«Преломление»

Преломление (fb2) - Преломление (пер. Ольга Кидвати) 2599K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Питер Клайнс

Питер Клайнс Преломление

Моей маме Салли, которая читала весь написанный мною вздор до тех пор, пока он в конце концов не переставал быть вздором

Нынешние ученые подменяют математику экспериментом, они бредут от тождества к тождеству, пока в конце концов не выстраивают структуру, не имеющую никакого отношения к реальности.

Никола Тесла

Copyright © 2015 by Peter Clines

© Ольга Кидвати, перевод, 2018

© Татьяна Веряйская, иллюстрация, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Дверь Альбукерке

Один

– Я просто не считаю, что он так уж хорош, – сказала Дениз, – по мне он никакой.

Бекки чуть улыбнулась в ответ, хотя по телефону увидеть это было невозможно. В последние два месяца этот разговор происходил между ними чуть ли не каждую неделю, но все равно неплохо развлекал и помогал заполнить время, оставшееся до возвращения Бена домой.

Ее всегда немного тревожило отсутствие Бена. Он руководил проектами под грифом «совершенно секретно». В основном они касались оружия и зачастую развертывались в зонах высокого риска.

Честно говоря, нынешняя рабочая поездка была в числе наименее рискованных. Всего четыре дня в Сан-Диего. И никакого оружия.

– В смысле, Марти все это действительно нравится, – продолжала Дениз, – но, по мне, там нет ничего – только сиськи, снег да кровища. И всякие замороженные зомбаки. Я всего этого просто не понимаю. Такое впечатление, что на самом деле ничего не происходит, знаешь? Пять лет, а они всё о зиме талдычут.

Бекки подобрала с пола спальни разбросанные носки, белье, две футболки, юбку и лифчик. Оставаясь дома в одиночестве, она превращалась в ужасную неряху. Хуже, чем была в колледже. И непонятно почему.

– Так чего ж ты продолжаешь его смотреть?

– Эх. Марти нравится. Он не признается, но я думаю, причина в сиськах. А вы как, смотрите еще?

Бекки пошла в ванную и сунула охапку одежды в корзину с грязным бельем. Там тоже был беспорядок. Ее костюм для йоги, куча трусов. Как она ухитрилась сносить столько нижнего белья всего за четыре дня?

– Пару серий пропустили, но смотрим, – сказала она. – Думаю, ему тоже сиськи нравятся. И драконы.

Бекки сунула ногу в ведро и придавила кучку мусора – ровно настолько, чтоб то не выглядело переполненным.

– Мы говорили о том, чтобы в выходные поваляться перед телевизором, устроить сериальный марафон. Чтоб он мог немного отдохнуть после поездки.

– А когда он вернется?

– Самолет недавно сел, – отозвалась Бекки. – Он прислал мне эсэмэску, что должен заехать в офис и быстренько отчитаться шефу. Наверно, вот-вот будет дома.

– Разгребаешь бардак?

Она рассмеялась:

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

– Наверно, пора тебя отпустить.

– Да, пожалуй.

– Звякни мне на той неделе, – сказала Дениз. – Может, пообедаем все вместе в этом новом японском ресторане.

– Хорошо.

Бекки нажала кнопку отбоя, швырнула телефон на кровать и осмотрелась по сторонам – не пропустила ли чего-нибудь, что может стать поводом для насмешек Бена. На тумбочке стояли бокал из-под вина и тарелка с крошками чизкейка. И еще один бокал на туалетном столике. Боже, какая она неряха. И пьяница.

Эта мысль мелькнула у нее в мозгу, а следом за ней – другая: что она должна постараться стать хорошей женой. Из тех, что держат дом в чистоте и ждут возвращения мужа с горячим обедом. Когда они познакомились на вечеринке в честь Хеллоуина, на ней как раз был костюм домохозяйки пятидесятых годов (в комплектацию входил бокал мартини, фартук и старый экземпляр «Хорошей домохозяйки» с перечнем обязанностей женщины, роль которой она играла). Он рассмеялся, сказал, что она не выглядит как одна из женщин, что сидят дома, поджидая муженька, и купил ей выпить. Они закончили вечер Хеллоуина кое-какими действиями, которые не освещались в «Хорошей домохозяйке». А четырнадцать месяцев спустя поженились.

Бекки собрала посуду. Можно было бы заскочить еще в студию: возле компьютера наверняка стоит оставшаяся после обеда тарелка и, возможно, вчерашний вечерний бокал. Может, она успеет ополоснуть все в раковине.

Когда она добралась до студии, из передней части дома донесся слабый металлический скрежет. Ключ в замке. Щелчок, а потом – визг петель. Они годами пытались привести эту чертову дверь в порядок.

Парадную дверь.

– Привет, дорогой, – крикнула она, ставя посуду на стол. – Как долетел?

Ладно, тарелки в студии Бен сразу не заметит. Да и можно подумать, он до сих пор не знает, кто такая его жена. Она сделала несколько шагов в сторону холла, но потом решила пройти по задней лестнице. Та была ближе, и они с Беном, вероятно, встретятся на кухне.

Когда Бекки поставила ногу на первую ступеньку, она забеспокоилась. Чего-то не хватало. Привычная цепочка звуков, которую она слышала каждый раз, когда Бен приходил домой, разорвалась. Не скрипнули еще раз петли, не хлопнула закрывшаяся дверь. Не брякнули ключи, брошенные на столик в передней.

– Дорогой?

Бекки сняла ногу со ступеньки и поспешила обратно в холл. Оттуда, сверху, она увидела парадную дверь, приоткрытую почти на фут. До Бекки доносился запах газона и шум окружной автострады.

Бена дома не было. Она не видела ключей на столике, а под ним отсутствовал дипломат. Бен всегда запихивал его туда.

Бекки спустилась на несколько ступенек. Перегнулась через перила посмотреть, не притаился ли Бен в передней. Он уже как-то выскакивал оттуда, решив ее напугать.

Коридор был пуст.

Она пошла по лестнице к парадной двери. Пусть и открытая, та казалась совершенно обычной и нестрашной. Точно такой же, когда Бекки выходила за почтой или чтобы рявкнуть на живущую по соседству Пат, если та позволяла своему псу гадить на их газон.

Может, она оставила дверь незапертой, когда выходила за газетами? Может, ту открыло порывом ветра? А звук ключа ей просто померещился? Бен вот-вот должен прийти домой. Она могла услышать скрип петель, а мозг додумал все остальное.

Она высунулась в дверной проем. Было прохладно. День клонился к вечеру, и на фасаде дома лежала тень.

Машина Бена стояла на подъездной дорожке. Точно на том же месте, где всегда, напротив ближайшей гаражной двери. Над капотом висело легкое марево горячего воздуха.

Бекки толкнула дверь, закрывая ее. Петли завизжали. Щелкнул замок.

– Дорогой, ты здесь?

Затрещали половицы. В доме возникло движение воздуха. В кухне кто-то был. Она опознала скрип кафеля возле посудомоечной машины.

– Бен? – Эхо разнесло его имя по дому. Бекки сделала несколько шажков вглубь. – Где ты?

Тишина заставила ее сбавить темп, а потом и вообще остановиться.

– Если ты хочешь меня насмешить, то мне не смешно.

Ничего.

Она прикинула возможные варианты. Все еще оставалась вероятность, что это розыгрыш. Тупая шуточка. Бен выскочит откуда-нибудь, она взвизгнет, стукнет его чем-нибудь, а потом уж поприветствует и поздравит с возвращением.

Но происходящее не казалось розыгрышем. В доме было что-то не так. Может, на подъездной дорожке и стояла машина Бена, но по дому ходил кто-то чужой.

У них есть пушка. «Глок-17», или 19, или что-то в этом роде. Она когда-то взяла четыре урока стрельбы и три раза тренировалась на стрельбище. Ствол был крутой, прямо как оружие секретных агентов. Так сказал Бен. Вероятно, пистолет никогда им не понадобится, но лучше иметь такую вещь без всякой надобности, чем не иметь, если надобность возникнет…

«Глок» лежал наверху. В спальне. В тумбочке. Она может сделать шесть больших шагов назад и оказаться на главной лестнице.

Или сделать три шага вперед и увидеть, что происходит в кухне.

Она сделала два шага вперед.

Дипломат Бена и сумка, с которой он путешествовал, стояли в передней. Спортивная сумка, видавшая виды, была из тех вещей, которыми Бен пользовался годами. Он все еще не отказался от нее, туда влезало столько одежды, что хватало дня на три-четыре, и при этом сумка попадала в категорию ручной клади, сокращая путешествие на полчаса, которые иначе ушли бы на ожидание багажа.

– Милый, Богом клянусь, через две минуты я копов вызову. – Голос Бекки разнесся по дому. – Это не смешно.

Сверху послышался скрип. Звук старого паркета. Это в ее студии, где-то возле двери. Есть там такая половица, на которую они целый год не наступали, потому что иначе выходило чертовски громко.

А кто-то наверху туда встал.

Кто-то был наверху!

Она подняла взгляд к потолку. Прошло три секунды, заскрипела другая половица. Бекки чуть ли не видела сквозь штукатурку. Кто-то кружил по дому. Прошел насквозь кухню, поднялся по задней лестнице, откуда она унесла ноги лишь пять минут назад, и теперь двигался по коридору второго этажа. Возле спальни.

Возле пистолета.

Господи, почему же она не взяла пушку, как только начались странности?

Но откуда в доме багаж Бена? Почему его автомобиль на подъездной дороге? Может, мужа схватили в аэропорту? Угнали его машину?

По идее, она должна была позвонить. Существовал специальный «тревожный» номер, который следовало набрать, если с Беном что-то случится или если кто-нибудь попытается достать его через нее. Бен дал ей этот телефон, но она даже не забила его себе в трубку.

Он лежал на рабочем столе ее студии. Конечно же.

Бекки зашла в кухню и взяла со стола свой мобильный телефон. Потом схватила с большой колоды нож – из свадебного подарка старых, еще с колледжа, друзей Бена. Потрясающий набор. Лезвие мясницкого ножа было почти четырнадцать дюймов длиной и чертовски острое. И рукоять удобно ложилась ей в руку.

Все посмеялись, вспомнив, что дарить на свадьбу ножи не к добру.

Она провела пальцем по экрану телефона и набрала 911, но нажимать кнопку вызова не стала. Все еще оставалась вероятность, что это дурная шутка. Идиотский план, чтобы она то ли закричала, то засмеялась, то ли даже возбудилась, или еще чего. Теперь-то уж Бен точно ничего не получит.

И это было не в его стиле.

Она прошла в гостиную. Там на полу лежал толстый ковер, и она могла двигаться почти бесшумно. Просто пройти через дом, дать Бену последнюю возможность признать, какой он дурак, а потом – прочь, за дверь. И со двора позвонить 911.

Бекки уже была на полпути через гостиную, когда услышала, как металл скользит по металлу. Быстрый такой звук с жестким щелчком в конце. Она не раз слышала подобные на стрельбище. В том числе когда сама передергивала затвор.

Она сглотнула.

И посмотрела на свой телефон. Сможет ли она говорить достаточно громко, чтобы ее услышали? Знают ли те, наверху, что она в доме? Что делают службы спасения, когда им молчат в трубку? Отслеживают источник и посылают машину? Сбрасывают звонок?

Она должна немедленно выбраться из дома.

Парадная дверь ближе, но отлично простреливается – как неудачно слово-то в голову пришло, – отлично просматривается сверху. Она находилась почти на одной линии с дверью их спальни.

Задняя дверь дальше, зато путь к ней извилистый, и, чтобы увидеть Бекки, придется гораздо ближе к ней подобраться. У нее будет шанс позвонить. Но на заднем дворе изгородь, окружавшая еще не наполненный на лето бассейн. Придется бежать вокруг нее к боковой калитке. И никто не сможет ее увидеть. А может, и услышать из-за шума со стройки – в квартале от них строили новый дом.

У неизвестных будет масса времени и возможностей схватить ее и затащить обратно в дом. Так что пусть будет парадная дверь.

Бекки сжала нож, убедилась, что ее палец по-прежнему возле кнопки вызова, и сделала три больших шага по гостиной. Ковер заглушил их звук, но она слышала, как скрипит ткань джинсов, и ощущала движение воздуха.

Нога ступила в холл, когда наверху заскрипела ступенька. Бекки застыла. Они уже на лестнице. Они видели, как она идет к парадной двери.

Нужно было уходить. Она все еще могла это сделать, но следовало поторапливаться. Они наверняка ее услышат.

Бекки подбежала к двери. За ее спиной на лестнице раздались шаги. Она схватилась за дверную ручку.

– Стой!

Она обернулась, подняла нож и выдохнула:

– Козел!

Бен стоял на лестнице, не дойдя всего четыре ступеньки до конца. Одна его нога до сих пор наступала на пятую. На нем был темно-серый костюм с брусничной рубашкой, и все это очень ему шло. В одной руке он держал нацеленный на нее «глок», в другой – собственный мобильник.

– Положи нож.

Плечи Бекки ссутулились, и она швырнула нож на стол. Тот проехался по столешнице и остановился как раз там, где обычно лежали Беновы ключи.

– Ты меня перепугал, идиот! Я думала, в доме кто-то чужой.

Он спустился еще на ступеньку. Пистолет не опускал. Она навидалась достаточно стволов, чтобы понять, что дуло смотрит прямо на нее.

– Я вызвал полицию, – прошипел он. – Они сейчас на линии.

Бекки бегло осмотрела лестницу за его спиной, потом ее глаза вернулись к пистолету. Они что, оба играют в догонялки с вторгшимся в дом чужаком?

– Хорошо, – сказала она, – остынь и целься куда-нибудь в другую сторону.

Бен, не сводя с нее глаз, спустился еще на две ступеньки. Пистолет не дрогнул. Взгляд его широко раскрытых глаз метнулся к ножу, потом к парадной двери за спиной Бекки, а затем переместился в гостиную.

– Где она?

– Милый, – сказала Бекки, глядя на пистолет, – я психую оттого, что ты…

– Где она? – выкрикнул Бен.

Эхо разнесло его голос по холлу. Застекленное дверное окошко за спиной Бекки задрожало.

Она вскрикнула и на миг почувствовала себя обескураженной.

– Она? Кто – «она»?

Бен сошел с лестницы и злобно смотрел на нее, не опуская пистолет. Ствол выглядел как черная дыра, обрамленная квадратом. Бен целился прямо ей между глаз.

– Что ты с ней сделала? Чего ты от нас хочешь? – Он сделал к ней один шаг, потом другой.

Бекки не могла понять, зол он или опечален. Черная дыра притягивала взгляд и не давала смотреть ему в лицо. Их разделяло лишь несколько футов. Она видела, как слегка дрожат его руки, сжимающие пистолет.

– Милый, – взмолилась она, – о чем ты…

– Кто ты? – завопил он. – И где, черт подери, моя жена?

Два

– Ладно, ребята, – сказал Лиланд «Майк» Эриксон. Обозрел класс, всмотрелся в каждое лицо, на мгновение встретившись с ответным взглядом каждой пары глаз. – Всего на пять минут сделайте вид, что контролируете свои гормоны. У вас впереди все лето на подростковые забавы.

Способов привлечь их внимание было много, способов удержать его, когда на горизонте маячили каникулы, – несколько меньше. Он вперил в учеников Взгляд. Один из выученных им секретов хорошего учителя заключался в том, чтобы не злоупотреблять Взглядом. Раз в неделю максимум, и всё.

К счастью, у него было подходящее для Взгляда лицо. Темные волосы, темные глаза, узкий овал, острый подбородок, верхнюю часть туловища в лучшем случае можно назвать жилистой, но вернее все же – костлявой. В первый год его работы в старших классах ученики говорили ему, что он выглядит как молодой Северус Снейп.

Под Взглядом большинство утихомирились. Тайлер нашептывал что-то зеленоглазой отличнице Эмили, за которой он на свой нескладный манер ухлестывал с самой Пасхи. Майк не стал их прерывать. На то, чтобы добиться успеха, у мальчонки оставалось всего три с половиной минуты учебного года.

– Что-нибудь одно из того, что вы узнали за год. – Он оглядел юные лица. – Оливия.

Она барабанила тоненькими пальцами по учебнику.

– «Падение дома Ашеров». Там про парня, который сошел с ума, потому что его сестра-близняшка умерла.

– Умерла?

– Ну, он думал, что умерла, а на самом деле похоронил ее заживо.

– Хорошо, – сказал Майк. – В смысле – хороший ответ. Не в смысле, что вы все должны закапывать своих братьев и сестер.

Половина класса загоготала. Один парень прокашлялся:

– Мистер Эриксон, теперь мы можем идти?

– В последний день будет кое-что новенькое, Зак. В конце учебного года прозвонят в большой колокол. Чему ты научился?

– Я ненавижу уроки английского.

– Отлично, я скажу миссис де Ней, чтобы она на будущий год ждала тебя на французском. Итан?

Итан был высоким парнем. Даже выше шестифутового Майка. Он был одним из компьютерных ботанов, пока в качестве новичка не побил три школьных рекорда по легкой атлетике. Сейчас в учительской поговаривали о том, чтобы на будущий год сманить его в баскетбольную команду.

– Торо был в лесу не один.

– А конкретнее? – сказал Майк. – Ты говоришь о его собаке?

– Нет, я имею в виду, что он не сидел в неведомой глуши. Он жил вроде как в миле от города.

– Хорошо. Спрошу еще двоих. Ханна?

Брюнетистая чирлидерша подняла глаза, оторвав взгляд от эсэмэсок на телефоне:

– Ну-у… «Дом Ашера» про парня, который…

– Об этом ты услышала всего две минуты назад. Расскажи, что ты еще знаешь.

– Ну-у… – Она покосилась на сидящих вокруг учеников и уставилась на свой стол. – Ой, подождите, когда обмазывают смолой и обваливают в перьях – это реально больно, и от этого можно умереть.

Он кивнул.

– Откуда это?

– Из новеллы Готорна. Майор Молли что-то там.

– «Мой родич, майор Молинью». – Он кивнул в ее сторону. – Очень хорошо, Ханна. Я не знал, что в тот день ты уделила внимание уроку. Остался один. Джастин?

Джастин отбросил назад лохматые космы:

– У мистера Эриксона в натуре фотографическая память.

– Прелестно. А узнал ли ты что-нибудь связанное с ранней американской литературой?

Боковым зрением он заметил, что дверь распахнулась, пропуская скользнувшую в класс лысую фигуру в сером костюме. Майк быстро посмотрел в ее сторону и опознал Реджи Магнуса. Тот улыбнулся и прислонился к стене у доски. Майк снова сосредоточился на ученике.

– Я… Э-э-э…

– Не хочу давить на тебя, Джастин, – сказал Майк, – но никто не выйдет отсюда, пока ты не ответишь.

По классу разнесся стон, а парень обеими руками вцепился в волосы.

Майк вытащил из-за уха авторучку. Не глядя, бросил ее за спину, попав в большую кофейную чашку «Нерд Херд», стоявшую на краю стола в девяти дюймах от него. Раздался звон.

– Ну же, – сказал он. – Тридцать секунд, и мы разойдемся по домам на все лето. Один факт. Просто сообщи мне один факт, который узнал в этом году.

Джастин поднял глаза.

– Икабод Крейн из «Легенды о Сонной лощине» на самом деле вовсе не герой.

– Объясни.

– Ну он, типа, просто британец. Вы говорили это, когда речь шла о том, что недостаточно посмотреть сериал, чтобы понять этот рассказ. Вы сказали, что иногда плохой парень прямо тут, у нас перед носом.

Майк улыбнулся, зазвонил колокол, и ученики похватали свои полупустые сумки и рюкзаки.

– Всем хорошего лета, – сказал Майк. – Увидимся через три месяца. А с некоторыми всего через две недели на летней школе. – Он ткнул пальцем в Джастина: – Джастин, два очка тебе.

Румянец на лице подростка боролся с ухмылкой.

– Спасибо, мистер Эриксон.

– Тебе спасибо, Джастин. Учить вас было удовольствием. А теперь убирайтесь отсюда к чертям.

Последние тела вывалились из класса, и Майк переключился на друга. Реджи уже перебрался в конец класса. Недавно он сидел на диете, но маятник качнулся в обратную сторону, и теперь старый ремень и свободная рубашка были призваны скрыть лишние фунты, набранные за последние месяцы. Поверх рубашки Реджи надел темный блейзер, значит, нынешний визит имел деловой оттенок. Реджи не мог говорить о делах, не напялив пиджак или что-то в этом роде.

Майк откашлялся:

– Ну как ты?

– Неплохо, совсем неплохо. – Черный череп Реджи блеснул в луче солнца от окна. Он начал бриться так еще в колледже, когда его волосы стали жиже, задолго до того, как лысые вошли в моду. – А как ты?

– Хорошо.

– Тут не слишком на тебя давят?

– Ничего, справляюсь.

– Хорошо.

– Ты знаешь, что проникновение на территорию школы незаконно, верно?

– И это ты мне говоришь? – Реджи провел пальцем по стопке нортоновских антологий[1].– Думаю, после того как я пожертвовал школе оборудование для двух компьютерных классов, я могу считаться одним из штата.

– Из коллектива. И потом, это так не работает.

– Правда?

– В нашем районе действует непоколебимое правило трех компьютерных классов, – сказал Майк, закрывая ноутбук. – Плюс я почти уверен, что оборудование пожертвовало DARPA[2], а не ты.

– Большинству этого народца известно, что DARPA – это я.

– Вот сейчас круто сказал.

Реджи тряхнул головой, шагнул вперед и обнял Майка:

– Дебил.

Майк обнял его в ответ:

– Лузер.

– Что у тебя нового?

Майк подобрал тряпку и стал водить ею взад-вперед по доске. Надпись «Последняя неожиданная проверка года» пошла полосами, а потом и вовсе исчезла.

– Ну, – сказал он, – думаю, я убедил трех ребят не бросать школу, а остаться еще на год. Другую троицу уговорил поучаствовать в AП-тестах[3]. К тому же руковожу постановкой осеннего мюзикла в драмкружке.

– Какого?

– Надеюсь, «Король и я»[4], но, возможно, это будет «Малютка Мэри Саншайн»[5].

– Это о том, как девочка путешествовала со своей семьей?

– Вовсе нет.

Редж вздохнул и покачал головой:

– Боже, какой шлак.

– Эй, это все, что мы можем себе позволить.

– Я говорю не о постановке.

Майк бросил тряпку туда, где ей полагалось быть.

– А о чем?

– Ты сам знаешь.

Майк убрал ноутбук в дипломат.

– Чтобы доставить тебе удовольствие, мы сейчас быстренько притворимся, что не обсуждали все это уже раз десять, и тогда ты снова сможешь высказаться. – За ноутбуком последовали две методички, которые он не открывал уже восемь лет.

– Ты знаешь, что сейчас делают три умнейших человека Америки?

– Прямо в этот самый момент?

– Один из них в шестнадцать лет начал работать на НАСА, – сказал Реджи. – Второй, самоучка, проводит свободное время в попытках решить проблему перебора[6]. А третий прячется от собственного потенциала, преподавая старшеклассникам английский в маленьком занюханном городишке в жопе штата Мэн. – Взяв со стола ярко-красный степлер, он перебрасывал его из руки в руку. – Мы оба знаем, что твое место не здесь. Ты достоин лучшего. Ты можешь гораздо больше.

– В твоем заявлении, – отозвался Майк, – заложены три базовые ошибки.

– Просвети меня, пожалуйста.

Майк поднял палец:

– Вполне может существовать множество более умных людей, которые никогда не проходили тест на IQ или не превратили его результаты в достояние общественности. Также есть группы людей, завышающих или занижающих результаты теста. Ты делаешь предположение на основании очень ограниченных и несколько искаженных данных.

– Довольно справедливо. Следующий пункт.

Майк поднял второй палец:

– Существует огромный диапазон возможных результатов тестов на IQ в зависимости от самого теста и от субъекта, который его проходит. Ты предполагаешь, что у меня высокий IQ, только потому, что я девятнадцать лет назад хорошо заполнил один тест. Я могу быть величайшим в мире идиотом, который просто удачно расставил галочки.

– Я слишком давно тебя знаю.

Третий палец – и Майк обвел рукой кабинет:

– Не думаю, что учить старшеклассников – значит терять даром время или потенциал.

Реджи снова покачал головой:

– Давай начистоту. Ты тут прячешься.

Два пальца по краям согнулись, разогнутым остался один.

– Пошел ты на…

– Ты не в моем вкусе.

– Думаю, еще в колледже стало ясно, что в твоем вкусе только женщины, хотя даже это пару раз ставилось под сомнение.

– Пошел ты на…

– Ну вот видишь?

– Засранец. Как насчет поужинать?

– Еще даже четырех нет.

– Я с самого завтрака не ел.

– Последний школьный день только что закончился. Уже вроде как каникулы. В учительской сейчас выпивают. А потом продолжат в Оганквите[7].

– К тебе приехал старый друг. Они поймут. Особенно если учесть, что старый друг подарил школе оборудование для двух компьютерных классов. Возможно, они даже будут настаивать, чтобы ты пошел со мной.

– Ты ведешь себя как мудак.

– Да. Это прописано в моей должностной инструкции. Параграф шесть, пункт два.

Майк вздохнул и убрал в стол то, что на нем еще оставалось. Теперь все выглядело довольно чисто.

– Кто платит?

– Я, – сказал Реджи. – Я в служебной командировке.

– Ага, за счет налогоплательщиков, – кивнул Майк. – Значит, на самом деле плачу я.

– Заткнись.

Майк взял свой дипломат.

– Давай я кое с кем попрощаюсь и, может, пивка выпью, а потом уж смогу отсюда выбраться.

– А скажи, где поблизости мы сможем заказать хороший стейк?

– «Хороший» – понятие относительное. Небось все эти деньги от Минобороны тебя испортили.

– Я уже говорил, что ты болван?

Майк покачал головой:

– Нет.

– Болван.

– Поздно. Целоваться с тобой я не стану.

Три

Стены заведения «Хижина капитана Тернера: стейки и лобстеры» были украшены пластмассовыми омарами, пыльными буйками, древними капканами и обрывками канатов, ломкими от старости. Каждый стол покрывала скатерть в красно-белую клетку, прижатая к столешнице набором солонок с приправами и большой свечой в красном сосуде. На лежащих под приборами салфетках красовалась пошаговая инструкция, как разделывать и есть лобстеров.

Хозяйка приветствовала Майка, назвав по имени, и искренне улыбнулась ему. Кроме них, в ресторане была всего горстка людей, но Реджи настоял на том, чтобы они сели возле стены, подальше от бара. Они заказали выпивку молодой официантке, которая, подавая меню Реджи, поздоровалась с Майком, назвав его «мистер Эриксон». Она принесла напитки и ответила на вопросы Реджи о жарком из мяса и морепродуктов. Перед тем как уйти, она снова улыбнулась Майку.

– Бывшая ученица? – спросил Реджи.

– Думаю, да.

Бритоголовый мужчина подавил смешок.

– Думаешь?

Майк отхлебнул рома с колой и спросил:

– Слушай, завязывай. Ты зачем приехал-то?

Реджи поставил свой стакан:

– Вытащи аккумулятор из мобильника.

Майк оглядел ресторан:

– Серьезно?

– Протокол такой. Не ждешь важного звонка?

– Нет.

– Так не будь занозой в заднице. Вытащи аккумулятор, и мы сможем поговорить.

Майк вытащил свой смартфон из чехла и достал аккумулятор.

– А как насчет твоего?

– Мой лучше твоего. У него шесть отдельных защитных систем.

– Спорим, я мог бы с ними справиться? – сказал Майк, выкладывая разобранный телефон на середину стола.

– Мог бы, я и спорить не буду, – отозвался Реджи. – Потому я и здесь. Хочу предложить тебе работенку.

– Опять?

– Да. Сколько это уже тянется?

Майк взял бокал:

– Ты работаешь лет тринадцать на DARPA, а всего мы знакомы уже девятнадцать лет.

– Значит, тринадцать. Счастливое число!

– Знаешь, шикарно, что ты по-прежнему навещаешь меня со своими предложениями, и я могу отказать тебе лично. Опять какие-то криптографические штучки?

– Нет.

– Робототехника? У вас же там четыре или пять проектов, связанных с роботизацией, верно?

– Ты так жаждешь узнать, от чего отказываешься? – Реджи осмотрелся по сторонам. – Как думаешь, нам принесут каких-нибудь булочек или чего-то в этом духе, пока готовится основное блюдо?

– Обычно тут подают хлебную корзину. Так это робототехника?

Реджи покачал головой. Появилась официантка с обещанной хлебной корзиной и маленькой мисочкой с шариками сливочного масла. Реджи улыбался, однако держал рот на замке, пока она не удалилась. Он взял с краю кусочек хлеба и оторвал зубами корочку.

– На этот раз ты всерьез играешь по правилам плаща и кинжала.

– На это раз оно того стоит. – Реджи намазал маслом второй кусочек хлеба. – Предложение такое. Этим летом ты работаешь на агентство в качестве фрилансера. Три месяца. Начнешь как специальный консультант, потом, может, выше поднимешься, смотря как пойдет. Как минимум после выплаты налогов увезешь домой сорок тысяч.

– Ты меня вербуешь?

– Пожалуй, да, если ты захочешь взяться за это.

Майк рассмеялся и отломил кусочек хлеба.

– Я серьезно, – сказал Реджи. – Это большое дело. Ты мне нужен.

– Ты всегда так говоришь.

– Сейчас все по-другому.

– Почему?

– Потому что на этот раз ты согласишься.

Майк ткнул ножом в масляный шарик, раздавив его тупым лезвием.

– Два часа назад я был одним из самых умных парней Америки. А сейчас я даже не знаю, что происходит в моей собственной голове.

Реджи снова сделал глоток. Осмотрел ресторан, потом перевел взгляд на разобранный смартфон на столе. Подался вперед и понизил голос:

– Мы финансировали один проект в Сан-Диего. Знаешь, кто такой Артур Кросс?

– Физик? – Майк кивнул. – В прошлом году на Рождество ты подарил мне экземпляр его «Истории, что мы знаем», помнишь? Так он в этом участвует?

– Да. А иначе где я взял бы книжку с его автографом?

– С автографом? Я ее даже не открывал.

– Конечно, не открывал.

Майк пожал плечами.

– Почему ты подарил книжку человеку, который не больно-то увлекается чтением?

– Потому что это бестселлер от «Нью-Йорк таймс», который все читают, а у меня была возможность добыть для тебя экземпляр с автографом.

– Ну и фиг с ним.

– Кросс возглавляет проект «Дверь Альбукерке», – сказал Реджи. – Но проект по нескольким причинам под угрозой закрытия. Я хочу, чтобы ты аттестовал его и доказал, что он безопасный и перспективный, и я мог бы выбить финансирование еще на год.

– «Дверь Альбукерке»?

– Да.

– Что ж, считай, я заинтересовался.

– Хорошо.

– И что это за проект?

– Тут я не могу рассказать.

– Ой, ладно уже, – сказал Майк. – Я разобрал телефон и все такое.

– Извини. Приезжай на той неделе в Вашингтон.

– Я не могу.

– Приедешь, посидишь со мной на одном заседании. Ни стресса, ни пресса. Сможешь познакомиться с Артуром и его командой и услышать все прямо от них.

– Почему я не могу услышать все прямо от тебя?

– Потому что они лучше объяснят.

– Я не могу так просто сорваться. У меня работа.

– Сегодня последний день учебного года.

– Мне и летом работать надо. Ты знаешь, что делают учителя?

– Знаю, – заверил Реджи. – А еще знаю, что летом ты чинишь аттракционы в парке. И знаю, что предлагаю тебе примерно в пять раз больше денег при в три раза меньшей загрузке.

– Если я возьмусь за эту работу, – сказал Майк.

– Возьмешься.

– А не получится так, что я приеду и обнаружу, что это очередные боевые доспехи или мантия-невидимка?

– Правильно говорить «оптический камуфляж». Но нет, это другое. Ты едешь в Вашингтон или нет?

Майк постучал пальцем по стакану.

– Может быть. А почему я?

Реджи открыл рот и снова закрыл, потому что официантка подошла узнать, не нужно ли им еще налить. Она заверила, что их заказ будет готов с минуты на минуту, и упорхнула в сторону бара.

– Как ее зовут? – спросил Реджи.

– Кого?

– Официантку.

– Шивон. Она представилась, когда принимала заказ на напитки.

– И?

– Что «и»?

Реджи поднял указательный палец и ткнул им вслед официантке:

– Что еще?

– К чему все это?

– Я отвечаю на твой вопрос и превращаю твое «может быть» в «да». Что еще ты о ней знаешь?

Майк вздохнул. В его мозгу уже зашевелились муравьишки. Они тащили воспоминания о звуках и картинках, словно кусочки разноцветных листьев.

– Шивон Эмили Ричмонд, – сказал он. – Родилась двадцать девятого декабря, окончила школу в две тысячи одиннадцатом году. Училась у меня в две тысячи девятом – две тысячи десятом учебном году, итоговая оценка – четыре с плюсом, потому что напутала в тесте о писателях начала двадцатого века. Совсем не любила «Над пропастью во ржи». В старших классах у нее было три бойфренда, в выпускном классе она вернулась к первому из них. Полтора года провела в университете, но ей пришлось бросить учебу, когда ее отец Джеймс погиб в автокатастрофе. Любит Кэти Перри и зеленый цвет, фанатеет по сериалу «Сверхъестественное», водит «Хонду Цивик» две тысячи седьмого года – тоже зеленую, – которую купила у какой-то женщины в Киттери[8]. Ее младшая сестра Сирша будет в моем классе через два года. Хватит тебе?

– От кого-то другого получить столько информации было бы вроде как жутковато.

– У нас маленький городок.

Реджи дважды стукнул по столу.

– Вот почему ты мне там нужен.

– Потому что я живу в маленьком городке?

– Потому что ты такие штуки проделываешь так же легко, как другие дышат. – Реджи ткнул пальцем в столешницу. – Серьезно, это как собрать самый крутой в мире суперкомпьютер, а потом играть на нем в Angry Birds. Ты тут зря пропадаешь.

– Я тут счастлив.

– Отлично. Если ты решишь этим летом на меня поработать, получишь кучу денег и будешь еще счастливее.

Майк посмотрел на части своего телефона.

– Просто поехать в Вашингтон?

– Да. За мои гроши. Я авансом заплачу тебе косарь за консультацию, просто чтобы ты приехал. Поселю тебя во взаправдашнем отеле, хоть мы оба знаем, как ты любишь мой диван. Получится оплачиваемый отпуск.

– А если я не заинтересуюсь, что тогда?

– Ты заинтересуешься.

– Но если нет, тогда так. – Это было условие, а не вопрос. – Я вернусь домой, и ты не будешь давить на мое чувство вины, не будешь устраивать налоговых проверок, вообще ничего не будешь делать.

Реджи повел подбородком вверх-вниз.

– Если после заседания ты сможешь, глядя мне в глаза, сказать, что не заинтересовался, я отправлю тебя домой первым классом. И даже подкину сто баксов на выпивку в аэропорту.

Балансируя с подносом на одной руке, появилась Шивон Эмили Ричмонд. Майк сдвинул части своего телефона на край стола, и она расставила тарелки. Снова проверила, как обстоят у них дела с напитками, спросила, не нужно ли еще хлеба, и отбыла восвояси.

Реджи положил на язык кусочек стейка. Закрыл глаза, сделал четыре жевательных движения, и по его лицу разлилось блаженство. Глотнув, он посмотрел на Майка и сказал:

– Ну, в конце-то концов, я тебя заполучил?

Майк при помощи вилки разделывался с морским гребешком. Подцепив его на зубцы, он вздохнул:

– Может быть.

Реджи улыбнулся:

– Когда сможешь поехать?

– Не знаю. Пара дней понадобится, чтобы покончить со школьными делами. Как насчет семнадцатого?

– Прекрасно. Встретимся в Вашингтоне, посетишь заседание, а потом я отправлю тебя в Сан-Диего.

– Если я решу туда поехать.

– Решишь.

– Там увидим.

Четыре

Спустя восемь дней, три проверки в аэропорту и один перелет Майк оказался в городе Вашингтон, округ Колумбия, причем надел свой лучший костюм. Впрочем, тот на фоне других гостей все равно был самым дешевым. Увидев два синтетических галстука, которые Майк привез из дома, Реджи одолжил ему свой шелковый. Майк поправил узел у горла, довольный, что на этот раз предпочел виндзор своему обычному полувиндзору.

Комната без окон была почти вдвое больше класса Майка в Южном Бервике. Пять человек перемещались, переговаривались и занимали места за поставленными в ряд столами в передней части помещения, стараясь не задеть находящуюся за их спинами стойку с флагами. В десяти футах перед ними зеркальным отражением тянулся второй ряд столов, за ним в четыре ряда выстроились еще два десятка кресел. Еще два повернутых к двери стола стояли у дальней стены. Несмотря на стены, выкрашенные в теплые цвета, вокруг стояла строгая казенная атмосфера.

Обстановка очень напоминала зал суда. Судьи за главным столом. Напротив них – защита и обвинение. Сбоку присяжные. Майк был уверен, что это сделано умышленно.

Пятеро за главным столом – трое мужчин и две женщины – уселись в свои кресла. Майк посмотрел на каждого из них. Мужчина в мундире ВВС с серебряными орлами на плечах и орденскими планками в семь рядов на груди. Другой мужчина, помоложе, с темными волосами и в очках. Пожилая женщина с приколотым к воротничку флажком, в которой обитающие в голове у Майка муравьишки опознали сенатора. Азиат с белой полоской на пальце на месте отсутствующего кольца. Темноглазая женщина с длинными волосами и телом атлета. Семь человек расположились в комнате, делая в одинаковых блокнотах пометки одинаковыми ручками.

Реджи провел Майка к столу «присяжных». Тут всем полагалась по два новеньких разлинованных блокнота с водяным знаком Министерства обороны вверху каждой страницы. Такой же логотип красовался и на обложке блокнотов, возле которых лежала синяя папка-регистратор.

– И куда ты меня привел? – спросил Майк и оправил пиджак, чтобы позаимствованный галстук стал лучше виден.

– Комиссия по бюджету, – пробормотал Реджи. Он открыл дипломат и извлек оттуда тонкий блокнотик. – Стандартная процедура. «Дверь Альбукерке» – все еще вотчина DARPA, но проектом заинтересовалось множество департаментов. Все эти ребята имеют право голоса относительно того, что будет дальше. Некоторые из них связаны с нашей конторой, кое-кто – непосредственно из Минобороны. Видишь полковника ВВС? Он такие штуки обожает.

Майк глянул на простоватого мужчину с квадратной челюстью и похожими на щетину волосами, сидящего среди полудюжины членов комиссии.

– Правда?

– О да! Забудь все, что ты когда-либо читал в газетах о морской пехоте и армии. Больше всех высокие технологии любят в авиации.

– Значит, речь о высоких технологиях, но все пользуются блокнотами и шариковыми ручками?

– А помнишь, как тебе пришлось свой телефон по столу разложить?

Майк кивнул.

– Никаких ноутбуков и планшетов на таких мероприятиях не полагается. Секретность.

– Круто. Я могу оставить себе ручку?

– Да, можешь, – вздохнул Реджи. – Это обойдется налогоплательщикам в семнадцать долларов. Можешь и мою забрать, так и быть.

– А как насчет блокнотика?

– Не жадничай. – Он кивнул в сторону двери. – Хорошо, обрати внимание, это твои новые лучшие друзья.

Вошли двое мужчин и женщина. Главный, пожилой афроамериканец с подстриженной эспаньолкой и седыми волосами, окинул взглядом комнату и членов комиссии. В правой руке у него была темная трость с серебряным набалдашником в стиле дерби. Очки в серебряной оправе притягивали внимание к его глазам. Он почти не изменился по сравнению с фотографией на обложке его книги.

– Артур Кросс, – сказал Реджи, проследив за взглядом Майка. – Возможно, он лучше всех понимает, как этот проект работает, хоть они там и говорят, что одному человеку это не по силам, будь он хоть трижды гений. Вот почему ты здесь.

– Я все еще не знаю, о чем речь.

– Терпение.

Кросс посмотрел через всю комнату на Реджи и вежливо кивнул ему. Вошедшая с ним женщина стрельнула в Майка и Реджи взглядом, который почти без натяжки можно было назвать свирепым. Она, Кросс и третий мужчина уселись напротив «судей».

– Блондинка – Джейми Паркер, – сказал Реджи. – Главный программист. Она сегодня тут, потому что другой их физик подхватил грипп.

Глаза у нее были карими, как у Майка, только гораздо у`же. Волосы достигали бы плеч, не будь они связаны в практичный хвостик. Черная водолазка, отчасти прикрытая серым блейзером, туго обтягивала не менее тугое тело.

Майк понял, что пялится на нее, потому что она ответила ему пристальным взглядом. Он потер висок и загнал нескольких муравьев обратно за стену.

– Ты говорил, это не криптография.

– Нет.

– И не робототехника.

– На дворе двадцать первый век, – сказал Реджи. – Не думаю, что под моим началом есть проекты, в которых не задействована хотя бы парочка программистов. – Он кивнул в сторону женщины. – Паркер была хакером, еще когда училась в Массачусетском технологическом, и имела неприятности с федералами, но они не смогли ничего доказать. Когда она закончила институт, федералы попытались нанять ее, но она только что не плюнула им в лицо. Потом пропала на пару лет, а после Артур нашел ее в хакерской шайке и завербовал. Ей вечно нужно демонстрировать, что она всех умней.

Майк перевел взгляд на второго мужчину с длинным обветренным лицом и маленькими глазками. Его выкрашенные черным волосы были зализаны назад, и он выглядел дряблым и расслабленным, причем каким-то образом казалось, что причиной тому практика, а не генетика. Худые конечности, прекрасная осанка. Он производил впечатление высокого человека, хотя был всего на дюйм выше Паркер. Его костюм сидел дурно и почти наверняка был куплен в магазине, а не пошит на заказ, и Майк почувствовал себя лучше. Он кивнул на мужчину.

– Олаф Йохансон.

– Олаф?

– Слушай, все вопросы к его родителям. Он партнер Артура. Дважды доктор наук – физика и математика. Ас по работе с цифрами и статистикой. Почти лишен воображения и чувства юмора. Ты с ним точно не уживешься.

– Он имеет отношение к Скарлетт?

– Насколько я знаю, нет.

– Кто-то говорил ему, что он выглядит точь-в-точь как Хамфри Богарт[9]?

– Я пытался, – сказал Реджи. – Он не понял, о ком я.

– Как можно не знать Богарта?

– Не думаю, чтобы он смотрел «Касабланку».

– Ты врешь.

– Заткнись и поиграй своей авторучкой. Они сейчас начнут.

Начала темноглазая, спортивная с виду женщина. Голос ее звучал приятно:

– Итак, доктор Кросс, возможно, вы кратко опишете нам ваш проект и то, на какой стадии он сейчас находится?

Артур кивнул:

– Ну, как и говорится в нашем отчете, «Дверь Альбукерке» начиналась как проект «СЕТ». Это была попытка создать эффективный метод энергетической передачи материи. Долгосрочная цель заключалась в том, чтобы собрать применимую на практике МПМ-систему.

– Доктор? – поднял руку азиат. – Можно простыми словами, пожалуйста?

Олаф вздохнул и на миг нахмурился.

– МПМ, – сказал Артур. – Мгновенная передача материи. Мы пытались создать проектирующую материю систему, которая…

– Телепортация? – снова перебил азиат. – Вы хотели сделать что-то вроде телепортера, как в «Звездных войнах»?

– Вообще-то, – заявила Джейми Паркер, – там они назывались телепорты.

Над столами прокатилась волна слабых смешков.

Майк раздосадованно повернулся к Реджи.

– Я думал, ты притащил меня сюда для чего-то серьезного, – прошептал он.

– Вот именно, – шепнул в ответ его друг.

– Телепортация физических тел невозможна.

Заседание между тем продолжалось.

– И каких же успехов вы добились со своей… системой передачи материи? – спросил азиат.

– Ну, – сказал Артур, – учитывая обстоятельства, весьма неплохих… сэр. Есть несколько способов разложить что-то до атомарного уровня, используя существующие технологии. Основная проблема, конечно, в восстановлении целостности. – Он сделал паузу, чтобы поправить очки: – Даже такая мелкая форма жизни, как мышь, состоит из миллиарда клеток, каждая из которых содержит сотни миллионов молекул, а каждая из них сделана, возможно, из миллионов атомов. Разложить их относительно легко, а вот собрать обратно… ну…

– Полагаю, в предыдущих бюджетах это было учтено? – спросил полковник ВВС. Его ясный голос разнесся по всей комнате. – Здесь сказано, что вы собрали себе суперкомпьютер.

– Изготовить компьютер, который сумеет идентифицировать и отслеживать все эти частицы в реальном времени, практически невозможно, – сказала Джейми. – Такое за пределами даже теоретических возможностей современных инженеров. Ближе всего к этому подошли китайцы со своим суперкомпьютером «Тяньхэ-2»[10], но и он обладает только несколькими процентами расчетной мощности, необходимой нам для одного-единственного прыжка. Мы пытались разработать программу, работающую на основе идеи, аналогичной концепции квантовой запутанности[11], которую Эйнштейн назвал «жутким дальнодействием». Нам незачем знать, где находится каждая частица, до тех пор пока мы знаем, где находится большинство из них.

Члены комиссии переглянулись и уставились на файлы в папке.

– И это работает? – спросила спортивная женщина.

Майк снова склонился к Реджи:

– Я еще даже не начал вникать в тему, но уже могу назвать полдюжины причин, почему из этого ничего не выйдет.

– Уверен, что можешь.

– Я знаю как минимум десяток физиков, которые этим забавлялись, но перешли на всякую фигню попроще, вроде антигравитации и теории великого объединения[12].

– Терпение, я же вроде тебя просил, помнишь?

– Мистер Магнус, – сказала спортивная женщина, – у вас есть комментарии?

– Нет, мэм, – ответил Реджи. – Просто объясняю коллеге самую суть.

Взгляд женщины скользнул по Майку, а потом вернулся к Артуру.

– Доктор?

– У нас были и успехи, – продолжил Артур, – и ряд неудач. Первые несколько объектов подверглись ШБ и не дали нам ничего, но через некоторое время…

– Простите, – перебила его сенатор, – что за ШБ?

– О, это… э-э-э… – Артур принялся разглядывать стол. – Ну, это неофициальный термин, придуманный нами для объектов, которые разбираются на атомы лучше, чем собираются обратно.

– А что он значит? – прозвучал вопрос от человека в очках.

– Ну-у, это значит… – Артур покосился на Джейми.

– Шалтай-Болтай, – пробормотал Олаф Йохансон.

– Что?

Мысли Майка понеслись вперед и нашли в памяти книжку детских потешек. Майк разом просмотрел сразу все шесть страниц и положил «под рукой», рядом с предметом обсуждения. Он поморщился.

– Шалтай-Болтай, – повторил похожий на Богарта ученый. Он говорил с легким акцентом, и голос не сочетался с лицом. – Знаете, «вся королевская конница, вся королевская рать»…

– Ох, – сказал азиат.

Человек в очках опустил голову:

– Немного… мрачновато.

– Зато подходит идеально, – возразил Олаф. Он сказал это почти с издевкой.

– Да, и все же, – уточнил полковник ВВС, – какие у вас успехи?

– В первые три года нам удалось телепортировать два тест-блока и подопытное животное, – сообщил Артур. – Оба тест-блока рассыпались в пыль через несколько мгновений после восстановления. Микроскопический анализ выявил фундаментальное изменение их структуры на молекулярном уровне.

Сенатор сглотнула:

– А… животное?

Артур бросил взгляд на Джейми. Блондинка рассматривала пустой блокнот.

Олаф выпрямился в своем кресле.

– Мы почти не сомневаемся, что на момент восстановления оно было мертво.

– Почти не сомневаетесь?

– Вскрытие ничего не прояснило, – пожал плечами Олаф. – Может, животное и было живым одну или две секунды, не больше.

– Вы уверены?

– Уверены, – буркнула Джейми.

Майк взял ручку и написал в блокноте: «А что я говорил?!» Сунул блокнот Реджи. Тот не обратил на это никакого внимания.

Азиат барабанил пальцами по папке с отчетом.

– Эксперименты на животных не были санкционированы, не так ли?

– Да, сэр, – сказал Артур. – И в отчете для этого слушания есть заключения этической комиссии и Общества защиты животных. Они должны быть у вас в папках. Мы… нам всем в проекте «Дверь Альбукерке» стыдно, что мы это допустили. Что мы это сделали. Я могу заверить вас, что это абсолютно точно никогда не повторится.

Азиат кивнул:

– Пожалуйста, продолжайте.

– Как я и сказал, – снова заговорил Артур, – вторая часть экспериментов заставила нас признать правоту существующих теорий. При нынешнем уровне технологий физическая телепортация невозможна. Точнее, возможна, но не в этой жизни, как неоднократно говорили теоретики квантовой физики.

Негромкий ропот прокатился из конца в конец «судейского» стола.

– Не могу поверить, что ты финансировал кого-то, кто пообещал тебе построить телепорт, – шепнул Майк.

– Вовсе нет, – сказал Реджи, – я финансировал Кросса, потому что он это сделал.

– Тем не менее, – продолжал Артур, – во время перерыва в экспериментах у нас с доктором Йохансоном появилась идея, что секрет мгновенного перемещения может заключаться не в манипуляциях с перемещаемым объектом, а в манипуляциях с расстояниями перемещения.

Муравьи Майка прервали свой бесконечный бег. Всего на миг.

Пять

Спортивная женщина сделала вид, будто пролистывает отчет и что-то уточняет.

– И как же вы манипулируете расстояниями, доктор Кросс?

– Расстояние – фактор относительный, – сказал Артур. – Когда начинаешь применять тезис о дополнительных измерениях, манипулировать расстояниями становится легко.

Реджи откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. Майк, ученые и члены комиссии повернулись к нему.

– Гм… Исключительно для протокола, – проговорил Реджи, – и чтобы далеким от науки участникам заседания стало понятнее, не могли бы вы разъяснить немного подробнее?

– Конечно, – кивнул Артур. Проигнорировав лежащую перед ним авторучку, он вытащил из кармана пиджака собственную. Поставил на противоположных углах блокнота две здоровенные точки и встал (как заметил Майк, не использовав при этом трость). – Предположим, что эти точки существуют в двухмерной вселенной листа бумаги, – сказал он преподавательским тоном, к которому прибегают на лекциях педагоги всего мира, и продемонстрировал блокнот присутствующим. – Довольно просто, так?

Кое-кто из членов комиссии кивнул.

– Мистер Магнус, раз уж вы все это предложили, как далеко, по-вашему, отстоят друг от друга эти точки?

Реджи взглянул на изображение.

– Насколько я помню геометрию, дюймов на четырнадцать, верно?

– Довольно верно, – кивнув, подтвердил Артур, демонстративно вырвал лист из блокнота и сложил пополам. – А сейчас?

– Наверно, дюймов восемь.

Физик свернул лист по-другому.

– А теперь?

– А теперь меньше чем на полдюйма.

– Но при этом, – сказал Артур, – для любого обитателя двухмерного мира ничего не поменялось. Его вселенная осталась неизменной, и точки по-прежнему разделяют четырнадцать дюймов. Но если бы у него был способ воспринять наше трехмерное пространство, переместиться по нему и вернуться в собственное измерение, он мог бы проделать путь из Точки А в Точку Б одним-единственным шагом. Аналогичным образом мы в нашем проекте манипулируем расстояниями, создавая пути через другое измерение, или, если угодно, альтернативное квантовое состояние, в котором можно преломить наше собственное измерение. Где Точка А находится в шаге от Точки Б.

– Насчет бумаги твоя идея? – шепнул Майк.

Реджи слегка кивнул и понизил голос:

– Так он мне все в первый раз растолковывал, когда я попросил разъяснений. Хорошая визуализация для нас, простых парней.

Полковник постучал ручкой по своей папке, оборвав гул голосов в комнате.

– Так вы нашли измерение, которое позволяет это сделать?

– Это изюминка нашего проекта, – сказал Олаф. (Майка изумило, сколько завуалированной снисходительности способен вложить в голос этот человек.) – Искать не надо. Мы просто говорим нашему оборудованию, что уже всё нашли, и система работает в соответствии с данными.

– И это действует?

– На данный момент, – закашлявшись, произнес Артур, – мы провели больше четырехсот испытаний без побочных эффектов или каких-либо последствий. Сто шестьдесят семь раз объектами были люди. И сбоев в системе за все время ни разу не произошло.

– Ни разу?

– Ни разу.

Когда Артур повторил это слово, пожилой «судья» сел. Олаф и Джейми одновременно скрестили руки на груди.

Майк нахмурился и посмотрел на Реджи. Тот быстро покачал головой в ответ. Майк схватил ручку и нацарапал в блокноте: «Если ни разу, зачем я?»

– Ну и насколько это безопасно? – спросил полковник.

– Совершенно безопасно, – сказал Артур.

Азиат постучал ручкой по столу:

– А что насчет Бенджамина Майлса?

Небольшая стайка муравьев потащила картинки и звуки. Тридцать два месяца назад Майк был в Вашингтоне. Реджи представил ему свеженазначенного заместителя директора, с которым они повстречались в холле. Тот был низеньким, но широкоплечим, с квадратной челюстью и золотисто-белобрысыми волосами. На зажиме для галстука красовался серебряный с красным щит Капитана Америки. Его кабинет был через три двери от офиса Реджи, слева.

По рядам пронеслось невнятное бормотание. Несколько человек взглянули на Реджи. Олаф и Джейми заерзали в своих креслах. Полковник и сенатор подались вперед. Артур жестко на них взглянул.

«Бен?» – написал Майкл. Реджи опять покачал головой.

– То, что произошло с мистером Майлсом, конечно, весьма прискорбно, – ответил Артур. – Мы все полюбили его за время короткого визита в Сан-Диего. Но нет никакой связи между случившимся и Дверью Альбукерке.

– Но он имел дело с вашим оборудованием, – заявил азиат, и это не было вопросом. – Семь недель назад. И сразу после произошел первый приступ.

– Первый приступ произошел также сразу после того, как он вернулся в Вашингтон рейсом «Вирджин Америка», – сказал Артур. – Вы беседовали с Ричардом Брэнсоном[13]?

Майк снова посмотрел на Реджи, но лицо друга ничего не выражало.

– Это не ответ, – ответил азиат.

– Вы не задали вопроса, – парировал Артур, – а выстроили ошибочную причинно-следственную связь между Дверью и состоянием мистера Майлса. Я могу с уверенностью утверждать, что Дверь тут ни при чем.

– Почему?

– Потому что Дверь никак не воздействует на путешественников. До сих пор есть вероятность, что человек может пострадать от неправильного использования оборудования, но это не имеет никакого отношения к самому путешествию.

– То есть процедура в какой-то мере опасна, – констатировал полковник.

– Это все равно что спросить, опасны ли автострады, – сказал Олаф. – Хотя автострада – всего лишь длинная проезжая часть. И сама по себе она безвредна. Но возможность получить травмы, совершив какую-нибудь глупость, остается все равно.

Полковник обдумал сказанное и сделал пометку в блокноте.

Спортивная женщина, которая открыла собрание, снова пролистала свою папку.

– Доктор Кросс, – сказала она, – тут нет последних спецификаций по вашему проекту.

– Нет, мэм, – согласился Артур.

– Они где-то в другом докладе?

– Нет, – ответил он. – Часть нашего соглашения заключается в том, что мы никому не разглашаем результатов наших исследований и не передаем сведения о технологиях до тех пор, пока проект не будет готов стать достоянием общественности.

Глаза женщины раскрылись шире.

– Но это же ревизионная комиссия!

Настало мгновение, когда ученые и члены комиссии начали переглядываться между собой. Реджи придвинулся к Майку.

– Вот для чего ты здесь, – прошептал он.

– Доктор, – заявил человек в очках, – чтобы мы стали обсуждать продление вашего финансирования на следующий год, нам потребуется ознакомиться с вашими исследованиями.

– Как я только что объяснил, – сказал Артур, – никто не увидит нашу работу, пока Дверь Альбукерке не будет готова к выходу на рынок. Ни одной формулы, ни одной строки кода, ни единого чертежа. Это было условие, которое мы специально оговорили с мистером Мангусом, когда перевелись к нему из «СЕТ».

Несколько голов повернулись в сторону Реджи. Тот и бровью не повел.

Полковник ВВС захлопнул папку.

– Почему мы узнаем об этом только сейчас?

– Потому что не читаете свою электронную почту, – сказал Олаф. – Этому соглашению уже почти два года.

– Тогда, похоже, мы закончили, – решила сенатор, бросив на Реджи испытующий взгляд. – Если вы не можете продемонстрировать нам никаких свежих наработок, мы едва ли станем и дальше вас финансировать.

– Напротив, – сказал Артур, – мы можем продемонстрировать вам тот единственный результат, который на самом деле имеет значение. Как я уже говорил, Дверь Альбукерке работает.

– У вас есть видео? – спросил азиат.

Артур помотал головой.

– На базе, но мы ничего не позволяем выносить из наших лабораторий.

«Судьи» вновь разочарованно вздохнули.

Майк взялся за ручку, но Реджи опустил ладонь ему на запястье, заставив положить ее обратно.

– Прошу прощения, – сказал Артур, – но с самого начала было решено, что все сведения по этому проекту будут предоставляться строго по принципу минимальной осведомленности.

– Ну, думаю, за те деньги, о которых вы нас просите, – произнес человек в очках, – мы можем претендовать на информацию.

– Зачем? – спросила Джейми. – Среди вас нет физиков. Вы не инженеры. Не программисты. Вы все равно не поняли бы ничего из того, что мы могли бы вам показать.

– Но у нас есть люди, которые поняли бы, – сказала спортивная женщина.

– И поэтому, – подхватил Артур, – мы ни с кем не делимся сведениями.

Всеобщее внимание сосредоточилось на нем. Джейми и Олаф выпрямились, словно прикрывая босса с флангов. Артур в поисках поддержки поглядел на Реджи, и тот слегка кивнул. Одно короткое мгновение ученый собирался с мыслями, а потом заявил:

– Дверь Альбукерке – величайшее достижение человечества со времен полета на Луну. Возможно, даже с момента изобретения парового двигателя. Не будет преувеличением сказать, что этот проект все изменит. Транспорт, связь, торговлю, энергетику, космические исследования, вообще все. Жизнь каждого человеческого существа на планете изменится, если реализовать эту технологию. А до тех пор мы не можем рисковать, допуская утечку кусочков и фрагментов. Вы покажете их консультантам, они поделятся с помощниками, те – с ассистентами и коллегами. Некоторые, может, даже расскажут друзьям и членам семьи. Это сотни людей после всего лишь одного заседания, а чем больше народу имеет доступ к информации, тем больше шансов, что она просочится наружу. Проще говоря, – он сделал движение рукой в сторону Олафа и Джейми, – это дело нашей жизни, и мы хотим, чтобы стервятники разорвали его на части прежде, чем мы разрешим заявить о нем публично.

– То есть все дело в общественном признании, – уточнил полковник.

– Конечно, да, – отозвался Олаф. – Вы разве не слушали? Мы собираемся взять все Нобелевские премии ближайшего десятилетия. Даже в области экономики, физиологии и литературы. Мы намереваемся получить их за одну только основную идею.

– Могу понять вашу озабоченность, – сказал азиат, – но речь не о том, чтобы вручить курсовую старому профессору, который не умеет пользоваться электронной почтой. Мы говорим о федеральном правительстве.

– Да, – ответила Джейми, – вот именно.

– Вы даже собственные секреты не храните, – подхватил Олаф, – и хотите убедить нас, что сумеете сохранить наш?

Полковник задвигал нижней челюстью.

Реджи прочистил горло, и спортивная женщина посмотрела на него:

– Мистер Магнус?

– Я понимаю, все это кажется очень необычным, но на самом деле совсем не отличается от целого ряда уже реализованных в прошлом программ DARPA с высоким уровнем секретности. И официально, и неофициально.

Сенатор что-то проворчала своей папке и переключила внимание на Реджи:

– То есть DARPA ожидает, что мы вбахаем еще триста миллионов долларов в проект, основываясь на… на чем? Ни объяснений, ни отчетов… ничего.

– Основываясь на том факте, что он работает, – сказал Олаф.

Артур остановил его жестом. Олаф откинулся в кресле и скрестил руки на груди. Реджи показал на него пальцем:

– Этот человек дело говорит. По сути, только это и имеет значение. Дверь Альбукерке работает. Я видел это собственными глазами. Речь идет не о том, чтобы дать проекту еще год и посмотреть, будут ли результаты, а о том, чтобы за этот год команда Двери могла завершить тестирование и предоставить несокрушимую документацию, к которой не будет никаких вопросов.

– Но не зная, что они делают…

– Нам известно, что они делают, – перебил сенатора Реджи. – Они строят систему, которая позволит вам попасть из Нью-Йорка в Лондон, совершив всего один шаг. Они собираются делать именно то, что сказали.

Человек в очках постучал ручкой по папке.

– Несмотря на то что никто из нас не знает, как это работает.

– Никто из вас не знает, как это работает, – подчеркнул Артур.

Реджи поднял два пальца, и спортивная женщина снова назвала его фамилию.

– Когда мы нанимаем лучшего в мире повара приготовить обед, – сказал он, – мы не ждем, чтобы тот поделился своими рецептами. Предполагается, что он просто подаст блюда, которые мы заказали в полном убеждении, что получим именно то, что хотим. Именно это сделали доктор Кросс и его команда. Они дают нам отведать вкус замечательного блюда, причем ясно, что в дальнейшем в нашем распоряжении будет еще больше – в том числе и рецепт, – когда все окажется доведено до совершенства.

Атлетка потянулась к азиату и что-то зашептала. Тот кивнул и посмотрел на сенатора. Полковник ВВС явно хотел взглядом прожечь в Олафе дыру.

– Вдобавок, – продолжил Реджи, снова подаваясь вперед, – я посылаю одного из своих лучших людей, чтобы он на месте провел полное освидетельствование проекта. Он вернется и представит на ваше рассмотрение детальный отчет. – И он сделал жест в сторону Майка.

Взгляды всех присутствующих последовали за его рукой. Взгляды членов комиссии. Ученых. Семеро сделали пометки. Майк кожей чувствовал чужое внимание. Артур Кросс выпрямился. Глаза Джейми сузились. Олаф набычился.

– Я еще не согласился, – прошептал Майк.

– Слишком поздно отказываться, – пробормотал Реджи.

– Ну, – сказала спортивная женщина, – в сложившихся обстоятельствах представляется, что запланированную на вторую половину дня сессию вопросов и ответов проводить бессмысленно. – Она закрыла папку и обменялась взглядами с остальными членами комиссии. – Думаю, на этом всё. Доктор Кросс, мы очень благодарны вам и вашей команде за то, что вы сюда приехали. Вы дали нам пищу для размышлений.

Артур склонил голову.

– Мистер Магнус, – продолжила женщина, – судя по всему, после ленча нам с вами все равно придется поговорить.

– Думаю, это возможно.

Она кивнула:

– Тогда вернемся сюда в час тридцать.

Члены комиссии поднялись, присоединились к своим помощникам и разбились на группы по два-три человека. Ученые сгрудились в кучу и негромко перешептывались, бросая взгляды то на Реджи, то на Майка.

– То, что ты сделал, – сообщил Майк, – это полный отстой.

– Ты слишком долго зависал с подростками.

Шесть

– Ты меня надул, – сказал Майк.

– Не надувал я тебя, – ответил Реджи, усаживаясь к себе за стол, – я просто тебя знаю.

Майк окинул взглядом кабинет. Муравьи уже тащили картинки с предыдущего визита. На столе стоял новый монитор. Еще две черные покерные фишки с логотипами двух разных казино Лас-Вегаса присоединились к тем трем, что лежали у подставки монитора в прошлый раз. Стены из чисто белых стали желтоватыми и матовыми. На полках появилось девятнадцать новых книг, а пятнадцать старых куда-то исчезли. Среди книг было два экземпляра «Истории того, что мы знаем» Артура Кросса: один в твердой обложке и один – в мягкой. Корешок той, что в мягкой, выглядел гладким и нетронутым.

– Как только ты здесь оказался, – продолжил Реджи, – и услышал, что представляет собой проект, я понял, что ты согласишься.

Майк пробежал взглядом по остальным предметам на полке. Сертификат в рамочке. Заводной робот. Пара памятных наградных табличек: одна латунная, одна серебряная. Фото улыбающегося Реджи в неофициальной одежде с молодой азиаткой. Открытка с видом «Страны Будущего» в Диснейленде. Муравьи внесли каждый предмет в одну из десятка рубрик.

– Тебе следовало объяснить мне заранее, – возразил он.

– У тебя не было доступа.

– Ты только что сказал, что знаешь меня.

– Хочешь, чтобы я извинился?

Майк плюхнулся в одно из кресел по другую сторону стола.

– Ты мне необходим. Я не могу допустить, чтобы ты сказал «нет», так что… может, я смухлевал. Загнал тебя в такое положение, когда отказать очень сложно. – Реджи ладонями отбил по столешнице дробь. – Прости.

– Ты же знаешь, что штуки вроде этой могут сделать со мной. С моей жизнью.

– Знаю. Но ты действительно мне нужен.

Майк загнал несколько муравьев за стены.

– Ты – урод.

– Ничего нового ты мне не сказал. Хочешь вернуться домой?

– И тысячу долларов.

– Да, конечно. Если тебе правда неинтересно, если ты считаешь, что не справишься… я пойму.

Майк сосчитал до пяти. Эту привычку он приобрел еще в юности. Стоит ответить слишком быстро, и все сразу решают, что ты ляпнул, не подумав.

Реджи снова выбил дробь.

– Ты этого хочешь?

– Нет.

– Но при этом предполагается, что я урод.

– Хоть тут мы друг друга понимаем.

– Может, перестанем терять время?

– Конечно.

– Меньше чем через час я должен буду снова встретиться с комиссией, – сказал Реджи. – Ты должен пойти со мной. Как тебе сегодняшнее утро?

Муравьишки забегали активнее. Они несли кусочки звуков и изображений, первых впечатлений и реакций.

– Это все всерьез? Кросс сделал настоящий телепорт? Машину, которая переносит материю с места на место?

– Ну да. Ты же их слышал. Но это, скорее, дверной проем.

– Как в «Звездных вратах» или вроде того?

Реджи покачал головой.

– Не ляпни такого при Артуре или Олафе. Они ненавидят это сравнение.

– Понял. Сколько они работали над проектом?

– Три года в «Двери Альбукерке». И до этого два года в «СЕТ».

– Я думал, DARPA предоставляет только годовые гранты.

– Обычно да, но мы не прерываем действительно многообещающие работы только потому, что прошло двенадцать месяцев.

– Вопрос, насколько все реально, не стоит? Это не может быть каким-то фокусом?

– Я все своими глазами видел, – сказал Реджи. – Три раза. В последний раз они предложили нам с Келли поучаствовать.

Муравьи мимолетно показали изображение миниатюрной помощницы Реджи. Ее волосы были рыжими, если не считать пары миллиметров каштанового цвета у корней.

– И вы…

– Да. Оба.

Майк выпрямился в своем кресле.

– Значит, она, ты и кто-то третий? Или ты два раза видел, как оно работает, а один раз вы вместе поучаствовали?

– Решил придраться к математике?

– Черт, да.

Реджи улыбнулся.

– В первый раз я видел крысу. И бейсбол.

– Бейсбол?

Муравьишки принялись сооружать картинку, прежде чем Реджи набрал в грудь воздуха для ответа.

– Это же открытая дверь. В качестве испытания они кидали через нее туда-сюда мяч. Во второй раз перемещали шимпанзе. А третий раз был девять недель назад. Келли и я переместились друг за другом. Вначале я, потом она.

– И как ощущения?

– Никак, – ответил Реджи. – Все равно что из комнаты в комнату перейти.

– Название «Дверь Альбукерке» – это отсылка к Багзу Банни?

– Да. Артур любит старые мультики. Ты – первый человек, которому не пришлось объяснять его смысл.

Майк кивнул.

– Ладно, пойми меня правильно, – сказал он, – но, если Кросс добился успеха, зачем тебе я? Не понимаю, почему у вас возникают проблемы с финансированием. Черт, я не понимаю, почему ты не объявил обо всем.

– По нескольким причинам. – Реджи убрал руки со стола и сложил пальцы. – Первая заключается в том, что, как ты мог заметить, у Артура и Олафа пунктик на секретности, а у них в команде настоящий культ личности.

– А команда большая?

– Шесть человек.

– Маловато для культа.

Реджи проигнорировал его замечание.

– В Вашингтоне не любят, когда у кого-то есть от них секреты. Все дело в статусе. Видел же, как сенатор и полковник напряглись при замечании, что им «незачем знать».

– Да уж.

– В этом городе это не просто оскорбление, а настоящая пощечина. Так что эта парочка хочет прикрыть работы Артура, чтобы потешить свое эго.

– Глупо, но понятно.

– Во-вторых, по стандартам DARPA это очень долгий проект. Если бы им занимался кто угодно, кроме Артура Кросса, его бы, вероятно, давным-давно закрыли. Но на сегодняшний день Артур не то третий, не то четвертый по известности среди живых ученых, сразу после Стивена Хокинга[14] и Нила Деграсса Тайсона[15].

– А на третьем месте, по-твоему, Билл Най[16]?

– Конечно. Итак, я дважды продлил финансирование Артура, он показал весьма впечатляющие результаты, и я профинансировал его в третий раз.

– Сейчас, значит, будет четвертый.

– Надеюсь.

– Я до сих пор не понимаю, зачем я так тебе понадобился.

Реджи разъединил пальцы и взял одну из черных покерных фишек. Положил ее поперек костяшек и принялся крутить, с волшебной ловкостью пропуская между пальцами.

– Кажется, там что-то не так.

– Ты же только что сказал: все работает.

– Сказал.

– Кто-то обзавелся при перемещении головой гигантской мухи?

– Дверь работает по-другому. И проблема не в технике. – Реджи прокатил фишку по тыльной стороне ладони и пожал плечами. – Ладно, может, и в технике. Не знаю. На бумаге все выглядит, если можно так сказать, фантастически, но что-то там неладно.

– Типа чего?

– Там какая-то плохая атмосфера. Они все на взводе. Отзываются друг о друге странно. Часто сидят на больничных.

– Как тот физик, который не приехал сегодня, хотя должен был?

– Возможно. Трудно сказать точно. В том смысле, что они – кучка анахоретов, и я, конечно, для них в определенной степени чужак. Я часто имею дело с подобными людьми, уже привык. Но за последние шесть или семь месяцев обстановка вроде как… ухудшилась.

– Как ухудшилась?

– Это будет четвертый раз, – сказал Реджи.

– Почему мне кажется, что к этому-то ты и вел?

– Возможно. Два месяца назад, сразу после моего последнего визита, я послал туда Бена Майлса. Он был одним из моих…

– Я в прошлый раз с ним познакомился, – Майк поднял палец. – Ты использовал прошедшее время. Что с ним стряслось?

Фишка в пальцах Реджи прекратила вращение.

– Он отправился в Сан-Диего провести официальную проверку. Когда он вернулся, мы немного поговорили, и он в целом отозвался обо всем положительно. И о проекте, и о людях. Меня он упорно называл «приятелем», и, помню, я тогда подумал, что это как-то странно, но решил, что он подхватил словечко в командировке. Бен сказал, что через пару дней предоставит полный отчет. А потом поехал домой и позвонил оттуда в девять-один-один. Сказал, что кто-то похитил его жену и подменил посторонней женщиной.

Муравьи приволокли образ Бена, протягивающего Майку ладонь для пожатия. На другой руке было золотое обручальное кольцо.

– Он работал с несколькими проектами, имеющими отношение к госбезопасности, поэтому пришлось привлечь ФБР. Бекки, его жена, малость офигела, но прошла все проверки. Бен по-прежнему ее не признавал. Обвинил меня в том, что я участвовал в подмене. – Фишка в руке Реджи снова закрутилась. Сделала полный оборот вокруг костяшек его пальцев. Потом второй. И третий. – Он в больнице Бельмонт в Филадельфии. Пробыл там уже почти шесть недель. Вначале думали, что у него синдром Капгра, что мозг совершает какую-то ошибку при вводе-выводе данных, но тесты этого не подтвердили. Теперь предварительно ставят параноидную шизофрению.

– А раньше у него не проявлялось признаков душевных заболеваний? Он не говорил о тайных заговорах или о чем-то еще в таком духе?

– Нет. Кремень-человек был.

– Наркотики употреблял?

– Даже не пил почти. И раз в год проходил полный медосмотр.

– И что?

– Артур говорит, у них ничего особенного не происходило. Все время, пока Бен был там, он казался нормальным. С чересчур большим рвением составлял свой рапорт, но ученые это понимали, хоть, может, и не одобряли.

– А потом вернулся домой и сошел с ума.

– Вроде того.

– А теперь ты хочешь отправить туда меня.

– Да.

– Я думал, мы друзья.

– Ты не поедешь туда без подготовки. И мы оба знаем, что ты куда наблюдательнее Бена.

– Прекрати мне льстить.

– Факты – это не лесть. Ты отправишься туда, они примут тебя в свой круг, ты разузнаешь все возможное о том, что там происходит, и предоставишь мне блистательный отчет. И готово дело. Еще до Дня независимости вернешься чинить автомобильчики в парке аттракционов. С изрядно подросшим банковским счетом.

Майк опять сосчитал до пяти.

– Можешь что-нибудь еще рассказать? – спросил он. – Что ты видел? Или слышал?

Реджи помотал головой.

– Знаешь ощущение, когда в спешке надеваешь футболку задом наперед? И на ней даже ярлычка нет, но сразу понимаешь, что ошибся, даже не посмотрев в зеркало. Просто чувствуешь.

– И больше ты мне ничем помочь не можешь?

– Там просто что-то неправильно, – ответил Реджи, пожав плечами. – Больше я ничего сказать не могу. Настолько неправильно, что даже в воздухе лаборатории это чувствуешь. И знаешь, что самое странное?

– Что?

– Я думаю, что там это чувствует каждый.

Левый поворот

Семь

В первый раз Майк проехал мимо нужного здания в Сан-Диего, хоть и пользовался голосовыми инструкциями системы «ОнСтар». Забор территории был из старой сетки-рабицы, вывеска отсутствовала. Будка поста охраны нуждалась в покраске. Когда Майк приблизился, одинокий охранник спросил, кто он такой, и махнул рукой: заезжай, мол. Вдоль забора тянулась хорошо заметная дорожка с множеством свежих следов, и Майк решил, что это говорит о наличии еще одного или двух прохаживающихся по периметру охранников.

С улицы было видно только одно строение: бетонное, серое, с несколькими окнами на дальнем краю – склад, подвергшийся некоему архитектурному вмешательству. Здание лепилось к большому участку, заросшему сорняками, которые с тем же успехом можно было назвать маленькими деревцами.

Небольшая стоянка с чертовой дюжиной парковочных мест и высокими деревьями в кадках. Восемь мест оказались заняты, четыре помечены табличкой «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО», и еще одно – табличкой «ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ». Майк припарковал машину на самом дальнем от входа.

Поднявшись по бетонным ступеням, он вошел в здание. На стенах маленького холла красовался странный набор взятых в рамки изображений размером с журнальный постер. Эйнштейн. Тесла. Годдард. История автомобилестроения. Высадка на Луну. Майк не мог отделаться от ощущения, что они были похищены из книжного магазина при университете.

Женщина с высокими скулами воззрилась на него большими темными глазами из-за стойки ресепшен. Прямые черные волосы спускались ниже плеч и исчезали из виду. Губы изогнулись в вежливой, ничего не значащей улыбке, знакомой Майку по бесчисленным родительским собраниям.

– Чем могу помочь?

– Лиланд Эриксон, – представился он. – Мне нужен Артур Кросс.

Мгновение она пристально смотрела на него. Майк услышал, как она стучит по клавишам, а потом ее взгляд переместился на монитор.

– Вы рановато, – сказала она.

– Я не подозревал, что есть какое-то определенное время, – ответил Майк.

Женщина снова улыбнулась, на этот раз искренне.

– Мы ожидали, что вы прибудете к концу дня.

– Это проблема?

– Вовсе нет. Доктор Кросс? – позвала она по внутренней связи. – К вам мистер Эриксон из DARPA. – Пару секунд она смотрела в пространство. – Конечно. – Вежливая улыбка вернулась. – Он сейчас будет.

– Спасибо.

– Вы к нам надолго?

– Думаю, на несколько недель. А может, и на месяц.

Она кивнула.

– Я Энн, – протягивая руку, сказала она после мгновенной паузы. – Приятно познакомиться.

– Взаимно. – Они обменялись рукопожатием. – Зовите меня Майк.

На миг на ее дрогнувшем лице снова появилась искренняя улыбка.

– Значит, Майк.

Послышался стук трости, и из коридора показался Артур Кросс. Он был без пиджака, но при галстуке и с пластиковой идентификационной карточкой на шнурке.

– Вижу, с вами тут все в порядке.

– Да, – протягивая руку, сказал Майк.

Ученый, коротко кивнув, быстро пожал ее.

– Может, вы хотите сперва устроиться или…

– Я готов начать, если вы тоже готовы.

Губы Артура сжались. Всего на миг.

– Очень хорошо, – сказал он и сделал жест в сторону стойки администратора. – Мы не разрешаем проносить мобильники дальше этого места.

Майк вытащил из кармана телефон, который дал Реджи, и положил его в протянутую руку Энн. Она выдвинула амальгамированный ящик и убрала трубку.

– Просто захватите его на обратном пути.

– Сюда.

Майк последовал за Артуром по коридору, из которого тот появился, мимо лестницы и снова по коридору, пока они не уперлись в большую, почти квадратную дверь. Майк уставился на горящую в стене красную лампочку, а Артур провел по сканеру идентификационной карточкой.

– Предупредительный маячок, – сказал он. – Чтобы каждому снаружи было видно, работаем мы или нет.

– Магнитный поток?

Артур толкнул дверь, открывая ее.

– Вижу, вы изучили вопрос.

– Реджи… мистер Магнус снабдил меня всеми отчетами, которые вы на сегодняшний день ему представили.

– Всеми? И вы все прочли?

– Ну да. Я быстро читаю.

Артур повел его мимо лабораторных приборов, а позади тем временем с глухим стуком закрылась дверь.

– Полагаю, так и есть.

В нескольких ярдах от Майка из массивной опоры вырастала пара двенадцатифутовых серовато-белых колец, которые выглядели скорее футуристической инсталляцией, чем экспериментальным оборудованием. В этом помещении размером со спортивный зал они притягивали взгляд моментально.

Майк посмотрел на Артура. Пожилой ученый кивнул:

– Это Дверь Альбукерке.

Поверхность колец была скорее округлая, чем плоская, их покрывал сделанный из толстого пластика кожух цвета слоновой кости. Они были около двух футов толщиной, установлены параллельно друг другу, их разделяли дюймов тринадцать, – во всяком случае, муравьишки, произведя мысленные замеры, сообщили Майку именно такие цифры. От ряда столов на колесиках и компьютеров поднимался, превращаясь в платформу, стальной пандус. Платформа проходила сквозь кольца и обрывалась в воздухе, на фут выступая за пределы самого дальнего. От каждого кольца тянулось по четыре пучка проводов, исчезавших среди нагромождения приборов.

Белые линии почти в фут толщиной окружали агрегат, образуя дорожку за пандусом. Майк заметил, что почти все оборудование находится за этой линией. Столы и вовсе стояли в добрых десяти футах от нее.

За одним сидели двое знакомых по заседанию – блондинистая Джейми и богартоподобный Олаф. За их спинами маячил большой плоский экран, а возле локтя Олафа стоял человек помоложе. Ему натренированный в школе глаз Майка дал максимум двадцать шесть лет. Взъерошенные блестящие рыжие волосы незнакомца создавали впечатление, будто их хозяин проводит массу времени, стараясь придать им совершенно неухоженный вид.

У стены в ряд стояли шесть покрытых изоляционным слоем цилиндров размером с бойлер. Мужчина и женщина в толстых перчатках переключали шланг от одного из цилиндров к следующему в ряду. Шланг тянулся от пучка кабелей и исчезал под скобами и ножками, поддерживающими кольца.

Жидкая белокурая бородка мужчины из-за цвета казалась совсем жалкой. На нем были поношенные джинсы и рубашка с закатанными до локтей рукавами. Он бы сошел за местного в любом провинциальном городе.

Глаза и волосы женщины были такими же темными, как у Майка, хотя в ее лице и теле и близко не просматривалось ничего угловатого. На красной футболке красовалась эмблема «Скотти: мастерская ремонта звездолетов» и список предоставляемых услуг. Майк решил, что она на пару лет старше него. Держа шланг, который ее напарник присоединял к фланцу, женщина через всю комнату воззрилась на Майка. Взгляд был из серии: «Ты тот самый учитель, что поставил трояк моему маленькому ангелочку».

Артур подошел к трио за столом и махнул рукой в сторону Майка:

– Знакомьтесь, это Лиланд Эриксон. Приехал по поручению мистера Магнуса. Он некоторое время пробудет здесь и понаблюдает, как у нас все устроено.

– Можете звать меня Майком.

– «Некоторое время» – это сколько? – нахмурился Олаф.

– Думаю, Магнус был счастлив, – сказал рыжеволосый.

Артур не обратил на них никакого внимания.

– Джейми и Олафа вы уже знаете, – заметил он. – А это Боб Хичкок, наш младший физик.

– Я перепроверяю все математические данные, – сказал с улыбкой тот.

Артур указал на бородатого:

– Вон тот господин – Нил Уарри, главный инженер и руководитель по эксплуатации. Рядом с ним Саша Престич, наш второй инженер и фанат «Звездного пути».

Майк посмотрел на каждого, Уарри и Престич что-то буркнули в ответ. Боб пожал ему руку. Нил лишь помахал, не отрываясь от работы, а Саша смерила его высокомерным взглядом и снова занялась шлангом.

– Что ж, тогда, – сказал Артур, – думаю, начнем демонстрацию.

– У нас ничего не запланировано, – возразил Олаф. – Нилу нужно сделать несколько звонков.

– Пусть звонит. Кто сегодня хочет пройти в Дверь?

Нил кивнул в знак согласия.

– Дайте только с этим закончить, – сказал он, похлопывая по шлангу.

– Я пойду, – вызвался рыжий.

– Господи, Боб, – покачала головой Джейми, – ты сколько раз уже ходил?

– Восемьдесят четыре раза. Я путешествовал больше всех в мире.

– Да пока всего-то девять человек путешествовали, – издевательски усмехнулся Олаф.

– Нет, девять человек, двести шестнадцать крыс, шесть кошек и шимпанзе, – уточнил Боб. – Наша группа растет, а я ее возглавляю.

Артур смерил их взглядом:

– А, кроме Боба, добровольцев нет?

– Я пойду, – решил Олаф, – дайте только тут закончить. У меня в три конференц-связь. – И он, повернувшись ко всем спиной, принялся стучать по клавиатуре.

Джейми прошла мимо Майка в коридор, Саша последовала за ней, отставая на ярд.

Клапан газового баллона открылся, послышалось негромкое шипение. Пол завибрировал, и в дальнем конце громадной комнаты загорелись две красные лампочки. Артур показал на наклонные окна в четырнадцати футах над полом.

– Давайте поднимемся в диспетчерскую, – предложил он.

– Дружелюбная у вас тут компания, – сказал Майк, когда они снова прошли в квадратную дверь.

– Не принимайте близко к сердцу, – ответил Артур, – но все тут вроде как считают вас врагом.

– И как я могу не принять такое близко к сердцу?

– Вы здесь – представитель правительства. Тот, кто решает, невзирая на достигнутые нами результаты, продолжим мы работу или нет. – Артур жестом пригласил Майка проследовать за ним по узкой лестнице. – И их это возмущает. Меня тоже, если честно.

– Знаете, я ведь ничего не решаю. Я должен лишь сказать Реджи, что думаю о вашей работе.

– Он, должно быть, высоко ценит ваше мнение.

– Мы очень давно знакомы. Он знает, на что я способен.

Артур остановился на верху лестницы и обернулся, посмотрев на Майка:

– А вот этот вопрос мы так и не прояснили в Вашингтоне. Что вы делаете для Магнуса? Что у вас за должность?

– Гм… Ну, если честно, сомневаюсь, что она у меня есть.

– Мне трудно в это поверить.

– Приглашенный консультант?

– Тогда чем вы обычно занимаетесь?

Майк постучал пальцами по перилам.

– Нас ждут в диспетчерской, не так ли?

– Да, именно так. – Он сложил обе руки на набалдашнике трости. – Одна из маленьких привилегий начальства. Я могу себе позволить заставлять людей ждать.

Майк вздохнул:

– Что ж, я учу молодежь английскому.

– Вы преподаватель в колледже?

– Нет, учитель старших классов, – уточнил Майк. – Общеобразовательная школа Южного Бервика, штат Мэн.

Артур мгновение смотрел на него, потом скрестил руки на груди.

– Вы шутите?

– Вовсе нет.

– Магнус полагает, что учитель общеобразовательной школы идеально подходит, чтобы оценить нашу работу?

Майк глубоко вздохнул и заговорил, взвешивая каждое слово:

– У меня есть кое-какие способности, благодаря которым я могу быть ценным наблюдателем и теоретиком. Реджи почти десять лет пытается заполучить меня в свой штат. Но из всего, о чем он рассказывал, меня заинтересовал лишь ваш проект.

– На совещании он тоже говорил нечто подобное. Можно поконкретнее?

– Я должен быть конкретнее?

– Да.

Майк снова вздохнул.

– Когда я единственный раз в жизни заполнял тест на IQ, в нем не хватило баллов, чтобы меня оценить. Женщина, которая проводила его, дала мне дополнительные задания, а потом сказала, что мой IQ выше ста восьмидесяти. Я был тогда моложе рекомендованного возраста и проходил старый тест Стэнфорда-Бине, не «Титан-тест» и не «Мегу», так что показатель не абсолютно точный, но я потом сам все перепроверил. Вдобавок у меня эйдетическая память. Я могу мгновенно и во всех подробностях вспомнить все, что когда-либо видел и слышал.

– Вы шутите.

– Нет.

– Я считал, что эйдетическую память выдумали авторы научно-фантастических романов.

– Есть несколько подтвержденных случаев, хотя и трудно доказать чью-то абсолютную память, не имея тех же самых воспоминаний.

Артур пристально взглянул на Майка:

– Продемонстрируйте свои способности. Убедите меня.

Майк выпустил на волю несколько муравьев.

– Когда я приехал, на стоянке было четыре машины, припаркованные ближе к фасаду вашей конторы. Желтый «фольксваген-жук» с калифорнийским номером 2GKD627. Синяя «хонда» с орегонским номером СК96669, на багажнике со стороны пассажира – рыба Дарвина[17]. Черный «Додж-Дюранго», номера калифорнийские – 4ОСE815.

– Это моя машина.

– Вы фанат «Лоста»[18]?

– Нет, – сказал Артур, – но мне много раз говорили, что это знаменитый сериал.

– А последний автомобиль – синий «мини-купер», который надо срочно помыть, с калифорнийским номером 3FKM864. На номерном знаке две восьмиконечные звезды и надпись «КХАРН НИКОГДА НЕ ПРОПАДЕТ». Это отсылка к персонажу из «Вархаммера 40000», легион Пожирателей Миров[19]. А еще на боковом стекле наклейки с изображением Плута, персонажа интернет-мультиков.

– Впечатляет, но откуда мне знать, что вы не…

– Когда мы встретились в Вашингтоне, на вас был шелковый галстук с фрактальными узорами. Функция Ляпунова[20]. Галстук из рождественского каталога американского «Би-би-си» 2009 года. В кармане рубашки доктора Йохансона торчала серебряная авторучка, и я знаю, что на нем был пристегивающийся галстук, потому что слева из-под воротничка вылезла пластмассовая застежка. Мисс Паркер держала сумочку, подделку под Луи Виттон[21]. Ее выдает несовпадающий на шве рисунок. Я работаю с одной женщиной, так вот у нее такая настоящая, ей на Рождество три года назад подарили. Кстати, вы все трое – правши. Как и все, кого я тут встретил, кроме мистера Хичкока и Энн, администратора.

Артур еще несколько секунд не сводил с него глаз, а потом медленно закрыл рот.

– Простите, – сказал Майк, – я мог бы говорить часами. Стараюсь так не делать. На самом деле, стоит мне начать, появляется какой-то азарт.

Руководитель проекта покачал головой.

– Не извиняйтесь. Думаю, я понял, почему мистер Магнус так жаждет вас заполучить.

– Здорово. Как думаете, сможете объяснить ему, почему я хочу быть школьным учителем?

– Посмотрю, что тут можно сделать. – На лице Артура появилась самая настоящая улыбка. – Ну-с, мистер Эриксон, вы показали, на что способны. Теперь позвольте показать, на что способен я.

Восемь

Диспетчерская находилась почти на одном уровне с верхней частью колец. Из расположенных в ряд наклонных окон открывался прекрасный вид на лабораторию. Тут было оборудовано полдюжины рабочих мест с гудящими системными блоками, мониторами и плоскими экранами. Джейми перемещалась в своем кресле от стола к столу, проверяя готовность и периодически останавливаясь, вводя какие-то команды.

Майк наблюдал, как внизу снуют Нил, Олаф и Боб. Сверху была хорошо видна широкая белая линия, обозначающая путь к кольцам.

– Чтобы совершить переход, нужно так много людей?

Артур покачал головой.

– Так много людей нужно, чтобы все отследить. Управлением системой занимаются только Олаф и Джейми, но даже Джейми, большей частью, наблюдает за процессом, а не управляет им.

– Скажете тоже, – фыркнула женщина. – Попробуйте-ка запустить переход без меня.

– Тут еще дело в соображениях безопасности, – добавил Кросс. – Когда Дверь Альбукерке работает, требуется присутствие как минимум двух человек. Один тут, второй – с другой стороны.

– Зачем?

– Потому что мы так всё организовали, – сказала Джейми и потянулась к микрофону. – Готовность через четыре минуты.

– Нет, я имею в виду, зачем вообще понадобилась такая система безопасности?

Губы Артура непривычно искривились. Майк понял, что ученый так улыбается.

– Чтобы пресечь авантюры, – ответил он. Прислонил к себе трость, снял очки и протер их галстуком. – Как только мы установили, что Дверь безопасна, немало членов нашей команды решили ее опробовать. – Он бросил недвусмысленный взгляд на Джейми.

– Всего-то раз, – сказала та. – Не задирайте нос. Вы и сами так делали.

Майк улыбнулся.

Внизу в лаборатории над каждой дверью загорелись красные лампочки. Одна была прямо под окном. Мужчины отступили, освобождая пространство вокруг колец. Щелкнуло несколько переключателей, и раздался гул, по-видимому говоривший о том, что устройство активировано.

Олаф внизу ткнул пальцем в дисплей. Из динамиков раздался его голос:

– На той стороне Саша. Мощность достаточная. Насыщенность потока устойчивая.

Мимо проехало кресло: блондинка отправилась к очередному монитору.

– Готовность через три минуты, – объявила она в гарнитуру. Схватила со стола ручку, дважды крутанула ее в руке, сунула за ухо, потом быстро ввела какие-то команды на клавиатуре и придвинула микрофон на волос ближе ко рту.

– Это Джейми Паркер, сегодня 22 июня 2015 года, и это прогон один-шесть-восемь. Путешественник, для разнообразия, Олаф Йохансон. – Она вытащила ручку из-за уха и что-то быстро набросала в блокноте.

Снизу послышалось шипение пара, быстро превратившееся в тяжелый, вибрирующий гул, тяжелые шланги покрылись инеем. Майк ждал, что кольца сейчас засветятся или закрутятся, или произойдет еще что-то столь же впечатляющее.

– У нас до сих пор иногда бывают перепады напряжения, – сказала Джейми, на миг обратив на него внимание. – Когда Дверь открыта, они не влияют на нее, а гробят, к чертовой матери, электронику, особенно тут, наверху. Каждый всплеск обходится нам в четыре дня работы и где-то в пятьдесят тысяч долларов на замену запчастей. Готовность через две минуты.

– Скорее, тысяч сто, – буркнул Артур.

Майк уставился на кольца. Пространство между ними, казалось, шло рябью и вибрировало, как воздух над горячим асфальтом. Он шагнул влево и убедился, что такое происходило только внутри колец.

Артур кивнул:

– И это односторонний эффект. Отсюда вы видите формирование Двери, но с другой стороны колец вы бы ничего не заметили. Там она совершенно прозрачна.

– Правда?

Артур опять кивнул.

Муравьишки систематизировали все происходящее вместе с быстрыми пометками и первыми впечатлениями.

Изображения на мониторе компьютера напротив Джейми перестали беспрерывно сменяться, теперь там мелькали строки чисел.

– Решение получено. Готовность через одну минуту.

– Напряжение в норме, – отозвался снизу Олаф. – Плотность потока в норме. Открываем Дверь.

По кольцам со слабым потрескиванием пробежали вспышки света, похожие на огни святого Эльма. Раздалось громкое шипение, напомнившее Майку, как пузырится в стакане содовая, и звук газирования. Потом искры исчезли, а рябь между сероватыми кольцами успокоилась.

– Установлена целостность поля, – сказала Джейми. – Дверь открыта.

На мониторе перед ней появилось два таймера. Каждый из них отсчитывал сотые доли секунды, поэтому мелькание цифр сливалось в размытое пятно. Один вел прямой отсчет от нуля, второй – обратный, от девяноста трех секунд.

Ничего не происходило. Майк вглядывался в лабораторию внизу, ожидая вспышки, треска или звона. Кольца казались такими же лишенными всякой активности, как и в тот миг, когда он впервые их увидел.

Олаф поднялся (Боб скользнул на его место), пошел к наклонному пандусу между двумя белыми линиями и коротко кивнул в сторону аппаратной. Пошел, отправился вверх, сквозь кольца…

И исчез…

– Не может быть! – выдохнул Майк.

Артур улыбнулся.

– Уже три года, а я все так же люблю на это смотреть. – Набрав внутренний номер телефона, он под конец нажал кнопку громкой связи. – Саша, он добрался?

– Конечно, – донеслось из трубки хмыканье Олафа.

– Да, – произнес Сашин голос, – все как по маслу.

Артур указал на мониторы:

– Он в Точке Б, на дальнем краю нашей территории. Можете посмотреть.

Майк склонился к экрану. На переднем плане он увидел Сашу около рабочего стола, чуть подальше стоял Олаф возле таких же колец…

Но нет, вместо двух там их было три. За спиной Олафа Майк сквозь открытую Дверь видел Нила и Боба, находящихся в главном павильоне.

Майк взглянул на них в окно. Ему также были хорошо видны два кольца на подставке, но, вытянув шею и посмотрев сквозь них, он четко различил третье кольцо. Взлянул на Артура:

– Откуда взялось третье кольцо?

– Ниоткуда, – сказал Артур. – На каждой базе по два кольца. Вы видите точку, где соединяются обе стороны Двери.

– А как далеко Точка Б?

– Примерно в четверти мили отсюда. Кольца разделяет шестьсот три фута.

– Это существенно?

– Нет, просто так вышло.

Майк показал на монитор:

– Это реальное время?

Ученый кивнул:

– Можете поговорить с ними по громкой связи, если хотите. Вас услышат в обеих лабораториях.

Майк потянулся к микрофону.

– Олаф, можете поднять правую руку?

Олаф на экране пробормотал нечто, что не смогли уловить микрофоны, и раздосадованно вскинул руку на высоту плеча в подобии салюта. Саша хихикнула, и ее дребезжащий смешок разнесся по диспетчерской.

Майк посмотрел на павильон внизу:

– Боб, не могли бы вы встать?

Рыжий поднял глаза к диспетчерской и отодвинул стул от стола. На мониторе Майк увидел сквозь кольца, как он поднимается, пока его не загородило тело Олафа.

– Олаф, вы не могли бы чуть-чуть отойти влево?

– Нет, – огрызнулся ученый. – Мы закончили?

Боб в лаборатории вытянул руки и изобразил короткий танец, вращая плечами и указывая на диспетчерскую, потом на Дверь, а затем обратно. На экране отдаленный Боб за кольцами делал те же движения, но его, по большей части, загораживал Олаф.

– Осталось сорок пять секунд, – сказала Джейми.

Артур потянулся к микрофону:

– Не хочешь обратно прогуляться?

– Если все на этом удовлетворятся, то да.

Пространство между кольцами слабо зарябило, и Олаф вновь возник на платформе, сошел по пандусу и вернулся к своей рабочей станции.

– Погодите, – сказал Майк, – можно еще раз? Он может вернуться?

Артур ухмыльнулся и кивнул.

– Олаф, вернись в Точку Б.

– Что? Ты шутишь?

– Давай, – сказал в гарнитуру Джейми, – побудь паинькой для гостя.

– Это смехотворно! – гаркнул Олаф в сторону диспетчерской. – Мне есть чем заняться.

– Я пойду, – вызвался Боб.

Джейми поглядела на таймер:

– Двадцать секунд.

– Олаф, пожалуйста, – настаивал Артур, – вернись в Точку Б.

Ученый бросил сердитый взгляд на диспетчерскую и снова прошел сквозь Дверь. Монитор показал, как он рявкнул Саше какое-то распоряжение и рубанул себя по горлу ребром ладони. Щелкнул, отключаясь, интерком, и Олаф принялся беззвучно спускать пар. Саша разглядывала свое оборудование и сделала два или три жеста, выражающих согласие.

– На то, чтобы вернуться, у него уйдет десять минут, – сказал Артур. – Если вы видели достаточно, пойдемте в мой кабинет, побеседуем.

Майк оглянулся к мониторам, впитывая каждую деталь. Он кивнул, а Артур переадресовал кивок Джейми. Пальцы той пробежали по клавиатуре, снова раздался звук, похожий на треск лопающихся пузырьков, и все стихло. В павильоне внизу погасли красные лампочки.

Девять

Почти весь кабинет Артура заполонили книжные полки. Две трети стоящих на них книг были старыми научными трудами по астрономии, физике и биологии. Корешки у многих отсутствовали, а переплеты потрескались. Майк опознал одиннадцать авторов, в том числе Герберта Уэллса, чье имя было вытеснено на четырех томах «Науки о жизни»[22] в черных переплетах.

На полке слева от стола стояли двадцать экземпляров «Истории, что мы знаем». Десять томов в твердой обложке, десять – в бумажной. Как-никак, десять недель в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Все учителя, коллеги Майка, прочли эту книгу и пели ей дифирамбы.

Оставшееся место занимали папки, какие-то электронные схемы и несколько фотографий в рамочках. На свободной стене красовался большой плакат с Багзом Банни, Даффи Даком, Хитрым Койотом и другими героями мультфильмов «Уорнер Бразерз». Сшитый из какой-то гладкой материи игрушечный Багз Банни сидел на книжной полке слева от плаката.

Ноутбуку на рабочем столе было минимум года три. Рядом с ним лежали сложенные стопкой темно-коричневые папки. Кроме этого, на столе стояла только фотография Артура, обнимающего женщину со светлыми рыжеватыми волосами.

Напротив стола висел выполненный в КАДе[23] чертеж двойного кольца Двери Альбукерке, снабженный пометками и врезками с диаграммами.

Артур взглянул на него:

– Эйдетическая память. Как это работает?

Майк пожал плечами:

– Когда мне было десять, я стал видеть муравьев, которые отовсюду тащат мне в голову картинки, словно кадры из фильма. Это все равно что иметь мгновенный доступ к DVD, где с привязкой ко времени сохранено все, что я когда-либо видел. Я могу воспроизвести фильм, перемотать вперед, замедлить, остановить кадр. Если я действительно что-то видел, то могу это вспомнить, а если нет, то нет. Больше никаких ограничений.

– Муравьи?

– В четвертом классе наш учитель естествознания, мистер Толл, показал нам фильм о насекомых. Там была война между двумя муравейниками, и я подумал: «Это точь-в-точь как в моей голове». Мысли и воспоминания сливаются в общую бурлящую массу.

– Интересная метафора.

– Ну да. И я не могу от нее избавиться, потому что не могу забыть. У Одина были вороны, а у меня – муравьишки. – Тут он увидел, что Артур смотрит на чертеж. – Простите. Вас же не особо заботят мои сравнения, верно?

– Вы правы.

Они мгновение изучали друг друга.

– Я тут не для того, чтобы красть секреты или учиться вашим методам, – сказал Майк. – Я мог бы сидеть тихо, наблюдал бы, а вы бы думали, что я идиот. Но у меня другая задача. Реджи нужен человек, способный понять, как тут все устроено. А я могу сделать это быстрее и полнее, чем любой в его штате.

– Конечно.

Они еще несколько секунд постояли друг напротив друга. Майк взглянул на фотографию у ноутбука:

– Это ваша супруга?

– Да.

Майк мигом взвесил все варианты и выпустил муравьишек на волю.

– Вайолет. Вы поженились в 1998 году, когда оба после защиты докторских занимались научной работой в Массачусетском технологическом институте. Вы тогда уже были довольно знамениты в научных кругах.

– Из вас вышел бы фантастический следопыт.

– Реджи дал мне просмотреть досье и копии всех ваших материалов. Ну, в смысле тех, что вы ему предоставили.

Артур пожал плечами и еле заметно улыбнулся.

– Завидую вашей памяти. В прошлом месяце я забыл о собственном юбилее. Я мог поклясться, что до него все еще неделя, и из-за этого до сих пор в немилости. – Он вытащил из ящика стола бутылку. – Скотч?

– С удовольствием.

– Есть варианты.

– Скотч подойдет.

Янтарная жидкость наполнила бокалы.

– Последние десять лет этот проект – вся моя жизнь. Четыре года работы до того, как мы начали в «СЕТ». Два года там, а потом мы с изрядным багажом переселились в «Дверь Альбукерке». С тех пор еще три года испытаний и доработок. Мягко говоря, всепоглощающее исследование.

Он вручил Майку скотч. Оба вежливо приподняли бокалы и сделали по глотку.

Майк поинтересовался:

– Можно задать вопрос?

– Конечно.

– Как вы думаете, чего боится Реджи? Почему он считает, что у вас тут какие-то проблемы?

Артур засмеялся, и в его бокале образовался маленький водоворот.

– Не любите вы светскую болтовню, верно?

– Мне слишком много приходится беседовать с шестнадцатилетними. – Майк пригубил скотч. – Так почему, как вы думаете?

Артур пожал плечами:

– Ну, может, вы и не заметили, но мы тут немного скрытные. Возьмите группу людей, поместите их в ситуацию постоянного стресса – пусть они и создают его сами, – а потом начните за ними подглядывать. К тому же до недавнего времени мы действительно не обо всем рассказывали.

– Речь о животном, которое упоминалось на слушании?

Артур опустился в стоящее за столом кресло.

– Что вам известно об этом инциденте?

– Не много, – сказал Майк. Он подтащил поближе к столу стул. Муравьишки уже волокли семнадцать отчетов, где шла речь о происшествии, вытаскивая из них соответствующие строки и параграфы. – Во всех отчетах событие постарались сгладить, поэтому я знаю лишь голые факты.

Пожилой ученый кивнул.

– Полагаю, мы могли бы начать с самого плохого. – Он снова отпил из бокала. – Это все было в изначальном проекте «СЕТ», когда мы еще занимались прямым телепортом…

– Что за чертовщина? – гавкнул за спиной Майка чей-то голос.

В дверном проеме стоял Олаф, его ледяной взгляд метался туда-сюда между Майком и Артуром.

– Это очередная дебильная шуточка Боба? Где, чтоб их, мои вещи?

Артур перевел глаза с коллеги на Майка, а потом и на бокал со скотчем.

– О чем это ты?

– Что вы сделали с моим компьютером? И со всеми материалами? Богом клянусь, если этот идиот хоть что-то напутал, я ему башку разобью.

Артур встал.

– Боб что-то натворил у тебя в кабинете?

– Давайте без снисходительности! Вы участвуете в этой дичи, Артур? – Он смерил Майка холодным взглядом. – Я думал, мы тут должны быть паиньками.

Артур на миг встретился глазами с Майком, а потом следом за Олафом прошел к двери на противоположной стороне коридора.

– По мне, так вроде бы все нормально.

Олаф покосился на него через плечо:

– Подменять кабинеты – это нормально? Что за черт! Тут что, общага первокурсников?

– Успокойся, – сказал Артур, возвращаясь в свой кабинет. – Боб знает правила, и если он их нарушил, то подвергнется дисциплинарному взысканию.

– Если?

– Ты знаешь, где находятся аттестационные формы, Олаф.

– Я упоминал, что у меня телеконференция? У меня нет времени на все это подростковое дерьмо!

– Занимайся своими делами. Если что-то сломано, сообщи. Я поговорю с Бобом.

Олаф протопал через коридор и захлопнул дверь.

Артур снова уселся за стол и сделал долгий глоток.

– Прошу прощения.

Майк посмотрел на дверь:

– Это нормально?

– Он та еще заноза в заднице, но при этом один из величайших аналитических умов планеты. Я бы поставил его в один ряд с Хокингом. Мы тут под сильным давлением и порой можем взорваться от какой-нибудь мелкой ошибки. Олаф просто психует чаще остальных.

– Не справляется со стрессом.

– Нет, справляется. Именно таким способом. Прибегает и на всех жалуется. Мы завели аттестационные формы, по большей части, из-за Олафа.

Майк снова перевел взгляд на чертеж:

– Реджи сильно наседает на вас, требуя результатов?

– Не слишком, но мы и сами себе спуску не даем. То, что мы тут делаем, навсегда изменит мир. Так говорят многие, но… это действительно так. И мы об этом знаем.

– Понятно, – сказал Майк.

– Так на чем мы остановились?

– На проекте «СЕТ».

– Точно. Там мы пытались осуществить чистую телепортацию. У нас был ряд прорывов. Несколько огромных интуитивных скачков. Мы тогда работали гораздо быстрее, чем сейчас, и хорошо продвинулись. Прошло недели три, и мы решили, что со всем справились и создали настоящую МПМ-систему.

Майк кивнул:

– И захотели испытать ее на животных.

– Мы не могли ждать. Честно, не могли. Мы три недели шли семимильными шагами, и сама мысль о том, что из-за какого-то разрешения придется ждать несколько месяцев, казалась нелепой. В конце концов, мы же знали, что все сработает.

Он сделал еще глоток.

– Бродягу мы подобрали на улице, пес все время ошивался возле наших трейлеров. Мы вроде бы как всей командой его усыновили. Кормили его, иногда с ним играли. Он нам доверял. И мы поставили его на платформу, включили аппарат… и убили его.

– Вот прямо так?

Артур низко опустил голову.

– Он выглядел так, будто… будто его сбила машина. Хрящи и шерсть, и все это размазано по платформе. Мы все были… были настолько уверены в своей правоте, что даже не подумали, какой опасностью может грозить ошибка. – Он прервался, выпил. Его бокал почти опустел. – Ужасная смерть. Для кого угодно.

Артур одним глотком расправился со скотчем.

– И вы попытались скрыть этот случай, – сказал Майк.

– Вначале да. – Артур потянулся через стол, налил себе еще с полдюйма. – Всем было ясно, что с «СЕТ» ничего не выйдет, так что мы не тревожились о гипотетических серьезных проверках. Но потом, когда дошло до теорий, из которых родилась Дверь Альбукерке, мы поняли, что должны выложить все начистоту, иначе зоозащитники устроят настоящий скандал.

– Из-за одного подопытного пса?

– Из-за того, что мы его утаили. Слишком много людей стало бы думать: «Кто знает, что там еще скрыто, сколько животных погибло страшной смертью?» – Он тряхнул головой. – Мы хотели, чтобы с Дверью все было настолько прозрачно, насколько это возможно, и во всем признались. Олаф и Нил настояли на том, чтобы это сделать, прежде чем мы двинемся дальше.

Майк бросил взгляд через коридор.

– Олаф настоял…

Артур кивнул.

– Я знаю, поначалу он не производит хорошего впечатления, но в душе он славный человек. Я думаю, все вокруг тревожит его больше, чем любого из нас. У нас был долгий разговор с Реджинальдом Магнусом, мы заплатили большие штрафы, и каждый из нас сделал щедрое пожертвование в Общество защиты животных. Понятно, почему Магнус все еще беспокоится. Что, в свою очередь, порождает сопротивление и давление уже с нашей стороны.

– Конечно, – согласился Майк.

Некоторое время они просто сидели и смотрели друг на друга.

– Вы кажетесь порядочным человеком, – сказал Артур. – Я буду изо всех сил стараться не откусить вам голову, когда вы начнете спрашивать. И всех остальных об этом попрошу.

– Спасибо.

– Но мы не собираемся разглашать техническую информацию. Ни одной формулы, ни одной строки кода, ни одного чертежа.

– Вы уже говорили это на комиссии. Слово в слово.

– Для нас это своего рода мантра. И честно говоря, все будут держаться настороже еще больше, когда узнают о вашей… – И он постучал двумя пальцами по виску.

– Не волнуйтесь, я прекрасно это понимаю. Опять же, я не собираюсь нарушать вашу с Реджи договоренность, а только хочу провести оценку того, что у вас происходит.

– Тогда, думаю, мы поладим.

Майк повернул голову, чтобы посмотреть на небольшую диораму на другой книжной полке. Миниатюрный Хитрый Койот с пропеллером и парусом за спиной катился вниз по пластмассовому холму к ожидавшему своего часа набору столового серебра.

– Судя по всему, вы также большой поклонник Багза Банни?

– Теперь начнем светские беседы?

– Простите.

Артур улыбнулся. Это опять была настоящая улыбка.

– Почти любую концепцию или идею в этом мире можно выразить через классические мультфильмы студии «Уорнер Бразерз».

– Даже Дверь Альбукерке?

– Конечно.

Майк махнул рукой, показывая, что ему интересно.

– Помните Фогхорна Легхорна? – поинтересовался Артур.

Майк покатал на языке согревающий скотч:

– Сами подумайте, кого вы об этом спрашиваете.

Пожилой ученый откинулся в кресле:

– В одном из моих любимых мультфильмов Фогхорн нянчился с крохотным птенчиком, чтобы произвести впечатление на вдову Присси, хозяйку миленького домика. Знаете этот мультик?

– Вдова Присси была в нескольких. Ее птенца звали Яйцеголовый-младший. Первый мультфильм, где они все появляются, «Малыш Бу», вышел в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году.

Артур поднял бровь. Майк поджал губы:

– Простите. Раздражающая привычка, я знаю. – Он отпил скотч. – Так что вы говорили?

– Я хотел сказать, что в одной серии Фогхорн с птенцом играют в прятки. Фогхорн прячется в дровяном ящике. Яйцеголовый несколько секунд озирается по сторонам, исписывает листок какими-то математическими вычислениями и втыкает лопату в землю где-то в десяти футах от ящика. Фогхорн выскакивает. Он пытается доказать, что сейчас произошло невозможное, а птенец показывает ему страничку с расчетами.

– И это то, чем вы заняты?

– И это то, чем мы заняты, – подтвердил Артур. – Мы берем шестьсот страниц вычислений и принудительно скармливаем их мирозданию посредством электромагнитной воронки. Мы говорим ему: «Нам нет дела, что ты там думаешь. Я отрываю ногу от земли здесь и ставлю ее на землю там».

– И Вселенная не возражает?

Артур допил бокал.

– Пока нет.

Десять

– Держите. – Энн вручила Майку карту на шнурке. – Вот ваше удостоверение. Доктор Кросс дал вам полный доступ, так что вы сможете открыть почти все двери на нашей территории.

– Почти?

– Чтобы открыть некоторые шкафчики с токсичными веществами, требуется две карты, – сказала она. – Если вам нужен доступ к ним, я могу поговорить с доктором Кроссом, и вы получите дополнительные права.

– Со всеми остальными вы так же официальны?

Она улыбнулась:

– Простите, я к вам еще не привыкла. Но я постараюсь.

Он покачал головой:

– Ведите себя как вам удобнее. Я просто не хочу, чтобы вы считали, что со мной следует общаться именно так.

Энн снова улыбнулась.

– Господи! – воскликнул кто-то. – Вы тут всего три часа и уже увиваетесь вокруг моей женщины?

Обернувшись, Майк увидел в дверях коридора улыбающегося рыжего физика. Энн закатила глаза. Это было превосходное, идеальное выверенное движение, в котором смешались скука и флирт, приправленные изрядной долей веселья.

– Не понимаю, вы с Бобом…

– Вовсе нет, – сказала Энн, поворачиваясь к своему столу.

– И снова отказ, – констатировал Боб. – Знаешь, еще тридцать или сорок, но больше я не вынесу.

– Тебе повезло, ведь у тебя есть девушка, к которой можно обратиться в случае нужды. – Энн взглянула на него так, что стало ясно: на сегодня с шуточками покончено. У нее были очень выразительные глаза.

Боб склонил голову и переключился на Майка.

– Артур поручил мне быть сегодня вашим гидом. Готовы увидеть свой новый дом вдалеке от дома?

– А мы сможем вернуться и посмотреть на нее? На Дверь?

– Конечно. Если пройдем через лабораторию, то срежем путь к стоянке трейлеров.

Майк, прощаясь, помахал Энн, но та уже вернулась к работе, потом вместе Бобом побрел по коридору. Испытал новое удостоверение, и квадратная дверь, щелкнув, открылась.

Воздух в главном павильоне был на пять или шесть градусов холоднее, чем в других местах. В огромном помещении оказалось пусто и тихо. Контур Двери Альбукерке маячил в центре. Когда они вошли, Майк принялся внимательно изучать кольца.

– Что чувствуешь, когда проходишь сквозь них?

Боб ничего не сказал. Майк поглядел на него:

– Это что, профессиональная тайна?

– Честно говоря, ничего.

– Совсем? Никаких визуальных эффектов? Головокружений? Или там покалывания от электромагнитных полей?

– Неа. Только одна штука, но она к чувствам не относится.

– Какая?

– Приходилось входить в жару в большой магазин, где кондиционер прямо над дверью и направлен вниз? – Он изобразил руками арку. – Когда заходишь – и температура на мгновение резко меняется. А потом идешь дальше и все опять как было?

Майк кивнул.

– При кроссе, типа, похожее ощущение возникает, только температура не меняется. Просто такое неожиданное у-у-у-ух – и тебе ясно, что ты уже в другом месте. Даже если глаза закрыть, почувствуешь, когда перешел.

– При кроссе?

– Ага. Типа кросс-переход, никаких каламбуров, просто боссу термин нравится.

Они прошли вдоль выстроившейся в ряд электроники и панелей питания, миновали пару дверей и добрались до пожарного выхода. Боб нажал на ручку «антипаника»[24], и в лабораторию ворвался ослепительный солнечный свет.

– Мы рубанули всю сигнализацию еще несколько месяцев назад, – объяснил он, кивнув на красно-белые наклейки на дверях. – Когда возвращаешься домой, это каждый вечер экономит несколько минут.

За зданием оказался гравийный карьер. Вдоль него выстроились двумя рядами восемь трейлеров. Они были серыми и безликими с маленькими окошками, завешанными шторами и простынями. В нескольких сотнях ярдов от трейлеров стояло какое-то индустриального вида сооружение, помесь склада и ангара, выглядящая новее главного здания. В глаза сразу бросалась семифутовая буква «Б», нарисованная кем-то на стене.

– Это тут находится вторая половина устройства? – спросил Майк.

Боб бросил взгляд на строение.

– Да. Это Точка Б. У нас есть парочка великов и гольф-мобилей, чтобы мотаться туда-сюда, если дело спешное. С вашей картой туда тоже можно войти. А вот наши трейлеры, – и он махнул рукой на два ряда фургончиков. – Дом вдали от дома для тех, кто работает над Дверью Альбукерке.

– Вам всем предоставили жилье?

– Вроде того. Вообще-то это были бытовки типа складов, ну для тех, кто реально заработается допоздна и не хочет ехать домой. А потом два года назад Олаф застолбил один фургончик и переехал с концами. Так он выиграл три лишних часа в день и к концу месяца так продвинулся вперед, что остальные тоже перебрались сюда.

– Сколько вы работаете на проекте?

– Четыре года, – сказал Боб (они тем временем хрустели по гравию). – Я присоединился к нему где-то за год до того, как свернули «СЕТ», сразу после учебы.

– И теперь вы все тут живете?

– Ну, я-то реально переехал меньше года назад. Отказался от квартиры в Пасифик-Бич и все сюда перевез. Трейлер свободен, и он больше моей старой берлоги. А Артур с женой живет в Ла-Хойя, в большом особняке, под завязку забитом наличкой.

– Правда?

Боб усмехнулся.

– Нет, но это настоящий дом, расположенный в Ла-Хойя, так что он точно недешев.

Кто-то раскатал между рядами трейлеров рулоны искусственной пластиковой травы, и она шуршала под ботинками. Приятный контраст с гравием.

– Славное ощущение, – сказал Майк.

– Да. Думаю, это Саша где-то раздобыла. Если пойдет дождь, будьте осторожны. Эта фигня дешевая, и когда намокает, становится скользкой, а под ней все тот же гравий.

– Кажется, вы тут уже падали.

– Дважды, – подтвердил Боб и показал на стоявший перед ними трейлер. – Вот этот Нила, но у него в Орегоне жена с детишками, так что он тут не «живет», так скажем. – Его палец скользнул дальше. – А вон тот, сразу за ним, мой. Дальше Олафа. А два в самом конце – это Саши и Джейми, чтобы им никто не мешал.

– О, – протянул Майк, – я не понял, что они пара.

– Нет, они не пара, извините. Ну то есть у Саши кое-кто есть, но не Джейми. Джейми просто… она немного… жесткая, понимаете? Саша с того края, а Джейми… – Он замолчал и тряхнул головой. – Черт, нет. Джейми с того края, а Саша тут, слева.

– И один из трейлеров мой?

Боб кивнул.

– Уборщики специально для вас прибрались в том, что возле Олафа. Мои поздравления, вы – буфер.

– Повезло мне.

– Все не так плохо, если он не слушает оперу.

– А он поклонник оперы?

– Оперы и бега, но, клянусь, оперу он слушает, чтобы всех доставать. – Рыжий отпер дверь трейлера. – Я так понимаю, вы тут ненадолго?

Майк пожал плечами:

– В теории – на несколько недель. Может, на месяц или на два. Там увидим.

Боб бросил ему ключи:

– Магнус не раскошелился на отель?

– Думаю, он хотел, чтобы я находился поближе.

Внутри было серо. Серый ковер переходил в серые стены, у которых красовались серые шкафы. Сложенная раскладушка с растянутыми пружинами приткнулась в дальнем углу. В ближайшем на полу стоял серый офисный телефон. Единственным контрастным пятном была большая черная ловушка для тараканов, стоявшая у одной из стен ровно посередине.

– Тут только самое основное, – объяснил Боб. – Если хотите маленький холодильник или побольше мебели, мы, возможно, что-нибудь для вас найдем. На Клэрмонт-Меса есть несколько комиссионок, а на Бальбоа – «Тагерт»[25].

– Этот трейлер больше моей старой берлоги.

– Реально, здесь совсем неплохо для бесплатного жилья. С Олафом все ясно, остальные ребята довольно тихие, а меня по выходным нет.

– Настольные варгеймы? С модельками?

– Да, я – настоящий гик, – ухмыльнулся Боб. С честными улыбками тут напряженка, понял Майк. – Кто вам сказал?

В мозгу Майка несколько рыжих муравьишек пробрались в колонию черных собратьев.

– Под ногтями правой руки у вас краска, но вы левша, – проговорил он. – Значит, вы раскрашивали какой-то предмет, держа его в руке. Две разные краски, но обе – оттенки красного, что подразумевает кропотливую мелкую работу. Я уже знал, что кто-то тут играет в «Вархаммер», видел номера на «мини», так что додумать осталось не так уж много.

– Да-да, конечно, мистер Холмс, – сказал Боб. – Хотите, чтоб я помог вам с сумками и другим барахлом?

– Спасибо, не откажусь.

– Вы играете в «сороковник»? – спросил Боб, пока они шли обратно.

Майк покачал головой:

– Некоторые из моих учеников играют. Я просмотрел парочку книг, так что могу заверить родителей, что геймеры, которые собираются после школы, – не секта и не подобие «Бойцовского клуба». А еще занятно смотреть, как танки движутся по точной модели города.

Рыжеволосый засмеялся и повел его по искусственной траве и дальше, вдоль дома.

– С этой стороны дверь в комплекс открывается с трудом, – объяснил он. – А этот путь ведет к главному входу и на парковку.

– Что это?

Боб проследил за его взглядом. Сразу за свободным трейлером в земле был маленький деревянный крест, а перед ним – несколько каменных плиток.

– Это тот пес?

– Вы слышали?

– Артур сказал, он умер мгновенно.

– Да, – кивнув, подтвердил рыжий. – Даже быстрее, если это возможно. Мы просто хотели сделать что-то в его память.

– Вы всегда так поступаете с подопытными животными?

– Лайка тоже была просто подопытным животным, если задуматься, – сказал Боб. – Люди пишут о ней книги, а она всего лишь улетела на орбиту. А Бродяга пронзил ткань реальности и вышел на другой стороне.

Майк приблизился к могиле. На светлом дереве маркером кто-то написал слово «Бродяга». Почва была рыхлой, будто кто-то выполол там всю сорную траву.

Рыжий сделал еще несколько шагов по тропке и оглянулся.

– Это был провал, но, если бы пес не погиб, мы бы никогда не пошли по другому пути. И сейчас у нас не было бы Двери Альбукерке.

Майк почувствовал, как отчаянно Боб хочет сменить тему.

– Так что, весь этот комплекс построили для вас, ребята?

– Черт возьми, нет. – Боб тряхнул головой и махнул рукой в сторону бетонного строения. – Только Точку Б. В семидесятые тут был перерабатывающий завод «Чертика из табакерки»[26], но потом они переехали в здание побольше, и, наверное, тут какое-то время находились склады. Правительство прибрало комплекс сразу после одиннадцатого сентября и передало «СЕТ»… Думаю, ближе к концу 2008 года.

Майк бросил быстрый взгляд на здание, когда они шли к парковке:

– «Чертик из табакерки»? Сеть фастфуда?

– Ага. Наша диспетчерская была частью их маркетингового офиса или вроде того. А в главном павильоне обрабатывали мясо.

Майк улыбнулся.

– И никакого символизма.

– Ну, тут всё облагородили, – сказал Боб.

Одиннадцать

Майк сначала подумал оставить вещи в сумках, но потом решил, что произведет лучшее впечатление, если распакует их. На то, чтобы развесить одежду в шкафу и расставить у раковины бритву и зубную щетку с мылом, ушло полчаса. Заслышав снаружи шаги и голоса, он увидел Нила и Сашу. Они не обращали внимания на его трейлер и шли к своим.

Желудок напомнил, что Майк ничего не ел с самого аэропорта Логан в Бостоне. По пути сюда он проехал одиннадцать ресторанов и франшиз, но ближайший из них был почти в двух милях. Он подумал не воспользоваться ли новым смартфоном, которым снабдил его Реджи, и найти что-нибудь поближе, но полагаться на гаджет не хотелось. Так недолго и зависимым стать. Десять минут ушло на то, чтобы обнаружить в двух улицах от комплекса «Венди»[27]. Майк щедро посолил и поперчил картошку фри и съел жареного цыпленка, в одиночестве восседая за столом.

Потом вернулся в серый трейлер. С одной стороны, Майку хотелось снова покопаться в отчетах и сравнить их с уже увиденным. Муравьишки в голове вызывали зуд. Они жаждали все перемешать, свалить все компоненты в один котел и посмотреть, как он забурлит.

С другой – Майк уже заскучал по дому, по маленькой квартирке в Мэне. По летней работе на ремонте аттракционов в Йорке, в парке развлечений «Дикое королевство». По вечерам, когда просто смотришь на Атлантику, а вокруг ходят туристы.

Потом на подушке зазвонил планшет. Майк присел на край раскладушки, коснулся пальцем экрана, и там возникло изображение лица Реджи на фоне его кабинета.

– Привет, – сказало он, – это я.

– Знаю, – ответил Майк, – я на тебя смотрю.

– Я просто пытаюсь быть вежливым.

– Как-то поздновато звонишь тогда.

– Некоторые из нас должны зарабатывать себе на хлеб. Долетел хорошо?

– Нормально. Наконец-то последнего «Хоббита» посмотрел. Прочитал кое-что из того, что ты мне дал.

– Кое-что?

– Всё.

– Хватит скрытничать. Я именно поэтому на тебя рассчитываю.

– Угу, я знаю, – сказал Майк. Он думал о своем тихом классе почти в трех тысячах милях отсюда, забитом книгами, которые он годами не читал. – Пытаюсь подавить дурную привычку длиной в жизнь.

– Машину свою взял?

– Долетел нормально, машину взял, дорогу нашел. Сейчас на месте.

– Ну и как там все?

– О, люди тут потрясающие. Все как один. – Майк без помощи рук сбросил ботинки. – Жду, что попозже вечером мне в окошко прилетит первый кирпич.

– Все так плохо?

– Думаю, что Боб Хичкок хочет вышвырнуть меня отсюда, лишь слегка поколотив предварительно, так что он пока мой самый большой фанат.

– Ты всегда такой пессимист, когда меня нет рядом?

– Ну, я сижу в монохромном трейлере без всякой бытовой техники на единственной раскладушке, и больше мебели тут нет. От такого настроение малость портится.

Реджи хмыкнул:

– Карту «Америкэн экспресс» видел?

Рядом с кроватью стоял дипломат, который Майку дал Реджи. Именно там изначально лежали смартфон, планшет и прочее барахло. Муравьишки предоставили полную опись содержимого.

– Да, – ответил Майк.

– Это предоплаченная карта, – сказал Реджи. – На ней пятнадцать тысяч долларов на ближайшие три месяца. Если хочешь спустить в «Тагерте» пару сотен на книжные полки и микроволновку – вперед. Только чеки сохрани.

– И сколько я смогу ею пользоваться?

– Пока не достанешь меня, и я ее не сломаю. Если не хватит, дай мне знать.

– Спасибо.

– Считай это приятным бонусом. Кстати, о работе, еще что-нибудь расскажешь?

– Я тут всего несколько часов, еще только начинаю вникать. Они знают, что ты о них тревожишься, и у них имеются вполне рациональные объяснения твоего беспокойства.

– С техникой есть какие-нибудь странности?

– Я пока маловато знаю о том, что они делают. – Майк поставил планшет на кровать, подперев подушкой. – Можно кое-что у тебя спросить?

– Конечно.

– Ты говорил, что впервые увидел переход почти три года назад, так?

– Где-то так.

– Сегодня они показали его мне.

– Ты проходил в кольца?

Майк покачал головой:

– Олаф Йохансон. Я наблюдал из диспетчерской.

– И что скажешь?

– Ты прав. Это обалдеть как потрясает.

– Я же говорил.

– Так зачем нужны дополнительные испытания? У них все уже полтора года как работает. Сегодня был прогон под номером сто шестьдесят восемь, и это только с участием человека. Никаких побочных эффектов, никаких опасных технических сбоев. Я бы сказал, что все работает.

– А Кросс и его команда говорят, что нужно продолжать испытания.

– Но почему? В смысле, я полагаю, у них есть всего одна проблема – ограничение во времени, и что с того?

Реджи на экране планшета покачал головой:

– После того как они устроили переход мне, я спрашивал об этом Артура раз десять. Он настаивает на том, что проект рано предавать гласности.

Майк почувствовал, как же муравьям не терпится накинуться на столь лакомый кусок информации.

– А ты считаешь, что уже пора?

– Да. Решились бы все финансовые вопросы.

– И они об этом знают?

– Они же не дураки. Я бы все сделал на следующий же день после того, как впервые увидел переход, но Артур настаивал на продолжении испытаний. – Реджи всегда был не из тех, кто ходит вокруг да около, отчего был не раз и не два бит в колледже.

– Угу, – протянул Майк.

– Ничего себе! – сказал Реджи. – Я так рад платить сумасшедшие деньги за твое участие в разгадке этой маленькой головоломки.

– Я пытался уклониться от этого так долго, как только мог.

В лице Реджи что-то переменилось.

– Я знаю. Я очень ценю, что ты делаешь это для меня.

– Вот и цени.

– Я ценю. Ты все еще хочешь этим заниматься?

– Ага.

– Если ты пока толком ничего не видел, еще не поздно отыграть назад. Я могу быстро перебросить тебя в Мэн, ты даже успеешь полюбоваться восходом южного солнца.

Майк поднял планшет.

– Я этим займусь.

– Хорошо. Тогда прекрати жаловаться.

– Есть, сэр, господин начальник, хозяин, сэр!

Реджи покачал головой.

– Тебе ведь известно, что, когда ты разговариваешь с черным, такие слова в три раза оскорбительнее?

– Я этого и добивался. Если ты не против, я бы лег на мою единственную мебелину, посмотрел бы кинишко и уснул.

– Биоритмы из-за перелета сбоят?

– Да.

– На обратном пути хуже будет. Не уснешь до двух ночи.

– Я и так в это время не сплю.

– Значит, до пяти утра.

– Я позвоню тебе через пару дней, дам знать, как идут дела.

– Хорошо. – Реджи помолчал. – Я рад, что ты там. Правда. Спасибо тебе.

– Это сейчас ты благодаришь. Подожди, вот увидишь мои счета…

– Какие счета? Я просто дал тебе новый планшет.

– О, это мне напомнило… – Майк провел пальцем по экрану и прервал разговор. Швырнул планшет в изножье кровати, потом передумал и сунул его в выдвижной ящик шкафа. Реджи, вероятно, может включать его дистанционно. Завтра нужно будет поковыряться в системе, посмотреть, какие там есть дополнительные опции.

Майк стащил рубашку и растянулся на раскладушке. Та скрипела и покачивалась под хлипким матрасом. Минуту спустя Майк свернул тонкую подушку в цилиндр и сунул под шею.

Он закрыл глаза, отсекая веками серый потолок трейлера. Перебрав в мозгу все фильмы, которые ему когда-либо доводилось смотреть, он снова остановился на «Зимнем солдате». В темноте под веками возник логотип компании «Марвел».

Расслабившись на пружинящей раскладушке, Майк погрузился в приключения Стива Роджерса, замедляя изображение, когда в кадре появлялась Скарлетт Йоханссон, и ища в ней какое-то сходство с Олафом.

Двенадцать

В главном здании Майк обнаружил небольшую кухоньку и кое-что для завтрака. Ассортимент тут был получше, чем в учительской у него в школе, но похуже, чем в кафетерии. Открывая коробку с пончиками, булочками и прочей печеной снедью, женщина, доставившая все это, невнятно пробормотала:

– Доброе утро.

Майк поднял глаза от тарелки с хлопьями и принялся изучать ассортимент выпечки. Он пожирал взглядом черничный кекс с сахарной корочкой, когда мимо него протиснулась Джейми, чтобы наполнить кофе кружку, в которой мог бы поместиться софтбольный мяч. На поверхности кружки красовалась сделанная псевдоцифровым шрифтом надпись: «Машины всё видят».

– Я бы не стала, – сказала она.

– Что именно?

Джейми ополовинила кофейник:

– Черничный кекс, он Сашин. Вы же не хотите встать между женщиной и ее завтраком?

Палец Майка сменил цель:

– Благодарю за предупреждение.

– Нет, старомодную булочку не берите. Она для Боба.

– А как насчет бейгла?

– Он Олафов.

– А крулер?

– Мой, – сказала она, вынимая его из контейнера и пристраивая на свою кружку.

Майк удержался от того, чтобы выхватить у нее пирожок, и заглянул в контейнер.

– А там есть что-нибудь, чего никто не захочет?

Она посмотрела внутрь и разорвала над своей кружкой три пакетика с сахаром.

– Думаю, на пончик с вареньем никто не претендует.

– Ненавижу пончики с вареньем. Больше ничего нет?

– Нет. – Держа крулер и салфетку в одной руке, а кружку с кофе – в другой, она махнула Майку, чтобы тот отошел. – Думаю, вам следовало бы появиться пораньше.

– Я самый первый пришел, – возразил Майк.

– Я имела в виду начало проекта, – откликнулась она уже из коридора.

Майк прикончил свои хлопья, подумал, не съесть ли пончик, и решил, что не стоит. Двинулся по коридору, размышляя над тем, когда ученые начинают свой день. Он не был уверен, существует ли здесь хоть какой-то режим. Надо бы спросить об этом Артура.

Диспетчерская оказалась запертой, и пропуск не сработал. Об этом тоже придется спросить Артура.

Майк побрел вниз, в главный павильон, и оказался перед двойным кольцом Двери Альбукерке. Стояла тишина, лишь еле слышно потрескивал жидкий азот в баках. Туда-сюда сновали тараканы.

Часы в голове Майка отсчитали десять минут.

Он вернулся в кухню. Коробка с пончиками и кексами исчезла. Кофейник опустел, но кофемашина булькала, трудясь над следующей порцией.

Майк отправился на ресепшен. Администратор Энн беседовала с кем-то по телефону. Она улыбнулась Майку, подняла палец, закончила разговор и сказала:

– Доброе утро! Ну как, устроились вчера на новом месте?

Майк кивнул.

– Учитывая обстоятельства, да. – Он оглядел холл. – Наверно, вы не в курсе, где все?

Она тоже осмотрелась.

– Думаю, в комнате совещаний. Они всегда там по средам с утра.

Майк подавил вздох.

– А где это?

Энн взглянула на свой монитор и поднялась.

– Идемте, я вам покажу.

Она повела Майка по коридору. Он понял, что ее волосы закрывают всю спину целиком. Они были гладкими и прямыми, будто шелковый шарф или шаль. Среди его учениц парочка девушек пытались превратить свои волосы в естественный аксессуар, но ни одна из них не преуспела настолько. В сочетании с глазами волосы Энн заставляли ее джинсы и рубашку с воротничком смотреться элегантно.

Она остановилась возле двери, напротив которой была кухонька, дважды постучала, и изнутри донесся голос Артура, приглашавший войти. Девушка быстро улыбнулась Майку и поспешила назад, а Майк открыл дверь.

Господствующее положение в комнате совещаний занимал длинный стол, его дополняли несколько офисных кресел. Возле дверей висел плоский экран, а на противоположной стене виднелись два окна, редкое зрелище для этого здания.

Вся команда сидела вокруг стола, и все кресла, кроме одного, у дальнего конца стола, оказались заняты. Майк окинул всех взглядом и остановился на Артуре, восседавшем во главе.

– Что тут происходит?

Ученые переглянулись. Боб сделал долгий, медленный глоток воды, а Нил, казалось, полностью сосредоточился на двух строчках, которые записал в своем блокноте. Артур откашлялся:

– Это наше еженедельное собрание и мозговой штурм.

– О, – только и сказал Майк. Снова повисла пауза. – Предполагается, что по каким-то причинам я не должен здесь находиться?

– Прошу прощения, – проговорил Артур, – это просто вылетело у меня из головы. Мы не привыкли к тому, чтобы кто-то заглядывал нам через плечо.

Олаф раскашлялся, а Джейми черкала что-то в углу своего блокнота.

Майк кивнул:

– Не возражаете, если я присяду?

– Вообще-то мы уже закруглялись.

– Ладно. Кто-то готов поделиться со мной своими заметками?

За столом переглянулись снова, с еще большей неловкостью. Майк вздохнул:

– Слушайте, я знаю, что никто из вас этому не верит, но я на вашей стороне. Реджи Магнус не хочет, чтобы вы прекратили работу. Ему нужно основанное на фактах мнение, вот и все. Но если мне не станут ничего рассказывать, я буду вынужден вернуться и сообщить ему, что не услышал ничего обнадеживающего.

– Вы видели Дверь, – сказал Олаф. – Она работает. Чего вам еще?

– Я хочу узнать историю. Может, кое-какие расчеты. И немного теории.

– Вы не поймете.

– Может, и пойму.

– Кое-что мы можем вам продемонстрировать. Нил покажет вам нашу технику. – Артур посмотрел на бородатого инженера, ожидая согласия.

– Без проблем, – сказал тот, отшвырнул свои записи и откатился в кресле от стола.

– Это было бы замечательно, – согласился Майк.

– Джейми, – продолжал Артур, – можешь показать ему Джонни.

– Да, конечно. Найдите меня после обеда.

Майк покачал головой.

– А как насчет записей всех кроссов? Могу я их получить?

Артур снова посмотрел на Джейми. Та кивнула и сказала:

– Да, основные записи у меня где-то есть.

– Этого пока хватит? – спросил Артур.

– Здорово, – ответил Майк, – спасибо.

– Если вам еще что-нибудь понадобится, я буду у себя в кабинете. Все остальные пусть следуют своим графикам.

Кресла откатились от стола и закрутились, когда все встали. Майк перехватил злобный взгляд Олафа, обернулся и увидел, что бородатый инженер стоит у дверей.

– Привет, – сказал Майк, – вы – Нил, верно?

– Угу. Сожалею, что вчера с вами не поговорил.

Они пожали друг другу руки и вышли из конференц-зала.

– Ничего страшного. Я стараюсь облегчить себе вхождение в суть дела, как вы, наверно, заметили.

Губы Нила изогнулись в ухмылке.

– Удачи с этим. Вы же наш враг, помните?

– Слышал что-то такое. Вы ведь работали в Нью-Мехико над Z-машиной[28], верно?

Нил сделал жест в сторону коридора.

– Да, с Джерри Йонасом. А вы немало успели узнать, мистер Эриксон.

– Просто Майк. Среди тех немногих вещей, что я успел прочесть, пока сюда летел, были биографии каждого из вас, в том числе и послужные списки.

– Тогда у вас хорошая память.

– Я бы сказал, одна из лучших.

– Угу. Боб никак не заткнется, все трещит про вас.

– Так вы, ребята, болтаете обо мне у меня за спиной? Как это мило.

Главный инженер провел карточкой по считывателю и открыл тяжелую дверь.

– Тут неподалеку есть бар, куда кое-кто из нас иногда заглядывает после работы. Вчера вы были главной темой вечера.

– Остались какие-то детали, которые я мог бы прояснить?

– Все, что он наговорил, – правда?

– Да, правда. Я посмотрел всего две серии «Игры престолов» и не видел ни «Во все тяжкие», ни «Настоящую кровь».

Нил усмехнулся:

– Я о другом.

Майк пожал плечами:

– Наверно, это тоже правда, но, поверьте, и вполовину не так интересно.

Они замолчали, и сразу за стойкой с электроникой Майк увидел кольца. Пока Боб подкатывал к ним ящик с инструментами, Саша гаечным ключом снимала крепление одной из сероватых панелей. Сегодня на ней была футболка с гордой золотой надписью, возвещавшей о том, что она – лучший курсант месяца в Академии Звездного флота.[29]

Нил повернулся лицом к Майку.

– Ну и как это работает?

– Что вы имеете в виду?

– В детстве я читал книгу про парня с фотографической памятью. Он описывал ее как огромное собрание энциклопедий, каждую из которых можно в любой момент пролистать.

Майк кивнул.

– Я слышал и такое описание. Это просто… память. Как вы что-то запоминаете?

– Обычно после множества повторений.

– Верно, – сказал Майк. – Но, когда вы уже запомнили то, что нужно, вам приходится делать что-то особенное? Прямо сейчас в сознании у вас этого нет, но, если я спрошу, когда ваш день рождения, вы же будете это знать, так?

– Двадцать третьего августа.

– А как это работает?

Нил пожал плечами:

– Я просто вытащил дату из памяти.

– Точно так же и у меня. Я просто вытаскиваю из памяти. Разница в том, что я могу вытащить оттуда все, что когда-либо видел и слышал.

– А можете сказать, кто выиграл чемпионат по бейсболу в 1955 году?

Майк вздохнул, и стайка черных муравьев пробежала по его сознанию.

– Нет.

– Почему?

– Потому что для начала мне нужно это узнать, а я не фанат спорта и не провожу свободное время, стараясь прочесть каждую статью в Википедии.

– Я бы так и делал, – с улыбкой заявил Нил.

– Нет, – сказал Майк, – не делали бы, уж поверьте.

Инженер щелкнул языком и кивнул.

– Ладно тогда. Как насчет школьной программы? Кто был вице-президентом Закари Тейлора[30]?

– Миллард Филлмор[31]. Когда Тейлор умер на посту, он занял его место, и поэтому у него самого никогда не было вице-президента.

– «Гамлет». Первая строка четвертой сцены третьего акта.

– «Комната королевы, – сказал Майк. – Входят королева и Полоний. Полоний: „Он к вам идет. К стене его прижмите, пусть обуздает выходки свои“»[32].

– Библия? «Книга судей», глава двадцать третья?

– Вопрос с подвохом? Библия не входит в школьную программу, а в «Книге судей» всего двадцать одна глава.

Нил пожал плечами и усмехнулся:

– Честно говоря, я просто брал цифры с потолка. Готовы к экскурсии?

– Пожалуйста, начинайте, – сказал Майк.

Прямо перед ними маячили кольца. Боб и Саша успели снять несколько секций пластмассового кожуха и теперь развинчивали большую соединительную муфту. Возле них на металлической дорожке поблескивали в дневном свете детали на замену.

Майк покосился в их сторону.

– Можно посмотреть поближе?

– Конечно. У вас же нет кардиостимулятора или чего-то в таком духе?

– Ни о чем таком не знаю.

– Класс. Этот агрегат даже в отключенном виде испускает достаточно сильное магнитное поле – где-то три с половиной тесла. Ощущения от него малость странноватые.

– А если его включить?

– Тогда два поля начинают бороться между собой. Помните ту сцену в «Людях Икс», где Магнето выкачивает все железо из крови охранника?

– Ого! – Майк подавил инстинктивный порыв поправить Нила, указав ему, что это сцена из «Люди Икс-2». Начинается на тридцать седьмой минуте фильма.

– Вот именно. – Нил махнул в сторону полосы краски на полу. – Не то чтобы это было совсем уж фатально, но, если Дверь будет включена, а вы переступите эту белую черту, тогда все поймете. Нам приходится постоянно менять детали, потому что поля их разрушают.

– Что вы можете рассказать мне о конструкции Двери?

– А что вы хотели бы знать?

– Наверно, все.

– Не могу особенно много рассказать о том, как она работает, – только об устройстве. Хотя о многом придется только упомянуть вскользь, это из-за нашей договоренности…

– Знаю, – махнул рукой Майк. – Просто расскажите, что можете.

Нил кивнул:

– Сердцевина каждого кольца состоит из обедненного урана. Она очень плотная. Не то чтобы это относилось к моей зоне ответственности, просто факт очень важный. На четыре кольца пошла почти тонна материала. Больше ничего особенного об этом рассказать не могу.

– Ничего страшного.

– Класс. Сердцевина заключена в оболочку из свинца, это основной материал наших сверхпроводников. Видите вон те и те серебряные трубочки? По ним циркулирует жидкий азот. – Нил указал туда, где Боб и Саша возились возле снятой панели. – А на следующий слой вы можете посмотреть вон там, сразу под кожухом. Медная проволока. Бескислородная медь, чистота – девяносто девять целых и девяносто семь сотых процента, однорядная, диаметр – четыре миллиметра. Ее приходится специально заказывать, на каждые уста ушло почти по шесть миль, и это позволяет…

– Уста?

Нил снова кивнул.

– Эти два кольца – наши уста. Вторые уста, два идентичных кольца, находятся в Точке Б. Надо отметить, что кольца Точки А и Точки Б расположены почти перпендикулярно друг к другу, но это не имеет никакого отношения к тому, как формируется мост между ними. Дело просто в планировке зданий.

– Ясно, – кивнул Майк. – Почему вы зовете их устами?

– Похоже на устье тоннеля. И на рот. Вы сами не догадались?

– Иногда мне больше нравится спрашивать.

Нил ухмыльнулся.

– Как я говорил, почти шесть миль медной проволоки на каждые уста позволяют им генерировать постоянное электромагнитное поле напряженностью в сорок шесть тесла, примерно в тринадцать раз выше, чем у стандартного аппарата МРТ.

– Это много?

– Сопоставимо только с магнитами Национальной полевой лаборатории высокого магнитного поля. Гибриды немного слабее в смысле мощности, но зато работают постоянно. Максимум, который мы можем выжать из нашего оборудования, недотягивает и до двух минут. Всего девяносто три секунды. Когда эта крошка включается, она за эти девяносто три секунды съедает 1,4 мегаватт-часов энергии.

– Мегаватт-часов?

– Ага. Если верить Олафу, когда открывается Дверь Альбукерке, она за одну минуту потребляет столько же электричества, сколько остров Манхэттен. Хотя я думаю, он слегка преувеличивает.

– Не слишком экономичный способ путешествия.

Нил пожал плечами.

– Внедорожники тоже неэкономичны, но это никого не останавливает. Кроме того, если Артур и Олаф правы, величина используемой энергии постоянна и не зависит от дальности путешествия.

– То есть без разницы, куда надо переместиться, в Точку Б или в Токио, энергии уйдет поровну?

– Ага. Хоть на Луну лети. Или в галактику Андромеды. Единственное, что нас реально ограничивает, – то, как долго мы можем держать кольца охлажденными. Если все выйдет с финансированием, мы попробуем смонтировать еще одно устье в Вашингтоне.

– Джейми упоминала, что тут бывают скачки напряжения.

– Бывали, пока я не собрал вот это. – И Нил указал на три массивных ящика размером с небольшой холодильник каждый. – Они хорошо предохраняют от перепадов. Хотите верьте, хотите нет, но это просто здоровенные резисторы. Пришлось специально собрать их, чтобы свести к минимуму индукцию и помехи.

– А почему кольца такого размера?

– Что вы имеете в виду?

Майк жестом показал на установку:

– Внутренний диаметр колец чуть больше семи футов, так?

– Двести двадцать один с половиной сантиметр, – выкрикнула Саша.

– Точно, – сказал Майк. – Но почему не триста или не пятьсот? Почему не изготовить большие кольца, сквозь которые мог бы проехать грузовик?

Она пожала плечами.

– Потому что так было указано в чертежах.

– Олаф делал вычисления для Двери побольше, – вмешался Нил. – Этот размер эффективнее всего для нашей работы. Оптимальное соотношение потребляемой мощности для электромагнитов и размера поля, которое они создают.

Майк кивнул.

– И вы уверены, что это безопасно?

– Пока у нас есть сто шестьдесят восемь испытаний и ни одной неприятности.

– А сколько переходов было с людьми?

– Все. Мы обнулили счетчик, когда начали перебрасывать людей.

– Тогда сколько тестов вы провели в общей сложности?

– Около четырехсот с людьми и животными, – сказал Нил. – Было еще некоторое количество прогонов с предметами и вхолостую. Олаф или Боб скажут точнее.

– Перебрасывали всегда одного из вас?

– Вначале да. А потом мы немного расширили круг допущенных к переходам.

– Вчера Олаф сказал, что перебрасывали девятерых.

– Может, и так.

– Вас шестеро, Реджи Магнус, его помощница.

– Угу.

– И Бен Майлс.

– Угу, – Нил разглядывал пол. – Жаль, что с ним такое приключилось.

Майк ответил не сразу, так что слова повисли в воздухе.

– Есть шансы, что это случилось с ним из-за перехода?

– Из-за перехода… через Дверь?

– Да.

Нил помотал головой.

– Нет. Исключается. Это совершенно безопасно. После каждого кросса всех подвергают всестороннему обследованию.

– У вас в штате есть врач?

– Врач местный, – пояснил Нил. – Принимает прямо под нашим холмом. Он не знает, чем мы заняты, но все равно подписал целую кипу бумаг о неразглашении.

– А Бен проверялся?

Нил кивнул.

– Я возил его к доктору, факт. Он хороший парень. И результаты его осмотра были хорошие. В Вашингтоне он опять прошел полное обследование сразу после… – Нил искал подходящее слово, – после срыва?

– Да, – сказал Майк.

– Его обследовали и прислали нам все результаты. И за то время, пока он находился… в больнице, его осмотрели еще дважды. Как я понял, там все в порядке. Чисто.

– Столько обследований – это нормально?

– Дополнительные осмотры провели в связи с инцидентом. Обычно обследования делают через шесть часов после кросса, потом еще два раза осматривают в течение ближайших двух недель и еще раз – через два месяца. Вначале каждого держали под наблюдением сорок восемь часов, но Артур отменил это, когда у нас набралась сотня переходов без побочных эффектов. – Нил многозначительно посмотрел на Майка. – Думаю, после этого решения мы сэкономили тысяч четыреста.

– Как я понимаю, – сказал Майк, – размер бюджета – не тот вопрос, который решают сейчас в Вашингтоне.

– Тем не менее вы можете об этом упомянуть.

Майк улыбнулся. Они шли в обход устройства к Бобу и Саше. Те отсоединили один из тянущихся от баков шлангов и теперь, используя реверсивный ключ, возились с разъемом.

– Не возражаете, если задам еще вопрос?

– Конечно.

– Зачем вы это меняете?

– Что?

Майк указал на деталь, которую Саша держала в руках.

– Вот этот разъем. Присоединитель. Неважно, как вы его называете. Зачем вы его меняете?

– Он в списке, – сказала Саша.

– Но для чего его менять?

Саша, вздохнув, шагнула в сторону, чтобы взять свою папку. Пролистала несколько страниц и пожала плечами:

– Графа «причина» пустая. Вероятно, он стал протекать.

Нил посмотрел на Майка:

– Это проблема?

Тот тряхнул головой:

– Я просто удивился, что его меняют.

– Все изнашивается, – пожал плечами Боб. – Наверно, возникла течь.

– Не было там течи, – возразил Майк.

– Без обид, – сказала Саша, – но вам-то откуда знать?

Майк посмотрел на двойные кольца.

– Потому что я видел, как вчера вы его подключали. Не было там ничего.

– Вы могли не заметить, – возразил Нил. – Вы же находились наверху, в диспетчерской.

Боб опустил взгляд на муфту, которую держал. Саша переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди. Нил ссутулил плечи, и все они обменялись взглядами.

Майк еще с минуту смотрел на муфту. Муравьишки в мозгу кишели, сбиваясь в рой, но он разгонял их в разные стороны.

– Да, простите, – проговорил он. – Извините. Вы, ребята, знаете свое хозяйство куда лучше меня.

Боб улыбнулся.

– Не уверен.

Саша влепила ему подзатыльник:

– Говори за себя.

Тринадцать

Джейми отперла замок ключом, потом провела по считывателю пропуском. Дверь щелкнула, и Джейми распахнула ее. Вырвавшаяся струя прохладного воздуха ударила по ногам Майка холодом.

– Познакомьтесь с Джонни, – сказала Джейми.

Комнатушка была восемь футов в длину. Вдоль стен тянулись стеллажи родом из магазина вроде «Хоум Депот»[33], наводящие на мысль о детском конструкторе. На всех полках стояли системные блоки, и к каждому тянулись провода. Воздух дрожал от непрерывного жужжания вентиляторов и гудения кондиционера.

– Шесть блоков на каждой полке, – произнесла Джейми, – а полок всего двенадцать. Все блоки разогнаны, поэтому мы эффективно работаем на скорости десять триллионов операций в секунду.

– А почему Джонни?

– «Джонни-мнемоник», – ответила она. – Старое доброе кино с Киану Ривзом, я его еще старшеклассницей смотрела. Совсем ему не подходит, но мне нравится это имя.

– Студия «ТриСтар пикчерз», 1995 год. По мотивам рассказа Уильяма Гибсона. Не имел успеха ни в прокате, ни у критиков, но, думаю, Дина Мейер там ух как горяча.

– Неважно. Так или иначе, система была рассчитана на мощность восемьсот терафлопс, но в последние три года я поиграла с настройками, и, думаю, на самом деле мы близки к одному петафлопсу[34]. Я думала представить его для тестирования на рейтинг «Линпак Бенчмарк Топ-500»[35], просто чтобы получить основательную оценку, но Артур не захотел огласки.

– Должно быть, это несколько вас разочаровало.

Она пожала плечами:

– Он указал на то, что однажды мы выйдем на публику, и тогда Джонни все равно наверняка станет самым известным компьютером на Земле.

Майк осмотрелся. Большинство системных блоков были стандартными, белыми, однако тут и там виднелось несколько коричневых и черных. Он с трудом подавил желание найти закономерность в их расположении. Вместо этого спросил об этом у Джейми.

– Надо было сделать задешево, – ответила она. – Это просто корпуса, которые я смогла раздобыть. – И тут она посмотрела ему в глаза: – Вы все это запоминаете?

Он глянул на нее в ответ:

– Я не могу включать и выключать память. Просто так работает мой мозг.

Ее губы сжались:

– Так вы ничего не можете поделать и вынуждены за нами шпионить?

– Я здесь не для шпионажа.

Джейми отвела взгляд:

– Еще вопросы?

Майк указал на полки:

– Они обеспечивают всю работу Двери Альбукерке?

Джейми покачала головой.

– Нет, только делают необходимые вычисления для каждого кросса.

– Как это?

– В программе Двери больше двух миллионов строк кода. Одно только уравнение преломления пространства, если его распечатать, займет более тысячи листов. Свыше пятисот тысяч строк цифр, большинство из которых зависит от количества переменных в системе.

Майк улыбнулся:

– А вы имеете право говорить мне все это?

– Если вы сможете запомнить наш код длиной в несколько страниц, значит, вполне заслужили право нас надуть.

– Надуть?

– Вызнать наши секреты, – сказала она. – Украсть нашу технологию. Как угодно, так и назовите.

– Я не собираюсь ничего красть. Честно.

Джейми махнула рукой в сторону выхода. Они вернулись в коридор, и Джейми заперла дверь на замок.

– А теперь я могу вернуться к работе?

– Для чего тут дополнительный механический замок, если уже есть электронный?

– Чтобы остановить наших друзей из правительства, если им зайдет фантазия взглянуть на наш код, – сказала она. – А также потому, что Боб у нас слишком часто устраивает розыгрыши и это ему самому не на пользу. Пока он не может добраться до Джонни, мне незачем избивать его до смерти.

– Ну так каков же ваш ответ?

Она моргнула.

– Что вы имеете в виду? Ответ на что?

– Каково решение уравнения, – сказал он. – Сорок два? Четыре-восемь-пятнадцать-шестнадцать-двадцать…

Джейми остановила его, взмахнув рукой.

– Мы никогда не видим ответа. А даже если и видим, это всего лишь очередная формула в сотню листов длиной, которую мы скармливаем Двери.

– Но что это такое?

Она мгновение смотрела на него, а потом сказала:

– Говоря простым обывательским языком, это математическое выражение – изложение альтернативного квантового состояния, или «измерение», которое соответствует нашим требованиям.

– А если не в обывательских терминах?

– Вам надо спросить Артура или Олафа. Я всего-навсего компьютерная чика. – Она отвернулась и пошла по коридору. Майк быстро, чтобы нагнать ее, двинулся следом.

– Если вы никогда не видели ответа, – спросил он, – откуда вам знать, что уравнение решено?

– Потому что Дверь открывается. Вы всегда такой занудный?

– Только когда пытаюсь найти ответы, – пожал плечами Майк.

– От меня вы больше ничего не узнаете, – заявила Джейми.

– На самом деле, Артур говорил, что у вас есть копии отчетов об испытаниях.

Она вздохнула.

– Правда? – И Джейми свернула в боковой коридор, не приглашая Майка и не посмотрев, следует ли он за ней.

Они прошли к выходу из главного здания и двинулись к стоянке трейлеров.

– А как, – сказал Майк в спину Джейми, – вы сюда попали?

Она оглянулась:

– Чего?

– В «Дверь Альбукерке». Вас взяли по объявлению, или через знакомых, или как-то еще?

– Меня нанял Артур. И вам это известно из моего досье.

– Вам нравится работать с ним и Олафом?

– Уж получше, чем в банке.

– Вы, как правило, перекусываете вместе или…

Джейми остановилась и развернулась к Майку. Тот покачнулся, но восстановил равновесие, не успев на нее налететь.

– Это к чему?

– Что?

– Все эти вопросы, ответы на которые вы уже знаете.

– Я пытаюсь…

Ее глаза полыхнули:

– Вы что, стараетесь заставить меня опорочить Артура или типа того, потому что я не…

– Я просто пытаюсь поддерживать светскую беседу, – сказал Майк и устремил на нее Взгляд, который чуть не дал сбой, когда он осознал, что применяет учительскую тактику к женщине, которая всего тремя годами моложе его.

Джейми посопротивлялась Взгляду, но тот все же задел ее за живое. Продолжая кипеть, она пошла на попятную и сказала: «Простите», хотя, судя по тону, ни о чем не сожалела.

– Ничего страшного, – ответил Майк, – это я должен просить прощения, если натолкнул вас на мысль, будто подвергаю сомнению вашу лояльность или вроде того. Я всего лишь старался быть дружелюбным. И найти место для ленча. Вот и всё.

Они с минуту постояли друг напротив друга.

– Мы не делаем ничего плохого, – сказала Джейми.

Майк рассмотрел несколько возможных ответов. Взвесил их, сопоставляя с тем, что до сих пор знал об этой женщине. Банальность, конечно, но лучшее, что он смог ответить, было:

– Я знаю.

– Не надо нам пакостить.

– Я на вашей стороне, помните? Я тут, чтобы вы наверняка получили финансирование.

– Тогда донесите до комиссии, что наш проект все изменит, – сказала она. – Мы знаем это, Магнус знает. Вы знаете. Поэтому все должно быть прекрасно.

– Это я понял. Я просто пытаюсь…

Джейми развернулась и продолжила путь по дорожке мимо могилы Трэмпа. Под ногами сперва хрустел гравий, потом шуршала искусственная трава, а затем они вышли к трейлеру Джейми.

– Опять замок, – сказал Майк, пока Джейми отпирала дверь.

– Да, в этом отношении я старомодна.

– Нет, я имел в виду… – Он помолчал. – Я понимаю, что в лаборатории нужны меры предосторожности, но тут-то зачем запирать?

– Ну, у себя в Нью-Гемпшире вы, возможно, ничего не запираете, но тут все-таки город.

– В Мэне. И тут не совсем город. Это охраняемый правительственный комплекс. Вряд ли сюда случайно забредут хулиганы или воры.

– Это мой дом, – сказала Джейми. – Почему бы мне его не запереть?

– Я… ладно, неважно. Простите.

Она повернулась к нему спиной и исчезла в трейлере. Он счел открытую дверь приглашением.

Небольшое помещение оказалось под завязку забито документацией и техникой. Блокноты, записки и отчеты большими грудами громоздились на рабочем столе, были пришпилены к двум прикрывавшим стену пробковым щитам и лежали небольшими кучками на полу. Чтобы отделить кровать от остальной комнаты, Джейми повесила занавески, но Майк видел, что и за ними тоже разбросаны бумаги. Фанерные книжные полки располагались как попало, лишь с легким намеком на упорядоченность. Всевозможные книги были заложены какими-то бумажными листами. Экземпляр «Истории, что мы знаем» в твердом переплете стоял между «Текучими концепциями и творческими аналогиями» Дугласа Хофштадтера[36] и графическим романом «Человек-машина» в выгоревшей обложке. Над ними на полку была втиснута старая книга в кожаном переплете с золотым тиснением на корешке – «Электрические токи, их выработка и использование».

Майк поглядел на два полуразобранных системных блока на кухонном столе. На одном из них лежал пакетик чипсов, защепленный зажимом для бумаг. На стуле возвышалась стопка материнских плат в антистатических пакетах.

– Я вижу, уборщица ушла в отпуск, – сказал Майк.

– Ага. Сбежала с парнем, который выдумывает для вас шутки.

– Ох!

– Где-то тут была от них открытка. Хотите, поищу?

– Нет-нет, хватит и документов.

На полке наверху что-то вздрогнуло и потянулось. Показалась белая лапа, растопырив полный комплект острых нестриженых когтей.

– Сбой, – сказала Джейми, проследив за взглядом Майка. – Он уже был здесь, когда я переехала, и после первой банки тунца решил, что я могу остаться.

– Сбой?

– На второй день нашей совместной жизни он проскакал по клавиатуре и уничтожил сорок две строки кода.

Майк кивнул:

– Сбой и есть.

Кот минуту щурил на него свои ярко-зеленые глаза, а потом снова уснул.

Джейми взяла со стола десяток листочков, потом прихватила еще несколько с пробковых щитов. Пролистала их, отошла к кровати, присела на корточки и начала рыться в лежащих на ней бумагах. Джинсы сползли на несколько дюймов, явив взору плотно прилегающие синие велосипедные шортики с высокой посадкой. Ее зад был не чем иным, как глянцевитым синим спандексом.

Она оглянулась через плечо.

– Опыты с животными и предметами вам тоже нужны?

Он пожал плечами, стараясь не смотреть на ее зад.

– Возьму все, что разрешите взять.

Джейми встала и вернулась к нему с двумя пачками бумаг со словарь толщиной, добавив их к тому, что нашла раньше.

– Думаю, тут все, кроме вчерашнего перехода Олафа. Отчет о нем еще в лаборатории или в кабинете Артура. – И она полувпихнула-полууронила бумаги в руки Майка.

– Спасибо. – Он постоял еще мгновение, пока муравьишки разложили все файлы по местам. – Удивительно, что у вас тут так много документов. В смысле, – он взвесил в руках свою стопку, – бумажных документов.

– Это вопрос безопасности, – сказала Джейми, – бумажную папку никто не хакнет.

– Нет, я понимаю, это просто кажется немного… не знаю… нерациональным? Особенно с вашим объемом работ.

– Все так, как оно есть. Вам еще что-нибудь надо?

– Нет, этого должно хватить.

– Хорошо, теперь можете идти. – И ее рука указала в сторону двери.

– Хорошо. Конечно. Спасибо за отчеты.

Джейми прикрыла глаза:

– Еще раз простите.

– Еще раз – ничего страшного.

– Я знаю, это ваша работа, и уверена, что вы хороший парень…

– Знаете, такие слова всегда ранят.

Она усмехнулась:

– …Да только нам сейчас этого не надо. Мы такого не заслуживаем. Мы не сделали ничего плохого. Дверь работает. Нам просто нужно время для испытаний.

– Вот ведь заладили, – сказал Майк.

Четырнадцать

Майк зашел в трейлер и понял, что ему некуда положить охапку отчетов. Раньше он думал, что сможет перекантоваться несколько недель в спартанских условиях, но, видимо, это было неосуществимо. По крайней мере его спина не вынесет больше двух или трех ночей на раскладушке.

Положив кипу документов на тонкий матрас, он быстро прикинул в уме список вещей. Стол. Два кресла. Маленькая книжная полка. Маленький холодильник. Тостер. Микроволновка. Маленькая кровать или, может быть, футон, который заодно выступит в роли дивана. Простыни и, вероятно, одеяло. Кое-что из этого он мог бы привезти в своей арендованной машине, но не всё. Поэтому оставалось только надеяться на доставку.

Майк снова переключился на документы. В голове закопошились красные и черные муравьишки. Они скреблись там с самого Вашингтона, с тех пор как услышали первые теории и идеи. Вид машины и чертежей только взбудоражил их еще сильнее.

Но это могло подождать. Следовало найти магазин, поужинать, а вечером обустроить свой временный дом. А в документы зарыться с утра.

От муравьишек зудело в голове.

Майк вышел и направился к стоянке. Боб упоминал о том, что поблизости есть какие-то магазины, да и по пути из аэропорта попалось несколько. Наверняка удастся что-то найти.

Боб стоял перед воротами и разговаривал с охранниками. Он вяло махнул Майку рукой, закончил беседу с людьми в униформе и не спеша двинулся навстречу.

– Олаф уже вас выгнал?

– Я до сих пор не разговаривал с ним один на один.

– Тогда, значит, вас выгнала Джейми.

– На самом деле это все из-за вас, – сказал Майк. – Вы были правы. Если я собираюсь провести здесь несколько недель, мне понадобится кое-какая мебель.

– Помощь нужна?

Майк поднял бровь:

– Это предложение?

– Не-а. Мне просто нравится спрашивать людей, не нужна ли им помощь, а потом наблюдать крушение их надежд.

– Благодарствую.

– Да шучу я, шучу, – сказал Боб. – Хотите обзавестись чем-то большим, вроде дивана или кровати? Могу подогнать пикап, на котором мы возим всякое барахло между главным зданием и Точкой Б.

– Было бы прекрасно. Спасибо вам.

– Не стоит. Я просто подлизываюсь, чтоб вы дали мне работу Олафа, когда всех поувольняете.

– Не собираюсь я никого…

– Да расслабьтесь уже. Это просто шутка.

– Простите.

– Я распишусь за пикап и подгоню его сюда. Встретимся… через десять минут?

Двенадцать минут спустя они уже громыхали по дороге. Пикап оказался здоровенной ржавой зверюгой, реликтом тех времен, когда никто еще не слышал о топливном КПД. Если верить Бобу, его приобрели меньше чем за тысячу долларов, и Майку нетрудно было в это поверить.

– Так я должен спросить, – начал Боб, – вы часто слышите в свой адрес что-то вроде «вылитый молодой Алан Рикман»?

– Довольно часто, – ответил Майк, – только подростки обычно говорят «молодой Северус Снейп»[37].

Боб рассмеялся:

– А вас часто сравнивают с Роном Уизли?

– Слава богу, не так часто, как в старших классах. – Он тряхнул головой. – Я в юности побрился налысо, лет за пять до того, как это вошло в моду. Исключительно плохой ход для парня, претендовавшего на награду за второе место по успеваемости в классе. – Боб включил поворотник и свернул в очередной проулок. – Шесть месяцев все кому не лень звали меня Лекс Лютор.

Два с половиной часа спустя Майк стал обладателем полного кузова сборной мебели с псевдошведскими названиями. Боб помог свалить груз в трейлере Майка и одолжил ему инструменты, чтобы собрать каркас для футона.

Майк смотрел на кучу сумок и коробок. Отчеты всё еще громоздились на раскладушке, и их вид заставил внутренних муравьишек засуетиться. Майк отмел их в сторону.

– Думаю, я должен тебе как минимум ужин.

– Да ну, тоже мне, большое дело. Если мебель скрасит твое пребывание здесь и улучшит настроение, это всем пойдет на пользу.

– Я настаиваю. И потом, мне нужно, чтобы кто-то показал мне хорошее место, где можно питаться.

– Я могу с тобой пойти, но кормить меня не надо.

– Фактически, – заявил Майк, – всех нас кормит Реджи.

– Если ты так на это смотришь, – сказал Боб, – тогда я не хочу рисковать, вызывая неудовольствие начальства.

И они обосновались в пиццерии, расположенной на той же улице, что и главное здание комплекса. В ресторанчике при торговом центре итальянская атмосфера оказалась сведена к минимуму. Когда меню было изучено, а заказ сделан, они уселись в кабинку ожидать выпивку.

– Ну так для чего ты тут? – через стол спросил Боб Майка.

– Ты сказал, что тут пицца хорошая.

Боб улыбнулся.

– Нет, почему ты сюда приехал? Что ты на самом деле тут ищешь?

Майк опять пожал плечами.

– А что, по-твоему, я тут найду?

Вернулся официант с лимонадом для Майка и пепси для Боба.

– Я думаю, – сказал Боб, – человек всегда находит то, что ищет, даже если этого на самом деле нет. Люди просто видят то, что хотят увидеть.

– Справедливо, – проговорил Майк, – но мне всего лишь нужно найти способ успокоить Реджи, чтобы он, в свою очередь, успокоил всех тех людей, которые должны подписать ваш бюджет.

Боб поднес стакан к губам и сделал два глотка.

– Есть какие-то причины, по которым я не смогу этого найти?

Боб пожал плечами.

– А что Магнус велел тебе искать?

– Ничего, – сказал Майк. – Просто все в Вашингтоне встали на уши, когда у Бена Майлса случился… припадок. Реджи всего лишь хочет, чтобы я смог их убедить, как тут все отлично.

Боб шумно отхлебнул через соломинку и некоторое время смотрел на Майка.

– Реально?

– Да.

– Клево.

– Ты мне веришь?

– Мы ничего плохого не делаем, – сказал Боб. – Нам скрывать нечего.

Майк почувствовал, как у него подергивается уголок губ.

– Не считая всей информации по проекту, которая скрыта по вашему требованию.

– Слушай, – заявил Боб, – я не собираюсь сообщать тебе ПИН-коды моих банковских карт, но это не значит, что на них лежит фигова туча денег от продажи наркотиков или еще от чего. У всех есть секреты, и на то обычно имеются веские причины.

– Конечно.

– Все мы знаем, что обычно так не делается, но у нас и проект необычный. Ты это видел. Наш проект все изменит. Неужели так странно, что мы хотим держать за семью печатями всю информацию, пока не уверимся на сто процентов, что проект готов?

– А что, если кто-то, опережая события, возьмет и расскажет о вашей работе?

– Если нам откажут в финансировании, зачем тогда рассказывать?

– Просто гипотетическая ситуация.

– Ни гражданские, ни военные не выйдут с этим на публику без неопровержимых доказательств. Иначе такие заявления могут нанести неслабый удар по их авторитету, им потом только и останется, что заведовать какими-нибудь забегаловками вроде «Тако Белл».

– А что, если они заставят вас раскрыть свои секреты?

– У Артура в телефоне на быстром наборе просто на всякий случай имеется целая команда законников. Без участия армии – всяких парней с пушками и танками – никто ни к чему не сможет нас принудить.

Принесли пиццу. За свои деньги она оказалась весьма приличного размера. Официант присовокупил к ней хлебную корзинку и извинения за то, что им пришлось подождать.

Майк отделил пару кусков пиццы и сдвинул их себе на тарелку.

– Можно кое о чем тебя спросить?

– Конечно.

– Прямой ответ на прямой вопрос?

Боб заулыбался.

– Но ПИН-коды я тебе все равно не скажу.

– Кто тебя ко мне подослал?

Улыбка Боба увяла.

– Не знаю, что ты…

– Давай, – сказал Майк. – Прямой вопрос – прямой ответ.

Улыбка снова вернулась. Не слишком широкая, зато куда более искренняя.

– Артур, – признался Боб. – Хотя предложил Нил.

– Видишь, совсем несложно.

– Где я прокололся?

– Ой, ладно тебе. Ты в свое свободное время предложил мне помощь с мебелью. Никто из тех, с кем я работал годами, такого не делал.

Боб хмыкнул:

– Да, пожалуй, слегка перебор.

– Тебе дали список того, что нужно невзначай упомянуть в разговоре?

– Нет. От меня хотели только, чтоб я был дружелюбным.

– Правда?

– Ага. Нил переживал, что с утра все как-то не заладилось.

– А-а. Ну, несмотря ни на что, спасибо за помощь, – сказал Майк.

– Было бы за что, – отозвался Боб. – Задам тебе прямой вопрос?

– Вперед. ПИН-код моей карты – девять-семь-один-три.

– Почему ты?

– Реджи годами старался заполучить меня для какой-нибудь работы. Из всего, о чем он мне рассказывал, меня заинтересовало только это. Впервые за все время.

– Да, – сказал Боб, – но почему – ты? Даже когда Майлс вышел из игры, у твоего друга наверняка осталась пара десятков уже работающих на него парней, которых интересует, что мы делаем. И – без обид – я готов поспорить, половина из них имеет более подходящую подготовку, чтобы оценить наш проект.

– Все в порядке. Как ты сказал, никто раньше не делал ничего подобного. Реджи, возможно, думал, что я смогу без всякого предубеждения во все вникнуть.

Боб корочкой пиццы собрал со своей тарелки масло.

– В смысле, ты запомнишь все увиденное, и у тебя хватит мозгов, чтобы это проанализировать.

– Ну да, можно и так сказать.

Боб откусил кусочек корочки:

– Я знаю, вы дружите, и все такое, но ты сам-то подумал, что, может, в том-то и причина, по которой он тебя прислал?

– В том, что я пассивно украду всю вашу работу?

– Угу.

– Конечно, подумал, – сказал Майк, – но этого не случится.

– Почему?

– Потому что он нанял меня не для этого, и я в любом случае не стану ничего такого делать. Я намерен просто все проанализировать и дать рекомендации.

Боб забросил в рот остаток корочки и принялся перемалывать ее зубами.

– Клево. Если ты здесь, чтобы убедить Магнуса, что тут все хорошо… значит, с нами все хорошо.

– Хорошо.

Они в молчании съели еще по куску.

– А вообще, – проговорил Боб, – можно кое-что еще с тобой обсудить?

– Конечно.

Боб уперся кончиками пальцев в стол, а потом забарабанил по нему. Закусил губу.

– Артур что-нибудь говорил обо мне? Официально?

– О чем это ты?

– Ну, просто… – Боб засуетился и принялся барабанить пальцами по столешнице. – Слушай, по большому счету, я тут все еще новичок. Я это понимаю. Но в последние две недели или около того все…

– Боб, – сухо произнес чей-то голос, – разве ты не должен работать над новыми алгоритмами для кольца?

В нескольких футах от них, держа в руках «Киндл», стоял Олаф.

– Мы рано закончили, – сказал Боб. И сделал жест в сторону Майка. – Я помогал ему устроиться.

Олаф крякнул.

– Не хотите присоединиться? – спросил Майк и немного подвинулся в глубь кабинки. – Нам всего несколько минут назад принесли заказ.

Олаф снова крякнул и шмыгнул носом:

– Нет, спасибо. Я предпочитаю есть в одиночестве.

Он сделал несколько шагов и уселся в другой кабинке спиной к окну, так, чтобы поглядывать на них над электронной книжкой. Официант принес ему чай со льдом. Олаф снова засопел и промокнул нос бумажной салфеткой.

– Не уверен, что он или Джейми могут быть дружелюбными, – заметил Майк.

Боб хохотнул.

– Они не так плохи, когда узнаешь их получше.

– Ты частенько над ним подшучиваешь? Это Артур сказал.

Его собеседник покачал головой.

– На самом деле нет. Разыграл пару раз, и все. Но шутка втемяшилась ему в голову, и теперь все, что в его жизни идет не так, он считает моими тщательно продуманными происками.

– Я знаком с парочкой таких людей. Так что ты начал?

– Насчет чего?

– Насчет последних двух недель, – пояснил Майк. – Ты хотел знать, не говорил ли чего Артур.

– О, – сказал Боб, глянув на Олафа, – ерунда, может, и ни о чем. Не бери в голову.

Пятнадцать

Майк с усилием поднял футон и уронил его на каркас. Громыхнули металлические трубки. Потом швырнул на один конец футона подушку, развернул одеяло и решил, что на сегодня с кроватью покончено.

Мебель заполнила пространство ровно настолько, чтобы оно не казалось пустым. Он умышленно выбирал яркие вещи, чтобы добавить цвета. Гудение маленького холодильника и запах недоеденной пиццы привносили в трейлер какую-то жизнь. Надо будет посмотреть, есть ли тут еще тараканьи ловушки, если насекомых привлечет пища.

Отчеты теперь лежали на столе. Они по-прежнему были закрыты. Майк переложил их туда перед тем, как выставил раскладушку за дверь.

Он бросил взгляд на телефон. Даже десяти нет. Ближайших два часа он спать точно не ляжет. А может, и больше.

Пора начинать отрабатывать деньги.

Джек Кейси, который преподавал в его школе геометрию, был алкоголиком и прекрасно об этом знал. Этим летом пошел шестой год его трезвости. Он рассказывал Майку, как по полчаса стоял перед барами, уговаривая себя зайти туда «всего на один глоток». Джека, как он объяснял, не пугал сам процесс выпивки, он боялся не остановиться вовремя. Как в бесконечном кошмарном сне, когда ведешь машину и не можешь нажать на педаль тормоза, сколько ни тычешь ногой в пол.

Майк знал, что имел в виду Джек.

Он закрыл глаза и сделал несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоить нервы. На ощупь нашел первый отчет. И открыл глаза одновременно с документом.

Майк пролистал первую папку. Восемь листов. На третьем и пятом текст был с обеих сторон. Плюс заметки внутри обложки. Подписи Артура, Олафа и Нила на разных страницах.

Во втором отчете было девять листов. Два из них тоже оказались двусторонними. Верхний уголок седьмого листа загнут. Те же три подписи.

В третьем отчете страниц оказалось восемь. На этот раз с двух сторон были исписаны четыре из них, причем на одном обнаружились всего три рукописные строки. На шестой странице – клейкий листочек компании 3М с двумя строчками текста о мощности процессора, подписанными двумя буквами – «Дж». Майк отметил для себя, что это почерк Джейми.

Четвертый отчет…

Пятый отчет…

Шестой…

Майк открывал каждую папку, переворачивал каждую страницу и откладывал папку в сторону. Он взял стабильный темп – около двух отчетов в минуту. Мозг работал медленнее глаз, но не слишком. Начали вырисовываться взаимосвязи. Он мысленно раскладывал отчеты рядами и колоннами. Вызвал в памяти доклады, которые дал ему Реджи, прочитанные во время полета в Сан-Диего, и превратил свою схему в трехмерную.

В четырнадцатом отчете впервые не было подписи Артура.

Пятнадцатый отчет…

Шестнадцатый…

Семнадцатый…

Страницы пестрели рисунками и диаграммами. Майкл мысленно воссоздал модель главного павильона с комплектующими Двери Альбукерке. Большую часть снабдил ярлычками и начал распределять их по типам. Журналы техобслуживания ему тоже понадобятся. Можно будет утром попросить их у Артура.

Двадцатый отчет…

Двадцать первый…

Двадцать второй…

В двадцать третьем два дополнительных листа от Джейми, посвященных ускорению времени расчетов. Сорок второй вместо Нила подписала Саша. Верхний правый угол пятьдесят первого украшало пятно от кофейной кружки. Диаметр коричневой окружности указывал на то, что это была огромная кружка Джейми.

В голове Майка свободно бродили черные и рыжие муравьишки. Мысли и память. Хугин и Мунин, согласно скандинавской мифологии. Они бросались в атаку друг на друга и становились бурлящей красно-черной противоборствующей массой. Образы и схемы вздымались и падали в информационное облако, пока Майк выстраивал всё новые и новые, и новые связи.

Пятьдесят седьмой…

Пятьдесят восьмой…

Пятьдесят девятый…

На полях шестьдесят третьего Нил сделал пометку. В оборудовании завелись жуки. Настоящие жуки. Он нашел несколько десятков в кольцах Точки Б. Майк прежде никогда не слышал о зеленых тараканах и теперь задался вопросом, не были ли они местной фауной Сан-Диего.

Шестьдесят четвертый…

Шестьдесят пятый…

Шестьдесят шестой…

Баги в системе

Шестнадцать

Артур обнаружил Майка перед дверью своего кабинета.

– Доброе утро, – произнес он, – давно ждете?

Майк покачал головой.

– Хорошо.

– Простите, что я сижу тут в засаде, – сказал Майк, – но у меня есть к вам несколько вопросов.

Артур, кивнув, отпер дверь.

– Конечно. Отвечу, на что смогу, в пределах нашей…

Майк махнул рукой, и они вошли в кабинет.

– Я знаю, – сказал он, – у вас контракт с DARPA. Ни о чем таком я спрашивать не буду.

– В таком случае что я могу для вас сделать?

– Не возражаете, если я закрою дверь?

Лицо Артура окаменело. Впрочем, оно и раньше было не слишком-то приветливым.

– Зачем?

– Вы ведь человек, который умеет хранить тайны.

Артур мгновение смотрел на гостя, а потом кивнул в сторону двери. Майк толкнул ее, и она со щелчком захлопнулась.

– Итак, – сказал Артур, – что на этот раз? Снова проблемы с графиком техобслуживания?

– Забавно, что вы спросили. Я вначале думал, что тут у вас какая-то финансовая афера.

Артур застыл на полпути к креслу и впился взглядом в Майка.

– Что?

– Ну, наполовину растрата, наполовину откат. Не знаю, есть ли тут какие-то юридические различия.

– Лучше бы вам иметь какие-то доказательства своих обвинений, – проговорил Артур, – потому что могу заверить: даже дружба с директором не спасет вас от…

– Все эти работы по ремонту и содержанию производились в главном павильоне, – сказал Майк. – Замена баллонов и сочленений, ну и тому подобное. Только в замене ничто не нуждалось. Вы просто снимаете одну работающую деталь и ставите другую. И устанавливаете новые газовые баллоны вместо на три четверти полных.

Артур мотнул головой.

– Это все из-за того, что муфты подсифонивали.

– Они не сифонили, – возразил Майк.

– Без обид, – сказал Артур, – но откуда вам знать?

– Потому что вчера я видел, как меняли одну из них. Она не подтекала.

– Вы могли не заметить. Мы оба были наверху…

В голове Майка процессия черных муравьев снова несла картинки, которые кадр за кадром воспроизводили вчерашний эксперимент. Он смотрел через окно диспетчерской и периферийным зрением видел мониторы, на которые шли изображения с трех установленных в разных местах камер. На двух из них была видна муфта, и он четырежды просмотрел то, что на них происходило, каждый раз фокусируясь на разных деталях.

С разъемов ничего не сочилось.

– …в диспетчерской.

Майк постучал себя по виску.

– Если бы была утечка, я бы ее не пропустил.

Артур притих в своем кресле.

Майк уселся напротив физика.

– В некотором смысле тот факт, что вы ведете только бумажные записи, помогает проворачивать подобные трюки. В вашингтонский компьютер все попадет по частям, никто не увидит цельной картины, кроме нескольких стажеров, которые, вероятно, совсем отупели от бездумного труда.

Они мгновение смотрели друг на друга.

– Думаю, – начал Артур, – мне надо поговорить с мистером Магнусом. – И он потянулся к телефону на столе.

Майк помотал головой.

– Не утруждайте себя. Я сказал, что думал, будто тут у вас финансовая афера, но это не так. Как только в Вашингтоне наступило утро, я первым делом переговорил с Реджи. Попросил у него копии вашего бюджета за последние два года. За последние шесть кварталов он сократился.

– Поверьте, я знаю.

– Я также перепроверил бюджет, исходя из предположения, что вы просто переставляете одни и те же компоненты, и все сошлось.

– Это, должно быть, какие-то впечатляющие математические вычисления.

Майк пожал плечами.

– К тому же у вас устаревший ноутбук, и вы ездите на дешевой машине.

– Не такая уж она и дешевая.

– Но не для того, кто наворовал десятки миллионов. Сам факт того, что вы считаете «додж» недешевой машиной, подсказывает мне: в вашем матрасе не хранится куча налички.

– Так вы решили драматично заявить, что мы не воруем миллионы у DARPA?

– Нет. Я хотел дать понять, что не собираюсь опережать события и в чем-то вас обвинять.

– Но вы позвонили Магнусу.

– Позвонил и попросил копии бюджета. Он мне их выслал. Все.

Артур откинулся в кресле.

– Вы не сказали ему, зачем вам это понадобилось?

– Нет, – ответил Майк. – Хотя есть одна загвоздка. Хищений у вас нет, но есть что-то другое. И если только ваши инженеры не гораздо глупее, чем кажутся, они в этом участвуют. А значит, здесь что-то происходит.

Лицо Артура снова окаменело.

– Я просто высказываю свои соображения. Вам лучше начать играть со мной начистоту, так как я намерен разобраться, что тут творится. Если это что-нибудь безвредное, тогда ладно, Реджи до такого дела нет. Или, может быть, ему это и знать незачем. Но если нет…

– То?

Майк откинулся на спинку кресла.

– Спасибо, – через мгновение сказал Артур, – что не посвятили Магнуса в свою первоначальную теорию.

– Пожалуйста.

– Я знаю, он волнуется о том, как тут обстоят дела, и последнее, в чем мы нуждаемся, – это новые подозрения. – Он подался вперед и принялся барабанить пальцами по столу. Потом опять откинулся в кресле. – Этот проект включает в себя… ну, много вычислений. Выкладок. Кодов. Мелких инженерных уловок. Большинство тех, перед кем мы отчитываемся, – бюрократы. Юристы, бизнесмены, бывшие военные чины. Большинство из них не способны оценить, насколько трудоемки подобные вещи.

– Я могу это понять.

– Поэтому мы постоянно занимаемся техобслуживанием. Да, девяносто процентов такой работы проводится именно для того, чтобы у нас появились документы и материалы, которыми можно помахать, доказывая, что мы что-то делаем. Это также дает мне повод держать на зарплате старший инженерный состав.

– Чрезвычайно щедро с вашей стороны.

– Черт возьми, да, – сказал Артур. – Они дали подписку о неразглашении, но у людей ко всему меняется отношение, когда падает доход. Не хочу предоставлять им повод пересмотреть свою преданность.

– Думаете, они могут это сделать?

Артур некоторое время обдумывал этот вопрос, а потом снова подался вперед:

– Не знаю. Несколько лет назад я сказал бы, что подобное невозможно. Мы с Олафом знакомы уже почти пятнадцать лет, Джейми и Нил работают со мной восемь лет. Но из-за всех этих… всей этой секретности… – Он посмотрел мимо Майка на чертеж Двери Альбукерке на стене. – Я часто чувствую себя так, словно окружен незнакомцами.

– Секретность – это ваш выбор, – миг спустя сказал Майк.

Артур моргнул и посмотрел на него.

– Не совсем, – возразил он. – Некоторые вещи просто не могут не происходить определенным образом. Вам это известно.

– Может быть.

Артур встряхнулся, прогоняя дурное расположение духа.

– Итак, если вы убедились, что я не расхититель, что мне предпринять, чтобы вы удалились из моего кабинета и я мог начать рабочий день?

Майк встал.

– Когда вы дали мне доступ к журналам испытаний, Джейми сказала, что в этих отчетах отражены только основные моменты. Существуют ли более детальные версии?

– Да, полные отчеты о переходах. В них входит все, кроме внутренней механики. Время, потребление электроэнергии, изменение параметров магнитного потока. Кажется, в некоторых из них мы даже отмечали всплески солнечной активности. Всего у нас около шестисот таких отчетов, начиная со времен первых прогонов с предметами и крысами. – Артур потянулся к Хитрому Койоту и повернул голову хищника влево. – Я прослежу, чтобы вы получили их, как только закончите с отчетами об опытах на людях.

– Я закончил с ними вчера вечером.

Артур вздернул бровь.

– Со всеми?

Майк полупожал плечами:

– Их было всего сто шестьдесят семь.

– А утром вы просмотрели наш бюджет?

– Только до две тысячи одиннадцатого года, но вообще да.

– Если бы я не знал, на что вы способны, – сказал Артур, – то почувствовал бы соблазн назвать вас лгуном.

– Назовите, если вам так хочется. Вы будете не первым. – Майк сунул руки в карманы, а потом вытащил их оттуда. – Это связано с памятью. Как только информация оказывается у меня в голове, отпадают все входящие и исходящие ограничения. Не нужно перелистывать страницы, и глаза не устают, я могу просто шерстить ее так же быстро, как думаю.

– Когда вы закончите с этим заданием, я, возможно, попытаюсь украсть вас у Магнуса.

– Удачи.

Артур усмехнулся.

– Я попрошу Олафа выдать вам отчеты о переходах. Что-нибудь еще?

– Думаю, сегодня я с этим управлюсь.

– Хорошо. Завтра мы собираемся провести еще один переход, хотите посмотреть?

– Да, спасибо. А кто пойдет?

– Думаю, это будет Боб.

Семнадцать

– Правда? – спросил Майк. – Никогда?

– Да, – сказал Олаф, – никогда не чувствовал такой потребности.

Помещение было уставлено картотечными шкафами. Десять, каждый в четыре ящика высотой, стояли вдоль северной стены, десять – вдоль южной. Еще три расположились прямо напротив входа, отдельно от остальных. На доске возле двери висело с полдюжины растрепанных листов бумаги. В центре комнаты был маленький столик, но стулья отсутствовали.

– Вы серьезно?

– Да. – Олаф выбрал следующий ключ на кольце и сунул его в замочную скважину.

Внутри шкафа щелкнуло, и Олаф для проверки немного выдвинул ящик. Потом кивнул сам себе и вытащил из замка ключ, на котором была выбита надпись: «Не дублировать».

– Но вас, наверно, тянуло?

– На самом деле нет.

– Даже «Касабланку»? Это один из величайших фильмов всех времен. Он получил кучу наград, вошел в сотню списков.

Олаф повесил ключ обратно на второе кольцо с шестью другими.

– У вас вроде бы высокий IQ?

– Довольно высокий.

– Тогда вам нетрудно будет понять. Повторю еще раз, медленно. – Он уставился прямо в глаза Майка. – Нет.

– Простите.

– Не извиняйтесь. Просто прекратите делать это и без того потерянное время еще гаже. – Олаф вложил в руку Майка меньшее кольцо с ключами. – Это от комнаты и от всех шкафов, которые вам понадобятся. Выносить документы за территорию нельзя. Если будете забирать из хранилища, отметьтесь, – и он указал на доску.

– Спасибо.

– Ключи не потеряйте.

– Не потеряю.

– Да, лучше бы вам их не терять.

– Мне вообще сложно что-то потерять.

Олаф покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. Взял небольшую стопку документов, с которыми пришел сюда, и водрузил сверху свою электронную книгу.

– Если понадобится помощь, без колебаний зовите кого-нибудь.

– Хорошо, – согласился Майк и указал на «Киндл». – Читаете что-то интересное?

– «Физика в девятнадцатом веке», – сказал Олаф, вышел из хранилища и направился в сторону своего кабинета.

– Еще раз спасибо, – крикнул Майк.

Он посмотрел на ряды шкафов. Муравьишки, выпущенные вчера вечером на свободу, сновали в голове туда-сюда. Вернуть их под контроль было трудно. Даже более того, ведь Майк знал, что их снова придется выпускать.

Несмотря на то что ключи минут двадцать находились в руках у Олафа, они остались холодными.

В сознании Майка четко запечатлелись ярлыки на выдвижных ящиках. Для начала ему требовался второй ящик самого дальнего слева шкафчика в восточном ряду стеллажей. Там хранились чертежи, проектные спецификации и принципиальные схемы. Доступа к ним у него не было.

Майк вздохнул и отпер первый шкафчик. Вытащил с полдюжины папок и разложил их на столике. Открыл двери в сознании, и муравьишки начали свою суету.

Отчеты о переходах были стандартными и скучными. Одиннадцать машинописных страниц с рядами фактов и чисел, следом за которыми шли еще семь или восемь рукописных. Более ранние отчеты изобиловали деталями, описаниями всего, что пошло не так, или лучше, чем ожидалось, или в точности соответствовало прогнозам. Тут были ветеринарные отчеты для экспериментов с участием животных; когда начались испытания на людях, появились врачебные доклады.

Папка под номером сто девяносто два заставила Майка остановиться. Он пробежал ее три раза и лишь после этого сосредоточился на сто девяносто третьей, а потом сравнил их. Ряд чисел, к которым он привык, тут обнулились. В них не фигурировали ни животные, ни предметы. Оба испытания были проведены в полночь. То же касалось и номера сто девяносто четыре.

Но уже номер сто девяносто пять оказался совершенно обычным. С точки на точку в десять часов двадцать минут утра перекинули двух крыс. Потом шли еще четыре непронумерованных отчета о полуночных испытаниях. Потом возобновились нормальные отчеты.

Первым человеком, который вошел в Дверь, был Артур. Отчет четыреста двадцать пять дробь один. В отчете четыреста двадцать шесть дробь два фигурировал Олаф. Следующей стала Джейми. Отчет о ней маркировался тройкой.

Разветвленные схемы в сознании Майка росли по мере того, как он разрабатывал все новые методы упорядочения информации. Символы, цветовые обозначения, новые оси. Теперь в мозгу у него был ряд трехмерных графиков, которые он мог просматривать и накладывать друг на друга.

После четыреста пятидесятого отчета желудок Майка дал о себе знать слишком громко, чтобы его игнорировать. Майк подумал пойти куда-то перекусить, но муравьишки чересчур активно возражали против этого, и он решил просто спуститься в кухню. Там нашлось яблоко, в холодильнике – три банки содовой. Коробка из-под выпечки стояла в углу пустая, за исключением пончика с джемом, который одиноко лежал среди крошек.

Муравьишки гнали Майка обратно к документам. Там еще было над чем подумать. Он вздохнул и взял пончик бумажным полотенцем. Вышел в коридор и сделал пробный укус, ощутив на языке резкий привкус химического малинового сиропа. Заставил себя откусить еще три раза, и зубы вместе с деснами заныли от сладости. Майк запихал остатки пончика в рот, облизал пальцы и открыл следующую папку.

Когда успешные переходы с участием человека стали нормой, отчеты сократились, их стали вести небрежно. На почти пустых страницах самых последних было лишь по несколько торопливо написанных предложений. Насколько понял Майк, последней заслуживающей внимания серией тестов стала та, где испытуемые брали с собой всевозможные хронометры, и проводилась она около семи месяцев назад.

У Олафа был безупречный каллиграфический почерк. Нил ставил в строчных i горизонтальные черточки вместо точек. Боб на полях каждого написанного им отчета вел счет общему расстоянию, которое он преодолел при переходах. Правда, он писал эти цифры карандашом и потом стирал ластиком, да только следы все равно оставались.

Майк закрыл последнюю папку. В животе снова забурчало. На самом деле, это бурчание не прекращалось уже целый час. Коридор снаружи был темен. Никто до сих пор не включил там энергосберегающие лампы.

Он собрал со стола отчеты, сложил их обратно в ящик и запер шкаф. Металлическая дверь хранилища глухо стукнула за его спиной, магнитный замок захлопнулся. Майк прошел коридором к парадному входу. Солнце стояло низко. Энн поглядела на него из-за стойки:

– Закончили?

– Думаю, да. Вы меня ждали?

Она улыбнулась и опустила взгляд.

– Мне здесь совсем не доверяют, да?

Энн снова и вполне естественно улыбнулась.

– Если вам от этого полегчает, – сказала она, – то я тут почти два года, но мне тоже не до конца доверяют.

– Очень полегчало.

Энн взяла сумочку, которая была собрана как минимум час назад.

– Вам здесь что-нибудь еще нужно?

Майк покачал головой:

– Думаю, на сегодня всё.

Энн еще что-то отстучала на клавиатуре.

– Тогда ладно.

– Вам хотя бы заплатят сверхурочные?

– Конечно, – ответила Энн. – Минутку, включу сигнализацию.

Она сделала жест в сторону дверей, оба они вышли, Энн заперла за ними и сказала:

– Увидимся утром.

– Значит, за два года вам не начали доверять?

– Я сказала, что мне не до конца доверяют, – возразила она. – В общих чертах я представляю, что тут происходит.

– Правда?

Пока они спускались по ступенькам, Энн изучающе рассматривала его:

– У хорошеньких женщин есть кое-какие преимущества. Саша и Боб постоянно находят поводы со мной поговорить.

– Ах-х-х, – выдохнул Майк.

Энн снова улыбнулась, и это опять была не совсем формальная улыбка.

– Ничего важного они не говорят, – заверила она его, – а если и говорят, я все равно не понимаю.

Они шли по парковке, и Майк осознал, что провожает ее к машине.

– А как вы тут оказались? – спросил он. – По знакомству или…

Энн тряхнула головой.

– Меня направило агентство по временному трудоустройству. Я тогда только переехала из Лос-Анджелеса, а там они частенько давали мне работу. Данные в журналы вводить, на ресепшен сидеть, всякое такое. Вот местное агентство меня сюда и послало. Я проработала тут три месяца, и доктор Кросс нанял меня на постоянку.

– Из Лос-Анджелеса?

– Да.

– А почему вы переехали?

Она отперла дверцу автомобиля и снова внимательно посмотрела на Майка.

– Доктор сказал, надо быть настороже, если вы начнете задавать слишком много вопросов.

– Простите, – ответил Майк, – он не хотел, чтобы я узнал, почему вы переехали?

Энн засмеялась. Это был замечательный смех. Искренний, честный, полный жизни. Совсем не удивительно, что Саша и Боб постоянно находили поводы с ней поговорить.

– Полагаю, нет, – сказала она и бросила сумочку на пассажирское сиденье. – Я потеряла брата.

– Ох. – В голове Майка всплыл десяток схем общения «педагог – ученик». – Простите.

Энн все прочла по его глазам.

– Мы не были особенно близки, – заметила она. – Честно сказать, годами не разговаривали, хоть и жили в одном городе. А той ночью он мне позвонил, хотел, чтоб я встретилась с ним по каким-то семейным делам, а я просто отмахнулась от него. А потом он умер.

Майк понимал, что там было нечто еще, но знал, что лучше не настаивать.

– Еще раз прошу прощения.

Ее голова поднялась и опустилась. Отработанный кивок человека, который несколько раз рассказывал одну и ту же историю.

– А где-то через неделю я уехала из Лос-Анджелеса. Не хотела никаких напоминаний о случившемся. На самом деле это было вроде как освобождение, я просто бросила половину своего барахла и перебралась в другой город.

– Надо будет тоже как-нибудь попробовать.

Энн посмотрела на ведущую к трейлерам дорожку и в последний раз улыбнулась Майку:

– Разве вы еще не попробовали?

– Наверно, попробовал.

– Спокойной ночи, Майк.

– Спокойной ночи, Энн.

Она уехала, помахав ему на прощание, а он побрел к трейлерам.

Разогревая в микроволновке сэндвич, Майк пролистывал в уме отчеты. Представил себе собранную муравьишками модель Двери Альбукерке и добавил к ней семьдесят шесть новых позиций. Запищала микроволновка.

Майк ел панини с курицей, а в трейлере тем временем стемнело. Он не озаботился включить свет, и так знал, где что стоит. И сосредоточиться в темноте было проще.

Все сведения, каждую крупицу информации, пусть даже она казалась совершенно незначительной, он разложил по категориям. Вышло нечто вроде гроссбуха с рядами и колонками.

Но посреди всех этих данных зияла дыра с торчащим из нее шипом. Три пустых отчета, один нормальный и еще четыре пустых.

Серый телефон все так же стоял в дальнем углу трейлера. Из-под него выскочил заламинированный список внутренних номеров и фамилий. Майк сунул список обратно, взял трубку и набрал три цифры.

В трубке трижды прогудело.

– Да?

– Здравствуйте, Джейми, это Майк.

– Что вам надо?

– Спасибо, у меня все хорошо. Просматривал журналы и нашел одну странность.

– Где именно?

– Отчеты со сто девяносто второго по сто девяносто девятый. Они несколько… не такие.

– В смысле «не такие»? – Майк почти видел, как она хмурится.

– Ну, они все пустые. Там нет никаких чисел.

– Что за фигню вы… вы где?

– У себя в трейлере. Вы что, хотите…

Джейми повесила трубку. Миг спустя он услышал приглушенный хруст гравия, а потом в дверь застучали кулаком. Майк почти дошел до двери, но тут ввалилась Джейми. На ней, несмотря на теплый вечер, были малиновые спортивные брюки и толстовка с капюшоном Массачусетского технологического института с незакатанными рукавами.

– Почему света нет? – Она потянулась и щелкнула выключателем.

– Я думал.

– Думайте со светом, как все нормальные люди. Почему вы считаете, что эти отчеты – ошибочные?

– Я не сказал «ошибочные», я сказал «не такие». Вам в этом не жарковато?

Вопрос она проигнорировала.

– О каких отчетах вы говорите?

– Я же уже говорил – от сто девяносто второго и дальше. Я просто сопоставлял все данные и снова обратил внимание на эти отчеты, ну и подумал, что…

Джейми окинула взглядом скудно обставленный трейлер и сосредоточила внимание на планшете.

– Где они? Дайте мне посмотреть.

– Они?

– Эти ваши графики. Или таблицы. Что вы там составили? Мне нужен контекст.

– О, – сказал Майк, – ну они только у меня в голове.

Джейми перестала хмуриться, но ее веки дрогнули:

– В голове?

– Ага.

– Вы меня надурить пытаетесь?

– Нет.

– Вы держите схему шестисот переходов у себя в голове?

Он пожал плечами.

Джейми выпрямилась и на миг прикрыла глаза.

– Погодите. – Ее руки бессильно упали. – Три пустых отчета, а потом четыре пустых отчета? А в середине нормальный?

– Да.

– Это были эксперименты с таймером.

– Хорошо.

Настала ее очередь пожимать плечами.

– Мы пытались провести отложенные переходы. Ничего не вышло.

– А как вы их откладывали?

– Таймером. Прогоняли систему вхолостую, в автоматическом режиме, чтобы посмотреть, насколько она стабильна.

– Вхолостую?

Она вздохнула.

– Мы просто подключали Дверь, но никто через нее не проходил.

– Ясно.

– В любом случае, сколько мы ни пытались использовать таймер, Дверь не открывалась.

– А в чем было дело: в железе или в софте?

– В железе.

– А в чем заключалась проблема?

Джейми снова пожала плечами.

– Мы в первую очередь испытывали автоматику. У нас достаточно работы, так что этот вопрос мы просто отложили на потом и никогда не пытались на него ответить. Где-то год вообще о нем не думали.

– Значит, дело может быть и в софте?

– Ну не-е-ет, – протянула программистка, – не может.

– Но если никто этого не проверял…

– Вы думаете, я облажалась, когда программировала таймер? – у Джейми аж лицо вытянулось.

– Нет, конечно же нет, – заверил Майк, отступил на полшага и налетел на свой новый стол. – Но – только без обид – если Дверь работала все остальное время, разве не очевидно, что начинать надо с программы таймера?

Джейми злобно посмотрела на него, потом развернулась и вышла вон. Майк выждал мгновение, двинулся следом и оказался снаружи как раз вовремя, чтобы увидеть, как она исчезает в своем трейлере. Ее дверь осталась открытой.

Через миг она появилась с пачкой бумаг, которую ткнула ему в грудь. Один листок отделился от общей массы и спланировал на землю.

– Вот, – сказала Джейми, – попытайся найти мою ошибку.

– Я не хотел…

Джейми зашагала обратно к своей двери.

– И не звони мне больше после окончания рабочего дня, – через плечо бросила она, входя в трейлер. – А если хочешь изображать ученого, пока тут торчишь, хотя бы записывай свои чертовы выкладки, чтобы можно было людям показать.

И дверь с грохотом захлопнулась.

Слева раздался скрип, и Майк увидел, что на него смотрит Нил. Их глаза встретились.

– Прошу прощения, – сказал Майк.

Инженер кивнул.

– А она с вами тактична. Хороший знак. – И помахал Майку рукой. – Спокойной ночи.

Восемнадцать

– Так что, там тупик? – спросил Реджи.

– Похоже на то, – сказал Майк, швырнул полотенце на кресло и натянул рубашку. – Она права, это должно было сработать.

– Уверен?

– Там программа на пятнадцать листов. Для своей функции она действительно несколько усложнена. Думаю, Джейми с ее-то опытом могла бы без проблем подсократить все это дело листов до четырех или пяти.

– Правда?

Майк кивнул.

– Тут все на C++[38]. А программа простая.

– Ты понимаешь C++?

– Прошлой ночью выучил. Это просто еще один язык. Полазил по сайтам, нашел основы, разобрался с синтаксисом, грамматикой, словарем. – И он пожал плечами.

Реджи на экране планшета покачал головой и улыбнулся:

– Ладно, раз никаких жалоб нет, я полагаю, ты не слишком круто обошелся с Джейми. Кстати, хотел бы я это увидеть.

– Учитывая обстоятельства, я был скорее ласков.

– Ну и что ты думаешь?

– О Джейми?

– Обо всем происходящем.

Майк застегивал рубашку.

– Сколько информации твои люди успели просмотреть? Базовые принципы, лежащие в основе Двери Альбукерке?

– Вообще ничего, – сказал Реджи. – Наружу не просочится ничто, пока Артур не даст разрешения.

– Но и он, и Олаф, и остальные… Они же говорят об этом на совещаниях и по телефону, так?

– Конечно.

– А ты сам что-то просматривал?

– Мои люди составляли схемы того, что говорят ученые, хотели понять, нельзя ли что-то еще выжать из слов, которые они выбирают. Ничего.

– Это не кажется тебе странным?

– Они не хотят ничего нам говорить. И не говорят.

– Да, но постоянно вести беседы и ни разу ни о чем не проболтаться… Это не кажется тебе необычным?

Реджи потер подбородок:

– Может быть.

– Допустим, мы с кем-то разговариваем. Как думаешь, сколько времени мы сможем скрывать от него тот факт, что знакомы между собой?

– А насколько этот кто-то умен?

– Так же умен, как ты.

– Тогда не очень долго. Я бы что-то заметил.

– Точно. Но ты общался с этими людьми годами и не уловил никаких деталей, касающихся их работы. Этот проект для них всё, но они ни разу не проговорились так, чтобы ты мог это заметить.

Лицо Реджи на экране планшета окаменело:

– Ты собираешься что-то сделать по этому поводу?

– Я не эксперт, – сказал Майк, – но мне кажется, они как-то слишком фривольно обходятся с терминологией. Может, поэтому ты ничего и не узнал.

– В смысле?

– Всякие термины вроде «измерения», «квантовые состояния», «реальности». Они используют эти слова так, будто их легко можно заменить, но мне кажется, что с научной точки зрения это не так. – Он пожал плечами. – Опять же, я тут не специалист. Но мне все равно удивительно, что твои люди не обнаружили никаких связей. Ну или отсутствия связей.

Реджи кивнул:

– Попрошу их перепроверить. Что-то еще показалось странным?

Майк покрутил головой.

– Не знаю. Все они тут выглядят несколько… сфабрикованно.

– Это как?

– Ну как ребенок, который не сделал домашку и весь школьный день планировал, что скажет в свое оправдание.

– Шаблонные ответы – это нормально, – сказал Реджи. – Я их часто слышу.

– Тут нечто большее, – возразил Майк. – У меня в колледже был профессор, читал курс по сестрам Бронте. И вот однажды он рассказывал про «Городок» и…

– «Городок»?

– Роман Шарлотты Бронте. Я пытаюсь аналогию провести, потерпи минутку.

– Шарлотта Бронте, – пробормотал Реджи.

– Там есть одна героиня, которая все время твердит: «У меня все хорошо, все в порядке, на самом деле все в порядке, у меня все хорошо». И профессор указал, что у всякого, кто постоянно говорит, как у него все отлично, в реальности дела плохи.

– Ясно.

– Все тут заверяют, что им нечего скрывать, – продолжал Майк. – Все. Единственный человек, который не пытался сказать мне ничего подобного, это Энн.

– Энн?

– Администратор.

– Ага, – отозвался Реджи, – понятно.

– Я думаю, Боб собирался что-то рассказать мне за ужином, но закрылся, когда мы наткнулись на Олафа.

– А есть соображения, что он хотел сообщить?

– Артур рассказывал тебе о Бобе?

– Мне?

– Угу.

– Не больше, чем кому-то еще. А зачем Бобу об этом знать?

– Возможно, это как-то связано с тем, о чем они говорили несколько недель назад.

– «Они» – это Артур и Боб или речь обо всей команде?

Майк проиграл в голове этот кусочек разговора.

– Не знаю точно, – признал он.

Реджи покачал головой.

– Тогда вообще непонятно. А в их записях есть что-нибудь?

– Я ничего не увидел, но я пока еще не просмотрел журналы техобслуживания.

– Сообщи, что там найдешь.

– Да. Конечно. Есть вопрос.

– Валяй.

– Почему ты прислал сюда меня?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему я, а не кто-то другой? – спросил Майк. – Я ведь не физик и не какой-нибудь умник семи пядей во лбу.

– …сказал человек, за несколько часов самостоятельно освоивший C++.

– У тебя в штате как минимум одиннадцать человек, у которых есть и доступ, и квалификация для этого задания. Почему я, а не кто-то из них?

В лице Реджи что-то изменилось. Он откинулся в своем кресле.

– Откуда у тебя это число?

– Отчеты, которые ты мне давал, были уже утверждены и подписаны, а на половине стояли адреса электронной почты получателей. Везде одиннадцать определенных людей. При отсутствии допуска они не ознакомились бы с этими рапортами и не получили бы их на рассмотрение, если бы не знали всей подоплеки.

– Я думал, мы договорились, что ты применяешь свои сверхспособности только во благо?

– Ты знаешь правила, – сказал Майк. – Если хочешь, чтобы я чего-то не знал, не показывай мне этого.

– Справедливо.

– Так почему я?

Реджи уставился на него с монитора.

– Ты там один?

– Сейчас полседьмого утра. С кем я могу быть?

– Я готов поверить тебе на слово, так что отвечай, черт возьми, на вопрос.

– Да, я один.

– Ты там, потому что мы не смогли ничего найти.

Муравьишки в мозгу Майка принялись сновать с картинками отчетов и воспоминаний о словах Реджи, выстраивая из них новые структуры.

– Они не параноики, – сказал Майк. – Ты действительно пытался украсть их технологию.

– Я не могу украсть. Я тот, кто за это платит. А теперь представь, что Артур с Олафом погибли в автомобильной катастрофе, или что-нибудь в таком роде. Тогда получится, что я ухнул в какую-то дыру сотни миллионов, а на выходе – пшик. Не говоря уже о том, что величайшее изобретение в истории человечества просто так исчезнет.

– В такой ситуации ты не получишь результатов их работы?

Реджи покачал головой.

– Контракт Артура по закону неоспорим. Никакая информация о проекте не может быть разглашена без его одобрения. Право одобрения никому не передается и никем не наследуется. Если Артура завтра долбанет астероидом, проекту конец.

– Как твои люди проникли в их компьютеры? В главном здании нет беспроводной локальной сети.

– У них нет подключенной беспроводной локальной сети, – поправил Реджи. – Но это не значит, что ее там вообще не существует, особенно если знать, как с ней обращаться.

– И вы не смогли ничего найти, – сказал Майк. Это было утверждение.

– Вообще ничего, – подтвердил Реджи. – Ни файлов для внутреннего использования, ни бэкапов в облаке, ни электронных писем, ни постов в «Фейсбуке». Они всё попрятали. У них паранойя в последней стадии, это даже для госслужащих редкость.

– Так я здесь для того, чтобы поискать для тебя лазейку?

Реджи мотнул головой:

– Ты там, чтобы оценить ситуацию, как я сразу и сказал. А если к концу работы у тебя в голове окажется три четверти проекта и если с Артуром и Олафом что-нибудь случится… тогда это будет другой разговор, дополнительный.

– Ты нарушаешь контракт.

Реджи помедлил с ответом и набрал в грудь воздуху.

– Я ничего не краду, – сказал он, – и не хочу, чтобы ты что-то украл. Я никому ничего не рассказываю, даже своему персоналу. Я подчиняюсь букве соглашения, да, но мне надо знать, что существует способ заполучить все данные, если дела пойдут по наихудшему сценарию. Вот и всё. Даже если ты только подтвердишь, что Артур не держит все у себя в голове и у него где-то есть подробные записи, будет превосходно.

– Почему все так возражают, когда кто-то делает всю работу в голове?

– Потому что в таком случае невозможно сотрудничество.

– Верно, – сказал Майк, и оба на некоторое время замолчали.

– Между нами все в порядке?

– Да. Прости, что усомнился в тебе.

– Это я должен извиниться, что всего не объяснил.

– Ну, считается же, что я умный человек.

– Точно, – согласился Реджи.

– Ты еще о чем-нибудь не должен мне рассказать?

– А о чем?

– Да обо всем. Может, ты еще что-то утаил от меня, или забыл упомянуть, или думал, что это ускользнет от моего внимания.

Реджи улыбнулся и откинулся в кресле.

– Слишком давно я тебя знаю и не надеюсь, что от тебя что-то ускользнет.

– Это не ответ.

– Нет, больше я ничего от тебя не утаил. Я хочу, чтобы ты провел там месяц, а потом вернулся и заверил меня в том, что мне незачем беспокоиться о Двери Альбукерке. И о будущем этого проекта.

– Хорошо, – сказал Майк, – только врать мне больше не надо.

– Твоя принципиальность в безопасности, – ответил Реджи. – Во всяком случае, в той мере, в какой это возможно для любого госслужащего.

Девятнадцать

– Доброе утро. – Артур поднял взгляд от стола. – Я уже собирался вам звонить.

– Простите, – сказал Майк, – разговаривал с Реджи. С мистером Магнусом.

– Надеюсь, о хороших вещах.

– И о хороших, и о плохих.

Артур выждал немного, не продолжит ли Майк, и кивнул.

– Мы собираемся запустить Дверь где-то через полчаса. Боб уже в Точке Б.

– Он пойдет с другой стороны?

– Разницы нет. Во всяком случае, мы никакой не заметили. Тот же дверной проем, только направление другое. Мы просто поменяли его, чтобы у нас были записи для всех возможных вариантов.

– А-а.

– Я только покажусь Джейми в диспетчерской, а потом можно будет спуститься в главный павильон. – Артур запер за ними дверь кабинета, и они пошли по коридору к лестнице.

– Если не возражаете, – сказал Майк, – у меня есть несколько вопросов.

– Вперед, задавайте.

– Вы говорили, с Дверью Альбукерке не было никаких неудач.

– Их и не было.

– А как насчет…

– Вы хотите знать об опытах под номерами от ста девяносто второго и далее? Джейми упомянула, что вы говорили о них вчера вечером.

Майк кивнул:

– Для меня это выглядит как семь сбоев.

Артур покачал головой.

– Это не неудачи. Мы тогда даже не смогли активировать систему.

– И это тоже звучит для меня как описание неудачи.

– Неудачей применительно к Двери можно считать коллапс магнитного поля или технологический сбой. Нельзя проиграть заезд, если ваша лошадь даже не показалась на ипподроме.

– Можно, если предполагалось, что она там будет, – парировал Майк.

– Сейчас вы просто придираетесь к словам.

– Гиппопотам, познакомьтесь с бегемотом.

– Аргумент принят, – хмыкнул Артур, провел пропуском по считывателю, и дверь в диспетчерскую отворилась.

Джейми бросила на них взгляд через плечо и снова повернулась к своим мониторам.

– Я у Джонни диски дефрагментировала, – сказала она. – Можно работать по графику.

– Отлично. – Артур передал ей флешку. – Тут изменения, о которых мы говорили.

– Как только смогу, установлю.

Майк посмотрел вниз, на основной павильон. Олаф с Нилом что-то обсуждали перед самыми устами. Переговорное устройство не работало, поэтому ученых было не слышно. Олаф, ворча, поднял голову к потолку и увидел, что Майк наблюдает за ними. Он что-то пробормотал Нилу, который тут же посмотрел через плечо в сторону диспетчерской. Потом они разделились: Олаф направился к своей рабочей станции, а Нил пошел через весь павильон проверить громадные резисторы.

Майк обернулся как раз в тот момент, когда Джейми подняла палец, призывая к тишине.

– Это Джейми Паркер, сегодня 25 июня 2015 года, прогон номер сто шестьдесят девять. Путешественник Боб Хичкок, что, я уверена, оказалось полной неожиданностью для всех, кто меня слышит. – И она застучала по клавиатуре.

– У тебя все хорошо? – спросил Артур.

– Да, – ответила она, – я тут все подготовила.

Артур посмотрел на Майка и сделал жест в сторону двери:

– Идемте?

– Я вас догоню, – сказал Майк, – у меня еще есть пара вопросов к Джейми.

Она уставилась на него и вздохнула.

Плечи Артура слегка ссутулились. Потом он кивнул, повернулся к выходу, и дверь за ним со стуком закрылась.

Джейми снова смотрела в мониторы.

– И что вы теперь хотите?

Майк закусил губу.

– Вы делаете всю работу с железом здешних компьютеров?

– Я работаю на Джонни, иногда на других системах. Порою, если вынуждают обстоятельства, мне помогают Саша или Боб.

– А как насчет компьютеров в кабинетах?

Она повернулась к Майку:

– Опять, что ли, проблема какая?

Майк сделал медленный вдох-выдох. Муравьишки сновали туда-сюда с набором образов и звуков. Правила поведения учащихся. Лекция о плагиате, прочитанная квотербеку школьной команды. Ошибки в проверочной работе, которую Реджи сделал в выпускном классе. Дилетантские разговоры в учительской о видеонаблюдении и телефонных линиях.

– Думаю, – сказал он, – вам нужно заблокировать вай-фай на всех здешних компьютерах.

– Он и так выключен.

– Заблокируйте его. Отключите железо. Удалите его физически.

Джейми вгляделась в его лицо.

– Зачем?

Он сжал губы. Они несколько мгновений смотрели друг на друга.

– Между прочим, вы были правы, – добавил Майк. – Проблема не в вашем таймере. С ним все в порядке.

Она изумленно подняла брови:

– Ну спасибо.

Майк вышел в коридор. Артур ждал его у подножия лестницы.

– Быстро вы.

– У меня было не много вопросов.

Они прошли в главный павильон. Перед ними появились двойные кольца. На большом экране были видны находящиеся в Точке Б Боб и Саша. Майк вспомнил, что еще не успел исследовать помещение, где находился второй комплект колец.

– Дефрагментация произведена, – прогремел из громкоговорителя голос Джейми. – Будем готовы к переходу примерно через пять минут.

– Отлично, – проговорил Артур.

– Привет, Майк, – сказал с экрана Боб. – Ты впервые видишь вблизи, как работает Дверь, да?

– Ага.

– Артур, – продолжил рыжеволосый, – мы можем провести физический тест?

– Думаю, можем. – И пожилой ученый посмотрел на Олафа.

Тот хмыкнул, и, судя по тембру, это можно было считать согласием.

Майк перевел взгляд с экрана на Артура.

– Физический тест? Я его в нескольких десятках отчетов видел.

Артур подошел к другому столу, открыл нижний ящик, вытащил оттуда какой-то предмет и бросил Майку. Тот поймал его одной рукой. Это оказался бейсбольный мяч не самого презентабельного вида. Он был грязным, но не протерся. И полетать ему явно доводилось, да только не от соприкосновения с бейсбольной битой.

– Устройство запущено и готово к работе, – сказала Джейми. – Готовность номер четыре.

– Это была идея Боба, – пояснил Артур. – Усовершенствование в духе «дешево и сердито», которые так любит правительство.

Майк кивнул:

– Реджи об этом упоминал. Масса, ускорение, импульс, угол наклона. Уйма вычислений для каждого броска, и, если какой-то из показателей изменится, это сразу станет ясно.

– Вот именно.

– Магнитное поле стабильно, – произнес в микрофон Олаф. – Напряжение в норме.

– Этот мяч проходил сквозь Дверь чаще, чем кто и что угодно, – сказал Артур. – Он и вместе с Бобом несколько раз туда-сюда ходил.

– Да, папа, давай, – крикнул Боб. – Покидаем мячик, пока работать не начали.

Майк улыбнулся.

– Ну, – спросил он, – а что теперь с подопытными животными?

Артур моргнул, а Олаф оторвался от своей консоли. Боб на экране перестал улыбаться и перевел взгляд на Сашу.

– Что?

– Все эти животные, которые проходили сквозь Дверь. Двести шестнадцать крыс, шесть кошек и шимпанзе, так?

– Как-то так, – ответил Артур, – а почему вы спрашиваете?

– Просто любопытно.

Теперь все посмотрели на Майка.

– Треть крыс вскрыли, чтобы проверить, не возникло ли каких-либо изменений в их анатомии, – сказал Артур. – Еще треть перед вскрытием наблюдали в течение трех месяцев. Оставшимся дали дожить, сколько им полагалось. Ни у кого из них не обнаружилось никаких признаков повреждений даже на клеточном уровне.

– Кто вел исследования?

– Аспиранты университета Сан-Диего. Дважды вслепую. Они ничего не знали о Двери Альбукерке.

– Статистически, – вмешался Олаф, – крысы после Двери заболевали раком реже, чем контрольная группа.

– Не особенно, – сказал Артур. – Возможно, просто совпало. За кошками пронаблюдали полгода и отправили их в приют.

– Для трех я нашел дом, – добавил Боб. – Пристроил к своим знакомым, так что, если понадобится, мы сможем еще понаблюдать за ними.

– Готовность номер три.

Майк поднял взгляд к диспетчерской.

– Сбои были с ними?

– Нет, – хором ответили Олаф, Нил и Боб, но голос Джейми благодаря громкоговорителю перекрыл их голоса.

Мужчины переглянулись.

Шланги баллонов зашипели и покрылись изморозью. Температура в павильоне упала на несколько градусов. Майк не был уверен, что причиной тому жидкий азот.

– А шимпанзе? – спросил он.

– Шесть месяцев под наблюдением, – ответил Олаф, – а потом Магнус отослал его на север. На ферму.

Майк моргнул.

– Нет, правда, – сказал Нил, откинувшись в кресле. – Недалеко от Лос-Анджелеса есть ферма для состарившихся зверей-кинозвезд, и некоторые подопытные животные там тоже живут. Я два раза навещал там Цезаря.

– Цезаря?

Боб на экране улыбнулся:

– А как еще назвать шимпанзе, который меняет мир?

Олаф пристально посмотрел на Майка. Температура упала еще на несколько градусов.

– Если это всё, мы попытаемся начать эксперимент.

– Извините. Не хотел вас отвлекать.

– Готовность номер два.

– Не переживайте, – сказала с экрана Саша. – Поначалу все немного нервничают, когда оказываются вблизи этой штуки.

Боб махнул Майку:

– Все еще хочешь бросить мячик?

– Да.

– Обычно об этом не говорят, – сказал Боб, – но мне кажется, что это очень успокаивает – кидать мячик взад-вперед через Дверь. Я называю это эффектом Хичкока. Думаю, это на психологическом уровне помогает мозгу освоиться с идеей о преломлении пространства. Во всяком случае, у меня такое мнение.

– Ты не психолог, – проворчал Олаф, – и твое мнение ничего не стоит.

– Олафу просто завидно, что эффект не назван в его честь, – сказал Боб.

– Боб, – не глядя на экран, произнес Олаф, – сколько времени прошло с тех пор, как я попросил тебя заткнуться?

– По меньшей мере несколько часов.

– Тогда ясно, почему это уже вылетело у тебя из головы.

Майк перебросил мяч из руки в руку и сделал несколько шагов к устам. Воздух вокруг колец словно дрожал и вихрился. Хотя в помещении и было прохладно, все равно казалось, что это марево от жары. Задняя стена выглядела размытой. В центре колец она оставалась четкой, но дальше шла рябью.

– Решение получено, – прогремела Джейми. – Готовность номер один.

– Майк, – позвал Нил, – про линию не забывайте.

Майк опустил взгляд к белой линии.

– Тут безопасно?

– Вы можете даже стоять на дорожке, когда Дверь откроется, если хотите. Только за черту не заходите.

Круг неподвижного воздуха в центре колец становился все ỳже и ỳже. Майк прикинул, что его диаметр фута два, не больше. Потом он сжался до восемнадцати дюймов. Затем стал меньше фута. Тихое шипение от карбонизации нарастало, но Майк не мог сказать, где его источник.

– Напряжение в норме, – сказал Олаф. – Плотность потока максимальная. Открываем Дверь. – Он нажал три кнопки, и кольца заискрили и замерцали.

Одно мгновение в мареве за устами виднелась задняя стена главного павильона, находящаяся где-то в двадцати футах за вторым кольцом, – блочная, покрытая минимум двумя слоями белой краски. Майк видел несколько труб, тянувшихся поверху вдоль потолка, и пожарный щит с огнетушителем. А потом, будто кто-то переключил канал телевизора, появилось третье кольцо, в десяти футах от которого стоял усмехающийся Боб. От его ног ко второму пандусу тянулась металлическая дорожка, стена почти в пятидесяти футах за его спиной была теперь небесно-голубой. Пространство между рыжим техником и стеной заполняли столы и оборудование. За одним из столов, следя за приборами, сидела Саша.

– Целостность поля установлена, – сказала Джейми. – Дверь открыта.

Боб помахал им из Точки Б:

– Привет!

Майк посмотрел вниз, на белые линии, и наклонился влево.

– Осторожнее, – предупредил Нил.

– Я их вижу. – Глядя мимо колец, Майк видел заднюю стену главного павильона точно на том месте, где она и должна была быть. Он посмотрел иначе, сквозь кольца из металла и керамики, и увидел находящуюся в два раза дальше стену Точки Б. – Это поразительно.

– Да, – сказал Артур.

– Эй, салага, – улыбаясь, проговорил Боб, поднял руки и размял пальцы, – теперь ты в высшей лиге. Покажи мне, на что способен.

Майк посмотрел на мяч у себя в руке.

– Нужно просто бросить его?

– Ага.

Он кинул мячик сквозь кольца. Его глаза следили, как летит мяч, ожидая увидеть колебание воздуха, указавшее на то, что тот промчался сквозь Дверь. Но Майк ничего не увидел.

Боб поймал мяч обеими руками и сказал:

– Неплохо. Попробуй теперь вот так. – Он поднял руку и бросил мяч сверху вниз.

Майк снова наблюдал, как тот летит по воздуху. Он ждал возникновения каких-то помех, сдвигов, искр – хоть чего-нибудь. Но ничего такого не случилось. Мяч отскочил от его пальцев и покатился по полу.

Артур и Боб расхохотались. Олаф ухмыльнулся. Нил поднял мячик и бросил его Майку.

– Не надо мудрить, – сказал Боб, – мы же просто кидаем мяч.

Майк снова послал мяч в кольца. Боб выхватил его из воздуха и тут же бросил обратно. Майк поймал. Это было все равно что ловить мячик, который просто метнули через комнату. Футов на десять, не больше. Майк опять кинул мяч, и тот шлепнул Боба по ладони.

– Ну вот ты и настроился на порталы, – осклабился Боб. – Для справки: каждый раз, когда мы бросаем этот мяч, он пролетает тысячу шестьсот футов. Это около пятнадцати миль в минуту, так что, когда ты делаешь подачу, мяч летит со скоростью девятьсот миль в час.

– А мировой рекорд какой? – спросил Майк.

Он попробовал одну хитрую подачу и смотрел, как Боб ее возьмет. Снова ничего.

– Зависит от того, как замеряли, – ответил Нил. – В семидесятых Нолан Райан пробил сто восемь, но большинство скажет, что сто пять Чапмана точнее, так что в настоящее время рекордсменом считается он.

– Но это только до тех пор, пока мы не вышли на публику, – и Боб швырнул мяч обратно Майку.

– У нас осталось тридцать пять секунд, – сказала из диспетчерской Джейми.

– Вас понял, – отозвался Боб, махнул Майку и сложил руки, чтобы принять последнюю подачу. Когда мяч оказался у него в ладонях, он поднял голову. – Официально заявляю, что это мой восемьдесят четвертый переход. Это значит, что половина всех кроссов, совершенных людьми на сегодняшний день, принадлежит мне. Ну, если округлить в бо́льшую сторону. Мне гарантировано место в каждом учебнике по земной истории.

– Ты идешь? – спросил Олаф. – Если нет, я бы хотел закрыть Дверь, потому что не обязан тебя слушать.

– Это в тебе опять зависть заговорила, – сказал Боб, а Майк тем временем оглянулся на Олафа. – Она действительно…

Лицо Олафа перекосилось. Нил вскрикнул. Саша тоже. И Артур. Майк повернулся обратно к кольцам, налетел на вышедшего из них человека и с удивлением отступил назад. Нога его оказалась в воздухе, наступив мимо пандуса. Он упал на задницу, скатился на пол, а фигура на дорожке шагнула вперед и нависла над ним.

Двадцать

Первой мыслью Майка было, что Боб закатил глаза, чтобы продемонстрировать белки. Школьники порой развлекались так в холле или в классе, иногда вдобавок издавая стоны и завывания на манер зомби. Оставаться с закаченными глазами больше чем несколько секунд сложно.

Но Майк видел радужные оболочки Боба в широко распахнутых, а не полуприкрытых веками глазах. Эти радужки были бледными и безжизненными. Левый зрачок помутнел и стал матовым. Правый же обежал комнату, наткнулся на Майка, и глаз широко раскрылся. Майк видел такой взгляд у перепуганных животных.

Кожа Боба пожелтела, напоминая стикеры с клеевым краем или старые карандаши. Рот превратился в потрескавшуюся рану. Половина носа отсутствовала, а ноздри стали дырой в центре лица. От волос остались небольшие островки рыжей щетины.

Одежда превратилась в лохмотья. Левая рука походила на узел из мышц и воспаленной плоти, как-то странно подвешенный к плечу, а ее кисть была исполосована царапинами. По желтому телу к открытым ранам вели блестящие дорожки.

Левый бок весь пропитался кровью, изодранные в клочья брюки и рубаха стали от нее почти черными. Изуродованная рука прижималась к торсу, скрывая рану. Капли крови пятнали ведущую к кольцам дорожку, просачивались сквозь стальную решетку и падали на бетон.

Боб издал низкий протяжный стон, слившийся с воплем Артура. Саша с другой стороны Двери тоже что-то кричала. Муравьишки трижды прокрутили ее слова в голове Майка, прежде чем он смог совместить звуки с техникой чтения по губам.

«Только не снова это!»

– Звоните девять-один-один, – крикнул Нил. – Кто-нибудь, позвоните девять-один-один!

Боб снова застонал. Ужасный звук разнесся по бетонному павильону. Озираясь по сторонам, Боб сделал несколько шагов вниз по платформе.

Майк оттолкнулся от пола и постарался убраться с пути окровавленного человека. Тот тяжело двинулся за ним, на каждом шагу теряя равновесие и почти падая. Он качнулся вперед, и его здоровая рука взметнулась вверх.

Взвыла сирена. Майк обернулся и увидел, что Олаф жмет на кнопку сигнализации. Раздался тяжелый глухой звук, по воздуху прокатилась ударная волна, Дверь захлопнулась, а Саша пропала из вида.

Существо, некогда бывшее Бобом, обратило на Майка свой здоровый глаз. Поблекший зрачок сузился, стараясь сфокусироваться, но потом прекратил эти попытки. Ноги пожелтевшего подогнулись, и он упал. Рухнул на колени, потом откинулся назад. Череп треснул, ударившись о стальную платформу. Теперь на пол лилось еще больше крови.

Артур перестал кричать и стоял, зажимая руками рот. Его взгляд метался от Боба к кольцам и обратно.

– Аптечку! – взревел Олаф и бросился к Бобу.

Нил метнулся к белому ящичку за одной из рабочих станций и вырвал его из держателя.

Боб бился в конвульсиях. Его конечности колотились по полу, потом успокоились, затем задергались снова. Он сделал несколько быстрых, резких вдохов. Майк и Олаф пытались удержать его в неподвижности.

– Господи, сколько крови, – воскликнул Нил.

– Это из раны в голове, – сказал Майк. – Такие сильно кровят. Возможно, все не так уж плохо.

Нил вытащил из аптечки пригоршню марлевых салфеток, вскрыл упаковки и передал салфетки Олафу. Они приподняли Боба и приложили марлю к его затылку. Та окрасилась красным. Олаф прижал сильнее. Боб открыл рот и зашипел. Майк увидел, что у него теперь семь пустых лунок там, где всего минуту назад были зубы.

Нил уставился на руку Боба:

– А что с его кожей?

– Это просто освещение, – сказал Олаф, поглядывая на собственные смуглые пальцы.

Боб закашлялся и поднял взгляд на Олафа. Он снова застонал, и в этом стоне можно было расслышать слова.

– Нет, – сказал он. – Нет, нет, нет.

– Что с ним случилось? – В вопросе Нила на этот раз звучало отчаяние.

– Это просто свет! – огрызнулся Олаф.

– Нам нужна скорая! – загремел голос Джейми. – Произошел несчастный случай. Мы находимся в комплексе к востоку от… – Раздался гул и треск – это она отшвырнула свою гарнитуру.

В голове Майка промелькнули четыре занятия по оказанию первой помощи. Он обхватил ноги Боба и приподнял их, оторвав от пола.

– Укройте его, – велел он. – Его нужно согреть.

– Держись, – просил Олаф. – Просто держись.

Взгляд Боба переместился с Олафа на Майка. Здоровая рука потянулась и ухватила Майка за рукав. Их глаза встретились.

– Кровь все еще течет, – сказал Нил. – Много крови.

– Надо их остановить, – прошипел Боб Майку. – Не дать им… – Тут он раскашлялся, и на его губах и оставшихся зубах появились кровавые веснушки.

Майк наклонился, не обращая внимания на кровь.

– Что не дать?

Боб снова забился. Его вторая рука метнулась в сторону от Нила, а колено ударило Майка под мышку. Потом ноги выпрямились, напряглись и одеревенели. Изо рта вырывались короткие вздохи.

Майк оглянулся на Артура.

– Стул, – заорал он, указывая подбородком в сторону одной из рабочих станций. – Дайте мне стул для его ног.

Но глава проекта переводил взгляд с Боба на кольца и обратно.

– Артур!

Тот наконец посмотрел на Майка.

– Стул. Быстро.

Артур кивнул и поспешил прочь.

В динамиках загремело.

– Скорая едет, – сказала Джейми.

– Нужно одеяло, – закричал Майк. – Что-нибудь, чтобы его согреть.

Поврежденный глаз Боба уставился куда-то между Майком и Нилом, а взгляд здорового скользил по трем мужчинам вокруг. Вот он остановился на Олафе, и здоровый глаз опять широко открылся. Боб что-то прошипел. Последнее слово, но прозвучавшее слишком слабо, чтобы его можно было разобрать.

А потом оба глаза закатились.

Двадцать один

– Он умер в скорой помощи, – сказал Майк. – В больницу его привезли уже мертвым.

С экрана хмурилось лицо Реджи. Майк пристроил планшет на кухонный столик, наклонив его так, чтобы друг мог видеть почти весь трейлер. Реджи не спал уже двадцать два часа, но выглядел вполне нормально.

– Причину смерти ты уже слышал?

Майк расхаживал взад-вперед по трейлеру.

– Три часа назад, по словам Артура, они считали это несчастным случаем. Кровопотеря. Сказали, что он так и не пришел в сознание, а значит, возможно, не слишком страдал. Я имею в виду, после того что уже выстрадал.

– А как они… – Реджи помолчал. – У них были какие-то соображения о его состоянии?

– Не думаю. – Майк остановился, но по-прежнему не смотрел на планшет. – Похоже, никто не понял, что в его состоянии произошли какие-то перемены. Медики думают, он всегда так выглядел.

– Это ненадолго, – сказал Реджи. – Они посмотрят его медкарту, и станет ясно, что-то не так.

– Блин, это произойдет, как только они увидят его водительские права.

– Кому-то уже позвонили?

– Артур говорил, что его семья в Анахайме. Думаю, родных уже известила больница. Или полиция. Скорее полиция. Она этим занимается, когда что-то случается с учениками. Думаю, тут что-то похожее.

– Я задержу их, насколько смогу, – сказал Реджи.

Майк наблюдал за призадумавшимся другом:

– Я вот о чем… Мне уже бронировать билет на самолет или ты этим займешься?

Реджи нахмурился:

– На самолет?

– Да, домой.

Реджи уставился на него с планшета.

– Я же тут закончил, так?

– Конечно, нет. Я думал, ты – парень умный.

– Я и есть умный. Я предполагаю, что после этого случая и происшествия с Майлсом финансирования точно не будет. По крайней мере какое-то время.

– Ну, ты знаешь же: предполагаешь одно, а произойти может совсем другое.

– Серьезно? Ты собираешься после всего этого продолжать исследования?

Реджи покачал головой:

– Слишком многое на кону, чтобы просто взять и свернуть их. И даже если откажут в дальнейшем финансировании, у Артура хватит средств еще на несколько месяцев.

Майк вздохнул:

– Круто.

– Я хочу, чтобы ты поговорил с коронером. Или с медэкспертом. Кто там делает вскрытие.

– На самом деле, я предпочел бы этого не видеть.

– А тебе и не надо.

– Вот спасибо.

– Но я могу попросить тебя взглянуть на тело уже после вскрытия.

– Это совсем не моя область знаний.

– Не делай из меня лоха. Твоя область знаний – это вообще все. – Реджи потер виски. – Так что за чертовщина там случилась?

– Я не знаю.

– А почему?

– Потому что отвернулся на полсекунды. – Майк закрыл глаза и в восемьдесят седьмой раз проиграл в мозгу то, что видел во время кросса.

Ему доступна была лишь одна картинка – та, которую зафиксировали его собственные глаза. С того места на дорожке, где он играл в мяч с Бобом, он не видел ни одного монитора. И все происшедшее оставалось еще слишком свежо, чтобы просить о просмотре видеозаписей.

– Это могло случиться оттого, что он слишком часто делал кроссы? У него же их было больше, чем у всех остальных, да?

– Следующий после него Олаф, у которого тридцать один переход. Но они все проходили медосмотры. Если дело в кумулятивном эффекте, то я понятия не имею, что там могло накапливаться во время кроссов. А значит, это бессистемная штука, которая никогда не случалась раньше – за все четыреста с лишним испытаний.

Раздавшийся в Вашингтоне вздох посредством спутника и вышки мобильной связи достиг планшета.

– Можешь что-нибудь мне сказать?

Майк закрыл глаза и в восемьдесят восьмой раз представил последний переход Боба.

– Не прямо сейчас. Нет.

– Тогда позволь мне задать один мерзкий вопрос.

Майк открыл глаза:

– Боб действительно погиб из-за несчастного случая?

– Да. – Глаза Реджи метнулись к другому экрану. – «Надо их остановить. Не дать им…»

Майк снова принялся расхаживать по трейлеру.

– Я думал над этим. Как раз перед тем, как открылась Дверь, Артур дал Джейми флешку с какими-то изменениями. Если их целью было убить Боба, значит, они оба идиоты, потому что разговаривали об этом прямо при мне. – Он тряхнул головой. – Не думаю, что это было подстроено. Насколько мне известно, все, кроме Олафа, любили Боба, и даже Олаф его не ненавидел.

– Но Боб собирался что-то сказать тебе за ужином, а Олаф его заткнул.

– Я бы сформулировал иначе, но – да.

– Боб не пытался вернуться к этому разговору?

– Нет.

– Может, кто-то хотел гарантировать, что и не вернется. Вроде как это согласуется со словами Боба. «Надо их остановить».

– Может быть. Олаф упертый и высокомерный, и чувства юмора у него нет, но я не думаю, что он убийца. К тому же за экспериментом наблюдали еще трое.

– Это если предположить, что они не соучастники.

Майк опять проиграл в голове всю сцену, начиная с последнего броска мячика. После этого он смотрит на Олафа и видит, как расширяются его глаза и отпадает нижняя челюсть. Улавливает боковым зрением, как поднимаются руки и брови Артура, слышит его восклицание. Резко оборачивается и видит бледно-желтую кожу и глаза. На заднем плане Саша вскакивает со своего стула.

– Все распсиховались и запаниковали, – сказал Майк. – Никто не знал, что произошло. Если это было притворством, значит, все они ошиблись, выбирая карьеру.

– Может, не ожидали, что выйдет так… неопрятно.

– Для человека, который заинтересован в продолжении проекта, ты находишь слишком много причин, чтобы прикрыть его.

– Я просто задаю вопросы, которые руководство задаст мне, – пояснил Реджи. – Вашингтон один-ноль-один.

– Может, Боб об этом и говорил, – пожал плечами Майк. – «Надо остановить больших дядей. Не дать им… нас прикрыть»?

– Преданность до гробовой доски? – потер подбородок Реджи. – Это хорошо. С этим можно работать.

– На самом деле мы не знаем, что он имел в виду именно это.

– Но не можем утверждать обратного.

– Он ведь и еще кое-что говорил.

Реджи удивленно поднял брови:

– В твоем отчете этого нет.

– Потому что я не уверен, что именно он сказал. Не хочу делать предположений.

– Будь свободен в предположениях, которые увеличивают шансы на финансирование.

– Думаю, это было слово «гангстер». Может, «гангстеры», во множественном числе.

– Что?

– Только это. Я не уверен. У него губы дрожали, и он терял сознание.

– Но он обращался к Олафу?

– Смотрел на Олафа, – уточнил Майк, – но, возможно, уже ничего не видел.

– Но ты уверен, что он сказал именно «гангстер»?

– Нет. Потому и не написал об этом в отчете. Не уверен. Может, он обозвал Олафа монстром. Может, вообще мать звал. Я ни в чем не уверен.

Реджи снова потер подбородок.

– Ты правильно сделал, что пока не внес это в отчет.

– Тут вот какое дело. Исходя из того, что я знаю о работе Двери, подобного не могло произойти.

– Уверен? Звучит так, будто это был… как же они говорят… эффект Шалтая-Болтая.

– Это из старого проекта, когда они еще работали над классическим телепортом.

– А мы уверены, что они и сейчас над ним не работают?

– А смысл? Они заявляют для протокола, что создать телепорт невозможно, а потом создают его и говорят, что сделали нечто совсем другое?

– Поскромничали, может?

– Ты вообще этих людей слышал?

– Значит, это не эффект ШБ?

Майк покачал головой:

– Дверь вообще не влияет на путешественника. Вот почему рану Боба никак не объяснить.

– Это ты о чем?

– У него была настоящая рана. Колотая или резаная, в левом боку, сразу под ребрами. Мне не дали возможности на нее взглянуть. Думаю, он потерял много крови.

– Откуда она взялась?

– Не знаю.

– Потому что не видел.

– Не будь ослом. Отчасти поэтому. Но я понятия не имею, что могло его ранить. Вокруг него не было никаких зазубренных или острых краев. Я стоял ближе всех. На Точке Б с ним находилась Саша, и она ничего не сказала. Чуть дальше, чем я, от него был Артур, он стоял в пяти с половиной футах от меня.

– А мог на Точке Б находиться кто-то еще? Кого ты не видел?

– Сразу за Дверью? Возможно. Но нужно быть очень быстрым, чтобы пырнуть человека и убраться с дороги. Не говоря уже о том, что все надо было провернуть именно тогда, когда я оглянулся на Олафа.

– Может, тебя отвлекли специально?

Майк покачал головой:

– Я отвернулся совершенно случайно. И это все равно не объясняет всего, что произошло. – Он закрыл глаза и снова проглядел кусок, где в его поле зрения попал Боб.

Как ковыляет вперед желтый человек с потускневшими глазами. Стон, падение…

Майк открыл глаза и увидел, как смотрит на него Реджи.

– Ты в порядке?

– Сейчас два часа ночи, и я вымотался, – сказал Майк. – А моя память – это не видеозапись. Из нее ничего не удалить.

– Сочувствую.

– Ты же знаешь, как сильно это разрушает мою жизнь?!

– Да.

– Все произошло прямо передо мной. В шести футах от меня. – Кросс снова встал перед глазами.

В девяносто первый раз за последние шесть часов. В среднем каждые четыре минуты.

– Сочувствую, – снова сказал Реджи. – На самом деле. Но ты мне нужен.

– Проклятие, – проговорил Майк. – Я идиот.

– Это обнадеживает.

– Я кое-что упустил. И все упустили, потому что слишком сосредоточились на Бобе.

– В чем дело?

– Дай я сперва проверю. Позвоню тебе завтра.

Лицо на планшете моргнуло.

– Тебе нужно что-то перепроверить?

– Говорю же, я не смотрел на него, когда он проходил в Дверь.

– И что, по-твоему, случилось?

– Я не уверен, – сказал Майк. – Но думаю, что, возможно, нашел зацепку.

Двадцать два

Солнце только выглядывало из-за горизонта, когда Майк подошел к главному павильону. Он нашел тут половину команды «Двери Альбукерке». Большинство панелей с кожуха заднего кольца уже сняли. Нил и Саша последовательно проверяли комплектующие и кабели. У Нила опухли глаза.

За инженерами стоял Олаф, наблюдая за их работой. Он перевел взгляд на Майка:

– Вам так необходимо быть здесь?

– Просто делаю свое дело, – сказал Майк. Подняв глаза, он увидел в диспетчерской Артура, тот с кем-то разговаривал – с Джейми, которую снизу было не видно. – Для меня это вроде как неожиданность – застать вас всех за работой.

– Мы надеемся обнаружить, что пошло не так, – сказала Саша, – прежде чем эти придурки из Вашингтона решат нас прикрыть.

– Тогда мы все на одной волне, – ответил Майк. Он прошел вокруг колец, изучая комнату. На дорожке из решетчатой стали все еще темнели пятна крови. Там, где багровые лужи затерли, от них остались размытые следы. – Эй, подойти поближе не опасно?

Нил поднял взгляд от колец и кивнул:

– Мы тут всё обесточили. – Он махнул рукой в сторону пяти разъединенных разъемов.

– Спасибо.

Майк присел на корточки, чтобы заглянуть под платформу. Прополз вперед, потянулся и стал водить рукой в тусклом свете пространства под пандусом.

– Что-то ищете? – спросил Олаф.

– Может быть, – сказал Майк, выпрямился и отер руки о джинсы. – Сюда кто-то лазал?

– Что?

– Тут что-то двигали? Мыли?

Глаза Саши метнулись к темным пятнам:

– Что вы ищете?

Он ответил. Нил и Саша обменялись растерянными взглядами и дружно покачали головами. Олаф закатил глаза.

– А это важно? – спросил Нил и вытер слезы тыльной стороной ладони.

– Нет, – пробормотал Олаф.

– Я пока не уверен, – ответил Майк. – Кто-то еще был тут с тех пор, как… ну, как все это произошло?

– Олаф и Джейми, – сказала Саша.

– Они что-то двигали?

– Не думаю, – проговорил Нил.

– Нет, – отрезал Олаф.

Майк сосчитал до четырех.

– Есть какие-то идеи, что случилось с Бобом?

Губы Олафа на мгновение скривились, он напрягся, и у Майка возникла уверенность, что ученый сейчас развернется к нему. Однако потом его плечи опустились, пусть и не окончательно, он покачал головой:

– Не знаю. Это не имеет смысла. Такого не могло случиться.

– Это эффект ШБ, – сказал Нил. – Другого ответа нет. С ним случилось то же, что с Трэмпом.

– Дверь не может дать эффекта ШБ, – возразил Олаф. – Проходя через Дверь, путешественник не расщепляется, а значит, ошибка восстановления целостности исключена.

– Как насчет магнитного поля? – спросил Майк. Он выдвинул ящик письменного стола и заглянул в него. – Нил говорил, оно может быть довольно опасно.

Саша кивнула, но Олаф снова покачал головой:

– Все было сбалансированно. Потока не было. И никто не переступил черту.

– Кроме того, магнитное поле не смогло бы так изуродовать Боба, – добавила Саша.

– А что насчет его одежды?

Олаф явно проглотил еще одно ехидное замечание.

– Мы не знаем. Как я сказал, ничего такого не должно было случиться. – Он махнул рукой в сторону колец. – Все показатели находились в норме, и напряжение стабильное, никаких ошибок синхронизации. Мы всё проверили. Этого не могло произойти.

– Но произошло, – сказал Майк. – Как же так?

– Должно быть, ошибка программирования, – и Олаф указал подбородком на диспетчерскую. – Компьютер напутал с одной из переменных.

– И это могло… – Майк покосился на Дверь.

– Да не знаю я! – Олаф воздел руки к потолку. – Я знаю только то, что мы не можем найти никаких неполадок в технике. – Он повернулся и потопал обратно к платформе стоять над душой двух инженеров.

Майк в последний раз оглядел павильон и направился в диспетчерскую.

Джейми сгорбилась перед монитором, впившись глазами в строки кода. Артур стоял в нескольких футах за ее спиной, опершись обеими руками на трость. Его глаза были красными.

– Привет, – сказал Майк.

– Как вы? – спросил Артур. – Наверное, все это стало для вас шоком.

– Со мной все нормально. Спасибо, что спросили.

Артур мгновение смотрел на него:

– Мы что-то можем для вас сделать?

Майк кивнул на мониторы:

– Есть какие-нибудь соображения, что случилось?

– Проблемы с оборудованием, – сказала Джейми, не отрывая глаз от экрана, на котором мелькали строчки кода.

– А Олаф вроде как уверен, что проблемы с компьютерами.

Джейми развернулась. Ее глаза не покраснели в отличие от Артура, но в них стояли слезы.

– Вы явились, чтобы раздуть ссору?

– Нет, – сказал Майк, – простите. Я просто пытался…

– Дело в оборудовании, – отрезала она. – Наверняка.

– Если бы дело было в программе или в расчетах, – сказал Артур, – Дверь не открылась бы.

– Вы уверены? – спросил Майк. – Не может быть, чтобы она открылась… криво?

Джейми издала звук, похожий на сдавленное фырканье. Уголки губ Артура дрогнули, будто он был готов то ли слабо улыбнуться, то ли нахмуриться.

– Нет, – сказал он. – Не думаю.

– Это звучит не слишком определенно.

Джейми стукнула по клавиатуре, остановив прокручивавшийся на мониторе код, и оглянулась через плечо на Артура.

– Я… вот почему я твердил Магнусу, что требуются дополнительные испытания, – пояснил тот. – Мы до сих пор многого не знаем. – Артур зацепил трость за карман, снял очки и зажал себе нос. Сделал несколько глубоких вдохов и лишь через несколько секунд снова надел очки.

Все помолчали.

– На следующий день после того, как я приехал, – сказал Майк, – Боб спросил, не говорили ли вы о нем чего-нибудь.

Артур сморгнул:

– Я?

– Да.

– А что именно?

Майк сосчитал до трех и непринужденно пожал плечами:

– Не знаю. Мы ужинали, появился Олаф, и мы сменили тему.

Артур и Джейми обменялись взглядами.

– Честно говоря, – сказал пожилой ученый, – мы все заметили, что Боб в последнее время вел себя как-то странно.

– Что значит «странно»?

– Просто не так, как обычно, – объяснила Джейми. – Вроде как… ну… как параноик.

Майк опять сосчитал до трех.

– Как Бен Майлс?

Артур покачал головой.

– Ничего подобного. Просто казалось, будто он что-то скрывает.

– Есть мысли, что именно?

– Не могу сказать.

Все опять помолчали.

– Несчастный случай не может быть связан с той флешкой, которую вы дали Джейми как раз перед кроссом Боба?

Артур снова уперся тростью в пол.

– На что вы намекаете?

– Ни на что, – сказал Майк, – я просто спрашиваю. Вы ввели новый элемент, и что-то пошло не так. Я пытаюсь понять, есть ли связь.

– Ничего мы не вводили, – возразила Джейми. Потянулась через стол и взяла флешку. – Я ее еще даже в машину не втыкала.

И она, и Артур выстрелили в Майка короткими взглядами.

– И что же там? – спросил он.

– Предложения по обновлению алгоритма, – сказал Артур.

– А что за обновления?

– Боюсь, они попадают в категорию вещей, которыми мы с вами не должны делиться.

– И вообще это неактуально, – заявила Джейми, помахивая флешкой, – потому что я ничего с ними не делала. – И она швырнула флешку обратно на стол. Та обо что-то загремела и упала на пол, но Джейми не нагнулась, чтобы ее поднять.

Артур стоял, постукивая пальцами по набалдашнику трости.

– Майк, вам еще что-нибудь нужно?

Джейми переводила взгляд с одного мужчины на другого.

Майк ответил не сразу, выдержав паузу:

– Да, мне интересно, не брали ли вы что-нибудь из павильона.

Глаза Джейми впились в него:

– Что вы имеете в виду?

– Когда Боб… после того как он появился из Двери, кто-то из вас забирал что-то из павильона?

Артур посмотрел на него поверх очков:

– Вы о чем?

– О мячике.

Джейми заморгала:

– О мячике?

– Да, мы с Бобом еще им перекидывались.

– Я поняла, что за мячик. Что с ним?

– Его нигде нет. Он исчез.

Артур нахмурился.

– Вы уверены?

– Вполне.

– Может, его подобрал Нил или Саша, – предположила Джейми. Она снова повернулась к мониторам, где замелькали строчки кода. – Они могут даже не помнить этого.

– Я их спрашивал, – возразил Майк. – Они ни при чем, если только не сговорились припрятать его.

– Вы же были прямо там, – сказал Артур, – и не видели, куда он делся?

– Я отвернулся, когда Боб вышел из Двери.

И снова молчание.

– И что? – спросила Джейми.

– А то, что тут может быть подсказка, – ответил Майк. – Есть шанс, что, если мы найдем его, это поможет понять, что произошло.

Артур снова зацепился пальцами за карманы.

– У нас и так много дел, Майк, – проговорил он. – Разобрать Дверь, проверить каждую строку кода.

– Просмотр видеозаписи займет всего минуту.

Пожилой ученый откашлялся:

– У нас нет времени.

– Нет времени разобраться, что пошло не так?

– У нас есть сложившиеся методы для обнаружения проблем. Я обдумаю вашу идею и внесу ее в схему.

– Просто позвольте мне просмотреть запись. Я вам не помешаю.

– Я предпочел бы, чтобы вы не смотрели ничего, что может раскрыть вам тайны работы Двери Альбукерке.

– Вы серьезно?

– Конечно. Это одно из условий вашего пребывания здесь.

– Я был там, когда все происходило, – сказал Майк, сделав жест в сторону главного павильона, – но вы не позволяете мне просмотреть запись?

Артур промолчал.

– Дело пошло бы в десять раз быстрее, если бы мне позволили помочь.

Джейми ударила по клавиатуре (прокрутка снова остановилась) и посмотрела на Майка.

– Думаете, что сможете делать это быстрее, чем я?

– Я не имел этого в виду, – сказал он. – Я только хотел…

– Нет, пожалуйста, – проговорила Джейми, отъезжая в кресле и открыв Майку подступы к мониторам, – покажите мне, что я упускаю. Где я так сильно облажалась?

– Никто не считает, что ты облажалась, – возразил Артур.

– Если он такой быстрый, пусть проверяет, – сказала она. – Я только на полпути, но Господь видит, как мне неохота этим заниматься.

Майк выждал мгновение, шагнул вперед и склонился к экранам. Одну руку он положил на спинку кресла Джейми, задев кончиками пальцев ее плечо и почувствовав, как она напряглась. Женщина тут же развернулась в кресле, со свистом втянув воздух сквозь сжатые зубы и резко выдохнув. Глаза ее метали молнии.

– Не смей!

– Простите, – начал Майк, – я не хотел…

– Трогать меня, на хер, не смей, – рявкнула она и выскочила из диспетчерской.

Оставшийся в комнате Артур прочистил горло.

– Прошу ее простить, – сказал он. – Не замечал раньше за ней таких проблем с зоной комфорта, неужели так было всегда?

Двадцать три

Стоящая за стойкой женщина с толстыми руками, крашенной в черный цвет кичкой на макушке и алыми губами вскинула взгляд, когда в дверях появился освещенный огнями парковки Майк. Как он и ожидал, заведение оказалось узким, и половину его длины занимал сам бар. Барные табуретки не были прикручены к полу, некоторые из них стояли кучками. В задней трети помещения расположились бильярд и музыкальный автомат, а мишень для дартса висела в явно небезопасном месте.

Двое мужчин смотрели негромко бормочущий спортивный канал. За стойкой выпивала пожилая женщина, и ее поднятая рука держала несуществующее воспоминание о сигарете. Мужчина в деловом костюме исследовал свой виски. Джейми, нянча бутылочку пива, сидела в дальнем углу. Майк, поколебавшись, сделал три шага вперед, все еще оставаясь недалеко от двери. Джейми жестом показала ему подойти, приподняв свою бутылку.

Он подошел, но садиться не стал.

– Как дела?

– Карли, – сказала Джейми барменше, – дай этому гаду, который работает на правительство, выпить. За мой счет.

– Вы слишком добры, – заметил Майк.

– Это бар, – процедила Джейми, – сюда ходят пить, а не болтать.

– Что вам налить? – спросила Карли.

– Ром с колой. – И он сел на соседний с Джейми табурет, который, впрочем, стоял на изрядном расстоянии от нее. – Может, мы все-таки поговорим? Или мне беседовать со своим бокалом?

Джейми прикончила свое пиво и с глухим стуком поставила бутылку на стойку бара.

– Выпивка сделает вас более приемлемым?

– Первая порция – нет, возможно, вторая.

– Ну, – сказала она, – вот и ответ.

Барменша с кичкой поставила перед Майком большой стакан, а перед Джейми – еще одну бутылку. Джейми взяла пиво и потянулась к Майку, не глядя на него. Майк чокнулся с ней бокалом. Она сделала три больших глотка и поставила бутылку на стойку.

– Спасибо, что вчера сказали мне про вай-фай, – произнесла она. – Дурацкая ошибка. Я должна была сделать это еще год назад.

Майк отхлебнул из бокала, предварительно вынув оттуда соломинку:

– На здоровье.

– Почему вы мне рассказали?

Он пожал плечами:

– Просто так поступают порядочные люди.

Джейми закашлялась, опять сделала глоток и поставила бутылку на стойку бара.

– Днем звонила подруга Боба, искала его. Ей не сообщили. Пришлось Энн этим заниматься.

Вместо ответа Майк выпил еще.

– Я проверила код, – сказала Джейми, – и смоделировала четырнадцать разных ситуаций. Его не могло произойти. Несчастного случая.

– Он произошел.

Она тряхнула головой.

– Не из-за меня.

Он выждал немного на случай, если она захочет что-нибудь добавить.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Цифры не лгут, а с ними все в порядке. Если что-то вышло не так, как надо, значит, оно и до этого каждый раз происходило так же, и никто ничего не замечал.

– Или в расчетах есть еще какая-то ошибка, – возразил Майк. – Учительница физики у меня в школе как-то рассказывала, что у нее на каждой контрольной один или два ученика неправильно составляют уравнения, но ответы у них, тем не менее, сходятся.

– Думаете, мы все это время использовали не те уравнения?

Майк пожал плечами и сделал еще глоток. Джейми фыркнула:

– Ничего мы не ошиблись. Кроме того, Дверь всегда срабатывала.

– Кроме того случая, когда попытались использовать таймер.

– Да пофиг. Не придирайтесь к пустякам. Дверь работает. Уравнения работают. Математическая часть правильная. Дверь открывается. И мы через нее ходим. Видимо, что-то случилось с оборудованием.

– А Нил с Сашей говорят, что не в оборудовании дело. Что там должно быть что-то еще.

Джейми издала неприличный звук и залпом выпила половину оставшегося пива.

– Как думаете, может, дело в кумулятивном эффекте?

– Лучше допивайте, – сказала она Майку, махнув барменше, – вам через минуту еще принесут.

– Вы всегда так много пьете?

– Только когда знакомые умирают у меня на глазах. – Она прикончила бутылку и поставила ее на стойку бара.

Майк медленно кивнул и взял следующий стакан.

– Это впечатляет.

– Что?

– То, что вы уже полностью проверили код.

– А знаете, для вроде бы порядочного парня вы довольно-таки хладнокровный ублюдок, нет?

– Я?

– Боб всего полтора дня как мертв, а вы всё говорите о работе.

Майк одним глотком прикончил свой бокал.

– Мне нечего сказать.

– Это я и имею в виду, – процедила она. – Хладнокровный ублюдок.

Карли поставила перед ними новый бокал и новую бутылку. Посмотрела на Майка, потом – на Джейми.

– Все еще за твой счет?

Джейми кивнула. На этот раз она не потрудилась поднять бутылку в подобии тоста. Сделала два глотка и поставила пиво.

– Ну, – сказала она, – почему же Лиланд «Майк» Эриксон, который временами кажется порядочным парнем, при этом такой ублюдок?

– Вы правда хотите знать?

– Нет, но эта тема для разговора получше всех остальных.

Он отпил из бокала. Потом еще.

– У вас в детстве умирали домашние животные?

Джейми наморщила лоб:

– Что?

– Кошка. Или собака.

– Вы сравниваете Боба с кошкой?

– Я пытаюсь кое-что объяснить.

– Да, конечно. Было такое.

– Вы сказали, кошка? Как ее звали?

– Кот. Спок.

– Вы плакали, когда он умер?

Она опять подняла бутылку.

– Вам-то что за дело?

– Плакали?

– Ну ладно, да, мне было восемь, и мой кот умер.

Он выпил еще рома с кока-колой.

– А сейчас не плачете.

– Прошло почти тридцать лет.

Майк кивнул.

– А дедушки, бабушки? Вы теряли кого-то из них?

– Обоих со стороны матери, – сказала Джейми. – И одного со стороны отца.

– И по ним вы тоже не плачете.

Она поставила бутылку, стукнув ею о стойку достаточно громко для того, чтобы привлечь к себе внимание.

– Это какая-то супергениальная аналогия, чтобы доказать, что я не меньший ублюдок, чем вы?

– Нет, – сказал Майк, – просто объясняю.

– Хорошо. Что?

– Да все то же. Я помню всё. Мои воспоминания никогда не уходят. Не ослабевают, не выцветают. Никогда.

Джейми моргнула.

– Когда мне было шесть лет, моего пса, Бэтмена, сбила машина, – проговорил Майк, – и я плакал четыре часа. Я потерял деда по матери в девять лет, а бабушку по отцу в одиннадцать. Нашего кота Джека пришлось усыпить в то утро, когда мне исполнилось шестнадцать. Мама умерла, когда я учился на третьем курсе в колледже, и я был с ней в больнице. Я могу рассказать вам каждое слово, которое говорили те, кто нас окружал, каждую свою мысль, каждый вид, и звук, и запах. Я помню каждую секунду их умирания с идеальной, кристальной ясностью. Это все всегда свежо. Всегда «слишком близко».

Джейми опустила бутылку.

– Это ад какой-то.

– Хорошего мало, – согласился Майк. – И теперь всю свою оставшуюся жизнь я каждый день буду помнить, как прямо передо мной умирал Боб. Я совру, если скажу, что ни разу по ночам не мечтал о том, чтобы у меня начался Альцгеймер, потому что даже думать не хочу, сколько всего скопится у меня в голове к шестидесяти или семидесяти годам.

– Вот ведь лажа!

– Да, – сказал он и наклонился ближе к стойке бара.

– Никогда не думала об этом с такой точки зрения.

– Никто не думает. – Он дважды отхлебнул из бокала.

– У вас правда была собака по имени Бэтмен?

– А у вас был кот по имени Спок.

– Ага.

Майк пальцами обвел свои глаза.

– У него на морде была черная шерсть, как маска. Я думал, по ночам он уходит из дому и борется с преступниками.

Губы Джейми изогнулись в слабой улыбке.

– Так все эти штучки с вашим супермозгом проявились не в последнее время?

– Бэтмен был потрясающим псом. Он вполне мог бороться с преступностью, пока я спал.

Ее губы были опасно близки к тому, чтобы снова улыбнуться. Миг спустя она подняла полупустую бутылку. Еще через мгновение он чокнулся с ней своим бокалом.

– Простите, если казалось, будто мне все равно, – сказал Майк. – Мне нравился Боб. Он производил впечатление порядочного парня.

– Он таким и был, – отозвалась Джейми.

Ее язык слегка заплетался, поэтому у нее вышло «такхим». Она покачала головой, повела плечами. Они еще дважды чокнулись.

Барабаня пальцами по бокалу, Майк кивнул на ее плечо:

– Простите за утро.

– А что было утром?

Он снова указал ей на плечо подбородком.

– Я коснулся вас.

Она нахмурилась, потом покачала головой.

– Ничего страшного. Я просто злилась, надо было спустить пар. Сорвалась.

– Это было неуместно.

– Ой, мать твою налево, – сказала она, – ты нечаянно меня за плечо тронул. Не по жопе же хлопнул или еще что-то такое.

– Тебя это обеспокоило.

– Потому что у меня есть заморочки. Но тебя они не касаются. – Джейми подняла бутылку с пивом и запрокинула голову.

Майк допил свой бокал. В горле стало тепло, а от затылка вниз побежало приятное покалывание. Джейми расправилась с последней бутылкой и махнула барменше.

– Это которое пиво по счету? – спросил Майк.

– Она выпила достаточно для того, чтобы оно было последним, – сказала барменша.

– Так которое? – опять спросил Майк.

– Вот это – десятое примерно за два часа.

– Блин, – сказала Джейми, – Боб умер, Карли.

– Знаю, – ответила та. – Давай сюда ключи, и можешь выпить еще две бутылки, прежде чем я вызову такси.

Джейми порылась в кармане плаща и шлепнула на стойку беспорядочную связку ключей.

– Давай три, а домой меня отвезет гад, который работает на правительство.

Майк поднял брови.

– Ой, только губу не раскатывай, – сказала ему Джейми.

– Ты действительно знаешь этого мужика? – спросила Карли. – Он выглядит малость…

– Как гад, который работает на правительство?

– Я собиралась сказать: как Снейп из «Гарри Поттера».

– Ничего, что я здесь сижу? – спросил Майк.

– Он ничего, нормальный, – сказала Джейми и постучала кольцом для ключей. – Неси выпить.

Карли посмотрела на Майка. Тот взглянул на нее в ответ. Она вздохнула, прибрала ключи и пояснила:

– Обычно я столько не пью.

– Ну, у тебя получается профессионально.

Она фыркнула, но потом усмехнулась:

– Боб всегда велел мне раскрепоститься. Никогда его не слушала.

– Заморочки?

– Угу.

Вернулась Карли. Она поставила перед Майком очередной бокал и сунула пиво в руки Джейми. Бутылка была уже пуста на треть, но программистка, казалось, не заметила этого. Майк вытащил из бокала соломинку и положил ее на стойку бара.

– Хочешь поговорить?

– О чем?

– О твоих заморочках.

Джейми выпрямилась и уставилась на него:

– Ты серьезно?

Майк развел руками:

– Это часть работы учителя.

Она помотала головой:

– Думаю, все было в моем персональном досье, которое ты видел.

– Хочешь верь, хочешь нет, но даже в наши дни правительственные досье не такие подробные, как думает большинство, – ответил Майк. – Я кое-чего натворил в юности и был уверен, что это попадет в мое досье, но нет. Даже обидно немного.

Она ухмыльнулась.

– Не такой ты и особенный, в конце концов. Для тебя это, наверное, был удар.

– Случалось и похуже.

Джейми быстро отпила из бутылки.

– Ты ведь знаешь, что я от скорости тащусь, да?

– Да, это там было. – Муравьишки уже тащили странички ее досье. – Двадцать три штрафа за превышение скорости в четырех штатах за пять лет. Восемь случаев опасной езды. Это вызвало изрядный шум, еще когда тебя проверяли для проекта СЕТ, даже после того, как Артур поручился за тебя и заставил всех забыть о твоих хакерских историях. Вообще, чудо, что у тебя до сих пор права не отобрали.

– Пришлось пройти курсы для водителей-нарушителей. А авария там упоминается?

Майк покачал головой:

– Авария?

Джейми вздохнула.

– Твоя интеллектуальная мощь не подсказывает, почему чирлидер вдруг превращается в компьютерного гика?

– Я подумал только, что ты – мужская интернет-греза во плоти.

Джейми издала неприятный звук и вновь приподняла бутылку.

– Мне было шестнадцать, – начала она. – Я встречалась с парнем из соседнего городка. Кевин Улинн его звали. В его пользу говорили две вещи – он был первокурсником колледжа и ездил на мотоцикле. Мои родители психовали из-за того, как он ездил. Я потихоньку сбегала по ночам, и мы катались. Выезжали на хайвей, разгонялись до ста десяти и в конце концов оказывались хрен знает где. Идеальный летний роман старшеклассницы.

– Да, видел я такие.

Джейми кивнула.

– Могу спорить, что да, мистер я-просто-учитель-старших-классов. – Она сделала два больших глотка и подняла брови на почти опустевшую бутылку. Дважды попробовала совместить ее донце с влажным кольцом, оставленным на салфетке, потом сдалась и поставила бутылку куда попало. Глаза у нее были стеклянными. – Как-то ночью он поскользнулся на мокром асфальте и не удержал байк. Мы шли около девяносто пяти миль в час. Мне сказали, он умер мгновенно. Ударился головой о землю и свернул себе шею, даже шлем не помог. А я слетела с мотоцикла и почти сто футов проехала по шоссе на спине. Он дал мне свою кожаную куртку. Без нее меня бы об асфальт на лоскутки разорвало. Когда скорая приехала, от куртки только лохмотья остались. Настоящее чудо, что я не оказалась на всю жизнь в инвалидном кресле. Очнулась в больнице с переломом руки и тремя – позвоночника. До самого Рождества ходила в держателе для головы. – Она потянулась показать ему два шрама у себя на лбу.

– Наверно, было ужасно.

– О да. Повезло, что обошлось без кучи ортопедических булавок или там похожей фигни, но пришлось делать пересадку кожи на спине, боках и на этой руке. – Она подняла левую руку с бутылкой, словно для тоста, но пить не стала. – Прижилось не очень, осталось много рубцов. Сплошное месиво. Ну и кончились мои чирлидерские денечки. Никаких больше открытых топиков. Никаких коротких рукавов. На выпускной пришлось надеть ужасное платье с высоким воротом. Знаешь, это погано, когда восемнадцатилетний парень не хочет в ночь выпускного бала секса со своей партнершей.

Майк посмотрел на ее плечо.

– Так спина до сих пор побаливает, когда до нее дотрагиваются?

– Не-е, – сказала Джейми, – она вообще ничего не чувствует. Во время аварии погибли практически все нервные окончания от шеи до задницы. Никаких ощущений почти семнадцать лет.

– Так что тогда…

– Просто не люблю напоминаний о том, что изуродована.

– Едва ли я с этим соглашусь, – сказал Майк. – Если ты ничего не имеешь против, я скажу, что ты одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал.

Она отмахнулась от его слов:

– Ага, все так говорят. А потом видят меня голой. – Она опрокинула в себя остатки пива.

Бутылка сильно и громко ударилась о стойку бара.

Майк посмотрел на Джейми.

– Можно задать тебе вопрос?

Она покачала головой из стороны в сторону:

– Нет, тебе нельзя посмотреть на мои шрамы.

– Не об этом. Я просто удивлялся, как это ты сегодня читала код.

– Что?

– Больше двух миллионов строк кода. Как ты справилась с ними за один день?

Джейми мгновение смотрела на него. Затем медленно вздохнула. А потом ее глаза наполнились дрожащей влагой.

– Ах ты бедный сукин сын!

– Что такое?

– Я буду блевать всю дорогу домой.

Двадцать четыре

Темноволосая женщина в очках, похожих на совиные глаза, и белом халате вышла в холл.

– Лиланд Эриксон?

Майк выпрямился.

– Да.

– Фиби Форрестер. – Она протянула руку для пожатия.

– Доктор Форрестер? – со слабой улыбкой уточнил Майк.

– Уж поверьте, – сказала женщина, не прерывая рукопожатия, – всему этому я научилась в мединституте. – Мгновение она вглядывалась в его лицо, а потом махнула в сторону двери, за которой виднелась белая приемная. – Я вас ждала. Позвонили из Министерства обороны, предупредили, что вы зайдете.

Он подавил зевок.

– Надеюсь, это вас не слишком обременит.

– Сегодня не слишком напряженный день, и можно отвлечься от всякой рутины. С вами все нормально?

– Извините. Пришлось среди ночи возиться с пьяным другом.

– Ах вот как. Вы же один из тех, кто обнаружил тело?

– Тогда Боб еще не умер.

– Действительно. Извините. – Она остановилась у открытой двери. – Насколько вам хочется в этом участвовать?

– Если честно, я впервые имею дело со вскрытием. Что вы можете мне посоветовать?

– Желаете увидеть тело или только услышать результаты?

– Хоть я и знаю, чего мне хочется, но, думаю, на тело все равно придется посмотреть.

Форрестер открыла следующую дверь:

– Его привели в порядок. Все не так уж страшно. Вы были знакомы?

– Вроде того. Пару раз зависали вместе.

– Только не забывайте дышать. И скажите, если будет нужен перерыв.

В нос ударил холодный запах полированного металла и химикатов. Майк видел морги по телевизору, но все равно на миг задержался перед стальной дверью. Фиби отошла в дальний угол и сверилась с информацией на табличке.

– Это очень странный случай.

– А в чем странность?

– Я лучше покажу. – Она взяла из коробки пару латексных перчаток. – Наденете?

– Надеюсь, они мне не понадобятся.

Она по-прежнему держала коробку. Майк взял пару перчаток и теперь стоял, держа их в руке.

– На чем вы специализируетесь? Мне не сообщили.

– На американской литературе раннего периода.

– Простите?

– Шутка, – сказал он. – Обо мне не беспокойтесь. И не стесняйтесь терминологии. Я переспрошу, если не пойму чего-то.

– Хорошо.

Фиби потянула за ручку, выкатывая тело, не покрытое простыней. Оба глаза Боба были теперь холодными и побелевшими. Желтая кожа побледнела, вылиняв до воскового оттенка. Большой Y-образный разрез на груди и животе стягивали стежки, рану на боку вычистили. И оказалось, что при жизни Боб был приверженцем удаления тех волос, что растут ниже пояса.

– Официальное заключение, – проговорила Форрестер, – основано на черепно-мозговом ранении, причина смерти – несовместимая с жизнью травма в результате несчастного случая. Так и будет указано в свидетельстве о смерти.

– Но вы говорите, что там…

– Да, с этим парнем много странного. Но попытка выстроить цепочку из всех факторов, которые сыграли свою роль в его смерти, может занять несколько недель. Или даже месяцев. С этим все очевидно, – она указала на рану под ребрами. – И с серьезной раной в затылочной области головы тоже. Оба ранения вызвали значительную кровопотерю. Когда его привезли сюда, в нем было меньше трех пинт крови. Наверно, пинты полторы пропитали его одежду, но это еще нуждается в проверке.

– Вот черт, – пробормотал Майк.

– Что?

– Его одежда уже была в крови.

– Простите?

– Это может подождать. – Майк кивнул на рану на теле Боба. – А что с этим?

– Проникающее ранение, – сказала Фиби. – Из-за характера повреждений мягких тканей у меня был соблазн считать, что это пулевое ранение, но в таком случае оно слишком чистое. Это… – она пожала плечами. – Может, имел место очень быстрый колющий удар?

– Так вы считаете, что все это поспособствовало его, – Майк сделал движение в сторону изуродованного тела, – смерти?

Форрестер пожала плечами:

– Возможно. Но не думаю, что он прожил бы существенно дольше, даже если бы не истек кровью. Потолок – месяца три-четыре.

– Почему?

– У него был рак.

– Рак чего?

– Да всего. – Она провела рукой над телом. – Цвет кожи обусловлен раком поджелудочной. В ряде случаев он вызывает желтуху при отсутствии болевого симптома. В ординатуре я слышала о пациенте, который был так плох, что его кожа стала такого же цвета, как у Симпсонов, но видеть раньше не видела.

– Но вы уверены, что у него был рак?

Она кивнула и указала на оставшийся после вскрытия разрез.

– Его поджелудочная железа – сплошная опухоль. Та же история с печенью, легкими, толстой кишкой и простатой. В мозге тоже несколько мелких очагов. Состояние селезенки и костного мозга указывают на признаки лейкемии. Рак поджелудочной самый запущенный, но не думаю, что он получал лечение хотя бы одной опухоли. В организме никаких следов химиотерапии, но…

– Что «но»? – посмотрел на нее Майк.

– Ничего.

– Мне необходимо знать все, что вы обнаружили.

Форрестер принялась стучать друг о друга кончиками пальцев.

– А у меня после этого не будет неприятностей?

– Что значит «неприятностей»?

– Вроде черного мешка на голову за то, что я слишком много знаю.

Майк три раза моргнул.

– Что?

– Вы поняли. Черный мешок на голову, фургон без опознавательных знаков – и поминай как звали.

– Вы, наверно, телевизор часто смотрите, да?

– Я просто… – она пожала плечами. – Вначале всякие странности с телом, затем звонок из Минобороны, потом появляетесь вы…

– Вы в безопасности, – сказал Майк. – Честно. Поверьте, если бы я мог увезти кого-то с мешком на голове, в списке перед вами было бы еще четверо или пятеро.

Она с облегчением вздохнула и расслабилась.

– Так что вы обнаружили настолько странного?

Форрестер показала на отметину на руке Боба:

– Видите?

– Ага.

– Это ожог. – Она показала на другую отметину, возле локтя. – И это тоже. Они получены год назад или около того. Это можно сказать по тому, что они уже немного сгладились.

– Так.

– У этого парня есть парочка старых ожогов и куча раковых опухолей. Этому может быть одна общая причина.

Майк почувствовал, как поползли вверх его брови.

– Радиация? – Он посмотрел на тело. – Это радиационные ожоги?

– Такого понятия не существует. Ожоги – они ожоги и есть. Если не знать причины, вы не всегда отличите их от ран как таковых, хотя, может, и видели по телевизору. – Фиби выстрелила в него быстрой ухмылкой. – Хотя в сочетании с раком… я бы поставила на радиацию.

– Сколько?

Она подергала губами:

– Может, баксов пятьдесят.

– Похоже, вы уверены, что не проспорите.

– Я бы и больше поставила, но есть кое-какое несоответствие. Ожоги означают интенсивное радиационное воздействие в течение очень короткого времени. А вот рак возникает при долговременном воздействии низких доз радиации.

– Насколько долговременном?

– Это не всегда можно выяснить. Обычно для того, чтобы проявился радиационный рак, нужны годы, но бывает, что он развивается гораздо быстрее. Я предполагаю, что это связано со всем остальным.

Майк снова посмотрел на Боба – на тело Боба.

– Со всем остальным?

– Ну просто посмотрите на него. За последние пару месяцев его несколько раз как следует избили.

– Нет, – сказал Майк, – все произошло… относительно недавно.

Форрестер закусила губу и покачала головой:

– Это старые травмы.

– Не может быть.

Она провела пальцем по бугристой линии вдоль нижней челюсти Боба.

– Видите это? Это рубцовая ткань. Рубцы старые. Опять же могу предположить, что им около года максимум.

Майк присел на корточки и всмотрелся в бледные рубцы.

– Вы уверены?

– Да. И они в безобразном состоянии. Выглядит так, словно ему пол-лица раскурочили и не наложили швов. Даже, может, не перевязали. Я бы сказала, просто зажали раны на пару часов, пока кровь не свернулась, а потом все заживало на вторичном натяжении.

Майк нахмурился. Фиби указала на руку Боба:

– И тут то же самое. Вот это искривление. Перелом плечевой кости, которая срослась неправильно, потому что ее не выровняли. Наверно, все это время боль была адская.

– А когда рука была сломана?

– Чуть больше года назад. Все совпадает.

Майк скрестил руки на груди.

– Что-то не так? – спросила доктор.

– Все не так. Когда было нанесено проникающее ранение?

– Я бы сказала, за час до смерти.

– Вы уверены? – Майк снова нахмурился.

– Да. Обширное повреждение мягких тканей, но серьезные артерии оказались не задеты, так что и кровопотеря соответствовала. Вот если бы на несколько дюймов выше, ближе к подмышке, это была бы другая история.

– Можете рассказать мне что-то еще?

– Да, еще два фактора. Но по сравнению со всем остальным они вроде как неважны.

– Выкладывайте.

– Есть вторичный симптом, – сказала она, – по всей вероятности, тоже поспособствовавший его смерти. Это обезвоживание.

– Обезвоживание?

Форрестер кивнула и коснулась лица трупа.

– Посмотрите, как потрескались губы. И ноздри, и кожа вокруг слезных канальцев. Это стало совершенно очевидным, когда я исследовала стекловидные тела его глаз. – Она постучала по грудной клетке Боба. – Я бы сказала, что за последние две-три недели он выпивал в лучшем случае полгаллона жидкости в день.

– Быть не может. Он был настоящий кофеман. И постоянно что-то пил. Кофе, содовую, энергетики.

– Я никогда не встречала этого парня и могу говорить только о том, что обнаружила в результате вскрытия.

Майк потер виски. Муравьишки в обоих полушариях мозга активно копошились. Они хотели вырваться на волю. Он и сам жаждал их выпустить.

– А что за второй фактор?

– Я исследовала содержимое его желудка – это стандартная процедура. Там оказалось немного сырого мяса, земля и где-то три унции травы.

– Он что, проглотил свою заначку?

Она тряхнула головой.

– Да не марихуаны – обычной травы. Такая на газонах растет. Причем на довольно-таки неухоженных газонах, потому что трава была длинной и, по большей части, сухой. А мясо…

– А что с мясом?

– Возможно, на точные результаты понадобится еще несколько недель, но… на нем была шерсть. – И она снова постучала друг о друга кончиками пальцев. – Моя дочка держала трех домашних крыс, так у них такая же шерстка.

Вылезли новые муравьишки. Они волокли гипотезы, идеи и предположения. Майк посмотрел Фиби в лицо:

– Вы уверены, что это он?

Она посмотрела на тело. Так прошло несколько секунд. Майк изучал выражение ее лица.

– Вы видели его водительское удостоверение?

Форрестер кивнула на шкафы с документами.

– Его личные вещи там. Ими пока не занимались. У него еще был старый абонемент в фитнес-центр.

– И что, – сказал Майк, – вы об этом думаете?

– Я наполовину убедила себя, что вы приехали, чтобы забрать тело и рассказать мне, будто произошло недоразумение, а этот парень последние десять лет жил в пещере неподалеку от Фукусимы.

– Или надеть вам на голову черный мешок?

– Может быть.

– Думаете, это недоразумение?

Форрестер пожала плечами.

– Цвет глаз и волос совпадают, пусть даже на его фотографиях с документов нет ни больного глаза, ни шрамов. Вес правильный, группа крови тоже. Можно было бы попытаться провести стоматологическую идентификацию, но семь зубов у него выбито и два сломано, что также не соответствует фотографиям. Ни одной пломбы я не вижу, так что вся надежда только на свидетелей. Его личность подтвердили четверо, и вы – один из них.

– А ДНК-тест?

– И снова скажу, что мы – не телевизионная криминалистическая лаборатория.

– Но вы можете его провести?

– Мне нужен образец для сравнения.

– Думаю, что мог бы его для вас достать. Он каждый месяц или около того проходил медосмотр, так что где-то должны быть образцы его крови.

– Возможно, это займет неделю или две. А может, даже месяц.

– Я посмотрю, что можно сделать, чтобы ускорить события.

– Удачи вам, – сказала она. – Вы ведь всего-навсего представляете правительство.

– Я могу еще кое-что у вас спросить?

– Вы же тут именно для этого.

– Сколько, по-вашему, ему лет?

Уголок ее рта пополз вверх.

– Я подумала об этом же, когда полагала, что возможна ошибка идентификации. Но все соответствует. Есть некоторые признаки истощения, но кривизна позвоночника, суставы – все выглядит именно так, как и должно быть в его возрасте. И в его состоянии.

– Еще один вопрос.

– Хорошо.

Майк нахмурился, глядя на тело.

– Скажите, вы не нашли у него бейсбольного мяча?

Двадцать пять

– Так мяча не было?

Майк покачал головой.

– Ни кусочка. Она специально для меня сделала повторный рентген. Мячик просто растворился в воздухе.

Реджи в трех тысячах миль от Майка откинулся в кресле.

– Или его забрал кто-то из медиков порадовать своих детей халявным мячиком.

– Я бы заметил.

– Это действительно так важно?

– Думаю, да. – Сложив руки на груди, Майк постукивал ладонями по локтям. – Его одежда тоже была изодрана.

– Что?

– Я видел его личные вещи. Вертел их так и сяк, каждый уголок разглядел.

– Это хорошо, да?

– Да. В паре мест они обтрепались и протерлись. На штанах три отчетливых прорехи и две на рубашке.

– Так… и что?

– Обтрепанности и потертости можно списать на результат кросса. Не скажу точно как, потому что все еще недостаточно знаю о Двери, но довольно легко вообразить мощное электромагнитное поле, которое дегенеративно воздействует на материалы. Вот еще одна задачка для твоих экспертов. – Муравьшики волокли образы разложенной на хромированном столе одежды и выстраивали их в сознании. – Хотя появление дырок – процесс физический, как и нанесение ран. Это причиненный ущерб.

– Дверь ему рак приделала, а ты зациклился на дырявых штанах.

– Проходя через кольца, он не мог за что-то зацепиться штанами, как не мог и наполовину оторвать одну манжету. Но она оторвана. А в самого Боба не то стреляли, не то ткнули чем-то острым. – Перебирая в голове одежду, Майк мысленно разглядывал лопнувшие швы и порванную ткань. – И все было в пыли. Сделав всего шаг, он собрал на одежду около четырех унций пыли.

– Я как-то видел рекламу матрасов, и там говорилось, что бóльшая часть пыли – это отмершие клетки человеческой кожи, – сказал Реджи. – Может, его состояние объясняется тем, что четверть фунта его кожи сделала «пуф!», когда он прошел сквозь кольца.

Майк закрыл глаза и постарался вернуть ощущение, которое возникло, когда он тер ткань между пальцами. Его память прекрасно сохраняла звуки и картинки. Остальные ощущения она тоже не стирала, но в записи они оказывались не такими яркими, как в реальной жизни.

– Пыль, смешанная с песком, – сказал он. – Вообще это был скорее песок, чем ну… обычная пыль. Плюс кровь.

– А что насчет крови?

– Кровь пропитала его одежду. На боку и на левой руке, которой он пытался зажать рану.

– Ты сказал, в нем зияла здоровенная дыра.

– Да, – подтвердил Майк, – но его одежда была уже пропитана кровью, когда он вышел из Двери. Почти двумя пинтами крови. А если он так быстро потерял четверть всей крови, то умер бы за считаные секунды. Как при потере конечности.

– Может, это была не его кровь?

Майк покачал головой.

– Форрестер проверила: группа крови та же. – Майк открыл глаза и зашагал по трейлеру. – Все тело Боба изменилось за секунду так, как будто он прожил как минимум год. Но судмедэксперт уверена в том, что он ничуть не старше, чем должен быть.

Реджи подвигал челюстями:

– Замедление времени? Дверь позволяет очень быстро преодолевать большие расстояния. Физики говорят, что должен быть временной сдвиг, так?

Еще несколько муравьишек перебрались через стены в уме Майка.

– Не совсем, – сказал он. – Опять же, я в этом не профессионал, но практически уверен, что замедление времени зависит от скорости. Если то, что говорит Артур, правда, Дверь Альбукерке обеспечивает перемещение, преломляя пространство, а не пронзая его. Скорость Боба была максимум полторы мили в час.

– А-а.

– Но даже будь она выше, движение быстрее означало бы, что для него время идет медленнее. Наша минута для него была бы секундой.

– Чтобы пройти сквозь Дверь, даже и секунды не надо.

– Не надо.

– И возраст у него правильный.

– Здесь дело не в замедлении времени, точно знаю.

– Уверен?

Майк опустил руки.

– На самом деле я ни в чем не уверен.

– Даже в том, что все это не подстроено?

– Саботаж? – Майк покачал головой. – Для него нет настоящего мотива.

– Мотив – избавиться от Боба.

– Избавиться от Боба и загубить весь проект. Никто из них этого не хочет.

– Ты уверен?

Майк помолчал и сказал:

– Да, уверен.

Реджи поерзал в своем кресле.

– Люди Артура что-нибудь нашли?

– Нет. Они разобрали всю систему на части и снова собрали. И не нашли ничего, что объясняло бы раны Боба. Каждый проводок был на месте.

– А они не могут что-то скрывать?

– Думаю, они очень многое скрывают.

– О несчастном случае?

– О Двери как таковой. Они просто… – Муравьишки промчались по сознанию и сгрудились в две или три кучки, начав небольшие потасовки. – Возможно, мы пошли не по тому пути.

Реджи начал было что-то говорить, но Майк остановил его жестом.

– Твои люди не смогли ничего найти, потому что начинали с предположения, будто у Артура и его команды есть то, что они ищут, – ответ на конкретный вопрос.

К потасовкам присоединялись все новые и новые муравьишки. Они атаковали друг друга, используя образы, звуки и идеи. Изображения внутри черепа расплывались.

– В этом нет смысла, потому что мы продолжаем складывать все неупорядоченные обрывки сведений и зацепки в одну кучу, а их должно быть две или три. Ребята Артура скрывают не что-то одно, они прячут несколько вещей. Есть какие-то сведения, которые они пока не готовы обнародовать, но я думаю, есть и какие-то вещи, каких они не знают и стараются скрыть вдобавок свое неведение. А значит, возможно, существуют и еще какие-то факты о Двери, о которых вообще никто даже не подозревает: ни мы, ни они.

– Факты, которые они знают, – подхватил Реджи, – которые они не знают и о которых они даже не ведают.

– Именно, – сказал Майк. – Дверь работает, но я не думаю, что она работает так, как они всем объясняют. Но тем не менее они заставили ее работать. И она работает. И они собираются изменить мир и получить всемирное признание. Так что же их тревожит?

Реджи откашлялся:

– Может, это уже чисто теоретический вопрос. Я кое с кем разговаривал. Наверху склоняются к тому, чтобы отказать им в финансировании.

Майк шуганул муравьишек.

– Я думал, они ждут моего отчета. Твоего отчета.

Его друг на планшете пожал плечами.

– Учитывая Боба Хичкока и Бена Майлса, выходит, что у Двери два процента сбоев, да?

– Близко к тому.

– Это как если бы каждый день разбивалось три или четыре гигантских авиалайнера. Насколько, по-твоему, были бы популярны авиаперелеты при такой выживаемости?

– Ты сдаешься?

– Пока я не делаю ничего. Разве что ожидаю полного отчета от своего полевого агента. Докажи мне, что Дверь безопасна, произошедшее – просто случайность, а кроссы больше ни у кого не вызовут рака, и я обеспечу Артуру дальнейшее получение чеков. – Тут глаза Реджи метнулись куда-то влево. – Договорим позже. – Он подался вперед, планшет моргнул, и на его экране появилась обычная заставка.

Майк мгновение смотрел на нее. Потом в двести тридцать четвертый раз просмотрел смерть Боба. Муравьишки притащили ему целую кучу образов и теорий. Все они плохо согласовывались между собой.

Майк пошел к главному зданию. Когда он проходил мимо Энн, та улыбнулась ему со своего рабочего места. Он провел пропуском по считывателю и двинулся в главный павильон.

Там были Олаф и Нил, каждый за своим столом. На экране перед Олафом мелькали кадры моделирования какого-то процесса. Оба мужчины подняли глаза на Майка, который шел к ним по павильону.

– Ну как дела?

Нил посмотрел на Олафа.

– Хорошо, – сказал близнец Богарта. – Мы что-то можем для вас сделать?

Майк переступил через кабели.

– Мне просто любопытно, где Артур.

Нил открыл рот, но его опередил Олаф:

– Минут пятнадцать назад был в диспетчерской. Может, теперь у себя в кабинете.

Нил повернулся к своему монитору. Он словно бы твердо решил никуда больше не смотреть. Майк пристально разглядывал обоих ученых.

– Есть новости об… инциденте?

– Нет, – отрезал Олаф.

– Я сделал что-то не так?

– Нет, – повторил Олаф. – Мы просто заняты. У нас моделирование в разгаре.

– Моделирование инцидента?

– Ну да, кое-чего с ним связанного.

– Чего?

Олаф выпрямился и оторвался от монитора:

– Вы вроде бы искали Артура.

– Извините.

– Ничего.

Из громкоговорителя донесся чей-то кашель, и Майк поднял взгляд к диспетчерской.

– Если понадобится моя помощь, – сказал он, – просто дайте знать.

– Конечно, – ответил Олаф.

Майк вернулся в коридор и поднялся по лестнице. Провел пропуском по считывателю и открыл дверь диспетчерской.

– Привет, – сказал он, – я…

Саша глянула на него через плечо и подняла палец.

– Готовность номер два, – объявила она в микрофон.

– О, – проговорил Майк, – извините. Думал, Артур тут.

Саша покачала головой:

– Он на Точке Б.

Майк почувствовал, что хмурится.

– Он мониторит ситуацию из другой лаборатории.

– Ситуацию?

Майк поглядел на Сашины экраны. Муравьишки уже притащили изображение, которое несколько минут назад было на мониторе у Олафа.

– Вы делаете полный прогон? Несмотря на то что нам не известно, что случилось?

– Потому и делаем, – проговорила Саша, повернувшись обратно к экранам. – Нам нужны данные.

Майк окинул комнату взглядом.

– Минуточку… почему вы здесь?

– Кто-то должен следить за системой. – Иконка на одном из мониторов вспыхнула, и Саша потянулась к микрофону. – У Джонни есть решение. Готовность номер один. – Ее взгляд переместился вниз, к лаборатории и замерцавшим кольцам.

– Почему не Джейми…

Засновавшие муравьишки меньше чем за секунду собрали всю картину целиком. Рывком открыв дверь диспетчерской, Майк бросился вниз по лестнице. Промчался мимо Энн, разлил ее кофе и подскочил к большой двери. Слишком быстро провел карточкой по считывателю, тот не сработал, и операцию пришлось повторить. Замок щелкнул, и Майк дернул дверь.

Олаф трижды быстро нажал клавиши.

– Напряжение в норме.

– Нет! – заорал Майк.

Плети статического электричества метались вокруг колец, хлестали воздух внутри каждого из них. По павильону разнеслось шипение углерода. Воздух внутри колец забурлил.

А потом все стихло.

Майк промчался мимо рабочих столов к платформе.

– Установлена целостность поля, – прогремел Сашин голос. – Дверь открыта.

Появилось третье кольцо. В Точке Б на платформу ступила Джейми. Лицо ее было завешано волосами. Одежда измята. За ее спиной Майк видел расположившегося за одним из столов Артура. Пожилой ученый встретился с ним глазами и отвернулся.

Джейми стояла в шести футах и полумиле от Майка.

– Не делай этого, – сказал он.

Она помотала головой.

– Все будет хорошо.

– Олаф, – выкрикнул Майк, не отводя от нее взгляда, – прекратите это. Немедленно!

– Мы знаем, что делаем, – огрызнулся Олаф.

– То же самое, что вы сделали с Трэмпом?! Прекратите это!!

Майк услышал, как засопел Нил, а Саша ахнула прямо в микрофон. Джейми сделала несколько шагов к нему по дорожке. Она была внутри первого кольца, в нескольких дюймах от порога.

– Все должно сработать, – проговорила она. – В коде нет никаких ошибок. Техника тоже в порядке. То, что произошло с Бобом, было простой случайностью.

– Ты этого не знаешь.

– Мы знаем, – возразила Джейми. – Я знаю.

– Джейми, – сказал он, борясь с желанием испепелить Артура взглядом, – никто из вас не знает, что случилось. Вы даже не…

– Все будет хорошо, – перебила она, – правда.

Глубоко вздохнула и ступила в Дверь.

Двадцать шесть

Джейми врезалась в Майка, и теперь они стояли нос к носу. Она была тут, прижатая к нему на дорожке. Он ощущал тепло ее тела. Ее волосы пахли тальком.

– Так мило, что ты обо мне беспокоился, – сказала она. Ее слова несли с собой запах сладкого кофе. – Только незачем было тревожиться. – Она отбросила волосы, но те снова упали ей на лицо.

– Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь?

– Со мной все хорошо. Дверь работает. Никаких проблем.

– Это было глупо, – сказал Майк.

– Доверься мне. Я не такая тупица, как тебе сейчас кажется.

– Дверь будет открыта еще сорок секунд, – напомнила Саша. – Пойдешь назад или все на этом?

Джейми улыбнулась Майку. Настоящей улыбкой.

– Ну так как, – сказала она, – мистер Гад, который работает на правительство, идти мне обратно? – Джейми приподнялась на цыпочки. На одно короткое мгновение Майку в голову пришла безумная мысль, что она собирается поцеловать его у всех на глазах.

– Нет, – ответил он. Потом оглянулся через плечо и повысил голос: – Нет. Прекратите это.

Нил посмотрел на Олафа и склонился над своим столом. Краешком глаза Майк увидел, что Джейми кивнула. Олаф потянулся вперед и застучал по клавиатуре.

– Дверь закрывается, – пророкотала Саша, – освободите проход.

Положив ладонь на грудь Майка, Джейми заставила его отступить на несколько шагов. Он впился взглядом в Артура, которого видел за ее спиной, но глава проекта проигнорировал его. Потом воздух между ними завибрировал, и со стороны колец послышалось шипение статического электричества.

– Это было до изумления глупо, – сказал Майк.

– Серьезно, – отозвалась Джейми, – расслабься уже. Все прошло хорошо. Все нормально.

Развернувшись, Майк адресовал Олафу и Нилу Взгляд. Нил слегка сжался. Олаф выпрямился.

– Да чем вы, черт возьми, думаете? – спросил Майк. – Тот, кто в последний раз проходил через Дверь, умер.

– А до этого в Дверь проходили больше ста шестидесяти раз, – сказал Олаф, – и ничего. – Его высокомерный тон вернулся, и Майк этого не упустил. – Это называется «наука» – делать решительные шаги и не останавливаться в случае неудач.

– Неудач? – Майк пошел на Олафа, махнув рукой в сторону колец. Олаф сжал кулаки. – То, что случилось с Бобом, – неудача?

– Мы не обнаружили никаких неполадок, – сказал Нил. – Требовалось провести испытания, чтобы убедиться, что это была случайность.

– Там на улице есть зоомагазин, – заметил Майк. – Можно было купить крысу.

– Нет, – заявил Олаф, – нельзя. Вернуться к испытаниям на животных – значит вывесить здоровенный белый флаг. Заявить о крахе.

– Потому что у вас действительно крах!

– Это не так, – сказала Джейми.

Майк обернулся к ней:

– Боб…

– Мы не знаем, что случилось с Бобом, – сказал Нил, – но не нашли ничего, указывающего на то, что виной этому Дверь. Нам требовалось больше информации.

– Нужно было провести новое испытание, – добавила Джейми, – ну я и вызвалась.

Большая дверь с шипением отворилась, и в павильон вошла Саша. Ее взгляд перебегал с лица на лицо. Она подошла ближе и остановилась возле Олафа.

Майк посмотрел на Джейми.

– Ты могла погибнуть.

– Но не погибла.

– В том, чтобы пошла именно она, был смысл, – сказал Олаф. Его пальцы порхали над телефоном.

– Какой смысл может быть в том, чтобы добровольно вызваться на смерть?

– Потому что мне нечего терять, – заявила Джейми. – У всех остальных есть семьи или еще какие-то привязки. У меня – нет. Так что смысл был.

Майк покачал головой.

– В этом не может быть смысла. – Он обернулся на остальных членов команды. – Серьезно, о чем вы вообще думали?

– Я думала о том, что это дело моей жизни, – сказала Джейми, – и я не хочу видеть, как оно загнется. – Ее слова эхом разнеслись по большому помещению.

– Ты должна провериться, – проговорил Олаф. – Полный медосмотр и рентген, это первоочередная задача. Компьютерную томограмму тоже сделай, просто для полной уверенности.

Она кивнула:

– Конечно.

Олаф указал на свой монитор.

– Артур подогнал машину, чтобы тебя забрать. Ты пройти сможешь?

– Я хорошо себя чувствую, – ответила Джейми. – Со мной все в порядке.

– Это было безумно опасно, – сказал им Майк. – Вы не можете вот так просто это игнорировать.

– Боб так не думал, – ответила Саша. – Он знал, что все это значит. Он бы хотел, чтобы мы продолжали работу.

Дверь снова зашипела, открываясь, и вошел Артур с ключами от машины в руке.

– Я припарковался прямо перед выходом, – проговорил он. – Можно ехать.

Майк уставился на него:

– Не могу поверить, что вы это разрешили.

– А почему нет?

– У вас на руках могло оказаться еще одно мертвое тело.

– Либо мы могли получить подтверждение того, что Дверь работает. – Он сделал жест в сторону Джейми. – И мы его получили.

– Я должен сообщить Реджи о том, что вы творите.

– Досадно, – сказал Артур, – но вполне ожидаемо.

– Вы же знаете, что это гвоздь в крышку вашего гроба. Даже если Реджи одобрит, наверху вас за такое прикроют.

– Нет, – возразил Артур, – этого не будет. На данный момент он вложил в проект столько же, сколько и мы. Он слишком многое в него инвестировал. Дверь Альбукерке либо сделает, либо уничтожит и его карьеру тоже, и, если у него будет выбор, я знаю, каким путем он пойдет.

– Умер человек, – сказал Майк.

– И мы доказали, что это была случайность. Проект «Дверь Альбукерке» работает, как и ожидалось. Вот что имеет значение.

– А можно все это отложить? – спросила Джейми. – Независимо от того, как мы на все это смотрим, для меня лучше всего сейчас будет пройти медосмотр, так? Так что давайте-ка его проведем, а потом будем сколько угодно спорить, ошибка это или решительный шаг.

Майк посмотрел на нее.

– А если все же ошибка?

Она раскинула руки и провела ими вверх и вниз вдоль своего тела.

– В третий или четвертый раз говорю, – сказала она, – все нормально.

– Ладно, давай в этом убедимся, – произнес Артур. – Если у вас нет возражений.

Майк, повернувшись к ним спиной, принялся взад-вперед расхаживать перед кольцами.

– Идем, – позвал Артур.

– Скоро вернусь со справкой о безупречном здоровье, – добавила Джейми.

Послышались их удаляющиеся шаги, дверь снова зашипела и глухо стукнула, закрывшись. Олаф негромко разговаривал с Сашей. Нил тоже двинулся к ним.

Стоя в одиночестве, Майк несколько раз медленно и глубоко вздохнул. Он пристально смотрел на кольца. В том, что сказал Артур, была определенная логика, но Реджи прикрыл бы этот проект. Или в крайнем случае сменил бы его главу. Когда Дверь снова откроется, кто знает, что случится с тем, кто пройдет через нее?

Он развернулся и пошел к выходу. В его сознании настойчивый муравьишка удерживал какую-то картинку. Что-то, чего Майк не должен был сейчас видеть. Майк снова воспроизвел ее как раз в тот миг, когда повернул голову, чтобы опять поглядеть на кольца.

На дорожке стояли два одинаковых кольца. Майк отошел так далеко вправо, что теперь смотрел на них сбоку. Он сделал еще несколько шагов, чтобы стала видна дальняя сторона колец и их внутренняя поверхность.

Потом он еще раз шагнул и увидел третье кольцо.

Он обернулся к Олафу, Саше и Нилу. Они что-то обсуждали. Никто из них не стоял возле своего рабочего стола. Красная лампочка за ними не горела.

Два кольца были ближе к нему.

Три кольца – на дальней стороне.

Он сделал несколько шагов назад, потом прошел за платформой. Если смотреть оттуда, видно было всего два сероватых кольца. Он отследил их взглядом. Потом снова прошел вперед. Отступил влево и посмотрел сквозь Дверь.

Три кольца.

Нил заметил его передвижения.

– Что такое?

Майк сместился вправо. Два кольца.

Он откашлялся:

– Люди…

Все посмотрели на него.

– Питание включено?

– Да, – ухмыльнулся Олаф. – Потому-то и нет вообще никаких звуков.

Три кольца.

Два кольца.

Он дважды щелкнул пальцами и показал на кольца.

– Питание включено?

Ухмылки исчезли, и Нил мотнул головой:

– Нет, конечно же, нет.

– У нас проблема, – сказал Майк.

Двадцать семь

Нил и Саша поспешно подошли к Двери. Олаф в три быстрых шага оказался у своего рабочего стола.

– Мы обесточены, – констатировал он, – тут никаких сомнений.

Майк встал на платформу и посмотрел сквозь кольца. Под таким углом ему стала видна Точка Б. Там на одном из столов все еще валялась толстовка Джейми. Кресло Артура до сих пор было выдвинуто. Черная стена оказалась на двадцать футов дальше, чем когда он увидел ее краешком глаза. Красная лампочка не горела и там.

Саша с Нилом подошли и встали по обе стороны от него.

– Твою мать, – сказала Саша, – что за херня тут творится?

Нил протянул было руку к Двери, но Майк шлепком сбил ее вниз.

– Что такое?

– Откуда вы знаете, сколько она будет открыта?

Инженер посмотрел на кончики своих пальцев и передернулся.

Саша уставилась на кольца.

– Нам никогда не удавалось удержать ее открытой дольше, чем на девяносто три секунды.

– Она не открыта, – раздался у них за спинами голос Олафа. – Питание отключено, система отключена, она не может быть…

– Она открыта, – сказал Майк.

– Может, она только выглядит открытой, – возразил Нил. – Вдруг это какой-то остаточный эффект или еще что-нибудь в этом роде.

Саша выудила из кармана и продемонстрировала Майку и Нилу горсть монет, а потом швырнула их сквозь кольца. Монеты загремели об пандус в Точке Б, один четвертак воткнулся в решетчатую сталь дорожки. Несколько десятицентовиков упало на бетонный пол и укатилось за пределы видимости.

– Твою мать… – повторила Саша.

Майк пошарил в собственном кармане и выловил еще один четвертак. Повертел его в пальцах и бросил на манер миниатюрного фрисби. Монетка полетела по воздуху через кольца и потом по другой комнате. Она ткнулась в пол, пошла юзом и со звоном ударилась о дальнюю стенку.

– Вы уверены, что она открыта? – спросил Олаф, вглядываясь в данные на своем мониторе.

– Абсолютно, – сказал Майк. – Мы только что перекинули на Точку Б в общей сложностью около бакса мелочью.

Олаф покачал головой.

– Не может быть. Питания же нет.

Они некоторое время таращились на Точку Б. Потом Нил отступил назад, а Майк с Сашей последовали за ним. Все сгрудились у рабочего стола Олафа.

– Это может быть просто… просто остаточное воздействие, – запинаясь, пробормотал Олаф. – Вероятно, электромагнитное поле создало… нечто вроде эффекта образования линзы, типа гравитационной[39], и мы просто видим остаточное изображение.

Майк проигнорировал его слова.

– На Точке Б кто-то остался?

Она покачала головой:

– Не должен бы. Артур делал все в одиночку.

– Нил, давайте туда. Быстро. Посмотрите, открыта ли Дверь с той стороны. Но не подходите к ней близко.

– Хорошо. – Обойдя кольца по широкой дуге, Нил бросился к задней двери.

– И ничего не трогайте, – крикнул ему вслед Майк. – Ни контрольные приборы, ни монетки, ничего.

– Берете командование? – спросила Саша.

– Всего лишь пытаюсь сделать так, чтобы никто не пострадал, – сказал Майк. – Кто-то должен этим заняться.

– У нас добрые намерения.

– Такие же, как с Трэмпом?

Саша моргнула. Олаф все еще не мог отвести взгляд от колец:

– Может, мы просто видим запоздавший образ, отстоящий на несколько минут от…

Майк отрицательно покачал головой.

– Это не гравитационная линза, Олаф. Дверь открыта.

– Этого не может быть, – тряхнул головой ученый. Судя по широко раскрытым глаза и отвисшей нижней челюсти, он все еще переживал, но так до конца и не пережил жестокое потрясение. – В смысле… Я имею в виду бритву Оккама. Электричество не включено, значит, это не может быть…

– Как, черт возьми, ты мог приплести гравитационную линзу, используя бритву Оккама? – Саша отошла к другому рабочему столу, чтобы оттуда проверить все данные.

– Ну, я имею в виду… Иначе же быть не может.

– Дверь открыта, – сказал Майк. – Питание отключено, программа не запущена, а Дверь все еще открыта. Почему?

– Я… я не знаю.

– Проскакивало ли что-то подобное в ваших теориях? – спросил Майк. – Хотя бы возможность чего-то подобного?

Олаф потряс головой:

– Не думаю.

– Не думаете?

– Нет, – огрызнулся Олаф. Начав защищаться, он вновь обрел привычную почву под ногами. – Нет, никогда ничего не упоминалось.

– Верните сюда Артура.

Саша за соседним столом подняла на них глаза.

– Как насчет Джейми?

Майк медлил. Медлил и Олаф. Все трое обменялись взглядами.

– Далеко отсюда до врача? – спросил Майк.

– Не слишком, – сказал Олаф. – Они сейчас где-то на полпути.

– Он тут же развернется, если подумает, что проекту грозит беда, – заметила Саша.

– Пошлю ему эсэмэску, – решил Олаф. – Напишу, что возникла проблема и он должен вернуться, как только отвезет Джейми.

Майк осмотрелся по сторонам.

– Я думал, мобильники тут запрещены.

– Это ваш мобильник запрещен, – сказал Олаф.

Его указательный палец принялся тыкать в сенсорный экран, а сам он при этом показался стариком. Майк привык, что его ученики набирают эсэмэски со скоростью света, используя большие пальцы.

Саша не сводила взгляда с колец.

– Откуда они получают энергию?

– Без понятия, – ответил Майк.

Она сделала шаг вперед.

– Электричество должно откуда-то поступать, – сказала она. – Нечто подобное этому не может происходить без…

– Саша, – перебил Олаф, – за линией следи.

Носок ее туфли был всего в дюйме от белой черты.

– Это не… – Она поглядела на кольца. – Блин! Это же не опасно?

– Давайте не будем выяснять на собственных шкурах, – предложил Майк. – Нужно убедиться в том, что всем ясно: Дверь открыта. Пока мы не поймем, что происходит, следует вести себя как при обычном прогоне.

Олаф отстучал код на своей клавиатуре. Красные лампочки загорелись и начали вращаться. Сквозь кольца было видно, что в Точке Б тоже замелькали красные тени. Майк сразу вспомнил Боба, распластавшегося на полу в луже собственной крови.

Телефон испустил несколько быстрых скрипичных нот. Муравьишки идентифицировали мелодию как фрагмент из «Лебединого озера» Чайковского. Олаф постучал по экранчику:

– Джейми. Они хотят знать, что происходит.

– А что ты написал?

– Что Артур должен отвезти ее и вернуться сюда.

– Это рана, – сказала Саша.

– Что-что?

Она все смотрела на кольца.

– Мы столько раз прорывали ткань пространства-времени, что создали рану. Но мы продолжаем ее рвать, поэтому она никак не зарубцуется. Это открытая рана. И где-то в процессе проход стал постоянным.

– А мы этого не замечали? – презрительно усмехнулся Олаф.

– Не замечали, – подтвердил Майк. Он показал назад, на вращающиеся красные огни. – Дверь никогда не открывается без этих предупредительных сигналов, они стали частью процесса. Вы не видели огней и поэтому не присматривались, чтобы понять, действительно ли Дверь закрылась.

– Но это случилось недавно, – сказала Саша. – Мы же буквально на днях всё тут разбирали. Когда мы поснимали все, что можно, она была закрыта.

– И когда погиб Боб, тоже, – добавил Олаф.

– Она закрылась за Джейми, – заметил Майк. – Я стоял прямо на дорожке. Так что все началось только сейчас. Почему?

– Последняя соломинка? – предположила Саша. – Если этому суждено было произойти, оно бы рано или поздно случилось. Почему бы не сейчас?

Они услышали, как зашипела Дверь. Олаф покосился через плечо. Майк посмотрел на кольца. Звук доносился с другой стороны помещения.

Другого помещения.

В Точке Б зазвучали быстрые шаги, и по ту сторону трех колец появился Нил.

– Вот черт, – проговорил он.

Майк ступил на пандус:

– Вы нас видите?

– Ясное дело. Так, как будто Дверь открыта, только вот она…

– Она открыта, – перебил Майк. – Что там по показаниям?

Майк скользнул в кресло за одним из столов, и его глаза забегали по экрану.

– Все говорит о том, что Дверь закрыта. Питание на нуле, поле на нуле, программа не запущена – ничего.

– Твою мать, – снова сказала Саша.

– Ты что, – спросил Олаф, – думала, там по показаниям выйдет, что процесс запущен?

– Может быть, – ответила Саша. Она двумя пальцами постучала по своему экрану. – Могло оказаться, что у нас проблема с компьютерами.

Нил смотрел на них сквозь кольца.

– Ну, – сказал он, – это совершенно определенно не остаточный образ.

Майк показал на пандус.

– Вы видите монетки?

Взгляд Нила переметнулся на четвертак, потом скользнул по полу.

– Несколько штук вижу.

– Они выглядят нормально?

Нил пожал плечами.

– Они выглядят как монетки. Точнее отсюда не скажу, – и он шагнул к одному из десятицентовиков.

– Не трогайте его, – сказал Майк, – пока не надо.

Из заднего кармана Саши донеслось музыкальное щебетание. Майк опознал в нем звук коммуникатора из «Стартрека». Она вытащила телефон.

– Это Артур. Спрашивает, что у нас происходит. Мне его игнорировать?

– Если ты будешь его игнорировать, он сразу решит: что-то случилось, – ответил Олаф.

– Так случилось же.

– Спросите его, добралась ли Джейми до врача, – сказал Майк. – А потом поднимитесь в диспетчерскую. Посмотрите, какие там показания приборов.

Саша кивнула и отошла, склонившись над телефоном. Майк заметил, что она набирает текст большими пальцами.

– Нил, – позвал Олаф.

– Что? – Нил поднял голову и посмотрел на них сквозь кольца.

– Я хочу, чтобы ты посчитал вместе со мной вслух, просто чтобы убедиться, что ты – это ты, а не какое-то остаточное изображение. Считаем до пяти, после каждого числа произносим про себя «Миссисипи», начинаем прямо сейчас.

– Раз, – произнесли они в унисон. – Два. Три. Четыре. Пять.

– Черт, – выругался Олаф.

Майк посмотрел на него.

– Есть еще какие-нибудь идеи?

– Несколько, – сказал Олаф. Его рот превратился в прямую линию, а глаза перемещались с Двери на экран компьютера и обратно. – Нужно снова провести все базовые испытания. С бейсбольным мячом. Возможно даже, с животными.

– Только когда у нас будут новости от Джейми, – уточнил Майк. – Когда мы узнаем, что с ней все в порядке.

Двадцать восемь

– Ну, – сказал Артур, – это весьма интересно.

Он присел на корточки наверху пандуса Точки Б и смотрел сквозь три кольца на Майка и Олафа. Он настоял на том, что лично проверит все показания – и в диспетчерской, и с каждой стороны Двери. Нил устроился позади него за одним из столов. За тем самым, на котором валялась толстовка Джейми.

На полу перед Нилом были концы силовых кабелей. Он разъединил все пять в каждом из зданий и положил их концы врозь. Громоздкие коннекторы выглядели как банки суповых консервов с торчащими из центра шипами. Дверь при этом даже не мигнула.

– Вы никогда не предполагали, что может произойти нечто подобное? – спросил Майк.

Артур обменялся быстрым взглядом с Олафом.

– Никогда.

Майк закрыл глаза и вздохнул.

– Простите, – сказал Артур, – это просто в силу привычки, когда дело касается основной части наших исследований.

– Думаю, пора забыть о секретах.

– Не уверен, что соглашусь с вами.

– За прошедшую неделю у вас погиб один человек, еще один рискнул своей жизнью, и думаю, можно смело сказать, что вдобавок возникли проблемы со структурой реальности, – проговорил Майк. – Так что больше никаких тайн.

– Только не надо мелодрам, – попросил Артур, – вам это не идет.

– В том, что он сказал, есть смысл, – возразил Олаф. – Может быть, пришло время открыть…

Артур зыркнул на него и поднял палец:

– Нет.

Майк переводил взгляд с одного ученого на другого.

– Открыть? Что?

– Я уверен, Олаф просто неправильно выразился, – сказал Артур.

Олаф сжал губы, кивнул, отвернулся и пошел к своему столу.

Майк посмотрел на Артура сквозь кольца.

– И что же вы собираетесь теперь делать? Олаф предложил начать все с самого начала, но я думаю, нам следует подождать, пока у нас не будет новостей о Дже…

Артур нагнулся и вытащил четвертак из решетчатой стали дорожки.

– Господи, – выдохнул Майк.

– А в чем проблема? – спросил Артур.

– Серьезно, у вас вообще есть хоть какое-то представление о технике безопасности?

– Это же просто четвертак. – Ученый выпрямился, зажав монету в пальцах, и в свете ламп блеснул профиль Джорджа Вашингтона.

Это был один из старых четвертаков, выпущенный еще до того, как на монетках стали изображать символы разных штатов.

– Который вполне может оказаться радиоактивным, судя по тому, что вам известно.

– Маловероятно.

– Это если забыть о результатах вскрытия Боба.

Артур бросил на Майка взгляд. Нет, Взгляд. Майк и сам использовал его в качестве учителя, но тут уровень был повыше, профессорский. Вертя монету в руке, Артур задумчиво протянул:

– Никаких ожогов. Она вообще не горячая. Даже скорее прохладная на самом деле.

– Мы еще должны ее исследовать.

– И исследуем. – Артур поднял глаза. – Саша, сколько монеток ты бросила?

Из диспетчерской прогремел ответ:

– Думаю, там еще должно быть три или четыре. Два десятицентовика, пятачок, две или три монетки по центу. Плюс еще Майк одну бросил.

– Еще четвертак, – пояснил Майк, потирая виски. – Он должен быть где-то у дальней стены.

– Мы соберем их и проверим на… ну, на все проверим. Олаф, – позвал Артур, – у нас ведь где-то есть счетчик Гейгера, так?

– Думаю, да.

– Я знаю, где он. – Нил показал на кольца. – Он в подсобке при главном павильоне. Мы проверяли им, нет ли утечек при экранировании, когда Боб… после того, что с ним случилось.

Артур кивнул. Майк окинул взглядом платформу.

– Возможно, нам следует установить безопасное расстояние, на которое можно приближаться к кольцам.

– Это уже сделано, – сказал Артур.

Он зажал в кулаке четвертак и показал на белые линии.

– Возможно, следует установить новое безопасное расстояние, – заметил Майк, – на то время, пока нам не известно, как все это случилось.

Артур взглянул на линии к кольцам и обратно.

– Возможно, вы и правы, – сказал он.

– Благодарю вас. – Майк обернулся к Олафу. – Как вы полагаете, вы могли бы наметить новые границы безопасной зоны?

Олаф кивнул, не поднимая глаз от монитора компьютера.

– Что-нибудь придумаю.

– Фантастика, – сказал Артур, разглядывая кольца.

Майкл перевел на него взгляд:

– Простите?

Их глаза, находящиеся в десяти футах и в полумиле друг от друга, встретились.

– Не поймите меня неправильно, – начал Артур, – ситуация кризисная, и нам нужно разобраться в том, что происходит. И как. Но в то же самое время… это выглядит просто фантастически. Стабильный проход через пространство-время.

– Мы не уверены в том, что он стабильный.

– В том, что он нестабильный, мы тоже не уверены. Из-за ограничений в мощности мы могли открывать Дверь только на девяносто три секунды. А этот проход открыт уже более двух часов.

Майк перевел дух и сосчитал до трех. Артур снова опустил глаза к белой линии.

– Хотелось бы знать, насколько безопасно исследовать составные части конструкции. Вдруг они до сих пор работают, вопреки показаниям приборов.

Майк увидел, как за плечом Артура брови Нила поползли вверх.

– Прежде чем я рискну такое проделать, нужно провести множество тестов, – сказал инженер.

– Присоединяюсь, – добавила через громкоговоритель Саша.

Артур посмотрел назад, потом – вверх.

– С каких это пор вы так оробели?

– С тех пор как все пошло наперекосяк, – покачал головой Нил.

– Что пошло наперекосяк?

– Боб, – напомнил Майк.

– Это был идиотский несчастный случай, – сказал Артур. – Я думал, мы уже сошлись на этом.

– Артур, это не так, – возразил Нил. – Даже если игнорировать то, что случилось с Бобом, то, что сейчас происходит, происходить не должно. Оно просто не может происходить на самом деле.

– Это какая-то новая физика? – спросил Артур.

– Да, – заявил Олаф, – так и есть. И нам не следует притворяться, что мы ее понимаем.

На несколько мгновений стало тихо. Потом запиликал телефон Артура.

– Это Джейми, – сказал он, пробежав эсэмэску глазами. – Судя по первым результатам, с ней все в порядке. Медосмотр, рентген, КТ. Всё в норме. Результаты общего анализа крови будут с утра.

– Хорошо, – выдохнул Майк.

– Олаф, – позвал Артур, – если ты присоединишься ко мне в моем кабинете, мы могли бы приступить к обычным тестам. Начнем с тех, которые делали вначале, и – между нами – я уверен, что их можно будет проводить по ускоренному графику. – Он подождал, не будет ли от кого-нибудь комментариев, и продолжил: – А пока мы должны постоянно держать Дверь под непосредственным наблюдением, пусть даже не тестируя. Можно, скажем, установить шестичасовые дежурства. Майк, если вы по-прежнему готовы внести свою лепту, это очень помогло бы.

Майк кивнул:

– Конечно. По человеку с каждой стороны?

– Пока Дверь открыта, это практически одно помещение. Наверно, обойдемся одним наблюдателем. И вот что… Саша?

– Да?

– Ты у нас самая бескомпромиссная. Посмотри, не может ли Энн организовать нам поздний ланч. Не знаю, как вы, но я не ел уже семь или восемь часов.

Нил на заднем плане расслабился.

– Я бы, возможно, тоже пообедал. Ночь будет долгой.

Артур повернулся к Майку спиной и пошел по пандусу прочь от колец.

Двадцать девять

Утренняя коробка с выпечкой была еще запечатана. Нил проткнул прозрачную пленку пальцем и извлек свой кекс с бананом и орехами. Майк поглядел на коробку.

– Для того чтобы я забрал пончик Боба, прошло еще слишком мало времени?

– Наверно, – сказал Майк, – но его все равно тут нет. Думаю, Энн отменила заказ. Она таких вещей не забывает.

Майк подавил вздох и кивнул.

– Я думал, Артур поставил тебя на дежурство на завтрашний вечер.

– Да, но я все равно должен делать свою работу. Тебя тоже назначили в смену?

– Он поставил меня в пару с Джейми. Отчасти потому, что я недостаточно знаю о проекте, чтобы дежурить в одиночестве, отчасти чтобы она могла убедить меня, что с ней все в порядке.

– Ты пончик с джемом не хочешь?

– На самом деле нет.

– А как насчет шоколадной штуковины?

– Что?

Нил потянул за заднюю стенку и наклонил коробку. Майк сделал два шага в ее сторону и увидел композицию из темного шоколада и слоеного теста.

– Шоколадные круассаны я люблю, – сказал он. – Это чей-то?

– Для меня он в новинку, – ответил Нил. – Думаю, он твой. Если кто-нибудь нажалуется, я тебя прикрою. – Он отрезал верхушку своего кекса и подхватил на нож масляный шарик.

Вошла Энн и направилась к кофейнику.

– Теперь вы, – сказал Майк, – моя новая любимица.

– Спасибо, – с улыбкой ответила она, – а почему?

Майк поднял круассан:

– Как вы узнали, что я их люблю?

Энн покачала головой:

– Это не я.

– Нет?

Она снова покачала головой и наполнила свою кружку.

Нож Нила, лязгнув, упал в раковину.

– Может, это благодарность Артура за то, что вы ничего не сказали DARPA.

– Негусто для благодарности. К тому же мы с ним разговаривали с Реджи вчера во второй половине дня.

– И как все прошло?

– Он был прав. Реджи ему даже по рукам не надавал за то, что Джейми не запретили кросс.

– Хватит произносить мое имя всуе, – сказала Джейми.

Она прошла мимо них, обогнула Энн и оказалась перед кофейником. Нил отклонился с ее пути, когда она потянулась за крулером и своей громадной кружкой.

– Ты знаешь что-нибудь об этом круассане? – спросил он.

– Круассан с шоколадной начинкой. – Она бросила взгляд на коробку. – Ну да, он для Майка. Я добавила его в заказ.

– Ты?

– Говорила же вам, что это не я, – направляясь к двери, заметила Энн.

Майк перевел взгляд с пирожного на Джейми.

– Как ты узнала?

Та пожала плечами:

– Магнус на днях звонил насчет отчета, ну я его и спросила. Он сказал, в колледже на завтрак ты только их и ел.

– Так и было.

– И ты добавила его в заказ, – повторил Нил.

Джейми кивнула и скрылась за дверью. Майк продолжал смотреть ей вслед, а потом спросил:

– Мне кажется или она стала куда милее после визита к врачу?

Инженер медленно и глубоко вздохнул.

– Может, ей дали каких-нибудь крутых болеутоляющих?

– С чего бы? С ней ведь все в порядке.

– У тебя есть идея получше?

– Возможно, я начинаю ей нравиться.

Нил сумел не усмехнуться в открытую и вытащил из шкафчика чашку.

– Предпочтительнее предположить это, чем какие-то повреждения мозга, – заметил Майк.

– Артур сказал, что у нее нормальные результаты томограммы.

– Они в целом нормальные, к тому же лишь по результатам беглой проверки, – сказал Майк. – Мозг – штука очень чувствительная. Небольшое изменение тут или там, несколько новых проводящих путей – и вы получаете совершенно другого человека.

Нил потянулся за кофе:

– Однако это не то, что делает Дверь.

– Точно?

Инженер поднял взгляд от своего кофе и сдвинул брови.

– Не придуривайся, – велел Майк. – Что вы все тут скрываете? Вы что, заключили сделку с дьяволом и Дверь работает на крови сирот или на чем-то подобном?

Нил засмеялся:

– Нет, конечно, нет.

– Это был не слишком искренний смех.

– Ну, дело в том, что именно я должен убивать сирот. Не слишком-то веселое занятие. – Нил быстро плеснул в свой кофе молока. – Слушай, у тебя вообще когда-нибудь были тайны?

– Да, конечно.

Инженер свободной рукой помахал в воздухе, словно пытаясь выловить из него правильные слова:

– Знаешь, как оно, когда через некоторое время наступает момент, когда ты просто должен хранить тайну? А причина, по которой ты делал это так долго, становится уже не важна?

Муравьишки ринулись друг на друга. Это была яростная война между красными и черными, мыслями и памятью. Поднявшийся в голове рев почти заставил его поморщиться.

Когда все это закончилось, в сознании Майка остался образ робкой плоскогрудой девушки в очках в проволочной оправе.

Шерил Вудли. Выпуск две тысячи двенадцатого года. Была на волосок от звания второго ученика в параллели. У Майка она училась в две тысячи десятом – две тысячи одиннадцатом учебном году, когда ее поток подавал документы в колледжи. Ее готовы были принять во все учебные заведения, куда она отсылала аттестат, и предоставили финансирование, достаточное, чтобы оплачивать большинство из них. Ассоциация родителей и учителей тоже выделила ей ежегодную стипендию.

Но выпуск становился все ближе и ближе, а Шерил нервничала все сильнее. В учительской заговорили, что причиной могут быть наркотики или плохая атмосфера в семье. Или, возможно, неподходящий бойфренд. В старших классах такое случается куда чаще, чем большинство людей предпочитает думать.

В пятницу перед пасхальными каникулами она в близком к нервному срыву состоянии подошла к Майку после занятий и все рассказала. Она наломала дров и может все потерять. Нашелся человек, вышедший на первоисточник статьи, которую она написала в десятом классе.

Вернее, представила эту статью в качестве своей.

– Речь о том, что ты делаешь? – спросил Майк.

– Ты о кофе?

– Я о Двери Альбукерке. Что вы… то есть Артур узнал о ней от кого-то еще?

– Не говори ерунды.

– Это я-то говорю ерунду?

– Разве ты слышал, чтобы кто-то еще когда-либо работал над подобным проектом?

– Нет, но о вашем проекте тоже никто не слышал.

– Это идея Артура, – возразил Нил. – Артура и Олафа.

Майк вгляделся в его лицо. Муравьшики неистовствовали.

– Ты сказал «когда-либо». Возможно, речь не о современных разработках?

Нил покачал головой. Размешивая кофе в кружке, он не сводил с нее глаз.

– Вы отталкивались от нацистских исследований или чего-то подобного? Чего-то, что никто, по идее, не должен брать на вооружение? – Муравьишки протащили перед его внутренним взором книжную полку Артура, старые книги по электронике у Джейми, Олафа и «Физику XIX века». – Собирая материал для своей книги, Артур нашел нечто, что больше никто не использует?

Кофейная ложка Нила звякнула о раковину.

– Прости, – сказал он, не глядя Майку в глаза, – но ты заговорил как один из сторонников конспирологических теорий.

Нил ушел, а Майк остался один на один со своими муравьишками.

Тридцать

Майк подался вперед в своем кресле.

– У меня был интересный разговор с Нилом.

– Ага, – сказала Джейми, – я знаю.

– Знаешь?

– Нил пошел прямо к Артуру. Беспокоился, типа весь этот бред, который ты нес про нацистов и книгу Артура, был хитрой уловкой, чтобы выудить из него информацию.

– Я говорил, что думаю.

– Так мы что тут, все тайные нацисты?

– А этого я не говорил никогда.

– Хайль Гидра!

– Кажется, тебе хочется превратить все в шутку.

– Или, – сказала Джейми, – это и есть шутка, а ты – основная ее часть. – Она согнула пальцы, и те, что на левой руке, затрещали.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Богом клянусь, еще хоть раз спросишь – ударю.

Майк пожал плечами и откинулся в кресле.

– Я просто хочу быть уверенным, что ты…

– Я могу сразу тебя ударить, для профилактики. – Она перешагнула пучок силовых кабелей и прошла мимо своего стола, чтобы проверить баллоны с жидким азотом. Она уже проверила их дважды, а до этого их осматривали вчера.

Майк опустил взгляд на свой планшет и пролистал десять страниц «Истории, что мы знаем». Они с видимой легкостью балансировали между информативностью и занимательностью. Майк добрался уже до середины, но не заметил ничего, что потенциально могло бы вдохновить на создание Двери. Сомнительно, конечно, чтобы Артур стал трубить об оригинале, с которого снял копию, но люди порой совершают глупости.

Джейми вернулась на свое рабочее место. По пути запнулась об один из кабелей и выругалась. Потом проверила монитор.

– С баллонами все по-прежнему?

– Да, – вздохнула она. – В этом нет смысла.

– Ага, – сказал Майк, – именно это все мы и твердили вчера, пока ты была на медосмотре.

Джейми прошла от своего стола к тому, за которым сидел Майк, по дороге задев его локтем, и нагнулась к терминалу, чтобы что-то перепроверить. Рубашка сверху разошлась, приоткрыв ложбинку между грудями. До Майка внезапно дошло, как мало пуговок на ее рубашке застегнуто.

Она встретилась с ним глазами и проследила его взгляд до собственной груди.

– Даже не надейся.

– Что-что?

– Мы тут не для послеобеденного перепихона.

Он закашлялся:

– Прошу прощения?

Она свела края рубашки и одной рукой застегнула пуговку.

– Не ври. Ты об этом подумал.

– Я бы не смог. Ты же мне рассказала как-то вечером, что ты жутко непривлекательная.

Джейми слегка ему улыбнулась:

– Такой умный и не можешь догадаться, когда девушка начинает набивать себе цену?

– Почему же, обычно могу. Я также могу сказать, когда она близка к тому, чтобы требовать судебного запрета. Я, скорее, склоняюсь к этому.

Она засмеялась.

– Кстати, раз уж ты заговорила о том вечере, – продолжил Майк. – Тогда в баре ты кое-что упомянула.

– А-а, – протянула она, вернулась к своему столу и шлепнулась в кресло. – Мне было интересно, когда все это снова начнется.

– Ты сказала, что проверила все строки кода, когда искала ошибку, которая могла привести к несчастному случаю с Бобом.

Она моргнула:

– Что?

– Код Двери. – Он сделал жест в сторону колец. – Помнишь, как ты это говорила?

– Так ты об этом хочешь поговорить?

– А разве там было что-то еще?

Она вдруг нахмурилась.

– Думаю, нет.

– Так ты правда тогда просмотрела весь код?

– Да. Потому-то и поехала потом надираться.

– Как?

– Села в машину, завелась, поехала к бару…

– Как ты могла просмотреть более двух миллионов строк кода за тридцать шесть часов?

Джейми открыла рот, потом закрыла и тряхнула головой.

– Ты, должно быть, меня недослышал, – сказала она.

– Так ты его не проверила?

– Конечно, проверила.

– Когда? Потому что я не уложился бы в такое время, хотя могу гарантировать, что читаю быстрее, чем все, кого ты знаешь.

Она ухмыльнулась:

– Сейчас ты просто пытаешься меня спровоцировать.

– Не уклоняйся от ответа.

– Серьезно, той ночью мы говорили о стольких вещах, и вот что засело у тебя в голове?

– А о чем, по-твоему, мы должны говорить? Почему ты в детстве назвала своего кота Споком?

Джейми покачала головой:

– Слушай, я, оказывается, здорово наклюкалась! Моего кота звали Айзис[40]. Родители очень веселились оттого, что я дала коту женское имя.

– Ты по-прежнему избегаешь ответа. Ты просмотрела код или нет?

– Ты горюешь и при этом спрашиваешь о вещах, которые тебе не разрешено знать.

– Строго говоря, я спрашиваю всего лишь о твоих профессиональных навыках.

– Это значит, что ты не горюешь.

Он поднял руки:

– Я просто тот парень, который пытается делать свою работу.

Джейми откинулась в кресле и принялась, елозя, притоптывать ногой по полу.

– Хорошо, – сказала она, – зачем тебе это?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему ты несешь эту ерунду насчет обычного парня? Учитывая твою память и IQ, ты, возможно, один из умнейших людей планеты.

– Ну, это вопрос спорный.

– Видишь! – Джейми оттолкнулась от пола (ее кресло откатилось от стола) и показала на Майка пальцем. – Это я и имела в виду. Ты знаешь, что принадлежишь к верхушке человечества, к тысячной доле процента, но только шуточки шутишь и пытаешься это игнорировать. Твой потенциал выше, чем у всех людей, которых я когда-либо знала, и ты школьный учитель в маленьком городке. Почему ты не работаешь на Магнуса постоянно? Черт, почему ты не его начальник или не руководишь НАСА, или там лабораторией реактивного движения[41], или чем-то таким?

Майк пожал плечами:

– Мне это неинтересно.

– Это не настоящий ответ.

– Вполне настоящий.

Она усмехнулась:

– А от меня ты хочешь настоящих ответов или вполне настоящих?

Майк вздохнул, отвернулся и сосредоточился на разглядывании колец. Красные огоньки на противоположной стороне Двери все так же мигали вразнобой. Периферийным зрением он по-прежнему видел монитор, но ни числа, ни строки текста на нем ни разу даже не моргнули.

– Хорошо, – сказала Джейми, подкатилась в кресле обратно к столу и повернулась к собственному терминалу. – Но помни – я предложила.

– А ты когда-нибудь встречала людей с высоким IQ, с безумно высоким? Или читала их интервью? Или статьи о них?

– Я первая спросила.

– Я просто пытаюсь ответить на твой вопрос.

Она, не поднимая на него взгляда, пожала плечами:

– Считая тебя?

– Конечно.

Джейми развернула к нему свое кресло и забросила ногу на ногу.

– Думаю, четверых или пятерых. У Олафа сто шестьдесят пять или около того.

– Что у них общего?

– Кроме того, что они по-настоящему умны?

Майк покачал головой и сказал:

– Когда мне было тринадцать и пришли результаты тестов на IQ, я чертовски вдохновился. Это же мечта каждого ребенка, так? Узнать, что он особенный. Как Гарри Поттер и Человек-паук в одном лице.

– И что же случилось?

– Все стали по-другому ко мне относиться. Остальные ребята уже и так думали, что я какой-то там умник, а теперь это подтвердилось. Учителя в моем присутствии либо начинали сомневаться в себе, либо давали мне дополнительные задания и злились, что им все равно не удается меня затормозить.

Он посмотрел сквозь кольца на Точку Б. Там снова мелькнул красный свет, словно по пляжу быстро прокатилась кровавая волна. Ему вспомнились слова Саши о ране в ткани пространства.

– Я провел собственное исследование, – сказал Майк. – Нашел в сети других людей с высоким IQ, используя сетевые доски объявлений. И «Компьюсерв»[42].

– Я помню.

– Я был умен и нашел людей. Маленькие протосетевые онлайн-сообщества. «Общество Мега»[43]. Я разговаривал с людьми, задавал вопросы, изучал каждого человека с IQ выше ста пятидесяти, которого мне только удавалось найти. И знаешь, что я обнаружил?

Она пожала плечами.

– Почти у каждого из них были те или иные социально-бытовые проблемы. С отношениями, с эмоциональной сферой, комплексы превосходства. Чем больше я наблюдал, тем хуже все это выглядело. Большинство из них одиноки и находятся в изоляции. Статистика разводов выглядит неплохо, пока не поймешь, как редко они вступают в брак. Если сравнивать с другими, то это категория самых несчастных людей, которых только можно отыскать.

– Почему?

– Они знают, что отличаются от остальных. Знают, что умнее всех окружающих, умнее каждого в этом здании, обычно умнее каждого в радиусе тридцати или сорока миль. Они похожи на аспиранта, который всю жизнь проводит в детсадовской группе, ежедневно складывая однозначные числа и выписывая буквы из алфавита.

Джейми села обратно, переваривая новости.

– Я уже знал, что не такой, как все, из-за своей памяти. А теперь у меня появились довольно существенные доказательства того, что мне предстоит быть несчастным всю оставшуюся жизнь, а я еще не дорос даже до необходимости бриться. Поэтому я решил стать нормальным.

– Как?

– Не подкармливая мозг. До того я читал все, что только попадало мне в руки. Смотрел множество программ по истории и точным наукам. А в тринадцать лет перестал. Я больше не давал своему мозгу материала для работы. Вот почему я никогда больше не проходил тест на IQ. Вот почему не стал изучать в колледже физику, астрофизику, биохимию или еще что-то в таком духе. Вот почему не хотел работать на Реджи. Не желаю знать, насколько я умнее всех, кто меня окружает. Не хочу «увеличивать свой потенциал» или «в полном объеме использовать свой феноменальный интеллект». Я хотел преподавать старшеклассникам английский, готовить их к поступлению в колледж, ставить осенний мюзикл и жить нормальной, счастливой жизнью, как все остальные.

Губы Джейми изогнулись в улыбке.

– Так ты, по сути, сейчас говоришь мне, что неведение – это благо?

– И еще какое!

– Так для тебя все горизонты открыты, да?

– Не по моей воле.

– А что за мюзикл?

– «Малютка Мэри Саншайн».

– Серьезно?

– Ага.

– Такой мюзикл существует или ты просто выдумал?

– Он существует, и он дешевый. Я хотел поставить «Король и я», но это дико дорого.

– Я в выпускном классе играла в «Вестсайдской истории». Мама считала, что мне полезно будет попробовать что-то новое.

– И как?

– Я все это ненавидела. Не сильна в том, чтобы притворяться кем-то еще. – Она мгновение смотрела на него. – Ты тут многому научился, да?

Он снова сосредоточился на кольцах.

– Да.

– Физика. Программирование. Электроника.

– Угу.

Ее улыбка поблекла.

– Ты же не сможешь вернуться к прошлому, да? Снова стать учителем?

Майк посмотрел в монитор.

– Два дня назад отослал заявление. Мой контракт все равно надо было возобновлять.

– Вот так запросто?

– Кормление муравьишек – это улица с односторонним движением. Я не смогу забыть ничего из этого, а значит, не смогу перестать об этом думать. Вот почему я годами отказывал Реджи.

– Но сейчас не отказал.

– Он вроде как втянул меня обманным путем, но как я мог отказаться? Как вы все тут говорите, ваше изобретение изменит мир.

– И куда ты отсюда направишься?

– Не знаю, – пожал плечами он. – Может, попытаюсь руководить НАСА, или лабораторией реактивного движения, или еще чем-то в таком роде.

На лицо Джейми вернулась улыбка.

– Я рада, что ты приехал сюда.

– Спасибо. Я ответил на твой вопрос?

Она выпрямилась в своем кресле и сказала:

– Думаю, да.

– Как ты так быстро проверила код?

Джейми почти минуту вглядывалась в его лицо. Один раз ее взгляд метнулся к кольцам, дважды – к монитору компьютера Она закусила губу, посмотрела на Дверь, на мигающие огни диспетчерской. Ее глаза на миг расширились, а потом она расслабилась.

– Думаю, это считается еще одним вопросом, который ты не должен задавать, – сказала она.

Майк вздохнул.

– Моя очередь, – чуть громче проговорила Джейми, – кто из нас платит за ужин?

– Что?

– Ужин, – сказала она. – Кто-то должен за него заплатить. Ты или я?

– Почему бы каждому просто не заплатить за себя?

Джейми покачала головой.

– Ты упускаешь самое главное. Если мне не придется говорить: «Угости меня ужином», у тебя появится прекрасная возможность показать себя джентльменом.

Майк целую минуту смотрел на нее.

– Ладно, – согласилась она. Достала из кармана джинсов четвертак и подбросила его вверх. – Орел или решка?

– Орел.

Джейми поймала монетку и шлепнула ее на тыльную сторону ладони.

– Ты сегодня везучий, – сказала она. – Тебе платить за ужин.

– А-а. – Майк отвернулся и прикусил губу.

– Что-то не так?

Майк вгляделся в кольца. Посмотрел на огни. Проверил записи на мониторе. Они по-прежнему не изменились.

– Ну?

– Это Артур тебя попросил?

– О чем?

– С тех пор как я его припугнул, ты стала куда дружелюбнее. – Он мысленно пробежал по списку подходящих слов и фраз. – Можно даже сказать, активно дружелюбнее.

Джейми некоторое время вглядывалась в его лицо.

– Это ты так вежливо интересуешься, не пытается ли Артур подложить меня под тебя в обмен на сотрудничество?

– Я думаю, с моей стороны лучше не говорить ничего подобного.

– А тебе не приходило в голову, что женщину может тянуть к коллеге по работе естественным образом, из-за смеси восхищения и вожделения?

Майк мотнул головой.

– Честно скажу, не приходило.

– То есть ты не шутил насчет проблем в общении и в отношениях, так?

– Определенно так.

Свет в диспетчерской мигнул.

– Нет, Артур тут ни при чем. Предложение поужинать – целиком моя инициатива.

– Ты не предлагаешь, ты настаиваешь.

– Если бы я ждала, пока ты предложишь, я бы до смерти проголодалась.

Оба они сосредоточились на своих мониторах и кольцах.

– Есть какое-то место, куда тебе хотелось бы пойти?

– Пойти?

– Пойти ужинать?

– О, боже, я уж думала, ты никогда не спросишь.

Тридцать один

Майк барабанил пальцами по рулю.

– Ну и куда я направляюсь?

– А есть какая-то еда, которую ты не любишь?

Он пожал плечами.

– Я многого не пробовал.

– Тайская кухня? Итальянская? Мексиканская? – Джейми помолчала и нахмурилась. – Ты же не из тех, кто считает меню «Тако Белл» настоящей мексиканской едой, правда?

– До этого я додумался.

Джейми вытянулась в пассажирском кресле и положила ноги на приборную доску.

– Так чего тебе хочется?

– Мы в Сан-Диего, – сказал Майк. – Полагаю, тут есть хорошая мексиканская еда?

– Просто отличная, – заверила Джейми. – Знаю я одну дыру. Тебе там понравится.

– Так куда мне ехать?

– По шоссе. Сверни налево.

Майк включил поворотник, перестроился и свернул на желтый свет. Она махнула ему: поезжай, мол, в южном направлении.

– Ехать далеко?

– Я скажу, когда пора будет.

Он кивнул, и некоторое время они провели в молчании.

– Хочешь еще поговорить про код?

– Не особенно, – сказала Джейми.

В мозгу Майка промелькнуло несколько десятков ответов. Он мог подтолкнуть ее к тому, чтоб побольше рассказать о Двери. Мог тонко подвести к нужной теме и заставить проговориться.

А мог просто пустить сегодня вечером все на самотек и наслаждаться ее обществом.

– Сюда. – Джейми сделала жест в сторону съезда с магистрали. – Оставайся в правом ряду.

– Хорошо.

– Так что там с Майком?

Он отвлекся от дороги:

– Извини?

– Тебя же зовут Лиланд, так?

Он вздохнул.

– Так.

– Наверно, кто-то из твоих родителей был пьян, выбирая имя младенцу.

– Семейное имя. И дедушка, и прадедушка – оба были Лиландами. Мама настояла.

– А как из Лиланда можно сделать Майка?

– Никак.

Джейми показала на знак.

– Опять на юг, – сказала она. – Так откуда тогда взялся Майк?

– Почему мы так много говорим обо мне?

– Потому что в тот вечер в баре я выложила всю подноготную, а ты хочешь говорить только о работе. Так откуда появился Майк?

– Реджи удружил в школе, где-то через год после нашего знакомства.

– Майк? И это лучшее прозвище, которое он смог для тебя придумать?

– Это производное от прозвища.

– Как-то это пошловато звучит, – усмехнулась Джейми.

– Сокращение от Майкрофта. Майкрофт Холмс.

– Родственник Шерлока?

– Старший брат. Он появляется в «Случае с переводчиком». В десятом классе на литературе нам пришлось прочесть шесть рассказов Артура Конана Дойла. Учителем был мистер Джонс. Самый скучный преподаватель за всю учебу.

– До меня все равно не дошло.

– Майкрофт был самым крутым Холмсом. Умнее Шерлока, наблюдательнее, успешнее в дедукции. Но он никогда и никак это не использовал. Никогда не учился, не оттачивал свой дар, просто время от времени применял его для салонных забав. Он постоянно смущал и обламывал Шерлока.

– И Реджи стал звать тебя Майкрофтом?

– Все стали звать меня Майкрофтом, – ответил Майк. – Мы ведь уже несколько лет учились в одном классе. Я, конечно, решил, что не хочу быть особенным, но ничего не мог поделать с тем, что мой уровень куда выше, чем у остальных. И все ребята знали, что тогда я даже не старался это изменить, и ситуация становилась еще хуже. Мы прочли этот рассказ, и прозвище моментально ко мне прилипло. Черт, даже пара учителей как-то оговорились и назвали меня так при всем классе.

– Ах, вот как. Не обижайся, но звучит так, будто твои юношеские годы были довольно отстойными.

Он пожал плечами.

– Уходи с трассы, – сказала Джейми, показывая на очередной знак. – Восточный съезд. Там почти полный круг надо будет сделать.

Майк дернул руль, и ехавший за ними автомобиль засигналил. Майк бросил взгляд в зеркало, а водитель сзади мигнул фарами. Его машина набрала скорость, с ревом обошла Майка и умчалась по шоссе.

– Ну и все звали тебя Майкрофтом, – напомнила Джейми.

– Да, где-то с неделю, а потом Реджи положил этому конец. Он просто начал называть меня Майком. И да, он был из тех, кто способен заставить людей следовать его желаниям, поэтому через три недели все звали меня Майком.

– Вот так запросто?

– Вот так запросто. Мне вдвойне повезло. Я избавился и от Майкрофта, и от Лиланда.

– По кругу поезжай, – сказала она.

– Ладно.

– На светофоре свернешь налево.

Он глянул через плечо и снова включил поворотник.

– Я-то думала, что ты из тех парней, которые могут обернуть себе на пользу имя вроде Лиланда, – сказала Джейми. – Сделать его своей клевой отличительной черточкой.

– Имя Лиланд просто не может стать клевым. Это я говорю тебе как человек, выросший в эпоху «Твин Пикса»[44].

– То же самое люди думали об имени Хьюго. А потом появился Хьюго Уивинг [45], и этим именем внезапно назвали сотни детей.

– Правда?

– Не знаю. Возможно. Я бы назвала ребенка Хьюго.

Тут было куда больше жилых домов, а также множество маленьких заведений. Они миновали кафетерий, книжный магазин и небольшой гараж.

– Куда теперь?

– Проезжай еще примерно два квартала и ищи, где припарковаться.

– У них нет парковки?

– Я же тебе говорила, это дыра.

Машина остановилась на светофоре. Тут был еще один кафетерий, продуктовый и прачечная-автомат. Впереди, за табличкой в виде трамвайчика с названием улицы, Майк увидел несколько баров и ресторанов.

– Где-то тут?

Джейми кивнула:

– Вон там, слева. Если увидишь место, паркуйся.

Он сбавил ход. По обе стороны улицы стояли автомобили. Некоторые из них мешали проезду.

– Ну и почему мы здесь?

– Потому что я думаю, ты никогда не ел хорошей мексиканской еды.

– Нет, – сказал Майк, – серьезно. Почему мы здесь?

Джейми вздохнула:

– Опять?

– Извини, – проговорил он. – Просто это кажется мне неправильным.

– Почему?

Он свернул вправо, на боковую улочку:

– Я уже неделю как тут с вами, и вдруг тебя ни с того ни с сего начинают интересовать подробности моей жизни.

– Я старомодна, – сказала Джейми, – и не люблю спать с незнакомцами.

– И это, – добавил Майк, – чрезмерное дружелюбие. Что-то мне в него не верится.

– Да боже мой. – Джейми отстегнула ремень безопасности и перекинула ногу через Майка. Автомобиль, дернувшись, остановился, когда она перебралась к Майку на колени, сев между ним и рулем. – Прекрати болтать.

– Ты что…

Джейми нагнулась и поцеловала его. Крепко. Кончик ее языка метнулся вперед и встретился с его языком. Она подняла руки Майка и положила ладони себе на грудь.

Потом так же стремительно скользнула с его колен на пассажирское сиденье:

– Ты все еще думаешь, что я выполняю просьбу Артура изображать дружелюбие?

Он нажал на педаль, и машина снова тронулась.

– Нет.

– А думаешь ли ты, что у меня есть какие-то скрытые мотивы?

– Ну, – сказал Майк, – не те, в которых я подозревал тебя минуту назад.

– Ты голоден?

– Что?

– Ты все еще хочешь поужинать?

– Я покажусь слишком поверхностным, если скажу, что нет?

Уголки ее рта приподнялись в улыбке:

– Если так, то я тоже поверхностная.

Тридцать два

На обратном пути в кампус они совсем не разговаривали. Джейми рукой указывала на дорожные знаки и старательно не смотрела ему в глаза. Майк объехал главное здание и припарковал машину у трейлеров.

Потом заглушил двигатель.

– Ко мне или к тебе?

– Ко мне, – сказала Джейми. – Не хочу переживать, не шпионит ли за нами Магнус.

– Не думаю, чтобы он ни с того ни с сего ко мне завалился.

– Ты опять разговорился, – с улыбкой заметила она.

Они не прикасались друг к другу, пока не стало ясно, что возле трейлеров больше никого нет. Потом Джейми поцеловала Майка и потянула за ремень, хотя его руки и скользнули к ней за спину, под рубашку. Они прервались на возню с ключами, а потом ввалились в ее трейлер.

Кот по имени Сбой испустил потрясенный мяв, превратившийся в шипение, когда они, проигнорировав его миски, врезались в стол, потанцевал у их ног и исчез.

Сердце Майка отчаянно колотилось, он чувствовал, как пульсирует кровь в кончиках пальцев и в жилках на лице. Он целовал ее губы, подбородок, щеки, мочки ушей…

Джейми рывком расстегнула свою рубашку, потом стянула через голову рубаху Майка. Прижалась к нему всем телом и страстно поцеловала. Ее поцелуй был полон и вожделения, и голода, и безрассудства. Потом каждый из них сражался с джинсами другого, и они запутались в занавеске, разделявшей комнату на две части.

Задняя сторона его ног коснулась кровати, и Майк навзничь упал на одеяло. Джейми не отпустила его, оседлала сверху. Пружины завизжали от их веса, а Сбой, снова зашипев, прянул прочь с постели.

Майк перекатился, оказавшись сверху, и стянул с Джейми последнюю одежду. Ее кожа на ощупь напоминала шелк. Джейми была теплой и влажной и обвила ногами его тело. Он склонил голову к ее груди, она ахнула и ухватила его за волосы.

Майку всегда было сложно раствориться в настоящем. Всегда находилось слишком много вещей, которые пробуждали воспоминания и сравнения, стимулируя действия муравьишек. Куда чаще, чем изредка, нужное настроение погибало под натиском образов и звуков внутри его головы.

Но в этот раз в сознании царила благословенная тишина.

Полтора часа спустя он услышал глухой удар. Через несколько секунд на кровать взлетел Сбой и засунул голову под руку Джейми. Он мяукал, топтался и бодал ее в плечо.

– Никаких тормозов у него, – сказал Майк.

– Извращенец мелкий, – отозвалась Джейми. – Он иногда за мной в душе подглядывает.

Она извернулась под Майком, и он соскользнул с нее, лег рядом и обнял. Сбой сидел на кровати и смотрел на них.

– Он хочет, чтобы его покормили?

– Он хочет своего лакомства, – пояснила Джейми. – Когда я возвращаюсь позже, то даю ему лишнюю вкусняшку «Гринис»[46] или что-то в таком же духе. Он раб привычки.

– Сожалею, что нарушил его график.

– Это ничего, – сказала она, потянулась, сжала его предплечья. – Мне не хотелось ждать моих лакомств.

– Умно.

Она усмехнулась и сильнее прижала к себе его руки.

– Останешься на ночь?

– А тебе бы хотелось?

– Я бы не стала жаловаться.

– Но нам не придется много спать.

– Да ну, правда?

– Я просто пытаюсь быть честным.

– Ты уже снова готов в бой?

– Только дай мне еще несколько минут дыхание восстановить.

– Я не уверена, что всё еще в настроении.

– Неужели?

Джейми повернулась к нему, и ее зубы блеснули в темноте.

– Можешь попытаться изменить это, если полагаешь, что у тебя получится.

– Думаю, я могу привести несколько веских аргументов.

– Тогда вперед.

Он принялся целовать ее спину, опускаясь все ниже и ощущая на губах вкус ее пота. Она вздохнула. Майк остановился у ее копчика и потянулся вверх вдоль позвоночника, чтобы провести кончиками пальцев по гладкой поблескивающей коже плеч.

Потом он замер и нахмурился.

– Джейми?

– М-м-м? – Джейми сжала ногами его левую ляжку. Она все еще была влажной.

Майк разглядывал ее в тусклом свете трейлера.

– С твоей спиной все в порядке.

– Рада слышать, – сказала она. – А что, спереди тебя что-то смущает?

– Нет, серьезно, где твои шрамы?

Она, улыбаясь, повернулась к нему.

– Мои что?

Положив руку ей на плечо, он мягко перевернул ее на живот и подтолкнул к тонкой полоске света, просочившейся в трейлер сквозь жалюзи. Провел пальцами сверху вниз по позвоночнику и посмотрел на кожу. Безупречную кожу. Под лопатками и ниже спины тянулись незагорелые участки.

– Твои шрамы, – повторил он. – Ты говорила, что на спине у тебя просто ужас.

Она опять повернулась и посмотрела на него.

– Что?

– Старшие классы, мотоцикл, авария. Кошмарное выпускное платье. Твои извинения за то, что ты на меня накричала, когда я задел тебя за плечо.

Ее улыбка потускнела. Джейми покачала головой:

– О чем ты?

Майк приподнялся на коленях:

– Ты серьезно? Не помнишь, что рассказала мне в баре?

Джейми села, прислонившись к стене.

– В баре я говорила про Трэмпа, а потом мы почти час флиртовали. Я подумала, что слишком поспешила и шокировала тебя, поэтому ты несколько отдалился.

– И у тебя нет никаких шрамов?

– А ты хоть один заметил?

Из всех щелей полезли муравьишки.

Они несли образы и звуки, и ассоциации. Джейми в Вашингтоне, такая, какой он впервые ее увидел. Еще девять женщин, при которых он раздевался (с семью из них у него были отношения, с двумя он просто дружил, а секс шел бонусом). Наклонившаяся Джейми и велосипедные шортики, выглянувшие из-под одежды. Джейми в баре, ее рассказ об умершем коте и мотоаварии. Его собственный кот, Джейк, которого пришлось усыпить. Бейсбольный мячик. Джейми стоит по другую сторону трех колец, собирается пройти сквозь них, зная, что это может грозить ей смертью. Смерть матери. Смерть Боба. Джейми стоит напротив него на стальной дорожке, целая и невредимая.

Бейсбольный мяч, которого больше нет.

Боб с раковыми опухолями, вызванными месяцами радиационного облучения.

Стоящая перед ним Джейми без единой ранки.

Разговор в баре о коте.

Он воспроизвел в мозгу ее кросс. Она благополучно прошла сквозь кольца, поэтому Майк почти не изучал его. Не зациклился на нем, как на кроссе Боба. Майк просмотрел образы перед ее переходом и после. Джейми в Вашингтоне. Джейми, какой он впервые увидел ее в Сан-Диего. В трейлере. Перед кольцами. В автомобиле на шоссе.

– Вот черт, – пробормотал он.

Муравьишки тащили слова, накануне сказанные Реджи. «Факты, которые они знают, которые они не знают и о которых они даже не ведают».

– Что? Что не так?

Майк взял Джейми за руки и потянул к центру матраса. Та перекатилась на колени и передвинулась туда, куда он хотел. Майк развернул ее к окну, и ее кожа заблестела в просочившемся сквозь жалюзи свете.

Он отбросил волосы с ее лица. Покачал головой. Снова сказал:

– Черт…

Джейми потянулась ощупать свои щеки, нос и лоб.

– Да что там?

Майк скатился с кровати и принялся искать свои боксерки.

– Не пойми меня неправильно, но ты не та женщина, с которой, как мне казалось, я ложился в постель.

Тридцать три

– Ладно, – сказал Артур от дверей конференц-зала, – пожалуйста, объясните мне, что так дьявольски важно, что я должен разворачиваться с половины пути и ехать обратно на работу, вместо того чтобы услышать это с утра.

– Без понятия, – отозвался Олаф.

Он сидел за столом напротив Нила и Саши. Джейми, одетая в спортивные штаны и футболку с длинным рукавом, расположилась в кресле в углу. Она быстро посмотрела на Артура. Ответный взгляд пожилого ученого был почти свирепым. Майк впервые видел его без галстука.

– Итак? – проговорил глава проекта.

– Мы вас ждали, – сказал Майк.

– Как любезно с вашей стороны. – Артур оглядел комнату. – Кто-то следит за Дверью?

Джейми мотнула головой:

– Включены все камеры.

– Я думаю, будет лучше, если все услышат это одновременно, – сказал Майк.

Артур медленно закипал. Он бросил взгляд на свое обычное место, но потом опустился в кресло возле Олафа. Теперь все смотрели на Майка. Тот поглядел на каждого в лаборатории. Он уже почти час представлял этот разговор, с тех пор как пулей вылетел из постели Джейми.

– Я знаю, что произошло с Бобом, – сказал он. – И знаю, что делает Дверь.

Глаза сидящих за столом широко раскрылись. Они заерзали в своих креслах. Саша посмотрела на Артура. Артур и Олаф обменялись не произнесенными вслух словами. Нил прикрыл глаза и вздохнул.

Джейми не сводила взгляда с Майка. Раздраженная тем, что он ничего ей не сказал, она все же давала ему кредит доверия. Интересно, подумал Майк, изменится ли ситуация, когда он закончит.

– Не знаю, что вы там, по вашему мнению, узнали, – произнес Артур, – но у нас есть вполне определенные договоренности с Магнусом. Если вы разболтаете то, что выяснили…

Майк остановил его жестом.

– Я не знаю, как работает Дверь, – пояснил он, – знаю только, что она работает не так, как вы всем рассказываете.

Артур и Саша посмотрели на него совсем уж нехорошо. Олаф снова заерзал в кресле:

– Что вы имеете в виду?

Майк махнул рукой в направлении главного павильона.

– Вы уверяете, что создали мост через пространство и время, – сказал он. – Преломление – как вы это называете. Путешественник идет через кольца и выходит в Точке Б.

Артур кивнул.

– Это упрощенное объяснение, но все так и происходит, да.

– Дверь позволяет нам создать складку времени-пространства, – сказал Олаф, – и мы используем ее, чтобы открыть тоннель, который простирается через иное квантовое состояние.

– Нет, – возразил Майк. – Этого не происходит.

Олаф скрестил руки на груди.

– Если я прав, а все свидетельствует именно об этом, Дверь Альбукерке не пролегает через альтернативные квантовые состояния. Она открывается вглубь них.

– Нет, это работает не так. – Нил выпрямился.

– Именно так, – сказал Майк.

– Нет, – повторил Артур, – не так.

Саша хмуро посмотрела на Майка:

– Что за херню ты городишь? Тут все прекрасно работает уже больше года.

– Еще раз: я недостаточно знаю о физической стороне, чтобы объяснить все с технической точки зрения, – сказал Майк. Он поднял руки и двинул левую ладонь в сторону правой. – Это, скорее, мысленный эксперимент. Когда мы открываем Дверь, объект А вступает сквозь кольца в квантовое состояние, которое мы назовем Икс. Его из-за отсутствия лучшего термина можно назвать альтернативной реальностью. Субъект А входит в эту реальность и выталкивает А-Икс, его или ее альтернативную личность, через кольца в нашу реальность. – Его левая рука ударилась о правую, и та начала движение по той же траектории. – Субъект А остается в альтернативной реальности, А-Икс выходит в нашу.

– Нет, – мотая головой, заявил Артур, – это невозможно.

– Возможно.

– Чепуха, вот как это называется. Нонсенс, – сказал Олаф.

– Именно так все и происходит.

– Докажите, – проговорил Артур. – Какие факты указывают на вашу правоту? Можете привести хоть несколько?

– Могу, и почти все, – сказал Майк.

– Снова всякие таблички, которые хранятся исключительно в твоей голове? – спросила Джейми. – Они не прибавят тебе популярности.

– Нет, это вещественные доказательства, – возразил Майк. – Они прямо тут.

Артур сделал жест в сторону пустого стола:

– Тут?

Майк посмотрел на Джейми:

– Можешь отбросить волосы за спину?

Она моргнула.

– Зачем?

– Это станет ясно через минуту. Просто убери волосы с лица.

Она вздернула одну бровь, но все же собрала волосы в хвост. Майк протянул руку и коснулся ее лба в двух местах:

– Вот тут и тут. Кто-нибудь что-то замечает?

Джейми подняла взгляд к потолку, словно пытаясь увидеть собственный лоб.

– Ты начинаешь меня бесить, – сказала она.

– Я ничего не вижу, – заметил Нил.

Олаф закатил глаза:

– И что это предположительно доказывает?

Майк медленно выдохнул.

– Ее шрамы, похожие на нимб, исчезли.

Джейми отшатнулась от его пальцев:

– Мои что?

Артур, нахмурившись, подался вперед. То же сделал и Нил.

– Может, дело просто в освещении, – сказала Саша.

– Они исчезли, – повторил Майк.

– Речь что, о каких-то шуточках из ангельской жизни? – спросила Джейми.

– Нет, о медицинском держателе для головы, – пояснил Майк.

Она моргнула и широко раскрыла глаза.

– Шрамы через некоторое время могут исчезать, – нерешительно заметил Олаф.

– Четыре дня назад они были на месте, – сказал Майк. – Шрамы не исчезают так быстро. Наглядный пример. – Он дотронулся до плеча Джейми, побуждая ее подняться из кресла. – Можешь вытащить рубашку и поднять ее?

Глаза Джейми округлились:

– Что-что?

– Только на спине.

Она потянулась к Майку, дыша ему в ухо:

– У меня под ней ничего нет.

– Еще и лучше.

– Серьезно, – сказала она, – что, черт побери, у моей спины общего с Бобом?

– Просто… просто доверься мне, хорошо?

– Тебе повезло, что ты такой милашка.

Майк посмотрел на остальных.

– Все знают, что у Джейми со спиной? И как это случилось?

Все, кроме Джейми, согласно кивнули. Олаф пожал плечами:

– И что?

– Все мы были заняты глубинным изучением проблемы и не заметили того, что на поверхности. – Он коснулся руки Джейми. – Давай. Подними рубашку, если ты не против.

Джейми потянулась назад и обеими руками ухватила рубашку в районе лопаток. Подняла ее, перетащила через плечи и замерла со скрещенными на груди руками. Полоска незагорелой кожи четко выделялась в ярком свете конференц-зала. Майк глянул туда, где вздымалась ее грудь, и почувствовал, как зачастил пульс.

Присутствующие ахнули и невнятно забормотали. Саша разразилась своим обычным «Твою же мать».

– Как это? – Артур округлившимися глазами смотрел на голую спину Джейми.

– И дело не только в шрамах, – сказал Майк. – Она даже не спорила особо, когда я попросил ее задрать рубашку, верно? Это как, нормально для нее?

– Хватит говорить обо мне в третьем лице, словно меня здесь нет, – попрекнула его Джейми. – Я всегда была слегка склонна к эксгибиционизму. А что тут такого?

Нил нахмурился. Артур снял очки и потер виски.

– А то, что Джейми никогда не показывала спину из-за кошмарных шрамов.

– Ты это и в моем трейлере говорил.

Брови Саши взлетели:

– В твоем трейлере?

Майк вскинул руки, призывая всех к тишине.

– Кто такой Кевин Улинн?

– Кев… о боже! – Ее щеки порозовели, она повела плечами и опустила рубашку. – Откуда ты вообще про него знаешь?

– Ты говорила о нем в баре.

– Я?

– Ага. Что с ним случилось?

Джейми нахмурилась.

– Не знаю. Мы встречались месяца четыре. Это даже не было настоящими свиданиями, так, просто много подросткового секса. Я держала это в тайне, потому что он был на три года старше меня. После того как мы расстались, я довольно быстро потеряла его из вида.

Майк кивнул.

– Понадобится сделать пару-тройку телефонных звонков, но, думаю, мы можем доказать, что Кевин насмерть разбился на мотоцикле семнадцать лет назад. Девушка, которая сидела на заднем сиденье, тогда пострадала, и на ее спине остались страшные шрамы. Девушка по имени Джейми Паркер, чирлидер в близлежащем городке.

– Нет. – Джейми покачала головой. – Нет, ничего такого не было.

Майк взял ее руку, слегка пожал и отпустил:

– Не думаю, что это случилось с тобой. Но тут все так и было.

– Тут? – переспросил Артур.

– Тут. В этой реальности. – Он посмотрел на всех присутствующих. – Джейми, вот эта Джейми – из другого универсума.

– Как это?

– Я уже объяснил, – ответил Майк. – Она явилась сюда из Двери.

– Так, – вступила Джейми, – не совсем понятно, что ты пытаешься доказать, но можно уже остановиться. Это не смешно.

– Извини, – проговорил Майк.

– Может, это просто какой-то эффект регенерации, – сказал Олаф. – Ее клеточная структура…

– Дверь никак не воздействует на клеточном уровне, – напомнил Майк. – Вы все мне об этом говорили.

– Но должно же быть другое…

– Вот что случилось с Бобом, – сказал Майк. – Наш Боб, парень, которого мы знаем, вошел в Дверь и выпихнул сюда другую версию себя самого. Версию из мира, из реальности, где, как я полагаю, все сложилось очень плохо. Может, там произошла полномасштабная ядерная война. И все настолько ужасно, что тамошний Боб оказался одетым в лохмотья и страдал от обезвоживания и радиации. Вот почему мы не нашли бейсбольного мячика. У Боба, у того Боба, который здесь умер, его никогда не было.

Члены команды Артура переглянулись. Посмотрели на Джейми. А она – на Майка и на всех остальных.

– Вы не сделали Дверь, – сказал Майк. – Вы устроили громадный межпространственный крокетный матч.

– Ну твою же мать, – проговорила Саша.

Олаф хмыкнул.

– С вашей гипотезой о множественных вселенных есть неувязочка, – сказал он. – Почему это происходит не все время? Если Дверь работает таким образом, тогда каждый, кто сквозь нее проходил, заменен своей альтернативной версией. – Он обвел рукой помещение. – Все мы через нее проходили. Все присутствующие должны быть выходцами из других реальностей.

Майк переступил с ноги на ногу и сосчитал до пяти.

– Я думаю, – сказал он, – так оно и есть.

Ошибка идентификации

Тридцать четыре

Олаф открыл рот, закрыл его и снова фыркнул.

– Нет, – сказал Нил. – Нет-нет-нет.

– Все присутствующие? – Саша посмотрела на Нила, на Артура, а потом на Майка. – Как ты можешь быть в этом уверен?

– Потому что вы все проходили сквозь Дверь, – ответил Майк. – В точности как говорил Олаф: каждого, кто прошел сквозь кольца, подменили.

– Это нонсенс, – возразил Олаф, и на один короткий миг даже его голос стал похож на голос Богарта. – Мы все проходили всесторонние обследования.

– Обследования, которые должны были выявить повреждения организма, – сказал Майк. – Ничего более. Они упускали нечто важное, нечто, что вы и не думали проверять.

– Что? – Глаза Джейми были спокойными, но так и оставались круглыми.

– Болезни, – ответил Майк. – Каждый из вас является носителем разных версий гриппа, простуд и, возможно, каких-то других заболеваний, которые просто не были диагностированы. А сопротивляемость организма у вас разная. Вот почему вы так часто сидите на бюллетенях. – Он пожал плечами. – У меня большое искушение предположить, что вы – причина последних двух или трех случаев паники, связанной с эпидемиями гриппа тут, в Сан-Диего.

Олаф проигнорировал его слова:

– Множественные миры – это вздор. Забава для вечеринки математиков, не более.

– Мы бы заметили, – возразил Нил. – Как можно кого-то подменить так, чтобы остальные этого не поняли?

– А вы и заметили, – парировал Майк. – Вы все. Просто не понимали, что именно видите.

Артур нахмурил брови.

– Когда я только приехал, – напомнил Майк, – большинство из вас говорили о проблемах с памятью. Артур, вы сказали мне, что забыли дату годовщины своей свадьбы. Боб запутался, в каком трейлере живет Джейми, а в каком – Саша. Олаф думал, что его кабинет с другой стороны коридора.

– Мой кабинет и есть с другой стороны коридора, – огрызнулся Олаф. – Это была одна из дурацких шуточек Боба.

– Мы были заняты делом, – сказала Джейми Майку. – Неудивительно, кое-что забывалось.

– Если не считать того, что на самом деле никто ничего не забывал. – Он оглядел каждого из присутствующих. – Никому из вас не отшибло память, у вас просто были иные воспоминания, принадлежащие вашей родной реальности.

– Нет у меня иных воспоминаний, – сказала Саша.

– И у меня, – подхватила Джейми.

– А они и не будут для вас иными, потому что согласовываются со всем, что вы пережили. Но ваш опыт не всегда соответствует здешним реалиям. – Он посмотрел на Джейми. – В баре ты говорила мне, что в детстве у тебя был кот по имени Спок.

Она замотала головой:

– Нет, я же сказала, что его звали Айзис.

– Твоего кота звали Айзис, – поправил ее Майк, – но я помню Спока, потому что ты не та Джейми, с которой мы беседовали в баре.

– Да ты был прямо возле меня.

– Не я, – возразил он. – Другой я в другом мире. Опыт не согласовывается с реалиями. – И Майк снова взглянул на каждого из них по очереди.

Саша осмотрела помещение:

– Так это зеркальная вселенная?

Майк кивнул:

– С твоей точки зрения – да.

– Но вы же все не исчадия ада?

Он пожал плечами:

– Я полагаю, не больше, чем обычно. Я не знаю, какими, по-твоему, мы должны быть.

Нил посмотрел на свои руки.

– Так ты говоришь, я из другого измерения? Я не отсюда.

– Если это имеет значение, – сказал Майк, – Нил, которого ты заменил, тоже был не отсюда. Если верить отчетам, Нил совершил первый кросс в прошлом январе. С тех пор его тут и нет.

– Необязательно, – возразил Артур. – Есть шанс, что туземного Нила вытеснили обратно в нашу реальность тем же путем.

Майк покачал головой:

– Мы говорим о миллионах потенциальных реальностей. О миллиардах. Вероятность нарваться на ту же самую ничтожно мала.

– А откуда вам знать, что это не все время одна и та же реальность?

– Потому что все вы не такие, как Боб. Будь вы все из одного места, вы были бы оттуда. Но это не так.

Нил все еще разглядывал свои руки. Свое обручальное кольцо.

– Так моя жена… женщина, с которой я сплю последние полтора года… не моя жена?

– Типа того, – сказал Майк. – Это та же самая женщина. Возможно, в ваших жизнях было множество одинаковых событий.

– Но она не моя жена, – проговорил Нил. – Не та женщина, на которой я женился. Она вышла за какого-то другого меня.

Майк промолчал.

Глаза Артура расширились:

– Бен Майлс.

Майк кивнул:

– Он не сошел с ума. Он не помнил свою жену, потому что Бен, который явился из Двери, был женат на ком-то другом. И эта жена действительно для него незнакомка. Самозванка.

– Его заперли ни за что.

– Я переговорю утром с Реджи, – сказал Майк. – Его отпустят.

– Иисусе, – воскликнул Нил, – я изменил жене.

– Ты изменил ей с ней же, – уточнила Джейми и потерла подбородок. – Все не так плохо.

– Еще как плохо.

Она смерила Майка взглядом с ног до головы.

– Так ты не тот парень, с которым я флиртовала в Вашингтоне?

– Определенно нет.

Она повернулась к Артуру.

– А вы не тот человек, который завербовал меня на ДЕФ КОН[47]?

Он переступил с ноги на ногу.

– Видимо, нет, хоть я и помню, что нашел тебя там и взял на работу.

– Похоже, особой разницы нет, – заметила Саша. – В смысле, все мы функционируем нормально. С моего последнего кросса прошло шесть недель, и у меня не было никаких проблем. Во всяком случае, я их не заметила.

Нил схватил себя за волосы над ухом:

– Как вы можете быть настолько спокойны?

– Само собой разумеется, – задумчиво проговорил Артур, – при таком количестве потенциальных реальностей возникнет почти бесконечное множество мельчайших различий. Мы проходим в Дверь, и вот – небольшое изменение. Нечто, просто ускользающее от нашего внимания. Или мы сами отмахиваемся от него, как от какой-то мелкой ошибки. Годовщина свадьбы. Имя кота. – Он посмотрел на Олафа: – С какой стороны коридора расположен кабинет.

Тот промолчал. Его взгляд был прикован к чему-то над плечом Джейми. Майк не мог точно сказать, то ли ученый пытается сдержать приступ гнева, то ли глубоко задумался.

– Хотя в конце концов, – закончил Майк, – вы сталкиваетесь с не вызывающим сомнения различием. И сюда является кто-то из совершенно несхожей реальности.

– Кто-то вроде Боба, – сказала Джейми. – Или Майлса. Или меня.

– Случай с тобой не такой вопиющий, как с Бобом, – заметил Майк, – но ты права.

Он подумал, не взять ли ее за руку, но решил, что не стоит. Сейчас, после всего, с чем ей пришлось столкнуться, решать должна она.

– И мы ничего не узнали бы о Джейми, если бы… – Артур уставился в стол, – простите мне такую прямолинейность, но, похоже, вы, по меньшей мере, спали вместе.

– Никто из нас не уснул, – сказала Джейми с полуулыбкой. – И тогда я считала его кем-то другим.

Щеки Майка запылали. Он попытался сжать губы и никак не реагировать на ее слова. Саша хмыкнула.

– Суть в том, – продолжал Артур, – что могло возникнуть множество изменений, которые все остальные просто не заметили бы, потому что их не поместили бы в нужный контекст. Сколько времени отсутствие твоих шрамов осталось бы незамеченным, если бы кто-то не увидел тебя… голой? – Произнося последнее слово, он снова уставился в стол.

– Уверена, я рано или поздно надела бы что-нибудь открытое.

– Ты тогда как-то повеселела, – сказал Нил, – и я решил, тебе просто полегчало оттого, что во время кросса не случилось ничего плохого.

Саша кивнула.

– Да, это было странновато. Я просто подумала… – Она посмотрела на Майка и улыбнулась. – Ну, я подумала, что вы в ту ночь в первый раз были вместе.

Джейми подняла бровь.

– Хочешь сказать, ты думала, будто мне настолько необходимо перепихнуться?

Теперь они все рассмеялись. Даже Нил натянуто улыбнулся.

– Я бы предположил, – сказал Майк, – что это может быть одной из тех причин, по которым вы все пребывали в таком напряжении. Язык тела каждого из вас был неверен. Каждый раз, когда кто-то проходил сквозь Дверь, он оказывался в окружении людей, все движения и жесты которых воспринимал как-то непривычно. И тот, кто вернулся из кросса, всем остальным тоже казался не таким. Просто на подсознательном уровне они замечали всякие мелочи. – Он посмотрел на Артура. – Вы говорили, что половину времени чувствуете себя так, словно окружены незнакомцами. В некотором смысле вы были правы.

Все присутствующие посмотрели друг на друга. Внимательно посмотрели.

Майк еще раз перевел дух.

– И я выяснил кое-что еще.

– Опять плохие новости, – вздохнул Нил.

Майк сложил руки на груди, уставился на Артура и сосчитал до пяти.

– Никто из вас на самом деле не представляет, как работает Дверь, так?

Руководитель набрал воздуха и поднял руку. Майк наблюдал за ним и видел, как одновременно с этим жестом задвигались его лицевые мышцы, а губы приготовились произнести заготовленную реплику, быстро, но не чересчур поспешно. Это были заученные движения, не раз повторенные и отрепетированные.

Но тут кто-то прервал пожилого ученого.

– Да, – сказал Олаф, – мы этого не знаем.

Тридцать пять

– Олаф, ты подписал ряд…

– Пора сдаваться, Артур, – сказал Олаф. – С этим покончено.

– Мы все согласились…

– С этим покончено, – повторил Олаф. – Он нас раскусил.

Артур старательно не глядел на Майка.

– Мы с тобой договорились, что не…

– Мы с тобой ни о чем не договаривались, – сказал Олаф. Он махнул рукой в сторону Майка. – Возможно, он прав, и я не тот парень, который что-то с тобой обсуждал.

– Но ты знаешь, что мы обсуждали!

– Да мать вашу, – выругалась Саша, – Олаф прав.

Некоторое время они переглядывались. Нил крутил обручальное кольцо. Джейми сжала руку Майка, потом отпустила ее и уселась обратно в свое кресло.

На некоторое время стало тихо.

– Итак, – сказал Майк, – я снова начну делать обоснованные предположения или кто-то из вас хочет объяснить мне, как вы создали этот агрегат?

Ученые снова переглянулись. Потом Олаф откашлялся:

– Работа в «СЕТ» стала катастрофой. На всех возможных уровнях. Мы годами дурили сами себя и находились в глубочайшем отрицании, даже после неудачи с двумя первыми тестовыми блоками. А после Трэмпа поняли, что все кончено. Особенно для меня и Артура. Больше никаких грантов, никаких исследований. До последних дней нашей профессиональной деятельности мы будем идиотами, которые убили пса, пытаясь его телепортировать. И если бы нам повезло, мы бы кончили преподавателями начального курса физики в каком-нибудь муниципальном колледже.

Олаф помолчал, потирая переносицу.

– Идея Двери пришла мне в голову как способ отсрочить неизбежное. Мы думали, сможем получить дополнительный год или два, перед тем как все поймут, что толку от нас не будет. Возможно, этого времени хватит, чтобы память о «СЕТ» несколько стерлась.

Артур кашлянул в кулак.

– За Дверью стоят кое-какие реальные научные исследования, – сказал он, – это не полное надувательство. Просто пройдут десятилетия, а может, и века, прежде чем мы на самом деле поймем, что в ней к чему.

– Это вроде проекта НАСА по гиперпространственному двигателю, – вступила Саша. – Гипотетически его возможно создать, просто неизвестно, как заставить функционировать на практике.

– Но Дверь работает, – сказал Майк. – Как вы это сделали?

Артур и Олаф посмотрели друг на друга.

– Ну?

– Мы напились, – сказал Олаф.

– Простите?

Артур снял очки. Потянулся к несуществующему галстуку, вздохнул и протер их рукавом рубашки.

– Нам четырнадцать месяцев удавалось дурить Магнуса, но потом он потребовал хоть что-нибудь ему показать. Продемонстрировать доказательства того, что у нас есть успехи. В противном случае он не собирался продлевать финансирование. А у нас ничего не было. Мы сконструировали кольца, всю их систему, но без формул и уравнений, которые заставили бы ее работать, она оставалась просто очень мощным, очень дорогим электромагнитом. Мы подписали приговор нашей карьере. В мой кабинет пришел Олаф, и мы выпили по двойному виски. Потом еще раз выпили. И еще.

– Потом послали кого-то за добавкой, – сказал Олаф.

– Меня, – уточнила Джейми.

– Так это ты была? Я уже даже и не помню.

– Думаю, да, – ответила она, – но, полагаю, теперь личность того, кто бегал за добавкой, стала спорной.

Олаф фыркнул. Артур выпрямился в своем кресле и огляделся по сторонам.

– Там собралась почти вся команда, и все мы были изрядно пьяны. Завязался разговор о том, что мы войдем в историю как сборище придурков. Может, как кучка безумных ученых, если люди окажутся достаточно добры. А сидели мы прямо в моем кабинете. С моей коллекцией книг. Среди них, – продолжал он, – был трактат человека по имени Александр Котурович. Ограниченный тираж. Думаю, напечатано было всего две или три сотни экземпляров, и большинство из них не сохранилось. Я нашел свой в букинистическом магазине в Англии, когда собирал материал для «Истории, что мы знаем».

Майк немного подождал дальнейшего повествования. Все смотрели на Артура. Олаф не сделал никаких попыток продолжить.

– Еще в конце восьмидесятых годов девятнадцатого столетия Котурович проводил исследования в области нейробиологии и биохимии, но он также любительски пробовал себя в физике и математике, да и во всем понемножку. «Любительски» здесь ключевое слово. – Артур водрузил очки на место. – Ну, тогда я, скажем так, даже не удосужился упомянуть его в своей книге.

– Он чокнулся на почве Судного дня, – сказала Саша. – Думал, что человечество когда-нибудь сформирует своего рода телепатический посыл, коллективное бессознательное, и откроет многомерную брешь между мирами. И тогда нас атакуют через нее чудовища из иных миров.

Майк посмотрел на нее.

– Ты читала его книгу?

– Мы тогда все ее прочли, – сказала Джейми, – по два или три раза.

– Если бы он жил сейчас, – добавил Нил, – то постоянно мелькал бы на Историческом канале[48] с рассказами о русалках, энергии пирамид, снежном человеке и прочем дерьме.

– Или участвовал бы в фильмах для «Сай-Фай»[49],– сказала Саша.

Артур прочистил горло.

– Слова Олафа напомнили мне об этом трактате, – произнес он. – Не припомню, что именно. Но мы взяли книгу с полки и прочли вслух несколько абзацев. Изрядная часть труда Котуровича представляет собой теорию конца света с математическими выкладками в качестве ее обоснования. Все это, конечно, вздор, и мы представили себе, как через сотню лет кто-то вот так же станет читать о нас. Потом мы добрались до страниц с длинными расчетами для разрыва барьеров между измерениями. Я воткнулся в них на несколько минут, колебался, а затем Саша сказала, что мы должны использовать его расчеты для нашей Двери.

Саша пожала плечами.

– Я к тому времени уже три или четыре стаканчика пропустила, – заметила она. – А тогда казалось, будто Котурович лучше нас соображал, как создать брешь между измерениями.

– Мы все напились, – сказал Олаф. – Достаточно, чтобы показалось разумным попытаться, и недостаточно, чтобы мы не смогли справиться с оборудованием.

– Мы и в павильон пару бутылок прихватили, – добавила Джейми. – Артур прочел тридцать семь страниц вычислений, а я все их вбила в компьютер.

– Джейми печатает быстрее всех, – сказал Нил. Он стащил с пальца обручальное кольцо и теперь вертел его в пальцах. – Во всяком случае, наша Джейми печатала. – Губы его искривились, и он уставился в стол.

– Думаю, – продолжил Артур, – я отчасти надеялся, что это уничтожит систему. Произойдет перегрузка, короткое замыкание, что-нибудь заклинит, ну или еще что-то в этом роде. Была надежда, что для нас все закончится провалом, а не позором. Джейми ввела расчеты, мы подняли последний тост и включили систему.

– И она сработала, – сказал Майк.

Артур кивнул:

– Да. И по сей день мы не знаем как. Мы все стояли и смотрели на Дверь. Она была открыта четырнадцать секунд, а потом систему коротнуло.

– Мы спровоцировали короткое замыкание, – сказал Нил. – Везде в радиусе полумили пропало электричество.

– Наутро мы не знали, наяву ли все произошло, – продолжил Артур, – но было слишком много вещей, на которых все сошлись. Поэтому следующие два дня заменяли все, что перегорело, и повторили попытку. И снова получилось. Не сходя с места, мы договорились хранить тайну. Мы не знали, как все это происходит, да только наши карьеры были спасены. Во всяком случае, еще на некоторое время. Я обратился к Магнусу и поставил условие полной секретности. Он посмотрел один прогон и согласился. Мы дали подписку о неразглашении, и – готово дело! – Он оглядел присутствующих. – У нас возник заговор.

Джейми и Саша кивнули. Нил повесил голову.

– В следующие месяцы мы усовершенствовали техническую сторону, сделали Дверь более экономичной с точки зрения потребляемой энергии и удвоили время, которое она остается открытой. Потом утроили и в конце концов вышли на нынешние показатели. – Артур снова снял очки, вспомнил, что галстука на нем так и не появилось, и надел их обратно. – Но мы до сих пор не знаем, как и почему она работает.

– У вас было почти три года, чтобы в этом разобраться, – сказал Майк. – Вы могли хоть что-то понять.

– Нечего тут понимать, – ответил Олаф. – Гипотезы этого человека были – и остаются – бредом. Даже его современники сочли их околесицей. Парапсихологическая энергия, барьеры между измерениями и гигантские суперхищники[50]. Его научные познания в лучшем случае слабы, а треть вычислений даже не закончена. Он опубликовал немало завиральных предположений, не подкрепленных ничем, кроме нескольких математических тождеств.

– И все же, – сказал Майк, – это работает.

Олаф горько улыбнулся и кивнул:

– Работает.

– А почему вы просто промолчали? Не прояснили ситуацию и не попросили себе в помощь еще людей?

Артур глубоко, тяжело вздохнул:

– Гордость. Эгоцентризм. Мы были так уверены, что сможем расколоть этот орешек, а потом – так смущены оттого, что не смогли!

– Мы неожиданно превратились бы из тех, кто создал Дверь Альбукерке, в подмастерьев, – сказал Олаф. – Стали бы теми, кто произвел подготовительные работы для кого-то еще, способного разобраться в проблеме.

– В этом нет ничего плохого, – заметил Майк.

– У вас не особенно много публикаций, верно? – ухмыльнулся Олаф.

– Мы проводили испытание за испытанием, надеясь что-то узнать, – сказал Артур. – Мы с Олафом неделями штудировали трактат, снова и снова изучали каждый кросс. Это давало нам материал, который можно было скормить DARPA. Мы надеялись, что в случае, если у нас не будет ничего иного, ошеломляющие результаты множества успешных испытаний отвлекут внимание от того факта, что мы не знаем, почему они такие успешные.

– Правда?

– Множество разработок было обнародовано до того, как люди полностью в них разобрались, – сказал Нил. – Три четверти фармацевтической индустрии – это просто исследование случайных соединений, но посмотри, какой оно дает эффект. Когда Соединенные Штаты бомбили Хиросиму и Нагасаки, в мире было меньше двух сотен человек, которые понимали физические и технологические нюансы атомной бомбы. В Вашингтоне этого не понимал никто. Но взрыв приняли к сведению все.

– Мы не добились почти никакого прогресса, – сказал Артур. – Что-то упустили. Какие-то элементы от нас ускользнули.

Майк поднял одну бровь:

– Что вы имеете в виду?

– У меня есть предположение, – ответил Артур, – наметки для следующей книги, что определенные идеи могут воплощаться только в соответствующие моменты истории. Мы смотрим на солнце не так, как древние египтяне. Ночное небо для нас не такое, каким оно было в античной Греции. Мы не видим океан таким, каким видели его викинги. Научные воззрения каждой эпохи принимают определенную форму в зависимости от того, как люди воспринимают окружающий мир. И как только общество достигает в своем развитии определенной точки, мыслить как прежде уже не получается.

– Я слышал нечто подобное, – сказал Майк.

– За сто с лишним лет, прошедших с тех пор, как Котурович записал свои теории, сместилась некая ключевая парадигма, – продолжил Артур. – Нечто, связанное с тем, как мы видим мир. И поэтому мы не способны до конца понять, что именно он имел в виду.

– Наверно, то, что время от времени один из вас выходил из Двери со слегка иными исследовательскими приоритетами, исследованию не помогло, – сказал Майк. – Лишь сбивало с толку и усиливало проблемы с памятью.

Артур поднял и опустил плечи.

– Однако же, – спросил Майк, – три года? Как такое возможно?

– Ферма сформулировал свою Великую теорему в 1637 году, – сказал Олаф, – и понадобилось триста пятьдесят лет, чтобы снова ее доказать. А ведь она была накорябана на полях.[51] Мы же имеем дело почти с девятью страницами вычислений.

– И нам нечем их подкрепить, – добавил Артур. – Как я сказал, большинство работ Котуровича уничтожено. Я буду очень удивлен, если во всем мире сохранилось хотя бы тридцать экземпляров его трактата. Нет ни более ранних исследований, ни позднейших штудий или описаний экспериментов. С исторической точки зрения он почти что ничтожество. Пропал из виду в Англии, потом на короткое время всплыл в Америке, где умер в 1899 году.

– Нам просто нужно было время, – сказала Джейми. – Мы считали, что если у нас будет больше времени и мы сможем провести больше экспериментов, то в конце концов найдем алгоритм.

Майк посмотрел на нее, и муравьишки притащили новые картинки. Системные блоки. Разговоры о коде. Страницы различных отчетов.

– Джонни не просто обеспечивает кроссы, – сказал он. – Он их анализирует. Проверка кода не заняла у тебя много времени, потому что он, по большей части, вообще не связан с управлением Дверью.

Джейми и Артур кивнули.

Прошло еще несколько мгновений.

– Ну, – сказал Артур, – теперь вы всё знаете. Что дальше? Выдадите нас Магнусу?

Майк покачал головой.

– Я думаю, Дверь как таковая теперь стала большой проблемой. – Он посмотрел на каждого из присутствующих. – Никто больше не должен сквозь нее проходить, и нам необходимо придумать, как закрыть ее.

– Непросто, – заметил Олаф, – для начала, мы не знаем, как она работает.

Тридцать шесть

– Ладно, – сказала Джейми. – Может, я и пожалею об этом, но можно я спрошу тебя о ней?

Майк отвел взгляд от своего терминала:

– О ней?

– Обо мне. Другой.

Они снова наблюдали за Дверью. Олаф находился на Точке Б. С ними была Саша, в девятый раз проверявшая кабели и изоляцию – не осталось ли что-то подключенным.

– Спрашивай, – сказал Майк, – но я не знаю, сумею ли ответить.

– Может, я смогу, – предложила Саша.

– Почему она назвала кота в честь врача?

– Что? – Майк зевнул.

Все они приступили к работе после пяти часов сна. Он не слишком удивился тому, что Джейми в одиночестве провела их в своем трейлере.

– Спок, – сказала она. – С чего бы ребенку назвать кота Споком?

– Я думал, это персонаж «Звездного пути», – ответил Майк, – а не доктор.

– Совершенно точно, это так, – добавила Саша. – Ты… она была фанаткой самого первого сериала.

Джейми посмотрела на Сашу, потом перевела взгляд на Майка и обратно:

– Что такое «Звездный путь»?

В павильоне стало тихо.

– Да ты, на хрен, прикалываешься, – сказала Саша.

– А что?

– Космос, «Последний рубеж», – стал перечислять Майк, – капитан Кирк, мистер Спок, «Энтерпрайз».

Джейми покачала головой.

– Прекрасно, – сказал он, – тогда откуда взялось имя Айзис?

– «Назначение: Земля», – ответила она. – Я в детстве любила этот сериал. И назвала кота в честь кошки, которая там была.

– «Назначение: Земля»?

– Ну да, вы же знаете. Старый научно-фантастический сериал. Гари Севен. Айзис. – Она склонила голову влево. – «Наша миссия – вести человечество в двадцать первый век…»

Настала очередь Майка качать головой. Джейми уставилась на него.

– Роберт Лансинг, Тери Гарр, Джули Ньюмар. Он шел шесть или семь лет. По нему еще кино сделали. И всякие спин-оффы.

– Погоди, – нахмурилась Саша, – мы говорим о старом эпизоде «Звездного пути» под названием «Назначение: Земля»?

– Да! – прищелкнула пальцами Джейми. – Точно. Я все время забываю, что это был спин-офф.

– Но ты никогда не слышала про «Звездный путь»?

– Нет-нет-нет, – сказала Джейми, – теперь я вспомнила. Был такой сериал про космос, Родденберри[52] снял два сезона, а потом его заменил сериал «Назначение: Земля».

– И никакого капитана Пикара? – спросила Саша. – А «Глубокий космос девять»[53]? И «Ярость Хана»[54]?

Джейми выпрямилась:

– Ну как же, «Ярость Хана», конечно.

Саша уперлась кулаками в бока:

– Откуда же взялась «Ярость Хана», если нет «Звездного пути»?

– Это второй фильм по сериалу «Назначение: Земля», там еще пытаются остановить Евгенические войны. А Рикардо Монтальбан играет того же персонажа, что и в «Звездном пути». Ему даже волосы пришлось в черный цвет перекрасить, чтобы было как в старом сериале.

В главном павильоне снова воцарилась тишина.

– Ты явилась из отстойного мира, – наконец сказала Саша. – Схожу-ка я в диспетчерскую, проверю еще разок основные показания.

Джейми откинулась на спинку кресла и вздохнула. Щелчком подбросила монетку в двадцать пять центов, поймала ее и снова подбросила. Монетка дважды перевернулась в воздухе, и Джейми резко выдохнула через нос.

Майк вскинул на нее взгляд.

– Проблемы?

– Ну да. Судя по всему, я застряла в альтернативной вселенной, где нет сериала «Назначение: Земля».

– Это все?

Она посмотрела на него.

– Что мы делаем?

Он наклонил голову:

– Мы?

– Это невозможно! – заявила она, махнув рукой в сторону колец. – Питание не подключено, монетки холодные, электромагнитный поток за пределами стандартного остаточного отсутствует. И мы не можем закрыть Дверь, хотя всё свидетельствует о том, что она и так закрыта.

Майк пожал плечами:

– И тем не менее…

– Она открыта, – согласилась Джейми. – Мы не знаем, как она вообще открывается, а теперь пытаемся понять, почему она остается открытой, хотя понятия не имеем, из-за чего это могло произойти. – И она махнула в сторону экрана.

Майк всматривался в ее лицо:

– И?

– И при этом я, черт возьми, думаю лишь о том, что недостаточно умна, чтобы во всем разобраться, но вот она, возможно, уже знает ответ.

– Она?

Джейми двумя пальцами подкинула четвертак в воздух, и он, звякнув, упал к ней на стол.

– Та, у которой был кот по имени Спок. И которая должна быть тут. Которая… настоящая.

Он пожал плечами:

– Вы не так уж отличаетесь.

– Ты не особенно умеешь утешать. Да? Тебе бы просто обнять меня, может, за задницу прихватить и…

– Не так уж отличаетесь в важных вещах, – сказал Майк. – Джейми, которую я встретил, та, что была здесь перед тобой… пожалуй, она пожестче. Думаю, она считала, что определяющим моментом ее жизни оказалась та авария, что это из-за нее она стала работать с компьютерами, а не делать что-то другое, уж не знаю, что именно. Мне кажется, она иногда жалела об этом. Словно у нее отняли выбор и вынудили идти по этому пути.

– Да?

– Да. Но в твоей жизни не было аварии. А ты все равно занимаешься компьютерами. Ты все равно решила, что лучший способ идти по жизни – это использовать свой мозг. Потому что это твое.

Джейми сгребла со стола монетку и снова подбросила ее в воздух:

– Беру свои слова обратно. Ты утешаешь лучше, чем я думала.

– Я иногда могу блеснуть.

– Можешь.

– Если тебя это утешит, я думаю, что ты, пожалуй, немного умнее нее. Твой ум живее и быстрее схватывает суть вещей.

– Мой «ум». Как это вежливо с твоей стороны. – Она зажала четвертак двумя пальцами и запустила в Майка. Монета просвистела в воздухе, ударилась о его руку и звякнула об пол.

– Хорошо, – проговорил Майк, – я это заслужил. – Он нагнулся, подобрал четвертак с пола и опустил в карман брюк.

– Эй, – сказала Джейми, – четвертак мой. Верни.

– Ты дала его мне.

– Я им в тебя бросила.

– Это одно и то же.

– Не совсем.

– Неподходящий способ убедить меня прихватить тебя за задницу.

– Если я должна платить тебе за это, значит, с нами обоими что-то не так.

Он достал монетку и кинул в Джейми. Та поймала ее одной рукой, сдвинула на большой палец, подбросила и снова поймала.

– Майк сегодня будет спать один? – спросила она у четвертака и посмотрела на Майка. – Орел или решка?

– Ты ведь не просто так тут монетку бросаешь, да?

– Не знаю. Посмотрим, что она скажет.

– Ну в таком случае решка. Нижняя сторона.

– О, да ты любитель нижних частей! Приятно узнать. Но особо не надейся. – Она подбросила четвертак, поймала и шлепнула на тыльную сторону ладони. – Решка?

– Да, по-прежнему.

– А ты используешь свою суперпамять?

– Да. Она позволила мне предсказать результат еще до того, как ты бросила монетку.

– Умник. – Она посмотрела на монету. – И жулик вдобавок. Отдавай мне мой четвертак.

– Что?

– Ты сегодня спишь один. – Она подняла четвертак. – Это фальшивка.

Он уставился на Джейми.

– Как?

– Новый Амстердам[55]?

Майк нахмурился и протянул руку. Джейми вдавила монетку ему в ладонь, скользнув по ней пальцами.

На четвертаке были знакомые очертания Нью-Йорка и статуи Свободы и текст тоже идентичный тому, что он видел на всех четвертаках, если не считать слов «Новый Амстердам».

– Где ты это взяла?

Джейми улыбнулась.

– Ты достал его из своего кармана, мистер Фотографическая Память.

– Так это из тех четвертаков, которые мы швыряли в Дверь?

Джейми покачала головой.

– Это просто мелочь из карманов. Она у меня пару дней уже болтается.

– А она проходила с тобой в Дверь во время твоего кросса?

Брови Джейми нахмурились.

– Не думаю. Я почти уверена, что это вчерашняя утренняя сдача из «7-11»[56].

Майк прокрутил у себя в голове несколько последних минут. Монетка лежала на полу аверсом кверху, когда он ее подобрал. Тогда на ней было написано «Нью-Йорк».

Он видел ее боковым зрением, когда доставал из кармана, чтобы перебросить Джейми. Его пальцы закрывали часть поверхности, и в рассеянном свете главного павильона трудно было уловить все детали. Но заметил он достаточно. Фрагмент надписи «Нью-Йо» оставался виден почти десятую долю секунды. Муравьишки двинулись вперед, неся дюжину тонких временны́х срезов, пока Майк наконец не ухватил мимолетный промельк статуи Свободы, когда четвертак, крутясь, полетел к Джейми.

– Это не та монета, которую я тебе кинул, – сказал он.

– Нет, это она.

– Не она, – покачал головой Майк. – Я кинул тебе четвертак с Нью-Йорком.

– Вот он, четвертак, который ты мне бросил.

Майк нахмурился. Положил монетку на стол. Решкой кверху – так, чтобы видеть надпись «Новый Амстердам».

Он поглядел на кольца. Красные огоньки все еще моргали вразнобой. Взгляд Майка проследовал по белым линиям вокруг платформы. Олаф не смог обозначить новую зону безопасности, потому что магнитное поле, которое нужно было для этого измерить, отсутствовало.

Джейми подняла руки ладонями кверху.

– Подменить его я не могла. Он был все время на виду.

– Я и не думал, что ты его подменила, – сказал Майк. Он снова взял монету и встал. – Думаю, мы должны убраться из главного павильона.

– Почему ты шепчешь?

– Потому что нервничаю и считаю, что нам нужно немедленно уйти от колец. – Он вышел из-за стола и потянул Джейми из кресла. Ее глаза переместились с колец на белые линии и наконец добрались до сжимающих четвертак пальцев Майка.

– Вот дерьмо.

– Именно.

Точка Б внутри колец замерцала. Потом пространство за Дверью стало тускнеть. Красные лампочки с противоположной стороны колец продолжали пульсировать.

Джейми и Майк добрались до квадратной двери. Майк открыл ее, а потом захлопнул за их спинами.

– Есть способ отключить считыватель пропусков?

– Не знаю.

– Жди тут. Никого не пускай внутрь.

И Майк бросился на ресепшен.

– Привет, – сказала Энн. Сегодня ее волосы были заплетены в безупречную косу. – Что я могу для вас…

– Нужно сделать табличку. Прямо сейчас.

Ее рот искривился:

– Я могу создать ее в Office и…

– Нет. Прямо сейчас.

Взгляд Энн слегка просветлел, и она выдвинула два ящика. Из одного на свет явился набор маркеров, а из другого – картонные конверты для срочной почты.

– Скотч?

Энн пошарила во втором ящике и вытащила оттуда тяжелый рулон упаковочного скотча на красной бобине. Майк разорвал склейки на одном из конвертов, разложил его на столе чистой стороной кверху и написал маркером: «ОПАСНО». Трижды подчеркнул это слово и потом добавил: «НЕ ВХОДИТЬ».

– Спасибо.

– Не за что.

Забрав объявление и скотч, Майк поспешил по коридору обратно к Джейми. Потом закрыл считыватель объявлением и придерживал его, пока Джейми приклеивала скотч. Она откинулась назад, набрала воздуху и закричала:

– Артур!

Тот появился из коридора, когда она закончила приклеивать табличку.

– Что… – Он замолчал, хрипло выдохнул и набрал в легкие побольше воздуха.

– Проблемы, – отрезал Майк.

– Оно растет, – сказала Джейми.

– Нужно изолировать другое здание, – добавил Майк.

– Что вы имеете в виду? Как кольца могут расти?

– Не кольца, – возразила Джейми, – а Дверь.

– Дверь, – заметил Артур, – внутри колец.

– Уже нет, – ответила Джейми. Она просунула руку в бобину скотча, и теперь он сидел у нее на запястье, как браслет.

Артур покачал головой:

– Это невозможно. Она должна находиться в пределах колец.

– Почему?

– Генератор поля внутри колец, поэтому оно может только… А-а. – И Артур прикусил язык.

– Да, – сказал Майк. – Надо найти Олафа и Нила. Мы должны убедиться, что все двери в главный павильон и в Точку Б надежно заперты.

– Я думаю, Олаф уже ушел с Точки Б, – ответил Артур. – Он собирался проверить здесь данные приборов.

Джейми бросила взгляд на лестницу.

– Как насчет диспетчерской?

– Не знаю. Вероятно, там безопасно. – Он посмотрел на большую дверь. – Если бы поле распространилось на диспетчерскую, оно бы и сюда добралось.

– Откуда нам знать, что этого не произошло?

Майк посмотрел на нее.

– Сейчас мы просто должны на это надеяться.

Тридцать семь

Артур разложил чертежи на столе комнаты совещаний. Майк внимательно изучал их.

– Они верны для обоих комплектов колец?

– Комплекты идентичны, – сказала Саша. – Мы использовали для них одни и те же чертежи.

– Точно? – спросил Майк. – Никаких маленьких секретов или скрытых изменений?

Артур покачал головой.

– На физическом уровне мы можем не знать, почему работает Дверь, – проговорил он, – но с инженерной точки зрения все чисто.

Майк кивнул.

– Точка Б заперта?

– Думаю, Олаф запер, – сказал Нил. – Он же тоже там был.

Олаф покачал головой:

– Я не запирал.

– А вы уверены, что это опасно? – спросила Саша. – Я имею в виду, подмена четвертака – это ведь скорее безобидный фокус, правда?

Майк посмотрел на нее.

– Ты хотела бы оказаться там, откуда явился радиоактивный Боб?

– Нет.

– Тогда это опасно.

– Как поле может расти? – сказала Джейми. – Я имею в виду, у меня два дня ушло, чтобы освоиться с мыслью, что кольца работают без электричества.

– Оно и не может, – ответил Нил. – В этом смысл колец. Они фокусируют поля.

– Но ничего подобного не происходит, – сказала Джейми.

– Погодите, – бросил Майк, – безопасность прежде всего, так?

– Да, – после короткой заминки отозвался Артур, – конечно.

– Кто-нибудь сходит убедиться, что Точка Б заперта?

– Я схожу, – сказала Саша.

– Нет, – возразил Нил, – пойду я.

– Ты должен участвовать в обсуждении, – напомнил Артур.

Нил пожал плечами:

– Все, что знаю я, Саша тоже знает. К тому же мне надо проветриться.

– С тобой все нормально?

– Нет. Я не болен. Просто… – Он указал на чертежи. – От всего этого голова кругом идет. Свежий воздух будет мне на пользу.

– Тогда ладно.

– Возьму велосипед. Вернусь самое позднее через десять минут.

Он вышел в коридор, и спустя несколько секунд хлопнула входная дверь.

Майк закрыл глаза. Большие чертежи манили муравьишек, как пикник. К модели колец, которую он выстроил в своем сознании, они добавляли новые конструктивные особенности, довершая картину деталями и ярлычками.

– Давайте забудем о вопросе, как такое может быть, – сказал он. – Думаю, на данный момент мы все можем сойтись на том, что «как» – за пределами нашего понимания.

– С этим можно разобраться, – возразил Артур. – Нет ничего непознаваемого.

– За исключением тех вещей, которые людям знать не положено, – сказала Джейми.

Артур сердито посмотрел на нее. Майк примирительно вскинул руки:

– Забудьте про «как». Почему оно растет?

– А в чем разница? – спросила Саша. – Этого мы тоже не знаем.

– «Как» может быть выше нашего разумения, но мы наверняка способны разобраться «почему». Что-то изменилось. Возникла какая-то новая переменная, которая вызвала рост.

– Слабая логика, – сказал Олаф. – Фактор, из-за которого Дверь так долго остается открытой, также может быть причиной ее увеличения.

– Тем не менее это две разные вещи, – возразила Джейми.

Олаф покачал головой:

– Они появились в разное время и поэтому выглядят отдельными эффектами, а мы не знаем, в чем причина обоих. С тем же успехом это могут быть нарастающие по силе или интенсивности проявления одного и того же эффекта.

Майк поднял глаза и осмотрел комнату. Все пятеро присутствующих стояли вокруг стола: он, Джейми и Олаф с одной стороны, Артур и Саша – с другой. За каждым виднелось по креслу, еще два находились по бокам. В мозгу, как цветок, распустилось изображение комнаты для совещаний, какой он увидел ее впервые. Члены команды Двери Альбукерке занимали тогда все кресла, кроме одного, в дальнем конце помещения. Того, что стояло под часами с бегущей по кругу секундной стрелкой.

Тогда было только одно свободное кресло.

Артур не включил Котуровича в свою книгу из-за эксцентричных теорий последнего.

– Сколько времени провел тут Бен Майлс? – спросил он.

Артур и Олаф переглянулись.

– Четыре дня, – ответил Артур.

– Да, но сколько он был именно тут? Он жил в одном из трейлеров?

Саша помотала головой:

– Он снял номер в гостинице на Мишен-Вэлли. В «Шератоне» вроде бы.

– То есть тут он был недолго?

– Точнее будет сказать, что в городе он провел два дня, – проговорил Олаф, – плюс по дню на дорогу туда и обратно. В первый день он зашел где-то на час, просто чтобы со всеми познакомиться.

– А на следующий день он провел тут, может, часов восемь или девять, – глядя на Артура, сказала Джейми. – И не думаю, чтобы он появился здесь в свой последний день.

Артур покачал головой:

– Мы с ним вместе позавтракали у него в отеле и немного побеседовали. Он улетел утренним рейсом из Линдберга[57].

– Возможно, ребята, которые работают в посадочной зоне аэропорта, могут точно сказать время, когда он туда зашел, – заметила Саша, – если это важно.

Муравьишки приняли это к сведению, но он погнал их прочь.

– А кто отслеживал испытания таймера?

Артур поднял голову от чертежей.

– Испытания таймера?

– Когда вы пытались открыть Дверь автоматически, кто-нибудь за этим наблюдал?

Артур, Джейми и Саша обменялись растерянными взглядами.

– Простой вопрос, – сказал Майк. – Когда вы проводили этот эксперимент, кто-то был в главном павильоне или в Точке Б?

– Нет, – ответила Саша, – мы только посмотрели на следующее утро видеозапись.

– Мы проводили испытания ночью, чтобы как можно больше успеть, – пояснил Олаф. – Весь их смысл заключался в том, что все должно было произойти автоматически.

– И вы так и не выяснили, почему тогда ничего не вышло.

Это не было вопросом. Майк снова уставился на чертежи.

– Честно говоря, – заметила Джейми, – мы не особенно старались.

– Я проверил твой код для таймера, – сказал Майк, – там нет ошибок.

– Спасибо.

– Таймер не сработал, – проговорил Артур, – из-за того, что вступил во взаимодействие с чем-то еще.

Майк мотнул головой.

– Дело не в таймере, а в Двери как таковой. Отсутствовал один из ключевых элементов.

– Какой? – нахмурилась, глядя на чертежи, Саша.

– Люди. Дверь Альбукерке срабатывает, только когда поблизости от нее есть люди.

– И опять логика хромает, – сказал Артур. – Это все равно что сказать, что холодильник работает только в кухне на том основании, что вы никогда не видели его у меня в кабинете.

– Только вот всем известно, что холодильник будет работать у вас в кабинете, – ответил ему Майк, – а вы не смогли заставить Дверь открыться, когда вокруг никого не было.

Саша уперла руки в боки:

– Ты пытаешься сказать, что Дверь знает, когда поблизости есть люди?

– Нет, – проговорил Майк, – не больше, чем фонарик знает, что у него внутри есть батарейки. Только он все равно не работает, если их нет. Он не обладает сознанием, он просто механизм. Лодка не знает, что она в воде, но все равно плывет по ней, а по земле не плывет.

– По-моему, это притянуто за уши, – сказала Джейми.

Майк посмотрел на Сашу, потом – на Артура.

– Вы говорили, что у Александра Котуровича была гипотеза о ментальном посыле. Вы еще не включили его в свою книгу, потому что идея казалась безумной.

– Там не совсем посыл, – уточнил Олаф. – Скорее, речь о критической массе психической энергии. Полный нонсенс.

– Это имеет отношение к вычислениям, которые вы использовали для Двери?

Олаф уставился на чертежи. Джейми с Сашей снова переглянулись.

– Да, – сказал Артур. – Все его работы основаны на этих идеях.

– То есть вы заставили Дверь функционировать, введя в ее программу расчеты, которые каким-то образом связаны с ментальными энергиями, и, когда поблизости никого нет, Дверь не работает. – Он посмотрел на каждого из них. – Вам до сих пор кажется, что это притянуто за уши?

Взгляд Артура упал на чертежи. Майк широким жестом обвел комнату:

– Тут лишь одно свободное кресло. Оно только для посетителей, верно? У вас такой уровень секретности, что здесь никогда не было временных или дополнительных сотрудников. Если не считать необычных дней, когда тут изредка появлялся кто-то вроде Бена Майлса, на протяжении долгого времени возле Двери не бывало никого, кроме вас шестерых.

– Да, пока Магнус не прислал вас, – отозвался Артур.

– Все дело во мне, – сказал Майк. – Я довольно долго находился тут и помог Двери набрать критическую массу, выйти на определенный уровень. Теперь возле нее все время было семь человек. – Он бросил взгляд в направлении холла здания. – Может, даже восемь, если стол Энн стоит достаточно близко для того, чтобы она шла в счет.

Олаф замотал головой.

– Это нонсенс, – снова сказал он. – Не существует такой вещи, как ментальная энергия. Мозг посылает слабые электрохимические сигналы на расстояние от силы в несколько дюймов.

– Но можно увеличить напряжение, последовательно соединяя слабые источники в цепи, – сказала Саша. – Это же основы электротехники.

– Это просто куча не связанных между собой догадок, опирающихся на бред безумца Викторианской эпохи.

– Безумца, правоту которого вы подтвердили, – парировал Майк и постучал по чертежам Двери. – Во всяком случае, частично. Мы знаем, что в его идеях о других измерениях что-то есть. И этим можно объяснить, почему после моего приезда вы утратили контроль над Дверью.

Где-то за пределами комнаты заседаний раздалось громкое гудение. Оно нарастало, утихало и нарастало снова. Если бы источник звука был с другой стороны, Майк предположил бы, что это сигналят проезжающие по улице машины.

Артур нахмурил лоб. Потом его глаза округлились. Его глаза заметались от Джейми к Саше.

– Что такое? – спросил Майк.

Артур выскочил в коридор, за ним, буквально наступая на пятки, вылетел Олаф. Оттолкнув Майка, за ними последовала Саша. Джейми схватила Майка за руку и потащила за собой.

Тридцать восемь

В коридоре сирены выли еще громче. Включились аварийные лампы, пятная яркими заплатами и без того хорошо освещенный коридор.

Артур на ресепшене смотрел через плечо Энн в монитор, на котором горела какая-то иконка.

– Это в Точке Б, – сказала ему администратор. Ее глаза стали огромными.

Олаф и Саша промчались мимо стола к выходу. Майк посмотрел на Джейми:

– Что за…

– Утечка опасных веществ, – объяснила она. – Хладагент, сварочный газ, радиоактивные материалы. Произошло что-то нехорошее, и это предупреждение не соваться на территорию без защитных костюмов.

Выскочив за дверь, они успели заметить Сашу, бегущую по дорожке, которая вела в сторону трейлеров и тележек для гольфа. Майк и Джейми поспешили за ней. Олаф уже свернул за угол и исчез из вида. Разросшиеся ветви высаженных вдоль дорожки деревьев тянулись к ним, раскачиваясь на ветру.

Снаружи тоже завывали сирены.

Оба забежали за угол и столкнулись с Сашей. Джейми поддержала Майка, который чуть не упал, но успел подхватить Сашу. Та восстановила равновесие и показала в сторону гравиевой площадки.

– Что за херня? – прокричала она под шум усиливающегося ветра.

Они посмотрели туда, куда был направлен ее палец.

Олаф успел пробежать половину площадки, прежде чем остановился. За ним Майку была видна громада Точки Б. Ее трясло. Листы гофрированного металла, покрывающие крышу здания, вибрировали и вспучивались. Одно из куполообразных потолочных окон разбилось вдребезги. Шлакоблочные стены дрожали и шли трещинами.

Саша бросилась дальше через площадку. Майк и Джейми поспешили за ней. Вначале под ногами хрустел гравий, потом шуршала пыльная подъездная дорожка. Они были в пятистах футах от здания, потом – в четырехстах пятидесяти и наконец в четырехстах.

С такого расстояния Майку стало видно еще больше трещин в стенах. А то, что издалека выглядело как трещины, вблизи оказалось крупными проломами. Пока он смотрел, появился еще один, хорошо заметный даже с такого расстояния.

Черные муравьишки притащили несколько воспоминаний, но красные одолели черных.

Когда Саша попыталась пробежать мимо Олафа, тот поймал ее за руку и крикнул:

– Подожди!

Она вырвалась, но Майк был уже достаточно близко, чтобы перехватить ее.

– Проклятие, да подожди ты, – зарычал Олаф.

– Там же Нил! – Она махнула свободной рукой в сторону велосипеда у двери.

– Где пыль? – спросил Майк.

Она остановилась всего на секунду. Треск гнущейся металлической крыши разносился по ветру.

– Что?

– Тут должна быть пыль. От потрескавшихся шлакоблоков.

Саша посмотрела мимо него, а потом ее голова качнулась назад и вверх.

– Ох, вашу же мать.

Майк и Олаф подняли глаза. По небу плыли тучи. Не то чтобы стремительно, но их движение было очевидным. Они надвигались со всех сторон, влекомые ветрами.

А ветра дули в направлении Точки Б. Все ветра.

Артур и Энн присоединились к остальным, как раз когда крыша Точки Б снова изогнулась. Одна ее секция просела, словно придавленная невидимым грузом. Из нее с подобными выстрелам звуками повылетал крепеж, и она рухнула внутрь здания. Потом провалились и пропали из виду еще две секции, за ними – еще одна. Низкое ворчанье ветра превратилось в вой.

– Это тропический циклон? – спросила Джейми.

– У нас в Калифорнии не бывает тропических циклонов, – сказала Энн.

Со стороны здания послышался пронзительный скрежет металла. Все снова посмотрели на Точку Б – как раз вовремя, чтобы увидеть, как покореженная взломостойкая дверь исчезает в глубине строения. Вслед за нею через дверной проем понеслись облака сыпучего песка и листьев. Через мгновение провалились внутрь еще две секции крыши.

– Думаю, нам следует вернуться, – проговорил Артур, отступая на несколько шагов и опираясь на трость.

– Согласен, – сказал Майк.

– А как же Нил? – спросила Саша.

Майк поглядел на нее и слегка помотал головой.

– Половина здания просто уничтожена, – констатировал Олаф.

Майк отошел на несколько шагов назад. Джейми последовала за ним и, прижавшись, сказала прямо в ухо, чтобы ее слова не заглушил шум:

– Что это?

Майк открыл было рот, но тут над ними прогремел гром. Все посмотрели вверх. В небе, закрывая солнце, собирались тучи, и на лица людей упали первые капли.

– Что за хрень тут творится? – крикнула Саша.

– Это дождь, – сказал Олаф.

Это было скорее отвлеченным утверждением, чем ответом. Казалось, Олаф в замешательстве.

– Думаю, это декомпрессия, – объяснил Майк.

– Что?

Чтобы его было слышно за низким воем, Майку пришлось кричать:

– Кольца втягивают в себя здание. Целиком. От этого в атмосфере возникла большая зона пониженного давления. – Он сделал жест в сторону неба. – И поэтому погода изменилась.

Ветер трепал их волосы и одежду. Артур снова отступил назад. Майк и Джейми сделали то же самое. Саша с Олафом по-прежнему стояли на месте, не сводя глаз с Точки Б.

Потом все стихло, словно вытащили из розетки фен. Ветер прекратился. Воздух снова стал неподвижен. Лишь дождь все так же барабанил по асфальту, и тот постепенно темнел.

То, что осталось от Точки Б, перестало дрожать. Из щелей в стенах посыпалась бетонная пыль и щебень. Фрагмент крыши размером с небольшой автомобиль, скользнув вниз, обрушился на землю, прихватив с собой половину зеленой буквы «Б». Одна из сохранившихся кровельных панелей со скрежетом раскачивалась туда-сюда, держась на последнем болте.

Мгновение они смотрели на остатки здания. Потом Саша бросилась к руинам.

– Нил, – кричала она, – Нил, ты в порядке?

Остальные устремились за ней, лишь Энн продолжала стоять, где стояла, взирая на развалины. У нее был исполненный блаженства, но пустой взгляд солдата, уцелевшего после артобстрела.

Саша помедлила у входа, а потом шагнула внутрь. Остальные остановились, рассматривая разрушения. Майк коснулся того, что осталось от петель. Две из них отчасти оторвались и свободно болтались на дверной коробке, третья была перекручена и искорежена.

Джейми ступила внутрь.

– Проводка тю-тю, – сказала она. – И кабели от стен оторваны.

Олаф запрокинул голову и посмотрел вверх.

– Индикаторов тоже нет. Черт, да почти ничего нет.

– Нил! – кричала Саша. Ее голос разносился по ставшему похожим на пещеру строению. – Нил, сука, где ты?!

Артур вышел вперед, глядя на валяющийся предмет. Это был один из громадных резисторов. Пожилой ученый дважды постучал по нему концом трости. За резистором по бетонному полу тянулась полоса царапин.

Они прошли дальше. После катаклизма уцелели только самые тяжелые и громоздкие предметы. Все небольшое и незакрепленное исчезло.

Кольца стояли в центре опустевшего зала. Стальной пандус местами покрывала изморозь, и он испускал клубы пара, а сквозь обрушившуюся крышу на него падали капли дождя. Все секции кожуха, кроме одной, были сорваны, обнажив бесконечные петли медной проволоки. Свободно болталось несколько оборванных кабелей. Соединительные шланги исчезли.

– Я ничего не вижу. – Артур показал на кольца. – Я имею в виду, на той стороне Двери. Не думаю, что она до сих пор работает.

Майк тоже посмотрел. Сквозь кольца была видна боковая стена разрушенного здания. Он сделал несколько шагов и заглянул в Дверь под другим углом. Та же картина.

Саша перестала кружить по залу и присоединилась к остальным.

– Я не могу его найти, – проговорила она и уставилась в мертвые кольца.

– Давай пока не будем сдаваться, – сказала Джейми. Она посмотрела на Майка. – Как ты думаешь, он еще где-то тут?

– Надеюсь, – ответил Майк. – Не хочу даже думать о том, где еще он может быть.

Тридцать девять

Они не нашли Нила.

Артур доложил в DARPA, что здание разрушено. Он не сказал ничего об исчезновении Нила. Потом Майк поговорил с Реджи и постарался, насколько возможно, ввести его в курс дела.

– Так Бен не сумасшедший?

– Нет, – сказал Майк, – не сумасшедший. Но и Бекки не самозванка. Все зависит от точки зрения. – Он откинулся в кресле. Планшет был пристроен на столе так, чтобы Реджи была видна бо́льшая часть трейлера за спиной Майка.

– И что это значит?

– Его изменила Дверь Альбукерке, – пояснил Майк, – но не так, как мы думали.

– Значит, он изменился, но не сошел с ума?

– Да. У этого Бена просто несколько иные воспоминания и иной опыт.

– У этого Бена? – Реджи мгновение смотрел на друга. – Я так понимаю, что есть несколько вещей, о которых ты мне не рассказываешь.

– На данный момент даже не несколько, – сказал Майк. – Тут были кое-какие… изменения.

– Они там что, людей клонируют?

– Нет.

– Серьезно, там всё в порядке?

Майк не смотрел на экран.

– Там именно то, что тебя тревожило.

– Меня тревожило несколько разных вещей.

– С проектом есть кое-какие сложности. С самой Дверью.

– Что за сложности?

– Я лучше пока не скажу. Мы тут пытаемся с ними разобраться.

– Мы?

– Ага. Я, Артур и вся остальная команда.

Реджи на экране планшета подался вперед:

– У тебя там не начался стокгольмский синдром[58], нет?

– Как мило!

– Отвечай на вопрос.

– Нет, не начался.

– У тебя все нормально? Ни стресса, ни пресса?

– Не больше, чем можно ожидать в такой ситуации, я полагаю.

– Так что происходит?

– Не думаю, что смогу вот так запросто все тебе объяснить.

На лице Реджи промелькнуло сердитое выражение:

– Почему же?

– Потому что это сложно и потому что я тебя знаю, – сказал Майк. – Знаю твои реакции. Выйдет мало хорошего, если ты сейчас заявишься сюда с кучей народу и начнешь контролировать все до мелочей.

– А ты думаешь, что я так и поступлю. – Вопросом это не было.

– Я не думаю, я знаю.

– А почему нет? Ты говоришь мне, что здание разрушено, уничтожено дорогостоящее оборудование, что один из моих заместителей не сошел с ума, а каким-то образом превратился в другого человека. В такой ситуации взять на себя контроль будет нормальной реакцией.

– Потому что ты просил меня присмотреть за тем, что тут происходит, и во всем разобраться, – сказал Майк. – Я этим и занят, и я собираюсь обо всем тебе рассказать. Потом. В точности так, как мы договаривались, когда ты меня вербовал.

Они воззрились друг на дружку через экран.

– Мне нужно, чтобы ты нашел способ все там по максимуму урегулировать, – напомнил Реджи.

– Не уверен, что прямо сейчас это возможно.

– У тебя есть время до конца недели.

– Хорошо, – сказал Майк, – спасибо.

– И лучше бы тебе к тому времени иметь множество ответов. А не то…

– А не то что?

Реджи не улыбнулся.

– А не то пеняй на себя. – Он протянул руку, и экран потух.

В кухонной зоне трейлера вздохнула Джейми:

– Могло бы и получше пройти.

Майк перевернул планшет экраном вниз.

– А могло бы и похуже.

– Правда?

Он кивнул на планшет:

– В худшем случае я увидел бы, как он берет все под свой контроль, выгоняет нас из кампуса и устраивает полномасштабное расследование.

– Он не может этого сделать.

– С его-то связями? Конечно, может. Держу пари, он вполне способен под соусом учений забросить сюда сотню морпехов из Кэмп-Пендлтон[59] в течение получаса или около того. И тогда мы никогда не узнаем, что тут происходило.

Джейми набычилась.

– Так что, – заключил Майк, – у нас есть время до конца недели. И надо вернуться к работе.

– Да, – сказала она. – Ты секса хочешь?

Майк уставился на нее.

– Прямо сейчас?

– Ага.

– Почему?

– Потому что первые несколько раз получилось замечательно, – отозвалась она, – независимо от того, кем ты в итоге оказался. А еще мы сможем на некоторое время отложить просмотр записей с камер видеонаблюдения…

– Но нам нужно…

– У меня тоже есть нужды.

– И я буду рад их удовлетворить, раз тебе хочется, – сказал Майк, – поверь мне. Но записи просмотреть надо.

* * *

На видеорегистраторе стояла система индивидуальной кодировки, и воспроизвести записи можно было только в диспетчерской. Джейми была практически уверена, что смогла бы написать патч, чтобы просмотреть их в комнате заседаний, но все сошлись на том, что незачем терять время. Если в диспетчерской опасно, то и с комнатой совещаний та же история.

Стоя за креслом Джейми, Артур опирался на свою трость. Теперь, как заметил Майк, ученый действительно использовал ее по назначению, а не таскал в качестве показушного аксессуара.

– Оказывается, – сказала Саша, глядя вниз, на павильон, – у нас до фига тараканов.

– Они смелеют, когда никого нет поблизости, – ответил Майк. – Это у них быстро.

Олаф посмотрел через окно вниз.

– Их там, должно быть, сотня.

Майк встал рядом с Сашей и тоже глянул в окно. Десятки и десятки крохотных точек перемещались по павильону, словно дрейфующие комочки пыли.

– Вероятно, их еще больше. Моя мама говорила, что на каждого осмелившегося выйти на свет таракана приходится девяносто девять его трусливых собратьев, которых не видно.

Саша тряхнула головой и отошла от окна:

– Засранцы мелкие.

– Как будем действовать? – Джейми оглядела их из своего кресла. – Промотаем запись назад? Начнем сначала?

На каждом из трех экранов было по серому квадрату. Камеры видеонаблюдения на Точке Б в какой-то момент прекратили съемку. Две из них накрылись практически одновременно, третья продержалась на пятнадцать секунд дольше.

Саша опустила руки на спинку кресла.

– Разве мы знаем, где это начало?

– Давайте начнем за тридцать секунд до того, как сработала сигнализация, – распорядился Артур.

Джейми положила руку на трекбол, подвигала им, кликнула правой кнопкой, снова сдвинула его и снова кликнула. Потом ее пальцы вернулись к клавиатуре и запорхали над кнопками. На трех серых квадратах появилось снятое под разными углами изображение Точки Б.

– Ладно, – сказала Джейми, – все готовы?

Майк отошел назад в поисках оптимального места, откуда ему будут видны все три монитора:

– Да.

Артур кивнул. Олаф скрестил руки на груди. Саша только прикусила губу.

Джейми запустила воспроизведение. Изображения ожили, хотя на них ничего не двигалось, лишь методично мигали красные сигнальные огни. В углу замелькали цифры тайм-кода.

Вторая камера была направлена прямо на кольца, и сквозь них виднелись мигающие сигнальные лампы главного павильона. Майк вспомнил, что именно под таким углом впервые наблюдал переход Олафа.

Ничего не происходило. Ни на одном изображении.

– Теперь сигнализация может сработать в любую секунду, – предупредил Артур.

На картинке с первой камеры появился луч света.

– Это дверь, – сказал Майк. – Нил проверяет все, прежде чем запереть помещение.

Глаза Саши широко раскрылись, и она поднесла руку ко рту.

Джейми протянула руку и кликнула мышкой. Все три изображения замерли.

– Мы действительно хотим это увидеть?

Саша закрыла глаза и шепнула в ладонь что-то, прозвучавшее как «да ять».

– Это наш долг перед Нилом, – сказал Артур. – Он работал над этим проектом почти столько же, сколько ты. Он не хотел бы, чтобы мы проявили слабость.

– Думаю, он хотел бы сейчас стоять рядом с нами, – пробормотал Олаф.

Майк положил руку Джейми на плечо. Она сжала его ладонь. Муравьишки тут же притащили картинку, где они находятся в таком же положении. Он. Она. Артур. Рука Майка на ее плече. Ее злобный крик.

Он направил муравьишек решать новые задачи. Каталогизация. Систематизация.

Джейми потянулась к мышке.

Изображения ожили, и картинка со второй камеры потемнела. Остались только белые мерцающие линии помех.

Артур подался вперед:

– Что случилось?

Пальцы Джейми заметались от клавиатуры к мыши и обратно, отмотав запись назад, а потом запустив ее на четверти нормальной скорости. Звука не было. Джейми куда-то нажала, и изображение со второй камеры увеличилось, заполнив весь экран целиком.

– Вот. – Олаф потянулся к монитору и почти коснулся его. – Видели?

– Руку убери, – сказала Саша.

Воздух на экране зарябил. Знакомое жаркое марево, означавшее, что Дверь Альбукерке открылась. Однако рябь, по крайней мере на четыре или пять футов, выплеснулась за пределы колец, заполнив почти весь экран.

Воздух дрогнул, и экран потемнел.

– Блин, – сказала Джейми.

Она снова потянулась к мышке, но Майк остановил ее и показал рукой в низ экрана, туда, где был бетонный пол с белыми линиями. Его палец скользнул в сторону и уперся в основание пандуса, едва видимое в окружающей черноте. Потом поднялся чуть выше и прошелся по темным контурам колец.

– Вот здесь, – показал он.

Саша тоже протянула руку к монитору.

– Это что, звезды?

Их было не меньше сотни. Четкие, ясные, как на фотографии с телескопа «Хаббл». Самые яркие располагались в центре колец.

Муравьишки копошились в голове Майка, таща сотни картинок, пока не нашли нужную.

– Это небо Северного полушария.

Олаф глянул на него.

– Вы уверены?

Майк постучал себя по виску:

– Я пару раз смотрел в небо ночами.

– Так Дверь теперь открывается в космос? – спросила Джейми.

– Нет, – сказал Олаф и провел пальцем по экрану: – Видите?

Майк устремил туда взгляд и увидел серую линию, на которую показывал Олаф. Она пряталась в размытой области в конце пустоты. Серую почву пустоши оживляли лишь несколько невысоких холмов и скал.

– Это Луна, – предположила Саша.

– Не может быть, – возразил Олаф. – Дверь открывается сюда. Вот прямо сюда. – И он показал на павильон.

Джейми покачала головой:

– Не в этот раз.

У края экрана что-то колыхалось. На четверти скорости линии статических помех казались клочками бумаги с рабочих столов. Они становились все больше и больше внутри колец – вернее, внутри пространства, которое должно было оставаться ограниченным кольцами, – а потом исчезли. Миг спустя что-то красное мелькнуло внизу изображения со второй камеры и исчезло за кольцами.

Джейми моргнула.

– Что это…

– Огнетушитель. – Олаф показал на изображение с третьей камеры. – Тот, который вот тут висел.

Полоска света на всех изображениях исчезла.

– Входная дверь, – сказала Саша. – Когда мы пришли, она была закрыта.

– Возможно, она захлопнулась под давлением воздуха, – предположил Майк.

На экране вновь появился огнетушитель. Он подскочил, прокатился по пустынному ландшафту и остановился в нескольких ярдах от Двери. Майк нахмурился. Муравьишки так и сновали у него в голове.

В комнате загорелись новые огни.

– Это тревожная сигнализация, – сказал Артур. – Аварийная система сочла, что произошла утечка опасных веществ.

Изображения на экранах продолжали неспешно меняться. Еще один огнетушитель влетел в пространство внутри колец. Одно из кресел объехало вокруг рабочего стола и поползло к основанию пандуса. Опрокинулось и кувыркнулось в звездную пустоту. С потолка попадали лампы дневного света, разбившись о пандус или о платформу. Осколки исчезли в космосе.

Все три монитора пересекла линия, возникшая где-то внизу изображения со второй камеры. Она колебалась, будто звуковая волна.

– Что это? – подался к экранам Артур. – Какие-то помехи?

– Может, наводка[60],– сказала Джейми. – Магнитные поля могут воздействовать на камеры.

Изо рта Майка вырвался короткий смешок. Почти что хрюканье.

Джейми перевела на него взгляд.

– Что?

– Это туалетная бумага.

Белая линия снова колыхнулась.

– Она из туалета на задах Точки Б, – пояснил он и указал на участок картинки со второй камеры, где белая полоса устремляется в открытый космос. – Мы наблюдаем за замедленным вариантом раскручивания сотни футов туалетной бумаги.

Линия извивалась и вибрировала еще некоторое время. Несколько секунд – и она, тускнея, исчезла в космосе. Будто черная змея, по полу внутрь колец скользил кабель.

Вдруг глаза Майка зацепились за какое-то мелкое движение. Он сосредоточил внимание на нем.

– Вот здесь, – Он ткнул пальцем в третью камеру.

Там в темном углу едва виднелась неясная фигура мужчины. Казалось, он по стеночке пробирался к выходу.

– Он висит на кабелях, – сказала Саша. – Почему бы ему не ухватиться за дверную ручку и не убраться отсюда?

– Может, ветер чересчур сильный, – предположил Майк, – и Нил слишком напуган, чтобы выпустить кабель.

– Вроде того, как тонущие цепляются за спасателей и прихватывают их с собой, – добавила Джейми.

– Как-то так, да.

Теперь двигались уже и рабочие столы, скребя пол. Всевозможные кабели, которые к ним тянулись, повисли в воздухе, натягиваясь все туже и туже. Второе кресло закрутилось на месте, промчалось по пустому помещению, влетело в Дверь и закувыркалось по серой почве, поднимая тучи пыли.

Муравьишки неистовствовали. Майк почувствовал, как нахмурился.

Олаф это заметил:

– Что такое?

– Оно должно было укатиться дальше, – сказал Майк. – При такой скорости оно должно было укатиться гораздо дальше.

– Как это происходит? – спросила Джейми. – Взрывная декомпрессия не протекает, просто распространяясь все дальше и дальше, как в фантастическом кино. Потому-то она и взрывная. Все происходит мгновенно, как надувной шарик лопается.

– Как правило, да, – согласился Майк, – но тут не обычная ситуация. Мы имеем дыру в космос. Дверь в космическое пространство прямо отсюда, из нижних слоев атмосферы.

Олаф кивнул.

– Каждый галлон воздуха Земли толкает все эти предметы к кольцам. Это не лопнувший шарик с водой, это заработавший пожарный шланг.

Все три экрана залил свет. Что-то большое рухнуло с потолка, на миг перегородив первую камеру, отскочило от бетона, скользнуло по полу и втянулось в кольца. А потом покатилось по лунному песку и упало.

– Секция крыши, – сказала Саша.

Нила на третьей камере сносило. Он прижимался к полу, но приближался к объективам. Его ноги появились на изображении с первой камеры.

Картинка потемнела, потом побелела, а затем исчезла вообще.

По полу покатился бак с жидким азотом. На его нижней части, как плеть, болтался обрывок шланга длиной где-то в дюжину футов, он изогнулся в воздухе и теперь указывал в сторону колец. Бак был слишком широк и не смог бы пролезть в кольца, но через увеличившуюся Дверь прокатился легко. Он подскочил один раз и обрел покой на пыльном грунте с другой стороны.

В воздухе вились тоненькие вихри, которые исчезали в кольцах. От компьютера на рабочей станции оторвало два кабеля, потом еще один, а затем и сам компьютер поднялся в воздух. На картинке со второй камеры было видно, как на пыльной поверхности с той стороны колец скапливается куча всякого оборудования. Еще одна секция крыши пробила стальной пандус и опрокинулась в никуда. Через несколько секунд фрагмент металлической кровли перерубил кабели, тянувшиеся от другого рабочего стола. Все они заскользили вперед и влетели в кольца. Последний кусок металла даже не коснулся пола. Он изогнулся в воздухе и был затянут внутрь.

Вторая камера умерла. Ни фликкерного шума[61], ни помех. Просто чернота внутри цифровой рамки, и все.

Нил попытался схватить один из мотающихся в воздухе кабелей от рабочего стола и промахнулся. Соскользнул еще на несколько футов и покатился, безуспешно цепляясь за бетонный пол. На четверти обычной скорости было видно его искаженное криком лицо.

Приближаясь к концу пандуса, его ноги темнели, словно бы в светлой комнате на них наползала тень. На первой камере они просто исчезли в пустоте. Он пытался вытащить ноги из темноты, но порывы ветра прижимали их к пандусу. Нил снова закричал, и его крик длился пятнадцать секунд замедленного воспроизведения.

– Его ноги в космосе, – сказал Майк.

Картинка с первой камеры замерцала. Нил на ней пытался развернуться, найти что-то, за что можно ухватиться. А потом камера вырубилась.

Сорок

Они еще с минуту смотрели на темные экраны. Джейми вытерла щеки. Саша закрыла глаза.

– Для него это было не так уж плохо, – не слишком убежденно сказал Артур. Он снял очки и протер их галстуком. На линзу тем временем упала капля. – При медленной скорости он чувствовал бы себя куда хуже. Это произошло… я уверен, это произошло быстро. Может, секунд за тридцать, не больше.

– Просто заткнитесь, а? – тихо проговорила Саша.

Они не смотрели друг на друга. Джейми движением трекбола очистила все мониторы, и теперь на каждом был обычный рабочий стол. Саша обессиленно прислонилась головой к окну. Олаф смотрел вниз, на оставшийся комплект колец.

В голове Майка кишели муравьишки. Они волокли сотни картинок из видеозаписи, которую Майк только что посмотрел, и еще сотни – из его памяти. Он сравнивал и делал выводы.

А потом он мысленно пересмотрел видеозапись и сделал новые выводы.

– Это была не Луна, – сказал он.

Все обернулись и посмотрели на него. Джейми смахнула с лица последнюю слезинку:

– Что?

– Место, куда открылась Дверь. Это не Луна.

– А выглядит до хера похоже, – сказала Саша.

Майк покачал головой.

– Просто, когда мы видим картины вроде этой, где нет ни жизни, ни атмосферы, мы сразу думаем исключительно о Луне. Но там другая сила тяжести.

Артур наморщил лоб.

– На Луне, – сказал он, – все эти предметы улетели бы на добрых сто ярдов, если не больше.

Майк кивнул.

– Уж во всяком случае те, что полегче, да и тяжелые откатились бы несколько дальше, чем мы видели. – Он указал на экран. – Там была земная гравитация. Одно g. Все просто двигалось несколько странно из-за отсутствия сопротивления воздуха.

– Так это было… что? – Саша перевела взгляд с мониторов на кольца. – Мир, где Земля – всего лишь кусок камня в космосе?

Майк сосчитал до трех. Муравьишки уже несли ему цифры, ведя себя в точности как девушки с табличками во время спортивных состязаний.

– Нет, – сказал он. – Ну вроде того.

Олаф нахмурился. Майк повернулся к Джейми:

– Можешь вернуть картинку со второй камеры? Метка времени – тринадцать-одиннадцать-двадцать-три.

Она застучала по клавишам.

– С какой скоростью запускать?

– Просто заморозь.

На экране возникла звездная пустота. За ней проступало тусклое изображение колец, а еще дальше – серая линия горизонта. Красный огнетушитель и кресло были уже за кольцами, размытое в падении пятно первой секции крыши стояло на боку, напоминая штурвал.

– Развернешь на весь экран?

Еще два клика – и застывшее изображение прыгнуло вперед, заполнив собой монитор. Майк потянулся к нему и провел пальцем по обнажившейся гряде камней внутри рамки слева.

– Видите это? Какие они ровные?

Артур наморщил лоб. Джейми вывела изображение на монитор, который стоял перед ней, и уставилась на него.

– Вижу, – сказала Саша.

Майк показал на чуть заметные вертикальные линии вдоль всей гряды, прямые и расположенные на равном расстоянии друг от друга.

– А их видите? Только тут их видно. Свет удачно отражается от куска крыши.

– И что это по-вашему? – спросил Олаф.

– Это шлакоблочная стена, – сказал Майк. – Вернее, все, что осталось от южной стены главного павильона. А это, – и он показал на слабую рябь в сером песке сразу за огнетушителем, – западная стена.

Артур поправил очки.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – сказал Майк и постучал пальцем по виску. – Они расположены именно так, как то, что мы постоянно видели сквозь Дверь. Для полной уверенности я даже наложил на это изображение картинку с предыдущих кроссов.

– Копать-колотить! – Саша бросила взгляд на павильон внизу и покачала головой.

– Это не имеет смысла, – процедил Олаф. – Если там главный павильон и, вероятно, Дверь, значит, и мы там тоже были. И над всем этим работали.

– Может, так и было, – сказал Майк.

Джейми откинулась в кресле, по-прежнему не сводя глаз с монитора.

– Так что же произошло?

На этот раз Майк сосчитал до четырех.

– Там ничего нет. Ни старых сорняков, ни вьющихся растений. Вообще никаких признаков жизни. Что-то в промежутке между окончанием монтажа Двери и сегодняшним днем, возможно, в последние год-два, уничтожило всю жизнь на планете. И даже высосало атмосферу. И произошло это быстро.

– Война? – спросила Джейми. – Все время говорят, что у нас достаточно ядерного оружия, чтобы уничтожить планету в сто раз больше нашей… в таком роде.

Саша нахмурилась.

– От этого мог сгореть весь воздух?

Майк пожал плечами.

– Как-то уж оно все выглядит слишком… – сказал Артур. – Даже если боеголовка попала бы прямо в нашу лабораторию, там бы осталось больше всего, чем на картинке.

– Но есть и бо́льшая картина, – проговорил Майк.

Все посмотрели на него, а потом – снова на экран.

– На этот раз я говорю в переносном смысле. – Майк махнул рукой в сторону колец за окном. – Когда на Точке Б случился катаклизм, здесь ничего не происходило. С этими устами все было в порядке. Значит, Дверь распахнулась только с одной стороны. Ну или как минимум каждая ее сторона была открыта в собственную реальность.

Губы Артура сжались в тонкую линию. Глаза Джейми расширились.

– А следовательно, – продолжил Майк, – мы до сих пор не знаем, как работает Дверь.

– Или теперь она стала работать иначе, – добавила Саша.

Артур покачал головой:

– Больше ничего не менялось. С чего бы ей начать работать по-другому?

– А почему она вдруг открылась при отключенном питании? – спросила Саша. – Откуда мне, на хрен, знать?

Олаф, замерев, смотрел на кольца внизу. Потом он шагнул влево, затем – назад.

– Господи Иисусе, – пробормотал он.

Саша прижалась лицом к стеклу.

– Что? Что там такое?

– Дверь, – произнес Олаф. Он оглянулся и посмотрел на Артура, затем на Сашу, а потом – снова вниз, на главный павильон. – Эта чертова штука все еще открыта.

– Не может быть, – сказал Артур. – Кольца на Точке Б уничтожены.

Все подошли вплотную к стеклу и вытянули шеи. Джейми и Артур, чтобы лучше видеть, прижались к другим окнам.

Кольца стояли как ни в чем не бывало. Под таким углом было видно, что стальная дорожка еще фута на два продолжается у них внутри. Вокруг нее изгибались основание и нижняя секция третьего кольца.

– Чтоб меня! – сказала Саша. – Это значит, что там есть какая-то другая Точка Б? С другой стороны?

Джейми бросилась обратно к своему месту и ударила по клавишам. На засветившихся мониторах появились новые изображения с камер: главный павильон, рабочие столы и вид с высокой точки прямо под окном. На последнем мониторе можно было увидеть целых пятнадцать футов пространства за кольцами.

За всеми тремя кольцами.

Красные огни озаряли раскрытые уста, пандус и платформу Точки Б, целой и невредимой, включая отгораживающую опасную зону белую линию.

– Если каждый комплект колец открывается в собственную реальность, – пробормотал Артур, – так могло быть с самого начала.

– Может, в этом что-то есть, – сказал Майк. – Интересно, сколько несоответствий мы обнаружили бы, просмотрев видеозаписи и сравнив картинку, сделанную через кольца, с той, которую отсняли непосредственно на месте. Несоответствий, которые сочли мелкими сбоями или лагами.

– Твои рыжие волосы, – напомнил Олаф Саше.

Она дважды моргнула, а потом ее глаза округлились.

– Вот блин, – выдавила она.

Майк переводил взгляд с нее на Олафа и обратно.

– Вы когда-то видели Сашу с рыжими волосами?

Олаф кивнул:

– Где-то с полгода назад. Мы тогда только поменяли некоторые потолочные лампы и проводили случайное тестирование. Я был на Точке Б, а Саша – тут, и ее волосы выглядели ярко-рыжими. Помню, я что-то сказал ей об этом, пока мы перебрасывались мячиком: мол, из-за света она кажется рыжей, а она отшутилась.

– Но я этого не помню, – добавила Саша. – Ни его слов, ничего. Мы позднее поговорили один на один, и я просто решила, что он имеет в виду что-то другое. – Ее взгляд снова переместился на кольца.

– А я думал, что ты просто думала о чем-то другом, – сказал Олаф.

– Наверно, есть и еще примеры, – предположил Майк. – Просто различия были слишком малы, чтобы их подметить.

– И что теперь? – спросила Саша. – Пойдем здороваться с самими собой?

– Мы должны закрыть Дверь, – сказал Майк. – Если она открывается в произвольные реальности, попытки разобраться в ней становятся слишком опасным делом. Вдруг она снова распахнется в безвоздушный мир? Или в другой, еще похуже.

– Может, и нет, – возразил Олаф. – За три года наших манипуляций впервые случилось нечто подобное. Я бы предположил, что шансы на повторение невысоки.

– За три года манипуляций Дверь в общей сложности была открыта меньше одиннадцати часов, – напомнил Майк, когда муравьишки доставили ему сотни повременных отчетов. – Шансы не покажутся такими уж низкими, если посмотреть с этой точки зрения.

Все переглянулись, потом устремили взгляд на Артура, а после – на Майка. Первой была Джейми. Затем – Саша. Потом – сам Артур. Олаф стал последним.

– Ну, – спросил Артур, опираясь на трость, – и что, по-вашему, нам теперь делать?

Майк посчитал до десяти, а муравьишки тем временем несли изображения, звуки и расчетные данные.

– Кольца Точки Б прекратили работать, получив физические повреждения, – сказал он. – Надо попытаться сделать то же самое и здесь.

– Но нам неизвестно, почему они прекратили работу, – проговорил Олаф. – Мы до сих пор не знаем, каким образом Дверь остается открытой.

– А мне до сих пор нет дела до всяких «каким образом» и «почему», – ответил Майк. – Я просто хочу закрыть эту штуковину, пока никто больше не погиб и не пострадал.

Саша откашлялась и двумя пальцами постучала по окну.

– Что, если их просто разобрать?

Артур моргнул.

– Что?

– Разобрать, – повторила она. – Раз уж мы не можем выключить.

– А у нас получится?

– На сборку как таковую ушло около двух месяцев, после того как были изготовлены все детали. Мы могли бы разобрать кольца за день. Максимум за два. – Саша сделала жест в сторону колец. – Черт, можно разбить их на крупные компоненты и вынести из павильона по одному компоненту за раз.

– Что, если от этого она только увеличится? – спросил Олаф. – Территория… нестабильности. Пока еще мы можем быть относительно уверены, что она не распространяется далеко за пределы колец, но если мы растащим их фрагменты в разные стороны, что будет тогда?

– Если это произойдет, – сказал Артур, – тогда нам придется найти другой путь. Можно будет собрать все в одну кучу и тем самым несколько уменьшить территорию. Но я считаю, что Саша права. Если исходить из того, что произошло, разобрать кольца – лучший способ покончить с преломлением.

– А как мы это сделаем, – спросила Джейми, – если людям опасно находиться возле колец?

– Рискнем, – заявил Майк. Он посмотрел на Артура и почувствовал облегчение, когда пожилой ученый кивнул, соглашаясь. – Постараемся действовать быстро, зайдем туда с конкретными целями и выйдем.

– Нужно пересмотреть конструкторские спецификации, – сказал Артур Саше. – Понять, как быстрее всего разобрать кольца на части.

Саша снова уставилась на кольца. Потом она перевела взгляд на Артура и вздохнула.

– Да, – сказала она, – нужно. Я могу это сделать.

Майк опять посмотрел в окно. По павильону туда-сюда сновали тараканы.

– Как думаете, сколько понадобится времени?

Саша и Артур обменялись взглядами, потом к их гляделкам подключился и Олаф.

– Несколько часов, – сказал Артур. – При проектировании мы не имели в виду быстрый демонтаж. Могут возникнуть затруднения. – Он дважды стукнул в пол тростью. – Я не слишком гожусь для физического труда, но, думаю, можно найти способ, чтобы быстро со всем справиться, если за дело возьметесь вы вчетвером.

– Впятером, – уточнила Джейми. – Можно еще Энн подключить.

– У нее нет допуска, чтобы… – Артур помотал головой. – Извините. Привычка. Но все-таки не будем ее привлекать. Ей не платят столько, чтобы так рисковать.

– На самом деле, никому из нас столько не платят, – сказала Саша.

Сорок один

– У вас есть все необходимое? – спросил Артур.

– Да, – огрызнулся Олаф, – в третий раз говорю, у нас всё есть.

«Всего» было немного. Майк слегка удивился тому, как мало инструмента нужно, чтобы разобрать кольца. Несколько гаечных ключей и отверток. Саша выдала каждому по полному комплекту. Неизвестно, окажутся ли на месте инструменты из главного павильона. И можно ли будет по-прежнему использовать их, если они там все же найдутся.

Энн предложила свою помощь, когда Артур и Джейми еще только объясняли ей, что произошло в главном павильоне и что они собираются сделать. Когда они закончили, Энн от своего предложения не отказалась. Она пришла на работу в платье и на каблуках, но в одном из ящиков ее стола оказалась пара кроссовок. Подражая Джейми, она собрала волосы в хвост. Карманов на платье не было, и Саша снабдила ее поясом для инструментов.

Артур поднялся в диспетчерскую, чтобы наблюдать за работой оттуда. Все пятеро стояли перед квадратной дверью под мигающей красной лампочкой.

– Все готовы? – спросил Майк.

Остальные кивнули.

– Начинаем с правой стороны, – сказала Саша. Она была одета в футболку с изображением группы зомби в униформе Звездного флота под логотипом «Ходячие краснецы»[62].– Сперва снимаем крепеж на участках шесть, семь и восемь. Я займусь шестым, а вы четверо должны дотянуться до остальных двух, даже не поднимаясь на дорожку. Так мы сможем снять там секции кожуха и добраться до обмотки.

– Нам понадобится… как бы это сказать… – проговорила Джейми, – стоп-слово[63]?

Энн рассмеялась. Даже Олаф хмыкнул:

– Какое-какое слово?

Джейми тоже улыбнулась.

– Да не в этом смысле, извращенцы. Какое-нибудь кодовое слово или еще что-нибудь, чтобы, если что, подтвердить… – она взглянула на Майка, – что мы – это мы.

– Думаю, если что-то случится, – сказал тот, – это либо будет очевидно, либо не будет иметь значения. Для того, что мы делаем, уж во всяком случае.

– Стоп-словом будет «Айзис», – предложила Саша. – Тебя устроит?

Джейми кивнула.

Олаф оторвал от считывателя самодельную табличку «ОПАСНО» и провел по нему своим удостоверением. Щелкнули магнитные замки, разблокированная дверь отозвалась глухим стуком. Зашипели поршни, и створка открылась.

Единственным звуком в главном павильоне было низкое гудение ламп предохранительной сигнализации, вращавшихся в гнездах. Муравьишки суетливо спешили с новыми и новыми образами, сравнивая их с тем, что представлял собой павильон сейчас. Майк не видел никаких изменений.

– Я не замечаю ничего необычного, – сказала Джейми.

Она, изучая помещение, шла за Майком. Энн следовала за ними по пятам, глядя на все широко раскрытыми глазами.

– Я тоже, – отозвался Майк.

Саша махнула им: мол, отойдите от двери. Они обогнули ящик с инструментами и вошли в главный павильон. Под туфлей Джейми что-то захрустело. Она глянула вниз и отдернула ногу – прочь от нее, орудуя одними передними лапками, уползал зеленый таракан.

– Надеюсь, ни у кого тут нет пунктика на тему насекомых, – сказал Майк.

В павильоне царили тараканы. Они сотнями сновали туда-сюда. Стремительно выползали из-под столов, ящиков с инструментами и громадных резисторов. Некоторые сновали по пандусу и платформе. Попадая в полосу света красных огней, они превращались в черных, а потом снова становились зелеными.

– У-у, тараканы… ползучие, – протянула Саша. – Даже от дыры в реальности не передохли.

Энн подняла бровь.

– Надо сказать спасибо, что они не какие-то там плотоядные, – заметила Джейми. – Не тараканы-зомби.

– Спасибо, что таковые не водятся во Вселенной, – сказал Олаф.

– Вселенных, – поправил Майк.

– Тем более.

Один из тараканов остановился перед Майком и Энн. Направил в их сторону усики, покачал ими. Кончики усиков, казалось, светились, как оптоволоконные нити. Потом он убежал.

Перешагивая через тараканов и обходя их, люди двинулись к кольцам. Майк все высматривал, не пойдет ли воздух рябью, но этого не происходило.

Он никак не мог избавиться от ощущения, что кольца поджидают, когда ученые подойдут ближе.

* * *

Над Сашей на платформе возвышались кольца. Раньше они никогда не выглядели такими громадными. Саша подумала, как они назвали их устами, а потом о том, что она стоит теперь перед этими огромными раскрытыми устами из стали и меди.

Она поставила ногу на пандус и замерла. Майк был готов разобраться с высоко расположенным крепежом, но она как единственный оставшийся инженер настояла, что займется этим сама. Саша сосчитала до трех, надеясь, что не закончит жизнь, как Боб, и сделала два быстрых шага к платформе.

Постояла мгновение, ощущая, как пляшет по ее коже статическое электричество. Проблесковые лампы предупредительной сигнализации с иной Точки Б, вспыхивая, били в глаза. Саша посмотрела сквозь Дверь в другое помещение.

– Так что, как вы думаете, – она глянула на остальных, – тамошний Нил еще жив?

– Не отвлекайся, – сказал Олаф.

– Он может быть жив.

– А может и не быть, – ответил Майк. – И это не имеет значения, потому что он все равно не наш Нил.

– Не думаю, что тут еще остался кто-то «наш», – проговорила Джейми.

Саша с трудом оторвала глаза от комнаты с другой стороны колец.

– Хорошо, – сказала она, – вон там и вон там.

Торцевым ключом она показала каждому на предназначенную ему шестигранную гайку. Сама потянулась к той, что повыше, и повернула ее четыре, пять, шесть раз. Этот звук всегда напоминал ей новогодние трещотки. Всегда. Даже когда она была ребенком и отец подкручивал что-то в автомобилях. Тогда он давал ей маленький торцевой ключ, и она вертела им в воздухе.

«Это мои воспоминания, – думала она. – Все – мои. Значит, я – все еще я».

Последние пол-оборота она довернула уже прямо пальцами, потом сняла гайку и вместе с болтом убрала в карман. Скорее всего, они больше никогда уже не понадобятся, но от старых привычек не так-то просто избавиться.

Она оглянулась. Майк и Джейми почти справились с седьмым болтом. Олаф занимался восьмой гайкой, из числа самых тугих, которую до последнего пришлось скручивать торцевым ключом. Энн своим гаечным ключом фиксировала болт с противоположной стороны.

В Точке Б из-за тяжелой тучи появилось солнце и теперь слегка просвечивало сквозь легкие облака, озаряя помещение. Саша моргнула, и ей на миг показалось, что кто-то оставил шторы открытыми, потому что прямо сквозь другое здание она видела песчаную, кое-где поросшую кустами местность. Хотя растений там было очень мало, причем все серые и иссохшие. Все выглядело так, будто окрестности Точки Б давным-давно мертвы.

Потом она осознала, что в Точке Б не было окон. И уж совершенно определенно там отсутствовало панорамное окно, через которое можно посмотреть на кольца из внешнего мира. Потом ей показалось, что картинка сменилась видом реальной Точки Б, руинами здания, которое будет изолировано, как только его обследуют официальные лица. Но почти сразу ей пришло в голову, что кольца там больше не работают и она смотрит на что-то другое. Где-то еще здание по каким-то причинам оказалось уничтожено, но кольца уцелели.

А потом за разрушенной стеной что-то прошло. Что-то или кто-то. Высокий, худощавый, закутанный в рваную накидку. Под грубым капюшоном сверкнули глаза.

Это произошло между двумя ударами сердца.

Потом Саша мигнула, а когда открыла глаза, то увидела Точку Б – неповрежденную Точку Б. Она взглянула вниз и обнаружила, что Энн смотрит на кольца. Сквозь кольца. И что глаза ее округлились, а рот приоткрылся.

– Ты это видела? – спросила Саша.

Энн нахмурилась и коротко кивнула, будто не желая прерываться на слова или отводить взгляд. Она смотрела сквозь Дверь и определенно хотела, чтобы снова появился мир с руинами.

Саша перевела взгляд обратно на болты и моргнула. Внутренняя гайка все еще была на месте. То-то Саше казалось, что снялась она как-то чересчур легко. Торцевой ключ просто крутился в воздухе, а она была слишком на взводе, чтобы обратить на это внимание.

Но так ли это? Парный болт на обратной стороне пластикового кожуха отсутствовал. Она что, бездумно вытащила его? Ей казалось, что она еще не успела справиться с двумя болтами. Проведя рукой по бедру, Саша нащупала в кармане всякие железяки.

Она подцепила гайку ключом, убедилась, что тот держится крепко, и принялась качать рукоятку туда-сюда. Ключ трещал и тянул, трещал и тянул, пока сопротивление не исчезло и Саша не вытащила болт. Она тремя пальцами подхватила гайку, накрутила на болт и опустила в карман.

Та скользнула внутрь и звякнула. Какие-то они слишком тяжелые, железки эти. Что-то не так. Саша полезла в карман и выгребла все его содержимое.

На ладони лежали три шестигранника, хотя она думала, что отвинтила лишь два. Саша смотрела на болт, который только что сняла. Пусть она и считала, что сняла его раньше.

На него была накручена серебристая гайка с подложенной под нее шайбой.

Воздух зазвенел, сердце в груди зачастило так, что Саша его почувствовала. Волоски на загривке встали дыбом.

Она надела ключ на болт. Надавила на рукоятку, почувствовала, что гайка пошла, услышала характерное «клик-клик-клик» и повернула ключ обратно, чтобы опять потянуть. Ключ снова и снова проворачивался, сдвигая гайку к концу болта. Саша свинтила гайку пальцами. Шайба соскользнула по резьбе и освободилась.

Под шайбой сидела еще одна серебристая гайка. И еще одна шайба. Саша перевела взгляд на тот участок кольца, над которым трудилась. Болт никуда не делся.

– Почему так долго? – загремел голос Артура, и все подпрыгнули.

Саша подняла взгляд к диспетчерской.

Внизу и слева кашлянула Джейми.

– Не знаю, как у вас, ребята, – сказала она, – а у меня, кажется, проблема.

Саша поглядела вниз.

– Блин, – ответила она, – думаю, что и у нас тоже.

Джейми подняла глаза, и их взгляды встретились.

– Что не так?

– Твои волосы, – сказала Саша. – Они поменяли цвет.

Олаф тоже посмотрел на Джейми и нахмурился. Джейми схватила прядь своих волос и поднесла к глазам. Прищурилась:

– Разве?

– Да, – сказала Саша.

– Нет, – возразила Энн, – не поменяли.

– Поменяли. Она теперь платиновая блондинка.

– Да я всегда такой была, – настаивала Джейми. – Всегда.

Саша мотнула головой.

– Ты только что изменилась. – Она посмотрела на Майка. – Скажи ей.

Губы Майка сжались в полосу.

– Джейми не изменилась, – сказал он.

– Нет, изменилась. – Саша остановилась, посмотрела мимо Майка. Сигнальные лампы главного павильона по-прежнему вращались. Но цвет их стал иным: из насыщенного оранжево-янтарного перешел в огненно-красный. Она снова взглянула на Джейми. – Стоп-слово, – вспомнила она. – Спок, в честь твоего кота, верно?

Джейми не ответила, так же как Майк и Олаф. Энн смотрела на нее.

– Ну твою же мать, – сказала Саша.

Сорок два

Все уставились на Сашу и яркую белую прядь в ее волосах. Майк слышал, что его ученики называют такие «полоска Шельмы»[64]. Прядка начиналась над левым глазом Саши и сбегала по черепу вниз.

А Саша смотрела на них. Глаза ее широко раскрылись, но дыхание было по-прежнему ровным. Она изучала по очереди лица всех присутствующих.

Майк немного выждал и спросил:

– С тобой все будет нормально?

Она переключилась на него и сказала:

– Да. Да, у меня все хорошо.

– Не хочу показаться бесчувственным, – обратился к остальным Олаф, – но, думаю, это лишний раз доказывает, что мы не должны слишком тут задерживаться. – Он сделал жест в сторону оставшихся болтов. – Кому-то удалось с ними справиться? Я могу отвинтить их, но на том же месте немедленно появляются новые.

– Та же ерунда, – сказала Джейми.

Энн кивнула, однако ее взгляд был снова прикован к тому, что находилось внутри колец.

– Я три штуки открутила, – перепроверив то, что у нее в руках, сообщила Саша.

– Думаю, они просачиваются насквозь, – предположил Майк. – Дублируют друг друга. Мы выкручиваем крепеж из каждой версии Двери.

Над ними загремел голос Артура:

– То есть разобрать их нельзя?

– Возможно, не таким способом, – сказала Саша. – Если попытаться с другой стороны… Вдруг это локальный эффект.

Она пересекла платформу, пока все остальные обходили пандус. Подцепила рожковым ключом гайку на одиннадцатом участке и с клацаньем принялась качать им туда-сюда. Эта гайка оказалась туго закручена, поэтому Саше пришлось использовать ключ до последнего. Наконец процесс завершился, и Саша вытряхнула гайку из раструба.

– Копать-колотить, – протянула она.

Шайбу удерживала на месте новая шестигранная гайка.

– Опять? – донеслось сверху.

Она посмотрела на диспетчерскую и кивнула.

– Мы можем еще что-то сделать? – спросил Майк. – Разобрать их каким-то другим способом?

Саша покачала головой:

– Придется их просто сломать.

– Это опасно? – спросила Энн.

– Да не должно бы. – Саша постучала ключом по сероватому щитку. – Тут нет никаких серьезных защитных систем. Они могут только задержать того, кто попытается втихаря проникнуть сюда и подсмотреть за всей этой техникой.

Джейми огляделась по сторонам.

– Тут есть кабели, которые можно отключить? Или предохранители, которые можно вытащить? Хоть что-нибудь?

– Мы проделали все это пару дней назад, когда Дверь впервые осталась открытой, – ответила Саша. – Единственное, что мы не отключали, – это питание компьютера.

– Без него у нас не было бы способов наблюдения за Дверью, кроме визуального.

– Это ничего не дает, – сказала Джейми. – Все показания на протяжении нескольких дней остаются неизменными.

Майк оглядел комнату. Потом, вытягивая шею, посмотрел налево, направо, на оборудование. Джейми, заметив это, проследила за его взглядом:

– Что такое?

– Тараканы исчезли.

Все осмотрелись по сторонам. Зеленые насекомые пропали. На полу было пусто.

– Вероятно, мы их спугнули, – предположил Олаф. – И что?

Он снова посмотрел на опустевший пол, а потом – вверх на диспетчерскую.

– Пока у тебя не появилось никакой идеи, – сказал он Артуру, – думаю, мы должны уйти отсюда и перегруппироваться. Незачем просто так тут стоять.

– Хорошо. Нам надо… БЕРЕГИСЬ!

Майк периферийным зрением заметил какое-то движение. Некую расплывчатую фигуру. Она стремительно неслась вперед. Джейми и Саша обернулись. Олаф и Анна отскочили назад.

Существо выпрыгнуло из ниоткуда, появившись из…

Из Двери.

И приземлилось у ног Джейми со звуком, который издают, ломаясь, сырые макароны: чертова дюжина сухих щелчков.

Некто выпрямился, когда Майк повернул голову. Он был высок и тонок, в какой-то цельнокроеной полунакидке-полутунике из светлой кожи. Одно его плечо было выше другого, как у горбуна, но без горба. Двумя руками он держал тонкое длинное копье. Образы, которые притащили муравьишки, сложились в подобие дротика или гарпуна. Майк отбросил их в сторону. Глянцевитые и серые руки пришельца напоминали сырых устриц.

Такие же серые, влажные с виду ноги были босы. Их толстые бледные ногти потрескались, пошли бахромой, в красном свете они казались окровавленными и загибались книзу, напоминая то ли когти, то ли копыта.

Существо указало рукой на Майка и испустило тяжелый прерывистый вздох, будто страдало отеком легких. Эдакий предсмертный хрип кого-то злобного, сражающегося до последнего издыхания. Черные муравьишки приволокли для сравнения всевозможные звуки, самым выдающимся из которых был звук из фильма «Хищник».

Как можно показывать на кого-то, держа двумя руками копье?

Существо взмахнуло свободной рукой, раздался звук, с каким бейсбольная бита ударяет по мясу, и Джейми отлетела в сторону. Движение отбросило с головы пришельца капюшон, который рваным тряпочным мешком упал ему на плечи.

Майк, чьи инстинкты были отточены в многочисленных драках в школьной столовой и потасовках в рекреациях, бросился вперед, едва заметив метнувшуюся в сторону Джейми руку.

Как только капюшон слетел, муравьишки закопошились, отчаянно пытаясь обнаружить среди картинок и образов признаки неких патологий или пороков развития, способных интерпретировать лицо существа. Ближе всего к увиденному были глубоководные рыбы со стекловидными наростами на морде и мертвыми глазами. Но даже эта аналогия казалась весьма отдаленной.

У самого большого из трех глаз на лице пришельца, казалось, отсутствовали веки, это было просто вздутие сбоку. Два других глаза, маленьких и темных, как паучьи глазки, располагались друг над другом. Нос представлял собой двойную щель в коже цвета глины.

Громкая связь разнесла по павильону восклицание Артура. Саша провизжала нецензурное слово. Энн застыла, уставившись на пришельца. Олаф тоже замер, и существо бросилось на него с копьем. Древко с треском ударило ученого по лицу, заставив того отшатнуться.

Потом пришелец заметил приближающегося Майка и издал серию шипящих щелчков, напоминающих пузырьки, вырывающиеся изо рта утопающего. Его ноги под плащом зашевелились, а ступни клацнули об пол. Он широко раскинул руки в стороны, и оказалось, что справа их две. Ногти на них напоминали когти.

Майк посмотрел на лишнюю руку и замер.

Существо ринулось на него.

Саша схватила одно из офисных кресел и широко размахнулась. Энн закричала. Металлические ролики врезались в череп пришельца и отшвырнули его назад. Копье упало. От столкновения кресло вырвалось из Сашиных рук и тоже грохнулось.

Существо перевернулось на живот. Две его руки оттолкнулись от пола, ноги под плащом изменили положение, а позвоночник выгнулся назад, как у циркового акробата, отчего голова высоко поднялась. Прямо на четвереньках оно сделало четыре быстрых шага в сторону Саши и лишь потом встало на ноги. Энн по-прежнему была неподвижна, как статуя, а ее взгляд не отрывался от монстра.

– Эй, – крикнул, размахивая руками, Майк, – сюда!

Одинокий выпученный глаз существа обратился к нему. Другие два продолжали смотреть на Сашу. Существо опять рыкнуло, и это рычание переросло в рев, разнесшийся по всему главному павильону.

Тварь шла на Сашу.

Майк бросился в атаку.

Существо замахнулось на Сашу когтистой лапой. Девушка отскочила и вскинула руку, на которой появились четыре красных пореза. Высокая тварь подкрепила успех, ударив наотмашь женщину в челюсть, Саша, раскинув руки и ноги, повалилась на пол.

Тут на существо обрушился Майк. Это было все равно что напасть на пугало, сделанное из деревянного бруса. Существо пошатнулось, споткнулось и упало. Лицо Майка оказалось прижато к плащу. От него пахло пылью, кожей и потом.

Существо повернуло голову и уставилось на Майка, скрежеща зубами. Под ребра ему врезался локоть, потом еще один. Плащ под Майком перекручивался и дергался. Майк вскочил на ноги, замахнулся, но тут существо обернулось, и кулак Майка обрушился на частокол зубов, сдирая кожу с костяшек пальцев.

Одна из рук противника изогнулась назад (да как же ему это удается?) и схватила запястье Майка. Существо извернулось так, чтобы смотреть ему в лицо. На столь близком расстоянии Майк ощущал запах отдающего мясом дыхания неприятеля, видел, как поблескивают его глазки, и различал крохотные чешуйки на коже.

Он попытался ударить тварь свободной рукой, но та перехватила и ее тоже. Ногти впились в кожу. Третья рука – у этой заразы три руки! – метнулась и схватила его голову сзади. В волосы вцепились похожие на конечности паука пальцы. Зубы существа разжались, широко раскрылась похожая на медвежий капкан пасть, и Майк почувствовал, как его тянут прямо туда. Пульс снова скакнул, по запястьям потекла кровь, а Джейми с размаху ударила по локтю чудовища огнетушителем.

Потом она снова подняла огнетушитель и обрушила его на врага. В руке того что-то хрустнуло. Существо взвыло, отшвырнуло Майка, и он врезался в ножки письменного стола. Существо снова опустилось на четыре конечности (лишняя рука безвольно свесилась с более высокого плеча) и зарычало на Джейми.

Та занесла огнетушитель для нового удара. Энн наконец-то вышла из ступора, схватила Джейми за руку и разразилась паническими бессвязными звуками. Она была вроде утопающей купальщицы, которая тянет за собой на дно спасателя.

Тварь мгновение смотрела на двух женщин, а потом устремилось к ним на четвереньках. Джейми, которой удалось стряхнуть Энн, широко размахнулась огнетушителем.

Существо прыгнуло вверх и назад. Красный цилиндр пролетел мимо него, выкрутив Джейми руки. Она по инерции подалась вперед, пальцы ее разжались, огнетушитель выскользнул, и они с Энн остались безоружны перед противником.

Голова того поворачивалась от одной женщины к другой, одна из рук взметнулась. Он ударил Энн в грудь так, что костяшки его пальцев пришлись прямо ей под дых, и Энн отлетела назад. Существо пронаблюдало, как она грохнулась на пол, и переключилось на Джейми.

Но тут в его лопатку стукнул гаечный ключ и со звоном упал на пол. Существо обернулось, и Майк ударил его по лицу плоским компьютерным монитором. Монитор раскололся, но несколько зубов чудища тоже не устояло. На пол посыпались пластмасса и эмаль.

Энн снова закричала.

Майк замахнулся монитором, но существо подняло руку кверху и вырвало импровизированное оружие, ударив противника ногой в живот. Майка никогда в жизни так сильно не били. Падая на спину, он почувствовал, как вспарывают плоть когти, ударился об пол и схватился за живот. Там было горячо и влажно. А ведь смерть от такой раны считается особенно ужасной.

Существо вновь закричало, и этот звук отразился от стен.

Но тут вопль чудовища заглушил страшный грохот. И еще один. И еще. Тварь согнулась после второго выстрела, завизжала после третьего.

Артур хромал ей навстречу, обеими руками сжимая пистолет. Черный пистолет с квадратным, а не круглым дулом. Он снова и снова жал на спусковой крючок. Одна пуля прошила плащ существа и, выбив искру, срикошетила от стального пандуса. Другая заставила монстра дернуться. Он приближался к Артуру, с чудовищной скоростью сокращая разделяющую их дистанцию, а Артур все стрелял, и стрелял, и стрелял.

Существо бросилось на Артура, тот подался назад, но у нападающего уже не оставалось сил. Артур уклонился от слабого взмаха когтистой лапы, и существо рухнуло на пол. Он еще раз выстрелил, держа оружие в одной руке и почти не целясь, но на таком расстоянии промахнуться было мудрено. Плащ дернулся, затвор пистолета со щелчком встал на блокировку.

Существо испустило низкий, булькающий стон, перешедший в хрип, и растянулось на полу. Его руки раскинулись по сторонам и обмякли.

Артур мгновение смотрел на тварь. Затем взглянул на пистолет. А потом сделал два неровных шага куда-то влево, и его вырвало.

Сорок три

Майк повертел головой в поисках Джейми. Она свернулась в клубок у пандуса, обхватив голову руками. Энн на полу с громким плачем раскачивалась из стороны в сторону, но, кажется, не была ранена. Олаф сидел возле основания Двери, осторожно ощупывая голову. Саша распласталась у дальней стены.

Майк пощупал живот. Под пальцами обнаружились обильно кровоточащие порезы, но опасными они не казались. Он медленно поднялся на ноги, и несколько капель крови упало на пол. Он нажал пальцами чуть сильнее, сосчитал до пяти. Живот болел, но внутренности оставались на своих местах.

Артура снова вырвало, на этот раз более натужно. С его губ сбегала тонкая ниточка слюны. Он вернулся подобрать свою трость там, где бросил ее.

Джейми подняла голову и осмотрелась. Ее глаза наткнулись на тело в плаще.

– Оно мертво?

Майк, держась одной рукой за живот и пошатываясь, подошел к ней.

– Надеюсь.

– У тебя кровь.

– Думаю, у Саши крови куда больше. Артур! – И он махнул ученому в ее сторону.

Джейми обхватила Майка, чтобы помочь тому подойти к Саше. Они обошли опрокинутое кресло, не выпуская из поля зрения лежавшего на полу монстра. Тот не шевелился, и на полу возле него поблескивало что-то похожее на кровь.

Рыдания Энн перешли в сдавленные всхлипы. Она смотрела на мертвую тварь и дрожала. Глаза девушки остекленели, она издавала бессвязные звуки и, кажется, думала, что это слова.

Джейми и Майк добрались до Саши одновременно с Артуром. Джейми прижала Майка к себе и отпустила его, удостоверившись, что он сможет стоять без ее помощи. Потом вернулась посмотреть, как там Энн.

Саша застонала, вытянула ногу, а потом вдруг с криком вскочила.

– Все в порядке, – сказал Майк, снова укладывая ее.

Предплечье Саши было в крови, и по крайней мере две раны оказались достаточно глубоки, чтобы обнажились мышцы.

Глаза женщины метались по сторонам:

– Где оно?

Майк показал где:

– Артур его подстрелил.

– Что? – Саша уставилась на пистолет в руке пожилого ученого. – Где вы взяли эту херовину?

– В левом верхнем ящике моего стола, – сказал Артур.

Майк тоже посмотрел на оружие. Затвор пистолета застыл в открытом положении, что, как было известно Майку, означало, что он разряжен. Муравьишки несли серии образов из телепрограмм и кинофильмов: миниатюрная копия Томми Ли Джонса в «Служителях закона» рассказывала Роберту Дауни-младшему о чудесах из мира огнестрельного оружия.

– Вы храните в ящике стола «Глок»?

– Конечно да. Я – глава сверхсекретного проекта Министерства обороны. – Он оглянулся на тело. – Кто-то видел, откуда он взялся?

– Из Двери, – сказал Олаф.

Из пореза на его щеке на грудь капала кровь. На челюсти наливался гигантский синяк.

Джейми покачала головой.

– Мы были прямо там, – возразила она. – Ничего оттуда не выходило.

– Думаю, Олаф прав, – вмешался Майк. – Он из колец выскочил.

– Я что-то в них видела, – сказала Саша. – Думаю, именно его. А он видел меня.

Майк задел ее руку, и она вскрикнула.

– Прости.

Саша согнула руку и поморщилась. На ее щеке виднелись слабые следы красного и пурпурного.

– Я жить-то буду?

– Думаю, тебе придется наложить швы, – сказал Майк, – но рана не выглядит слишком опасной. – Он покосился на Артура. – Вашему врачу можно доверять?

– В каком смысле?

– Он способен молчать? В случае нападения он вроде бы обязан сообщить в полицию.

– И что?

Майк кивнул на тело.

– Хотите объясняться с полицией? Давайте для начала попробуем самим себе объяснить, как вы выстрелили в этого монстра и убили его.

Артур посмотрел на пистолет в своей руке.

– Я понял вашу точку зрения. – Он присел на корточки и положил пистолет на пол. – Я знаком с Дэвидом много лет. Думаю, ему можно довериться.

– Тогда давайте отвезем ее к врачу.

– Да, – сказала Саша, – давайте. – Теперь вся ее щека стала багровой, и к подбородку тоже спускалась краснота. Она поморщилась, когда ей помогли подняться, и слегка вскрикнула, когда Артур нечаянно схватил ее за руку.

– Ты тоже поезжай, – велел он Олафу.

– Со мной все в порядке.

– У тебя сумасшедшее кровотечение.

– Это просто поверхностная рана, – возразил Олаф. – Я в порядке.

– Оно ударило тебя по голове, и так сильно, что ты отлетел на десять футов, – сказал Майк. – Тебе по меньшей мере нужно провериться на сотрясение мозга. Хотя бы рентген сделать из соображений безопасности.

Джейми брела обратно вместе с Энн. Администратор успокоилась, обхватив себя руками. Джейми бросила взгляд на окровавленную рубашку Майка и его руку.

– Как насчет тебя?

– Со мной все в порядке. Все выглядит хуже, чем есть на самом деле.

– Это не имеет значения, если занесена инфекция, – сказал Олаф.

– Охрененно радостная мысль, – пробормотала Саша.

Майк посмотрел на аптечку первой помощи на одной из рабочих станций. Он был почти уверен, что после происшествия с Бобом ее содержимое не восполнялось. Прокрутив в уме картинки остальных помещений, он обнаружил еще три аптечки.

– Можешь принести мне аптечку? – попросил он Джейми. – Лучше большую, с кухни. Я воспользуюсь перекисью водорода и антисептической мазью, затем сделаю перевязку. А потом смогу принимать антибиотики, которые пропишут Саше. Неважно какие.

– Ты боишься доктора?

– Нет. Я боюсь бросить эту тварь тут без присмотра и, вернувшись, обнаружить, что ее не стало. Или оставить тебя тут наедине с ней, коллективно отправившись к врачу, и, вернувшись, обнаружить, что не стало тебя.

– Я практически уверен, что она мертва, – сказал Артур.

Майк пристально посмотрел на него.

– Вы знаете, что это такое?

– Нет, конечно же, нет.

– Тогда, вероятно, мы не должны предполагать, что оно умерло.

Артур склонил голову:

– Конечно.

Энн подавила очередной всхлип. Она глаз не сводила с чудовища.

– Может хоть кто-то принести эту сраную аптечку, чтобы мы могли уже поехать? Пожалуйста, – буркнула Саша.

Джейми исчезла в административной части здания, волоча за собой Энн, и через несколько минут вернулась в одиночестве с красным матерчатым чемоданчиком. Артур, Саша и Олаф ждали ее возвращения перед большой дверью. Они просочились наружу, и дверь за ними со стуком закрылась.

Майк отнял руку от живота. Она была липкой от крови, но кровотечение, кажется, остановилось. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– А где Энн?

– Я оставила ее в кухне с кофе и горстью адвила.

– Как она?

– Может, несколько синяков. Ничего, что следовало бы показать врачу.

– Нет, я имел в виду… она в норме?

– Не знаю. Дам тебе знать, когда психовать перестану. – Джейми присела на корточки в нескольких футах от существа. – Ты правда думаешь, что оно, возможно, все еще живо?

– Может быть.

Он расстегнул последнюю пуговицу. Одна полочка рубашки обвисла, а вторая, прилипшая к телу, осталась на месте.

– В него же дюжину раз стреляли.

– Десять. А попали всего пять.

– Знаешь, а твое занудство может доставать.

– Мне ли не знать! – Он стиснул зубы и отодрал рубашку.

Джейми подняла одно из кресел, поставила в него аптечку и расстегнула молнию. Эта аптечка была укомплектована лучше, чем те, что предназначались для пострадавших во время землетрясений. Джейми вытащила из нее несколько спиртовых салфеток и упаковку бинта.

– Будет щипать, – предупредила она.

– Я думаю, вполне может.

На то, чтобы стереть кровь, она израсходовала полдюжины салфеток. Майк несколько раз поморщился. Джейми кидала использованные салфетки в кучу на пол.

– Выглядит не слишком плохо, – сказала она. На животе Майка обнаружились три круглые вмятинки и одна длинная царапина, достаточно глубокая для того, чтобы сильно кровить. – Думаю, он продрал тебе кожу только там, где большая царапина.

– Повезло, – проговорил Майк. Он снова посмотрел на тело. – Тараканы вернулись.

Зеленые жуки, вылезая из-под оборудования, нарезали по полу небольшие круги. Их усики качались туда-сюда. Два или три таракана суетливо подбежали к мертвому монстру, но тут же бросились прочь.

– Похоже, им он тоже не понравился, – сказал Майк.

– Я их не виню. – Она надорвала упаковку желатиновых капсул, бросила в рот несколько штук и проглотила, не запивая.

– У них тоже есть лишние конечности.

– Что?

– У всех тараканов справа есть лишняя лапка. В точности как у этого, – и Майк кивнул на тело.

– Правда? – Она свернула крышку на коричневой бутылке.

Раздался хлопок, и Джейми содрала пробку.

– Никогда не замечала?

Она посмотрела на насекомых и на тело.

– Я не проводила долгие часы, разглядывая тараканов. Откинься назад.

Он уперся руками в стол, и Джейми плеснула ему на живот перекисью водорода, которая зашипела на ранах. Майк коротко вздохнул и стукнул ладонью по столу.

– Щиплет?

– Ага.

Джейми плеснула еще. Порезы пенились и шипели. Она в последний раз омыла раны, и на коже вздулось еще несколько пенных пузырей.

– Почти закончила.

– Хорошо. У меня штаны промокли.

– Жить будешь.

– Другие части моего тела бьет дрожь.

– Это потому, что я к тебе прикасаюсь.

– Гм.

Джейми открыла желтый тюбик и выдавила лекарство на ранки. Майк потянулся размазать его, но Джейми шлепнула его по пальцам: не мешай, мол. Одновременно разорвала две упаковки марли, прижала тампоны к ранам и велела придержать их, пока она отматывала пластырь от рулона. Потом нашла в аптечке бинты и четыре раза обернула ими живот раненого.

– Думаю, этого хватит, – сказал Майк.

– Уверен?

– Ты-то как? Этот гад довольно сильно тебе врезал.

Она коснулась рукой головы за ухом.

– У меня шишка и несколько ребер болит. Жить буду.

– Уверена?

– Я легко отделалась. Все колотушки достались тебе. – Она сделала жест в сторону тела. – Ну… что теперь?

– Его надо где-то запереть, – сказал Майк. – Может, освободить один из шкафчиков с опасными веществами?

Джейми посмотрела куда-то ему за спину.

– Ближайший вон там. Мы не сможем одновременно держать эту штуку в поле зрения и разгружать шкафчик.

– Может, его связать?

– Это научная лаборатория, занимающаяся высокоэнергичными технологиями. У нас тут нигде не завалялось веревок.

Он поежился.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Меня вроде как знобит.

– Правда?

– У меня потеря крови, штаны промокли, а рубашки нет. Так что – да, мне холодно.

– Ладно, тогда так, – сказала Джейми. – Оставить эту дрянь без присмотра мы не можем. И запереть ее тоже не можем. – Она бросила взгляд на кольца. – И тут остаться не можем.

Майк кивнул.

– Значит, удостоверимся, что он мертв.

Джейми нашла в инструментальном ящике два больших гаечных ключа. Каждый из них был всего в фут длиной, зато стальной, крепкий и увесистый. В ящике имелись и мультиинструменты, но их лезвия оказались слишком коротки для задуманного.

Майк с Джейми подошли к телу. Кровь, вытекшая из него, была темно-красной. Вокруг тела сновало несколько тараканов, но они подползали не ближе чем на несколько дюймов, а потом поспешно убегали.

Майк видел затылок монстра, покрытый жидкими седовато-черными волосами. Местами пряди свалялись в подобие дредов, местами совсем истончились и почти отсутствовали.

Плащ грубой кожи выгорел на солнце. Это была даже не выделанная кожа – просто какая-то шкура, потертая и измятая для мягкости. Где-то она совсем облысела, где-то сохранились островки меха. Куски широкими стежками сшивал какой-то толстый шнур. Майк подозревал, что это высушенные жилы. Он знал, что американские индейцы и некоторые другие дикие народности использовали сухожилия животных в качестве ниток и тетивы для луков.

– Полагаю, это хороший признак, – сказал Майк, показывая гаечным ключом на снующих вокруг тела тараканов.

– Думаешь, они намерены его сожрать?

– Без понятия. Но они были тут, пока все не началось, а теперь опять вернулись. Мне кажется, тараканы знают, что оно мертво.

– Значит, с этим мы разобрались?

Майк покачал головой:

– Мы должны удостовериться.

Джейми глянула на две правые руки, торчащие из-под плаща. Одна лежала ладонью кверху, другая – книзу. Два длинных пальца левой руки согнуты.

– Хочешь, что ли, пульс у него пощупать?

– Наверно. Для начала.

– Лучше б у меня был огнетушитель.

– Хочешь за ним сходить?

– Нет.

– Уверена?

– Поверь, – сказала она, – если оно зашевелится, я и гаечным ключом ему башку проломлю.

Протянув руку над лужей крови, Майк коснулся левого запястья существа. От движения под пластырем вспыхнули горячие очаги боли. Он попытался не обращать на них внимания.

Кожа монстра выглядела как сухая глина, но кончиками пальцев Майк почувствовал десятки крохотных чешуек. Он сосчитал до пяти. Тело не пошевелилось, и он поднял руку существа. Согнутые пальцы выпрямились, и Майк услышал шорох одежды Джейми, когда та напряглась. Он прижал пальцы к запястью существа и сосчитал до десяти. Ничего. Ни размеренной пульсации, ни дрожи. По двум длинным пальцам стекли и упали на пол бисеринки крови.

– Ну? – спросила Джейми.

Он снова сосчитал до десяти. Пульса так и не было.

– Я его переверну, – сказал Майк.

– Зачем?

– Чтобы получше рассмотреть.

– Ты ранен, – заметила Джейми, – почему бы мне его не перевернуть?

– Потому что я ранен, – ответил он. – Если оно вдруг подорвется и вцепится в меня, хорошо бы, чтобы кто-то здоровый дал ему по башке.

Она натянуто улыбнулась.

Проще всего перевернуть тело, решил Майк, подтянул к туловищу единственную левую руку монстра и перевалил ее через левый бок. Сунув гаечный ключ в задний карман джинсов, Майк скользнул рукой вдоль плаща к локтю чудовища и толкнул его. Сустав оказался более гибким, чем можно было предположить. Материал плаща, наполовину прилипший к кровавой луже на полу, комкался и сбивался под рукой.

Майк переступил с ноги на ногу, чуть сильнее потянулся и толкнул руку к телу. Ее пальцы проехали по луже, оставив за собой полоски чистого пола, которые тут же снова исчезли, заполнившись кровью. Плащ расправился.

Майк посмотрел вниз, вскрикнул и подался назад. Булавочки боли, коловшие живот, превратились в бритвы. Он врезался в Джейми. Та увидела плащ и издала то ли громкий стон, то ли приглушенный крик. Свободной рукой она зажала себе рот.

Рассудок Майка наполнил неподвижный туман. Муравьишки несли сотни предназначенных для сравнения фактов и образов. Потом на передний план выдвинулся еще один факт, касающийся индейцев, – максима из курса начальной школы.

Индейцы использовали все части своей добычи.

Сорок четыре

Края глазницы были неровными. Майк не знал, связано ли это с тем, что плащ поношенный, или с тем, что жертву освежевали слишком небрежно. Одна из прорех доходила до самой брови. Рот и ноздри, пусть и растянутые на плоскости, выглядели совершенно узнаваемо, Майк мог даже рассмотреть поры и несколько волосинок на щеках.

Джейми снова издала какой-то звук, приглушенный оттого, что она прижимала к губам ладонь, и отступила на шаг.

– Что это за херня? – прошипела она.

Майк выпрямился и сделал несколько шагов, обходя тело. Кровавая лужа все еще наводила ужас. Ему не нравилась идея о том, чтобы подставиться под двойную руку, но теперь уверенность в том, что тварь мертва, была сильнее. Правда, он также знал, что в большинстве фильмов ужасов подобная уверенность возникает непосредственно перед тем, когда монстр вдруг вскакивает и убивает того парня, который тыкает в него палочкой.

Он посмотрел на Джейми:

– Ты готова?

Она сильнее вцепилась в гаечный ключ, сжала губы и кивнула.

Майк присел на корточки и потянулся к плащу. Коснувшись его пальцами, содрогнулся и попытался думать о нем как о совокупности шкур и кож. Он нащупал под плащом тело и нашел двойное плечо. Уперся в него руками, толкнул. Тварь оказалась тяжелой.

Игнорируя боль в животе, он напряг ноги и поднатужился. Голова монстра повернулась, и на Майка уставился выпученный глаз. Майк чуть не отскочил, но глаз был безжизненным, расширившийся зрачок смотрел мимо него, на стену.

Майк снова толкнул, и существо перекатилось на спину. Майк потерял равновесие, поскользнулся и упал на колени в кровавую лужу. Он отполз назад, оставляя на полу липкий след.

Один маленький глаз чудовища был закрыт, второй – полуоткрыт. Большой глаз смотрел в потолок. Дюжина зубов оказалась сломана, из половины сочилась темная кровь.

Майк нашел на плаще все пять входных отверстий от пуль. Каждое из них было отмечено кровью. Одна пуля прошла высоко, едва задев верхнее плечо, одна угодила в район бедренного сустава, остальные три попали в туловище. Одно отверстие располагалось в области сердца, но полной уверенности в этом не было: существо казалось не слишком человекоподобным.

Майк вытащил гаечный ключ, провел им по всему телу, а потом ударил по одной из пулевых ран.

Ничего.

Он снова ударил по окровавленному отверстию. Потом ковырнул его заостренным концом гаечного ключа. Прошелся по всем ранам по очереди.

Ничего.

Джейми склонилась к нему:

– Что теперь?

Майк посмотрел мимо нее, на кольца.

– Надо убираться отсюда. – Он опустил взгляд на тело. – И это тоже нужно забрать. У тебя есть ключи от свободных трейлеров?

– Они должны быть не заперты.

– Предлагаю пока положить его в один из них, включить там на полную катушку кондиционер, а потом позвонить кому-нибудь, кто возьмет это дело в свои руки.

– И ты знаешь, кому насчет этого позвонить?

– Я знаком кое с кем в DARPA, – сказал Майк, – и готов поспорить, что этому моему знакомому известно множество людей, которые станут драться за то, чтобы заполучить нашу тварь.

– А как мы его перетащим?

– Я возьму тяжелый конец.

Джейми посмотрела вниз, на тело.

– Ты хочешь, чтобы я до него дотронулась?

– Я хочу, чтобы ты снова сказала «ты ранен» и по такому поводу сама взялась за тяжелый конец. Или хотя бы предложила это.

Джейми сунула в карман гаечный ключ, присела на корточки и ухватила существо за ноги.

– На ощупь как рыба, – заметила она.

– По-моему, скорее смахивает на змеиную кожу, – сказал Майк. Он пытался сообразить, как бы ему обхватить перекошенные плечи, не перемазав руки кровью. После мгновенного размышления он пошире растопырил пальцы и вцепился в плащ, собрав его в две большие горсти. – Готова?

– Наверно, да.

Майк рванул вверх плащ, Джейми потянула тело за ноги. Колени существа подогнулись, а плечи выдвинулись слишком сильно вперед. Капюшон снова упал ему на лицо. Тело на несколько дюймов оторвалось от пола. Джейми подняла щиколотки существа еще выше, почти к собственным подмышкам. Майк опустил свой край тела на пол и захватил в пригоршни еще больше плаща – некоторые участки его были липкими от крови.

Они поплелись мимо колец к задней двери. Плащ волочился по бетонному полу, оставляя за собой кровавые потеки. Чтобы не наступить на него, Джейми шла маленькими шажками. Она старалась не смотреть на кусок, сшитый из кожи лица.

Майк локтем опустил дверную ручку и спиной толкнул дверь. Порезы на животе горели. Повязка промокла.

Они с трудом потащили труп вниз по черной лестнице. Плащ зацепился за угол ступеньки, Майк чуть не выронил тело и покачнулся, через мгновение восстановив равновесие.

– Клади его, – сказала Джейми. – Мне в любом случае надо передохнуть.

Майк кивнул. Снова поднимать труп с лестницы будет больно, но пальцы ныли, и пришлось опустить тело, чтобы их размять.

Джейми потрясла руками.

– У тебя опять кровь пошла.

Он глянул вниз. На бинте появились красные пятна.

– Все не так плохо, – сказал он. – Повязка продержится, пока мы не запрем эту дрянь в трейлере.

Они снова подняли тело, с топотом спустились по лестнице и двинулись через парк к трейлерам. Майк нацелился на пустой вагончик в конце двойного ряда. Гравий хрустел под ногами и шуршал, когда его задевал край волочащегося плаща.

Джейми вдруг вздрогнула и отвернулась.

– Что такое?

Не глядя на тело, она кивнула в его сторону. Плащ существа задрался, полуобнажив его бедра. Ноги в свете солнца казались почти белыми.

– Думаю, оно – что-то вроде гермафродита. Но чем бы оно ни было, трусов оно не носит.

Майк пробурчал что-то невнятное.

– Когда все окончится, я буду долго-долго принимать душ.

Майк покосился на свой трейлер:

– Я тоже.

– Ни на что не надейся, – сказала Джейми. – Я не имею в виду секс под душем.

– Как и я.

– Да ты и понятия не имеешь, что там такое, поверь. – Она поглядела на бледные ляжки и передернулась.

– Очень, очень несексуально, – согласился Майк.

– Может, попозже. Когда уберем эту тварь с глаз долой, а ты смоешь с себя все это дерьмо. И после трех-четырех хороших стаканчиков чего-нибудь, способствующего стиранию памяти.

– Ты только свистни.

Они еще на несколько футов приблизились к хвосту трейлерной стоянки.

– Погоди, – Джейми перехватила свою ношу. – Выскальзывает.

Майк раскрыл было рот, чтобы предложить еще разок передохнуть, но его руки не слишком болели. То ли он в этот раз удобнее ухватился, то ли плащ сместился так, что вес тела распределился по нему более удачно. Он держал свой конец существа и ждал, когда Джейми возьмется поудобнее.

Та поддернула одну ногу кверху, зажав лодыжку под мышкой. Что-то вдруг треснуло, и глаза Джейми округлились.

– Вот дерьмо, – сказала она, – думаю, я только что сломала ему ногу.

Майк покачал головой.

– Может, это только кажется. Идем, мы почти добрались.

Они протащили тело еще несколько ярдов. Вот Майк ступил на зеленый искусственный газон, и они свернули за угол. Обернувшись через плечо, Майк увидал, что до ступенек крыльца последнего трейлера всего несколько футов. Джейми подвигала плечом и мотнула головой:

– Нога сломана. Я чувствую.

– С этим мы можем разобраться после. – Майк перевел взгляд на дверную ручку, а потом – обратно на тело. Оно находилось теперь в очень удачном, сбалансированном положении, и он был близок к мысли, что мог бы открыть дверь, удерживая в это время плащ одной рукой.

– Справишься? – спросила Джейми.

– Ага. – Он не двинулся с места.

– Что-то не так?

– Только мне, – спросил Майк, – кажется, что эта дрянь стала гораздо легче?

– Нет, – ответила Джейми, – я думала, что это кажется только мне.

Майк поднял руки. Просто поднял, без особого усилия. Вместе с телом. Это было не так легко, как поднять пустую коробку, но ненамного тяжелее.

– Положи-ка его на секундочку, – сказал он и опустил руки с зажатым в горстях плащом.

Джейми попыталась выпустить ноги, и те зашуршали, будто кто-то перелистывал сухие страницы старых книг. С них, будто пыль, посыпались крохотные чешуйки, оседая на ее теле.

Левая нога существа сломалась в колене, треснув, будто ветка дерева. Джейми взвизгнула. Легкий ветерок разметал кусочки кожи и кости. Джейми выпустила лодыжку, и та упала на искусственное покрытие, издав глухой стук, как мешок с палой листвой.

Майк присел на корточки и отбросил капюшон с лица существа. Выпученный глаз исчез, оставив после себя зияющую сухую впадину. Два маленьких глаза исчезли тоже, на их месте в дряблой плоти красовались отверстия, похожие на пулевые. Серая кожа вокруг ноздрей туго натянулась, губ тоже не стало.

– Оно мумифицируется, – сказала Джейми.

Десны существа редуцировались прямо у них на глазах, обнажая корни игольчатых зубов. Все новые и новые чешуйки облетали, из-под кожи проступили кости скул. Пальцы превратились в когти, а те – в узловатые палки.

Джейми подняла глаза.

– Дело в солнечном свете?

– Но тело было обернуто плащом.

– Ноги не были.

– А лицо было, – Майк показал пальцем на кожистый череп, – но разлагается не хуже ног.

– Ой, вот дерьмо! – Джейми отряхнула руки об джинсы, а потом встала на колени и поерзала ладонями по пластиковой траве.

– Пока он не сдох, ничего с ним не происходило, – заметил Майк. – Думаю, с тобой все будет в порядке.

Джейми оглянулась через плечо на свой трейлер.

– Мне надо смыть все это с себя, – сказала она.

Майк кивнул.

– Извини, – крикнула она уже на бегу.

Отперла дверь своего трейлера, распахнула ее и, оставив покачиваться на петлях, ворвалась внутрь. Через минуту Майк услышал плеск льющейся воды.

Он наблюдал, как тело скукоживается и распадается на части, и крутил головой, чтобы видеть происходящее с разных сторон. Плащ проседал по мере того, как труп под ним становился все тоньше и тоньше. Муравьишки уже несли научно-популярные фильмы о разложении из программы начальной школы и детские образы сгребаемых сухих листьев, дробящихся под зубьями граблей.

К тому времени, как вода перестала литься, от тела не осталось ничего, кроме костей.

Сорок пять

Майк развернул плащ и посмотрел на останки. В классе Глории Баркер, учительницы биологии, висел снабженный подписями плакат, изображающий человеческий скелет. Майк видел его два раза – более чем достаточно, чтобы получить нужные для сравнения знания.

Существо казалось более-менее человекоподобным. Вдоль спины, там, откуда росла лишняя рука, тянулась дополнительная кость, плоская и широкая. Грудина спереди была заостренной, а не плоской. Ребра крепились асимметрично, и со стороны лишней руки их оказалось меньше. Коленные и локтевые суставы имели странное строение, они не были в полной мере ни шарнирными, ни шаровидными. На левой ступне обнаружился лишний палец, тот самый, который сломался.

Майк исследовал череп. Сорок девять зубов, одиннадцать сломаны. Сверху – двадцать четыре, снизу – двадцать пять. У большого глаза собственная глазница, а два маленьких, похоже, помещались в одной, общей. Майк не мог даже предположить, как мог сформироваться организм, подобный этому.

Муравьишки приволокли изображение Боба, того, что явился из опустошенных земель, и Майк спросил себя, происходило ли развитие этого существа естественным путем.

Майк смотрел на скелет, муравьишки архивировали наблюдения. Десятки и десятки образов, собранных, когда это существо было еще живо. Такой контраст помогал лучше представить мышечную структуру. Впрочем, ненамного.

Майк поднял руки. Кровь с плаща высохла и отшелушилась, не оставив совершенно никаких следов ни на его пальцах, ни на руках, ни на теле.

Плащ распахнулся. На нем виднелся большой кусок кожи с соском, но никаких намеков на происхождение остальных его участков Майк найти не мог. Может, только два этих фрагмента были из человеческой кожи. А может, весь плащ.

О каких человеческих существах может идти речь в мире, допустившем возникновение и развитие подобных монстров?

Майк как мог старательно завернул тело в плащ. Он счел необходимым спрятать лицо в складках. Потом собрал все, что осталось от пришельца, и отнес в трейлер. Кости весили едва ли сорок фунтов. Мяса на них не было, но Майк включил кондиционер на максимум – просто на всякий случай.

Потом пошел к трейлеру Джейми. Она в одном белье сидела с закрытыми глазами на кровати, и кожа девушки еще сохраняла влажность после душа. Майк оставил ее наедине с собой. Он знал, как важны могут быть подобные моменты.

Захватив у себя в трейлере джинсы и рубашку, он двинулся обратно к главному зданию.

Аптечка у принтера Энн не была укомплектована так хорошо, как предыдущая, большая. В ней нашлись марлевые подушечки и рулон пластыря, а вот бинт отсутствовал. Майк выглянул в коридор, в сторону двери, которая вела в главный павильон. Ладно, сгодятся и тампоны с обычным пластырем.

Он прошел в кухню и увидел сидящую за маленьким столиком Энн. В руках у девушки была чашка кофе, но пар из нее не шел. Тут же валялись три пустых пакетика из-под адвила.

– Эй, – сказал Майк, – с тобой все нормально?

Энн уставилась на него. Зрачки ее глаз были расширены.

– Да, – проговорила она. – Да, я в порядке. Я только… Я в порядке.

Отряд муравьишек сбегал за воспоминанием о «Виллет» и их разговоре с Реджи.

– Похоже, тебя все это сильно выбило из колеи.

– Со мной все хорошо. Несколько синяков, и все.

Потом она дважды моргнула, вернулась в реальность и увидела, что Майк без рубашки и в крови. Посмотрела на его перевязанный живот.

– А ты? В порядке?

– Думаю, да. Мне только нужно вымыться и сменить повязку.

Энн разомкнула губы, чтобы сказать что-то еще, но передумала. Взгляд ее снова уперся в стену, ту, за которой находился главный павильон.

На кухонной стойке обнаружилась свежая порция выпечки. Интересно, подумал Майк, когда она тут появилась, и, не открывая, отодвинул коробку в сторону. Она показалась тяжелой, и Майк осознал, что у него почти полчаса зашкаливает адреналин. В самом ближайшем будущем организм даст сбой.

Он отправился в туалет. Вымыл руки, протер их парой спиртовых салфеток и размотал бинты. Марля под повязкой была вся красная. Такая кровь выглядела обнадеживающе. Почти жизнерадостно. Майк рванул пластырь, и натянувшаяся кожа напомнила ему, что ничего веселого в этом нет. Марлевые ниточки прилипли к ранам, и он морщился, один за другим отрывая тампоны.

Майк посмотрел на отражение своего живота в зеркале. Кожа вокруг ран блестела от мази, которую нанесла Джейми. Порезы были влажными, но кровотечение, кажется, опять остановилось. Если возле ран куда-то и попала кровь пришельца, она без следа исчезла.

Еще несколько миллиметров – и больше похожие на когти ноготки вспороли бы не только кожу. Кишки вывалились бы наружу, от чего раны только увеличились бы. Ударь тварь чуть сильнее, и Майк внутренности с пола собирал бы.

На миг помещение перед глазами поплыло. Стены накренились. Вот и сбой организма. Майк уперся руками в раковину и заставил себя сделать несколько медленных вдохов. Досчитал до десяти и открыл аптечку. Снова заклеил раны марлей. Лейкопластырь был у`же предыдущего, и, чтобы надежно зафиксировать тампоны, понадобилось полосок шесть на каждый.

Майк посмотрел на дверь туалета, потом расстегнул ремень. Низ джинсов был все еще липким от крови. Так же как и область промежности, и штанины в нескольких местах. Он сбросил кроссовки, стянул джинсы и ногой откинул их в сторону. На боксерках тоже красовалось несколько кровавых пятен. Сегодня такой день, когда не только пришельцу придется разгуливать без трусов.

Майк посмотрел на себя в зеркало. В свете горящей в туалете лампочки марля у него на животе поблескивала. Волосы были взъерошены. Кожа побледнела от шока и легкой кровопотери. В сочетании с выдающими усталость синяками вокруг глаз преображение было полным. Из зеркала на него смотрел очень отощавший Северус Снейп.

Майк тряхнул головой и хохотнул. Потом он оделся в чистое, протер ремень и вставил его в джинсы. Кроссовки были завязаны слишком туго, чтобы просто так их натянуть, так что пришлось их расшнуровать, а потом зашнуровать снова. Майк закрыл аптечку, а испачканную в крови одежду бросил в мусорную корзину.

Энн никуда не двинулась со своего стула на кухне. Она так и держала кружку с остывшим кофе. Когда Майк вошел, ее взгляд переместился к нему, и она смогла выдавить слабую улыбку:

– Так куда лучше.

– Спасибо. Я и чувствую себя лучше.

Он водрузил аптечку на кухонный стол и вскрыл коробку с выпечкой. От усилия, которое он при этом совершил, комната на миг качнулась. Майк бросил в мусорную корзину обрывок скотча, и зеленые тараканы прыснули от нее во все стороны.

Майк увидел, что коробка полна пончиков, кексов и прочих кондитерских изделий, по две штуки каждого вида. Он взял один из шоколадных круассанов, а потом покосился на второй, раздумывая, не стошнит ли его, если съесть оба.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он Энн. – Может, от еды нервы успокоятся.

– Со мной все хорошо.

Майк постучал по крышке коробки:

– Похоже, кто-то с заказом напутал. Если вдруг передумаешь, так тут всего по две штуки.

– Это не я, – сказала Энн и изобразила еще одну слабую улыбку.

Майк откусил от круассана и почувствовал, как тают на языке масло, сахар и шоколад. Он вообразил, как все это поступает в кровь, помогая стабилизировать и привести в порядок весь его перенапряженный организм. Прислонился к стене, закрыл глаза и откусил еще кусочек.

Вдали зашипела, открываясь, входная дверь. В коридоре раздались шаги. Майк открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как выпрямилась Энн.

В дверях появилась Джейми. Ее волосы все еще оставались влажными, и на футболке кое-где виднелись мокрые пятна. Футболка была надета шиворот-навыворот, по плечам тянулись изнанки швов. Мокрые следы на щеках Джейми ясно виднелись на влажной после душа коже.

Она держала в охапке нечто, завернутое в полотенце. Это нечто извернулось, но потом угомонилось и замерло у нее на руках. Майк заметил мелькнувшую темную шерсть и толстый коготь. Джейми прошла вперед и положила сверток на стол перед Энн. Та отшатнулась, и Майку пришлось придержать ее, положив руку на плечо, иначе она опрокинулась бы назад.

– Оно все еще распространяется, – сказала Джейми, отступив на шаг от стола.

Сверток шевелился.

Майк сложил все детали головоломки, но ему требовалось подтверждение.

– Нестабильность?

– Да.

– Как далеко она зашла?

Сверток заскулил и затрясся сам по себе. Стол слегка качнулся. Полотенце сползло, представив на всеобщее обозрение еще немного шерсти.

– Чертовски далеко, – объявила Джейми. – До трейлеров добралась. А значит, захватила почти весь кампус. Сбоя нет.

– Он убежал?

– Его нет, – повторила она, глядя куда угодно, только не на животное на столе.

Песик был маленьким (он весил от силы фунтов пятнадцать), с висячими ушами. Он с любопытством посмотрел на Майка с Энн, дважды тявкнул на девушку, а потом переключился на кружку с кофе, виляя хвостиком.

Майк обошел Энн и присел на корточки, чтобы заглянуть ему в глаза. Песик посмотрел на Майка, потом прижался влажным носом к столу и обнюхал крошки еды на столешнице.

– Я одевалась в трейлере, – сказала Джейми, – и Сбой был у меня на кровати, а потом я обернулась, и… – Она мотнула головой и показала подбородком на песика.

Майк протянул руку, взял нейлоновый ошейник и покрутил его, добираясь до надписи на жетоне в виде косточки. Он уже знал, что увидит.

Джейми обхватила голову руками и прислонилась к стене.

– Привет, Трэмп, – пробормотал Майк.

Уста

Сорок шесть

Майк открыл дверь и обнаружил в холле прислонившуюся к стене Джейми. Та уже вывернула футболку на лицевую сторону и снова собрала волосы в хвост.

– Привет, – сказала она.

– Привет. Как ты?

– После того как у меня было время подумать? Еще сильнее распсиховалась.

– Да, я тоже.

Он оглянулся на комнату совещаний, дверь которой тем временем закрывалась на гидравлическом приводе. Олаф и Саша изучали Трэмпа. Казалось, им обоим все еще несколько дурно из-за возвращения пса. Артур стоял во главе стола, опираясь на трость. Он безжизненными глазами смотрел на собачку.

Энн даже сейчас, спустя несколько часов после атаки чудовища, казалось, пребывала в шоке. Артур вызвал такси и отправил ее домой. Девушка отстранилась, когда он, прощаясь, коснулся ее руки. Лишь посмотрела на него и молча села в автомобиль.

Джейми поглядела на книгу в руках Майка. Та была в полтора дюйма толщиной, в темной обложке и с потрепанными страницами.

– Это Котурович?

– Угу. Взял у Артура, когда они вернулись.

Джейми посмотрела на его живот.

– Ты перевязку сделал?

– Да.

– Хорошо, – сказала она. – Я в душе блеванула. Дважды. И, наверно, целый слой кожи стерла.

– Тебе от этого полегчало?

– Немножко.

Он кивнул головой на дверь в туалет.

– Я был очень близок к этому, когда отмывался.

– Так ты тоже голодный?

– Успел пару раз откусить от круассана, а потом появилась ты с… с этим псом.

– Это Трэмп, – сказала Джейми. – Я точно знаю. Думаю, устраивать всякие выяснения – только время зря терять.

– Согласен.

– И я голодна.

Майк кивнул.

– Наверно, реакция на стресс, как и у меня, после… ну, после всего этого. У тебя-то шок посильнее моего.

Она пожала плечами и изобразила улыбку.

– Не знаю, что хуже – когда тебя потрошит монстр или когда ты находишь собачку.

Майк посмотрел на дверь комнаты совещаний. Его подмывало сказать, что маленькая собачка волнует ученых куда больше, чем преломление пространства или чудовище о трех руках. Он не понимал, забавно это или тревожно. Возможно, и то и другое понемножку.

Джейми кивнула на дверь:

– Как оно там?

Он заговорил, взвешивая каждое слово:

– Не пойми меня неправильно, то, что Трэмп вернулся, жутко и невероятно. Но ты права. Этот пес отвлекает нас от большой проблемы. – Майк поднял книгу. – Ты ведь читала ее, правда?

– Да.

– Думаю, я понял из нее кучу вещей.

В животе Джейми заурчало.

– Кстати об отвлекающих факторах…

– Извини, – сказала она. – Дай я только перехвачу пирожок или еще что-то, прежде чем мы к этому вернемся. Я вырублюсь, если в ближайшие пять минут чего-нибудь не съем.

Они побрели в кухню, где Джейми углубилась в коробку с выпечкой.

– Двойная порция плюшек, – протянула она. Вытащила два крулера и завернула их в бумажное полотенце. – Благодарение Господу за такие ошибки, – добавила она.

– Это не ошибка.

– Что?

– Энн не удваивала заказ. Скорее, плюшки сами просочились сюда, как болты с гайками, когда мы пытались разобрать кольца. – Майк ткнул пальцем в ее маленький сверток. – Можно называть их квантовыми плюшками.

Джейми мгновение изучала крулер, потом пожала плечами и откусила от него.

– Я проголодалась, – сказала она. – Если у меня вырастет третья рука, я с этим смирюсь.

– Да они не какие-то волшебные, а просто из альтернативной вселенной. – Майк открыл холодильник. – Вот. Видишь?

На верхней полке лежало яблоко Энн и ее обычный контейнер с ленчем. А еще там было пять других яблок. Четыре красных, на одном наклейка на немецком языке, а самое дальнее яблоко оказалось зеленым. На его наклейке красовались японские иероглифы.

– Замечательно, – сказала Джейми. – Значит, если мы не поймем, как это прекратить, нас погребет под плюшками и яблоками.

– Может, еще под собаками, – добавил Майк. – Эта проблема может оказаться самокорректирующейся.

Она фыркнула от смеха, и Майк закрыл холодильник.

Непрошеные муравьишки уже выстраивали комплексную картину, навешивая ярлычки на пончики, холодильник, исчезновение Сбоя и возвращение Трэмпа. В голове промелькнула мысль, и муравьишки добавили на схему метки расстояний. На мысленной карте расцвел красный круг, центр которого совпадал с единственным уцелевшим комплектом колец.

Последний припозднившийся муравьишка поместил последний ярлычок сразу за пределами круга. Майк сосредоточился на нем, и он протянул цепочку из табличек с указанием времени от колец через ярлычок и к трейлеру.

– Оп-па!

Джейми проглотила второй кусок крулера.

– Что?

– Я использовал твой трейлер и плюшки, чтобы отметить охваченную эффектом область. Такая карта того, на каком расстоянии от колец все еще происходят изменения.

Она подняла бровь.

– Мой трейлер?

– Из-за Сбоя и Трэмпа. Тело человека-жука начало скукоживаться, когда мы приблизились к границе этой области.

– Правда?

Майк изучил свою схему и цепочку образов.

– Да. Не знаю, что это значит. Может, как-то к кольцам привязано.

– Мы не привязаны. Мы все выбирались из кампуса.

– Ну ты все еще жива. И ты не человек-жук.

– Спасибо, что сообщил.

Майк пожал плечами.

Джейми налила кофе в свою большую кружку, и они вернулись в комнату совещаний. Когда открылась дверь, Трэмп облаял их, виляя хвостом. Джейми удалось почти не поежиться от звуков его лая.

Саша и Олаф стояли по разные стороны стола у его дальнего конца. Дальнего и от дверей, и от колец. На столе были разложены чертежи и математические модели.

Артур не пошевелился. Обе его руки так и покоились на набалдашнике трости. Глаза за стеклами очков сфокусировались на Трэмпе.

Саша постучала по одному из чертежей. На ее руке виднелось с полдюжины швов и повязка, которая была наложена куда более профессионально, чем бинты и пластырь на животе Майка.

– Может, оно как-то подключилось к магнитному полю Земли? – спросила она.

– Это какая-то ненаучная фантастика, нонсенс, – сказал Олаф.

По его щеке тянулась линия маленьких пластырей-бабочек. Из-за них эта сторона его лица оставалась почти неподвижной, когда он говорил.

– Но это то, что делает электродинамический фал[65],– заметила Саша.

– В лучшем случае это гипотеза, в худшем – белиберда из научно-фантастических книжек.

Майк подождал, пока они закончат, положил книгу на стол и сосчитал до пяти.

– Возможно, у нас большая проблема. На самом деле большая.

Трэмп вскочил, тявкнул и закружился на месте. Потом плюхнулся обратно, колотя хвостом по ножке стола.

– Когда Дверь открыта, – сказал Майк, – она открыта в «соседнюю» вселенную. В силу того, что эта вселенная так близка к нашей, расхождения между ними невелики. Вот почему все вы смогли явиться сюда без особых неприятностей от смены вселенных. Отличия были минимальными.

– Не считая мира другого Боба, – добавил Олаф. – И мертвого мира.

Майк поднял указательный палец.

– Тем не менее и они не так уж отличались от нашего. Мы знаем, что это здание есть в обоих мирах. Мы знаем, что там существовала команда, создавшая Дверь Альбукерке. А это значит, что они развивались почти параллельно с нами, не считая последнего года или двух.

– А потом в одном мире началась война, а другой был уничтожен, – сказал Артур. Он прислонил трость к столу и снял очки. – По мне, так это довольно существенные расхождения.

Майк покачал головой:

– Нет, если то, что вызвало эти изменения – чем бы оно ни было, – явилось из-за пределов этих вселенных.

Все уставились на него. Олаф мотнул головой.

– Что за чертовщина, о чем ты?

Майк потянулся к книге и похлопал по ней ладонью.

– Котурович, – сказал он, – приложение три.

Саша кивнула.

– Это где он начинает распространяться в духе телеканала «История» о барьерах между измерениями и конце света, да?

– Из-за этого его и выставили из университета, – сказал Олаф.

– Да, – подтвердил Майк, – если не считать того, что я не уверен в его сумасшествии. На самом деле, если принять во внимание его теории, многое обретает смысл.

Он придвинул к себе лист бумаги, взял со стола ручку.

– Допустим, это – множественная вселенная. – Он поставил точку внизу листа и веером провел от нее дюжину быстрых линий. – А это, с вашего позволения, наш локальный кластер. Группа реальностей, которые, по меркам мироздания, разделились лишь недавно. У нас обширная общая история. Настолько обширная, что если кто-то перейдет из одной реальности в другую, то может даже не заметить серьезных различий. Отнесемся к этим линиям как к ветвям дерева.

Он окинул комнату взглядом. Все вроде бы следили за ходом его мысли. Или, по меньшей мере, подыгрывали.

– А теперь приходит нечто с комплектом секаторов или там с большой циркулярной пилой.

– С триммером для стрижки кустарника, – подсказала Саша.

Майк кивнул.

– С триммером. И начинает обрезать ветви. – Он нарисовал горизонтальную линию, пересекающую середину веера. – Дверь делает все то же, что и раньше, – открывается в другие, близкие с нашей, ветви. Но мы видим вселенные, которые отсек триммер. Поэтому они выглядят по-другому.

Олаф барабанил пальцами по столу. Он выдвинул нижнюю челюсть, и вместе с ней сместилась щека под повязкой.

– А триммер из твоей умной метафоры – это что?

– В точности то, о чем писал Котурович. – Майк снова похлопал по книге. – Какой-то вид суперхищника, который ест все подряд. Нечто, намеренное прорваться через барьеры меж измерениями, начать на нас охоту и уничтожить человечество. Рой межпространственной саранчи. Котурович пишет, что они не из нашей вселенной, но если мы принимаем за условие множественность вселенных, то что делает нашу такой особенной? Может, условия, которые привлекают их, существуют во всех этих реальностях тоже?

Саша скрестила руки на груди.

– Так ты говоришь, нечто… ну, съело мир, который теперь похож на Луну?

– Может быть, – сказал Майк. – Не знаю, так ли это, знаю только, что такой вариант соответствует всем фактам.

– Погоди… – Джейми посмотрела в сторону главного павильона, а потом – в сторону трейлеров.

– Ты имеешь в виду, что таких людей-жуков будет больше? – спросила Саша.

– Возможно, гораздо больше, – сказал Майк. – Я думаю, кольца пробили дыру в барьере между измерениями, о котором говорил Котурович. А если он во всем прав, то чем больше людей вокруг этой дыры, тем крупнее она становится.

– И тем больше в нее лезет людей-жуков, – добавила Джейми.

Артур снял очки и потянулся к отсутствующему галстуку и сказал:

– Мы находимся посреди крупного города. Правда, в относительно безлюдной местности, но если нестабильность продолжает расти…

– Именно, – сказал Майк. – Население Сан-Диего где-то пара миллионов, так?

– Да, – ответил Артур. – И есть же Оранж-Каунти, Баха, Анахайм, Лос-Анджелес… Речь о десяти или двенадцати миллионах человек, в зависимости от того, как далеко она распространится.

– И скольких жуков это высвободит? – спросила Саша.

– Не знаю, – ответил Майк. – Котурович вроде как не сомневался, что суперхищники способны уничтожить человечество, а он, кажется, был во многом прав.

Артур стукнул тростью в пол:

– Эта тварь была быстрой и сильной. Но я не могу представить себе, чтобы даже несколько сотен таких могли выстоять против пары-тройки взводов морпехов из Пендлтона.

– Их надо остановить, – сказал Олаф.

– Что? – Саша переводила взгляд с одного ученого на другого.

– Последние слова Боба, – напомнил Олаф. Он посмотрел на нее, потом на Майка. – Другого Боба. Он был ужасно напуган этими монстрами. Он просил остановить их.

Майк прикусил губу и кивнул.

– Думаю, другой Боб явился из мира, куда уже добрались суперхищники. И люди всеми средствами боролись с ними. И этого оказалось недостаточно. Судя по всему, что нам известно, с лунным миром то же самое. Жуки окончательно его доели.

– Они не могут есть вообще все, – сказал Олаф. – Это просто… просто невозможно.

Артур перекидывал трость из руки в руку.

– Небольшая стая саранчи способна подчистую объесть целое поле где-то за час, – сказал он. – Крупная стая может сожрать более миллиона тонн за день. Полагаю, это возможно.

– Я бы предпочла такого не знать, – скривилась Джейми.

– Давайте придерживаться первоначального плана, – сказал Майк. – Нам известно, что преломление исчезнет, если кольца будут в достаточной мере разрушены. Так, как это случилось в Точке Б.

– Но мы не можем их разобрать, – напомнила Саша.

– Верно, значит, надо быть проще. Раз мы не можем разобрать кольца, давайте просто разгромим их.

Артур поморщился. Олаф скептически заломил бровь.

– Не уверена, что у нас получится, – заметила Саша. – Кольца довольно прочные, даже если не учитывать дополнительные крепления, которые просачиваются из других миров. Панцирь сделан из полистирола в полдюйма толщиной, а кольца под ним почти целиком металлические. Стальная рама, медная обмотка, свинцовое покрытие. – Она пожала плечами и поморщилась, потревожив больную руку. – Можно несколько часов молотить их кувалдами, а на раме даже вмятины не останется.

– Тогда мы долбанем их чем-нибудь побольше, – предложила Джейми. – Направим на них грузовик.

– Опять же стальная рама, – сказала Саша. – И я в любом случае не думаю, что нам удастся завезти грузовик в главный павильон.

– Что если, – проговорил Майк, – для начала заморозить их жидким азотом?

Артур и Саша одновременно покачали головами.

– Он омывает кольца каждый раз, когда мы открываем Дверь, – сказал Артур. – Он испарится раньше, чем успеет нанести хоть какие-нибудь серьезные повреждения.

– В лучшем случае мы смогли бы разломать несколько секций панциря, – добавила Саша. – А потом уперлись бы в сплошной металл.

– Может, нам сделать какую-нибудь бомбу? – спросила Джейми. – Как там она называется – СВУ[66]?

Саша опять покачала головой.

– Не из чего.

– Что, во всех этих шкафчиках нет никаких химикатов? – спросил Майк.

Саша пожала плечами и перевела взгляд с Майка на Артура.

– Я не химик. Не знаю, годится ли то, что в них лежит, чтобы сделать взрывчатку.

– Сливки для кофе, – сказала Джейми. – Я как-то видела по телевизору, как их используют, чтобы сделать бомбу.

– Я все же не думаю, что она выйдет достаточно мощная, – ответила Саша. – И уж в любом случае не думаю, что у нас есть сухие сливки.

– А я также не уверен, что нам следует идти туда безоружными, – засомневался Олаф и потянулся потрогать раненую щеку. – Если всего одна тварь так нас отделала, то я даже вообразить не могу, на что способна дюжина.

– У меня в кабинете есть еще один магазин для пистолета, – сказал Артур. – И полкоробки патронов дома.

– Значит, нам нужно оружие и взрывчатка, – подытожил Майк. – Давайте-ка я позвоню.

Сорок семь

– Итак, подведем итог, – сказал Реджи с экрана планшета, – вчера была уничтожена половина комплекса, но все находилось под контролем. А сегодня Нил Уарри мертв.

– Мы практически уверены, что он погиб вчера, – поправил Майк. – Просто обстоятельства были таковы, что объяснять казалось сложновато.

Майк стоял в конце площадки с трейлерами. Он держал планшет так, чтобы Реджи мог видеть руины Точки Б. В нескольких ярдах от него на ступеньках трейлера Олафа сидел Артур. Сам Олаф стоял рядом с ним, скрестив руки на груди и готовый, если понадобится, оказать поддержку.

Майк развернул планшет, и Реджи хмуро воззрился на него с экрана.

– Итак, вы во всем этом сознались и теперь хотите только одного – взорвать другое здание. Это все или я чего-то еще не знаю?

– Не здание, – возразил Майк. – Только последний сохранившийся комплект колец в главном павильоне.

– Ах, ну да. Те самые кольца, за которые я заплатил около четверти миллиарда долларов. Причем только за последний год.

– Это больше, чем значится в бюджете, – заметил Майк.

Реджи покачал головой.

– Дай мне минутку все осмыслить.

– Лучше бы ты просто поверил мне на слово.

– Больно много ты просишь для такой ситуации.

Майк повернул планшет так, чтобы вместо разрушенного здания в нем стал виден один из трейлеров за его спиной.

– Помнишь, ты всегда убеждал меня доверять твоему нутру?

– Да.

– Ну так от того, что тут происходило, твое нутро уже несколько часов назад должно было разорвать. Так что теперь ты должен доверять мне. Своему полевому агенту.

Они смотрели друг на друга через экран. Сидевший за письменным столом Реджи сложил руки перед собой.

– И что из всего этого нам удастся спасти?

– Из всего этого?

– Что там у тебя есть? Документы, чертежи, спецификации?

Майк уставился на него.

– Ты говоришь о том, чтобы все тут взорвать, – пояснил Реджи, – так что надо обсудить последующее воссоздание.

– Мы не можем воссоздать это, – возразил Майк.

– На этот раз мы будем гораздо осторожнее, – сказал Реджи. – И никакого больше штата, состоящего из полудюжины ковбоев. Организуем все в Виргинии или еще где-нибудь вроде того.

– Нет, серьезно, мы не можем…

– Можем. Даже если у тебя только обрывочная информация, я могу прислать достаточно людей, чтобы восполнить пробелы.

– Ты вообще слышал, что я сказал? О том, что происходит с проходящими сквозь кольца? Тебе следует закрыть этот проект в полном объеме и пропустить все документы через шредер. Мы все тут взорвем, похороним и никогда не вернемся к этой работе.

Реджи покачал головой, опустил подбородок:

– С Артуром все в порядке?

Майк мотнул головой влево:

– Он в пятнадцати футах отсюда. Вместе с Олафом. Позвать его?

– Нет. Он согласен с тем, что ты сейчас мне сказал?

– Да. Он, вероятно, еще что-то добавил бы.

– Не сейчас, – отказался Реджи. – Сейчас мне не до его умничанья. Судя по тому, что ты мне наговорил, есть шанс, что, если я допущу хоть одну ошибку, моей карьере конец.

– Говорю же, тут кое-что посерьезнее твоей карьеры.

– Да пошел ты! И заткнись.

– Извини.

Пальцы Реджи на столешнице сделали какое-то незаметное движение. Майк понял, что его друг прижимает ладони к столу, чтобы не стиснуть кулаки.

– Ладно, – сказал он, – ладно. Есть у меня один генерал в Пендлтоне. Думаю, мы достаточно близки, чтобы он все сделал, а уж потом поинтересовался подробностями. Я, пожалуй, смогу устроить, чтобы команда подрывников была у вас где-нибудь в течение часа. Ну, может, полутора часов.

– Есть вероятность, что придется обороняться. Скажи, чтобы прислали побольше солдат. Так много, как только возможно.

– Никогда не называй морпехов солдатами.

– Я думал, мы тут не умничаем?

– Я – точно нет. – Реджи поднял руки со стола и потер глаза. – Что мне сказать насчет потенциального противника?

Муравьишки немедленно предложили десятки ответов.

– Скажи, что это война, – проговорил Майк. – Скажи, есть вероятность, что им придется сражаться на войне.

– Против кого?

Майк сосчитал до трех.

– Честно говоря, – сказал он, – ты все равно не поверишь.

Реджи опять нахмурился.

– Извини, – добавил Майк. – Я могу потом объяснить тебе все более подробно. И я, и Джейми, и Артур… все. Ты можешь потребовать с нас отчеты, рапорты… да что угодно. Но прямо сейчас я больше никак не могу объяснить, насколько важно уничтожить эти кольца.

– Я не могу просить о мобилизации взвода морпехов, имея только это.

– Прости, – снова сказал Майк.

– Ты ведь знаешь, как это звучит, да? Если бы я не был знаком с тобой бо́льшую часть своей жизни, то, возможно, прямо сейчас звонил бы в госбезопасность.

– Я знаю. Может, тебе все равно потребуется туда позвонить, если это не сработает.

Реджи снова прижал ладони к столу.

– То, что ты недавно говорил насчет Бена… о причинах, по которым он был в таком кошмарном состоянии… Это касается всех, кто проходил через Дверь, да?

Майк поглядел на Артура и Олафа и отошел от них еще на несколько шагов.

– Да, – сказал он прямо в планшет. – Да, это так. На месте каждого, кто прошел в Дверь Альбукерке, теперь его двойник.

– Значит, и на моем месте тоже.

– Да. И на месте твоей помощницы Келли.

Реджи кашлянул.

– Выходит, я из другой вселенной.

– Да. И она тоже. Думаю, вы можете быть из одной и той же вселенной, раз проходили в Дверь одновременно.

Повисло молчание.

– Я собирался рассказать тебе, когда все окончится, – сказал Майк. – Просто думал, что лучше будет сделать это при личной встрече. Может, за стаканчиком.

Реджи сделал чуть заметное движение сверху вниз подбородком. Пальцы на столе скрючились.

– Значит, я тебя не знаю.

Майк сосчитал до трех.

– Нет, – сказал он. – На самом деле – нет.

Реджи несколько секунд рассматривал столешницу, потом свой кабинет, а затем его взгляд скользнул обратно к экрану планшета.

– Ну, – изрек он, – ты все равно мудак. Так что особо не воображай о себе.

Майк улыбнулся.

– Давай я позвоню своим ребятам, – сказал Реджи. – Думаю, у меня получится сделать так, чтобы в ближайшие девяносто минут у вас там появились вояки. Попрошу их во всем на тебя полагаться и не задавать вопросов.

– Это было бы потрясающе.

– Ничего не могу обещать.

– Поверь, нам нужна любая помощь. Только проверь, чтобы они знали, что им предстоит взорвать нечто очень прочное. Предположим для верности, что это танк. И возможно, понадобятся какие-то таймеры или дистанционно управляемые детонаторы.

Реджи кивнул.

– С тобой все будет нормально?

– Честно? – Муравьишки уже несли изображения человека-жука, пассажи из труда Котуровича и картины, которые Майк видел сквозь Дверь Альбукерке. – Не знаю. Все может обернуться совсем нехорошо. Для всех нас.

– А я тем временем попереживаю, не уволят ли меня через пару-тройку дней.

– Да, ну… если тебя уволят, в следующий раз ужин с меня.

– Если на меня всех собак повесят, из тебя я тоже сделаю козла отпущения. А в следующий раз изобью до потери пульса.

– Ну, – сказал Майк, – очень надеюсь, что я все еще буду в зоне досягаемости, чтобы меня можно было избить.

Реджи ответил в тот же миг:

– Береги себя, мудила.

Майк пожал плечами:

– Мы тут пытаемся мир спасти, а это предполагает некоторый риск.

Сорок восемь

Джейми прислонилась к будке охранника.

– Ты как, нормально?

Майк обернулся к ней:

– В каком смысле?

– Артур говорит, тебе пришлось сказать Реджи, что он из другой вселенной.

– Он сам до этого додумался. И нормально это воспринял.

Она кивнула:

– Как и все классные люди.

Он опять повернулся к дороге. Джейми снова кивнула и подбросила свой четвертак.

– Думаешь, он обвинит во всем тебя?

– Почти уверен, что да. Нужно же на кого-то все свалить. Артур слишком известен и слишком ему нужен. Он может подставить меня, но потом защитить от самого худшего.

– Может?

– Да. Думаю, ему не привыкать защищать меня.

Джейми подняла бровь. Майк в ответ пожал плечами:

– Я сужу по тому, что он говорил. Он спрашивал, как у меня дела, смогу ли я справиться со всем этим. Думаю, Майк из его вселенной несколько более уязвимый.

– Может, ему не придется сваливать все это на кого-то.

Майк посмотрел на нее.

– Ты встречала его самолет?

– Да. Боб тогда насморк подхватил, помнишь? ОРЗ из другого измерения.

– Просто проверяю. Как думаешь, какая будет реакция, когда Реджи расскажет, что наша работа прекращена и спасти ничего из оборудования не удалось, так как мы взорвали Дверь, чтобы остановить вторжение человекоподобной саранчи из другого измерения?

Джейми слабо улыбнулась.

– Так ты теперь действительно безработный. Ни школы тебе, ни DARPA.

Он хмыкнул:

– Да, похоже на то.

– Может, Артур возьмет тебя на работу.

– Было бы здорово, вот только мы собрались взорвать труд всей его жизни.

Она улыбнулась и снова подкинула монетку.

– Смотри-ка, – проговорил Майк, – ровно восемьдесят восемь минут.

По улице с ревом неслись четыре джипа. Каждый из них был раскрашен в пустынные камуфляжные цвета. Майк с детства не понимал смысла камуфляжа. Даже тогда он слишком хорошо распознавал контуры предметов, чтобы защитная раскраска могла хоть немного сбить его с толку.

Тяжелые машины развернулись к въезду на территорию и с визгом затормозили. Две остановились по бокам от Майка и Джейми, еще две – прямо напротив них, перегородив дорогу на север.

В голову Майку пришло, что эти автомобили могут обороняться или наступать в зависимости от того, с какого их конца ты находишься.

Из каждого выскочили четверо морпехов. Все были в полном боевом снаряжении – бронежилет, шлем и оружие, которое выглядело заряженным: может, даже со взведенными курками. На груди у морпехов красовались нашивки с фамилией и званием. Внутренности Майка как-то странно скрутило, когда он увидел, что некоторые солдаты на вид ненамного старше его учеников. При взгляде на него, Джейми и здание за их спинами на лицах вновь прибывших появилась смесь решительности и замешательства.

– Я думала, их будет больше, – сказала Джейми себе под нос.

– Я тоже.

Система распознавания образов включилась, когда один из морпехов шагнул вперед. Это был мужчина примерно одного с Майком возраста, с капитанскими знаками различия и фамилией «Блэк» на нашивке. Он посмотрел на Джейми, потом – на Майка.

– Это вы мистер Эриксон?

– Да, я.

Один из самых молодых среди стоящих возле джипов людей вздрогнул:

– Мистер Эриксон?

Муравьишки волокли имена, даты, образы. Тройка с плюсом за контрольную по Эмили Дикинсон. Два разговора, нечаянно услышанных в школьных коридорах, еще один – во время выпускного. Майк слегка улыбнулся:

– Здравствуй, Джим. Или мне следует называть тебя сержант Дункан?

Капитан оглянулся назад.

– Штаб-сержант, вы знаете этого человека?

– Сэр, – ответил молодой морпех, – это мой школьный учитель, сэр. В смысле один из них. Один из самых умных парней среди всех, кого я знал в жизни.

Джейми улыбнулась. Капитан нахмурился:

– Школьный учитель?

– Уже нет, – сказал ему Майк.

– А кто же теперь?

– А теперь я вроде как очень спешу.

– Понял, – коротко кивнул капитан Блэк. Он сделал жест двум стоящим позади него морпехам с оливково-зелеными сумками через плечо. Одним из них была женщина. Ее нашивка гласила, что она – младший капрал Уивер.

– У нас ваш груз, – сказал Блэк. – У вас есть удостоверение личности?

– Простите, что?

– Удостоверение личности, сэр. У меня приказ взаимодействовать с вами, и только с вами.

Майк извлек из кармана потрепанный бумажник, раскрыл его и вытащил водительские права штата Мэн. Повертел их в руке и вручил капитану.

Капитан сравнил лицо Майка с фотографией. Взгляд его глаз перебегал с прав на Майка и обратно.

– Прическа у вас как-то иначе выглядит.

– Это же водительские права. Им уже шесть лет.

– Простите, сэр, – сказал капитан. Повинуясь следующему его жесту, морпехи с сумками подошли ближе. – Ваш босс не разъяснил, что именно вы намерены сделать, поэтому мы взяли пять взрывчаток С-4. Хватит, чтобы сделать немаленький кратер, где вам заблагорассудится. Покажите только, куда их заложить.

Майк махнул на здание:

– Внутрь. Надеюсь, это можно сделать быстро.

Блэк посмотрел на бетонное строение, а потом – на своих людей.

– Здание повреждено, сэр?

– Не совсем.

– Нам сказали, там может быть неприятель.

– Это так.

Морпехи осматривались.

– Они где-то на территории?

– Это сложно объяснить.

Блэк медленно вдохнул через нос и сжал губы.

– Вероятно, вы могли бы объяснить упрощенно, сэр.

Майк сосчитал до трех.

– Внутри есть устройство. Очень засекреченная, очень опасная установка. Оно неисправно и должно быть уничтожено. И там могут оказаться агрессивно настроенные боевики.

– Мы создадим периметр и…

– Нет, – отрезал Майк. – Нужно будет просто охранять установку, пока ваши люди станут закладывать взрывчатку.

Губы Блэка превратились в тонкую линию над подбородком.

– Сэр, – сказал он, – мне велели прислушиваться к вашим советам, но тактически будет гораздо лучше, если мы создадим охраняемый периметр, чтобы заблаговременно получать предупреждения о потенциальных нападениях.

– Я понимаю, капитан. Именно поэтому нужно расположиться внутри и стеречь установку.

– Это станет понятнее, когда мы войдем, – добавила Джейми.

Блэк коротко кивнул и повернулся к морпехам. Быстро подал им три знака руками, и команда разделилась на две. Одна осталась позади, а вторая двинулась к зданию.

– Сэр, мэм, показывайте дорогу, – сказал Блэк.

Они направились к дому, и вторая группа морпехов последовала за ними.

– Боевики? – шепнула Майку Джейми.

– А что, по-твоему, я должен был ему сказать?

* * *

Артур вместе с Олафом и Сашей ждали в холле. В руках Артура был его дипломат. На стойке ресепшена лежала холщовая продуктовая сумка, в которой находилась, по меньшей мере, дюжина старых книг.

– Я подумал, может, неплохо будет упаковать кое-что из редких томов, – сказал он.

Морпехи проверяли каждую дверь и каждый коридор, снова и снова выкрикивая: «Чисто!»

– Пока мы не в самой лаборатории, проблем быть не должно, – обратился Майк к Блэку.

Капитан посмотрел на него, но не сделал попытки отозвать морпехов.

– Где Трэмп? – спросила Джейми.

– Я отвел его обратно в твой трейлер, – ответил Олаф. – Подумал, лучше бы ему не путаться под ногами, если что-то пойдет не так.

– Не беспокойтесь, сэр, – сказал Блэк, – мы обо всем позаботимся.

Олаф бросил на Майка короткий встревоженный взгляд:

– Они знают?

– Нет еще.

Губы Блэка снова стали тонкими.

– Знают что?

– Оборудование, которое вы должны уничтожить, – проговорил Майк, – немного необычное. Кое-кого из ваших людей оно может несколько вывести из равновесия.

– Нас трудно вывести из равновесия, сэр, – сказал Блэк. – Мы морпехи.

Олаф закатил глаза. Он даже не попытался это скрыть.

Блэк не обратил на него никакого внимания.

– Я бы предпочел, чтобы сотрудники, в присутствии которых нет необходимости, ждали либо тут, в холле, либо на парковке, – сказал он. – Мы имеем дело со взрывчаткой, поэтому ситуация потенциально опасная.

– Думаю, это касается меня, – заметил Артур. Он постучал тростью по полу рядом с собственной ногой. – Я вас только задержу.

– Все остальные обладают техническими знаниями об этом оборудовании, – сказал Майк.

– Об оборудовании, которое мы взорвем, – уточнил Блэк.

– Да.

– И нам нужны ваши технические знания для того, чтобы…

– Это не обычное оборудование, капитан.

И опять губы Блэка превратились в тонкую линию. В его глазах сверкнуло разочарование пополам со злостью.

– Очень хорошо, – сказал он, – но, если я замечу что-либо, что сочту опасным, все уйдут. Даже вы, сэр.

Последние слова относились к Майку. Тот кивнул.

– И я также заберу этот «глок», – добавил Блэк и протянул руку. – Я бы предпочел, чтобы только мои люди были вооружены.

– Мы все в одной команде, – сказала Саша.

– Да, мэм. А в хорошей команде игроки всегда знают, кто должен быть на первой базе, а кто – на левой стороне поля.

– Ненавижу бейсбол, – пробормотала Саша.

Блэк коротко хохотнул, но его глаза по-прежнему смотрели прямо в глаза Майка, а рука не опустилась.

Майк потянулся назад, взял пистолет Артура и вручил его капитану. Тот, не глядя, передал оружие Джиму Дункану. Джим осмотрел «глок», и тот исчез в одном из огромных карманов его униформы. Молодой морпех вежливо кивнул своему бывшему учителю.

Майк сделал военным знак следовать по коридору.

Двое морпехов, Дункан и человек по фамилии Чавес, пошли первыми. За ними последовали другие двое, потом Блэк, Майк и остальные члены команды «Двери Альбукерке». Уивер и еще один морпех несли взрывчатку, сержант по фамилии Дилан шагал следующим.

Все подошли к большой двери. Дункан попытался открыть ее, нажав на дверную ручку, посмотрел на считыватель, потом – на Майка.

– Заперто.

Проскользнув между морпехами, Майк протянул руку с пропуском к считывателю.

– Там все может показаться несколько странным, – сказал он. – Постарайтесь не терять самообладания, что бы ни произошло.

Ответом ему были несколько сдавленных смешков и мрачных улыбок.

– Если там окажется противник, пожалуйста, запомните, что он силен и быстр. На врагах могут быть скрывающие лица маски. Также они любят нападать из засады, так что смотрите во все стороны.

По коридору пронеслось какое-то движение. Улыбки увяли, и кучка молодых мужчин и женщин преобразилась в дюжину закаленных профессионалов. Оружие стало на несколько сантиметров длиннее. Дыхание выровнялось.

Майк провел карточкой по считывателю. Дверь с глухим стуком открылась, и морпехи просочились в главную лабораторию. Их ботинки ступали по бетонному полу неожиданно тихо. Майк пошел было за ними, но тут ему на плечо опустилась чья-то рука.

– Дайте им минутку, сэр, – сказал Блэк.

Майк стал считать секунды. На одиннадцатой из главного павильона раздался металлический лязг, словно при несерьезном столкновении автомобилей. Потом оттуда донеслись звуки какой-то оживленной деятельности, из которых Майк выделил четыре отдаленных голоса, один из морпехов говорил по-испански.

– Все чисто, – крикнул Дункан, но голос его звучал несколько необычно.

– Штаб-сержант? – окликнул Блэк. Он тоже это услышал.

– У нас все чисто, сэр, – сказал Дункан. – Тут просто… они были правы.

Блэк посмотрел на Майка, и они вошли в главный павильон.

В нескольких ярдах от двери стояли три идентичных ящика с инструментами. Их боковые стенки разбухли и грозили вывалиться наружу. На боку у одного оказалась этикетка, где вместо букв были ноли и единицы. Из выдвинутой внутренней полочки другого сине-зеленым водопадом выплеснулись маленькие предохранители.

Дункан прошелся вдоль них и показал пальцем на ящик с единицами и нулями.

– Это прозвучит дико, – сказал он, – но я почти уверен, что вот этого не было, когда мы вошли.

Когда они проходили мимо, четвертый ящик, с корпусом цвета металлик и черной отделкой, содрогнулся, и на нем с треском появилась еще одна вмятина. Звук разнесся по всему помещению. Олаф и Джейми, вскрикнув, отступили.

– Вот так и минуту назад было, – заметил один из морпехов, мускулистый, приземистый тип по фамилии Костелло. Его автомат, больше, чем у всех остальных, помимо стандартного магазина имел дополнительный прямо напротив спускового крючка.

– Мать моя женщина, – пробормотала Саша, уставившись на инструментальный ящик.

– Совсем как «Джиффи Поп»[67],– сказал Майк.

– Да, точно, давайте только не приближаться, когда оно лопнет.

Взгляд Джейми переместился вниз, к ящику.

– А эту дрянь все еще выпускают?

– Какую? «Джиффи Поп»?

– Ага.

– Я постоянно видел этот попкорн в Мэне, – сказал штаб-сержант Дункан.

Саша хмыкнула.

Они шли мимо строя инструментальных ящиков. Когда серебристый ящик снова выгнулся наружу, все вздрогнули. На этот раз на его стенке появилась длинная широкая выпуклость, напоминающая размытые очертания гаечного ключа.

Кольца возвышались посреди павильона. Огни святого Эльма пробежали вдоль поверхности одного кольца, перепрыгнули на другое, переметнулись обратно. Воздух вокруг колец мерцал, как марево над раскаленным асфальтом. В центре этого огромного участка находилось чистое, незамутненное пятно.

Мерцание раскинулось от стены до стены, поднялось до самого потолка. За кольцами виднелась Точка Б, причем ее кристально ясный мираж не был ограничен радиусами колец. Точно так же выглядел на записи с камер видеонаблюдения мертвый лунный мир. Но в семи или восьми футах за кольцами изображение расплывалось, шло рябью и уступало место стенам главного павильона.

– Ну вот, – сказал Олаф, – это что-то новенькое.

– Это какая-то иллюзия? – спросил Блэк.

– Нестабильность распространяется, – промолвил Майк. – Преломление становится все больше.

Сотни ярко-зеленых тараканов сновали туда-сюда по павильону. Они проложили тропинки по рабочим столам и креслам. Бежали вдоль кабелей и шлангов, которые по-прежнему тянулись по полу. Порскали из-под обутых ног, но потом снова заполоняли весь пол.

Один таракан забежал вперед и остановился в семи дюймах от носка ботинка Майка. Усики насекомого подергивались туда-сюда. Потом он промчался мимо людей и исчез под одним из черных инструментальных ящиков.

– Думаю, ты ему понравился, – сказала Джейми.

Они подошли к кольцам. Тараканы убирались с дороги, разбегаясь из-под ног в разные стороны. Куски монитора, который Майк разбил об голову человека-жука, все еще валялись на полу. Те же самые куски были и на рабочей станции. Одно из кресел лежало на боку, а рядом стояло точно такое же, его двойняшка. Их основания переплелись, как сцепленные пальцы.

Пятеро морпехов заняли позиции вокруг колец. Они держались на безопасном расстоянии от Двери, и их глаза рыскали туда-сюда, сканируя переливающийся воздух.

– Это вроде той мантии-невидимки, о которой я тебе рассказывал, – сказал Костелло одному из сослуживцев.

– Это называется оптический камуфляж, – уточнил Майк.

– И это не оно, – добавил Олаф, – а совсем другое.

– Какие-то голографические штучки, – полувопросительно заметила Уивер. – Вроде… вроде большого проекционного экрана или еще чего-то такого.

– Это ворота, – заявил Дункан. – Типа кротовины, дыры в пространстве.

Майк на мгновение почувствовал гордость за бывшего ученика.

– Не входите в кольца, – сказал он вслух, – оставайтесь с этой стороны от них.

Уивер и Дилан, двигавшиеся к пандусу, сбавили темп.

– А что случится, если в них пройти? – спросила одна из девушек-морпехов, стоявшая возле баллонов с жидким азотом. На ее нашивке значилась фамилия Санн.

– Все может кончиться тем, что вы умрете, – ответил ей Майк. – Или заблудитесь.

– Невозможно заблудиться, пройдя пару ярдов, – проворчал Костелло.

– Здесь не пара ярдов, а куда большее расстояние. – Майк перевел взгляд на Блэка. – Вы сможете это уничтожить?

Блэк посмотрел на Уивер и Дилана. Уголки губ двух этих морпехов дрогнули, когда они сдержали уверенные улыбки и сбросили с плеч свои сумки.

– Надо быстро или тихо? – спросил Дилан.

Майк посмотрел на сумки.

– А можно и тихо?

Уивер пожала плечами:

– Условно говоря, сэр.

– Тогда быстро, – решил он. – Чем скорее, тем лучше.

Она кивнула и обвела взглядом павильон.

– Мы должны беспокоиться еще о чем-нибудь из того, что здесь есть?

Майк поглядел на остальных членов команды «Двери Альбукерке». Джейми не сводила глаз с двери, за которой находился ее самодельный суперкомпьютер. Олаф смотрел на кольца. Его плечи ссутулились, совсем чуть-чуть.

Потом он встретился глазами с Майком и покачал головой.

– Нет, – сказал Майк, отвечая Уивер. – Можете хоть все тут разнести для полной уверенности.

– Это не понадобится, сэр. – Она оглянулась через плечо и увидела Сашу. – Вы инженер? Что под этим? – И она костяшками пальцев постучала по одной из секций пластикового панциря. – Это возможно снять?

Сорок девять

Через три минуты морпехи поняли, что от болтов, удерживающих панцирь, избавиться невозможно. Теперь на стальной дорожке как памятник их усилиям лежала кучка из десяти с лишним латунных гаек. Тогда Дилан извлек из своей сумки маленький топорик и порубил несколько секций. Он произвел четыре попытки и неизменно находил под каждой секцией, которую он уничтожал, еще один слой панциря.

Взрывчатка выглядела как шесть связок темно-зеленых пакетов, обмотанных петлями скотча. Прямоугольные, продолговатые, они почему-то заставляли Майка думать о брусках для игры в дженгу[68]. Из разрозненных фрагментов, которые он мельком видел, муравьишки собрали цельную картину. Каждый пакет весил полтора фунта, в каждой связке их было девять. К связкам прилагался блок из черного пластика. Детонатор.

Следуя указаниям Саши и Олафа, подрывники установили взрывчатку на первом кольце, используя стыки между участками. В тринадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый участок заложили по два заряда. Морпехи действовали быстро. Согнули заряды вокруг секций панциря, словно они были сделаны из необожженной глины, и зафиксировали их, примотав к кольцам длинными полосами скотча. За считаные минуты первая партия взрывчатки была установлена.

Уивер вынула еще один пакет С-4 и вскрыла его ножом, разрезав пополам. Выковыривая оттуда комочки белого, похожего на замазку вещества, она залепляла им щели между зарядами. Дилан, потянувшись, отломал треть брикета и одной рукой скомкал в шар. Оба подрывника старались не дотрагиваться до колец.

Остальные морпехи оцепили помещение. Двое стояли перед квадратной дверью, еще двое следили за задней дверью, проглядывающей за мерцающим образом Точки Б. Четверо заняли позиции возле рабочих станций, неся караул, пока шла установка взрывчатки. Среди них был и Блэк. Лицо его казалось невозмутимым, но Майк подметил, как перемещается его взгляд, сканируя пространство вокруг колец.

Остальные повторно осматривали помещение, устроив проверку после проверки и заглядывая, куда только можно. Скучающее выражение на лицах сменилось вначале смущенным, а потом нервным. Некоторые морпехи бросали на кольца быстрые взгляды. И все они теперь держали оружие наготове.

Под ногами сновали тараканы. Костелло попытался растоптать нескольких, но большинство, нарезая ленивые круги, уворачивались от его ботинок. Оставались в живых и уползали даже те, на которых ему удалось наступить.

Джейми стояла у своего рабочего места, производя финальную проверку. Она сжала губы и качала головой. Все показания до самого конца так и остались неизменными.

– Как вы их подрываете? – спросил Майк.

– Удаленным таймером, – сказал Дилан. – Мы состряпали все это на скорую руку в соответствии с инструкцией, которую дал нам ваш босс.

– Состряпали, – с усмешкой вторила ему Уивер.

Дилан вытащил из кармана разгрузочного жилета нечто, выглядевшее как пистолет без ствола.

– Вот тут взвели, вот сюда нажали и помахали ручкой на прощание, – сказал он.

– А таймер на какое время ставится?

– На пять с половиной минут.

– На пять с половиной? – повторила Джейми, подняв взгляд от монитора. – Вроде как с потолка время взяли.

– Обычно мы используем для взрывов ручное управление, – объяснил Дилан. – Как я сказал, нам пришлось по-быстрому собрать все это из того, что было.

Уивер перебралась на другую сторону дорожки. Она отмотала еще скотча и прикрепила взрывчатку к участку номер три. Потом оторвала второй кусок скотча, чтобы закрепить заряд.

Свет, падавший на ее лицо, изменился. В помещении стало светлее. Взгляд Уивер сместился левее. К Двери. Половина морпехов застыла, тоже глядя в ту сторону.

– А-ах, копать-колотить, – сказала с дорожки Саша. – Ребята, вы это видите?

Другая Точка Б, другая версия другого здания, пропала. Сквозь кольца виднелось обширное поле серого песка, залитое сумеречным светом. Поле раскинулось шире, чем на две мили, прерываясь каньоном и продолжаясь на его противоположной стороне. Из-за колец тянуло сухим запахом пыли и песка.

– Я вижу, – сказал Майк.

Периферийным зрением он заметил, что Олаф и Уивер кивнули.

– Господи боже, растак его мать, – проговорил Блэк.

Изображение увеличилось, протянулось от стены до стены, открыв перед морпехами другой мир. По главному павильону пошли гулять шепотки.

Майк увидел несколько высохших кустов и островков жухлой травы. Ничто не шевелилось. Пустошь просматривалась на многие мили, и нигде не было заметно ни малейшего движения.

Он выбрал пересекающую ландшафт неровную линию, где громоздились скрывающие что-то кучи песка. Муравьишки притащили ему последнюю картинку с этой стороны Двери, и распознавание образов началось. В сознании возник внешний вид Точки Б и наложился на пустыню за кольцами. Вдалеке Майк разглядел вдобавок несколько зданий. Все они были разрушены, превратившись в порошок и бетонную пыль.

Пока он смотрел, один куст шевельнулся. Это было не настоящее движение, а смена перспективы, хотя Майк не перемещался и даже не моргал. Куст находился в нескольких сотнях ярдов от двери, а в следующий миг оказался, по прикидкам Майка, футах в двадцати восьми. Потом Майк мигнул, и куст отступил.

Мозг Майка воспроизвел образ Артура, сгибающего лист бумаги.

Казалось, что по ту сторону Двери расстояние – величина относительная.

Дилан шлепнул об кольцо очередной заряд. На этот раз скотч наматывался куда быстрее, а звук, с которым он отклеивался от рулона, был быстрым и монотонным.

Саша спустилась по пандусу, на каждом шагу оглядываясь назад.

– Оно не исчезает, – сказала она, отматывая скотч и прилепляя его к взрывчатке.

Джейми посмотрела на нее (они шли теперь вдоль другой стороны колец).

– Что?

– Пустыня. Пустошь. Как хочешь, так и называй.

Майк вгляделся в Сашино лицо.

– Ты уже видела ее раньше?

– Утром. – Она подбородком показала на кольца. – Когда мы пытались их разобрать.

– Ты ничего об этом не сказала.

– Там-то я увидела впервые человека-жука. Я думала, может, у меня глюк. Одна секунда – и всё. А потом он напал.

Раздался долгий треск скотча – это Уивер и Дилан крепили между кольцами очередной заряд.

Капитан Блэк перевел взгляд с Саши на Майка.

– Человека-жука?

– Я же говорил вам, – сказал Майк, – они в масках.

– Теперь это звучит как-то неправдоподобно, – возразил капитан и подбородком показал на пустошь. – Что за дьявольщина там творится на самом деле?

– Как и сказал сержант Дункан, это врата. Преломление пространства.

– Врата куда? – Блэк вгляделся в пейзаж за кольцами, а потом снова посмотрел на Майка и остальных. – Это Афганистан? Мы что, в нескольких шагах от Афганистана?

Снова затрещал скотч – рулон закончился, осталась картонная бобина. Дилан проворчал что-то и отшвырнул ее в сторону. Уивер нырнула в сумку за следующим рулоном.

И замерла.

– Что за черт?

Проследив за ее взглядом, все посмотрели сквозь Дверь.

Там, в нескольких милях от них, на противоположной стороне каньона, появилось нечто. Несколько фигур, за которыми вздымались тучи пыли. Фигуры были приземистые и кривобокие: с такого дальнего расстояния они показались Майку похожими на людей, оседлавших гигантских крабов. Их конечности поднимались и опускались, а сами фигуры приближались.

Они двигались быстро.

Пятьдесят

Майк тремя поспешными шагами поднялся по пандусу. Блэк шел за ним по пятам. Джейми, Олаф и Саша тоже не слишком отстали. Все они стояли теперь возле двух подрывников, которые все так же сидели на корточках, устанавливая очередной заряд, но сейчас отвлеклись на невозможную картину за кольцами.

– Это опять те твари? – спросила Джейми.

Она, наклонив голову, пыталась рассмотреть их на невозможном расстоянии.

Муравьишки принесли картинки побежденного совместными усилиями человека-жука. Майк исследовал изображения, где тот, сгорбившись, стоял на четырех конечностях, проанализировал, как именно изгибалась его спина, рассмотрел, как он двигался на четвереньках вперед, будто насекомообразный кентавр. Маленькие фигурки вдалеке имели такую же конфигурацию. Их конечности двигались так же. Майк насчитал семь тварей (каждая держала над головой копье), но, возможно, в туче пыли скрывались и другие.

– Думаю, это они, и их много, – сказал Майк. – Я считаю, их как минимум четырнадцать. А может, и больше, просто они скрыты пылью.

– Дункан, – велел Блэк, – выстройте батальон в линию у задней стены.

– Есть, сэр.

– Они появятся не у задней стены, – возразил Олаф, – а прямо тут.

– Я их вижу, – огрызнулся Блэк.

– Видите, но не понимаете. Вы смотрите не на то, что находится за домом, капитан. Вы смотрите сквозь складку. Они идут через это, – и он сделал жест в сторону протянувшейся через всю комнату мерцающей дымки.

– Да что, к чертовой матери, это за устройство такое?

– Опасное устройство, – сказал Майк, – и его нужно уничтожить, пока эти твари не нашли его на той, своей стороне.

Блэк принял решение за считаные секунды.

– Обеспечить безопасность помещения, – выкрикнул он. – Дилан, Уивер, я хочу, чтобы все было закончено через пять минут.

– Есть, сэр, – отозвались оба подрывника.

– Морпехи, оружие к бою! – воскликнул Дункан, в котором не осталось сейчас ничего от бывшего школьника. – Ожидается вторжение, вероятное время – пятнадцать минут. Готовим торжественную встречу.

Те четверо, что стояли вокруг Двери, опустились на колени и подняли винтовки. Остальные подтащили инструментальные ящики, чтобы использовать их в качестве укрытия. Один из морпехов ткнул пальцем в сторону больших баллонов:

– Там что?

– Жидкий азот, – сказал Олаф. – Постарайтесь их не подстрелить.

– Он реально холодный?

– Реально взрывоопасный.

Морпех выругался себе под нос и отошел на несколько футов в сторону. Военные присели за рабочими станциями и инструментальными ящиками. Все винтовки были нацелены на Дверь. Костелло взгромоздил свой гигантский автомат на один из инструментальных ящиков и откинул сошки у конца ствола.

– Я так надеялась, что нам пришлют побольше военных, – шепнула Майку Джейми.

– Может быть, тебе лучше уйти, – предложил он. – Для тебя здесь больше нет работы.

– Это наш проект, – возразил Олаф.

– Я думаю, вам всем лучше уйти, – сказал Блэк. – Тут теперь боевые условия. По крайней мере отступите к дверям. – Он посмотрел на Майка, а потом – на двух минирующих кольцо морпехов.

Вид сквозь кольца был размыт и колыхался. Всего на миг там снова появилась Точка Б. Потом – пустырь за развалинами Точки Б. А потом опять возникла необъятная пустыня и приближающиеся существа.

– Господи Иисусе, – проговорил Дилан, – что это было?

– Преломление нестабильно, – сказал Майк. – Другой конец тоннеля мотается между разными реальностями.

Уивер уставилась на него:

– Что?

Блэк испепелил ее взглядом, и оба подрывника вернулись к работе.

– Мать-перемать, – сказала Саша, – они уже с этой стороны каньона. Пока тут все мерцало, они вроде как на полмили вперед продвинулись.

– Готово, – объявил Дилан.

Уивер вжала остававшийся маленький пластичный комок в зазор между последними зарядами. Подрывники встали.

– Отходим, – скомандовал Блэк, бросив очередной взгляд на приближающиеся фигуры. – Сэр, теперь вы все должны эвакуироваться из здания.

Саша соскочила с дорожки на пол. Майк открыл рот, чтобы ответить, но тут заметил периферийным зрением, что что-то изменилось. Взрывчатка, установленная на другой стороне кольца в середине, исчезла. Пропали и петли скотча. На панцире не осталось даже липких следов.

Джейми, собиравшаяся соскочить вниз, увидела его лицо.

– Что?

– Проблемы.

Она, обернувшись, проследила за его взглядом. То же сделал и Блэк.

– Зараза, – сказала Уивер, – куда оно делось?

– Чтоб меня, – выругалась Саша.

Блэк сверкнул глазами на Майка, а потом и на всех остальных по очереди.

Майк посмотрел на Дилана и Уивер:

– Двух зарядов хватит?

Они обменялись взглядами. Уивер пожала плечами.

– Должно, – сказала она. – Десять фунтов такой взрывчатки, если правильно их установить, разнесут вон ту стену, а на этой штуковине все еще осталось тридцать шесть фунтов.

Майк посмотрел на Блэка.

– Сделайте это.

– Тогда очистите помещение. Мы останемся на позициях, пока…

– У нас еще будет время очистить помещение, – рявкнул Олаф. – Подорвите эту хренову штуковину, и пойдем отсюда.

От Двери несся громоподобный топот. Казалось, сюда мчится стадо копытных. Несется в панике прямо на них. Твари были меньше чем в миле.

– Пять минут, сэр! – выкрикнул Дункан.

Здоровый человек может покрыть милю за пять минут. Майк понятия не имел, сколько времени для этого нужно четвероногим животным, но был уверен, что еще меньше.

– У меня есть еще заряд, – сказала Уивер. – Запасной.

Блэк посмотрел на надвигающуюся орду.

– Сколько нужно времени?

Она не ответила, просто вытащила из своей сумки последнюю связку.

Блэк схватил Майка за плечи и подтолкнул его вниз по пандусу.

– Вы все, – велел он, пытаясь дотянуться до Саши, – уходите.

Майк споткнулся на пандусе, и его взгляд упал на пол, подметив движение на бетоне. Чтобы удостовериться, он смотрел вниз еще три секунды. Его способность распознавать образы была очень высока.

– Тараканы, – сказал он.

Блэк полуобернулся через плечо.

– Что с ними?

– Они все уползают от колец.

Дилан поглядел вниз. Блэк обернулся. Джейми и Олаф, сделав еще несколько шагов вниз по пандусу, принялись осматривать главный павильон.

Зеленые тараканы все так же сновали между ящиками для инструментов и мебелью, но не у колец. Ближайший таракан был почти в десяти футах от основания пандуса. Даже за то время, пока Майк наблюдал за насекомыми, они отступили чуть дальше.

– Чтоб меня, – снова сказала Саша.

Один из тараканов остановился между рабочими столами и склонил усики в сторону колец. Их кончики поблескивали, как крошечные оптоволокна. Вот они нагнулись вперед, назад, вперед, а потом таракан развернулся и поспешил прочь.

– Что это значит? – спросил Блэк.

– Это значит, все нужно сделать прямо сейчас.

Капитан со вздохом кивнул.

– Сержант, вы слышали этого человека?

– Да, сэр, – сказал Дилан.

Уивер позади него смела свои инструменты и остатки взрывчатки обратно в сумку. И резко выдохнула, услышав не то свист, не то шипение. Этот звук издавало нечто, быстро несущееся к ним по воздуху.

Дилана вдруг отбросило от колец. Он слетел с пандуса и упал на пол напротив остальных морпехов. Тело перекатилось на бок, и копье, торчащее в его груди, глухо стукнуло о бетон. Бронежилет вспучился у него на спине – там, где вышел наконечник.

Сквозь кольца пронеслось еще что-то размытое, белое. Новое копье разорвало рукав Олафа и на целый фут воткнулось в один из ящиков с инструментами.

Майк схватил Джейми и потянул вниз. Саша бросилась на пол. Олаф слетел с платформы и грациозно приземлился в полуприсед. Уивер рухнула на дорожку и покатилась, пока не упала с края платформы прямо на Сашу.

Блэк обернулся, и копье, пройдя сквозь мышцы его руки, впилось под ребра. Заостренный окровавленный девятидюймовый наконечник, прорвав мундир, торчал из другого бока. Колени Блэка подогнулись, он силился удержать равновесие, а из его руки на пять футов торчало копье. Он закашлялся и вместе с кровью выплюнул одно слово:

– Взрывайте.

Тут второе копье впилось в его бедро, раздробив кость. Блэк, захрипев, осел на стальную дорожку. Копье помешало ему упасть окончательно, удерживая тело в согнутом положении, похожем на асану йоги.

Огромное помещение тряслось от звука шагов. Десятки копий дождем сыпались сквозь кольца, пронзая висящее в воздухе марево.

Майк и Джейми забились в угол между пандусом и дорожкой. Заглянув под пандус, Майк увидел в противоположном углу Сашу, Олафа и Уивер. Олаф рассматривал что-то на полу, а над ними свистели копья.

Еще три морпеха погибли, пронзенные оружием людей-жуков. Четвертый с криком упал за инструментальным ящиком, держась за окровавленную руку. Еще двое открыли стрельбу. Одним из этих двоих был Костелло со своим большим автоматом.

Звуки битвы эхом отражались от бетонных стен. Дункан выкрикнул что-то, но за грохотом его не было слышно. Система распознавания образов в голове Майка выхватила лишь слово «острое».

Топот шагов превратился в лязг стали, когда жуки ворвались в Дверь и двинулись по дорожке. На пол перед Майком и Джейми шлепнулось тело Блэка, отброшенное в сторону незваными гостями. Подбородок и грудь капитана потемнели от крови, которую он выкашлял в последние мгновения своей жизни.

Люди-жуки кинулись на оставшихся в живых морпехов. Плащи монстров развевались, как крылья, заполняя комнату тенями. У некоторых были копья. Другие вытягивали вперед похожие на клешни руки. Все три руки.

Летящие со страшной скоростью пули находили их тела. Некоторых разрывало на части. У других оставалось еще достаточно сил, чтобы, падая, метнуть в своих убийц копья. Главный павильон наполнился ревом выстрелов, казалось, соревновавшихся в громкости с воем монстров.

Костелло сразил пять скачущих чудовищ, прежде чем у него кончились патроны. Шестое вонзило копье ему в горло. Зазубренное острие вышло между лопаток, и жук свалил тело на пол, выдернул копье и отошел. Кровь, клокоча, несколько секунд вырывалась изо рта Костелло, а потом он умер.

Пол был забрызган темной кровью. Морпехов пронзали копья и когти. Немногие выжившие (Майк насчитал пятерых) отступили. Среди них был Джим Дункан.

Уивер перекатилась на ноги, вскинула винтовку и двинулась вперед. Троих людей-жуков она застрелила в спину. Четвертый обернулся, и Уивер всадила три пули прямо в его лицо.

Следом за ней поднялся и Олаф. Саша вцепилась в него, но он оттолкнул ее и, пригибаясь, поспешил следом за Уивер к телу Дилана.

Дункан и остальные морпехи вели продуманный перекрестный огонь. Еще двое людей-жуков были убиты. Потом оружие одного из морпехов сухо щелкнуло (это кончились патроны), и пришелец бросился на него. Крича и путаясь в плаще чудовища, они упали на пол. Санн попыталась сменить магазин, но тут копье вонзилось ей прямо в правый глаз и вышло через затылок, разнеся шлем.

Какой-то жук выдернул копье из одного из тел и швырнул его в Уивер. Оно пронзило ее тело и задело плечо Олафа. Уивер успела дать две очереди, убив пришельца, а потом выронила винтовку, схватившись за живот.

Олаф подавил крик. Копье торчало из его плеча, как трость из марионетки. Он качнулся к телу Дилана, взмахнув рукой с растопыренными пальцами. Но тут в воздухе просвистело другое копье и воткнулось ему в грудь. Олаф обмяк. Копья не дали ему окончательно упасть, образовав вместе с его позвоночником подобие треноги.

Джейми вскрикнула, зажав рот рукой.

Уивер пыталась идти. Держась за рану в животе, она сделала несколько нетвердых шагов в сторону. Кровь текла из раны в ее спине, пропитывала униформу, капала на пол. Уивер сморщилась, лицо ее побледнело, и она упала на колени в лужу. Плечи опустились, подбородок почти коснулся груди.

Майк все это видел. Муравьишки несли застывшие кадры, и собирали визуальные образы, и производили мгновенные повторы, чтобы он мог потом все пересмотреть. Они вели подсчет мертвых и живых с обеих сторон. Двадцать два убитых монстра. Четырнадцать погибших морпехов. Все это навсегда зафиксировано в памяти.

Четыре жука еще оставались в живых. Двое из них были ранены. Они подкрадывались к двум оставшимся морпехам.

С тех пор как в Дверь влетело первое копье, прошло меньше минуты.

У Блэка был табельный пистолет. Он хранился в кобуре на бедре. Блэк так его и не достал. Пистолет находился в двадцати трех дюймах от левой руки Майка.

Зачем Олаф пытался добраться до тела Дилана? Чего он хотел? Винтовка морпеха все еще лежала на дорожке, там, где он ее уронил, совсем рядом с…

Муравьишки показали ему эту картину с трех различных ракурсов. Майк видел ее, когда влетело первое копье, он схватил Джейми за руку, и они вместе нырнули в укрытие.

Рядом с винтовкой Дилана лежал дистанционный взрыватель. Майк посмотрел сквозь стальную решетку и увидел две фигуры в нескольких футах за Сашей.

Грянуло три выстрела подряд, и один из жуков взвыл. А другой упал. Ему разнесло череп.

За одним из инструментальных ящиков вскрикнул Джим Дункан, когда обрушившееся сверху копье ранило его в плечо и в грудь. Пришелец провернул свое оружие, кромсая внутренности, но бывший ученик Майка нашел в себе силы вскинуть винтовку. Плащ монстра колыхнулся, прошитый девятью пулями. Два тела упали одновременно.

Осталось два жука. И один морпех. По расчетам Майка, последней живой была некая Баннер с инициалом «Дж.». На ее нашивке значилось, что ее звание – сержант, у нее нулевая группа крови и положительный резус-фактор.

Майк показал Джейми на взрыватель. Он дважды резко разогнул пальцы, широко раскинув их во все стороны, и проартикулировал: «Бум!» Джейми поняла. Он помахал рукой Саше. Та заметила движение, и Майк повторил для нее свою простую пантомиму. Она тоже кивнула.

Где-то в стороне, на полу, морпех Дж. Баннер дала две очереди и с криком умерла.

Осталось два жука. Возможно, даже всего один.

Майк при помощи пальцев изобразил бег, показал на себя, а потом на дальнюю стену главного павильона. Он побежит к баллонам, прочь от двери. А они смогут схватить взрыватель и тоже бежать.

Майк протянул руку и вытащил пистолет Блэка из кобуры. Тот был тяжелее, чем думалось. Он повернулся на цыпочках, поцеловал в лоб Джейми и вскочил на ноги.

В живых оставалось еще два монстра. Один был в капюшоне. Другой злобно уставился на Майка тремя разными глазами.

Ни одна тварь не шевельнулась, чтобы напасть на него.

Майк услышал доносящийся из песчаной пустоши звук шагов. До его ноздрей доплыл по воздуху запах пустыни. А вместе с ним явился еще один аромат.

Теперь все тараканы исчезли. Майк больше нигде ни одного не видел. Все они бежали, следуя инструкции, изначально встроенной в их примитивные мозги еще в первобытные времена.

Майк обернулся.

В Дверь входило что-то еще.

Пятьдесят один

Муравьишки трудились с полной отдачей. Они подсчитывали, и систематизировали, и оценивали. Они сообщали Майку больше деталей, чем тот хотел бы знать.

Рука существа выпрямилась, взметнулась, обвила первое кольцо. На ней было полдюжины похожих на канаты пальцев, и каждый состоял из семи фаланг. Они, словно щупальца, сомкнулись вокруг широкого кольца. Ладонь венчала собой длинное, испещренное стежками предплечье. Майк увидел, что у руки два локтя.

Появилась вторая рука и шлепнулась на противоположную сторону Двери. А потом возникла третья и ухватилась за кольцо рядом с первой.

Джейми метнулась прочь с пандуса и почти врезалась в Майка. Саша сделала то же самое и остановилась у пронзенного копьями тела Олафа. Она отодвинулась, но тварь на дорожке притягивала ее взгляд.

– Что это за херня?

Тонкая фигура просочилась в дверь. Существо было высоким, а на руках и ногах имело слишком много суставов. На каждой конечности Майк увидел черные, неровные полоски. Чтобы идентифицировать их как стежки швов, ему понадобилось некоторое время. Он разглядел грубые нити, и муравьишки приволокли изображения плащей людей-жуков.

Эти конечности не сгибались. Они сворачивались, как змеи, прокладывая путь в этот мир и волоча за собой согбенное туловище.

Существо втянуло себя в Дверь и выпрямилось в полный рост на дорожке.

Каждая его нога состояла из множества конечностей, последовательно пришитых друг к другу, чтобы получить одну, длинную. На каждой ноге было по три колена. Руки строились таким же образом: по два локтя, развернутых к опухшему, испещренному стежками плечу. Третья рука была пришита где-то под мышкой. Торс выглядел так, будто одно туловище взгромоздили на другое и небрежно пришили бедра к плечам. На нем виднелось пять сосков и два пупка. Полной уверенности не было, но казалось, что в районе шеи у существа имеется лишний позвонок. На таком громадном теле голова казалась крошечной.

Муравьишки натащили различных анатомических образов, противоречия между которыми указали Майку, каким невозможным было это существо. Такое не могло двигаться. Не могло жить.

Существо несколько секунд, покачиваясь, стояло на дорожке, оглядывая помещение. Оно сделало несколько медленных свистящих вздохов и застрекотало, как человек-жук утром. А потом повернуло к людям лицо.

Оно выглядело так, будто было когда-то человеческим. Верхнюю губу разрезал с десяток тонких полос, напоминавших усики насекомого, только из плоти. Волосы отсутствовали, вроде бы повыдерганные, и на лысой голове остались шрамы и короста. Одна из ноздрей была разворочена и тянулась до самой переносицы.

Правый глаз отсутствовал. Из сырой мясистой глазницы таращились два похожих на бусинки шарика. Губы растянулись в улыбке, обнажив человеческие зубы. Обычные, нормальные человеческие зубы на лице чудовища.

Круассан, который Майк съел несколько часов назад, завертелся у него в желудке. Муравьишки в его голове кружились, и метались, и всячески маневрировали, ища точку отсчета. Единственный стабильный фактор, не имевший отношения к поискам чего-то логичного в алогичном монстре, заключался в детонаторе. Майк не смотрел на него. Не хотел привлекать к нему внимание.

Тощий монстр оглянулся через плечо и издал звук, средний между злым смехом и лаем. В Дверь входила еще одна кривобокая фигура в плаще. И еще одна. И еще.

Монстр сосредоточился на Майке и двинулся вперед. Две его правые руки отпустили кольцо. Балансируя на левой, он обрушился на дорожку и приземлился возле трупа Блэка, в мертвом теле которого что-то хрустнуло.

Когда монстр освободил кольца, на его место вошли через Дверь еще два жука.

Сшитое из лоскутов существо нависло над людьми. Майк видел такие выражения на лицах у детишек в кафетерии. И у домашних животных во время кормежки. Оно выдернуло из рук Майка пистолет, пропустило оружие меж пальцев, увенчанных длинными ногтями, и зашвырнуло за рабочую станцию.

Взгляд существа скользнул по Джейми, потом – по Саше. Монстр дважды понюхал воздух (то, что осталось от его носа, при этом сморщилось). Он посмотрел на подпертое копьями тело Олафа и провел пальцем по черепу мертвого человека. Потом добрался до Уивер и стал трогать и разглядывать обмякшую плоть, пока не уперся когтистым пальцем ей в висок и не опрокинул тело в лужу крови.

– Так-так-так, – сказал монстр. Его голос казался каким-то влажным и шепелявым, словно просачивался через изрезанные губы, хотя Майк не был уверен, в чем тут дело: в губах или в излишней жеманности произношения. Или в попытке сделать слова вескими и важными. Голос звучал неуверенно, словно его обладатель не разговаривал годами. Или, может быть, не разговаривал по-английски. – Похоже, денек обещает быть прекрасным.

Существо выпрямилось, обернуло руки вокруг туловища и сложило их на груди. Откинув голову назад, оно смотрело на них сквозь дыру в пробитом носу. Потом издало несколько стрекочущих звуков, похожих на те, что испускали люди-жуки, словно переходя обратно на более удобный язык.

Один из людей-жуков скрипнул зубами. Трое стоящих на платформе повернулись к кольцам, и главный павильон опять наполнился треском отрываемого скотча. Четыре заряда уже не были прикреплены. Один из них оказался надорван, и жук понюхал взрывчатое вещество, а потом ковырнул его когтистым пальцем.

Лоскутный человек снова застрекотал, и фигуры в плащах вместе со взрывчаткой исчезли за Дверью.

Взрыватель все еще лежал на стальной дорожке. Его отпинали в сторону, ближе к основанию колец, но он казался неповрежденным. Винтовка Дилана тоже сместилась, и ее приклад лежал теперь совсем близко к взрывателю, так, что они могли на первый взгляд сойти за единое целое.

Вот только взрывчатки на кольцах больше не было. Одна связка исчезла, остальные забрали жуки. Установить дополнительный заряд Уивер не успела, и Майк точно не знал, где он теперь. И есть ли у него детонатор. Как-то раз он видел короткий ролик про С-4 и знал, что для нее нужен детонатор. Огонь или выстрелы не заставят ее взорваться. Возможно, лоскутный человек тоже это понимал.

Разум рассматривал возможные решения и различные варианты сценариев. В комнате остались четыре жука, думал Майк, и эта лоскутная дрянь. Против него, Джейми и Саши. Плюс куча оружия морпехов, которым никто из них не умеет пользоваться.

Он придумал три варианта. У него не было ресурсов ни для одного из них.

Саша подвинулась, чтобы оказаться поближе к ним. Один из людей-жуков пошел по кругу, приближаясь к ней сбоку. Его лишнее, более высокое плечо кровоточило. Он сделал еще шаг к людям, протянул руку и походя выдернул копье из плеча Олафа. Тело с глухим стуком опрокинулось на пол. Глаза Олафа были полуоткрыты.

Высокий монстр посмотрел на людей сверху вниз и мигнул своим человеческим глазом. Обошел вокруг. Он двигался как осьминог: каждая его конечность сворачивалась, а потом снова выпрямлялась.

Майк повернулся посмотреть на это. То же самое сделали Джейми и Саша. Они попятились, чтобы сохранить прежнее расстояние до лоскутного монстра, и тут нога Майка на что-то наткнулась. Они были теперь у самого тела Блэка.

И меньше чем в десяти футах от взрывателя.

– Такая удача, – прошепелявил через изрезанную губу лоскутный человек. – Первым делом – накормить нашего великого господа.

Он направился к пандусу. Люди снова отпрянули, пятясь к баллонам. Существо позволило им отодвинуться. Его рот растянулся в напряженной гримасе. Пульт взрывателя выскользнул за пределы периферийного зрения Майка.

Потом Майк моргнул, а когда снова открыл глаза, кое-что изменилось.

Включилось распознавание образов. Ребенком ему всегда хорошо удавалось находить отличия в одинаковых на первый взгляд картинках. Он всегда делал это за доли секунды – быстрее, чем мог бы записать ответы или сказать их вслух.

Чтобы заметить все изменения, произошедшие в главном павильоне, ему понадобилось четыре секунды. Сиденье одного из кресел у рабочих столов из темнозеленого стало синим. Периферийным зрением он отследил, что теперь все ящики для инструментов были черными. На дальней стене появилась вторая лампа предупредительной сигнализации. И…

Прошло еще несколько секунд. Остальные тоже, один за другим, подмечали перемены. Лоскутный человек смотрел куда-то им за спины. Майк обернулся через плечо и увидел, как один из людей-жуков разглядывает неизвестно откуда взявшийся баллон с жидким азотом. Саша не сводила глаз с кресел. Пришелец, который раньше теснил ее, повернул голову к баллону, выясняя, что она такого заметила.

Джейми поглядела на лишнюю лампу, а потом ее глаза скользнули к…

– Смотри на меня, – шепнул Майк.

Она обернулась, уставилась на его щеку, потом – в его левый глаз. Сделала три глубоких вдоха носом и со свистом выдохнула через рот, пытаясь взять под контроль чувства.

– Посмотри на ящики с инструментами. Сколько их?

– Разве ты не видишь, что…

– Не надо. Сколько ящиков?

Джейми сглотнула.

– Четыре. Три черных и один серебряный. – Она моргнула. – Нет, погоди. Теперь он золотой. Золотой с черной отделкой, мне кажется.

– Хорошо. Не смотри на это. И постарайся предупредить Сашу. Пусть она тоже не смотрит.

Джейми кивнула, переступила с ноги на ногу. Бедра ее повернулись, как на шарнирах, и она двинулась по направлению к Саше.

Майк счел, что правильно будет посмотреть на лоскутного человека. Через мгновение тот заметил его взгляд и тоже уставился на него. Два маленьких глаза были просто черными точками, но человеческий глаз глядел прямо на Майка. Веко медленно, демонстративно опустилось и поднялось.

Периферийным зрением Майк видел кольца. Примерно на десять часов. Чудовища не смотрели на кольца, когда произошли изменения. Они и до сих пор туда не смотрели. В их представлении от колец не приходилось ждать неприятностей.

На четырнадцатом участке снова возник намотанный скотч. Лента трехдюймовой ширины серебрилась на сероватом пластмассовом кожухе. Ее легко было не заметить среди всевозможных подпорок, шлангов и кабелей.

Но Майк видел торчащую меж двух колец взрывчатку C-4.

Пятьдесят два

Майк призвал муравьишек. Всю свою жизнь он держал их взаперти, позволяя лишь вытекать струйками да высыпаться кучками. Но сейчас ему требовались все муравьишки.

Ему нужно было превратиться из Майкрофта в Шерлока.

Муравьишки притащили ему груды образов, звуков и голых фактов. Масштабированная модель главного павильона росла, вращалась, отдельные детали становились все крупнее и крупнее, чтобы он мог их рассмотреть.

Другие муравьишки снова приволокли сцену из «Слуг закона», хоть это и было не особенно актуально. Майк просматривал похожие моменты и образы из фильмов и из реальной жизни. Он был практически уверен, что у него есть то, что нужно.

– План тот же, что и раньше, – шепнул он Джейми.

– Что?

– Ты не суперхищник! – сказал Майк лоскутному человеку.

Длинное создание отвернулось от Двери Альбукерке и дважды моргнуло.

– Прошу прощения? – Майка снова поразила его чопорная манера выговаривать слова. Что бы лоскутный человек ни представлял собою раньше, его положение, вероятно, было довольно высоким, как и его запросы. – Как вы сказали?

Майк постарался выпрямиться, чтобы стать повыше, и махнул рукой в сторону человека-жука за рабочей станцией.

– Ты не суперхищник вроде них, – повторил он. – Так кто же ты тогда?

Взгляд человеческого глаза лоскутного монстра переместился на него. Несуществующие, лишенные волосинок брови нахмурились. Изрезанная губа шевельнулась, формируя беззвучные неразличимые слова. Это заставило Майка подумать о рыбах.

А потом монстр испустил несколько влажных звуков. На миг Майку показалось, что тот подавился. Ту же надежду он прочел в глазах Джейми.

Затем это кудахтанье переросло в настоящий смех.

– Серафимы – не суперхищники, – прошепелявил лоскутный человек, выпятив сшитую из двух частей грудь. – Они – шакалы в ожидании возвращения льва. Пыль перед бесконечной песчаной бурей. Отлив перед тем, как нахлынут волны.

Он произнес эти слова с выражением, делая паузы. Высокое положение и изрядное самодовольство, подумал Майк. Манера декламации напомнила ему чрезмерно рьяных верующих, читающих Библию, хотя именно такого отрывка он там не помнил.

– Так кто же ты?

Тощее существо размотало свой длинный палец и кончиком коснулось изрезанной губы.

– Я был человеком, – сказало оно миг спустя. – Добрым семьянином, который думал, что усвоил уроки своей общины. А теперь я вознесся, как Енох, чтобы стать гласом Господа моего и воссоздать образ Божий из плоти Чарльза, Лукаса, Говарда и Тимоти. – Палец устремился к другой руке, по очереди касаясь каждого участка кожи меж швами.

Муравьишки поискали в недрах памяти упомянутые имена, расставляя их так и эдак, но ничего не нашли. Майк кивнул и сосчитал до шести. Он не прерывал зрительного контакта с монстром.

– Еще один вопрос.

– Конечно, – проговорило существо. – Пожалуйста, располагай как угодно своим временем, пока грядет мой Господь.

Майк уставился в человеческий глаз существа.

– Ты знаешь, что такое проприоцепция?

Лоскутный человек моргнул. Джейми с Сашей – тоже.

– Это один из немногих известных мне неврологических терминов, – признался через пару секунд Майк. – Такое дополнительное чувство, о котором мы нечасто слышим. Благодаря ему мы знаем, где находятся части нашего тела, даже когда не видим их. Вроде как когда не глядя лезешь в задний карман.

Существо нависло над Майком, и он отступил тремя нервными шагами. Но зрительного контакта не прервал. Уголком глаза он видел, как напряглась Джейми.

– В моем случае, – продолжал он, по-прежнему пристально глядя прямо в глаза чудовища, – это полезно, потому что я помню, где находится и все остальное тоже. Я долгое время могу находиться в помещении с выключенным светом. Мне не нужно смотреть на окружающие предметы, чтобы брать их. И целиться я тоже могу не глядя.

Он, не оборачиваясь, протянул руку назад, схватил с рабочего стола пистолет Блэка и выстрелил в цель, находившуюся у него за спиной.

Все вокруг замедлилось, а Майк пропускал через себя каждую мелочь, которую только мог.

Отдача вывернула его запястье, но муравьишки предоставили ему схемы и углы прицела, и он снова навел пистолет.

Лоскутный человек оторвал взгляд от Майка после первого же выстрела. Он зарычал. На лицо Майка, когда тот сделал второй выстрел, посыпались капельки слюны. Он услышал, как за его спиной зашипел один из жуков-серафимов.

Тот, что был возле баллонов с жидким азотом.

Джейми отшатнулась, услышав звуки выстрелов, и ринулась вперед. Саша отставала от нее на несколько шагов.

Высокий монстр отпихнул Майка в сторону, когда тот выстрелил в третий раз. И прянул за ним.

Одинокий жук на дорожке поднял одну руку. Руку с копьем. Он уже отвел ее назад. Глаза его метались между Майком и Джейми, выбирая цель. Майк услышал, что шипение сзади усилилось. В спину ударил холодный ветерок. Майк взял себя в руки и сделал шаг в сторону от баллонов. Развернул руку с пистолетом и навел его на серафима на дорожке.

Другой серафим, тот, что с раненой рукой, зарычал на него от дальнего рабочего стола. Он потянулся к торчащему из Санн копью, но его движения были замедленными.

Нога Джейми ударила по пандусу.

Майк сделал еще шаг и дважды нажал на спусковой крючок. Первая пуля пробила плащ, поразив серафима в бедро. Вторая прошила грубую кожу и пролетела сквозь кольца, когда серафим метнул копье.

Баллоны с жидким азотом взорвались.

Жара не было – лишь сильный порыв ледяного воздуха. Он отбросил Майка к дальней рабочей станции и спас ему жизнь. Копье, нацеленное в грудь, зацепило бок пониже руки. Сила и скорость этого скользящего удара сломали кость. Ребра запылали от жара и боли. Копье вспороло одежду, кожу и мышцы.

Кусок металла ударил в спину, второй полоснул по икре.

Прошла еще секунда. Ребра болели, словно под кожу загоняли битое стекло. Майк прямо видел, как они ломались и терлись друг о друга острыми краями. Кожа стала влажной от крови. Рука с пистолетом дрожала. Он понятия не имел, как все еще умудряется держать оружие.

По телу пробежал озноб, будто Майк заходил в холодный бассейн. Может, дело было в холодном воздухе, а может, в кровопотере, он не мог сказать точно.

Джейми распласталась на пандусе. Крови Майк не видел. Через секунду он разглядел, что она дышит. Саши нигде не было видно, и Майк подумал, что ее отбросило на другую сторону, за пандус.

Серафим на дорожке поднялся на четвереньки. Из раны в боку сочилась темная кровь. От большого глаза осталось лишь мокрое место в глазнице. Два маленьких злобно зыркнули на Майка, а потом – вниз, на Джейми. Рот открылся, выставив на всеобщее обозрение частокол тонких острых клыков.

Майк поднял руку с пистолетом и дважды нажал на спусковой крючок. В ушах до сих пор стоял грохот взрыва, поэтому выстрелы прозвучали глухо и невыразительно. Обе пули угодили в туловище человека-жука, но ни одна не попала в центр. Пришелец издал еще один стрекочущий крик и низко припал к дорожке. Он напомнил Майку готовую броситься собаку.

Потом одна его рука подогнулась, и он упал. Плащ колыхнулся и замер.

Как минимум два серафима были мертвы. А может, и три.

Майк оперся на рабочий стол, стараясь восстановить равновесие. Его колени ослабли, словно превратились в механизмы на шарнирах, и телу нужно было время, чтобы разобраться, как они работают. Бедра тоже походили на желе. Бок сильно промок от крови, хоть болел и не очень. Майк почти не сомневался, что это от шока.

В глазах темнело. Пронеслась мысль, что он теряет сознание. Потом он понял, что дело в тени.

Лоскутный человек навис над ним и что-то прорычал. Майк не мог расслышать, что именно, а по рассеченным губам чудовища невозможно было ничего прочесть. На застрявшем в его в плече изогнутом куске металла размером с электронную книжку виднелась какая-то зеленая наклейка с предупредительной надписью. Шесть швов вокруг его плеча разошлись. На лишней руке отсутствовало три пальца, а сама она вся сверкала от инея.

Лоскутный человек потянулся и схватил Майка за плечо. Длинные пальцы дважды обвились вокруг бицепса. Даже сквозь рукав Майк чувствовал узелки на швах. Лоскутник дернул его за руку, и огонь в боку Майка вспыхнул жарче. Осколки боли разлетелись по всему телу. Пальцы свело судорогой. Пистолет упал на пол.

Уголком глаза Майк видел, как Джейми перевалилась через убитого серафима на дорожку и схватила взрыватель. Мгновение повозившись с настройками, она снова и снова нажимала на кнопки. Живот Майка скрутило. Джейми опять нажала на кнопку, и что-то щелкнуло. На наполовину невидимом заряде загорелась лампочка.

Лоскутный человек опять зарычал и отпустил Майка, бок которого взорвался болью. Порез на ноге словно вспыхнул. Повязка на животе стала горячей и влажной. Он привалился к рабочей станции, но заставил себя удержаться на ногах.

Высокое существо двигалось прочь, в направлении колец.

Один из оставшихся в живых серафимов появился в поле зрения Майка. Он полз на четвереньках. Капюшон его плаща был разодран в клочья, и из черепа сбоку торчал кусок металла. Лицо заливала темная кровь. Лоскутник закричал, застрекотал, обращаясь к серафиму, и тот двинулся следом за ним.

Джейми видела, как они приближаются. Сунув взрыватель под мышку, она подхватила винтовку Дилана и несколько мгновений пыталась, но никак не могла в ней разобраться.

Серафим поднял клешнеобразные руки и зарычал. Когти его клацали по металлу пандуса. Лоскутный человек сделал еще шаг в сторону Джейми.

Она посмотрела на них, затем – на Майка.

А потом повернулась и бросилась прямо в Дверь.

Пустыня в конце времен

Пятьдесят три

Ноги коснулись песчаной пустоши, и Джейми споткнулась. Она ходила через Дверь почти сорок раз, но это всегда было одинаково – перемещение из одной комнаты в другую по стальному полотну дорожки. При отсутствии других точек отсчета процесс казался почти естественным.

Но теперь Джейми была снаружи.

Она находилась под открытым небом, на руинах того, что осталось от Точки Б.

Еще минуту Джейми не останавливалась. Адреналин в крови зашкаливал. Она не знала, гонится ли за ней лоскутный человек. Она просто изо всех сил старалась бежать по песку, пока ее сердцебиение не выровнялось.

Перед ней раскинулась пустошь. Насколько хватало глаз, был только песок, отмеченный лишь несколькими скалами и островками высохшей травы. В десятке футов от нее торчали какие-то кусты, выглядевшие так, что можно было предположить: в последний раз они видели воду лет десять назад. В лучшем случае.

Над головой в небе висело солнце, похожее на тлеющий уголек. Джейми знала, что «висело» – правильное слово. Это солнце было усталым, умирающим, исчерпавшим всю свою мощь и интенсивность, красным и тусклым, а не интенсивно-желтым, как привыкла Джейми.

Она оглянулась назад и увидела преломление – размытую по краям дыру в воздухе.

Сразу за ней Джейми разглядела очертание пары колец, торчащих из песка и бетонного щебня. Она сообразила, что дорожка тоже может быть здесь, в футе или двух ниже уровня этой странной пустыни.

Она секунду-другую пыталась рассмотреть края связанной с кольцами дыры между мирами, но взгляд все время куда-то соскальзывал. Это было все равно что стараться сфокусироваться на части оптической иллюзии. То, на что смотришь, в таких случаях остается неподвижным, но все вокруг этого участка расплывается и кружится быстрее и быстрее.

С другой стороны складки Джейми по-прежнему видела изрядный кусок главного павильона. На стальной дорожке лежал, развалившись, труп человека-жука. За ним виднелись рабочие столы, и бетонный пол, и мертвые морпехи, и пронзенное копьем тело Олафа, и несколько ящиков для инструментов.

И серафим, ползущий на четвереньках по пандусу.

И лоскутный человек, который сверлил ее взглядом.

Джейми сделала несколько шагов прочь от дыры. Под ногами хрустел песок. Какой-то он был ненормальный. Слишком крупный и слишком серый.

Она повернулась и пробежала еще несколько ярдов.

Вдалеке, милях, может, в двух, ей был виден каньон. Тот самый, что находился за Точкой Б. Они с Бобом как-то забрели туда и смотрели вниз на бизнес-парки, склады и одно строение, которое, по заверениям Боба, принадлежало некой держащей их под наблюдением неназываемой правительственной группе.

Возле каньона виднелись четыре точки – люди-жуки с С-4. На таком расстоянии трудно было сказать точно, но Джейми казалось, что все смотрят в противоположную от нее сторону.

Лицом и ладонями она ощутила движение воздуха. До нее внезапно дошло, что до этого атмосфера была так же неподвижна, как и безжизненная пустыня вокруг. Ни ветерка, ни дуновения, ни даже малейшего колебания температуры.

Она услышала за спиной кряхтенье и обернулась.

Саша приподнялась с песка и на четвереньках устремилась прочь от складки. Она выплюнула изо рта изрядное количество песка, поднялась на ноги и сделала несколько неуверенных шагов по пустыне. В руках она сжимала морпеховскую винтовку.

Потом она подняла глаза и уставилась на Джейми.

– О, слава богу, – сказала она и, спотыкаясь, побрела по пустоши к Джейми.

На мгновение женщины упали друг к другу в объятия.

Потом Джейми отодвинула Сашу на расстояние вытянутой руки, чтобы посмотреть на нее.

– Ты в порядке?

Саша кивнула и потерла нижнюю челюсть.

– Я не знала, что он собирается взорвать баллоны.

– Я тоже.

– Меня вентилем стукнуло. Счастье, что челюсть не сломана.

– Ты чего за мной полезла?

Саша через плечо посмотрела на складку.

– Вариантов немного было. Когда ты сбежала, большой кожистый чувак попер на меня. – Она окинула пустошь взглядом. – Так меня разэтак!

– Не сейчас, – сказала Джейми.

– И не здесь, – согласилась Саша и посмотрела на тусклое солнце. – Последние дни Криптона[69]. И, на хер, где это мы?

Джейми снова осмотрелась. Везде, насколько хватало глаз, было лишь иссушенное ничто. Возле линии горизонта виднелись горы и холмы, но даже они казались пустынными и безжизненными. Единственными пятнами цвета были висящая в воздухе мерцающая нора в другую вселенную и Сашина футболка «Ходячие краснецы».

– Я думаю, – сказала Джейми, – думаю, что это мир без нас.

– Мир после людей?

– Мир после всего. Думаю, Майк прав. Тут все съедено. – Она показала на солнце. – Всё.

Саша покачала головой.

– Взрыватель у тебя?

– Да. Мы не можем тут оставаться. У нас мало времени.

– Ага, но что мы… вот дерьмо! – Она посмотрела мимо Джейми, в сторону каньона. – Это жучий народ?

– Наверно, да.

– Надо убраться отсюда, пока они не…

Воздух снова завибрировал. Обе женщины обернулись.

К ним на четвереньках полз раненый человек-жук. Вот он приостановился, глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Голова его качалась из стороны в сторону, и Джейми с Сашей ощутили, как он смотрит то на одну из них, то на другую. Потом он зарычал, обнажив частокол клыков.

Джейми отступила, увязая ногами в песке. Ощутила в руке какую-то тяжесть и опустила глаза. Оказывается, она все еще держала винтовку.

Она нажала на спусковой крючок, не понимая, почему оружие не стреляет. Может быть, оно разряжено или стоит на предохранителе? У винтовок в принципе бывают предохранители?

Интересно, эта тварь вообще боится оружия?

Казалось, человеку-жуку не было до него никакого дела. Он все так же шел к ним по песку, загребая его когтями. Его стрекотание, состоящее из сухих, прищелкивающих слогов, ритмом напоминало молитву или псалом.

Джейми качнула винтовкой.

– А ну остановись! – выкрикнула она. – Не подходи.

Жук, вздымая на ходу шлейфы песка, шел к ним через пустошь. Плащ развевался вокруг него. Джейми были видны крупные стежки.

Она снова надавила на спусковой крючок. Тот не двинулся с места. Казалось, его что-то удерживает. Джейми сделала еще шаг назад, заметив краешком глаза, что Саша отступает вместе с ней.

Джейми перевернула винтовку и опустила на нее взгляд. В тусклом свете она увидела сбоку металлический овал, по которому тянулась линия к надписи SAFE. Она нажала на него большим пальцем, так что линия сместилась на девяносто градусов к надписи SEMI.

Джейми нажала на спусковой крючок, и винтовка рявкнула. Отдача вывернула ей руки, а пуля ударила в песок перед жуком. Тот отскочил и злобно уставился на Джейми.

Напевные моления прекратились. Человек-жук крадучись пошел на нее.

Джейми перехватила винтовку, снова нажала на спусковой крючок, и еще одна пуля вошла в землю почти в футе от нападавшего.

Тот не обратил на нее никакого внимания.

Джейми знала, что как-то можно снова заставить винтовку выстрелить, но не осмеливалась отвести взгляд от трехрукого и снова заняться оружием.

Мертвый воздух прорезал рев. Саша вскинула свою винтовку и дала очередь из трех выстрелов, затем еще одну. Пули взвихрили песок, потом – продырявили сшитый из кожи плащ. Человек-жук вздрогнул, споткнулся. Руки его замолотили по воздуху будто в попытке достать женщин, хотя он все еще находился в пятнадцати футах от них.

Саша снова и снова нажимала спусковой крючок, пока наконец винтовка не издала сухое «клац».

Мгновение человек-жук держался, но потом упал на спину и почти бесшумно ударился о песок. Его пальцы еще раз дернулись. Так же, как и зубастая челюсть. И он замер.

Саша секунду смотрела на тело. По-прежнему держа его на мушке, она сделала пять глубоких, свистящих вдохов и дважды моргнула.

Джейми глядела на труп, сдерживаясь, чтобы не закричать.

Закричал кто-то другой. Это был отдаленный, чужеродный звук, приглушенный пустыней. Крик не раскатился над песками, а скорее скользнул, стелясь над самой поверхностью земли.

Люди-жуки у каньона повернули назад. Каждый из них упал на четвереньки и несся теперь по пустыне. И у каждого в руке, в лишней третьей руке, было зажато готовое к броску копье.

Они выглядели как кривобокие кентавры, но передвигались как жуки. Как гигантские тараканы.

Джейми посмотрела на Сашу:

– Есть еще патроны?

– Не думаю.

– Больно?

Саша хмыкнула:

– Думаю, уже нет, я же его убила.

– Нет, – сказала Джейми, – я про твою руку. Она болит?

– Это ты о чем?

И обе они посмотрели на голые Сашины руки. По спине Джейми пробежал озноб.

– А что с твоими швами?

– Моими… чем?

Джейми посмотрела назад, на преломившую пространство складку.

– Ты где винтовку взяла?

– Что?

– Где ты ее взяла?

Саша пожала плечами:

– Да у этого парня убитого, как бишь его звали. Она на дорожке лежала, ну я и прихватила, перед тем как сюда нырнуть.

Джейми покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Ту, что на дорожке валялась, я взяла.

– Мать-перемать, – выругалась Саша, – только не опять все сначала.

Люди-жуки вдалеке завыли. Этот вой заставил Джейми подумать о голодных людях и голодных животных одновременно. Судя по нему, плен им с Сашей не грозил.

Если она не ошибалась, на то, чтобы добраться до каньона, у монстров ушло минут пять. Обратно они двигались гораздо быстрее. Два чудовища уже при помощи лишней руки подняли копья в воздух над головами. Остальные пока несли оружие на плечах.

– Мы должны отсюда убраться, – сказала Джейми.

– Куда?

– Обратно, – ответила Джейми. Она показала винтовкой на мертвое тело, а потом – на приближающихся тварей. – Там безопаснее, и я думаю, у нас всего две или три минуты до взрыва.

Она сделала несколько шагов к мерцающей дыре. Саша не двинулась с места.

– В чем дело?

– Я уже там.

– Да что ты такое… – Джейми посмотрела сквозь дыру. – Ну да, она там, но ты-то здесь. А теперь нам надо туда.

– А что, если я… – Саша махнула оружием на складку пространства, – что, если мы взаимоуничтожимся или что-то такое?

Джейми помолчала.

– Не будет этого.

– Откуда ты знаешь?

– Яблоки, – сказала Джейми. – С вами будет как с яблоками, инструментальными ящиками и плюшками. Просто ты будешь не единственной.

– Ну ежкин же кот…

Люди-жуки снова взревели, но их рев звучал теперь иначе. Бодрее. Он казался почти… радостным.

Твари прервали бег по пустыне. Теперь они вдруг словно попадали на песок. Склоняя головы. Опускаясь на колени. Протягивая руки к Джейми и Саше.

Вернее, к чему-то за их спинами.

Джейми обернулась, ожидая увидеть лоскутного человека, проходящего сквозь Дверь. Но крупный песок перед кольцами был пуст, пуста оказалась и дорожка с противоположной стороны.

Саша посмотрела на распростертых на земле людей-жуков, отошла на несколько шагов вправо, потом оказалась на линии разломанных шлакоблоков, которые были когда-то стеной Точки Б. Отсюда хорошо просматривалась простиравшаяся за преломлением пустошь. Но Саша там не увидела ничего, кроме участков мертвой и вянущей травы и…

– Боже мой, – вдруг прошептала она.

Джейми устало побрела по песку, чтобы посмотреть, что скрывается за складкой.

В воздухе что-то двигалось. Первой мыслью Джейми было, что там самолет, но она быстро поняла, что, даже учитывая странные расстояния этой пустыни, это невозможно. Предмет, слишком большой, находился чересчур далеко.

И он был живым.

Пятьдесят четыре

На первый взгляд он напомнил Джейми съемки китов-горбачей, когда эти огромные создания плывут прямо на камеру. Даже если смотреть на них спереди, ощущается их величина и мощь. А их морды всегда выглядят дружелюбными, будто они вот-вот разулыбаются.

Но что бы ни приближалось к ним по воздуху, оно казалось громадным и враждебным. Опасным. Злость и ярость исходили от него, как жар от печки. На морде этого существа вместо китовой улыбки они увидели не то густой мех, не то какую-то гриву – точнее на таком расстоянии сказать было нельзя.

Огромное существо передвигалось по воздуху при помощи крыльев – здоровенных лоскутов кожи, натянутых на каркас из костей. Они до смешного походили на увеличенные конечности летучей мыши. Подобные крылья Джейми видела в «Игре престолов», но даже они уступали этим в размере.

Когда крылья монстра опускались вниз, под ним взвивались тучи песка и пыли. Порывом ветра с корнем вырвало и отбросило в сторону какое-то засохшее дерево. Перевернувшись в воздухе, оно обрушилось на землю позади чудовища.

Благодаря дереву разум Джейми смог оценить размер летящего существа. Оно было четыре или пять миль длиной. И уж в любом случае больше самого гигантского реактивного самолета. Оно было громадным.

– Суперхищник, – прошептала Саша. Лицо ее побледнело.

Он двигался к ним. К складке в пространстве.

Люди-жуки вдали завывали и вскрикивали.

– Идем, – сказала Джейми, – давай выбираться отсюда.

Саша не шевелилась.

– Саша?

Сашины губы одрябли. Винтовка выпала из рук, и Саша качнулась вперед. Она смотрела в небо, и глаза ее раскрывались все шире. Один из крошечных сосудов надулся и лопнул, и белок глаза покраснел.

Драконьи крылья, опускаясь, снова рубанули воздух. На этот раз Джейми ощутила его движение. По лицу и рукам ударил песок пополам с бетонным крошевом. Существо в воздухе на треть сократило разделявшее их расстояние.

– Саша! – Джейми схватила ее безжизненную руку и потянула за собой.

Обе женщины увязли в песке и упали. Саша скатилась на несколько футов вниз с небольшого песчаного холма, и существо в небе исчезло из вида. Она высвободилась из хватки Джейми.

– Ты слышала это? – спросила она. – Ты тоже слышала?

– Что слышала?

Саша через плечо покосилась на чудовище в небе, а потом быстро отвела взгляд. Ее глаз заплыл кровью.

– Оно голодно, – сказала она. – Ох, чтоб меня, оно разговаривает, и оно очень голодно.

– Разговаривает?

Саша прижала руку к покрасневшему глазу.

– Оно очень голодно, – повторила она.

Им было слышно, как тяжелые крылья бьют по воздуху, будто по мембране барабана. Ветер дул теперь ровно. Из-за песка и пыли Джейми пришлось прищуриться.

– Нам надо идти, – сказала она и перекинула через плечо ремень винтовки. Она была почти уверена, что там еще остались пули. – Мы должны уйти, прежде чем взорвется бомба.

Саша позволила поднять себя на ноги.

– Ага, – она сощурилась от летящего песка, – ага, пойдем.

Они тяжело зашагали по пустоши назад к разрушенным остаткам стены Точки Б. Тело убитого человека-жука уже наполовину засыпало, и ветер прямо на глазах наметал поверх него все больше песка. Сразу за трупом, не больше чем в десяти ярдах, Джейми видела мерцание, распространяемое преломлением вокруг колец.

Новый порыв взметнувшего песок ветра заставил их остановиться, когда тварь в небе опять ударила крыльями. В женщин полетели мелкие камешки и кусочки бетона. Саша и Джейми, прикрыв руками глаза, склонились друг к другу.

Когда они снова смогли видеть, суперхищник уже заполнил собой все небо. Он был меньше чем в миле от них. Размах его крыльев, пожалуй, превышал тысячу футов. И эти крылья взметнулись вверх – так потягивается утром только что проснувшийся человек.

В передней части существа, там, где, по мнению Джейми, должна была располагаться морда, находился пучок щупалец. Они вытягивались и сокращались в беспрерывном танце. Большинство из них, казалось, были около пятидесяти футов длиной, но Джейми увидела с полдюжины выглядевших в три или в четыре раза длиннее. Два таких длинных щупальца тащились по песку, пока существо плыло вперед.

Под каждым крылом Джейми разглядела тоненькие ножки, а может, ручки. Они были сложены вдоль тела – так во время полета подтягивает лапы хищная птица. В сочетании с громадным туловищем они напоминали тираннозавра с его крохотными передними лапками.

Крылья дошли до самой верхней точки и снова обрушились вниз.

Мощный порыв ветра вспорол поверхность пустыни вокруг Джейми и Саши. Они схватились друг за друга и закрыли глаза. Песок впивался в одежду, и в волосы, и в кожу. Это заставило Джейми отступить на шаг, таща за собой Сашу. Потом еще на шаг. И еще.

Земля ушла из-под ног. Руки Джейми заскользили вниз по Сашиным предплечьям. Вот под ними оказались Сашины запястья, ладони, пальцы… а потом женщин раскидало по сторонам. Рискнув приоткрыть глаза, Джейми увидела, как Саша катится прочь от нее по песку. Ветер поднял их обеих в воздух.

И через полсекунды что-то закрыло собой солнце.

Суперхищник проплывал над ними. Он тянулся и тянулся, как товарные поезда, что в полночь грохотали мимо квартиры Джейми, в которой она жила сразу после колледжа. Так как ее глаза непроизвольно закрылись из-за песчаной бури, она лишь мельком заметила одно из длинных, волочащихся по песку щупалец. Это был настоящий древесный ствол из живой плоти и мышц.

Потом песчаная буря боком швырнула ее на дюну, вышибив дух. Джейми судорожно вдохнула, немедленно набрав полный рот песка и пыли. На языке все это превратилось в грязь, и она принялась отплевываться в промежутках между хриплыми вдохами.

Джейми прикрыла рот и нос. Она чувствовала, как растет вокруг нее груда песка. Склон холма осыпался, погребая под собой ее ноги. Песок забился в джинсы и кроссовки. Она брыкнулась, чтобы отряхнуться, и ее засыпало от колен до бедер. Не открывая глаз, она попыталась встать, но тяжесть песка и ветер заставили ее снова упасть.

Сердце отчаянно колотилось. Она снова попробовала подняться, и на этот раз у нее получилось. Ветер поутих. Песок тоже уже не с такой чудовищной силой хлестал по одежде и открытым участкам кожи.

Стряхнув его с ресниц, Джейми рискнула открыть глаза.

Тварь в небе взревела на лету. Ее длинный хвост метался туда-сюда. Крылья снова опустились, подняв очередной пыльный буран, но уже довольно далеко, так что до Джейми долетели лишь отдельные песчинки, как в ветреный день на пляже.

Она осмотрелась по сторонам в поисках Саши. Ни малейших признаков той не было видно. Джейми набрала в грудь воздуху, чтобы крикнуть и позвать ее, но остановила себя. Что, если вокруг есть еще люди-жуки? Она оглянулась через плечо. Что, если она привлечет внимание суперхищника?

В сознании возник образ волочащегося по земле щупальца. Джейми представила, как оно находит полузакопанную в песок Сашу, обвивается вокруг нее, поднимает ее к массивному туловищу…

– Саша!

Крик, звеня, разнесся по пустоши. Но ему не ответило даже эхо. Джейми осмотрелась и снова закричала.

Футах в тридцати от нее показалось что-то яркокрасное. Саша встала на четвереньки и выкашляла целую пригоршню влажного песка. Потом перекатилась и села на корточки.

Джейми бросилась к ней.

– Господи, – кричала она, – я думала, он тебя сожрал.

– А я думала, что он сожрал тебя, – сказала Саша. – Наверно, это сраное большое и толстое щупальце прошло как раз между нами.

Джейми потянула ее, помогая подняться на ноги.

– Ты готова убраться отсюда?

– Да, черт его побери.

Оглянувшись, Джейми увидела, что пустошь на многие мили затянула рябь. За тучами песка и пыли каньон стал невидим. Она отследила глазами след суперхищника в противоположном направлении, но руин Точки Б до сих пор не увидела. Как и мертвого человека-жука. Как и мерцания в воздухе.

Даже без колец оно было заметно лишь под одним углом.

Саша закончила протирать глаза, избавившись от последней песчинки.

– Да чтоб тебя, – сказала она, – где Дверь?

Пятьдесят пять

Даже со своего места Майк видел Джейми, увязающую в песке по ту сторону Двери и нерешительно бредущую куда-то. Он качнулся вправо, но она уже исчезла.

Он высчитал, что до взрыва пять минут и двадцать две секунды. Мысленно включил обратный отсчет и поручил муравьишкам следить за ним.

Лоскутный человек мгновение смотрел вслед Джейми сквозь кольца. Потом он нагнулся и ткнул серафима. Пошевелил его пальцем в поисках хоть каких-то признаков жизни. Вздохнул, приподняв изувеченное плечо.

Майк подумал, не дотянуться ли до лежащего на полу пистолета, и отверг эту идею. Приседать или наклоняться было бы неразумно. Он потратил несколько мгновений на то, чтобы восстановить равновесие. Рана на боку длиннее его ладони, но опасаться того, что из нее что-то вывалится или что ему станет хуже, не стоило, думал Майк. Он вполне мог двигаться.

Серафим с торчащим в голове куском металла сделал несколько быстрых шагов вверх по пандусу и по дорожке. Он без малейших колебаний прошел сквозь Дверь. Майк видел, как он устремился по пустыне по следам Джейми, а потом услышал вдалеке ее крик. С противоположной стороны пандуса, скрытая от глаз лоскутного монстра, бессильной кучей лежала Саша. Ее сбросило вниз взрывом. Майк увидел под ее ухом небольшой порез. Некоторые наложенные врачом швы тоже разошлись, но крови было немного. Он сосчитал до четырех и увидел, как медленный, ровный вдох поднимает ее грудь.

Майк и сам несколько раз глубоко вздохнул. У воздуха был неправильный вкус.

Он оттолкнулся от рабочей станции, и боль рыболовными крючками впилась в бок. Температура в помещении уже упала на несколько градусов – жидкий азот уничтожал тепло. Это также означало, что он вытеснял из воздуха кислород.

Майк заставил себя двигаться. Попытался было побежать, но это оказалось скорее контролируемым пошатыванием. Каждый раз, когда он поднимал левую ногу, рыболовные крючки впивались в ребра и заставляли накреняться. Майк был уверен, что сейчас его обогнал бы даже Артур. Он оглянулся назад, повернув шею и плечи, и его ребра не сказали ему за это спасибо.

Лоскутный человек шел за ним большими шагами. То, как он поочередно выкатывал вперед ноги, напоминало движения персонажа старых мультфильмов. При этом он придерживал свою полуотмерзшую руку.

Где же еще один серафим? И есть ли он вообще? Может, остался только лоскутный человек?

Майк поковылял к двери, потом срезал путь через небольшой лесок инструментальных ящиков. Тот, что был черного цвета, опять загрохотал, когда Майк проходил мимо. Одна из его заклепок отскочила, и боковая стенка слегка выдвинулась наружу.

По другую сторону от ящика лежал штаб-сержант Джим Дункан. Его наполовину скрывал труп серафима, которого Дункан убил перед смертью. Тело монстра, падая, отбросило в сторону руку сержанта с винтовкой.

Опустившись на колени, Майк спихнул со спускового крючка холодный палец Дункана и дернул винтовку на себя. Та оказалась привязана ремешком к руке покойного, что, возможно, при других обстоятельствах было бы чрезвычайно практично.

Сзади послышались какие-то звуки. Босые ноги шлепали по бетону. И стучали по полу слишком длинные ногти. Заскрипели колеса инструментального ящика, будто тот отодвинули в сторону.

Майк опять потянул винтовку. Ремешок дернулся, перекрутился, но не сдался. Муравьишки представили ремень в виде диаграммы, исследовали тело, отследили линии натяжения. Палец Майка метнулся, отщелкнул зажим, и винтовка оказалась у него руках.

Он повернулся (раны при этом буквально взвыли) и дал очередь по тянувшейся к нему руке. Лоскутный человек зарычал. Два его пальца откатились в сторону. Еще на одном лопнуло три стежка.

Майк жал на спусковой крючок снова, и снова, и снова. Лежа на земле, он имитировал позу, которую принимали стреляющие морпехи, и винтовка дергалась у него в руках. Половина пуль ушла в белый свет. Еще три задели тело лоскутника. Две из них уничтожили несколько швов, сшивавших плоть монстра. Остальные заставили отступить на несколько шагов.

После шестого выстрела раздался щелчок – это разрядилась винтовка.

Из полудюжины ран на теле лоскутного человека сочилась кровь. Но он, казалось, не замечал ни одной из них. Поднял палец, погрозил им и фыркнул – ни дать ни взять разочарованный учитель.

За Дверью заревел ветер. За спиной лоскутника из колец полетел песок. Он забарабанил по дорожке, полу и мертвым телам.

Лоскутный человек замер. Выражение его лица смягчилось, а глаза – даже маленькие – расширились. Изрезанные губы дрогнули, и их краешки изогнулись.

– Наконец-то, – прошептал он. – Господь мой грядет.

За завываниями ветра Майк слышал что-то еще. Монотонный, вибрирующий звук, словно в воздушных струях трепетал огромный змей или флаг. Когда звук стал громче, ветер усилился.

Лоскутный человек повернулся к кольцам, и Саша двинула его по челюсти прикладом винтовки. От удара голова его откинулась, потом вернулась в прежнее положение, и Саша ударила снова. В этот раз на ящик с инструментами упало несколько зубов.

Майк с трудом поднялся на ноги.

Саша замахнулась в третий раз, но лоскутник схватил и сжал ее руку как раз там, где были швы и бинты. Она вскрикнула. Винтовка стукнула об пол. Лоскутник вцепился Саше в горло, впиваясь острыми ногтями в кожу.

Майк подхватил свою разряженную винтовку за ствол и замахнулся ею, как бейсбольной битой. Удар приклада пришелся по затылку лоскутного человека. Майк, не обращая внимания на боль в боку, занес винтовку для нового удара.

Лоскутный монстр пошатнулся. Саша рухнула на пол, со шлепком прижав ладони к горлу. Ее пальцы покраснели и увлажнились.

Лоскутник повернулся и посмотрел на Майка сверху вниз. Его человеческий глаз расширился.

– Я стану молить Господа моего о прощении за то, – пробормотал он, – что не приготовил к его явлению необходимой пищи. Вы недостойны с ним воссоединиться.

Майк перевернул винтовку и снизу вверх впечатал приклад в лицо лоскутного человека, тот качнулся назад и рухнул на стальной инструментальный ящик. Потом он свалился на пол, опрокинув ящик на себя. Оттуда дождем посыпались предохранители.

Лоскутник не шевелился, но, впрочем, еще дышал.

Саша захрипела. Майк бросил разряженную винтовку и опустился перед ней на колени.

– Артерия перерезана? Или дыхательное горло?

– Дышать не могу, – просипела она.

– Это из-за азота в воздухе. Постарайся успокоиться. – Майк коснулся ее пальцев. – Дай посмотреть.

Саша помотала головой и подалась назад.

– Ты чувствуешь под пальцами пульсацию? Если он зацепил сонную артерию, у тебя должно быть ощущение, что ты зажимаешь шланг.

Она снова мотнула головой, на этот раз чуть помедленнее.

– Доверься мне, – попросил он. – Дай посмотреть.

Саша закрыла глаза и убрала руки от горла. Ее пальцы были липкими от крови, и в еще большем количестве кровь сбегала вниз, пачкая горловину футболки.

Однако текла равномерно, а не толчками.

– С тобой все будет нормально, – сказал Майк. – На вид рана куда хуже, чем на самом деле. Давай-ка. – И он помог ей подняться.

Саша прижала одну руку к горлу, а другой показала на лоскутного человека.

– А что с Франкенштейном?

– Почему ты просто не пристрелила его?

– Потому что в отличие от некоторых сраных как бы гениев, – сказала она, – я не палю из всех стволов в ту сторону, где находится кто-то из моих друзей.

– Извини.

– Ладно, забудь.

– Так мы теперь друзья?

– Отвянь. Что мы будем с ним делать дальше?

– Пока ничего. До взрыва осталось четыре минуты и девять секунд. – И Майк поковылял к двери. Новая волна адреналина и эндорфинов помогла не замечать боль.

Саша взглянула на лоскутного человека, подхватила свою винтовку и последовала за Майком.

– Этого недостаточно. Дверь так не уничтожишь.

– Я знаю. Но сперва надо забрать Джейми.

– Как?

Майк присел на корточки и схватил один из шлангов, по которым подавали азот. Бо́льшую его часть взрывом отбросило в дальний угол, но тяжелый присоединительный фланец все еще был возле пандуса. Майк встал и подтащил к себе то, что осталось от шланга. Дальний его конец изорвало взрывом в лохмотья, но добрых сорок футов уцелело.

– Я пошел за ней.

Саша посмотрела на песок и пыль, которые намело с пустошей. Пусть ветра, гуляющие по ту сторону Двери, и были слабее урагана, но, кажется, ненамного. Ей доводилось читать о песчаных бурях, разрезавших людей на части, и она всегда гадала, много ли правды в таких историях.

А потом свет над пустошью переменился. Саша посмотрела сквозь мерцающую дымку вокруг колец и увидела, что по небу протянулось нечто темное. Возможно, туча, да только тучи не бывают такими плотными и не движутся так быстро. Ей казалось, будто она слышит что-то за шумом ветра, что-то похожее на дрожащий голос, и это…

– Держи, – сказал Майк и сунул Саше тот конец шланга, что был ближе к фланцу.

Саша моргнула и уставилась на него.

– Вот это? Зачем?

– Я собираюсь просунуть шланг в Дверь. – Он показал на вихрящийся песок. Буря вроде бы уже успокаивалась, но способов убедиться в этом не было. – Я надеюсь задействовать его как страховочный канат, он через все это протянется. И может, еще и не даст Двери закрыться. И помешает ей переключиться на другую реальность.

– А если она все-таки переключится?

– Тогда, полагаю, мы очутимся где-то еще.

Возле пандуса лежало пять мертвых морпехов. Пистолетов ни у кого из них не оказалось, а Майк не был уверен, что справится с винтовкой. У муравьишек имелось достаточно картинок, чтобы заменить магазин пистолета Блэка, но пистолет валялся в двух ярдах справа, тело Блэка – слева, а у Майка не оставалось времени на поиски магазинов.

Он глубоко вдохнул. Воздух за кольцами пах сухостью и смертью, но кислорода в нем было больше, чем здесь. Он еще раз вдохнул, и в голове прояснилось. Раньше он даже не понимал, что его мозг затуманен.

– Три минуты сорок секунд, – сказал он. – Если я не вернусь, когда останется две минуты, беги на стоянку. А может, и дальше.

– Я буду тут, – твердо ответила Саша, кивнув. Обвила одной рукой шланг, держа в другой винтовку. – Иди.

Свернув продолжение шланга кольцами, Майк сунул его под мышку. Тремя быстрыми шагами прошел пандус и сделал еще один вдох. Песок сыпался из колец и сеялся сквозь стальную решетку дорожки. Майк ощущал на языке вкус бетона и пыли.

Он шагнул в Дверь.

Пятьдесят шесть

Майк споткнулся, ступив на песок, – с этой стороны его насыпало на два фута выше. Из-за ветра кольца заносило.

Он двинулся вперед. Шагом. У него не было ни времени, ни сил снова и снова падать и подниматься. Когда будет к чему бежать, он пробежится.

За Майком тащился шланг. От того места, где у порога колец стояла Саша, его отделяло восемь футов и четыре дюйма. На этой стороне у него было почти тридцать четыре фута шланга, который, возможно, еще и растягивался.

Распознавание образов включилось в четырнадцати футах от кольца. Глаза остановились на нескольких выпуклостях и углублениях в песке. Муравьишки, учитывая направление ветра и наносы, создали у него в голове модели и экстраполировали их. Под несколькими дюймами песка было похоронено тело.

С тремя руками. Майк рассмотрел возможность того, что это не третья рука, а винтовка, которую прихватила с собой Джейми, но все конечности были согнуты. А само тело казалось слишком длинным.

Майк шел по песку. Ветер становился слабее, но видимость оставалась никчемной. Пустошь выкачала из мира все цвета. И всю жизнь.

Тридцать четыре фута шланга размотались очень быстро. Майк оглянулся на кольца, а потом снова посмотрел на пустыню. Песчаная буря катилась к горизонту, но была еще достаточно сильна, чтобы скрыть каньон.

В песчаной буре что-то двигалось. Какая-то тень в воздухе. Майк попытался реконструировать быстро промелькнувшую перед глазами картину, но муравьишки изодрали все образы в клочья. Таких больших крыльев не могло быть ни у чего и ни у кого.

– Джейми! – Он сосчитал до трех и крикнул снова.

Пустошь проглотила звук. Даже эха не было.

Пара черных муравьишек продемонстрировала мысленный таймер. Три минуты тридцать секунд.

Майк выпустил измочаленный хвост шланга и зашагал дальше. Когда он в последний раз видел Джейми, та двигалась налево, так что он пошел в ту же сторону. Муравьишки хранили записи о шагах, углах и направлении. Немногие ориентиры были нанесены на карту и систематизированы.

Солнце находилось не там, где следовало бы. Слишком высоко оно стояло в небе для второй половины дня и слишком далеко к югу. Майк не мог довериться ему, выбирая направление.

Он пробирался сквозь пески. Джейми была одета в белую рубашку и линялые джинсы. Неидеальная комбинация для того, чтобы оказаться обнаруженной в пустыне, но Майк практически не сомневался, что особенности мозговой деятельности, позволяющие ему различать предметы, невзирая на камуфляж, помогут найти Джейми.

На некотором расстоянии от него песок свивался в несколько пылевых смерчей размером с хороший торнадо. Муравьишки сосредоточились на определенных линиях и тенях возле вихрящегося песка. Майк ощутил двойственные чувства, когда подумал, что нашел Джейми, но она слишком далеко для того, чтобы они успели вовремя вернуться к кольцам. Потом он осознал, что фигур там слишком много.

Одиннадцать серафимов замерли в отдалении, сливаясь в своих плащах с пустошью. Некоторые из них стояли, остальные казались коленопреклоненными – и все воздевали руки к небу, в сторону песчаной бури, которая только что прошла над ними. Все были повернуты спиной к Майку. Ветер еще немного улегся, и Майк понял, что за замеченным им рядом этих тварей расположилась еще дюжина их собратьев.

Муравьишки воспроизвели момент, когда серафимы бежали по песку во время минирования Двери.

– Джейми! – снова закричал он. Потом оглянулся назад и не увидел ничего.

Тогда он снова заспешил вперед.

Прошла целая минута. Сто семнадцать футов от конца шланга, сто сорок один фут от колец. Он снова представил свою простую карту того места пустоши, где находился кампус проекта «Дверь Альбукерке». Майк шел на северо-северо-восток и стоял теперь там, где в его мире была небольшая, чуть шире тропинки, старая подъездная дорога, тянувшаяся с запада на восток.

Майк взял севернее. Раз Джейми не вернулась в поле его зрения, значит, она должна была идти в этом направлении дальше. Шагая через песчаные холмы, он дважды выкрикнул ее имя. Он шел еще тридцать секунд. На его часах осталась одна минута и сорок восемь секунд.

Едва ли этого хватит, чтобы вернуться к Двери.

– Джейми! – снова крикнул он.

– Майк?

Он развернулся. Джейми брела меж дюн по рыхлому песку вместе с какой-то другой женщиной. С высокой женщиной в ярко-красной футболке, а в темных волосах ее была белая прядь.

Муравьишки потратили несколько секунд на поиск гипотетических путей. Способов, которыми Саша могла оказаться в пустыне, да еще и рядом с Джейми, так, чтобы он не увидел ее и не услышал. Потом она подняла голову, и Майк заметил ее незабинтованную руку и шею без кровавых отметин. Белок ее правого глаза заливала кровь.

Два идентичных шоколадных круассана. Квантовые плюшки.

Он отмел муравьишек в сторону и широкими шагами поспешил по пустоши навстречу женщинам. Те приближались с противоположной от Двери стороны, словно шли по большому кругу.

– Что ты тут делаешь? – крикнула Джейми.

– Тебя ищу.

– Бомба не взорвалась?

– У нас еще примерно полторы минуты.

– Ты что, все перенастроил?

– Что?

– Мы не можем найти Дверь, – сказала другая Саша.

Муравьишки притащили и развернули свою трехмерную карту. Майк оглянулся через плечо. Кольца были в шестидесяти трех ярдах от занесенных песком руин Точки Б. Их грязно-белые кожухи сливались с пустошью, и мерцание воздуха на таком расстоянии тоже не было заметно. Он ни за что не нашел бы их, если бы не знал, куда смотреть.

– Нам туда, – сказал он.

Они повернулись, и муравьишки в голове Майка обезумели. Существо в небе разворачивалось, паря над песчаной бурей в месте ее зарождения. Больше всего это походило на накренившийся в воздухе для виража гигантский реактивный самолет, которому, чтобы просто развернуться, приходится на несколько миль сходить со своего маршрута. Крылья существа снова опустились, и дальняя сторона каньона полностью исчезла.

Майк оценил и щупальца, и крылья, и абсолютную их невозможность. Муравьишки суетились и носились кругами, но не могли найти ничего, с чем сравнить происходящее, ничего, чем его можно было бы объяснить.

Муравьишек все прибавлялось, и Майк погнал их прочь. Значение имели лишь те, которые держали таймер. Одна минута тридцать секунд. Он потерял семь секунд, таращась на то, как разворачивается в небе неведомое создание.

Серафимы внизу, кажется, кричали и приветствовали его, пусть даже ветер, который оно поднимало, вздымал их в воздух и швырял обратно на землю.

«Пыль перед бесконечной песчаной бурей, – сказал лоскутный человек. – Отлив перед тем, как нахлынут волны».

Майк проследил кривую пути суперхищника. Она вела обратно к Двери. Прямиком к ней.

– Думаю, нам надо идти, – позвала Саша.

Майк опять показал рукой направление, и они поспешили к Двери. Пришло время бежать. Они спотыкались и тащили друг друга по песку.

Майк сделал шаг, и в воздухе появилось мерцание, словно он обнаружил этот эффект, выйдя из-за угла. Под открытым небом, без перекрывающих обзор стен и потолка было ясно, насколько увеличилась дыра между мирами. Жаркое марево разлилось почти на пятьдесят футов вверх и футов на сто в стороны.

Преломление стало достаточно большим для того, чтобы небесная тварь могла в него протиснуться.

Они нашли присыпанный песком шланг. Майк запнулся о невидимые шлакоблоки, упал, и бок вспыхнул горячей, влажной болью. Ему помогли подняться на ноги, и все снова устремились к кольцам.

Двадцать восемь секунд.

Пройдя в нескольких ярдах от мертвого человека-жука, они упорно брели к складке пространства. Оттуда тянуло холодным воздухом.

– Идем скорее, – сказал Майк. – Там всего один заряд, но я думаю, этого вполне хватит, чтобы убить нас, если мы окажемся слишком близко. Просто бегите так далеко, как только сможете.

И они вошли в Дверь.

Под ногами загремела стальная дорожка. Их окатила волна холода. Обойдя тело пришельца, они, шатаясь, побрели по пандусу.

Саша – Саша у подножия пандуса, с окровавленной шеей и перевязанной рукой – развернула винтовку. Саша с налитым кровью глазом подняла руки:

– Ого!

– Чтоб меня! – сказала Саша с винтовкой.

– Нет времени! – крикнул Майк. – Идем!

– Что? Тебя от силы минуту не было.

Майк остановился так резко, что едва не упал. Джейми схватила его за руку.

– Что?

– Минуту – максимум, – сказала Саша с винтовкой и перевязанной рукой.

Муравьишки заполонили сознание. Относительность расстояний. Кусты и серафимы, перемещающиеся туда-сюда по пустоши. Он быстро поднял глаза на взрывчатку, потом посмотрел на Джейми.

– Сколько времени ты там была?

Джейми пожала плечами:

– Может, минут десять.

Саша с затекшим глазом кивнула:

– Похоже на то.

– Ладно, – сказал Майк, – две минуты с хвостиком, чтобы спасти мир.

– Мать-перемать, – проговорила забинтованная Саша, – она пропала.

Все посмотрели вверх. Пластиковый кожух, который Дилан срубил топориком, снова был на месте, гладкий и неповрежденный. А С-4 исчезла.

– Думаю, она внутри панциря, – сказала Саша с заплывшим кровью белком.

Майк закрыл глаза. Рубашка промокла на боку. Воздух был спертым от азота. Муравьишки развили кипучую деятельность. Красные и черные, они волокли факты, и обрывочные сведения, и идеи. Что вызывает просачивание? Сами объекты как таковые? Какие-то конкретные действия, или температуры, или…

Или что там, по Котуровичу, способствует уничтожению барьеров?

– Дело в нас, – сказал он Джейми. – Чем нас тут больше и чем мы ближе, тем сильнее возможный эффект. Выше потенциал. Чем выше потенциал, тем больше просачиваний. Мы заставляем реальность переключать каналы.

– Что?

– Вот так и возникли лишние болты. И так же мы вернули один брикет взрывчатки, когда все подошли слишком близко к кольцам. Поэтому новые инструментальные ящики стали появляться, когда в павильон зашли морпехи, а когда они погибли, все успокоилось. – Он встал на пандус. – Давайте, подходите ближе к кольцам.

Перевязанная Саша подняла брови:

– Ближе?

Джейми посмотрела мимо Майка, в кольца. Там суперхищник закончил разворот и теперь устремился прямо на них. Он был над каньоном, возможно, милях в двух.

Но там время шло быстрее.

Джейми ступила на пандус. Саши сделали то же самое.

Майкл высматривал рябь или какие-нибудь перемены. Он моргнул, потом еще раз. Когда он открыл глаза во второй раз, на дорожке снова лежали винтовка Дилана и взрыватель.

– Что мы делаем? – спросила Саша с глазом.

Она смотрела на пустошь. Суперхищник в небе становился все больше.

– Ищем квантовые плюшки, – сказал Майк.

Кольца дрогнули. Кожух снова исчез. Одна минута двадцать одна секунда. Их было трое у колец, когда снова появился один заряд, а сейчас их четверо. Изменения должны происходить быстрее. Если, конечно, не считать сознание двух Саш за одно. Или…

У колец, когда взрывчатка вернулась, было четыре человека.

Он осмотрел помещение и остановил взгляд на забинтованной Саше.

– Ты его убила? Франкенштейна?

Та покачала головой.

– Я как раз…

– Тащи его сюда. Нам нужно больше разумов. Увеличить потенциал.

Саши, пробежав через комнату, поволокли лоскутного человека к пандусу. Его худое тело оставляло на полу темный кровавый след. Майк увидел, что ружейный приклад оставил на голове лоскутника три изрядных размеров шишки и несколько синяков.

– Раньше он был человеком, – объяснил Майк. – Готов поспорить, его мозг так и остался человеческим. Это – достаточный фактор, по крайней мере если верить Котуровичу. Чем больше умов, тем сильнее разрыв и тем больше проникновений.

Они по пандусу затащили перекрученное тело наверх. Пока они волокли его по решетчатой стали, несколько швов разошлось. Шевельнулись пальцы на одной руке, дрогнули веки человеческого глаза.

– Думаю, он приходит в себя, – сказала Саша с красным глазом.

Пятьдесят три секунды.

Майк повернул голову, и боль крючьями впилась в ребра. Суперхищник заполнил собой небо над пустошью. Он был меньше чем в миле от них.

Щупальца его растопырились в разные стороны, напоминая распустившийся зеленый цветок. Майк увидел огромные янтарные глаза, каждый диаметром двадцать футов.

Потом он периферийным зрением заметил, как кольца пошли рябью.

– Назад! – закричал он остальным. – Назад, быстро!

Перескочив через лоскутного человека, они спрыгнули с пандуса. Живот и бок Майка пылали как в огне, который полыхнул жарче, когда он с размаху приземлился на пол. Джейми схватила его за руку и потащила к выходу.

Первое кольцо вдруг стало серебристым и неровным.

– Что… – начала Джейми.

Это был скотч. Обыкновенный скотч. Он обматывал все кольцо. Петли скотча оплетали его целиком, скрывая почти каждый дюйм его поверхности.

Скотч фиксировал С-4. Десятки зарядов. Они в двойном, и в тройном, и даже в четверном количестве находились на каждом участке кольца. И у каждого был сделанный на скорую руку детонатор. Как минимум на четырех или пяти из них слабо горел красный огонек.

«Десять фунтов такой взрывчатки, если правильно их установить, разнесут вон ту стену».

По самым скромным подсчетам Майка, на переднем кольце было установлено восемьсот пятьдесят фунтов С-4.

Пятьдесят семь

– Только не это, – сказала та Саша, что стояла рядом с Майком.

Сорок две секунды.

– Уходим, – велел Майк. – Нужно немедленно убираться.

Он дернул забинтованную Сашу. Та положила винтовку, закинула руку Майка себе на плечи и поволокла его по павильону. Рыболовные крючки в боку рвали плоть, их наконечники скребли о кости.

Джейми забежала вперед, и Майк услышал глухой стук магнитного замка, отпирающего большую дверь.

Саша с заплывшим кровью глазом быстро кивнула и забросила себе на плечи вторую руку Майка. Он вскрикнул, когда рыболовные крючки еще глубже впились в тело.

Пока они бежали по павильону. Майк бросил взгляд назад, на лоскутного человека. Тот поднял одну клешнеподобную руку, перевернулся на пандусе и теперь смотрел через зал прямо на него.

Они выбежали в коридор, ведущий к главному входу.

– Куда теперь? – крикнула Джейми.

– Наружу, – ответил Майк. Воздух коридора наполнил его легкие, он был теплее и более влажным. – Вниз по лестнице.

Джейми снова побежала вперед и открыла одну из стеклянных дверей. Саши наполовину протащили Майка мимо стола Энн, через входную дверь и вниз по бетонным ступеням. Они направлялись к стоянке.

– Нет, – крикнул Майк. Извернулся и показал на ведущую к трейлерам дорожку. – Туда.

– Нам нужно отсюда убираться, – сказала перевязанная Саша. – Тут слишком…

Майк, игнорируя пронзающие бок ножи, высвободился и с трудом прошел по дорожке ярд или около того. Остановился напротив крыльца и упал на колени:

– Сюда.

Джейми, подбежав, присоединилась к нему. То же сделали и обе Саши.

– Ты уверен? – спросила Джейми, присаживаясь на корточки.

Майк протянул руку и постучал по стене:

– Между ней и фундаментом почти семьдесят футов бетона, отделяющего нас…

Земля содрогнулась.

Стеклянные двери и окна в языках пламени вынесло взрывной волной. Что-то ударилось о перила над их головами, и часть стойки ресепшен рухнула в заросли травы. Раскаленный воздух жег глаза, и губы, и легкие, а потом и вовсе исчез, хотя они, задыхаясь, хватали его ртами. Вокруг, заслоняя собой весь свет, клубились черные тучи. Майк и женщины кричали, а пламя бушевало над их головами и по обе стороны лестницы.

На дорожку возле Джейми упали три шлакоблока. В землю рядом с Майком воткнулся кусок арматуры. Нечто, напоминающее двутавровую балку, промчалось по зарослям, снеся макушки полудюжине деревьев, а потом рухнуло на землю, и та содрогнулась. На людей сыпались пыль и гравий. Здоровенная серебристая гайка шлепнулась рядом с одной из Саш.

Всепоглощающий белый шум превратился в гром, и крики, и завывания автомобильной сигнализации. Стену рядом с ними расколола трещина. Перила опрокинулись, сплошным массивом скользнули вдоль стены и приземлились прямо на людей.

Потом шум и тучи пыли улеглись. Майк попытался тряхнуть головой и ударился ею о прутья перил.

– Ох да, – пробормотала Саша с затекшим глазом, – ты гений. – Ее волосы были в пыли и в песке. От футболки оторвался рукав и сполз к запястью. На плече спереди появился широкий кровоточащий порез.

– Все живы? – спросил Майк, потирая висок.

– Кажется, да, – сказала Джейми. Лицо ее было в полосках сажи, а волосы опалены на концах.

– Мне ногу перилами прижало, – сообщила Саша – забинтованная Саша. – Может быть, вывихнула. В ней теперь пульсирует.

Майк потихоньку выполз из-под перил. Крючки, булавки и бритвенные лезвия в его туловище при этом принялись крутиться и раскачиваться. Бок снова был влажным от крови. Джейми и Саша с красным глазом уже выбрались из-под обломков и помогли Майку подняться.

Все вместе они сдвинули перила так, чтобы забинтованная Саша смогла вытащить ногу. На ее лодыжку упала слишком большая тяжесть, и нога уже припухла. Саша с кровоподтеком в глазу подошла ближе, чтобы помочь своему двойнику, но глаза женщин встретились, и обе они замерли. Вместо того чтобы продолжить начатое, Саша с кровавым глазом отошла помочь Майку. Джейми подставила забинтованной Саше в качестве опоры свое плечо. Они заковыляли прочь от лестницы, а потом обернулись, чтобы получше разглядеть последствия взрыва.

На месте бетонных стен, которых уже не было, стоял почерневший каркас. Верхний этаж отсутствовал. Непонятно, то ли он провалился вниз, то ли его снесло взрывом. Над парковкой и будкой охранника висела пелена пыли и пепла. А сама будка, как заметил Майк, лишилась всех стекол.

Почти все части комплекса, которые могли гореть, пылали. Смотреть на это долго было тяжело. В воздух поднимался столб черного дыма, извещая все пожарные команды в округе, что тут для них есть работа.

– Ну, – сказал Майк, – это было хлопотно.

Саша та, что с Джейми, подняла на него брови:

– Что именно?

Он опять пожал плечами:

– Да почти всё.

– Почти? – переспросила Джейми.

– Чтоб меня, – хором сказали обе Саши.

Они посмотрели друг на дружку и усмехнулись.

Потом та, что была с Джейми, выпрямилась:

– Артур!

Он лежал, распластавшись, у машины с выбитыми стеклами. Пыль и песок превратили его в монохромный призрак. Он не пошевелился, когда они снова окликнули его по имени.

Саша с красным глазом, поддерживавшая Майка, отпустила его и побежала. Джейми посмотрела на свою Сашу, та кивнула и тоже бросилась через парковку. Раненые удерживали равновесие, прислонившись друг к другу.

– Он дышит, – крикнула им Саша с красным глазом. – Он, должно быть, оказался у самой границы взрыва.

– Постарайтесь его не двигать, – сказал Майк. – Если он дышит и пульс хорошо прощупывается, пока что оставьте его в покое.

– Нужно вызвать скорую помощь, – подумала вслух Джейми.

Майк посмотрел на пылающее здание и столб дыма. Тот поднимался по меньшей мере на добрые две сотни футов.

– Думаю, они уже едут, – сказал он.

Взгляд его привлек небольшой костерок. Вместе с перебинтованной Сашей Майк дохромал к нему и присел на корточки, а она тем временем балансировала на одной ноге. Майк сморщился и подавил крик: казалось, что под ребра насыпан гравий, который при каждом движении перетирает нервные окончания. Он не был уверен, что сможет снова встать.

Это выглядело так, будто холщовая сумка для покупок приняла на себя бо́льшую часть пламени. Три старинные книги вышвырнуло из нее взрывом, и они образовали линию маленьких костерков по направлению к сумке. Майк пнул ближайший костерок, отбросив книгу в сторону, и потянул к себе сумку.

– Что это? – спросила Джейми.

– Его книги.

Майк вытащил из сумки верхний том и поглядел на уголья, которые при нормальном доступе воздуха могли бы разгореться настоящим пламенем. Холстина слегка дымилась, но с остальными томиками все вроде бы было в порядке.

Третьей сверху лежала книга в кожаном переплете. Ее форма казалась странной и непривычной: она была слишком длинной и узкой в сравнении с современными книгами. На матерчатом корешке виднелись напечатанные черными чернилами выцветшие, впитавшиеся в ткань буквы «А. К.».

Артур кашлянул. Саша с красным глазом опустилась перед ним на колени и что-то зашептала. Он в ответ забормотал, снова закашлялся и замолчал.

– Он может говорить, – заметила Саша. – Это хорошо, правда?

– Думаю, да, – отозвался Майк. – Что он сказал?

– Велел приглядывать за развалинами.

– Поздновато чуть-чуть, – скривилась забинтованная Саша. – Может, надо его одеялом укрыть или чем-то таким?

– Как раз собиралась это сказать, – проговорила Саша с красным глазом.

Майк посмотрел на искореженные автомобили на парковке.

– Кто-нибудь возил в машине что-то подходящее? Одеяло или там полотенце? Или даже запасной плащ?

– У меня есть пляжная подстилка, – сказала Джейми. – Я сто лет ею не пользовалась, но с ней все должно быть нормально.

– В машине этой Джейми может не оказаться пляжной подстилки, – заметил Майк.

– А-а, – протянула она, – верное замечание.

– Думаю, у меня может быть толстовка, – произнесли обе Саши.

– Долго репетировали? – спросила Джейми.

– Пошла ты, – хором отозвались они.

Посмотрели друг на друга и опять усмехнулись. Та, что была возле Артура, нашла на стоянке свою машину с тремя выбитыми стеклами.

Майк попытался поднять сумку, но его ребра оказались слишком плохи для этого.

– Тебе помочь? – спросила Джейми.

– Оставайся с Артуром, – покачал головой Майк, снова завернул трактат Котуровича в холстину, а потом, поморщившись, толкнул непослушное тело вверх от стопки книг. Подскочила Саша, и они уравновесили друг друга так, что Майк смог встать в полный рост. – Я слышу сирены, – сказал он.

Саша подняла голову.

– Да, – согласилась она, – я тоже.

По стоянке пролетел ветерок и частично унес дым. Пахну`ло свежестью, жизнью. Майк наблюдал, как рассеиваются тучи вокруг руин здания. Теперь там были груды обломков, но представить, где прежде находилась главная лаборатория, оказалось довольно легко…

– Проклятие, – сказал он.

Забинтованная Саша повернулась, подпрыгивая на одной ноге.

– Ну мать же мою растак…

– Что? – Джейми, которая сидела перед Артуром на корточках, вытянула шею.

Потом легкий ветерок унес остатки дыма, и ее глаза округлились.

Среди развалин в окружении пламени и дыма стояли кольца Двери Альбукерке.

Шерлок

Пятьдесят восемь

Перебинтованная Саша несколько раз на все лады помянула мать.

– Как? – сказала Джейми. – Как они могут все еще быть целыми и невредимыми?

Саша с красным глазом вернулась от автомобиля с темно-синей толстовкой. Она укрыла ею грудь и руки Артура. Потом увидела, на что уставились все остальные, и присовокупила к их проклятиям собственные.

Майк не сводил глаз с колец. Ветер развеял дым, но кольца были довольно сильно со всех сторон завалены обломками. Ему понадобилась почти минута, чтобы разглядеть все необходимое.

– Они мертвы, – сказал Майк. – Выключились. Дело сделано.

– Что? – Забинтованная Саша, подпрыгивая, повернулась и посмотрела на него. – Ты уверен?

– Да, – ответил он. Протянул руку – левую руку – и обвел ею абрис колец. – Их всего два. С другой стороны ничего нет. Они теперь такие же, как на Точке Б. Мы нанесли им достаточно повреждений, чтобы они вырубились.

– Но они же не могли остаться стоять, – сказала Саша с красным глазом. – Такой взрыв должен был расхерачить их на куски.

Майк поджал губы.

– Возможно, – предположил он, – из-за того, что Дверь была открыта, часть взрывной волны ушла в пустыню. И этого хватило, чтобы не уничтожить все тут.

– Включая нас, – проговорила Джейми. Она оглянулась через плечо на звук приближающихся сирен. – Пожарные уже здесь. Полиция тоже.

– И скорая помощь, – добавил Майк. Поднял здоровую руку и показал на лежащего на земле Артура.

* * *

У фельдшера был наголо бритый череп с отросшей за день щетиной. Майку пришлось смотреть на нее целых десять минут, пока фельдшер обрабатывал рану в его боку. От тугих бинтов гравий и крючки у него между ребер смещались, и он морщился.

Фельдшер поднял глаза.

– Так болит?

– Ну да.

– Арматуриной зацепило?

– Скорей всего.

– А как насчет ранок на животе?

– Да это ерунда, – сказал Майк, – это я утром с собакой не поладил.

– Вы обращались за помощью?

– Нет, сам справился. – Майк ахнул, когда бинт пошел на очередной виток вокруг его ребер.

Фельдшер покачал головой.

– Дерьмовый денек у вас выдался.

– И не говорите.

– Вам нужна полноценная помощь. Надо наложить швы. И сделать рентген, убедиться, что нет флотических переломов.

– Чего нет?

– Это когда ребро ломается на две части и неприкрепленный кусок болтается в грудной клетке, поджидая случая воткнуться в легкие или куда-нибудь еще.

– Замечательно. Вы можете пока просто потуже перебинтовать ребра?

– Теперь так больше никто не делает, – сказал фельдшер. – Слишком большой риск пневмонии от стесненного дыхания.

– Правда?

– Да.

– Ладно. Мне только нужно убедиться, что тут все безопасно. Обещаю явиться в больницу еще до конца дня.

В нескольких ярдах от них за носилками с Артуром закрылись двери кареты скорой помощи, и взревели сирены. У пожилого ученого было сотрясение мозга, перелом руки, десятки царапин и порезов от обломков, но парамедики почти не сомневались, что он выживет. Скорая выехала за ворота и покатила, огибая полицейские заграждения.

Фельдшер похлопал Майка по руке.

– Это все, что я могу сделать, – сказал он. – Если можете, воздержитесь от аспирина – у вас легкая кровопотеря. Пейте побольше жидкостей. Никакого алкоголя. И никаких нагрузок, пока не сделали рентген.

Майк кивнул, подобрал свою рубашку и поковылял к Джейми и красноглазой Саше. Они наблюдали, как пожарные из шланга поливали руины здания. Под мышкой у Джейми были завернутые в холстину книги.

– Со всеми до сих пор все хорошо?

– Довольно-таки хорошо, – сказала Джейми и посмотрела на его бинты. – А ты как?

– Жить буду. – Он кивнул на здание: – Есть что-нибудь?

Джейми качнула головой:

– Ничего. Ни звука.

– Они… они нашли что-нибудь?

– Франкенштейна? – Красноглазая Саша усмехнулась. Ее оторванный рукав отсутствовал, а плечо было перебинтовано. – Тело находилось совсем рядом с несколькими сотнями фунтов С-4.

– А также совсем рядом с кольцами, – добавил Майк, – которые стоят, как стояли.

– От него даже мокрого места не осталось, – сообщила Саша.

– И ни следа Олафа или кого-то из морпехов, – добавила Джейми. – Но мне один пожарный сказал, что еще слишком жарко для нормального обследования. Они поищут… останки, когда потушат огонь. Это может занять некоторое время.

Приковыляла забинтованная Саша, сверкая свежей белой повязкой вокруг лодыжки.

– Легкий вывих, – объяснила она. – Медик сказал, что я неженка, раз на него жалуюсь.

Джейми перевела взгляд с одной Саши на другую и обратно, потом убедилась, что поблизости никого нет.

– Кто-нибудь спрашивал про… вас?

– Я сказала, что мы близнецы, – ответила Саша с красным глазом.

– И я тоже, – отозвалась другая Саша.

– Близнецы с одинаковыми именами? – спросил Майк.

Саши посмотрели друг на друга.

– Я думала, ты скажешь выдуманное имя, – проговорила Саша с налитым кровью глазом.

– А чего я? Я думала, ты.

Майк поднял руку.

– Мы должны с этим разобраться. Сейчас. Перед тем как начались вопросы, на которые у нас нет ответов.

Джейми показала на Сашу с красным глазом.

– Ты теперь Даша, – сказала она. – Буква Д в честь другого измерения, где мы с тобой побывали.

– Даша? – хором переспросили Саши.

– Только на время, – успокоил их Майк.

– Имечко как у порнозвезды, – заметила Даша.

– А я – как двойняшка порнозвезды, – фыркнула Саша.

– Почему я должна менять имя? – спросила Даша.

– Ты это серьезно? – Майк адресовал ей Взгляд. – Это только на время. Смирись. Представь себе, что это сюжет «Звездного пути» или чего-нибудь в таком же роде.

На лицах обеих Саш появилась слабая улыбка.

– Ох, чтоб меня, – сказала Даша. – Я – Томас Райкер.

– Точно, это ты, – согласилась Саша. – Ты такая и есть.

– Но до того, как началась вся эта заварушка с маки.

– Может быть.

– Нет, точно.

– Кстати о неудобных вопросах, – сказала Джейми. – Думаю, прибыли боссы.

Все повернулись к воротам. Двое людей в темных костюмах, мужчина и женщина, стояли у сверкающего спортивного автомобиля, который пробрался сюда тем же путем, каким выехала скорая помощь. Не обращая внимания на полицию и пожарных, они беседовали между собой.

Мужчина был высоким и широкоплечим, с аккуратно зачесанными назад и слегка наискось волосами и в темных очках, подходящих скорее к пляжному наряду, чем к костюму. Дважды поведя плечами, он потянулся к воротнику рубашки и дернул его. Майк практически не сомневался, что здоровяк даже не заметил, что сделал это. Казалось, ему куда привычнее джинсы и футболка.

У женщины с короткими черными волосами были арабские или, возможно, индийские корни. На ее ястребином, словно под пару собственному носу Майка, носу сидели элегантные очки в серебристой оправе, в том же стиле, что и очки Артура. Даже если бы рядом с ней не стоял широкоплечий мужчина, она все равно выглядела бы маленькой. Ее галстук был завязан свободным полувиндзорским узлом.

Мужчина выудил из кармана ярко-зеленый телефон, сделал несколько шагов к зданию и заговорил в трубку, передавая кому-то информацию.

– С каких это пор федералы ездят на «Теслах»? – спросила Саша.

– С тех пор как на них стали уходить наши налоговые доллары, – усмехнулась Даша.

– Не думаю, что они имеют отношение к DARPA, – сказал Майк.

– А кто они тогда?

– Точно не знаю, – проговорил Майк, разглядывая вновь прибывших.

Один из полицейских подошел к Джейми с блокнотом. Та кивнула Майку, и они разошлись в разные стороны. Женщина в костюме выпрямилась и направилась к Майку. Два полицейских офицера, стоявших по эту сторону ограды и глядевших на дотлевающее здание, бросили на нее быстрые взгляды, и один из них что-то пробормотал. Майк прочел по губам: «Сучка фэбээровская».

Он сделал несколько шагов навстречу женщине и, когда она остановилась перед ним, сказал:

– Здравствуйте.

Женщина показала на здание за его спиной:

– Вы были там перед взрывом?

Он кивнул.

– Что там произошло?

– Не думаю, что имею право рассказывать, – сказал ей Майк. – Во всяком случае, пока кое-что не прояснится. Вы из Министерства обороны?

Женщина покачала головой. Здоровяк за ее спиной кружил вокруг заграждений, чтобы подобраться поближе к зданию. Он продолжал разговаривать по телефону.

Майк припомнил медэксперта доктора Форрестер, одержимую страхом того, что на голову ей наденут черный мешок.

– Из национальной безопасности?

– Нет. Мы от базирующейся в Лос-Анджелесе группы. В последние несколько месяцев на работу нашего оборудования воздействовали низкоуровневые помехи. – Она кивнула на руины здания. – Становилось все хуже, и мы наконец отследили сигнал до этого места.

– Исключено, – сказал Майк. – Мы не испускаем сигналов, которые возможно было бы зарегистрировать в Лос-Анджелесе.

– У нас есть кое-какое весьма специализированное оборудование.

– Это почти сто тридцать миль, – заметил Майк. – На таком далеком расстоянии Сан-Диего едва ли может воздействовать на Паломар даже легчайшим загрязнением.

Женщина улыбнулась.

Майк снова посмотрел на нее. На покрой их костюмов. На пуговицы. На отстрочку. Муравьишки принесли серии образов. Костюмы обоих, и мужчины, и женщины, были куплены в магазине, а не сшиты на заказ. Мужской пиджак он видел раньше, две недели назад, в Тагерте. Они с Бобом шли за мини-холодильником мимо отдела мужской одежды, и там почти в проходе стояла стойка с костюмами.

– Как вы сказали, от какого вы учреждения?

Женщина скрестила руки на груди и улыбнулась. Выражение ее лица нельзя было назвать дружелюбным.

– Я вовсе не говорила, что мы представляем правительство.

– Хорошая работа, – сказал мужчина, заходя за спину Майка. Он поднял свой ярко-зеленый телефон так, чтобы женщина его увидела. – Только что услышал. Все возвращается на ноль.

– И что это значит? – спросил Майк. – Что возвращается на ноль?

Здоровяк хлопнул его по плечу. Больные ребра содрогнулись.

– Это значит, что ты, мужик, только что спас мир, – сообщил он. – Клевое ощущение, да? – Он кивнул женщине и двинулся обратно к развалинам, фотографируя их на телефон.

Майк с женщиной мгновение смотрели друг на друга.

– Мне жаль, что так вышло, – сказала она. – Что вам пришлось через это пройти и вынести столько боли.

– Погибли люди, – ответил он. – Девятнадцать человек. Погибли. – Муравьишки показали ему лица убитых. Шестнадцать морпехов, включая Блэка, Уивер и его бывшего ученика Дункана. Олаф. Нил. Боб.

– Мне жаль, – повторила она.

– Так кто вы такие? – спросил Майк.

– Сомневаюсь, что вы о нас слышали, – сказала она. – Но нас субсидирует правительство. Вроде как. Вы тут что-то видели?

– Простите?

– Вы ставили какие-то эксперименты, связанные с множественными измерениями, так? Базирующиеся на труде викторианского сумасшедшего ученого?

Майк нахмурился.

– Откуда вы знаете?

– Я видела это раньше. Несколько раз. Так почти всегда бывает.

– Это что, шутка?

– Хотела бы я, чтобы это была шутка. Что вы видели тут перед тем, как взорвать это место?

Майк попытался понять, что выражает ее лицо.

– Не уверен, что вы мне поверите.

– Вы удивитесь. – Она оглядела руины. – Ладно, давайте тогда другое спрошу. У вас были проблемы с тараканами?

Брови Майка поползли вверх.

– Да.

– Тараканы были зелеными? – добавила она. – Такие странные, с лишней ножкой?

– Вы видели их раньше.

Женщина кивнула.

– И их, и то, что приходило следом. – Она посмотрела на здание за спиной Майка. – Опять… Мне на самом деле ужасно жаль.

– Кто вы?

– Ехать мне пришлось долго, поэтому время, чтобы прочесть ваши личные дела, у меня было, – сказала, игнорируя вопрос, женщина. Подбородком она указала на Сашу и Дашу. – Я знаю о вас все, Лиланд Эриксон, предпочитающий, чтобы его звали Майк, но я не знала, что тут работают близнецы.

– Да, – ответил Майк, – работают.

Женщина сжала губы.

– Это что-то новое, – кивнула она. – Вы уверены, что одна из них не какой-нибудь зловещий двойник или вроде того?

– Да, совершенно уверен.

– Думаю, я тогда смогу все с этим уладить, – сказала она, – разъяснить, что они просто близнецы. И всегда тут работали.

– Спасибо.

– Не за что. В конце концов, мы можем чуть-чуть помочь.

Струи воды из пожарных шлангов расшатали пару шлакоблоков, которые выпали из того, что осталось от стены, и разбились о бетонный пол. В соответствии с внутренней схемой Майка – как раз там, где прежде стояли ящики.

– Итак, – спросил он, – что тут происходит?

Женщина кивнула в сторону здоровяка:

– Роджер уже сказал. Спасение мира.

– Вы зарабатываете этим на жизнь? Останавливая вторжение чужаков из других измерений?

– Время от времени. По большей части я занимаюсь историческими исследованиями. Ну и еще хакингом.

– Звучит интересно.

– Не то слово.

Подошел пожарный и недолго поговорил с Джейми и близнецами. Саша и Даша расслабились. Джейми улыбнулась, обернулась к Майку, решила что-то про себя о разговоре, который тот вел с восточной женщиной, и сделала жест в сторону ведущей к трейлерам дорожки. Майк кивнул. Она кивнула в ответ и удалилась вместе с двумя одинаковыми дамами.

– Итак, – сказала восточная женщина, когда Джейми ушла, – вы больше не преподаватель английского. Школа несколько дней назад дала объявление о замене. Будете работать в DARPA под началом вашего друга?

– Сомнительно.

– Работы у вас нет. И жить, выходит, тоже негде.

– Вы к чему-то ведете?

Она склонила голову набок и мгновение смотрела на него. Потом достала из кармана ярко-зеленый телефон. Пальцы ее пробежали туда-сюда по клавиатуре.

– У нас есть вакансия. Две, если хотите взять с собой свою подругу. Нам постоянно нужен кто-то, разбирающийся в компьютерах, потому что мне надоело все делать самой.

– Вакансии?

– Да.

– Это значит…

– Я не могу сказать вам, что это значит. Пока нет. Но знаете, что я могу вам сказать? – Она вдруг повернулась и направилась обратно в сторону «Теслы».

Чтобы не отстать, Майк быстро шагнул за ней следом, и его ребра тут же заболели.

– Что?

– Это не даст вам спать по ночам, – сказала она. – Это будет вас терзать. Потому что со мной было именно так. И с Роджером. И еще с некоторыми людьми. Мы обнаружили факты. Мы видели события. И хотели узнать больше. Нам нужно было узнать больше. Точно так же, как вам это нужно.

– Кто сказал?

– Я говорю. Теперь, когда вы видели все это, для вас есть только два варианта: отрицать все целиком и полностью или найти остальные ответы. Это дерьмово, я знаю, но это так.

Майк ощутил, как дернулись уголки его губ:

– На самом деле я не создан, чтобы все отрицать.

– Определенно. – Она протянула ему телефон. – Тут всего один номер. Обдумайте все и позвоните нам. У вас есть неделя.

Майк взял телефон.

– А что будет после этого?

– Номер деактивируется, а сам телефон превратится в тыкву. И вы никогда не узнаете ответов и проведете множество бессонных ночей.

Здоровяк – Роджер – вернулся от разрушенного здания и обошел «Теслу». Опустил собственный телефон в карман пиджака и открыл водительскую дверцу.

Женщина открыла вторую дверь.

– Неделя, – сказала она, – не забудьте.

«Тесла» лихо развернулась в окружении машин спасателей, скользнула между двумя заграждениями и устремилась вниз по улице.

Пятьдесят девять

Дорожка, ведущая к трейлерам, была свободна, однако ее заволокло дымом от руин главного здания и окружавших его зарослей. Майк шел долгим кружным путем. Для его ребер это было тяжело, но не смертельно.

На ходу он попытался сунуть зеленый телефон в задний карман, но движение руки назад и вверх, которое он при этом сделал, заставило ребра снова полыхнуть огнем. Тогда он затолкал телефон в передний карман. Так было довольно неудобно, но ведь телефон достаточно скоро все равно придется снова взять в руку.

Майкрофт не позвонил бы по этому телефону. А Шерлок позвонил бы. На самом деле, если Майк собирается сейчас стать Шерлоком, ему следует набрать номер, который он заметил, когда Роджер поднял вверх свой смартфон, закончив разговор с боссом. Муравьишки уже несли изображение экрана с надписью «ЗВОНОК ЗАВЕРШЕН» и номером некоего Нейта, начинающимся на 323. Он ожидал, что это будет интересный разговор.

От первого трейлера, Олафова, остался выгоревший, отсыревший остов. Немногим лучше выглядел и трейлер Боба. Оба были окружены лужами и пропитанным влагой гравием.

Собственный трейлер Майка лишился крыши и части стены, достаточной, чтобы все внутри тоже сгорело. Не стало футона. Планшета для связи с Реджи. К тому же Майк утратил одежду и дорожную сумку. И все отчеты о Двери.

Во всяком случае те, что были на бумаге.

Искусственная трава между трейлерами кое-где прогорела, а в остальных местах оплавилась и была залита водой из пожарных шлангов, за один день превратившись из газона в болото.

Трейлер Джейми лишился выбитых взрывной волной окон и обзавелся темными пятнами там, где жар выжег краску. Сашин трейлер почернел и стоял без стекол, но в остальном казался невредимым. Прицеп со скелетом серафима, находившийся дальше всех от главного здания, вообще выглядел прекрасно.

Джейми вышла из своего трейлера. У ее ног что-то мелькнуло. Трэмп с высунутым языком метнулся на гравий и принялся нарезать круги вокруг Майка.

– Он в порядке?

– Да, – ответила Джейми. – Пропадал, но оказался под моим трейлером. Его из шлангов залили, был мокрый, хоть выжимай. Только что закончила его сушить.

– А-а. – Майк подошел ближе, а Трэмп все скакал вокруг него.

– Он всегда туда лазил, ну, до того как с ним все это случилось.

Майк кивнул.

– Кажется, мне только что предложили работу.

– Эта восточная дамочка?

– Да. Предложение касается и тебя тоже.

– Круто. И что надо делать?

– Мы можем поговорить об этом потом, но, думаю, ты заинтересуешься.

– Да ну, правда?

– Да. Я за это возьмусь.

– Вот так просто?

– Вот так просто. – Он кивнул на обгоревшие трейлеры. – Тут все нормально?

– Тут все здорово, – сказала она. – Знаешь почему?

– Почему?

Джейми поманила его внутрь. Он улыбнулся:

– Мне нравится то, к чему ты клонишь.

– Да ладно. Не хочу слушать причитания насчет твоих ребер, пока я буду пытаться использовать тебя для собственных грязных нужд.

Майк засмеялся и поморщился, когда ребра при этом заходили ходуном. Джейми помогла ему подняться по ступенькам трейлера.

Внутри было полно битого стекла, но нашлось и несколько чистых участков. Плескалось там и какое-то количество воды, но, кажется, ничто, имеющее отношение к компьютеру, не пострадало.

– На что мне смотреть?

Она просияла и показала куда-то за его спину.

Вначале Майк ничего не увидел. Тут слишком многое изменилось, поэтому его системе распознавания образов понадобилось почти четыре секунды, чтобы выделить из общей картины меховой шар наверху книжной полки. Сбой зевнул, продемонстрировав пасть, полную белых зубов, потянулся, выставив вперед лапы, сменил позу и снова залег.

Майк разулыбался.

– Офигеть, – проговорил он.

Джейми засмеялась.

– Ты больше не учитель. Можешь выражаться, сколько душе угодно.

– Я всего лишь тот, кто я есть. Смирись с этим.

– Так раз Дверь закрыта, то, – сказала Джейми, – они оба здесь… насовсем?

– Думаю, да.

– А Саша? Саши?

Майк ухмыльнулся.

– Да. Это будет несколько странно для них… для нее.

– А мы?

– Мы?

Она обвила его руками, стараясь не давить на ребра.

– А с чем остались мы?

– Что ты имеешь в виду?

Сбой со своей верхотуры испепелял взглядом вбежавшего пса. Трэмп скакал по полу туда-сюда, страстно желая, чтобы новый товарищ спустился с ним поиграть. Кот зашипел.

– Ты не тот Майк, в которого я влюбилась, – сказала Джейми. – А я не та женщина, в которую влюбился ты. Наши чувства еще в силе?

– Надеюсь, что да.

– Откуда мне знать, есть ли у тебя те же заскоки, которые мне нравились? Тот же смех? Та же занудная тенденция грузить собеседника информацией?

– Я во всех реальностях занудный. Честно.

Она засмеялась.

– И, конечно, важная особенность – любовь к шоколадным круассанам.

Джейми подняла на него глаза.

– Ладно, беру свои слова обратно. Я не понимаю, о чем это ты.

– Круассаны стали приносить на следующий день после твоего кросса. Но ты заказала их накануне.

– Ну и что?

– А то, что ты их заказала тоже. Другая ты.

Лицо Джейми медленно расплылось в улыбке, а ее руки крепче обхватили его талию. Майк поморщился.

– Мистер Эриксон, вы намекаете на то, что я влюблена в вас во всех возможных реальностях?

– Я могу только сказать тебе о существовании множества параллелей.

Трэмп снова тявкнул, и Сбой сбросил на маленькую собачонку книгу в мягкой обложке. Песик тявкнул в знак признательности и подпрыгнул еще несколько раз.

– И что теперь? – спросила Джейми.

Майк поцеловал ее в лоб.

– Спасем, что сможем. Сходим навестить Артура. А потом…

– И что потом?

– Продолжим узнавать друг друга.

Послесловие

Как порой случается с книгами, эта годами сидела у меня в голове.

Когда я еще учился в колледже на втором курсе, в классе писательского мастерства я написал короткий рассказ под названием «Дверь Альбукерке». Там использовался ряд тех же идей, что и в этой книге, но персонажей было гораздо меньше, а уровень рассказа – значительно более низкий. Не говоря уже о том, что он не отвечал «литературным» вкусам преподавателя. И хотя я по многим позициям был с ним не согласен, я все равно счел рассказ достаточно неудачным, чтобы забраковать его.

Я вновь вернулся к нему лишь где-то в 2006 году, просмотрев более опытным взглядом и поняв, что его можно превратить в роман. Я некоторое время поработал над ним, и получилась книга примерно на тридцать тысяч слов под рабочим названием «Уста». Но тогда обстоятельства сложились так, что «Уста» были отложены ради истории супергероев, противостоящих зомби во время зомби-апокалипсиса.

Перенесемся вперед, в 2012 год. Моя возлюбленная и я возвращались домой с небольшой рождественской вечеринки, и меня подбросило от ее идеи написать сиквел к полупопулярной книге «14». Меня осенило, что ряд элементов из «Уст» стыкуются с этой книгой, и их можно довольно неплохо соединить. Хотя чем больше я думал, тем сильнее убеждался, что лучше будет сделать некое боковое ответвление, действие которого происходит скорее в той же самой вселенной, чем является прямым продолжением предыдущей истории.

И это привело меня на ежегодный фестиваль Comic-Con в Сан-Диего, где кое-какие ребята из издательства Crown Publishing спросили за выпивкой, что я собираюсь делать дальше.

Эта книга потребовала большого труда, и – как обычно – я очень благодарен за помощь в работе над ней множеству людей. Если вы найдете какие-то ошибки, то виноват в них я, перевравший какие-то факты, а не они. В произвольном порядке…

Мэри отвечала на мои бесконечные вопросы о травмах, ранениях, видах злокачественных опухолей, вскрытиях, причинах смерти и так далее.

Мой отец, который когда-то работал консультантом по защите от радиоактивного излучения, рассказывал мне о некоторых опасностях при работе с радиоактивными материалами и о вредном воздействии, оказываемом радиацией на организм человека, если тот, к примеру, выйдет прогуляться после ядерной войны.

Танси поведал мне о различных видах испытаний, которые проходит новое техническое оборудование перед тем, как его объявят «безопасным для рынка».

Вначале в книге была побочная линия, посвященная бегу на длинные дистанции. По ряду причин она не вошла в окончательный вариант, но Сук-Джин, которая очень помогла информацией на эту тему, все равно заслуживает благодарности.

Эпизод «Назначение: Земля» всегда был одним из моих любимых в оригинальном сериале «Звездный путь». Попытка связать Гари Севена и компанию с ранними годами Хана Нуньена Сигха казалась мне исключительно умной, пока я не обнаружил (в третий раз правя черновик), что Грег Кокс уже сделал это в состоящем из двух частей романе «Евгенические войны».

Давид, СД и Джон читали первоначальную версию этой книги и отметили места, где мне все удалось, и другие, которых было несколько больше, где все вышло не так, как надо. Грег позволил мне несколько часов трещать о «Преломлении», когда он был в Лос-Анджелесе на презентации его собственной книги.

Мы немного повоевали из-за заглавия, поэтому однажды я вынес несколько вариантов на обсуждение фанам – подписчикам моей странички в «Фейсбуке». Так что спасибо всем, кто поучаствовал в дискуссии.

Дэвид, мой агент, также помог мне конструктивной критикой и кое-какими хорошими предложениями. А еще он подолгу обсуждал со мной разные мои идеи в длинных телефонных разговорах.

Джулиан, мой редактор, вынес испытание гораздо более слабой версией рукописи этой книги, а потом помог мне разложить ее на составляющие и преобразовать в тот роман, который вы сейчас держите в руках. Он невероятно проницателен и терпелив.

И наконец, как всегда, много-много благодарностей моей возлюбленной, Коллин, которая часами слушает туманные рассуждения, позволяет мне месяцами ныть о том, как все ужасно, и не слишком насмехается надо мной, когда я наконец-то прихожу к мысли, что кто-то захочет прочитать мои книги.

П. К.

Лос-Анджелес, ноябрь 2014 года

Примечания

1

Антология английской литературы нью-йоркского издательства W. W. Norton & Company. Впервые изданная в 1962 году, выдержала девять переизданий. В 2006 году общий тираж антологии достиг восьми миллионов экземпляров.

(обратно)

2

DAPRA – Defence Advanced Research Project Agency, Агентство передовых исследовательских оборонных проектов Министерства обороны США, занимается разработкой новых военных технологий.

(обратно)

3

Экзамены, которые сдают после прохождения углубленного курса какой-нибудь дисциплины. Хорошие результаты таких экзаменов дают дополнительные бонусы при поступлении в вуз и экономят деньги, потому что углубленный школьный курс значительно дешевле аналогичного университетского.

(обратно)

4

Мюзикл композитора Ричарда Роджерса и либреттиста Оскара Хаммерстайна. Его основой послужили мемуары Анны Леонуэнс, которая в 1860-х годах была учительницей детей сиамского короля Монгкута. Премьера мюзикла состоялась в 1951 году.

(обратно)

5

Музыкальные пародии Рика Бесояна на старомодные оперетты и мюзиклы. Первое представление было дано в Нью-Йорке в 1959 году.

(обратно)

6

Иначе – вопрос о равенстве классов сложности P и NP. Одна из центральных открытых проблем теории алгоритмов, за решение которой Математический институт Клэя назначил премию в миллион долларов США.

(обратно)

7

Город в штате Мэн.

(обратно)

8

Городок в штате Мэн.

(обратно)

9

Прославленный американский актер, 1899–1957.

(обратно)

10

«Млечный Путь-2» (кит.). Суперкомпьютер, спроектированный Оборонным научно-техническим университетом Народно-освободительной армии Китайской Народной Республики и компанией Inspur.

(обратно)

11

Квантово-механическое явление, при котором квантовые состояния двух или большего числа объектов оказываются взаимозависимыми.

(обратно)

12

Созданная Устином Чащихиным теория, описывающая единым образом сильное, слабое и электромагнитное взаимодействия. Промежуточный этап на пути к созданию единой теории поля.

(обратно)

13

Предприниматель из Великобритании, основатель конгломерата компаний Virgin Group, в числе прочего занимающегося авиаперевозками.

(обратно)

14

Стивен Уильям Хокинг (1942–2018) – британский физик-теоретик.

(обратно)

15

Нил Деграсс Тайсон (род. 1958) – американский астрофизик, доктор физических наук, писатель, популяризатор науки.

(обратно)

16

Уильям Сэнфорд Най (род. 1955) – американский инженер, актер и телеведущий научно-популярных программ.

(обратно)

17

Пародия на ихтис, древнехристианский символ в виде рыбки, который часто изображают на автомобилях. У рыбы Дарвина четыре ножки, намекающие на эволюционную теорию, и слово «Дарвин» на тельце.

(обратно)

18

В российском прокате этот сериал назывался «Остаться в живых». Его действие начинается с катастрофы самолета Oceanic Flight 815, поэтому Майк заподозрил в Артуре поклонника этой истории.

(обратно)

19

Настольная стратегическая игра, действие которой происходит в вымышленной вселенной. По мотивам Warhammer 40 000 создано множество других настольных и компьютерных игр, книг, комиксов и т. п.

(обратно)

20

Ляпунов Александр Михайлович (1857–1918) – русский математик и механик.

(обратно)

21

Французский модный дом.

(обратно)

22

Авторами этого труда об основных аспектах биологии, вышедшего в 1929 году, являются, помимо Герберта Уэллса, также Джулиан Хаксли и Джордж Филипп Уэллс, но фамилию Уэллса, естественно, печатали шрифтом крупнее.

(обратно)

23

CAD (или САПР) – системы, предназначенные для автоматизации процесса программирования.

(обратно)

24

Ручка, позволяющая за считаные секунды отпереть дверь даже с занятыми руками. Срабатывает, если нажать на нее любой частью тела.

(обратно)

25

Сеть супермаркетов розничной торговли, где продается все, от продуктов до мебели.

(обратно)

26

Jack in the Box – сеть ресторанов быстрого питания.

(обратно)

27

Wendy’s – сеть ресторанов быстрого питания.

(обратно)

28

Экспериментальная установка, предназначенная для исследования свойств веществ в условиях экстремальных температур и давлений.

(обратно)

29

Отсылка к сериалу «Звездный путь».

(обратно)

30

Закари Тейлор (1784–1850) – двенадцатый президент США.

(обратно)

31

Миллард Филлмор (1800–1874) – тринадцатый президент США.

(обратно)

32

Пер. Б. Пастернака.

(обратно)

33

Home Depot – сеть строительно-хозяйственных магазинов.

(обратно)

34

Флопс – внесистемная единица измерения производительности компьютеров. Терафлопс равен десяти в двенадцатой степени флопсов, петафлопс – десяти в пятнадцатой степени.

(обратно)

35

Linpack Benchmark Top-500 – рейтинг вычислительной мощности компьютеров.

(обратно)

36

Дуглас Хофштадтер (род. 1945) – американский физик и информатик. Прославился благодаря книге «Гедель, Эшер, Бах. Эта бесконечная гирлянда», получившей в 1980 году Пулитцеровскую премию в категории «Нон-фикшен».

(обратно)

37

Британский актер Алан Рикман сыграл роль профессора Северуса Снейпа в фильмах о Гарри Поттере.

(обратно)

38

Язык программирования.

(обратно)

39

Массивное тело или совокупность тел, гравитационное поле которого воздействует на проходящие мимо него излучения, искривляя их.

(обратно)

40

Так по-английски звучит слово «Изида».

(обратно)

41

Подразделение НАСА, финансируемое из федерального бюджета и занимающееся созданием межпланетных беспилотных кораблей.

(обратно)

42

Первый крупный коммерческий онлайн-сервис в США, существовавший с восьмидесятых годов прошлого века. В настоящее время функционирует как интернет-портал.

(обратно)

43

Основанное в 1982 году сообщество для людей с очень высоким IQ, цель которого – оказывать помощь в проведении психометрических исследований.

(обратно)

44

В этом культовом сериале Дэвида Линча есть довольно неоднозначный персонаж по имени Лиланд Палмер.

(обратно)

45

Актер, известный, в первую очередь, по роли агента Смита в «Матрице» и Элронда во «Властелине Колец».

(обратно)

46

Фирма, специализирующаяся на лакомствах для домашних животных.

(обратно)

47

Самая представительная конференция хакеров, ежегодно проходящая в Лас-Вегасе.

(обратно)

48

Имеется в виду международный спутниковый и кабельный канал History Channel.

(обратно)

49

SyFy – американский кабельный телеканал, его специализацией являются научно-фантастические и мистические фильмы и сериалы, а также развлекательные телешоу.

(обратно)

50

Хищники, численность которых не регулируется другими хищниками и которые занимают в пищевой цепочке верхнее положение.

(обратно)

51

Одна из самых известных математических теорем, Великая (или Последняя) теорема Ферма, была записана этим французским математиком на полях книги «Арифметика», написанной древнегреческим математиком Диофантом Александрийским.

(обратно)

52

В нашей реальности сценарист и продюсер Джин Родденберри наиболее известен именно как создатель научно-фантастического сериала «Звездный путь».

(обратно)

53

Сериал, спин-офф «Звездного пути».

(обратно)

54

Полнометражный художественный фильм, действие которого разворачивается во вселенной «Звездного пути».

(обратно)

55

Так в 1626–1664 годах назывался Нью-Йорк.

(обратно)

56

Международная сеть небольших магазинов.

(обратно)

57

Линдберг-Филд – международный аэропорт Сан-Диего.

(обратно)

58

Возникающий у заложников психологический феномен, заключающийся в том, что они начинают отождествлять себя с агрессорами и привязываются к ним.

(обратно)

59

База морской пехоты в Калифорнии.

(обратно)

60

Искажение полезного сигнала, вызываемое магнитными полями соседних источников.

(обратно)

61

Фликкерный шум – одна из разновидностей электронного шума.

(обратно)

62

Во вселенной «Звездного пути» персонажи, одетые в красное, погибают в первой же стычке.

(обратно)

63

Кодовое слово в БДСМ, останавливающее садомазо-действия.

(обратно)

64

Шельма (Роуг) – персонаж комиксов о «людях Икс». Роуг есть также в одноименных фильмах, анимационных сериалах и видеоиграх. У нее каштановые волосы с белой прядью.

(обратно)

65

Гипотетический длинный провод, прикрепленный к искусственному спутнику и при прохождении через магнитное поле работающий либо как генератор, либо как двигатель.

(обратно)

66

Самодельное взрывное устройство.

(обратно)

67

Марка попкорна. «Джиффи Поп» можно готовить и в микроволновке, и в духовке.

(обратно)

68

Настольная игра, основным элементом которой является высокая узкая башня, сложенная из деревянных брусков.

(обратно)

69

Родная планета супергероя Супермена.

(обратно)

Оглавление

Дверь Альбукерке

  Один

  Два

  Три

  Четыре

  Пять

  Шесть

Левый поворот

  Семь

  Восемь

  Девять

  Десять

  Одиннадцать

  Двенадцать

  Тринадцать

  Четырнадцать

  Пятнадцать

Баги в системе

  Шестнадцать

  Семнадцать

  Восемнадцать

  Девятнадцать

  Двадцать

  Двадцать один

  Двадцать два

  Двадцать три

  Двадцать четыре

  Двадцать пять

  Двадцать шесть

  Двадцать семь

  Двадцать восемь

  Двадцать девять

  Тридцать

  Тридцать один

  Тридцать два

  Тридцать три

Ошибка идентификации

  Тридцать четыре

  Тридцать пять

  Тридцать шесть

  Тридцать семь

  Тридцать восемь

  Тридцать девять

  Сорок

  Сорок один

  Сорок два

  Сорок три

  Сорок четыре

  Сорок пять

Уста

  Сорок шесть

  Сорок семь

  Сорок восемь

  Сорок девять

  Пятьдесят

  Пятьдесят один

  Пятьдесят два

Пустыня в конце времен

  Пятьдесят три

  Пятьдесят четыре

  Пятьдесят пять

  Пятьдесят шесть

  Пятьдесят семь

Шерлок

  Пятьдесят восемь

  Пятьдесят девять

Послесловие Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg