Лебедев Алексей КРЫЛЬЯ ФУРБЛА
— Можно? — спросил я, высовываясь из-за балконной двери.
— Нужно! — рявкнул в ответ шеф.
Я прошел в кабинет, стараясь не ронять перья на ковер, и встал с независимым видом, уставившись поверх головы шефа на красочную эмблему нашей фирмы, висящую на стене.
— Что ты там новое углядел? — продолжал ворчать шеф. — Не можешь в глаза смотреть? Правильно! Опять ты у нас отличился. Ох, лопнет мое терпение, и пошлю я тебя ко всем чертям…
Я непокорно молчал. А что такого страшного случилось? Ну, пролетая мимо одного из окон многоквартирного дома, я заметил там дамочку, взявшую моду ходить в неглиже, а она, на мое несчастье, заметила меня. Ну, подняла она шум, а я от избытка чувств спикировал вниз, на тротуар, где прохожие не замедлили также выразить мне свое неодобрение.
Не пошлет он меня никуда. Не так уж много выходит из кокона крылатых фурблов, а тех, кто может нормально летать, еще меньше. Поругает, премии лишит, а не уволит. В одной лодке сидим.
— Ты позор фирмы. Мы «Орлиные крылья» или что?
Я невольно хмыкнул. Дело в том, что мой шеф, мистер Дуглас Игл, был единственным живым существом в нашей компании (не считая секретарши и кактуса), не имевшим крыльев. Так что само название казалось мне шуткой. К сожалению, сам Игл относился ко всему весьма серьезно.
— Смеешься? Как бы плакать не пришлось! Ладно, прощаю, но в последний раз. Получи у Мэри задание и лети. Да смотри, чтоб без фокусов. Глаза б мои тебя не видели!
Меня зовут Кен Веттер. Мне двадцать лет. Четыре года назад я стал фурблом. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, будь все иначе? Вообще-то я был (и остаюсь) порядочным разгильдяем. Вряд ли бы я окончил колледж и стал примерным членом общества. Скорее всего, стал бы одним из «одиноких странников», бродящих по стране в поисках цели и смысла бытия.
А смыслом моей жизни стал полет. Не сразу я оценил щедрый дар судьбы, но когда осознал — возрадовался. Нет, не случайно мне даны были крылья, есть в этом что-то созвучное моей мятежной душе. Детские сны воплотились в жизнь. Теперь сочетаю приятное с полезным.
Я поднимаюсь над городом и парю. Вот то, что мне нужно, простор и свобода. Здесь, наверху, все звуки сливаются в один мерный рокот большого города. Мой путь лежит между зеркальными монолитами небоскребов. Кажется невероятным, что их возвели те маленькие козявки-людишки, которые бесконечным потоком бегут по улицам или давятся в автомобильных пробках. Летают, правда, вертолеты, но не так уж их много. Слишком дорогое удовольствие для бескрылых.
Что ни говори, а самые быстрые, надежные и дешевые курьеры в городе — это мы, «Орлиные крылья». Так, по крайней мере, утверждает наш шеф, понося при этом конкурентов — «Небесных драконов» Хван Чанга.
Я встретил ее на одной из своих любимых посадочных площадок.
Собственно, никакие это не посадочные площадки, а просто достаточно широкие карнизы, крыши или другие архитектурные детали, на которые не претендуют люди, и которые могут использовать для передышки в полете такие существа, как я.
Она блестела фиолетово-черной чешуей, покрывавшей ее тело словно цирковое трико. Очевидно, по этой причине, она не считала нужным носить другой одежды. Обтянутую гладкой темной кожей голову венчал костяной гребень. За спиной виднелись перепончатые крылья рептилии.
— Привет! — сказал я, приземляясь рядом. — Вы здесь часто бываете?
— Привет, — улыбнулась она. — Вообще-то я здесь случайно.
— Кен Веттер, — представился я.
— Синтия Дрейк.
Мы пригляделись друг к другу. Судя по фирменной сумке на боку, она поднялась в воздух не ради забавы.
— Ты из «драконов»? — прямо спросил я.
— А ты, наверное, из «орлов»? — догадалась она.
Мы представляли враждебные организации. Это возбуждало.
— Давно летаешь? — деловито спросил я.
— Год и три месяца.
Я покровительственно ухмыльнулся: мой стаж был куда больше. Эта реакция не ускользнула от ее огромных золотистых глаз. Она вызывающе посмотрела на меня:
— Давай, кто быстрее до того купола?
— Давай.
На моей стороне было эволюционное преимущество птиц, да и опыт в полетах. Я без труда обогнал ее, не задумываясь о том, что теряю время (которое — деньги). Однако Синтия не унималась.
— А так сможешь?
Она сделала в воздухе трехкратное сальто-мортале. Видимо, это был самый крутой из ее трюков. Бедняжка! Я без труда повторил его.
На последнем витке из моей неплотно закрытой сумки выпал пакет и, недолго думая, камнем рухнул вниз. Я сложил крылья и спикировал следом. Мне удалось поймать свою поклажу в нескольких футах над головами ошарашенных прохожих. Испуганно заплакал чей-то ребенок.
Когда я вернулся на высоту, Синтии уже и след простыл. А вернувшись с задания, я получил очередной разнос от шефа.
Я вспоминал эти воздушные свидания, пытаясь выяснить для себя важный вопрос: действительно ли мисс Дрейк подставляет меня, провоцируя на неподобающие серьезному и ответственному «орлу» поступки, или у меня развивается паранойя? Ведь тот первый раз был отнюдь не последним. Она была всегда мила со мной, но почему-то вечно я оставался в дураках.
Тем временем крылья несли меня в сторону от привычных путей. Не нравился мне этот адрес… Внизу показались городские трущобы. Говорят, в таких местах опасно. Это «слепое пятно» города: местные жители, упорно не желая внимания властей к своим сомнительным делишкам, постоянно разбивают или откручивают полицейские телекамеры. Копы, конечно, ставят новые, но все повторяется сначала…
Я опустился на темную замусоренную улочку между двумя развалинами, озираясь в поисках нумерации домов. Мне было очень неуютно. В ноздри бил запах плесени и экскрементов.
За спиной послышался шорох. Я быстро повернул голову на сто восемьдесят градусов, но это оказалось излишним.
Они обступили меня со всех сторон: парни моего возраста, а то и помладше. Просто молодые подонки. В руках у них были ножи и куски арматуры. Выражение их лиц не сулило ничего хорошего.
Предводителем у них был тощий паренек со светлыми волосами и голубыми глазами — просто ангелочек, если бы не дьявольская ухмылка на обкусанных губах. По модной одежке он не был похож на трущобного жителя.
— Попался, грязный фурбл! — прошипел он.
— В чем дело? — спокойно спросил я.
— «В чем дело?» — издевательски переспросил он. — А в том, мерзкий фурбл, что ты оскверняешь землю людей. И поплатишься за это, как и все ваше поганое племя.
— Извините, ребята, не захватил с собой наличных.
— Нет, не этим! — торжественно взвизгнул главарь. — Ты расстанешься с тем, что тебе очень дорого, но иметь не положено. Ибо сказано: Бог создал человека по образу и подобию своему, а вы, фурблы — сатанинское извращение.
— Что за проповеди? Чего вы от меня хотите?
— Отрежем тебе крылышки и ощипаем, как курицу.
Бандиты глумливо заржали. Я предпринял отчаянную попытку взлететь, но они накинулись на меня с разных сторон и повалили на грязный асфальт. Я увидел скалящего белые зубы негритенка и подумал, что лет сто назад он мог бы оказаться на моем месте…
Очнулся я в больнице. Должно быть, подключенная ко мне аппаратура чутко среагировала на изменение состояния, потому что через пару минут в палату вошел врач, похожий на старого Эйнштейна.
— Ну-с, как мы себя чувствуем?
— Погано. Слабость какая-то.
— Это от лекарств.
— Понятно. Доктор, а я жить-то буду?
— Жить-то будешь, — задумчиво произнес док, запуская пальцы в свою шевелюру. — Кстати, как тебя зовут?
— Кен Веттер.
— Правильно. А меня — Росс Милтон. Что произошло, помнишь?
— Да. Какие-то подонки хотели меня ощипать, как…
Я запнулся. Милтон соболезнующе кивнул головой.
— А крылья, док? — холодея от ужаса, спросил я. — Они их…
— Увы, мой мальчик, увы.
— Чертовы ублюдки!
— Не дергайся, тебе вредно. А паниковать — рано. Слышал про регенерацию? Недаром говорят: заживает, как на фурбле.
— Значит, крылья вырастут снова?
— Я врач, а не ясновидящий. Посмотрим. Раз ты вышел из комы, теперь мы сможем провести более подробные исследования. А теперь с тобой хочет поговорить полиция.
— Детектив Барнет, — представился вошедший. — Могу я задать вам несколько вопросов?
— Конечно.
— Вы видели нападавших на вас?
— Разумеется.
— Сможете их опознать?
— Наверное.
— Среди них были несовершеннолетние?
— Да. Дико, правда?
— Они хотели ограбить вас?
— Нет.
— Но чем-то они мотивировали свои действия?
— Тем, что я мерзкий фурбл. Бог, знаете ли, создал человека по образу и подобию своему, а такие, как я — извращение.
— Чушь! — возмутился присутствовавший при разговоре доктор. — Нельзя же понимать религию так буквально. Иначе получится, что у Бога тоже есть и прямая кишка, и мочевой пузырь, и семенники…
— Ну, одного-то ребенка он сделал, — выдавил я из себя улыбку. Ко мне возвращалось чувство юмора.
— Не будем отклоняться от темы, господа, — холодно произнес полицейский. — Скажите, мистер Веттер, зачем вы полетели в тот район?
— Это моя работа. Я же курьер. Мне надо было доставить пакет… Что, кстати, с ним?
— Он на экспертизе. Вы знали человека, которому должны были передать его? Вы когда-нибудь раньше летали по этому адресу?
— Нет, а что?
— Внутри были только чистые листы бумаги.
— О! — выдохнул я, понимая. — Значит, это была ловушка?
— Похоже на то.
— Но зачем?…
Барнет только головой покачал.
— Многое пока неясно. Ваш случай отнюдь не единичен, есть и другие. Ту банду мы взяли и надеемся получить некоторые ответы. Спасибо вашей подружке!
— Какой подружке?
— Мисс Синтии Дрейк. Это ведь она вызвала полицию и «скорую помощь». Ну, поправляйтесь…
Когда она вошла в палату, я встретил ее долгим оценивающим взглядом. Неужели она как-то причастна к этому беспределу?
— Слава Богу, Кен, с тобой все в порядке!
— Не совсем. Скажи-ка лучше, что ты делала в том квартале?
— Ладно, — она вздохнула. — Это все мой шеф, Хван Чанг. Он прослышал о твоем разгильдяйстве и решил, что ты — самое слабое звено в «Орлиных крыльях». Он послал меня следить за тобой и всячески сбивать с пути истинного. Вот я и следила…
— Нападение организовал тоже он?
— Ты что, с какой стати?! Знаешь, как он испуган всем этим делом? Он ведь из рода азиатских эмигрантов, на них когда-то тоже были гонения.
— Когда-то…
— Он говорит, все может вернуться.
— Типун ему на язык!
Мы рассмеялись, чтобы развеять грустные мысли. Я совсем не сердился на нее. Ведь если бы не ее задание, мы бы могли никогда и не встретиться.
Прошло несколько дней. Ободранные перья быстро отрастали, от чего меня охватывал порой ужасный зуд. На спине образовались два твердых выроста, дарившие мне сладкую надежду. Несколько раз меня подвергали сканированию, но результатов не сообщали, пока однажды доктор Милтон не навестил в меня в таком задумчивом настроении, что я сразу заподозрил неладное.
— В чем дело, док?
— Я должен сообщить тебе результаты сканирования. А они неважные. Боюсь, что крылья тебе восстановить не удастся.
— Но они же растут!
— Все, что у тебя вырастет, — это два горба. Извини, сынок, но не в моих правилах скрывать правду. Поражены зоны роста…
Он еще что-то говорил, осыпая меня медицинскими терминами, а я уже совсем не слышал его, только шум в ушах. Темное отчаяние овладевало мной.
— Я никогда больше не буду летать, — прошептал я.
— И что? — резко спросил док. — Это еще не конец света!
— Вы не понимаете…
— Наверное. Я ведь никогда не летал. У меня никогда не было крыльев. Как и у большинства людей, да и фурблов, кстати, тоже. Это не мешает нам жить и работать, и радоваться этому. У тебя был необычный дар, ты его утратил, но ты не стал калекой, ты просто будешь теперь как все. Начнешь новую жизнь…
— Мне не нужна жизнь без полетов.
— Выкинь эти мысли из головы! Крылья — у тебя в душе. Не опускай их, лети дальше. Ты должен найти свой путь.
Я обреченно молчал.
Меня навестил шеф. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Его неловкая жалость резала мне сердце.
— Слушай, насчет денег ты не беспокойся… Оплатим как производственную травму… И лечение — отдельно… Ну, и можешь остаться на фирме…
— Кем? Уборщиком? Вахтером?
— Не надо психовать, Кен, что-нибудь придумаем.
— Спасибо, мистер Игл, но мне ничего не нужно…
Потом появилась Синтия — тоже решила поддержать меня.
— Я тебя не оставлю, Кен. Мы ведь друзья, верно?
— Не знаю.
— Ты сам на себя не похож. Нельзя же так!
— Почему нет? Все кончено.
— Ничего не кончено! Соберись с силами, Кен. Я понимаю, как тебе тяжело. Но ты выдержишь, я верю. Ты можешь!
Я горько усмехнулся ее невольному каламбуру.
Возможно, я действительно покончил бы с собой. Лежа на больничной койке, я перебирал в уме различные способы прощания с жизнью — более или менее отвратительные и болезненные. Наконец я остановился на том, чтобы спрыгнуть с моей любимой посадочной площадки вниз. Говорят, люди, падающие с большой высоты, умирают еще в воздухе — от разрыва сердца. Не знаю, относится ли это к фурблам, но по крайней мере последние мгновения я проведу в полете. Сделав это важное решение, я расслабился.
И заснул.
Мне снился странный сон: я вновь летел над городом, но уже как человек, без крыльев, словно в детских мечтах. Неведомая сила влекла меня все выше и выше… И вот уже исчезла куда-то земля, кругом лишь бездонная синева и причудливая игра облаков. Солнца я тоже не видел, но вокруг разливался серебристый свет.
Неожиданно я понял, что не один здесь. Прямо передо мной из тумана появилось огромное пернатое существо. Возможно, это был фурбл, но ничего подобного я в жизни не видел. Существо имело шесть крыльев, неторопливо двигающихся в едином ритме, при этом перья переливались всеми цветами радуги. У существа было штук двенадцать глаз, и все они смотрели на меня.
— Ты не сделаешь того, что задумал, — сказало оно. — Ты не имеешь такого права. Не для этого тебе даны были крылья.
— Но я потерял их!
— Это только видимость. Надо смотреть глубже. Открой свой разум и постарайся понять: крылья — внутри тебя.
— То же говорил док. Но это все слова! Что мне делать?
— Учить других. Учить летать…
Голос существа становился все тише и неразборчивей. Оно растворялось в сияющем тумане облаков. Я больше ничего не видел.
И проснулся.
Было три часа ночи. Сон больше не шел. Я лежал и думал.
Скрипнула дверь, и в палату вошел зевающий док. В мятом белом халате и с непричесанной шевелюрой он выглядел совсем по-домашнему.
— Как дела, Кен?
— Все в порядке.
— Бессонница мучает?
— Слегка. Мне кое-что приснилось, док, не знаю, как понять.
— Ну, расскажи.
Я стал пересказывать свой сон, мучительно подбирая слова, а когда закончил, решил, что зря это сделал: док Милтон смотрел на меня с явным интересом — должно быть, решил, что я спятил.
— Ты никогда не был особенно религиозен, Кен? — спросил он.
— Да нет.
— А твои родители, бабушки, дедушки?
— К чему это вы клоните?
— «И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя…»
Похоже, ты видел серафима, приятель. Одного из четырех. Того, что смахивает на орла.
— Это из Библии, что ли?
— Угу. Откровение Иоанна Богослова.
— И что же это может значить?
— Кто знает? Может, просто шутки подсознания, которое вдруг решило дать тебе совет в сложной ситуации.
— Насчет «учить летать»?
— А почему бы и нет? Кому же еще этим заняться, как не тебе?
Я промолчал.
— Ладно, спи, — буркнул Милтон. — Утро вечера мудренее.
На другой день специально приглашенные Дуглас Игл и Хван Чанг встретились у дверей моей палаты, а войдя, застали нас с Синтией воркующими, как голубки.
— Не доверяй этим людям! — тут же заявил шеф. — Они только и думают, как бы воткнуть нам нож в спину.
— Я удивлен не меньше вашего, мистер Игл, — церемонно ответил Чанг. — Но, уверяю вас, мои мысли имеют сейчас совсем иное направление. Думаю, мы можем поговорить как цивилизованные люди, не опускаясь до варварской склоки.
— Хорошо, — буркнул шеф. — Но я требую объяснений, Кен.
— Конечно, — улыбнулся я. — Мы с мисс Дрейк открываем школу.
— Какую еще школу?
— Школу полетов. Для крылатых фурблов.
— Интересная мысль, — заметил Чанг.
— Чушь! — тут же заявил Игл. — Кому это надо?
— Вам, господа. Мы будем готовить вам кадры.
— Извини, Кен, но раньше я как-то обходился без этого.
— Напрасно. Вы думаете, летать — это так просто? Думаете, это умение дается вместе с крыльями? Вовсе нет. Даже птицы учат своих птенцов летать, а у них инстинктов побольше. Мы с Синтией всему научились сами, набивая себе шишки, учась на ошибках. Для этого нужны сильное желание и воля, не говоря уже о времени. А как быть тем, кому их не хватает? Многие крылатые фурблы так и не решаются по-настоящему использовать свои крылья, и те остаются лишь декоративными придатками. Поэтому мы, научившиеся, должны научить других, поделиться опытом, открыть им небо. Ну, и заработать на этом не помешает.
— Я готов инвестировать этот проект, — быстро сказал Чанг.
— Черт побери, почему вы вечно лезете первым? Я тоже готов! — проворчал Игл. — И зачем ты только позвал его, Кен?
— Я за здоровую конкуренцию.
— Спасибо, док, — я пожимал руку доктору Милтону.
— Не за что. Это моя работа.
— Если бы вы не объяснили мне тогда… Ну, про серафима…
— Какого еще серафима? Ты что-то путаешь.
— Ладно, неважно. Спасибо вам большое. Прощайте!
— Будь здоров!
Я вышел из стен больницы и посмотрел в далекое голубое небо с редкими облаками. Потом перевел взгляд пониже.
Меня ждала Синтия.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Крылья фурбла», Алексей Викторович Лебедев
Всего 0 комментариев