«Все нормально, командир»

Владимир Нейвин ВСЕ НОРМАЛЬНО, КОМАНДИР

Звезды брызнули в глаза и закружились, огромный шар Луны скользнул мимо… Но вот вращение звезд поутихло и прекратилось вовсе — это корабль, вырвавшийся из земной атмосферы, стабилизировал боковое вращение. В иллюминаторе установилась картина привычного космического пейзажа.

Над входом в командирскую рубку погасли все предупреждающие надписи. Теперь можно было расстегнуть привязные ремни, встать и прогуляться по обоим салонам корабля, закурить в туалетной комнате и даже, будь в том необходимость, потоптаться на потолке вверх ногами — искусственные гравиполя корабля позволяли это.

Но на потолок я не стал взбираться. Я направился в туалет — мне необходимо было постоять перед зеркалом, просто взглянуть себе в глаза. Очень помогает.

И действительно помогло. Уходя из туалета и приоткрыв дверцу, я замер, услышав рядом тревожный шепот. В тамбуре между первым и вторым салопами переговаривались две стюардессы.

— …если я передам. А если нет, то даже и не знаю… Ой-ой, что будет!..

«Совсем еще девчонка», — усмехнулся я. Тут послышался второй голос уверенный, рассудительный:

— Все равно Роман Федорович должен знать. Ему решать. Так что не дури, неси. Да поскорей, а то _эти_ еще чего-нибудь заподозрят…

— Ага, ага, я сейчас… Так, ну… пошла я.

Когда отшуршали занавесочки, я вышел из туалета и бережно прикрыл за собой дверцу. Пройдя в первый салон, устроился в своем кресле — крайнее в предпоследнем ряду — и приготовился ждать развития событий.

И тут же на весь корабль зазвучал спокойный, хорошо поставленный баритон:

— Уважаемые пассажиры! Прошу внимания!.. Говорит командир космолайнера капитан Сайкин… Только что экипажу корабля было передано письменное требование изменить курс. С угрозой гибели в случае неповиновения… Еще раз внимание! Не имея права рисковать жизнью полутораста человек, экипаж принял решение подчиниться требованиям, э… э… угонщиков. Космолайнер начал маневр для выхода на новый курс. Теперь наша цель — суверенное государство в поясе астероидов — Веготания… Уважаемые пассажиры! От имени Космофлота приносим вам извинения за… за беспокойство.

Голос командира смолк и в салоне установилась тишина. Я полагаю — такая тишина бывает перед бурей. Но прошла минута, другая… и никто не протестовал, не вскакивал, волнуясь, с кресел, не обсуждал с соседями сообщение; вообще никто никак на него не отреагировал. Лишь одна плешивая голова впереди, через три ряда кресел от меня, задергалась в разные стороны.

Наверное, рассудил я, большинство пассажиров просто спит, откинувшись в удобных креслах, В общем, паники не последовало. И хорошо, что так.

Но вот плешивый впереди все не мог утихомириться. Он два раза вскакивал, потом вновь садился, потом все же на что-то решился, потянул руку к потолку и вдавил клавишу вызова стюардессы.

Прибежавшей на сигнал девушке он что-то коротко сказал и сунул ей в руку бумажку. Когда стюардесса удалилась, плешивый встал и, неумело опираясь на костыль, пошел в нашу сторону, в конец салона, к тамбуру. В тамбуре, я услышал, он начал разбирать и ломать костыль, а потом выглянул из-за шторок, держа в руках какую-то Хромированную штуку. Я с тревогой следил за ним, но он на меня не обращал внимания и откровенно нервничал, глядя через салон на сиреневые шторки, прикрывавшие выход из командирской рубки.

Наконец оттуда показалась взволнованная стюардесса, поискала глазами плешивого, увидела его в нашем конце, сильно побледнела и энергично закивала головой.

И сразу вновь ожил селектор:

— Внимание, дорогие пассажиры! Мы только что получили новое требование. Э-э, другая банда настаивает на изменении курса… Вот… Мы вынуждены скорректировать полет на Марс… Просьба не волноваться. Надеемся, вашей жизни ничто не угрожает… Еще раз просим извинить за все…

Ну надо же! Каков плешивый! С виду хлипкий, и вдруг угонщик. Банда!.. Корабль один, а попыток уже две… И требования разные… Удивили…

Как только селектор умолк, плешивый скрылся в тамбуре, Я оглядел салон. Теперь кое-кто из пассажиров был явно заинтригован. «Наконец-то ожили», с неприязнью подумал я.

И вдруг из второго салона в наш ворвался горячий чернявый мужчина. По виду — типичный южанин. Как он не столкнулся в тамбуре с плешивым, не представляю. Энергично взмахивая руками и вполголоса бормоча что-то на непонятном языке, южанин размашисто шагал по проходу. Он скрылся за шторками в передней части корабля.

Вскоре, как я и предположил, включился селектор, прокашлялся, отрывисто подышал и… замолк. Шторки всколыхнулись, из-за них вышла все та же стюардесса, а следом, по-прежнему робко жестикулируя, двигался чернявый.

— Он был здесь, — указала на тамбур стюардесса и остановилась. — Вы как-нибудь сами с ним договаривайтесь.

Горячий мужчина не очень вежливо отстранил ее, раздвинул занавесочки, шагнул и грубо заговорил:

— Эй там!.. Кто тут есть?..

Занавесочки сошлись за его спиной. Из тамбура послышался приглушенный работой двигателей разговор. В два голоса. Потом разговор стал громче.

— Спрачь свою жэлэзку, дура! Я тэбэ нэ малчышка, я нэ боюс.

— Сам дура-ак! Это же распылитель! Бум — и от тебя одна пыль, и от корабля впридачу. А? Так-то. А теперь объясни мне, в какую такую Веготанию тебя понесло? Чего ты там потерял, кретин?!

— Нэ оры на мэна!..

— Да послушай, ты! Ведь в Веготании тебя того, сразу… Ты что, информвидео не смотришь? Там уже несколько таких идиотов за это самое, за ушко подвесили. Тоже хочешь?..

— Я на Марс нэ хочу.

— Что ты знаешь о Марсе, чучело?..

— Пэрэстан ругатся!..

— Да ну тебя! Слушай, на Марсе есть независимые территории, хотя бы Северная Пустошь. Нас там точно никто не тронет. Ни о чем и не спросят. Ну, что ты?..

Оба спорщика резко сбавили тон, разбирать слова стало трудно. А я подумал: «Да, плешивый наверное очень хитрый, может даже и умный, но многого не знает. Не знает, например, что все марсианские независимые территории давние и добросовестные союзники Земли, что стоит ему примарсианиться на Северной Пустоши — и он сразу будет схвачен и выдан Земле. Вот так-то, плешивый!»

А между тем мое тренированное тело давало о себе знать. Руки-ноги напряглись, желая действовать, желая изменять ситуацию, но я сдерживался, повторяя про себя: «Главное — спокойствие… Не поспешишь, не промахнешься».

И тут в разговор за шторками вмешались еще два или три мужских голоса с южным акцентом. Снова стало жарко. Спор явно затягивался. «Ну, пора бы и размяться», — подумал я, вставая. Да, в самом деле было пора. Я шагнул к тамбуру и раздвинул занавесочки.

Когда надо, я умею очень резко бить и стремительно двигаться, На то, чтобы справиться со всей командой — четыре горца и плешивый — мне понадобилось секунд пять. Теперь как минимум полчаса можно было их не опасаться. Я сноровисто проверил бесчувственные тела на предмет оружия. Протонную бомбу в пластиковой оболочке руки сами разрядили привычным набором движений. Оба найденных малозарядных бластера я отбросил в угол за ненадобностью. Долго рассматривал чудно выгнутую палку-распылитель, не зная, как к ней подступиться. И в это время занавесочки раздвинулись и ко мне вышла стюардесса.

— О-ох! — только и выдохнула она. Но тут же все поняла и так неподдельно обрадовалась.

А я как раз нашел у распылителя предохранитель и все прочие детали пускового механизма. И тоже обрадовался. И стюардесса мило предложила мне пройти к командиру, и мы пошли — сначала она, за ней я. Стюардесса, симпатичная девчонка, просто светилась от счастья, плывя между кресел.

— Вот, Роман Федорович, парень, — заговорила она, открыв дверь и пропустив меня. — Он их всех, один…

В тесноватой рубке управления находилось три пилота. Один из них как раз говорил по радио с Землей. Из левого кресла к нам обернулся седеющий уже офицер Космофлота. Он улыбнулся:

— Ну-ну, — и ободряюще кивнул. — Небось бывший десантник?

— Точно.

— Молодец! Спасибо тебе.

— Да ладно уж. Все нормально, командир. Только вот что…

— Слушаю.

— Мне не надо в Веготанию. И совсем уж не надо на Марс…

Командир вновь кивнул, но теперь он был напряжен, слушая меня.

— Вертай-ка свою посудину к Венере. — Теперь настала моя очередь улыбнуться. Распылитель все еще был у меня в руках. — Давненько, знаешь ли, пестую желаньице в венерианском море купнуться… А там и о корабле потолкуем…