«Оба!»

ОСанчес Оба!

Эшафот — не место для обид и угроз.

Если уж ты попал на лобное место в качестве одного из главных действующих лиц, то уважай зрителя: не пытайся запугивать и шантажировать казнимого, либо напротив — подозревать палача в злоумысле и пенять ему на нерадивость… Помост — это помост, а плаха — это плаха. Каждый шел своим путем, чтобы оказаться именно здесь, ровно в назначенный срок. Не нравится быть палачом — не будь им. Не нравится быть казнимым — не попадайся. Ну а нравится то, либо другое — в добрый путь!

— Однако, без меня, — продолжил свои размышления Лев. — Я простой налетчик-прикладник, живой, здоровый и на свободе, мне этого вполне довольно, вдали от оваций и огней рампы.

Его звали Лев на всех четырех планетах местной Солнечной системы, но мало кто знал — имя ли это, положенное ему от рождения, либо грозная и лестная кличка, данная ему по делам и заслугам. Истиной было то и другое одновременно.

Собственно говоря, планет вокруг местного Солнца было шесть, но постоянно обитаемых, обжитых, — только четыре.

На самой дальней, шестой, названной Гея, в честь далекой прародины людской, Лев более всего не любил бывать и работать, но сейчас находился именно здесь, во второй столице планеты, в хитром мегаполисе Панаурум, находился согласно острой производственной необходимости.

Всегда он был вольный медвежатник, да волей обстоятельств оказался вынужден примкнуть к синдикату "Моб-Топ" и трудиться в первую очередь на него, а не на себя.

— Ненадолго — уверял свое самолюбие Лев.

— Навсегда — надеялись главари синдиката, ибо всеми талантами, необходимыми для процветания в преступном мире обладал Лев, кроме одного: он терпеть не мог общения с коллегами в рамках служебно-иерархических отношений. Короче говоря, слыл он нелюдимым, считался очень талантливым, а вот карьеристом не был… Это очень удобно, когда такой крутой парень работает на тебя а не подкапывается, не метит на твое место…

— Плевать мне на ваши дела и на ваши места, пропадайте, выживайте, сволочи, но придется вам обходиться без меня. Сделаю дело, сделаю даже два, если понадобится, — и за пределы этого уродского мира, для себя поживу, плейбоем и бездельником, в окружении верных жен и ветреных любовниц. Лев и сам верил в то, о чем мечтал, потому что твердо надеялся на свои возможности и удачу, которая редко его подводила…

Но ведь однажды подвела! Иначе черта-с два бы он сюда приперся, своими руками чужой жар выгребать. Первой пояс защиты и контроля пройден. Потише, потише, господин адреналин, тебе, покамест, рано выделяться в таких количествах, ведь я все еще могу повернуться и уйти с миром…

Но Лев знал, что не достанет ему сил — отказаться от уже начатой операции, хотя бы и такой рискованной. Азарт, проклятый азарт, проклятая жадность… Проклятая жажда риска… А кроме того, если куш будет такой, как планируется, то с одного этого куша он сможет зажить вольно и счастливо, ибо три процента от десяти миллиардов — это триста миллионов! Предположим, половина уйдет на переброску к другим мирам и заметание идентификационных следов, с постройкой новой биографии, но оставшаяся половина позволит ему жить сколько угодно и где угодно, уже никогда не думая о хлебе насущном… А то и больше. Хорошо бы дело последним оказалось… Но вместе с тем — и удачным.

— Вадим, а вы уверены, что даже ради такого громкого успеха нам следует рисковать достоянием целой планеты?

— Одна двадцатая резервного фонда — еще не достояние целой планеты и даже не весь резервный фонд одной из планет. Это во-первых…

— Но все равно — огромная сумма.

— Огромная. И ошеломляюще привлекательная, добавлю, для преступников всех мастей, от последнего прощелыги, до супергангов, типа "Моб-Топ" и "Хулиганов". Тем более, что размещается все вышеупомянутое богатство в небольшом сейфе, способном, в случае похищения, уместиться в обычный солдатский вещмешок. Я правильно воспроизвожу важнейшие из ваших опасений?

— Да, правильно, Вадим. Но вы опять забыли добавить обращение: "Господин Директор".

— Прошу прощения, Господин Директор, я виноват.

— Пустяки. Отчего же запас хранится в маленьком сейфе, а не в большом? Чтобы его легче было унести?

— Нет. Маленький сейф, Господин Директор, служит только и исключительно защитой от излучения, выделяемого валютным запасом вещества, хранимого в сейфе, а сам он помещен в очень большой и толстый сейф, который невозможно уместить ни в один мешок ни в одном из известных нам миров.

— Это невидимая миру ирония, да, Вадим?

— Просто факт. В свою очередь, этот сейф, напоминающий размерами кают-компанию вашего лайнера, Господин Директор, размещен в хранилище, которое тоже, с философской и практической точки зрения, не что иное, как сейф, объемом в тридцать миллионов кубометров стали и электроники, напичканных охраной всех возможных видов и расцветок.

— Расцветок?

— Это я так неудачно пошутил, Господин Директор, прошу великодушно меня извинить, больная тема. Не расцветок, конечно же, а способов воздействия на потенциальных злоумышленников. А хранилище, напоминающее сейф уже не формой, а функциями, построено на территории военной базы-крепости, хорошо замаскированной, защищенной и охраняемой от всех врагов Директории, внутренних и внешних… Эта база, в свою очередь…

— Стоп, стоп, стоп, Вадим, вы не человек, а горячка. Нам известен коэффициент вашего интеллекта. Полагаю, он более чем достаточен, чтобы вы легко могли скрыть, с его помощью, то негодование, которое вызывают в вас своими сомнениями тугодумы из Совета Директории. Если бы захотели.

— Виноват, Господин Директор.

— Пустяки. Итак…

— Я горд и счастлив, что Совет Директории утвердил мое предложение…

— Мы также утвердили и ваше название: "Силки".

— Польщен. И в свою очередь приложу все…

— Вадим… Никакие расчеты неспособны дать стопроцентную надежность защиты. Вы понимаете это?

— Да, Господин Директор. Но ведь и раньше не было стопроцентной надежности. Вся идея, позволю себе повториться, вся ее новизна, отличающая новое от анналов, заключается в том, что предельно хорошо защищенные объекты, наша служба безопасности, я, мы, с помощью современных масс-медийных технологий, делаем привлекательными для потенциальных злоумышленников. Якобы перспективными. Мы открыли своего рода Диснейленд для преступников всех мастей, где каждый найдет себе наживку по душе. Главный приз — десять миллиардов монет в маленьком сейфике. Но есть и поощрительные, типа кошельков в карманах.

— Вадим, я все это знаю.

— Но я почтительно позволю себе повторить, вновь и вновь, дабы подкреплять словами убеждение в вашей и собственной правоте. Каждый в Панауруме знает правила игры: вышел с добычей за пределы окружной границы — свободен и неподсуден. Попался — не на кого сетовать, суда и адвокатов не будет.

— Это ближе к казино, чем к Диснейленду.

— Да, Господин Директор. Остальные девятнадцать двадцатых Резервного фонда, разведенные по девятнадцати точкам-хранилищам Солнечной системы — также способны привлечь конкретные интересы крупных преступных синдикатов. И привлекают. И защищены с той же степенью ответственности. Это обычная иллюзия, что на Панауруме куш доступнее, созданная нами иллюзия, которой не в силах противостоять даже те, кто ее творил, то есть мы с вами. Просто мы упорядочиваем поток, сбиваем уголовников в русло, которое проще вычерпывать и осушать.

— Я это знаю, — в который уже раз повторил глава Директории и Вадим внутренне подивился его терпению. Он, Вадим, таким бы не был… доведись ему…

— Так или иначе, существует риск, но мы заставили его работать на нас, на наши цели, — по инерции проговорил Вадим и понял, что пора закругляться с объяснениями. — У меня все, Господин Директор.

— Уже что-нибудь конкретное в разработке?

— Да, Господин Директор. Источники сообщили нам, что "Моб-Топ" готовит крупное ограбление. Вплоть до "главного". И, уже по менее достоверным слухам, что на острие атаки они поставили Льва.

— А это еще кто такой?

— Прожженный уголовник с длинным послужным списком. Из аристократов. С детства ему вскружили голову романтические саги о пиратах и разбойниках…

— А! Этот… который из земного княжеского рода Водолеев? Знаменитость, как же, слыхал, читал в таблоидах.

— Он. Да.

— И вы не боитесь играть против принца крови земной?

— Нет, конечно. Возьмем за жабры и повесим, как простого пентюха из крестьян. Эх!.. если бы я не был калека…

— Вадим… Ну что вы юродствуете, коллега? Мы, наша медицина, через три месяца можем восстановить вам все параметры зрения, включая радужную оболочку любого цвета и инфракрасное видение. Даже и в два с половиной месяца. Исключительно за счет правительства, для вас бесплатно, только пожелайте. Вы же сами кочевряжитесь, отказываетесь. Хотите фиалковые глаза? А почему вы так заохали, вдруг?

— Если быть точным — я "заэхал", Господин Директор. Просто захотелось внезапно… как редкого вкусного лакомства: самому, физически подкараулить фигуранта и взять на месте. Но… пока я не искуплю перед собою своих грехов, не исполню взятых ранее обетов, пусть эта "мушка на глазу" роднит меня с паладинами древности. Фиалковые глаза — это прелестно!

— Ничего себе — мушка! Полная слепота на оба глаза! Вы оригинал, Вадим. Эксцентричный чудак. Впрочем, мне это не мешает с вами работать и даже где-то развлекает. Но на экзекуциях в реале поприсутствуете, надеюсь? Когда возьмем зачинщиков и исполнителей?

— Естественно и всенепременно! Отпрысков таких благородных кровей при мне еще не казнили. До свидания, Господин Директор, извините, что я…

— Сидите, сидите, Вадим. Когда излечитесь — тогда научитесь не только вставать, но и кланяться точно по курсу, и провожать начальство до дверей, и шутить уместно, а пока — не тужьтесь.

Лев шел по улице Вечерней, вдоль магазинов, ресторанов и ателье, в толпе, почти сплошь состоящей из честных, порядочных людей, которым просто захотелось разнообразных клубничек, вишенок и изюминок, да не простых, а чуточку подгнивших, благо всей этой сласти более чем много в Панауруме, второй столице планеты, прозванной в народе "Первозлачною" столицей.

Ах!.. — Лев почувствовал удар лазерной бритвой, но пояс его был готов к такого рода испытаниям: Лев не глядя перехватил руку карманника, вздернул на излом — и кулаком в локоть… И тут же, тем же кулаком с отскоком — в морду, чтобы погасить истошный крик. Прохожие, во мгновение ока ставшие зрителями, увидели на тротуаре бритву — классическое орудие карманников, бесчувственное тело — одна нога на мостовой, окровавленное лицо… И засмеялись. Лев тотчас поддержал и, подхохатывая, стал показывать и рассказывать, "как этот хватил бритвой по поясу, а пояс-то с броней, а кошелечек совсем в другом месте…" Из ближайшей подворотни выбежали двое в серой униформе, подхватили тело и упятились обратно. Урна-пылесос отделилась от стены, поелозила по кровяной луже, всосала ее без остатка и застыла на прежнем месте. Зеваки, утратив все, достойное внимания, рассеялись, оставив Льва рассказывать свою историю окаменевшей урне-уборщику. Лев потоптался, почесал затылок… Пошел дальше. Совсем уж незаметным тоже не следует быть, в сенсорном центре на каждого, кто пересек "злачную" границу, с первого же мгновения ведется досье: на смирных ведется и на буйных тоже… Еще и неизвестно, на кого туже смыкаются прицельные интересы этой бражки, из службы местной безопасности. Говорят, сам Вадим вышел поохотиться на него, на Льва… Проклятый нетопырь… Ну, пусть попробует.

Еще один карманник попытал счастья на богатом и якобы ротозейски подставленном поясе, но этого Лев упустил: за руку поймал, а кулаком по локтю — промахнулся. Тот и вырвался, по уши рад, и растворился в местном тумане… Не в тумане, если уж строго, а в калейдоскопе огней, дымов, всевозможных мигалок. Да, он идет себе, такой, развлекается, развлечься приехал, здоровый тучный агрессивный парень, с апломбом провинциала и ограниченным набором приемов самозащиты… Может быть, грабитель, или просто забияка. Вполне возможно, что второго карманника уже прихватила служба безопасности соседнего ювелирного магазина и лупцует у себя в подвалах. А может, это она и была, под видом карманника, чтобы поближе подставить датчики и поточнее снять все показания… Но уже не магазинная, а Большая, городская. Вдруг Лев подскочил к обочине дороги, к открытой дверце мобиля-такси, вырвал сумочку из рук не так чтобы дорого расфуфыренной дамы, и вперевалку помчался прочь, виляя по проходным дворам и переулкам. За ним тотчас же образовалась погоня, но Лев ее не боялся: трое тупых мордоворотов из местного казино, на мобиль-стоянке которого он и совершил преступление.

— Вы чего, ребята? Что я вам сделал? — Мордовороты и переглянуться не успели, как легли бездыханные на цветные узорные плитки возле уличного бассейна. Впрочем, он их не убивал, это лишнее, через пять минут очнутся, все в побоях, но живые. Удары должны были выглядеть естественно, можно и неуклюже. Прохожих это никак не касалось, особенно вплотную проходящих, но с безопасного расстояния и зрители нашлись… А может и свидетелями станут в свое время… Лев отогнал подальше внутрь внезапные дурные предчувствия и побежал дальше, выбрасывая на ходу всю гремучую дрянь из сумочки… Хоть бы деньги какие были… Нашлись и деньги, на ощупь — около полутора тысяч, их можно и в карман, чтобы уж не совсем задаром… сумочку в урну — и надо бежать дальше, якобы убегать, вперед и вперед, куда глаза глядят, к засаде, вот где самый тонкий пунктик… Хотя и не самый сложный. Там также главное — убедительно сыграть…

"Моб-Топ" и Лев, разрабатывая налет, сумели нащупать слепое пятнышко возле границы четвертого уровня защиты и, естественно, решили не упускать такой прекрасный шанс. Да, если бы все срослось — то оно стало бы существенной подмогой в деле…

Были втемную наняты восемь посторонних бандитов: в назначенное время, в строго назначенном месте, под видом хулиганствующих элементов, случайно встретить и ограбить-избить-убить человека, подходящего под однозначные и недвусмысленные описания. Все было выверено до волоска: оружие, позы, место, очередность воздействия… Это для Льва. Для бандитов же задание было попроще: напасть вот здесь, именно отсюда, с помощью вот этих предметов, и вывести из строя объект, высокого толстяка, и две системы уличного слежения.

Все восемь были обречены, и Лев уже не думал о них, основное и опасное — оно все впереди, все в четвертом и пятом уровнях… Планировал он девять выстрелов, а потратил восемь: один заряд прошил сразу двоих, Пришлось, конечно, покричать грозным голосом, повыдрыгиваться, уклоняясь от ударов и выстрелов… Между делом, совершенно случайно, разумеется, были повреждены три точки слежения: две бандиты погасили, как это и было им заказано, а одну он расстрелял, промахнувшись по бандитам. Итого: семь плюс один — восемь зарядов. И лакуна в системе уличного слежения: то ли он направо свернул, то ли в проходной двор, прямо побежал… Минимум, полторы минуты им понадобится, чтобы наложить все данные на сетку и понять что к чему.

Льва ждал узкий туннель, место куда требовалось нырнуть так ловко, чтобы ни один сенсор не сумел его засечь… И Лев в очередной раз доказал — себе, в первую очередь, что сила и ловкость по прежнему при нем, в полном объеме: прыгнул с разбегу вперед головой и попал точно.

Этот тоннель — также был подарком судьбы, но и результатом поиска, глубочайшей и тщательнейшей проработки "Моб-Топ", "домашней" и многомесячной… Спасибо тебе, "Моб-топ", без твоих ресурсов старине Льву пришлось бы выдумывать что-нибудь другое-этакое, вполне возможно, что и не столь элегантное…

Сколько времени необходимо простому человеку в условиях обычной околоземной силы тяжести, чтобы пробежать на четвереньках четыреста метров? А если не по гладкому шоссе, а внутри труботоннеля круглого сечения, на четверть забитого проводами, пылью и строительным мусором? Когда у тебя впереди пальба с возможным летальным исходом, а по всему телу почти полсотни килограммов оружия и иных разбойничьих примочек? И при небольшой, но вполне ощутимой к концу пути, нехватке свежего воздуха? Лев пробежал на четвереньках всю дистанцию ровно за две минуты. Легко! Тем более, что он прицельно тренировался по данному поводу целый месяц и неделю. Но на реальном маршруте взопрел не на шутку… что и к лучшему, кстати говоря, ибо такого рода усталость расслабляет мышцы, гасит ненужное адреналиновое напряжение… Быстрее — никак, разве что в задницу ракетную дюзу вставить… Но две минуты минус полторы — у этих тварей будет до половины минуты времени, чтобы сообразить, вычислить и встретить его… Это серьезный риск, в десятки процентов к возможности немедленного летального исхода…

— Стоять! Ликвидация без предупрежд-д-дыдыдыммм! Лев выстрелил с левой и прыгнул в образовавшийся пролом; не будь на голове защитной пленки — посекло бы осколками в бифштекс по-татарски. Но пара синяков и шишек созреет, если, конечно, условия для них не исчезнут. Выстрелил с правой… надо бежать дальше… Ненужное железо сбросить. По плану — одиннадцать-двенадцать секунд бега. За это время обе руки, поочередно принявшие на себя отдачу от выстрелов всесокрушающих "ракеток", должны обрести чувствительность, иначе — конец. А они как плети… Нет, поддаются, слушаются…

— Добро пожаловать, ваше светлейшество! Вас приве…

Взрыв!

— Добро так добро… Спасибо, господин Вадим, за теплое приветствие… Ого… Вот это вороночка… Придется обходить… Двадцать секунд есть: в скафандр! Лев, как лежал на стальном полу после взрыва, так и заполз, не вставая, ужом, в последний суперзащитный резерв на пути к заветным миллиардам…

Что-то же подсказывало Вадиму, ясно подсказывало: надо обратить внимание на инцидент с карманником у первой границы… Но посчитал себя параноиком, не поверил интуиции, отвлекся… А ведь, что самое обидное, сразу, сразу, сразу выделил этот фрагмент из сотни таких же… Ах, если бы он тотчас себе поверил… Этот лжекарманник пустился наутек, прямехонько к третьей границе — ну разуй на него глаза, казалось бы… Нет глаз — системы слежения растопырь, подключи их все к коре, блинн н-на фиг, головного мозга!

Только когда три камеры слежения у самой четвертой границы отключились — просек он, наконец, тупой своей головой, что дело нечисто, что это не простая перестрелка… Сообразив, секунд десять он сэкономил, конечно…

Вадима пот прошиб от мысли, что при "разборе полетов" кто-то, неважно — сверху или снизу — догадается, каким кретином он оказался в этой операции… Нет, ума у них не хватит — догадываться про него. Но совесть и комплекс неполноценности — о-о-о-х, этих крокодилов так просто не накормишь, не обманешь — всего изгрызут… Почти сорок секунд понадобилось Вадиму, чтобы в уме, вперед компьютера, рассчитать и вычислить, куда нырнул этот Лев и откуда вынырнет… Работнички хреновы — все они, во главе с Вадимом: такую дырку прошляпить!!! Собранные наспех, за несколько секунд, и в точку нацеленные средства обороны — их конечно же не хватило, чтобы удержать этого чертова Льва от проникновения в предпоследний "сейф"… Потому-то он и "жирный" был такой, амуницией набитый… В пятом сейфе шел настоящий бой: от метровой брони, от средств обороны, от военных роботов летели ошметки, и Вадиму не требовались глаза, чтобы ощущать и понимать происходящее: все службы слежения были замкнуты непосредственно на его мозг… плюс некоторые из инструментов обороны и нападения… Пробиться ты пробился, но… ты — выберись…

Индикатор включился, проверил последний сейф на наличие искомого — и тут же стал лишним: Лев швырнул его за спину: шарахнуло прилично, хотя, вероятно, и без особого результата… Густой дым не мешал ему, его приборам, видеть основное: индикатор не соврал, деньги в сейфе… Как его взять, вот вопрос вопросов. А взять бы надобно. Иначе — что он здесь делает? Взвыла тревога Уровня I — всепланетная! Самое время дергать отсюда. Но сейф…

— Сдавайся, сдавайся, Лев. Сдавайся, и будешь жить долго, до самого суда. А это не менее месяца. — Голос Вадима был неспешен и подчеркнуто ленив: типа… в ловушке, ты, Лев, никто тебя не боится, некуда тебе дергаться…

— Энергию на пол, суки! В ноль! Все обнулить, иначе взорву, на хрен, все ваши миллиарды! — Лев направил ствол прямо на сейф и включил двойной скафандр на максимум защиты — это хватит ресурсов на пару минут времени, не больше. А дальше как? Может быть, все-таки, дрогнут?..

— Взрывай, дорогой.

Лев немедленно послушался и выстрелил. Тот кромешный ад, в котором он пребывал предыдущие четыре минуты, теперь можно было вспоминать как негу на курорте: хваленый скафандр, пятнадцать миллионов ценою, стал поддаваться на первой же минуте… Ой-ей-ей-ей-ей — ой как жопу-то припекло… А ведь у супермена в экстерьере все должно быть безупречно, от зубов до задницы! Лев взвыл и косым кубарем покатился к небольшому пролому у левой стены, специально пробитому на подобный случай. В спину шарахнуло как молотом, но скафандр-молодчага выдержал и выручил… Теперь еще пару сотен метров… Какие миллиарды??? Лев уносил самое дорогое — собственную жизнь и врубил для этого все свои умения, кроме разве что чувства юмора… И их явно не хватало.

Опять что-то взвыло — системы очистки, точно… Огромный зал, весь в руинах, вдруг стал светлым, чистым и прозрачным, весь дым выдуло неведомо куда: из уцелевших участков потолка и стен выглянули стволы (или глаза, как их военные называют) знаменитых одноразовых протонных пушек: пара секунд и они сами себя погасят перекрестным огнем, а весь большой зал осядет бесформенной грудой элементов таблицы Менделеева, по большей части — изотопов элементов этой таблицы. Какие из них принадлежали именно Льву — даже папа с мамой не догадаются. Это у них последнее средство воздействия и вразумления. И у Льва также было с собой последнее средство.

До залпа оставались секунды, надеяться на себя и еще чего-то ждать — больше не имело смысла: Лев поочередно вскинул руки над головой и из каждой словно фонтан забил — всеослепляющие потоки каких-то странных корпускул. Почти в то же мгновение грянул залп из стволов протонных…

Льву только и оставалось — молиться, чтобы "золотые рыбки", выпущенные им на свободу, не почуяли его самого, а жрали окружающую материю: одной такой рыбки — вполне достаточно, чтобы утилизировать в единый прах полтора центнера биомассы и кокона, в котором она дрожала, а рыбок-то по пять миллионов из каждого рукава выпрыгнуло… Но "рыбкам" и безо Льва хватало работы, они жрали энергию войны. Протонные заряды в куски разрывали сотни и тысячи попавшихся на пути корпускул, чтобы ослабнуть и, в свою очередь, стать добычей уцелевших жадных маленьких тварей… гомункулусов неорганической жизни, если верить объяснениям оружейников из "Моб-Топ".

Протонные глаза гасли один за другим, Вадим в бессильной ярости колотил ногами в пол: ему хотелось немедленного результата по всем направлениям, но… А тут еще сообщения из Павлиньего сада: "Моб-топ" всей грубой мощью навалился на восьмую базу, уничтожил ее под корень и взял-таки десять миллиардов добычи… Странно. Не могли же они Льва втемную использовать, никак не могли, не по повадкам… Это "Хулиганы" или "Роботы" на такое способны, а "Моб-топ" славится своими дурацкими принципами… Странно. Теперь бы главное — убедить дегенератов из Директории, что главный результат получен. Что главные "Силки" все-таки сработали… Да… Странно… Черт, и паршиво все!.. Вот же сукин сын, аристократ вонючий, падла, медуза, гад! Где он там? Все еще прорывается…

Одна из рыбок, потеряв, видимо, программную ориентацию, ринулась на Льва, но он удачно погасил ее выстрелом из "калача"… Лев мчался к внешнему периметру, уже не разбирая дороги, стреляя с двух рук по всему, что шевелится и всему, что препятствует прямому пути. Риск попасть в случайных прохожих был почти нулевым, поскольку тревога уровня I всех загнала в убежище, но Лев и этого риска не очень-то боялся: все смертны, и он в том числе… Прыжок — и он в хитромудром аппарате, на вид — турбомобиле. Затрещали кости от перегрузки — и он уже на орбите. Удар — язык аж прикусил — и он в супербыстроходном катере "Моб-Топа", среди подельников. И прочь отсюда, скорее, скорее — ко второй планете! Там лежка, там не найдут.

Вадим чуть ли ни лег на пульт, в полном изнеможении, остро пожалев вдруг, что нет при нем глаз и не может он увидеть простым человеческим зрением ту рукотворную трассу, всю в дыму и руинах, что оставил за собой Лев.

"Сукин ты сын, а? А еще чистоделом себя считаешь, аристократом хреновым… Вот попрошу слезно Господина Директора и лично повешу, изловив. Голову рубить не стану. Сначала за яйца, а через сутки за шею."

Лев, конечно же, не слышал своего главного противника, он лежал в своей каюте, в гамаке, глушил прямо из горлышка ром, в слабой надежде, что вырубится и тем самым избавится от накопленного напряжения.

— … но Господин Директор…

— Молчать!.. господин Вадим. Вы не подскажете, почему вот уже вторые сутки у меня на языке вертятся только грязные оскорбления в адрес вашей матушки?

— Но результат…

— Но результат, милейший Вадим, обошелся нам в двадцать три миллиарда прямых убытков, вместо обещанного одного! Плюс еще пять неведомо откуда взявшихся, согласно вашему рапорту… Двадцать восемь!

— От одного до одиннадцати предполагалось, Господин Директор. И эти пять дополнительных были одобрены лич…

— Молчать, я же сказал. — В кабинете стало совсем тихо. Все трое: Вадим и оба заместителя Господина Директора даже задержали дыхание. От страха.

— Итак. Результат получен и все остались живы, включая Льва и вас, Вадим. Временно живы, если верить вашим, Вадим, ощущениям, и моим желаниям… Господин Директор приблизился и стал в упор разглядывать черные очки на лице Вадима. — Говорят, коэффициент вашего умственного развития, Вадим, самый высокий во всей нашей системе. Вы верите в это?

Вадим смешался и покраснел.

— Точнее будет сказать — один из самых высоких.

— Да мне плевать на эти нюансы. Завтра же в клинику, выращивать глаза. Вас пока подменит Бест. Все операции на период восстановления — отменить, либо отложить. Отныне ваш статут слепца дезавуируется, и таким образом, он больше не будет защищать вас, милый Вадим, от карьерных расчетов и интриг в лоне нашего гадючника. Замечу также, что с глазами или без них, вам не скоро удастся пробиться к власти, на мое место, или на места этих джентльменов.

Вадим мысленно представил волчьи взгляды "джентльменов" и чуть не застонал вслух… Влип он, наконец, мухою, крепко попался. Из этих силков ему не уйти, от этой общей ленты не отклеиться отныне.

— Ну а как же вы хотите, коллега… Здесь у нас все не сказать чтобы дураки. Бейтесь за место под солнцем на общих основаниях. Кстати, хватит явного распутства: женитесь и грешите тайно, как все порядочные люди. Делайте карьеру, не останавливайтесь на достигнутом. У вас, как у главы министерства контроля законности, даже преимущественные шансы имеются, не многим меньшие, нежели у министра обороны и министра финансов.

— Если бы… — подумал про себя Вадим.

— Вы молоды, вам пятидесяти нет, у вас впереди, если предположить, что доживете, около сотни лет цветущего и продуктивного возраста, Вадим.

Вадим четко услышал, как именно рассмеялись оба заместителя, но нашел в себе мужество улыбнуться в ответ.

— По крайней мере, я бы хотел дожить и доработать до конечного результата, коль скоро получен искомый нами промежуточный.

Тут уж от души рассмеялся и Господин Директор, довольный тем, как ловко вырулил этот Вадим в нужную область разговора.

— Точно получен, хотя бы, результат ваш?

— Наш общий, Господин Директор. Я всего лишь один из инстр…

— Суть говори.

— Я… Абсолютно точно. Последний сейф окутан субстанцией атомного уровня структуры, при несанкционированном вторжении злоумышленники получают нечто вроде излучающего клейма, от которого практически невозможно избавиться в короткий срок. По этому пятну мы доберемся до них сквозь любую маскировку. А у нас — даже два этих пятна, потому что они на два сейфа наскочили. С остальными группировками покончить будет гораздо легче: "Моб-Топ" — единственные из разбойничьих шаек, кто по структуре и эффективности вплотную подобрались к статусу межпланетного государства.

— Два, это точно. Один уничтожили, да другой распотрошили. Двадцать миллиардов в один присест! Почти тридцать! И сколько тебе понадобится, чтобы затравить их до логического финала? Из расчета, что мы примемся за них и им подобных на полном серьезе, всеми ресурсами Директории, не только твоими?

— Примерно пять-десять лет, Господин Директор…

Лев не ждал для себя ничего хорошего от приватного разговора с Блокнотом, Большим Боссом "Моб-Топа". Но и плохого не ждал.

— Светлейший, а светлейший… Заснул, что ли?

— Ну да! Это вы, Сезар, очень уж неслышно подкрадываетесь.

— И лжец, и льстец, и неудачник… И все это один наш Лев! Как ты многогранен, князь.

— Чего это я неудачник?

— У меня для тебя две новости, мой мальчик. Хорошая и плохая. Выбирай очередность.

— С хорошей начните.

— Наша ловушка-приманка в твоем лице сработала и триста лимонов твои, как договаривались. Хотя…

— Чего это — хотя? Это даже не хорошая, а законная, нормальная новость. И не новость вовсе, а сообщение. Я их заработал, эти триста миллионов.

— Ты был очень расточителен, дружок. Из одной руки — фыр-р-рь — шестьдесят пять миллионов, из другой руки — фыр-р-рь — еще столько же! Золотых рыбок ему покормить вздумалось!

— Это был мой запас прочности. Понадобилось — использовал.

— Это был НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ запас прочности. Не полез бы за самим сейфом — не понадобилось бы и распечатывать.

— Гм… Ну, я подумал, что двадцать миллиардов вдвое лучше десяти.

— Думал он… Осел думал. Короче, мы прикинули и решили, оставив придирки, не взыскивать с тебя, а честно отдать все триста. Хотя ты, своими фейерверками, заметно снизил нам рентабельность операции. Хочешь — наличными получи, хочешь — чеком, хочешь — запиши код и номер доступа к счету в банке. Можешь выбрать банк.

— А плохая? — уши у Льва чуть подтянулись, повыше к ежику волос, ему вдруг очень не понравилось добродушие и покладистость Блокнота.

— Плохая, Лев, в том, что ты помечен, мы все наверху помечены, мы теперь, ты в том числе, типа — сигнальных маячков для псов Вадима.

— А-а, нечто вроде несмываемой краски? Ну так сведите.

— Не сводится. Должны пройти годы для этого. Так что, не сдернуть тебе никуда за пределы трех измерений, найдут. Придется тебе побыть, пожить, поработать с нами некоторое энное время.

— Сколько — год? — Мозг Льва лихорадочно перебирал все доступные для анализа мелочи: голос Сезара, поведение окружения, как выглядели подступы, что щебетали шлюхи прошлой ночью… все имеет значение, когда накатанное плавное бытие в преступном синдикате сменяется крутыми поворотами и ухабами. Лев насчитал по крайней мере два эпизода вчерашнего дня, когда его могли без хлопот и потерь ликвидировать, убрать безо всякого риска, и тем самым на триста миллионов приподнять рентабельность удавшейся операции… Не убили.

— … пять или десять лет? Ты чего, босс, с ума сошел? — Лев в непритворном испуге выкатил глаза.

— Не груби, мой мальчик. Ты достаточно молод, чтобы легко перенести эти годы среди верных друзей и разумного риска.

— Угу, — осторожно подумал Лев, — как раз верных друзей у меня тут полным-полно…

— Вижу, о чем ты думаешь. Но мне насрать. Выбор простой: живи — но с нами. Хочешь умереть — умрешь. Но мы не можем отдать тебя в руки этим ребятам, они вымотают из тебя всю правду вместе с кишками, а знаешь ты многое.

— Чего я многое знаю? Я ни черта не знаю, я никаких ваших дел и раскладов не знаю, кроме того, что теперь в бесконечной ловушке у вас.

— Не включай кретина, не притворяйся простецом. Ты видел меня и Люка, и Молодого, и всех… Знаешь нашу структуру, как мы принимаем решения… У тебя в памяти есть все: как мы выглядим, как двигаемся и говорим, что в бункерах, наши меню и пристрастия… Выжигать это тебе, лоботомию делать? Живи нормальным, живи с нами. Отпустим же когда-то…

— А что через десять лет?

— Выведем пятна, обустроимся, усилимся. Есть план замочить в полном составе Директорию. Ну, не систему планет, разумеется, а верхушку, руководство. Если понадобится — грохнем целую планету для такого дела… Одну. Посмотрим. В конце-то концов… Мы этого не хотели и не искали. Уж если они так в нас вцепились, что пятна поставили, которые стоят невероятную уйму денег, сейфами пожертвовали… Они всерьез за нас берутся, без пощады и возможности откупиться. Каждый штык на счету будет… Выживем — отпустим. Так что выбираешь, Лев?

— Сволочи вы.

— Один раз прощается. Итак?

— С вами.

Вселенная не считала себя живым существом, даже никогда и не задумывалась на эту тему. Но она во всем любила порядок. Когда звезды, они же солнца, равномерно испускают энергию по всем направлениям — это порядок. А когда часть звездной энергии вдруг сбивается в сгустки и приобретает тенденцию такие сгустки наращивать — это непорядок. Все эти планеты, системы планет, микроорганизмы их населяющие… Само по себе оно — несущественное отклонение от порядка, но когда сии ничтожества, микроорганизмы — вдруг начинают выстраивать из себя целые структуры, состоящие из миллиардов автономных, так называемых мыслящих единиц, включающие в себя даже астрономические объекты — планеты… На теле Вселенной возникает нечто вроде воспаленных участков, якобы тоже излучающих энергию, но на деле — поглощающих энергию звезд и преобразующих ее в некие квазиупорядочные неправильные надстройки… Но Вселенной слишком низко, не по уровню ей непосредственно вмешиваться во время и пространство, чтобы наводить порядок. Проще вычленить несколько особо активных центров переработки энергии и замкнуть их на себя, выстроить из них ловушки друг для друга…

Это эффективно, просто и быстро: проблема решается буквально в течение жизни несколько поколений этих мыслящих микроорганизмов… Или нескольких десятков поколений…

Что совсем несущественная разница в масштабах Вселенной.