смогут, - согласился Мэт.

***

До заката солнца они проделали не такой уж большой путь. Во-первых, Нарлх мог нестись и скакать, если возникала необходимость, достаточно быстро, но на небольшие расстояния. А кроме того, путешествовать, долго сидя в седле и приноравливаясь к бегу Нарлха, было утомительно и для самого Мэта. Так что они перешли на обычный для Нарлха шаг, который можно было сравнить с шагом уставшего путника.

Хорошей стороной этого дела было то, что, когда наступил вечер, Мэт не испытывал усталости, по крайней мере не падал с ног. Сил вполне хватало, чтобы раскинуть лагерь и произнести нужные заклинания.

Лучше было бы как можно реже произносить их: каждый раз, когда он творил заклинание, ему казалось, что он зажигает сигнальную лампочку. Если удастся разбить лагерь, не прибегая к волшебству, тем лучше. Мэт нашел дерево с развилкой и воткнул туда конец сломанной ветви.

- И что это должно быть? - поинтересовался Нарлх. - Ловушка для медведя?

- Нет, укрытие для людей. - Мэт показал на небо. - Сегодня ночью может пойти дождь.

- Прекрасно. Давно хотел принять ванну.

- Правда, правда.

- Ладно, делай как знаешь, а я собираюсь поискать что-нибудь на ужин!

- Ты будешь весьма удивлен, когда вернешься и увидишь, что мне удалось сделать, - сказал Мэт.

- Ты хочешь сказать, что у тебя тоже будет ванная? - рявкнул Нарлх и умчался прочь.

Мэт улыбнулся, покачал головой и направился к мешку с провизией. Замечание Нарлха по поводу медвежьей ловушки напомнило ему о проблемах, связанных с возможными ночными посетителями, он имел в виду обычных лесных обитателей. Эх, была бы у пего веревка! Но не произносить же заклинание из-за этого - слишком велик риск. Без применения магии он нашел на ближайшем дереве сломанную ветку и водрузил мешок на сук. Ну не так хорошо, как хотелось бы - любой проходящий медведь мог сбросить мешок, а волк с легкостью допрыгнул бы до этого сука, но уж еноты или там барсуки какие-нибудь точно не доберутся.

Потом Мэт принялся срезать ветки. Он накидывал их наклонно - одним концом они упирались в землю, другим - в ветку, вставленную в развилку дерева. Сооружение напоминало чем-то щенячью будку. Мэт отступил немного назад и полюбовался творением рук своих Теперь можно заняться костром и ужином, но он передумал и решил оглядеть окрестности, пока еще не совсем стемнело. Когда они с Нарлхом присматривали удобное место для лагеря, Мэт обратил внимание на небольшой взгорок. Он бы устроил там лагерь, не будь эта горка такой лысой. Она выглядела как небольшой травянистый холм на вершине горы, ну а Мэт был немного застенчив и не испытывал желания выставлять себя на всеобщее обозрение.

Но такая вершина - удобное место для наблюдения. Он взобрался наверх и огляделся вокруг. Местность по-прежнему оживляли холмы, но лес уже был лиственным. Тут и там виднелись заплатки ферм. Но все фермерские дома были сожжены, сараи и стойла пустовали, а поля под конскими копытами превратились в месиво грязи. Непроизвольно на ум пришли киплинговские стихи:

Их кони вытопчут хлеб на корню,

Зерно солдатам пойдет,

Сначала вспыхнет соломенный кров,

А после вырежут скот.

Но Киплинг писал о солдатах, воевавших с бандитами. Здесь же бандитами были сами солдаты. Мэт отвернулся, пытаясь сохранить хорошее настроение, которое готово было мгновенно улетучиться.

- Послушай! Жестокий зверь! Опусти меня на землю! Мэт взглянул вверх, вырванный из своих видений.

- Да не виноват я ни в чем! Я бедный странник, ищущий спасения! Освободи меня сию же минуту!

Ответом было разъяренное рычание. Мэт бросился бежать. Он узнал это рычание - Нарлх. Вскоре появился и сам дракогриф. Он двигался навстречу Мэту и тащил в зубах что-то большое. Это что-то извивалось и корчилось. Мэт пригляделся и в сумерках разглядел нечто, похожее на человека.

- Ну это просто возмутительно! Я не имел в виду ничего дурного, поэтому и не... Ой! - Незнакомец задрал голову и увидел Мэта: - Приветствую вас, добрый господин! Не могли бы вы убедить этого зверя отпустить меня?

Мэт стоял в некотором остолбенении - у человека был один глаз. Нет, не то что он лишился одного глаза, он был рожден с одним глазом. Как будто прямо посреди лба сидела плюшка.

Она как бы висела над всем остальным лицом, Мэт слегка улыбнулся и сказал:

- Это будет зависеть от того, почему он вас схватил.

- Ну не было совершенно никакой разумной причины! Просто...

Нарлх вытянул голову с ношей вперед и приглушенно зарычал.

- Похоже, мой друг с вами не согласен, - заметил Мэт. - А как насчет того, чтобы пообещать не удирать, если он вас опустит? По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, что же вы такого сделали.

- Я ничего такого не делал! Я... Ох, ну ладно, даю слово.

- Пф-ть-фф. - Со вздохом, который скорее напоминал плевок, Нарлх отпустил маленького человека на землю.

Циклоп перевернулся и встал на ноги.

Нарлх тем временем подвигал немного челюстями и воскликнул:

- Пф-ть-фф! Ну и запашок!

- А тебя никто и не просил мной закусывать! - возмутился циклоп. - На самом деле я всегда считал себя человеком с хорошим вкусом.

- Ага, с хорошим вкусом к нашей провизии!

- Ты поймал его на краже? - спросил Мэт.

- Ни в коем случае! Я даже не дотронулся до вашей еды!

- Нет, не дотронулся, но явно пытался! - заметил Нарлх. - У него была большая длинная палка, и он как раз собирался сбить твой мешок с провизией!

- Ну это совсем не по-товарищески! - заметил Мэт. Циклоп вздохнул:

- Я знаю и очень сожалею об этом. Но у меня крошки во рту не было вот уже два дня: птицы, увидев меня, разлетаются, а кролики и близко не подпускают. Я даже ягод никаких не нашел! И я бы, конечно, попросил разрешения, но никого поблизости не было, а я был так голоден...

На самом деле циклон не показался Мэту уж очень отощавшим. Достаточно плотный, но ни капли жира. В этом легко можно было убедиться, так как вся его одежда состояла из подобия меховой шотландской юбки. Он был необычайно мускулист, особенно руки, плечи и грудь, а ноги - как будто позаимствованы у носорога. На самом деле он представлял собой прекрасную иллюстрацию неандертальца, каким его воображал Мат, но крайней мере от шеи и ниже. То, что шло выше шеи, было, можно сказать, хорошо вылеплено, если не считать своеобразного размещения органа зрения. Будь у него два глаза, он выглядел бы очень мужественным. Портрет довершала огромная густая борода. За ней можно было многое спрятать. В общем, он не производил впечатления человека, которому можно было довериться.

- Уже подобрел, - заметил Нарлх.

- А почему бы и нет? - вздохнул Мэт. - Я и сам был так голоден, что мог бы украсть, хотя мне никогда не представлялась такая возможность. Мы вам дадим хорошей еды, незнакомец. Скорее, продадим. - Мэт улыбнулся пришедшей неожиданно идее. - Может быть, вы сможете немного рассказать нам о местности.

- О чем речь! С удовольствием! Между прочим, к кому я имею удовольствие обращаться? Меня вот называют Фадекортом.

Мэт обратил внимание на "меня называют". По-видимому, циклоп не хотел раскрывать своего настоящего имени. Что ж, вполне разумно, тем более в этом мире, где действует магия слова.

- Приятно с вами познакомиться, Фадекорт. Я - Мэтью Мэнтрел.

- Лорд Маг Меровенса? - Брови циклопа поползли вверх.

- Да.

Этот парень слишком быстро все схватывал, чтобы понравиться Мэту.

- О! Это для меня великая честь!

- Не говорите так. - Мэт не был уверен, хотелось ли ему иметь союзников, на которых его титул производил бы большое впечатление, но немного любезности никогда не помешает. - А мы как раз собирались поужинать. Знакома ли вам походная жизнь?

- Весьма поверхностно, - заметил циклоп с иронией. - За последнее время мне много приходилось путешествовать.

- И не всегда добровольно? - Мэт шел к лагерю. - Какие-нибудь особенные причины?

- Так, просто меня лишили некоторых пустячков: моего дома, моего положения. - Циклоп пытался выглядеть равнодушным. - Да еще такой пустячок, всем солдатам королевства приказано следить за мной. Мне только стоит ступить в деревню, сразу слышишь: "Лови его, хватай его!" - да и судя по некоторым выпущенным в меня снарядам, надо понимать, мне не светит защита со стороны закона.

- Ого? - Мэт заинтересовался. - В Ибирии существуют законы?

- Сказать точнее - желание короля. А может, и прихоть. В любом случае Гордогроссо считает своим правом лишать человека жизни, для большинства других это запрещено. Судя по тому рвению, с каким меня преследуют, я догадываюсь, что в моем случае он решил воспользоваться этой привилегий, но, похоже, я не главная цель.

Мэт вздрогнул, услышав имя короля, произнесенное вслух. Он ожидал, что колдовское поле ответит каким-то движением, но ничего не произошло. Мэт расслабился.

- Я сам по себе достаточно приметный человек. Фадекорт. Думаю, не в моих интересах иметь компаньона, у которого прямо на лбу написана цена за его поимку. - Тут его заинтересовала другая сторона этого дела. Мэт склонил голову набок. - А что вы натворили, чтобы обратить на себя внимание короля, а?

- Ну, так, обычные, можно сказать, преступления, вы же понимаете...

- Но не в Ибирии. Просветите меня.

- Да обычные дела: спасал невинных девушек от злых развратников, убивал отвратительных огромных змей, нападавших на крестьян, защищал слабых от сильных, ну все в таком роде...

Что ж, звучало вполне разумно, решил про себя Мэт. Любые действия, которые были бы хорошими поступками в Меровенсе, здесь, естественно, считались преступлениями - тем более если развратники были в хороших отношениях с королем, а змей нагоняли на те деревни, где хоть как-то было проявлено неуважение к королю или его знати. Мэт принял для себя окончательное решение и бросил через плечо:

- Ты можешь поохотиться, Нарлх. Я думаю, мы поладим.

Дракогриф немного поворчал по поводу снующих повсюду врагов, готовых всадить нож в спину, потом исчез в темноте. Фадекорт проводил его удивленным взглядом и, повернувшись к Мэту, сказал:

- Я ценю твое доверие.

- Ты правильно наживаешь себе врагов. Они подошли к месту привала, и Мэт снял с сучка мешок с провизией.

- Ты что предпочитаешь - оленину или копченую свинину?

- Все, что угодно.

Мэт достал кусок оленины и подал циклопу. Тот с жадностью набросился на мясо.

- Э-э, потише, - предупредил Мэт, - так и колики заработать недолго. Фадекорт замер.

- Приношу свои извинения. Голод не лучшее оправдание для плохих манер. Но если ты не возражаешь, я все-таки еще немного поем.

- Да нет, все в порядке. Просто не перестарайся. Ладно?

Мэт отвернулся и начал ходить вдоль опушки. Фадекорт проглотил кусок и спросил:

- А что ты там ищешь?

- Камни, - бросил Мэт, - для очага. Фадекорт отложил оленью ногу, что потребовало от него большого усилия воли, и присоединился к Мэту.

- Ну уж это по крайней мере я смогу сделать! Вон тот, похоже, подойдет. Он наклонился и поднял здоровущий валун. Потом на глаза ему попался еще один, чуть побольше первого. Фадекорт перекатил первый на согнутую руку и подхватил второй. - Ну и куда их класть?

- На середину поляны, - показал Мэт.

- О-очень хорошо. - Фадекорт легко подошел к указанному месту и осторожно опустил сначала один, а затем второй камень. - Не беспокойся, оставь эту работу мне. А сам отправляйся за сушняком, ладно?

- Э-э... конечно, - с запинкой произнес Мэт. Каждый из валунов весил по меньшей мере сотню фунтов, да и форма у них была такой, что не очень-то удобно было нести. Сам Мэт, возможно, смог бы перетащить только один, да и то обеими руками, да и то в случае крайней необходимости. А скорее всего он бы его перекатил, пользуясь рычагом.

Мэт пошел за сушняком, раздумывая, не стоило ли ему попросить Нарлха задержаться чуть подольше, а не отправлять его сразу на охоту.

Мэт набросал хвороста, взял размочаленную веточку, выбил искру огнивом и начал осторожно раздувать огонь.

- Маг, а почему ты не разводишь огонь с помощью волшебства?

- Заклинания - как деньги, - назидательно ответил Мэт. - Их не следует тратить, пока не появится необходимость. - По каким-то причинам Мэту не хотелось рассказывать незнакомцу о том, что заклинания притягивают внимание злых колдунов. Мэт вытащил свинину, достал нож и начал отрезать куски. Потом удивленно остановился. Полное впечатление, будто режешь деревяшку. Он постучал костяшками пальцев по куску и услышал жесткий звук.

- Может, тебе лучше сварить ее? - предложил Фадекорт. - Она здорово подсушена и пересолена.

- Похоже, мне тогда придется воспользоваться заклинаниями, - вздохнул Мэт. - У меня нет котелка.

- Да ну же, сэр! Ты что, никогда не делал ведра из коры?

- Да нет, вроде никогда. - Мэт удивленно взглянул на циклопа.

- Ну, это работка на пару минут! Глазом не успеешь моргнуть, а я уже вернусь. - Циклоп выпрямился, из-за пояса достал кремневый нож и исчез в ночи.

Мэта такой поступок Фадекорта приятно удивил: он думал, что незнакомец будет с нетерпением ждать, когда маг начнет творить свои заклинания. Похоже, у него не было сомнений в способностях Мэта.

Или для него это ничего не значило?

Мэт пожал плечами и начал возиться у костра, собираясь связать треногу.

Где-то слева раздался рев, как будто кто-то прочищал огромное горло.

Мэт удивленно взглянул вверх, потом улыбнулся:

- Спасибо за предупреждение, Нарлх. Дракогриф появился у костра и сбросил на землю дикого кабана.

- Послушай, почему это люди никогда не слышат, когда кто-нибудь с треском пробирается через кусты? В чем тут дело?

- Уши маловаты, - отшутился Мэт. - А как тебе удается раздобыть дичь там, где ее никто не может найти?

- Наверное, дичь не хочет прятаться, когда видит, что я приближаюсь. Нарлх улегся около костра. - Может, тебе лучше отвернуться, я как-то не очень горазд насчет манер за столом.

- Наверное, было бы неплохо, если бы был стол, - заметил Мэт, но все-таки отвернулся.

- А где этот непрошеный гость?

- Я пригласил его отобедать с нами. Он в лесу, делает для меня ведро из коры, чтобы я мог немного оживить эту свинину.

- Выслуживается, да? Если тебе хочется немного свининки с сочком, можешь отрезать себе кусок!

Мэт повернулся к дракогрифу и, проглотив подкативший к горлу комок, отрезал мякоть от задней части кабана.

- Ну спасибо. - Он снял шкуру с мяса, разрезал его на несколько кусков по футу длиной и повесил над огнем. - Это мне очень нравится.

- Я никогда не промахиваюсь.

- Ого! Я смотрю, ты справился! - Фадекорт появился из леса и направился к костру, неся ведро.

- Да, но мы могли бы пожарить свинину на завтрак, если нам только удастся сделать его доступным для наших зубов. - Мэт протянул руку и, взяв ведро, повесил его на треногу. - Спасибо, что набрал воды.

- Не за что. - Циклоп уселся рядом, глядя голодными глазами на свинину. Он взял заднюю часть оленины, отрезал кусок и начал жевать.

То, что циклоп попытался придерживаться каких-то правил поведения за столом, произвело на Мэта гораздо большее впечатление, чем ведро.

- Если позволите, - церемонно сказал Мэт, поднялся и отправился покопаться в своем мешке.

- Конечно. - Взгляд Фадекорта последовал за Мэтом, который достал из мешка банку с тальком и подошел к границе освещенного костром круга и ночной темнотой.

Высыпая тоненькой струйкой тальк, Мэт двигался вокруг костра. Когда первый круг замкнулся, Мэт принялся за второй. Второй круг был готов, и Мэт, отправив банку с тальком обратно в мешок, вернулся к костру.

- Просто хочу, чтобы все было готово, если вдруг что-то случится.

- Конечно, конечно, - несколько озадаченно заметил Фадекорт.

Неожиданный порыв ветра прошел по вершинам деревьев. Мэт вздрогнул и поплотнее закутался в плащ.

- Похоже, ночью здесь будет сыро.

- Ага, достоинство моей одежды в том, что она быстро высыхает.

- А почему бы перво-наперво не позаботиться о том, чтобы она не промокла? Уж не так-то и трудно соорудить из веток укрытие.

- Вижу, - ответил циклоп, бросив взгляд на шалаш Мэта. - Я могу сделать такой же.

- О чем речь, ты мой гость. Как я понял, ты направляешься в Меровенс, чтобы избежать преследования?

- Да, но ненадолго, пока не соберу необходимые средства на возвращение.

- А что тебе надо?

- Да я как-то и не представляю себе. - Циклоп опустил плечи. - Армию мне не собрать, да я и не думаю, что жители Меровенса будут готовы выступить против злых сил в Ибирии. Самое большее, на что я могу рассчитывать, так это найти мага, который согласился бы подучить меня волшебству.

Мэту все это совсем не понравилось.

- Подучиться волшебству так, чтобы суметь защитить себя в этой стране, потребует слишком много времени.

- Ну что ж, - циклоп вздохнул, - если на это потребуются годы, значит, я потрачу на это годы, но я не оставлю своих соотечественников без помощи! - Он взглянул на Мэта. - А как это ты умудрился оказаться в самой глуши, да еще в такую страшную ночь?

- А я ищу-брожу. Видишь ли, это сейчас очень модно.

- Не знал. - Циклоп нахмурился. - Но по крайней мере бродить в таком опасном месте, как эти горы в Ибирии, да в сопровождении дракогрифа, а эти звери чертовски ершисты, я бы не рекомендовал.

Ответом было сопение за спиной Мэта.

- Без всяких обид, - весело заметил циклоп, - сам видишь, я такой же, как ты.

- Имеешь в виду - очень ершист?

- Нет, я имею в виду, тоже брожу-ищу. Можно сказать, кое-что потеряно.

- О, - Мэт нахмурился, - и где же потеряно?

- В королевском замке, - последовал ответ. - Дружок, у которого есть в замке знакомый, шепнул словцо на ушко.

Мэт решил, что циклоп хочет произвести на него впечатление, поэтому, услышав слово "знакомый", тут же развенчал этого знакомого из придворных в слугу.

- Я догадываюсь, что тот, кто потерял это кое-что, по-королевски наградит тебя, если ты это вернешь?

- О, конечно! Вернее, если я вернусь без шанса восстановить это, он уж меня так наградит, что страшно подумать. - Фадекорт блеснул улыбкой. У него были большие, очень ровные и очень белые зубы.

- Понятно, - заметил Мэт, стараясь не думать об этих зубах. - А оно имеет цену само по себе, или это чисто эстетическая ценность и ты занят ее поисками из сентиментальных соображений?

- О, могу заверить тебя, из чисто сентиментальных, а не практических соображений. - В единственном глазу циклопа возник тот блеск, который появляется, когда вы узнаете родственную душу или предвкушаете хорошую задушевную беседу. - По крайней мере я не верю, что кто-нибудь согласится заплатить за нее больше, чем несколько медяков. - Я так понимаю, - заметил Мэт, - что, если ты обнаружишь местонахождение этого, тебе будут грозить опасности, как только ты попытаешься его достать.

- Да, вполне возможно. Видишь ли, у меня мало волшебства и еще меньше колдовства.

- И это все? - Мэт пристально смотрел на циклопа, совершенно изумленный. Но быстро пришел в себя и попытался улыбнуться. - Я думаю, у тебя возникнут проблемы с охраной, если таковая имеется.

- Да нет, совсем нет! Я хочу сказать, что там, возможно, и будут вооруженные люди, но они меня совершенно не беспокоят. Сила рук, разве ты не знаешь?

- Нет, - сказал Мэт, оглядывая почти обнаженную фигуру циклопа, - не знаю. У тебя же нет никакого оружия, кроме кремневого ножа.

- Да я говорю про мои руки, ну, конечности, понимаешь?

- А, да, конечно. - Мэт вспомнил, как Фадекорт собирал валуны для кострища. - Но тебе не следует переоценивать свою силу. Твои способности поднимать тяжести не помогут тебе против вооруженной охраны.

- Э, в них есть кое-что еще, кроме того, что ты видел. Смотри.

Циклоп встал, плавно развернулся и направился к огромному валуну. Он, должно быть, весил не меньше полутонны. Фадекорт даже не присел, он просто ухватился руками за неровности по обеим сторонам валуна, поднял его над головой (Мэт отпрянул в сторону, боясь, что циклоп откинется назад под тяжестью камня) и бросил в темноту ночи Мэт завороженно смотрел на это, судорожно глотая воздух. За спиной Мэта раздалось шипение - у Нарлха глаза прямо-таки горели.

Где-то в отдалении раздался слабый звук удара. Циклоп повернулся к ним и пожал плечами:

- Вот такие дела с моими руками.

- Потрясающе, - пробормотал Мэт, все еще не придя в себя.

Скажем, уж чересчур потрясающе. Но это выглядело как демонстрация своих способностей, чтобы произвести впечатление и получить дружеское приглашение к костру. Циклоп, по-видимому, и сам почувствовал это по интонациям Мэта.

Неужели он на самом деле думал, что Мэт бросится к нему в объятия, когда он только что доказал, что для него вполне возможно завязать в узел дракогрифа, стерегущего Мэта. А может, он думает, что Мэту очень нужна его сила, и этого будет достаточно, чтобы заключить между ними союз? Ну что же, здесь он, может быть, был и прав. - Ну вот и все. - Циклоп снова сел. - Я могу свалить целую армию, если понадобится. Конечно, мне бы не хотелось делать больно бедным парням, но я могу, если надо. Если надо, могу и брешь пробить в стене замка. Но если они нашлют на меня самого захудалого колдуна-ученика, мне - крышка.

- И, - медленно проговорил Мэт, - ты решил, что я могу противостоять колдуну?

- Точно. У тебя очень высокая репутация среди волшебников. - Но я мог и соврать, ты же не знаешь точно, что. я лорд Маг. - Мэт нахмурился. - Почему ты решил, что я что-то смыслю в волшебстве?

- Хотя бы потому, что ты едешь верхом на дракогрифе. Этот зверь настолько редок, что любой колдун охотно убил бы его из-за крови, да что там его, всех вокруг. У себя за спиной Мэт снова услышал шипение и шорох крыльев. - И это заставило тебя подобраться поближе?

- А я ничего не боюсь.

А может, он был слишком глуп, чтобы бояться?

Но Мэт был уверен, что циклоп был далеко не глуп.

- А как ты понял, что я маг?

- Да кто же еще может сидеть внутри волшебного охранного круга на склоне горы в стране, погрязшей в злом колдовстве... ну и прочее...

- Просто несколько мелких фактов, - кивнул Мэт. Он поднялся на ноги и прочистил горло: - Когда-нибудь рисовал?

- Что? - Циклоп ошарашенно уставился на мага. - А что, на самом деле... да, достаточно много. Откуда ты знаешь?

- Просто так, безумная догадка. На каких инструментах ты играешь?

- На флейте и фаготе. - Циклоп нахмурился. - А как ты догадался?

- Да так вот, просто по твоему общему виду. А какая твоя любимая книга?

- Я бы сказал "Одиссея", - медленно проговорил Фадекорт, - хотя знаю, что в этой части света более разумным было бы сослаться на положения Гардишана.

Мэт постарался скрыть свое удивление.

- И где же ты отыскал перевод?

- Да я не мог его отыскать, пришлось выучить греческий.

Про себя Мэт отметил: "Нет, он сделал гораздо больше..."

- А как насчет Некрономикона?

- Никогда не слышал, - нахмурился циклоп. - А что - хорошая книга?

- Сплошное безумие и зло, как я слышал. Сам, конечно, никогда не читал. А о Каббале слышал что-нибудь?

- Это не для меня, - покачал головой циклоп, - стыдно сознаться, но мне интересны только рассказы и история.

Незаметно было, чтобы при этих словах он покраснел, но ведь Мэт видел его только в отблесках костра.

- История? Ага, мне всегда хотелось узнать, когда короновался Гардишан?

- В 862 году и умер в 925-м, полный добродетелей и все еще сильный телом. Во времена своего правления он выгнал из всех здешних земель силы Зла, и в этих странах царило Добро и порядок.

- Даже в Ибирии?

- Даже здесь, - подтвердил Фадекорт. - До его прихода власть удерживали люди, погрязшие во зле, но он и все добрые императоры, его наследники, так смогли управлять страной, что в течение двух поколений народ Ибирии был очень дружелюбным, мирным и образованным.

- Да, пока наследники Гардишана управляли империей, - нахмурился Мэт. - Но последний император пал, и снова появились короли.

- Все правильно, это было в 1084 году. Мэт в изумлении поднял глаза:

- Они так долго смогли удержать Европу объединенной? - В его вселенной империя Карла Великого не продержалась и одного поколения после его смерти, хотя название сохранилось до восемнадцатого столетия.

- Да, им это удалось, но Лорнхейн, последний правивший император, был глуп и слаб. Мэт удивился:

- Что значит "последний правивший"? Есть наследники?

- Да, это так. По преданию ветвь Гардишана все еще жива, его потомки бродят по Европе, ожидая времени, когда империя будет восстановлена, в противном случае все остальные земли окажутся под властью Зла и колдовства.

Мэт кивнул: он слышал эту легенду. Ему действительно пришлось повстречаться с таким наследником, который путешествовал под именем сэра Ги Лособаля, но тот как-то не горел желанием отыскать свои владения.

- Значит, Лорнхейн оставил после себя наследника?

- Да, но его увезли, чтобы воспитать вдали от человеческих глаз, в противном случае наследника убили бы тотчас после смерти отца. Дело в том, что последние годы правления Лорнхейна были жалкими, во всей империи царил хаос. Но у него хватило мудрости назначить королей в Ибирию, Меровенс, Аллюстрию и во все северные земли и острова. Он сделал это, чтобы прекратить вражду между баронами и хоть как-то сохранить порядок, царивший при Гардишане в этих землях. Лорнхейн успел это сделать до своей смерти.

- И эта королевская ветвь до сих пор существует в Меровенсе, - с расстановкой заметил Мэт.

- Да, хотя силы Зла чуть не покончили с ней. Я слышал, что возвращение королевы на трон во многом было делом твоих рук.

- Ну это сильно преувеличено. - Мэт отмахнулся от лестных слов. - Я сделал то, что должен был сделать. Честно говоря, у меня не очень-то было из чего выбирать.

- Достаточно было ее предать и перейти на сторону Зла, тебе стоило только захотеть этого. - Глаза Фадекорта блеснули. - У того, кто творит чудеса, всегда есть такая возможность.

- Да, - резко ответил Мэт. - Такой соблазн постоянно существует, и с ним надо все время бороться.

- Конечно, - спокойно, тихим голосом заметил циклоп, но у Мэта осталось неясное чувство, что ему только что удалось пройти какое-то испытание.

- Как долго существовала династия императоров в Ибирии?

- О, династия не угасла и по сей день, хотя никто не знает, где настоящий наследник. И я могу заверить тебя, что самые великие колдуны делали все возможное чтобы найти его.

- Наверное, существует какое-то заклинание, которое оберегает его.

- Должно быть. Что касается меня, я думаю, что это дело рук святого Монкера - видимо, это он наложил заклятие, чтобы уберечь всех потомков Гардишана независимо от того, как слабы их родственные связи.

- Но раз он скрывается, значит, не правит страной, - нахмурившись, заметил Мэт.

- Истинная правда. Правившего короля предали и убили двести лет назад, а его корону захватил гнусный узурпатор.

- И теперь правит его внук?

- Нет, такой порядок престолонаследия не соблюдается у этих людей, покачал головой Фадекорт. - Узурпатора Узырпырза тоже убили, а трон захватил еще более подлый колдун Дредплен. Он правил долго, хотя и жил в постоянном страхе, и все же погиб от руки еще более подлого колдуна. Им был тиран Гордогроссо, чьи потомки до сих пор правят в Орлекведрилле.

Мэт вздрогнул:

- Пожалуйста, сделай мне одолжение, не произноси имени короля вслух, оно может привлечь его внимание. Фадекорт пожал плечами:

- Да его это совершенно не беспокоит, я для него слишком мелкая сошка - А я, может быть, и нет. Фадекорт забеспокоился:

- Вот это правда! Прости меня, Маг. Но, будь уверен, он не знает, что я с тобой.

- И все же...

- Ладно. - Похоже было, что циклоп не на шутку заволновался. - Даже сама земля может донести ему о твоем присутствии! С каждым днем его подлость разрастается, и может настать день, когда она проникнет даже в деревья и скалы.

- Да, становится все хуже и хуже, - ответил Мэт, чувствуя некое оцепенение.

- Это будет продолжаться до тех пор, пока не найдется человек с благородным сердцем и не свергнет его с трона. - Фадекорт бросил на Мэта пристальный взгляд.

Мэт выдержал взгляд, пытаясь принять решение. Он не должен доверять тому, кого совсем не знает, не так ли? Ведь Фадекорт может оказаться шпионом и попытается спровоцировать признание того, что Мэт планирует свержение короля, и тогда это используют как доказательство вины на суде. Циклоп вызовет подмогу, и Мэт окажется по дороге на виселицу прежде, чем придет в себя. Конечно, королю Гордогроссо не нужны какие-либо доказательства, но так все будет выглядеть гораздо убедительнее.

Но этот чертов циклоп практически знал...

Тут Мэт решил немного успокоиться и прислушаться, что подсказывает его внутренний голос. Божественное указание, на него вся надежда, хотя Мэт согласился бы на подсказку и святого Яго. Неожиданно он почувствовал себя свободнее, улыбнулся и попытался довериться своим мыслям. В его собственном мире такой способ поиска правильного решения был бы верхом глупости, но здесь это был верняк... Что-то подтолкнуло Мэта изнутри. Господи, хоть бы он оказался прав - Ну что ж, раз уж ты упомянул об этом... Случилось так, что это и есть цель моего похода.

- Что? - Фадекорт взглянул на него с нескрываемым восторгом. Освобождение Ибирии?

- Удачно сформулировал, - заметил Мэт. - Да, мне нравятся твои слова. Ты бы не мог мне подсказать, против чего я иду?

- С удовольствием, хороший человек! Конечно, кое-что тебя порадует, но гораздо больше ты услышишь того, что тебя огорчит.

- Звучит очень ободряюще, - пробормотал Мэт. - Расскажи мне что-нибудь хорошее.

- Так, начнем. Самое приятное то, что с тех пор, как Гордогроссо захватил власть, он не покидает своего замка.

- Агорафобия? - Мэт взглянул на циклопа с интересом. - Или он уже такой параноик, что боится прислушиваться к своим советникам?

- Ничего не могу сказать по этому поводу, но только он вот уже пятнадцать лет не выходит из своего замка. Поэтому не приходится беспокоиться о том, что столкнешься с колдуном нос к носу.

- Пока мы не доберемся до его замка. - Мэт поднял вверх палец. - Боюсь, что это часть его плана. Нарлх зарычал.

- Храбрец! - воскликнул Фадекорт. - И что ты собираешься делать, когда наконец туда доберешься?

- Быстро соображать. Честно, я надеюсь, что к тому времени у меня уже сложится какая-то стратегия. А ты веришь, что мы сможем беспрепятственно пробраться туда?

- Э, я этого не говорил! Видишь ли, паутина зла Гордогроссо настолько опутала все королевство, что даже те, в ком осталась хоть капля доброты, вынуждены скрывать это.

- Так, значит, каждый мужчина в этой стране - против меня, так?

- Да и каждая женщина. Нормальные люди так и норовят убежать из страны, но чаще всего их попытки оказываются неудачными.

Мэт вспомнил семью фермера, которую они повстречали днем, и был рад, что смог как-то им помочь.

- Уж конечно, у него прекрасная шпионская сеть.

- А она ему не нужна. Потому что здесь все настолько пропитано продажностью и подлостью, что король всегда все знает о каждом. Если и суждено чему-то произойти, он всегда может увидеть это.

Волосы зашевелились у Мэта на голове:

- Что? Неужели страна срослась с его нервной системой? Он что, вот так просто знает?

- Нет, конечно, все не так плохо, - успокаивающе заметил Фадекорт. Говорят, он шпионит с помощью волшебного зеркала, поэтому ему приходится заглядывать в него, чтобы знать. И он должен быть уверен в существовании того или иного человека, чтобы шпионить за ним. Несомненно, существуют места, куда даже сам Гордогроссо не может проникнуть, но никто не знает, где эти места находятся.

У Мэта возникло ощущение, как будто кто-то ползет но спине.

- Все это как-то не слишком обнадеживает.

- Но ты не должен отказываться от этого! - Циклон наклонился к Мэту. - Ты - единственная надежда Ибирии за многие годы! Нет, доблестный Маг! Я тебя умоляю! Не оставляй народ Ибирии прозябать в нищете и горе! Торопись прийти к нам на помощь! Победи Гордогроссо и его блюдолизов!

- Я бы... я бы с радостью сделал это, - с трудом выдавил Мэт, - но я один. Даже если бы я был слишком самоуверен, мне не пришло au в голову, что возможно победить всю силу и волшебство целой страны!

- Ты получишь помощь, мы, народ Ибирии, отдадим тебе все до последней капли! Я сам встану от тебя по правую руку и сделаю все, чтобы побороть врагов! Но только сделай то, что ты должен сделать для спасения нашей страны от Зла и порока, а если для этого потребуется надеть на себя корону, да будет так!

Что ж, лучшего приглашения и не придумаешь. Не то что он уже отказался от мысли выиграть королевство для себя и, не забудем, таким образом выиграть Алисанду, но подобное приглашение все-таки было очень кстати. Какой бы ни была в данном случае политика, его положение становилось гораздо более прочным, приобретая некоторую долю законности. Это могло бы усилить и его магию, потому что даже она в этом мире основывалась на "правильно" - "неправильно".

- Ладно, - великодушно согласился Мэт, - я попытаюсь.

В конце концов, ангел же ничего не сказал, что он не сможет, не так ли?

Глава 9

УЖАСЫ ОСАДЫ

Солдаты сожгли деревню и оставили гнить трупы. Многие были настолько сильно обожжены, что там уже нечему было гнить, остались только почерневшие кости, а несколько необожженных ярко свидетельствовали о том, как солдаты понимали веселье.

Это зрелище привело Нарлха в состояние ярости:

- Куда они ушли? Злодеи! Подлецы! Распутные, подлые выродки! Покажите мне их след! Я выслежу их! Я их всех зажарю! Я их порву на куски и поджарю!

- Спокойнее, Нарлх, спокойнее! - Такая вспышка ярости дракогрифа напугала Мэта. - Они сделали это неделю назад, а может, и больше, и теперь уже далеко. Не будет ничего хорошего...

- Мне будет хорошо!

- Месть не поможет бедным жертвам, - добавил Фадекорт.

- Но если убить этих двуногих монстров, в следующий раз они не смогут сотворить такое ни с одной женщиной! Ужасно, когда такое творят с самками другого вида, по ведь женщины такие же люди, как они сами!

Теперь Мэт понял, что увиденные Нарлхом следы насилия ярко напомнили ему, как он сам появился на свет.

- Тогда на останавливайся на убийстве одной банды, Нарлх. Убей их короля, того, кто позволяет своим солдатам творить эти ужасы.

- Позволяет? - с усмешкой заметил Фадекорт. - Нет, он их вдохновляет на это! Он толкает их на это! И никто не смеет восстать против него. Прибереги свой гнев для того, кто подает пример таким подлым прихвостням!

- "Подлые" - не то слово! Посмотри на эти тела! Даже мужчины! Им недостаточно было изнасиловать, им надо было еще помучать этих бедных людей! И чем же они такое заслужили, а?

- Служили своему господину, которого невзлюбил король, - последовал ответ Фадекорта. - Нет, все сводится к тому, что не было никого, кто мог бы их защитить от извращенного вкуса этих солдат.

Глаза Нарлха метали искры:

- Нет, ваши сородичи просто свихнулись! Извратились! Опустились!

- А мы и не спорим, - пробормотал Мэт. - Только давай уберемся отсюда. Я очень зол, но боюсь, что меня скоро начнет тошнить от этого зрелища.

Мэт зашагал, стараясь не глядеть по сторонам, пока они не вышли из деревни.

- Люди могут быть хорошими, дракогриф, - увещевал Нарлха Фадекорт, пока они выбирались из деревни. - То, что ты увидел в деревне, происходит, когда люди дают волю своим инстинктам.

- И когда кто-нибудь подзуживает их быть жестокими, - добавил Мэт, - когда кто-то начинает говорить им, что веселье заключается в том, чтобы сделать больно другому, и что ничего не стоит веселиться за счет другого. Чем хуже они становятся, тем больше им хочется погрузиться во Зло.

- Да, - громыхнул Фадекорт, - когда им говорят, что хорошо - это плохо, что белое - это черное.

- Я сдеру с него кожу, - зарычал Нарлх. - Я разорву его на части!

- Люди могут быть настолько извращены, что доставлять боль другим будет им в радость, Нарлх, - сказал Мэт. - Это называется садизм.

- Садизм? Они что, вынуждены это делать?

- Нет, но это очень сильное побуждение, и оно становится потребностью у самых худших из них. Большинство людей умеют сдерживать в себе эти чувства, потому что к моменту, когда они становятся взрослыми, они уже знают, что это плохо. Но эти люди выросли под властью короля, который говорит им, что жестокость - это то, что надо. А так как здесь предоставляются такие возможности, вот они и...

- То есть, если дашь им хороший пример, они прекратят это делать! Ну что ж, самый лучший пример - убить тех, кто это сделал!

- Все бесполезно, пока есть тот, кто защищает их от правосудия. Нужно начинать сверху!

- Так дайте мне его!

- Я постараюсь, - сказал Мэт, - но сначала мы должны до него добраться.

Их все еще преследовали ужасы разгромленной деревни. Мэт сделал бы все возможное, чтобы избежать этого зрелища. Если бы он знал заранее... Но деревня вынырнула из-за леса совершенно неожиданно, и эта сцена до сих пор стояла в их глазах. Интересно, через сколько таких деревень им придется еще пройти, прежде чем они доберутся до Орлекведрилла. "Нет, - яростно твердил про себя Мэт, - их не будет так уж много. Ведь должны же вассалы короля сохранить хоть сколько-то налогоплательщиков? Какая польза от земли, если у вас нет никого, кто бы обрабатывал ее?" Размышления заставили Мэта насторожиться. Солдаты Гордогроссо находились, очевидно, где-то поблизости, и если Фадекорт был прав, утверждая, что король мог видеть все, происходящее в Ибирии, тогда почему же случилось так, что Мэта и его друзей не атаковала армия?

В конце концов Мэт решился произнести это вслух, но так, походя:

- Есть какие-нибудь соображения, почему это король еще не послал за нами целую армию?

- С чего бы? - ответил удивленно Фадекорт. - Он, возможно, и не знает, что мы здесь. Он же должен посмотреть в свое волшебное зеркало, чтобы нас увидеть. Ты сам знаешь.

Мэт помотал головой.

- Я пытался воздержаться от волшебства, но за последние дни все же несколько раз прибегал к помощи заклинаний, и большей частью заклинания были направлены против Зла. Это обязательно должно было привлечь его внимание.

- Почему? - нахмурившись, спросил Фадекорт.

- Да любой волшебник может определить, что где-то поблизости совершается волшебство, - пояснил Мэт. - По крайней мере в Меровенсе со мной так и происходило, и я думаю, что здесь то же самое.

- Оно, может, и так, как ты говоришь, - медленно процедил Фадекорт, - но ты сказал "поблизости". Как ты думаешь, смог бы король, находясь в Орлекведрилле, почувствовать твое волшебство через всю страну?

- Может, и не смог бы, - проговорил Мэт. - Но л думаю, что какой-нибудь местный барон смог бы и должен был бы сообщить об этом Гордогроссо. Да он и сам, возможно, явится сюда со своей армией.

- Здешний барон загнан в свой собственный замок, - пояснил Фадекорт, - и солдаты короля осадили его. То, что ты говоришь, было бы правдой в каком-нибудь другом месте. Ты ведь против короля, и местному владыке это выгодно. Чем больше неразберихи в рядах его противника, тем ему лучше.

- Хорошая мысль, - медленно проговорил Мэт. - Но разве среди осаждающих не может быть колдуна?

- Может, но он и двинуться не смеет без команды Гордогроссо. Он только может сообщить королю о твоем присутствии, но его Злодейство не может ослабить осаду, послав за тобой солдат. Разве только горстку.

- Отлично, - сказал Мэт. - Ну и где же эта горстка?

Фадекорт пожал плечами:

- Может, они считают, что ты слишком мелкая рыбешка, чтобы беспокоиться.

- Похоже, эти ребята ничего не пропустят мимо, они не погнушаются даже мелкой рыбешкой. Фадекорт снова пожал плечами:

- Если спросить меня, я бы объяснил твою безопасность вмешательством святых. Они же не полностью отказались от Ибирии.

- Тем более что и Ибирия не отказалась от святых окончательно. Вот ведь как.

- Но святые благоволят и тебе и хотят помочь в твоем деле!

- Можно и так сказать, - Мэт иронично улыбнулся, вспомнив ангела. - Да, можно сказать.

Больше он ничего не прибавил, пусть пока все останется как есть. Пока.

Они спускались по горной тропе, и вдруг Мэт неожиданно воскликнул:

- Стоп! О чем это я думаю?

- Я укушу! - прорычал Нарлх. Фадекорт и Мэт в ужасе взглянули на него. Нарлх поспешил закончить свою мысль:

- Нет-нет! Я имею в виду, что укушу, если не задам сейчас вопрос. Итак, Маг, о чем ты думаешь?

Мэт немного успокоился и попробовал объяснить:

- К сожалению, важно то, о чем я не хочу думать. Осада! Здесь где-то рядом идет осада, осаждающие обладают всеми достоинствами пираний, а мне в голову все время лезет одна и та же мысль: "Очень интересно. Хорошее местечко, но от него надо держаться подальше!" А ведь если я на самом деле собираюсь бороться со Злом в этой стране, мне следует направиться к осажденным и посмотреть, не могу ли я хоть чем-нибудь им помочь. Фадекорт, раз ты пришел из этого района, не можешь ли провести нас к замку?

Фадекорт обменялся взглядом с Нарлхом.

- Могу, но... я бы еще поспорил, благоразумно это или нет.

- Все что угодно, только не благоразумие! Я хочу сказать, что во всей этой затее нет ни капли благоразумия. Будь я благоразумен, разве я поклялся бы свергнуть Гордогроссо, ведь так?

- И все же, - заметил циклоп, - может быть, тебе лучше пройти мимо этой заварушки? Ну подумай сам: чем крупней негодяй, тем достойней победа? И стоит ли рисковать, вступая в борьбу с таким ничтожным врагом? Я уж не говорю о том, что необходимо сохранить свою анонимность...

- Да ну тебя, надоело слушать эту ахинею! Именно такие рассуждения и привели эту страну к полной неразберихе! Несомненно, мы должны бороться со Злом, где au его ни встретили! Если все время осторожничать, то сам не заметишь, как станешь трусом, а это как раз на руку Злу!

- Может, и так, - рыкнул Нарлх, - но хорошо бы подумать и о том, что тебе могли подсунуть приманку.

- Приманку? - Мэт нахмурился. - Уж не думаешь ли ты, что король организовал осаду целого замка только для того, чтобы заманить меня?

- Почему бы и нет? А если он знал, что ты идешь? Я слышал, он устраивал еще и не такие розыгрыши и по более мелким поводам!

- Зачем бить по мухе хлопушкой, когда можно выпалить из дробовика, так по-твоему? - Мэт усмехнулся. - Что-то не похоже на разумного правителя.

- А ты подумай об этом, как об игре кошки с мышкой, - пояснил Фадекорт. Он ведь получает такое гнусное удовольствие, расставляя ловушки для своих жертв. - Звучит весьма убедительно. - Мэт нахмурился.

- Ха, а потом может оказаться и так, что ни одна из сторон не заслуживает, чтобы за нее сражались, - подметил Нарлх. -Ты знаешь, как здесь выбиваются в благородное сословие?

- Ну... рождаются такими. Нет?

- Конечно, но с наследником быстро разделаются, если он не проявит такой же жестокости, как и его папаша, - просопел Нарлх. - Благородное сословие в Ибирии представляют те, кто более жесток, чем самая последняя скотина, и более безжалостен, чем самый распоследний наемник.

- Он говорит абсолютную правду, - тихо подтвердил Фадекорт. - Только те, кто получает удовольствие от жестокости, только те, кто готов в любую минуту, не задумываясь, нанести удар, а для того, чтобы покаяться, у них никогда не хватает времени, только такие становятся рыцарями при: дворе Гордогроссо. А чтобы стать бароном, ты должен, помимо этого, быть. большим, искусником в интригах и: подлых делах, - Так как же тогда Гордогроссо может доверять своим вассалам? - нахмурившись, спросил Мэт.

- А он им и не доверяет. Он позволяет им искать собственную выгоду и властвует над ними, используя их жадность.

- Все ясно, - до Мэта постепенно начало доходить, - он делает так, что все приказы отдаются в их интересах, и поэтому они им следуют.

- Так-так, - подтвердил Фадекорт. - Поэтому выступить на стороне лорда, который находится в осаде, означает помочь одному мерзавцу против другого.

- Выбирай из двух зол меньшее, так что ли? Гордогроссо позволяет своим баронам драться друг с другом, когда бы они этого ни: захотели?

- Э, нет! Они должны получить его одобрение... или быть уверенными, что он закроет на это глаза.

- Иначе говоря, междоусобная война должна вестись в его интересах, резюмировал Мэт. - Но разве это не доказывает, что один барон менее порочен, чем другой? По крайней мере настолько, чтобы навлечь на себя гнев Гордогроссо?

Нарлх и Фадекорт озадаченно переглянулись.

- Возможно, - задумчиво сказал циклоп. - Но скорее всего это означает, что один из них рассердил Гордогроссо своим нахальством или тем, что перехитрил его.

- Может, и так, - согласился Мэт. - А может, он рассердил Гордогроссо, пытаясь сотворить добро.

- Эх, и такое случается, - заметил Нарлх. - Но как ты определишь, который из них был хорошим парнем?

- По тому, кому в подмогу Гордогроссо дал свои войска, - Нарлх. протестующе зафырчал, и: Мэт поспешил пояснить: - Я понимаю, он мог и не давать спои войска в подмогу ни тому, ни другому. Но мы ведь ничего никогда не узнаем, если не пойдем и не посмотрим, а?

- Это не самый безопасный путь получения информации, - пробурчал Нарлх.

- Даже если это так, лорд Маг, тебе-то что с того, и как это поможет в нашем деле, если ты выступишь на стороне одного из них? - спросил Фадекорт.

- Подобные мысли приводят к тому, что люди сдаются силам Зла, - сказал Мэт, патетически ткнув пальцем в циклопа, - а точнее, это приводит к предательству. Но для нас теперь любой враг Гордогроссо - наш союзник. А союзники нам нужны. Послушайте, это не займет много времени пойдем и проверим, а?

Нарлх и Фадекорт еще раз переглянулись. Потом циклоп вздохнул и свернул с дороги.

- Как тебе будет угодно, лорд Маг. Идите за мной... это на севере, вон там.

***

Четыре осадные башни расположились у замка, и арбалетчики, стоявшие на платформах наверху башен под прикрытием толстых кожаных щитов, обстреливали стены. Мэт увидел, как один из них полетел вниз. Наверное, солдат что-то кричал, но вершина холма, за которой укрылись наблюдатели, была слишком далеко. Они могли слышать монотонный рев, в который иногда врывалось клацанье металла. Несмотря на свои потери, арбалетчики почти полностью очистили заградительный вал, и на стену хлынули рыцари, за которыми последовали солдаты. Немногочисленные защитники замка пытались преградить путь, до атакующие мгновенно окружили их и изрубили в куски. Мэт и его спутники увидели, как подъемный мост с грохотом опустился.

- Стражник у ворот убит, - пояснил Фадекорт, - и они подрезали веревки. Теперь уже не имеет значения, сколь благородны были твои порывы, лорд Маг. Мы пришли слишком поздно, - Очень плохо, - сказал Мэт, хмуро глядя вдаль и ругая себя в душе за то, что они не подоспели раньше. Ему хотелось знать, сколь велика его вина. - Вы не можете разглядеть, есть ли там солдаты короля?

- Я могу, - ответил Нарлх. - Помнишь, я же родился с глазами, способными оглядывать все с высоты.

- У тебя глаза, как у орла? - растерянно спросил Мэт.

- Орлы! Эти близорукие паразиты! Ой, не смеши меня. Вижу: арбалетчики на осадных башнях все одеты одинаково. И первые шеренги - те же цвета.

- А какие? - спросил Фадекорт.

- Красный и черный.

- Кровь и скорбь. - По лицу Фадекорта пролегли глубокие складки. - Это точно войска Гордогроссо.

- А может, владелец этого замка оказался менее подлым, чем остальные? спросил Мэт.

- Скорее всего он просто претендовал на большее. Но хоть он и помог нам, отвлекая королевские войска, пока мы пробирались сюда, я все равно не жалею, что мы пришли слишком поздно.

- А что, если мы не совсем опоздали? - Мэт старался не слушать вопли отчаяния, раздающиеся со стен. - Может быть, владельцу замка удалось бежать?

- Оставив своих людей, чтобы они приняли на себя удар. - Сжав губы, Фадекорт помотал головой. - Да, это уж точно смахивает на поведение подданного Гордогроссо. И ты помогал бы такому, да?

- Какое-то время, чтобы задать ему несколько вопросов. Если же он настолько плох, как ты думаешь, мы всегда могли бы оставить его па произвол судьбы. Но если он оказался бы нам полезен, следовало бы помочь ему. Может, нам удастся найти потайной ход?

- Ну что ж, если мы должны, - Фадекорт вздохнул, - пойдем сейчас, а то ведь случая больше не представится. Я не собираюсь спорить. Пошли, мы обойдем стену. Но лучше пройти по краю горы.

- Конечно. - Мэт взволнованно оглянулся. - Я... мне кажется, я не могу ничего сделать, чтобы остановить происходящее.

- Еще бы, - прорычал Нарлх. - Ты же Маг, не так ли? Но можешь биться об заклад на свой колпак, что целая шайка колдунов там на стороне короля. В этой стране они, может, поэтому и победили - все вокруг заколдовано. Неужели ты думаешь, что, если сразишься с ними со всеми сразу, из этого выйдет какой-нибудь толк?

- Разве скажешь заранее? - вздохнул Мэт. - Но Я бы попытался, будь у меня уверенность, что дело стоящее. Пошли, давайте выясним.

Они обошли замок, держась на расстоянии полумили, в отдалении слышались звуки битвы. Это заставляло Мэта нервничать: он все еще испытывал чувство вины за то, что вовремя не вмешался и не рискнул спасти фермеров там, в первой деревне. Его больше не привлекала прежняя философия: "Это не мой бой". Он чувствовал, что сейчас должен вмешаться, а не прятаться здесь, на склоне холма. Но и его друзья были правы: нет смысла помогать одному негодяю против другого, тем более когда не знаешь, кто из них хуже. Ему нельзя рисковать успехом своей миссии, действуя по первому побуждению и кидаясь на помощь неудачнику.

Наконец до него дошло, что они прошли огромное расстояние и потратили очень много времени на поиски потайного хода.

- Эй, Фадекорт...

- Да, Маг?

- Ты точно знаешь, где эта потайная дверь?

- Этот замок я не знаю. Я знаю, где ей следовало бы быть, но не где она на самом деле.

- И где же? - нахмурился Мэт.

- Где-то на задворках замка или по крайней мере в самом дальнем месте от башни с мостом - какой смысл иметь две двери рядом? Кроме того, она должны быть где-то рядом с водой или, допустим, с холмами, чтобы беглецы могли спрятаться.

- И то, и другое делает это место удобной мишенью для нападения, - заметил Мэт. - И тогда оно будет очень хорошо охраняться.

- Да, или потайным местом, и тогда оно будет очень хорошо скрыто.

- Ну и как же мы... - Мэт нахмурился. - Вон!

- В чем дело? - резко спросил Нарлх.

- Я их вижу, - мотнул головой Фадекорт. Два рыцаря мчались галопом вверх по склону по направлению к ним, а за рыцарями десятка два лучников. - За кем же они гонятся?

- Нетрудно догадаться - за беглецами.

- За рыцарями? Но на них же форма королевской армии.

- Да нет же. Они вместе преследуют беглецов!

- Я тоже так думаю, - согласился Фадекорт. - Так что давайте поторопимся найти их первыми, и тогда мы, может, узнаем...

В сотне футов от них из зарослей вырвались три всадника: первой скакала женщина, за ней - два рыцаря.

- В сторону, - бросаясь в кусты, крикнул Фадекорт. - Пусть они проскачут мимо. Мы не знаем, кто они такие.

Но оба рыцаря не были так добродушно настроены. Завидя Мэта и Фадекорта, они повернули коней и поскакали прямо на них. Вид Нарлха их совершенно не устрашил, и, взяв копья наперевес, они ринулись в атаку. Женщина проскакала мимо Мэта. Каштановые волосы, разметавшиеся от быстрой езды. Осунувшееся, с огромными глазами личико. И грациозность испуганной газели. Минутное видение и дама скрылась.

- А чего им от нас-то надо? - завопил Мэт.

- У нашего друга, да и у меня самого внешность, скажем так, весьма устрашающая, - заорал Фадекорт. - Давайте-ка их аккуратненько разоружим.

- Разоружим? Нет, я исчезаю с их пути. - С этими словами Мэт отпрянул в сторону.

- Это правильный шаг, - согласился с ним Фадекорт, но с места не сдвинулся.

- Прыгай! - закричал Мэт. - Они же из тебя шашлык сделают!

Но Фадекорт продолжал стоять на пути рыцарей, внимательно глядя на копья. Мэт начал быстро придумывать заклинание, но оно не понадобилось. В последнюю минуту Фадекорт вдруг крикнул: "Давай!" и отпрыгнул в сторону.

Нарлх, сделав изящный двойной пируэт, тоже отпрянул в сторону. В ярости рыцари закричали и промчались мимо - они неслись слишком быстро, чтобы сразу остановиться или развернуться.

- Теперь мы снимем их с коней, - спокойно сказал Фадекорт, возвращаясь на прежнее место.

- Ты что, свихнулся? - закричал Мэт. - Эти парни - ну просто средневековые паровые катки!

- А это что за звери? - вдруг заинтересовался Нарлх.

- Теперь они уже так быстро не поскачут, - заметил Фадекорт.

Но он ошибся. Рыцари снова появились на краю поляны, развернулись и, изготовив пики, ринулись в атаку, яростно пришпоривая коней.

- Это не то, что им следовало бы сделать, - нахмурившись, сказал Фадекорт.

- Они не за тобой! Перед ними дичь покрупнее! - закричал Мэт, оглянувшись назад.

Фадекорт не сразу поверил. Он был возмущен и оскорблен. Потом посмотрел в ту сторону, куда показывал Мэт, и увидел двух рыцарей. Рыцари неслись прямо на него. За ними следом бежали лучники.

Циклоп охнул от неожиданности и заорал Нарлху:

- Прочь!

Мэт тоже поспешил убраться с дороги.

- А может, сейчас самое время помочь хорошим ребятам, а? - крикнул он.

- Мы не знаем, кем они могут оказаться! Маг, отойди подальше!

Какими бы достоинствами или недостатками ни обладали два рыцаря, храбрости им было не занимать. Они галопом скакали на двух преследовавших их рыцарей, совершенно не обращая внимания на толпу лучников. Но и враги были столь же храбры, а их пики столь же длинны. И вот они сшиблись на полном скаку... Пики разломались в куски. Кто-то вскрикнул. На землю рухнуло тело. Мэт зажмурился. Когда он снова открыл глаза, оба преследуемых рыцаря и одна лошадь лежали на земле, второй конь убегал В лес. Не обращая внимания на поверженных, преследователи устремились в лес. Лучники остановились, чтобы убедиться, что оба рыцаря мертвы. Они несколько раз ткнули копьями в щели между доспехами и побежали за своими командирами. Мэт скривился:

- Не очень-то уж милосердны, да? - Неожиданно он сообразил, что не понимает, за кем погнались рыцари, по крайней мере он никого не увидел. - Эй! А куда же помчалась дама?

- В лес, - ответил Фадекорт, сжав губы. - Если ты хочешь ее спасти, Маг, тебе сейчас же надо сотворить заклинание.

- Минутку. Все время вы оба мне говорите, что я не должен соваться ни во что, пока не узнаю, где добро, а где зло. Как же ты так неожиданно все определил?

- Как-как, да ведь она - женщина. Мэт молча уставился на Фадекорта, потом вздохнул и сказал:

- Как-нибудь на днях я постараюсь понять логику всего этого. В противном случае мне придется признать, что рыцарство - нечто вроде рефлекса. Ну ладно, попробую ей немного помочь.

Громко каркает ворона,

А кругом - сплошная жуть!

Стань туманней Ахерона

Для врагов беглянки путь.

Пусть преследователь знает,

Как черна в аду вода,

За беглянкой поплутает,

Но не встретит никогда!

Казалось, огромная сила начинает сгущаться вокруг него. Мэт чувствовал, что звуки замедлялись по мере того, как он их произносил. Но все же с усилием закончил стих. По лбу струился пот. Он прерывисто вздохнул и с усилием произнес:

- Похоже, это все, что я могу сделать.

- А может быть, и нет, - с этими словами Фадекорт бросился к поверженным рыцарям, - ну просто воплощение благородства.

- И верно, - пробормотал Мэт, нехотя повинуясь призыву циклопа. - Ну какое имеет значение, что они пытались проткнуть тебя насквозь? Теперь они лежат поверженные и беспомощные, и это самое главное сейчас. - Тем не менее он остановился позади циклопа и стал смотреть из-за его спины, пытаясь понять, чем он может помочь.

- Здесь делать нечего, он мертв. - С этими словами циклоп повернулся ко второму рыцарю. - Хм, а этот жив!

- Нет... это пытка, - сквозь зубы прошептал рыцарь, - скорее бы... смерть.

- Никакой надежды? - спросил Нарлх, подходя сзади к Мэту.

Фадекорт молча показал на струящуюся из доспехов кровь, красная лужица росла на глазах.

Нарлх кивнул, на его носатой морде не дрогнул ни один мускул.

- Ну, здесь от меня никакого проку, пойду посмотрю, что там с женщиной. Он повернулся и отправился по следу.

- Хорошо.

Умиравший рыцарь на какое-то время полностью вытеснил все мысли о судьбе женщины, но Нарлх был прав, возможно, ей нужна защита. А может, дружеская поддержка: просто подбодрить, утешить, хотя, по правде говоря, дракогриф не лучший кандидат в утешители. Вполне возможно, она попытается спрятаться при первом же взгляде на Нарлха, и тем более если учесть, что ее преследовали рыцари.

Конечно, хотелось думать, что она невинная жертва, и уж никак не средоточие всего зла в этой части Ибирии. Хотя Мэт не мог себе вообразить, чтобы в этой стране у рыцарей были бы какие-то моральные доводы для того, чтобы преследовать эту женщину.

Однако человек умирал. Мэт прекрасно понимал, почему Фадекорт был совершенно уверен, что у рыцаря не было никакой надежды выжить. Не будь солдаты столь усердны, у него бы остался шанс. Странное это было общество. В его средневековой Европе солдата-крестьянина тут же бы повесили, убей он кого-нибудь выше по званию, даже случайно.

- Мы путешественники, - обратился Фадекорт к рыцарю, - и не сделаем вам ничего дурного. Мы можем как-то вам помочь?

- Да... исповедуйте... меня.

- Мы должны выслушать ваши признания и отпустить вам грехи? - с удивлением спросил Мэт.

- Но мы же не можем этого сделать, - Фадекорт выглядел совершенно беспомощным, - мы не священники.

- Достаточно и раскаяния. - С этими словами Мэт опустился на колени рядом с Фадекортом. - Если вы сожалеете о содеянных грехах, то уже не будете прокляты.

- Я... раскаиваюсь... - По телу рыцаря пробежали конвульсии... - А-а-а!

- Это слышит его хозяин, - сказал Фадекорт, плотно сжав губы, - и вот он наказывает его за то, что рыцарь раскаивается.

- Раскаяние. - Гнев начал закипать в груди Мата - проклятые колдуны могли бы по крайней мере дать этому человеку спокойно умереть. Ну конечно, тогда это было бы отступлением от их главной цели, не так ли? Им нужно погубить как можно больше душ.

Мэт поднял голову, в нем зрела мрачная решимость. Он уже успел сотворить на этом месте одно заклинание. Ну что ж, теперь, во всяком случае, осторожничать поздно.

А куда попадает убитый солдат?

Осыпается небо под шорох лопат,

И не наши дома слишком ярко горят...

Это рай? Это рай?.. Виноват!

Но разбойник раскаялся и полюбил,

И Раскольников, тот, что старуху убил,

Очень даже возможно, что выпал им рай...

Умирая, май френд, выбирай!

Мэт почувствовал, как из него струится магическая сила, преодолевая упорное сопротивление. И пока не иссякнет поток его волшебства, он будет делать свое дело - ограждать умирающего от черного колдовства, чтобы он мог умереть мирно и обрести покой.

- Благодарю! - тяжело дыша, произнес рыцарь. - Я должен... за все... заплатить.

- Вы должны умереть спокойно. - Мэт положил свою ладонь на руку рыцаря. Думайте о Небесах.

- Нет... о земле. Никаких... долгов. - Он не сможет спокойно умереть, прервал их Фадекорт. - Мы должны дать ему хоть маленькую надежду, что свой последний долг он выполнил.

- Ты имеешь в виду девушку, с которой они бежали? - спросил Мэт. Радуйтесь, сэр рыцарь, ей удалось скрыться в лесу, оставив далеко позади своих преследователей. Им придется продираться сквозь густые заросли, так что она скорее всего спасется.

- Благодарю. - Лицо рыцаря исказилось от внезапной боли. - Я... выполнил... - Его лицо застыло, глаза начали стекленеть. Тело выгнулось дугой, потом обмякло... слабый предсмертный вздох.

- Ты выполнил свой долг, - закончил за него Фадекорт и наклонился, чтобы закрыть глаза умершего. - Спи спокойно, сэр рыцарь, и пусть твой труд в Чистилище будет легким. - Фадекорт постоял некоторое время молча, потом взглянул на Мэта. - Пошли. Мы должны сделать все, что можем, чтобы выполнить его последний долг. - Ты прав. Мэт встал и последовал за Фадекортом к лесу. Войдя под сень листвы, среди треска и шума они услышали несколько голосов. Фадекорт отпрянул назад и вместе с Мэтом прижался к стволу дерева. Из леса на поляну, яростно ругаясь, вышли три солдата. Фадекорт с любопытством посмотрел на Мэта:

- Что же они там видели?

- Одному Богу известно, - ответил Мэт, - и мне, похоже, не очень-то и хочется узнать об этом. А ты можешь сказать, куда поскакала дама?

Как оказалось, Фадекорт знал, в какую сторону идти. Помимо его прочих достоинств, он был еще и прекрасным следопытом. Не требовалось больших навыков, чтобы догадаться, что лошадь пронеслась там, где не было никакой тропы, но циклоп как-то умудрился узнать, на какой лошади скакала женщина. Мэт этого не мог. Циклоп безошибочно шел по следу. Наконец они набрели на небольшую поляну и увидели лошадь, спокойно щипавшую траву. Мрачный Фадекорт начал обследовать поляну, продвигаясь по кромке леса... потом еще раз прошелся по поляне, глядя себе под ноги, и вернулся к Мэту. Он озадаченно хмурился.

- Я нашел след, но потом понял, что это не тот. Снова поискал и нашел этот след, но и он оказался ложным. Потом я напал на настоящий след... и вдруг засомневался...

Что-то с ужасным шумом и треском приближалось к поляне. Лошадь подняла голову, поглядывая в ту сторону, откуда был слышен шум, втянула ноздрями воздух и, жалобно заржав, бросилась прочь.

- Осторожно! - Фадекорт поднял руку, - То, что движется...

Треск перешел в рев, а тот, в свою очередь, вылился потоком слов:

- Эти не оставляющие следов эльфы! И как только можно различить эти запутанные следы? Мэт расслабился:

- Я думаю, нам нечего бояться.

Нечто огромное прорвалось сквозь заросли... они услышали разъяренный вопль и из пасти зверя вырвался двухфутовый язык пламени.

- Ну как можно ожидать, чтобы бедный дракогриф нашел запутанный след девушки, если эта нехоженая тропа все время петляет и водит меня за нос.

- У нас та же проблема, Нарлх. - Мэт вышел на поляну. - По крайней мере у Фадекорта, а мне вообще не удалось найти никаких следов, поэтому и голову ломать не над чем.

- Хо, это вы, ребята? - Нарлх зашагал к друзьям, из пасти его все еще шел дым. - Ну и неблагодарную работенку ты мне дал, Маг!

Неожиданно все разрозненные фрагменты происходящего соединились воедино в голове Мэта.

- Простите, - признался Мэт, - я так думаю, вся эта неразбериха моих рук дело.

- Твоих что? - проблеял Нарлх, а Фадекорт озадаченно посмотрел на него.

- Это как же могло случиться, Маг?

- Дело в том, что я сотворил заклинание, а оно будет запутывать любого, кто идет по следу девушки, - пояснил Мэт, на его лице появилось жалкое подобие улыбки. - Я совершенно забыл, что мы сами захотим найти ее.

- Ну, я вам скажу, очень умно, Маг! Ну, прямо очень умно! - Нарлх продолжал плеваться огнем. - Мог бы подумать об этом чуть раньше, прежде чем посылать меня на поиски диких гусей, понял?

Фадекорту это сообщение тоже не очень-то поправилось, но он сказал:

- Да, я и сам слышал это заклинание, и мне тоже следовало над ним подумать.

- Ты очень добр ко мне, - со вздохом заметил Мэт, - но, как ни верти, боюсь, что во всем виноват только я.

- А ты бы не мог рассеять свое собственное заклинание?

- Конечно, могу, но тогда и рыцари, идущие по ее следу, смогут найти ее. А рассеять это заклинание только для нас и так, чтобы оно сохранилось для рыцарей, я не смогу. Для этого мне нужно было бы знать ее имя или. какие-то особые приметы.

- Как это? - потребовал ответа Нарлх, но Фадекорт прервал его:

- Не спрашивай, а то он начнет тебе отвечать, и на это уйдет гораздо больше времени, чем нам бы хотелось.

Губы Мэта сжались, он почувствовал, как в нем забродили его старые преподавательские наклонности, и он уже готов выдать целую лекцию.

- Правильно. - Мэт снова вздохнул. - Самое лучшее, что мы можем придумать, так это разбить здесь лагерь и ждать, если она вдруг закричит, когда ей понадобится помощь.

- Хорошо придумано, - согласился Фадекорт, - но по крайней мере остановимся не посреди леса, когда тут и там бродят враги. Давайте-ка найдем более безопасное место.

- Неплохая мысль, - согласился Мэт. - Поищем какое-нибудь возвышение, если уж мы не можем выйти из-под прикрытия деревьев. - Мне было бы приятнее от мысли, что нашим противникам придется карабкаться по горе, прежде чем они набредут на нас, - подтвердил Фадекорт. - Пойдемте, джентльмены, поищем какой-нибудь склон.

Он зашагал прочь, а Нарлх пристроился к Мэту:

- Джентльмены? Кого это он назвал джентльменами?

- Тебя и меня, - заверил его Мэт.

- Это комплимент или оскорбление?

- Он считает, что комплимент, и тебе не следует воспринимать это как оскорбление. Нарлх ошарашенно засопел:

- То есть то, что слышу я, может оказаться совсем не тем, что говорит он?

- Такое случалось, я знаю, - вздохнул Мэт. - Давай-ка просто искать место для лагеря, Нарлх.

Глава 10

БЕГЛЯНКА

- Как там дела с обедом?

Нарлх взглянул на жарящихся фазанов и слегка полыхнул на них огнем:

- Совсем неплохо. Но интересно, что я буду есть на обед?

- Потерпи, - нахмурился Мэт. - Как это тебе удалось вычислить, что они не для тебя?

- Для меня даже два вместе могли бы, да-да, только могли бы стать небольшой закуской перед обедом. Может, я могу теперь отправиться на охоту?

- Нет, подожди, сейчас ты отсюда не выберешься. Нарлх бросил взгляд на небо и с нескрываемым неудовольствием заметил:

- Я мог бы попытаться осуществить вертикальный взлет.

- Нет, и не пытайся. - Мэт все еще хмурился. - Силовое поле - э-э... волшебная защита - как купол, прикрывает нас на высоте двадцати футов. Похоже, мне придется выпустить тебя. - Мэт повернулся и ногой стер в одном месте насыпанный тальк. - В следующий раз предупреждай меня заранее, до того как я создам защитное поле, ладно?

- И делов-то? - Дракогриф уставился на Мэта.

- И делов-то. - Мэт, нахмурившись, посмотрел наверх. - Ну и чего ты ждешь? Счастливой охоты.

***

- Не беспокойся, лорд Маг, - постарался подбодрить Мэта Фадекорт. - Он вернется цел и невредим. Еще не так темно.

- Да, еще не так темно.

Мэт стоял около охранного круга и внимательно осматривал поляну. Трава ковриком тянулась вверх по склону между деревьями.

- Разве ты не почувствуешь, если какой-нибудь колдун поблизости начнет над ним колдовать?

- Думаю, что так... Вот оно! Нарлх, дожевывая свой бифштекс, появился рядом с кругом.

- Поторапливайся, - прикрикнул на него Мэт.

- Вылазка удалась. - Нарлх оглянулся на Мэта. - А ты с чего это вдруг всполошился?

- Колдун преследует тебя. Я уж начал беспокоиться, не случилось ли чего. Мэт подсыпал еще талька в то место, где магический круг был разорван.

- Прошлой ночью я обратил внимание, - сказал Фадекорт, - что ты начертил круг, но не произнес никакого заклинания. Ты что, ожидаешь каких-то неприятностей сегодня ночью?

- Да нет, - ответил Мэт. - Я не жду особых неприятностей, по крайней мере больших, чем прошлой ночью.

- Ага, - Фадекорт поднял голову, - значит, ты все-таки ожидал нападения вчера вечером.

- Давай скажем так: я считал, что существует большая вероятность, что на нас нападут, - ответил Мэт, стараясь уклониться от прямого ответа. - Но так как мы с Нарлхом дежурили прошлой ночью, я мог бы произнести заклинание в последний момент, если бы такая опасность вдруг возникла.

- Мне вы, конечно, не доверили стоять на страже.

- Видишь ли, ты все-таки новенький в нашей компании. - Мэт смущенно заерзал. - Но если бы нам не грозила опасность, я бы предпочел вовсе обойтись без заклинания, чтобы не дать возможности неприятелю вычислить нас.

- Что ж, придется поверить тебе на слово, - сказал со вздохом Фадекорт. У меня нет никакого опыта в вопросах магии, я обычно вижу только конечный результат. И все же мне бы очень хотелось, чтобы вы мне доверили сторожить, когда настанет моя очередь.

- Уверен, так оно и будет через пару дней. А теперь как насчет фазанов?

Быстро расправившись с обедом, они растянулись на земле. Мэт завернулся в свой плащ, а Фадекорт улегся так, чтобы пятки были поближе к костру, и устроился поудобнее, подложив руки под голову. Мэт посмотрел на Нарлха, вышагивающего вдоль магического круга, и невольно улыбнулся: дракогриф в роли недремлющего часового - ведь забавно, правда? Мэт закрыл глаза и провалился в сон.

***

Резкий, звенящий крик прорвался сквозь сон, и Мэт проснулся.

- Какого черта, Нарлх...

- Это не я. - Дракогриф напряженно всматривался в темноту ночи. - Это где-то там, к востоку. Но крик может быть и приманкой.

- Приманкой?

- Маленькой хитростью, чтобы заставить броситься сломя голову в темноту леса, где у тебя не будет никакого магического круга. - Фадекорт тоже проснулся. - Лорд Маг, позволь мне сходить на разведку.

- А что, если ты не вернешься?

- Давай поговорим потом, когда это случится, ладно? - Циклоп перешагнул через круг и исчез в темноте прежде, чем Мэт успел что-либо сказать. Через секунду он уже повернул обратно, пытаясь схватить девушку, которая бежала мимо него с криком неподдельного ужаса. Фадекорт стоял спиной к лесу и не видел преследователя - прозрачный белый силуэт, струившийся вслед за девушкой.

- Эй, сюда! - закричал Нарлх.

Девушка подняла голову, увидела Нарлха и окаменела.

- Он хороший! - крикнул Мэт. - Сюда! Мы - хорошие парни!

Девушка оглянулась на привидение, потом снова посмотрела на Мэта и Нарлха... Она стояла как вкопанная, не решаясь шагнуть в ту или другую сторону, и кричала, кричала...

Фадекорт подхватил ее на руки, как ребенка, и направился к кругу. Перепрыгнув через магический круг, он подошел к Мэту и поставил девушку рядом с ним.

Она вцепилась в мага так, как будто он был веткой дерева над бездонной пропастью. Постепенно ее крики перешли во всхлипывания.

Привидение подплыло чуть ближе, казалось, оно мерцает. Пустые глазницы и широко открытый в беззвучном крике рот. При этом оно махало руками.

Как только привидение увидело Мэта, оно стало ожесточенно жестикулировать. Мэт напрягся в тревожном ожидании - такие жесты могли быть аккомпанементом к заклинанию. Быстро, почти не задумываясь, он выпалил:

Вылезая из могилы,

Ты забыло в ней все силы,

Разорвись, растай и тресни

Iривидение, исчезни!

Глазницы призрака расширились от ужаса, оно замотало головой, и Мэт смог рассмотреть, как беззвучно открывавшийся рот повторял: "Нет! Нет!" Порыв ветра подхватил его, закрутил и разорвал в клочья. Обрывки привидения растворились в воздухе.

- Ну теперь все в порядке. Оно ушло. - Мэт не мог не заметить, как уютно девушке в его объятиях, как доверчиво она прижимается к нему, всхлипывая от рыданий... Он решительно отогнал недостойные мысли. - Ну-ну, не надо плакать. Привидения больше нет, и никто вас не обидит. Мы хорошие парни, если, конечно, вы ничего не имеете против нашего внешнего вида.

- А при чем тут наш внешний вид? - возмутился Нарлх.

- А при том, что я уже три дня не брился, - быстро начал выкручиваться Мэт, поняв, какую ляпнул глупость, - да к тому же поблизости не оказалось никакой мало-мальски приличной лужи, чтобы отмыться за целую неделю. Вам придется нас извинить, юная леди.

- Ах, что вы! - Она наконец выпустила Мэта из объятий и рукавом утерла слезы. Мэт протянул ей носовой платок:

- Вот, пожалуйста, а то вы рискуете испачкать платье. - Он позволил себе украдкой посмотреть на юную Даму, пытаясь разглядеть ее в отблесках костра. Похоже, он сказал что-то явно не то - ну, про грязную одежду, - вся эта беготня по зарослям ежевики да вдобавок несколько падений в грязь не лучшим образом отразились на ее наряде. - Наверное, это было ужасно, надо же такому приключится, а вы тем более оказались совсем одна... вы ведь были одна, правда?

Она опять расплакалась:

- Ах, совсем одна, с того самого момента, как лорд Бруитфорт захватил замок моего отца! Мне удалось бежать, но весь сегодняшний день и всю ночь мне пришлось скитаться в полном одиночестве. Да благословит вас Бог, добрые господа, но за мной все еще гонятся!

Мэт предположил, что осада кончилась, правда, это совсем не значило, что для крестьян наступит хоть какое-то облегчение.

- Да, мы видели. Но привидение исчезло. Сами посмотрите, если вы не верите мне.

- Нет, дело не только в призраке... но есть еще и солдаты! И колдун, это уж точно. Я могу заверить вас, что они не дадут мне просто так ускользнуть! Нет-нет, добрые рыцари! Я должна вас покинуть, иначе вам придется разделить со мной мою несчастную судьбу.

- С кем и случится несчастье, так это с ними, - рявкнул Фадекорт, - если они только попробуют захватить вас! Ничего не бойтесь, прекрасная леди, - мы не позволим им разделаться с вами!

Нарлх открыл было пасть, чтобы высказать свою точку зрения, но Мэт быстро перебил его:

- Ну разумеется, мы не можем бросить леди в беде, тем более если ее пытаются похитить! Дракогриф захлопнул пасть.

- Все правильно. Никак иначе. Даже в голову не может прийти, чтобы отпустить леди одну.

"Особенно такую, как эта", - подумал Мэт. Наконец ему удалось хорошенько разглядеть юную беглянку. То, что он увидел, словно приворожило его: овал ее лица напоминал по форме сердечко, из-под островерхой шляпы каскадом струились каштановые волосы. Одеяние небесно-голубого цвета облегало фигурку, ради которой не жалко было бы отдать жизнь. Мэт перевел взгляд на ее лицо - надо сказать, ему удалось это сделать лишь большим усилием воли, и вспомнил, что он уже обручен.

У Фадекорта, впрочем, таких проблем не возникало, наверное, именно сейчас он пожалел об отсутствии второго глаза. Его единственный глаз неотрывно смотрел на девушку. Мэт легонько толкнул его в плечо, и, вздрогнув, циклоп очнулся от своего, не иначе как гормонального, шока, чтобы галантно раскланяться.

- Мы к вашим услугам и сделаем все, чтобы помочь вам, леди, для нас это счастье. Кто вы?

- Если вы не будете возражать, - добавил Мэт, - нам бы хотелось знать, кого мы защищаем, миледи Про себя он подумал, что Фадекорт напрасно так уверен, что дама не может быть очередной приманкой, чтобы заманить их в ловушку. Но ее рассказ об опасностях, которым она подвергалась, был достаточно убедительным, и, похоже, инстинкты Фадекорта его еще ни разу не подводили.

До этого момента.

- Меня зовут Иверна, господа, - начала свой рассказ девушка. - Я единственная дочь герцога Томмары. Герцог Бруитфорт, его владения граничат с нашими с севера, - сказать по правде, омерзительнейшее соседство - начал войну против моего отца. Подкупив солдат нашего гарнизона, он одержал победу над отцом, взял его в плен и заточил в самом глубоком подземелье. - Воспоминания о тех ужасных днях снова всплыли в памяти девушки, и она опустила голову, стараясь сдержать рыдания.

Фадекорт приблизился к ней и положил руки на ее плечи, приговаривая:

- Ну-ну, девочка, это были ужасные дни, но теперь ты в безопасности .

Eогда всхлипывания стали чуть тише, Мэт ласково спросил:

- Вы упоминали о подкупе ваших солдат... скажите, в этой стране можно хоть кому-нибудь доверять?

- Герцог Томмара - хороший человек по меркам Ибирии, - медленно проговорил Фадекорт. - Он хранил верность до тех пор, пока его господин был с ним честен, и поддерживал порядок в своих владениях, хотя прибегал к крутым мерам и не склонен был проявлять милосердие.

Иверна бросила на Фадекорта оскорбленный взгляд и негодующе воскликнула:

- Может быть, он бывал слишком жесток, возможно, но никогда он не творил зло ради самого зла.

- А что, это абсолютно неизбежно в Ибирии? - спросил Мэт.

- Видимо, - заметил Фадекорт, - как многие другие отцы, он хотел, чтобы его дочери не были присущи пороки, свойственные его согражданам.

- Что можно счесть доказательством того, что втайне он тосковал по добродетели. - Мэт в упор посмотрел на Иверну, она покраснела и отвернулась. Что ж, это могло быть свидетельством либо невинности, либо законченного лицемерия. Интуитивно он выбрал первое. - Итак, все сводится к тому, что враги ее отца считали его слабым человеком, потому что он не был злодеем в полной мере.

- Точно, и похоже, он творил справедливый суд, а в этой стране сильным считается лишь абсолютно безнравственный человек.

- Ну что, друзья, как считаете, удастся нам изменить такие представления? - Мэт повернулся к Иверне. - Как я понимаю, этот герцог Бруитфорт пытается поймать вас, чтобы тоже заточить в своих подземельях.

- Вы правы, он хочет поймать меня, - согласилась с Мэтом Иверна - но не для того, чтобы заточить в своих подвалах. Он требует, чтобы я стала его женой, хочу я того или нет.

Фадекорт выругался, а Мэт почувствовал, как стынет кровь в жилах при одной только мысли о том, что это чистое создание попадет в руки безжалостного садиста. Даже Нарлх не смог сдержать негодующий вопль.

- Лорд Мэтью, да свяжите вы его в узел!

- Так-так, в любом случае мы можем расстроить его планы. Как далеко отсюда этот герцог, миледи?

- Я не знаю, ведь прошел целый день с тех пор, как мне удалось убежать от его солдат. О, господа, умоляю вас, не бросайте меня, без вас я погибну!

- Что вы, об этом не может быть и речи, вы отправляетесь с нами, - быстро проговорил Мэт. - Каких солдат послал герцог в погоню? Мы тут столкнулись с парочкой рыцарей, но, может быть, это не все. Девушка растерянно развела руками:

- Я не знаю.

- Ей как-то не довелось присутствовать при том, как ан отдавал команды преследователям, - проворчал Фадекорт. - Но тем не менее я бы предположил, что он послал не меньше дюжины рыцарей, а колдуна уж точно. В это мгновение позади раздался звук рога. Мэт тревожно оглянулся и увидел человека в мантии, стоявшего на опушке леса. Человек ожесточенно жестикулировал - скорее всего произносил заклинание, - он простер руки, направив на них трехфутовый сверкающий жезл. Мэт нахмурился - это было что-то новенькое. Похолодев от страха, он пытался вспомнить все, что ему пришлось слышать о магических жезлах, - почему они магические, что они могут сотворить.

По обе стороны от колдуна выстроились люди в доспехах, совершенно безликие в своих консервных банках и мало похожие на живых существ. Пока Мэт наблюдал за ними, рыцари пришпорили своих коней и стали спускаться по склону.

- Быстрее, быстрее! - закричал Мэт. - На нас надвигаются кровожадные ищейки!

Его обалдевшие спутники машинально прошли несколько шагов. - Лорд Мэтью, оглянувшись, крикнул Фадекорт, - тебе тоже надо бежать!

- Да-да, я сейчас же последую за вами, - заверил его Мэт, - мне только надо отразить заклинание этого приятеля в мантии.

Тут Мэт почувствовал, как слова стали сами собой замедляться, а уж последние пару слогов он произносил несколько секунд, да и голос вдруг зазвучал на октаву ниже. Этому колдуну как-то удалось сгустить вокруг них воздух, его друзья с трудом продирались вперед, как сквозь черную патоку! А что хуже всего - Мэт с трудом смог бы выговорить одно-единственное слово, не говоря уж о целом стихотворении!

А тем временем вот они, рыцари Зла, прут на них со скоростью паровоза.

Но вдруг они будто споткнулись и застыли, налетев на магический круг, за которым время тянулось как патока.

Но Мэт не унывал - хотя колдун почти полностью парализовал его магическую силу, эти исчадия ада, эти псы-рыцари не могли добраться до Мэта и его друзей пока они внутри круга! А ведь у Мэта может уйти. масса времени, чтобы как следует произнести заклинание, но и рыцарям придется еще дольше добираться до него.

Мэт сделал глубокий вдох, по крайней мере то, что он вдыхал о-очень медленно, это точно. Теперь пришло время подумать о противоядии.

Битву с колдуном сегодня

Мы не выиграли покуда...

Пусть их каждая секунда

Станет длинной, словно сотня

Или тысяча секунд;

Наши - пусть быстрей бегут!

Глянь - и выиграем тут!

Движения его друзей стали убыстряться, а вражеские рыцари все еще с трудом прокладывали себе путь сквозь тягучее время. Все хорошо, все в порядке, но колдун в любую минуту может сообразить, в чем дело, и начать колдовать снова. Видно было, что происходящее вызвало у него недоумение - ведь никто до сих пор не мог справиться с его заклинанием.

- Ты, мерзкая тварь. Я ненавижу тебя, - злобно зашипел колдун.

Обращаясь к темным силам,

С уважением прошу:

Доведите до могилы

Эту мелкую паршу!

Вы уж будьте так любезны,

А то мне же отвечать!

Вам сподручней там, из бездны...

Моя подпись и печать.

- Не сомневайся, - вцепившись в руку Мэта, заговорила Иверна, - он призывает на помощь своего господина, ужасного Гордогроссо! Теперь тебе придется встретиться лицом к лицу с королем-колдуном! А может, и с его хозяином!

- Хм, все может быть. Но пока все в руках подмастерья, - храбро заметил Мэт, хотя его пробрала дрожь от страха.

Фадекорт осторожно разжал руки Иверны:

- Давайте оставим его одного, миледи. Ему нельзя сейчас думать о посторонних вещах, он должен сосредоточиться, чтобы противостоять силе колдуна.

Колдун поднял жезл и прокаркал заклинание на каком-то незнакомом языке, потом, взмахнув жезлом, направил его острие точно на Мэта.

- Воинство Небесное, защити нас всех! - закричал Мэт.

С кончика жезла сорвался сгусток света и покатился к Мэту, разрастаясь и разгораясь все ярче. Когда волна пламени была совсем близко, в пляшущих огненных языках проступили головы гиен. Они хищно скалили зубы и сатанински хохотали.

И тут-то Мэт понял, что не успел придумать никакой рифмы. Он поспешно пробормотал:

- Чары пусть рассыплются и отступит грех! Неожиданно пламя ослабло, и между двумя противоборствующими силами появились призрачные фигуры монахов. Они пели, и голоса этого хора возносились все выше и выше, достигая небес.

Гиены взвыли и с поспешностью метнулись обратно к жезлу, огрызаясь и кусая друг друга по дороге. Но сквозь призрачное видение монахов Мэт разглядел рыцарей и вооруженных солдат, готовых к бою. У Мэта сжалось сердце - он не смог ничего сделать, чтобы остановить их! В момент, когда гиены подлетели к жезлу, колдун новым двустишием заставил их развернуться обратно, а затем прокричал новое заклинание, размахивая жезлом взад-вперед. Призрачный хор начал потихоньку таять.

- Продолжайте гимны петь! - закричал Мэт. - Нам не дайте умереть!

Неожиданно Мэт понял, что хора монахов здесь не было, на самом деле все это происходило в каком-то монастыре в Меровенсе, и все, что он увидел здесь, было откликом на его зов о помощи. А солдаты, сквернословя и богохульствуя, рванулись прямо сквозь видение.

Фадекорт уже стоял, приготовившись встретить неприятеля, рядом с ним, плечом к плечу, занял позицию Нарлх, причем он тоже весьма непотребно ругался. Но совершенно неожиданно вся богохульственная ругань солдат сменилась криками тревоги. И рыцари, и солдаты буквально врылись в землю, пытаясь резко затормозить. По рядам пробежал шепоток страха, вызванного тем, что они вдруг увидели. А все было очень просто: снова появился призрак, преследовавший Иверну, но теперь он был раза в три больше прежнего. Призрак стоял лицом к наступавшим, поднимаясь все выше и выше, и при этом отрывал свою голову. Одной рукой он бросил ее, с полыхающими пламенем глазницами и оскаленным ртом, в рыцарей, другую руку, которая у всех на глазах начала раздуваться до ужасающих размеров, он протянул в сторону солдат. Как только вторая рука приблизилась к солдатам, пальцы начали превращаться в страшные щупальца. Все завопили и бросились врассыпную. Хор исчез, и его божественное пение потонуло в криках ужаса. Солдаты взлетели вверх по склону, сбив с ног колдуна в своем стремительном отступлении. Падая, колдун наткнулся на дерево и отчаянно вцепился в ствол обеими руками. Потом оглянулся: призрак неумолимо надвигался прямо на него. Колдун разинул рот в немом вопле ужаса и, развернувшись задом к противнику, дал стрекача, путаясь в мантии и спотыкаясь.

- Ничего себе! - присвистнул в изумлении Фадекорт, глядя им вслед. - Ты на самом деле бесстрашный волшебник, лорд Мэтью!

- Не стоит преувеличивать. Хор - действительно моих рук дело, ну а уж призрак заявился сюда совершенно самостоятельно.

- Я испугалась, что он пришел похитить меня, - с дрожью в голосе проговорила Иверна.

- Да нет, что вы, миледи, совсем нет! - запротестовал Фадекорт, взяв ее ладони в свои огромные ручищи. - Он защищал нас, а не охотился за вами! Тем не менее, памятуя, что он вас преследовал, я не сомневаюсь, что лорд Маг его изгонит.

- Похоже, он это уже и сделал, - проворчал Нарлх.

- А? - Мэт взглянул вверх. - Эй, погодите минутку, я не хотел...

Но призрак исчез. Растаял. Полностью.

- Ну-ну, вот так шарада. - Мэт, нахмурясь, почесал затылок. - Господи, я так и не понял, на чьей же он стороне?

- В настоящий момент на нашей, - последовал ответ Фадекорта.

- Но не торопись записывать его в хорошие парни, - рыкнул Нарлх. - Вполне возможно, что этот лакомый, нежный кусочек он хочет оставить только для себя.

Заметив хищный блеск в глазах дракогрифа, Иверна отпрянула назад.

- Ах, не беспокойтесь. Таких я не ем, - обиженно засопел дракогриф. - Вы совсем неаппетитно пахнете.

Иверна замерла, по ее лицу было видно, что в ней борются самые противоречивые чувства. Мэт мог бы ей посочувствовать - после такого выступления трудно решить: то ли тебя успокоили, то ли оскорбили.

Потом у Мэта появилось неприятное подозрение. Он переступил черту охранного круга и стал осторожно продвигаться вперед в темноту ночи.

- Эй! - Нарлх затрусил следом. - Куда это ты направился?

- Хочу убедиться, что преследователи на самом деле убежали. Они могли просто спрятаться на той стороне горы, переждать и начать все снова.

- Ага, точно. И ты отправляешься прямо к ним в лапы, если они там! Э, так дело не пойдет, человече! Подожди-ка своего монстра-хранителя, слышишь?

Мэт замедлил шаг и остановился, улыбаясь.

- Знаешь, ты говоришь очень успокаивающе.

- Ладно, давай без сантиментов, - предупредил Нарлх. - Потихоньку, до вершины горы, но только до вершины! Точно?

- Только до вершины, - согласился Мэт. Вдвоем они добрались туда и осмотрели противоположный склон. Совершенно пустой, он мерцал в лунном свете.

- Я так припоминаю, когда они улепетывали, не было похоже, что они собираются где-то остановиться, - хрюкнул Нарлх.

- Очень рад, что они этого не сделали, - заверил его Мэт. - Мне впервые пришлось попробовать на вкус колдовство Ибирии, и я тебе скажу, мне оно как-то не понравилось.

- Да ну? - Нарлх глянул на Мэта с высоты своего роста. - Что, местные поганцы отличаются от меровенских?

Мэт кивнул.

- Понимаешь, осталось какое-то противное скользко-липкое ощущение. Как будто этот колдун отмокал во зле много-много лет.

- А как насчет нескольких столетий?

- Похоже на то. А потом, он еще пользовался этим жутким жезлом.

- А ты что, нет? - Нарлх ошарашенно уставился на Мэта. - А ведь точно! Ты жезлом не пользуешься! Тогда, братец, тебе лучше достать себе такой же, да побыстрее. Они все пользуются жезлами.

- Все? А зачем они это делают?

Нарлх молча уставился на Мэта. Потом сказал:

- Если ты этого не знаешь, тогда мы все здорово влипли. Слушай, сделай мне одолжение, а? Постарайся получить пару уроков. - Не думаю, что у них будет настроение подучить меня, - медленно ответил Мэт. - И даже если бы они готовы были это сделать, я не уверен, что сам захотел бы у них учиться. Пошли. Я тут видел нож, оброненный одним из солдат. Спорим, мне от него будет гораздо больше проку.

***

Королева созвала всех своих подданных, за исключением тех, кто пострадал во время правления узурпатора.

- Но, ваше величество! - запротестовал герцог Монмартр. - Что же это за награда за нашу преданность и службу? Разве мы не имеем права на долю в этой победе?

- У вас будет самая большая доля в нашей будущей победе, высокочтимый герцог, - ответила Алисанда, - поскольку вы и ваши друзья должны будете заботиться и охранять благополучие нашего Меровенса от черных хищников, которые, несомненно, сразу поднимут головы, как только я отправлюсь на войну в сопровождении лордов, которым я доверяю, только пока они защищают свои интересы.

- Но как же тогда ваша безопасность, если за вами будут следовать такие скоты?

- Ну, такие люди, как граф Норвилля, не могут быть скотами, милорд, пояснила Алисанда. - Если бы это было так, они бы смогли возвыситься и получить власть из рук лжекороля Астольфа.

- И умерли бы с ним, я не сомневаюсь, как герцог Лачейза и граф Эннудид, пробормотал Монмартр, - и все же большинство остальных служили в армии Астольфа, ваше величество, и сражались против вас на равнине Бреден.

- Но им пришлось это сделать, - ответила Алисанда. - Ведь только вы и небольшая горстка лордов, которые последовали за вами в заточение, отказались тогда выступить в поход.

- После чего Астольф забрал наших солдат и отправился с ними в поход.

- Да, но так я узнала, что вы мой самый верный вассал.

- И именно поэтому мы должны прикрывать вас в бою!

- Вы это и будете делать, мой лорд, потому что моя королевская столица Бордестанг и есть мой тыл, а весь Меровенс - это все остальное мое тело. Моя рука дрогнет, если вы не будете охранять меня.

Герцог со вздохом смирился:

- Как будет угодно вашему величеству. И все же, кто будет охранять вас лично? Боже упаси, если с вашей головы упадет хоть один волосок!

- Я вам очень благодарна, герцог, - ответила Алисанда с улыбкой, - хотя у меня целая копна волос. Но не грустите, я возьму вашего соратника по заточению барона де Арта. Он будет командовать моей личной охраной.

- И возьмите моего старшего сына, Совиньона! Теперь настала очередь Алисанды уступить герцогу.

- Как вы того пожелаете, милорд, - сказала она со вздохом. - Хотя я думаю, что его невеста не поблагодарит меня за это.

Глава 11

СПЕЦИАЛЬНОЕ КОЛДОВСТВО

Никуда не денешься, Мэту пришлось согласиться, что это действительно проблема. Она мучила его, опустошая болью, которую он даже не осознавал, глядя на закутанную в одеяло, но все же очень привлекательную фигурку Иверны, вырисовывавшуюся в свете костра. Он на самом деле настолько испорчен, что считает Иверну привлекательной? Или это нормальная и неизбежная реакция? Он же помолвлен с не менее красивой женщиной, но именно это "помолвлен" и заставляло его чувствовать себя каким-то чудовищем. "Хотя тебе следует признать, - упрямо твердила его худшая часть, - что твоя возлюбленная бывает иногда немного жестокой". И это действительно так, особенно если учесть, что по праву королевы она могла бы отрубить ему голову в любое время, стоит ей только пожелать, и он из этических соображений не смог бы ничего с этим поделать Итак, к черту такую этику!

Нет, не совсем - в этом мире, где магия исходит либо от Добра, либо от Зла, однажды неосмотрительность в таких вопросах уже привела к тому, что он взвалил на себя больше, чем мог выполнить. Хотя у него и возникала мысль, что, если бы дело и дошло до казни, он бы уж точно не околачивался где-то поблизости только для того, чтобы узнать, хорошо ли заточен топор палача. Нет, он никогда не нанес бы Алисанде ответный удар, только от одной мысли об этом ему становилось не по себе. Но он нашел бы способ ускользнуть.

Об этом стоило подумать, но это и было как раз то, что он делал.

Его второе "я", любившее бродяжничать, снова настойчиво заявило о себе. Он получал, черт побери, и некоторое удовольствие от этого второго "я", конечно, за исключением всяких там опасностей, а на сегодняшний день только один Гордогроссо для него по-настоящему опасен. В конце концов, ему нравилось ощущать, что он сноса сам управляет своей жизнью. Все-таки Алисанда, если уж совсем откровенно, весьма властная особа.

А что еще ожидать от королевы?

Вдруг раздался странный, булькающий звук.

Мэт насторожился и, нахмурившись, стал всматриваться в ночную тьму. Что за существо оказалось в беде? И что это за беда? Он оглянулся на Иверну, чтобы убедиться, что с ней все в порядке - но...

Что-то было не так.

Костер?

Да-да, было такое впечатление, что она сидела уж слишком близко от костра. Мэт застыл. Нет, этого не может быть!

Но это происходило на самом деле. Ее фигурка начала размягчаться, как воск, который положили слишком близко от огня. Контуры ее тела стали несколько размытыми, а Мэт, оцепенев, наблюдал за ней, в то время как постепенно здравое восприятие всего происходящего начало просачиваться в мозг: колдун пытается уничтожить Иверну. Он, видимо, решил, что уж если она не достанется ему, то и никому другому?

Или в борьбе за власть, которая велась в этой стране, леди играла более важную роль, чем думал Мэт?

Фигура Иверны становилась все более расплывчатой и начала постепенно оседать, как будто это был кусок желе, положенный на горячую батарею. А Мэт, застыв, наблюдал за происходящим. Ее субстанция исчезала, ее отнимали у него точно так же, как раньше у него отняли его друзей, его мир...

Эта мысль буквально вырвала его из оцепенения. Уж в этом случае он мог что-то сделать: здесь он не был связан никакой зависимостью. Мэт перекатился и встал на колени, произнося заклинание:

Не тай, не тай, как снег весною,

Как воск свечи, себя губя,

Не уходи, побудь со мною

Iечально жить мне без тебя!

Тело Иверны не стало более упругим, но оно уже больше и не плавилось. Казалось, от нее в разные стороны расходится странное ощущение, как волны от брошенного в воду камешка. Мэт чувствовал это каждым нервом. Было такое впечатление, что все его тело обволакивала какая-то слизь, ноздри щекотал омерзительный запах, барабанные перепонки лопались от какофонии звуков. Он должен был вытащить ее из этого. Его последнее четверостишие было не ахти уж какое, но по крайней мере дело сдвинулось. Мэт вдохнул, вытирая со лба нот, и произнес:

Чем мне колдуну ответить,

Как нам отвести беду?

Мой костер в тумане светит,

Искры гаснут на лету...

Пусть дрожит колдун-собака,

Не сдадимся мы в беде!

Пусть появятся из мрака

Груди, бедра и т.д...

Тело Иверны стало немного тверже, и в восковом потоке стали проявляться грудь, бедра, но совсем чуть-чуть. Мэт глотнул воздуха и вытер лоб, он чувствовал, как враждебное поле обволакивает его. Две противоборствующие магические силы сосредоточились вокруг, набирая мощь с каждой минутой. Мэта пробирала дрожь при мысли, что одно неправильное слово может послужить толчком к высвобождению страшной энергии, и что тогда произойдет?

Если бы он только мог увидеть колдуна, он смог бы заставить магическое поле откатиться назад. Но все, что он мог разглядеть, - три ветки, колыхавшиеся в лунном свете, на склоне горы, выше ручья...

Вот он! У дерева. Черный силуэт на сером фоне неба, черная фигура, заслонившая звезды и размахивающая жезлом, с которого сыпались снопы искр. У Мэта перехватило дыхание - еще один колдун с жезлом! Пока он разглядывал колдуна, на конце жезла как будто расцвел огненный шар и, оторвавшись, покатился вниз по склону, к Иверне!

Не было сомнения, колдун решил, что такой ощутимый символ, как огненный шар, сделает более сильным его заклинание, чтобы расплавить Иверну, и, наверное, он был Прав. Мэту пришлось быстро соображать:

Я - как год, ты - колдун-часик,

Я - река, ты - колдун-тазик,

Ты - Урюпинск, я - как Европа,

Я - фонтан, ты...

Сработало! Прямо на границе охранного круга из земли вырвалась струя воды. Огненный шар с налета врезался в нее и, проскочив насквозь, выкатился мокрым кусочком окалины к полурастопившейся фигуре у костра. Нарлх поднял голову, ворча и лупая глазами. Фадекорт тоже проснулся и озирался по сторонам. Он увидел полурастопленную фигурку и в гневе закричал. Но Мэту было не до него, он сейчас слишком занят своим противником. Он проговорил:

Колечко, колечко,

Выйди на крылечко!

Закрутись ты, жезл, кольцом,

Колдуна ударь концом,

Зашипи змеюкой старой

И разрушь его же чары!

Жезл вдруг обмяк, превращаясь во что-то живое, у него появилась голова, которая повернулась в сторону своего хозяина-колдуна. Тот отшвырнул оживший жезл и замахал руками, а Мэт, воспользовавшись этой паузой, начал произносить второе заклинание:

Пробудитесь, силы гор,

С колдуном вступите в спор

Добрых дел, конечно, для...

Почти заканчивая строфу, Мэт задумался, почему колдун не сбежал, и туг он увидел, как тот наклонился и поднял вновь отвердевший жезл.

Пусть дрожит под ним земля!

Земля под ногами колдуна задрожала и прогнулась. Колдун зашатался и растянулся на земле. Мэт усмехнулся и принялся за следующее стихотворение:

Вышел месяц из тумана

Cаклинанье из кармана

Я достану, чтобы бить.

Колдуну уже...

И вдруг он почувствовал, что не может произнести следующего слова. Он застыл с открытым ртом, уставившись на колдуна, который снова стоял на ногах, и его жезл был направлен точно на Мэта. Мэт не мог шевельнуться. Он напрягся, пытаясь пошевелить языком, двинуть пальцем... ногой, ну хоть чем-нибудь - но этот светящийся жезл приковал его взгляд, и казалось, что его конец начинает расти и превращаться в раздувающийся шар, который заслонял, заполнял все вокруг Мэта... Рядом с собой он услышал разъяренный рев и увидел, как навстречу огненному шару вылетел небольшой камень... Потом вдруг шар исчез, а с места, где он только что был, раздался вой. Мимо проскочил Нарлх и, перепрыгнув охранный круг, исчез в темноте. Мэт мог снова двигаться: "Что... как?"

- Камень из кострища, - радостно сказал Фадекорт. - Временами, Маг, вы, работники магического фронта, забываете, что старомодная, надежная физическая сила может вывести из строя врага не хуже любого заклинания. Я ему попал точно под дых. Он станет хорошим бифштексом для нашего монстра прежде, чем успеет набормотать еще какую-нибудь гадость.

Похоже, колдун придерживался такого же мнения. Увидев приближающегося Нарлха, он дико завопил, подскочил на месте и, развернувшись, бросился наутек, подволакивая ногу.

- Ага, попал в бедро - отметил Фадекорт, - ну да ладно, по крайней мере не сильно промахнулся.

- Отличный удар! - сказал Мэт, следя за убегавшим колдуном.

Вдруг всполох пламени объял черную фигуру, а скакавшему во всю прыть Нарлху пришлось жать на тормоза, чтобы и его не опалило огнем. Пламя, ярко вспыхнув, погасло так же неожиданно, как и появилось... и снова вокруг стало темно.

- Это что? - удивленно глядя на происходящее, спросил Мэт. - Вот уж точно, эти местные колдуны очень впечатляюще обставляют свой уход, да?

- Ага, - нахмурился Фадекорт. - Если он только на самом деле ушел.

- Ну что ты, - Мэт повернулся к Фадекорту, - ну что еще он мог бы сделать?

- Да не он, а его хозяин мог бы сделать это с ним, - пояснил Фадекорт, - в наказание за провал. Мэт в ужасе застыл. Вскоре появился Нарлх.

- Ничего, - заметил он, еще не отдышавшись после пробежки, - ничего не осталось, даже кучки золы.

Это сообщение немного успокоило Мэта, хотя он знал, что это еще ничего не доказывает. Тут он вспомнил, из-за чего собственно началась вся заварушка.

- Девушка - скорее! Мы должны ее слепить обратно, пока не слишком поздно!

- Да! - Фадекорт развернулся и бросился на колени рядом с полурасплывшейся фигурой. - Торопись, Маг! Что же надо говорить полурастопленной даме? Это должна быть какая-нибудь метафора, как ты считаешь?

Мэт напряг все свои мыслительные способности...

Я помню, жил Пигмалион.

Он без жены весьма страдал.

Из мрамора девицу он

Себе в отчаянье создал.

Но холодна его жена

A он ведь так ее любил!

Нам плоть горячая нужна

E чем он камень оживил?

Мне этот способ незнаком

Iо пусть воскреснет воска ком!

Воск сначала немного размягчился, потом стал постепенно формироваться, снова приобретая контуры тела Иверны. Уже можно было различить цвет ее одежды, ее лица и волос. Ее грудь начала вздыматься и опускаться. Она дышала.

Фадекорт опустился перед ней на колени и почти смущенно дотронулся до ее руки.

- Проснись, девушка! - пробормотал он. "Ему совсем плохо", - подумал про себя Мэт. Иверна повернулась на спину, ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Оглядела троих мужчин, собравшихся вокруг нее, и, встревоженная, села.

- Что-нибудь случилось? Они молча смотрели на нее.

- Скажите мне, - потребовала Иверна. - На нас напали враги?

Нарлх отвернулся с протяжным вздохом, а Фадекорт мягко сказал:

- Теперь уже все прошло, миледи. Мы разбудили вас только для того, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

- А почему со мной должно было что-то случиться? Фадекорт пристально посмотрел ей в глаза, прежде чем сказал:

- А вы ничего не помните? Иверна покачала головой:

- Я помолилась, легла спать и стала вспоминать события прошедшего дня, а потом уснула. Что произошло, пока я спала?

Фадекорт переглянулся с Мэтом - тот помотал головой. Циклоп снова повернулся к девушке:

- Снова появился колдун, который вас преследовал, но маг прогнал его.

- Нет, говори правду! - Мэт повернулся к Иверне. - Я только сбил с толку злодея, миледи. А вот Фадекорт запустил в него камнем и вывел из строя.

- О, вы спасли меня! - Иверна переводила взгляд с одного на другого, но при этом благодарно сжимала руку Фадекорта.

Мэт отвернулся. Внутри у него все кипело. Вот тебе, он за нее боролся, его чуть не заморозили, а потом чуть не взорвали мозги, он спас ее от того, чтобы она не растаяла и не превратилась в лужу, - а она об этом даже не узнает! Он был героем, спасшим девицу, а она ничего не помнила! Спрашивается, зачем совершать такие подвиги? Совершенно без толку. Все равно никто не оценит. Таким был его вывод.

Нарлх слегка толкнул его в плечо.

Мэт встрепенулся, выпутываясь из приятного, убаюкивающего состояния жалости к самому себе.

- Что такое?

Дракогриф зубами вытащил что-то из-под крыла, потом открыл пасть и бросил это к ногам Мэта.

- Нашел там, где был колдун. Он слишком поспешно удирал и забыл взять это с собой. Подумал, что он может тебе понадобиться.

Мэт пристально смотрел па валявшийся у его ног жезл колдуна.

- Давай, давай, - подзуживал Нарлх. - В этой стране тебе необходимо иметь магический жезл, или нам каюк.

Вспомнив, как жезл его прямо-таки заворожил, а потом чуть не вышиб все мозги, Мэт уже готов был согласиться, но что-то мешало ему сделать это.

- Это орудие мертвого человека, Нарлх. А потом, оно использовалось для черного колдовства.

- Возможно, - согласился Фадекорт, отводя взгляд от Иверны, - и все равно я умоляю тебя, возьми его и научись им пользоваться.

- Ну ладно. - Мэт наклонился и поднял жезл, но его не покидало беспокойство, что он делает что-то не то, хотя от жезла исходило лишь легкое ощущение чего-то не очень приятного, ну, как запах в давно закрытом помещении. - Если честно, я не обещаю, что смогу научиться пользоваться им.

- Научишься, - с полной уверенностью заверил его Фадекорт.

Мэт такой уверенности не испытывал.

- Сказать по правде, Фадекорт, мне совсем не хочется использовать вещь, которая служила Злу.

- Сама по себе эта вещь ни хороша, ни плоха, - заверил его Фадекорт.

- Мне кажется, эти доводы я уже слышал и раньше - никакой предмет сам по себе ни хороший, ни плохой, самое главное, как мы его используем.

- Э, нет, друг Мэтью! По крайней мере в этом мире есть некоторые вещи, которые по сути своей порочны, например, демоны или ведьмы, или, наоборот, вещи, которые сами по себе хороши, например, церкви и колокола. Конечно, можно осквернить хорошую вещь и использовать ее во зло, это правда, но согласись, что волшебной палочки из святого дерева ты среди них не найдешь, хотя это дерево обладает силой, точно так же, как рябина или орешник.

- Как дуб, ясень и терновник? Уж не говоря об омеле, плюще и...

- Я тебя понял. Возможно, что каждое дерево обладает своей собственной определенной силой. Мне не дано знать о таких вещах, я ж не чародей, удрученно заметил Фадекорт.

Мэту стало очень неловко, друг не заслужил такого обращения.

- Прости, Фадекорт. Я просто обычно очень нервничаю, когда приходится иметь дело с тем, что я не могу понять.

- Ничего, скоро все поймешь, друг Мэтью, я уверен. Мэт посмотрел на жезл. Несомненно, это очень мощное устройство, которое можно использовать и во зло, и во благо. Мэт взял его и попробовал делать медленные пассы. Вокруг них тихо бормотала ночь.

Он был очень осторожен, нельзя было произнести ни слова, по крайней мере пока.

Глава 12

РАБОТА ВО ИМЯ ПРОГРЕССА

В тот вечер, к счастью, Мэт решил попытаться сотворить заклинание с помощью волшебного жезла - уложить спать своих друзей. Он по очереди направлял на каждого из них жезл и произносил:

Дрема, Дрема, Сна сестра,

Ты ходи вокруг костра,

Чтоб, продрав с утра глаза,

Мы б творили чудеса.

Пусть тревоги канут

Aсе с улыбкой встанут!

И в каждом случае тот, на кого был направлен жезл, начинал зевать, его веки тяжелели, и через считанные минуты он спал крепким сном. Сам же Мэт не уснул, мысль о том, чтобы направить жезл на себя, вселяла в него мало оптимизма. У него было такое чувство, что тогда мог бы возникнуть контур с обратной связью, а это был как раз один из тех эквивалентов физики в магии, о котором он ничего не хотел выяснять, по крайней мере на собственном опыте. А потом ведь кто-то должен был оставаться на часах. Это было отличным предлогом. На самом деле после той атаки он совсем не мог заснуть. Как Мэт подозревал, скорее всего и его друзьям не очень-то хотелось спать, но он не мог предоставить им выбора - надо было отдохнуть и утром быть бодрыми и полными сил.

То, что Мэт в своем заклинании не забыл упомянуть улыбку, было хорошей мыслью, потому что когда они на следующий день начинали вспоминать события, развернувшиеся ночью, так сразу начинали нервничать. Подбадривая друг друга шутками и смехом, они как-то умудрялись поддерживать подобие бодрого настроения, но стоило только замолчать, как оно тут же омрачалось. Каждый начинал с подозрением вглядываться в кусты и низкую траву, расстилавшуюся перед ними. Мэт несколько раз пытался втянуть их в какой-нибудь веселый разговор, но каждая такая попытка быстро увядала.

Наконец и Фадекорт понял, что все попытки поднять настроение спутников ни к чему не приведут, и начал рассказывать им историю о Ворлейне, величайшем паладине Гардишана, о его безответной любви к восточной принцессе Лалаж и о том, как эта любовь свела его с ума, когда он узнал, что она вышла замуж за другого. Фадекорт оказался отличным рассказчиком, и скоро его легенда захватила слушателей, заставив их забыть о своих собственных невзгодах.

Примерно через час они наконец достигли вершины горы. Вдали на горизонте виднелась полоса леса, по которой пробегали волны, лишь только ветер начинал трепать кроны деревьев. Мэт остановился:

- Это что - дремучий лес на пашем пути?

- Похоже на то. - Фадекорт озадаченно нахмурился. - Конечно, я проходил здесь не неделю назад, но все равно тогда на этом месте были лишь луга и небольшие заросли.

- Твои заросли здорово подросли за это время. - Мэт насторожился, почуяв опасность. - Мне кажется, здесь пахнет колдовством.

- Ты что, прямо-таки чувствуешь запах колдовства? - Иверна озадаченно взглянула на Мэта.

- Нет, конечно, не в прямом смысле слова, - признался Мэт, - но что-то очень похожее... Это даже не ощущение, нет... - Поняв, что ему никак не удастся объяснить, Мэт только развел руками. - Ну что могу вам сказать? Этого не расскажешь словами. Я так подозреваю, это некое шестое чувство - то, которым я пользуюсь, когда совершаю чудеса. - Мэт посмотрел на Иверну. - Это что-нибудь тебе объясняет?

- Вполне достаточно, - ответила девушка, хотя по ее глазам было понятно, что сбивчивый лепет Мэта мало что прояснил.

- Ладно, пошли. - Мэт отвернулся. - Мне хочется поближе разглядеть этот лес.

Фадекорт и Нарлх обменялись отчаянными взглядами - это путешествие не предвещало ничего хорошего, но последовали за Мэтом.

Мэт остановился в нескольких сотнях футов от кромки леса. Ему совершенно не понравилось то, что он увидел. Искривленные дубы, огромные старые елки, повсюду торчали острые шипы. Темное, мрачное место. С первого взгляда это показалось ему подозрительным - во всяком смешанном лесу всегда есть подлесок, а здесь - ну хоть бы один молоденький дубок или вяз. Какой бы лес ни был, но он появился здесь не сам по себе.

И вправду, от него так и несло духом колдовства - подозрительные тени, мрачные, кривые дубы.

- Могу поклясться, лорд Мэтью, не было здесь этого леса никогда, - хмуро заметил Фадекорт.

- А ты прав, - сказал Мэт, указывая на огромный старый ствол.

Вьюн, вырвавшись из кустов, карабкался по корявому стволу вверх, ни на минуту не прекращая своего движения. Прямо на глазах друзей он начал обвивать ствол дерева и толстеть. Этот вьюн был не единственным, точно такие же ползли вверх по стволам тут и там и, добравшись до первых ветвей, свисали вниз.

- Работа кипит, - пояснил Мэт, - этот лес все еще создается.

- Вот уж правда, могу поклясться звездами! Лес еще не готов полностью, он все еще строится!

- Интересно, как это он может быть совсем новым, - повернувшись к Мэту, спросила Иверна, - и в тоже самое время очень старым?

- Да, вот так он выглядит на первый взгляд, - пояснил Мэт. - Я так подозреваю, на самом деле он начал, так сказать, свое существование после того, как мне удалось выиграть небольшую стычку с местным колдуном и снова собрать воедино Иверну.

- Но зачем? - спросил Фадекорт.

- Чтобы остановить нас, - нахмурился Мэт. - У меня всего один вопрос: для чего им надо остановить нас?

- Чтобы прикончить, - рявкнул Нарлх, наполовину раскрыв крылья.

- А как? - Мэта очень интересовала практическая часть вопроса. - Они могли бы послать против нас армию, еще там, в горах, они могли бы давным-давно перехватить нас в одной из лощин.

- Это так, - подтвердил Фадекорт, - но у армии не было достаточно времени, чтобы поспеть вовремя.

Мэт обдумывал эту мысль несколько минут, прежде чем заключил:

- Значит, этот лес появился здесь для того, чтобы задержать нас до тех пор, пока не подойдут все силы. Фадекорт молча кивнул.

- Значит, все, что нам остается сделать, это оставаться на месте.

- Хорошо сказано. - С этими словами Фадекорт решительно направился к лесу.

- Хм, а может быть, и нет. - Мэт протянул руку, чтобы преградить Фадекорту путь. - Я как-то не уверен, очень ли мне хочется войти туда, куда меня так настойчиво приглашают.

- Что ты хочешь этим сказать? - Фадекорт остановился и посмотрел на Мэта. - Что-то я не вижу, чтобы нас кто-то приглашал.

Иверна судорожно вздохнула, а Мэт лишь кивнул в сторону леса. Фадекорт повернулся, чтобы посмотреть, куда указывал Мэт.

На их глазах появилась едва различимая тропинка, ни больше ни меньше оленья тропа, рядом с тропой стоял старик в плаще, который уже лет двести назад вышел из моды. Мэт прищурился, но никак не мог получше разглядеть ни орнамента на плаще, ни лица старика, но он точно видел длинную седую бороду.

- Странно, - нахмурился Фадекорт. - Согласен? - Мэт тоже нахмурился. Ведь не мог же он вырасти в лесу и не знать, что такие плащи уже давным-давно не носят, а?

- Нет, я не говорю о его одежде, я имею в виду его лицо. Я где-то его видел, по крайней мере его портрет. Я мог бы поклясться.

- Не надо. - Мэт положил руку на плечо товарища. - Здесь повсюду происходят очень странные вещи, когда человек начинает давать клятвы. Уж можешь мне поверить, я-то знаю это наверняка. Не делай этого, если есть возможность избежать клятвы.

- А как же насчет этого парня в сером?

- Ему не следует этого делать тоже. - Мэт обошел циклопа. - Но думаю, что мне следует узнать, чего он хочет.

Старик протянул руку ладонью вперед в сторону Мэта и Фадекорта.

- Похоже, он не хочет, чтобы я подходил. - Мэт остановился.

- Может, нам не обращать на него внимания? - нервно заметила Иверна.

- Может быть, - нахмурился Мэт. - Но я постараюсь узнать у него побольше. Прошу прощения, друзья.

Мэт прошел мимо Фадекорта и направился прямо к старику.

Он успел сделать всего несколько шагов, когда старик совершенно спокойно поднял руки и снял с плеч свою голову.

Мэт застыл, холодная волна ужаса начала захлестывать его. Надо было переждать эти минуты.

Пока Мэт стоял неподвижно, старик подсунул голову себе под мышку и стал перевоплощаться в свое первозданное состояние - не в старика, которого они только что видели, а в призрак, тот самый, который только вчера преследовал Иверну.

Девушка взвизгнула и зажала рот рукой. В мгновение ока Фадекорт оказался рядом и, поглаживая по руке, попытался ее успокоить.

Мэту было интересно, каким образом он мог видеть призрак при дневном свете. Наконец он догадался: призрак стоял в глубине леса, а там было темно, почти как ночью.

Мэт решительно сжал челюсти и направился туда. Призрак начал отчаянно жестикулировать. Мэт снова остановился и, оглянувшись назад, спросил у Фадекорта:

- У твоего народа существует язык жестов?

- Нет, - без колебаний ответил циклоп и снова вернулся к Иверне.

Мэт нахмурился и стал вспоминать всевозможные шарады, которые он когда-либо разгадывал. Конечно, от таких вопросов, как: "А что это за вещь?" или "Из скольких слов?" - не будет никакого проку, но некоторые жесты призрака были настолько выразительны, что, казалось, они несут определенный смысл, если воспринимать их как пантомиму, например, согнутая вниз рука с двумя шевелящимися пальцами могла бы означать "кто-то шагает". Но почему этот кто-то шел по такой странной траектории, имевшей подковообразную форму? И что могла означать рука, по диагонали пересекшая грудь? Он что, грозился им поотрубать головы? Потом как будто что-то щелкнуло в голове Мэта, он прищурился и... почувствовал, что вот-вот ему все станет понятно. Мэт стоял неподвижно, прислушиваясь к легкому ветерку, стрекоту насекомых, и постепенно ужас, сковывавший его, начал проходить.

- Что это значит. Маг? Мэт взглянул на Нарлха:

- Я почти начинаю понимать все это.

- Но ты еще не совсем врубился? Мэт помотал головой.

- Ну что, пойдем, лорд Мэтью? - К нему подошли Фадекорт и Иверна.

- Пойдем в лес или прочь от него? - спросил Мэт - А разве призрак не дал нам понять, что мы должны идти в лес? - спросила девушка, нервно поглядывая на шелестевшую листву.

- Я и этого не смог понять, - покачал головой Мэт. - Его поднятая рука могла означать, что нам следует остановиться, потому что он хочет поговорить с нами, а может, он хотел сказать, что мы должны повернуть и не входить в лес.

- Но он же напугал тогда Иверну и заставил ее бегать от него весь день. Фадекорт стиснул зубы и глянул на лес. - И что же, мы теперь должны позволить ему помешать нам? Я говорю: нет! - С этими словами Фадекорт сделал шаг в сторону леса. - Да пусть этот лес сделает самое плохое, на что он способен!

Мэт протянул руку и удержал Фадекорта за плечо:

- Подожди, друг. Самое худшее может оказаться таким страшным, что нам и во сне не снилось. Ты обратил внимание на желтые глаза, вспыхивающие в листве повсюду? Они так и горят злым огнем. И мне совсем не нравится, как вон то дерево уставилось на меня.

- Глупости, лорд Мэтью. Дерево не может... - Тут Фадекорт посмотрел на дуб, на который ему указывал Мэт. Некоторое время он молча рассматривал его, а потом сказал: - Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Он действительно смотрит на нас, да?

- Бесспорно, - заверил его Мэт. - И у него, совершенно очевидно, не самые благие намерения.

- А как нам может навредить дерево? - спросила Иверна.

Перед Мэтом пронеслись видения деревьев, валившихся на дома, корявых веток, хватавших кого-то за горло.

- Не забывайте, что это волшебный лес, лес, сотворенный злым колдовством, замешенным на злобе. Такие деревья могут сотворить все, что угодно!

По-видимому, у Иверны было богатое воображение, судя по тому, как она задрожала.

- Вот об этом-то я как раз и подумал. - Мэт повернулся направо. Давайте-ка посмотрим, не сможем ли мы обойти этот лес справа?

Все утро они видели одно и тоже: слева стена леса, справа - горы. Когда прошло около получаса с момента, как они тронулись в путь, Мэт обратился к Иверне:

- Вы очень благородная девушка и... прочее-прочее, но, похоже, нам предстоит долгий путь. Не лучше ли будет, если вы поедете верхом на Нарлхе?

- Нет, мне очень нравится шагать! - запротестовала Иверна.

- До сих пор, может быть, и нравилось, но я не хочу дожидаться того момента, когда вы скиснете. Даже верхом ехать и то утомительно.

- Да, но бедный зверь...

- О, да вы почти ничего не весите, - ухмыльнулся Нарлх, - это все равно что везти легонькое перышко на спине, а вы сами видите, у меня перьев и у самого предостаточно.

- Но это несправедливо: я буду ехать верхом, а вы будете идти пешком.

- У каждого свои привилегии: вам - скакать верхом, а мужчинам - шагать пешком. Давайте-давайте, миледи, мы уже отшагали немало длинных миль, и еще несколько не составят для нас никакого труда. А вы к таким упражнениям не привыкли, да и туфельки у вас для этого дела не самые подходящие.

- Нет смысла дожидаться, пока ваши туфли развалятся окончательно, согласился с ним Мэт.

- Конечно, на мне нет сапог, - согласилась Иверна. Им пришлось потратить еще немного времени, чтобы уговорить девушку ехать верхом.

И слава Богу, что она согласилась, потому что их пеший поход все продолжался и продолжался. Наконец к середине дня они решили остановиться. Иверна с трудом слезла с дракогрифа. Сам дракогриф выглядел не намного бодрее: чешуя не блестит, в глазах печаль. Фа-декорт старался казаться бодрым, но это явно давалось ему с трудом. Что касается Мэта, так он просто исходил негодованием:

- Будь оно проклято! Да когда же наконец этот лес кончится?

- Все в конце концов кончается, лорд Мэтью, - со вздохом сказал Фадекорт. - И этот лес кончится тоже.

- Меня волнует, сможем мы его пройти или нет. - Мэт посмотрел на угрюмые деревья. - Я мог бы поклясться, что в четвертый раз проезжаю мимо этого мрачного дерева. Помнишь, то, которое уставилось на меня?

- Да. И все же этого не может быть. - В голосе Фадекорта звучала страшная усталость. - Это, наверное, какой-то очень похожий дуб.

Но Мэта пронзила страшная догадка, и он почувствовал нечто похожее на ужас.

- И все же это возможно. Для магии возможно все. Ну или почти все. - Он махнул друзьям рукой. - Отправляйтесь вперед и начинайте ужин. А я посмотрю, что мне удастся состряпать здесь.

Иверна оторвала взгляд от открытой седельной сумки:

- Но тебе тоже надо отдохнуть.

- Я не задержусь.

Его действительно не пришлось долго ждать. На самом деле он потратил совсем немного времени на то, чтобы отыскать в траве палку дюймовой толщины и фута полтора длиной. Он достал свой кинжал, сделал зарубку, воткнув палку в землю, и вернулся к своим спутникам очень довольный своей работой.

Иверна раздавала хлеб и сыр.

- Ну и какой прок от того, что ты сделал?

- Угу, - согласился Нарлх. - Пытался установить дурацкую ловушку для тех, кто идет по нашему следу?

- Вовсе нет, я даже не заострил конец палки. - Мэт взял протянутые ему хлеб и сыр.

- И какой от нее прок? - спросил Фадекорт.

- Ну, скажем так, я очень надеюсь, что не увижу ее снова.

Прошло много времени, не менее четырех часов, и Мэт подумал было, что ошибся, что у него, видимо, разыгралось воображение и что лес на самом деле такой огромный. Потом солнце стало клониться к закату, собираясь па покой, а Фадекорт начал ворчать:

- Я восхищен твоим упорством, лорд Мэтью, - всегда отрадно видеть такое рвение, но, если мы в ближайшее время не устроимся на ночлег, темнота застанет нас врасплох.

- Если бы это была только темнота, - мрачно заметил Мэт. - Нет, Фадекорт, мы должны узнать, что же нас ожидает, прежде чем...

И тут он увидел ее.

Он остановился как вкопанный. Иверна подняла на него усталый взгляд, и только она собралась спросить Мэта, почему он остановился, как тот опрометью бросился вперед. Он вырвал из земли палку и выкрикнул:

- Будь ты проклята!

Иверна побелела как полотно, Фадекорт застыл, как каменное изваяние, и даже Нарлх что-то пробурчал.

Мэт зашагал обратно, потрясая палкой, словно это был трофей:

- Ну что скажете? Нет, вы только на это посмотрите!

- Да, - отсутствующе отозвался Фадекорт. - Это та палка, которую ты срезал и посадил.

- Точно, посадил, а теперь вот она выросла. Ты понимаешь, что это значит?

- Ну, - сказал Нарлх, - какой-то колдун перенес ее вперед - Колдун... перенес вперед, нет! Она оставалась все время на своем месте, а мы двигались! Мы совершили полный круг! Мы весь день шли по кругу, по той же тропе!

- Но как это могло случиться? - запротестовала Иверна. - Мы шли так, чтобы с утра солнце было у нас за спиной, а после обеда оно светило нам в лицо.

- И лес у нас все время был слева, - добавил Фа-декорт. - Разве что этот лес растет по кругу?

- А почему бы и нет. Ведь он - порождение злого колдовства!

- Но солнце! - снова запротестовал Фадекорт. Мэт кивнул:

- Это и есть доказательство. В том-то все и дело. Гордогроссо перекрутил над нами пространство, отделив нас и весь этот лес от остального мира, он образовал замкнутую петлю.

- Перекрутил пространство? - Иверна с широко открытыми глазами сделала прерывистый вздох, а Фадекорт нахмурился. - Пространство над нами не что иное, как просто воздух! Как же его можно скрутить?

Мэт начал было отвечать, но, посмотрев на их лица, решил, что сейчас не время для лекции по математике и физике.

- Колдовство, - просто пояснил он. - Мы все время знали, что против нас работает колдовство, но сила Гордогроссо оказалась несколько больше, чем я ожидал. Поверьте мне, здесь все возможно. И он постарался...

Мэт вдруг разъярился и, размахнувшись, зашвырнул палку так далеко, как только смог. - Черт бы ее побрал!

Иверна опять побледнела, а лицо Фадекорта застыло как гранит.

- Ну ладно, мы потеряли целый день, и я не сомневаюсь, что король смог с успехом воспользоваться этим временем. Но что сделано, то сделано, и нам этого не изменить, но ведь можно что-то сделать теперь?

- Нет, - признался Мэт. - Ничего, до утра по крайней мере и пытаться не стоит. Если я начну произносить заклинание, чтобы выбраться отсюда до наступления ночи, я тем самым дам королю Гордогроссо время, чтобы натворить что-нибудь похлеще. Сейчас лучшее - поесть и устроиться на ночлег. - И создать линию обороны, - мрачно заметил циклоп. - Нам теперь понадобится очень мощная линия обороны, это уж точно.

Мэт удивленно взглянул на него. Потом сказал:

- Да, конечно. А что, на то есть какие-нибудь особые причины?

Но Фадекорт уже повернулся к нему спиной и вышагивал по лугу в поисках удобного места для ночлега, хотя большого выбора у них, похоже, не было. Поведение Фадекорта, надо сказать, граничило с откровенным хамством, если, конечно, не принимать во внимание, что он повернулся к Мэту спиной прежде, чем тот успел что-либо сказать, но тем не менее Мэт был шокирован. Он попробовал обратиться к Иверне, но она уже успела слезть с Нарлха и шла прочь, подбирая но дороге сухие ветки для костра. В отчаянии Мэт обратился к Нарлху:

- Почему вдруг ни с того ни с сего я стал персоной нон грата ?

- А чего же ты ожидал. Маг? - рявкнул дракогриф. - Ты только что подверг нас всех опасности и сам поставил себя на сторону Зла.

Мэт изумленно смотрел на Нарлха. Тот закивал головой.

- Наверное, я и впрямь это сделал, сам того не заметив. Но что я сделал?

- Ты чертыхнулся на палку, - объяснил Нарлх.

- Чертыхнулся на палку?

- Ну да, когда послал се в Ад.

- Но я не... О-о. - Глаза Мэта расширились. - Ты хочешь сказать... это когда я сказал: "Черт побери эту палку"?

Нарлх аж вздрогнул, когда услышал, как Мэт повторил эти слова.

- Да, да! И зачем тебе понадобилось повторять? Послушай, если ты проклинаешь что-нибудь, ты посылаешь это в Ад, так? И ты произнес наихудшее проклятие над беззащитным куском дерева.

- Но я не имел это в виду буквально! Это просто такое выражение!

Нарлх перекосился:

- Но то, что ты говоришь, здесь может произойти на самом деле. И уж если ты взвалил такие пытки на такое бедное, маленькое, беззащитное существо, ты поступил очень-очень плохо.

- Но она же даже не живое существо!

- Это не имеет значения. То, что выразили эти слова, грешно, и ты дал колдуну лазейку в нашей обороне, встав па сторону Зла, и совсем не важно, сколь незначительны были твои слова.

Мэт, совершенно сраженный, смотрел на дракогрифа.

Нарлх склонил голову набок.

- Как же это случилось, что ты ничего не знал об этом? Ты же маг!

- Да, конечно, - ответил Мэт, - но мне все еще не удалось поменять мировоззрение, мое представление о мире не очень-то и изменилось с моим перемещением в мирах. Ты совершенно прав, мне следовало об этом подумать.

Нарлх собрался было о чем-то спросить, но Мэт развернулся и побежал по направлению к лесу. Он остервенело шарил в траве, пока не нашел палку. Схватив ее, он снова начал что-то искать, пока не нашел три камня. Он сложил ид них подобие кострища, сгреб всю лежавшую поблизости сухую траву и достал огниво. Потом выбил искру и осторожно раздувал пламя до тех пор, пока палка не занялась огнем. Когда костерок разгорелся по-настоящему, Мэт со вздохом присел на корточки. Почувствовав чье-то присутствие, он поднял глаза и увидел Иверну, которая с горечью смотрела на него.

Мэт развел руками:

- Ну вот, палки больше нет, и нет проклятий. Она смотрела на него, как на умалишенного:

- Неужели ты на самом деле так думаешь - и это ты, лорд Маг?

Мэт молча смотрел на нее. Пламя костра начало постепенно угасать, полыхнули последние язычки огня, оставив после себя лишь небольшую кучку пепла. Наконец Мэт произнес:

- Так, ну и какой основной, элементарный факт я просмотрел теперь?

- Материю жизни, - сказала она, - или скорее тот факт, что жизнь не материальна. Все палочки, камни вокруг нас - это не более чем иллюзия, плод воображения, так же, как и мы сами. Настоящий мир - это мир духа.

Мэт в ужасе уставился на Иверну. Потом с усилием сказал:

- И в том истинном мире духа я проклял эту деревяшку на вечный адский огонь?

- Да, ты сделал это, - подтвердила Иверна. - Поэтому какой же смысл уничтожать саму палку?

У Мэта было странное, безрассудное чувство, что она ждет от него объяснения некоторых тайн колдовства, которые в силах уничтожить проклятия. Но что он мог ей объяснить? Через несколько минут молчания Мэт увидел, как потух блеск в ее глазах, рот снова искривился в горькой усмешке - Иверна отвернулась. Мэт уставился на жалкую кучку пепла, он чувствовал себя по-дурацки, и мало того - откуда-то возникло еще и чувство вины.

Да ведь это же всего-навсего палка!

В конце концов он встал на ноги и оглянулся вокруг, чтобы посмотреть, что его товарищи успели сделать за то время, пока он пытался исправить свою ошибку. Первое, что ему бросилось в глаза, - ряд заостренных кольев на вершине холма, ощетинившихся навстречу любому, кто рискнул бы подойти. Фадекорт уже успел найти колья и, заострив их, выстроил частокол. И теперь, когда Мэт смотрел на него, он прилаживал последний кол, замыкая круг. Мэт смотрел на него с благодарностью, улыбаясь и виновато пожимая плечами. Если и можно было что-то придумать и построить для обороны, Фадекорт это сделал. Мэт направился к нему и спросил:

- Я могу чем-нибудь помочь?

- Ага, - ответил Фадекорт, все еще занятый последним колом. - Поищи вокруг булыжники и подтаскивай их сюда.

Мэт принял немой упрек и отправился на поиски камней. Нарлх уже был при деле: он подтаскивал валуны к вершине холма, причем действовал весьма оригинально - он их не катил, а просто брал в пасть и нес к частоколу. Он выплюнул очередной камень и сказал:

- Как глупо, лорд Маг, я могу таскать их гораздо быстрее, чем ты, но у меня уходит очень много времени на то, чтобы отыскать их. Давай, ты будешь их разыскивать, а я - носить!

Дракогриф оказался совершенно прав - дело сразу же пошло быстрее. К закату солнца все было готово, и вся компания собралась внутри частокола за стеной из камней и веток высотой около восьми футов. Напряженность немного спала, и теперь можно было поговорить: в конце концов, каким бы грешником и глупцом Мэт себя ни показал, он все же на их стороне. Все еще обиженный, он спросил Фадекорта:

- И откуда ты так много знаешь о военных укреплениях?

Так как Мэт задал этот вопрос чисто риторически, то совсем не обратил внимания, что циклоп ему так и не ответил.

***

Алисанда и ее армия, следовавшая за своей королевой, приблизились к западной границе. Долгий горький опыт заставлял крестьянок разбегаться и прятать своих детей. Они уже слышали, что королева приказала казнить двух солдат за изнасилование, но солдаты - это солдаты.

Королева действительно подошла к западной границе со всей своей армией, но единственное соединение, которому она доверяла, - это подразделение де Арта. Ну и, конечно, Совиньона, по крайней мере она была уверена в его моральных и бойцовских качествах. В свое время маркиз сидел в тюрьме вместе с ее отцом, у него за плечами опыт десятков рыцарских турниров. Но вот как он себя покажет в настоящей битве - это еще вопрос. Из-за своей лояльности ему пришлось отсиживаться в тылу во время последней войны, и тогда он не мог встать под знамена Алисанды.

Но теперь он с ней. Глаза его сверкали рвением и благоговейным восторгом, когда он смотрел на свою королеву. Алисанда обернулась направо - он был там, как щит у плеча королевы, и взгляд его прикован только к ней.

Но он видел в ней, к сожалению, только свою королеву.

Да, к сожалению, потому что он отважный и красивый молодой человек, всего на несколько лет старше Алисанды, с правильными чертами лица, сильным подбородком и яркими голубыми глазами. Про себя Алисанда отметила, что трон бывает весьма неудобен. Уже не говоря о том, что, пребывая на троне, всегда находишься под неотступным взглядом окружающих. Алисанду шокировало, как вообще такое могло ей прийти в голову, и она решила никогда больше не сметь думать ни о чем подобном. В конце концов, он женат! Да и она сама обручена! Ах, если бы только ее Мэтью был сыном герцога...

Если бы только он был такого же благородного происхождения, как Совиньон! Ее Мэтью, он никогда не смотрел на нее с благоговением, а только с обожанием, обожанием и страстью.

И снова ей пришлось себя останавливать. Такие размышления делали ее слабой, в ней просыпалась женщина со всеми соответствующими чувствами. Алисанда окинула взглядом горы и приграничные земли; вокруг вздымались скалы и утесы. Над вершинами гор парил дракон, поглядывая на них с нескрываемой подозрительностью. Она улыбнулась и, вспомнив друга Мэта - дракона Стегомана, помахала рукой, приветствуя его. Она хорошо помнила, как помог им Стегоман в той давней битве. А сколько им сделано по дороге к месту сражения!

И вообще, есть ли хоть что-нибудь, что не напоминало бы ей о Мэте? Дракон взмахнул крыльями и исчез за горами.

- Нас обнаружили, ваше величество, - громогласно доложил Совиньон.

Его голос взволновал ее, как когда-то голос Мэтью. Но лицо осталось непроницаемым.

- Нас обнаружили наши друзья, маркиз, ибо каждый, кто сражается за свою свободу, волей-неволей становится врагом Ибирии, а враги Ибирии - паши друзья - Так, может, они сообщат нам что-нибудь о наших врагах? - с надеждой спросил Совиньон.

- Это вполне возможно, - задумчиво сказала Алисанда. - Но они - не наши подданные, я не могу ими командовать, они наши союзники, я имею право только просить их о помощи.

- Храбрые и доблестные союзники, - пробормотал герцог. Алисанде очень хотелось верить, что он не ошибся.

Глава 13

ГОРЯЩЕЕ БРЕВНО

Друзья всегда остаются друзьями, и поэтому отношения между ними не могут долго оставаться напряженными. С другой стороны, они и теплыми не могут стать сразу. Весь обед прошел в нарочито вежливой беседе. Мэт прекрасно чувствовал это, да в конце концов, он ведь совершил такую непростительную ошибку и последствия его поступка могут быть гибельны и ужасны для них для всех. При таком стечении обстоятельств Мэт с ярым энтузиазмом вызвался нести первую вахту. Он был рад, когда его друзья, завернувшись в свои одеяла, улеглись спать, оставив его один на один с ночью. В костре догорали угли, бросая отблески на спавших вокруг костра, слышно было ровное, глубокое дыхание, изредка прерывавшееся всхрапами Фадекорта.

Постепенно в душу Мэта пришло умиротворение, или по крайней мере успокоение. Он чувствовал, как под звездным пологом ночи его душу переполняет восторг. Тишина ночи несла успокоение. Даже нависшая стена леса, черная тень на фоне звездного неба, казалась всего лишь невинной шалостью капризного ребенка.

Однако у Нарлха эта мирная, убаюкивающая ночь и то, как она подействовала на Мэта, вызвали некоторые подозрения. Он особенно насторожился, когда увидел, как маг пристально разглядывает лежащий рядом с ним жезл. А когда Мэт взял его в руки, дракогриф решил, что сейчас самое время вмешаться. Он прочистил глотку и рыкнул:

- Ты уверен, что тебе хочется нести первую вахту? Тут же, разбуженный рыком дракогрифа, проснулся обеспокоенный Фадекорт. Даже Иверна проснулась, тревоги дня не дали ей крепко уснуть.

- Да-да, уверен. - Мэт отмахнулся от Нарлха, его глаза были прикованы к трехфутовому жезлу, лежавшему у него на коленях.

Нарлх с сомнением поглядел на Мэта, но снова свернулся калачиком у костра. Однако Иверна и Фадекорт не были настроены столь же оптимистично. Они обеспокоенно переглянулись.

- Он знает о той силе, которой обладает жезл? - спросила Иверна. - Если нет, то совершенно ясно, это может навлечь на наши головы страшные беды.

- Мэт - маг-экспериментатор, - последовал ответ Фадекорта, - но я разделяю твои опасения. - Он повернулся к Мэту и позвал его: - Эй, лорд Мэтью! Тебе что-нибудь известно о магических жезлах?

- Кое-что. - Мэт по-прежнему смотрел на жезл. - Там, откуда я пришел, чародеи обычно размахивали им, и это было частью их магии. - Правда, Мэт не сказал, что волшебники, о которых говорил он, были на самом деле фокусниками-иллюзионистами и что палочкой пользовались лишь для отвода глаз. И я читал истории, в которых волшебники совершали ими "таинственные пассы", я так понимаю - жесты, которые каким-то образом усиливали их чары.

Фадекорт и Иверна снова обменялись взглядами - их худшие опасения подтверждались.

- Это не совсем так, лорд Мэтью, - повернувшись к нему, сказала Иверна. Просто, когда чародей хочет совершить магическое действие, он нацеливает жезл на того человека, на которого хочет воздействовать, и тогда его магия многократно усиливается.

Мэт все смотрел и смотрел на жезл, пытаясь вспомнить, что же делал колдун во время их магического поединка.

- Все правильно, колдун не размахивал жезлом. Он держал его все время прямо вверх и только с последними слогами заклинания выбросил его вперед, как будто ловил рыбу.

- Ну нет, - нахмурилась Иверна, - этот жезл вовсе не сеть.

- Да нет, я имел в виду рыболова-спортсмена с удочкой, - нахмурившись пояснил Мэт, - а не промысловиков. Вы уверены, что эта штука не орудие Зла?

- Ты у нас маг, - разводя руками, ответил Фадекорт, - тебе видней. Но скорее всего мы правы: если бы было иначе, ты бы руками почувствовал исходящее от жезла Зло.

- Что правда, то правда. - Мэт задумчиво кивнул. - Я и на самом деле ничего не чувствую, кроме, может быть, какого-то оставшегося налета неприязни. Но я должен освободиться от этого с помощью очищающего заговора.

- Только, пожалуйста, когда будешь это делать, убери его от нас подальше, - торопливо попросил Фадекорт.

- Не беспокойтесь. Я не собираюсь ничего делать до тех пор, пока не буду достаточно четко себе представлять, как он работает. - Мэт покачал головой. Но я никак не могу понять, как он усиливает заклинание. Я однажды заговаривал рой насекомых, и они повалили со всех сторон. Ну как я тогда мог бы нацелить на них жезл, если они летели отовсюду?

- Ты на самом деле собрал стаю саранчи? - Иверна пристально посмотрела на него.

- Ну уж не знаю, была ли это саранча, но какие-то насекомые точно были, начал изворачиваться Мэт, чувствуя себя очень неудобно от того благоговения, которое он прочитал в ее глазах. - В следующий раз мне пришлось немного подправить погоду, я вызвал тогда бурю, и мне, конечно, надо было ею управлять. Ну и как мне мог бы помочь жезл в этом случае? Ведь буря застилает все небо, и жезл...

- Представления не имею, - произнесла потрясенная Иверна. - Я рассказала тебе все, что знала, но, по-моему, в этом не было необходимости, раз уж ты такой могущественный маг. С вашего позволения я удалюсь. - С этими словами Иверна поспешила вернуться на свою еловую перину.

Фадекорт продолжал стоять, покачивая головой:

- А я еще осмеливался давать советы! Ты уж прости меня, лорд Маг. - Да что ты! Я очень ценю твою помощь! Нельзя сказать, что я провел всю жизнь, изучая волшебство. Мне пришлось достаточно быстро осваивать премудрости этой науки, и я нимало не сомневаюсь, что в моих знаниях осталось немало прорех.

- Ну, не мне их латать, - сказал циклон. - Мало ли, много ли ты знаешь, в любом случае твое искусство магии далеко превосходит все то, что дано знать мне. Ну нет, теперь я буду заниматься только своими камнями. Спокойной ночи, лорд Мэтью. - С этими словами он отправился на поиски места, где трава погуще и помягче.

Мэт смотрел ему вслед и чувствовал себя немного виноватым. Он совсем не хотел их как-то обидеть или показать свое превосходство. Он просто был искренен. Ему и в голову не приходило, что его признания ни в коей мере не вселяли уверенности в людей, которые зависели от него. Кроме того, хотя он и не обучался искусству магии всю свою жизнь, он изучал способы управлять магической силой, вовсе не думая ни о какой магии, по литературе. В свое время он без особого энтузиазма стал студентом, и на младших курсах колледжа мисс Гринд умудрилась выбить из него всяческую любовь к поэзии, заставляя читать слащавые сентиментальные опусы каких-то незначительных стихоплетов, убеждая, что все это образцы величайшей поэзии. Однако уже на старших курсах мистер Льюс и мисс Солейл смогли возродить в нем интерес к старинным песням, а парочка профессоров помогла понять и современную литературу. Что касается всего остального, он по крайней мере переносил эти муки молча. Содержание самих предметов искупало методы их преподавания. Все его преимущество перед магами Меровенса заключалось в знании поэзии, о которой они не имели ни малейшего представления. И не только в этом. Если уж быть совсем искренним, во многом его превосходство проистекало из способности досконально анализировать те законы, по которым действует магия. Он всегда задавался вопросом: "А как это срабатывает?" - и потом выискивал ответ. И как же он это делал? Да самими что ни на есть научными методами: он наблюдал, выдвигал гипотезы, экспериментировал, проверял все снова и снова и только потом делал выводы. И где же он всему этому научился? Мэт до сих пор помнит того великолепного преподавателя физики в старших классах школы и курсы естественных наук в колледже, где ему просто-таки вдолбили основы научного подхода ко всем явлениям мира. Так что, если уж на то пошло, и в этом ему следовало признаться, он, сам того не зная, уже давным-давно изучал все, на чем основывалась магия в Меровенсе. Вот поэтому дела у него и пошли так хороню. Ну что ж, следует применить свои знания и теперь. Ведь он выяснял, как магия действует в Меровенсе, не используя ничего, кроме своих собственных наблюдений. Позднее он дополнил свои познания множеством полезных сведений, которые сообщали ему люди, но свое первое заклинание вывел сам. Если ему удалось это сделать тогда, он ног бы сделать это и сейчас. Ладно, используем научные методы при рассмотрении этого фантастического предмета. Попробуем выяснить, как работает этот магический жезл.

Лежа по другую сторону костра, Нарлх тихонько наблюдал за Мэтом. Судя по тому, как напряженно он рассматривал гладкую палочку, дракогриф мог точно сказать, что маг не собирался заниматься ничем другим весь вечер. Незаметно для Мэта дракогриф поднялся и начал тихонько бродить. Маг собирается нести первую вахту? Прекрасно. Ну а Нарлх последит за магом и за всем, что может случиться.

Не подозревая, что за ним наблюдают, Мэт изучал жезл, пытаясь применить научные методы. В конце концов с такими методами можно было подойти к решению любой проблемы, которая имела хоть какие-то видимые проявления, а эти проявления, в свою очередь, могли указать путь возможного решения. А это решение подлежало экспериментальной проверке.

Итак, первое - наблюдения.

Мэт видел, как жезл был использован при заклинании, он видел и даже почувствовал результат, когда жезл был направлен на него, но последствия не очень-то отличались от тех, которые достигались и обычными заклинаниями, так сказать, без применения технических средств. Конечно, они предположительно должны были быть слабее, чем те, что творились с жезлом. А может, жезл просто усиливал волшебство какого-нибудь уж совсем захудаленького колдуна?

Усилитель? Нет, совершенно очевидно, простая деревянная палка не может работать как усилитель.

Но эта идея все-таки засела у Мэта в голове, по крайней мере теперь можно было провести аналогию между электроникой и магией. Мэт перешел ко второй стадии научного метода - построению гипотезы. В конце концов, электромагнетизм - это сила поля, а исходя из того, что Мэт чувствовал, творя свои заклинания, точно так же дело обстояло и с магией. Здесь, в Ибирии, ощущение какого-то поля, которое начинало концентрироваться вокруг него, приобретало почти удушающую силу. Итак, если эта аналогия верна, то сила поля может собираться узким пучком. Не это ли осуществлял жезл? Ну конечно! Жезл был "антенной" для "передачи" волшебства, а заклинание преобразовывало силу поля в форму, которая могла быть принята человеческим разумом! Такая сила могла излучаться во всех направлениях, что и получалось всегда у Мэта - он "радиовещал" магическую энергию. А жезл делал такое вещание направленным, точно как параболическая тарелка, собирающая электромагнитные волны в луч. Он вспомнил опыты со статическим электричеством, которые наблюдал в лаборатории колледжа во время лабораторных работ по обязательному курсу естественных наук. Итак, если его размышления верны, то жезл будет бесполезен, когда собираешься иметь дело с тучей насекомых или управлять погодой, то есть во всех случаях, когда магия должна охватить все вокруг, во всех направлениях. Может, именно поэтому некоторые маги и пользуются жестами, "таинственными пассами" - чтобы творить чудеса большего радиуса действия. Может, такое перемешивание воздуха руками действительно имело определенный смысл. Сам Мэт всегда считал, что таким образом чародей помогал сам себе сконцентрироваться или как-то подстегнуть свою уверенность в собственных магических силах. А слова оставались символами, и именно эти символы модулировали и манипулировали магическими полями. Как сам Мэт имел возможность недавно убедиться, даже думать было достаточно, если сконцентрироваться на том, чтобы заставить все происходить в соответствии с этими символами. Но для большинства людей, да и для самого Мэта такая концентрация давалась гораздо легче, когда все произносилось вслух. Он даже в колледже, готовясь к экзаменам, всегда ходил по комнате и бормотал вслух. Вот вы и подумайте, волшебники могли писать книги с заклинаниями, и при этом не возникали никакие природные катаклизмы, пока они все это писали, потому что рифмы преднамеренно не произносились вслух, и заклинания становились неэффективными. Мэт и сам уже заметил, что при чтении стихотворения вокруг него начинало собираться магическое поле, но оно не находило выхода, если только он не заканчивал заклинание каким-то приказом, выражением сильного желания. Если выведенная им аналогия с электроникой здесь работала, значит, стихотворение аккумулировало и модулировало это поле точно так же, как обычный усилитель усиливает сигнал, а передатчик модулирует его, но подготовленная таким образом радиоволна не может никуда отправиться, если только вы ее не пропустите через антенну. Вот этот "приказ" в конце строки был подобен нажатию кнопки "пуск" на пульте управления. И если Мэт передавал заклинания подобно передатчику, неудивительно, что любой маг или колдун мог обнаружить, что где-то поблизости на его территории действует волшебник! Они бы его просто засекли, быстро и точно. Возможно, именно поэтому колдуны Ибирии пользовались жезлами - чтобы даже король не узнал, чем они занимаются. Несомненно, жезл также усиливал силу колдовства, делая его более направленным. Так что если использовать жезл, Мэт мог бы направить разряд волшебства на гораздо меньшую площадь, и тогда королю Гордогроссо было бы невозможно его засечь.

Жезл позволял Мэту творить чудеса, и при этом ни король, ни его знать не могли догадаться, что он где-то здесь. Кроме того, концентрируя поле в луч, жезл значительно усиливал силу магии. Конечно, это срабатывало бы только для заклинаний, которые должны действовать на очень маленькой площади. От них не будет проку при сражении с целой армией, как, например, в тот раз, когда Мэту удалось заразить сальмонеллой множество вражеских солдат или когда нужно воздействовать магией на все, что находится поблизости. Но обычно большинство заклинаний направлены на вполне конкретных людей или на конкретные вещи. Будь у Мэта жезл, можно было бы не беспокоиться, что, сталкивая камень с крыла Нарлха, он встревожил местных колдунов-жандармов. Если только жезл работал так, как предполагал Мэт. И, судя по всему, это не просто предположение, а вполне обоснованная гипотеза. У него были некоторые основания так полагать.

Отлично. Гипотеза построена, но она основана на аналогиях, которые могли и не соответствовать тому, что есть на самом деле. А вдруг это только кажущаяся аналогия и его гипотеза неверна?

Узнать это можно только одним путем - проверить ее экспериментально. Эксперимент - это третья ступень во всяком научном методе. На чем бы попробовать?

Мэт оглянулся и увидел валун, который Фадекорт подтащил для кострища, но, когда тот оказался слишком велик, отбросил его прочь. Валун был около двух футов в диаметре и лежал неподалеку от охранного круга. Мэт начал пристально смотреть на камень и быстро проговаривать стишок, приводивший в движение камни.

Без рук, без ног

Eз ямки - скок!

То налево, то правей

Катись, камень, по траве!

Он снова почувствовал, как вокруг него собираются силы. Вот они становятся все гуще, враждебнее. Усилием воли Мэт оттолкнул их чуть посильнее, чтобы они не так давили на него. Все, чего он хотел добиться, - это чтобы камень немного прокатился, но не стал вечным двигателем, как тот камень, который он сбросил с крыла Нарлха.

Камень завибрировал, потом двинулся немного направо, потом скатился на свое прежнее место, потом качнулся чуть дальше налево - снова на свое место и, раскачиваясь туда-сюда, наконец выкатился из своего углубления и, немного продвинувшись вперед, остановился. На этот раз не было склона горы, который дал бы ему возможность разогнаться. Ну что ж, все шло так, как он и ожидал. Теперь - за эксперимент. Он ввел новую переменную - жезл. Тут он решил немного пошутить и действительно представил эту новую переменную. "Камень, пробормотал он, - позвольте представить, жезл. Жезл, - это камень". Жезл подпрыгнул, а камень закачался. Мэт почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Здесь было гораздо больше силы, чем он предполагал! Он призвал все свое самообладание, направил жезл на камень и проговорил тот же стишок. Камень прямо-таки взвился на несколько футов, приземлился, еще раз подскочил, но теперь не так высоко, и, подпрыгивая, покатился к лесу. Он действительно катился, но в основном... по воздуху. У Мэта пересохло в горле. Гипотеза подтвердилась! Теперь, если он проделает это десяток раз и получит такой же результат в каждом из этих случаев, он сможет дополнить свою теорию магии. Ну ладно, хватит глазеть. Нельзя допустить, чтобы камень катился бесконечно, этого он как раз пытался избежать в своем контрольном эксперименте. Мэт направил жезл в сторону, куда укатился камень и попытался вспомнить стих, которым он уже когда-то воспользовался. Но не успел он извлечь стих из памяти, как услышал треск ломавшихся кустов, рев боли и несколько громких голосов, посылавших всевозможные проклятия. Он кому-то навредил! Скорее, скорее...

Труд Сизифа бесконечен,

Но кричу: остановись!

Эй, валун, твой путь не вечен!

Стой! Замри! Не шевелись!

Шум ломающихся кустов затих, но ругань была слышна по-прежнему. Тут только до и Мэта дошло, что кто-то прятался в подлеске.

- Подъем! - закричал Нарлх. - Враги с северо-востока! И возможно, что их много!

Фадекорт был уже на ногах, прежде чем Нарлх успел докричать фразу. Иверна приподняла голосу и щурилась спросонья. Тут только Мэт вспомнил, что он караульный, и, вскочив на ноги, закричал:

- Фадекорт, подъем! Опасность! Враги!

- Я уже готов! - рявкнул Фадекорт. - Ну и где же враги?

- Там, за деревьями, - прошипел дракогриф, размахивав крыльями на фоне ночного неба.

Иверна поднялась легко, одним грациозным движением. Она была настолько прекрасна, что у Мэта перехватило дыхание. Он с трудом отвел взгляд и, взяв свою саблю, потащился за Фадекортом к частоколу. Помедлив, он крикнул ей:

- Иверна! Наблюдая за другой стороной круга! Они могут зайти к нам с тыла!

Цокот копыт и топот сапог наполнили ночную тишину. Раздался воинственный вопль, десятка два пехотинцев высыпали из леса и бросились к частоколу. Мэт подумал было отступить назад, но почти сразу же рванулся навстречу нападавшим, потому что Фадекорт уже врезался в авангард нападавших, которые пытались пробраться между заостренными кольями. Черт подери, неужели циклоп заметил его слабость? Кроме того, за его спиной стоял Нарлх. Мэт вытащил свой кинжал и, потрясая им в воздухе, издал пронзительный вопль. Наклонившись вперед, он выбил из рук первого встречного солдата алебарду, и та, завертевшись, исчезла в ночи. Сердце так и подскочило к горлу: не дай Бог, она попадет в Иверну. Он рискнул оглянуться назад и увидел, что был прав в своих опасениях - оружие летело прямо на нее. Но хрупкая и беззащитная девушка ловко отступила в сторону и перехватила алебарду - не прошло и секунды, как она уже летела обратно. Иверна раскрутила ее над головой и, издав боевой клич, от которого у Мэта похолодела кровь, метнула в самую гущу схватки. Фадекорт вышиб еще одну пику из рук солдата. Тот пытался пролезть вперед, но не тут-то было: Фадекорт воткнул колья слишком часто, чтобы между ними можно было так просто пролезть. Пока солдат пытался выбраться из ловушки, циклоп успел развернуться и схватить руку следующего копьеносца, который рядом лез в щель между кольями. Оба солдата уже почти прорвались через заграждение, и Мэт бросился на одного из них с таким криком, который сделал бы честь повстанцу Джорджии, а Нарлх занялся вторым. Дракогрифу не пришлось затрачивать на это больших усилий, он просто сделал шаг вперед... Увидев дракогрифа, солдат побелел и попытался рвануть назад. Но сзади напирали следующие ряды, и те, которых успели обезоружить оборонявшиеся, буквально продавливались сквозь частокол. Позади солдат скакали рыцари в доспехах. Своими окриками: "Вперед!", "Круши их, или я тебя саблей попотчую!", "Давай вперед, а то я сам тебя убью!", они подгоняли солдат.

В Мэте всколыхнулось чувство классовой неприязни. Даже продолжая отражать наступление солдат, он думал о рыцарях. Интересно, будут ли эти рыцари столь же храбры, если оставить их без доспехов и оружия? Эта мысль прямо-таки заворожила Мэта. Он отскочил назад на свободное пространство. Но прежде, чем он успел составить рифму, он увидел такое, от чего у него дух захватило. Иверна боролась с солдатом, успевшим пролезть через заграждение. Мэт собрался было броситься к ней на помощь, но девушка, блокировав выпад солдата, влепила ему в челюсть древком копья, а потом нанесла сильный удар в грудь. Солдат начал падать, и придавленное ногой Иверны копье вырвалось из его руки. Мэт притормозил, похоже, в его помощи здесь не нуждались. Интересно, где Иверна научилась боевым искусствам? Мысль была мимолетной, и в следующую минуту Мэт начал вспоминать, что же он собирался сделать. Ах да, произнести заклинание! Наслать чары на рыцарей. Он начал:

Рыцарь, рыцарь - консервная банка,

В шлеме с гребнем, совсем как у панка,

Ты еще не видел, где зимует рак?

Ну-ка, с лошади на землю - бряк!

Неожиданно оба рыцаря свалились со своих коней и исчезли за спинами солдат. Раздался звук брякнувшихся о землю лат. Попытка Мэта оказалась успешной. Солдаты отпрянули от свалившихся командиров, и Мэт смог рассмотреть, как они барахтаются, пытаясь подняться. К ним подбежали ординарцы и начали помогать им.

Если им дать достаточно времени, они успеют поднять рыцарей, а это не входило в планы Мэта.

Консервные банки - пузаты, горбаты,

Зачем тебе, рыцарь, тяжелые латы?

Ох, как нелегки твои ночи и дни!

Небось не помыться и не почесаться...

Ты шлем нацепил, чтоб солидней казаться,

Стальные доспехи - ну ты извини!

Так пусть моментально исчезнут они!

Сквозь пелену боя Мэт отчетливо услышал два изумленных вопля. Это оба рыцаря обнаружили исчезновение нагрудников, теперь их защищали лишь толстые кожаные куртки. Мэт злорадно ухмыльнулся. Как-то вот так случилось, что теперь он уже не слышал угроз и проклятий, сыпавшихся на головы солдат. Некоторые из них даже опустили свои пики. Мэт снова бросился к укреплению и схватился за появившуюся между кольями пику, в темноте не разглядев, что это была алебарда. Мэт отскочил назад, но лезвие успело задеть его ногу, и страшная боль растеклась по телу. Он закричал и, стиснув зубы, бросился в зазор между кольями, собираясь нанести ответный удар солдату. Тот проворно отскочил, а Мэт с удовлетворением отметил, что теперь уже никто не погонял солдат идти в атаку. Выскочивший справа воин выбил из его руки саблю. Мэт отпрянул, уклоняясь от схватки. Быстро взглянув в сторону Фадекорта, он увидел, как тот, орудуя отобранной в схватке пикой, расшвыривал солдат. Нарлх хватал их пастью и вышвыривал прочь. У Иверны было две раны, но с упорством и ловкостью опытного бойца она продолжала сражаться. При виде ее ран у Мэта вскипела кровь. Он подхватил упавшую алебарду и снова бросился в бой. Налетев на пролезавшего сквозь частокол солдата, он замахнулся алебардой, но тот заблокировал удар и с размаху ткнул древком копья по колену. Взорвавшаяся боль согнула Мэта, и он непроизвольно упал на колени перед врагом, острие копья было нацелено прямо ему в сердце. Просвистевшее в воздухе древко ударило солдата по челюсти. Он свалился, и через секунду рядом был Фадекорт, чтобы добить упавшего, молниеносный удар - и все было кончено. И циклоп уже снова орудовал, на своем участке обороны.

- Кончай, лорд Мэтью! Для тебя непривычно иметь дело с алебардами! Лучше займись заклинаниями в нашу защиту!

Мэт с трудом поднялся, стараясь не обращать внимания на боль в ноге. Пользуясь алебардой, как костылем, он заковылял в сторону от места боя. Его лицо горело от стыда: мало того, что женщина превзошла его в ратном деле, так он еще не помог своим друзьям в их битве своим самым мощным оружием - магией. И ему лучше было сейчас же приняться за это; весьма странно, что колдуны еще не начали оказывать поддержки атакующим. Если поторопиться, то можно их опередить... С помощью метеора.

Камень небесный, блесни метеором,

Корень подземный, явись, мандрагора...

Ночь взорвалась страшным ревом. Мэт застыл с разинутым ртом, так и не закончив четверостишия, - на него надвигалась громада бушующего огня. Ряды нападавших раздвинулись с громкими криками, чтобы освободить место полыхающему колоссу. Мэт вдруг услышал свой собственный голос: "Нет! Не может быть! Неужели это сделал я?" Нет, это было, вот уж точно, не результатом его заклинания i метеоре, потому что, когда полыхавший колосс приблизился, Мэт смог разглядеть двенадцатифутовый ствол дерева, ярко горевший, словно рождественским костер. Бревно приближалось к Мэту, медленно-медленно переставляя ноги. Два больших наплыва на верхнем конце, сверкая, смотрели на Мэта. Глубокий прорез чуть ниже глазниц-наплывов вдруг раскрылся и заревел: "Ты! Мерзкий колдун! Самый мерзкий из всех колдунов! Никогда и ничем я тебя не обижал! Ни в чем грешном я не повинен! За что же ты проклял меня и я должен терпеть страшные муки?"

Мэт был в таком замешательстве, что только молча смотрел на бревно.

Наконец оно врезалось в ограду, и три ближайших кола занялись огнем. Бревно глянуло на них и, снова найдя глазами Мэта, закричало ему: "И что же, теперь ты обречешь и эти невинные создания вечно гореть в огне? Ты их проклянешь, так же, как и меня?"

- Но я не делал этого! - закричал Мэт. - Я в жизни тебя не видел!

- Еще как видел, - захрипело в ответ горящее бревно, - хотя, конечно, силы Ада увеличили меня в размерах так, что я теперь могу стать той силой, которая уничтожит тебя! Я был тем маленьким прутиком, который ты воткнул в землю, чтобы отметить место, тем маленьким безобидным прутиком, который ты с проклятиями выкинул!

Даже панический страх, обуявший Мэта, не помешал ему сообразить, что это не иначе как дело рук Гордогроссо. Король-колдун увеличил маленький прутик, который Мэт недавно вышвырнул со словами: "Будь ты проклят!" - и. вытащил его из Ада, чтобы запугать Мэта.

Минутку-минутку... Но ведь вечные мучения не для всех, а только для проклятых душ...

- Но ты не мог быть обречен на вечные муки! - закричал Мэт. - У тебя же нет души!

Бревно замерло на месте, глаза расширились от удивления.

Мэт еще настойчивее продолжал:

- Ад существует только для душ грешников! И никто другой не может тебя послать гореть в Аду, только ты сам, отказавшись от Господа Бога! Ты когда-нибудь отказывался от Него?

- Нет, - призналось дерево.

- И у тебя нет души, которую можно было бы послать в Ад! Материальные вещи, будь то плоть или камень, дерево или железо, не попадают в Ад! Только души!

- Если это правда, - сказало дерево, - значит, я не могу быть проклято.

Пламя начало ослабевать.

- Правильно! - закричал Мэт. - А если ты не было проклято, ты не можешь гореть в огне!

- Да... точно. - Языки пламени стали еще слабее.

- На самом деле, - продолжал кричать Мэт, - ты не можешь даже передвигаться! Просто какой-то идиот-колдун вбил тебе в голову, что ты живое существо, чтобы подвергнуть пыткам!

Получилось. Последние искорки пламени потухли в глазах дерева, и оно начало падать.

- Древесина! - закричал Мэт, и тлеющее бревно с грохотом рухнуло на землю.

Уф... Наконец-то... Но в результате этого инцидента в линии защиты осталась брешь - три сломанных кола.

Впрочем, пламя горевших бревен заворожило и солдат, которые в ужасе взирали на них.

Мэт не замедлил воспользоваться случаем:

- Быстро! Бегите! Прячьтесь в горы и кайтесь! Иначе вы все будете пылать в вечном огне Ада!

Объятые ужасом солдаты издали дружный вопль и, развернувшись, бросились наутек. Они пробежали мимо двух рыцарей в кожаных куртках, которые, размахивая своими саблями, яростно кричали им вслед:

- Не верьте этому сумасшедшему! Остановитесь! Вернитесь! Что значат все ужасы в ином мире по сравнению с гневом короля Гордогроссо здесь?

Но, похоже, солдаты вполне осознали, что их ожидает в мире ином, и никто не вернулся.

Один из рыцарей обратился ко второму:

- Я по крайней мере больше боюсь Гордогроссо, чем Господа Бога! Я скорее готов погибнуть в бою, чем предстать перед королем.

- И решительно настроенный продолжать бой, он повернулся к горевшему частоколу.

С большой неохотой второй рыцарь решил последовать его примеру.

- Остановитесь и подумайте! - Мэт вытянул вперед руку. - Если вы умрете солдатами Гордогроссо, вы незамедлительно попадете в Ад.

Второй рыцарь заколебался.

- Дурак! - закричал первый. - Ты что, готов потерять все свои поместья и земли, которые дал тебе король? Я - нет! - С криком он бросился в пролом и, оказавшись внутри круга, широко замахнулся саблей.

Фадекорт отпрянул, уклоняясь от удара, и прежде, чем рыцарь приготовился ко второму удару, его пронзило копье циклопа. Рыцарь дернулся, чтобы прикрыться щитом, которого у него уже не было, но пика, оставив глубокий кровавый след на руке, пронзила ему горло. Фадекорт действовал как в лихорадке. Он быстро выдернул копье и приготовился нанести смертельный удар.

- Я не оставлю тебя умирать медленной и мучительной смертью, будь ты друг или враг!

- А как же его душа? - Иверна потянула циклопа за рукав. - Ты раскаиваешься во всех своих грехах? - застыв на мгновение, спросил циклоп.

Рыцарь едва смог кивнуть головой.

- Мы можем его спасти! - крикнул Мэт, но тут он увидел, как много крови потерял рыцарь. - Нет, уже поздно.

Копье прошло через сердце рыцаря и воткнулось в землю.

Фадекорт выдернул копье за древко и медленно повернулся ко второму рыцарю.

Рыцарь пристально посмотрел на него, его лицо побелело, и, издав крик отчаяния, он, спотыкаясь, побежал. Фадекорт отступил чуть назад, наступив на хвост дракогрифа. Рыцарь бежал прямо к Иверне. Мэт закричал и прыгнул ему наперерез, точно так, как это ему не раз приходилось видеть в кино. Приземляясь, он сбил рыцаря с ног, и тот распростерся на земле. Новая боль в плече теперь вполне уравновешивала боль в ноге. Мэт попытался подняться, но все, что ему удалось, это перекатиться и упереться в землю локтями. Когда он поймал взглядом Иверну, она стояла над рыцарем, занеся над ним копье.

- Ты, ублюдок! Жалкий хвастун! Никуда не годный рыцарь! До какой же ты докатился подлости, чтобы ударить бедную, беззащитную девушку?

- Точно, - согласился Мэт, - это омерзительно.

- А вы, сэр, помолчали бы! - бросила ему Иверна. - Вы тот, кто, не задумываясь, наносит подлые удары!

- А он тоже, - парировал Мэт. Фадекорт положил конец этим препирательствам, выступив вперед и выбив саблю из рук рыцаря.

- Ваша жизнь - в руках этой дамы, сэр. Просите ее о снисхождении.

- Сдаюсь, - закричал рыцарь. - Требуйте от меня, чего хотите.

В глазах Иверны сверкала радость победы, но копье она продолжала держать над лицом рыцаря.

- Коли так, я требую, чтобы вы преклонили колени пред Господом Богом и поклялись вести праведную жизнь, защищая слабых и наказывая злых так, как это и подобает настоящему рыцарю.

Рыцарь взмолился:

- Пощады, миледи! Вести праведную жизнь в королевстве Гордогроссо - это равносильно самоубийству!

- Не говоря уже о потере замка, земель, да? - вставил Мэт, а Нарлх с омерзением фыркнул.

- И это тоже, - угрюмо согласился рыцарь.

- Вам только остается сделать свой выбор, - ласково проворковала Иверна. Короткая, но добродетельная жизнь или вечные муки в Аду.

- А может, и нет, - задумчиво заметил Мэт. - Ведь мы же недалеко от границы, и если вы поторопитесь, то сможете переправиться в Меровенс прежде, чем король Гордо... - прежде чем король поймает вас.

Рыцарь задрожал:

- Вы не знаете силы Гордогроссо.

- Я знаю, что он никогда не осмелится сделать что-нибудь на земле святого Монкера, - резко бросил Мэт. - Постарайтесь пробраться в глубь владений Алисанды, и король не сможет до вас добраться.

- Даже здесь, в Ибирии, от него можно защититься, - посоветовал Фадекорт. - Ищите веру в самых сокровенных уголках души, пусть в вас всегда живет милосердие, и вы станете недосягаемым для злого короля.

- Может, моя душа, - печально сказал рыцарь, - но уж никак не плоть.

- Можно защитить даже свое бренное тело, совершая обряды, - носите одежду, которую косят монахи, и распятие, носите с собой святую воду и четки.

- Это по крайней мере хоть какой-то шанс, - с жалостью произнесла Иверна.

Некоторое время рыцарь лежал неподвижно - Конечно, - сказал Мэт, - вы могли бы заставить его покаяться, а потом быстренько прикончить. - Как не стыдно, сэр! - воскликнула Иверна.

- Чтобы вот так хладнокровно убить! - Фадекорт был просто возмущен. Первому рыцарю я нанес смертельную рану в бою, лорд Мэтью! А мой последний удар был сделан из милосердия, чтобы все закончилось как можно скорее!

- Да я ведь не настаиваю. - Мэт вздохнул. - Это была просто так - идея.

- И я не сомневаюсь, сэр, вы предложили это с самими лучшими намерениями, - сказал поверженный рыцарь, - но меня охватывает страх при мысли о вечности в Преисподней, которая ожидает человека, прожившего такую порочную жизнь. Нет, я благодарю вас всех и принимаю сделанное вами предложение. Я смело встречусь с королем, и, если мне суждено умереть в мучениях, по крайней мере они будут длиться недолго.

Мэту представилась средневековая камера, и он вспомнил все, что слышал о том, как мучеников заставляли выносить пытки, длившиеся по несколько дней. Но рыцарь был прав, это все равно было не так долго по сравнению с тем приговором, который ожидал его в мире ином.

- Тогда встаньте на колени. - С этими словами Иверна убрала острие пики.

Рыцарь встал на колени и сложил руки, склонив голову в молитве.

Друзья застыли в ожидании.

Через несколько минут рыцарь поднял голову.

- Мне кажется, я теперь примирился с Господом. Клянусь всем святым, что только есть, - с этого дня я буду стараться вести праведную жизнь, защищая слабых и наказывая злых. Теперь мне надо найти священника.

- Встаньте, - сказала Иверна.

Рыцарь поднялся, и Фадекорт обнял его рукой за плечи:

- Добро пожаловать обратно в мир живущих заботой о своей душе, брат.

- Я благодарю вас, - рыцарь попытался улыбнуться, - но простите меня за поспешность, теперь я должен отправиться в путь как можно скорее.

- Ладно, - отступая, сказал Фадекорт. - Скачи! Рыцарь огляделся вокруг в некоторой растерянности:

- Маг... если мне позволено...

- О чем речь! Конечно. - Мэт щелкнул пальцами.

Стихи нужны для жизни прозы

?тоб ускользнуть от Гордогроссо.

По полю и сквозь бурелом

Лишь конь несет нас напролом.

Явись нам, конь! И под седлом!

Резкий порыв ветра пронесся в ночь, и, цокая копытами, появился конь рыцаря. Он остановился около своего хозяина и заржал. По лицу рыцаря пробежало подобие улыбки, он похлопал по шее коня и мигом вскочил в седло.

- О, - выдохнула Иверна, - не все в нем погибло еще до нашей встречи.

Мэт не вполне уверен, правильно ли он понял слова Иверны, но, похоже, она не имела в виду, что любовь хотя бы к коню - лучше, чем вообще ничего.

- Я попытаюсь найти святилище прежде, чем приспешники Сатаны найдут меня. - С этими словами рыцарь развернул коня на восток.

- Не забывайте о священных вещах, - посоветовал Мэт.

- А что же такого я могу взять отсюда? - с печальной усмешкой спросил рыцарь.

- Гимны, - сказал Мэт, - или даже лирические стихи. Вполне возможно, что, например, псалмы защитят Вас хоть немного.

Рыцарь озадаченно посмотрел на него, потом кивнул:

- Хм, то, что вы говорите, не лишено смысла, в любом случае это мне не повредит. Благодарю вас, Маг. - Не стоит благодарности Кстати, а вы знаете какие-нибудь гимны?

- Один или два. Еще с детства. Мир вам: Маг, дама и циклоп! Мир тебе, большой зверь! И прощайте!

С этими словами рыцарь пришпорил коня и исчез в ночной тьме. Но какое-то время они еще могли слышать, как он громко распевает по-латыни церковный гимн. Со слухом у него явно было плоховато.

- Я теперь уверен, что с ним все будет в порядке, - сказал Фадекорт, поморщившись от невыносимо фальшивых завываний, тревожащих тишину ночи.

- Это уж точно, - согласился Мэт. - Вряд ли кто-нибудь осмелится без крайней необходимости приблизиться к такому певцу.

В глубине души Мэт подозревал, что, как только рыцарь отъедет подальше, он забудет о всех своих клятвах и вернется в замок своего хозяина. О каком благородстве можно было говорить здесь, в Ибирии?

Но ему очень хотелось ошибиться.

Глава 14

НЕОБЫЧАЙНЫЙ СЛУЧАЙ НАРЦИССИЗМА

Когда на следующий день, слегка подлечив раны и немного отдохнув, друзья отправились в путь, среди них царили мир и согласие и они весело болтали Для себя Мэт решил, что должен как-то загладить свою ошибку с прутиком и вновь завоевать их доверие Склон круто уходив вниз, и та местность, где они скакали еще вчера, предстала перед их глазами как гора, но уже без плато с заколдованным лесом. Лес исчез, и теперь они спускались по тропе, петлявшей среди могучих вечнозеленых деревьев. Головы кружил чистый запах сосен и елей.

К полудню они уже выехали из этого леса, а вскоре после обеда им начали попадаться на пути н лиственные деревья Их искривленные стволы как будто задыхались в объятиях вьюнов, листья которых по своей причудливости и красоте напоминали скорее мох, между стволами ощетинились заросли чертополоха, терновника и каких-то мелких белых цветков - Весьма странная растительность у них здесь, - ioiaoee Iyo.

Oадекорт кивнул. Он все время пристально вглядывался в чащу, и его напряжение было почти физически ощутимым.

- Мы прошли через приграничные земли, лорд Маг. Теперь мы уже в Ибирии.

Ниже по склону он увидел плоский камень и остановился. Это произошло настолько неожиданно, что Мэт чуть не налетел на него. Он проследил за взглядом Фа-декорта и с удивлением увидел на огромном камне греющуюся на солнце ящерицу. Ящерица сидела к ним спиной, и поэтому Мэт никак не мог разглядеть ее морды. У нее был огромный нарост на голове с пятью здоровенными шипами, похожими на рога оленя, ярко блестевшими на солнце. Нет, такого ему точно никогда не приходилось видеть. Мэт глаз не мог отвести - ящерица с оленьими рогами, вот это да! Он о таком даже и не слышал.

Иверна тихо охнула, а Фадекорт шикнул на нее:

- Тс-с... это кокатрисса, и горе нам, если это существо повернется к нам мордой.

Василиск, или кокатрисса, мог бы превратить их в камень лишь одним только взглядом. Даже более того, эта рептилия не могла не превратить их в камень. Ее нельзя было винить и за то, что время от времени она оглядывалась, чтобы посмотреть, не подкрадывается ли там кто-то сзади, но это происходило лишь тогда, когда ящерица была напугана. Правда, испуг длился пока она не определит, что именно ей угрожает, впрочем, Мэт предположил, что уже давно ни один хищник не рискует подкрадываться сзади к таким ящерицам.

Фадекорт махнул рукой, чтобы они отошли назад, и друзья стали отступать как можно бесшумнее за ближайшие деревья. Но все происходило недостаточно быстро. Вот у кого-то под ногой хрустнула ветка, и василиск тут же развернулся к ним мордой.

- Прячьтесь! - рявкнул Фадекорт, и все зарылись в листву.

Потом все затихло. Наконец Мэт прошептал:

- Все целы?

- Ага, - прихрюкнул Нарлх, все еще не совсем оправившись от испуга.

Мэт с облегчением вздохнул. Потом он услышал приглушенные всхлипы Иверны и прерывающийся голос Фадекорта:

- Ничего, я еще жив. - Что случилось? - растерянно спросил Мэт. В ответ с дороги послышалось шипение. Высунувшись немного из-за дерева, Мэт сдавленно прошептал:

- Фадекорт! В чем...

Тут он увидел циклопа и замолчал ..

- Тихо, Маг! - Циклоп потряс своим каменным кулаком - Со мной ничего не случилось. Я могу идти, я могу сражаться!

Мэт сглотнул и отвернулся.

- Я думаю, опасность очевидна и всем понятна. Нам надо вернуться назад и поискать обходной путь.

- Мы не можем этого сделать. - Фадекорт поднял камень левой рукой. - Это единственная дорога со стороны гор. Оставайтесь в укрытии, пока я все не закончу.

С этими словами он вышел из-за дуба.

- Эй! - Мэт ухватил его за плечо. - Стой на месте, парень! Если эта тварь тебя обнаружит, нам придется иметь дело с гранитом вместо тебя!

- А разве мужчина может желать лучшей смерти? - заспорил с ним Фадекорт. И даже если я умру, может быть, прежде я успею очистить дорогу от этого чудовища. - Он приготовился идти, но почувствовал руку Мэта на своем плече. Отпусти меня, лорд Мэтью.

- Не дури. Без твоих рук у нас нет никакого шанса. Давай-ка попробуем что-нибудь получше.

Рассерженный циклон вернулся, и как раз вовремя: краем глаза Мэт увидел, как ящерица снова начала поворачиваться в их сторону. Он затащил Фадекорта под прикрытие дерева:

- Не смотри туда, наша огненная игуана только что развернулась к нам, чтобы выяснить, из-за чего весь этот переполох.

Фадекорт побледнел, но снова вернулся к прежней теме:

- Ты вроде говорил, что есть другой способ, ну и?..

- Ну... так... - Мозги Мэта заработали на бешеной скорости, пока он импровизировал. - Что-то такое, что польстило бы тщеславию этой бестии.

Фадекорт все еще хмурился:

- Я что-то никогда не слышал, что они тщеславны.

- Я тоже нет. - Слово "бестия" так и закрутилось у него в мозгу. - Давай посмотрим на дело следующим образом: если бы сему извращенному творению природы когда-нибудь пришлось столкнуться с самим собой, оно бы этого не вынесло. - Мэт недоумевал, почему Фадекорт так пристально смотрит, но его уже несло дальше. - Поэтому давай предоставим ей возможность разочек взглянуть. Мэт повысил голос и начал творить заклинание:

Ах, кокатрисса-василиск

Себя не видит и не знает

Iу, ты не права!

Явись устройство, на которое пеняет

Всяк рожа крива!

Воздух перед василиском вдруг затуманился, засветился и начал сгущаться в мерцающий диск.

- А это что за устройство, лорд Мэтью? - нахмурившись, спросил Фадекорт.

- Да это же зеркало, - ответила Иверна.

Широко открытыми глазами кокатрисса уставилась на свое собственное отражение, и чем дольше она смотрела, тем быстрее ее зеленовато-серая кожа теряла зелень и приобретала серый оттенок.

- Почему она не отвернется? - полюбопытствовал Нарлх.

- Почему? Да она не может отвернуться. - Иверна как-то странно улыбнулась. - Она очарована своей красотой. Смотрите, она оцепенела!

Кокатрисса стала уже почти полностью серого цвета, глаза подернулись поволокой, это была смесь экстаза и... кремния.

- Неужели она на самом деле думает, что столь прекрасна? поинтересовалась Иверна.

- Конечно, - пробормотал Мэт, - самокритика - удел лишь высокоразвитых существ. Кокатрисса вздрогнула, по ее телу пробежала судорога, по поляне прокатился странный звук. Она стояла, застыв. Серое изваяние.

- Окаменела, - выдохнул Мэт. - До чего доводит экстаз.

Потом Мэт поднял руку и стал делать круговые движения, как будто пытался протереть замерзшее стекло.

Не будь разбившихся зеркал

Iне б целый век везло!

Чтоб я тебя всю жизнь искал,

Коварное стекло!

- Почему ты решил убрать зеркало, лорд Мэтью? - нахмурившись, спросила Иверна.

- Потому, что я не хочу оставлять его висеть там.

- А разве мы не могли бы взять его с собой?

- Да, конечно. Но оно могло бы разбиться.

Иверна смотрела на него широко открытыми от испуга глазами. Нарлх зашипел, а Фадекорт сказал:

- Все правильно. Нам еще только не хватало семи лет невезения.

- Точно, только этого и не хватало. - Мэт хмуро смотрел на окаменевшего монстра.

- Да не жалей ты эту ящерицу, - громко проворчал Фадекорт. - Она получила по заслугам.

- Она же не хотела сделать нам ничего плохого, - покачал головой Мэт. Она просто повиновалась своим инстинктам.

- Как это? - спросил циклоп.

- Смотреть на все, что может ей угрожать, - это врожденный инстинкт, начал объяснять Мэт. - Я видел такие машины, которые могли сотворить все, что угодно, реагируя на то, что делали люди. Они просто следовали инструкциям э-э... магов, которые их создали.

- А это не значит, - Фадекорт даже задрожал от такой мысли, - что эти маги оживляли доспехи?

- Нет-нет, хотя если вы на них глянете, то такая мысль может прийти в голову. Они могут даже сражаться с воином, автоматически парируя его удары, выпады, ну вот люди и думают, что они живые. Но на самом деле это не так, они просто следуют заложенным в них программам. - Тут Мэт остановился и увидел непонимающие, пустые глаза своих спутников. Со вздохом он сказал: - Ладно, не берите это в голову, поверьте мне на слово.

- Ну конечно, - ответил Фадекорт, - ведь ты же маг!

- И то правда, - вздохнул Мэт. - Но пока мы не отошли от темы, как насчет того, чтобы я снова оживил твой кулак?

Фадекорт сдвинул брови и посмотрел на свою руку. Потом посмотрел на Мэта и с хитрой улыбкой ответил:

- Нет, пожалуй, нет, но я тебе все равно признателен. Мне почему-то кажется, что каменный кулак нам еще пригодится.

- Ну что ж, это твоя рука. - Мэт как-то не очень понял, на что сгодится каменный кулак циклопа, но решил не спорить. - Теперь давайте-ка займемся кокатриссой. Надо убедиться, надежно ли сработало заклинание.

Мэт взял палку и запустил в ящерицу. Фадекорт и Иверна вздрогнули, но кокатрисса просто свалилась на бок, беспомощно растопырив окаменевшие лапки.

- Ох-хо-хо... похоже, все в порядке, - поджимая хвост, вздохнул Нарлх.

- Послушай, ты сам рептилия, по крайней мере наполовину. - Мэт, нахмурившись, глянул вверх: дракогриф, видно, здорово расстроился. - Что ты так волнуешься - родство душ?

- Ах родство, говоришь, оторви мне хвост! Ни в коем случае. Маг! Почему это я должен питать родственные чувства к какому-то мутанту? Просто... это... - Нарлх набрал воздуха, - ты вообще-то хоть представляешь, насколько опасными могут быть эти твари?

- Ну кое-что я о них слышал.

- Он кое-что о них слышал, - пробормотал дракогриф. - Почему ты мне не говорил, что ты такой могущественный маг?

Мэт растерянно развел руками:

- Да уж не такое это великое дело.

Какое-то время Мэт пытался понять, почему так странно смотрели на него спутники.

Он чувствовал себя неловко и, улучив минутку, подошел к василиску, правда, не без страха. Он встал прямо перед застывшей кокатриссой и... остался жив. Все в порядке, ребята.

Дружный вздох был ему ответом, после этого все трое приблизились к Мэту Эй, Маг, - рявкнул дракогриф, - в следующий раз пусть кто-нибудь из нас будет рисковать, ладно?

- Но это же было мое заклинание, - нахмурился Мэт.

- И поэтому, если бы первый, кто прошел мимо кокатриссы, окаменел, объяснил ему Фадекорт, - только ты смог бы вернуть его к жизни.

Иверна кивнула:

- Если бы ты окаменел, лорд Маг, как бы остальные смогли пройти мимо василиска?

- Разумно, - неохотно согласился Мэт, - но и у меня должна быть своя доля риска.

- Я не сомневаюсь, что так и будет, - немного сурово заметил Фадекорт, тебе еще предстоит много рискованных приключений, их, к сожалению, не избежать. И все же я должен попросить тебя, лорд Маг, по мере возможности поберечься.

У Мэта испортилось настроение, но он уже вел своих спутников мимо камня.

Они спускались по петляющей горной тропе. Прошло немного времени, и Иверна подошла к Мэту, озабоченно поглядывая на него.

- Почему ты все молчишь, лорд Мэтью?

- А что это - впервые?

- Да нет. - Иверна попыталась улыбнуться. - Нет, но мне кажется, ты чем-то озабочен.

- Будешь тут озабочен... - Мэт пожал плечами, стараясь скрыть свою реакцию на близость Иверны. - Просто пытаюсь понять логику этой страны. Вот и все. Пока эта логика не вычислила меня.

- Логика? - Иверна нахмурилась. - Да какая может быть логика в стране Зла?

- Вот то, что мне и надо было услышать! Простите, миледи, но я из тех, кто пытается вершить чудеса из добрых побуждений. Что же я могу противопоставить тому, чего не понимаю?

- Только добродетель, - ответила Иверна, - дело в том, что такой силы здесь не существует вообще.

- Звучит почти разумно. Но... скажи мне, ведь сверхъестественное существо, на которое я наткнулся в горах, совсем не обязательно должно было быть таким жутким. Похоже, что этот монстр - гибрид, порождение чего-то ужасного и неестественного.

- Я не спорю, что это ужасно, но как кокатрисса может быть неестественной? - Иверна озадаченно посмотрела на него.

Мэт посмотрел в ее чистые невинные глаза и заколебался.

Увидев его растерянность, она засмеялась:

- Ты меня совершенно не смутишь, думаешь, я не знаю, как два существа порождают на свет третье? Я - дочь сельского лорда, и я видела, как животные спариваются весной.

- Ну... это не совсем... спаривание... - Мэт набрал побольше воздуха и решил рискнуть. - Дай-ка я тебе расскажу, как выводить кокатрисс. Сначала ты берешь петушиное яйцо...

- О Боже! - воскликнула Eaa?ia и поджала от изумления губы. - Курицы несут яйца, а не петухи.

- Вот-вот, это как раз первое, что необычно во всем этом деле. Итак, берешь снесенное петухом яйцо... Могу себе представить, сколь извращенные заклинания требуются для того, чтобы получить это яйцо! И кладешь это яйцо туда, где его может оплодотворить жаба, потом берешь это оплодотворенное яйцо и кладешь его в навозную кучу, проходит некоторое время, - и вот дело сделано - в полнолуние вылупилась кокатрисса! - Мэт забеспокоился, так как Иверна слегка посерела. Он поторопился сменить тему разговора. - Теперь понимаешь, почему мне хочется узнать, откуда взялись эти монстры?

- Хороший вопрос, - охотно согласилась Иверна. - Мне он и в голову не приходил. Я всегда думала, что раз уж это порождение зла, то так тому и быть. Я ведь никогда не жила там, где царит добро.

- Может, я смогу кое-что прояснить, - встрял в разговор Фадекорт.

- Ну разумеется. - Мэт удивленно посмотрел на циклопа. - Я хочу сказать, что буду рад любой дополнительной информации, но мне казалось, что это как-то не по твоей части.

- Вполне возможно, и все же это часть жизни каждого, кто живет в Ибирии. Нет, это скорее условие жизни здесь, и, если об этом не знать, можно начать играть с очень опасными тварями, которые на первый взгляд не такие уж и страшные, как тот маленький монстр, которого мы встретили. Если этого не знать, можно погибнуть.

Мэт мог представить ватагу шумных деревенских мальчишек, направляющихся к василиску, чтобы помучить его, потыкать в него палками, мгновение - и василиск всех их превращает в камень.

- Прекрасно. Самого главного, чтобы выжить здесь, я и не знаю!

- К сожалению, это легко наверстать, - сказала Иверна. - Ведь мы же теперь двигаемся у подножия гор, большая часть земли здесь испорчена воздействием Зла. Хотя, надо сказать, не все горы подпадают под власть Сатаны.

- Но я думал, что Ибирия занимает половину горных территорий. Да я просто уверен в этом, ведь заклинание, должно было перенести меня через границу.

- И все же, - настаивала Иверна, - король Ибирии не может насаждать свои законы так близко от Меровенса, но и твоя королева не может властвовать над этими пограничными землями. Горы принадлежат горному народу. Мэт радостно закивал, давая попять, что ему все ясно:

- Конечно! Это серая территория, так?

- Ты хочешь сказать, там серые камни? - Иверна нахмурилась. - Хотя у них склоны довольно хорошо орошаются и очень зеленые.

- Да нет! Я хотел сказать, что это место, где ни Зло, ни Добро не властвуют в полной мере.

- А! Это правда, и правда то, слава Небесам, что Зло никогда не сможет стать полновластным хозяином до тех пор, пока найдется хоть несколько храбрых душ, у которых хватит сил ему противостоять. - Правда-правда. И всегда найдется пара-тройка испорченных, самовлюбленных людишек, которые посвятят себя Дьяволу, даже если будут жить там, где остальные посвятили себя служению Добру.

- Ну а что насчет самих горцев? Кому преданы они?

- Да никому! Друг другу, это все, что я о них слышала, и поэтому они рьяно охраняют свою независимость, уничтожая любую армию, у которой хватило глупости ступить на их земли.

- Но если они преданы друг другу, - Мэт задумался, - значит, они преданы Добру.

- Да, - Иверна кивнула. - Они совершенно безжалостны с теми, кто желает им зла, и очень добры по отношению друг к другу. Со всякого, кто хочет пройти через горы, они берут дань, но не грабят караваны и не трогают путников. Возможно, они достаточно умны, чтобы понять: не будет купцов - не будет дани. - Мот задумался - И понимают, что бандитизм погубит торговлю.

- Мне кажется, - Иверна нахмурилась, - это какое-то странное понимание, не совсем доброжелательное.

- Может быть, но зато точное - Позволю себе усомниться. Но зато они очень гостеприимны, и всем известно, что горцы не раз помогали путникам, попавшим в бурю на их земле.

- Похоже, они хорошие ребята. Все в порядке, и самое главное, я немного знаком с такими народами. Мне приходилось слышать о таких, как они, в некоторых горных странах. Но если они хорошие люди, разве они тем самым не принадлежат Меровенсу?

- Они не подчиняются приказам королевы Алисанды, - улыбнулась Иверна.

- Да, но в борьбе Добра и Зла они на стороне ангелов. - Перед глазами Мэта мелькнул образ его любимой.

- Это правда, - согласился Фадекорт. - Но даже в странах, где правит Добро, Зло никогда не спит, оно всегда искушает души, старается их разрушить. Поэтому-то эти силы как-то уравновешены в горах, и здесь Зло не может полностью уродовать саму природу животных.

- Но у подножия гор силы Зла преобладают, вот и появляются такие страшные уродцы, как кокатрисса. - Мэт кивнул. - Конечно, это не их вина. Но во всех объяснениях есть одна загвоздка, миледи.

- И что же это, лорд Маг?

- Небольшое затруднение в том, чтобы понять, какое действие принадлежит какой из сил. Вы могли бы доверять магу, который не может точно провести границу между Добром и Злом?

Иверна и Фадекорт остановились, ошарашенно глядя на него.

- Я думаю, что нет. - Мэт виновато опустил голову.

- Но кто же может ошибиться? - выдохнула Иверна.

- Очень многие, миледи, - мрачно ответил Фадекорт. - Особенно молодежь и дети, потому что плохое всегда можно представить как нечто хорошее. Но Господь сказал: "И по плодам вы узнаете их..."

- Да, если плоды дурные, то, возможно, это Зло, - согласился Мэт, - но как об этом можно судить прежде, чем все дурное покажет себя?

- Есть различные признаки, - задумчиво ответил Фадекорт.

- Да, если ты можешь их распознать, - с грустной улыбкой сказал Мэт. - Ну ладно, едем дальше и будем надеяться, что не напоремся ни на что такое, о чем мы еще ничего не знаем.

Мэт погрузился в размышления. Конечно, пояснения Фадекорта все значительно упростили, теперь Мэту только и оставалось, что выяснить, что же это за признаки, по которым можно узнать о преданности человека Богу. Он-то вырос со стандартным списком, да и как отличить настоящее от подделки?

Мэт вздохнул. В конце концов, жулик - всегда жулик, а уж в какой стране это происходит - дело десятое.

***

- Да не так уж и много солдат, - говорил крестьянин. - Они расставили своих приспешников на тропе у перевала, а так там не больше горстки солдат конвой для сопровождения, ваше величество.

- А горстка - это сколько? - требовательно спросил Совиньон.

- Десяток - на посту, - испуганно ответил крестьянин, - еще десять спят или чистят оружие.

- Ну что ж, - брезгливо заметил Совиньон, - это нам только на закуску.

- Потерпите, мой лорд, - успокоила его Алисанда. - Скоро их будет больше. Как только король Гордогроссо узнает, что наш лорд Маг где-то на его территории, он ударит по Меровенсу всеми своими силами.

- Так вот почему мы здесь! Да как посмел лорд Маг так бесцеремонно нас покинуть?

На самом деле Алисанда и сама задумывалась над этим, но уже отнюдь не на государственном уровне, и это при том, что у нее все еще были свежи воспоминания об их расставании.

- Он служит Богу, милорд, так же как и мы все, и должен следовать, куда велит ему Господь - Она снова повернулась к крестьянину. - Как мы можем пройти через горы? Не обидит ли жителей наше вторжение?

- Да откуда ему знать? - запротестовал Совиньон. - Он что, один из них?

- Может, и нет. - Крестьянин одарил Совиньона щербатой улыбкой. - Но тетка кузины моей сестры замужем за горцем, и именно сыновья его двоюродного брата выследили Гордогроссовых прихвостней и солдат на десять миль вдоль подножия гор.

Изумленный вид Совиньона вызвал у Алисанды улыбку - Простой народ всегда уважает границы, но не настолько, милорд. Границы - для народов, ну а для родственников - тропинки.

Глава 15

СТАЛЬНАЯ СВОРА

- Ну уж по крайней мере на пейзаж тебе жаловаться грех.

- Да, такого и во сне не увидишь - Взгляд Мэта скользил по склонам. Всюду были горы, они громоздились все выше и выше, закрывая собой даже солнце. И хотя было уже позднее утро, друзья продвигались в затянувшихся сумерках. - А я что, жаловался? По крайней мере движемся мы по более или менее ровной поверхности - Мы уже миновали предгорья, - заверил их Фадекорт. - И совсем скоро увидим небольшие, но вполне прилично возделанные поля, и нам придется проходить через многие города.

- Я предпочел бы обойти их стороной, если, конечно, вы не против. - Мэт с подозрением рассматривал ближайшие склоны. - Даже здесь, на открытом месте, я все время высматриваю лакеев Гордогроссо - Его лакеи все знатного сословия, заметила Иверна. - Может, ты хотел сказать - лакеи его баронов?

- Нет-нет, не совсем так. Что сказал, то и сказал. Между прочим, многие ли из его баронов аристократического происхождения?

- Большинство, - вспыхнув, ответила Иверна. - Хотя десятка полтора он убрал, чтобы освободить место для своих лакеев низкого происхождения.

- Если позволить этому продолжаться достаточно долго, то останется лишь небольшая горстка тех, чьи предки жили еще до победы колдунов. - Вот именно. Очень странно, но на глаза Иверны навернулись слезы. - Только агрессивные бароны получают здесь по заслугам. Да выскочки всегда готовы захватить то, что им не принадлежит.

Мэт наконец-то понял, что все это Иверна воспринимает слишком близко к сердцу.

- Ох, приношу свои извинения! Но я же не хотел обидеть. Не беспокойтесь, миледи, мы восстановим старые поместья и кланы.

- Не обещай того, в чем не уверен, - сказал Фадекорт. - Остались лишь младшие отпрыски старых аристократических семей, да и те так озлобились, что большинство из них перешло на сторону Зла, стараясь наверстать упущенное.

Мэт испуганно посмотрел на него:

- Ты хочешь сказать, что даже если мне удастся вышвырнуть Гордо... тьфу ты, никак не выговоришь... ну короля-колдуна, я не смогу найти достаточное число хороших людей, которые могли бы быть моими наместниками на местах?

- Именно так, - сурово ответил Фадекорт. - Ты должен будешь набирать их там, где найдешь, - возразила Иверна. - Хороших людей можно найти и среди простолюдинов, и некоторые могут оказаться вполне способными вершить государственные дела.

Это сразило Мэта наповал.

- Вы уж извините меня, миледи, я несколько удивлен, слыша такие слова, из уст аристократки: восхвалять простолюдинов не принято в вашем кругу.

- Каждый, кто сохранил веру в Бога, - ответила Иверна, - и старался быть хорошим человеком, благороден в сердце своем. Может быть, остаться хорошим человеком - это единственное истинное благородство Ибирии, тем более что для того, чтобы не потерять себя, приходится преодолевать практически непреодолимые препятствия.

Мэт всегда представлял себе Ибирию как огромную толпу хороших, бедных людей, трудящихся под игом жестоких угнетателей, поставленных у власти силой колдовства. Ему и в голову не приходило, что распущенность баронов заставляет простых людей задуматься о том, что нет смысла сохранять честные и добрые отношения между собой и жить по каким-то другим правилам, кроме принятых аристократами. Мэт начал думать о том, как глубоко может проникнуть нарушение моральных устоев во все слои общества. Хотя, несомненно, закон Грэхема приемлем для любой среды, не только для денег, а сфера денежного обмена среди людей - всего лишь модель их реальных взаимоотношений.

Они объехали гору, и перед глазами Мэта предстало материальное воплощение утраченных добродетелей, о которых он только что думал. Там, где встретились два склона, закончив свой плавный бег к долине, виднелась небольшая пещера грот, и в ней - статуя. Краска облупилась, да и буйно разросшийся плющ скрывал почти всю статую. Разглядеть можно было только голову и левую Руку. Мэт пригляделся повнимательнее, но лицо статуи было ему незнакомо.

- Кто это?

Фадекорт удивленно взглянул на него:

- Это же тот, кому ты молился, лорд Маг, - святой Яго. Не хочешь ли ты сказать, что хоть ты и просил его о помощи, но ни разу в глаза не видел?

- Боюсь, что так. - Мэт покраснел. - А что еще хуже, я о нем ничего не знаю.

Рядом он увидел какие-то руины: провалившаяся крыша, разрушенные каменные стены, гарь и копоть там, где некогда были деревянные пристройки.

- Увы! Вот что осталось от священной обители! - со слезами на глазах воскликнула Иверна. Мэт посмотрел на Фадекорта.

- Некогда это было здесь самое почитаемое святое место, лорд Маг! - мрачно сказал циклоп. - Именно здесь святой Яго явился брату Чарду, простому нищенствующему монаху. Его братья-отшельники построили эту обитель, чтобы быть поближе к святому месту и следить за порядком. В течение ста пятидесяти лет им удавалось оберегать эту святыню от королей-колдунов. Но, увы, среди них появился предатель, его звали Виль, сначала он был послушником, потом стал монахом. В нем была какая-то предрасположенность ко Злу, а может, ему просто хотелось выслужиться перед королем, но так или иначе, Виль предложил монахам план, по которому, как он утверждал, они должны были победить Гордогроссо. По этому плану они смогут покинуть свою обитель и поодиночке войти в Орлскведрилл, столицу Ибирии. Там они хотели окружить замок короля и молиться все вместе о низвержении злого правителя.

- А пока они отсутствовали, королевские солдаты напали на святыню и осквернили ее, так?

- Да. Они разрушили здание капитула и, как ты сам видишь, сожгли все внутри. Они разбили все прекрасные мозаики a гроте. - Слезы текли по лицу Иверны.

- Но статую они не смогли разрушить. - Мэт почувствовал благоговение Фадекорта перед святым Яго. - Солдаты так и не проникли в грот, как будто путь им преградила невидимая стена.

- Стена, которую они не могли ни разрушить, ни преодолеть, - прошептала Иверна. - Даже тогда это уже было чудом.

- То есть сама святыня осталась. - Мэт нахмурился, вглядываясь в увитую плющом статую. - А что сталось с монахами?

- Как только они вошли в город, их всех перебили, - закончила Иверна. Солдаты знали все заранее.

- Только не говори мне, что они оказались настолько глупы, что вошли в город в своих монашеских сутанах!

- Нет-нет, по тонзуры так просто не скроешь, а тем более что при входе в город солдаты у ворот заставили всех снять капюшоны, - продолжил Фадекорт. Потом король их всех подверг пыткам, а его канцлер признал их виновными в государственной измене.

- Это уже после того, как их казнили.

- Ах, несчастные души. - Щеки Иверны были мокры от слез. - Но их святая обитель все еще жива, покинутая всеми, потому что никто не осмеливается приходить сюда. Покинутая и разрушенная, она все равно стоит здесь, напоминая тем, кто творит Зло, что они никогда не победят окончательно.

Мэт продолжал пристально смотреть на святыню. Фадекорт обеспокоенно спросил его:

- Маг, что ты собираешься делать?

- Просто думаю, что здесь, - ответил Мэт, - в таком святом месте, вряд ли мы навлечем на себя гнев каких-нибудь дежурных колдунов, если совершим еще одно благое дело. Давайте, ребята, приведем немного в порядок этот грот! - С этими словами Мэт шагнул к статуе.

Иверна и Фадекорт удивленно переглянулись и радостно последовали за ним. Следом двинулся и Нарлх, бормоча:

- Я точно знаю, все это не к добру.

Краска на статуе вся выцвела и шелушилась. Мэта так и подмывало соскрести ее всю, тем более что сама статуя была вырезана из камня. Но он все-таки решил ограничиться тем, что оборвал плющ и убрал мусор. Иверна пересадила несколько лесных цветов, а Нарлх с Фадекортом восстановили нижнюю стену, окружавшую грот. Потом они немного подмели и почистили сам грот. Воды в гроте не было, поэтому им пришлось таскать ее в самодельных ведрах из ближайшего ручейка. К полудню все дела были закончены, и Мэт огляделся с чувством удовлетворения:

- Ну вот! Совсем другое дело! Мы не теряли времени даром.

Была ли там пещера изначально, или нет, сказать трудно, но, стоя в гроте, Мэт уверил себя, что была. Монахи только сделали арку из гладких, хорошо подогнанных блоков, которая переходила в невысокую ограду перед пещерой. Вдоль ограды шли утрамбованные земляные ступени, поросшие травой. Мэт скосил траву кинжалом. Ступени образовывали выступы, где можно было преклонить колена, когда молишься. Посаженные Иверной цветы украшали подножие статуи. Цветы теперь были в глиняных вазонах по обе стороны арки.

- Конечно, не скажешь, что все блестит, как новенькое, - заметил Мэт, - но уж теперь это место не выглядит заброшенным.

- Еще бы! - согласился Фадекорт. - Простите, лорд Маг. - С этими словами Фадекорт преклонил колена у каменной ограды рядом с Иверной, склонившей голову в молитве.

- Ну а ты что?

Мэт постоял немного, обдумывая, потом покачал головой:

- Боюсь, я никогда не был сильно верующим. Но все-таки я произнесу короткую молитву. - Мэт закрыл глаза и тоже склонил голову.

Когда он ее снова поднял, Нарлх просопел:

- Точно, короткая.

- Но по делу. Кроме того, я думаю, что если его это вообще заботит, то дела скажут за себя лучше всяких слов. - Может быть, - согласился Нарлх. - Я и сам бы предпочел человека, делающего дело...

- ...тому, кто много говорит, но никогда ничего не делает?

- Тебе такие тоже попадались, да?

- Боюсь, что много. - Мэт следил взглядом за Иверной, которая поднялась с колен и шла к ним, Фадекорт присоединился несколькими секундами позже. - Ну что, снова в путь?

Иверна подняла на него сияющее лицо:

- Ах, лорд Маг, я думаю, что теперь не буду бояться колдунов - они не смогут сотворить что-нибудь против нас.

- Это хорошо, когда ничего не боишься, - веско сказал Фадекорт, - к тому же если об этом есть кому позаботиться.

Долгий закат золотил склоны гор, и они быстро выбрались на равнину. Было уже совсем темно, но место для стоянки все еще не попадалось.

Мэт подал сигнал остановиться.

- Если уж нет хорошего места для стоянки, то можно остановиться в любом, не так ли?

- Я думаю, что не так, - нахмурившись, сказал Фадекорт, - хотя, похоже, выбор у нас невелик. Я очень прошу тебя, Маг, начерти поскорее свои круги, что-то мне не нравится эта открытая местность.

- И это при том, что ты не вырос в городе. - Мэт начал стаскивать с плеча свой импровизированный рюкзак. Но Иверна остановила его движением руки.

- Тише! Что это?

Все замерли, внимательно прислушиваясь. Приглушенный большим расстоянием, до них долетал скрежещущий и дробный звук. С каждой минутой он становился все громче и громче. Создавалось такое впечатление, как будто огромные челюсти клацают друг о друга в предвкушении пиршества.

- Что бы это ни было, но продвигается оно вперед очень быстро, забеспокоился Мэт.

- Очень быстро? Да оно несется, как ураган, - сказал Фадекорт.

- Мне очень не нравится этот звук, лорд Маг, - побледнев, прошептала Иверна.

- Ты слышала его раньше? - Мэт глянул на Иверну.

- Да, еще ребенком. Тогда к нам приехал королевский колдун-надсмотрщик. Он должен был недолго пожить в замке отца. Такой прощелыга-простолюдин. - При воспоминаниях об отце глаза Иверны затуманились. - Чтобы произвести впечатление на отца, он оживил горгулью на нашей крыше. И вот когда она клацала своими челюстями и размахивала железными лапами, звук был очень похож на этот.

В ее словах Мэт уловил эхо более зловещих событий, возможно, после приезда этого надзирателя и началась осада замка, которая завершилась на их глазах. Но об этом сейчас было не время думать.

- Если это и горгулья, то не одна.

- Я в этом не сомневаюсь, - угрюмо сказал Фадекорт. - Я слышал, что король Гордогроссо уже выпускал этих монстров, чтобы выследить и порвать на куски тех, от кого ему особенно хотелось отделаться.

- Мои поздравления. Маг, - рявкнул Нарлх. - Тебя заприметили.

- На сей раз, я думаю, я мог бы обойтись и без твоих замечаний. А чего мы здесь стоим и ждем? Бежим!

Они развернулись и бросились по дороге обратно, но лязгающе-грохочущий звук все приближался.

- А куда... мы... бежим? - тяжело дыша, спросил Фадекорт.

- Ты спрашиваешь меня? - с присвистом вырвалось у Мэта. -Ты же у нас... военный! Где... мы... можем спрятаться?

- Нигде, - совершенно уверенно ответил циклоп. - Между нами и гротом нет ни единого укрытия или... хотя бы удобного для боя места.

- Грот! - закричал Мэт. - Ты говорил... что никакое Зло не может проникнуть в грот! По крайней мере... не могло, когда... солдаты Гордогроссо пытались уничтожить его!

- А он сможет... выдержать натиск этих тварей?

- Но это единственная для нас возможность! Молчи и бежим!

Но Нарлх затормозил:

- Эй, вы, мелюзга, вы не сможете от них удрать. Я могу отвезти вас всех троих, такое расстояние я одолею! Давайте залезайте!

Мэт начал было протестовать, но Фадекорт уже сидел на дракогрифе и тянул за собой Иверну. Мэт замолчал и вскарабкался на спину зверя, крепко уцепившись за один из наростов. Нарлх бросился вперед.

То расстояние, которое они прошли утром за шесть часов, быстро съедалось огромными шагами Нарлха. Ветер бил Мэту в лицо, дракогриф еще никогда не несся с такой скоростью. И все же страшный звук за ними становился все отчетливее.

- Нет, это слишком медленно! - рявкнул Нарлх. - Как мне это ни противно, но придется взлететь. Держитесь!

Все трое вцепились в дракогрифа мертвой хваткой, зверь расправил крылья и взмыл в воздух. Он летел с натугой, но где-то на высоте пятидесяти футов поймал нужный поток и заскользил. Потом резко повернул на восток, и на какое-то мгновение всем показалось, что клацанье стало потише, но это длилось недолго. Глядя через плечо Фадекорта, Мэт видел напряженную спину Иверны. Он не сомневался, что она сидела, зажмурив глаза, но ни слова жалобы от нее не было слышно. А он что, хуже?

Вскоре они заметили двойную гору, и Иверна закричала:

- Вот он! Грот!

Нарлх сложил крылья и начал спускаться. Быстро перебирая ногами, он коснулся земли. Расправив крылья, как тормозной парашют, и пропахав когтями глубокие борозды в земле, он наконец смог остановиться:

- Быстро вниз! Они здесь будут с минуты на минуту!

Никто с ним не спорил.

Оказавшись на земле, друзья снова услышали этот звук, он приближался с ужасающей скоростью. Они бросились наутек. Фадекорт немного поотстал, замыкая шествие, Мэт бежал позади Иверны. Шум уже совсем близко, и на минуту у него появилось желание рвануть вперед и обогнать Иверну, но он сдержался. Иверна уже вбежала в ворота, следом влетел Мэт, на пятки ему наступал Фа-декорт. Мэт оглянулся назад, содрогаясь при мысли о своих преследователях, и... увидел Нарлха.

Дракогриф развернулся навстречу ветру, расправил крылья и бросился бежать - прямо на врага.

- Нарлх! - закричал Мэт. - Ты что, спятил? Давай сюда!

Нарлх притормозил, поднял голову:

- Я? В таком святом месте?

- Ты же хороший! Хороший! В конце концов, ты же помогал нам здесь все вычистить, а?

Дракогриф глянул через плечо и бросился к святой обители. Протискиваясь через ворота, тяжело дыша, он спросил:

- А места на всех хватит?

- Я думаю, тебе придется свернуться вокруг статуи, - сказал Мэт. Надеюсь, ты не ищешь комфорта? Нужно уместиться!

Нарлх так и сделал. Ему из-за низкой крыши пришлось улечься на землю. Он поднял глаза к статуе:

- Извините меня, сэр.

Мэт оглянулся назад и увидел, как по равнине к ним вперевалку приближаются горгульи. Зрелище было ужасающим: фрагменты знакомых животных: ноги крокодила, крылья летучих мышей, змеиные хвосты, человеческие руки - и все это покрыто рыбьей чешуей. Их рыла не походили ни на человеческие лица, ни на морды зверей. И каждая не была похожа на другую, и каждая представляла собой уникальное сочетание всех фрагментов. На головах чудищ - шипы и наросты, похожие на перья, а рыла - пародия на человеческие лица, причем такая, что наводит ужас. Каждая пасть утыкана блестящими, острыми зубами. Мэт посмотрел на отблеск лунного света, игравшего на их телах, и по спине пробежал холодок. Эти отполированные поверхности, они что, на самом деле стальные?

- Закройте ворота! - крикнул Нарлх.

- Не могу! Их просто нет! - ответил Мэт.

- Да и стен - нет! - Фадекорт приготовился к своему последнему бою. Умоляю, Маг! Приготовь заклинание на случай, если эта обитель уже не охраняется Богом.

- Да... наверное, это правильное решение. - Мэт пытался вспомнить какое-нибудь защитное заклинание.

Пусть стены сей пещеры отринут силы зла

И нас оберегают, как неприступный форт!

Ах, если б милосердие разило, как стрела,

Ах, если б добродетель могла создать комфорт...

Он замолчал с широко открытыми глазами. Казалось, что воздух вокруг искрится и словно покалывает крохотными иголочками, какое-то невидимое поле обволакивало все его тело. Но это не было ощущение того давящего поля злой магии, которое он уже не раз испытывал на себе.

- Почему ты остановился? - закричал Фадекорт.

- Потому, - сказал Мэт, - что кто-то или что-то не хочет, чтобы я продолжал.

- Так какая же здесь сила? - закричала Иверна.

- Высшая, - с полной уверенностью сказал Мэт. - Вы не чувствуете этого, но поверьте мне! Если бы ощутили это, то узнали, что никто не сможет поколебать ее.

И тут монстры ударили по святой обители. Они бросились на пещеру и... взвились в воздух, отлетая обратно, как будто с налета ударились о невидимую стену. Задние ряды наползали на тех, кто шел впереди. Их лапы мотались в воздухе в поисках опоры и не находили ее. В этот момент третья шеренга нападавших смогла взобраться на кучу копошившихся тел, и здесь монстрам немного повезло: теперь верхний ряд немного продвинулся вперед, распластавшись по скату невидимого купола, еще дальше пробрался четвертый ряд чудовищ. Мэт видел, как они ползли над его головой, скребя когтистыми лапами но невидимой крыше, но пробить ее им не удавалось. Зрелище было еще то - стена из живых горгулей над головой, сбоку, всюду. Даже сам по себе их безобразный вид уже производил ужасное впечатление, но нечеловеческая, неприкрытая злоба в глазах заставила Мэта сжаться от страха. То тут, то там он видел морду чудища, вглядывающегося в него, как будто оно хотело сказать: сейчас я до тебя доберусь и уж тогда попирую, разрывая твое тело на мелкие кусочки.

Мэт невольно отпрянул и прижался к подножию статуи. Оказавшись рядом с Иверной, он закричал, стараясь перекрыть этот лязг и скрежет:

- Кто они? Неужели Гордогроссо вырезал их из гранита и оживил, чтобы потом использовать как охотничьих собак?

Но Иверна только замотала головой:

- Я не знаю.

- Это, несомненно, демоны, - отозвался Фадекорт, - но я не могу догадаться, откуда скульпторы, которые вырезали орнаменты и фигуры для соборов, знали о них. Но будь уверен, что эти демоны прямо тепленькими взяты из Преисподней для ночной охоты.

Это давало объяснение той злобы и неприкрытого Зла, исходящего от монстров. Если их и не вырезали из камня, то, похоже, они вылупились из него: задняя часть тела от синевато-серого или угольно-черного цвета казалась монолитной глыбой камня. Их конечности скрежетали при каждом движении и ударялись друг о друга, когда монстры соскальзывали и падали назад. Когти на лапах отливали металлическим блеском. Каждая попытка вползти выше вызывала взрыв злобы, сопровождавшийся диким лязгом зубов. Но это был тот самый случай, когда тупая машина встречалась со сверхпрочным сплавом.

Наконец одна горгулья обнаружила стену.

Ее челюсти заскрежетали друг о друга, и послышался тот самый звук, который спутники услышали первым за десятки миль. Горгулья впилась зубами в камни, и над гротом образовалась арка. Челюсти снова впились в камень, выкусив очередной кусок. Выплюнув его, горгулья еще раз проделала то же и... застыла с открытой пастью.

Она пыталась сомкнуть челюсти и не могла, хотя между ними зияла пустота. Челюсти наткнулись на силовое поле, окружавшее статую, через которое чудище не могло пробраться.

Медленно, одна за другой, горгульи отваливали от невидимой стены, попыток взобраться на нее снова они не предпринимали: монстры поняли, это было бесполезно. Вместо этого они начали с хрустом и скрежетом кружить вокруг грота, клацая челюстями.

По лицу Иверны текли слезы, но она храбро сказала:

- Благодарение Небесам, здесь мы в безопасности!

- Да, - подтвердил Фадекорт, успокоительно похлопывая ее по руке. - Они не смогут войти.

- Но, с другой стороны, и мы не можем выйти отсюда.

- А зачем?

- Я надеюсь, мы не собираемся провести ближайшие лет семь в этой обители?

- Да они скоро устанут и уберутся отсюда, - с надеждой в голосе прошептала Иверна.

- Что-то не похоже, что они когда-нибудь устанут, - сказал Мэт. - Мне кажется, они не очень-то хорошо соображают, зато весьма решительно настроены. Весь вопрос в том, как долго мы можем ждать.

- Я и раньше постился, - сообщил Фадекорт. - Я могу продержаться без еды несколько дней.

У Иверны явно были некоторые сомнения, но она согласно закивала.

- Все хорошо, все прекрасно, - медленно заговорил Мэт. - Но, скажем, как насчет воды? На мгновение все замолкли.

- Это точно, жажда выгонит нас отсюда через пару дней.

- Да, пить здесь нечего, - добавил Мэт. - Это мы выяснили сегодня, когда прибирались в гроте.

- Но они точно не останутся здесь после рассвета, - возразила Иверна.

- У нас есть единственный способ узнать это. - С этими словами Мэт улегся на траву и подложил руку под голову - Разбудите меня, если что-нибудь еще случится.

***

Его разбудило посапывание Нарлха. Мэт ошарашенно вскочил, в ужасе оглядываясь вокруг, и только тут вспомнил, где он.

- Спасибо, о бдительнейший. Что-нибудь изменилось?

- Ага, небо. - Нарлх мотнул головой вверх. - Наступает рассвет, и твои горгульи начинают беспокоиться.

- Не мои. - Мэт продолжал внимательно следить за монстрами.

Чудовища бродили вокруг, огрызаясь друг на друга, было совершенно очевидно, что они возбуждены. Как только первый луч солнца скользнул по их спинам, горгульи начали копать. Они быстро вбуравливались в землю: с такими когтями да с их весом они буквально вдавливались внутрь, исчезая под слоем грязи. Все это напомнило Мэту валявшихся в грязи свиней. Через считанные минуты они исчезли полностью, и лишь холмики грязи отмечали места, где только что были монстры.

Иверна проснулась, сдержанно зевнула и сонно приоткрыла глаза. И сразу удивленно воскликнула:

- Они исчезли!

- Нет, - ответил Мэт, - только ушли под землю. Они снова выйдут на поверхность с заходом солнца. Я в этом уверен.

- Как это? - хмурясь, спросил Фадекорт. Он увидел холмики грязи, сотню по меньшей мере, и понял, что это такое. - Ага, наши враги поджидают нас тихо и терпеливо.

- Точно, - подтвердил Мэт. - Интересно, осмелятся ли они высунуться под солнечные лучи?

- Можно попробовать, - предложил Фадекорт. - Во сколько ты оценишь приобретение такого знания: в одну ногу или в две руки?

Мэт рассматривал холмики грязи, обдумывая что-то.

- Может быть, не будем рисковать своими конечностями? - благоразумно предложил циклоп.

- Это уж несомненно. Я бы не хотел потерять кого-нибудь из нас.

- Но ведь проверить можно и по-другому, - заметил Фадекорт. - В любом случае нам надо дождаться, когда солнце полностью зальет всю равнину.

- Я могу и подождать.

Ждать пришлось недолго. Вскоре лучи солнца заиграли на траве вокруг обители, или скорее вокруг того, что от нее осталось после нашествия. Фадекорт удовлетворенно кивнул, нырнул в пещеру позади грота и вышел оттуда, неся камень. Он швырнул его в ближайший холмик грязи. Мэту было интересно, сможет ли камень пролететь через ворота.

Камень пролетел нормально и упал в паре футов от ямки. Тут же последовал грязевой взрыв, молниеносное мелькание гранитных лап - клацнули стальные зубы, и камень исчез.

Неожиданно горгулья застыла. Потом медленно развернулась в сторону людей, в ее взгляде было столько злорадства, что душа Мэта поспешила спрятаться в пятках.

- Она понимает, что мы обманули ее, - прошептала Иверна. - Будь у нее возможность, она бы разорвала пас пополам за этот обман.

- И на сколько кусочков она могла бы разорвать тебя? - засопел Нарлх за их спинами. - Она уже была готова это сделать прошлой ночью.

Спина чудовища начала терять свой блеск и, преодолевая боль, горгулья втащила свое тело обратно в яму, плюхнулась на дно, и фонтан грязи прикрыл ее от солнечных лучей.

- Выдерживают солнышко, - заключил Фадекорт, - правда, не очень-то и долго.

- Но достаточно, чтобы разорвать любого на куски, - помотал головой Мэт. Нет, нас здесь очень здорово заловили.

Все молчали, переваривая этот факт.

- Ну что же, мы должны как можно лучше исполнить наши утренние дела, сказала Иверна, поднимаясь. - С вашего позволения, господа. - С этими словами она исчезла в пещере за гротом.

Нарлх поднял голову и проследил за ней взглядом.

- Ну и как, Маг? - с вызовом спросил Нарлх. - Как ты собираешься вызволить нас отсюда?

- Не знаю, - честно признался Мэт. - Если эти непристойные, хм, творения искусства - действительно исчадия Ада, то вся сила, которой я обладаю, может оказаться недостаточной, чтобы противостоять им. Здесь нужно настоящее чудо, прямо с Небес.

- Неужели наше положение столь безысходно, что даже Небеса могут вмешаться? - спросил Фадекорт.

- Как я понимаю, - помотал головой Мэт, - во всем этом непосредственно принимает участие главный дьявол. Мелких бесенят было бы недостаточно. Они и могут всего только передавать порочные мысли Сатаны своим подчиненным, чтобы заставить людей чувствовать себя ничтожеством.

Мэта интересовала природа этой силы. Ведь он чувствовал некое магическое давление вокруг себя, когда творил заклинания, так, может быть, это Сатана подбросил своим идолопоклонникам идею пользоваться стихами и волшебная сила частично шла и от него?

Мэт понимал, работать на Сатану было бы очень рискованно. Никогда не знаешь, когда эта опустошающая сила ударит по тебе, а когда по избранной тобой мишени. Никогда нельзя быть уверенным, что твой босс не обратит ее против тебя самого...

Иверна вышла из пещеры как раз в тот момент, когда Нарлх проговорил:

- А что бы случилось, если бы вы по-настоящему здорово помолились, и святые спустились бы и вышвырнули этих монстров?

- Это бы дало Дьяволу лазейку для того, чтобы открыто появиться и показать, на что он способен. Видишь ли. Господь предоставил нам самим выбирать и вершить свои судьбы, но он всегда даст нам духовную поддержку, если понадобится, и направит, если мы только немного помолчим и прислушаемся к Нему.

- Это благодать, - прошептала Иверна.

- Правильно. Он даже изредка будет творить маленькие чудеса, если только они помогут нам возвысить наши души и не навредить кому-нибудь еще. А нам действительно так иногда хочется подняться над всей нашей глупостью и суетой! Знаешь, изредка при неизлечимой болезни наступает спонтанная ремиссия.

- Спонтанная ремиссия? - Нарлх нахмурился. - А это что такое?

- Это то, что ты называешь чудом. И несомненно, у Ада есть тоже свои собственные низкие пути вмешательства с той лишь разницей, что он может действовать лишь через живых людей, которых вербует себе на службу. Вербует, конечно, не впрямую, но результат тот же: страшные искушения, отчаяние. Но в открытую вмешаться не может. Поэтому ни один святой не объявится без того, чтобы откуда-то не выпрыгнул Дьявол.

- Ну а Дьявол-то может появляться, чтобы вмешиваться в дела людей?

- Известно, что такое случалось. Не очень часто, потому что дьяволы знают, что они ничего не могут поделать со святыми, и первое, что сделает святой, он их изгонит.

- Но тогда, - воскликнула Иверна, - если святой пришел бы помочь нам, а Дьявол явился, чтобы противостоять ему, то святой изгнал бы его?

- Да, но святой не стал бы нарушать законов Бога. У нас свобода воли в конце концов, и похоже, это и есть условие человеческого существования. А наша задача - выбрать для себя путь к Небесам и преобразить наши души, чтобы принадлежать Всевышнему. Небеса не тащат нас к себе насильно.

- Эй, подожди-подожди! - нахмурился Нарлх. - Ты хочешь сказать, что для того, чтобы попасть на небеса, мы сами должны отказаться от свободы воли и делать только то, что велит Бог!

- Да, но мы же воспользовались своей свободой, сделав этот выбор.

- Но... - Нарлх попытался выпутаться из этого парадокса, потом совсем запутался и в конце концов проворчал: - Нет, для меня - слишком глубокая мысль.

- Да и мне, чтобы нырнуть на такую глубину, понадобится акваланг. Конечно, хитрость заключается в том, чтобы попытаться узнать, чего же хотят Небеса. Очень многие люди творили самые ужасные вещи, пребывая в полной уверенности, что этого хотел Бог, а они просто выполняли его желание. Но очень мало людей на самом деле исполняют Его волю. И как я понимаю, это требует самопожертвования. Конечно, мне известно об этом не из личного опыта.

Иверна рассматривала его, ехидно прищурившись. Мэт поспешил заметить:

- Не думай, что я сам из этого хоть что-нибудь понимаю.

- Ну, значит, нас таких трое, - сказал Фадекорт, метнув взгляд на Нарлха. - И все же скажи, можно что-нибудь сделать против этих адских машин?

- Надо как-то использовать естественные силы. Когда-то у меня был демон-светлячок, который питал ко мне симпатию, - о, нет-нет, миледи, я совсем не замаскированный колдун! Он не был частью адской команды, а если уж говорить точно, он вообще не был демоном. Это люди назвали его так, потому что просто не знали, как назвать по-другому. Он был воплощением природного процесса, который называется энтропией, и люди назвали его демоном Максвелла.

- А кем был этот Максвелл?

- Ученым, - ну... это в том мире, откуда я пришел, все равно что маг. Он никогда не встречался с демонами, он просто вообразил, что они могут существовать. Что на самом деле и было так даже там, у меня дома. И когда я попал сюда, я не стал гадать, воспользовался случаем и призвал его - и вот, оказывается, он действительно существовал!

- И у него было достаточно силы, чтобы уничтожить таких монстров? недоверчиво поглядывая, спросил Фадекорт.

- Он мог превратить в пыль и труху все, - подтвердил Мэт, - надо было его только правильно попросить об этом. Он мог бы превратить этих чудовищ в обыкновенный камень, а потом сделать так, чтобы они рассыпались в порошок.

- Так в чем же дело? Вызывай его сюда! - Иверна всплеснула руками.

- Я бы с радостью, но он отправился на поиски приключений с одним моим другом, и без его ведома я не могу попросить демона вернуться. Но сначала мне надо разыскать друга.

- А ты бы не мог вызвать еще каких-нибудь подобных духов? - спросил Фадекорт.

Пару минут Мэт сидел молча, давая возможность идее созреть.

- Пожалуй. - Маг тряхнул головой. - Попытаюсь. Но это может навредить нам так же, как и нашим врагам, дух может и отказаться делать то, о чем мы попросим. Это риск!

- Неужели это может быть столь же ужасно, как то, что нас ждет впереди? Иверна мотнула головой в сторону холмиков грязи около выхода из обители.

Мэт думал о стальных когтях и зубах из ванадиевой стали, если судить по тому, как один из монстров прошелся ими по каменной стене.

- Нет, я так не думаю, и вполне возможно, что смогу укротить то, что создам.

- А что, может не получиться? - спросил Фадекорт.

- Зависит от типа демона, который явится к нам.

- Тогда не начинай делать того, с чем не справишься, - прорычал Нарлх.

- То же самое говорили Франкенштейну. Только не спрашивайте о нем, это очередной, не очень мудрый маг из моего мира. Итак, ваши предложения: какого духа я мог бы вызвать, чтобы он был достаточно силен и освободил нас от горгулей, но в тоже время чтобы не обернулся против нас?

Ответом была глубокая тишина.

- Ну ладно, с этой идей покончено, - вздохнул Мэт - Эго вопрос без ответа, Маг, - несчастным голосом произнесла Иверна. - Какой же дух может оказаться достаточно сильным, чтобы помочь нам и в то же время не принести нам вред?

- Вред? - Мэт выпрямился, встал, подошел к Иверне и громко чмокнул ее в щеку. - Огромное спасибо, миледи! Мне следовало знать, что на вас можно положиться!

- А что... что я такого сказала?

- Вред! Не зло, а вред! Дух, который любит злые шутки, но не переходит границ, если только люди того не заслуживают или если не оказывается так, что они не понимают шуток.

- Но, - запротестовала Иверна, - не окажется ли этот вредный дух злым?

- Совсем не обязательно. Священник в нашем приходе, когда я был маленьким, был страшно вредный, он мог, например, выпрыгнуть из темноты, вопя "у-у-у!" или что-то в этом роде. Представьте себе, сколько страху, бывало, натерпишься, если идешь по темной церкви в воскресное утро, но это научило меня быть всегда начеку.

- Если со священником, то все всегда правильно и хорошо, - нахмурясь, сказал Фадекорт. - А вот если с духом, тут добра может оказаться меньше.

- Он, конечно, может нам подстроить какие-нибудь каверзы, но уж вреда не причинит, - ответил Мэт, - поскольку с юмором у нас все в порядке и подначки мы воспринимаем нормально.

- И что же это за дух? - с подозрением поинтересовался Фадекорт.

- Ну я не могу точно сказать, в какой он будет форме или как его звать. Мэт попытался улыбнуться. - Когда-то его называли Хобгоблин.

- Что-то мне не нравится это созвучие.

И тут-то Иверна, хлопнув в ладоши, воскликнула:

- Мальчик-с-пальчик!

- А, - Мэт повернулся к ней, - значит, ты о нем слышала?

- Да, говорят, что хорошая хозяйка время от времени находит шестипенсовую монетку у себя в башмаке, и это дело его рук, а ленивая неряха - черные камушки, а еще страшнее - тараканов. - Она передернулась. - Я бы сказала, не самый удачный трюк.

- За своими поступками всегда надо следить, - согласился Мэт. - Он очень здорово умеет играть на человеческих слабостях и считает, что они плодороднейшая нива для юмора. Он, конечно, не одинок в этом.

Но Фадекорт по-прежнему хмурился.

- Ну и как же этот дух может помочь нам справиться с такими чудищами?

- А он порезвится с ними.

- Порезвится?! С такими?

- Порезвится, - подтвердил Мэт. - Он заставит их гоняться за своими хвостами или выкинет нечто подобное. Послушай, разве это невозможно?

- Не говори ему "нет", - посоветовал Нарлх. - Все, что он еще сможет придумать, будет намного хуже.

- Вот это точно, - согласился Фадекорт, - но уж хуже, чем горгульи, ничего не придумаешь. Ладно, лорд Маг, вызывай своего духа.

- Отлично, минутку, мне надо попытаться вспомнить стих. - Мэт мысленно проговорил все заклинание. - Ага, вот:

Жил на свете крошка Пак,

Веселилась кроха

Как надуется дурак

Iрыг к нему на шею Пак!

Это мы считаем как:

Хорошо иль плохо?

Если важный господин

Нам вещает в микрофон,

Что на свете он один

Знает, как гонять ворон,

Oо такому господину

Пак, наш фокусник и маг,

Сбросит чемодан на спину

Крик ворон, отборный мат

A чемодане - компромат!

Как оценивать картинку

Депутатам двух палат

Плохо иль идет на лад?

Все смеются до икоты,

Будто нет другой заботы

Ну шутник и весельчак

Наш забавник, крошка Пак!

Мы твои потерпим штучки

Iожет, нам поможешь как?

Ну-ка вот из этой тучки

Мне в ладони прыгни, Пак!

Он закончил стихотворение, простерши руки, как бы моля о милости, возможно, это была не самая мудрая мысль, потому что в его ладонях вдруг начал мерцать воздух, потом мерцание перешло в более яркое сияние, постепенно сгущавшееся в миниатюрную фигурку, - еще мгновение, и свечение исчезло, а на ладони Мэта оказался маленький человечек. Закинув ногу за ногу и заложив руки за голову, он удобно расположился на руке Мэта, покусывая травинку. Весь его наряд состоял из меховой юбки и пера в голове. Человечек был ну очень маленький. Если бы не перо в голове, Мэт мог бы подумать, что держит на ладони орешек.

Позднее Мэту придется признаться, что он был прав, малыш оказался весьма крепким орешком.

- Я - хобгоблин, славный Пак, - прогромыхало вдруг видение удивительно басовитым голосом:

Те, кто любят шутку,

Посмеются скоро так,

Что не забудут это до самой смерти ни на одну минутку, - закончило оно вдруг в прозе. - А вы кто?

- Я - несчастный маг, у которого пошла полоса невезения. - Мэт таращил глаза на малыша и не мог отвести взгляда.

- А на кого это ты вылупился, лошадиная морда? Спутники Мэта стояли, не отводя глаз от Пака, но похоже, они его совершенно не интересовали.

- О, извини. - Мэт сморгнул и попытался улыбнуться. - Господи, настоящий, живой Пак! - У него было такое ощущение, как будто он просит автограф у звезды. - Просто ты э-э-э... забавный.

- Спрашиваешь. И все же ты ожидал чего-то другого, а? - Малыш присел и, вынув травинку изо рта, отшвырнул ее в сторону. - Так, и каким я, по-твоему, должен быть?

- Ну... чуть побольше. Я думал, по крайней мере где-то около фута.

- Около фута? Тьфу, ну нет! Какая польза от такого роста? Как тогда я смог бы ловить пчел, чтобы покататься на них верхом или чтобы своровать их сумки с медом? Как бы я мог устроиться поспать в колокольчике первоцвета?

- Но я думал, что это Ариэль...

- Разве можно быть таким дураком? Первоцвет вылезает из земли, а не из воздуха. - Малыш резко вскочил - руки в боки, ноги широко расставлены. - И ты говорил со своими друзьями о Мальчике-с-пальчик, и если они знают меня под этим именем, то я и появляюсь под этой маской!

Мэту пришлось признаться, человечек полностью соответствовал своему имени. Он был чуть меньше большого пальца Мэта, и было похоже, что он действительно готов прыгать, как сумасшедший. Магу на самом деле стоило подумать, как лучше направить энергию этого проказника, в противном случае она могла обернуться и против него самого.

- Спасибо, что ты появился. Нам бы очень хотелось воспользоваться твоими талантами.

- Я, и только я! - Пак выпятил грудь и гордо прошелся по ладони Мэта. - Я с удовольствием помогу вам, если у вас хватит ума правильно использовать мою помощь. Помните, вы должны быть очень осторожны, когда будете просить меня о чем-нибудь.

- Потому что я и сам могу нарваться... - пробормотал Мэт. - А что, если я попрошу тебя... А, ладно, не бери в голову. У нас на это сейчас нет времени.

- На шутки всегда есть время, - улыбнулся, хотя и не очень приветливо, Пак. - О чем ты думал?

- Мне просто интересно, что бы случилось, если бы я попросил тебя сделать мои мысли полегче. Пусть они свободно взлетают... Помоги! - В голове Мэта неожиданно замелькали видения машущих крыльев - пчелиных, птичьих, хвостов, прохвостов... - А что такое прохвост? Нет-нет, я просто поинтересовался!

Пак взмахнул руками, озорно улыбаясь.

- Отлично сработано, отлично! Ты будешь самым лучшим объектом для моих шуток! А теперь давай дальше! Попроси еще чего-нибудь!

У Мэта возникло неприятное чувство, что он исполняет роль простака в бесконечном водевиле.

- Послушай, мы на самом деле вызвали тебя, чтобы ты помог нам против кое-каких демонов. - Демонов? - Улыбка на лице Пака перешла в злорадную ухмылку. - Ага, мне всегда доставляло огромное удовольствие побороться с этими здоровенными болванами из Преисподней! Если у тебя найдется несколько таких для меня! Только дайте мне дорваться до них!

- А ты и раньше дрался с демонами? - спросила удивленно Иверна.

Пак бросил на Иверну быстрый оценивающий взгляд. Появившаяся на его лице ухмылка свидетельствовала, что ему понравилось то, что он увидел.

- Для вас, моя прекрасная девица, я бы боролся с любыми воплощениями дьявола!

- Это как раз то, на что мы в основном и рассчитывали, - прервал его Мэт. - Видишь ли, мы пытаемся начать борьбу со злым колдуном, но он делает все возможное, чтобы мы не могли подобраться к нему поближе. Прошлой ночью он наслал на нас десятка два или того больше горгулей.

- Горгулей? - Пак глянул вверх, немного озадаченный. - А чего вам бояться камня? Он же не может вам причинить вреда.

- E pur si muove