«Ураган»

Лебедев Алексей УРАГАН

Вот факт, который узнали все: рано утром ураган разрушил город Губерт. Это произошло 6 июня 99 года.

Вот факт, который не знал никто: Надежда Мира возродилась в городе Локус, и в тот же миг были воздвигнуты Незримые Стены. Это произошло 1 мая 92 года.

Когда Девятый вошел в кабинет, там уже были двое (если не считать обязательного портрета Первого над столом): Третий терзал Тринадцатого. Казалось, никто не обратил внимания на вошедшего, и он уселся в стороне с независимым видом, положив ногу на ногу.

Тринадцатому вечно не везло. Его пересаживали из кресла в кресло, на этот раз доверили уж казалось бы совсем безобидное дело — руководить синоптиками, но и тут ему удалось проштрафиться. Впрочем, на самом деле, он был, разумеется, ни в чем не виноват.

Третьего Девятый не любил, но в последнее время приходилось иметь дело именно с ним, потому что Первый был вечно занят (как-никак Президент), а Второй мотался по заграницам, выпрашивая помощь и кредиты у могущественного Этленда.

Третий выглядел как колобок и вызывал гастрономические ассоциации. Обычно Девятому хотелось нарезать Третьего мелкими ломтиками и поджарить, он даже представлял себе кипящий жир на сковородке. На этот раз ему пришла в голову мысль, что неплохо бы принести Третьего в жертву Темным силам вместо черного козла и таким образом успокоить стихию.

— Что же это, а? — говорил Третий. — Как же это ты так? Да, не оправдал ты нашего доверия, не оправдал… На тебя было возложено! Сам Первый… — значительный взгляд на портрет. — Что же у тебя там за люди, а? Как же они так работают? Распустил небось… Проглядели. Компьютеры, понимаешь ли, техника… Опять же средства. Куда народные деньги идут, а?

Большинство вопросов были чисто риторическими. Что именно говорил Третий, было абсолютно неважно. На счастье Тринадцатого он внезапно переключился на Девятого:

— Ну, а ты? Ладно, наука у нас подкачала. Научные, значит, исследования. А как с антинаучными? Что там говорят твои эти… предсказатели, астрологи, шарлатаны твои?

— Будут большие землетрясения по местам, и глады и моры, и ужасные явления и великие знамения с неба. И море восшумит и возмутится. Люди будут гибнуть от страха и ожидания бедствий, грядущих на Вселенную, ибо силы небесные поколеблются, — с серьезным видом сказал Девятый. На лице Третьего застыло выражение растерянности, но потом так же быстро исчезло. «Вспомнил, — подумал Девятый. — Еще бы!» Некоторое время назад, по случаю принятия Государственной Религии, Первый заставил всех изучать Священное Писание. Экзамены принимал сам.

— Ты вот, я смотрю, шутишь, — недовольно заговорил Третий. — Шутник ты у нас… А ведь дошутишься. Ведь то же самое! Народ, понимаешь, ждет результатов, а где они?

— Как же? — притворно изумился Девятый. — Все было предсказано еще год назад. Помнится, я лично докладывал Первому, и господин Президент выразил глубокую озабоченность.

— Да? Ну, может быть… Посмотрим. И ты у себя посмотри. Сейчас что важно? — Третий хлопнул ладонью о стол. — Ну, восстановление там, спасение — этим займутся. А вот чтобы такое не повторилось. Ты изучи этот вопрос. Вообще, со всякими этими… явлениями природы.

— Будет исполнено, — Девятый встал и слегка поклонился. Он оставался в таком положении, пока Третий не покинул кабинет. Тогда он разогнулся и, подойдя к Тринадцатому, пожал тому руку.

— Будем работать вместе, — сказал Девятый. — Для начала передашь моим людям всю необходимую документацию…

Говоря о предсказании годичной давности, Девятый блефовал. Впрочем, он нисколько не сомневался, что при желании всегда можно будет найти что-то похожее: предсказания были столь многочисленны и разнообразны, что правительство давно махнуло на них рукой и практически не принимало всерьез. Девятого волновало другое. Большие надежды он возлагал на группу Ариля, и сейчас почти любовался этим человеком, с легкой завистью сознавая, что перед ним — настоящий энтузиаст своего дела.

— Ураган пришел с Западного моря, — говорил Ариль, двигая указкой по карте, — вот из этого района.

— Чья это акватория, наша?

— Нет, это воды Этленда.

— Хорошо, продолжай.

— Это совершенно пустой район, ни единого островка. Среди моряков пользуется дурной славой. Здесь бесследно исчезло несколько этлендских кораблей, а во времена Оккупации ассорская подводная лодка.

— Интересно. Впрочем, вряд ли это имеет отношение к делу.

— Да. Вот снимки, сделанные со спутников. По ним можно восстановить всю картину происшедшего. Смотрите, вот снимок от 4 июня. Картина облачности довольно обыкновенная. Над морем циклон. Вот 5 июня: картина меняется, причем довольно странным образом — возникает некая структура…

Девятый ничем не выдал своих чувств, но внутренне содрогнулся, потому что узнал магический знак. Неужели все возвращается? Нет, это просто совпадение.

— И вот утро 6-го. Процесс развивается с необычайной скоростью — всего за несколько часов. Формируется компактное возмущение с четкой спиральной структурой, оно движется на восток. Вот спираль разворачивается, образуется фронт. Вот он обрушивается на Губерт. Далее картина довольно хаотическая… Вот еще странное обстоятельство: уже позднее был зафиксирован встречный воздушный поток — с востока на запад. Это видно и на фотографиях: вот это завихрение и это…

— Ну что ж, — задумчиво сказал Девятый. — Ты хорошо поработал. Теперь скажи мне: могло ли Метеобюро предсказать Ураган вчера или позавчера на основе имевшейся тогда информации?

— Нет, — решительно заявил Ариль. — Это было совершенно непредсказуемое, аномальное явление. Синоптики не виноваты. По их расчетам получается спокойная теплая погода с переменной облачностью и слабым ветром.

— Думаю, стоит выделить это отдельным пунктом, — сказал Девятый, — а то беднягу Тринадцатого совсем заклевали… Ладно. Теперь вот что: может ли все это повториться?

— Крайне маловероятно.

— Нам нужно знать точно.

Когда Ариль ушел, Девятый вызвал Джею. Это была еще нестарая женщина южной внешности.

— Послушай, — сказал Девятый. — Обычно мы с тобой разыскиваем людей, но теперь другой случай. Это снимки Урагана, разрушившего сегодня утром Губерт. Попробуй извлечь из них информацию. Это очень важно.

— Я попробую, — сказала Джея. Она закрыла глаза, вздохнула, и ее тонкие пальцы затрепетали над глянцевой поверхностью фотографий. Вот она коснулась их, и через мгновение дыхание ее пресеклось.

— О, Боже! — прошептала она.

— В чем дело?

— Не понимаю. Ведь это просто облако, пар, ветер?

— Конечно.

— Нет, тогда это что-то другое.

— Что?

— Человек… Нет, не человек. У него все другое. Но он живой, не мертвый. У него есть душа, есть воля… Ужасно: он хочет убивать. Нет, разрушать…

— Продолжай, — сухо сказал Девятый. Пальцы Джеи затрепетали над очередной фотографией. Она не успела ее коснуться, как вдруг вскрикнула, точно от сильной боли.

— Ужасно! — воскликнула она. — Этот город… Люди… Страдания, боль — невыносимо. Он причинил им зло.

— Дальше, — сказал Девятый. Остались последние снимки, где Урагана уже не было видно.

— Он ушел, — с облегчением сказала Джея. — Ушел обратно.

— Рассеялся? Умер?

— Нет, он жив. Он устал и ушел обратно, в море. Он радуется, что разрушил город…

Девятый уже не слушал. Он понял все. Он сидел в оцепенении и смотрел на Джею невидящими глазами. «Да, — думал он. — Это не конец, а только начало.»

Шоссе текло навстречу как река. Солнце светило прямо в глаза, но темный щиток превращал его просто в круглое пятно. Снаружи было жарко и душно, а внутри — свежо и прохладно. Можно было расслабиться и отдохнуть, но Девятому мешали мысли. Он почему-то стал думать о предшественниках — они ездили на этих же машинах, ходили по тем же коридорам, сидели в тех же креслах. Они были ставленниками Ассора и вызывали жгучую ненависть тогда еще юных членов Организации. Впрочем и тогда, в подполье, Первый уже был Первым, а Третий — Третьим… Девятый задремал, а когда проснулся, они уже подъезжали к Губерту или, вернее, к тому, что от него осталось.

Здесь Девятому вдруг стало плохо: он почувствовал, как по краю его сознания прошла тень, и испугался, потому что чувство это было ему хорошо знакомо. Было ли это безумие или влияние какой-то реальной силы, он не знал, но чувствовал чужую, нечеловеческую волю, пытавшуюся подчинить его себе. Это началось давно, еще тогда, когда молодой исследователь вышел за грань науки и с юношеским азартом вторгся в область запретного знания, тем самым, быть может, навсегда погубив свою бессмертную душу… Тень покружила вокруг и ушла в глубины подсознания. Девятый положил под язык валидол, поднял голову и начал смотреть по сторонам: начинался Губерт.

Только здесь он понял весь масштаб катастрофы. Информация начала поступать только через несколько часов после происшедшего, и этого времени хватило Четвертому, чтобы взять прессу под контроль. Было сделано все, чтобы представить это как событие хотя и трагическое, но рядовое.

Президент выступил по радио и телевидению: его слушали прямо на развалинах. Он скорбел, соболезновал и обещал. Девятый с удивлением понял, что чувства Первого во многом искренни.

На руинах бурлила жизнь. С большим энтузиазмом работали добровольческие спасательные отряды из Этленда, мелькали их яркие куртки, производя скорее праздничное впечатление. Кроме трупов, было много раненых и просто пострадавших. Когда к вышедшему осмотреться Девятому подошел очередной оборванец с безумными глазами и что-то залепетал, тот брезгливо оттолкнул его и решил заняться делом. Он вернулся в машину, где его ждали Ариль, Джея и еще Юос — молодой человек, альбинос со слезящимися глазами.

— Итак, за работу, — сказал Девятый. — Юос, мы на месте происшествия. Ты готов?

— Мне страшно, — ответил Юос.

— Послушай, — проникновенно заговорил Девятый. — Это очень важно. Речь идет о жизни людей. Это твой долг.

— Хорошо, — сказал Юос. — Но тогда надо ехать в другое место.

Другое место оказалось на площади перед развалинами церкви. Это была одна из свежепостроенных церквей, воздвигнутых на волне Духовного Возрождения, но из весьма некачественных материалов. «Воры», — умилился Девятый. Он полюбовался на руины, а потом сказал Юосу: — Начинай.

Юос закрыл глаза и сделал несколько неверных шагов по растрескавшимся плитам. Он делал странные движения руками и как будто что-то напевал. Девятый напряженно следил за ним. Разум Юоса должен был уйти в прошлое и установить контакт с Ураганом.

Внезапно Юос закричал, нет — заплакал, как маленький ребенок. Его плач эхом отозвался в разрушенных стенах. Потом Юос упал и забился в конвульсиях. Джея поспешила ему на помощь. Она обняла его, прижала голову к груди и зашептала молитву. Юос утих.

— Он в шоке, — сказал Девятый. — Ариль, помоги перенести его в машину. Джея, приведи его в чувство. Мне нужна информация.

Дело шло к вечеру. Солнце садилось в багровую дымку, ветер принес с моря прохладу и свежесть. Приближающаяся ночь смягчала людскую боль. Юос заговорил:

— Это было ужасно. Я был там. Я видел Ураган. Я поймал его в паутину. Я знаю, что будет дальше.

— Что?

— Он ушел в море, чтобы восстановить силы. Скоро он придет снова. Он будет идти на восток — все дальше и дальше с каждым разом.

— Какие города на очереди?

— Барна, Сантис, потом Унев… — сказала Джея. — Мы выяснили это по карте.

— Но главная его цель — Локус, — с волнением произнес Юос. Повисла тишина. Потому что Локус был центром, столицей Независимого Государства, его душой, его сердцем.

Девятый молча вылез из машины и подошел к Арилю. Тот сидел на бетонном обломке и курил.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Девятый.

— Обыкновенная грозовая туча содержит в себе энергию двух-трех атомных бомб, — Ариль стряхнул пепел, — и в этом нет ничего удивительного. Но здесь… я впервые вижу, чтобы энергия была израсходована так целенаправленно.

— Джея говорит, что Ураган живой, и у него есть душа.

— Вы знаете, — хмыкнул Ариль, — что в мистике я ничего не понимаю. Моя область — атмосфера. Должен вам сказать, что это тоже бездна тайн. Да, могут существовать сложные самоорганизующиеся структуры… В каком-то смысле они живые, хотя это, пожалуй, слишком сильно сказано.

— Может ли такая структура целенаправленно уничтожать города?

— Да, если в этом состоит жизненный цикл Урагана: зарядка разрядка.

— Не понимаю.

— Люди время от времени принимают пищу, и с ней — энергию, а потом разряжаются — и в этом состоит их жизненный цикл. Ураган заряжается в море и разряжается на суше.

— Почему бы ему не разрядиться в горах, в лесу или в степи?

— Возможно, это дело вкуса.

Девятый не стал уточнять, что имел в виду Ариль. Он тоже закурил, и минут пять прошло в молчании. Потом Девятый сказал:

— Юос утверждает, что Ураган хочет уничтожить Локус.

— Вот как? Тогда у него ничего не выйдет.

— Почему?

— Потому что Локус окружают Незримые Стены.

— А еще говорил, что не мистик! — рассердился Девятый.

— Это не мистика, — возразил Ариль. — Незримые Стены существуют. У нас есть аппаратура, которая их регистрирует. Другое дело, что природа Стен неясна.

— Ты объясни сначала, что это такое.

— Незримые Стены защищают Локус от любых стихийных бедствий, мало того — даже от геофизических возмущений гораздо меньших амплитуд. Их энергия либо отражается, либо уходит в Космос. Так что нам бояться нечего.

— Третий будет доволен, — пробормотал Девятый.

Последним обстоятельством Третий действительно был доволен.

— Молодец, да, молодец, — приговаривал он. — Хорошо поработал, я Первому доложу…

— Вероятно, следует принять некоторые меры по защите городов из представленного мной списка, — кротко сказал Девятый.

— Да. Барна… как неудачно! Самый сезон, туристы… Что же делать-то, а?

— Осмелюсь предложить использование атомных бомбоубежищ.

— Ну… не слишком ли? — протянул Третий, но Пятый, который присутствовал при разговоре (еще был Тринадцатый, но его только обрадовали реабилитацией и отпустили), и в течение доклада молча смотрел на Девятого металлически-серыми глазами, вдруг произнес:

— Да, мы тоже думали об этом, — затем встал и продолжил: У меня к тебе два вопроса. Во-первых, не может ли быть так, что Ураган — это новое оружие?

— Оружие? — удивился Девятый. — Чье?

— Во всяком случае, не наше, — вздохнул Пятый. — Ладно. Во-вторых, можно ли уничтожить Ураган?

— Боюсь, это не в наших силах.

— Ну, а если ядерным зарядом?

Наступила тишина. Все представили себе эту картину.

— Возможно, — неуверенно сказал Девятый. — Но, может быть, сбросив бомбу на Ураган, мы породим еще более страшное чудовище. Кроме того, радиоактивное заражение… Мы получим вторую Полынь.

— Ладно, — сказал Третий. — Ты иди, а мы еще обсудим.

Девятый вышел из кабинета и пошел по коридору. «Локусу ничего не грозит, — думал он. — Мы все будем отсиживаться здесь, пусть вся страна обратится в пустыню.» Он представил себе город — страшный мегаполис, древний динозавр, уродливый спрут, захватывающий все новые территории. Город, где не рождаются здоровые дети, куда люди со всей страны съезжаются умирать. Ядовитое чудовище со смертоносным дыханием. Кто и зачем охраняет тебя? Тут Девятый вновь почувствовал тень на краю сознания и понял, что близок к разгадке.

В этот момент перед ним неизвестно откуда возник Пятый. Глядя прямо в глаза, он спросил:

— У тебя есть еще соображения по части гражданской обороны?

— Да, — сказал Девятый. — Но, боюсь, вам не понравится. Надо рисовать вот это, — и он вычертил пальцем в воздухе пятиконечную Звезду Ассора.

Пятый кивнул и исчез.

Предсказания Юоса сбывались с поразительной точностью. Благодаря принятым мерам число человеческих жертв значительно сократилось, но материальный ущерб от Урагана рос с каждым днем, и конца этому не предвиделось. Казалось, в стране идет война, в которой Независимое Государство терпит одно поражение за другим.

Девятый собрал свою команду. Он был зол — перед глазами все еще маячила сердитая физиономия Третьего: «Это надо прекратить, да!» Девятый и сам понимал, что надо, но как?

— Итак, — сказал он, — перед нами поставлена задача прекратить… деятельность Урагана. В случае необходимости, нам будет предоставлена материальная и техническая помощь, последние слова он произнес скептически. — Есть предложения?

Ответом было молчание.

— Ариль!

— Не знаю. Надо его разрушить. Может, попросить у Этленда пару ракет — говорят, у них остались…

— Нет. Это опасно для нас.

— Тогда химическим путем. Можно попробовать его засеять… Ассорцы в свое время проводили такие эксперименты.

— Хорошо, я доложу Пятому.

— Бесполезно, — покачала головой Джея. — Это явление иного порядка.

— Он не успокоится, пока не разрушит Локус, — сказал Юос.

— Да, но Локус ему не взять, — возразил Ариль.

— Хотите сказать, что он будет ходить вокруг да около?

— Да.

Девятый вздохнул. Потом он сказал:

— Необходимо выяснить, что такое Незримые Стены, и найти способ управлять ими. Другого пути победить Ураган я не вижу.

— Вы хотите установить их везде? — удивился Ариль.

— Работайте, — жестко сказал Девятый и вышел из кабинета.

В тот же день он узнал, что два боевых самолета, посланных применить против Урагана химическое оружие, не вернулись на базу. Они бесследно исчезли в серой клубящейся мгле.

А кончилось все так же быстро, как и началось. Мелодия была сыграна, но на последнем аккорде лопнула струна.

— Все мы смертники, — говорил Девятый. — Мы — те, кто идет в неизвестное, не оглядываясь назад. Так же в свое время химики травились ядовитыми газами, а физики зарабатывали лучевую болезнь. Для нас не существует техники безопасности, а только жажда знания и веление долга…

Девятый говорил это над постелью Юоса — и говорил так хорошо, что тот заплакал, а потом заснул. Юос умирал. Болезнь его была неизвестна науке, она была уделом немногих избранных, ходивших запретными тропами невидимого мира. За знание пришлось заплатить страшную цену.

Место на карте было обозначено красным крестиком.

— Здесь живет Надежда Мира, — сказала Джея. — Вот ее точный адрес, — она подала Девятому бумажку.

— Что такое эта Надежда Мира?

— Мы не знаем. Мы узнали только ее имя, зато настоящее. Это она держит Незримые Стены, никто другой не имеет над ними власти. На ладонь Девятого лег небольшой кристалл. — Это талисман, он должен принести удачу, — сказала Джея. — Я зарядила его для вас.

Юос проснулся и позвал Девятого. Тот подошел и удивился выражению глаз больного: он смотрел недоверчиво-восхищенно, как будто только что узнал про Девятого что-то удивительное.

— Возьмите… Там… Нож…

Может быть, кому-то Девятый и мешал жить, но умирать он не мешал никому. Поэтому он выполнил просьбу. Дрожащими пальцами Юос взял нож, проверил остроту лезвия и зашептал что-то одними губами. Потом он сказал:

— Возьмите его с собой… Вы должны… — и замолчал.

Его завод кончился.

С момента, когда он обрел талисман, Девятый чувствовал, что тот даст ему больше, чем думала Джея. Но процесс пошел, и Девятый уже ничего не мог сделать. Неведомая сила поднималась из глубины его «я», и все ярче горел неземной свет в глубине кристалла. И миг настал: Девятый утратил одиночество и обрел единство. Его больше не волновал вопрос, раб он Бога или Дьявола, или же стоит принять теорию, по которой Высшие силы имеют свои, высшие интересы, несводимые к добру или злу в человеческом понимании. Теперь он был звеном в бесконечной цепи, узлом космической паутины. В нужном месте и в нужное время он снова стал человеком, но уже не надолго.

Девятый умел располагать к себе. Это «начальство» явно было добрым, и старуха-привратница разговорилась:

— Уж така она и родилась. Мать-то ее пьяница была — упокой, Господи, ее душу. Отец на заводе работал… Така и родилась. Не говорит, не ходит… А только смотрит. Жалостливо так, аж за душу берет. Ну, смотрим за ней. Когда чего и покушать принесут… Свет не без добрых людей.

— Мы это так не оставим, — говорил правильные слова Девятый, пытаясь сосредоточить свое внимание на той, что лежала перед ним: полудевочке-полустарушке в лохмотьях, со сморщенным личиком.

Они остались одни. Он долго смотрел на ее неподвижное, скрюченное тело, из которого сияли ясные голубые глаза, и ощущение чудовищного противоречия захватило его.

— Почему?.. — пробормотал он. — Почему?

Ответ пришел, как дуновение ветра: произошла ошибка. И Надежда Мира вошла в тело, что было убито еще до рождения. И город был недостоин стать Градом Надежды, ибо он совершил это, и не было ему прощения.

— Сейчас, — сказал Девятый. — Сейчас я освобожу тебя.

В руке его блеснул нож. Он легко вошел в мягкую плоть. Последний раз вспыхнули и погасли голубые глаза.

Некоторое время Девятый стоял и смотрел, пока не понял, что перед ним уже не живое существо, а лишь сгусток материи, для которого остановилось время, чтобы потом пойти вспять — вплоть до распада на атомы и слияния с вечностью.

Его поразило также, что как будто ничего не изменилось в мире, но пришло знание: да, Надежда покинула его, чтобы возродиться в другом месте и в другое время, а пока Незримые Стены пали, и ничто не мешает свершиться Каре Небес.

Девятый поднял глаза и увидел, как стремительно темнеет небо на западе. Тогда он закричал. Он кричал до хрипоты, и небо отзывалось раскатами грома.

— Иди! Иди… Возьми меня!.. Вот я…

Ему дано было увидеть все: как развернулась черная спираль, как надвигался бездонно-серый, бешено клубящийся фронт, как сверкали белые молнии, как чудовище выпускало щупальца и шарило ими по вскипевшей земле, и дома рушились, как детские кубики. И только когда воздух вдруг стал так плотен, что невозможно было дышать, он издал свой последний хрип и, хватаясь бледной рукой за воротник, упал в лужу чужой крови.

В этот день Ураган уничтожил Локус — Город Несбывшихся Надежд.

1992