«Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя»

Александр Абердин Книга вторая ПАЛАДИНЫ ЗВЁЗДНОЙ ИМПЕРИИ

Часть первая ОКОВЫ ДЛЯ МЕДВЕДЯ

Глава первая Славия и славийцы

Семь лет пролетели, как один день. Не успел Максим Первенцев толком насладиться миром, тишиной и покоем новой жизни, как наступил двенадцать тысяч пятьсот двадцатый год Эры Звёздного Союза. Заканчивалось первое двенадцатимесячное полугодие ноль седьмого года Эры Свободы на Славии, а также две тысячи семидесятый год от Рождества Христова на Земле. Уже только поэтому о полном мире можно было надолго забыть, хотя, конечно, открытой войны точно не будет. Впрочем, понятия покой и тишина тоже ведь были весьма относительными, не тот народ славийцы, чтобы почёсывать пузо лёжа на печи. Зато это были годы мира и созидания, причём созидания практически непрерывного и бурного.

Прошло всего лишь двенадцать с половиной лет с тех пор, как звездолёт-разведчик «Адмирал Крузенштерн» долетел до Славии, а планету стало буквально не узнать. Большая стройка закончилась уже через четыре года. За это время были построены не только все запланированные города, но и сотни новых, так как к славийцам присоединилось свыше полумиллиарда людей вида Homo Sapiens, по сути главенствующего в Мауране, но только своей численностью, которые прибыли из семидесяти шести миров. Все они были близки славийцам не только по своему внешнему виду. Их манил к себе сам дух Славии, населенной людьми порывистыми, смелыми и гордыми, нетерпеливыми и пытливыми. Им было душно и скучно в своих тепличных мирах, где на каждую инициативу существовало два десятка инструкций, сводящихся к запрету, а они хотели добиться успеха немедленно.

Народы Славии, даже казалось бы самые малые, поглотили их потому, что имели яркие и незабываемые национальные традиции, а потому могли увлечь кого угодно. Каждый из людей, прилетевших на Славию в основном в одиночку, который у себя дома прослыл не то что чудаком, но и подчас сумасшедшим, попутешествовав по этой огромной планете находил именно то, о чём мечтал. Вот кто бы мог подумать, что тевтонский дух окажется таким востребованным в Мауране? А кто отважился бы заявить, что башкирские лучники станут в глазах очень многих людей, забывших о том, что такое скакать верхом на каком-то животном и стрелять из лука, настоящими героями?

Люди, привыкшие жить в огромных домах, в которых не требовалось даже снимать с себя штаны, роботизированный гардероб сам это за тебя сделает, чуть ли не со слезами на глазах въезжали в роскошные коттеджи с приусадебными участками, на которых их учили разбивать грядки и ухаживать за плодовыми деревьями. Да, в доме каждого славийца было два, три робота, помощника по хозяйству и все они имели не просто искусственный интеллект, но и быстро становились твоими друзьями, не делая при этом для тебя всей работы. И как всегда природа помогла славийцам, так как девушек среди них было на пятнадцать процентов больше, чем юношей, а потому мужчинам-переселенцам не составляло особого труда найти себе пару.

Славия не была тепличным миром. Тут если ветер подул, то бросай всё и закрывай силовым щитом сады, а ещё лучше ставь на пути урагана метеорологический крейсер, иначе быть беде. Повышенная сила тяжести тоже была неприятной спутницей жизни, но тех, кто решил стать славийцем во что бы то ни стало, это не пугало. Как не пугало их и то, что первые два славийских года они не пройдут через процедуру пси-стартинга и вот почему. Это началось ещё с первых кассамцев, которые захотели навсегда перебраться на Славию и стать славийцами. Учёные-псионики, занимавшиеся антропологией и, чего уж греха таить, евгеникой, очень быстро выяснили, что даже сравнительно «молодые» кассамцы ушли от землян довольно далеко вперёд по эволюционной лестнице. Имея огромное интеллектуальное преимущество, о котором ещё говорили во весь голос в Мауране, перед любым другим звёздным народом, они быстро нашли способ, как подобрать любому «продвинутому» человеку донора, и, изготовив из его крови особую «генетическую сыворотку», развернуть процесс вспять и сделать пациента более «древним» биологическим существом.

А вот информация об этом открытии была широко распространена в прессе и на публикации и телепередачи об этом президент Первенцев не пожалел огромных денег. Славия заявила на всю Маурану, что у каждого человека, относящегося к биологическому виду Homo Sapiens имеется реальный шанс не просто стать славийцем, а вдобавок ко всему псиоником. Те кассамцы, которые когда-то были несколько обиженными, что их не провели через пси-стартинг, как только им объяснили, что если они пойдут на процедуру генетической биорегрессии, то всего через два славийских года, при условии больших физических нагрузок они с гарантией станут псиониками, то есть существами совершенно нового биологического вида Homo Psio-Sapiens.

Именно поэтому пятьсот сорок два миллиона людей, которые чувствовали в себе потребность в куда более активных действиях, чем это было предписано им нормами жизни на их планетах, прилетели на Славию в первые же три с половиной года. После этого поток психов, как их называли, иссяк. Теперь все они мало того, что стали псиониками, так ещё и заделались даже большими славийцами, чем те, кто улетел с Земли. Впрочем, во время работы на стройке или на производстве не они одни, но и натуральные, стопроцентные славийцы тоже бросались на помощь роботам, если видели, что их ноша слишком уж тяжела. А ещё за эти годы число славийцев увеличилось естественным путём на три миллиарда двести семь миллионов человек. В каждой семье насчитывалось уже по девять, десять детей и никто даже и не думал останавливаться. Вся Славия превратилась в огромный детский сад и тоже не без научного обоснования.

Учёные неукоснительно требовали, чтобы каждая славийка, забеременев, последние четыре месяца беременности находилась на Славии, рожала там и только после того, как она минимум год будет регулярно кормить младенца грудью, ей разрешалось оставить малыша на попечение дедов с бабками и улететь на Перун или ещё куда-либо. Объяснялось это всё чуть ли не сверхъестественным образом, мол сама планета этого требует и ты можешь потом жить где угодно, на любой другой из тридцати восьми домашних планет Славии, но твой ребёнок должен родиться и провести первые десять лет на этой планете. Это даже стало законом, внесённым в конституцию. Спорить же с этим было невозможно уже хотя бы потому, что младенцы, рождённые на Славии, развивались быстрее, чем рождённые на Земле. Правда, и тут учёные, применив специальную сыворотку, уравнивали физиологические и биологические способности детей.

Вот уже четыре стандартных года, как строительство всех городов было полностью завершено и славицы смогли полностью посвятить себя воспитанию детей и труду. Теперь на Перуне, Алакайне и Земле работали только люди самого старшего возраста. Впрочем, на Славии к ним пришла самая настоящая вторая молодость, но они решили сначала дать возможность своим внукам и правнукам поднять на ноги детей, а уже потом начать думать о том, чтобы на свет появились новые Ивановы, Смиты, Свенсены и Рабиновичи. Причём тоже не менее, чем по десятку. Их физической силе, здоровью, энергии и цветущему виду могли позавидовать юноши из любого другого мира, населёнными точно такими же людьми, но не славийцами.

Да, Славия была богата на чудеса. На Иудее в первый же год строительства был построен в Иерусалиме, на Храмовой горе Третий Храм. Одновременно с этим закончилась неподалёку установка Храма Господня, а на побережье, там где Мраморное море соединяется Чёрным куда более широким Босфорским проливом, был установлен храм Святой Софии и вместе с этим все остальные храмы Славии. Через четыре недели наступила Православная Пасха и с неба, как всегда, снизошел благодатный огонь. Вообще-то ничего другого никто и не ждал и потому предстоятели Триединой Святой Церкви поздравляли и благословляли свою паству, как и всегда. Никого ведь давно уже не удивляло, что на Пасху с куличами и крашенными яйцами в церковь шли католики, иудеи и мусульмане. Все религиозные праздники на Славии дано уже были едиными и к тому же государственными.

А ещё на Славии государственными символами стали все народные традиции и костюмы, а также национальные особенности всех народов планеты. Славиец должен был в обязательном порядке знать шесть языков: свой родной, причём в совершенстве, иначе трудно будет сдать экзамен при поступлении на государственную службу, русский язык, вслед за этим ледарийский, кассамский и налтиарский языки, и, наконец — сенто. Вообще-то славийцы знали до полусотни и более языков, чем повергали всех в смятение. В Мауране ещё не задумывались об огромном интеллектуальном преимуществе славийцев, но оно уже ощущалось. Ледария, Кассам и Налтиара прошли через карингфорс и экспандминд первыми и люди, живущие в этих мирах, уже очень скоро осознали и почувствовали на себе, что это такое, иметь расширенное сознание. Их учёные, благодаря этому, быстрее кого-либо поняли, какой огромный гандикап имеют славийцы.

Ещё бы, всего за два года только они могли полностью пройти курс высшей школы и начинали учить своих учителей чуть ли не с самого начала этого процесса. Знания они усваивали с потрясающей скоростью, но что важнее всего, смотрели на вещи куда шире и были просто потрясающе смелы. Так что Маурана в лице славийцев обрела новую нацию учёных и если кто-то этого ещё не понял, то ему можно было только выразить сочувствие. Ардия этого не поняла, хотя уже сейчас плелась в хвосте у Славии по целому ряду самых перспективных научных исследований. Ледария, Кассам и Налтиара также обгоняли её, но при этом признавали, что у славийских учёных потенциал всё-таки больше. В первую очередь потому, что больше ни у кого не было такой жажды к новым знаниям.

Как и все славийцы, Максим также увлёкся наукой, причём сугубо практической и крайне важной для него самого, как президента Славии — биологической антропологией и евгеникой, но уже не той, прежней, которая была когда-то сформулирована Френсисом Гальтоном. Новая, славийская евгеника была построена не на селекции, а на генетической коррекции и была призвана исправлять все ошибки природа и неблагоприятного влияния среды внутриутробное развитие плода. Практическая работа шла только в одном направлении, как с помощью карингфорса, применяя индивидуально подобранные «генные сыворотки» улучшить не «породу людей» в целом, а организм каждого отдельно взятого человека и закрепить все его наилучшие достижения на генетическом уровне, сделав передаваемыми по наследству. Вот в эту науку, которую Максим Первенцев предпочитал называть антропологическим биомоделированием, он как раз и занимался все последние восемь лет и уже преуспел на этой стезе.

Не то что бы он стал светилом в области антропологического биомоделирования, но всё же кое-каких успехов достиг. По поводу этой, фактически новой науки один из старых друзей Максима, Гарри Нивен высказался примерно так: — «Вы, русские, и здесь, в Мауране, не хотите быть, как все, но я полностью тебя поддерживаю, Макс. Мы, славийцы, уже и без этого вашего антропологического биомоделирования не такие, как все остальные люди». Гарри имел политехнический ум и давно уже прослыл учёным на все руки. Он и Линда, выполнив «план» по рождению детей, их они родили одиннадцать мальчиков и девочек, причём трижды у них рождались двойняшки, и теперь вместе со всей командой «Ванечки» строили новые грандиозные планы. Вообще-то план их командира, Никиты Новикова, был прост — облететь Маурану по периметру на расстоянии двух тысяч световых лет от её галактических «границ» и установить по пути следования сплошную цепь спутников пси-связи. В этот полёт они собирались отправиться на четырёх звездолётах-разведчиках.

Полёт должен был начаться через два года и потому Максим постоянно поторапливал своих коллег по институту антропологического моделирования. Две недели назад они окончательно убедились в том, что им удалось создать то, о чём они мечтали, комплексную систему биореконструкции человеческого организма. Все остальные люди в Мауране, кроме, пожалуй, кассамцев, те и без того имели прекрасные антропофизические данные от природы, как умели улучшали свои тела и увеличивали возможности с помощью самых различных биологических, биомеханических и чисто механических имплантантов. На Славии все целители до единого отказались от них сразу же, сказав, что все эти железки жалкое подобие того, что создал то ли Бог, то ли просто природа и никакой, даже самый совершенный биопротез не заменит человеку нормальную, выросшую по причине регенерации руку, ногу или глаз. Тут с ними согласились даже ардийцы, которые, осмотрев новую руку Старого Роббера были вынуждены признать, по сравнению с их биомеханическим протезом она само совершенство.

Максим сидел в кабинете директора научно-исследовательского института антропологического биомоделирования вместе с Машей и поджидал ещё восьмерых подопытных кроликов, четырёх своих старых друзей и подруг, их жен. И он сам, и его жена уже были одеты в светло-зелёные пижамы пациентов и сидели вдвоём на диване. Академик Евгений Сотников, одетый в синий медицинский комбинезон, сидел перед ними за столом. Как и Первенцевы, он помолодел на Славии благодаря постоянной нагрузке и новому карингфорсу. Как Максим и Маша, он также подрос и если раньше его рост был метр девяносто восемь, то теперь был два ноль шесть. Рост президента Славии достиг одного метра восьмидесяти восьми сантиметров, после чего замедлился и остановился — природные возможности организма на этом были исчерпаны. Между тем учёные, проведя множество исследований, пришли к выводу, что минимальный рост для женщин должен быть на Славии один метр семьдесят шесть сантиметров, а самое оптимальное значение это один метр восемьдесят шесть сантиметров.

При этом минимальный рост мужчины не должен быть ниже одного метра восьмидесяти пяти сантиметров. Оптимум составлял один метр девяносто семь сантиметров, но всё же было бы лучше иметь рост на шесть сантиметров выше. Такой рост учёные называли наиболее приемлемым максимумом. А вот у женщин наиболее приемлемый максимум роста составлял всего метр девяносто два сантиметра, но это вовсе не факт, что более миниатюрные женщины будут испытывать дискомфорт. Идеальным они всё равно называли рост в сто восемьдесят четыре сантиметра при стандартной, то есть земной, массе в девяносто шесть килограммов, но при этом женщины всё равно будут оставаться стройными и гибкими, как если бы имели вес семьдесят четыре килограмма. Просто на Славии плотность костной и мышечной ткани у людей всего за два славийских года увеличивается на двадцать семь процентов.

Да, стройная и худощавая девушка идеального роста имеет на Славии вес сто двадцать семь килограммов. Для любого славийца, несущего невесту, это просто пёрышко. Между тем далеко не все девушки стремились к идеальному росту. Большинство мечтали иметь рост наиболее приемлемого максимума, но естественным путём этого могли достичь лишь три человека из десяти тысяч. Академик Евгений Сотников как раз и решал именно эту проблему, причём занялся ею ещё на Земле по личному приказу Максима Первенцева. Более того, президент настолько погрузился в их исследования, что вскоре и сам стал учёным и это именно ему принадлежала идея создания аппарата второго рождения. Сам аппарат был прост, если и вовсе не примитивен, но шли к нему долго. Это был цилиндр из высокопрочного стекла диаметром в полтора метра и высотой в три. В него заливался специальный физиологический раствор на основе перфторана — голубой крови, созданной великим русским учёным Феликсом Белоярцевым и это изобретение стоило ему жизни.

Именно голубая кровь, в которую вводились не столь уж существенные добавки, увеличивавшие её плотность и насыщавшие кислородом, превращала простой стеклянный цилиндр в идеальный аппарат второго рождения, в котором любому целителю, способному видеть тело пациента, будь это человек или лягушка, насквозь, а таковыми они были практически все, было особенно легко исцелять его от любого недуга. Теперь же речь зашла о том, чтобы применяя специально созданные в индивидуальном порядке «генные сыворотки», целители смогли бы довести организм человека до идеальной кондиции. Дополнительно к этому прилагались особого вида карингфорс, а к нему целое семейство «строительных материалов» типа глюкозамина, чтобы было из чего вырастить недостающие клетки и сделать прочнее мышечную, хрящевую, соединительную, костную и все прочие ткани человеческого тела вплоть до нервов, серого и белого вещества мозга. В институте антропологического биомоделирования вот уже четыре года проводили опыты на животных вплоть до приматов.

Чуть ли не полусъеденных хищниками славийских обезьян, подобранными в джунглях юга, целители уже через трое суток выпускали совершенно здоровыми обратно в лес, надеясь, что теперь-то у них хватит ума удрать от ягуара или леопарда. Наконец, настало время приступить к самому главному — переделке всех славийцев в возрасте от восемнадцати лет. Подправить себе физиономию мог каждый, как и исцелить даже весьма тяжелые травмы. Могли люди также заставить свой организм подрасти и даже улучшить фигуру, сделать ноги стройными, а плечи широкими, но вот довести себя до оптимальных кондиций ещё не удавалось никому, а Славия была очень требовательной планетой и терпеть не могла слабаков. Она признавала только людей сильных, ловких и гибких, с мгновенной реакцией и невероятной выносливостью. Только тогда сила тяжесть в одну целую тридцать две сотых была для взрослых людей такой же незаметной, как и для детей выношенных и родившихся на Славии, у которых она была в крови. После этого славийцы, судя по всему, могли привыкнуть к абсолютно любым условиям жизни на какой угодно планете из числа тех, которые признавались хотя бы частично пригодными для колонизации.

Как и всегда, Максим Первенцев решил проверить новую методику на себе, своей жене и ближайших друзьях, которых знал с детства. Вскоре в кабинет академика Сотникова вошли четыре нарядно одетые супружеские пары и он довольным голосом сказал:

— А вот и наши подопытные кролики явились. Так, ребята, завещания все написали? Сейчас мы начнём ставить на вас эксперименты.

Николай Бойцов, который был в курсе абсолютно любых событий хоть как-то связанных с его другом, усмехнулся:

— Женька, уж мне-то ты можешь мозги не пудрить. Ты мне только одно скажи, я смогу догнать в росте Никиту?

Ему ответил, поднимаясь с дивана, Максим:

— Коля, хотя я точно знаю, что мы оба сможем это сделать, я всё же не поленился с утра сходить в храм и поставить свечку Николе Угоднику и Пантелеймону-целителю. Так что думаю сможем.

— Тогда я спокоен, Чкалов, — кивнул Ястреб, — эти ребята нас никогда не подводили. Ну, что, разбежались по бочкам?

Евгений Сотников сердито проворчал:

— Я тебе разбегусь, сначала вы все отправитесь на спецпомывку, а потом мы вас хорошенько исследуем. Для вящей чистоты эксперимента. Сделаем всё так, словно я вас всех вижу впервые. Нам же нужно будет сказать народу, сколько времени уходит на второе рождение.

Ровно в девять утра эксперимент начался. Сначала всех подопытных «кроликов» целый час мыли как снаружи, так и изнутри, после чего медицинский аналитический компьютер за каких-то пять минут исследовал все пробы и сделал полный анализ каждого человека, на ком проводился эксперимент. Затем последовали ещё кое-какие процедуры, связанные с наполнением желудочно-кишечного тракта специальным питательным биораствором и ровно в одиннадцать часов все десять участников эксперимента разошлись по отдельным палатам, взяли в рот загубники, им вставили в нос дыхательные трубки и они забрались в стеклянные цилиндры, заполненные плотной голубоватой жидкостью, повисли в ней, как в невесомости, и вскоре погрузились в сон, который продлился тридцать два часа. Ровно столько времени понадобилось четырём целителям, работающим посменно, чтобы выполнить пожелания пациентов относительно своего собственного тела. Через тридцать четыре часа всё было закончено.

Едва одевшись, Максим первым делом бросился к Маше. Они встретились в коридоре и оба ахнули от удивления, такими красивыми оба стали. Президент Славии получил свои заказанные два метра пять сантиметров, а первая леди теперь была высотой один метр восемьдесят семь сантиметров, но, учитывая туфельки на каблуке высотой двенадцать сантиметров, это скрадывалось. Счастливые и радостные, они стали принимать поздравления от друзей и коллег Максима Первенцева по его второй работе. На следующий день ему предстояло заступить в институте на целительскую вахту. За ходом эксперимента внимательно следили все целители Славии. Наблюдали за ним также учёные в сотнях миров, прекрасно понимая, что для них такое недостижимо, ведь они не были псиониками. Зато это давало пищу для размышлений совершенно иного рода, ведь с помощью клеточной нанохирургии и того же карингфорса они могли создать совершенно фантастическую хирургическую машину.

Уже через месяц, когда целителями был наработан необходимый опыт, все славийцы и не только они одни находились на Славии, чтобы пройти через процедуру второго рождения. Она была доступна даже цветным гуманоидам. Кроме экзотической окраски кожи и всяческих мелких деталей, они ведь мало чем отличались от людей. Зато теперь все без исключения космошахтёры могли «заказать» себе новые тела и никто от этого не отказался. Это ведь была не какая-то там уродующая саму природу хирургическая операция, а прямое следование всем законам природы. Так Славия в очередной раз доказала всей Мауране, что она имеет неоспоримое интеллектуально превосходство и что карингфорс является единственной панацеей. Про экспандминд давно уже не шло и речи. Если об обретении псионических способностей можно было только мечтать и эти мечты по большей части оказывались несбыточными, то расширение сознания было медицинским и к тому же совершенно неоспоримым фактом.

Проводя сверхтонкие исследования, славийские учёные даже разобрались в чём тут дело и выяснили, что речь шла о доброкачественном перерождении серого и белого вещества головного мозга, а также всех нервных тканей. Вообще-то расширенное сознание как раз и было одной из псионических способностей, но такой, которая была доступна всем разумным существам, ведь даже у ксеноидов самого различного вида головной мозг мало чем отличался от головного мозга людей и гуманоидов. Если брать во внимание только аппарат мыслительной деятельности в отдельности, то все разумные существа были почти одинаковыми людьми. Увы, внешность у них была при этом очень разнообразной и если взять, к примеру, лейруанцев, которые были такими же людьми, как и европейцы, то есть славийцы, то их можно было принять из-за коричневато фиолетовой кожи со сглаженными красноватыми разводами за цветных гуманоидов. Зато теперь любой лейруанец мог запросто стать стопроцентным славийцем с куда более светлой кожей. Если, конечно, он этого захочет.

После того, как «из-под рук» Максима Первенцева из аппарата второго рождения выбрался пятый человек, а все целители сразу же договорились, что мужчины занимаются женщинами, а женщины мужчинами, он облегчённо вздохнул. Наконец-то они были полностью готовы к тому, что на политической сцене Звёздного Союза появится их самый яростный противник — планета Земля. На первый взгляд положение дел там было нормальным, но на самом деле всё обстояло далеко не так спокойно, как выглядело. Не смотря на кажущееся неприятие мусульманами исламокатолицизма, это было не так. Там обстановка только выглядела чуть ли не накалённой до предела, а на самом деле всё давно уже было готово к имитации ядерного Армагеддона и даже были составлены списки всех тех людей, кто должен был погибнуть и все они находились в городах отверженных, куда людей, зачастую, отвозили насильно. Развлечениями там давно уже не пахло и в душах людей поселился леденящий кровь страх.

Они начали понимать, что попали между жерновами трёх миров и будут принесены в жертву ради их полного объединения. Людей во всех семи городах по-прежнему снабжали всем необходимым, но им было уже не до веселья. Понимая, что как только славийцы, с которыми вот уже почти семь лет не было никакой связи, их всех скорее всего уничтожат. У них не было на руках никакого оружия, а вместе с ним никаких производственных мощностей, чтобы его изготовить. У них не было ничего, кроме казино, борделей, спиртного и наркотиков, с которыми, однако, успешно боролся карингфорс, действие которого даже не думало ослабевать. Обречённые города к тому же были обнесены высокой стеной и люди не могли бежать из них даже вплавь. В последнее время в них ещё и стали отправлять инакомыслящих и если бы не агенты внешней разведки, которые исподволь внушали всем мысль, что президент Славии не даст никому погибнуть, то жизнь почти двухсот пятидесяти миллионов человек была бы похожа на самую настоящую агонию, причём мучительную.

Между тем Славия не хотела иметь с этими людьми ничего общего и вот почему, во-первых, за исключением малого числа насильно отправленных туда инакомыслящих, это был самый настоящий сброд. Во-вторых, подавляющее большинство этих типов яро ненавидели Россию и русских людей в прошлом и только сейчас, оказавшись на грани гибели, стали понимать, что никто кроме них им не станет помогать. И, в-третьих, подавляющее большинство этих господ имело такое криминальное прошлое, которое нельзя было прощать просто так, а тюрем на Славии, кроме военных, для шпионов, не было. Правда, некоторое количество людей всё же отправится как раз именно на Славию, но сначала воссоединится со своими семьями, но таких было немного, всего чуть больше миллиона с четвертью и почти половина из них — русские. Кроме них Славия уже была готова принять почти полмиллиарда жителей Северной и Южной Америки, Австралии и даже Европы. Все они были христианами разных направлений, которые только теперь осознали, что они нужны только в качестве генетического материала для осветления кожи будущей единой нации.

Славийским разведчикам на Земле приходилось работать в адской обстановке. Контрразведка, состоящая преимущественно из телепатов, стремилась выследить их во что бы то ни стало, чтобы устроить позорное судилище, но они имели дело с профессионалами экстра-класса и потому так никого и не смогли поймать. Чтобы не подвергать агентов риску, им поручили работать не в Европе, где собрался весь истеблишмент планеты, а в Северной и Южной Америке, Австралии и городах отверженных. Контрразведка на Земле вместе с тем ещё и занималась розыском неблагонадёжных элементов, их выявлением и отправкой в города-тюрьмы. Именно так их называли уже открыто, причём все остальные люди не скрывали своей ненависти как к отбросам общества, так и ко всем тем, кто открыто заявлял свой протест против политики президента Джулая Энсона.

Спецслужбы Славии знали о происходящем в Европе только благодаря службе технической разведки, а она всегда была на высоте, но в мысли людей всё же не могла проникнуть. Зато на основании радиоперехвата и сканирования закрытых компьютерных сетей удалось узнать о том, как на Земле собирались уничтожить города-тюрьмы и взвалить всю вину за это на Славию и лично Максима Первенцева. В том, что всё именно так и произойдёт, сомневались только некоторые военные чины космофлота союзников. У них просто не укладывалось в голове, как это можно подвергнуть ракетному термоядерному удару свой собственный народ и свою планету. Однако именно к этому и шло на Земле дело и спецслужбы уже знали, как именно будет нанесёт этот удар, а потому были готовы сделать всё возможное, чтобы не допустить гибели двух с половиной сотен миллионов людей.

Максим был вынужден с горечью констатировать, что именно «Комитет триста сорок» своими казнями в России сделал возможным сам факт подготовки столь массового убийства. Говорить о том, что они отдавали под суд только одних кровавых палачей, убийц, садистов и насильников и могли даже сейчас, спустя годы доказать, что все эти люди совершили инкриминируемые им преступления, вскоре будет бессмысленно. Для этого было достаточно всего лишь предъявить общественности новый псионический аппарат, созданный славийскими учёными — менторайтер. Он записывал не только мысли человека в данный момент, но и его воспоминания, причём вместе со зрительными образами, а они у всех следователей-телепатов и сейчас, спустя сорок лет после тех событий, были очень яркими. Следователи, сканируя память преступников, видели и слышали всё их глазами и руками, а также осязали то, что осязали они.

В любой момент все эти телепатические показания могли стать достоянием общественности, но тогда отношение к Землянам стало бы на пару порядков хуже, чем их отношение к славицам. А ведь Славии придётся доказывать в суде, что всё именно так и будет, или в комиссиях Верховной палаты, Звёздного парламента и правительства Звёздного Союза и если Звёздный парламент, который по сию пору не имел какого-то особого веса в Мауране, точно встанет на их сторону, то три другие конторы устроят обструкцию и ему, и Славии, и её союзникам. Разведданные славийских разведчиков, которые проникли уже практически во все структуры правительства Звёздного Союза и даже в Верховную палату в качестве клерков, в аппарат президента Ардии они не могли проникнуть априори, были неутешительными.

Гейнуор Рамалдан Загрет, панически боявшихся славийских телепатов, приказал своей контрразведке хоть родить, но обязательно отдать под суд хотя бы одного славийского шпиона. Увы, но как раз родить-то ардийская контрразведка могла только цветного гумми, но никак не славийца, а тут Славия ещё и подложила Ардии очередную свинью, причём до жути толстую и визгливую, тем, что стала ускоренными темпами превращать всех своих граждан в мифических русских богатырей. Картина Васнецова, как олицетворение трёх самых больших звёзд в Мауране, была уже хорошо известна всем, в том числе и президенту Загрету. Правда, ему не было известно, что все славийские шпионы могли менять не только внешность, но и отпечатки пальцев на руках и даже цвет и рисунок радужной оболочки глаза. А ещё ему не было известно, что в славийской Службе Внешней Разведки работают преимущественно одни только русские, а это такие монстры разведки, что рядом с ними даже сам дьявол жалкий фигляр.

Да, Гейнуору было невдомёк, что русский разведчик это не профессия на десяток, другой лет, а пожизненное звание и ещё призвание, а потому полностью изменить свой организм, чтобы выдавать себя за жителя какой-то отдалённой колонии, мечтающего о карьере на Ардии, им не составляло особого труда. Как и завербовать такого молодого человека, тайно переправить его на Славию и создать ему все условия для жизни и творческого развития. Подсунуть же образцы с генетическим кодом и вовсе было парой пустяков. Поэтому Максим Первенцев точно знал, что Гейнуор Рамалдан Загрет был намерен использовать против Славии и особенно русских тот, как он считал, компромат, связанный с массовыми казнями. Этот ардиец больше ни о чём так не мечтал, как слиться в «любовном экстазе» с Землёй и президентом Энсоном, чтобы хоть как-то нейтрализовать Славию, которая уже сейчас пугала его своей широкой поступью, чудовищной неуступчивостью и способностью находить союзников из числа таких миров, которые и так были костью в горле Ардии.

Нет, Ардия даже не помышляла править Маураной открыто, она хотела делать это исподволь, можно сказать тайно и при этом всё же на благо всем звёздным народам, так как по большому счёту она всё же отдавала больше, чем брала. Зато она брала на себя право создавать окончательные рейтинги и это благодаря ей ледарийцы оказались в Мауране чуть ли не изгоями, а кассамцев никто не принимал всерьёз, но это было уже в прошлом. За каких-то четыре года ледарийцы полностью заменили свой космофлот, а он у них был полностью частным и ничего военного, кроме звания звёздный командор в нём отродясь не было. Вдобавок к этому все города Ледарии, которые были штаб-квартирами эскадр-кланов, были теперь накрыты мощнейшими защитными куполами диаметром в пятьсот километров и что самое неприятное, их по-прежнему тайные базы тоже накрывали силовые купола и найти их было теперь невозможно.

Спикер Звёздного парламента Куруур-тшер Сербад как-то раз предложил Верховному командору Леониру Дегор-Волтану записать все космический базы, как колонии с представительством в Звёздном парламенте, то обвёл зал пленарных заседаний пристальным взглядом, отрицательно помотал головой и отказался, сказав: — «Куруур-тшер, они тут просто не поместятся, да и зачем? Вместе со Славией, Кассамом и Ниалтарой мы и так в состоянии поставить на голосование любой вопрос, а дальше всё будет зависеть только от того, как хорошо славийцы подготовят доклад по нему. Вспомни лучше, сколько раз депутаты от Славии работали на тебя и ещё ни разу они не провалили ни одной выдвинутой тобой инициативы. А кроме того ты что же думаешь это так легко заставить ледарийца безвылазно торчать на Ардии? Это для любого из нас пострашнее любой каторги». Сказать в ответ на это аршу было нечего. Жизнь вне космоса действительно была для ледарийцев настоящей каторгой и потому они самым тщательным образом занялись в последнее время планированием семьи. Они не хотели, чтобы их было больше пятидесяти миллиардов.

Максим прекрасно понимал ледарийцев. Обретя такие крылья, о каких они даже и не мечтали, а вместе с ними моральную и физическую поддержку Славии и Кассама, последний так и вовсе стали называть «Кулаками Ледарии», ледарийцы могли теперь забираться куда угодно и заниматься там чем угодно. Всё равно вреда от этого не было никакого, зато теперь когашимы стали выставлять на своих аукционах такие фантастические находки, которые были сделаны крылом той или иной эскадры, что все остальные космические старатели только вздыхали. А ещё ледарийцы взяли за правило регулярно прилетать на Славию сразу после того, как они побывали в своём родном городе. Только ледарийцам было дано право выходить из подпространства буквально чуть ли не в атмосфере Славии. Все их крылья, как и космические корабли союзников, были оснащены пси-устройствами «Свой-Чужой», но кассамцы и налтиарцы предпочитали входить в планетную систему в десяти, пятнадцати миллионах километров от Славии. В основном потому, что их корабли были намного больше.

Для всех остальных космических кораблей действовали общепринятые правила и далеко не каждый получал право войти в планетную систему Рода. Даже далеко не все жители близлежащих колоний могли свободно посещать Славию. Для ардийцев она была закрыта полностью и безоговорочно. Все остальные миры Маураны делились на две категории, те которые имели торговые отношения с этим бурно развивающимся миром и допускали славийские товары на свой рынок, и те, которые отказали Славии в этом. Продать что-либо на Славии было весьма затруднительно, так как славийцы наотрез отказывались покупать всякого рода дешевый, массовый ширпотреб и тем более пусть и блескучую, но всё же разовую штамповку. Они были чрезвычайно требовательны ко всем товарам и если на них не стоял славийский сертификат соответствия, получить который было чрезвычайно сложно, товар должен пройти жесточайшие испытания и быть ремонтопригодным, то об этом можно было даже и не мечтать.

Славийские же товары были весьма дорогими, но при этом красивыми, невероятно прочными и практически вечными. Но самое главное, все они производились малыми сериями по двести, двести пятьдесят штук, а иногда и вовсе были штучными. Купить славийский флайер означало только одно — ты покупаешь летательный аппарат, который по своей прочности значительно превосходит впятеро более крупный по своим размерам боевой космобот с интерьером, отделанным натуральными материалами, причём с большим количеством драгоценных камней, золота, родия, платины, ценных пород дерева и камня, кости и рога. Дизайн, как правило, был безукоризненным, но даже не это главное, славийский флайер имел не менее пяти различных вариантов дизайна как интерьера, так и экстерьера, оснащался робопилотом, становившимся твоим другом, был неубиваемым и являл собой просто чудеса безопасности.

Ещё одним видом славийских товаров, пользовавшихся огромным спросом, были нанокостюмы, мужские, женские и детские, способные расти вместе с рёбёнком. Покупая всего один нанокостюм, ты тем самым обзаводился гардеробом из двадцати пять, тридцати костюмов, срок жизни которых определялся, как вечный. А ещё эти нанокостюмы можно было смело называть лёгкими гражданскими бронекостюмами весьма высокого уровня защиты. Точно такой же была славийская мебель и вся бытовая техника. Очень большим спросом пользовались славийские кресла и диваны «с настроением», которые изменяли свою цветовую гамму в зависимости от настроения человека, который сел или прилёг на них. Они сразу же создавали человеку максимум комфорта и начинали выделять ароматические вещества, которые быстро поднимали ему настроение.

Список славийских товаров, поставляемых на экспорт, рос в геометрической прогрессии, но при этом самые ценные можно было купить только за славийские рубли. Славия ввела в обиход свою собственную денежную единицу сразу после того, как её президент вернулся с Земли. Сначала курс рубля был объявлен один к трём, то есть за один славийский рубль нужно было заплатить три мауранских кредита. Именно таким он был исходя из запасов драгоценных металлов, бриллиантов и других активов. Да, но курс рос с каждым днём по мере того, как росли активы, в том числе и выраженные в виде мауранских кредитов и уже довольно скоро тугоплавкие металлы можно было купить только за славийские рубли. Возразить что-либо славийцам было невозможно. Ледария и Кассам, которые в принципе тоже могли так поступить, всё же поостереглись. Вместо этого они попросту стали использовать славийский рубль, как средство накопления и когашимы, сделавшие это первыми, не прогадали. Курс рубля рос неуклонно и падать не собирался, а потому вкладываться в него было чрезвычайно выгодно. Сегодня купил его за три кредита, а через год цена увеличилась уже до семи с половиной. Так ведь можно и не работать.

Только по той причине, что Славия печатала строго ограниченное количество рублей, которое соответствовало реальному объёму активов, и продавала их не более пятнадцати процентов, не обвалило мауранский кредит. Была от этого и польза, причём явная и видимая каждому. Поскольку объём славийского экспорта был довольно велик, постоянно увеличивался и славийские товары пользовались высоким спросом, в Мауране, наконец, появилось истинное мерило ценностей и уже очень скоро все знали — если этот товар можно продать за славийские рубли, значит он того действительно стоит. Так, вопреки мнению Гейнуора Рамалдана Загрета, однажды высказанному Максиму Первенцеву, Славия, славийцы и всё славийское пришлись ко двору в доброй трети миров Маураны, чего он никак не ожидал и это стало для него очень звонкой оплеухой. Которой он также не ожидал.

Глава вторая Неожиданные переговоры с президентом Ардии

В Москве было три часа двадцать две минуты, когда на руке Максима Первенцева беззвучно завибрировал браслет-коммуникатор, с которым он не расставался ни на минуту. По характеру пульсаций он сразу понял, что его вызывает на связь кто-то из разведчиков, а такое случалось крайне редко и означало, что дело чрезвычайно важное. Он бесшумно выскользнул из-под одеяла, сунул ноги в мягкие, пушистые тапочки и не одеваясь вышел из спальной вилла Первенцевых стояла в двенадцати километрах от Кремля, в Нескучном саду, на берегу озера. Она мало чем отличалась от других вил Нескучного сада, в которых жили члены правительства, которое одновременно, по совместительству, было ещё и президентской администрацией. Большая, чтобы было где поместиться всему семейству, а Первенцевых уже насчитывалось девять душ, с просторным приусадебным участком, есть где разгуляться детворе, неогороженная и без охраны. Максима, Машу и их детей и так охраняла вся Славия от мала до велика.

Президент Славии надел домашний тёмно-зелёный халат и прошел в кабинет, ещё носивший следы вчерашних игр детворы то ли в казаки-разбойники, то ли в дочки-матери. Он подсел к пульту связи, на котором тревожно, но беззвучно мигал красный огонёк, включил его и увидел на трёхмерном экране моложавого мужчину, по внешнему виду вылитого элтурийца. Это был его старый друг Виктор Дворжецкий, оперативный позывной Шмель. Улыбнувшись он сказал:

— Привет, разведка. Что-то важное?

— Это смотря как посмотреть, Макс, — со вздохом ответил Виктор, — скорее уж неприятное. Завтра, максимум послезавтра с тобой на связь обязательно выйдет Ворон. Вояки допекли его окончательно. Трое адмиралов уже подали в отставку, а ещё несколько собираются сделать это в ближайшее время. У них там, Гроссмейстер, всё как в том анекдоте про генерала, нагрянувшего в танковый полк с проверкой. Ну, ты помнишь, это когда он распекает офицеров за ржавые танки, а потом кричит — к кто, мол, Родину защищать будет, я что ли, да не хрен она мне нужна. Высшие чины ардийского космофлота именно так и считают, на хрен она им сдалась такая Родина, которая не хочет или не умеет обеспечить их боевыми звездолётами с корпусами изготовленными из максимера. Ворон чуть ли не на Коране поклялся, что немедленно начнёт переговоры со Славией, но ты знаешь, Макс, он точно на всю голову то ли больной, то ли шибанутый, раз решил, что сможет на тебя надавить. Никого из нас в тот момент близко не было, а с этой его ментальной защитой нужно быть не дальше полутора километра от Ворона, чтобы хоть с пятое на десятое понять, какие тараканы в его голове копошатся. Но адмиралы вышли из его офиса с такими радостными рожами, словно он уже обо всё договорился. Мы тут костьми ляжем, но обеспечим тебя информацией прямо в ходе твоих переговоров с Вороном. За нас не волнуйся, Макс.

Максим Первенцев вздохнул:

— Хорошенькое дело, не волнуйся. Витя, чёрт с ней с этой информацией. Держитесь от Ворона подальше. Это приказ.

— Нет, Максимка, так дело не пойдёт, — возразил старый кадровый разведчик, помнивший еще Семичастного. Тебе наша информация будут нужна завтра, как воздух. Не волнуйся за нас, мы не пропадём. Будем работать из-под земли. У нас всё уже давно готово. Поверь, там нас никто искать не станет. Всё, мне пора выдвигаться.

— Тогда с Богом, Шмель, — дал старому другу последнее напутствие Максим, — и чуть что не так, сразу же уходите.

О том, что славийские разведчики сумели создать под дворцом президента три потайных бункера, в каждом из которых мог поместиться всего один человек, видящий телепат, имеющий способности к телепорту, президенту Славии доложили ещё три года назад. Это были естественные полости, расположенные на стасемидесятиметровой глубине, под президентским бункером, где находился Главный командный пост, и фундаментом дворца. Полости слегка увеличили и привели в Божий вид, но находиться в них можно было только в герметичном боескафандре. Зато если президент Ардии для того, чтобы побеседовать с президентом Славии, спустится свой фешенебельный, бункер повышенной защиты, то окажется буквально в пятидесяти метрах от ближайшего к нему телепату. Таким образом он окажется на смертельно близком расстоянии и если вдруг возникнет необходимость уничтожить его, то спастись он уже не сможет.

Из тех донесений, которые непрерывным потоком шли с Ардии, разведчикам-телепатам было ведь куда легче добывать секретную информацию, Максиму давно уже стало ясно, что ардийцы, привыкшие во всём полагаться на свою сверхсовременную технику, которой они никого особенно не баловали, недооценивают истинную мощь славийских космодесантников-псиоников и спецназовцев. Он же, в свою очередь, приказал делать всё, чтобы они и дальше пребывали в полном неведении. То, что они когда-то показали кассамцам, стало тайной за семью печатями и президент Кассама Роббард вад-Семмер взял со всех, кто это имел несчастье увидеть, такую «подписку», что болтать языком никто из них не сможет даже под пытками. Зато военный космофлот этой планеты имел теперь свой собственный спецназ, состоящий из довольно-таки мощных бойцов-псиоников, которые прошли пятилетний курс специальной псионической подготовки на Славии. О нём тоже никто и ничего не знал.

Зато кассамцы вовсю бахвалились тем, что их новейшие военные технологии в руках бойцов-псиоников пси-корпуса «Титан» «заработали» по-новому, что и доказал беспримерный рейд его дивизий на Колвед. Благодаря славийским космодесантникам-псионикам кассамский космодесант теперь также мог выполнять такие боевые задачи, за которые раньше он не рискнул бы взяться. Более того, кассамские бойцы-псионики доказали это на деле, взяв на абордаж транспортный звездолёт, занимавшийся несанкционированными перевозками сверхмощных плазменных турбопушек и горючего к ним. Хотя вскоре всё разрешилось миром, задержанные кассамцами военные космолётчики так и не смогли толком объяснить, каким это образом их мало того, что обнаружили, так ещё и всех вырубили. Поэтому «сказка» про кассамское чудо оружие и технику, которые так никому и не показали, хотя на Кассаме станнеры, в том числе и полицейского образца, можно было купить чуть ли не на каждом шагу, лишь подогрела интерес всех разведок к кассамскому космодесанту.

Хотя по идее трём разведчикам-телепатам, отправившимся в самое что ни на есть логово пусть и не откровенного врага, но всё же недруга, так трясшегося над своими военными секретами, ничто не угрожало, Максим так и не смог больше уснуть в эту ночь. Дело дошло даже до того, что он умылся, оделся, сварил себе чашку славийского кофе, вышел на веранду, сел и закурил сигару, что делал крайне редко. Всё, что когда-то выращивалось как хорошего, так и далеко не совсем, вроде того же табака, выращивалось теперь и на Славии. Карингфорс давал людям поблажки к таким вещам, как табак и спиртное. А вот наркотики в этом молодом мире были под тотальным запретом, да и курево, как и спиртное, разрешалось употреблять в умеренных дозах только мужчинам и только с двадцати пяти лет, когда их признавали взрослыми и самостоятельными людьми физически, эмоционально, интеллектуально, юридически и к тому же ещё и псионически. С двадцати пяти лет славийцы считались полностью взрослыми и могли подавать заявление о службе в армии и космофлоте.

Брачный возраст был немного ниже, двадцать один год что у юношей, что у девушек. Начиная с этого возраста им разрешалось влюбляться, но ни в коем случае не вступать в брак, причём сурово и бескомпромиссно. Добрачные интимные связи не просто порицались, а жестко карались. До наступления двадцати одного года юношей и девушек нагружали учёбой, развивающими интеллект и общую культуру занятиями, спортом и просто трудом, причём не в цехах, а на природе, в зелёном патруле так, что домой они едва ноги притаскивали и уже не думали ни о каких гульках. Плюс к этому все они были сгруппированы по отрядам, причём однополым, а не смешанным, и к каждой был приставлен опытный и всё знающий о жизни, то есть попросту умудрённый жизненным опытом, ментор-телепат. Это началось ещё на Земле, в первые же годы Эры Свободы, когда по призыву Православной Церкви русский народ задумался чуть ли не впервые в жизни об истинном целомудрии и юношеской невинности.

Да, поначалу было трудно и дело дошло даже до телесных наказаний, но постепенно всё вошло в своё русло. Каждая девушка начиная с младенческих лет воспитывалась, как принцесса, которой было суждено стать королевой, а из каждого юноши делали рыцаря хотел он того или нет. Зато в двадцать один год начиналась настоящая весна, но даже в том случае, если молодые люди влюблялись, они должны были ждать до того момента, пока им не исполнится двадцать пять лет, но многие и после этого не спешили вступать в брак, хотя это и означало запрет на интимную близость. В головах всех юных славийцев давно уже укоренилась мысль о том, что если твоя молодость продлится до трёхсот лет, после чего начнётся период угасания, то нужно сначала полностью сформироваться, как личность, а уже потом думать о любви и браке. Так всё и происходило. Когда вокруг тебя так много телепатов, то думать одно, говорить другое, а делать третье просто невозможно и потому куда чаще можно было встретить доктора наук, которому не было ещё девятнадцати лет, чем юношу, у которого все мысли были только о девушках.

На Ардии между тем всё было не так. Там любовь давно уже заменил чисто физиологический секс. Бурный, с множеством эмоций, но в общем-то довольно обезличенный и лишенный хоть какой-то длительной привязанности и взаимных обязательств. Деторождение было поставлено на строго научную основу и ардианки вот уже почти восемь тысяч лет по сути перестали быть женщинами, то есть перестали рожать детей и вскармливать их грудью. Для этого существовали специальные медицинские центры искусственного продолжения рода. Как правило кто-то один и чрезвычайно редко сразу двое ардийцев решались обзавестись потомком и там медицинский аналитический компьютер подбирал наиболее подходящую яйцеклетку или сперматозоиды к уже имеющейся в теле женщины. Через четыре стандартных года отцу или матери доставляли уже умеющего ходить и говорить маленьких ардийца или ардийку, которые называли их папа или мама. Довольно часто ардийцы заказывали сразу двух, трёх, а иногда четырёх детей, так как были от природы чадолюбивы.

Ардийцы никогда не знали матерей, а ардийки отцов, но к воспитанию детей относились очень серьёзно. Зато они знали наперечёт всех своих предков вплоть до сотого поколения. Только при этому у них всё получалось, как в Библии — Авраам родил Иакова и кто его знает, кем была у этого Иакова мать. Теперь уже было совершенно ясно, что ардийцы считают славийцев самыми настоящими дикарями только потому, что они мало того, что сохранили институт брака, так ещё и предпочитают жить большими семьями. Ардийцы презрительно называли их семьи стаями, а то, что юношам и девушкам запрещалось вступать в интимные отношения раньше двадцати пяти лет, вообще считали произволом. На Ардии считалось вполне приемлемым заниматься сексом с пятнадцатилетними юношами и девушками и никому в голову не приходило называть это педофилией.

Ардийцы отличались большой целеустремлённостью, колоссально силой волей и трудоспособностью, были очень сильны физически и обладали настолько высокоразвитым интеллектом, что значительно опережали все остальные звёздные народы, но не кичились этим. Каким-то особым альтруизмом они не были отягощены, но и гипертрофированным эгоцентризмом тоже не отличались. Зато они были рационалистами до мозга костей и почему-то считали, что рациональное мышление должно обязательно превалировать над чувствами и эмоциями. Их они оставляли для секса. Вообще-то с эмоциональностью у ардийцев всё было в полном порядке. Они не очень-то стеснялись в выражениях, когда те, кого они считали слабыми, давали повод резко высказать им в лицо то, что они о них думают, но при этом не бились в истерике, если им отвечали тем же.

Правда, они почему-то считали это прямодушием, а деликатность сразу же принимали за проявление слабости. Будучи предельно рациональными и расчетливыми, ардийцы использовали свои ярко выраженные эмоции, как инструмент давления на всех, с кем ещё только начинали завязывать первые контакты. Сами они были выше такого понятия, как пассионарность, но всех остальных делили на пассионариев и субпассионариев. Последних они терпеть не могли и относились к ним чуть ли не с брезгливостью. А ещё они панически боялись возможных конкурентов, которые обладают ещё более рациональным мышлением, чем они. В славийцах они интуитивно чувствовали как раз именно конкурентов, но в то же время считали их всех поголовно дикарями, только что сбросившими шкуры. Однако, более всего они, тем не менее, нуждались в равноценном партнёре и уже определили его для себя. Для них это были земляне.

Быстро оценив интеллектуальный потенциал славийцев, который они сочли гораздо более высоким, чем у многих других, куда более высоко развитых звёздных народов, Гейнуор Рамалдан Загрет, который был фигурой значительно большей, чем просто президент, изучив всю доступную ему информацию и тщательно её проанализировав, решил сделать ставку именно на планету Земля и её цивилизацию. Раз русские и европейцы приняли решение улететь со своей материнской планеты, значит они были слабы и ущербны. Если остальные земляне, не смотря на интеллектуальное превосходство русских и европейцев, сумели их выдавить с Земли, значит они сильнее, как биологический вид. Так считал Гейнуор, но при этом всё же не забывал о том, что это русские изобрели карингфорс и экспандминд, а вместе с ними технологию производства максимеров и многое другое. И тем не менее, не смотря на столь высокий уровень интеллекта, славийцы были слабы, как биологический вид и уже только поэтому не годились на роль наследника Ардии.

Зная, что для всех землян уже приготовлен экспандминд, который не только сделает их почти равными им по уму, но ещё и в довольно большом числе людей откроет сенситивные способности, Гейнуор ещё не видя в глаза Джулая Энсона решил сделать его своим наперсников и, заглядывая далеко вперёд, решил, что через три тысячи лет именно они возглавят все звёздные народы Маураны. Максим, получив такого рода донесения разведчиков-телепатов, даже не удивился. С одной стороны это всё явственно попахивало махровым фаворитизмом, а с другой стороны Гейнуор явно хотел заполучить себе такого ученика, которого уже не нужно было учить ходить на горшок и вытирать себе попу, тем более говорить, но в то же время достаточно восприимчивого к новым знаниям и к тому же готового поработать в качестве дворецкого, личного секретаря и личного представителя во всевозможных собраниях и ещё на светских раутов. Максим Первенцев, как человек мало того, что обладающий колоссальной силой воли и просто редкостной вредности характером, для этого не годился.

А ещё Гейнуор Рамалдан Загрет очень надеялся, что в Великом Северном Наследии окажется достаточно много экспандминда, чтобы провести через процедуру пси-стартинга и расширения сознания хотя бы научную элиту, генералитет и старший офицерский комсостав военно-космического флота Ардии. Никакой, даже малейшей ненависти к Славии этот ардиец не испытывал, никаких планов в отношении этой колонии не вынашивал и даже более того, уже был готов к установлению с ней пока что ознакомительных контактов. Да, но при этом он хотел не просто держать Славию в ежовых рукавицах, но ещё и посадить эту колонию с большим, как он считал, будущим на парфорс. При этом Гейнуор почему-то вбил себе в голову, что земляне в целом и Джулай Энсон будут вести себя, как послушные и прилежные ученики, которым мудрый наставник станет объяснять, что и как они должны делать, чтобы стать наследниками Ардии.

Попивая кофе и дымя сигарой, глядя на ночное небо с куда более яркими, чем на Земле, звёздами и отчётливо видную, серебристую полосу диска галактики, по обе стороны от которого выстроились в один ряд, хотя и не строго по прямой, Вера, Надежда, Любовь и мать их, зелёно-бело-синяя София, Максим подумал: «Да, плохо ты знаешь Джулая, дедуля. Ох, и навьёт же он из тебя верёвок. Ты даже не представляешь себе, какая это ловкая и хитрая бестия. Ему ведь только и нужно, что подобраться к тебе поближе, а дальше ты и пикнуть не успеешь, как он змеёй влезет тебе в душу. Вот только что ты будешь делать потом, когда узнаешь, что Джулай ведёт свою собственную игру, а на тебя ему глубоко наплевать? Ладно, раз так, то я, пожалуй, подложу тебе ещё одну свинью, хитрый америкос. Карингфорса и экспандминда мы за эти годы наработали свыше десяти триллионов доз, вас, чижиков полосато-крапчатых, изучили вдоль и поперёк, а раз так, то почему бы нам не сыграть с вами в одну весёлую игру, вторую по уму после шахмат, которая называется перетягиванием каната?»

Подумав так, Максим негромко рассмеялся, так как канатом в данном случае будет выступать Земля. Биопробы, тайком взятые уже у нескольких десятков миллионов ардийцев, наглядно показывали, что если их всех провести через пси-стартинг, но при сначала загнать, как Иисуса Христа, в пустыню, но не на тридцать дней, а минимум на один стандартный год, чтобы они при этом занимались интенсивным физическим трудом, то до двадцати процентов из них станут довольно-таки неплохими псиониками. Правда, при этом им всё же придётся весьма основательно деградировать в плане своей физиологии. Да, но в таком случае все псионики и не только они должны будут навсегда забыть об искусственном вынашивании и рождении детей, иначе ни о какой наследственной передаче благоприобретённых новых псионических способностей не будет идти и речи. А ещё в их обществе произойдёт естественная ротация и тот, кто ещё вчера был простым работягой, сможет подняться на самый верх. Подумав об этом, Максим тихонько рассмеялся и сказал вполголоса:

— Я мстю и мстя моя ужасна.

Сразу после этого он встал и вернулся в свой кабинет, чтобы установить конференцсвязь с Ледарией, Кассамом и Налтиарой. Когда он рассказал о своём коварном замысле, Старый Роббер захохотал:

— Макс, яда в тебе, как в самой большой каменной гадюке! Да, но что ты за это хочешь выторговать? Учти, куш должен быть очень большим, а Землю мы прижмём так, что этот их Джулай Энсон пожалеет, что он вообще родился на свет. Ты подумал об этом?

— Да, Робби, — ответил Максим, — я потребую, чтобы полтора миллиона наших титанов смогли пройти полный курс их высшей школы абсолютно по всем специализациям и смогли получить учёное звание теуройна. Насколько я знаю, это оно у них самое высокое.

Ниор-квал-Рамон осторожно высказал сомнение:

— Макс, я боюсь, что не смотря на то, что ты пошлёшь учиться на Ардию не ваших учёных, а офицеров, в общем самых обычных вояк, Гейнуор откажется. Хотя с другой стороны, как знать. Полный курс обучения в любой ардийской академии это полных двадцать пять лет. Правда, ровно половину этого времени занимают различные практикумы. В любом случае ваши титаны будут вынуждены торчать на Ардии не менее пяти, семи лет.

— Полагаю, что они управятся всего за полтора, два года, если будут учиться по специальной программе. Зато представляете себе, друзья мои, как мы налимоним физиономию этим спесивым гумми? Они же будут вынуждены заставить своих баб рожать детей, как и раньше, по старинке, а не выращивать, словно огурцы в теплице.

— Поверь моему слову, Макс, Гейнуор пойдёт на это и будет истязать себя на Хоунаре, где они гоняют своих космодесантников при силе тяжести даже большей, чем на Славии, втрое дольше всех остальных, лишь бы стать псиоником. — твёрдо заявил Леонир Дегор-Волтан — А что касается их женщин, то они на Ардии мало чем отличаются по своему характеру от мужчин. Единственное, что больше всего забавляет лично меня, так это их смена элит. Вот тут точно будет пролито море слёз, хотя и это ещё не факт. Научная элита точно вся останется на своём прежнем месте. Хорошо, удачи тебе, партнёр, и, спасибо, что ты, как всегда, известил нас обо всём заранее, а не поставил перед свершившимся фактом, как это сделали бы ардийцы. Теперь я буду молить вашего Бога о том, чтобы титаны как можно лучше усвоили все ардийские знания. Они двинут вашу науку вперёд.

— Не только нашу, но и вашу, друзья мои, — улыбнулся Максим и добавил, — если, конечно, Гейнуор на это согласится.

Руководитель администрации президента Ардии и по совместительству её бессменного лидера связался с правительством Славии только на следующий день ближе к вечеру. Это дало возможность учёным, работающим в области ксеноидного пси-стартинга подготовить для Максима Первенцева исчерпывающий доклад о перспективах, ожидающих ардийцев. На то, чтобы провести через процедуру пси-стартинга триста десять миллиардов ардийцев, уйдёт не менее двадцати лет, но, учитывая их невероятно развитую науку, им просто следовало передать технологию производства «генной сыворотки», которая «омолодит» этот звёздный народ и сделает его куда более восприимчивым к экспандминду. Готовиться к этой процедуре они должны на планетах желательно даже более «жестких», чем Хоунар, чтобы там вместе с потом из ардийцев вышли все те «благоприобретённые» в ходе биологического развития недостатки, которые сделали их столь «восприимчивыми» к всякого рода имплантантам.

После того, как каждый из желающих сыграть с судьбой получит ударную дозу экспандминда, через две, три недели ему нужно будет сделать инъекцию карингфорса. Вслед за этим ардийцы должны будут ещё и освободиться от всяческого ненужного металлического, пластикового и биологического происхождения мусора, чтобы стать самими собой. Сделать это придётся по одной единственной причине, чтобы организм не конфликтовал с имплантантами и не стремился их уничтожить, как инородные предметы. К разговору с Гейнуором Максим подготовился настолько хорошо, что был готов даже выступить в роли целителя по отношению к какому-нибудь ардийцу. Одетый в самый обычный повседневный костюм, он вошел в комнату связи, расположенную в неподалёку от своего кремлёвского кабинета. Как только президент Славии сел в кресло, трёхмерный экран зажегся и он увидел Гейнуора Рамалдана Загрета. После коротких и ничего не значащих приветствий и любезностей, президент Ардии сказал:

— Господин Первенцев, я хотел бы снова вернуться к разговору о максимере. Надеюсь, что вы не станете сразу же наотрез отказываться от обсуждения нашего предложения, которое мы адресуем вам.

На экране, расположенном ниже, немедленно появилась надпись, которая быстро поставила всё на свои места:

— Макс, он не заинтересован в том, чтобы ты согласился. Ему просто нужно отбрехаться от своих вояк, но сейчас все его мысли только об одном, об экспандминде.

Максим с недовольным видом ответил:

— Славия готова обсуждать вопросы, связанные с передачей вам этой технологии только в том случае, если будет признан наш суверенитет. Все остальные разговоры полностью лишены смысла, но мы всё же готовы изготавливать для вас конструкционные модули из максимера, но только второго поколения. О максимерах четвёртого и пятого поколения вам лучше сразу забыть навсегда.

— Но вы даже не спросили, что я собираюсь вам предложить, господин Первенцев, — всё же решил доиграть свою роль до конца Гейнуор и, видя, что Максим молчит, продолжил, — мы не можем менять ради вас законы Звёздного Содружества, но можем предложить вам войти в Совет Обороны, который состоит всего из двадцати семи самых могущественных Звёздных федераций. Поверьте, для вас это даже больше, чем суверенитет, без которого вы легко сможете обойтись. Вы же не станете утверждать, что вас совершенно не волнует оборона Маураны от агрессии со стороны внешнего врага.

— Он надеется, что ты скажешь нет, Макс, но готов выслушать твоё предложение, — доложил Шмель, — кстати, Совет Обороны это богадельня для впавших в маразм отставных адмиралов.

— Увольте меня от этих глупостей, господин Загрет! — нарочито яростно вспылил Максим — мне только не хватало отправлять своих боевых адмиралов в этот приют для престарелых. Если вы действительно озабочены резкой потерей боеспособности вашего военного космофлота по сравнению с ледарийским гражданским космофлотом, который способен уничтожить его в считанные дни, то выслушаете моё встречное и куда более разумное, хорошо просчитанное предложение. Оно заключается в следующем: мы даём вам последний шанс снова стать нормальными людьми, то есть даём вам экспандминд и карингфорс, чтобы вы могли омолодить весь ваш звёздный народ и остановить ползучую, но неуклонную его деградацию.

Максиму даже показалось, что президент Ардии, как всегда застёгнутый на все пуговицы, подпрыгнул в своём кресле, но это «подпрыгнуло» только его лицо, сам же он остался сидеть на месте. Шмель немедленно известил его:

— Ты задел его за живое, Макс. Чёрт, а ведь они действительно деградируют и за последние две с половиной тысячи лет не сделали ни одного крупного открытия. Дави его, Макс, он в панике!

Спесь и надменность мигом слетели с лица Гейнуора Рамалдана Загрета и он, почти не разжимая губ, хмуро поинтересовался:

— О чём вы говорите, о какой деградации? Мы самый прогрессивно развивающийся звёздный народ.

— Ну-ну, расскажите мне о своих успехах, достигнутых в деле вашего развития и прогресса… — насмешливо сказал Максим — Да, вы давно уже не те, кем были раньше. За последние две с половиной тысячи лет вы не сделали ни одного крупного научного открытия и всё, на что вы сейчас способны, это тупо передавать знания от одного поколения к другому и использовать лишь небольшую их часть. А скоро вы деградируете настолько, что будете удивлённо спрашивать друг друга — что это написано в этих толстых книгах? Короче, господин Загрет, хотя моё самое большое желание — увидеть, как вы снова вернётесь в каменный век, Славия протянет вам руку помощи, так как это произойдёт только через полторы, две тысячи лет назад, а мне не удастся столько прожить. Мы сделаем не только это, но и поможем вам заполучить действительно надёжные боевые и гражданские звездолёты, но даже не надейтесь, что вам станут доступны эти технологии. Не надейтесь так же и на то, что ваши космически корабли будут лучше наших. Этого не будет. Кстати, даже самое новое семейство максимеров не является идеальной бронёй. Мы без особых проблем разнесём вдребезги даже свой собственный крейсер новейшей постройки. Этого секрета вы тоже никогда не узнаете. Поверьте, в данном случае никогда это и есть именно никогда. За экспандминд и звездолёты с корпусами из максимера, вы заплатите нам большую цену. Очень большую, но она всё же меньше, чем неизбежная гибель вашего звёздного народа по причине вашей же собственной глупости.

— Макс, прекращай на него давить, — сообщил Шмель, — он в полной растерянности и с одной стороны хочет послать тебя очень далеко и в то же время действительно хочет заполучить и экспандминд, и новые корабли. Дай ему только собраться с мыслями.

Максим замолчал и принялся рассматривать свои ногти, а президент Ардии после паузы, продлившейся три с лишним минуты, глухим, недовольным голосом едко поинтересовался:

— И что же это за плата, хотелось бы мне знать? Учтите, если вы снова заедёте разговор о независимости, то я немедленно прекращу наши переговоры. Поэтому давайте поговорим о чём-либо ином.

— Хорошо, тогда слушайте. Вы разрешите полутора миллионам наших космодесантников прилететь на Ардию, где они смогут шаг за шагом пройти все ступени вашей высшей школы, чтобы они потом смогли защититься и получить звание теуройна в избранных ими научных дисциплинах. Тогда мы, со своей стороны, вытряхнем из вас всё дерьмо и вы снова станете народом учёных и исследователей, а попутно примерно двадцать процентов ардийцев ещё и обретут при этом псионические способности. Не думаю, что вы станете очень уж мощными псиониками, но тогда те из вас, кто будет служить в космодесанте, уже не будут нуждаться в оружии.

Президент Загрет недоумённо спросил:

— Извините, но я вас не понял, почему вы хотите направить на Ардию не ваших учёных, что было бы вполне понятно, а именно космодесантников? Какой от этого будет толк, ведь они просто солдаты.

— Потому, что в отличие от учёных, наши космодесантники на порядок лучше дерутся и им не привыкать находиться во враждебном окружении. — ответил желчным тоном президент Славии — А вообще-то запомните, у нас нет простых солдат, простых рабочих или простых аграриев. У нас все люди без исключения являются ещё и учёными, так уж у нас устроены мозги. Но если вы соблаговолите, то мы не откажемся отправить на Ардию ещё и столько же профессиональных учёных, которые кроме науки больше ничем не интересуются.

Лицо Гейнуора сделалось очень задумчивым и сидящий чуть ли не прямо под ним в небольшом, два на два метра размером, неуютном бункере телепат-разведчик немедленно доложил:

— Макс, наконец-то ты приложил его фейсом к тейблу. Он уже не знает, что и думать, но очень хочет узнать, как это всё будет происходить. Когда будешь рассказывать о подготовке к пси-стартингу, не жалей красок, распиши всё так, чтобы после этого ад раем казался.

— Хорошо, коллега, полтора миллиона ваших космодесантников и полтора миллиона учёных будут приняты во все наши академии и смогут, как вы сказали, пройти по всем ступеням ардийской высшей школы. — кивнув ответил президент Загрет, впервые обратившись к Максиму, как равный к равному — Единственное ограничение таково, у ваших космодесантников не должно быть при себе никакого оружия. На Ардии любое оружие находится под полным запретом. Его могут иметь при себе только полицейские, но и это всего лишь станнеры.

— Вы что, смеётесь надо мной? — притворно удивился Максим и насмешливо добавил — Любой славиец сам по себе оружие той или иной мощности. Наши космодесантники даже в бой идут вооружившись одними только кинжалами, но это тогда, когда речь идёт о тотальном уничтожении врага. Поскольку никакой угрозы извне нет, они вступают в бой вооружившись одними только станнерами полицейского образца. Правда, их у каждого в среднем по шесть штук и стреляют они из всех шести одновременно и практически в упор. Не волнуйтесь, никто из славийцев даже пальцем не тронет ни одного ардийца, как бы тот не провоцировал его на драку. — Гейнуор выслушал эти слова с отсутствующим видом, хотя Шмель и сообщил, что они не оставили его равнодушным, и Максим сказал: — Господин президент, а теперь позвольте мне рассказать вам, какой план разработан нашими крупнейшими специалистами в области пси-стартинга ардийцев. Такие планы составлены у нас уже более, чем для половины всех звёздных народов Маураны. Кстати, если вы откажетесь, то уже через каких-то двадцать лет почувствуете что это такое, интеллектуальное отставание. Раньше вы были безусловными лидерами, но уже довольно скоро станете плестись далеко в хвосте.

Время от времени жестикулируя, Максим принялся расписывать весь предстоящий процесс, по завершении которого ардийцам уже не потребуются никакие имплантанты. Больше всего президента Ардии озадачило то, что их женщинам, чтобы на свет Божий появились ардийские дети-индиго, придётся рожать их по старинке и потом ещё целый год кормить грудью. Шмель сразу известил друга, что только одно это грозит Гейнуору очень крупным скандалом, ведь тогда у каждого ребёнка будет не один родитель, а отец и мать. Да, отец, мать и ребёнок это уже семья, а семья — взаимная ответственность. Ардийцев можно было обвинить во многих грехах, но только не в безответственности и наплевательском отношении к детям. Максим очень подробно рассказал о всех аспектах плана и в завершении сказал:

— Если вы отважитесь на это, то вам уже не придётся тратить огромные средства на медицину. В ближайшие пятьдесят, семьдесят лет вы просто забудете о любых заболеваниях. Сейчас мы работаем над созданием особой формы карингфорса. Это будут желатиновые капсулы с препаратом внутри. Их главное предназначение — спасать жизнь человека в самой критической ситуации, но полностью от медицины не отказываемся даже мы. Экстренная хирургия и травматология будут нужны всегда, хотя даже в самых тяжелых случаях наши целители справляются с травмами гораздо лучше ваших врачей.

Президент Ардии задумчиво посмотрел на Максима и кивнул:

— Когда вы сможете направить к нам первые транспорты со всем необходимым? Разумеется, вместе с ними на Ардию смогут прилететь ваши студенты, но я заранее предупреждаю, учиться им придётся дольше того срока, на который рассчитана ваша программа для нас.

Президент Славии усмехнулся:

— Не волнуйтесь, через полтора, максимум два года на Ардии не останется ни одного славийца кроме тех, которые являются депутатами Звёздного парламента. Мы очень быстро усваиваем новые знания. Транспорты вылетят к вам уже через неделю, так что и вы будьте готовы к приёму наших студентов. Прощайте, господин президент.

Экран погас и тотчас вспыхнул, но на этот раз на нём появилось просто изображение шмеля, сидящего на ромашке. Друг Максима поспешил доложить ему последнюю информацию:

— Макс, этот тип окончательно утвердился в мысли, что ему нужно как можно сильнее приблизить к себе Джулая, а нам навесить на ноги кандалы со здоровенным пушечным ядром. По-моему у ардийцев вообще не даже зачатков совести. Пока Гейнуор тебя слушал, в его башке промелькнули десятки отчётов и каждый из них прямо свидетельствовал, что ардийцы больше не развиваются. Даже их общество находится в глубокой стагнации, не говоря уже о науке, а промышленность не выпускает никакой новой продукции. Они разучились творить, а мы сделаем так, что у них откроется второе дыхание. Для чего, спрашивается, чтобы они нас гнобили?

— Виктор, ты был рядом с ним, так что ты и скажи мне, как они будут теперь к нам относиться? — насмешливо спросил Максим — Так же, как и Земляне или всё-таки лучше. Знаешь, меня ведь не очень-то интересует их любовь и уважение, нам ведь с ними детей не крестить. Испугать мы их точно не испугаем, ну так пусть они хотя бы не суют нос в наши дела и не испытывают по отношению к нам лютой ненависти, а то, что какое-то время мы не будем считаться суверенной и независимой планетой, так лично мне на это плевать. Поверь, мы даже не ощутим этого. Ты ведь прекрасно понимаешь, что иметь права суверенитета на бумаге и быть реально независимыми, это, как говорят у вас в Одессе, две большие разницы. Разве не так?

— Не так, Макс, — возразил Виктор Дворжецкий, — их уважение мы, считай, уже завоевали, как и расположенность, но поверь, если земляне снова начнут лить на нас грязь и помои, они и пальцем не пошевелят, чтобы их урезонить. Они сразу же уподобятся мудрой обезьяне, наблюдающей с верхушки дерева за схваткой тигра и дракона. Это их самое любимое занятие после секса.

Максим коротко рассмеялся:

— Не будь таким мрачным, Витя. После того, как мы припалим нашему тигру шкуру, выдернем ему клыки, да ещё и в клетку посадим, ему будет уже не до схватки, но с Джулаем этот тип точно споётся. Он ведь, похоже, даже не представляет себе, чем ограничить нашу активность в Мауране.

— Да, с этим делом у него имеются большие проблемы, — согласился Шмель, — он даже не знает, с какого бока к нам подойти и теперь все его надежды связаны только с тем, что мы не сможем разобраться с их научным багажом. Очень уж он у них велик. Или ты думаешь, что он просто так брякнул про дополнительные полтора миллиона учёных? Нет, Гейнуор старый волчара, но ему и тут не повезло. Он ведь даже понятия не имеет о том, чем наши мозги отличаются от ардийских, а когда сообразит, то уже поздно будет. Надеюсь менторайтеров у наших ребят хватит?

— На этот счёт можешь не волноваться, — сказал Максим, — их мы уже изготовили свыше сотни миллионов штук. Под одни только бейсболки их замаскировано двадцать с лишним миллионов. Ладно, Шмель, выбирайся из подвала и отправляйся спать. Буду лететь на Землю, обязательно загляну на Ардию, обязательно свидимся.

После разговора с Гейнуором, у Максима осталось двойственное ощущение. Ардийские знания были очень нужны Славии, но своими действиями он укреплял буквально все позиции не то что бы врага, но всё же далеко не такого друга, который в любую минуту придёт на помощь. Хотя с другой стороны Ардия после этого уже никогда не посмеет выступить с критикой в адрес Славии открыто, а это тоже дорогого стоило. Заткнуть рот своему самому жесткому оппоненту выглядело весьма перспективным делом. Да и позицию Земли они тем самым ослабляли довольно-таки основательно, но что самое главное, всё же налаживали таким образом взаимовыгодное и честное сотрудничество с самым могущественным миром Маураны. При этом также не следовало сбрасывать со счетов ещё и народ Ардии.

Глава третья Студенты с военной выправкой

Настало время в последний раз вернуться на Землю, чтобы улететь оттуда навсегда. Совет Старейшин Славии, в который входило уже тысяча двести человек, самые выдающиеся представители всех её народов, летел туда в полном составе. Мария Первенцева оставалась дома с детьми. Она не входила в Совет Старейшин, причём отказалась от такой чести сама и наотрез, хотя и возглавляла министерство информации и связи. Максим решил совместить два мероприятия, доставку на Ардию карингфорса и экспандминда, а также демонстративное отбытие славийцев с Земли на Славию. Для того, чтобы выкроить пару недель, которые он хотел провести на Ардии, им пришлось воспользоваться помощью ледарийцев. Те пригнали шесть с лишним тысяч крыльев и их быстро подготовили к перевозке препаратов свыше трёх миллионов пассажиров. Ветераны пси-корпуса отправлялись на учёбу, как на бой. Они даже оделись в полувоенного образца униформу без знаков различия, чем сразу же сделались весьма похожими на всегда строго одетых ардийцев. Учёные поступили так же.

Максим поднялся на борт «Киолара», крыла звёздного командора Расаны Вирам-Даугар вместе с третью пассажиров, летевших до Земли. Все остальные должны были лететь на «Семпоаре» и «Рионарте», причём на запредельно высокой скорости. Полёт со скоростью свыше семидесяти пяти тысяч световых лет в годы сопровождался уже куда более неприятными вещами, чем подпространственные вихри. На такой скорости возникали уже куда более сильные волновые возмущения, сопровождающиеся инфразвуковым уханьем и световыми сполохами, которые буквально сводили с ума всех, кроме ледарийцев. Подпространственные кошки на такой скорости и вовсе превращались в свирепых камышовых котов, если не рысей. «Стробоскопический» стресс Перуна по сравнению с «подпространственным» адом с его багровыми призраками, казался ледарийцам мышиной вознёй.

Спастись от этого можно было только одним единственным способом, надев на себя подпространственный комбинезон-липучку, забраться в «термос» — цилиндрическую защитную камеру с удобным ложем, подключить памперсы к санитарно-гигиенической системе и лететь лёжа в нём. Не самое приятное дело, оказаться запертым внутри термоса, но зато срок самого продолжительного полёта сокращался в несколько раз и вместо почти трёх месяцев они долетят до Ардии всего за пять с половиной дней. Плохо было только то, что лететь предстояло в полной тишине, темноте и кормить их будут жидкими пюре и киселями через трубочку. А ещё было желательно полностью расслабиться на мягком ложе и лишний раз не шевелиться. Телепатическое общение к счастью не было запрещено.

Уже через пару часов, когда Максим захотел почесать живот, он понял, почему не следует шевелиться. У него возникло такое ощущение, словно он сунул руку в расплавленный металл и тут же вернул её в исходное положение. Боль быстро прошла, но после этого ему уже не хотелось пошевелить даже губами, а ведь это был уже не первый его полёт в «термосе». Правда, так быстро он ещё не летал и теперь гадал, что же испытывают ледарийцы? Не выдержав, он мысленно позвал звёздного командора:

— Расана, я тебя не отвлекаю? Поговори со мной.

— Слушаю тебя, Макс, — ответила ледарийка.

— Как вы переносите ту дикую боль, которая только что ожгла мне руку, когда я пошевелил ею? — спросил Максим — Это же самая настоящая пытка, а ты как-то умудряешься управлять крылом.

Ледарийка насмешливо ответила:

— Это только потому, что ты находишься в термосе, Макс. Тебя ожгло не волновым вихрем, а защитным полем. Если ты будешь выполнять все наши предписания, то есть лежать расслабившись и не делать резких движений, то ничего не почувствуешь.

— Это я и без тебя знаю, — сердито огрызнулся пассажир, — чай не первый раз в «термосе» лечу. Я спрашиваю про тебя и твоих ребят.

Расана не спешила с ответом и после довольно продолжительно паузой в голове Максима послышались её слова:

— Понимаешь, Макс, на малых скоростях подпространственные вихри совсем крохотные, размером с просяное зерно, и липучка их отлично отталкивает. Впрочем, вас, толстокожих славийцев, они вообще не беспокоят. На сверхскоростях вихри превращаются в большие, с тебя ростом, но медленные, рассеянные смерчи, вокруг которых летает несколько десятков подпространственных шершней. Вы их практически не видите кроме того момента, когда они исчезают, оставляя после себя бордовую вспышку. А ещё вы их хорошо слышите и то, как они звучат, вам не нравится. Вас наизнанку выворачивает, зато на нас инфразвук так сильно не воздействует. В общем для нас полёт в подпространстве это сплошной танец. Или коррида, которую так любят на Славии, только подпространственные быки всё же поменьше и их можно оттолкнуть энергетической мулетой.

— Так вы что же, Сана, вот так и будете все пять дней бегать по рубке, словно тореадоры? — удивился Максим — теперь я понимаю, почему на старых крыльях при всей их тесноте, всего два помещения, кроме трюмов, обязательно были просторными — пилотская рубка с целой дюжиной кресел вместо трёх, четырёх, причём все стоят в шахматном порядке, и ещё столовая. Вы же подолгу на месте не сидите.

Расана весело рассмеялась:

— Это точно! Вот потому-то все ледарийцы такие стройные и гибкие, Макс. Волчок, так мы называем большие подпространственные вихри, всегда появляется в паре метров от любого отдельно стоящего материального предмета, пилотского кресла, пульта, стола или ледарийца, после чего приближается к нему по спирали и тут нужно успеть уклониться от него, иначе он тебе так наподдаст, что мало не покажется. Но самое неприятное, это всё же попасть под его шершней. Они даже под липучкой оставляют на теле длинные царапины. Хотя и неглубокие, всё же очень болезненные. Сейчас-то они нам уже не страшны, мы их мгновенно залечиваем, даже кровь не успевает выступить, а вот раньше это было очень неприятно. И ты знаешь, Макс, я только сейчас поняла, что мы видели их вовсе не потому, что у нас глаза какие-то особенные. Просто у нас, ледарийцев, есть от природы такой псионический дар. Поэтому кроме нас больше никто не сможет танцевать с волчками по двенадцать часов подряд и при этом ещё и постоянно корректировать курс. Честно говоря, быстрый полёт всё же выматывает тебя самым капитальным образом, а потому мы обычно летаем на вдвое меньших скоростях, но всё равно впятеро быстрее, чем все остальные космолётчики. Кроме славийцев.

— Да, скорее всего именно так, — согласился Максим, — но ты знаешь, вы рано или поздно всё равно что-нибудь придумаем и тоже научимся либо видеть волчки, либо создадим специальные очки. Хорошо, не буду отвлекать тебя от работы, Расана.

Подумав, он решил отоспаться за все прошлые годы и на несколько лет вперёд. Это было самое разумное, что можно было сделать. «Киолар», «Семпоар» и «Рионарт» совершили «посадку» на правительственном космодроме Новой Деолавии. Для ледарийцев это вообще была первая в жизни посадка на Ардии. Даже их Верховный командор обычно добирался до планеты с орбиты на высланном за ним правительственном космоботе. У Ардийцев почему-то не было традиций устраивать торжественные встречи и проводы, но на этот раз Гейнуор Рамалдан Загрет лично прибыл в космодром «Лавион», чтобы выказать тем самым своё уважение президенту Славии. Максим ещё при подлёте к планете поговорил с главой его администрации и заверил того, что ни один славиец не станет читать мысли встречающих. Про то, что помимо своего желания или нежелания он всё равно умел угадывать их глядя даже на полностью лишенное мимики лицо золотого арша, он ничего говорить не стал.

Кроме этого обещания на Гейнуора также подействовала подробная инструкция, как создавать в своём сознании ментальный щит, закрывающий мысли. Для этого всего-то и нужно было, что иметь сильную волю и способности к объёмно-пространственному мышлению, чтобы мысленно нарисовать какую-то яркую картину «вокруг себя» и опять же мысленно «спрятаться» за какой-либо крупный предмет. У президента Ардии, как и всех ардийцев, прибывших на космодром, это получалось весьма неплохо. После взаимных приветствий между Максимом и ардийцем произошла короткая беседа и Гейнуор, распорядившись принять почётных гостей, отправился в свою резиденцию, а президент Славии в Звёздный парламент. Там он выступил с речью, в которой рассказал, что учёные Славии намерены в ближайшие двадцать пять лет как минимум форсировать мозги каждого обитателя Маураны. Если до этого к подобного рода предложениям относились не то что настороженно, а с опаской, то после того, как Ардия отважилась пойти на расширение сознания и пси-стартинг, да ещё и «сесть» на карингфорс, его полуторачасовую лекцию депутаты выслушали очень внимательно.

Про то, что Славия намерена сделать знания Ардии широко доступными, президент Первенцев говорить не стал. С ними ещё не всё было ясно и славийцам. Отряд учёных, прибывший на Ардию для того, чтобы заняться подготовкой к Преображению с большой буквы, как было написано в заголовках всех электронных газет и журналов, приступил к работе немедленно. Все остальные крылья совершили посадку не только на Ардии, но и на ближайших «домашних» планетах, расположенных не более, чем в десяти световых годах и всех титанов и учёных разобрали по академиям. В каждой группе студентов было поровну учёных и бойцов-псиоников. На следующий же день после переговоров Максима Первенцева и Гейнуора Загрета на Ардию был отправлен подробно расписанный план «перековки» ардийцев, а оттуда были прислана столь же подробная информация обо всех высших академиях, включая даже военно-космические и потому у студентов была возможность выбрать то, что им было по душе.

А ещё все славийцы, отправляющиеся на Ардию, стали великанами по сравнению с довольно высокими ардийцами. Это заставило военные чины этого мира невольно вздрогнуть. Ещё бы, ведь они до этого посматривали на славийцев с некоторым презрением, так много было среди них людей среднего роста, а это на голову ниже, чем ардийцы. Теперь же все славийцы были на полторы головы выше. Можно сколько угодно болтать, что современное оружие нивелирует разницу между карликами и великанами, но это всё болтовня. Высокого роста космодесантник, обладающий большой физической силой, способен носить куда более мощный защитный боескафандр и использовать более тяжелое, а стало быть и мощное оружие. Только поэтому золотые арши, как космодесантники, были вне конкуренции и к тому же они могли стрелять сразу с четырёх рук. Раньше ступенькой ниже стояли ардийские космодесантники, но теперь их мигом обошли славийцы, да ещё и довольно близко подошли к аршам.

Гейнуор тоже был изрядно удивлён, когда увидел, что Максим Первенцев мало того, что стал на голову выше, так ещё и превратился в мощного атлета с пудовыми кулаками. Сопровождающие его на Землю мужчины и женщины также отличались особой статью и теперь стало окончательно ясно, кто из всех обитателей Маураны может претендовать на звание Мистер и Мисс Галактика, если говорить только о физических данных, так как каноны красоты во всех мирах были всё-таки разными. Даже в тех, которые были населены людьми вида Homo Sapiens. Ардию в самое ближайшее время ждала ещё одна звонкая оплеуха. Славийский космофлот вызвал на состязание ардийский и оно должно было состояться ровно на полпути уже через месяц. К тому времени Максим Первенцев будет находиться на Земле. К точке рандеву уже мчались на максимальной скорости две группы звёздных крейсеров. Командованию ардийского космофлота было предложено отобрать для испытаний новейший тяжелый крейсер, имеющий, самую лучшую, на взгляд ардийцев, защиту.

Командование славийского космофлота сразу же заявило, что они выставят на поединок свой лёгкий крейсер, целиком изготовленный из максимера второго поколения, из которого космоверфь Михаила Матанина будет изготавливать детали корпусов и несущего каркаса в ходе грядущего технического перевооружения ардийского военного и гражданского космофлота. Цель состязания заключалась в следующем — славийский космофлот покажет ардийцам, как всего одним выстрелом даже ракетный корвет способен уничтожить не то что тяжелый крейсер, но и звёздный ликов. После этого отряд ардийского космофлота попробует уничтожить лёгкий славийский крейсер, лежащий в дрейфе с выведенной на полную мощность силовой защитой.

Ардийцы наотрез отказывались верить в то, что всего одна тяжелая ракета способна преодолеть оборону их тяжелого крейсера, но всё же согласились с требованием славийцев и пообещали, что обязательно снимут с борта крейсера всё самое ценное. В принципе это было их личное дело, так как ардийцев заранее предупредили, что от их тяжелого крейсера длиной в тысячу шестьсот метров, мало что останется. Космос-адмирал Невский по этому поводу так и сказал: — «До телевизора доедут одни только уши.», но ардийцы не поняли его иносказания. Зато он так был уверен в надёжности крейсера «Слава», что даже разрешил остаться на его борту командиру крейсера, главному инженеру и главному механику с искином, управляющим всеми компьютерами противоракетной обороны, и корабельными роботами-ремонтниками, но всем остальным приказал покинуть космический корабль-мишень. Всё равно по условиям этого состязания крейсер «Слава» должен был находиться в глухой обороне.

Пока два отряда боевых звездолётов летели в район боевых испытаний, Максим инспектировал все академии, находящиеся на Ардии и с каждым днём становился всё мрачнее и мрачнее. Овчинка явно не стоила выделки. Хвалёная ардийская наука оказалась развита весьма неравномерно. Если взять за основу уровень развития славийской, то есть «закрытой» русской науки последних семидесяти пяти лет, а она была прямой наследницей советской науки, причём унаследовала её полностью, прибавив к ней столь же «закрытую» российскую науку, а это был пусть и не огромный массив исследований, но имевший очень высокий уровень, и изобразить его в виде прямой и наложить на неё ардийские научные достижения, то получалась весьма печальная картина. График был очень похож на амплитуду колебаний, вычерченную самописцем сейсмографа. Очень многие пики взлетали высоко вверх, но и таких, которые опускались, по выражению самого Максима — «ниже плинтуса», также хватало с избытком.

Зато в глаза сразу же бросалась такая особенность. Примерно в доброй половине исследований в области фундаментальной науки ардийцы здорово проигрывали. Многие открытия, сделанные как учёными-псиониками в самом начале двадцатого века, так и молодыми русскими учёными, работавшими в корпоративных научно исследовательских центра немного позднее, вплоть до семнадцатого года, когда страну покинули последние олигархи, ардийцам не были известны вообще. А ведь именно эти научные открытия были положены в основу технологии создания тех же максимеров. Те исследования ардийцев в области фундаментальной науки, которые они сделали за двенадцать тысяч лет, несомненно заслуживали всяческого уважения, но если их поделить на минувшие годы и число учёных, то КПД ардийского интеллекта было раз в пятьдесят ниже интеллекта землян.

Так было ровно до тех пор, пока речь не заходила о сугубо практических научных исследованиях. Вот тут ардийцы, по выражению ряда славийских учёных — «чихвостили славийскую науку и в хвост, и в гриву». Правда, и тут не обходилось без анекдотов. Вот зачем, спрашивается, было изобретать свыше семи тысяч способов производства мыла, когда и какой-то дюжины хватает с избытком? Тем более, что ардийские мыловары всё равно использовали максимум пятьдесят из них, которые были признаны самыми эффективными. И таких примеров были многие тысячи. У Максима сразу же сложилось впечатление, что самым любимым занятием ардийских учёных является изобретение всё новых и новых велосипедов. Поняв это, он схватился за голову, но между тем студенты с военной выправкой и сами были не дураки на этот счёт.

Славийские «студенты» поразили ардийских профессоров прежде всего своей молчаливостью, сосредоточенностью и тем, что они приехали не учиться, а добывать знания точно так же, как добывают драгоценные камни или металлы в россыпях. Всю первую половину дня они буквально допрашивали их, причём делалось это явно с применением телепатии. Студент задавал вопрос преподавателю, тот начинал на него отвечать и буквально через две, три минуты говорил, кивая, благодарю вас, мне всё понятно, а теперь будьте добры… После этого следовал новый вопрос и уже через несколько часов такого собеседования бедный профессор чувствовал себя, как выжатый лимон и стремился как можно скорее отправиться домой. Славиец или славийка, выкачав из памяти своего преподавателя всё, что им требовалось, отправлялись в столовую, обедали и затем шли в научную библиотеку, чтобы с невероятной быстротой просматривать на экране компьютера тексты, графики, диаграммы и прочие изображения.

У каждого студента имелся с собой большой, серебристый кейс размером с торс очень рослого и могучего славийца. В нём находился и вовсе предмет, напоминающий по своей как раз именно торс человека среднего роста, причём с приплюснутой полусферой вместо головы. Это был персональный робот-секретарь, причём искин последнего поколения с поликристаллическим мозгом вместо обычного набора процессоров. Их начали изготавливать всего полтора года назад, но все они были не «свежими искинами», а роботами-ветеранами, многие из которых успели поработать на Перуне, полетать на всех четырёх звездолётах-разведчиках и много чего повидать. Всё, что составляло основу их интеллекта, заключённого в прежнем суперкомпьютере, было переписано на новый кристалломозг, после чего искин, оснащённый антигравом и парой манипуляторов, сам отправлял себя прежнего в печь на переплавку. Будучи вложенным в кейс с откидывающимся экраном, он по сути представлял из себя суперкомпьютер, но при этом постоянно общался со своим партнёром с помощью гарнитуры пси-связи, состоящей из бейсболки и зеркальных очков.

Славийские студенты понравились ардийским профессорам прежде всего своим внешним видом. Все они были одеты подчёркнуто строго, в полувоенную униформу, застёгнутую на все пуговицы. Вот только их немного раздражали зеркальные очки, за которыми не было видно глаз, и то, что они никогда не снимали с головы своих кепок с длинными козырьками. Зато менторайтеры, а вместе сними имплантированные в височную кость микродинамики позволяли им общаться со своими искинами-секретарями напрямую. Поэтому во второй половине дня работа по поиску жемчужин в грудах интеллектуального мусора шла с утроенной силой. Ардийцы даже не представляли, какого хоря они запустили в свой научный курятник. Впрочем, количество жемчужин действительно ценных и нужных знаний было удручающе малым. Да, но это в пересчёте на каждого отдельно взятого студента, зато во всей массе это были гигантские объёмы информации и тут нужно было ещё посмотреть, кто лучше её выкачивал, профессиональные учёные или же учёные-любители.

Максим Первенцев также появлялся повсюду с серебристым кейсом в руках. Персональный робот секретарь у него появился ещё тридцать четыре года назад и с тех пор претерпел добрый десяток модернизаций. Когда-то он побывал с ним даже на Перуне, где был вторым пилотом тяжелого флайера-резака. Впоследствии он стал пилотом его личного флайера, после чего президент даже не касался руками штурвала, так как Коля Маленький, так он назвал его, имея ввиду, что есть ещё один пилот, который всегда стремится сесть за штурвал, когда они летят куда-то вместе — Коля Большой, то есть Николай Бойцов. Коля Маленький первым получил новое окончательное тело и вместилище своего мудрого разума и нешуточного интеллекта. У него имелось к тому же два десятка тел, с которыми он мог состыковаться, чтобы сопровождать своего друга где угодно. А ещё он командовал всеми остальными роботами в доме и был самой лучшей нянькой для детей Максима и Маши Первенцевых.

В доме президента Славии к нему давно уже относились, как к члену семьи. А ещё к Коле Маленькому стекалась вся информация и он безошибочно выделял всё самое главное, с чем срочно должен ознакомиться его босс. На Ардии у него было особенно много работы, но он не спешил докладывать обо всём, о чём узнавал от других точно таких же роботов. Общий настрой умов и так был слишком сумбурным, а потому не стоило вносить в дополнительную сумятицу. Тем более, что это было пока что поверхностное знакомство с ардийской наукой и её плодами, тем более, что научное древо ардийцы вырастили на редкость большое и ветви от них просто гнулись. Главным же в любом случае было то, что все ардийские знания и научные данные были прекрасно систематизированы, разложены по полочкам и к тому же для всего имелся необходимый «научный инвентарь», с помощью которого можно было провести любой опыт, а лабораторные практикумы на Ардии считались делом первостепенной важности.

Через две недели на Ардию прилетели Роббард вад-Семмер, Ниор-квал-Рамон и Леонир Дегор-Волтан. Ледария уже обзавелась посольством и потому он, как и его союзники, спустился на планету сидя за штурвалом своего крыла. В посольстве Славии их с нетерпением поджидали Максим Первенцев и Куруур-тшер Сербад. Вскоре президент Славии отправлялся на Землю и им нужно было окончательно обо всём договориться. Совещание было решено провести в парке посольства, в большой красивой беседке, отлитой тульскими умельцами, но не из чугуна, а из чистой платины, из-за чего та стоила едва ли не дороже дворца. Все пятеро «заговорщиков» были сосредоточены и слегка угрюмы, хотя и радовались встрече. Разговор по существу начал Спикер Звёздного парламента:

— Макс, ты уверен, что Джулай действительно пойдёт на это? У меня как-то не укладывается в голове, что может найтись такой идиот, который подвергнет термоядерной бомбардировке свою собственную планету. Нет, такое в истории Звёздного Союза уже несколько раз встречалось. Некоторые народы вместо того, чтобы стать звёздными, вдруг устраивали на своей планете термоядерную войну. Правда, они не знали о том, что всего в каких-то нескольких десятках световых лет от них есть планеты, населённые звёздными народами.

— Что вовсе не является для них оправданием, Куур, — раздраженно отозвался Леонир, — любая война безумие, а термоядерная, да ещё на своей собственной планете, тем более. Макс, почему ты не хочешь предотвратить это страшное преступление?

Ледариец был явно настроен чуть ли не силой заставить своего друга поменять все планы. Ниор-квал-Рамон немедленно одёрнул его:

— Потому, Лео, что нам эта война нужна даже больше, чем Джулаю, но я вовсе не предлагаю провоцировать её. Если земляне в самый последний момент откажутся от неё, это будет даже большее благо, чем шок, вызванный термоядерным Армагеддоном. Макс, я надеюсь, что в таком случае ты не станешь подталкивать их к войне?

Максим чуть было не зарычал от негодования, но сдержался и всё же сердитым голосом сказал в ответ:

— Нио, я ещё не выжил из ума. Друзья мои, давайте от оценок перейдём к куда более серьёзному разговору. Меня сейчас интересует только одно — вы готовы немедленно вмешаться в том случае, если ситуация на Земле будет развиваться по самому трагическому сценарию? Всё остальное меня волнует в самую последнюю очередь.

Первым снова высказался Куруур-тшер Сербад:

— Макс, успокойся. Всё то время, что ты будешь находиться на Земле, депутаты будут буквально дневать и ночевать в Звёздном парламенте и как только ваши бывшие соплеменники в своём безумии дойдут до горячей войны, которая будет показана в прямом эфире, то сразу же проголосуют за отправку на землю миротворческого контингента войск и они возьмут под свою защиту Проклятые города. Лишь бы ты мог защитить их от ракет с термоядерными боеголовками.

— Хотя это и дико звучит — Кассам и миротворческий контингент, так оно и будет, Макс. Лучшие дивизии нашего космического десанта уже находятся всего в пятидесяти световых лет от Земли. Все разведданные изучены до последнего кадра и мои парни станут вокруг Проклятых городов непреодолимой стеной тотчас, как только отгремят последние взрывы. После этого они немедленно оккупируют Землю даже не дожидаясь санкции Звёздного парламента и выбить их оттуда не сможет никто. Поверь, Ардия не посмеет ссориться с Кассамом, а мне давно уже хочется потягаться с ардийским космофлотом хотя бы на манёврах. Очень я хочу посмотреть на их раскрашенные рожи, когда они увидят новые кассамские линкоры. Макс, меня если что и волнует, так это работа твоих корветов с искинами вместо экипажей. Они смогут защитить Проклятые города от шквала ракет?

— Робби, во-первых, никакого шквала не будет, — успокоил Старого Роббера Максим, — будет одновременный залп из сорока восьми ракет и всего лишь одна взорвётся в пятнадцати километрах от Ченнаи, но над Бенгальским заливом, что не причинит городу никакого вреда. Мы закроем все семь городов мобильными защитными куполами. Твой космодесант сквозь них пройдёт, но кроме него больше никто не сможет просочиться. Это я тебе гарантирую.

Роббард вад-Семмер в сердцах воскликнул:

— Засранец! Хоть такими щитами ты мог бы нас обеспечить?

— А вы их все и получите, Робби, — невозмутимо ответил старому кассамцу Максим Первенцев, — сначала я хотел пустить мобильные генераторы силового поля в переплавку, а искинов посадить на спутники ретрансляторы, но они так вжились в роль летающих защитников, что могут запросто отказаться от всего остального. Их у нас на Земле уже двадцать четыре тысяч штук, так что половину получит Кассам, а половину Налтиара. Пятисот летающих защитников вполне хватает, чтобы наглухо закрыть силовой сферой даже такой большой город, как Новая Деолавия. Так что через пару месяцев вы их получите, но твоим парням, Робби, придётся встать за прилавок, то есть это они будут передавать землянам дары Славии.

Старый Роббер угрюмо проворчал:

— С куда большим удовольствием они набили бы им всем морды. Ладно, этим им тоже придётся заниматься, но уже в частном порядке. Я не думаю, что земляне проявят к ним должное уважение.

— Мне даже завидно, Макс, что мои космодесантники останутся в стороне. — сокрушенно вздохнув, сказал президент Налтиары и вдруг оживился — Курри, я прямо сейчас напишу тебе заявку, а ты, когда будешь ставить вопрос на голосование, включи в него отправку на Землю ещё и налтиарского космодесанта. Робби, сколько дивизий ты решил туда отправить, если это, конечно, не военная тайна?

Президент Кассама с готовностью ответил:

— Сто двадцать, Нио, полного состава вместе с прикреплёнными к ним частями технического и прочего обслуживания. Всего два миллиона двести тысяч человек плюс летающие казармы.

— Вот и я пошлю для круглого счёта сто тридцать дивизий, — с насмешливой улыбкой кивнул Ниор-квал-Рамон, — денег у нашего друга Курри теперь хватает, но я не стану залезать в карман Звёздного парламента. Лет на сто мне моих собственных секретных военных фондов хватит, а когда они кончатся, то придётся обращаться к тебе или Максу за финансовой помощью. В любом случае раньше этого срока нам не стоит выводить с земли миротворческие войска.

Теперь заулыбался уже Максим. Это был второй вопрос, который интересовал его больше всего. Хотя ответ на него был фактически получен, он всё же спросил:

— Нио, Робби, вы сможете продержать там миротворческий корпус хотя бы пятьдесят лет, пока Славия не нарастит мускулатуру? Когда нас будет хотя бы десять миллиардов и я смогу держать под ружьём армию численностью в пятнадцать миллионов человек, наш народ сможет уже ничего не опасаться. Вы ведь понимаете, что некоторым господам сколько ни говори — держитесь о нас подальше со своими амбициями, они всё равно будут лезть на рожон, как будто у нас других дел нет, чтобы ставить их на место. Грядущая политика Земли по отношению к Славии, это для нас самый злободневный вопрос.

Спикер Звёздного парламента со вздохом согласился:

— Да, это так и здесь я мало могу чем помочь. Кроме одного, выписать миротворческому корпусу Кассама и Налтиары мандат сроком на сто лет. Более того, я даже готов частично взять на себя расходы по его содержанию. Увы, всех расходов Звёздный парламент просто не сможет потянуть. Это вызовет бурю возмущений со стороны тех депутатов, которые представляют в нём интересы небогатых колоний, а их больше трети и они могут поднять никому не нужный шум.

Старый Робби улыбнулся:

— Курри, впятером мы это дело точно потянем. Ты ведь понимаешь, что нашим славийским друзьям очень нужна эта передышка, а относительно этих доходяг я тебе так скажу, нечего им потакать. Если они лодыри и бездельники, то пусть так об этом и скажут. Пойми, это именно они выступают против экспандминда даже не смотря на то, что Ардия чуть ли не выклянчила его у Славии. Поэтому мой тебе добрый совет, разыграй прежде всего эту карту, причём в виде реальной интеллектуальной помощи, заменив ею помощь гуманитарную, которую они у тебя даже не выпрашивают. Они нагло требуют, чтобы Звёздный парламент их кормил. Вот тогда ты сможешь оказать Славии хоть какую-то финансовую помощь. Тем более, что за оказание экстренной помощи Земле, как Метрополии, придётся платить Максу и уж ты поверь, вот здесь Ардия своего не упустит. Как только Гейнуор узнает, что на Земле разразилась термоядерная война, он тут же направит на Славию своих послов с огромными чемоданами для денег. Причём ещё до того дня, как эксперты правительства Звёздного Союза вылетят туда, чтобы оценить нанесённый планете ущерб и посчитать, во что выльется его устранение, а также утирание сопливых носов этих подонков. Поверь, суммы будут астрономическими.

Все четверо друзей Максима шумно заохали и стали заранее приносить ему свои соболезнования в связи с тем, что славийцы не были круглыми сиротами. Иметь таких «родственников» по крови было не очень приятно, но ничего не поделаешь, по отношению к Славии Земля была Метрополией, пусть и с ничтожным научным, промышленным и экономическим потенциалом, но всем уже сейчас было ясно, что её амбиции от этого не будут меньше. Тем более, что Ардия уже готовилась к тому, чтобы установить с Землёй самые тесные взаимоотношения. Ардийцы даже учили английский, французский и китайский языки, чтобы общаться с землянами. Русский язык их при этом не интересовал. Похоже, что их вполне удовлетворяло то, что все славийцы, с которыми они общались ранее, а теперь и три миллиона студентов практически в совершенстве знали ардийский язык, не говоря уже про сенто, произошедший частично от него. Всё это лишний раз говорило о том, что Гейнуор решил и использовать землян для того, чтобы противодействовать Славии, но при всем своём желании он никак не мог противодействовать её инициативам.

Во время этого совещания на свежем воздухе Максим Первенцев выдвинул ещё одну инициативу отчасти политического характера. Хотя о полном усвоении ардийских знаний было говорить ещё слишком рано, он уже составил хотя бы общее представление об ардийской высшей школе и оно было отнюдь не лестном. Поэтому, обсудив несколько вопросов почти частного характера, он сказал:

— Курри, я не уверен, что это заинтересует Арш-Батин, но всё же послушай, что я хочу сказать. Друзья мои, я предлагаю создать на Налтиаре Высшую Академию Маураны. Как только наши специалисты выкачают из ардийских профессоров и научных библиотек высших академий Ардии всё, что там есть, наша Высшая школа довольно быстро создаст на этой основе целый научно-педагогический комплекс. Его главной задачей будет повышение квалификации профессорско-преподавательского состава всех остальных миров Маураны, причём не будет обойдена вниманием военная наука. Думаю, что таким образом мы резко повысим качество образования, которое можно будет получить на наших планетах. Робби, извини, что я выбрал для этого Налтиару, а не Кассам. Сам понимаешь, в твоём мире профессора куда быстрее научатся драться в кабаках, чем получат новые знания.

Моложавый старик-кассамец громко расхохотался:

— И это правильное решение, Макс. Все наши профессора заправские драчуны и не стесняются иной раз врезать в челюсть какому-нибудь зарвавшемуся студенту прямо в аудитории. Мне нравится твоя идея. Надеюсь, что ардийские знания наконец станут нам доступны.

Максим уныло махнул рукой:

— Не радуйся, Робби. Наука на Ардии все минувшие тысячелетия развивалась исключительно на корпоративной основе, а потому грешит большими пробелами в области той части фундаментальной науки, которую невозможно намазать на хлеб. Она по большей части носит сугубо прикладной характер и как раз в этой области ардийцы достигли полного совершенства, но я полагаю, что нам может пригодиться далеко не всё, да и вам тоже. Во всяком случае меня утешает хотя бы то, что в области фундаментальной науки они также сделали множество великих открытий, которые очень долго лежали у них под сукном только потому, что их трудно применить в быту.

— Зато ардийская наука сделала очень многое для развития своего военного космофлота, Макс, — сказал Ниор-квал-Рамон, — и это самое главное, что интересует лично меня. Твоё предложение принято и я немедленно прикажу подыскать место для строительства Высшей Академии Маураны. Было бы неплохо, чтобы Арш-Батин также внёс хоть что-то в её создание. Что ты скажешь на это, Курри?

Золотой арш уныло вздохнул:

— Нио, боюсь, что это невозможно. Ты ведь знаешь, что я сам родом с Арш-Лурадина, а не с Арш-Батина, а это то же самое, как если бы я вообще родился в другой Вселенной. У нас всё устроено совсем не так, как на Арш-Батине. Наша колония открытый мир и её может посещать любой гражданин Маураны, а вот Метрополия это уже совсем другое дело. Арш-Батин закрытый мир и его наука, а она у нас является делом клановым, семейным, вообще полностью закрыта от чужих глаз. Даже со своими ближайшими соседями арши, живущие в Метрополии, вынуждены встречаться за пределами орбиты ожидания. Поэтому Арш-Луардин однозначно присоединится к этой полезной инициативе, но и то чисто символически, а про Арш-Батин вы можете сразу же забыть навсегда. Из нашей Митрополии и её колоний на Набиану не сможет прилететь ни один профессор, как вы говорите.

Максим пожал плечами:

— Если у вас существуют какие-то ограничения на этот счёт, Курри, то я не вижу в этом ничего страшного. Существует ведь ещё и дистанционное обучение, так что при наличие пси-связи как учёные из твоего родного мира, так и с Арш-Батима смогут запросто повышать свой научный уровень. Пойми, Высшая Академия Налтиары будет открыта для всех, в том числе и для землян всего лишь по одной единственной причине. Друзья мои, Славия не заинтересована в том, чтобы расширять число союзников. Ледария и Кассам, хотя они такие разные, это наши братские миры по духу, а Налтиара тонкий политический расчёт, Нио, не обижайся. Договор с вами мы подписали хотя и исходя из своих политических интересов, тем не менее я всё равно действовал больше полагаясь на то, что говорит мне сердце, а не разум. Вы, налтиарцы, импонируете нам уже тем, что проводите в жизнь свою собственную, совершенно независимую политику. Мы, русские, а вместе с нами все остальные славийцы, больше не хотим никого кормить и помогать хоть кому-то безвозмездно. Поэтому если кто-то бедствует, то пусть берёт то, чем мы делимся исходя прежде всего из своих корыстных побуждений, а это карингфорс и экспандминд. Пройдёт лет пятьдесят, и карингфорс в новых, уже сугубо лечебных формах станет статьёй нашего экспорта, а с помощью экспандминда мы всего лишь закладываем для себя благожелательное отношение к нам со стороны всех остальных миров Маураны и открываем тем самым рынки сбыта наших товаров. Так что отныне Славия больше никогда не будет для кого-то финансовым и интеллектуальным донором. Хотите жить богато, расширяйте своё сознание для новых знаний, которые вы получите на Налтиаре, но отнюдь не бесплатно.

— Дистанционная форма обучения, говоришь? — задумчиво промолвил золотой арш — За это мы готовы платить, причём столько, сколько с нас потребуют. Макс, исходя из того, что я сейчас услышал, вот тебе моё встречное предложение, как только ваши учёные будут готовы, дай мне знать и мы создадим на Налтиаре Высшую Академию Маураны под эгидой Звёздного парламента. Нио, если я не ошибаюсь, Налтиара давно уже вынашивает планы по созданию какой-либо межзвёздной мауранской структуры. Если ты пойдёшь навстречу парламенту, то над Высшей Академией Маураны будет развиваться тёмно-синий флаг с множеством золотых звёзд. Что скажешь, парень?

— Курри, я скажу, что мы с тобой уже договорились, — ответил президент Налтиары, — хотя ваши аршианы никогда не прилетят к нам, старина, имена самых великих учёных Арш-Батина всё равно будут врезаны золотом в беломраморный Зал Славы, который ты, Макс, обязательно украсишь Сверкающим Древом Знаний.

Максим широко улыбнулся:

— Такое у меня имеется, Нио, и оно всего на три метра ниже Дуба Перуна. Раз так, друг мой, то пусть тогда буквы будут из чистого иридия, как и Сверкающее Древо Знаний. Кстати, оно имеет крону в форме полусферы и по его ветвям можно подняться наверх, как по ступеням лестницы. Думаю, что это станет традицией академии.

Глава четвертая Еще одна проверка славийских крейсеров

Славийский отряд, прибывший к точке рандеву на двое с половиной суток раньше, состоял из семи лёгких крейсеров. Четыре были крейсерами типа «Варяг», то есть атакующими лёгкими крейсерами, а три, типа «Слава» — крейсерами оборонительного назначения, по сути летающими космическими фортами. Они имели в плане треугольную форму и были похожи на наконечник копья без тулеи, в которую вставляется древко, с ровно обрезанной кормой. Крейсеры типа «Слава», головной корабль этой серии как раз и должны были попытаться уничтожить ардийцы, кроме артиллерийского, не имели больше никакого другого вооружения. Длиной в полтора километра и шириной в километр у кормы, они представляли из себя почти боевой спутник, только на тех были установлены пусковые установки тяжелых ракет, а электромагнитные пушки были всего лишь дополнением. Все семь крейсеров были современными боевыми звездолётами, обладавшими большой скоростью и автономностью полёта пять лет.

Из всех семи только крейсер «Слава» был изготовлен и максимера «М 2», все остальные имели корпуса «М 4», а один и вовсе «М 5». После этого испытания на прочность крейсер «Слава» должен был встать на модернизацию, чтобы повысить класс брони до «М 4», которая мало чем отличалась от «М 5». Экипаж крейсера под командованием космос-капитана первого ранга Игоря Туманова, составлял две тысячи восемьсот сорок три человека, тысячу шестьсот сорок многофункциональных роботов и три суперкомпьютера-искина. Один отвечал за полёт, второй за живучесть, а третий за меткую стрельбу из электромагнитных пушек всех калибров, которых крейсере нёс три вида — пушки малого калибра в триста миллиметров, среднего — тысяча двести пятьдесят, и главного, тысяча семьсот пятьдесят миллиметров.

Сто восемь электромагнитных пушек главного калибра, по три в девяти башнях, расположенные на четырёх гранях хищно выглядевшего клиновидного корпуса в последней его четверти. Четыреста пушек среднего калибра, по пять в каждой из двадцати башен, расположенные на четырех гранях перед ними в следующих двух четвертях корпуса и шестьсот пушек в ста орудийных башнях, выдвигающихся из граней корпуса. Всего тысяча сто восемь электромагнитных пушек, в боевом положении превращающих корпус крейсера в огромного ежа, а к ним оружие последнего удара, огромная кинетическая торпеда, представляющая из себя последнюю четверть корпуса крейсера, его острую носовую часть. Она имела в длину триста семьдесят пять метров, двадцать нереактивных двигателей, способных разогнать её до скорости в ноль девяносто пять световой за три с половиной минуты, и безупречную систему наведения. Эта махина могла убить насмерть даже такую космическую громадину, как славийский транспортный звездолёт и его ничто не спасло бы.

Сополимер тугоплавких карбидов, называемый для простоты «Максимер-2», вовсе не был таким уж слабым и хилым конструкционным материалом, от которого следовало немедленно избавиться. Температура его плавления была пять тысяч двести градусов, а прочность во много раз превышала самые прочные сплавы, созданные учёными Ардии. Просто следующие поколения сополимеров были всё же прочнее и что самое главное, легче и дешевле. Поэтому «М-2» было куда выгоднее продать, чем использовать для строительства своих космических кораблей. Более богатого покупателя, чем Ардия, было не найти. Вот потому-то и было решено устроить это военно-космическое шоу. Правда, для того, чтобы ардийский космофлот не смог уничтожить крейсер «Слава», на его борту должны были остаться две трети роботов из дивизиона живучести и один искин. Они были готовы пожертвовать своей «жизнью» без колебаний, но это не устроило экипаж крейсера и он решительно заявил Верховному главнокомандующему свой протест и сказал, что останется на борту вместе с роботами.

В принципе в этом не было какой-то очень уж большой опасности для жизни людей. Кроме нервотрёпки космолётчикам ничто не грозило. Максимер два это максимер два, но настоящей защитой любого славийского звездолёта всё же были его силовые экраны, а это как раз слаженная работа искина, людей и роботов дивизиона живучести. В конце концов они уже проходили через такие испытания как на полигоне любовианской космоверфи, так и в открытом космосе. Поэтому Максим не стал никого гнать с крейсера в шею и лишь приказал экипажу в случае реальной опасности предпринять все усилия к спасению в первую очередь своей жизни. Космос-адмирал Невский пообещал ему, что всё пройдёт хорошо, хотя и сожалел, что у Игоря Туманова такая сплочённая команда, что никто не захотел покинуть свой боевой корабль, который вот уже шесть лет, как прикрывал вместе с четырьмя другими артиллерийскими крейсерами Славию с севера. Югом считалось направление на центр галактики.

Крейсеру было приказано сняться с боевого дежурства ещё пять месяцев назад и полностью «протянуть» корабль, заменив на нём каждую деталь, узел или механизм, которые только могли вызвать намёк на сомнение. У экипажа этот приказ вызвал бурю негодования. Крейсер и без того был в идеальном техническом состоянии и мог в любую секунду вступить в бой. Экипаж «Славы» состоял из жителей Белоруссии и потому они прозвали его космической «Брестской крепостью», хотя через год в свой первый полёт должен был отправиться новый, укороченный до пяти километров, линкор «Брест». Космолётчики «Славы» говорили: — «Так это же будет сам город, а мы «Брестская крепость». Боевое дежурство крейсер «Слава» нёс вместе с такими крейсерами, как «Эллада», «Великая Сербия», «Британия» и «Рим», а их ближним тылом были два «домашних» суперлайнера «Ницца» и «Белград», на борту которых жили и воспитывали детей их жены. Это были настоящие космические сады Семирамиды, которым только по причине наличия роскошных оранжерей не было суждено летать в подпространстве, хотя они и были полноценными звездолётами.

Космос-капитан первого ранга Игорь Туманов был кадровым флотским офицером, служил на Балтийском флоте и хотя жил в Калининграде, отданном Европе, родился в Минске, в тысяча девятьсот семьдесят шестом году. На флоте он дослужился до звания капитана второго ранга, командовал сторожевиком «Неустрашимым». Раньше у него в подчинении был экипаж, состоящий из двухсот десяти моряков, а теперь, вместе с роботами — почти четыре с половиной тысячи. Когда-то на его сторожевом корабле имелась в наличие всего одна артиллерийская установка «АК-100», теперь же его новый космический крейсер мог открыть огонь по врагу из более, чем тысячи стволов. Самой же большой гордостью Игоря Валерьевича Туманова являлся экипаж крейсера, полностью состоящий из белорусов, русских, украинцев и представителей других национальностей, родившихся и выросших в Белоруссии. Поэтому на всех четырёх гранях крейсера «Слава» красовался герб — белый рыцарь с голубым щитом, скачущий на белом коне на красном фоне — знаменитый символ — «Погоня».

После «протяжки» крейсер полтора месяца стоял на суточной орбите Славии точно над Минском. Экипаж спустился на поверхность и отцы показывали свои детям большую звезду, неподвижно замершую на небосклоне. Даже самые маленькие знали, что эта звезда на самом деле является огромным космическим кораблём, но почему-то считается лёгким крейсером. Дети постарше знали папин, а иногда папин и мамин крейсер, как свои пять пальцев и все мечтали служить на нём, хотя он не был резиновым. В течение всех четырёх месяцев все офицеры славийского военного космофлота бомбардировали его командующего рапортами с просьбами о переводе на «Славу». Они прекрасно знали, что этого не произойдёт, но тем не менее считали своим долгом хотя бы заявить о том, что готовы выполнить любой приказ Чкалова. Потом был приказ срочно отправиться вместе с отрядом лёгких крейсеров за Богатырскую Засеку.

Месячный переход мог быть сокращён всего до восемнадцати дней, но адмирал Невский решил, что обогнать ардийцев следует всего на двое суток. Нечего показывать истинные возможности славийского космофлота кому ни попадя. Вскоре «приковылял» ардийский отряд и все ахнули. Ардийцы тоже пригнали всего семь вымпелов, но это были четыре линкора длиной в четыре с лишним километра и три тяжелых крейсера лишь на треть короче. Все ардийские боевые корабли были ракетно-пушечные и ракеты у них были не слабые, с боеголовками в пять мегатонн. На тяжелый крейсер «Нортурид» немедленно отправилась специальная комиссия славийского космофлота, которой было приказано убедиться в том, что на нём случайно не забыли никого. Убедившись, что все в полном порядке, адмирал Невский всё же предложил своему коллеге, адмиралу Левейдару Дарен Таниру всё же забрать с крейсера мебель и все прочие ценности, но тот, изумлённо вытаращив глаза, с удивлением сказал:

— Адмирал, я не собираюсь тащит весь этот хлам домой. Мы сняли с борта «Нортурида» все термоядерные ракеты и если вам удастся спалить его, то лично я буду только счастлив. У этого крейсера несчастливая судьба. Вы мне не поверите, это проклятое корыто стоит в строю всего каких-то паршивых семьдесят лет, но горело уже сто восемьдесят один раз и как всегда без видимых на то причин. Загнать кого-то на его борт, было для меня самой большой проблемой и если «Нортурид» действительно сгорит окончательно, во что я не верю, у него слишком мощная силовая защита, то весь военный космофлот Ардии только вздохнёт с облегчением. Как вы намерены это сделать, Борис? С ближней или с дальней дистанции?

Космос-адмирал Невский улыбнулся:

— Лёгкая мишень мне не нужна, Левейдар. Давайте сделаем так, вы прибудете со всеми своими командирами и старшими офицерами на борт «Оливера Кромвеля», мы хорошенько посидим за одним столом, как следует выпьем за встречу, а завтра, на свежую голову определимся. Вы выберете один из моих крейсеров, тот улетит, скажем, за десять световых лет и оттуда произведёт пуск. Мои парни доложили мне, что ваши офицеры смогут управлять крейсером дистанционно. Вот мы и посмотрим, сможет ли наша тяжелая ракета найти его, обойти все оборонительные рубежи и спалить. Пойдёт?

— Великолепно, Борис! — радостно воскликнул ардиец — Мои парни постараются не допустить этого. Тогда вы расстреляете его второй ракетой в упор, но защитный экран будет выведен на полную мощность, а они на крейсерах типа «Эскулетейр», чудовищно мощные, ещё в пяти километрах сожгут всё, что угодно.

Через два часа в огромной офицерской кают-компании крейсера «Оливер Кромвель» началась самая обычная пьянка. В пределах этого зала не пили одни только роботы-стюарды. Командир «Нортурида», крейсер-адмирал Лиуран Тарван Колд, уже изрядно выпивший, чуть ли не со слезами на глазах жаловался:

— Самым кошмарным, господа, бы сто пятьдесят шестой пожар на борту этого самовозгорающегося гроба. Мы пригнали его на космоверфь, чтобы устранить повреждения, нанесенные предыдущим пожаром. И что же вы думаете? На этот раз загорелось то, что вообще не имеет права гореть — центр управления всей системой пожаротушения. А ведь это был третий год моего командования этим злосчастным крейсером. Адмирал Танир двенадцать лет назад лично попросил меня стать командиром этого сарая, набитого промасленной ветошью, и я держался из последних сил. Странно, но мне даже жалко, что бедняга «Нортурид» завтра загорится в последний раз. Надеюсь, что он сгорит дотла и никому в голову не придёт его восстанавливать. После его гибели больше ни один боевой корабль, даже космобот, не будет носить такого имени потому, что оно приносит одни несчастья.

Его успокаивали командиры славийских крейсеров:

— Не волнуйся, Лиуран, после того, как «Булава» врежется «Нортуриду» в борт, проломит его и взорвётся, всё, что от него останется, вы сможете отвезти домой в грузовом отсеке любого из ваших крейсеров. Вам же захочется узнать, как изменяется структура металла при термоядерных взрывах такой колоссальной силы. Относительно радиоактивного загрязнения можете не беспокоиться, наши термоядерные боеголовки сверхчистые.

Небрежно махнув рукой, крейсер-адмирал сказал:

— Радиация это пустяки, господа, мы умеем бороться с любым радиоактивным загрязнением. Меня сейчас огорчает только одно, когда бои боевые товарищи будут уничтожать ваш крейсер, я буду на боевом посту линкора «Меганатр» всего лишь зрителем. Поверьте, вот от него точно ничего не останется. На «Меганатре» стоят новые, импульсные плазменные турбопушки, которые стреляют втрое более плотными и горячими сгустками плазмы, которые к тому же ещё и излучают при контакте с силовым полем мощный ЭМ-импульс.

Славийские офицеры с тревогой посмотрели на Игоря Туманова, а тот возмущённо выкрикнул:

— Ну, и чего вы на меня так смотрите? Вас что, не учили отражать ЭМ-атаки противника? Ерунда всё это, парни. Плазма это вам не снаряд массой в три с половиной тысячи тонн, который летит со скоростью сто пятьдесят тысяч километров в час. Но мы и их умудряемся отбивать зонтиком так, что они чуть ли не в обратном направлении летят. Всё это мелочи жизни, парни, лично я в свой крейсер верю точно так же, как и в Чкалова, дай им Бог обоим пятьсот лет жизни.

Кто-то из славийцев громко сказал:

— Игорёк, после модернизации твой крейсер будет служить Славии ещё добрых полторы тысячи лет, а вот нашему Чкалову столько прожить не суждено. Господа офицеры, предлагаю выпить за то, чтобы наш Чкалов прожил ещё пятьсот лет. Пьём стоя, господа офицеры.

Ардийцы сразу поняли, что славийцы хотят выпить за долгие лета своего президента и тоже встали. В то, что Максим Первенцев, которого почему-то называли Чкаловым, как и один из гигантских славийских линкоров, им ещё верилось, а вот в том, что боевые звездолёты способны служить полторы тысячи лет, сомневались. В ардийском военном космофлоте, как и в славийском, женщины несли службу наравне с мужчинами и между ними не было никаких гендерных различий. Точно так дело обстояло и на славийских крейсерах, вот только ардийцев поражало то, что все славийцы были настоящими великанами, а славийки были им под стать. Высокие, стройные, со спортивными фигурами, они явно обладали большой физической силой, но отношение к ним всё же было несколько иным. Как только какая-то славийка вставала, все офицеры также немедленно вставали, даже командующий космофлотом Славии. Стоило только славийке заговорить, как все офицеры моментально замолкали.

Ардийцы нашли на английском крейсере очень много интересного для себя, но более всего были поражены тем, что англичане, оказывается, это совсем другой народ, нежели русские, французы с крейсера «Людовик XIV» — третий, немцы с «Барбароссы» четвёртый, шотландцы с артиллерийского крейсера «Абердин», пятый, белорусы со «Славы» шестой и только ракетно-артиллерийский крейсер «Очаков» можно называть русским, но почти половина членов экипажа на нём были армяне. Их хотя и сидело в кают-компании всего пятьдесят человек, перекричать было просто невозможно, но и они мгновенно умолкали, как только одна из женщин, причём неважно, славийка или ардийка, начинала говорить. Про них со смехом говорили, что они способны заглушить даже колокола громкого боя. Одно можно было сказать смело, славийцы покорили гостеприимством и какой-то своей особой душевностью ардийских космолётчиков, а ещё они были невероятно щедры и каждый ардиец, прилетевший к месту неизбежной гибели двух крейсеров, получил в подарок драгоценное деревце весом от тридцати до сорока килограммов.

На следующий день, ближе к обеду по ардианскому времени, командующий славийским космофлотом, командиры кораблей и старшие офицеры прибыли на борт линкора «Меганатр». В конечном итоге космос-адмирал Танир остановил свой выбор на крейсере «Оливер Кромвель». Его командир, космос-капитан второго ранга Лестер Рочестер вежливо поблагодарил его за оказанную честь и удалился вместе со своими офицерами. Условия стрельбы были таковы, невезучий крейсер «Нортурид» во время ракетной атаки будет маневрировать в сфере радиусом пять миллионов километров, пытаясь сбить тяжелую славийскую ракету «Булава» из всего имеющегося на борту оружия, включая термоядерные антиракеты. Времени для выхода на исходную позицию у «Оливера Кромвеля» было восемнадцать часов и ещё час на поиск цели, лежащей в дрейфе. Славийцев пригласили в кают-компанию, но на этот раз из спиртного на столах было только лёгкое вино. Заночевали они на «Меганатре».

Ранним утром следующего дня все собрались в огромной рубке наблюдения. Оба отряда кораблей находились от обречённого крейсера на расстоянии в двенадцать миллионов километров. Ардийцы могли видеть свой крейсер только потому, что тот имел специальную подсветку, которую брали только их гиперсканеры. Славийские крейсера видели его по совсем другой причине. Их гиперсканеры были лучше, а поскольку ардийские офицеры находились в рубках славийских кораблей, то смогли это понять сразу же. Прошло всего семь минут, как на «Кромвеле» обнаружили цель и произвели запуск ракеты, о чём космос-адмирал Танир узнал глядя на картинку, передаваемую со славийского крейсера с английским экипажем. Сами ардийцы так его и не увидели. Ракету они тоже не увидели. Потянулись долгие часы ожидания и когда через пять с половиной часов ракета «Булава» вышла из подпространства и помчалась, набирая скорость, ардийцы снова её поначалу не увидели, но за три минуты до взрыва сумели, наконец, обнаружить её лишь потому, что внешний корпус ракеты рассыпался на четыре с половиной тысячи ярких мишеней.

Все они летели к крейсеру «Нортурид» огромным облаком и только одна из целей была смертельно опасной. Закладывая головокружительные виражи и рыская из стороны в сторону, ардийский крейсер открыл ураганный противоракетный огонь, сжигая цели сотнями, пока не осталась одна, совершенно невосприимчивая к потокам плазмы. Совершая ещё более головокружительные манёвры на всё возрастающей скорости, она врезалась в защитный экран, прошила его, сжигая об него свою антисиловую защиту, и, в заключительной фазе полёта, пробила корпус и влетела внутрь. Только после этого произошел взрыв термоядерной боеголовки и в космосе вспыхнула огромная, так как её наблюдали с небольшого расстояния, звезда. Когда светящийся шар погас, стало видно, что от крейсера «Нортурид» если что и осталось, то могло поместиться небольшую корзину. Крейсер-адмирал Лиуран Тарван Колд в сердцах топнул ногой:

— Господа, говорил же я вам, что это недоразумение изготовлено из какого-то особого сорта стали, которую следовало бы использовать в качестве пирофора, а не корабельной брони. Полюбуйтесь, от него ничего не осталось. Нет, это просто какая-то насмешка. Мой адмирал, пока вы не подгоните мне точно такой же крейсер, как «Оливер Кромвель», я в космос ни шагу. Я хочу сражаться за свободу Маураны и побеждать, а не сгореть бесславно от попадания всего одной ракеты, подобной тяжелой славийской ракете «Булава».

Наступила очередь крейсера «Слава». План атаки против него был таков: — крейсеру дают точно такое же свободное пространство для манёвра, как и «Нортуриду», разрешая использовать все противоракетные и противоплазменные средства, кроме одного, он не может вести ответный огонь на поражение из орудий главного калибра. Минимальная дистанция огня была определена в пять миллионов километров, которая для плазменных турбопушек считалась даже менее, чем средней, и чуть ли не самой эффективной, но об этом на «Славе» знали и так. На подготовку давалось шестнадцать часов, чтобы завтра в десять утра начать игру в огненные пятнашки. Едва только все офицеры, в славийском космофлоте не было рядовых космолётчиков и даже все роботы имели звание мичмана, космос-капитан первого ранга Туманов обратился к своим подчинённым с такими словами:

— Друзья мои, если у кого-то есть дурные предчувствия, прошу того покинуть корабль. Трусами вас никто считать не станет.

Капитан-инженер второго ранга Марина Туманова с угрозой в голосе немедленно сказала:

— Командир, у меня есть такое предчувствие, что тебе сейчас таких фитюлин навставляют, что ты и сам тому удивишься.

— Всё ясно, — кивнул командир крейсера, — тогда всем ужинать и спать, а после завтрака сразу вступим в бой.

Из строя вышел вперёд единственный член экипажа, который не был гражданином Белоруссии, штурман-стажер, космос-лейтенант Алексей Новиков, который попросил:

— Игорь Валерьевич, разрешите мне временно перейти из навигационной рубки в дивизион живучести.

— Алёша, но ты же не ремонтник, а штурман.

— Игорь Валерьевич, на «Крузенштерне» все космолётчики могут нести вахту где угодно. Просто я мощный телепортист и если вдруг того потребуют обстоятельства, смогу наложить пластырь на корпус. Поймите, огонь будет очень серьёзный.

Капитан Туманов кивнул:

— Хорошо, лейтенант, Марина Евгеньевна определит тебя в одно из подразделений дивизиона живучести. На его плечи ляжет самая главная работа, но наша «Брестская крепость» выдержит всё.

В десять утра взоры всех славийских космолётчиков были прикованы к трёхмерным экранам. В центре сферы диаметром в пять миллионов километров, очерченной желтой линией, сверкал серебром гранёный наконечник копья. Красным цветом была очерчена граница открытия огня, возле которой сгрудились четыре линкора и два тяжелых крейсера военного космофлота Ардии. Система оптической маскировки была отключена на всех боевых звездолётах, а ардийцы ещё и сняли защитные экраны. Зато защитное поле крейсера «Слава» было выведено на максимальную мощность и потому голубовато светилось. Ровно в десять ноль-ноль ардийцы открыли огонь из всех плазменных турбопушек главного калибра.

Крейсер «Слава» ощетинился пушками малого и среднего калибра. Он моментально завертелся, словно веретено и сделал ответный залп из сорока пушек. Снаряды вылетели из стволов электромагнитных пушек с разной скоростью, причём невысокой, отчего полетели вперёд, разлетаясь конусом, точно выдерживая дистанцию и через пару секунд взорвались, образовав на расстоянии в двадцать километров зонтик — выносной защитный силовой экран. Расчёт был предельно точен. Огненный смерч был отбит зонтиком и полетел в обратную сторону. Хорошо, что не точно в ардийские звездолёты и те сразу же включили свои защитные экраны. Зонтик, состоящий из восьми сотен силовых генераторов, устояла и «Брестская крепость» стояла за ней, как за щитом диаметром в пятнадцать километров. Более того, этот щит перемещался, словно зонтик.

Ардийцы, поняв, что стрелять по нему нужно очень осторожно, принялись, стреляя из турбопушек, маневрировать. Зонтик же словно стал частью корабля и ловко отбивал все заряды плазмы в течение целых четырёх часов. Ему даже не были страшны взрывы термоядерных ракет мощностью в пять мегатонн, которые к тому же с невероятной меткостью расстреливали из пушек малого калибра. Запас снарядов на крейсере был огромным, из-за чего в нём было довольно тесно. Все космолётчики, облачённые в тяжелые боескафандры, заняли места на боевых постах. Некоторые работали, некоторые сидели неподалёку в точно таких же боевых креслах и отдыхали. Пока что всё шло даже лучше, чем они себе это представляли. Обстановка обострилась, когда зонтик, наконец, был уничтожен.

Обрадовавшись, ардийские канониры, которые имели приказ вести огонь по готовности, немедленно увеличили его плотность втрое, надеясь покончить с крейсером «Слава» одним ударом. Игорь Туманов моментально убрал орудийный башни в корпус и крейсер, встав остриём к огненному смерчу, завертелся ещё быстрее. Плазма, отбитая силовыми экранами, разлетелась во все стороны гигантским огненным гало, но примерно половина, обогнув корпус, умчалась в космос всё расширяющимся конусом. На борту обороняющегося крейсера послышался громкий смех и возгласы:

— Врёшь! Этим нас не взять!

На борту «Славы» произошла смена вахты и отработавшие своё космолётчики, наскоро перекусив, уснули. На борту крейсера стояла почти полная тишина. Все космолётчики общались между собой либо телепатически, либо по пси-связи, то есть тоже практически телепатически. Аналитики крейсера вместе с главным искином-тактиком просчитывали каждый следующий шаг противника, а телепаты, обладавшие способностью к «дальнобойному» сканированию, читали мысли его штаба. Это оказывало весьма существенную помощь. Поскольку огонь вели компьютеры, они, даже будучи мощными телекинетиками не могли сбивать прицел. Зато крейсер стремительно маневрировал и потому, щадя силовые экраны, молниеносно уходил из-под огня. Штаб космос-адмирала Левейдара Дарен Танира анализировал каждую уловку славийцев и искал наиболее эффективные способы поражения. К исходу четвёртых суток, когда было сожжено уже три зонтика славийского крейсера и израсходована половина ракет с термоядерными боеголовками, они нашли таки способ, как увеличить эффективность огня.

Для этого нужно было произвести пуск сразу трёх термоядерных ракет с таким расчётом, чтобы те взорвались в пятидесяти километрах перед ним, после чего ударить в огненную сферу турбоплазмой. В таком случае огненному копью удавалось пробить внешний силовой экран. Разбившись на три пары, ардийцы стали вести огонь именно таким образом. Обстановка на «Славе» сразу же осложнилась. Вот теперь на борту крейсера стало шумно. Это ревели генераторы силового поля, выходя на запредельную мощность, но никто не глох, так как уши космолётчиков надёжно защищали шлемы тяжелых боескафандров. Наконец-то случилось то, от чего никто не был застрахован. Одно турбокопьё, усиленное линзой термоядерного взрыва, пробило защитный экран и выжгло в борту как раз в поясе между тяжелыми и средними орудиями проплешину диаметром в два с половиной метра и глубиной в двенадцать сантиметров. Всеобщая мать экипажа крейсера «Слава», командир дивизиона живучести, приказала:

— Бригада ремонтников, срочно усилить широкий пояс борта номер три по максимуму. Второе попадание мы выдержим, а третье может стать смертельным. Пошевеливайтесь, мальчики!

Тотчас послышался крик космос-лейтенанта Новикова:

— Командир, я беру четырёх роботов, пластырь и иду наружу. Ставить усиление внутри — это мёртвому припарка. Нас если что и спасёт, то только пластырь снаружи.

— Алёша, ты сгоришь! Это же два часа работы, — крикнул командир крейсера — Марина, придумай что-нибудь другое.

— Игорь, я могу залить отсек шестнадцать-двадцать четыре полимером и заморозить его гелием, но тогда мы потеряем восемь генераторов силового поля, а это огромная дыра в обороне крейсера.

Космос-лейтенант Новиков вместе с четырьмя роботами наружного ремонта уже находился в отсеке шестнадцать-двадцать четыре. Все вместе они стояли на максимеровой плите толщиной в полметра и привязывались к ней мощными фалами. Когда всё было готово, Алексей размашисто перекрестился и приказал:

— Командир, закрой меня корпусом и не вертись, лучше прикрой крейсер зонтиком. Через полчаса я вернусь вместе с нашими железными парнями. Ты только не подпускай к нам ракеты, чтобы нас не сожгло световым потоком, а всё остальное это мелочи жизни.

— С Богом, Алёша, от ракет я закрою тебя вторым зонтиком.

Из-за того, что крейсер «Слава» выставил сразу два зонтика, один спереди, а второй сбоку и перестал вращаться вокруг своей оси, в штабе космос-адмирала Танира восприняли, как сигнал о какой-то аварии на борту крейсера и открыли по нему шквальный огонь ракетами и турбоплазмой. В ответ заговорили уже тяжелые пушки, которые выстреливали огромные скалярные снаряды на перехват ракет, летящих группами по пять, семь штук. ЭМ-импульс сжигал их электронику, а осколки корпусов наносили ракетам повреждения и сбивали их с курса. Лишь некоторые успевали взрываться, но слишком далеко от крейсера, примерно в сотне километров. Тем не менее этого хватало, чтобы доставлять Алексею Новикову, парню даже выше ростом, чем его отец, много неприятностей. Он уже трижды колол себе карингфорс, чтобы не справиться с довольно внушительными дозами радиации. Роботы, прекрасно зная, как хрупок человек, работали втрое быстрее, приваривая пластырь к корпусу, но в то же время делали всё очень качественно, ведь атаки не прекращались.

Через двадцать три минуты космос-лейтенант телепортировался вместе с теми частями роботов, в которых находился их мозг, внутрь крейсера и тут же потерял сознание. По сути он был почти при смерти и его тотчас внесли в медицинский отсек, где уже была подготовлена «бочка», возле которой стояло шестеро целителей. Только это и спасло жизнь Алексею Новикову. Он пришел в сознание через полтора часа и сразу же принялся помогать целителям. Оборона «Брестской крепости» тем временем продолжалась. Вовремя поставленный пластырь восстановил целостность корпуса и крейсеру уже ничто не угрожало. Артиллеристы, которым было стыдно за пропущенный удар, яростно расстреливали все термоядерные ракеты и к исходу седьмых суток они у ардийцев закончились. Космос-адмирал Танир, который всё это время держался на одной боевой химии, прорычал:

— Флаг-адмирал Ревейрлар, приказываю вышвырнуть с борта «Кейставара» всё, что дорого твоим парням, переключить крейсер на режим внешнего управления, превратить носовую часть в монолит и сматываться с него, если вы не хотите погибнуть вместе с этим неумирающим славийским крейсером. Дьявол, таким количеством плазмы и термоядерных ракет, я мог бы уничтожить целую планету, а с этим упрямым крейсером справиться не могу. Поэтому остаётся последнее средство — идти на таран.

— Слушаюсь, мой адмирал, — ответил флаг-адмирал Ревейрлар и проворчал, — мы возьмём с собой только подарки славийцев и дьявол меня побери, Леви, но если ты когда-нибудь прикажешь мне атаковать славийский корабль, я лучше выстрелю себе в голову из бластера, чем сделаю это. Как только славийцы дадут нам такие же прочные корабли, как их крейсер «Слава», то никакой угрозы извне Маурана может никогда не бояться. Через полчаса «Кейставар» будет готов к тарану.

Командир крейсера «Слава», услышав это, приказал»

— Василий Петрович, голубчик, приготовься нанести по крейсеру «Кейставар» огонь из орудий главного калибра. Ардийцы, похоже, настроены очень серьёзно и нам, прежде чем пускать в ход таранный клин, нужно будет расколотить им всю носовую часть крейсера. Марина Евгеньевна, будь готова и ты. Как только таран пойдёт вперёд, заморозь полимер в носовой переборке живучести.

Ардийские линкоры и крейсеры продолжали вести шквальный огонь из турбопушек, но к нему уже привыкли. Крейсер «Слава» снова вертелся, как веретено, и постоянно встречал потоки плазмы развернувшись к ним носом. А ещё он постоянно маневрировал. На боевую вахту заступила очередная смена космолётчиков, но на этот раз сменившиеся с вахты славийцы даже не стали ни есть, ни пить. Вскоре с борта «Кейставара» вылетело почти полторы сотни больших спасательных космоботов. Ардийцы брали с собой только небольшие вещмешки с самыми дорогими вещами и деревца из драгоценных металлов, подаренные им в честь встречи славийцами. Через полчаса тяжелый крейсер «Кейставар» вышел из строя и, заложив широкий вираж, нацелился на крейсер «Слава» и помчался вперёд со всё увеличивающейся скоростью. Славийский крейсер встретил его шквальным огнём из всех тяжелых и средних орудий. Сначала был уничтожен носовой защитный экран, после чего огромные снаряды стали разбивать превращённую в монолит носовую часть крейсера, похожую на кулак.

Чудовищной силы взрывы сотрясали крейсер, но он продолжал лететь вперёд. Ардийцы строили на диво прочные и живучие боевые звездолёта. Таранная атака была скоротечной и в начале третей минуты навстречу изрядно изуродованному крейсеру «Кейставар» полетел славийский таранный клин. Столкновение произошло всего пятидесяти тысячах километрах, когда оба куска металла и максимера встретились друг с другом. Вспышка была ничуть не менее яркой, что и при взрыве «Нортурида». Космос-адмирал Танир в ярости закричал:

— Да, что же это такое? Крейсер-адмирал Дефейран, приказываю подготовить к таранной атаке крейсер «Эйгениор»!

Космос-адмирал Невский поспешил возразить:

— Левейдар, а может быть хватит? Хотя ребята на «Славе» и устали, поверь, они вполне могут отражать твои атаки ещё две недели. Боекомплект израсходован всего на треть, но вторую таранную атаку они будут останавливать уже термоядерными снарядами. Они, конечно, не такие мощные, но пять мегатонн это тоже немало. Поверь, будь это настоящий бой в обороне, они уже раздолбали бы весь твой отряд. Поэтому давай заканчивать. Всё, чего вам удалось добиться, это немного подпалить борт моему крейсеру обороны, но лишь потому, что ты, старый чёрт, жутко догадливый. Если стрелять из твоих новых турбопушек через линзу термоядерного взрыва, энергия плазменного пучка увеличивается впятеро. К счастью один парень вышел телепортом на борт вместе с четырьмя роботами, точнее он вынес их туда вместе с пластырем, и они залатали дыру. Правда, лейтенант Новиков чуть не сварился заживо под потоками жесткого излучения, но с ним всё в порядке, через пару часов он выйдет из лазарета.

— Что? — закричал ещё громче ардиец — Прекратить огонь! — после чего потрясённо добавил — Борис, ты старое, злобное чудовище. Как ты посмел послать своих парней и девушек на это задание?

Космос-адмирал Невский устало махнул рукой на экране:

— Левейдар, это же белорусы, самые стойкие люди во всей галактике, а крейсер «Слава» их дом и они не могли допустить, чтобы твои черти его спалили. Ничего, он сейчас отправится на Любовь и там встанет на модернизацию. Зато этот бой дал нам огромное количество таких новых данных, что мы мало того, что сделаем свои крейсера втрое более живучими, так ещё и сконструируем плазменную турбопушку совершенно новой конструкции, под выстрел которой я уже сейчас никому не советую попадать.

Губы космос-адмирала Левейдара Дарен Танира тронула улыбка, он тоже вяло махнул рукой и сказал:

— Борис, я предлагаю хорошо выспаться, после чего мы поговорим. Представь мне списки всех, кто находился на борту крейсера «Слава», вплоть до самого последнего робота, я их всех награжу за мужество и стойкость самыми высокими боевыми наградами военного космофлота Ардии. Сам крейсер, а также лейтенанта Новикова и его роботов, я представлю к высшей награде, «Бриллиантовой Звезде Героя Маураны». Передай мне также списки личного состава крейсера «Оливер Кромвель», его командир и космолётчики получат награды за боевые заслуги. Всё, Борис, я смертельно устал за эту неделю.

Через двое суток между двумя командующими флотами состоялся разговор, в ходе которого Борис Невский спросил:

— Леви, похоже, что твои ребята отправляются в космос вовсе не для того, чтобы завоёвывать что-то для Ардии, а для того, чтобы защищать Маурану, это так или я ошибаюсь?

— Только так и никак по другому, Боря, — простодушно ответил ардиец, — только мы, арши, налтиарцы и ещё кассамцы, а теперь, как я понимаю, вы, славийские военные космолётчики, отправляетесь в Дальний космос именно ради этого. Поэтому я и решил наградить вас, как союзников в грядущей войне с врагами извне. Ардия? Да, это наша Родина, но кроме неё есть ещё и Маурана и она важнее. А Ардия с её президентом мне даже не указчик. Она просто обеспечивает меня всем необходимым для отражении атаки внешнего врага.

Адмирал Невский улыбнулся:

— Леви, ты получишь не только корабли из максимеров новейших марок, но и новые турбопушки, хотя как раз для меня приказ нашего Верховного главнокомандующего высший закон. Сегодня утром у меня состоялся разговор с нашим Чкаловым и он сказал, чтобы я брал тебя в охапку и тащил на Любовь. Там ты увидишь все наши новейшие разработки и хотя военно-политический договор с Ардией вряд ли будет когда-либо подписан, его заключат между собой в полном объёме два космофлота, мой и твой. А ты, как я прочитал это в твоей голове, будешь командовать им даже после своей смерти, оставив после себя своё доверенное лицо и целую кучу директив на все случаи жизни. Представь себе, я намерен поступить точно так же. А ещё всех твоих космолётчиков и космодесантников ждёт самый страшный из всех военных полигонов Славии, расположенный на одном из приполярных островов. Там мы вытряхнем из вас всё то, чем изуродовал ардийцев прогресс, и сделаем такими же титанами, как парни вроде Алёши Новикова. Ты пойдёшь на это?

— Разумеется, Борис, — ответил ардиец, — иначе мои офицеры однажды придут в мою каюту на «Меганатре» и вышвырнут меня не только из неё, но из космофлота. К тому же Гейнуор доложил мне обо всём первому и хотя ему это не очень нравится, сказал, что только так Ардия может остановить своё сползание в каменный век. Жаль, что у него не хватает ума понять, кто вы такие на самом деле, но на Ардии всю политику вершит он, а я всего лишь охраняю покой Маураны. Зато мы, военные космолётчики Ардии, не видим политиков даже в упор, Боря. У нас своя собственная политика, но только в космосе.

Глава пятая Тревога и боль Проклятых городов

Вадим Панов жил под именем Мануэля Васкеза в Ченнаи, бывшем Мадрасе, вот уже двадцать три года. Он был резидентом славийской разведки в этом городе. Проклятом городе, как говорили сейчас все его жители. Ченнаи был одним из самых больших по площади городов Индии и в нём находились чуть ли не самые большие трущобы в мире. Когда двадцать шесть лет назад началась колонизация Декана, то туда было решено отправить практически всё население, кроме самых богатых индусов и тамилов, Ченнаи и расположенного рядом Тируватиюра, а оба города снести практически полностью и построить на их месте индийский Лас-Вегас. Уже тогда было решено построить семь городов для весёлой жизни и развлечений, чтобы переселить туда все отбросы общества и работа закипела. Поначалу Максим Первенцев и «Комитет Триста Сорок» не обращали на это никакого внимания, но потом всё же решили направить во все города разведчиков.

Вадим Панов перебрался туда из Мехико. На его глазах этот город превратился из крупнейшего центра развлечений в огромнейшее гетто, в котором жило уже сорок два миллиона человек, население довольно большой европейской страны. За каких-то десять лет в Ченнаи были отправлены практически все люди, которые не вписывались в ту общественную систему, которую выстраивала Мадлен Захриди и её муж Джулай Энсон. Их всех называли в прессе нежелательными элементами, а попросту отбросами общества. Этой чести удостоились даже мелкие воришки, хакеры и просто хулиганы, не говоря уже о представителях криминального мира, проститутках, геях, лесбиянках и завсегдатаев казино. Потом к ним присоединились ещё и инакомыслящие граждане вплоть до университетских профессоров и если раньше вся эта публика веселилась, то уже десять лет назад стала всерьёз задумываться о своём будущем.

Инакомыслящие, которые быстро стали интеллектуальной элитой, раньше кого-либо поняли, что их всех ждёт смерть. Ещё до того дня, когда их привезли туда. До последнего времени во все семь Проклятых городов, у которых не было иной связи друг с другом, как через славийские резидентуры, в них исправно поставляли продукты питания, выпивку и наркотики, вот только спиртного и наркотиков в них уже никто не употреблял лет пять. Готовить восстание было просто бессмысленно. Кроме самодельных ножей никакого оружия ни у кого не было. Изготовить оружие также было нечем и не из чего, а между тем Проклятые города были огорожены высоченной стальной стеной, по верху которой виднелось множество амбразур с торчащими из них стволами крупнокалиберных пулемётов. Не до веселья людям стало ещё лет двенадцать. В казино уже никто не ходил, артисты перестали давать концерты и даже драться люди перестали по той причине, что наконец стали задумываться о своей дальнейшей жизни.

Вадим был мощным телепатом и за двадцать три года успел наглядно убедиться в том, что даже самые отпетые негодяи способны изменить своё мышление под прессингом неопределённости. Карингфорс дал этим людям прекрасное здоровье и вернул молодость. Он не давал им стать алкоголиком и закоренелым наркоманом, так как полностью снимал абстинентный синдром и не давал возникнуть физической зависимости от табака, алкоголя и любых, даже самых сильных наркотиков. К тому же и эйфория была втрое ниже. Как это ни странно, но самые заядлые игроки через каких-то семь, восемь лет становились не такими азартными, как раньше. А ещё карингфорс всё же делал людей значительно «умнее», развивая их мозг. Первоначально большинство этих людей люто ненавидело всех тех, кто устроил Большую чистку в России, уничтожив палачей русского народа, но вот что интересно, под влиянием одного только карингфорса у людей стали постепенно появляться псионические способности в том числе и к телепатии и уже боссы всевозможных мафий стали исподволь чистить Проклятые города от маньяков, убийц, садистов и насильников.

Более того, геи и лесбиянки переставали таковыми быть по той причине, что мужские гормоны у мужчин брали своё, женские гормоны точно также действовали на женщин, а транссексуалы, пошедшие на перемену пола, снова стали теми, кем они были рождены и даже гермафродиты приплывали к тому или иному берегу. Менялись и взгляды людей. Яростная ожесточённость сменялась уравновешенностью. До всего этого сильным мира сего не было никакого дела и даже на Славии считали, что жителей всех Проклятых городов нужно просто перевезти на какую-то планету и дать им возможность, пройдя через пси-стартинг, основать там свою собственную колонию, а между тем всё больше число жителей этих городов чуть ли не с мольбой во взгляде смотрели либо на север, либо в небо. Очень часто на глазах женщин при этом появлялись слёзы, ведь в последние десять лет в них рождалось всё больше и больше детей.

Люди сами, вспоминая всё, чему их когда-то учили, создавали школы, вручную изготавливали учебники для детей, но это было то немногое, что они могли сделать. Отправить их на другую планету означало ничто иное, как поставить на грань жизни и смерти, ведь среди них не было профессиональных инженеров и учёных, которые смогли бы дать ей импульс движения, а те, которые имелись, ничего кроме оружия и взрывчатки изготовить не могли. Последние пять лет Вадим Панов и вся его разведгруппа, состоящая из ста семидесяти восьми человек, активно внедряли в головы людей мысль о том, что президент Славии никогда не даст их уничтожить и что им нужно думать о том, как доказать ему, что они достойны присоединиться к её народам. Сам же Максим не очень-то верил в то, что вся эта братия захочет перебраться на Славию и готовился отправить их всех на Кассам. Вот там они точно никому не причинят беспокойства. Впрочем, после массовой «прививки от бешенства» и прочистки мозгов кассамцы тоже ведь сделались раза в три спокойнее и уравновешеннее.

А с другой стороны он был вовсе не против прихватить с Земли ещё почти восемьсот миллионов человек. Тем более, что все они, за исключением двух с лишним десятков японцев и китайцев, были более, чем на две трети европейцами, а все остальные мулатами, креолами и метисами. Их расово-этнический состав вообще не волновал Максима и он вовсе не был против каких-нибудь Чайна-таунов, лишь бы все люди жили в мире друг с другом по большому счёту, а мелкими ссорами можно и пренебречь. Помирятся рано или поздно. В любом случае на Славии они прежде всего станут сначала славийцами, парнями под два метра роста и выше и такими же высокими девушками. Только после того, как они освоятся на новой материнской планете, им будет разрешено колонизировать соседние. Может быть тогда кто-то захочет жить отдельно от других и это будет их право.

Не смотря на свои сомнения, Максим Первенцев дал отмашку и теперь о том, что все жители Проклятых городов отправятся на Славию, можно было говорить открыто. Он всего три дня, как прибыл на Землю, а её хозяева, зная, что его визит продлится всего пятнадцать дней, немедленно отдали приказ убраться из города всему техническому персоналу, а попросту своим шпионам и соглядатаям. Всю минувшую ночь из города улетали на военных десантных вертолётах и флайерах последние из них. Что же, тем самым они давали людям понять, что их дни сочтены. Обстановка и без того все последние годы была гнетущей, а теперь людей стали медленно охватывать душевная боль и панический страх. Славийским разведчикам и всем их агентам, а их насчитывалось для сорокадвухмиллионного города очень мало, всего сто шесть тысяч человек, нужно было срочно браться за дело.

До этого они только «распускали» слухи о том, что Максим Первенцев не даст их в обиду, теперь же настало время большой агитации. Корветы, постоянно летавшие над городом под прикрытием оптической маскировки, давно уже обнаружили все видеобаги, установленные даже в помещениях, и вот уже два с половиной часа «жгли» их либо лазерами, если те располагались снаружи, либо узко направленными пучками ЭМ-импульсов, которые проникали даже через двухметровый слой железобетона. Вадиму Панину пора было вставить и отправляться в город. В Ченнаи он встретил и полюбил Роситу де-ла-Круз, молодую филлиппинку, которую привезли в город десять лет назад за её язвительные высказывания в адрес Мадлен Захриди и ещё более негодующие мысли. У них родилось трое детей, но Росита так до сегодняшнего дня не знала, что её Мануэлито русский, что он гораздо старше, ему восемьдесят шесть лет, и что он славийский разведчик. Нежно поцеловав жену в щёку, Вадим встал. Росита моментально проснулась, вскочила с кровати и чуть ли не плача спросила:

— Мануэлито, не уходи, мне будет страшно без тебя. Куда ты идёшь, любимый, останься с нами.

Посмотрев на жену, освещённую зарёй, Вадим ответил:

— Сейчас в этом городе страшно всем, Росита, и я ухожу, чтобы успокоить людей. Пойдём на кухню, ты накормишь меня завтраком и я расскажу тебе, к то твой Мануэлито на самом деле.

За завтраком Вадим рассказал жене, что он русский разведчик и что ни с кем в этом городе не случится ничего плохого. Выслушав его с изумлённым выражением на лице, Росита спросила:

— Мы правда скоро улетим на Славию, Мануэль? Почему ты не рассказывал мне об этом раньше? Разве мне нельзя доверять?

Вадим вздохнул и с улыбкой ответил:

— Потому, что в городе постоянно крутилось множество шпионов Мадлен Захриди и её муженька, Росита, и все они были телепатами. Из моей головы они не могли выудить ни единой мысли, а вот все твои мысли прочитали бы играючи. Сегодня ночью убрался последний из них и наши невидимые корветы сожгли все их подглядывающие телекамеры. Поэтому мы можем рассказывать людям о том, что им ничто не угрожает. Скоро всё закончится, моя девочка. Ты можешь рассказать обо всём нашим соседям. Думаю, что они поверят тебе, а я должен ехать к дону Серджио Кобрезе.

Выйдя из квартиры, они жили в жилом небоскрёбе на сорок седьмом этаже, Вадим спустился в гараж и сел в потрёпанный автомобиль «Лифан-720», который был к тому же ещё и флайером не смотря на свой непрезентабельный вид. Всего в Ченнаи было две с половиной тысячи тайно ввезённых флайеров, оснащённых специальной аппаратурой. Теперь им предстояло хорошо поработать, но сначала ему нужно было обязательно встретиться с большим боссом всего северо-восточного района города, бывшим нью-йоркским боссом мафии, а сейчас кем-то вроде губернатора. Штаб-квартира дона Серджио Кобрезе находилась в бывшем казино «Монте-Карло», расположенном в семнадцати километрах от его дома. Машин в городе было мало, зато по нему сновало множество электроскутеров, быстрых и совершенно бесшумных. Хотя утро едва наступило, от них было множество беспокойства и Вадим взлетел в воздух и резко увеличил скорость.

Приземлился он прямо на площадке перед входом в казино, заставив десятка полтора крепких, хорошо накаченных моложавых итальянцев, вооруженных литыми алюминиевыми бумерангами. Метали они их на зависть любому австралийскому аборигену. Как только он вышел их флайера, сразу несколько человек вскинули бумеранги, но один из телохранителей дона Кобрезе крикнул:

— Спокойно, синьоры, это Мануэль Васкез, я его знаю.

— Привет, Лоренцо, доброе утро, синьоры, — снимая с головы сомбреро и кланяясь, ответил Вадим, одетый в вытертые джинсы и красную майку, — доложите своему боссу, что к нему прибыл резидент славийской разведки в Ченнаи Вадим Панин, которого многие знают как лекаря Мануэля Васкеза. У меня к нему серьёзный разговор. В общем я буду говорить с ним от имени Макса Первенцева.

Настороженные лица итальянцев сразу же сделали приветливыми, а физиономия Лоренцо Кобрезе, племянника босса огромного района, и вовсе сделалась сияющей и он чуть ли не завопил:

— Тогда пойдём к дяде, Маноло! Вот так неожиданное известие! Никогда бы не подумал, что ваш президент обратит на нас внимание.

Моложавый девяностосемилетний, стройный и хорошо накачанный Серджио Кобрезе также бы очень удивлён, но развёл руками и сказал весёлым голосом:

— Синьор Панин, я рад узнать, что мы ещё хоть кому-то нужны на этом свете. Присаживайтесь, Лоренцо, попроси женщин сварить нам кофе. — пододвигая Вадиму коробку с сигарами, он добавил — Хотя эти сволочи что-то подмешивают в сигары, курить их всё же можно, а теперь давай поговорим начистоту, Мануэль. Прости, но я слишком стар, чтобы радоваться каждому хорошему известию, как ребёнок. Когда-то я был толстым, некрасивым и очень опасным боссом мафии, а теперь, как ты видишь, стал молодым, красивым и очень сильным. Даже частенько выхожу на ринг, чтобы показать молодёжи, как нужно сражаться не щадя себя. Но вот ведь какая незадача, Мануэль, я стал ведь ещё и телепатом, но мне кажется, что всё же был им немного всегда. Ты тоже телепат и, похоже, куда более сильный, чем я и потому знаешь намного больше о планах этой мерзкой суки и её муженька. И почему это мне не пришла в голову мысль пристрелить его ещё тогда, когда он был губернатором штата Индиана? Итак, что они задумали?

— Серджио, я всего на десять лет моложе тебя и всю свою жизнь связан с разведкой и людьми Макса Первенцева, а потому буду с тобой на ты, — улыбнулся Вадим, — хотя это покажется тебе странным, но я вовсе не против того, что делают Мадлен и Джулай. За исключением того, что они хотят уничтожить свыше двухсот пятидесяти миллионов ни в чём не повинных человек. В отношении вас они уже сделали всё, что смогли, поставили вас в такие условия, что вы сами очистили свои души от дерьма и грязи, а всех тех, у кого они сплошь состояли из одной грязи, тихо и незаметно вывели в расход и таких было немало, свыше семисот тысяч человек. За последние три года я много раз разговаривал с Максом, мы ведь с ним старые друзья и когда-то остался в Мексике только по просьбе наших общих друзей. Поэтому я сразу же скажу тебе, что мне пришлось привести ему очень много доводов в вашу пользу. Я имею ввиду жителей всех семи Проклятых городов. Вы и сейчас не в восторге от нас, русских, а также от всех славийцев в целом, но всё же ваша ненависть сменилась на обиду, причём почти детскую. Как же, сами пошли в поход, а нас не взяли.

Дон Кобрезе резко перебил Вадима:

— Мануэль, не надо пересказывать мне всё то, что я и сам знаю не хуже тебя. Как они хотят нас уничтожить и как вы собираетесь не дать им этого сделать? Отвечай коротко и ясно.

— Очень просто, Серджио, — усмехнулся резидент, — с борта двух старых русских подводных лодок, которые внезапно всплывут возле берегов Африки из-под воды, будет залпом произведено сорок восемь пусков. На Ченнаи они направят восемь ракет с боеголовками по три мегатонны каждая, а остальные распределят между остальными шестью городами. Над Землёй летает множество совершенно невидимых ни человеческим глазом, ни радарами космических кораблей. Вот они-то и сожгут все ракеты, которые полетят на вас. После этого с территории Китая и Индии на все страны к западу от Индостана полетят уже другие, куда более совершенные ракет для того, чтобы как следует накачать нервы всем жителям Земли. Пакистан и Иран, города которых уже много лет защищены силовыми куполами, тоже ведь могут нанести мощнейший ответный удар, чего все так боятся.

Дон Кобрезе, одетый в белую тенниску и песочного цвета брюки, широкоплечий и мощный, похожий на кондотьера Бартоломео Коллеоне, ударил пудовым кулаком по ладони:

— В таком случае что помешает им нанести по нам второй удар уже с территории Индии или Китая? Ведь в таком случае ракеты долетят до нас за пару минут.

— Произвести пуски им ничто не помешает, Серджио, — спокойно ответил Вадим, — а вот долететь до всех семи городов их ракеты просто не смогут. К тому же и от первого залпа мы накроем все города силовыми куполами. Мобильные генераторы, которые накроют их защитной сферой всего за пять секунд, уже летают над всеми городами. Мы пропустим всего одну ракету, но отведём её подальше от города в Бенгальский залив. Там она и взорвётся. У тебя вертится в голове ещё один вопрос, что помешает им двинуть на вас войска, танки и артиллерию. Отвечаю, Серджио. Как только отгремят взрывы, на Землю из космоса будет высажен десант наших союзников и эти парни не только станут стеной вокруг семи Проклятых городов, но и оккупируют всю планету. Именно они посадят вас на пассажирские звездолёты, которые уже летят к Земле, и вы отправитесь на Славию.

Мафиози, когда-то жестокий и опасный, на старости лет снова стал боксёром, но не это главное. Лишившись денег и былой власти, он не потерял воли и своего ума, а вместе с ними и авторитета. Поэтому он очень быстро прибрал к рукам значительную часть города, разделив его с триадой и якудзой, но поскольку вместо денег на руках у людей были одни только фишки казино, то сражаться им было уже не за что. Спиртное и наркотики всем раздавали бесплатно в ресторанах, кафе и столовых, но их вскоре перестали употреблять. Поэтому Серджио Кобрезе вместе со своей маленькой криминальной армией, вооруженной самодельными ножами и бумерангами, вскоре сначала стал просто наводить порядок на улицах, а потом и вовсе сделался Губернатором сразу нескольких городских территорий. Какого-то очень уж идеального порядка он не смог навести, но во всяком случае уличное хулиганьё присмирело. Посмотрев в глаза Вадиму, он спросил:

— Ты хочешь, чтобы мы не дали людям сойти с ума?

— Мы вместе не допустим этого, Серджио, — ответил резидент славийской разведки, — Макс пробудет на Земле ещё двенадцать дней и улетит, а мы останемся. Ты, насколько я знаю, успел запастись продуктами и питьевой водой. Мы тоже создали запасы, но самое главное, у нас есть флайеры с мегафонами и голографическими проектами, а ещё множество дисков, на которых записано обращение президента Славии к жителям Проклятых городов. Мы с воздуха, а твои люди с земли должны внушить людям уверенность в том, что их не бросили на произвол судьбы и что они нужны Славии.

— Последнее самое главное, Мануэль, — кивнул Серджио, — знать, что ты кому-то нужен. Знаешь, парень, Серджио Кобрезе был всегда нужен людям. В нём постоянно кто-то нуждался, вот только люди ему были нужны лишь с целью наживы. Да, я всегда наживался на людях. Сначала выступая на профессиональном ринге, где утолял их жажду насилия, потом продавая им наркотики, женщин и даже мужчин, и я всегда и везде нарушал закон. В том, что я делал, больше всего нуждалась правящая элита Америки. Благодаря точно таким же хищникам, как я, она уничтожало всех ненужных людей, но что самое главное, она сделала меня своим ландскнехтом, защищавшим устои государства получше, чем морская пехота. Ладно, Мануэль, хотя там, куда мы полетим, меня ждёт тюрьма, я всё равно должен сделать всё то, о чём ты говоришь, а там будь что будет.

Вадим усмехнулся:

— Успокойся, Серджио, ты своё уже отсидел и теперь ты уже не мафиози, а человек уверенно вставший на путь исправления. Как и все остальные жители Проклятых городов.

— Но, послушай, я ведь занимался тем же самым и здесь, — возразил бывший босс мафии, — в том числе не только приказывал убивать людей, но и убивал их сам. Правда, это были одни только мерзавцы, Мануэль, но они всё же были живыми людьми.

Славийский резидент сердито проворчал:

— Не волнуйся, я делал то же самое и ничуть в этом не раскаиваюсь. Серджио, некоторые люди, в отличие от тебя, не хотят и не способны измениться. К старости они вроде бы стали спокойнее, но как только помолодели, с утроенной силой взялись за прежнее. Если бы им нравилось воровать, то я ещё прошел бы мимо, но им нравилось убивать, калечить, истязать. Поэтому я ликвидировал всех, кто только попался в поле моего зрения и представь себе, сплю спокойно.

Облегчённо вздохнув, дон Кобрезе признался:

— Честно говоря, на мой сон их смерть тоже никак не повлияла. Хорошо, Мануэль, в таком случае мы ещё и объясним людям, что о своих прежних грехах они могут не волноваться. Лишь бы не начали грешить по новой, когда окажутся на свободе.

— Можешь не утруждать себя этим, Серджио, — усмехнулся Вадим, — Макс уже это сделал и, поверь, у него это получилось гораздо лучше, чем у тебя, но добавить пару слов ты можешь. От себя.

Старый мафиози вдруг спросил:

— Интересно, кем я там стану, на этой вашей Славии?

— Кем захочешь, тем и станешь, — насмешливо проворчал Вадим Панов, — но сначала нас всех там сделают славийцами. Все парни будут два метра и выше ростом, а девушки им под стать, но головы у всех при этом будут, как у самых лучших профессоров. А самое главное, Серджио, мы всех вас сделаем отличными псиониками. Только после этого вы начнёте выбирать себе новые профессии и учиться. Сейчас же для нас главное продержаться ровно сорок три дня. Ровно столько времени осталось до прилёта пассажирских лайнеров, но как только начнётся этот термоядерный кошмар, уже максимум через сутки мы будем не одни. Сотни дивизий космодесанта Кассам и Налтиары уже находятся совсем рядом, в пяти световых годах от Земли. Про них я скажу тебе так, Серджио, они точно такие же люди, как и мы. Кассамцы это вылитые испанцы или итальянцы, а налтиарцы очень похожи на англичан. Они такие же сухопарые и чопорные, но и они отличные ребята. Когда мы улетим, они останутся на Земле не меньше, чем на сто лет, но это уже большая политика, старина.

Дон Кобрезе усмехнулся:

— Смысл которой я прекрасно понимаю, Мануэль. Если наш президент сумел договориться с Кассамом и Налтиарой о посылке сюда экспедиционных корпусов, значит он теперь в Мауране большая фигура, а президент Энсон, судя по всему, хочет сделать так, чтобы весь Звёздный Союз стал ему помогать и присылать гуманитарную помощь. Как же, планета пережила атомную войну. Хитрая бестия, этот Джулай. Что же, если войска кассамцев и налтиарцев будут находиться на Земле, как когда-то американский войска находились в Японии, то ему придётся волей-неволей поджать хвост.

К зданию казино «Клеопатра» тем временем подъехало полтора десятка небольших фургонов и люди стали выносить из них коробки с дисками для видеоплееров, на которых было записано обращение президента Первенцева к людям, которых правители Земли обрекли на смерть. На них же было записано немало фильмов о Славии, Кассаме, Налтиаре и Мауране. Объяснив дону Кобрезе, что нужно делать, Вадим Панин сел в свой флайер, поднялся в воздух, но улетел недалеко. Найдя площадь побольше, он включил мощные мегафоны, голографический проектор и начал призывать людей к спокойствию. Это было как раз то, в чём они больше всего нуждались и потому уже через полчаса на площади собралось несколько тысяч человек.

Десятиминутное обращение Максима Первенцева он прокручивал через каждые тридцать, сорок минут, а в промежутках показывал Славию, куда они вскоре улетят и люди с удивлением видели города из их не такого уж и далёкого, но уже почти полностью разрушенного прошлого. Увидеть каналы Амстердама и Венеции, улицы Парижа и Берлина, которые находились теперь на планете Славия, затерявшейся среди звёзд в невообразимой дали, было поразительно. Уверенный, непоколебимый тон президента Первенцева внушал спокойствие и уверенность в их души, измученные страхом. Многие люди обнимались и целовались, поздравляя друг друга со скорым избавлением от заточения в Проклятом городе. Это было только самое начало.

Тем людям, которых разлучили с семьями, стало сразу же ясно, что они не улетят на Славию без родных и близких, а это для них было самое главное. Им стало также понятно, что ещё свыше полумиллиарда человек хочет улететь с Земли и что им будет предоставлена такая возможность. Узнали они много нового и о самой Славии. Проклятые города находились ведь в информационном вакууме и всё, что люди знали о жизни за Стеной, было известно им от людей, брошенных в Проклятые города, как в фашистский концлагерь, без малейшей надежды на возвращение домой.

Возвращение домой внезапно стало возможным, вот только выяснилось, что теперь их дом это далёкая Славия. Что же, это было гораздо лучше, чем сгореть заживо в том термоядерном Армагеддоне, который решили устроить для них правители Земли в назидание всем остальным людям. Душевную боль сменило хоть какое-то облегчение, страх стал постепенно уходить и вместо него стала появляться уверенность, что с ними не случится ничего плохого. Вадим вернулся домой поздно ночью. Дети уже спали, но не спала Росита. Вместе с полутора дюжинами соседок она сидела в зале комнате их большой квартиры. Приглушив звук, они смотрели очередной видеофильм о Славии на экране домашнего кинотеатра. Когда он вошел в квартиру, соседки не стали торопиться уходить. Наоборот, все вместе они стали кормить его ужином. Поставив перед мужем глубокую тарелку с посоле и тарелку с его любимыми тортильяс с чили, Росита спросила:

— Маноло, всё и правда будет так, как об этом говорят твои друзья с самого утра? Слишком уж всё сказочно выглядит. В жизни так не бывает. В корзине с фруктами всегда найдёшь гнилые.

Уплетая свинину с кукурузой и острыми тортильяс, Вадим, широко улыбаясь, посмотрел на жену и обвёл взглядом соседок:

— На этот раз, милые синьоры и синьориты, всё будет совсем не так, как в обычной жизни. Всё будет, как в сказке, начиная с того, что благородный и мудрый повелитель накроет наши города, которые недаром назвали проклятыми, сверкающим защитным куполом. А потом вокруг них встанут сотни тысяч отважных воинов, но самое удивительное вас ждёт впереди. Сначала вы увидите огромные космические отели, на борту которых уже готовы вас принять, потом будет полёт в космосе, в самом конце которого вы увидите огромный, сказочно прекрасный мир и ни в чём вы не найдёте никакого подвоха.

Женщины заулыбались, а Росита спросила:

— Маноло, я не могу понять только одного, почему президент Славии встал на нашу защиту? Когда я летела сюда, мне сказали, что уже очень скоро я увижу такое скопище негодяев, что ужаснусь, но будет поздно. Не смотря на это, я не цеплялась руками ни за что в вертолёте, как некоторые другие люди и вышла сама. Первое что я увидела, это большую толпу хмурых людей и действительно испугалась, но ко мне подошла синьора Анна и привела в этот дом. Когда она объяснила мне, что здесь и как, страх отпустил меня, но ведь в этом огромном городе действительно собраны преступники со всего мира, Маноло. Да, живя здесь они очень сильно изменились, но того, что они делали когда-то ведь не выбросишь из жизни. Вот я и спрашиваю тебя, почему ваш президент решил забыть об их грехах? Неужели только потому, что он сам тоже не без греха?

Перестав есть, Вадим вздохнул. Его жена умела задавать сложные вопросы. Пристально глядя ей в глаза, он ответил:

— Росита, я не считаю титаническую работу по изменению мира к лучшему, делаю которую нам всем приходилось порой выступать в роли палачей, отягощённой грехами. Хотя я не воспитывался вместе с Максом и другими детьми проекта «Индиго» и мне не кололи тех препаратов, что и им, когда мне исполнилось двадцать семь лет, то стал не только читать мысли людей, но и залечивать их раны. Уже тогда я служил в разведке и работал в Мексике. Вскоре меня заметили друзья Макса и стали работать надо мной, как псиоником, и помогли мне развить и усилить мой дар. Так что инъекции тех препаратов, которые были созданы нашими учёными ещё задолго до карингфорса и экспандминда, мне сделали очень давно. Я ведь уже старик, моя девочка, и гожусь тебе в деды, если не прадеды. Потом я познакомился с Максом. Он прилетал в Мехико вместе со своей группой. Мы вместе готовили восстание в России. Со своими людьми я создал в Мексике три с лишним десятка учебных лагерей и закупал оружие, добывал деньги, причём далеко не таким честным путём, как этого хотелось. Потом я воевал в России, но по приказу Макса, а он ещё и мой самый лучший друг, отправился в Мексику. Сюда я тоже прилетел по его приказу, но наступило время, Росита, когда уже я приказал ему забыть о том, кем были раньше люди, живущие в Проклятых городах, раньше и забрать их на Славию. Поначалу ведь было решено поселить их на спокойной и мирной планете и дать всё необходимое, чтобы они смогли создать новую независимую колонию, вот только я почему-то подумал, что они назовут эту планету Проклятой, как и те города, из которых их всех вывезли. Земляне, во главе с Мадлен Захриди, Джулаем Энсоном и их подручными, назвали вас отбросами общества и не просто отвергли, а приговорили к массовой казни, хотя об этом знают лишь немногие люди. Хуже того, они вознамерились подать всё так, словно это мы, русские, уничтожили вас. Не скрою, я лично казнил не одну сотню палачей своего народа и здесь, в Ченнаи, тоже отправил на тот свет несколько десятков негодяев. Почему? Да, всего лишь потому, что я телепат, способный всего за каких-то полчаса прочитать какого-либо кровавого ублюдка до последней запятой и потому они рядом со мной долго не живут. Между прочим, дон Кобрезе тоже стал телепатом и когда впервые проник в мысли одного подонка, то тут же одним ударом кулака отправил его прямиком в ад. И он не один такой в Ченнаи. Если бы мы отправили вас на какую-то планету, то вы все стали бы в результате изгоями и кто знает, в кого бы вы потом превратились уже только потому, что когда-то вы и в самом деле были самыми настоящими отбросами общества, но жизнь в постоянном напряжении и ожидание неизбежной гибели повлияли на вас настолько сильно, что мне, честно говоря, стало приятно читать ваши мысли. А вот на первых порах я такого за собой не замечал. На Земле вы остаться не можете, отправить вас в девственный мир — подвергнуть риску, а потому для вас остался один единственный путь — лететь на Славию, где вас примут, как братьев и никто и никогда не станет тыкать вам в лицо вашим прошлым. Вы родились и выросли в таком мире, в котором чертовски трудно не пойти по кривой дорожке. Вы не сами стали преступниками и отбросами общества, а только потому, что это общество было гнилым, бессовестным и бессердечным. На Славии всё не так. Там девушка это принцесса, женщина-мать — королева, а мужчина рыцарь без страха и упрёка. У себя в России мы стали вколачивать это в головы забитых, истерзанных властью и насмерть перепуганных людей с первых же минут и добились успеха только потому, что высокие идеалы, о которых в то время даже не писали в книгах, были для них глотком чистой воды и свежего воздуха. Стоя на краю гибели человек готов поверить во что угодно, лишь бы спастись. Мы заставили русских людей поверить в самих себя, заставили забыть их о том, что они были готовы стоять на коленях перед властителями их судеб, лишь бы спасти свою жизнь и жизнь своих близких. Нам ничего не стоило превратить их в страшную, всесокрушающую силу, способную завоевать и перемолоть в крошево весь мир, но мы не ставили перед собой таких целей. Вы, мои дорогие синьоры и синьориты, сейчас ненавидите землян, но, поверьте, это быстро пройдёт. В принципе Мадлен и Джулай всё делают правильно и идут по тому же пути, по которому мы ушли далеко вперёд и если у них хватит ума перестать ненавидеть нас, то и они добьются огромных успехов, но я не думаю, что всё именно так и произойдёт. Скорее всего они станут эксплуатировать сначала ненависть к Славии, а потом, когда она угаснет сама собой, просто неприятие нашего образа жизни, как средство для сплочения своей нации и земляне станут одним из самых великих звёздных народов. Мы же мечтаем не о величии звёздного народа Славии, а о том, чтобы каждая девушка была принцессой и чувствовала, что её не просто любят, а обожают, а каждый юноша знал, что он рыцарь от рождения и потому был всегда преисполнен мужества, благородства и отличался особой, славийской чистотой помыслов. Вы сейчас думаете, что для вас это недостижимо, что вы недостойны быть принцессами и королевами. Вздор, мои прекрасные синьоры и синьориты, вы вольётесь в наше общество точно так же, как мутноватый ручеёк вливается в воды озера с кристально чистой водой и не замараете его. Всё, то, о чём вы стесняетесь подумать, зная, что ваши мысли для меня открытая книга, быстро вымоется из ваших душ и осядет на дно. Так уже произошло со всеми теми народами, которые к нам присоединились. Недавно на Славии произошел такой случай. Нашему космофлоту нужно было доказать командующему ардийским космофлотом, что наши звёздные крейсеры невозможно уничтожить. Сразу скажу вам, прекрасные синьоры и синьориты, каким бы прочным и неуязвимым не был славийский крейсер, самое прочное и неумирающее, что в нём есть, это его экипаж. Выбор нашего командования пал на крейсер «Слава», экипаж которого это единая семья, и что же вы думаете, весь личный состав космофлота, все его офицеры до единого, тут же попросили, чтобы их перевели на этот крейсер, прекрасно зная, что его команда не уступит этой чести никому. Семь с половиной суток ардийские тяжелые крейсеры и линкоры, командиры и экипажи которых считали, что на борту крейсера «Слава» нет людей и это просто мишень, поливали его огнём. Они выпустили по нему двенадцать тысяч ракет с термоядерными боеголовками и такое море огня, что смоги бы превратить всю поверхность земли в раскалённый шлак, но так ничего и не смогли сделать. Когда же космос-адмиралу Левейдару Дарен Таниру сообщили, что все эти семь с половиной суток на крейсере находился его экипаж, то он наградил всех офицеров крейсера «Слава» и даже роботов высшими наградами ардийского космофлота. У нас очень сложные отношения с планетой Ардией, стоящей во главе всех миров Маураны, но её военный космофлот, которому нет никакого дела до политики, стал отныне союзником Славии. Поверьте, мои прекрасные синьоры и синьориты, на месте крейсера «Слава», экипаж которого состоит из граждан Белоруссии, у нас на Славии каждый народ, даже самый маленький, имеет своё собственное национальное государство, хотя люди при этом живут вперемешку, мог оказаться на его месте и потому англичане или немцы, греки или финны, представители любого другого народа сделали бы то же самое только потому, что они славийцы и настоящие рыцари. Поэтому запомните, вы станете на Славии точно такими же идальгами, как и все славийки без исключения. Не бойтесь ничего, теперь ваша жизнь будет счастливой, но при этом всё-таки трудной, ведь у нас все принцессы и королевы работают наравне со своими рыцарями и ни одна из них не киснет дома на кухне, в ожидании своего мачо. А вот теперь я вижу, что настой ваших мыслей значительно изменился, синьоры и синьориты. Поверьте, всё будет именно так, как я вам сказал и даже намного лучше.

Соседки и подруги Роситы, а это были в основном латиноамериканки, покинули квартиру Мануэля и он, наконец, смог обнять и поцеловать жену. Та прижалась к нему и спросила:

— Маноло, а что будет с нами? Как мы будем жить?

Вадим Панов поднял жену на руки и ответил:

— Мучача, я разведчик и в этом заключается весь смысл моей жизни. Извини, но я обязан всегда находиться на передовой и потому не стану парнем двухметрового роста. Сначала мы родим с тобой ещё нескольких ребятишек, вырастим и поставим их на ноги, а потом, моя королева, отправимся на очередное задание в какой-нибудь из самых сложных миров, о котором Макс должен будет знать всё. Пока дети будут расти, я буду учить тебя своему непростому ремеслу, ведь ты же не захочешь остаться на Славии и ждать, когда я прилечу домой на пару недель. А ещё, мучача, нам скорее всего придётся изменить свой облик, но я буду любить тебя какой угодно.

— Ты вовремя сказал об этом, мой хомбре, — тихонько засмеялась Росита, — я ни за что не соглашусь расстаться с тобой и согласна стать какой угодно, лишь бы быть твоей мучачей. — внезапно Росита, гладя ладошкой мужа по лицу, а Вадим Панов имел типично мексиканскую, широкоскулую физиономию с массивным подбородком, при этом походил на Панчо Вилью и даже носил усы, спросила: — Маноло, интересно, а какой ты настоящий? Тебе, наверное, сделали пластическую операцию, чтобы ты превратился в мексиканца?

— Вовсе нет, Росита, — ответил Вадим целуя жену, — когда я стал псиоником и стал быстро развиваться, то вскоре понял, что могу менять свою внешность так, как захочу. Тогда нас было таких всего несколько человек. Хотя Макс в то время сидел в тюрьме, мы имели с ним постоянную связь и он научил меня, как придавать своему лицу совершенно иной вид. Для разведчика это очень полезное качество. Мне всегда нравился Панчо Вилья и потому я стал похож на него и знаешь, считаю, что мне очень повезло. Когда ты увидела меня в этом доме впервые, мы столкнулись с тобой нос к носу возле лифта, ты выходила, а я собирался войти, то сразу подумала: — Какое мужественное лицо. Такой парень просто не способен быть подлецом.», что и позволило мне сразу же начать за тобой ухаживать. А теперь давай спать, моя мучача, завтра у нас будет очень трудный день.

Глава шестая Термоядерный Армагеддон в прямом эфире

За двадцать восемь часов до отлёта последних звездолётов, Максим Первенцев выступил по радио, телевидению и Космонету с часовым обращением к жителям Земли. В нём он не просил ни у кого прощения и никого ни в чём не обвинял, а всего лишь рассказал, что они уже полностью отстроились на Славии живут спокойной жизнью, созидают и творят новый мир. Сдержанно поблагодарив землян за то, что они дали русскому народу и присоединившимся к нему другим народам планеты спокойно подготовиться к отлёту, президент Славии весьма подробно рассказал о том, что они оставляют всем народам Земли, а также конкретным людям в дар. В первую очередь он рассказал о тридцати двух новейших боевых звездолётах. Это были два боевых отряда, каждый из которых состоял из флагмана, звёздного линкора, трёх тяжелых крейсеров, трёх средних и девяти лёгких крейсеров со смешанным вооружением.

Смешанным вооружение было потому, что помимо электромагнитных пушек, все боевые звездолёты были вооружены ещё и плазменными турбопушками славийской конструкции, а вместе с тем имели пусковые установки ракет с боеголовками в пять мегатонн. Тяжелых ракет «Булава» славийцы Земле не передавали. С целью повышения обороноспособности планеты и её колоний, Славия передала Земле тридцать новейших боевых спутников. Помимо этого передавалось также много такого, чего было не встретить даже на Ардии, например несколько тысяч высокотехнологичных, но небольших по своему размеру, мобильных производственных комплексов, способных производить такую продукцию, которая была востребована во многих мирах Маураны и уже только одно это говорило о многом. Но всё же самым главным Максим назвал то, что они оставляют после себя огромную территорию с полностью возрождённой природой.

Президент Славии призвал все народы Земли набраться мужества и признать, что всё, что они имеют сегодня, а также всё, что обретут завтра, создано трудом, потом и кровью русского народа, который никогда и никому не был врагом, но был всегда вынужден отражать яростные атаки самого разного характера. Единственное, о чём он попросил землян, это проявить благородство и признать Славию суверенной, независимой планетой со своими политическими, экономическими и прочими интересами. Его речь внимательно слушали в Звёздном парламенте, а также на Ледарии, Кассаме, Налтиаре, естественно, на самой Славии. Слушали её и на Ардии, но только те, кто соизволил войти в информационную компьютерную сеть планету и заглянуть на несколько дюжин славийских информационных порталов. Таких желающих было немного, зато речь Максима Первенцева привлекла к себе внимание военного космофлота Ардии.

Зато на Земле её если кто и слушал, то не более полутора процентов землян. В колониях она привлекла к себе куда большее внимание. Президент Джулай Энсон послушав речь своего жесткого критика минут пятнадцать, переключил телевизор на другой канал и стал смотреть древний американский вестерн. Единственное, что его в тот момент волновало, так это то, чтобы славийцы убрались с Земли как можно скорее. Немногим более суток к спустя, ровно в ноль часов по Гринвичу, тридцать первого декабря две тысячи семидесятого года, семьдесят шесть звездолётов, поднявшихся с территории бывшей России, вошли в подпространство буквально в каких-то ста пятидесяти тысячах километров от Земли, причём очень энергично, отчего жители на ночной половине планеты увидели огромную яркую вспышку. Через три минуты президенту Энсону доложили:

— Мистер президент, русские звездолёты покинули околоземное пространство и на Земле не осталось ни одного русского. Какие будут приказания, господин президент?

— Ждём восьми часов утра, — позёвывая ответил Джулай Энсон и добавил, — как говорили когда-то русские, утро вечера мудренее.

В Звёздном парламенте, который впервые собрался в полном составе, услышали эти слова, а поскольку на Ардии в Деолавии в это время было десять часов утра, то депутаты решили не расходиться до тех пор, пока не начнётся новая трансляция. Все прекрасно знали, что Джулай Энсон намерен устроить на Земле не такую уж и маленькую термоядерную войну, так как к пуску в Индии и Китае были готовы двести пятьдесят межконтинентальных тяжелых баллистических ракет. Славийцы же заявили, что они покажут этот термоядерный Армагеддон в прямом эфире всем желающим. В двухсот сорока трёх мирах Маураны его также намеревались показать в прямом эфире, в том числе и на Ардии сразу по двенадцати каналам телевидения, причём от начала и до конца, во всех подробностях.

Поэтому Верховная палата и правительство Звёздного Союза тоже собрались в полном составе, но там речь президента Славии транслировалась не на большом экране, а на сотнях маленьких и была внимательно выслушана. Ночь прошла спокойно. Президент Энсон проснулся в семь утра, принял душ, побрился и в двадцать минут восьмого сел завтракать. За завтраком он не произнёс ни единого слова, которое можно было бы назвать кодированной командой. Без десяти восемь он уже сидел в своём кабинете и просматривал дайджест прессы. В это самое время в Мауране объявили, что на планете Земля началась операция под кодовым названием «Меч Немезиды». Без четырёх минут восемь президенту Энсону доложили:

— Мистер президент, космическая разведка только что сообщила, что в Индийском океане, в самом центре Западно-Австралийской котловины всплыли с большой глубины две старые, но явно модернизированные, русские атомные подводные лодки типа «Акула». Они несут на борту не двадцать, а двадцать четыре ракеты неизвестно какого класса. Нам ясно только одно, их боеголовки имеют мощность не менее пяти мегатонн. Нам уничтожить их?

— Как быстро вы сможете это сделать? — Воскликнул Джулай Энсон притворно испуганным голосом.

— Не ранее, чем через двенадцать минут, — последовал весьма неутешительный ответ.

— Так сделайте всё, что от вас зависит, приведите все средства ПРО в состояние полной боевой готовности и молитесь Богу! — завопил во весь голос президент Земли — Я так и знал, что эти русские обязательно подложат нам какую-то свинью. Я немедленно спускаюсь в бункер центрального командного пункта.

Картинки не было, но зато все хорошо слышали всё, что говорит Джулай Энсон. Всё, что говорил президент в целом ряде мест, не только записывалось средствами контроля и наблюдения, но и было доступно радиоэлектронному перехвату. В восемь часов ноль две минуты он уже находился в огромном зале мониторинга, куда спустился на скоростном лифте прямо из кабинета, расположенного на самом верху Башни Согласия. Вот тут-то все и смогли увидеть холёного господина в строгом тёмно-сером английском костюме, из рук вон плохо разыгрывавшего человека, крайне взволнованного неприятным известием о смертельной опасности. В восемь часов ноль пять минут, когда к двум фальшивым автоматическим подводным лодкам, одна только их длина превосходила настоящие на целую треть, не говоря уже о том, что ширина корпуса составляла тридцать один метр против двадцати трёх у настоящего советского тяжёлого ракетного подводного крейсера стратегического назначения проекта девятьсот сорок один «Акула», помчалась сверхзвуковая крылатая ракета.

На появившемся сразу же в левом верхнем углу тотчас появилось изображение настоящей «Акулы» рядом с фальшивкой и были показаны все этапы их строительства на верфи компании «Ньюпорт Ньюс Шипбилдинг». В восемь часов ноль девять минут, ещё до того, как в эту точку Индийского океана прилетела крылатая ракета «Лайтнинг Томагавк» с термоядерной боеголовкой, был произведен залп из всех двадцати четырёх шахт. Это были новейшие ракеты концерна «Аэроспейс», замаскированные под допотопные БРПЛ «Лайнер». Все сорок восемь ракет полетели по настильной траектории на гиперзвуковой скорости всего на высоте в полтора километра, окутанные пламенем и выстреливая во все стороны разнообразные ложные цели. Всё это было прекрасно видно в это безоблачное утро как на Земле, в бункере центрального командного поста, под которым находился со своими коллегами агент Шевалье, так и в Звёздном парламенте, где все замерли от ужаса. Президент Энсон и его военачальники тоже изображали на лицах ужас и даже что-то кричали, но славийский разведчик-телепат Шевалье докладывал:

— Читаю мысли президента Энсона: — «Отлично! Великолепно! Сейчас всё это отребье сгорит дотла, а виноваты, как всегда, будут русские. Что же, такова их судьба, всегда и за всё отдуваться.

Через три минуты стремительного полёта огненной стаи ракет, во время которого они отчаянно маневрировали, над всеми семью Проклятыми городами, к которым они устремились, появилось несколько тысяч «летающих тарелок» и вспыхнули золотисто голубые, защитные силовые поля огромной напряженности. Одновременно с этим перед ракетами встал строй серебристых корветов, которые немедленно начали охоту. Никаких ракет ПРО так и не появилось. Как ни уворачивались ракеты, корветы сбивали их с потрясающей меткостью из мощных плазменных турбопушек, установленных по обе стороны борта, а также из электромагнитных пушек. «Прорваться» смогли только две ракеты. Одна взорвалась в Бенгальском заливе на расстоянии двенадцати километров от берега, а вторая прямо над Шанхаем, но жители обоих городов были предупреждены об этих взрывах заранее, да они и не принесли им никаких неприятностей.

Мобильные защитные купола были проверены и перепроверены в деле многократно. Взрывы были допущены только с одной целью, показать президентам Налтиары и Кассама, какую плату они получат за участие в миротворческой операции на Земле. Оба купола мгновенно сделались тёмно-синими и потому люди, которые вышли посмотреть на то, как их собирались убить, увидели всего лишь тусклое, багровое пятно над Шанхаем и такую же тусклую полусферу над Бомбейским заливом. Обе ракеты долетели до своих целей одновременно, но одна была при этом каким-то образом отведена в сторону, а другая вверх. Она взорвалась прямо над куполов, на высоте в десять километров и потому этот взрыв, затмивший собой солнце, увидело множество жителей Китая. Никакого вреда она им не причинила и в небо даже не взвился характерный ядерный гриб.

Зато жители Ченнаи после того, как световое излучение ослабло и тёмно-синий купол снова стал прозрачным, увидели, как над заливом стал вырастать гигантский ядерный гриб. Рыбы подохло огромное множество и о рыболовстве в заливе землянам можно будет забыть надолго. К тому же термоядерная боеголовка оказалась до отвращения «грязной», о чём немедленно известил всех голос диктора за кадром. До этого ещё одна ракета с термоядерной боеголовкой уничтожила обе подводные лодки и сравнение характеристик всех трёх взрывов самым наглядным образом показало, что все три термоядерных боеголовки были изготовлены из одних и тех же расщепляющихся материалов и что их прочные корпуса также имели совершенно одинаковый химический состав.

Это вызвало бурю возмущений не только в Звёздном парламенте, который полностью был на стороне Славии, но даже в Верховной палате и в правительстве Звёздного Союза. Все обитатели Маураны, а их приникло к экранам трёхмерников очень много, также бурно выражали своё негодование такой топорной «работой» правителей Земли. Зато все ликовали, когда увидели, что двум городам, стоявшим на побережье, не было причинено никакого ущерба. Силовой купол был уже совершенно прозрачным, когда жители Ченнаи увидели, как со стороны Бенгальского залива к ним с огромной скоростью несётся волна высотой в семьдесят метров. На мелководье её высота резко увеличилась до трёхсот метров и приобрела чудовищный вид. Защитный купол над городом не имел идеально круглой формы и потому полностью закрывал собой самый длинный в мире пляж, уходя в залив на полтора километра. Волна разбилась об энергетический барьер и отхлынула, а люди так ничего и не услышали, как несколькими минутами раньше не услышали страшного грохота термоядерного взрыва, а потому, видя, что они в безопасности, начали ликовать и веселиться.

Президент Энсон, поняв, что его авантюра была сорвана русскими, принялся бурно аплодировать и кричать:

— Слава Богу, пронесло! Мерзавцы, вы мне ещё поплатитесь за эту провокацию. Как вы посмели учинить такое?

Мысли его были в этот момент совсем другими, холодными и весьма рассудительными:

— Чёртов русский умник, он всё же обвёл меня вокруг пальца. И что мне теперь делать со всем этим отребьем? Посылать войска для его ликвидации нельзя. Что же придётся их всех отправить за сто шестьдесят семь световых лет от Земли на ту планету, которую русские назвали нашим стратегическим резервом. Она, судя по их заявлениям и исследованным нами образцам, вполне пригодна для колонизации. Я даже дам им карингфорс и экспандминд, ещё что-то из Великого Северного Наследия, лишь бы не иметь никаких дел с этими отбросами общества. Пусть сами разбираются со своими проблемами.

После чего сразу же воскликнул:

— Господа, Господь был с нами! Кризис благополучно разрешился. Джоана, срочно явитесь в мой кабинет вместе со спичрайтерами. Мне нужно срочно выступить с обращением к нации и сказать всем людям Земли, что русские решили громко хлопнуть напоследок дверью и устроили чудовищную провокацию. Это не сойдёт им с рук.

Президент Энсон встал из-за стола и направился к лифту. Как это ни странно, но он был доволен и думал:

— Что же, видно сам Господь Бог решил пощадить этих мерзавцев, а раз так, то пусть живут, но только подальше от Земли.

Через три минуты он уже снова сидел за своим письменным столом и на этот раз служба безопасности включила видеокамеры. Зато Шевалье доложил, что из-за экранировки кабинета он не может читать мысли Джулая Энсона. Вместе с тем он сообщил, что на головах всех военных также надеты искусно замаскированные под парики антителепатические экранирующие шлемы и потому он не может сказать, что они в данный момент думают. Ещё через пять минут в кабинет президента вошла женщина, а с нею четыре спичрайтера президента Энсона, но не успели они начать работу, как восемь часов тридцать минут зазвучала сирена и все услышали:

— Внимание, опасность! На территории Китая, в районе горного массива Циляньшань, произведен пуск двадцати пяти баллистических ракет и все они летят по настильной территории на запад. Время подлёта до Парижа двадцать семь минут. Мистер президент, мы настоятельно рекомендуем вам срочно спуститься в бункер.

— О, дьявол! — закричал Джулай Энсон, вскидывая руки — Как это могло произойти? Они что там, у себя в Китае, сошли с ума?

— Внимание, новая опасность! На территории Индии, в районе плоскогорья Декан также произведён запуск двадцати пяти баллистических ракет, которые по настильной траектории летят на северо-запад. Четыре ракеты явно атакуют защитные купола городов Карачи и Хайдарабад. Мистер президент, это термоядерная война. Немедленно спускайтесь в бункер главного командного пункта. Мы должны ответить на этот залп пуском своих ракет.

— Ни в коем случае! — закричал Джулай — Это просто какой-то сбой в их системе управления.

Вместе со своими помощниками он бросился к лифту. Тот был достаточно большим и они смогли в него поместиться. Когда президент Энсон выходил из лифта, на его голову уже был надет парик. Едва Максим увидел это, как сразу же скомандовал:

— Шевалье, старина, быстро выводи людей и срочно уноси ноги сам. Они знают, что вы находитесь под бункером.

— Понял, Макс, отходим, — ответил Шевалье и через несколько секунд со смехом сказал, — всё, мы находимся в безопасном месте.

Через три минуты все четыре ракеты с термоядерными боеголовками мощностью в три мегатонны взорвались рядом с Карачи и Хайдарабадом. Ещё через минуту, рядом с городами Бела и Суккур взорвались следующие две ракеты. На последнем этапе полёта ракеты «делали свечку», взлетали на высоту в пять километров и потом неслись к земле. Каждая имела всего одну боеголовку. На некоторых ракетах стояли трёхмегатонные термоядерные боеголовки, на других пятимегатонные, а три так и вовсе имели мощность в десять мегатонн. Они также «сделали свечку», после чего с трёх сторон вонзились в основании подземной крепости Тора-Бора, в которой снова обосновались афганские моджахеды Бог весть какой генерации. Вместо того, чтобы штурмовать её в пятый раз за почти сто лет, от этой горы решили избавиться окончательно и три термоядерные ракеты, вонзившись в камень на глубину в семьдесят метров, взорвавшись одновременно, превратили гору в огромный ядерный гриб.

Вслед за первой волной ракет, через три минуты пошла вторая, а затем и третья. Президент Энсон связался с руководством Индии и Китая, и, громко крича, требовал объяснений. Там все были в панике и что самое смешное, ничего не могли понять сами. Их ракетные позиции давно уже были автоматическими и почему компьютеры сошли с ума, никто не действительно не знал. На всё это с негодованием смотрели сотни миллиардов, если не триллионы, обитателей Маураны. В Звёздном парламенте депутаты негодовали и требовали покарать преступников, развязавших на своей планете термоядерную войну такой дикой силы. Несколько десятков тысяч человек наотрез отказались прятаться под защитными куполами и спецслужбы стран мусульманского мира так и не смогли изловить их в горах и доставить туда силой. Далеко не все они погибли. Не погибли также люди, укрывшиеся под защитными куполами, хотя в некоторые и угодили ракеты.

Ракеты падали на Афганистан и Пакистан, Таджикистан, Узбекистан и Туркмению, Иран и Ирак, Оман, Йемен и Саудовскую Аравию, на Сирию, Азербайджан и Турцию. Из космоса это зрелище выглядело особенно страшным и зловещим, а на земле и вовсе царил кромешный термоядерный ад, но славийские купола с честью выдержали это испытание. На Джидду и Мекку упало пять ракет, но огромный купол выдержал и там никто не погиб, хотя люди и были в ужасе. Славийские разведчики находились практически под всеми куполами. Они поднялись на самые высокие здания и вели оттуда свои телевизионные репортажи, из которых было ясно, что города, накрытые защитными куполами, совершенно не пострадали, чего нельзя было сказать о природе этих стран. Искины, находившиеся на борту корветов, быстро всё подсчитали и сообщили, сколько сотен миллионов тонн радиоактивных осадков вскоре выпадет на землю, а также посчитали, сколько сотен квадратных километров превратились в жуткую радиоактивную пустыню, изрытую полуторакилометровыми кратерами.

Туда, где взрывы уже отгремели, немедленно направились корветы, чтобы оценить причиненный ущерб и взять пробы воздуха и грунта. В гористой местности и в пустынях он был не велик, если не считать того, что на месте подземного комплекса Тора-Бора образовался даже не кратер, а целый каньон глубиной в двести метров, шириной в два с половиной и длиной в восемь километров. Куда больший ущерб был причинён Каспийскому морю, в южной части которого взорвались три боеголовки, и Персидскому заливу, куда угодили две боеголовки по пять мегатонн каждая. Там огромные волны наделали куда больше бед, но приморским городам, накрытым защитными куполами, никакого вреда они не причинили. Зато сильно пострадали незащищённые прибрежные районы.

Термоядерный Армагеддон продлился всего пятьдесят три минуты. В результате на высоту от восемнадцати, до тридцати семи километров взметнулось огромное количество радиоактивной пыли, и её клубящиеся, красновато рыжие из-за окислов азота облака стали затягивать чуть ли не всю территорию. Люди планеты Земля видели всё это в прямом эфире и слышали, как президент Энсон обвиняет во всём славийцев и лично Максима Первенцева. С его слов выходило так, что это славийские шпионы, ни одного из которых землянам так и не удалось поймать, каким-то образом перепрограммировали компьютере управления оборонительного ракетно-ядерного комплекса Индии и Китая, чтобы преподать наглядный урок жителям планеты Земля за то, что им не дали возможности вывезти всех архитектурных и культурно-исторических памятников проклятой Богом европейской цивилизации. Тем самым он настолько взвинтил людей в Европе, что как только термоядерный обстрел закончился, заранее подготовленные и тщательно проинструктированные банды вандалов принялись крушить Лувр и Виндзорский замок, Версаль и Букингемский дворец, а также все остальные древние святыни европейской цивилизации.

На фоне этой вакханалии в Звёздном парламенте к трибуне бросилось множество депутатов, но первым на неё поднялся Спикер. Куруур-тшер Сербад, вскинув все четыре свои руки, воскликнул:

— Господа депутаты, нам нужно срочно принять решение. Насколько мне это известно, жители всех семи Проклятых городов, а это свыше двухсот пятидесяти миллионов человек и они хотя и были когда-то преступниками, теперь, после двадцати лет заточения, полностью изменили своё мировоззрение, хотят отправиться на Славию. Кроме них на Земле ещё не менее полумиллиарда человек также мечтают об этом. Президент Первенцев ещё два месяца назад обратился ко мне с просьбой организовать их перелёт с Земли на Славию и я, действуя на свой страх и риск, уже зафрахтовал для этого пассажирские звездолёты. Боюсь, что этого будет мало. Вы видите на экране, как обманутые президентом Энсоном земляне крушат всё, что только напоминает им о французах, немцах, англичанах, итальянцах и людях других национальностей, которые покинули Землю не имея возможности забрать с собой своё историческое наследие. Если в таких условиях попытаться начать перевозку всех тех людей, которые осознают, чего именно добиваются Мадлен Захриди, её муж и их приспешники, то это приведёт к массовым расправам над инакомыслящими. В таких условиях можно сделать только одно — срочно направить на эту несчастную планету миротворцев. Какие будут предложения?

С места сорвались два депутата, один от Кассама, другой от Налтиары. Возле трибуны они посовещались и на неё поднялся Суалим ког-Вейдал, голос которого яростно загрохотал:

— Господа, Кассам и Налтиара имеют возможность направить на Землю двести пятьдесят дивизий космического десанта, это армия численностью чуть более пяти миллионов человек, готовая основать три десятка крупных военных баз где угодно и они, к счастью, сейчас находятся неподалёку от этой планеты. Как вы все знаете, господа депутаты, Славия, Ледария и Кассам ведут неподалёку от Земли добычу тяжелых металлов. Налтиара в этом почти не участвует, но получает плоды от сотрудничества со Славией в значительном объёме. Поскольку на в планетной системе Бестии, где ведётся эта добыча, практически нет наших войск, в связи с тем, что уже очень скоро земляне получат Великое Северное Наследие, которого они совершенно не заслуживают, президентами Налтиары и Кассама было принято решение создать там мощную военную базу для охраны рудников. Раз всё повернулось так, то для того, чтобы звездолёты изменили курс, нам только и нужен, что мандат миротворцев. Если вы примете решение немедленно, то уже максимум через двенадцать часов миротворцы Кассама и Налтиары высадятся на Землю и оккупируют её. Полагаю, что нам придётся потратить очень много времени, чтобы привести в чувство этот народ, который не имел ровным счётом никаких оснований, чтобы стать звёздным и всё же стал им. Поэтому от имени Кассама и Налтиары я прошу выписать нам миротворческий мандат сроком на сто лет. Только так мы и сможем обезопасить мотни миллионов людей на планете Земля. Да и самих себя тоже.

Голосование не было единогласным, но за высказалось семьдесят девять процентов всех депутатов. Суалим ког-Вейдал и его подельник Энуир-слад-Красан, получив на руки два совершенно одинаковых мандата, немедленно связались с командующими двумя армейскими группировками и торжествующими голосами зачитали им приказ Звёздного парламента. Перед этим они связались со своими президентами, а потому Роббард вад-Семмер и Ниор-квал-Рамон немедленно подтвердили его. Депутат Уран Рифал-Волтан тотчас поднялся на трибуну и чуть ли не поклялся Звёздному парламенту:

— Господа депутаты, я лично доставлю ваш приказ и оба мандата на Землю в срок не позднее двух недель. Поверьте, ещё ни одно ледарийское крыло не летало так быстро, как помчится моя «Славия» в сопровождении «Москвы» и «России». Доверьтесь мне.

Обещанная скорость была и в самом деле была совершенно невообразимой, ведь от Ардии до Земли путь был неблизким, пять тысяч сто сорок три световых года, а потому Урану, внуку Леонира Дегор-Волтана, придётся лететь со скоростью сто тридцать четыре тысячи световых лет в год. На таких скоростях ещё никто не летал, даже автоматические скоростные звездолёты. В это же самое время в правительстве Звёздного Союза было принято решение срочно направить на Землю большой десант помощи, две сотни специальных космических кораблей-чистильщиков, чтобы не дать радиоактивному загрязнению распространиться на всю планету. Эти космические корабли не входили в состав военного космофлота Ардии, но как и он, были по своей сути военными. Эскадра должна была вылететь уже через трое суток. Хотя командующий военным космофлотом находился с визитом на Славии, ему не составило большого труда откомандировать туда три десятка боевых звездолётов, но его приказ был весьма странным на первый взгляд — не вступать ни в какие противоречия со стратегическими союзниками — кассамским и налтиарским флотами.

Так космос-адмирал Танир отреагировал на просьбу своего нового друга — космос-адмирала Бориса Невского. Впрочем, для него возможность сколотить военно-космический альянс против врага извне с тремя самыми боеспособными флотами была куда дороже, чем любые политические игрища президента Ардии, правительства Звёздного Союза и Верховной палаты. Правда, последняя не спешила заявлять о том, что она готова полностью и безоговорочно принять позицию Гейнуора Рамалдана Загрета в отношении Земли. А он её уже успел озвучить не один раз, заявив, что эта планета представляет для Звёздного Союза куда больший интерес, чем Славия. Земля, по его мнению, была нужна главным политическим лидерам Маураны, главным образом, как инструмент противодействия грядущей экспансионистской политике Славии. В том, что она будет именно такой, почему-то мало кто сомневался, вот только Земля испортила себе реноме своей глупой и никчёмной выходкой с термоядерной войной, а если точнее, то её ловкой и весьма умелой имитацией.

Всем было ясно, что Славия и здесь сыграла свою главную роль, снизив до минимума возможные людские потери. Всё остальное, радиоактивное загрязнение и ущерб, нанесённый экологии и особенно водным ресурсом, можно было легко исправить. Было неприятным совсем другое, теперь правительству Звёздного Союза и Верховной палате придётся приложить немало усилий к тому, чтобы восстановить это реноме. Вообще-то у Земли никакого реноме не было. Даже Славия ещё не успела им толком обзавестись, но Гейнуор упорно проталкивал повсюду мысль о том, что Земля в ближайшие сто лет станет одним из главных помощников Ардии. Это вызывало у большинства самых серьёзных политических игроков Маураны, которые были намного мощнее Налтиары и Кассама, искреннее недоумение. Они и на Славию, не смотря на целый ряд её очень впечатляющих достижений смотрели свысока, а тут какая-то Земля.

Политическая ситуация в Мауране складывалась следующим образом. Все миры Звёздного Союза были естественным образом разделены на четыре разновеликих группы. В первой, самой малочисленной, всего тридцать семь звёздных народов, находились самые древние и потому многочисленные и могущественные во всех отношениях ведущие миры, из которых только двенадцать интересовались положением дел в Мауране. Остальные двадцать пять миров были замкнуты на себя им их обитателям не было никакого дела до всех остальных звёздных народов. Они если с кем и контактировали, то только с Ардией, которой хотя и ничем не помогали, всё же и не мешали вершить все дела в Звёздном Союзе. Вторая группа, насчитывающая уже семьдесят три мира, хотя и помоложе, но тоже уже достаточно зрелые миры-доноры с мощной экономикой и большой численностью населения. Именно к ним относились Кассам и Налтиара. Третья группа, самая многочисленная, состояла из молодых, динамично развивающихся миров, стремящихся составить конкуренцию даже старым мирам.

Четвёртая группа состояла и пятидесяти трёх беднейших миров Звёздного Союза и в ней были как древние, так средние по возрасту и молодые миры, которые не могли ни с кем конкурировать и находились далеко в стороне от «магистральной» дороги, по которой шагала вперёд Маурана. Эти миры также не интересовались политикой и почему-то мечтали, чтобы к ним никто не лез. Бедные — бедные, они тем не менее имели куда более развитую инфраструктуру, чем Славия и превосходили её по уровню жизни, а некоторые и по уровню развития науки. Славия не попадала ни под одно из этих определений уже только потому, что не была независимой и суверенной планетой. Не имея хотя бы точно такого уровня жизни, какой был в беднейших мирах, она к нему почему-то и не стремилась. Зато она имела какую-то совершенно парадоксальную структуру промышленности и просто запредельную, чудовищную, на взгляд даже её союзников, трудовую занятость её крохотного населения. Все, кроме детей и юношества не просто работали, а производили огромное количество продукции.

Именно поэтому Ардия и считала эту планету с крохотным населением опасным конкурентом. Так ведь вдобавок ко всему на Славии ещё и были запредельно высокие темпы рождаемости. Поэтому своё выступление в Верховной палате, в которой обычно присутствовали только представители двух первых групп миров, включая те, которые не хотели, чтобы кто-то совал нос в их дела, президент Ардии начал именно с того, что объяснил свою позицию по отношении к Славии, сказав буквально следующее:

— Господа, то что произошло на Земле, не должно вас беспокоить. Это всего лишь маленькая политическая хитрость, ловкий трюк и неуклюжая попытка избавиться от самых настоящих отбросов общества и когда президент Энсон выступит перед вами со своим докладом, вам всё сразу же станет понятно. Сейчас нам стало ясно другое. Славия намерена вывезти с Земли ещё почти восемьсот миллионов землян, чтобы увеличить численность своего населения. Учитывая то обстоятельство, что все славийцы заняты в производственном процессе и что в пересчёте на душу населения они производят продукции, причём продукции высочайшего качества, в среднем в пятьдесят раз больше, чем даже такие миры, как Ардия, это очень тревожный сигнал. Виною всему русские, господа, люди с неуёмным энтузиазмом и многими талантами. А также просто чудовищное интеллектуальное превосходство Славии над всеми остальными мирами в Мауране. Небольшая группа наших учёных уже познала на себе, что это такое, процедура расширения сознания и я, честно говоря, в шоке. Быстродействие их ума увеличилось более, чем на порядок и они уже известили меня, что обещание славийцев провести за пятьдесят лет через такую процедуру все народы Маураны, это вовсе не блеф. Они сделают это, но и тогда мы не сравняемся с ними в интеллекте, так наши учёные безнадёжно проигрывают славийским по всем статьям. Если бы президент Первенцев заявил, что они будут только интеллектуальными лидерами Маураны и поведут нас всех вперёд, то я первым встал бы перед ним на колени и замер в благоговении. Даже не надейтесь, господа, русский медведь, а это биологический символ русского народа, а теперь уже и всей Славии, этого не сделает никогда. Он будет доминировать во всех областях. Сначала в промышленном производстве и в области самых совершенных систем вооружения, потом в культурном плане, затем в военном и после этого в области большой политики. Извините, но я не желаю идти вслед за Славией, куда бы она не звала Ардию и на какие бы высоты не вытащила за собой мой родной мир. Поэтому, господа, приготовьтесь к самому худшему. Нам придётся изо всех сил тормозить прогресс этого молодого мира и его стремительное развитие, иначе мы в одно прекрасное утро проснёмся в качестве вассалов Славии. Единственный наш помощник это Земля, а потому мы все должны яростно отстаивать её коренные интересы. Поэтому забудьте о том, что сегодня произошло и сделайте всё возможное, чтобы Звёздный парламент пошел на попятную и как можно скорее отозвал мандат миротворцев у Кассама и Налтиары. Первый раунд мы проиграли с сокрушительным счётом, но следующий обязаны выиграть, в том числе ради блага Славии. Так что на всякий случай запомните, первого же, кто посмеет резко и нелицеприятно выступить против этого молодого мира, ждёт гнев Ардии. Поэтому будьте снисходительны к этому, как говорят земляне — вундеркинду. Будь мы все такими и у нас не было бы причин бояться славийцев, но мы даже после того, как пройдём через процедуру расширения сознания, это совершенно фантастическое изобретении русского гения, равному которому нет во всей Мауране, такими не станем. Поэтому все наши действия должны быть уважительными по своей сути, мягкими по форме, но в то же время непреклонными. И вот что, господа, начинайте усиленно думать над тем, чем мы можем занять славийцев, чтобы они хоть немного сбавили обороты. Это должно быть нечто такое, чем они займутся пусть и неохотно, но со всей своей страстью. Заодно будьте добры подготовить у себя дома отряды добровольцев из числа самых честных и порядочных граждан, которые отправятся с миссией помощи на Землю. Не позднее, чем через две недели транспортные звездолёты должны отправится в путь. Давайте хотя бы один раз в жизни сделаем что-то оперативно.

Глава седьмая Гибель Старой Европы

Вакханалия вандализма, которая началась в Париже около десяти часов утра, быстро захлестнула собой всю Европу и продолжалась весь день и всю ночь до самого утра. К городам была специально подвезена тяжелая техника и созданы целые механизированные отряды, состоящие в основном из чернокожих новых европейцев. Ломай, круши, все равно не нами было построено! Вот они ломали и крушили, причём так, что даже те из цветных жителей Европы, которые считали себя не просто старожилами, а коренными европейцами, ужаснулись. Немногие же оставшиеся белые европейцы, а это были в основном все те господа, которые некогда не просто исповедовали, а создавали либеральные европейские свободы, и вовсе впали в панику, так как некоторых из них озверевшая толпа вандалов просто растерзала заживо, разорвала на куски и смешала гусеницами бульдозеров с щебнем.

По всей Европе гремели взрывы. Жертв среди вандалов было множество и наутро Земля недосчиталась свыше миллиона человек, но всё же куда больше было снесено и уничтожено зданий. Вандалы при этом даже не заметили, как планета была полностью оккупирована. Они ведь громили здания и памятники стоящие в центре старинных крупных европейских городов или небольшие городки, а кассамские и налтиарские космодесантники захватывали военные базы находившиеся достаточно далеко от них. На любую попытку сопротивления они отвечали жесточайшими побоями, зная, что военные врачи и карингфорс всё исцелят. Славия и последние славийцы, покидавшие Землю, были в ужасе. Слёзы текли из глаз не только женщин, но и мужчин. Смотреть на эти чудовищные акты вандализма было страшно. При взрыве и падении Эйфелевой башни погибло свыше пяти тысяч человек, но это никого не остановило. Были взорваны Лувр и Трокадеро, а вместе с ними подавляющее большинство памятников архитектуры по всей Европе. Только теперь поляки, которые наотрез отказались присоединиться к другим славянам, поняли, что их ждёт.

К семи утра все военные базы были захвачены, после чего отряды космодесантников выдвинулись в города и принялись безжалостно избивать и калечить уже вандалов. Некоторых, особенно тех, кто пытался направить на них бульдозеры, они сжигали вместе с ними без каких-либо церемоний. Если какой-нибудь полицейский или солдат пытался нацелить на кого-либо оружие, его также убивали прямо на месте. Приказ был прост и понятен: — «Ни с кем их животных не церемониться». В семь утра космодесантники атаковали Башню Согласия и уничтожили едва ли не треть агентов безопасности из службы охраны президента и его супруги. Президент Энсон спал, когда в их апартаменты ворвались налтиарские и кассамские космодесантники. Увидев перед собой людей европейской внешности, он закричал:

— Вы же покинули Землю! Мерзавцы, вам не сойдёт это с рук.

Вперёд вышел высокого роста налтиарец в боекостюме, снял с головы тактический шлем, затем перчатки и прорычал в ответ на прекрасном английском языке:

— Все славийцы с Земле улетели, подонок, но узнав о том, что ты устроил на своей планете ад, прилетели мы, налтиарцы и кассамцы. Животное, мало того, что ты не дал увезти нашим друзьям то, что создали их предки и что принадлежало им по праву, так ты ещё и приказал уничтожить их древнюю историю. За это я сейчас переломаю тебе все кости, негодяй. Жаль, что я не имею права тебя повесить, но набить морду за всё то, что ты сделал, всё же могу.

Вот тут-то президент Энсон и пожалел о том, что он решил таким безобразным способом покончить с прежней эпохой. На его защиту, так как он никогда не был силён в драке, встала Мадлен Захриди, но на её беду среди космодесантников было три женщины с Кассама и одна из них отделала её так, что когда так называемую француженку положили камеру робохирурга, военный хирург спросил:

— Ребята, ваша подруга что, её грызла что ли? На ней же нет живого места. Ладно проваливайте отсюда, сейчас на залатаю это чудовище в женском облике. Через пару недель она будет в полном порядке. Больше всего придётся повозиться с зубами, но ничего страшного, я установлю ей специальные съёмные протезы, а потом у этой стервы вырастут свои собственные новые зубы.

Пять с лишним миллионов космодесантников никогда не смогли бы оккупировать всю Землю, если бы с ними не прибыло пятнадцать миллионов военных роботов-охранников. Именно на их стальные плечи, а все роботы были налтиарского производства, человекоподобные, легла главная тяжесть трудов по наведению в Европе порядка. По просьбе Максима Первенцева они в первую очередь занялись тем, что стали аккуратно собирать все каменные обломки вплоть до самых мелких, чтобы на Славии смогли восстановить всё то, что можно будет спасти от уничтожения. Для этого с Перуна было переброшено два транспортных звездолёта и почти половина ледарийских и кассамских космошахтёров. Их пилотировали ледарийцы и потому они прилетели очень быстро, уже через двое суток. Единственная страна, где никто не стал этого делать, была Польша. Полякам самим пришлось разбирать руины, но они понимали, что всё безнадёжно.

Почти сорок миллионов «гостей» из Азии и Африки, поселившихся в Германии и Чехословакии, всего за сутки сделали то, чего не смогли сделать когда-то почти за шесть с лишним лет фашисты. Краков был уничтожен практически полностью и при этом погибло свыше ста пятидесяти тысяч поляков. Всего же в сорокапятимиллионной Польше погибло свыше трёхсот тысяч человек. Вот тут-то поляки и поняли, в какое горнило сунули их Мадлен Захриди, которой они так симпатизировали, и чуть ли не обожаемый ими Джулай Энсон. Космодесантники с Кассама выбили вандалов из Польши не считаясь ни с жертвами, а они убивали каждого, кто пытался броситься на них, ни с применяемыми методами, а потому перекалечили немало народа. Новая «хрустальная ночь» дорого обошлась Европе и «новым» европейцам. Их было убито свыше трёхсот тысяч. Сия горькая чаша миновала новые города и кварталы, построенные в последние сорок лет, но зато отрезвляюще подействовала на всех тех землян, которые когда-то искоса поглядывали сначала на русских, а затем на славийцев.

А между тем с первых часов вторжения «миротворцев» с железными кулаками, скорых на расправу, началась уже совершенно открытая агитация в Австралии, Северной и Южной Америке, где раньше агенты Славии могли действовать только находясь в глубоком подполье, используя электронную почту. Ужаснувшись от того, что произошло в странах мусульманского мира, что должно было непременно случиться в Проклятых городах и что было сотворено в Европе, люди в самой жесткой форме заявляли свой протест и готовились к отлёту с Земли, благо, что звездолёты уже были в пути. Поляки, осознав, чего их лишили вандалы, обратились к президенту Славии не с просьбой о помощи, а с мольбой о спасении. Им был задан всего один вопрос, чего они хотят — создать свою независимую колонию или присоединиться к Славии. С ответом их попросили не торопиться и сначала провести в стране референдум, а уже потом отвечать.

Девяносто восемь с половиной процентов поляков высказались за то, чтобы присоединиться к Славии и тогда президент Первенцев задал второй вопрос — что они выбирают, незаселённый ещё архипелаг или западную часть континента Россия. Польша незамедлительно ответила, что на этот раз они будут нормальными соседями, а все свои прежние претензии оставят на Земле вместе с руинами. Максим Первенцев посоветовал им оставить претензии к русскому народу на Земле, а вот все руины забрать, чтобы в Новой Польше были возрождены все исторические памятники. Так были заложены основы новой дружбы между двумя великими славянскими народами. Между делом к полякам присоединились все те литовцы, которые ранее не захотели последовать за доброй третью своего народа и только остатки латышей и эстонцев, которые давно уже перебрались в Америку, решили остаться на родной планете. Итогом же стало то, что число людей, пожелавших перебраться с Земли на Славию, увеличилось до полутора миллионов человек, чего славийцы даже и не ожидали.

Джулай Энсон и Мадлен Захриди провели в чреве робохирурга две недели, хотя их могли вылечить всего за три, четыре дня. Они лежали в налтиарском медицинском боксе, который находился на взлётно-посадочной площадки Башни Согласия и оба робохирурга стояли рядом друг с другом, а потому всё это время они общались телепатически и постоянно гадали, что это ещё за напасть такая свалилась на их головы. Когда хромированные колпаки роботизированных хирургов откинулись, двое роботов молча вручили им одежду. Это уже выглядело подозрительно и походило на то, что налтиарцы и кассамцы просто завоевали и оккупировали Землю. Все две недели возле них находились только роботы и потому они не имели возможности прочесть чьи-либо мысли. Роботы, вручив им одежду, встали возле выхода довольно простого помещения с зеленовато-серыми стенами, потолком и полом, в котором стояло два хромированных медицинских агрегата, похожих на саркофаги. Супруги быстро оделись, Мадлен Захриди привела руками волосы в подобие порядка и один из роботов негромким, сухим механическим голосом сказал:

— Прошу вас следовать за мной.

Робот открыл дверь, Джулай Энсон увидел знакомый вход надстройку Башни Согласия, облегчённо вздохнул и мысленно сказал:

— Мы не в лагере для перемещённых лиц и это уже радует.

— Не спеши радоваться, — ответила ему жена, — всё может оказаться куда хуже, чем мы думаем. Я даже и не предполагала, что Макс окажется таким предусмотрительным. Что же, давай посмотрим, что этот русский уготовил для нас. От него можно ждать чего угодно.

Робот вышел первым, а президент планеты Земля и пока ещё Верховный халиф новой веры последовали за ним. Второй робот шел позади них. Вскоре роботы привели их в кабинет Джулая Энсона, где за его столом сидел незнакомый мужчина в морковного цвета военном мундире с синим погоном на правом плече, на котором виднелись не звёзды, а нечто похожее на мальтийский крест, только не с четырьмя, а с тремя концами. Мужчина немедленно встал из-за стола, он был высоким, под метр девяносто, широкоплечим и кряжистым человеком лет сорока на вид, со смуглым, мужественным лицом. На его голове президент Энсон сразу же заметил экранирующий шлем, замаскированный под парик, но явно не земного изготовления. По всей видимости славийцы проработали и этот вопрос. Выйдя из-за стола, мужчина вышел на середину кабинета и, протягивая пульт, сказал:

— Мистер президент, я космос-генерал бад-Гардфин, командующий миротворческим контингентом на планете Земля. Это пульт управления трёхмерником. С его помощью вы получите исчерпывающий отчёт о наших действиях. Ох, и натворили же вы здесь дел. Мало того, что устроили термоядерную войну, так ещё и убили в Европе свыше миллиона трёхсот тысяч человек, а это уже попахивает геноцидом. Всех убийц мы уже задержали и вскоре, как только вы установите полный контроль над планетой, передадим их вам. Во время наведения порядка нам пришлось уничтожить семьдесят три тысячи четыреста двадцать семь человек. Все они представляли из себя угрозу моим космодесантникам, а с такими в Мауране не принято церемониться. По сравнению с тем, сколько всё то отребье, которое вышло на улицы по вашему негласному приказу, эта цифра весьма незначительна. Не мне решать вашу судьбу, но будь на то моя воля, я давно бы уже повесил вас и всех ваших подручных. Да, чуть не забыл, вот два мандата миротворцев, которые выписаны на кассамскую и налтиарскую армейские группировки Звёздным парламентом сроком на сто лет и поверьте, раньше мы с Земли не уйдём. Вы же не люди, вы просто какие-то дикие звери и вас нужно держать в клетках. Из-за того, что вы устроили, свыше полумиллиарда человек желает немедленно покинуть эту несчастную планету, а сделали вы ни много, ни мало, как убили Европу, колыбель самой высокоразвитой цивилизации. Мы не будем вам мешать управлять вашим миром, а всего лишь возьмём под свой контроль до особого распоряжения все ваши военные объекты. Наземных патрулей не будет, но наши воздушные патрули будут контролировать всё, что происходит на поверхности планеты.

Высказав всё в лицом президенту Энсону, космос-генерал Алвер бад-Гардфин достал из нагрудного кармана две сложенные вчетверо копии мандатов, протянул их, слегка кивнул и вышел из кабинета. Джулай сердито бросил ему вслед:

— Много ты в этом понимаешь. Убив Европу, я создал на Земле новую великую нацию, единую и монолитную.

Вместе с женой он сел за стол и первым делом включил громадный, чуть ли не в половину стены, трёхмерный телевизор. То, что они увидели, всё-таки заставило их вздрогнуть. Множество городов лежало в руинах, но самое неприятное заключалось в том, что орды вандалов, которых так долго к этому готовили, настолько обезумели, что вместе ними уничтожали людей. Что же, смертную казнь на Земле ещё не отменили и если выяснится, что налтиарцы и кассамцы действительно задержали именно убийц, а не бросили в лагеря кого попало, то их всех нужно будет поставить к стенке, а остальных помиловать. Осознавая свою вину, под действием карингфорса они быстро изменят свои взгляды. Поэтому, просмотрев этот видеодокумент, президент Энсон, у которого было гадко на душе, спросил вполголоса:

— Мадлен, надеюсь ты понимаешь, что всё это было сделано только во благо будущего единого народа Земли?

— Понимаю, Джулай, — ответила грустным голосом его жена, — и хорошо уже то, что Господь уберёг нас от куда больших жертв. Есть и ещё одно благо. Нашу планету покинут все те, которым здесь просто нечего делать. — подойдя к окну и увидев, что собор Парижской Богоматери уцелел, она с облегчением сказала: — Мы построим новый мир, Джулай. Главное, что уцелела наша самая важная реликвия, а всё остальное не имеет для будущей нации никакого значения. Мы всё равно вступаем в новую, Звёздную Эру и самое главное заключается в том, что Славия в любом случае не получит исторического наследия Старой Европы, а новая будет уже совсем другой.

Президент Энсон с удвоенной энергией взялся за дело и уже через двое суток восстановил всю систему управления планетой, после чего ещё через сутки получил исчерпывающий доклад обо всём, что произошло на Земле за истекшие двадцать дней. Больше всего его ужаснуло то, что налтиарцы и кассамцы за это время успели мало того, что забрать все руины, так ещё и похитили из Европы те архитектурные памятники, до которых не дошли руки у вандалов. Это было очень неприятной новостью. После них оставались одни только безобразные котлованы. От Старой Европы действительно не осталось ничего, но тем не менее тридцать четыре процента населения Земли составляла европеоидная раса, а это означало, что уже через каких-то триста лет даже без генетического вмешательства они смогут настолько нивелировать расово-этнический состав нации, что земляне уже не станут так уж сильно отличаться от всех остальных звёздных народов.

И всё же Джулаю Энсону было жалко, что Старая Европа безвозвратно погибла. Новый мир, конечно, будет намного прекраснее, но в нём он уже не сможет посидеть в небольшом парижском кафе и послушать, как какой-нибудь старый чудак с беретом на голове играет на аккордеоне. Если погибла Европа, то им не стоило теперь держаться за Старый Нью-Йорк и все другие города. Какое-то количество самых древних памятников они конечно же оставят, но это будут реликвии вроде египетских и мексиканских пирамид, плато Наска и Великой Китайской стена, многие другие древности, а от всего остального нужно безжалостно избавляться. Именно с такими мыслями президент Земли и полетел на своём корвете осматривать с воздуха Великое Северное Наследие, до которого пока что не следовало даже дотрагиваться, хотя кассамцы и налтиарцы были готовы открыть доступ к нему. Хорошо уже то, что они пропустили его внутрь Освобождённой Территории. Только теперь, пролетев над ней, он понял, какой же огромной была когда-то Россия и как велика потеря Земли.

Только после того, как Джулай Энсон увидел своими собственными глазами бесконечные ряды огромных платформ-антигравов, на которых стояли серебристые контейнеры, громадные боевые звездолёты и мало в чём уступающие им по размерам боевые спутники, он понял, сколь огромным было Великое Северное Наследие и какими щедрыми были русские, которые, объединившись с другими европейскими народами, уже стали славийцами. Земле же только предстояло пройти этот путь. Самым же неприятным было то, что русские, улетев на Славию, словно забрали с собой душу этой планеты. Теперь к ним захотели присоединиться ещё полтора миллиона человек. Это наводило американца на довольно-таки грустные мысли. Когда он вернулся в Париж, ему доложили, что в специальном зале связи, надёжно защищённом от любых форм прослушивания, установлена система правительственной пси-связи и что завтра в восемь часов утра с ним хочет поговорить президент Ардии.

Из-за этого известия Джулай Энсон так и не смог уснуть в эту ночь. Наутро, надев свой самый строгий и чопорный костюм, он ещё за полчаса до начала разговора сидел в кресле перед письменным столом и думал, каким будет этот разговор. Вскоре экран вспыхнул и он увидел ардийцы с платиново-белыми волосами и ярким лицом. Президент фактически всей Маураны сразу же напомнил ему индейца с боевой раскраской на довольно красивом лице. Они вежливо поприветствовали друг друга и Гейнуор Рамалдан Загрет, сверля его взглядом, сразу же задал довольно нелицеприятный вопрос:

— Господин президент, зачем вам понадобилось устраивать на своей планете эту чудовищную и совершенно бессмысленною войну, а после этого ещё и громить Европу?

Джулай Энсон решил пойти ва-банк и резко ответил:

— Затем, господин президент, чтобы выбить из той человеческой массы, которая мне досталась, последние остатки дерьма. Вы что же думаете, у меня был иной выбор после того, как русские мало того, что выставили весь остальной мир идиотами, так ещё и увлекли за собой в космос всех мало-мальски стоящих людей? Поэтому давайте не будем заниматься бессмысленными препирательствами и как можно быстрее начнем конструктивный диалог. В сложившихся условиях, когда вся Маурана столкнулась нос к носу с могучим Русским Медведем, а Максим Первенцев, с которым вы, наверное, уже успели познакомиться лично, в самые сжатые сроки сплотил вокруг себя и слил в одну нацию множество самых разных людей, только так и может быть охарактеризован. Это боец с несгибаемой волей, человек огромного ума и дьявольской хитрости и он для вас сейчас самая большая опасность. Самое же страшное для вас заключается в том, что вы никогда не сможете понять, когда и где он нанесёт вам следующий удар. Думаю, что вы уже успели почувствовать, что такое Славия и славийцы, отчего вам сделалось не по себе. Так вот, вы ещё не осознаёте всей той мощи, которая заключена в этом крохотном звёздном народе. Пожелай Макс этого, и славийцы в кратчайшие сроки завоюют всю Маурану. Вы просто не представляете себе, что это за дьяволы. Вам следует как можно скорее уяснить, что к Русскому Медведю присоединился Английский Лев, которого ещё совсем недавно все считали дряхлым и ни на что негодным, а вместе с ним Тевтонский рыцарь. Это тоже боец до мозга костей. Не нужно списывать со счетов и Гальского петуха. Хотя это вроде бы домашняя птица, но если он прокукарекает, то многие звёздные народы, имеющие чёрные волосы, поседеют раньше, чем услышат хлопанье его крыльев. В каждом из народов, присоединившихся к Русскому Медведю, отныне бьётся сердце великого героя, так что даже думать не смейте о том, чтобы хоть как-то, даже намёком угрожать Славии. У вас попросту не хватит войск во всей Мауране, чтобы остановить славийцев. Впрочем, они завоюют Маурану и без единого выстрела. Теперь, когда они свободны, никто не сможет с ними конкурировать. Единственный способ их хоть немного сдержать, это поставить перед ними нос к носу Азиатского Тигра, то есть нас, землян, а мы для встречи с ним пока что слишком слабы. Вот теперь и подумайте, господин президент, что вы будете делать, бросив всё вкладывать в нас все свои средства, или рискнёте остаться с Русским Медведем с глазу на глаз. Нет, Славия никогда и никому не станет угрожать, но если какой-то идиот перегнёт в отношении неё палку, то поверьте, его даже Тигр не сможет спасти.

Во время этой яростной тирады, произнесённой дрожащим от гнева голосом, Гейнуор не моргнул ни разу и вообще был похож на изваяние. Когда президент Земли умолк, он слегка кивнул и сказал:

— Джулай, я давно уже принял решение как в отношении тебя, так и в отношении Земли. Макс никогда не согласится стать в нашем тандеме вторым, хотя я и пытался сделать ему такое предложение. Он мечтает только о суверенной Славии, но эти мечтам не суждено сбыться. Славия уже спустя какое-то столетие станет одним из величайших миров Маураны, но она и через тысячу лет не будет суверенной планетой. А теперь ответь мне всего лишь на один вопрос, Джулай, ты согласен стать моим помощником или тоже упрёшься?

Президент Энсон нахмурился и сердитым голосом ответил:

— Если бы я не добивался этого, Гейнуор, то нашел бы несколько тысяч иных способов запудрить тебе мозги, в доли секунды выбрал наилучший и не стал говорить с тобой откровенно. Да, именно в этом я сейчас нуждаюсь больше всего, но только не думай, что я буду ручным котом у тебя на коленях. Пройдёт время, может быть тысяча лет, а может быть и меньше, но Ардию на месте лидера Маураны сменит Земля. Вы немало потрудились на благо Маураны и вам, ардийцам, уже сейчас хочется отойти от дел, но у тебя нет достойного преемника и Земля готова им стать. Так что я согласен, Гейнуор.

— Прекрасно, — спокойным, ровным голосом сказал президент Ардии, — тогда давай сразу же обговорим одно из самых важных условий нашего сотрудничества. Я не смогу вытолкать налтиарцев и кассамцев раньше, чем через три года, когда начнётся очередная ротация депутатов в Звёздном парламенте. Мне сейчас невыгодно с ним ссориться, а все наши усилия надавить на него, не увенчались успехом. Поэтому тебе придётся смириться с их присутствием на Земле. Постарайся понять меня правильно, я тоже не всесилен.

Джулай Энсон улыбнулся и кивнул:

— Это не будет проблемой, Гейнуор, но три года слишком маленький срок. Мне нужно, чтобы они находились на Земле минимум пятьдесят лет. Сейчас мой народ ещё пребывает в шоке и не в состоянии осмыслить всё произошедшее. Для того, чтобы он окончательно осознал себя единой нацией, сплотился и сам вышвырнул миротворцев, причём не развязывая войны, потребуется где-то пятьдесят лет, как минимум. Правда, налтиарцам и кассамцам придётся на Земле несладко. Их будет ненавидеть на нашей планете даже утренняя роса.

— Ты жесток и коварен, — негромко рассмеялся Гейнуор.

Землянин развёл руками:

— Ничего не поделаешь, жизнь научила меня быть рациональным и использовать для достижения успеха любые возможности.

Президент Ардии дружелюбно улыбнулся:

— Мы с тобой хорошо сработаемся, Джулай. Я уже отправил на Землю транспортные звездолёты с гуманитарной помощью, но первыми к тебе прилетят военные звездолёты-чистильщики. Им приказано всего за полгода очистить вашу планету от радиационного загрязнения. Второй отряд, который сопровождает транспортные звездолёты, немедленно приступит к строительству новых городов на освобождённой территории. Попутно на Земле будут построены самые современные на сегодняшний день предприятия. Я был уверен, Джулай, что ты уничтожишь в Европе все старые здания, и потому тебе привезут всё самое лучшее. Пройдёт всего два года и ты не узнаешь свою планету, такой она станет прекрасной.

Президент Энсон предупреждающе поднял руку:

— Извини, Гейнуор, но я категорически против ардийских заводов и фабрик. Поэтому их можно даже не распаковывать. Мы их сразу же перепродадим. Думаю, что это ходовой товар. По той же самой причине нам не нужны ардийские флайеры, так как славийские может быть и выглядят попроще, всё же намного лучше.

— Разумеется, ты вправе будешь их перепродать, ведь тебе всё равно будут нужны деньги, — удивлённо ответил Гейнуор, — их мечтают купить во множестве миров, только мы ими не торгуем. Джулай, но почему ты хочешь от них отказаться? Поверь, ничего лучшего тебе не найти. Это квинтэссенция лучших достижений ардийской науки.

— А мне и искать ничего не нужно, — недовольным голосом проворчал землянин, — славийцы оставили нам почти все свои производственные комплексы, включая даже новейшие, которые проработали всего каких-то три года. Вот они действительно самый современные, а то, что предлагаешь ты, это уже такая же старая рухлядь, как и города Европы, от которых я так мечтал избавиться. Теперь, когда обломки всех старинных зданий спешно вывозятся с Земли на Славию, мне ничто не помешает снести все старые города. Зато у славийцев появилась ещё одна головная боль. Теперь им придётся воссоздать заново из щебня и обломков множество старинных дворцов, но самого главного, того что находилось внутри, их начинки, они всё равно не получат. Это я приберегу до особого случая.

Президент Ардии оживился. Широко улыбаясь он засмеялся:

— Именно такого решительного партнёра я и мечтал найти, друг мой! Ты превзошел все мои ожидания. Даже позаботился о том, чтобы пусть и путём насилия, ценой гибели многих людей, ты с одной стороны выдавил с Земли все нежелательные элементы, а с другой выявил остатки потенциальных негодяев. На их счёт не волнуйся. Они будут преданы суду на Ардии и официально казнены, но неофициально все эти люди получат специальную подготовку и под новыми именами вернутся на Землю лет через десять.

Джулай обиделся и презрительно фыркнул:

— Можешь оставить их себе. У меня и без них одна из самых лучших спецслужб в Мауране. Думаю, что она будет даже получше, чем у Макса. Во всяком случае моя контрразведка точно лучше и он был вынужден отозвать с Земли всю свою разведку.

Президент Загрет с укоризной сказал:

— Не спеши отказываться от них, Джулай. Они ещё сослужат тебе хорошую службу, а вот Ардии они точно не пригодятся. При желании их будет легко разоблачить по генетическому коду. Поэтому ты направишь на Ардию таких людей, которые будут иметь безупречную репутацию. Мне нужны телепаты-контрразведчики для защиты самых сокровенных тайн от славийских телепатов-разведчиков.

— Действительно мощных телепатов у нас не так много, как хотелось бы, Гейнуор, но на шесть с половиной тысяч человек ты можешь рассчитывать, — ответил своему новому боссу хитрый и изворотливый американец, — но я могу тебя обрадовать. Нами изобретён экран для защиты мыслей. Он очень надёжен и выглядит, как парик. Несколько миллионов экземпляров я отправлю на Ардию при первой же возможности. Славийские шпионы скорее всего уже проникли во все ваши структуры, ведь Ардия это открытый мир, а русская разведка всегда славилась своей особой изощрённостью. Прежде всего никогда не забывай о том, что Макс и всё его ближайшее окружение состоит из разведчиков, профессионалов экстра-класса. Такие у нас не скоро появятся. Хочу предупредить тебя вот ещё о чём, когда Ардия выставит Славии счёт за оказание Земле гуманитарной помощи, не завышайте цен. Славийцы могут закусить удила и тогда в конечном итоге получится так, что ты ещё и окажешься им должен. Мне почему-то кажется, что их боевые звездолёты самые лучшие, а они нужны космофлоту Ардии. Поэтому лучше не давить на них таким образом. Тем более, что долг всё равно будет переложен на нас.

Лицо Гейнуора Загрета помрачнело и он проворчал:

— Славийцы уже назвали нам такую цену за свои линкоры и крейсеры, а точнее за полную модернизацию наших самых современных боевых звездолётов, что у меня в глазах потемнело. Правда, нужно отдать им должное. Их новейшие боевые корабли действительно практически неуязвимы и я был вынужден согласиться. С другой стороны я всё-таки совершил огромную глупость, допустив их солдат и учёных в наши Высшие Академии. Хотя по ним видно, что они не в восторге от наших научных достижений, я уже начал об этом жалеть. Но с другой стороны очень уж сказочное предложение сделал мне Макс, провести через процедуру пси-стартинга всех ардийцев. При этом он сказал, что если среди нас найдутся такие, которые согласятся целых два года находиться в тяжелейших условиях при повышенной силе тяжести, то до двадцати процентов таких ардийцев смогут стать псиониками. Поэтому, Джулай, как только на Землю прибудут транспортные звездолёты, а вместе с ними строители и пять дивизий президентского корпуса космического спецназа, срочно вылетай на Ардию. Прежде, чем отправиться в тот ад, который находится на планете Хоунар, где я должен буду провести два года, я хочу встретиться с тобой и составить план наших совместных действий на многие годы вперёд.

Президент Энсон пристально посмотрел на своего босса, потёр рукой гладко выбритый подбородок, его нижняя челюсть ещё совсем недавно была сломана в семи местах, и решительно заявил:

— Гейнуор, я отправлюсь на Хоунар вместе с тобой. Как я понимаю, на этой планете находится база подготовки войск космического десанта. Отлично, это именно то, что мне нужно. Там я и пройду курс специальной подготовки вместе с тобой. Заодно я возьму с собой всех агентов своей службы безопасности. За Землю не волнуйся. Моя жена, а это именно она главный архитектор всех реформ, присмотрит.

— Зачем тебе это нужно, Джулай? — удивился Гейнуор — Ты ведь и так псионик и, как мне стало известно, даже телепат.

Бывший губернатор штата Индиана огорчённо вздохнул:

— Всё дело в том, Гейнуор, что недавно со мной произошла одна неприятная история. Когда в наши апартаменты ворвались налтиарцы, то один из них, не самый рослый, даже поменьше меня, разделся по пояс и так избил меня, а точнее искалечил, что я после этого две недели лежал в саркофаге и робот-хирург собирал меня под карингфорсом по кусочкам. Эти налтиарские дьяволы уложили всех моих телохранителей мордой в пол, а несколько десятков парней и вовсе убили. Поэтому единственный человек, который бросился на мою защиту, была моя жена. Она у меня бойкая девчонка, бывшая спецназовка, но эти типы притащили с собой бабу покруче, чем она. Поэтому все эти две недели Мадлен лежала в соседнем саркофаге.

— Джулай, я прикажу своим спецназовцам найти и жестоко покарать этих негодяев! — Возмущённо проревел Гейнуор.

— И что это даст? — беспечно рассмеялся президент Земли — Не надо делать глупостей, друг мой. Мы поступим намного умнее. Я уже распорядился, чтобы в народе распространили слухи о том, что налтиарцы жесток избили меня за то, что какие-то озверевшие негодяи устроили во всей Европе кровавую баню и убили множество ни в чём неповинных людей. Крушить старый мир это одно, а лишать человека жизни только за то, что у него белая кожа, совсем другое. Поэтому после того, как их всех расстреляют на Ардии, причём сделают это как можно скорее и при этом казнь будет показана на Земле, мои переломанные кости станут символом искупления их грехов. Про то, что налтиарцы ещё и избили Мадлен, не будет сказано ни слова. Вину за этот инцидент мы также возложим на состояние аффекта и я потребую, чтобы его даже не стали расследовать. На Ардию же я вылечу вместе с арестованными негодяями закованным в наручники, но на другом звездолёте и подам всё так, будто добровольно отдаюсь в руки правосудия. После того, что сделал Макс, мы уже не сможем официально возложить всю вину на славийцев и потому даже не станем пытаться этого делать. На Земле была уничтожена подземная крепость Тора-Бора, в которой скрывались непримиримые враги нашего друга аятоллы Изз-Ал-Дина, но сохранилось несколько её вспомогательных укреплений, где в живых не осталось никого. Вот там-то и будут найдены документы, изобличающие тех негодяев, которые ещё двадцать лет назад построили в США две подводные лодки, которые потом оснастили ракетами, тайно изготовленными в Африке. Макс знает всю тайную подоплёку имитации Армагеддона и прекрасно знает, зачем нужно было сделать именно так, а не иначе. Он мог всё предотвратить и даже имел все возможности для того, чтобы уничтожить ракеты в воздухе, но не сделал этого, а лишь защитил население семи огромных городов, куда мы свезли все отбросы общества. Вот пусть он теперь их и перевоспитывает. Гейнуор, пойми меня правильно, я никогда не пойду против Славии. Славийцы такие же земляне, как и мы, только лучше, чище, благороднее и честнее нас, но в том-то всё и дело, что и мы не хотим быть подонками и негодяями. Поэтому мы просто постараемся направить всю энергию славийского народа в нужное нам всем русло, чтобы она была нацелена на созидание, а не на разрушение. Мы ведь не виноваты в том, что в нас преобладает разум, а в них чувства и поэтому нам нужно будет действовать очень аккуратно, чтобы с одной стороны навесить на лапы Русского Медведя оковы, а с другой стороны сделать так, чтобы он не чувствовал их тяжести. Для этого нам с тобой нужно хорошо узнать друг друга, а лучшего места, чем тренировочный лагерь будет не найти. Так что учти, я буду твоим партнёром и помощником во всех твоих делах, трудолюбия мне не занимать и умом Бог меня не обидел, но я никогда не пойду на то, чтобы Славии был причинён вред и не позволю никому делать из славийцев дураков и дойных коров. Извини, но тебе я этого тоже не дам сделать и если тебе это не нравится и ты вынашиваешь совсем другие мысли, то учти, Славия для меня намного дороже, чем Ардия.

Выслушав такую отповедь, президент Славии покрутил головой и со вздохом признался:

— Гейнуор, хотя всё, что ты говоришь, выглядит весьма странно и двусмысленно, я, пожалуй, соглашусь с тобой. За те два года, что мы будем мучиться на Хоунаре, у тебя будет возможность изучить меня. Если я после этого стану телепатом, то наступит твоя очередь открыть передо мной все свои мысли. Если не стану, то ты либо добровольно сядешь в кресло аппарата ментоскопирования, либо умрёшь.

— Лучше стань телепатом, Гейнуор, — угрюмо проворчал Джулай Энсон, — я не очень-то верю во все эти технические штучки. Зато я знаю, что такое телепатия и на что способны телепаты. Поэтому если тебе повезёт, то на Хоунаре ты задержишься на три, а не на два года. Не волнуйся, мы там будем не одни. Хотя земляне далеки в псионическом плане от славийцев, мы тоже кое чему научились.

Президент Ардии не выдержал и съязвил:

— Что же вы, в таком случае, дали себя оккупировать?

Американец поднял кверху палец:

— Гейнуор, во-первых, не забывай об эффекте внезапности, а, во-вторых, мы были готовы к чему-то подобному и потому в войсках была давно уже распространена директива, запрещающая наносить ответный удар в случае вторжения на Землю войск Звёздного Союза. Если ты думаешь, что у нас нет для этого сил, то сильно заблуждаешься. Налтиарцы и кассамцы, захватив наши военные базы, даже и не подозревают о том, что существуют тайные военные базы, но что самое главное, основной военный потенциал находится в городах, которые до сих пор накрыты защитными куполами. К сожалению как только их выключат, они прекратят своё существование, но наши учёные кое в чём всё-таки смогли разобраться и через несколько лет мы тоже сможем создавать защитные купола. Правда, это нужно будет держать в строжайшем секрете. Поэтому я вовсе не считаю, что мы поступили неправильно, не став вступать в бой с миротворцами.

— Что будет зачтено в твою пользу, Джулай, — поторопился приободрить землянина Гейнуор, — это было мудрое решение. Теперь нам нужно будет подумать только о том, как заставить Звёздный парламент сдержать своё слово, но над этим мы будем размышлять вместе, находясь на Хоунаре. Хорошо, друг мой, до встречи на Ардии.

На этот раз Шевалье и Шмель работали вместе и поскольку как Джулай, так и Гейнуор были полностью уверены в том, что их никто не сможет подслушать, то пренебрегли средствами технической ментальной защиты. Как только аппарат пси-связи был выключен, Шевалье встревожено поинтересовался:

— Макс, ты по-прежнему считаешь, что нам нужно улетать?

— Да, Рома, — со вздохом ответил Максим, — на Земле ваша работа закончилась. Первой пусть отправляется домой вся разведгруппа Мексиканца, а ты со своими ребятами перебирайся в Польшу. Ваша главная задача заблаговременно выявить всех агентов Джулая, чтобы мы смогли их в дальнейшем перевербовать. Как только последний беженец покинет Землю, она перестанет нас интересовать навсегда. Пусть добрая треть исторического наследия досталась нам в виде обломков, это не страшно, вы всё восстановим по крупинкам. Зато остальные памятники великой истории европейской цивилизации мы теперь сможем забрать никого и ни о чём не спрашивая.

— Сможем, — согласился Шевалье, — жаль только что подлинники картин, икон, скульптур и всего прочего добра эти аферисты куда-то вывезли, а нам оставили одни только копии.

Глава восьмая Рождение Новой Земли

Джулай Энсон, проявив дьявольскую хитрость, сумел быстро обуздать разгоревшиеся было страсти. С одной стороны он заявил наконец о том, что последние беженцы могут забрать с Земли на Славию всё, что угодно, имевшее отношение к европейской цивилизации, кроме главной святыни новой веры — Собора Парижской Богоматери, а с другой грудью встал на защиту погромщиков. При этом он приказал телепатам перешерстить всё население Европы и выявил всех убийц до единого. Их он клеймил позором, чуть ли не с пеной у рта и заявил, что из-за зверств этих зверей решил добровольно предстать перед судом на Ардии вместе с ними, лишь бы в Мауране не считали землян дикими животными. Тем самым он добился просто невероятной популярности не только на Земле, но и в колониях. Он лично посетил Польшу и принёс полякам свои извинения за зверства вандалов, но уговаривать их остаться не стал. Впрочем, никакие уговоры всё равно не помогли бы. Для поляков люди с чёрным цветом кожи сделались злейшими врагами и они были готовы взяться за оружие.

По всей Европе кассамские и налтиарские космошахтёры, а вместе с ними бывшие наёмники город за городом загружали на гигантские платформы-антигравы и грузили их на транспортные звездолёты. В работе им помогали в том числе и люди с тёмным цветом кожи, которые говорили, что таким образом они хотят загладить пусть даже самую малую часть своей вины перед европейцами. Транспортны звездолёты прилетали каждый день. Их на огромной скорости гнали к Земле ледарийцы. Некоторые были разгружены на необитаемых планетах на полпути к Налтиаре и Кассаму. На Землю всего за неделю прилетело почти три десятка миллионов ледарийцев, чтобы отправиться на Родину своих друзей и вывезти оттуда их историческое наследие. От их серебристых, разного оттенка крыльев в небе над Европой стало тесно. С собой они привезли самое разнообразное лёгкое горнодобывающее и мощное такелажное оборудование и поскольку имели постоянную связь со Славией, то «выдёргивали» из земли дом за домом, как редиски с грядки. Жители домов выскакивали из них сами, едва завидев кряжистых кассамцев и стройных налтиарцев.

В ответ на вопрос: — «Где мы теперь будем жить?» — земляне слышали презрительный ответ: — «Не волнуйтесь, вам, ленивым и завистливым бездельникам, поможет Ардия, а вот Славии она не будет помогать никогда, да славийцам её помощь и не нужна. Макс сказал, что его ноги больше не будет на Земле, а раз так, то значит мы заберём с этой планеты всё, что принадлежит славийцам». Спорить было невозможно и потому палаточные города становились всё больше и больше. С прибытием огромного отряда ледарийцев, работавших сутками напролёт, местами менялся даже ландшафт, ведь они забирали с Земли даже самые живописные скалы, не говоря уже о мостах.

Правда, в отличие от того, что оставляли после себя сначала сербы, а потом греки, болгары и некоторые другие народы, «на память» о налтиарцах, кассамцах и ледарийцах оставался какой-то совершенно апокалипсический пейзаж. Джулай Энсон смотрел на это сквозь пальцы и не уставал повторять: — «Земляне, сограждане, началась новая Звёздная Эпоха, пройдёт всего три года и вы будете жить на самой прекрасной планете во всей Мауране. К Земле уже летят транспортные звездолёты и отряды ардийских строителей, которые помогут нам преодолеть временные трудности. Наберитесь терпения и вы будете жить в самых современных городах на возрождённой зелёной планете, в которой не останется даже пустынь. Если славийцы так трясутся над всем этим древним хламом, то пусть их друзья отвезут его им на Славию, мы же будем жить в современных фешенебельных домах». Однако, даже у Джулая сжалось сердце, когда первой из американских потерь стал Белый Дом, в котором он некогда жил. Второй же потерей стала статуя Свободы.

Славийцы, которые сумели освоить пока что всего лишь семь процентов своей территории, уплотнялись. Те жители США, которые покидали Землю в самый последний момент, имели возможность поселиться на землях континента Америка. Украинцы предложили аргентинцами и чилийцам, парагвайцам и уругвайцам стать их соседями. Места на Славии хватило бы трём таким мирам, как Земля, но ведь большая часть землян всё равно оставалась. На Славию решило перебраться довольно много коренных жителей Северной и Центральной Америки. Их пригласили к себе жители знойной Эллады, а потому они решили забрать с собой на Славию все древние памятники доколумбовой эпохи. Жителям севера Южной Америки было предложено перебраться на территорию такой же знойной Испании, а потому загадочное плато Наска было вывезено с Земли вместе с двадцатиметровым слоем грунта. Якудза, сосланные в Проклятые города вместе со всеми членами семей, о чём-то между собой пошептались и добрая более половины японцев стали дружно паковать чемоданы.

Весь мир замер, ожидая, заберут на Славию гору Фудзияма или нет, но Новая Япония, во владение которой отдавался роскошный архипелаг, не знающий, что такое землетрясения. Даже император Акияма и тот решил, что на Земле больше делать нечего и это послужило сигналом к тому, что на Славию решило перебраться почти восемьдесят процентов японцев. Их даже не испугала перспектива того, что им придётся всем стать двухметровыми гигантами, чтобы жить на Славии, но планы Японии были куда шире. Эта страна первой заявила, что она намерена сразу после адаптации колонизировать одну из довольно сложных планет в Зелёном Архипелаге Славии, которая уже получила название — Грозная. Эта планета была всего на шесть процентов больше Земли, но имела гораздо более высокую плотность и потому сила тяжести на ней была на двадцать четыре процента больше земной. Грозной же она называлась по имени первого человека, спустившегося на её поверхность, командира исследовательского корвета — Николая Грозного.

Вот тут-то и решилась судьба Фудзиямы и всё потому, что на Грозной имелись свои Пять озёр и гора, «поработав» над внешним видом которой, можно было добиться её полного сходство со спящим японским стратовулканом. Его диаметр составлял всего полкилометра, а высота всей горы три тысячи семьсот семьдесят шесть метров и налтиарцы, обследовав её, заявили, что забрать всю гору целиком будет весьма проблематично, но почти половину можно, так как недра горы в настоящий момент были холодны. Для этого понадобится всего лишь специальная горнопроходческая платформа-антиграв, три недели работы и пустой транспортный звездолёт. После того, как тысяча семьсот пятьдесят метров верхней части горы будет в него погружена, его можно будет догрузить всем остальным добром. Такие платформы на Земле уже имелись, хотя и без навесного горнопроходческого оборудования, но его можно было доставить с Перуна. Максим, выслушав императора Акияму, немедленно дал добро.

Президенту Энсону сделалось не по себе. Пожалуй, он впервые всерьёз задумался о том, во что превратится Славия не через сто, а уже через каких-то тридцать, сорок лет. Впрочем, какого-то особого страха он не испытывал и надеялся лишь на то, что русские разведчики-телепаты, устроившие себе логово под холмом Монмартр, ставшем фундаментом для Башни Согласия, сумели подслушать его разговор с президентом Ардии. Джулай уже научился полностью контролировать все свои мысли и был способен обвести вокруг пальца любого телепата, если тот, конечно, не проникнет в его память. Да, но в том-то всё и дело, что в тот момент он говорил совершенно искренне, хотя и вовсе не потому, что так уж возлюбил русских. Просто он прекрасно понимал, что их, а вместе с ними всех остальных славийцев лучше не задевать и даже не пытаться диктовать им хоть что-либо, так как если они взорвутся, то мало никому не покажется.

Тем не менее Джулай Энсон постоянно думал над тем, как обуздать Славию, ставя перед ней какие-то сложные и благородные по своей сути задачи, на решение которых уйдёт большая часть их энергии. Признаться, пока что у него из этого ничего не выходило, но он не отчаивался. Поэтому он сосредоточился в основном на совсем других делах, стал активно помогать своей жене вытащить на авансцену аятоллу Изз-Ал-Дина. С первых же минут аятолла стал призывать свою паству к спокойствию и молить Всевышнего, чтобы ни одна ракета не залетела туда, где нет Воздушных Щитов пророка Максуда. А ещё он призывал всех людей планеты не смотря ни на что простить друг другу все прежние прегрешения и объединиться в единой, но уже обновлённой вере. Он даже заявил о том, что даёт Всевышнему обет лично перевезти Каабу в Париж, лишь бы ни одно из копий шайтана не угодило в какой-нибудь город. Копья шайтана были нацелены хорошо и потому всё обошлось без больших жертв.

Когда же одуревшие от пережитого ужаса люди стали крушить все старинные здания и памятники, аятолла Изз-Ал-Дин стал призывать на их головы смертные кары за вспышку безумия. Можно сказать, что его слова попали прямо Богу в уши. Кара свершилась и постигла самых отъявленных мерзавцев немедленно, а всем остальным теперь предстояло предстать перед Судом Звёздных Народов, как выспренне сказал об этом в своём очередном обращении аятолла и при этом назвал действия Джулая Энсона, который собирался добровольно отдать себя в руки судей Маураны — искупительной жертвой. Ох, и хитёр же был этот сын берберки и бедного египетского рабочего, родившийся в Мекке, в многодетной семье. Будучи непревзойдённым оратором и став благодаря экспандминду великолепным псиоником, по словам людей он был способен своими проповедями увлечь за собой пески пустыни и камни с горных склонов Хиджаза и Асира. Как только из Европы стали вывозить руины старинных зданий, он тут же призвал всех мусульман обратить свои взоры на Великий Западный дом Всевышнего и ни в коем случае не отдавать его, так как это Третья величайшая святыня Земли.

Огромные толпы народа встали стеной вокруг Ватикана, а также ещё нескольких римских соборов, зато всё остальное позволили забрать даже не моргнув глазом. В Италии произошло меньше всего погромов и даже Пизанская башня устояла. Зато итальянцы, обосновавшиеся на Славии на континенте Италия с облегчением вздохнули и теперь с лица земли в этой стране исчезла даже Аппиева дорога, не говоря уже обо всех остальных памятниках истории. Аятолла Изз-Ал-Дин взирал на всё с олимпийским спокойствием и призывал всех обратить свои взоры в будущее, говоря, что одними только святынями семью не прокормишь. И его слушали как в мусульманском, так и во всём остальном мире раскрыв рот. Папа Лев XIII уже готовился съехать из Ватикана. Будокатолики призвали его на «царство», дабы тот отвёл от них гнев народов за сошедшие с ума компьютеры, открывшие огонь по братьям-мусульманам и тот поддался на их уговоры. А что ему оставалось делать? Не уходить же не пенсию.

Пока земляне занимались религиозно-политическими игрищами, галакты работали, причём работали самоотверженно. Налтиарские и кассамские крейсеры, а также большие десантные звездолёты, превратились в метеорологические крейсеры и делал всё возможное, чтобы радиоактивные осадки не отравили огромные территории. При этом космодесантники ещё и патрулировали города, летая над ними на лёгких флайерах. Их встречали неласково, грубой бранью и оскорблениями. О том, чтобы приземлиться и зайти в кафе, чтобы перекусить, не шло и речи. В ответ они демонстративно снимали на видео самых горластых крикунов и не стеснялись сообщить им, во сколько десятков, если не сотен миров, им будет теперь навсегда запрещён въезд. На это не очень-то обращали внимание, а зря. Всё видеозаписи тщательно анализировались и личность хулиганов устанавливалась очень быстро, после чего тем из них, кто имел квартиры, а не ютился в палаточных лагерях, приходило официальное извещение, из которого следовало, что кроме Ардии и её колоний их не желают видеть больше нигде и что это пожизненное наказание.

Такие извещения вызывали ещё большую ненависть у тех, кто стал в Мауране персоной нон грата, и заставлял задуматься всех остальных землян. Попасть в любые чёрные списки это уже большая неприятность, а попасть в чёрные списки Маураны — тем более. Теперь стань ты хоть трижды президентом Земли, тебе не разрешат посетить все остальные миры Звёздного Союза. Чтобы понять тяжесть такого наказания, время ещё не пришло. Пока что земляне в подавляющем большинстве были слишком тупы, чтобы понять это, но рано или поздно осознание наступит. Поэтому космодесантники только посмеивались, глядя на этих идиотов со стометровой высоты. Правда, так их встречали далеко не везде, а только в Европе. Впрочем не только в обоих Америках и Австралии им были рады. В некоторых районах космодесантников приглашали спуститься вниз, чтобы угостить в кафе или ресторане лучшими блюдами и поговорить. Там им дарили не только дружелюбные мужские улыбки, но девичьи поцелуи.

Это была совсем другая Европа, не так, куда после массового отъезда в Россию хлынуло огромное количество негров и арабов из Африки, а также самых голозадых китайцев, индусов и прочих искателей сладкой жизни. В Европе к тому времени уже не пахло либерализмом и была палочная дисциплина. Приезжих действительно часто подвергали физическим наказаниям и буквально морили голодом, если они не хотели учить английский и французский язык, просто учиться и осваивать новые профессии, а также работать. Та часть европейцев, которая принадлежала к верхним слоям среднего и к высшему классам, стали ещё богаче и их никто не посмел тронуть во время беспорядков. Весь свой гнев чернокожие и желтокожие вандалы выплеснули по большей части на точно таких же рабочих, как и они сами, залив кровью улицы рабочих районов. Теперь свыше двух с половиной миллионов арестованных ждали отправки на Ардию, а там за убийство полагалась смертная казнь, причём довольно неприятная — сожжение в пламени плазменной турбопушки, после чего от трупа не оставалось даже пепла. Роботы-тюремщики не только рассказывали об этом, но и показывали процедуру казни, говоря, что на Земле её скоро увидят все жители планеты.

Обстановка начала меняться тогда, когда прилетел ардийский флот экстренной антирадиационной помощи. Трёхкилометрового диаметра космические корабли-чистильщики, похожие на гигантских улиток. Да и работали они точно так же, как и улитки, всасывая в себя верхний слой грунта или воду передней часть, прокачивали их через себя и сбрасывали позади полностью обеззараженными. После них оставалась километровая полоса полностью очищенной от радионуклидов почвы, а двигались они со скоростью в полтораста километров в час даже по пересечённой местности и при этом не уничтожали лесов. В их передней части, называемой щёткой, которая имела в длину более километра, находилось множество эластичных пыле и водозаборников и потому качество очистки было очень высоким. Все радионуклиды спрессовывались, упаковывались в специальные капсулы и по мере накопления отправлялись прямиком на Солнце.

В первую очередь были очищены районы суши и моря прилегающие к городам, гористыми районами чистильщики собрались заняться позднее. Там сейчас работали специальные корабли, которые поливали горы, а также пустыни студенистым дождём специального биологического абсорбента, который был призван связать всю радиоактивную грязь, чтобы корабли чистильщики могли её собрать. В принципе биоабсорбентом обрабатывались все территории, на которых ещё не началась зачистка. По расчётам чистильщиков через четыре с половиной года от радиации не останется и малейшего следа. Естественным путём почва очищалась бы несколько столетий.

Ещё через полтора месяца с Ардии прилетел куда больший по численности гуманитарный флот и если кораблей-чистильщиков насчитывалось всего двести штук, плюс их дополняли семьдесят кораблей биологической защиты, то в его составе только транспортных звездолётов насчитывалось семьсот двадцать штук и это были трёхкилометровые громадины. На Землю прибыл на ста сорока пассажирских лайнеров огромный отряд строителей численностью в восемьдесят пять миллионов ардицев, но что самое главное, семидесятипятитысячный корпус президентского спецназа. Вот тут-то, расталкивая налтиарцев, вперёд пошли кассамцы. Широко улыбаясь, они предлагали ардийцами померяться силами, а те, будучи уверенными в своём физическом превосходстве, ещё бы, их тела были оснащены специальными мускульными усилителями, насмешливо улыбаясь, сбрасывали с себя боекостюмы и, раздевшись, как и кассамцы, по пояс, сдуру лезли в драку. Ардийцы не учитывали одного, все кассамцы и больше половины налтиарцев прошли курс переподготовки на Славии.

Эти схватки, которые устраивались иногда прямо на площадях, более всего были похожи на поединки титанов. Удивлению ардийцев не было предела, когда они убедились в том, что не только кассамцы, а иногда даже налтиарцы почти не уступают им в силе. А ещё они были поражены тем, что как одни, так и другие обладают какой-то совершенно феноменальной техникой рукопашного боя. В толпе зрителей находилось немало здоровенных бугаёв, который были всегда готовы заступиться за ардийцев, которым надавали крепких оплеух и что самое удивительное, земляне дрались с кассамцами практически на равных, а довольно часто превосходили их в сугубо земных боевых искусствах. После этого отношение к кассамцам стало быстро меняться к лучшему. Ардийцы также и в мыслях не держали никаких обид и очень часто после очередного поединка недавние противники заваливались в кафе и требовали, чтобы им подали еду и выпивку.

За столом немедленно начинались разговоры о том, кто и кого учился искусству рукопашного боя и почему это кассамцы снимают с себя боекостюмы полностью, оставаясь в одних только армейских штанах. Всё объяснялось очень просто. Кассамские и налтиарские негерметичные боекостюмы были оснащены внешними электромагнитными усилителями. У ардийцев нечто подобно находилось внутри тела, а среди землян было немало отменных мастеров боевых единоборств, так что поговорить представителям всех четырёх планет было о чём. Ардийцев более всего удивлял вопрос такого свойства: — «Это правда, что вы идёте в космофлот только для того, чтобы защищать Маурану от вторжения извне?», те отвечали: — «Разумеется, но мы, вообще-то, не простые космодесантники, мы президентский спецназ и если честно, наш конёк всё-таки не рукопашный бой, а высокотехнологические диверсии во вражеском тылу».

После такого ответа кассамцы обязательно ревели: — «Брат, дай мне тебя обнять! Мы ведь тоже пошли в космодесант только ради того, чтобы в случае нападения дать отпор врагу извне. Славийцы наши братья даже не по крови, плевать я хотел на кровное родство, а потому, что они ещё здесь, на Земле, готовились к встрече с врагом, пришедшим в Маурану из глубин галактики. Правда, про Маурану они тогда ещё ничего не знали, но всё равно умудрились найти себе планету за Богатырской Засекой с её Тремя Богатырями и встать там форпостом Звёздного Союза. За это надо выпить, друг». И за это пили, после чего ардийцы улыбаясь говорили: — «Славия союзник ардийского космофлота. На её спутнике, называющемся Любовь, строится новая космоверфь, на которой будет происходить модернизация наших линкоров и крейсеров. Ты слыша о том, что сделал недавно экипаж славийского крейсера «Слава»? Представляешь, эти парни семь с половиной суток изображали из себя мишень, которую не могли уничтожить четыре линкора, включая флагман нашего космофлота «Меганатр», и они ничего не смогли с ним сделать, лишь немного поцарапали корпус, но его один парень, Несгораемый Алекс, заделал вместе с четырьмя роботами-ремонтниками. Он телепортировался вместе с ними на борт и над его головой взорвалось несколько ракет».

Ардийцам отвечали: — «Парень, Несгораемый Алекс сын того самого парня, который нашел Славию. Ему, четырём его роботам и самому крейсеру «Слава» ваш Хмурый Дед в тот же день вручил «Бриллиантовые звезды героев Маураны». Говорят, что командующий славийским космофлотом сразу же сделал тех роботов своими флаг-офицерами. Честно говоря, лично я не отказался бы от таких напарников. У нас тоже изготавливают отличных роботом, но наши, в отличие от славийских, на такое точно не способны, а эти сами вызвались идти на верную гибель, ведь взорвись хотя бы одна из тех ракет всего на каких-то двадцать километров ближе, они сгорели бы там все пятеро». Ардийцам, налтиарцам и кассамцам было о чём поговорить, а землянам было что послушать, но в средства массовой информации эти байки почему-то не попали, но о подвиге Несгораемого Алекса Новикова, его четырёх друзей-роботов и крейсера «Слава» на Земле и в колониях всё же узнали благодаря Космонету.

Джулаю Энсону не было никакого дела до подвига славийца. Он был занят подготовкой к предстоящему визиту на Ардию, а улетал он туда минимум на три с половиной года и на Земле об этом знали только люди из его ближнего круга. Ему было обещано, что когда он вернётся, то не узнает родную планету, так как она будет сверкать, словно огранённый опытным мастером и превращённый в бриллиант редкостной красоты алмаз. Это его тоже не слишком-то волновало. Куда больше президент Земли был обеспокоен тем, чтобы за это время его не отстранили от власти, а таких гарантий, по большому счёту, ему не мог дать никто. Тем не менее он не собирался отказываться от того, чтобы стать учителем самого президента Ардии. Вместе с ним отправлялись на эту планету ещё сорок две тысячи самых мощных псиоников, можно сказать, вся его президентская гвардия, но вместо них оставались ардийские спецназовцы, а те, как на грех, чуть ли не братались с налтиарцами и кассамцами, но и это он не считал предосудительным. Даже наоборот, полагал, что вместе с ними и преданными ему частями они смогут подавить на планете любой бунт.

Впрочем, какой бунт может быть во время массового строительства новых городов? На территории Сербии, Греции, Болгарии и частично Чехии и Словакии уже месяц, как было развёрнуто большое строительство и там на глазах у изумлённых землян в прямом эфире вырастали из-под земли сказочной красоты города. Роскошные просторные апартаменты из расчёта семьдесят пять квадратных метров на человека, искусственный микроклимат, высотное озеленение прямо по зданиям, полная автоматизация всех коммунальных процессов, система саморемонта и гибкой планировки, а также многое другое превращало самое обычное, стандартное жильё в настоящую сказку про волшебные замки. Города были весьма компактными и их будут окружать бесконечные лесопарковые и степные рекреации. Ардийцы сразу же заявили, что на просторах Маураны можно встретить почти точные аналоги земных растений и животных, а потому давали гарантию, что природа будет полностью восстановлена в её прежнем великолепии и разнообразии, казалось бы утерянном навсегда.

У ардийской системы градостроения был только один единственный, но по славийским меркам очень серьёзный изъян, все ардийские города по большому счёту мало чем отличались друг от друга, хотя и не были полностью похожими. Да, они были очень красивыми, не говоря уже о запредельном комфорте, но всё же лишенными сугубо индивидуальных признаков. А ещё эти города не смотря на то, что деревья росли прямо на фасадах домов, вырастая из замысловатых консолей, окруженных уютными небольшими сквериками, отдаляли человека от природы, так как имели в высоту по километру, полтора и даже два в зависимости от того места, где они строились. Это были дома-ульи и чтобы жить в них, нужно иметь в собственности по несколько флайеров на семью, так что первое время их жильцам придётся туго, но Великое Северное Наследие уже начали мало-помалу распаковывать. За исключением истеблишмента и элиты планеты Земля, все остальные граждане имели возможность пройти через процедуру пси-стартинга, причём как щадящего, так и форсированного.

Сильные мира сего готовились отправиться на Индиану, чтобы минимум два года жить там в скаутских лагерях, заниматься тяжелым физическим трудом, тренироваться до седьмого пота, чтобы в конце концов с куда больше гарантией, пройдя через жесткий пси-стартинг стать псиониками. Они не хотели зависеть от прихотей Фортуны и решили пойти по стопам Джулая Энсона, который и вовсе собирался отправиться чуть ли не в ад, чтобы попробовать пройти через процедуру пси-стартинга во второй раз. Всего с Земли собиралось перебраться на Индиану в течение ближайших шести месяцев свыше шестисот тридцати миллионов человек, а потому из ближайших миров летели полторы сотни даже не пассажирских космолайнеров, а самых обычных больших десантных звездолётов. Элита прекрасно понимала, что только так она сможет сохранить свои привилегии и сделать их наследственными. Уступать пальму первенства каким-то обезьянам, прибывшим в цивилизованные страны Европы и Западной Азии из джунглей, никто не собирался.

Отлёта Джулая Энсона с Земли с большим нетерпением ждали на Кассаме и Налтиаре. Именно в этот день миротворцам было приказано снять силовой купол со всей территории бывшей России, Украины, Белоруссии и Финляндии. Там будет немедленно развёрнута в самых живописных уголках большая стройка и вместе с тем начнут распаковывать уже контейнеры с девятью сотнями миллионов флайеров, а также производственными комплексами, на которых их можно будет изготавливать. Вообще-то почти все флайеры славийской постройки себе уже прикарманила элита, так как эти флайеры были изготовлены из сверхпрочных материалов и ничем не уступали по своим характеристикам боевым космоботам, просто были меньше их по размерам. О «нуждах» президента Энсона и его семьи должна будет позаботиться его супруга, которая оставалась на Земле за него и даже получила все надлежащим образом оформленные документы. Шумиха, связанная со снятием купола и открытием доступа к Великому Северному Наследию должна была «прикрыть» его отлёт на Ардию. Большинство землян были категорически против.

Джулай считал иначе, так как не знал, что произойдёт после того, как будет отключено силовое поле. Если бы он знал, что за «летающими тарелками» уже прилетело двенадцать гигантских славийских транспортников, то он ни за что не согласился бы снимать защитный купол. Но он даже понятия не имел, что представляют из себя так называемые генераторы поддержки защитного силового купола. А тем временем с Земли уже вылетело свыше двадцати пяти миллионов поляков, ста двадцати миллионов жителей Проклятых городов и сорока миллионов жителей Северной Америки. Началась вторая волна Великого Исхода. На этот раз она проходила совсем по другому, под диктовку кассамцев и налтиарцев, при помощи ледарийцев и с молчаливого согласия ардийских спецназовцев. Не спрашивая ни у кого разрешения, они забирали с Земли всё, о чём просили их славийцы, а потому Парижа, как такового, уже не существовало. Первыми были погружены на платформы-антигравы руины старинных дворцов и особняков, а последними знаменитые парижские катакомбы с их подземным оссуарием с его сотнями тысяч скелетов.

Президент Энсон стоял на самой верхней площадки Башни Согласия, в которой велись работы по её модернизации, и смотрел на Новый Париж. К его строительству приступили всего полторы недели назад, но уже сейчас было видно, что это будет город-цветок, красивейший во всей Мауране. В этом городе будет сосредоточена добрая половина всей политической жизни Звёздного Союза и вместе с Москвой он будет третьим внешним центром притяжения. Только на Славию будут лететь за новыми знаниями и технологиями, а на Землю за нужными политическими решениями. Если, конечно, Гейнуор не настоит на том, чтобы Джулай постоянно находился на Ардии, но и тогда он поклялся самому себе, что Земля не будет обойдена вниманием всех граждан Звёздного Союза.

Вместе с Джулаем Энсоном на строящийся бурными темпами Новый Париж смотрело ещё трое мужчин и одна женщина. Расана со всей своей семьёй пригнала на Землю славийский транспортный звездолёт и вскоре ей предстояло с совершенно сумасшедшей скоростью вести его на Славию. В трюмы звездолёта «Иван Поддубный» заложили все парижские мосты, а также часть катакомб. Он находился в ста пятидесяти километрах западу, висел в воздухе на высоте полутора километров и даже с этого расстояния казался суровому ардийскому космос-майору таким невероятно громадным, что на него было страшновато смотреть. Ардиец вместе двумя новыми приятелями с Налтиары и Кассама находился в патруле. Они дрейфовали в воздухе неподалёку от башни согласия, когда их высмотрела сверху Расана, решившая поужинать в одиночестве глядя на вечерний Париж. Увидев парней и представив себе, что они весь день сидели на «бутербродах», она моментально направила свою летающую тарелку, предназначенную для пикников, вниз и те не отказались составить ей компанию. Глядя с километровой высоты на строящийся город, она сказала:

— И как они только смеют называть этот город Парижем? Мальчики, настоящий Париж находится на Славии, на континенте Франция. Это сказочный континент и сказочный город. Вы не представляете себе, какие чудесные кафе есть там на холме Монмартр, с вершины которого смотрит на этот чудесный город базилика Сакре-Кёр. Между прочим, я перед отлётом на Землю специально побывала в кафе «Две мельницы» и купила там эти круасаны, чтобы съесть их на настоящем Монмартре, а тут стоит это жуткое у***ще, — выругалась по-русски ледарийка и сердито воскликнула: — Мерзавцы! Они своими взрывами задали моим французским друзьям столько работы, что я готова взять в руки палку и бить их по тупым головам с утра и до вечера.

— Успокойся, Сана, — мы с Киоро именно этим и занимаемся, — с улыбкой сказал кассамец — Я ведь немного, совсем чуть-чуть, телепат.

— Да, Сана, тебе не нужно так расстраиваться, — тем не менее с грустью в голосе сказал ардиец, — между прочим, чуть ли не все наши самые лучшие археологи и реставраторы Ардии уже две недели, как вылетели на Славию, а они у нас отличные мастера и поверь, всё, что разрушили земляне, они обязательно восстановят.

— Они-то восстановят, Шеви, но ты не представляешь себе, сколько труда было вложено в то, чтобы построить Париж таким, каким мои друзья его покинули. Да, конечно, большинство его старинных домов это новоделы, но они же являются точной копией настоящих образцов и куда теперь ты прикажешь их девать?

Налтиарец задумчиво обронил:

— Не знаю как вы, ребята, а лично я уже вижу, где на Налтиаре можно разместить копию Версаля. Так, не мешайте мне пару минут, пока я буду отправлять рапорт нашему президенту и мне плевать, что начальство не любит, когда кто-то действует через его голову.

Кассамец тоже оживился:

— Киоро, ты гений, я, пожалуй, тоже звякну Старому Робберу!

— Завидую я вам, ребята, — вздохнул ардиец, — а вот у нас на Ардии терпеть не могут ничего чужого, хотя кое-что с Земли нам бы точно не помешало взять. Особенно тот Колизей, который стоял в Риме. В древности на Ардии строили точно такие же. Правда, у нас их никто не посмеет разрушить, а самую большую арену мы даже отдали Звёздному парламенту и теперь Гейнуор не знает, как его перенести в Новую Деолавию. Эти чёртовы депутаты вцепились в него и в Старый Город всеми когтями и их оттуда уже не выгнать, оккупантов.

Последняя фраза была сказана насмешливым тоном и Расана, ничуть не обидевшись на него, так же насмешливо сказала:

— На Париж Старая Деолавия ничуть непохожа, зато она напоминает мне Барселону, где жил и творил великий Антонио Гауди. Нет, депутаты никогда не покинут Старый Город, Шеви. В нём тоже очень много маленьких ресторанчиков, в которых так приятно сидеть, пить вино и разговаривать с друзьями. У вас на Ардии чудесные вина. Если ты любишь Старую Деолавию, Шеви, тебе нужно обязательно побывать на Славии, в Барселоне. Тогда ты обязательно влюбишься не только в этот город, но и в испанцев. Они все отличные ребята.

Кассамец, который выслушал что-то нелестное в свой адрес, насупился и обиженным голосом сказал:

— Ну, вот, нарвался на плюху. Старый Роббер обозвал меня идиотом и сказал, что он уже находится на Славии и теперь сражается с Космическим Лисом Нио и Леониром за каждый шедевр земной архитектуры, который Большой Макс выставляет на аукцион.

— Уф, — облегчённо вздохнул налтиарец, — Новый Версаль наш. Вот теперь долина Руфарны точно получит самый большой бриллиант в свою корону. Молодец, Космический Лис, не подкачал. Вот видишь, Расана, твои друзья на этом ещё и неплохо заработают. Между прочим, когашимы умудряются продавать дворцы и замки, построенные на Славии по земным образцам, даже аршам.

Кассамец громко рассмеялся:

— Они такие, Киоро! Только они умеют так показать товар, что у кого хочешь голова кругом пойдёт. Кстати, Шеви, среди моих друзей есть немало таких, которые бросили на Кассаме всё, перебрались на Славию и присоединились там к испанцам, итальянцам и грекам. Представь себе, никто не жалеет и я теперь тоже подумываю, не осесть ли и мне там? Славийцы, Шеви, удивительные люди. Вместо того, чтобы бездельничать в громадных небоскрёбах с роботизированными квартирами, они живут в маленьких домиках и выращивают овощи себе к столу прямо под окнами. Ты можешь представить себе такое? Выходишь утром в сад, срываешь прямо с дерева какой-нибудь плод и съедаешь его. За садом и огородом они ухаживают вместе с роботами, а ещё у них очень большие семьи. В одном доме живут правнуки, внуки, отцы, деды и прадеды. Такое бывает, наверное, только у ледарийцев. У вас ведь тоже большие семьи, Сана?

— Только в эскадрах, Дэш, — улыбнулась Расана, — там у каждого из нас Большая семья, в которой воспитывают детей до двенадцати лет. Дом Малой семьи это её крыло и космос. Я ведь только потому и сбежала сегодня, что наша детвора решила сегодня взять бразды правления «Поддубным» в свои руки. Дети так быстро растут, мальчики. Всего каких-тог семь лет назад мы взяли их в космос, думая, что наше счастье будет длиться чуть ли не целую вечность, а они уже присмотрели себе друзей и подруг. Некоторые мои дети переберутся на их крылья, но двоим точно придётся построить свои собственные. Так что на полгода нам придётся забыть о полётах.

— А вот этого я никогда не смогу понять, — вздохнул ардиец, — у меня в голове не укладывается, как можно ребёнка в девятнадцать лет отпустить одного в космос? Знаешь, Сана, я только здесь, на Земле, понял, какие же вы, ледарийцы, отважные люди. Вы способны гонять на славийских транспортниках с точно такой же скоростью, как и на своих крыльях, а ведь это не одно и то же.

— Разве это смелость, — небрежно махнула рукой Расана, — теперь, когда у нас есть славийские крылья и такие друзья, как Кассам и Налтиара, можно уже ничего не бояться. А вот раньше действительно было страшно. Ты никогда не знал, чем закончится очередной полёт твоей Малой семьи. В любой момент можно было нарваться на какого-нибудь психа, который захочет испытать на тебе свою новую турбопушку. Нашим новым крыльям, броневые листы корпуса которых мы поменяли на максимер «М-5», даже без защитных экранов не страшны турбопушки. Малые и средние просто не смогут прожечь броню, а из под удара больших турбопушек их уведёт робопилот.

— Мы скоро тоже получим корабли с эм пятыми корпусами, — с улыбкой кивнул ардиец, — и теперь я знаю, что если когда-нибудь нам придётся воевать, то ледарийцы станут в космосе нашими глазами, а четыре космофлота будут громить врага по всему фронту.

— Не дай, конечно, Бог, Шеви, так обычно говорят славийцы, но мы готовы десантироваться на любую планету. — С улыбкой сказал налтиарец — Когда знаешь, что ты идёшь в бой вместе с такими парнями, как славийцы, которые за какие-то считанные годы сделали то, чего не могли добиться наши дипломаты за пять тысяч лет, то есть свести вместе, в едином строю, космофлоты Налтиары, Кассама, Ледарии и Ардии, то на всё смотрится намного легче.

Расана улыбнулась стройному, светловолосому парню:

— Ты прав, Киоро, крыло это не боевой, а в первую очередь разведывательный корабль и нам не привыкать летать между клыков дракона. — Рассмеявшись она пояснила — Так мы называем ваши оборонительные системы в космосе. Поверьте, мы подлетаем к ним вплотную вовсе не за тем, чтобы подразнить вас или что-то разведать. Мы просто таким образом отрабатываем технику скрытного полёта, когда нам не могут засечь даже славийские гиперсканеры.

Кассамец покрутил пальцем у виска и беззлобно сказал:

— Психи, что ту ещё скажешь, но у всех парней, которые несут службу на боевых спутников, есть приказ — не реагировать на размывчатые блики, говорящие, что где-то у тебя под носом ледарийцы натаскивают свою молодёжь. Вам бы после этого следовало честь по чести выходить в эфир, залетать в ангар боевого спутника и показывать командиру гарнизона, как вы обвели вокруг пальца его парней.

— Наверное мы так и будем делать, Дэш, — согласилась Росана и добавила, — во всяком случае когда я стану учить своих дочерей, а это произойдёт уже очень скоро, то именно так и поступлю. — Внезапно она воскликнула — Нет, этот город никогда не обретёт славу настоящего Парижа! Он будет всего лишь жалким подобием Новой Деолавии.

— Пожалуй ты права, Сана, — согласился ардиец, — хотя наши архитекторы и превзошли самих себя, они строят ещё одну Новую Деолавию, но только не столицу планеты Земля. Увы, но так решил Джулай и никто не стал с ним спорить, а мне так и вовсе всё равно, как теперь будут жить земляне. Когда я оттрублю здесь свои положенные три года, меня сюда не смогут доставить даже в связанном виде. Всё равно перегрызу верёвки, вырвусь и убегу обратно на Ардию. В штабе космофлота уже рассмотрели мой рапорт и Хмурый Дед, посмотрев на славийские корветы, заказал почти такие же, только для десантного отряда нашего, ардийского образца, а это сто двадцать четыре бойца. Так что, Расана, скоро я стану командиром такого же быстроходного космического корабля, как и твой «Киолар».

Глава девятая Царь-пушка

Совершенно дикий всплеск вандализма и насилия в Европе отозвался болью в сердцах славийцев, но не удивил их ничем и что самое главное, не поверг в уныние. Скорее наоборот, они только укрепились в мысли, что приняли правильное решение, перебравшись на другую планету, как можно дальше от Земли. Максиму Первенцеву было горько осознавать, что всё было сделано с одной единственной целью — досадить лично ему и вывести его из равновесия. Известие о том, что в Европе мало того, что были взорваны и снесены бульдозерами тысячи зданий и вместе с тем было убито, заживо растерзано сотни тысяч людей, причём в большинстве своём европейцев с белым цветом кожи, причинило ему огромной силы душевную боль. Такого чудовищного преступления он от Джулая не ожидал. По сравнению с гибелью людей, всё остальное уходило на задний план и было делом малосущественным. Честно говоря, пять суток после этого он не ел, не пил, и не спал и рядом не было ни одного дуба, чтобы он мог прижаться к нему и набраться сил от своего целебного дерева.

Он даже не мог разрыдаться, чтобы тем самым не дать Джулаю одержать над собой полную победу. Поэтому он просто пятеро суток просидел в своей каюте в полном одиночестве. Коля Маленький запретил тревожить его хоть чем-либо, и поскольку знал характер своего напарника до мельчайших деталей, заявил самым близким людям Максима, что заменит его на те дни, пока тот будет залечивать душевные раны. Именно он, а не Максим Первенцев, стал спокойным, мрачным голосом отдавать команды и первым его приказом было немедленно свернуть все работы в системе Бестии, и, выставив там боевое охранение, перебросить всех космошахтеров на Землю, чтобы как можно скорее собрать все осколки истории и спасти всё, что ещё было можно спасти. После этого он обратился за помощью к другу Лео, чтобы тот направил на Землю ледарийцев вместе со всеми транспортными звездолётами, которые приказал разгрузить где угодно.

Только после этого он обратился к народу Славии, причём не просто обратился, а приказал всем сцепить зубы, собрать всю свою волю в кулак и принять реальность такой, какая она есть. А ещё он приказал им забыть о том, что кто-то, по каким-то надуманным причинам отказался к ним присоединиться и именно он, а не Максим Первенцев, ответил на мольбы поляков о спасении, задав им всего один вопрос и попросив провести референдум. Ответ он получил уже через двое суток и в своём втором обращении сказал, что русский народ желает видеть их своими соседями на континенте Россия. Когда Максим вышел из состояние чуть ли не комы, Коля Маленький доложил ему обо всём, что сделал от его имени, воспользовавшись тем, что с помощью корабельного аналитического компьютера он мог воссоздать на экране чей угодно облик. Президент Славии вздохнул:

— Коля, прости меня за то, что я вырубился. Мне просто было нестерпимо больно, ведь я должен был спасти этих людей.

— Ни хрена ты не был должен, Макс! — взревел робот, паривший перед ним, и отпустил мощную затрещину своим хилым на вид манипулятором — Ты давно уже никому, кроме славийцев, ничего не должен, а те люди, которые погибли в Европе, сами положили свою голову на плаху. Поэтому утри кровь, залечи царапину и приступай к работе. Запомни, Макс, никакого приступа слабости не было, ты просто потерял сознание от такого удара, который убил бы любого другого человека или в лучшем случае свёл его с ума. И вот ещё что, не перекладывай всю вину на Джулая. Да, он судак на букву эм, но в его планы не входила бойня. Осмотрев руины, я скажу тебе так, все здания минировали специалисты и они просто развалились, как карточный домик. Пожаров не было и поэтому всё можно будет восстановить и отреставрировать так, что этого никто не заметит. Джулай, конечно, мерзавец, но всё же не до такой степени, как ты об этом думаешь. Хорошо, что мне не пришлось с ним разговаривать. Ладно, Макс, дела обстоят, конечно, хреново, но всё же не настолько, чтобы взять и немедленно повеситься в сортире. Продолжаем работать.

И они продолжили работать, продолжили создавать Великую Славию, стержнем которой была Русь. Быстро проанализировав всё то, что сделал Коля Маленький, президент Первенцев принял из его рук эстафету и никому даже в голову не пришло, что он фактически отсутствовал в течение пяти суток. Об этом знали всего три человека и Маша не входила в их число. Чкалов быстро включился в работу и вскоре всем стало ясно, что не смотря ни на что, ни на какие трюки президента Ардии, который был в полном недоумении, ведь президент Земли так до сих пор не вышел с ним на связь, хотя уже вроде бы мог, все в Мауране осуждали Джулая Энсона и восхищались мужеством и непоколебимой стойкостью Максима Первенцева.

Он же, в свою очередь решил принять реальность такой, какой та была и не стал извиняться ни перед кем за свою слабость, но в том-то всё и дело, что никто из его самых близких людей вовсе не считал его стресс слабостью. Зато друзья Максима стали смотреть на Колю Маленького, шустрого, юркого робота, так любящего подурачиться и к тому же ещё очень дерзкого и резкого, с куда большим уважением. На поверку вышло так, что от него пользы было больше, чем от них, но никто не стал из-за этого комплексовать. Ни у кого из людей всё же не было таких способностей, как у этого робота с поликристаллическим мозгом «ИСММ-780-01», что означало — искусственный свободно мыслящий мозг модели семьсот восемьдесят, первый экземпляр. Да, Коля Маленький был первым роботом, сознание которого было переписано на поликристаллический мозг этой модели, созданной в том числе благодаря кассамским и украденным кассамцами у ардийцев научным разработкам в области искусственного интеллекта.

Постепенно боль прошла, нервозность первых дней сменилась деловой обстановкой и вскоре Максим Первенцев прибыл на Славию, где первым делом встретился с космос-адмиралом Левейдаром Дареном Таниром, решившим не только дождаться его, но и лично проследить за тем, как будет проходить модернизация флагмана военного космофлота Ардии — линкора «Меганатр». Ему сказали, что новая космоверфь будет построена всего за четыре месяца, а на модернизацию уйдёт и вовсе шесть стандартных месяцев, если славийским корабелам никто не станет указывать, что и как они должны делать. На взгляд Хмурого Деда это прямо говорило, что «Меганатр» отправится на ходовые испытания не просто модернизированным, а очень сильно видоизменённым. Ардиец внутренне уже был готов к тому, что славийцы предложат ему утвердить очень большие изменения.

Не те это были люди, чтобы не улучшить хоть чьё-либо создание. На протяжении всего пути к Славии на борту линкора «Меганатр» стоял дикий рёв и отборный мат. Это был «домашний» линкор Ардии и потому женщины на нём не служили, а те славийцы, которые поднялись на его борт были мужчинами, причём далеко не юного возраста, а старыми технарями. Так что своё негодование и возмущение славийские космос-инженеры и космос-механики, которые перебрались на линкор со своих крейсеров вместе с роботами-ремонтниками, выражали используя витиеватую ненормативную лексику и потому первое, что усвоил Хмурый Дед из нескольких славийских языков, это их матерную ругань и неблагозвучные эпитеты. Обнаружив очередной дефект, брак или тщательно замаскированную недоделку, матерились даже роботы и что самое удивительное, требовали отдать им на расправу того гада, который занимался на «Меганатре» столь изощрённым и опасным вредительством. А ещё космос-адмирал Левейдар Танир узнал, что Россией когда-то правил человек, который люто ненавидел вредителей, так как некоторые славийцы, обнаружив очередную неполадку, в сердцах восклицали: — «Сталина на вас нет, суки! Он бы показал вам, уроды, как нужно собирать генераторы».

Когда Хмурый Дед посетил первую же космоверфь на спутнике Славии, который назывался Любовь, то вытаращил глаза от увиденного. Каждый рабочий был облачён в удобный лёгкий боескафандр и что самое удивительное, на шлеме, плечах и даже руках были установлены камеры видеоконтроля. Буквально все операции были автоматизированы, работали на космоверфи в основном роботы, но самые ответственные виды работ выполняли почему-то люди. Вскоре космос-адмирал узнал, почему. Всё объяснялось очень просто, они являлись псиониками и их псионические чувства были на порядок точнее любой измерительной аппаратуры. Вообще-то рабочих на космоверфи не было ни одного. Каждый человек был, как минимум — биройном, а то и вовсе теуройном, то есть учёными второй и третьей ступени и высшей квалификации. Поэтому не смотря на высокий уровень автоматизации славийские боевые звездолёты были по сути кораблями ручной сборки со своими индивидуальными особенностями, хотя расхождения были видны только глазу самих славийцев.

Самым первым желанием космос-адмирала Танира было немедленно накачать всех своих космолётчиков экспандминдом, но славийцы ещё во время полёта планете рассказали ему о процедуре особого вида форсированного пси-стартинга всё и потому он ограничился одним только возвращением им естественного биологического облика без карингфорса, усилиями славийских целителей. После этого они должны будут отправиться на одну из «тяжелых» планет Зелёного Архипелага Славии и пройти там курс предварительной подготовки. Индивидуальный для каждого ардийца. Уже очень скоро Хмурый Дед понял, что если чего ему и следует ждать от славийцев, то одних только чудес и потому заранее решил ничему не удивляться, чтобы сохранить свой фирменный бренд — вечно нахмуренную физиономию. Так ему было гораздо легче держать подчинённых в тонусе.

Максим быстро сошелся с ним во взглядах, вместе с Борисом Невским. Как и командующий ардийским космофлотом, они также старались не выказывать перед подчинёнными своей радости лишний раз и тоже в педагогических целях. Временами они отправлялись втроём на рыбалку и вот там-то им уже ничто не мешало хохотать, носиться сломя голову по берегу и с разбегу «бомбочкой» прыгать в воду, соревнуясь, кто больше поднимет брызг. С Земли уже прилетели три «волны» космолайнеров с переселенцами, работа по реставрации разрушенных памятников истории шла полным ходом, а на Любе со дня на день должна была ступить «ардийская» космоверфь. Гейнуор и Джулай отправились в тренировочный лагерь на Хоунар, а это означало, что как минимум два года они не будут никого доставать, но после возвращения этой Сладкой Парочки следовало ждать каких-то новых демаршей, которым будет придан вид политических инициатив. Пока это время не пришло, Максим мог спокойно работать, что он и делал начиная с восьми утра но в половине десятого раздался звонок:

— Макс, ты занят чем-нибудь срочным? — спросил его Олег Майский, первый заместитель бога Марса по артиллерийской части — А то я хочу предложить тебе прошвырнуться на Большое стрельбище.

Большим стрельбищем называлась система колец вокруг Сварога, семнадцатой планеты планетной системы Рода. Это была по сути слишком горячая для стандартного периферийного газового гиганта мегапланета, но она уже была через чур холодна для «нормального» коричневого карлика. Масса Сварога составляла семьдесят восемь масс Юпитера, но термоядерная реакция в его недрах практически завершилась и он быстро остывал, хотя слово быстро в данном случае означало ещё примерно сто пятьдесят тысяч лет. Сварог не имел для людей совершенно никакой ценности, так как взять с него, кроме раскалённого до восьмисот градусов метана в атмосфере, взять было нечего. Зато он имел огромную, в десять раз больше, чем у Сатурна, систему колец, состоящих из объектов размером от песчинок в пятьдесят микрон, камешков до метра и более, а также скал с поперечником в пять-десять километров. Все они были преимущественно каменными и также ни на что, кроме как на мишени не годились. Если Олег звал Максима на Большое стрельбище, значит речь шла о чём-то очень интересном и жутко секретном, а потому он ответил:

— Конечно хочу, Олежка. Куда лететь?

— Я скоро сам за тобой прилечу, Макс. — ответил главный конструктор всего стрелкового вооружения — Можешь уже выходить. Форма одежды — боескафандр повышенной защиты, в него ты облачишься на борту Борькиного «Пегаса».

В это же самый момент в дверь кабинета космос-адмирала Танира кто-то требовательно постучал, после чего она открылась и флаг-офицер командующего сказал:

— Адмирал, за вами прибыл флаг-офицер Янко Каваль Третий.

— Так почему я вижу тебя, а не его? — проворчал Хмурый Дед.

— Простите, адмирал, но он ждёт вас в рубке тяжелого космобота «Пегас», спецборта адмирала Невского. — улыбнулся флаг-офицер, который совершенно не реагировал на неласковый вид космос-адмирала Танира, так как знал его, как облупленного.

Командующий ардийским космофлотом быстро поднялся из-за пульта и, направляясь в монтажную камеру, бросил через плечо:

— Лютьер, если меня будет кто-нибудь спрашивать, скажешь, что я улетел в Миарой на Софию и со мной нет связи.

Первое, что сделал Хмурый Дед, когда после боевых испытаний славийской ракеты «Булава» на поражающую силу и крейсера «Слава» на неуязвимость, принял решение лететь на Славию, связался с Ардией и приказал всему женскому контингенту главной базы флота садиться на первые же подвернувшиеся космолайнеры, которые разрешил взять штурмом, и лететь на Славию. Поэтому недостатка в партнёршах для секса не было. Девушки прилетели очень быстро и остались довольны тем, как их встретили на этой гостеприимной планете. Поэтому ссылка на Миару была очень уважительной. В монтажной камере роботизированное устройство сняло с космос-адмирала повседневный чёрный-космокомбинезон, одело на него «поддоспешник» и собрало на теле боескафандр хотя и среднего класса, по прочности не уступающий тяжелому. И это тоже была новейшая славийская разработка, сделанная в дополнение к классической ардийской схеме энерго-броневой защиты личного состава экипажа линкора.

В новом боескафандре адмирал Танир чувствовал себя не в пример лучше, чем когда-то в старом. Да, и носимый запас воздуха в нём был впятеро больше, но сейчас он вышел с открытым забралом и быстрыми шагами направился к выходу. Капсула пневмотранса доставила его прямо к бронированной, гранёной черепахе тяжелого адмиральского космобота, настоящего летающего бункера длиной в сорок метров. Как только он поднялся на борт «Пегаса», флаг-офицер, который был ещё и личным пилотом его друга, моментально покинул борт линкора «Меганатр». Всем ардийским линкорам и крейсерам было не только разрешено спуститься к самой поверхности планеты, но и найти для стоянки самое живописное место. «Меганатр» изображал из себя морской линкор и как бы стоял на якоре в Финском заливе Балтийского моря всего в паре сотен метров от берега напротив города, называвшегося Санкт-Петербург.

Такое место выбрал для стоянки линкора сам Хмурый Дед, заядлый рыбак, как и все ардийцы, а рыбы в Балтийском море водилась прорва и вся очень вкусная. Правда, находясь в тамбуре он не увидел толпы полуголых космолётчиков, сидевших с удочками на всех выдвижных пилонах. Космос-адмирал и сам не отказывался порыбачить не сходя с борта корабля, а рыбалка в заливе была славной, но пока что не ему удалось выудить самую громадную рыбину. Робот личный пилот и флаг-офицер его друга сразу взял курс на Москву, что Левейдар Дарен Танир определил чуть ли не мгновенно. Войдя в рубку, ардиец едва не вздрогнул, увидев в ней помимо робота, сидящего в кресле пилота погрузив максимеровые руки в подлокотники, ещё и Олега Майского, которого ему однажды представили, как главного конструктора чуть ли не всего славийского оружия. Тот тоже был облачён в боескафандр. Кивнув ему, славиец весёлым голосом сказал:

— Левейдар, сейчас мы захватим Макса и отправимся за Борькой, после чего я покажу вам кое-что вкусненькое, а до тех пор, пока мы не долетим до места, буду нем, как могила. Присаживайся.

Человекоподобный, сиреневато-серебристый робот, сидевший в центре ряда из пяти кресел, немедленно предупредил:

— Адмирал Танир, справа от меня место адмирала Невского, а слева президента Первенцева. Садитесь через одно кресло справа. Тогда вам будет о чём поговорить. Наш президент не очень-то разбирается во всех тонкостях космических вооружений, а из академика Майского даже он не вытянет ни одного лишнего слова. Поэтому так вам будет веселей лететь до Сварога.

— Ну, до чего же ты у нас умный, Янко, — усмехнулся славийский учёный, — всё то ты знаешь, но сегодня я действительно буду весьма скуп на объяснения. Они последуют потом. После испытаний.

Через семь минут на борт «Пегаса» поднялся Максим и сразу же вошел в монтажную камеру, чтобы через пять минут выйти из неё облачённым сиреневато-серебристый боескафандр, изготовленный и лёгкого, но невероятно прочного максимера «М7Л». Когда он вошел в рубку, адмирал Невский уже сидел в своём кресле. Президент Славии поприветствовал с порога своих спутников и насмешливо спросил:

— Так, Олежка, рассказывай, что ты нам собираешься показать на сей раз? Наверное опять какую-нибудь липездрическую пушку?

— А вот фиг тебе, а не мои сказки, Максимка, — смеясь ответил академик, — сегодня я решил быть жутко таинственным. Янко, бери курс на сто семьдесят третий сектор. Можешь лететь на максимальной скорости. Твой адмирал сегодня добрый, закрыл трассу сразу же, как только я его попросил организовать нам зелёную улицу. Чем быстрее доберёмся, ребята, тем скорее вы всё узнаете.

— Он всегда такой, Леви, — пояснил адмирал Невский, — терпеть не может рассказывать что-либо наперёд. Всё держит в глубокой тайне, а потом как вывалит всем на голову целый кузов булыжников. У вас, насколько я знаю, конструкторы ещё на стадии идеи начинают тебя теребить со всех сторон и хватать за руки.

Адмирал Танир сокрушенно вздохнул:

— Это точно, Боря, но их можно понять. Изготовлением вооружения для космофлота занимаются сотни корпораций и все воруют друг у друга секреты ничего не стесняясь. Поэтому их каждое новое изобретение начинается с мощнейшей дымовой завесы. Они согласовывают со мной одно, а потом показывают что-нибудь совсем другое. Хорошо уж то, что выбор огромен и не мне приходится платить за их фантазии, а Гейнуору. Я запускаю руку в казну флота только тогда, когда мои парни окончательно убедятся в исключительной полезности чего-либо из того, что они смастерили. А они, порой, притаскивают на полигон такие образцы, что уже никакие враги не нужны.

Академик Майский громко рассмеялся:

— Нет, Левейдар, мы такими глупостями не занимаемся с тех самых пор, как один умелец подогнал Шамилю деревянную пушку и та, взорвавшись, чуть не убила его.

— Раньше, Олежка, много раньше. — сказал Максим — Леви, у нас когда-то был царь по имени Пётр, так он быстро приучил промышленников, отливавших пушки, к порядку. Причём самым простым способом, заставляя их сделать из пушки первый выстрел, но её при этом набивали тройным зарядом пороха. И ты знаешь, действовало.

Адмирал усмехнулся и кивнул:

— Хотя я и не царь, думаю, что мне тоже следует ввести такое правило. Олег, ну и кто будет сегодня стрелять из твоей пушки?

— Кто-кто, её главный конструктор, — ответил академик, — но ты не волнуйся, тот изделие, которое мы вам вскоре покажем, уже испытали не один десяток раз на подземном испытательном полигоне. Если захотите, я потом вам покажу, что из этого получилось, но вы и без этого вскоре всё сами поймёте. Сегодня я выступаю всего лишь в качестве директора института. Молодёжь наступает на пятки.

Полёт к Сварогу был коротким и занял всего четыре с половиной часа, так как космобот мчался на скорости в ноль девяносто две сотых от скорости света. Если бы не мощнейшие антигравитационные компенсаторы, их всех сплющило бы в лепёшку. Про космобот «Пегас» можно было сказать только одно, пусть и не сильно вместительный, но зато чертовски быстрый кораблик с мощнейшей бронёй толщиной в полтора метра. Кроме пилотской рубки и тамбура у него имелся на борту только небольшой зал для заседаний на двенадцать человек, автоматический бар, два специальных туалета и больше никаких удобств. Это был летающий бункер для наблюдения за различными испытаниями и в нём было невозможно находиться без бронескафандров. Славийцы поражали адмирала Танира очень многим, в том числе и этим космоботом. Их боевые корабли отличались потрясающей роскошью, зато космобот был символом аскетизма.

Вскоре они прилетели в сто семьдесят третий, из трёхсот шестидесяти, сектор. Он находился на освещённой Родом стороне Сварога, который стоял перед ними гигантским, голубовато-малиновым, с рыжими и фиолетовыми разводами облаков, местами испещрённым оранжевым заревом его всё ещё раскалённых недр. По пути к Большому Каменному Кольцу они преодолели несколько колец состоящих из куда более мелких объектов, чем то, к которому привёл космобот Янко Каваль, один из четырёх роботов-героев. Обзорный экран пилотской рубки, на который подавалось изображение с тысяч видеокамер, имевших огромное разрешение, имел форму вытянутого в горизонтальной плоскости полусфероида и потому смотреть можно было как вверх почти в зенит, так и к себе прямо под ноги, а так же вправо и влево на сто восемьдесят градусов. Это было очень удобно.

Первое, что увидел Левейдар Танир, когда они подлетели к стрельбищу, это большой, округлый, продолговатый каменный астероид, ярко освещённый Родом. Он имел в длину двадцать один с половиной километр, а поперечник шестнадцать, что можно было понять по данным на зелёной, прозрачной масштабно-координационной сетке трёхмерного обзорного экрана новой славийской модели. Расстояние до астероида было вполне приличным, сто двадцать тысяч километров. Он находился на противоположном краю кольца. Увидев на нём картинку с кольцами Сварога, адмирал сразу же решил, что в рубке модернизированного «Меганатра» и не только в ней одной, но и повсюду будут стоять точно такие же. На поверхности коричневато-желтого астероида Большого Каменного Кольца он сразу же увидел тридцать одинаковых по размеру, двести пятьдесят на двести пятьдесят метров, квадратных мишеней. Это был стандартный броневой модуль боевых славийских звездолётов. Все мишени были явно изготовлены из различной брони и оснащены мощными силовыми экранами, а это означало, что им сегодня покажут настоящую боевую систему, а не прототип. Адмиралу Таниру стало жарко. Не прошло и полугода с того памятного дня, как крейсер «Слава» выиграл бой у целого соединения ардийских кораблей, как славийцы явно сотворили на основе полученных ими данных какое-то новое чудо-оружие

Когда Янко Каваль, сбросивший скорость до минимума, остановил космобот и тот лёг в орбитальный дрейф, Левейдар наконец увидел впереди, в пяти километрах от них, нечто непонятное. Это была восьмигранная призма, точнее призма, имевшая в плане квадрат с усечёнными углами размером семьдесят пять на семьдесят пять метров при длине в сто пятьдесят. В самом центре квадрата явно располагался круглый бронелюк-заглушка диаметром в двадцать пять метров, который выдвигался вверх, а затем отодвигался вбок. Академик Майский, который всю дорогу дремал, негромко попросил:

— Янко, голубчик, постой здесь несколько минут. Потом подвезёшь нас поближе к нашей Царь-пушке. Боря, ты, уж, извини меня, но придётся тебе переделывать все проекты модернизации. Всему виной, мой дорогой, бурная деятельность космос-капитана второго ранга Корбута Василия Петровича, начальника артиллерии «Славы» и Мариночки Тумановой. То, что ты видишь, будет теперь основным броневым модулем всех крейсеров от лёгких до тяжелых. Ну, может быть для линкоров имеет смысл строить и пушки, и броневые модули побольше. Почему я так говорю, Боренька? А вот почему. Каждый такой модуль будет установлен в специальный сверхпрочный стакан из тяжелого максимера «М9ТК», который не очень-то годится для наружной брони, но зато чертовски хорош, как основной конструкционный материал силового каркаса боевого звездолёта. Жесткие испытания крейсера «Слава» показали, что сябрам в конце концов понадобился герой, чтобы исключить возможность гибели машины и экипажа. В том бою только геройский поступок Алёши Новикова отвёл угрозу гибели экипажа крейсера, а героизм, Максим, люди вынуждены проявлять только тогда, когда недоработали конструкторы. Поэтому отныне будет так, если огнём неприятеля будет прожжен броневой модуль, то уже никто не станет выходить за борт, чтобы наложить на него пластырь. С него просто будут автоматически выгружены снаряды, главный инженер корабля отстрелит его и тут же выдвинет вперёд второй, точно такой же, а его команда немедленно поставит на освободившееся место третий и приступит к сборке четвёртого. Всего же таких броневых модулей, оснащённых Царь-пушками или пусковыми установками ракет нужно будет иметь до двадцати пяти процентов от их общего количества на корпусе боевого звездолёта. А теперь, друзья мои, Янко подвезёт нас к броневому модулю вплотную и вы посмотрите на ту Царь-пушку, которую изобрёл Василий Петрович. Вот ведь голова, всему моему ведомству и мне лично нос натянул.

Космобот плавно двинулся вперёд и остановился в сотне метров от броневого модуля, имевшего характерный, сиренево-серебристый цвет брони из максимера «М5», самого тугоплавкого и прочного материала, известного во всей Мауране. Его не брал алмаз и луч лазера должен был «греть» поверхность целых двадцать три минуты, прежде чем появится лунка. Этот конструкционный материал начинал даже не плавиться, а просто испаряться только при температуре в девять тысяч шестьсот тридцать градусов. В сочетании с мощной силовой защитой максимеру «М5» не было равных даже среди всех славийских максимеров, хотя некоторые были легче него. Как об этот и думал адмирал Танир, трёхметровой толщины люк-заглушка был поднят вверх и отведён вбок. Вслед за этим на высоту в пять метров изнутри выдвинулся цилиндр диаметром двадцать пять метров, а из него стал выдвигаться сначала квадратный ствол сечением пять на пять метров, а затем квадратная в плане башня пятнадцать на пятнадцать метров и высотой в десять с пятиметровой прорезью для выставления ствола в горизонтальную плоскость. Длина ствола Царь-пушки была семьдесят пять метров. Компьютер сообщал обо всех размерах.

Жерло пушки поразило ардийца тем, что внутри бруса квадратного сечения их было по сути пять — по углам четыре, диаметром всего в полтора метра, для плазменной турбопушки крайне мало, и семьдесят пять сантиметров по центру. Для электромагнитной пушки также немного, если учесть размеры мишеней. Выдвинувшись на всю длину, ствол опустился в горизонтальное положение. При длине ствола в сто калибров, снаряд можно было разогнать до совершенно сумасшедших скоростей, а точнее до пятидесяти тысяч километров в секунду. Если, конечно, он не оснащён не реактивным подпространственным двигателем в качестве ускорителя. Тогда скорость снаряда может быть больше в десять, двенадцать раз.

Что это за пушка и каков её принцип действия академик Майский никому говорить не стал. Он просто предложил им посмотреть на то, как будут поражены мишени. Что ни говори, но хотя эту пушку он назвал Царём всех пушек, мишени выглядели гораздо серьёзнее. Так во всяком случае казалось командующему ардийским космофлотом ровно до той поры, пока не был произведён первый выстрел. Адмирал Танир поначалу не понял, что произошло, но первая, явно просто стальная мишень попросту полностью исчезла в ослепительно яркой вспышке и в теле астероида образовался новый кратер диаметром в триста двадцать метров и глубиной в семьдесят. Для любого крейсера старого образца это был бы попросту смертельно опасное разрушение корпуса, после которого остаткам экипажа оставалось только одно, немедленно сдаться на милость победителя. Янко Каваль немедленно подтвердил его догадку:

— Господа, обычный космический крейсер со стандартным силовым экраном после этого выстрела получил бы смертельно опасные для экипажа повреждения корпуса. В зависимости от зоны разрушения погибло бы от четверти до двух третей экипажа.

Этим сообщением он никого не удивил и спустя минуту из Царь-пушки был произведён второй выстрел. На этот раз ей предстояло поразить куда более серьёзную мишень, закрытую силовым экраном гораздо большей мощности. В результате в обычной стальной броне была пробита дыра диаметром в сто восемьдесят метров, что так же относилось к смертельно опасным повреждениям. Сверхмощный силовой экран уменьшил пробоину в таком же типе бронирования уже на шестьдесят метров, но это ровным счётом ничего не давало. С такими повреждениями стандартный крейсер длиной в тысячу двести, тысячу четыреста метров и даже несколько больше превратился бы в груду металлолома, в которой все оставшиеся в живых члены экипажа уже не смогли бы продолжать бой. Скорее всего после этого он был бы выведен из состава флота и списан на металлолом, так как деформации силового каркаса были бы чудовищными.

Первые три мишени из высокопрочной, легированной стали относились к далеко не самым лучшим крейсерам Маураны, как и их силовые защитные экраны. Следующие три тоже были стальными, но уже налтиарского образца и дыры были в них в среднем на десять процентов меньше на каждом типе защитного экрана. А вот следующие три уже соответствовали ардийским крейсерам, но и их славийская Царь-пушка пробивала с лёгкостью и самая маленькая дырка всё равно имела диаметр семьдесят пять метров, отчего адмиралу Таниру сделалось не по себе. Потом пошли мишени, облицованные полуметровой толщины тугоплавкой бронёй на базе различных типов наносплавов на основе вольфрама, но и в них пушка легко прожигала дыры и самая маленькая имела диаметр в сорок восемь метров. Куда лучше показал себя славийский наносплав, называвшийся вольфрен, но и в нём при максимальной мощности силового экрана пушка пробила дыру диаметром в двадцать шесть метров, что уже не было квалифицировано, как смертельно опасное для экипажа повреждение корпуса лёгкого славийского крейсера.

Броня из максимера «М-2» была намного прочнее. С экраном малой мощности пушка пробила в ней всего лишь семиметровую дыру, а вот с экраном максимальной мощности он выдержал два выстрела и «сдался» только после третьего. Максимеры эм три и эм четыре показали ещё более лучшие результаты и только максимер эм пять даже на малой мощности защитного экрана выдержал семь выстрелов, после чего в нём была пробита трёхметровая дыра. Зато с экраном максимальной мощности он выдержал уже двадцать один выстрел, да только каким нужно быть идиотом, чтобы вытерпеть такие издевательства над своим боевым кораблём? Когда стрельба прекратилась, космобот поднырнул под броневой модуль с встроенной в него пушкой и подобрал космос-капитана второго ранга Корбута, после чего все, кто принимал участие в этих испытаниях, вошли в зал заседаний, где смогли откинуть лицевые щитки боескафандров и Янко подал всем прохладительные напитки. Вот тогда-то академик Майский и спросил изобретателя:

— Василий Петрович, голубчик, так как же ты решил назвать своё первое изделие? Ну-ка поведай нам сию тайну.

Кавторанг Корбут осушил кружку с квасом и шумно выдохнул:

— Пусть эта пушка называется «Перун», Олег Дмитриевич. Думаю, что это название ей вполне подходит.

Максим немедленно объяснил ардийцу:

— Леви, Перун это наш древний славянский Бог-Громовержец, а вооружен он был громовыми стрелами. Василий Петрович, а теперь давай, расскажи нам, по какому принципу действует твоя пушка «Перун». Хотя я и не военный космолётчик, всё же скажу, что именно такие мы и будем отныне ставить на всех своих боевых звездолётах. Я ведь так понимаю, что для наших сверхтяжелых линкоров ты уже разработал такие пушки, которые будут иметь калибр раза в четыре больше. Мне почему-то кажется, что это комбинированная пушка.

— Правильно кажется, Чкалов, — кивнул кавторанг и протянул Янко кружку, чтобы тот налил ему ещё кваса, — так оно и есть. И относительно орудий главного калибра ты тоже не ошибся. Их направляющий снаряд не имеет смысла делать калибром больше трёхсот миллиметров. Теперь несколько слов о самом главном. Прошу взглянуть на экран. Как вы видите на этой трёхмерной модели, прямо по центру ствола расположена самая обычная электромагнитная пушка Гаусса, но снаряд у неё очень хитрый. Он имеет в длину пять метров и состоит из трёх частей. Первая, носовая часть, это нереактивный подпространственный двигатель-ускоритель, длиной в две тысячи пятьсот миллиметров, который буксирует за собой термоядерный заряд мощностью всего в одну килотонну, оснащённый гравитационным компенсатором, его длина пятьсот миллиметров и вихревой плазменный генератор длиной в две тысячи миллиметров. Головная часть снаряда, как вы видите, заострённая и полностью изготовлена из максимера эм девять, который имеет куда большую плотность и прочность, чем любой другой максимер. Именно он начинает пробивать защитный силовой экран и как только стенки снаряда начинают прогорать, взрывается термоядерный заряд и создаёт плазменную линзу. Вихревой плазменный генератор оставляет за собой в космическом пространстве магнитно-плазменный вихрь, который захватывает и тянет за собой ещё четыре плазменных вихря, что резко увеличивает их скорость, но самое главное, когда снаряд-тягач за считанные доли секунды развивает скорость в ноль девяносто пять сотых от скорости света, плазма начинает быстро уплотняться и разогреваться ещё сильнее. Чем больше дистанция, тем мощнее будет плазменно-динамический удар. Наиболее эффективной я считаю стрельбу на дистанции в семнадцать миллионов километров, после чего мощность заряда быстро снижается, на расстоянии в тридцать миллионов километров делается и вовсе минимальной, но всё равно более опасной, чем выстрел из ардийской плазменной турбопушки главного калибра. Вообще-то, Чкалов, я считаю, что разрешенные к широкому использованию комбинированные пушки «Перун» должны иметь максимальный калибр триста двадцать миллиметров. Это уже очень мощная пушка, которая пробьёт даже силовой экран линкора. Ими, а также перунами калибром в двести десять и сто пятьдесят миллиметров, я предлагаю оснащать гражданские звездолёты, а то ведь некоторые из них вообще ничем не вооружены и становятся лёгкой добычей, чего уж там греха таить, самых настоящих космических пиратов. Они, конечно, попадут и к ним в руки, но когда эти господа будут знать, что на борту их возможной жертвы тоже могут стоять такие же пушки, как и у них, они уже поостерегутся заниматься разбоем в космосе, особенно вблизи колоний и тех планет, на которых добывают минеральное сырьё. А вот перуны начиная с калибра в пятьсот миллиметров и до семисот пятидесяти включительно, должны стать достоянием всех военных космических флотов. Про пушки большего калибра я так скажу, товарищи, их должны иметь только четыре флота: Ардии, Кассама, Налтиары и Славии, а наши флоты уже сейчас являются союзниками, но орудия большого и главного калибра должны использоваться только против внешнего врага.

Космос-адмирал Танир вздохнул, покрутил головой и сказал широко улыбаясь:

— Василий Петрович, ты полностью прав. Твоя доктрина повышения безопасности космических полётов не просто совершенна, она идеальна. Именно так и стоит поступить. Макс, у меня будет к тебе большая просьба, не подминай производство перунов полностью под себя. Продавай лицензии всем компаниям, желающим их производить. Это сразу же сделает их доступными для владельцев всех космических кораблей начиная от самых малых космояхт и вплоть до самых больших гражданских транспортников. Плазменные турбопушки были хороши уже тем, что они очень дешевые, но их главный недостаток — громоздкость, а перуны как я полагаю, могут быть в сотни раз меньше, но и для них потребуются отдельные термоядерные реакторы, а как раз они-то не проблема. И последнее, о чём я хочу тебя попросить, обсуди этот вопрос с Василием Петровичем и подай мне список всех людей, которые разрабатывали не только пушку «Перун», но и этот совершенно восхитительный броневой модуль.

Академик Майский горестно вздохнул:

— Макс, со списком всё просто, это все технари крейсера «Слава», оба дивизиона — живучести и артиллерийского вооружения. Они же и пушку «Перун», которую я так мечтал назвать «Царь-пушкой», и этот модуль изготовили чуть ли не у себя на борту прямо во время модернизации крейсера. Послушай, Максимка, может быть ты хоть как-то на них подействуешь? Не хотят эти черти полосатые перебираться в мою контору. Я уже им и отдельный институт предлагал, и каких только благ не сулил, а они ни в какую.

— Олег, дорогой, — улыбнулся кавторанг, — когда же ты поймёшь, что с этой пушкой всё уже и так ясно, не нуждается она ни в какой доводке. Её можно изготавливать как со стволом длиной в сто калибров, так и всего в пятьдесят. Потеря в мощности будет всё равно незначительной, а чтобы из неё на семнадцать километров, нужно иметь гиперсканеры высочайшего разрешения, а для стрельбы на дистанции до полутора миллионов километров, вполне хватит обычных и столь же рядового баллистического компьютера. Так что нечего нам в твоей конторе делать. Всё равно мы уже больше ничего не придумаем.

Максим Первенцев кивнул и спросил:

— Василий Петрович, что ты скажешь на счёт продажи лицензий на изготовление ваших перунов?

— Что я скажу? — усмехнулся бывший морской артиллерист — Да то же самое, что и адмирал Танир, Чкалов. Всех денег всё равно не загребёшь, а так мы с тобой хотя бы будем знать, что на космическую урлу теперь найдётся управа. Или ты скажешь я не прав?

— Прав, моряк, ещё как прав, — улыбнулся Максим, — ты просто не представляешь себе, какую ты и твои друзья огромную услугу нам всем оказали, догадавшись соединить пять пушек и термоядерный микрозаряд вместе. Что же, раз свой собственный институт ты создавать наотрез отказался, то завтра я вручу тебе адмиральские погоны и ты всё же пойдёшь на повышение. Быть тебе, Вася, начальником Главного ракетно-артиллерийского управление военного космофлота Славии и уж я-то отказа не потерплю.

Кавторанг развёл руками и усмехнулся:

— А вот на эту должность, Чкалов, я пойду с радостью. Товарищ адмирал, вы позволите взять в свою команду ещё нескольких боевых офицеров с крейсера «Слава» и других кораблей?

— Разумеется, Василий Петрович, — кивнул адмирал Невский.

Глава десятая Быть в ответе за всё

Славия наконец-то состоялась, как самостоятельная человеческая цивилизация и звёздный народ, о появлении которого мало того, что знали теперь во всей Мауране без исключения, так ещё и уважали за высочайший уровень интеллекта, силу, мужество, несгибаемую волю и щедрость. В Звёздном Союзе имелись «дарители» и пощедрее славийцев, но никто до сих пор так и не смог дать всем остальным звёздным народам то, что дала Славия, а дала она очень многое. Карингфорс и экспандминд с нетерпением ждали повсюду и прекрасно понимали, раз президент Первенцев говорит, что программа его производства рассчитана на восемьдесят лет, значит быстрее его в необходимых количествах просто невозможно произвести. Максимеры «М5» и «М9», самые лучшие конструкционные материалы для строительства космических кораблей любого размера тоже дала Славия и она же вооружила все звездолёты от мала до велика самым лучшим оружием — скорострельной дальнобойной пушкой «Перун».

Программа артиллерийского перевооружения как гражданского, так и военного космофлота обещала стать самой стремительной, ведь для перунов калибром сто пятьдесят два, двести десять и триста двадцать миллиметров славийские оружейные заводы уже через четыре месяца стали изготавливать по сто пятьдесят тысяч орудийных башен каждого типа в месяц. К тому же их изготовлением, а они имели довольно миниатюрные размеры, сразу же занялись государственные оружейные заводы Налтиары, Кассама и даже Ледарии, хотя там никогда не производили оружия. Этим планетам были доверены секретные славийские технологии, по которым в самых обычных индукционных печах варили максимер пять и максимер девять, который потом уже невозможно было в них не то что расплавить, а даже толком нагреть. Всё остальное могли изготовить практически в любом мире и даже во многих колониях на обычных оружейных заводах, на которых раньше изготавливали плазменные турбопушки.

А ведь вдобавок ко всему Маурана день за днём шла к тому, что спутники-ретрансляторы пси-связи заполнят собой всё её пространство. Некоторые граждане Звёздного Союза называли пси-связь самым великим открытием за все времена на всей его территории. Другие были готовы с ними поспорить. Те же ледарийцы, которые, не успев получить от Славии зеленовато-серебристые крылья изготовленные из максимера два, уже сдавали их на модернизацию, чтобы они обрели характерный, сиреневато-серебристый цвет, считали, что это как раз именно максимер, а ничто иное. Правда, карингфорс, экспандминд, а также славийские генераторы силового поля, которые одна за другой накрывали их секретные космические базы с население в двести, триста тысяч человек, и сверхпрочный пластик оптической маскировки, делавший их совершенно невидимыми, они также считали величайшими из всех мыслимых и немыслимых благ.

Было немало и таких граждан Звёздного Союза, которые считали, что самый главный дар Славии это Высшая Академия Маураны на Налтиаре, которая хотя начала свою деятельность всего полтора года назад, уже стала центром притяжения всех народов. Ещё бы, только там можно было пройти процедуру расширения сознания немедленно, после чего приступить к всего лишь годичному курсу повышения квалификации. Правда, некоторые учёные смогли пройти его всего за четыре месяца и вот что было самым удивительным, на Налтиару в числе самых нетерпеливых учёных, то есть ардийцев, прибыли золотые аршианы. Правда, каждую из этих дам, одетых в самую настоящую паранджу, охраняло минимум семь-восемь могучих воинов-гигантов, вооруженных до зубов и готовых немедленно вступить в бой… с другими аршами. Налтиарцы, поразившись этому, на всякий случай пригласили в кампус кассамских космодесантников, чтобы те вместе с налтиарским тяжелым космодесантом не дали разгореться маленькой гражданской войне аршей далеко за пределами Арш-Батина.

Хотя за все свои поставки Славия получала плату, причём плату немалую, всё то, что граждане Звёздного Союза называли дарами этого мира, именно так и воспринималось. Славийцев называли самым щедрым народом Маураны вовсе не потому, что они бездумно раздавали всё то, что было создано тяжким трудом, потом и даже кровью этого маленького, но невероятно сплочённого и дружного звёздного народа, а потому, что они ни от кого не скрывали плодов своего труда и гения. Да, они не раскрывали секрета производства своих максимеров, но ведь все их компоненты, а также саму технологию изготовления, они передали своим союзникам и к тому же на Любови, спутнике Славии, одна за другой строились всё новые и новые космоверфи, куда можно было отогнать на модернизацию практически любой звездолёт в том случае, если ты не грешишь в космосе откровенным разбоем. На любовианских космоверфях уже сейчас работало двести тридцать миллионов человек и полмиллиарда роботов.

Зато если бы славийцы стали бы поступать точно так же, как те же ардийцы, арши и очень многие другие технически развитые звёздные народы, вот тогда бы Славия очень быстро стала бы врагом всей Маураны и это не факт, что ей от этого сделалось бы хуже. Полёт за Богатырскую Засеку был делом непростым, а для многих так ещё и мучительным. Зато каждый, кто откладывал в сторону все свои дела и летел в этот удивительный мир вместе с друзьями и близкими, в накладе не оставался. Во-первых, только там можно было не ждать своей очереди на карингфорс и экспандминд, во вторых те, кто летел на Славию, получали возможность почти самостоятельно произвести модернизацию своего звездолёта и в процессе получить всего за шесть, восемь месяцев такие знания, которых не обрести больше нигде во всей Мауране. А, во-вторых, каждый владелец звездолёта получал в дар небольшое деревце из самородной платины, родия, иридия или сплавов сразу нескольких металлов весом в три, четыре килограмма или какую-нибудь другую диковинку, украшенную к тому же фантастически красивыми алмазами, которые, на взгляд истинных ценителей драгоценных камней, не нуждались ни в какой огранке.

А ведь при этом имелась ещё одна причина, по которой некоторые обитатели Маураны летели на Славию на куда больший срок. Для них это была возможность сыграть в рулетку со своей судьбой, но для этого им нужно было минимум год, а ещё лучше два жить на Славии, вкалывать до седьмого пота, пойти на то, чтобы тебе сделали инъекцию специальной славийской генной сыворотки, сидеть на специальной диете и всё для того, чтобы пройти через жесткий, форсированный пси-стартинг. Таким образом псиониками стало уже семнадцать золотых аршей и близких к ним клерганов, не говоря уже про людей, белых и цветных гумми. Славийцы очень быстро завоевали себе славу величайших целителей и с их достижениями не могли сравниться самые лучшие во всей Мауране врачи. На Земле тоже хватало целителей, но они не годились славийцам даже в подмётки. Всё, на что они были способны, это исцелять себе подобных — землян.

Для славийцев же в плане исцеления вообще не было никаких ограничений и пределов. Семьдесят восемь миллионов славийских целителей, словно ангелы света, каждодневно несли службу практически во всех мирах и колониях Маураны. Аппарат второго рождения вот уже почти год стал символом жизни. Простой цилиндрический аквариум, плюс к нему несколько дыхательных трубок в зависимости от того, сколько дыхательных отверстий было у пациента, и плюс к этому биораствор. Вот и всё, что требовалось славийскому целителю для того, чтобы вцепившись в то немногое, что прилагалось к голове кого угодно, за какие-то две, максимум три недели возродить его к жизни даже куда более совершенным существом, чем он был прежде и таких случаев насчитывалось уже за пять сотен миллионов.

Нечего даже и говорить, что отношение к Славии в Мауране было совершенно особенным. Этих в своём подавляющем большинстве светлокожих, розовощёких великанов чуть ли не боготворили во всех мирах. Правда, их ещё и боялись. В первую очередь преступники, ведь все целители без исключения были телепатами, а славийцы очень болезненно воспринимали очень многие преступления против личности. Им в общем-то было плевать что ты украл, у кого и по какому поводу. Но если ты кого-то избил, покалечил или того хуже, изнасиловал женщину или убил кого-либо, то лучше тебе не приближаться к славийцу ближе чем на полкилометра, если и того не больше. Было также крайне нежелательно нападать на славийцев. Если кто-то вдруг захотел просто подраться с вроде бы излишне громоздким и тяжеловесным на вид славийским великаном, то это ещё куда ни шло, он просто посмеётся над тобой и двумя, тремя молниеносными движениями парализует твои руки и ноги, а потом всё восстановит.

На славийцев ни в коем случае нельзя было нападать толпой и с оружием в руках, даже довольно мощными бластерами хоть гражданской, хоть полицейской, хоть армейской модели. За пределами своей планеты эти парни все поголовно были одеты в полувоенную униформу и носили на головах бейсболки. Если кто-то пытался выстрелить в славийца сзади, то мог попасть только ему в спину, да и то лишь в том случае, если он закрывал собой других обитателей той планеты, куда его направили целителем. Тот парень, который так делал, почти ничем не рисковал. Славийский нанокостюм ничем не уступал боекостюму среднего класса защиты. Расплата была мгновенной и очень жестокой, причём в результате бесконтактного боя, а его итог, как правило, был печален — многочисленные переломы костей и перекрученные суставы, сильные ожоги большей части тела и дикая, сводящая с ума боль. Как следствие, внеочередное помещение идиота в аппарат второго рождения. На женщин славийцы «руки» никогда не поднимали, но тем не менее обязательно парализовали стрелявшую и сдавали с рук на руки полиции или того хуже, спецслужбам.

Когда же на славийца пыталась напасть толпа даже самого отпетого хулиганья, завязывалась жестокая, но очень скоротечная драка и через пару минут все нападавшие вопили от боли с переломанными костями. На этот раз травмы наносились хулиганам вручную. Вообще-то на целителей, всегда одетых в серебристую униформу, на груди которой, справа красовался белый квадрат с красным крестом (такой же был на бейсболке), а на левом рукаве несколько дюжин узких красных шевронов нападали крайне редко. На прочность обычно пытались испытать славийских торговцев, которые по два, три человека всегда находились в компании ледарийцев. Тех вообще было лучше не трогать, так как за них их друзья, славийские торговцы, били особенно больно. О торговцах со Славии уже стали складывать в мирах Маураны легенды. Это были вообще какие-то полубоги, способные летать вместе с ледарийцами на максимальной скорости находясь в жилых помещениях крыла и не сходить при этом с ума.

Зато кого-кого, а славийских женщин и тем более девушек в мирах Маураны можно было встретить крайне редко и вовсе не потому, что им было запрещено покидать пределы своей планеты. Во всяком случае среди целителей точно не было ни одной женщины и объяснялось это очень просто. На вопрос, поставленный прямо, без экивоков, почему славийки не прилетают в наш мир, следовал такой же прямой и весьма нелицеприятный ответ: — «Вы думаете очень грязно, а они к этому не привыкли. Нам тоже неприятны очень многие ваши мысли, но мы же мужчины, мы славийцы, а потому умеем держать себя в руках. Вот, скажите, вы согласились бы взять и толкнуть свою жену или дочь в такое грязное и вонючее болото, что они потом уже никогда не отмоются? Вот видите, одна только мысль об этом вас ужаснула. Для нас чистота мыслей куда важней чистоты рук и лица. Мы понимаем, что вы просто не привыкли контролировать свои мысли и особенно чувства и скрытые эмоции, но у нас это в порядке вещей. Просто подумать о ком-то плохо, для меня уже преступление и неважно, можете вы прочитать мои мысли или нет. Просто я привык держать свои мысли в исключительной чистоте и мне довольно часто бывает не по себе от ваших мыслей, но ничего не поделаешь, я нахожусь здесь по личному приказу Большого Макса».

Слышать такое было не всегда приятно, но славийцы ведь говорили правду и делали это с печальным, если не горестным выражением лица. Вот и попробуй осудить их за это. Тем более, что от них никогда не дождёшься плохого слова. Всегда доброжелательные к кому угодно и всегда готовые прийти на помощь, причём не на словах а на деле. Смешно сказать, но довольно часто жители тех миров, в которых вахтовым методом работали славийские целители, искали защиты в случае клеветы или навета именно у них и славийцы, внимательно выслушав чью-то историю, вставали и шли прямиком к самому высокому полицейскому начальству. Точно так же поступали славийцы ещё одной категории — торговцы. Среди них тоже было немало целителей, но они же ещё и выступали в роли арбитров, если к ним обращались с такого рода просьбой. Докопаться же до истины им было совсем нетрудно. Славийца же не обманешь.

А ещё славийские торговцы помимо того, что они, будучи телепатами, всегда точно знали, что именно интересует их партнеров по переговорам, приводили своих заказчиков в изумление тем, что заключив сделку и взяв стопроцентную предоплату, они осуществляли все поставки точно в срок. Более того, даже в том случае, если того товара, о котором шла речь, ещё не существовало в природе. Очень часто случалось так, что в некоторых мирах соглашались купить славийские товары, но только в том случае, если это будет точная, гораздо чаще значительно улучшенная, реплика какого-то «туземного» товара, изготовленного из вечных славийских материалов. Тогда славиец брал оптовика за руку, отправлялся вместе с ним к изготовителю и покупал у того лицензию на изготовление строго ограниченной партии каких-нибудь бытовых приборов и потом, включив портативное устройство пси-связи, тут же начинал переговоры с одним из своих производителей, а тот, в свою очередь, вызывал своих специалистов и самый обычный тостер превращался в нечто совершенно фантастическое, но что самое главное, практически вечное.

Обычно цена такого бытового прибора увеличивалась раз в десять, но пожизненная гарантия, причём на срок жизни самого изделия, не была шуткой или рекламным трюком. Максимальный срок исполнения заказа не превышал двух недель, а срок доставки на самую отдалённую планету — трёх недель. Ровно через пять недель партия объёмом в три, пять тысяч изделий доставлялась на планету, после чего их, не смотря на дороговизну, раскупали в считанные дни потому, что клеймо «Made in Slavia» гарантировало высочайшее качество и максимальную прочность такого изделия, которое всегда нужно было иметь у себя под рукой. Весьма популярными были трёхмерники со сверхвысокой чёткостью, изготовленные на Славии, если говорить о недорогих товарах. Самой же большой популярностью пользовались славийские флайеры, на которых можно было запросто совершать полёты внутри планетной системы, но только если его покупали вместе со славийским бортовым компьютером-навигатором, который был способен заменить собой даже самого опытного робопилоты.

Славийские компьютеры тоже сразу же зарекомендовали себя, как самые лучшие во всей Мауране, но как раз их продавали в весьма ограниченных количествах. Как и славийскую одежду. С той и вовсе обычно получалась смешная история. Если славийский торговец заявлялся в какой-нибудь дом моделей, то в нём немедленно закрывали двери для всех остальных клиентов и вот почему. Славиец предлагал хозяину дома моделей отобрать несколько самых ходовых коллекций мужской, женской или детской одежды, после чего заказ отправлялся на Славию по пси-связи и через какое-то время оттуда привозило пятьсот, шестьсот комплектов наноодежды, способной превратиться во любую из самых вычурных и сложных моделей коллекции. Взять в аренду на два года всего один комплект наноодежды и потом иметь возможность чуть ли не каждый день менять свой внешний вид выглядело очень заманчивым. Тем более, что после этого можно было либо, доплатив небольшую сумму оставить его у себя, либо взять новую коллекцию модной одежды. Устаревший комплект отправлялся на Славию, на перелицовку и вскоре возвращался обновлённым.

Конкурировать со славийской наноодеждой не могло больше ничто. Довольно тяжелая в коробке, она была совершенно невесомой на теле, но что самое главное, её было невозможно испачкать ни снаружи, ни изнутри и она всегда благоухала теми ароматами, которые ты заказывал, вливая те или иные духи в специальные контейнеры. При этом наноодежда ещё и очищала тело и волосы того, кто её носил, а для того, чтобы «перезарядить» свой наряд, было достаточно просто положить его в ванну с водой всего на час и вынуть совершенно сухим. В комплект наноодежды входило нательное бельё, способное изменять свой внешний вид в весьма широком диапазоне моделей, рубашка, носки, они же колготки или чулки, нижняя часть в виде брюк или юбки-платья, верхняя — пиджак или жакет, головной убор, а к ним шарф, который мог превратиться в шейный платок или галстук, пояс и носовой платок. Всё это можно было одевать порознь, но в комплекте наноодежда превращалась ещё и в боекостюм.

У славийских торговцев и в мыслях не было искать в Мауране дураков, но если бы они и захотели, то не нашли бы таких. Как ни крути, но даже самые молодые миры обогнали Землю в своём развитии лет на пятьсот, как минимум. Землю, но только не Славию. Наверное поэтому славийскую одежду сразу же стали называть не иначе, как волшебной. Мауранцы не были дураками и потому если кому посчастливилось оказаться у прилавка раньше других, то он покупал наноодежду, а не брал её в аренду, но обязательно с правом отправки на перелицовку. Причём обычно покупали сразу три комплекта, так как каждый мауранец прекрасно понимал, что таким образом он решал все свои проблемы с одеждой раз и навсегда. В первую очередь потому, что мечтал однажды купить ещё и флайер с навигационным компьютером, который был способен заменить все остальные компьютеры в доме и, что самое главное, с его помощью можно было уже самому «перелицовывать» наноодежду, записывая в её микрокомпьютеры все новые модели, которые только появлялись в Мауране. Компьютер ведь вдобавок ко всему позволял ещё и выходить в единую компьютерную сеть Звёздного Союза.

Да, славийцы очень быстро сумели доказать жителям Маураны, что они им очень нужны и что без них им будет только хуже. Хотя президент Славии вроде бы не делал никаких громких заявления, но в итоге получилось так, история Маураны сама собой разделилась на две части — до Славии и со Славией. Земля? А что Земля? Да, есть где-то на отшибе такая планета, народ которой считает себя звёздным, хотя дорогу к звёздам ему открыли славийцы. Да, крейсеры землян и их транспортные и пассажирские корабли посетили несколько миров по пути на Ардию. Ну, и что с того? Среди землян немало телепатов и вообще псиоников? Да кому они нужны! Завидев их лучше поспешить надеть на голову специальную славийскую шапочку, закрывающую твои мысли от них. Для славийцев это может быть не такая уж надёжная защита, но от землян лучше держать свои мысли на замке. Если уж те от них предпочли улететь далеко за пределы Маураны, то значит от них точно нельзя ждать ничего хорошего. А кроме того земляне сразу же показали себя самыми настоящими продувными бестиями.

Господа, кого вы пытаетесь надуть? Извините, но по сравнению с кассамскими когашимами, лучшими и самыми преданными друзьями славийцев, вы слишком мелко плаваете. Вот то пройдохи, так пройдохи. Они даже славийцев сумели заставить работать на них, хотя, конечно, за огромную плату и отдуваться приходится теперь нам, но то ведь когашимы. Поэтому не нужно нам ничего рассказывать своим медовым, вкрадчивым голосом, это на нас не действует. Карты на стол, господа. Предъявите, что вы имеете за душой. Ничего? Тогда извините, какой нам смысл заключать с вами какие-то договоры? Ах, ваш президент дружен с Гейнуором Загретом! Простите, но Луанар это суверенная, независимая планета, которая живёт своим собственным умом и Ардия нам не указчик. До свидания.

Именно таким образом проходили все переговоры эмиссаров Земли везде, где они появлялись и Славия здесь была ни при чём. Всё объяснялось очень просто, Земля не интересовала никого только потому, что с неё просто нечего было взять. Всё, что она могла предложить, это новейшие ардийские производственные комплексы, но очень уж они дорого стоили, а потому их продажа обещала затянуться на долгие годы. Зато славийские производственные комплексы мауранцы были готовы купить, но по ценам не выше, чем у славийских торговцев, да только их земляне даже и не думали продавать. Они были нужны им самим. Без их продукции жители Земли просто не смогли бы жить нормальной, полноценной жизнью и потому было принято решение продать их с весьма значительной скидкой. Правительству Земли срочно нужны были деньги, а обращение в банки ничего не дало. Кредитный рейтинг планеты был ниже некуда главным образом потому, что она не смогла даже расплатиться за очистку почвы от радиоактивного загрязнения, вызванного термоядерными взрывами и что хуже всего переложила свой долг на плечи Славии.

Едва только правительство Звёздного Союза обратилось к правительству этой колонии с вопросом, готовы они оплатить долг Метрополии, как то немедленно выплатило пятнадцать с половиной триллионов мауранских кредитов. Сумма, конечно, огромная даже для планеты с хорошо развитой экономикой. Далеко не каждая планета имела такой ВВП, но Славию это не смутило. Славийские финансисты и финансовые адвокаты моментально превратили компенсационные выплаты в надлежащим образом оформленный государственный долг планеты Земля и тем самым сделали её неплатёжеспособным участником межзвёздного финансового рынка. С этого момента Земля уже не могла надеяться ни на какие внешние заимствования даже на Ардии, что, конечно, ещё не ставило её в положение изгоя, но сводило на нет все усилия правительства этой планеты установить торговые отношения хоть с кем-нибудь. Зато её колонии чуть ли не получили «вольную», но только в смысле межзвёздной торговли.

Это послужило сигналом в первую очередь для китайцев и те стали в массовом порядке переселяться на Хон Хай, благо что теперь на Земле имелись для этого все возможности. На планете если кто из китайцев оставался, то одни только представители высшего класса и верхней части среднего, то есть самые богатые китайцы. Вот тут-то и выяснилось, насколько прозорливым оказался Максим Первенцев, когда отдал славийцам распоряжение устанавливать «личные» контакты со всеми теми людьми, которые хотели стать либо единоличными, либо коллективными собственниками производственных комплексов. На Земле к космоверфям, оставленным славийцами ещё только присматривались, а в колониях уже чуть ли не в массовом порядке начали строить так называемые космические клиперы. Это были небольшие, всего триста пятьдесят метров в длину, грузопассажирские звездолёты с очень прочными корпусами, изготовленными из наносплавов на основе карбида титана. Всё, что им требовалось, чтобы стать вровень с лучшими космическими кораблями, это облицовка бронеплитами из максимера «М5» и их вооружение перунами, для чего их владельцам даже не приходилось лететь на Славию. Это можно было сделать на Кассаме и Налтиаре и если там слышали, что корабль прилетел с Индианы, Европы, Хон Хая или Декана, то делали это даже в кредит.

Вот тут-то и выяснилось, что те земляне, которые когда-то выкрикивали оскорбления в адрес налтиарцев и кассамцев, оказались в проигрыше. Их не пускали даже в колонии Земли и вот они-то точно сделались изгоями. Между прочим колонии стали членами Звёздного Союза даже раньше, чем сама Метрополия. В тот момент, когда Максим Первенцев улетал с планеты навсегда, чтобы больше никогда на ней не появляться, все «старые» звездолёты, которые к тому моменту подверглись предпоследней модернизации, находились в колониях. В момент отлёта с них автоматически были сняты все блокировки, а потому, посмотрев на фальшивый Армагеддон и получив координаты Ардии, их президенты немедленно полетели в столичный мир Звёздного Союза, чтобы первым делом отправиться в его Звёздный парламент. Вот они-то как раз и получили безвозмездную финансовую помощь для развития своей экономики.

Колонии Земли к тому времени уже имели по полтора, два миллиарда населения, отлично развитую промышленную, постиндустриальную инфраструктуру и свой собственный взгляд на роль Славии в истории Земли, от которой они всячески открещивались. Только Декан и Хон Хай согласились на то, чтобы из Индии и Китая к ним перебралось на ПМЖ почти три четверти населения, из-за чего за неполные два года число жителей на Земле сократилось с двенадцати с половиной миллиардов до семи и двух десятых миллиардов. Индиана и Европа отказались принимать у себя землян наотрез, вплоть до разрыва дипломатических отношений. Кроме тех, которые дожидались своей очереди уже давно. Кассамские и налтиарские космодесантники быстро и, что самое главное, справедливо, без обмана, так как это и должно было быть распределили среди жителей Земли и её колоний всё Великое Северное Наследие. Даже флайеры и те были поделены между пятью планетами поровну, но только на Земле они попали в руки власть имущих, что не имело какого-то особого значения.

Со дня отлёта с Максима Первенцева с родной планеты прошло два года и три месяца. На Славии за это время было сделано очень многое и что самое главное, численность населения почти достигла семи миллиардов человек. Славийцам пришлось потрудиться, восстанавливая в прежнем виде разрушенные здания, но и с этим они уже справились, как и с тем, что на Славии были отстроены заново целые новые страны и все жители планеты, наконец, облегчённо вздохнули. Финансовая система и рубль, как средство платежа, снова вошли в жизнь, но та экономическая модель, которая когда-то была принята в Новой России с её патернализмом государства и патриархальной основой бизнеса, лишь укрепилась. Научная деятельность и созидательный труд давно уже сделались самой главной страстью славийцев, но президент планеты своим указом ввёл рабочий день, продолжительностью в шесть с половиной часов, пятидневку и обязательный трудовой отпуск тридцать календарных дней в полугодие и это при продолжительности суток в двадцать шесть часов.

Ослушаться его было нельзя и потому многие планетарные предприятия сократили его до шести часов и перешли на трёхсменный график. На космоверфях и сырьевых предприятиях была четырёхсменка. На планете постоянно находилось в среднем три миллиарда «гостей», но никто из них не бил баклуши. Все они прилетали на Славию исключительно по делу и только ледарийцы, чтобы просто отдохнуть. Впрочем, начиная с того дня, когда были завершены работы по воссозданию исторического облика старых, древних и древнейших городов Земли, на Славию потянулись туристы, интересующиеся культурой и историей других звёздных народов, а не одного только своего. Тому послужило в первую очередь то, что когашимы быстро разнесли по всей Мауране весть о том, что славийцы, которые наконец смогли забрать с Земли всё своё историческое наследие, решили продать все новоделы каждому желающему и из одних только президентов выстроилась нешуточная очередь. Это ли не успех?

Максим прекрасно знал обо всём, но на душе у него было тяжело, причём вот уже вторую неделю. Его почему-то стали одолевать сомнения, правильно ли он поступил, уведя с Земли на Славию не только весь русский, но и полностью многие другие народы, которые не смотря на то, что им было жесточайшим образом свято хранить свою национальную, самобытную и уникальную культуру, менее, чем за пятьдесят лет стали славийской нации. Если кого-то спрашивали в других мирах, кто он, то тот сначала говорил:

— Я славиец, меня зовут Рейнхард Костецкий, — после чего добавлял, — поляк по национальности, но родился и вырос в Мюнхене. Я и сейчас там живу, на улице Кёнингштрассе семнадцать, у меня особняк. Будете у нас на Славии, обязательно прилетайте в Мюнхен, наша семья будет вам очень рада. К Костецким вас проводит каждый.

Почему, спрашивается, этот самый Рейнхард Костецкий был вынужден покинуть Землю? Почему толпа вандалов разрушила его дом? Хорошо, что он переехал вместе со своей семьёй в Россию ещё в тридцать четвёртом году, но ведь из-за этого нескольких его соседей озверевшие негры буквально растерзали в клочья. Максим в последнее время часто спрашивал себя: — «А может быть зря я всё это сделал? Мы ведь могли установить свою власть на всей Земле и навести порядок там вместо того, чтобы улетать на Славию. Боже, сколько сил было на это потрачено, сколько материальных ресурсов. Да мы бы смогли превратить Землю в самый настоящий Рай, не позови я всех в этот чёртов космос, на Православную Русь. Мне всего-то и нужно было сделать, что набраться мужества и сказать, что отныне на всей планете есть только один лидер — Россия, а все остальные страны должны либо покориться нашей воле сами, либо мы принудим их к этому силой. Ведь в таком случае великим звёздным народом были бы не славийцы, а земляне. Мы ведь в любом случае останемся землянами и через сто, и через тысячу лет и нам от этого никуда не деться».

Сегодня Максиму было почему-то особенно тяжело. Он прилетел на флайере на работу, вошел в свой кабинет и попросил, чтобы его никто не беспокоил, так как занят очень важным делом. На самом же деле он с мрачным видом сидел в кресле и думал только о том, что всё, на что было потрачено столько сил и средств было всего лишь глупой детской выходкой — мол я уйду из дома и вам всем будет без меня плохо. Правда, вместе с тем он прекрасно понимал, что если бы речь действительно шла о родном доме и о семье обиженного на что-то мальчика, то его давно бы уже спохватились и стали искать. На Земле же предпочли поступить иначе. Там не только вышвырнули на помойку и сожгли все его вещи из комнаты, но и сам дом снесли и даже вырубили сад, чтобы всё перестроить таким образом, чтобы о маленьком беглеце уже ничто не напоминало. Печально, но от этого тоже никуда не уйдёшь и от того Максиму становилось ещё тяжелее.

Он сидел в просторном, красиво обставленном кабинете с рабочим письменным столом-пультом одетый в свой повседневный строгий светло-серый, по случаю весны, костюм и, сложив на груди руки, то и дело тягостно вздыхал. За окном буйствовала весна. В этом году она была в Москве ранняя и очень тёплая после довольно прохладной, на целых две недели даже выпал снег, зимы. В Кремль он давно уже был не ходок. Там президент Славии если когда и бывал, то только по случаю прибытия высоких гостей. Карта славийской Москвы всё же отличалась от Москвы земной. Её улицы были шире, а дома стояли с довольно большими разрывами друг от друга, чтобы их можно было обойти и хорошенько рассмотреть. Москва очень пострадала от варварства нуворишей, но её всё же удалось восстановить в облике начала семидесятых годов прошлого века и куда более ранних времён в пределах Садового кольца и примыкающих к нему старых районов. В городе, увы, было очень много исторически точных новоделов, но все они были построены так искусно, что передавали аромат разных эпох.

Далеко не все старые дома были превращены в музеи. В большинстве были устроены самые различные заведения науки, культуры, искусства, а также просто рестораны, кафе и старинные трактиры. Зайти можно было куда угодно только для того, чтобы посидеть в тишине за старинным письменным столом и поработать. Вот и для президента Славии между возрождённой в своём прежнем облике Варваркой и Москворецкой набережной, где в настоящей Москве на почти вдвое меньшем по размеру участке стояла когда-то гостиница «Россия», был построен уютный трёх этажный особняк в стиле модерн, а вокруг него разбит Президентский сад. Весь верхний этаж представлял из себя просторный, четырёхсветный кабинет, в раскрытое настежь окно которого заглядывала роскошная, махровая китайская сирень, вымахавшая высотой больше пятнадцати метров. На Славии земные деревья почему-то стремились побить все рекорды роста. Наверное ещё и потому, что их выращивали с введением карингфорса. Через окно напротив Максиму был хорошо виден огромный Президентский дуб, привезённый с Земли.

Посмотрев на своё целительное дерево, он хотел было послать всё к чёрту, пойти к любимому дереву, раздеться до трусов и, забравшись повыше, прижаться к нему. Нет, нельзя, это будет слишком заметно, ведь зелень дубы была ещё слишком молодой и его обязательно кто-нибудь заметит, но в ответ на это он подумал: — «Ну, и какого дьявола я стесняюсь? Мне что, запрещено отдать моему дереву все свои тяжкие мысли и набраться от него сил?» Тут снизу в кабинет влетел рассерженный, нет, не то слово, разъярённый, так будет куда точнее, Коля Младший, стремглав метнулся к президенту Славии и, больно ухватив его за ухо, сердито зашипел:

— Ты чего киснешь, зараза? Чкалов, я тебе сейчас точно пятак начищу. Засел тут, понимаешь, как Меньшиков в Берёзове и весь свет ему не мил. Знаю я, о чём ты думаешь, поэтому вставай и двигай за мной к балкону. Я тебе сейчас стану мозги проветривать.

— Колька, змей, пусти! — зашипел в ответ уже Максим, стараясь не переходить на крик — Отпусти, гад, больно. Ухо оторвёшь.

Подчинившись не на шутку разозлившемуся роботу, он вышел на балкон, с которого открывался прекрасный вид на Москва-реку. За мраморной балюстрадой, вплотную к балкону парил в воздухе маленький, но жутко быстрый одноместный флайер «Муха». Президент Первенцев перебрался с балкона в него, робот влетел в флайер вслед за ним и буквально влип в портприз, заменив собой штурвал, к которому он по-прежнему не подпускал своего подопечного. Серебристый колпак опустился и Коля Младший сердито сказал:

— Макс, ты можешь вешать лапшу на уши кому угодно, но только не мне. Извини, старина, но даже Машка не знает тебя лучше меня. Вся твоя жизнь ещё с того момента, когда тебя только собирались задач, отражена в моей памяти чуть ли не посекундно. Поэтому я прекрасно знаю, о чём ты думаешь, а теперь заткнись, смотри вперёд и слушай, что я тебе буду говорить, Гроссмейстер Чкалов…

— Да я вообще молчу! — завопил Максим, видя, что флайер стремительно взлетел вверх и его крика никто не услышит.

Оставляя после себя огненный след, флайер высшего класса защиты, даром, что «Муха», помчался по небосклону. Через пять минут он уже летел на высоте ста пятидесяти километров над Любовью и робот сердитым голосом выговаривал президенту Славии:

— Смотри вниз, старина. Ты видишь там самые большие космические верфи Маураны, которые построены в столь короткие сроки, что очень многие её народы до сих пор не могут в это поверить. Они уже опоясали нашу Любочку по экватору и теперь выбросили побеги-цеха во все стороны. Хотя Славия и расположена у чёрта на куличках ах за Богатырской Засекой, они привлекают к себе взоры всех обитателей Маураны. Ещё бы, ведь все они знают, что только Славия с её космическими корабелами способна дать им самые надёжные космические корабли. А то, что они по сути строят их тут сами, это всё фигня! Без славийских конструкторов, инженеров и роботов-сборщиков они бы ни хрена не смогли ни модернизировать, ни построить. А теперь полетели к Любочкиному Ожерелью. Оно ещё не сомкнулось на её шейке полностью, Макс, но и этот день не за горами. Впрочем, ты и сам знаешь, что внутри этих огромных искусственных астероидов космические нанометаллурги-химики изготавливают наноматериалы для производства максимеров. Полюбуйся, какая вереница грузовиков выстроилась в очередь к каждому и славийских здесь только процентов десять. Все остальные волокут к ним давальческое сырьё…

Пролетев вдоль всех сорока семи астероидов, каждый из которых имел в поперечнике полтора десятка километров, а в длину все сорок, Коля Маленький полетел по высокой орбите над Славией, сердитым голосом продолжая свой рассказ:

— Смотри вниз, Макс. Там ты видишь огни многих тысяч городов, построенных уже не только на всех континентах, но и множестве островов. И везде живут люди, которые счастливы только от того, что у них есть возможность вести научные исследования и воплощать в жизнь свои самые смелые идеи и проекты. Им есть кого любить и некого ненавидеть по той причине, что некому завидовать ибо чего не пожелал бы каждый из них, он смог бы это создать своим трудом не за долгие годы, а за считанные дни. И представь себе, никто из них, по большому счёту, даже и не думает жалеть о том, что они покинули какую-то там Землю с живущей на ней стаей злобных, завистливых, ленивых и жадных обезьян. Здесь они могут не думать о них, Макс. Здесь они живут совсем иными интересами. Так, а теперь плавно спускаемся, я хочу показать тебе одного замечательного парня, старина. Сейчас в Нью-Йорке семь часов вечера и он, как всегда по средам, плывёт на своей прогулочной яхте с очередной группой туристов к острову Элис, чтобы показать им, как он говорит, самый главный символ Славии — статую Свободы. Что же, тут я с ним, пожалуй, полностью согласен. — «Муха», коротко свернув метеором на небосклоне, плавно снизилась и вскоре полетела над рекой Гудзон, благо, что на той части континента Россия, где была отведена территория для Новой Америки, нашлась подходящая река — Этого парня ты должен помнить, тебе докладывал о нём Мексиканец. Когда-то он был одним из главных главарей нью-йоркской мафии, а сейчас стал учёным и бизнесменом, строит космояхты на Любови. Макс, представь себе, но он и в мыслях не держит вернуться на Землю. Он нашел здесь то, о чём всегда мечтал, этот старый мафиози — выгодный семейный бизнес и полную независимость от государства. Он даже налогов не платит потому, что его яхтами торгуют когашимы. Перебравшись сюда, Серджио не стал терять времени и сразу пошел на форсированный пси-стартинг без какой-либо предварительной подготовки, ведь он уже сам стал до этого телепатом из-за карингфорса. Поэтому вот уже полтора года космояхты от Серджио Кобрезе считаются верхом технического совершенства и роскоши. А всё почему? Да только потому, что весь его мафиозный клан прошел через пси-стартинг в тот же день, после чего им хватило всего полугода, чтобы разобраться в малом космическом кораблестроении столь досконально, что когашимы, увидев его космояхты, сразу же заявили, что они являются предметами искусства и должны продаваться на их аукционах. И их покупают там точно так же, как наши платиновые деревца и алмазы.

— Ну, и что ты хочешь мне этим сказать? — буркнул Максим.

— А то, Макс, что ты дурак и уши у тебя холодные, — огрызнулся вредный робот, — пойми ты, дурья твоя башка, русский народ никогда, понимаешь ты это, никогда не был собственностью этих ненасытных обезьян. Он всегда, чуть ли не с момента своего формирования принадлежал всей Мауране, но не как слуга, а как нечто куда большее и величественное, как путеводная звезда. Поэтому, Макс, русский исход был предопределён, как было предопределено и то, что вслед за русскими людьми Землю покинут многие другие народы, чтобы стать вместе сними славийцами и при этом остаться самими собой. Сейчас я стану показывать тебе одну за одной все столицы, парень, даже самые маленькие и ты увидишь, какие они все разные. Чтобы полюбоваться на это разнообразия, очень многие мауранцы согласны по две, три недели кряду лежать в термосе на ледарийском крыле. Поверь, их влечёт сюда вовсе не возможность получить каринг и экс вне очереди, а то, что они целый год смогут путешествовать по Славии, но я не слышал ещё, чтобы хоть один турист отправился на Землю. Ну, и кто всё это сделал? Ты, Макс, стал отцом славийского чуда и ты открыл в Мауране новую эру. Пойми, хотя я лишь робот, искин, разумная железяка, способная соображать быстрее любого человека, но когда я вспоминаю историю России, то понимаю, что по другому быть не могло. Это судьба, Макс, твоя, профессора Орлова и всего русского народа. А поскольку твоя судьбы ещё и быть в ответе за всё, то ты не должен, не имеешь права, сомневаться в свой правоте. Пойми, в отличие от огромного числа других людей, как раз ты находишься на своём месте.

Глава одиннадцатая Новая угроза

— Гейн, подъём! — громко закричал над ухом Гейнуора Джулай Энсон — Вставай, дружище, нас ждёт сегодня большой кросс.

Президент Ардии сначала вскочил с кровати на ноги, и только после этого открыл глаза и недовольно поморщился:

— Джулай, тебя за такие вопли мало сжечь живьём в плазменной турбопечи. Тебя нужно предать какой-то другой, особо мучительной казни, — президент Земли, уже одетый в камуфляжную майку, штаны и массивные бутсы, расхохотался и вышел из спальной своего высокопоставленного напарника, а тот проворчал ему в спину, — хотя я не представляю себе, что может быть мучительнее вот уже тридцати месяцев сплошной череды тренировок на этой кошмарной планете.

Землянин крикнул ему из комнаты, служившей им обоим на борту космобота одновременно гостиной, столовой и камбузом:

— Иди умывайся, завтракаем и отправляемся на дистанцию. Она сегодня будет довольно длинной и ты должен пробежать её в хорошем темпе, чтобы выжать из себя всю лишнюю воду.

— Джулай, мне уже до смерти надоел этот лютый холод. — возмущённо сказал ардиец — Может быть переберёмся поближе к экватору? Впрочем, там не лучше. Как же мне это всё надоело. Я просто физически ощущаю, что превращаюсь на Хоунаре в самого настоящего дикаря. Хотя там тоже не лучше. Как же мне хочется уничтожить эту планету, куда ты меня загнал.

Продолжая бурчать что-то себе под нос, Гейнуор вошел в душ, включил горячую воду, а минуты через две чуть ли не ледяную, чтобы не давать себе расслабляться и поскорее полностью проснуться. После душа о постоял несколько минут под феном, вышел, быстро оделся точно так же, как и его напарник по самому маленькому тренировочному лагерю, в котором их было всего двое, если не считать дюжины инструкторов, трёх десятков медиков, целой роты обслуживающего персонала и батальона телохранителей. Когда он вышел из спальной, завтрак уже стоял на столе. Джулай Энсон сел за стол и ухмыльнулся:

— Ничего, Гейн, всё это делается только ради повышения твоих же шансов на успех. Мне тоже здесь изрядно надоело, но я же терплю. Так что потерпи и ты. Только тогда Господь воздаст тебе за столь явное усердие и терпение. Во всяком случая я на это надеюсь. Сегодня я встал пораньше и потому уже успел переговорить с вашими коновалами. Они говорят, что твоё физическое состояние уже вплотную подошло к пику максимальной восприимчивости. Поэтому недалёк тот день, когда жесткий пси-стартинг принесёт свои плоды.

Гейнуор пододвинул к себе тарелку отварным мясом, брезгливо посмотрел на него и недовольно проворчал:

— Опять мясо приготовленное на пару и к тому же без малейшей крупинки специй. Джулай, тебе не надоела твоя болтовня о Боге? Когда ты наконец поймёшь, что это всё предрассудки юных народов?

— Ты в этому уверен, Гейн? — насмешливо спросил землянин, которому также подали на завтрак отварное мясо — Нет, мой друг, в этом мире далеко не всё так просто устроено, как решили вы, ардийцы. Вы пошли против природы, а для меня это одно из проявление божественной воли, и Господь немедленно дал вам понять, что вы не тем занялись. Посмотри на себя, кем ты был всего тридцать месяцев назад и кем стал сейчас. Когда-то первый же день тренировок тебя чуть не убил, а ведь тогда в твоём теле находилась целая прорва имплантантов. Меня он тоже чуть не угробил, этот злосчастный первый день на Хоунаре, но я восстановился уже через час и был готов пойти по бабам, а тебя пришлось поднимать утром чуть ли не подъёмным краном. Зато сейчас ты стал совсем другим человеком.

— Я не человек, а ард, Джулай, — огрызнулся ардиец, отправляя в рот кусок довольно-таки вкусного и без специй мяса.

— Вот же упрямый раскрашенный индеец, — проворчал в ответ на это замечание землянин, — кроме своей пёстрой шкуры, цвета волос, ноздрей и ещё мочек ушей ты ничем не отличаешься от обычного человека. Поверь, это тебе любая земная шлюха скажет. Господь Бог не стал делать нас, юных дурней землян, и вас, древних умников, слишком уж резко отличающимися друг от друга.

Гейнуор, который терпеть не мог разговоров о Боге в серьёзном тоне, тем не менее рассмеялся:

— Джулай, то что наши бабы от тебя без ума, вовсе не говорит о нашем полном сходстве, — и всё же со вздохом добавил, — хотя кое в чём ты прав. Лично я раньше даже и не мог подумать, что славийская генная сыворотка способна оказать столь огромное воздействие на ардов. Если сказать честно, я поначалу воспринял это, как чистейшей воды бред, а на самом деле всё вышло совершенно иначе. Мне всё же непонятно во всей этой истории с форсированным пси-стартингом только одно. Почему на Славии почти вдвое большее число ардов становятся псиониками, чем здесь, на Хоунаре? Неужели на том полигоне, где проходят подготовку наши космолётчики условия жестче? По всем параметрам эта планета всё же будет куда более суровой.

Джулай Энсон помрачнел и недовольным голосом буркнул:

— Это потому, Гейн, что Славия для землян настоящая Земля Обетованная. Поэтому чудеса преображения происходят там гораздо чаще, а ещё славицы, как я теперь понимаю, увезли с собой самые главные святыни. Вот и не верь после этого в Бога, но я всё равно уверен, друг мой, что на тебя обязательно снизойдёт Божья благодать.

— Ты гнусный аферист, Джу, — рассмеялся ардиец, — если я стану псиоником, то ты будешь утверждать, что всё произошло благодаря твоим мольбам. Если не стану, разведёшь руками и скажешь, что значит ты недостаточно усердно молился.

— Ну-ну, Фома неверующий, посмотрим, что ты скажешь после того, как либо ты сам сможешь прочитать мои мысли, либо за тебя это сделает ваш хвалёный ментосканер. — ехидно парировал острую шпильку землянин — В любом случае ждать осталось недолго.

Позавтракав, они вышли из большого космобота повышенной защиты. Не так давно его пригнали на Хоунар со Славии. Тренировочный лагерь президента Ардии располагался далеко за полярным кругом, но температура снаружи была всего плюс одиннадцать градусов, что нельзя было назвать трескучим морозом. Хоунар был огромной жаркой планетой с малоразвитой биосферой. Воды на нём было немного, всего несколько сотен озёр и лишь два из них можно было назвать морями. На экваторе жара достигала шестидесяти градусов и только на полюсах действительно было холодно, минус тридцать градусов по Цельсию и даже ниже. Здесь же была просто довольно холодная пустыня с хилой растительностью и мелким зверьём, не представлявшим для человека какой-т о особой опасности. Самым опасным фактором на Хоунаре была сила тяжести и его складчатый рельеф, сплошное чередование оврагов, скал и холмов.

Сегодня Гейнуору предстояло бежать сорокакилометровый кросс по пересечённой местности, хотя и налегке, но без верхней одежды, чтобы заставить организм включить все свои внутренние ресурсы. Трасса уже была проложена и отмечена на пыльном, буроватым, серо-желтом просторе, похожем на море во время шторма. Чтобы не мёрзнуть понапрасну, президент Ардии сразу же сорвался с места и побежал по маршруту, отмеченному ярко светящимися зелёными и оранжевыми вешками. Джулай Энсон помчался рядом с ним, а над головой полетел флайер медицинской службы. За истекшие тридцать месяцев Гейнуор прошел в этом скудном мире хорошую школу выживания и вместе с тем стал неплохим космодесантником. Он сделался существенно моложе не только на вид, но и на самом деле и что самое главное, сильно окреп физически, хотя всё-таки пока что был слабее своего единственного спарринг-партнёра.

Только Джулаю Энсону позволялось колотить президента Ардии на площадке для боевых единоборств. Их инструкторы только учили обоих боевым искусствам, но не более того. Землянин, на их взгляд, преуспел в них гораздо лучше, но они оба были ведь не космодесантниками, а президентами и потому уже одного того, чему их научили, для них было вполне достаточно. Оба высокого роста, широкоплечие и хорошо накачанные, с прекрасной координацией, они бежали по усложнённому маршруту легко и непринуждённо, в чуть ли не предельном темпе. Тренировки президента часто показывали по ардийскому телевидению, чтобы вдохновить всех остальных ардийцев, для которых предложение Славии было громом среди ясного неба. Ещё большим потрясением стало то, что учёные мужи открыто заявили о повсеместной, тотальной деградации этого звёздного народа, грозящей медленным вырождением и сползанием чуть ли не в самый настоящий каменный век. Другие столь же старые народы находились в ничуть не лучшем положении, хотя и не в столь плачевном.

Самым большим потрясением было то, что отныне, для того чтобы их дети унаследовали от родителей благоприобретённые способности, их придётся зачинать и рожать, как и прежде. Когда-то искусственное зачатие детей и их взращивание в специальных родильных камерах было главным достижением ардийского движения эмансипации, но именно это и привело к самому быстрому регрессу. Введение тотального запрета на искусственное рождение детей не вызвало бунта лишь потому, что все ардийцы были существами умеющими мыслить не только рационально, но и заглядывающими на многие сотни тысячи лет вперёд. То, что если они откажутся принять дар Славии им было сужденной деградировать вплоть до того, что они исчезнут, явилось прекрасным сдерживающим эмоции фактором. К тому же как раз ардийки были склонны к тому, чтобы создавать семьи, как это делало большинство других народов Маураны. Так что они таким образом загоняли мужиков в стойло.

Джулай Энсон поначалу был удивлён, когда одна из ардиек открытым текстом сказала ему, что не прочь заняться с ним сексом. Не долго думая, он затащил её в свою спальную и вскоре убедился, что темпераменту его подружки может позавидовать даже его вторая жена Мадлен, а вот с любовными фантазиями был полный провал. После этого он сразу же стал очень популярен у всех остальных ардиек и если бы не гарантии, данные ему Гейнуором, что его похождения останутся тайной, то ему было бы весьма трудно объясниться с супругой после возвращения на Землю, куда он не очень-то торопился. Благодаря пси-связи, что он, что Гейнуор мало того, что были в курсе всех дел, происходящих на Ардии и на Земле, так ещё и по три часа занимались решением самых различных вопросов и по сути не теряли контроля над своими мирами. Земля за это время полностью преобразилась и была на полпути к тому идеалу, который он и его жена мысленно нарисовали, а аятолла Изз-Ал-Дин, ставший их верным приверженцем. Чжао Кан и Раджан Сингх Землю уже покинули.

Все вопросы бракосочетания были поставлены под тотальный религиозный контроль. Даже будокатолики, ставшие просто ветвью исламокатолицизма, были обязаны жениться и выходить замуж только за особ с противоположным цветом кожи. Смешение всех рас с целью получения единой земной расы стало государственной доктриной на Земле, но на колонии не распространялось. Хотя исламо и будокатолицизм и там были главными и единственными родственными религиями, никто не заставлял белых девушек выходить замуж за негров, да их там и не было. Более того, в «моду» вошли «генетические» прививки, которые искусственно заставляли негров светлеть, а белых темнеть. В противном случае можно было запросто стать на Земле парией, а с хорошо «раскрученными» мозгами это было не очень-то приятной перспективой и люди шли на это вполне сознательно, так как прекрасно понимали, что тогда они смогут какое-то время спустя куда успешнее противостоять славийцам на мировой арене.

Уже довольно скоро выяснилось, что не так уж и сильно земляне проигрывают славийцам. Если те существенно обгоняли не только их, но и все остальные народы Маураны в области точных наук, то земляне хорошо преуспевали в гуманитарных и особенно в юриспруденции, ксенопсихологии, ксенополитологии и ксеноистории, что давало им кое-какие преимущества. Пока что говорить об этом было, но уже довольно скоро это должно было сказаться и на Земле активно готовились к тому, чтобы зарекомендовать себя самыми лучшими политическими советниками. Преуспели земляне также и в деле расследования самых изощрённых преступлений, но пока что на своей собственной планете, но зато так, что полностью искоренили преступность. К тому же суд на Ардии, а затем показательная «казнь» убийц и насильников в ревущем потоке плазмы в турбопечи тоже сыграла свою роль. О тяжких преступлениях уже не шло и речи, зато мошенничества стали невероятно утончёнными, но и с ними успешно боролись полицейские и особенно спецслужбы.

В общем Земля рано или поздно должна была наверстать упущенные выгоды совершенно иным образом. Готовилась она и к тому, чтобы отсудить у Славии права на планетную систему Бестии, оказавшуюся сущим кладом. Правда, вот тут Земле как раз ничего не светило, не её космолётчики открыли этот космический Клондайк. Но земляне всё равно не унывали и планомерно вели не только разведку, но и рудодобычу в достаточно большом районе Маураны. Как и на Славии, на Земле тоже не было безработных, зато был очень велик дефицит рабочих рук, но восполнить его было нечем, кроме повышения рождаемости, что также стало государственной политики Метрополии и всех её четырёх колоний. О колонизации других подходящих планет ни на Земле, ни в колониях даже и не мечтали. Это было делом весьма отдалённого будущего. Тем более, что повсюду был принят ардийский стандарт жизни, считавшийся наивысшим, из-за чего земляне всё же были вынуждены развернуть, хотя и не на Земле или планетах колониях, несколько сотен огромных ардийских градостроительных и инженерно-бытовых комплексов.

Очень уж всем понравилось жить в огромных апартаментах в городах с населением в три-четыре миллиона человек, окруженных чуть ли девственной природой, куда можно было полететь на отдых в уик-энд. Что же, для планеты Земля, как и для всех её колоний, это было огромным благом, ведь города даже при условии не столь уж густой застройки были невелики. От исторического наследия мало что осталось, так как индусы и китайцы, воспользовавшись помощью ардийцев, перенесли все свои самые главные святыни на Хон Хай и Декан. Однако, землян это нисколько не смутило, как и велел им новый Верховный халиф Изз-Ал-Дин, они смотрели в будущее, а не в прошлое. В первую очередь именно поэтому на Земле первым делом забыли о том, что на этой планете ещё совсем недавно жили русские, но вот какая странность, те люди, которые жили теперь на территории Франции, почему-то упорно называли себя вслед за Верховным халифом французами. Точно так же поступали, а точнее были вынуждены поступать жители остальных даже не государств, а просто провинций, остальные земляне, хотя в этом, казалось, не было никакого смысла.

На самом деле смысл был и ещё какой. Таким образом три великих умника, правящих Землёй, решили лишний раз насолить своему сопернику в будущем. Они прекрасно понимали, что славийцы никогда не станут бить себя кулаком в грудь и доказывать, что это они настоящие французы, немцы, англичане или русские. Они просто станут именовать себя славийцами, а Славия это колония Земли, от которой Метрополия никогда не откажется, сколько бы она не отделялась. В этом был очень глубокий политический смысл, но никакого практического толка. Никаких дивидендов такая политика принести не могла, но именно на неё нацеливал своих подельников, а вместе с ними всех землян — президент Энсон. Тридцать месяцев ежедневного общения с Гейнуором были для него прекрасной школой, самой лучшей из всех, которые он когда-либо проходил. Помимо этого Хоунар сделал его ещё и отличным псиоником, в том числе и пси-бойцом довольно-таки высокого уровня, но только по земным меркам.

Славийцы, которые никому и никогда не показывали своей истинной псионической силы, превосходили землян по псионической мощи не менее, чем в три раза. Они мало чем отличались от псиоников Кассама, Налтиары, Ардии и многих других народов Маураны, но и это было ненадолго. Через три, четыре поколения псионики везде, кроме Славии, станут огромной редкостью, но это даст огромный толчок развитию Маураны. А пока что Джулай Энсон с радостью наблюдал за тем, как росла его псионическая сила. В нём были хорошо развиты четыре псионических дара: телепатия, телепатическая локация, целительство и психокинез. Усилием мысли и воли он мог поднять в воздух и с силой метнуть камень массой в полторы сотни килограмм, что уже было весьма неплохо. Все остальные псионические способности в нём присутствовали лишь в зачаточном состоянии, но и их он мог развивать, чем и занимался практически постоянно. Хоунар способствовал этом может и хуже, чем Славия, но тоже неплохо.

Джулай бежал позади своего друга в десяти шагах и тщательно страховал его от малейшей неожиданности. Мало ли что может случиться среди этой череды холмов и оврагов с крутыми склонами. Точно такая же задача была поставлена и перед экипажем сопровождающего их флайера, но на его борту ещё находилась ведь и группа медиков, которая внимательно анализировала все изменения в показаниях жизнедеятельности организма президента Ардии. В первую очередь их интересовала «активность» подселённых генов славийцев, отвечающих за псионические способности и вот, наконец, она вышла на тот уровень, когда рекомендовалось приступать к процедуре жесткого пси-стартинга, когда организм любого ардийца был наиболее восприимчив к экспандминду. Из мегафона немедленно донеслось:

— Господин президент, будьте добры, остановитесь. Ваш час настал. Мы спускаемся, чтобы принять вас на борт и немедленно сделать вам инъекцию. Лучше всего сделать это немедленно.

Гейнуор в два прыжка преодолел оставшиеся до вершины холма несколько метров, замер неподвижно и облегчённо вздохнул:

— Наконец-то! Я уже начал думать, что этот час уже никогда не наступит. Джулай, старина, будь всё время рядом и молись всем своим богам сразу. Если я стану псиоником, то честное слово, пройду через этот ваш идиотский обряд крещения и ты станешь моим крёстным отцом. Не думаю, что это мне что-либо даст, но раз уж ты действительно молил своих богов об этом, то пусть будет так.

— Не богов, Гейн, а одного единственного Бога, Всевышнего, создателя всего сущего в этом мире. Не беспокойся, я всё время буду рядом с тобой, друг, и не отойду ни на минуту.

Через четверть часа Гейнуор Рамалдан Загрет лежал на удобной медицинской кушетке. К его руке поднесли пневмошприц и в его вену было вспрыснуто тридцать миллиграмм экспандминда, который был предназначен для ардийцев и ещё нескольких близких к ним народов. От этой шоковой дозы президент Ардии сразу же провалился в странное, ирреальное состояние между сном и явью, но уже очень скоро почувствовал, что рядом присутствует его друг. Он стал псиоником и первое, что обрёл, это телепатические способности. Джулай Энсон, который сотни раз телепатически консультировался с лучшими специалистами в области псионики, которые никогда не показывались его напарнику на глаза, сразу же принялся «подстёгивать» его и вскоре вместе с точно такими же псионическими способностями, которые имелись у него самого, у ардийца открылся дар телепортации и левитации. Через тридцать два часа он смог мысленно сказать ему:

— Гейн, старина, добро пожаловать в высшую лигу и на остров Эртелайд, где мы с тобой продолжим занятия. Вот теперь уже я стану твоим единственным наставником, хотя вместе с нами здесь будут жить ещё семнадцать очаровательных девушек. Они тоже псионики, а вот всех мужиков я попёр с острова прочь и прогнал даже твою охрану. Хватит и того, что они будет летать над нами на высоте трёх километров. Всё, чем занимались ардийцы на Славии, это ерунда по сравнению с тем, чем будем заниматься мы все в течение целого года, а может быть и всех двух. Загадывать наперёд мы не станем.

Президент Ардии удивлённо спросил вслух:

— Почему так долго? — и тут же перешел на невербальную форму общения — После того, как у ардийцев открывались псионические способности, славийские псионики занимались с ними всего два месяца. Джу, почему мы должны торчать здесь год, а то и полтора?

— Не торчать, дорогой мой друг, а выживать в дикой природе, имея при себе каждый всего лишь по ножу выживания. У нас не будет даже одежды, а на этом острове, между прочим, за последние полтора года развелось очень много дикого, хищного зверья и выросли самые настоящие джунгли. Так что не удивляйся, что на тебе не будет ничего, кроме трусов. Зато, старина, уже очень скоро ты сам удивишься, как быстро у тебя начнёт пребывать псионическая сила. Мы не первые с тобой, кто прошел через испытание джунглями. Кое-кто из моих старых знакомых и вовсе хотел остаться в них навсегда, но сам понимаешь, долг превыше всего и потому они вернулись с Индианы на Землю. Зато они все стали очень мощными псиониками.

Гейнуор, открыв глаза, вскочил с кушетки и увидел, что стоит перед толпой весело глядящих на него молодых, почти нагих девушек и землянином, одетым, как он, в трусы. Кушетка, подхваченная силовым полем, улетела вверх и скрылась из вида. Они стояли на поляне и вокруг них действительно зеленели джунгли. Остров Эртелайд был размером с Гренландию и был разбит на множество «отсеков», в каждом из которых находилась большая группа высокопоставленных ардийских чиновников и политиков, которым посчастливилось стать псиониками. На Земле ещё два с лишним года назад поняли, что если псионик какое-то время живёт на природе, как первобытный человек, то в нём начинает быстро прибывать псионическая сила и энергия. Наверное потому, что на Индиане это делалось в окружении очень крупных хищников и их не менее крупных жертв. Именно поэтому Джулай Энсон немедленно доложил об этом Государственному совету Ардии и предложил создать такой заповедник на Хоунаре.

Всё остальное было уже делом ардийской техники и её технического могущества. Индиана от этого не очень-то и пострадала, зато вот уже более десяти тысяч ардийцев успели почувствовать на себе, что это такое, охотиться на специально завозимую дичь без какого-либо оружия, буквально выхватывая свою добычу из пасти гигантских псевдомедведей и гиеноволков размером с крупного носорога. А также прятаться от этих хищных тварей на деревьях, которые приходилось отвоёвывать у гигантских индианских лемуров. Да, древесный образ жизни был гораздо предпочтительнее, чем наземный. Гейнуору не понравилось только то, что в первый же день ему пришлось есть почти сырое мясо, так как он был ещё очень слабым пирокинетиком.

Среди девушек имелось несколько и вовсе мощных пирокинетиков, но правила были очень строгими, каждый ест только то, что он смог добыть и приготовить сам. Зато девушек было семнадцать, а их всего двое, но самое главное, не нужно было ни о чём думать, ни о какой политике, ни о каких делах в правительстве, ни о чём. Их единственной задачей было выжить в этих жестоких и бескомпромиссных джунглях, готовых съесть тебя, а для этого нужно было вкладываться по максимуму. Среди девушек было две целительницы, а ещё у них имелся неприкосновенный запас карингфорса. Гейнуору была сделана всего одна единственная инъекция этой панацеи и то очень «разбавленной», чтобы сработала славийская «генная сыворотка». Она не давала того эффекта, как «чистый» карингфорс ардийского назначения и потому тело президента Загрета в первый же день ещё и покрылось царапинами, порезами и ссадинами. Хорошо было уже то, что ни одна из них не нагноилась.

Зато на следующий день, поймав и умертвив птицу, мясо которой все так нахваливали, он приложил титанические усилия, чтобы за два с половиной часа запечь её с помощью пирокинеза, после чего на радостях съел всю целиком. Через три недели ему наконец сделали инъекцию карингфорса и с той поры он забыл о царапинах, ссадинах и даже более серьёзных травмах, так как залечивал их на себе мимоходом. Их жизнь в тропическом лесу, если не считать того, что нужно было постоянно быть начеку, желающих сожрать восемнадцать ардийцев и одного землянина имелось великое множество, радовала всех сытостью и праздностью. А ещё сексом, вот только даже во время него нельзя было расслабляться ни на минуту. Шкуры по большому счёту были нужны им только для того, чтобы устроить ложа в доме, сплетённом из ветвей, а также для бурдюков. Из одежды на них не было практически ничего, кроме набедренных повязок из замши. Бытом они себя не утруждали и целыми днями перепрыгивали или перелетали с дерева на дерево, стремясь не уходить слишком далеко от того дерева, на котором у них был устроен прочный дом.

Всё свободное от секса и еды время ардийцы и их вожак Джулай Энсон постоянно тренировали свои псионические способности и они становились у них день ото дня сильнее. Через пару месяцев всё окрестное хищное зверьё, включая даже змей, поняло, что двуногая, голая мелочь это слишком опасная для них еда. Поняли они и то, что отнимать у них их еду, небольшого размера животных и птиц, тоже очень опасно, запросто так треснут не прикасаясь к тебе ни рукой, ни ногой, что потом долго придётся отлёживаться. Поэтому они предпочитали держаться от людей подальше. Исключением были одни только индианские псевдолемуры, существа почти трёхметрового роста, с которыми их конкуренты отважно вступали в схватки за территорию всякий раз, как только те пытались восстановить статус-кво. После того, как два здоровенных мужика и их подруги свирепо надирали им хвосты и уши, они с воем убирались прочь. Впрочем, через какое-то время они всё равно возвращались. Наверное им тоже нравились драки с этими ловкими и стремительными недомерками.

Через полгода у ардийцев начал постепенно изменяться их внешний облик. Во-первых, у них укоротились мочки ушей, но это ещё полбеды. Они ведь удлиняли их в древности специально. Куда интереснее было то, что, во-вторых, с их тел стали сходить пигментационные пятна, но самым интересным оказалось то, что их волосы при этом стали быстро темнеть и приобретать красновато-коричневый цвет палисандра, а также начали расти волосы. У девушек на лобках и подмышками, а у Гейнуора ещё и на груди. В один прекрасный день, лёжа на своём ложе положив голову на упругий живот одной из своих любовниц и глядя на её начавший кучерявится лобок он промолвил:

— Джулай, мне кажется, что мы тут уже совсем одичали. У меня на груди растёт чуть ли не точно такая же шерсть, как и у тебя.

— К зиме утепляетесь, — хохотнул землянин, — а вообще-то так оно и должно быть, Гейн. Поверь, когда ты вернёшься на Ардию, то столкнёшься с весьма прелюбопытнейшим явлением. Длинноухие дамы и господа с пёстрыми физиономиями и белыми волосами, которые раньше считались признаком особого аристократизма, станут восприниматься всеми, как недоделанные придурки. Ты обратил внимание, что твоя физическая сила, ловкость и реакция увеличились за эти паршивых полгода чуть ли на втрое? Все наши подружки тоже превратились в настоящих фурий. Это, друг мой, ничто иное, как возврат к корням, к тому времени, когда ардийцам не была нужна никакая техника для того, чтобы выжить в дикой природе и покорить её.

— Да, и я могу сказать наверняка, что даже мускульные усилители самого лучшего образца сильно проигрывают моей естественной мускулатуре, — ответил Гейнуор, — что меня очень сильно удивляет. Неужели у меня сам собой увеличился КПД мускулатуры?

— Именно так и произошло, парень, — подтвердил Джулай Энсон с улыбкой, — со мной произошло то же самое. Всё объясняется очень просто, мы все тут обрели точно такие же тела, какие имеют в природе дикие звери, а уж они, поверь, при равном весе с человеком минимум втрое сильнее. Для того, чтобы сохранить это очень важное качество, Гейн, нам всем теперь придётся регулярно тренироваться хотя бы по часу в день и все мои мысли только тем и заняты, что я придумываю универсальный тренажер для этого. Сам понимаешь, ноблес оближ, я не имею права, впрочем, как и ты, сражаться с кем-либо из своих подчинённых или приближенных.

Президент Ардии небрежно махнул рукой:

— Даже не забивай себе этим голову, Джу. Тебе просто следует воспользоваться для этого ардийским роботом-андроидом, он сможет быть твоим спарринг-партнёром. Между делом он будет исполнять роль твоего секретаря, причём секретаря всезнающего, а ещё никогда и ничего не забывающего. Если ты позволишь, то я тебе с удовольствием подарю такого и ты гарантированно будешь первым человеком, который его включил. Более того, его даже изготовят в твоём присутствии и он всегда будет предан только тебе одному.

— Не откажусь, — согласился землянин, — особенно если он будет иметь такое тело, как у меня и окажется слегка похож. Желательно также, чтобы он мог при необходимости быть моим двойником и имел, как и славийские роботы, независимо мыслящий мозг с искусственным интеллектом. Тогда я просто воспитаю его точно так же, как ты воспитывал всё это время меня. Не скажу, что я стал полностью послушным тебе учеником, но научился от тебя столь многому, что ты отныне можешь полностью доверять мне. Впрочем, как раз этого я от тебя и не требую. Извини, но у каждого из нас помимо общих есть ещё и свои личные интересы. Так ведь, партнёр?

— Так, — ответил Гейнуор, — и я рад, что ты это понимаешь.

Да, между Гейнуором и Джулаем давно уже установилось полное взаимопонимание. Настолько полное, что они не спорили даже по пустякам. Проходили дни, месяцы, и наконец, через двадцать стандартных месяцев, они оба никуда не торопились, наступил день расставания с Хоунаром и островом Эртелайд, ставшим вместе с девятью другими индианскими «оазисами» для ардийцев настоящей школой «одичания». Они были названы «Величайшим даром Земли», по сравнению с которым меркло всё остальное, хотя каждому дураку было ясно, что без карингфорса и экспандминда ничего подобного не произошло бы. К тому же славийские учёные уже не раз заявляли, что карингфорс и экспандминд и без школ «одичания» восстановят ардийцев в их «природном виде». Нет, из этого было решено сделать крупномасштабную пиар-акцию не только на Ардии, но и во всей Мауране, хотя очень многие её обитатели и плевались, глядя на это.

Обоим аферистам на Ардии устроили такую встречу, словно это они «перекрасили» почти десять миллиардов ардийцев вручную. По выражению многих обозревателей такого бесстыдства Маурана ещё не знала, но факт остаётся фактом — имя президента Земли было у всех на устах и это его назвали Спасителем Ардии и даже наградили «Бриллиантовой звездой героя Маураны». С Земли на Ардию приехало несколько десятков тысяч человек. Приглашение были посланы и на Славию, но за подписью, как сказал Максим Первенцев, отставной козы барабанщика и потому он никуда не полетел. Свадебных генералов там хватало и без него. Точно такого же мнения придерживались друзья Максима, которые также проигнорировали аналогичные приглашения. Смысла лететь в столичный мир не было никакого, как и смотреть на это помпезное шоу в прямом эфире.

Президента Славии во всей этой истории с обретением Гейнуором псионических способностей, а об этом было сказано вскользь, радовало совсем другое. Четырёхлетнее затворничество двух аферистов дало его народу время на то, чтобы самым капитальным образом закрепиться не только на планете, но и во всём Зелёном Космическом Архипелаге Славии. На всех тридцати восьми его планетах были построено по полтора десятка городов с численностью жителей в двести, двести пятьдесят тысяч человек, а всего в славийских колониях проживало свыше ста пятидесяти миллионов славийцев. Более того, каждая колония имела своего депутата в Звёздном парламенте, который за минувшее десятилетие обрёл такую политическую силу и значимость, что уже успешно похоронил несколько десятков весьма крупных начинаний правительства Звёздного Союза. Сто пятнадцать депутатских мест в Звёздном парламенте позволяли Славии заниматься законотворчеством даже без помощи союзников, но в том-то всё и дело, что она была мало того, что просто неоценима, так ещё давала возможность принимать важнейшие законы в двухнедельный срок.

Вот тут-то Верховная палата представителей и сникла, так как она эти законы была вынуждена всего лишь одобрить, прежде чем они лягут на стол Председателю правительства Звёздного Союза, а это хотя и был ставленник Гейнуора, но всё же не он сам. По конституции Маураны на подписание закона ему давался срок один стандартный месяц. Он мог отказаться подписывать закон, но тогда Звёздный парламент мог заявить ему вотум недоверия, а вместе с тем заявить о самороспуске и назначить дату новых выборов. Депутатов и Председателя правительства Звёздного Союза. Депутаты приходили в Звёздный парламент сроком на двадцать лет, а Председатель правительства избирался из числа президентов планет на двадцатипятилетний срок, как и все президенты. До сих пор Ардия всегда проталкивала на этот пост своего ставленника, но за те четыре года, что Гейнуор отсутствовал, чуть ли не половина законов претерпела существенные изменения, но что хуже всего, было принято множество новых и ни один из них Председатель Раонир'шаат Зойл с Кейтара не смог похоронить.

Главная законодательная инициатива была в руках депутатов, но только в том случае, если закон будет вдвинут депутатской группой насчитывающей не менее пяти процентов от их списочной численности. Такую депутатскую группу Славия имела с самого начала, но она обрела полную силу только после того, как не на одной планете, а чуть ли не во всей Мауране была создана «Партия прогресса», в которой славийцы всё устроили так ловко, что в неё чуть ли не ринулись все «древние» миры. Теперь за «Партию прогресса» только в Звёздном парламенте были готовы проголосовать пятьдесят три процента депутатов, а если провести досрочные перевыборы, то их станет минимум восемьдесят два. Поэтому Председатель Зойл подписывал все законы практически не глядя, понимая, что ему вскоре предстоит большой скандал с Гейнуором, но на этом посту ему предстояло находиться ещё двенадцать лет и он не собирался покидать его с позором.

Почти два с половиной года президент Ардии был в полном неведении, а когда узнал о том, какие законы были приняты в последние два года, то пришел в ярость. По сути дела он уже потерял контроль над Маураной и нужно было что-то срочно делать. Джулай, выслушав подробный отчёт вместе с ним, подумав, сказал:

— Гейн, ничего не поделаешь, нужно как можно скорее встраиваться в эту систему и в первую очередь мы должны оседлать «Партию прогресса». Сделать это мы можем следующим образом. Все Земляне старше восемнадцати лет поголовно становятся её членами…

— И что это нам даст, Джулай? — перебил его Гейнуор.

— Дашь договорить, узнаешь, — одёрнул друга землянин, — после этого эмиссары «Партии прогресса Земли» отправляются во все миры, где есть её функционеры, и начинают активно сотрудничать с региональными отделениями «Партиями прогресса», насаждая идею её разделения на «Партии прогресса отдельных планет», а также объединения в «Партии прогресса Маураны». Но это только самое начало. Как только мы влюбим в себя мауранцев, что произойдёт довольно быстро, мы создадим «Партию прогресса Ардии», как самую массовую во всей Мауране. Вы, ардийцы, чертовски аполитичный народ, но при этом очень дисциплинированны. Разумеется, нам нет никакого смысла говорить о том, что таким образом мы сможем вернуть Ардии власть над Маураной, но если нам удастся вставит в закон «О выборах» положение о выборах по партийным спискам, то мы отберём Звёздный парламент у Макса и всё вернётся на круги своя.

Немного подумав, Гейнуор кивнул:

— Действуй, Джулай.

В это же самое время на Славии также проходило совещание, на котором рассматривалась возможность того, что земляне смогут перетащить одеяло на себя и Максим внёс такое предложение:

— Ребята, раз закон «О беспартийном статусе депутата Звёздного парламента» готов, его завтра же нужно будет внести на рассмотрение во все комитеты и как можно скорее проголосовать за него. Первое, что предложит Гейнуору Джулай, это навязать нам борьбу в «Партии прогресса», а это дело довольно-таки тягомотное. Нам нужно опередить его в парламенте, а затем дать сражение уже в партии. Пусть она и дальше остаётся дискуссионным клубом, в котором нет места профессиональным партократам, торгующим депутатскими местами.

На следующий день проект закона «О беспартийном статусе депутата Звёздного парламента» был не только внесён во все комитеты для обсуждения, но и опубликован вместе с пространными комментариями. Один из них принадлежал перу Максима и в нём он безжалостно бичевал продажность партократов, готовых провести за большие деньги в Звёздный парламент любого мерзавца. Когда Гейнуор прочитал его гневную эпистолу, то вдруг почувствовал неприятную тошноту и слабость в своём мощном и ловком теле. Джулай Энсон улетел на Землю ещё вчера, но он не поленился связаться с ним и спросить:

— Ты прочитал это, умник? Ты понимаешь, что это означает? Ну, так я объясню тебе это. Уже очень скоро мы потеряем власть.

— Заткнись и возьми себя в руки, Гейн, — сердито одёрнул ардийца Джулай, — будь бойцом, а не тряпкой. Между прочим, я очень рад, что Макс нас опередил. Это всего лишь означает, что тебе нужно будет как можно скорее побудить Раонир'шаата подать в отставку, чтобы выставить свою кандидатуру на пост Председателя правительства Звёздного Союза и тут же внести в Звёздный парламент законопроект об очередном изменении в Конституции. Нужно сделать так, чтобы в Мауране, наконец, появился президент, а не технический премьер.

Оглавление

Часть первая ОКОВЫ ДЛЯ МЕДВЕДЯ

  Глава первая Славия и славийцы

  Глава вторая Неожиданные переговоры с президентом Ардии

  Глава третья Студенты с военной выправкой

  Глава четвертая Еще одна проверка славийских крейсеров

  Глава пятая Тревога и боль Проклятых городов

  Глава шестая Термоядерный Армагеддон в прямом эфире

  Глава седьмая Гибель Старой Европы

  Глава восьмая Рождение Новой Земли

  Глава девятая Царь-пушка

  Глава десятая Быть в ответе за всё

  Глава одиннадцатая Новая угроза X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?