«Альфа и Омега»

Мухлынин Андрей Александрович АЛЬФА И ОМЕГА

Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною,

чтобы воздать каждому по делам его.

Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец,

Первый и Последний.

Шаги корабля становились всё реже и короче с тех пор, как был отключён разгонный блок. С вышедшим из строя навигатором «Дэридэя» двигалась по проложенному наугад курсу, который лишь время от времени сверялся со звёздными картами. Инго ошибся. Несколько минут он безучастно смотрел на сотни сообщений, мерцающих и сменяющихся перед его глазами. Один за другим приходили сигналы об отказе различных блоков «Дэридэи»; корабль разваливался на части, и шансов вернуться практически не осталось. Наконец Инго принял решение и ввёл в систему координаты для следующего шага. Вскоре после этого все сообщения исчезли и зазвучал сигнал готовности. Техник не торопясь прошёл по полутёмному коридору, проверил двери в обезлюдевших отсеках, запустил систему жизнеобеспечения оранжереи, оставил в раздевалке свою одежду и вошёл в безопасный зал. Заняв своё место на одной из семи круглых платформ в центре зала, Инго сел, скрестив под собой ноги и положив руки запястьями на колени. Гравитация отключилась, и он воспарил над пластиной, удерживаемый силовым полем вокруг неё. Это был единственный способ для человека перенести шаг корабля. В любом другом случае существовала сорокапроцентная вероятность слияния с корпусом или даже с собственной одеждой. Никто больше, кроме Инго, не занял своих мест. Он был единственным человеком на борту «Дэридэи». И он не мог провалить миссию. Корабль дёрнулся. Несколько секунд звона в ушах, ещё один толчок, остановка.

Мягко включилась гравитация. Прозвучал сигнал завершения шага, и новые сообщения об ошибках в системе поплыли перед глазами техника. Инго вышел из зала, оделся и, вернувшись на командный пост, вызвал изображение и характеристики планеты:

Порядковый номер по шаговой системе координат: семьдесят пять тысяч четыреста тридцать один. Порядковый номер по системе координат для текущего региона: тридцать. Дата занесения в каталоги: две тысячи семьсот сорок девятый год от Первого Шага. Время с момента занесения в каталоги: тысяча пятьсот пятьдесят один год, два месяца, четыре дня. Статус на момент занесения в каталоги: колонизация. Текущий статус: нет данных. Наличие связи: нет данных. Уровень развития: нет данных. Наличие форм жизни: подтверждено. Вероятность обнаружения кораблей-колонизаторов: двенадцать процентов. Вероятность восстановления текущего корабля в этом случае: шестьдесят процентов. Инго взял только самое необходимое: приёмник для сканера «Дэридэи» и аварийный телепорт на три перемещения. Одно он использует для спуска на планету, второе понадобится для перемещения к кораблю-колонизатору, когда сканер «Дэридэи» засечёт подходящее оборудование. Третье остаётся для возвращения на корабль. Расчётное время операции: сто шестьдесят восемь часов.

Дождь начался к семи вечера и быстро перешёл в ливень. Это был самый настоящий июльский ливень, не похожий на те, что случаются в мае. Весенние начинаются внезапно, спадают подобно тонкому серебряному занавесу и, за считанные секунды промочив прохожих до нитки, переходят в слабеющий дождик.

Весенние ливни оставляют после себя тонкие, быстро бегущие по небу белые облака, отражённые в больших сверкающих лужах.

Летом всё по-другому. Летом тучи не собираются из белых облаков-барашков, они идут одной сплошной громадой от самого горизонта, а в недрах их зреют неистовые разряды гроз, недовольно ворчащие в ожидании, когда же они наконец смогут со всей своей первозданной дикостью разгуляться на воле. Летние ливни начинаются постепенно, и так же постепенно заканчиваются, но льют так, будто сами небеса обрушиваются на землю. Это был как раз такой ливень. Вода бурлящими волнами скатывалась по крышам, грохоча проносилась по изогнутым водосточным трубам, и, словно беснующиеся водопады, выплёскивалась на мостовую, превращая её в бурную реку. Припозднившиеся горожане спешили по домам, стараясь обойти наиболее глубокие места и прикрываясь всем, что попалось под руку: кто зонтом, кто газетой, а кто и просто натянутым над головой пиджаком. Никто не обратил внимания, когда одна из молний ударила в тёмный проулок между гостиным домом господина Мейера и бакалейным магазином.

Выйдя на дорогу и встав прямо посреди несущегося потока, Инго поднял голову и посмотрел в небо. Тёплые крупные капли падали ему на лицо, заставляя зажмуриваться. Казалось, тучам нет конца. «Вероятность прекращения осадков в ближайшие три часа: двадцать три процента», — сообщила всплывшая перед глазами надпись. Инго обвёл взглядом улицу, оценивая окружение. Один за другим стали выскакивать результаты анализов: материалы и стиль построек, одежда и поведение людей, их несложный язык — ничто не указывало на необходимый уровень развития. Скорее всего, потомки колонизаторов, высадившихся на планете, оказались в изоляции от остального мира и постепенно деградировали, пока не остановились на определённой стадии. Они даже не были способны эволюционировать. «Вид: человек разумный», — подсказывали надписи над головами прохожих. «Животные», — сухо отметил про себя Инго.

В своём нынешнем виде он привлекал больше внимания, чем требовалось, но никто из пробегающих мимо прохожих не подходил по заданным критериям. Наконец в пустом проулке послышались торопливые шаги. Пойдя на звук, Инго наткнулся на запыхавшегося мужчину средних лет. Тот остолбенел при виде бритого человека в ярком белом комбинезоне, вдруг вставшего у него на пути. Белые слова, видимые только Инго, окружили мужчину с всех сторон. Возраст: тридцать семь. Рост: сто семьдесят восемь. Вес: семьдесят два. Физическое здоровье: семьдесят шесть процентов. Психическое здоровье: сорок три процента. Рассеянность взгляда: двадцать процентов. Контроль мимики: тридцать восемь процентов. Контроль движений: пятьдесят два процента.

Вероятность развития психического заболевания в ближайшие семь лет: девяносто восемь процентов. Вероятность излечения при текущем уровне развития цивилизации: один процент.

— Бесполезен, — заключил Инго.

— Что? Вы что-то сказали? — нервно спросил мужчина, не заметив, как блеснула радужная пластинка на виске незнакомца. Биокатализатор перешёл на большую мощность, активировав телекинетические способности Инго. Техник приложил руку к груди мужчины и послал импульс, разорвавший все его внутренние органы. Секунду спустя глаза мужчины расширились, из уголка рта сбежала тонкая струйка крови, испачкавшая рубашку, и он с остекленевшим взглядом осел на землю. Через пятнадцать минут бритый человек в слегка испачканном костюме вышел из тёмного проулка. Он прошёл дальше по улице и остановился возле освещённой витрины небольшого магазинчика с вывеской «Технические устройства любой сложности». «Любая сложность» была, конечно, только рекламой, и заканчивалась на паровых котлах среднего качества. Возможность починить «Дэридэю» в таких условиях упала до нуля; единственным шансом оставались корабли-колонизаторы, но сканеру требовалось ещё семь суток для завершения поиска. Инго встал вплотную к забрызганному дождём и грязью стеклу витрины и посмотрел вглубь магазина. Его взгляд привлёк деревянный ящик, на котором крупными печатными буквами было выведено: «Мастерская Альберта Брана», а чуть ниже скромно добавлено: «лучшего инженера на Южном побережье». Инго проанализировал состав земли из следов от обуви, оставленных рядом с ящиком, и пошёл прочь, выискивая такие же следы на улице. Дождь уже сильно размыл их, но биокатализатор справлялся со своей задачей, указывая нужное направление. Если тот человек на самом деле хорош в технике, можно будет с сорокапроцентной вероятностью обучить его и использовать при реконструкции корабля. К тому же, ночевать на улице в такую погоду было совершенно недопустимо. Скучавшему за прилавком продавцу показалось, что он увидел кого-то, прильнувшего снаружи к стеклу. Он решил, что это какой-нибудь бездомный, высматривающий, чего бы стащить, но, подойдя к витрине, никого там не обнаружил. Неприятный холодок пробежал по его спине. Прочитав на всякий случай короткую молитву, продавец вернулся обратно и постарался как можно скорее всё это забыть.

Стены, казалось, задрожали от очередного раската грома, разразившегося прямо над домом. В пригороде гроза будто чувствовала себя вольготнее, чем в городе, и бесновалась в полную силу. Едва глухой рокот затих, во входную дверь настойчиво постучали. Альберт Бран отложил книгу, встал с кресла и выглянул в окно. В дожде, хлеставшем снаружи, было почти невозможно рассмотреть человека, стоявшего на крыльце. Бран не был крепкого телосложения — скорее наоборот: работе он уделял гораздо больше внимания, чем физическим упражнениям. В свои без малого семьдесят Альберт Бран был бледен и сух, с усталым лицом, впалыми щеками и рассеянным взглядом. Зато будучи увлечён очередным проектом, он преображался: его движения становились быстрыми и отрывистыми, а глаза носились из стороны в сторону, как у одержимого. Впрочем, в такие моменты он и был одержим своими идеями. Бран, сколько себя помнил, мечтал собрать идеальный механизм, хоть и смутно представлял себе, что это должно быть. Он был мечтателем: немного наивным, немного сумасшедшим — великим людям такое обычно прощают. Бран считал себя достаточно великим для этого. Другие же считали его просто сумасшедшим. Достав из комода незаряженный револьвер, он подошёл к входной двери, в которую продолжал стучать незнакомец, и грозно спросил:

— Чего вам нужно?

— Я ищу Альберта Брана, инженера, — донеслось с другой стороны. Голос, которым это было произнесено, был даже не ледяным — он был будто пустым, если так можно сказать о голосе. И это было жутко.

— Приходите завтра! — коротко бросил Бран, пытаясь совладать с дрожью в коленях. — Сейчас я занят!

— Прошу прощения, — снова ответил незнакомец, причём на этот раз его голос звучал иначе. Теперь он вызывал доверие. — Прошу прощения, но мне некуда идти. Могу ли я просить вас о ночлеге?

— Конечно, — неожиданно для себя ответил Альберт, открывая дверь. В дом вошёл человек в насквозь промокшем, но относительно приличном костюме; всем своим видом гость излучал доброжелательность и душевное тепло.

— Проходите. Я приготовлю вам комнату, — проговорил Бран, не понимая, зачем он это делает. — Вам надо просушить одежду.

— Конечно, — улыбнулся незнакомец. — Извините, что не представился. Моё имя — Инго. На лестнице, ведущей на второй этаж, раздались быстрые шаги. Через несколько секунд по ней спустилась юная голубоглазая девушка в простом платье. Её светлые волосы были наскоро собраны и перевязаны на затылке — видимо, она уже готовилась ко сну, но услышала, как кто-то пришёл, и, приведя себя в относительный порядок, выглянула из комнаты.

— Кто это? — обеспокоенно спросила девушка, глядя то на Инго, то на Альберта.

— Всё в порядке, Ксандра. Это… — Бран замялся.

— Друг, — подсказал Инго. Эти люди были настолько примитивны, что ему даже не приходилось активировать биокатализатор, чтобы управлять ими. «Животные», — снова подумал он про себя.

— Друг! — обрадованно воскликнул Бран. Девушка с недоверием посмотрела на гостя и снова исчезла в полумраке.

— Моя дочь — Ксандра, — пояснил Альберт, помогая Инго снять потяжелевший от воды пиджак. — После смерти жены она одна ведёт всё хозяйство… Да… Идёмте, я провожу вас. Альберт торопливо провёл его в комнату для гостей. Видно было, что её регулярно прибирали, но запахи, расположение предметов и некотрые другие признаки давали понять, что здесь никто не ночевал уже, должно быть, лет двадцать. Этой ночью Инго не спал. Его организм был рассчитан на сто семьдесят лет, и тратить пятьдесят из них на один только сон было недопустимо. Ожидая сигнала от сканера, он запустил проверку всех систем жизнедеятельности. Ближе к полуночи Бран неслышно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Гость сидел на полу, в темноте, скрестив ноги и положив руки запястьями на колени. На его виске едва заметно светилась полоска шириной в дюйм. Бран решил, что слишком засиделся за книгой и пошёл спать, невнятно бормоча что-то себе под нос. С первыми лучами солнца в доме появились новые звуки и запахи. Выйдя из комнаты, Инго увидел Ксандру, занятую приготовлением завтрака.

— Доброе утро, — всё так же настороженно сказала девушка.

— Доброе утро, — повторил он, анализируя обстановку и пытаясь обнаружить то, что сделало этот день более положительным, нежели прочие. В итоге он пришёл к выводу, что сказанное — не более чем форма приветствия, характерная для определённого времени суток.

— О, вижу, вы уже проснулись! — заметил подошедший Альберт. — Садитесь за стол. Моя дочь прекрасно готовит, вот увидите — пальчики оближешь.

— Зачем?

— Что, простите?

— Вы сказали, что я буду облизывать свои конечности с целью устранения с них остатков пищи, — проговорил Инго, рассматривая свою руку. — Разумнее использовать для этой цели воду. Альберт и Ксандра уставились на него, как на буйнопомешанного.

— Мне следует представиться ещё раз, — сказал он, заметив это. — Моё имя — Инго. Статус — техник на исследовательском корабле «Дэридэя».

— Корабле? — переспросил Альберт.

— Верно. В данный момент он находится на орбите вашей планеты по причине отказа двигателей. Для восстановления их работоспособности мне требуется помощь.

— Ты же сказал, что он друг? — Ксандра резко повернулась к отцу. — Кто этот человек?

— Я друг, — бесстрастно произнёс Инго. — Вам не нужно меня бояться.

— А мы и не боялись! — с вызовом заявила девушка, гордо поднимая голову. — Садитесь за стол. Она лгала с вероятностью в девяносто семь процентов. В этот момент раздался громкий, нетерпеливый стук в дверь — в нём ощущалась нескрываемая агрессия. Бран пошёл открывать, а через минуту в кухню решительным шагом вошли трое молодых людей, вооружённых ружьями.

— Господин Бран, — обратился один из них — темноволосый, с квадратным лицом и длинным шрамом на правой щеке. — Вчера в городе произошло зверское убийство. Я не хотел бы раскрывать его подробности при леди. Однако преступник до сих пор на свободе, поэтому считаю своим долгом предупредить вас — он очень опасен. Если вы заметите кого-нибудь подозрительного, немедленно сообшите властям… — его взгляд остановился на Инго. — Кто это?

— Мой племянник. Погостит у меня немного, — быстро сказал Бран. Отведя темноволосого в сторону, он опнизил голос. — Парень немного… слабоумный.

— Племянник, говорите? Ну ладно, — он повернулся к девушке. — Ксандра, вам совершенно не о чем беспокоиться — мы изловим преступника в самое ближайшее время. Я лично пристрелю его как собаку! Задержавшись недобрым взглядом на Инго, он кивнул остальным и все трое вышли — так же быстро, как и появились. Ксандра облегчённо выдохнула.

— Кристофер, сын шефа полиции, — пояснила она.

— Его бы активность, да в мирное русло… — добавил вполголоса Альберт.

— Альберт Бран, — прервал его Инго, — мне нужно, чтобы вы показали мне доступные инструменты, — он подумал, и добавил форму вежливости: — Пожалуйста.

— Инструменты? — переспросил тот. — Д-да, конечно. Идемте в мою мастерскую. Выйдя из дома, Бран спросил его:

— Инго. У вас на воротнике кровь? Техник посмотрел на свою одежду.

— Она не моя.

— Так значит, это вас ищет Кристофер?

— Вероятно. Не беспокойтесь, я же сказал, что не причиню вам вреда. Альберт торопливо кивнул. Он не был уверен, что хочет знать что-то об этом. Они прошли в большую постройку, стоявшую поодаль. Просторное помещение было занято столами, чертежными досками и всевозможными механизмами, работавшими преимущественно на небольших паровых двигателях.

— Вот, — Бран обвел «мастерскую» рукой. — Здесь я работаю. А, простите, что конкретно вас интересует?

— Интересует, — задумчиво повторил Инго. — Вы неверно истолковали мои намерения. Когда я найду корабли колонизаторов, мне потребуется ваша помощь.

— «Корабли колонизаторов»? — переспросил Бран. — Что вы хотите сказать? Были и другие подобные вам?

— Мне? Нет. Вы — потомки первых колонизаторов, которые высадились на этой планете, решив, будто здесь подходящие условия для жизни. Они ошиблись. Вы утратили все имевшиеся у вас технологии и вернулись к паровым машинам. Ваша ветвь цивилизации обречена на гибель.

— Обречена? Нет уж! — возразил Альберт. — Мы развиваемся! Посмотрите, все эти машины…

— Все эти машины несовершенны, — оборвал его Инго.

— Почему?

— К ним нельзя подключить человека. Несколько секунд Бран с долей ужаса смотрел на него, но вдруг сжал кулаки и заявил:

— Так научите нас! Если это возможно, помогите нам.

— Чтобы передать лично вам мои знания, Альберт Бран, понадобится пятьдесят лет. Время, оставшееся вам для функционирования — двадцать лет, четыре месяца и девять дней. Я не успею закончить обучение. Значит, в этом нет смысла. Уставившийся на него Альберт понял, о чем идёт речь. Он сгорбился, обмяк, и тихо спросил:

— Это точно?

— Да, — ответил Инго. — Я просчитал все возможные варианты, включая эпидемии и взрыв ближайшей сверхновой. Это точная дата.

— Никогда не думал, что узнаю день своей смерти… Скажите тогда, могу ли я попросить вас… Пока еще есть время, не могли бы вы хотя бы помогать мне в работе? Хотя бы эти несколько дней? Даже малая часть ваших знаний…

— Это было бы справедливо. Услуга за услугу, как у вас говорят. После этого разговора Бран с головой ушёл в работу, ненасытно воспринимая всё, что подсказывал ему Инго. Сам техник считал это бесполезным времяпровождением, однако в какой-то момент всё же поймал себя на мысли, что сам охотно помогает Альберту, и убогая, с его точки зрения, мастерская стала занятной. Но в остальное время Инго безмолвной тенью ходил за Ксандрой. Сперва она относилась к нему с неприязнью, но вскоре привыкла. Он же просто наблюдал. Наблюдал, как она следит за порядком в доме, готовит еду, собирает фрукты в маленьком саду — все это было для него ново и иногда непонятно. Иногда поведение Ксандры становилось нерациональным. Единственным, что могло это объяснить, были «чувства». Одни заставляли её радоваться, другие — грустить. Инго совершенно точно знал, что это не имеет смысла, однако жизнеспособность счастливой Ксандры была на сорок процентов выше. Выходило, что «чувства» каким-то образом помогали этим примитивным организмам выживать. На четвёртый день девушка отправилась в город за покупками. Чтобы Инго не болтался без дела, она вручила ему большую корзину для продуктов — с ней он выглядел не таким пугающе отстраненным. Инго неторопливо шёл за Ксандрой, с непониманием глядя по сторонам. Он провожал долгим взглядом отшатывавшихся от него прохожих, и холодно рассматривал пейзаж за низким деревянным забором, тянувшимся по обеим сторонам узкой просёлочной дороги. Там, за бескрайними зелёными лугами, покрытыми густой, колышущейся подобно волнам, травой, в которой сверкали яркие точки полевых цветов, высились серые громады далёких гор. Их вековые снеговые шапки казались отсюда всего лишь белыми пятнами, случайными светлыми мазками, оставленными неосторожным художником. Этот вид должен был бы восхищать местных, но Инго не заметил, чтобы кто-то обращал на него внимание.

На обратном пути Ксандра поймала яркую бабочку, севшую на корзину, и показала её своему спутнику.

— Красивая, правда? — спросила она.

— Вы слишком много вкладываете в это слово, — сухо ответил он. — Разумнее исходить из понятия пользы.

— Но ведь этот твой корабль не зовётся просто «кораблём»! — возразила девушка. — кто-то же дал ему имя?

— Это не имя, а аббревиатура, — помолчав, Инго добавил: — Я не могу сказать, что она обозначает. В вашем сознании нет таких понятий.

— Ну и зря! — Ксандра надула губы и отдала ему бабочку. Несколько секунд Инго изучал насекомое, а затем резким движением прихлопнул его.

— Зачем ты это сделал?! — воскликнула девушка.

— За то время, пока ты держала эту бабочку, она должна была опылить сто сорок четыре цветка. В результате твоих необдуманных действий, она не выполнила свою функцию.

— И только поэтому?

— Чтобы оправдать своё существование, организм должен не только получать ресурсы, но и производить их. Когда количество полученного и созданного сравнивается, организм теряет актуальность и должен быть деактивирован.

— Хочешь сказать, «убит»? — Ксандра отшатнулась от него. — Но это жестоко!

— Ничуть. Его разложение поможет восполнить баланс.

— Неправда! — вскликнула девушка. — Каждый имеет право на жизнь! И это должно решаться не здесь, — она показала на лоб, — а здесь! Инго проследил за её рукой, метнувшейся к груди.

— Сердце? — спросил он. — Этот орган не отвечает за мышление. Какая формула это описывает?

— Ты не понимаешь! Инго заметил, как Ксандру охватывает раздражение — один из факторов, снижающих её жизнеспособность. Чтобы остановить процесс, он сказал:

— Я не понимаю. Научи меня.

— Научить чувствовать?! Какая глупость! Она вырвала у него из рук корзину и быстрым шагом пошла вперёд.

— Разве это невозможно? — спросил он. Однако девушка уже была слишком далеко.

Весь оставшийся день Инго провёл в мастерской и освободился, когда уже совсем стемнело. Ксандры нигде не было видно. Он нашёл её на лугу, пройдя по узкой тропинке позади дома. Девушка лежала на траве, подложив руки под голову и глядя в раскинувшееся в вышине звёздное небо, где неторопливо плыли две луны. Инго молча лёг рядом и, как и она, подложил руки себе под голову. Они молча смотрели на медленно проворачивающуюся над ними россыпь алмазов, как вдруг среди мерцающих точек вычертилась тонкая белая линия.

— Звезда упала! — воскликнула Ксандра, приподнимаясь. — Надо загадать желание, и оно непременно сбудется.

— Ваши представления о мире в корне неверны, — заметил Инго. — Звёзды — это шары раскалённого газа на расстоянии сотен световых лет от вас. Они не могут упасть.

— Ну и пусть! Что в этом такого? Нам прекрасно известно, что наши луны — не двое мифических влюблённых, поднявшихся в небо, чтобы вечно быть вместе, но что плохого в том, что мы верим в чудо?

— Вера в чудеса — свойство вида «человек разумный». Я — «человек совершенный», мне это не нужно.

— «Человек совершенный»? — с удивлением переспросила Ксандра. — Как это?

— Когда люди поняли, что их эволюция остановилась, они стали искать способ вновь запустить её, — пояснил Инго. — Мы открыли биокатализаторы, позволяющие использовать все возможности человеческого организма. Благодаря им мы можем подключать себя к системам управления, восстанавливать поврежденные ткани и манипулировать примитивными существами вроде вас. А изменив себя на генном уровне мы стали способны продуцировать биокатализаторы в собственном теле и заменять их по мере надобности, — он показал на радужную пластинку у себя на виске. — Я нахожусь на высшей ступени развития, где нет необходимости в чувствах, привязанностях и вере в чудеса, поэтому они блокируются как мешающие рациональному мышлению.

— Но без этих штук ты будешь обычным человеком, не так ли?

— Нет. Если мой биокатализатор выйдет из строя, у меня будет всего сорок секунд, чтобы заменить его. Иначе я буду деактивирован.

— Разве это высшая ступень развития? — Ксандра фыркнула и пошла к дому. — Это даже не жизнь. Инго ещё долго смотрел на ползущие в небе луны, не понимая, что же она имела в виду.

На следующий день, после полудня, наконец пришёл сигнал со сканера. Сохранность корабля составляла всего двадцать шесть процентов, но его ещё можно было использовать для ремонта. Настроив телепорт на полученные координаты, Инго велел Альберту собираться. Затем, встав рядом с ним, техник нажал несколько кнопок на чём-то вроде больших наручных часов у себя на запястье.

Альберт даже не заметил, как они оказались в другом месте. Его мысли будто бы еще были в мастерской, где он стоял мгновение назад, а глаза уже видели новое место. В густой темноте, заполнявшей просторное помещение, неясно проступали очертания каких-то предметов. Парой секунд спустя в темноте что-то загудело, щелкнуло — и вокруг стало светлее.

— Хорошо, — сказал Инго. — Резервные генераторы работают даже после полутора тысяч лет простоя. Прежде у нас не было таких данных. Следуйте за мной, Альберт Бран. Они вышли в довольно широкий коридор. Альберт семенил за Инго, глядя по сторонам со смесью удивления, восторга и страха.

— Здесь, наверное было много людей, — проговорил Альберт, рассматривая все, что встречалось им не пути. — А на вашем корабле тоже много?

— Кроме меня было шестеро.

— Было?

— Они все умерли.

— Ох, — Альберт покачал головой. — Опасно, значит, так путешест…

— Я убил их, — сухо добавил Инго. — Они уменьшали шансы на выживание. Я первым вычислил это, и отсоединил отсек, в котором они находились.

— А если бы до этого додумались не вы?

— Тогда здесь был бы другой член экипажа. Завершение миссии превыше всего. Альберт был поражен не столько словами Инго, сколько тем, как он это сказал. Он даже не хотел спрашивать, что это за «миссия», ради которой любой из ее участников готов убить остальных.

— Я подумал над вашей просьбой.

— Просьбой?

— Помочь в развитии, — Инго вполоборота посмотрел на Брана. — Вам следует знать: через пятьсот тринадцать лет крупный астероид с семидесятипроцентной вероятностью столкнется с одной из ваших лун, что приведет к ее разрушению. Существует девяностопроцентная вероятность, что осколки упадут на планету, уничтожив всё живое. Вы могли бы не допустить этого, но только если ваша цивилизация продолжит свое развитие.

— Но как? Что ей мешает?

— Вы. Подобные вам люди, своими разработками затормозившие собственный прогресс. Следует устранить всех вас — тогда науку ничто не будет сдерживать, и она снова пойдет вперед.

— И… меня? — дрожащим голосом спросил Бран.

— Верно. С вас я и собирался начать. Однако… — Инго на секунду задумался. — Однако, если я сделаю это, Ксандра расстроится. Альберт не очень-то понял причины такой заботы, но на всякий случай промолчал. Ещё он думал, почему Инго пришёл именно к нему? Действительно ли ему нужен был кто-то, умеющий хоть мало-мальски держать отвёртку в руках, или пришелец просто увидел его имя на какой-нибудь коробке?

— Вы… вернёте меня? — наконец спросил он.

— Нет, — Инго набрал код на панели возле одной из дверей, и она разошлась в стороны, открывая проход в зал со множеством устройств, котрые он называл «шаговыми блоками». — Я могу использовать аварийный телепорт ещё один раз. Вы поможете мне демонтировать нужные части, затем я вернусь на «Дэридэю» и уже оттуда подниму их на корабль. Вам придётся выбираться самостоятельно. Не беспокойтесь, отсюда есть выход. Согласно расчётам, путь домой займёт у вас всего шесть месяцев.

— Шесть месяцев! — выдохнул Альберт. — Мы что, на другом краю света?

— «Краю»? — переспросил Инго, протягивая Брану инструменты. — Мы на другом материке.

Решив, что иного выбора у него нет, Бран послушно принялся за дело. Вскоре он понял, зачем был нужен: помимо того, что работа требовала определённых навыков, некоторые блоки невозможно было отсоединить в одиночку. Прошло более полутора часов, прежде чем всего пять из двенадцати элементов были сняты. Вдруг техник замер и проговорил:

— Она в опасности.

— Что? — встревожился Альберт, почувствовав неладное.

— Ксандра, — Инго положил интрументы и стал перенастраивать телепортатор. — Ваша среда обитания недостаточно надёжна, поэтому в первый день пребывания у вас я установил систему оповещения. Мы отправляемся обратно. Немедленно. Он прекрасно понимал, что больше шанса попасть на «Дэридэю» у него не будет. Но проведя с этими людьми последние несколько дней, Инго стал относиться к ним без прежнего презрения, а больше с сочувствием и снисходительностью. Более того, он находил в себе что-то вроде ответственности перед ними. А ради ответственности нужно уметь жертвовать всем остальным, даже самим собой.

Они появились прямо перед домом. Ни в одном окне не горел свет. Входная дверь была приоткрыта, и на ней виднелись следы от выстрелов. Альберт взбежал на крыльцо и протянул руку к двери, но в ту же секунду она распахнулась, и сильный удар повалил старика на землю. Выскочивший из засады Кристофер наставил на него ружьё. Двое его помощников выбежали следом, взяв на прицел Инго.

— Всё, как я и полагал. Как только увидел этого вашего «племянника». Знаете, что грозит за укрывание убийцы?

— Ксандра… Где она? — прошептал Альберт.

— Мы заперли её наверху, — Кристофер, не сводя оружия с Брана, повернулся к Инго. — Ради её же безопасности. Его взгляд пылал едва ли не безумием фанатика, обладающего властью над жизнями других людей. Мысли Кристофера уже были полностью заняты предвкушением славы, почёта и уважения, которые полагаются герою, поймавшему преступника и разоблачившему заговор. Он с детства мечтал стать героем. Не примером для подражания — просто всеобщим кумиром. И до исполнения этой мечты ему оставалось всего ничего — только нажать пальцем на маленький крючок…

— Безопасности? — Инго попытался сделать шаг вперёд, но ружьё тотчас переместилось на него. — Жизнеспособность Ксандры приближается к критической отметке. Ваши действия нерациональны. Остановитесь, или я буду вынужден принять меры.

— «Меры», говоришь? Ты!.. Я видел, что ты сделал с тем человеком — все внутренности в кашу превратил… Люди на такое не способны. Ты… Ты — Дьявол!

— Вы ошибаетесь. Мифическое существо, созданное игрой воображения представителей определённой культуры, не может быть воплощено в представителе иной…

— Заткнись! — Кристофер твёрдым шагом направился к нему. — Я просто разнесу тебе башку, и посмотрим — человек ты или нет. Ни единый мускул не дрогнул на лице Инго, только слегка блеснула пластинка активированного биокатализатора. Несколько едва заметных движений, изменившаяся мимика и участившееся дыхание пробудили где-то в глубине души Кристофера первобытный, животный охотничий инстинкт. Крепче сжав ружьё, он взревел и бросился в погоню.

Выждав, когда голоса внизу стихнут, Ксандра попыталась открыть дверь — та по-прежнему была заперта снаружи. Тогда она осторожно открыла окно и кое-как, изорвав платье, спустилась вниз. Забежав в дом, Ксандра обнаружила отца, сидевшего на полу возле двери, и рассеянно уставившегося в одну точку.

— Они ушли… — пробормотал он. — Парень увел их за собой. Далеко в поле один за другим прогремели два выстрела. Подхватившись, едва не упав на пороге, Ксандра бросилась туда. Она нашла его, когда уже совсем стемнело. По дороге девушка наткнулась на тела Кристофера и одного из его друзей; рядом было брошено согнутое пополам ружье. Неподалеку, в густой, высокой траве лежал раненый Инго. Белая рубашка пропиталась на животе темно-алой кровью — одному из преследователей все же удалось его подстрелить. Ксандра позвала Инго по имени. Он повернул к ней голову и проговорил:

— С вами все в порядке с вероятностью в девяносто восемь процентов. Но я хотел бы уточнить…

— Да, все хорошо, — торопливо кивнула Ксандра. — Ты… спас меня. Сейчас тебе самому нужна помощь. Надо перевязать…

— Я ждал вас. Мой биокатализатор исчерпал свой лимит, — он показал на светящуюся радужную пластинку у себя на виске. — Слишком тяжелое ранение… Я не успею спродуцировать новый.

— Но… это же значит…

— Конечно. Однако время пока ещё есть… Инго осторожно отклеил пластинку от кожи; Ксандра схватила его за руку, пытаясь остановить.

— Что ты делаешь?!

— Понимаю, что за сорок секунд невозможно научиться чувствовать, но… — он снова повернулся лицом к чернильной бездне, где неторопливо восходили две луны.

— Я хочу попробовать.

Падающая звезда вырвалась из ниоткуда и прочертила в небе яркую белую полосу. Инго крепче сжал руку Ксандры и попытался изобразить что-то вроде улыбки, которую он уже видел на её лице.

— Я… загадал желание.