«Машина счастья»

Людмила Овсянникова МАШИНА СЧАСТЬЯ Научно-фантастический рассказ

День наступил. Обычный, рабочий. Солнце холодное, меднолобое. Как-то грустно. Я всю дорогу не могу понять почему?

— Вы что, машин не боитесь? — прохожий за рукав придержал: — Так и несчастью быть недолго.

Машина — счастье.

Машина — несчастье.

Слова соединились и зазвучали. Машина счастья есть, живет рядом.

Вчера дом засыпал постепенно. Сначала замолкли дети, потом перестали стучать каблучки, шаркать подошвы и, наконец, остался лифт — один как перст на весь дом.

Я лежала и слушала его. Он где-то внизу выжидающе звякал железом, потом мерно пыхтел по этажам, и вдруг ахала дверь и оживали шаги. Машина счастья кого-то привезла.

Я никак не могла согреться и поэтому не засыпала.

Где же ты? Где же твои шаги? Машина счастья, привези мне их, ну, пожалуйста!

И в ответ опять звякало железо, опять постукивало сердце машины, и, шумно вздохнув, она останавливалась на моем этаже. Широко распахивалась дверь. Нет, шаги не твои, замерли около чужой квартиры.

А машина уже летела вниз к земле, к траве и деревьям.

«Я лечу на землю! Кто со мной? Торопитесь! Я сейчас полечу обратно вверх, высоко, далеко, до Луны и обратно».

И ты вошел в лифт, тебя уговорила машина, ты забыл, что не так высоко, как Луна, всего на 6-м этаже живем мы с Сережкой и очень давно ждем тебя.

Ты пролетел мимо, не заметив, что мы не погасили в кухне свет и завернули картошку в одеяло.

Что ж, машина счастья не может привозить счастье всем сразу — у нее слишком слабые плечи и маленькая кабина, а счастье, наверное, большой и тяжелый груз.

Ты летел и летел, а я смотрела из окна, не вставая с постели.

Вот ты уже подлетел к Луне, вот скрылся за ее блестящим лбом.

Солнце разбудило меня, потом Сережку.

— А папа не приехал?

И пока я думала, рассказать ли ему про машину счастья, он спросил:

— Может быть, он нас разлюбил?

— Да, — вздохнула я, — он улетел в машине счастья.

— Мама, но его машина называется космической ракетой, и ты всегда плачешь, когда он улетает. Даже когда он совсем близко — только на Луне, ты за него боишься, как будто он такой же маленький, как я. Это не машина счастья.

Сережка опустил голову, прикрыл глаза и вдруг крепко-крепко их зажмурил и даже сжал кулачки.

— Я вижу, вижу: папа сидит на корточках в своем белом скафандре, пересыпает красный песок, вот он поднял блестящий камушек, отряхивает перчатки, кладет — смотри, смотри, мама!

Может быть, уже все перемешалось в нашем мире — папы-космонавты, ясновидящие дети, машины, которые соединяют этажи, города и планеты. И только все дальше разбегаются сердца. Одному нужен грохот реактивного двигателя и консервный воздух скафандра, другому пока только лунный камушек в коллекцию, а мне?

Резко зазвенел колокольчик у двери. Лифт все-таки указал перстом на нашу квартиру. Я пробежала по короткому коридору, как будто взлетела на Карадаг. Голубой фирменный бланк радиограммы с Лунодрома: «Извини, что улетел не попрощавшись. Буду через неделю. Полетим все вместе отпуск Черное море. Целую всегда ваш земной человек». А машина счастья уже пыхтела внизу, снова кого-то впускала в тесную кабину. Сережка прижался и почти твоим голосом сказал: «Не нужно мне камней ни с Луны, ни с Марса — у Черного моря столько разноцветных камушков! Хватит на все коллекции».