«Телепатический удар [СИ]»

Elin Tash Телепатический удар

Пролог

Честно говоря, не столь уж часто мне приходится пользоваться оружием. По крайней мере, так было до сих пор…

Все знали, что я непременно прилечу сюда. И кто-то ожидал, что сегодня моё ледяное спокойствие подведёт меня.

Превозмогая туман слёз, неотступно набегающий на глаза, из личной ложи я оглядывала присутствующих, желая лишь одного: только бы всё закончилось поскорее. Печальная музыка… скорбные речи… Как много здесь всех собралось! И как мне не хочется видеть никого…

— Леди Луэлин, — послышался шёпот сзади. Прилагая максимум усилий, чтобы сохранить обычный вид, я обернулась.

В дверях ложи, к сожалению не запирающейся, стоял человек. Лицо его казалось знакомым — если не ошибаюсь, он работал где-то здесь. Я попыталась припомнить точнее, однако в висках, словно капель беспрерывной клепсидры, отстукивало совсем иное.

Оба моих телохранителя оставались на положенных местах с совершенно непроницаемыми лицами, один лишь предостерегающе чуть приподнял руку, но человек верно истолковал этот жест и приближаться не стал, дабы не быть скрученным и предъявленным охранной службе.

— Прошу прощения… — проговорил он. — Но вы должны увидеть это… пожалуйста, леди Луэлин… Это очень важно! Идёмте со мной!

Конечно, логичнее было бы проигнорировать. Но… Меня не рискнули бы отвлечь несущественной мелочью! Тем более сейчас. Ко мне не подпустили бы никого чужого или подозрительного. Вдруг это действительно важно… Вдруг… я узнаю… кто…

Стараясь не привлекать лишнего внимания, я медленно поднялась. Оба охранника вышли следом за мной. Несколько взглядов всё же полетели из зала нам вслед.

Несмотря на строгое длинное чёрное платье — и оружие, и генератор силового поля находились при мне. И в нынешней ситуации я не считала разумным расслабляться…

Человек был одет в эластичный костюм тёмного цвета и, насколько я смогла определить, безоружен — впрочем, сейчас сюда с оружием не пропустят никого, кроме охраны. Пока он поворачивался, чтобы показывать дорогу, я взглянула на одного из собственных телохранителей, подав едва уловимый знак. Тот кивнул, мысленно активируя наручный телепорт. Чтобы подмога находилась наготове.

Однако ни сканирующие телепаты, ни системы безопасности сигналов тревоги не подавали. Мимо нас мягко проплыл по воздуху небольшой диск автономного робота, и я как можно незаметнее окинула его взглядом. Диск чуть замедлился, однако среди его разноцветных огоньков не мелькнуло красной вспышки, или даже оранжевой: сканер не рассчитывал ситуацию хотя бы как настораживающую.

Наверняка в местном центре охраны сейчас пристально следят за происходящим. Стоит мне подать мысленный приказ телепатам, и человек будет задержан. Впрочем, он может быть задержан и без моего приказа, если службы охраны обнаружат в его поведении хоть толику угрозы.

"Проследим," — передала на всякий случай я телепатам.

Идущий впереди человек свернул в ближайшую затемнённую галерею, прошёл её всю и вывел нас на ажурную винтовую лесенку. Утопая в зелени, лесенка опускалась прямо в сад.

Оглянувшись и увидев, что мы следуем за ним, человек начал спуск. Один из охранников чуть обогнал меня и вошёл на ступени первым — они были слишком узки, чтобы идти хотя бы вдвоём. Второй страж прикрывал мою спину.

Внешне я не отреагировала на их действия, будто сейчас они мало волнуют меня. Слегка придержала подол: лестница явно не предназначалась для прогулок в узких платьях на высоких каблуках. Человек поднял голову, скользнул по нам взглядом, на секунду задержал его на моих ногах, но тут же перевёл вперёд. Думал, я не заметила…

В последнее время я по большей части ношу обувь на силовой подошве, однако демонстрировать этого не собираюсь. Туфли оставались на вид такими же не приспособленными к ходьбе с препятствиями, и я не стала трансформировать их. В случае чего успеется…

Провожатый соскочил с последних ступенек, мой охранник подал мне руку.

— Извините за неудобный маршрут, леди Луэлин, — проговорил человек, — сейчас здесь слишком много галактоидов…

— Долго ещё? — поинтересовалась я, придав голосу нотку усталости.

— Совсем чуть-чуть, мэм, — откликнулся он, поворачиваясь и продолжая путь вглубь парка. На сей раз охрана встала рядом со мной. Я видела их сосредоточенные взгляды: определённо, им не слишком нравилось то, что происходит.

На мгновение заколебавшись, не задержать ли мужчину прямо сейчас, чтобы выяснить его побуждения иным способом, я всё же продолжила путь. Задерживать ни в чём не повинного — проявить себя слабой и испуганной. А леди Луэлин, как известно всем галактикам, слабостей не имеет. ("Не имеет!" — взревел горький ком, в последние дни проросший в душе. Кто-то очень хотел доказать, что имеет… И почти доказал…)

Если же человек преследует какие-либо неблаговидные цели, то, вероятнее всего, не стал бы идти на такой риск, не имея способов обезопаситься от нашего допроса, и мы можем вообще ничего не узнать.

"Чуть-чуть" растянулось на добрых пятнадцать минут — но я уже поняла, куда нас ведут. Уютные зелёные уголки сменяли друг друга, однако я не замечала их. Просто не могла смотреть на окружающее великолепие. В ответ на каждый красочный пейзаж память выстреливала в сердце криками воспоминаний…

Всё вокруг выглядело спокойным, но мой намётанный взгляд замечал едва уловимые изменения, свидетельствующие о том, что я ни на секунду не остаюсь без подстраховки. Впрочем, тот, кто не знаком с работой службы охраны, едва ли заметил бы что-нибудь необычное.

Вскоре мы вышли к небольшой запасной посадочной площадке, обустроенной на цветочной поляне. Прямо над травой покачивался минилёт. Дверь его оказалась открыта…

Чужой корабль сюда никто не пропустил бы. Минилёт был здешним. И, вероятно, стоял тут не первый день. Не привлекая ничьего внимания, не настораживая…

— Прошу вас, мэм, — человек повёл рукой в сторону двух мерцающих ступенек пневмотрапа, останавливаясь дабы пропустить меня вперёд.

Это было ошибкой: до сих пор он всё время шёл впереди…

…Пока он поворачивался, чуть отступая в сторону, я успела выстрелить в генератор силового поля, примеченный у него на поясе. Моя охрана, как обычно, моментально сориентировалась в перемене моих пожеланий и тоже взяла его на прицел.

— Мэм? — провожатый ошеломлённо поднёс руку к животу, однако луч оказался достаточно метким. Генератор отлетел, но человека не задело.

— На кого ты работаешь? — холодно поинтересовалась я.

— Это не то, что вы думаете, ваше величество! — воскликнул он, изрядно перепугавшись. — Я никого не предавал, ни вас, ни…

— Неужели? — усмехнулась я. Да как они посмели! Сегодня… здесь…

Человек изумлённо воззрился на мою улыбку.

Это было второй ошибкой. Он не смог скрыть, что поведение моё не соответствует его ожиданиям.

— Леди Луэлин… Я просто согласился быть посредником… Потому что не все дремляне поддерживают то, что происходит… Главный ни за что не допустил бы, чтобы они попали к вам официально, но они согласны передать вам коды силовых баз…

— Почему же они связались именно с вами? — с той же холодной улыбкой поинтересовалась я.

— Я не знаю, мэм… Возможно, они выбирали… на кого в этом вопросе можно положиться…

— Неужели? — вновь усмехнулась я. — Так у них была возможность выбирать?

— Пожалуйста, леди Луэлин, поверьте мне! Пока ещё не поздно остановить…

"Уже поздно!" — едва не взорвалась в голове огненная мысль. Я не верила, не верила ни на грамм… Но… если действительно существует хоть малейший шанс… Я просто обязана попытаться выслушать их.

— Вы предлагаете, чтобы я полетела с вами? — спросила я, кивнув одному из охранников. Он кивнул в ответ и поднялся вовнутрь.

— Вы сделаете это, леди Луэлин? — с плохо скрываемым облегчением произнёс посредник.

— Куда мне нужно прибыть? — поинтересовалась я, не сочтя необходимым отвечать.

— Я доставлю вас, — откликнулся он.

— Внешне всё в порядке, мэм, — показался в дверях охранник.

— Я полечу на своём корабле, — сообщила я.

— Ваше величество? — бедняга-провожатый снова не сумел скрыть изумления.

Даже если бы я неожиданно распростилась с остатками разума и вздумала пролететься с незнакомцем без должной охраны, службы, отвечающие за мою безопасность, не позволили бы мне совершить столь сомнительный поступок. Едва ли они будут счастливы, отпуская меня даже на моём собственном корабле, снабженном таким количеством защит, что никому и не снилось. И то наверняка придётся приказывать. А уж без должной подстраховки меня и вовсе не оставят. Другое дело, что враги ничего этого не увидят…

— Вы дадите координаты? Или нам лететь следом за вами?

— Но… леди Луэлин… если они увидят ваш корабль, они побоятся прилёта Флота…

— Так передайте им, что я не стану вызывать Флот. Однако они должны понимать, что без охраны я тоже остаться не могу.

— Я… попробую…

— Вот и замечательно. Мой стражник полетит с вами.

Лицо человека окончательно вытянулось, стоящий в дверях охранник кивнул, принимая приказ к исполнению.

— Я свяжусь с вами со своего космолёта, — проговорила я, поворачиваясь и убирая оружие. Находящийся рядом телохранитель отправился за мной, но я знала, что второй проследит, чтобы посредник не выкинул никакого фокуса напоследок.

По дороге на корабль я отдала несколько распоряжений… Внутри на всякий случай переоделась в военный комбинезон…

Какое-то время я стояла возле смотрового иллюминатора в собственной каюте, пытаясь унять эмоции, проявления которых никогда стараюсь не допускать, и разглядывала, как удаляется одна из самых любимых планет… Терпкий привкус боли перекатывался на языке и расползался по телу с каждой задушенной слезой…

Едва ли я прилечу сюда вновь. Не в ближайшее время. Мне так хотелось бы, чтобы все чувства, мешающие исполнению долга перед государством, остались там, внизу, навсегда… Но они не спешили покидать меня, и я вновь и вновь призывала из глубин души всю свою силу и твёрдость, которые никогда не подводили меня. Никогда… до последних дней.

Внутренний телепорт мигнул фигуркой пилота, гуманоида Ско, и, придав лицу спокойное выражение, я ответила ему.

— Леди Луэлин, мы отследили минилёт. Какие будут распоряжения?

— Сейчас приду, — откликнулась я. Кинув последний взгляд на ставший совсем крохотным зеленоватый шарик, я расправила плечи и отправилась в рубку. Второй телохранитель, ожидавший за дверью, молча пошёл следом. Я заняла одно из кресел у полукруглой панели управления, он опустился в соседнее. Поняв мои пожелания без приказа, пилот вывел передо мной виртуальный фрагмент, в котором проецировался минилёт, с соответствующими координатами.

Кораблик не успел улететь далеко от планеты, и я было задумалась, связываться ли с ним сразу же, либо подождать его действий: остановится ли он, или продолжит путь в надежде, что мы последуем за ним…

В этот момент мой наручный телепорт издал тревожный сигнал сверхсрочного вызова. На связи был тот охранник, что остался с посредником. Я моментально ответила ему.

— Леди Луэлин… — прохрипел он, сжимая рукой грудь. Глаза воспалённо блестели, тело пронзила судорога, и он рухнул, так ничего и не добавив…

Неужели то же самое грозило и мне?..

Нет, едва ли… Скорее меня желали захватить… Что же он такого узнал, что от него избавились? Или дремляне решили, будто их посланец вообще провалил операцию, выдав мне больше, чем они рассчитывали, и убрали обоих?

Ощутив взгляд второго охранника, я тоже повернулась к нему. Я знала, что каждый из них готов отдать за меня жизнь! И не стала бы рисковать своими надёжными защитниками, если бы предполагала, что опасность столь велика.

Секунду поколебавшись, я решила подарить ему едва уловимую грустную улыбку. По-человечески я прекрасно понимала его: лишь волей случая в минилёте оказался не он! Однако в глазах его не было страха, наоборот, твёрдое намерение оберегать свою королеву до последнего.

Показывать, какие чувства всё происшедшее вызвало во мне, я как обычно не стала.

Несколько мгновений в рубке стояла тишина. Потом пилот вопросительно взглянул на меня, ожидая распоряжений.

— Мы летим домой, Ско, — ровно произнесла я, стараясь не вздохнуть. — Свяжитесь с адмиралом…

Впрочем, я совершенно не сомневалась в том, что адмирал пристально наблюдает за ситуацией и отдаст самые верные распоряжения, дабы выяснить всё возможное. Но мне сейчас, вопреки обыкновению, вовсе не хотелось дожидаться окончания. Ограничусь отчётом, который непременно придёт…

До самого дома я сохраняла спокойствие, оставаясь в рубке в ожидании вестей — но докладов пока не поступало. В Королевской Резиденции, выходя из личного ангара, я отпустила охрану и направилась в свои покои, стараясь не обращать внимания на удивление, мелькающее в глазах встречных: почему это леди Луэлин возвратилась будто с военной операции, а не оттуда, где должна была находиться. Улетала в платье, а вернулась в военной форме…

Я шла гордо и свободно, ровно здороваясь с подчинёнными. Однако держала себя так, чтобы ни у кого не возникало желания обращаться ко мне с вопросами или с чем бы то ни было. И лишь в собственных покоях ощутила, как остатки сил оплывают к моим ногам…

Не в состоянии успокоиться, я медленно обходила апартаменты, всё больше ощущая подкатывающую к сердцу пустоту. И тогда, словно достигнув предела, моя душа остро пожелала освободиться. Выплеснуть всё скопившееся. Хоть компьютеру.

Хотя бы бездушному хитросплетению микросхем, кристаллов, гип-приводов и что там ещё в нём имеется…

Как Королева Общегалактического Объединения Ста Созвездий я понимаю: оставлять подобные вещественные доказательства — не самое разумное, что я могу сделать. Однако рядом со мной нет ни одного галактоида, которому я могла бы доверить такое! Мне нужно оставаться королевой…

Никто не видел, не видит и никогда не увидит того, что творится во мне. У меня хватит сил. Возможно, когда-нибудь я даже смогу затереть эту запись, но сейчас… сейчас мне хочется лишь придать хоть какую-то материальность тому, что утрачено навсегда.

Куда бы ни падал мой взгляд, сердце сжимается до боли… Неужели это правда?..

Я не могу собрать воедино мысли, чтобы осознать всё случившееся, не могу понять, каким образом и почему мы очутились в такой ситуации! Сердце отказывается верить в то, что я совершила! А душа вообще не воспринимает ничего из происшедшего в последние дни. Тьма, горькая тягучая тьма…

Закрыв глаза, я упала в капнувшее с потолка пинокресло.

Сегодня… кто-то неплохо спланировал попытку заманить меня, пребывая в уверенности, что я буду несобранной, сокрушенной, подавленной… и не смогу достойно отреагировать.

Тот, кто всё рассчитал, чтобы застать меня врасплох. Кто ожидал, что хотя бы на этот раз эмоции мои окажутся сильнее разума.

Соновики, телепаты, дремляне, бэтазийцы… Цепочка событий мелькала в голове, иногда высвечивая самые яркие фрагменты.

Внезапное сражение с тассами… Захват Четвёртой… Крушение… И, конечно… конечно…

Удержав судорожный вздох, я запустила режим пси-записи, надела на голову виртуал и начала вспоминать. В тот день…

Глава 1. Виртуальный песец

В тот день… поначалу совершенно ничем не выделяющийся день…

Да всё, в общем-то, и шло как обычно: приём посетителей, общение с илберами Совета и бессчётное количество подписей и резолюций.

Уже ближе к вечеру я наведалась в скрытое помещение, потайной вход в которое спрятан за небольшой, ничем не примечательной на вид дверью в Общем Координационном Центре Королевской Резиденции. Помещение, где не бывал никто, кроме Королей ООССа, куда не может попасть ни одна живая душа, за исключением нынешнего Короля или Королевы…

Предмет вожделения любопытных и заинтересованных, страсть журналистов, главная цель возможных врагов… Многие не предполагают о его существовании, мало кто представляет, что там находится, однако все знают о некоей тайне, доступной лишь Королям.

Стоя возле этой неприметной, одной из многих дверей в ОКЦ, я подумала, что, наверное, никогда не избавлюсь от волнения, приходя сюда.

Скан-система несколько минут проверяла меня, после дала мне доступ. Дверь сделалась почти нематериальной, и меня подхватил усиленный поток воздуха. Даже если кому-нибудь постороннему удалось бы проникнуть сквозь скан-систему, то здесь его непременно ждала бы гибель.

Неприятная процедура перемещения по воздушному потоку, во время которого меня просвечивало всевозможными устройствами, а мысли мои читались, завершилась возле ещё одной тайной двери. Как и каждый раз попадая сюда, я почувствовала трепет — слишком уж мало галактоидов за всю историю ООССа имели честь стоять тут!

Дверь снова протаяла, и я вошла в небольшое по меркам замка помещение. Вспыхнул тёплый свет, и мягкий тенор поприветствовал меня. Я знала, что это всего лишь звуковой режим сложного, единственного в мире гиперкома, контролирующего всё оборудование резиденции, но каждый раз мне казалось, что сам замок здоровается со мной… И как всегда я тоже поприветствовала Разум.

Помещение это круглое в плане, по центру парит одно-единственное пинокресло, способное изменять свою форму практически в любых пределах. Стены же заполнены всевозможными устройствами ввода и вывода информации.

Я опустилась в кресло, на мою голову мягко наделся виртуал, и я прикрыла глаза, сливаясь со структурой замка. Мне нужно было сделать то, что невозможно сделать больше ниоткуда в мире.

Помню, когда я впервые проснулась Королевой.

Предыдущий день был столь насыщенным, введение моих психо-энергетических параметров во все структуры Королевской Резиденции, а, главное, в скан-систему тайной комнаты, присяга Илберов Совета, присяга Королевской Флотилии… Мне казалось, я не смогу заснуть, но усталость буквально отключила меня, и лишь с утра я выскользнула из забытья без сновидений, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Я добилась желаемого. Добилась того, к чему всегда стремилась, с самого детства, на что тратила все силы, пресекая прочие порывы. Я стала Королевой.

Теперь это означало, что мои приказы наиболее приоритетны, чем любого представителя любой космической расы (возможно, правильнее было бы сказать "вида", но слово "раса" давно прижилось, означая представителей населения конкретной материнской планеты). Это означало, что теперь на мне лежит груз принятия всех межпланетных решений, касающихся координации каждого обитаемого мира и не допущения военных конфликтов между ними. И ответственность за эти решения.

Это означало, что теперь я возглавляю Совет Илберов. До конца своей жизни. Существует процедура, при помощи которой Совет может выразить мне недоверие, но доказательства у него должны быть неоспоримые, иначе, заикнись кто-нибудь об этом, его самого могут обвинить в предательстве.

Впрочем, Совет всегда проверяется прежде всего на преданность государству, и любители побороться за власть туда если изредка случайно и попадают, то очень быстро оттуда изгоняются. А уж контролировать эти вопросы у меня возможности есть.

Это означало также, что теперь я должна навсегда забыть о своём умении встрять в какое-нибудь происшествие, которые, как правило, сами падают на мою голову, и не забывать о благоразумии.

С другой стороны, как я узнала буквально в день восхождения на престол, у меня появилась неожиданная возможность передвигаться по своему замку абсолютно тайно и так же покидать его при необходимости. Доступ в тайную комнату давал мне возможность проложить свой собственный тайный проход в конструкциях замка. А кроме того, теперь в моей власти Абсолютный код, передающийся посредством Координационных Баз на все принадлежащие ООССу миры, изменить который возможно только из одного места в мире. Из тайного помещения королей.

Помню, Разум сообщил тогда, что рекомендовал меня Совету и рад моей кандидатуре. Он имеет доступ ко всей информации Высшей Школы ООССа и обычно в Совет попадают только те, кого он рекомендовал — или как минимум с его одобрения. Однако учитывая сложность ситуации, в которой я стала королевой, мне было приятно услышать, что на этот пост оказалась предложена именно я.

Илберы знают, что терминал скан-системы, расположенный в зале Совета, имеет связь с тайной комнатой. Но они считают, что именно скан-система и является тем гиперкомом, который содержит сведенья обо всех выпускниках Школы и потенциальных претендентах на трон. Совет всегда считается с этими рекомендациями, однако последнее слово всё равно остаётся за илберами.

Но никто из них даже не представляет, что на самом деле такое этот Разум, пронизывающий всю многоуровневую Королевскую Резиденцию, поддерживающий связь со всеми планетами и системами при помощи Координационных Баз. Совершенно уникальная саморазвивающаяся система, включающая не только механические и электронно-силовые элементы, но еще и вкрапления живых тканей мозга различных разумных существ.

Сделав всё необходимое, я намеревалась отправиться на заслуженный вечерний отдых, однако ноги сами привели меня в собственный кабинет. Вереница вопросов, которые необходимо решить, оставалась столь же бесконечной, как и всегда, и я в очередной раз не могла заставить себя оторваться, даже осознавая, как много уже сделала за сегодня.

Я не просто с самого детства мечтала стать Королевой. Я очень люблю то, чем занимаюсь.

Опустившись в кресло, я размышляла о том, что происходит в моей гигантской державе, снова и снова рассматривая насущные ситуации с разных сторон — всё ли я предусмотрела, верные ли решения приняла…

В последнее время обстановка несколько накалилась — поэтому-то я и наведывалась в свою тайную комнату. Кажется, я ничего не упустила, только… Только как Королева очень надеялась, что мне и на сей раз удастся смягчить все конфликты и не допустить никаких серьёзных неприятностей. Как удавалось всегда.

Придя к выводу, что сделала всё возможное, я отбросила на время эти мысли. Встала немножко пройтись по кабинету, чуть задержалась перед зеркалом, установить на место выбившуюся из причёски прядь, и… подмигнула своему отражению.

Оно мне нравилось — ещё бы, оно принадлежало Самой Красивой Женщине Галактик (этот титул я прочно закрепила за собой, как и множество других подобного размаха — а знать, насколько сложно выстраивать убедительный образ, не вызывающий сомнений у окружающих, никому не надобно), молодой, стройноногой, недосягаемой, женщине-мечте с изумительными бирюзовыми глазами… Впрочем, люблю себя похвалить, но речь не о том.

На миг остановив запись и приподняв виртуал, я взглянула в появившееся по мысленному пожеланию зеркало. Маски… те, что я использую для окружающих, для того, чтобы удерживать своё положение, своё влияние, чётко просчитанные ходы, продуманные варианты… Мне казалось, они никогда не подведут меня, мне казалось, я идеально натренировалась надевать нужную и убеждать окружающих в том, что перед ними — истина.

Но сейчас… Я была бы готова кричать, что ошиблась. Я отдала бы все свои титулы, включая "самую красивую" и "самую умную", если бы это помогло мне хоть что-то исправить…

Впрочем, в тот день я даже не предполагала, что когда-нибудь смогу думать иначе. В порыве лёгкого баловства подмигнула своему отражению, поправляя причёску…

Уловив краем глаза какое-то движение на отражении собственного стола, я перевела взгляд туда и увидела странного белого виртуального зверька. Подозрительно смахивающего на песца.

Мой стол, конечно, шедевр гиперкомпьютерной техники, в любом его месте я могу организовать любое количество экранов, вертикальных либо горизонтальных, либо под любыми другими необходимыми углами, а также гип-площадок для проецирования объёмных изображений и визуальных макетов. Однако чтобы какое-нибудь из изображений самовольно начинало по нему бежать?!

Не совсем представляя, как реагировать на это явление, я обернулась. В моём замке не сыщется шалуна, рискнувшего позволить себе подобную шутку. Но если бы это было нечто опасное, то системы охраны давно уже предупредили бы не только меня, но и все отвечающие за безопасность подразделения, а сюда сбежались бы ответственные галактоиды, подстёгиваемые сигналами тревоги.

Зверёк встал на задние лапки с той стороны стола, где находилось моё кресло, понюхал воздух и сообщил:

— Всё в порядке, опасных объектов не обнаружено.

После чего сверкнул едва ли не ярче сверхновой звезды, исчезая.

На столе ничего не изменилось. Приблизившись, я сформировала два экрана, на один из которых вывела помещение моей личной охраны, на второй — Общего Координационного Центра Резиденции. Конечно, там вскоре обнаружат, что я наблюдаю за ними, но несколько минут у меня есть.

В Центре стоял хохот. Во всяком случае, хохотали все, кто мог это себе позволить физиологически, а прочие космические народы издавали соответствующие своей биологии звуки или движения.

— Представляю себе… — начал находящийся в центре помещения дежурный, человек, но тут, похоже, обнаружил открытый канал связи с королевой, потому что лицо его вытянулось, деревенея. Остальные моментально поняли причину и попытались придать себе серьёзный вид, более или менее успешно.

— И что же вас так рассмешило? — ледяным тоном поинтересовалась я. На втором экране, похоже, охранники тоже пытались выяснить, что произошло, и я одновременно прислушивалась к их переговорам.

— Простите, леди Луэлин, — проговорил дежурный. После увидел, где я нахожусь, и воскликнул с ещё большим ужасом: — Вы в кабинете?

Не ответив, я окинула его таким взглядом, что он поспешил продолжить:

— Извините, мэм, мы запустили переданную нам из лаборатории охранных изысканий обновлённую систему обнаружения гипервирусов, но не отключили визуальные эффекты, а она распространилась по всей сети замка, проверяя все возможные пути проникновения… Простите, ваше величество, мы не знали, что вы собираетесь возвращаться в кабинет…

— Вижу, визуальные эффекты подняли вам настроение.

— Этого больше не повторится, мэм, — отдал честь дежурный.

— Не сомневаюсь, — холодно откликнулась я.

— Сейчас переправлю вам все собранные данные, — добавил он, не представляя, как загладить случившееся и чем оно грозит ему лично и всей смене в целом.

Кивнув, я отключилась и тут же, переждав несколько секунд, включилась обратно. Мне хотелось ещё раз посмотреть на лица и их эквиваленты.

Дежурного, да и большинство присутствующих, больше не тянуло веселиться, лишь некоторые продолжали сдерживать улыбки, однако и их пробрал мой звонок. Большинство же занялось поступающими о произведённой проверке данными. Пока меня второй раз не засекли, я поспешила выйти из контакта.

Моя личная охрана тем временем, похоже, выяснила то же самое и даже решила прислать мне своё собственное предупреждение — как они сформулировали, "о возможности неожиданных визуальных эффектов при отладке новой системы защиты гиперсети".

Усмехнувшись, я вернулась в королевское кресло — экран вывернулся следом за мной — и, не дожидаясь, пока меня обнаружат и здесь, отключила их тоже, вызвав отчёт из лаборатории, в котором наверняка говорится о столь серьёзных вещах.

Он действительно имелся, вместе с подробным описанием. Правда, "визуальным эффектам" во главе с песцом было отведено не больше пары строк почти в конце. Зато разработчиком являлась команда землян, откуда, вероятно, и выросли белые пушистые ноги…

В ответ на мелодичный перелив пульта я придала лицу надменное и холодное выражение. Приёмные — да и рабочие — часы давно окончились, и посетителей я не ждала. А уж после случившегося смягчаться и вовсе не спешила.

На площадке телепорта высветилась фигурка моей матери, авто-пульт добросовестно доложил, что леди Рабэлла ждёт встречи — и я приняла её, хотя знала, о чём пойдёт разговор.

Я не ошиблась. Мама села в кресло для посетителей и твёрдо посмотрела на меня.

— Луэлин… — начала она осторожно, но в то же время непреклонно. — Надеюсь, ты понимаешь, что… для объединения галактик ты должна выйти замуж за Кентилио Пегалио Дэлизи.

Меня внутренне передёрнуло при упоминании этого докучливого кентавропегаса. Венец сложнейшей иерархической лестницы — сам кентавр копыто в ней сломит — Повелитель Галактики Бэтазийской Культуры! Увидев меня, он, похоже, сразу же решил, что я непременно должна войти в арсенал украшений его дворца, либо любимых игрушек — не знаю, но он бросал на меня вполне ясные взгляды.

Пусть лицо у него довольно сносное… может, к нему ещё можно было бы привыкнуть… Но прожить вместе всю жизнь и, вдобавок, иметь от него детеподобных — уж слишком!

Это был, конечно же, крик женщины, но королева отстранила её на задний план, и внешне я осталась спокойна.

— Я думаю над этим, — бесстрастно ответила я.

— Обыкновенный политический союз, Луэлин… — добавила она чуть мягче, вероятно, желая сгладить вмешательство. — Нельзя дать ему повод развязать войну.

— Его красноречивые взоры свидетельствуют о том, что на уме у него далеко не один лишь политический союз, — усмехнулась я. Взгляд её снова стал строгим — она намеревалась настаивать на своём мнении до последнего.

Однако я поднялась, давая понять, что разговор окончен. И, расставшись с мамой без лишних эксцессов, решила свой рабочий день наконец-то завершить. Мне просто необходим был совет брата, поэтому я намеревалась полететь к нему.

На всякий случай спроецировав виртуального секретаря, я пробежала глазами по запланированным на сегодня делам, дабы не упустить ничего важного — хотя память никогда ещё не подводила меня. Как и следовало ожидать, план был не просто выполнен, а даже с запасом перевыполнен, ничто не ускользнуло от бдительного королевского ока, и, усмехнувшись отражению, я с чистой душой покинула кабинет.

Вернее, попыталась. Ибо буквально на пороге меня застал сигнал гиперкома, оповещавший, что пришло пси-файловое сообщение. Обернувшись, я послала мысленный запрос — оказалось, сообщение не только анонимно, но даже не имеет названия. Поколебавшись несколько мгновений, я почти было вернулась… Однако передумала: поскольку никаких пометок о срочности не имелось, я решила, что вполне могу разобраться с ним позднее. Сейчас гораздо важнее было принять решение на счёт Кентилио. А ещё одного песца я, боюсь, не выдержу. Точно придётся устроить показательные карания виновных.

Бареллоу Рабэлла Грэт мой близнец. В те дни он жил на своей планете, Дэкси, и мне иногда очень не хватало его присутствия. Мужчина умный и обаятельный — многие женские сердца трепетали при его появлении — братец, в свою очередь, редко когда пропускал это без внимания. Правда, ничто не оставляло в душе его достаточно глубоких следов надолго. Зато как он обожал развлечения!

В своё время мы вместе были претендентами на престол. Но брат отказался от борьбы в мою пользу — и, насколько я знаю, это едва ли не единственный случай в истории цивилизаций наших галактик…

Тогда между нами случился долгий разговор… Барел признался, что не жаждет столь тяжёлой ответственности, несмотря на всю заманчивость Королевского положения… А также полушутя сообщил, что со своей любовью к баловству не сможет сделать для наших Объединённых Созвездий того, что могу сделать я.

Вскоре мою кандидатуру одобрил и весь Совет…

Я действительно влюблена в свою работу и всегда хотела стать королевой, и я была счастлива, имея такую грандиозную поддержку, как мой братик! А он, кроме отдельной планеты, обладал полномочиями Илбера Совета и собственным гаремом, где собрались восемнадцать красоток из различных созвездий.

Из всех женщин он любил и уважал только меня, и в тех редких случаях, когда мне сложно было принять решение, я ездила советоваться к нему. И где бы он ни был, что бы он ни делал, брат забрасывал все свои дела и уделял мне столько времени, сколько было нужно. Я по мере возможностей платила ему тем же.

Внешне он был очень похож на меня — правда, на лице, в отличие от моего, выделялись широкие скулы…

Глава 2. Дэкси

Небольшой королевский корабль быстро преодолевал астрономические расстояния используя четвёртое измерение, что стало возможным благодаря четырёхмерным расам, входящим в ООСС. Решив не переодеваться и не уединяясь в личной каюте, я осталась пока в общей. Оба охранника сидели в пинокреслах напротив моего.

В течение недолгого полета на Дэкси мысли мои скользили по всем этапам становления отношений с кентавропегасами. Несколько раз, правда, они пытались отклониться в сторону анонимного сообщения. Кто-то знал личный код моего компьютера… Но не счёл нужным назвать себя… Может, стоило задержаться?..

Дабы не накручивать собственное любопытство, я заставила себя вернуться к теме, мягко говоря, не слишком интересной — зато гораздо более первостепенной.

Повелитель целой галактики… Достаточно редкое явление: за большинством цивилизаций ООСС следит с самого начала их развития. Остальные же успевают расселиться максимум на несколько ближайших планет, прежде чем их обнаружат. А тут…

Полулюди-полулошади с крыльями — странные создания, будто материализовавшиеся из старинных земных мифов — встретились нам не так давно и весьма неожиданно.

Сначала, когда учёные обеих сторон перепроверяли физические параметры обоюдных сред обитания и вытекающие из них последствия, а дипломаты налаживали контакты, Кентилио помалкивал. Это заняло довольно много времени, поскольку в ООССе, в отличие от Галактики Бэтазийской Культуры, существует множество различных форм жизни.

Но как только было объявлено, что условия существования кентавропегасов приближены к гуманоидным и совместимы с большинством звёздных народов, — он сразу же прилетел к нам с дружеским визитом и, несмотря на мои старания обойти эту тему, всё же сделал мне предложение. Причём подкрепил его намёком на вероятность военной развязки в случае отказа.

Потому-то, думаю, мама и решила высказать своё мнение — обычно она в мои дела не вмешивается, по крайней мере не таким способом…

Наручный телепорт слегка сжал мою кисть, сигнализируя о получении сообщения — и сообщения личного, коль скоро оно поступило сюда, а не в рабочий гиперком. Подсоединив к телепорту и надев местный виртуал, я запустила информацию.

В моей голове появилось изображение Помощницы высшей категории, вполне миловидной девушки с явным гуманоидным коктейлем в генах, Юуаары Юунэйны.

Юуаара занималась для меня небольшим расследованием, связанным с гибелью молодого учёного, которого я планировала пригласить в свою личную лабораторию. Принадлежащий к триклоидной расе сенирудов, он жил и работал на одной из занимаемых ими планет, имел безупречное досье и ни в чём подозрительном замечен не был. Мне хотелось установить, случайна ли его внезапная смерть.

— След привёл меня на Даилью, мэм, — шёпотом произнесла Юуаара. Сзади неё был виден перекрёсток воздушных трасс и какое-то изогнутое во все стороны строение. — Объект прилетал сюда около месяца назад, и за день до гибели тоже. Пытаюсь…

На этом сообщение обрывалось, будто девушку что-то встревожило, и она решила отправить поскорее то, что успела записать. Вот чёрт, как я не люблю этих соблазнительных вещей, которые провоцируют отвлечься от главного и отдаться манящему любопытству!

Кентилио, напомнила я себе. Кентилио. Хочет на мне жениться…

Не удержавшись, я усмехнулась, снимая виртуал. Тоже мне, грандиозная партия… Попыталась связаться с Юуаарой, однако телепорт той не отвечал, и я не стала применять никаких королевских кодов. Дождусь следующего сообщения.

Когда космолёт снижался, я обнаружила, что в одном живописном уголке кипит бурная деятельность, весьма смахивающая на строительство. Это могло означать только одно: гарем Барела скоро пополнится очередной пассией.

Охранники поднялись с пинокресел, едва корабль мягко коснулся поверхности планеты, однако я качнула головой. Дома у брата я вполне могла обойтись без них, пусть лучше присоединятся к его собственной страже, занимающейся наблюдениями за окрестностями через различные наружные и внутренние устройства просмотра и сканирования.

Ребята прекрасно знают мои привычки и пожелания, поэтому лишь отдали честь, когда я спускалась по загорающимся от прикосновения ступеням прозрачного пневмотрапа.

Здесь сиял тёплый летний день, и я застала брата в парке. Он сидел с Элиш, толстой особой. Может, она и была бы красива, если бы не была толста. И, однако, этой черноволосой огненной женщине Барел уделял больше всего внимания.

— Луэли? — удивился и обрадовался братец, вскочив с паркового диванчика, чтобы поцеловать меня. — Давно не виделись, ненаглядная сестричка! — и он закружил вокруг меня в танцевальном па.

Учитывая, что его рабочий день закончился не намного раньше моего и домой он вернулся в лучшем случае около часа назад, прозвучало это весьма сомнительно. Однако радость была такой искренней, что я ни на секунду не усомнилась в ней.

— Мне нужно поговорить с тобой, Барел, — улыбнулась я. Давно привыкла к его мелким чудачествам. Любимый брат, как-никак. А показывать при Элиш, что меня одолевают серьёзные проблемы, совсем не хотелось… Я лишь слегка кивнула в ответ на её почтительное приветствие.

— Идём, идём в дом! — Барел знал меня слишком хорошо, чтобы не понять, что дело важное.

Он чмокнул напоследок Элиш и повёл меня к себе.

Когда мы остались вдвоём, я, наконец-то, сняла маску с лица. Барел был единственным человеком, с которым я становилась сама собой.

— Кентилио? — сразу же определил брат, пропуская меня в открытый силовой лифт, начавший медленно поднимать нас. Невдалеке показалось озеро, частично заросшее фиолетовой травой — только на ближайшем берегу был обустроен пляж. Он пустовал, по чистой бирюзовой глади безбоязненно плавали крупные пушистые разноцветные птицы. Но сейчас красоты природы мало волновали меня…

— Да! — наконец-то я могла не скрывать, что сержусь. — Маме вдруг захотелось поучаствовать в королевских делах. Она жаждет женить меня! — я усмехнулась. — На Кентилио Пегалио Дэлизи…

— Так уж прямо и "женить"? — засмеялся Барел.

— А как подобное называется? — шутки шутками, но я действительно была возмущена.

— Выдать замуж! — ехидно сообщил братец.

— В том-то и дело, что королеву нельзя "выдать" за пределы её государства, — парировала я. Барел бросил на меня проницательный взгляд и не стал продолжать перекидывание репликами.

— Н-да… Вот уж не ожидал! Думал, она наоборот возмутится, — вернулся он к начатой теме.

— Она, знаешь ли, решила, что мы на грани войны, и из страха даже согласна отдать дочь этому хвостатому!

Поднявшись на пару этажей, мы оказались в открытой просторной галерее. Ведя меня в свои покои, Барел не прерывал разговора:

— Это несоизмеримая жертва — такую умницу как ты отдать такому ослу как Кент! — в уголках губ Барела таилась улыбка, и мне всегда это нравилось.

— Он кентавропегас… — ответила я серьёзно, будто поправляя случайную оговорку. Брат расхохотался, и я тоже позволила себе улыбнуться.

— Словно это что-то меняет! — весело воскликнул Барел. Потом добавил серьёзнее: — Политика — политикой, но жить с каким-то отвратительным… кентавропегасом! Да лучше пусть начнётся война, чем видеть тебя несчастной, Луэли! Тем более, мы так мало знакомы с этой Галактикой и не представляем, чего можно от них ожидать! — от возбуждения брат даже взъерошил рукой свои любовно уложенные волосы.

— Барел… Я — королева! Решать вопросы войны и мира — мой долг… Я же не могу сообщить Совету: "Готовьтесь к войне, я не хочу замуж!"

— Не думаю, что он и в самом деле намерен броситься в бой. Это глупо, в конце концов! Они ведь тоже не представляют себе всех военных возможностей ООССа… — брат повёл плечами, улыбнулся: — А ещё, моя сестричка — самая разумная женщина из всех, кого я знаю. Уж она-то найдёт способ оттянуть свой ответ и облечь его в такие формы, что все вокруг останутся счастливы, — Барел говорил полушутливым тоном, но я знала, что мнение он высказывает вполне серьёзно. Я и сама предпочитаю юмор любым другим разновидностям общения…

Даже если обсуждать сложные вопросы с умным видом, решения умнее не сделаются… А зачастую и наоборот, самые блестящие идеи приходят в весёлом расположении духа.

В это время мы уже находились в просторной интимной гостинной Барела, половину которой занимал диван, а вторую — остеклённый эркер плавной изогнутой формы с видом всё на тот же чудесный водоём. Эркер был пуст, но по мысленному или звуковому приказу из пола вспенивался электронный пиностол с креслами и любой сервировкой, которую только можно пожелать.

Барел опустился на диван, следя за мной глазами, а я расхаживала по эркеру, остеклённому тонкими вертикальными разноцветными гранёными пиностёклами. Преломляясь сквозь их изменчивые изломы, свет ложился на пол красивым рисунком бликов, иногда наслаивающихся друг на друга, смешиваясь в причудливые яркие цвета, иногда состоящих из чистых мягких полутонов. Я бессознательно выбирала красные и ступала на них, а Барел, по-моему тоже бессознательно, следил, чтобы я не оступилась.

Мне нравилось это помещение. В нём всегда витал еле уловимый аромат, то ли шлейф чьих-то изящных духов, то ли воспоминание о весенних грёзах… И всё начинало казаться лёгким, естественным… Но сегодня сомнение не собиралось так сразу выпускать меня из своих лап.

Я остановилась:

— Ты действительно считаешь, что это не будет политической ошибкой?

— Я считаю, что хоть ты и королева, но не должна издеваться над собой до такой степени. В конце концов, мы же живём не в варварские до-ооссовские времена! И в ранг прэйнос давно уже попадают не столько по наследству, сколько за личные заслуги. А если бы Совет избрал не Королеву, а Короля? Или галактоида среднего пола триклоидной расы? Или гермафродита?

— Бедный Кентилио! — усмехнулась я. — Тогда бы уж точно войны никак было не избежать…

— Всегда думал, что политические браки давно канули в лету… Хотя, по большому счёту, не так-то много здесь политики. Скорее нездоровое желание их Повелителя продемонстрировать всем собственную значимость. Но тебе он и предложить-то ничего не может, поэтому и пытается угрожать.

— Ну что ты, по-моему, он искренне уверен, что является единственной достойной кандидатурой в мои мужья.

— Вероятно, будь на твоём месте какая-нибудь ненасытная охотница за чинами и величием, ей этот союз доставил бы радость и возможность самоутвердиться… Но ты королева, потому что сама добилась этого, потому, что лучше всего подходишь для своего титула, потому, что это твой талант, призвание… профессия в конце концов! Если бы мы были потомками некой гипотетической королевской династии, и во Вселенной больше не осталось бы ни одного равного нам семейства, кроме Кентилио, а мы не могли терять честь, вступая в неравные браки с простыми смертными…

— Барел! — я не удержалась и рассмеялась. — Где ты нахватался этого доисторического бреда? Никогда не считала потерей своего достоинства… например, общение с нашими школьными друзьями!

— Было бы странно, если бы ты так считала, — пожал брат плечами. — Это в Галактике Бэтазийской Культуры, при их сложной и запутанной родовой иерархии, всякие умники вроде Кентилио бросают свою цивилизацию под ноги собственным прихотям. Но я рад, что ты поняла мою мысль. А теперь вернёмся к нашим баранам…

— Кентавропегасы они, кентавропегасы, — вздохнула я.

— Ага, — согласился братец с таким невинно-проказливым видом, что на душе даже несколько полегчало. — Конечно, ему-то в любом случае выгодно жениться на тебе, а вот ты… можешь счесть его недостаточно равным себе по статусу, например. Что там его несчастная галактика по сравнению со всеми нашими!

— Где ж я более равного-то найду? — притворно испугалась я.

— А с каких это пор ты об этом беспокоишься? — усмехнулся брат. — Замуж захотелось?

— И в мыслях не было! — засмеялась я. — Продолжай.

— В любом случае, это и не его забота… — кивнул Барел, прекрасно зная моё отношение к бессчётному количеству ухажёров, влюблённых и не слишком, по тем или иным причинам добивавшихся моего расположения. Даже друзьям братца я никогда не отдавала предпочтения и не делала послаблений. — Пусть, например, для начала докажет, что достоин столь грандиозной чести!

— А вдруг докажет?

— Погуляем на невиданной свадьбе!

— Барел!

— А что? — он снова посмотрел на меня своим невинно-лукавым взглядом, после вдруг поморщился: — Нет. Так не пойдёт. "Общегалактическое Объединение Сто Одного Созвездия" — как-то некрасиво звучит. Да и аббревиатуру менять придётся…

— Барел! — мне ужасно хотелось махнуть на всё рукой и рассмеяться, однако груз непринятого решения не позволял сделать этого.

— Впрочем, всего одну буковку, и ту "О", можно впихнуть… Станет ООСОС… а там и разведётесь!

— Ага, самый верный способ избежать войны, — фыркнула я. — Даже если не учитывать того, что у него Галактика, хоть и малюсенькая, а не Созвездие, да и сам Кентилио скорее оскорбится на пожелание получить от него какие бы то ни было доказательства, ведь у себя он повелевает беспрекословно. А уж предположение, что он недостаточно хорош для меня… Можно сразу Флот мобилизовать.

— Сделали бы Сектором, тоже мне проблема, — отмахнулся Барел. Но в лице промелькнуло вовсе не весёлое выражение: вероятно, как и я, он всерьёз задумался о том, стоит ли на самом деле давать Кентилио подобный повод, с одной стороны для надежды, а с другой — для возмущения и недовольства. И, кажется, пришёл к тому же выводу, потому как ответил не на мою фразу, а на собственные мысли:

— Тебе же не обязательно прямо сейчас лететь к нему и сообщать о своём нежелании видеть "его копытохвостовство" рядом с собой всю оставшуюся жизнь… Да ещё и созывать срочное заседание Совета. На повестке дня — твой отказ очередному жениху, на сей раз оказавшемуся Повелителем соседней Галактики, — Барела будто вовсю забавляла эта ситуация, но вдруг он добавил вполне рассудительно: — Потяни время, а там, может, что-нибудь и изменится.

Я невольно усмехнулась, представив себе это чудо-заседание… Только мне по-прежнему нужно было принять решение. Одно-единственное. И обязательно верное…

— Да я давно уже тяну время, Барел. Но он требует чёткого и быстрого ответа. Ну скажи, неужели у них там нет какой-нибудь прекрасной кентавропегасихи?

— Там, может быть, и есть. А тут — нет.

— К сожалению, тут их вообще нет. Одно только и радует: им заслать к нам разведчиков ещё невероятнее, чем нам к ним… У нас хоть кентавры в Орионе имеются, не слишком похожие на подчинённых Кентилио, но всё же… Может, сосватать ему кого-нибудь из них?

— Лучше подари ему лошадь для верховых прогулок.

Не выдержав, я расхохоталась, подбежала к брату и радостно поцеловала его. Обычно мне приходится подавлять озорное настроение, но иногда так хочется выпустить его наружу!

Вот ещё, в самом деле… Не станет же леди Луэлин позволять загнать себя в подобную ловушку! Да ещё и давать в копыта бэтазийцам хоть какой-то повод проникнуть во внутренние дела ООССа.

Разговор с братом, как всегда, не просто поднял мне настроение, но и помог рассмотреть ситуацию со множества ракурсов, включая те, которым сама я могла не придать должного значения.

— Уговорил! Это надо отметить. Стол! Вина! И… три бокала. Барел, зови Элиш!

Он обрадовался, как мальчишка. Бросил взгляд на наручный телепорт, передумал, стремительно поднялся и направился к двери, обходя вспенивающуюся мебель.

— Я сейчас! — сообщил он, вероятно, решив привести жену лично. Я улыбнулась. Подошла к эркеру, разглядывая живописный пейзаж за окном…

Каждой своей жене братец выстроил по прекрасному дворцу, в различных частях планеты, и лишь одна жила с ним в его собственных замках — Элиш. Я никогда не понимала, что он в ней находил — ведь все обитательницы Дэкси красивы, и с некоторыми даже можно было общаться, так как кроме красоты у них проглядывал ещё и ум.

Но вот Элиш… Барел нашёл её на Земле в день смерти её матери, когда она оставалась одна на белом свете, и, всю в слезах, привёз домой. К двойной звезде Альфа Скорпиона, именуемой Антарес, на планету со странным названием "Скорпионка", где тогда ещё жил с нами.

Мнения историков по поводу возникновения этого названия расходятся — то ли дань созвездию, то ли неким громадным насекомым, обитавшим на ней в начале колонизации… Здесь находятся Координационные базы ООССа, Королевская Резиденция, а в то время мы проходили последний треугольник Высшей Школы.

Элиш стала его четвёртой женой. Я исключала всякую мысль, что она кокетничала и завлекала его… Она, по-моему, даже не сразу поняла, что с ней случилось! Да и мы ещё не были известны — просто одни из лучших выпускников Школы для самых одарённых детей галактик, возможные претенденты на королевский титул…

Ничего привлекательного или близкого для себя я в ней не находила, и по большинству вопросов наши точки зрения расходились совершенно. Элиш, конечно, не демонстрировала этого — но я всегда умела замечать неприметные детали, указывающие на взгляды, намерения и эмоции окружающих…

Всё от меня мог снести брат, кроме одного — плохого отношения к Элиш. Поэтому у меня всегда появлялась улыбка при виде её, и после двух неудачных попыток я больше не спрашивала: "Что ты в ней нашёл?"

Однако ради меня он оставлял даже её, и этого мне было достаточно…

…Среди пушистых разноцветных птиц началось оживление. Вероятно, активизировалась кормушка, и все они поплыли в её направлении. С улыбкой смотрела я, как две из них умудрились что-то не поделить, одна даже стукнула клювом по голове другую — хотя, казалось бы, еды хватает на всех…

Пока я наблюдала за потешными птичьими выходками, мне вдруг вспомнилось, как дней около десяти назад я проснулась ночью от ощущения психологического дискомфорта. Поднялась, прошлась по апартаментам… Приняла решение и связалась со своим личным телепатом, чивитом Миваном Орикийе.

Как ни странно, кокон, заменяющий чивитам постель, был пуст, а сам телепат обнаружился в Общем Координационном Центре.

— Леди Луэлин? — янтарные глаза его испуганно вспыхнули. — С вами в порядке всё?

— Что произошло? — попрохладнее поинтересовалась я.

— Похоже, леди Луэлин, нападение на… Кажется, соновиков отряд атаковать попытался Совет Королевский… Что-то случилось с вами?..

— Со мной всё в порядке, — смягчилась я. — Как остальные?

— Мы удар перехватили, никто не проснулся даже… Кроме вас, — поправился Миван.

— Жду вас, как только всё выясните, — откликнулась я.

…Тогда мы впервые столкнулись с соновиками. Очень редкая разновидность телепатов, те, что могут захватить чужое сознание во сне. В принципе, все, кто хорошо владеет своим сознанием и подсознанием, способны даже во сне заблокироваться от соновика. Но если соновик достиг вершин мастерства…

Запустив поиск всей известной о них информации, я связалась с братом: он-то живёт на Дэкси, и хотя охранные системы ещё ни разу не подводили ни один из здешних замков, всё же не сравнятся с моей резиденцией.

Как ни странно, Барел не спал, несмотря на ночь и по общегалактическому, и по местному времени. Он находился в этой же гостинной, за этим же столом, ещё с одной из Илберов Совета — декайкой Мелен Эльэльо. Они обсуждали подготовку к какому-то благотворительному мероприятию, но меня удивило не столько присутствие здесь Мелен в подобное время, сколько участие в обсуждении Элиш…

— Что стряслось, Луэлин? — встревоженно воскликнул Барел, и Мелен открыла свои восемнадцать глаз, опоясывающих голову, ожидая моего ответа со всем вниманием, на которое была способна. Даже Элиш, смущённо опустившая голову, взволнованно поглядывала на меня.

— У вас ничего не происходило? — поинтересовалась я.

— Недавно был телепатический сигнал тревоги, — откликнулся Барел. — Я машинально выставил защиту, и ещё не успел поинтересоваться, что там у них сталось. А вы, Мелен? Ничего не ощутили? Элиш?

— Не знаю, — качнула головой Мелен. — Мне тоже показалось, что в голове скользнул какой-то луч, но очень слабый, я подумала, будь это серьёзно, охрана уже оповестила бы нас… — и она обернула лицо к Элиш. Впрочем, задние её глаза продолжали смотреть на меня, а ноги-хвосты покоились на полу спокойно, не подавая признаков тревоги. Похоже, никто действительно не принял случившееся за серьёзное происшествие.

— Не знаю… — пробормотала Элиш. — Я ничего не заметила…

— Миван считает, что соновики пытались напасть на илберов Совета, — сообщила я. — Завтра поговорим…

Мелен поднялась, по-моему, желая потянуться:

— Засиделась я, — улыбнулась она. — Когда к вам зайти, леди Луэлин?

— Я свяжусь с вами, — откликнулась я. А распрощавшись, сразу же принялась просматривать всё, что гиперком собрал о соновиках.

Как я поняла, если соновик в состоянии контролировать собственный сон и в этом сне соединиться с отдыхающим сознанием своей жертвы, тогда он может прочно там закрепиться. Проснувшись, жертва будет полностью во власти соновика. Уж не знаю, почему так случается… По крайней мере, я вздохнула с облегчением: бодрствующим Барелу и Мелен ничего не грозило…

До утра я занималась изучением информации.

Например, меня заинтриговало то, что, считается, будто все соновики происходят с планеты с ностальгическим названием Гея, которую некогда освоили одни из первых колонистов Земли. Кажется, они там перестарались с радиоактивным оружием, и у населения начались мутации. Так ли это и что случилось с планетой, сейчас уже едва ли кто-нибудь узнает. Но до нас долетели обрывки сведений, будто несколько космолётов всё же успели сбежать и расселились по ООССу. Якобы лишь у их потомков изредка проявляется такая способность, генетический пережиток мутации.

Могло быть и хуже, как говорится… Да вот как выяснилось наутро, некая самоуверенная компания молодёжи, обладающая этим самым пережитком, решила потягаться с Королевой и Илберами…

От размышлений меня отвлёк перелив открывающейся двери — Барел провёл Элиш к нам в гостинную. Она успела переодеться в изумительное бело-розовое платье — несмотря на полноту, талия у неё была ничего.

— Вы первый раз пригласили меня посидеть вместе с вами, — немного застенчиво проговорила Элиш. — Обычно только когда звали всех…

— Зачем же звать их, они сейчас по всей планете, а вы уже семь лет из своих двадцати двух живёте с моим любимым братом, — откликнулась я, опускаясь в одно из кресел.

Бареллоу признательно улыбнулся мне, усаживая жену в соседнее, и я почувствовала нечто сродни стыду, что на самом деле так не думаю. Братец же направился к появившемуся в стене пинобару.

Элиш тихо вздохнула, видимо, набираясь смелости, чтобы поддерживать беседу, и спросила:

— Как продвигаются дела в ООССе?

"Ого, куда махнула! Чудесный вопросик…" — подумала я, но вслух весело ответила:

— Собираюсь отказаться от копыта и сердца Кентилио Пегалио Дэлизи. Только это страшная государственная тайна, и нельзя, чтобы она стала известна Галактике Бэтазийской Культуры…

Элиш улыбнулась, и я на миг сделала свой взгляд холодно-серьёзным, чтобы она осознала оказанное ей доверие и не вздумала болтать об услышанном. Правда, сплетен об этом вопросе и без того ходило море, а Кентилио предпочёл перестраховаться и сделать своё предложение мне лично, без всякой помпы и шумихи. Вот когда оно уже будет принято…

Впрочем, может, он и не собирался делать пышных предложений, для любителя отдавать распоряжения это уже почти уступка; возможно он хотел бы, чтобы все сразу же узнали о предстоящей свадьбе, а не о том, кто выступал в роли просителя.

К моему удивлению, Элиш понимающе кивнула. Вот и замечательно. Конечно, я и так знаю, что она не слишком поддерживает отношения с остальными жёнами брата — некоторых побаивается, другие же терпеть не могут её саму за то, как сильно привязан к ней Барел. Но всё же лучше пусть будет предупреждена.

— А в остальном, — беспечно продолжила я, — всё превосходно…

Элиш взглянула на меня несколько удивлённо и вдруг произнесла:

— А как же Дрем?

— Сигма Водолея снова шалит, — усмехнулась я. — Там обнаружили древний факт: оказывается, Дрем не подписывал Соглашения о Планетах… Это происходило столь давно, что сейчас уже сложно восстановить, как так получилось. Однако дремляне вдруг выдвинули требование на любую свободную от договоров планету, полностью игнорируя столетия, в которые жили по законам и под защитой ООССа… Но вы, вероятно, и так это слышали — все последние сообщения в Космонете в основном о ней…

Говорила я легко, хотя эта Сигма давно мешала мне жить спокойно. Её требования были совершенно безосновательными и не подкреплялись никакими проявлениями лояльности — с какой радости я стану отдавать свою планету мятежной группировке, явно отрицательно настроенной?

Напоминание Элиш вызвало во мне спад настроения, но, конечно, внешне это никак не проявилось. Я продолжала болтать, а мысли снова зашли о Дреме.

Известный нам космос издавна разделен на сто секторов, по привычке называемых созвездиями, общими усилиями которых образовался ООСС. Насколько я помню из истории — в защиту от некоей воинственной расы рилвтов, появившихся откуда-то с периферии, а может быть даже из загадочного Великого Рукава — во всяком случае, в конце концов изгнали их именно туда.

Наши территории далеко распространились за пределы видимой Галактики. Когда Объединение только создавалось, едва ли кто-нибудь представлял, какой размах оно со временем приобретёт!

Названия секторов на земном языке остались те же, что были ещё в древности, начиная с покрытого тайнами времени, когда на небе землянами выделялось всего восемьдесят восемь видимых созвездий. Разве лишь несколько видоизменилась их комбинация. На общегалактическом же языке наименования долго согласовывались с представителями всех разумных жителей…

— Луэли, так ты всё же нанесёшь удар матушке? — поддерживал Барел мой беспечный тон, уводя разговор от Дрема. Но я знала, что все мои сомнения и его советы останутся между нами.

"Удовлетворить требование… чтобы такая сила вырвалась из-под контроля… Или нет… чтобы вызвать недовольство, восстание, военные вспышки…

Вопрос даже не в том… Почему они решились на такой шаг? Только лишь потому, что выяснили про отсутствие Соглашения? Или это способ кого-то из верхушки манипулировать настроем масс? Какую слабость они могли увидеть в Илберах ООССа? Или во мне лично? Какую силу неожиданно приобрести?" Эти вопросы обсуждались на срочно созванном заседании Совета, но так и остались пока открытыми…

— Да, Барел, прямо сейчас поеду и всё ей скажу. Не видать ей внуков с хвостиками и крылышками…

Исследовательские корабли нашего Флота продолжают изучать новые звёздные системы и присоединяют к ООССу планеты. Есть среди них и такие, которые ещё не достигли необходимого уровня технического и морального развития для вхождения в Объединение. Они не выходят в космос либо только начинают его осваивать. От этих планет ООСС до поры до времени скрыт, а на них самих лежит Статус Невмешательства.

Тащить в Объединение "недозревшие" цивилизации, представители которых почитают себя венцами природы и не согласны мириться с иными космическими расами за одним столом с ними, занятие неблагодарное и к добру не ведущее. А уж дарить им высокие технологии — и подавно.

Тут подвернулся Кент со своей Бэтазийской культурой — будь моя воля, я бы и его тоже спрятала под Статус Невмешательства, но увы, кентавропегасы уже успели разобраться в принципе смещений. Как они это сделали, не имея контакта с четырёхмерными расами, остаётся загадкой. И эти бессовестные дремляне выбрали такой сложный момент для выдвижения требования!

— Так вот, оказывается, каковы её истинные побуждения! — весело воскликнул братец. — Хочет включить ваш союз в одно из своих межрасовых исследований!

"Связаны ли они как-то с Галактикой Бэтазийской Культуры, или просто воспользовались ситуацией, какой давно не подворачивалось? Как может на них повлиять или не повлиять мой союз с Кентилио? Или отсутствие этого союза…"

Все эти мысли постоянно прокручивались в моей голове. Несколько раз пересмотрела я присланное мне послание, пытаясь хоть что-то определить по формулировке:

"Просим выделить нам Дрем или любую другую свободную планету, на которой не действуют полномочия ООСС, в связи с насильственным присоединением Сигмы Водолея к Общегалактическому Объединению".

Внешне… вроде бы всё в тех рамках, которые они пытаются продемонстрировать, но при этом в переговоры вступать не спешат… И их конечные цели нам не ясны…

— Предлагаешь предоставить побольше ценного материала? — усмехнулась я. Знала бы мамуля, о чём мы говорим! — Нет уж спасибо, я лучше почитаю абстрактные теоретические разработки.

Переборов первое желание отослать требование обратно "всвязи с недостаточностью причин для рассмотрения и безосновательностью", я ответила, что их "запрос рассматривается в свете норм межгалактического права" — пусть думают, будто близки к успеху. Но нет, не долго раздумывая они выдали новое заявление о том, что дремляне не считают себя обязанными подчиняться нормам государства, в которое они не вступали и частью которого не являются.

Ну и что с ними делать прикажете? Сложная, упрямая, тяжело идущая на контакт раса…

— Ты там поосторожней с непревзойдённым Великим Повелителем, он-то уж явно не сторонник теоретических разработок…

Барел тем временем разлил красивое, тёмно-бордовое вино по высоким, переливающимся всеми цветами радуги бокалам. Я едва пригубила своё, Элиш тоже. Но брат, уютно устроившись в мягком, по форме тела, кресле, держал в руке собственный бокал, периодически из него отпивая.

— Практических отказов, пожалуй, тоже, — я видела, что уже и Элиш искренне улыбается нашей беседе, переборов трепет.

"Возможно, они действительно просто хотят отделиться? Не будь их военная техника одной из лучших, не будь они сами подвержены влиянию различных бурлящих идей, я бы, может, отнеслась спокойнее. Но так…

Хотят порвать все связи? Или налаживать их в обход ООССа? Есть ли у них какой-нибудь скрытый козырь, или случился просто один из свойственных расе всплесков?"

— Но ты же сказала, что не поедешь сообщать ему об этом напрямик?

— Конечно, нет, Барел. Правда, Помощники безрезультатно протрудились с ним в последние несколько месяцев, пытаясь отвести от этого решения. И не уронив, в то же время, моего королевского достоинства. Но он очень чётко надумал заполучить меня во что бы то ни стало.

— Он глуп и упрям, — усмехнулся Барел, — но в этом вопросе его понять можно: кто же не хочет заполучить тебя?

— Да уж, достойный представитель своего пола. Нет бы о чём умном позаботиться, так у него на уме лишь исполнение собственной блажи — будто в его Галактике иных проблем не имеется.

— И что ты намерена делать?

— Сейчас он в своём посольстве, страстно ожидает ответа. Последним моим распоряжением было… — я тоже усмехнулась, бросив взгляд на Элиш. Нет, она слишком любит Барела, чтобы навредить мне, а здесь у брата ничего не прослушивается, можно сказать… — пустить слух о странной болезни, якобы обнаруженной у нас и имеющей ужасное воздействие на бэтазийцев. Всей душой надеюсь, что он удерёт раньше, чем я успею ему ответить, а там — посмотрим.

Барел с Элиш расхохотались, больше от моего шутливого тона.

— А ещё моим распоряжением, — продолжала, улыбаясь, я, — явился отчёт-заключение одного из наших учёных о полной физической несовместимости людей с лошадьми… в более пристойных выражениях, конечно.

— Но у нас не запрещены смешанные браки, — заметила, смеясь, Элиш.

— А у наших "лошадей" такого запрещения тоже нет, — добавил Барел, — поскольку до нас они не встречались ни с кем, кроме себе подобных.

Эта мысль, выраженная так чётко братом, направила мои раздумья по иному руслу: меня внезапно удивило, что по всей их галактике распространена лишь одна форма разумной жизни, и я решила заняться этим поконкретнее. И почему именно такая форма? Почему кентавропегасы?.. Возможно, учёные уже обдумывали этот вопрос…

Однако, конечно, не упускала нить разговора и ответила всё с той же весёлой лёгкостью:

— Тогда придётся подтолкнуть их к созданию подобного запрета.

— А как? — поинтересовалась Элиш.

— Мало ли? — откликнулась я. — Путём наглядной агитации.

— В каком смысле?

— Ну… если они увидят, к каким неблагоприятным последствиям может привести нечто подобное…

Улыбка сделалась натянутой на губах Элиш, и она, не сдержавшись, произнесла:

— И вы готовы для этого разрушить чьи-то судьбы?

— Я вам сказала первое, что пришло в голову, дорогая, а политика продумывается тщательно и не за один день. Но если для благополучия всего ООССа мне потребуется пожертвовать чьей-либо судьбой — то да, я ею пожертвую. И своей в том числе, — этот разговор перестал нравиться мне, и я перевела тему, обратившись к брату:

— Видела, ты строишь новый дом?

— И это от тебя не ускользнуло?

— В вашем семействе появляется девятнадцатая? Наверное, твои жёны порядком поднадоели тебе?

Нельзя сказать, чтобы я забыла о сидящей с нами Элиш, или не знала, что это будет неприятно им обоим. Но отчасти меня интересовала её реакция, отчасти вспыхнул какой-то надменный эгоизм, неприязнь к её предыдущим словам… и потом, я была на сто процентов уверена, что это так!

Барел, как я и предполагала, покраснел, но беззаботно ответил:

— Да, в какой-то мере.

А вот реакция Элиш меня тронула. Она всё так же улыбалась, и лишь чёрные, горящие глаза её наполнились какой-то грустной тоской, а щёки несколько побледнели. Я ненавидела эту тоску в окружающих, так же как ненавидела её в себе. Эта тоска вызывает жалость, видя её, разумные существа часто теряют голову, а если она заползает в человека, в любое живое создание, то оно делается самым несчастным в мире, и ничто не может помочь ему! Эта тоска сестра апатии.

— Думаю, она всё же не вытеснит из твоего сердца Элиш, и ты обязательно к ней вернёшься.

Барел улыбнулся, поставил на стол полупустой бокал и в мгновение ока оказался на мягком поручне её кресла.

— Никто не вытеснит из моего сердца Элиш, — сказал он, обнимая её.

— И скоро свадьба? — спросила я, усмехнувшись.

— Послезавтра, сестрёнка, я как раз хотел сообщить тебе.

— Так быстро?

— Это был импульсивный порыв… К тому же, она уже здесь, остановилась пока у Дили… у неё сложная ситуация в семье… — сбивчиво проговорил Барел, и я решила больше не смущать его.

У меня из головы не выходило сообщение Юуаары, которая так и не прислала никакого дополнения, посему, пока братец целовал густые чёрные волосы Элиш, я подняла руку с телепортом, вызывая Помощницу. Та не откликнулась, хотя связь присутствовала. Ладно, дам ей ещё немного времени.

— Что-нибудь серьёзное? — тут же навострил ушки брат. Я повела плечами:

— Пока не знаю. Юуаара прислала сообщение, что след привёл её на Даилью, и больше на связь не выходит.

— Даилья? — нахмурился брат. — А там-то что?

Элиш опустила глаза, вероятно, вспомнив, о ком мы говорим. В своё время Юуаара тоже не устояла перед очарованием Барела, однако быстро освободилась от него, сумев сохранить вполне дружелюбные отношения не только с Илбером, но и с его сестрой.

Ещё со времён школы, когда брошенные разобиженные девицы пытались использовать меня в качестве жилетки для впитывания слёзных потоков, орудия мести или возможности вернуть неверного, все они терпели фиаско, неизменно уверяясь и уверяя окружающих, что в груди леди Луэлин сердца не предусмотрено. Помню, самая первая жена Барела, Мадларра, как-то сообщила: "перед твоим рождением боги так увлеклись оттачиванием твоей внешности, что забыли вложить туда душу". Впрочем, меня это полностью устраивало.

Барел был в курсе задания, которое я дала Юуааре и её команде. Если бы у них там случилось что-то серьёзное, давно уже пришёл бы сигнал о помощи или доклад из Королевской Вспомогательной Службы. Юуаара же всегда докладывала мне лично и поэтапно, прежде, чем делала официальный отчёт о задании. Я решила простить ей столь длительную заминку и дать ещё немного времени.

Даилья же, ничем особенно не примечательная планетка, колонизировалась уже во времена существования ООССа, и, следовательно, была населена многими звёздными народами, которым подходят её условия, гуманоидами в том числе. Посему определить, какая именно раса может быть причастна к смерти учёного-сенируда, делалось весьма затруднительно.

— Ну, ладно, — с улыбкой поднялась я. Попрощалась с братом и его женой, он провёл меня до космолёта, поцеловал напоследок, и я распорядилась взлетать.

Однако мне интересно было посмотреть на новенькую, увидеть её до свадьбы. Обычно женщины сами охмуряли Бареллоу, желая войти в богатую и знаменитую семью, и мне хотелось заранее составить мнение на счёт очередной "родственницы". Не то, чтобы я не доверяла умственным способностям брата и допускала, будто он может позволить окрутить себя какой-нибудь авантюристке или заговорщице. Просто предпочитаю заведомо знать, с кем предстоит даже не слишком близкое общение.

Поэтому приказала приземлиться около дома Дили Хэк.

Глава 3. Знакомство

Дили была из тех, с кем "кроме красивой рожицы, можно ещё и поболтать". Она всегда улыбалась мне, но какое-то интуитивное чувство отталкивало меня от неё и заставляло держаться настороже.

Надо признаться, вкус у Дили необычный. Дом её, как и дома остальных жён Бареллоу, был создан по её мыслям-заказам, и отличался причудливостью форм и цветов.

Дили — землянка, и явно любительница старины. Замок у неё относительно высокий, похож на стиль то ли времён Возрождения Модерна, то ли какой-нибудь Пламенеющей Свечи — или чего-то близкого к этому. Фантасмагорийные скульптуры и стереоизображения, струи разноцветных фонтанов по фасаду, а кое-где и в интерьерах; длинные шпили, узкие окна неожиданных плавных форм, и всё это тянется вверх в переплетении…

Я прошла по прозрачному мосту, под которым нёсся стремительный поток чего-то невероятно изумрудного, и два охранника проследовали за моими плечами.

У Дили, в отличие от нормальных галактоидов, охрана не сидела за гиперкомами, а стояла у входов, по двое с каждой стороны. Заходя в её гостинную, я отметила, что у неё новый стражник.

"Очередной любовничек", — холодно подумала я. Но брату я не скажу: это их личные проблемы, пусть сами их и решают — или не решают, как им вздумается.

Он был красив, карие глаза и золотые волосы — необычное сочетание.

— Это королева? — шепнул он рядом стоящему, и я увидела заинтересованный огонёк в его глазах.

— Да! — тихо, но страстно откликнулся сосед, и даже спиной я уловила восторженный взгляд.

Я шла, контролируя каждое движение, и точно знала, как выгляжу: я была прекрасной, желанной и недосягаемой. Я знала, что лёгкий ветерок навеет им аромат духов, приготовленных специально для меня и единственных в галактиках — аромат, который идеально подходит мне. Знала, что когда едва кивнула в ответ на то, что они отдали мне честь, они восприняли это за невероятный жест внимания — хотя я всегда здороваюсь со всеми, с кем приходится видеться. Это одно из моих правил общения с окружающими.

Не слишком длинное платье молочного цвета, по-королевски красивое, но при этом достаточно удобное, чтобы не снимать в полёте, струилось, сверкая изумрудным напылением и подчёркивая фигуру.

Дили вышла навстречу, несколько фамильярно протягивая обе руки к моей и изо всех сил изображая искренность. Я оставила охрану у той же двери, в знак большого доверия к ней.

— О, Луэлин, добрый день! Проходите, проходите! Рада видеть вас!

— Привет, Дили! У тебя новый… — я сделала почти неуловимую паузу, — телохранитель?

Говорила я весьма равнодушно, однако неприметно наблюдала за её лицом и глазами. Едва заметное покраснение с безразличным "Да, недавно поступил", всё мне сказало, и я продолжала:

— Дили, смертельно хочется увидеть свою новую сестру…

Дили поднесла к губам наручный телепорт и тихо отдала соответствующее распоряжение. Одета она была в шикарное вечернее платье насыщенного тёмно-красного тона, оттенявшего длинные каштановые волосы и карие глаза. Неужели, усмехнулась я, постоянно по собственному дому так дефилирует? Или ждёт кого?..

Или, может, новый роман вдохновил?

— Предложить вам чего-нибудь? — поинтересовалась она. — Чаю? Вина?

Качнув головой, я прошлась по просторной комнате, выдержанной в голубоватых тонах. Насколько я помнила, ничего не поменялось, разве что картины-стереограммы, плавно сменяющие одна другую — не размерами, но содержанием. Интерьерный фонтан, вместе с соответствующими декорациями изображавший ручей в лесу, с тихим журчанием стекал посередине одной из стен на пол и убегал под соседнюю.

Дили попыталась усадить меня на диван или в кресло, однако я подошла к окну, гораздо с большим удовольствием созерцая пейзажи Дэкси, нежели дизайнерские изыскания невестки.

— Прошёл слух… — проговорила Дили, подходя, но не слишком приближаясь, — что Кентилио Пегалио Дэлизи планирует сделать вам предложение…

Я окинула её насмешливым взглядом:

— Тебе бы с твоим положением впору самой быть источником слухов, а не прельщаться на посторонние.

Дили беззаботно рассмеялась, не желая показывать, что именно источником слухов ей очень хотелось побыть, узнав ценную информацию от первого лица.

— Просто интересно… — она облизала губы, подбирая слова и при этом стараясь казаться лишь радушной хозяйкой, любезно развлекающей гостью беседой, — есть ли у него хоть малейший шанс… склонить к союзу непреклонную леди Луэлин…

— Лишь в том случае, если пользы от союза для ООССа будет больше, нежели неудобств, которые придётся терпеть всем заинтересованным.

Дили хотела ещё что-то сказать, но поняла бессмысленность этой затеи и перевела разговор:

— А вот Бареллоу снова изумляет всех скоропалительными решениями.

— Разве за столько лет вы ещё не привыкли к ним?

Тень мелькнула по лицу Дили: как бы ни устраивало её положение, а быть единственной и неповторимой, похоже, всё равно хотелось. Впрочем, она выходила замуж за братца не первой и не второй, поэтому посочувствовать ей у меня не получилось бы, даже если бы я сильно возжелала этого.

Створки двери отворились наружу, как и всё в доме Дили с претензией на старину и ручное открывание, и появилась новая пассия братца в сопровождении нового охранника его жены. На лице вошедшего мелькнул отголосок ускользающей обаятельной улыбки, явно не предназначавшейся никому в этой комнате. Неожиданно для себя я ощутила странное желание выяснить, кому же или чему он улыбался перед тем, как войти…

Дили скользнула по охраннику безразличным взглядом, задержав его чуть дольше, чем следовало — впрочем, в лице стражника я не обнаружила ответных устремлений — и поспешила отослать, поблагодарив. Вероятно, дабы не мозолить глаза наблюдательной леди Луэлин. Которая, впрочем, уже здоровалась с очередной невестой любимого неугомонного братца.

…Это было нечто белое и беспомощное по имени Пэттэн. Я поулыбалась ей, ведя беседу только за счёт умения говорить при необходимости ни о чём, перенеся массу её смущения и перелиняния на лице её всевозможных оттенков… Но вдруг, когда я уже собралась уходить, она сообщила мне:

— Буду рада видеть вас на свадьбе.

Прозвучало это как глупенькое приглашение. Она что, дурочка? Разве смогу я не прийти на эту свадьбу? Разве смогу обидеть брата, хотя бы? Уже не говоря об элементарных приличиях, тем более в нашей семье, которая всегда на виду! И ещё о том, что свадьба состоится в моей собственной резиденции…

Не знаю из-за чего, меня слова её рассердили. Буду рада видеть вас на свадьбе!

— Я вас тоже, — ответила я с улыбкой, и предоставила ей гадать, что сие означает.

Этот стражник почему-то не выходил у меня из головы, и, внезапно ощутив прилив игривого настроения, я пустилась на маленькую хитрость.

В моей причёске имелась одна заколочка, которая управлялась моей мысленной энергией.

Пэттэн поклонилась и вышла — у неё было множество приготовлений перед свадьбой. А я вроде бы заинтересовалась сменой стереограмм, поднесла руку к идеально уложенным волосам, и как бы случайно моя дорогая заколочка выпала, растрепав их.

— Ох! — воскликнула я. — Ну что ты скажешь, Дили? Даже королевская причёска не выдерживает гнетущих королевских забот. Приведи, пожалуйста, своего парикмахера…

"Приведи" я тоже сказала будто невзначай, но знала, что она не посмеет ослушаться и пойдёт за ним сама, а не прикажет кому-нибудь другому. И когда она вышла, я сделала мысленный запрос гиперкомпьютеру, у которого заблаговременно остановилась, вызвав фотосписок охраны на двери её гостинной.

Новенький был — как, собственно, и я — землянином, и звали его Дмитрий Осб.

Остальное я выяснять пока не стала, сняв запрос, однако когда Дили привела парикмахера, восьмирукую восьминогую мирольшу, я попросила ту оставить волосы распущенными и лишь по-новому укрепить корону-сеточку на голове. Это тоже имело свою цель: когда я вновь проходила мимо охраны, мои красивые длинные светлые волосы несколько разлетелись по сторонам, а я специально сделала едва уловимое движение головой так, чтобы их прядь взметнулась к Дмитрию.

Я заметила, что он не имел желания отклониться и даже наоборот, хоть и продолжал стоять ровно, но как будто тоже чуть-чуть потянулся к ней. Мне это было приятно, однако времени на развлечения больше не оставалось…

Уж не знаю, почему, но заходя в собственный космолёт я внезапно ощутила, что сомнения на счёт правильности решения отпадают — остаётся лишь чувство непрошедшей молодости…

Я понимала, что если встречусь с матерью, то это вполне может кончиться милой семейной ссорой. Поэтому решила отправиться в один из своих особняков на Землю, и вернуться завтра к началу работы, а заодно и всё тщательно ещё разок обдумать.

Но мне сообщили, что в замке на Скорпионке меня дожидается и просит срочно прилететь Кентилио — по каким-то неотложным обстоятельствам он должен отбыть обратно на Пег.

Взвесив на чаше королевских весов, что лучше: поиграться с ним в туманные фразы, или вообще не явиться, сославшись на важные государственные дела, я выбрала первое.

Однако сначала, конечно, зашла в Общий Координационный Центр моего замка.

В этом огромном помещении всегда тихо, охрана осматривает поднадзорные сектора строения, сидя на специальных свободно перемещающихся силовых подвесках. Дежурный же находится в центре и на свою гип-площадку может вызвать виртуальный макет любого отрезка практически в любом масштабе.

Сложная акустическая система Центра позволяет каждому слышать то, на что он мысленно настроится. Собственно, это одна из причин, почему я люблю заходить сюда — а не рассматривать необходимые участки или галактоидов из кабинета. Помимо непосредственно интересующего, часто на глаза попадается неожиданная любопытная информация… И при этом всем присутствующим не обязательно видеть, на что именно я обратила внимание и что прослушиваю.

А ещё, конечно, общение с подчинёнными. Когда они знают, что в любой момент сюда могу войти я, то работают гораздо усерднее…

Охрана, уже сменившаяся, отдала мне честь и вернулась к наблюдениям. Окинув взглядом телепорты, гип-площадки и стереоэкраны и не обнаружив ничего бросающегося в глаза, я подошла к дежурному, в этой смене декайцу. Он тут же поднялся, уступая мне своё кресло, однако я не стала садиться. Подала мысленный запрос.

Кентилио находился в гостинной для особо важных гостей — одном из самых торжественных, пышных и богато убранных залов моей грандиозной многоуровневой резиденции. Конечно же, гостинная просматривалась, и я немного понаблюдала за ним.

Его человеческие ноздри совсем по-лошадиному раздувались, крылья иногда нервно вздрагивали, а переднее копыто пыталось притопнуть, что он с огромным трудом сдерживал. При нём были трое телохранителей.

Насколько я знаю, на планетах кентавропегасов процент кислорода в атмосфере больше земного, да и скорпионкиного тоже. Поэтому дышать в нашем воздухе им тяжеловато — пожалуй, для нормального дыхания здесь кентавропегасам, с массой их тела, понадобились бы другие носы и лёгкие. Но, решила я, в конце концов Кентилио сам рвался сюда, пусть потерпит… А может, ещё и задумается?

Оторвавшись на минуту от объёмного изображения, проецировавшегося на центральной гип-площадке, я перевела взгляд на дежурного, и он поспешил открыть все восемнадцать глаз, демонстрируя готовность исполнить мои распоряжения. Декаец продолжал стоять на двух ногах-хвостах, не спеша возвращаться в кресло, пока королева находится рядом.

— Больше никаких виртуальных зверей замечено не было? — спросила для начала я, глядя на него абсолютно невозмутимо. Он так и не смог решить, шучу ли я, давая понять, что сменила гнев на милость, или же наоборот, напоминаю о необходимости усиленной бдительности.

Как обычно, я не помогала окружающим разобраться в выводах, ожидая, и он откликнулся:

— Нет, мэм, однако Гридар Гринг вызвал на разбирательство всех дежуривших.

Глава 4. Коитовый кристалл

Как правило, я не позволяю себе поддаваться всяческим порывам, способным нанести вред моему положению или столь тщательно простраиваемой репутации. Пожалуй, Барел — один из немногих, кто периодически втравливает меня в разного рода авантюры, вне зависимости от моего, да и от своего тоже, желания.

Работа всегда была для меня тем миром, где я чувствовала себя лучше всего. Я люблю в ней всё, начиная от того положения, которого сама добилась, сложных вопросов, которые порой приходится решать, общения с бессчетным количеством галактоидов — и заканчивая ощущением вершителя судеб. Но сейчас я никак не могла настроиться на нужный лад. Не то, чтобы новости Юуаары показались мне слишком любопытными, однако всё сразу беспокоило мою интуицию, заставляя мысли заходить о Даилье, о том, что Барел заинтересовался этой планетой, не явился к обеду и неясно где находится.

Решительно убрав в стол экран, для начала я выяснила, как проходит подготовка к свадьбе. Оказалось, брат оставил максимум указаний и благополучно самоустранился. Это не слишком походило на него, ибо он любил собственноручно заниматься организацией мероприятий, особенно увеселительных. С другой стороны, он мог готовить сюрприз невесте — и я сочла бы это наиболее логичным объяснением его отсутствию, если бы Пэттэн вызвала у меня ощущение человека, ради которого Илбер Бареллоу лично стал бы бросать работу и мчаться через полгалактики в поисках вселенского чуда. По-моему, для девочки сама по себе свадьба в Королевской Резиденции — то ещё чудо. Это Кэлми, одной из своих неприступных красоток, он когда-то приволок в силовой клетке опасного криппела с планеты Хоун, в Наугольнике. Встревожил всю охрану замка, чуть не выпустил криппела, принявшего вид самой Кэлми, и ещё имел массу проблем с возвращением субъекта домой…

Можно, конечно, отдать приказ отследить корабль или телепорт брата, можно просто связаться с ним, рискуя застать в неловкой ситуации… Впрочем, мне он это простит, так что я решительно включила передатчик в олореловом режиме.

Брат не отвечал, и я сделала то, чего практически никогда не делаю: активировала связь при помощи своего королевского кода.

Секунду я видела лишь темноту, в которой проступали малоузнаваемые контуры, после телепорт подстроил показ картинки под моё восприятие — и я увидела небольшое помещение, наверняка очень тёмное, лишённое мебели и, как мне показалось, окон. Возле стены полусидел Барел, держась рукой за живот, с закрытыми глазами.

Я увеличила ракурс обзора, осматривая комнатушку, обнаружила лишь две металлические двери в двух противоположных стенах, и посчитав, что мой голос не принесёт вреда, тихо позвала брата.

На полу что-то мелькнуло — продолжая негромко звать Барела, я попыталась рассмотреть это. Рядом с братом лежали остатки раскрошившегося сейл-грима. Сейл, быстро закрепляющее форму, но достаточно мягкое вещество, в сочетании с некоторыми напыляемыми компонентами может создать неплохое подобие внешности. Детекторы и сканеры им не обманешь, конечно, но для обычных галактоидов или камер — вполне сойдёт.

— Барел! — снова позвала я.

— Луэлин? — пробормотал он, открывая глаза.

— Ты где? Я сейчас пришлю ох…

— Не нужно громких скандалов, Луэлин, со мной Синбор…

— Что-то твой Синбор плохо исполняет свои обязанности. Где он? Почему не сообщил мне?

— Он исполняет мои приказы, не трогай его. Он оказал… вот глупость, квадратные орбиты! Он сейчас найдёт путь, чтобы незаметно провести меня на корабль, или сам проберётся туда и откроет портал. Я пытался связаться с Юуаарой, но…

— Юуаарой? — я и сама ощутила, как глаза мои сузились, а в голосе сверкнул лёд. — Даилья, значит? Не удержался?

— Тут проходит выставка частных коллекций, захотелось взглянуть на тот уникальный коитовый кристалл, равных которому нет нигде в галактиках. Я даже загримировался, чтобы меня не узнали, взял из охраны только Синбора… Ты куда?

Барел обнаружил, что за это время я успела тайком выйти в личный ангар и в данный момент ввожу в появившуюся виртуальную панель код, дабы не сработали системы тревоги. Ничего, на моём космолёте тоже запасено немного грима…

— Сейчас буду… — сообщила я, заходя вовнутрь по трапу, и, не слушая протестов Барела, отключила связь. Возможно, нужно было бы взять кого-то из охранников, но я не собиралась задерживаться на Даилье дольше, чем на время высчитывания и открытия портала туда, где находится Барел. К тому же, моя охрана была уверена, что я по-прежнему нахожусь в кабинете. Никто не знает всех секретов моего замка…

Абсолютный код помог мне покинуть Королевскую Резиденцию незамеченной. За то, что кто-нибудь отследит меня, я не переживала: королевский космолет снабжен такой массой защит, что его практически невозможно обнаружить или зафиксировать в приборах иначе, чем "неизвестное судно несканируемой конфигурации". Разве что с военного штаба, и то задавшись такой целью специально и задействовав некоторые дополнительные параметры.

А кроме того, никто и никогда не предположил бы, что Королева Луэлин способна в одиночку отправиться полетать. Как, впрочем, и её брат.

Через некоторое время я приблизилась к Даилье настолько, чтобы системы моего корабля смогли уловить сигналы телепортов Барела, Синбора и Юуаары.

Все они находились в одном здании — том самом, тёмно-фиолетовом, изогнутых во все стороны форм. На орбитах было достаточно тесно от всевозможных судов, но системам королевского космолёта, гораздо более сложным, удалось обнаружить два "несканируемых" корабля: один наверняка брата и ещё один со Скорпионки, вероятно, страхующий Юуаару.

Экран услужливо продемонстрировал всю собранную информацию: на самом здании определялось несколько защит, в частности сеть сканеров безопасности — не такая мощная, как в моём замке, конечно, но вполне неплохая по меркам ООССа. Силогенерторы, способные в любой момент запустить поле. Это уже хуже, через силовое поле ни один портал не сработает, если он изначально в него не встроен. У них также имелась система слежения за ближним космосом — мой космолёт тоже попал в неё, но, конечно, не определился.

Здание оказалось каким-то межгалактическим центром, где проводились различные научные симпозиумы, выставки и прочие мероприятия подобного профиля. Официально принадлежит правительству планеты и, соответственно, — ООССу. В правительство же входят представители всех живущих здесь космических народов, в процентном соотношении.

У меня никогда не бывало проблем с Даильей, и, насколько я знаю, у предыдущих королей тоже, во всяком случае никаких крупных проблем. Планета себе и планета, одна из многих — не то, что Дрем… Дома просмотрю секретные данные, конечно. Однако, думаю, я бы уже знала, если бы что-то было не в порядке…

Научный центр… там могут возникнуть трудности с открытием портала. Для начала я решила поискать в сверхсекретном олореловом диапазоне, где находятся все трое, а после уж сориентироваться, что предпринять.

Барел по-прежнему полулежал у стены в помещении, насколько я могла судить — в том же самом. Юуааре, похоже, удалось-таки пробраться куда-то, откуда она смогла выйти в гиперсеть здания и сейчас, подключившись, Помощница выискивала информацию.

А вот у Синбора определённо возникли неприятности. Его поймала местная охрана и пыталась допросить, определить личность и выяснить, что он здесь вообще делает. Судя по тому, что Барел дал ему чёткий приказ не афишировать своё пребывание на Даилье, охраннику придётся выпутываться. Впрочем, что тут такого, если он в свободное время решил посетить выставку?

Пока гиперком просчитывал возможность открытия портала и количество затраченных на это ресурсов, посылая мне предостережения, что для этого придётся отключить силовое поле моего корабля: прореха в системе защиты и безопасности, — я сформировала олореловые послания для Юуаары и Синбора. Но пока не отправляла. Грим к тому времени изменил меня достаточно, чтобы не быть слишком уж узнаваемой. Королевский наряд, подобранный для приёма визитёров, отправился в местный пиношкаф, а ему на смену был извлечён и надет скафандрин — эластичный костюм, защищающий от воздействия космической среды.

При помощи олореловой визуализации я точно определила, какой корабль принадлежит Барелу, и, на всякий случай пристроившись на соседнюю с ним орбиту, дождалась окончания подсчётов. Материалы, использовавшиеся при строении здания, преграды не представляли, а вот сканирующая сеть могла поднять тревогу. В последний раз поколебавшись, не вызвать ли на помощь спецотряд, я решительно сняла поле с корабля и запустила портал.

Позвать на помощь всегда успею — в конце концов, Королеву ООССа никто задерживать не посмеет. Генератор силового поля защитит меня от любого оружия, которое может быть использовано в планетарных условиях, если вдруг ситуация окажется хуже, чем на первый взгляд. Правда, очень не хотелось бы объясняться с Королевским Советом… Если меня застанут за столь неподобающим занятием, сложно будет достойно объяснить своё поведение. Слишком уж долго я добивалась идеальной репутации, чтобы позволить пятнать её… Но не бросать же Барела!

Системы, кажется, работали почти на полной мощности, прогрызая путь сквозь пространство с помощью силафории. Воздух чуть поплыл, подрагивая, после резко свернулся. Всегда хотела заглянуть в боковую грань портала — но это никогда не удавалось.

Темнота ослепила, и я подсветила себе наручным телепортом.

— Синбор… — пробормотал Барел, — …наконец-то… Луэлин?

— Даже гримом его не проведёшь, — усмехнулась я, подходя. Портал начал искрить, что было не слишком хорошим знаком. — Быстрее.

Барел поднялся, стараясь не опираться на меня. Не забыл подобрать остатки своего сейл-грима. Здание огласилось воем сирен тревоги: наличие портала заметили и вот-вот обнаружат его местонахождение.

— Прыгай! — воскликнул Барел, пытаясь подтолкнуть меня.

— Не трать попусту силы! — шикнула на него я, и он сделал рывок.

Портал захлопнулся в тот миг, когда наши ноги коснулись палубы. Барел тут же упал, схватившись за живот, и я присела над ним:

— Ну как ты? Что случилось?

Пока он выравнивал дыхание, я высветила олореловые картинки мест, где пребывали Юуаара и Синбор. Помощницу, похоже, сигнал тревоги спугнул, охранник же, даже если встревожился, не подавал виду.

Я бросила им клубки-сообщения. Юуаара своё раскрыла сразу, чертыхнулась и начала выискивать Синбора. Охранник снова не отреагировал на почти неуловимый сигнал телепорта. Молодец.

Обернувшись к Барелу, я всмотрелась в его лицо, но он махнул рукой в сторону пульта управления. Поскольку братец, хоть и был не в лучшей своей форме, но умирающим не выглядел, я тоже посчитала разумным поскорее увести корабль, а уже потом разбираться в случившемся.

Для запуска силового поля космолёт вскрыл резервы.

— Неопознанный корабль, назовите себя, — прозвучал сигнал, принятый бортовой системой из коммуникационного центра кривого фиолетового здания.

— Вот сейчас, — пробормотала я, естественно, не вступая ни в какие контакты. Наоборот, с помощью королевского кода перевела на свой космолёт управление кораблём Барела — ещё не хватало, чтобы его тут обнаружили! И, не дожидаясь приближения патрульных сектора, которые уже были замечены системами дальнего оповещения, поспешила затеряться в смещениях.

Не рискнув сразу лететь к Антаресу — на столь коротком расстоянии нас могли всё же отследить — я задала в курс несколько петель и наконец-то вернулась к Барелу. Он уже поднялся и устроился в одном из кресел рубки управления.

— Рассказывай, — потребовала я.

— Прости, сестрёна, не хотел тебя дёргать… — произнёс он.

— Что с животом? — я достала аптечку.

— В экспозиции с Удрорнга, вязь "живых" метаморфов — попал под взрыв одного из полотен. Почему-то не сработали системы защиты, и всё полетело в меня. Даже грим местами поотваливался… Повезло, там никого не оказалось, и Синбор незаметно вывел меня поскорее, а также оказал всю необходимую помощь. Просто микророботов мало, добавь ещё пару десятков, и через четверть часа я буду как новенький…

— Барел! У тебя же завтра свадьба!

— Этот кристалл, Луэлин… он такой древний, и, честно говоря, просто бесподобный…

— Не тот ли это, который ещё король Элиот пытался заполучить?

— Он самый, — радостно кивнул Барел. — Достойный отказа Королю…

— Но всё равно… — начала я, и он добавил:

— Ты же знаешь, если бы я полетел туда официально, пришлось бы заранее обдумывать маршрут, ожидать проведения всех этих охранных мероприятий, к тому же со мной наверняка увязалась бы ещё половина возгоревшихся желанием повысить уровень своего культурного…

Увидев, что я качаю головой, братец хитро прищурился:

— Да ты-то и сама, как я посмотрю, ещё не утратила навыки наших детских выходок…

— Только вот мы уже не дети, Барел, и подобные "выходки" могут дорого обойтись Королеве и Илберу. Между прочим, любой срочный вызов может выдать меня.

— Ничего бы со мной не случилось, Синбор…

— Твоего Синбора поймали и не известно когда отпустят, — я начала запускать в его живот по одному всех имеющихся автономных лечебных микророботов.

— Поручила бы кому-нибудь из подчинённых, — пожал брат плечами с некоторой обидой. Я взглянула на него:

— Я волновалась, Барел. Будь на твоём месте кто-нибудь другой — поручила бы. Ты же знаешь. Но то, что для меня действительно важно, предпочитаю делать сама…

— Знаю, — улыбнулся он. В глазах его появилось нежное выражение, он коснулся рукой моей щеки. После озорной блеск сменил сентиментальный порыв, и он дёрнул меня за локон.

— Ты уверен, что это случайность? — поинтересовалась я. — Что тебя никто не узнал?

— Разве можно подстроить взрыв метаморфных тканей? Даже просчитать не так-то просто…

— Просчитать и отключить защиту — не просто, но возможно.

— Не думаю. Не за такое короткое время. Я и сам с утра не знал, что всё-таки рвану туда.

— И как так оказалось, что из огромного числа посетителей, именно там никого не было?

— Похоже, вход заклинило из-за неисправности защитного барьера, но уже после того, как мы вошли.

— И у охраны ничего не сработало? Странно.

— Это же тебе не Королевская Резиденция? Подумаешь, кто-то прозевал.

— А потом они выяснят, что взрыв произошёл и там кто-то находился… Ещё и сбежал оттуда самым загадочным образом…

— А это уже их проблемы, — рассмеялся Барел. — Наверное, нам уже поступил запрос на счёт Синбора. Прикажу доставить его домой, скажу, что сам со всем разберусь…

Братцу определённо сделалось намного лучше, и выводом микророботов он занялся сам.

— То есть, ты хочешь сказать, что кристалл — единственная причина? — после некоторой паузы поинтересовалась я.

— В расследование Юуаары я встревать не собирался, если ты об этом. Я же не совсем еще… — братец примирительно улыбнулся: — Просто то, что кристалл привезли именно туда, вероятно, сыграло решающую роль.

Усмехнувшись, я решила закрыть эту тему.

Мне всё-таки повезло. Удача была на моей стороне: никакого срочного вызова, на который невозможно не ответить, так и не последовало, и вскорости Королева ООССа вновь восседала в своём кабинете, не забыв переодеться и избавиться от остатков грима.

Но мне по-прежнему не работалось. Я вдруг ощутила, что иногда мне не достаёт вот таких вот мелких встрясок, нарушений устоявшегося порядка и правил. Своего рода приключений.

Неожиданно я поймала себя на том, что представляю реакцию каждого из окружающих меня галактоидов, узнай они, чем занималась сегодня их королева. А уж когда меж Илберами, адмиралом и главой охраны затесался почему-то Дмитрий Осб, я решительно оборвала себя и заставила заняться пропущенными вызовами, недоделанными делами и текущими политическими вопросами, ибо завтра всю вторую половину дня займёт церемония бракосочетания.

Глава 5. Свадьба Барела

На свадьбу я оделась в прекрасный переливающийся бело-золотой наряд, идеально подчёркивающий мою красоту и величие, в собранные кверху волосы вставила корону-диадему, и была неотразима.

Я привыкла слышать ропот восхищения и не обратила бы на него внимания, если бы не увидела того самого Дмитрия Осба, который тоже восторженно смотрел на меня. И от его взгляда почему-то захотелось прыгать и плясать… Но, естественно, я не изменила своему гордому королевскому виду.

Он ещё с одним охранником стоял за спиной у Дили, и я вдруг с удивлением обнаружила, что почти возненавидела её за это! Не став разбираться в собственных эмоциях, я постаралась вернуть им обычную ровность и холодность…

Церемонию бракосочетания, достаточно простую и короткую — по желанию Бареллоу — я переждала с трудом. Брат не любил затягивать официальную часть — то ли дело танцы! Да и клясться в вечной любви и верности ему было как-то ни к чему… Но в девятнадцатый раз выслушивать почти одно и то же уже поднадоело… Даже наша мама, которая всегда строго соблюдала все приличия, в последнее время выдерживала лишь роспись и, ссылаясь на что-либо невероятно срочное, уходила.

Барел и Пэттэн изъявили обоюдное согласие сделаться мужем и женой, подписали документы со взаимными обязательствами, выслушали несколько напутственных слов и пожеланий счастья, приняли поздравления родных и гостей…

Барел, как полагается, пригласил остальных девятерых Илберов Королевского Совета и всю сотню Генеральных Координаторов Секторов, естественно, с семьями, чего уже было бы немало. Однако он не забыл также о несметном количестве своих школьных знакомых, к которым присоединились еще несколько новых и не знакомых даже мне. Я немного удивилась, что со стороны Пэттэн не было никого из родственников, но, откровенно говоря, меня это не волновало.

После церемонии я еле вытерпела застолье, и при каждом "Сладко!" чуть ли не проклинала тех, кто жаждет поцелуев на глазах у всех. Но, увы, уйти я не могла — брата это сильно обидело бы…

Возле меня сидел Кэрол, один из школьных друзей Барела, не пропустивший ни одной его свадьбы. Ещё в школе Кэрол был неравнодушен ко мне, и сейчас, очутившись рядом, не упускал возможности развлечь меня шутливыми замечаниями.

В другое время я искренне веселилась бы, но под пристальным надзором журналистов и подчинённых могла позволить себе разве лишь лёгкие улыбки да редкие реплики в ответ. Не отягощённый высоким положением Кэрол периодически похохатывал с них…

Он был рад и этому, а также, думаю, возможности ненавязчиво напомнить окружающим, что находится в довольно близких отношениях с королевской семьёй.

Взгляд же мой временами останавливался на том новом солдате, хотя, конечно, незаметно для окружающих… За праздничным столом охрана стояла позади нас, и Дили сидела достаточно удобно для того, чтобы я видела стражников за её спиной.

Дмитрий держался ровно и спокойно, и лишь глаза увлечённо и внимательно всё осматривали. Он не выглядел вышколенным охранником, скорее человеком, впервые попавшим в Королевскую Резиденцию, но при этом не забывающим исполнять свой долг.

Чем больше я смотрела на него, тем больше понимала, что он интересен мне… В нём ощущалась глубина личности, и я не смогла определить дна.

Я даже не сразу осознала, что пытаюсь представить себе возможный разговор с ним, а осознав, моментально переключила мысли на другое. Ещё и одарила Кэрола весёлой улыбкой.

Однажды наши глаза на долю секунды встретились. Я холодно и невозмутимо скользила взглядом вокруг и на этот раз не задержалась на Дмитрии. Он вроде бы тоже лишь осматривал окружающее, но я ощущала, как несколько раз взгляд его останавливался на мне…

Я же постаралась выкинуть из головы эти глупости и направить мысли на текущие политические дела. А заодно и Кэролу досталось больше внимания, чем я собиралась уделить ему изначально.

Бареллоу по обычаю должен был перецеловать всех своих жён, а потом поцеловать Пэттэн, и я возблагодарила богов — и луны Мирола заодно — что их у него восемнадцать, а не сто восемьдесят.

Когда брат целовал Дили, я тайком наблюдала за реакцией Дмитрия. И мне показалось, он не испытывает особенных эмоций на этот счёт, будто воспринимает замужнее положение Дили как обыкновенную данность. Он не краснел, не бледнел, не отводил взгляд — всё так же спокойно стоял, ещё и посмотрел на нас с Кэролом, когда тот засмеялся очередному моему высказыванию.

— Эту красотку, — произнёс Кэрол, кивнув на Дили, — Барел увёл у меня…

— Так ты грустишь или радуешься? — усмехнулась я.

— Скорее радуюсь, — Кэрол склонился ко мне и доверительно прошептал: — Не люблю я женщин, которых легко переманить…

Согласно улыбнувшись, я тем не менее продолжала наблюдать за Дмитрием. Было похоже, что он не питает к Дили сильных чувств — и это неожиданно подняло моё настроение. А также я обнаружила, что очень хочу перевести его к себе…

Кэрол же добавил:

— Лучше уж незыблемые монолиты… Хотя затрат энергии требуют непомерно много.

Не придавая значения слишком очевидному намёку, я вновь усмехнулась:

— Лишь бы не обрушивались на головы незадачливым рудокопам.

Кэрол снова рассмеялся. А вскоре открылся зал для танцев.

Туда первой должна была войти я и выбрать кавалера. Дурацкая традиция, но ничего не попишешь… Даже жених с невестой не могут быть важнее Королевы.

С удовольствием изменила бы этой традиции! Но, конечно, не стала этого делать. Кэрол галантно придержал моё кресло, и я грациозно поднялась из-за стола. Однако на танец пригласила адмирала флота ООССа, Дэльвика Кельни.

Он обрадовался и легко прошуршал своими восьмью ногами, обнимая меня восьмью руками и глядя на меня двумя разноцветными глазами без зрачков. Подозреваю, Кэрол остался несколько разочарован — но, в конце концов, я не собиралась дарить ему беспочвенных надежд.

На лице Дмитрия же, мне показалось, мелькнула улыбка…

После танца, улыбнувшись напоследок Дэльвику, я направилась к тому из выходов, у которого находился Дмитрий, незаметно разглядывая окружающих, а заодно и оценивая обстановку.

Здесь было много галактоидов — так называют каждого жителя ООССа — разодетых в одежды из всевозможных материалов, в скафандрины, или заключённых в специальные капсулы различных назначений и форм. Они веселились либо пытались решать дела, а то и совмещали приятное с полезным; Барел светился радостью, Пэттэн тоже казалась счастливой, Элиш вышла в рекреацию, как мне думается, подавляя слёзы.

Те, кто впервые попали сюда, восхищённо оглядывали огромнейшее помещение, поддерживаемое редкими скользящими силовыми колоннами, с несколькими фонтанчиками, со множеством милых декоративных растений и птиц, с очаровательными и уютными уголками отдыха, лесенками-ступенями и парящими галерейками по сторонам.

В центре, на специальном удобном покрытии, танцевали все, кто имел такую способность и возможность.

У Дили не было отбоя от кавалеров, и она едва ли смотрела на Дмитрия, стоявшего у одной из громадных красивых дверей. Сомневаюсь, что кто-нибудь из гостей знал, какое количество всевозможной электроники и микротехники, в основном отвечающей за безопасность внутри мега-зала, замаскировано под их яркой переливающейся оболочкой!

Да и с чего бы Дили при всех разглядывать собственного телохранителя?

Ко мне подошёл Дуэр Ирэ, гуманоид с Зариоса, сектор Змеелова. Зариосцы отличаются тонким хвостиком чуть ли не длины ног и огромным, почти трёхметровым ростом. Они двуполы.

Дуэр пошёл рядом со мной, пригнувшись — и я была уверена, что окружающие замечают в основном меня, несмотря на огромный рост моего сопровождающего.

Являясь одним из наших тайных агентов довольно высокого ранга, он свободно, хоть и почтительно, заговорил со мной.

— Рад снова вернуться, ваше величество, — произнёс он. — Я выполнил все ваши распоряжения…

— Ничуть не сомневалась в вас, — улыбнулась я, незаметно направляя его к выходу и рассчитывая разговор так, чтобы к двери мы подошли тогда, когда я уделю ему уже достаточно внимания. Но он увлечённо обсуждал свою тему, выведывая моё мнение:

— Отчёты уже переправлены вам… А также, поскольку я находился на Зариосе, то решил поинтересоваться инцидентом в Музее Загадочного… — он вопросительно взглянул на меня, вероятно, определяя, не сочту ли я подобные действия своеволием. Однако я снова одобрительно улыбнулась: никогда не считала инициативу помехой дисциплине…

Музей Загадочного… Место, где собраны удивительные необъяснимые вещи, не имеющие однозначного — а иногда и вообще никакого — истолкования… Многие из них, предположительно, принадлежали древним цивилизациям, от которых остались лишь легенды — а то и ещё меньше…

Ощутив, как загораются глаза, я буквально заставила их не выдавать моего волнения. В этом музее скопилось столько тайн!

— В зале голограмм? — уточнила я. Королеве, конечно, нет нужды знать все мелкие происшествия, но во-первых, объект, которым является этот музей, находится под пристальным контролем ООССа как потенциально несущий угрозу именно из-за огромного количества неизвестных и непонятных экспонатов. А во-вторых, это ужасно интересно…

— Нет, мэм, — качнул Дуэр головой, — там не произошло ничего особенного. Какой-то ненормальный зачем-то пытался заглянуть на обратную сторону одной из голограмм… Будто хотел что-то найти… — зариосец, кажется, не придал подобной мелочи никакого значения, но я, всё так же стараясь не выдавать совершенно некоролевского любопытства, поинтересовалась:

— Нашёл?

— Нет, мэм, там ничего особенного нет. Ни надписей, ни… чего-нибудь ещё.

— Значит, вы имеете в виду инцидент, приключившийся в зале конструкций? — снова спросила я. "Произошло бы там что-нибудь этакое… дабы моё королевское присутствие оказалось незаменимым!" — усмехнулась я про себя, даже на время почти забыв о цели своего следования… И в этот момент заметила, как одна милая зариоска пытается привлечь внимание Дуэра. Не показывая, что увидела это, я слушала ответ агента:

— Да, леди Луэлин, там. В зале имеются остатки звёздного корабля, которые предположительно идентифицируются как фрагменты космолёта с Геи…

Сердце дрогнуло, интуиция встрепенулась. Гея… соновики… Я не стала задавать нетерпеливых вопросов, ожидая, что же Дуэр поведает сам… Настойчивая барышня вновь приподняла руку, бросила на меня опасливый взгляд и отвернулась. Дуэр Ирэ либо вовсе не видел её, либо неплохо скрывал, что заметил. Однако меня в данный момент гораздо больше интересовали останки чужого космолёта…

— Ночью… кто-то проник туда… Я пришёл к выводу, что неизвестный повлиял на охранника… вероятно, выведал код доступа, чтобы не поднять тревогу… И зачем? Совершенно не понятно…

— Зачем же? — улыбнулась я, будто лишь поддерживая разговор.

— Похоже, для того, чтобы пробраться внутрь обломков, мэм. Возможно, произвести какие-то замеры… По-моему, проще было сделать обычный запрос и получить все сведения об исследовании учёными — они в секрете не держатся…

— Возможно, он просмотрел сведения… а потом у него появилась иная мысль… — произнесла я. — Ещё что-нибудь?

— Только то, что охранник наутро ничего не помнил, мэм, — сообщил Дуэр. Мы уже подходили к двери, упорная дамочка вновь обернулась в нашу сторону — но на сей раз ограничилась лишь призывными взорами.

— Если сторож ничего не помнит, а система охраны не сработала, — снова улыбнулась я, внезапно натолкнувшись на взгляд Дмитрия, который едва не сбил меня с мысли. Но я удержала в голове свой вопрос, и даже голос не дрогнул, когда я задавала его, останавливаясь: — …то в чём же состоял инцидент?

Дуэр Ирэ тоже остановился, при чём спиной к кокетливой зариоске, что весьма развеселило меня.

— Дело в том, леди Луэлин, что система охраны всё же сработала… Похоже, тот, кто пробрался внутрь, пытался активировать остатки бортового компьютера. Именно поэтому и узнали, что туда вообще кто-то проникал…

— Вы включили это происшествие в отчёт? — на всякий случай уточнила я.

— Конечно, мэм, — с готовностью откликнулся зариосец.

Сделав вид, что собираюсь выйти из зала, я мило сказала напоследок:

— Похоже, вам подаёт знаки вон та очаровательная леди. Нехорошо заставлять даму ждать?

Дуэр поклонился по этикету и отошёл, а я как бы случайно бросила взгляд на Дмитрия. Я видела, как в глазах его при моём приближении загорелся огонь, и, несмотря на то, что он продолжал стоять не шелохнувшись, почти услышала участившийся пульс. И ещё, по-моему, ему любопытно было, о чём мы с Дуэром говорим — а возможно, он даже слышал последние фразы…

Я уговаривала себя пройти мимо. Завтра же свяжусь с Дили и сообщу ей, что желаю видеть этого стражника у себя. "Но вдруг, — мелькнула мысль, — она предупредит его, скажет, чтобы он уволился — лишь бы не перешёл ко мне. Насколько сильны отношения между ними? Просто развлечения ради, или он готов для неё пожертвовать даже службой у Королевы? Вдруг он просто слишком хорошо прячет свои чувства?"

Он бросил на меня ещё один короткий, но переполненный какой-то энергетикой взгляд — может, мне это показалось, но я была уверена, что не ошиблась! И из-за такого взгляда я всё же не удержалась:

— Не вас ли я вчера видела у Дили Хэк?

— Солдат Дмитрий Осб, готов служить вашему величеству, — отдал он мне честь.

— Прекрасно, — улыбнулась я и чуть не спросила, устраивает ли его работа, но побоялась услышать в ответ "вполне, мэм".

— Сколько вам платят? — поинтересовалась я.

— Триста ооссов, — удивлённо ответил он.

— Я плачу пятьсот, если вы переходите ко мне, — у меня как-то даже не мелькнуло сомнения, что любой галактоид с радостью примет любое моё предложение.

— Пятьсот, мэм? — вновь удивился он.

— Какова ваша цена? Тысяча?

Вспыхнувшие насмешливые огоньки в его глазах задели меня: королева всё же оказала ему честь, заговорив с ним!

— Я не продаюсь, мэм. Я поступаю на службу.

Я тоже насмешливо сверкнула глазами:

— И в мыслях не было совершать столь экстравагантные покупки… Однако вы, кажется, несколько переусердствовали в своей службе…

— Что вы имеете в виду, мэм? — не понял он. Вернее, по-моему, понял, лишь попытался сделать вид…

А я ощущала, что мысль о Дили не даёт покоя… И совершенно не хотелось, чтобы, прельстившись карьерой или чем-нибудь ещё, он согласился перейти ко мне — а сам продолжал тайком летать к ней. Поэтому, задумавшись всего на долю секунды, я решила сразу расставить некоторые точки:

— Я имею в виду, что я не враг своему брату. И лишь забочусь о благосостоянии каждого жителя ООССа…

Вокруг находилось много стражников, но едва ли они слышали наш разговор. Музыкальные переливы и гул голосов скрадывали почти все звуки в радиусе больше полуметра. Даже для тех, кто мог просматривать из ОКЦ — впрочем, на таких грандиозных мероприятиях слежение практически не имеет смысла. Столько гостей, что проследить за каждым и услышать всё просто не реально, поэтому упор обычно идёт на другие системы безопасности.

Ещё раз взглянув на Дмитрия, я собралась выйти, оставив его обдумать полученное предложение.

Однако едва не столкнулась с заходящим Кэролом.

— Луэлин! — обрадовался тот. — Как раз собирался найти ваше неуловимое величество! — он усмехнулся, протягивая руку:

— Как хозяйка, ты же не откажешь дорогому гостю в танце? — Кэрол широко улыбнулся мне.

— Ты несколько ошибся, дорогой гость, — засмеялась я. — Хозяин сегодняшнего бала — Бареллоу, и уж он-то наверняка не сможет отказать, если ты пригласишь его потанцевать!

Пока Кэрол решал, настаивать ли, или лучше рассмеяться и оставить меня в покое, я продолжила путь, мельком заметив, что Дмитрий стоит сдерживая улыбку.

Когда я вернулась, через иной столь же грандиозный вход, даже не взглянув на него, — то увидела, что Барел сильно развеселился. Он был взбудоражен, праздник, кажется, удовлетворил его ожидания, и братец пребывал в благодушном настроении. Похоже, ему хотелось осчастливить всех и вся.

— Почему столько народу скучает возле дверей? Мы и так великолепно охраняемся! Танцуют все! Я хочу, чтобы танцевали все!

"В самом деле, — подумала я. — Стражники — такие же лю… галактоиды, как мы. Пусть танцуют!"

Я ослепительно улыбнулась брату. Я одобряла. Он обрадовался. А мне вспомнился наш с ним разговор на Дэкси…

— Но… — попробовал запротестовать наш бывший Наставитель, которого Барел исправно приглашал на свои свадьбы — да мы давно уже не прислушивались к нему.

— Пусть танцуют! — поддержала я.

— Ну если они оба чего-то хотят, то тут ничто не поможет… Противоречит всем правилам… — донеслось до меня бурчание Наставителя. Но я оставила это без внимания. Я всегда слышала и замечала больше, чем хотелось бы окружающим.

Рядом оказалась Дили. В глазах её разгорелся восторг: она может танцевать с Дмитрием Осбом! Я почувствовала укол ревности, или чего-то другого, не менее неприятного.

Дмитрий направился к Дили. Улыбаясь, я отвернулась, чтобы не видеть этого. Неожиданно кто-то дотронулся до моей руки. Пришлось повернуться обратно, и я с неохотой, скрывая досаду, сделала это.

— Можно пригласить вас на танец? — спросил… Дмитрий Осб.

Я улыбнулась, потом намерилась возмутиться, но взгляд упал на Дили Хэк. Выражение её лица не изменилась, однако глаза были удивлённые и разъярённые. Женщина во мне победила королеву, и я согласилась, невольно поражаясь смелости этого охранника — не многие даже из моих приближённых решаются пригласить меня!

Черти, я хотела, я ужасно хотела танцевать с ним!

По залу прошёл удивлённый ропот, когда мы закружились в танце, но я надеялась, что это воспримется лишь как наглядное подтверждение моему разрешению всем участвовать в празднике. Дили вышла, я торжествовала.

Мой тренированный разум успел заметить, как двое дремлян уединились на одной из парящих галерей, однако в данный момент меня больше волновал партнёр.

Взгляд Дмитрия выражал странную смесь чувств. Он как будто был и несколько задет, в то же время гордился тем, что рискнул пригласить саму королеву и не получил отказ; а сверх всего прочего я знала, какой гибкой, нежной, лёгкой ощущает он меня.

Он прекрасно вёл, и я податливо двигалась в такт ему, предугадывая каждое движение и делая их восхитительными. Думала о том, что он наверняка получил очень даже неплохое образование, и, вероятно, воспитание тоже…

— Я согласен, ваше величество, — вдруг сказал он.

— Неужели? — насмешливо спросила я. Теперь я могла делать, что хочу. Он был в моей власти. — Тот, который не продаётся, а поступает на службу? Тщеславие?

— Ваше величество, я ухожу от любимой женщины, чтобы не подвергать её опасности! — резче, чем следовало бы, ответил он.

"Любимой? Чёрт возьми!" — эти слова так поразили меня, что я бросила:

— Ничтожный стражник посмел рассердиться на Королеву?

Конечно, быть моим охранником очень престижно — и это наверняка сыграло свою роль. Но я с удовольствием обнаружила, что он не собирается склонить голову даже передо мной…

В ответ на моё замечание его красивое лицо чуть не исказилось.

— Ваше величество! — воскликнул он, и, пытаясь взять себя в руки, добавил сдержаннее, но с достоинством:

— Я готов работать у вас, но не намерен терпеть ваши оскорбления.

— Если вы хотели лишь не подвергать её опасности, то могли бы избрать любой другой способ. Вы же, первым делом, пригласили на танец меня — между прочим, на глазах у неё, — с улыбкой произнесла я, хотя фраза его всё ещё жгла душу.

— Мне показалось, если бы я пригласил её, это выглядело бы как пренебрежение к вашим словам, — слегка усмехнувшись, ответил он. Логично, конечно… Я вдруг поняла, что не зря пыталась смоделировать наш разговор — мне нравится общаться с ним! Несмотря ни на что…

— После праздника вас ознакомят с вашими обязанностями, — произнесла я. Раз уж он изъявил согласие, я не собиралась давать ему времени и повода передумать.

— Как прикажете, мэм, — откликнулся он. И вдруг добавил:

— Я понимаю, ваше величество, что вам доложили о наших отношениях и вы…

"Доложили!" — возмутилась я, лицо посуровело, улыбка исчезла.

— Никогда не слушаю доносов. Просто я наблюдательный человек, и вам придётся к этому привыкнуть, — холодно перебила я. Уж не знаю, о чём он хотел сказать — быть может заверить меня, что оставит Дили насовсем и просить, чтобы я тоже не трогала её. А может наоборот, сообщить, что не боится давления с моей стороны… Мне не хотелось выслушивать ничего подобного! Мне вообще не хотелось продолжать обсуждать эту тему…

По движению танца я отклонилась назад, красиво изогнувшись, и он поддержал меня за талию. Я почувствовала, как рука его несколько дрогнула, и словила на себе странный взгляд.

Выпрямляясь, я заметила боковым зрением оживление около Барела и Пэттэн. Наскоро взглянув на них и повернув голову обратно, неожиданно оказалась ближе к лицу Дмитрия, чем рассчитывала — вероятно, увидев, что я отвернулась, он тоже переменил положение.

Я уловила не то аромат, не то просто какое-то исходящее от него мужское обаяние, которое подняло бурю в душе моей. И, хотя он тоже был явно не в восторге от всего сказанного, я ощутила, как нечто неясное мелькнуло и в нём. А взгляд мой, кажется, на долю секунды прорвал оболочку насмешливости и сделался растерянным…

Танец окончился, и Дмитрий, как положено, поблагодарил меня, поцеловав мою руку. Однако я вышла из зала, кусая губы. Хотелось порыдать, всё равно над чем — что со мной случается крайне редко. Зашла в косметическую и выпустила на себя несколько струй холодного воздуха, заставив успокоиться.

Он любит Дили, эту полукрасивую дурочку, эту…

Что за мысли, мы же с ним едва знакомы! Я переменила их:

"И как это какой-то стражник посмел так себя со мной вести! Когда миллионы галактоидов, можно сказать, трепещут при моём появлении, он… ох, я ему покажу! Он узнает, кто такая Королева ООССа! Ещё не хватало, чтобы простой охранник стал причиной моего беспокойства!

Но боги, как он красив! Как он обаятелен! Как он смел!.."

С трудом приведя себя в норму, я собиралась покинуть косметическую. Когда дверь разъехалась, на меня едва не натолкнулась бледная Дили. "Сказал", — поняла я.

Больше я не заговаривала с ним, да и он тоже не повторял приглашение. Вероятно, прекрасно понимал, что во второй раз я не окажу ему такую честь — а может, и сам не горел желанием…

Я же полностью взяла себя в руки, старалась даже не смотреть на него — заставила себя веселиться с друзьями Барела, которые, естественно, и мне были не чужими. Ещё и подарила танец неугомонному Кэролу.

Но всё же заметила, что однажды Дмитрий подошёл к Дили — то ли пригласить её, то ли поговорить — однако она не стала даже слушать. Передёрнула плечами и гордо отошла.

Не удержавшись, я бросила на него насмешливый взгляд.

Глаза его всполохнули, но я холодно полупрезрительно отвернулась. Я намеревалась в самое ближайшее время выкинуть его из своих мыслей и никогда больше не вспоминать о внезапной вспышке!

После этого я не видела, чтобы он ещё кого-нибудь приглашал, хотя красоток здесь было предостаточно. Барел всегда умел закатывать грандиозные вечеринки.

Ко мне, как обычно, подходили все заинтересованные — проявить ли почтение, решить какой-нибудь неотложный (а иногда и вполне "отложный", желательно в долгий ящик) вопрос, выразить восхищение, надежду, безмерную преданность и что там ещё положено выражать Королеве. Особо смелые, вдохновлённые подвигом солдата, пытались пригласить на танец — однако я привела себя в порядок настолько, чтобы не совершать более неосмотрительных поступков, принимая лишь наиболее достойные предложения.

В какой-то момент я заметила, что Дмитрий разговаривает с одним из моих охранников-людей, видимо, желая узнать о своей новой работе. Однако словив на себе их взгляды, я подумала, что, может, и у него заодно расспрашивают, каково это — танцевать с самой леди Луэлин…

Через некоторое время Дмитрий остался один — сидел в пинокресле с бокалом в руке, впрочем, почти не пил, больше размышлял…

Заставив себя выкинуть его из поля зрения, я направилась к Барелу, окружённому большой толпой каких-то друзей, жён и ещё кого-то. Братец обнимал за талию Пэттэн и выглядел вполне счастливым. Однако увидев меня, отпустил её и пробрался сквозь свою толпу.

— Всё нормально? — прошептал он, и я изобразила удивление:

— Конечно! — чуть подумала и добавила: — Просто… очень люблю, когда на праздниках ко мне пытаются пристать с делами… Самое время для государственных решений.

— Бедняжечка моя, идём потанцуем, — засмеялся брат. Я попыталась открутиться, но он увлёк меня под какой-то бурный мотив, и я, смеясь, с удовольствием ушла в быстрый танец, состоящий из массы сложных движений. Вокруг нас образовался небольшой кружок. Не удержавшись, я поискала взглядом Дмитрия — он по-прежнему задумчиво сидел с бокалом в руке.

Барел чмокнул меня в щёку, народ зааплодировал, в глазах Пэттэн горел восторг, у Дили же, наоборот, — некоторая досада. Кэрол пригласил потанцевать Элиш, как мне думается, желая подбодрить, и я увидела неодобрение в глазах брата.

— Ревнуешь? — засмеялась я.

— Не к Кэролу же, — хохотнул Барел. — Просто… не знаю, не люблю, когда к ней… — он пожал плечами. — А, пусть веселится! Не переношу, когда она грустит.

Он ещё раз чмокнул меня и вернулся к новой жене.

Поймав себя на том, что снова начинаю искать глазами Дмитрия, я возмущённо развернулась в противоположную сторону. И неожиданно увидела спешащего мне навстречу давнего школьного друга Дика Диффера. В отличие от Кэрола, он был моим другом, а вовсе не Барела, и хотя братец всегда высылал приглашения всем школьным знакомым — поскольку давным давно составленный им список чаще дополнялся, чем урезался, — но не припомню, когда Дик последний раз принимал какое-нибудь из них.

— Леди Луэлин! — произнёс он, определённо спеша перехватить меня у очередного заинтересованного. В глазах горел подозрительный огонь, говорящий о том, что до свадьбы Бареллоу ему вовсе нет никакого дела, имя новой жены Илбера он вспомнит едва ли, и то лишь благодаря тренировкам памяти, которыми нас изматывали в Высшей Школе, а моего танца с рядовым, произведшего до сих пор не улёгшуюся шумиху, скорее всего даже не заметил.

Утончённая одежда сидела на нём странно — ему явно было не удобно без обычного просторного полуспортивного одеяния. Не слишком высокий, худощавый, чуть сутулый, с коротким ёжиком тёмных волос и искрящимися чёрными глазами, в школе Дик часто проявлял неплохие организаторские способности, особенно увлекаясь шумными выходами в дикую — и не очень — природу. В данное время он отвечает за Королевский ангар и всю технику, которая там имеется.

— А ты какими судьбами? — усмехнулась я. — И почему жену не взял?

— Да её на такие мероприятия и силой не загонишь, — отмахнулся он. — Помнишь, я встречался с Хэ…

Подняв бровь, я бросила на Дика взгляд, заставивший его замолчать, и кивнула. Хэкир Тэрер, хоть и гений, вовсе не тот галактоид, сотрудничеством с которым должна похваляться Королева ООССа — даже там, где этого скорее всего никто не услышит. Впрочем, пренебрегать тем более…

Дик смущённо кашлянул, признавая вину: когда речь заходит о чём-либо, способном летать, всё остальное просто перестаёт иметь для него значение. Зато мне не нужно беспокоиться о поломках в своих кораблях и прочих средствах передвижения.

— Сегодня я не успел к тебе попасть, — продолжил он, — а потом узнал, что ты уже на свадьбе, и вспомнил, что у меня тоже где-то должно валяться приглашение. Просто завтра с утра мне нужно будет сдавать недельный отчёт адмиралу и Же… то есть Гридару Грингу, но я хотел до этого поговорить с тобой.

Чуть не назвав главу центра охранных изысканий приросшей к нему кличкой "Железный Гридар", Дик снова смущённо кашлянул, но я лишь рассмеялась. Иногда приятно забыть о дистанциях и разговаривать не с подчинённым, а с давним другом, увлечённым очередной идеей.

— Идём, расскажешь, — проговорила я, взяв Дика под руку и увлекая к одной из увитых зеленью беседок. Он схватил с проплывавшего мимо подноса два бокала, внутри водрузил их на низенький прозрачный столик и запустил вокруг беседки аку-поле, чтобы нас не могли подслушать.

— Помнишь, мы с ним работали над программой подавления силовых полей? Ну то есть, программу он создал и она вроде бы должна была действовать в бортовой системе, но что-то не получалось…

Я снова кивнула, хотя Дику этого вовсе не было нужно: он прекрасно знал, что слушаю очень внимательно и что всё всегда помню. Поэтому он продолжил, гордо выпятив грудь и подняв указательный палец вверх:

— Так вот я разобрался с ней! Нашёл, как сделать, чтобы она заработала!

Улыбнувшись, я вопросительно приподняла брови, и он ответил:

— Я замкнул её на установку Эйкузэ!

Честно говоря, подобный вариант мне не слишком понравился. Я даже взяла бокал, чтобы, сделав глоток, дать себе немного времени на обдумывание услышанного.

Лучи Эйкузэ — единственные, проникающие сквозь силовые поля, но сами установки, или Лучевые Устройства, слишком сложные, громоздкие и любят взрываться в случае малейшей нестабильности.

— Это не опасно? — спросила, наконец, я.

— Не опаснее, чем иметь её на борту! — возбуждённо ответил Дик, готовый защитить своё детище от всякого осторожничающего начальства. После вспомнил, с кем говорит, и поспешил добавить, вытащив откуда-то небольшой модуль-лист:

— Смотри, я тут всё собрал, Лучевик даже не активизируется, просто его система питания подходит больше, чем общая система корабля, а дальше уже дело направленного импульса, поле космолёта продолжает работать, а все внутренние сило-поля можно раздиссонировать…

Он прикоснулся пальцами к модуль-листу, и тот вспыхнул объёмным изображением. Сказать, чтобы мне там что-нибудь было понятно — очень и очень слукавить. Дик простраивал схемы от руки, иногда заменяя изображения сокращёнными надписями, не слишком придерживаясь масштабов и принятых обозначений.

Он взглянул на моё лицо, на своё изображение, снова на меня и засмеялся:

— Да. Ладно, в пересланном тебе файле всё более прилично. Просто… когда мы подсоединяемся к установке Эйкузэ, это не влияет ни на скорость движения космолёта, ни на смещения — ни на главную функцию самой установки, то бишь возможность стрелять! Всего-то и нужно сделать чуть более мощный блок питания!

Он снова посмотрел на меня и осторожно спросил:

— Так что, показывать адмиралу?

Я взглянула на него, после улыбнулась:

— Конечно. Пусть техники поработают, может, и правда что выйдет…

— Уже вышло! — несколько обиженно отозвался он.

— Ты молодец! — мягко ответила я. Нужно же и хвалить иногда, тем более, что Дик действительно превосходно разбирается во всём, что касается механизмов. — Ты же знаешь, всякие тесты, выводы независимых экспертов и прочая ерунда, без которой никак не обойтись. Но идея мне очень нравится…

— Вот представь, нападает на твой корабль кто-нибудь…

— Это кто же посмеет? — засмеялась я.

— Ну… не важно. Главное, что он не ожидает, что его силовое поле можно будет отключить!

— То есть до этого он силовое поле моего корабля пробьёт…

— Ну ладно, не твоего! Допустим, гипотетические военные действия…

— Ага, заманить как можно больше врагов на свой корабль, чтобы отключить их генераторы!

— Да в том-то и дело, что не отключить генераторы! Генераторы работают, но вхолостую, не укрывая никого полями!

— И вручную их перестрелять… — усмехнулась я, — пока генераторы работают вхолостую.

— Всякие бывают ситуации, — Дик пожал плечами, чуть поостыв. — Возможно, со временем удастся снабдить такими установками не только корабли — а и твой замок, например.

— Послушай… а для чего Тэрер вообще этим занялся?

— Сказал, что пытался ввести возможность запускать силовое поле вокруг галактоида, находящегося на космолёте, не с личного генератора, а с общего космолётного. Ничего не получилось, то есть поле-то создать можно, но статическое, заключить в него, а не такое, которое позволяло бы двигаться и перемещаться. Ну а после мысль убежала в другую сторону.

— Надеюсь, он продемонстрировал её только нам… — пробормотала я.

— Мне кажется, вы хорошо платите ему за молчание и его вполне устраивает то, что не пытаетесь поймать. Он не стал бы идти на конфликт. К тому же, он всё равно не смог идею завершить…

— Надеюсь, — усмехнулась я, раздумывая, доплатить ли Хэкиру за усиленное молчание, или наоборот, не акцентировать его внимание на этом вопросе. — По крайней мере на то, что, решив перепродать идею ещё кому-то, он для начала поинтересуется нашей дополнительной ценой… Ну, что ж, — я подняла бокал, — за гениев, работающих на леди Луэлин…

Дик чокнулся, рассеянно сделал несколько глотков, и я, тоже пригубив сладкий, слабоалкогольный напиток, поднялась, ибо затягивать разговоры с одними подданными в ущерб другим не входило в мои привычки. Особенно на общественных мероприятиях.

Дик снял аку-поле, я же через просвет в зелени посмотрела на Дмитрия, по-прежнему сидящего на том же месте, с радостью обнаружила, что он бросил взгляд на беседку, тут же возмутилась собственной радости и, попрощавшись с Диком, вышла с другой стороны.

Глава 6. Восстание

Проснувшись на следующий день, я взглянула в своё расстроенное лицо и сделала на нём улыбку.

Обычно вид себя, любимой, вместе с несколькими похвалами — то ли чьими-то лестными отзывами, то ли собственными наблюдениями — поднимает моё настроение. Например, о том, что "таких прекрасных глаз не сыскать даже у восемнадцатиглазых декайцев, разноцветные глаза которых славятся красотой на всю галактику, даже у глазаков, половину тела которых занимает невероятной красотищи переливающийся глаз"… (Эту фразу о себе же я как-то обнаружила в Космонете, основной гиперкомпьютерной сети ООССа, и честно попыталась сравнить глаза представителей трёх абсолютно разных космических рас.)

Впрочем, лесть как таковая никогда не была приятна мне, но я всегда могла определить, какие чувства испытывают окружающие на самом деле.

А сейчас этот новый охранник, с его гордым, и в то же время глубоким взглядом, будто смотрел на меня из зеркала вместо собственного отражения, и мне никак не удавалось подчинить своё состояние.

Ни одна душа не узнает об этом! Как бы мне плохо ни было, как бы ни хотелось уединения, пусть все приходят со своими проблемами, я буду их решать. Я буду королевой! К чёрту женщину — я — королева!

Однако первой свалившейся на меня "проблемой" оказалось не какое-либо политическое происшествие, а счастливые излияния Бареллоу, не знавшего, вероятно, куда деть бурный прилив энергии.

Он примчался с самого утра, ворвался в мои апартаменты ещё до того, как я отправилась в кабинет, закружил, расцеловал и закричал:

— Луэли, она просто прелесть!

— Да? Отлично.

— Луэли, она — прелесть! Она — прелесть!

— Может, ещё что-то скажешь?

— Скажу: она — прелесть.

Я рассмеялась самым беззаботным смехом.

— Рада за тебя, Барел, очень рада!

— Дили сообщила, что её охранник перешёл к тебе… Это тот, который вчера танцевал с тобой? — Барел, как всегда, был наблюдателен, несмотря на внешне бесшабашный вид. И как всегда заставил меня усомниться, для чего он на самом деле прилетел: действительно ли поделиться радостью по поводу удачной женитьбы, или удостовериться, что за сестричку беспокоиться не нужно.

— Да, Барел, а что?

— Надеюсь, он не очень… дерзкий малый?

— Нет, он просто делает, по-моему, карьеру, — безразлично пожала я плечами.

Слишком хорошо зная проницательный взгляд братца, я взяла себя под полный контроль, чтобы ничем не выдать. Даже Барелу я не могла признаться в том, что меня угораздило сойти с ума… Да ещё из-за кого? Из-за простого рядового!

Вместо этого я поведала ему вчерашний рассказ Дуэра Ирэ, и мы даже вместе просмотрели отчёт о происшествиях в Музее Загадочного.

— Попытаюсь выяснить, что такого известно об этих обломках… — сказал Барел напоследок.

Потом братец улетел — у него была "медовая неделя". А я всё же отправилась к себе в кабинет и принялась за работу.

В своё время я настояла на том, чтобы это помещение отдали под мой кабинет. Основным аргументом адмирала, отвечающего за мою безопасность, было то, что оно расположено непосредственно у внешней стены замка.

С высоты окна открывается потрясающий вид на Дворец! Однако Дэльвик Кельни переживал, что помещение это более уязвимо, чем внутренние, окна и балконы которых выходят в рекреации. Но я всегда любила его, оно казалось мне самым уютным. И к тому же, по утрам первые лучи первого солнца Антареса освещают его, и работается гораздо приятнее…

Моё кресло стоит рядом с высоким просторным окном, охранная система которого могла бы соперничать с любой грандиозной дверью главного мега-зала резиденции.

Перпендикулярно окну расположен стол-ком, способный читать любые носители информации, используемые в ООССе, снабжённый авто-пси-пультом, телепортом… а также, как выяснилось, являющийся идеальным полигоном для сбоеизлавливающих песцов.

В системе стола предусмотрена возможность выделения дубль-кома, если мне вдруг понадобится, чтобы кто-нибудь ещё воспользовался компьютером одновременно со мной. К нему каплей с потолка может опуститься пинокресло. Возвращаясь обратно в потолок, оно растворяется там…

Напротив моего располагается липокресло для посетителей, за ним на стене, возле входа, — зеркало. Окно левее, а справа — липодиван, на тот случай, если посетителей окажется несколько.

Пол устлан мягким ковром. Честно говоря, иногда, когда чувствую, что засиделась, то могу сделать пару упражнений прямо в кабинете…

В стене за моей спиной имеются две скрытые двери. Одна ведёт в косметическую, вторая — в небольшое помещение с массажным креслом, на случай, если я переутомлюсь или взвинчусь. По моему пожеланию там меняются освещение и воздух, может включиться информационно-регенерирующий туман, виртуальное окно или музыка…

Официально моя работа начинается с десяти утра, но я всегда прихожу чуть раньше.

Сегодня под настроение подходил голубой цвет, в какой и окрасилась вся обстановка кабинета. Чуть поколебавшись, я подбавила кое-где золотистой подсветки, и осталась удовлетворена. Итак, что у нас в повестке дня?

"Дмитрий!" — тут же с готовностью откликнулся внутренний голос.

Королева во мне прохладно попросила его помолчать, вызывая отображение пси-секретаря. На виртуальном экране высветилась схема всех, кого мои Помощники по тем или иным причинам пропустили сегодня на личную аудиенцию ко мне.

Самыми первыми — и почему-то последними — зарезервировали время дремляне. Да уж, с ними в любом случае придётся разбираться мне… Дальше — предъявители Разрешений различных категорий, потом — несколько личных дел… Ну и немного времени на всякие внезапные вопросы.

Часы отобразили десять, и ровно секунда в секунду авто-пульт сообщил, что прибыл посланец с Дрема — я едва заставила себя не вздохнуть.

Собственно, по большому счёту проблема эта досталась мне ещё от предыдущего Короля. Дремляне всегда очень ревностно относились к свободе своей планеты и периодически выдвигали претензии, ставящие в тупик даже Совет ООССа. Слава богам, случалось это не столь уж часто, раз в несколько десятилетий, и Совету удавалось найти выход из зарождающегося конфликта.

Раса тэйров, как они сами себя называют, не гибкая и упрямая, но при этом достаточно инертная. Однако иногда в их поведении случаются всплески, которые не способны объяснить и предугадать даже психологи их собственного происхождения. Например, какая-нибудь идея, в частности религиозная или, опять же, освободительная, может в считанные недели зажечь всех настолько, что они способны на любые безрассудства ради её достижения.

Подобная освободительная идея проснулась и во время правления моего предшественника. Король с Советом своевременно предотвратили конфликт, и надеялись, что хотя бы на ближайшие полвека Дрем снова затихнет. Вероятно, так оно и было бы, если бы недавно дремляне вдруг не обнаружили отсутствие Соглашения О Планетах. И тут уж понеслось…

А теперь вот я оказалась перед вспыхнувшей проблемой, которую маловероятно было затушить безболезненно. Они придерживались единственной линии и не желали слушать какие-либо доводы, вступать в переговоры или искать компромиссы. Честно говоря, даже попытки направить их энергию на иные идеи не приводили к результатам, они вцепились в отсутствие Соглашения, как клещ в жертву.

За время своего правления я перемирила очень много конфликтных рас и погасила массу мелких вспышек… Но, пожалуй, никогда передо мной не стояло угрозы столь масштабной.

Все срочно поднятые разведчики, спешно созданные комиссии по анализу и комитеты по урегулированию не находили истинных причин и возможных истоков.

Собирались сведения, анализировались слабые места, прорабатывались различные взаимосвязи — но бунтовщики будто специально торопились, не оставляя возможности оттянуть ответ, прийти к взаимовыгодному решению, очень категорично давая понять, что в Объединении больше находиться не намерены и если мы не удовлетворим их пожелание по-хорошему, то они удовлетворят его сами как сочтут нужным…

Через пси-пульт я отдала мысленный приказ провести посланника ко мне. Охранник не всегда провожает ко мне посетителей, разве что когда того требуют определённые нормы этикета. Обычно же прибывающих и отбывающих сопровождает небольшой автономный робот-сканер. Он блокирует возможность нападения на меня — несмотря на то, что с оружием, естественно, в кабинет никто не допускается.

Но сейчас на входе был Дмитрий, с самого утра приступивший к своим новым обязанностям, а мне безумно хотелось видеть его. К тому же, это польстит самолюбию уполномоченного…

Намерение выкинуть Дмитрия из головы испарилось раньше, чем воспоминания о приснившемся сне! Я буквально не могла дождаться, когда снова посмотрю на него, окунусь в глаза его, услышу голос…

Дремлянин вопрыгнул в кабинет, и я с наслаждением увидела зашедшего за ним стражника. Удерживая спокойный королевский облик, я лишь скользнула по нему взглядом, заставляя себя сосредоточиться на посланнике.

— Слушаю вас, — сказала я на его языке. Он не стал садиться после моего приглашающего жеста, а предпочёл остановиться, будто собирался поскорее откланяться.

Как и все тэйры, он являлся существом двойного пола — для размножения им не нужен партнёр. В прозрачной голове их булькает жидкость, а по поверхности бегает глаз. Разговаривают мурлыкающим шуршанием очень подвижных пальцев рук, вполне похожих на человеческие.

На тело посланца был накинут запахивающийся чёрный плащ, кисти рук как всегда открыты. Ног не видно, но я знаю, что это две перпендикулярные пружинистые пластины, нижняя из которых — горизонтальная. Водолеевцы передвигаются прыжками.

По-дремлянски я говорю сносно. Почему-то они не любят Общегалактический, и вообще дремляне — самая замкнутая и необщительная космическая раса ООССа.

Однако, не отсылая охранника, я мысленно включила переводчик-дешифратор и продолжала на общегалактическом языке. Мне вдруг очень захотелось, чтобы Дмитрий был в курсе переговоров…

— Итак, что вы хотите?

— Наши требования вам известны, — отозвался тэйр также на общегалактическом, и я отключила дешифратор. Ну хоть решили не демонстрировать принципиальности, уже неплохо… — Если до пятнадцати абсолютных часов времени ООССа они не будут удовлетворены, мы поднимем восстание. Ждать дальше бессмысленно.

Я бросила взгляд на настенные стереочасы. Десять ноль пять Общегалактического Времени, или просто ОВ. После кивнула, не то соглашаясь, не то принимая к сведению — давать конкретный ответ не хотелось. Восстание… Чёрт возьми, мне ставят ультиматум!

— Что-нибудь ещё? — спокойно спросила я, видя, что водолеевец молчит, слегка побулькивая головой. Глаз буквально буравил меня…

— Это всё, мэм. Я был прислан последний раз попытаться решить наш вопрос мирным путём.

— Надеюсь, мы придём к компромиссу, — ответила я.

— Вряд ли здесь уместны компромиссы, ваше величество. Я готов к тому, что вы можете арестовать меня, но восстание начнётся, если Дрему не будет возвращена свобода.

— Вам известно, что существует определённая процедура выхода из Общегалактического Объединения, в частности вы должны предоставить несколько гарантий и договоров — не только мирный, но и ваши планы относительно торговых и культурных связей: что Дрем считает необходимым сохранить, либо планирует оборвать их все…

— Каждая планета изначально самодостаточна, и Дрем не нуждается ни в каких связях. А кроме того, процедура выхода из Объединения предполагает, что была произведена процедура входа. Однако, как вам и нам стало известно, Дрем никогда не входил в ООСС официально и добровольно, поэтому придерживаться процедур, навязанных вами и рассчитанных на то, что Совет всё же каким-либо образом продолжит контролировать нас и наши намерения возобновить любые связи или оборвать их, мы не желаем. Если вы хотите решить вопрос мирным путём, просто отзовите с Дрема Наблюдателей, журналистов, резидентов и всех, кто служит ООССу, предоставив нам свободу и независимость.

С этими словами дремлянин слегка кивнул в знак вежливости и направился к двери.

"Дрем, значит… — отметила я про себя. — О "любой другой планете" речь уже не идёт…"

Я приказала Дмитрию вернуться после того, как он проводит посланца. Он повиновался.

Выглядел он спокойно и естественно, однако мне почему-то показалось, что это лишь видимость. Что в душе он взвинчен всем случившимся с ним…

— Каково ваше мнение о сложившейся ситуации? — поинтересовалась я, когда он вновь вошёл и остановился недалеко от моего стола.

— Королева хочет посоветоваться со стражником? — спросил он не то удивлённо, не то насмешливо. Я поняла, что это своего рода ответ на мою вчерашнюю фразу — которая, очевидно, задела его не меньше, чем "любимая женщина" меня…

Насмешку я совершенно не заметила.

— Да, мне интересен ваш взгляд на вещи, — как можно ровнее произнесла я. — Должна же я знать, кого взяла на работу.

Глаза его снова саркастически вспыхнули — возможно, он хотел сказать, что нужно было бы подумать об этом перед тем, как предлагать ему перейти. Но не сказал.

— Выделите планету, и дело с концом, — ответил он, по-моему, не особенно вникая в суть проблемы.

— И это ваше настоящее мнение? — мне очень хотелось услышать, как Дмитрий считает на самом деле. Чтобы он задумался, может быть, сделал несколько предположений… Однако вместо этого он произнёс:

— Моё мнение всегда настоящее, мэм. Хоть оно и не влияет на судьбы мира.

Начиная сердиться, я жёстко произнесла:

— Я у вас спрашиваю. Отвечайте, я приказываю.

— Мне показалось, вы предложили мне работу охранника, а не советника по политическим вопросам…

Я вскипела, но приняла насмешливый вид.

— Вот уж не подумала бы, чтоб у моих охранников не хватило ума для ответа на вопрос. Идите, мне очень жаль…

Ему не оставалось ничего, как поклониться и выйти. Я разбила что-то об пол, и мне полегчало. Осколки моментально были собраны автоматической системой очищения…

— К вам человек. Имени не называет. Предъявлено Разрешение II категории.

Разрешения двух категорий существуют для того, чтобы ко мне мог пройти конфиденциальный агент или ещё кто-нибудь, кого мне не хотелось бы отмечать в системе Общего Координационного Центра. Разрешения Первой категории раздаю я лично, Вторую же мог дать кто-либо из Совета.

Предъявляющим Разрешения всё равно запрещается иметь при себе оружие, и они так же сканируются при входе в приёмную перед кабинетом, но вполне могут оставаться инкогнито.

Я снова приказала провести посетителя ко мне. Во-первых, это могло быть что-то серьёзное… Хотя, кого я хочу обмануть! Я просто решила Дмитрия доконать. Сегодня он дежурный с десяти до пятнадцати, как раз в мои приёмные часы, — и будет всех ко мне проводить!

"Нет, не надо! — воспротивилась королева. — Это может вызвать подозрения, особенно после вчерашнего танца и того, что он перешёл ко мне. Нужно прекращать эти глупости, немедленно! Ты слышишь, Луэли?"

Слышать-то я слышала…

Они зашли, и я увидела лицо человека в чёрном плаще, и оно мне не понравилось. Не люблю визитёров с подобными лицами, скользким масленым взглядом, словно растекающимся по собеседнику, оставляя приторные липкие следы.

— Могу я поговорить с вами наедине? — будто несколько нервничая, сказал незнакомец. Голос тоже был с неприятной, резкой и в то же время мнущейся интонацией.

— Мы наедине, не считая охранника. Но он не способен составить своё мнение даже по элементарным вопросам.

Произнося эти слова, я не взглянула на Дмитрия, однако вошедший бросил на него оценивающий взгляд. Но всё же произнес:

— Я счёл своим долгом сообщить вашему величеству про Глена Ди, — он снова кинул взгляд на Дмитрия, — который учился вместе с новой женой вашего брата и до сих пор остаётся её…

— Я подобного выслушивать не собираюсь! — с досадой воскликнула я. Надо же, чтоб именно сейчас… — Мой брат сам разберётся со своими жёнами. Вон!

И как это он умудрился пробраться ко мне? Обычно приходящие с подобными вещами отсеиваются ещё моими Помощниками. Наверняка посодействовала Дили… Раздобыла ему Разрешение. Она всегда поддерживала отношения со всеми влиятельными знакомыми Бареллоу.

Рассердившись, я даже приказала выяснить личность неприятного типа, а также кем выдано Разрешение.

…В тот день всё решило выводить меня. Например, гиперком вдруг, впервые за долгое время, зациклился, и пришлось перезонировать его; и прочие подобные мелочи. Будто само состояние моё нагнетало вокруг поле напряжения…

Выпроводив доносчика, Дмитрий попросил разрешения вновь войти и спросил, прямо и едва насмешливо глядя на меня:

— Ваше величество, вы, кажется, говорили, что узнаёте всё благодаря собственной наблюдательности, а не из доносов?

— Вы хотите обвинить меня во лжи? — поинтересовалась я. Да как он посмел явиться и сказать мне такое! Да как он может так думать, когда Слово Королевы ООССа известно по всем Галактикам — это является одним из основных стержней моего образа! Мне достаточно всего лишь дать СЛОВО, ничего не подписывая, и все будут уверены в том, что я исполню обещанное! Да почему, черти кометные, наши отношения вообще скатились к перепалке!

"Да какие, луны Мирола, отношения?! — перебила я себя. — Я не собиралась и не собираюсь заводить никаких отношений с охранником!" Но… мне так хочется видеть его… говорить с ним… узнать, что он за человек…

— Вы отдаёте себе отчёт в своём поведении? — холодно добавила я.

Он отвёл взгляд, и на секунду мне показалось, что в нём тоже происходит какая-то борьба. Потом вновь устремил на меня:

— Леди Луэлин, — первый раз назвал он меня по имени, — извините меня.

Я посмотрела ему в глаза. Он произнёс это искренне, вне всяких сомнений. Ну нет, не извиню! С самого утра я пыталась выровнять наш разговор, увести его в нормальное русло! А теперь, после всего сказанного, ты ждёшь, что я растаю от одного лишь "извините"?!

— Боитесь испортить карьеру? — усмехнулась я.

— Я не стал бы говорить этого ради карьеры, мэм.

— А мне показалось наоборот, — всё тем же холодным насмешливым тоном ответила я.

Он сверкнул глазами, поклонился и вышел, махнув плащом. Плащи, чёрные с одной стороны и тёмно-синие с другой, с кое-где просвечивающимися золотыми ниточками узоров, положены моей охране по форме, принятой в Королевской Резиденции.

— К вам Пятый Независимый Наблюдатель Дрема.

— Проведите.

Вот так! Только ушёл, и опять вернётся! О, как я над ним поиздеваюсь!

Нет. Пора прекратить это, пока все окружающие не заметили моего странного отношения к новому солдату.

Дмитрий вошёл, полностью взяв себя в руки. Он казался спокойным — по его виду никто не заподозрил бы, какой разговор случился между нами лишь несколько минут назад. Только в глазах появилась неожиданная твёрдость. И я вдруг поняла, что этот человек вызывает у меня самое настоящее уважение…

Однако появление Независимого Наблюдателя не на шутку встревожило меня. Вероятно, случилось что-то серьёзное, иначе он не пришёл бы лично. Поэтому я выпроводила Дмитрия из кабинета, а по возможности и из головы, внимательно слушая вопрыгнувшего. Он был тоже водолеевцем, но родом не с Дрема, а с Сиура — одной из настолько давних колоний Дрема, что она стала уже вполне самостоятельной планетой.

— Ваше величество, — поклонился он, приветствуя меня лишь "поцелуем" в руку, насколько это возможно при отсутствии губ. — Простите, что так спешу, однако новости у меня слишком важные. Те волнения, которые последнее время будоражат Дрем, за истёкшие сутки переросли в очень опасные. Все военные предприятия опечатаны правительством и заняты какими-то организованными группировками, Независимые Наблюдатели под различными предлогами ограничены в свободе действий, связь Дрема с другими планетами ООССа, в том числе и компьютерно-силовая, строго контролируется, поэтому сообщить вам никто ничего не смог. Мне удалось вырваться лишь благодаря моей принадлежности к их расе и тому, что я работал под прикрытием. Судя по всему, они запустили полную систему Собирающих Опознавателей и сейчас отлаживают абсолютный контроль мыслей на всей планете.

Сиурянин замолчал, я задумалась. Пожалуй, придётся подавлять это уже почти явное восстание. Как же договориться с ними? Не могу же я, в самом деле, выделить им Дрем, если уже сейчас они начинают практически открытые военные действия? И почему они так спешат?

Вероятно, лучше всего было бы потянуть время и предоставить им какую-нибудь пустынную планету — интересно, захотят ли они обустраивать её, начиная практически с нуля? Хотя, это тоже довольно опасно, тем более, что они требуют незамедлительного ответа и готовы чуть ли не завтра начать переезд. Не нравится мне всё это. Ой, как не нравится! Нет, всё-таки лучше не выпускать их из-под контроля…

Собирающие Опознаватели… Ещё один предмет их психоза. В своё время дремляне не позволили демонтировать их и иногда проверяли готовность. Периодически какой-нибудь лидер пытался снова запустить, но благодаря своевременным донесениям резидентов и Независимых Наблюдателей, представителям Королевского Совета удавалось заглаживать и этот вопрос.

— Военные корабли? — поинтересовалась я.

— Их множество, мэм. Большинство космолётостроительных предприятий направили энергию на глобальную перестройку всех кораблей — а их конструкции изначально были достаточно мобильны.

— Ну, это не так страшно, — произнесла я. Всё же перестроенный корабль менее оперативен в военном плане, чем созданный таковым изначально. — Приблизительные подсчёты?

— Я сделал, мэм, — сиурянин положил мне на стол кристалл.

— Просмотрю, — кивнула я. — Под чьим руководством всё это совершается?

— Пока что отмечается некоторый раскол, мэм, — ответил он. — Большинство членов официального гражданского правительства оказались вовлечены в конфликт, однако военное командование остаётся верно воинской присяге. Но в самой армии, всвязи с этим, оказалось много дезертиров, перешедших под командование планеты и не согласных подчиняться Флоту ООССа.

Отпустив Наблюдателя, я отдала приказ своему Флоту быть наготове и вызвала адмирала Кельни: Независимые Наблюдатели докладывают в первую очередь Королеве.

Усадив за дубль-ком — капнувшее с потолка пинокресло приобрело соответствующие габариты — я вкратце обрисовала Дэльвику ситуацию. Адмирал, однако же, кивал в ответ на мои слова, из чего я сделала вывод, что подобная информация уже дошла и до него, по каким-нибудь военным каналам.

Наблюдатель не мог знать об олореловой связи, но самые надёжные разведчики обеспечиваются сверхсекретными передатчиками.

— Думаю, вы и сами захотите переговорить с Пятым Независимым Наблюдателем, Дэльвик, — добавила я, сокращая рассказ к минимуму. — А сейчас, пожалуйста, попытайтесь связаться с Дремом.

— Вы считаете, что мне как лицу военному в данных обстоятельствах выходить на связь предпочтительнее? — с сомнением произнёс Кельни, и даже провёл одной из левых рук по другой, левой же. Я слегка кивнула:

— Да, Дэльвик. Я считаю, в данном случае королевские опознавательные нужно применять как самый последний вариант. Если свяжусь сначала я, и дремляне не ответят, а после будете выходить на связь вы, то они могут расценить это как военный намёк. А так… — я постаралась расслабить руки, которым очень хотелось схватить что-нибудь со стола и начать теребить. — В конце концов, вы заботитесь о безопасности всего ООССа, и можете иметь к ним совершенно иное дело. Ведь посланника они прислали ко мне, а не к вам — вы можете пока и не знать, что происходит, — я едва уловимо улыбнулась. — Если они согласятся вас выслушать — значит, мы слишком уж перестраховались. Если же нет…

— Я понял вас, леди Луэлин… — мой суровый адмирал тоже едва уловимо улыбнулся.

Он гораздо старше меня и стал адмиралом ООССа ещё до моего рождения. Мы редко общаемся на посторонние темы. И хоть он ни разу не говорил этого, иногда мне казалось, что работа со мной доставляет ему такое же удовольствие, как и мне с ним…

Дэльвик обратил свои цветные глаза к стереоэкрану дубль-кома, подавая мысленный запрос. В ответ на который получил неподобающий нашему положению повторяющийся сигнал, что пока Королева ООССа не объявит о своём решении, любые сообщения с Дремом прекращены.

Даже на королевский код они никак не отреагировали — и это вновь сдвинуло чашу моих весов к подавлению. Если они уже сейчас себе подобное позволяют, то что будет, когда я наделю их полной автономией? Во всём ООССе лишь одна организация, загадочная Школа Уллиса Уивилла, была наделена абсолютной автономией, ещё задолго до моего правления, и пока оправдывала оказанное ей доверие.

Да уж, мелькнула мысль, загадочная… Что правда, то правда… Несколько раз пытались мы послать туда разведчиков. Автономия автономией, но как же королеве не быть в курсе того, что там происходит?

Двое, как это ни смешно, попросту не нашли туда дороги. Ещё двое перестали выходить на связь и до сих пор не объявились. И лишь один сообщил, что это самое обыкновенное, ничем не примечательное учебное заведение — даже привёз мне несколько стереографий…

Прекратив попытки связаться с дремлянами, я решила подождать посла и сориентироваться на месте. Возможно, всё-таки, они пытаются таким способом повлиять на меня, но начинать военные действия не решатся? Быть может, в крайнем случае пойдут на переговоры?

— Знаете… — проговорила я, снова повернувшись к адмиралу. — Я обнаружила, что в секретных архивах упоминается факт отсутствия Соглашения о Планетах с Дремом.

— Знаю, мэм, — кивнул мирол. — Вероятно, ни один Король, выяснивший сей факт, не рискнул поднять этот вопрос в переговорах с дремлянами и тем самым вызвать ситуацию, подобную нынешней.

— Будь моя воля, я тоже не стала бы делать этого, — откликнулась я. Чуть помолчав, добавила: — Оставайтесь наготове.

Дэльвик снова кивнул, и я не стала уточнять деталей, полагаясь на его опыт. Наверняка он прекрасно понимает, что в любой момент может понадобиться отправить к мятежникам несколько военных подразделений, а уж подготовкой и связью со всеми группами, которые работают над ситуацией, пусть займётся сам.

Когда адмирал ушёл, я вызвала на экран все новейшие доклады наших тайных агентов на Дреме, а также Генерального Координатора сектора Водолея, в который входит планета, снова и снова пытаясь найти хоть какой-то выход. Похоже, ситуация действительно изменилась буквально в последние сутки, сведения ещё продолжали поступать…

К сожалению, дело давно вышло за пределы Координационной Палаты своего сектора, и передать его местным службам я не могла. Всё, что способно хоть в какой-то степени спровоцировать войну, является непосредственной головной болью Королевского Совета.

Сделав еще несколько распоряжений по этому вопросу, я вернулась к текущим делам и тут же вспомнила о доносчике. Кто же его подослал?

Что касается Разрешения, ответ пришел незамедлительно — Мелен Эльэльо. Чтож, и с братом, и с Дили она общается постоянно. Впрочем, это не повод разбрасываться Разрешениями.

Знаю, нужно было переждать, собрать все сведения… Но уж такой у меня выдался день, что эмоции и логика устроили перетягивание каната, и пока они сражались, меня мотало то в одну сторону, то в другую.

Поэтому, отложив визиты, я незамедлительно вызвала декайку к себе, приказав охране занести мне Разрешение.

Отдав структурированный пласлисток, Дмитрий остановился в ожидании распоряжений, и не успела пауза затянуться, как появилась Мелен.

— Что-нибудь срочное, ваше величество? — поинтересовалась декайка, глядя почти всеми глазами на меня, но, судя по взгляду Дмитрия, задние её очи рассматривали его.

— Узнаёте? — холодно спросила я, протягивая ей пласлист.

Мелен посмотрела на него с удивлением, после спросила:

— Разрешите поинтересоваться, кто же им воспользовался?

— Вам не мешало бы это знать, — ещё холоднее откликнулась я. Как и положено, Дмитрий не спускал с неё взгляда, невзирая на её высокое положение. Но Мелен без моего приглашения даже в кресло не садилась.

— Я оставила его на Дэкси и думала, что оно давно уже аннулировано.

— Как видите.

— Пару дней назад я оставила его у Бареллоу… — проговорила она. — Мы обсуждали один проект и решили, что нам может понадобиться Разрешение. Барел…лоу, — Мелен почти неуловимо запнулась, назвав брата уменьшительным именем, но мне показалось, сделано это вполне умышленно, — сам хотел выписать, однако его отвлек звонок, и он попросил меня. А после всё поменялось, и мы решили не втягивать вас. Я не забрала Разрешение, полагая, что илбер Бареллоу сам его утилизирует.

Она говорила совершенно спокойно, и я подумала, что не помешало бы смягчить свой тон и хоть что-то пояснить ей. Всё-таки Мелен — одна из десяти Илберов Королевского Совета, наивысшего органа власти ООССа.

— С этим Разрешением ко мне заявились посплетничать касательно Пэттэн и её сердечных увлечений, — усмехнулась я. Лицо декайки выразило изумление.

— Простите, ваше величество, впредь я буду более осмотрительной. Этого больше не повторится.

— Хорошо, Мелен, я понимаю, что вашей вины здесь нет. Я поговорю с Барелом.

Декайка поклонилась согласно этикету и с моего разрешения вышла. Мне показалось, ей интересно было узнать, что же такое рассказал обладатель подписанного ею документа, она даже слегка поколебалась, однако так ничего и не спросила.

Посмотрев на телепорт, я не стала отрывать братца. Успеется. Я почти не сомневалась, что Дили каким-то образом смогла заполучить это Разрешение.

— Разрешите идти? — поинтересовался Дмитрий. Я кивнула, взглянув на него. Надеюсь, он прекрасно понял, что произошло. Но по его лицу я не смогла определить, так ли это, и если да — то каково его отношение к случившемуся.

Визитёры сегодня шли один за другим, и некоторых я просила проводить, стараясь, чтоб их количество было обычным. Дмитрий достойно нёс свою службу, но я чувствовала между нами нарастающее напряжение, будто натягивалась некая нить, готовая разорваться и больно ударить по нам жгучими концами… Однако иногда мне казалось, что я ощущаю на себе странные взгляды, правда, я никак не могла словить ни одного из них.

Больше я не заговаривала с ним, и он тоже молча исполнял обязанности.

Это состояние мучило меня, я еле держала себя в руках, готовая разразиться бурей, и с трудом направляла мысли в русла о делах.

Я с удивлением обнаружила, что когда не отсылаю Дмитрия, то идеально решаю все вопросы, делаюсь безошибочной, рассудительной, справедливой (какой и пытаюсь быть всегда). Однако стоило по просьбе визитёра или из личных соображений не вызвать либо отослать солдата, как мысли путались и заходили о нём, я не могла сосредоточиться ни на чём, по нескольку раз перечитывала и просматривала решаемые вопросы и долго колебалась в правильности ответов.

Мне это очень не понравилось. Ничто из личного и никогда ещё не влияло на мою работу, а тем более на способности здраво соображать — особенно до такой серьёзной степени! Я с ужасом ожидала пятнадцати часов — но не прилёта посланника Дрема, а того, что Дмитрий сменится и я не увижу его. Ничего, надеюсь, сегодня, в первый день пребывания здесь, он не надумает никуда улететь, и я как-нибудь постараюсь встретиться с ним после работы…

Уже к концу его смены вновь прилетел мой брат. Дмитрий и его провёл ко мне — я не могла не увидеться с ним напоследок.

Барел был взволнован, и, к моему удовольствию, не обратил на стражника никакого внимания. Подошёл к окну, опёрся о подоконник, прислонился лбом к гиперстеклу…

— Что случилось? — с тревогой спросила я.

— Луэли, до меня дошли слухи, что у Пэттэн есть поклонник…

— И что? — я поднялась, подошла к нему.

— Как будто ничего особенного нет. Он просто любит её, — Барел обычным жестом всклокотал волосы, оборачиваясь ко мне. — Но я…

— А она?

— Не знаю…

— Что ж тут плохого? Иди домой, она твоя жена, пусть её все любят, — я улыбнулась, проведя рукой по его плечу.

— Вот именно, она моя жена, и я не могу допустить, чтобы подобные слухи бродили по ООССу! В первый же день после свадьбы я получаю сообщение… А ты хоть ничего об этом не слышала?

Я не хотела лгать брату. Но и говорить про неприятного типа и подозрения о том, что в его появлении содействовала Дили, тоже. Мне нужно было всё обдумать для начала.

— Успокойся и перестань ревновать — это не самое лучшее занятие, — ответила я.

Он усмехнулся, однако потом снова помрачнел:

— И ещё… По-моему, Дили приревновала меня к ней. Даже не знаю, какая дэррийская муха её вдруг укусила…

Снова Дили… Что-то во всей этой ситуации мне очень не понравилось. Дили всегда была хитрой и осторожной… Неужели же она тоже влюбилась в этого охранника и теперь места себе не находит? Или испугалась, что я что-либо узнала и могу выдать её?

Мне не хотелось подводить Дмитрия под возмущение брата. И в то же время нужно было спросить про Разрешение Мелен…

— Может, боится перестать быть одной из твоих любимиц? — усмехнулась я, незаметно скользнув взглядом по Дмитрию — никак, впрочем, не отреагировавшему на эти слова.

— Ну раньше же не боялась… — пожал плечами Барел, задумавшись о чём-то своём.

— Удели ей больше внимания… — только и придумала я.

— Это не то, Луэли… Дили, она… Она сегодня была какая-то странная.

— Ты чего-то опасаешься, Барел?

— Опасаюсь? Едва ли. Чем она может быть опасна? Просто я не могу понять, в чём дело. Может, у них что-то произошло с Пэттэн?

Я окинула Дмитрия взглядом, который, надеюсь, провёл его по лезвию ножа, и ощутила, как он внутренне весь напрягся. Незаметно для Барела я усмехнулась ему, продолжая разговор:

— А почему бы тебе не спросить об этом их?

— Пытался, но ничего не вышло.

— Тогда выкини пока всё из головы и слетай куда-нибудь. Когда ты начинаешь прибегать ко мне по каждому пустяку, это говорит о том, что тебе скучно и не сидится на месте. Может, тебе стоит отдохнуть от них ото всех? А я, между прочим, королева, и у меня много важных государственных дел… И самый лучший Илбер моего Совета взял себе целую неделю отпуска, — улыбнулась я брату.

— А тут я со своими ревнивыми жёнами! — засмеялся Барел. — Ты права, сестрёна, я просто не знаю, на что обратить энергию.

Мне нравилось, когда Барел называл меня "сестрёной", но сейчас это детское прозвище не доставило обычного удовольствия — не очень хотелось, чтобы его слышал Дмитрий Осб. Хотя, с другой стороны…

Братец усмехнулся, бросил взгляд на настенные стереочасы и заговорщицки прошептал:

— Признаюсь честно, я прилетел не только к тебе. Иг соблазнил меня поработать — ещё до свадьбы я обещал ему просмотреть его проект, и когда он спросил, прилетать ли, не смог отказать старому другу. Только пусть это будет секретом, не то все начнут пользоваться моей мягкостью.

— Договорились, — засмеялась я.

— Но мне всегда так хорошо после того, как поговорю с тобой! — добавил он ласково.

— Барел… — проговорила я, решившись. Он взглянул на меня вопросительно, и я продолжила:

— Мелен на днях оставила у тебя Разрешение второй категории.

— Да? — удивился брат. — Я думал, она забрала его… А что?

— Кто-то мог взять его тайком?

— Из моего кабинета? — хмыкнул брат, но тут же перебил сам себя: — Нет, мы же были не в кабинете… Но всё равно, там никто, кроме моих красавиц и охраны, не бывает… Луэли, что случилось?

— Барел, вспомни, кто там мог побывать? Кто из твоих красавиц?

— Ну Элиш точно не взяла бы… А так… любая могла заехать. Они все стараются, чтобы я не забыл про них.

Барел усмехнулся, однако взгляд его был пристальным.

— Есть у меня одно подозрение, но я не хочу пока говорить о нём тебе. Вдруг ошибаюсь. Просто если узнаешь, кто мог взять, скажи мне, пожалуйста.

— Ладно, — вздохнул братец, зная, что если я не хочу говорить, то даже он не в силах будет повлиять на меня.

Барел чмокнул меня и вышел, бросив, что его можно не провожать. Я снова опустилась в своё кресло.

Дмитрий вопросительно взглянул на меня, ожидая распоряжений. Я сделала вид, что нашла в гиперкоме нечто важное и изучаю это, а сама незаметно наблюдала за ним, чувствуя учащение сердцебиения от его присутствия. Никогда ещё я не испытывала ничего настолько сильного и настолько внезапного!

Потом я подняла к нему лицо — знаю, что это был очень милый и красивый жест; и я постаралась, чтобы выражению надменности предшествовало мимолётное выражение нежности.

"Боги! Что я делаю?" — воскликнула мысленно я, пытаясь заставить себя прекратить думать о Дмитрии и отдать все силы политике. Но он, очевидно, не согласился с моим решением, и прежде, чем я успела отослать его, вдруг сказал, всё с тем же непередаваемым огоньком в глубине глаз:

— Разрешите вопрос, мэм?

— Разрешаю.

— Вы хотите мне что-то показать, ваше величество? Что я — … "ничтожество", или что вы — богиня? — у меня возникло чувство, будто он тоже весь день размышлял об отношениях между нами, и тут решился, прыгнул головой в омут, лишь бы разорвать возникшее напряжение… По-моему, он был готов к тому, что я выгоню его или просто "снесу голову", как говорится, и я вдруг поняла: он совершенно не боится этого.

Я даже испугалась, что, возможно, это сказано наоборот, чтобы покончить с королевской службой и со всей сложившейся ситуацией…

— Вы много о себе думаете и много себе позволяете. Пусть вас больше волнует, что ваша "любимая женщина" приревновала вовсе не вас.

— В данный момент меня больше волнует работа, мэм. Я… тщетно пытался понять, чего вы от меня ожидаете.

"Я и сама пыталась это понять!" — усмехнулась я про себя.

— Разве могу я ожидать от вас чего-нибудь, кроме верной службы? — с улыбкой произнесла я. Не скажу же я, что больше всего на свете мне сейчас хочется поговорить с ним где-нибудь далеко отсюда, где не будет ни наших разногласий, ни чинов…

— Возможно, мне только показалось, что вы преследуете какую-то цель, — откликнулся он.

— Интересно, что натолкнуло вас на подобные мысли? — таким же едва насмешливым тоном спросила я.

— Например, все удивились, когда вы приказали проводить к вам брата.

— Это моё личное дело. Вы устали? — вновь усмехнулась я.

— Нет, мэм.

— А как вы сами ответили на свой вопрос? — поинтересовалась я. Мне совсем не хотелось отпускать его, к тому же было интересно, к каким выводам он пришёл.

— Боюсь, что судить о ваших намерениях не имею возможности, мэм. Мне не слишком понятны причины, по которым вы предложили перейти к вам.

Я постаралась придать себе как можно более королевский вид, и он добавил:

— Возможно, вы просто упиваетесь собственной властью?

— А возможно, я просто люблю собирать в своём замке всё самое лучшее? Все достоинства Галактики должны принадлежать Королеве; все самые красивые и тренированные юноши должны быть её пажами; все самые привлекательные девушки должны стать её фрейлинами; все самые разумные и талантливые галактоиды должны относиться к числу её Помощников —?

— Мне бы польстило, что вы относите меня к "достоинствам Галактики", — усмехнулся он, — но я не намерен становиться ничьей собственностью — даже королевы ООССа.

Я улыбнулась многозначительной и в то же время лёгкой улыбкой, которая, уверена, вызвала в нём массу сомнений в истинных акцентах данного разговора:

— Чтож, это делает вам честь.

— Мою честь не нужно "делать", мэм, — всё с той же усмешкой ответил он.

Мне совсем не понравились его выводы, но я видела, что он многое умалчивает. И неожиданно ощутила, что мы с ним очень похожи! Леди Луэлин, которую все считают самой разумной женщиной в мире, которая способна сгладить практически любые конфликты, тут вдруг согласна говорить ему то, чего она на самом деле вовсе не думает — лишь бы не показать истинные чувства! И он тоже высказывает самые резкие суждения… не испытывая страха перед Королевой… Возможно, из тех же побуждений?

У меня возникло желание перебороть себя, улыбнуться… Но внезапно он снова заговорил:

— Я хочу у вас спросить: завтра с утра я свободен. Могу ли я распоряжаться временем по своему усмотрению?

— И куда же вам хочется полететь? — поинтересовалась я, уже зная ответ.

— По личному делу, мэм.

— Выяснять отношения с Дили? — не выдержала я, ощущая, как ревность вновь поднимается в душе, мешая прислушиваться к голосу рассудительности.

— Разве в мои обязанности входят отчёты о своём свободном времяпрепровождении?

— Непременно, — усмехнулась я. Потом добавила, поворачиваясь к стереоэкрану: — Идите.

— Так я могу…

— Ни в чём себе не отказывайте.

Я вскипела как никогда, и, с трудом удержав безразлично-насмешливый вид пока он выходил, приказала Помощнику:

— Проследить за перемещениями вне замка.

Мгновенный космолёт движется через пространство смещениями, или, как их называли поначалу, мгновениями. Именно здесь задействованы параметры четвёртого измерения. Корабль исчезает в одних координатах и проявляется в других.

Траекторию этих смещений вполне возможно отследить со Скорпионки. А опускаться до того, чтобы подслушивать разговор Дмитрия с Дили, я не стану. Я была уверена на все сто, что он полетит к ней… Наверняка забрал не все вещи, и под этим предлогом вернётся, а там постарается улучить момент, дабы объясниться…

Тут мне передали, что возвратился посланник-тэйр, и я поскорее вывела на экран все последние сведенья, передаваемые мне службами, занятыми в решении этой проблемы.

Дрем был по-прежнему закрыт и выходить на связь не собирался, вооруженные силы продолжали занимать позиции, а в армии увеличивался раскол и количество дезертиров. Генеральный Координатор Сектора запросил поддержку Флота ООССа.

Ощущая тщетность попыток урегулировать конфликт мирным путем, я впустила посланника. Однако он чопорно допрыгал до моего стола и явно без согласия на какой-либо компромисс заявил:

— Я слушаю ваше решение.

Из последних сил сдерживаясь, я как можно спокойнее проговорила, мысленно приказав креслу для посетителей принять соответствующую форму:

— Пожалуйста, садитесь. Давайте обсудим все нюансы, чтобы обе стороны остались в выигрыше.

— Мы останемся в выигрыше лишь в том случае, если не останемся в ООССе, — заявил посланник, даже не сделав движения в сторону предложенного кресла.

В этот миг я ощутила, что чаша моего терпения переполняется. Ах, в выигрыше? А если ООСС отзовёт, вместе со своими агентами и наблюдателями, также и технические новинки, которыми оснащался Дрем как одна из наших планет? Ресурсы, капиталовложения, научные разработки?

Тоже мне, попрыгунчик-флегматик! Последняя надежда несчастных единоглазов!

В первый, и, надеюсь, последний раз в жизни моё состояние повлияло на политическое действие. Такое возмущение охватило меня, а нервное перевозбуждение сегодняшнего дня вылилось в резком и импульсивном перевесе решения.

— Схватить! — крикнула я. — Задержать! Мятеж подавить, руководителей в тюрьму. Созвать срочное заседание Совета. Всё.

Дмитрий моментально оказался в моём кабинете, робот-сканер вспыхнул красными огнями, трансформируясь, дремлянина накрыла силовая сеть от пола до потолка, и до появления конвоя он не мог пошевелиться. Дмитрий как положено встал между ним и мною и держал водолеевца на прицеле, пока того не увели. После чего и сам покинул мой кабинет. Я не задерживала его.

Опустила голову на руки, пытаясь осознать, что я наделала и чем случившееся чревато ООССу. Ведь ни одна душа даже не могла предположить, что это из-за внезапно охватившей меня страсти к какому-то солдатику флота ООССа, с которой я тщетно пыталась справиться…

Никогда, клянусь, никогда больше политическое решение не будет принято под влиянием личных эмоций!

Заставив себя успокоиться и возвратиться в образ холодной неколебимой королевы, я связалась с адмиралом. Распоряжения отдавала твёрдо и безоговорочно, чтобы ни у кого не возникло желания перечить, либо даже просто усомниться в полученном приказе.

— Вы уверены в своём решении, леди Луэлин? — всё же переспросил адмирал, находящийся в военном штабе, где ожидал окончания моей встречи с дремлянином.

— Абсолютно, Дэльвик. Нам давно нужно было сделать это. У нас осталось немного времени, пока они ожидают своего посланника. Я хочу, чтобы мы успели раньше, чем они действительно поднимут бунт.

— Хорошо, ваше величество, — откликнулся Кельни. — Тогда я сейчас же начинаю операцию.

Кивнув, я отключилась. Чуть поколебавшись, поднялась, решив тоже наведаться в штаб, находящийся на усиленной космической платформе. Не тратя времени на переодевания — успею на космолёте — я подошла к отворившейся двери.

В приёмной Дмитрий сдавал дежурство тилару Ркетау Вила, и вышли мы почти одновременно — я из парадного входа, а он из специального выхода для охраны.

В холле перед моей приёмной я обнаружила подходящего Кэрола.

— Луэлин! — обрадовался тот. Испытав тягучее желание броситься следом за Дмитрием, я остановилась, улыбнувшись:

— А ты какими судьбами, Кэрол?

— Приехал за компанию с Игом. Ты не сильно занята? К тебе можно?

— Ладно, — усмехнулась я. Вполне могу понаблюдать за военными действиями отсюда. — Заходи.

Сворачивая к пневмолифтам, Дмитрий бросил на нас с Кэролом взгляд. Мне же пришлось повернуться и возвратиться к себе.

В кабинете я первым делом подключилась к космической платформе, являющейся военным штабом ООССа — на одной из стен моего кабинета, над липодиваном для посетителей, спроецировалась зона боевых действий. После чего заказала через небольшой хозяйственный портал нам с Кэролом перекусить.

— Иг пользуется дружбой с твоим братом, чтобы проталкивать свои бессчётные проекты, — не умолкал тем временем Кэрол.

— Думаю, он пользуется не только этим, — улыбнулась я, не отрывая взгляда от событий в космосе, где в каждом движении кораблей ощущалась твёрдая рука Дэльвика. — Голова у него всегда хорошо работала.

Кэрол отправил в рот бутербродик, откинувшись на спинку кресла для посетителей. На стене уже был виден Дрем и несколько подразделений Флота ООССа, окружавшие его. Однако Кэрола зрелище это не слишком интересовало:

— Конечно, работала! — продолжал он. — Но кому-нибудь другому пришлось бы потрудиться, чтобы добиться встречи с Илбером.

— Что ты хочешь этим сказать, Кэрол? — поинтересовалась я. — Иг не просто так отучился в Высшей Школе, а Барела и подавно нельзя упрекнуть в недобросовестности.

— Да я же шучу, Луэлин! — воскликнул Кэрол. Я знала, что он и правда не придаёт значения своим словам, но подобные высказывания никогда не нравились мне даже в шутку. Я всегда следила за тем, чтобы Совет действовал справедливо и без излишних субъективных предпочтений…

Несколько наших крейсеров опустились на планету, и отряды заняли главное правительственное здание — светлый небоскрёб плавных форм, вполне соответствующий деловому стилю ООССа.

Меня порадовал тот факт, что военное командование здешней армии, которая, как и вооружённые силы всех остальных планет, являлась подразделением Объединённого Флота ООССа, не забыло о своей присяге и действовало на нашей стороне. Но, увы, в их подчинении осталось не слишком много частей…

Благодаря внезапности атаки, из здания никто не успел эвакуироваться… Действие порталов глушилось сетью силовых лучей, запущенной меж кораблей, воздушные пути над планетой полностью контролировались, так что сбежать незамеченными тоже было невозможно. Я улыбнулась — мне нравилась чёткость, с которой мои войска проводят операцию. Всё оказалось так легко, что я даже удивилась, почему раньше не сделала этого, а канителилась с их просьбами и ультиматумами…

— Луэлин… — вдруг произнёс Кэрол совсем другим тоном, и я сразу же поняла, для чего он прилетел. Все эти разговоры об Иге были лишь предлогом поддержать беседу… Продолжая улыбаться, я тем не менее взглянула на него достаточно холодно:

— Не нужно, Кэрол, — проговорила я. Мне вовсе не хотелось выслушивать его заверений в постоянстве испытываемых чувств. Тем более я прекрасно помнила, что он не томится ожиданием меня и вполне замечательно проводит время с другими. Стоит позвать, конечно, и все они выветрятся из его головы — но я никогда не собиралась делать этого…

— Откуда ты знаешь, о чём я хотел сказать? — улыбнулся Кэрол, пытаясь перевести разговор в шутку.

— Я всегда всё знаю, — откликнулась я. — Между прочим, — я повела рукой в сторону проецируемого изображения, — в моей державе идёт восстание, если ты не заглядывал в новости. Мне не до болтовни, Кэрол…

— Хорошо, — он предпочёл подняться. — Не буду вас отвлекать…

В этот момент со мной связался дежурный с платформы-штаба, и я кивнула Кэролу, разрешая удалиться. Что он и сделал…

Выслушав доклад дежурного гуманоида об успешном завершении операции, а также потерях — слава богам, весьма минимальных с обеих сторон — я отправилась на заседание Совета ООССа.

Увы, большинством голосов мои Илберы решили пока не размещать на Дреме войска, а всё же попытаться сохранить с ним нормальные отношения. В качестве временного правительства осталось верное ООССу командование, и после долгих дебатов ему же предоставили свободу разбираться с дезертирами.

Мы надеялись, что это восстание было необходимо лишь кому-то из политической верхушки. Поэтому ограничились задержанием всех указанных Независимыми Наблюдателями и разведчиками руководителей. Только одному из них, Дэриху Шон Драммеру, удалось скрыться. Уж не знаю, то ли он покинул планету заранее, то ли спрятался где-то на ней, но найти его не удалось, а сбежать во время присутствия там моего Флота он никак не мог.

Законодательством ООССа предусмотрено чёткое разделение военного и гражданского правительства, поэтому придётся разрешить формирование нового управляющего состава, если мы не оставим военное положение.

Честно говоря, я предпочла бы разместить свои войска на Дреме и контролировать ситуацию изнутри. Но не стала идти наперекор решению Совета…

Глава 7. Сердца и души

Покончив с мятежом, я, к собственному возмущению, не смогла удержаться от просмотра рабочего досье Дмитрия Осба. Меня интересовали его увлечения, работа, хобби — всё, что было связано с ним.

Оказывается, ему нравилось заниматься исследованиями в лаборатории, а при себе в личном имуществе он держал несколько любимых и мною литературных, а также музыкальных и художественных произведений.

Это обрадовало меня, но в то же время напугало — схожесть вкусов, явное неравнодушие друг к другу, явная… да, явная моя влюблённость! К чему хорошему это может привести? Что я окончательно сойду с ума? Вышвырну из своего сердца королеву, с её честью, достоинством, недосягаемостью, и оставлю лишь страстно влюблённую женщину?

Это я-то, всегда стремившаяся создать холодный, даже жестокий образ без единой слабости, которой кто-нибудь мог бы воспользоваться, без единого изъяна! Откуда взялся этот огонь, никогда не прожигавший мою душу с такой силой?

Уж лучше бы я выяснила, что передо мной оказался профессиональный карьерист, или какой-нибудь пустой и глупый красавчик, отобранный Дили за обаятельную внешность, а не попавший во дворец жены Илбера благодаря личным качествам, ничем не интересующийся и ничего, кроме физических тренировок, не знающий!

Обнаруживать, что под его внешностью скрывается много неожиданного и привлекательного, неоднозначного и не совсем мне понятного, оказалось своего рода наслаждением и, с другой стороны, — разочарованием, так как я не могла придумать ничего, что заставило бы меня прекратить интересоваться им и убедить себя, будто этот солдат не достоин внимания Королевы…

Всё это я думала уже на ходу в Координационный Центр, захватив одну из своих любимых кристалловых книг, которая также имелась в списке у Дмитрия.

Войдя, я стала осматривать стереоэкраны, телепорты и гип-площадки, как бы из общего контроля, а на самом деле искала Дмитрия — но подходить к дежурному и выдавать запрос, конечно, не собиралась.

Как я и предполагала, он обходил мой замок, и я возрадовалась, что в одиночестве. Конечно, тут есть на что посмотреть, но лишь одна счастливая мысль затрепетала в душе: "Может, он надеется встретить меня?"

Еле сдержав свой порыв, я осталась в ОКЦ на некоторое время. Потом, когда увидела, что Дмитрий подходит к межэтажной рекреации, которая не просматривается, а лишь сканируется на безопасность, ушла и незаметно проявилась перед фонтанчиком, к которому он вскоре должен был выйти.

Любовно высаженные растения шумели, наполняя воздух едва уловимым шорохом жизни. Какие-то чудесные птицы давно прижились тут и иногда радовали слух, решая свои птичьи проблемы. Аромат цветения вдруг начал вызывать у меня ни с чем не сравнимое удовольствие. Вода в фонтане с невысоким, плавной формы ограждением журчала, дополняя гармонию, специально созданную творцами замка для отдыха…

Я переструктурировала книгу и устроилась в липокресле возле фонтана с таким видом, будто последние полчаса пребывала не где-нибудь, а именно тут, и читала себе — уже далеко за серединой.

Вскоре охранник, действительно, вышел и остановился, не совсем сориентировавшись, как поступить. Я подняла на него взор, несколько затуманенный (что абсолютно не свойственно королеве, но идеально шло женщине) и как будто ещё не совсем отошедший от переживаний сюжета.

Видя его заминку, я сложила книгу на колыхнувшийся бордюрчик фонтана — конечно же так, чтобы Дмитрий заметил название — и подала ему руку для поцелуя: он как раз направился ко мне, кивнув, как было положено по этикету.

"Не делай этого, Луэлин, — твердила я себе, сгорая от прикосновения его губ. — Отпусти его, дай ему уйти! Прекрати! Прекрати!"

— Вам нравится тут? — поинтересовалась я, кляня всё на свете всем чем можно и не имея сил расстаться с ним.

— Очень, ваше величество, — искренне ответил он.

Я улыбнулась:

— Не жалеете о предыдущем месте?

Вероятно, не нужно было этого говорить. Во всяком случае, я так внутренне сжалась, предчувствуя колючий ответ, что чуть не выдала себя. Однако, конечно, продолжала сидеть с царственным видом.

Ответ оказался таким же скользким, как и вопрос:

— О чём вы, ваше величество! Что может быть почётнее должности вашего стража?

Где-то в глубине его глаз продолжало гореть что-то непокорно-гордое, даже едва насмешливое, будто он чувствовал, какай трепет вызывает во мне — в Королеве Общегалактического Объединения Ста Созвездий.

Увидев его взгляд, скользнувший по кристалловой книге, я произнесла:

— Читали?

— Это одна из моих любимых вещей, ваше величество.

Я удивлённо приподняла бровь и одобрительно улыбнулась, не сочтя нужным ничего более говорить — и так сделала достаточно. Не отпустила его, но молчала, предоставив ему решать дальнейшие дилеммы по поводу того, как поступить.

Он тоже чуть-чуть помолчал и завёл разговор о книге — нечто вроде "Вам не кажется, что Тилл поступил неосмотрительно, когда…"

Я отвечала, какой-то подсознательной выучкой не теряя нить разговора, а на самом деле отдаваясь лишь звучанию его голоса, наслаждению от присутствия, и даже не сразу поняла, что насмешливость в его глазах сменилась удивлением. Тогда я прислушалась, о чём мы говорим, и обнаружила, что разговор наш несколько перешёл вежливую грань и проистекает с большим обоюдным волнением о судьбах героев, чем следовало бы. И при этом наши точки зрения совпадают.

— Вот и прекрасно, что мы с вами придерживаемся похожего мнения, — улыбнулась я, поднимаясь: к сожалению, пора было заканчивать это приятное, но несколько затянувшееся… свидание?

— Мне льстит быть одного мнения с королевой, — усмехнулся он, и горячие огоньки вновь загорелись в глубине его внимательных красивых глаз."…не способен составить своё мнение даже по элементарным вопросам… Как же, помню…" — Прикажете проводить вас, мэм?

"Надеюсь, тебе этого хочется так же, как мне!"

— Нет, продолжайте вашу экскурсию, — улыбнулась я, подумав, не забыть ли книгу, но решила, что это слишком банально. Забрала её, увидев — надеюсь, не придуманную моим желанием — тень сожаления, промелькнувшую по лицу Дмитрия.

Я чувствовала, что он смотрит мне вслед; чувствовала, когда он повернулся и пошёл в своём первоначальном направлении; даже знала, когда мы перестали быть видимы друг другу.

Боги! Этому разговору я придавала большее значение, чем подавленному восстанию! Вдруг стала обычной влюблённой девчонкой. Вернее, не обычной, потому что я тащила на себе ещё и судьбу ста созвездий, и не имела права на слабости. Не имела.

Однако ничто не в силах было заглушить сияние моей улыбки, даже когда губы изгибались холодной надменной ленточкой при встрече с некоторыми подданными.

Из рекреации я не выходила, а переместилась к себе, дабы не вызывать лишние толки.

Следующий день для меня начался с криков брата.

— Луэли, Луэли, проснись! Луэли!

Открыла глаза. Телепорт высвечивал его изображение — мой домашний гиперком настроен так, что Барел может соединиться со мной при необходимости в любое время. Правда, обычно он тактично дожидается ответа…

— В чём дело, Барел? — испугалась я.

— Убили! Её убили!

— Кого?

— Пэттэн, Луэли! Пэттэн! — брат вцепился руками в волосы, опустив голову. Потом вновь с отчаянием посмотрел на меня.

— Что ты делал вечером? — без переходов спросила я, вставая и наскоро одеваясь.

— Мы с Игом и Кэролом слетали в Киль, к Конопусу, там сейчас новый Косморэй, ты знаешь?

— Конечно, Барел. А потом?

— Немного побыл с Дили и пошёл домой. А наутро отправился к ней…

— Сейчас буду, — сказала я, на ходу отдавая несколько распоряжений. Переместилась к ангарам и срочно вылетела на Дэкси.

…Маленькая и беленькая девочка лежала на постели, и через её беленькое платье проступало пятно крови на груди. Это выглядело так странно, неестественно… и очень уж тоскливо…

Барел был растрёпан, в глазах стояли слёзы, а дыхание иногда срывалось.

Я сглотнула комок в горле и с холодным рассудком подумала: "нож". Вот уж правда, в наш век супертехнологий все давно уже забыли, что простой нож тоже может послужить оружием…

Какой-то человек еле сдерживал рыдания, и мой приученный наблюдать ум отметил "Глен Ди". Больше, кажется, некому… Его пропустили сюда, вероятно, как давнего друга Пэттэн. Почему-то никто из её близких так и не объявился.

Потом мелькали беспокойные лица жён, и среди них беспокойное лицо Дили Хэк, но что-то в глазах её выражало победу. "Дили", — возникло в голове. Возмущение и гнев поднялись во мне, но я спокойно подошла к брату и вывела в соседнюю комнату:

— Знаешь, кто?

— Кто? — сверкнул глазами Бареллоу, готовый, кажется, прямо тут, самолично, свершить свой суд.

— Дили.

— Это не правда! — растерянно и в то же время возмущённо воскликнул он.

— Возможно. Но ты поинтересуйся её алиби.

— Я убью её!

— Остынь и не делай глупостей.

— Ну почему, Луэли? — он снова схватил руками свои волосы. — Ведь я же старался, чтоб каждой из них было хорошо… — он снова бросил на меня отчаянный взгляд. — Почему ты уверена, что это она?

— Почти уверена, Барел. Сам посмотри в её глаза… — я взяла его руки. — И… есть ещё один момент… о котором я не сказала вчера. Вчера ко мне тоже приходил человек, сообщить, что у твоей Пэттэн имеется поклонник. Неприятный тип такой, я приказала установить личность — очень уж не понравился. Воспользовался тем самым Разрешением Мелен.

— Наверное, тот же, что и на записи, пересланной мне… — пробормотал Барел.

— Думаю, да. Потом было несколько не до того, и лишь вечером я просмотрела рапорт. Как только на него надавили, он сразу же признался, что ему хорошо заплатили за то, чтоб он отправил запись тебе и пришёл ко мне.

— Дили заплатила?

— Не лично. Кто-то из работающих у неё в доме. И передал ему Разрешение.

Барел обнял меня и зарыдал, как ребёнок.

В дверях появилась Элиш, с тревогой глядя на него. Я кивнула ей, тоже обнимая брата и пытаясь вернуть в норму — тяжело было видеть его таким. Ещё вчера он казался настолько счастливым… а тут вдруг подобное дикое событие… в самом сердце его планеты… Представляю себе, каким шоком это стало для него!

— Не плачь, Барел. Ты должен быть сильным. И у тебя есть Элиш.

— Да, Луэли, — пробормотал он и подошёл к ней. — Элиш, прости меня…

— Что ты?

— Элиш, я не должен был на ней жениться, она любила Глена Ди, а я любил тебя. Я разбил наши судьбы, ты меня сможешь после этого уважать, Элиш? — Барела пробило на целый поток, но Элиш откликнулась тихо и покорно:

— Ты меня спас, Барел, и я всегда буду твоя. Я тебя люблю, я выдержу всё…

Она, может, и выдержит, но я не выдержала, так как стояла рядом и всё слышала. Поэтому я довольно прохладно сказала:

— Барел, прекрати обвинять во всём себя. А ты, Элиш, не говори тоном ни на что не надеющегося человека. Ты знаешь, что он любит одну тебя.

— Вы правы, Луэлин.

Мой тон произвёл на Барела именно то впечатление, на которое я рассчитывала.

— Луэли, это ты приказала подавить восстание? — вдруг спросил он, на этот раз будто решая политический вопрос. Бури и эмоции больше не изливались из него на всю планету. Я уловила некоторое смущение за предыдущий всплеск, невольными свидетелями которого стали сестричка и охрана, но не подала вида.

— Они мне порядком надоели, — беззаботно ответила я, хотя какое-то тягостное чувство шелохнулось в моём сердце. — Я, конечно, разрешила тебе не присутствовать на заседании Совета, но думала, ты в курсе всех событий…

— Просто интересно, от кого исходила инициатива. И почему-то я сомневаюсь, что от Дэльвика… — Барел даже слегка улыбнулся. — Правильно, сестрёна! Молодец!

— Одобряешь?

— Конечно! Не верю я в их благие побуждения.

— Спасибо! — я подошла и поцеловала его в щёку. — Мне вот только не нравится, что мы не контролируем их… Может, созвать повторное голосование? И всё-таки настоять на размещении войск на Дреме? Пока не стихнет волна их возмущения…

Барел немного задумался, после ответил:

— Не уверен, Луэли. Возможно, это только усугубит конфликт.

— Ладно, братик, мы с тобой обсудим это после… — он пришёл в себя, и теперь я могла спокойно оставить его. — Я вас покидаю… К сожалению… На похоронах, разумеется, буду…

Я ощутила, какой взгляд кинула мне вслед Элиш. Она, конечно, отчасти обрадовалась, что я привела Барела в норму. Но решать политические вопросы, когда в соседней комнате лежит бездыханная Пэттэн…

Мне было всё равно. В конце концов, только наруку моему образу.

Только-только отстроенный дом Пэттэн напоминал муравейник. Даже Гридар Гринг прилетел, ибо хоть на Дэкси и имелся галактоид, ответственный за все охранные мероприятия, но личная стража Илбера и его жён подчинялась Гридару с адмиралом.

Глава 8. Военный корабль тассов

Для начала я просмотрела кристалл, оставленный Барелом. Ничего нового в нём не обнаружилось, брат собрал всё, что успел узнать, включил записи допросов Дили и её окружения, где несколько минут отводилось и Дмитрию.

Со смешанным чувством смотрела я, как охранник отвечает на суровые и зачастую не слишком приятные вопросы Гридара Гринга. Он превосходно владел собой, учитывая всё случившееся. Не подумала бы, что незадолго до этого он имел не самый простой и приятный разговор с Дили. Впрочем, поскольку ни во время преступления, ни накануне, Дмитрия на Дэкси не было, долго его никто не задерживал.

Ощутив, что не в состоянии больше думать на эту тему, отложила кристалл и заставила себя сосредоточиться на чём-нибудь другом.

Наш разговор с Дмитрием натолкнул меня на мысли о последнем женишке и его владениях. Чуть поколебавшись, я сделала запрос. Как ни странно, ответ пришёл почти сразу — учёные пока мало узнали о Галактике Бэтазийской Культуры, так что долго собирать информацию не потребовалось.

Поднявшись, я прошлась по кабинету. Связаться ли с Кентилио? Быть может, заключить с ним какое-нибудь соглашение, чтобы учёные могли беспрепятственно заниматься интересующими их вопросами… Или лучше не напоминать ему о себе, покуда он не вспомнил о своих пожеланиях?

Решив не будить лихо пока оно тихо, я вернулась за стол, намереваясь просмотреть собранные сведения. ООСС никогда прежде не сталкивался с Галактикой Бэтазийской Культуры, даже в те времена, когда Земля ещё не входила в него… А самих кентавропегасов вовсе не удивляло, что в собственной галактике они находили лишь себе подобных… Скорее, их удивили все мы.

Запустила информацию. На меня обрушилась масса данных по поводу компонентов атмосферы, сил притяжения, полного набора бактерий и вирусов всех двадцати девяти обитаемых планет Кентилио — и прочее в том же духе. В настоящий момент это мало волновало меня, посему я быстренько пробежала их.

Увы, ничего более интересного не обнаружилось. Лишь в одном отчете имелся странный момент.

Один из учёных случайно стал свидетелем праздника на Пеге. Он видел, как огромная толпа — чтобы не сказать табун — кентавропегасов ввалилась в огромный же дом. А после будто исчезла в нём…

Это даже было заснято, судя по всему, некими не слишком качественными подручными средствами.

На стереоэкране высветилось здание — рука снимавшего явно дрожала. Мимо процокали копытами несколько кентавропегасов и, возбуждённо размахивая хвостами, скрылись внутри. Следом за ними ещё парочка, потом ещё… Веселье, прихрапывающий смех, противные писклявые перекрикивания…

Некоторые пикировали откуда-то сверху. Зрелище, нужно сказать, предстало внушительное: размах их крыльев оказался больше, чем можно было предположить, глядя на сложенные, а цвета и вовсе переливались самыми разными окрасами.

Интересно, мелькнула мысль, что им помогает подняться в воздух? Неужели одни только крылья, или природа предусмотрела какой-нибудь естественный аналог антигравитатора?

Действительно, после того, как последние гости исчезли за огромной дверью, всё вокруг стихло. Никто не появлялся ни на открытых галереях, ни в проёмах окон, никто больше не выходил на улицу, не шумел, не играла музыка, даже свет не загорался…

Когда случайный свидетель попытался спросить у кого-то из местных жителей о том, что увидел — то натолкнулся лишь на взрыв негодования и совет не лезть в чужую жизнь…

Учёный был озадачен… А с другой стороны, праздник мог переместиться в какое-нибудь соседнее здание и продолжаться там. Поэтому он решил на всякий случай включить этот фрагмент в отчёт, но вернуться к непосредственным обязанностям. Что и сообщил напоследок…

Странно… Я снова поднялась, прошлась… В который уже раз испытала желание загримироваться, переодеться и броситься на поиски приключений… Столько интересного проходит через мои руки, а я никогда не могу заняться им лично!

Королева во мне холодно напомнила о себе и своей работе… Ещё раз вздохнув, я снова вернулась на место. Пару минут продолжала раздумывать о Пеге…

После чего наконец-то приступила к текущим делам.

Экран разделился на две части: с одной стороны всё, что требовало моей подписи, с другой — ответы на подаваемые мною запросы. Сегодня приема у меня не было, и к лучшему. Я оставалась в настолько взбудораженном состоянии, что даже решила не браться пока за подписи, прежде чем как следует не успокоюсь.

Не так давно один рорадар (это наиболее высокий, не считая адмиральского, чин в нашем флоте), к тому же какое-то время назад входивший в Королевский Совет, подал жалобу на моё имя, которую я не стала отклонять. Ныне он наслаждался заслуженной пенсией на планете Лиал, и, честно говоря, вполне мог обратиться в любую менее высокую инстанцию, начиная с местного планетарного суда и заканчивая Верховным судом сектора.

Однако бывшие Илберы пользовались определенными привилегиями, так что дело было поручено Королевской Вспомогательной Службе и буквально через несколько дней решилось.

Просматривая, я увлеклась, оценивая две стороны, обвинявшие друг друга, а также махинации обеих, собранные моими Помощниками в этой сфере.

Дело даже рассмешило меня, особенно когда оказалось, что ссора их произошла вследствие того, что обе небольшие фирмочки совершили по денежной авантюре с противоположной и ещё каким-то третьим предприятием, соответственно не зная о деятельности другой. Но самое весёлое было то, что независимо друг от друга в качестве третьей стороны каждая выбрала одно и то же гигантское предприятие. Принадлежавшее бывшему Илберу.

Помощники, с моей точки зрения, приняли наиболее разумное решение — предложили обеим фирмам-авантюристкам выплатить бывшему илберу компенсацию, а также штраф в галактическую казну. И вынесли им предупреждение о том, что дальнейшие пренебрежения законами в подобном ракурсе могут на них очень плохо отразиться…

Кстати, о пренебрежении законами. Помощники, как всегда, поработали превосходно — кроме того, что информацию, собранную ими за несколько дней, другие службы могли бы отыскивать месяцами, ещё и выделили не слишком приятную тенденцию. Множество разрозненных сведений, сопоставленных воедино, позволяло предположить, что речь идёт не о единичных нарушениях, а о неправомерном использовании высокого положения кого-либо из правительства Лиала…

Неожиданно телепорт высветил Барела — он звонил из своего кабинета:

— Луэли, ты не занята? Освободись на некоторое время, у меня важное дело. Сейчас зайду.

— Хорошо.

Брат казался встревоженным, и я перенесла всё, что было запланировано — а он почти сразу пришёл ко мне.

— Вот; кажется, это серьёзно, — сказал он, протягивая компактный кристалл, какие используются для содержания военной информации. Я вынула кристалл из футляра и вставила в гиперком, однако Барел остановил меня:

— Подожди, я позвал и адмирала.

— Настолько серьёзно? — удивилась я, но брат лишь кивнул.

— Кстати, — вспомнила я, — а почему ты и расследование сбросил на такой же?

Барел пожал плечами:

— Не мог поверить, что всё будет так просто. Думал, это может оказаться нечто государственной важности. Но Дили призналась, в том числе и что прикарманила удачно подвернувшееся Разрешение, её слова подтвердили исполнители…

— Надеюсь, ты не разочарован, — произнесла я. Барел нерадостно усмехнулся:

— Не знаю. Оказался бы это заговор, на душе было бы не столь мерзко. А так…

— Понимаю… — я провела рукой по его руке и бросила взгляд на пульт в ожидании доклада об адмирале.

Действительно, вскоре к нам присоединился и сам восьминогий восьмирукий Дэльвик Кельни.

Барел предложил мне включить изображение, и без дальнейших переходов начал:

— Несколько месяцев назад я подписал разрешение тассам на строительство военного корабля. Нужные документы у них были в порядке, и всё это не вызвало у меня удивления, поскольку они мотивировали дело тем, что, не являясь воинственной расой, имеют слишком малое количество военных космолётов; и я рассудил, что ещё один никакой угрозы представлять не будет.

Тассы, цейноидная — однополая — раса планеты Тасс, сектор Ориона, Бетельгейзе, действительно весьма добродушный народец.

Они гермафродиты уникального вида: средством передвижения им служит большая плоская почти круглая ступня с пятью симметрично расходящимися в разные стороны пальцами, однако каждый этот подвижный и довольно крупный "палец" переводится на наш язык как "нога" и имеет множество интересных свойств.

Далее следует ствол, переводящийся "шеей" и изменяющий размеры от нескольких сантиметров до чуть выше человеческого роста, но при этом остающийся одинаковой толщины. Поначалу это просто-таки обескураживало космобиологов.

В отличие от розовой "ступни" — светло-зелёный.

А венчает сие творение жёлтая "голова" около полуметра диаметром, переводящаяся "туловищем", с бессчётным количеством отверстий, которые могут возникать, по-моему, в любом её месте. С их помощью Тассы и орудуют всевозможными инструментами.

В процессе эволюции и технического развития они приобрели умение подпитываться электрическим током, а также присоединять к себе всевозможные электроприборы для различных манипуляций, посредством всё тех же отверстий.

— Единственное, что заинтересовало меня в этом проекте, — продолжал Барел, — что они в своём корабле отвели специальный зал для электропитания команды — хотя, насколько мне известно, в системе Бетельгейзе это не принято и считается чуть ли не средством развлечения. Однако, я не придал особого значения этому факту, поскольку космолёт должен был принадлежать флоту ООССа лишь в случае полной мобилизации Галактики.

Дэльвик бросил на Барела суровый взгляд, и брат счёл нужным пояснить:

— Вы понимаете, меня смутил этот "зал подпитки" в военном корабле… лишняя площадь, и вообще… Но если он не смутил техников, проверяющих проектную документацию, то и я не стал вмешиваться. В конце концов, тассы мотивировали всё тем, что во время боевых действий теряется много энергии и иногда нужна срочная и быстрая подзарядка — нечто вроде наших стимуляторов…

Дэльвик понимающе кивнул, Барел же продолжал:

— Когда корабль построили, туда несколько раз летал на обязательные королевские проверки тасс Бор, служащий у нас, в звании дуэнана. Однако его доклады ничего необычного в себе не заключали.

К этому времени на гип-площадке уже спроецировался корабль и демонстрировал нам себя в различных ракурсах, окошко телепорта высветило стереодосье дуэнана Бора, а на моём экране и экране дубль-кома, за которым находился адмирал, побежал текст докладов.

Я не просматривала их, доверяя брату.

— Однако недавно, — продолжал он, — когда Луэлин приказала произвести строгий досмотр военного оборудования всвязи с нестабильностью у Сигмы Водолея, по причине болезни дуэнана Бора туда отправился тилар, дуэнан Маилрэльфондино, и его доклад показался мне настораживающим. Он сам был удивлён плохо развитым пультом управления этого корабля и отсутствием на нём некоторых не очень важных функций — ведь, даже если бы при строительстве что-нибудь упустили или недоделали, оплошность непременно всплыла бы в каком-нибудь из полётов. А раса тиларов, как известно, отличается сверхскрупулёзностью. Тогда-то меня и посетило воспоминание об этом странном зале для подпитки…

Я бросила на Барела озадаченно-взволнованный взгляд, но ничего не спросила, хотя поняла, к чему он ведёт. И это растревожило меня. Он тут же подтвердил мою мысль:

— Для начала я велел проверить соответствие действительных функций корабля с теми, что выходят на пульт управления, а также взаимосвязь их с загадочным залом… Да, Луэлин, — кивнул он на мой быстрый и ещё более взволнованный взгляд. — Судя по всему, этот "зал подпитки" с помощью небольшой переформировки может превращаться в истинный центр управления космолётом; тассы непосредственно подсоединяются к нему и способны действовать телом корабля, как своим собственным. Вы представляете, какие это возможности?! И мне очень не понравилось то, что эти "миролюбцы" скрыли от Илбера Совета подобные грандиозные факты.

Барел чуть перевёл дух и с едва заметным волнением добавил:

— Одно дело, если бы они представили нам на рассмотрение подобный проект. Идея-то сама по себе неплоха… Но их попытки делать что-то у нас за спиной… И явно скрывать истинные мотивы и побуждения… Учитывая, что это всё-таки военный корабль, а не частная прогулочная яхта…

— Кто официальный заказчик? — поинтересовалась я. — Правительство Тасса, или какая-нибудь компания?

— Официальный заказчик — фирма "Ретасс", — Барел кивнул на экраны, и там высветилась подробная информация. — От правительства же есть резолюция о том, что оно не возражает. "Ретасс" занимается перевозками особо ценных грузов.

Лицо Дэльвика оставалось невозмутимым, я знала, что и моё тоже абсолютно не переменило выражения. Я ожидала, пока Барел закончит, но готова была ко всему.

— Я приказал рассчитать траекторию полёта этого космолёта — сегодня он совершает рейс в Большую Медведицу.

Начав прикидывать, кому это поручить, я взглянула на Дэльвика: возможно, адмирал захочет взяться за корабль сам. Хотя, это определенно дело Барела, раз уж он дозволил тассам соорудить военный космолет.

— У нас около десяти минут для принятия решения, — неожиданно сказал брат, посмотрев на настенные стереочасы. Я удивленно взглянула на него, и он пояснил:

— Сегодня у них последний официальный рейс, дальнейшего расписания пока нет.

Адмирал слегка нахмурился, но не перебивал. Мне тоже это показалось странным.

— Они утверждают официальное расписание буквально перед вылетом и буквально на несколько ближайших рейсов. Чем корабль занят в остальное время — не знаю, у меня еще не было времени разобраться. Мы можем либо сами выяснить всё сейчас… Думаю, было бы не лишним кому-нибудь из нас там побывать, может, в качестве внезапной королевской проверки: либо найти какой-нибудь повод подвергнуть их тщательному техосмотру, либо вообще приказать отдать корабль флоту… Можно, конечно, и случайно отостолкнуться.

— Кого вы планируете туда послать? — поинтересовался Дэльвик. Барел снова взглянул на часы:

— У нас нет времени инструктировать агентов. Если мы хотим проверить подозрения как можно скорее, я сам этим займусь. Или же нужно будет организовать полноценную операцию по слежению и сбору информации, которая затянется неизвестно на сколько времени.

— Давайте отправим военных, — Дэльвик не считал, что нам следует заниматься этим самолично, и настаивал на своём.

— Военные могут их спугнуть, — откликнулась я, и, пока адмирал не возразил, что Барел, как Командующий Королевской Флотилией, тоже относится к военным, добавила: — А Королева, вне военного положения, является лицом гражданским.

— Если действительно они заняты какой-нибудь незаконной деятельностью, могут обнаружить, что ими заинтересовались, прежде чем мы соберем достаточно данных, и затаиться.

— Мне тоже наилучшим вариантом представляется внезапность, — поддержала брата я, поднимаясь. Барела одного я отпускать не собиралась. Не после всего случившегося. — Наша основная задача — проверить, используется ли этот зал подпитки для непосредственного управления во время полёта.

— Я распорядился приготовить космолёт, — как обычно, мы с братом мыслили похоже. Моя интуиция говорила мне, что это наилучшая и самая простая возможность выяснить, имеется ли проблема. А я всегда предпочитаю прислушиваться к ней.

— Сначала попробуем случайно отостолкнуться, — добавила я, — а если не получится, то, чтоб они не решили, будто мы преследуем их, передадим сигнал о королевской проверке.

Барел бросил на меня взгляд, выражающий полное согласие, взметнувшись с кресла следом за мною.

— Так даже лучше, — сообщил брат. Я вопросительно подняла бровь, и он ответил:

— Мне кажется, если нас будет двое, то они скорее поверят в случайность. А увидев кого-нибудь одного — наверняка насторожатся…

В его словах имелась своя логика, и я не стала возражать. Барел махнул рукой и отправился к себе в кабинет, воспользовавшись порталом — собраться. Адмирал кивнул, тоже вставая:

— В свете военного напряжения на Дреме, конечно, лучше не затягивать с выяснением любых подробностей. Пожалуйста, возьмите наилучшую охрану. Я сейчас же свяжусь со штабом и обеспечу вам максимальную защиту.

Отдав ему кристалл для тщательного изучения всей информации, я вызвала наиболее сообразительных спутников; проходя мимо помещения моей охраны, мельком пожалела о том, что Дмитрий Осб находится в дверной страже и я не могу взять и его. Однако, сейчас меня сильно взволновала эта новая неприятность, поэтому мы не откладывая двинулись в путь.

Пилотом я захотела видеть Дика, распорядителя королевских космолётов и моего друга ещё со школы — потому, что полностью доверяю ему и он понимает меня с полуслова. К тому же, он человек, а в тяжёлых ситуациях общаться с представителями своей расы гораздо проще. Кроме него, нас с Барелом сопровождали четверо охранников — ещё один человек, два тилара и мирол. Это стандартное количество, в обычных поездках и меня, и Барела более двух охранников не сопровождают, и увеличение их числа не могло бы остаться незамеченным даже для тассов. Но я не сомневалась, что адмирал уже взял под контроль всю траекторию полёта.

Ситуация была серьёзной, и все мы разместились в пинокреслах рубки управления.

Поскольку у меня собраны наиболее одарённые представители Галактик, курс был высчитан с точностью до тридцать второго знака после запятой, и мы без малейших проблем вышли из смещения в тех же координатах пространства и времени, что и тассовский корабль.

Проявляясь, наши космолёты отостолкнулись и разошлись. Я кивнула Дику, и он, как принято в подобных ситуациях, запросил опознавательные тассовского корабля.

Опознавательные были немедленно переправлены нашему гиперкому, однако выходить на связь тассы не спешили. Мне даже показалось, они раздумывают, запрашивать ли наши, и очень надеются, что мы улетим, сочтя инцидент не заслуживающим внимания.

Только я повернулась к Барелу, обсудить с ним дальнейшие шаги на случай, если тассы вздумают сделать смещение, не вступая в переговоры, — как они всё же отправили запрос и нам.

Брат благодушно улыбнулся мне, и я тоже ответила ему мимолетной улыбкой.

Передавая опознавательные, Дик активировал телепорт — и тассам ничего не оставалось, как выйти на связь. Убегать от королевского космолета было более чем неразумно…

Командир корабля отсутствовал, что мне очень не понравилось. Вёл космолёт младший помощник, дуэнан Тро. Он почтительно отдал нам с Барелом честь — для этого жеста тассы чуть поворачивают вправо голову-"туловище", округляя центральное отверстие. В ответ мы сообщили о небольшой поломке. Он, конечно же, предложил королеве и илберу помощь, после чего Дик произвёл стыковку…

Двое тассов переправились к нам, предлагая пилоту посильное содействие. Барел кивнул миролу, чтобы тот остался Дику на подмогу. Мы же с братом, в сопровождении оставшихся охранников, прошли на соседний космолёт.

Дуэнан Тро встретил нас ещё с двумя тассами, облачёнными в военную форму. Мы с братом мило улыбались им, стараясь ничем не насторожить…

Я попросила Тро, пока ремонтируется наш корабль, провести нам небольшую экскурсию под предлогом того, что мало знакома с тассовским оборудованием.

Он внешне радушно — но на самом деле, по-моему, неохотно — согласился, и я пошла в обход, несколько изменив образ холодной и всё знающей королевы на любопытную и заинтересованную техникой.

Уже давно я обнаружила — и часто пользовалась этим знанием — что тассы, когда нервничают или лгут, несколько приспускают свои головы.

Высотой они около двух метров, но при мне придерживаются моего роста из уважения. В принципе, я отношусь к людям высоким, только до двух метров мне далековато…

Сейчас же я заметила, что они опускают головы ниже, чем это необходимо.

Кстати, интересно наблюдать двух взаимно извиняющихся тассов. Они постепенно уменьшают свой рост, округляя попеременно различные дырки в голове со стороны собеседника и издавая ими жалобные звуки, пока не дойдут до нижнего упора. Потом, если следует взаимное прощение, то оба разом выстреливают вверх и начинают "целоваться", опять-таки всеми отверстиями подряд.

Пол у них тоже очень интересный, переводится на наш земной язык словом "комбинированный", и говорят они о себе то в женском, то в мужском, то в среднем роде. А в тех языках, у представителей которых полов насчитывается больше, в переводе часто мелькают все имеющиеся…

Когда мы зашли в отдел подзарядки, несколько тассов сидело в специальных кабинах, и я не могла отделаться от мысли, что именно они ведут корабль, а не те, кто инсценировал на скорую руку "нечто" в рубке управления.

— К какому источнику питания подсоединены эти капсулы? — поинтересовалась я.

— К общей системе питания космолёта, мэм, — ответил Тро, и у меня создалось впечатление, что он страшно боится какого-нибудь приказа с нашей стороны, заставившего бы всех покинуть это помещение.

— Непосредственно? — спросил Барел.

— Да, сэр.

— А зачем? — поинтересовалась я.

— Не знаю, мэм, вероятно, об этом нужно осведомиться у создателей проекта.

"Командуешь космолётом и не знаешь?" — подумала про себя я, но внешне сделала вид, что удовлетворена ответом.

Надо сказать, притяжение на Тассе немного меньше скорпионкиного, что позволяет местным жителям свободно прыгать, а нам несколько мешало нормально передвигаться, поскольку гравитация тут поддерживалась такая же, как и на планете.

Так же она холодней, и воздух, пусть и приемлемый для нашего дыхания, но немного перенасыщен озоном, от чего вскоре у меня начались головокружения. Однако мы специально не надевали шлемов, чтобы не вызывать лишних подозрений, хотя были в скафандриновых комбинезонах, не пропускающих холод.

Уже выходя из зала, я как бы только что подумала и спросила:

— Скажите, ведь вы умеете присоединяться к всевозможным приборам — значит, смогли бы и непосредственно к системе управления корабля? Раз они подключены к одному источнику питания?

— Не знаю, эйс Луэлин, это не приходило мне в голову.

— Интересная мысль, нужно её обдумать. Как считаете?

— Вас не даром называют Самым Умным Галактоидом Галактики.

"Галактоидом! — фыркнула моя женская сущность. — Спасибо, что хоть "гуманоидом" не обозвал!"

Увидев взгляд, брошенный на меня Барелом, я поняла, что такое изумительное обращение не прошло и мимо его внимания — наверняка в домашней обстановке он не раз припомнит сей потрясающий титул…

Я усмехнулась, продолжая обход, хотя увидела уже вполне достаточно для того, чтобы приказать задержать этот корабль. Все догадки Барела подтвердились. А то, как на мой вопрос младший помощник дрогнул и едва не опустил голову до самой ступни, было красноречивее любых признаний.

Конечно, я сильно рисковала, задавая его. Но иначе едва ли смогла бы определить, действительно ли всё так, как мы предполагали…

Однако мы с Барелом продолжали играть таких же беспечных гостей, в свою очередь не давая ни малейшего повода заподозрить хоть какую-то мелочь.

В один момент, когда дуэнан Тро показывал нам автономный отсек, у меня вдруг сложилось впечатление, что сейчас он нас тут закроет и возьмёт в плен. Пожалуй, будь на месте командир, они так и сделали бы, но сам Тро на это не решился.

Конечно же, я абсолютно не подала ни малейшего намёка на эти ощущения, а тем более на страх; наоборот была очень естественной и даже доверчиво посмотрела на него.

В какой-то миг наши с Барелом взгляды пересеклись, и я поняла, что брат испытывает те же чувства — хотя внешне он улыбнулся, заинтересовывая меня одним из находящихся тут тассовских приборов, совершенно ничего опасного в себе не несущем. Думаю, умей тассы вздыхать, Тро бурно и облегчённо вздохнул бы…

Потом мы вновь вышли к фиктивному пульту управления, и я изъявила пожелание связаться со своим космолётом, что местный связист и осуществил.

— Надеюсь, поломка уже устранена? — осведомилась я, когда телепорт бортового гиперкома был настроен и открыт в обоих направлениях, и на экране высветилось лицо Дика.

— Конечно, мэм, через несколько минут всё будет доделано, тогда я и собирался вам доложить. Мы готовы лететь дальше, — сообщил он, поняв меня. Я знала, что если бы спросила: "Поломку ещё не устранили?", то он ответил бы: "Нет, мэм".

Надев шлемы — ткань горловины плотно присоединилась к ним, герметизируя — мы переправились обратно на наш космолёт. Там Барел выразил мои опасения:

— Нужно сразу задержать их, Луэли.

— Да, мне тоже так кажется.

Пока Дик производил расстыковку, я вышла на связь с адмиралом, вызвать подмогу, а также приказала найти и задержать командира этого корабля и дуэнана Бора, летавшего сюда с проверками.

Барел внимательно следил за действиями пилота и показаниями приборов. Как только пульт мигнул зелёной полоской — бортовой гиперком даже не успел сообщить, что расстыковка завершена — братец связался с Тассами.

— На военный космолёт "Эрир", серийный код КВ-Тасс N48579КН, накладывается временный королевский арест, — сообщил он. — Предлагаем вам проследовать за нами.

Вероятно, младший помощник Тро запаниковал, либо на борту имелся какой-то опасный груз. Потому что вдруг он начал отстреливаться лучами Эйкузэ, проникающими сквозь силовые поля кораблей…

Мы были готовы к такому повороту и немедленно атаковали. Но уничтожать корабль не хотелось — я приказала попытаться взять их в плен, дабы выяснить, что же всё-таки происходит…

Кресло Барела чуть изменило форму, впереди образовался прицел — по мысленному приказу. Брат решил самолично заняться отстреливанием — как и двое из охранников. Я же пока только наблюдала.

Прицелы приобрели конфигурацию, удобную для каждого стрелка: Барел немного подался вперёд, ухватившись руками за появившиеся поручни, тилар вставил в выемку свой треугольный подбородок, так что выпуклые глаза почти скрылись в смотровом овале, а ещё один человек откинулся назад, вцепившись в подлокотники кресла. На его прицеле поручни не выступали, но он едва уловимо напрягался каждый раз, как посылал луч Эйкузэ, и пальцы его белели.

Дик запустил автопилот ухода от цели — лёгкий сигнал предупредил о том, что стабилизирующие гравитаторы включены на полную мощность. Иначе наши организмы могли бы не справиться с перегрузками при внезапных рывках корабля.

Почти сразу же стали возникать космолёты моей Флотилии. Нам с Барелом нужно было покидать поле сражения — всё-таки илбер и королева не имеют права рисковать собой без крайней необходимости. Мы задержали корабль, а остальное — дело военных.

Однако, нам нужно было набрать скорость для смещения, а команда этого космолёта, несмотря на свою так называемую миролюбивость, была прекрасно обучена военным действиям. Они стреляли точно и целенаправленно, продемонстрировав превосходные знания человеческой техники…

Пространство вокруг озарялось непрерывными белёсыми всполохами, и от них силовые поля обоих кораблей казались раскалёнными. Напряжённая тишина в нашей рубке будто уплотнялась с каждым новым всполохом, и лишь редкие сообщения и сигналы гиперкома периодически разряжали её.

Раздался неприятный шипящий звук, а вслед за ним на водительском пульте вспыхнул тревожный красный сигнал.

— Чертяки, — буркнул Дик, покосился на меня и пробормотал: — Извините, леди Луэлин… Разбит отсек с катапультационными капсулами…

После ещё одного рывка и вспыхнувшего предупреждения на пульте, он снова чертыхнулся и добавил:

— …и задета система снабжения… Все в шлемах?

— Ни один гражданский корабль не сумел бы сделать этого… — откликнулся Барел, сосредоточенно отстреливаясь.

Дик мельком огляделся — все отнеслись к происшествию вполне серьёзно, как к военной ситуации, шлемы были надеты. Дик кивнул, напряжённо вглядываясь в пульт — отдавал мысленные приказы бортовому гиперкому.

— Не могу стабилизировать… — пробормотал он, отключая автопилот. И тут же космолёт сообщил о предвзрывном состоянии.

Свет замигал предупреждающими вспышками, звук сирены прорезал рубку управления…

— Нет уж! — возмущённо воскликнул братец, стреляя. — Так просто от нас не отделаетесь!

— Барел, — встревоженно произнесла я, побаиваясь, не придётся ли забирать его отсюда силой. Но выпущенный им луч отрезал тассам пути к бегству: их спасательные капсулы оторвались от космолёта и разлетелись красивым светящимся веером…

Барел издал восторженное восклицание, бросил быстрый взгляд вокруг и придал себе суровый вид. Я усмехнулась, после посмотрела на раскрывающуюся рубку управления… Оставалось катапультироваться прямо в космос — благо, военные комбинезоны со шлемами это позволяют.

С лёгкими хлопками кресла выкинули нас в пространство, на максимальное расстояние от поля внезапного сражения. Руки и прочие открытые участки тела тут же покрылись скафандрином.

Глава 9. Глен Ди

Корабли Королевской Флотилии уже окружили нас, опоясав пространство силовой сетью для того, чтобы максимально обезопасить меня с Барелом. Накинули сеть и на космолёт противников — по крайней мере, они не могли теперь обстрелять нас…

Неожиданно мы заметили, что тассы тоже эвакуируются. Не думаю, будто мы нанесли им сильный урон, а подоспевшее подкрепление и подавно пыталось захватить корабль целым — скорее, тассы сами решили уничтожить свой космолёт.

Больше всего меня удивляло, зачем это кораблю-одиночке понадобилось совершать подобную глупость, как нападение на королеву и её брата. Я представляла себе только одну причину: они были уверены, что если их задержат, то больше уже не отпустят.

Мой силовой генератор работал вовсю, но мощности не хватало и на защиту от взрыва, и на направление передвижения, и на генерирование полного силового поля вокруг меня. Поэтому я оставила поле только со стороны космолётов, готовых разлететься на куски.

Не успев окончательно затормозить, я, подгоняемая энергией взрыва космолётов, врезалась в небольшой метеороид какой-то ядовитой кислотной природы. Прежде, чем поняла, что произошло, я ощутила взрыв боли в руке, чуть ниже плеча. Кажется, прикосновение к метеороиду прожгло дыру в защитной одежде…

Ткань скафандрина, реагируя на пребывание в космическом пространстве, моментально сошлась, скрывая прореху, и я чуть не закричала от невыносимого горения.

— Луэли! — услышала я в шлеме, и Барел, а следом за ним и остальные, манипулируя силогенераторами, бросились ко мне, насколько это было возможно при отсутствии притяжения, а также учитывая всю затраченную силогенераторами энергию.

Я боялась дотронуться до раны, и поэтому схватила себя за плечо, чуть выше. Боль была такая непереносимая, что казалось, будто в моей руке прожжена сквозная дыра. Сцепив зубы, я с трудом удерживалась от стонов и перекошенных гримас.

— Всё в порядке, Барел, — произнесла я как можно более ровным голосом. — Немного стукнулась…

Нас тут же подобрал адмиральский корабль.

— Немного стукнулась?! — закричал Барел, когда мы оказались внутри космолёта. Я взглянула на руку.

Реагируя на смену условий окружающей среды, скафандрин перестал закрывать кисти, а также стягивать прореху. И я увидела, что края её обожжены, а в ней виднеется довольно большой глубокий след, в красно-чёрных разводах, будто покрытый слоем застывшей эмали.

— Болит? — спросил Барел участливо. Всегда ненавидела жалость, даже от брата не могла принять её…

— Не очень, — покачала я головой. Действительно, возможно, это была реакция на какой-нибудь компонент воздуха внутри космолёта, но рана жгла меньше, лишь будто занемела.

Меня срочно обследовали, а я приказала взять пробы с метеороида для усовершенствования защитных свойств военной одежды.

Тассов тоже подбирали, но другие корабли.

Жжение на моей руке прекратилось окончательно, но рана не прошла и в опалённой дыре на рукаве выглядела просто потрясающе. При накладывании повязки она начинала снова жечь, несмотря ни на какие лекарства и препараты, а вот на воздухе останавливала прогрессирование.

В нашей аптечке не нашлось ничего, что смогло бы исцелить её, а при введении микровосстанавливающего робота рука вообще взрывалась болью. Меня срочно повезли на Скорпионку.

До своего замка я долетела так. На космолёте Дэльвика нам не было во что переодеться, разве по четыре влезть в военные комбинезоны адмирала, что мы со смехом и обсудили, пока корабль на всех парусах мчался к Антаресу.

Когда мы прибыли домой, нас встретили несколько взволнованных галактоидов, уже извещённых о происшествии. И я вдруг почувствовала разочарование от того, что среди них нет Дмитрия Осба — хотелось, чтоб он тоже был тут, волнуясь за меня, радуясь, что всё обошлось…

Мне так захотелось его увидеть, что я пошла к себе, а не в медицинскую часть замка, лишь отдав распоряжение, чтобы ко мне пришёл Энтони, наш врач.

Как только я появилась в поле зрения моей дверной охраны, они повскакивали из-за гиперкомов, счастливо отдавая мне честь. И я ощутила облегчение от того, что Дмитрий тоже был радостен, и в глазах его, где обычно присутствовал хоть небольшой намёк на насмешку, сейчас отражались иные чувства. У меня не было времени разбираться в них, но мне показалось, что он всё же хоть чуть-чуть переживал за меня.

Энтони довольно легко избавил меня от раны — она была локальной, яд не распространился по организму, так что доктор лишь срезал повреждённые ткани и нарастил новые. После чего, передохнув, я занялась прерванными делами, предоставив арестантов Барелу.

В кабинете меня ожидал наконец-то пересланный отчёт Юуаары. Она не коснулась Синбора, но тщательно в виртуальном режиме расписала свои действия, в частности почему не могла ответить на мои звонки. Я сочла это достаточным оправданием, особенно учитывая то, что она выяснила из собранной информации и сообщила в конце.

— Вот какая получается картина, леди Луэлин, — говорила Помощница. — Если вы знаете, на коитовом кристалле, том самом, что сейчас находится на Даилье, имеется небольшое пятнышко, не подлежащее восстановлению. Похоже, вашему протеже предлагали попытаться восстановить информацию, которая испорчена. Пока не знаю, связано ли это с его смертью, но есть ещё ода настораживающая деталь: Пеннеур Киллатий, владелец коллекции, получил предложение о продаже носителя, и сумма, которую ему обещали, невероятна даже по королевским масштабам — до ста миллиардов ооссов. Он как обычно отказался. Я сейчас ищу зацепки, чтобы выйти на истинного покупателя…

Досмотрев отчёт, я вывела информацию и про владельца. Пеннеур Киллатий был вполне богатым жителем планеты Край, в созвездии Лебедя. Не человек, но гуманоид, очень смуглый, как и все жители Края, он владел уникальным носителем уже более двухсот лет.

Кто же это там разбрасывается миллиардами? Не грозит ли опасность Пеннеуру за отказ? Помнится, он и моему предшественнику отказал…

Закусив губу, я задумалась. После решила дождаться, что ещё выяснит Юуаара, а уже затем делать выводы.

Вечером я вышла в обступающий замок нижний парк — наиболее уязвимый при желании покуситься на кого-нибудь из пребывающих тут. Однако я очень люблю его, может, потому, что произрастает он непосредственно из земли, и мне кажется, несёт в себе какую-то энергетическую перезарядку.

Мой замок, в отличие от остальных строений Дворца, наиболее грандиозное и автономное сооружение, в понлетанском стиле позапрошлого века, но сильно усовершенствован с тех времён.

Большинство зданий города соединяются меж собой различными мостами, галереями, пневмотрассами, — по основным уровням либо техэтажам, а то и в случайных последовательностях, или при помощи перемещающихся соединений.

Мой же замок, кроме силовых переносящих порталов, не имеет с соседними никаких общих коммуникаций. Он самодостаточен и заключает в себе всё для идеального независимого функционирования.

В детстве я побывала на самом высшем шпиле-маяке и скажу, что ощущение это одно из наиболее жутких и восхитительных в моей жизни. Перспектива, оттуда открывающаяся, грандиозна!

Весь Дворец с такой огромной выси смотрится красивым точным макетиком. Деревья, в удивительном воздухе Скорпионки, придающем прекрасные чистые оттенки краскам, кажутся изумительными полосками необычайной зелени. Реки из ясно-голубых по эту сторону силовой ограды переходят в более красноватые оттенки за ней, поскольку тут они несут в себе очищенную по составу воду, а далее — возвращаются к составу местному, не совсем приемлемому для гуманоидов и многих других рас.

Высота шпиля достигает того уровня, когда уже перестаёт быть расстоянием и восприниматься высотой. Как при подлёте к планете поначалу не ощущаешь, насколько высоко находишься, и только во время снижения это чувство постепенно приходит…

Однако лишь спустившись оттуда, я поняла, какой же безумный и опасный это был поступок, и долго не могла унять дрожь в перенапряжённых ногах и руках.

Отсюда, из нижнего парка, вид на большинство зданий перекрывается насаженными двухсотлетними растениями, состоящими из представителей со всех планет, которые только смогли тут прижиться.

Архитектор ландшафта так умело расположил их на небольшом участке вокруг здания в центре города, что впервые попавший сюда галактоид непроизвольно восторгается увиденными сочетаниями и открывающимися экзотическими уголками, эстетичными по мнению большинства рас ООССа. Всё здесь подчинено такой внутренней гармонии и такому явному вдохновению проектировщиков и исполнителей, что иные чувства в зрителях, по-моему, вызывать не может.

Я шла по затенённой переплетениями пушистых олантийских прирученных кустов-арбров аллее. Вдыхала её тонкий аромат, сравнимый разве что с удивительным запахом сентина, влюблённого сразу в обоих представителей противоположных полов своей расы.

За мной шествовал телохранитель-зариосец, трёхметровый хвостатый сержант. Он ступал бесшумно, и я почти представляла себе, что иду одна — думая о сегодняшнем дне, о том, чтобы прекратить влечение к Дмитрию и удерживаясь от новых встреч с ним.

И чем больше я удерживалась, тем сильнее он заполнял мои мысли.

Провела рукой по пушистым стволам, издавшим глухой немного рычащий звук, вследствие чего мой телохранитель напрягся. Потрепала куст по пушистому крупному листу и последовала далее.

Лист раскрылся пополам и попытался цапнуть открывшимися зубами моего сопровождающего. Но, конечно же, реакция моих личных охранников бесподобна, так что растение лишь промахнулось и недовольно запустило нам вслед плод, напрягший свои пушинки до состояния колючек.

В это время с боковой дорожки вышел человек. Он поймал догнавший нас плод, и я заинтересованно наблюдала за его реакцией — вероятно, он не имел представления об этих арбрах, которых я несколько раздразнила.

Лицо его не изменило выражения ни на долю секунды, хотя на ладони выступили капельки крови. Он отбросил плод, а я в это время протянула руку к своему телохранителю, который понял моё пожелание без слов и подал мне залечивающую антисептическую салфетку из положенной ему по форме аптечки.

Я протянула салфетку подошедшему и спросила, узнав его:

— Вы Глен Ди?

— Так точно, мэм, — отдал он честь, хотя был без формы. — А откуда вы знаете?

Я усмехнулась: ну и везёт же мне последнее время на любителей этикета!

Однако этот вопрос прозвучал очень естественно. А когда я взглянула в глаза его — необычайно ясного, насыщенного тёмно-серого отлива — меня вдруг посетило удивительное ощущение, что передо мной стоит человек, который всегда будет предан мне, душа которого глубоко и изначально является верной и близкой для меня. Человек с каким-то родным взглядом, кажется, испытавший те же чувства по отношению ко мне… Будто встретившись глазами, мы познакомились до самых глубин наших душ и узнали друг о друге всё самое важное.

И лишь поэтому, наверное, я не прошла мимо, а ответила ему:

— Я не была бы королевой, если бы не знала всего, что происходит в моём королевстве. Вы что-то хотели? Как вы до меня добрались?

— О, меня долго изучали с разных сторон, — мягко улыбнулся он. — Я хотел поступить на службу. У меня есть рекомендация Королевского Общегалактического Ресттра. Я прошел все необходимые проверки. Адмирал Кельни согласен принять меня, но сказал, что вы лично решаете вопросы касательно своей охраны и своих пилотов. Моя встреча с вами была назначена на вчера, но поскольку… вчера вы были в это время заняты, а сегодня мне не удалось добиться аудиенции…

— То вы проникли ко мне в парк?

— Вполне легально, ваше величество! Я без оружия, и по разрешению адмирала пока остановился в вашей резиденции, на территории общежитий охраны. А этот парк не закрыт для пребывающих в замке…

Усмехнувшись, я неожиданно спросила:

— Семь углов.

— 98, 50, 32, 45, 90, 2, 5, - моментально ответил он. Углы пространственных искривлений, используемые при расчёте смещений. Не каждый перечислит их без запинки наизусть…

Я видела, как он незаметно положил смятую окровавленную салфетку к себе в карман, когда рука перестала кровоточить.

— Часто вы занимаетесь отлавливанием плодов арбров?

— Только когда они угрожают попасть в кого-то из окружающих, мэм.

— А как узнали, что я сейчас здесь?

— Я… разговаривал с ребятами, которые только сменились после дежурства. Спросил, возможно ли добиться встречи с вами в нерабочее время, они ответили, что это маловероятно, тем более вы сейчас отправились отдыхать в парк. И я подумал… не будет никакого криминала в том, если я выйду сюда же. Хотя я даже не смел надеяться, что вы удостоите меня хотя бы взглядом, не то, что разговором.

Наши глаза снова встретились, и я вновь ощутила необъяснимое чувство родства… Вдруг поставила себя на его место и поняла, что сама, наверное, поступила бы так же.

От него исходило какое-то спокойствие, уверенность, даже когда он говорил о том, что я могла удостоить или не удостоить его своим вниманием… И ещё я увидела, что для него тоже явилось приятной неожиданностью заглянуть в мою душу и найти там что-то близкое для себя.

— Дождаться следующего приема было, конечно, выше ваших сил, — усмехнулась я.

— Мне не удалось записаться на ближайшие дни, слишком много аудиенций оказалось перенесено. Но я буду ожидать, сколько понадобится.

Глаза его, исполненные спокойствия, подтверждали желание дожидаться моего вердикта, при этом я не заметила в них примесей нетерпения или показного заискивания. Раз уж он прошел все проверки, значит, подал своё заявление задолго до того, как Барел женился на Пэттэн, а возможно, даже и до их знакомства.

Учитывая, что виделись мы до сего дня лишь после смерти Пэттэн, он уже наверняка понял, откуда я могу знать его имя. Я немного задержала взгляд: хотелось удостовериться, что в нём нет желания отомстить. Однако глаза его не горели жаждой крови, равно как и страхом, что я могу что-нибудь спросить…

Мне не хотелось задавать вопросов о Пэттэн. Тем более, что он действительно прошёл все уровни контроля, раз уж его пропустили в мой замок и в парк, где я гуляю.

Но Королеву Луэлин всегда учили, что доверять нельзя никому, что постоянно необходимо перепроверять, даже если для этого нет ни малейшей предпосылки, что опасность всегда приходит оттуда, откуда ее меньше всего ждёшь, и что нельзя идти на поводу у эмоций.

Полагаясь на интуицию, я никогда не пренебрегала логикой.

— К сожалению, впервые я услышала о вас не самое благоприятное — будто вы являетесь тайной страстью жены моего брата.

Мне показалось, он стиснул зубы, на долю секунды выступили желваки, однако Глен Ди прекрасно совладал с собой и ответил так же спокойно:

— Скорее, наоборот. Но она предпочла вашего брата, и я не мог не уважать её решение.

Чтож, я увидела и услышала вполне достаточно.

— Косинус угла декарта — 5, фаль — 3, нарс — 4, - тем не менее спросила я.

При выборе охраны я руководствуюсь не только сведениями из досье кандидатов и собственной интуицией, но всегда даю какую-нибудь задачку, связанную с управлением космолета, либо техническую головоломку, чтобы для себя определить скорость соображения и уровень мышления.

Он подсчитал и быстро выдал:

— 0,48?а'.

— Вы приняты, — сказала я и пошла дальше. Умные галактоиды всегда нужны, а его физическая форма сомнений не вызывала.

Он промолчал, и только сделав несколько шагов, я услышала благодарность. Но не стала оборачиваться или останавливаться.

В определённой мере я сама осталась удивлена своей внезапной симпатией к нему. Я всегда хорошо разбиралась в окружающих, всегда знала, на кого можно положиться, с первого взгляда видела, кто мог бы стать другом… Но сейчас это была не просто констатация факта, а некая глубинная уверенность.

Прокрутив про себя ещё раз весь разговор, я ощутила, что прониклась невольным уважением к этому Глену Ди…

На следующий день Барел пришёл ко мне почти сразу в начале работы. И первым делом заявил:

— Луэли, я узнал о твоём решении… Пожалуйста, не принимай Глена Ди. Он будет мне напоминать…

— Он будет у меня, а не у тебя. Тот, кто на ходу подсчитывает 0,48?а', чего-то да стоит.

Я примирительно улыбнулась, не сказав брату о посетившем меня странном ощущении при знакомстве с этим человеком. Не то, чтобы скрывала, просто не представляла, как такое возможно объяснить. Оно было гораздо глубже слов.

— А что там с тассами? — перевела я разговор, дав понять, что в этом вопросе меня не переубедить. Барел кинул на меня пристальный взгляд, но спорить не стал. Вот и хорошо…

— Их отсутствовавший командир, по-моему, владеет телепатией, хотя в списках коэффициентированных телепатов я его не обнаружил, — начал о делах брат, плюхаясь на липодиван для посетителей. Я поднялась и пересела к нему. — Но мне кажется, его предупредили, поскольку нашим Помощникам так и не удалось его найти, а сигнала же мы никакого с их корабля не засекали. Ещё… у меня побывал представитель правительства их планеты, заверял, что оно не имеет отношения к произошедшему. И я склонен ему верить.

— Что на счёт рейсов?

— Ни к чему не придерёшься, — пожал Барел плечами. — Космолёт выполнял как перелёты для своей фирмы, так и частные заказы. Только… в случае частных заказов практиковалась почасовая оплата аренды, и в этом случае ни удостоверение личности заказчика, ни маршрут его следования не проверялись.

— Считаешь, кто-то занимался чем-то незаконным?

— Знаешь, Луэли, по-моему, всё гораздо глубже, — он взял мою руку и твёрдо посмотрел в глаза. Взгляд был на удивление серьёзным: видимо, происходящее не нравилось ему ещё больше, чем мне.

— Это, похоже, деятельность кого-то достаточно опасного, — продолжал Бареллоу, — кто прикрылся ими, зная, что в военных операциях подозрение на тассов падёт в последнюю очередь. А исходя из того, что в любой расе можно найти как пропагандистов всеобщего мира, любви и счастья, так и любителей повоевать, то такой проект был вполне осуществим…

— Думаешь, это дело рук какого-нибудь высокопоставленного галактоида? Наверняка тоже телепата?

— Боюсь, что так. Разве только не рук, а мозговых извилин — или мозготипа, смотря кем он там является.

Я усмехнулась. Потом добавила серьёзней:

— Так и не можешь на него выйти, даже приблизительно?

— Не могу. Но стараюсь. Может, прибегнуть к помощи телепата? Или психотелепата…

— Можно попробовать. Даю разрешение.

— Тогда я воспользуюсь услугами твоего Мивана Орикийе, если у них нет никаких блоков.

— Подозреваю, что есть.

— И я, — вздохнул брат, положив вторую руку сверху на мою…

В общем-то, так оно в последствии и оказалось: у всей команды космолёта тассов, а также у задержанного дуэнана Бора, стояла прочная блокировка сознания и подсознания, и пробиться сквозь неё не смог ни один высококоэффициентированный телепат. Включая психотелепатов расы тассов… При наличии даже небольшого блока очень сложно сделать хотя бы верные выводы о содержимом чужих мыслей, которые и без того не слишком просто однозначно и правильно истолковать…

Так это дело и зависло пока в неведении — конечно же, все виновники были заключены на длительные сроки лишения свободы. Техники, проверяющие проектную документацию, тоже попали под шумное разбирательство, устроенное собственноручно адмиралом, и были отстранены от работы…

Надо сказать, личная тайна священна в ООССе. Многие народы, вступая в Объединение, ставили это основным условием.

Именно поэтому коэффициентируются телепаты. Именно поэтому в своё время была остановлена сеть Собирающих Опознавателей на Дреме.

Именно поэтому некогда отказались от пси-режима телепортов: общаться-то мысленно удобно, и не нужно запускать аку-поле, чтобы окружающие не могли подслушать… Однако любой более-менее сильный телепат способен настроиться на пси-волну и с её помощью пробраться в голову к говорящим! Даже на пси-пульте в моём кабинете стоит столько противотелепатических защит! Хотя он и действует лишь в одном направлении: мне никто ничего передать мысленно не может, только я отдаю распоряжения.

Именно поэтому одна из древнейших удивительных энергетических рас, сентины, хранят свои мыслечитающие аппараты, никому не позволяя пользоваться ими. Даже Королям и Совету ООССа.

Они же изобрели мнемосканеры — приборы, считывающие лишь определённые пласты сознания и памяти, связанные с заданной темой, которую нужно прояснить. Мнемосканеры также контролируют деятельность телепата, читающего в чужих мыслях, чтоб он не соприкоснулся с личными тайнами.

Разрешение на использование мнемосканера могут дать немногие в ООССе — в частности, королева.

Психотелепатами обычно называются телепаты, специализирующиеся на психологии той или иной расы…

Вечером я снова не выдержала и пошла по замку в поисках Дмитрия. Сегодня в мои приёмные часы дежурил другой охранник, и мы опять не виделись…

В ОКЦ я решила не заходить, потому как это могло вызвать удивление — я не так часто заглядываю туда, полагаясь на свою стражу.

Можно было, конечно, послать напрямую компьютерный запрос в электронно-силовую систему ОКЦ, но такое действие тоже могло всплыть, потому что вся информация подобного рода строго контролируется. А мне не хотелось, чтобы кто-нибудь даже случайно что-либо заметил или заподозрил…

Посему я просто положилась на интуицию, которая обычно не подводит меня, и позвала пройтись Барела. Он как раз собирался возвращаться на Дэкси, но с радостью принял приглашение.

Мы всегда выбирали дороги с минимумом просматриваемых участков. Небольшие внутренние рекреации, дополнительные галереи, обычно редко используемые потому, что имеются более короткие и удобные пути.

Я с удовольствием гуляю по своей огромной резиденции — она так изумительна и многообразна, что каждый раз это доставляет искреннее удовольствие! Включая осознание того, что всё это великолепие принадлежит мне…

Незаметно мы с братом приблизились к межуровневому пандусу. В прошлые времена он постоянно использовался всякими средствами передвижения — когда ещё не были так распространены порталы, да и конструкции пневмолифтов не позволяли содержать их в большом количестве.

Однако сейчас необходимость в пандусе как коммуникации отпала, и он превратился в нечто вроде зимнего сада. Его прозрачный свод позволяет видеть фрагменты окружающего города или самого замка — в зависимости от того, где проходит.

По краям пандус изобилует различными растениями — лишь в центре остаётся немного места для движения. А также работают две скоростные дорожки в обе стороны… Пандус достаточно велик, и пройти его пешком реально только за несколько часов.

— Что тебя мучает, сестричка? — спросил Барел, когда мы ступили на одну из дорожек и начали спуск.

— С чего ты взял, будто меня что-то мучает? — я опёрлась на возникшие бегущие перила, попытавшись придать себе беззаботный вид.

— Я знаю тебя с рождения, как себя. Было бы странно, если бы и я не видел того, чего не замечают все остальные, — братец положил руку на ограждение за моей спиной.

— О, Барел! Это не та тема, о которой мне хотелось бы сейчас говорить.

Брат бросил на меня пристальный взгляд, но ничего не сказал, а я продолжила:

— Лучше поговорим о тебе. Ты прекратил расследование смерти Пэттэн?

— Сомневаюсь, что там может ещё что-нибудь всплыть, но я пока не закрыл его. Даже сам не знаю, почему.

— И тем не менее сообщить о разводе с Дили уже успел…

— Не останется же она моей женой после такого! Дили ничего не отрицала — она только закатила мне истерику, мол, я никогда не остановлюсь… Она, оказывается, так любит меня, что готова на всё — она видит, Элиш действительно нужна мне, а вот Пэттэн вышла за меня замуж исключительно ради денег… Умоляла меня простить её, плакала, будто сама не знает, как так получилось и что на неё нашло… Ну разве можно простить такое, Луэли? — Барел искренне пожал плечами. — Как бы она ни была взбешена…

— Может, Пэттэн чем-то спровоцировала её? — предположила я. Выходка Дили и правда не совсем походила на её обычное поведение. Даже если она параллельно гневалась на Дмитрия…

— Да ну, Луэли! — махнул рукой Барел. — Пэттэн не слишком умела постоять за себя, я и предложил-то ей выйти за меня замуж в основном потому, что пожалел. И не питал иллюзий на счёт того, что она испытывает ко мне неземные чувства… — братец вздохнул и вдруг изрёк:

— Всё, больше не женюсь.

— Это ты-то? — усмехнулась я.

— А что? Не всё же время мне быть самым перспективным женихом галактики, — усмехнулся и он. — А если серьёзно, мне кажется, я просто устал влюбляться. По большому счёту я люблю Элиш, а все остальные… так…

— Так? — вновь усмехнулась я.

— Ох, Луэли, как это тебя угораздило до сих пор не выйти замуж? Не влюбиться?

— Ты лучше скажи, как угораздило двух близнецов родиться столь непохожими? А влюбиться — да что это, в сущности, такое! — я говорила шутливо, чтобы Барел никаким образом не заметил моего учащённого пульсобиения и жгучего ожидания, что вот сейчас где-нибудь появится Дмитрий, хоть на секунду, хоть среди огромной толпы народа!

— Что? — поддерживал мой тон Барел. — Когда влюбляешься, то… таешь… умираешь… испаряешься, и конденсируешь!

— Приятная перспективка! Интересно было бы оценить отношение верноподданных к своей королеве, когда они будут собирать её, конденсировавшую, со своих стен.

— Ты неисправимый романтик! — засмеялся Барел.

— Я реалист.

"Была до недавнего времени", — добавила я про себя, вспомнив, что последние дни с большим трудом отличаю верное от неверного, находясь в постоянном смятении.

— Знаю, — усмехнулся он, — ты сама сделала из себя кумира всего мужского — да и не только — населения множества планет! — весёлая улыбка брата сменилась неожиданно грустным взглядом, и он прикоснулся тыльной стороной ладони к моей щеке.

Когда-то мы с ним говорили о том, что королевское положение во многом обрекает на одиночество. И как нам повезло, что мы есть друг у друга и можем доверять друг другу… Но здесь и сейчас Барел не стал возобновлять тот разговор, а лишь снова улыбнулся и добавил:

— Ты всегда умудрялась нравиться всем — даже личностям с диаметрально противоположными вкусами!

Засмеявшись, я уклонилась от попытки дёрнуть меня за прядь волос.

— Ты не просматривал информацию из зариосского музея? — перевела я тему.

— Глянул, — сообщил он. — И знаешь, какая меня посетила мысль в свете соновиков? — увидев мой любопытный взгляд, Барел удовлетворённо кивнул и продолжил:

— Там высказывалось предположение, что если попытаться активировать генную память какого-нибудь потомка колонистов с Геи, то можно будет выяснить, что случилось с планетой и действительно ли это обломок космолёта именно оттуда… Только найти настоящего потомка не так-то просто, а активировать генную память ещё сложнее, вот и остался этот вопрос пока открытым…

— Думаешь… — произнесла я, — кто-то пробовал выяснить что-то о Гее? Сами соновики? С попыткой запустить остатки гиперкома сходится…

— Это всё, что мне пришло в голову… — братец всё же дёрнул меня за локон, как часто любил делать ещё с детства. Сколько ни пыталась, я не смогла отучить его. — Только не представляю, зачем им это нужно и что они хотели узнать… Очередные полудетские выходки?

— Возможно… Надо бы поговорить с прочими соновиками… Может, это входило в их цели изначально?

— Телепаты уже обнаружили бы…

— Всё равно нужно обратить их внимание.

Не откладывая я связалась с Помощником, который вёл это дело, и приказала ему выяснить всё о том, что и зачем могло понадобиться соновикам в зале конструкций Зариосского Музея Загадочного…

— А также я тут думал о наших тассах… — неспешно проговорил брат, когда я отключилась. — Как ты считаешь, не создать ли нам ещё несколько таких космолётов, уже для Королевской Флотилии?

— У меня мелькала аналогичная мысль… Но это кажется достаточно опасным… Нужно будет переговорить с адмиралом.

— Я спрашивал его мнение, — откликнулся брат. — Но он пока что изучает все сведения…

Я улыбнулась. Раз уж Дэльвик принялся изучать все сведения, значит, подобная идея ему тоже кажется заслуживающей внимания.

— И ещё планирует поручить медикам изучить влияние подобного способа управления на тассов, ведущих космолёт из зала, — добавил брат.

— Значит, сами они не сочли важным изучить его… — пробормотала я. Барел передёрнул плечами.

Когда мы вышли с пандуса, я провела его почти до ангаров.

Там я распростилась с ним, так и не встретив Дмитрия, и чуть ли не пришла от этого в отчаяние. Однако подумала, что если он сам захочет найти меня, то, вероятнее всего, пойдёт к фонтану в межэтажной рекреации…

Распустив крылья, я попорхала туда, стараясь придать походке тот же ритм, что и до последней гениальной мысли.

Я обдумывала своё амплуа — появляться снова с книгой не хотелось, гиперком за целые дни работы успевал надоесть, выглядеть погруженной в тяжкие политические думы тоже не казалось приятным, устраивать физические упражнения — так для этого же есть спортзалы, странно, если королева решит поупражняться, например, в боевых искусствах на глазах у подчинённых… А что, это идея! Так, мне срочно нужен кто-то из моих охранников! Срочно!

Переменив маршрут, чтобы пройти мимо ОКЦ и помещения, обеспечивающего безопасность непосредственно моих апартаментов, вскоре я увидела сегодня приступившего к обязанностям Глена Ди. Как нельзя кстати!

Я подозвала его, вновь незаметно возвращаясь в направление к фонтану, и посмеялась над тем, что подумал бы кто-нибудь, решивший понаблюдать за траекторией моего движения. Но едва ли кому-то интересно было этим заниматься, да и мало ли какие мысли могут посетить королеву по дороге…

— Как вам ваша работа? — обратилась я к Глену Ди.

— О, ваше величество, это… то, к чему я стремился!

— Прекрасно. Я слышала, вы владеете моттил?

Действительно, когда я просматривала основные сведения о нём, мне бросился в глаза этот факт — моттил довольно редкая разновидность единоборств. А также то, что окончил институт он в звании авенанта.

— Да, ваше величество.

— Не покажете несколько необычных движений?

— О… с удовольствием… это такая честь…

— Только не в спортзале, я не желаю, чтобы нам мешали, да и после рабочего дня хочется побыть на свежем воздухе. Вот в межэтажном парке в это время мало галактоидов, мы выберем не особенно уникальный пейзаж, и я с интересом оценю ваше мастерство.

Глен Ди немного поражённо поклонился, а я страстно желала только одного — чтоб эти слова звучали как можно убедительнее.

— Ваше величество прикажете позвать ещё кого-нибудь?

— Зачем?

— Но…

— Не бойтесь, Глен, я боевым техникам тоже некогда обучалась, и тоже падала, получая синяки и ссадины. Я предпочитаю новые знания приобретать лично.

Я увидела восхищение, вспыхнувшее в глазах солдата, но не могла избавиться от ощущения, что вся эта ситуация не смотрится до конца естественной. Однако вновь повторив про себя свои доводы, я сочла их вполне логичными и для Глена Ди, и для тех, кто мог случайно услышать этот разговор — например, дежуривших в Общем Координационном Центре.

Мои лёгкие удобные брючки, конечно, мало походили на спортивные, но и весьма отличались от делового стиля. Разве что, как и лёгенькая кофточка на тонких бретельках, они имели ясный бирюзовый цвет, оттеняющий мои глаза; но такие пустяки, как пара пятен на них от падения, равно как и возможность самого падения, не могли сейчас меня остановить. Да и волосы были распущены, так что на месте я наскоро собрала их наверх, закрепив всё той же любимой заколочкой. (О, как я надеялась, что Дмитрий будет там! Но его не оказалось, что невероятно разочаровало меня).

Глен снял и отложил положенный ему по форме плащ.

Я была в лёгких домашних босоножках с острыми каблучками, на которые и обратила его внимание.

— Обижаете, ваше величество, — улыбнулся он. — Я давно уже это заметил, и оценил все их возможности.

— Все?

— Их — да, а ваши, конечно, нет.

Улыбнувшись приятному стилю его общения, я остановилась. Глен замялся, и я ответила на безмолвное сомнение:

— Не беспокойтесь, Глен. Никто не решит, что вы нападаете на меня — это место находится под постоянным контролем телепатов и автономных роботов. Стоит мне позвать мысленно на помощь или сканеру рассчитать ситуацию как опасную, и тут будет вся Королевская Флотилия, вы не сможете пошевелиться, а каждое наше слово станет известно окружающим общественным гиперкомам. И любые опасные лучи заведомо блокируются… Здесь на меня напасть невозможно.

Улыбаясь, я ждала. Он встал напротив, немного помолчал и сказал:

— Простите, ваше величество, но… я не могу начать борьбу с женщиной. А тем более с вами.

— Отлично, — я ещё раз мимолётно улыбнулась, ибо это было именно то, чего я от него ожидала. И не теряя более ни секунды, рванулась к оружию у него на поясе.

Вероятно, мне удалось выхватить его в основном за счёт того, что солдат всё же стушевался, не смея поднять руку на королеву. Но потом он всё-таки довольно мягким необычным движением снизу выкрутил его из моей руки, отбросил в сторону, и постепенно наш поединок принял обычную учебную форму.

Глен, действительно, продемонстрировал несколько новых приёмов, но я свободно смогла отразить их с помощью той техники, которую изучала в Высшей Школе ООССа.

Я увлеклась неожиданным упражнением в боевых навыках. Глен оказался интересным противником. Мягко, но в то же время уверенно уходил он от моих захватов, а сам умудрился ни разу не сделать мне резкого неосторожного движения, тем более удара…

Мы пока что держались на ногах, всё усложняя и усложняя узоры, но было уже несколько опасных моментов с обеих сторон…

И тут я увидела Дмитрия. Он вышел с какой-то боковой дорожки, и первая моя мысль была о том, что, может, он давно уже ходит в окрестностях этого фонтанчика, ожидая меня? Во всяком случае, безумно этого хотелось, и каким-либо иным объяснениям проходы в голову были перекрыты.

Дмитрий удивлённо остановился, Глен, взглянув на него, тоже замешкался, о моём состоянии и говорить нечего, а в дополнение всего мы ещё и оказались в опасной близости от фонтана.

С последним выпадом моё равновесие пошатнулось, хоть я и отбила его так, что Глен упал на колено, зато сама по инерции качнулась к водоёму.

Низкий скользящий бордюр, ограждающий фонтан, всколыхнулся, переливаясь перламутровыми цветами, когда нога моя ступила на него…

Глен подскочил, пытаясь удержать меня, Дмитрий тоже бросился к нам, но был далековато, поэтому мы с Гленом всё-таки полетели в воду, подняв огромную волну брызг. Воды в фонтане было едва по пояс, но нам вполне хватило…

Дмитрий встревоженно смотрел на нас, Глен тоже ожидал моей реакции, но я смогла лишь расхохотаться, не удержавшись от комизма этой ситуации. Глен тоже рассмеялся, поскольку не сделал этого раньше, вероятно, только боясь задеть меня и еле сдерживаясь. В глазах его сразу же заплясали весёлые чёртики.

Дмитрий окинул нас странным взглядом, потом усмехнулся и подал мне руку. Я легко вспрыгнула на скользкий неровный бордюрчик, заколебавшийся под ногами, и мысленно расстегнула заколку.

Рука Дмитрия напряглась, когда шаткая поверхность фонтанного ограждения заскользила подо мной, ненамокшие волосы мои красиво рассыпались по плечам, запушив несколькими локонами и лицо Дмитрия, заколка слетела в воду, где Глен попытался выловить её.

Поверхность, на которой я стояла, приняла устойчивую форму, но я не преминула покачнуться и позволить Дмитрию подхватить себя. Его одежда от прикосновения моей тоже слегка намокла, он поставил меня на землю, и казалось, будто весь замок слышит стук моего сердца и впитывает охвативший меня восторг…

— Простите, я не поздоровался с вами, — сказал Дмитрий Осб.

— Да какие уж тут приветствия, — улыбнулась я, чувствуя, как он неохотно убирает руку с моей тонкой талии.

Дмитрий протянул ладонь и Глену, и тут вдруг у меня мелькнула мысль, что если бы он что-то испытывал ко мне, то, вероятно, должен был бы ревновать?

Я мысленно поманипулировала пси-заколкой, чтобы Глен не сразу выловил её. Конечно, слишком уж затягивать это было глупо… Но у меня появилось несколько минут, в течение которых я стояла рядом с Дмитрием, просто наслаждаясь…

Всё же Глен достаточно легко извлёк её и выпрыгнул из фонтана, взявшись за руку Дмитрия.

— Спасибо, — поблагодарил он. Дмитрий кивнул.

Приняв протянутую заколку, я сложила её в еле заметный кармашек, всеми силами желая отсрочить время ухода на как можно более долгий срок. Хотя, конечно, самым естественным для королевы было тут же удалиться переодеваться.

— Ну чтож, Глен, — сказала я, протянув ему руку, которую он сначала горячо пожал, потом так же поцеловал. — Спасибо, я увидела много новых приёмов.

— Это вам спасибо, ваше величество! Счастлив был удостоиться подобной чести, я никогда даже не мечтал… — я не слушала, что он ещё говорит, желая только чтоб это длилось подольше, а сама, даже не глядя на Дмитрия, ощущала его присутствие и душой, и телом, и всем своим естеством.

Но Глен, вероятно, сообразил, что нехорошо держать меня мокрую на открытом, хоть и тёплом, воздухе, и поклонился. Тогда я протянула руку Дмитрию, и вновь ток пробежал по мне от его прикосновения.

— Желаю вам и впредь появляться вовремя, — улыбнулась я, надеясь, что он не воспримет это как насмешку.

— Смотря что считать "вовремя", мэм, — всё же усмехнулся он, и это несколько испортило моё настроение.

Я дала разрешение Глену воспользоваться порталом — не идти же ему мокрому по замку. И, не представляя, чем бы ещё можно было оправдать задержку, тоже переместилась к себе.

Глава 10. "Вы в опасности"

На следующий день во время дежурства Дмитрий держал себя ровно и естественно, и я старалась полностью отдаться государственным делам.

В частности, решила наведаться на Лиал, сектор Гидры — именно там в последнее время пристрастились к различного рода финансовым махинациям.

На Лиале живут по большей части люди — переселенцы с Земли. И форма правления принята вполне земная — мэры различных областей подчинены Президенту Лиала, отчитывающемуся непосредственно перед Координационной Палатой собственного сектора, откуда, в свою очередь, сведенья поступают в Королевский Совет ООССа.

Можно было, конечно, спустить проблему Генеральному Координатору Гидры, но раз уж там её прозевали, мне захотелось, чтобы моё вмешательство взволновало как можно больше структур. В конце концов, для того и нужна Королева, чтобы никому не повадно было расслабляться…

Что до Генерального Координатора, то ему я выскажу своё недовольство на ближайшем совместном заседании Королевского Совета с Советом Галактических Координаторов. К тому времени он уже будет извещен о моём визите на подконтрольную ему планету и наверняка поспешит предпринять соответствующие шаги.

Понадеявшись, что мой неожиданный визит на плановый пленум Всепланетной Мэрии — о чём я уведомила едва ли не в последний момент перед прибытием — заставит всех не просто забеспокоиться, но и образумиться, я отправилась в путь. Уведомления о проведении подобных мероприятий, вместе с приглашениями на моё имя, приходят в Совет неизменно, но я практически никогда не бываю на них. В случае необходимости могу командировать кого-нибудь из Помощников.

Вставив на всякий случай носовые фильтры — атмосфера Лиала бывает непредсказуема — я оделась в тёплое деловое тёмно-красное паль-тье. В столице Лиала Грондире хозяйствовала зима, поэтому я не забыла ещё и теплогенератор…

Дмитрий оставался на дежурстве, и когда выходила, мне казалось, я чувствую его пристальный взгляд в мою спину — который ужасно хотелось перехватить. С трудом заставив себя удержаться от столь вызывающего жеста, я вновь пожалела о том, что не могу взять охранника с собой…

Меня сопровождали двое зариосцев, Мияйл и Торнаб, поскольку трёхметровый рост обычно действует на представителей моей расы весьма впечатляюще. Пилотом же был чивит, находящийся на дежурстве.

С нами летел еще один корабль охраны, который должен был остаться на орбите и контролировать внешнюю ситуацию — всё-таки, несмотря на внезапность, посещение было вполне официальным — а также поддерживать связь с внутренними патрулями сектора и планеты.

При подлёте заметно, что Лиал — очень ярко выраженный эллипсоид. А материки его на удивление ровные, будто кто специально расчертил поверхность. Как бы то ни было, искусственное сотворение Лиала не доказано…

Новенькая, недавно отстроенная башня Всепланетной Мэрии встретила нас с распростёртыми заснеженными подвесками приёмных шлюзов, находящихся на самом верху. Из каждого шлюза небольшой пневмокоридор вёл в верхний холл, а оттуда уже расходились коммуникации на прочие этажи и сектора.

Снег опускался плотной стеной, и за ним сложно было что-либо разглядеть. Выходя, я, как и моя охрана, включили генераторы теплосилового поля. Чивит оставался на корабле.

Меня встретил молодой мужчина с длинной, чуть не до пояса, красной шевелюрой и такого же цвета глазами. Смотрелось это, как по мне, несколько дико, однако на Лиале случаются любые цветосочетания.

Щёки его слегка горели — по-моему, не столько от бликов, бросаемых волосами, сколько от волнения, вызванного моим внезапным посещением. Имени я не помнила — кто-то из новых сотрудников.

— Здравствуйте, ваше величество, — кивнул он в положенном поклоне. На всякий случай счёл не лишним представиться — и правильно:

— Я старший советник по политическим вопросам Президента Идаинукки, Пиит Бэйри. У него произошла дорожная поломка, гиперком не может просчитать смещение, поэтому ему навстречу выслан дополнительный корабль, в скором времени он прибудет, просил извиниться за своё отсутствие… Сейчас сюда откроют портал… — добавил Пиит, увидев, что я намерена направиться к пневмокоридору.

— Он не собирался присутствовать на пленуме? — поинтересовалась я, приподняв бровь. Пиит взволновался ещё сильнее, хотя не так уж и плохо держал себя в руках.

— Он оставил меня вместо себя, ваше величество, а сам отправился с запланированным визитом на Альбр.

В этот момент действительно появился портал, и мы, в сопровождении охранников-зариосцев, переправились в огромный, достаточно оригинальный зал. Все пневмокоридоры от шлюзов выходили в окружённую гравитационной плёнкой шарообразную зону невесомости, где сейчас находилось несколько посетителей, тоже по большей части людей. В этой зоне невесомости, при помощи силовых разделителей, они выбирали нужное направление к приемникам пневмолифтов, расположенным почти по всем поверхностям стен. Перед каждым приёмником имелась небольшая площадка.

Из центра зоны невесомости вёл силовой гипфт вниз, туда, куда вышли через портал и мы. Здесь было нечто вроде гостинной для ожидания, заполненной уютными уголками для представителей различных звёздных рас. Впрочем, они не спешили прилетать во Всепланетную Мэрию Лиала, поэтому большинство гостеприимных местечек пустовало.

Однако в одном из них, предназначенном для кентавров, я к своему изумлению приметила четырёх кентавропегасов. Они сидели на мягких напольных пуфах перед автобаром, правда я не видела, чтобы ели или пили.

— Кентавропегасы? — поинтересовалась я, замедляя ход.

— Прилетели без уведомления, леди Луэлин… — пробормотал Пиит, страстно желая, чтобы в голосе не звучали виноватые нотки. — Хотят встретиться с Президентом…

— Неужели иного места ожидания для них не нашлось? — я колебалась, раздумывая, подходить ли к ним, или пройти мимо…

— Но… здесь ожидают любые представители… кроме непосредственно глав держав… Если бы к нам прибыл сэр Кентилио или его прямой вассал, правитель какой-нибудь из планет Галактики Бэтазийской Культуры, мы бы пригласили их в другую гостинную…

— Это не обычные галактоиды, — прохладно сообщила я. — Вы должны понимать, что они могут счесть подобное отношение неподобающим и пожаловаться своему Повелителю. Разве нам нужны неприятности?

— Мы тоже можем неверно истолковать визит без предварительного извещения, — с едва уловимым раздражением заявил Пиит, но тут же испуганно добавил: — мэм…

— Если вам не известно, в Галактике Бэтазийской Культуры извещения не приняты. Особенно со стороны Повелителя или его посланников.

— Я не знал, мэм…

Я промолчала как можно более красноречиво. Старший советник по политическим вопросам? Не удивлюсь, если узнаю, что занял он эту должность отнюдь не благодаря своим личным качествам.

Тут один из кентавропегасов увидел меня и поднялся. Не оставалось ничего, как с улыбкой подойти к нему: он явно узнал меня, а проигнорировать приближённого Кентилио я сочла нецелесообразным…

У кентавропегаса было лицо немолодого мужчины, на веках и возле рта пролегала сеть морщинок, однако волосы, шерсть и перья отливали очень красивым сочным каштановым цветом, без признаков седины. А тёмные глаза смотрели весьма разумно и открыто.

— Здравствуйте, леди Луэлин, да не падёт на ваше сердце тень, — произнёс он на неплохом общегалактическом, и я припомнила, что однажды видала его в окружении Кентилио. Покопавшись в памяти, я даже извлекла на свет его имя:

— Добрый день, Умин, да обретёте и вы защиту от тени. Не ожидала увидеть вас здесь… — я прошла сквозь лёгкий воздушный слой. В орионском уголке струился чистый, насыщенный кислородом воздух, как раз для представителей обеих рас.

— Счастлив, что вы помните меня… — поклонился Умин с определённой долей удивления. Акцент был едва уловим, и все окончания он выговаривал верно. Мои телохранители вошли следом за мной, Пиит, после недолгих чуть заметных колебаний — тоже. — Мы устанавливаем торговые связи с Лиалом, ваше величество. Я напоминал Повелителю, что в ООССе принято уславливаться о визитах заранее, но ведь вы понимаете, сложно так сразу внести изменения в наши устоявшиеся с веками правила…

Я вдруг ощутила искреннюю симпатию к кентавропегасу. Слишком уж он отличался от большинства сородичей — мало того, что столь превосходно изучил наш язык, но и манера его речи мне нравилась. Это же надо так мягко описать идиотский приказ собственного начальника. Вот кто не в пример Пииту заслуживал не только своего места, но и, возможно, гораздо большего…

Такой союзник в тылах Кентилио лишним не будет, посему я не стала спешить с уходом.

— Чтобы вам легче было маневрировать между приказами Повелителя и знаниями о наших правилах, я приглашаю вас в свой замок в любое понадобившееся вам время по любому возникшему вопросу, — улыбнулась я.

— Весьма польщён, ваше величество, — склонил голову кентавропегас. Трое его сопровождающих с интересом прислушивались к нашему разговору, но, пребывая много ниже в их иерархии, молчали.

— Вы намерены непременно дождаться Президента Идаинукки? — поинтересовалась я.

— Я не могу покинуть Лиал, не представившись ему и не заручившись согласием на развитие отношений с Пегом, — откликнулся Умин.

— Возможно, это займёт больше времени, чем вы рассчитывали. Президент задерживается в полёте. Уверена, вам отведут апартаменты, чтобы вы могли отдохнуть, — с этими словами я взглянула на Пиита, и ему ничего не оставалось, как кивнуть:

— Конечно, конечно, я уже распорядился, в самом скором времени к вам прибудет секретарь, проводить вас, — кивнул он кентавропегасу. Умин наверняка понял, что никто никаких распоряжений по этому вопросу не отдавал, но не стал демонстрировать своих выводов. Зато во взгляде, обращённом ко мне, проступили благодарность и ответная симпатия.

— К сожалению дела, приведшие меня на Лиал, не терпят отлагательства, но предложение моё неизменно, — проговорила я.

— Был бы счастлив ответить вам тем же, ваше величество, но могу распоряжаться лишь собственными домами на Пеге, Коннене возле Дикис и Пенлабре у Сальньмара. Если вы когда-нибудь почтите меня своим визитом, я сочту это за наивысшую честь из всех возможных…

"Не означает ли это, что я права в своих выводах? — подумала я, протягивая Умину руку. — Не хотел ли он дать понять, что согласен к сотрудничеству даже в обход распоряжений Кентилио? Или всего лишь пытался быть учтивым?"

Мило распрощавшись с кентавропегасом, я направилась к очередному порталу, открывшемуся по случаю моего прилёта. Пиит шёл за мной, однако я успела заметить, как он чуть задержался, вглядываясь в телепорт. Наверняка отдавал распоряжение по поводу кентавропегасов, но я не стала акцентировать на этом внимание.

Заседание ещё не началось — мэры в нервозной обстановке ожидали моего прихода. Я отметила, что их набралось едва ли две трети от стандартного количества — и то, по-моему, многие появились лишь после срочного извещения о моём прибытии. Чудесно работаем, ничего не скажешь… Появление сопровождающих меня зариосцев обстановку, как я и предполагала, далеко не разрядило.

Выслушав не слишком впечатляющую повестку дня, я раздумывала о том, оставаться ли до конца, или найти предлог для отлёта… А также, сообщать ли о своём недовольстве, или пока промолчать — мой визит сам по себе достаточное основание для беспокойства и всевозможных проверок внутренней деятельности…

Однако какой-то умник вздумал дать мне слово — послушаем, так сказать, для чего сюда заявилась леди Луэлин. Пришлось выразить удивление, что в повестке дня не имеется пункта об уделении особого внимания участившимся крупномасштабным финансовым авантюрам. Зато, произнеся экспромтную речь, я приняла решение не засиживаться, и во время первого же перерыва как можно более незаметно удалилась — лишь поинтересовалась у Пиита, почему Президент до сих пор не появился. Но вразумительного ответа не услышала…

Дома меня ждала неожиданность: в приёмной обнаружился Пеннеур Киллатий, владелец уникального коитового кристалла, огромнейшего носителя всевозможных информаций, не более пяти дюймов диаметром. Дежурство Дмитрия ещё не окончилось, и, желая увидеть его не меньше, чем выяснить, что понадобилось от меня одному из самых богатых гуманоидов созвездия Лебедя, я приказала охраннику проводить визитёра. Впрочем, сегодня у меня нет приёмных часов, разве что по неотложным вопросам, посему это было скорее жестом доброй воли.

Пеннеур, худой и высокий, давно уже немолодой, походил на какого-то старинного лорда. Он ходил с золотистой тросточкой, используя её скорее как часть имиджа, нежели по прямому назначению, любил головные уборы вроде шляп и удлиненные пиджаки, сюртуки, куртжаки и всевозможные их вариации, преимущественно светлых оттеков.

Вот и сейчас он был в белом длиннополом брючном костюме, изукрашенном золотой вязью. Тросточку любезно отдал охране на входе, равно как и шляпу.

В лице его, абсолютно лишённом растительности, в подрагивающем клапане, заменяющем человеческий нос, в круглых жёлтых глазах мне почудилась некоторая тревога и не свойственная представителям этой расы, едва уловимая нервозность.

Мне ужасно хотелось оставить Дмитрия с нами, но Пеннеур слегка повернул голову, скользнув по охраннику взглядом человека, привыкшего, что его пожелания исполняются с полужеста. Взгляд явно свидетельствовал о том, что Киллатий хочет поговорить со мной наедине. Не без внутреннего сожаления я кивнула, разрешая Дмитрию удалиться.

— Извините, что пришёл без записи и предупреждения, леди Луэлин… — начал собеседник, сделав лёгкий церемонный поклон, прежде чем опуститься в кресло. Я внимательно взглянула на него.

— Вероятно, вы хотите поведать мне нечто очень срочное и важное, — откликнулась я. Он кивнул:

— Да. Я счёл необходимым сообщить это вам… Сегодня утром я получил… уже второе за последние недели предложение… продать коитовый кристалл, единственный в своём роде уникальный носитель, который имеется в моей частной коллекции…

Я кивнула, показывая, что осведомлена о кристалле и, возможно, даже о предложении. Пеннеур слегка хлопнул носовым клапаном, после продолжил:

— Очень щедрое предложение, леди Луэлин, надо признаться, оно заставило меня заколебаться. Но… дело в том, что, если вы знаете, около двухсот лет назад я выкупил кристалл в Турральском Хранилище, и основным условием сделки было… не продавать его никому. В случае, если я пожелаю с ним расстаться — вернуть его в Хранилище. Самое главное — не продавать его дремлянам ни при каких условиях. Интересно, что в тот момент директором хранилища был тоже дремлянин. Не знаю, меня этот вопрос мало волновал, но сейчас руководство там сменилось, и уж не представляю, какие у них взгляды на кристалл и прежние условия, только…

Пеннеур развёл руки. Я задумчиво кивнула:

— Есть ещё один момент. Кто-то пытался заплатить одному учёному за то, чтобы восстановить запорченную информацию, и после отказа этот учёный погиб. Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что не просто так.

— Мне не хотелось бы нарушать условия сделки, ваше величество, так же как и не хотелось бы расставаться с самым ценным экземпляром моей коллекции. А учитывая последние события и дремлянские волнения… я счёл необходимым поставить вас в известность о том, что происходит. Не знаю, какая взаимосвязь у дремлян с кристаллом, для кого он так важен и чем это может грозить ООССу.

— Благодарю вас, — мягко улыбнулась я. — Это очень важная информация. Я не забуду о вашей преданности…

— Счастлив быть полезным самой прекрасной королеве за всю историю ООССа, — приподнял он несуществующую шляпу в обходительном жесте. Я кивнула, после добавила:

— И ещё… будьте осторожны. Знаете что… у меня есть предложение. Вы можете оставить кристалл в Королевской Резиденции на некоторое время.

Многие считают Пеннеура Киллатия образцом стильности, однако, как на мой вкус, при всей выверенности движений он несколько переигрывал. Возможно, это я настолько не люблю манерности, что мне гораздо приятнее видеть естественные проявления, чем любые самые идеально отыгранные стили. Всем своим маскам и ролям, при всём их многообразии, я всегда старалась придавать естественный вид. Впрочем, нужно отдать должное, Пеннеура узнавали и даже в некотором роде почитали на большинстве планет ООССа.

Однако сейчас он всерьёз заинтересовался моим предложением. Даже на какие-то мгновения забыл о своём образе, задумавшись. Я не стала торопить его, чтобы не спугнуть, ибо обнаружила, что мне очень хотелось бы, впервые за неизвестно сколько лет, заполучить этот вожделенный носитель в свой замок.

— Хорошо, вижу, вам нужно подумать, — произнесла я, делая едва уловимый жест в сторону гиперкома, и он тот час понял, что настало время прощаться. — Я не стану влиять на ваше решение, однако помните, что вы всегда можете привезти кристалл сюда и так же в любой момент забрать. Если вдруг вам покажется, что обстановка становится напряжённой или опасной… моё предложение останется в силе.

— Благодарю, ваше величество, что приняли и выслушали меня, — ответил он поднимаясь.

Чуть подумав, я связалась с Юуаарой и передала ей информацию, а также приказала не упускать из виду Пеннеура.

Вечером я все оставшиеся силы потратила на то, чтобы не пойти вновь к фонтанчику, потому что это было бы уже слишком, — но зато битых два часа гуляла по замку, тщетно надеясь встретить Дмитрия где-нибудь в ином месте.

Вследствие этого спать я легла с чувством глубочайшего неудовлетворения, и, вероятно, следствием этого же явилось решение перевести Дмитрия в личную охрану — под видом того, что из-за нестабильного положения в ООССе было решено увеличить штат личных телохранителей высокопоставленных персон.

Прослушала все имеющиеся сведения о его работе, но оказалось, что у Дили была его первая практика телохранителя, а до этого он побывал в одной экспедиции, а ещё раньше то учился, то пытался как-нибудь подзаработать, то вообще нигде не числился. Это, конечно, не было плюсом с точки зрения королевы. Но решение созрело, и приняло такую стадию, при которой ум ещё колеблется и сомневается, но сердце уже знает, как поступит…

Меня смущал только один вопрос: среди личных телохранителей королевы самым низким чином является сержантский.

Тут хочу напомнить, что в нашем Флоте ООССа такие основные звания: солдат — рядовой и авенант (единственный чин, который разрешается проскакивать при повышении, присваивающийся обычно выпускникам ВУЗов с военным уклоном); сержант, дуэнан, сектитэнтэн, генерал, рорадар, адмирал. Дуэнан и сектитэнтэн относятся к младшему офицерскому составу, генерал и рорадар — к старшему, к высшему же командующий — флотилией или частью — а также адмирал Флота.

Дополнительные звания могут варьироваться применительно к тем или иным расам, однако непосредственно в моей Флотилии промежуточных практически не имеется. А защита моего величества, либо кого-то из Илберов Совета, кстати, зачастую награждается не только орденами и медалями, но и повышением…

В общем, подумала я, следить за всем этим — проблемы военных. Я решила взять его в свою стражу, а они пусть думают, оставлять ли его солдатом, или повысить до сержанта.

В конце концов, удостоиться доверия королевы — уже почти подвиг, усмехнулась я про себя. Какая-то подобная шутка ходила среди охраны…

Поэтому на следующий день я вызвала Дмитрия в кабинет и сообщила:

— Хочу предложить вам перейти в мою личную охрану.

— Чем заслужил подобную честь, мэм? — поинтересовался он, остановившись на положенном расстоянии перед столом.

— Тем, что вызываете у меня доверие. Что вы на это скажете? — мне очень хотелось снова усадить его в липокресло и пообщаться, но в данной ситуации это выглядело не совсем уместным.

— А не кажется ли вам, что надёжнее было бы приблизить к себе того, чьи физические возможности вы лично перепроверили?

Он ревнует! Все драссы мира (как говорят мои враги-дремляне), он же ревнует!

Я едва не расцвела счастьем, но на лице моём осталось всё то же королевское выражение.

— Вы хотите, чтоб я перепроверила и ваши? — прохладно поинтересовалась я. Он бросил на меня взгляд, и я продолжила: — А авенант Глен Ди владеет редкой борьбой моттил, и мне любопытно было испытать её в деле. Безусловно, я могу пригласить к себе любого самого сильного учителя, но никогда не задавалась подобной целью…

"Луэлин, ты начинаешь оправдываться!" — остановила я себя и вслух произнесла:

— Но не вижу причин, по которым королева должна объяснять вам свои поступки, и поэтому спрашиваю последний раз, согласны вы, или нет.

— Как прикажете, мэм, — ответил он несколько холодно. Во мне вспыхнуло желание рассердиться, выставить его за двери — или вообще из своего замка! Но вместе с этим я осознавала, что не могу отказаться от мысли оставить его в личной охране, чтобы видеться как можно чаще…

Поскольку вчера я потратила на то, чтобы не пойти к фонтанчику, больше времени и сил, чем в момент удара о ядовитый астероид, сегодня на борьбу их явно не доставало.

По-моему, Дмитрий был несколько удивлён, что с моей стороны не последовало никаких реплик в ответ… Он продолжил исполнять обязанности, а я отдала приказ о переводе.

Вечером, мучаясь как поступить — поскольку пойти в межэтажную рекреацию после сегодняшнего разговора было бы неуважением к себе, а не пойти смотрелось бы полным равнодушием к нему — я зашла в ОКЦ. "Вероятно, — твердила я себе, — нужно, чтобы он думал, будто безразличен мне, и так будет лучше для всех".

Но я могла твердить что угодно — душа и сердце протестовали против убийства того светлого и живого, что незримо зародилось и росло между нами, и я не в состоянии была выкинуть Дмитрия из головы.

В ОКЦ я тщетно выискивала его на экранах и гип-площадках, и не найдя, приказала поднять учебную боевую тревогу — ничего умнее в голову не пришло, и действие это я мотивировала тем, что вскоре вполне может начаться война, а я хочу быть уверена в своём окружении.

Дмитрий выбежал из отведённых ему комнат, и я почти вздохнула с облегчением — больше всего я боялась, что он куда-нибудь улетел!

Глава 11. Ночь на Эйлианне

— Что случилось? — бросился нам навстречу Барел.

— Похоже, он… умер, — ответила я.

— Умер?! — брат был ошарашен, подошедший дежурный охранник тоже. Учитывая всё предыдущее, представляю, как это смотрится! — Почему? Что произошло?

— А вот это нам предстоит выяснить, — ответила я.

— Все слышали, как ты приказывала не убивать его… — Барел бросил взгляд на Дмитрия, и тот вдруг ответил:

— Извините, сэр, но леди Луэлин тут действительно не при чём. Он ринулся на неё, и я слегка отбросил его. Не представляю, как он от этого мог умереть…

— Зато я представляю, — ответила я, сочтя возможным подарить Дмитрию едва уловимую улыбку. — Надеюсь, запись получилась… — секунду поколебавшись, я решила высветить её прямо тут. Сняла телепорт, положила на ровную поверхность полукруглой стойки, за которой обычно сидит дежурный яруса, и отдала мысленный приказ.

Телепорт высветил виртуальный макет камеры и начал показ, а я порадовалась, что в ракурс попало практически всё самое важное. Похвалила себя мысленно, улыбнулась.

Барел был мрачен, дежурный озадачен, а Дмитрий, кажется, ощутил облегчение…

— Н-да… — пробормотал брат, когда запись завершилась. — Думаешь… — он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула:

— Разве не видно, что он изо всех сил боролся с неким внешним воздействием?.. Кому-то было очень выгодно, чтобы он умер здесь и сейчас… И лишнего не сболтнёт, и меня скомпрометирует… — я прокрутила медленно сцену падения.

— Но как? — поразился Барел. — Даже если предположить, что телепат держал его под контролем… Это в тюрьме-то, представляешь? Допустим, телепат очень силён… и использовал нечто вроде гипнотина… а он оказался ещё сильнее… и смог сказать тебе не то, что должен был, а то, что хотел… Так почему он умер-то, квадратные орбиты?!

— Смотри… — я ещё раз запустила концовку. Сила удара Дмитрия не вызывала у меня сомнения — он действительно не был причастен к идиотской смерти. Однако в замедленном варианте видно было, как при падении Айдваха запрокидывает голову и ударяется изо всех сил о стену… а потом летит виском на пинопоручень кровати… — Его заставили это сделать.

Брат молча кивнул. Я вернула телепорт на руку.

— Что могут сказать сканирующие телепаты? — обратился Барел к дежурному. Тот сделал несколько запросов своему гиперкому, просмотрел появившиеся виртуальные окна.

— На Айдвахе стояла изначальная блокировка от телепатов, — ответил он. — Мы думали, это он сам блокируется. Но тогда любое стороннее воздействие было бы заметно… Мне не совсем ясно, что произошло…

— Странно, — пробормотал брат. Я тоже молчала, обдумывая услышанное. Чтобы телепаты не засекли столь сильное влияние? Не придётся ли в таком случае перепроверять всю противотелепатическую защиту?

— Может быть, блокировку поставил другой телепат, и заодно заблокировал свои собственные действия? — произнёс вдруг Дмитрий. После, в ответ на не слишком довольный взгляд Барела, добавил: — Извините, что позволил себе вмешаться.

— Вполне возможно, — откликнулась я. — Если он постоянно держал Айдваху под контролем и под блоком, то за такое короткое время телепаты могли не разобраться, что происходит.

— Постоянно держал под контролем? Не планировал же он его как можно скорее убить? — с сомнением произнес брат.

— Отпускать уж точно не планировал. И вдруг бы ты поверил, решил призвать меня к ответственности?

Барел бросил на меня взгляд, всем своим видом показывая нелепость подобной гипотезы и своё мнение о том, кто мог такое хотя бы предположить.

— Ждём вашего отчета, — сказала я дежурному и направилась к выходу. Братец пошёл рядом со мной, Дмитрий чуть позади.

— Думаю, он готов был назвать имя, — вздохнула я. — Увы…

— Ничего, — усмехнулся брат весьма мрачно. — Остался ещё один…

— Этот был самый сильный из всех, — ответила я.

— А может, он таким способом просто отводил от себя подозрения? — с сомнением предположил брат.

— В начале я тоже так подумала… Правильно, — я усмехнулась, — чтоб отвести от себя подозрения, логичнее всего умереть… — помолчала и добавила: — Жалко, конечно, парня… Молодой ещё, глупый…

— Жалко, — согласился Барел. — Ну а чем он думал, когда ввязывался в это? Не младенец же, в конце концов…

Брат тоже немного помолчал. Потом кинул на меня взгляд:

— Может, они там что-то не поделили? — братец прищурился, усмехнулся:

— Тебя, например…

— Пусть возьмут в долю Кентилио и сообразят на троих, — отозвалась я. Он мрачно хохотнул, и я даже заметила улыбку, промелькнувшую в лице Дмитрия. В это время мы подошли к планетолётам, Барел чмокнул меня в щёку и направился к своему, а мы с Дмитрием вошли в королевский…

В следующий день, как назло, мне не пришлось никуда лететь, поэтому с Дмитрием я виделась ещё меньше, чем когда он дежурил на входе. К вечеру я чуть не сошла от этого с ума, и, даже не поев после работы, хотела было отправиться куда-нибудь, но не смогла решить, где же теперь нам предстоит встретиться: всё у того же славного фонтанчика, или у милых, страдающих от недостатка веса и излучения на нашей планете глазаков.

Но тут разум мой, некогда принадлежавший Самой Умной Женщине Галактики, и, очевидно, растерявший ещё не все свои способности всвязи с сумасшествием последних дней, спросил меня: "Луэлин, а почему бы тебе не слетать куда-нибудь развеяться, взяв с собой пилота-телохранителя и ещё одного охранника? Ты так устала, бедняжка, а завтра у тебя выходной — так почему бы тебе не развлечься?"

Я возрадовалась, отправилась к себе, наскоро собрала, что может пригодиться, распорядилась приготовить космолёт и вызвала Дмитрия Осба с чивитом Тиером Оилси. Чивиты не склонны к любопытству и отличаются от нас психологически насколько, чтобы не возникало всяких удивлённых догадок и подозрений.

Но куда бедная королева может слетать сама? Тут ко мне зашла мама, увидела, что я собираюсь, узнала, что отдохнуть, и сразу же решила присоединиться.

Я, естественно, тотчас сообщила, что у меня есть ещё и небольшое дело, которое может затянуться, но она согласна была подождать.

Тогда я вспомнила, что у меня есть ещё одно, но и это не остановило её. Я посмотрела ей в глаза и произнесла:

— Мама, пожалуйста, не обидьтесь на меня. Мне так хочется побыть одной!

— А, Луэлин, так бы сразу и сказала! Ну чтож, придётся и мне быть одной…

И столь грустно она это промолвила, что моё дочернее сердце едва не совершило благородный поступок. Но сердце женщины, которое и так не могло нормально общаться с предметом страсти, а тут ещё и лишалось последнего шанса, оказалось гораздо больше и весомее.

Поэтому я пообещала маме, что завтра обязательно куда-нибудь с ней съезжу, и, во избежание ещё каких-либо ненужных задержек, переместилась к космолёту.

Всё уже было готово, однако разговор с мамулей натолкнул меня на мысль, что неплохо бы, действительно, сделать хотя бы одно дело, прежде чем удаляться на заслуженный отдых.

Меня радовало только то, что я как раз попала на последний час дежурства Дмитрия: решение взять его с собой ни у кого не вызовет никаких ассоциаций. Правда, ему придётся тратить на исполнение обязанностей своё свободное время, но таковы уж недостатки его работы. (А может, преимущества?)

На этот раз второго корабля я не брала, положившись на внезапность отъезда, превосходную защиту моих космолётов и адмирала, наверняка передавшего на платформу-штаб, чтобы прикрывали королевский отдых.

В общей каюте я опустилась в кресло — едва удержавшись, чтобы не забраться в него с ногами и не принять домашнюю позу — и запустила гиперком. Дмитрий встал у двери, Тиер доложил из рубки управления, что активизировал стабилизаторы гравитации и начинает взлёт. Подозреваю, ему хотелось бы выяснить конечные координаты нашего пути — но я и сама никак не могла решить, куда же отправиться…

— Вы можете присесть, — обронила я, просматривая очередную информацию с Лиала. Планета вроде бы пока притихла, наведываться туда ещё раз смысла нет. Поблагодарив меня кивком, Дмитрий занял кресло напротив, и я поймала себя на желании посоветоваться с ним, куда бы это нам слетать…

Улыбнувшись сама себе, я вызвала из расписания список мест, где необходимо побывать в ближайшее время. Например, недавно я не смогла поучаствовать в пресс-конференции одного политического издательства, однако обещала, что обязательно вскорости нанесу визит вежливости редактору… А леди Луэлин, как известно, своё слово держит всегда…

Издательство имеет обширную площадь в Космонете и считается одним из официальных средств массовой информации Королевского Совета. Главная его техническая база арендует астероид в поясе вокруг Джуббы,? — Скорпиона, где собрано множество предприятий подобного профиля.

Пока я уведомляла Кумара Мабита, владельца и главного редактора издательства, о своём прилёте, Дмитрий задумчиво смотрел вокруг. Мне ужасно хотелось спросить, о чём он думает, однако вместо этого я наконец-то осчастливила пилота сведениями о цели нашего назначения. Не будь чивит на службе, наверняка защёлкал бы челюстями от радости… Не исключаю, что, отключившись от меня, он так и поступил.

— Могу я воспользоваться гиперкомом? — вдруг спросил Дмитрий.

— Пожалуйста, — разрешила я. Понимаю, что сидеть без дела несколько скучновато, а охранять тут меня, вроде бы, не от кого.

Дмитрий вызвал из стола второй экран, и я ощутила некоторое любопытство. Чуть поборовшись с собой, я решила попытаться удовлетворить его, и почти рассеянно поинтересовалась:

— Что-нибудь серьёзное?

— Нет, мэм, вокруг всё спокойно. Я по личному… если вы не возражаете.

Я кивнула, с трудом заставляя себя успокоиться. Если он намеренно распаляет моё любопытство, то я не собираюсь поддаваться!

Однако он не делал никаких интригующих жестов — поднёс руку к губам и задумчиво рассматривал экран. Забыв напрочь обо всех своих делах, я никак не могла решить сложную дилемму: послать ли мысленный запрос корабельному гиперкому, дабы узнать, что это Дмитрий так увлечённо рассматривает — или всё же не нужно…

Неожиданно он переменил позу, подался чуть вперёд, убирая руку, глаза оживлённо заблестели…

— Бред какой-то… — пробормотал он.

— Что? — переспросила я, поднимая на него взгляд — пусть думает, будто оторвал меня от важного занятия.

— Извините, мэм, — произнёс он, и вдруг усмехнулся, не удержавшись. — Мысли вслух…

— Что за мысли? — сочла возможным полюбопытствовать я, тоже позволяя себе улыбку.

— Извините, что оторвал вас, — он попытался придать себе серьёзный вид. — Я рассматривал информацию из Центральной Котеки о Галактике Бэтазийской Культуры. Просто из любопытства…

— И что вы сочли бредом? — усмехнулась я.

— Во-первых, их галактика лишена ядра… — откликнулся он. — Конечно, такого Источника, как в нашей, нигде больше не находили, однако в каждой галактике есть её центр, энергетическое основание, наиболее плотное звёздное скопление…

— И что это, по-вашему, означает? — поинтересовалась я.

— Не знаю, леди Луэлин…

— А во-вторых? — снова спросила я.

— Да то же самое ядро, — опять улыбнулся Дмитрий, и я с удовольствием ощутила, что голос звучит спокойно и естественно, будто охранник на время забыл, что говорит с королевой — и лишь обсуждает с другим человеком интересную тему. — Одно дело, если бы его просто не было… Ну рассеялось, рассосалось, мало ли… — он слегка взмахнул рукой, и я не удержалась и рассмеялась. Ядро галактики, понимаете ли, рассосалось… И снова поймала себя на мысли, какое удовольствие доставляет мне общение с ним… Как хотелось бы, чтобы он был рядом не в качестве охранника — а хотя бы друга…

— Так ведь на его месте, — продолжал Дмитрий, — засекли пространственную аномалию… Еле заметную, при том.

— И эта аномалия плодит кентавропегасов, — снова рассмеялась я, впрочем, отмечая про себя, что надо бы обратить внимание моих учёных на этот момент. — Ведь тоже странно, что они не расселились, а именно зародились по всей своей галактике.

— И мне эта мысль не даёт покоя, — возбуждённо подхватил Дмитрий. — И ведь нигде никаких сведений о том, что их кто-нибудь расселил, или там обитала какая-то другая форма до них…

— Ваше величество, — показался чивит в корабельном телепорте. — Снижаемся на астероид…

На крошечный миг наши с Дмитрием глаза встретились, и я обнаружила в его взгляде долю удивления и, даже показалось, некоторого замешательства.

Кивнув Тиеру, я убрала экран обратно в стол, и Дмитрий, опомнившись, принял положенный ему вид, тоже убирая свой и поднимаясь.

Ближайший воздушный шлюз пропустил космолёт в небольшой ангар, откуда специально высланный навстречу секретарь-тилар проводил нас к Кумару Мабиту, человеку родом с Ойро.

Он ожидал меня в приёмной, расположенной недалеко от поверхности.

Приёмная изобиловала не то трёхмерными картинками, не то остановленными виртуальными окнами. Пейзажи на них были статичны, и, как по мне, чересчур разнообразны. Стол с массивными позолоченными деталями довершал ощущение броской дисгармонии — вероятно, подразумевалось, что всё это должно свидетельствовать о высоком положении Кумара.

Самому ему было, наверное, лет под двести, выглядел он грузным и тяжёлым на подъём — однако цепкие, светящиеся тонким умом глаза напоминали о том, сколь обманчива бывает физическая форма. Я давно знаю Кумара, одного из немногих людей, кого не так просто было разгадать поначалу и мнение о ком частенько скакало меж различными полюсами.

С неожиданной для человека его комплекции лёгкостью Кумар поцеловал мою руку, пододвинул мне массивное кресло и вернулся за стол. На ходу он предложил напитки и лёгкую закуску — от чего я, по обыкновению, отказалась. Дмитрий, как и положено, встал за мной.

Наш последний разговор — вернее, неуловимое настроение этого разговора — не выходили у меня из головы, и я сама ощущала, как благодаря присутствию охранника вокруг меня разливается обаяние, весьма заметно воздействующее и на Кумара. Однако я не забывала, где и для чего нахожусь. Поэтому, обсудив парочку насущных вопросов, предоставив несколько свежих новостей и дав Кумару короткое эксклюзивное интервью, я заодно попыталась выяснить, нет ли у них каких-нибудь раскопанных сведений о Дреме.

Окончательно растаяв, он раскрыл весьма интересную информацию…

— Слышал я, ваше величество, очень любопытную историю… Про одного пропавшего без вести ротора. Задержали они однажды… дремляне, в смысле… одного из лучших моих корреспондентов — признаться, пришлось употребить всё своё влияние, чтобы добиться его освобождения. Мда… — Кумар взглянул на меня, будто задумавшись, после спохватился и продолжил:

— А задержали они его за то лишь, что в своём репортаже он коснулся вопроса сети Собирающих Опознавателей и её дальнейшей судьбы — полного уничтожения или возможности возобновления. А дремляне, видите ли, посчитали, что в нынешней ситуации этот вопрос может быть опасен для их планеты — уж не знаю, чем. Да-а… — Кумар бросил на меня острый взгляд, но я не подала никакого вида. Думаю, если бы они не надеялись при необходимости восстановить эту сеть, то не сочли бы подобные вопросы опасными… Мне вдруг отчётливо вспомнился последний визит Пятого Независимого Наблюдателя Дрема…

Я послала Кумару очередную открытую улыбку, тем самым располагая его к продолжению. Он, похоже, решил, что сегодня его звёздный час, и с умильным видом продолжил рассказывать мне то, что наверняка почитал личным секретом своего издательства:

— С огромным трудом мне удалось добиться… гм… освобождения… Вы знаете, леди Луэлин… до сих пор поражаюсь, как ему удалось послать сообщение… Так вот… — Кумар несколько нервным жестом потёр руки, но я улыбнулась ещё более мягко и доброжелательно, заполняя глаза восторгом по поводу столь большого доверия с его стороны. — Вот… И вот он… там, в тюрьме, он познакомился с этим ротором… Тот просил помочь… Дремляне будто бы держат его, потому что он способен при желании чуть ли не в одиночку, изнутри, победить всю планету… Но, увы… на следующий же день ротора там уже не было — не знаю, куда его забрали…

Я сразу же задумалась над тем, как бы нам можно было заполучить этого ротора.

— Кто он? Что вам о нём известно? — поинтересовалась я.

— Ничего, леди Луэлин… — развёл Кумар руками. — Он не называл своего имени…

— Каким же образом он надеялся на помощь… — проговорила я больше себе, чем Кумару. Мабит шумно вздохнул, покачав головой. Ощутив нависающую паузу, я продолжила ласково и благожелательно улыбаться ему той самой улыбкой, которая не оставляет равнодушным никого.

— Так как же ваш подопечный послал вам сообщение? — поинтересовалась я, обратив внимание на странные слова Кумара.

— Оно пришло в мой гиперком, леди Луэлин, с непонятного дремлянского адреса… Мы с трудом установили, что он принадлежит одному… поверите ли?!. из охранников тюрьмы!.. Показать вам?

Я кивнула, и стереоэкран Кумара развернулся ко мне, демонстрируя несколько характерных символов. Запустила сканер наручного телепорта, на всякий случай запечатлевая их. На память не жалуюсь, однако если редактор не против, то почему бы не подключить и технику?

— А Тибиар… Это корреспондент, тот самый, которого задержали… ничего не стал рассказывать… Сослался, мол, у него было хорошее образование… Я-то знаю его образование… Никаких там телепатических навыков… А охранника тоже взяли под стражу… Но он клялся-божился, что никому ничего не высылал… И я склонен ему верить… Знаете, Тибиар после всего этого взял расчёт и исчез… Но мои… гм… видели, куда он направлялся… — Кумар бросил взгляд на Дмитрия, нагнулся ко мне и зашептал: — В Сотей, кажется… Знаете, я подумал…

Мабит замолчал, вероятно, побаиваясь произносить название вслух. Но я и так поняла, что он подумал… О Школе Уллиса Уивилла, о которой ходит множество слухов… Исходя из которых, этот Тибиар действительно мог загипнотизировать — или как-то ещё воздействовать — на охранявшего его дремлянина, заставив того выслать сообщение… Только почему он сразу же улетел?

Сотей хоть и дальний, но не окраинный сектор, а Школа занимает его не весь, поэтому он не закрыт для кораблей — кроме непосредственно ее территории. Внутренние Станции-платформы, конечно, усиленно патрулируют границы. Но, что неприятно, отследить космолёты внутри закрытой территории невозможно.

А что еще более неприятно, ни одному из королей, в том числе и мне, не удавалось засечь ни одного из возможных учеников. То есть были космолёты, которые проникали вовнутрь и через время появлялись откуда-то с другой стороны. Их, как правило, досматривали, но там оказывались какие-нибудь заплаканные подростки, жалующиеся, что очень хотели, но не смогли найти закрытую школу. Хотя, казалось бы, что её искать, координаты автономного участка не столь велики!

Впрочем, когда подобная участь постигла и моих подготовленных посланцев, я уже не была так уверена в простоте поиска.

А с другой стороны, должен же был учиться там хоть кто-то? Как они туда попадали, как улетали оттуда? Или Школа настолько закрыта, что никто не может ни залететь, ни вылететь?

Тибиар, значит. Поищу, не отметился ли он где-нибудь на сканерах Приграничных Сотею Станций…

Сомневаюсь, что Кумар на самом деле предполагал, будто мой стражник не услышит его басовитого шёпота — скорее сработала присущая многим боязнь обсуждаемого вопроса. Но я опять поймала в себе желание оглянуться на Дмитрия…

Судя по вспотевшему лбу Кумара я поняла, что продолжать эту тему не стоит — он был близок к тому, чтобы опомниться, выйти из-под моего очарования и прекратить рассказы. Наверняка начинает жалеть о том, что наболтал, а после и вовсе станет казниться… Поэтому я придала себе позу понепринуждённее — даже облокотилась на руку, тоже подавшись чуть к нему — и вернулась к теме Дрема.

— Так что же, дремлянину так и не поверили? — спросила я мягким, немного расслабляющим тоном. Кумар шумно вздохнул, откидываясь назад, бросил на меня ещё один зоркий взгляд, свидетельствующий о том, что во всём рассказе присутствовала доля расчёта и желания продемонстрировать, сколь сильно он очарован, — хотя я видела, что он поведал гораздо больше, чем собирался. Потом глаза его затуманились, изображая обожание — но на этот раз оно было уже не столь искренним.

Конечно, выводы о своих наблюдениях я оставила при себе и, не подавая виду, продолжала слушать с удовольствием и доверием.

— Нет, леди Луэлин… Дэрих Шон Драммер, тот самый, что сбежал, когда ваш Флот наводил порядок на Дреме… и задерживал организаторов восстания… Так он, кажется, пытается взять на себя роль единоличного вдохновителя и продолжателя… — я кивнула, посерьёзнев (вполне, впрочем, намеренно).

Подобные сведения долетали и до меня: его никак не могли поймать, и мне докладывали, что он собирается провозгласить себя Главным Дремлянином — был некогда у них такой титул, только давно уже отпал за ненадобностью. Что я и произнесла вслух — а Кумар, тоже имеющий со мной дело не первый год, прекрасно понял, что эту информацию не только можно, но и нужно распространить как можно шире…

— И, похоже, именно он приказал не выпускать тюремщика, боясь предательства… — подытожил Мабит с достаточно деловым видом. — Дремляне, пропагандирующие "свободу и независимость", боятся какого-то пророчества…

Об этом я тоже слышала, только не придавала значения. Однако Кумар, похоже, считал такой факт немаловажным, так что и я приняла к сведению…

Вероятно, новости Кумара закончились — как, похоже, и желание делиться ими. Он вновь предложил мне выпить, и за те мгновения, когда с улыбкой отказывалась, я приняла решение не пытаться возобновить предыдущий настрой. А вместо этого вполне благосклонно попрощалась с ним…

Потом я решила, что ещё хоть одно дело будет для меня на сегодня слишком уж большой перегрузкой, и с чистой совестью отправилась отдыхать.

С выбором места для этого процесса у меня тоже возникла проблема: ехать на Землю, в один из своих особняков, не хотелось, так как люди относятся к наиболее склочным расам, умеющим выращивать слухи без единого повода, при отсутствии почвы и удобрений, а уж если видят хоть малейшую зацепку, то способны сотворить из неё такое, при мысли о чём я сразу же развернула космолёт в строго противоположную сторону.

Там на пути следования оказалась Дэкси, но лететь на планету, где Дмитрий был любовником Дили — нет уж, лучше самолично взрастить большую колоритную сплетню!

Но после мне пришла очень даже разумная мысль, и я вновь поблагодарила свой ум за то, что он не окончательно изгнал сообразительность из арсенала моих возможностей, а заодно и сам, хоть периодически, продолжает трепыхаться, делая вид, что ещё действует.

У нас, в, так сказать, шефствовании ООССа имеется планетка очень славных существ, слишком мало развитых в техническом плане из-за почти ни к чему не приспособленных тел. Но зато с огромными познаниями и невероятным потенциалом разума, оборачивающимися иногда в самые невообразимые стороны.

Однако сейчас у меня не было ни малейшего желания изучать особенности эйлов, а больше волновало то, что они не имеют ни органов зрения, ни слуха, ни обоняния или осязания, поэтому пришельцев даже самых различных рас друг от друга не отличают.

Единственное, как они могут определить кого-нибудь, это пообщавшись с ним мысленно — данное дело я предоставила пилоту, Тиеру Оилси (договариваться и решать все возникающие вопросы).

Координаты своего местопребывания я оставила лишь брату и адмиралу, попросив без самой крайней необходимости меня не беспокоить.

Правда, существовала одна проблема: эта планетка, Эйлианна, не подходит нам днём из-за страшного радиоизлучения местного светила, Тансерера. Да и сила тяжести днём же, за счёт влияния радиации на какие-то молекулярные связи, делается в десять раз хуже, чем в милой, безвредной и трогательной рекреации глазаков.

Но сие не столь уж непреодолимо, поскольку на Эйлианне имеется несколько зданий, заключённых в силовые колпаки с антигравитационными преобразователями, оборудованных специально для различных рас — в частности, гуманоидов.

Ночью же температура падает до каких-то тридцати — сорока градусов по Цельсию, радиация странным образом уходит с поверхности вглубь планеты — по-моему, одно из малочисленных изобретений и технических достижений эйлов, тоже уходящих вовнутрь с "мёрзлой ночи, в которой существовать практически невозможно". Притяжение делается почти нормальным для нас, воздух тоже достаточно приемлем для дыхания, и вполне можно выбираться на поверхность. Разве что не купаться в местной воде, да не особенно наслаждаться сенью деревьев. И всё равно дозы радиации, которые человек может получить в случае неосторожности, легко устраняются элементарными врачебными элеолометрами.

Однако самое главное — что бы и с кем бы ни происходило на Эйлианне, информация об этом никогда не выходит за её пределы. Только по рассказу самого участника событий. Как так получается, сложно сказать — вероятно, каждый летит сюда инкогнито, чтобы его оставили в покое, и сам ни во что не вмешивается. А окружающая природа не способствует взаимопроникновению обитателей различных колпаков, находящихся на существенных расстояниях друг от друга.

Эйлы же, при всех своих ментальных возможностях, внушением не обладают и прорваться в сознание, которое не вступает с ними в контакт, не способны.

Всё это весьма устраивало меня, к тому же, компьютеры тут в малом количестве, а постоянная перспектива быть случайно услышанной каким-нибудь любопытным, уже порядком надоела. Действительно, хотелось отдохнуть.

Нам достался маленький, всего в три этажа домик, явно переделанный для потребностей гуманоидов. Например, все входы были круглые, около метра высотой и диаметром (как раз для гордой королевской осанки!)

Вместо кроватей — центрирование каких-то удерживающих полей; правда, потом мы обнаружили хиленький диванчик для обладателей трёхметрового роста, наверняка кем-то завезённый.

Вокруг домика небольшое пространство — около ста пятидесяти метров радиусом — было отдано под колпак и засеяно нерадиоактивными растениями. Даже имелась деревянная покосившаяся беседка с неким подобием питьевого фонтанчика в виде головы животного, которого я бы обозвала львом, не будь оно похоже ещё на десяток зверей с различных планет, и никого из них в частности…

Тут я поняла, что не ела уже очень давно, и отослала Тиера на запасном перапе — перелётном аппарате — находящемся в космолёте, раздобыть нам ужин. А Дмитрий тем временем отправился обойти всё подкупольное пространство и проверить его.

Оба довольно быстро справились с заданиями, мы поели, и я сказала им, что они могут заняться своими делами. Распределила помещения и отправилась в свои.

Когда я покупалась и переоделась, началась местная ночь: я специально выбрала такой часовой пояс, чтобы время не сильно расходилось с привычным ритмом.

Меня томило желание видеть Дмитрия, я едва удерживалась от того, чтобы не броситься сломя голову на его поиски…

Спать совсем не хотелось — скорее наоборот, я была слегка взбудоражена тем, что могу хоть немного побыть с ним, ещё и вдали от любопытных глаз. Возможно даже, у нас выдастся несколько — а то и больше! — минут разговора, и я спрячу в душе это воспоминание, чтобы вернувшись домой, с наслаждением перебирать его…

Придав себе более-менее прогулочный вид, я спустилась в парк. Чивит, похоже, заснул, во всяком случае не появлялся, а Дмитрий вскоре присоединился ко мне. Возможно, всего лишь исполнял свой долг, а может быть тоже не мог дождаться встречи…

— Не желаете ли выйти из-под колпака? — спросил он спокойно-официальным тоном.

— Желаю, — я хотела было направиться по вымощенной мелкими сиреневыми камешками тропке к выходу, но Дмитрий уточнил:

— Вас сопроводить?

— Я отпустила вас, поэтому поступайте так, как вам хочется.

— От того, что вы отпустили нас, в мои обязанности не перестала входить охрана вас от опасностей, поэтому я готов подчиниться вашему приказу.

— В таком случае, можете отправляться в дом, а я пойду погуляю сама, — я всё-таки ступила на дорожку.

— Я не могу поступить так, мэм, — Дмитрий направился за мной.

— Если вы хотите показать, как рьяно исполняете свои обязанности, то я уже увидела это и вы можете быть свободны, — я остановилась, взглянув на него. Естественно, он несёт ответственность за Королеву, но мне сейчас абсолютно не хотелось видеть в нём охранника!

— Вы приказываете мне уйти? — он тоже остановился.

Этот разговор начал изводить меня, и я жёстко сказала:

— Я приказываю вам поступить по собственному усмотрению.

— Я никогда не смогу оставить женщину одну на незнакомой и опасной планете.

— А я уж подумала, что мои слова сложны для вашего восприятия, — насмешливо произнесла я. — А вы всего лишь раб своего благородства!

Дмитрий неожиданно улыбнулся и вдруг ответил:

— Лучше я промолчу на ваши колкие замечания, ваше величество — и, может быть, вы подарите мне ещё хоть одну свою чудесную улыбку, ради которой весь мир готов сойти с ума…

Еле сдержав удивление, я взглянула в его глаза. Горячие искорки всё так же плясали там, будто говоря мне эти слова, он сам наполовину подтрунивал над ними.

Возможно, он просто решил смягчить разговор. А может и правда хотел сказать мне что-нибудь приятное… Королева должна была бы принять подобное заявление с холодным одобрением, но женщину так и тянуло рассмеяться.

Выбрав середину, я позволила себе весёлую улыбку и не сочла нужным изгонять смешинки из глаз.

Минуту помолчав — вероятно, наблюдая за моей реакцией — Дмитрий продолжил:

— И, пользуясь тем, что нахожусь не при исполнении служебных обязанностей, просто пройдусь вместе с вами… если вы не против.

— Не против, — ответила я, снова направляясь к выходу из-под колпака.

Радиоактивные кроны деревьев сияли над нами, затухая к земле, и река, к которой мы вскоре вышли, тоже казалась каким-то живым бурлящим переплетением сияний. Это было чарующе и красиво; в местном спектре преобладали фиолетово-красные, но удивительно мягкие тона — и я почему-то пожалела эйлов, живущих тут и не способных оценить красоту родной планеты.

Неожиданно для себя я поделилась этой мыслью с Дмитрием.

Мы пошли вдоль пустынного берега, углубляясь в густеющий лес, потому как переправы не наблюдалось.

— Каждый не способен оценить что-то, что лежит вне его восприятия, — задумчиво ответил Дмитрий. — Мы тоже не можем объять тех ощущений, которых лишены, и кто знает, вдруг какой-нибудь сентин, побывав на Земле, поразится, что там пропадает некая потрясающая энергетика, которую мы не в состоянии даже заметить…

Он немного помолчал и вдруг добавил:

— Но лучше никогда и не знать, чего мы лишены, чем однажды увидеть это и потом всю жизнь мучиться от невозможности достичь.

Я прямо-таки вздрогнула от этих слов — конечно, не внешне, — и с трудом переборола страстное желание взять его под руку, а ещё лучше — просто за руку, и идти так с ним всё равно сколько и безразлично куда. Довольно долго молчала, но потом всё же не выдержала и спросила — вероятно, вопрос мой показался ему странным по истечении такого количества времени:

— Что вы имеете в виду?

Но, похоже, мысли его ещё не успели убежать от предмета разговора, и он произнёс:

— Вот живёшь, и неожиданно врывается в твою жизнь нечто прекрасное, что кажется чуть ли не реализовавшимися мечтами, приобретшими такую материальность, о которой даже и не представлял, и не подозревал никогда… — Дмитрий на секунду замолчал, посмотрел куда-то вдаль… Перевёл взгляд на меня:

— А потом в какой-то момент понимаешь, что это гораздо ужаснее, чем несбыточные мечты… потому что оно существует на самом деле, но остаётся таким же недосягаемым, как и раньше, только намного более мучительным… Потому что начинаешь отчетливо представлять, чего хочешь… и если раньше все стремления были… лишь туманной дымкой сиюминутных желаний… могли выливаться во что угодно и разлететься в разные стороны… то теперь начинаешь чётко осознавать, что именно тебе нужно, и даже можешь знать, где оно находится… — он едва уловимо вздохнул и окончил:

— Но только не имеешь ни малейшего шанса получить.

— Почему? — вырвалось у меня, и я в темноте сильно прикусила себе губу, напомнив собственному разуму, что некогда он принадлежал королеве и умел контролировать гораздо более серьёзные и опасные ситуации. Тот, пожалуй, огрызнулся, что раньше ему не мешали всякие там души и сердца, но я его уже не слушала, так как мой спутник отвечал на неосмотрительный вопрос:

— Почему? Потому что мы лишены всё тех же возможностей реализации. Если эйлам показать, как красива их планета, то они остаток жизни будут плакать, что лишены зрения. Если человеку, например, показать… Какое может ожидать его прекрасное… чувство… — Дмитрий умолк, задумчиво проведя рукой по губам.

— Например, любовь? — произнесла я.

— Например, любовь, — согласился он.

— А потом? — не выдержала я.

— А потом… отобрать.

Я вновь внутренне сжалась и задала вопрос, все последние дни не выходивший у меня из головы и периодически приобретавший формы навязчивой идеи:

— Вы о Дили?

— Дили? — удивился он, и у меня наконец-то отлегло от сердца. Но я слушала с замирающим трепетом. — А, нет, конечно, нет. Я… если честно, никогда не любил её. А в день смерти Пэттэн узнал, какая она на самом деле… Но… этот разговор ни к чему не может привести. Давайте лучше прекратим его…

— Как хотите. Говорите о чём-нибудь другом. И смотрите, мы уже довольно далеко зашли — не пора ли нам поворачивать? А то начинаются густые заросли.

Действительно, сияние разгоралось с возрастающей силой, переплетения нежно-фиолетовых крон мерцали загадочно и очень живописно… Воздух словно был пропитан то ли предвкушением, то ли насыщением… Замок на Скорпионке и даже моя королевская жизнь казались такими далёкими, почти нереальными…

Над нами сверкнули огни снижающегося космолёта — сквозь его защитное для атмосферы поле никаких шумов не проникало. Дмитрий бросил на него внимательный взгляд, однако корабль быстро удалялся и вскоре скрылся за сплетениями сияний.

Мы повернули и молча пошли обратно.

"Тем лучше, — говорила я себе. — Это ни к чему не приведёт. Это невозможно."

— Смотрите, отсюда созвездия очень похожи на земные, — внезапно оторвал меня от внутренней борьбы мягкий голос Дмитрия.

— Вы долго жили на Земле? — поинтересовалась я, запрокидывая голову и глядя вверх.

— Почти всю жизнь.

Мы продолжали медленно идти, разглядывая созвездия, и во мне клокотало желание возобновить предыдущий разговор, с которым я стойко и безуспешно боролась.

— Интересно, — вдруг сказал Дмитрий, — а если бы эйлам предложили сделать операцию, чтобы они могли видеть окружающее, пошли бы они на это, или предпочли остаться в родном и привычном мире?

— Значит, выход всё-таки есть?

— Операция — это не естественно. Ведь зачем-то же эволюция обделила их…

— Но, с другой стороны, зачем-то же эволюция подбросит им того, кто может сделать операцию.

— Логично, — усмехнулся он. Снова долго молчал, потом сказал: — Но это другое… а если хирургическое вмешательство невозможно? Нет, что я несу! — он опять усмехнулся.

— Говорите… — прошептала я, бессознательно дотронувшись до его руки.

Он остановился, секундное колебание во взгляде сменилось внезапным порывом. Он взял мои руки, кинув горящий взгляд в мою душу:

— Я вас люблю!

Несмотря на то, что я так давно и так страстно желала этого, подобные слова стали для меня неожиданностью. Взглянула ему в глаза, и он отпустил мои руки и пробормотал:

— Простите…

"Нет же! — кричало всё во мне. — Нет! Говори!"

Он повернулся и продолжил путь, я двинулась за ним, но он чуть отступил и пошёл рядом со мной.

— Быстрые же у вас смены привязанностей, — бросила я, совершенно не понимая, зачем это говорю. Он глянул на меня, и в глазах его мне почудился огонёк боли. Но он ответил:

— Это впервые. Со мной никогда такого не случалось. Однако вашему величеству ни к чему подобные проблемы. Так что давайте лучше забудем об этом навеянном ночью и звёздами разговоре…

— Ну, если он всего лишь "навеян ночью и звёздами"…

— Зачем вы дразните меня? — Дмитрий снова остановился и посмотрел в мои глаза.

— Я? Ну что вы! — откликнулась я, тоже переставая идти. — Лишь хочу докопаться до сути. А чего хотите вы?

— Хорошо, я скажу! — сверкнул глазами разгорячённый Дмитрий. — Суть в том, что я… действительно люблю вас… Понимаю, вас любят многие, вся стража вас боготворит, все знающие вас обожают вас! Но… впервые в жизни на меня обрушилось нечто во много раз сильнее меня! Да, я был несколько увлечён Дили, но это… Это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я испытал рядом с вами! Силы! Я сознаю, моя любовь бессмысленна… и даже если у вас возникнет чувство, вам никогда не позволит положение… И я не собирался заговаривать с вами об этом, но будь что будет. Лучше вышлите меня, чем видеть вас и знать, что вы недосягаемы! — взгляд его снова обжёг мою душу.

— Лучше?.. — произнесла я, ощущая, что всё сложнее и сложнее оставаться королевой…

— Не знаю… — тихо откликнулся он.

Притягательные, манящие глаза его снова вспыхнули — будто в нём вдруг прорвались все скопившиеся эмоции. И он заговорил — кажется, не вполне отдавая себе отчёт в том, что происходит:

— Честно говоря, всегда был далёк от политики, да и вас видел лишь мельком в новостях. Только встретившись с вами… В последние дни я часами не вылезал из Космонета, пытаясь найти как можно больше о вас, и то, что узнал… леди Луэлин, у меня нет слов передать, что я испытываю к вам! — он чуть приподнял руку, будто хотел дотронуться до меня, но остановил себя.

Меня посетило захватывающее ощущение, словно мы с ним вовлечены в единый духовный порыв, каждое его слово находило отклик во мне — только королева всё ещё пыталась удержаться на грани разумного. Что ей не слишком-то хорошо удавалось…

Впервые в жизни мне было не до неё — я не могла и не хотела просчитывать и анализировать, внезапный вихрь чувств вскружил всё моё естество…

Глаза его так же горели, и он жарко продолжал:

— Я хочу видеть вас, прикасаться к вам, говорить с вами, слушать ваши суждения, ваши ответы, ваши шутки, и узнавать, узнавать вас всё глубже! Мне хочется быть с вами ежесекундно, всё больше и больше; я никогда не подозревал даже, что другой человек настолько может заполнить мои мысли, мою душу, всего меня, что для самого меня места там и не останется! Всё, что я ни делаю, мне хочется делать с вами! Но я вполне трезво оцениваю вероятность любви между солдатом (пусть сержантом), и королевой… — он всё же взял мою руку и поднёс её к губам:

— Поэтому я не знаю… что лучше… тщетно пытаться забыть вас… сгорая от желания встретиться ещё хоть раз… или каждый день видеть вас и помнить о том, чего я лишён…

— Вы говорите… забыть… или видеть издалека… Но ведь есть и другая возможность… — я взглянула на него, сама несколько поражаясь, каким образом слова эти вырываются из души без моего контроля…

Он отпустил мою руку и молча смотрел на меня, кажется, высказав всё, скопившееся у него на сердце, и не зная, что ещё можно добавить.

— Как я умудрилась настолько влюбиться… — произнесла я, ощущая, что остатки королевской недосягаемости начинают растворяться в фонтане эмоций. Но он не дал мне закончить хвалебный дифирамб, тихо сказав:

— Ваше величество, не говорите мне о любви. Если бы вы были… если бы вы не были Королевой, я давно бы… взял номер вашего телепорта… пригласил бы вас на свидание… и не отступился бы, пока вы не согласились бы! Но… вы сказали однажды, что Королева не имеет права поддаваться порывам, которые способны сделать её уязвимой. Я не хочу… компрометировать вас. Наши чувства не смогут иметь продолжения.

— Не смогут… но если бы… вы были просто мужчиной, а я просто женщиной… И вот я приняла ваше приглашение… Что дальше? — я взглянула на него, еле сдерживая себя.

— Дальше… Я бы поцеловал вас.

— Давайте отбросим все титулы. Хоть на миг… Нет королевы и солдата, есть Вы и Я.

Дмитрий чуть опустил голову и пристально посмотрел мне в глаза, которые, я в этом была уже точно уверена, больше ничего не могли скрывать от него. Какая-то тень сомнения промелькнула по его лицу — видно, воспоминание о том, что я всё же королева — но он наклонился и нежно прикоснулся губами к моим губам.

Меня обжёг страстный огонь, но всё это случилось так неожиданно — я даже не подозревала, что пребывание на Эйлианне может завести нас настолько далеко!

Через несколько секунд мои губы перестали его ощущать, и я тут же пожалела, что потеряла драгоценное время на убеждение себя в реальности происходящего, вместо того, чтобы насладиться поцелуем.

До колпака мы дошли в тишине. Я всё ждала, что он возьмёт меня за руку, или обнимет, или подхватит, или, на худой конец, хоть что-то ещё добавит к сказанному — но он лишь молча шёл рядом.

Когда мы подошли к колпаку, Дмитрий отворил нашим стереоключом передо мной проход, такой же низкий и круглый, как и остальные двери в круглоэтажном домике, и я, пригнувшись, вошла туда.

Самими эйлами "калитка" наверняка открывалась-закрывалась мысленно — а их способности в этом отношении гораздо мощнее почти всех галактических рас, и у них нет таких чувствительных приборов, которые могли бы принимать наши мысленные приказы.

Ручное управление, скорее всего, приделывалось к ней при перестройке под гуманоидов — поэтому Дмитрию пришлось хорошенько подержать её, так как она всё норовила захлопнуться. Мне понадобилось пройти прямо рядышком с ним, и тут уж все мои чувства окончательно не выдержали.

Внутри было темно, поскольку деревья не сияли, а освещение тоже отсутствовало. Горел лишь кружок двери да пара круглых окошек в доме — вероятно, чивит сканировал окрестности, прикрывая мою прогулку.

Дмитрий на пару секунд задержался, бросив взгляд на взлетающий вдали космолёт — мне показалось, он тот же самый, который недавно садился, но в данный момент вопрос этот не волновал меня…

Как только Дмитрий закрыл проход, и свет, доносившийся из-за колпака, тоже стал смутным и малоосвещающим, он почти наткнулся на меня, потому что я не отходила далеко.

— Простите, — сказал он, но я закинула руки ему на шею и наконец-то осуществила сумасшедшее желание последних дней и всех последних стремлений моей жизни: горячо поцеловала его. Я чувствовала, что сам Дмитрий очень удивился этому, но губы его и без помощи разумного совета со стороны мозга сообразили, что им нужно делать.

— Ваше величество!.. — прошептал он чуть погодя.

— О нет, только не величество! — пробормотала я, сама не вполне представляя, что говорю. Он замялся, и я подсказала:

— Луэлин…

— Луэлин, это… это… Что всё это?

— Какая разница? Наверное, любовь?

— Любовь? Или прихоть?

— О! Я теряю голову с самого твоего появления, я схожу с ума с тех пор, как только увидела тебя, а ты… Ты думаешь, если бы я позволяла себе хоть иногда подобные прихоти, это не стало бы всеобщим достоянием?!

— Простите.

— Простите? Я не могу думать ни о чём, кроме тебя, и от этого невероятно страдают все мои королевские дела! Я безуспешно боролась с собой, чтобы…

Я замолчала, и в этот момент его губы вновь нашли мои, уже больше не отвлекаясь на извлечение звуков.

Глава 12. Вычислить телепата

Несмотря на то, что больше всего на свете я желала услышать от него признание в любви, но после того, как всё это произошло, у меня не осталось ощущения удовлетворённости и возвращения в норму. Наоборот, на следующее утро ещё сильнее хотелось быть с ним и не расставаться ни за что на свете, казалось ещё более невыносимым скрывать свои чувства, и уж совсем невозможным вернуться в прежний образ Луэлин Грэт Рабэллы…

Будто мы пережили некое глубинное единение, сбросив слои и маски, сбросив всю шелуху, мешавшую нам нормально общаться…

Мне не хотелось больше насмехаться над ним — из души вырывались только самые нежные слова. И в нём тоже я обнаружила неожиданно чуткого, даже в какой-то мере мягкого человека. Который, кажется, не мог до конца поверить во всё, с ним происшедшее…

С сожалением вспомнила я, что обещала сегодня побыть с мамой; а с ужасом думала о возвращении на Скорпионку, в привычное русло жизни, где не было отведено времени и места для любви. Да, я умею держать себя в руках, да, я доверяю его порядочности, но как долго сможем мы скрываться? Разве сможет королева признаться в связи с сержантом — каким бы любимым он ни был? Как долго женщина Луэлин и мужчина Дмитрий смогут выдержать такие отношения?

Однако, в то утро я была слишком счастлива, чтобы задумываться о далёких последствиях, и что бы там ни было верным для королевы, привыкшей рассчитывать действия на несколько ходов вперёд, отказаться от своего чувства я просто не могла. Как и у всех влюблённых, на наших глазах висела золотистая пелена, и всё казалось радостным и решаемым элементарно. Мы были уверены, что справимся…

Первым делом я отослала Тиера Оилси за завтраком — сказала, что местная еда мне не понравилась, и предложила слетать на какую-нибудь ближайшую гуманоидную планету, например, Ойро, ну или там Элеклер. Тиер обрадовался, потому что ему местное кушанье вообще показалось препротивным. Я это заметила по характерному подрагиванию осязательных усов, хоть он и пытался не подать виду…

Чивит распрямил все свои многочисленные конечности, энергично поднимаясь, дабы поскорее приступить к приятному поручению.

Я подсчитала, что с полётом на Ойро он справится минут за тридцать — сорок, и позвонила брату.

— Луэли? — удивился Барел. — Что случилось?

— Отдыхаю, братик. Всё нормально. Пожалуйста, сделай для меня одну вещь и не спрашивай, зачем.

— Хорошо, что угодно. Ты же знаешь.

— Барел! Сейчас, срочно, найди повод перекрыть прилёты и вылеты на Ойро, хоть на полдня. Ну, поищи там что-то, или под видом проверки, или поимки, не знаю.

— На Ойро? Хорошо. Но хоть что поискать-то?

— Что хочешь.

Он усмехнулся:

— Ладно, но когда-нибудь ты всё объяснишь.

— О, когда-нибудь, но не в ближайшее время.

— Тебе виднее, — улыбнулся братец, не став выспрашивать мои мотивы через телепорт.

Подозреваю, у него и в мыслях не мелькало представления о действительных причинах — брат скорее развёлся бы со всеми своими жёнами, чем поверил бы, что я способна до такой степени потерять голову! Но дома он наверняка попытается выяснить, что бы это всё значило. Однако от чего — от чего, а от ответа я всегда уходить умела…

Итак, Тиер едва ли ослушается моих пожеланий и полетит для начала к Ойро. Не попадёт туда, возможно, немного переждёт, не снимут ли с планеты ограничение, и отправится на Элеклер — который находится в противоположной стороне от Эйлианны. И у нас с Дмитрием будет около полутора-двух часов в запасе. Можно было бы, конечно, задержать чивита на самой Ойро, но тогда он наверняка свяжется со мной, чтобы уведомить о происшедшем, и придётся вмешиваться…

После разговора с Барелом я вернулась к Дмитрию, и мы провели вместе одни из самых счастливых мгновений нашей жизни.

Тиер Оилси возвратился приблизительно через два часа, как я и рассчитывала. Продолжительно извинялся за вынужденную задержку, но я сказала, что мне уже известно обо всём.

После обеда он надолго прикрыл янтарные глаза, обсуждая с принимавшими нас эйлами наш отлёт — я даже почувствовала редкое для меня нетерпение.

— Что-нибудь произошло? — поинтересовалась я, как только чивит вновь открыл их и клацнул челюстями.

— Ничего, леди Луэлин, просто того, с кем договаривался я, найти не могли, объясняться по-новому пришлось…

— Не могли? — подняла я брови, тем не менее направляясь к выходу. Тиер и Дмитрий последовали за мной, и чивит отвечал:

— Вероятно, мэм, в уединении закрылся, извините задержку за…

Вскорости мы отбыли на Скорпионку, и я приказала Тиеру пролететь мимо Ойро, не останавливаясь, но наблюдая, что там происходит, и тем самым увеличила время нашего полёта с обычных пятнадцати — двадцати минут до почти часа. Пилот, конечно же, не совсем представлял, что он должен там искать (как, собственно, и я), но королева сказала, чтобы он обращал внимание "на всё подозрительное", и он, бедняга, честно выполнял свои обязанности. Чего нельзя сказать о нас с Дмитрием…

За несколько минут до прилёта домой я рассталась с ним и усиленно приводила себя в норму. Мне казалось, даже отражение стало иным, выглядит ещё прекраснее, чем ранее, и по нему невозможно не заметить, что с его хозяйкой что-то произошло. И такое, которое заставляет её сиять и излучаться…

К моей радости, Дмитрий тоже собрал волю и идеально исполнил роль охранника, провожая меня с космолёта.

Когда мы выходили из гипфта в Королевском уровне резиденции, нам встретились Барел и Мелен Эльэльо. Декайка была в обтягивающих чёрных брюках, которые поблёскивали в свете, струящемся с потолка, и яркой ла-шёлковой блузе под пояс. Зеленоватые волосы её спускались пышными прядями меж глаз.

Мы с ней учились вместе, правда, у нас никогда не возникало задушевных отношений. Одно время мы даже соперничали за трон. Однако Мелен всегда была умна и талантлива, и место Илбера, кажется, вполне удовлетворило её стремления и амбиции.

У меня вертелось на языке замечание на счёт её пристрастия к человеческим одеждам, но я не стала озвучивать его.

— Вернулась? — улыбнулся брат, с радостью обнимая меня. Мелен ограничилась обычным приветствием, и я с улыбкой ответила ей.

— А вы снова обсуждаете благотворительные проекты? — обратилась я к Барелу.

— На этот раз государственные дела, — усмехнулся он, после бросил на меня озорной взгляд: — Если не считать проекта на Эйлианне… Извините меня, я спешу… — и братец, обойдя меня, заскочил в гипфт. Мелен посмотрела ему вслед несколькими глазами, но догонять не стала. Вернула часть из них на меня, другими скользнула по Дмитрию с Тиером…

— Как отдохнули, ваше величество?

— Замечательно, — откликнулась я, раздумывая над словами Барела. Очень уж они совпали с моими мыслями — отчего-то вспомнился неизвестно куда подевавшийся эйл — и я решила уточнить: — Так что там с Эйлианной?

— Горячий дом для недееспособных, помните? — улыбнулась Мелен.

— Конечно, — кивнула я, но не стала указывать, что идея эта исходила от Барела. Чуть поколебавшись, я решила не заострять внимания на мелочах и предоставила Мелен возможность продолжить путь…

Мне оказалось неожиданно тяжело не попрощаться с Дмитрием нормально, так, как хотелось бы. По обыкновению, я лишь кивнула им с чивитом, когда они отдали мне честь, прежде чем пойти отметиться в помещении охраны. Почудилось, будто ощущаю на себе его прощальный взгляд, однако я не стала оборачиваться: здесь было слишком много лишних глаз.

Не успела я переступить порог собственных апартаментов, ко мне сразу же зашла мама.

— Как съездила, Луэли?

— Отлично.

— Всё обдумала?

— Я ни о чём не думала, просто хотелось от всего и всех отдохнуть.

— Отдохнула?

— Да. Но я помню, что мы с вами собирались тоже прогуляться.

— Вот и замечательно. Нам есть о чём поговорить.

Такое начало мне не понравилось, но я невинно улыбнулась.

Один вопрос не давал мне покоя, и, не дожидаясь следующего рабочего дня, я решила выяснить всё, что возможно, касательно кумаровского Тибиара. Для начала — его полное имя, что не составило труда, ибо работал он в издательстве вполне официально, и досье. Было в его биографии несколько пробелов — а у кого их нет? — когда он подрабатывал полулегально в разных местах или нигде конкретно, мелькая по всяким планетам то тут, то там. Если бы даже в это время он параллельно учился в скрытой Школе, то должен был бы мелькать на сканерах Приграничных Станций. Но ничего подобного в запрошенных данных Станций не имелось, хотя все проникающие в закрытую территорию корабли строго учитываются, на всякий случай. А уж вылетающие из неё — и подавно.

Потом я запросила данные за последние месяцы, так как Кумар не уточнял, когда именно случилось рассказанное, однако думаю, не столь уж давно.

В информации Станций его по-прежнему не имелось. Поколебавшись, я дала задание одному из Помощников разыскать журналиста.

Ближе к вечеру мы полетели с мамой, по её пожеланию на Землю, и я жалела только о том, что не могу взять с собой Дмитрия, чтобы хотя бы видеть его. Но это вызвало бы определённое удивление, посему я выбрала охранника из тех, кто непосредственно дежурил — Тингала. По случайности он тоже оказался человеком.

Во время перелёта мама ничего особенного не говорила, и мне приходилось поддерживать беседу ни о чём. Но я не стала задавать наводящие вопросы — ждала, пока она начнёт разговор сама.

Потом мы прибыли в большую старинную квартиру, принадлежавшую ещё маминым родителям и их предкам несколько поколений. Она занимает четыре этажа в среднем секторе верхнего яруса небоскрёба-мегаполиса, какие давно уже не возводят на Земле. Сейчас, когда людям доступны огромные территории Галактики и быстрота передвижений по ним, нет необходимости всем ютиться на одной планетке в громадных человеческих ульях.

Мама запустила силовое поле по внешним стенам и полу с потолком, а также приказала охране всё тщательно проверить на прослушивание и быть начеку, после увлекла меня в одну из здешних комнат, почти по всему периметру окружённую внутренней галереей, отделяющей её от остальных помещений квартиры. Лишь несколько силовых переходов соединяют комнату с другими частями апартаментов.

Усадив меня в пинокресло на силовой подвеске, мама опустилась в такое же напротив. Даже спросила, не хочу ли я чего-нибудь выпить или перекусить…

Я отказалась — честно говоря, не хотелось затягивать разговор. Я жаждала поскорее вернуться к Дмитрию…

Сначала она подняла тему Кентилио:

— Не знаю, как тебе удалось выпроводить его из нашей Галактики, но рано или поздно он вернётся. Ты же не можешь постоянно водить его за нос.

— Почему нет?

— Потому что это опасно. В один прекрасный момент он осознает, что его водят за нос — и решит завоевать тебя, а заодно и весь ООСС, силой. Не понимаю, что мешает тебе выйти за него. Посмотри хотя бы на брата.

— Мой брат — это мой брат, а королева должна быть непогрешимой.

Мама пожала плечами:

— Не понимаю, почему ты вбила это себе в голову… Все прочие короли были нормальными галак…

— А может быть, и потому тоже? Мама, весь период своего царствования я старалась создать образ-идеал! И если вы не видите и не понимаете этого, то ничем не могу помочь.

— Ты хочешь преклонения?

— Лишь заслуженного, — едва уловимо усмехнулась я. — Но суть не только в том, мама. Ведь Кентилио стремится не просто к политическому союзу — он требует ответа на свои физические притязания. А я не могу, понимаете?.. Не могу пожертвовать собой до такой степени, даже ради благополучия ООССа. Ну как вы представляете нашу совместную жизнь? Брак на расстоянии? Или воссоединение двух столиц в одну? Гарантирует ли мой брак с ним безопасность ООССа, или он всё равно будет угрожать войной, если я не выполню очередную прихоть? Может, я тем самым сделаю ещё хуже? Не лучше ли нам самим завоевать их, раз и навсегда отбив желание связываться с соседями? — я полуулыбалась и высказывала в довольно резкой, хоть и шутливой, форме то, о чём и так очень часто задумывалась. Но леди Рабэлла серьёзно взглянула на меня и произнесла:

— Война никогда не может быть лучшим выходом, Луэли.

— Знаю, мама. И сделаю всё, чтоб не допустить её.

— Вот и славно. Да, я вижу, что за время своего правления ты старалась балансировать на мире — и пока что тебе это удавалось. А теперь поговорим о более важных вопросах.

Я удивилась, но кивнула ей, сделав вид, что именно этого и ждала.

— Не сердись, что я вмешиваюсь в твои дела, но, во-первых, хочу начать с Водолея. Ты зря подавила восстание.

— А что, я должна была его игнорировать?

— Ты должна была его не допустить.

— Мама…

— Я много лет была женой Илбера Королевского Совета, ближайшего соратника короля Элиота, Луэлин! Я знаю, о чём говорю.

— Интересно, — не удержалась я, — Королю Элиоту вы тоже делали подобные замечания? А отцу и прочим Илберам? Или лишь в мои действия последнее время считаете возможным вмешиваться?

— Я знаю, что это давний конфликт, и хочу помочь тебе, — проговорила она. И сочла нужным добавить: — Извини, если мои вмешательства так неприятны тебе.

— Я сделала всё, чтобы не допустить военных действий, мама. Вы же видели, что они не собираются идти на компромиссы, а кроме того, стали группироваться для захвата различных стратегических объектов. А поскольку каждый житель Дрема обязан проходить воинскую подготовку, это особенных проблем не составило. Иногда они слишком быстро действуют… У меня не было выхода.

В душе я ощутила своеобразное смущение, поскольку помнила, что решение подавить Дрем было принято сгоряча после неприятных выяснений с Дмитрием. Но раз уж я так поступила, то надо хоть делать вид, что всё обдумала…

— Ты могла выделить им планету.

— Это очень опасно. Они удерживали Независимых Наблюдателей, и у меня есть подозрение, что некоторых удерживают до сих пор — методами шантажа или чего-либо ещё. Мои тайные агенты приносят не самые утешительные новости: волнения продолжаются, Дэрих Шон Драммер не найден и руководит действием откуда-то извне. Судя по всему, он использует автономный гиперком типа М-I — только их невозможно отследить. Идиотское изобретение Хэкира Тэрера!

При упоминании известного на весь ООСС компьютерного гения мама бросила на меня странный взгляд. Не думаю, чтобы она знала о том, что даже я иногда тайком пользуюсь его услугами… Возможно, она всего лишь была удивлена, что я называю чудо современной техники "идиотским изобретением".

Решив не акцентировать на этом её внимание, я вела разговор о Сигме:

— Если так будет продолжаться, я настою на повторном заседании Совета и обсуждении введения Флота на Дрем. Они отладили сеть Собирающих Опознавателей, которая в любой момент может быть запущена для полного мысленного контроля всех жителей планеты. Поэтому я предпочла бы не возвращать Дрему полномочия, а направить туда для руководства своих галактоидов. Например, уничтожить эту сеть, которая почему-то не страшит самих дремлян. Это же надо придумать лозунг: "Все мысли доступны всем"! Разве может нормальное существо не протестовать против такого вмешательства в свой личный мир? Так что вполне вероятно, если бы я мобилизовала на Дрем войска и устроила там абсолютное военное положение, это было бы наиболее верным шагом.

— А если бы ты выделила им другую планету, то ничего подобного и не случилось бы.

— Случилось бы, но лишь отодвинулось на несколько лет, когда они воспроизвели бы на ней всё. Но только туда я не смогла бы направить Независимых Наблюдателей, и вовремя быть в курсе их дел. А даже если бы тайные агенты что-нибудь и доложили, я не имела бы права вмешиваться.

— Может быть, ты и права, Луэлин… — произнесла мама и вдруг улыбнулась:

— А почему, собственно, тебя так смущает эта Сеть? Для королевы очень удобно быть в курсе мыслей целой планеты… Или ты боишься, что она повредит твоим разведчикам?

— Мои разведчики, — усмехнулась я, — умеют разделять своё сознание и подсознание, а также блокировать мысли даже от таких машин, как Собирающие Опознаватели. Но мне не нравится, что, если все идеи будет контролировать, например, Дэрих Шон Драммер, то он устроит гонения на тех, кто придерживается иной точки зрения, и настроит целую планету в нужном ему направлении. Она и без того сейчас на взводе.

— Да, а если ту же политику изберёт Совет ООССа, то это воспримется как вмешательство чужаков, — кивнула мама. Я возразила:

— Не только. Сам Совет прежде всего образован для того, чтобы координировать и по-возможности удовлетворять пожелания всех рас, и даже течений среди представителей одной расы. Совет не может выбрать понравившееся ему направление и заставить всех шагать туда — он создан как раз во избежание подобного… Вы же знаете всё это, мама.

— Сочла не лишним ещё раз послушать, — улыбнулась она. — Выслушав заодно и твоё мнение…

Она замолчала, как мне показалось, призадумавшись. Я была уверена, что она пока не обсудила всё то, что хотела. И поинтересовалась:

— А о чём ещё вы собиралась мне сказать?

— Ты помнишь мою подругу-истаберу, которая одно время входила в Совет, Кролмну?

Истаберы относятся к триклоидной расе, чем-то похожей внешне на смесь людей с медузами, при том газированными.

Мама сдружилась с Кролмной ещё когда был жив наш с Барелом отец, и тоже относился к числу Илберов тогдашнего Совета. По работе он часто общался с очень милой истаберой, и та с мамой завели дружбу настолько прочную, насколько вообще может быть прочной дружба между представителями совершенно различных культур, физических свойств и даже параметров существования.

Истаберы менее многих приспособлены к взаимосуществованию с другими расами. На их планете абсолютно непереносимые для большинства галактоидов условия: страшные силовые бури, способные расщепить на молекулы любое живое существо, в состав и свойства которого не входит сама силафорийность. Практически полное отсутствие какой-нибудь атмосферы, кроме смеси углерода, бора и стронция, в которой иногда возникают соединения некоторых газов. При подобном везении местные жители сразу же вбирают в свои тела эти газы и соединения и потом пользуются ими длительный период времени.

С прочими средами истаберы соприкасаться не могут, поэтому в остальных местах ООССа появляются лишь в специальных нательных капсулах, что, конечно же, несколько затрудняет их общение.

Я слушала маму с возникшим любопытством, однако не подавая виду.

— Так вот она поведала очень интересную историю. Ты, конечно, помнишь, что истаберы — одна из наиболее влияемых под телепатическими воздействиями рас, а Кролмна, к тому же, и сама телепат. Она сообщила, что не так давно кто-то, кого она не смогла определить, но абсолютно уверена, что этот факт… короче говоря, неизвестный прошёлся по головам наиболее влиятельных представителей Иста, в целях определить потенциальных сообщников в государственном перевороте. Но искатель заметил Кролмну, и страшно пригрозил, что если она хоть слово хоть намекнёт королеве или её окружению, то её семью ждёт ужасная расправа. Подозреваю, неизвестный ищет возможность добраться до Кролмны физически, но она слишком хорошо охраняется. Так что прими это к сведению и помни о том, чтобы не подвергать её опасности.

— Спасибо, мама, — поблагодарила я, вспомнив военный корабль тассов и их пропавшего командира-телепата. А также влюблённого соновика…

Ист… единственная планета, где силовая энергия содержится в чистом виде без всяких там генераторов, именно истаберы первыми научились использовать её. Да, захват Иста нанёс бы ООССу непоправимый ущерб…

Подобная неожиданность очень удручила меня, поэтому, побыв ещё немного на Земле, мы распрощались. Мама вернулась на Скорпионку, а я полетела к брату.

Он был у одной из жён — на сегодня его работа во Дворце уже закончилась — и я решила подождать, воспользовавшись отведёнными мне комнатами в его замке.

Несколько расслабилась, полюбовалась видом с балкона… Однако вскоре вместо здешних красот перед глазами всплыли пейзажи Эйлианны.

Мне так захотелось к Дмитрию, что, будь дело не столь серьёзным, я бросила бы всё и вернулась домой. Поэтому решила попытаться поскорее завершить то, что было возможно.

Тщательно перебрала в уме всех илберов моего Совета — Барел, Дэльвик Кельни, тилар Эйклизелон Ранс, ротор Марг Гранрен, декайка Мелен Эльэльо, андвен Руг Уруг, зинт Еоронис Лабельн и три гуманоида с различных планет — Ивос Ольгульел-эл, Сольноп Рупекелликс, Фелндж Джокси. Все надёжны и перепроверены не раз. Может ли кто-нибудь из них замышлять нечто глобальное, какой-нибудь переворот космического масштаба?

Среди илберов всего трое военных — мирол Кельни, адмирал Флота ООСС; Барел, командующий Королевской Флотилией ООСС; и андвен Руг Уруг, рорадар. Всего четверо из Совета являются телепатами — Сольноп (k 5.9), Мелен (k 1.33), Еоронис (k 0.875) и Ранс (k 10.18).

На меня работает мой личный телепат, чивит Миван Орикийе, с очень высоким коэффициентом 16.2, но в нём я абсолютно не сомневаюсь. Кто же? Кто-то из своих?

Тэйры, в частности дремляне, плохо владеют телепатическими приёмами, поэтому не думаю, что опасность нужно ожидать оттуда, разве только они кого-то наняли… Однако сотрудничество с иными расами не очень свойственно им.

Под балконом ходила охрана — и моя, и здешняя, которая, узнав о прибытии Королевы, моментально встрепенулась и ретиво взялась за исполнение обязанностей.

Уйдя с балкона, я попыталась прилечь, однако почти сразу же подхватилась и зашагала по комнатам. Может, имеет смысл посвятить в это и адмирала? А также… Гридара Гринга, пожалуй?

Помню, когда я, ещё учась в Высшей Школе, впервые увидела его в Королевской Резиденции, то в первый момент решила, что именно так и должен выглядеть настоящий мужчина. Волевое лицо, пристальный — и вместе с тем открытый — взгляд серо-зелёных глаз, тонкие губы, чуть хищный изогнутый нос…

Вероятно, нечто подобное он подумал и обо мне, соответственно в применении к моему полу, — поскольку не успел устроиться на службу, как тут же пригласил меня на свидание. И это был один из тех редких случаев, когда я согласилась…

Воспоминания промелькнули несколькими яркими образами…

Он и тогда уже выглядел не слишком молодым, хотя ему было всего около сорока — многие в этом возрасте продолжают смотреться совсем мальчишками и девчонками… Поступил, насколько я знала, не в охрану, а в Королевскую Вспомогательную Службу…

Помню, он организовал одно из самых удивительных и захватывающих свиданий в моей жизни. Не будь я Луэлин Грэт Рабэллой, умеющей трезво смотреть на вещи, обязательно влюбилась бы в него и в его свидание…

Однако невзирая на то, насколько мне понравилась организация — к моменту, когда он логически подвёл меня к поцелую, я уже осознавала, что мы с ним слишком разные люди и едва ли наши отношения смогут развиваться дальше.

Присутствовала в нём некоторая жёсткость, граничащая с отсутствием толерантности, а также, мне показалось, желание держать всё под контролем — и всех. К концу встречи даже внешность его не казалась мне соответствующей настоящему мужчине — просто привлекательной, не более того. И, к тому же, слишком мало внутренней теплоты обнаружилось в нём для меня…

Он, конечно, не ожидал, что я паду в его объятия при первой же встрече и наверняка организовал бы ещё несколько подобных… Однако когда я в следующий раз отказала ему, он воспринял это вполне пристойно.

В отличие от большинства поклонников, Гридар не стал продолжать ухаживания, и никогда больше ничем не напоминал о нашем свидании. При его внешности и положении, вокруг него было достаточно женщин, чтобы помочь забыть о недосягаемой леди Луэлин…

Когда Барел стал временным королём, Дэльвик сделал Гридара главой центра охранных изысканий, и поскольку с работой он справлялся хорошо, а также наши отношения были вполне ровными и приветливыми — я там и оставила его.

Если адмирал, наравне с координацией всех подразделений Флота ООССа, занимается проверкой личного состава служащих моего замка, а также безопасностью Королевской Резиденции, то Гридар больше ориентирован на организацию дежурств, анализ ситуаций, разбор поведенческих моделей, работу с лабораторией и устранение возможных или случившихся проколов при непосредственном исполнении телохранителями их обязанностей.

Мои мысли снова перескочили к Дмитрию — почему-то вдруг представилась реакция Гридара, узнай он о случившемся… При всей сдержанности, подозреваю, он обрушился бы на охранника смертельным ураганом…

Качнув головой, я снова вышла на балкон. Я не собиралась никогда и никого — и уж точно не Гридара либо адмирала — посвящать в нежданно вспыхнувшую в моей душе страсть.

В небе показался планетолёт, и я вздохнула с некоторым облегчением. Вместо того, чтобы думать о возникшей неизвестно откуда угрозе, мысли почему-то скакали по эмоциям…

Барел не заставил долго себя ждать и вскоре радостно прибежал ко мне. Я закрылась с ним в кабинете и в строгой тайне передала мамину информацию.

Кабинет брата сильно отличался от интимной гостиной, и даже от его же кабинета в резиденции на Скорпионке. Здесь было минимум помпы и пышности и постоянно царил лёгкий беспорядок. И тем не менее всё всегда оказывалось под рукой, ничего не терялось.

Небольшой и уютный, окно затенялось от прямых солнечных лучей. За окном — умиротворяющий вид на парк и лесок за ним, ближе к горизонту… Идеальная обстановка для того, чтобы думать или творить…

Мы опустились в липокресла.

— А что там с соновиком? — поинтересовался Барел, запуская свой гиперком.

Я пожала плечами:

— Затаился где-то.

— Как это так! — возмутился брат. — Королевская Вспомогательная Служба не может найти одного-единственного мальчишку? Что значит затаился?! — Барел взвинчено вскочил, пересёк кабинет и остановился у окна, рассматривая успокаивающую даль. Я ответила прохладно, но веско:

— Значит, его кто-то спрятал. Пусть себе сидит в укрытии. Но как только надумает высунуться — надеюсь, Помощники быстро среагируют…

Барел бросил на меня взгляд.

— "Я же говорила"? — усмехнулся он.

— Ничего подобного я не говорила, — откликнулась я.

— Но ты же не захотела брать Овелия с Маратом, и мне, помнится, не советовала…

— Откуда я могла знать, что его сын окажется соновиком, да ещё и встрянет в подобную компанию?

— А вот не представляю, — прищурился братец, — откуда ты всегда всё знаешь?

Усмехнувшись, я напомнила:

— Дэльвик с Гридаром сочли Овелия чистым.

— Но тем не менее, насколько я знаю, адмирал отдал завуалированный приказ, чтобы, если Овелий уйдёт от меня, в Королевскую Вспомогательную Службу его брать повременили.

— Интересно… А то, что он в твоей охране — не страшно?

— Вероятно, Дэльвик считает, что с этим я сам разберусь.

— И как ты намерен разобраться?

— Пока не знаю.

Бареллоу вернулся на место, возвращаясь и к предыдущей теме. Мы вкратце обговорили план действий, после чего занялись поисками.

Я, воспользовавшись абсолютным кодом, не указывающим мою личность, вышла на прямую связь с Основной Базой Данных ООССа, запросив перечень всех телепатов по нисходящему значению коэффициента.

Барел тем временем стал вычислять сложные параметры того, что проделал неизвестный телепат: ввёл в программу описание основных свойств истаберов, примерный список наиболее важных их представителей и получил приблизительное минимальное значение коэффициента, которое должен был иметь прогулявшийся по их мозгам.

Вычисление это было окончено глубокой ночью по основному времени ООССа, хотя тут день стоял в разгаре — сутки Дэкси немножко не совпадают со Скорпионкиными.

В процессе работы пришёл отчет из тюремного замка, продублированный на мой личный телепорт.

Телепаты были уверены, что никаких сторонних влияний во время их сканирования не происходило. Но они выдвинули другую версию: видимо, на Айдваху был поставлен не просто блок, а некая сложная конструкция, которая должна была ограничивать его действия.

Это казалось достаточно странным, так как один телепат не может что-либо внушить не то, что другому телепату, а и любому галактоиду, владеющему принципами блокировки. Когда же используются средства наподобие гипнотина, телепат должен контролировать пациента постоянно. В отчёте высказывалось предположение, что использовались некие приборы либо даже насильственное хирургическое вмешательство. Будь соновик жив и продолжай бороться, видимо, можно было бы выяснить что-то более определенное, но сейчас оставалось лишь разрабатывать гипотезы. Вскрытие хирургического вмешательства не подтвердило. А в сознание и подсознание уже не попасть…

Подумав, я решила отправить записки адмиралу с главой охраны, чтобы обратить их внимание на этот отчёт. Конечно, при наличии полной блокировки мыслей в мой замок никто не попал бы, пока не разобрались бы, что к чему. Однако провести работу с охраняющими телепатами всё же не помешает.

Не знаю, каким образом братик вытащил меня пойти покупаться в местном озерце, но после этого, учитывая безумную предыдущую ночь, я поняла, что если сейчас не отосплюсь — то упаду окончательно и бесповоротно. Барел и слышать не хотел, чтоб я летела домой. Я попыталась было протестовать, что не собиралась отсутствовать столь долго и меня ожидает масса срочных неоконченных дел, на что Барел с улыбкой сообщил:

— Твоя сумасшедшая работоспособность известна всем, Луэлин, но нужно же и отдыхать иногда… А у тебя пока ещё выходной. Не волнуйся, ты всё успеешь. Идём, проведу тебя в комнаты…

Братец положил руку мне на талию, увлекая в свой замок, — и я осталась на Дэкси, сообщив во Дворец, что завтра с утра задержусь тут по делу.

Потом я с трудом переборола неразумное желание позвонить Дмитрию, зная, что его гиперком может быть пока не защищён от прослушивания (по прилёте обязательно решу этот вопрос). Черти кометные, я-то собиралась потратить остаток выходного на то, чтобы организовать нам возможность связываться и видеться!

Поразглядывала немного телепорт с олорелом, почти решилась… Но всё же передумала. Мало ли? Вокруг меня водили хороводы образы моих Илберов, каждого из которых мы с Барелом только что тщательно перебрали, во главе с презрительной ниткой губ и стальным взглядом глаз Железного Гридара, следом за ними — другие высокопоставленные галактоиды, наши школьные друзья, ненавидящие меня жёны братца и охрана, с восхищением взирающая на недоступную мечту…

Меня бросало в жар от одной мысли о том, что кто-нибудь из них хоть что-то узнает, что я навсегда упаду с трона, который с таким трудом сама для себя воздвигла, что моя идеальная репутация будет загублена безвозвратно. Даже Барел, наверное, разочаровался бы во мне… но по крайней мере он не перестал бы меня любить.

А на другой чаше весов находились внимательные едва насмешливые карие глаза, обаятельная улыбка и ласковые руки мужчины, внезапным сумасшедшим ураганом ворвавшегося в мою жизнь, и, как ни странно, он по-прежнему продолжал перевешивать…

Ничего, завтра я с ним увижусь, непременно найду способ для этого!

Мне хотелось знать, чем он занят, как провёл день, что делает сейчас… Нет, я не сомневалась ни в нём, ни в его молчании, просто… да, ужасно, ужасно скучала! Даже не представляла никогда, что смогу настолько по кому-нибудь соскучиться…

На следующий день меня ждал список, вернее даже, списачище всех галактических телепатов, имеющих коэффициент выше семи. Хотя телепатия — не самая распространённая способность в ООССе, но владеющих ею, тем более на таком высоком уровне, оказалось более чем достаточно.

Мы задали программу, перераспределившую список по наибольшему приближению и удалению к королевскому двору, но он нам ничего не дал. Телепатов, работающих на меня, я и так прекрасно знала. В итоге мы оказались в тупике, и, похоже, не оставалось ничего другого, как начать устанавливать за каждым из них тайное наблюдение — длительная работа, но без новых данных ничто иное не представлялось возможным.

— Важно еще, — сказал Барел, — понять, чего они добиваются… Переворота ради чего? Желают посадить на твоё место нового Короля?

— Тогда нужно отсеять тех, кто уже перешагнул столетний рубеж…

В ООССе издавна принят закон, по которому Королем не может стать галактоид старше ста лет (или соответствующего эквивалента этого возраста).

— Если только телепат сам хочет занять это место, а не работает на кого-либо…

— И если они не намерены пошатнуть вообще всю систему управления.

— Ну, это вряд ли, — отозвался брат. Впрочем, я тоже была уверена, что сложившиеся веками устои так просто не разрушить.

Эта история известна всем Созвездиям, она внесена во все учебники, по ней снято множество художественных и документальных фильмов и написано несметное количество статей и книг. Налицо, как я понимаю уже сейчас, политическая пропаганда, что, впрочем, вполне правильно.

Первые десятилетия после изгнания рилвтов планеты существовавшего тогда Содружества зализывали раны и на пике энтузиазма создавали единое государство — ООСС. На тот момент вела всё это энергетическая триклоидная раса сентинов, одна из самых древних в Галактике, по крайней мере, среди известных. Источник они уже закрыли, но ещё были полны энергией и желанием защищать более слабые цивилизации.

Поначалу столица Объединения находилась в Ядре Галактики, откуда сами сентины родом, на одной из их же планет. Связь в те времена была слабой и нестабильной, Координационные Базы только-только выстраивались, да и общий технический уровень оставлял желать лучшего. Контролировать эдакого галактического монстра было не слишком просто. Большие Межрасовые Советы ударялись в пререкания и бюрократию, а Совет Илберов ещё не имел достаточной силы, подкрепляющей его власть.

Изобретение телепортов с открытием энергии, мгновенно передающей информацию в любую точку Вселенной, полностью изменило ситуацию. Именно тогда сентины абсолютно поменяли всю структуру согласования действий, а также переоборудовали Координационные Базы. Тогда же был разработан совершенно секретный проект по созданию Разума. Имена сентинов, участвовавших в нём, остались навеки скрытыми даже от Королей.

Именно гигантский саморазвивающийся гиперком Разум, в котором собраны частицы мыслительных тканей многих звёздных народов, осуществляет необходимую координацию планет в Галактике, его посредством можно передать абсолютные коды, а кроме того он полностью контролирует Королевскую Резиденцию.

Старая Резиденция была не столь грандиозной, громадной и мобильной, как у меня сейчас, однако для своего времени она являлась самым сложным и невероятным сооружением. Тогда же сентины и основали монархию. Главные требования к королям, кроме соответствующего образования, — молодость, возможно даже некоторый идеализм, ровное отношение к любой расе, любовь к своей державе, способность жертвовать ради неё и невозможность предать. Опыта же вполне можно набраться со временем. Сентины сочли, что лишь при таких условиях абсолютная королевская власть не даст правителю сделаться узурпатором. А контролировать это должен Разум.

Межрасовые Советы были заменены на Координационные, отвечающие за определённый сектор независимо от того, сколько и каких галактоидов в нём проживает. А вся власть и ответственность сосредоточилась на Короле и Илберах.

Все знали, что сентины разработали некий грандиозный проект, Совет ООССа имел непосредственный контакт со скан-системой, одним из устройств Разума, которое могло дать свои рекомендации, а также с помощью которого Король и Илберы вводятся в систему Разума.

Мысли Илберов он контролировать не может, но поступки в пределах замка — свободно. Мысли Короля полностью доступны Разуму из той самой тайной комнаты.

Конечно, создание Разума заняло не один год, а полная Координационная Сеть Баз ООССа — не одно десятилетие. Однако сами сентины не слишком желали принимать участие в управлении и считали, что сделали для обеспечения нормального функционирования правительства вполне достаточно.

Роун был, если не ошибаюсь, третьим королём ООССа. Именно на него одна из воинственных гуманоидных цивилизаций спланировала серьёзное нападение с целью захвата власти.

Гуманоидам удалось устроить вполне успешное покушение на короля, в те времена летавшего исключительно в сопровождении огромного отряда охраны, а также патрулей преодолеваемых секторов. Поездка с двумя охранниками и прикрытием со стороны военного штаба, вполне естественная для Королей и Илберов, избираемых уже на Скорпионке, показалась бы ему вопиющей небрежностью и подставлением себя под удары.

Часть Королевского Совета и охраны была подкуплена — гуманоиды побоялись штурмовать резиденцию напрямик. Её уничтожение тоже не входило в их планы, ибо они знали, что именно отсюда каким-то образом осуществляется незримая связь со всеми планетами и секторами.

Каково же было удивление Совета, когда спешно возглашённый новый Король, после процедуры введения его параметров в скан-систему и успешного прохождения первой из дверей в тайную комнату, спустя буквально несколько секунд был выкинут оттудова мёртвым. Пояснение скан-системы гласило, что королём не может стать участник заговора против предыдущего правителя.

Каким образом это стало известно скан-системе, не знал никто. Однако был спешно подобран новый представитель, на всякий случай не участвовавший в захвате. Марионетка всех тоже вполне устраивала.

Но скан-система прервала процедуру сканирования с сообщением, что у претендента не достаточно знаний и способностей для занятия должности. Так продолжалось несколько раз, и под различными предлогами предлагаемые захватчиками короли на свою должность не допускались.

Вконец разъярённые гуманоиды сочли, что тайная комната им вовсе не нужна, покамест будут действовать так, а после найдут, как с ней разобраться.

Едва такие слова прозвучали, все причастные, включая подкупленных, застыли на своих местах, опутанные невидимыми сетями, и не смогли пошевелиться до прибытия спешно вызванных сентинов. Замок перешёл в аварийный режим и никто не смог его покинуть.

Как я понимаю уже сейчас, Разум тогда, насколько это можно сказать про гиперком, был ещё "молодым и неопытным", не сразу смог всё сопоставить и сделать верные выводы. Именно потому захватчиком удалось продержаться эти несколько дней.

Сентины были опечалены случившимся. И, видимо, именно они постарались, чтобы всем стало известно, чем чреваты попытки захватить власть неправедным путём. Тогда же непременным требованием для Короля стало обучение в Вышей Школе ООССа, при чём не на некоторых её линиях или треугольниках, а самое полное, занимающее около двадцати лет, со всеми необходимыми практиками и наработками. Для Илберов условия не столь строги: обучение в ВШ приветствуется, но не является обязательным. Однако обязательным является сдача определённого набора экзаменов преподавателям Школы.

В то же время сами преподаватели, прежде чем попасть во ВШООСС, предстают пред действующим Советом и скан-системой Разума. Своего рода замкнутый круг.

Тогда же сентины решили перенести Королевскую Резиденцию. Подыскивание наилучшего места заняло также немало времени, по-моему, больше века. Но наконец-то выбор был остановлен на как раз открытой землянами, едва вышедшими в космос и вошедшими в ООСС, Скорпионке.

Не представляю, каким образом осуществлялся перенос Разума — эта операция также абсолютно секретна. Сентины хранят секрет и поныне. С тех пор они закрыли доступ к своей части Ядра и редко когда кто-нибудь из них покидает его. Запрет не распространяется лишь на чивитов, изначально деливших с сентинами материнскую планету.

Закрытие Источника в центре Ядра Галактики было для сентинов большой жертвой, ведь именно он давал им энергию. Однако когда они узнали, что эта энергия не самым лучшим образом сказывается на прочих, более молодых цивилизациях, сумели отказаться от вечной жизни. Поэтому никто не посмел возражать против их желания доживать свои века в одиночестве…

Пожалуй, даже я видела лишь нескольких из них. На меня работает всего один — что я, следует отметить, очень высоко ценю. Ну и, конечно, приходится изредка пересекаться с Мораэбле Континело, не то чтобы лидером, скорее духовным наставником, старейшим на сегодня представителем расы, по совместительству занимающим должность Генерального Координатора Сектора Ядра.

Итак, уничтожить Королевскую Резиденцию невозможно, даже запустив космолёт с тем, чтобы он вышел из смещения в её координатах. Это отслеживается силовыми базами планеты, фильтрами самой Резиденции, а также — военным штабом ООССа, да и нескольких минут процесса отостолкновения вполне хватит, чтобы дематериализовать незваного гостя, даже если по каким-либо причинам он прорвётся сквозь все защиты.

Проникнуть сюда с захватническими мыслями — тоже очень и очень непросто. Даже если суметь защититься от телепатов, то антигосударственные действия не укроются от Разума, а ему нужно не так много времени, чтобы сопоставить их воедино и прийти к верным выводам.

Разум полностью контролирует Королевский Уровень — ему достаточно нескольких минут, чтобы взять под контроль любой его участок. К другим уровням добраться, конечно, сложнее — для этого нужно переводить Резиденцию в аварийный режим, что при её нынешних размерах не слишком просто. На это может уйти около получаса.

Памятуя об историческом уроке, заговорщики наверняка понимают, что никаких явных действий им не спустят. И стараются действовать максимально завуалировано. Возможно, они не знают, что претендент всё равно не сможет скрыть свои мысли от Разума? Или, предполагая и это, подготовили особенного претендента, отвечающего всем требованиям и ничего не знающего о заговоре? И зачем им такой? Марионетку Разум тоже не пропустит… а тот, кто будет соответствовать всем требованиям, не станет служить предателям.

Сделав сопоставление обоих списков, я получила из них один древовидный и поручила Барелу заняться этим.

Мы вместе прилетели во Дворец уже к полудню, и душа буквально трепыхалась от одной мысли, что сейчас я увижу Дмитрия. Но я не встретила его, и все королевские дела вновь отошли на задний план, а мысли заполнились лишь вопросом, где он…

Больше в тот день я никуда не летала, а поскольку при передвижении по своему замку охраной, в принципе, не пользуюсь, то в его услугах не нуждалась. Однако не забыла запросить информационную охрану, проверены ли уже гиперкомы новых телохранителей и защищены ли.

Я добросовестно старалась не отвлекаться от государственных дел, и мне это даже слегка удалось. Во всяком случае, я следила за тем, чтобы душевное состояние никак не сказывалось на работе, и это получалось, вероятно, лишь благодаря достаточно серьёзному опыту в политике и дипломатии.

Озадачило меня сообщение, что корреспондента Тибиара не смогли найти. Как выяснилось, после памятного задержания на Дреме, случившегося около двух месяцев назад, он ни с кем из близких не контактировал.

Какое-то время я раздумывала, не связаться ли снова с Кумаром Мабитом. Впрочем, уверена, что он тоже больше не видел своего сотрудника, а проявлять столь откровенный интерес мне показалось излишним.

Любопытно, действительно ли он каким-то образом пробрался сквозь сканеры Приграничных Станций, или дремляне успели перехватить его и нейтрализовать? Пока что я распорядилась продолжать поиски.

Когда вечером я уже собралась завершать на сегодня все дела, подал позывной Глен, дежуривший на входе.

— Слушаю, — произнесла я.

— К вам посланник, по рекомендации главы сектора Кассиопеи, — проговорил он. — Прикажете проводить?

— Мой приём давно окончен, — ответствовала я.

— Он очень извиняется, леди Луэлин, не смог правильно рассчитать время…

Я на секунду задумалась. В Кассиопее, из-за сложной космической спирали, время плохо подогнано под общегалактическое. Очень часто бывает тяжело состыковать часы прилёта — и, к сожалению, не всегда есть возможность прямой связи через телепорты. Однако я уже предвкушала встречу с Дмитрием, а тут…

— По какому вопросу? — всё же поинтересовалась я.

— Говорит, на Леодандери сделали какое-то серьезное открытие… Планета на грани катастрофы.

"Так уж и катастрофы," — хмыкнула я про себя, на всякий случай вызывая на экран доклады Независимых Наблюдателей. Вроде бы ничего особенного, разве что…

— Проблемы со звездой? — поинтересовалась я.

— Сейчас уточню, — откликнулся Глен.

— Пусть войдёт… — вздохнула я, возвращаясь в кресло. Глянула на телепорт, искренне желая послать к чертям кометным все звёзды Кассиопеи, и изображая на лице улыбку. Не успела я решить, звонить ли Дмитрию, или всё же не следует этого делать, — как посланник, в сопровождении робота-сканера, вошёл в кабинет.

Он оказался гуманоидом — хотя поскольку Леодандери обживалась уже во время существования ООССа, оттуда мог прилететь любой галактоид, для которого приемлемы условия планеты.

Долгие извинения и описания причин, по которым он не смог точнее высчитать время прилёта, а также благодарность за то, что я согласилась принять его, вызвали у меня скорее недовольство, нежели понимание. Стрелка часов безнадёжно убегала вперёд, и моё сердце рвалось за нею…

С трудом заставив себя вернуться к происходящему, я произнесла:

— Пожалуйста, ограничьтесь фактами. Вы сообщили о срочности — это как-то связано с вашим солнцем?

Местное светило столь небольшой величины, что имеет лишь номер по общегалактическому каталогу — и, как и прочие звёзды Кассиопеи, номер внутри сектора — 53. Жители пытались придумать ему красочные наименования, подходившие бы к названию планеты, однако оно так и осталось просто "солнцем".

— Да, леди Луэлин, — закивал гуманоид из кресла для посетителей. — Моя команда вплотную занимается этим вопросом, и наши расчеты неутешительны. То, что несколько лет назад было выдвинуто как предположение, к сожалению, подтвердилось. На нашем Солнце появились непонятные трещины, и они… растут, мэм.

— Когда планета принималась к колонизации, были просчитаны все параметры.

— Да, это так, мэм. Ничего необычного тогда не было обнаружено, и поначалу никто не обратил внимания… Но, боюсь, нашему миру грозит катастрофа. Если трещины будут увеличиваться с той же скоростью, что и сейчас, то солнце разлетится на клочки приблизительно через полсотни лет. Но если обнаружится тенденция к ускорению… — он многозначительно взглянул на меня. Я кивнула:

— Причины явления уже выяснены? Способы решения проблемы предложены?

— Способов сохранить Солнце мы не видим, мэм. И кроме глобальной эвакуации всех жителей, ничего иного предложить не можем. Поэтому я был послан запросить Совет ООССа на её разрешение. Ну и на любую возможную помощь…

— Совет рассмотрит вашу просьбу, — ответила я.

— А причины… у нас есть несколько гипотез, я собрал их здесь, — гуманоид поднялся и возложил мне на стол дискоталл. — Перечислить вам вкратце?

— Пожалуйста, — откликнулась я, тем не менее вставляя дискоталл в гиперком. На экране побежало развёрнутое содержание, и я просматривала его, одновременно слушая говорившего:

— Есть версия о влиянии Космической Спирали Кассиопеи и связанных с нею дифференциалов времени… Также о пространственной аномалии… О вероятности наличия в древности возле нашей звезды других планет и, возможно, иных цивилизаций, последствия деятельности которых мы наблюдаем…

— Тановый зонд отправляли?

— Пока что мы изучали всё на расстоянии, мэм. Однако если Совет ООССа выделит нам для исследования… — он замялся, но я не вставляла комментариев, и ему пришлось окончить:

— Мы согласны на любую помощь, ваше величество. Рассказать вам подробнее об этих гипотезах? Или перечислить менее вероятные, однако не исключённые нами?

— Нет, благодарю. Я разберусь с вашей информацией. Полагаю, она исчерпывающа?

— Здесь всё, что мы выяснили, мэм. Всё, что нам известно.

Мне хотелось задать ещё несколько вопросов, однако уже прошёл почти час моего личного времени, и все вопросы отошли на задний план. Просмотрю, изучу, вынесу на Совет… Там видно будет…

— Как только Совет примет решение, с вами свяжутся, — ответила я, давая понять, что аудиенция завершена. Он поднялся, цветасто распрощался — я еле дождалась — и, наконец-то, вышел.

Дабы не откладывать надолго, я решила тут же поручить это дело одному из Помощников высокой категории. Хотелось бы представить на Совет более, чем одно решение. В крайнем случае, к эвакуации можно подготовиться в срочном порядке, Илберы, естественно, не станут отказывать в помощи. А непосредственно заниматься эвакуацией будет Координационная Палата Кассиопеи.

Не успела я завершить разговор, как наручный телепорт стиснул руку сигналом срочного сообщения. С тоской проводив взглядом очередную убегающую минуту, я запустила его.

Оно оказалось от Юуаары.

"Только что выхватили Пеннеура Килатия прямо из-под струи огненной протоплазмы. Внешне похоже на несчастный случай: сбой двигателя находящегося на стоянке планетолёта. Килатий получает медпомощь в клинике."

Нужно будет позвонить ему. Или слетать? Для Королевы, конечно, слишком, но ради того, чтобы уговорить его отдать хоть временно кристалл… Попытаться выяснить, что может быть нужно дремлянам… Или не дремлянам? Можно, пожалуй, сделать исключение. А вот в случайность мне уже не верится совершенно…

Но это всё завтра. Завтра. А сегодня… Сегодня больше ни одного дела! Даже если рилвты возродятся и вновь атакуют ООСС!

Покончив и с этим, я, наконец-то, вышла из собственного кабинета. Конечно же, для начала я намеревалась отправиться к скользящему фонтанчику. Однако пока зашла в свои апартаменты переодеться, а после в обеденную залу перекусить, — стало уже достаточно поздно.

К моему огромному разочарованию, Дмитрия у фонтанчика не оказалось, и я направилась к знакомому креслу, решив почитать очередную книгу. Однако смысл текста не поступал ко мне в сознание, и я думала лишь о Дмитрии — почему он не пришёл?

Посидела, встала пройтись, вернулась… Прошло около двух часов; стемнело, и я собралась было уходить, когда туда вышли два моих давних телохранителя — кентавр Тоинг и смуглый молодой человек из Лебедя, Тингал, тот самый, что сопровождал меня всю поездку. Они о чём-то весело и увлечённо беседовали — неразлучные друзья — но умолкли, увидев меня.

Вот уже несколько лет они входят в мою личную охрану, и я иногда позволяю себе перекинуться с ними несколькими отвлечёнными фразами или даже пошутить. И всё это время поражаюсь, как может быть прочной и длительной дружба столь различных существ!

Я подала им руку. Немного поговорила, внешне беззаботно улыбаясь лёгким шуткам, но внутренне совершенно не воспринимая их. Да и вокруг стало совсем темно, было около двадцати девяти ночи. Кстати, в ООССе принят тридцатичасовой день, тридцатидневный месяц и десятимесячный год, а абсолютное время совпадает со временем Дворца.

Мучилась я только тем, чтобы не наделать глупостей и не пойти к Дмитрию. Я просто не представляла, как, не увидев его, дотерплю до завтрашнего дня!

В парке постепенно разгорались наземные светильники и перемещающиеся светляковые осветильи с планеты Хоун, сектор Наугольника.

Птицы давно завершили все свои птичьи дела и постепенно угомонились. Лишь лёгкий шорох деревьев, сливаясь с тихим журчанием фонтана, щекотали слух, будто шёпот извечных надежд о чём-то смутно-счастливом…

Стражники оставались всё такие же весёлые, не теряя, конечно, чувства уважения к своей королеве. Они и меня развеселили бы, если бы не отсутствие Дмитрия.

Молодой человек, постукав кентавра по спине, спросил, можно ли ему на нём проехать без седла, на что тот ответил: "А может, лучше мне на тебе с седлом?" Они вновь рассмеялись, я тоже, поднимаясь… И в это время появился Дмитрий. Наконец-то!

Испытав сумасшедшее желание броситься к нему, я ощутила, как душа сжалась из-за невозможности исполнения… С трудом сохраняя королевский вид, я отпустила охранников, они попрощались со мной, поприветствовали Дмитрия и удалились — похоже, играя в нечто вроде догонялок.

— Здравствуйте, мэм, — поздоровался Дмитрий по этикету, подходя, и я сдержала порыв обнять его. Запустила на всякий случай аку-поле. Впрочем, в такое время здесь обычно не гуляют, однако и надеяться на то, что никто случайно не забредёт, не слишком разумно.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего, леди Луэлин.

— Почему же… вы избрали столь официальный тон?

— Просто… у меня возникли сомнения в том, что ваше величество захочет продолжать со мной какие-либо отношения.

Дмитрий прямо взглянул в мои глаза, похоже, готовый к любому ответу, и, пытаясь не показывать эмоций, я произнесла:

— Почему?

Мне вдруг снова сложно стало определить, что происходит у него в душе. Я просто не представляла, что буду делать, если он сейчас внезапно решит уйти! Но Дмитрий всё-таки решил объяснить:

— Вы вчера улетели, и… — он приостановился, а я вдруг подумала о том, что всё это время рядом со мной был Тингал… Но Дмитрий же видел, с какой внутренней борьбой я сдалась своим чувствам! Он не может всерьёз ревновать меня к остальной охране! — Я ждал вас, но вы так и не вернулись. Когда сегодня пришёл на дежурство, мне сообщили, что вы ещё не возвратились и прибудете позже, а до того времени я могу быть свободен в пределах замка. Появившись, вы не позвали меня, не сделали даже косвенного распоряжения. Потом я тщетно дожидался вас тут — вас не было. Что ещё я мог подумать? Не ожидать ли теперь увольнения?

— Но вы же что-то подумали, вернувшись сюда.

— Честно говоря, не надеялся вас встретить, тем более в обществе… весёлых телохранителей. Мне просто не спалось, и…

Он замолчал — я могла только представить, что скрывалось за этим "и". Быть может, он подумал, что всё, навеянное Эйлианной, там и осталось, а здесь дистанция между нами сделалась ещё больше? При этом у него не было возможности позвонить мне и всё выяснить…

— Но ведь я пришла, — я не до конца понимала, почему, увидев меня, он не обрадовался. Может, счел, что я успела пожалеть о случившемся? Не думал же он, будто я брошусь искать утешения у первого попавшегося охранника! Из сожалений! Если уж на то пошло, у меня есть и более достойные кандидатуры… Или именно они его и тревожат?

Видимо, он прочитал что-то в моих глазах, потому что усмехнулся, так же, как и раньше — словно скрывая истинные эмоции:

— Почему?

Не думал же он… или думал? Увидев меня, решил, что я заявилась за сатисфакцией? Сообщить, что моя гордость удовлетворена, порвать с ним? Насмехаться? Сделать вид, будто ничего не было, или то, что было, не имеет никакого значения?

Мне захотелось сообщить ему, что, вообще-то, для меня гораздо сложнее было довериться порядочности собственного стражника! Однако вспомнив, какой ореол ледяной, жестокой и бессердечной витает вокруг меня, остановила себя. Потому что вдруг осознала, как это могло выглядеть с его стороны, сколько, наверное, всего он успел передумать и предположить…

Если бы он куда-нибудь улетел, а я вынуждена была ожидать его в неизвестности, я бы просто сошла с ума!

Разрываясь между желаниями броситься ему на шею или, наоборот, дождаться его действий, я благодаря многолетней практике оставалась совершенно ровной и спокойной.

— Тут, знаешь ли, такое дело… — усмехнулась я. — Периодически у королевы возникают срочные непредвиденные государственные проблемы, даже во время собственного выходного. И если вдруг она начнёт докладывать о них тебе лично, то, вероятно, уже можно будет не переживать, что кто-нибудь что-нибудь заподозрит…

Доли мгновения Дмитрий продолжал смотреть в мои глаза, после улыбнулся, наконец-то обнимая меня. Прикосновение ладоней к моей спине оказалось невероятно трепетным… Я тоже улыбнулась, проводя пальцами по его щеке.

Наши уста снова слились воедино, и вся моя королевская воля с трудом заставила меня прекратить это и образумиться — целоваться с сержантом прямо в центре одной из самых крупных общедоступных рекреаций замка!

— Я дам тебе ком-код одной из моих личных секретных непросматриваемых линий. А также свой личный код для нерегистрируемых силовых перемещений, но только пользуйся им, лишь когда я разрешу, иначе в ОКЦ могут что-то засечь.

Дмитрий удивлённо посмотрел на меня:

— Вы до такой степени доверяете мне?

— Должны же мы как-то встречаться, — усмехнулась я. — А доверие проверяется со временем.

— Мы должны встречаться? — прошептал он.

— Есть другие предложения? — поинтересовалась я.

— Лучших — нет, — отозвался он.

— Только я предпочла бы всё же сохранить это в тайне…

Он с неохотой отпустил меня, оглядываясь. Вокруг по-прежнему было пусто.

Мы подошли к ближайшему порталу и вместе переместились в мои апартаменты — надеюсь, в ОКЦ это перемещение сочтётся только за моё и едва ли кто-нибудь заметит, что Дмитрий не выходил из парка.

Он зачарованно разглядывал комнаты и вдруг пробормотал:

— Я попал в святая святых ООССа, в самое его сердце…

Тогда я сообразила, что, действительно, не многие удостаиваются чести бывать в моих личных покоях. Отбросила королевский тон и вид, мягко взяла его за руку и ответила:

— Главное, что ты попал в моё сердце. И прочно там закрепился.

Он обернулся ко мне:

— Прочно? Так же прочно, как ты в моём?

— Идём, я проведу тебе экскурсию, и ты сразу увидишь, насколько…

— Идём, — согласился он, но вместо этого притянул меня к себе и поцеловал, будто желая определить ту самую прочность. Это было слишком непривычно, но вместе с тем настолько приятно, что даже не возникло желания протестовать…

…Дмитрий стал вторым человеком, с которым я могла оставаться сама собой. И иногда я поражалась, что раскрываюсь при нём даже в большей степени, чем при Бареле. Теперь от брата у меня была одна тайна — Дмитрий. И эту тайну я делила с ним самим.

Конечно, я не выкладывала ему все государственные дела, но в некоторых случаях советовалась и часто спрашивала его мнения. Я, по природе своей и стилю жизни не склонная доверять, вдруг начинала ощущать, что рассказываю ему гораздо больше, чем следовало бы. Я, редко когда нуждавшаяся в советах и привыкшая оставлять последнее слово за собой, неожиданно поняла, что очень дорожу его мнением, ценю его рассуждения по поводу задаваемых мной вопросов.

Но я не испытывала сомнений ни в нём, ни в правильности моего поведения…

Глава 13. Визит на Пег

Стоял ничем не примечательный жаркий полдень, оба солнца горели в противоположных точках горизонта, когда Глен Ди проводил ко мне приближённого Кентилио Пегалио Дэлизи. Поначалу известие это вызвало у меня лишь зубовное нытьё — пока я не узнала, что прибыл не кто-нибудь, а Умин. Тогда я ощутила скорее предвкушение приятного общения, нежели тоскливую необходимость. Но вместе с тем интуитивно разволновалась, — и не стала отсылать ни Глена Ди, ни находящегося у меня в кабинете Дмитрия Осба.

Мы с ним только что вернулись из важной деловой поездки: я летала лично удалить дело о том самом коитовом кристалле. На следующий день после сообщения Юуаары о случившемся с Киллатием Пеннеуром я смогла обдумать эту ситуацию в трезвом уме и не стала звонить обладателю кристалла, а решила подождать, когда он сам догадается поблагодарить меня за помощь моих подчинённых.

Надо сказать, он не отличается особенным тугодумием, посему достаточно быстро сообразил, что к чему, и, ещё находясь в клинике, распорядился прислать мне огромный букет цветов с витиеватыми благодарностями, в которых прослеживался ощутимый намёк на то, что его нежелание расставаться с бесценным предметом коллекции изрядно пошатнулось.

Выждав ещё некоторое время, а заодно и дождавшись, когда пациента выпустят домой, я нанесла ему официальный визит.

Мысль, что мне удалось заполучить носитель, несмотря на то, что предыдущему королю в подобном было отказано около полувека назад, честно признаться, весьма тешила моё самолюбие. В конце концов, Киллатий мог вернуть его в Хранилище, как было оговорено в документах о покупке, тем самым выйдя из-под прицела неизвестных. Однако предпочел иметь дело со мной.

А кроме того, я действительно была уверена, что в сложившейся ситуации мой замок будет более надёжным укрытием, чем любое даже самое охраняемое хранилище.

Киллатий так просто не сдался, хотя определённо был напуган поворотом событий, но я пустила в ход все свои свойства, чары, обаяние, весь арсенал способностей влиять на окружающих — и вот теперь Дмитрий пронёс Кристалл по замку следом за мной в силовом футляре, позволяя обозреть сие чудо слияния науки с природой всем желающим.

Уникальную вещь я пока решила подержать в кабинете, а заодно и поразбираться в её содержимом. Со временем я собиралась заняться вплотную тем странным пятнышком, которое никто не брался восстановить и работу над которым, судя по расследованию Юуаары, хотели поручить погибшему учёному.

Нужно будет поискать специалистов со своей высоты. Мне казалось всё более сомнительным, что на такой изумительной вещи мог появиться случайный дефект. Скорее я склонилась бы к мысли, что информацию испортили специально. А если так, очень хотелось бы узнать, о чём она…

А кроме того, при чём тут дремляне…

И вот как только мы прибыли, мне сообщили, что Умин дожидается меня.

Поскольку при представителях Бэтазийской Галактики я без телохранителей не остаюсь, то решила и не отсылать Дмитрия, успев до прихода визитёра поцеловать его несколько раз в щёку. Он улыбался, но стоял как положено по этикету, и я тоже опустилась в своё удобное кресло, принимая обычный королевский вид.

Умин появился один, не считая проводившего его Глена, и это показалось мне неплохим знаком. Выглядел он несколько усталым, однако глаза по-прежнему сияли ярко и энергично.

— Пусть на ваше сердце никогда не падёт тень… — традиционно поклонился прибывший.

— Обретите и вы защиту от тени, — откликнулась я. Кентавропегас снова почтительно поклонился.

— Ваше величество, — сказал он наконец, не затягивая церемонию приветствия. — Я почитаю за счастье воспользоваться вашим щедрым приглашением… Мой повелитель… счёл, что пауза меж правительствами наших держав несколько затягивается… и отправил меня погостить к вам.

— Вы можете гостить здесь, сколько вам заблагорассудится… — улыбнулась я, понимая, что это далеко не все ценные указания Кентилио.

— А также мой повелитель приказал навести вас на мысль… — Умин взглянул мне в глаза.

— Касательно его самого или его державы? — поинтересовалась я.

— Они неотделимы, леди Луэлин, так же, как вы и ООСС… — откликнулся Умин. — Однако вы, я уверен, никогда не испытываете недовольства, способного повредить ООССу…

— И сказаться на отношениях наших держав? — произнесла я, внешне спокойно глядя на него, но для себя пристально наблюдая. Умину явно понравилась моя догадливость, и, кивнув одними глазами, он ответил:

— Возможно, леди Луэлин… Повелителю непременно хочется, чтобы вы прилетели с визитом на Пег.

— Я знаю, что у вас не приняты уведомления, но приглашения, насколько мне известно, весьма ценятся.

— К сожалению, ваше величество, мне приказано не передать вам официальное приглашение, а вызвать у вас желание посетить нашу планету… — Умин едва уловимо вздохнул, и я обратила внимание на то, что ему несколько трудно дышать и голос иногда срывается, но держит он себя спокойно. Не так, как постоянно взбрыкивающий Кентилио!

— Леди Луэлин, — вдруг проговорил он, вероятно, решив отбросить окольные пути, и в голосе его мне тоже послышались нотки усталости. — Мой повелитель собирается что-то предпринять, возможно, вам стоило бы съездить разобраться. Не смею судить о его намерениях, но, боюсь, они не нацелены на сохранение мира. Он давно ожидает, что вы вернёте ему дружеский визит, и продолжительность ожидания ухудшает его настроение.

— Спасибо, — ответила я, а в голове мелькнула идея. — Однако вашему повелителю, думаю, будет приятно узнать, что вы прекрасно выполнили его приказ… — я сочла возможным улыбнуться, и на лице Умина тоже появилась улыбка. Не собираюсь позволять Кентилио заподозрить, что Умин несколько отклоняется от его указаний.

— Моя скромная особа несказанно высокого мнения о ваших умственных способностях, леди Луэлин, и я не думаю, что вас действительно можно было бы… убедить, расписывая достоинства Пега или радость Повелителя от вашего внезапного приезда.

Уж точно, Кентилио ставит перед бедным Умином поистине непосильные задачи. Даже встреться мы случайно на нейтральной территории, и то я не поверила бы, что он по собственной инициативе рассказывает мне о достоинствах Пега!

Нет, он мог бы, конечно, исполнять какую-нибудь роль в течение нескольких дней, а после в непринуждённом разговоре упомянуть Кентилио, и я раздумывала бы, что на самом деле скрывается за всем этим… Посему вполне замечательно, что Умин решился сразу же открыться мне…

Моя идея сводилась к тому, что я еду к Кентилио, всего лишь "возвращая дружеский визит", а не разбираясь, что он там себе снова надумал. Могу даже выразить удивление, почему он не выслал мне прямого приглашения, если, по словам его подопечного, был бы рад моему прилёту…

Причин его недовольства я себе даже не представляю, а о возможной военной развязке могу ничего не знать. И если он захочет выдвинуть какие-либо очередные условия, то пусть сам заводит об этом речь. Так я и не компрометирую посланника, и могу не заметить какого-либо намёка (намёки — идеальный вид общения!), который мне не понравится.

Однако нужно было определиться, лететь ли сразу же, или выждать положенное количество дней. Сколько там их дал Кент Умину?

Впрочем, спрашивать напрямую у кентавропегаса я не стала, решив, что это было бы уже излишней проверкой степени его доверия. К тому же, вполне возможно, что Кентилио приказал оставаться, пока не получится меня убедить…

Однако не успела я как следует оформить свою идею, неожиданно подал голос Глен Ди.

— Простите, ваше величество, что позволяю себе вмешиваться… но, может, вам лучше сделать вид, что вы вообще не встречались?

"Идеально!" — мысленно воскликнула я, поздравив себя с тем, что не отказала Глену. Мне нравилась его сообразительность. Однако внешне я ничего не показывала, лишь на несколько мгновений задумавшись.

— Да, пожалуй… Пожалуй, можно сделать вид, что вы ещё не успели зайти ко мне.

"Поверит Кент или нет — это второй вопрос, но у него не будет реальной возможности ничего от меня и от ООССа требовать! Я так сильно соскучилась, что решила проведать его — уж убедить смогу — а поскольку всем Объединённым Созвездиям уже известно, как у них обстоит дело с предварительными уведомлениями, то и я преспокойненько могу поступить также. А мы заодно попытаемся разузнать, что он там затевает…"

— Ваше величество, ради предотвращения войны в галактиках и сохранения судеб биллиардов галактоидов я готов довериться вам и подчиниться вашему решению. Как ни прискорбно мне это признавать, для нашего… — "взбалмошного и раздражительного", почти услышала я, однако Умин, конечно, не стал ронять честь своего господина в глазах Королевы соседней державы, и даже случайную паузу постарался сгладить как мог, — Повелителя Кентилио, всегда получающего всё беспрекословно, собственные прихоти иногда затмевают политические нюансы… — Умин склонил голову, потом вновь открыто посмотрел мне в глаза.

"Иногда", — усмехнулась я про себя, но вслух ответила:

— Вы можете положиться на меня. Сейчас же вылетаю, — кивнула я.

Гость откланялся и отстучал копытами. Крылья были сложены, а из-под них виднелись руки. Почему-то у меня мелькнула мысль о несовершенстве человека — у этого четыре ноги, две руки, два крыла: может быстро передвигаться, летать и делать точную ручную работу!

— Вы оба летите со мной, — обратилась я к охранникам. — Глен, за вашу идею вы будете сержантом — мне нужен умный человек, но не могу же я поехать к Великому Кентилио с авенантом, — я едва заметно улыбнулась, встретившись с ним глазами. Определённо, он мне нравился. — Я перевожу вас в личную охрану. Дмитрий, вы тоже поедете со мной.

Глен поклонился по этикету, Дмитрий официально кивнул:

— Слушаю, мэм. Будут какие-нибудь распоряжения?

— Да, передайте в ОКЦ, что ещё я возьму двух кентавров, Тоинга и Вернса. Из пилотов — Тэрлса и Рорруа.

Тут же я послала срочный вызов адмиралу Кельни.

— И всё, мэм? — не удержался от вопроса Дмитрий. Глен тоже обратил на меня несколько встревоженный взгляд. Я кивнула, чуть улыбнувшись:

— Думаю, этого будет достаточно… Большой отряд лишь насторожит Повелителя Кентилио… К тому же, он и сам не считал нужным таскать за собой огромную свиту, нанося свои дружеские визиты… кроме самых первых, которыми мы обменялись в начале знакомства… — я еле сдержала улыбку, вспомнив тот первый визит. Вот уж точно, меня сопровождала огромная свита, при чём все в скафандрах и скафандринах, так как условия Пега ещё не были изучены… Ни вам застолья, ни экскурсий как таковых…

Не став углубляться в воспоминания, я окончила:

— Через десять минут жду вас всех у космолёта. Пока Умин не успел меня посетить…

Кельни появился почти сразу же — как только Глен с Дмитрием вышли — несомый восьмью ногами и с абсолютно бесстрастным лицом. Как всегда. Даже расхожее мирольское восклицание "О луны Мирола!" никогда не слетает с уст его…

— Я лечу в Галактику Бэтазийской Культуры, — сообщила я, наскоро обрисовав адмиралу свои мотивы. Я знала, что он встревожен. Только лишь потому, что слишком хорошо знала своего адмирала. — Будьте наготове. Если через два часа я не передам олореловый сигнал кода ДD-Х, вылетайте.

— Возможна война, мэм? — он не столько спрашивал, сколько хотел заручиться моим приказом на крайнюю ситуацию.

— Да, Дэльвик, — сурово ответила я, но потом улыбнулась:

— Кому как не адмиралу знать, что её вероятность практически постоянно равна единице?

— Сейчас объявлю срочный сбор Королевской Флотилии.

— Не нужно, Дэльвик.

— Но леди Луэлин… как только вы пересечете пределы ООССа, мы не сможем держать ситуацию под контролем.

— Как вы думаете, что решит Кентилио, если я заявлюсь с военным подразделением? И как вы думаете, хватит ли силы даже всей Королевской Флотилии, если Кентилио поднимет Галактику Бэтазийской Культуры целиком?

— Зато в случае, если он решит задержать вас, при такой поддержке у вас будет больше возможностей вырваться.

— Даже если он надумает задерживать меня, то не станет делать этого в космосе. Сколько бы я ни взяла с собой охранников, всё равно не смогу взять больше, чем имеется в распоряжении Кентилио. Если, конечно, мы не мобилизуем весь Галактический Флот.

— Мне не нравится эта ситуация, леди Луэлин.

— А мне, думаете, нравится? — усмехнулась я.

— Возможно… вам не следует лететь туда вовсе?

Покачав головой, я твёрдо посмотрела в цветные глаза мирола:

— "Устранять любые вероятности военных конфликтов — прямая и приоритетная задача королевы", адмирал. Даже собственная безопасность не может быть поводом уклониться от её исполнения, даже если приходится делать это лично и при столь малой вооружённой поддержке. К тому же, у нас уже было достаточно возможностей составить себе портрет сэра Кентилио и с неплохой достоверностью предугадывать его действия.

— Отсутствие официального приглашения и заверения в том, что вам будет предоставлена наилучшая охрана, пока вы находитесь на территории Пега, является достаточным основанием отказаться от визита.

— Однако Повелитель Кентилио, — качнула я головой, — при всей своей недалёкости должен понимать, что если со мной что-либо случится в его владениях, ООСС просто сотрёт его Галактику с лица Вселенной. К тому же, основной его целью до последнего времени было жениться на мне, и я не думаю, чтобы он решил уступить собственному капризу.

— Королевская Флотилия будет наготове, мэм, — произнёс Дэльвик, и я не стала его переубеждать. Пусть. Лишь бы не провоцировали кентавропегасов.

Глянув на телепорт, я подумала, не связаться ли с Барелом… Однако решила, лучше уж пусть он в качестве Командующего Королевской Флотилией "будет наготове". Он бы, конечно, предпочёл полететь со мной. Но если вдруг Кентилио всё же задумал нечто, выходящее за пределы визита вежливости, лучше уж пусть ООСС лишится одной Королевы, а не еще и Илбера вместе с ней.

В Галактике Бэтазийской Культуры у меня имелось лишь двое Помощников — кентавров, добровольцев, которым были произведены сложнющие и очень опасные операции по наращиванию крыльев и имплантации антигравитатора (иная конструкция, позволяющая этакой туше взлететь и набрать нормальную скорость, учёным не удавалась).

Да и с внешностью их тоже пришлось поработать: существа двух различных рас из двух различных галактик не могут быть слишком уж похожи. Например у кентавров, в отличие от кентавропегасов, короткий мех покрывает даже лицо…

Они пытались внедриться в сложную иерархическую систему дворца Кентилио, но мне даже подумать было страшно, что станется с нашими взаимоотношениями — не говоря уж о судьбе самих агентов — если они будут раскрыты.

Если говорить об остальной разведывательной деятельности, она, безусловно, велась. Однако на сегодняшний день среди местного населения никого надёжного завербовать не удалось, максимум — выкупить какую-либо информацию. Учитывая, как мало времени было у нас с момента обнаружения кентавропегасов, и как осторожно работала разведка (Кентилио не церемонился даже с агентами своих же планет на Пеге и, обнаружив, незамедлительно казнил — что уж говорить, если бы он нашёл того, кто продал информацию нам!), я не считала нужным вмешиваться, торопить либо выказывать недовольство медленным ходом событий.

Кроме того, на Пеге имеется и наше посольство, в которое я в случае необходимости могу залететь.

Не тратя больше времени, я предоставила Дэльвику связываться с перевоплощёнными и выяснять ситуацию, а также приказывать быть наготове. И, отложив все прочие дела, направилась к моей постоянной неприятности на протяжении последних месяцев — этому навязчивому и избалованному кентавропегасу.

Уже в полете меня догнало сообщение адмирала, что, согласно донесениям, на Пеге не наблюдается никакой повышенной активности либо передвижений войск и не заметно даже намёков на подготовку чего-нибудь экстраординарного.

Мы втроём летели в королевском космолёте, вёл его Рорруа, пилот из расы роторов. Кентавры же и мирол Тэрлс составляли мой эскорт на ведомом.

Через полтора часа мы пересекли пределы ООССа и приземлились на Пеге, планете Кентилио Пегалио Дэлизи.

Кентавропегасы не пользуются ангарами — все небольшие средства передвижения приземляются и хранятся на открытых площадках. Нас же приняли на личную посадочную площадку Кентилио, скрытую в одном из внутренних дворов его дворца — высочайшая честь по здешним меркам!

Предусмотрительно надев обворожительный чёрно-серебряный наряд, наиболее соответствующий эстетическим вкусам кентавропегасов, я ждала, пока откроется корабельный шлюз, и при виде встречавшего нас Кентилио изобразила самую лучшую улыбку.

Позади меня стояли два телохранителя. Ещё двое вышли с опустившегося рядом космолёта.

— Чему обязан этим посещением? — спросил Кент, подавая мне руку при спуске с трапа. У него работал небольшой наручный дешифратор, привезённый из ООССа — сами они ещё не изобрели подобного. Мы тоже захватили с собой дешифраторы, последних моделей. Однако я уже научилась слегка разбираться в языке кентавропегасов… Тем не менее, отвечала на своём:

— Пусть на вашу жизнь никогда не падёт тень… Я так давно хотела побывать здесь снова, а вы столько раз приглашали меня… И когда у меня выдался свободный день, я решила непременно провести его за столь приятным занятием…

На планете было довольно жарко, однако периодически налетали порывы холодного пронзительного ветра. Я чуть не позавидовала одетым по форме охранникам: мне в моём платье и лёгкой полупрозрачной накидке оказалось не слишком комфортно…

— И вы обретите защиту в тени, — приветственно кивнул Кентилио, несколько озадачив меня такой формулировкой. Однако по лицу его не было заметно, чтобы он произносил некое умышленное словосочетание, рассчитанное на определённую реакцию. Глаза не следили за мной и было похоже, что он лишь ответил на приветствие, с нетерпением ожидая последующего разговора — так что я списала смысловую странность на то, что ни я, ни дешифратор пока не разбираемся во всех тонкостях бэтазийского языка. — Ваше величество приняли у себя моего посланника?

Я сильнейше удивилась.

— Как? На Скорпионке ваш посланник? Нет, видимо, он ещё не приехал, когда я вылетала, либо мне не доложили о нём. Может, случилось что-нибудь важное? — я так разволновалась, что еле владела собой.

— Нет, ничего важного. Приглашаю вас на обед, через три круга. А сейчас можете осмотреть Пег. Прошу простить, но я должен кое-что доделать.

Их три круга — что-то около нашего часа.

Он откланялся и важно удалился. Я улыбнулась.

В это время из двора появился и направился к нам сопровождающий, предоставленный в моё распоряжение Повелителем Галактики Бэтазийской Культуры. Я приветствовала его королевским кивком, не сочтя достойным целования моей королевской руки. Он представился, и осведомился, желает ли моё величество осмотреть планету или пройти в отведённые ему покои.

Я изъявила пожелание осмотреть Пег. Сопровождающий начал распоряжаться на счёт обзорного аэролёта — так переводится на наш язык название местного средства передвижения по планете. А я, под предлогом того, что нужно отдать приказания пилоту, вернулась на свой космолёт.

Внутри я по личному наручному телепорту передала Дэльвику, чтобы он подождал ещё два часа от данного момента. По-моему, Кентилио этого не заметил — в конце концов, мой космолёт снабжён массой защит. А может, кентавропегас вообще не пытался следить за нами, или не придал значения моему общению с приближёнными. По крайней мере, никакой видимой реакции не последовало и попыток сканирования мы не засекли.

— Вы хорошая актриса, — вдруг прошептал Дмитрий.

— Хорошая? — таким же чуть уловимым шёпотом откликнулся Глен. — Да это просто потрясающе… Леди Луэлин была… так взволнована и потрясена…

Усмехнувшись, я качнула головой, но не ответила. Они тоже не стали развивать тему, на случай, вдруг Кентилио всё же организовал какое-нибудь слежение.

Оставив пилотов на космолётах, мы с Гленом, Дмитрием, кентаврами и экскурсоводом, которого прислал хозяин, полетели оглядеть достопримечательности столицы этой галактики.

Кентилио расстарался вовсю, демонстрируя заботу: нас сопровождала пышная вооруженная охрана, и путь, куда бы я ни пожелала свернуть, оставался повсюду открытым.

На всякий случай запустив вокруг себя силовое поле, я увлеченно рассматривала всё вокруг. Стража моя, напротив, выглядела сосредоточенной и уделяла внимание не столько видам, сколько их оценке на предмет возможной угрозы.

Пег красив, хотя, как по мне, очень уж декоративен. Всё там выглядело ярким, цветным, как для игривых детей. Домики, хоть и небольшие — во всяком случае, относительно строений Скорпионки, да и если учесть размеры кентавропегасов — имели множество дверей, входов и выходов, подлётов и вылетов, каких-то сооружений, заменяющих, очевидно, им лестницы… Возникало ощущение, что они там только передвигаются, а для жизни и уединения места совсем не остаётся.

Мне даже вспомнился тот странный праздник, случайно заснятый одним из учёных, исследовавших параметры Пега… Где здесь можно спрятаться целой шумной компании, хотелось бы знать?!

Притяжение Пега на четыре-пять килограммов на человека меньше скорпионкиного, и поэтому, действительно, даже у нас возникало желание попрыгать и полетать. А если ещё учесть количество кислорода в здешнем воздухе… Дышалось тут легко-легко, как в детстве, и даже немного тянуло на детские сумасбродства…

Все водоёмчики казались искусственными — во всяком случае, они были облицованы по дну и берегам тонкими листами красивых металлов с инкрустацией яркими драгоценными камнями. Реки и моря — насколько просматривалась глубина — в том числе. При чём из воздуха это выглядело удивительной, но опять-таки детской картинкой — с рисунками то абстрактными, а то и чуть ли не произведениями искусства, изображающими кентавропегасов во всей их красе, или дивные пейзажи…

Сквозь воду вещества, которые я сочла металлами, блестели, почему-то не подвергаясь ни коррозии, ни прочим неблагоприятным воздействиям. Иногда виднелось нечто похожее на плитку, уж не знаю из каких материалов.

У меня возникло чувство, словно я попала в большой детский сад, где балованные дети не знают, чем бы ещё развлечься — может, поиграться в войнушки с соседней галактикой?

Правда, когда я присмотрелась ближе к жителям, это ощущение поугасло. Здесь существовала очень сложная и сильно выраженная иерархия власти — куда там нашему "прэйнос"! Да и вообще, наше общество гораздо демократичнее, пожалуй, моральнее, и, что ни говори, стремится хотя бы к относительному равенству.

Несколько раз мы сталкивались с ненужной и неприятной жестокостью одних по отношению к другим — жестокостью совсем не детской — при чём это было как будто в порядке вещей, хотя и без существенных причин.

Например, когда мы выходили из рекомендованного нам музея — которые даже на Пеге более чем малы, что, как на мой взгляд, тоже свидетельствует о духовном уровне местных жителей — с противоположной стороны улицы какой-то подросток на полном скаку обогнал нескольких важных кентавропегасов, расфуфыренных почти как сам Кентилио.

Развернувшееся действие находилось за пределами периметра выделенной Повелителем охраны, в данный момент обеспечивающей безопасность нашего пребывания в музее, однако мне было хорошо видно, как вдруг двое в блестящих костюмах, похожие на телохранителей, нагнали его и несколько раз ударили по спине какой-то узкой эластичной плетью.

Остановившись, я взглянула на сопровождающего.

— Их отделяет слишком большой иерархический разрыв, ваше величество, — пояснил тот, будто подобная дикость была чем-то естественным. — Он не имеет права обгонять столь важного господина…

Парень вскрикнул, а самый разодетый из вельмож, подойдя развалистым шагом, прочитал ему наставительную лекцию об уважении к дому Пергами. Мальчик промолчал, покорно кивнув, но этого оказалось мало: вальяжный тип заставил его опуститься на все четыре колена и простоять так, пока процессия не зайдёт за угол. Один из охранников бдительно следил за исполнением и, уходя, на прощание ещё разок огрел парня по спине.

Я понимала, что не должна вмешиваться в здешние порядки и наживать себе лишних врагов, но на душе почему-то сделалось неприятно, будто отвернулась от своего собственного подопечного… Случись подобное где-нибудь в ООССе, уж я бы не молчала!

Когда высокопоставленные господа исчезли за поворотом и он поднялся, все тонкие колени и спина сильно кровоточили. Он кинул вслед обидчикам что-то непристойное, обернулся и с ужасом увидел нас.

Я направилась к нему, охранники-кентавропегасы попытались отогнать его подальше с моего пути, однако я остановила их. Паренёк стоял ни жив, ни мёртв. Охрана расступилась, пропуская меня, но взяла нас всех в круг.

— У вас есть аптечка? — обратилась я к Дмитрию, не столько для того, чтобы в этом удостовериться, сколько отдавая ему скрытый приказ.

Во взгляде парня читалась такая ненависть, что я даже засомневалась, нужно ли еще приближаться к нему, или просто уйти, не причиняя лишних страданий. Ведь я всё равно ничего не могу изменить… Однако Дмитрий уже направился к кентавропегасу.

Парень шарахнулся в сторону, с ужасом глядя на охранника и ожидая новых издевательств, но Дмитрий произнёс очень мягко:

— Не бойся. Я хочу помочь. Леди Луэлин, королева ООССа, — он едва уловимо указал головой на меня, — не может повлиять на ваши законы, но мы можем помочь тебе сейчас. Я смажу твои раны, и они перестанут болеть…

Слушая успокаивающую речь, я едва удержалась, чтобы не заулыбаться ему. Мне так нравился его тон, его слова, всё, что он сделал для паренька…

Через несколько минут нанесённая субстанция полностью заживила раны, и парень проговорил, глядя на дешифратор:

— Что я теперь должен сделать для вас… повелители?

— Ничего, — откликнулся Дмитрий с улыбкой. — Ты можешь даже обогнать нас, но впредь будь осторожен…

Парень недоверчиво попятился — и, уловив осуждение в глазах сопровождающего, я ответила ему настолько ледяным взглядом, что он едва не покрылся инеем…

Вернулась во дворец Кентилио я не с самым приятным впечатлением.

Вскоре мы отобедали.

Маленький незаметный детектор подавал мне мысленные сигналы по поводу состава блюд. Едва ли Кентилио стал бы угощать меня ядом, но отравиться какой-нибудь непривычной гадостью, с которой не смог бы справиться мой желудок, тоже не хотелось.

Четверо телохранителей стояли за спиной — что, честно говоря, также не способствовало усилению аппетита. Мало приятного предаваться вкусовым наслаждениям под столь пристальным надзором.

Ну что можно сказать о бэтазийской кухне? Повара Кентилио постарались сотворить людские блюда, довольно сносные не вкус, а стол смотрелся просто каким-то детским парком аттракционов — одна их неописуемая посуда чего стоила!

Потом Кентилио пригласил меня в так называемый кабинет — как на мой взгляд, кабинету вовсе не обязательно быть двухсотметровым залом с девятнадцатью выходами, который ещё и по ощущению — подвластен всем ветрам. Цветосочетание тёмно-коричневого с ярко-бордовым тоже вызывало скорее давящий дискомфорт, нежели рабочее настроение.

У кентавропегасов вместо стульев или кресел служат специальные мягкие покрытия на полу. Уморительно видеть, в каких позах сидят они за столами! Я, конечно же, всегда сдерживаюсь и не подаю ни намёка насмешки.

Однако для меня Дэлизи раздобыл где-то парящее нечто, в которое я смогла опуститься, очередной раз упражняясь в туманословии.

В кабинете разговор пошёл на уровне идей.

— Я бы хотел поговорить с вами наедине, — начал Кент, когда Дмитрий с Гленом встали чуть впереди, а Тоинг и Вернс — позади меня.

— По нашим законам я не имею права оставаться без охраны, тем более за пределами ООССа.

— Но в прошлый раз было двое…

— Прошлый раз был во Дворце.

— Вы полагаете, что эти четверо могли бы противостоять моей воле?

— Я полагаю, что если через два с половиной круга я не выйду на связь, то вашей воле противопоставится моя. Однако не вижу ни единой логичной причины для этого.

— Я тоже.

— Вот и прекрасно, — улыбнулась я.

— Подождите! — воскликнул он, почувствовав, что я намерена заканчивать разговор. Я вопросительно повела бровью, он продолжил: — Мои учёные работали над тем вопросом… — он многозначительно посмотрел на меня, и я поняла, куда он клонит, но тем не менее невинно уточнила:

— Над каким?

— О той загадочной… болезни.

— О! Ну и? Они узнали что-нибудь новое?

— Оказывается, она легко излечима.

— Вероятно, мы говорим о разных вещах.

— Вы думаете?

— Уверена. Пришлю вам отчёт моих экспертов.

В моей лаборатории к тому времени был выведен вирус, якобы уже тысячелетия блуждающий по различным планетам ООССа, который, по своим показателям, должен был бы плохо сказаться на бэтазийцах. Так что отчётом я могу его порадовать. Конечно, у нас имеется и антивирус — насылать мор на соседнюю галактику я не собираюсь — но Кенту об этом антивирусе знать не надобно.

— О, буду очень признателен.

— Обещаю.

У меня сложилось впечатление, что он не очень верит моим словам — ещё бы, его учёные и не подозревают о существовании подобной болезни.

Кентилио чувствовал, что я снова ускользаю от него, и не мог ничего с этим поделать. Вдруг да действительно существует опасность? Если он задержит меня — вдруг у меня при себе неизвестное страшное оружие? И потом, Королевская Флотилия у границы наверняка не могла остаться незамеченной… Бесконечность слухов ходит о возможностях королевы ООССа, и ещё много сомнений промелькнуло по его лицу и подрагивающему пышному хвосту, ныне мелкими колечками струящемуся сзади по одежде.

Видимо, Повелитель рассчитывал смутить меня словами о том, что никакой болезни нет, и прежде, чем я сориентируюсь, ввернуть свою линию.

Потом он, вероятно, решил хоть что-то от меня получить. Не зря же затеял эту глупую интригу? Едва ли Кентилио был способен признаться себе, что сел в лужу.

— Мне интересно, — внезапно сказал он, задумчиво потрепыхав ноздрями, и бросил на меня не самый приятный взгляд, — вы печётесь о судьбе ООССа?

— Конечно, — мило улыбнулась я, не собираясь к этому ничего более добавлять. Ему пришлось возобновить вопросную атаку:

— Насколько сильно?

Я тепло и открыто улыбнулась:

— Вы единственный, кто способен понять меня в этом вопросе. Что для нас с вами может быть важнее мира и покоя в наших державах?

Он расцвёл, но тем не менее гнул свою линию:

— Так вы хотите сохранить мир?

— Ваша цена? — уступила я.

Кентилио окинул меня взглядом, какие Королева ООССа обычно никому не прощает, и я уж приготовилась неизвестно к каким условиям. Однако Кентилио подтвердил моё мнение о его уме и способности разрабатывать далекоидущие планы.

— Ваш поцелуй.

— И… один лишь поцелуй?

— Да.

Глен сделал едва уловимое движение в мою сторону, будто желая предостеречь, но промолчал. Поскольку Кент смотрел на меня, то я никак не отреагировала на это и лишь сказала:

— Хорошо, давайте сразу же и подпишем мирный договор.

— Подпишем?

— Конечно, — как бы растеряно произнесла я.

— Но у нас принято скреплять договоры поцелуем, — заявил Пегалио.

— Чтож, — улыбнулась я, — давайте удовлетворим традиции обеих сторон.

Имея с нами различные дела уже несколько месяцев, Кентилио не мог не знать о силе подписи или другой личной отметки в делопроизводстве ООССа, и поэтому не ответил, а лишь склонил голову. Честно говоря, у них подписи тоже имеют не последнее значение.

До сих пор он постоянно откладывал подписание мирного договора, и я боялась спугнуть нежданную удачу. Кентавропегас продолжал смотреть на меня, видимо, начиная осознавать, что несколько продешевил.

Неожиданно сложно мне оказалось определить, что для его могучего интеллекта и не менее могучего тщеславия явилось бы лучшим стимулом поскорее воплотить договоренность на бумаге — моя нетерпеливая попытка покинуть его, раз он не намерен поспешить, или слова, будто он единственный во всём мире сможет поцеловать леди Луэлин.

Раздумывая, я скользнула взглядом по Дмитрию, осознавая, что лучше бы его здесь и сейчас не было. К моей радости, Кентилио сам нарушил молчание:

— Я очень ценю соглашения с вашей великой державой, леди Луэлин, и надеюсь, что мирное сотрудничество принесет немало полезного обеим сторонам. Однако мне бы хотелось быть уверенным, что… сегодняшнее событие не станет пределом наших взаимоотношений.

— Что вы, — отозвалась я, — это будет лишь начало…

— И когда мы сможем обсудить… дальнейшее продвижение?

Глава 14. Авария

Распрощавшись с адмиралом, я переоделась в лаенсовый брючный костюм, наконец-то освободившись от шикарного официального платья, в котором даже при всём своём желании не могла выйти из роли королевы, и поставила подзарядиться личный генератор, проработавший несколько часов подряд.

Мы с Дмитрием сидели на пинодиване в общей каюте, когда раздался сигнал корабельного телепорта. Дмитрий резко пересел в кресло напротив, а я откликнулась:

— Да, Глен?

— Всё в норме, леди Луэлин. Мы миновали границы Галактики Бэтазийской Культуры, системы работают стабильно.

— Есть вероятность долететь до дома, — усмехнулась я. И тут заметила взгляд, мельком брошенный им на Дмитрия… Поняла, что у него имеются догадки, очень близкие к истине, но продолжала тем же лёгким тоном:

— Будем считать, что Кентилио предпочёл разумно не вступать в конфликты… Вы запустили автопилот?

— Да, но собираюсь внимательно следить за ходом полёта, мэм, — откликнулся Глен.

Он удержался от второго взгляда, однако я успела проникнуться уважением к его проницательности. И сразу же захотелось изгнать из его головы все домыслы.

— У вас есть какие-либо подозрения? Быть может, нам лучше занять аварийные кресла?

— Я лишь исполняю свои обязанности, ваше величество. Но, возможно, вам действительно лучше быть наготове…

— Хорошо, сейчас мы присоединимся к вам…

— В этом нет крайней необходимости, мэм, вы можете…

Мне не слишком понравились его слова — хоть он не говорил ничего лишнего, однако мне показалось, мысль о том, что Дмитрий для меня может быть не просто охранником, зацепилась в его голове… Поэтому, несмотря на прогулочную одежду, я вновь приобрела великолепный королевский вид, и смерила Глена взглядом, от которого, не сомневаюсь, у него возникло желание извиниться или хотя бы оправдаться… Ещё не хватало, чтобы охранник указывал, что я могу и чего не могу!

Глен вытянулся по стойке "смирно" и покраснел, обнаружив, что и я увидела больше, чем ему хотелось бы…

— Извините, мэм, я лишь хотел сказать, что полёт проходит нормально. Однако, учитывая все обстоятельства, возможно, и перестраховка будет не лишней.

— Вольно, — рассмеялась я, поскольку вид у него был очень неловкий, а сильно акцентировать на этом внимание не хотелось. Поднялась — Дмитрий тоже встал — и сообщила, что мы сейчас будем в рубке.

Когда я отключила телепорт, Дмитрий посмотрел на меня:

— Думаете, он что-то заметил?

— Надеюсь, нет, — откликнулась я, выходя из каюты. — И мне хотелось бы приложить максимум усилий, чтобы он усомнился в мелькнувшем у него подозрении…

Дмитрий кивнул, проследовав за мной.

Глен поднялся, но я позволила ему снова сесть. Мы с Дмитрием заняли соседние пинокресла, я мельком окинула взглядом приборы… Поискала ротора — кентавры догнали его как раз возле границы, но на них тоже никто не спешил нападать, и сейчас они опережали нас примерно на четыре-пять смещений.

Мы вышли из первого смещения на территории ООССа, вокруг выстроились корабли моей Флотилии и проводили нас своими сигнальными огнями. Как и обещал адмирал, они остались ждать на границе, а я ощутила, как меня начинает отпускать напряжение. Похоже, миссия прошла более успешно, чем я даже могла предположить!

После чего приложила все свои дипломатические способности, чтобы завести непринуждённый разговор и втянуть охранников в него — не теряя грани между королевой и солдатами, разумеется.

Сказала нечто шутливое на счёт того, что мои уста — уста галактики, но едва ли даже весь ООСС способен смыть с них мою женскую неприязнь — и чего не сделаешь ради державы?

Глен что-то ответил, Дмитрий тоже, но вскоре разговор затух. Больше всего на свете мне сейчас хотелось, чтобы Дмитрий обнял меня, а он, по-моему, желал первым приступить к отмыванию моих губ от государственных печатей перемирия.

Однако он помнил о моём пожелании, и, видя, что натянутость не хочет исчезать из нашего общения, улыбнулся и полюбопытствовал, как понравился нам Пег.

Это была благодатная тема для бесед, и вскоре мы все вместе относительно бурно обсуждали увиденное — предыдущая неловкость стёрлась будто и вовсе без следа…

Глен не забывал проверять данные о состоянии полёта, и я видела, что Дмитрий тоже периодически бросает на них внимательные взгляды.

При приближении к Скорпионке Глен сообщил, что ему нужно начинать подготовку к посадке. Я кивнула, и он занялся панелью управления.

Взгляд его вдруг сделался серьёзным, он вызвал несколько дополнительных визуальных показателей.

— Ваше величество, — произнёс он с некоторой тревогой. — У нас в корабельной системе какая-то неполадка. Не могу её обнаружить, но уверен в этом. Лучше будьте наготове.

Встревожившись, я вывела и перед собой показания приборов — но, действительно, ничего бросающегося в глаза там не нашлось.

Мы вошли в атмосферу Скорпионки, передали свои опознавательные и снизили скорость до планетолётовской. Корабль шёл плавно, как обычно, ничего не выдавало возможной неприятности… И вдруг пульт вспыхнул всеми своими предупреждающими огнями, сигналя в голосовом режиме:

— Космолёт неуправляем. Команде покинуть свои места. Аварийная ситуация. Повторяю…

— Не могу связаться с Дворцом, — сообщил Глен, взглянув на меня. — Даже олорелом…

Движение космолёта в момент переменилось: он помчался вниз почти вертикально… Взвыла сирена, рубка озарилась сигнальными всполохами. Глен закрыл глаза, и на его лице отразилось напряжение — он пытался отдавать какие-то команды гиперкому. Корабль тряхнуло, нас вдавило в кресла — скорость космолёта немного замедлилась, полёт чуть выровнялся.

Тем временем я равнодушно — внешне — дотронулась до сенсора на кресле, но катапульта не сработала — даже запасной генератор не соскочил мне на пояс! — а корабельный гиперком уведомил нас, что все они неисправны…

У Дмитрия и Глена имелись положенные по форме силогенераторы — каждый, естественно, запрограммирован на одного человека. Но я-то не была одета в военную форму, а бежать в каюту времени не оставалось. Мой генератор остался там заряжаться… Я подала мысленный приказ наручному телепорту — однако он безмолвствовал…

Будто в замедленной съёмке видела я, как Дмитрий поднял руку, тоже пытаясь связаться с адмиралом, но качнул головой. И тут же, заметив сбой катапультационного кресла, воскликнул:

— Возьмите мой! — порывисто вставая и собираясь отстегнуть генератор от пояса.

Последовала серия рывков, Глен открыл глаза и покачал головой.

— А вы? — вопрос сорвался с губ быстрее, чем я поднялась.

— Или мой, — взволнованно подхватил Глен, открывая аварийный люк, совмещённый со смотровым иллюминатором. Похоже, ни в ком из них не мелькнуло ни малейшего колебания в готовности отдать за меня жизнь.

— Но… — я взглянула на Дмитрия, уже отстегнувшего прибор, и его руки на мгновение остановились. Королева во мне была согласна с ним на сто процентов, но женщина — ни на один. Да и мысль о том, что вместо меня кто-то погибнет, не была приятна. Теория теорией, а на практике это оказалось куда как сложнее… Правда, какой-то холодный голос внутри отметил, что Глен и Дмитрий идеально исполняют свой долг и что я могу положиться на них…

Это всё заняло считанные мгновения, мы были в семнадцати километрах от поверхности и лихорадочно продолжали падать, когда Дмитрий защёлкнул силогенератор обратно, схватил меня на руки и выпрыгнул из космолёта. Включил прибор он уже в воздухе.

Следом выскочил Глен.

Через несколько минут стремительного полёта-падения наш космолёт взорвался — ещё не подлетев к поверхности Скорпионки, но успев намного приблизиться к горизонту.

— Мерзавец! — воскликнула я. — Это он подстроил поломку! — не удержалась и добавила: — Осёл хвостатый!

— Может быть, — усмехнулся Дмитрий, разгоняя генератор на полную мощность. Однако земля приближалась стремительнее, чем хотелось бы… — Интересно, как.

— Да мало ли… "Обретите защиту в тени!"

Поскольку изнутри поле обычно повторяет форму галактоида, Дмитрий покрепче прижал меня к себе: приземление обещало быть не слишком мягким.

— Не думаете же вы, что он предупреждал вас или угрожал? — Дмитрий рывком повернулся, чтобы принять на себя основной удар.

— Не было похоже… скорее уж проболтался, — усмехнулась я, с трудом удерживаясь от желания поцеловать его. Если бы не Глен…

В этот момент мы врезались в ковёр мягкой высокой травы. Мы несколько раз перекувыркнулись, прибор отключился, но всё-таки успел амортизировать наше падение.

Поэтому обошлось без серьёзных проблем — пара царапин, которые мы тут же залечили из положенной Дмитрию по форме аптечки.

Вскоре к нам подошёл Глен Ди. Он летел довольно далеко, так как ничто не мешало его силогенератору корректировать полёт, хотя мне показалось, что в какой-то момент пытался нас догнать. Видимо, это была максимальная допустимая скорость.

Глен посмотрел в мои глаза — всё то же чувство необъяснимой связи мелькнуло во мне…

— Вы в порядке, леди Луэлин? — с тревогой спросил он.

— В полном, — откликнулась я.

Он отстегнул прибор и протянул мне:

— Возьмите мой генератор, мэм. Там ещё остался заряд.

Едва уловимо улыбнувшись, я приняла силогенератор и с некоторым трудом приспособила на пояс. В военной форме есть специально предусмотренные для этого крепления, я же обычно пользуюсь не военными генераторами, а созданными специально для меня. Они крепятся практически к чему угодно…

Глен чуть поколебался и полуутвердительно-полувопросительно добавил:

— Сэр Кентилио?

Я кивнула одними ресницами, только сейчас ощутив, что пережила сильную нервную встряску.

Но мысль моя искала выход.

Несомненно, о взрыве космолёта во Дворце уже известно, и Дэльвик отправит отряд на наши поиски. Но вероятнее всего на перапах, чтобы лучше исследовать каждый метр поверхности, потому что зафиксировано, скорее всего, место взрыва, а не нашей катапультации. А мы как раз на противоположной стороне планеты, значит, они найдут нас только через некоторое время. Даже если они решат обследовать эпицентр взрыва, то досюда доберутся не сразу.

Вероятно, вышлют поисковые зонды и включат визосканеры. Поэтому нам лучше отправиться к ближайшей базе: мы достаточно далеко от них, здесь нас обнаружить будет сложнее.

Мы оказались в одном из самых неудачных в этом отношении мест: тут не имеется постоянного сканирования, сюда довольно долго лететь планетарной технике, вокруг одна лишь девственная природа… Если нам повезёт, нас найдут через несколько часов, а если нет… то может даже пройти день-другой.

Если бы мы катапультировались в космосе, нас и то скорее обнаружили бы! Однако методы отслеживания космических пространств не применимы на плотных телах.

А у нас всего один генератор, и тот не полный! Черти кометные… Когда я переодевалась, то поставила свой заряжаться, а потом не задумалась над этим. В тот момент — по-моему, впервые в жизни! — я больше беспокоилась, чтобы Глен не догадался о наших с Дмитрием отношениях, чем о безопасности непосредственно момента! Хотя, с другой стороны, каждое пинокресло в рубке управления снабжено запасным…

Охранники были сейчас не в стандартной форме, а в используемой при особо важных государственных встречах на высшем уровне, где эстетические качества преобладают над физическими. Но в любом случае по форме им положены, кроме стандартных, небольшие наручные устройства с олореловой связью, а также инфраультралеты. Самое лучшее оружие в галактиках, которое, кстати, всегда находится и при мне.

Однако, телохранители безуспешно пытались связаться с Дворцом. Ни передатчик Дмитрия, ни Глена, не работали, и Глен мрачно заметил:

— Похоже, сэр Дэлизи каким-то образом испортил наши средства связи — вероятнее всего, подложил что-то, раздиссонировавшее их.

— Едва ли они знают об олореловой связи, — произнесла я, с сомнением покачав головой. Секретное изобретение, которым пользуются лишь в Королевской Флотилии и моём замке. Ещё не хватало, чтобы Кентилио проведал о нём!

Телепорт — ладно, слишком распространённое устройство, чтобы выяснить принцип работы. Но олорел… Впрочем, контрразведку всё же придется встряхнуть.

Ощущая тщетность попыток, я подала ещё один мысленный приказ своему передатчику, сочетающему и то, и другое. Бесполезно… Даже система пространственной ориентации, никак не связанная ни с первым, ни со вторым, не активировалась. Вероятно, засечь наши бездействующие средства связи из ОКЦ или какой-нибудь базы тоже не удастся…

— Но он мог незаметно подбросить где-нибудь раковинку уругвора, — продолжал Глен, — чтобы перезонировать делиновые кристаллы ком-процессора, а это заодно могло и сказаться на микроталлах наших передатчиков. Или, например, внедрить нам гоильрон… Ни то, ни то сканеры могли не засечь… На последнем сборе Гридар Гринг как раз рассказывал нам о них — чтобы были особенно внимательны, что это вновьобнаруженные средства, и нейтрализаторы их воздействия пока не найдены…

— Глен… — я серьёзно взглянула на него. — Ведь это тяжелые обвинения в адрес Рорруа… Вы полагаете, он позволил кому-нибудь пробраться в рубку управления?

— Он улетел чуть раньше, мэм…

— Но после этого Тэрлс беспрестанно сканировал наш корабль…

— Я могу ошибаться, мэм… Возможно, у сэра Кентилио есть какое-нибудь излучение дальнего действия, не известное нам…

— Он ну никак не обойдётся без войны. Может, стоило выйти за него? — я усмехнулась. Дмитрий кинул на меня взгляд, но от комментариев воздержался. Однако ответил Глену:

— Как мог Кентилио узнать о том, что королевский центр охранных изысканий только-только выяснил?

Я промолчала, вспомнив телепата…

Так что никакой возможности связаться с Дворцом у нас не оказалось, а мой персональный телепат, как назло, сегодня с утра улетел на свою родную планету по личному делу. Может, они сочтут нужным вызвать его? В любом случае, я решила не терять времени и идти к какой-нибудь из нескольких защитных баз планеты.

Попытавшись припомнить, где тут может располагаться ближайшая из них, я устремилась в том направлении. Мои спутники легко шагали рядом со мной.

Хотя во время спуска мы с Дмитрием усердно боролись с силовым генератором, всё же успели оглядеть окрестности.

Нам повезло, что космолёт не врезался в горы, раскинувшиеся неподалёку. Подножие ближайшей огибала достаточно быстрая река — наверняка беря начало где-то в них. Там, в этих горах, и находилась одна из отслеживающих силовых баз планеты. Они следят за тем, что происходит в ближнем космосе, а в случае непосредственной опасности для Скорпионки создадут вокруг планеты защитное силовое поле…

Координационной базы, к которой имею доступ только я, увы, поблизости не было.

Я не видела, куда сворачивает река и сможем ли мы её обойти, или нам придётся пересекать её.

Внизу у подножия разросся буйный нетронутый лес, а выше растительность постепенно сменялась скальными породами с кое-где пробивающимися деревцами и небольшими зелёными островками. До самой реки — если не ошибаюсь, это была Мериг, одна из средних по величине рек планеты — тоже тянулся лесок, но довольно редкий и безобидный на вид.

— Во время полёта я не заметил, чтобы нас кто-то преследовал, — проговорил Глен, обращаясь больше к Дмитрию, чем ко мне, — но как вы думаете, не может ли у Кентилио быть сообщника где-нибудь здесь?

— Сомневаюсь, что авария была исполнена с такой точностью, чтобы здесь нас кто-нибудь поджидал, — откликнулся Дмитрий.

— Но они могут успеть к нам раньше отрядов, высланных из Дворца.

— Не похоже, чтобы замыслы Кентилио распространялись так далеко, — добавила я.

— Я тоже больше чем уверен, что они рассчитывали на неожиданность, — поддержал Дмитрий. — Что мы не обнаружим поломку, а если вдруг и обнаружим, то несработавшие системы экстренной эвакуации довершат начатое.

— А я не удивилась бы, если бы он вообще не делал никаких расчётов, — усмехнулась я, — иначе в состоянии был бы просчитать, чем ему грозит подобный шаг…

— И всё-таки, думаю, не нужно терять… — начал Глен, оглядывая окрестности, но сам себя остановил. Лесок, пронизанный солнечными лучами, просматривался почти насквозь, и, пожалуй, даже самому Гридару Грингу сложно было бы изыскать, где тут смог бы затаиться недоброжелатель. Не уверена, что сюда хотя бы дикие животные заглядывают.

Через какое-то время мы всё же вышли к воде.

Скорпионка — маленькая планетка, едва ли не в два раза меньше Земли, хотя сила её притяжения почти такая же — в том постарались и инженеры. Реки у неё солёные, а океанов вообще нет. Реки впадают в моря-озёра. Долгое пребывание в воде Скорпионки для человека не безопасно, и поэтому мы отправились искать переправу.

Скорпионка не населена разумными аборигенами, но жизнь на ней имеет огромный коэффициент приспосабливаемости. Её параметры легко подгонялись под стандартные, а большинство форм жизни постепенно сроднились с новыми условиями, потому что Скорпионка сама по себе была намного плотнее, к примеру, Земли, и для местных видов искусственные преобразования гравитации не сделались кризисными.

Зато здесь приживается практически всё завезённое с других планет, и с тех пор, как Скорпионка стала центром ООССа, его столицей, каждый инопланетянин стремится привезти с собой частицу дома, хоть что-то, что напоминало бы ему родную планету.

В плане съедобности, вне силовой ограды, для людей безопасными являются плоды лишь одного типа деревьев, гуротового, а из зверей и птиц в пищу непригодны только два.

Честно говоря, биологией я никогда не увлекалась, но сведения о возможности питания на разных планетах в экстренных ситуациях знала точно — в Школе нас заставляли учить подобное, хотя настоящее мясо для еды давно уже не употребляется, существует множество прекрасных заменителей.

Мысли зашли об этом, потому что очень захотелось есть. И плодородный лес был совсем близко — каких-то двадцать-тридцать метров, узкая полоска воды, — если уж не удастся в скором времени выйти к базе. На обеде у Кентилио я не очень усердствовала в принятии пищи, а подписание мирного договора со всем ему сопутствующим заняло довольно много времени.

— Леди Луэлин, — вдруг проговорил Дмитрий, — вы не голодны? У нас в аптечках есть несколько съестных брикетов для непредвиденных ситуаций…

Я глянула на него с некоторым удивлением: как это он прочитал мои мысли?! Не смотрела же я, в конце концов, таким голодным взглядом на противоположный берег!

Но, кажется, всё было гораздо проще: он не только тревожился за меня, но и сам, похоже, успел проголодаться…

— Можно подкрепиться, — усмехнулась я.

Мы нашли более-менее уютную полянку, Дмитрий скинул плащ и постелил передо мной — мне на секунду показалось, что Глен собирается сделать то же самое, но увидев движение Дмитрия, он остановил себя. Я улыбнулась обоим и села на плащ. Они продолжали стоять, и я сообщила:

— Давайте временно отступим от этикета. Не могу же я всю дорогу только и делать, что позволять вам совершать те или иные действия… Из тех, что не касаются ваших непосредственных обязанностей.

Они улыбнулись в ответ и опустились на плащ Глена, который тот всё же скинул и положил напротив меня. Пожалуй, это заняло больше времени, чем жевание безвкусных НЗ и запивание их водой из гидрофляг…

Гидрофляги, полностью состоящие из воды, ограниченной тонким слоем силового поля, тоже положены всем военнослужащим. Они могут принимать любую подходящую форму, а по мере убывания жидкости становятся всё меньше и меньше, пока не превращаются в сжатый сгусток силового поля, хранение которого не причиняет никаких неудобств… Да и набрать воду обратно не составляет труда.

Перекусив и ощутив небольшой прилив сил — без какого-либо физического удовольствия от процесса — мы отправились в путь. Заведя лёгкий разговор, показывающий, что королева не ждёт от них угрюмого молчания ради демонстрации исполнительности, я одинаково приветливо общалась с обоими, дабы развеять у Глена подозрения.

Охранники не забывали внимательно оглядывать окрестности, однако ничего опасного заметно не было. Мы прошли вверх по течению около трёх часов, но переправы так и не обнаружили.

— Что будем делать? — спросила я. — База в том направлении, подозреваю, даже придётся немного вернуться.

— Плот? — предложил Дмитрий.

— А чем связывать? — спросил Глен.

Я прикоснулась пальчиками к его плащу.

— Преклоняюсь перед вашей находчивостью, — в словах Глена скорее присутствовала ироничность, чем преклонение.

— Неужели столь гениальная идея? — усмехнулась я. Мои спутники засмеялись, разделяя инфраультралетом плащ на верёвки.

— Видимо, Глену жаль, что в фокус попал именно его плащ, — отозвался Дмитрий.

— Ну что вы, — усмехнулся Глен, — я горд, что именно он сослужит нам такую важную службу.

Плащи официально вошли в форму ещё в те времена, когда одним из первых королей ООССа был представитель древней расы колуоров, у которых любая ткань могла служить наимощнейшим оружием.

Вобщем-то, сейчас плащи моей охраны больше привычный атрибут, положенный по этикету, а их застёжка управляется мысленной энергией владельца, дабы они не путались под руками в случае необходимости. Ими облачаются в моём замке и на всяких элитных мероприятиях, где риск нападения на меня минимален, а техническая сторона защиты гораздо сильнее, чем личные способности телохранителей.

Когда же стража сопровождает меня в сложных ситуациях, где мне действительно может понадобиться их ловкость и реакция, то для представителей каждой расы существуют специально разработанные максимально удобные военные комбинезоны — в таких случаях плащи положены только тем звёздным народам, для которых это важная незаменимая часть военной формы.

Для полёта к Кентилио я всё-таки предпочла парадно-выходную форму. Очень уж не хотелось прилетать с дружеским визитом — и отрядом в военных комбинезонах. Численное превосходство в любом случае оставалось бы на его стороне…

Однако сейчас я очень даже порадовалась подобному — достаточно, кстати, прочному — атрибуту, который и инфраультралет-то разрезал с усилием.

Потом при помощи всё того же оружия мы стали срезать деревья для плота — световыми излучениями, преобразуемыми и-у-летами во множество различных и разноопасных лучей и воздействий.

Пока Дмитрий с Гленом доделывали плот, с трудом собирая воедино довольно крупные местные деревья, я из оставшихся отрезанных веток сотворила нечто, что могло бы использоваться вместо вёсел или шестов.

Дмитрий улыбнулся, принимая их, и, мне показалось, хотел сказать что-нибудь приятное. Едва ли его так уж впечатлили не очень-то ровно и умело обработанные палки, скорее моё участие в процессе.

Ежедневно я выслушиваю столько комплиментов, что, если бы не разбиралась в их искренности, меня давно бы уже захвалили. Однако иногда один взгляд способен сказать больше, чем самый цветастый комплимент…

Пока Глен на нас не смотрел, я незаметно сжала руку Дмитрия. Мне ужасно хотелось остаться с ним наедине и обсудить весь этот насыщенный день!

Наконец, плот был готов, опущен на воду и даже не потонул.

Меня перенесли на него, однако это оказалось бесполезным, потому как он всё равно несколько погрузился в воду, которая и омывала наши ноги.

Течение тут было сильным, и наше судно весело несло нас вниз, а мы старались уговорить его переправиться на противоположный правый берег.

Пока Дмитрий и Глен усердно направляли плот моими "вёслами", я задумчиво оглядывала цель нашего назначения.

Скорпионка прекрасна — может, поэтому её и не застраивали полностью, оставляя места живописной дикой красоты. Кроме Дворца, занимающего, впрочем, изрядную ее территорию, других городов на планете нет.

Тут сейчас была середина дня, и оба красноватых солнца Антареса сияли на небосводе, наделяя окружающее причудливыми тенями и объёмами. Эта смесь восхода и заката всегда повергала меня в лирическое настроение, когда я обращала на неё внимание.

Деревья изгибались над довольно крутым берегом, и до нас доносилась отдалённая звуковая гармония леса.

Юркие зверьки мелькали в кронах, изредка спускались к воде, глядели на нас любопытными пугливыми бусинами глаз, готовые в любой момент скрыться в своём мире.

Я присматривалась, где бы лучше было сойти, а заодно и поглядывала на небо — не прилетят ли за нами. Но всё оставалось нетронутым и пустынным, и я невольно наслаждалась красотой и отсутствием цивилизации.

Хоть я и углубила внимание в созерцание природы, от меня не ускользнуло, что Дмитрий и Глен залюбовались мной. Но я решила не замечать этого.

— У вас сейчас такой одухотворённый взгляд! — не удержался Дмитрий, и я мягко улыбнулась ему. Глен согласно кивнул, и я улыбнулась и ему.

Потом задумалась о том, что нужно будет приказать лаборатории хорошенько поработать над защитой олорелов… и о прочих политических вопросах, которые должна была сегодня решить, но так и не успела.

Уже за серединой, ближе к противоположному берегу, мы попали в быстрину. Течение тут летело с сумасшедшей скоростью, напоминая о близком присутствии гор, попадались выступающие из воды валуны.

Налетев на один из них, наша посудина не выдержала и перевернулась.

Я хорошо плаваю. Поэтому не стала запускать силогенератор — не хотелось тратить последний заряд на то, с чем я и сама вполне могла справиться…

Сцепив зубы, чтобы не набрать воды, я поплыла к берегу. Рядом увидела Дмитрия, потом вынырнул Глен.

Его аптечку смыло в буре течения: он упал ближе всех к валуну, подозреваю, даже ударился об него. Хотя ничего не сказал нам об этом.

На крутой осыпающийся берег я выбралась первой. Села отдышаться, видела, как рядом поднялся Глен, всматриваясь в лесной полумрак.

А плащ Дмитрия, путаясь в воде и лианах, доставил нам много хлопот. Когда он вытаскивал его на берег из нависающих над рекой корней, аптечка застряла там и просыпалась, неудачно зацепившись едва заметным рычажком открывателя.

Дмитрий посмотрел на меня извиняющимся взглядом.

— Ничего страшного! — бодро воскликнула я. — Уверена, нас в самое ближайшее время отыщут!

Тихо чертыхнувшись, он наконец-то извлёк свой плащ, наполненный представителями местной подводной флоры, вытряхнул и забрался к нам.

Первым возникшим на суше желанием стало — пить. Дмитрий протянул мне свою гидрофлягу, Глен следом за ним тоже — вероятно, решив, что запасами воды должна распоряжаться Королева. Но я по-прежнему не воспринимала внезапное происшествие как тяжёлую боевую ситуацию — скорее, неожиданное приключение. Не сомневалась, что нас вот-вот найдут.

Честно говоря, даже наоборот. Меня внезапно охватило этакое лёгкое возбуждение… Не часто в расписанной едва ли не до секунд жизни случаются подобные незапланированные перерывы! Погулять вечером по собственной Резиденции, пожалуй, основное моё развлечение на протяжении последних лет. Глубоко в душе я даже хотела, чтобы нас нашли не сразу — хотя едва ли кому-нибудь призналась бы в этом…

Посему одна гидрофляга опустела довольно быстро — я не собиралась заставлять своих спутников страдать от жажды. Вторую же на всякий случай приберегла…

Мы нашли дерево со съедобными плодами, гурот, что-то похожее на огромные груши с мякотью, и соком в середине, вместо косточки. Не ахти какое лакомство, да и жажду не особенно утоляло, так что отсутствие цивилизации уже не казалось мне таким чарующим.

Тем более, теперь нужно было раздеться, чтобы мокрая одежда как можно меньше соприкасалась с телом. Хотя форма охранников должна была высохнуть быстро — чего нельзя сказать о моём костюме, не слишком рассчитанном на опасные приключения.

Мы отыскали маленькую пещерку с сухим мягким покровом на дне. Потом Дмитрий принёс листья колюта, что-то на подобии огромных лопухов. Стражники развесили на ближайших ветках одежду, а сами замотались в лопухи. То же пришлось сделать и мне — они тактично отвернулись… Лишь обувь наша на силовой подошве была самосохнущей — и то порадовало.

Съестные брикеты, увы, смыло вместе с аптечками… И мне очень хотелось, чтобы спутники запаслись хоть чем-то до темноты — по крайней мере дровами для костра, а лучше, конечно, какой-никакой пищей. Пока же у нас в наличии имелась лишь пара десятков плодов гурота…

Есть хотелось всем, и, кажется, для всех оказалось неожиданностью очутиться в такой ситуации, да ещё и при таком подборе мелких неприятностей!

— Нужно запастись едой и дровами, — озвучила я свои мысли. Телохранители переглянулись, после Глен спросил:

— Кому из нас остаться при вас, мэм?

— Думаю, вы можете отправляться оба. Здесь нет ничего опасного.

— Мы не можем оставить вас, мэм, — откликнулся Дмитрий. Глен бросил взгляд на небо, на удлиняющиеся тени деревьев…

— Пойду за едой, — вызвался он, вероятно, чтобы не затягивать разговор. Усмехнулся: — Буду на связи…

Мы тоже засмеялись. Единственной связью оставалась возможность перекликаться, как в старинные времена.

Вечерело, небо — на котором теперь сияло лишь одно светило — по-прежнему оставалось чистым. Никто так и не прилетел за нами.

— Нужно развести огонь, — проговорила я.

— Придёт Глен, и я отправлюсь за дровами, — откликнулся Дмитрий.

— А если он долго будет ловить наш ужин? — усмехнулась я. — Потом в темноте бродить собирать ветки… Ты же можешь не отходить далеко…

Повертев в руках силогенератор, я попыталась пристроить его на пояс, однако к лопухам он не крепился никак — я минут двадцать провозилась с ним, после чего мне это дело надоело.

— Вы настаиваете, чтобы я пренебрёг своими обязанностями? — усмехнулся тем временем Дмитрий.

— Мы никому не скажем, — улыбнулась я. — Можете считать это моим приказом, если вам так будет легче…

— Ты… серьёзно? Приказываешь оставить тебя одну?

Я огляделась. Всё вокруг казалось спокойным, сверкающие вечерние лучи просеивались сквозь листву, словно россыпи драгоценных семян, из которых взрастут небывалые волшебства, а разнообразные стуки и перекликания мелких зверюшек вызывали в душе своего рода упоение природой…

Лес был не слишком густым и высоким. Я попыталась припомнить, водятся ли тут опасные животные, но не смогла. Дарки, самые страшные драконоподобные жители Скорпионки, здесь точно не обитают — они живут на той же половине планеты, где расположена моя резиденция.

— Ты бы уже вернулся, — улыбнулась я.

— Если нам нужны дрова на всю ночь, то едва ли.

— Ну ты же всё равно за раз все не утащишь! Будешь подходить интересоваться, как я тут… Смотри, до заката около полутора часов, а у нас ни еды, ни костра… И спать уже хочется ужасно!

— Ладно, — откликнулся он, не слишком, впрочем, радостно. — Покажите мне ваше оружие, леди Луэлин…

Я протянула ему и-у-лет, он внимательно осмотрел его и даже совершил пробный выстрел.

— С ним всё нормально, оно не боится воды, — сообщила я.

— Знаю, — вполне серьёзно кивнул Дмитрий, и я улыбнулась. О своих обязанностях охрана не забывает…

Он вернул мне оружие, которое я попыталась пристроить к своему модному наряду, однако его постигла та же участь, что и генератор.

— Луэлин, может… — начал Дмитрий, но я оборвала:

— Иди, иди, всё нормально.

— А со мной прогуляться не хотите?

— Лучше я обустрою место для костра. Давай возвращайся скорее…

Честно говоря, я бы, может, и прогулялась с ним — но не в лопухах же по лесу! Вздохнув, Дмитрий ещё раз оглядел безмятежный пейзаж и решился.

Держа в руках силогенератор и оружие, я прошлась поблизости, осматриваясь. Кажется, никаких опасностей не предвиделось…

Вернулась вовнутрь, ещё раз оглядела всё, разгребла в три кучи листья, освобождая место для костра по центру, а заодно и организовывая постели для нас. Надо сказать, с занятыми руками это было слишком неудобно, и на то, что я смогла бы сделать за пять минут, уходило пятнадцать.

Вскорости Дмитрий приволок какое-то дерево, оглядел мою мирную пещеру…

— Всё по-прежнему, — усмехнулась я. Он подошёл ко мне, взял мои руки. На лице появилась улыбка.

— О, — засмеялась я, — а я уж подумала, что ты так и останешься навсегда профессиональным охранником.

— Сейчас рядом с тобой… очень не хочется им быть, — откликнулся он, целуя меня. — Но я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось…

Он обнял меня, провёл руками по моей спине, целуя ещё крепче, и мне захотелось отправить к чертям кометным дрова вместе с костром и насладиться одиночеством… Однако далекий оклик Глена отвлёк нас. Дмитрий выглянул наружу, ответил ему, — и я, выходя следом, поинтересовалась:

— Ну как там дела с дровами?

— Всё сырое, наверное, дождь недавно прошёл. Здешняя вода, ты же знаешь, особенно в сочетании с почвой, пропитана такими веществами, что сырые ветви горят гораздо хуже, чем, например, на Земле. Ничего, что-нибудь найду… Ты… знаешь состав воды? — вдруг поинтересовался он. Я неопределённо повела плечами:

— Точно не вспомню… соли каких-то там кислот…

— Если не ошибаюсь, фосфорной и борной. Именно они могут так влиять на дрова. Так что, пожалуйста, дождись, пока одежда полностью высохнет.

— Дождусь, — кивнула я.

Дмитрий повернулся и направился обратно в лес. Отложив мешающие генератор и и-у-лет, я догнала его, обнимая. Снова поцеловала:

— Как замечательно, что мы попали сюда…

— Да вам нравится, как я посмотрю, — засмеялся он.

— А вам разве нет?

— Ужасно…

Чуть поколебавшись, он подхватил меня на руки и увлёк в пещеру.

Глава 15. Нашествие ортов

Глена всё ещё не было, хотя уже начало смеркаться.

Вскоре и одежда подсохла. Вся, кроме моего лаенсового костюма, но я хоть чуть-чуть приоделась. Полиблуза средней длины и "лопух" поверх неё вместо юбки, конечно, не самое королевское одеяние — но всё же лучше, чем ничего… Дмитрий же облачился в собственную законную форму. Он попытался нарядить в неё меня, однако я отказалась.

— Дим, иди всё-таки, заверши свою миссию, — улыбнулась я.

— Как же уйти-то от тебя, — засмеялся он.

— Не хочу, чтобы ты бродил по лесу в темноте…

— Ладно, — он не очень охотно поднялся. — Где твоё оружие?

— Где-то там, — усмехнулась я. Он выглянул, нашёл брошенные генератор с инфраультралетом, вернулся положить их у входа.

Какое-то время я сидела на тёплом валуне возле пещеры, глядя вслед Дмитрию, пока его силуэт не перестал мелькать за деревьями. Всё вокруг оставалось без изменений. Взвесив на руках генератор и и-у-лет, я выбрала генератор — в конце концов, он защитит меня от любой опасности. Поэтому, оставив оружие возле входа и держа генератор в одной руке, второй я начала собирать камни.

Вернулась в пещеру и стала обкладывать камнями освобождённую для костра площадку. Генератор, по-прежнему не желавший ни к чему крепиться, поначалу постоянно держала при себе, но потом положила неподалёку — в одной руке умещалось слишком мало камней, и мне надоело совершать множество лишних движений.

Голоса моих спутников терялись уже где-то далеко, и я редко отзывалась, не имея ни малейшего желания кричать. В своей жизни я слишком привыкла к телепортам, и сейчас их отсутствие начало тяготить меня…

Поднявшись за очередной порцией камней, я сделала пару шагов к выходу… И вздрогнула от неожиданности: в проёме возникла медвежья морда.

"Откуда здесь медведи?" — подумала с ужасом я, эта мысль первая пришла в голову, но тут показалось и остальное тело. Я увидела чешую на спине и рыбий хвост, а под ним лапы.

"Неужто неизвестный местный житель? Впрочем, для такого любителя биологии, как я, тут может найтись много неизвестных. А это, наверное, его насиженное местечко", — так думала я, пытаясь сохранить спокойствие, даже чувство юмора, и не зная, как лучше себя повести — позвать ли охрану, или замереть в неподвижности.

Попыталась припомнить из обязательных школьных зооэкскурсий, местный ли это житель, завезённый или вообще мутировавший, только кроме медведя никаких воспоминаний не приходило. Ну и ещё — что он не относится к непригодным в пищу, их я помнила.

Зверь принюхался, сделал шаг вперёд. И нужно же ему было наступить своей неуклюжей передней лапой на инфраультралет, и попасть как раз на кнопку преобразователя! Оружие выстрелило, пробив животному заднюю лапу. Из неё полилась малиновая с голубыми шариками жидкость, зверь страшно зарычал, и, загребя лапой и-у-лет, в ярости разметая хвостом камни да поднимая столб пыли, бросился на меня.

С ужасом обнаружила я, что оружие влетело в трещину меж камнями и провалилось куда-то внутрь неё. Почему-то мелькнула неуместная мысль о том, что скажет на это Дмитрий…

Я метнулась к силогенератору и закричала, зовя охрану — поскольку выход из пещеры зверь перекрыл собой. Но успела заметить, что в пасти зубов у него нет, зато когти на передних лапах похожи на ножи.

До силогенератора дотянуться не удалось — зверь с рыком рванулся в ту же сторону, куда и я, и пришлось уворачиваться от десятка ножей-когтей. В душе я поблагодарила свою Школу за то, что должна была обучаться боевому искусству на втором треугольнике.

Тренированный взгляд выделил слабые места свалившегося мне на голову "противника". Однако он казался огромен и толстошкур — только на шее, по-моему, кожа была мягче, без чешуи или жёсткой щетины — а пространства для манёвров у меня почти не оставалось. Я надеялась хотя бы дотянуться до силогенератора…

Ударила его ногой в нос, потом развернулась и ударила другой. Лопух разорвался, и я оказалась в кофточке, но едва ли "медведь" обратил на это внимание — моя женственная красота явно не взволновала его. Он снова взревел — на этот раз, кажется, от обиды. Я опять нацелилась в морду, сдёргивая остатки сковывающего движения лопуха. Животное разъярилось, скорость его движений увеличилась.

Нога скользнула и на сей раз ударила не в самый нос, а в поросшую жёстким и, похоже, водоотталкивающим мехом щеку. Я же бросилась к силогенератору. Но в этот момент зверь поднял переднюю лапу, когти на ней неожиданно резко вытянулись на несколько сантиметров, и полоснули меня ниже колена.

Я упала, снова призывая охрану, рука почти прикоснулась к силогенератору, но зверь резанул лапой, и опять пришлось уворачиваться…

Четыре кровавые струйки полыхнули по моей голени — она откликнулась нестерпимой болью. Но я снова вскочила.

Гнев и ярость вскипели во мне, изгнав остатки удерживаемого спокойствия, даже иронии, и, стиснув зубы, я стала отбиваться от животного здоровой ногой, а заодно и швырять в него камни, которые собрала для нашего "очага" — уже учитывая внезапные удлинения когтей… Это на время притупило боль и слабость.

Он запрокинул голову, издавая душераздирающий вопль… а мне удалось попасть в незащищённую шею — и, похоже, в какой-то нервный центр, рядом с открывшимися жабрами.

Зверь свалился, из задней ноги по всей пещере разлилась малиновая с голубым кровь, к которой присоединилась и моя…

Я чуть переждала, потом кинула в него очередной камень. Аккуратно потянулась к силогенератору.

Животное не подавало признаков жизни.

Я схватила силогенератор, наконец-то запуская. Приблизилась к зверю, толкнув его полем. Он казался мёртвым…

И неожиданно для себя я разрыдалась. Сначала от напряжения, потом от боли.

Созерцание собственной крови — не самое приятное зрелище; тем более когда она кажется огнём, прожигающим рану, и ни остановить её, ни перевязаться не удаётся. Отключив силогенератор, но так и не выпуская его из руки, я отрывала лоскуты от блузки и бинтовала себя. Но они пропитались ещё до того, как я окончила перевязку…

Идиотская ситуация! Откуда-то взялся злобный зверь, аптечек нет, никто не прилетает за мной! Я настолько привыкла к сложным серьёзным событиям, к постоянной поддержке Флота и Помощников, что сейчас, оказавшись отрезанной от привычного мира, да ещё и лишённой элементарной вспомогательной техники, испытала досаду и даже в какой-то мере растерянность. Никогда бы не подумала, что с Королевой может случиться такая нелепость! При чём во время официального визита, а не какого-нибудь тайного от охраны полёта!

Иногда скопившиеся в нас эмоции должны находить выход… Слёзы текли из глаз и я не могла унять рыдания, когда в пещеру вбежал Дмитрий.

— Луэлин! Ты кричала? — воскликнул он ещё до того, как показался на фоне проёма. Я услышала, как он швырнул на землю кипу веток, и тут же увидела его самого. — Силы!

Он бросился ко мне и обнял, прижимая к себе.

— Он тоже кричал, — нервно усмехнулась я, пытаясь юмором изгнать слёзы. — Не знаю, кого из нас ты услышал…

Дмитрий погладил меня по волосам, улыбнувшись. Я положила голову ему на плечо, заставляя себя успокоиться. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь узнал, что Королева Луэлин расплакалась из-за такой ерунды!

Немного посидев со мной, Дмитрий осторожно освободился и встал. Потом отрезал лучом от своего плаща полоски, смочил их в жидкости одного из плодов и наново перевязал мне ногу.

— Сок гурота обладает лёгким антисептическим действием, — пояснил он. Я кивнула, радуясь тому, что не слышу от него фраз вроде "я же говорил"…

Наконец вернулся и Глен, неся за плечами какого-то зверька. Но на пороге он уронил его и кинулся ко мне.

— Ваше величество! Вы в порядке? Что случилось? — это уже было обращено к Дмитрию.

— Вас слишком долго не было, и мне пришлось заняться костром, — откликнулся Дмитрий.

— Извините… мэм… — пробормотал Глен. — Вам бы в пору уволить нас за некомпетентность, — чуть помолчав, добавил он.

— Я подумаю над вашим предложением, — усмехнулась я, но внезапно увидела за ним другую медвежью голову и показала на неё рукой.

Он обернулся и выстрелил. Однако за пещерой оказалось полчище зверей. "Наверное тот, умирающий, позвал их в предсмертном крике", — решила я.

Дмитрий подскочил к выходу, и они вдвоём с Гленом стали отстреливаться от нашествия. Но звери всё шли и шли…

— Черти кометные, моё оружие куда-то провалилось, и я не могу вам помочь! — закричала я, видя, что этот поток бесконечен.

— Вашему мужеству нет границ, леди Луэлин, вы же ранены… Мы всё сделаем… — ответил Глен. А Дмитрий был сосредоточен, и его красивые глаза одаривали своим внимательным взглядом толпу зверей.

Не меня, а зверей! Я возненавидела их ещё больше. Повязки пропитались кровью, и я снова сменила их. А звери всё шли и шли, и наше счастье, что оружие расщепляло энергию любого светового излучения, которая не могла закончиться!

Только к ночи остатки "медведей" завернули, а всё пространство вокруг нас было усыпано трупами и залито малиновой жидкостью с голубыми шариками. "Наверное, она так сворачивается", — почему-то мелькнула мысль…

— Как-то странно эти животные себя вели, — пробормотал Дмитрий, устало опускаясь рядом со мной. Глен, наконец-то надевший свою одежду, вопросительно взглянул на него, и он продолжил:

— Почему они все ринулись сюда?

— Может, тот их позвал? — я повела головой в сторону выхода, имея в виду своего личного "медведя", которого мои спутники уже вынесли из пещеры.

— Неужели товарищеские чувства у них сильнее инстинкта самосохранения? — усмехнулся Дмитрий.

— А может, дело в пещере? — произнёс Глен, разглядывая её, но, похоже, ничего не нашёл.

— А может, ими двигала какая-то посторонняя сила? — предположила я.

— Интересно, какая, — откликнулся Дмитрий.

— Например, чьё-то внушение или что-то сродни огню, притягивающему к себе без разъяснения причин? — улыбнулась я, хотя мне было не до шуток. Но я не хотела показывать, что всё это всерьёз встревожило меня. Потому как в мыслях промелькнул и военный корабль тассов, и паломничество в головы истаберов, и предостережение соновика, и некоторые другие происшествия, пусть не столь значительные, случившиеся за последнее время. И ещё вопрос о том, почему ни один из телепатов до сих пор не попытался связаться с нами. Это было похоже на некую телепатическую блокаду…

— Внушение? — спросил Глен. — Кентавропегасы не владеют телепатией, эта область сознания вообще смутно освоена ими.

— Как и все прочие области, — вставила я.

— Вы допускаете мысль, что здесь может быть повинен кто-то из ваших подчинённых? — Глен серьёзно взглянул на меня.

— Мне не хотелось бы её допускать, но и игнорировать это я тоже не могу.

Я мысленно перебирала всех своих приближённых, особо останавливаясь на коэффициентированных телепатах, но так никого и не смогла заподозрить.

— Возможно, тут дело в каком-нибудь недоступном нам зове природы, — улыбнулся Дмитрий, и во взгляде его мне привиделось желание обнять меня. Но я уже была абсолютно спокойна, как и всегда — и лишь слегка улыбнулась ему в ответ. Я не считала случившееся поводом посвящать кого бы то ни было в наши отношения… Не для того всю дорогу старалась проявлять к обоим абсолютно одинаковую ровную симпатию.

— Осталось выяснить, кто выступает в роли природы, — ответил Глен, ещё раз внимательно обходя пещеру. — Тут нет ничего необычного.

Дмитрий тоже присоединился к нему, тщательно изучая всё вокруг.

— Орты, по-моему, вообще редко выходят из воды, — сказал он. "Значит, то был орт…" Я не подала виду, что не знала.

— Прикажу заняться всем, что здесь произошло, когда вернёмся, — произнесла вместо этого я. Данная тема была закрыта. Но я чувствовала, что мои телохранители погружены не в самые приятные раздумья и наверняка часто обращаются к ней.

В глазах их я заметила ту самую тоску, которую так не переношу. Не радость победы, не торжество, а тоску…

— Никогда не участвовал в подобной бойне, — пробормотал Дмитрий.

— Я тоже, — ответила я. Чувствуя эту тоску и у себя, я огромным усилием воли изгнала её из своих глаз.

— Они шли и шли, какие-то беззащитные, и… — Дмитрий пожал плечами, замолчав.

— И я никогда не представлял себя в роли истребителя слабых… — негромко проговорил Глен, не удержался и бросил взгляд на трупы. Мне захотелось поскорее сбежать отсюда, однако до утра об этом нечего было и думать…

— Вы представляли по-другому службу у Королевы? — поинтересовалась я, заставив себя слегка усмехнуться.

— Извините, леди Луэлин, — откликнулся Глен, — конечно, мы осознаём, что в любой момент может понадобиться защитить вас от самой неожиданной опасности. Просто это… — он чуть замялся, снова взглянул в сторону выхода, подбирая слова, и за него окончил Дмитрий:

— … до чёртиков тошно.

Какое-то время я смотрела на них. Я знала, что если вдруг снова появятся звери, то оба встанут передо мною и продолжат отстреливаться. Какая бы опасность ни возникла и какой бы вид ни приобрела, как бы ни было противно или жалко. Но ни один, ни второй не являются бездушными орудиями, и наверняка если бы узнали, что в поведении бессловесных животных действительно виноват какой-нибудь галактоид, гораздо с большим удовольствием направили бы и-у-леты в него самого.

Подбирая охрану, я всегда отдавала предпочтение не машиноподобным солдатам, а перспективным, преданным, умным, порядочным галактоидам, зачастую продолжающим карьеру Помощниками различных категорий, на которых я могла бы положиться так же, как на собственных стражей. Начиная с небольшого задания, я проверяла, не раскроется ли у них больше возможностей и способностей.

Мне было бы неприятно, если бы случившееся никак не затронуло моих спутников. И в то же время я будто очнулась, напомнив себе, что нахожусь вовсе не на увеселительной прогулке старых друзей, а пытаюсь добраться до дома после покушения…

Телохранители отдыхали, но я видела, что они по-прежнему настороже. Пока Глен смотрел на выход, Дмитрий поймал мой взгляд, будто желая что-то спросить или прочесть в моих глазах. Но я не позволила ему этого. В последнее время я и без того слишком отошла от своего так долго и тщательно выстраиваемого образа. И если наедине с ним я разрешала себе не становиться Королевой, то при Глене, а тем более при угрозе, что враги могут о чём-нибудь прознать, не собиралась допускать этого.

Оба молчали. Разрывая гнетущую тишину, я произнесла:

— Я хочу есть.

Это было не правдой: есть не хотелось.

— Как вы думаете, леди Луэлин, — спросил Глен, — может, имеет смысл выставить силовой щит?

Моей уверенности в том, что нас так уж быстро найдут, несколько поубавилось — и поэтому я задумалась. Потом кивнула:

— Не будут же нас искать десятиделю! Едва ли имеет смысл экономить силафорию. Думаю, можно на ночь закрыть вход, на случай, если вдруг зов природы пригонит сюда кого-нибудь ещё… — я чуть улыбнулась. Потом добавила: — Вам тоже нужно выспаться, день был не самый спокойный.

— Мы подежурим, мэм, — возразил Глен тихим убежденным тоном, даже, в какой-то мере, не допускающим возражений. Не то, чтобы давал понять, что я не права — просто не считал разумным оставлять королеву ночью без охраны.

Я была уверена, он перестраховывается: правильно установленный силовой щит не пропустит сюда никого, главное, рассчитать, на сколько хватит заряда. Но не стала вступать в полемику — в конце концов, пусть сами разбираются со своими обязанностями…

Сил оставалось очень мало, кровь не хотела останавливаться, ногу жгло огнём…

Я забылась в глубоком сне, как-то сразу отключилась. Поначалу сквозь полудрёму слышала их тихие переговоры: Глен поинтересовался, не возражает ли Дмитрий… Тот изумился, почему это он должен возражать — он и так не собирался ложиться спать…

Потом они стали решать, когда готовить есть — сейчас, или завтра с утра… Дмитрий, кажется, даже подошёл взглянуть на зверька — Глен не был уверен, съедобный ли он… Я хотела сказать, что съедобный: несмотря на случившееся, это заметить я успела…

Только, кажется, так и не сказала — выпала из реальности в чарующий безграничный океан, в котором нога моя не болела, а сама я не испытывала необходимости скрывать свои чувства ни от кого…

Проснувшись глубокой ночью, я видела, как Глен разбудил Дмитрия и лёг спать. Дмитрий сжал в руках инфраультралет и смотрел во тьму. Я была заботливо укрыта его плащом. Силогенератор лежал на пороге, и едва уловимое глазу прозрачное поле мерцало, закрывая вход.

Подождав, пока Глен заснёт, я тихо подкралась к Дмитрию сзади и обняла за шею. Он вздрогнул и мгновенно обернулся, но облегчённо вздохнул, увидев меня.

— Как дела? — шёпотом поинтересовался он. — Как боевые ранения?

— Нормально. Нервничаешь?

— Да нет, просто… Тебе разве не жаль этих бедных зверюшек? — усмехнулся он.

— Терпеть не могу жалость, — пробормотала я.

— Так что всё-таки случилось, Луэлин? — не удержался от вопроса Дмитрий. — Я же сам проверил и оружие, да и генератор…

Я повела плечом:

— Пожалуй, я слишком расслабилась… Да, ты был прав — ты это хочешь услышать?

— Не хочу… Не та, знаешь ли, ситуация… Болит?

— Переживу, — я окинула взглядом перебинтованную от щиколотки до колена левую ногу и всю в синяках и ссадинах правую, и ощутила почему-то, как сердце сжалось. Нет, мне нельзя поддаваться переживаниям; я не должна, никогда не должна расслабляться, идти на поводу у жалости или беспечности! Я обязана быть твёрдой, сильной, безошибочной, непоколебимой — королевой!

— Иди ко мне… — он попытался обнять меня, и я ощутила, что сейчас меня захлестнёт приступ тоски…

— Жалей своих зверюшек, а меня — не смей! — жёстко сказала я.

— Что-нибудь не так, леди Луэлин? — совсем другим тоном поинтересовался Дмитрий.

— А то, что тебе очень хотелось бы видеть меня слабой и беспомощной! И убери из глаз эту тоску! Она свидетельствует о слабой воле и о покорности судьбе! Ненавижу её, она вызывает апатию и вгоняет в депрессию! Слышишь? Я приказываю!

Глаза его загорелись так нравящимся мне огнём, и тут же захотелось забрать свои слова обратно. Я влюбилась далеко не в слабовольного и покорного меланхолика, а в человека, который настолько не любит подчиняться приказам, что вообще не понятно, каким ветром его занесло во Флот! Однако он не должен забывать, что рядом с ним не обычная впечатлительная девчонка, а Королева ООССа!

Изо всех сил борясь с желанием кинуться ему на шею и выплеснуть на него все свои заботы, я поднялась. Но раненная нога заболела, и я чуть не упала. Однако я сцепила зубы — я не упаду, ни за что! Мне не больно — боль равносильна смерти!

С той стороны поля виднелись силуэты мёртвых зверей… На небе горели звёзды… Никогда в жизни ещё не видела я таких красивых звёзд. Таких красивых и таких тоскливых…

Чуть не до крови закусив губы, я не хромая прошла вглубь пещеры. Я не проживу и дня, если буду окружена этой тоской!

Села и с наслаждением вытянула ноги… Когда заснула — не знаю, но проснулась уже под утро.

Силогенератор не работал — как я узнала позднее, в нём осталось совсем немного заряда. Взлететь не получилось бы, а вот на пару часов тонкого силового поля хватило бы…

Раньше я никогда не наблюдала, как готовят мясо, хотя теоретические представления имела. В повседневном обиходе давно используются протозаменители. Но при виде этого зрелища мне стало нехорошо, и я выскочила из пещеры.

Однако и там остатки наступавших ортов не развеяли приступа тошноты. Не думаю, чтобы стражникам было приятнее…

Я просидела около часа на солнце у пещеры, с той стороны, где был виден только красивый лес. Глен вынес один из и-у-летов и генератор, я поблагодарила кивком и взяла их в руки. Но гармония леса по-прежнему казалась ласковой и безобидной — даже как-то не верилось в это странное нашествие!

Пока Глен готовил еду, Дмитрий с оружием прохаживался у пещеры, наблюдая за окрестностями и за мной, правда, не подходил и не заговаривал.

Нога продолжала болеть, однако я всячески старалась не обращать на неё внимания. По крайней мере кровь остановилась — а как только я попаду домой, мой личный доктор быстро справится с такой раной.

Лаенсовый костюм немного недосох, и я накинула плащ Дмитрия, раздумывая о том, что нужно бы делать их из самосохнущей ткани, даже когда охрана сопровождает меня на элитные мероприятия. Мало ли какая может сложиться ситуация, — например, как сейчас?

Пусть бы плащи эти были не так красивы — но принесли бы больше пользы. Правда, с другой стороны, тогда бы они не отвечали эстетическим требованиям королевской охраны… А подобное происшествие со мной, например, случается впервые… Однако, именно в такой ситуации эстетика имеет самое последнее значение.

Хотя разве можно было предположить, что Кентилио попытается убить меня? Взять в плен — ещё куда ни шло, поэтому я и приказала Дэльвику быть наготове. Но какая глупость подстраивать аварию и тем самым напрочь испортить отношения с ООССом! Значит, не так уж и нужна была ему такая жена, как я. Или он всё же понял, что никогда не сможет заполучить меня?

Когда вернусь, отдам приказ заняться военной формой. Возможно, попытаться приспособить для аптечек мобильные пиноткани… Не знаю, правда, где бы они могли растворяться со всем своим содержимым… Уж во всяком случае крепления и их, и силогенераторов обязательно прикажу сменить!

А еще я раздумывала о том, насколько привыкла полагаться на технику. Всегда искренне считала себя достаточно сильной, чтобы справиться с любой проблемой, однако никогда не задумывалась о том, какую роль здесь играет техническая и военная поддержка, в окружении которой я постоянно нахожусь с тех самых пор, как стала Королевой. Куда бы я ни летела, даже тайком от собственной охраны, всё равно знаю, что мой корабль просканировать невозможно, а генераторы силового поля у меня — самые мощные и надёжные… Что уж говорить, если я отправляюсь куда-нибудь официально, даже при малочисленной видимой охране!

— Эйс Луэлин Рабэлла, кушать подано, — воскликнул Глен, оторвав меня от раздумий. Дмитрий, похоже, на меня обиделся. Какая важность!

— Вы думаете, я буду это есть?

— Будете, — уверенно ответил Ди. — Если проголодаетесь — съедите. Вам нужно набраться сил.

Я с отвращением посмотрела на нанизанные на прутья куски мяса. "На долгие же месяцы меня отобьёт от него, даже от заменителей", — подумала я. И это оказалось правдой.

Но всё же через силу проглотила несколько кусочков — я чувствовала себя очень ослабленной.

— Мы, наверное, не пойдём сегодня — вам надо подлечиться, — предложил Глен, поднимаясь. — А у генератора не хватит заряда везти вас…

Молчание Дмитрия начинало волновать меня.

— Вы полагаете, нас быстрее найдут в лесу? — жёстко спросила я. — Тем более, если здесь действительно присутствует опасность постороннего враждебного вмешательства? Я здорова и вполне могу идти. И мы сейчас же соберёмся и пойдём.

— Разрешите для начала проверить, не затаились ли где поблизости остатки ортов, — проговорил Глен.

— Только будьте любезны, справьтесь скорее, чем вчера, — прохладно откликнулась я.

— Я быстро, мэм, — отозвался Глен с некоторым смущением и поспешил наружу. После счел нужным оправдаться: — Извините, у меня нет ни малейшего опыта охоты.

Я кивнула, принимая извинение, и он скрылся из виду.

— А вы, пожалуйста, — обратилась я к Дмитрию, — соберите пока всё, чтобы мы могли сразу же отправиться дальше.

Ничего не ответив, он принялся исполнять поручение, и я поинтересовалась:

— Вы не против?

— Нет, мэм, — холодно отозвался он.

— Вы на меня сердитесь?

— Нет, мэм. Разве может сердиться на вас ваш охранник?

Я внутренне вспыхнула, но внешне улыбнулась:

— Вот и прекрасно.

Моя одежда, подвешенная над костром, наконец-то высохла, пропитавшись дымом. Я привела себя в порядок, Дмитрий ещё раз перевязал мою ногу — раны выглядели не слишком приглядно, но уже не кровоточили. Он не стал больше мочить их соком гурота, а наложил сухую перевязь, отрезав полосы от плаща.

Он делал всё молча, и я тоже не заговаривала с ним. Глен и правда вернулся довольно быстро, и мы двинулись в путь.

Никакая техника до сих пор не нарушила гармонию природы. Черти кометные, кажется, нас не могут найти! Надо же!

Я не хромала. Нога болела, наш путь постоянно вёл немного вверх, но я не собиралась останавливаться. Может, если бы не поведение Дмитрия, я бы ещё позволила себе расслабиться, но сейчас — нет, он никогда не узнает, что мне больно, и что я ослабла. Луэлин Грэт Рабэлла всегда была сильной.

Первые три часа я шла довольно легко, и только Глен вдруг сказал:

— Что-то вы очень бледная, леди Луэлин.

— Я такая, как всегда, — отрезала я. Нога нестерпимо болела, и, случайно опустив голову, я увидела на брюках пятнышко крови. Но я никому не сказала про это, а лишь крепче сжала зубы.

Деревья становились всё ниже, всё чаще перемежались с кустарниками.

Дмитрий продолжал молчать. И я тоже даже не смотрела ему в глаза — хотя мне давно уже хотелось обнять его, поцеловать… Возможно, будь мы тут вдвоём, уже помирились бы — однако присутствие Глена не способствовало этому.

А с другой стороны, если бы Дмитрий завёл какой-нибудь разговор, попытался улыбнуться — я тоже перестала бы упорствовать. Но самой вовлекать их в беседу у меня просто-напросто не было сил. Все мысли кружились около больной ноги и изредка обращались к небу, откуда по-прежнему никто не являлся за нами…

Глен также не спешил пускаться в разговоры, вероятно, справедливо полагая, что моё настроение непоправимо испорчено внезапной раной. От предыдущей лёгкости почти ничего не осталось, надеюсь, от подозрений Глена тоже. Вчера я была одинаково весёлой с ними обоими, сегодня же — одинаково отдалённой. На любые вопросы отвечала сухо и коротко…

Один раз мы сделали привал, подкрепиться плодами гурота и несколькими кусками мяса, которые Глен с Дмитрием взяли с собой. Я достала оставшуюся гидрофлягу и в приказном порядке настояла, чтобы они тоже глотнули из неё — они всё пытались отказаться в пользу Королевы.

— Может… произвести разведку, мэм? — спросил Глен, поднимаясь с травы — я сидела на плаще Дмитрия.

— Не вижу особенного смысла, — пожала я плечами. — Лес редкий, любую опасность заметно издалека. Нужно было всё же одеть вас в военную форму! Воспользовались бы минизондами…

— Может… всё-таки отдохнёте?

— Хочу поскорее выбраться на открытую местность.

Глен протянул мне руку, однако я не стала опираться на неё и поднялась самостоятельно.

— Давайте поменяем вам перевязку, мэм? — предложил Дмитрий, тоже поднимаясь с травы.

— Не стоит лишний раз лезть туда, — качнула я головой.

Глава 16. Горы

Уже далеко за полдень мы вышли к месту, где почти не осталось деревьев и начинались более крутые склоны, вверху переходящие в практически вертикальные. Они тянулись и тянулись, такие высокие и неприступные вблизи…

Мы сделали ещё один привал. Ощутимо похолодало. Голова моя начала кружение, нога болела нестерпимо… стимулятор бы какой-нибудь…

Кутаясь в плащ, я пыталась заставить себя собраться с силами и не выдать ни помутнения в голове, ни озноба. Пока мы ели, я рассматривала каменные скалы, становившиеся всё отвеснее и отвеснее. Постепенно покрывавшая их растительность исчезала, лишь кое-где цеплялись упрямые деревца да кустики.

— Надо бы залезть наверх, — сказал Глен, — оттуда нас дальше будет видно. Мы разведём костёр…

— Хорошо, — оборвала я. Безумно хотелось где-нибудь лечь и отдохнуть, но гордость не позволила мне это сказать.

— С ума сошёл? — откликнулся Дмитрий. — Мы и так уже поднялись на большую высоту.

— Как вы, леди Луэлин? — спросил Глен. — Может, не нужно рисковать?

— База там, да и обзор оттуда лучше, — проговорила я. — Необходимо подняться ещё хоть немного.

— Вверх вы больше не пойдёте, леди Луэлин! — решительно заявил Дмитрий. — В горах кровотечение остановить сложнее, вы можете потерять сознание, и пока за нами прилетят, истечёте кровью у нас на руках. Не нужно было вообще никуда идти!

Глен выглядел встревоженным, во взгляде Дмитрия тоже проступало волнение. Мне очень хотелось заставить его понять, что леди Луэлин невозможно сломить ничем! Однако я осознавала, что и рисковать собственным здоровьем из-за глупой размолвки тоже бессмысленно…

— Схожу проверю, что там впереди, — добавил Дмитрий, и, не дожидаясь моего разрешения, развернулся и пошёл к горам. Я еле удержалась, чтобы не вернуть его назад и вместо него не отправить Глена!

Всё вокруг будто качалось, веки потяжелели и я с трудом заставляла себя не заснуть. Дмитрий отсутствовал, наверное, около часа. Увидев его приближающуюся фигуру, я едва сохранила безразличное выражение лица — ужасно захотелось броситься к нему…

— Впереди обрыв к реке, — сообщил он. — Но есть место, где можно немного спуститься, обзор достаточно широкий…

— Я рассчитывала, что вы обследуете скалы, а не пути вниз, в противоположную от базы сторону, — прохладно откликнулась я.

— Это мы сделаем, когда хоть немного спустим вас, мэм, — ответил он. — Здесь не те воздух и давление, чтобы оставлять вас с вашей раной. А чем дальше, тем резче перепады высот.

— Благодаря порталам, наши организмы ещё несколько поколений назад научились приспосабливаться даже к более резким перепадам. Уж не говорю о перелётах на другие планеты. Да и мой замок, наверное, не ниже той отметки, на которой мы пребываем сейчас.

— Пожалуйста, леди Луэлин, вы и без того слишком много натрудились, — поддержал его Глен. Нога моя, пожалуй, была согласна с ними… Переборов неразумное желание приказать им подчиниться, я кивнула:

— Хорошо… Идёмте вниз.

За ближайшим поворотом действительно открылся шикарный вид на речную долину. Но меня сейчас нисколько не заботили восхитительные пейзажи Скорпионки…

Сама река струилась метрах в пятистах внизу.

Дмитрий шёл впереди, показывая путь, а сзади подстраховывал Глен.

Спускаться оказалось ещё тяжелее, хотя Дмитрий действительно обнаружил своего рода природный карниз. Голова кружилась, а вид пропасти не более чем в метре от скалы, к которой мы прижимались, действовал ещё хуже. К тому же, по сравнению с плавным подъёмом, спуск был очень резкий.

Один раз я покачнулась, и Глен испуганно схватил моё плечо.

— Дмитрий, вы знаете, куда идёте? — спросил он. — Нам нужен привал, леди Луэлин, похоже, не очень хорошо…

— Ерунда, — сказала я, сдавив зубы. — Я могу идти.

— Хоть она и будет уверять нас, что всё в порядке, — мягко улыбнулся Глен.

Дмитрий обернулся, посмотрев на меня своим внимательным взглядом. Ответил Глену:

— Там впереди есть широкий уступ с нишей, в ней можно будет спрятаться, и обзор неплохой. Ещё минут двадцать…

— Давай скорее… — взволнованно откликнулся Глен.

Вечерело, вторая звезда Антареса вскоре готова была спрятаться за горизонт, где давно уже отдыхала первая… Я молчала, боясь, что если хотя бы приоткрою губы, то не смогу удержать срывающиеся с них стоны.

Дмитрий взял мою руку и повёл вперёд, и мне хотелось забыться, полностью отдаться на его волю… С каждым шагом я ощущала, что всё слабею и слабею. Королева во мне протестовала против подобного положения вещей, каким-то совершенно фантастическим усилием воли заставляя меня не уходить из сознания… Нет, никогда и ни перед кем не обнаружу я ни единой слабости! Я привыкла сама вести за собой, а не смиренно идти за кем-то!

Карниз чуть повернул вдоль горы, и стала видна обещанная площадка. Когда я увидела, как до неё ещё далеко, ноги едва не подкосились. В голове потемнело, а глаза закрылись сами собой. Я открыла их очередным усилием воли, и случайно глянула вниз.

Горы вместе с рекой начали отплясывать хороводы, но я снова подавила слабость, отпрянув к поднимавшейся справа скале. Дмитрий остановился, взглянул на меня, в глазах проступила тревога. Он очень мягко подхватил меня на руки, и медленно, прижимаясь спиной к скале, пошёл вниз.

Я отчаянно боролась с обморочным состоянием, но когда больная нога задела за какой-то выступ, я ощутила лёгкое зудение в голове и потемнение в глазах, с которыми не в силах была совладать…

Когда я пришла в чувства, второе солнце уже закатилось за край Скорпионки, и оттуда пробивалось лишь несколько фиолетовых лучей. Обнаружив, что полулежу, опираясь на нечто мягкое, я прекрасно вспомнила всё произошедшее. В голове было на удивление ясно, хотя кружение продолжалось.

— Наконец-то вы очнулись! — воскликнул Дмитрий, менявший мои перевязки. — Ну и напугали вы нас! Вот уже четыре часа вы не приходите в себя.

— Неправда!

— Правда, — улыбнулся он, протягивая гидрофлягу. Я тут же ощутила, как сильно хочу пить, и едва остановила себя, чтобы не выхлебать сразу всё. Попыталась оглядеться, невольно залюбовавшись остатками заката.

Глен дремал, опираясь на почти отвесные уходящие вверх скалы, отражавшие слабые отсветы, а я покоилась в нише, на остатках плаща, прикрывавших кучу сухих листьев. Золотые узоры плаща отблескивали ало-фиолетовыми бликами…

У края выступа горели сухие листья и ветки, оборванные с приютившегося тут же колючего куста. Возле меня лежали брюки, красные от колена и ниже.

"Кровь, — почему-то очень бесстрастно подумала я. — Моя кровь…"

— И ещё… — добавил Дмитрий. — Луэлин, извини меня, пожалуйста.

— Ты тоже… извини меня, — проговорила я, попытавшись сесть. — Но я не могла по-другому… Эта тоска…

— Я знаю… — он окончил перевязку, поднялся и пересел поближе, поддержав меня. — Королева ООССа не должна поддаваться слабости, и её… охране это тоже не позволительно.

Моя нежность и любовь к Дмитрию вспыхнули с новой силой, а день, проведённый в натянутом состоянии, когда ничто не мешало нам наслаждаться обществом друг друга, показался самой большой глупостью в нашей жизни!

Обняв его, я прошептала:

— Будет, Дим… Убить столько беззащитных живых созданий своими руками, да ещё и просто в упор — у любого нормального человека тоска проснётся… Мы же не машины… и не испытывая эмоций, едва ли сможем ощутить себя живыми…

Мельком взглянув на Глена, который, похоже, всё так же спал, Дмитрий притянул меня к себе и крепко поцеловал. Я почувствовала, что он тоже давно и сильно желает этого, что как и я тяготится нашей молчаливой размолвкой.

Какое-то время я отвечала ему, но потом всё же высвободилась из объятий: стоило Глену Ди случайно открыть глаза, и конец всем нашим предосторожностям! Хотя, конечно, Глен пока зарекомендовал себя как надёжный человек и охранник — но зачем зря рисковать…

Нам и так становилось всё сложнее скрывать отношения от других. Иногда мне даже казалось, хоть бы мы вели себя абсолютно безразлично, совершенно не проявляя никаких чувств, но энергия, нас соединяющая, настолько сильна, что едва ли не материальна…

— Прости меня, Луэлин, — снова прошептал он. — Я должен был подумать о тебе и твоей ране, а не идти на поводу у собственного упрямства, ожидая уступок с твоей стороны…

— Я люблю тебя, Дим! — прошептала и я, опять обнимая его и ощущая, как теплеют мои глаза и смягчается голос. Он не боялся признавать свои ошибки, он не боялся проявлять свои эмоции, и с некоторых пор я убедилась, что для него далеко не самым первостепенным является ублажение собственного самолюбия…

— Помочь тебе одеться? — тихо спросил он. Я провела рукой по брюкам — штанина всё ещё была влажной, но лежать раздетой вовсе не хотелось. Да и перевязка на ноге выглядела объёмной — не думаю, что промокнет…

— Я сама, — улыбнулась я, подтягивая их к себе. Ничего не ответив, Дмитрий начал помогать мне — пожалуй, я и правда чувствовала себя такой слабой, что могла бы не справиться со столь непосильной задачей.

— Глен сделал небольшую разведку, — заговорил Дмитрий, и я проследила за его скользнувшим по Глену взглядом. То ли ему показалось, что тот проснулся, то ли он просто перестраховывался — Глен по-прежнему выглядел спящим — однако тон Дмитрия стал более официальным. — Он нашёл неподалёку пещеру, оттуда открывается большой обзор. Думаю, мы сможем переправить вас туда. Если пустить ещё один плащ на верёвки, то получится доставить дрова и какие-нибудь запасы еды… — говоря, Дмитрий укрыл меня краями плаща. — Один из нас останется с вами, а второй пойдёт искать базу.

— Подозреваю, чем выше, тем отвеснее станут скалы. Базы специально оборудовались в неприступных местах… — произнесла я.

— Мы поищем путь, мэм, — откликнулся он. Я улыбнулась, представляя себе, как мы с Дмитрием остаёмся в пещере… Он тоже улыбнулся, незаметно взяв мою руку и снова скользнув взглядом по Глену.

Неожиданно в небе показалась золотисто-серебряная точка. Она приближалась стремительно и беззвучно — атмосферозащитное поле как обычно поглощало все возможные шумы — и вскоре можно стало разглядеть родные очертания планетолёта.

Мне хотелось радостно вскочить, но я чувствовала, что не удержусь на ногах, и поэтому приняла гордый королевский вид. Дмитрий же поднялся, начал кричать, размахивая руками, и я, передвинувшись, протянула ему плащ. Поняв моё намерение, он улыбнулся и замахал им; проснулся Глен и вскочил рядом с ним, выхватив головёшку из костра. Мною даже на секунду овладело сожаление, что мы так и не останемся с Дмитрием в пещере, вдали от всех посторонних глаз… Однако нога напомнила режущей болью о том, что ей это было бы не слишком полезно.

— Дайте мне вашу накидку, — произнесла я, когда стало очевидно, что нас заметили. Видимо, не найдя меня, Дворец очень сильно встревожился и бросил на поиски все силы.

— Вы замёрзли? — с нежностью спросил Дмитрий, разворачивая в нормальное положение плащ.

— Нет, не хочу, чтобы видели мои брюки.

— Почему? — поинтересовался он, мягко накинув плащ мне на плечи и подавая руку. — Пусть вам сразу же окажут помощь…

— Боюсь, что потеряю сознание, и вас накажут за мои раны прежде, чем разберутся, — произнесла я, с трудом вставая. Ступить на ногу казалось сложнее всего, что только можно вообразить! — К тому же совершенно не обязательно всем это знать…

Глен посмотрел на меня встревоженно, мне даже на секунду показалось, будто он ощущает мою боль вместе со мной. Прикосновение Дмитрия тоже было мягким и тёплым, и я с трудом заставила себя отпустить его надёжную руку и встать самостоятельно…

Небольшой планетолёт подлетел прямо к выступу и остановился в воздухе. Дверь отворилась, и на пороге показался Дик, ответственный по королевским ангарам, который участвовал в операции с тассами. Давний школьный друг.

— Слава богам, Луэлин! — воскликнул он. Глаза его бурно выражали радость…

Улыбнувшись в ответ, безо всякой помощи я вошла внутрь единственной каюты, закутанная в изрядно укоротившийся с боков плащ, ровная и спокойная, и опустилась в кресло. Телохранители прошли следом за мной на подобающем расстоянии, и я позволила им тоже сесть.

— Почему вы так бледны, леди Луэлин? — спросил Дик, отдав в рубку управления распоряжение лететь во Дворец.

— Замёрзла, — ответила я. Он встревоженно взглянул в мои глаза.

— Всё… нормально? — улыбнувшись дружеской улыбкой, Дик присел на поручень моего кресла, взял мою руку.

— Всё нормально, Дик, — мягко откликнулась я.

Видимо, сообщение о том, что нас нашли, уже поступило, потому что очень скоро к нам прибыл Дэльвик Кельни, похоже, самолично участвовавший в поиске либо навещавший ближайшую силовую базу.

— Приветствую вас, королева Луэлин. Вы в порядке? — официально поинтересовался адмирал.

— Да, в полном, Дэльвик, — я очень надеялась, что продержусь до замка и не придётся никого посвящать во все подробности происшествия.

— Думаю, вашим стражникам полагается присвоить дуэнанов за сохранение Вашего Величества?

— Да, — сказала я, едва сохраняя спокойствие на лице. На большее сил уже не хватило.

— Давайте, я перенесу вас на диван, — предложил Дик, видимо, что-то почувствовав. Вероятно, выглядела я сейчас не лучшим образом — уставшая, полуголодная, ещё и с открытыми ранами…

Я молча кивнула, ощутив, что всё же, кажется, теряю сознание. Он поднял меня, но вдруг плащ распахнулся, и он вскрикнул.

— По-моему, их надо в тюрьму, а не на дуэнанов, — закричал он. — Что у неё с ногами? — он бережно положил меня на пинодиван и грозно обратился к моим телохранителям:

— Почему у леди Луэлин вся одежда в крови, сама она еле дышит, когда вы целы и невредимы? Желаю вам найти достойное объяснение!

Я с усилием открыла глаза. Вся поза восьмирукого восьминогого адмирала и оба его разноцветных глаза выражали отчаяние, предельное возмущение и гнев, хотя он пытался казаться невозмутимым.

Я собрала остатки сил.

— Не трогайте их, они спасли мне… жизнь, — выдохнула последнее слово, и больше ничего не помню.

Очнулась я в своей спальне, надо мной склонился врач.

— Она потеряла много крови, — слышала я, приходя в себя и ещё не открыв глаза.

— Она будет жить? — воскликнул кто-то, и я узнала голос Бареллоу.

— Я иногда поражаюсь вам, илбер Грэт. Вы временами задаёте такие вопросы… Жизни леди Луэлин ничто не угрожает с того момента, как её доставили сюда. У неё не слишком уж страшное ранение, хоть и очень глубокое, основная опасность в том, что кровотечение не было вовремя остановлено, да и перевязано не стерильными материалами. Воспаление я снял, ткани регенерировал, благодаря соку гурота с самой кровью было гораздо меньше проблем, чем я ожидал, увидев, в каком состоянии леди Луэлин…

— Я убью этих мальчишек! Глена Ди и Дмитрия Осба ко мне!

Услышав имена спутников, я села в постели. Доктор вздрогнул от неожиданности.

— Лежи, Луэлин, — успокоил меня Бареллоу. В кресле дремала мама. Сквозь затемнённые окна проникал рассеянный свет.

— Где они? — спросила я.

— Кто, ваше величество? — не понял Энтони.

— Не притворяйтесь! — я отвесила ему пощёчину. — Где Дмитрий Осб и Глен Ди?

— Они на аудиенции у адмирала, — ответил брат, садясь рядом со мной.

— Сколько я лежала?

Барел обнял меня, успокаивая:

— Тебя привезли вчера утром. Сейчас день. Энтони лечил тебя почти сутки, а потом не стал выводить из сна…

— Я хочу видеть их, — произнесла я по-возможности ровнее и положила голову брату на плечо. Но заметила, как он взглянул на свой телепорт — вероятно, послал сообщение Дэльвику, что я уже проснулась.

— Как ты себя чувствуешь, Луэли? — подала голос мама, подходя к нам — Энтони чуть посторонился, пропуская её.

— Во всяком случае, умирать не собираюсь, — усмехнулась я, бросив взгляд на брата, а заодно и подарив улыбку доктору, которому попало ни за что… Барел и не думал смущаться: был слишком рад, что со мной всё в порядке.

Мама подошла, подсела с другой стороны кровати, положила руку мне на лоб. Чуть улыбнулась… И тут домашний авто-пульт просигнализировал о приходе адмирала.

— Пусть войдёт, — кивнула я для присутствующих — а для охраны послала мысленное разрешение. Мама поднялась и вернулась в пинокресло. Энтони же поглядывал на меня, сверяясь с каким-то прибором, который держал в руке…

…Они зашли вместе с адмиралом. Тот взволнованно спросил:

— Ваше величество, они правду говорят? Наш визосканер действительно обнаружил в указанном квадрате леса множество трупов животных.

— Верьте им во всём, они говорят правду, — сказала я, встретившись глазами с Дмитрием, и к своей радости нашла там силу и жёсткость. Когда он поймал мой взгляд, жёсткость исчезла, и Дмитрий едва заметно улыбнулся. Я тоже тихонько улыбнулась, и этого вполне хватило для того, чтобы я почувствовала себя здоровой, и чтобы он ощутил успокоение…

Наверняка за прошедшее время им не особенно позволили отдохнуть, и скорее всего держали в напряжении по поводу моего состояния!

Барел отпустил меня, поднялся и развернулся к стражникам — брат мой не часто приходил в такой гнев, обычно он бывал весел и благодушен. Однако это оказалось одно из тех состояний, в каких он смотрелся не просто сказочным принцем, а самым настоящим королём, при котором великие державы снимают шляпы. Даже я не всегда могла повлиять на него в подобной ситуации.

Вероятно, он уже всё знал — и заявил тоном, от которого даже мне стало не по себе:

— Почему вы оставили леди Луэлин одну, с разряженными генераторами силового поля — я уже не говорю о просто гениальных потерях аптечек — в лесу, в пещере?

— Это было наше упущение, сэр, — ответил Дмитрий, глядя Барелу в глаза.

— Вы уволены, — отчеканил брат.

— Барел! — довольно холодно окликнула я. — Это не тебе решать.

— Ты не согласна? — обернулся он ко мне, всё так же горя.

— Нет, я не согласна! Почему ты не предложишь наградить их за сохранение моей жизни?

— Могу наградить их разве только за твои раны, но уж сполна.

— Почему ты не подумал о том, что когда наши катапульты не сработали, Дмитрий Осб с риском для собственной жизни эвакуировал меня при помощи своего силогенератора? Что Глен Ди покинул космолёт лишь после этого?

— На счёт твоего космолёта мы ещё поговорим с пилотами. А тут речь идёт о полном пренебрежении всеми правилами телохранителей. Они оставили тебя, и… потом ещё потащили в горы!

— Это я им приказала. А в горах я планировала выйти к базе.

— Зачем ты выгораживаешь их?

— Никого я не выгораживаю. Неужели ты думаешь, что они ослушались бы меня? В пещере я не оставила их при себе, потому что хотела до темноты запастись дровами и едой, и была уверена в своих силах. Кстати, Глен Ди отдал мне свой силогенератор — я собираюсь приказать сменить крепления! А Дмитрий Осб проверил моё оружие, прежде чем исполнить приказ оставить меня одну. По первому же моему зову охранники бросились на помощь, и сумели отразить это неестественное нашествие. Поэтому я собираюсь повысить их в званиях, и если мне будет предстоять опасное предприятие, я бы хотела видеть их в своей команде. Они доказали на деле, что я могу полностью рассчитывать на них.

— Рассчитывать? Кто из твоих охранников бросил бы тебя в беде? Только остальные, вероятно, вели бы себя разумнее.

— Я этого не проверяла, — резко ответила я, обнаружив, что начинаю повышать голос, чего королева обычно себе не позволяет; а глаза мои цвета спокойного моря, по-видимому, стали цвета разбушевавшейся стихии.

Я тут же взяла себя в руки. Барел воскликнул, всё с тем же яростным огнём глядя на меня:

— Почему ты так защищаешь каких-то стражников, Луэлин?

— Я защищаю правду, — тихо откликнулась я. Сейчас я сидела на кровати, но смотрела на брата не снизу вверх, потому что ощущала своеобразную и не очень приятную мне борьбу наших взглядов. Потом добавила: — Если они не входят в ранг прэйнос, то от этого не перестают быть людьми. И галактоидами. А на счёт "простых охранников"… Вспомни Медлу.

Барел опустил глаза. Однажды, когда мы ещё только заканчивали Высшую Школу, Барел участвовал в боевом учении на Медлу. Там произошла авария, защитные скафандрины подверглись воздействию на атомы и стали очень горючи — огромный живой пожар из нескольких сотен галактоидов, который не сразу удалось затушить.

Барел находился далеко от эпицентра взрыва, и ему легко удалось скинуть одежду. Тогда он с разъединяющим скафандриновую ткань иглом в руках побежал по месту происшествия, пытаясь высвободить кого мог из горящих одежд. Совершенно не задумываясь, кто перед ним.

За несколько минут, в которые пожарная система справлялась с аварией, он получил сильнейшие ожоги, помню, Элиш долго тогда прорыдала, пока доктора занимались регенерацией его тканей…

— Ты всегда знаешь, что сказать, — ответил брат. — Ладно, тебе самой решать вопрос о своей охране, а моё мнение ты уже выслушала. Как ты поступишь с Кентилио?

— Никак.

Барел пристально посмотрел на меня, и я ответила:

— Это была случайная дорожная поломка, не достойная межгалактической войны.

— Ладно, — ответил Барел.

— Меня больше волнует, почему вы не вызвали телепатов.

— Ни один телепат не смог обнаружить вас, Луэлин, — произнёс брат. — Все они натыкались не какую-то непонятную стену… или туман… А также… базы засекли зонд с олореловым диссонатором… Увы, он самоликвидировался, когда его попытались опустить, так что выяснить, что это и откуда, нам не удалось.

— Значит, молчание олорелов — дело рук не Кентилио… — со смешанным чувством облегчения и в то же время тревоги произнесла я.

Барел многозначительно глянул мне в глаза, поцеловал меня и вышел.

Мама окинула меня задумчивым взглядом, покачав головой. Адмирал, всё же задав несколько уточняющих вопросов, увёл Глена и Дмитрия. Энтони сообщил, что завтра я буду практически в норме и тоже попросил разрешения удалиться.

— Не узнаю тебя, Луэлин, — сказала мама, снова присаживаясь на мою кровать, когда мы остались наедине.

— В чём же, мама? Неужели обычно я поступаю несправедливо? — осведомилась я. — Или вы о Кентилио? Вы передумали и предлагаете начать войну?

— Я не про сам поступок, ты сделала правильно. И не про войну — это ещё правильнее. Я про слова. Ты как будто испытываешь личные чувства к этим стражникам.

— Да, испытываю. И вы бы испытывали, попади в такую переделку. Вы хоть представляете, что я пережила?

— Ты, наверное, хочешь отдохнуть?

— Очень. И попросите, чтобы никто не тревожил меня.

Мама исполнила моё пожелание.

Но я всё же связалось с адмиралом узнать на счёт пилота и зонда.

Зонд, по замерам отследивших его баз, оказался далёк от гуманоидных конструкций. Однако, без сомнений, запустивший его знал не только принцип работы олорелов, но ещё и то, что я не долечу до Дворца после поездки к Кентилио…

Рорруа же не мог рассказать ничего вразумительного по поводу того, каким образом подчинённые Кентилио смогли бы устроить поломку так, что он этого не заподозрил. Единственное, ему, как и Тэрлсу, принесли угощение, посланное радушным хозяином, он лишь чуть-чуть отведал его в присутствии принёсшего, как того требовали приличия. Но после этого он не засыпал, не терял сознания, не чувствовал перемен. Да и детектор пищи не подавал ему никаких сигналов…

Только я переговорила с Дэльвиком, как телепорт высветил Гридара Гринга. Чуть поколебавшись, я ответила ему.

— Извините, леди Луэлин… как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Превосходно, Гридар. Что вы хотели?

— Я… вы… насколько я понял, не собираетесь увольнять телохранителей?

— Конечно, нет.

В его взгляде промелькнула сталь, и я подбавила королевского льда своему. Охрана Королевской Резиденции Гридара побаивается, и даже мне иногда тяжело бывает выдержать его давление. Однако с остальными пусть разбирается как хочет, но всё, что связано с моими стражниками, я решаю сама.

— Как… мне наказать их, мэм? — тем не менее поинтересовался он.

— Наказать? — холодно откликнулась я. — Не думаю. Полагаю, адмирал повысит их за моё спасение.

— Но, леди Луэлин… — он был непреклонен, вместе с тем пытаясь не оспаривать мои распоряжения.

— Если вы интересовались моим мнением, я уже высказала его, — ещё холоднее ответила я. — И если уж вам непременно хочется кого-нибудь наказать, разберитесь, пожалуйста, с дизайнерами военной формы. И передайте в лабораторию моё пожелание: я хочу, чтобы там совместили каким-нибудь образом скафандрин с аптечкой, чтобы все нужные элементы растворялись в самом скафандрине и самоактивировались в необходимый момент.

— Но, мэм, а если понадобится оказать помощь не тому, кто находится в скафандрине?

— Вот пусть они и продумают этот вопрос. Кстати, кроме скафандрина, чтобы не использовалось никаких тканей — моим охранникам пришлось разгуливать по лесу голышом, дабы минимизировать влияние воды на организм, так как форма не торопилась высохнуть.

Гридар поспешил скрыть свой взгляд, но я, увы, прекрасно разобралась в нём. Кажется, на секунду он пожалел, что не присутствовал там и не стал свидетелем переодевания леди Луэлин… Едва ли он позволит себе высказать что-нибудь по этому поводу не только мне, но и Глену с Дмитрием — однако, подозреваю, охота поизводить их посильнее у него возникнет непременно.

— Слушаю, мэм, — отдал он честь, и я отключилась.

Почти сразу следом за ним раздался звонок Дика. Он был в мастерской рядом с моим ангаром, в рабочем комбинезоне, не успевавшем самоочищаться от грязи, смазки и масел.

— Я заставил притащить всё, что нашлось от твоего космолёта, — проговорил он. — Но тут так мало… Можешь вспомнить подробно, с чего началась поломка?

— Хорошо, — кивнула я. — Пришлю виртуальный файл. Можешь также переговорить с Гленом Ди…

— Он всё равно не запомнил больше тебя, — усмехнулся Дик. Я тоже улыбнулась:

— Он вёл корабль, возможно, может сказать что-нибудь, чего я не знаю. Поговори с ним, он очень внимателен и наблюдателен.

Дик поднял на меня несколько удивлённый взгляд, после усмехнулся:

— Похвала из ваших уст, леди Луэлин, стоит дороже иных медалей. Ладно, свяжусь ещё и с ним, но вы всё равно вышлите мне свои воспоминания.

Он на миг замолчал, после спросил:

— А второй? Может, и его версию запросить, для полноты картины?

— Ты же знаешь, в моей охране собраны лишь самые-самые, — засмеялась я, чтобы не акцентировать внимание на Дмитрии и борясь с неодолимым желанием расхвалить его перед всеми. Дик тоже усмехнулся:

— Хорошо, переговорю с обоими.

Кивнув, я отключилась и, не откладывая надолго, одела на голову виртуал, тщательно припоминая каждую даже самую незначительную деталь. Проверив всё несколько раз, сделав пару дополнений, я отослала пси-файл Дику.

После этого, вероятно, моё пожелание было передано мамой по назначению, потому как больше никто не пытался со мной связаться.

Энтони оставил на моих ранах повязки с препаратом и предупреждал, чтобы в тот день, а заодно и на следующий, я не особенно вставала и напрягала ноги. Но спать тоже не хотелось — единственным желанием было видеть Дмитрия. Я не выдержала и после полудня позвонила ему по нашей секретной линии, узнать, как он.

Он отдыхал, но, увидев меня, вскочил и спросил, может ли прийти. Я так обрадовалась, что разрешила, не внемля голосу предосторожности — однако, конечно, предварительно всё проверив.

Переместившись, он сразу же бросился обнимать меня, садясь на мою кровать:

— Как ты?

— Всё прекрасно, Дим.

— Адмирал напугал нас утром, вызвав на аудиенцию и сообщив, что ты присмерти.

— Он преувеличил, — усмехнулась я.

— Ты так защищала нас… — Дмитрий посмотрел на меня тёплым внимательным взглядом.

— Не могла же я позволить, чтоб тебя у меня отобрали? — я прижала его покрепче.

— Твой брат был во многом прав, и…

— А во всём остальном — не прав. И хватит об этом. Я никогда и никем не заменю вас, а на ошибках, как известно, учатся.

Он взял мои руки. Усмехнулся:

— Гридар Гринг явно придерживается другого мнения.

— Что, тоже мучил вас всё утро?

— Не то слово… — засмеялся Дмитрий. — Сказал, раз уж нам так повезло, что леди Луэлин по каким-то непонятным причинам не стала увольнять нас, то… его святая обязанность сделать так…

— Чтобы вам самим захотелось сбежать?

— Ага. И чтобы остальным было неповадно вести себя подобным образом.

— И что же он вам устроил? — поинтересовалась я.

— Да не важно, — откликнулся он, счастливо разглядывая меня. — Переживём.

— Мне просто интересно, — я не могла сдержать улыбку, ощущая прилив неизъяснимой радости в сердце. Было здорово видеть Дмитрия рядом, улыбающегося, неравнодушного… — Хочу знать всё, что с тобой происходит…

— Ну… — он слегка повёл плечами, — Сначала устроил общий разбор ситуации для всей твоей охраны, с проработкой поведенческих моделей — категория такая, категория сякая… Потом оставил нас с Гленом — ему досталось за то, что так надолго ушёл… Глен, скажу я тебе, выглядел виноватым. Хотя где бы он мог научиться выслеживать добычу? Он сказал, что, к сожалению, не имеет опыта охоты, а для этого мало просто метко стрелять, необходимо ещё и выследить животное, а потом подобраться на расстояние выстрела…

— Ой, Дим… Я тоже думала об этом — боюсь, что не просто так он больше двух часов охотился… Уж не решил ли оставить нас наедине… Хотелось бы надеяться, что я напрасно паникую и Глен действительно лишь искал добычу.

— Я почти уверен в этом, Луэлин. Не считаешь же ты его настолько непрофессиональным телохранителем…

— Нет, он всё делал правильно, и, видимо, был уверен, что ты не отойдёшь от меня ни на шаг.

— Думаю, моё отсутствие возле тебя сбило его мысли с верного следа, — не слишком радостно усмехнулся Дмитрий.

— Представляю себе, чего наслушался от Гридара ты… — улыбнулась я. — Ему очень уж хотелось наказать вас…

— Я честно рассказал ему, как всё было…

— А к какой категории относится уединение с леди Луэлин в пещере? — не удержалась я. Дмитрий усмехнулся:

— Судя по тому, как он о тебе говорит, подозреваю… если бы он не то, что узнал бы — хоть что-то заподозрил бы… Непременно попытался бы меня… не убить даже, а, наверное, подвергнуть самым страшным пыткам, какие только сможет измыслить…

— Неужели всё так страшно? — засмеялась я. Дмитрий пожал плечами, и я добавила:

— Когда-то давно… он приглашал меня на свидание и был одним из немногих, чьё приглашение я приняла…

Дмитрий вскинул на меня глаза, промолчав, и я обняла его, провела рукой по щеке:

— Одного свидания мне хватило, чтобы понять, что едва ли нас ждёт нечто большее…

— А нас? — тихо спросил он. Я отвела взгляд. Действительно, что может ждать нас?

Мне не хотелось говорить об этом. Мне не хотелось об этом думать.

— У нас уже нечто большее, — отозвалась я. Дмитрий усмехнулся.

— Так что, чем закончилось ваше разбирательство? — перевела тему я.

— Ну… я поинтересовался у него, как, на его взгляд, должен был действовать в такой ситуации… Отдаю ему должное, он справедливо признал, что приказы королевы в любом случае приоритетнее чего бы то ни было и я, похоже, сделал всё, что мог.

— Очень рада! — воскликнула я, затаскивая Дмитрия к себе под укрывало, и мы весь вечер весело болтали, смотрели, что там появилось новенького в Космонете, баловались сладостями…

Правда, Барел попытался прорваться ко мне, но я блестяще исполнила роль уставшей разбуженной королевы, когда телепорт высветил его звонок. А отключившись, вновь развеселилась.

Я была счастлива. Мы были счастливы…

Глава 17. Четвёртая Внутренняя Станция

Утром как-то я причёсывала волосы перед зеркалом и любовалась собой. Красивые у меня волосы! Светлые, сверкающие, немного светлее, чем у Дмитрия — у него более золотистые. Но его волосы красивее. А может, и мои, — в первый раз я признала, что у кого-то что-то может быть красивее, чем у меня. Но всё равно этот "кто-то" принадлежал мне!

Хотя, это я, конечно, хвалюсь… Титул Самой Красивой за мной закрепился не только и не столько благодаря внешности… Далеко не все звёздные народы способны воспринять красоту непосредственно моего лица или тела, или мою женственность…

У декайцев, например, или миролов восприятие близко к нашему и они видят меня красивой — если не обращать внимания на то, что у меня недостаточно глаз по сравнению с одними и конечностей по сравнению с другими… А вот сентинам очень нравится мой запах, не столько мой материальный облик, сколько аура… Один чивит ещё в школе признался, что я пробуждаю у него древние дремучие инстинкты: ему хочется сплести дом, поймать меня и никогда не выпускать оттуда… При чём не для того, чтобы получше законсервировать и съесть, а просто чтобы знать, что я принадлежу ему…

Некоторые фанатки делают пластические операции, дабы стать похожими на меня… Им, глупеньким, кажется, что так удастся привлечь к себе мужское внимание. Но будь они даже точными физическими копиями, им никогда не сравниться с леди Луэлин! Один мой давний знакомый, Феллиф Джанс, как-то полушутя заметил:

"Знаешь, Луэлин, Самая Красивая Женщина звучит не слишком верно — правильнее было бы Самая Красивая Личность… Потому что твоя харизма — это нечто потрясающее…"

Наверное, в чём-то он прав… Во мне всегда было гораздо больше от королевы, чем от женщины… Я могу найти общий язык с представителями всех космических рас, понять их и понравиться им…

Снова обратив взгляд в зеркало, я улыбнулась своему отражению. Я уже была абсолютно здорова, на ногах не осталось и следа знакомства с ортом. Всё равно мои ноги самые красивые в галактиках! Я усмехнулась и этой милой мысли: интересно было бы сравнить, например, с "ногами" тассов, псевдоногами сенирудов, или копытами кентавров. Или, например, с какими-нибудь змееподобными ногами-хвостами декайцев. Совсем интересно с жуткими пружиновидными ногами-орудиями тиларов, к тому же покрытыми пушистым мехом. С пластиной водолеевцев.

Как же многогранен наш мир! Однообразие форм жизни Галактики Бэтазийской Культуры вновь вызвало во мне удивление, но сейчас этим никак нельзя было заняться. Нужно немного обождать…

Однако я ощущала, что подобная загадка будоражит разум, и будь Галактика Бэтазийской Культуры в моём распоряжении — я давно уже увлеклась бы изучением этой странности…

Кент, кстати, выразил искренние соболезнования по поводу нашей аварии, но как и решила, я пока не стала выяснять с ним отношений. Однако не забыла сообщить ему, что наш документ остался в целости и сохранности — на тот случай, если он не имел ничего против меня лично, а лишь стремился избавиться от обязательств, связывающих его военные стремления.

Он ужасно переживал за меня, и я заверила его в том, что виновники будут покараны. Вероятно, это озадачило его, но он сделал вид, что испытал огромное удовлетворение. Даже не думала, что этот примитивный конь может так притворяться!

Конечно, я тоже была само очарование, и даже собиралась в необозримом будущем нанести ему повторный визит, дабы он уверился в моём доверии. А также пригласила его к себе, от чего он пока с огромным сожалением отказался. Вероятно, переданный мною с Умином отчёт и образец штамма вызвал у них неподдельный ужас…

Значит, временно я от него отделалась. Меня беспокоил только один момент: если он так жаждет войны, то не решит ли объединиться с притихшим пока Водолеем? Возможно, используя не сам Пег, но какую-нибудь из подчинённых планет? А учитывая олореловый зонд, похоже, что с кем-то в контакт он уже вступил…

Вследствие этого я решила устроить проверки во всех Внутренних и Приграничных Станциях Безопасности ООССа — на некоторые нанесла неожиданные визиты лично или отправила Илберов Совета, а остальные внезапно обзвонила.

Тот день я отвела как раз для одного из таких визитов.

Взяла с собой Дмитрия с Гленом — в последнее время я стала чаще отдавать им предпочтение, прикрываясь аварией. Однако, естественно, не переходила удивляющую грань.

Бареллоу сначала немного позлился, но очень быстро отошёл, как и всегда, — братик не умеет долго сердиться.

Кроме них, конечно же, со мной летело ещё несколько Помощников и военных. Всё как положено.

Мы начали с недавно запущенных Приграничных Галактике Бэтазийской Культуры Станций. Там всё функционировало чётко и идеально, а при виде меня становилось настолько отлаженной структурой, что возникало даже сомнение, не роботы ли заменили всех служащих.

Однако, робота несложно отличить по прерывистости движений и едва уловимому гудению сервоприводов. Да и вообще, такие мысли стали приходить в голову после двадцати или тридцати однотипных посещений. На самом деле существует давний запрет создавать не требующих управления автономных роботов, идентичных разумным расам.

Потом мы полетели на Четвёртую Внутреннюю Станцию, одну из наиболее приближенных к Дрему. Вслед за станциями Дрема я собиралась посетить те, что окружают территорию закрытой автономии в Сотее.

Четвёртая кружила по своей огибающей несколько звёзд орбите, но что-то мне очень не понравилось в её виде… То ли внезапный нервный импульс, то ли интуитивное предчувствие посетили меня.

Мы были на трёх космолётах — я, конечно, на ведущем — но я приказала пойти на стыковку правому ведомому.

Сия Станция — одна из первых в ООССе, поэтому имеет не очень большие размеры и переполнена выпирающими из неё функциями, которыми она напичкивалась в процессе усовершенствования. Она подходила к пределу использования, и как только начались беспорядки в Водолее, я отдала распоряжение на строительство более современной замены ей. Которая пока не была готова.

Я связалась с Четвёртой, но соединения не произошло. Тогда связалась с Дэльвиком и спросила, нормально ли поступали донесения с неё, и он ответил, что как обычно. Распорядившись, чтобы мне передали их по телепорту, я принялась изучать.

Вскоре меня смутило то, что донесения делают всего двое из трёх связистов. К тому же, например, один из них являлся гуманоидом, и у него во время каждого доклада был несколько замят рукав — такую оплошность в форме можно допустить один раз, но не восемь подряд.

Вероятно, получая отчёты раз в несколько дней, да ещё и параллельно с отчётами всех прочих Станций, никто не обратил на это внимания. Однако при рассмотрении их подряд, некоторые детали бросались в глаза…

О причинах отсутствия третьего ничего не говорилось, и я не представляла, с какого конца можно подойти к этому делу.

Вызвав на всякий случай подкрепление, я распорядилась перепроверить в компьютерной лаборатории все эти отчёты… и тогда вдруг у меня мелькнула идея. Я начала ускоренно просматривать доклады, пока, наконец, не нашла то, что было нужно — часы. В кадре мелькнули на руке гуманоида, правда, боком.

Я перевела стереоизображение на гип-площадку, из плоскостного в объёмное, остановила, переменила ракурс и увеличила. Вскоре дата смутно сфокусировалась, и гиперком по сопоставлениям определил её с достаточной точностью…

Она не совпадала с датой, обозначенной в начале передачи.

Но к тому времени правый ведомый уже состыковался со Станцией, и наша связь с ним тоже прервалась.

Занималась докладами я в своей каюте, а сейчас решила зайти в рубку управления. Глен и Дмитрий стояли у дверей, и Дмитрий обратился ко мне:

— Эйс Луэлин, что-нибудь серьёзное?

— Похоже, — вероятно, немного сухо ответила я, поскольку мысли были направлены на всю эту странность. Дмитрий замолчал, но подал голос Глен:

— Нам сопроводить вас?

— Можно, — рассеяно бросила я, устремляясь в рубку, и они направились за мной.

В рубке находились лишь пилот, дуэнан Тэрлс, и его помощник, оба миролы.

— Что-нибудь удалось выяснить? — спросила я, заходя.

— Нет, мэм, всё абсолютно тихо, — ответил дуэнан Тэрлс, тщетно пытаясь связаться со Станцией или космолётом.

— Улетаем, — приказала я, занимая кресло. — Пусть этим займётся флот.

— Есть, мэм, — отдал он честь одной из рук, другими разворачивая корабль и вызывая левый ведомый. Однако связи и с ним не последовало.

— Просигнализируйте маячными огнями, и летим, — отдала я довольно жестокий приказ. Однако Королеве ООССа ни к чему лично ввязываться в неприятности подобного рода.

Дмитрий с Гленом тоже заняли свои кресла, все надели шлемы, я вызвала Дэльвика, он появился на экране, — и в этот момент вся связь оборвалась.

Тогда я активировала личный секретный олорел, и он, да наберутся сил все высшие силы, сработал. Передала адмиралу, уже поднявшему флот, про чрезвычайное положение — и тут наш корабль охватило энерговлияние и потащило прямо на Станцию…

Пока я говорила с Дэльвиком, правый и левый ведомые уже установили с нами олореловую связь: первый призывал улетать, второй сообщал, что не справляется с притяжением платформы. При этом мы продолжали попытки связаться обычным телепортом, чтобы никто из посторонних не заподозрил, что у нас есть иные средства.

Олореловая связь не прерывалась — очевидно, находившиеся на Станции о ней не ведали, поэтому подкрепление и Дэльвик могли постоянно следить за тем, что у нас всех происходит.

Мирол пытался задать кораблю курс смещений, но поле могучей энергии неумолимо влекло нас к Станции. У космолётов не хватало мощности сопротивляться ему.

На поверхности Четвертой открылись приёмные шлюзы, и наши корабли прямо-таки всосало в них. Амортизирующие системы работали в полную силу, но несмотря на это нас всё же шатнуло при стыковке. А генераторы силовых полей космолётов буквально "повыбивало" мощностью притягивающего поля Станции.

Судя по тому, что передавали с правого ведомого, экипажу было приказано освободить корабли, но пока не покидать ангарного помещения. Конечно же, как только галактоиды ушли с корабля, переговоры прекратились — олорелы оставались в обратном режиме, только транслируя происходящее.

Вскоре и мой космолёт, вслед за левым, преодолев несколько шлюзов, опустился там же. И нам тоже пришлось оставить лишь одностороннюю связь. Я распорядилась при любой возможности прорываться к центру управления Станцией.

Как только отключилось действие притяжных полей, раздался скрипучий механический голос, приказывающий покинуть ангар, якобы подлежащий взрыву. Открылся центральный выход — я отметила, что отворять все имеющиеся никто не собирался. Но когда мы оставили помещение, один из находящихся в ангарах кораблей, не наш, тут же стартовал: вероятно, они сообразили, что сюда сейчас прибудет флот, и решили не попадаться в плен.

В это же время силовые мембраны, перекрывающие внутренние проходы, отключились — кроме тех, что отделяли ангары. Вернуться на корабли мы не могли.

— В центр управления, быстрее! — скомандовала я, с удовольствием отметив, что экипажи всех трёх космолётов, несмотря на разнообразие составляющих их космических рас, действуют чётко и слаженно. В нашем мире давно не было войны, но Флот не потерял боевых навыков. — Там должен был кто-то остаться, кто завершил нашу посадку и вывел чужой корабль со станции. Хоть один, и он сейчас попытается бежать. Не упустите его.

Меня перебил механический голос, сообщивший на общегалактическом, что станция подлежит уничтожению через десять минут.

Мы ворвались в находящийся поблизости от ангара центр управления — остальное пространство Станции занимают механизмы, не нуждающиеся в постоянном доступе галактоидов.

Все личные силогенераторы были включены — но тем не менее оружие тоже каждый сжимал в руке.

Несколько техников тут же бросились к приборам, попытаться отменить самоуничтожение.

Прямо в помещении находилась капсула, готовая сорваться с места и улететь, и я удивилась, почему она до сих пор этого не сделала. Однако тут же поняла, что сама являюсь тому причиной.

В это время произошло — видимо, запрограммированное — воздействие на наши силовые поля, почти на две трети разрядившее их, и, к тому же, несколько раздиссонировавшее. А механический голос, имитирующий, по-моему, скрип древовидных урогоров из системы Толлеса, методично поминутно сообщал нам об опасности.

Черти… интересно, это утечка информации о наших разработках, или дремляне сами исследовали вопрос деактивации полей? Хэкир Тэрер, виртуальную идею которого воплощал на практике Дик Диффер…. едва ли стал бы вступать в заведомый конфликт, продавая её недружелюбно настроенной расе. По-моему, он был очень рад моему предложению о сотрудничестве, после того, как мой предшественник довольно долго гонял его по ООССу. Нужно будет выяснить…

Одновременно с воздействием на силовые поля, сделавшим их практически бесполезными, из капсулы раздалась стрельба; мы разметались в разные стороны, несколько ближайших ко мне галактоидов прикрыли меня.

Стреляли, по-видимому, снотворными либо парализующими мини-капсулами. Одна из них вонзилась в Глена Ди, прямо в предплечье, которым он инстинктивно закрыл лицо…

Глен дёрнулся, судорога пронеслась по телу, он бросил на меня взгляд… Я увидела, как пробежали по щекам желваки — но, падая, он сжал зубы, не позволив стону сорваться с губ.

Я с трудом переборола желание броситься к нему, ввести препарат…

"Нужно будет обязательно поручить лаборатории вплотную заняться разработкой подавления полей," — мелькнула мысль, но я лишь зафиксировала её в своём сознании, пока не фокусируя. Одно я знала точно: изначально на нашей Станции ничего такого предусмотрено не было.

— Королева, — послышался из летательной капсулы общегалактический с водолеевским акцентом, но я и без того не сомневалась, что столкнулась с дремлянскими выходками. Мы с Дмитрием пристроились за одной из панелей управления. — У вас есть шанс спастись.

— Попасть в плен? — усмехнулась я, вместе с заботливым "до ликвидации семь минут".

— А если я предложу вам спасти и ваших галактоидов, раскрыв код перепрограммирования Станции?

Не слишком разумное на самом деле предложение: любой из присутствующих отдаст жизнь, чтобы не позволить мне попасть в плен. Однако если сами дремляне верят в его вероятность, почему бы не подыграть?

Я переглянулась с Дмитрием, из своего укрытия не видя капсулу, и тихо сжала его руку.

— Придётся рискнуть, — одними губами произнесла я. На большее времени у меня не имелось, но я была уверена, что он понял меня. А также знала, что не один глаз — и присутствующий, и наблюдающий со стороны — заметил этот жест. Однако поскольку до ликвидации оставалось уже шесть минут, то остальное было сейчас не столь уж и важно…

Я медленно кивнула ещё и командиру-пилоту правого ведомого, тилару, оказавшемуся за одним из приборов напротив, и он тоже понял. Потом собрала в кулак всю волю и вышла из укрытия.

— Пусть покажутся все ваши галактоиды и сложат оружие, — потребовал нахал в капсуле. — И вы тоже.

— Делайте, — произнесла я, но знала, что Дмитрий с командиром не выйдут.

— Здесь не все, — после сообщения о пяти минутах произнёс, вероятно пересчитавший нас, дремлянин.

— Двое остались у входа в ангар, — без малейшей заминки ответила я. — Позвать?

— Нет, мы полетим к эвакуационному выходу, пусть себе охраняют ангары.

"Глупо сообщать о своих планах, — заметила я про себя. — Если это, конечно, не отвлекающий манёвр."

— Код, — произнесла я.

— Сначала вы зайдёте вовнутрь.

— Хотя бы без половины кода я не пойду.

— Ладно, — откликнулся дремлянин и назвал восемь цифр с двумя символами. Я дала знак одному из техников ввести их, и когда гиперком управления отреагировал положительно, сообщила, что готова, направляясь к капсуле.

Дверь её отъехала, и в это время выскочили Дмитрий с командиром правого ведомого, молниеносно прорываясь вовнутрь.

Послышалось самое неприличное дремлянское ругательство, и капсула разразилась стрельбой, на этот раз лучевой. Но мои подчинённые успели на всё среагировать и вновь броситься по своим убежищам, не забывая защищать и меня.

Дмитрия ранило, и я еле удержалась от вскрика, но надеюсь, что лицо не выдало меня ни на секунду. Однако тилар оттолкнулся ногами-пружинами, и влетел прямо в закрывающуюся дверь капсулы. Дмитрий бросился за ним, несмотря на ужасно кровоточащее плечо и несколько пролегших по груди опалённых следов.

С одной стороны, скафандрин смягчил косые лучи — прямые даже он не задержал бы… А с другой, кровь запеклась с частичками ткани…

Откинув мысли о том, какая боль сейчас терзает тело моего любимого, я заставила себя пребывать в обычном холодном невозмутимом виде — ещё и порадоваться тому, что Дмитрий тоже успел прорваться вовнутрь.

Через несколько долгих секунд, во время которых нам сообщили, что до взрыва три минуты, капсула перестала отстреливаться, и дверь отворилась. На выходе стоял командир правого:

— Ваше величество, быстрее, вам нужно покинуть станцию.

Техники уже вовсю доискивались до остатков кода. Я бросилась вовнутрь, в двухместной капсуле нам четверым оказалось тесно, но я не приказала никому покинуть её.

Дремлянин был усыплён и связан, Дмитрий сидел рядом, с трудом пытаясь наложить лекарство и перевязать рану, явно периодически теряя связь с происходящим. Я кинулась к нему, а тилар направил капсулу к запасному выходу.

Однако тот оказался заперт и перекрыт, а скрипучий голос древовидного урогора произнёс, что до ликвидации осталась одна минута и начинается посекундный отсчёт.

— Куда же он собирался эвакуироваться? — пробормотал тилар.

— Попробуйте через пешеходный проход, — ответила я. Так у нас именуются шлюзы, предназначенные не для машин, а для непосредственного выхода в космос галактоидов. Капсула казалась подходящего размера.

Я наложила на раны Дмитрия лекарства и повязки с микровосстанавливающими роботами — их в аптечках было по нескольку штучек. Лаборатория пока ещё работала над возможностью растворять лекарства в скафандрине, и приходилось пользоваться предыдущими вариантами.

Дмитрий указал на здешний передатчик.

— Что? — не поняла я, так как тот был отключен.

— Он работал, ваше величество.

— Значит, дремляне знают всё, что тут произошло?

— Полагаю, так.

Мы с натугой продвигались по сводчатому пешеходному тоннелю, освещаемому голубыми аварийными лентами с двух сторон от пола. Шлюз был раскрыт — вероятно, именно этот путь дремлянин и готовил для отступления.

Казалось, тоннель не закончится никогда. Скорость оставалась ниже расчётной из-за перегрузки, капсула летела над самым полом, едва не цепляясь, но всё же слушалась тилара.

— Вы не ранены? — поинтересовалась я у него.

— Спасибо, мэм. Я в порядке, — ответил пилот, скосив на меня выпуклые глаза с изрядной долей обожания.

В это время мы вырвались со станции. Корабли моего флота уже окружили её, готовилась амортизирующая сеть, но боюсь, они могли не успеть запустить её до взрыва…

Олорел адмирала был постоянно открыт для связи со мной — и я наконец-то ответила ему. Дэльвик выразил радость, что я жива, нас подхватило притяжение ближайшего космолёта и почти мгновенно доставило вовнутрь.

Я выскочила из капсулы, жестом распорядилась оказать помощь всё ещё держащемуся в сознании Дмитрию, раны которого, несмотря на наложенные лечебные аппараты, закрываться не спешили — и направилась в рубку, с трудом заставляя себя не мчаться на всех парусах.

Станция всё ещё парила в пространстве, хотя по моим подсчётам минута уже прошла. Но когда прошла и ещё одна, а Четвёртая так и не разлетелась на куски, я вздохнула с облегчением. Горящие меж кораблями лучи амортизирующей сети, наконец, сомкнулись вокруг платформы.

Потом всё же произошёл какой-то небольшой взрывчик, видимо, одного из двигателей, но Станция оставалась цела. Несколько военных космолетов направились к ней.

Из моих подопечных никто серьёзно не пострадал, им удалось установить, с помощью кодового дешифратора, и ввести полный ключ доступа. А взрыв двигателя (предположение оказалось верным) случился далеко от центра управления и никого не задел.

Водолеевец был доставлен на Скорпионку, и, поскольку на любые вопросы упрямо отмалчивался, пришлось прибегнуть к помощи психотелепата.

Ещё на космолёте раны Дмитрия излечились. И поэтому он сопровождал меня на допрос, который мы произвели сразу же по прибытии. Дэльвик надеялся, что сможет по горячим следам поймать бежавших: наш военный штаб отследил космолёт, улетевший с Четвёртой. Он приземлился на одной из планет сектора Водолея, где проживало множество различных рас и была возможность затеряться.

Дмитрий оказался единственным из сопровождавших меня на Станцию охранников — остальные остались на ней. Конечно, логичнее было бы отпустить его после ранения и вызвать кого-нибудь другого, но я не хотела расставаться с ним… И, к тому же, знала, что ему интересно присутствовать. Мне хотелось бы обсудить потом всё случившееся, а не пересказывать. Поэтому я сделала вид, будто мне некогда менять охранников — собственно, я могла вообще не задумываться об этом…

Я была слишком встревожена внезапным происшествием. И, несмотря на усталость и нервное перевозбуждение, собиралась лично посетить допрос единственного пойманного виновника.

Барел и Дэльвик встречали меня в тюрьме — адмирал как всегда невозмутим, братец же радостно подхватил меня, расцеловывая. Обычно он предпочитает сдерживаться при посторонних, но сейчас слишком заметно переволновался…

Засмеявшись бурным излияниям брата, я словила короткий взгляд Дмитрия, в котором мелькнуло тягостное чувство, что ему никогда вот так вот не обнять меня, выражая свои эмоции… Барел тоже бросил взгляд на него, на его прожжённый военный комбинезон — вероятно, вспоминая крушение, — пока Дэльвик Кельни сообщал, как он счастлив лицезреть меня здоровой и невредимой…

— Ну что, идёмте? — произнесла я, увидев, как к нам приближается Миван Орикийе с мнемосканером и ещё один психотелепат-истабер в нательной капсуле, специализирующийся на дремлянах.

Брат кивнул, увлекая нас с Дэльвиком вперёд, телепаты и охрана отправились следом.

Дремлянин, как я и думала, оказался не особенно высокого ранга — насколько это слово применимо к расе, утверждающей абсолютное равенство всех своих представителей — но несколько любопытных моментов мы всё же узнали.

— Думаю, используем лиредин, — проговорил Кельни, взглянув на меня. Я кивнула, Барел тоже был "за".

Лиредин — вещество, которое заставляет дремлян отвечать на вопросы, даже без их желания. Оно практически безвредное, по крайней мере в небольших количествах. Правда, сквозь блоки всё равно прорваться не поможет… Но при отсутствии блоков и контроле телепатов результат возможен неплохой.

Мы разместились в пинокреслах. Дмитрий, зариосец из охраны Барела и мирол Дэльвика заняли наиболее удобные позиции для нашей защиты стоя… Как по мне, троих было многовато для одного пленника, но я ничего не сказала — в основном ради того, чтобы здесь остался Дмитрий. Миван настроил мнемосканер, и оба телепата прикрыли глаза, сосредотачиваясь.

Тэйр тоже сидел в пинокресле. Он дёрнулся, когда мирол-охранник взял его руку несколькими своими и прижал к ней ещё одну, в которой находился практически незаметный инъектор. После затих, мирол опустил его на спинку и вернулся на место.

По мысленному приказу Мивана встроенный в мнемосканер телепорт начал запись — и обычную, и психовиртуальную. Для начала Дэльвик на общегалактическом предложил дремлянину назвать себя и свой ранг, что тот и сделал бесцветным тоном.

Далее Дэльвик узнал имена соучастников и отдал распоряжения об их поимке.

— Когда была захвачена станция? — подключился Барел.

— Около месяца назад, — монотонно прошевелил пальцами дремлянин. Глаз его закатился куда-то на ту сторону головы…

— Что случилось со связными? — поинтересовалась я.

— Одного, который пытался предупредить военных, убили… Двое других под принуждением сделали множество передач наперёд… А после вместе с основным составом служащих были доставлены на Дрем.

— Зачем? — уточнил Барел.

— Не знаю… — так же монотонно ответил дремлянин.

— Что с ними случилось на Дреме? — спросила я.

— Не знаю… — откликнулся пленник. Я бросила взгляд на Мивана — Барел с Дэльвиком тоже — и чивит кивнул нам усами. Похоже, дремлянин действительно не знал этого.

— Сами тэйры плохо владеют гипнозом, да и сознание с подсознанием разбивать не умеют, — задумчиво произнёс Барел.

— Да… — ответил дремлянин, хотя фраза ему не адресовалась.

— Зато создали технику, способную читать мысли за них, — откликнулась я брату, а адмирал тем временем задал следующий вопрос:

— Принуждение было телепатическим? Кто его осуществлял?

— Осуществил нанятый телепат… — ответил тэйр.

— Кто? — уточил Кельни, но ему ответило монотонное "не знаю…"

— Кем нанятый? — поинтересовалась я, но ответ тоже не поразил нас разнообразием.

— Похоже, мэм, — подал голос истабер, — на Станции оставили того, кто действительно почти ничего не знает… Наверное, на случай, если он попадёт к нам…

Миван Орикийе кивнул усами, пластина дремлянина однообразно дёрнулась несколько раз и снова затихла. Кажется, он был далёк от пребывания в сознании, и едва ли хоть что-нибудь вспомнит. Пожалуй, нужно прекращать это… Лиредин действует на него хуже, чем хотелось бы, а наши законы подобное не допускают.

— Значит, с Четвёртой на Дрем постоянно поступал поток информации? — спросил Дэльвик, думаю, скорее для того, чтобы получить подтверждение. Едва ли кто-нибудь усомнится в этом…

— Да… Станцию собирались использовать в военных целях…

— Если не случится непредвиденностей вроде королевского посещения, — усмехнулся Барел.

— Следовательно, им известны наши системы охраны, их состояние, нововведения и прочее… Все последние защитные мероприятия, — пробормотал Дэльвик.

— Да… — прошелестели пальцы врага.

Значит, Дрем всё же собирался воевать… Я срочно приказала перепроверить все до единой ещё не посещавшиеся Станции, а полученную от дремлянина информацию обнародовать на весь ООСС — не постоянно же мне выступать в роли узурпаторши невинных!

Дэльвик взглянул на меня, вероятно, собираясь оканчивать.

Однако я не забыла и ещё кое о чём, и напоследок поинтересовалась о роторе, которого опасаются дремляне. Наш пленник имел о нём самые туманные сведения — только в какой тюрьме на Дреме он теперь содержится (почему — осталось неизвестным), да что у него имеется не то корабль, не то спутник, способный противостоять Сигме Водолея (по большей части благодаря знаниям хозяина). Личность заключённого тоже оказалась водолеевцу неведома…

Вот об этой уже информации не знал никто, кроме самых избранных. Всем присутствующим я приказала молчать о ней и скрыть подальше в сознаниях…

Нынешнее официальное правительство, формирующееся на Дреме после того, как мы арестовали всех зачинщиков бунта, отрицало свою причастность ко всему этому происшествию. Даже обещало содействовать в поиске экипажа Станции.

А я не могла избавиться от ощущения, что все они контролируются Дэрихом Шон Драммером… (Во всяком случае, он единственный, кому удалось скрыться перед восстанием, других подозреваемых у нас пока не имелось.) И что лучше было бы оставить наместником кого-нибудь из своих надёжных Помощников, пусть даже заслужив очередную порцию недовольства этой и без того недовольной расы…

Как оказалось, на планете, куда сбежали захватчики платформы, их найти не удалось — остался один лишь корабль.

— Думаю, ваше величество, они воспользовались каким-либо заранее просчитанным путём бегства, например, порталом на какой-нибудь из соседних кораблей, — сказал Дэльвик, передавая доклад из штаба.

— Уверена, что нужно искать их на Дреме, — откликнулась я. Дэльвик согласно кивнул. Конечно, запускать сейчас на Дрем военный отряд — не самое лучшее, что можно сделать для поддержания мира. Однако я уверена, что Дэльвик подключит как можно больше подопечных для тайного поиска.

На всякий случай я приказала и своим агентам заняться розысками экипажа, а заодно и ротора. Только в Главном Интеллекте Дрема, в котором должна бы содержаться вся информация, сведений этих не обнаружилось.

Поэтому я заподозрила, что организатор неразберихи контролирует и некоторые разделы самого огромного искусственного носителя Дрема, которые считает наиболее ценными и важными, с помощью своего неуловимого М-I…

Делать официальный запрос по поводу ротора мне не хотелось — не то решат вдруг избавиться от него на всякий случай. Лучше уж сначала выяснить, кто он и за что попал туда — а после раздумывать, вызволить ли его тайком, или официально…

Надо сказать, после происшествия на Четвёртой команды всех трёх космолётов были награждены, а Дмитрий, Глен, командир правого ведомого и ещё двое пострадавших при спасении моей жизни и свободы, повышены адмиралом без моего вмешательства.

Вечером в тот насыщенный день я упала едва ли не без чувств и объявила себе на следующий день выходной — пока мои Помощники занимались досмотром оставшихся Внутренних и Приграничных Станций. Экипажам, сопровождавшим меня, я тоже разрешила официально отдохнуть.

Проснувшись, я всё же позвонила в замок-тюрьму, узнать, как чувствует себя наш пленник. Но оказалось, беспокоиться не о чем: он пришёл в себя и в нём не наблюдается никаких признаков недомогания — лишь ненависть по отношению к тем, кто его допрашивал. Улыбнувшись, я отключилась: на какой срок лишать его свободы, пусть решают уполномоченные Помощники в этой сфере…

Чуть поколебавшись, я связалась с Диком, застала его в королевском ангаре и поинтересовалась, может ли он уже сказать что-нибудь определённое по поводу аварии.

Дик пожевал губы, обдумывая, после пожал плечами:

— Данных очень мало, Луэлин, но… похоже на гоильрон. Ничего другого пока в голову не приходит, но и доказать не могу.

— Гоильрон? У Кентилио?..

Дик снова неопределённо пожал плечами. После заверил, что ещё поработает над этим вопросом…

А я в который раз задумалась о том, кто же мог сговориться с Кентилио. Предположение, что в Галактике Бэтазийской Культуры вдруг изобрели гоильрон, казалось мне слишком маловероятным. Я даже собралась связаться с адмиралом, рассказать ему про телепата. Потом всё-таки передумала. Дэльвик наверняка не хуже меня видит, что происходит, поэтому пусть ведёт расследование своими средствами.

Нет, я доверяю ему и не думаю, будто он может быть связан с какими бы то ни было диверсиями, но… Во-первых, никогда не считала дополнительную перестраховку излишней; а во-вторых, это мои подчинённые должны стараться выяснить как можно больше и докладывать своей королеве, а не я постоянно подкидывать им ниточки… которые будто сами собой оказываются в моих руках.

Днём Дмитрий связался со мной по личной линии и спросил, что я думаю на счёт того, чтоб увидеться с ним.

— Могу я доверить тебе одну из самых важных государственных тайн? — улыбнулась я.

— Вы заняты делами? — спросил он. — Конечно, можете, не понимаю, зачем обижать меня подобными вопросами.

— Тогда жду тебя через десять минут в королевском ангаре.

— Вы улетаете?

— Всегда умилялась вашим этикетом, — усмехнулась я и отключилась.

Потом сделала ему официальный вызов в королевский ангар и даже указала, у какого космолёта меня ожидать. Мимоходом дала в ОКЦ понять, что дело связано с вчерашним допросом — дабы ни у кого не возникло удивления, почему это я вызываю его в выходной… А также изъявила пожелание взять с собой дежурного пилота, гуманоида Ско.

Мой личный — королевский — ангар лишь сканируется на безопасность. К нему ведёт из моих покоев потайной ход, о котором тогда знали только брат да адмирал Кельни. Он служит для того, чтобы имелась возможность покидать замок срочно и инкогнито — да и на какой-нибудь крайний случай.

В моих ангарах контролируются, конечно, прилёты и вылеты, но существует абсолютный код — вводимый непосредственно в гиперком, отвечающий за внешние шлюзы — а код этот меняю лично я и даю разрешение на пользование тоже лично я.

Вообще-то по большому счёту, таких кодов всегда существовало несколько. Но мало кто знает, что всё так сложно…

С их помощью можно покинуть мой замок не называя себя, и так же вернуться обратно. Из тайного хода имеется ещё несколько выходов в непросматриваемые участки замка, все снабжены силовыми полями, силовыми потайными дверями с различными шифрами и принципами работы.

Мы с Дмитрием зашли в ангар почти одновременно — встретились перед дверью. Я воспользовалась порталом, а он, похоже, пневмолифтом.

Внутри, как я и рассчитывала, не было никого, кроме пилота. Я передала ему важную кристальную дискету и попросила срочно и тайно доставить Барелу, который сегодня остался на Дэкси, и сразу же вернуться — тут буду ждать или я, или Дмитрий Осб, и он должен будет сообщить, отдал ли её в руки брату лично.

Пилот улетел, уверенный в том, что ему оказано величайшее доверие. А Барел, наверное, очень удивился, получив изображение моей весёлой мордашки, сообщившей ему, что мне очень нужно было проверить этого пилота всвязи с делом, которое я ему поручу, и попросившей выяснить, не вскрывал ли он эту дискету по дороге из любопытства — или ещё из чего.

Дмитрий ждал моих распоряжений — как мне показалось, несколько разочарованно, что я сейчас оставлю его дожидаться пилота — и я тихо произнесла:

— Ты умеешь хоть чуть-чуть разделять сознание и подсознание?

— Умею. Я этому учился.

Собственно, охрана обязана владеть навыками блокировки — во всяком случае те расы, которые способны ее освоить. Конечно, это далеко не уровень, необходимый, например, Илберам, однако основные принципы ментальной защиты они должны знать.

Разделение сознания — техника более сложного порядка и так просто ею не овладеть. Хотя ее основы сейчас также входят во многие психологические учебные курсы, но полного мысленного разделения без длительного многолетнего обучения и практики добиться невозможно.

Мне хотелось надеяться, что если отделить крохотную часть сознания, чтобы спрятать в ней информацию и заблокировать, то вполне возможно скрывать её. По крайней мере от обычных телепатов и мнемосканеров, а быть может, даже и от сложного сканирования. В зависимости от силы блока.

— Тогда держи эти сведения в самом дальнем уголке и спрячь как можно надёжнее. А теперь смотри внимательно и запоминай.

После этого я провела его по всему ходу, показав, как открываются силовые поля — где они выходят в имитированное дерево парка, где — в двойное дно бассейна, или проделаны просто в незыблемой стене либо иной конструкции, проходя мимо которой ни один галактоид и не подозревает, что здесь имеется проход; в колонны, пневмолифты и так далее.

Конечно, перед каждым выходом имеется смотровое окошечко или экран, чтобы видеть обстановку снаружи и не свалиться случайно на голову какому-нибудь незадачливому и слабонервному галактоиду.

Непосредственно в мои апартаменты ведут два выхода: в кабинет и гостиную. Конечно, если я закрываю их изнутри, ничего на экранах не видно: быть случайно подслушанной даже братом или адмиралом мне совершенно не улыбается…

Дмитрий поражённо молчал. Я показала ему их все, рассказав, как они управляются, и довела до самых своих апартаментов. На обратном пути я предложила ему всё повторить — потому как в некоторых местах устройства имеют очень сложную систему открытия.

Большую часть он запомнил, и лишь пару раз я подсказала ему…

Перед ангаром я обняла его и произнесла:

— Ты второй человек и третий галактоид, после Барела и Кельни, который знает об этом.

Дмитрий так посмотрел на меня, как никто и никогда не смотрел.

— Теперь ты можешь приходить ко мне в любое время по любому из них. Только будь осторожен, — добавила я и мягко поцеловала его.

Потом мы вышли из хода, почти сразу же прилетел пилот (как я узнала после, Барел счёл его надёжным), и я разрешила ему и сектитэнтэну Осбу быть свободными. А сама отправилась к себе.

Вероятно, Дмитрий тоже хотел в свою очередь поразить меня хоть чем-то, потому что когда я вернулась в покои — не особенно где-то задерживаясь — он уже был там. Не знаю, каким проходом он воспользовался — конечно, догадался не возвращаться в ангар — и думаю, что очень быстро бежал, однако встретил меня спокойно, не запыхавшись, как будто давно уже ожидает тут.

Он молча протянул руку, и я вложила в неё свою — да и говорить, в общем-то, было не о чем…

Глава 18. Исследования и открытия

Вскоре Дмитрий сделал официальный запрос и получил моё разрешение на пользование королевской лабораторией в свободное время, и иногда проводил там часы, увлечённо что-то исследуя.

Поскольку я обнаружила, что действительно доверяю ему, то временами тайком давала разрешения просматривать различные новинки. Просила лишь, чтобы он держал всё как можно глубже в сознании, что он мне обещал…

Мне нравилось видеть его за работой. Хотя сам он уверял, что это скорее баловство, чем серьёзное занятие, и действительно редко когда долго уделял внимание одной и той же теме, но бывал так захвачен — возникало ощущение, будто некое зажигательное поле распространяется вокруг него. И даже у меня, никогда не увлекавшейся ни физикой, ни химией, ни космологией, зарождалось желание стать участницей этого завораживающего, интригующего действа…

С удовольствием слушая его предположения, я любила отвлекаться рассуждениями о чём-нибудь далёком от моих королевских забот и заманчиво-интересном, иногда жалея, что не могу сорваться с места и отправиться куда-нибудь в ту же Галактику Бэтазийской Культуры или в Зариосский Музей Загадочного… Мы переносились мысленно в пространственную аномалию или находили потерянную Гею, и я с радостью убеждалась в том, что темы для разговоров всё появляются и появляются, что мы можем доверить друг другу всё больше, что нам по-прежнему интересно вместе…

Однажды поздним вечером, когда в гостевом помещении лаборатории не было других посетителей, я минут десять любовалась, как Дмитрий выстраивает какие-то объёмные модели на гип-площадке, пока он не обернулся.

— Что, ваше величество? — весело спросил он. Я улыбнулась:

— Мне нравятся творческие, увлекающиеся личности. Над чем ты так вдохновенно трудишься?

— Нашёл одну интересную теорию по поводу Великого Рукава и его связи с иной Вселенной. У них просчитаны предполагаемые параметры этой Вселенной, а мне интересно стало, какой была бы её модель.

— И как, получается?

— Что-то у меня такое подозрение, что она никак не может проявляться в нашей Вселенной. То есть её существование слишком отличается… Интересно.

— Дим-Дим… — я обняла его сзади, положив подбородок на его плечо. — Знаю, была бы возможность — ты бы лично полез туда разобраться в этом "интересном" прямо на месте… Я сама такая, я так люблю всё новое и необычное! Если бы ты представлял, сколько раз я пресекала свои порывы ввязаться в какую-нибудь загадочную авантюру из соображений королевского положения. А отсюда так часто открываются потрясающие тайны! И как это иногда обидно!.. Только вот с тобой не получилось… — добавила я.

— Авантюры не получилось? — усмехнулся он.

— Да нет, победы королевского положения…

— Я понимаю тебя… — он накрыл мою руку своей. — Понимаю. Это сильнее нас, это идёт откуда-то из глубины естества — невозможность сопротивляться зову неведомого; эта страсть к познанию не только нового, но иного… Мне сложнее вообразить, как людям может быть ничего не интересно. Ну как можно смотреть на тот же Большой Рукав и даже не пытаться представить себе, что там, в нём?

— А кто-нибудь другой послушает тебя и не поймёт: "Зачем что-то представлять?"

— Это ужасно! — засмеялся Дмитрий.

— Самое ужасное, что и ответить-то нечего. И вправду, зачем? Ох, как нам с Барелом в детстве влетало от Наставителя, когда мы в очередной раз отправлялись на поиски приключений! А знаешь, во мне до сих пор живёт эта любопытная отчаянная девчонка. Всего нельзя, нельзя, нельзя, недосягаемая королева на приёмах, расчётливый политик на встречах с послами, женщина, каждый шаг которой всегда на виду и поэтому должен быть чётко выверенным… А девчонка-то никуда не делась… И как это тебе удалось раскрутить меня на такие признания? — рассмеялась я.

— Ты просто не смогла этого скрыть, — весело откликнулся он. — Пока я видел перед собой тот образ, который известен всем остальным, у тебя ещё был шанс. Но с тех пор, как я прикоснулся к твоей душе… Твоя душа никогда не сможет втиснуться в подобный непогрешимый, но очень уж малогранный образ. Она гораздо больше несёт в себе…

А вокруг Водолея, как говорится, тихо и неуловимо сгущались метеориты. Всё казалось спокойным, но от этого только усиливалось ощущение чего-то неправильного.

Я переговорила с каждым Илбером Совета на счёт происшествия на Четвёртой. Но даже несмотря на него большинство настаивало на том, что нельзя вводить войска на Дрем, тем самым провоцируя открытую войну. Однако, все силы были брошены на поимку Дэриха Шон Драммера либо другого возможного руководителя. Впрочем, иных кандидатур по-прежнему не прибавилось.

Пожалуй, иногда я буквально мучила Дмитрия своими постоянными раздумьями о политике, но он достойно сносил это. Хотя порой мне казалось, что она ему даже нравится — но, наверняка больше ему нравился тот факт, что я с ним советуюсь.

Я часто спрашивала его о Дреме, но мнение его не было постоянным в этом вопросе — как, к сожалению, и моё.

— Вот смотри, Дим, — в очередной раз перечисляла я, когда мы вечером сидели в моих покоях, — они определённо замышляют что-то серьёзное. Но я не хочу объявлять войну первая. Они так и не отпускают некоторых Наблюдателей, придумывая различные предлоги, безобидные на вид. Они пытались захватить Внутреннюю Станцию…

— Но ведь они старались не причинять вреда служащим. Они убили только тех, кто слишком сильно сопротивлялся, остальных оставили в живых, — Дмитрий взял меня за руку, глядя тепло и понимающе. Я видела, как он хочет помочь мне принять верное решение, и в который раз поражалась, что доверяю ему как Барелу и даже больше…

— Мы этого не знаем. Что они сделали с ними на Дреме?

— Если бы они хотели убить их, то могли бы не тратить силы на транспортировку к Дрему.

— Логично. Но если они хотели только показать это? К тому же, конечная цель нам всё равно не ясна.

— Тогда лучше тебе остановить это самой и первой применить силу.

— Совет не хочет начинать войну.

— Тогда выдели им планету.

— Ты считаешь разумным выпускать их из-под контроля?

— Не знаю. Вряд ли, — Дмитрий задумчиво провёл пальцами по губам. — Тогда предложи им подписать Соглашение о Планетах — ведь, насколько я помню, всё началось из-за того, что их подпись обминули, — усмехнулся он. Я тоже улыбнулась:

— Если бы всё было так просто… Ещё, честно говоря, меня тревожит Кентилио. Боюсь, не решит ли он объединиться с ними.

— Ты же у меня обязательно что-нибудь придумаешь, — улыбался Дмитрий с такой верой в меня. — Ты самая лучшая на свете королева…

…Однажды Дмитрий чуть не столкнулся в потайном ходе с Барелом. Он только ушёл от меня, но дверь вновь появилась в моей стене, и я спросила:

— Что случилось? Ты что-то… — я осеклась, потому что увидела Барела, и судорожно закончила: — узнал важное?

— Как ты догадалась, что я иду? — удивился брат.

— Услышала. Кто же ещё может тут ходить? Адмирал обычно предпочитает двери, — пошла я напрямик.

— А я-то хотел сделать тебе сюрприз.

— Ты из простого баловства ставишь под угрозу тайну нашего хода? — отчитала я брата.

— Да брось! Под угрозу! — несколько обиделся он. — Ты же знаешь, что я осторожен. А твой ход скоро мхом порастёт!

— Не бойся, не порастёт, — усмехнулась я. — Ты же знаешь, какие материалы там подобраны.

Барел тоже засмеялся:

— Больше не буду, сестрёна.

Я улыбнулась — на это детское обращение я обижаться не могла, только подумала, что впредь нужно будет вести себя ещё осторожнее…

Дмитрий ничего не стал говорить, и не без некоторого труда вытянула я из него рассказ о том, с какими сложностями скрылся он от Бареллоу, не успевая выйти и бесшумно нырнув в одно из ответвлений едва ли не перед носом моего братца. Я спросила, почему он не вернулся ко мне — я могла бы спрятать его в какой-нибудь комнате. Но Дмитрий так посмотрел на меня, что я поняла: лучше он попадётся и будет выпутываться сам, чем поставит под угрозу ту тайну, сохранением которой я столь дорожу…

"К чему должны привести наши отношения? — вновь вопрошала я у своего отражения. — К чему? Я же не могу вот так вот скрываться постоянно! И не могу объявить во всеуслышание о своих чувствах к нему. И ни за что не могу отказаться от него!"

В десять начиналась моя работа, и в половину я, как обычно в последнее время, зашла в кабинет. Местный выход потайного хода отворился — это мог быть только Дмитрий и никто иной.

Вчера у него был выходной, и после окончания моей работы он впервые не пришёл ко мне. Просматривая данные из ОКЦ я обратила внимание, что он вылетал из замка и очень поздно вернулся.

Звонить ему я не стала, а он, вероятно, побоялся разбудить меня. И сейчас забрасывать его вопросами с налёта тоже сочла неразумным: надеялась, что он сам всё расскажет.

И действительно зашёл Дмитрий:

— Привет.

Я оторвала взгляд от каких-то важных документов — даже под страхом смерти не вспомнила бы, о чём они!

— А, это ты? Привет, — улыбнувшись, я встала ему навстречу. В его внешности мне почудилось не то едва заметное возбуждение, не то какой-то новый огонёк в глазах… Но настолько минимальные, что я не смогла понять, в чём дело. Не ревную же я! Да и к кому бы?

— Как провёл выходной? Хорошо отдохнул?

— Да, отлично, — он обнял меня и поцеловал, — а как у тебя? — он огляделся с некоторым удивлением, и я обнаружила, что, повинуясь моему настроению, кабинет приобрёл красно-чёрную гамму.

— Что творится в Водолее? Сигма не бушует? — продолжил Дмитрий, вероятно сочтя, что тому виной мои политические неприятности.

— Да нет, пока всё более-менее спокойно, — мы опустились на липодиван для посетителей, и я мысленно высветлила несколько фрагментов обстановки, намереваясь постепенно перейти хотя бы к сине-оранжевым тонам. — А что?

— Так, ничего. Я видел эту статейку в "Тариире".

"Тариир" — одно из наиболее обширных информационных пространств Космонета. Оно включает в себя и письменную, и звуковую, и видеоинформацию, телепорты и даже несколько эальных каналов.

Эта последняя статейка Дэйка Иллиона порядком позлила меня — он в самых милых выражениях наводил читателя на мысли о том, какая я узурпаторша, притесняющая несчастных угнетённых обездоленных дремлян, забивающая самобытность их культуры и навязывающая всему ООССу свою диктатуру.

Однако, поразмыслив и не найдя ни единой зацепки, чтобы придраться к автору, я решила проигнорировать её.

— Она написана не дремлянином, — ответила я. — И там проскальзывают личные нападки на меня.

— Как ты думаешь, многих она склонила на их сторону?

— Сомневаюсь. Те, кто преданы мне, останутся преданными мне — надеюсь, эта глупость не пошатнёт моего положения в их сердцах. А те, кто колеблются или держат нейтралитет, едва ли после неё кинутся сломя голову воевать со мной. Пища для бездельников, ни на что не влияющих, но любящих перемывать косточки, не более того…

— Наверное, ты права… А сами дремляне? Хоть статья и написана в мягкой обтекаемой форме, не вызовет ли она у них "праведный гнев" с "благородной яростью"?

— Она, конечно, может послужить толчком, но едва ли достаточно серьёзным. Если они не успокоились, то повторят восстание, с ней или без неё. В чём я не сомневаюсь. Только, черти кометные, как убедить в этом Совет?

— Рад, что она тебя не сильно задела. Но если ты уверена, что они снова взбунтуются, видимо, Совет готов опять применить силу?

Я встала, прошлась к окну.

— А какие альтернативы? Это основной аргумент Совета. В случае вооруженного конфликта без применения силы не обойтись. Но вот начинать его, применяя силу превентивно, они не согласны. Флот находится в постоянной готовности, но устраивать блокаду пока всё спокойно никто не будет.

Обернувшись, я взглянула на Дмитрия — он как раз тоже поднялся.

— Но ты не хочешь дожидаться от дремлян первого шага, — произнес он, подходя.

— Смотри. Если я вопреки решению Совета воспользуюсь своим правом Последнего Голоса и введу войска на Дрем, то навсегда останусь единственной зачинщицей этой неразберихи. Но Дрем им отдавать никак нельзя… особенно учитывая его стратегическое положение почти в самом центре нашего Объединения…

— Честно говоря, я вообще не понимаю их проблемы. Ведь, в конце концов, планету можно купить! Как сделал твой брат, например.

— А вот в том-то и дело, — усмехнулась я, — купленная планета априори подчиняется ООССу и имеет подписанное Соглашение. Всё продумано.

— Ну пусть отправят исследовательскую экспедицию, — пожал он плечами, — найдут свободную планету с подходящими условиями, установят на ней свой флаг и радуются…

— Всё прилегающее пространство на множество парсек давно исследовано ООССом, а отправляться слишком далеко им, как я понимаю, не выгодно. Опять-таки, чтобы организовать такую экспедицию в обход ООССа, нужно нарушить наши законы… Именно поэтому они и просят выделить им планету, свободную от договоров. Но если я подарю им планету, то это может повлечь за собой недовольство всех остальных…

— Конечно, — усмехнулся Дмитрий, положив руку на мою талию. Я ощутила своего рода умиротворение от его присутствия и тёплого прикосновения… — Легко сочувствовать "обиженным и угнетённым", но когда они добиваются удовлетворения своих претензий, в дело вступает зависть.

— Правильно, — Королева во мне была рада возможности в очередной раз проговорить все "за" и "против"… — Сочувствовать уже некому, вот кто-то получил, что желал — и нам того же! Даже если нет — имея неограниченные права, дремляне могут переманить к себе кого угодно и выступить в противовес ООССу. Они и сейчас почти не скрывают противостояния — но если не остановятся на достигнутом? Если двинутся дальше? И даже могут пойти на союз с кем-то недовольным из Галактики Бэтазийской Культуры, а там подобных, судя по тому что мы видели, должно хватать! Или с этим идиотом Кентом… — я ощущала, как распаляюсь.

Никогда ещё передо мной не стояло такой серьёзной проблемы — и не потому, что сама проблема была так уж страшна, просто дремляне не шли ни на какой контакт. Будто у них вдруг случилось короткое замыкание, что-то перегорело, и они зациклились.

Боги! За всё время своего правления я максимально пыталась прекратить мелкие распри, более-менее скоординировать разумные расы, особенно плохо контактирующие друг с другом — как, например, сенируды и конколлы… За тот недолгий срок, что находилась у власти, я добилась почти полного умиротворения, примирения недовольных! Барел всегда говорил, что у меня дар улаживать конфликты…

Я всегда могла договориться с кем угодно. Вон даже с Кентилио, и то худо-бедно получалось! Но дремляне просто не желали вступать в переговоры. Ничто не действовало, они нацелились заполучить свободную планету — и всё, никаких компромиссов, никаких общих взаимовыгодных решений… Безразлично, что будет с ООССом, как отреагируют прочие расы, чем это может окончиться… Я уже практически не сомневалась, что ничем, кроме силы, их убедить не удастся.

Специально созданный комитет, состоящий почти полностью из тэйров, строил всевозможные модели развития ситуации и проводил часы в поисках решений, которые потом передавал Совету. И тем не менее достойного выхода по-прежнему не обозначилось.

— И будут вне власти ООССа… — продолжал Дмитрий мою мысль.

— И смогут делать, что хотят! Могут повести войну с Бэтазийской галактикой и тем самым скомпрометировать нас! Да мало ли что взбредёт на ум озлобленным и недовольным цейноидам? Это опасная сила, Дим, и нельзя выводить её из-под контроля. Одно дело, пока они просто возмущаются, и совсем другое — если они решат по-настоящему воевать. Мы с тобой уже не раз говорили об этом. Это может привести к полному расколу ООССа.

— Может, ты и права… Пожалуй, ты права… — он мягко провёл руками по моим плечам, прикоснулся губами к щеке. Я не могла понять, надоело ли ему это выслушивать, или же наоборот, самому хочется найти наилучший выход…

О, эти месяцы моей жизни! Самые счастливые и самые страшные! О, этот день, в который я совершила роковую ошибку!

— А если нет? — спросил он. — Если у них нет этих целей?

— Тогда бы они вели себя тихо, мирно и толерантно. Подумай сам, зачем им свободная планета?

— Сами они позиционируют свои действия как желание развивать собственную культуру, якобы ООСС мешает им, не даёт двигаться в том направлении, в каком они хотят, диктует свои принципы.

— Ты же, надеюсь, понимаешь, что это полный бред? Ни я, ни илберы никогда никому не диктовали принципы, а тем более в развитии культуры. Есть, конечно, определённая политическая цензура, без этого никак, но в масштабе Галактики она минимальна! Главная задача Королевского Совета — сохранение мира, а не темы культурных мероприятий на подвластных планетах!

— Но согласись, влияние ООССа на все входящие в него расы огромно!

— Гигантско, я бы сказала, — усмехнулась я, оборачиваясь к нему и кладя руки на его плечи.

— Ну вот, Луэлин, — он прикоснулся губами к моим губам. — И ни один крупный проект не может обойти резолюцию Дворца.

— Ведь это логично, Дим, — я едва уловимо улыбнулась, отпустила его и направилась к столу. Мне хотелось продолжать разговор, но его поцелуи по-прежнему могли заставить меня забыть обо всём остальном… Обернулась: — Даже с нашими резолюциями, и то… всякие инциденты, подобно тому, что произошёл с тассами, случаются, — что уж говорить о целых планетах! Как иначе контролировать их — да, цель королевы не только координировать, но и контролировать, и вовремя пресекать.

— Но ведь, Луэли, мы с ними слишком разные… — он прислонился к стене возле окна, стоя ко мне вполоборота и глядя на Дворец. — Мы придаём разный окрас событиям. Ты можешь закрыть по своим соображениям то, что считаешь очень опасным — а сами они совершенно не замечают опасности, это вообще может иметь для них традиционное, или священное качество… — он взглянул на меня.

— Но для этого и существуют Илберы, Наблюдатели, Помощники, Соборы Рас — все, кто предлагает различные точки зрения на сложные и спорные вопросы. Конечно, лучше всего было бы посадить на место королевы гибрида всех возможных цивилизаций, но, к сожалению, такого ещё не вывели, — засмеялась я. Дмитрий подошёл ко мне:

— Слава богам, что ты не гибрид, — поцеловал меня он.

— Послушай, Дим, я даже спустила им эту статью, хотя, учитывая почти военное положение, вполне могла бы задержать автора, да и припугнуть весь "Тариир".

— Но не может ведь быть, что они возмущаются от одного лишь желания повоевать, и едва ли настолько глупы, чтобы возмечтать заполучить власть над ООССом — это нереально, — Дмитрий слегка пожал плечами. — Во всяком случае, мне так кажется. Чем-то же они не удовлетворены?

— Я же тоже не просто так здесь сижу, правда, Дим? Ты сам знаешь, Дрем мы изучали особенно тщательно… Столько отделов над ним работает!

— А если выделить им какую-нибудь далёкую планетку где-нибудь на периферии? Для безопасности скрыть её силовыми полями… Пусть себе развивают там, что хотят, лишь бы не выходили за пределы…

— Я тоже думала об этом, и, возможно, это был бы самый идеальный вариант, чтобы раз и навсегда покончить с их проблемами. Оставить на Дреме всех желающих, во главе с назначенным нами правительством, которое подпишет многострадальное Соглашение… А остальные недовольные пусть отправляются куда хотят… Но едва ли они согласятся на присутствие чужого силового поля — ещё один повод для конфликта… Которое, кстати, неизвестно, как сделать управляемым снаружи… Станции генерации в любом случае должны находиться внутри. Пройдёт немного времени, и они хватятся своих торговых связей… или ещё чего-нибудь.

— Ну а это, извините, уже их проблемы.

— Да они просто не пойдут на такую сделку, — вздохнула я. — Они хотят неограниченной свободы, при том в пределах материнской планеты… Ты же видел, они не собираются даже обсуждать варианты. Я уже не говорю о том, чтобы придерживаться положенной процедуры выхода. А насильственная эвакуация — тот же вооружённый конфликт.

— А… — Дмитрий замялся, после всё же продолжил: — абсолютная автономия? Как Школа… Уллиса Уивилла, например?

Не без удивления я взглянула на него: мало кто любит говорить об этой Школе, тем более спрашивать напрямую. Почему-то считается, что Уллис Уивилл там занимается какими-то неподдающимися пониманию вещами, вызывая в учениках не только скрытые способности, но и неконтролируемые перемены.

Не знаю, я так и не получила ни подтверждения, ни опровержения. Разведчики раз за разом терпели фиаско, в секретных материалах предыдущих правителей также не обнаружилось ничего примечательного. Мало того, даже кумаровского Тибиара до сих пор найти не удалось…

— Он отделился от ООССа лет пятьсот назад по всем правилам и до сих пор не нарушил ни одного соглашения, — ответила я. — Он полностью разорвал все связи и контакты, и часть сектора, которая ему принадлежит, вполне сама себя обеспечивает. По большому счёту даже не известно, жив ли он сам или уже передал дело кому-то из учеников. Впрочем, упорные слухи говорят о том, что жив. Ни одна из Приграничных Станций, контролирующая тот участок космоса, ни разу не передавала ничего настораживающего. Никаких волнений, никаких посягательств. Дремлянам до этого очень далеко.

Даже не заметила, что уже десять. Но бесстрастный авто-пульт напомнил о начале приёма. Я мысленно изъявила согласие — пси-пульт передал его охране. Кабинет выглядел уже вполне спокойным и располагающим к беседе.

— Придётся тебе подождать, — сказала я Диме, провожая обратно к нашему ходу. Сейчас он был свободен, дежурство начиналось позже.

Мне пришлось временно выдворить из головы мысли о Дреме, поскольку он был далеко не единственной моей заботой. Однако продлилось это не долго. Неожиданно на приём заявился председатель Собора Тэйров.

Соборы рас — это органы скорее вспомогательные, чем законодательные. Если координаторы секторов контролируют вверенный сектор независимо от того, сколько планет и каких рас он включает, то Соборы решают вопросы непосредственно внутри расы, независимо от того, на сколько секторов она расселилась. Они не принимают участия в утверждении общегалактических решений, однако зачастую их рекомендации могут быть полезными.

Согласно традиции, каждый Собор собирается на материнской планете, однако жить его члены вполне вольны, где пожелают. И я не могла не порадоваться, что председатель дремлянского Собора Даэ Дан Иор живёт не на Дреме…

Как правило, для общения с ними, как и с координаторами секторов, мне хватает плановых совещаний. Тэйр, к тому же, плотно сотрудничал с дремлянским комитетом, помогая выработать решение. А у меня появился неожиданно, без предварительной записи — просто ожидал, не откроется ли в расписании окошко и не приму ли я его. Но сейчас мне казалось, что любая информация может стать очень важной.

Даэ Дан Иор занял предложенное кресло, глядя на меня, как мне показалось, с некоторым сомнением. Во всяком случае, именно так я идентифицировала медленное побулькивание головы и неспешное движение глаза.

— Ваше величество, — проговорил он на общегалактическом, — я оказался в очень щекотливом положении… И мне очень хотелось бы, чтобы то, что я вам поведаю, не вышло за пределы этого кабинета. Если вы сможете пообещать, что сказанное мною не будет обращено против меня и что в дальнейшем моё участие в сегодняшнем разговоре нигде не будет фигурировать, я, возможно, смогу открыть вам очень важную информацию.

— Обещаю, — отозвалась я, понадеявшись, что мне не придется выискивать пути, какими можно будет обойти обещание. Если он ни в чём не замешан, а всего лишь хочет передать информацию, то мне незачем лишать себя его возможной поддержки в дальнейшем…

— Я не хочу никого предавать, — снова сказал посетитель. — Лишь желаю мира ООССу и долгого правления его королеве.

Промолчав, я не стала торопить его, видя, что решение даётся ему непросто и что он хочет пояснить свои мотивы.

— Понимаете, какая складывается ситуация. Большинство представителей Совета Тэйров — дремляне, и, как ни прискорбно мне это признавать, многие из них переходят на сторону родной планеты. Мне сложно решить, каким образом должен действовать в таких условиях Собор и останется ли он работоспособным без поддержки материнской планеты. Это… нонсенс. С другой стороны, Соборы создавались для того, чтобы максимально улучшить работу ООССа, и действовать в ущерб Объединению даже ради материнской планеты он тоже не может.

Я кивнула, показывая согласие. Потом сочла нужным добавить:

— Ваша преданность ООССу заслуживает наивысшей похвалы. Совет не забудет того, кто был председателем Собора Тэйров в эти смутные времена и как он себя проявил.

Глаз дремлянина совершил пробежку по булькающей голове, и он, кажется, решился:

— В последний раз меня не хотели выпускать с Дрема, и, боюсь, в ближайшее время я туда не попаду. Однако есть информация, за достоверность которой я не поручусь, и тем не менее считаю необходимым передать её вам. Пожалуйста, не забудьте, что вы обещали не придавать огласке моего участия. И не выясняйте, откуда я это узнал.

Дождавшись еще одного моего кивка, он наконец-то сообщил:

— Королева, берегитесь союза Сигмы Водолея и планет звезды Дикис Галактики Бэтазийской Культуры.

Ощутив острое желание накормить его лиредином и выяснить каждый нюанс, я всё же решила, что никакая информация не будет достаточным оправданием нарушению слова Королевы. Я слишком долго добивалась того, чтобы мне доверяло как можно больше галактоидов и чтобы предоставляли любые крупицы информации, не боясь и не считая правильным промолчать. Лучше я передам информацию дальше по каналам, и пусть резиденты с ней занимаются.

Поблагодарив Даэ, дождалась, пока он выйдет. То, что среди дремлян имеются и так настроенные, очень порадовало меня. Всё же для многих не допустить войну — являлось основной целью…

Поднявшись, я взволнованно прошлась по кабинету. Остановилась у окна… Во что бы то ни стало избежать войны… это моя первостепенная задача! Но как же мне заставить дремлян разговаривать? Черти кометные, они перестали прислушиваться даже к своему собственному Собору! Да и Собор этот вытворяет чёрти-что…

Ощутив необходимость обсудить это с Барелом, я вышла на связь с кабинетом брата, однако его там не обнаружилось, а дежурный сообщил, что Илбер Бареллоу улетел на какое-то запланированное мероприятие. Поразглядывав наручный телепорт, я передумала. Не та ситуация, чтобы доверять её межпланетной связи, пожалуй, даже олореловой… Да и обсуждать на ходу Барелу было бы не слишком удобно.

Поэтому мне пришлось отложить все свои переживания до вечера, а пока что переслать всем, кто занят решением конфликта с Дремом, информацию о Дикис, не выдавая, откуда она у меня.

Получив сообщение, со мной связался Дэльвик.

— Могу я узнать, мэм, откуда у вас эти сведенья?

— Для вас они неожиданны? — поинтересовалась я.

— Мы ничего подобного пока не получали, но теперь знаем, что необходимо искать. Думаю, в скором времени всё выяснится.

— Рассчитываю на это, — отозвалась я и решила поинтересоваться:

— Что по поводу происшествия на Четвёртой? Хоть кого-то нашли?

— Одного из них удалось выследить, мэм. У нас есть подозрение, что он как-то связан с верхушкой мятежа, поэтому пока что за ним лишь наблюдают. Агент Фримп занят разработкой операции.

Улыбнувшись, я кивнула. Уже хоть что-то. Если удастся выйти на верхушку, это будет наиболее лёгкий и безболезненный способ предотвратить конфликт.

— Насколько я понимаю, вы не можете сказать мне, откуда узнали о Дикис? — всё же переспросил Кельни. Я улыбнулась:

— К сожалению, мой адмирал.

Так что до брата я добралась лишь к вечеру. Было как раз дежурство Дмитрия, но я оказалась настолько загружена работой, что толком не успела поговорить с ним даже во время полёта. А на Дэкси охрана, как обычно, не сопровождала меня по дому, ожидая вместе с охраной брата. Честно говоря, я с трудом заставила себя не отступить от привычных действий — ужасно хотелось взять Дмитрия с собой!

Брат уже был дома, и, почти как всегда, с Элиш.

Я не стала просить её уйти — в конце концов, она, вероятно, заслужила хоть какого-то доверия с моей стороны за такую глубокую и преданную любовь к моему брату…

Они ужинали всё в той же интимной гостиной. Калейдоскоп цветных бликов танцевал на полу, вызывая невольную улыбку. Я опустилась во вспенившееся кресло, но присоединиться к трапезе отказалась.

— Бареллоу Рабэлла Грэт! Скоро, возможно, начнётся война. И тебе придётся взять на себя командование Королевской Флотилией, — полуофициально сообщила я.

— О, сестричка! Наконец-то хоть какое-то разнообразие! — полушутя ответил он.

Тревога промелькнула в глазах Элиш.

— Это секрет, — предупредила я. — И никто не должен ничего знать.

Барел как всегда! Ничто не устрашит его — чем опаснее предприятие, тем приятнее ему окунуться туда с головой.

— До меня дошли сведения, что готовится союз Водолея с одной из планетных систем Кентилио. И почему-то мне кажется, что не без его санкции.

— Ты хочешь созвать повторное заседание? — Барел отставил тарелку и внимательно посмотрел на меня.

— Доедай, — улыбнулась я.

— Спасибо, — откликнулся он. — Уже наелся. Так как? Заседание?

— Думаю, да. Но проверенных фактов у нас не имеется, а оперировать слухами мне как-то не к лицу. Я созову заседание через десятиделю, всех предупрежу о подозрениях и вероятности. Дам время обдумать и собрать данные. Но если Совет всё же отклонит моё предложение о введении войск на Дрем, воспользуюсь правом Последнего Голоса. Лучше уж стать притеснительницей невинных, чем потом кусать локти, что не сделала того, что нужно было сделать с самого начала.

— Луэли… десять дней — достаточно большой срок. Если… если в твоём окружении завёлся некий предатель…

Я глянула на Элиш, пожалев, что не увела брата поговорить конфиденциально. Но она слушала серьёзно и сосредоточенно, и во взгляде её не было ни усталости от занудной темы, ни непонимания. У меня вдруг мелькнула мысль, что Барел, наверное, тоже часто советуется с ней. Как я с Дмитрием…

Раньше я даже предположения такого допустить не могла, и если бы узнала, то сильно поссорилась бы с братом! Но сейчас махнула рукой.

Он переловил мой взгляд и ожидал реакции, но в глазах я заметила желание защитить Элиш от моего гнева.

— Телепат, — добавила я, разрывая напряжение момента. Барел кивнул, по-моему, немного облегчённо. А Элиш, даже если что-то и заметила, то продолжала слушать всё с тем же внимательным видом.

— У него будет слишком много времени… — подтвердил Барел, взъерошив волосы.

— Да. Тогда я назначу заседание через три-пять дней.

— Три, пожалуй, маловато, чтоб собрать данные, тем более о Галактике Бэтазийской Культуры, ведь там нет наших Наблюдателей. Но для принятия решения — пяти будет больше, чем достаточно.

— Договорились. Четыре, — улыбнулась я, поднимаясь. Элиш всё так же молчала, и у меня даже мелькнула мысль, что, может, ни во что она не вникала, а просто делала вид, стараясь не выглядеть глупенькой недалёкой девочкой.

Весь этот день мысли мои были направлены на Дрем и дремлян, на Сигму Водолея. Чем обусловлена их ненависть, я объяснить не могла, и не могла решить, как лучше повести себя с этой упёртой и ограниченной расой.

Пару дней всё оставалось таким же внешне спокойным, определённых сведений ниоткуда не поступало. Разведчики и Наблюдатели не приносили никаких значительных известий — военное правительство старалось усмирять все возникающие волнения. Однако в местной сети часто появлялись призывы постоянно быть наготове, так как в любой момент Дрему может понадобиться жизнь его патриотов…

Черти кометные… Неужели Дэрих Шон Драммер всё-таки успел улизнуть с Дрема? И готовит нечто серьёзное снаружи, запуская провокации, выследить точки отправления которых практически нереально? Где же искать его? Ни на одной планете, населённой тэйрами, обнаружить его не удалось… Хотя обыскано всё было более чем тщательно!

А вот из Галактики Бэтазийской Культуры ничего не было слышно.

Неожиданно Дмитрий опять куда-то улетел, и это не на шутку встревожило меня. Я решила на сей раз обязательно попытаться узнать, с чем это связано!

Вечером, когда он зашёл ко мне по нашему ходу, я поинтересовалась, где это он, если не секрет, пропадал…

— На Тантроне, — улыбнулся он, обнимая меня прямо посреди гостинной.

— Тантрон обжит сенирудами, — произнесла я, кажется, понимая, что ему могло там понадобиться. Он подтвердил мою догадку:

— Мне нравится их исследовательский центр, вы же знаете, они вообще уникальные изобретатели…

Сенирудам не свойственно делиться открытиями, однако на Тантроне есть один институт, финансируемый Советом ООССа, поэтому считается, что все его исследования — достояние Объединённых Созвездий, и с ними может ознакомиться любой.

— Нашёл что-нибудь интересное? — я попыталась передвинуться куда-нибудь, но Дмитрий не отпустил меня, целуя.

— У них там всё интересное! — засмеялся он. — На днях я не заметил, как просидел там целый день! А потом еще и понабирал всяких таллов и гип-дисков. Только в Центре очень строго со сроками: нельзя хранить носители больше пяти дней… Вот я и вернулся отдать…

Дмитрий бросил на меня весёлый чуть насмешливый взгляд.

— Я не собирался ничего от вас скрывать, ваше величество, — произнёс он. — Наоборот, хотел бы кое-что показать…

— Показывай! — улыбнулась я, испытав прилив любопытства пополам с облегчением. Похоже, я просто слишком нервничаю. Не может же он быть возле меня неотступно или докладывать о каждом шаге!

— Но я не взял с собой, — несколько растерянно ответил он. — Думал, тебе сейчас не до того…

— А… пригласить меня к себе не желаешь?

Честно говоря, я давно уже хотела побывать у него, и несколько раз почти собралась… Однажды он даже звал меня, и ещё сообщил, что в любое время будет рад моему приходу…

Но всё же я побаивалась, что кто-нибудь может случайно заметить — к нему-то не ведёт мой тайный ход. "Пока", — усмехнулась я себе. Со временем непременно займусь этим вопросом — хоть и не так просто, но решаемым из тайной комнаты.

— Я был бы счастлив, если бы ваше величество почтило визитом мою скромную обитель, — засмеялся Дмитрий, и по глазам я поняла, что это действительно доставило бы ему удовольствие. Он не собирался отговаривать меня — но, по-моему, не слишком верил в то, что я всё же решусь на подобный шаг.

Однако я ощутила наплыв азарта и интереса, даже на время отвлеклась от мрачных мыслей по поводу политического конфликта, назревшего в моей державе…

— Идём! — засмеялась я, потянув его за руку к двери нашего хода. Во взгляде его отражалось всё больше и больше удивления, но вместе с тем, кажется, и радости…

Мы вышли в одну из непросматриваемых рекреаций, оснащённую порталом — и пользуясь абсолютным кодом, я активировала перемещение к Дмитрию в комнаты. Апартаменты моей охраны снабжены порталами для всяких непредвиденных ситуаций — если мне вдруг срочно и быстро понадобится вызвать кого-нибудь из телохранителей, например…

Я осмотрелась, ощущая, как эмоции вновь захлёстывают меня с головой…

Видно было, что Дмитрий не ожидал гостей — на пинокресле лежал кинутый наспех плащ и ещё что-то из гражданской одежды; на рабочем столе — всевозможные носители информации, тоже сложенные без особенного порядка…

Дмитрий пару секунд стоял, как мне показалось, в некотором смущении, после засмеялся, взял меня за руку:

— Идём, покажу тебе всё… Хочешь?

— Конечно! — откликнулась я, чувствуя, что глаза горят любопытством и любовью… И ещё с нежностью вспоминая, как сама впервые устроила ему экскурсию по своим апартаментам…

— Когда я только переехал, — говорил он, — мне так не понравилась предыдущая обстановка — я несколько дней мучил гиперком перепрограммированием пинотканей…

— Чудесно получилось! — искренне воскликнула я, ощущая, что мне тут по душе. Даже словила себя на мелькнувшем желании остаться здесь с ним навсегда…

— Что… тебе предложить? Чем угостить? — спросил Дмитрий, показывая небольшую вспомогательную комнату, в которой из стационарной обстановки имелась лишь автоплита.

Подошёл к стене, сполоснул руки из появившегося оттуда крана, после из появившихся же пинополочек извлёк некие не то орешки, не то зёрнышки — я не припомнила, что это за кушанье… Достал простую прозрачную не силовую форму и высыпал их туда.

— Тебе нравятся кижуо? — поинтересовался он, ставя угощение на выдвинувшийся из той же стены столик. — Ондиррийское лакомство… Попробуй! — добавил он, хотя я, вроде бы, стояла не проявляя неведения.

Улыбнувшись, я взяла несколько зёрнышек — никогда не интересовалась кухней гуманоидов Ондиррийи, хотя один из них даже входит в Совет. С любопытством раскусила… Удивительный чуть сладковатый вкус пришёлся мне по нраву…

— Выпьешь чего-нибудь? — поинтересовался Дмитрий. — Или сначала хочешь всё досмотреть?

— Сначала досмотреть, — засмеялась я.

Какое-то время я разглядывала его жилище, представляя себе, как он приходит сюда… Отдыхает на кровати… Или садится за гиперком… Или купается в косметической…

— А что ты хотел показать мне? — вспомнила я чуть погодя, когда первые впечатления несколько улеглись.

Глаза Дмитрия загорелись, он подвёл меня к находящемуся в полувключённом режиме гиперкому, вызвал дополнительное пинокресло с потолка, в которое опустился сам — предоставив мне то, что стояло на более удобном месте.

И начал запускать различные интересные изыскания — вроде исследований сенирудами мозгов и мозготипов; или некоторых уникальных космических сред, которые заводят учёных в тупик самим фактом своего существования в межзвёздном пространстве… и ещё много чего…

Я увлеклась его горением, да и сами собранные концепции были интересны, а выводы — порой необычны…

Полночи просидели мы за гиперкомом, увлечённо рассматривая стереомодели, достраивая всякие теории и ощущая полное взаимопонимание. Он принёс свои кижуо, бокалы с приятными напитками…

Нам было так замечательно вместе, что даже пришлось бороться с желанием остаться здесь на всю ночь — однако Королева на сей раз оказалась неумолима…

Глава 19. Опознавательные знаки

В полдень следующего дня мне доложили, что снова прибыл Умин. У него была полностью перевязана задняя нога, и он прохромал к моему столу.

Умин приветствовал меня, потом произнёс:

— Я хотел бы лично извиниться за ту аварию, в которую вы попали после моего приглашения.

— Подобная дорожная поломка могла случиться в любой момент, не зависимо от траектории моих полётов. Так что вам не за что извиняться.

— Надеюсь, траектория ваших полётов никогда больше не будет столь же непредсказуема… — проговорил Умин. После этого он сразу перешёл к делу:

— Ваше величество, я всегда считал вас умным гу… умной женщиной, — оговорившись, кентавропегас с некоторым смущением повёл головой, но я не стала выказывать реакцию. Подозреваю, от Кентилио даже по столь незначительному поводу Умину досталось бы с лихвой, однако леди Луэлин предпочитает значиться "гуманоидом" — лишь бы союзники делились с ней информацией. А заодно и с женитьбами не приставали.

Умин бросил взгляд на стоявшего по этикету охранника, снова посмотрел на меня, едва уловимо поклонился — не то благодаря, не то извиняясь, — и продолжил:

— И я уверен, что мои слова вы оцените должным образом. До меня дошли слухи — и слухи эти очень похожи на правду. Я слышал, что ваша Сигма Водолея пошла на союз с нашей Дикис. Также мне стало известно, что на послезавтра по ОВ назначено восстание на планете Сигмы, Дреме, и его должна подхватить планетарная система нашей Дикис. Время мне не известно.

— Спасибо, Умин.

Как можно незаметнее вглядываясь в него, я пыталась понять, говорит ли он от имени Кентилио или от своего собственного… Мне казалось более вероятным, что как раз в окружении Кента он услышал о союзе с мятежниками. Черти кометные, как же на Дреме всё организовано! Информация не выходит никуда… И такое ощущение, что организовывается всё это вовсе не на самом Дреме…

— Я не хочу войны, ваше величество.

— Я тоже.

— И полагаюсь на вас больше, чем на своего повелителя.

Кентавропегас поклонился и, поворачиваясь, непроизвольно чуть взмахнул крыльями, сохраняя равновесие на трёх ногах. Для размаха его крыльев моего кабинета хватило в самый раз, чтоб он не задел чего-нибудь. Он тут же извинился за поднятую волну, и, складывая их, возрадовался, что ничего не упало. А у меня опять мелькнула мысль о несовершенстве человека, а уж дремлянина и подавно. Может, их злость обусловлена завистью?

Я попросила своего незаменимого Энтони зайти к Умину. Мой личный врач мог избавить его от любой травмы в считанные минуты. А заодно, что уж греха таить, получить какую-нибудь интересную информацию касательно кентавропегасийской биологии…

На сегодня же было назначено заседание Совета. И я имела самое твёрдое намерение настоять на своём.

Как всегда, Совет собирался в просторном овальном зале за прозрачным овальным столом, во главе которого находится пинокресло королевы. Вместо верхней половины одной из стен проецируется карта наших Созвездий, в стол вмонтированы телепорты, стереоэкраны и гип-площадки.

Пинокресла, на силовых подвесках сзади, опускаются каплями с потолка по количеству участников и парят над полом. Они созданы из очень мобильных тканей и конструкций и могут принимать форму, удобную для любого галактоида, который на данном этапе входит в Совет.

Сейчас большинство Илберов соглашались с моим мнением — нежелание дремлян идти на уступки всех склоняло в противоположную сторону.

Но взяла слово Мелен Эльэльо, наша восемнадцатиглазая декайка.

— Леди Луэлин, вы говорите, восстание назначено на послезавтра?

— Судя по последним данным.

— Если мы введём войска раньше, — продолжала мысль она, — мы, возможно, и не допустим его. Однако навсегда останемся диктаторами. Все будут убеждены, что Дрем был прав, мы его забили, свободы не дали, договориться не захотели. А вот если будем наготове и сумеем вовремя пресечь… Тогда ваше величество и Совет войдут в историю как предусмотрительные политики и талантливые руководители. И вся вина ляжет на дремлян. Как и обстоят дела на самом деле.

Её слова звучали разумно. Интуиция моя была не совсем с ней согласна, но я отдала предпочтение логике…

— Мы захватим и казним всех руководителей, — вела далее Мелен.

— Одному из агентов, — добавил Дэльвик, — похоже, удалось выйти на их круг. Он пытается собрать сведения о каждом…

— Уже несколько десятилетий смертная казнь не выносилась приговором Королевского Совета ООССа, — возразила я.

— Это тот случай, — поддержал Мелен Руг Уруг, — когда можно возобновить вынесение подобного приговора. Поведение дремлян недопустимо, и плохо влияет на положение во всём ООССе. Их мятеж — прямое преступление против мира в нашем Объединении.

Он всегда отличался прямолинейностью и максимализмом, и, единственный из всех, изначально был согласен ввести войска на Дрем.

— А заняв Дрем, уже после восстания, мы сможем прочесать его и найти этого Главного, — подытожила Мелен. — Даже если Дэриха Шон Драммера не окажется на планете, мы просто перекроем ему доступ к ней. После второго подряд бунта нам не нужно будет оправдания, чтобы оставить на Дреме войска и наше руководство.

"Пожалуй, хватило бы и одного", — подумала я про себя. Но поскольку время уже было упущено, то не стала высказывать эту мысль. Выслушала мнение каждого. Всем предложение Мелен показалось очень логичным и приемлемым, даже Барел не был против. На том и постановили.

— Приготовить Флот, — отдала я распоряжения Дэльвику Кельни. — Рассчитайте по максимуму, сколько необходимо войск, и вылетайте завтра вечером, но не к Сигме, под любым предлогом на любую планету Водолея. А ещё лучше рассредоточиться незаметно по всему сектору в пределах одного — двух смещений. Главное — не дать мятежу обратиться войной…

Адмирал кивнул, и, взглянув в его переливающиеся глаза, я не стала углубляться в приказания: в конце концов, ему виднее, как лучше организовать военный контроль планеты.

Оглядев своих Илберов, я чуть переждала, давая им возможность добавить ещё что-нибудь. Однако, похоже, все предложения уже были высказаны и присовокуплять к ним никто ничего не спешил. Помолчав, я произнесла:

— Хочу предложить вашему вниманию ещё один вопрос, никак не связанный с Дремом. К нам поступила просьба о помощи с Леодандери.

Повинуясь моему мысленному приказу, перед Илберами появилась вся информация, которую к этому времени собрали Помощники.

— Звезда, являющееся её солнцем, внезапно начала раскалываться. Я отправила им в помощь исследовательскую группу, однако причины пока не выяснены и иных предложений, кроме глобальной эвакуации всех жителей, не предоставлено. Леодандери ждёт нашего ответа. Предлагаю вынести предварительное решение и начать подготовку эвакуации, пока не появятся дополнительные данные.

Какое-то время Илберы изучали сведения, после довольно быстро проголосовали — вопрос не требовал дискуссий, и решение стало единогласным…

После заседания я позвала брата к себе: показалось, он чем-то озадачен. А также я знала, что утром он вызывал на Дэкси Мивана Орикийе.

— Что-то произошло, Барел? — поинтересовалась я, как только дверь моей гостиной затворилась.

— Не знаю… — пробормотал братец, подошёл к пинобару и извлёк бутылку вина. Я подняла бровь, и вместо пинодивана направилась к столу. Приказала скрыться стереоэкрану, организовала лёгкую сервировку, вызвала с потолка два пинокресла.

Братец налил вина, протянул мне бокал. Я взяла его, садясь в одно из кресел, Барел опустился в соседнее. Отпил.

Я ждала. Иногда нужно задавать ему вопросы и едва ли не силой заставлять рассказывать какие-нибудь особо важные вещи, если они слишком личные или произвели на него сильное впечатление. Но сейчас был не тот случай. Я видела, что он обдумывает, с чего начать и как сказать, поэтому молчала.

— Сегодня ночью я проснулся от криков Элиш, — наконец, заговорил он. — Знаешь, поначалу ей часто снились кошмары, но последние лет пять я такого не припомню… Я еле разбудил её. Она сказала, ей приснилось, будто её заперли в раскалённой клетке, в которой она не может находиться… и не может сбежать… — брат задумчиво опёр подбородок о руку, поставил бокал на стол и, кажется, напрочь забыл о нём. Однако я о своём не забывала — хотелось несколько расслабиться, снять это жуткое напряжение последних дней.

— Раньше в кошмарах она вновь и вновь переживала смерть родителей, но сейчас… — Барел взглянул на меня, похоже, надеясь, что я и так всё поняла и ему не нужно вдаваться в подробности.

— Поэтому ты звал Мивана?

— Квадратные орбиты! — брат даже вскочил. — Ну откуда ты всегда всё знаешь?!

— Просто днём я хотела связаться с ним, — мягко улыбнулась я, — а мне доложили, что он полетел к тебе. Вопрос не был слишком уж важным, и я не стала тревожить его…

Барел усмехнулся, снова возвращаясь на место. Кивнул:

— Конечно, первым делом я подумал о соновике… И Миван сказал, что очень похоже на постороннее вмешательство… Однако к тому времени, когда он прилетел, Элиш уже была свободна, посему выследить нападавшего он не смог. К сожалению, даже не смог определить, действительно ли на неё кто-то нападал, или это и правда простой кошмар…

— Ты бы поучил её блокировке… — произнесла я. Барел тепло улыбнулся:

— Я тоже об этом подумал! Вообще-то я и сам понемногу учил её, но теперь решил поговорить с кем-нибудь из учителей ВШООССа, чтоб давали ей частные уроки.

— Правильно, — одобрила я. После спросила:

— Но почему Элиш? Она же…

— Договаривай, — вздохнул брат. — Ты хотела сказать, она никто, всего лишь моя жена, и она не знает ничего важного… Я тоже не понимаю, зачем им могла понадобиться Элиш. Ума не приложу. Всё равно я не стал бы посвящать её в государственные тайны! И не представляю, каким образом они смогли бы подобраться ко мне. Поэтому и не был уверен… Может, всё это действительно случайность? Если бы не та шайка сопляков-соновиков, я бы даже не подумал ни о чём подобном…

— Да, если уж вылезать из укрытия, то для чего-то более серьёзного, — согласилась я. — А с другой стороны, мы сейчас заняты Дремом, и вполне могли бы не обратить внимания на такую мелочь…

— Всё равно мне не понятны их мотивы…

— Да уж… А что охрана?

— Ты же знаешь, как сложно уловить соновиков. Тогда они все единовременно на всех нас напали, и то лишь лёгкий сигнал тревоги прошёл. А тут…

Кивнув, я задумалась, вспоминая Айдваху Прохве.

— Ого! Да ты перегнала меня! — Барел взглянул на мой полупустой бокал.

— Ага, — засмеялась я. — Сейчас напьюсь и пойду вершить государственные дела!

— Долить? — участливо спросил братец. Я покачала головой, смеясь.

— Всё равно меня тебе не опередить! — воскликнул он, залпом допивая вино.

— Долить? — невинно осведомилась я.

— Нет уж! — брат поднялся. — Пойду напиваться дома, с женой, — он наклонился, поцеловал меня в щёку. Я тоже встала, проводить его. И вдруг Барел посмотрел на меня серьёзно и встревоженно:

— Переживаю я за неё, сестрёна…

Весь следующий день я провела на сплошных нервах, с трудом сохраняя королевское спокойствие и рассудительность, но на Дреме всё как будто оставалось без изменений. Что они там себе мудрят? Почему бы им перед выступлением не попытаться возобновить переговоры со мной? Или они надеются, что держат его в тайне?..

Операцию Дэльвик проводил с огромной осторожностью, дремляне не должны были заметить никаких передислокаций. Я очень рассчитывала на то, что в ближайшее время всё наконец-то разрешится и Сигма Водолея больше не будет торчать костью поперек горла всего ООССа.

Вечером Дмитрий зашёл в мои покои по нашему ходу. Его дежурство уже окончилось, а мне никуда не нужно было летать. Я ужасно соскучилась, и тем приятнее было читать в его глазах те же чувства…

— Дим, — прошептала я. — Так не хочется… отпускать тебя. Кто-нибудь может заметить, что ты не ночевал в своих комнатах?

Я подмигнула ему, а увидев поражённую физиономию, даже рассмеялась.

— Едва ли кому-нибудь интересно устраивать засады возле моих дверей… — почти сразу пришёл он в себя и улыбнулся.

Разглядывая его, я пообещала себе, что как только разберусь с Дремом и военное положение перестанет угрожать нам, сразу же займусь добавлением ветви потайного хода, которая будет вести прямо к нему. Однако я ничего не сказала, предвкушая, каким приятным сюрпризом это для него окажется…

А сегодня постаралась на время забыть о мятеже и прочих политических недоразумениях. Мне хотелось немного побыть женщиной. Счастливой, любящей и любимой… В тот вечер я даже не задавалась вопросом, к чему могут привести и чем окончиться наши отношения.

А в день восстания он дежурил с самого утра. Мне нужно было слетать по небольшому делу, и это хоть немного позволило отвести душу.

— Что, Луэлин? — мягко спросил он в каюте, опускаясь в пинокресло напротив меня. Я вопросительно взглянула на него, и он улыбнулся:

— Вы закусили губку, ваше величество… О чём переживаете?

— О брате, — вздохнула я. — Слишком уж он любит совать голову в огонь…

— Он… взрослый человек, Луэлин, — произнёс Дмитрий.

— Да, мне не опекать его. К тому же, он умеет быть разумным. Но я так боюсь за него! Уверена, его флагманский корабль не будет летать в стороне от эпицентра сражения… Уж лучше бы он остался в Штабе!

Дмитрий протянул руку через стол и накрыл мою:

— Командующий Флотилией не станет подвергать себя неоправданному риску. Думаю, он прекрасно понимает, когда и где можно… совать голову в огонь, — Дмитрий улыбнулся.

Мягкое прикосновение и тёплые слова несколько успокоили меня. Мы немного помолчали.

— Кстати, Луэлин… если тебе интересно… Помнишь нашу аварию?

— Не так уж часто случается подобное, чтобы забыть, — усмехнулась я. Забирать руку не хотелось, и я так и сидела, глядя на Дмитрия. Он тоже улыбнулся:

— Гридар Гринг тут в очередной раз делал нам разнос… Сообщил, что в лаборатории выяснили любопытный момент.

Я попыталась припомнить, что там могли выяснить — кажется, ещё не успела разобраться ни с их отчётом, ни со служебной запиской Гридара, поэтому слушала Дмитрия с возникшим интересом.

— Оказывается, вследствие очень тщательной проверки в организме Рорруа был обнаружен препарат, влияющий на восприятие. Вкусивший его ощущает себя так же, как и всегда, но воспринимает лишь то, что ожидает воспринять, не обращая никакого внимания на любые побочные факторы. Вероятно, если бы он был более труслив и ждал нападения, ему во всех углах мерещились бы свирепые кентавры, потрясающие оружием… Роторы — раса очень смелая и свободолюбивая… — добавил Дмитрий, и я согласно кивнула:

— Всегда испытывала к ним симпатию.

— Я тоже…

— Думаешь, как раз тогда, когда он попробовал угощение, в те минуты, которые оно действовало, слуги Кентилио и сумели что-то сделать с приборами?

— Ну а когда ещё? Тэрлс клялся, что после того, как получил приказ сектитэнтэна, не отключал сканирование ни на миг… Кстати, в его организме ничего такого не обнаружено. И записи сканирования всё подтверждают.

Дмитрий задумался, машинально провёл свободной рукой по губам. Взгляд был серьёзен:

— Но вся эта ситуация говорит и о том, что твоего пилота предварительно каким-то способом проверили на мнительность. А может, и обоих…

— Возможно… — откликнулась я. И правда, должен же Кентилио был узнать, как повлияет на пилота его угощение… — Эта мысль пришла тебе сейчас, или ты высказал её Гридару?

— Сейчас, — улыбнулся он. — Ещё выскажу…

Глава 20. Приговор

На следующий день я с тягостными комками в горле, на сердце, на душе отправилась в Совет. Мне казалось, что иду я хуже автономного робота, однако я знала, что никогда ещё не выглядела такой естественной и спокойной.

Огромный мрачный туман покрывает в моей памяти это заседание.

Помню, рорадар Руг Уруг, непосредственно поддерживающий связь с агентом, руководившим операцией по захвату, делал сводный доклад — запустив на наши гип-площадки мысленные доклады участников, собранные воедино и составленные в хронологическом порядке.

О том, как почти уже во время сражения один из наших кораблей прорвался на Дрем. Так был доставлен прибор, созданный нашей лабораторией, опять-таки под непосредственным контролем Руга Уруга, для определения этих опознавательных знаков: они реагировали на пансовую излучергию. Как удалось вывезти захваченных, в последние моменты перед полным окружением Дрема силовым полем… И что теперь планету легче уничтожить, чем попасть на неё…

Я мысленно отметила, что хитрец Дэрих Шон Драммер не спешил ставить такой знак и себе — кажется, это была некая вживленная в плечо жидкая пластина. Однако он объявился на Дреме.

— Большинство из них наши агенты подозревали заранее, и у нас нет повода сомневаться в истинности их причастности… — говорил Руг. Верхняя, говорившая, его голова оглядывала илберов, нижняя внимательно сверялась с экраном. — А также, ваше величество, агент Фримп сообщил, как некоторое время назад услышал, что, похоже, среди тех, кто разрабатывал план восстания, есть один человек. Служащий в нашем замке. Но лишь непосредственно перед началом мятежа Фримп выяснил, что зовут этого человека Дмитрий Осб. Нам повезло, что его удалось захватить…

— Подумать только, ваша личная охрана! — взволнованно воскликнула Мелен, и я чуть не возненавидела её за заботу.

— Никогда ещё я не ошибалась в выборе охраны, — ответила я. — Возможно, его лишь пытались сделать причастным…

— Какой в этом смысл? — удивилась Мелен.

И правда, какой? Что я могла ответить? Но я приняла гордый королевский вид и холодно произнесла:

— Личная охрана Королевы ООССа — сама по себе уже крупная мишень. Возможно, им удалось случайно захватить его.

— Но тогда Фримп не передавал бы нам… — возразил Руг. — Мы смогли найти каждого, у кого был отличительный знак. И каждого, о ком хоть что-то слышали…

— Может быть, вы пригласите психотелепата? — спросила Мелен.

— Если они решили сделать его подставным лицом, то наверняка позаботились о блоках или другой защите от телепатов, — ответила я.

— Леди Луэлин, — вставил адмирал. — Можно выяснить у Фримпа, когда именно он узнал имя…

Я кивнула, уловив хоть ничтожный шанс. Но уже предчувствовала, что имя Дмитрия мои враги позаботились выставить на обозрение дремлян немного раньше, чем его схватили на Тьруне. С одной стороны, чтоб я не успела ничего предпринять, а с другой — чтоб нельзя было сказать, будто они поймали первого встречного охранника королевы…

— Уверена, что здесь у него не было никакой опознавательной пластины, — проговорила я, и, дабы не навести Совет на ненужные мысли, добавила: — Иначе её непременно увидели бы другие охранники на тренировке, силовой подготовке, в бассейне… а возможно, даже сработали бы какие-нибудь системы сканирования при возвращении в замок.

— Вероятно, — кивнул адмирал.

— Но им и не нужно было, чтобы его раньше времени раскрыли, — отозвался Руг Уруг. Едва не чертыхнувшись, я промолчала.

Пока адмирал связывался с Фримпом, все молчали — кто перебирал пласлисты документов, кто рассматривал изображения на стереоэкранах или гип-площадках. Я тоже делала вид, что обдумываю важные темы, но сама с замиранием ждала окончания беседы Дэльвика.

Когда адмирал поднял на меня лишённые зрачков разноцветные глаза, я прочитала в них мрачную уверенность:

— Фримп доложил, — сказал он, — что имя он узнал в тот момент, когда была запущена сеть Собирающих Опознавателей. Отдельно высветился список руководителей во главе с Дэрихом Шон Драммером и личные заслуги каждого. В частности, сектитэнтэн Осб, оказывается, был виновником Вашей аварии после посещения Пега…

"Бред!" — чуть не закричала я вслух, еле заставив себя выслушать новую неожиданность со спокойным лицом.

Это был конец. Проверить уже нельзя, а ждать несколько месяцев, разойдутся ли блоки, никто не станет. Такие доказательства и военное положение не способствуют смягчению приговора…

— Но если среди них находится ещё кто-нибудь, кого по каким-либо причинам сделали подставным лицом? — продолжила тему я.

— Дремляне — не та раса, которая стала бы впускать в тайны своего руководства подставных лиц, — возразил кто-то. — У каждого из них найдётся большой список…

Полемика продолжалась долго. Говорили о прямом и косвенном участии, мелькала мысль о том, что все они повинны в начале одной из самых масштабных космических войн — так или иначе, — и поэтому не заслуживают помилования.

Мне было жутко от мысли о том, что всех захваченных должны будут допросить. Дремлян — наверняка с лиредином. А Дмитрия…

Обсуждали официальное заявление, как сложившаяся ситуация должна быть преподнесена общественности… Мне казалось, меня всё сильнее стягивает невидимая паутина, не давая вздохнуть, не давая спасти… Необходимо минимизировать воздействие произошедшего на ООСС. А цену платить мне…

Не знаю, что ещё пыталась привести в доводы я, подсознательно следя, чтобы не переходить разумную грань, однако все были против. Против нас, казалось мне. Все.

Но ещё только направляясь на это заседание, я знала, чем оно закончится. Знала, каково будет постановление Совета. Знала, и ничего не могла с этим поделать! Они были правы. Правы.

Известие о брате уже дошло до Дэкси, и жёны его собирались разъезжаться после определённой панихиды. Я ненавидела их всех, они были рады избавиться от Бареллоу! Ещё и оставшись при этом уважаемыми, пострадавшими вдовами…

И лишь одна приехала ко мне, это была Элиш. Я сразу же встретилась с ней.

Я видела, что она изо всех сил пытается убрать из глаз эту всепоглощающую тоску.

— Спасибо, Элиш… — кажется, только теперь мы чуточку начали понимать друг друга.

— Луэлин, я не могу там больше оставаться… Можно, я…

— Можно, Элиш… Переезжайте ко мне. Вы, возможно, единственный… или один из немногих близких мне людей, вообще галактоидов, с которым я могу быть хоть чуть-чуть откровенна, которым доверяю. Я хочу, чтобы вы стали моей сестрой.

Она признательно улыбнулась, и эта тоска сидела на её губах и сползала на всё её тело…

Не выдержав, я ушла. Мне казалось, во всём замке, в каждом взгляде вижу я эту смертельную тоску… Даже в цветных глазах моего адмирала, который встретился мне на пути!

— Адмирал Кельни, — жёстко сказала я. — Началась война. Уберите все тоскливые выражения со всех лиц! Я приказываю! Мне легче видеть, что вы натянуто улыбаетесь, чем по-настоящему тоскуете! Улыбайтесь!

Адмирал отдал честь, промолчав, и я вдруг осознала, что в приказе моём гораздо больше эмоций, нежели логики. Наверняка он соотнесёт это с потерей брата…

Мне необходимо быть сильной. Я не должна дать волю чувствам. Если я поддамся им, то умру! Ничто тогда не сможет остановить моих терзаний, и останется лишь эта жуткая тоска… Никто не узнает, что творится в моей душе! Во время войны ООССу нужна твёрдая королева, а не слабая рыдающая женщина.

Внезапно вспомнился Умин… Единственной его целью было не допустить войну. Сколькие готовы были положить свою жизнь, лишь бы сохранить мир! Сколькие попали в плен, отправились в разведку жертвуя собой!

— Я собираюсь в штаб, мэм, — проговорил Дэльвик ровным тоном. Чуть помолчал и добавил: — Приговоры уже подписал.

Едва не сжав в судорожном порыве его руки, я чуть склонила голову, принимая доклад. После того, как каждый илбер поставит свои отметки, это должна буду сделать и я…

А если я не подпишу, если смирюсь с позором при раскрытии нашей связи, с позором обвинения в содействии мятежникам! Но ведь ООСС в такой решительный момент останется без королевы… как они справятся с этим? Как быть с миллионами жизней, как снести миллионы проклятий, обрушащихся на мою голову — королева ООССа допустила войну, а потом капитулировала, бросив державу на произвол судьбы и сбежав с осуждённым на смерть сектитэнтэном… Боги, боги, к каким страшным последствиям может всё это привести! Уже далеко не один век именно королевская власть является символом мира и стабильности ООССа.

— Присоединюсь к вам на Дэкси, — добавил адмирал.

Переборов очередной приступ вырывающегося из души крика, я так же спокойно откликнулась:

— Возможно, я тоже успею побывать в штабе до панихиды. Мне кажется это не лишним…

Адмирал вскинул на меня глаза, и мне показалось, они стали тёплыми, даже несколько сочувственными. Он приоткрыл рот, вероятно, собираясь заявить, что леди Луэлин вовсе не обязательно лететь туда в столь горький для неё час, однако натолкнувшись на мой холодный твёрдый взгляд, лишь кивнул:

— Как пожелаете, мэм.

Отпустив адмирала, я пошла дальше. Куда? Куда идти? О, к Дмитрию конечно! Я должна проститься с ним!

Я бросилась в замок-тюрьму — нет, я шла, безусловно; но меня внутри всю лихорадило, и казалось, что ужасно быстро бегу я на это последнее и самое страшное в моей жизни свидание…

По ходу взяла в телохранители дежурившего Глена, подсознательно чувствуя, что он один сможет поддержать меня именно так, как мне нужно. Я не могла удержаться от этого сумасбродного шага и заявила, что мне необходимо срочно и лично выяснить важное сведение у своего бывшего охранника.

Меня неохотно впустили в силовую камеру. Но тем не менее я непреклонно распорядилась отключить слежение, оставив лишь сканирование на безопасность, и приказала Глену лично за этим проследить. Он кивнул с таким поддерживающим взглядом, что даже на секунду стало легче. Глен не выдаст меня, он всё понимает! Давно всё понимает!

Настояв на том, чтобы быть одной, я отправила проведшего меня тюремного охранника обратно за стойку в координационный узел. Без робота-сканера, конечно, и сейчас не обошлось.

Наконец-то, мы с Дмитрием остались вдвоём. Он встал с койки и подошёл ко мне.

Я боялась, что увижу в глазах его всё ту же тоску, но он смотрел твёрдо и внимательно. И я сама должна буду подписать ему приговор? Нет, я не смогу!!

Не поддаваться отчаянию.

Я взяла его руки, на которых до сих пор виднелись следы от наручников…

— Ваше величество, как мило с вашей стороны посетить меня, и…

— Нет, не говори…

— Я хочу сказать, что знаю о постановлении Совета. Что вам придётся подписать… От вашего решения зависит слишком многое, и вы должны поступать на благо державы.

Я на несколько мгновений закрыла ладонями лицо, потом снова посмотрела на него:

— Миван… мой телепат… Проверил твоего Лейбеля.

Дмитрий вопросительно взглянул на меня, однако надежда не мелькнула в глазах. По-моему, он не сомневался в том, что никто не найдёт никаких следов. Вздохнув, я опустила голову:

— Ничего… Всё скрыто… идеально.

— Почему-то я не удивлён… — откликнулся он.

— Никто не искал информацию о тебе…

— Он звонил на старый код, я давно не пользовался им, но и не деактивировал.

— И эта ещё его сестрица! — я ощутила, как глаза загорелись гневом. — Она до сих пор злится на тебя.

— Злится? Прошло уже столько лет… Да мы-то и двух недель не провстречались! И разошлись вполне спокойно…

— Вероятно, она другого мнения. Говорит, ты вполне мог участвовать в антигосударственном заговоре.

— Наверное, хочет брата защитить… — пожал он плечом. — Да какая разница… — Дмитрий взял мои руки: — Ваше величество, я не боюсь смерти, и уж тем более не виню вас. Виноват во всём лишь я один. Я был таким идиотом!

— Нет, это я была идиоткой! Ведь заметила же я перемену в вас — почему не догадалась, что происходит с… тобой! Я должна была остановить тебя!

— Луэли, тебе нельзя… тосковать. Не взваливай на себя ещё и мою вину. Ты можешь выполнить одно небольшое желание?

— Какое угодно!

— Тогда поцелуй меня, и уходи…

Я обвила руками его шею и поцеловала. В голове моей не укладывалось, что поцелуй этот будет последним. Все последнее время я жила холодным рассудком — рассудок говорил, делал, отдавал приказания, принимал посетителей, успокаивал… А сердце ничего не выпускало из себя, оно молчало и болело — но не должно было плакать, я перебинтовала его рану, как когда-то Дмитрий бинтовал мне ноги. Никогда больше я не увижу его, не поцелую! Сама должна буду подписать ему смертный приговор!!

— Нет, я спасу тебя! — вскрикнула я. — Заставлю их снова привести тебя ко мне, дам абсолютный код и ты убежишь по нашему…

— И что дальше, Луэлин? Тебя обвинят в предательстве? Неужели такой выход будет лучше? От этого пострадают все.

— Нет! — простонала я.

— Я… отказался от проверки мнемосканером. Ну то есть… заблокировался и не позволил читать мои мысли. Поставил блок на случай, если они решат воспользоваться более сильными средствами, — Дмитрий взглянул на меня, словно желая выяснить реакцию.

Закусив губу, я опустила голову. Дэльвик всё-таки счёл это необходимым. Конечно. Если бы не Дмитрий, я первая настаивала бы…

Чуть помолчала, решаясь. После выдавила, снова подняв на него глаза:

— Я… скажу им. Скажу, почему дремлянам нужен был именно ты. Почему ты закрылся. Смирюсь с этим позором…

— Позором, — мрачно усмехнулся Дмитрий.

— Для королевы… чем может быть связь с простым солдатом… с собственным охранником… Но я…

— Ты помнишь, в чём меня обвиняют, Луэлин? — тихо произнёс он. — Мне тут зачитали список… Государственная измена, проникновение в королевскую резиденцию, покушение на Королеву ООССа… У нас нет доказательств моей невиновности, зато вины — хоть отбавляй… Даже если я сниму блок, те, другие блоки никуда не делись. Кто-то всё очень хорошо продумал… В лучшем случае Королевский Совет поверит тебе и начнёт разбираться в деталях… Сколько на это уйдёт времени? Останешься ли ты на это время королевой, или дремляне добьются своего? А скорее, я думаю, все решат, будто я сумел втереться к тебе в доверие… Готова ли ты к докапываниям, какие тайны я мог выведать и… Твоё признание едва ли поможет мне, зато слишком сильно скомпрометирует тебя!

— Ты тоже думал обо всём этом… — прошептала я, потому что он буквально повторял мои мысли.

— Конечно, я думал обо всём этом… И не раз…

— Но как же мне… обречь тебя на смерть… зная, что ты невиновен… Как я смогу…

— Луэлин… мой долг — отдать за тебя жизнь. Я просто исполню его.

Я хотела ответить, но он не дал, положив палец на мои губы:

— Не только как телохранителя, но и как любящего мужчины…

Дмитрий нежно переместил руку на мою щёку, и, глядя в глаза, я почти слышала, как он говорит: "Ты самая сильная, самая невероятная любовь в моей жизни, и ты всегда, всегда — только ты была и будешь в моём сердце…" — я ждала, что он скажет мне нечто подобное, но он лишь убрал руку и произнёс:

— Уходи.

Я снова приникла к его губам, зная, что никогда не смогу забыть их — и никогда не смогу вспомнить их, потому что все воспоминания — нематериальны. Чем, в сущности, отличаются наши воспоминания и наши мечты? Реален только этот миг, и сейчас я целовала его, и жаждала, чтобы вся прочая реальность сгинула навсегда!

Оторвавшись от него, я бросилась к дверям, но возле них с трудом заставила себя идти ровной и спокойной походкой. На губах горел наш поцелуй, и казалось, он будет гореть вечно…

Я выглядела так, будто выяснила всё, зачем приходила сюда, и никто даже представить себе не мог, что сейчас ломалась и осыпалась моя душа. Самым будничным голосом и тоном я отдала разрешение возобновить просмотр, даже не взглянула на экран и кивком приказала Глену следовать за мной.

Не оборачиваясь, я, своей королевской походкой, с царственным, независимым видом покидала свою любовь, оставляя вместе с ней свою душу, своё сердце, всю себя — женщину Луэлин. Уходила отсюда лишь королева.

Я знала, что сейчас там, в силовой камере, давит в себе эмоции мой Дмитрий. Он сделал всё, чтобы облегчить моё решение, и от этого мне стало ещё тяжелей. Как я смогу остаться без него? Кто будет так понимать, чувствовать и поддерживать меня?

Потом ещё я подумала, что где-то в космосе сейчас идёт война, и может быть кто-нибудь уже расстрелял корабль с тем гадом, который убил моего брата… Убил моего брата! Мой брат убит! Как смогу я остаться без них двоих?!

Я не могла видеть плачущую о Бареле маму, не могла видеть ничего, что напоминало бы о брате или о возлюбленном!

Уничтожить Дрем, и дело с концом! И никто больше не пострадает из-за них!

"А сотни невинных тэйров?"

"А Дима, а Барел, а Элиш, а я?"

"Никогда больше решение королевы не будет зависеть от моего состояния…"

Черти кометные, ведь если у ООССа не останется королевы, то в момент смятения власть наверняка попытается захватить этот проклятый Дрем! Да, если они добивались именно власти в ООССе, то нашли самый верный путь! Стоит моему любящему сердцу не выдержать — и ООСС принадлежит им, даже без особенных сражений! Стоит мне просто помочь ему бежать — и вера в меня пошатнётся! Стоит объявить во всеуслышание о своих чувствах и доверии к нему, и даже Совет может выразить недоверие мне всвязи со сложившейся ситуацией! Сколькие тогда примкнут к дремлянам? Если и не переворот, то раскол обеспечен…

Это было разумное решение, мама, когда я старалась создать непогрешимый, идеальный образ! В нём — моя сила, моя власть, моё влияние, в нём — любовь ко мне и вера в меня! А вместе с этим — безопасность ООССа!

Ещё пару месяцев назад душа моя была весёлой и юной, а сейчас стала взрослой и вымотанной… и вместо сердца у меня — огромная кровоточащая рана… и на губах ещё горит мой самый страшный в жизни поцелуй…

Нет, не жалеть себя! Нельзя жалеть себя! Никогда…

Сохраняя спокойный ровный облик, вернулась я в кабинет.

После доклада и моего разрешения зашёл Дик, он спасал нас на скалах. Зачем? Лучше бы мы там так и остались втроём, пропавшими без вести!

Ты не права! Ты же знаешь, что всё равно искала бы выход, и нашла бы!

Дик принёс приказы. С чего это распорядитель королевских планетолётов и мой личный пилот несёт мне приговоры на подписание? Наверняка они там сидят и спорят, кто пойдёт ко мне с очередным поручением, и выбирают тех, к кому я благосклонна! Но сейчас мне это было безразлично.

Я ставила подписи и личные скан-метки с той лёгкостью, на которую была способна. Никто не увидит, что творится во мне, когда я обрекаю на гибель! Я ставила подписи с лёгкостью, пока не дошла до имени Дмитрия Осба…

— Выйдите! — сказала я Дику и положила цифровую ручку на стол. Я не могу! Не могу!

— Адмирал просил подождать, пока вы подпишите, потому что приказы должны быть…

Дик поднял на меня глаза, и я вдруг подумала, что не случайно пришёл именно он. Вероятно, Дэльвик решил, будто мне необходима поддержка и рассудил, что старому школьному другу удастся прорваться за стену, которую я воздвигла. Да и сам Дик, как показалось, готов печально улыбнуться, что-то сказать… Однако я не в силах была ни с кем откровенничать!

Посмотрев на него ледяным взглядом Королевы ООССа, я холодно произнесла:

— Будут. Выйдите.

Не рискнув больше привлекать внимание, он повиновался.

Сегодня мне ещё предстоит лететь на Дэкси. На панихиду по Барелу…

Я просто умру, судорожно вздохнула я…

Прошла по кабинету, подавляя слёзы, удерживая в глубинах души рыдания и всеми силами сопротивляясь приступам тоски — она заполняла помещение, преобразовывала вещи под моими взглядами, наделяя их собой, и затрагивала во мне что-то такое невероятно ранимое, о существовании чего я никогда и не подозревала. Я удерживала равновесие из последних сил, но ничто не помогало мне в попытках исполнить своё решение; комок не хотел удаляться из горла, а боль из сердца, и душа молила только об одном, только о нём…

До судороги заломив руки, до крови закусив губы, выискивала я хоть какую-то опору, и рыдания давно уже готовы были вырваться из меня, а я стойко не выпускала их, и они кипели горьким тяжёлым комом в горле — его не возможно было ни убрать оттуда, ни сглотнуть. Но я знала, что если сейчас сорвусь, то не смогу больше жить, не выдержу давление этого мира, умру!

"Лучше умереть!" — крикнула в отчаянии моя боль… и это внезапно вернуло меня в себя.

"Прости…" — прошептала я, метнув горящий взгляд на стол — поражаюсь, как от него не вспыхнули приказы, мучительным, испепеляющим огнём! — и посмотрела в зеркало, и решительно изгнала заполнившую весь мой мир тоску…

Потом взяла ручку и поставила свою подпись.

Оглавление

Elin Tash Телепатический удар

  Пролог

  Глава 1. Виртуальный песец

  Глава 2. Дэкси

  Глава 3. Знакомство

  Глава 4. Коитовый кристалл

  Глава 5. Свадьба Барела

  Глава 6. Восстание

  Глава 7. Сердца и души

  Глава 8. Военный корабль тассов

  Глава 9. Глен Ди

  Глава 10. "Вы в опасности"

  Глава 11. Ночь на Эйлианне

  Глава 12. Вычислить телепата

  Глава 13. Визит на Пег

  Глава 14. Авария

  Глава 15. Нашествие ортов

  Глава 16. Горы

  Глава 17. Четвёртая Внутренняя Станция

  Глава 18. Исследования и открытия

  Глава 19. Опознавательные знаки

  Глава 20. Приговор Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg