«Деды и внуки»

Анатолий Шалин ДЕДЫ И ВНУКИ Из цикла «Фантастика времён застоя»

— Вы живёте в счастливое время, дети мои! — Старый космический волк смахнул кулаком непрошеную слезу, погладил своего внука Вовку по загривку и ласково посмотрел на двух его приятелей одноклассников.

— Расскажи, дед, что-нибудь назидательное о днях твоей юности, — стал тормошить деда Вовка.

— Это сейчас всё вам кажется простым, — задумчиво проговорил знаменитый астронавт, поправляя на кителе орден «За освоение галактики» Первой Степени. — В моё время всё было иначе.

Дед откашлялся и начал рассказ.

— Как сейчас помню, — сказал он, — экспедиция к Альфа Кашалота. Ох, трудное было время. Расчистка пояса астероидов. Строительство теплиц на Марсе. Борьба с пережитками бюрократизма в сознании масс… Да, но я отвлёкся. Главная задача экспедиции заключалась в проверке теоремы Крепдышинова вблизи сверхтяжёлых тел. Трудности появились с самого начала. Вам-то нонче трудно это понять, но тогда, прежде чем организовать экспедицию, надо было получить разрешение от различных министерств. Мы с Геннадием Крепдышиновым — мир его праху: настырный был мужик — два года блуждали из кабинета в кабинет по ведомствам, от одного начальника к другому… — Дед мечтательно закатил глаза. — Славное было время, полное романтики, приключений, непредвиденных и вполне планируемых трудностей…

Бывало, потребуется заключение эксперта. Направляют вас к какому-нибудь Ф. П. Собачкину. Приходишь, а у него неприёмный день. Идёшь к нему на следующий день, в приёмной толпа, сидишь — ждёшь три часа, а то и все пять, а потом выясняется, что Ф. П. Собачкин к нашему вопросу никакого отношения не имеет, а нужен был О. М. Собаководов. Идём к Собаководову, но, оказывается, без подписи Котятникова сделать он ничего не может. Котятников же пребывает в отпуске, отдыхает где-то в брянских лесах…

— Дед, в каких лесах? — переспрашивает любознательный Вовка.

— Брянских. Пожалуйста, не перебивай! В то время там ещё росли леса. Так вот, приходится искать заместителя Котятникова — какого-нибудь Мышкина. Однако заместитель Мышкин не в курсе наших дел и не желает брать на себя ответственность. Пока мы его уговариваем поставить свою подпись на наших бумагах, выходит из отпуска сам Котятников и даёт нам свои рекомендации, но это уже мало помогает, потому что О. М. Собаководов успел уйти в отпуск тоже. Мы ищем его по всему городу и через неделю настигаем в аэропорту, когда он пытается удрать от нас в Крым…

После отчаянного сопротивления Собаководов подписывает заключение, но требуется ещё отзыв из министерства Галактических перелётов. Разыскиваем некоего Термостатова, который — душевный человек — соглашается дать свой отзыв, предварительно ознакомившись с целями экспедиции. Пока он знакомится с документацией, проходит ещё два месяца, его снимают с занимаемой должности и переводят на Марс, в отдел яблоневого садоводства. И нам приходится начинать сначала…

М-да… Мы исписали горы бумаг — различных докладных и накладных, заявлений и требований, отчётов и обоснований… Мы произнесли на совещаниях и собраниях астрономическое число речей. Выпили по ресторанам с нужными нам лицами десятки, если не сотни, литров коньяка… — Дед облизывает пересохшие губы и продолжает: — И только после всех этих хождений через знакомую бабушки моей двоюродной тётушки добились разрешения на нашу экспедицию. Ну, после этого, конечно, мы ещё два года выбивали средства и упрашивали дать нам новый корабль, но это такие пустяки, о которых и рассказывать не стоит. И вот после всех этих передряг мы полетели…

Три года сквозь ледяной мрак и безмолвие вселенной, сквозь тучи метеоритной пыли, среди магнитных бурь и вьюг мы добирались к заветной цели.

Мы выполнили нашу задачу — долетели до Альфа Кашалота, подтвердили правильность теоремы. Геннадий был, конечно, безумно рад, ещё бы, ведь это была его теорема. Попутно мы обнаружили восемь планет у той звезды, и одну из планет я назвал в честь твоей бабушки — Валентиной. Да. А потом снова сквозь метеоритные дожди и пылевые туманности, глотая тучи межзвёздной пыли, мы три долгих года возвращались домой. Нас встречали с музыкой, с оркестром электронных инструментов… Теперь всё уже не так, нет той романтики. Да и молодёжь на такие подвиги, я думаю, теперь уже не способна. Нет у ней уже того упорства, той деловитости… Вам это, дети, ещё трудно понять… — Дед утёр непрошеную слезу и с чувством высморкался.

— Я одного не понял, — сказал Вовкин приятель Колька, — Крепдышинов, это что, тот самый Крепдышинов, чью теорему мы проходили в третьем классе?

— Ну да! — ответил Вовка, смутившись. — Я за неё ещё двойку получил. Да, дедушка, — продолжил внук, — а на бабушкину планету вы спускались?

— Нет! — отрезал дед. — Мы забыли получить разрешение в министерстве дальних космических изысканий на посещение открываемых нами планет, а без разрешения в наше время и шагу нельзя было сделать… М-да. Однако, с орбиты мы осмотрели планету Валентину и заметили, что там есть жизнь, в атмосфере полно кислорода, а континенты покрыты буйной растительностью. Так-то!

— И вы не высадились? — внук был в ужасе, такого кощунства он явно не ожидал от своего деда.

— Нет, вам этого ещё не понять… — печально пробормотал дед, покачал головой, вылез из кресла и, тяжело вздыхая и кряхтя, направился в свой кабинет. Под руку его бережно поддерживал домашний робот.

Внук посмотрел деду вслед, а потом обернулся к своим друзьям.

— Ну ничего, — сказал он. — Ты не запомнил, Колька, название этой звезды? — Альфа Кашалота, восьмой сектор галактики, — ответил Колька, думая о нём-то своём.

— Через три дня каникулы, — многозначительно сообщил Вовка. — У нас будут две свободные недели. Ты, Витек, не починил ещё свой звездороллер? обратился он ко второму товарищу.

— Нуль-пространственный преобразователь барахлит, — ответил Витек.

— Это пустяки — два часа ремонта, — утешил друга Вовка. — Горючка за мной! У папки в гараже две канистры, полные аннигилита, пятидесяти литров нам за глаза… Значит, решено — летим к Альфа Кашалота.

Друзья утвердительно кивнули и разошлись.

Вечером, выучив все уроки и детально рассчитав программу переброски через нуль-пространство к Альфа Кашалота, Вовка опять загнал деда в угол и спросил, что такое коньяк?

— Ты, дедушка, упомянул о нём в своём рассказе, а я как-то сразу забыл спросить. Конечно, я знаю, что на Земле раньше водились кони, а в горах Тибета до сих пор ещё в заповедниках живут быки — яки, а вот о коньяке я ничего не слышал, хотя у меня пятёрка по зоологии.

Познания внука в коньячной области окончательно доконали деда. Он горестно посмотрел на Вовку, облизал пересохшие губы и, тихо бормоча себе под нос:

— О, времена! О, нравы! — побрёл под ручку с роботом в свой кабинет, где заперся и в течение получаса чем-то звякал и булькал, и при этом покрякивал и сопел…

А обиженный таким странным поведением деда Вовка только пожал плечами и заметил:

— А я ещё хотел пригласить деда участвовать в нашей экспедиции… Нет, старик явно маразмирует…