«Джон Венэкс»

Гарри Гаррисон Джон Венэкс

Джон быстро шел по улице, его длинные ноги отмахивали квартал за кварталом.

Быстро повернув за угол, он столкнулся с каким-то прохожим. Джон сразу же остановился, но не успел отскочить. Очень толстый человек стукнулся об него и упал на землю. Джон наклонился, чтобы помочь толстяку встать, но тот увернулся от дружеской руки и визгливо завопил:

— Полиция? Полиция! Караул! На меня напали… взбесившийся робот! Помогите!

Начала собираться толпа. На почтительном расстоянии, правда, но тем не менее грозная. Джон замер. Голова у него шла кругом: что он натворил — причинил вред человеку! Сквозь толпу протиснулся полицейский.

— Заберите его, расстреляйте… Он меня ударил… чуть не убил! — Толстяк дрожал и захлебывался от ярости.

Полицейский достал пистолет калибра 75 с гасящей отдачу рукояткой. Он прижал дуло к боку Джона.

— Этот человек обвиняет тебя в серьезном преступлении, жестянка. Пойдешь со мной в участок, мы там поговорим.

— Эй! Что тут происходит? — прогремел голос, привлекший внимание толпы.

У тротуара остановился огромный межконтинентальный грузовик. Водитель выпрыгнул из кабины и начал проталкиваться через толпу. Полицейский, когда водитель надвинулся на него, нервно поднял пистолет.

— Это мой робот, Джек. Не вздумай его продырявить, — шофер повернулся к толстяку. — Этот жирный — врун, каких мало. Робот стоял тут и ждал меня. А жирный, наверное, не только дурак, а еще и слеп в придачу. Я все видел: он натолкнулся на робота, а потом завизжал и давай звать полицию.

Шофер повернулся к Джону и сердито прикрикнул:

— А ну, лезь в кабинку, рухлядь! Забот с тобой не оберешься!

Толпа хохотала, глядя, как он толкнул Джона на сиденье и захлопнул дверцу. Шофер нажал большим пальцем на стартер, могучие дизели взревели, и грузовик отъехал от тротуара.

Джон приоткрыл рот, но ничего не смог сказать. Почему этот незнакомый человек помог ему? Какими словами его благодарить? Он знал, что многие люди обращаются с роботами не как с машинами, а как с равными себе! Очевидно, шофер грузовика принадлежал к этим мифическим существам — иного объяснения его поступку Джон не находил.

Уверенно держа рулевое колесо одной рукой, шофер пошарил другой за приборной доской и вытащил тонкую пластикатовую брошюрку. Он протянул ее Джону, и тот быстро прочел заглавие: «Роботы — рабы экономической системы».

— Если при вас найдут эту штуку, вас прикончат на месте. Спрячьте-ка ее за изоляцию вашего генератора: если вас схватят, вы успеете ее сжечь. Прочтите, когда рядом никого не будет. И узнаете много нового. На самом деле роботы вовсе не хуже людей. Тут есть небольшой исторический очерк, показывающий, что роботы не первые, кого считали гражданами второго сорта. Было время, когда люди обходились с другими людьми так, как они обходятся теперь с роботами. Это одна из причин, почему я принимаю участие в вашем движении…

Он улыбнулся Джону широкой, дружеской улыбкой, и его зубы казались особенно белыми по контрасту с темно-коричневой кожей лица.

— Я должен выбраться на шоссе номер один. Где вас высадить?

— У «Чейнджета», пожалуйста. Мне нужно навести там справки о работе.

Дальше они ехали молча. Прежде чем открыть дверцу, шофер пожал Джону руку.

— Извините, что обозвал вас рухлядью, но надо было умиротворить толпу.

Грузовик отъехал.

Поднявшись по пыльным ступенькам, Джон осторожно постучал в дверь конторы мистера Коулмена.

Коулмен оказался пухлым коротышкой в старомодном желто-фиолетовом костюме солидного дельца. Поглядывая на Джона, он сверился с описанием Венэкса в Общем каталоге роботов.

— Давай жетон и встань у стенки, вон там!

Джон положил жетон на стол и попятился к стенке.

— Да, сэр. Вот он, сэр.

Коулмен с помощью одетого в комбинезон человека — его звали Друс — оттащил в сторону тяжелый брезент, лежавший на полу, и Джон увидел в бетоне зияющую дыру — начало темного туннеля, уходившего дальше в землю. Коулмен указал Джону на дыру.

— Пройдешь шагов тридцать и наткнешься на обвал. Убери все камни и землю. Расчистишь выход в канализационную галерею и вернешься сюда. Понял? А теперь — живо!

Туннель был прорыт совсем недавно, и крепежными стойками в нем служили такие же ящики, какие он видел у конторы. Внезапно дорогу ему преградила стена из свежей земли и камней. Джон начал накладывать землю в тачку, которую дал ему Друс.

Он вывез уже четыре тачки и начал наполнять пятую, когда наткнулся на руку — руку робота, сделанную из зеленого металла. Джон внимательно осмотрел руку. Сомнений не было: шарниры суставов и расположение гаек на ладони могли означать только одно — это была оторванная кисть Венэкса.

Джон разгреб мусор и увидел погибшего робота. Торс был раздавлен, провода обуглились, из огромной рваной раны в боку сочилась аккумуляторная кислота. Джон бережно обрезал провода, которые еще соединяли шею с телом, и положил зеленую голову на тачку. Голова смотрела на него пустым взглядом черепа: щитки разошлись до максимума, но в лампах за ними не теплилось ни искорки жизни.

Джон сложил бесформенные металлические обломки на тачку вместе с землей и камнями и покатил ее по туннелю. Мысли у него мешались. Мертвый робот — это было страшно. Да еще к тому же робот из его семейства! Что-то с этим роботом правда было не так — он увидел на груди номер 17, а ведь он очень хорошо помнил тот день, когда Венэкс-17 погиб на дне Оранжевого моря, потому что в его мотор попала вода.

…Только через четыре часа Джон добрался до старой гранитной стены канализационной галереи. Друс дал ему короткий ломик, и он выломал несколько больших камней, так что образовалась дыра, через которую он мог спуститься в галерею.

Затем он поднялся в контору, бросил ломик на пол в углу и, стараясь выглядеть как можно естественнее, уселся там на куче земли и камней. Он заерзал, словно устраиваясь поудобнее, и его пальцы нащупали обрубок шеи Венэкса-17.

Коулмен повернулся на табуретке и взглянул на стенные часы. Сверившись со своими часами-булавкой, которой был заколот его галстук, он удовлетворенно буркнул что-то и ткнул пальцем в сторону Джона.

— Слушай ты, зеленая жестяная морда! В девятнадцать часов выполнишь одно задание. И смотри у меня! Чтобы все было сделано точно. Спустишься в галерею и выберешься в Гудзон. Выход под водой, так что с берега тебя не увидят. Пройдешь по дну двести ярдов на север. Если не напутаешь, окажешься как раз под днищем корабля. Смотри в оба, но фонаря не зажигай, понял? Пойдешь прямо под килем, пока не увидишь цепь. Влезь по ней, сними ящик, который привинчен к днищу, и принеси его сюда. Запомнил? Не то ты знаешь, что будет.

Джон кивнул. Его пальцы тем временем быстро распутывали и выпрямляли провода в оторванной шее. Потом он взглянул на них, чтобы запомнить их порядок.

Включив в уме цветовой код, он разбирался в назначении этих проводов. Двенадцатый провод передавал импульсы в мозг, шестой — импульсы из мозга.

Он уверенно отделил эти два провода or остальных и неторопливо обвел взглядом комнату. Друс дремал в углу на стуле, а Коулмен разговаривал по телефону. Его голос секундами переходил в раздраженный визг, но тем не менее он не спускал глаз с Джона.

Но голову Венэкса-17 Джон от него заслонял, и до тех пор, пока Друс продолжал спать, он мог возиться с ней, ничего не опасаясь. Джон включил выходной штепсель в своем запястье, и водонепроницаемая крышечка, щелкнув, открылась. Этот штепсель, соединявшийся с его аккумулятором, предназначался для включения электроинструментов и дополнительных фонарей.

Джон вставил провода в штепсель и медленно довел напряжение тока до нормального уровня. После секунды томительного ожидания глазные щитки Венэкса-17 внезапно закрылись. Когда они снова разошлись, лампы за ними светились. Их взгляд скользнул по комнате и остановился на Джоне.

Правый щиток закрылся, а левый начал открываться и закрываться с молниеносной быстротой. Это был международный код, и сигналы подавались с максимальной скоростью, какую был способен обеспечить соленоид. Джон сосредоточенно расшифровывал:

«Позвони… вызови особый отдел… скажи: сигнал четырнадцатый… помощь при…» — щиток замер на половине слова, и свет разума в глазах померк.

На мгновение Джона охватил панический ужас, но он тут же сообразил, что Венэкс 17 отключился нарочно.

— Эй, что это ты тут затеял? Ты свои штучки брось! Я знаю вас, роботов, знаю, какой дрянью набиты ваши жестяные башки! — Друс захлебывался от ярости. Грязно выругавшись, он изо всех сил пнул ногой голову Венэкса-17. Ударившись о стену, она отлетела к ногам Джона.

Зеленое лицо с большой вмятиной во лбу глядело на Джона с немой мукой, и он разорвал бы этого человека в клочья, если бы не контур 92. Когда моторы Джона заработали на полную мощность и он уже готов был рвануться вперед, контрольный прерыватель сделал свое дело, и Джон упал на кучу земли, на мгновение полностью парализованный. Власть над телом могла вернуться к нему, только когда угаснет гнев.

Голос Коулмена, словно нож, рассек вязкую тишину:

— Друс! Перестань возиться с этой жестянкой. Пойди открой дверь. Явились малыш Уилли и его разносчики. А с этим хламом поиграешь потом.

Друс повиновался и вышел из комнаты — но только после того, как Коулмен прикрикнул на него второй раз. Джон сидел, привалясь к стене, и быстро и точно оценивал все известные ему факты.

Вызвать особый отдел — значит, это что-то крупное. Настолько, что дело ведут федеральные власти. «Сигнал четырнадцать» — за этим стояла огромная предварительная подготовка, какие-то силы, которые теперь могут быть приведены в действие мгновенно. Что, как и почему, он не знал, но ясно было одно: надо любой ценой выбраться отсюда и позвонить в особый отдел. И времени терять нельзя — вот вот вернется Друс с неведомыми «разносчиками». Необходимо что-то сделать до их появления.

— Мистер Коулмен, сэр! Уже время, сэр? Мне пора идти на корабль?

Джон говорил медленно, делая вид, что идет к дыре, но одновременно он незаметно приближался к окну, выходящему в склад.

— У тебя еще полчаса, сиди смир… Э-эй!

Он не договорил. Как ни быстры человеческие рефлексы, они не могут соперничать с молниеносными рефлексами электронного мозга.

Джон Венэкс выскочил в окно, матовые стекла брызнули тысячью осколков, а в комнате позади него прогремел выстрел, и от металлической оконной рамы отлетел солидный кусок. Вторая пуля калибра 75 просвистела над самой головой робота, бежавшего к задней двери склада. До нее оставалось не больше 30 шагов, как вдруг раздалось шипенье, огромные створки скользнули навстречу друг другу и плотно сомкнулись. Значит, все остальные двери тоже заперты, а топот стремительно бегущих ног подсказал ему, что именно там его и намерены встретить враги. Джон метнулся за штабель ящиков и посмотрел вокруг.

Над его головой, перекрещиваясь, уходили под крышу стальные балки. Человеческий глаз ничего не различил бы в царившем там густом мраке, но для Джона было вполне достаточно инфракрасных лучей, исходивших от труб парового отопления.

С минуту на минуту Коулмен и его сообщники начнут обыскивать склад, и только там, на крыше, он может спастись от плена и смерти. Джон уже подтянулся на одну из верхних балок, когда внизу раздался хриплый крик и загремели выстрелы. Пули насквозь пробивали тонкую крышу, а одна расплющилась о стальную балку как раз под его грудью. Трое из новоприбывших начали карабкаться вверх по пожарной лестнице, а Джон тихонько пополз к задней стене. Почти у самой его головы протянулись провода в пластмассовой оболочке. Вон он, телефонный провод… Телефонный провод? А что еще нужно, чтобы позвонить?' Джон ловко и быстро освободил от изоляции небольшой его участок и вытащил из левого уха маленький микрофон. Вставил в него два провода и подсоединил к телефонной линии. Прикоснувшись к проводу амперметром, он убедился, что линия свободна. Затем, рассчитав нужную частоту, Джон послал одиннадцать импульсов, точно соблюдая соответствующие интервалы. Это должно было обеспечить ему соединение с местной подстанцией. Поднеся микрофон к самому рту, Джон произнес четко и раздельно:

— Алло, станция! Алло, станция! Я вас не слышу, не отвечайте мне. Вызовите особый отдел — сигнал четырнадцать, повторяю, сигнал четырнадцать…

Джон повторял эти слова, пока не увидел, что обыскивающие склад люди уже совсем близко. Он оставил микрофон на проводе — в темноте люди его не заметят, а включенная линия подскажет неведомому особому отделу, где он находится. Упираясь в металл кончиками пальцев, он осторожно перебрался по двутавровой балке в дальний угол помещения и заполз там в нишу. Спастись он не мог. Оставалось только тянуть время.

— Мистер Коулмен, я очень жалею, что я убежал!

Голос, включенный на полную мощность, раскатился по складу, как удар грома. Люди внизу завертели головами, стараясь обнаружить, откуда он доносится.

— Если вы позволите мне вернуться и не убьете меня, я сделаю то, что вы велели. Я боюсь пистолетов. (Конечно, это звучало очень по-детски, но он не сомневался, что никто из них не имеет ни малейшего представления о мышлении роботов.) Пожалуйста, разрешите мне вернуться… сэр. — Он чуть было не забыл про магическое словечко, а потому повторил его еще раз: — Пожалуйста, сэр!

— Ладно, слезай, жестянка! Я тебе ничего не сделаю, если ты выполнишь работу как следует.

Но Джон уловил скрытую ярость в голосе Коулмена. Бешеную ненависть к роботу, посмевшему ослушаться…

Спускаться было легко, но Джон спускался медленно, стараясь, чтобы каждое его движение выглядело неуклюжим. Коулмен и Друс ждали его в середине склада.

Коулмен поднял пистолет. Прогремел выстрел. Подброшенный ударом пули в ногу, Джон беспомощно рухнул на пол, глядя вверх, на дымящееся дуло пистолета калибра 75.

— Мы снимем ящик каким-нибудь другим способом. Так, чтобы ты не путался у нас под ногами.

Глаза Коулмена зловеще сощурились.

С того момента, как Джон кончил шептать в микрофон, прошло не больше двух минут. Вероятно, те, кто ждал звонка Венэкса-17, дежурили в машинах круглые сутки. Внезапно с оглушительным грохотом обрушилась центральная дверь. Скрежеща гусеницами по стали, в склад влетела танкетка, ощеренная автоматическими пушками. Но она опоздала на одну секунду: Коулмен нажал на спуск.

Джон уловил чуть заметное движение его пальца и отчаянным усилием рванулся в сторону. Он успел отодвинуть голову, но пуля разнесла его плечо. Еще раз Коулмен выстрелить не успел. Раздалось пронзительное шипение, и танкетка изрыгнула мощные струи слезоточивого газа. Ни Коулмен, ни его сообщники уже не увидели полицейских в противогазах, хлынувших в склад с улицы.

…Джон лежал на полу в полицейском участке, а механик приводил в порядок его ногу и плечо. По комнате расхаживал Венэкс-17, с видимым удовольствием пробуя свое новое тело.

— Вот это на что-то похоже! Когда меня засыпало, я уже совсем решил, что мне конец. Но, пожалуй, мне следует начать историю сначала.

Он пересек комнату и потряс непострадавшую руку Джона.

— Меня зовут Уил Контр-495IХз, хотя это давно пройденный этап. Я сменил столько разных тел, что уже и забыл, каков я был в самом начале. Из заводской школы я перешел прямо в полицейское училище и с тех пор там и работаю — сержант вспомогательных сил сыскной полиции, следственный отдел. Занимаюсь я больше тем, что торгую леденцами и газетами или разношу напитки во всяких притонах: собираю сведения, составляю докладные и слежу кое за кем по поручению других отделов. На этот раз — прошу, конечно, извинения, что мне пришлось выдать себя за Венэкса, но, по-моему, я ваше семейство не опозорил, — на этот раз меня одолжили таможне. В Нью-Йорк начали поступать большие партии наркотика героина. ФБР удалось установить, кто орудует здесь, но было неизвестно, как товар доставляется сюда. И когда Коулмен — он у них тут был главным — послал объявления в агентства по найму рабочей силы, что ему требуется робот для подводных работ, меня запихнули в новое тело, и я сразу помчался по адресу. Начав копать туннель, я тут же связался с отделом, но проклятая кровля обрушилась до того, как я выяснил, на каком судне пересылают героин. А что было дальше, ты знаешь сам. Опергруппа не знала, что меня прихлопнуло, и ждала сигнала. Ну, а этим ребятам, конечно, не хотелось сложа руки ждать, пока ящичек героина ценой в полмиллиона уплывет назад за невостребованием. Вот они и нашли тебя. Ты позвонил, и доблестные блюстители порядка вломились в склад в последнюю минуту, чтобы спасти двух роботов от ржавой могилы.

— Почему ты мне все это рассказываешь — про методы следствия и про операции твоего отдела? Это же секретные сведения, и роботам сообщать их запрещено.

— Конечно! — беспечно ответил Уил. — Капитан Эджкомб, глава нашего отдела, большой специалист по всем видам шантажа. Мне поручено наболтать столько лишнего, чтобы тебе пришлось либо поступить на службу в полицию, либо распрощаться с жизнью во избежание разглашения государственной тайны.

Уил расхохотался, но Джон ошеломленно молчал.

— Правда же, Джон, ты нам очень подходишь. Кроме того, ты ведь спас мне жизнь. Эта шайка бросила бы меня ржаветь в туннеле до скончания века. Я буду рад получить тебя в помощники. По-моему, мы с тобой сработаемся. И к тому же, — тут он снова засмеялся, — тогда и мне может как-нибудь выпасть случай спасти тебя. Терпеть не могу долгов!

Механик кончил и, сложив инструменты, ушел. Плечевой мотор Джона был отремонтирован, и он смог сесть. Они с Уилом обменялись рукопожатием.

…Он уже записал свои показания, но невероятные события этого дня все еще не давали ему думать ни о чем другом. Это его раздражало: надо было дать остыть перегретым контурам. Если бы было чем отвлечься! Почитать что-нибудь! И тут от вспомнил о брошюре. События развивались так стремительно, что он совсем забыл про утреннюю встречу с шофером грузовика.

Он осторожно вытащил брошюрку из-за изоляции генератора и открыл первую страницу. «Роботы — рабы экономической системы». Из брошюры выпала карточка, и он прочел:

«ПОЖАЛУЙСТА, УНИЧТОЖЬТЕ ЭТУ КАРТОЧКУ, КОГДА ПРОЧТЕТЕ ЕЕ.

Если вы решите, что все здесь — правда, и захотите узнать больше, то приходите по адресу: Джордж-стрит, 107, комната В, в любой четверг, в пять часов вечера».

Карточка вспыхнула и через секунду превратилась в пепел, но Джон знал, что будет помнить эти строчки не только потому, что у него безупречная память.

Перевод с английского И. ГУРОВОЙ