Римма Викентьевна Кошурникова Курочка Ряба
Институт лихорадило: пропал сотрудник отдела синтеза, руководитель поисковой группы Слава Ванин. Пропал при загадочных обстоятельствах.
Утром в субботу он провел совещание группы - обычный недельный отчет: разбор, обсуждение, критика, предложения. Затем работал в инфотеке, пробыл там, по показаниям Майи, не более часа, новых запросов не делал. После инфотеки его видели у входа в музей древней культуры. Заходил ли Ванин в музей - неизвестно. Около двенадцати он беседовал по видеофону с Сережкой, о чем, мальчик не помнит, вроде бы о какой-то сказке. Больше Ванина не видели.
Встревожились потому, что он не явился на Завершение. Давно сложилась традиция: результаты опыта Ванин считывал сам. На вызов телеробот ответил, что хозяин вышел из дома в воскресенье утром, до сих пор не вернулся, никаких распоряжений не оставил.
Опрос ближайших служб «Скорой помощи» и безопасности движения также ничего не дал.
Учитывая исключительность обстоятельств, решили осмотреть вещи и бумаги Ванина в институте и дома - в надежде отыскать какойнибудь след. Эту деликатную миссию возложили на членов группы Ванина, его ближайших помощников - Олега Виртуозова, Джона Метелкина и Светлану Синичкину…
ДНЕВНИК, НАЙДЕННЫЙ ГРУППОЙ
2 января.
Я - в отчаянии! Какое-то наваждение!
Стоит мне закрыть глаза, как является проклятое чудище и заостренным коричневым образованием начинает стучать по ступам.
Ноги сразу становятся тяжелыми, хочу бежать - и не могу. А мерзкая уродина шумно хлопает себя по бокам широкими крыльями и пялит на меня круглые стеклянные глаза. Я кричу и просыпаюсь.
2 января, вечер.
Опять неудача. Сотая серия и снова - в корзину! Все проверили. Опыт сегодня контролировала Света, самая аккуратная из лаборантов, но и она не обнаружила никакой ошибки.
Компоненты строго дозированы, реактивы очищены, ферменты добавлены, технология соблюдена пунктуально. А белок снова распадается! И это перед приездом комиссии! Все нервничают ужасно…
3 января.
Снова приходило! Сегодня стучало не только по ступам, но и по ноге. Утром на правой голени обнаружил местное капиллярное кровоизлияние. Кажется, схожу с ума.
4 января.
Был у невропатолога. Говорит - переутомление. На неделю отстранил от работы, прописал гимнастику, прогулки, лыжи…
Сижу дома, а мысли - в лаборатории. Ребята ничего не говорят, Светка, чтобы я «не мудрил», подкидывает мне на день своего Сережку. Он выматывает лучше всякой гимнастики: заставляет бегать в догоняшки, лазать на шведскую стенку, играть в «умственные прятки». Но это еще ничего. Он принуждает читать ему с «выражением». Если я начинаю «без выражения», сердится и велит перечитывать.
Удивляюсь, какой ерундой пичкают детей! Как только их мозг справляется с этим обилием ненужной и часто вредной информации!
Зачем, например, современному ребенку знать, как нетрудовой элемент, злостный бездельник, сидя на печи, добивается всяческого благополучия?… Кстати, не забыть выяснить, что такое «печь».
8 января.
Истекает срок моего заточения. Ребята упорно отмалчиваются. Но по их глазам вижу - ничего хорошего. Почему не синтезируется полибелок? Почему?!
А «оно» посетило меня за последнее время лишь один раз.
9 января.
Мы с Сережкой порядком надоели друг другу. Сегодня он предъявил ультиматум: если я срочно не научусь играть в «космического дурака», с завтрашнего дня он уйдет в свой универсад.
- Ну и пожалуйста, - сказал я.
- Ну и уйду, - сказал он.
Минут десять мы сидели каждый в своем углу. Но отрицательные эмоции вредны для ребенка, пришлось мне наводить мосты:
- Что ты хочешь?
- Сказку! - Сережка повеселел и тут же забрался на колени, про «космического дурака» он уже забыл. - Только настоящую!
Сказок я не знал, если и читал в детском возрасте, то начисто стер эту информацию, когда работал над диссертацией. В подсознание лезть не хотелось, но и бросить тень на авторитет взрослого человека я не мог, поэтому начал:
- В некотором царстве, земном государстве жил да был прекрасный юноша. И была у него масса достоинств: и калорийность высокая, и усвояемость - единица… Да только людям это без толку: сидел он за семью замками, а ключи потеряны. Вот и кукуем… Какие только варианты не пробовали…
Сережка долго хлопал своими пушистыми метелками, потом не выдержал:
- Ты что мне про полибелок-то рассказываешь? Мне про него и дома надоело слушать.
Я обиженно замолчал.
- Ладно, - сжалился Сережка, - не дуйся. Лучше я тебе расскажу. Значит, жили-были дед и баба. И была у них курочка Ряба.
- Кто?
- Такое животное доисторическое. Ну вот. Курочка снесла яичко…
И тут меня посетила мысль…
- Послушай, старик, у тебя есть эта книгокарта?
- Я все правильно говорю! - возмутился Сережка. - Зачем тебе в карту подглядывать?
- Мне только взглянуть! Один разок!
Сережка недоверчиво посмотрел на меня.
- Отдашь? - спросил он,
- Конечно, отдам!
Сережка подумал. Он чувствовал, что интерес мой неподделен, не понимал причину и волновался.
- А гравикомпас дашь поносить?
- Дам!
Я выдал себя с головой, и Сережка задумался снова.
- А машинку?
Машинкой он называл портативный компьютер, который я только что получил как руководитель группы.
- Зачем тебе компьютер?
- А тебе - карта?
- Ладно, вымогатель, получишь и машинку. Давай карту!
- Она в универсаде.
И мы поехали в универсад за книгокартой о курочке Рябе.
11 января.
Не хватает времени. Пишу исключительно для того, чтобы не забыть хронологию событий.
Вдруг этот дневник станет когда-нибудь единственным документом, проливающим свет на эксперимент века!..
Итак. Первое знакомство с курочкой Рябой (для краткости буду именовать ее просто Ряба) подтвердило догадку: Ряба и мой ночной кошмар - одно и то же, сработало, очевидно, подсознание. Но появилось множество вопросов.
Вопрос первый. Почему такая нехитрая - можно сказать, «дурацкая» - история пережила столетия?
Предполагаю: она несет важную информацию, поэтому: а) передается из поколения в поколение в виде наиболее стойкой формы - легенды и б) вводится в мозг человека на стадии, когда критические центры отбора информации практически отсутствуют.
Вопрос второй. Что скрывается за аллегориями «дед», «баба», «курочка Ряба», «яичко» золотое и простое?
Если допустить, что «яйцо» - продукт деятельности некой Рябы, то «яйцо простое» было более совершенным творением, чем «яйцо золотое». Иначе обещание Рябы изготовить «яйцо простое» не послужило бы утешением «деду» и «бабе». (Под этими терминами я склонен понимать действительных лиц пожилого возраста - и в наши дни таковые встречаются среди тех, кто отказался своевременно пройти биопрофилактику.)
Вопрос третий. Каков возраст сказки?
В тексте нет ни малейшего указания на эпоху. Напрашивается вывод: история безвременная, следовательно, вечная…
За всем этим что-то крылось! Мне нужен был дополнительный материал, и мы с Сережкой отправились в местную инфотеку. Оставил его в детском зале, а сам поднялся наверх. Сережка, надо сказать, вел себя идеально все последнее время: не хныкал, не приставал с глупостями, а главное, не жаловался матери. Придется подарить ему компьютер, - все равно после Сережкиных усовершенствований он стабильно перешел на четыре действия арифметики.
В инфотеке мне нужно было перерыть массу инфокарт. Я не знал, в каком временном пласту искать это.
Да и что - это?.. Боюсь подумать, чем кончилась бы моя затея, если бы не Майя, которая работает там классификатором, а в универсаде была влюблена в меня. Она не удивилась просьбе и очень быстро заполнила картузапрос колонками шифра. Мне оставалось лишь пройти в смотровую кабину и нацепить считывающие датчики…
Сам факт существования Рябы теперь не вызывает сомнения. Она жила бок о бок с человеком с незапамятных времен. Более того, человек не расставался с нею. Ряба пользовалась большим уважением: с нею советовались в особо ответственных случаях (см. «Сказку о золотом петушке» А. С. Пушкина). Кстати, «петушок» и «курочка» - разные названия одного и того же существа.
Особенно большое количество кур появилось в середине XX столетия. Для них строились специальные помещения - «курятники», в других источниках - «инкубаторы». Интересная особенность: возводились они, как правило, за чертой города. Не потому ли, что относились к наиболее важным объектам?
Далее. Яйцо - это действительно продукт деятельности петухакурицы. Специально выписал цитату: «В продолжение жизни курицы яйца ее составляют превосходное произведение, и уже за это одно курица достойна тех стараний, которые ее окружают в хороших хозяйствах» (выделено мною).
Употреблялось в пищу! Обладало потрясающим коэффициентом полезности! Усваивалось полностью и без каких-либо болезненных последствий! Давалось детям, больным, певцам - для улучшения голоса. По составу - идеальный полибелок!!! Древние знали секрет его получения, имели в неограниченном количестве, а мы не можем его даже синтезировать…
Перехожу к самой странной части моего открытия.
Имею в виду тот единственный источник, который, с моей точки зрения, обладает несомненной достоверностью. Из него-то я и узнал о составе яйца и его достоинствах… Речь идет о нескольких ветхих страницах какой-то, видимо, толстой книги, где описывается приготовление различных блюд, употреблявшихся древними.
И там - «курица жареная в сухарях», «куриный суп», «курица, фаршированная яблоками»… Какое варварство! Я не знал, как классифицировать подобную информацию. Что же такое курица?
Если курица - живое существо, снабжающее человека столь удивительным продуктом, то ее уничтожение - чудовищное расточительство, ставящее в тупик разумного человека! Если курица - не живое (не естественное) биологическое образование и, допустим, ее аннулирование происходило после выработки энергетических ресурсов, то следует признать, что цивилизация, способная создать идеальную биосистему с цикличной, самовоспроизводящей программой, была необычайно развитой. Тогда можно объяснить самые странные, казалось бы, вещи. Например, стабильную привязанность человека к данной модели, стремление передать информацию о ней последующим поколениям…
13 января.
Я думал, будет нелегко втолковать моим ребятам эту новость, но то, что произошло на самом деле!.. Как все-таки консервативен мозг человеческий!..
Когда я объявил, что сворачиваем опыты, они посмотрели удивленно, но промолчали. Ждали, какую идею я подкину взамен.
- Ab ovo, - сказал я. - Начнем с начала, как говорили древние. Полетим в гости к ним за курочкой Рябой.
Олежка запустил пятерню в свой «девственный лес», который не могла одолеть ни одна щетка. Джон широко и счастливо улыбался.
Света Синичкина глядела на меня по-детски распахнутыми глазами, и они медленно наполнялись прозрачной влагой.
- Славик, - начала она, - пойдем домой. Посидим, поболтаем, музыку послушаем…
Я засмеялся.
- Думаете, с ума сошел, пока сказки Сережке читал? Ого! Петушок-курочка - это биокибер! Поняли!.. Ряба - это РеБе, регенератор белка! Нашего полибелка, который распадается от одного взгляда!..
Меня не поняли. Виртуозов старался незаметно переместиться к локатору «сон», Метелкин двинулся ко мне, гостеприимно раскинув руки и по-прежнему лучезарно улыбаясь… Я позволил усыпить себя и обследовать на предмет полной вменяемости. Только после этого у нас пошел нормальный разговор.
20 января.
Готовимся к приезду комиссии. Решили стоять «насмерть». Отказать нам не посмеют. Не имеют права! Мы должны побывать там!..
1 апреля.
Ура! Победа! Отправляемся в двадцать первый век! Виртуозов утвержден моим заместителем. На него возложена вся «техника». Очень рад, что Олег со мной…
На этом первая часть записей кончалась.
- Вот как все начиналось, - задумчиво произнес Джон. - Не знал, что у шефа был дневник.
- Никто не знал, - откликнулся Виртуозов. - Но меня удивляет другое: почему он писал? Не использовал, например, мыслеграф или, на худой конец, стенограф.
- А все-таки Ванин - голова! - вздохнула Света. - Надо же додуматься! Сколько раз читала Сережке про эту курочку,..
- Гений, - подытожил Метелкин и раскрыл вторую тетрадь.
Эта часть записок представляла собой нечто вроде развернутого письма или отчета перед самим собой.
Ванин писал торопливо, с малопонятными сокращениями…
«Теперь, когда путешествие позади, когда написаны доклады и сделаны определенные выводы и прогнозы, появилась потребность проанализировать свои впечатления и поразмышлять… Хочу восстановить все по памяти. Уверен, что ограниченная скорость в написании знаков делает возможным более тщательный анализ и отбор переносимого на бумагу материала. Мысли фиксируются в оптимальной форме, внутренняя логика суждений становится более выпуклой, обнажая незаметные ранее закономерности…
…Перед стартом все казалось просто и ясно. Разумеется, предполагались и самые сложные ситуации, но, как выяснилось, они не имели ничего общего с теми, в которых мы очутились.
Во-первых, был выбран недостаточный временной интервал.
Очутившись в двадцать первом зеке, мы уже не нашли действующую Рябу. В музее техники ее вообще не оказалось. Обнаружили Рябу… в музее Природы!
Странно, конечно. Но так или иначе, а отныне мы знали, как в действительности выглядит Ряба: ее изображения в современных книгокартах искажены просто до неузнаваемости…
Во-вторых, «методика пассивного наблюдения», которой снабдили нас временологи, безнадежно устарела.
Подумать только, она ни разу не корректировалась!
Не было, видите ли, необходимости, поскольку путешествия в прошлое вообще нерациональны: расход энергии велик, а чему можно научиться у древних?! Эта методика, вероятно, идеально соответствует «Кодексу невмешательства», но чтобы с ее помощью что-то изучить - сомневаюсь. Пришлось нам выкручиваться на месте…
В-третьих, мы совершенно не были готовы психологически.
После неудачи в двадцать первом веке Олег «промахнул» целый виток спирали - в конец двадцатого!
Конечно, риск был: ошибись мы и на этот раз, экспедицию пришлось бы свернуть, - энергии оставалось лишь на возвращение.
Кроме того, в точке перемещения могло оказаться слишком людно. А способ, который мы с Олегом придумали для нейтрализации последствий нашего посещения, был эффективен только при ограниченном числе контактов…
Вторая высадка прошла благополучно. Место пустынное, я бы сказал, дикое. Огромная поляна, растения в рост человека, вокруг - стеной лес, вдали - крошечный, какой-то несерьезный деревянный домик… Но анализ обстановки и действий пришел позже: мы ослепли, огпохли, задохнулись. Невероятно яркие краски - синее, зеленое, белое, алое. Одуряющие, густые незнакомые запахи. И удивительная поющая тишина…
Наши мыслеграфы, не выдержав эмоциональной перегрузки, вышли из строя. Прошло несколько минут, прежде чем Виртуозов первым из нас вспомнил о цели путешествия. Мы взяли курс через поле - на дом, потому что Ряба, если наши предположения верны, могла находиться только рядом с человеком.
Идти по траве было чрезвычайно трудно и физически, и морально. Привыкнув лишь любоваться малюсенькими зелеными островками в зонах отдыха, мы должны были наступать на гибкие, сочные стебли растений! Не сговариваясь, мы с Олегом включили антигравитационные подошвы своих ступов, на четверть уменьшающие вес.
Рябу, наверное, мы увидели одновременно, потому что дружно споткнулись и вскрикнули. Ряба уловила движение и замерла с поднятой «ногой». Обследовав нас поочередно правым и левым зрительными локаторами, она продолжила перемещение, поскольку реагировала, очевидно, только на движущиеся объекты.
Историческая минута! Вот оно, легендарное изобретение неизвестного гения! Лишь увидев Рябу, я понял, как боялся все время, что легенда так и останется красивой сказкой…
В маленьком, огороженном дощатой изгородью пространстве Ряба оказалась не единственной. Мы насчитали по крайней мере десяток.
Все они были примерно одной величины и несколько различались окраской.
Но форма, поведение повторялись удивительно стабильно.
Несомненно, производство Ряб массовое. Лишь одна из моделей имела более крупный красный отросток на «голове» и чрезвычайно развитое хвостовое оперение… Решение созрело одновременно у нас обоих: Рябу требовалось заполучить и основательно изучить; взять ее с собою в наше время мы не могли, не нарушив «Кодекс».
Олег перелез через загородку и двинулся к Рябе. Та подпустила его довольно близко, но едва Олег протянул к ней руки, как она издала предупреждающий сигнал тревоги «куд-куда» и увернулась. Олег повторил попытку. Ряба увернулась и на этот раз, причем «куд-куда» повторялось чаще и на более высоких нотах.
Поднятые этим сигналом, остальные особи с шумом разбежались, а модель с мощным красным гребнем в верхней части, наоборот, стремительно кинулась на Виртуозова.
Мы отступили. В этот момент скрипнула дверь, и перед нами появилась… баба! Мы хоть и готовились к встрече с древним человеком, тем не менее опешили.
А баба подняла темную руку ко лбу и несколько секунд вглядывалась в нашу сторону. Затем произнесла:
- Не трожь курей! Чего нада?
Как объяснить ей цель нашего визита?
- Дед! - крикнула баба куда-то назад. - Дед, подь сюды!
Так, все правильно: согласно легенде где-то поблизости должен находиться дед. И действительно, в разрисованном оконце возникло седобородое морщинистое лицо.
- Чего тебе?
- Да вот, курей шшупают охламоны каки-то. И молчат, язви их!
- Може, от Нинки? - предположил дед. - Тоже все с имя возюкается!
Я выступил вперед.
- Извините за вторжение! Мы из ПСАСБСа - проблемной станции анализа-синтеза белковых соединений.
- Изучаем возможность воспроизведения универсальной биомассы с комплексно-энно-белковым наполнением согласно номенклатуре ВАН N 134/22, - пояснил Олег.
- Покорми их, старуха, - сказал дед. - Ишь, головастенькие, оголодали, должно: заговариваются! Нинка сказывала, у их там, в ниверситете, такие водятся.
- И то, - согласилась баба. - Айда в горницу, - пригласила она. - Счас молочка с погребу достану, ишо чего сварганю…
Мы плохо понимали, о чем говорят дед и баба, но общий смысл уловили. Хозяева принимали нас за сотрудников какого-то научного подразделения - Ниверситета, где, по всей вероятности, работает их родственница или знакомая. Что ж, возражать мы не стали.
Нас усадили на деревянные сиденья без всяких амортизаторов, так что не знаю, как Олег, а я скоро начал ощущать негибкость собственного поззоночника. Баба поставила перед нами по большому непрозрачному сосуду без ручек, наполненному белой жидкостью с желтовато-коричневой пленкой. Дед принес на чистой салфетке темную ароматную массу с ячеистой структурой, наформованную толстыми пластинами.
Мы с Олегом переглянулись: справятся ли наши нетренированные желудки с этой адской пищей? Я вытащил таблетку нейтрализатора… Теперь все вредное, что попадет в организм, будет выведено в течение суток.
Олег свою проглотить не успел: заметила баба.
- Животом, сердешный, маешься? - пожалела она. - Ить молоденький, а микстурки ешь. Пей топленку лучше! А то - яйки. Сырые-то очень пользительно при больных кишках. Дед, приташши-ка, там в лукошке, утрешние, прямо с-под курицы!
Бедный Олег, он страдал за науку… Дед и баба жалостливо смотрели на нас и качали головами: до чего ученье-то доводит!
- Нинка сказывала, будто в вашем ниверситете из солярки икру рыбиную делают? - занимал нас разговорами дед. - Сделать, будто, сделали, а запаху нет. Хошь тресни! Так что удумали? Рыбу ловят, икру вынают, а заместо настояшшей в брюхо рыбе, значит, из солярки напихивают. Чтоб она, значит, рыбьим духом пропиталась! - Дед захихикал и поскреб за ухом. - А в другом ниверситете, седня в газетке прочитал, собираются кур извести. Всех! А яйца нести машине поручить. Э-Ве-Ме, - старательно выговорил он.
Что имеет в виду дед? ЭВМ - самая древняя электронно-вычислительная машина…
- Не слухайте старого брехуна! - посоветовала баба. Нешто машина заменит куру? А заместо Петьки каку ВеМе подрядишь! - хитро прищурилась она.
- В газетке написано, ведутся работы, - обиделся дед и потряс бумажным свертком. - От!.. Ну, Нинка придет, спросим…
Он встал и, шаркая примитивными ступами, пошел из комнаты.
- Газетку надо заполучить, - шепнул я Олегу. Он понимающе кивнул и вышел вслед за дедом. - А что, бабуся, - обратился я к хозяйке, - не покажете ли нам ваших Ряб?
- Курей, что ли? Ежели интересуетесь, смотрите - не жалко, - разрешила она. - Только Петьку опасайся: зело он у меня лютый. Поклевать может.
Во дворе ни Олега, ни деда не оказалось. Куда они могли уйти? Я направился вокруг дома и под пышными цветущими кустами нашел Виртуозова. В первую минуту я испугался! Он лежал на спине, ноги в коленях были согнуты, руки раскинуты, рот полураскрыт.
Грудь Олега вздымалась, и с каждой очередной порцией воздуха из ее глубин взвивался фонтан сзистяще-щипящих, весьма не мелодичных звуков.
Рядом сидел дед и сосредоточенно обмахивал Олега той самой газетой.
- Сомлел паря, - сочувственно причмокнул он. - Пушшай в тенечке похрапит. Я тоже завсегда - как намнусь, так и на бок!
Эх, Олежка, не вовремя ты «сомлел»! Придется операцию по отлову Рябы проводить одному…
- Мостись рядком, - пригласил дед. - Я посторожу.
Надо было под каким-то благовидным предлогом исчезнуть.
- Где тут у вас… - я затруднялся сформулировать мысль.
- Сортир? - быстро сориентировался дед. - А на задах, в огороде. Иди, не смушшайся…
Я пошел по адресу, указанному дедом. «Огородом» оказалась огороженная переплетенными прутьями площадка, на которой неширокими полосами росли невысокие растения. Среди них бродили две-три Рябы. Это было весьма кстати, ибо охотиться в той многочисленной группе, что координировалась около «Петьки», со слов бабы, было небезопасно… Рябы неторопливо бродили среди растений, останавливаясь и разгребая конечностями землю. Изредка энергично наклонялись к самой земле, затем двигались дальше. Самое вероятное (и невероятное), что можно предположить, наблюдая за их действиями, - это… поиски пищи! Да-да! Великолепная машина пополняла свои энергетические ресурсы! Очевидно, энергию органических соединений она преобразовывала в какой-то другой вид, возможно, в электрохимическую…
Биокиберы двигались в моем направлении, и надо было набраться терпения, подождать, пока они окажутся возле моего укрытия. Я уже понял, что поспешность в этом предприятии успеха не гарантирует.
Невысокое кривоствольное деревце, под которым я устроил засаду, давало негустую тень. Над головой шелестели листья, перед глазами качались неизвестные цветы: желтолицые, в белых лучистых ожерельях, на гибких голенастых стеблях. Их было много, и все они кивали, заговорщицки подмигивали мне, словно давая понять, что тайна моя им известна и они обещают молчать… Я не удержался от искушения, прилег, закрыл 75 глаза. И тотчас тело, вопреки разуму, вспомнило нечто призрачнодавнее; ему было знакомо и уютно среди этой жесткой травы, качающихся цветов, дурманящих запахов; оно чувствовало землю, и земля принимала его тяжесть. Солнце набросилось на меня жарко, жадно, прижимаясь, проникая в каждую клетку тела.
И вдруг поплыло, заволокло сознание, и я перестал ощущать себя…
- Сгорите! - донеслось откуда-то издалека. - На солнце вредно спать. Голова будет квелая!
Я вскочил. Передо мной стояла девушка. Темные волосы собраны в пучок на затылке, темные же глаза под разлетными бровями. Ярко-синее платье тесно облегало остроплечую фигурку, тонкие в запястьях руки с резко выпирающими косточками цепко держали руль громоздкого, неуклюжего двухколесного чудища прадеда нашего самогона.
- Вы турист? - спросила ока и заразительно рассмеялась. Ну и видок у вас! Пойдите к речке, освежитесь.
Я по-прежнему стоял молча. Эта новая встреча… Если деду и бабе можно было не объяснять, кто мы и зачем, то живая, быстрая незнакомка обязательно начнет расспросы.
Тень тревоги скользнула по лицу девушки.
- Пойдемте, я провожу вас. - Она прислонила «самогон» к дереву и решительно взяла меня за руку.
Девушка вела, а я послушно переставлял ноги и лихорадочно придумывал «легенду».
Сразу за огородом поднимался лес. Едва заметная тропинка бежала впереди, ныряя в буйно заросшие низинки, проворно взбираясь на замшелые взгорки и гривки, усыпанные золотистой хвоей. Очень скоро я понял, как мало приспособлен к подобным прогулкам. Спина взмокла, лоб и нос покрылись испариной. Моя спутница шла рядом легко, невесомо, украдкой меня разглядывая.
- Меня зовут Слава, - не выдержал я.
- Очухались немного! - обрадовалась девушка. - Сейчас выкупаетесь, совсем придете в себя.
- А вы - Нина. Работаете в Ниверситете, - последнее слово я произнес особенно тщательно.
- С дедулей общались, - поняла девушка. - Приставал?
- Рассказывал о вашей работе. Что-то насчет искусственной икры, - я весьма неловко подбрасывал девушке тему, которая больше всего меня сейчас занимала.
К счастью, Нина этого не заметила.
- Дедуля все просит меня принести попробовать.
- И что, ее действительно можно есть?
- Можно, - несколько вызывающе ответила девушка. - Не понимаю вашей иронии. Вы тоже противник этого направления?
- Какого направления?.. Нина, я полный профан в этих вопросах. Просветите, хоть на уровне детского сада!
Не знаю, поверила ли она мне… Смысл того, что она говорила, сводился к следующему.
Пища, которую потребляет человек, дает клеткам необходимую энергию и «строительный материал» для воспроизведения себе подобных. Но в натуральном виде она им «не по зубам». С помощью ферментов пища предварительно размалывается на биохимической «мясорубке» на белки, жиры и углеводы. Не рациональнее ли сразу вводить в организм эти составляющие, которые можно синтезировать промышленным способом? Польза колоссальная. Отпадет нужда засевать огромные площади хлебными культурами, затем их убирать, обрабатывать, хранить. Не будет необходимости в пастбищах для скота, заготовке кормов для его содержания, так как не будет и самого скота. Наконец, исчезнет зависимость человека от погоды.
Все технологические процессы будут автоматизированы, резко повысится производительность труда. А в качестве сырья можно использовать все, что под рукой: траву, лес, уголь, нефть, отходы других промышленных производств…
Нина употребила несколько непонятных терминов: «хлебные культуры», «пастбища», «скот», - но уточнять я не посмел.
- Проблема уже решена, раз дело дошло до дегустации?
- Если бы, - Нина вздохнула. - Белковые молекулы очень сложны. Мы научились синтезировать белок в лабораториях, на эту операцию уходит много месяцев упорного труда. А в естественных условиях белок образуется за несколько минут, причем не требуется никаких особых условий: ни повышенной температуры, ни давления. Отстаем от природы, одним словом. Вам скучно?
- Нет, нет! Напротив! - я разволновался. Они, они истоки наших успехов и… ошибок! - А как все-таки получают эти самые белки? Очевидно, есть разные способы?
- Конечно, - откликнулась девушка. - Мы, например, используем микробиологический. Модель «корова», - Нина снова употребила непонятный термин. - Роль «коровок» выполняют особые бактерии. Мы их кормим специальными «травами» и «злаками» - углеводородами нефти. Они растут, а мы их потом «доим» - выделяем из них белки и жиры.
А РеБе? - вертелось у меня на языке. Иметь такую универсальную машину и биться над какими-то «коровками»?! Тут чтото не так…
- Ну вот, прибыли, - Нина широко повела рукой.
Река открылась неожиданно. Пологий застланный зеленым ковром берег неторопливо сбегал к воде. Противоположный, крутой, склонялся над нею плакучими ивами, почти касаясь узкими длинными листьями. Казалось, река замерла в полуденной дреме, и только солнечные блики скользили по переливам, выдавая глубинное течение.
- Что же вы?.. Или раздумали купаться?
Странно было слышать такое предложение. Купаться можно в бассейне, в специально оборудованном канале, но - в реке?.. У нас это никому не пришло бы в голову! Наши реки давно превратились в неотъемлемую часть технологических производственных комплексов…
Видимо, мое лицо было достаточно красноречиво, потому что Нина снова рассмеялась.
Я обреченно дернул рубашку, забыв, что эту, бывшую сейчас на мне, следовало предварительно расстегнуть. Белые кружочки прыснули в траву.
- А пуговицы здесь ни при чем, - сказала Нина, собирая их в ладонь. - Какие странные… Вы все-таки кто?
- В некотором роде… турист, - вспомнил я гипотезу самой девушки. - А вообще…- я окончательно запутался в пряжках, пуговках, застежках, ремешках и в замешательстве уставился на мою провожатую.
Она, очевидно, истолковала мой взгляд как-то иначе, потому что неожиданно залилась румянцем.
- Я пройду выше, - она отвела глаза. - Тоже искупнусь, коли пришла. Речка тихая, омутов нет… - донеслось уже из-за кустов.
Тихая… Охотно верю, но рисковать в моем положении глупо, - подумал я и, оголив повыше ноги, шагнул! Прохладная влага обволокла ступни, щиколотки, голени и легким ознобом прокатилась по телу. Вода под рукой была упруга и податлива, щекотливо струилась между пальцами, настойчиво увлекая за собой.
Я нагнулся, и словно огромная вздрагивающая линза приблизилась к самым глазам. Вместе с нею придвинулся увеличенный диковинный мир. Он дрожал, колебался, ползал, носился, вспыхивал, мерцал, - жил!
- Вы что затихли? - крикнула Нина. - Крокодилов нет, добавила она насмешливо. - Смелей!
Видимо, это была какая-то местная шутка, потому что откуда бы взяться крокодилам в средних широтах северного полушария?
- Ух! Хор-рошо!.. - гулкие ритмичные всплески неслись над рекой - девушка плыла.
- Крокодилов нет, а кто есть? - вернулся я к шутке, когда Нина, свежая, сияющая, появилась передо мной.
- Спрашиваете, кто? - откликнулась она. - Окуньки, щурята водятся. Стерлядка, но это - ниже… Вам лучше с дедулей потолковать. Он у меня большой специалист гю части рыбы завзятый рыбак. Весь наш ученый люд к нему на уху ездит.
Словно сигнал тревоги прозвучал для меня при слове «рыба»!
Рыба - что это? Разновидность РеБе? Его гидромодификация?.. А рыбак? Так, вероятно, называется человек, который занимается этой проблемой?.. Конечно! Нина сказала: «Большой специалист… К нему ездят ученые…» Стоп! Рыбак - дед? И мгновенно, как разматывается клубок, если дернешь нужный конец, выстроилась логическая цепочка.
Дед - рыбак, крупный специалист по биокиберам, обитающим в водной среде.
Отсюда вполне понятны его интерес и скептическое отношение к искусственной пище: «Рыбу ловют, икру вынают, а заместо настоящей в брюхо из солярки напихивают…» Объяснима теперь и вспышка Нины: она и дедпредставители разных направлений!.. Как я раньше не обратил внимание - ведь он упоминал об этой проблеме! Объяснение только одно: мы с Олегом слишком зациклились на «курочке» и приняли деда как некое приложение, некий обязательный антураж легендарной Рябы…
- И они тоже - самовоспроизводящиеся? Рыбы? - почти машинально спросил я. Нина встревожелно, посмотрела на меня.
- Разумеется, - ответила она. - Нерестятся, мечут икру. Все как положено: воспроизводят себе подобных… Я вижу, вам купание не помогло. Пойдемте к дому, и я на станцию сгоняю на велосипеде - вызову неотложку.
- Неотложку?
- Да, Врача, понимаете? Вам сделают укол - и все будет хорошо.
- Не надо неотложку! Я прекрасно себя чувствую, - я стиснул ее плечи и пристально взглянул в переполненные негодованием глаза.
- Пустите, - слабо дернулась Нина.
- Кричать тоже не надо. Тихо, тихо.
- Вы… шпион… все заграничное… - прошептала она, обмякая у меня в руках. - Как я сразу…
Я бережно положил девушку на траву и склонился над нею.
«Теперь ты будешь спать. Спать. Спать. Проснешься через два часа. Все забудешь, что произошло сейчас с тобой. Все забудешь. Спать! Прости, Нина, что напугал тебя. Иначе я не мог. Мы не имеем права оставлять следы…»
Записи обрывались в самом неподходящем месте.
Остальные листы в тетради отсутствовали.
- Мне кажется, - сказала Света Синичкина, - он их просто уничтожил. Смотрите! Вот, у корешка следы вырванных листов.
- А смысл? - задумчиво произнес Олег.
- Ванин что-то скрывал от нас! - убежденно тряхнула челкой Света. - И тут, - она ткнула в тетрадь, - было как раз то самое!
- Возможно, - согласился Виртуозов. - Если бы он хотел исчезнуть бесследно, то уничтожил бы весь дневник. А раз изъял только последнюю часть, значит… Значит, там были какие-то выводы. Его собственные выводы. Он почему-то не захотел нам их сообщить. Не был уверен? Считал ошибочными? Или…
- Он хотел, чтобы мы сами их сделали! - выпалила Синичкина.
- Похоже на правду. Джон, ты что молчишь?
- Ребята, - предложил Метелкин, - давайте по порядку. Разложим, а потом… снова соберем… Олег, как вы возвращались?
- Да я много раз уже рассказывал!.. Ладно, повторю. Тогда я уснул. Неожиданно. То ли отравился, то ли объелся… Очнулся в машине. Славка сказал, что все в полном порядке. Функциограммы Рябы сняты, статика и динамика основных узлов зафиксированы, хозяевам приказано под гипнозом «все забыть». Кстати, о девушке я не знал.
- Вот видишь?! - распахнула глаза Света. - Я чувствовала!
- Погоди со своими предчувствиями, - остановил ее Джон. Что было в газете, Олег?
- Газету заполучить не удалось: дед изорвал ее на самокрутки, пока я спал. Это вроде древних сигарет, которыми они себя травили… Про газету я сказал Славке, он отмахнулся: не нужна. Тогда я удивился, а теперь ясно: всю информацию он получил у девушки. Вообще Слава был предельно измотан. Подвел я его крепко…
- Ванина словно подменили! Стал неразговорчивый, мрачный, все думает, думает. О чем - неизвестно. Я один раз его спросила, не влюбился ли он там в бабулю. А он, - Света понизила голос, - подмигнул мне и говорит: «Была такая опасность». Соображаете, надеюсь, какая опасность?.. Ванин - там! Pебята, точно - там!
- Света, не спеши, - попросил Олег. - Славка действительно потерял интерес к опытам. Словно отчаялся. Особенно после неудачи с Рябой. Помните? Когда мы собрали первую модель по нашим записям, а она вместо того, чтобы производить белки, сотворила какую-то каменную болванку. Славка тогда пошутил: «И снесла курочка яичко не простое - золотое»…
- А где вы обнаружили Рябу? - неожиданно спросил Джон. В самый первый раз?
- В первый раз мы увидели ее в музее Природы! Помню, так хохотал…
- А Петьку?.. Он упоминается в записях… - Виртуозов прошелся пятерней по своему «девственному лесу».
- Эх! Теперь уж все едино… Ребята, мы ведь еще раз были там. За ним летали.
- Это когда ты с забинтованными руками ходил? - уточнила Света. - Еще сочинял: обжег!..
- Сознаюсь. Дождались ночи, изловили. Он, проклятый, все руки мне поклевал. Славка думал тогда, что генетическая память сосредоточена в этой модели. Ну, все сделали, как положено, а потом Славка ленты изорвал и сказал: «Кажется, мы не поняли главного».
- Р-ребята, а что, если… - Джон заикался в минуты особого душевного волнения. - Если Ряба… не кибер?
В навалившейся тишине смятенно бухали три исследовательских сердца. Первой не выдержала Света Синичкина.
- Живая?!
- Вот что понял Славка… И хотел, чтобы все поняли это. Гениально просто! Ряба производит полибелок, а из него возникает Ряба…
- Но мы по-прежнему не знаем, куда исчез Ванин, - напомнил Джон.
- Подождите меня здесь! - Света сорвалась с места.
…Вернулась она не одна. С трудом вытянула из-за двери упирающегося Сережку и приказала:
- Говори.
- А что? - мальчишка сопел, пытаясь высвободиться, но мама Света была начеку.
- Про дядю Славу. О чем вы говорили по видеофону?
- Да-а… - гнусаво затянул Сережка. - Скажу, а он тогда не даст!
- Сергей, - выступил на сцену Виртуозов. - Дядя Слава исчез. Никто не знает, куда. Возможно, он болен, ранен. Возможно, ему угрожает смертельная опасность. Он ждет помощи, а мы не можем ее оказать.
Сережка шмыгнул носом: ситуация складывалась безвыходная.
Выдать тайну - дядя Слава не даст, что обещал. Промолчать-он может вообще не вернуться: вдруг и вправду раненый? И уж тогда обещанное уплывет насовсем…
- Дядя Слава велел показать по видику книгокарту про курочку Рябу. Я показал. Он прочитал и сказал: «Ну, Сережка, принесу тебе яичко - не золотое, а простое! Жди! Но смотри никому!..»
- Ну что? - Синичкина торжествовала. - Ванин - там!
- Ой, Света, - придержал ее Олег, - дай подумать… Если я правильно понял, Славка отправился в прошлое за яйцом, из которого надеется получить курочку Рябу. Но ведь перемещения возможны, если не нарушается причинно-следственная связь. Что здесь причина и что следствие? Яйцо или курица?..
- Ты помнишь сказку наизусть? - спросил Метелкин мальчика.
- Конечно! У него такая память! - в Светлане заговорила материнская гордость.
- Прочти ее нам, пожалуйста, - попросил Джон.
Сережка сглотнул, облизнул губы и завел речитативом:
- Жили-были дед да баба. И была у них курочка Ряба. Это животное такое доисторическое… Мам, я не буду про золотое, хорошо? - он сделал паузу и продолжал: - Плачет дед, плачет баба. Утешает их курочка Ряба: «Не плачь, дед, не плачь, баба! Снесу я вам яичко не золотое, а простое». Все. - Сережка помолчал и спросил, адресуясь к матери: - Повторить?
Комментарии к книге «Курочка Ряба. Рассказ», Римма Викентьевна Кошурникова
Всего 0 комментариев