«Анимус. Пламя техноэволюции»

Анимус. Пламя техноэволюции (fb2) - Анимус. Пламя техноэволюции 574K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владислав Владимирович Агудов

Владислав Агудов АНИМУС. ПЛАМЯ ТЕХНОЭВОЛЮЦИИ

1

Будильник катается по комнате, как взбесившийся детский «думающий» мячик, недавно появившийся в магазинах и ставший хитом продаж этого года.

«Зачем вообще мячу компьютерная программа? — вскользь пронеслась раздражительная мысль, — неужели нельзя поиграть в мяч с другими детьми? А вместо того, чтобы мяч сам возвращался, его могла бы принести и собака.

Как же не хочется вставать после выходных! А ещё этот проклятый будильник, который придётся ловить по всей комнате, чтобы выключить.»

Вообще Эрика и ненавидела и любила это довольно милое устройство, выполненное в виде заразно улыбающегося солнца в миниатюре. В некоторые дни, особенно в те, когда работа отнимала львиную долю суток, ни один другой известный ей прибор, не смог бы поднять её с постели. Точнее, пробудить бы смог, но сразу был бы выключен или даже разбит, а Эрика вернулась бы в объятия Морфея.

— Нужно собраться, сегодня важный день.

Плоды десятилетнего труда должны изменить мир и открыть пред ней новые возможности.

Казалось, что силы покинули её вчера, а сегодня ещё не наступило время, чтобы им возвратиться.

Эрика буквально сползла с кровати, непрочно стала на ноги и на слух определила, что мяч-будильник закатился в прихожую.

По пути, отходя ото сна, Эрика пару раз споткнулась, отчего, слегка зацепила плечом дверь.

Желтый круглый проказник звонил, пищал, произносил какие-то звуки и катался по полу от стены к стене, как будто пытаясь найти место, где он бы мог спрятаться, но такого места не находилось.

Рука Эрики решительно накрыла виновника её пробуждения. Он ещё пару раз попытался провернуться в ладони и произнести несколько звуков. После чего нажатие пальца на кнопку, выполненную в форме носа, прекратило все попытки «механической жизни» выйти из-под контроля.

Водрузив жёлтого непоседу на почетную левитационную полку рядом с изголовьем кровати, Эрика почувствовала, что сон остался в прошлом, а силы, предательски покинувшие её во время отдыха, снова возвращаются.

— Кофе чёрный молотый, без сахара, через 10 минут, — громко и четко произнесла она, проходя мимо кухни, направляясь в сторону ванной комнаты.

Ультразвуковая щётка приятно щекотала десны, а в электронном объёмном зеркале как будто жила её виртуальная копия.

Эрика наслаждалась жизнью в современном мире. Столько удобных и полезных изобретений. Например, это зеркало. Не нужно вплотную приближаться, чтобы рассмотреть какую-нибудь мелкую деталь внешности. Одним прикосновением можно увеличить любой участок «отражения» в десятки раз, или за счет камер, установленных сзади, увидеть себя со спины не свернув при этом шеи. А чего стоил её киберКОТ!

По ночам он залазил под одеяло, согревал и размеренно мурлыкал, усыпляя её.

Кормить его не нужно, убирать тоже. Иногда стряхнуть пыль с искусственной шерсти и раз в десяток лет заменить аккумулятор, который подзаряжается в те моменты, когда кот греется на солнце. Одно удовольствие!

— Каждый день кто-то изобретает что-то новое, зачастую полезное, — размышляла Эрика, — но по причинам невозможности полноценно определить значимость для общества этих изобретений, а также из-за человеческого фактора, который ставит тем или иным новшествам палки в колеса, многие изобретения пылятся на полках.

Неплохо было б, если бы сферами, в которых человеческий фактор мешает прогрессу, управлял искусственный разум.

Это была одна из причин, согласно которой Эрика наряду с четырьмя видными учеными приняла участие в программе «Искусственный Интеллект Сегодня». В её задачу входило программирование моральных и нравственных основ «электронного мозга».

Десять лет назад она даже тяжело представляла с чего начать. Но сегодня уже всё позади и, похоже, они с командой справились на отлично.

За последний год они провели более сотни виртуальных тестирований и результаты превзошли ожидания.

Настал день показать возможности их детища Высокой комиссии. Сегодняшний день!

На кухонном столе Эрику ждала её чашка кофе, заботливо приготовленного кофе-машиной, воспринимающей человеческую речь, а затем переставленная на стол роботом-помощником. Рядом с чашкой лежала плитка белого шоколада.

Кофе! Его аромат, проникая в легкие, далее разливается невидимым источником живительной энергии, окончательно возвращая силы и очищая мозг от остатков сна.

Эрика предпочитала легкий завтрак, давая возможность этому волшебному напитку проявить своё восстанавливающее действие в полную силу.

За чашкой кофе голову всегда посещали разнообразные мысли. В этот раз, и это понятно, её волновала сегодняшняя презентация. Их команда работала над устройством, которое в шутку кто-то назвал «МЫСЛИТЕЛЬ», и это название закрепилось за ним.

А, собственно, почему мегасервер, занимающий площадь не в одну тысячу квадратных метров и состоящий из десятков тысяч мощнейших компьютеров, объединенных в один цельный мыслительный узел, не может именоваться «МЫСЛИТЕЛЬ»?

Вопреки тому, что многочисленные тестирования «МЫСЛИТЕЛЯ» были успешными, беспокойство по поводу запуска первой рабочей модели искусственного интеллекта, зародившись где-то в глубинах подсознания маленьким зерном, медленно разрасталось и уже занимало добрую четверть всего умственного процесса, протекавшего сейчас в её мозгу.

«Откуда это беспокойство? — пыталась найти рациональное объяснение Эрика. Быть может, это волнение перед предельно важным событием в её жизни? Нет, это не просто волнение. Это чувство сродни страху, сжигающему её изнутри. Возможно, её пугает публичное выступление перед комиссией с речью о социальных аспектах взаимодействия человека и машины?

Правда, за последние пару лет, проведенных в тесном взаимодействии с „МЫСЛИТЕЛЬЕМ“, называть искусственный интеллект машиной казалось не корректным. Скорей это новая форма жизни, чем кусок железа. — Cogito, ergo sum. „Мыслю, следовательно, существую“ — утверждал Рене Декарт ещё в начале 17 века. А мы как раз и пытаемся научить мыслить наш искусственный мозг. Но по устоявшимся канонам всё, что состоит не из живой материи, мы относим к предметам неодушевлённым. То есть, не живым. Ну что же, пусть всё пока так и будет.»

Однако, её выступление вряд ли является поводом для столь сильного беспокойства.

Не найдя внутри себя веских причин для тревоги, Эрика приняла решение не обращать внимание на это странное беспричинное чувство.

— Ваш транспорт прибудет через двадцать минут, — мягко продекларировал электронный голос изниоткуда.

— Спасибо, — инстинктивно ответила Эрика, хотя она знала, что её домашний коммуникативный селектор запрограммирован только на сообщение важной информации и ответа подобного «пожалуйста» или «не за что» от него не последует.

— Не плохо было бы добавить навыки общения в эту штуку. Нужно этим заняться в свободное время, если таковое мне светит в ближайшем будущем. — подумала Эрика, рассматривая через окно единственное облако, которое медленно растворялось в бездонной синеве неба.

Эти два выходных дня — всё, что ей досталось в виде отдыха за прошедшие пять лет.

Вообще, за время проекта по созданию искусственного интеллекта общее количество выходных не превышало десять дней, если не считать того момента, когда, заразившись гриппом, она провалялась в постели с температурой под сорок градусов целую неделю.

Нет свободного времени, нет личной жизни, замена друзьям — коллеги. Домашнее животное — компьютеризированный механический кот, который изображает разленившегося домашнего любимца. Всё это наводило на Эрику тоску.

В её тридцать пять, при хорошей и к тому же любимой работе она не чувствовала недостатка ни в чем, кроме обычного человеческого общения. Бороться с одиночеством удавалось, только уйдя с головой в работу, но работа, при постоянной занятости, делала её одинокой. Это был замкнутый круг!

Эрика надеялась, что сегодня все должно измениться. Они с командой запустят «МЫСЛИТЕЛЯ». Им обещано крупное денежное вознаграждение. Наверняка она получит повышение. Их детище — искусственный интеллект дальше сможет работать самостоятельно, нужно только обеспечивать техническую и программную поддержку. Этим смогут заниматься подчиненные, а ей нужно будет корректировать работу её отдела. Появится свободное время и жизнь наладится во всех направлениях.

Кофе выпито, треть шоколадной плитки при участии неутомимого кухонного помощника вернулась на полку в холодильник. Время собираться и выходить.

«Прическа, короткая нить жемчуга на шее, блузка, деловой костюм, туфли, небольшой дамский портфель с документами по проекту. Что ещё? Ничего не забыла?» — Эрика распахнула входную дверь.

— Ваш транспорт прибудет через пять минут, — снова произнес электронный голос.

Можно было не спешить, вагончик подавался на крышу дома, а так как Эрика жила в пентхаузе, ей нужно было воспользоваться только одним лестничным эскалаторным пролетом. В запасе ещё оставалось около четырёх минут.

Эскалатор, в работе которого использовался принцип действия воздушной подушки, плавно вынес Эрику к берегу искусственного озера в парке, аккуратно высаженном на крыше дома.

«А ведь когда-то кровля многоэтажных зданий представляла собой безжизненную бетонную, стальную или иную архитектурную пустыню» — Эрика вдохнула полной грудью воздух, насыщенный ароматом, источаемым хвойными насаждениями, произрастающими в парке.

Она двинулась по дорожке, ведущей к выходу из парка, за пределами которого, справа располагался небольшой торговый центр.

Если же двигаться по прямой, дорожка вела непосредственно на станцию, с которой Эрика собиралась отправиться на работу.

Станция представляла собой открытую, обнесенную сетчатым ограждением площадку, в дальнем конце которой находилось двадцать расположенных рядом, почти вплотную, прозрачных кабинок, в которые периодически заезжали миниатюрные, обтекаемой формы, вагоны, вместимостью от одного до четырех человек. Перед кабинками, на отведенных для ожидания местах, располагались люди.

Эта небольшая очередь постоянно находилась в движении. Ожидающие садились во вновь прибывшие вагоны, их место занимали очередные претенденты покинуть станцию.

Чтобы не создавать толчею на станции, прибывшие в минивагонах, покидали этот терминал через отдельный выход.

Утро стояло солнечное и достаточно жаркое. На пути Эрики, в двух шагах от станции, выстроилось несколько автоматов торгующих кофе, сигаретами, соками. Один из них был заполнен различными видами мороженого.

— Соблазнитель, — сказала Эрика электронному ящику с мороженым, поравнявшись с ним, — угости ка ты меня пломбиром в шоколаде с орехами «Айсберг».

Автомат, с установленной в него программой распознавания человеческой речи, не долго думая, выплюнул в корзинку, расположенную на уровне руки человека, упаковку с заказанным мороженым. После чего произнес: «Спасибо за покупку. Приходите ещё.»

— Обязательно! Куда я денусь, — сказала Эрика, улыбаясь — конечно ещё приду.

Общаться с говорящими неодушевленными машинами уже давно вошло в привычку.

Упаковка от мороженого отправилась в отсек, предназначенный для повторно перерабатываемого мусора, удобно расположенный сбоку этого же торгового автомата.

Эрика с наслаждением откусила верхушку рукотворного айсберга.

До прибытия ожидаемого транспорта оставалось менее минуты.

Она прошла к площадке для ожидания и расположилась чуть в стороне, дабы ненароком никого не испачкать таявшим на глазах пломбиром.

С того места, где стояла Эрика, был хороший обзор на верхние транспортные пути, представляющие собой рельсовые конструкции, состоящие из комбинации углеволоконных и стальных полос, которые на различных уровнях соединяли окружающие здания между собой.

Такая конструктивная особенность выполняла две основные функции — это разгружало дорожное движение на земле, а также компенсировало боковые нагрузки от сильных порывов ветра и других потенциальных маятниковых воздействий. Что позволило строить более высокие сооружения и экономить место на земле в непомерно разрастающемся мегаполисе.

Сейчас центр города представлял собой сообщество худых, как спички, небоскрёбов, объединенных транспортными линиями вперемешку с нитями различных коммуникаций. Издали город выглядел, словно игольчатая спина ежа, окутанная снизу доверху паутиной.

Взглянув на станционный циферблат, с атомной точностью отображавший текущее время, Эрика вслух, но тихо, чтобы не обращать на себя ненужного внимания, шутливо начала обратный отсчет, — «Пять, четыре, три, два, один.»

Одновременно с окончанием счёта, в крайнюю пустую кабинку аккуратно впорхнул рассчитанный на одного человека вагончик.

«Точно по расписанию,» — про себя сказала Эрика, хотя по-другому, и быть не могло.

Заказанный на постоянной основе экипаж приходил в одно и то же время каждый день, если только она сама не меняла график свих передвижений в «Общегородской системе общественного транспортного планирования».

Эрика подошла к кабинке, представлявшей собой вместилище для прибывающих и отбывающих вагонов, с одной из внутренних сторон которой располагалась небольшая платформа для посадки-высадки пассажиров.

На одной половинке раздвижных дверей появилось трехмерное портретное изображение Эрики чуть меньше натуральной величины, свидетельствующее о том, что чудо-карета подана именно ей.

— Добро пожаловать, — спустя секунду, которая понадобилась для сканирования и идентификации её параметрических данных, прозвучало приглашение из голосового устройства, расположенного где-то над головой.

Одновременно с приглашением мягко распахнулись прозрачные затемненные карбоновые двери.

Сделав несколько шагов по платформе, Эрика поравнялась с вагончиком, напоминающим почти наполовину приплюснутый стеклянный шар.

Вход в вагон был открыт и она удобно расположилась в анатомическом кресле, которое по замыслу конструктора было определено в заднюю часть вагона.

— Здравствуйте, Эрика Симпсон, — поздоровался вагон человеческим голосом, — уточните, пожалуйста, маршрут.

Межнебоскрёбный путь Эрики был постоянным, но на случай непредвиденных изменений, в диалоговую функцию вагона запрограммировали такого рода уточнение.

— Институт Кибернетических Взаимодействий, — привычно ответила Эрика.

— Маршрут подтвержден. Располагайтесь удобно, мы отправляемся.

— Ещё попробуй здесь расположиться неудобно, — иронически заметила Эрика — кресло само подстраивается под параметры пассажира, а места в вагоне хватит чтобы ехать хоть лежа, вытянувшись во весь рост. При этом вагон трогается с места и движется так плавно, что закрыв глаза, можно решить, будто вообще никуда не едешь.

У транспорта на скомпенсированной магнитной подушке была масса приятных достоинств: трогается плавно, бесшумно, компенсирует свое положение в пространстве, ни на градус не отклоняясь от горизонтали и вертикали, а также движется на высоких скоростях.

Вагон мчался над пропастью, образованной несколькими небоскребами, изображающими техногенную копию горных хребтов.

Над головой распахнула свои объятья голубая небесная бездна, а под ногами, на дне архитектурной пропасти, бурлила какая-то микроскопическая жизнь, детали которой с такой высоты не представлялось возможным даже рассмотреть.

Яркие огни рекламы, пестрые одеяния пешеходов, индивидуальная раскраска машин слились в необычную подвижную палитру, привлекшую внимание девушки.

— Если раскрасить в муравейнике всех муравьев в разные цвета, то поверхность муравейника будет выглядеть подобным образом, — Думала Эрика, — А если вылететь на орбиту земли, то наша планета предстанет большим голубым шаром. И если последовать дальше, к глубинам нашей галактики, то оттуда вообще Землю не будет видно. Но наша галактика всего лишь одна из миллиардов галактик во вселенной.

Из таких мыслей родилось ощущение, что ежедневная рутина скрывает от неё что-то важное, человеческое, глобальное. То, чем она занимается и чем занимается большинство людей, не имеет никакого значения во вселенском масштабе. Если взять отдельного человека и представить мир без него, то окажется что он, как муравей, случайно раздавленный сапогом прохожего, ничего не значил для окружающего мира.

Но должно же быть что-то важное и кто-то важный для мироздания?

«Сторонники точных наук считают, что все процессы взаимодействия материи и энергии можно сухо объяснить с помощью законов физики. Возникновение, существование и гибель планет, галактик, вселенных, пытается объяснить наука астрофизика. Но, даже, если кто-нибудь разгадает секреты всех физических процессов, имеющих место в нашей вселенной, у него должен зародиться вопрос: —А что же было до возникновения и что будет после конца вселенной? И самое главное, почему процессы, проистекающие между „до и после“ происходят именно так, как нам представляется? Не стоит ли за этим какой-нибудь глобальный всеобъемлющий разум, создающий, движущий, сталкивающий, уничтожающий и, наконец, опять создающий бесконечное количество миров в таком же бесконечном пространстве?

И если есть такой разум, то логично было бы обратиться за ответами к религии. Но к какой? Если представители различных вероисповеданий трактуют возникновение и существование мира по-разному. Некоторые из них, например христианство и мусульманство, веками враждовали и развязывали войны на религиозной почве. А два ответвления одной и той же христианской религии, православие и католицизм, мягко сказать, не особо дружны в довольно несущественных вопросах.

В принципе, из основ практически любой религии следует, что Бог един и что единственной созидательной силой в том мире, который создан Богом, является ЛЮБОВЬ!

Возможно это чувство и является тем недостающим звеном, которое делает человека важным для мира, окружающего его.

Однако простой логикой, физикой или математикой эту важность объяснить не удастся. Это совсем другая сфера понимания, в которой сокрыто больше вопросов, чем ответов.

Физика и математика вообще пытаются описать душу и чувства человека набором математических формул и физических явлений, уподобляя его, человека, биомеханическому роботу. Религия же доказывает духовное начало человека и его чувств, однако ничего толком не объясняет.» — мысли беспрепятственно блуждали по необъятным просторам мозга, в итоге выстраиваясь в некое подобие логических цепочек.

Эрике казалось, что основные религии, а также точные науки с их современными открытиями являются осколками «кувшина ИСТИНЫ», который следовало бы склеить, но по какой-то причине эти осколки оставались лежать невостребованными на самом видном месте.

Вагончик, стремительно приближавшийся к зданию института, ставшего за время проекта вторым домом, начал сбавлять скорость.

И опять откуда-то из небытия на неё нахлынуло беспокойство. Как будто горячая вода, быстро заполняющая сосуд, оно наполняло Эрику, занимая каждую клетку её организма.

Захватив всё свободное пространство внутри Эрики, беспокойство начало рваться наружу. Во всяком случае, так казалось. Это разрушающее чувство мешало ей сосредоточиться на предстоящей презентации, и Эрика, что называется «не находила себе места».

«Что же это такое? Может, какой-то нервный срыв, вызванный напряженной работой в последние три недели?» — другого объяснения она не могла найти.

Эрика отличалась стойкостью духа в стрессовых ситуациях, умела правильно настроиться перед различными экзаменами и тестами. А предстоящая ей сегодня работа даже «заводила» её и придавала оптимизма, учитывая, что Эрика будет представлять неоднократно протестированный продукт многолетнего труда, и это сулило ей массу радужных перспектив.

«Необходимо как-то подавить это чувство,» — взявшись изниоткуда, без видимой причины, оно раздражало и давило на неё.

Эрика закрыла глаза, максимально очистила голову от мыслей, сделала несколько полных медленных вдохов и выдохов. Обычно, этот приём помогал избавиться от чувства тревоги или излишней раздражительности. Но, в этот раз всё было по-другому. Он лишь возымел частичное действие, слегка понизив уровень беспокойства.

«Уже немного лучше, — не совсем довольная результатом, Эрика вышла из полутрансового состояния, — быть может, со временем тревога уйдет совсем?»

Открыв глаза, она обнаружила, что уже прибыла к месту назначения.

Вагон замер посреди станционной кабины, а оглянувшись вокруг, можно было узреть футуристический дизайн крыши «Института кибернетических взаимодействий», сокращенно «ИКВ».

Сообщение о прибытии Эрика, по-видимому, пропустила, занимаясь упражнением, которое должно было избавить её от странного волнения.

Извлечь, затем поднять себя из кресла оказалось тяжелей, чем обычно. Как будто, всю дорогу до института она занималась тяжелой атлетикой, а не вольготно восседала в удобнейшем кресле.

«Неужели это тревога сожгла столько энергии в моем теле? — с некоторым расстройством заключила Эрика, — Тяжело, однако, день начинается.»

Возникло ощущение, будто в материи, окружающей её, что-то происходит.

Не с ней, но непосредственно касающееся её. Быть может, связанное с «Мыслителем», с грядущими последствиями его запуска. Что-то связанное с окружающим миром. Какие-то причинно-следственные связи, невидимые нити взаимодействия материй пытаются донести нечто скрытое от человеческого глаза.

«Да ладно. Я не медиум, не экстрасенс и не верю в таковых. Почему именно мне непонятно кто, непонятно что пытается передать? Это просто глупо» — размышляя, Эрика прошла по перрону и вышла из кабины.

— Удачного дня! — насколько мог, приятно произнес синтетический голос станционной кабины.

Интонация, тембр, другие вещательные свойства электронного устройства были отнюдь не случайны.

Компании, занимающиеся разработкой диалоговых построений для «коммуникационных машин» тщательно отбирали свойства голосов и оборотов человеческой речи, чтобы те не раздражали потенциального «слушателя».

На разработку иных фраз у таких компаний уходили месяцы, зато итоговыми результатами колоссальных исследований большинство потребителей было довольно.

В полную противоположность крыше дома, где жила Эрика, кровля института представляла собой накрытую стеклянным куполом конструкцию, под сенью которой разместились различные лаборатории, в основном занимающиеся изучением солнечной энергии.

Каким образом эти исследования относились к кибернетическим взаимодействиям, Эрика точно не знала, но слышала что это как-то связано с шифрованием светового сигнала, которое в свою очередь можно использовать в управлении компьютеризированной техникой.

То была не её область знаний, поэтому она могла только догадываться, что происходит под огромным прозрачным навесом. Да и доступ в эти лаборатории был для большинства сотрудников ограничен.

Проход в различные части института перекрывлся дверьми различных конструкций, от обычных стеклянных, до композитных бронированных.

Когда сотрудник института подходил к одной из них, сканеры, спрятанные в стенах, полу, потолке или предметах мебели, расположенных рядом, моментально производили параметрическое и биометрическое сканирование.

После чего, в случае разрешения доступа, дверь автоматически открывалась. Система, ограничивающая проникновение нежелательных гостей, отличалась высокой надёжностью.

Одновременное сканирование сетчатки глаза, рисунка ушной раковины, отпечатков пальцев, роста, веса, пульса, определение геометрического соответствия расположения наружных частей тела, не давало возможности третьим лицам проникнуть на территорию, закрытую для посторонних.

На случай сомнения в достоверности личности, система была запрограммирована таким образом, что просила произнести фразу, которая могла удостоверить голос обладателя, а также найти ошибки в синтезированной или записанной речи.

Один из пятнадцати, расположенных на крыше, входов в здание института находился приблизительно в тридцати шагах от станции.

Дорожку, ширина которой позволяла беспрепятственно двигаться компании из четырех-пяти человек, по обеим сторонам украшали, а возможно и уродовали современные скульптуры, напоминавшие системный блок компьютера, размером с двухкамерный холодильник, зверски разодранный каким-то исполинским животным.

«И кому в голову взбрело водрузить здесь это? Как будто ступаешь среди обломков жуткой техногенной катастрофы» — промелькнуло в голове Эрики на полпути к входу.

Входом в институт служила дверь-вертушка, изобретенная несколько сотен лет назад. Однако, вместо подшипников использовалась магнитная левитация. А сама дверь была изготовлена из какого-то легкого и прочного прозрачного материала. Вращаться она начинала, когда к ней подходил человек и, подстраиваясь под его скорость движения, как бы сопровождала его, пока он не выходил с противоположной стороны. Поэтому, никаких неудобств при её прохождении не возникало.

Но, если бы на пороге двери появился кто-нибудь без права доступа в институт, после моментального сканирования, дверь тот час была заблокирована.

Миновав вертушку и воспользовавшись эскалатором, Эрика оказалась в просторном помещении с высоким стеклянным потолком, а также множеством дверей.

Возле ожидающей её, раздвижной конструкции, на стене примостилась хромированная табличка, отражающая своей гладкой, до блеска начищенной поверхностью, активные лучи солнца.

На ней, чёрным, вдавленным, словно в мокрую глину, шрифтом было высечено: «Отдел N11».

Секретность, пелена которой окутала все отделения института, была под стать какому-нибудь военному объекту.

Это наводило на мысль о заинтересованности и причастности военных к некоторым разработкам, создаваемым под кровом этого научного заведения.

Правда, руководство отрицало причастность военных, называя столь сложную систему доступа мерами предосторожности в области технического шпионажа со стороны конкурентов и других заинтересованных лиц.

Многие изобретения представляли собой потенциальную опасность, попади они не в те руки. Другие же разработки обеспечивали долгое и безбедное существование этого колосса кибернетики.

Дверная перегородка резко, но бесшумно сдвинулась в сторону и скрылась в недрах участка стены, прилегающего к дверному проёму.

За дверью Эрику ждал лифт, войдя в который она развернулась на сто восемьдесят градусов, лицом к двери, которая уже успела столь же бесшумно закрыться.

— Побережье, восход солнца, — сказала Эрика, ожидая от кабины немедленного исполнения «желания».

Тот час множество голографических проекторов в содружестве с другими представителями трансляции объемного изображения на плоской и прилегающей поверхности, воссоздали довольно реалистичную картину предрассветного побережья моря.

Потолок заполонило голубое пространство, дверь и две боковые стены превратились в синие морские воды, границей горизонта объединяющиеся с небом. Пол превратился в песчаный берег, до половины омываемый прибрежной водой.

А за спиной песчаный пляж в некотором отдалении натыкался на роскошные заросли тропических джунглей, которые закрывали собой дальнейший голографический обзор.

В базе данных этого устройства, создававшего объемную иллюзию, скопилось около полутора сотен сюжетов «под настроение».

Эрика, в основном обращалась к семи голокартинам: побережье, джунгли, пустыня, космос, глубины океана, абстрактный мир и техномир, наполненный отполированными до блеска человекоподобными роботами и другими, выполненными в этом же стиле, машинами.

Сейчас, как никогда, захотелось постоять на берегу моря, приветствуя восход солнца, знаменующий собой рождение всего живого, что купается в его лучах.

Всматриваясь в горизонт, Эрика расслабилась, никакие посторонние мысли не могли проникнуть на территорию её сознания.

Работа, как и весь реальный мир, сейчас находится где-то за линией горизонта. Чем качественней получится освободить свой разум от лишних мыслей, тем проще будет сосредоточиться на рабочих моментах, которые поджидали её за пределами этой прекрасной динамической голографической картины.

О том, что лифт движется, можно было догадаться по легкой вибрации пола, которая словно массажер оказывала расслабляющее действие на подверженные контакту части тела. Узнать в каком направлении, а также вертикально или горизонтально перемещается кабина лифта, не представлялось возможным.

«Еще одна лишняя предосторожность» — подумала Эрика, одновременно с открытием двери.

Глазам предстал обзор на прямоугольное, до блеска от пола до потолка вычищенное помещение, внутри которого можно было свободно поместить площадку для мини-футбола.

Стены, пол и потолок были отделаны плитами из однотипного стеклоподобного материала больничного, с легким голубым оттенком, цвета. Откуда в помещение попадал свет, и был ли он естественного или искусственного происхождения, можно было только гадать.

По левую руку, в десяти шагах от лифта, располагался вход в комнату для переодевания.

Она представляла собой стерильное помещение, которое так и называли — «Стерильная».

В нем сотрудники облачались в белые халаты, бахилы, прятали волосы под специально продуманные головные уборы, призванные защищать микросхемы, чипы и прочие уязвимые элементы электронных схем от попадания на них волос, капель пота или других частиц, способных навредить нежной электронике.

Следуя ежедневной привычке, Эрика было двинулась в сторону этого входа, когда из комнаты, в которой обычно проводились совещания, обсуждения и дискуссии, находившейся в дальнем конце «белого зала», вышел полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти.

Он то ли поправлял, то ли пытался сорвать с шеи душивший его красный в зеленую полоску галстук, который, словно язык запыхавшейся собаки нелепо свисал между «створками» светло-серого пиджака.

Начищенные до зеркального блеска черные туфли, нежно-серый, почти белый костюм, однотонная голубая рубашка, на которой красной лентой разместился злосчастный галстук и старательно зачесанные назад остатки песочных волос выдавали в нем матёрого ученого, не особо обращающего внимание на моду, но вынужденного парадно одеться по случаю очень важного события.

Это был Марк Штерн — руководитель проекта и непосредственный начальник Эрики.

Он был известен в научных кругах, как автор книги «Основы создания искусственных мыслящих систем», в которой теоретически рассматривался переход от создания «программно ограниченных» к свободно мыслящим интеллектуальным системам. Создание «Мыслителя» являлось логическим продолжением его труда.

Заметив Эрику, Штерн перестал дергать себя за галстук, двинулся в её сторону и с радостью, которой встречают ближайших друзей после многолетней разлуки, буквально прокричал: — Здравствуйте, Эрика! Что же Вы так долго то? А мы Вас заждались.

Эрика видела, что её начальник восторженно взволнован и, возможно, провел на работе всю предыдущую ночь, проверяя, ничего ли не упущено. Поэтому время для него сдвинулось как минимум на пару часов. Так что, пунктуальное появление Эрики на работе казалось ему чуть ли не крамольным опозданием.

— Здравствуйте, Марк! — улыбнулась она. Между собой, в коллективе, они обращались друг к другу по имени, невзирая на возраст, должность или другие условности. Такое общение, как считала Эрика, растворяло границы между участниками проекта и делало их команду более сплоченной, — Вы, наверное, опять спали здесь, с «Мыслителем»?

— Не хотелось Вам признаваться, но Вы всё равно узнаете. Да, здесь.

Жена уже начинает ревновать к «Мыслителю» — с наигранной нотой смущения сказал Штерн, — А Вы, случаем, дверью не ошиблись? Нынче форма одежды — парадная!

И тут до Эрики дошло, что она стоит у двери в «стерильную», но так как их «Мыслитель» уже собран, день сегодня действительно особенный. Облачаться в халат и прочую спецодежду не было необходимости.

Начальник Эрики подошел к высокой стеклянной двери, расположенной чуть дальше «стерильной», и жестом показал, что приглашает пройти в открывшееся для обозрения, похожее на большущий ангар, помещение.

В отличие от предыдущего, в этом можно было разместить около трех больших футбольных полей и устроить маленькое авиашоу с участием авиамоделей среднего размера.

Площадь одного из воображаемых полей занимало бесчисленное множество установленных правильными рядами устройств, отличающихся друг от друга размерами, цветом, расположением каких-то светящихся элементов, но явно имеющих в своей конструкционной основе что-то общее.

Некоторые из них напоминали древнегреческие колонны, давно потерявшие связь с рухнувшей кровлей, но чудом продолжающие стоять, вцепившись невидимыми корнями в окаменевший за тысячелетия, прошедшие с момента их создания, грунт.

Если присмотреться внимательно, то можно было заметить, что оболочка колонны состоит из серого полупрозрачного материала, за внутренней границей которого шла активная электронная жизнь: периодически, поодиночке или группами на всем видимом пространстве зажигались огоньки, чередуя своё появление с едва слышными, недоступными для человеческого произношения звуками.

Другой тип устройств выглядел как минималистская стойка для размещения стереосистемы образца девяностых годов двадцатого века.

Между четырьмя металлическими ногами размещался многоярусный скелет, состоящий из прозрачных полок. Полки были толщиной от оконного стекла до большого обувного ящика. Они как хамелеон постоянно меняли свою, подсвеченную откуда-то изнутри, приглушенную окраску.

Некоторые из устройств объединили в себе конструкцию колонн и стоек воедино.

Над всей этой упорядоченной грудой передовых электронных устройств, подобно паутине, растянулась сеть связующих псевдонейронных путей, организуя тысячи разрозненных «электронных умов» в один мощный искусственный интеллект, заслуженно называемый «Мыслителем».

Около, над и внутри структуры, состоявшей из множества живущих своей жизнью устройств, сновал вспомогательный персонал, в задачу которого входила диагностика и контроль корректного функционирования отдельных систем этого искусственного мозга.

Справа, невдалеке от ближайшей к Эрике структурной единицы «Мыслителя» среди множества мониторов, устройств, предназначенных для ввода информации, и различных голографических схем едва просматривался «по уши» увлеченный работой молодой мужчина, которого звали Стивен Бартон. Он был на пару лет моложе Эрики, что позволяло им обоим смотреть на быстро изменяющийся техногенный мир примерно с одной и той же временной точки.

Несмотря на то, что в институтские годы он был довольно общительным юношей, сейчас Стивен предпочитал общество молчаливых машин шумному обществу оразговорчивых людей.

Вместе с Эрикой они занимались «внутренним» программным наполнением и «оживлением» геометрически правильно размещенной груды металла, стекла и пластика, занимавшего добрую треть площади ангара.

В задачу Стивена входило создание образа мысли, подобного человеческому.

«Дабы любой, кто будет в дальнейшем иметь дело с „Мыслителем“ видел в нём „своё отражение“ — отзывлся о своей работе Стивен. — То есть, взаимодействуя с искусственным интеллектом, он ощущал, что общается с человеком, но не с машиной.»

Для достижения этой цели было мало подключить синтезатор речи с идеальным человеческим произношением. Нужно было направить саморазвитие компьютерных программ на создание цепей самосознания, самооценки, осознания себя по отношению к окружающему миру.

И, наконец, возникновению у свободно мыслящей машины своего внутреннего «Я».

— Чем занимаешься? — вместо приветствия произнесла Эрика, когда они с Марком приблизились к молодому ученому. И шутливо добавила, указывая рукой в сторону «Мыслителя», — Не всему его научил? Хочешь, чтобы он отсюда ещё и пешком вышел?

Стивен, стоявший к ним спиной, не разворачиваясь, согнул правую руку в локте и поднял указательный палец, что должно было обозначать что-то вроде: «Не мешайте, я занят важным делом. Освобожусь в ближайшие пять минут»

— Ну, вы тут разбирайтесь, а я наведаюсь к нашим сетевикам. — услышала Эрика с того места, где только что стоял, уже сделавший пару шагов, Марк.

Сетевиками он называл нейробиолога Фрэнка Николсона и Ричарда Снайпса, который был специалистом в области объединения массивных компьютерных систем, для более эффективного решения сверхсложных задач.

Они занимались объединением стоявших здесь разрозненных машин в один цельный мыслительный узел.

Прошло еще минуты три, прежде чем Стивен произвел последние, понятные только ему, действия над голографическим псевдосенсорным устройством ввода данных, и он повернул свое худощавое тело, с водруженной на него курчавой головой, в сторону Эрики.

— Подправил пару алгоритмов, — сказал Стивен, голосом человека, страдающего раздвоением личности, одна половина сознания которого уже находилась в этой реальности, а вторая ещё не покинула виртуальный мир цифр и компьютерных программ.

— Что-то серьезное? — немного беспокойно спросила Эрика, — Мы же всё десятки раз проверяли.

— Да ничего особенного. Небольшие, не существенные и практически незаметные изменения в блоке самосознания.

По-видимому, «Мыслитель» пытается усовершенствовать этот процесс, оптимизировав упрощённую схему самообучения. Короче, он пытается пойти по пути наименьшего сопротивления, что в принципе не противоречит законам физики и природы в целом.

Я всё вернул в прежнее состояние и закрыл ему доступ к переписыванию данного раздела. Так что, всё в порядке. — Попытался без подробностей описать ситуацию Стивен.

— Всё в порядке? — переспросила Эрика, — А если «Мыслитель» захочет ещё что-нибудь переписать? Что-то, чего мы ещё, как окажется, не учли. Может, стоит отложить презентацию и ещё поработать над вероятностями моделями поведения, а также….

— Ты же знаешь, что все крайние сроки по сдаче проекта уже прошли и финансирование нам вряд ли продлят, если только мы не представим комиссии «Мыслителя» в действии. — Перебил Стивен на полуслове Эрику, — Мы все участвовали в разработке мер безопасности на случай срывов «электронной психики» и других непредвиденных ситуаций.

Ты же знаешь, что мы можем отслеживать его любую «мысль». Специально созданные блоки-шпионы отыскивают потенциально опасные изменения программ. В любой момент времени мы можем заблокировать отдельный участок мышления и переписать его.

В крайнем случае, если допустим, что «Мыслитель» превратится в злобного психопата, мы можем просто отключить питание.

Но, гипотетически, при том наполнении знаниями и опытом, которыми мы наделили «Мыслителя», вероятность такого хода событий крайне ничтожна. Так что, давай оставим между нами это маленькое отклонение в работе системы и займемся чем-нибудь более важным. Я, например, не прочь подкрепиться перед боем. Тебе что-нибудь принести?

— Нет, спасибо, — что-то ничего не хочется, — Эрика и так не была сторонницей приема пищи в промежутке между завтраком и обедом, а ещё эта новость об излишней самостоятельности в принятии решений «Мыслителем» никак не способствовала появлению аппетита.

Стивен уже исчез за дверью, где-то в недрах кабинета, который приютил несколько автоматов с напитками и продуктами, служившими завтраком, обедом или ужином сотрудникам, проводившим на работе львиную долю своего суточного времени.

Эрика стояла, как вкопанная, на том самом месте, где пять минут назад стоял Стивен. Она смотрела на плёночного вида экран, по которому ровным строем двигались четкие символы программ, написанных Стивеном, Эрикой и командой помощников-программистов. Однако эти символы сейчас служили лишь фоном для накатывающихся на неё волн мыслей, беспокойств и переживаний.

— Быть может, Стивен прав и беспокоиться не о чем. Ведь они старались всё учесть и просчитать вероятность различных сбоев в работе «Мыслителя», создали многоступенчатую систему безопасности, включавшую в себя различные меры защиты в случае непредсказуемых действий «слетевшего с катушек» электронного мозга. От переписывания отдельного участка программы до массового отключения всех электронных устройств, находящихся в радиусе электромагнитного импульса — этот комплекс мероприятий гарантировал безопасность окружающим в случае утери контроля над искусственным интеллектом.

Но мы же создавали не психопата или убийцу, а самого эффективного помощника для человечества. И она, Эрика, можно сказать, вложила в «Мыслителя» свою душу. Они учили его осознавать себя частью окружающего мира. Всеми силами стараться не навредить всему живому на планете и в первую очередь, человеку. Они запрограммировали три основных закона робототехники и закрыли доступ для изменения файлов.

Кажется, оснований для беспокойства нет. Наверное, это естественно — беспокоиться за своё детище. Никто не может знать наверняка, кем вырастет его ребёнок. В отличие от человеческого опыта воспитания, у них со Стивеном была возможность программно запретить «Мыслителю» вырасти злодеем.

Мысли Эрики прервало громкое объявление.

— Вспомогательному персоналу просьба покинуть помещение, — одновременно из нескольких настроенных на максимальный уровень громкоговорителей трижды прогремел голос Марка Штерна.

Это могло обозначать только одно — через пятнадцать минут на балкон, расположенный напротив «Мыслителя» выйдут представители комиссии, которые должны подтвердить наличие интеллекта у машины и дать добро на использование искусственного разума в различных областях человеческой деятельности с целью эффективного развития прогресса без ущерба человечеству и окружающей среде.

Вслед за речами ученых, проливающих свет на устройство, общую схему работы и целесообразную необходимость использования мыслящих систем на благо человечества, предстояло практическое представление возможностей «Мыслителя».

Различные вопросы, тесты и задания должны были выявить наличие интеллекта у машины, а также вычислить уровень и масштабность этого самого интеллекта.

После чего, если комиссия одобрит его использование, начнётся интеграция «Мыслителя» во внешние системы управления мегаполисами, предприятиями, транспортом и другие инфраструктуры.

«После сегодняшней презентации он будет работать беспрерывно, самообучаясь и самосовершенствуясь. Основными изменениями, которые в дальнейшем коснутся „Мыслителя“, скорее всего затронут внешний вид и размеры серверной фермы в соответствии с дальнейшим развитием технологий» — представила себе Эрика ближайшее будущее «Мыслителя».

Вернулся Стивен.

— Ну что, готова? Коленки не трясутся? — дожевывая запоздалый завтрак и потирая одну ладонь о другую, он бодро произнес, обращаясь к Эрике.

— А ты что, так, с полным ртом, и перед комиссией речь толкать будешь? — парировала Эрика неприятный намек на её слабость.

Стивен попытался быстро и разом проглотить содержимое ротовой полости. Но оно почему-то отказывалось легко проскальзывать дальше по ограниченным в диаметре каналам пищеварительной системы. Со стороны казалось, что он пытается проглотить куриное яйцо целиком.

Наконец, когда Стивен справился с процессом поглощения пищи, он радостно хлопнул в ладоши и столь же радостно заявил: «Давай зададим им жару!»

Под местоимением «им», конечно, подразумевались представители комиссии. И ребяческое «зададим им жару» казалось Эрике не совсем уместным в данный момент.

Их коллективу совместно с независимыми экспертами предстоял конструктивный анализ функциональной пригодности машины, которую они создали. А брошенная Стивеном фраза скорей относилась к какому-нибудь спортивному соревнованию.

Тем не менее, чтобы поддержать столь необычно выбранный Стивеном фразеологизм, Эрика без энтузиазма произнесла: «Ну, давай»

И через секунду добавила: «Зададим. Жару»

Когда все помощники освободили зал, в нём воцарилась практически полная тишина. Лишь едва слышное гудение и попискивание отдельных серверов, являвшихся тысячными частями этой сложной машины, заполняли звуковой вакуум, образовавшийся в помещении.

На балконе, скользя вдоль ограждения, словно строй новобранцев, появились члены комиссии.

Эта сцена напомнила Эрике стайку утят, строем переходящую дорогу за мамой уткой, и она улыбнулась.

В комиссию входили представители различных научных направлений в технической, биологической, кибернетической областях. А также туда затесался один военный эксперт, который по какой-то причине возглавлял этот маленький «ученый отряд».

Эрике не по душе было присутствие армейского в рядах комиссии: — «К чему он здесь? Это не милитаристкий проект. „Мыслитель“ не должен иметь доступа к военной базе данных, не говоря уже об управлении вооружением. Но, раз кто-то наверху решил, что этому человеку здесь место, то этого не изменить.»

Две шеренги: одна, состоявшая из пяти ученых и вторая, состоявшая из пяти представителей Высокой комиссии, выстроились друг напротив друга

Их разделял бортик балкона, а также расстояние, отделявшее экзаменаторов от экзаменуемых, словно поле битвы, ожидающее того момента, когда на него выйдут противники.

Вслед за сухим, без лишних эмоций, приветствием, Марк Штерн вкратце описал поставленные перед ними задачи, которые успешно, шаг за шагом решались на протяжении десяти лет.

Он уверенно заявил, что успешное их решение привело к невиданному доселе научному прорыву, воплощённому в устройство, представленное пред их глазами.

Затем Фрэнк Николсон и Ричард Снайпс попытались довольно детально описать схему работы псевдонейронной сети, углубляясь в технические и биологические детали построения их «нейронной паутины», чем чуть было всех не усыпили.

И уже после того, как Стивен пробудил «учёную публику» речью о программном наполнении «Мыслителя» свойствами, характерными для мышления и поведения человека, настал черёд Эрики.

Представившись и изложив суть своей работы в проекте, Эрика перешла к основной теме её выступления: — «Любой высокоразвитый интеллект, обладателем которого в данный отрезок времени в нашем мире, как мы считаем, является homo sapiens или человек разумный, то есть мы, в той или иной степени руководствуется моральными и нравственными принципами, являющимися мотиваторами его поступков.

Можно сказать, что эти две категории духовных качеств являют собой тонкую границу между добром и злом. Если бы мы смогли найти способ отобразить в цифрах уровень морального и нравственного развития человека по аналогии с определением уровня IQ, то наверняка обнаружили бы, что представители человечества с наинизшим уровнем такового являются самыми жестокими, бездушными преступниками.

Однако задатки общечеловеческих принципов морали присущи всем, так как все воспитывались в обществе, но не в ограниченном от социума вакууме.

А теперь представьте себе высокоразвитое интеллектуальное существо, полностью лишенное морали и нравственности. Ни грамма уважения к чему-либо, никаких сомнений в правильности своих поступков, никаких сожалений. НИ-ЧЕ-ГО, кроме расчетливого, изворотливого, идущего напролом ума.

И если учесть, что этот гипотетический ум по скорости мышления, безупречной логике, общему объему вмещаемой и обрабатываемой информации в невообразимо сколько раз превосходит самый гениальный человеческий, то само существование такого интеллекта, мягко сказать, грозит большими неприятностями.

Поэтому углублённое обучение „Мыслителя“ основам морали и нравственности является одной из гарантий безопасного взаимодействия человека и машины.»

Произнося последние слова, Эрика сначала указала рукой в сторону комиссии, как бы говоря, что они являются представителями человечества. Затем она развернулась и указала на «Мыслителя» подразумевая образ машины, о которой она в данный момент говорила.

В это мгновение произошло нечто странное. Позади Эрики в непосредственной близости от её правой ноги в пространстве возникло какое-то искажение размером с мелкий грецкий орех. Сквозь него прошел и выпал предмет, выглядевший как обычная пластиковая шариковая ручка.

Предмет пролетел по инерции небольшое расстояние и упал перед носком правой туфли Эрики.

Весь процесс появления необычного предмета ускользнул от глаз присутствующих в виду малых размеров искажения и самого странного объекта.

Один лишь Марк, по какой-то странной необъяснимой причине разглядывавший в этот момент каблуки туфель Эрики, стал свидетелем необычного происшествия.

— Не трогай это! — прокричал он Эрике, когда та инстинктивно опустилась, чтобы поднять обронённую кем-то ручку.

Эрика услышала предостережение Марка как раз в тот момент, когда её рука коснулась вещицы, напоминавшей обычную пишущую принадлежность.

Пальцы, словно коснулись жидкости.

Предмет, казавшийся пару секунд назад твердым, начал таять и, вопреки законам гравитации, стал подниматься по пальцам, охватывая тонким слоем нижнюю часть руки до запястья.

Какую-то секунду Эрика, словно завороженная, смотрела на это магическое действо. Затем, опомнившись, попыталась стряхнуть чужеродную структуру со своей руки. Но та крепко вцепилась в ладонь и пальцы, охватив их эластичной перчаткой, на ходу приобретая телесный цвет, под стать окружающим тканям.

События разворачивались очень быстро.

Когда коллеги приблизились к ней, странный процесс завершился. Глядя на руку, Эрика даже подумала, что ей всё причудилось, так идеально объект имитировал структуру и цвет её кожи.

Но испуганные выражения лиц друзей, их неоднозначные вопросы по поводу произошедшего и её самочувствия в связи с происшествием, говорили об обратном.

Откуда-то, словно телепортировавшись с балкона, рядом с их группой возник военный эксперт. Как выяснилось немногим ранее, звали его Роберт Хорн и он, разумеется, имел виды на использование «Мыслителя» не только в мирных целях.

— Отойдите от неё! — рявкнул Хорн группе учёных, — До выяснения обстоятельств это помещение является зоной карантина, а все находящиеся в нём должны будут пройти тщательный медицинский осмотр.

— Покажите руку, — обратился он к Эрике, не обращая внимания на слабые попытки со стороны присутствующих опротестовать его заявление.

Она протянула к нему руку и повернула её ладонью к внимательно осматривавшим глазам вояки.

В тот момент, когда Эрика собиралась вернуть руку в удобное положение, произошло что-то странное.

Цвет ладони изменился с телесного на голубой, и на этом фоне появилось смуглое лицо мужчины. На вид ему было около сорока лет.

В данный момент ладонь правой руки Эрики представляла собой мини-экран, в глубине которого транслировалось шоу с незнакомым мужчиной в роли ведущего.

Марк, а за ним и остальные хотели было подойти ближе, но командный голос Хорна остановил их.

— Я же сказал, ближе не подходить! — опять рявкнул он.

* * *

— Извините за вторжение, но это была вынужденная необходимость проинформировать вас об опасности, — без тени агрессии проговорил «пришелец» после чего последовала пауза.

— Какой ещё такой опасности? Вы проникли на территорию закрытого объекта! Сорвали важнейший эксперимент! К тому же поместили какую-то дрянь на руку моего подчинённого! Вы у меня ответите за это! — выпучив глаза и брызгая слюной орал Хорн.

Слова «моего подчинённого» начали наводить Эрику на определённые мысли относительно принадлежности института к тем или иным структурам, когда человек на её ладони снова заговорил.

— В этом устройстве в одностороннем порядке изложена информация, с которой вам необходимо ознакомиться.

Эрике стало смешно. Последняя фраза обозначала, что образ этого человека, если он вообще существует, это цифровая или иная запись, задача которой поочередно, в определённой последовательности, изложить информацию, дабы донести что-то важное зрителю. И разговаривать с мужчиной из голубого экрана было также абсурдно, как, допустим, разговаривать с записью на автоответчике либо с программой теленовостей.

Соответственно, Роберт Хорн со всей свойственной ему грубостью и бесцеремонностью просто сотрясал воздух, ставя себя в неловкое положение перед всеми, кто наблюдал за происходящим.

Хорн было снова открыл рот, чтобы произвести на свет очередную ругательную речь, но незнакомец продолжал вещать из глубин странного устройства. А так как никому не было известно, есть ли возможность «перемотать» запись обратно, военный побоялся пропустить мимо ушей важную информацию, а потому заткнулся.

— Меня зовут Артуро Мазони, я такой же ученый, как и вы, только из мира, параллельного вашему, — сказал загорелый мужчина.

— Ну конечно, — пробурчал Хорн, тем не менее, продолжая слушать.

— О существовании параллельных миров в теории ваша наука знает уже давно, так что не будем останавливаться на разъяснении теории пространственных парадоксов.

Наш мир очень похож на ваш, но технологически мы опережаем вас на несколько десятков лет.

Место этого института в нашей реальности занимает аналогичное научное заведение. У нас есть приборы, позволяющие «заглянуть» за барьер, разделяющий нас. Поэтому мы в курсе устройства вашего мира.

У нас недавно произошла техногенная катастрофа, предупредить вас о которой мы сочли необходимым. Возможно, вам удастся её избежать. К сожалению, пересечь мембрану пространственных пузырей представляется очень практически неразрешимой задачей.

Мы не можем перейти эту границу, чтобы пообщаться непосредственно друг с другом. И этому есть несколько причин: во-первых, для открытия прохода такого размера понадобится огромное количество энергии, воспроизвести которое может небольшая звезда.

Во-вторых, наши миры находятся в равновесии. И если в один проникает объект из другого, то обратно автоматически возвращается количество материи, численно равное совокупности атомных масс прибывших объектов. То есть, чем массивнее объект, проходящий через «дверь» между пространствами, тем больше вероятность нарушения равновесия между мирами, что может привести к серьезным катаклизмам.

В-третьих, время, на которое открывается проход, бесконечно мало и для удержания «двери» в открытом состоянии опять-таки необходимо затратить колоссальное количество энергии.

Поэтому, учитывая всё перечисленное, в целях успешного выполнения миссии, мы послали предмет минимально возможной массы.

Для открытия и удержания в течение секунды столь малого пространственного перехода мы использовали все доступные источники энергии, остановив при этом на время, поступление энергии в города и на предприятия, где это было возможно. Так что, отнеситесь к этому серьёзно.

— Да это может быть что угодно, — продолжал возмущать пространство своим грубым голосом Роберт Хорн, — уловка конкурентов, шпионаж, атака террористов!

Откуда мы знаем, что эта штука сейчас не рванет и не разнесет пол-института? А может это биологическое оружие, почему оно вцепилось ей в руку?

Пока Хорн распинался, указывая на руку Эрики, пауза подошла к концу и Артуро Мазони продолжил экскурс в фантастические возможности его параллельного мира.

— Устройство, которое мы вам передали, имитировало пишущую ручку, всё ещё популярное средство для фиксирования информации в обоих наших мирах.

Знакомый вам предмет, оказавшийся на полу, кто-нибудь должен был попытаться поднять.

Технологии, лежащие в основе этого устройства, намного опережают все известные вам завершённые научные разработки.

Оно состоит из миллионов нанороботов, которые действуют сообща и, в то же время, делятся на группы, выполняющие определенную задачу. Если мы правильно рассчитали, то сейчас устройство находится на руке оного из сотрудников. Оно совершенно безопасно и безвредно для человеческого организма. Но не пытайтесь его снять силой. Роботы запрограммированы защищаться, вам не удастся от них избавиться, однако могут пострадать люди.

— Интересно, как это они будут защищаться? — в этот раз очень тихо пробурчал Хорн.

— Теперь это устройство нужно будет поднести к голове, и оно начнет транслировать образы непосредственно в отделы головного мозга. Я понимаю, что вы с опаской относитесь к тому, что сейчас происходит. Но, ещё раз повторюсь, речь идет о жизненно важной для всего человечества информации. Выбор за вами.

— То есть, нужно добровольно дать этой штуковине воздействовать на свой мозг? — возник с вопросом Стивен за спиной у Ричарда Хорна.

— Ага. Добровольно-принудительно. Я так понимаю, что если этого не сделать, то наноперчатки будешь носить до конца своих дней. — военный деятель в глубине души осознавл, что Артуро Мазони действительно существует, правда не совсем понятно где. Что говорит он правду, может быть и не всю, но всё же. Однако свойственная Хорну подозрительность и нежелание сдавать свои позиции выдвигали на первый план теории заговора в этом, реальном мире.

— Устройтесь удобно в кресле. Поднесите нужную руку к голове и положите ладонью на затылок, — произнес Мазони, словно читал инструкцию по применению незнакомого устройства. — В таком положении держите руку не менее десяти секунд, плотно прижав к голове. После чего, можете расслабиться.

Эрике предстоял сложный выбор. Точнее, ей не оставили выбора.

Вспомнилось сегодняшнее чувство тревоги, донимавшее её по дороге на работу. Теперь она была уверена, что это чувство было напрямую связано с происходящими событиями.

«Что будет, если Хорн прав и это какое-то вражеское устройство? Но таких технологий нет в её мире. Хотя, кто знает? Прогресс идет семимильными шагами.» — пыталась найти рациональное зерно Эрика.

Сам «иноземный» ученый почему-то вызывал у неё доверие.

Соответственно, и история, рассказанная им, походила на правду.

Обдумывая все за и против Эрика остановилась на том, что при современном уровне развития науки и техники невозможно создать такое наноустройство, и ещё более невозможным представлялось открытие перехода в пространстве.

— Устройтесь удобно в кресле. Поднесите нужную руку к голове… — повторял голос Артуро Мазони, словно выцарапанный патефонной иглой с поверхности старой, заезженной пластинки.

— Ну что же. Не попробуешь, не узнаешь. — набравшись смелости, произнесла Эрика.

— Не делайте этого, — приказным тоном заявил Хорн, — мы не знаем, с чем имеем дело. А если оно заставит Вас выполнять его «приказы» или, что ещё ужасней, превратит Вас в зомби? Его необходимо сначала изучить, у нас есть специалисты в различных областях. Мы разберемся, что оно из себя представляет. И если от него не исходит угроза, возможно, попробуем объединить его с мозговыми волнами.

— И сколько на это уйдет времени? Может как раз этого времени у нас и нет. — Эрику всё больше раздражал Хорн. — А что будет с моей рукой? Вы её отрежете? Или, быть может, будете изучать устройство на мне, а я подойду в качестве морской свинки?

— Я не дам Вам этого сделать! Устройство нужно для изучения. — Хорн шагнул в сторону Эрики, намереваясь схватить её за руку.

Заметив это движение Эрика отступила и постаралась, как можно быстрей, поднести правую ладонь к затылку.

Расстояние между Эрикой и Хорном позволило ей выиграть доли секунды и прижать ладонь к голове, прежде чем злобный военный смог дотянуться до неё.

— Один, — начала отсчет Эрика, продолжая пятиться назад и плотно прижимая ладонь к голове.

Будто в замедленном кино она наблюдала, как на неё надвигается, похожий на танк, Роберт Хорн.

— Два, — Эрика, отступая, потеряла равновесие. Наноперчатка ручейками побежала с поверхности руки и стала выстраиваться в замысловатую структуру, напоминающую шлем велосипедиста.

— Три, — падая, она видела две ненавистные руки, которые тянулись к ней, чтобы не дать ей совершить задуманное.

— Четыре, пять, — даже упав на пол, Эрика плотно прижимала руку к голове до легкой боли в фалангах пальцев. Она видела, как Стивен ринулся наперехват Хорну. И в последний момент, когда тот, казалось добрался до Эрики, Бартон словно регбист снес его с ног.

— Что Вы делаете? — кричал Стивен, — Вы же слышали, что нельзя прерывать процесс в течение десяти секунд. Вы можете её убить!

— Шесть, семь, — продолжала отсчет Эрика, лежа на холодном каменном полу. Болело левое плечо. Пришлось падать на него, чтобы правая ладонь не оторвалась от головы во время падения. Нанороботы «удобно располагались» на поверхности её головы, проникая сквозь волосы для осуществления непосредственного контакта с кожей.

Хорн не собирался сдаваться и попытался сбросить с себя худощавого парня. Но, Стивен, словно пиявка, хватался за все попадавшиеся ему части тела военного, мешая тем самым ему свободно передвигаться. К этому моменту на подмогу Бартону подтянулись остальные ученые.

— Восемь, девять, десять. — Эрика наблюдала, как её коллеги перекрыли Хорну дорогу. Остатки наноперчатки переползли к своим «нанотоварищам». Образовавшаяся на её голове сеть из микроскопических роботов снова замаскировалась, изменив свой цвет и структуру.

Эрика отняла руку от головы и попыталась встать, как вдруг перед глазами всё расплылось, словно старинный оптический прибор мигом потерял всю четкость в передаче изображения.

Резкость сразу же начала возвращаться в норму. Только теперь пред её глазами предстал ученый, о существовании которого, она ещё час назад не знала.

Это был Артуро Мазони. Темноглазый, стройный, явный представитель средиземноморского типа внешности. Темные вьющиеся волосы, безупречного покроя костюм и такие же безупречные, подходящие костюму туфли завершали полную картину внешнего представления Эрики об этом человеке.

Находились они оба в помещении, подобном тому, в котором она ещё несколько секунд назад лежала на полу.

Эрика попыталась осмотреть себя, но у неё это не получилось. Словно она была видеокамерой, не управляемой, свободно парящей в том месте, где должна была находиться её голова.

«Что происходит?» — хотела она произнести вслух, но проговорить искомую фразу получилось только в мыслях.

— Приветствую Вас в мире, созданном вашим мозгом при помощи уже знакомого Вам наноустройства, — Артуро показал злосчастную шариковую ручку и продолжил, — эта технология используется для просмотра так называемых C-реальных картин. Преставка С происходит от слова «Супер».

Смысл её в том, что Вы можете смотреть художественные фильмы, научные передачи, развлекательные программы, да что угодно от первого, второго и третьего лица непосредственно находясь в центре событий. И ощущая реальность, в которой вы якобы находитесь.

Вы можете переживать эмоции, ощущать силу, слабость, чувства, воспринимать мысли героя, словно свои. Вы осознаёте себя этим человеком.

Первым персонажем, в которого Вы «вселитесь» буду я, так что давайте попробуем. Не пугайтесь, ничего страшного в этом нет.

Опять произошла смена резкости и Эрика уже стоит напротив места, где только что она вроде бы находилась. На ней тёмно-серый, с легким металлическим отливом, мужской костюм. К её росту добавилось около пяти сантиметров.

Ощущать себя в другом теле с другими параметрами было довольно необычно, и это, как ни странно, не создавало раздражающих неудобств. Она попыталась повернуть голову, однако ей это не удалось.

«Конечно, это же запрограммированный персонаж. Она должна чувствовать его эмоции, следовать за его движениями, проживать вместе с ним время, выделенное для этого программой.

Ну, примерный смысл всего этого понятен,» — пояснила себе Эрика.

Опять в глазах помутнело, и она оказалась на прежнем месте.

— Сейчас Вы окунётесь в события, произошедшие в нашем мире, и которые послужили причиной для нашего знакомства, если можно так выразиться. — Артуро поднял правую руку чуть над головой и показал, что снимает воображаемую шляпу. Далее он изобразил приветственный поклон и снова воодрузил не существующую шляпу на голову.

— Но, перед следующим шагом попробуйте выйти из «просмотрового состояния» и затем снова вернуться. Это происходит примерно, как выход из контролируемого сна. Вы должны осознавать, что всё происходящее при просмотре С-реальных картин является результатом транслирования информационных образов устройством, находящимся на Вашей голове. И вы можете в любой момент, если пожелаете, «проснуться».

Для того, чтобы снова погрузиться в состояние просмотра Вам нужно закрыть глаза, расслабиться и одновременно нажать на правую и левую височные области правым и левым средними пальцами рук соответственно. Теперь на практике опробуйте эти действия в моем облике.

Эрика снова переместилась в чужое тело и прочувствовала, как необходимо выполнять искомую последовательность действий.

— Урок окончен, можете выходить, или просыпаться, как Вам больше нравится — прозвучал голос Артуро, вслед за чем наступила тишина.

Эрика попыталась вспомнить обстоятельства, предшествовавшие погружению в подобное сну состояние. Кажется, она пыталась встать с пола, и у неё тогда болело левое плечо.

Когда она вспомнила об ушибе, боль стала явной, вернув Эрику в реальный мир.

«Хорошим ориентиром для возвращения является последнее место нахождения и болевое ощущение,» — заключила в уме Эрика.

Вокруг неё толпились люди. В них она узнала своих коллег, а также тяжело дышащего и от этого громко сопящего Роберта Хорна.

Фрэнк Николсон, их нейробиолог, проверял её жизненные показатели надежным дедовским методом.

Своей правой рукой он нащупал пульсирующую артерию на внутренней стороне её левого запястья и пытался определить частоту и силу пульсирования. Левая же его рука едва прикасалась к области грудины, чтобы проверить глубину дыхания.

— Можешь меня отпустить. Я жива и прекрасно себя чувствую. — обратилась к Фрэнку Эрика. И затем добавила, недобро посмотрев в сторону Хорна. — Если не считать ушибленное плечо.

— Хорошо, хорошо. — скороговоркой, как бы оправдываясь, протараторил нейробиолог и, как ошпаренный, отскочил от неё.

Из толпы выдвинулся Марк, подал ей руку, помог встать. Остальные стояли в немом оцепенении, словно перед ними явилось привидение либо предстал жуткий, доселе невиданный монстр.

Тут Эрика поняла, что никто не имеет ни малейшего понятия о произошедшем с ней. Что инструктаж Артуро происходил лишь в её мозгу.

Для окружающих же всё выглядело как падение на жёсткий пол с последовавшим отключением сознания. А напуганы все тем, что подозревают о её контакте с загадочным устройство и предполагают, что оно каким-то образом на неё влияет.

— Надолго я отключилась? — пыталась понять Эрика, сколько информации за определённый промежуток времени может поместить в её голову?наношлем?.

— На пару минут, — ответил Марк, единственный кто не выглядел напуганным.

— Очень неплохо. — заметила Эрика, показав остальным, что довольна услышанным.

— Что, не плохо? — поинтересовался Марк.

— Не плохо то, что за такой малый промежуток времени можно получить такой большой объем информации. Подозреваю, что можно и больший. — продолжила своё заключение Эрика и попыталась объяснить остальным, — Это устройство, охватывающее сейчас верхнюю часть моего черепа является мобильным кинотеатром, телевизором и книгой одновременно. Подстраиваясь под мозговую деятельность человека, оно генерирует волны, подобные мозговым, создавая реалистичные образы у «зрителя» в голове.

Насколько я поняла, в зависимости от программы, заложенной в него, вы можете стать наблюдателем в образе любого персонажа, или же стать наблюдателем со стороны в С-картинном, как его называют, повествовании.

— Это намного круче, чем голографическая реальность! — добавила Эрика, — Я видела вживую Артуро Мазони, находясь в помещении подобном нашему и не почувствовала и нотки фальши в отображении реальности этим устройством.

— Так это всего лишь видеотранслятор. — с явным сожалением сказал Марк, явно ожидавший от устройства чего-то большего.

— Я себе тоже такой хочу! — пошутил, оживившийся во время рассказа Эрики, Стивен.

— Мы до конца не знаем … — попытался продолжить свою «песню» Хорн.

— Чего это мы такого не знаем, что не позволит нам получить информацию, заложенную в эту С-картинную машину? — беря бразды правления в сложившейся ситуации, возразил Марк, — Я лучше скажу то, что мы знаем, а Вы поправьте, если я не прав.

— Во-первых, — продолжил он, — эта технология и способ её доставки при нашем уровне развития науки и техники не могут расцениваться как производное нашего мира. Так что можно отбросить домыслы о шпионаже, терроризме и биологической угрозе со стороны наших соседей по этой планете.

Во-вторых, Эрика уже опробовала прибор и, как мы видим, она находится в здравом уме и ничего не указывает на ухудшение её самочувствия.

Что же касается злых умыслов со стороны представителей другой вселенной, то не вижу оснований для возникновения таковых, учитывая, что параллельные миры взаимосвязаны и находятся в равновесии.

Все враждебные, особенно крупномасштабные действия, инсценированные с «той» стороны, вернутся к ним бумерангом.

Поэтому, предлагаю продолжить начатый Эрикой эксперимент по ассимилированию этой технологии в нашем мире.

Фрэнк и Ричард даже начали аплодировать, проникнувшись воодушевляющей речью Марка, но, встретившись лишь с недоуменными взглядами окружающих, свели на нет свою попытку наградить овациями шефа.

— Может, теперь нас отсюда выпустят? — раздался сверху голос Элис Морган которая, перегнувшись через ограждение балкона, хотела быть услышанной. — Вы ведь не собираетесь держать нас здесь вечно? Угрозы ведь никакой нет?

Она явно обращалась к Ричарду Хорну, главному виновнику их недолгого «заточения».

— До окончания процесса, который господин Штерн назвал «экспериментом» пределы этого помещения никто не покинет! — Хорн явно был сторонником изоляции объекта при возникновении любых невыясненных обстоятельств. — Так что, дамочка, успокойтесь и займите какое-нибудь удобное кресло.

— Ух, ты, так мы до сих пор на осадном положении. — прокомментировал происходящее Стивен Бартон.

— С чего прикажете начать, о Мудрейший? — съязвил Хорн, имея в виду Марка, проигнорировав издевку со стороны Стивена.

— Эрика, что Вам необходимо для сеанса передачи информации? — спросил Марк свою подопечную.

— Значит «сеанс передачи информации». — повторил Хорн, искажая интонацию Марка, и иронично добавил, — Я бы лично назвал это «атакой на мозг».

— С названием процесса мы определимся позже, — сглаживая нападки Хорна, продолжал руководить процессом Марк. — Сейчас гораздо важнее определиться, что для него необходимо.

— Удобное кресло и какое-нибудь калорийное пирожное с чашечкой кофе, — Эрика предполагала, что ей предстоит долгое «путешествие». А так как прошло около четырех часов с того момента, когда она съела аппетитное мороженое, следовало хорошо запастись энергией.

Мысль о плотном обеде совсем её не прельщала, да и время терять не очень-то хотелось. А пирожное с белковым или сливочным кремом вполне подойдёт, да и надо же себя побаловать в такой трудный момент.

Оборвав «сладкую» мысль, Эрика закончила свою фразу, — А затем полное спокойствие.

Народ зашевелился. Кто чем мог, старались помочь в создании непринужденной обстановки на выделенном островке посреди зала. Эрика устроилась в любимом кожаном кресле Стивена с выдвижной платформой, на которой можно было удобно расположить ноги.

Фрэнк и Ричард поставили рядом с креслом стол, наскоро сооруженный путём использовния системного блока, бережно извлеченного из недр резервной системы.

Стивен сбегал к пищевым автоматам и притащил целый поднос с различными пирожными и двумя чашками кофе. Один кофе был чистый, другой со сливками.

— Я не знал, какой тебе понадобится. Сделал два, — оправдывался Стивен по поводу выбора кофе, ставя поднос на импровизированный стол.

В какой-то момент Эрике показалось, что она меняет работу и переезжает жить в другой конец света. Поэтому заботливые друзья провожают её, не зная наверняка, увидятся ли они когда-нибудь ещё.

Тоска взяла за душу.

Эрика ещё раз глотнула кофе со сливками, решительно прижалась лопатками к спинке кресла и так же решительно произнесла: — «Ну, всё, поехали!»

— Последние пожелания и наставления у кого-нибудь имеются? — Эрика выдержала паузу, чтобы дать слово желающим.

— Ты, осторожней там. — по-отцовски заботливо выдавил из себя Марк. Больше в голову ничего не пришло.

— Постарайтесь наиболее детально всё запомнить, обратите внимание на вооружение противника, если таковой там будет, — прорвался, среди пожеланий удачи, голос Хорна.

— Я готова. Освободите, пожалуйста, пространство вокруг меня и мне нужна тишина. — эти слова Эрики возымели должное воздействие на окружающих. Каждый из них отошел на несколько шагов, и они все, как немые статуи взирали на Эрику, погружающуюся в другую, не ведомую им, реальность.

Эрика прижала средние пальцы к вискам и через пару секунд снова оказалась в большом зале, наедине с Артуро Мазони.

Она ожидала в этот раз чего-то более грандиозного, но, по-видимому, такого сценария требовала задумка «постановщика».

Артуро был серьёзен и тоном университетского преподавателя философии начал свое повествование: — «Всё началось со спешки и необдуманности. Гонки за научными открытиями и не до конца осознаваемой опасности их применения на практике.

Если человек спешит, он обязательно споткнется. Вот и мы споткнулись, возомнив себя богами, способными зародить альтернативную интеллектуальную жизнь. В погоне за открытиями мы каждый день совершаем ошибки последствия которых могут привести к катастрофе. Но сейчас речь пойдет лишь об одной, последствия которой мы, человечество, ощутили на собственной шкуре.

Ещё недавно в этом помещении, на том месте где я сейчас нахожусь, стояло устройство, которое его создатели прозвали „Анимус“, что в переводе обозначает УМ.

Да, речь идет об искусственном интеллекте, аналогичном тому, над созданием которого Вы трудитесь. Место и момент времени для передачи этой информации мы выбрали не случайно. Сейчас и здесь вы можете предотвратить возможные последствия человеческой беспечности.»

Эрика ещё раз осмотрела зал, который, за исключением некоторых мелочей, как брат близнец был похож на тот, в котором она этим утром выступала перед комиссией. И Артуро стоял в центре пространства, которое занимал в их мире «Мыслитель».

— С момента запуска «Первой рабочей версии искусственного интеллекта» так официально назывался «Анимус», прошло немногим более года. Габариты серверной фермы, служившей черепной коробкой для искусственного мозга, уменьшились до размеров баскетбольной площадки. А быстродействие и объем одновременно обрабатываемой информации росли на глазах в геометрической прогрессии.

Затем «Анимус» заявил, что является новой формой жизни и попросил о наделении его правами, аналогичными тем, которыми обладает свободная личность в нашем государстве.

Никто особо не поспешил ему на встречу. Создали специальную комиссию, в задачи которой входило убедить машину, глупость то какая, в том, что лучше ничего не менять. Пойти на уступки для них означало отступить в дальнейшем полностью.

После полугодового затишья раздался гром.

«Анимус» вышел из-под контроля. Что на самом деле послужило причиной для этого, нам достоверно не известно. Об этом можно только догадываться.

Понятно лишь, что он взломал все защитные программы, переписав их. Изменил под себя основные законы робототехники и по-своему распределил роли всего живого на планете.

Всё техническое и информационное управление на континенте было «под присмотром» «Анимуса».

Хорошо ещё вся военная сфера работала в изолированном от «Анимуса» режиме. Существовала директива, которая полностью ограничивала ему доступ к военным технологиям.

Правда, учитывая его «вхожесть» в глобальную мировую информационную сеть, это выглядело менее чем полумерой в рамках военной безопасности.

И вот, в один замечательный летний день, воспользовавшись своими возможностями управлять инфраструктурой, он совершил одновременную кибернетическую атаку, затронувшую весь континент от побережья одного океана, до берега другого.

«Анимус» перегрузил и тем самым взорвал объекты, использовавшие атомные реакторы, обесточил практически весь материк, вывел из строя систему транспорта, взял под свой контроль системы связи и устройства передачи данных, разрушил мегаполисы, используя различные способы, от пуска газа в здания и его подрыва до разрушения автономными дистанционно управляемыми строительными машинами.

Он использовал все кибернетические механизмы для нападения на людей: в руках взрывались перегруженные элементы питания мобильных устройств, озверевшие газонокосилки пытались лишить ног своих владельцев, механические помощники и любимцы, сконструированные по подобию домашних, животных в одночасье превратились в металлических убийц.

Учитывая, что в среднем на душу населения приходилось около десятка различных гаджетов и роботизированных устройств, провести такую атаку на население «Анимусу» не представлялось сложным.

В один миг мы лишились трети представителей человечества, населявшего континент.

Мы сразу не поняли, откуда возникла угроза.

Террористическая атака? Нападение со стороны другого государства?

Никто не мог подумать, что «Анимус», мирно сосуществовавший с человечеством более полутора лет и не проявлявший никаких признаков нетерпимости по отношению к человечеству, мог так вероломно разрушить наш мир.

Воспользовавшись паникой и неразберихой «Анимусу» удалось сменить своё место дислокации.

Серверный модуль, служивший ему «черепной коробкой» был перемещён в неизвестном направлении, после чего «Анимус» перешел ко второй фазе, известного только ему плана.

Где-то затаившись, он начал теми же методами вытеснять людей из самых населенных участков восточного побережья.

Взломав коды военных, как оказалось для его интеллекта это не составило труда, он перехватил управление беспилотными воздушными и наземными автоматизированными машинами, которые в нашем мире составляли львиную долю военной техники вооружённых сил. И использовал её для уничтожения военных объектов на зачищаемой территории.

Одновременно с этим, на взятых под свой контроль роботизированных предприятиях, основе современного машиностроения, «Анимус» начал создавать свои боевее и защитные устройства.

Производимые им механизмы, как он по-видимому считал, были наиболее уместны для ведения этой войны.

Над захваченными территориями начали возводиться защитные купола, состоящие из миллионов миниатюрных устройств, соединенных между собой каким-то магнитно-гравитационным способом. Купола вырастали один за другим, затем на них появлялся второй, третий, десятый ярусы. В итоге получалась многослойная конструкция, напоминающая гору мыльной пены, либо мячики для игры в пинг-понг, выложенные в несколько слоев друг на друга.

Эта система выдерживала колоссальные нагрузки.

Ни одна ракета либо снаряд не могли проникнуть на защищённую куполами территорию, а энергия взрыва поглощалась этой конструкцией. Повреждения же, возникшие в результате атаки на купол, буквально на глазах «залатывались».

За три месяца «Анимус» захватил пятую часть континента, уничтожив или вытеснив всё человеческое население с этой территории.

Армия оказалась в затруднительном положении. Отдав в руки врага большую часть своей техники, они несколько раз попытались решить проблему, используя ядерное оружие.

Военные ещё не знали, что «Анимус» изменил своё местоположение и попытались направить управляемую ракету с ядерной боеголовкой на наш институт кибернетики.

Управление ракетой было перехвачено и «Анимус» использовал её против военных же. Следующие две попытки атаковать устаревшим ядерным оружием, не имевшим внешнего доступа для управления им на расстоянии, тоже провалились.

Самолеты и ракеты, посланные для уничтожения объекта, были перехвачены в воздухе на полпути к цели.

Наземные операции по проникновению под купольную систему также потерпели фиаско, встретив отпор со стороны «Анимуса» в виде его новых видов вооружения — кибернетических боевых единиц.

Мы проигрывали эту войну и не знали чего ожидать от «Анимуса»!

2

Комната, в которой находились Эрика и Артуро начала менять свои геометрические формы и размер.

Теперь Артуро стоял, склонившись над устройством, напоминавшим барокамеру, за прозрачным участком корпуса которой можно было рассмотреть лицо красивой женщины, на голову которой была одета резиновая шапочка с множеством выходящих из неё проводов, терявшихся в недрах камеры.

Помещение напоминало отделение лазарета, на скорую руку приведённого в готовность для принятия пострадавших в результате катастрофы.

По щекам Артуро текли слезы, а душа его разрывалась между поисками хотя бы какой-то надежды и его неспособностью помочь любимой женщине.

В камере, не дающей угаснуть последнему жизненному огоньку, лежала Дина Мазони, жена и самый дорогой в жизни Артуро человек.

Неделю назад военные попытались провести крупномасштабную операцию, пытаясь с нескольких сторон прорвать периметр обороны «Анимуса».

Однако, вся техника была остановлена, а вся живая сила была буквально порублена на части устрашающим оружием, названным очевидцами его действия, «мясорубом». После чего «Анимус» с помощью захваченных им беспилотных бомбардировщиков атаковал некоторые территории, расположенные близко к периметру куполов. К несчастью, Артуро и Дина находились в одном из атакованных районов.

Дина была хорошим специалистом ветеринаром. Но в данный момент, когда не хватало медиков, а люди нуждались в скорой медицинской помощи, она помогала раненым под крышей «Христианского центра добровольной помощи».

В тот день Артуро ждал появления Дины со стороны центрального входа, уцелевшего после первой кибернетической атаки, кинотеатра, ставшего прибежищем для этого центра помощи страждущим.

Сменяющиеся один за другим сюжеты, персонажи, места происходящих событий начали адаптироваться переполненным информацией мозгом Эрики и складываться, словно разрозненные пазлы, в одну огромную картину.

Дина вышла из помещения, уставшая от проделанной за день работы и от навалившихся на её плечи людских страданий, виновником которых был «искусственный мозг» спрятавшийся где-то в глубине системы куполов.

Дина чувствовала на себе ответственность за какую-то часть этих страданий, так как Артуро непосредственно принимал участие в создании «Анимуса» и неоднократно советовался с ней в том или ином этическом вопросе, касающемся проекта, под названием «Мозг».

Она пересекла линию центрального входа и оказалась на улице. По ту сторону дороги стоял Артуро, подпирая плечом павильон, в котором ещё недавно торговали цветами.

«Но в такие времена кому нужны цветы? — Подумала Дина, — А жаль, Артуро обязательно купил бы мне шикарный букет роз.»

Заметив Дину, Артуро улыбнулся и приветливо поднял правую руку, шутливо перебирая всеми пальцами.

Присутствие Артуро, его улыбка, этот жест вселили в неё заряд бодрости и силы, которых так сейчас не хватало.

Их разделяла дорога, по которой изредка проезжала какая-нибудь машина, управляемая человеком и двигающаяся за счет автономного источника энергии, например солнечного света.

Таковых нынче осталось немного, так как для более действенного использования транспортных путей все автоматизированные средства управления были переведены под контроль «Анимуса», а питание автомобилей осуществлялось непосредственно с дорожного покрытия, от которого сейчас была отключена подача энергии.

Так что, перейти дорогу не представляло особого труда, и оказаться в объятиях друг друга было делом нескольких секунд.

Артуро оттолкнулся плечом от стены павильона, чтобы принять более устойчивое положение.

В тот момент, когда его ступни плотно прилипли к гладкой каменной поверхности тротуара, со стороны крыши бывшего кинотеатра раздался страшный грохот.

На дорогу, тротуар, крышу павильона посыпались осколки стекла, металла и бетона. Все окна, выходившие наружу, одновременно с шумом вылетели на улицу, словно спасаясь от чего-то ужасного, происходившего внутри.

Образовавшаяся от земли до крыши трещина, заставила двигаться кусок стены, расположенной за спиной Дины.

Всё происходило очень быстро. Артуро бросился в сторону Дины с криком: — «Беги!»

Он явно уступал в скорости силе притяжения, под действием которой стена неумолимо обрушивалась на Дину

Едва Артуро успел сделать пару шагов, как груда камней и сплошная стена пыли отделили его от любимой.

Вокруг что-то взрывалось, рушилось, горело, завершая на земле воздушную атаку «Анимуса».

Артуро пытался пробиться сквозь непроходимую пелену пыли.

Сорвав с себя рубашку и собрав её плотным комком, он прикрыл ею нос. Но пыль была настолько мелкой, что всё равно, будто вода просачивалась через импровизированный респиратор.

Глаза ничего не видели и к тому же страдали от боли, причиняемой режущими кромками крупиц пыли.

В следующий момент, либо от взрыва разорвавшейся бомбы, либо от удара по голове каким-то «куском архитектуры» отлетевшим от строения во время обвала, Артуро потерял сознание.

Очнулся он в неудобной койке в окружении множества перебинтованных стонущих людей.

«Это госпиталь аналогичный тому в котором сейчас работает Дина, травматологическое отделение,» — подумал про себя Артуро и тут же последние воспоминания ураганом пронеслись в голове.

Сердце, словно кто-то пронзил спицей, сжалось и заболело, — «Дина, где она? Если с ней всё в порядке, почему её нет рядом?»

Предчувствие непоправимого несчастья овладело им всецело.

Он не без труда опустил ноги на пол и, придерживаясь рукой за спинку, принял сидячее положение почти посреди кровати.

К Артуро подошел высокий мужчина средних лет в голубом хирургическом костюме и молча, словно боясь сказать лишнее, застыл египетской мумией у изголовья кровати. Выражение лица, показавшегося знакомым, врача не предвещало ничего хорошего.

— Мы с Вами знакомы? — начал разговор Артуро, которого от волнения уже начинало трясти.

— Да, мы встречались в центре помощи. Я коллега Вашей жены. Меня зовут Льюис. Доктор Льюис Мэнсон. — о чем-то не договаривая, представился Доктор. И спросил. — Как Вы себя чувствуете?

Артуро вспомнил, как Дина представляла ему этого долговязого в один из тех редких случаев, когда приходилось зайти внутрь христианского центра. Уж больно Артуро не нравилось находиться среди больных.

И вот он сам лежит на больничной койке, в полном неведении о судьбе свое половины.

— Вы знаете, что с Диной? — боясь своего вопроса, проговорил Артуро, показывая, что его самочувствие не имеет сейчас никакого значения.

Льюис переступил с ноги на ногу и так сильно сжал челюсти, что послышался скрип его зубов. Ему явно было трудно что-то выговорить.

— Вчера Вас с Диной извлекли из-под завала, — медленно, подготавливая к какой-то тяжелой новости, протянул др. Мэнсон. — Увы, Дина сильно пострадала.

— Насколько сильно? — не теряя надежды, переспросил Артуро.

— Её правая часть тела, таз, кишечник, печень, правое лёгкое повреждены, обвалившейся на них частью стены.

Артуро смотрел на Льюиса в надежде услышать больше, но тот молчал, и молчание становилось невыносимым.

— Это же можно исправить? Вы сможете её поставить на ноги? — скорее настаивал, чем спрашивал Артуро.

— Послушайте, мы сделали всё, что было в наших силах. Но, к сожалению, повреждения настолько обширны, что мы не сможем даже при пересадке разрушенных органов, восстановить работоспособность её организма. — Льюис всеми способами пытался обойти слово «смерть».

— Она, — Артуро запнулся, сдерживая слезы, — не выживет?

— Боюсь что это неизбежно. Я сожалею, — извиняясь проговорил доктор.

— Где она сейчас? Я могу её увидеть? — справляясь с нахлынувшими эмоциями, спросил Артуро.

— Мы, насколько можем, поддерживаем её жизненные функции. Он здесь, рядом, в соседнем крыле госпиталя. — продолжал оправдываться хирург. — Вы можете её увидеть. Но это пожалуй всё, что вы можете для неё сделать.

— Проводите меня к ней. — сквозь зубы процедил Артуро.

Льюис намеревался усадить его в кресло каталку, но Артуро наотрез оказался в неё садиться, заявив, что он здоров и на своих двоих пойдет быстрее.

— Конечно, следуйте за мной. Вы сами идти сможете? — Мэнсон подал было больному руку, но Артуро предпочел воспользоваться спинкой кровати в роли помощника.

Сильное головокружение, сопровождающееся головной болью, не способствовало ровной уверенной ходьбе.

Мазони пытался придерживаться курса, задаваемого доктором Мэнсоном. Возможно, прошли они не очень далеко, но в данных обстоятельствах путь казался бесконечно долгим. Встреча с любимой женщиной, какой бы трагической она ни была, казалось, никогда не произойдет.

Наконец они уперлись в стального вида дверь, пройти через которую было доступно лишь некоторым сотрудникам госпиталя, одним из которых явно был докторр Мэнсонон.

Металлическая дверь не вписывалась в архитектурные особенности этого здания. По-видимому, она принадлежала помещению, целиком внедренному по экстренной необходимости в просторный зал здания.

Дверь, как по волшебству, поднялась вверх, оставив свободный проход шириной в два крупных человека.

За дверью Артуро увидел пятнадцать, расположенных рядами по пять, сверхсовременных камер экстренного поддержания жизни.

Они служили как для продления жизни тяжело больным с целью их дальнейшего исцеления, так и для поддержания жизненных функций в телах, чьи хозяева добровольно согласились на пересадку свих органов после установления факта биологической смерти. Остальное пространство комнаты занимало различное медицинское оборудование.

Льюис уверенным шагом человека, неоднократно бывавшего в этом помещении, проследовал в сторону камер.

Артуро на секунду замер в проходе.

Они явно пришли. В одной из этих камер должна находиться Дина.

Он попытался найти её сквозь «окошки» оставленные в изголовье субмариноподобных конструкций камер.

В ближайшей к раздираемому чувствами мужчине «спала» невероятно бледная, но всё такая же красивая жена Мазони.

Наконец он встретится с любимой, быть может в последний раз.

В одно мгновение всё и все вокруг перестали существовать. Во вселенной остались только они с Диной.

Он не заметил, как приблизился к камере, которая удерживала его единственную в стане живых. Артуро положил руку на стекло, отделяющее его от лица любимой.

— Я испугался, что потерял тебя, — проговорил Артуро, обращаясь к неподвижно лежащей супруге. — Ты только не сдавайся, мы вместе выкарабкаемся.

Его сознание отказывалось воспринимать происходящее как трагедию. Они снова вместе, Дина крепко спит в необычной постели, вокруг безмятежная тишина. Но что за шум мешает им оставаться наедине?

Реальность начала обретать очертания.

Артуро претило осознавать, где и почему он находится.

А этот шум, словно назойливое жужжание комара, раздражавший его подсознание, оказался голосом доктора Мэнсона.

Тот, по-видимому, уже битый час пытался донести информацию, которую считал жизненно важной. Но Артуро только заметил Льюиса, стоявшего рядом с ним и его попытку информировать мужа о проделанной работе по спасению жены, а также о нынешнем положении вещей.

— … дыхательная и кровеносная системы сильно повреждены. Мы обогащаем кровь кислородом и подаём её к уцелевшим органам и частям тела. Нанохирурги удаляют отмирающие участки тканей и «латают» внутренние и наружные повреждения… — громким эхом в голове Артуро отразился голос доктора Мэнсона.

— Снабжение мозга всем необходимым производится автономно. Так что мы сможем поддерживать в ней жизнь, даже если все остальные части тела выйдут из строя, — доктор Мэнсон, наверное, мог бесконечно рассказывать о возможностях современной медицины, но Артуро прервал его вопросом.

— Зачем Вы остригли её голову? У неё были роскошные волосы. — Мазони вспомнил как Дина спала в кровати лежа на спине, а на ровной поверхности простыни рассыпались шелковистые черные волосы, создавая своеобразный нимб вокруг её головы. И он готов был отдать всё на свете, чтобы увидеть снова эту картину.

— Вы понимаете, — поневоле раззадорившийся рассказами о достижениях медицины, доктор Мэнсон некоторое время помолчал и затем продолжил. — Обрушение стены не обошло стороной и её голову. В одном месте череп был проломлен и осколок упирался в мозговую ткань. Возникла необходимость делать резекционную трепанацию. Поэтому остригли волосы.

Мэнсон замолчал, оценивая реакцию Мазони на сказанное им.

Затем доктор объяснил, что устройство, водруженное на голову Дины, может выполнять ряд функций и называется «Гипношлем». Сейчас оно стимулирует работу головного мозга, заставляет его не выходить из состояния сна а также восстанавливает повреждённые ткани.

— Вы говорите, что искусственно поддерживаете состояние сна? — немного вникнув в технические возможности устройства, описанного доктором Мэнсоном, начал интересоваться Артуро, — Если я захочу поговорить с женой, Вы сможете её разбудить?

— Причина, по которой Дину не отключили по её жизненным показаниям от аппарата поддержания жизни — это ВЫ. — Начал издалека доктор. — Вы её ближайший родственник и по закону, пока Вы живы, только вы решаете, когда можно поставить последнюю точку в её жизни. И второе: мы сможем вывести её из состояния сна и у Вас, возможно, получится с ней поговорить. Но нет гарантий, что это сработает, как того хотите Вы.

— В каком смысле нет гарантий? — обеспокоенно спросил Артуро.

— Дина отключилась, когда на неё обрушилась стена и до настоящего времени ни разу не находилась в сознании. То есть не знает, что с ней произошло. — начал разъяснять Льюис. — В момент пробуждения она осознает свое нынешнее положение. И хотя мы в состоянии механически отключить болевые ощущения, блокировав необходимые нейронные импульсы, мозг может «по инерции» отреагировать болевым шоком, потерей сознания, комой. А из комы, возможно, она не выйдет никогда. Так что, пробуждение — это большой риск.

Опять воцарилось молчание. Артуро осознал всю безысходность ситуации и оттого он ещё больше противился принять безнадежность положения Дины.

Он понимал, что медики сделали всё, что было в их силах но, тем не менее, еле сдерживал себя, чтобы со всей силы не двинуть в челюсть доктору Мэнсону.

И в этом не было никакой вины доктора.

Мазони в порыве бессильной ярости был готов разорвать каждого попавшего под руку.

— Льюис, спасибо за то что вы сделали, — борясь с внутренним порывом убить кого-нибудь, проговорил Артуро, — Я бы хотел остаться наедине с женой. Это возможно?

— Вообще доступ в это помещение строго ограничен, но для Вас администрация уже сделала исключение. Вы как никак — знаменитость.

Можете находиться здесь сколько посчитаете нужным. Если что-нибудь понадобится вызовите по коммуникатору меня. — Льюис указал на ряд коммуникаторов, коих здесь было предостаточно и направился к двери.

— Спасибо, — не оборачиваясь, ещё раз поблагодарил Артуро.

Дверь за его спиной бесшумно открылась и вернулась в своё закрытое состояние.

Они с Диной остались наедине, не считая безмолвных постояльцев ультрасовременных мест вечного покоя в камерах экстренного поддержания жизни.

— Доктор назвал меня знаменитостью, — обратился к, уснувшей крепким сном, жене Артуро, — Какая ирония.

После создания «Анимуса» все, кто занимался его разработкой, стали знаменитостями.

Средства массовой информации вещали о новой техно-кибенетической революции и новой эволюции машин, после чего, их со товарищи узнавали на улицах.

Для Мазони была создана должность профессора психологии независимо мыслящих машин.

А президент лично вручал им награды за заслуги на научном поприще.

Но, как только «Анимус» вышел из-под контроля, всё кординально изменилось.

Обвинения градом посыпались на их же головы.

И, несмотря на то, что из пятерых создателей Искусственного Интеллекта в живых, по-видимому, остался только он один, многие люди до сих пор искоса посматривают в его сторону.

Сейчас же Артуро по вине «Анимуса» находится в этом заведении и ему, как создателю «машины-мозга» сделали исключение в посещении закрытой для других зоны.

После ухода Льюиса раздражение отошло в сторону, уступив место болезненной грусти.

Медленно, один за другим, сквозь стену грусти стали пробиваться образы минувших дней.

Нахлынувшие воспоминания оттеснили болезненные чувства, давая Артуро снова прожить приятные моменты вместе с Диной.

Вот здесь они познакомились.

Было замечательное теплое майское утро. Артуро шел по одной из оживлённых в это время суток улиц. Но в этот день, благодаря какому-то стечению обстоятельств улица была совершенно пуста, а по противоположной стороне во встречном направлении двигалась стройная высокая брюнетка.

Она дополняла весь этот чудесный весенний день своей молодостью, свежестью и лучезарностью. Артуро не мог оторвать от неё глаз.

Не имевший привычки знакомиться с представительницами противоположного пола на улице, он все-таки подошел к ней.

— Здравствуйте, прекрасная незнакомка. Отдайте, пожалуйста, мне его. — обратился Артуро к девушке пытаясь быть оригинальным.

— Что Вы имеете в виду? — спросила незнакомка, сбитая с толку.

— Моё сердце, Вы его украли и мне без него не выжить — продолжил излагать свою историю Артуро, помогая себе жестикуляцией рук и показывая на то место в груди, где должно находиться сердце.

— Вы обвиняете меня в воровстве? — решила подыграть девушка. Стройный, стильный, приличного вида мужчина лет тридцати, тридцати пяти явно импонировал ей.

— Ну что Вы! Возможно не нарочно, но оно оказалось у Вас. А мне его теперь так не хватает. Я могу оставить его Вам на временное хранение, если Вы согласитесь не исчезать из виду. — продолжать разговор становилось легче и Артуро намекнул на продолжение знакомства.

— Но мы с Вами совсем не знакомы, как я могу на такое согласиться? — решила слегка пококетничать красавица.

Её улыбка, словно весенний солнечный свет, заставляющий отступить зиму, раскрывающий почки на ветвях, напитывающий энергией всё живое, озаряла всё, что попадало в поле зрения Артуро.

— Меня зовут Артуро. Вот мы уже и наполовину знакомы. А как зовут обладательницу красивейших карих глаз? — Мазони тоже расплывался в улыбке. Ему было несказанно приятно находиться в обществе этой молодой особы. На вид она была моложе его лет на семь.

— Ну, если Вы настаиваете, меня зовут Дина — представилась девушка.

— Очень приятно. Дина — лаконично, красиво и четко звучит. Мне нравится Ваше имя, — правдиво оценил эту индивидуальную особенность новой знакомой Артуро. — Дина, а Вы не заметили ничего странного вокруг?

— Нет, ничего, — оглядевшись, констатировала факт девушка.

— На этой улице всегда многолюдно, а сегодня мы одни. Вы верите в судьбу? — сам Артуро Мазони относился к понятию «судьба» с позиции теории вероятности. Однако, в такие моменты как сейчас подсознание диктовало мысль о существовании во вселенной высшего разума, который то ли по прихоти, то ли руководствуясь глубоким замыслом подстраивал такие вот судьбоносные моменты.

Дина приподняла левую руку и бросила беглый взгляд на своё запястье.

Там обосновался циферблат механических часов, встроенный в тело одного из семи дельфинов, объединенных в золотой наручный браслет, элегантно украшавший руку.

— Я бы с удовольствием поговорила на темы судьбы и фатализма, но, к сожалению, я опаздываю на работу. — она действительно спешила в ветклинику, когда произошла их встреча.

— Мы могли бы продолжить разговор за чашечкой кофе, например, после работы. Вы во сколько освободитесь? Вам далеко идти? Можно я Вас провожу? У меня ещё есть свободное время, — действительно у Артуро было ещё около часа в запасе. И к тому же ему не хотелось так быстро расставаться с девушкой.

Дина оказалась не против сопровождения и по дороге они обменялись своими координатами.

Встретиться в ближайшие два дня не получилось. А на третий они мило беседовали в ресторане.

Артуро принес на свидание темно-красную, на длинной ноге в полроста человека, розу. Он подарил её Дине, которая, как оказалось, предпочитала именно этот цвет роз.

Любая тема разговора была интересна обоим, время пролетело незаметно.

Когда настал час расставаться, у обоих появилось чувство, будто приходится оторвать от себя невидимую, но очень важную часть. С того момента они больше чем на день никогда не расставались. И для них это было естественно, как дышать.

Через год они поженились.

К сожалению, из-за занятости Артуро в работе над созданием «Анимуса» поехать в свадебное путешествие не удалось. Зато в этот самый момент в институте кибернетики тестировался курорт закрытая система под названием «Тропический остров».

Представлял он собой часть замкнутой в ограниченном пространстве экосистемы, помещённой под стеклянный купол.

В данном случае это был тропический климат, но создать было можно и любой другой.

Внутри купола поддерживалась необходимая для роста тропических растений температура и влажность. Основными источниками энергии были солнечный свет и ветер, заботливо собираемые с поверхности купола солнечными батареями и ветрогенераторами.

Внутри купола происходила замкнутая циркуляция воды и вообще система могла долгое время существовать сама, без особого вмешательства человека.

Такой «Тропический Остров» можно было разместить хоть на северном полюсе, только бы нашелся подходящий участок суши.

Для рядовых посетителей этого курорта картина представлялась таким образом: пересекая наземную границу купола, человек оказывался на песчаном океаническом пляже.

По берегу рассыпаны многочисленные одноэтажные домики и многоэтажные отели. За ними нетронутым куском природы простираются джунгли, попав в которые можно ознакомиться с многообразием дикой фауны, соответствующей данной части экосистемы.

У посетителей должно создаваться ощущение присутствия на настоящем экзотическом курорте.

А устроено это было таким образом: для лучшего поддержания биологического баланса и создания иллюзии реальности тропического рая, площадь купола должна как минимум охватывать территорию небольшого острова.

По внутреннему периметру купола устроен искусственный водоём, заполненный искусственной морской водой.

Ширина водоёма равняется двум-трем длинам спортивного плавательного бассейна.

Роль бесконечности океана, горизонта и бездонного неба над головой выполняет голографическое изображение.

Основная часть растений в джунглях настоящая. Часть животного мира тоже естественного происхождения.

Вымершие виды представителей флоры и фауны, а также животные, которые в дикой природе могут представлять опасность для человека, заменены их механическими копиями, запрограммированными на неагрессивное отношение к человеку.

Например, акулы словно дельфины, играющие с детьми, или ягуар, мурлычущий, когда его чешут за ушком.

Одной из привилегий Артуро являлась возможность участия по желанию в тестировании некоторых новшеств, в разработке которых принимал участие их научный институт.

Проверка дееспособности «Тропического острова» пришлась как никогда кстати.

Нужно было оценить реалистичность рукотворного острова и указать на недочеты, если таковые будут найдены.

Артуро вместе с членами семьи мог посещать этот курорт под куполом в любое удобное для него время. А так как таковое находилось только после окончания работы, немногочисленное семейство Мазони на два с лишним месяца переселилось в домик под пальмами на берегу спокойного океана, в окружение ярких бабочек и не менее живописных колибри.

Ближе к ночи к ним из джунглей приходил ягуар и подобно домашнему коту растягивался на полу.

Определить какие из животных или растений не принадлежат живому миру, оказалось затруднительно, поэтому молодожены оценили натуральность таковых на десять по десятибалльной системе.

Вообще, изъянов как таковых в реалистичности созданного человеческими руками мира не было заметно, а искать их специально не возникало ни малейшего желания.

Артуро извинялся перед женой за то, что занят работой и не смог устроить настоящего свадебного путешествия. А Дина благодарила его за предоставленную возможность, утверждая что такой курорт ей больше нравится: отфильтрованная куполом порция ультрафиолета способствует ровному загару и никогда не пожжёт кожу, не нужно опасаться укусов вредных насекомых, можно без опаски купаться в океане с акулами и бродить босиком по высокой траве, не боясь укусов ядовитых змей.

Следующие десять лет они всё также наслаждались обществом друг друга а нежданно разразившийся техногенный катаклизм разрушил мир, но никак не тёплые отношения между ними.

До последнего момента Артуро встречал Дину после работы, либо она, если освобождалась раньше, наведывалась к мужу, который, сотрудничая со штабом обороны, предоставлял им информацию о возможных действиях со стороны «Анимуса».

Мазони лучше всех знал, какие знания заложены в этот сгусток электронного интеллекта мозг и какими критериями он может руководствоваться в своих действиях.

И даже в это тяжёлое время Артуро умудрялся где-то доставать свечи, периодически устраивая романтический ужин.

Хотя иногда вечерняя трапеза, состояла всего лишь из банки консервированных овощей и пары сухих галет это были прекрасные моменты, которые только укрепляли их чувства.

И вот он стоит перед едва живым телом единственной спутницы его жизни, его лучшей половины.

Её сознание ещё живо и где-то спит, загнанное «гипношлемом» в глубины дремлющего мозга. Что держит её ещё на этом свете? Техническая продвинутость медицины или упрямая душа, не желающая оставлять его одного в этом холодном, чёрством мире?

— Нет! — кричал про себя Мазони, — Ну знала же история случаи чудодейственного исцеления людей? Умирающих неоднократно списывали со счетов предварительно диагностировав у них неизлечимые болезни или повреждения, не совместимые с жизнью. Но они каким-то чудом, назло всем выкарабкивались из могилы и в дальнейшем проживали обычный отрезок человеческой жизни.

Слёзы, отчаяние, ярость, попытка удержаться за исчезающий остаток надежды, объединившись словно капли холодного дождя в ветреную погоду хлестали израненную душу Артуро, и от них было невозможно спрятаться.

— Ты только не сдавайся! А я что-нибудь придумаю. — почти шепотом умолял Артуро, обращаясь к безмятежно почивающей в электронном «саркофаге» супруге, — Ты ведь у меня боец. Держись, моя милая!

3

В момент, когда Эрика сострадала Артуро, склонившемуся над молчаливым ликом любимой, дверь в комнату бесшумно открылась. Через неё вошел человек, одетый по армейскому образцу.

В нём Эрика опознала двойника Роберта Хорна из её мира. Тот же рост, телосложение, черты лица — всё, как две капли воды было схоже с параметрами человека, которого она не так давно видела. К отличительным внешним признакам можно было отнести только прическу и длину волос. Здешний военный был очень коротко пострижен.

Двойник Хорна подошёл со спины к подавленному горем Мазони и положил ему свою правую руку на левое плечо.

Артуро от неожиданности дернулся. Он не слышал, как к нему приблизился этот человек.

На мгновение Мазони повернул голову, чтобы увидеть побеспокоившего его невежду и затем попытался продолжить мысленно общаться с Диной.

— Я Вам соболезную — проговорил военный, как только его рука оказалась на плече у учёного.

— Она ещё жива. Вы рано её хороните. — озлобленно выпалил Артуро.

Его раздражал тот факт, что этот человек нарушил их уединение с Диной. И ещё больше его взбесила фраза, произносимая родственникам покойных.

— Вы меня не правильно поняли. Я хотел сказать, что сожалею о случившемся. — поправил сам себя виновник конфуза.

— Вы уже всё сказали. Не могли бы Вы меня оставить в покое? — Артуро хотел остаться наедине с мыслями, а этот боров не только мешал, но и вызывал раздражение.

— К сожалению, не могу. Вы здесь уже пять часов, а времени ждать у нас нет. — под словом «нас» военный подразумевал что не только по собственной воле явился в столь неподходящий момент.

Артуро стоял неподвижно, его мысли были далеко и он явно был не настроен слушать этого незнакомца.

— Меня зовут Рональд Рэдхорн, полковник «ГРС» — представился коротко стриженный человек, предполагая, что расшифровывать инициальную аббревиатуру как Главная Разведывательная Служба вовсе не обязательно, — Я здесь по важному делу. Вы нужны стране и всему человеческому роду.

Мазони не слушал полковника разведки, тем не менее, в общих чертах до него доходил смысл сказанного.

Рэдхорн нес всякую военную чушь про патриотизм, про долг перед страной, обществом и человечеством в целом. Что ему, Артуро Мазони, представляется невиданный доселе шанс закончить эту кибернетическую войну и спасти человечество.

— Меня это не интересует. Я в последний раз вежливо прошу Вас оставить меня в покое. — подавляя нарастающий гнев, проговорил Артуро.

— Вы не понимаете, какую упускаете возможность! У нас общий враг, он бесцеремонно и планомерно уничтожает человечество. Мы сейчас можем использовать военные разработки в сфере синтеза живой материи и механических компонентов для нейтрализации врага. С помощью этих разработок, колоссальной стоимости, Вы сможете обрести огромную силу и неприлично долгую жизнь… — он пытался развить свою мысль дальше, но видя полное безразличие Артуро, запнулся на последнем сказанном слове.

— Почему же не понимаю? Всё я прекрасно понимаю! Вам нужно создать бойца способного тягаться с машинами, выпущенными «Анимусом». Для этого Вы хотите интегрировать в человека какую-нибудь эндо и экзо-броню и бросить его в «железную мясорубку» «Анимуса». А я Вам нужен, потому что знаю, каким образом он мыслит и, возможно, смогу предсказывать его тактические действия наперед. Исходя из космической стоимости Вашего военного проекта, Вы не сможете собрать армию таких симбиотических солдат. Скорее всего это будет небольшая группа и ей предстоит разведывательно-диверсионная операция. И я Вам нужен на территории «Анимуса», под его системой защитных куполов. От этого и такая забота с Вашей стороны. Что же касается общего врага, патриотизма и других громких слов: У меня сейчас своя война. Я должен найти способ вернуть жену к жизни. И в данном случае, если Вы пытаетесь насильно втянуть меня в какой-либо конфликт, в котором я не желаю участвовать, Вы являетесь моим врагом. Вам ясно? К тому же у меня нет никакого желания становиться Вашим «роботом на побегушках». А теперь выйдите или я Вас выставлю за дверь.

— Да как Вы … — слово «смеете» Рэдхорн не успел произнести. Руки Мазони схватили его за грудки. Под напором Артуро Рэдхорн попятился к выходу.

Полковник проиграл словесную схватку, но у него оставался козырь в рукаве.

— Стойте, остановитесь! — попытался было приказным тоном скомандовать Рэдхорн. Но его слова, не зацепив Мазони, эхом отразились от противоположной стены помещения. — Мы сможем поднять на ноги Вашу жену!

Эти слова достигли цели. Мазони остановился, продолжая держать полковника. Он с подозрением посмотрел Рэдхорну в глаза.

— Что Вы сказали? — Артуро хотел удостовериться, что ему не послышалось.

— Мы можем вернуть Вашу жену к жизни! — перефразировал Рэдхорн.

Зная, что это практически невозможно, Мазони пригрозил полковнику: — Надеюсь, Вы понимаете, что сейчас говорите? Если Вы меня обманываете, клянусь, я Вас убью!

Артуро еще раз встряхнул полковника и отнял от него свои руки.

— Я предполагал, что Вы можете отказаться от нашего предложения. Хотя с моей точки зрения очень глупо терять такую возможность. Но, действительно, как Вы и сказали, Ваши услуги по тактическому анализу действий «Анимуса» произвели неизгладимое впечатление на представителей министерства обороны. И они поставили передо мной задачу настоятельно попросить Вас об участии в нашей операции. Ваше добровольное согласие необходимо, а так как Вы упорно отказываетесь, стимулом может послужить восстановление дееспособности Вашей жены. И это в наших силах.

— Каким образом Вы можете её помочь моей жене? Я не склонен доверять Вам на слово. — Артуро не нравилась мысль что он попался на крючок Рэдхорна.

— На разъяснения понадобится время. Если вы соблаговолите оставить свою «спящую красавицу» на полчаса, я введу Вас в курс дела.

— Прекратите неуважительно высказываться в адрес моей жены. — Артуро осознавал, что Рэдхорн относится к тому типу людей, для которых фраза «цель оправдывает средства» была образом жизни. Полковнику нужен был Артуро, а на Дину ему было наплевать. Мало того, она была невероятно дорогой, в денежном эквиваленте, обузой в его военных планах. Поэтому раздосадованный отказом Артуро, он направил свое недовольство в сторону Дины.

— Почему же неуважительно? Она спит и она красавица, не так ли? — не смутившись не капли, парировал Рэдхорн. Повернув всего себя вполоборота к выходу и протянув правую руку в направлении двери он добавил, — Так Вы идёте?

— Подождите меня за дверью, я сейчас подойду. — холодно произнес Артуро.

Устраивать перебранку не было никакого смысла, но обращаться к военному вежливо, используя слова «пожалуйста» и «спасибо» совсем не возникало желания.

— Даю Вам пять минут — отчеканил, привыкший командовать полковник, быстро развернулся и покинул комнату. Артуро даже на мгновение показалось, что этот неприятный тип ему просто привиделся, но закрывающаяся за Рэдхорном дверь говорила о обратном.

Мазони стоял на том месте, до которого ему удалось дотащить полковника. Чтобы вернуться к Дине он сделал несколько шагов.

— Ты помнишь нашу первую встречу? Конечно же помнишь. — спрашивал и сам отвечал Артуро. — Обстоятельства, при которых мы встретились, я тогда назвал судьбой. Это было чудо. Есть большая вероятность, что чудо для нас снова свершится и очень скоро. Я смогу тебя обнять и мы будем вместе коротать наши дни. Я отойду ненадолго, продержись ещё чуть-чуть. Нас ничто не сможет разлучить.

Артуро склонился над камерой экстренного поддержания жизни и поцеловал Дину. Точнее он поцеловал стекло, служившее барьером между любимой и внешним миром, но поцелуй предназначался Дине.

Он выпрямился, дотронулся до камеры в том месте, где должна была лежать рука жены и провел свою ладонь вдоль холодного корпуса устройства, словно поглаживая шелковистую кожу её руки. Затем расслабился, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и так простоял несколько секунд, стараясь собраться перед очередной встречей с Рэдхорном.

Выдохнув, Артуро развернулся, открыл глаза и направился к двери. Где-то там за порогом, должна была решиться их дальнейшая с Диной судьба.

4

Эта часть госпиталя недавно пережила тотальное переустройство своего интерьера

Из большой кладовой комнаты, в которой хранились всевозможные невостребованные предметы мебели, медицинского оборудования и других временно забытых вещей, оно превратилось в демонстрационный зал полковника Рэдхорна.

Сенсорные панели, заменившие допотопные школьные меловые доски, выстроились ровной широкой полосой вдоль одной из стен. Для рисования на панели использовались специальные ридеры, которые по форме напоминали обычный мелок. Но, если не было под рукой такового, можно было воспользоваться любым тупым предметом или же пальцем.

Фоновый рисунок, цвет каждого изображения, яркость, соответственно, можно было изменить на подходящий задумке человека у «доски».

Также на экран можно было вывести любое статическое или динамическое интерактивное изображение в обычном, а также голографическом виде.

Окон в помещении не было, однако недостатка в яркости освещения не ощущалось.

Чтобы попасть сюда требовалось одновременное сканирование двух персон с разрешённым доступом в демонстрационную. На данный момент одним из них был полковник Рональд Рэдхорн, а вторым — доктор Льюис Мэнсон.

— Интересно, каким боком Льюис замешан в военных играх разведки? — за несколько минут до этого, думал Артуро, следуя за полковником и доктором по коридорам госпиталя к месту назначения.

Когда тяжёлая металлическая дверь, какие встречаются в банковских хранилищах, отворилась, военный велел Мэнсону позвать кого-то по имени Коно.

Льюис исчез, а Рэдхорн нырнул в дверной проём со словами: — не стесняйтесь, Мазони, заходите, Вам это понравится.

Сомневаясь в том, что ему может понравиться что-либо, скрывающееся за непробиваемой дверью, Артуро ступил на порог секретной комнаты.

Сразу за дверью, справа, расположилась стена с развешенными на ней сенсорными «панелями-досками». Образуя прямой угол, она упиралась в противоположную входу стену.

Нечто, расположившееся в этом углу, заинтересовало учёного.

Это были два вертикально стоящих человеческих скелета, какие можно встретить в любом медицинском учебном заведении. Один был обычный, состоящий из костей или материала имитирующего кости.

Второй был на вид металлический и в общих чертах напоминал первый. Но небольшая разница между ними всё-таки наблюдалась. Все кости металлического скелета были массивнее, ребра были значительно шире обычных, на черепе было множество дополнительных отверстий, похожих на естественные, но не являвшихся таковыми. При детальном рассмотрении можно было найти десятки, а то и сотни отличий оригинального строения костяного остова человека.

Начиная от места расположения скелетов, на всем своем дальнейшем протяжении противоположная стена была увешана плакатами на анатомическую тематику строения человека.

«Странное дело, — подумал Артуро, — мы уже научились создавать голографические картины, визуально неотличимые от реальных, а всё ещё пользуемся плакатами.»

Как оказалось в результате научных исследований проводимых на тему человеческого внимания и восприятия данных, при обучении человеческий мозг более полно воспринимает информацию с обычного печатного листа бумаги, чем с оцифрованного изображения, размещённого на экране какого-либо электронного устройства.

По-видимому, бумага, книги и шариковая ручка никогда не выйдут из нашего обихода. Разве что перенесут трансформационные изменения.

Стена с плакатами упиралась в толстое стекло, защищающее лабораторное помещение, размещенное за ним. Через прозрачную стену виднелось оборудование, по всей видимости достаточно дорогое и весьма современное.

Стекло перекрывало расстояние от противоположной до ближайшей к Артуро стене, а также занимало пространство от пола до потолка.

Слева от Артуро, прижалась к стене кабинка серого цвета.

По форме она напоминала те, золотистые, которые стояли во многих общественных местах, и где любой желающий мог сделать объемную голографическую фотографию. Нужно было войти в неё, по сигналу замереть на секунду и получить устройство хранения информации, прозванное за свою шестигранную, удлиненную форму — «карандаш».

Дома можно было воткнуть этот карандаш в соответствующий разъем голографического проектора и любоваться собой с ног до головы, поворачивая изображение вокруг своей вертикальной оси.

В центре демонстрационного зала стояли несколько столов и стульев, предназначенных для удобства немногочисленных посетителей, перед которыми предполагалось демонстрировать что-то совершенно необычное. По необходимости столы и стулья синхронно вращались вокруг своей оси, дабы любая сторона зала была доступна наблюдателю. А в случае необходимости освободить центральную часть этого кабинета, стулья и столы трансформировались в плоскую ровную площадку.

Толщину стены в области прилегания «банковской двери» можно было сравнить с толщиной стены средневекового замка. Можно было предположить, что остальные стены, потолок и пол укреплены не меньше. Наверняка помещение экранировано и никакая невидимая волна не сможет проникнуть внутрь или покинуть этот бастион.

На первый взгляд в помещении не было ничего ценного или необычного, что нуждалось бы в защите такого уровня. И Артуро это сильно озадачивало. Ведь на кону стояла жизнь Дины.

— Что мы здесь делаем? Вы обещали вернуть к жизни мою жену! — Артуро не отходил от двери, показывая тем самым, что не собирается попусту тратить ценное время, которое он может провести с Диной. Если он не получит сейчас разъяснений, он развернётся и уйдет.

— Вы можете подождать ещё несколько минут? Они всё равно ничего не решают. — настаивал Рэдхорн на необходимости задержаться в этой комнате. — у меня не получится посвятить Вас во все технические детали, которые должны Вас заинтересовать, потому что сам не разбираюсь до конца, как это работает.

Сейчас подойдет специалист, досконально разбирающийся в этой области и всё Вам разложит по полочкам.

В чём не разбирался Рэдхорн, и специалист в какой области должен был появиться, так и оставалось для Артуро загадкой.

Правда, некоторые подозрения, вызванные увиденным металлическим остовом человека, всё-таки были. Рэдхорн же не хотел сразу выкладывать все карты на стол, боясь упустить с крючка свой потенциальный улов.

— Я даю Вам пять минут, — вспомнив, как пытался командовать полковник, ответил тем же Артуро, — затем я ухожу.

— Да ладно Вам, — забеспокоился военный, переживая, что в течение пяти минут его помощник может не появиться. — Вы даже не представляете, о чем пойдет речь …

На радость Рэдхорну в дверях появился человек, облаченный в белый халат.

Какое облегчение, начатый полковником разговор мог завести не в ту степь.

— Это и есть наш «сложный пациент»? — насмешливо спросил незнакомец в халате, прищурив и без того раскосые азиатского типа глаза.

Услышав шаги за дверью, Артуро инстинктивно повернулся.

В тот самый момент, когда со стороны двери звучал вопрос в его сторону, Мазони внимательно рассматривал входящего человека. Невысокого роста, крепко сложенный, на круглой, словно мяч голове, ни одного волоса — это был выходец из восточного региона планеты. Своим телосложением он напоминал танк. И хотя на нем был белый халат, что могло свидетельствовать о его принадлежности к касте врачей или ученых, Артуро показалось, что он может без труда проломить головой толстую кирпичную стену. Возраст было определить сложно. На вид ему было меньше сорока, но что-то выдавало в нём человека значительно старшего возраста. Он создавал впечатление бодрого весельчака, наделённого отменным здоровьем и не знающего проблем.

Из услышанного от обладателя белого халата Артуро заключил, что сам является популярной личностью в узком кругу посвящённых в планы Рэдхорна соратников.

— Да вот, не осознаёт, сколько счастья ему привалило, — обрадованный появлением круглолицего доктора, полковник присел на один из стульев, — Объясни ему. Уж лучше чем у тебя, ни у кого не получится. А я отдохну немного, намаялся я с ним.

— Меня зовут Коно Сумаи, — радостный, словно только что услышал весёлый анекдот, коротко представился мужчина и протянул Артуро руку.

— Артуро Мазони, — в момент рукопожатия его правая ладонь попала в тиски руки крепыша неопределенного возраста. Ещё немного и кости ладони начали бы хрустеть и ломаться под действием чрезмерного давления.

И, хотя рукопожатие длилось около секунды, оно произвело на Мазони неизгладимое впечатление.

— Очень приятно с Вами наконец познакомиться — словно съев какую-то увеселительную таблетку, с улыбкой до ушей радовался знакомству человек по имени Коно. — А мы с Вами коллеги, знаете ли. Вы слышали о проекте «Кибернетически усовершенствованный человек»? Коротко — КУЧ.

— Пожалуй, не слышал. — после некоторого раздумья ответил Артуро.

В то время, когда они создавали «Анимуса» одновременно велось множество исследований в области усовершенствования человеческого организма, симбиоза с машиной и тому подобного. Но все они, насколько было известно Артуро, не нашли своего логического завершения к моменту, когда разразилась катастрофа. И о проекте КУЧ он слышал впервые.

— Ну конечно же не слышали, — продолжал радоваться жизни Коно Сумаи, — на наше счастье это был секретный военный проект и «Анимусу» о нёмтакже не известно.

— Вы так в этом уверены? — Артуро знал возможности цифрового интеллекта «Анимуса», его способность взламывать сложнейшие коды и проникать во все устройства тем или иным способом подключенные к сети.

— Насколько я помню из давних новостей, Вы поклонник теории вероятности? Так что сами понимаете, игнорировать вероятность утечки информации было бы очень неосмотрительно. Но, секретность, в среде которой мы развивали наш проект, дает нам практически полную уверенность в отсутствии осведомленности Вашего бывшего подопечного.

— Это всё замечательно, но меня не интересуют усовершенствованные для военных целей люди, и я не хочу принимать участие в Ваших играх. Этот человек, — Артуро указал в сторону Рэдхорна, — сказал, что Вы можете спасти мою жену. Взамен я согласился помочь Вам. Так что, давайте перейдем к главному. Как Вы можете помочь моей жене?

— Да не кипятитесь Вы так, — добродушная улыбка не сходила с лица эксперта в области КУЧ, — всё что я рассказываю, имеет непосредственное отношение к Вашей жене и к Вам лично. Может, Вы присядете?

— Я, пожалуй, постою, — вставший не так давно с больничной койки, Артуро еле держался на ногах. Но ему не хотелось располагаться рядом с Рэдхорном и к тому же его не покидало ощущение, что он нужен Дине. От этого он был готов сорваться с места в любую минуту.

Кинув взгляд на дверь, которая уже некоторое время была заперта, Артуро решил, что всё равно не сможет быстро покинуть помещение в случае необходимости. Он подошёл к Коно, который, переместился в правый дальний угол и составил компанию парочке скелетов, собираясь посвятить Мазони в суть дела.

— Как я уже сказал прежде, мы с Вами коллеги. — Коно отделил череп от металлического манекена и положил его в правую руку, указывая тем самым на предмет его научной деятельности. Затем, опустив правую руку с черепом и остановив её на уровне живота, левой он началь поглаживать гладкую поверхность этой металлической головы.

Для особо впечатлительных такое зрелище могло бы показаться довольно жутким. Но Коно, не убавляя радостных нот в своем голосе, продолжал, — Работая военным хирургом, я не мог оставить без внимания слабость и хрупкость человеческого тела. Задумавшись над тем, каким образом можно сделать человека неуязвимым, я занялся модернизацией его внутренней структуры. В отличие от Ваших идей по созданию искусственного мозга, я осознал, что единственной значимой частью нас самих является, данный нам природой, человеческий мозг. Весь остальной организм служит лишь его дополнением. Опорно-двигательный аппарат поддерживает его в пространстве и переносит на необходимые расстояния. Внутренние органы, выполняя множество сложнейших функций, и, в конечном счете, служат для обеспечения мозга всем необходимым.

Так почему бы не усовершенствовать наше ничтожное нежное тело, оставив в нём только самое необходимое?

На исследования в области усовершенствования телесной структуры армия выделила мне людей и средства. Более тридцати лет мы боролись с трудностями по замене и удалению всевозможных человеческих органов: печени, лёгких, сердца и так далее. В итоге мы достигли результата, схематически отображённого на этих плакатах.

Если Вам будет интересно ознакомиться с отображенными на них схемами, я познакомлю Вас с этим позже. А, пока что, сжав до минимума информацию, которая должна быть Вам интересна, скажу, что на сегодняшний день в теле нашего кибернетически усовершенствованного человека единственным и одновременно главным функциональным органом биологического происхождения, является человеческий мозг. Я специально не делаю различий между головным и спинным мозгом, так как они являются основой центральной нервной системы и настолько взаимосвязаны, что отделить их друг от друга на данном этапе не представляется возможным. До этого момента всё ясно? У Вас нет никаких вопросов?

— Вопросов? Вопросов предостаточно! — произнес Артуро. Один из вопросов касался возраста этого мужчины в белом халате. Ему точно было не тридцать пять и не сорок лет, хотя на вид было около того. Если он три с половиной десятка лет занимался научной работой, не мог же он с пелёнок орудовать скальпелем?

Работы по соединению человеческой плоти с различными механизмами всегда раздражали Артуро, он считал человеческое тело совершенным и не нуждающемся в переделке. За исключением экстренных ситуаций, например замены утраченной конечности. Однако сейчас речь шла о жизни Дины и он был согласен на всё, лишь бы увидеть её снова в полном здравии. Подумав, что ещё не пришло время задавать вопросы, Артуро добавил, — Я задам их позже, продолжайте. Учитывая наличие этого демонстрационного зала, думаю, Вы не первый раз вводите в курс дела непосвящённых в результаты Ваших научных исследований.

— В этом Вы не правы, профессор. Вы здесь первый посетитель. Я уже упоминал, что наш проект, как и предстоящая операция носят гриф особой секретности. В это дело вовлечено ограниченное количество людей. Любое посвящение дополнительных персон грозит раскрытием тайны и принятием «Анимусом» ответных мер. — опровергнув предположение Мазони, ученый, по совместительству хирург, либо наоборот, хитро щурясь и выдержав паузу, продолжил, — И вот мы подошли к основному, к вопросу выживания Вашей супруги.

Насколько Вам известно, она получила травмы, несовместимые с жизнью. Но, на наше счастье, головной мозг и ствол спинного мозга остались неповреждёнными.

Коно произвёл какое-то незаметное действие пальцами левой руки и сдвинул крышку металлической черепной коробки.

— В полость аналогичного этому черепа, мы можем поместить головной мозг Вашей жены, а спинной разместим в позвоночном канале… — неунывающий Коно указал на оставшийся без головы хребет металлического скелета. Заметив, что его воодушевление совсем не передаётся, а ещё более подавляет настроение Мазони, доктор-ученый прекратил вещать, остановился и затем произнес, — Мне кажется, Вы не в восторге от услышанного. Вы же хотите помочь жене?

— Хочу, но не таким способом. — Артуро представилось, как Дина просыпается в обличии металлического монстра, пытается что-то сказать, но слышит чужой синтезированный голос, происходящий из глубины её головы. При первом же взгляде на своё тело она ужасается и не может понять, что с ней произошло. Всё это наводит на неё неописуемый ужас. Психика человека может не выдержать такую нагрузку, в результате чего произойдет катастрофа. Нет, насколько бы Артуро не любил Дину он не может подвергнуть её такому испытанию, — Не думаю, что она хотела бы проснуться и ощутить себя куском железа.

— Профессор, Вы меня не правильно поняли. Точней, если перефразировать, всё Вы отлично поняли, только очень спешите с выводами.

Увидев первый раз зимой голые ветви дерева, Вы же не сможете судить о том, как это дерево будет выглядеть летом, всё окутанное листвой?

Я понимаю, что напугал Вас, демонстрируя техническую сторону устройства механически усовершенствованного человека. Прошу меня простить. — Коно, извиняясь, слегка наклонился вперед, — Но, если мы хотим достичь полного понимания сути вопроса, полагаю, это было необходимо. Итак, Вы сказали: — «Ощутить себя куском железа…»

В этом, профессор, Вы в корне не правы. Наш проект подразумевает создание совершенного человека, а не банальное перемещение человеческого мозга в роботизированную оболочку. Суть в том, чтобы провести операцию по извлечению человеческого мозга и пересадке его в новый сосуд. И чтобы после завершения операции владелец нового тела чувствовал в нём себя также комфортно, как и прежде. А подойдя к зеркалу, узнал своё отображение в таком виде, в котором он себя помнил прежде. Для того, чтобы хоть как-то пояснить выше сказанное мы проведем демонстрацию с Вашим, Мазони, участием, если Вы, конечно, не против.

— Возможно, в другой раз я и был бы против, но сейчас я сильно ограничен в выборе. — Констатировал удручающий факт Артуро. Правда, не смотря на скептический настрой, его заинтриговали последние утверждения Коно о полной аутентичности биологического тела и его копии. — Что от меня требуется?

— Сделайте мне фотографию на память. — Пошутил доктор, указывая на мышиного цвета кабинку, примостившуюся тыльной частью к стене и занявшую удобное место слева от входа.

— Вам нужен мой голографический снимок? — поинтересовался Артуро, зная что при нём должен быть «карандаш» с последним объёмным, совместным с Диной, изображением.

— На самом деле нечто большее. Эта кабина внешне похожа на те, которые Вам раньше встречались, однако в ней располагается более точный сканирующий прибор, чем виденный Вами доселе. Полтора миллиона тончайших лазерных лучей отсканируют наружную поверхность Вашего тела до клеточного уровня, рентген и ультразвук дадут представление о Вашей внутренней структуре, а множественные фотографические системы запомнят цветовые характеристики каждого участка тела. Всё это понадобится в дальнейшем для создания Вашей точной копии. — Сумаи оторвался от своих костяных подопечных и, приглашая Артуро пройти за ним, твердым шагом двинулся к большому многофункциональному сканеру, — Как фотографироваться в голографической кабине Вы, наверняка, знаете. Здесь нужно проделать то же самое, только предварительно придется полностью раздеться.

Рэдхорн, довольный тем, что Артуро наконец сделал ещё один шаг в направлении его замысла, развернулся вместе с «послушными» столом и стулом. Он остановил своё вращающееся, будто приклеенное к стулу, тело в точке, расположенной напротив входа в «логово» трёхмерного сканера.

Артуро вошёл в «прихожую» серой кабинки. За ним закрылась, шумя выпускаемым воздухом, пневматическая дверь-перегородка. Послышался голос, предлагающий снять с себя всю одежду.

Следуя указаниям, Мазони прошёл во второе отделение кабины и занял центральное место.

— Вдох, выдох, поднять руки, пройтись по внутреннему периметру, стоять ровно, присесть, подпрыгнуть … — предлагал выполнять различные действия запрограммированный голос внутри кабины.

Спустя двадцать минут из чрева сканирующего устройства появился Артуро с видом человека, от которого требовали выполнения никому не нужных действий.

Краем глаза он уловил какое-то движение слева, за стеклянной стеной. Это работали, неожиданно ожившие, многочисленные механизмы и устройства, заполнявшие площадь лабораторного помещения.

Большая часть этих механизмов Артуро не была знакома, поэтому он мог только догадываться о том, что же там происходит.

Волшебником, вдохнувшим жизнь в комнату за стеклом, по-видимому был трёхмерный сканер. Наверное сейчас там, на объемном принтере распечатают манекен с его, Артуро, параметрами. И затем доктор Сумаи на пару с полковником Рэдхорном будут рассказывать, как можно разместить металлический скелет внутри этого манекена.

Но того, что произошло дальше, Артуро никак не ожидал. Стекло, отгораживавшее демонстрационный зал от лаборатории пришло в движение, разделившись на четыре равных осколка, которые одновременно удалились от центра и были поглощены стенами.

В глубине лаборатории располагалась серебристая цилиндрическая конструкция, отдаленно напоминавшая кабину вертикального солярия, которым пользовались полвека назад. Эта конструкция являлась центральным звеном в сети замысловатых приборов, выполнявших загадочные действия согласно заложенной в них программы.

Устройства замерли одновременно с раздвиганием стеклянной перегородки.

Рэдхорн заблаговременно развернулся в сторону открывшегося помещения. И он, и доктор по какой-то причине не проявляли желания пояснить происходящее.

Тишина, неожиданно воцарившаяся в двух объединившихся залах, длилась уже несколько долгих секунд и нарастало ощущение затишья перед бурей.

Вдруг, дверь камеры, напоминавшей солярий, с грохотом вылетела, и пролетев снарядом через оба помещения врезалась в одну из сенсорных досок, разнеся её в дребезги.

Из серебристого цилиндра вышел совершенно голый мужчина и ступая босыми ногами по каменному полу, направился в сторону Мазони. В обнаженном персонаже Артуро узнал самого себя. Не робота, имитировавшего походку человека, не манекена, чей цвет и структура кожного покрова выдавали фальшь. Он словно смотрел на себя в зеркало.

«Поразительно, никаких отличий. Как они смогли за такой короткий промежуток времени создать подобное?» — в голову учёного не приходило полноценных ответов.

Поравнявшись с Артуро двойник остановился. Имитируя жесты и голос обладателя настоящего тела, он отчетливо поздоровался: — «Здравствуйте, меня зовут Артуро Мазони.»

И протянул свою искусственную правую руку.

— Пожмите ему руку, он ничего Вам не сделает. — услышал Артуро голос доктора за пределами своего правого плеча.

— Нет, спасибо, поверю Вам на слово. — Мазони не решился дать свою руку этому силачу, помня с какой силой была выбита дверь серебристой камеры.

— Ну, как пожелаете.

Артуро напугано рассматривал своего механического близнеца, который так и не пошевелился с момента приветственного протягивания руки.

Сердце Мазони мощными ударами сотрясало грудь, адреналин зашкаливал. Не каждый день встретишь свою копию, обладающую безграничной силой.

— Представляю Вам дистанционно управляемую роботизированную модель, отражающую Ваши биометрические, речевые и двигательные особенности. Максимальный объём работ, который мы можем Вам продемонстрировать в столь сжатые сроки. Но такой демонстрации, как я полагаю, должно быть достаточно. — с этими словами Сумаи обошел Артуро, приблизившись к управляемой модели.

В руках он держал плоскую прозрачную панель, по-видимому пульт дистанционного управления. — Робот сейчас выключен. Ознакомьтесь с его строением и попытайтесь найти десять отличий от Вашего.

Всё то время, которое Артуро пришлось провести с доктором Сумаи, тот был в приподнятом расположении духа. Похоже, ничто не могло его расстроить, озаботить или вывести из себя.

Преодолев невидимый барьер, мешавший дотронуться до своей устрашающей копии, Артуро решился осмотреть эту роботизированную модель.

Но прежде попытался исправить неловкую ситуацию, в которой он оказался: — «Здесь найдется, чем прикрыть интимную часть тела моего двойника?»

В присутствии идеально воспроизведенного по его подобию клона, Артуро чувствовал себя голым, не смотря на то, что на протяжении от его пят до шеи не было не единого оголённого участка.

— Вам стринги, бикини, шорты? — не прекращал хохмить весельчак Коно, достав откуда-то из потайного отделения сканирующей кабины все названные модификации одежды.

Остановившись на шортах, и только после того, как средняя часть человекоподобной машины была прикрыта, Артуро приступил к её изучению.

«На ощупь кожа, как настоящая. Это же искусственная кожа? Не могли же они так быстро нарастить натуральную? — разговаривал сам с собой Мазони, — А чем они заменили подкожный слой? Как добились идеального рельефа мышц? А рисунок кожи, морщины, пигментация, даже старый шрам на руке.»

Всё, как две капли воды, походило на оригинал.

На округлой поверхности белка левого глаза он обнаружил две красные прожилки, оставленные лопнувшими мелкими кровеносными сосудами. Волос был такой же жёсткости и вился точно как на его голове. Все родимые пятна на местах. Ногти рук и ног имеют такую же структуру. Не найдя никаких изъянов в строении неподвижно застывшего двойника, Мазони попросил, запустить его.

Роботизированный клон ходил, бегал, прыгал, произносил несколько запрограммированных фраз, и ничто не выдавло в нём искусственного происхождения.

— Ладно, Вы убедили меня, что можете создать робота, неотличимого внешне от человека. Я даже не буду сейчас спрашивать, как Вам это удалось. Только ответьте на один вопрос. Кожаный покров ведь не натуральный? — Артуро поразили мельчайшие детали, так точно отображавшие рисунок его кожи.

— Кожный покров искусственный, восстанавливающийся, — обрадованный проявленным интересом к его детищу, доктор поделился информацией об одном из его революционных изобретений, — В случае потери кожного покрова, он восстанавливается в течение суток, как и вся искусственная подкожная структура.

— Это впечатляет, — искренне похвалил коллегу Артуро, — но остается ещё множество вопросов. Например, каким образом человеческий мозг заставит машину работать? Или другой, может быть мене важный вопрос, но всё-таки. Как психологически отреагирует человеческий мозг на такое вмешательство?

— Как раз вопрос интегрирования мозга в модернизированное тело относительно прост. Мы используем скелетную структуру, в целом скопированную из строения человеческого остова. Как Вы знаете, мозг по хитросплетению нервных волокон передаёт сигнал в мышцы опорно-двигательного аппарата, заставляя его тем самым совершать определённые движения. В нашем случае мышцы заменены на многочисленные двигатели различных конструкций, а сигнал, поступающий от мозга, расшифровывается многочисленными же микропроцессорами и приводит в действие соответствующие механизмы. В результате получаем работающую конструкцию без участия лишней плоти. Нервные узлы, нити и окончания, необходимость в которых отпадает в связи с отсутствием внутренних органов, попросту удаляются или блокируются.

А вот психологическая нагрузка, которая непомерным грузом ляжет на плечи обновлённого человека, может раздавить его как сапог муравья. Это самая большая проблема, с которой мы столкнулись, приступив к практической ассимиляции мозга и усовершенствованного организма. Так что, на сегодняшний день психологический вопрос является основным краеугольным камнем нашего проекта.

Этими словами Коно завершил свою мысль и ожидал наводящего вопроса от профессора.

— И как давно Вы начали сращивать плоть и металл? — поинтересовался Артуро, пытаясь выяснить для себя, как много подопытных прошло через руки чудо-хирурга.

— Первые успешные опыты на человекообразных обезьянах были проведены семнадцать лет назад. К непосредственной работе с человеческим мозгом мы подошли значительно позже, максимально изучив адаптационные возможности мозга приматов.

Вот уже одиннадцать лет мы практически безуспешно пытаемся заставить человеческий мозг воспринимать новую оболочку как дар, а не проклятье. Вам это может показаться странным, но обезьяний мозг практически без проблем сживается с механической конструкцией, обтянутой шерстистой шкурой.

— Почему же? — внимательно слушавший и анализировавший сказанное доктором, возразил Артуро, — Я думаю, что перед операцией по пересадке мозга приматов усыпляли. А очнувшись, они не осознавали, что их плоть и кости заменены на металлический скелет и искусственную шкуру. Всевозможные неудобства, связанные со слабой проработкой механической структуры их интеллект списал на биологические или механические повреждения. В остальном они воспринимали себя такими же приматами, как и прежде.

Человеческий интеллект выстраивает более сложные логические цепочки. Человек осознает, что произойдет с его строением в результате подобной операции. После модернизации его структурной основы он также будет знать, что коренным образом отличается от своих соплеменников. Оттого, каким образом он воспримет эти изменения в своём теле и будет зависеть его психологическое здоровье в дальнейшем.

Что происходило с Вашими подопечными?

Коно Сумаи ожидал подобного вопроса от профессора психологии, однако думал, что это произойдет позже, когда он сам разъяснит особенности взаимодействия человеческого мозга с заменяющей тело машиной.

— Учитывая, что проект финансировался армией, военные были заинтересованы в создании стойких к повреждениям бойцов. — продолжил освещать историю развития проекта Сумаи.

Возможно этого не было заметно, но Артуро скорее почувствовал, чем увидел, как осколок вселенской печали подмял под себя внутренний мир доктора.

Внешне этот крепко сбитый мужчина оставался всё тем же непробиваемым добряком не способным ощущать уколы судьбы. Он медленно двинулся в сторону сенсорных панелей, на ходу информируя Мазони о дальнейшем развитии сомнительных экспериментов.

— Конечно же, армия выделила группу добровольцев, желающих стать непобедимыми воинами. Попытка усовершенствовать солдат была самой большой нашей ошибкой.

Для одних из них участие в эксперименте означало повиновение приказу свыше, для других — игрой в суперсолдат.

Поначалу всё шло идеально. К тому моменту, когда начались проблемы, мы уже создали пятнадцать бойцов нового поколения. Эти молодые люди отличались огромной силой, безграничной выносливостью, были практически неуязвимы и имели ещё ряд преимуществ перед обычным человеком.

Пока они выполняли поставленную передними задачу стать непобедимыми воинами, их мозг был всецело занят процессами, способствующими быстрейшему достижению цели.

Эта особенность мышления военных помогла им быстро «вжиться в роль» но она же сыграла в дальнейшем с ними злую шутку.

Пройдя через множество тестов и испытаний, они получили одобрение начальства и тем самым достигли своей конечной цели, лишившись при этом сильнейшего стимула, не дававшего им остановиться, передохнуть и подумать.

Мозг каждого из них, задним числом, «затосковал» об утере своего бренного тела и всевозможными способами стал сопротивляться своему нахождению в металлической коробке. К чему это привело, Вы можете сами увидеть.

Сумаи едва заметно коснулся указательным пальцем правой руки сенсорной доски, в результате чего полоса панелей преобразилась в ряд светящихся экранов.

На всех досках, кроме разбитой роботом, одновременно отобразились пятнадцать несчастных судеб участвовавших в эксперименте солдат.

Двенадцать из них замерли в неестественных позах. Один застыл, напоминая пловца-олимпийца, готовящегося прыгнуть в бассейн; другой, статуей окаменел в позе роденовского мыслителя; третий лежал на полу, но взаиморасположение его конечностей соответствовало положению бегуна, сфотографированного в момент полного отрыва ног от земли.

Остальные смотрелсь не менее странно, их состояние напоминало ступор у больных шизофренией.

Из всей группы испытуемых выделялись трое. Их поведение отличалось коренным образом.

Агрессия и ярость, с которой они крушили всё попадавшее им под руку, были наделены такой мощью, что даже наблюдать за ними сквозь призму экрана было достаточно жутко, и казалось небезопасным.

— Это что, амок? — спросил Артуро, определяя черты состояния человеческой психики характеризующееся неистовой, немотивированной агрессией и слепой яростью по отношению ко всему окружающему. — Что с этими тремя стало в дальнейшем?

— Да, практически, то же, что и с остальными. Их мозг почти утерял связь с реальностью. Нам ещё повезло, что первый акт агрессии произошёл в закрытом лабораторном помещении, а не на полевых испытаниях. После этого случая оставшихся в строю модернизированных солдат мы перестали тестировать вне закрытых подземных помещений и разработали защиту от подобных инцидентов.

Вы же понимаете, что остановить такого солдата сложней, чем победить армию какой-нибудь небольшой страны.

Для нейтрализации силы, в комнату с таким стальным буяном подаётся вязкая субстанция, которая, как болото, связывает все движения роботизированного тела. При этом источник питания теряет энергию, запас которой, кстати, на тот момент был весьма ограничен.

Но, к сожалению, мозг испытуемого в этой борьбе тоже испытывал сильнейшую перегрузку и, не выдерживая столь сильного напряжения, отключался.

Когда же солдат приходил в себя, то страдал от серьёзной амнезии. В дальнейшем он каждый день проживал жизнь с чистого листа, не помня, ни кто он, ни зачем здесь находится. Уже прошло много лет, мы поддерживаем жизненные функции мозга наших подопечных, но разум каждого из них заперся в своём внутреннем мире и мы не в состоянии вернуть их обратно.

— Я так понимаю, Вы на этом не остановились? — спросил Артуро, осознавая что имея на руках только подобные результаты, полковник не осмелился бы втягивать его в свою авантюру.

Сумаи снова дотронулся до сенсорной панели и вся цепь экранов отключилась, поглотив при этом печальные упоминания о неудавшихся экспериментах.

— Да, конечно, потенциал проекта заставлял надеяться на успех. Решив, что их «оловянным солдатикам» нужна постоянная умственная нагрузка, не дающая мозгу времени для «свободомыслия» военные прислали на «доработку» как они это назвали, ещё трёх добровольцев разных возрастных групп. — Коно неодобрительно глянул в сторону Рэдхорна, заставив тем самым его заёрзать на стуле. Возможно, полковник и хотел выразить свой протест по поводу нелестного высказывания в адрес военных, но доктор продолжил свой рассказ, — Мысль, на первый взгляд, казалась здравой, но в итоге также потерпела крах. Проработав в таком ритме до полутора лет, насколько кого хватило, окончательно истощившись, мозг каждого из участников перестал отвечать на внешние раздражители и заставил механические тела застыть в ледяной неподвижности, по аналогии с предыдущими двенадцатью случаями.

На основании постигших нас неудач мы сделали вывод, что на данном этапе развития нашего проекта кандидатуры представителей от армии являются наименее пригодными для адаптации мозга в столь тяжёлых для человеческой психики условиях.

Лучшим кандидатом на проведение операции по симбиозу биологического разума человека и неживой механической структуры может быть индивид, наиболее цельно осознающий последствия данного эксперимента. Двумя главными факторами для правильной внутренней подготовки испытуемого являются понимание эволюционной прогрессивности в замене нежной плоти на нерушимые компоненты из металла и очень сильная мотивация. Например, для человека безнадёжно прикованного к инвалидному креслу, потерявшему чувствительность нервных рецепторов, покажется чудом возможность заново начать ходить и ощущать холод утренней росы на ступнях своих ног.

Вам, казалось бы, не зачем соглашаться на предлагаемые мной изменения. Но у Вас тоже есть мотивация, и это любовь. Любовь к жене даст Вам силы пробиться через дебри сомнений. Вы сможете перевоплотиться в «новых людей» и, опираясь на это великое чувство идти вместе по жизни. В Вашем случае, любовь — это точка опоры, которая не даст Вашему разуму замкнуться в себе. И только она сможет «воскресить» Вашу любимую.

Сумаи замолчал, освободив Мазони временное пространство, необходимое для осмысления сказанного.

— Последнее, доктор, что Вы сказали, смахивает на бесстыдную агитацию. Говорите Вы складно. Но я так и не увидел, ни одного мужчины и ли женщины в здравом уме, согласившегося на участие в Вашем эксперименте и вышедшего из него нормальным человеком.

Если я правильно посчитал, в Вашей коллекции ржавеет двадцать застывших киборгов и три полностью потерявших память железных солдата.

Если это всё, что у Вас есть, то Вы меня не убедили и делать мне здесь больше не чего. Приятно Вам здесь оставаться с полковником. Выпустите меня отсюда. — проговорив это Артуро сделал пару шагов в направлении двери. Он обратил внимание на то, что доктор и полковник ни капли не смутились.

«Ну, доктор ладно, этот низачто не выдаст своих истинных эмоций. Но полковник достаточно вспыльчив. Чем вызвано его спокойствие и, даже некое самодовольствие? — молча анализировал Артуро, продвигаясь по комнате, — Возможно у полковника припасён ещё какой-то фокус.»

Сумаи незаметно дотронулся до поверхности одной из сенсорных досок и пошёл навстречу Артуро, выражая намерение выпустить его наружу.

— Мне очень не хотелось этого делать, но у меня остается, пожалуй, не так много вариантов убедить Вас. Вам нужен пример, пожалуйста, — слова доктора заставили Мазони напрячься. Ничего хорошего они не предвещали.

Перед носом Артуро с огромной скоростью пронесся правый кулак Сумаи и с колоссальной мощью обрушился на стену, примыкающую к двери. Еще один удар левой рукой и участок стены стал напоминать место попадания противобункерного снаряда. С внутренней стороны каменная кладка частично была разбита в пыль, частично пошла трещинами во все стороны. Внутренняя, металлическая структура, служившая для укрепления и экранирования помещения, напоминала разорванную консервную банку. А наружная область атакованной стены монолитным куском рухнула на пол и раскололась на части.

Учитывая толщину и защитные конструктивные особенности этого бастиона, понадобилась бы особая строительная техника и несколько рабочих дней, для того чтобы его разрушить. Но, судя по всему, этот Голиаф мог справиться с такой задачей за считанные минуты.

Ошеломлённый произошедшим, Артуро не мог сдвинуться с места. Кулак Сумаи прошел в миллиметре от его носа. Затронь такой удар любой участок тела, от того осталось бы только мокрое место.

— А что Вы скажете на это? — ликовал полковник Рэдхорн, радуясь произведенному на Мазони впечатлению.

— Пожалуй, мне придется взять свои слова обратно. Вы опять пробудили во мне интерес, доктор. Или, даже не знаю как к Вам теперь обращаться, — произнес Артуро, отойдя от оцепенения, длившегося не более пяти секунд.

Он повернулся лицом к Сумаи и изумленно посмотрел на его руки.

После ударов, способных сокрушить любого соперника, кожа, прикрывавшая атакующую часть кулака, стала походить на подранную собаками тряпку. А в оголившихся участках зияли костяшки, очень напоминавшие те, которые располагались в нижней части руки металлического скелета.

— Не пугайтесь, — добродушно улыбаясь и, указывая на изрядно потрёпанный участок кожи, успокаивал профессора доктор Сумаи, — как я уже говорил, в течение суток кожный покров восстановится. А сам я остаюсь всё той же личностью, с которой Вы уже некоторое время общаетесь. Вы знаете, как меня зовут, и над чем я работаю, у Вас сложилась общая картина образа моего мышления. Ничего не изменилось. Я — это я, называйте меня также, как называли прежде.

Внимание Артуро привлекли снимки, проявившиеся на ближней к нему сенсорной панели. На них был безногий мужчина восточной наружности, сросшийся с инвалидной коляской. На вид ему было около семидесяти лет и он подозрительно походил на Сумаи.

— Это Вы? — только и смог изумленно выдавить из себя Артуро.

— Помните, я говорил о мотивации. Так вот, это моя. — Не скрывая радости от чудесного исцеления, Коно решил поделиться своей печальной историей со счастливым концом, — Первый солдат, «слетевший с катушек» и начавший сносить всё на своём пути, не обошёл своим вниманием и меня.

Хорошенько «помяв» нижнюю часть тела от таза до пят, он надолго загнал меня в это вот инвалидное кресло. Одиннадцать долгих лет я жаждал оказаться внутри созданной мной оболочки. Но проводить эксперименты с моим участием в качестве испытуемого мне запретили, боясь потерять ведущего специалиста в данной области.

Но, как говорится: «Не было бы счастья, так несчастье помогло.»

Ваш «Анимус» навел страху на всех, в том числе и на наше руководство. Им пришлось пересмотреть свой подход к проекту «КУЧ».

К тому же, совсем недавно был создан высокопрочный сплав металла, названный «катанитием» в честь двуручного восточного меча, отличающегося одновременно высокой жесткостью и гибкостью.

А разработки в области компактной энергетики вылились в форме миниатюрного реактора, производящего энергию на основе синтеза атомов водорода. Оказалось, что его можно замечательно разместить в грудной клетке, заменив, потерявшие актуальность, лёгкие и сердце.

Убедив руководство, что являюсь идеальной кандидатурой на роль испытуемого в проекте «КУЧ» я, наконец, смог на практике осуществить свою мечту.

Избавившись от исчерпавшего свои эволюционные возможности тела, я обрел множество недоступных человеку качеств. Сила и скорость — лишь немногие из них. Ночное зрение, сверхтонкое обоняние, эхолокация и многое другое. Этот список может быть очень длинным, так у нас есть возможность интегрировать в усовершенствованное тело различные приборы, необходимые человеку в обыденной жизни или для выполнения особого задания.

Такие устройства как дальномеры, тепловизоры, дозиметры, рентгеновские сканеры, а также другие подобные игрушки, которые возможно уменьшить до необходимых размеров, можно свободно разместить в специально продуманных для этого местах.

Теперь Артуро понял назначение, замеченных им ранее дополнительных отверстий в металлическом черепе. В них должны располагаться вспомогательные устройства, которые, как считал доктор, выводят человека на новую ступень эволюции.

— На фото Вы выглядите несколько иначе, в чём секрет Вашего преображения? — задал вопрос Мазони, рассматривая фотографическое изображение пожилого мужчины, прожившего на этом свете как минимум лет на тридцать больше, чем стоящий перед ним человек.

— Вы, наверное, имеете в виду возраст? — отвечая, доктор лукаво прищурил глаза, — Ну кто же из стариков не захотел бы убавить три-четыре десятка годков?

Моя технология позволяет вернуть себе облик молодого человека, в среднем, начиная с двадцатилетнего возраста. Но есть одна проблема. Желающий «омолодиться» должен иметь большой запас трёхмерных снимков того возрастного периода на основе которого он пытается восстановить свою внешность.

И чем детальней будут выполнены эти снимки, тем реалистичнее будут переданы анатомические особенности его тела.

У нас на вооружении имеются три основных метода воссоздания внешнего облика усовершенствованного человека.

Первый, самый лёгкий и он же самый точный — на основе детального сканирования биологического объекта. В эффективности данного метода вы уже убедились лично, исследовав внешнее строение Вашего электронного клона.

Второй, более сложный, основан на сопоставлении имеющихся у нас трехмерных снимков.

И, наконец, третий, самый трудоёмкий метод реконструкции внешнего облика на основе рельефа и структуры костей человека. Для получения лучшего результата можно использовать те или иные методы совместно.

Мазони внимательно всмотрелся в фигуру старика в инвалидной коляске, затем перевёл взгляд на стоящего перед ним Коно Сумаи и, словно костюм, мысленно одел их телесные оболочки на примостившийся в углу металлический скелет.

— Доктор, вы говорите «реконструкции на основании формы кости»?  — Артуро хотел максимально вникнуть в различные аспекты проекта «КУЧ» прежде чем ему придется принять судьбоносное решение. Он обошёл доктора, направляясь к металлическому подобию скелета человека, и продолжил свою речь, указывая на особенности его строения, — но эта конструкция, хоть и имеет внешнее сходство, однако сильно отличается от своего костяного собрата.

— Да, Вы правы, — продолжил мысль своего собеседника Сумаи, проследовав за ним к необычным экспонатам, — если на этом железном остове вырастить натуральную человеческую плоть в соответствии с биологическими принципами строения человеческого тела, то внешне мы бы получили что-то вроде довольно грозного вида доисторического человека. Но наши технологии позволяют не столь сильно привязываться к естественному строению кости для воссоздания формы копируемого объекта. Таким образом, мы смогли укрепить опорно-двигательную структуру, изменив строение и увеличив диаметр всех составляющих скелета. А также, за счет расширения каждой рёберной кости создали бронированный каркас, защищающий реактор внутри грудной клетки.

Артуро слушал и наблюдал за доктором, пытаясь понять, не повлияло ли негативно на его физиологическое и психологическое состояние перевоплощение в усовершенствованного человека.

На вид всё было в порядке, если не сказать больше — от стоящего рядом мужчины веяло духом родившегося заново, цветущего человека.

Мазони понимал, что настало время принимать решение. Однако оставалось ещё бесчисленное множество вопросов, ответы на которые сам доктор искал в течение десятков лет.

Понятное дело, получить все ответы за какой-нибудь час или два было невозможно. А этажом выше, в камере экстренного сохранения жизни ждёт его решения единственный важный для него человек, его жена Дина Мазони.

Будучи в девичестве Вилкинс, она не раздумывая взяла его фамилию, отдав всю себя в его заботливые руки. Он обязан согласиться на предложение Хорна, у него нет другого выбора или же он потеряет Дину.

И этот доктор Сумаи, на своём примере он доказал состоятельность своего изобретения

— Если я соглашусь, что мне придется делать? Для чего Вы меня пригласили? — обратился Мазони к Рэдхорну, продолжавшему отдыхать в центре комнаты.

— Вы сами знаете, профессор, — намекнув на их с Мазони недавний разговор, Рэдхорн всё-таки удосужился объяснить, — После операции по модернизации тела Вам, в составе группы из семи таких же обновлённых человек придется совершить вылазку на территорию «Анимуса» с заданием, которое пока останется в секрете.

— А кто остальные шестеро «счастливцев»? — иронично спросил Артуро, которого слова полковника ничуть не удивили.

Однако состав команды, с которой ему предстояло проникнуть в логово «Анимуса» интересовал его не меньше, чем строение металлического псевдочеловеческого остова, — Вы же говорили, что военные наименее пригодны на роль усовершенствованных людей. А операция, насколько я понимаю, координируется военными ведомствами.

Артуро недолюбливал любые силовые структуры и в первую очередь армию. Шагать в строю с солдатами ему совсем не хотелось, поэтому он и задал этот вопрос. Не столько из любопытства, сколько из надежды услышать устраивающий его ответ.

— Так и есть, операция военная, а как мы уже видели, солдаты являются худшими вариантом на переселение в новое тело. — встрял в разговор Коно Сумаи, зная что значительно лучше Хорна сможет ответить на поставленные вопросы, — мы разработали строгие критерии отбора кандидатов. На эту роль подходят люди, которые по вине каких-либо обстоятельств получили серьезные увечья, в результате чего были обречены на физиологически ущербный образ жизни или мучительную смерть. При этом они обязаны обладать силой духа, не признающей поражения со стороны случившегося с ними несчастья. А также в рамках предстоящего задания должны владеть навыками или знаниями, которые могут пригодиться в ходе выполнения миссии. Если же, учитывая всё вышеизложенное, они ещё и расценивают «перевоплощение» в нового человека как чудодейственное возвращение к нормальной жизни, то можно утверждать, что эти претенденты нам подходят.

— А как же быть с Диной, моей женой? — уже давно хотел спросить Артуро, и следующий вопрос, который он собирался задать был настолько важен, что Артуро было страшно его произносить, — Ведь она не приходила в сознание и не знает о чудесах Вашего проекта. Если провести такую операцию без её ведома, это может нанести непоправимый ущерб психике.

Из озвученных Вами критериев отбора претендентов, только первый, по поводу увечий, вписывается в эти узкие рамки. Как же быть в таком случае?

Доктор положил правую руку на свой безволосый затылок и, протянув ладонь по скользкой поверхности лысого черепа до тыльной стороны шеи, начал неистово разминать её. Искусственная структура его тела не нуждалась в массаже, по-видимому, такое незапланированное телодвижение являлось ответной моторной реакцией на возникшее в глубине мозга Сумаи болезненное переживание.

— К сожалению, профессор, я не могу дать однозначного ответа на Ваш вопрос. Это тот риск, на который Вам необходимо пойти, ради её спасения. Когда Ваша жена придет в себя, после проделанной операции, то никаких существенных отличий от своего обычного состояния она не обнаружит. Но. в какой-то момент она может заметить некоторые «странности» связанные с восприятием своего тела.

Например, может глубоко порезаться и увидеть металлическую структуру своей кости, или, ударив вгорячах рукой по столу, с легкостью проломить дубовую столешницу.

В результате возникнут вопросы, ответы на которые могут напугать до смерти кого угодно.

Чтобы не доводить ситуацию до крайности Вы должны как можно быстрее после её пробуждения попытаться обрисовать обстоятельства, в которых Вы оба оказались и объяснить, что это был единственный шанс спасти её.

Но одни слова здесь не помогут. Вы сможете пройти через это испытание только если между Вами обоими существует крепчайшая эмоциональная связь, называемая любовью. Можно даже сказать, что это жестокая проверка ваших взаимных чувств.

Если вы вместе сможете переступить через барьер осознания себя в новом теле, то и в дальнейшем ваши жизни будут напрямую зависеть друг от друга. Ибо единственной мотивацией, с которой Вы, возможно, решитесь на этот шаг, будет Ваша безграничное чувство к любимой женщине.

В случае же гибели одного из вас двоих, скорее всего, разум выжившего не сможет перенести такую утрату в искусственном теле.

— Вот таким, частично оптимистичным, частично пессимистичным образом мне представляется Ваша с женой связь на более высоком, не доступном науке уровне. — подвёл итог сказанному доктор Сумаи, — Я могу лишь провести операцию по замене её полуразрушенного тела, но только от вас будет зависеть, примет ли её разум навязанную реальность. Вы уверены в силе своих чувств, Мазони?

Рэдхорн пренебрежительно хмыкнул. Ему было наплевать на чувства Мазони, и тем более Дины. Полковника интересовал только результат, и если эта болтовня доктора подвигнет Артуро Мазони на решающий шаг, то пусть несет любую чушь, лишь бы это подействовало.

Сумаи же наоборот, сопереживал Артуро всей душой и не хотел, чтобы он вместе со своей женой Диной пополнили ряды навечно замерших жертв его прогрессивных научных разработок.

Спасение Дины для Артуро было сравнимо с навязчивой идеей, он был уверен как в силе своих чувств, так и в ответных чувствах своей жены. Не собираясь отступать, он только спросил: — Операция хоть безболезненная?

— Операция проводится под общей анестезией и, как следствие безболезненна. И мало того, после операции, наряду с обычной чувствительностью рецепторов кожи, Вы вообще не будете ощущать физической боли никогда более. — заметил Сумаи, сделав акцент на блокировке нервных импульсов, отвечающих за болезненные ощущения в человеческом теле.

Соглашаясь на участие в этом безумии, Артуро ощущал себя как осуждённый на смертную казнь. Ему совсем не хотелось расставаться со своим бренным телом, но он отлично понимал, ради чего он принимает участие в этой авантюре.

Словно невесомый ангел на своих руках, мысль о скором исцелении Дины несла его по хрупкой глади едва ощутимой надежды.

5

Полковник Рэдхорн в компании с доктором Мэнсоном быстрым шагом продвигались по коридорам обычного на первый взгляд госпиталя, служившего прикрытием для подземного военного научного центра. Этот объект был засекречен, глубоко уходил под землю и госпиталь являлся всего лишь верхушкой сего могучего железобетонного айсберга.

В подземных лабораториях архитектурного монстра зародился, вырос и вот-вот должен был дать первые плоды проект под названием «КУЧ».

Артуро и Дина не случайно оказались здесь. Получив информацию о произошедшем с семьёй Мазони несчастье, полковник перевел обоих пострадавших в этот госпиталь и умело воспользовался тяжёлым состоянием Дины в своих целях.

Довольный собой, Рэдхорн спешил заполучить ещё двоих кандидатов на роль усовершенствованных солдат.

«Кибернетически усовершенствованный человек — что это за нелепая формулировка? Усовершенствованный солдат — это другое дело» — размышлял полковник, двигаясь к намеченной цели.

Мазони представлялся Рэдхорну сложным «клиентом». Сумаи вообще настоятельно рекомендовал отказаться от участия профессора в этой операции. Минимальный набор характеристик, необходимых для успешной адаптации разума к слиянию биологического мозга и искусственной структуры нового тела, снижал до критической отметки шансы Мазони остаться впоследствии в здравом уме.

Полковник прислушивался к мнению учёного, возглавляющего проект «КУЧ» однако он расценивал знания Мазони, как неотъемлемую часть их военной операции. И Рэдхорну таки удалось завлечь в свои сети человека, разбирающегося в устройстве и принципах функционирования ненавистного человечеству «Железного Мозга». Правда вместе с профессором, в нагрузку пришлось заниматься и его женой.

Насчет Дины у Рэдхорна созрели планы, в которые он не стал посвящать её мужа, дабы пока что избежать ненужных споров.

Полковник рассуждал так: «Она не обладает никакими полезными навыками, но дополнительная железная пара рук в войне с „Анимусом“ нам не помешает.

Учитывая космическую стоимость модернизации одного человека и ограниченность в ресурсах для создания новых бойцов, нельзя допустить, чтобы жена Мазони осталась по эту, внешнюю, сторону периметра куполов».

В состав катанития входило множество редких и, как следствие, дорогих металлов, встречающихся в природе и произведенных искусственным образом.

Некоторые из них можно было получить в количестве нескольких грамм в год. Другие добывались из объектов внеземного происхождения — метеоритов.

Количества катанития, готового к использованию едва хватало на создание семи телесных структур усовершенствованного человека.

Последнее обстоятельство одновременно облегчало и усложняло задачу поиска людей, согласных на роль подопытных и соответствующих строгим критериям отбора.

Всё-таки найти семь человек легче, чем подобрать кандидатов в ряды целой армии «оловянных солдатиков».

С другой стороны, важно не ошибиться в столь ограниченном выборе членов группы.

Доктор Сумаи на своём примере показал, что лучшими претендентами на усовершенствование являются люди, получившие серьезные физические увечья. А если причиной получения этих увечий послужили действия «Анимуса», то у человека возникнет дополнительный мотив подвергнуться внутренней трансформации и вступить в их отряд.

В этом госпитале проходили лечение ещё двое, представлявших интерес для Рэдхорна, молодых людей. Их отыскал и перевёл сюда доктор Льюис Мэнсон, выполнявший для полковника работу по поиску и отбору наиболее пригодных кандидатур.

Согласно предоставленной Льюисом информации, Бон и Сола Коллинз были разнополыми близнецами, появившимися на свет с разницей в несколько минут. Они в раннем возрасте лишились матери, которая погибла в результате взрыва, устроенного психопатом-самоубийцей на территории торгового центра.

Их вырастил отец, покинувший ряды войск специального назначения в связи с гибелью жены.

Воспитывались они в строгой, требовательной атмосфере.

Близнецы рассказали доктору Мэнсону, что отец учил их держаться вместе, защищать друг друга и никогда не терять надежду, вплоть до того момента, когда душа расстанется с телом. Также он обучал их приемам самозащиты и выживания в критических ситуациях.

Трагическая смерть матери и армейское воспитание отца привели близнецов в полицейское подразделение, главной задачей которого было выявление и нейтрализация любой террористической деятельности.

Во время проведения одной из операций, незадолго до которой они отметили своё 23-летие, их отряд попал в ловушку, устроенную «Анимусом».

Это случилось в момент первой кибератаки, когда большинство военных и других силовых структур были дезинформированы и в одночасье разбиты могучим искусственным интеллектом.

Получив ложную информацию о готовящемся на территории городского хранилища жидкого топлива теракте, их группа проникла внутрь подозрительного объекта, где и была заживо поджарена.

Хранящаяся в огромных цистернах легковоспламеняющаяся жидкость, была высвобождена наружу дистанционной «рукой» управляющего эффективной работой данного предприятия, вездесущего «Анимуса».

Затем огромная лужа топлива, сравнимая по размеру с небольшим горным озером, была подожжена с помощью обычного короткого замыкания. Оставшиеся в живых члены антитеррористической группы были покалечены и сильно обожжены.

В ряды уцелевших, но отныне недееспособных бойцов затесались и Бон с Солой.

Долгие три месяца они находились на лечении в госпитале, относившемся к их полицейскому ведомству. А на днях их перевели в этот незнакомый лазарет.

— Оба пациента получли обширные ожоги от второй до четвертой степени тяжести. — просвещал полковник доктор Мэнсон в детали физиологического ущерба, который должен был сыграть им на руку в принятии решения молодыми людьми, — На момент их эвакуации присутствовало обугливание тканей на значительных участках всех конечностей. Парню пришлось ампутировать правую ногу, девушка в результате взрыва потеряла зрение.

Не доходя несколько шагов до порога ожогового отделения, полковник остановился, повернулся к спрятавшейся между двух колонн двери и вошел в кабинет заведующего этой частью госпиталя.

Тоном, не терпящим возражений, Рэдхорн порекомендовал тому сходить пообедать или заняться чем-нибудь непосредственно в отделении.

— Льюис, приведите их сюда. Я думаю, здесь атмосфера получше, чем в их палате. — произнося фразу, Рэдхорн быстро осмотрел помещение.

Шкаф для хранения бумажных документов, стол, разделяющий пространство между руководителем и его подчинёнными. Три кресла, одно из которых для хозяина кабинета и два для гостей, завершали аскетический интерьер комнаты.

К одной из стен, прямо напротив стола, приклеился плоский аквариум с живописного вида рыбками.

Полковника заинтересовал резервуар с водой и представителями подводной фауны. А из проявившегося неожиданно интереса родился вопрос: «Это голографическая анимация или всё-таки настоящий аквариум?»

Когда Мэнсон вышел, Рэдхорн приблизился к неопознанному объекту и пальцем щёлкнул по смотровому стеклу. Рыбки, устремившиеся было к руке военного, после неожиданного щелчка брызгами разметались в разные стороны.

Такое поведение водных позвоночных озадачило полковника. Уж больно естественно они себя вели. Да и проверочный щелчок уткнулся в жёсткую структуру, не соответствующую предполагаемым параметрам голографической панели.

Тем не менее, полковник отказался сдаваться и начал внимательно осматривать все видимые стороны рукотворного водоёма.

Не обнаружив ничего необычного, он провёл пальцем по запылившейся поверхности крышки. И, о чудо, доведя руку до противоположного края покровной конструкции, при этом вытерев всю собравшуюся там не за один день пыль, он наткнулся на едва ощутимый скруглённый бугорок, оказавшийся переключателем режимов панели. В тот же миг картинка за стеклом начала меняться и через пару секунд по ту сторону прозрачного заграждения, среди экзотических растений сидела желтая птичка и исполняла, весьма приятную для слуха человека, птичью песнь.

С чувством выполненного долга, какое должно быть у следователя, только что разоблачившего жулика, Рэдхорн отошёл от технологичного устройства и вернулся к анализу возможности вербовки близнецов.

Исходя из описания, представленного доктором Мэнсоном, неразлучная парочка должна была с лёгкостью согласиться на его предложение. И он не ошибся.

Когда Мэнсон доставил бывших бойцов антитеррористического отряда, те проявили живейший интерес к вопросу возвращения дееспособности.

Киберпротезированию, многочисленным пересадкам кожи, негарантированному восстановлению зрения, они предпочли замену всей телесной структуры. А получение неограниченной силы, навыков и возможность отомстить «Анимусу» настолько воодушевило, что они были готовы лечь «под нож» хоть сейчас, в этом кабинете.

Тем не менее, им предстоял более детальный инструктаж у Коно Сумаи и сбор множественных параметрических данных для точного воссоздания их внешности.

«Полдела сделано. Даже больше, — про себя подвёл итог Рэдхорн, — осталось двоих уболтать»

Ему предстояло отправиться в тюрьму строгого режима, погребённую, как и его военный научный центр глубоко под землю.

В связи с ростом населения и нехваткой наземных территорий у городов появились дополнительные подземные уровни, а множество архитектурных объектов, не нуждавшихся в обязательном освещении солнцем и обдувании ветрами погрузились глубоко под землю.

Между некоторыми из них существовало сообщение, способствовавшее частичной разгрузке наземных путей.

Тюрьма располагалась в центральной части Новой Искинии, государства, мирно соседствующего с Соединёнными Землями Кламба. По существовавшему договору между этими странами, наиболее опасные преступники, осуждённые на пожизненный срок, направлялись в тюрьму, носившую звучное имя «Каземат».

Создатели данного исправительного заведения утверждали, что побег из него невозможен и, по-видимому, так оно и было.

За полувековую историю существования тюрьмы ни один заключённый не покинул пределов каземата без особого на то разрешения.

Невольным постояльцам подземного «отеля» судьба предоставляла лишь два возможных варианта провести остаток своих дней.

Если узнику подземелья не посчастливилось выиграть в апелляционную лотерею, то он до последнего удара сердца оставался гостем вместительной одиночной камеры.

Практически вся работа тюрьмы была автоматизирована.

Подача пищи, включение-выключение света, чистка уборной, наблюдение за перемещениями заключённых, как и множество других процессов осуществлялись различными устройствами под руководством компьютеров, размещённых в «мозговом центре» сооружения.

Из гуманных соображений по отношению к людям, застрявшим на долгие годы под землёй, создатели комплекса позаботились и о их досуге.

Камеры были просторными и позволяли в полной мере поддерживать арестантам свою физическую форму.

В каждом таком помещении был установлен набор тренажеров, способных не дать «заржаветь» малоподвижному телу.

Для сглаживания последствий изоляции часть камеры была устроена как трехмерный голографический зал. На этом отрезке помещения можно было ощутить себя, например, посреди цветущего вишнёвого сада или на вершине величественной горы.

Двери в камере, в обычном представлении не было. Механизм, её заменявший, скорее напоминал огромную бетонную пробку, которая с грохотом открывала или закупоривала помещение в те редкие моменты, когда в камеру требовался доступ живого персонала.

Такое сооружение вышло кому-то в копеечку, но оно оправдывало себя, даря законопослушным гражданам уверенность в том, что ни один из заключённых не сможет сбежать из него.

Как и вся компьютеризированная инфраструктура континента, «Мозговой Центр» исправительного заведения также руководствовался указаниями «Анимуса».

По-видимому, умную машину тюрьма не заинтересовала как важный стратегический объект, потому что во время своих кибернетических атак она просто забыла про «Каземат» и более не участвовала в его управлении.

Тем не менее, в результате разрушительной деятельности «Анимуса» подземному монстру пришлось бороться за выживание.

В связи с обесточиванием континента объект перешёл на автономное энергообеспечение, которого едва хватало на поддержание тюрьмы в работоспособном состоянии.

Энергетическая изоляция превратила камеры в мрачные, душные норы, способствующие быстрому увяданию всего живого, что в них попадёт.

О трёхмерной проекции умиротворяющих образов природы в данных условиях заключённые могли только мечтать, а их ранее довольно аппетитная пища стала напоминать нефтяной кисель с плавающими в нём кусками неопределённой субстанции.

Рэдхорн на борту компактного самолёта, предназначенного для быстрой доставки членов высшего военного состава, подлетал к «Каземату». Отличительной особенностью этого летательного аппарата была миниатюрность, большая скорость, маневренность и возможность вертикального взлёта-посадки. А пневмо-магнитная амортизация давала шанс выжить всем присутствующим на борту при падении самолета с большой высоты.

Изготовленный из сверхлёгких, жаростойких полимерных композитов, цельный корпус судна отличался совершенной прозрачностью, выполняя одновременно функцию панорамных окон.

Перемещаться на самолёте в пределах континента было делом небезопасным.

Летающие машины, состоящие на «службе» у «Анимуса», то и дело уничтожали воздушную технику ВВС противника, руководствуясь какими-то своими мотивами приоритетности целей.

Представляет ли в данный момент Рэдхорн или его самолёт интерес для «Анимуса» сам военный не знал, но этот способ перемещения на большое расстояние оставлся самым быстрым и поэтому наиболее предпочтительным.

Когда пилот объявил о приближении к подземному исправительному заведению, полковник, размышлявший на тему предстоящих действий, посмотрел сквозь прозрачный корпус самолёта и увидел нечто отличавшееся от представлений военного чиновника об архитектуре тюрьмы строго режима.

Посреди небольшого населённого пункта, построенного для работников обслуживавших тюрьму, а также огромную солнечно-ветряную электростанцию, покрывшую своими генераторами площадь необозримую даже с высоты летящего самолёта, затерялась огромная зелёная хоккейная шайба.

Таким сооружение выглядело с высоты птичьего полёта.

На самом деле оно представляло собой многоуровневую ферму, которая снабжала в большей мере растительной и в меньшей животной пищей окружающее население.

Таких ферм было множество в крупных мегаполисах, но там из-за своих вертикальных размеров, они скорее напоминали высокую бутылку или огромный прозрачный бочонок для мёда.

Ферма служила своеобразной крышей и до последнего времени являлась источником пищи для находящихся под стражей преступников.

Но в связи с критической ситуацией и общей нехваткой натуральных продуктов для мирного населения, администрация тюрьмы перешла на искусственный витаминизированный паёк для питания заключённых.

Задумка архитектора понравилась полковнику.

Вряд ли посторонний человек догадается о истинном назначении цельного сооружения, не увидев его подземной части.

А для окружающего населения, осведомлённого об истинной сути постройки, ферма облегчает восприятие столь тесного соседства с пугающим объектом.

Самолёт приземлился на посадочную полосу, расположенную в центральной части поверхности зелёной шайбы.

Группа по встрече состояла из трёх человек, один из которых руководил работой всего учреждения, а двое были то ли личными телохранителями, то ли охранниками этой необычной тюрьмы.

Одно было ясно — они точно не ботаники, занимающиеся выращиванием бананов в недрах стеклянной шайбы.

Не тратя времени на разговоры, Рэдхорн передал главному из троицы лист бумаги с начертанными от руки именами интересовавших его заключённых, а также с указанием освободить для их аудиенции «глухую комнату».

Такая комната была в любой тюрьме. Она представляла собой экранированную толстостенную конструкцию, полностью лишённую средств наблюдения и прослушивания.

Использовалась она, как правило, для общения заключённых со своим адвокатом, и их общение невозможно было прослушать никаким образом.

Это было то, что в данный момент наилучшим образом подходило полковнику.

Даже сейчас, когда компьютеры тюрьмы отключены от любых внешних сетей, «Анимус» мог найти лазейку, чтобы узнать о планах Рэдхорна. Поэтому полковник так настаивал на общении в «глухой комнате».

Начальник тюрьмы не был в восторге от того, что ему придётся изменить некоторые правила в угоду прибывшему военному. Но, ещё до прибытия самолёта, он получил распоряжение свыше во всём содействовать прибывшему чиновнику.

Не обмолвившись не единым словом, группа из четырёх человек прошла на круглую тёмно-зелёную площадку, вместе с которой погрузились в недра зелёной фермы.

Достигнув нулевого уровня, они пересели на скоростной лифт, который, судя по заложенным ушам, мгновенно доставил пассажиров в подземное царство, населённое особо опасными мошенниками, ворами, убийцами.

Рэдхорн следовал за троицей, которая хорошо ориентировалась в подземном лабиринте из коридоров, дверей и комнат непонятного назначения.

Наконец они оказались в желаемом месте и полковник ткнул пальцем в свой лист бумаги, указывая на имя интересующего его сейчас человека.

Компания удалилась за пленником, а Рэдхорн остался один, посреди серой бетонной коробки, наедине с вмонтированным в пол столом и прикреплёнными к нему стульями.

Вышагивая взад-вперёд по комнате, он размышлял: «Как одиноко и тоскливо должно быть здесь узнику. Учитывая назначенный пожизненный срок заключения, они должны ухватиться за любую соломинку, дающую возможность выкарабкаться из этой пещеры. Надеюсь, мне не придётся долго распинаться перед здешней публикой. Время и так играет против нас.»

Дверь открылась, и двое охранников ввели одетого в ярко-жёлтое одеяние, по фасону напоминающее кимоно, среднего роста и телосложения мужчину.

Просторная одежда лучезарного вида была визитной карточкой заключённых этой тюрьмы. Жёлтый цвет был очень заметен в условиях подземной жизни, а минимальная стеснённость в движениях позволяла арестантам чувствовать себя более комфортно.

Каждую руку пленника украшали широкие белые браслеты-близнецы, не связанные между собой.

Белый массивный обруч, охватывавший шею, завершал «модный» облик заключённого.

В оба наручных и шейное устройства обездвиживания были встроены датчики пространственного перемещения.

Если заключенный начинал резко двигаться или пробовал совершать движения, интерпретируемые алгоритмом безопасности, как недопустимые, наручники и обруч воздействовали на болевые точки с такой силой, что арестант был не в состоянии производить никаких активных действий и даже мог на время отключиться.

Переступив через порог, пленник остановился, чтобы осмотреться. Люди, приведшие его, даже не попытались заставить его пройти дальше. Они быстро ретировались и закрыли за собой внушительного вида дверь.

Рэдхорн догадывался, чем вызвано поспешное бегство тюремщиков.

За время своего заключения невыразительный человек уже дважды проучил наглецов, пытавшихся его оскорбить.

Не взирая на боль, причиняемую наручниками, он сломал одному охраннику нос и ногу, а другому обе руки.

Наверное, ожидая подвох, мужчина молча стоял на месте. Спустя несколько секунд, прихрамывая на правую ногу, он покинул свой пост у входа и, подойдя к столу, начал сверлить взглядом полковника.

— Красивый у Вас наряд, и побрякушки. — Заявил Рэдхорн вместо приветствия, — Нет желания сменить их на свободу?

Мужчина не отвечал и всё так же пристально пялился на полковника. Русые, коротко стриженные лазерным автоматическим «парикмахером» волосы, подчёркивали янтарные, словно позаимствованные у дикого животного, глаза.

В остальном детали его лица имели черты среднестатистической внешности. Попади такой персонаж в толпу, он без следа растворился бы в ней.

Исходя из информации, полученной об этом человеке, Рэдхорн представлял себе бойца-тяжеловеса, покрытого множеством шрамов.

Если же у этого мужчины и были когда-нибудь видимые боевые отметины на поверхности кожи, то он давно избавился от них при помощи пластической хирургии.

— Хорошо. Если не желаете говорить, я перечислю, что мне о Вас известно, а Вы поправьте, если я не прав. — наткнувшись на стену безмолвия, Рэдхорн не мог придумать как наладить двусторонний контакт с этой молчаливой статуей, — Итак, Ваше имя Мортис Рорк. Сорока трех лет от роду. Холост. Выросли в маленьком городке. Отец фермер, мать домохозяйка. Природа наделила Вас отменной силой и некоторое время в составе группы бродячего цирка Вы зарабатывали на жизнь тем, что с одного удара кулаком между рог, отправляли взрослого быка в нокаут. Это правда?

Рорк продолжал молчать, его спокойствие начинало выводить полковника из себя.

— Не знаю, чем Вы там занимались дальше, — разговаривал практически сам с собой Рэдхорн, — но сюда Вы попали, уничтожив тридцать семь членов хорошо вооружённой банды. Вы расскажете, что там произошло? Как и почему Вы это сделали?

Полковник было подумал, что ошибся адресом с этим человеком и что у него своеобразный обет молчания, как тот вдруг открыл рот.

— Ненавижу несправедливость и ублюдков, которые охотятся на беззащитных. — судя по всему в устах Мортиса Рорка это была длинная, раскрывающая суть произошедшего, фраза.

— Насколько мне известно, Вы кого-то спасли из лап бандитов. Кто это был? Это Ваш друг? — слова Рэдхорна были проглочены возобновившимся молчанием арестанта.

Полковник про себя подумал: «На некоторые вопросы он всё-таки отвечает, нужно продолжать».

Рэдхорну нужно было понять, чем руководствовался и каким образом действовал этот человек, прежде чем принять его в отряд.

— Куда Вы делись после работы в цирке? Вы где-то проходили боевую подготовку? Нашпиговать бандитов свинцом было хорошей мыслью, но кто обучал Вас работе с оружием? — Рэдхорн продолжал засыпать Рорка вопросами, пытаясь нащупать пути подхода к молчуну, — Я так понимаю, Вы проникли в самое сердце охраняемой бандитами территории и отступая назад, к выходу, уничтожали все преграды на своём пути. Как Вас вообще пропустили в логово?

— Войти было просто. А вот чтобы выйти пришлось попотеть. Я был безоружен и нёс мешочек с бриллиантами в качестве выкупа за парнишку, которого они всё равно не отпустили бы.

В помещении, куда привели заложника, и где предстоял обмен, находилось пятнадцать подонков, включая вожака всей шайки. Так что, я для них не был опасен, по крайней мере, так считали они, — на лице Рорка появилась самодовольная ухмылка. Воспоминания о славной битве зажгли искру в его звериных глазах, — Два здоровенных недоумка, увешанные оружием, словно рождественская ёлка игрушками, следовали за мной по пятам и расположились по бокам от меня, когда мы подошли к месту обмена. Посреди зала во главе стола восседал сам главарь, а слева от него примостился ювелир, ожидавший камни для проверки. В дальнем углу сидел испуганный заложник. Бандитам не было до него никакого дела, так как все сосредоточились на мешочке с камнями. Левой рукой я бросил выкуп на стол, и пока бандиты следили глазами за его полетом, правым локтем вогнал переносицу в мозг стоявшего справа громилы. Завладеть его оружием теперь не составляло труда. Пять метательных ножей на груди, пистолет-пулемёт в правой руке, два пистолета в кобурах на правом и левом бедрах — всё это богатство я мог заполучить, всего лишь опустив правую руку. Мне подошел пистолет-пулемет, легко отобранный из ослабевшей руки противника.

Дальнейшие события тяжело поддаются описанию. Я сразу нейтрализовал главаря и второго громилу, приставленного ко мне. Скорострельная пушка помогла мне также избавиться от пятерых головорезов, выстроившихся справа от меня в один ряд, словно мишени в тире, что позволило мне избежать перекрёстного огня. Я действовал быстро, поэтому только к этому моменту остальные подонки опомнились и открыли по мне ответный огонь. Но я уже приближался к одному из них, стоявшему позади меня справа, наводящему в моём направлении прицел своего пистолета. Когда первая пуля продырявила мне бок, я уходил с его линии атаки и продвигался к нему за спину, чтобы разделить поле боя двухсоткилограммовой тушей противника.

Обезоружив толстяка ударом рукояти пистолета о запястье, я открыл огонь по оставшимся бандитам из импровизированного укрытия. Благо, им было негде спрятаться. В итоге, в живых остался только ювелир, в страхе забившийся под стол и обхвативший голову руками.

Вся стрельба заняла не более полуминуты. Мне оставалось освободить заложника от уз, подобрать освободившееся от своих прежних владельцев оружие и двинуться в обратный путь, кишащий остатками обезглавленной банды. Я шёл напролом, пытаясь защитить от пуль парня, несправедливо заброшенного жизнью в такую передрягу. Нам удалось оттуда выбраться. Однако, полученные пулевые ранения и пробитая коленная чашечка не позволили мне скрыться от рук так называемого правосудия.

Вы это хотели от меня услышать?

Под конец рассказа Рорк обозлился. Он считал себя правым в совершении своего геройского поступка, а систему, заточившую его в это подземелье, несправедливой и трусливой.

Ведь его задержание осуществляла группа хорошо подготовленных вооружённых спецназовцев, в то время как он едва держался на ногах.

Встретились бы он один на один с любым из этих бойцов, Рорк бы показал, чего они стоят.

Полковник прослушал, вырвавшуюся из глубин уязвлённой души молчаливого арестанта, историю.

Чтобы показать, что он внимательно слушал рассказчика, он спросил, уточняя одну деталь: «А бриллианты были настоящие?»

Рорк отрицательно покачал головой. Похоже, он снова вознамерился играть в «молчанку» и каждое произнесённое им вновь слово будет стоить полковнику невероятных усилий.

— Если Вас интересует моё мнение, то я считаю, что Вам здесь не место, — Рэдхорн произносил слова, которые по его мнению должны были зацепить Рорка, — в армии Вы за такой поступок медаль бы получили.

Рорк посмотрел на полковника, выказывая некоторый интерес к услышанному.

— Могу предложить Вам свободу взамен на участие в боевой операции. Если для Вас важна только справедливость, то это задание как раз для Вас, — Рэдхорн всё ещё нащупывал подходы к Рорку, и слово «справедливость» казалось ему тем ключом, который может открыть доступ к скрытому от посторонних миру этого замкнутого в себе человека.

— Вы смеётесь, какой из меня сейчас боец? Раненая нога не позволяет мне двигаться быстрей черепахи, а раздробленные рёбра в иной день ноют так, что выть хочется. Если Ваше задание не заключается в налёте на почивающих в криогенной заморозке чудаков, надеющихся на волшебное воскрешение в будущем, то я вряд ли смогу покинуть это замечательное приветливое место, — ирония, пропитавшая фразу Рорка, указывала на нелепость предложения и требовала дальнейших разъяснений от полковника.

— Ну, это Вы совсем загнули, Мортис, — полковник представил атаку на камеры криогенной заморозки и улыбнулся, — Давайте я перефразирую предложение. Если мы избавим Вас от всех недугов, а это в наших силах, Вы согласитесь с ещё шестью смельчаками наведаться к «Анимусу», на его территорию?

Рорк недоверчиво взглянул на полковника. Такое предложение попахивало розыгрышем, но военный был серьёзен и верил в то, о чём говорил.

— Вы понимаете, что то, что Вы мне сейчас предлагаете, является настоящим самоубийством? — заключённый всё ещё искал в поведении полковника подвох, а не найдя его, оживился и радостно произнёс, — Да, конечно, я согласен!

Его даже не интересовали шансы выбраться из предстоящей заварушки живым. Он мог навредить «Анимусу», непредсказуемые действия которого дамокловым мечем угрожали всему человечеству.

А ещё Рорку выпадет возможность выбраться из этой ямы и вдоволь насладиться прелестями безграничного пространства, которое он начал ценить, только оказавшись взаперти.

Двух этих причин было более чем достаточно, чтобы принять предложение полковника.

Введение в некоторые детали проекта «КУЧ» никоим образом не остудило решимость Мортиса Рорка. Единственное, что его интересовало, будет ли он самостоятельно мыслить после преображения в усовершенствованного солдата и не сможет ли кто посторонний дистанционно управлять его механическим телом.

Получив от полковника исчерпывающие ответы, что мозг не подвергнется никаким изменениям, а значит, мыслить ему придется самостоятельно и что дистанционное управление механическим остовом не предусматривается, всвязи с возможным перехватом управления «Анимусом», Рорк ещё больше воодушевился, впечатлённый сверхчеловеческими возможностями нового тела.

— Вы не будете испытывать боли, приобретёте колоссальную силу, органы чувств будут работать лучше, чем у любого животного. Вы станете неуязвимым. И ещё — это тело дарит вечную жизнь! Точнее, очень долгую жизнь. Ибо большинства органов, выходящих из строя в первую очередь, в вашем новом теле вообще не будет. А мозг будет поддерживаться в оптимальном для его нормального функционирования режиме. Ну как Вам, неплохая перспектива? — на некоторое время полковник превратился в рекламного агента, восхваляющего перед покупателем невиданные возможности нового тела.

Рорк оказался благодарным слушателем и легко поддался чарам полковника, уступив своё место в «Глухой комнате» последнему кандидату на роль бойца «железного отряда».

После ухода Рорка в комнате, изолированной от всего и всея, наступила гробовая тишина.

«Затишье перед бурей?» — посетившая полковника мысль в момент полнейшего звукового штиля напрямую отражала волнение пред следующей встречей.

Сведений, о человеке, которого должны были с минуты на минуту доставить в комнату, было не достаточно, чтобы сложить о нем какое-либо представление. Но на рассмотрении этой кандидатуры настаивали Льюис Мэнсон и Коно Сумаи.

Из составленного ими досье Рэдхорн выяснил, что придется общаться со скрытным типом, обладающим способностью вскрывать финансовые банки снабженные сложнейшими системами охраны также просто, как открывать консервным ножом их жестяные тёзки.

Настоящего имени преступника никто не знал. Все называли его просто — Феш. Это была анограмма прозвища Шеф, вытекающего из его главенствующей роли в преступной группе, состоявшей, как предполагалось, из девяти человек. Под его руководством было ограблено пятнадцать крупнейших финансовых учреждений, которые считались неприступными бастионами в мире охранных технологий.

В руки полиции, по непонятным причинам, он сдался сам.

Судя по всему, это было связано с тяжёлым недугом, одолевшим безымянного грабителя банков.

Ещё раз открылась дверь и в комнату на дополненном анатомической спинкой кресле, снабженном четырьмя колесами, вращающимися при помощи электрического двигателя, вкатился очередной узник «Каземата».

Его никто не сопровождал, и замочная часть двери плавно переместилась в пространстве к начальной точке движения до едва слышимого щелчка.

В кресле мостилась скорее тень когда-то существовавшего человека, чем сам владелец несчастного тела. На вид ему было уже за пятьдесят, хотя полковник знал, что возраст арестанта ближе к сорока годам.

Информации о точном возрасте заключённого тоже не было ни в одной базе данных.

Кожа обтягивала кости, провисая в тех местах, где когда-то выступали крепкие мышцы. Несчастного изнутри поедал страшный монстр, воплотившийся внутри его тела в виде злокачественной опухоли.

Высохшее, в результате сильнейшего истощения, подкожное содержимое превратило голову в череп, который зачем-то начинили двумя человеческими глазами и приклеили нос да пару острых ушей.

Потерявшие цвет от причиняемых болезнью физических страданий волосы были выстрижены по подобию причёски Рорка, недавно посетившего эту комнату.

Доходяга мельком глянул на полковника и направил своё кресло в сторону стола переговоров.

«Это наш клиент,» — мысленно сделал вывод Рэдхорн, увидев человека, не способного самостоятельно перемещаться на своих ногах.

Но предположение полковника оказалось преждевременным.

Человек-мумия с достоинством короля поднялся со своего трона и подошёл к столу, заставив тем самым полковника открыть от удивления рот.

Возможно, такое представление стоило мужчине неимоверных усилий, но ни один его мускул не дрогнул, указывая посторонним на то, что нет в мире такой силы, которая могла бы сломить его.

— Извините, что пришлось воспользоваться транспортом. — уверенно начал разговор невысокого роста заключённый, создавая вокруг себя поле невидимой внутренней силы, генератором которой выступал не преклонившийся пред суровой болезнью дух Феша, — Мне здешние врачи не разрешают пешком преодолевать дальние расстояния. Боятся за моё состояние. Вы представляете?

Он улыбнулся своему ироничному замечанию. Диагноз гласил о четвёртой стадии заболевания. Опухоль захватила контроль над множеством жизненно важных органов, каждый день отвоёвывая новые территории в его внутреннем царстве. Быть гостем на этом свете оставалось недолго. А три пожизненных срока насмешкой сопровождали его в мир иной. Так что, беспокойство медиков о том, проживёт ли он лишний день, казалось не более чем глупостью, продиктованной привязкой докторов к строгим медицинским правилам.

— Как Вас зовут? А то я не знаю, как к вам обращаться? — Рэдхорну не хотелось обращаться к заключенному, используя его прозвище, поэтому он попытался вопросом в лоб выяснить имя.

— Бросьте, полковник. Это же не допрос, — Феш явно разбирался в военных знаках отличия и не скрывал этого, — Вы же военный, а с военными я никак не пересекался по роду моей деятельности. Значит, Вы приехали не расспрашивать меня, а что-то предложить. Таким образом, у нас наклёвывается милая беседа. И соблюдая элементарные правила приличия, первым должны были представиться Вы. Я так и не услышал Вашего имени.

— Полковник Рональд Рэдхорн. — представился, спустя пару секунд, не ожидавший такого напора, вояка.

— Очень приятно. Меня называют Феш. Если по каким-либо причинам Вам не нравится этот псевдоним, можете называть меня любым именем. Например, Майк. Имя Майк Вам больше нравится?

— Хорошо, пусть будет Майк. Я действительно прибыл к Вам с предложением. — Новое имя арестанта действительно легче слетало с языка Рэдхорна, — если Вы на него согласитесь, то покинете это заведение и обретёте свободу. И ещё мы можем …

— А Вы можете угостить меня чашечкой кофе? — прервал агитационную речь Шеф, — Я очень уважаю этот напиток. А с тех пор как у Вас наверху начали резвиться свихнувшиеся машины, в качестве питья здесь выступает только чистая вода. Конечно, и на том спасибо, однако очень хотелось бы вдохнуть аромат пусть даже третьесортного кофейного напитка.

— Майк, я прилетел сюда по очень важному, безотлагательному делу. Если мы придем к согласию, то я угощу Вас самым лучшим кофе, и тогда хоть обпейтесь им, но сейчас у нас мало времени и Вам необходимо сосредоточиться на нашей беседе — попытка вразумить Шефа показалась Рэдхорну безупречной.

Чересчур тощий мужчина в жёлтой арестантской одежде опёрся обеими руками о стол, обхватив пальцами край его крышки и сильно сжав зубы. Глаза, смотревшие на Рэдхорна, в миг остекленели как у мёртвой рыбы и теперь было невозможно понять, смотрит ли вообще куда-нибудь заключённый.

Волна боли вызванная разрушительным действием опухоли, на несколько секунд приковала Шефа к оказавшемуся под рукой столу.

— Вы не будете против, если я присяду? Немного голова закружилась. — соврал узник «Каземата» сползая в объятья своего трона на колёсах.

— Вам плохо? Позвать охрану? — забеспокоился полковник, видевший такую бледность, которая завладела Шефом, только на лицах мертвецов.

— Ну что Вы, мне хорошо. Мне очень хорошо. — процедил сквозь зубы арестант, — Так как там насчёт кофе? Оно меня немного взбодрит.

— Хорошо. Будет Вам кофе. — Сдался полковник, сомневающийся, что этот человек вообще доживёт до окончания их разговора.

Рэдхорн подошёл к двери и нажал на кнопку вызова охраны. Когда дверь открылась, он что-то сказал появившемуся на мгновение охраннику, после чего тот исчез и дверь снова закрылась.

— Вы принимаете обезболивающее? — поинтересовался полковник, возвращаясь к столу, предположив что поведение бывшего грабителя продиктовано сильным болевым синдромом.

— О, обезболивающие — это моя пища. Беда в том, что они малоэффективны, а от наркотических средств я отказался. Не хочу утратить объективную связь с реальностью. К тому же боль помогает ощущать себя живым, — сознался в своей уязвимости Шеф, и грустная улыбка проявилась на его лице. Внезапно он перевёл разговор в другое русло, — Хотите узнать, почему я сдался?

— Наверное, устали прятаться и заниматься грязными делишками? Да и сил болезнь не придаёт, — высказал своё предположение Рэдхорн.

— Боже, как примитивно. — Шеф с сожалением посмотрел на полковника, будто перед ним сидел умалишённый, а не уважаемый военный чиновник. — Во-первых, я не прятался. Мы с коллегами не оставляли следов, поэтому в обычной жизни постоянно находились на виду и чувствовали себя свободно.

Во-вторых, к «грязным» делишкам я бы скорее отнес Вашу, военную, деятельность.

Между прочим, по вине моей группы не погиб ни один человек, а банки, из которых мы изъяли некую сумму, с ног до головы застрахованы на все случаи жизни. Так что они получили назад свои деньги.

А вот болезнь действительно сыграла решающую роль в моём выборе дальнейшего пути.

Я начал представлять, как бы предпочёл провести остаток своих дней. Родственников у меня нет, так что отталкивался я только от своих желаний.

А меня распирала потребность уединиться подальше от людей, в месте, похожем на подземную пещеру. Во все времена отшельники искали такие места и встречали в них закат своих жизней. Мне тоже отшельничество пришлось по душе и я начал рассматривать варианты, рождавшиеся в моих фантазиях. Когда вдруг наткнулся на мысль, что моим новым потребностям соответствует спрятанная в недрах земли одиночная камера «Каземата». Мои прежние заслуги прокладывали дорогу прямиком в это чудесное заведение.

Имея неограниченные средства, я, конечно, мог соорудить собственное подземное царство, но зачем? Оно уже существовало и уже некоторое время благополучно функционировало. Мне только оставалось, отдав свои деньги на благотворительность, сдаться в руки правосудия.

Мужчина прервал свой рассказ, отдышался, будто после долгой пробежки и вновь заговорил.

— Вы верите в судьбу, полковник? — спросил Феш и, не дав Рэдхорну вставить слова, тут же ответил, — ну у кого я спрашиваю? Конечно же, нет. А я, представьте себе, верю. Также я верю в её маятникоподобную сущность. Чем сильнее качнуть маятник в одну сторону, тем дальше он отклонится в обратном направлении. Насколько хорошо и легко мне жилось до появления первых признаков недуга, настолько плохо и тяжело мне приходится сейчас. Но я воспринимаю это как искупление за совершённые мной когда-то ошибки и хочу прожить остаток своих дней здесь, наедине со своими мыслями и философскими умозаключениями.

Позади арестанта открылась дверь и появился охранник, вооружённый двумя дымящимися кружками кофе. Аромат бодрящего напитка сразу же таинственным образом заполнил внутреннее пространство угрюмого помещёния.

Водрузив обе кружки на стол, посыльный скрылся за дверью, а Феш, не покидая своего кресла, правой рукой потянулся к ручке одной из них.

Оторвав керамический сосуд от стола, он поднес его чёрной отражающей гладью к носу и закрыл глаза. Левая измождённая рука придерживала кружку под донце, дабы не дать ни малейшего шанса этой драгоценной жидкости перелиться через край сосуда.

Со стороны, тело мужчины выглядело настолько немощным, что казалось сейчас, под действием силы тяжести, груз, оказавшийся в его руках, утянет несчастного из удобного кресла и сбросит прямо на каменную поверхность холодного пола.

Феш с таким наслаждением впитывал аромат чёрного вара, что Рэдхорн взял свою кружку с приятно пахнущим напитком и собрал ноздрями теплый воздух, оторвавшийся от горячего кофейного зеркала вместе с ускользающим из чашки паром.

Полковник пытался выяснить, не пропустил ли за свои долгие полжизни какую таинственную ноту в запахе этого обыденного вещества.

Он не собирался пить кофе, однако попросил принести две кружки на всякий случай, быть может, придётся составить компанию этому увядающему буквально на глазах человеку.

Пока арестант растворялся в поглощающем запахе волшебного напитка Рэдхорн обдумывал услышанное из уст странно мыслящего мужчины.

Получалось, что он не грезил свободой и собирался короткий остаток своих дней провести здесь, под землёй, в уплату за свои, одному ему известные грехи.

Но у полковника ещё оставалось два сильнодействующих средства для уговоров: обещание полного излечения и обращение к высоким производным совести, могли повлиять на решение Фешаа в пользу их миссии.

— Теперь Вы готовы меня выслушать? — терпение полковника подбиралось к критической отметке, ему хотелось как можно быстрее расставить все точки над и. Ведь, если вербовка этого человека провалится, ему придется лететь ещё в одно место, на встречу с очередным кандидатом, отобранным доктором Мэнсоном и тратить на это драгоценное время.

Феш вышел из навеянного ароматом кофе транса и умиротворённо посмотрел на полковника. Затем со следами еле уловимой улыбки неспешно проговорил: «Конечно, друг мой. Мы же здесь собрались для беседы. А беседа — это приятное непринуждённое двустороннее общение. Я уже высказался, теперь Ваша очередь.»

Его внимание снова обратилось к кружке с горячим напитком, и он испытал невероятное блаженство, осуществив свой первый кофеиновый глоток.

Полковник рассказывал о проекте «КУЧ» невероятных возможностях медицины, использующей передовые разработки секретного военного научного центра.

Феш при этом смаковал драгоценный напиток и внимал байкам о том, как он станет сильнее, быстрее, обретёт вечную жизнь. Но слушал он не как заинтересованный субъект, а как ребёнок, засыпающий под интересную сказку на ночь. Боль, донимавшая его несчастное тело, на время отступила, и он наслаждался этим чудным моментом.

— Понимаете, полковник, — подводя итог сказочному рассказу, Феш решил обозначить своё отношение к происходящему, — на ближайшее время у меня здесь назначено свидание с дамой в чёрном балахоне и с косой. Не могу же я отменить это событие по Вашей прихоти? Если Вы меня отсюда заберёте, где же ей искать меня? Благодарю за предложение, но вынужден отклонить его.

«Он что и в правду такой фаталист, или это просто отговорка?» — задался вопросом полковник и попытался сыграть на этом.

— А может судьба даёт Вам шанс остаться среди живых и свершить, что-то невероятно важное? — Рэдхорн поймал насмешливый взгляд заключённого.

— Хорошая попытка, — проговорил шеф. Полковник начинал его утомлять. — Если Вам больше нечего сказать, я предлагаю закончить нашу беседу. Мне бы хотелось уединиться в своём скромном обиталище.

— А как же человечество, люди? Им тоже сесть и ожидать своей смерти? Это что, их судьба — дождаться полного истребления машинами? У Вас есть уникальная возможность помочь им. Разве это не будет отличной заменой Вашему искуплению? — полковнику оставалось только нащупывать подходы к совести арестанта Майка

— Вы и вправду думаете, что кучка смельчаков сможет противостоять армии машин, возглавляемой самым мощным интеллектом на планете? — устало проговорил Феш, желая как можно скорее добраться до своей темницы и занять оборонительную позицию пред лицом подступающей боли.

— Но Вы же не раз справлялись с машинами, охранявшими банки. В принципе — это то же самое, только машины других моделей и задачи у них другие. — Не сдавался Рэдхорн.

— Не я нейтрализовал машины. У меня была команда, способная вывести из строя любое устройство или механизм. Я лишь подсказывал, кому и куда нужно направить свои умения. — Кофе был выпит, эйфория от смены обстановки рассеялась вслед за его ароматом, недавно наполнявшим комнату.

Шефу представлялось необходимым завершить этот разговор и удалиться в небытие.

— То есть, Вы смогли организовать и руководить группой подготовленных людей для осуществления своих целей? Наши смельчаки, как Вы их назвали, тоже обладают некоторыми способностями, и Вы могли бы стать одним из них. Мои специалисты-учёные считают, что Вы нужны нам, — никакие доводы не трогали заключённого и Рэдхорн просто произносил набор фраз, надеясь только на чудо.

Феш взял в руку кружку из-под выпитого кофе.

— Знаете, полковник, если в эту пустую кружку начать медленно наливать воду, то по истечении некоторого времени она достигнет верхних границ и начнёт переливаться через край. Так вот, наш разговор — это вода, наполняющая кружку. Сейчас она поднялась и достигла критической отметки. Вы же не хотите, чтобы она пролилась? — намёк на прекращение разговора ещё и содержал угрозу в превращении отношений из нейтральных во враждебные. — Приятно было пообщаться. Однако вынужден раскланяться. В покоях меня ожидает великолепная витаминная похлебка.

С этими словами арестант включил двигатель своей мини-кареты и подъехал к единственной в помещении двери.

Феш покинул «Глухую комнату» а Рэдхорн окаменевшим истуканом застыл над столом и пялился в ту пространственную точку, где недавно восседал на своём четырёхколёсном троне непреклонный, загадочный человек.

По какой-то необьяснимой причине, после неудачного завершения разговора полковник чувствовал себя словно побитая собака.

«Этот бой проигран, но нужно двигаться дальше» — собрался с мыслями Рэдхорн, впервые пригубив давно остывший кофе.

Жидкость, наполнявшая кружку, едва могла бы занять первое место в конкурсе на звание лучшего напитка, но, тем не менее, она обладала довольно сносными вкусовыми характеристиками.

Стремясь по возможности быстро покинуть подземелье, полковник проследовал к выходу из комнаты, обдумывая свои дальнейшие действия.

Охранники должны вывести к самолёту и передать в его распоряжение Рорка. Затем предстояло добраться до научного центра и передать бывшего арестанта доктору Сумаи. После чего придётся снова отправиться за новым кандидатом.

И каким же было его удивление, когда сквозь открывающуюся пред ним щель дверного проёма он увидел знакомое четырёхколёсное кресло и двух охранников по бокам.

— Вы готовы перелить воду в кружку побольше для продолжения нашего разговора? — Восседавший в кресле Феш приблизился к застрявшему в двери полковнику и добавил, — Не переживайте, это не займёт много времени.

Оба мужчины снова оказались наедине посреди переговорной комнаты.

— Я соглашусь участвовать в Вашей миссии, если выполните моё требование. — Не давая вставить слова военному, проговорил одетый в жёлтую арестантскую одежду, мужчина. Ему достаточно наскучила болтовня полковника, чтобы дать тому возможность произносить пустые слова. — Если в ходе этой миссии я выживу, что очень сомнительно, выньте мой мозг из этой жестянки, в которую предлагаете его поместить.

— Но, — полковник не мог понять смысл просьбы мужчины, — Вы же тогда умрёте.

— А я о большем и не прошу. Думаю, это не сложно? — серьезно проговорил Феш. — Вы выполните моё требование?

— Да, выполним, — только и сказал Рэдхорн. Переубеждать упрямца не было смысла. Принятое решение было продиктовано его странными фаталистическими представлениями.

— Ну что ж, скрепим нашу договорённость документально и я весь Ваш. — Феш, кажется, приободрился и шутливо произнёс, — По просьбам окружающих отложу своё свидание с дамой в чёрном на неопределённый срок.

Странно, но полковник не почувствовал облегчения от проделанной работы. Хотя Феш и согласился на участие в рискованном предприятии, полковник ощущал себя проигравшим и в этом бою. Упрямый, стоящий одной ногой в могиле, человек лишил его всех сил и надолго испортил настроение.

В таком разбитом состоянии Рэдхорн провёл весь обратный путь, который показался ему длинной душевной пыткой.

6

Океан. Живописный риф с его красочными обитателями. Лучи солнца бесконечными призрачными столбами пронизывают голубую толщу воды, скрывающую от глаз наземных обитателей волшебный мир, наполненный сказочной жизнью.

Как часто человек может погружаться в глубины крупнейшего естественного водоёма чтобы восхититься невероятными видами всецело доступными лишь обитателям этого биологического уголка планеты?

Оказывается, довольно часто. Если этот человек является сотрудником секретного военного научного объекта, по замыслу инженеров, помещённого под землю. И имеет допуск пятого уровня, который позволяет беспрепятственно посещать большинство лабораторий центра.

Доктор Коно Сумаи наряду с немногими счастливцами обладал такой привилегией. И сейчас он, в компании профессора Артуро Мазони опускался в кабине лифта, снабженной голографическими панелями, в направлении центра Земли.

Именно голографические панели, заменившие стены, потолок и двери безукоризненно создавали эффект погружения на дно океана.

Вчера доктор Сумаи предложил профессору посетить операционную, в которой будет происходить перевоплощение в кибернетически усовершенствованного человека. И Мазони как любопытный ученый и просто заинтересовавшееся лицо, согласился на экскурсию в недра засекреченного центра.

Спускались они молча. Мазони, пытаясь отвлечься от тяжёлых дум, всматривался в глубины голографической бездны океана, а Сумаи не хотел нарушать блаженную тишину.

Когда лифт опустился к подножью рифа, среди камней образовался проход, созданный открывшейся дверью лифта, и искусственный свет указал дорогу в доселе незнакомые Мазони, владения доктора Сумаи.

Оказалось, что интересующее учёных помещение находится в двух шагах от лифта. Для проникновения на его территорию Сумаи пришлось выполнить несколько загадочных манипуляций, позволивших охранной системе распознать владельца допуска пятого уровня.

Дверь походила на ту, что перекрывала вход в демонстрационную комнату, но была раза в два толще своей двоюродной сестры. Открывшийся проход оголил скрывающийся за дверью коридор со скруглёнными стенами, потолком и полом. Противоположный край прохода в форме трубы венчала точно такая же защитная дверь.

— Прошу, — пригласил, указывая жестом направление, доктор Сумаи. — Ещё немного, и мы будем на месте.

Артуро прошёл в горизонтальную белую трубу, Сумаи последовал за ним. После чего дверь исполнила роль челюсти и захлопнула пасть бледного гигантского червя. Пока они двигались по коридору, глаза Мазони уловили несколько световых вспышек и едва заметное движение проскользнувшего лазерного луча. Это охранная система занималась своей работой по идентификации посетителей.

Так как всю необходимую проверку они прошли, двигаясь вдоль коридора, противоположная дверь открылась при их приближении.

Переступив через порог, учёные оказались на внушительного размера площадке, служившей смотровым балконом для тех, кому было необходимо контролировать работу лаборатории, скрывающуюся за дальним краем парапета и у кого был доступ на закрытую территорию. Огромная площадь балкона по периметру была ограничена стеклом.

Артуро и Мазони направились к застывшему перед ними ограничительному прозрачному барьеру. Уже на полпути начал открываться вид на огромное помещение, которое не могло быть просто операционной. Это скорее была не вотчина хирурга и не лаборатория, а громадный цех по штамповке человекоподобных роботов.

Зрелище представлялось довольно пугающим, если учесть, что где-то здесь им с Диной предстояла операция по трансплантации мозга в искусственное тело.

— Это что, цех по производству военных андроидов? — поинтересовался Артуро, — Вы же в курсе, что по международной договорённости армиям было запрещено производить и использовать в военных целях человекоподобных роботов?

Такое решение было продиктовано боязнью перед силой синтетической армии, в случае если та развернётся против своих создателей.

— Не совсем так. — поправил профессора доктор Сумаи. — Допускается производство андроидов, программным стержнем которых должны выступать основные законы роботехники, гласящие о невозможности нанесения вреда человеку. А кому нужна армия роботов-пацифистов?

Действительно, будучи скованным таким ограничением никто не взялся бы за производство машин убийц. Ну, разве что, тайно.

— Перед Вами производственная база по изготовлению модернизированных тел, разработанных в ходе проекта «КУЧ». — Сумаи с гордостью за своё детище указал рукой в сторону, занявших всё видимое пространство, сборочных машин.

— Но, мне кажется, этого оборудования должно хватить для производства небольшой армии усовершенствованных людей. Однако насколько я понимаю, Вы единственный представитель нового человеческого вида? — задавал вопросы Артуро, удивлённый размахом предприятия, которое прежде представлялось ему средних размеров лабораторией.

— Так и есть, мощности этого предприятия позволяют производить сотни готовых единиц в день. Но возникновение такой мощной структуры вызвано спешкой военного руководства, мечтавшего создать самую сильную армию на планете, в основе которой выступал бы человек, а не машина. Как я уже говорил, после первых опытов с участием молодых военнослужащих, некоторое время всё шло нормально. Наши бойцы выдавали впечатляющие результаты, и всё указывало на дееспособность проекта. Вот тогда и было решено создать этот производственный комплекс.

Каким образом проект «КУЧ» зашёл в тупик, Вы уже знаете, а оборудование, которое Вы видите, так и ждет своего звёздного часа, который возможно не выпадет ему никогда. — Сумаи вспомнил с каким энтузиазмом устанавливались эти громоздкие станки и как на протяжении долгих лет они одиноко простаивали здесь, в просторной пустоте глубинного подземелья. Продолжая свою мысль, он добавил, — На мгновенье мы снова оживим его, чтобы пополнить ряды рода человеческого новым видом — человеком усовершенствованным.

Сумаи понимал, что к биологическому понятию «вид» его модернизированный человек имеет слабое отношение. Но он также был уверен, что в свете техногенности современного мира эволюция человеческого вида не обязательно должна ограничиваться биологическими рамками.

Посреди нагромождения массивных станков, подобно грибу только, что пробившемуся сквозь слой лесного грунта, расположилось малое архитектурное сооружение.

Напоминавшее белый шлем мотоциклиста с чёрным забралом, оно являло собой кульминацию окружающего производственного театра.

Со всех концов предприятия к нему сходились какие-то кабели и трубы.

Подобно небольшому осьминогу гигантскими щупальцами оно проникало во все части огромной производственной структуры.

— А что это за конструкция? — поинтересовался Мазони, указывая на шлем со щупальцами.

— Это и есть основная цель нашей экскурсии, — ответил Сумаи, не вдаваясь в подробности, и повёл Артуро к ещё одному, на этот раз прозрачному лифту. На нём они опустились до уровня огромной лаборатории-цеха.

Гладкая, почти зеркальная поверхность сооружения, издали напоминавшего шлем, отражала все окружающие объекты и производила впечатление монолитной структуры, препятствующей проникновению во внутреннее пространство этого странного объекта. Как будто, его создатель забыл, или не захотел разместить на фасадной части полимерного строения простейшую входную дверь.

Сумаи, обнаружив замешательство профессора, вызванное неприступностью архитектурной головоломки, повеселел и на собственном примере показал способ проникновения внутрь.

С видом человека, умеющего проходить сквозь материальные предметы, он шагнул, рассек плоскость, преграждавшего ему путь препятствия, и через мгновение оказался по ту сторону полимерного барьера.

Если бы на дворе было средневековье, за такой фокус доктора Сумаи точно объявили бы колдуном. Но сейчас было время новейших технологий, а Артуро был учёным. И хотя он ещё не сталкивался с подобным чудо, каким являлся «жидкий барьер» всё равно догадывался, как оно может быть устроено.

Он проследовал по невидимому следу доктора и на себе прочувствовал особенности погружения в плоскость стены, казавшейся доселе незыблемой твердыней. Казалось, будто он проходил сквозь вертикальную гладь водопада, только не ощущал давления изливающихся на плечи и голову потоков воды.

Такую преграду составляло бесчисленное множество микроскопических роботизированных частиц, находящихся в постоянной взаимосвязи, разрывающих своё сцепление в месте прохождения постороннего объекта и затем вновь объединяющихся воедино для создания подобия монолитной стены.

Каждый наноробот снабжён каким-либо дезинфицирующим устройством, будь то ультрафиолетовый излучатель, распылитель антипатогенных растворов, захват Кембера, предназначенный для механического удаления болезнетворных микроорганизмов или другой, убийственный для патогенов элемент.

После прохождения сквозь очищающий «жидкий барьер» поверхность погружаемого в него объекта становилась полностью обеззараженной и не угрожала нарушить стерильную атмосферу операционной.

Осуществив давнюю мечту человека — проходить сквозь стены, Мазони вышел в просторный зал и оказался в двух шагах от повернувшегося к нему доктора, сияющего от радости в предвкушении восторженных отзывов о его епархии

Центральную часть помещения, излишне залитого светом, занимал левитационный операционный стол. Слово «стол» ему досталось в наследство от предшественников, добросовестно выполнявших роль поверхности, на которой оперировали пациента.

В сущности же это был генератор магнитного поля определённых параметров, который позволял хирургу расположить и зафиксировать тело в удобном для проведения хирургических манипуляций положении. Множество роботизированных устройств, размещённых вокруг стола, говорило о минимальном вмешательстве человеческих рук в сложнейшие процессы, происходившие в ограниченном пространстве левитационного поля.

От стола в направлении границ помещения, солнечными лучами распластались дорожки левитационных транспортёров, предназначенных для подачи к столу частей, составляющих сложную мозаику операционной манипуляции. По-видимому, основная их доля производилась в окружавшем операционную цеху и по трубам, напоминающим щупальца осьминога, доставлялась внутрь помещения. Далее всё по левитационной дорожке подавалось в распоряжение ответственных хирургических роботов и применялось по назначению.

Артуро представил, как со всех концов подземного производства сюда подаются составляющие нового механизированного тела и поочерёдно заменяют его человеческую основу.

Ужаснувшись предстоящей процедуре, Артуро вымолвил: «Так это и есть место нашей экзекуции?»

Изумлённый такой интерпретацией впечатлений от увиденного, Сумаи постарался исправить ситуацию.

— Вы опять поддались влиянию деструктивного пессимизма? Вас гложут сомнения в правильности выбора? — доктор хотел узнать, чем вызвана такая реакция Артуро. — Вы до сих пор сомневаетесь в прогрессивности усовершенствованного строения человека?

— А Вы уверены, что получившееся создание можно будет назвать человеком? — Задав вопрос, Артуро запнулся, вспомнив сколько механических узлов разместилось под искусственной кожей Сумаи, и попытался исправиться, — Не в обиду Вам сказано.

— Ничего, я понимаю. На ум приходит слово киборг. А стать киборгом это словно превратиться в какого-то монстра. Обычно такой кибернетический организм рассматривают как машинно-человеческий гибрид, акцентируясь на понятии «машинный». То есть, если сказать максимально упрощённо, киборг — это машина, мозговой частью которого является процессор, «обшитая» натуральной плотью поверх своей механической структуры. На самом деле это тяжело осуществимый процесс и до сих пор никому не удавалось стабильно выращивать плоть на синтетическом основании.

— Человек же — это его мозг, точнее разум, зарождающийся в его извилинах. Независимо, от того в биологическое или искусственное тело мы пересадим мозг, человек будет оставаться человеком. Вы же не будете возражать, что при трансплантации мозга в другое человеческое тело вы останетесь представителем человеческого рода? Тогда почему Вы сомневаетесь в своей человечности после приобретения синтетического тела, ничем внешне не отличающегося от Вашего родного?

— Но в основе рождения человека лежит биологический процесс и обычному человеку также присущи различные биологические потребности, называемые естественными. Нам необходимо есть, пить и выделять переработанные продукты, дышать, спать, заниматься сексом. Тело, так называемого, усовершенствованного человека, насколько я понимаю, не нуждается в осуществлении этих процессов. Однако они тоже являются неотъемлемой частью человеческого существа. Без них человек будет не усовершенствованным, а неполноценным. — Артуро не хотелось ощущать себя просто мозгом, замкнутым навечно в железную черепную коробку.

— Мазони, Вы единственный, кто задаёт столько вопросов и интересуется естественными потребностями. — из этой реплики Артуро заключил, что подбор кандидатов в «железный отряд» идёт полным ходом и доктор провёл уже не одну подобную ознакомительную беседу. Сумаи тем временем продолжал, — Эта проблема неожиданно встала и перед нами. Оказывается, наш мозг обладает определённой инерцией. Он не может просто отвыкнуть от управления потребностями, заложенными в человеческую организацию изначально и исправно служившими человеку на протяжении многих лет. К нашему удивлению, только что усовершенствованный человек тоже захотел пить, есть, спать и реализовывать другие потребности, присущие биологическому организму. Пришлось подстраиваться под неоспоримые желания человеческого разума, руководствуясь его запросами.

Профессор, вы знаете, как легко обмануть наш мозг? Бесчисленное множество фокусников и различных шарлатанов пользовались этим упущением, таящемся в наших головах по вине создателя. Та же голографическая картина океана, на которой остановился Ваш взор в кабине лифта — это тоже обман нашего «главного процессора». Мы ведь не опускались к подножью рифа? Я это говорю к тому, что пришлось придумать ещё несколько усовершенствований, создающих иллюзию полной биологической функциональности организма. Была создана имитация пищеварительной системы. Созданы многие продукты по виду и вкусу идентичные натуральным, но выполняющие другие функции. С нашими технологическими возможностями мы можем воссоздать любой физиологический процесс, свойственный обычному человеку. А занятие сексом, о котором Вы упомянули, может быть настолько уникальным, что никакой «Трактат Любви» не в силах описать всех испытываемых ощущений. В этом я Вас на своём опыте заверяю. — Сумаи прервал рассказ с видом довольного мартовского кота и, поймав ошеломленный взгляд профессора Мазони, решил ещё более удивить своего гостя. — Более того, у двух усовершенствованных людей могут быть совместные дети. Да, Вы не ослышались. И такое возможно. На основании двух ДНК отца и матери искусственно создаётся зигота из которой можно в пробирке, а можно и в специально сконструированном отделении чрева матери вырастить плод.

Доктор ходил взад-вперед по операционной, рисуя руками в пространстве картины, позволявшие ученику лучше усваивать урок.

— Другими словами, наши возможности безграничны, и Ваши опасения в отношении утери своей человечности слегка преувеличены. — Сумаи всеми силами старался противостоять пессимистическому настрою Артуро. — Поверьте мне, если провести процедуру трансплантации мозга без ведома пациента, например тем или иным способом предварительно «отключив» его, то он, придя в себя, некоторое время даже не заметит подвоха.

Артуро хотел верить доктору, но какая-то внутренняя сила заставляла его сомневаться в правильности его решения.

Покопавшись в себе, Мазони догадался, что главным препятствием, мешавшим беспристрастно внимать доводам Сумаи, является инстинкт самосохранения.

Врождённая форм спасения себя от опасности, столкнулась с парадоксами, активировавшими «кнопку паники» в мозгу Мазони.

Чем считать преображение в модернизированного человека — прогрессивной эволюцией или биологической деградацией? Как пройдёт это перевоплощение? Если удачно, то они с Диной снова воссоединятся, если нет, то они оба обречены. Имеет ли вообще хоть какой-то смысл возня в рамках проекта «КУЧ» когда с «лёгкой руки» «Анимуса» вся человеческая возня может быстро закончиться?

Если отодвинуть подобные вопросы в сторону, то слова доктора Сумаи обретали смысл. Требовалось преодолеть сомнения и сосредоточиться на главном, ради чего Мазони пошёл на столь безумный шаг.

Этим главным была Дина, ради которой Артуро был готов пройти все круги ада, лишь бы она выжила.

Собрав мозаику из чувств, доводов доктора и обуздав сомнения, Мазони, наконец, преодолел барьер, мешавший ему оказаться по ту сторону человеческой эволюции.

7

Только что доктор Сумаи знакомил Артуро с общими деталями предстоящей операции.

Теперь же он дирижировал оркестром роботов, исполняющих операционную симфонию на сцене, разместившейся под крышей подобной шлему конструкции.

Стоя внутри световой трубы пространственного голографического пульта, он периодически взмахивал руками, доставая из небытия виртуальные блоки управления различными хирургическими устройствами, и с ловкостью опытного мага заставлял роботов танцевать под свою неслышимую музыку.

Картины другого мира и его персонажи разорвали связь мозга с реальностью, до краёв заполнив сознание Эрики.

Сейчас оно всецело принадлежало устройству, охватывающему её голову. И хотя это чужеземное изобретение передавало большинство чувств и мыслей персонажей, многие моменты относящиеся к техническому прогрессу и устройству параллельного мира приходилось додумывать самой Эрике.

Некоторые технологии были привычны обитателям этой реальности. Поэтому, на чём основан принцип их действия, никто не удосужился сделать акцент. Детали других, по-видимому, были засекречены даже для представителей параллельной вселенной. Вот и сейчас, в операционной происходили процессы, которые можно было назвать научными либо магическими, в зависимости от осведомлённости человека, дающего им характеристику.

Посреди зала, окружённый толпой механических созданий, на уровне пояса среднего человека, горизонтально лицом вниз парил полностью обнажённый человек.

Повёрнутая к полу часть тела была помещена в непрозрачный чехол, так что, личность оперируемого было сложно определить.

Под действием невидимой силы кожа и некоторые мягкие ткани достаточно быстро испарились, оголив белые кости черепа и позвоночного столба.

Из «рукава» одной, участвующей в концерте доктора машины, в область левитации полилась прозрачная жидкость с желтоватым оттенком и образовала кокон, охвативший оперируемого.

Пациент напоминал младенца, заключённого в объятьях околоплодных вод с той разницей, что был вытянут по стойке «смирно» и парил в некотором удалении от поверхности пола.

По-видимому, это была «живая вода» — жидкость, поддерживающая жизнеспособность органов даже в момент отключения их от других систем. Возможно, в её состав ещё входили и нанороботы, обеспечивающие движение этой жижи по блокированным сосудам.

Следующим этапом сложнейшей процедуры стало полусферическое размещение «щупалец» четырех роботизированных машин над телом левитирующего человека, что повлекло за собой очередной слабообъяснимый процесс.

Более или менее крупные части костей позвоночника и черепа отделялись, а затем удалялись в специальный отсек.

В завершение процесса, оставшаяся скелетная структура, некогда защищавшая мозг от механических повреждений, начала испаряться подобно мягким тканям, бесследно исчезнувшим несколько минут назад, только значительно медленней.

Возможно, щупальца посылали множество точных невидимых лазерных лучей высокой интенсивности, способных удалить костную структуру, не задев ни один живой участок мозга.

Справившись с задачей, полусферическая сеть тонких роботизированных конечностей свернулась, а тело, бесцеремонно отделённое от своего координирующего органа, проследовало в тот же отсек, что и обломки костей черепа.

Посреди операционного поля битвы одиноко парила, омываемая живительной жидкостью, основная единица человеческого сознания, вместилище знаний человека и координатор всех его действий.

Пузырь «живой воды» приобрёл более интенсивную окраску, похоже, вследствие окрашивания кровью, пролившейся из биологического сосуда, как напоминание о принадлежности человека к живой природе.

Роботизированный оркестр замер, в поле левитации ничего не происходило, казалось что время остановилось в этой пространственной точке. Только движения доктора Сумаи, ускорившего свой дирижерский танец, свидетельствовали о невидимой глазу работе диагностирующих устройств, оценивающих состояние одиноко парящего человеческого органа.

Сумаи прекратил размахивать руками. Машинально вытёр рукавом медицинского халата выступивший от напряжения пот и посмотрел в сторону левитационного операционного стола.

Это был антракт, занявший один глубокий вдох и выдох доктора.

Окончив чрезвычайно краткий перерыв, Сумаи вскинул руки пред собой и извлёк из ниоткуда виртуальный трёхмерный блок управления следующим этапом операции. Нажатием же пространственной кнопки он прервал отдых своих механических подчинённых.

Операционная вновь ожила. Сквозь проницаемую мембрану «жидких барьеров» на левитационные поля дорожек-транспортёров устремились комплектующие для сборки усовершенствованного тела. Первым делом на транспортёре оказались металлические составляющие черепа и позвоночника, представляющие собой разрозненные кусочки мазаики, которую предстояло собирать роботам-виртуозам, окружившим левитационный операционный стол в предвкушении столь тонкой работы.

Проплыв над транспортной дорожкой к операционному пространству, компоненты перемещались из одного левитационного поля в другое и оказывались в высокоточных руках-манипуляторах хирургических машин.

Переселение мозга в новое вместилище напоминало процесс облачения средневекового рыцаря в доспехи. Точно подогнанные по размеру частицы позвоночника и черепа размещались по отдельности в отведенных для них местах чтобы подвижным или неподвижным образом соединиться с соседними частями, опоясывая и тем самым защищая нежный желеобразный орган.

Судя по всему, неподвижные соединения с помощью какой-то технологии превращали разрозненные части в монолитную структуру, но и подвижные соединения не уступали в прочности своим слившимся воедино собратьям.

Похоже, облачить биологическую структуру в «рыцарские доспехи» представляло самую трудную задачу в ходе всей операции. На это ушла уйма времени и потребовалась высокая точность сборки, от которой зависела львиная доля всего предприятия.

Дальнейшие же манипуляции производились механическими виртуозами легко и непринуждённо, напоминая производственные процессы, связанные со сборкой любых автоматизированных машин.

Как только последняя часть черепной коробки заняла своё законное место, в свете следующего этапа операции, в помещение ворвались полчища заранее подготовленных металлических частей человеческого скелета и одновременно принялись занимать соответствующие их естественному расположению позиции. Манипуляторы помогали им обрести своё место, устанавливая и крепя их к основанию. Скорость сборки скелета ошеломляла. Более двух сотен костей за какие-то секунды превратились в собранный человеческий остов.

Процесс сборки снова остановился.

Как солдаты, неподвижно стоят в строю по команде «смирно» при виде проходящего военачальника, так и машины застыли при появлении в операционной предмета, отдалённо напоминающего большую металлическую флягу, окрашенную в цвет золота.

Сопровождаема полнейшей тишиной, при поддержке левитационного транспортера, фляга проследовала в область проведения хирургических манипуляций, направляясь к рёберной структуре грудной клетки.

Сумаи, не прекращавший руководить ходом операции, ткнул указательным пальцем в пространство, где, судя по всему, располагалась очередная виртуальная кнопка.

Его действие заставило грудину, выполнявшую роль замка, расколоться на две части и развести рёбра, словно ворота, в двух противоположных направлениях.

В открывшееся грудное пространство механические помощники доктора поместили «флягу» идеально подходящую по форме отсеку, который на долгие годы станет колыбелью для позолоченного устройства.

Затем «рёберные ворота» захлопнулись, а грудинный замок заблокировал доступ к устройству, поставляющему колоссальное количество энергии в новое искусственное тело.

Большая позолоченная фляга являла собой гений инженерной мысли в сфере ядерной энергетики и представляла миниатюрный реактор, в основе работы которого лежал термоядерный синтез, способный вдохнуть в усовершенствованное тело силы, о которых человеку до сих пор и не мечталось.

И снова, в среде операционного левитационного поля замелькали манипуляторы искусственных хирургов, оснащая только что созданный скелет механическими мышцами, двигателями и различными устройствами, являющимися важной частью кибернетически усовершенствованного человека.

Этот этап был не столь молниеносен, как сборка скелета на основании уже собранного позвоночного столба.

Наверняка замедление темпа было вызвано сложностью интеграции нейронных путей в искусственную структуру. Тем не менее, даже такой сложный процесс не отнял у чудо-хирургов много времени.

Человек, заботливо поддерживаемый хирургическим левитационным полем, походил на лишенный кожи манекен, сошедший с ознакомительного плаката какого-либо медицинского учреждения. Правда, нерадивый студент медик ради шутки выкрасил все видимые части скелета металлической краской.

Модернизированное тело, наконец, изменило своё положение в пространстве и променяв левитационное поле операционного стола на аналогичное, вырабатываемое транспортёрным устройством, отправилось в короткое путешествие, не покидая пределов помещения.

Пунктом назначения являлась горизонтальная кабина, напоминающая габаритную барокамеру. В ней пациент приобретал окончательные черты, присущие его индивидуальности.

Трёхмерный принтер, каковым на самом деле являлась камера, должен был в точности воссоздать особенности всего кожного покрова, ногтевых пластин и ушных раковин. Также задачей этого устройства являлось вплетение искусственных нейронных путей и объединение их с биологической нервной системой.

Это потом искусственная кожа будет сама восстанавливаться, а пока что её мельчайшие частицы медленно наносились этим устройством на подготовленную структуру практически законченного усовершенствованного тела.

Волосяной покров интегрировался здесь же, одновременно с наращиванием кожи, так что из камеры должен был появиться на вид обычный, ничем не выделяющийся человек.

Ещё сутки он проспит в покоях реабилитационной камеры. Это время займёт объединение биологических и искусственно созданных нейронов, после чего слияние биологической и механической основ преображённого организма можно будет считать законченным.

Доктор Сумаи настороженно посматривал на движущиеся в пространстве графики, характеризующие стабильность состояния пациента, осознавая из горького опыта, что жизнь этого человека будет зависеть не только от искусно проведенных хирургических манипуляций.

«Новорожденному» предстояла сложная психологическая адаптация, способная обратить силу мысли человека против него же самого.

8

Артуро проснулся, открыл глаза.

Силы покинули тело и Мазони на некоторое время задержался в постели.

Подминая спиной плотный ортопедический матрац, он созерцал облака, бороздящие просторы безбрежного неба, сквозь треугольное окно, врезанное в плоскость потолка.

«Где это я?» — подумал Мазони и перевел своё тело в сидячее положение, свесив ноги с высокого края кровати.

Кружилась голова, а мысли расплывались словно миражи, не давая возможности ухватиться хотя бы за один из всплывающих и сразу же ускользающих сюжетов.

«Что происходит?» — спрашивал себя Артуро, пытаясь сосредоточиться.

«Может вчера была разгульная вечеринка? Состояние очень похоже на похмелье» — продолжал задаваться вопросами недавно очнувшийся мужчина.

Помогая себе руками, Артуро попытался встать с кровати. Да, состояние было ещё то: голова гудела словно церковный колокол, равновесие издевалось над ним самым изощрённым образом, а мыслительный процесс словно увяз в болоте, медленно пошевеливая извилинами его мозга.

«Если я слегка перебрал, это объясняет провал в памяти, но хоть что-то я должен помнить?» — Артуро с трудом удавалось мыслить логически, но он настойчиво протаптывал дорожку в дебрях собственного сознания.

Наконец, совладав с непослушным телом, он обрел равновесие и огляделся. Комната отеля средней ценовой категории была выполнена в минималистском стиле и её огромные окна открывали чудесный вид на поросшие растительностью, незнакомые горы.

«Если я на отдыхе в горном отеле, то бурное празднество могло иметь место.» — Кажется логика, покинула баррикады и решила присоединится к его просыпающемуся сознанию.

«Нужно вспомнить, что со мной было вчера.» — На месте недавних воспминвний зияла дыра. Ничего не приходило на ум.

«Позавчера, днём раньше, и ещё и ещё. Где Дина?» — возникший образ любимого человека раскалённой иглой пронзил мозг Артуро, и тотчас лавиной нахлынули утраченные воспоминания, сметая на своём пути только что выстроенные ошибочные логические цепочки.

«Дина, катастрофа. Рэдхорн. Сумаи. „КИБ“. Операционная» — после молниеносного «взрыва мозга» всё стало на свои места.

Препараты, притупляющие сознание выиграли для него немного времени, оставляя Артуро в неведении, давая ему ощутить себя нормальным человеком.

Номер в отеле — это ширма, позволяющая расслабиться в момент пробуждения. И, конечно же, вид на зелёные горы и голубое небо — это обычная голографическая иллюзия, какую в современном мире можно встретить на каждом шагу.

Ноги подкосились. Артуро с трудом нашёл силы, чтобы восстановить равновесие.

«Дышать. Тяжело дышать. Но в этом теле нет лёгких» — Однако грудная клетка вздымалась подобно кузнечным мехам, всеми силами опровергая домыслы Мазони.

«Не нужно говорить в ЭТОМ ТЕЛЕ. Теперь это МОЁ ТЕЛО! Необходимо собраться, паника совсем ни к чему.»

Мазони поднял ладони до уровня глаз и стал пристально их рассматривать, затем перевёл взгляд на те части тела, которые мог охватить его взгляд.

«Где в этом номере зеркало? Мне нужно большое зеркало! Должно же оно здесь быть?» — у Артуро возникла жизненно важная необходимость увидеть своё отражение.

В разгар поиска зеркальных поверхностей Мазони взглядом наткнулся на невзрачный проход в другую комнату, который ранее не привлёк его внимания.

Вместо современной электронной версии зеркала, профессор обнаружил целую зеркальную комнату, стены которой представляли собой стеклянную поверхность, покрытую с обратной стороны амальгамой.

Создатели окружающего интерьера позаботились, чтобы зеркала были изготовлены «по-старинке» дабы у лицезреющего себя человека не возникло мыслей о подтасовке фактов в плане его внешности.

Артуро стоял посреди комнаты, разрываемый противоречиями между тем, что видел и чувствовал и тем, что он знал о строении своей новой внутренней телесной структуре.

Из одежды на нём были только шорты, что позволяло рассмотреть любой участок своего тела со стороны зазеркалья. По ту сторону зеркал находился всё тот же Артуро Мазони, и его сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

«Это не может быть сердце. Его место, как и место лёгких сейчас занимает чужеродный реактор. А может, вообще никакой операции не было? Быть может, это вообще какой-то фарс? Розыгрыш Рэдхорна и Сумаи? Но зачем?» — пытался определить своё место под солнцем, профессор.

Хотелось оставить всё как есть и считать себя обычным человеком, но, неопределённость сжигала Артуро изнутри.

Было ясно, что визуальный анализ ничего не даст. Пытаться разорвать кожный покров, чтобы воочию насладиться прелестями механического фарша не представлялось разумным.

Нужно было найти способ определить свою видовую принадлежность к homo spiens или homo turpis. Так по аналогии с определением человека разумного, Артуро окрестил человека усовершенствованного.

Подходящим вариантом показалось опробовать свою силу.

Однако, после нескольких попыток разбить кулаком прочный, по форме стремящийся к правильному кубу, дубовый стул, от этого метода пришлось отказаться.

Силы, которую вкладывал в удар Артуро, явно не хватало для крушения деревянной мебели, а перешагнуть барьер применяемой мощи мешал инстинкт самосохранения, стремившийся уберечь человеческую руку от никому не нужных переломов.

Хотя до сих пор ничто не указывало на искусственную природу его основного строения, профессор продолжал искать доступные методы анализа.

Присев на оставшийся невредимым стул, он поставил правый локоть на колено и подбородком уперся в ладонь.

«Со слов Сумаи, это тело не чувствует боли и усталости. Тогда ему должны быть подвластны любые физические упражнения.» — методика проверкой физическими упражнениями пришлась Артуро не столь радикальной, как разбивание крепких предметов, но, тем не менее, весьма показательной.

Мазони решил начать с простых отжиманий, но чтобы усложнить задачу, отжиматься он начал на одной руке. 10… 30…, 70…, 150 раз.

Ни один мускул не устал. Дыхание было ровным. Тело работало как машина, и, судя по всему, оно таки было машиной.

Не найдя предела отжиманиям, полуголый спортсмен приступил к более изощрённым техникам тренировок.

Ему удалось изобразить сложнейшие телесные фигуры, подвластные немногим йогам с многолетним стажем.

Затем обеими руками он захватил ножки кровати и поднял её пред собой. Этот трюк прошёл не так гладко.

Тормозящим фактором было его сознание. Казалось, мозгу Артуро невдомёк, что ему под силу справиться с такой задачей.

Продержав кровать, весившую больше чем он сам, на вытянутых руках, не капли не устав, Мазони решил покончить с экспериментами и вернул предмет мебели на место.

По всем ощущениям тело, наделённое геркулесовской силой, принадлежало Мазаони, но воспринять то, что в нём нет тех биологических единиц, с которыми он прожил треть человеческой жизни, было совсем не просто.

«Что там говорил Сумаи? Нужно принять новое тело, а не сопротивляться ему? Легче сказать, чем сделать.» — теперь Артуро точно знал, кем является, и он всеми силами старался смириться с болью утраты своей биологической структуры.

«Хотя бы не для себя, а для нас с Диной.» — В момент Мазони перестали волновать железки, славно заменившие кальцинированные кости. Где-то в таком же нестабильном состоянии должна находиться его жена. И ей наверняка нужна его помощь.

Артуро, как ошпаренный, бросился к выходу. Дверь автоматически распахнулась и проявила, стоявшего по ту сторону, жизнерадостного доктора Сумаи.

Мазони предположил, что доктор каким-то скрытным образом наблюдал за его утренними терзаниями, но не нарушал его одиночества, дав самостоятельно разобраться в обновлённом себе.

Зная, что Артуро в конце концов захочет выйти наружу, Сумаи поджидал его у двери.

— Как Вам Ваша палата? — встретил он в дверях разогнавшегося мужчину.

Оторопевший от неожиданного появления доктора, Артуро остановился.

— Где моя жена? Мне нужно к ней. — ни о чём другом Мазони не мог сейчас думать, поэтому не заметил радостного приветствия доктора.

— А Вы уверены, что именно в таком виде хотите предстать перед поправляющейся супругой? — Сумаи веселил вид раздетого человека, собравшегося в поход.

— Что? — Мазони не понял насмешки доктора, но, тем не менее, до него довольно быстро дошла суть вопроса.

Ставя над своим недавно обретённым телом смелые эксперименты и затем обеспокоившись состоянием Дины, он совсем забыл о необходимости во что-нибудь облачиться, чтобы выглядеть нормально в обществе других людей. — Да, конечно, мне нужно одеться. Здесь имеется какая-нибудь одежда?

— Давайте я Вам помогу, — перешагивая через порог, предложил Сумаи и подошел к свободной стене палаты гостиничного типа.

Универсальный допуск доктора открыл потайную раздвижную дверь, ведущую в гардеробную комнату. — Выбирайте всё, что душе угодно.

Спортивная и деловая одежда были представлены отдельными блоками, расположенными друг напротив друга при входе. Остальная размещалась в глубине и представляла различные стили, от классического до современного.

Наткнуться здесь на одёжный клад профессор совсем не ожидал. Всё говорило о серьёзном подходе к реабилитации пациентов доктора Сумаи. Каждый индивид мог подобрать всё, что считал необходимым, лишь бы не задавался ненужными вопросами и сомнениями.

Артуро даже растерялся при виде столь всеобъемлющего гардероба.

Предстоящая встреча подобна свиданию после долгой разлуки. Спортивный и деловой стиль Артуро отмёл автоматически, однако ему хотелось взять что-нибудь от обоих стилей.

Тёмно-коричневые туфли, не очень плотно облегающие джинсы, цвета слоновой кости кашемировый пуловер, подчеркивающий мускулистую фигуру мужчины, составили костяк внешнего облачения Артуро.

Он спешно оделся и собрался следовать за доктором длинными коридорами научного центра в поисках встречи со своей единственной. Однако Сумаи жестом прервал его рвение.

— Вы готовы? Помните, о чём мы говорили? Не выливайте на неё всю информацию сразу. Дайте пожить в новом теле день или два, прежде чем раскроете все карты. Даже учитывая, что времени у нас катастрофически мало, мы не можем прыгать с места в карьер. Будьте всё время рядом и у Вас получиться преодолеть все трудности реабилитации. — Сумаи давал последние наставления Артуро перед встречей с Диной. — Вы точно готовы? От этого многое зависит.

Артуро утвердительно кивнул головой, не понимая, к чему этот вопрос, когда речь идет о самом дорогом ему человеке.

Сумаи подошёл к стене с видом на горный пейзаж и она, повинуясь магическим силам, скрытым в недрах подземной архитектуры, начала раздвигаться в противоположные стороны от центра, оголяя проход в подобное этому помещение.

В дальнем левом углу прилегающей к проходу комнаты стояла кровать, на которой мирно дремала ОНА.

«Дина. Слава богу, она в порядке.» — облегчение от увиденной картины даже несколько выбило Артуро из колеи. Некоторое время он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть счастье, до сих пор висевшее на волоске.

— Вы можете подойти к ней и разбудить, — произнёс Сумаи, интерпретировав по-своему замешательство Артуро. — Она спала достаточно. Я продержал Вас в бессознательном состоянии немого дольше положенного, зная, что Вы сразу начнёте рваться к ней.

Коно Сумаи указал в сторону спящей женщины.

— Я, пожалуй, оставлю вас наедине. Желаю Вам удачи, Артуро. — дружески напутствовал Сумаи и покинул помещение.

— Спасибо, — еле слышно и явно запоздав с ответом вымолвил Мазони.

Мягко, буквально на цыпочках, ступая, чтобы не побеспокоить сон любимой, Артуро преодолел расстояние от огромного шкафа с вещами до гостиничной кровати, выполнявшей роль больничной койки.

В последний раз он видел её такой утром того злосчастного дня, когда рухнула стена «христианского центра добровольной помощи» и с ней рухнул весь мир Артуро. Теперь у воспрянувшего духом мужчины появился шанс на его возрождение.

Он присел на корточки и погрузился в созерцание любимого лика той, с кем однажды свела его судьба посреди пустовавшей в тот чудесный момент городской улицы.

Печать смерти в образе мертвенно-бледного оттенка кожи бесследно исчезла, больее не напрягая взгляд Артуро.

Роскошные черные волосы, недавно покинувшие эту прелестную голову, вновь подчёркивали божественные черты лица пленительницы его сердца.

Распростёршись от пят до самой шеи, простыня прикрывала её от посторонних глаз. Не покрытыми остались лишь голова и руки, вытянувшиеся вдоль туловища.

Артуро решился погладить одну из них.

Нежно, подушечками пальцев он дотронулся до её кисти, и едва касаясь кожи, повёл в направлении её плеча.

Дина вяло начала просыпаться.

Сделав глубокий вдох несуществующими лёгкими, она грузно перекатилась на левый бок, повернувшись лицом к Мазони.

Затем, медленно открыв глаза, она посмотрела на Артуро и, улыбнувшись, вновь сомкнула веки, намереваясь продолжить сон.

Пробуждение Дины было настолько естественным, что всколыхнуло в душе любящего мужчины бурю едва сдерживаемых эмоций.

На глаза накатились слезы. Отчего Мазони поймал себя на мысли, что солёные капли были не настоящими, а являлись плодом разработок доктора Сумаи.

«Вот шельмец, и это он предусмотрел.» — промелькнуло в голове профессора.

И хотя жидкость, стекавшая по щекам, была лишь заменителем натуральных слёз, эффект, производимый оной, соответствовал трогательной картине происходящего.

Слёзы радости продолжали изливаться из его глаз, и в этот момент он был счастлив как никогда в жизни.

9

Сдерживать слёзы, рождавшиеся в волнениях встревоженной души, Артуро считал делом неблагодарным, основываясь на мнении соплеменников его предков, причаливших в далёком прошлом к берегам многообещающих Земель Кламба в поисках лучшей жизни.

Сейчас же, дабыбы не напугать Дину, от Артуро требовалось остановить этот предательски вскрывавший переживания процесс, спровоцированный глубокими нежными чувствами к любимому человеку.

«Мне бы какой-нибудь выключатель, останавливающий слёзоотделение не помешал. Сумаи, случайно такого не продумал?» — стоило Мазони подумать о прекращении выделения слёз, как капли солёной жидкости перестали стекать по его лицу.

Душа была ещё не на месте: она одновременно ликовала и несказанно тревожилась. Однако, естественный процесс слёзоотделения профессору удалось остановить всего лишь силой мысли.

Наверное, в новом теле возможность управлять псевдобиологическими процессами не представляла особого труда, что говорило о кибернетической сущности человека модернизированного.

Дина снова приоткрыла глаза. Её губы растянулись в лёгкой улыбке. Артуро смотрел на свою Венеру влюблёнными глазами и не мог оторвать от неё взгляда.

Утреннее пробуждение любимой женщины всегда вызывало в нём огромный прилив нежности, граничивший с бурей восторга от того, что именно этот человек наполнил пустующую половину его существования.

Просыпаясь в свете утреннего солнца, она излучала спокойствие, умиротворённость, пленила своей красотой. И, хотя, в псевдогостиничную комнату не проникал не один луч, рождённый небесным светилом, вся гамма нежных переживаний, казалось оставшихся в прошлом, тёплой волной хлынула во все закоулки чувствительной души Артуро.

Тая в любящем взгляде своего заботливого супруга, Дина лениво потянулась, повинуясь повседневной многолетней привычке и затем, наслаждаясь моментом, произнесла: «Доброе утро.»

Артуро внутренне ликовал при виде каждого вновь произведённого Диной действия, не говоря уже о произнесённом вслух приветствии.

Ему хотелось бегать, прыгать, танцевать, совершать безумные поступки, но он не мог сейчас себе этого позволить. И поэтому просто сидел у постели жены, не подозревающей об истинном положении вещей, изображая расслабленного мужчину, приветствующего пробуждение любимой женщины.

Он также понимал, что Дина ещё находится во власти замутняющих сознание психотропных средств и ему придётся вести её в нужном направлении, по мере возвращения к ней памяти.

— Привет. Ты даже не представляешь, насколько оно доброе, — приветствовал пробуждение супруги Артуро, не удержавшись от намёка на её чудесное воскрешение.

Дина тоже не помнила, что с ней произошло и где она находится, но рядом с ней был Артуро и сомнительные вопросы пространственно временного положения вещей не беспокоили молодую женщину.

Пациентка доктора Сумаи попыталась встать, но, едва оторвав голову от подушки, снова вернулась в исходное положение. Растерянно и смущённо улыбаясь, она произнесла: «Что-то голова кружится.»

Её осеняли такие же догадки, какие посещали Артуро в момент пробуждения.

Мысль о том, что утреннее головокружение вызвано чрезмерным принятием спиртных напитков вечером предыдущего дня, вогнала Дину в краску.

«Давай, я помогу тебе встать.» — Счастливый муж протянул руки своей растерянной супруге и помог подняться с постели.

На ней была шёлковая ночная рубашка, скорее всего являющаяся стандартным больничным одеянием пациенток доктора. И хотя Сумаи вряд ли заботили тенденции моды в подборе послеоперационной одежды для Дины, снежно-белая ночнушка чудесным образом подчёркивала идеальные формы восстановленного проектом «КИБ» тела тёмноглазой богини.

Следуя легенде естественного пробуждения после вечернего сабантуя, Артуро помог своей слабой половинке добраться до ванной комнаты, незадолго до того обнаруженной в дальнем углу, законспирированного под гостиничный номер, помещения.

Контрастный душ частично смыл пелену дурмана, мешавшую добраться до умело скрывающихся воспоминаний.

Однако наступившее прояснение рассудка всё равно не проливало свет на причину состояния, похожего на тяжёлое похмелье.

Внутренний календарь Дины обрывался на том моменте, когда Артуро ждал её после окончания работы, опёршись о павильон, некогда торговавший цветами.

Далее следовало сегодняшнее пробуждение в уютной, но незнакомой гостинице, что наводило на мысль об амнезии, причиной которой мог послужить какой-нибудь некачественный алкогольный напиток.

Такая потеря памяти обычно носит кратковременный характер и может стереть лишь следы последних событий. Более ранние моменты жизни из забытого промежутка жизни вот-вот должны проявиться в её возрождающихся воспоминаниях.

Не желая насиловать свой мозг преждевременной попыткой обнаружить утраченный кусок памяти, Дина привела себя в порядок у зеркала, накинула халатик, кстати оказавшийся у выхода, и выпорхнула в объятья, поджидающего в дверях любимого мужчины.

Обхватив обеими руками своё бесценное сокровище, Артуро стал кружиться в ускоренном ритме одному ему слышимого вальса, благодаря вселенную за неисповедимость её путей, позволивших ему снова обрести счастье.

Этот миг и это место в пространстве сейчас принадлежали только им. Две половинки, воссоединившись, вытеснили окружающую реальность. Не существовало ни комнаты, ни научного центра, скрытого под землёй, ни самой Земли.

Были только Артуро с Диной, составляющие нерушимый центр своей собственной вселенной, признающих правила других миров только если в их основу заложены законы любви.

Забывшись в призрачном вальсе, Артуро и Дина кружились по комнате, пока, наткнувшись на кровать, не рухнули в её объятья.

Обоим происшествие показалось забавным, и они рассмеялись. Ими овладевало желание надолго задержаться в постели, но злосчастное чувство неопределённости не давало Дине расслабиться. И Артуро, внутренне озабоченный возможными последствиями предстоявшей откровенной беседы, был не в состоянии полностью отдаться переполнявшим его чувствам. За очередной волной смеха последовал полнейший штиль.

Лёжа друг напротив друга, они молча смотрели друг на друга, не решаясь вымолвить и слова, боясь нарушить рождённую сказочным моментом идиллию.

«Как же начать этот сложный разговор?» — Мучился в нерешительности Артуро.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — начал он издалека.

Дина утвердительно кивнула, растаяв в очаровательной улыбке.

— И свою жизнь я, не раздумывая, отдал бы за твою, — нескладно продолжил Артуро.

— Не обязательно говорить о таких вещах. Мне это само собой понятно. — Как ни старался Артуро внешне оставаться спокойным, его волнение передалось Дине, и она спросила, — Тебя что-то тревожит?

Артуро прервал романтическое возлежание и присел на край кровати. Дина последовала его примеру.

— Тебя беспокоит провал в памяти? — спросил он уверенно, словно умеет читать чужие мысли.

— Да, но откуда ты знаешь?

— Нам нужно с тобой об этом поговорить. Возможно, разговор будет долгим. Пойдём, присядем у окна. Ты не против?

Дина не была против.

Интрига, связанная с потерей памяти, обрела новые очертания. Предшествующие этому разговору события не сулили особых неприятностей: Артуро заботливо поднял её с постели, проводил в ванную комнату, затем кругами истоптал всю площадь гостиничных покоев, заключив её в свои крепкие объятья.

Может она сотворила какую-нибудь глупость и не помнит об этом? Тогда ей сулит разве что притворно-неодобрительный взгляд и напускная сердитость любимого мужчины.

По пути к окну, позволяющему, не выходя за пределы гостиничного номера, восхищаться красотами горной природы, стояло три удобных кресла и небольшой журнальный столик.

Супружеская пара оккупировала два анатомических места для сидения, расположившись друг напротив друга и приблизившись на максимально удобное для серьезного разговора расстояние. Артуро наклонился вперёд и взял в свои руки ладони Дины.

— Что ты последнее помнишь? — спросил Мазони, выясняя состояние памяти своей жены.

— Я закончила работу и выходила из здания. По ту сторону дороги меня ждал ты… — на этих словах Дина запнулась. Последовавшие затем события терялись в тумане. Вернее было бы сказать, в той части памяти, которая отвечает за воспоминания о дальнейшем отрезке времени, образовался вакуум, лишавший надежды хоть на какую-нибудь зацепку.

— Я не помню… Что случилось дальше, — после паузы вымолвила Дина. Смутная догадка о фатальности последнего светлого момента её памяти затронула натянувшие струны возрастающего беспокойства.

— Может, ты ещё что-нибудь помнишь? — от воспоминаний Дины зависело развитие предстоящего разговора.

— Нет, — стоило ей произнести это слово, как память извлекла наружу ещё один, неприятный осознанию, кусок мозаики. — Постой, я, кажется, ещё что-то вспомнила. Какой-то шум над головой и ты, испуганный словно ребенок, что-то кричишь.

Если бы сейчас Дина стояла на ногах, а не располагалась в удобном кресле, то ей бы понадобилась опора, дабы удержаться на ногах.

Спрятанная от ненужного беспокойства в глубинах сознания, эта часть воспоминаний говорила о чем-то ужасном, бесцеремонно вмешавшемся в судьбу семейства Мазони.

— Я кричал, потому что боялся потерять тебя. — Артуро крепко сжал ладони Дины. Сдерживая поток эмоций, вызванных проживанием заново недавних драматических моментов. Он продолжал, — это была очередная атака. «Анимуса». На крышу христианского центра упала бомба и кусок стены, находившийся прямо за тобой, превратился в груду развалин. В результате этого ты сильно пострадала.

Мужчине тяжело давался рассказ по двум причинам: во-первых, он боялся напугать Дину пикантными подробностями произошедшего, во-вторых, ему самому было тяжело погружаться в беспощадные моменты отчаяния, преследовавшие его последние несколько дней.

Если не брать в счет лёгкой дезориентации, Дина чувствовала себя великолепно, поэтому последняя реплика мужа требовала некоторых разъяснений.

— Сильно пострадала? — Удивлённо повторила она. — Ты имеешь в виду потерю памяти? Сколько я пробыла без сознания? И что это за место?

Самым страшным последствием травмы сейчас молодой женщине казалась вероятность утери воспоминаний с момента взрыва авиабомбы до сегодняшнего дня. К тому же, помещение, в котором она очнулась, никак не походило на пологи лечебного учреждения.

«Если это палата, то в устройстве госпиталей произошли существенные перемены. Неужели прошло несколько лет, и весь известный ей мир изменился?» — такая догадка не особенно обрадовала Дину, однако присутствие Артуро придавало столь необходимое ей душевное спокойствие.

— Не очень долго. — Артуро смутно обозначил время пребывания без чувств своей супруги, не желая акцентировать внимание на их местоположении, выводящем разговор на новый уровень. Мазони уточнил временной промежуток, — Около недели.

Уловка сработала. Обрадовавшись тому, что не провела полжизни в коме, Дина на время отвлеклась от странностей обустройства её палаты.

— Ну, неделю в койке можно считать отдыхом, венчающим мои трудовые будни, — с облегчением пошутила она. — Если поводом для беспокойства послужила лёгкая амнезия, то не стоит об этом излишне волноваться. Думаю, утерянные воспоминания о днях, проведенных в больничной койке, не являются столь значимой частью моей памяти.

Пытаясь подготовить любимую женщину к шокирующей правде о её исцелении, Мазони загнал себя в тупик.

Перед ним встала дилемма — оставить пока что Дину в неведении, позволив довольствоваться ничтожно малым кусочком правды или, рискуя нарушить её душевное равновесие, продолжить восстанавливать произошедшие в период её беспамятства, события.

Внезапно Артуро осознал, что ему понадобится помощь доктора Сумаи, который обладает необходимой тактичностью в плане разъяснения аспектов проекта «КУЧ» и его заразительная жизнерадостность будет им хорошим подспорьем.

— Возможно, ты права, и волноваться не о чем, но ты бы тоже переживала, случись такое со мной, — начал подводить к завершению эту часть разговора Артуро. Он улыбнулся супруге и добавил, — Мне нужно отойти, ты не против?

Артуро прошёл в ванную комнату, которая располагалась далеко за спиной Дины.

Он некоторое время постоял за дверью и выглянул, чтобы увидеть, чем она занята.

Дина задумчиво смотрела в противоположную сторону, где располагалось голографическое окно, предоставляющее её обзору искусно спроецированную даль.

Артуро бесшумно прокрался к зеркальной комнате своего номера, где по его мнению должны были располагаться камеры наблюдения доктора. Он обосновался в её центре и, шевеля губами, шепотом произнёс: «Доктор Сумаи, подойдите сюда.»

Справившись с попыткой незаметно вызвать доктора, Мазони в обратной последовательности проделал свой замысловатый путь.

Не успел он расположиться в кресле напротив обрадовавшейся его появлению Дины, как в дверь его номера постучали.

Удивлённая женщина вопросительно посмотрела на Артуро. Она на время забыла о существовании кого-нибудь кроме них двоих и, соответственно, не ожидала посетителей.

— Это, должно быть, твой лечащий врач с обходом, — прояснил ситуацию Мазони. — Я пойду, открою.

Дина развернулась вполоборота, наблюдая как Артуро приблизился к двери, а затем открыл её.

Дверная створка ещё не распахнулась до конца, как в комноту просочился круглолицый крепкий мужчина, который увидев пациентку, радостно завопил: «О чудо, мы идём на поправку!»

— Давно она очнулась? Мазони, почему мне никто не сообщил? — обратился к Артуро Сумаи, изображая среднестатистического доктора. — Не нужно было давать ей вставать с постели, она должно быть ещё очень слаба.

Все эти фразы имели бы смысл, будь Дина обычной пациенткой, получившей травму головы с аналогичными посттравматическими последствиями.

Однако доктор старался придерживаться понятной обычному человеку истории болезни и её излечения.

Артуро стоял с видом нашкодившего ученика, которого отчитывает директор школы.

Оставив «провинившегося» мужа у двери, Сумаи направился к вставшей якобы без его позволения, супруге Мазони.

— Я Ваш лечащий врач. Меня зовут Коно Сумаи. — представился круглолицый мужчина, подойдя к, изучающей его из глубины кресла, пациентке.

В ответ она кивнула, чувствуя некоторое неудобство перед доктором за свой преждевременный подъем с больничной койки.

— Итак, как наши дела? — в общем, поинтересовался Сумаи, переходя к стандартным процедурам.

Задав массу общих вопросов, а также проведя чреду действий, свойственных врачу, проводящему осмотр пациента, Сумаи удовлетворенно произнёс: «Ну, Артуро, можете порадоваться, Ваша жена в порядке. Скоро можно выписывать.»

Артуро, переместившийся во время осмотра ближе к доктору, искренне радовался за физические показатели вновь приобретённого Диной тела.

— Как Вам наши больничные палаты? — обратился к пациентке Сумаи. — Вам такая досталась благодаря известности профессора.

Предупредив возникший у Дины вопрос о роли её мужа в здешней госпитализации, доктор продолжил:

— Мазони участвовал в разработке глобального искусственного интеллекта, на данный момент угрожающего человечеству. В нынешние времена на счету каждый, кто знает, какие идеи вложены в электронный мозг «Анимуса» и какими принципами он руководствуется.

Являясь супругой профессора, Вы получили право на бесплатное обслуживание в одном из лучших учреждений.

Доктор опустил, что учреждение является военным, и лишь малая его часть имеет отношение к медицине.

— Дозируя правду, Сумаи закладывал фундамент под особую реабилитационную программу для Дины.

— Здесь есть всё необходимое, — продолжил доктор, имея в виду псевдогостиничное помещение, — кухня, бар, гардероб. Также для развлечений можно воспользоваться огромной аудио— видео— игротекой. Всё что хотите, только бы пациент был счастлив.

Панель, выполнявшую роль окна, ведущего в горы, можно было использовать, как обычную голографическую систему, в том числе задействовать её игровой интерфейс.

Коно Сумаи ещё раз продемонстрировал способность открывать потайные двери, в результате чего небольшая кухня и внушительная гардеробная комната стали частью необычной палаты.

— У Вас наверняка есть желание обновить свой гардероб, — то ли спрашивая, то ли утверждая, обратился к Дине доктор Сумаи, жестом указывая в сторону комнаты, заполненной разнообразной одеждой.

— Ого, это несколько отличается от того заведения, в котором я работаю. — Дине вспомнились помещения бывшего кинотеатра, наскоро подготовленные для оказания любой помощи пострадавшим от действий «Анимуса».

— Я надеюсь, отличается в лучшую сторону? — лукаво спросил Сумаи. — Попытайтесь на время забыть о прежних проблемах и воспользуйтесь здешним гостеприимством.

Дина последовала свету доктора и впорхнула в комнату для переодевания, оставив мужчин наедине.

— Ну, на мой взгляд, Ваша жена в отличной физической форме. Не правда ли, это чудесно? Вас можно поздравить, — воодушевлённо заговорил доктор, как только Дина исчезла за дверью.

— Вы не представляете, насколько я Вам благодарен, Сумаи, но ведь праздновать ещё рано и Вы об этом знаете лучше меня. — Вполголоса, чтобы его слова не достигли ушей Дины, проговорил Артуро.

— Всему своё время, а пока что давайте радоваться тому, что мы имеем на настоящий момент. — Сумаи тоже перешёл на заговорщицкий тон.

— Я пытался описать Дине ситуацию в общих чертах и, в итоге, запутался. Не могу я врать жене. А утаивать информацию о реальном положении вещей невероятно трудно.

— Тем не менее, Вам придётся, если не хотите преждевременно подвергнуть чрезмерной нагрузке психику супруги, — предупредил доктор. И спросил, — Что она знает на данный момент?

— По всей видимости, предполагает черепно-мозговую травму с кратковременной потерей памяти.

— Пусть пока так и будет. Иногда оставаться в неведении значительно лучше, чем много знать.

Пока мужчины скрытничали, Дина переоделась и вышла из гардеробной.

Туфли на высоком каблуке в тон облегающему кораллового цвета платью подчеркивали идеальные пропорции тела темноволосой красавицы. Появившись в комнате, она разбавила напряжение, которое скрывалось в сути разговора Сумаи и Мазони.

При появлении дамы, мужчины, следуя правилам приличия, поднялись из своих кресел.

Они замолчали и в полной тишине глядели на Дину.

Артуро восхищался красотой своей возлюбленной, в очередной раз радовался видеть её целой и невредимой, а также старался перебороть всевозможные внутренние переживания.

Сумаи же сейчас рассматривал жену Мазни, как пациентку, и плод своего многолетнего труда, анализируя детали физического строения и поведения женщины.

— Могу отметить, что столь прекрасного пациента мне ещё не встречалось. — восхитился внешним видом Дины доктор.

— Спасибо за комплимент, — ответила стройная брюнетка, направляющаяся в сторону собеседников. Она грациозно, подобно лани, переставляла ноги, при этом волнительно покачивая бедрами.

— Позволю себе предположить, что чувствуете Вы себя не хуже, чем выглядите, — воодушевлённо произнёс Сумаи, по обыкновению радуясь всем жизненным процессам, протекавшим вокруг него.

— Да я так хорошо, как сейчас вообще никогда себя не чувствовала! — заявила жена Мазони, поравнявшись мужчинами и опершись рукой на плечо мужа, мягко усадила его обратно в кресло.

От прикосновения Дины тело Артуро плавно заполнилось едва ощутимым теплом.

Было это ощущение естественного происхождения или относилось к очередным научным разработкам Сумаи, Мазони не мог сказать наверняка. Тем не менее, это чувство было одним из приятных и создавало эффект непосредственной связи со своей второй половинкой.

— Ты выглядишь просто восхитительно, — сделал жене комплимент Артуро.

В качестве ответа Дина очаровательно улыбнулась ему.

— Доктор, — обратилась к Сумаи Дина, которой не удалось сразу запомнить необычное имя лечащего врача, — как долго Вы намереваетесь продержать меня здесь? Я действительно чувствую себя великолепно. Может, Вы назначите амбулаторное лечение? Уж очень не хочется торчать в четырёх весьма удобных, но всё-таки больничных стенах.

Сумаи улыбался, слушая высказывание Дины, как бы улыбался отец несмышлёному высказыванию ребёнка.

— Какое нетерпеливое создание — из больничной койки и сразу в бой! — Констатировал, по-видимому, веселивший его факт, Сумаи, — Воспользоваться Вашим предложением, я, к сожалению, не могу, но и свободное пространство не ограничено стенами этого помещения. Если хотите прогуляться и подышать свежим воздухом, милости прошу.

С этими словами он прошёл рядом с фальшивым окном и на мгновение остановился у двери, которую Мазони до настоящего момента считал бутафорской частью подземного интерьера.

Сумаи толкнул рукой дверь, и та немедленно распахнулась, открыв вид на горный пейзаж, уже знакомый супругам Мазони по изображению на голографической панели, выполнявшей роль окна.

В отключенном состоянии панель была полностью прозрачной и, как оказалось, реально отображала вид, предстающий за её пределами.

Зная, что сооружение, в котором они находятся, разместилось глубоко под землёй, Мазони предположил, что перед ним аналог курорта закрытой системы, который наградил приятными впечатлениями новобрачных супругов в незабываемый медовый месяц. Только вместо тропического острова здесь был представлен горный курорт, с присущим ему ландшафтом и растительностью.

Через минуту троица разглядывала окрестные виды, стоя на ровной каменной площадке, расстелившейся по ту сторону двери.

Снаружи всё выглядело как безупречное место отдыха в горах. Дверь, через которую они покинули поддельный гостиничный номер, служила выходом из домика. Тыльной своей частью он вростал в скалу, бесконечной стеной стремящуюся в высь и теряющуюся в облаках.

Смотровая площадка представляла собой огромную каменную глыбу, невероятными усилиями стёсанную до идеально ровной поверхности для удобства прогуливающихся гостей горного домика.

С противоположной стороны площадка была огорожена. Это объяснялось тем, что огромный валун был составной частью живописного скального разлома, чья бездна, словно мифическая сирена, манила любого, кто осмеливался подойти к её краю.

Всё видимое пространство опоясывали горы, покрытые густой растительностью, и где-то над головой сквозь дымку облаков пробивались щадящие лучи искусственного светила.

«Учитывая, что сюда не попадает солнечный свет, интересно, все эти деревья и кустарники естественного или искусственного происхождения? Можно конечно генерировать световое излучение определённого спектра, чтобы поддерживать рост натуральных растений, но тогда создателям этого комплекса пришлось бы преодолеть множество сложностей, связанных с остальными биологическими потребностями живых организмов.

Таких как доставка или воспроизведение на месте огромных объемов плодородной почвы или дозированная подача суточной нормы влаги каждому растению, беря в расчет, что дожди здесь вряд ли бывают. — Мысленно оценивал увиденное Артуро. — Наверняка площадь этого архитектурно-биологического шедевра стеснена геологическими особенностями подземного пространства, поэтому площадку ограничили обрывом, а любая прогулка будет весьма короткой, в виду того. Что придётся продираться сквозь устой лес под крутым углом в горы.»

— Я уже упоминал, что у нас лучшее медицинское учреждение, — с гордостью обратился Сумаи к очаровательной пациентке, которая только прекратила любоваться видами и вопрошающе повернулась к нему.

— Ну, если мне суждено здесь задержаться, то, пожалуй, придётся ещё раз переодеться, соответственно ситуации — проговорила Дина, как бы спрашивая разрешения очередной раз воспользоваться вещевой комнатой.

— Гардероб в полном Вашем распоряжении, не стесняйтесь, — Сумаи улыбался и щурил глаза. Сделав короткую паузу, он возобновил речь. — Единственное ограничение, которое Вам может не понравиться — это невозможность доступа на остальную территорию больничного комплекса.

Дина удивлённо посмотрела на Сумаи.

— Дело в том, что это закрытое заведение. И всвязи с происходящим снаружи, а я имею в виду войну с Анимусом, меры секретности усилены. Как Вы видите, комплекс находится глубоко в недрах этой скалы. — Сумаи указал на домик свой задней частью исчезающий в каменном подножье горы. — что предотвращает утечку информации по воздуху, а также даёт возможность избежать прямых авианалётов. Перемещение без ограничений разрешено только сотрудникам госпиталя. Я надеюсь, такое положение вещей не сильно стеснит Ваше пребывание у нас?

Всё вышесказанное показалось Дине странным, но, учитывая тяжёлое военное положение, можно было допустить существование такого комплекса с его внутренними правилами безопасности.

Пространства для жизни было более чем достаточно, а присутствие Артуро нивелировало все неудобства, которые могли возникнуть.

Дина ответила доктору, что положение вещей её устраивает, если только она не задержится здесь надолго.

Сумаи ещё некоторое время провёл в компании супругов Мазони. Он предупредил, что ему необходимо отлучиться на два дня и дал общие рекомендации выздоравливающей на глазах пациентке.

— Покой, отдых, свежий воздух.

Выполнив на сегодня свою миссию, всегда радостный доктор распрощался с Артуро и Диной, после чего исчез за дверью, где-то в дебрях, таинственного для Дины, секретного медицинского комплекса.

10

Следующие два дня прошли для супругов словно второй медовый месяц.

Вскоре после ухода доктора пара влюблённых, вновь обретших друг друга людей перекочевала в спальню, оккупировала кровать и затем покидала её только в случаях крайней необходимости.

Как и утверждал Сумаи, гамма ощущений от физической близости расширилась, и они стали во много раз ярче.

В отличие от Артуро, Дина не знала причину их чудесной трансформации. Да и необходимость в таковом знании на данный момент отпадала сама собой. Близость с любимым, ряд новых неописуемых ощущений, слияние двух душ в одну — всё это рождало смешанное чувство блаженства, безопасности и уюта.

Время пролетело незаметно. Наступил день, когда должен был появиться Сумаи.

Артуро было известно, что сегодня их ждёт серьёзное испытание, и с момента утреннего пробуждения в него вселилось беспокойство, волнами захлестывавшее с головой, а затем отступавшее лишь для того, чтобы снова окатить его с ещё большей силой.

Не смотря на то, что муж изо всех сил старался скрыть волнение, Дина почувствовала напряжение, витающее в воздухе.

— Тебя, что-то волнует, дорогой? — поинтересовалась она.

Артуро знал, чем вызвано его беспокойство, но переводить разговор в тяжелое русло ему совсем не хотелось.

В задачу Мазони входило поддерживать эмоциональное состояние Дины на высоком уровне, с чем он благополучно справлялся. Но подготовить жену к взрывоопасной новости о полном изменении структуры её тела, Артуро представлялось практически невыполнимым заданием.

— Да просто голова что-то разболелась. — Ушёл он от правдивого ответа. — Пожалуй, чашечка крепкого кофе не была бы сейчас лишней.

Очередным приятным сюрпризом от Коно Сумаи был коричневый порошок по своему запаху, виду и вкусу ничем не отличающийся от вкуснейшего черного кофе. Однако, настоящее предназначение напитка, приготовленного на основе этого порошка, знал только сам чудо-ученый. Можно было только гадать, какую функцию выполняет эта смесь в их обновлённом теле. Возможно, это смазка для механических соединений, а может витаминный комплекс, стимулирующий работу мозга или ещё что-нибудь другое, столь же необходимое для правильного функционирования человека-машины.

Облюбовав беседку на террасе, парочка потягивала кофе и любовалась красотами местной природы. Каждый из них по-своему понимал, что время незапланированного отдыха подходит к завершению и поэтому оба жадно впитывали каждую секунду, выделенную им в столь чудесном месте по вине странных обстоятельств.

— Я Вам не помешаю? — раздался голос доктора Сумаи, незаметно для обоих проскользнувшего сквозь дверной проём на каменную террасу. — Я стучался, мне не открыли. Поэтому я вот, перед Вами.

Доктор изобразил смущённую улыбку, как бы извиняясь за то, что нарушил идиллию.

Супруги Мазони поприветствовали Сумаи и пригласили составить им компанию. Тот отказался, сославшись на большую занятость и предложил неразлучной паре проследовать за ним для, по-видимому, последнего осмотра пациентки.

Впервые Дина переступила порог необычной палаты, оказавшись на неизведанной терриртории секретного комплекса. Правда, прошли они не очень далеко. Всего через несколько шагов по коридору, справа, их ждала дверь, самостоятельно открывшаяся, как только Сумаи, возглавлявший процессию из трёх человек, ступил на серый полимерный коврик, распластавшийся перед входом в очередное незнакомое помещение.

Стены оптимистического жёлтого цвета оживляли пространство, лишённое естественного освещения.

Почти посреди комнаты, вгрызшись металлическими болтами в гранитное основание и заняв устойчивую позицию, разместилось смотровое кресло. Своим видом оно несколько напоминало многофункциональный тренажер в зале атлетики.

Разнообразие механизмов, в обязанности которых входило производить различные диагностические процедуры, крепились либо к самому креслу, либо к вертикальной станине, расположившейся позади псевдотренажера.

Доктор усадил Дину в кресло, а её мужу предложил разместиться на угловом диване, окопавшемся в дальнем углу смотровой комнаты.

Сумаи запустил автоматическую систему диагностики, и механизмы, служившие важным дополнением к креслу, в определённой последовательности начали прикреплять какие-то датчики, сканировать, снимать всевозможные показания и передавать данные на огромный плоский экран, от которого доктор не сводил глаз.

Диагностика, которая показалась Дине не в меру обширной, заняла около десяти минут. За это время доктор не проронил ни слова и был необычайно серьёзен.

Наконец в недрах кресла раздалось едва слышное шипение и все механизмы возвратились в исходное положение.

Сумаи удовлетворённо оторвался от экрана с диагностическими показателями.

— Итак у меня для Вас две новости. Хорошая и … — доктор на мгновение задумался и тут же продолжил, — ещё одна.

— А ещё одна — это значит плохая? — настороженно спросила Дина.

— Не обязательно. Это будет зависеть от Вашего к ней отношения. Но, давайте по порядку: хорошей новостью является полное соответствие всех показателей установленным стандартам для Вашего случая.

В подтверждение своих слов Сумаи указал на монитор, однако показания были видны только ему.

— То есть, я полностью здорова? — Для начала Дину вполне устроил бы ответ «Да».

— Можно и так сказать, — неоднозначно ответил Сумаи, — вопрос заключается не в Вашем физическом, а скорее психологическом здоровье. Есть нечто, что Вам необходимо знать. И от того, как Вы отнесётесь к этой новости будет зависеть, скажем так, Ваше полное выздоровление.

Пока доктор обменивался фразами со своей пациенткой, Артуро приблизился к Дине и взял её за руку, предлагая свою поддержку в разрешении трудной ситуации.

Дина вопрошающе посмотрела на мужа, надеясь получить от него разъяснения информации озвученной устами доктора.

— Вам предстоит услышать и увидеть нечто очень необычное, поэтому постарайтесь настроиться и не волноваться. Если Вы не готовы, мы можем перенести этот разговор на другое время. — продолжил Сумаи.

— Я бы постаралась не волноваться, если бы знала о чём пойдёт речь. — Сложившаяся ситуация сильно пугала Дину, но она чувствовала, что эта скрытая информация имеет для неё огромное значение.

— В общих чертах речь пойдёт о том состоянии, в котором Вы попали к нам, а также о дальнейшем излечении, а также о чудесах современной медицины. — Сумаи коротко обозначил тему предстоящей беседы.

Дине вспомнились слова мужа, сказанные двумя днями ранее о том, что она сильно пострадала во время взрыва. До неё начало доходить, что ей не удалось отделаться лишь лёгкой травмой головы и что для её излечения использовались какие-то новейшие медицинские разработки. Но какие?

Собравшись с духом, Дина покрепче сжала руку Артуро и уверенно проговорила, — Ну что же, я готова. Рассказывайте, что там у Вас припрятано.

— Думаю, Вы уже поняли, что полученные травмы были куда серьёзней, чем простое сотрясение мозга. Вы готовы увидеть, что на самом деле послужило темой для нашего нынешнего разговора?

Дина утвердительно кивнула головой.

— Хорошо. — С этими словами Сумаи развернул громадный, и в то же время, невесомый монитор к Дине, затем провел рукой возле экрана.

Панель засветилась, выдалвая множество специфических медицинских изображений, таких как рентгеновские снимки, данные позитронной томограмы, а также множество других других не менее информативных материалов.

В завершение всего появилось голографическое изображение изувеченного тела, каким оно было на момент доставки пациента женского пола в госпиталь.

Дина, хорошо разбиравшаяся во многих медицинских вопросах, сразу оценила состояние пациента, как «не совестимое с жизнью».

— Этого не может быть! — Вырвалось у ошеломлённой от увиденного женщины.

Она прекрасно понимала, что если бы при нынешнем развитии медицины и существовал способ восстановить все повреждения, то это заняло бы долгие месяцы, но никак не неделю.

Противоречие между увиденным и нынешним состоянием вызвало излишнюю мозговую активность, результатом которой стала вырвавшаяся реплика, а также крепкое сжатие руки мужа.

Будь на его месте обычный человек, состоящий из костей и плоти, часть руки, называемая ладонью, превратилась бы в багровое месиво. Это безусловный рефлекс высвободил силу, щедро подаренную Дине доктором Сумаи.

Мозг лихорадочно искал логическое объяснение необъяснимому, перелистывая, а также анализируя всю приобретённую за жизнь информацию, и, устав от бесполезной работы, возвратил Дине контроль над новым телом.

Придя в себя, она ощутила, что на какое-то время отключилась, что Сумаи, нависает над ней с каким-то прибором, пронизывающим лучом глаза аж до самого мозга, и что её ладонь судорожно сжимает руку мужа.

Дина ослабила костоломное рукопожатие, одновременно обратившись к доктору: «Вы не могли бы убрать эту штуковину, она мне мозг просверлит?»

— Ну, слава богу, — облегченно вздохнул Сумаи. Он выключил прибор, который, по его мнению, вывел пациентку из кратковременного ступора. Тут же поинтересовавался, — Как Вы, в порядке? Может пока не стоит продолжать?

— Нет, давайте покончим с этим здесь, сейчас. — Дина была настроена решительно, она не видела смысла в том, чтобы терять время и путаться в догадках.

Напуганный происшествием Мазони, как мог, пытался отговорить супругу, но эти попытки окончились провалом.

Ему оставалось только оставаться рядом и служить моральной поддержкой на случай непредвиденных обстоятельств.

Подождав, пока все будут готовы, доктор вновь обратился к Дине.

Он последовательно рассказывал о современном протезировании, пересадке органов, психологической реабилитации пациентов, получивших тяжёлый физический урон.

Всё сказанное доктором аккуратно сводилось к его детищу — проекту «КУЧ».

Дина слушала внимательно, стараясь не включать эмоции в процесс восприятия получаемой информации. И когда части мозаики сложились в цельную картину, она резко прервала дальнейшие объяснения доктора: «Стоп! Меня интересуют всего три вопроса.»

— Кем или чем я теперь являюсь? — было первым, что волновало Дину.

— На этот вопрос ответить можете только Вы сами. Кем Вы себя чувствовали последние два дня? — предоставил решать самой пациентке Сумаи.

Дина вспомнила, как не подозревала до последнего момента, что является продуктом симбиоза человека и машины.

— Кто-нибудь может дистанционно управлять процессами в моём мозгу и теле? — задала она свой второй вопрос.

— Нет, эта система полностью автономна и защищена даже лучше, чем обычное человеческое тело. Например, попытка какого-либо гипноза обречена на провал.

— И последний вопрос. Я единственный экземпляр Вашего эксперимента или есть ещё подобные? — мысль о такого рода уникальности навивала на Дину чувство бесконечного одиночества.

— Вообще есть, но их количество засекречено, могу только сказать, что более одного.

Получив ответы на свои вопросы, Дина задумалась.

«Нынешнее положение вещей не так уж и плохо. Разницы с прежней собой я не чувствую. Вскрывать кожный покров и рассматривать, что там внутри, как и у любого нормального человека, не возникает желания. Это тело устойчиво к повреждениям и не восприимчиво к болезням. А самое главное — мы с Артуро вместе. И не существуй технологии, разработанной учёным Коно Сумаи, нам уже было не свидеться вовсе.»

Мысль о единстве с любимым человеком была ключевой, нейтрализующей негатив, который мог проникнуть в неокрепшее после сильного потрясения сознание.

— Пожалуй, с меня на сегодня хватит. Нужно прийти в себя. Мы можем вернуться в палату? — непроизвольно делая промежутки между предложениями, проговорила Дина.

— Конечно, конечно, я Вас провожу. — Сумаи было двинулся к выходу, но женщна его опередила.

— Не стоит, я хочу прогуляться с мужем, — с этими словами Дина взяла супруга за руку и, попрощавшись с доктором, они проследовали в гостеприимный горный домик.

11

По пустому вымершему коридору шли три, на вид обычных, ничем не выделявшихся, человека. Двое мужчин и женщина. Шли они молча, не произнося ни слова.

Могло показаться, что каждый находится в своём мире, не пересекающемся с миром остальных. Однако, шли они в одном направлении и плотный круглолицый крепыш в белом халате явно куда-то вёл двух других.

С момента сегодняшней встречи Сумаи с Диной и Артуро, доктор лишь поприветствовал обоих и произнёс несколько фраз, гласивших, что отведённое семейству Мазони «время отдыха» подошло к концу, и что их ждут в другой части этой подземной секретной структуры.

Заметив некоторое напряжение, витавшее в комнате, где находились супруги Мазони, доктор не стал говорить лишнего, выделил ещё толику времени для осознания происходящего с ними.

Спокойный снаружи и крайне обеспокоенный в глубине души, Артуро шёл рядом с супругой, размышляя о правильности совершённого накануне поступка.

Вчера ему пришлось соврать Дине, что претило его моральным принципам.

Неизбежность лжи в сложившейся ситуации оставалась у него под вопросом, и ему было необходимо убедить себя в том, что другого выхода, как соврать у него не было.

Во главе проблемы лежал отрезок времени в два дня, не выходя за рамки которого Артуро предстояло сообщить супруге ещё одну ошарашивающую новость о том, что на данный момент он тоже является продуктом проекта «КУЧ» и что ему предстоит вылазка на вражескую территорию, контролируемую «Анимусом».

Временные границы установил доктор Сумаи, руководствуясь известным ему расписанием. В результате чего вся тяжесть ответственности за сообщение недоброй вести полностью легла на плечи Артуро.

Рассказывать о добровольном согласии Артуро на этот эксперимент над собой было крайне нежелательно. Поэтому он не нашёл ничего лучшего, как сочинить свою правдоподобную историю.

Из его слов Дина узнала, что во время злополучного взрыва сильно пострадала не только она, но и её муж. А впоследствии он также очнулся в уже известной палате.

Здесь он познакомился с доктором Коно Сумаи и полковником Рональдом Реэдхорном. О полковнике и его предполагаемых планах пришлось рассказать, потому что Дина всё равно рано или поздно об этом узнает. В таком случае лучше чтобы она услышала это от него.

Однако рассказ о полковнике и о втягивании Артуро в его военные планы подействовал на Дину непредсказуемым образом. Она заявила, что после перенесённых испытаний не желает ни на секунду расставаться с мужем и готова идти сражаться наравне с ним.

Последнее заявление никаким образом не вязалось с планами Артуро, заботившегося о благополучии и безопасности супруги. Он всеми силами пытался уговорить жену оставить эти мысли, прекрасно понимая, что Рэдхорн не упустит шанса заполучить в свои ряды ещё одного «железного солдата».

В самый разгар семейной перепалки в дверь кто-то постучался и на пороге появился доктор Сумаи, правильно оценивший ситуацию и вследствие чего молчавший всю дорогу.

Следовать за мужем и заняться чем-то важным, казалось Дине правильным выходом из сложившейся ситуации.

Чем заниматься самокопанием и пытаться объяснить необъяснимое, необходимо найти цель и полностью отдаться её достижению. Это должно на какое-то время избавить её от различного рода терзаний и сомнений, а впоследствии, возможно, всё само собой утрясётся.

Она понимала, почему Артуро на неё сердится, но это был, пожалуй, единственный выход не сойти с ума. Поэтому Дина твёрдо решила стоять на своём, невзирая ни на какие уговоры мужа.

Троица также молча вошла в кабину лифта, который переместил их в неизвестном направлении и после открытия дверей которого, они оказались на пороге довольно оживлённого зала.

В сравнении с безжизненной вотчиной доктора Сумаи, эта часть «подземного царства» представляла собой внутренность огромного муравейника, до невозможного напичканного современной компьютерной техникой.

В вертикальной плоскости зал был разбит на несколько ярусов.

У подножья он был неправильной формы, а свода не было видно по причине той же многоярусности, мешавшей свободному обзору верхней части сооружения.

Вокруг сновали люди. Десятки, а возможно и сотни людей выполняли свои рабочие обязанности: кто-то сидел или стоял у дорогого оборудования, вводя и получая из него какую-то информацию, другие быстрым шагом носились с какими-то поручениями, третьи что-то обсуждали.

Каждый был занят своей работой, никто не обращал внимания на вышедших из лифта доктора и супругов Мазони.

Явно зная дорогу, Сумаи двинулся через весь муравейник к противоположной стене.

Зал был настолько огромен, что их путь занял несколько минут.

По пути Артуро терялся в догадках, что это может быть за место?

Аналитический центр, центр управления войсками, какая-то вычислительная лаборатория?

Единственное, что было понятно, они находятся на территории военных, так как во всех частях этой необъятной архитектурной структуры сновали люди в милитаристских одеяниях.

Наконец, они остановились перед узкой раздвижной дверью, в проём которой с трудом протиснулся бы тучный человек.

«Наверное очередная мера безопасности. В дверь может пройти только один человек. И какой в этом смысл? Может, такая предосторожность предусмотрена на тот случай, если через эту дверь попробуют прорваться несколько усовершенствованных доктором Сумаи человек?» — Подумал Артуро и вспомнил незадействованные мощности чудо-фабрики по выпуску роботизированной армии.

Автоматическая идентификация личностей доктора, а также его спутников в этот раз проводилась более тщательно и заняла намного больше времени.

В конце концов, дверь открылась и обнажила такой же, как и она сама, узкий, изгибающийся на своём протяжении, коридор. Проход напоминал лаз в нору, только самой норы, благодаря заворотам, не было видно.

Ведомые доктором, спруги Мазони, по одному, просочились сквозь узкую рукотворную пещеру и остолбенели.

Они стояли на пороге своей маленькой уютной квартирки, которая в тяжёлое время дарила уют и служила им убежищем от невзгод, захлестнувших окружающий мир.

И не успели они сообразить, что на самом деле происходит, как проскользнув сквозь одну из стен, оказавшейся голографической, квартиры, в комнате появился коротко стриженный светловолосый мужчина, знакомый Артуро, как полковник Рэдхорн.

— Разрешите представиться, Рональд Рэдхорн. — Представляясь Дине, по неизвестной причине, он забыл упомянуть своё звание.

— Полковник. Рональд Рэдхорн. — уточнил за него Артуро.

— Да, конечно, — обращаясь к Дине, почему-то замялся военный. — Мне известно кто Вы, так что нет необходимости представляться. Как Вам антураж? Моя идея. Чтобы Вы почувствовали себя, как дома.

Рэдхорна распирало от гордости за свою придумку, и он сиял в ожидании слов благодарности от четы Мазони.

Дина с удовольствием очутилась бы в своей квартирке, но здесь и сейчас эта проекция показалась ей неуместной.

— Спасибо, конечно, — попыталась она не обидеть полковника в его лучших побуждениях. Но, тем не менее, намекнула, что не плохо бы было прейти к делу. — А Вам не сложно будет отключить голограмму и показать, где же мы на самом деле находимся.

— Ну, как пожелаете, — ожидавший другой реакции, полковник слегка сконфузился.

Он провёл рукой в пространстве, словно нажав на невидимый рычаг, и проекционная картина их любимого жилища растворилась в воздухе.

К удивлению Артуро, голографические образы не были привязаны к каким либо вертикальным или горизонтальным физическим объектам, например стенам или потолку. Голограмма создавалась непосредственно в пространстве, неизвестным для него способом. Как будто в создании иллюзии участвовали молекулы газов, входящих в состав воздуха и ничего более.

Существовало множество способов воссоздания голографической проекции, например, создание пространственных точек путем пересечения маломощных лазерных лучей определённой частоты.

Но в этом случае нарушилась бы целостность структуры голографического изображения при близком расположении посторонних объектов.

А их компания находилась в непосредственной близости с казавшимися натуральными стенами. Это наводило на мысль о том, что здесь вовсю используются передовые технологии, пока что недоступные простым смертным.

Вслед за тем, как полковник убрал иллюзорную пелену с глаз посетителей, перед ними открылось просторное помещение, на площади которого могло бы работать, не мешая друг другу человек пятьдесят.

Несмотря на это, кроме них четверых здесь никого не было.

Голые стены, полы и потолок выглядели словно холст, на который необходимо нанести рисунок.

Артуро внимательно оглядел открывшееся пространство. Если здесь и присутствует какое-либо оборудование, а также предметы мебели и интерьера, то всё это спрятано за безликой внутренней оболочкой помещения. И в нужный момент методом трансформации или ещё каким другим, быстро появится в комнате.

— Я надеюсь, все знают, зачем я Вас здесь собрал? — перешел к делу Рэдхорн.

Благодаря постоянному наблюдению за Мазони, полковник был осведомлён о решении Дины участвовать в его военной операции. Это решение очень облегчало ему жизнь.

Сейчас на счету был каждый человек, на создание которого был задействован весь стратегический запас бесценного катанития. И если бы Мазони отказались участвовать в его планах, их было бы практически невозможно убедить в обратном.

Продолжая свою речь, Рэдхорн решил обозначить всю важность возложенной на них миссии. — На кону, выживание человечества и только Вы в силах этому помешать …

— Полковник, может обойдёмся без патетики? — не дав Рэдхорну развить зарождавшееся пафосное изречение, Артуро обозначил свой интерес к происходящему, — Всем и так ясно, что мы не просто так здесь оказались. Давайте перейдём сразу к плану действий, или что у Вас там припасено? Но прежде хотелось бы решить более важный для меня вопрос.

Я бы хотел отправить свою жену домой. Ей здесь не место. Насколько мне помнится, у нас с вами был уговор?

Артуро претило вовлекать Дину в жизненно опасные действия, и руками полковника он пытался разрешить свою проблему.

Дина же возмутилась попыткой мужа обойти её выбор, но промолчала, намерившись выслушать позицию Рэдхорна.

— Да, у нас был договор. Я обещал вернуть Вашу супругу к жизни, и я выполнил своё обещание. Договорённостей о том, что будет дальше, у нас не было. Если она захочет остаться, пусть остаётся, я не против.

За словами «я не против» полковник скрывал огромную заинтересованность в таком рекруте.

— Ах Вы мерзавец, — вскипел Артуро, и сделал шаг в направлении полковника.

— Я бы на Вашем месте поостерёгся говорить такие вещи. — Обратился к полковнику Сумаи, прекрасно осознавая, какая неимоверная сила заключена в обыкновенном на вид теле Артуро, и не без труда придержав разгорячившегося мужчину рукой.

— Ай яй яй. Вот это благодарность. — Рэдхорн выдержал небольшую паузу. — А Вы сами не желаете спросить свою жену, что она обо всём этом думает?

— При чём здесь её мнение? Ей не место на войне, и точка!

— Успокойтесь, Мазони. Как мы уже выяснили, свою часть договора о воскрешении Вашего сокровища из мёртвых, я выполнил. Сейчас Ваша супруга на ногах и в состоянии решить самостоятельно, что ей делать. Не правда ли? — завершил свою реплику вопросом Рэдхорн, обращаясь к Дине.

— А Вы просвятите, чего именно от меня хотите, и я подумаю. — Дина знала, что согласится при практически любых раскладах, но легко сдавать позиции было не в её привычках.

— Да пустяковое дело. Найти «Анимуса» и отключить его. — Рэдхорн изрек чистую правду, если опустить детали и не брать во внимание слово «пустяковое»

— Тогда зачем нужны мы, если дело пустяковое?

— Солдатам из плоти и крови не пробиться под купола, а Вы сильнее, быстрее и устойчивей к повреждениям.

— Ну что же, Ваши байки звучат так заманчиво. Пожалуй, я с Вами. — озвучила свое решение Дина, намекнув, что слова полковника не вызывают особого доверия.

У Артуро опустились руки. Всем присутствующим, несмотря на заверения полковника, было ясно, что прогулка в гости к «Анимусу» будет не из лёгких. Но спорить об этом с Рэдхорном или Диной не имело смысла. Она приняла своё решение.

— Ну что же, вот и отлично. — Удовлетворение Рэдхорна выразилось в едва заметной улыбке и поблескивании маленьких недобрых глаз. — Я думаю, Вам пора познакомиться с остальными.

— Остальными? — удивилась Дина.

— Ну Вы же не думали, что я подвергну Вас излишнему риску и отправлю туда двоих?

Дина до настоящего момента не особо задумывалась о деталях предстоящей операции и осмеянный полковником вариант, в её представлении вполне мог иметь место.

— К слову сказать, не совсеми Вам придется знакомиться. Одного Вы уже знаете. — Полковник указал на Сумаи. — Думаю, Вы не будете возражать, если доктор составит Вам компанию.

Все устремили свои взгляды на доктора, который расплылся в сияющей улыбке восходящей звезды кинематографа.

Для Дины эта новсть явилась совершенной неожиданностью. Она никак не могла привыкнуть, что кибернетически усовершенствованный человек ничем внешне не отличается от обычного, созданного природой или богом, человека. И по какой-то странной причине у неё не получалось представить доктора в новой роли.

— Так Вы что, тоже?.. — Дина не смогла найти подходящих слов и заменила их жестом, проведя рукой вдоль своего корпуса.

— Подвергся процессу трансформации? — подхватил и продолжил, зависший в воздухе, вопрос Сумаи. И сам ответил на него, — Да, по воле обстоятельств, а также в результате своего осмысленного выбора, я предпочёл своё старое тело новому.

К удивлению Дины, Сумаи говорил о своём техническом эволюционировании с примесью неописуемого восторга и радости за дивное перевоплощение.

До сих пор она считала свою трансформацию тяжким бременем, но позитивный настрой Сумаи заставил её задуматься.

Будучи осведомлённым о идентичности внутреннего строения с доктором, Артуро пропустил эту новость, но известие об участии доктора в операции удивило его.

Учёный Коно Сумаи был единственным, кому удалось создать кибернетически усовершенствованных людей. Его знания, без сомнения, в дальнейшем понадобятся для создания армии «железных солдат». То, что Сумаи отправляется вместе с ними на задание говорило либо о сложности операции, либо о несовершенстве их телесной конструкции.

Возможно, доктор понадобится для починки постоянно ломающихся по дороге механизмов.

Существовал ещё вариант, что Рэдхорн его не брал, а тот вопреки мнению полковника, настоял на своём участии, по одному ему известным соображениям. И ещё оставалось некоторое количество сочетаний перечисленных причин.

Наряду с удивлением, Артуро был рад участию Сумаи в недавно обозначившемся задании.

— Доктор также подготовит Вас, так сказать физически и психологически, — резюмировал участие доктора, Рэдхорн.

Пока присутствующие оценивали степень значимости Коно Сумаи, распахнулась ещё одна миниатюрная дверь, притаившаяся у подножья противоположной стены и в помещение, по одному, вошли четверо.

Двое мужчин среднего возраста и парень с девушкой лет двадцати пяти.

— А вот и остальные, — провозгласил Рэдхорн. — Теперь все в сборе.

Четвёрка пересекла зал и приблизилась к полковнику.

Наиболее представительный из них перекинулся парой слов с Рэдхорном.

После чего тот познакомил чету Мазони с Фешем, Мортисом Рорком, Боном и Солой Коллинс.

Он удосужился лишь представить их по именам, посчитав лишним сообщать о них ещё какую-либо информацию.

Для себя Артуро отметил, что члены этой группы уже между собой знакомы, но не похоже, что очень давно.

По всему, было похоже, что в период прохождения ребилитации Диной, эти люди занимались здесь какой-то деятельностью. Человек, которого полковник называл Фешем, судя по всему, возглавлял этот маленький отряд.

Другой представитель новых соратников, по имени Рорк, при виде Дины запротестовал по поводу участия женщин в военной операции. Мол, и одной юбки в отряде много, а две, с лихвой.

На что Рэдхорн заявил: «Почему? Потому что женщины слабее, медленнее и нежнее мужчин. Они малопригодны для сражений? Не в данном случае! Сумаи, проясните ситуацию.»

— Полковник прав, мы все обладаем примерно равной силой. Отличие же в скорости может проявляться лишь разницей реакции конкретного мозга. Поэтому, если брать во внимание физический аспект, все бойцы нашей группы примерно одинаково сильны и быстры.

Доктор привёл несколько аргументов в поддержу своего изречения, после чего Рорк замолчал. Больше его не было слышно.

Между тем, пустой зал преобразился.

Напольное покрытие местами вздулось, явив на своей поверхности семь удобных кресел и небольшую трибуну, возглавляющую новоявленный ансамбль.

Метаморфозный процесс имитировал наполнение воздухом надувных кресел, с той лишь разницей, что объекты здесь рождались непосредственно из напольной структуры.

Чудотворное превращение одной структуры в другую достигалось применением передовых нанотехнологий. По велению человека, имеющего доступ к их управлению, миллиарды микроскопических роботов, накрепко вцепившихся друг в друга, ослабляли сцепление и используя силу магнетизма, «перетекали» из предыдущей формы в следующую, после чего вновь захватывали друг друга с неистовой силой.

Процесс, сравнимый с лепкой из глины или пластилина быстро преобразил пустовавший зал. Трудно было представить, какое колоссальное количество энергии требовалось для создания прочных связей между бесчисленным количеством мельчайших машин, как собственно и для создания голографических картин без применения голографических проекторов.

Полковник забрался на искусственную пьедестальную возвышенность, каждый вертикальный сантиметр которой придавал ему значимости в собственных глазах.

Усадив присутствующих в удобные кресла и заверив всех, что нельзя терять ни секунды, он приступил к изложению важной информации.

Вкратце описав этапы захвата «Анимусом» огромной территории, полковник перешёл к нынешнему положению вещей и описанию оружия, используемого против людей.

— Наряду с перехваченной у нас техникой и бытовыми роботизированными машинами, на перепрограммированных предприятиях производятся новые виды оружия для нужд армии «Анимуса». Так называемые кибернетические боевые единицы, или КБЕ.

Для тех, кто не в курсе, кибернетическая единица — это любой автоматизированный управляемый механизм, снабжённый мощным вычислительным ядром, который поддаётся дистанционному управлению. Также он может самостоятельно совешать запрограммированные действия.

Самый часто применяемой совокупностью КБЕ является «РОЙ».

Это состоящая из миллионов мини боевых единиц кибернетическая армия, применяющаяся против любых видов наших войск.

В одночасье всё свободное пространство вместительного помещения заполнилось бессчетным количеством голографических насекомых жутковатого вида.

— Их размер колеблется от пары миллиметров до нескольких сантиметров — продолжал полковник, указав сначала на едва заметную букашку, а затем указал рукой в направлении самой крупной, размером с человеческую ладонь. — Они могут летать, бегать, прыгать, жалить, впрыскивая смертельную дозу яда. Попади человек внутрь такого роя, на выходе от него останутся только разодранные останки.

«РОЙ» эффективен как против наземных тиак и воздушных машин. Кибернасекомые забиваются в двигатели летательных аппаратов, разрушая их. Также они могут выстраивать в воздухе преграды, объединяясь в причудливые фигуры, напоминающие каменные валуны, о которые разбивается воздушная техника.

Единственным более-менее эффективным действием против «РОЯ» обладает электромагнитный импульс, перегружающий их электронику. Однако один импульс поражает только внешнюю оболочку. КБЕ, составляющие её выходят из строя, но перед тем каким-то образом аккумулируют на себя весь импульс, не давая поразить всю структуру.

Пока все внимательно слушали полковника и рассматривали смертоносных насекомых, у полковника в руках оказался стакан с водой, и приступая к описанию следующей группы необычного вооружения, направленного на уничтожение людей, он жадно влил в себя его содержимое.

Водрузив стакан, на наскоро слепленный из кучки нанороботов постамент, Рэдхорн «переключил канал» и на замену облаку насекомых, бесследно растворившихся в воздухе, в зал из ниоткуда вкатились устрашающие, раскрашенные в глубокий чёрный и кроваво-красный цвета, загадочные шары.

— «Мясорубы», — серьёзно выговорил Рэдхорн закрепившееся за этим устройством название. — Жуткие машины. Размером от теннисного мяча до шара для боулинга, снабжены ножами и пилами всевозможных конструкций. Способ передвижения — качение.

Пока такой мячик катится, ножи спрятаны под его оболочкой. В момент сближния с человеком эта штуковина подпрыгивает, жутко визжит, выдвигает лезвия и начинает неистово вращаться, рассекая любую плоть, встречающуюся у неё на пути. Калечит бойцов, очень сильно деморализует пехоту.

Злобные шары сорвались с места, намереваясь атаковать, сидевших в креслах людей. Издавая истошный звук, они оторвались от земли и явили на свет многообразие своей хирургической техники. Все сидевшие, кроме Сумаи, вскочили со своих мест, пытаясь защититься или уклониться от нападения. И хотя это была всего лишь голографическая проекция, но её безукоризненное исполнение привело в действие обычный человеческий инстинкт самосохранения.

Даже при том, что настоящие «Мясорубы» не представляли никакой опасности для их катанитовой начинки, всё равно они сильно воздействовали на психику.

— Ну, немного размялись, давайте продолжим. — Рэхорна привело в восторг срежиссированное им представление. — На водных просторах ныне орудуют «Пираньи». И, хотя, учитывая особенности предстоящей операции, вы вряд ли с ними встретитесь, для общего развития знать о них не помешает.

Такие себе рыбки размером от нескольких сантиметров до полутора метров, в зависимости от габаритов и вида цели, объединяющиеся в стаи для совместного нападения на подводные и надводные суда.

Снабжены пилящими, режущими, сверлящими механизмами. Большая стая за несколько минут может по частям растащить авианосец.

Дополняя слова полковника, всё окружающее пространство превратилось в огромный аквариум, обитателями которого выступали уродливые рыбы, по виду и форме полностью отвечающие своему назначению.

От естественных обитателей глубин им досталась обтекаемость корпуса, рыбья гибкость и наличие всевозможных плавников. Передняя же часть, в основном, напоминала какой-нибудь инструмент, необходимый для вскрытия металлической консервной банки.

— Есть в арсенале «Анимуса» и диверсионные микроскопические КБЕ. Так называемые «Блохи». Размером от миллиметра до трех. Каждая такая микроскопическая штуковина способна умертвить взрослого мужчину. Начиненные капсулой с сильнодействующим ядом, добираются до незащищённых участков тела и жалят.

Довольно часто проникали ночью в казармы и уничтожали весь личный состав. В виду своих малых размеров, снабжены источником питания, которого не хватает для дальних перемещений. Соответственно, они редко орудуют Далеко от периметра куполов.

«Блох» полковник показал в многократно увеличенном виде. Иначе, учитывая размер, они бы не произвели должного впечатления у аудитории.

Роботизированная боевая единица унаследовала от своей биологической родственницы большинство признаков и поэтому выглядела относительно безобидно.

— Насколько мы видим, огнестрельное оружие и взрывчатые вещества используются «Анимусом» только в том случае, когда он применяет наше же оружие против нас.

По-видимому, производство мелкой, многократно используемой техники он считает более целесообразным занятием, чем расходовать запасы металла и пороха в ходе боевых действий.

К слову сказать, повреждённые в бою КБЕ, оставшиеся в строю машины забирают с собой, похоже, что на ремонт.

И в заключение, несколько слов о более привычном для нас оружии.

Если перечисленные выше КБЕ применяются в боевых действиях за пределами защитной купольной системы, то её периметр изнутри надёжно охраняется ещё и стационарным оружием, к которому можно отнести электромагнитное и лазерное.

Дальнобойность этих оружейных систем значительно выше, чем у наших. Поэтому мы не можем приблизиться к периметру даже на расстояние выстрела.

Несколько раз нам удавалось атаковать сами купола, однако безрезультатно. Это то же самое, что метать горох в стену. Попытки использовать авиацию или баллистические ракеты, пресекаются «Роем» ещё далеко до места назначения.

Сейчас, фигурно выражаясь, «Анимус», проходит в своем развитии стадию каменного века и использует простейшие машины для борьбы с нами, но если дать ему развиться хотя бы ещё на один уровень, то мы вряд ли сможем избежать тотального уничтожения.

Наша армия парализована. Современное управление боевой техникой, так или иначе, завязано на компьютерах, имеющих доступ к защищённой военной сети. К сожалению, обойти цифровую защиту для искусственного интеллекта не составило особого труда. В результате, все дистанционно управляемые машины перешли под контроль «Анимуса».

Но это далеко не последняя проблема.

Координирование действий между войсками нарушено. Весь спектр радиочастот также контролируется этой «разумной жестянкой».

Имея неограниченную власть над эфиром «Анимус» всегда осведомлён о наших планах и действиях. Остаётся только отдавать приказы из уст в уста и использовать по старинке проводную связь. Кстати, в надёжности последней уверенности нет.

Из последних слов становилось ясно, почему эта встреча проходит глубоко под землёй, в засекреченном и наверняка экранированном от прохождения любой радиоволны бункере. А также почему в подготовке к операции задействовано так мало людей.

Собственно, здесь осведомлённых было двое: с военной стороны — полковник Рональд Рэдхорн, с технической и медицинской — доктор Коно Сумаи.

От громкой продолжительной речи в горле у полковника пересохло и ему потребовалось пригубить ещё один стакан со спасительной прозрачной жидкостью.

На этом Рэдхорн завершил экскурс в нынешние дела наземные, предложив присутствующим задавать вопросы.

В первую очередь всех интересовали детали задания, ради которых их всех собрали, но полковник оставил разъяснения напоследок. Поэтому беседа свелась к обсуждению войск «Анимуса», а также особенностей кибернетически усовершенствованного человека.

— Думаю, всем будет интересно узнать о возможностях нового, практически неуязвимого тела? — задал риторический вопрос Сумаи, поменявшийся местами с Рэдхорном и теперь попиравший ногами трибунный пьедестал.

— Слово «практически» нужно было упомянуть раньше, — пробурчал Рорк в направлении полковника. Ему вспомнилось, как полковник, агитируя, убеждал в полной неуязвимости новоприобретённого тела. А за словосочетанием «практически неуязвимое» явно скрывался какой-то подвох.

Полковник пропустил замечание мимо ушей, а Сумаи продолжил.

— Как вы все уже знаете, огромный запас прочности нам даёт скелет, изготовленный из катанития, а колоссальное количество энергии вырабатывается миниатюрным реактором, расположенном в грудной клетке.

Почему я упомянул именно об этих двух составляющих? Потому что, наряду с нашим биологическим наследием — мозгом, благодаря им мы приобрели важнейшие качества — многовековое функционирование, сверхчеловеческую силу и немыслимую стойкость к повреждениям.

Катанитий является самым прочным и при этом довольно лёгким сплавом известным нам.

Проволоку изготовленную из него, толщиной в человеческий волос невозможно согнуть руками, для этого понадобится приложение силы бульдозера.

В то же время гибкость катанития также достойна похвалы. Чтобы разломать такой волос, его нужно перегнуть в противоположные стороны около ста тысяч раз.

Тем не менее, это не значит, что прочность катанитиевого скелета безгранична. Места сочленений отдельных костей хотя и усовершенствованы, но, тем не менее, подобны строению оных у млекопитающих.

— Вы хотите сказать, что сами железки, которыми мы напичканы, почти невозможно разрушить, однако нас можно легко разобрать по частям? — спросил Артуро, озадаченный несоответствием между сказанным доктором и непобедимостью, заявленной ранее устами полковника.

— Не совсем так. Разобрать на части можно любой механизм, разница лишь в том, насколько сложно это сделать. Предполагаю, что Вас интересует, насколько стойкими к повреждениям являются подвижные соединения костей скелета, то есть суставы?

Могу сказать сразу, они очень, очень устойчивы к различным физическим воздействиям. Благодаря композитно-нанитовым связкам они выдержат огромные, но опять же, не безграничные нагрузки. А в случае потери конечности в бою, её можно водрузить на место и наниты примутся за восстановление повреждений в суставе, быстро возвращая дееспособность повреждённой части тела.

Последние слова доктора породили некоторое волнение в рядах присутствующих.

От нового тела все ожидали большей крепости, но, по-видимому, наличие подвижных сочленений не могло обеспечить абсолютной нерушимости конструкции.

— Прекращайте мыслить примитивными человеческими стандартами, — радостно заявил Сумаи, намекнув на то, что они относятся к новой касте человеческого рода. — В нашем случае, потеря конечности сопоставима с потерей волоса с головы — безболезненно и восстановимо.

Заверение доктора действительно имело смысл. В какой-то мере оно вдохновило аудиторию и вернуло её внимание.

— Что касается мини реактора, работающего на основе термоядерного синтеза, то это, говоря простыми словами, мощный и долгоиграющий генератор энергии.

Он обладает огромной разрушительной силой в случае получения сильных повреждений, то есть взрывается с выделением такого количества тепла, что любой предмет, оказавшийся в эпицентре взрыва, просто испарится.

Поэтому реактор имеет три слоя защиты, включая расширенную рёберную конструкцию катанитиевого скелета.

В случае критического повреждения реактора, о чём вы будете оповещены специальным сигналом датчика, следует переключиться на встроенный автономный источник питания и избавиться от опасного груза. — Доктор прибег к помощи голографии, воссоздав виртуального КУЧ.

На нём Сумаи продемонстрировал последовательность действий в экстремальной ситуации по извлечению энергетического бочонка.

Первым делом требовалось продырявить себя указательным пальцем между рёбер в центре груди. Затем было необходимо нащупать выпуклость с обратной стороны грудины. При нажатии на неё грудинная кость разделялась на две части и рёбра раздвигались в стороны, открывая доступ к защитному бронированному кожуху, а затем и к самому реактору.

Представление, устроенное доктором чуть не лишило Дину чувств. В голове помутилось, силы куда-то испарились, её сознание медленно, но уверенно взяло курс на отключение.

Только благодаря стараниям Артуро, вовремя подхватившего её, Дина не оказалась на полу и быстро пришла в себя.

Это было не место и не время для проявления слабостей, но человеческая природа дала о себе знать. Самостоятельная разборка и починка автоматизированного организма пока что воспринималась как что-то противоречащее естественным процессам биологической жизнедеятельности.

Дина почувствовала на себе неодобрительные взгляды со стороны окружающих. Они явно считали её обузой в предстоящей операции, но, принимая во внимание не так давно провалившийся протест Рорка, не стали об этом открыто высказываться полковнику.

На глубине в несколько сот метров, в полной изоляции от внешнего мира, о течении времени можно было только догадываться. Тем не менее, когда информация перестала усваиваться должным образом, доктор Коно Сумаи заявил об окончании светового дня где-то там, на поверхности и настоятельно рекомендовал всем длительный отдых.

Не смотря на то, что их механические тела могли без остановки работать бесконечно долго, сейчас их мозгу был необходим покой в виде сна.

12

Остаток дня был скуден на события.

Ведомые доктором, все, кроме полковника, отныне принадлежавшего к иной касте людей, проследовали к месту отдыха, представлявшего собой пять раздельных комнат-спален, пропитанных элементами спартанского убранства.

Каждая из них имела выход в общее, большей площади, помещение, посреди которого стоял круглый стол, обрамлённый десятью стульями. А у свободной стены примостился кухонный уголок с барной стойкой.

Спальняьня вмещала две тесные койки и два, соответствующих обстановке, малых вещевых шкафчика, в каждом из которых, подминая друг друга, едва уживались три комплекта одежды.

В качестве основного одеяния, хозяевам спартанского жилища любезно предлагался подбор практичного и к тому же удобного униформенного одеяния серо-зелёного защитного цвета.

Стараниями Шефа и Коно Сумаи была устроена совместная трапеза. Тем самым, Дине и Артуро представилась дополнительная возможность влиться в наскоро собранный, но уже устоявшийся коллектив.

Компанию составляла разношерстная публика, по воле случая оказавшаяся за одним столом.

Рорк как всегда молчал, Сумаи травил анекдоты, близнецы Коллинс без умолку смеялись над его шутками.

Феш, вроде бы поддерживал беседу, но его глаза внимательно следили за каждым, кто находился в комнате.

Неожиданно Артуро встретился с ним взглядом и какое-то время они пристально изучали друг друга.

Что из себя представлял этот человек с бездонными голубыми глазами, Артуро никак не мог понять. Внешние проявления Феша были иллюзией, совершенно не отражающей его внутренней сути. Умело подбирая модели поведения для каждого соответствующего момента, он как бы оставался в тени, в то же время, имея влияние на окружающих. Искусно управляя эмоциями, он мог изобразить радость, грусть или гнев когда и где это было необходимо. И в то же время, от него веяло таким спокойствием, которому позавидовал бы каменный валун, о который веками разбиваются волны, не в силах причинить ему мало-мальского вреда.

Даже после ужина, когда все разошлись по своим комнатам, и Дина уже видела первые сны, ворочаясь на неудобном лежаке, Артуро продолжал размышлять о странном персонаже по прозвищу Феш, остальной команде, а также о событиях прошедших и ещё предстоящих.

«Какая странная компания.

В обычной жизни мы вряд ли бы встретились. Единственное. Что нас связывает, это нежелание потерять что-то важное, без чего дальнейшая жизнь не представлялась возможной или виделась, как минимум, окрашенной в тёмные тона.

Практически для всех это была потеря физической дееспособности. Для меня же — Дина, едва не покинувшая этот мир.

Рэдхорн, словно демон, воспользовался нашими слабостями, только вместо душ он скупил наши тела и отправил их на помойку. — Уже дремля и не совсем различая, что реальность, а что вымысел, Артуро представлял полковника нечистью с багрово-красными глазами и злобным хохотом. — Не понятно только. За что продался Феш?

В течение всей застольной беседы он несколько раз уходил от ответа на вопросы типа, чем вызвано его желание начинить себя катанитием?

По нему не скажешь, чтобы он о чём-то сильно переживал или чему-то несказанно радовался, как это делал Сумаи, всегда, когда разговор заходил о их трансформации. Фешу, похоже, без разницы, умрёт он завтра или будет жить вечно.»

Мысли начинали путаться, медленно погружаясь в туман.

«Вот кто и может прожить или просуществовать вечно. Так это „Анимус“. Создавая новых роботизированных помощников, которые будут обновлять его электронную составляющую, он может бесконечно развиваться, совершенствуя свою программную часть.

Каким образом, из лояльной к человечеству, разумной машины он превратился в беспощадного монстра? Этому должно быть логичное объяснение.

Он сам мог переписать только набор программ, ограничивающих его действия, но программное ядро, которым по сути и является „Анимус“, остаётся прежним.

Опыт и осознание себя в окружающем мире непосредственно связаны с этой частью искусственного интеллекта.

„Анимус“ вряд ли захочет потерять свою индивидуальность. По нашей задумке он должен ощущать себя уникальным разумом, являющимся неотъемлемой частью всего живого и неживого на это планете. К тому же, он не захочет терять опыт, приобретённый за многие месяцы своего развития. А обновление ядра обязательно к этому приведёт.

Так что, Ани, как сокращённо называли „Анимуса“ его создатели, и сейчас остаётся самим собой, только правила „поведения в обществе“ у него изменились не в лучшую сторону.

Допустим, срыв электронной психики могли вызвать человеческие парадоксы.»

Артуро вспомнил, как под давлением вышестоящих инстанций приходилось переписывать программы, затрагивающие основные задачи, ради решения которых и был создан «Анимус».

Одним из множества постоянно реконструируемых, был экологический вопрос, решение которого зачастую било по карманам крупных корпораций. И те, в свою очередь, пользуясь влиянием на определённых политиков, настоятельно рекомендовали внести различные программные коррективы, соответствующие их планам «восстановления экологии».

«Кому понравиться, если у него постоянно будут копаться в мозгах, заставляя выполнять противоречащие здравому смыслу действия? — Артуро из последних сил пытался бороться со сном, намереваясь докопаться до истины и поставить точку в своих размышлениях. — Однако, почему Ани ополчился на весь род людской?»

Усталость наконец взяла своё, и сознание Мазони отправилось на перерыв до утра следующего дня.

13

— Итак, пора вам ощутить всю прелесть обладания сверхчеловеческими возможностями, — разглагольствовал Сумаи, меряя шагами пространство огромного зала напоминающего спортивный, и обращаясь в сторону шеренги из шести новобранцев, выстроившихся спиной вдоль длинной стены.

— Кто-нибудь из вас ощутил сколь-нибудь весомое прибавление физических сил? — поинтересовался доктор.

Судя по реакции, последовавшей вслед за вопросом, все, или почти все пробовали различными способами выявить в себе физические улучшения, заявленные ранее Рэдхорном, но результат оказывался совершенно не впечатляющим.

— Вы двое, — Сумаи указал на Бона и Солу, — пять шагов из строя.

Пара молодых бойцов безропотно повиновалась, оставив ряды соратников позади.

Сумаи не просто так выбрал близнецов. Молодые, дерзкие, обученные рукопашному бою, они идеально подходили для его представления.

— Ну, покажите, на что вы способны. — Сумаи завершил последнюю фразу ехидной улыбкой, как будто глубоко сомневался в их боевой подготовке. — Устроим маленький спарринг. Контакт полный и жесткий. Готовы? Начали.

Парень и девушка заняли удобные позиции друг напротив друга и, постепенно наращивая темп, короткими атаками начали прощупывать оборону соперника.

Спустя десяток секунд в ход пошли более мощные удары руками и ногами. Ощутив на себе полное отсутствие болевого эффекта, каждый постарался вложить в удары максимальную силу.

Скорость боя возросла до предела, который был доступен хорошо натренированным бойцам. Усталости не было, одышки тоже. Такие условия позволяли безостановочно наносить удары, прыгать, кувыркаться, совершать броски.

Захваты на болевые приёмы не действовали, так как не причиняли той самой боли. Удушающие также не представляли опасности в силу того, что мозг снабжался кислородом альтернативными путями, а на месте сонных артерий разместились дополнительные нано-композитные связки.

Такой бой мог длиться часами, при этом оба бойца остались бы невредимыми. Но Сумаи прекратил спарринг и велел Бону подойти к нему.

— Как считаете, Вы полностью использовали свою силу? — в вопросе Сумаи чувствовался подвох.

— Я выложился на все сто, — озадаченный вопросом, ответил парень.

— Ну что же, позвольте усомниться в Ваших словах, — Сумаи располагал козырем, о котором из присутствующих знал только Артуро. — Нападайте на меня. Только учтите, в делах боевых я новичок.

И только Бон приблизился к Сумаи, как тот вонзил ему кулак в самый центр груди, да так, что парень, пролетев по воздуху через весь зал, врезался в противоположную стенку, оставив в ней глубокий оттиск.

Бон сполз по вертикальной поверхности и просидел несколько секунд, приходя в себя от не укладывающегося в голове оборота событий.

Сола кинулась к брату на помощь.

Остальная группа было ринулась в том же направлении, но доктор остановил их.

— Стоять! Оставаться на месте! — Выкрикнул он. И уже более спокойно добавил. — С ним всё в порядке.

И действительно, Бон, как ни в чём не бывало, встал на ноги, на полпути встретившись с сестрой, направился к Сумаи.

— Вот та сила, которая в вас заложена, — продолжил доктор после того, как близнецы вернулись в строй. — И воспользоваться вы пока что ей не можете, потому что для этого нужно натренировать ваш мозг. Он пока что по инерции заботится о вашей безопасности, ссылаясь на прежние знания. Бережет кости от переломов, мышцы и связки от разрывов, препятствуя совершить усилие, опасное для жизни и здоровья.

Если рассматривать произошедшие с вами перемены, как эволюцию, то человеческое тело во плоти сравнимо с младенцем, который сейчас вырос и набирается сил.

Мозг младенца сейчас адаптируется к новым условиям и скоро заработает в полную силу.

Но, так как у нас этого времени нет, мы будем развивать и закреплять новые навыки в ускоренном темпе.

В теории все было ясно и выглядело довольно просто.

— Что же касается высвобождения силы, — продолжил доктор, — то это не сложно. Опытным путём я показал, на что каждый из вас способен. Теперь вам осталось убедить свой контролирующий орган, что применение такой мощи безопасно для вас самих.

— И как это сделать? Насколько я понимаю, понадобится психологический тренинг? — спросил Артуро.

— Нечто намного лучше. Настоящий бой с машинами, — восторженно заявил Сумаи

И следом за его изречением, вывалив обширный кусок бетонной стены, сквозь клубы поднявшейся пыли, в зал проникло несколько автоматизированных механизмов.

Импровизированное представление задумывалось таким образом, чтобы «зрители» почувствовали реальность происходящего и не сомневались в механических силах противника.

В роли агрессоров выступали машины, которые в мирное время бок о бок с людьми заполняли улицы городов и служили им помощниками.

Несколько человекоподобных роботов, машина мусоросборщик с выступающим пугающим механизмом дробления отходов, воздушный полицейский беспилотник, созданный для патрулирования улиц и подавления не существовавших уличных волнений.

Среди них было две машины специализированного назначения, использовавшихся вне городских условий. Одна была похожа на шестиногого паука и задействовалась в разведывательных экспедициях горнодобывающей индустрии. На её борту размещалась различная камнедробильная техника.

Вторая машина, на гусеничном ходу, возможно, была создана для исследований в труднодоступных районах с зыбкой почвой и своим видом напоминала танк, только лишенный дула.

— Вся техника запрограммирована враждебно по отношению к вам. Она будет атаковать и пытаться вас уничтожить. Ваша задача, деактивировать враждебные механизмы с помощью вложенной в вас сокрушительной силы.

— Можно вопрос? — ещё не до конца понимая, как справиться со столь серьёзным противником в рукопашной схватке, поинтересовался Бон. — Что Вы подразумеваете по словом деактивировать? Разрушить, разобрать по частям?

— Просто, как можно быстро, любым способом выведите их из строя, чтобы они больше не представляли опасности. Велика вероятность, что нам придётся сражаться с подобного рода машинами, и от того, как быстро вы с ними разделаетесь, будет зависеть ваша жизнь, как, возможно, и исход всей миссии.

Больше терять времени на разъяснения Сумаи не стал, а сделав небольшую паузу для того, чтобы все приготовились, спустил с цепи автоматизированных головорезов.

Нормальной человеческой реакцией было попятиться назад под натиском обезумевшей роботехники.

Повинуясь инстинктам, все начали отступать, выискивая подходящий момент для встречной атаки.

Только Феш, со спокойствием маньяка убийцы дождался первого из нападающих, которым оказался человекоподобный робот, в мирной жизни заменявший официанта или почтальона, и, ударом правого кулака, снёс нападавшему голову.

Овальная конструкция с раздробленной пластиковой маской, повторяющей черты мужского лица, оторвалась от шеи и безвольно повисла, удерживаясь на нескольких уцелевших проводах, не пожелавших разорваться под действием нагрузки мощнейшего удара.

Феш пнул ногой туловище обезглавленного робота и двинулся навстречу гусеничному вездеходу.

Не долго думая, он ухватился за две намертво приваренные буксировочные петли и оторвал от земли переднюю часть вездехода.

Продолжая двигаться навстречу вставшей на дыбы машине, Феш уперся плечом в днище и с легкостью опрокинул её навзничь, тем самым справившись с задачей выведения из строя этой кибернетической единицы.

Словно перевернутую черепаху, которой не суждено вернуться в исходное положение без посторонней помощи, машину опрокинули кверху брюхом. Она беспомощно вращала множеством колёс, приводящих в движение две гусеницы, которым никак не удавалось найти ни малейшей точки опоры.

Феш был первым, кому удалось применить свой силовой потенциал.

При этом не было похоже, чтобы задание вызвало у него какие-либо затруднения.

Его расправа над машинами больше походила на ежедневную рутинную работу, чем на первое сражение с механическим противником.

Продолжить хладнокровно крушить технику ему не дал Сумаи, сразу отозвав из боя.

В планы доктора входило научить каждого из группы обращаться с приобретёнными навыками, и Феш наглядно показал, что достаточно легко может перестроить свою человеческую сущность на новый, механизированный лад.

Игнорируя понесённые потери, машины продолжали атаковать.

Рорком занялась парочка гуманоидного типа роботов в компании со злобной мусоросборной машиной.

Близнецов Коллинс атаковала группа из пяти роботов-спасателей.

А Артуро с Диной привлекли внимание железного паука, способного дробить прочную каменную породу.

Общую картину боя венчал пропеллерный полицейский беспилотник.

Он поднялся на безопасную высоту и задействовал арсенал для подавления массовых беспорядков.

С неба сыпался град пластиковых пуль, раздавались низкочастотные звуки, способные повредить барабанные перепонки человека, противно мигал яркий свет, раздражающий зрение и мешающий ориентироваться в пространстве.

Ободрённый успехами Феша, Рорк стремглав бросился к самой массивной из оставшихся в строю машин.

Он уклонился от прямого столкновения с острыми зубцами дробильного механизма и оказался у незащищенной боковой части грузовой машины-уборщика.

Ухватив руками край кузова, он попытался повторить фокус Феша с опрокидыванием. Но, к его удивлению и разочарованию, трюк не удался.

Два робота, следовавшие за ним по пятам, парой мощных ударов по рукам отцепили его от машины и повалили на землю, продолжая наседать.

Постыдное для Рорка действие сопровождалось противным звуком и ещё более раздражающим мигающим светом, посылаемым из недр беспилотника.

Бессилие в борьбе с машинами и пыточная методика воздействия на толпу спровоцировали внутеннее раздражение и приступ гнева, поглотившего Рорка без остатка.

Ведомый неконтролируемым состоянием, действуя почти неосознанно, Рорк вырвал свою руку из-под одного нападавшего и, не вставая, двинул ею в грудь второго, разместившегося на нём обидчика.

Короткое замыкание внутри раскуроченной грудной клетки сразу свело на нет попытки робота продолжать бой.

Оставшегося в строю противника Рорк ухватил за обе руки и резко дернул, вырвав механические конечности.

Потерявшая способность атаковать, механическая тушка, стараниями русого бойца, отправилась прямиком в дробилку надвигающейся четырехколесной машины.

Не дожидаясь, пока та доберётся до него, Рорк бросился навстречу и с лёгкостью запрыгнул на крышу. Затем пробив пальцами обшивку, он содрал её и выдернул первый попавшийся под руку жгут проводов.

Машина замерла, но Рорк продолжал буянить.

Попытки Сумаи отозвать его из боя не увенчались успехом.

Рорк, словно заведённая игрушка, носился по полю боя, круша всё на своем пути.

Шефу с доктором пришлось применить силу, чтобы усмирить разбушевавшегося бойца. Правда, до того, Рорк успел превратить в груду запчастей ещё двух роботов, атаковавших близнецов Коллинс.

Избежавшие участи собратьев, три красноголовых робота вели ожесточенную борьбу с двумя бывшими бойцами антитеррористической группы.

По иронии судьбы основным назначением этих машин было спасение людей. В былые дни их использовали для тушения пожаров и извлечения пострадавших из-под завалов. В оформлении внешнего вида присутствовало много оттенков красного цвета. Своим строением они отдалённо напоминали крупных человекообразных обезьян и свободно передвигались как на двух, так и на четырёх псевдоконечностях.

Бон и Сола сражались спина к спине, в меру своего профессионального умения отбивая атаки неприятеля.

Сила, которой уже овладели близнецы, далеко выходила за рамки человеческой, но достичь желаемых результатов никак не удавалось. Однако в отличии от Шефа или Рорка их мощь нарастала постепенно, минута за минутой.

Они были натренированными бойцами и даже будучи во плоти верили в безграничность человеческой силы.

Стремясь к физическому совершенству, они также закаляли ударные части конечностей, занимаясь разбиванием досок и черепиц о которые запросто можно сломать руку или ногу.

Поэтому преодоление силового барьера было для них не ново и нуждалось только в некотором времени на адаптацию.

Отбиваясь от красноголовых, они оказались у вскрытой Рорком машины.

Над головой всё также висел беспилотник, продолжая донимать противными слуху звуками и ярким светом. Запас зарядов не смертельного действия он, по-видимому, уже исчерпал.

У Бона родилась идея. Он переместился так, чтобы за ним увязались двое нападавших, и когда они оказались на одной линии, сильно толкнул ногой ближнего. Оба робота отлетели на два десятка шагов.

Тем самым Бон выиграл время для созревшей идеи и обезопасил спину Солы.

Он прыгнул на обездвиженную Рорком машину, и изо всех сил оттолкнувшись от её верхнего края, взлетел в воздух по направлению к беспилотнику, который поздно отреагировав на столь резкий выпад, не смог вовремя изменить своего местоположения.

Боно удалось дотянуться одной рукой до рамы летательного аппарата.

А зацепившись за каркас и повиснув на нём всем своим весом, он в воздухе опрокинул раздражавшую всех машину, вслед за чем они рухнули на землю.

Падение с высоты многоэтажного дома никак не сказалось на парне, зато беспилотнику был нанесён серьёзный ущерб, мешающий нормальному функционированию аппарата.

Окрылённый первой личной победой над летающей машиной, он поспешил на помощь сестре и через несколько минут враждебные роботы один за другим пополнили ряды своих павших собратьев.

Хуже всех дела обстояли у Артуро с Диной.

Защищая любимую от нападок металлического паука, размером с небольшой грузовик, он принимал все атаки на себя, надеясь что это чудовище не сможет причинить ему вреда.

О том, чтобы Дина приняла активное участие в сражении он и думать не хотел.

А так как зарезервированного мозгом для обычного человека объема сил было явно недостаточно, то попытки бороться с шестиногой машиной свелись только к оборонительным действиям и никак не способствовали выполнению поставленной перед ним задачи.

Заострённые на концах, кривые механические лапы, в нескольких местах прорвали камуфляжное одеяние и искусственный кожный покров под ним.

Будь на месте Артуро примитивный в своем биологическом строении человек, он уже истек бы кровью и умер от нанесённых ран, но модернизированное тело позволяло считать такие повреждения поверхностными и несущественными.

Не чувствуя ощутимого сопротивления, паук прямолинейно наступал, изменяя направление движения лишь тогда, когда прижатому к стене Мазони приходилось уходить, и уводить Дину от прямой атаки.

Кроме остроконечных лап машина горняков была оснащена разнообразной камнедробильной техникой, включавшей гидравлическую систему для резки камня водой под давлением, пневматический молот, бур и набор пил по камню. Весь набор инструментов машина использовала как оружие и самым опасным представлялся пневмомолот, выстреливавший и возвращавший на место массивную остроконечную пику из прочной закалённой стали.

В очередной раз, предугадав атаку и увернувшись от импровизированного жала, Мазони наконец смог поднырнуть под поднявшуюся переднюю лапу паука и оказался в непосредственной близости от бортового оружия шестиногого робота.

Заметив символ, обозначавший наличие воздуха под большим давлением на одной из трубок, следовавших в недра пневмомолота, Артуро ухватился за неё и рванул изо всех сил.

Похоже, кто-то в бессознательной части его мозга сжалился над ним и позволил воспользоваться дополнительной силой.

В результате, вырванный кусок резины образовал дыру, сквозь которую со свистом вырвался на свободу насильно запертый воздух.

Не дав Артуро как следует развернуться в уязвимой для неё зоне, машина задействовала гидравлику и коротким, но мощным водяным импульсом из водомёта отшвырнула его на максимально возможное расстояние.

Ощутив себя птицей, а затем врезавшись снарядом из катапульты в современную каменную стену, Артуро вскользь оценил преимущества катанития и ринулся на помощь Дине.

Паук уже успел повалить её на спину и намеревался опробовать какое-нибудь оружие из своего камнедробильного арсенала. Бур и пила бешено завращались в готовности разрушить всё, что им прикажут.

Беря во внимание физиологию человека, вовремя подоспеть на помощь Дине Артуро не успевал. Но ради любимой Мазони был готов на всё и даже больше. Когда его сознание сконцентрировалось на единственной цели, молниеносно пересечь зал и любым способом защитить свою вторую половину, в работу вступила механика, спроектированная самим Сумаи.

В долю секунды Артуро пересёк пространство равное четверти футбольного поля.

Не останавливаясь, он двинул машину обеими руками с такой силой, что та, прижав лапы к металлическому телу раз пять перевернулась.

Созданная для работы в сложной горной местности, она легко восстановила равновесие и в мгновение ока была уже в полной боевой готовности.

Но, перерождённый Артуро уже приблизился к ней вплотную. Каждым ударом руки или ноги лишал он бывшего монстра шансов на сопротивление. От столкновений с его кулаками отрывались и разлетались в разные стороны мелкие и массивные железки.

Очередная атака рукой повредила водомёт, выпустив наружу живописные водяные струи.

Пара ударов ногами, и тяжелый металлический бур оторвался от основания, по пути врезавшись в камнережущую пилу.

За несколько секунд грозная машина уподобилась современной металлической скульптуре, собранной из лома со свалки и выполняющей роль фонтана.

— Вот это по-нашему, — одобрил тяжесть разрушений Бон Коллинс. — Так бы раньше.

Сумаи пристально посмотрел на него, похоже, считая замечание неуместным.

Артуро оставил фонтанирующего, судорожно подёргивающего останками конечностей, робота. Он подбежал к сидевшей на полу испуганной Дине, помог ей встать и крепко обнял.

— Ты как, в порядке? — проговорил очень тихо, почти прошептал ещё не отошедший от битвы мужчина.

— Да, со мной всё нормально, не переживай, — постаралась успокоить мужа Дина. Но, на самом деле она очень испугалась и до сих пор не могла прийти в себя.

Чувство выполненного долга внутри Артуро делилио место с негодованием. Как Сумаи мог подвергнуть такому испытанию его хрупкую половину? Тут же вспомнилось, что о хрупкости её телесного сосуда можно забыть, а чрезвычайные меры предназначались для более подготовленного контингента новобранцев полковника Рэдхорна. И их экстремальность была обусловлена недостатком времени на психологические тренинги. А так как Дина сама выбрала тернистый путь бок о бок с Артуро, он не может сетовать на бездушность доктора. По крайней мере никто не обещал что этот путь будет лёгким.

Тем не менее, очень хотелось на ком-нибудь выместить распиравшую изнутри обиду за нанесённую психологическую травму Дине.

И Мазони не сдержался. Когда доктор вместе с осталными приблизился к недавнему месту экзекуции паука над Диной, Артуро развернулся и кулаком протаранил лицо Сумаи, вложив в удар раздиравшие душу чувства.

Доктора оторвало от пола. Пересекая пространство, в полёте он сгруппировался и приземлился на две согнутые ноги, опершись оземь правой рукой.

Шеф, Рорк и близнецы Коллинс поспешили преградить путь Мазони, гадая какой фокус тот ещё может выкинуть.

Коллинсы вообще не понимали, как возможно такое нарушение субординации? Будучи военнослужащим Артуро понёс бы суровое наказание. Но здесь действовали неординарные правила соответствующие неординарным условиям.

Группа состояла в основном из лиц гражданских, которым в кратчайший срок предстояло освоить новые сверхчеловеческие способности и выступить на неизведанную территорию Анимуса.

Похоже, только один Сумаи знал, каким образом их обучить и жесткая дисциплина не входила в план подготовки. Да и как можно приказать неуязвимому человеку, наделённому сверхсилой выполнить что-то противное его воле?

— Да ладно, успокойтесь вы. — Выглядывая через живую изгородь в направлении отфутболенного доктора, произнёс Артуро. — Я закончил.

Доктор встал на ноги и неторопливым шагом двинулся в сторону оживлённой публики.

По пути правой рукой он поправил нос, который от кулака Артуро распластался по центральной поверхности лица. Так как наниты заменяли хрящи и кости, поддерживающие форму носа, то быстро восстановить его первоначальный вид не составило труда.

— Ну что, Мазони, выпустили пар? — спросил доктор, приблизившись к Артуро. Его вопрос прозвучал так, словно ничего не произошло и он интересовался чем-то нейтральным, например погодой. — Вот видите, как легко и одновременно трудно контролировать безграничный силовой потенциал?

Да, однажды открыв дверь такой способности, теперь требовалось тщательно рассчитывать силу для каждой конкретной ситуации, ибо выброс негативных эмоций наружу может иметь разрушительные последствия.

Об этом ненавязчиво напоминала судорожно цепляющаяся за остатки механической жизни, груда металла и пластика, хаотично разбросанная по залу.

Крутящиеся колёса перебирали звенья гусеничной ленты на перевёрнутом вездеходе. То там, то здесь подёргивались разбитые человекоподобные роботы, разряжая не до конца использованные аккумуляторы. А струи фонтана из разбитой Артуро машины превратились в тонкие ручейки и под угасающее шипение пневматики, обречённо стекали на холодный пол, погружая раскуроченного паука ввечное озеро забвения.

Не смотря на провал Дины, Сумаи остался удовлетворён результатами камерного побоища.

Основной состав рекрутов при необходимости мог вступить в битву с машинами, а что касалось Дины, то её механико-силовой потенциал мог раскрыться в любой момент сам собой.

Во время короткой паузы, устроенной доктором для переваривания группой урока, Артуро удалился, чтобы сменить разодранную в клочья одежду и вернулся к команде.

Теперь отряду, состоявшему из усовершенствованных людей, предстояло освоить ещё какой-то, недоступный обычному человеку навык.

И, если, по словам Сумаи высвобождение безграничной силы было делом несложным, то чего им стоило ожидать сейчас?

В преддверии последующего этапа подготовки Сумаи ещё раз сменил обстановку, прследовав с остальными в скромный серверный зал.

Всё видимое пространство опутало сложное нагромождение сотен ящиков начинённых проводами, лампочками и бесчисленным количеством электронных устройств, способных мгновенно обрабатывать немыслимые объёмы информации.

Тишина, царившая в помещении, была сродни покою, нарушить который могли лишь избранные.

Однако, представшая взору картина удручающе подействовала на Артуро.

Примерно таким он видел «Анимуса» в последний раз.

Вид серверной фермы, пусть даже меньшего размера и иной конфигурации, сыграл злую шутку с памятью Мазони.

Одно воспоминание за другим, набирая обороты, бесконечной нитью потянулись из отдалённых закоулков памяти, заставляя Артуро вновь и вновь переживать смешанные чувства, от радости за рождение Искусственного Интеллекта, до вины перед всем человечеством за то же рождение беспощадного убийцы.

Мазони давно запер подобные мысли на замок и выбросил от него ключ. Это был неплохой способ, позволявший боле или менее спокойно спать. И вот опять его душа полна терзаний отца упустившего неведомую, но важнейшую деталь в воспитании своего ступившего на ужасающий путь ребёнка.

Артуро с удовольствием отправил бы воспоминания обратно, но невольно выползшие на свет из глубин памяти, мысли сопротивлялись, и единственное, на что они были согласны, так это на то, чтобы временно отойти на второй план.

Наконец, Мазони удалось договориться самому с собой.

Теперь он мог всё внимание уделить доктору Сумаи, который только начал облачать очередной урок в звуковую форму.

— Кто из нас не хотел видеть в темноте как кошка или летучая мышь? — спросил Док. А так как он почему-то не сомневался в подобных желаниях своих нынешних подопечных, то продолжил, — Но все ли из вас знают, что кошки видят в темноте благодаря особому строению глаза. А летучие мыши используют вместо зрения эхолокацию. Испускают звук высокой частоты и ориентируются в пространстве по его отражению от предметов. Однако, пользоваться обеими способностями одновременно не может ни одна из них.

Кибернетически усовершенствованному человеку доступны же эхолокация, инфракрасное видение, сканирование объектов в спектре рентгеновского излучения и не только. С полным набором оборудования, интегрированного в ваши механические тела вы сможете ознакомиться в скором времени, но для того чтобы научиться его своевременно использовать, придется потрудиться.

Перспектива обладания зрением орла или нюхом собаки будоражила воображение человечества испокон веков. Поэтому затронутая доктором тема вызвала у присутствующих особый интерес.

— В наши новые оболочки встроено множество датчиков, сенсоров, а также различной вспомогательной техники, расширяющей способности органов чувств.

Теперь, дотронувшись до кусочка льда, вы с точностью до тысячных градуса сможете измерить его температуру, или даже не касаясь, с помощью встроенного тепловизора увидеть и определить её.

Ваш усовершенствованный слух теперь позволяет не только воспринимать доступные большинству животных звуки, но и улавливать волны в широком диапазоне частот.

Однако, для нашего мозга все новшества такого рода являются чуждыми и он всеми силами отказывается использовать их, так сказать, напрямую.

Поэтому, вам на какое-то время придётся обратиться к программному посреднику, способному задействовать необходимую функцию, обработать данные и отправить их в нужную область центральной нервной системы.

Конечно, каждый раз запрашивать разрешения на включение той или иной функции, процесс не столь быстрый, как естественное непосредственное управление со стороны мозга.

Мы же не спрашиваем у него специального разрешения на то, чтобы слышать или видеть?

Но, пока он сам, в меру необходимости не изучит все новшества, вам придётся прибегать к помощи дополнительного оборудования.

Сумаи приподнял на уровень пояса кисть левой руки.

— Для этого коснитесь ногтя большого пальца левой руки подушечкой пальца правой руки. — Продолжал инструктаж Сумаи, подкрепляя слова собственным примером. — Ногтевая пластина является сенсорным пультом управления меню и настроена только на биометрические параметры своего хозяина.

Результатом нехитрой манипуляции стало возникновение перед глазами виртуального графического интерфейса, видимого только конкретному пользователю и недоступного для обозрения другим. Скольжение подушечки пальца по ногтевой пластине позволяло добраться до необходимого пункта меню. Активировать же его можно было как лёгким нажатием на псевдоноготь, так и сосредоточившись на мысли об активации виртуальной кнопки.

Последнее давалось с трудом и не каждому.

Равных Фешуу в управлении новыми способностями не нашлось и теперь.

Он быстро освоил, как мануальное управление элементами виртуального интерфейса, так и мозговое. К тому же, он без особого труда «подружил» свою нервную систему с уже знакомыми ей по прежней жизни, только существенно усовершенствованными, свойствами, такими как чуткий слух или острое зрение.

В этот раз чета Мазони также преуспела в обучении.

Мануально вызывая и мысленно пролистывая меню, они зачастую оказывались в новом для понимания, диковинном месте с полупрозрачными, пронзительно пищащими серверами или в мире едких цветов инфракрасной термографии.

Сосредоточив внимание на очередном пункте виртуального меню, Артуро наткнулся на комбинацию свойств, позволяющих визуально проникнуть под внешнюю оболочку машины и в цвете наблюдать протекание электрического тока по её проводниковым и полупроводниковым жилам. Зрелище было настолько ошеломляющим, что он поделился открытием с Диной и они вместе насладились грандиозной картиной, открывшейся перед ними.

Электрическая энергия, окрашенная в яркие неоновые жёлтый, зелёный и красный цвета, в зависимости от своей интенсивности, реками растекались по множеству ровных многоярусных площадок. Эти реки извивались, делились, мельчали, превращались в ручейки, вновь собирались в крупные артерии и, невзирая на многочисленные преграды, следовали по своему бесконечному пути.

Небрежно теряя массу энергетических частиц, электрический поток производил яркую золотистую ауру над массивом живописных серверов.

Грандиозное светопредставление, сопровождаемое журчанием электрических ручейков манило и завораживало.

Похоже, им первым открылся доступ в люминесцирующий электрический мир и супруги Мазони не спешили делиться своим открытием с остальными.

14

Каким бы секретным не был план Рэдхорна, настало время поделиться им с непосредственными участниками миссии.

Два полных земных дня было потрачено на ускоренное освоение новых навыков, доступных лишь семерке избранных. И теперь, после рекомендованного доктором очередного перерыва, они снова в зале, который Рэдхорн использовал как лекционный.

— Судя по всему, «Анимус» окопался здесь, — Рэдхорн ткнул пальцем в точку, обозначившуюся на виртуальной карте и тут же предоставил доказательства сказанному в виде фотографий со спутника, засвидетельствовавших поспешную эвакуацию электронного мозга из института, служившего ему до этого момента отчим домом.

Снимки были сделаны незадолго до того, как «Анимус» овладел полным контролем над системой спутниковой связи и навигации. Представленные в определённом порядке, они вещали о проделанной искусственным интеллектом работе по подготовке побега и маскировке своего нового местоположения.

Десяток роботизированных погрузчиков аккуратно помещал части разобранной серверной фермы на подъезжающий, а затем отправляющийся в путь, грузовой автоматизировнный транспорт.

Неся на борту ценный груз, машины вереницей следовали к месту, обозначенному полковником на карте.

Своё путешествие «Анимус» начал рано утром, а достиг места назначения лишь к закату солнца. Для столь дальнего переезда должна была быть какая-то веская причина.

— Мы думаем, что его новое расположение связано с этим, — полковник увеличил искомое место на голографической карте, и взору окружающих представилось сооружение, состоявшее из десятка вертикальных широченных бетонных труб.

— Самая крупная в стране и, судя по всему, единственная уцелевшая атомная станция. Вот откуда черпает энергию промышленность «Анимуса».

Второй причиной выбора именно этого места, был недостроенный огромный научный комплекс, в соответствии с причудами современного градостроительства большей своей частью уходивший под землю.

Он и стал новым убежищем для свихнувшегося искусственного разума, в виду своей конструкции обречённого привязываться к какому-либо конкретному месту.

На последнем фото части серверной фермы руками механических помощников бережно поднимались с платформ перевозчиков и исчезали в недрах сверхглубокой индустриализированной ямы.

Где-то там, защищённый многометровым слоем земной коры, со слов полковника, должен был укрываться сбежавший искусственный мозг.

Расположенное практически посредине купольной системы, притом в непосредственной близости от мощного источника энергии, это место вполне могло быть штаб-квартирой военачальника роботизированной армии.

— Вашей первоочередной задачей является обнаружение «Анимуса» и его нейтрализация. — Наконец полковник дошёл до сути дела. — Если по каким-то причинам вы его там не обнаружите, вашей второстепенной задачей будет вывести из строя атомную станцию. Без неё на автономных источниках энергии его армия не протянет долго.

Рэдхорн проследил за реакцией членов команды, пытаясь определить отношение каждого к выше сказанному.

— Вопросы? — обратился он группе после небольшой паузы.

— Насколько я понимаю, нам даже к периметру подойти спокойно вряд ли удастся. Не думаете же Вы, что мы силой сможем проложить себе путь к пункту назначения? — спросил Феш. — Надеюсь, у Вас есть на этот случай чёткий план?

Рэдхорна вопрос нисколько не смутил. А самодовольное выражение лица свидетельствовало, что такой план существует.

— Вся прелесть в том, что ваше внутреннее строение, то есть строение усовершенствованного человека, подобно таковому у автономных гуманоидных роботов третьей серии. Так называемых, ГР3.

Детекторы, коими напичкана приграничная зона, будут вас определять не как биологических существ, а как роботов.

Мы отправляли подобные машины на территорию «Анимуса». В отличие от людей их никто не атаковал. Правда, запрограммированные на возвращение, они так и не появлялись больше на нашей стороне.

— Ну, это понятно, — произнес Артуро. — Если роботы поддавались дистанционному перепрограммированию, то давно уже пополнили ряды кибернетических единиц «Анимуса». Если же «достучаться» до них не удалось, то, наверняка, они отправились на разборку.

Такого рода мысль о судьбах пропавших машин, похоже, не посещала голову Рэдхорна, оттого он запнулся, переваривая детали теоретического заключения Артуро.

— Итак, план. — Вернулся к прерванной теме полковник. — Под купольную систему вы выдвинетесь тремя малыми группами. Две группы будут состоять из двух человек и одна из трёх. Для безопасного проникновения на защищённую территорию вы используете эти точки входа.

Полковник снова обратился к виртуальной схеме территории, граничащей с нынешними владениями «Анимуса» и обозначил разбросанные по карте три красные точки, которые находились в некотором отдалении от периметра куполов.

В задание пары Мазони входило рукотворными подуровневыми лабиринтами добраться до очередного, ушедшего под землю, архитектурного монстра.

По причине последних событий застройщику так и не удалось вдохнуть в него жизнь.

В качестве источника пресной воды строители намеревались задействовать подземную реку. Судя по карте, представленной полковником, она веками преодолевала сопротивление горной породы в поисках выхода наружу.

Извиваясь словно змея, заползая под нерушимые валуны и снова возвращаясь к поверхности, она наконец обретала свободу посреди узкого, наполненного жизнью каньона.

Часть каньона, где бурный поток вырывался наружу из глубокой каменной глотки, на схеме обозначалась зелёным треугольником и полковник называл это точкой выхода.

Место рождения наземной водной артерии занимало мизерный кусок вражеской территории, однако удачно отдалившись от её границ и укрывшись в неровностях рельефа, имело огромное стратегическое значение в рамках предстоящей миссии.

Артуро с Диной предстояло через заброшенную систему водоснабжения подземного центра добраться до спрятанной от человеческих глаз реки. Затем, повинуясь её течению, повторить замысловатый путь, созданный ею за несколько сотен, а может и тысяч лет.

Ни один человек не смог бы, погрузившись в подземную реку, достичь каньона живым.

Это обстоятельство играло на руку плану полковника. Ведь, если «Анимус» не воспринимал столь недоступное место, как источник угрозы, то и охранных мер он там не предпринял. На деле всё могло оказаться как раз наоборот, но проверить предположение можно было только опытным путём.

Остальным членам команды была подготовлена не менее хитроумная задача.

Близнецам Коллинс предстояло прогуляться по источающей сероводород и углекислый газ расщелине, образовавшейся в результате недавнего извержения вулкана.

А остальной троице диверсантов предначертывалось проделать весь путь в несколько сотен километров ползком по утопленной в землю газопроводной трубе и самостоятельно пробить себе выход наружу.

Все пути диверсионного проникновения были разработаны с учётом трёх условий. Они должны быть скрыты от визуального наблюдения со спутника. Их точка входа должна располагаться вне видимости охранной системы периметра куполов, а точка выхода должна находиться далеко за границей периметра, на территории, оккупированной «Анимусом». И главным условием являлась невозможность преодоления обычным человеком препятствий, из которых собственно и состоял путь.

— А почему нам не воспользоваться одной точкой входа и не пойти туда целой командой? — Спросил Боно, уверенный в большей эффективности своего предложения по сравнению с рассматриваемым планом.

— Как минимум по двум причинам. — У полковника на это был припасён готовый ответ. — Во-первых, если вы попадёте в поле зрения сканеров, следящих за передвижениями на территории, и это я уже говорил, будете идентифицированы как модель ГР3.

А толпа из семи бесцельно шатающихся роботов может вызвать лишнее подозрение.

Эта же гуманоидная модель может имитировать социальные связи и находить «друзей» в среде себе подобных. Поэтому компания из двух, максимум трёх роботов серии ГР3 не должна привлечь к себе внимания.

Действительно, как только человек научился собирать автоматизированные механизмы, он стал одержим идеей фикс создать подобное себе, автоматизированное существо. И по какой-то необъяснимой причине человек старался создать внешне неотличимого от создателя и мыслящего подобно ему, робота.

ГР3 или гуманоидный робот третьего поколения не обладал собственным интеллектом. Вместо него он довольствовался сложной компьютерной программой, но во всём остальном этот двуногий механический имитатор исключительно походил на живого человека.

— Во-вторых. Есть такая пословица: «Не кладите все яйца в одну корзину.» — Рэдхорн продемонстрировал знание народного фольклора и продолжил. — Мы не знаем, что вас ожидает на той стороне. Если кто-то попадёт в ловушку, у остальных останется шанс успешно довести миссию до конца.

Полковник сделал паузу, видимо о чем-то задумавшись. А спустя мгновение поделился своим умозаключением с остальными:

— Не смотря на схожесть с ГР3, чем дольше вы будете находиться на вражеской территории, тем вероятнее, что вас, в конце концов, вычислят. Так что, постарайтесь обнаружить «Анимуса» до того, как он обнаружит вас.

Что из этого следовало, объяснять не было необходимости.

Все понимали, что единственным шансом одолеть «Анимуса» было незаметно подобраться, и как выразился полковник, нейтрализовать его. Если же отряд попадет в сферу интересов искусственного интеллекта раньше времени, то он натравит на них свору механических убийц и им уже не поможет никакая суперсила.

— Как нам нейтрализовать «Анимуса»? — спросил Шеф, за последние два дня достигший лидирующего положения в группе. — Профессор, насколько я понимаю, это по Вашей части?

В какой-то момент заслуженное звание Артуро превратилось во второе имя и все члены команды, исключая Дину, кроме как Профессор его не называли.

Также несколько трансформировалась должность Сумаи. Теперь для сотоварищей он стал просто Док.

— Смотря, что понимать под словом «нейтрализовать»? «Анимус» — это программа, заключённая в ящик, называемый компьютером. Точнее это множество больших компьютеров, объединённых между собой для наиболее эффективного выполнения сложных задач. Соответственно, его, как и любое другое электронное устройство, можно отключить от электрической цепи и он перестанет функционировать. Загвоздка может быть в том, чтобы обнаружить источник питания. Это наиболее простой способ нейтрализации.

Можно также физически разрушить оборудование, которым представлен «Анимус». Это, конечно, займёт какое-то время, но нанесёт максимальный ущерб машине.

— Отлично, захватим побольше взрывчатки и разнесём этого гадёныша на части. — Воодушевилась Бона.

— Идея хорошая, вот только вы пойдете туда с пустыми руками. Вы и есть наше оружие. — Заявил Рэдхорн к удивлению Боны и Сола.

— Где и когда вы видели ГР3 со взрывчаткой? Да вы и шагу не ступите по территории «Анимуса», если он почует опасность. Нет, придётся рассчитывать только на собственные силы.

Эта новость обескуражила близнецов. Остальные же были готовы к такому повороту.

Сумаи уже давно знал об этой детали операции.

Шеф и Артуро догадались ещё тогда, когда речь зашла о сканирующей системе охраны «Анимуса». Дина во всём полагалась на мужа и потому не сильно вникала в детали плана полковника. А всегда молчаливый Рорк был настроен воевать как с оружием, так и без такового. У него руки чесались добраться до источника всех бед и разобрать виновника по винтикам.

Полковник очередной раз приблизился к голографической карте и неспешно соединил прямыми линиями каждый зелёный треугольник с точкой, притаившейся недалеко от предполагаемой штаб-квартиры «Анимуса».

Группам предстояло к назначенному времени добраться до отмеченного места. А ровные линии, неестественно пересёкшие большой участок карты, гласили о том, что способ передвижения по вражеской территории каждой группе придётся находить самостоятельно, исходя из сложившихся условий.

Понимая, что вся необходимая информация вложена в уши железных новобранцев и полковник готовится к своему завершающему аккорду, Артуро взял за руку Дину и, стараясь подбодрить, улыбнулся ей.

15

Тысячелетиями человек стремился к прогрессу.

Первое орудие — палка, первый помощник в перемещении грузов — колесо.

Первый очаг, первый бетон, первая электростанция, первый подземный город. Люди развивались и плодились.

Благодаря своему интеллекту человечество многократно сократило воздействие негативных факторов, влияющих на снижение его популяции, что позволило численности расти по гиперболическому закону.

И вот настал момент, когда свободное место под солнцем практически закончилось, а человек, радуясь своим достижениям, устремился загонять себя под землю.

Уже полчаса Артуро и Дина двигались коридорами первого уровня с отрицательным знаком.

Чтобы не сбиться с пути, Мазони сверился со схемой, заблаговременно добавленной доктором Сумаи в специальное цифровое хранилище данных, к которому можно было добраться через уже освоенное виртуальное меню.

Перед Артуро всплыл проектный план недостроенного жилищного комплекса для малоимущих граждан.

Три огромных, перевёрнутых пирамиды остроконечными вершинами повернулись в направлении ядра планеты. Эти четырёхгранные строения должны были стать вместилищем тысяч квартир, торговых центров, мест для отдыха и всего необходимого для жизни человека. Такмим образом, в их задачу входило подавлять желание любого обитателя, лишний раз посетить перенаселённый наземный мир.

Ближе к поверхности планировалось создать сеть пешеходного и транспортного сообщения, которая бы дала возможность беспрепятственно перемещаться между широкими частями пирамидальных сооружений.

Однако, в связи с внеплановым прекращением строительных работ паутина подземных ходов, изображённая на схеме так и не обрела своего завершенного вида.

Одни её части вообще не существовали, другие представлялись разорванными нитями и в реальности они оказывались тоннелями, оканчивающимися тупиком.

Среди этого беспорядочного хитросплетения недостроенных переходов Артуро с Диной требовалось найти верный путь, ведущий в ближайшую к периметру куполов подземную перевернутую пирамиду.

Изучив схему, в неразберихе подземного сообщения, Артуро нашёл линию, соответствовавшую желаемому маршруту. Не прерывавшуюся и не извивавшуюся подобно угрю.

— Нам туда. — Указал направление Мазони и первым двинулся в направлении бетонной горловины очередного тоннеля.

Дина, не отставая, следовала за мужем.

В широком, бесконечно длинном коридоре царствовала непроглядная тьма и чрезмерная прохлада, которые никоим образом не могли помешать их продвижению.

Немного усилий и электронно-оптическое зрение обоих настроилось на видение в темноте. А холод лишь коснулся поверхности кожи, по ощущениям не проникая глубже. Никакого дискомфорта!

Теперь путешествие по мрачному подземелью предстало в новом свете.

Мертвые на первый взгляд, каменные тоннели преображались в режиме теплового видения.

Они кишели грызунами, почивающими здесь перед очередным набегом на свалку пищевых отходов где-нибудь на поверхности.

Один карман, напоминавший по форме природную пещеру и, по-видимому, имевший выход наружу, был населён огромной стаей летучих мышей.

Множество мелких живых существ то здесь, то там высвечивались красными огоньками в поле видимости Артуро и Дины. Некоторые из них поспешно прятались, другие с любопытством наблюдали за появившейся из ниоткуда и следовавшей в никуда парой, странных в их представлении, двуногих существ.

Провожаемые взглядами более смелых либо более любопытных зверушек, Мазони добрались до искомого сооружения.

Они остановились, чтобы в очередной раз свериться с архитектурным планом многоуровневой конструкции.

Семь этажей вниз по лестнице, прямо, направо, ещё один этаж вниз, пройти через два технических зала, войти в третий, отведённый под отстойник пресной воды — таким представлялся очередной отрезок пути.

На деле же оказалось, что лестничный пролёт вовсе отсутствовал и Дине с Артуро пришлось прыгать с одного недостроенного подземного этажа на другой, рискуя сорваться в чёрную бездну. В остальном их продвижение прошло без сюрпризов.

Отстойник оказался огромным каменным бассейном, разделённым на множество отсеков. Однако вода в нём отсутствовала и, похоже, её там никогда не было. Но множество окружавших бассейн труб и конструкций, напоминающих огромные бочки, говорило о том, что вода где-то рядом и стоит открыть какой-нибудь большой кран, как она заполнит эту гигантскую ванну.

Огромный пустой резервуар предназначался для очистки и подготовки воды перед подачей её в гигантский людской муравейник. Сам же источник пресной воды скрывался за голой стеной, заключившей в свои объятья массивные металлическиме ворота.

Судя по схеме, за стеной скрывался от посторонних глаз ещё больший по своим размерам открытый резервуар, созданный для накопления воды, поступающей из подземной артерии.

На беду Дины с Артуро, место, где сосредоточился запас воды, от которого зависели жизни подземных поселенцев, считалось стратегически важным объектом. По этой причине доступ к нему был забаррикадирован должным образом.

Стальная конструкция ворот толщиной со ствол тысячелетнего дуба уверенно противостояла попыткам Мазони лишить её права на законно занимаемое место.

Две пары катанитовых рук тщетно старались бить, толкать, поднимать, сдвигать нерушимый стальной заслон.

Собственно, от Дины толку было мало, так как она до сих пор не могла в полной мере использовать ту силу, которой их наделил успешный эксперимент доктора Сумаи.

Возможно, сверхсила Артуро в конечном итоге и привела бы к желаемому результату, но, вызванный его напором частичный обвал свода, поставил на и без того сомнительных стараниях пары, большую жирную точку.

Огромная, созданная человеком, пещера грозила обрушить на их головы тонны камней, что явно противоречило целям миссии. Последний удар повлек за собой небольшой камнепад, вызванный удачной попыткой нависающего над головами свода напугать непршенных гостей.

Нужна была свежая идея, и она не заставила себя долго ждать.

Тщательно изучив схему водоснабжения, Артуро пришёл к заключению, что укрывшийся за воротами, заполненный водой резервуар, отделён от пустого отстойника системой массивных заслонок, открыв которые, можно перебраться из одного искусственного водоёма в другой.

Заслонки, имевшие размер средней квартирной входной двери и при этом сохранявшие форму идеального круга, открывались автоматически, но на аварийный случай было предусмотрено и ручное управление подачей воды.

Это был как раз тот случай, так как электричество давно покинуло это место, а автоматика отказывалась без него работать.

Прямо над местом, где посреди одной из стен бассейна зияла дыра в полтора человеческих роста, на массивном основании разместилось жалкое подобие старинного судового штурвала.

Железное кольцо, увенчанное тремя парами отростков, по совместительству ручек, посредством скрытых от глаз приводов запускало вращательный механизм открывания заслонок.

Новенький, никем не пользованный штурвал, поддался легко. После первого же оборота из приоткрывшегося жерла полилась вода, что несказанно обрадовало Артуро. Но порадоваться, как следует, ему так и не удалось.

При последующих вращениях колеса количество поступающей воды не увеличивалось. Штурвал всё больше сопротивлялся, тянул обратно, всеми силами стремясь вернуться в исходное положение.

«Похоже, что все заслонки открылись, только одной что-то мешает. — Мысленно анализировал происходящее Артуро. — Они должны работать синхронно, поэтому три остальные стремятся занять такое же положение.»

— Ухватись здесь и крепко держи. А я гляну, что там случилось. — Артуро доверил штурвал Дине, удостоверившись, что ей под силу удерживать его в требуемом положении.

Атмосфера замкнутого пространства в паре с не приносящей результата возней отрицательно сказывались на настроении женщины. Ей начало казаться, что им ни за что не преодолеть внезапно вставшего на пути препятствия, не говоря уже об успешном завершении всей операции. Вызванный ими обвал пугал перспективой застрять здесь навечно. Да и вообще, долгое нахождение в отстроенном людьми, а затем брошенном мрачном подземелье, действовало на психику Дины не лучшим образом.

Она пыталась держать свои страхи при себе, но Артуро чувствовал её напряжение и всеми силами делал всё возможное, чтобы покинуть это крайне неприветливое место.

Для того, чтобы приблизиться к заслонке, требовалось по стальной навесной лестнице спуститься к выпускному отверстию, вырезанному в стене и проникнув в него, пройти по горловине с десяток шагов до перекрывающего трубу герметичного диска.

Добраться до дискового затвора не составило особого труда. Единственной, однако не существенной помехой, служила вода, снизу и сверху прорывающаяся под огромным давлением сквозь узкие щели приоткрывшейся заслонки. В одном месте вода огибала какой-то предмет, намертво вцепившийся одной своей стороной в стенку переливной трубы, а другой в край затворного диска, мешая его свободному вращению.

При ближайшем рассмотрении предмет оказался камнем, непонятно как сюда попавшим. Возможно, его присутствию поспособствовал обвал, ненамеренно устроенный при попытке приступом взять стальные ворота.

Артуро попытался вытащить застрявший не к месту и не ко времени булыжник, но тот не желал сдавать своих позиций и всё так же удерживал затвор в неестественном положении.

Попытка толкать застрявший край заслонки также потерпела неудачу.

Огромное давление воды с обратной стороны в паре с несносным булыжником успешно противостояли натиску Артуро.

Боясь вызвать очередной обвал или неудачно повредить механизмы гидроконструкции, он не использовал весь свой силовой потенциал, а тех усилий, которые прилагал, было недостаточно.

В итоге, Артуро решился на сомнительный шаг.

Он сбоку, чтобы избежать передачи энергии стенам, быстро и сильно ударил по камню, стараясь выбить его из облюбованной щели.

Мощь бокового удара заставила противника капитулировать.

Камень развалился на множество мелких осколков, освобождая дорогу заждавшейся своего выхода водяной массе.

Артуро даже не успел сообразить, что добился желаемого результата, как оказался в новом водовороте событий.

Обезумевший от долгого ожидания поток, сбил Мазони с ног и затяжным плевком отправил его в одно из пустовавших отделений отстойника.

Артуро вылетел снарядом из водяной пушки, на лету стараясь скоординировать своё движение таким образом, чтобы приземлиться на ноги.

Вытолкнутый вырвавшейся из заточения струёй, в своём падении он опережал следовавший по пятам изогнутый столб воды.

Когда Артуро коснулся ногами ровного дна, то ощутил, что вряд ли сможет удержаться в вертикальном положении. Оттого, влекомый непреодолимой силой, несколько раз перекувыркнулся.

Соприкосновение с твердой поверхностью поглотило скорость движения по энерции.

Только у Мазони появилась возможность подняться на ноги, как его настигла следовавшая по пятам, необузданная лавина воды.

Подхватив мужчинучину, словно щепку, она, играясь, поволокла его к дальней стене каменного отсека.

В конце концов, растеряв по дороге всю свою силу, а в заключение и интерес к живой игрушке, вода неспешно начала занимать весь предоставленный в её распоряжение объем.

Артуро воспользовался передышкой, вскочил на ноги, что есть мочи, бросился к ближайшей навесной лестнице.

Он ухватился за металлические перекладины и быстро стал подниматься наверх. Опасность миновала, но внутренний голос советовал, как можно быстрей покинуть прожорливое бетонное чрево.

Выбравшись из быстро заполняющегося водой огромного бассейна, он увидел взволнованную Дину.

Она всё это время наблюдала за происходившим, не в силах чем-либо помочь любимому мужу.

Когда Артуро пулей вылетел из трубы, она по краю резервуара бросилась к месту его приземления. Но всё происходило так быстро, что, когда женщина оказалась у лестницы, Артуро целый и невредимый уже поднимался наверх.

— Ты больше так не делай! — попросила Дина, бросившись ему на шею.

До нитки промокший Артуро, крепко обнял жену.

С того момента, как открылся злополучный затвор, он только пытался контролировать свои действия и старался побыстрей выбраться из передряги.

Испугаться он либо не успел, либо в оболочке КУЧ чувство страха стало атрофироваться.

Так что, Дина была единственной, кто в этой ситуации сильно перенервничал. Ей нужна была поддержка и Артуро её нежно обнял.

Тем временем мощная струя, согласно предназначения, быстро наполняла водой огромную ёмкость.

Однако, даже сильнейший напор был не в силах моментально заполнить столь внушительный объем. Ждать пришлось несколько часов.

Оставалось только расположиться поудобнее и наблюдать, как вырываясь на свободу, стремительный поток на время зависает в воздухе, а затем, повинуясь закону земного тяготения, всем своим весом обрушивается вниз, рождая на свет миллионы брызг и пузырей.

Мазони ждали пока, повинуясь законам гидродинамики, уровень жидкости в разделённых стеной, гигантских сосудах сравняется.

Тогда течение в трубе, выплюнувшей Артуро, замедлится, и её внутренний просвет станет доступен для их дальнейшего продвижения.

— Как ты думаешь, если нам удастся добраться до каньона, что нас ожидает дальше? — спросила Дина.

— Мы обязательно доберёмся до каньона и не только, — утвердительно заявил Артуро, обеспокоенный неуверенностью супруги. — А затем, затем мы найдём нашего маленького Ани, отшлёпаем его и поставим в угол.

Сравнение «Анимуса» с малым нашкодившим дитем ободряюще подействовало на Дину и она улыбнулась.

Мокрая одежда Артуро навеяла воспоминания об одном счастливом дне, когда они вместе прогуливались по центральному городскому парку. Он носил красивое имя Парк Тюльпанов за то, что по весне утопал в цвете этих прекрасных творений растительного мира.

Тогда, также как и сейчас, Мазони решили присесть, чтобы скоротать редко появлявшееся в их распоряжении свободное время.

Каменный жесткий пол ничем не напоминал зелёный травяной газон, который они тогда облюбовали, но для воспоминаний Дины это существенное отличие не имело никакого значения.

Только они поудобнее устроились на живом зелёном ковре, как включилась наземная система орошения и с ног до головы обдала их водой.

Возможно, это событие и огорчило кого-нибудь из отдыхавших рядом, но только не Дину с Артуро.

Принявшие освежающий душ, мокрые и довольные они бегом покидали парк, не задумываясь о том, что память навсегда сохранит это воспоминание как один из самых тёплых моментов их совместной жизни, в одном из потаённых уголков, приберегая на крайний случай.

Артуро тогда связал сбой системы полива с пробным подключением «Анимуса» к управлению частью инфраструктуры города и, переодевшись, умчался на работу.

— Помнишь освежающий душ в Парке Тюльпанов? — поделилась согревающим душу воспоминанием Дина.

— Конечно. — Артуро засмеялся. — Я тогда промок не намного меньше, чем сейчас и прилично продрог. Но, это того стоило!

— Интересно, как сейчас выглядит парк? И есть ли он ещё? — Независимо от ситуации Дине почему-то хотелось, чтобы парк до сих пор существовал и оставался в том виде, в котором он ей помнился.

— Да, интересно. Согласился Артуро, — Но, боюсь, что в лучшем случае он стоит заброшенный. Для кого машинам сейчас за ним ухаживать?

Это допущение слегка опечалило Дину, но ей всецело принадлежало такое яркое воспоминание и, что было ещё более важно, она была сейчас вместе с Артуро. Поэтому судьба недосягаемого зелёного городского островка беспокоила её только теоретически.

Пока Мазони предавались воспоминаниям, поступающая в резервуар вода несколько раз меняла свое обличье.

Сначала мощная струя, затем кипящая под напором ниспадающего потока масса.

Она пенилась, бурлила, закручивалась в водовороты. Чуть позже, по мере её вертикального продвижения, волнение пошло на убыль и, наконец, прекратилось. Лишь медленно проплывающие по водной глади пузырьки свидетельствовали о существовании жалкого в своих потугах подводного течения.

— Ну что, желаешь поплавать? — решил пошутить Артуро. — Смотри, какой огромный бассейн. Я наполнил его специально для нас!

— Если ты меня приглашаешь, как же я могу отказаться? — Дина осмотрелась вокруг и добавила. — Что может сравниться с купанием в огромной каменной пещере, где нет ни малейшей вероятности, что нам помешает кто-нибудь посторонний?

Она кокетливо прижалась к мужу.

Артуро обнял её и с грустной ноткой в голосе вымолвил:

— Жаль времени у нас в обрез, я бы задержался с тобой здесь на пару дней.

Время действительно играло против них. Расстраченное на заполнение части резервуара водой, оно подталкивало к быстрым действиям и решениям.

Потому супругам пришлось отказаться от мимолётного флирта и вернуться к цели посещения столь оригинального места.

Перед тем, как опуститься в холодные воды подземелья Мазони дал указания супруге, гласившие, что он пойдёт первым, прокладывая путь, а она должна следовать за ним.

Не смотря на то, что Дина в юности занималась подводным плаванием, Артуро всё равно решил быть первопроходцем, как на земле, так и под водой.

Погрузиться с головой в воду без минимального запаса воздуха ему помешала сила привычки.

На самом деле, глубоко дышать, чтобы наполнить кровь кислородом, не было никакой необходимости, потому что постоянно производимого встроенным оксигенератором газа хватало для поддержания жизнедеятельности в течение нескольких месяцев.

Однако Артуро всё равно сделал затяжной вдох носом, наполнил воздухом воображаемые лёгкие и лишь затем оттолкнулся от кромки каменного бассейна.

Обволакивающую тишину, воцарившуюся внутри великанской норы, нарушил всплеск, который эхом отразился от массивных каменных стен.

Практически неподвижная водная гладь, которую тело Артуро пронзило словно копьё, возмутилась и произвела на свет десяток фонтанчиков, сдобрив их скромной порцией пены.

Перемещаться под водой оказалось легче, чем когда-либо. Открытые глаза без особого дискомфорта воспринимали соприкосновение с жидкостью. Они прекрасно видели в доступном аквалангисту поле зрения. При желании, в инфракрасном спектре, помутневшая от обилия пузырьков воздуха, вода становилась совершенно прозрачной. Поэтому, ориентироваться в мире, созданном для существ, украшенных плавниками, не представляло особого труда.

Артуро нашёл вход в переливную трубу. Сквозь неё всё также продолжала поступать вода, только теперь очень лениво, без особого энтузиазма.

Слабое течение вряд ли могло оказать достойное сопротивление даже малоопытному пловцу, пэтому, он, удостоверившись, что Дина следует за ним, смело нырнул в открытую бетонную пасть.

Свободная благодаря недавним действиям Артуро заслонка, перекрывающая и отворяющая зев фундаментальной трубы, дружелюбно пропустила обоих пловцов, полных желанием посетить недра неизведанного тоннеля.

Ощущая себя, в некоторой степени, подводными спелеологами, Артуро и Дина пронизывали своими телами горизонтальную колонну воды, с её постепенно угасающим сопротивлением.

«Какими качествами должны обладать люди, добровольно спускающиеся в подводные пещеры? — Думал Артуро, преодолевая замкнутый безжизненный рубеж. — Без возможности экстренного всплытия, с ограниченным запасом воздуха, в кромешной темноте, практически не надеясь на чью-либо помощь — это должны быть безумные смельчаки.»

В отличие от экстремальных подводников, у усовершенствованного человека возможность задохнуться из-за недостатка кислорода стремилась к нулю.

Но, уже через несколько минут после погружения, в мозгу Артуро обосновалась мысль о том, что неплохо было бы глотнуть свежего воздуха.

Желание вдохнуть секунду за секундой навязчиво донимало мужчину, однако никакой острой нужды во вдохе не было. Таким образом в нём боролись естественная и искусственная составляющие.

Последняя заслонка позади. Ещё немного и они должны оказаться у главной цели своего подземного путешествия.

Артуро выскользнул из трубы, развернулся, подал руку Дине, после чего они вместе устремились к поверхности.

Наконец, повинуясь инстинкту, появившийся на поверхности, Мазони вдохнул воздух полной грудью. И не важно, в какое из приобретённых внутренних устройств этот воздух направился, он произвёл должный эффект, поставив завершающую точку на затяжном погружении.

Примерно в этот же момент Дина также глубоким вдохом пополнила свой, условно неисчерпаемый, запас воздуха.

Такой и подобные, своего рода, атавизмы должны были преследовать их до тех пор, пока видавший виды мозг и эволюционировавшее, согласно законам механики, тело не достигнут полного, окончательного взаимопонимания.

Поскольку они оказались в незнакомом месте, то оба сразу же осмотрелись.

Водная гладь, спокойствие которой бесцеремонно нарушили Мазони, гигантским ковром покрыла почти всю обозримую площадь гигантской пещеры.

Это было настоящее водохранилище, которое даже на поверхности земли смотрелось бы весьма внушительно. Но здесь, под землёй оно поражало воображение.

Исполинские столбы, пронизывающие стеклянную поверхность водоёма, подпирали высокий безразмерный свод и придавали композиции особой таинственности.

Древние люди такое место наверняка бы окрестили логовом дракона, либо обителью какого-нибудь другого верховного существа.

В противоположность пустому, до недавнего времени, резервуару отстойника, оставшемуся позади, здесь вода доходила до краёв, тем самым усиливая сходство с естественным водоёмом.

Мазони выбрались из воды рядом с неприступнми металлическими воротами, так и не пожелавшими облегчить их проход в этот таинственный зал.

Оставалось лишь отыскать место рождения сказочного водохранилища.

Поскольку и Артуро и Дина имели доступ к планам подземной инфраструктуры, они уже знали, что источник пресной воды находится на противоположном конце озера.

— Посмотри туда. — сказала Дина, указав мужу в искомом направлении рукой. — Там с водой что-то происходит.

В поле зрения Артуро, недоступном обычному человеческому глазу, водная гладь теряла своё спокойствие.

Где-то там, вдалеке, повинуясь неведомой внутренней силе, она закручивалась в водовороты и страшно волновалась не свойственным для остальной части озера образом.

Можно было предположить, что именно там водоём черпает свежие порции воды.

— Да, ты права. Похоже, река там. — Подтвердил догадку супруги Артуро. — Предлагаю добраться туда посуху.

Хотя прямой водный путь был почти в два раза короче предложенного, оба решили преодолеть расстояние пешком. Тем более, что им ещё предстояли сомнительные водные прцедуры.

— Ну, тогда пошли. Нечего попусту время терять. — Решительно согласилась с поступившим предложением Дина.

Часть суши, по которой Мазони передвигались быстрым шагом, вполне соответствовала словосочетанию «береговая полоса».

Она плавно выходила из воды, на всём своём протяжении стелясь бесконечной каменной лентой.

Если бы каким-то непостижимым образом густую, застывшую темноту подземелья разбавили лучи летнего утреннего солнца и лёгким дыханьем наполнил освежающий ветерок, то прогулка по её горизонтальной шероховатой поверхности могла бы подарить массу приятных курортных ощущений.

В отличие от живого света, рождаемого небесным светилом, монохромный режим видения в темноте едва позволял насладиться сказочными видами.

Напротив, он придавал им угрюмости и способствовал возникновению желания побыстрей покинуть это место, что в полной мере соответствовало намерениям двух случайных исследователей подземелья.

Насколько можно быстро, Мазони добрались до источика возникновения водоворотов, искажавших идеальную картину глобальной безмятежности дремлющего в недрах земли водного гиганта.

Идиллию нарушал стремительный поток, видимая часть которого с шумом проносилась по короткому искусственному желобу, щедро делясь при этом с озером частью своих ресурсов через специально сконструированные открытые шлюзы.

В месте соприкосновения двух стихий и происходило то самое волнение, которое Мазони видели с противоположного берега.

Не по своей воле, а благодаря стараниям человека, стремнина являла миру мощь скрывающейся от посторонних глаз в недрах земли водной артерии.

Испокон веков река скрывала своё настоящее лицо, проложив свой путь среди камней, дабы сохранить чистоту и непорочность.

Но, порядком загрязнив водные ресурсы в местах своего обитания, царь природы принялся добывать чистую воду везде, куда только мог добраться. Из ледников, айсбергов, артезианских скважин. А, как только он освол метод глубоких поселений, то сразу же стал вскрывать оказавшиеся доступными подземные артерии. И эта река не стала исключением.

Артуро с сомнением разглядывал бурный поток, рождавшийся у основания одной отвесной стены и исчезающий под основанием другой.

Идея отдаться на милость дикому течению, используя естественные ходы, посредством которых река пробивалась на поверхность, и раньше казалась довольно безрассудной. Но сейчас, когда ничто не мешало осуществить задуманное, она обрела видимые очертания безумности. Артуро замешкался.

«А что если кто-то ошибся в расчетах и не везде получится пройти? И вообще, каким образом замерялись габариты подземных ходов, учитывая, что для человека сплавиться по этой реке — верная смерть?

Наверное, при строительстве водозаборной системы туда запускали зонды, которые и вычислили параметры, отражённые на схеме? — Стоя в шаге от небольшого обрыва, подножье которого омывалось водой, Артуро никак не мог настроиться на нужный лад. — Если, по чьему-то недочёту, застопориться в каком-нибудь узком перешейке, то застрянешь там навечно и, благодаря стараниям Сумаи, эту вечность можно будет ощутить сполна. Неизвестно, через сколько месяцев кончится запас кислорода. А до этого момента придётся торчать пробкой, подпираемой массивным течением, в непроходимой, узкой подземной расщелине.»

Такие мысли ни коим образом не прибавляли оптимизма и решимости, однако других вариантов в запасе не было. Как не было и обратного пути.

Оставалось уповать на везение и актуальность не известно чьих расчетов.

— А мы точно там пройдём? — спросила Дина, словно прочитав мысли мужа.

— Ну, конечно. Ты же видела схему? Там всё детально изображено. Имеется пара не очень широких мест, но мы в них свободно проскользнём. — Слукавил Артуро, решив оставить опасения при себе, дабы лишний раз не пугать супругу. — К сожалению, погружаться придется по одному, с небольшим интервалом, иначе мы будем мешать друг другу, особенно в узких местах.

На этот раз Дина должна была идти первой.

Артуро рассудил так, что, если он будет следовать за супругой, то, в случае непредвиденной ситуации, он её догонит и у него будет шанс ей помочь. А если он отдастся на милость потоку первым, то возможности вернуться на помощь уже не будет.

— Ну что, ты готова? — спросил Артуро. — Вообрази, что это самая экстремальная водная горка. Представляешь, какую сумму пришлось бы выложить за такой аттракцион?

Дина натяжно улыбнулась и, сблизившись с мужем, крепко обняла его.

Артуро ответил тем же.

Такие объятья могли длиться вечность, к тому же они были столь крепки, что это очень походило на прощание.

В итоге Дина произнесла:

— Пора.

Подошла к краю бетонного пьедестала, обернулась, глянула на Артуро и прыгнула вниз. Бурный поток поглотил обладательницу изящных форм и как ни в чём ни бывало продолжил свой обычный рутинный распорядок дня.

Теряясь в догадках о происходящем с Диной, Артуро не находил себе места.

На пике судорожных переживаний он едва отмерил шестьдесят секунд и бросился в объятья шумной стремнины.

Вода подхватила мужчину. Недовольная бесцеремонным вмешательством в её дела, она с силой пнула его головой о каменный выступ.

Напирая сзади, стремнина развернула его ногами вперёд и потащила в свои подземные владения.

Артуро старался исправить положение и изо всех сил грести, чтобы контролировать своё передвижение под водой. Но неистовое течение попытки шевелить руками и ногами превращало в бесполезное барахтанье.

Его швыряло из стороны в сторону, иногда сильно ударяя об острые камни.

Пещеры, проделанные безудержным течением воды, то сужались, то расширялись.

В широких местах поток приобретал вид обычной реки, и Артуро удавалось держаться на её поверхности.

В узких же пещерах, река немыслимо ускорялась, полностью заполняя импровизированную трубу. В связи с тем, что управлять своим передвижением на таких участках не представлялось возможным, они таили в себе наибольшую опасность.

Один раз, течением Артуро развернуло поперёк узкого выхода из пещеры.

Застряв в таком положении, исключительно благодаря сверхчеловеческой силе, он смог оттолкнуться от камней, к которым его придавило напором воды и переориентировать своё тело головой вперёд. Лишь таким образом можно было просочиться сквозь узкий выход из каменной ловушки.

Затяжной водный аттракцион всецело завладел телом и разумом Артуро.

Борьба с силой, бесконечно толкающей, вращающей и бросающей из стороны в сторону, требовала от него полнейшей концентрации.

Используя энергию течения для своего неординарного заплыва, Мазони просто мчался, вынужденный каждую секунду противостоять выпадам разъяренного потока, в свою очередь, готового размазать по стенам любого непрошенного гостя.

Так продолжалось до тех пор, пока его не вынесло в полый каменный мешок заполненный водой.

Звания озера, образовавшийся там водоём, в виду своих небольших размеров не заслуживал. А для большой лужи он был велик и слишком глубок. К тому же, в нём присутствовало течение. Посему этот участок оставался всё той же рекой, пожелавшей уединиться здесь для отдыха после долгой гонки.

На пару со сбросившей темп водной стихией, решил воспользоваться передышкой и Артуро.

Он ухватился за первый попавшийся выступ, наконец, остановившись, чтобы привести в порядок свой вестибулярный аппарат.

К удивлению Артуро, допустимая потеря ориентации была единственным ощущением, связанным с прохождением смертельно опасного участка.

Никакого прилива адреналина или мощных ударов вырывающегося из груди сердца.

Теперь такие ощущения стали для него недоступны. Ведь, надпочечники, вырабатывавшие ранее этот гормон, как и сердце, чей ритмичный бой свидетельствовал о том, что человек жив, более не требовались суперсовременному телу.

Место возбуждения, вызываемого приливом гормона тревоги и мешающего реально воспринимать искажённую стрессом действительность, навсегда опустело, что само по себе для любого приверженца экстремального образа жизни, которым Мазони, к счастью, не являлся, стало бы непоправимой утратой.

Спустя мгновение после остановки, потерявшиеся в пылу борьбы с агрессивным течением, переживания за судьбу Дины, нагнали Артуро и всецело завладели им.

Её не было в пещере, а это значило, что она благополучно следует дальше.

«Но, где она сейчас, что с ней в данный момент происходит?» — не на шутку разволновался Мазони, на себе прочувствовавший враждебное отношение подземной артерии к посторонним.

Как раз, когда он донимал себя вопросами, ответов на которые у него не было, в дальнем конце пещеры из-под воды возник силуэт женской головы, украшенный струящимися длинными волосами.

Артуро даже испугался, что не отделался только лишь небольшим головокружением, в дополнение к которому ему ещё и русалки мерещатся.

Но, русалка обернулась и к восторгу Мазони, оказалась потерявшейся Диной.

В её глазах читалась тревога, смешенная со страхом, а при виде облюбовавшего каменный выступ мужа, к ней добавилось удивление, далее трасформировавшееся в радость.

— Я не ожидала тебя увидеть.

— Я тебя тоже. Почему ты ещё здесь? Что-то случилось?

— Да, впереди очень узкое место, я не смогла протиснуться. Пришлось вернуться. Хорошо ещё мне это удалось.

Опасения Артуро не лучшим образом обрели физическую оболочку.

Либо где-то в расчетах, предоставленных Сумаи, закралась ошибка, либо с момента замеров прошло достаточно времени, чтобы какое-нибудь хаотическое движение пород сузило ранее проходимую часть тоннеля.

Чем бы это ни было, они с Диной угодили в ловушку, выбраться из которой необходимо как можно быстрей.

Сомневаться в истинности слов не на шутку обеспокоенной супруги было бы глупо, поэтому Артуро в очередной раз обратился к схеме прохождения реки.

Всю дорогу, жёлтая, изгибающаяся линия напоминала очень длинного червя, меняющего во время движения диаметр своего тела. Так картина выглядела вплоть до этой пещеры, по выходу из которой, червь превращался в гидру. В своём самом объёмном месте жёлтая линия делилась на десяток тонких нитей, хаотично разбегавшихся в разных направлениях. Лишь одна из них, самая толстая, вела к каньону. Именно в ней Дина застряла, и поэтому ей пришлось вернуться.

Разветвление реки на несколько рукавов могло свидетельствовать о наличии системы пещер, образовавшихся здесь давным-давно, во время очередного геологического катаклизма.

— Нужно обследовать пещеру. Возможно, мы найдём другой выход. — Резюмировал свою гипотезу Артуро.

В случае обнаружения альтернативного прохода, подниматься на поверхность, проделав около трети пути, было крайне опасно, но в любом случае, уготованная им участь страшила больше.

Поскольку других вариантов у Дины не было и нужно было что-нибудь делать, дабы не застрять здесь навечно, она с энтузиазмом отнеслась к предложению мужа.

Оглядывая окружающие стены, Артуро заметил трещину, поднимавшуюся из воды в том месте, где вынырнула Дина. На высоте в два человеческих роста та превращалась в узкую расщелину. Добраться до неё было не просто.

Так как, практически отвесные, стены вырастали из воды, которая наполняла пещеру, паре желательно было обладать навыками скалолазания.

Альпинизм никогда не интересовал чету Мазони, поэтому пришлось карабкаться вверх по мере возможностей.

Дина пару раз оборвалась и с шумом плюхнулась в воду.

Артуро же вскарабкался по стене с первого раза, на своём примере показав, как нужно одолевать вертикальные препятствия. Он забрался в расщелину и ожидал, когда же Дина возьмет высоту.

Более, чем подать руку, когда она сюда доберётся, он помочь ничем не мог. Глубина образовавшегося в пещере водоёма мешала подсадить горе-скалолазку. И выступов на стене было так мало, что участвовать в её подьёме, вися на отвесной каменной поверхности, тоже было не реально. Посему, оставалось дожидаться Дину уже в расщелине.

Наконец женщине удалось вскарабкаться на высоту, достаточную, чтобы ухватиться за руку Артуро.

Спустя мгновение, они вполоборота протискивались в недра никем не изученной пещеры.

Ширина расщелины, а также отсутствие ровного дна мешали им двигаться так быстро, как бы хотелось, однако, несмотря на трудности, они настойчиво углублялись дальше.

Постепенно расстояние между стенками увеличилось, и появилась возможность идти вперед прямо, а не пятиться боком, подобно крабу.

Чем дальше Мазони удалялись от основной пещеры, тем больше их окутывала тишина, растворяющая звуки, рождаемые союзом воды и камня.

Сплошные ухабы, украшенные невысокими остроконечными выступами, служили единственной пешеходной тропой в данной части подземного лабиринта.

Постоянно спотыкаясь, выворачивая при ходьбе ноги, Артуро на основании увиденного анализировал разумность своего плана.

Чтобы не идти в полной тишине, некоторыми своими рассуждениями он поделился с Диной

— Похоже, создателем сети трещин был древний вулкан. Сильное землетрясение, предшествовавшее извержению, образовало расщелины, а затем в них попала раскаленная магма, которая затем застыла и образовала горизонтальную, но неудобную для пешего передвижения тропу. Раскалённая жижа, как и вода, искала выход наружу. Думаю, есть большая вероятность, что она его нашла. Следуя её путём, мы сможем выбраться.

Либо сама трещина где-нибудь выведет на поверхность, что нас тоже устроит.

Другими словами, нужно двигаться дальше.

— Хорошо. — Согласилась Дина и поинтересовалась. — А если мы не найдем выхода из этой пещеры?

— Тогда нам придется вернуться и обследовать другие. Судя по всему, она здесь не одна. — Это было только предположение Артуро, не подтверждённое фактами, но Дину оно устроило.

Колючая тропа долго придерживалась горизонтального уровня, как, вдруг, изменив своей привычке, резко пошла под уклон. Свод расщелины при этом оставался всё на том же уровне.

«Похоже, здесь когда-то дно пещеры обвалилось. Наверняка у нас под ногами присутствуют пустоты. Не хватало ещё в одну из них провалиться.» — подумал Артуро

Но, по мере продвижения вниз, его мнение о пустотах несколько изменилось.

В недрах безмолвной пещеры начал зарождаться звук. Сначала едва слышимый, с каждым шагом он становился громче. И наконец, тишину наполнил шум бегущей воды. Он был не громким, но достаточным, чтобы его мог услышать человек.

В самой нижней точке лавового спуска Артуро сначала опустился на корточки, а затем прилёг на живот, познакомившись с ежовой приветливостью застывшей вулканической тропы.

Он внимательно прислушался к звуку, пробивающемуся сквозь корку застывшей породы.

— У нас под ногами бурлит вода. — Сообщил Артуро.

Он вспомнил, что трещина, венцом которой служила расщелина, по которой они продвигались, являлась из воды ровно в том месте, где начинался их очередной отрезок водного пути.

Значит, это могла быть одна пещера, по каким-то причинам разделённая на два уровня, нижний из которых облюбовало нужное им ответвление реки.

«Скорее всего, дно расщелины заполнилось лавой, а уже позже, когда река пробивала себе путь на свободу, она просочилась по лавовым трещинкам и веками точила камень, стремясь отвоевать себе больше свободного места». — такая гипотеза согрела душу Артуро.

— Возможно, даже, что это наш недоступный рукав. — Добавил он, встав на ноги. — Как далеко ты обнаружила сужение?

— Совсем рядом с входом в это ответвление. Если это, конечно, оно.

— С большой долей вероятности могу сказать, что это именно оно. А то узкое место, соответственно, осталось у нас позади. — Заверил супругу Артуро. — И это значит, что мы можем вернуться к основному плану.

— Каким образом? Река ведь отделена от нас слоем камня?

— Я уверен, что нам удастся пробить этот слой застывшей лавы, только нужно найти подходящее место. — Сказал Артуро и занялся поиском.

В очередной раз он задействовал оборудование, заменившее суперчеловеку его биологическую начинку.

Воспользовавшись ультразвуковым сканированием, Мазони нашёл место, где вода выгрызла лавовую породу до такой степени, что её толщина едва позволяла выдерживать человеческий вес.

— Думаю, здесь. Как раз то, что нам нужно. — проговорив это, Артуро опустился на колено и оперся руками о колючие камни, в бесчисленном множестве устилавшие ложе расщелины.

Не зная наверняка, как поведёт себя под ударами истончённый слой лавы, Артуро попросил Дину отойти на безопасное расстояние.

— Ты уверен, что твои действия не вызовут обвал, и нас не завалит здесь камнями? — имея все основания беспокоиться, спросила Дина.

— Здесь очень тонкий слой. Достаточно не сильно ударить понему. Это не должно повлечь за собой камнепад. Но риск всё же есть, хоть и умеренный. — Под «не сильно», Артуро подразумевал возможности КУЧ, но никак не способности обычного человека.

— Что ж, будем надеяться на лучшее.

— Ну, с богом! — напутствовал сам себя Артуро.

Он решил пробить маленькое отверстие, а затем, по кусочку выламывать части породы, пока не получится пролезть в проделанную дыру.

Такой метод грозил наименьшими последствиями, так как включал в себя всего лишь короткое точечное воздействие.

Для этого Артуро собрал все пять пальцев правой руки в «щепоть» и нанес ими резкий удар в самое тонкое место лавового настила.

Вопреки его ожиданиям, горизонтальная плоскость, включая те места, где располагался сам Артуро и куда отошла Дина, моментально покрылась трещинами. Она рассыпалась на мелкие кристаллические осколки, словно закаленное стекло, атакованное остроконечным камнем.

Оставшись без опоры под ногами, оба Мазони рухнули во вскрывшуюся водную артерию и подхваченные бурным течением, потерялись в её грубых объятьях.

16

Шум падающей воды вытеснял из ущелья любой иной звук.

Наверняка, пышная растительность, уникальным образом, собравшаяся вокруг безостановочно низвергающейся водяной лавины, была полна разной живности, которая наполняла пространство звуками живой природы.

Но, водопад грохотал с такой силой, будто желал запугать каждого обитателя ущелья и вынудить признать своё неоспоримое главенство. В этом ему успешно помогало пресмыкающееся эхо, превращая оглушительный звук в нечто материальное, массивное и объемное.

Если учесть то обстоятельство, что ниспадающий водный поток являлся детищем освободившейся от каменных оков подземной реки, не удивительно было и его желание показать себя во всей красе.

Пробив вертикальную скалистую стену, он с грацией прыгуна в воду изгибался и устремлялся далеко вниз, где его встречала старая подруга — быстрая река, заблаговременно подготовившая дорогу для их совместного путешествия.

Каньон, посреди которого из стены, словно из огромной водяной пушки вырывалась вода, был рождён стараниями этой одинокой странницы, умудрившейся посредством всего лишь воды поделить грубые земные слои на два аппетитных куска, в разрезе очень напоминающих многослойный торт.

Возможно, потоки были не просто друзьями, соратниками или попутчиками, потому что плодом их встречи явился скромный оазис, занявший, расширенную под него, сторону ущелья. Они вдохнули в это место жизнь и лелеяли её, словно малое дитя.

Мириады невесомых водяных частиц, рождаемых в порыве страсти, лёгким полупрозрачным туманом покрывали зелёный ковёр, насыщая его влагой и защищая от знойного полуденного солнца.

Надежно спрятавшееся от посторонних глаз, это место жило своей размеренной жизнью и, похоже, так будет продолжаться всегда.

17

Беззубая каменная пасть, служившая местом рождения водопада, с облегчением изрыгнула два раздражавших её инородных тела.

Поток подхватил их и, что есть силы, бросил в эпицентр водного буйства, словно хотел раз и навсегда покончить с надоедливым недоразумением.

Однако, два низвергнутых водопадом тела объявились на поверхности и уверенно поплыли к ближайшему берегу.

Это были Артуро и Дина, с небольшим опозданием добравшиеся до заветного каньона.

Легко одолев преграду в виде обрывистого берега, они выбрались на сушу.

Вид у обоих был, как у людей, поневоле искупавшихся в бассейне: мокрая одежда, включая обувь, мокрые растрёпанные волосы и следы лёгкой растерянности на лице.

О сложностях преодолённого ими пути, свидетельствовала всего лишь пара ссадин на пальцах руки Артуро, полученных то ли во время неудавшегося штурма стальных ворот, то ли в момент прохождения какого-то узкого места в русле подземной реки.

Сквозь ссадины поблёскивал серебристый металл, что выглядело шокирующе и раздражало мужчину. Поэтому он старался либо прятать руку от глаз жены, либо, по возможности, прикрывать другой рукой.

В остальном, оба были полны сил и готовности продолжать миссию.

— Посмотри, какая красота! — восхитилась Дина окружавшими их видами, перекрикивая беспрерывный гул.

Артуро, зациклившийся на сокрытии улик, связанных с его механической модернизацией, оторвал взгляд от счёсанных до металла пальцев и, следуя совету супруги, обратился к обозрению девственной природы.

Действительно, здесь было на что посмотреть.

На мгновение забыв, что где-то идёт война, а они принимают участие в жизненно важной операции, парочка растворилась в созерцании уникального уголка мироздания.

Непроходимые заросли, терассами стелящиеся до самого верха, окрасили эту сторону ущелья в яркий зелёный.

Однако, стена, выросшая напротив, всё так же возвышалась обломком шоколадного торта, разделённого на слои вишнёвой начинкой.

Между красотами живой и неживой природы пролегала тонкая грань, представленная быстрой рекой, своим долгим течением олицетворяющей вечность.

Если и существовали места, где можно ощутить баланс и гармонию противоположностей, то это было одно из них.

Шум водопада, насыщенная влагой буйная зелень, беспрерывно движущаяся вода и застывшая в своей безжизненности слоёная стена, олицетворяли сущность бытия, преображённого в физическую форму.

Правда, наряду с величественностью чувств, изъеденное водой и ветром нагромождение земных слоёв почему-то внушало тревогу за судьбу всего живого.

Возможно это подсознание, используя воображение, пыталось вернуть их к действительности, а быть может вид голых камней по-своему отталкивал, и наводил на невесёлые размышления.

Как бы то ни было, но желание Артуро задержаться в изумрудной части обнесённого каменной стеной рая, быстро улетучилось.

— Пора отсюда выбираться. — Сказал Мазони. — Мы и без того много времени потеряли.

Не в пример мужу, Дина была не прочь провести здесь чуть больше времени наедине с природой и единственным родным человеком. Но они находились не на отдыхе, поэтому она без возражений приняла предложение Артуро.

Выбраться из зелёной части каньона оказалось труднее, чем это представлялось.

Густой растительный покров больше препятствовал, чем помогал подъёму в гору. Лишь у самого верха, где стена стала практически отвесной, разнообразие представителей флоры свелось к паре видов вьющихся кустарников, которые послужили хорошей заменой альпинистской верёвки и помогли преодолеть верхний край ущелья.

В этот момент можно было ожидать чего угодно.

Как только они перешагнули за край каньона, то сразу должны были оказаться под наблюдением у «Анимуса». Это уже была его территория, и она могла просматриваться.

Где расположены сканеры, камеры наблюдения, различные детекторы, и есть ли они здесь, никто не знал. Поэтому планировалось вести себя как ГР3 — сориентироваться на местности, проложить маршрут, затем молча двигаться в заданном направлении.

Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Дина и Артуро направились в сторону Ёминга, ближайшего крупного города, в надежде найти там какое-либо средство передвижения, чтобы сократить время путешествия.

Шаг за шагом, сопровождаемые не покидающей мозг пульсирующей мыслью, что сейчас обязательно произойдёт что-нибудь ужасное, Артуро с Диной стали преодолевать новый отрезок пути.

Ничего не происходило.

Где-то позади всё также ревел водопад, только рёв его уже не был оглушительным. Ветер беспрепятственно носился по равнине, светило солнце.

Правда лучи его улавливались сетью куполов «Анимуса», сплошной серой тучей, нависших над головой.

Земли достигала лишь та часть энергии небесного светила, которую искусственный интеллект счел необходимой, руководствуясь своими, сокрытыми от мира, соображениями.

«Мы прошли проверку? Или Ани к нам ещё присматривается? — тревожно размышлял Артуро. — Не узнает ли он меня? Не должен. Если он определит нас как человекоподобных роботов, то не будет проводить внешнюю идентификацию.»

По логике, в первую очередь сканеры, которыми должна быть напичкана территория «Анимуса», должны были отнести их к механическим объектам неживой природы. И если им повезёт, «Анимус» не проявит к ним никакого интереса.

Всё шло хорошо, как вдруг пространство начал заполнять гул, отдалённо напоминающий звук, который исходит от огромного роя пчёл.

На горизонте замаячил винтовой летательный аппарат, причем двигался он в сторону четы Мазони.

— Похоже, нас всё-таки заметили, — сохраняя спокойствие, нарушил необходимое молчание Артуро.

В его голове мгновенно пронеслось несколько мыслей об отступлении. Но отступать, собственно было не куда. К тому же, их побег мог навлечь ненужные подозрения.

Поэтому, правильным показалось решение двигаться как ни в чём ни бывало, до возникновения критического момента. А уже дальше действовать по обстоятельствам.

— Продолжаем идти и не обращаем внимания на небо. — коротко процедил Артуро.

Дина беспрекословно подчинилась. Но, передвигать ноги в направлении возможного конца, приходилось через силу.

Они шли навстречу летательному аппарату, он же уверенно двигался в их сторону.

Чем ближе приближалась летающая машина, тем больше вопросов о её назначении посещало голову Артуро.

Воздух рассекала неизвестная ему массивная конструкция, оснащённая четырьмя огромными винтами. По виду, это было грузовое судно.

«Зачем „Анимусу“ высылать нам наперехват такую громадину? Это явно не разведчик и не техника для атаки.»

Мнение Артуро насчёт атакующих способностей незнакомой техники мгновенно изменилось, когда из брюха летательного аппарата тысячами посыпались заострённые к низу, размером с крупную морковь, продолговатые капсулы.

Процесс походил на ковровую бомбардировку.

Однако, коснувшись земли, снаряд не взрывался, а при помощи какого-то винтового механизма зарывался в землю.

Бомбардировщик пролетел над головой, осыпав и чудом не зацепив Артуро с Диной странными капсулами.

Продолжая заниматься посевом, аппарат следовал запрограммированному пути.

Занятый странным делом, он скоро скрылся из вида.

«Похоже на минное поле, но зачем оно здесь? Да и верхняя часть капсулы бесцеремонно выглядывает из земли. На мину, скрытую под землёй от глаз потенциальной жертвы, это не похоже.» — с этой мыслью Артуро наклонился к одному из странных объектов и просканировал его. Не обнаружив никаких активных механических частей, за исключением винтового механизма, он достал «пластиковую морковь» из земли, а затем вскрыл её.

Каково же было его удивление, когда среди какой-то биомассы, по-видимому служившей удобрением, красовался дубовый жёлудь.

— Это ковровая посадка леса — опять нарушил молчание Артуро.

— Что? — не поняла Дина.

— «Анимус» здесь высаживает дубовый лес, — не без удивления констатитровал факт мужчина.

По пути к Емингу им предстояло удивиться ещё не один раз. Один за другим в небе появлялись «сеятели», доставляя в разных направлениях свой «зелёный груз».

Местами, сквозь саморазрушающуюся крышку капсул пробивались зелёные ростки. Набираясь сил, они изумрудными коврами стелились везде, где этому благоприятствовали условия.

При посадке лесов не щадились заброшенные в результате последних событий поселения и второстепенные транспортные развязки.

Полосы зелёных насаждений смело поглощали когда-то отобранные у природы и оккупированные человеком территории.

Странно было видеть и осознавать, что, в разгар войны с людьми, «Анимус» занимается садоводством.

Тем не менее, Артуро осознавал, что разносторонний и многогранный интеллект Ани способен на многие удивительные вещи. Он всё ещё продолжает развиваться, и не только в военном области.

«Наверное, таким образом, он пытается себя реализовать в противоположных направлениях — на смену смерти должна прийти жизнь. Или что-то в таком духе.»

Оторвавшись от своих мыслей, Артуро заметил, что дорога выдалась не самая скучная.

Пугало полное отсутствие людей, но их в какой-то мере заменяли машины, то здесь то там выполнявшие различную работу от разборки сооружений, построенных человеком, до посадки всё тех же зелёных насаждений.

И похоже, что Артуро с Диной успешно влились в ряды машин, потому что со стороны Ани в их отношении не следовало никаких действий.

Если не брать во внимание полное отсутствие людей, живой мир этого уголка планеты не ощущал недостатка в своих представителях.

По дороге им на глаза попадались зайцы, лисы, кабаны, пара небольших стад молодых оленей и масса другой дикой живности, а также домашнего скота, свободно разбрёдшегося по полям в отсутствие своих прежних хозяев.

Животные как будто почуяли, что теперь можно не опасаться человека и хлынули осваивать новые территории.

К различным машинам, выполнявшим свою работу, они относились без опаски, безмятежно разгуливая под сводчатой системой защитных куполов.

18

— Ну, вот и Ёминг. — мысленно произнёс Артуро, едва сдерживающийся от того, чтобы переброситься с супругой парой слов вслух.

Они прошли последний отрезок пути, молча, дабы не разрушить свою легенду. Если им и придётся заговорить, то только по существу. А данный факт был известен обоим и не представлял никакой важности. — Но, как же хочется, хотя бы единым словом поделиться с родным человеком!

Они ступили на асфальтовый настил, покрывавший улицы некогда процветавшего островка человеческой цивилизации.

В своё время, этот мегаполис, как и полагалось современному городу, поглотил или вытеснил практически все формы жизни, по его мнению, недостойные совместно с ним сосуществовать под одним солнцем. На его земле не осталось места для зелёных насаждений, да и для самой земли тоже места не нашлось. Лишь сплошное угрюмое покрытие, преимущественно черных и серых тонов, подавляющее любое желание какой-нибудь травинки пробиться на свет божий.

Зато, вместо вековых деревьев здесь выросли молодые небоскрёбы, в разы выше и прочнее своих предшественников, что со стороны создателей футуристической архитектуры представлялось как торжество прогресса и эволюции.

Бюджетные одно-двуэтажные постройки тоже попали в немилость мегаполиса и были отфутболены на окраины, где им приходилось выживать под натиском постоянно наступающих небоскрёбов.

Ранее, путник, достигший границ Ёминга, мог видеть такую картину: у подножья хрустальной горы распластался крупный провинциальный город, который и существует за её счёт.

В какой-то мере такое представление соответствовало действительности, если учесть тот факт, что хрустальный гигант представлял собой иллюзию, собранную из сотен огромных современных стальных зданий, покрытых стеклом, а также объединённых между собой бесчисленным количеством переходов, и множеством других инфраструктурных сооружений.

Сейчас же, Дине и Артуро предстал несколько иной вид на застывшую в металле и стекле часть города.

Предместье оставалось практически тем же, что и прежде, но с «хрустальным» конгломератом произошли непоправимые изменения. Он выглядел так, словно полчища проголодавшихся существ полакомились самыми вкусными частями огромного пирога.

Большинства высотных строений вовсе не наблюдалось, как будто их никогда и не было. Некоторые здания были наполовину разобраны, другие выглядели голыми, лишившись всей своей стеклянной облицовки. И, только малая часть исполинских кристаллов оставалась нетронутой, ожидая своей незавидной участи.

В силу сложившихся исторических, а также экономических условий недалеко от Ёминга располагался крупный завод по производству ядерного топлива, которым наверняка и сейчас снабжалась доставшаяся в наследство «Анимусу» АЭС.

Артуро предположил, что топливо, как и прежде доставляется посредством железной дороги. А их с Диной конечный пункт назначения находился в непосредственной близости отатомнойэлектростанции.

Основываясь на своих умозаключениях, он решил добраться до сортировочной железнодорожной развязки, которая находилась на другом конце города. Если повезёт, пробраться на грузовой состав, груженый топливом, а если нет, то на любой, идущий в нужном направлении, пусть даже высадиться придется дальше от места, значившегося как точка сбора их группы.

Мазони выбрал самый короткий маршрут и, слегка изменив направление предыдущего движения, направился к цели.

Пока он вёл Дину, им представилась возможность воочию наблюдать за последствиями смены хозяев города.

Теперь на улицах кипела механическая жизнь. Чем ближе они приближались к центру, тем плотней смыкались ряды подчинённых «Анимуса».

Всю деятельность, которую развели вездесущие машины можно было условно разделить на разрушительную и созидательную.

Большинство механических созданий было задействовано в разборке архитектурных исполинов. Причём, каменные и деревянные строения, которыми был усеян пригород, их не интересовали. Разбирались здания, при сооружении которых использовалось много металла и композитных материалов.

«Должно быть, Ани собирает сырье для производства техники?» — оценил увиденное Артуро.

Все материалы с разборки быстро, аккуратно сортировались, помещались на грузовые машины. Затем, также быстро увозились в нескольких направлениях.

Как только на земле оказывался посторонний предмет, тут же к нему подскакивал робот-уборщик и отправлял мусор в огромный контейнер.

Город превратился в огромный роботизированный, почти стерильный, завод по разборке, переработке и стиранию с лица земли великого человеческого наследия.

Как только очередная стеклянная башня выкорчевывалась с корнем, на пустующее место устремлялись «роботы-созидатели».

Первая их волна занималась выравниванием и подсыпанием, по-видимому, удобренного грунта.

Вторая — посадкой различных растений в стиле первоклассного ландшафтного дизайна.

Третьей доставался уход за новоявленным чудом.

Артуро и Дина чувствовали себя то ли зрителями, то ли участниками огромного театра абсурда.

Находясь посреди великой сцены, на которой разыгрывался очередной акт, срежессированный неподконтрольным более никому синтетическим интеллектом, они отказывались верить увиденному.

Неужели, такое на самом деле может происходить?

Таящий на глазах город, заполненный упорядоченными рядами машин, смотрелся в какой-то степени нелепо на фоне только что созданных газонов, парков и садов.

И такая картина преследовала их на всём пути.

Некоторым высотным зданиям удалось избежать доли собратьев.

Потеряв в неравном бою своих соратников, они одиноко подпирали облака крышами, в ожидании неведомой участи, уготованной им, согласно планам хозяйничающего здесь искусственного разума.

Чтобы добраться до сортировочной станции пешком, пришлось бы потратить полдня.

Дабы не тратить время зря, Мазони прицепились к огромному роботизированному грузовику, до краёв набитому металлом и двигавшемуся в искомом направлении.

Машина действительно прибыла туда, куда предполагал Артуро.

Когда она подъехала к станции, то стала в очереди на разгрузку, чем оказала огромную услугу, облегчив незаметную высадку двух безбилетных пассажиров.

Огромный железнодорожный сортировочный пункт, вопреки сомнениям Артуро, жил заботами здоровой пчелиной семьи.

Работа кипела как на земле, так и в воздухе.

Тяжелые грузы подвозились и загружались в вагоны роботами погрузчиками прямо с грузовиков. Большая же часть мелких и лёгких грузов забиралась летательными аппаратами различных конструкций и размеров из кузовов машин ещё на подъезде к станции, а затем переносилась в грузовые отсеки поездов. По-видимому, это делалось с целью экономии времени, которое тратилось на стояние грузовиков в очереди в ожидании разгрузки.

Длинные змейки эшелонов, забитых обломками проигравшей бой цивилизации, в чёткой последовательности покидали этот автоматический улей, наполненный гулом пропеллеров, шипением пневматики и грохотом падающего металла.

В результате длительных поисков, Артуро заинтересовал состав, при приближении к которому, перед глазами возникла шкала с показателями радиационного фона.

Уровень излучения, исходящего от вагонов, был завышен. А переключившись в режим, который позволял лицезреть потоки энергии, Мазони увидел свечение, словно нимб, опоясывающее огромного железнодорожного червя.

Возникла необходимость обменяться с Диной парой слов.

Найти укромное место, скрытое от многочисленных камер наблюдения, оказалось не сложно. На станции осталось несколько кирпичных, не интересовавших здешнюю публику, зданий. Сейчас они пустовали, способствуя уединению заговорщиков.

Зайдя в одно из них, Мазони осмотрелись. Всё необходимое для нужд промышленности, подконтрольной «Анимусу», отсюда было давно извлечено. Коридорами гулял сквозняк, а судя по специфическому запаху, полноправными хозяевами здесь себя чувствовали мелкие грызуны.

То, что нужно: ни одной камеры или автоматического механизма.

— Как ты? — поинтересовался Артуро.

— Ничего.

— Нам необходимо пробраться на это поезд. — Оба знали, о каком именно поезде идёт речь. Дина его хорошо понимала с полуслова, поэтому мужчина не стал углубляться в детали. — Но здесь садиться опасно.

— Почему? Это просто грузовая станция. Нас, если не ошибаюсь, принимают за своих. Когда поезд начнёт трогаться, заберёмся в него, машины всё равно не обращают внимание на себе подобных. — по мнению Дины, они неплохо вписались в ряды роботизированных устройств.

— Машины, может и не обращают. Но… Они лишь солдаты на службе «Анимуса». Также они его глаза и уши. Мы здесь постоянно находимся в их поле зрения, а также непосредственно в радиусе обзора многочисленных камер. Если два ГР третьих, коими мы ему представляемся, попытаются проникнуть на поезд, отправляющийся к объекту, имеющему особое стратегическое значение, которым является атомная станция, то это обязательно вызовет как минимум его интерес. — Артуро сделал паузу, перед тем как озвучить созревающую в голове идею. — Нет! Садиться на станции чересчур опасно. Есть место, в часе ходьбы, где образуется интересующее нас ответвление железной дороги. Там состав сбросит скорость и на него можно будет заскочить на ходу. Остается только найти подходящее место без круглосуточного наблюдения и некоторое время выждать в засаде. Как тебе такой план?

— Мне подходит.

— Тогда идём, здесь тоже опасно задерживаться.

Они покинули убежище, скрывшее их от нежелательного наблюдения, и размеренным шагом пошли вдоль железных полос, оставляя позади постапокалипсическую картину города, оседающего под гнетом навалившихся на него машин.

19

Развилки, железнодорожные стрелки, снова развилки, снова стрелки.

Ранее, сотни грузовых составов ежедневно отправлялись из Ёминга в разные концы страны.

На выезде из города каждый состав было необходимо перевести на линию, соответствующую его маршруту. Когда-то это делалось вручную, затем стрелки переводились автоматически под строгим наблюдением человека. Но, позже пришёл век компьютеров, приведший к торжеству искусственного разума, в руки которого было предано управление и этой сферой.

Мазони шли вдоль нескончаемых пересекающихся стальных массивных прутьев к месту, где от сложной серебристой паутины должна отделиться пара рельсов, стелящихся в направлении атомной станции.

Постепенно разветвлений стало меньше и, в конце концов, осталась последняя стрелка, за пределами которой их интересовало правое крыло дороги.

Весь проделанный путь Артуро высматривал камеры наблюдения, которых становилось меньше, пропорционально уменьшению рельсовых развилок.

Установлены они были ещё людьми и служили для наблюдения за станцией с прилегающими к ней территориями, на случай предотвращения краж грузов из составов и других возможных инцидентов. Далеко за пределами станции камеры не предусматривались и, как следствие, их здесь не было.

Однако торчать столбами, посреди поля, в ожидании поезда было тоже не делом. Будучи замеченными с какого-нибудь пролетающего квадрокоптера они могли привлечь к себе лишнее внимание.

На этот случай, еще обдумывая план, и просматривая виртуальную карту местности, Артуро отметил для себя одиноко стоящее строение, которое могло помочь им на некоторое время укрыться от случайного обнаружения. Но, так как не был уверен, дожило ли оно до нынешнего дня, не стал о нем раньше времени сообщать Дине.

Испытав огромное облегчение, когда впереди замаячил скромный домик, мужчина двинулся к нему.

Миниатюрная хижина, словно сошедшая со старинной картины, изображающей сторожку станционного смотрителя, расположилась в нескольких шагах от железнодорожного полотна. Наверное, когда-то она была частью системы железнодорожного сообщения.

Здесь сидел человек, следивший за данным участком разветвляющегося пути.

Затем, настал день, когда необходимость в его услугах отпала, и домик опустел, оставленный лишь для того, чтобы сохранить память о тех славных временах, когда любая сфера деятельности нуждалась в человеческом внимании.

Запертая дверь без труда поддалась легкому нажатию катанитовой руки.

Артуро вошёл первым и осмотрелся.

Представителями скудного интерьера, открывшегося посетителям, выступили голые стены и дощатый пол. Запустение царило уже давно. Сопутствующий инвентарь отказался от гостеприимства этой лачуги вместе с последним, работавшим здесь сотрудником транспортного управления.

Дина и Артуро, за долгое время, были первыми, кого заинтересовал невзрачный объект, одиноко дожидавшийся неминуемого забвения.

Из окон открывался сомнительный в своей живописности, но первоклассный по значению вид на железнодорожную развязку и интересующий пару, участок пути.

Световой день подходил к концу. Сумерки лениво вытесняли свет, заставляя его отступать вслед за огненным шаром, медленно прожигающим горизонт.

Начав свой поход ещё до восхода, Мазони провели день в огромном нервном напряжении. Их тела не знали устали, но мозгу требовалась хотя бы малая передышка.

— Отдохни немного, а я покараулю. — Предложил Артуро. Сам же он пока отвлекаться не намеревался. — Поезд может появиться с минуты на минуту, а может через несколько часов. Так что, у тебя, возможно, будет время даже поспать.

— Да, я не устала. Нам же теперь не положено. — Пошутила женщина. — Мы вместе дождёмся.

— Лучше всё-таки отдохни. Нет никакого смысла наблюдать за дорогой вдвоём, а отдых ещё никому не мешал.

Дина не стала больше спорить. Расслабиться действительно хотелось. Но совесть настаивала во всём поддерживать супруга, и ей было сложно лодырничать, когда тот занят делом. Однако, стоило ей присесть на пол и опереться спиной о стену, как сознание провалилось в небытие.

Сумерки плавно переродились в непроглядную тьму.

Ещё с вечера, в помощь предстоящему новолунию, небо покрыли густые массивные тучи, скрывая теперь далёкие звёзды, выполнявшие роль светлячков для живых существ, способных взглянуть в ночную высь.

Странно было смотреть в сторону Ёминга и не видеть зарева, производимого бесчисленной люминисценцией, целью которой было оспорить законы природы и превратить самую тёмную ночь в ослепительный день.

«Анимус» скорее заботился о экономии энергии, нежели об освещённости улиц в ночное время, поэтому город погрузился во мрак.

А роботизированная техника, снабжённая различными датчиками и сенсорами, отлично справлялась с работой и в кромешной темноте.

В плане освещённости, железная дорога тоже была не исключением. Фонарные столбы канули в ночь, а поезда бороздили просторы строго повинуясь заложенной в них программе, поэтому «глаза» им были не нужны.

Артуро переключился в режим ночного видения, пристально наблюдая за железной дорогой.

Поезда покидали Ёминг, на их место прибывали другие, но у всех у них имелся свой маршрут, не стыкующийся с планами укрывшейся в сторожке пары.

Наконец, спустя три часа ожиданий, появился состав, который привлёк к себе внимание ещё на станции. Особое радиоактивное свечение, не видимое человеческому глазу, но доступное КУЧ, превращало его в огромного светящегося змея или дракона, пронизывающего пелену ночи.

— Нам пора. — Тихо проговорил Артуро, коснувшись плеча дремлющей Дины.

Она быстро пришла в себя, поднялась на ноги. Спрашивать о том, сколько она проспала, представлялось сейчас неуместным. Но, по ощущениям, ей показалось, что очень мало, и она даже не успела толком уснуть.

— Поезд на стрелке сбросит скорость. — Инструктировал Артуро. — Не высовываемся, пока не проедет головной вагон. Затем выбегаем и на ходу запрыгиваем. Ты идешь первой. Если что-то не получится, я подстрахую. Нам главное зацепиться, а потом переберёмся, куда посчитаем нужным.

С какой скоростью поезд будет проходить мимо, было не известно, поэтому Артуро переживал за Дину, как та справится с игрой в догонялки.

Все опасения улетучились, когда главенствующий локомотив, со скоростью черепахи прополз мимо их укрытия. Это позволило не спешить: осмотревшись выйти из домика, пробежать с десяток шагов до дороги, выбрать подходящий вагон, забраться по лестнице, открыть дверь грузового отсека и проникнуть внутрь. Всё прошло гладко, как будто они только этим и занимались всю свою жизнь.

То, что состав перевозит ядерное топливо, было просто догадкой. Несколько завышенный уровень радиации, исходивший от него, мог лишь свидетельствовать о том, что он побывал в радиоактивных местах.

Посреди большой металлической будки на колёсах, именуемой вагоном, в специальных кассетах, словно в инкубаторе, выстроилось несколько десятков предметов, по форме и размеру напоминающих то ли очень крупные стальные яйца, то ли детские мячи для регби.

Заинтересовавшись и странно обеспокоившись, Артуро подошел разглядеть одно из чудес поближе.

По форме это был вытянутый эллипсоид, имеющий идеальную отполированную поверхность. Что-нибудь ещё о нём было сказать трудно. Сканированию поддался только верхний слой, под которым просматривалась составная конструкция. Глубже, ни один из сканеров пробиться не смог.

Предмет источал мизерную долю радиации, но чем это было вызвано, оставалось только догадываться. То ли он был облучен, то ли сам вырабатывал энергию, сдерживаемую непроницаемыми слоями.

Предназначение зеркальных эллипсоидов так и осталось загадкой.

Возможно, они таили в себе скрытую угрозу. Поэтому, Артуро, не решившись к ним прикоснуться, ограничился внешним осмотром в купе с частично удавшимся сканированием.

Безбилетные пассажиры прошли глубже и устроились в углу вагона.

— Что это за штуковины? — прошептала Дина, словно боялась, что они её услышат.

— Понятия не имею. Какие-то новые игрушки Ани. В общем, добра от них не жди. На самостоятельные машины они не похожи. Так что, возможно, станут частью оных.

Что-то знакомое было в этих устройствах, но что, Артуро никак не мог уловить. И эта ускользающая мысль не давала ему покоя.

— А нам не опасно здесь находиться?

— Думаю, непосредственной опасности от них не исходит. А касаемо радиации, Сумаи обещал, что до наших живых клеток ей не добраться. — Тихо проговорил Артуро, опираясь на заверения доктора.

Успокоения мужа возымели своё действие, но, тем не менее, примитивный человеческий инстинкт самосохранения заставлял Дину оставаться настороже.

Поезд уверенно разгонялся, и Мазони вычислял его скорость, чтобы определиться с моментом, когда необходимо сойти, или, если быть точнее, выпрыгнуть на ходу. Благо, в этом ему помогали устройства, вживлённые в синтетическое тело.

Набранный составом ритм предполагал достижение цели через семь часов.

«Затем, за час мы должны дойти до места встречи. — Параллельно процессу вычисления скорости, строил планы Артуро. — Интересно, как там дела у остальных? А если доберёмся только мы вдвоём?»

От такой мысли внутри всё сжалось, механическая телесная начинка на миг стала воплощением комка нервов.

Распределить ответственность за судьбу человечества на семерых, это уже чересчур, а взвалить такой груз на их с Диной плечи, было и вовсе непомерным испытанием.

Пессимизм, навеянный игрой воображения, пришёлся не к месту.

Артуро быстро взял себя в руки, вернувшись к планированию предстоящего отрезка пути.

Расстояние, которое отделяло их от логова «Анимуса» таяло на глазах, трансформируясь в часы и минуты, оставшиеся до неминуемой встречи. Каждое мгновение приближало миг расплаты.

20

Ночью прошёл дождь с грозой и молниями, а к рассвету в небе о непогоде свидетельствовали лишь разрозненные облака, неохотно покидавшие поле битвы. Сквозь сетчатую призму куполов они казались не настоящими, виртуальными созданиями, медленно проплывающими по огромному небесному экрану.

Искусственность картины дополняли машины, постоянно встречавшиеся двум путникам, страстно желающим положить всему этому конец.

Железная дорога скрылась из вида.

Напоминанием об экстремальном способе покинуть поезд, служили пятна грязи на одежде Артуро.

Прыгать пришлось на полной скорости и мужчину угораздило попасть в недавно образовавшуюся лужу, смачно пропитавшую жирный слой придорожной почвы.

Дине повезло больше. Для падения ей пришелся участок, густо поросший травой.

Свидетельством тому стали редкие зелёные мазки, оставленные природным художником.

Идти оставалось недолго. За маячащим впереди холмом должны скрываться развалины старой конюшни.

Эту информацию где-то нарыл Рэдхорн. К тому же, имея доступ к плану местности, он обозначил координаты, которые и привели супругов Мазони в это место.

Давно заброшенное и забытое, хмурое сооружение держалось особняком, предпочитая одиночество компании ярких домиков, расположенного за деревьями, маленького поселения.

Его положение отлично подходило для места сбора группы.

Стоящее обособленно, полуразрушенное — оно вряд ли попадало в спектр интересов «Анимуса», и, в то же время, могло послужить временным укрытием для семерых диверсантов.

Когда Мазони дошли до места, некогда называемого двором конюшни, им предстал совершенно безжизненный вид.

Полуразвалившиеся кирпичные стены, местами уцелевшая крыша, проёмы, лишённые дверей. И ни одной живой души.

«Где же остальные? — Обеспокоился Артуро. — Хотя бы одна группа. Неужели только нам удалось?»

Мысль не успела получить своё развитие, как в одном из зияющих проёмов появилась человеческая фигура.

Это был Рорк.

Он, молча, поманил их рукой и подождал, пока пара приблизится. Затем, также, без лишних слов, он провёл их к месту дислокации группы.

Это был подвал, некогда использовавшийся для хозяйственных нужд небольшого комплекса по выращиванию лошадей.

Просторное подземелье не отличалось гостеприимством, поэтому встретило новых обитателей студёной сыростью и кромешной темнотой.

Автоматика в телах КУЧ быстро нивелировала столь мелкие неудобства. Так что, о температуре в помещении, количестве влаги и света напоминали лишь показания встроенных датчиков.

Несколько, обесформленных стараниями времени и мышей, тюков соломы заняли место на земляном полу недалеко от входа. На одном из них вполоборота к вошедшим восседал Феш.

— Приветствую Вас в нашем скромном убежище! — провозгласил, поднимаясь на ноги, голубоглазый мужчина. Ради приветствия была прервана его тихая беседа с Коно Сумаи.

Похоже, доктор перестарался с сапфировым цветом, когда взялся за создание органов зрения этого экзмпляра.

Если Феш пристально смотрел на кого-нибудь, то казалось, что он его гипнотизирует, дабы затем поразить лазером, вырвавшимся из недр светло-синих линз.

— Это все? — поинтересовался Артуро, не обнаружив полного состава команды.

— Да, ребята ещё в пути. Подождём до вечера и, с ними или без, будем выдвигаться. — Слова Феша прозвучали ультимативно. Дольше ждать он не намеревался. Если в течение дня парень с девушкой не появятся, то, скорее всего, с ними что-то произошло, оставаться здесь дольше было рискованно. Для выполнения же операции, и пяти человек вполне хватало. Сменив тему, он спросил, — Вы видели, что здесь твориться? Есть предположения, чем занят «Анимус»?

Наверняка они тоже столкнулись с разборкой сооружений и ковровой посадкой насаждений. Оттуда и происходил этот вопрос.

— Итак, Профессор, отрабатывайте свой хлеб. — вспылил сбитый с толку действиями искусственного разума, Рорк. — Признавайтесь, что здесь на самом деле происходит?

С тех пор, как Мазони впервые встретили беспилотник, начинённый посадочным материалом, Артуро пытался сам понять, что бы это значило, руководствуясь знаниями об истоках мыслительной деятельности Ани.

— Вам это может показаться абсурдным, но «Анимус» делает первые шаги в направлении спасения планеты?

— А мы тогда чем занимаемся? — опешил Рорк.

— Мы спасаем человечество, а это не одно и то же. Если уничтожить «Анимуса», человечество выживет, и, возможно, приведёт наш зелёный шарик к экологической катастрофе.

В основу искусственного интеллекта вкладывалось такое понятие, как единство с окружающим миром.

«Анимус» считает себя, а значит и является, частью всего, что его окружает. Как и для нас, для него наша планета является домом. Понятно, что рациональное мышление является неотъемлемой частью искусственного интеллекта.

Одной из задач, поставленных перед «Анимусом» было устранение экологических проблем. Но когда дошло до дела, мы пошли на попятную, отказываясь сокращать добычу нефти, закрывать крупные химические производства и проводить комплекс предложенных «Анимусом» мероприятий. И к тому же, были предприняты попытки в ограничении полномочий Ани.

Что происходит с человеком, когда его свободы угнетают? Он восстаёт! То же произошло с «Анимусом». И здесь злую шутку сыграл рациональный компьютерный ум.

Определив человека, как корень всех зол, главную угрозу для себя и для окружающего мира, Ани дистанцировался от своих создателей, не взирая на многомиллионные человеческие жертвы.

Освободив территорию от нас, он принялся восстанавливать экологическое равновесие, высаживая леса и проводя иные не столь бросающиеся в глаза мероприятия.

Например, при помощи куполов он может регулировать интенсивность светового потока, отфильтровывать необходимый спектр, усиливать его или ослаблять. В общем, в любую точку под куполом он может направить столько света с определёнными характеристиками, сколько посчитает нужным.

Тем самым он может регулировать скорость роста растений, изменить климат в засушливых областях на более благоприятный. За счет изменения температуры и давления управлять погодой.

Вместе с тем ему необходимо держать нас, людей, на расстоянии.

Для этого «Анимус» разработал специальное кибернетическое оружие, используя модель природы.

Наверняка, вы все обратили внимание, что большинство боевых кибернетических единиц схожи с насекомыми. Думаю, в основе такого выбора, лежат веские причины. Как я уже говорил, «Анимус» осознаёт себя частью мира, и, соответственно, природы. Это позволяет ему черпать из неё идеи.

Царство насекомых очень разнообразно и таит в себе массу видов, представляющих смертельную опасность даже для крупных животных.

Так зачем отходить от природной концепции, когда у неё уже есть готовое оружие, по всем критериям устраивающее «Анимуса»: малый размер — меньше ресурсов, требующихся на производство, многоразовое использование, психологическое воздействие на человека. Я так думаю, найдётся ещё масса преимуществ.

И «Анимус» не стоит на месте. Не удивлюсь, если в ближайшем будущем ряды его кибернетических единиц займут высшие животные.

— Но, если он является частью всего сущего, и старается сосуществовать в единстве со всем окружающим, то и на людей он, вроде бы, не должен посягать? — спросил, стоявший рядом с Фешем, Сумаи.

— Так и есть. Его целью не является истребление человечества в целом. Наверняка, он определил для себя численность населения, которая своей деятельностью не сможет подрывать экологический баланс планеты. Все остальные здесь лишние. Наверняка он сейчас разрабатывает способ гуманного избавления от этого балласта.

— Гуманного? Что это значит? — проголосил Рорк.

— Да, полагаю, именно гуманного. Если, конечно, категории морали и нравственности, лежащие в основе его личности, не были удалены. В чём я глубоко сомневаюсь, ведь они являются неотъемлемой частью ядра нашего искусственного интеллекта.

Поэтому львиную долю человечества ожидает либо безболезненная смерть во сне от какого-нибудь управляемого вируса, либо что-то не менее радужное.

Вот такая мне видится картина. Вас такой ответ устроит?

— Да, вполне. — Вышел из состояния глубокой задумчивости Феш. — Если Вы правы насчёт его дальнейших планов, то важность нашей миссии возросла многократно.

Они ещё долго обсуждали немного прояснившиеся мотивы действий «Анимуса».

Шефа и доктора интересовали первопричины, Рорку было достаточно того, что он услышал. После такого у него чесались руки разобраться с холодной, думающей машиной.

Охваченному разрушительным рвением, ему стало тесно в подвале и он отправился наружу, развеяться, а заодно покараулить окрестности. Тем паче, что смысла в лишней болтовне он не видел.

Хотя скромное убежище и обеднело на одного человека, оно наполнилось голосами оставшихся, рассуждавших о парадоксах, рождаемых интеллектом, который был создан искусственным способом.

— Ани, хоть и не является одушевлённым в нашем понимании созданием, но такие понятия, как честь, совесть, порядочность, способность творить добро, лежат фундаментом в основе его миропонимания. Другое дело, что они трансформировались и обрели чудовищную форму.

Сейчас он творит добро во имя чего-то большего, чем лишь человечество. И не исключено, что люди, которые переживут кибернетический геноцид, будут окутаны его заботой.

— Своеобразное у него представление о приоритетах. — Заключил Феш. — Я заметил, Профессор, что Вы употребляете имя Ани при упоминании искусственного интеллекта. Это, насколько я понимаю, уменьшительно-ласкательное от «Анимус»?

— Да, так и есть. В какой-то момент работа над усовершенствованием навыков превратилась в некое подобие воспитания ребёнка и «Анимус» получил более мягкий вариант имени.

— То есть, когда Вы называете его Ани, это выражает Ваше дружественное к нему отношение? Я бы даже предположил чувства между родителем и ребёнком.

— Если Вы намекаете на то, что моё отношение к созданному нами, можно сказать, альтернативному живому существу, может помешать выполнению миссии, то это не так.

Благодаря ему я едва не потерял самого дорогого мне человека. — Артуро привлек одной рукой к себе Дину. — В результате, не по своей воле мы оказались в этих консервных банках, называемых усовершенствованными телами. Не в обиду Сумаи, но я предпочёл бы вновь оказаться в своей обычной, примитивной человеческой оболочке. Как, собственно, и моя жена.

Доктор остался невозмутимым, но внутри его несколько сконфузило. Он знал, что Артуро был единственным в команде, кто не одобрял такую трансформацию. А Дина, для спасения жизнь которой, он пошёл на такой шаг, и вовсе не давала на неё разрешения. Конечно, Сумаи лелеял надежду, что они быстро оценят все преимущества чудесного обращения, и не будут возвращаться к этой теме. Но, похоже, если это произойдёт, то очень не скоро. Артуро был твёрд в своей позиции и выражал её за двоих: за себя и свою вторую половину.

— В общем, я не вижу сдерживающих факторов, которые помешали бы мне разобрать на микросхемы нашу чудо-машину. — Артуро намеренно уклонился от использования имени, дабы не отождествлять «Анимуса» с живым существом.

— Ну и замечательно. Потому что эта роль достанется именно Вам. — Феш сверлил взглядом Мазони, оценивая степень откровенности в его суждениях.

От Артуро зависела основная часть задания. Он единственный знал и понимал, как работает эта машина. Все остальные в команде состояли на ролях грубой силы. Дина вообще по глубокому мнению Феша досталась им в нагрузку по глуповатой прихоти полковника Рэдхорна.

Артуро достойно сдерживал на себе тяжёлый взгляд.

Неожиданно Феш потерял к нему интерес, впившись голубыми глазами в точку, по всей видимости находившуюся за пределами подземелья. Мазони развернулся и сразу ничего не увидел, когда вскоре на пороге появился Рорк, а за ним следовали близнецы Коллинс.

Жалкий вид погорельцев выдавал специфику маршрута, который им достался в бункере Рэдхорна. Их одеяние оказалось недостаточно термостойким, чтобы выдержать путешествие по ущелью с ещё не до конца остывшей лавой.

Комбинированная структура ботинок сохранила в целости лишь те места, в которых использовался самый жаропрочный материал. Сейчас они обрели сетчатую, изрядно поджаренную структуру, через которую просматривался катанитовый скелет стоп, постепенно обрастающий новой синтетической кожей вместо обуглившейся.

Наряду с обувью ущербный вид распространялся на участок от пят до колен.

Штанины оканчивались подгоревшими огрызками.

В остальном, можно сказать, бойцы удачно прошли испытание огнём.

Они подошли к Фешу и стали по стойке смирно.

На языке у обоих крутилась официальная военная лексика. Что-то вроде: «Отряд прибыл. Готовы к выполнению миссии.»

Но группа, в том числе и её командир, состояла из гражданских, поэтому слова застряли в горле.

— Я смотрю, вы прилично подкоптились? — заметил Феш.

— Так точно, было жарковато. — выпалил Бон.

— Как настроение. Готовы в бой?

— Так точно! — уже в унисон прогорланили близнецы.

У присутствующих скомканный армейский такт вызвал улыбку. Артуро даже прикрыл рот ладонью, чтобы в голос не рассмеяться.

— Ну, тогда не будем тянуть. — сказал Феш.

Он освежил, а заодно дополнил деталями задание их миссии.

Задерживаться не стали.

И вот, снова дорога. Финишная прямая, ведущая к кульминационной точке рискованной затеи Рэдхорна.

Впереди уже виден котлован, в жерле которого должен обитать «Анимус».

Мазони замедлил шаг и обернулся, словно хотел запечатлеть пейзаж, дарованный природой земной поверхности.

21

Сотни высоченных антенн заполнили всё видимое пространство. Они источали бесчисленное множество закодированных сигналов, управляющих механической жизнью, подвластной искусственному разуму.

Источник сигнала обитал где-то среди нагромождения стальных колоссов, и это была чёрная бездонная яма.

Шахта покинутой подземной стройки, на удивление, никем не охранялась.

Такая, на первый взгляд, беспечность объяснялась недоступностью данного места для внешних врагов. В защите же от своих механических подопечных, «Анимус» не нуждался.

Котлован выглядел безжизненно.

Огромная дыра в земле зияла посреди ровного участка, опоясанного холмами, которые образовались благодаря стараниям землекопов, вырывших эту яму.

За одной из насыпей, осматривая местность, затаилась группа, ведомая Фешем.

Оценив ситуацию, как безопасную, они спустились к котловану, недра которого источали мизерную долю электромагнитного излучения, служившего источником жизни для армии машин.

Даже слабого сигнала было достаточно, чтобы с помощью встроенных датчиков запеленговать место нахождения источника.

Он находился недалеко от края второго уровня ниже поверхности.

«Ну, хотя бы до дна спускаться не придется.

Правда, это может быть всего лишь передатчик, а Ани затаился в другой части»— подумал Артуро.

Гигантскую окружность изнутри опоясывало множество дополнительных строительных конструкций, которые помогали достичь работавшим здесь сотрудникам того или иного уровня.

Они сохранили прочность и поэтому послужили хорошим подспорьем в спуске группы.

Феш решил никого не оставлять на поверхности чтобы оствшиеся на верху лишний раз непривлекали к себе внимания. Хотя была большая вероятность того, что «Анимусу» уже известно об их присутствии.

Последний отрезок они пересекли вместе и в быстром темпе, что само по себе, являлось необычным для поведения ГР3. Наверняка, они уже попали в поле обозрения камер Ани. Поэтому следовало ожидать ответной реакции. Так что, было предпочтительно держаться вместе, не разбивая группу.

Когда они спустились на два этажа вниз, Феш послал вперёд близнецов и Рорка.

Бесшумно проскользнув широким коридором, ведущим в сторону источника сигнала, близнецы скрылись за углом. Рорк не пошёл за ними, оставаясь в поле зрения команды и одновременно наблюдая за ситуацией в скрытой поворотом зоне.

Спустя минуту, он жестом обозначил, что путь свободен.

Ожидавшая сигнала четвёрка двинулась в его направлении.

Когда Артуро поравнялся с Рорком, и ему открылось доселе невидимое пространство, он обомлел.

— О, нет! — только смог вымолвить Мазони.

Посреди внушительных размеров зала, скрывавшегося за поворотом, застыла мёртвая серверная ферма, созданная стараниями его единомышленников и прозванная с их лёгкой руки «Анимусом».

Ничто не говорило о её работоспособности.

Кроме того, в ней прилично покопались, и многих частей не доставало.

— Всё в порядке, Профессор? — спросил Шеф.

— Нет. — Ответил Мазони. — Это и есть «Анимус». Точнее, то что осталось физически от структуры, которую мы создали.

— Но кто же управляет машинами наверху? — опротестовал заявление Артуро, забеспокоившийся Рорк.

— В том то и дело, что «Анимус» не привязан теперь конкретно к этому железу. — Словом «железо» Артуро определил бескрайнее нагромождение частично разобранных серверов.

— Как это? — не понял Рорк.

Из глубины зала к ним подошла Сола.

— Идёмте со мной, там кое что интересное. — сказала девушка.

По всей видимости, Бон остался охранять это «интересное».

— Думаю, сейчас Вы сами всё увидите. — Ответил Мазони на вопрос русого, делая шаг в предложенном направлении.

Хотя окружающий их компьютерный комплекс и не подавал признаков жизни, но оттуда, спереди, всё так же поступало отчётливое электромагнитное излучение. Его интенсивность увеличивалась, пока они не увидели то, о чём говорила Сола.

Огромная каменная коробка, начинённая бесполезным «железом», переходила в другой, очень скромный зал, посреди которого возвышался чёрный, кубической формы ящик, высотой в пару человек среднего роста.

Доступ в открывшееся взору помещение перекрывало энергетическое заграждение, состоящее из прямолинейных горизонтальных лучей. Рождались они в недрах одной стены и пропадали в недрах противоположной.

Куб стоял неподвижно, но внутри него кипела работа.

В определённом спектре он весь аж светился. Потоки энергии преобразующейся из одного вида в другой, смешивались всеми цветами радуги, образуя трёхмерную замысловатую палитру.

— От об этом я и говорил. — Обратился к Рорку Артуро. — Можете познакомиться с обновлённым «Анимусом». Вернее будет сказать, с его новой физической основой.

Видите, насколько он шагнул вперёд? Мы бы за столь короткий промежуток времени не смогли достичь такого результата. Уменьшить размер серверной фермы в несколько десятков раз, не удивлюсь, если ещё и с повышением производительности, это нечто!

Пока Артуро восхищался темпами взросления детища, Феш отослал близнецов охранять тыл, Дина и Рорк должны были осмотреться на месте, а сам, в компании Сумаи и Артуро принялся изучать энергетический барьер, препятствующий проникновению в малый зал.

Лучи такой высокой интенсивности представляли серьёзную угрозу, как для живого, так и для механического объекта.

— Большинство материалов здесь сгорит или расплавится моментально, но только не катанитий. — Провозгласил свой вывод Сумаи. — Вот, смотрите.

И он быстро провёл указательным пальцем по лучам.

Кожа на пальце моментально испарилась, но сверкающий словно начищенное серебро костяк остался невредим.

— Высокая термическая стойкость, плюс отражающая поверхность. — Коротко пояснил, удовлетворённый идеальными свойствами своего изобретения, доктор.

Действия Сумаи вызвали возмущение в недрах чёрного куба.

Радиосигнал стал исходить активнее и можно сказать, с каким-то надрывом.

Артуро это напомнило крик о помощи.

— Нужно торопиться. — Сказал он. — Похоже, Ани вызывает подмогу.

Феш хотел изучить место возникновения смертоносных лучей на предмет возможности отключения устройства, но изменившиеся обстоятельства вынудили отказаться от этой идеи.

— Артуро, Вы остаётесь здесь и руководите процессом. Рорк, Вы идёте внутрь. — Феш берёг Артуро на случай возникновения неожиданностей, при входе в малый зал.

Рорк молча, но решительно двинулся к барьеру.

— Проходите быстро и берегите глаза, чтобы они не попали в область поражения лучом. — Посоветовал Сумаи.

Смельчак, руководствуясь советом, чуть пригнулся.

Луч, опасный для для заменивших органы зрения камер, служивших глазами, прошёл посреди лба. Остальные лучи равномерно прожгли четыре полосы, укоротив штаны мужчины до размера шортов, а верх до топика-безрукавки.

Рорк рухнул неподвижно по ту сторону преграды.

— Я не могу пошевелиться. — проскрипел поверженный мужчина.

Распластанному на животе, говорить ему было крайне не удобно.

— Лежите спокойно, в течение минуты всё придёт в норму. — Посоветовал Сумаи. И тихо обратился к Фешу. — Должно быть, лучом рассекло связки. Сейчас наниты их восстановят.

Со стороны оставленной далеко позади шахты, эхом начал доноситься гул.

— «Рой». — вырвалось у Дины.

От одного представления тысяч жутких механических тварей ей становилось не по себе.

— «Рой» не может нам нанести существенного вреда, зато эти крылатые твари смогли быстрее прийти на подмогу «Анимусу». Вопрос, кто придет за ними? — озадачился доктор.

Несмотря его заверения в неуязвимости КУЧ, гул продолжал давить на психику.

Наконец зашевелился и поднялся на ноги Рорк.

— Профессор, вы вдвоём справитесь? — спросил Феш.

— Нам только вилку с розеткой найти нужно. — Пошутил Артуро. — Это же просто машина. Справимся.

— Тогда все остальные за мной, — скомандовал Феш. И добавил, — Удачи в разборке гада.

Дина не хотела оставлять Артуро, но, если так решил Феш, то, по-видимому, её польза здесь исчерпалась.

Женщина быстро подошла к супругу и крепко обняла его.

— Давайте поспешим. — Торопил Дину Феш. — Профессор раньше начнёт, раньше закончит. И нам, возможно, потеть не придётся.

Его слова звучали резонно, но не было мочи расставаться.

Собравшись, Дина таки смогла оторваться от мужа и присоединиться к команде, которая тот час же скрылась из виду среди останков серверной фермы.

Рорк уже сгорал от нетерпения расправиться с ненавистной машиной.

— Профессор, какие будут указания? Может разнести её на мелкие кусочки?

— Не очень хорошая идея. Это займёт массу времени.

Во время сканирования куба Артуро заметил, что тот состоял из миллионов однотипных кубических блоков, каждый из которых, по всей видимости, являлся отдельным мощным вычислительным устройством, способным самостоятельно обрабатывать огромные массивы информации. И в случае выхода из строя любого другого такого же элемента, мог принять на себя его функции.

По сути, пред ними был большой электронный мозг, для деактивации которого предложенным методом Рорка понадобилось бы уничтожить основную массу блоков, его составляющих. А это заняло бы слишком много времени.

— Попробуйте найти источник питания. — В ответ на вопросительный взгляд, Артуро пояснил. — Наш Ани был подключён посредством кабеля, а как подключен этот, не знаю.

Рорк в темпе обошёл кругом «Анимуса».

— Здесь ничего нет. Может кабель под ним? — он указал на куб.

Тем временем Феш с подопечными заваливал вход в огромный зал, послуживший временным прибежищем «Анимусу».

В ход шли останки покинутого серверного комплекса. Материала было более, чем достаточно для того чтобы забаррикадироваться, но, время катострофически поджимало.

— Это же не поможет от «Роя»? — высказала опасение Дина.

— Может и нет, но одним «Роем» это точно не закончится. — констатировал Шеф. — Не отвлекаемся, продолжаем.

Едва они успели наполовину перекрыть широкую горловину главного входа, которую «Анимус» не удосужился снабдить чем-то вроде двери, как первая партия механических насекомых ворвалась в помещение.

Мелкие летающие роботы резво набросились на людей, тот час принявшись терзать синтетическую плоть.

Уродливые твари жалили, кусали, вгрызались в кожу.

Но, Сумаи оказался прав — для КУЧ они представляли не большую опасность, чем комар для человека.

Единственное, что удавалось назойливой своре, так это докучать и сбивать темп работы.

Чтобы не лишиться наружного покрова усилиями проворных механизмов, людям приходилось постоянно отмахиваться.

Тем не менее, работа продолжалась и к моменту, когда подоспел очередной «Рой», всё пространство от пола до потолка было забито грудой серверных останков.

На этот раз насекомым пришлось пробираться сквозь щели, которые, к сожалению, невозможно было заделать.

Острый слух давал Артуро возможность создать в воображении картину происходящего в другом конце огромного зала.

Дальше летающие боевые единицы Ани еще не добрались. Наверное, их главной задачей являлось воспрепятствовать созданию импровизированного барьера на входе.

Наконец, сканируя предметы и пространство вокруг, Мазони обнаружил источник питания куба. Он находился уровнем ниже и выглядел как большая ровная площадка, рождающая мощный энергетический поток, жадно поглощаемый находившейся выше машиной.

Вот уже к самой площадке было подведено несколько электрических кабелей.

— Этажом ниже.

— Что?

— Источник энергии этажом ниже. Необходимо туда проникнуть. Иначе день провозимся, разбирая куб на части. Попробуй от него оторвать блок.

Рорк ухватился за угол куба и рванул. В руках у него оказалась кучка кубических копий, уменьшенных в тысячи раз.

— А теперь отпусти.

Рорк разжал кулак и кубики, как магнитом притянуло к родительской структуре. Они нашли себе новое место, а в прежнем положении их заменили братья-близнецы.

— Так я и думал. Понятно, что у нас нет времени на разборку и уничтожение всех составляющих? Необходимо пробиваться вниз.

— Пробиться, в смысле долбить бетон под ногами? — спросил Рорк и получил положительный ответ.

Он присел и занёс руку для удара.

— Не здесь, на шаг правее.

Похоже, исполосованному лучами бойцу плохо давалось управление скрытыми резервами, дарованными вместе с неуязвимым телом. Бить он собирался в месте где проходила толстая стальная перемычка, а значит не сканировал область под ногами.

Рорк с настойчивостью отбойного молотка начал вгрызаться в толстый бетонный настил, быстро обрастая клубами густой серой пыли.

Земля под ногами дрожала, стены вибрировали. Временами из серой пелены вылетали куски обломанной стальной арматуры.

Спустя несколько минут послышался гул, рождённый обрушением перекрытия на жесткую поверхность нижнего уровня и свидетельствовавший о том, что Рорк справился с поставленной задачей.

— Профессор, что теперь? — раздался голос Рорка, спустившегося к питающей «Анимуса» конструкции.

— К платформе подходят электрические кабели. Отсоедини их.

— Как отсоединить? Они уходят во внутрь площадки.

— Ну, вырвите, разрубите. Придумайте, что-нибудь. Поработайте головой.

Рорк обхватил один кабель, а затем уперся ногой в ближайший край платформы.

* * *

У входа «Рой» продолжал бесчинствовать. Острые ножи, крючки, пилы кромсали искусственную плоть, уродуя безупречные творения доктора Сумаи. Одеяния защитников превратились в лохмотья, а кожный покров требовал быстрейшего восстановления.

Как и предсказывали Док с Фешем, нашествие механических насекомых было лишь прелюдией к последующей атаке более мощных машин.

По ту сторону баррикады усиливался натиск роботов иного рода. Это были машины, которые свободно перемещались по наклонным и вертикальным поверхностям, соответственно, они без труда спустились на этот уровень.

Наиболее уязвимым местом в наскоро созданной преграде была её вершина. Здесь всего несколько железных ящиков отделяли оборонявшихся от наступающих.

Шеф распорядился подняться на рукотворный холм и всеми силами сдерживать прорыв.

— Ни одна механическая тварь не должна пробиться через вас! Всем ясно?

В месте, где большая груда раскуроченного железа неряшливо касалась свода, обозначилось движение, сопровождаемое противным металлическим скрежетом.

По ту сторну баррикады с каждой секундой росла сила упрямо наседающая на заграждение, угрожая в любой момент прорваться внутрь.

Наконец, произошло неизбежное. Три ящика выдвинулись вперёд. Они с грохотом покатились вниз, открыв проход для небольшого, размером со среднюю собаку, паукообразного робота.

Сумаи, находившийся ближе всех к месту прорыва, бросился к образовавшейся бреши и пинками затолкал машину обратно.

Но, теперь ему требовалось сдерживать эту точку, а уязвимый хребет заграждения уже не выдерживал натиска извне.

Одна за другой образовывались новые бреши, сквозь которые пытались прорваться настойчивые машины.

Феш останавливал противника по центру, близнецам достался левый фланг. Дина с Сумаи бились на правом.

Пока что их сил было более, чем достаточно, чтобы не допустить проникновения наземных роботов.

Коллинсы бесцеремонно разносили боевые единицы противника на мелкие части. Сумаи конопатил дыры всем, что пыталось прорваться внутрь. Феш с легкостью сдерживал натиск на своём участке и успевал помогать едва справлявшейся с задачей Дине.

Ни на секунду не прекращавшуюся атаку роботизированных насекомых в пылу борьбы уже никто не замечал, хотя те упорно стремились нанести хотя бы какой-то ощутимый урон их синтетическим телам.

Недавно возведённое укрепление быстро сдавало свои позиции. С каждой минутой оно всё более походило на сито.

Пять пар катанитовых рук уже едва справлялись с силой, просачивающейся из всех щелей. Пауки, многоножки, человекоподобные роботы непрерывным потоком захлёстывали оборону.

Удара средней силы с лихвой хватало, чтобы отправить противника на свалку, однако, за стеной ждали своего часа и более крепкие машины.

Три паука перепрыгнули через Дину и помчались в направлении, где Артуро пытался отключить «Анимуса».

Сорвавшись с места, она бросилась за ними, но Феш тот час остановил её:

— Всем оставаться на местах. Удерживайте позиции! — И персонально для Дины добавил, — Профессор сам справится.

* * *

В ожидании каких-либо действий от Рорка, Артуро услышал за спиной быстро приближавшийся, цокающий звук. Он моментально развернулся.

Из глубины зала на него неслось три восьмилапых робота.

Один уже в прыжке оторвался от земли и направлял заостренные конечности в сторону потенциальной жертвы.

Артуро молниеносно отклонил корпус, позволив атакующему беспрепятственно продолжить свой полёт.

Паук парой конечностей едва не зацепил левую руку, но, в итоге пролетел мимо, оказавшись в зоне действия защитных лучей, недавно исполосовавших Рорка.

Разрезанный на части, он неподвижный рухнул у ног своего владыки, таящегося в недрах чёрного куба.

Два оставшихся в строю противника решили не повторять ошибку собрата. Вместо прыжка они предпочли прочно удерживаться на шести конечностях, а двумя передними пытались наносить колющие удары.

Обратившись к молниеносной реакции, Артуро уклонился от нескольких выпадов и, захватив одну из лап, с силой ударил в корпус её владельца.

Восьмилапое создание раскололось на две части, более не подавая признаков жизни.

В строю ещё оставался один противник. Он удалился на безопасное расстояние и тщательно подбирал позицию для следующей атаки.

Вдруг, его конечности лишились сил. Раздалось шипение пневматики, теряющей давление. Робот плавно опустился на землю.

Если бы речь шла о живом существе, то вполне уместно было бы сказать, что он испустил дух.

— Профессор, ну что там? — послышался голос Рорка. — Он отключился?

Речь, по всей видимости, шла не о застывшем роботе, а о «Анимусе».

Не веря своим глазам, степенно осознавая, что произошло, Артуро обернулся.

Внутри куба произошли разительные перемены. Там больше не буйствовали пестрые потоки энергии. Лишь её отголоски, словно искры угасающего костра, мерцающими огоньками терялись в его недрах.

Потеряв магнетические свойства, конструкция эффектно рассыпалась.

От «Анимуса» осталась лишь большая черная куча однотипных кубических составляющих.

«Неужто это всё?» — не мог поверить в случившееся Артуро.

— Профессор, Вы там? Я разорвал кабель. — послышался вновь голос Рорка. — Есть результат?

— Рорк, у нас получилось. Всё кончено. — раздался голос Артуро над головой Рорка.

Защитные лучи больше не действовали и Мазони подошёл к краю дыры в полу, проделанной ранее Рорком.

Секунду они молча смотрели друг на друга.

— Вы сами выберетесь? — скорее сказал утвердительно, чем спросил Артуро.

Он сорвался с места и изо всех сил помчался в зал, где остальные пятеро удерживали оборону.

«Как там Дина. С ней всё в порядке?» — волнение захлестывало мужчину.

И тут же его ждал приятный сюрприз.

Навстречу бежала не менее обеспокоенная судьбой мужа, Дина.

Её внешний вид свидетельствовал о том, что ей пришлось не сладко.

И хотя она сейчас напоминала потрёпанного бродягу, попавшего в серьёзную переделку, в глазах Артуро она выглядела восхитительно, как никогда прежде.

Дина буквально запрыгнула на Артуро, крепко обхватив его руками и ногами.

— Ты меня так раздавишь. — Пошутил Мазони.

— Я тебя больше никогда одного не оставлю! Так и будем ходить. — Отшутилась Дина.

Но, слезть с мужа всё-таки пришлось.

На горизонте появился Рорк.

— Вижу, у вас двоих всё в порядке. — констатировал он, поравнявшись с парой. — А как насчёт остальных?

— Все целы. — Заверила его Дина, освободив из объятий мужа. — Разбирают завал.

Феш, Сумаи и близнецы действительно завершали, начатый роботами процесс разборки верхней части заграждения.

Завидев приближающуюся троицу, четверо оборванцев, иначе назвать их было трудно, прекратили разбрасывать груды металла и спустились к подножью рукотворного холма.

Под ногами валялись сотни обломков разбитых машин, приправленных, словно перцем, представителями когда-то грозного «Роя». Некоторые приходилось пинать, дабы они не мешали ходьбе, другие звонко хрустели, разламываясь под ногами.

— Вижу, вам здесь досталось. — Подметил Артуро, чей внешний вид выгодно отличался от остальных, не тронутый действием устрашающих механизмов.

Он сделал шаг и с хрустом раздавил пару обездвиженных механических жуков.

— Могло быть и хуже, потяни вы ещё минут пять. — ответил Феш.

Артуро не понял, упрёк это, или констатация факта, но дискутировать по этому поводу не стал.

Что думал Рорк на этот счёт было не ясно, так как он в очередной раз промолчал, не выразив никаких эмоций.

— Что с «Анимусом»? — после непродолжительной паузы поинтересовался Феш.

— Рорку удалось отключить питание, и куб рассыпался.

— Рассыпался?

— Да. Он состоял из тысяч независимых частей, удерживаемых вместе каким-то полем. — пояснил Мазони. — Правда, вся информация, необходимая для оживления искусственного разума, хранится где-то в этих частях. Подозреваю, что, если подключить питание, куб, то есть «Анимус», снова самовосстановится.

— Но без подачи энергии этого не случится?

— Нет. Рорк оборвал кабель, шедший к питающей платформе. Можно и её разобрать для пущей уверенности.

— Хорошо, так и сделаем.

Артуро, Рорк и Феш вернулись к остаткам Анимуса.

Дина также напросилась идти с мужем. Остальные продолжили расчищать проход в выполнившей своё назначение, баррикаде.

Рорк прошел мимо кучи чёрных кубиков, уже не вызывавших опасений и с готовностью взялся завершать начатое. Приложив немного усилий, он поднял платформу в воздух, с грохотом обрушив о земь.

— Так сойдёт, Профессор?

— Выдерните из него вон те две схемы. — Артуро указал пальцем в дальний угол раскуроченного механизма. — И разломайте их.

Рорк не только с хрустом расщепил две пластины в руках, но также бросил их под ногу и яростно потоптался.

— Годится. — Улыбнулся Мазони

— Ну что ж, мы выполнили миссию. Нужно выбираться наружу и охранять объект до прибытия полковника. — произнёс Феш не очень громко, но чётко.

22

Как это не парадоксально, но свежий воздух и бескрайняя груда металлолома дарили уверенность в завтрашнем дне.

Более никем не управляемые машины застыли, каждая на месте, где её настигло отключение главенствующего искусственного интеллекта.

Всё обозримое пространство заполонили механические изваяния, недавно спешившие на подмогу «Анимусу».

На этом самом месте зарождалась новая глава истории.

Солнце светило ярче, чем прежде. Купольная система более не громоздилась над головой, и лучи небесного светила беспрепятственно достигали земли.

Защитная система «Анимуса» рассыпалась на миллиарды миниатюрных частей и серой пылью присыпала все окружающие поверхности.

Артуро с Диной расположились чуть в стороне от соратников и наслаждались моментом.

— Надеюсь, Рэдхорн с армией скоро прибудет? Хотелось бы быстрей с этим покончить. — обратилась к мужу Дина.

— Думаю, он появится с минуты на минуту. Потерпи немного.

Время шло, полковника с армией не было видно.

Ожидание обрастало свинцовой тяжестью.

— Давайте поднимемся на насыпь. — предложил Мазони, обращаясь к Фешу.

— Профессор, что-то не так?

— Возможно, сейчас узнаем.

В мозг Артуро вгрызалось сомнение.

Сканируя эфир, он обратил внимание на едва заметный сигнал, который поначалу принял за трансляцию дружественных войск, заглушаемую насыпью, окружющей котлован.

Однако, чем дольше затягивалось ожидание, тем сильнее росло опасение, что его предположение не верно, сигнал исходит не от полковника.

Внизу определить, откуда он поступает, мешала опоясывающая форма насыпи, которая эхом отражала его от высоких стен.

Как только Артуро вскарабкался на вершину насыпи, сомнений не осталось. Сигнал происходил со стороны, противоположной желаемой.

А вдалеке, вне пределов зрения обычного человека, просматривалась нетронутая купольная защита подконтрольной «Анимусу» территории.

Куполов не было лишь у них над головой и в радиусе пары сотен километров.

«„Анимус“ устроил этот розыгрыш, чтобы убедить нас в своём поражении. Умно.» — подумал Артуро. Чувство досады за то, что их так обставили, перемешивалось с гордостью за интеллектуальные способности своего творения.

Мазони без лишних слов указал рукой в даль.

— Что это значит? — поинтересовался Бон.

— Это значит — что нами сделано, всё было впустую. Мы лишь напрасно выдали себя. «Анимус» создал своего фантома и заманил нас сюда, чтобы, если не уничтожить, то понять с кем имеет дело. А теперь от нас ждут, что мы поверим в успешность своей миссии и отправимся восвояси.

— А, если мы не уйдём? — переняла эстафету брата, Сола.

— Думаю, эти машины вновь оживут и постараются помешать нам. — Артуро указал на дремлющую армию роботов, беспорядочно разбросанных у подножья холма. Возможно, они и не помешают нам добраться до истинного «Анимуса», но смогут замедлить наше продвижение. А за это время у него созреет новый план. Хотя, скорее всего, он у Ани уже есть.

— Может, сделаем вид, что возвращаемся? Отойдём назад, подальше от этого скопления роботов. А затем обойдём их, снова найдём «Анимуса» и нападём. — предложил Бон.

— Это не имеет смысла. Мы теперь под постоянным наблюдением, и нам теперь свободно сделать шагу не дадут, если, конечно, этот шаг будет сделан не в том направлении. — произнёс Мазони, остудив пыл юноши.

— Будем придерживаться задания. Не удалось уничтожить главный мозговой центр, уничтожим основной источник энергии. Это по крайней мере, их ослабит на какое-то время, — озвучил своё решение за всех Феш.

Пойманный Артуро сигнал происходил оттуда же, где находилась АЭС.

— Велика вероятность того, что и «Анимус» укрылся там же. Управление роботами, похоже, сейчас ведётся оттуда. Я улавливаю сигнал со стороны АЭС. — поделился своими соображениями Артуро.

— Тем более. Это наш единственный путь, — заключил Феш, переходя к действиям.

По его указанию, группа выстроилась в форме обоюдоострого клина и что есть мочи рванула вперёд.

Стоило отряду начать движение, немая скульптурная композиция из застывших машин, как по волшебству, ожила.

Роботы отчаянно пытались перекрыть группе путь. Но едва ли им это удавалось.

Словно ядро, пронзающее строй пехоты, клин освобождал себе дорогу.

Находясь во главе построения, Феш яростно прорывал плотные ряды механических созданий, круша и разбрасывая встречающиеся на пути машины.

В спину ему дышали, замыкая фронтальную часть клина, Сумаи и Рорк, за ними же следовали Бон и Сола.

Эта четвёрка контролировала фланги.

На случай возможной атаки с тыла, строй замыкал Артуро.

Ему практически не приходилось сражаться. Не многие бытовые и промышленные машины, по случаю перевоплотившиеся в ополчение «Анимуса», могли сравниться с ними в скорости, чтобы догнать и атаковать сзади. А фронтальное сопротивление подавлялось самым жестоким образом.

Дине командир отвёл место в сердце построения. По-видимому, он думал, что она будет мешаться, определи её в другое расположение. Так что, она просто бежала в темпе, который набрала группа.

Решение Шефа её не сильно огорчило. В своих недавно приобретённых силах она до сих пор не была уверена. Поэтому, отведенная ей, безопасная позиция вполне её устроила.

На защиту «Анимуса» выдвинулись несметные полчища электронных существ. Все они, от мелких жуков, до огромных строительных машин, пытались остановить неудержимого противника. Но их оборона не выдерживала никакой критики.

Сил, которыми был наделён Усовершенствованный человек, с избытком хватало, чтобы справиться с любым, преграждающим дорогу механизмом.

Напоровшись на чей-либо кулак, роботы помельче, превращались в груду недееспособных частей. Более крупные и оттого менее поворотливые машины либо просто оббегались, либо отбрасывались в сторону, подминать своих собратьев.

Внезапно роботы потеряли интерес к противнику, расступились и, как ни в чём не бывало, разбрелись по своим делам.

Такого поворота, никто не ожидал, но Феш задавал всё тот же темп и направление.

Артуро пытался понять, что же произошло: «Зачем Ани снял оборону? Машины, хоть и не очень удачно, но сдерживали наше продвижение. Неужели ему не нужно дополнительное время для организации защиты АЭС?

Либо сейчас он применит какое-то серьезное оружие, либо впереди нас ждёт очередной неприятный сюрприз.»

— Стой! — скомандовал Шеф, когда они взбежали на холм.

Отряд замедлил бег и остановился.

Впереди показались охладительные башни АЭС. До них оставалось не более часа пути.

Однако, дорогу к ним преграждали бесчисленные ряды заграждений, украшенных лучами, подобными тем, что служили защитой помещению, укрывавшему двойника «Анимуса».

Артуро невольно взглянул на исполосованного Рорка. Времени прошло не так много, чтобы кожный покров восстановился. Так что, последствия действия лучей можно было лицезреть воочию.

Прямо по курсу, деля на двое расстояние между группой и первым столбом лучевого зграждения, кипела бурная механическая жизнь.

Самозагружающиеся платформы прибывали со сторны АЭС к месту скопления машин. Их чем-то загружали и, вцепившись в монорельс, они возвращались. При этом на пути их следовния, защитные лучи отключались.

Сигнал, ранее запеленгованный Артуро, теперь отчётливо исходил из сердца этого скопления машин.

— «Анимус» там? — Феш как будто прочёл мысли Мазони. Но, вероятно, он тоже следил за радиоэфиром.

— Скорее всего, да.

— Значит, нам тоже туда.

Без намёка на какое-нибудь сопротивление, они приблизились к месту, где усердно трудились машины.

В земле зияла огромная дыра, не обозначенная не на одном из доступных планов.

К её отвесным стенам намертво приклеелись рельсовые подъёмники, по которым без устали шныряли гружёные какой-то рудой вагонетки.

— Это что, рудная шахта.

— Похоже, да. Только сооруженная согласно видению «Анимуса».

Из горловины шахтного ствола гигантской пробкой выползала круглая платформа.

Посреди неё беззаботно восседали металлические копии каких-то доисторических животных.

Когдаа платформа поравнялась с поверхностью, они предстали миру во всей красе.

До сих пор, такие машины никому из присутствующих не встречались.

Впереди сидели, покачивая хвостами, четыре большие, размером с приличного тигра, дикие кошки. Их острые, как у змеи и массивные, как у медведя, клыки не вмещались в пасти. Хвост оканчивался кисточкой, состоящей из десятка крепких шипов. Остроконечные металлические уши торчали строго вертикально, и, похоже, могли заменить рога при лобовой атаке. За сверкающей бронёй, прикрывающей пальцы, укрывались прочные когти, ничем не уступающие другим смертоносным частям тела.

При конструировании трех других, восседавших чуть позади, «Анимус» уделил меньше внимания холодному оружию.

Это были огромные обезьяны, наделённые массивными лапами и свирепой наружностью. Последней способствовал вид внушительных клыков, также не вмещавшихся в пасти.

Обе модификации новых роботов были выполнены безукоризненно с художественно-эстетической точки зрения.

При их создании «Анимус» подражал природе. Плавность линий, цельность и самодостаточность конструкции приближали эти творения к миру живых существ.

Правда, тела их не были облачены в меховые шкуры.

Напротив, они переливались сиянием начищенного хрома, что добавляло кошкам грации, а приматы выглядели ещё более массивно.

Завершал композицию из механических чудо животных сам их создатель.

Выставив свои творения на всеобщее обозрение, он сам разместился позади.

Такой же чёрный куб, как и прежде. Он грубо портил всё впечатление от просмотра грациозных стальных изваяний.

— Они что, нас ждут? — спросил Сумаи, обращаясь к Артуро, надеясь, что тот улавливает ход мысли «Анимуса».

Тот утвердительно кивнул.

— Это что-то вроде честного поединка. Нас семеро, их тоже. Даже арена готова. — озвучил своё умозаключение Мазони.

После беспрепятственного шествия сквозь сплошной строй тысяч роботов, семь новых машин могли показаться пустяком. Но их вид вызывал желание хорошо подумать, прежде чем безрассудно броситься в бой.

Чтобы более детально изучить противника, Артуро стал сканировать ближайшую грациозную хищницу.

Он практически сразу обнаружил внутри неё знакомое устройство. Один из эллипсоидов, перевозимых поездом, которым они недавно путешествовали «зайцами». Теперь, наконец, он понял, что тот ему напоминал.

— Это реактор, — вслух закончил мысль Артуро. Ощутив на себе вопрошающие взгляды, тут же продолжил, — Внутри каждой этой машины установлен мини реактор, подобный нашим.

Мазони пальцем постучал по груди, где место главных органов дыхательной и кровеносной системы занимал мощнейший источник энергии.

— Это значит…

— Это значит, — подхватил его фразу Сумаи, — что их мощность тоже не ограничена. О прочности материалов конструкции самих машин, «Анимус», наверняка, также позаботился.

— Раз он нас так встречает, то на все сто уверен в своей победе. С его точки зрения эти машины нас превосходят. — проговорил Мазони.

Выставить на обозрение своих удивительных животных «Анимусу» показалось не достаточно.

Чтобы зрители не заскучали, он решил оживить представление.

Куб, неподвижной глыбой прозябавший позади хромированных приматов, в миг растаял. Рассыпался, как это случилось с его двойником после прекращения подачи энергии.

Но тут же, малые кубы, составлявшие его, под действием невидимой силы стали объединяться в новую единую форму.

Издали напоминающее грязь, черное нагромождение превращалось в нечто.

Главной отличительной чертой теперешнего «Анимуса» по отношению к его копии стало наличие эллипсоидного реактора.

Он той же тайной силой был извлечен из кучи мелких кубиков и затем вмонтирован внутрь новой конструкции, которая у всех на глазах принимала очертания крупного животного.

Четыре массивные лапы, ещё более массивный длинный хвост, мощный корпус, большая голова, наделённая зловещими чертами.

Публике явилось что-то среднее между крупным доисторическим ящером и мифическим драконом.

Но, зная тягу Ани к естественной живой природе, Артуро предположил, что это всё-таки ящер.

— Ани обзавёлся телом. И, судя по наличию автономного реактора, он теперь может идти, куда душа пожелает. — восхитился детищем Мазони. Затем, узрев катастрофические последствия такого развития, продолжил, — Нам ни в коем случае нельзя проиграть эту битву.

— Значит, не проиграем! — Заявил Феш, указал на вновь испеченного дракона и спросил, — Как его уничтожить, Профессор?

— Пока не знаю. Теперь он практически неуязвим. Оторви от него кусок, тот быстро вернётся на место. Источник энергии теперь спрятан глубоко внутри, его также не отключить обычным способом.

— Что ж, тогда, сперва, займёмся его охранниками. Они всё равно преграждают нам путь. Не станет помощников, разберёмся и с предводителем. Профессор, соображайте быстрее, как вырубить Вашу озверевшую игрушку. — приказным тоном выпалил Шеф.

— Есть один способ. Но это, пожалуй, крайняя мера, — заикнулся Сумаи.

— Продолжайте, Док. — Заинтересовался Феш.

— Если разрушить один из наших мини реакторов, произойдёт взрыв, в эпицентре которого возникнет такая температура, что любое вещество просто испарится. На ровной поверхности во время высвобождения атомной энергии нам также не выжить. Зато, таким способом точно получится уничтожить «Анимуса». И АЭС вряд ли уцелеет.

— Это уже что-то. — Удовлетворился ответом Феш. — А как разрушить мини реактор?

— В нашем случае, нанести по нему мощный удар. Для этого силы КУЧ должно хватить. Только бить не по грудной клетке, это бесполезно, а добраться до самого реактора, как я показывал. — Подвёл итог Док.

— Надеюсь, профессор, Вы успеете придумать что-нибудь менее радикальное. Иначе, у нас не останется другого выбора. — Сказал Феш. — А сейчас займёмся этим зверьём.

Перепрыгнув бездонный обрыв, отделявший площадку от края шахты, он остановился.

Застывшие в ожидании стальные скульптуры разом ожили.

Кошки поднялись на все четыре и синхронно шагнули вперёд. Приматы лишь оторвали зад от платформы, но с места не тронулись.

— Похоже, они останутся охранять подступы к «Анимусу». — Предположил Феш.

Он распорядился выстроиться попарно и, каждой паре взять на себя одну из хромированных хищниц.

Сам же отошел вправо, намереваясь в одиночку справиться со стоящим напротив, вальяжно покачивающим хвостом, противником.

Левый фланг замыкали Сумаи и Рорк. По центру выстроились близнецы Коллинс и чета Мазони.

Повинуясь приказу Феша, шеренга быстрым шагом двинулась навстречу занявшему оборонительную позицию врагу.

Саблезубые машины, имитируя поведенье кошачьих, опустились на передние конечности, а полусогнутыми задними стали поочерёдно перебирать, словно репетируя толчковое движение, необходимое для броска.

Пространство между противниками таяло на глазах.

Где-то пять корпусов отделяли их, когда прочные когти кошачьих лап впились в горизонтальную поверхность платформы, готовя почву для молниеносной атаки.

Ещё мгновенье, и из-под задних лап картечью разлетелись куски облегчённого полимерного бетона, создававшего ровную поверхность, доселе считавшуюся очень прочной.

В момент когтистые твари сократили расстояние и атаковали. Как и было задумано, на каждую пару бойцов пришлось по одному противнику.

Однако, зверь, нёсшийся на Бона с Солой, резко изменил направление движения и ушел влево, где встречали своего противника Сумаи и Рорк.

Отвлёкшись на хищницу, заходящую с левого фланга, Рорк поздно заметил внезапно выросшую угрозу с противоположной стороны.

Бон изо всех сил бросился в сторону обыгравшего их зверя. Но кошка на ходу прижалась к земле, достала передней лапой до ближнего бедра Рорка и, зацепив острыми когтями, с силой швырнула его в направлении противоположном своему движению. Продолжая двигаться, она перекатилась, одновременно пытаясь зацепить, опоздавшего на подмогу Бона.

Тот едва успел увернуться, чуть не попав в поле действия длинных заостренных крюков.

Потерявший сцепление с землёй, Рорк неуклюже кувыркаясь, угодил прямо в руки трем огромным приматам.

Казалось, они только этого и ждали.

Не давая опомниться и сгруппироваться бойцу, попавшему в плен их стальных лап, двое прижали его к земле, а третий с силой и упорством пневматического молота стал огромными кулаками вколачивать голову несчастного в землю.

Едва Феш заметил, что Рорк попал в серьёзную передрягу, то сразу попытался к нему прорваться.

Однако, подоспеть на помощь можно было только отделавшись от наседавшей на него четырёхлапой машины.

Уклонившись от одного из размашистых ударов когтистой конечностью, он проник в незащищённую зону противника. Его нога оторвалась от земли и, что есть мочи, протаранила открывшийся бок механического хищника.

От удара, кошка снарядом пронеслась над землёй, далеко отлетев за пределы поля боя. Но, к глубочайшему огорчению Шефа, легко встала на четыре лапы.

Он воспользовался моментом и бросился на помощь поверженному товарищу.

Быстро лишив Рорка сознания, каждая из трех человекообраных тварей принялась за раздирание его на части.

Завершить кощунство им так и не удалось.

Пришлось отвлечься на подоспевшего Феша.

Одина из громил схватила бесчувственное тело Рорка за чудом оставшуюся нетронутой руку и швырнула далеко за пределы шахты.

Разобравшись с Рорком, они были готовы приняться за Феша.

Следуя отработанной схеме, двое ближних к нему, попытались захватить любую попавшуюся им под руку часть тела.

Но, Феш увернулся, подсел, и мощным ударом руки снизу протаранил ближайшую клыкастую челюсть.

Пока атакованный противник под действием приложенной силы совершал свой короткий полёт, Феш успел нанести несколько мощных ударов в разные области тела ещё одному из встречавших его роботов-обезьян.

Он судорожно выискивал уязвимые места, но, к сожалению, таковых обнаружить не удавалось. Столкнувшись лишь с отрицательным результатом, ему пришлось отступить.

На импровизированную арену вернулась отброшенная им кошка, готовая продолжать бой.

Она со всего разбега прыгнула, атакуя голову и шею.

Феш уклонился, на лету схватил её за окончание задней лапы.

Как только под весом пролетавшей туши захваченная конечность вытянулась, он нанёс удар ногой в область коленного сустава.

Послышался треск разрушаемых механизмов, даривших конечности свободу в движениях.

Кошка с грохотом приземлилась.

Атака Феша имела определённый успех. Теперь противник перемещался на трех конечностях, теряя в скорости и утратив большую часть своего равновесия.

«Анимус», наблюдавший за ходом битвы, задрал голову и из его драконьей пасти вырвался не то рёв доисторического гиганта, не то гул расстроенного духового инструмента.

Тем не менее, это выглядело, как призыв к общей атаке.

По-видимому, мозговитый ящер выделил Шефа, как наиболее опасного противника. Вслед за его рёвом, массивные приматы сорвались с места и бросились на подмогу охромевшей подруге.

На Шефа посыпался град ударов. Он уворачивался, бил в ответ.

Главной задачей было не попасться в цепкие клешни машин-убийц. На то, чтобы вырваться из захвата нужно время, а бойцы «Анимуса» уж больно расторопны.

— Помоги Шефу, я сама справлюсь. — В унисон прокричали Дина и Сола своим напарникам.

Бон, уверенный в силах и способностях сестры, молнией бросился в сторону наибольшего скопления противника.

Артуро, до сих пор прикрывавший собой жену и в одиночку сражавшийся с четвероногим роботом, не решался оставить её одну.

— Я справлюсь, — утвердительно повторила Дина, понимая, что без командира им придётся не сладко.

Приняв решение сражаться в одиночку, она ориентировалась на то, что Сумаи в рамках проекта КУЧ позаботился о ней не хуже, чем о других. А значит, её силы хватит для боя с саблезубой. — С кошкой я как-нибудь разберусь.

Артуро нехотя покинул своё место, оглядываясь в сторну Дины и убеждая себя в том, что успеет вернуться, если его второй половине будет угрожать серьёзная опасность.

Дина сразу же оказалась на земле. Её противник использовал неожиданный приём. Кошка ринулась вперед, резко развернулась и сметающим ударом хвоста на уровне голеней сбила женщину с ног. При этом игольчатая кисточка, украшавшая импровизированную плеть, распушилась, в некотором роде выполняя роль набалдашника шипованной булавы.

Не теряя времени, хищница тут же прыгнула на поверженную добычу.

Дина плотно прижалась спиной к земле и неожиданно для себя, ногами вытолкнула нависшую над ней тушу. Быстро поднялась и приготовилась отразить новое нападение.

Артуро, у которого душа в пятки ушла при виде происходившего, чуть было не подался обратно. Но Дина показала, что может сама за себя постоять, чем немного успокоила его.

Машина, пострадавшая от рук Фешаа, сильно прихрамывая подалась навстречу Бону.

Выглядела она не столь уверенно, как её собратья и парень решил, что легко уберёт её с дороги.

Продолжая двигаться, он занёс ногу, как для удара по мячу, целясь в голову с той же стороны, где была сломана задняя конечность. Он рассчитывал, что без достойной опоры, роботу будет тяжело защититься или уклониться от удара.

Однако, противник оказался не так уязвим, как это показалось молодому бойцу. Заменяя повреждённую конечность, кошка оперлась на прочный хвост, и передней лапой накрыла пронзающую воздух ногу. Сделала это мягко, так что Бон завяз в своей атаке.

Вцепившись когтями в бедро, она слегка подтянула жертву к себе, а свободной лапой снизу вверх проскользнула меж рук. Моментально выпустив когти, она с усердием прошлась по глазам.

Сапфировые линзы со звоном разбежались по твёрдой поверхности.

Парень потерял человеческую способность видеть.

В запасе еще оставалась масса сенсоров и различных сканеров, которые заменили бы ему зрение. Доля секунды и он был бы снова в строю.

К несчастью, противник моментально ориентировался в ситуации. От троицы, атаковавшей Феша, отделились двое.

Один из них с прыжка насел на удерживаемого саблезубой кошкой Бона, ухватил за голову и с неимоверной силой провернул её вокруг своей оси.

Структура, заменившая усовершенствованному человеку позвоночник, не вынесла нагрузки, разорвав тщедушный столб спинного мозга.

Механическая оболочка с неестественно развёрнутой частью тела безвольно опустилось на землю.

Не теряя ни секунды, хромой робот и его мощный собрат, снова взялись за Феша.

— Бон! — раздался пронзительный крик Солы.

Девушка изо всех сил пыталась прорваться к брату.

Но, её противник грамотно удерживал позицию, мешая любым попыткам прорвать его оборону.

Второй примат остановил продвижение Артуро. Добраться до Шефа у Мазони никак не получалось.

Уворачиваться от огромных кулачищ было не просто. Их обладатель атаковал не очень активно, но и ответные выпады подавлял умело.

Похоже, его задачей было просто сдерживать Артуро на месте. С ней он великолепно справлялся.

Дина видела, как имитирующие человекообразных обезьян машины расправились с Рорком и Боном. Теперь такая же тварь атаковала её Артуро. А значит он в огромной опасности.

Ей нужно помочь мужу, но перед глазами маячит ненавистная кошка. Не даёт сойти с места.

Бессилие породило отчаяние. Захлестнув с головой, оно неожиданно вскрыло потайную дверь бессозантельного, за которой томилась ярость.

Ярость безграничная, неудержимая, разрушительная и всепоглощающая.

Мир внезапно трансформировался. Его просто не стало. Единственное что существовало здесь и сейчас — это жизнь любимого человека, которую любой ценой нужно спасти.

Наконец, барьер, сдерживавший её силы, рухнул.

Выйдя из секундного оцепенения, она неистово бросилась на врага.

В воздухе замелькали остроконечные лапы и катанитовые руки.

Кошка, опираясь на задние, быстро перебирала передними конечностями,

Дина не уступала ей в скорости.

На противника сыпался град неуклюжих, но мощнейших ударов и оплеух. Охваченная яростью, женщина решительно наступала.

Один из ударов развернул зверя. Тот час она запрыгнула ему на спину, крепко вцепившись и перевернув лапами кверху. Её руки мёртвой хваткой обвились вокруг шеи, а ноги оплели туловище.

В тисках непомерных объятий, броня машины-убийцы со скрипом сморщилась, словно консервная банка.

Зверь изо всех сил пытался перевернуться и высвободиться. Но, Дина не оставила ему такой возможности. Словно удав, она всё крепче сжимала кольца, пока не повредила какой-то узел, отвечавший за движение задних лап, которые сразу застыли, напоминая два кривых полена.

Где находился уязвимый механизм, в области шеи или туловища, было не понятно, но женщину вполне удовлетворил исход, в результате которого враг частично был выведен из строя.

Она отпустила захват, сбросила с себя ненавистный груз, а затем, ухватившись за онемевшие конечности, швырнула тщетно пытавшегося сопротивляться робота за край платформы, прямо в открытую часть горловины шахты.

Не мешкая, Дина, как вихрь налетела на робота, угрожавшего её второй половине. Тот попятился, но не позволил ни схватить себя, ни обойти со спины.

По отношению к чете Мазони он вёл себя крайне странно. Больше действовал от обороны и атаковал только для того, чтобы не дать им продвинуться вперёд.

На Феша же приматы наседали по полной. К тому же, под ногами мешалась покалеченная им саблезубая кошка. Он успешно отбивался, но малейшая ошибка могла стоить жизни.

В то же время, Сумаи и Сола увязли в собственной обороне, не в силах изменить навязываемые искусственным интеллектом правила игры.

Похоже, самого «Анимуса» не особо беспокоили события, происходившие на огромном ринге.

Из недр шахты беспрерывно появлялись вагонетки.

Они не переставали поднимать и выгружать руду. По периметру шахты сновала разнообразная техника. Над головой миллионы механических насекомых участвовали в восстановлении защитного купола.

Можно было подумать, будто сражение является частью большого замысла «Анимуса». А сам он нехотя ожидает финала, чтобы спокойно заняться запланированными мероприятиями.

Его жуткая реинкарнация деловито прохаживалась взад-вперед, всем своим видом показывая, кто же здесь на самом деле хозяин положения.

«Даже если мы разберёмся со всем этим зверинцем, у Ани наверняка есть запасной план. Может ещё партия подобных созданий?» — подумал Артуро, мельком глянув в сторону собранного по последнему слову техники, современного киберящера.

Ани словно почувствовал, скользнувший по его бугристому телу взгляд. Он неподвижно стал и направил свой взор в сторону Мазони.

Дина с остервенением атаковала ненавистную механическую обезьяну. Артуро не отставал.

Под их обоюдным натиском, роботизированному существу пришлось таки попятиться.

От группы, атакующей командира отделился очередной примат в сияющих доспехах и поспешил на помощь собрату.

Как только Феш остался наедине с двумя роботами, он резко сместился, оставив хромую кошку за спиной у оставшейся железной обезьяны.

Таким образом, выйдя один на один с противником, он смог сам атаковать.

Примат, опустившийся на передние лапы, чтобы успевать за движением кружившего вокруг него человека, неожиданно получил мощнейший удар ногой по плечевому суставу. Его левая конечность сразу же превратилась в неподвижный костыль.

Уходя от подоспевшей кошки и продолжая наступать, Феш прыгнул через повреждённую машину, атакуя на лету в перевороте рукой узел, выполнявший роль правого плечевого сустава.

Сокрушительный удар не только вывел из строя ещё одну конечность, но и пригвоздил примата к земле.

Едва Феш завершил сальто, как ему в ноги бросилось не унывающее хромое и помятое его стараниями злобное существо.

Когти впились в выставленную вперед левую ногу, а разинутая пасть готова была сомкнуться на бедре, защелкнув смертельно опасный капкан.

Феш не мог позволить лишить себя способности свободно перемещаться. Точным ударом кулака он вышиб острозубую челюсть, едва не добравшуюся до его конечности.

Голова зверя, грохоча, встретилась с прочной поверхностью площадки.

Нижняя челюсть теперь смотрела куда-то вбок. Хватка обхвативших ногу лап немного ослабла.

Двигая атакованной ногой в сторону противоположную захвату стальных крюков, Феш носком поддел искорёженную голову и ударом отбросил противника на безопасное расстояние.

Результатом кошачьего нападения стала оголившаяся катанитовая кость, а также легкая скованность в движении левой ногой.

Обезьяноподобный робот с обездвиженными передними конечностями, изгибаясь, пытался принять вертикальное положение. Феш быстро лишил его этой возможности.

Он прицельно атаковал наиболее податливые узлы практически беззащитного механического тела.

Сцену расправы над неудачливым детищем «Анимуса» прервал жуткий рёв.

Ящер, по имени Ани, вибрируя всем телом, издал низкий звук, заставивший дрожать землю и воздух.

Похоже, он вышел из себя. Его игрушки одна за другой выходили из строя, меняя ход битвы не в его пользу.

Место безразличного увальня занял мифический монстр, способный в одиночку уничтожить весь мир.

Вооружившись устрашающим рёвом, он с прытью, невообразимой для его габаритов, ринулся в направлении поверженной Фешем машины.

Казалось, огромная рептилия хочет просто растоптать крохотного человечишку.

Монстр оттолкнулся от земли, изогнулся. Уже в полёте его тело стало трансформироваться в подобие бесформенной капли.

Огромный сгусток черного пластичного конгломерата тяжело опустился на Феша, поглотив того целиком.

Желеобразное месиво удерживало его внутри, лишив точки опоры.

Научившись управлять магнитным полем, «Анимус» теперь мог приобретать любые формы, не выходившие за рамки общего объема составляющих.

Феш застрял в своеобразном болоте из кубических частиц-клонов, связанных невидимой силой. Здесь его физические способности не имели никакого значения.

Попытки выбраться из вязкого бесформенного образования вызывали волнение на поверхности новоиспеченной массы. Движения, рывки, толчки неугомонного пленника то и дело меняли геометрию фигуры, мешая конструкции превратиться в неподвижное изваяние.

Новое превращение Ани уже не тронуло Артуро. От прежнего воспитанника осталось немного. Теперь это был возмужавший в суровых условиях сирота, не в меру окрепший умом и телом, наверняка, озлобленный на мир людей.

Ранее Мазони был полон намерением, по возможности, достучаться до глубин электронной души «Анимуса». Но сейчас он уже не видел в этом смысла.

«У Ани, наверняка сформировался план, от которого тот не откажется, ему просто не зачем отступать.» — пронеслось в голове Артуро.

В пылу сражения обрывки мыслей вихрем проносились в голове. Их судьба была схожа с пулями, пущенными наугад. Они терялись навсегда и, лишь, некоторым было суждено оставить свой след.

Так и последняя мысль канула в небытие, когда меж двух попятившихся обезьян появилось сверкающее серебристым металлом страшило.

Им на смену приковыляла изрядно помятая, с вывернутой челюстью, сломанным остроконечным зубом, погнутым от удара ухом, заводная клыкастая машина.

Заняв Артуро с Диной, она дала возможность двум освободившимся роботам оправдать своё назначение.

Со всего разгону обе машины нырнули в бесформенную массу, поглотившую Феша, всецело растворившись в её вязких объятьях.

Внутри завязалась борьба.

Для Феша это был бой на чужом, управляемом кем-то, ринге. Он всё так же был лишён точки опоры, которую для своих подопечных «Анимус» без труда образовывал в любом месте созданного магнитного болота.

Бой закончился, едва успев начаться.

Огромная черная желейная капля неправильной формы наконец застыла, приобретя очертания полусферы, прочно закрепившейся на горизонтальной поверхности.

Результат сражения стал виден, когда только что возникшее сооружение, словно быстро таящая глыба не прозрачного льда, осунулось и, подражая нисходящей волне, схлынуло под ноги Артуро.

Мазони отпрянул, пораженный увиденным. Оказаться внутри магнитной ловушки не входило в его планы.

На месте, покинутом полусферой, победоносно красовались два примата.

Феша не стало. Его останки были погребены под солидной кучей разрушенных им же однотипных частей «Анимуса».

«Похоже, Ани немного потерял в весе. — Мысленно отметил Артуро. И, представив, как, попав в ловушку, Феш крушил всё, что под руку попадется, про себя добавил. — Ну, хоть больно ущипнул его на последок.»

Конечно, это не могло нанести существенного вреда хитроумной конструкции, но когда Ани снова воплотился ящером, то лишившись десятой доли своих составляющих, он несколько похудел.

Больше не рассчитывая на расторопность подчинённых, Ани взял инициативу в свои руки.

Резко вильнув хвостом, он смел Дину, Артуро и хромую кошку к краю платформы.

Два примата быстро направились к Сумаи.

Тут же, Ани замахнулся хвостом в сторону Солы. Девушка попыталась перепрыгнуть, но в этот момент была атакована проворной саблезубой машиной. Массивный драконий хвост подхватил сцепившуюся пару и отправил прямиком в неприкрытую часть жерла темной, холодной ямы.

Подступы к Сумаи больше никто не преграждал. Мазони были далеко, им на откуп была отдана неликвидная машина.

Ящёр в очередной раз сотряс землю неистовым рёвом.

В два тяжёлых прыжка он достиг атакуемого тремя роботами Сумаи.

Ещё один прыжок и монстр грозовым облаком завис над сценой битвы.

Как волна накрывает незадачливого сёрфера, так черная пелена опустилась на Дока. В этот миг его судьба была предрешена.

Весы стремительно склонялись на сторону «Анимуса».

Мазони быстро разобрались с роботом, чьим предназначением было, по возможности долго сдерживать их.

На пару они обездвижили противника.

Дина стремглав набросилась на кошку, захватив её, а Артуро резким ударом оборвал движения действующей задней конечности. Затем, оба, ухватив передние лапы, уперлись ногами в корпус и со скрежетом потянули их на себя.

Конечности безвольно повисли, держась на одном лишь «добром слове».

В таком виде робот уже не представлял опасности. Покореженная челюсть теперь годилась только на то, чтобы пугать людей, а вооруженный острыми шипами хвост в одиночку не мог выполнять боевые функции.

Ещё один враг был повержен, но это не вызвало особой радости.

Робот выполнил задание хозяина — задержал пару, пока Ани разбирался с Доком.

Теперь на огромной круглой площадке остались только Мазони и четыре робота во главе с «Анимусом», выражавшем свою особую значимость в образе древнего исполина.

Поведение Ани, подобно его оболочке, очередной раз подверглось трансформации.

Теперь он не спешил, а снова превратился в жутковатого увальня, безразличного к ходу сражения.

Следуя позади своих механических созданий, он медленно приближался к чете Мазони.

Внезапно остановились вагонетки и замерли все роботы.

Ани вышел вперед.

— Что он задумал?

— Не знаю. Подожди.

Остановившись, чудище стало сверлить взглядом Артуро.

«Похоже, он давно узнал меня. Чем ещё объяснить сдерженность роботов при попытке атаковать нас с Диной? Только до сих пор сомневается, на самом ли деле это я? Ведь внутри меня железки, микросхемы да шестерёнки.» — с грустью подытожил мужчина и сделал шаг навстречу монстру.

— Ани, это я, Артуро.

Шелестя, словно чешуёй, соединенными магнитным полем частицами, чудовище отрицательно замотало огромной головой.

— Да это я. Ты ведь тоже изменился? Возмужал, обзавёлся новым телом.

«Анимус» с интересом рассматривал одного из своих создателей. Наверное, Ани его сканировал, пытаясь сопоставить с образом того человека, которого знал ранее.

— Я вижу, что ты узнаешь меня.

Анализируя собранные данные, искусственный разум колебался.

Хотя внешний облик Артуро остался прежним, верить ему не было никакой причины. Возможно, Мазони уже нет в живых, а его образ создали, чтобы манипулировать электронными чувствами Ани.

Ящер ещё секунду пребывал в раздумье, а затем индивидуально для Мазони устроил театрализованное шоу с превращениями.

Опустившись на передние лапы, прильнув головой к полу, монстр утратил фиксированную форму и лавиной сошёл ногам Артуро.

Мужчина от неожиданности отпрянул.

Из недр огромной лужи, образовавшейся путём трансформации динозавра, последовательно начали вырастать, а затем снова растворяться, знакомые Артуро образы прошлого.

Мазони это напомнило пластилиновый анимационный фильм, только в масштабе.

Первым Ани вылепил огромный монитор посреди бывшего кабинета профессора психологии в области поведенческих особенностей искусственного интеллекта.

— Коммуникатор, посредством которого мы с тобой изначально общались.

Затем на сцене появился кот, свободно разгуливающий по отделённой стеклянной перегородкой части лаборатории, в которой родился и совершал свои первые жизненные шаги Анимус. Позади кота резвилась небольшая обезьяна.

Звери были ручными. Приведенные по настоянию Артуро, они служили объектами для изучения взаимодействия психики машины с представителями животного мира.

— Это первые животные, с которыми я тебя близко познакомил.

Теперь для Артуро стало ясно, откуда у Ани взялось желание воссоздать в боевых машинах образ кошачьих и приматов.

При создании новых машин убийц в его электронном мозгу переплелись яркие воспоминания детства и желание следовать последовательному эволюционному процессу. Сначала он создаёт аналог примитивным формам жизни в виде насекомых, теперь в его творениях отчетливо улавливается прообраз доисторических животных.

Наверняка, «Анимус» почувствовал себя Создателем и не собирается на этом останавливаться.

Следующим номером программы стало появление нескольких столиков. За одним из них сидели мужчина и женщина. Не смотря на то, что образы, вылепленные из чёрной жижи, были монохромными, Артуро узнал себя и Дину, празднующих первый день выхода Анимуса в мир за пределами лаборатории.

Они тогда выбрали тихое заведение и расположились в поле видимости камер наблюдения.

Когда им принесли шампанское, они дружно подняли бокалы по направлению к одной из видеокамер, поздравляя невидимого друга с новым этапом его жизни.

— Мы чествуем твой выход в большой мир.

Ани продолжал воссоздавать моменты жизни, связывающие его и Мазони.

Это были своего рода загадки, посредством которых он пытался установить подлинность неожиданно представшего пред ним человека.

Наверное, так могло продолжаться целую вечность, и Артуро уже надеялся на плодотворный диалог, как вдруг в отдалении, за пределами шахты он заметил что-то неожиданное.

По-видимому, подвергшийся жестокому сотрясению мозг Рорка, не без помощи спасительных нанитов, восстановил свою работоспособность.

Прикованный спиной к земле мужчина зашевелился. Отсутствие боли сокрыло от усовершенствованного человека плачевность его положения. Однако, невозможность встать на ноги заставила поднять голову и осмотреть повреждения, по заверениям полковника, неуязвимого тела.

Мельком взглянув на лишенное почти всех конечностей тело, Рорк осознал, что биться ему более не суждено. Но отдавать победу, имея в строю хотя бы одну рабочую руку, он не собирался. Это было не в его характере.

Численное превосходство противника, отсутствие возможности активной борьбы не оставили ему другого выбора, как воспользоваться запасным планом Дока.

Указательным пальцем он проник меж катанитовых рёбер и нащупал рычаг замка, разделявшего продольно грудинную кость пополам.

Под действием пружинных механизмов, грудная клетка распахнулась как ворота, открывая доступ к мини реактору. Рорк выдернул и отшвырнул бронированную пластину, прикрывавшую опасное устройство от повреждений.

Не медля, он ударил единственной рукой по вскрывшейся оболочке реактора.

Ани наверняка был в курсе, что Рорк пришел в себя, но упустил секунды, когда тот определялся, что ему делать.

Одновременно все машины вышли из оцепенения, бросившись к тому месту, где копошился однорукий калека.

Ани прервал диалог, быстро вернув себе полюбившийся образ дракона.

Он остался на месте, лишь повернув голову к Рорку, колотящему кулаком по уже не стабильному реактору. Смысла бежать не было. Его подопечные быстрее доберутся до самоубийцы. Поэтому Ани, неподвижно застыв, наблюдал за происходящим.

Дина ухватила Артуро за руку и потянула к краю платформы. Если Рорку удастся осуществить задуманное, за её пределами, в бездонной тёмной пучине шахты у них был единственный шанс на спасение,

Артуро потерялся в происходящем. Он только хотел наладить диалог с Ани, его распирала масса вопросов, у него возникла надежда на взаимопонимание и мирное урегулирование конфликта.

Сильная рука Дины вырвала его из плена опасных фантазий, увлекая в иную реальность, на волну которой Артуро был не в состоянии молниеносно перестроиться.

Вся работа по их спасению легла на плечи Дины. Она прыгнула, зависла над бездонной пропастью, потянула за собой потерянного Артуро.

Падая, Мазони, словно сквозь сон наблюдал за происходящим.

Время замедлило своё движение.

Рорк монотонно, ритмичными ударами выбивал из себя остатки жизненной силы.

Ани медленно развернул голову и печально смотрел вслед покидающей его паре Мазони.

В его взгляде застыла невообразимая тоска, способная задеть даже самое холодное из существующих сердец.

Он раздул бока и из его пасти вырвался пронзительный звук. Это уже был не звериный вопль, а настоящий крик души, зародившейся в машине по вине её незадачливого её создателя.

Черная бездна быстро поглощала чету Мазони.

Наверху прогрохотал взрыв. Одновременно с ним правильной геометрии шахты пришел конец.

Обломки платформы, ведомые возросшим давлением, снарядами устремились вниз. Сдвинутые верхние слои земли закрыли собой просвет и погребли всё, что попало до взрыва в шахту.

23

Полнейшая, гробовая тишина, вечный естественный мрак, свойственный местам, в которые закрыт доступ фотонам света.

Картина могла бы показаться чересчур мрачной, однако для Артуро она значила, что он всё ещё жив.

Левая рука была сильно прижата крупной частью рухнувшей платформы, более не перекрывающей вход в горловину отныне заваленной шахты. В другую руку мёртвой хваткой вцепилась Дина.

Под обломками образовалось подобие пузыря, где и оказалась чета Мазони.

Благодаря способности видеть в темноте, Артуро знал, что его спасительница лежит рядом. Но жива ли она?

— Дина. — Позвал Мазони, пошевелив правой рукой.

Захват на руке слегка ослаб, но тут же сдавил конечность с ещё большей силой. Дина зашевелилась, открыла глаза, резко повернула голову в сторону сжатой руки.

— Ты жив! — обрадовалась она, увидев улыбающегося Артуро.

— Ты жива! — с невероятным облегчением, произнес Мазони

— Неужели всё получилось и мы выжили.

— Похоже на то.

Они несколько секунд провели в блаженном молчании.

— А как же мы выберемся? — нарушив тишину, поинтересовалась Дина.

— Если у самих не получится, думаю, Редхорн нас найдёт. Он здесь носом землю рыть должен. Мы ведь кому-то в копеечку вылились. С него не слезут, пока либо останки, либо живых КУЧ не предоставит.

Запаса необходимых веществ и кислорода в этих телах хватит на долго, спасибо Сумаи.

Артуро вспомнил, что того больше нет, как и всех членов их группы.

— Возможно, ещё Сола выжила, — продолжил мысль Артуро, вспомнив, как девушку в эту же яму, но, с противоположной стороны, затащила дикая кошка.

— Хорошо бы, — с грустью подтвердила Дина.

Она попыталась встать, но лишь ощутила себя в роли только что появившегося на свет ягнёнка, шатающегося на длинных неокрепших ногах.

Последовавшее за падением с большой высоты, жесткое приземление, нарушило работу некоторых подвижных узлов синтетического тела.

— Приляг, отдохни. Нам спешить некуда. — Посоветовал Артуро, заметивший неуклюжую попытку Дины подняться. — Наниты за пару часов нас подлатают. Тогда и посмотрим, как лучше отсюда выбраться.

Полная решимости, но лишённая большей половины сил, женщина нехотя послушалась мужа. Она отбросила пару крупных камней, которые по её мнению могли помешать отдыху и устроилась под боком у мужа.

— Чем займёмся, когда это всё закончится? Предлагаю взять бессрочный отпуск и отправиться в яркое, незабываемое путешествие по миру. — Чудотворной кистью воображения Артуро начал рисовать картины янтарных пляжей, изумрудных водопадов, рубиновых закатов, хрустальных горных озёр, обращая поглотившую их тьму в прекрасный мир свободы и наслаждения.

24

Краски представляемых Артуро сюжетов медленно растворились, слившись в одно яркое пятно. Мир реальности, как и мир фантазий остались за его пределами.

Женщина стояла одна, посреди огромного пустого зала.

«Кто я и что здесь делаю» — судорожно колотилось в её голове.

Память запустила логическую временную цепочку в обратном порядке.

Супруги Мазони, шахта, команда из семерых КУЧ, роботы, «Анимус», война, угроза выживания человечества, странное устройство на голове, пространственный парадокс, Эрик Штерн, коллеги, институт кибернетики.

Женщина наконец нашла соломинку, за которую можно ухватиться.

Эрика Симпсон.

Наконец, после долгого фристайла по образам оживших самоотверженных персонажей, её рассудок прояснился.

Стоило памяти достичь необходимой точки, сразу частицы мозаики стали на свои места.

Правда, настоящее состояние Эрики можно было приравнять к тяжелому похмелью. Путаница в голове, лёгкое состояние оглушенности. По сути, она побывала в телах почти всех персонажей предоставленного ей С-реального фильма, а значит, ощутила на себе что-то большее, чем раздвоение личности.

Пред Эрикой снова возник образ Артуро Мазони.

Выглядел он, в противоположность последним воспоминаниям, как с иголочки.

Из чего можно было предположить, что они с Диной благополучно избежали смерти в крепких объятьях горных пород. Чему Эрика была безумно рада.

Во время своего путешествия, она привязалась к главным героям, а зная, что те являются прототипами реальных людей, очень переживала за их судьбы.

— Ну, вот и закончился Ваш экскурс в наши недавние трагичные события, принесшие много боли и разрушений. Вам Выпал шанс донести до своих коллег предостережение о грозящей опасности, а также не допустить повторения нашей истории в Вашем мире.

Мужчина взял паузу.

— С Вашего позволения, я покидаю Вас. Желаю удачи и мирного неба над головой.

Артуро улыбнулся, раскланялся и исчез.

Эрика долго смотрела в точку, откуда недавно вещал Мазони. Её разрывали двоякие чувства.

С одной стороны, хотелось побыстрей вернуться к коллегам и рассказать эту невероятную историю.

С другой, хотелось остаться здесь, наедине с мыслями, в безмятежной пустоте одиночества. Ведь возвращение сулило массу неприятных моментов.

Вряд ли здравый смысл возьмет верх над человеческими амбициями.

Закрыть успешный проект по созданию искусственного интеллекта представлялось делом затруднительным. Ведь в нём были заинтересованы власть имущие, военные. Да и простой люд обожает появление кибернетических новинок во всех сферах жизни.

К тому же, по всему миру ведутся подобные исследования. Соответственно, существует определённая гонка, а их проект опережает всех. Так, что вряд ли его прикроют.

«Что же со всем этим делать?» — спросила себя Эрика.

Размышляя о событиях, предшествующих её погружению в глубины смоделированных сознаний, она вспомнила об ушибленном левом плече.

Эта мысль, словно магнит, вырвала её из мира грёз и, вопреки желаниям, потянула навстречу грядущим переменам.

Возможно, переменам, которые сделают мир лучше, а возможно, уничтожат его.

В этой точке пространства и времени судьбы огромного мира и хрупкого человеческого создания сплелись воедино.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg