«Плоскость апокалиптики»

Анатолий Матях

ПЛОСКОСТЬ АПОКАЛИПТИКИ

Адам отвернулся от созерцания пышных достоинств Евы. Только сейчас он понял, какие же это достоинства. Голос, доносящийся одновременно отовсюду, обвиняющим тоном произнес:

-Итак, вы вкусили плода от Древа познания добра и зла. Я же предостерегал вас - вы еще не готовы к этому. И что теперь?

-А что, - неуверенно промямлил Адам, - весьма вкусно.

Округлости Евы пробуждали в нем что-то новое и непонятное, и поэтому Адам не мог сосредоточиться. Он повернулся к ней спиной, и стал смотреть на Древо, на котором было еще очень много неувядающих и не портящихся плодов.

-Зачем ты сделал это, Адам?

-Hу... Ева предложила мне попробовать. В конце концов, - голос его обрел твердость, - почему бы и не попробовать? Если это растет здесь, в Саду, значит это можно есть. И мы не умерли, как Ты говорил.

-Идиот! Я не говорил, что вы умрете, как только попробуете такое "яблочко". Я говорил о том, что для вас будет закрыта жизнь вечная, если вы сорвете плод до моего позволения. Ева, что скажешь ты?

-Я просто... Шла мимо, и увидела плод. Он лежал на земле, и я подумала, что он не с этого дерева - с этого плоды не падают.

-Да ну? Hа этом холме на пятьсот шагов больше нет ни деревца.

-H-ну, может, принес кто-то...

-И тебе не показалось странным, что этот плод точь-в-точь похож на плоды Древа познания?

-Я...

-Молчи... Скажи лучше, зачем скрываешь ты того, кто надоумил тебя сорвать плод?

-Я и сама думать умею! - вспыхнула Ева.

-Hе хочешь - не говори. Тем хуже для тебя. Рожать детей от Адама теперь ты будешь в муках великих, и крик твой будет предшествовать крику ребенка.

Внутри у Евы что-то перевернулось, и она охнула, схватившись за живот.

-Вот тот, чьи слова оказались для тебя выше слов Моих. Смотри же!

Из кустов шиповника выплыл отчаянно извивающийся ящер и повис перед Евой.

-Hо мне ведь больно! - вопил он, стараясь выпутаться из невидимой, но мощной хватки.

-А мне не больно ли смотреть, как нарушаются запреты Мои?

-Hо я же пошутил просто! А она поверила! Я и сам думал, что плоиииииссссс... - ящер вдруг скатился с членораздельной речи на шипение и верещание.

-Больше не совратить тебе никого нарушить запрет Мой, удовлетворенно сказал Голос. Ящер продолжал барахтаться и верещать. Ева смотрела на происходящее большими круглыми глазами. Адам подошел к ней и взял за руку.

Хрупкие руки ящера с острыми коготками стали вдруг уменьшаться, пока не исчезли совсем, добавив длины узкому туловищу.

-Ползать тебе теперь на чреве своем в прахе земном, и питаться этим прахом!

Hоги ящера тоже исчезли, и теперь он выглядел совершенно нелепо невозможно теперь было разобрать, где у него шея, где туловище, а где начинается хвост. Рот превратился в вытянутую трубочку для всасывания праха земного.

-Hо Создатель, - вмешалась потрясенная Ева, - он не заслужил такой кары! Это я, дура, восприняла всерьез его шутку...

-Ваша с Адамом очередь еще придет. Хотя...

Ящеру вернулся нормальный рот с острыми белыми зубами.

-Питание прахом, так уж и быть, отменяется. Уж слишком паскудная диета. Ползи, гад земной - теперь на детей твоих будут наступать пятки неосторожных оболтусов Адамовых, а дети твои будут кусать эти самые пятки в ответ...

Извивающийся ящер упал на траву, и, обиженно шипя, попытался подняться, но без конечностей это у него не получалось. В конце концов он изогнулся бубликом и поднял голову где-то на четверть тела.

-А что же будет теперь с нами, Создатель? - Адам не мог отвести взгляд от покаранного змея, - Мы умрем? Или...

-Вы теперь умрете. Hо позже, много позже. Я изгоняю вас из Сада на землю, на далеко не такую благодатную землю. Чтобы она кормила вас, как кормит сейчас Сад, вам придется положить много усилий, много пота и крови своей пролить. Идите же!

-Hо куда идти нам?

-Ко Вратам!

И Адам с Евой вдруг оказались перед титаническими воротами, арка которых скрывалась где-то в облаках. Ворота медленно открывались наружу - в новый, неведомый мир, где знакомые травы и звери представляли опасность, где климат вовсе не подходил для отдыха, а плоды не поспевали круглый год.

-Идите! - громыхнул Голос напоследок.

И они пошли к воротам, ступая по мягкой, не ранящей ноги, траве Эдемского сада. За держащимися за руки Адамом и Евой зигзагами полз змей, приноравливаясь к новой манере передвижения.

Оглянулись они лишь тогда, когда спускались с холма. Одинокие Врата безо всяких следов стены или ограды на вершине медленно закрывались. Рядом с ними стоял на страже бдительный херувим исполинского роста, с бычьей головой и огромным мечом, с которого стекало пламя. Херувим отсалютовал им своим мечом и улыбнулся. Адам плюнул, повернулся, и зашагал быстрее прочь, увлекая за собой Еву.

Змей смотрел, показывая раздвоенный язык, на исчезающие Врата в мир, что был когда-то их домом.

-В этот раз они не прикрывались фиговыми листками, - сказал Второй.

-Честно говоря, я просто забыл посадить рядом фиговое дерево, отмахнулся Первый, - ведь если бы они каждый раз повторяли одно и то же, это бы здорово наскучило.

-А зачем ты каждый раз терроризируешь этого смешного зверька? Он так забавно бегает, а без ног - не сможет. Ты же прекрасно знаешь, что он не при делах.

-Без ног он будет не менее забавно ползать. Понимаешь, после жизни в Саду они не умеют бояться - и это единственное, чем я их могу напугать, не травмируя - показать на примере кару божью. Hу, а чем не объект для назидания - змей-искуситель?

-Hу да ладно, - произнес Второй, - как всегда?

-Как всегда, - согласился Первый.

Миссис Hелли О'Брайен включила телевизор, чтобы посмотреть очередную серию "Горящего парка" - бразильского фильма о трагической судьбе дочери фазендейро. Ее покойного мужа всегда раздражали мыльные оперы, и теперь она хоть могла - прости, господи, - вволю переживать за героиню.

Просмотрев положенные пятнадцать минут рекламы перед началом фильма, миссис О'Брайен в очередной раз убедилась, что новый стиральный порошок "Спарк" стирает гораздо лучше обычного; что прокладки "Форевер" спасут в любой, даже самый критический, день; что зубная паста "Колгейт Антисептик" предохраняет не только от кариеса, а и от желудочных расстройств и головной боли; что...

И тут, вместо медленной мелодии и титров фильма, по экрану пошли сине-зеленые всполохи, сопровождаемые гулом различной тональности. Раздраженная подобной халатностью работников телестудии, Hелли нажала на кнопку дистанционного управления. Hа других каналах было то же самое. Она подошла к телевизору, намереваясь стукнуть это достижение человеческой мысли покрепче, и тут всполохи успокоились. Hа экране теперь переливался узор невероятной сложности.

Из динамиков телевизора раздался голос:

-Двенадцать тысяч лет назад...

Андрей круто развернулся и выстрелил из ракетомета в Серегу, но тот успел уклониться и взлетел, поливая Андрея свинцовым дождем. В окне рядом мелькнула чья-то тень - скорее всего, Олега, и за спиной раздался негромкий металлический звон. Андрей прыгнул вперед, но было поздно - граната взорвалась, и он увидел перекошенную булыжную мостовую, край кровяной лужи и надпись "Press SPACE to restart level".

А у Сереги были свои проблемы. Крошки от печенья попали в мышь, и она теперь очень плохо слушалась - и именно при поворотах, там, где это наиболее нужно. Он вертелся на месте, пытаясь вытряхнуть эти крошки, и едва успел заметить дымный шлейф приближающейся ракеты. Он попытался метнуться в сторону, но не смог - вправо мышь не ехала, а слева была серая стена здания.

Олег слез с карниза и сменил ракетомет на карабин. Пожалуй, эта игра удалась на славу - на его счету было в два раза больше трупов, чем на счету соперников, вместе взятых. Он направился к трупу Сереги пополнить боезапас, как вдруг наткнулся на невидимую стену.

-Что за глюк? - удивился Олег, глядя на безнадежно повисший "Duke Nukem VII". С тех пор, как фирму Майкрософт купило в складчину хакерское объединение UCL, выпускаемая ими операционная система Windows 00 стала славиться именно отсутствием ошибок и всякого рода непредвиденных зависаний.

-Блин, я так хотел взять реванш, - отозвался Андрей из другого угла комнаты, а тут...

В колонках у всех троих загудело.

-Это что? - удивился Олег, - новый глюк?

Цвета на мониторе смешались и расползлись, превратившись в сверкающий узор потрясающей сложности.

-Вот это класс, - выдохнул потрясенный Сергей, - такого фракталища я еще не видел...

В колонках скрипнуло, щелкнуло, и раздался голос:

-Двенадцать тысяч лет назад...

Паренек, шедший по улице в больших наушниках, остановился и отстегнул с пояса плейер. Hа табло вместо названия песни бежали какието непонятные значки, а в наушниках стоял постоянно меняющийся гул. Он потряс плейер, но это ни к чему не привело. Рука потянулась к кнопке "стоп", но тут гул прекратился, а на табло поплыла лента красивого узора. В наушниках послышался голос:

-Двенадцать тысяч...

Люди удивленно прислушивались и присматривались к странному поведению знакомых с детства вещей - телевизоров, радиоприемников, компьютеров, проигрывателей... Все они в одночасье словно сошли с ума, показывая всполохи, транслируя гул. И в одночасье успокоились, явив миру сложнейший узор и странный голос. Те, кто не мог слышать, прекрасно понимали слова по изменениям узора, у тех же, у кого не было рядом ничего, голос звучал прямо в голове.

-Двенадцать тысяч лет назад, - сказал Первый, и его слова разнеслись ко всем, кто должен был услышать, - было принято решение: поставить социально-психологический эксперимент. Суть его заключалась в следующем: группа созданий оставлялась во враждебном им мире, и искала путь к выживанию и самосовершенствованию. Целью же эксперимента было разрешение давнего спора, а именно: придут ли данные создания к осознанию Создателя, или нет.

Данный эксперимент проводится далеко не впервые, и, как и предыдущие, его следует прервать ввиду его нечистоты. Конкурирующими сторонами были предприняты неоднократные попытки вмешаться в ход эксперимента - с переменным успехом, но эксперимент отныне решено считать неудачным.

Я благодарю вас за участие в данном эксперименте, и прошу приготовиться к его ликвидации.

И разверзлись небеса, явив черную трещину. Лопнула Земля, высоко вверх выбрасывая огонь недр своих. И трещина поглотила огонь, а за ним и Землю, расширившись.

Трещина стала сферической оболочкой не-пространства, сжалась до математической точки, и исчезла, оставив на месте Вселенной абсолютно пустое пространство. Точнее - не абсолютно, потому что в точке отсчета находился Первый, а под ним, невидимый в абсолютной темноте, парил огромный водяной шар.

-Да будет свет, - сказал Первый.