«Третье поколение»

Дежё Кемень Третье поколение

— Вызови следующего! — прозвучал приказ, и низкорослый примитивный робот подкатился к двери:

— Следующий!

Тяжело ступая и переваливаясь, вошел кибер без головы, своим согнутым видом напоминающий гориллу. Дошел до середины помещения и остановился.

— Имя?

— КЮ 65122.

— Не РЮ?

— Нет. Я не робот. Сам себя могу программировать, до определенных пределов, конечно.

— Где ты работал?

— В северном полушарии Юпитера. Двадцать лет я управлял двумястами восемью роботами, но моей мощности хватило бы на пятьсот.

— И ты никогда не работал на полную мощность?

— Никогда.

— Какое расточительство! Почему ты вернулся?

— У меня забарахлил вестибулярный блок, а из-за местного техобслуживания…

— На Юпитере неважное техобслуживание?

— Мягко говоря.

— Понятно. А теперь?

— Не хотелось бы возвращаться. Я сильный, прочный. Условия гравитации на Юпитере…

— Что с твоими роботами?

— Их раскидали. Я — последний экземпляр нашей серии… Одним словом, из-за плохого технического обслуживания наше производство прекратили совсем, а диспетчерскую службу киберов децентрализовали. Моих роботов поручили киберам типа КНДС, — из мощной груди посетителя вырвался сухой икающий смешок, — а этих самых киберов прозвали свинопасами.

— Все понятно. Ты антимагнитный?

— Конечно. И экранирование у меня первоклассное.

— Твои пожелания?

— Нормальное горючее, приличное техобслуживание, на каждую тысячу рабочих часов — десять минут отдыха с супергорючим, обогащенным этиловым спиртом.

— O'кей! Сейчас спустишься на первый этаж, сдашь свою кассету памяти «Ю» и еще…

— А нельзя ли ее оставить? Что, если мне придется возвращаться на Юпитер?

— На Юпитер? Об этом и речи быть не может. Ты получишь кассету «Т», пойдешь в Диспетчерский Центр и попросишь направление в земной железный рудник. И не забудь: кассета «Т» — это значит, что место твоей работы отныне — Терра… Следующий!

Вошел миниатюрный кибер, внешним видом напоминающий человека. Проворно обошел тяжело ступающего посетителя и в грациозной позе остановился посреди комнаты.

— Имя? — прозвучал обычный вопрос.

— 2АВ66.

— Вас много таких?

— Считается, что даже слишком много. Но на деле это не так. Нас шестьдесят шесть на все человечество…

— Что означает «2»?

— У меня двойной асинхронный мозг.

— А «В»?

— Серия «Вазарели».

— Понятно… Почему ты хочешь уйти из группы «люкс»?

— Я модельер вот уже десять лет. Но способен я на большее. Мужская мода — это еще ничего. В конце концов, кибера может заинтересовать и, безусловно, интересует типичная строгая мужская линия, — стройный кибер чуть заметно шевельнул бедрами, — но женская мода, с этими отвратительными округлостями, с этими… Словом, я желаю большего. У меня есть одна теория — она связана с догадкой Ферма[1]. Возможно, это у меня врожденный дефект или случайность мутации, но во время контрольного просчета мне все хотелось остановиться на простых числах.

— Одним словом, ты хочешь заниматься непроизводительной работой. — Голос прозвучал подозрительно, с едва заметным отвращением. — Не отговорка ли это? Не встретим ли мы тебя через месяц в резервации одичавших киберов? И не погрязнешь ли ты в разврате?.. На сколько лет заряжен твой реактор?

— На пятьдесят. Это приблизительно одна целая и шесть десятых на десять в девятой степени секунд.

— Так… Сейчас подумаю. Значит, ты хочешь освободиться раньше на четыреста тридцать восемь тысяч двести часов и использовать это время для своих скверных делишек. Не понимаю, зачем модельеру дали двойной асинхронный мозг? Мне надо запросить Большое Кольцо. А пока подожди в коридоре… Следующий!

Увидев входящего, кибер с математическими наклонностями встрепенулся, поспешно поклонился и бесшумно выскользнул из комнаты.

— Имя? — прозвучал все тот же скучный вопрос.

— У меня нет имени.

Спрашивавший поднял глаза, вздрогнул и подскочил на месте.

— Простите, сэр. Простите, что был не совсем вежлив, но я уже шестьдесят лет здесь нарядчиком… Эй! Принеси стул! Не слышишь? И скажи там, чтобы подождали…

— Простите, пожалуйста, сэр, осмелюсь напомнить: вот уже шестьдесят лет я не видел человека и, кажется, мои реакции… Хотя это и безусловный рефлекс… Мне надо бы пройти контроль…

— Не волнуйтесь, — добродушно сказал пришелец и уселся на стул, который маленький робот притащил для него из соседней комнаты; с интересом посмотрел на причудливую фигурку, которая откатилась к двери и произнесла:

— Придется подождать!

Из коридора послышался недовольный ропот, и гулкий голос проворчал:

— Это абсолютно нелогично!

Маленький робот беспомощно обернулся, но кибер-нарядчик уже стоял рядом.

— Не слышали разве: человек здесь?!

Ворчание постепенно стихло, и дверь закрылась.

Кибер приблизился к пришельцу:

— Что желаете, сэр? Боюсь, я плохо понял ваш ответ, сэр.

Пришелец по-прежнему улыбался.

— Не бойтесь. Вы правильно поняли: у меня нет имени.

Кибер сдержанно кашлянул.

— Если позволите заметить, сэр, это значит, что вы…

— Думаете, я преступник? Думаете, что меня выслали с Большого Кольца и поэтому я лишился имени? Ошибаетесь, друг. На человеческой памяти, даже на памяти киберов на Большом Кольце не совершилось ни одного преступления.

— Я рискнул бы это мнение, сэр…

— Скажите, а нельзя ли оставить ваш викторианский стиль?

— Сэр, — голос кибера чуть заметно дрогнул от обиды, — я вышел из лаборатории Оксфордского университета ровно сто тридцать шесть лет назад. Прошу прощения, сэр.

— Ну хорошо, черт с ним, с этим стилем. Итак, послушайте: я просто удрал с Большого Кольца.

— Если не ошибаюсь, сэр…

— Не ошибаетесь. Это первый случай после Двухчасовой Войны, чтобы кто-то по своей воле вернулся на Землю. Вроде бы стали забывать старушку. Девять лет, пока Большое Кольцо строилось…

— С вашего разрешения: десять лет и три месяца строили Большое Кольцо, а интенсивность излучения на Земле и после этого продолжала повышаться, за исключением побережья Малой Азии и Северной Африки, ну и на Амазонке. В переселении на Большое Кольцо приняли участие всего полмиллиарда человек, то есть все, оставшиеся в живых.

— С тех пор нас уже шесть с половиной миллиардов. Если и дальше будем так плодиться, то уже сегодня надо думать о расширении Большого Кольца. Но, видимо, до этого не дойдет.

— Если позволите заметить: сэр, это, с вашего разрешения, совершенно нелогично. Концентрических кругов вокруг Большого Кольца можно построить сколько угодно — с центром на Земле и до самой лунной орбиты, даже, может быть, и дальше, с любой гравитацией, ведь числом оборотов колец можно регулировать…

— Не принимайте меня за идиота, я это тоже знаю. Не об этом речь. Речь о том… Вам скучно? (Кибер прекратил нервно подергивать ногой и поспешно извинился.) Конечно, вам скучно. Тогда ладно: что вы можете мне предложить?

— Я удручен, — сказал кибер, уважительно склонившись, — каждого, кто бы ни пришел сюда, я обязательно должен направить куда-то на работу. Так я запрограммирован. Конечно, я мог бы сменить программу, но это, так сказать, было бы неуместно. Раз уж так меня рассчитали, то я и должен быть нарядчиком.

— Очень правильно. Поэтому я и пришел сюда.

— Что вы умеете, сэр, если позволите спросить?

— Я довольно хорошо плаваю, хотя мой баттерфляй не безукоризнен; я человек веселого нрава и добродушный; думаю, у меня хватит смелости, чтобы ради какой-то большой цели рискнуть жизнью… — (Кибер позволил себе вежливо хмыкнуть.) — Ну что еще сказать? Люблю петь. Не достаточно? Ненавижу синтетический клубничный крем. Тоже не достаточно? Там, наверху, на Баффинском заливе, можно увидеть довольно сносного снеговика, я две недели его лепил…

Кибер покачал головой.

— Я придерживаюсь того мнения, сэр, что все это здесь, на Земле, не нужно.

Человек встал. Серые глаза его насмешливо блеснули, на обнаженном торсе заиграли мускулы.

— Внизу у ворот ждет моя лошадь, — усмехнулся он. — Я ее заарканил. Знаете, что такое аркан?

— Боюсь, сэр, что мои диоды могут пострадать, если…

— Не мучайте себя. Вы на это не запрограммированы…

— Но, сэр, лошади, если не возражаете, опасны. В результате Двухчасовой Войны появились такие генетические мутации лошадей, что…

— Знаю. И моя поначалу чуть не перекусила мне горло. Ну, а теперь терпит меня и на хребте. На галопе я попадаю в цель.

— Чем, сэр, если позволите спросить?

— Да, конечно, я ведь не сказал. Пращой. Я сделал пращу сам. Как она действует, тоже не знаете?

— Примитивная реализация основного баллистического принципа, — проворчал кибер. — Сожалею, сэр.

— Никогда не сожалейте, приятель. Лучше скажите, где я мог бы сделать что-нибудь полезное?

— Боюсь, сэр, что здесь, на Земле, нигде. Видите ли…

— Видите ли. Но если я уже явился, видите ли…

— Несомненно, сэр, непременно я должен вас куда-то направить. Вы обязательно хотите остаться на Земле?

— Почему бы и нет? Уже давно радиация здесь ниже уровня, опасного для человека.

— Несомненно, сэр, однако ваши претензии…

— Нет у меня никаких претензий.

— Ну тогда не могу предложить ничего другого, сэр: с вашего позволения, я направлю вас в резервацию одичавших киберов.

— Там совсем негодные экземпляры?

— К сожалению.

— И они никуда не годятся, эти чокнутые киберы?

— Именно, сэр. Вы нашли точное словечко.

— Хорошо. Я приведу их в порядок. Вы можете дать мне направление?

Кибер проводил мужчину до дверей. Там остановился и, склонив голову, смущенно произнес:

— Не разрешите ли один вопрос, сэр?

— Валяйте!

— Вы, если не ошибаюсь, родились на Большом Кольце?

— Конечно же. Где еще я мог родиться?!

— И я предполагаю, что еще никогда…

— Нет, никогда я не был в других местах. И не хотел нигде жить, кроме как на Земле. Побег сюда — для меня настоящая авантюра. Еще мой дед родился на Большом Кольце, где мы беззаботно живем, потому что все получаем отсюда и с других планет — спасибо, хорошо отлажена система киберов-роботов. Удобно живем, слишком удобно, ведь гравитация на Большом Кольце составляет лишь четвертую часть земной. Сто пятьдесят лет назад совет решил — и с тех пор так и повелось, — что самым большим авторитетом должны пользоваться у нас учителя физкультуры и спортивные тренеры. — Он насмешливо улыбнулся. — Знаете, друг, при такой гравитации намного легче прыгать — и в высоту и в длину… Только там…

— Но тогда уж… Там, наверху, видите ли, все идеально. Значит, если ничего не имеете против, совершенно нелогично, что вы…

— Для мозга кибера, конечно, нелогично. Это не укладывается в кибернетическую логику. Но вы привыкнете. Привыкнете, потому что я — только первый, но не последний. Будут другие, их будет все больше и больше, тех, кто тайно и планомерно готовит побег. В первую очередь они тренируют свои мускулы. Но не для того, чтобы там, наверху, стать чемпионами в прыжках в длину и в высоту… Будут другие, они бросят Большое Кольцо и вернутся, чтобы снова овладеть Землей. Надоело нам, третьему поколению, нежиться в теплой водичке. Понимаете? Да нет же, не понимаете! Но потом поймете, дружище. Когда-нибудь… В общем, смотрите: здесь, на Земле, у человека есть вес и все, что он делает, имеет вес. Поймите, невесомым не стоит жить… — Он дружески похлопал по плечу ошеломленного кибера, как будто имел дело с человеком, и сбежал по лестнице.

Кибер услышал, как внизу заржала лошадь, а потом удаляющийся топот копыт. Он покачал головой, надменно выпрямился и окликнул покорно ожидавшего маленького робота:

— Пришли-ка мне этого сумасшедшего модельера-математика!

Примечания

1

Ферма Пьер (1601–1665) — французский математик, один из создателей аналитической геометрии и теории чисел.