«Спецы: охота за головами»

Рабецкая Елена Спецы: охота за головами

Глава 1

Черный 'мерседес', не включая свет задних фар, резко завернул влево, выехал на встречную полосу, развернулся и припарковался у обочины проезжей части, в спальном районе Минска. Ехавший сзади джип, дернулся, послышался визг колес. Машина просигналила и остановилась.

Из открывшейся двери джипа вывалился внушительных размеров громила, смачно выругался, сделав шаг вперед, и замер. Он простоял несколько секунд, почесал затылок, озадаченно глядя на машину, остановившуюся у противоположного края дороги, развернулся, сел в джип и уехал.

К черному 'мерседесу', слабо освещенному тусклым придорожным фонарем, подошел рослый мужчина и запрыгнул внутрь.

Машина двинулась с места.

— Как на этот раз? — спросил низкий голос у спеца, приземлившего на сидение рядом с водителем.

— Никак, Ник! — раздраженно ответил пассажир, с силой сжал кулак на правой руке и поднес его к носу водителя, обнажив кости и хрящи на сгибах пальцев, по которым стекала кровь. — Доволен? Еще раз спросишь, и он впишется тебе в рожу! Понял?

— Понял, Кирилл! — водитель на секунду закрыл глаза. Рука, зависшая перед его лицом, упала вниз. — Что с другой? — спокойно спросил он, глядя на левую руку друга, кисть которой была спрятана в кармане брюк.

— Я не собираюсь тебе больше ничего показывать! — спец замахнулся кулаком, целясь в челюсть напарника.

Водитель вновь закрыл глаза. Кулак, замерев перед его подбородком, отлетел к лобовому стеклу. Послышался глухой звук.

Стекло покрылось сетью мелких трещин и начало осыпаться на приборную панель 'мерседеса'.

— Ты, совсем озверел? — прошипел пассажир, глядя на появившуюся дыру и сравнивая цвет стекла с осколками, застрявшими в кулаке. — Машину, зачем попортил?

— Вот ты ее завтра и сделаешь… Такой как и была! — Ник посмотрел в глаза разъяренного друга. — Оклемаешься, Кирилл и сделаешь! Что с левой рукой? — он опустил взгляд вниз.

— На, смотри! Достал уже! — обреченно сказал спец и показал ладонь левой руки, повернув ее тыльной стороной к ноге.

— Вот черт! — произнес водитель, глядя на скелет костей пальцев, лишь с внешней стороны обтянутых запекшейся кожей. — Я тебя предупреждал, чтобы больше к ней не совался. Похоже, ты еще несколько дней, будешь ходить, и пугать нас всех своими костяшками! — он начал звучно смеяться, его светлые волосы задергались в тон спазмам в грудной клетке, сотрясающим все тело. — Она из тебя за несколько минут тряпку сделала! Какого черта ты полез?

Ник замолчал, закрыв глаза. Левая рука напарника начала методично, то судорожно подниматься вверх, пробивая остатками кисти обшивку машины, то опускаться вниз, вонзая фаланги пальцев в бедро.

— Ну, ты… и сволочь… Ник! — выдавил Кирилл, удержав руку на своей ноге, его глаза остановились на ладони, которая зашипела, как кусок мяса, брошенный на раскаленную сковороду, через несколько минут, раны на руках и на ноге покрылись тонким слоем молодой человеческой плоти, на лбу выступило несколько капель пота, которые, слившись вместе, потекли по переносице. Спец поднял правую руку и вытер лоб, ладонью отбросив вверх несколько черных прядей волос. Затем откинулся назад, упершись затылком в кожу сидения, и закрыл глаза.

— Здорово, видно, она тебя уделала! — Ник продолжил смеяться, глядя на своего незадачливого друга. — Чем она тебя?

— В том и дело, что вроде ничем… Отвали! — прорычал напарник, не открывая глаза.

— Ты, шутишь? Она что, даже блок не поставила? Вот это да… Я тебя еще утром предупреждал, чтобы ты к ней не совался… Еще та штучка! Если я к ней в голову залезть не смог, то ты своей удачливостью… — Ник задохнулся от смеха не в силах больше ничего сказать.

— Как ты думаешь, почему послали меня, а не тебя в очередной раз, умник? — Кирилл открыл глаза и повернулся к оторопевшему напарнику.

— Только не надо опять заливать, что твои способности лучше моих! — зло бросил спец и сильнее надавил на педаль газа.

— Я не о том! — Кирилл поднял левую руку, поднеся ладонь к лицу водителя, чтобы тот мог все получше рассмотреть.

— … ты не шутишь? — Ник продолжал, не отрываясь, смотреть на новую кожу, выросшую за несколько минут, представляя, сколько дней ему пришлось бы провести у Вики на работе, чтобы отрастить кожу на своей руке.

— Вот именно… А ржешь. Мне не до смеха… Стекло пусть Славка сделает. Расплавит и вернет на место. У него лучше получается со сплавами работать, чем у меня! — Кирилл еще раз посмотрел на свою ладонь уже лежащую вблизи колена и нервно рассмеялся. — Хотя… Босс предупреждал: 'Не откроет — не лезь!'. А я по подоконнику снаружи! Вот ненормальный!

— Ты, что вытворяешь? Что мне делать прикажешь, если бы ты сорвался? С асфальта тебя соскребать? Я же тебя минут через десять нашел бы!

— Ты преувеличиваешь, Ник! — спец повернулся к водителю в полкорпуса.

— А, если бы кто-нибудь нашел тебя раньше меня? Понравилось бы тебе очнуться в морге?

— Зря ты не доверяешь своим способностям, Ник! Да и моим! — холодно сказал он. — Ты, на дорогу смотри, а не на меня!

— Какого черта, ты туда полез? — Ник отвернулся от напарника, и тоже развалился на сидении, насколько это позволяло водительское место.

Кирилл посмотрел невидящим взглядом в лобовое стекло. Его скулы напряженно задергались от нахлынувших воспоминаний.

— Сначала я делал все, как и велел босс! Позвонил в дверь и отошел в сторону — она не открыла. Затем я позвонил еще раз и стал напротив зрачка. Ни черта! Я позвонил еще раз… и не выдержал. Я знаю, нельзя нарушать правила и лезть туда, куда тебя не приглашают… Но она даже сама не понимает насколько нам нужна!

Ник бросил взгляд на напарника и, растягивая каждое слово, произнес:

— Судя по тому, как она тебя отделала, она правда чего-то стоит… Не зря значит главный объявил охоту за ее головой… Ты слышал, что за нее заплатят в десять раз больше, чем за голову любого другого?

— Да… — спец кивнул. — Интересно, кому удастся привести ее к нам в компанию? Хотя, ей бы, наверное, понравилось… Мы ведь все немножко того… Она то, уж точно! Прикидываешь…я ведь только решил проверить, а вдруг она не подумала о стеклах?

— Я вижу, — Ник опять засмеялся, — с каким успехом закончилась твоя вылазка! Ну, ты и попал! Ты бы еще языком к стеклу приложился, тогда бы больше повеселил ребят!

— Только попробуй рассказать, и я тебе твой язык вырву! — вспылил Кирилл. — Никакая Вика не поможет пришить старый или вырастить новый.

— А не боишься? — ледяным голосом проговорил Ник и бросил убийственный взгляд на напарника. — Ты же, тоже, без языка останешься! Только вот свой язык, ты вырвешь себе сам.

— Тогда нечего нести ерунду! — раздосадовано произнес спец и отвернулся от водителя, распластался на пассажирском сидении и замолчал.

За окном, вновь и вновь, проносился скучный городской пейзаж.

Напарники молчали.

— И, что со стеклом? — продолжил Ник, немного остыв.

— Намного горячее, чем лава, — задумчиво ответил напарник.

— Нашел с чем сравнивать! Будто ты, когда-нибудь, к ней прикасался! — Ник посмотрел на друга. — Сравни с чем-нибудь более реальным!

— На ощупь, точно как лава, вот только раз в десять горячее, — спокойно сказал спец.

Водитель удивленно посмотрел на напарника и присвистнул.

— Я знал, что ты… Ну ты и псих! Какого черта, ты в лаву руку совал?

— Если бы только руку… — тихо произнес он и закрыл глаза.

— Хватит заливать! Считай, я тебе поверил! Опять мне лапшу на уши вешаешь?

Кирилл молчал.

Машина выехала за черту Минска.

— Ладно! — сдался Ник. — Ты совал руку в эту чертову лаву! Выкладывай дальше!

Напарник продолжал молчать, постукивая пальцами по панели, отбивая барабанную дробь.

— Хорошо… Ты сунул в лаву не руку, а ногу! Проехали! Можешь продолжать. Я верю!

— Я купался, — размеренно пояснил Кирилл и открыл глаза.

Ник сильнее сжал руль.

— Что ты, за дурь несешь! Девчонка тебя слегка огрела, и ты умом тронулся? Хватит заливать!

На лице Кирилла застыла маска безразличия. Напарники ехали вдвоем, молча, еще несколько минут.

Первым мрачного напряжения не выдержал Ник.

— Допустим… ты купался в этой чертовой лаве, хотя я и не понимаю, что ты в ней забыл! Меня это не волнует! Выкладывай насчет девчонки! — потребовал он и со свистом выдохнул.

— Я хотел попробовать, — чеканно сказал Кирилл.

— Ты, о чем? Да забудь ты, об этом! — злобно бросил Ник. — Нам боссу нужно доложить, о результатах твоей прогулки!

— Прогулки? — непонимающе переспросил спец и на секунду прикрыл глаза, все еще ощущая фантомную боль в своей зажившей кисти. — Я тебе только что сказал, что моя рука зажарилась на стекле, словно я положил ее на поверхность лавы раз в десять больше, чем полторы тысячи по Фаренгейту, а ты несешь чушь, будто бы я ходил на прогулку? — свирепо прокричал он и приподнялся, его корпус завис над пассажирским сидением.

— Ты, вообще последние полчаса несешь всякую чушь… — сказал Ник, поворачивая руль вправо.

Пассажир качнулся, от неожиданного маневра водителя, вписался виском в боковое стекло 'мерседеса' и рухнул на сидение.

— Извини… — с сожалением произнес Ник, глядя на безжизненное тело напарника. — Меня достал твой треп! Оклеймаешься вовремя, чтобы доложить боссу, о своих приключениях!

'Мерседес' скатился на проселочную дорогу, проехал чуть больше километра и остановился у кованых ворот.

Водитель вышел наружу, не выключая зажигания. Камера на воротах повернулась в его сторону.

Ник подошел к старому охраннику и протянул руку через металлические прутья. Старик пожал его кисть и отпустил, произнося в рацию: 'Он чист', после чего отошел в сторону от дороги, выложенной отполированными булыжниками.

Ворота начали беззвучно открываться.

Через несколько минут, машина, проехав пару десятков метров, остановилась у входа в трехэтажный коттедж, облицованный огнеупорным декоративным кирпичом.

Водитель вышел на дорогу и прошагал к деревянной парадной двери. Напарник остался лежать на пассажирском сидении.

Ник прошел внутрь роскошной гостиной, в которой было светло от горящих бра и достаточно уютно: мягкие бежевые кресла, белоснежный кожаный диван, яркий ковер, черно-белые художественные фотографии Минска на стенах, монотонно тикающие часы и расставленные по всей гостиной растения в глиняных горшках, создавали атмосферу спокойной отрешенности от будничных городских хлопот.

Спец направился к лестнице и чуть не столкнулся с маленькой светловолосой девочкой, со смехом метавшейся по этажам дома.

— Кира, поосторожнее! — прошипел он, ухватившись за руку ребенка. — Ты, кого-нибудь так убьешь! — звонкий детский смех разнесся по гостиной. — Я — не шучу!

Спец на минуту закрыл глаза.

— Ник, хватит! Она же еще ребенок, что ты делаешь? — прокричала русоволосая молодая женщина. Ее тонкие черты лица искривились в гримасе отвращения.

Ник открыл глаза и посадил ребенка на белый кожаный диван.

— Извини, Кира, я… — он не договорил и замолчал, поглощенный размышлениями.

Лицо, руки и ноги девочки, не прикрытые сарафаном, утонули в маленьких красных пятнышках, которые начали сливаться в огромные красные синяки, стремительно движущиеся к ее шее.

— Кира, я больше не буду, обещаю! — умолял Ник. — Гуляй, где хочешь, прости!

Покрасневшая шея девочки стала светлеть.

Кира сделала глубокий вдох, посмотрела на спеца и ударила его ладошкой по лицу.

— Ты сделал мне больно! Ты — плохой! — она занесла ладонь вверх, готовясь еще раз дать ему пощечину.

Спец мягко перехватил руку ребенка и отвел в сторону.

— Прости! Ты — права. Я — плохой. Я сделал тебе больно. Больше никогда такого не повториться. Чем я могу искупить свою вину? — спец отпустил запястье девочки и сел справа от нее.

Кира надулась и сложила руки у себя на груди. Ее ноги нервно дергались, словно их сотрясали судороги.

Молодая женщина подняла подбородок девочки правой рукой, а левой нежно погладила ее по шее.

— Вика? — спец посмотрел в глаза испуганной жены. — Прости, Кира! — повторил он снова.

Рука Ника замерла на плече девочки, он закрыл глаза.

Прошло несколько минут, прежде чем ребенок соскользнул на пол, освободившись от невидимых объятий взрослых.

— Я тебя площаю! — заявила она с задумчивой улыбкой. — Но ты за это будешь всю ночь со мной иглать!

Кира потянула спеца за руку, пытаясь заставить его подняться. Он встал, но не сдвинулся больше ни на шаг.

— Или ты иглаешь со мной, или я… — она задохнулась от появившегося на шее кроваво-красного огненного пятна.

— Давай, я с тобой поиграю! — предложил появившийся в дверях Кирилл. — Пока этот… — он еле успел замолчать, сообразив, что длинный монолог, готовый слететь с его губ, явно лучше не слышать маленькому ребенку, — пока… дядя Ник… не поговорит со Станиславом Анатольевичем. Это очень важно для всех нас, — контролируя свои слова, закончил он и с обожанием посмотрел на девочку, а затем пронзил яростным взглядом Ника.

Кира взглянула на появившегося брюнета. Костюм на его теле сидел, как на манекенах, которые она часто прожигала своим дыханием. Но, он был своим.

— Я — согласна! — прокричала она и радостно бросилась на шею легкоатлета, чуть не задушив его в своих сильных объятиях. — А с тобой, — она повернулась к Нику, — я поиглаю позже! Только посмей не сделжать слово! — ее поджатые губы просигналили взрослым, что ради их же безопасности лучше не нарушать свои обещания, данные этому маленькому прелестному существу, в ярости походившему на дракона, прожигающего все, что угодно.

— Я же никогда не нарушал обещаний… Помнишь? — вкрадчиво напомнил он и улыбнулся, в то время как его сознание пронзила мысль о том, что их было слишком много, а он так ничему не научился.

— Да! Не налушал! И, только поэтому, я тебя площаю! — твердо сказала девочка и повернулась к Кириллу. — Пойдем, я хочу тебе показать, что у меня сегодня получилось!

Кира потянула спеца к выходу на улицу, где за домом, в тире, несколько часов назад оставила свои тренировочные манекены.

— Я уже предвкушаю, что это будет чем-то особенным! Не хотел бы я оказаться на их месте! — в ожидании потрясающего зрелища, он весело улыбнулся.

— А, может, все-таки? — ребенок замолчал, с надеждой глядя на оторопевшего спеца. — Я чуть-чуть?

Взгляд Кирилла померк.

— Извини… Меня сегодня уже раз убили, — он посмотрел на своего напарника и перестал улыбаться. — И мне хочется пожить… Да… мне, тоже сегодня нужно будет сходить к Станиславу Анатольевичу. Завтра может быть уже поздно.

Девочка разочарованно посмотрела на парадную дверь.

— Ладно, все лавно пойдем, я тебе ведь еще… — она потащила его за рукав на улицу и затараторила так быстро, что никто, кроме Кирилла, понимающего ее сверхскоростной лепет, не разобрал ни слова.

Когда входная дверь захлопнулась, Вика, очнувшись от тягостного оцепенения, закричала:

— О чем ты только думал? Она ведь несколько раз уже сжигала дом! И, кстати, благодаря тебе! Хорошо, что позавчера был Денис Леонидович и сумел потушить. Ему что, из-за тебя тут вечность торчать нужно? Скоро ты начнешь думать? Ты меня слышишь?

Ник стоял, молча, не произнося ни слова, будто не мог поверить в необычные догадки, крутившиеся в своей голове.

Вика потрясла его за плечо.

— Что? Ты, что-то…

— Ты, как всегда, ничего не слышал из того, что я тебе сказала! Когда ты начнешь слушать?

— Я тебя слушаю… — рассеянно ответил спец.

— Тогда, зачем ты мучаешь этого несчастного ребенка? Мало ей без тебя досталось?

Ник бросил злобный взгляд на дверь и с силой сжал зубы.

— Мне просто надоело смотреть на то, как вы все с нее пылинки сдуваете! — вспылил он.

— Сдуваем пылинки? Ты бы предпочел, чтобы она кого-нибудь поджарила?

Ник молчал, не желая встречаться взглядом с женой.

— Я знаю, почему ты от нее не отстанешь! — гневно сказала Вика. — Она еще ребенок и не сможет до конца понять, что ты на ней отрываешься! Ты, злишься на таких, как она! Ты, злишься на таких, как мы, потому что не можешь нами полностью управлять, как обычными людьми! Я всегда знала, что ты чудовище, Но издеваться над ребенком!

— Возможно, ты права… — размеренно произнес Ник и прошел мимо озадаченной женщины к деревянной лестнице.

— Ты, о чем?

Спец не ответил.

Вика осталась стоять внизу, глядя на спину исчезающего наверху мужа.

Глава 2

— Спецназ? — опередил вошедшего хозяин кабинета.

— В пролете, босс. И их смертники тоже, — сухо сказал Ник и прошел к окну. — Они к ней на десять метров не подойдут, если она хоть что-нибудь заподозрит.

— А если не заподозрит? — после минутного молчания предположил босс.

— Да их маски и амуницию ни с чем спутать нельзя, — Ник сосредоточенно уставился в окно. — Впрочем, откуда ей это будет известно? Мы можем попробовать. Они сделают свою часть работы, мы — свою.

— Ты, сможешь потом?

— Обижаете, Станислав Анатольевич. Когда я вас подводил?

— Как же Кира?

— Кира — не в счет! Что ко мне все с ней прицепились? Она своя!

— А, если бы была не своя? Если бы тебе дали приказ ее убрать? Что тогда?

— Тогда бы я его… Она ведь очень опасна, если ее не контролировать! Если бы мне дали такой приказ…

— Ты бы его выполнил. Не так ли? — продолжил за него Кирилл, стоя в дверном проеме, со скрещенными на груди руками. — Мне рассказывали, что ты всегда был хорошим исполнителем, даже в подобного рода грязных делах.

— Где Кира? — с опаской спросил Ник, не обращая внимания на намек напарника.

— С Викой… С ней все в порядке. Так, развлекаются.

— Что ты предложишь? — задал вопрос босс, глядя на Кирилла.

— Мы можем отправить к объекту кого-нибудь еще, — проговорил он, проходя в кабинет.

— Кто у тебя на примете? Если ты не смог выполнить задание, кого мне прикажешь послать? — щеки босса покраснели, а глаза сузились.

— Да, хоть, новенького… Это затея по его зубам.

Ник злорадно засмеялся.

— Если ты не смог с ней договориться, то она этого сопляка по стенке размажет, и никто его уже не соскребет! Не всем повезло как тебе! — Ник сделал выброс корпуса вперед и с силой ударил напарника локтем под дых, после чего прошагал к рабочему столу босса.

— Ты, меня сегодня… достал! Иди, поколоти… один из манекенов Киры! Им хотя бы не больно. Ты… еще друг…

— Так тебе же и не больно! — злорадствовал Ник. — Ты же у нас супермен. В лаве даже купался! Тебе же все нипочем! — Ник с ухмылкой посмотрел на напарника, прижимающего к месту удара руку.

— Проболтался? — босс заинтересованно посмотрел на Кирилла. — Ты же сам просил никому не рассказывать!

— О чем вы? — Ник озадаченно посмотрел на босса. — Вы… не шутите?

Босс просверлил его взглядом.

— Разве, я похож на шутника?

Ника передернуло.

— В следующий раз бей сильнее, даже печень цела! Мастер боевых искусств! — спец с досадой посмотрел на остолбеневшего друга.

— Он, что и вправду настолько спятил, что купался в лаве? — Ник вновь посмотрел на босса, проверяя правдивость его слов.

— Спятил? — лицо босса исказилось. — Нет. Он не спятил. Жить надоело.

— А разве, есть разница? — недоумевал он.

— Наверное, есть. Пусть он сам тебе когда-нибудь расскажет. Это его дело, — босс кивнул в сторону приблизившегося Кирилла, — у нас — свое. Какие-нибудь варианты, кроме новичка, есть?

Босс сел в свое массивное кресло за рабочим столом. За его спиной светился экран монитора камеры наблюдения.

— А, чем плох мой? — поинтересовался Кирилл, развалившись на стуле напротив босса.

— Ты, точно спятил! Она из него фарш сделает и нам же в консервных банках вышлет! — с досадой сказал Ник и уставился на стол.

— Это ты спятил, если думаешь, что мне пацана не жалко! Я его не в мясорубку собираюсь отправлять!

— А куда? — спросил Ник и, последовав примеру напарника, уселся на стул поближе к боссу.

— Вы слышали что-нибудь про 'ловкачей'? — Кирилл многозначительно посмотрел на босса.

Тот кивнул.

— Каких еще 'ловкачей'? — брови Ника приподнялись. — Ты что, с цирком связаться захотел? Или, может, ты оттуда сбежал? Надоело жариться или быть живой мишенью, вот и решил жизнь разнообразить?

Босс положил руку на стол. Ник замолчал.

— В Минске уже несколько лет орудует банда мошенников и, возможно, убийц… — Кирилл задумался, — их и называют 'ловкачами'.

— И, что нам с этой банды? — не унимался Ник. — Это дело милиции, а не наше! Нас не просили, зачем лезть в петлю?

— Их не просто так называют 'ловкачами'! — спокойно продолжил напарник.

— И, что нам с того?

— Хватит меня перебивать! Достал ты со своими вопросами! — Кирилл ударил правой ногой ближайшую ножку стула, на котором устроился Ник. Она с хрустом отломилась и с грохотом отлетела под сидение босса. Стул не упал.

— Кирилл, — ледяным голосом произнес босс.

— Да… босс. Извините. Но, он…

— Меня это не волнует. Разберешься с ним потом! — по деревянному столу пробежали разряды тока.

— Да… босс. — Кирилл подтянул распластавшиеся части тела и сконцентрировался. Ножка вернулась на место. — Такого больше не повториться, босс.

— Я в этом более чем уверен! — сказал он и убрал руку на подлокотник стула, разряд исчез. — Продолжай.

— Членов банды называют 'ловкачами' за мастерство и чистоту проворачиваемых ими махинаций.

— Каких еще махинаций? — перебил его напарник.

— Самых банальных, Ник… Самых банальных…

— Хватит время тянуть, ты не забыл, что меня Кира ждет?

— Ник? — прорычал босс, на него не взглянув.

— Да, босс… Извините.

— Следующий раз извиняться будет некому! Ты понял?

— Да… — коротко ответил спец и замолчал.

Босс кивнул Кириллу, тот продолжил.

— Эта банда занимается выживанием жильцов из их квартир, — он задумался. — Впрочем, не наше дело… Схема у них настолько схожа с идеальной, что не подкопаешься.

— И, что же это за схема? — заинтересованно спросил босс.

— Очень простая. Поэтому и не подкопаешься, — с легкой улыбкой продолжил Кирилл. — Все настолько просто, что наши доблестные охранники правопорядка, с их высоким интеллектом, не могут снизойти до уровня профанов и проверить эту схему… Да ладно, их проблемы. Пускай выкручиваются, как хотят. Схема такова… Один-два 'алкоголика-собутыльника' цепляют около подворотни или где-нибудь еще, такого же более-менее пристойно одетого, так сказать, 'интеллигента'. И в буквальном смысле предлагают ему влиться в их обиженную на все и всех компанию. С этого и начинается знакомство с потенциальным 'клиентом' будущей операции 'Квартирка'. Ведь даже бомж где-то ночует, так что, наш 'интеллигент' еще и фору ему даст. Так вот, окончательно влившись в радушную компанию, для чего может не хватить, — он грустно улыбнулся, — единократного вливания… Короче, когда клиент 'готов', он приглашает новых закадычных собутыльников к себе домой. Попойка дома повторяется еще несколько раз и, наконец, наш 'клиент' в пьяном угаре подписывает дарственную на свою единственно-ценную квартирку в его ставшей ничтожной жизни. Хоть с голыми стенами — нашим 'ловкачам' плевать. Цены на жилье в Минске вы знаете.

— Кто подпишет дарственную, даже вдребезги пьяный? — не выдержал Ник.

Кирилл пожал плечами.

— Ну, положили перед носом 'клиента' штуки три зеленых и сказали, что это задаток, остальное получит, когда переселится в указанную халупу, где-нибудь на окраине города или в какой-нибудь глуши. 'Порядочный клиент', обрадовавшись намечающейся полувековой пьянке за счет квартиры, хотя вряд ли 'интеллигент' столько протянет, радостно выселяется в указанную географическую точку. Там он проводит несколько месяцев, в надежде получить остальное… Когда до него, в конце концов, доходит, что кроме развалившегося дома ему ничего не светит, он или спивается окончательно или обращается в наши доблестные органы внутренних дел… — мрачно закончил спец и с шумом выдохнул.

— И, это простая схема? — съязвил Ник. — Ты сам додумался, или кто подсказал?

Кирилл стал сверлить взглядом лишь ему видимую мишень на лбу напарника.

— А не боишься? — холодно поинтересовался он. — Ты же меня только месяц знаешь, Ник. Не боишься, что я тебя на тот свет отправлю и глазом не моргну?

Ник распрямил плечи и положил на край стола сцепленные пальцы рук.

— Тогда ты мне составишь компанию! Не так ли? — предположил он и повернулся к боссу.

— Трепло, уймись, — приказал босс. — Поверь в то, что он тебе сказал. Он не только ножки стульев ломает.

Ник ухмыльнулся и посмотрел на напарника.

— Ну да, а с девчонкой справиться не смог!

— А ты сможешь? — прорычал босс.

Ник молчал.

— Я о том же! — Кирилл посмотрел на осунувшегося друга. — Она никого из нас на порог не пустит! Чувствует, что мы идем, и защиту — оп! Может, ты хочешь потрогать стекло?

Ник нервно затряс головой.

— К чему схема, Кирилл? — раздраженно спросил босс.

— Можно, — Кирилл взглянул на напарника, — я ему кличку дам — 'Трепло'? Он меня опять сбил. Сегодня он произнес слов больше, чем за месяц!

Ник осунулся и провел рукой по влажному лбу.

Кирилл заинтригованно посмотрел на напарника.

— Это потому, что ни разу еще не видел, чтобы тебя так кто-нибудь отделал! — горячо сказал тот и запнулся. — Твоя рука была… Жуть! Как в фильме ужасов… Что с тобой было, когда ты в лаве искупался?

— Она была холоднее, чем эта чертова защита, раз в десять! Основа разная! Ты не понял еще этого? — глаза Кирилла гневно заблестели. — Если мы ее достанем с нашими заморочками, она пол Минска выжжет за несколько минут! Никаких тысяч Кир не понадобится… И она у нас под носом с огнем играет!

Ник закрыл глаза. Когда он их открыл, то заметил, что напарник улыбается.

— Оставь свои силы при себе. Тебе еще с Кирой поиграть нужно. Вот на ней и будешь практиковаться в гипнозе… Хотя, у тебя с ней это скверно получается, — Кирилл засмеялся, — она из-за тебя дом несколько раз поджигала, и сегодня мы были в шаге от тира! — он засмеялся еще громче. — Был бы он нашим и кровом, и местом побоища… Кира бы нас вместо манекенов к стенке поставила и практиковалась в метании огня! Вот весело бы было! Я то, через несколько часов пришел бы в норму, а вот тебе бы точно пришлось помучаться несколько лет.

— С Кирой разберемся потом. Я все слышал, — глаза босса опять сузились. — Что за план ты предлагаешь?

— План прост, как и схема. По крайней мере, так считаю я! — Кирилл посмотрел на напарника. — Хотя у кого-то может быть и другое мнение, все дело в интеллекте, — он подавил смех, Ник дернулся, но сдержался, — только есть одна загвоздка.

— Какая? — босс положил руку на стол.

— Нужно свидетельство следователя, в крайнем случае, стажера.

Ник со свистом вздохнул.

— Разве это проблема? Скажи Юрию — он все сделает! — выпалил он раздраженно.

— Ты, его видел? Почему, по-твоему, Кира всех на уши поставила? — намекнул Кирилл и хмыкнул.

— А, где он? — Ник озадаченно посмотрел на босса и, поймав его взгляд, опустил глаза. — Впрочем, это тоже не мое дело.

— Он на задании, — холодно сказал босс.

— Не в Беларуси и не в ближнем зарубежье, иначе он бы прилетел… Кира ему как родная стала. Он бы ее надолго не оставил, если бы не было необходимости, — предположил Кирилл, глядя боссу в глаза.

— Если бы не было необходимости, не оставил бы, — подтвердил тот.

— А, эта необходимость случайно не у посольства за океаном, в очень 'дружественной' к Беларуси стране? — Кирилл выжидающе посмотрел на босса и ухмыльнулся.

— Поэтому ты мне и нравишься… — откровенно сказал босс, и на его лице появилось подобие улыбки. — С тобой приятно иметь дело, Кирилл. Ты думаешь наперед большинства политиков… Не хотел бы стать одним из них?

— А, это возможно? — притворно удивился спец.

— Этот вопрос легко решается, — спокойно продолжил босс. — Были бы деньги и связи… Да ты и сам прекрасно знаешь.

Кирилл замотал головой.

— Нет уж. Спасибо. Эта работенка не по мне. Трепать нервы себе и кому-то еще — точно не по мне. Ему вот, может, и по душе! — на одном дыхании проговорил он и кивнул в сторону напарника.

— Тебе хочется ощущений поострее? Не так ли? — с обидой сказал Ник. — Я ведь тебя сегодня доставал в машине, потому что знал, что когда ты злишься, твоя регенерация проходит быстрее, а ты…

— Спасибо… Я знаю. Но мы уже не в машине! И я в норме! — отрезал Кирилл и замолчал.

Ник опустил голову на грудь и закрыл глаза.

— Зато я теперь не в норме! Я вымотался. Кира меня доконает… Может, поговорите с ней, босс?

— Сам виноват… Ладно, я поговорю. Продолжай!

Кирилл кивнул и заговорил.

— Так вот, наш преобразившийся новичок отправится к нужному объекту под предлогом проведения следственных мероприятий по квартирке, которую она снимает.

— Квартира точно съемная? — босс откинулся на спинку кресла.

— Точно, — подтвердил спец. — Я, когда с Кирой в тир развлекаться шел, позвонил нашему другу в налоговую. Так, проверить. Вдруг все по закону? Слишком девчонка подозрительная. Она такую заразу как эти ловкачи, за километр чует. Не поселилась бы там, если бы что-нибудь, заподозрила. Что ей, жить не хочется?

— А может, ей, как и тебе, жить надоело? — Ник произнес слова обычным тоном. — Может быть, она, как и ты, хочет острых ощущений и цепляется за них? Ты купался в лаве, а она живет в квартирке под присмотром у банды и милиции! Чем не хождение по лезвию ножа?

— Сам додумался, или кто подсказал? — Кирилл с интересом посмотрел на напарника.

— Когда вы с Кирой ушли, мне Вика все мозги прочистила…

— Да… Занятная сценка вышла. Пренаслышен! — подтвердил босс, еле сдержав улыбку.

— … она предположила, что я злюсь на Киру, потому что не могу полностью управлять такими же, как я сам! И она… Она отчасти права… Не смотрите на меня так! Я ведь даже, над этим, и не задумывался!

— Пока Вика не прочистила тебе мозги? — зло спросил спец и в упор посмотрел на напарника.

— Да. Как ни странно… Она права.

— Может, ты и на мне отрывался? — проскрипел Кирилл.

— Я — не знаю… Но я знаю только то, что эта девчонка может отрываться за что-то на всех! Выяснить мы это сможем, если кто-то из нашей компании станет частью ее жизни.

— Ты, на что намекаешь! — глаза Кирилла злобно засверкали.

— Ты, меня неправильно понял! Я не о тебе, а о твоем плане! Если она станет частью 'следствия', нам, возможно, удастся узнать, чего ей не сидится в своей персональной квартирке… Когда ты лазил по подоконнику ее съемной квартиры, тебе ничего не показалось странным? Кроме того, что ты там лазил!

Кирилл задумался.

— Обычная квартирка… и девчонка обычная! — ответил он, немного поразмыслив.

— Неужели, Кирилл?

— Ну, бумаг кучу читала и квартиру ими всю завалила. Я, правда, не ожидал свет увидеть, и чуть не сорвался, когда посмотрел внутрь, в глазах зарябило, вот и положил ладонь на стекло. Упасть не упал, зато руку… Потом я постучал в окно кулаком… ты видел, что стало с костяшками пальцев на правой… Она сказала, чтобы я проваливал… Потом встала и выключила свет. Наверное, услышала, что у меня жесть под ногами застучала, вот и решила проверить.

— А ты, что? — Ник продолжил допрос.

— Я залез выше. Она вроде посмотрела, что никого нет, и снова включила свет. Я опять спустился и постучал. Она даже с кровати не встала и с места не сдвинулась! Все со своими бумагами возилась… Кажется, все.

— А ты чего хотел, чтобы она тебя в гости пригласила? Через окно? — ошарашено спросил Ник.

— Я просто решил перестраховаться… Подумала бы, что к ней, ну не знаю, во что ее ровесницы верят… какой-нибудь дух что ли стучится или что-нибудь в таком роде… Вот и впустила бы!

Ник, недоумевая, покачал головой.

— Она что на ненормальную похожа? Может, мы ее, под предлогом очередного приступа, к нам в больницу заберем, к Вике?

— Нет. — Кирилл состроил злобную гримасу. — Она вроде, нормальная. Даже… более, чем нормальная. Ты бы видел, как она себя вела. Даже глазом не моргнула. Когда я во второй раз постучал, она только рассмеялась.

— Ты, прикидываешься? Или ты впрямь? Если, а это судя из того, что ты только что рассказал, она нормальная, она что, по-твоему, должна была, на чай тебя пригласить?

— Не знаю я! — вспылил спец. — Я про это не думал. Просто возникла мысль! Вдруг защита стоит только на стене, где дверь? К соседям в квартиры не полезешь: заподозрят что-нибудь — вообще не подступишься. Значит, еще две стены отпадают, вот и осталась только стена с окном.

Босс слушал молча.

— А ты не мог, мне позвонить? — Ник нахмурился. — Я бы с ее соседями поработал.

— У тебя было свое задание, и я не мог… Я не должен был тебя в это ввязывать!

— Зато ты сам увяз по уши… А может, все-таки, поработать с ними?

— В этом… нет необходимости… Комната как параллелепипед! Защита по всему периметру. Даже по полу и потолку. Не советую лезть! Я уже проверил! Наш новичок — единственный вариант.

— Точно все? Как ты по стене на пятый этаж забрался, альпинист?

— Ничего особенного в этой стене нет… Так, мягкие блоки, облицованные дешевой смальтой. Пальцы лезли, как в масло. Ты же видел, что я со стулом сделал? Там, что-то похожее.

— А, поточнее, сказать можешь?

— Что точнее? Темно же было! Никакой луны, никаких звезд, как в погребе в том норвежском замке. Помнишь?

Ник проигнорировал вопрос.

— А во сколько часов ночи, ты решил спецназ на пальцах переплюнуть, городской альпинист ты наш?

— Ты, издеваешься? — Кирилл привстал со стула и завис над столом, ухватившись за его край. — Было это около часа назад, значит полтретьего ночи.

— И ты говоришь, что она самая обычная? Ей что, спать ночью не надо?

— Ты, не хочешь сказать? — Кирилл плюхнулся обратно на стул.

— Ты, меня прекрасно понял, может, ей и спать не нужно? Встречается же такое среди людей! Правда, очень редко… Ты, на Киру посмотри! Она по ночам как угорелая носится, никому отдохнуть не дает! Ее же не обложить! А если и поспит, потом поймать невозможно. Она же все тут перекрошила или поджарила!

— Ты, Юрию это скажи, когда он уладит некоторые щепетильные политвопросы и вернется, — процедил сквозь зубы босс.

— Я не об этом. — Ник интуитивно дернулся от него в сторону. — Я о том, что может быть, поэтому она Кирилла так и огрела, что он чуть в себя пришел? Может, она знала, что кто-то придет?

Босс встал из-за стола и прошел к потухшему камину. Он подбросил на угли несколько березовых палений, после чего прикоснулся к каминной полке. Вновь вспыхнул огонь.

— Можно сделать звонок наверх. — предложил босс, подходя к столу, и уперся в него руками.

— Это, конечно же, можно сделать… Вот только, с человеком возни много, даже для него, — Кирилл бросил взгляд на напарника. — Мы не знаем, как долго будем пользоваться его услугами… Вызовут на очередное задание, а он нам позарез нужен будет, что тогда? Кого мы вместо него пошлем? Незнакомого она не впустит… Да и человек должен быть своим. Новичок — подходит. В доску свой и болтать лишнего не станет.

— Почему ты думаешь, что она ничего не заподозрит? Новичок ведь тоже спец? — Ник пододвинулся к столу.

— Он то — спец, но вот эти его самые способности, есть у большинства обычных людей. Кстати! Не ты ли мне все уши прожужжал, что нам нужна такая 'шестерка', как он?

Босс поморщился. Стол опять заискрило.

— Еще раз услышу, что назвал кого-то из своих 'шестеркой', голову сниму. Понял? — прорычал он.

— Я лишь повторяю его слова.

— Я и сказал ему… Ты меня понял, Ник?

— Да… босс, — спец убрал свои руки подальше.

— Я позвоню наверх. Главного это дело тоже должно волновать.

— Босс, 'ловкачи' работают не первый год. Если бы это были самоучки, их бы давно повязали! — возразил Кирилл. — Крыша у них босс… Да похоже из алмазной брони, а не из фанеры… Подставные люди, подставные нотариусы, перепродажа по цепочке раз пять… В МВД не только мускулами работают, но и головой. Вот это мне и не нравится.

— Так шел бы ты в 'Алмаз', раз такой умный! — Ник громко рассмеялся. — И вышибала из тебя отличный получился бы! Дверь же для тебя выломать не проблема! Ты бы преступников, голыми руками, тепленькими еще брал… Пока тебя самого не повязали бы! Лечиться — дело полезное, никогда не повредит. Отдохнул бы бесплатно в Новинках, в спецпалате для элиты!

— А ты, за него не переживай! — голос босса стал резать воздух как нож. — Он уже и поработал и полечился.

— Он, что? Правда? — Ник повернулся к напарнику. — Ты же всех… Ты же всех таких, как мы, подставил! Служитель Отечеству! Как это еще КГБ не начало охоту за нашими головами, а не за головой этой девчонки!

— А как ты думаешь, где ты работаешь, Ник? — поинтересовался босс.

Глава 3

Парадная дверь звучно захлопнулась.

Напарники спустились по ступенькам к вымощенной дорожке и направились к гаражу в южной стороне территории коттеджа.

— Я знал, что босс может выделывать что-то в этом роде, но…

— Но что, Ник?

— Стол деревянный, как он это сделал? — спец в недоумении посмотрел на друга.

— Он и не то может… — Кирилл задумался.

— Ты сам видел, как ток искрил! Но дерево? Мертвое дерево?

— Не действуй на нервы, Ник.

— Пока не расскажешь — не отстану! И не надейся! Я хочу знать, с кем дело имею. Они же подставу устроили! И ты все знал?

— Знал, — коротко ответил Кирилл и ускорил шаг.

— Почему мне не сказал? — не унимался спец. — Я бы Вику в эту болото не тащил! Если с ее головы упадет хоть один волос… я направлюсь прямиком в НАСО! Ты меня понял?

Кирилл остановился у дверей гаража, который босс приказал выстроить за тиром.

— Что ты надумал, Ник?

— Ты, знаешь, что я могу! Если почувствую…. Или еще хуже, с ней что-нибудь… мне на всех наплевать будет… Ты, понял?

— Только попробуй, и я сам тебя шлепну! — Кирилл прикоснулся пальцами к шее напарника и тот, завалившись на спину, полетел на землю. — Не так быстро… — прошипел атлет, подхватывая тело спеца. — Ты, мне еще нужен. Да и Вике тоже, — он забросил его себе на плечо и внес в гараж, где Славик заканчивал ремонт машины.

Оторопевший школьник уставился на громилу с безжизненным телом.

— Дядя Кирилл! Ты, чего? Ты его, что? Грохнул?

Славик опустил вниз руку и одновременно с этим послышался звук бьющегося стекла. Подросток сделал несколько шагов назад и ударился спиной о стену гаража.

— Пока нет, но если это трепло не уймется, — Кирилл сбросил напарника вниз и за шиворот втащил на свое смертельное сидение в 'мерседес', - я его грохну.

— Убери его оттуда! — забормотал Славик. — Я из-за тебя стекло снова разбил! Чего вы все, ко мне под руки лезете? Я кучу времени потратил, чтобы сделать все как надо, а ты… втащил его сюда! Он же… — подросток не договорил и замолчал.

— Он, что? — переспросил Кирилл, пристегивая тело напарника ремнями безопасности.

— Не что, а кто!

— Ну и, кто же он, по-твоему? Так, ради любопытства спрашиваю… Не хочешь — не говори. Дело твое.

— Монстр он — вот кто! — Славик с сомнением посмотрел на Ника, в надежде, что он будет так лежать еще очень и очень долго.

Кирилл рассмеялся и схватился правой рукой за живот, словно боролся с коликами.

— Дядя Кирилл, ты чего? Разве я что-нибудь смешное сказал?

Подросток подошел к капоту 'мерседеса' и остановился.

Наконец успокоившись, атлет без обиняков спросил:

— Если этот шкет для тебя монстр, то чего ты меня дядей Кириллом кличешь?

Славик сверкнул глазами.

— Этот монстр сегодня опять Киру чуть до приступа не довел! Как мне его называть?

Кирилл вытянулся как струна и замер.

— Извини… Ты прав. Он, правда, монстр, ничего в этом смешного нет… Вот только даже такие монстры для чего-то нужны, понимаешь?

— Ага, щас! Может, мне ему туфли начищать и в ноги кланяться! Он ведь не для чего-то нужен, а кому-то! Вот его и держат с нами… И нас тоже. Словно мы зоопарк… Все люди как люди, а мы… наверное уже… нет. Только вот Киру, зачем во все это ввязывать? Я же сказал, что все сделаю, что нужно, только, чтобы ее не обижали… Ты ведь знаешь, каково нам в детдоме пришлось! Мы для всех, словно зверюшками, были… Дети молчали, а взрослые крестились и глаза закрывали, будто мы такие, как и все! А этот гад… опять к ней цепляется! Я его сейчас…

— Брось стекло, Славик! Тебе что, жить надоело? Ты, правила знаешь лучше него! Ты, уже с нами три года и ни одного прокола! Остынь!

— Нет, дядя Кирилл, он от нее не отстанет… и она, потом опять, сутками мучиться будет, — голос Славика задрожал, он затравлено посмотрел на Ника. — Я этого гада, лучше сейчас, пока он как мешок лежит… Он ведь мне, потом в голову лезть будет. Я не смогу! Так что, лучше не мешай!

— Ты, что надумал, парень! Уймись! Ты же знаешь, что я должен буду с тобой сделать… — Кирилл еще раз посмотрел на уменьшенную копию почти застывшего стеклянного прототипа Гильотины, парившего в полуметре над капотом 'мерседеса'. — Кто с Кирой будет по-настоящему играть? Вы же два сапога пара… Она, что угодно палил. Ты, почти что угодно, плавишь. Ты же ее, поэтому и не бросил в том гадюшнике с садистами, а притащил к нам! — он сделал резкий рывок вперед и разбил кулаком парившее стекло. — Еще раз так сделаешь — я тебе по ушам так настучу! Будут, как у обкуренного эльфа! Ты, меня понял?

Славик отступил несколько шагов назад и сел на стул.

— Ты, меня понял, пацан? — Кирилл сделал прыжок вперед и приземлился около испуганного подростка. — Ты, меня слышишь?

— Да нечего на меня кричать! Все я слышу! — Славик замолчал, увидев перед своим носом кулак с кусками стекла. — Дядя Кирилл, я не специально! — он вскочил и чуть не полетел вниз, зацепившись за ножку стула.

— Что ты с ним собирался делать? Голову отрубить? Самосуд устроить?

Славик в страхе посмотрел на своего спецучителя и попятился назад.

— Да ты что, дядя Кирилл… Я не… — он зацепился за колесо 'мерседеса', валявшееся около дверей гаража, и полетел вниз.

Кирилл схватил правую руку подростка. Славик, вернув равновесие, попытался вытащить свою ладонь из клешней разъяренного спеца, но лишь вывихнул плечо, с силой дернув свою зажатую руку, и взвыл от боли.

— Нечего ерундой заниматься! — гневно сказал спец и вправил кость на место. — Сходи к Вике, пять минут и никаких растяжек, только не тяни, а то плечо опухнет! Ты меня понял?

— Понял! — сквозь слезы проговорил Славик.

— А теперь, выкладывай! Что ты собирался с ним сделать? — Кирилл загородил выход своей спиной и стал ждать.

Славик потер ноющее плечо левой рукой и повернулся спиной к спецу, чтобы вытереть слезы.

— Хватит, сопли распускать! Ты же, мужик!

— Как ты это терпишь, дядя Кирилл? — спросил Славик, глядя на его кисть, из которой по-прежнему торчали несколько осколков.

— Ты, о чем?

— О руке! Тебе разве не больно?

Спец посмотрел на свою руку и начал методично вытаскивать осколки, впившиеся в кости пальцев. Он не ответил.

— Почему ты всегда молчишь, когда я спрашиваю? А еще приемный отец! Я лучше к Вике схожу, пока ты тут самолечением занимаешься!

— Никуда ты не пойдешь, пока мне все не расскажешь! — Кирилл оперся о дверной проем, словно он был создан для его плеч.

На улице стемнело окончательно.

— Дядя Кирилл, пусти, пожалуйста! Я этого гада видеть не могу! Он же скоро очнется и опять за старое возьмется!

Славик остановился около торса атлета, зависшего в дверях. Кирилл не сдвинулся с места.

— Да чего ты на меня взъелся! Не собирался я его мочить…

Кирилл резко повернулся и завис над парнем, прижимающим к ноющему плечу здоровую руку.

— Не собирался, значит? Тогда зачем тебе стекло сдалось? Поиграть захотелось?

— Не-ет! Я хотел его залить в это стекло… Пусть помучался бы денек болью в шее, тогда бы, может, к Кире цепляться перестал!

— Куда ты хотел его залить? В стекло? Он же там бы задохнулся! Что бы ты Вике тогда сказал?

— Ты меня неправильно понял, дядя Кирилл! Я же его не целиком хотел залить, а только шею… Прикидываешь его реакцию, когда он очнется в лобовом стекле мерса?

Спец сделал шаг внутрь и положил свою руку на больное плечо Славика.

— Бегом к Вике, а как только вернешься, мы с тобой устроим маленький сюрприз этому гению манипуляции! — Кирилл усмехнулся, представив голову напарника, торчащую из лобового стекла машины, словно диковинное украшение. — И будет он у нас, словно голова оленя на стене, впрочем, он и есть олень… Вот мы ему рога и обломаем. Ты, чего стоишь? Бегом к Вике! Она, наверное, Киру караулит, а то этот маленький бесенок за день так вымотался, что ни на что, кроме двухчасовой дремы сил и не осталось. Только смотри! Киру не разбуди! Очнется, увидит твое плечо и начнет метать. Сам знаешь. Тогда нам тепленькое местечко около манекенов в тире, точно приготовлено! — Славик побежал по дорожке к дому. — Вернешься — меня позови! Я пойду с Лисом повеселюсь… Смотри, позови! А то, ты ему голову мигом под горячую руку. Только посмей! Будешь следующим!

Кирилл вышел из гаража и направился в дальний угол территории коттеджа. Он обогнул тир, пересек газон и двинулся к клетке, видневшейся из-за кустарника боярышника рядом с прудом. Когда спец остановился около клетки, тигр, почуяв добычу, завертелся у стальных прутьев.

— Привет, Лис! — сказал спец и открыл дверь. — Ты, чего не спишь? Может… оно и к лучшему, сейчас мы с тобой повеселимся! Только, чур, больше когти в глаза не совать — боль зверская, лучше по спине царапай, но без крайностей. Конечности мне нужны!

Кирилл рванулся вперед к тигру, который успел поднять массивную лапу и ударить его по руке, на которой остались четыре внушительных шрама, разорвавших ткани предплечья до кости. Спец запрыгнул на тигра сзади, обхватил полосатую массивную шею зверя смертельной хваткой и повалил его на пол. Тигр повернулся на бок и стал махать лапами, стараясь добраться до тела Кирилла.

Зверь придавил своей тушью противника и стал ворочаться из стороны в сторону, размахивая когтями, то и дело полосующими спеца.

Поединок со смертью продолжался до тех пор, пока тигр не перестал двигаться, лишь изредка подергивая лапами. Кирилл ослабил хватку и зверь, уловив момент, прыгнул в сторону, после чего повернулся и оскалился на спеца, отдыхающего на полу. Почуяв преимущество, тигр прыгнул на лежащего противника. Кирилл обхватил ногами тигра, а руками уцепился за его массивную шею. После этого зверь и человек начали кататься по полу клетки, то и дело, ударяясь о металлические прутья.

— Дядя Кирилл, хватит развлекаться! Давай, проучим монстра, пока он не очнулся! — прокричал подросток.

Кирилл уперся руками в тигра и, подняв его над своим телом, в долю секунды швырнул его к дальней от себя стенке. Зверь успел перевернуться и приземлился на лапы, обнажив острые клыки.

Спец встал. Тигр прыгнул не него, но он резко рванул вперед и зверь ударился о металлические прутья. Спец открыл дверь и вышел, задвинув за собой засов.

— Пока Лис! Спасибо за партию. Ты был на высоте! Впрочем, как всегда… — произнес Кирилл, проводя ладонью по ранам на своем торсе. — Когда это я пропустил прямой удар? Так дело не пойдет!

Спец и подопечный направились к гаражу, где их дожидался объект мщения.

— Ну, ты и даешь, дядя Кирилл! — возбужденно проговорил подросток. — Ты, сегодня был как зверь!

— Сколько ты там торчал, Славка? — прищурив глаза, спросил спец и улыбнулся.

— Да порядком! Ну, ты его и помял! Да и он тебя… Зачем тебе это, дядя Кирилл? Ты же его при желании на полсотни метров забросишь! Зачем тебе сунуть голову, в его пасть! Использовал бы свои способности. Ты же у нас универсум! Сколько их у тебя? Пять? Десять?

— Не неси чепуху, пацан! — раздраженно сказал Кирилл и ускорил шаг.

— Я понял! Ты, сам не знаешь!

— И, что с того? Мне хватает тех, о которых я знаю! Их более чем достаточно!

— Ты, так и не ответил! — с обидой в голосе проговорил Славик. — Зачем тебе это?

— Не суй нос не в свое дело — целее будет! — холодно предупредил спец и задумался.

Славик надулся.

— Впрочем, раз я еще и твой учитель… Представь, что у меня нет моих способностей… Что мне, как девка драться? Или рубахой махать?

— А разве, такое может случиться? — подросток поник и уставился на мелькающие под ногами камни.

— Ты же сам сказал, что я не знаю всех своих способностей… В принципе, никто в мире не знает всех своих… Так вот, если представить, что есть кто-то, обладающий способностью поглощать другие способности или полностью блокировать их, то, что мне прикажешь делать, если скорость реакции у меня будет низкая? Ник силен, ничего не скажешь, но ведь были и посильнее, как Меcсинг… Вот ты, можешь сказать со стопроцентной уверенностью, что человек с аналогичными как у Ника, или сильнейшими способностями, не ходит сейчас в ста километрах от нас?

— Я… не знаю, — обреченно сказал Славик и сжался.

— Вот то-то и оно! Никто знать не может, кроме этого человека. И ели этот некто, ели он, конечно же, существует, узнает о них, то может возомнить себя, неизвестно кем… Я могу многое, но это многое может быть парализовано лишь одним человеком. Вот черт… Я ведь сегодня зажарил руку на стекле этой девчонки только потому, что она заблокировала мою собственную защиту… Если она захочет повеселится, она сделает людей грушами для битья! Впрочем и не только людей, но и нас… И у нас будет только один выход… Как ты сказал? Мы уже не люди? Может быть ты и прав…

— Дядя Кирилл, о какой девчонке ты говоришь?

— Да так, есть одна…

— А как ты, свою руку зажарил? — с интересом спросил подросток и начал краснеть.

— Много будешь спрашивать — до старости не протянешь! Еще вопросы есть? — спец остановился и пронзил Славика ледяным взглядом.

— Я… я… Я не…

— Хватит заикаться! Скажи по-человечески.

— Я не буду больше! Честное слово. Больше не буду!

— Вот и хорошо… Да, тебе тоже не мешало бы потренироваться.

— Я… я не хочу! — запротестовал он.

— Да уймись ты, пацан! Я не в клетку тебя с тигром собираюсь бросить! Я же не садист. Ты будешь тренироваться вместе со мной.

Славик поежился и понуро опустил голову.

— Дядя Кирилл, может, не надо? — взмолился он.

— Что ты будешь делать, если не сможешь плавить?

— Буду…

— Мишенью ты будешь для спецов, — холодно продолжил он. — Тебя в живых не оставят. Ты слишком много знаешь, поэтому даже не заикайся!

— Я хочу просто жить! Понимаешь? Жить… — Славик на секунду закрыл глаза. — Я хочу быть, как все нормальные подростки! Я хочу развлекаться, тусить… Меня достала эта тюрьма! Со школы домой, из дома в школу… Я не хочу играть роль отличника, чтобы не привлекать к другим своим способностям внимания! Я хочу делать то, что хочу и не спрашивать разрешения ни у кого!

Спец остановился и повернулся к подростку, всем своим видом демонстрируя раздражение.

— Ты, все сказал? Тогда слушай меня! Если не нравиться — тебя здесь никто не держит! Ты, сам пришел… — Кирилл засмеялся. — Ты же прутья в старых воротах расплавил и, как фраер, ночью заявился! Хорошо, что босса дома не было, и он не видел, как ты его кованое творение на тот свет отправил! Иначе он бы тебя сразу… Без сожалений…

— Но, я ведь вернул воротам форму… — оправдываясь, сказал Славик и его уши начали краснеть. — Даже немножко подправил.

— Вот-вот, подправил, — давясь от смеха подтвердил спец, — словно лет сто тем и занимался, что сталь ковал… Каково боссу было? Он же на каждый из прутьев кучу часов потратил, а ты за пару минуту!

— Я же не специально, дядя Кирилл, — понуро сказал он и поплелся за опекуном.

— Не специально? Тебя что, в детдоме ничему не научили? Не высовывайся — целее будешь — главное правило выживания!

— Так ты же сам говорил, что нужно идти напролом?

— Ты, меня не понял… Нужно идти напролом, когда тебе что-нибудь сломать могут — выхода другого нет! А когда тебя не трогают — не высовывайся. Может, лет до пятидесяти доживешь… Хотя, с нашей работой, долго не протянешь…

— А сколько ты уже тянешь? — нерешительно спросил Славик и остановился у входа в гараж.

— Ты… Да ты сам себе могилу капаешь, пацан! Ты, больше ни у кого такой ерунды не спрашивай! Пришьют и глазом не моргнут. Особенно у чужих! У них дело одно — шито свинцом и кровью.

— Ты о смертниках, дядя Кирилл?

Спец кивнул.

— И что они мне сделают?

— Шею сломают, умник, Слово им скажешь наперекор… — размышляя, проговорил Кирилл, — нервы у них… Вернее, нервы у них после приказа отдыхают, только потом… Приказ сверху, и ты труп! Да и я тоже… Мне из-за тебя босс самому голову снимет. Ты, меня понял? Лишнего не болтай при чужих. Держись от них подальше!

— Ничего они со мной не сделают! Ты же знаешь, что я не только со сплавами работаю! Для меня их железо в крови, как стройматериал! — самодовольно сказал подросток. — Устою парочку тромбов и хана!

— А спать ты после этого собираешься, гений убийства?

— Я… да я им…

— И, что ты? Уснешь — они, как тени, за тобой придут. Палец на шею и ты труп. Диагноз — умер во сне. Такое случается, слышал?

— Да слышал я… Я не только… слышал. Я… — Славик уперся спиной в дверь и закрыл глаза.

— Ты, чего? Ты — в порядке?

Славик молчал. Его щеки нервно подергивались.

— Как рука?

— Да нормально со мной все! Чего ты ко мне вечно цепляешься? — Славик резко отскочил от стены и ухватился за дверную ручку.

Кирилл взял его за запястье, и рука парня ослабила хватку, а затем обмякла и упала вниз.

— Пока не успокоишься, внутрь — ни ногой! Хватит, горячку пороть! Ты, меня понял?

— Да понял я! Понял! — выпалил он.

— Ты, чего?

— Я просто вспомнил, как мать умерла… — Славик побледнел. — Во сне…

— Ты, успокойся. Все умирают! Кто-то раньше. Кто-то позже…

— Я знаю! Это-то и обидно! Понимаешь, дядя Кирилл? Какая-нибудь тварь живет, а она — нет!

— Ты же сам сказал, что она во сне умерла. Некого винить. Никто в этом не виноват! Понял?

— Я то понял… Вот только тварь, которая ей не те таблетки дала, сейчас живет, радуется…

— Какие таблетки? Ты про это ничего не говорил.

— Да не знаю я, какие! Врач… в морге потом выяснил… Аллергия у нее была на какой-то препарат… Я проснулся… Дергаю ее за руку, а она уже… А меня потом и Киру… Кроме нее у нас ведь никого больше не было! Понимаешь?

— Ты, ее не вернешь, Славик, — тихо сказал спец. — Так что нечего себя накручивать! Понял?

— Я то, понял, дядя Кирилл, но тот гад, что в машине сейчас валяется — он ведь от Киры не отстанет!

— Ты, его все-таки проучить хотел или на тот свет отправить?

— Я… я не знаю… Но я знаю точно, что завтра он проснется головой наружу через лобовое стекло! Пусть делает потом, что хочет! Мне все равно, но он это на всю жизнь запомнит!

Дверь гаража беззвучно открылась, и на улицу вышел Ник, поглаживая волосы на затылке.

— Кажется, план 'Олень' провалился, — прошептал Кирилл и подтолкнул подростка к дорожке. — Уходи отсюда, я с ним поболтаю чуть-чуть!

— Никуда я не пойду! — Славик сделал шаг от дверей и уставился себе под ноги, скрестив руки на груди.

— Я все слышал… Я не трону больше Киру. Остынь, Славик. — Ник посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Кирилла.

— Нечего меня жалеть! Не нужна мне ваша жалость! Чего вы все к нам с Кирой цепляетесь? Что мы вам сделали?

— Уймись, пацан! Я слов на ветер не бросаю. Сказал — значит сделаю!

— А, если получишь приказ, Ник? Что тогда? Кого ты выберешь? — спросил Кирилл, сверля напарника взглядом.

— О каком приказе ты говоришь, дядя Кирилл?

Взрослые молчали.

— Какой приказ?

Никто не ответил. Кирилл и Ник смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

— Если с ней что-нибудь… Я вас всех в стекло и в металл впаяю, будете, как статуи, глаз мой радовать! Вы меня слышите?

Кирилл повернулся к подростку.

— Уймись, пацан! Никто ее не тронет. Похоже, дядя Ник уже сделал выбор. И он не противоречит твоему. С Кирой все будет в порядке… Пока ты сам не дергаешься и не болтаешь лишнего! За работу бегом! Стекло на место поставь и без шуточек! Понял?

— Да понял я, понял! Нечего на меня кричать! Вы только не мешайте и я все сделаю!

— Не мешать? Как ты собирался с чужими работать, если при своих стекло расплавить толком не можешь?

— Я… не… Не знаю…

— Не знает он! Зато я знаю, как бы они с тобой поработали! Помалкивай при них. Они бывают редко, а ты вечно около них крутишься. Ляпнешь, что-нибудь не то, и пиши — пропало… Крышка и тебе и Кире. Смотри!

— Да чего ты его пугаешь? — удивленно спросил Ник и потер переносицу. — Что они, звери какие? Они обычные люди. У них семьи, дети… Может такие, как он или Кира… Чего ты их зверями выставляешь? На улице встретишь без амуниции — не отличишь от нормальных мужиков, таких в Минске полно. Качков среди них мало… Вернее среди них все качки, но тренирую они не только мышцы, но и голову.

Кирилл кивнул и посмотрел невидящим взглядом на Славика.

— Люди то они люди, Ник… Я ведь не спорю. И дети у них есть, и семьи… И живут они обычной жизнью… Вот только дома. А на работе они… — спец оскалился и махнул головой. — Я знаю, лучше тебя, кто они на работе! Так что нечего меня уму-разуму учить! Операция без потерь среди гражданских — успешная операция, но если гражданских сто, а раненых или убитых из них двое — это операция тоже успешная! А эти двое могут быть детьми… И умереть они могут от пули… и не факт, что не от их пули… Да и не все гражданские бывают нужны… Ты, меня понял? Знаток спецов… — Кирилл на минуту замолчал. — Хотя, в одном ты прав… Они спецы, среди людей! Лучшие легальные убийцы и не только у нас. Во всем мире. Во всех странах… А говорят об отмене смертной казни. Занятно… Убрать всегда можно… Лишние есть и будут. Как еще говорят: 'Проще обрубить дикие ветки, чем их привить'? Хотя нет, я ошибся. Им до тебя далеко… Убить — дело не хитрое. Вот заставить человека на себя руки наложить, да так, чтобы он ничего не понял — это конечно высшее мастерство! — Кирилл посмотрел на подростка, испуганно выслушивающего его монолог. — Славик, а ты чего тут стоишь? Разговор не для твоих ушей. Я же тебе велел в гараж идти и машину делать. Сделаешь и бегом спать! Тебе в гимназию завтра еще нужно. Последний день — не забыл?

— Да помню я, помню! Только, что я там забыл? Даже стены снаружи нормально перекрасить не могут!

— Так, ты бы им подсобил малость… — Кирилл засмеялся — Лучше утречком. Как только в гимназию приедем, стань на линейке и скажи, что для тебя это не проблема. С них краска, с примесью металла, а с тебя покраска… — он засмеялся еще громче. — Не забудь рассказать только, как ты собираешься красить!

Славик поспешно зашагал внутрь гаража и закрыл за собой дверь. Спец повернулся спиной к Нику и пошел по траве к тиру. Его плечи нервно подергивались от приступа смеха.

— Ты, как? В норме? — поинтересовался Ник, следуя за напарником.

Кирилл остановился посередине газона и распластался на траве, сложив руки под голову.

— Она же холодная! Ты, чего улегся? Воспаление заработаешь… Я опять забыл, что тебе все равно! Ты же у нас особенный… К тебе никакая зараза не клеится! — Ник тоже начал смеяться, сев на газон рядом с другом.

Кирилл успокоился, любуясь звездами. Тишина ночи нарушалась лишь новичком, прохаживающимся у ворот.

Напарник посмотрел вверх и тоже замолчал, заворожено глядя на спутник, меняющий траекторию полета.

— Как ты спецом стал, Кирилл? — спокойно спросил он, не отрываясь от звездной картины, развернувшейся над головой.

— Про Чернобыль слышал? Вот с тех пор я и спец.

Ник нахмурился так, словно сказанные слова бы ему непонятны.

— Ты что, издеваешься? Я, по-твоему, такой олух, про Чернобыль не слышал? — он посмотрел на улыбающегося напарника. — Да, ну тебя с твоими шуточками! Тебе тогда лет пятьдесят должно быть!

— А мне и есть сорок восемь, дружок. Поэтому советую слушать меня, хоть иногда, как старшего! Ума у меня побольше твоего.

— Ты, не шутишь, Кирилл? — изумленно спросил спец.

— Разве мне до смеха, Ник?

— Вроде да! Ты же лежишь и все время смеешься!

— А что мне, плакать прикажешь? Я ведь как Славик, один остался из всей семьи. Только вот мать мою, отца и брата не недоучка фармацевт на тот свет отправил… Я ведь, когда в больнице лежал… меня ведь уже списали, понимаешь?

— Что значит, списали, Кирилл?

— Вот то и значит, что списали… Лучевое облучение… радиации во мне было… радиометр, когда ко мне подносили, зашкаливало… Я ведь, на том свете побывал. Только, мне этот получше узнать захотелось.

Повисла долгая пауза.

— Ты хотя бы не собираешься строительству мешать? — с испугом спросил Ник.

— Ты это о чем? — Кирилл сел. — Какому еще строительству?

Ник с сомнением рассматривал лицо друга.

— Я о АЭС — о новой атомной электростанции, что по плану построят к середине второго десятилетия… Ого! Уже двадцать первого века… Бог мой, мы уже новый век запустили в полет… Ты только не вздумай! Нас ведь всех из-за тебя на утиль отправят.

Кирилл молчал, глядя перед собой, опершись руками о землю. Напарник тоже молчал.

— Нет. Я даже за, — спокойно сказал он.

— Почему? — спросил удивленно спец.

Кирилл не ответил. Новичок вдалеке шаркал ногами, словно ходил не по булыжникам, а по гравию.

— Я за… — подтвердил Кирилл. — По одной простой причине: весь мир пользуется информационными технологиями. Нашими информационными технологиями! И мы были бы глупцами, если бы не использовали достижения, к примеру, японцев в строительстве высокорентабельных и безопасных АЭС. Ведь мы — не Япония, где ежегодно происходят десятки землетрясений, а у них АЭС работают почти безупречно, относительно имеющихся мировых возможностей… Ник, ну почему мы обязаны клянчить годами снижение стоимости за баррель нефти или куб газа, в то время, когда можем беспрепятственно вырабатывать необходимую энергию на АЭС у себя дома! Вероятность второго Чернобыля очень мала… если не считать ее призрачной, то и преувеличивать не стоит. Да. Очередная авария возможна, но она возможна везде. И за прошедшие двадцать лет ее не было. Мы не должны отказываться от альтернативной энергии из-за предрассудков… То, что произошло — не изменишь… Людей могли вовремя проинформировать, а не утаивать информацию сутками. Но это грехи того правительства и я очень сомневаюсь, что у нас будет построена АЭС с бухты-барахты, без использования современных систем снижения выбросов радиации в случае аварии… Насколько я знаю, такие системы защиты позволяют, при необходимости, захоронить АЭС в считанные минуты. Выбросы в атмосферу будут — никуда от этого не денешься, но они будут минимальными. Радиации будет не намного больше, чем в земле, по которой мы с тобой каждый день ходим… Строительство АЭС позволит снизить внешний долг за ресурсы и повысить независимость страны от энергоресурсов других держав. Это более чем разумно, когда на тебя давит сосед, спрятав в руках козырь. Но козырная карта остается таковой до тех пор, пока колоду не перетасовали… Понимаешь, Ник? Это шаг нашей страны, вызванный необходимостью не дожидаться конца игры, когда ее результат, при имеющемся разбросе карт, и без того известен. Это возможность ввести в игру новую козырную карту, способную побить ход противника или заставить его изменить свое отношение к игре или другому игроку и уразуметь, что не все средства хороши, когда играешь не просто с добрым другом, а соседом из соседней квартиры — видишься с ним каждый день и, если совесть позволит, точно не станешь обдирать как липу — в случае пожара, в отсутствие бдительности хозяина, что на днях ободрал друга до нога, друг может обидеться и не вызвать пожарных. Или вызвать, но погодя, пока огонь не поджарит амбиции загордившегося соседа, а потом, может вместе с пожарными помочь потушить или поймать того, кто устроил поджог. А ведь можно было бы не злить соседа — он хоть и добрый малый и менталитет у него другой, но в этом случае мог бы и сразу помочь или поймать поджигателя, поскольку его наверняка знает. А так… как карта ляжет и в случае строительства АЭС козырь перевоплотится в пугало для амбициозного соседа, чьими посылами он и был создан… Белорусы — хоть и не злобный народ, не любят, как и все нормальные люди, когда их лицом все время тыкают, пусть и в дорого оплаченный козырь. Да ладно бы сосед один играл. Так он еще и общих знакомых в игру посвящает — почему бы не злиться другу, когда старый товарищ по счастью и несчастью, его как очередной трофей демонстрирует… Ладно я голову потеряю, Ник! Уволь. Хоть ты и знаешь, чем в моем случае это увольнение закончиться. Но чтобы страна голову потеряла из-за спички, что подносят к крану газа — уж лучше мне весь запас мигом опустошить… Только дойдет ли до соседа, что спичку он держит у крана, что ведет к его собственным запасам. Рванет — мало не покажется, даже штаны не уцелеют. А вот его обиженный сосед и кораблик себе прикупит и нефть хоть через всю планету, а к себе на кухню добудет, — мрачно заключил Кирилл.

— А ты не увлекся случайно? Ты ведь от сути меня уводишь! Как ты вылез из этого, Кирилл? — Ник с недоверием наблюдал за мимикой лица друга, чтобы убедиться, что тот не врет.

— Не знаю я… Не знаю… — Кирилл замолчал на несколько минут.

Ник тоже молчал, сидя около напарника, то и дело, поглядывая на его лицо.

— Жить мне тогда захотелось так, что… Мне ведь и двадцати пяти не было… Я ничего кроме своего города и не видел… Там же закончил школу, там же поступил в университет… Я тогда так жить захотел, что за две недели у меня новая кожа выросла! Врачи и медсестры охали и ахали… Они ведь мне уже место заняли на кладбище… А я им… — спец нервно засмеялся. — И, чего это люди с раком мучаются? Жить нужно захотеть, а не в могилу себя загонять! Жить и радоваться жизни!

— А, чего это, ты не радуешься? — хмуро спросил он. — Все время злой, словно тебя оса укусила… Кстати, чего это ты в лаве решил искупаться?

— А тебе, какая разница? Ты же в ней и секунды не протянешь! Ты, хоть что-нибудь, погорячее чашки кофе трогал? — поддел напарника Кирилл.

— А ты думаешь, ваши мозги не такие горячие, как дымящийся кофе? — зло бросил спец.

— Интересно у кого такие мозги? У ужина каннибалов?

— Пошути, пошути! Мозг не намного холоднее, чем твоя лава! Ты же сам сказал, что основа разная! Вот и здесь, то же самое! Такие гении, как ты, научились только фотографировать биополе людей, а я могу его считывать и менять… И мне не нужны ваши ноу-хау! Мой мозг работает лучшего в мире сенсорного датчика! Понял? И он может быть не только датчиком, но и транслятором! Ты про теорию организации мыслительных операций Иваницкого слышал?

— Да нет, вроде… Треп и все, наверное!

— Треп? А я что, по-твоему, тоже, как ты меня назвал 'трепло', кажется? Ты сам видел, что я с людьми делать могу! И ни один гипнотизер не сравниться! Они с мыслями в голове человека работают и встраивают, что хотят. А я с мыслями вне человека работаю, считываю их как локатор, меняю частоту, направляю обратно — и все! Ни один психиатр не поможет, если я такую мысль в голову всажу! Ты, можешь, пальцами блоки, как масло, нарезать и возвращать все обратно. Я могу мысли обрубать и намазывать их поверх своих собственных мыслей так, что человек не поймет даже, что только что подменили его собственную мысль!

— А чего это ты, спецов не можешь своими мыслями обмазывать, кашевар? — Кирилл подавил смех и повернулся к напарнику, облокотившись на правую руку.

— В том-то и вся загвоздка! Спецы — не обычные люди. Их мысли просто так не разрежешь и не подсунешь липу! Спецы думают быстрее — реакция на несколько сотых секунды быстрее… Да и не со всеми проходит номер… Вот эта девчонка мне покоя не дает! Словно у нее собственных мыслей нет! Такое чувство, что она живет мыслями других и их столько, что я не успеваю ухватиться за одну, как тут же появляется другая! Да ладно их три четыре — наш мозг работает, как процессор, сбрасывая в буфер обмена временную информацию, может дублировать, сохраняя десятки копий наших мыслей ежесекундно, но, в ее голове, что-то не так! Я, раньше, ничего подобного не встречал. Я не могу понять, что это.

— Значит, ты читаешь мысли всех нас? — Кирилл приподнялся, переместив вес тела на ладонь, и завис на одной руке. В его глазах читалась ярость.

— Опять ты меня не слушаешь! — разозлился спец. — Я не про мысли в голове человека тебе лекцию читаю! Я не могу с ними работать… и не работаю! Я встраиваюсь в процесс переработки информации человеком, только не в его сознании, не в его голове, а со стороны. Я работаю с тем, что представляют собой мысли человека за пределами его физического тела! Называй их как хочешь: мозговые волны, фантомы мыслей — суть одна — я их считываю, но не как текст книги, а как компьютер, перерабатывающий команды пользователя. Я их поглощаю, перерабатываю, но я их и меняю так, как мне хочется. Вот тогда, я сам становлюсь пользователем и посылаю адресату команды, выдавая за ответную реакцию мозга после обработки его мыслей.

— А какой, может быть, эта фантомная информация, Ник?

— Какой угодно! Мне все равно. Я закрываю глаза, отключая свой зрительный канал и подстраиваю его под канал мыслей вне тела человека, пытаясь их раскрасить, что ли… Ты, меня не поймешь… как и я не пойму… зачем ты в лаву полез? — он лег на спину и начал разглядывать высоко висящие на небосводе звезды.

— Чего я в лаву полез… А, кто его знает, может быть, босс и прав был… Жить надоело — вот и полез, — Кирилл тяжело вздохнул.

— Чего тебе жить надоело? Тебе скоро пятьдесят, а выглядишь не старше двадцати пяти. Если б не твои бицепсы, от обычных парней не отличил бы, — Ник почувствовал, что напарник намеренно не хочет встретиться с ним взглядом.

— Убийца я… Убийца… — изменившимся голосом, сказал Кирилл. — Ты знаешь, скольких я на тот свет отправил? И не догадаешься. Меня ведь, как ликвидатора, за пять лет до развала СССР, во все точки бросали. Словно я мусорщик… Вот только мусором были люди… Десятки людей… Правда, почти все они были гадами, наемниками и тоже убийцами, но были… — он закрыл глаза и поморщился, словно отпил уксуса.

Ник поднялся с травы и снова сел, глядя на изменившегося в лице друга.

— Меня, то в одну, то в другую горячую точку по наводке бросали… Вот только одна из них оказалась холодной…

— Ты, о чем? — Ник замер без движения и тоже закрыл глаза.

— Людей мы… по наводке… Ни в чем неповинных людей… И детей… — лицо Кирилла, словно натянуло маску отвращения к самому себе.

— Скольких вы?.. — спросил напарник, после того, как друг вновь открыл глаза.

— Семью, Ник… Семью… Всех… и взрослых и детей… СМИ из этого кашу заварили… им ведь того и нужно было… Правда, мы потом эту сволочь нашли. И рассчитались…

— Пулю в лоб или ножом по горлу? — предположил спец.

— Слишком быстрая и слишком легкая смерть… Я ему приготовил мучительную смерть,

— Ты, что? — ошарашено, спросил Ник.

— Вот именно… Вот именно! С ним то, я в лаве и искупался…

— И, что с тобой было?

— А, ничего особенного, как всегда… — устало сказал Кирилл и тяжело вздохнул. — Мне тогда так захотелось этого гада к небу глазами подержать, пока его тело варится. Тогда, я один единственный раз был благодарен за то, что стал тем, кем стал… Регенерация моя проходила, как атомная реакция… Я на берег вышел в чем мать родила… Одежда моя в лаве, тю-тю, а на мне ни царапины… Вернулся на базу — меня в больницу… — он замолчал, увидев, что небо почернело от надвигающихся облаков. — Мне этих пацанов жалко, что в полной амуниции шарят — спецы они, конечно, еще те! Искусству убивать их научили, как следует. Не понимают они, что убивают не только других, пусть и сволочей… Себя они в могилу живьем закапывают… или, в лучшем случае, в психушку… Хотя мне она показалась адом… Чем меня только не кололи. Тогда, я прикинулся что у меня нервы сдали от напряженной работы — через месяц отпустили… А потом союз развалился… Через год я и встретил Стаса. Он предложил мне работу.

— Ты, это про босса?

— Нет, Ник! Я про матроса! — зло прорычал Кирилл.

— Ты, мне так и не ответил, как босс это делает? — осторожно спросил напарник и нервно дернулся.

— Что делает? — спец от досады сжал в руках траву.

— Как он ток по дереву провел? — Ник низко наклонил голову к лицу друга, словно боялся, что босс может услышать хоть слово. — Как босс это сделал? — повторил он, глядя на Кирилла, который, по всей вероятности, не собирался ничего рассказывать.

— А ты, сам у него спроси. Может, и ответит — дело его! Я чужие секреты не выдаю. Мне бы, со своими, в покое жить!

— Ты, что? Сума сошел?! Он же меня не хуже твоего стекла поджарит! Буду как цыпленок гриль с хрустящей корочкой!

— А, может, и не будешь. Ты знать наперед не можешь! Спроси его хоть сейчас, может и ответит!

— Разогнался! Мне его среди ночи разбудить и вопрос свой задать? Тогда от меня даже корочки не останется — буду лишь пеплом!

— А ты здесь спроси, зачем домой идти? Я же тебе сказал, может и ответит! Спрашивай.

— У кого мне спрашивать, если его тут нет?

— Ты, в этом абсолютно уверен, Ник?

— Хватит с меня твоих шуточек! Я пошел спать! И тебе тоже советую! — Ник оперся на правую руку и начал вставать. — Вот черт! Что это за… — он не успел договорить, когда понял, что позади него стоит босс. — Ну вы меня босс… Как вы так незаметно подошли? И, что это за свет вокруг вас? Вы словно привидение… Я со страху чуть не заорал!

— Ты не хотел несколько секунд назад мне задать и одного вопроса, а сейчас спрашиваешь не умолкая! — проскрипел босс.

— Ну, вы меня и провели босс, как вам это удалось? Он вас все время слышал? А, чего я…

— Вот-вот, Ник! Ты должен был меня первым и почуять… Хотя, у Кирилла это профессиональное. Не так ли?

— Точно босс! Я ваши шаги еще на дорожке услыхал. — Кирилл широко улыбнулся и фальшиво зевнул.

— Что это за свет вокруг вас, босс? — озадаченно спросил Ник.

— Ты же сказал, что с волнами и полями работаешь, хотя нет. Другое это, — свет вокруг босса погас. — Это уже ни к чему. Ладно… Ты когда-нибудь, снимая майку или кофту в темноте, не видел случайно небольших ярких волн на одежде которую только что снял?

Ник настороженно сделал шаг назад и остановился.

— Конечно видел, босс. Называется статическое электричество!

— Совершенно верно… У наших тел есть свое биомагнитное поле… Это то, что ты сейчас видел. Напоминает свечение фосфора и разряды тока, когда я с ним работаю, не правда ли?

— Точно, босс… Вот я и подумал, что вы с того света! — Ника передернуло.

— Пока что я с этого, Ник… Так вот, я могу управлять многими полями, в том числе и статическими…. И, даже, играть на разности световых волн, преломляющихся на предметах… Ты же, физику прекрасно знаешь, чего я тебе объясняю? Ты, все-таки кандидат наук. Материя ведь не только включает в себя вещество, но и поле. Вот я на нем и играю. Тут и практикуюсь. Ты же, тоже, вроде на Славике, часто отрываешься? — босс пронзил Ника ледяным взглядом.

— Я… Уже все, босс. Точно! Больше ни разу! — спец попятился назад.

— Смотри! Я шутить в отличие от Кирилла, не особо и умею… Чуть что, голову с плеч сниму!

— Босс! Я же уже сказал, что не буду его больше доставать! — настаивал Ник.

Кирилл посмотрел на старого друга.

— Вот так-то лучше… — размеренно сказал босс. — Спать идите оба! Не забыл, что у тебя линейка, Кирилл? В каком ты виде явишься на родительское собрание? Хочешь, чтобы Славик и Кира без опекуна остались?

— Может я тут, босс? — предложил спец. — Посплю немного, мне не впервой…

— Делай, что хочешь, — согласился босс, — но утром, чтобы был в норме. Ты меня понял?

— А то, босс. Что тут не ясно. — Кирилл закрыл глаза и распластался на траве.

— Ты тоже иди, Ник! Скоро утро.

— Да босс. Мне и, правда, не мешало бы поспать, — он повернулся лицом к коттеджу, добрался до каменной дорожки, прошел по ней несколько десятков метров и скрылся за дверями дома.

Босс сделал шаг вперед и посмотрел на небо. Тучи исчезли.

— Красота! Тебе повезло, Кирилл. Можешь, вот так запросто, валяться на ледяной земле. Я со своим артритом и десяти минут не протяну. Если б не Вика, я бы и с постели не встал!

Босс подошел к ближайшему дереву и положил руку на ствол. Дерево начало слабо светиться, словно кто-то включил тусклую подсветку.

— Нечему завидовать, Стас! Нечему! — Кирилл открыл глаза и сел. — Ты стареешь, болеешь… Ты, умрешь, в конце концов… А я…

— А ты, будешь жить, Кирилл! — босс опустил руку и дерево, несколько секунд посветив, потухло.

— Ты, хоть представляешь, каково это жить и смотреть, как люди вокруг тебя живут, как они стареют и умирают? — закрыв на секунду лицо руками, спросил спец.

— Посмотри на себя, Кирилл! — раздраженно заметил босс. — Тебе нет и двадцати пяти. Чего тебе еще нужно? Живи и радуйся! Денег у тебя хватает. Станет меньше — ты в любое казино наведаешься и еще сотню принесешь! Для тебя же шарик подкрутить к нужному числу не проблема. Ты, хоть помнишь, как почти разорил казино в Майами! — босс засмеялся. — Они тебя крутить начали на улице, а ты недалеким прикинулся — тебе повеселиться захотелось. Ты же сам рассказывал, что тебе и пальцы до костей резали, и под ногти иголки втыкали… Повеселился ты на славу: визжа, словно поросенок на бойне… А, когда тебе надоело, ты раны на их глазах заживил так, что они сбежали, забыв и про расправу, и про деньги!

— И, что с того, Стас? — не унимался спец. — Мы с тобой все равно местами не поменяемся. У тебя свое — у меня свое, и мы их не перетасуем. Жизнь — не колода карт! С ней — не смухлюешь… А я пытался… вот меня и огрела эта девчонка! Да так, что… если бы не Ник, там бы сейчас и сидел.

— С ней вы скоро разберетесь, иначе нам всем головы не снести! Или она наша, Кирилл. Или…

— Или что? — зло спросил спец. — Она труп? Только по тому, что захотела быть не как все мы?

— Ты, знаешь правила, Кирилл… — босс недовольно потер спину. — Холодно. Пока еще холодно, но вот когда будет очень горячо, тогда ни ты, ни Денис, ни кто бы то ни было, не сможет ничего уже потушить! Ты, меня понял?

— Конечно, Стас! Я это понял уже давно… Еще в спецназе, когда мне оружие в руки, нож в зубы и вперед — всех рвать и метать. Но, здесь… Здесь не война, Стас! Здесь — жизнь! И люди имеют право жить так, как хотят! Даже она!

Босс согнулся, словно медведь, принюхивающийся к рыбешке, которую он готов проглотить, но только в том случае, если она не протухла.

— Ты, хочешь, чтобы у нас, как в соседней стране, каждый шел на брата и все грызли друг другу глотки? — настороженно спросил он.

— Нет, Стас, я не о политике, я о людях! К черту политику, если я должен пришить эту девчонку, словно террористку-смертницу! Или она очередная дичь, за которой мне, непременно, нужно поохотиться? — разъяренно спросил спец и замолчал.

— А ты, не думаешь, что твои мысли могут быть опасны, Кирилл? — босс прищурил глаза и разогнулся.

— Для кого, Стас? Для главного? Она ему, что — палки в колеса ставит? Или просто живет так, как ей хочется?

— Ты прекрасно знаешь, Кирилл, к чему приводит жизнь, как ты сказал: 'как хочется'! Лучше, по-моему, жить так, как надо, чтобы не было перед образованными людьми стыдно и в нас не тыкали пальцем, как в очередной аппетитный кусок, который хочется проглотить! — повысив голос, прошипел босс. — Сам знаешь, ртов много — все не накормишь! Да и слишком быстро, в наше время, куски перевариваются… Если эта девчонка надумает 'атомную бомбу' в Минске взорвать, как ты тогда запоешь? Может, ты ей и подсобишь? Тебе же ведь все равно! Ты и так, жить останешься, а миллиона людей может и не стать! Кого ты выберешь? Ее или полгорода, таких же смертных, как и я?

— Я, может быть, тоже смертный. Откуда ты знаешь, Стас? Сегодня я выгляжу на двадцать пять, а завтра, словно в фильме ужасов, постарею за секунду! Может, ты меня этим заданием и убьешь? Кто может знать, наверняка? Я сам даже толком не знаю, что я умею и что я еще могу! А мне, скоро пятьдесят. Я, хотя бы, мир повидал… как и хотел. А она, что-нибудь, кроме Минска, видела? — Кирилл поднялся и остановился около старого друга. — Впрочем, я весь мир объездил и всегда видел лишь одно и тоже: нищие, просящие милостыню в подворотнях, если такие вообще есть, у некоторых и крыши над головой нет. Но, это лишь малая часть. Гораздо больше тех, кто торгует людьми, как тряпками на рынке, кидая их по ящикам, к другим тряпкам или заталкивая их в упаковки с ярлыками, чтобы продать подороже! Есть и те, кто сами не понимают, что ими торгуют. Впрочем, есть даже и те, кто сознательно пытается стать тряпкой в упаковке с фирменным ярлыком! Но тряпка всегда остается тряпкой — ее поносил и выбросил. Таких миллиарды вокруг… Только вот, у меня нет ни малейшего желания приклеивать ярлык тряпки к этой девчонке, если она его все время с себя срывает…

— Ты, что? Не понял, Кирилл? Перед нами не стоит вопрос выбора! У нас есть только два варианта решения проблемы: первый — хорош для нас всех и все останутся довольными. Ну…и второй — довольные будут, только не все, кому-то уже будет все равно… — босс положил руку на плечо спеца.

— Вот поэтому меня и достает все это болото! Может, мне опять, полечиться? Я хоть, отдохну немножко, как на курорте — больные ведь бесхитростные, они что думают, то и говорят. Правда, с ними опаснее, чем с обычными людьми — еще и покусать могут, вот только они — больные, да и их зубы не по мне…

— Ты чего, Кирилл? Ты чего расклеился?

— Что бы ты продал, Стас?

— Ты, о чем? — босс поднял глаза и посмотрел по сторонам, не слышит ли кто-нибудь их разговор.

— Что бы ты продал, чтобы стать таким как я? То есть, молодым на долгие и долгие годы, — босс не ответил. — Ты, продал бы душу?

— Продал душу кому? Ты, о черте, что ли сейчас?

— О нем самом, Стас… О нем самом.

— Ты же знаешь, я в эту ерунду не верю и никогда не верил! — прорычал босс. — Нечего меня и спрашивать!

— Знаю я, что ты, как коммунистом был, так им и остался, — голос Кирилла надломился. — Я тоже не верю. Но, продал бы ты ему душу этой девчонки, чтобы остаться вечно молодым? Или побыть им еще пару десятков лет, пока не умрешь?

— Ты, точно спятил, Кирилл! Что ты, за бред несешь? Какие еще души? Какие черти? Мне и тебя хватает с твоими заморочками!

— Вот и я о том же! — повысил голос спец. — Ты только обо мне и думаешь. Ты зациклился на этом! Хоть самому себе признайся: быть вечно молодым в глазах людей, вечно ими управлять — мечта любого босса! Но ведь, все равно тебя, как и меня закапают в одну и ту же землю и в, лучшем случае, через двести лет, а в худшем как везде — через полвека — век, тебя откопают. И будешь ты служить удобрением для бесплодной земли, как и я… Я столько точно не протяну.

— Твоих трупов на гектар хватит, Кирилл… — настороженно проговорил босс. — Так что, спешить тебе не куда! Пусть они вместо тебя червей кормят. Пока что, вместо тебя…

— И вместо тебя, Стас? Не так ли?

— Это само собой разумеется! — ликуя, заявил босс. — Не уж то ты думаешь, что я не чувствую, что лет двадцать-тридцать — и я сам буду червей кормить? Вот только потянуть хочется! Какая никакая, а жизнь! — он распрямил плечи, любуясь восходящим солнцем нового дня. — А хоть, вот на солнце посмотреть! Рекламу турагентства в газете читал: 'Мы найдем Ваше место под солнцем'?

— Читал, — сухо ответил спец. — Только, зачем тебе это солнце здалось, если ты, даже на море, зонтиком прикрываешься, чтоб спину не обжечь? Уж лучше зажариться на стекле этой девчонки! Там хоть почувствовать солнце можно! Оно светит — поэтому и жарит, а ты даже и не пытаешься зонтик убрать… и меня туда же тянешь!

Уголки рта босса опустились, на его лице застыла маска безразличия.

— Тогда, в твоих интересах решить все по-хорошему. Не смотри на меня так! Для всех по-хорошему! Для всех! — босс взглянул на золотистый солнечный диск. — Ты к Славику в гимназию поедешь или отсыпаться будешь? Может, Вику попросить? Она здорово роль твоей сестры играет. Классная поймет. С ним я сам поговорю — он в обиде не будет, — предложил босс и положил руку Кириллу на плечо.

— Я сам, Стас. Я сам… — решил спец. — Может, опекунство над Кирой на Юрия переоформить? Ты же знаешь, как он к ней привязался!

— Я то, знаю, — подтвердил босс, — вот только работа у него, сам в курсе какая! Сегодня — здесь, завтра — где-нибудь там, вроде у черта на куличках. Ты же знаешь эти проверки, посещения опекунских семей, бесконечные беседы — короче, стандартная процедура дознания, только в школе! — босс засмеялся. — Когда я был подростком, мы все носили пионерские галстуки и пели гимн БССР. Теперь дети носят наушники и телефоны и подпевают под попсу или что-нибудь в этом роде. За Славиком нужен глаз да глаз, а за Кирой — тем более! За рубежом для таких как они спецшколы организованы, а у нас, пока что, нет, — он начал задыхаться от смеха. — Ты представь только глаза химички, когда Славик продемонстрирует ей управляемую реакцию солей тяжелых металлов вне пробирки? — босс посмотрел на улыбающегося Кирилла. — Вот и я о том же… На тебе они хотя бы попрактиковаться могут, а Юрия — мигом на тот свет отправят! Его фокусы с бумажками не пройдут — не та масть, карта не просто давно бита, а сожжена, и пепел вплавлен в металлическую монету! Кидай — не кидай, Славик все равно переплавит так, как захочет. Ничего не поделает с ним Юрий. А если откажешься от опеки над Кирой — попечительский совет посчитает, что ты не справляешься с воспитанием шестилетнего ребенка! Что тогда о подростке говорить? И лишат тебя опеки над обоими. Что прикажешь делать? Опять их от детдома обходными путями уводить? Юрий бумажками тебя может до потолка засыпать, вот только, может оно и хорошо, есть такие, для которых первое дело ребенок, а потом бумажная волокита — уцепятся и вряд ли Ник поможет!

— Ладно, босс! Я понял, — спец широко улыбнулся. — Пойду-ка я умоюсь и приведу себя в порядок. Славика скоро на линейку везти, а я на промокшего зомби похож.

— И я тебе о том же! Приди в чувства и реши все проблемы!

— Есть босс! Разрешите идти? — не дожидаясь ответа, Кирилл зашагал к дому.

— Иди, иди, только план еще раз продумай, пока будешь на линейке стоять!

Босс повернулся к коттеджу спиной и начал делать зарядку.

Глава 4

Мрак в комнате Славика озадачил вошедшего Кирилла. Не дожидаясь, когда подросток проснется, спец ловкими движениями растащил по бокам окна плотные шторы.

Яркий солнечный свет потревожил спящего и он лениво перевернулся на кровати, натянув на голову одеяло.

— Славик, подъем! — скомандовал Кирилл.

Подросток недовольно что-то пробурчал себе под нос и повернулся на другой бок, пытаясь нащупать неизвестно куда подевавшееся одеяло. Кирилл схватил его за пятку и начал медленно стаскивать к краю кровати.

Славик замахал через сон руками и открыл глаза. Спец отпустил его ступню и направился к двери.

— Я тебя вчера предупреждал, чтобы ты спать ложился, а ты чем занимался? Опять подарок своей классной творил? — Кирилл посмотрел на компьютерный стол, на котором красовался зеленый стеклянный подсвечник с кроваво-красной розой. — Кстати, неплохо получилось… Отличная работа. Молодец! Вот только ты ее своими подарками уже засыпал… Ты что, в нее, может, влюбился? — он посмотрел на подростка, сонно протирающего глаза.

— Ничего я не влюбился! Что ты мелишь, дядя Кирилл?

— Ладно, — глухо ответил спец. — Я просто спрашиваю. Говорить или нет — дело твое. Я тебя допрашивать не собираюсь, не мой стиль.

— Ага, знаю я твой стиль! — Славик сладко потянулся и зевнул. — Ты, чуть что, сразу кулаком. Наверное, чтобы повеселиться или потренироваться в заживлении ран!

Кирилл остановился, не доходя до двери, резко развернулся и, пройдя несколько шагов, завис над Славиком.

— Я тебя хоть раз пальцем тронул, сопляк? — холодно спросил спец.

— Нет, дядя Кирилл… — он сжался и опустил глаза вниз.

— А Киру, хоть раз шлепнул за ее выходки?

Славик поднял глаза.

— Извини, дядя Кирилл! Я не хотел! Но это мы, я о других говорю! Ну, хоть бы, девчонка… Та, про которую ты вчера с монстром разговаривал! Ты сказал, что она тебя, вроде, здорово отделала… Но, ведь это значит, что ты ее… — он опустил глаза и со страхом посмотрел на свои колени, находящиеся в опасной близости с коленями спеца.

— Ты договаривай! Не глотай мысли, как Ник! Он хоть и монстр, но обратно их возвращается, а ты как партизан — недомолвки, недосказанность!

— Я про то, — Славик колебался, — что ты ее, может быть, уже где-нибудь закопал, чтобы никто не нашел! И куда вы все трупы деваете? В лес вы их, что ли прячете? Там же звери! Мигом раскопают!

— А, как ты думаешь, откуда здесь газон появился?

— Мне, откуда знать? — подросток скорчил недовольную гримасу.

— Ты, пошевели мозгами и додумайся!

— Вы… — подбородок Славика затрясся, зубы застучали, — вы их что, тут прямо и закапываете?

— Видишь! И соображать можешь, когда захочешь!

— Да хватит с меня прикалываться, дядя Кирилл! Ты же от смеха давишься! — Славик уперся руками в бок спеца и попытался отодвинуть его с дороги, тот поддался.

— А ты купился, Славик! Ну, ты и даешь… Ты меня что, правда, извергом считаешь? — осторожно спросил он.

— Какой ты изверг, дядя Кирилл? Не знай я, скольких ты на тот свет отправил — никогда бы не подумал, что ты на такое способен! — сказал Славик, заходя в ванную.

— Спасибо, Славик… Только в жизни никогда не знаешь, что будешь делать, с кем и для кого… Костюм Вика повесила в шкаф! И попросила передать, чтобы ты его не перепутал с джинсами и яркой рубашкой, как в прошлом году! А то: 'Грамоту будет получать опять, как попугай!' — это ее слова… Одевайся. Я жду тебя в столовой!

Спец улыбнулся и направился вниз, где Вика пыталась угомонить разбушевавшуюся Киру, все время рвущуюся выплеснуть весь свой запас энергии на окружающих.

— Кира! Ты, тетю Вику не замучила случайно? — поинтересовался он и тепло улыбнулся.

Шестилетняя малышка продолжила носиться по гостиной, заставляя уставшую Вику ловить себя в объятиях.

— Я… — Кира не договорила. По этажам разнесся звонкий детский смех, когда Вике удалось в очередной раз ее поймать.

— Развлекайтесь. — не дождавшись ответа, медленно произнес спец. — Я пойду завтракать… Не знаю как вы, а я готов слона проглотить!

Кирилл направился к белой двери в столовую, девочка подбежала к нему и спряталась за его ноги от рук Вики, хохоча на весь дом.

— Так не честно! — подавив смех, проговорила женщина, посматривая на выглядывающую, из-за ног опекуна, Киру.

— Ты бы пошла, отдохнула. Я с ней поиграю, — предложил Кирилл, наклонившись и подхватив левой рукой легкого, как пушинку, ребенка.

Кира потянулась руками к лицу спеца и обняла его за шею. Вика кивнула, поправила спутанную челку и стала подниматься по лестнице.

— Ника только не буди! Пусть отоспится. У нас на вечер есть одно очень забавное задание. Как только со Славиком вернусь — тогда и разбудим! — бросил он ей вслед.

— Как тебе спалось, куколка? — прошептал Кирилл на ухо успокоившемуся ребенку.

Девочка сильнее сжала объятия и продолжила весело смеяться, пытаясь освободиться от рук опекуна и зависнуть на его шее.

— Кира, не балуй! Не хватало еще, чтобы ты упала и покалечилась! Что мне прикажешь с тобой тогда делать? Ты же все кругом по ветру пустишь…

— А я — хочу! — пролепетала она и повисла на шее легкоатлета, как на перекладине.

Кирилл присел и поставил ее на пол.

— Давай, я лучше тебя покатаю! Хочешь, к Славику на линейку съездить?

Кира замерла, пытаясь понять, шутит ли спец или нет, и, убедившись, что он говорит чистую правду, закричала так, что чуть его не оглушила:

— Я хочу! Хочу!

— Вот и славно! — облегченно прошептал он. — Пускай все от тебя немножко отдохнут, а мы с тобой и Славиком на обратном пути в Макдональдс заедем. По рукам?

— По лукам! — прокричал Кира и снова ухватился за шею спеца.

Кирилл обнял малышку за плечи.

— Хватит вам тут обниматься! — со смешком заметил, спускающийся по крутой лестнице, Славик. — Не знаю как вы, а я, пока отбивную не съем, ни на какую линейку не поеду!

Девочка отпустила шею опекуна и с визгом бросилась к брату, пытаясь ухватить его за ногу и повалить на пол.

— Кира! Ты, поосторожнее! — весело пробурчал Славик, хватая шаловливого ребенка за руку. — На мне костюм, видишь? Что от него останется, если я с тобой сейчас повеселюсь? — подросток улыбнулся хихикающей сестре.

Девочка отстранилась от преобразившегося брата и осмотрела его с ног до головы.

— Ты, сегодня как манекен! — заявила она, хохоча и глядя на Славика, облаченного в идеально сшитый серый костюм и с завязанным на шее галстуком.

— Ты тоже, как всегда, здорово выглядишь! Только вот, надолго ли тебе хватит этого миленького платьица? — подросток довольно улыбнулся, но посмотрев на опекуна, немного скис. — Ты, на него полюбуйся! В мою сторону никто даже голову не повернет! Все будут на него пялиться, словно он с обложки модного журнала сошел!

Славик с досадой поджал губы. На его лице читалась обида.

Сестра присмотрелась к опекуну. Не найдя в нем ничего необычного, она повернулась к брату и безапелляционно заявила:

— Ты, все лавно, сегодня лучше всех! Я тебя еще таким класивым никогда не видела! — Славик расправил плечи, польщенный замечанием малышки, которая с серьезным видом прошла к двери в столовую. — Я тоже очень сильно хочу есть!

— Еще бы, Кира. У тебя аппетит — позавидует любой! — согласился Славик, следуя за сестрой.

— А ты, переживал, что тебе костюмы не идут! — прошептал Кирилл, легонько толкнув его в плечо. — Кира лучший ценитель! Раз она так сказала — значит так и есть!

— Я все слышала! — прокричала девочка смеясь и уселась за стол.

— Никто в этом и не сомневался, — с серьезным видом заметил Кирилл и последовал ее примеру.

Славик уселся на свободный стул, и его лицо начало стремительно менять маску одной эмоции на другую, пока не застыло выражая досаду.

— Где мои отбивные? — спросил он, глядя на остывающий чай, пышные оладьи и варенье в розетке.

Из кухни вышла пожилая женщина в платке, повязанном поверх седых волос. Лицо ее было испещрено десятками глубоких морщин, хотя по-прежнему сохраняло отпечатки ушедшей величественной красоты. Однако руки, в которых она несла две дымящиеся тарелки с сочными отбивными и гарниром из картошки, казались еще более дряблыми и старыми, чем ее серое лицо.

— Нечего так долго одеваться! Они уже остыли! — недовольно сказала она, переводя взгляд с одного улыбающегося лица на другое, и поставила тарелки на стол. — Вы, ничего не забыли?

— Доброе утро, баба Валя! — закричали все трое и дружно засмеялись.

Старая женщина довольно поправила передник и пригладила выбившиеся из-под косынки волосы.

— Доброе утро, доброе утро… Но я не о том! — ее взгляд стал серьезным. — Вы, ничего не забыли? — она замолчала, сверля Кирилла осуждающими глазами.

— Я понял, Валентина Петровна… Так, малышня, бегом руки мыть, не хватало, чтобы вам потом животы болели! — скомандовал спец.

— А ты сам, чего не идешь? — с обидой спросил Славик.

— Кто сказал, что я не иду?

Кирилл встал из-за стола и зашагал перед подопечными к умывальнику.

Глава 5

Гимназия города Минска, встречала своих гостей песнями, о минувших годах учебы и о последнем школьном звонке. К входной двери стремительно приближалась кричащая ребятня со своими родителями и букетами всевозможных цветов.

К стоянке, в двухстах метрах от гимназии, бесшумно подъехал черный автомобиль, сверкающий в лучах яркого майского солнца. Из открывшихся дверей машины на улицу вышли трое.

Маленькая девочка, идущая перед рослым молодым мужчиной и щеголеватого вида подростком, почти утонула в охапке, то и дело, выскальзывающих из рук цветов. Подросток держал свой букет, опустив полураспустившиеся нежно-розовые бутоны вниз.

Кирилл недовольно заворчал:

— Ты, что с цветами делаешь, Славик? Ими же потом только пол подметать можно будет! Один цветок вниз опускать нужно, а букет ровно держать следует, ты же не на похороны идешь!

— А ты, со своими букетами разберись! Классная подумает, что ты цветочный ларек грабанул! — изрядно нервничающий подросток посмотрел на четыре огромных букета роз, неизвестно как уместившиеся в руках Кирилла.

— Ты, про подарок свой случайно не забыл? — поинтересовался спец.

Славик застыл, как вкопанный, и на его лице, как на ленте кинопленки, начали проноситься разношерстные чувства, сменяющие друг друга с бешеной скоростью.

— Я так и подумал, — осуждающе произнес Кирилл и протянул ему упакованный подсвечник.

Лицо Славика посветлело.

— Я…

— Ничего не говори! Проехали. Только впредь больше не забывай о том, на что потратил кучу времени и сил! Понял?

— Понял, дядя Кирилл! Спасибо! — подросток забрал подарок и ускорил шаг, догоняя сестру.

— Вот и славно, — прошептал он и последовал за ним. — Кира, тебе может быть помочь? Ты же ничего за этими цветами не видишь? — спросил он, поравнявшись с девочкой.

— Я сама! — запротестовала она и важно подняла букет еще выше, вытянув вперед руки.

— Ты, так себе нос разобьешь! — предупредил Славик, пропуская сестру в открытую дверь гимназии.

— Ничего я не лазобью! — с обидой пропищала Кира и замолчала, заворожено глядя на детей в нарядной одежде и с красивыми букетами цветов. Шум голосов столпившихся в фойе здания, походил на гудение пчелиного роя.

— Кира, нам налево и наверх по лестнице! — сказал брат, следуя за взволнованной сестрой.

— Давай, я понесу букет, — повторно предложил Кирилл, протягивая руку к цветам девочки. — Пока мы не поднимемся. Вдруг, ты зацепишься и упадешь? Жалко будет платьице… Да и цветы тоже.

Кира остановилась, размышляя над тем, как ей поступить, и, наконец, решив, вверила букет опекуну, а сама сломя голову понеслась на второй этаж. Славик надулся.

— Лучше бы она несла эти колючки, чем носилась как угорелая по гимназии! Мне за нее влетит!

— Да не переживай ты так, Славик! Она еще ребенок. Пусть побегает!

— Ты же сам велел мне быть пай-мальчиком! — с обидой заявил подросток.

— А ты со своей ролью, надо сказать, неплохо справляешься! И отличник из тебя хоть куда!

— Вот-вот! Какой же из меня актер, если я за собственной сестрой углядеть не могу?

— А ты мне покажи, кто может? — спец засмеялся, увидев Киру, ожидающую их у края верхней ступеньки со скрещенными на груди руками и поджатыми губками.

— Вы, чего, как челепахи, тянетесь? — пробурчала девочка, протягивая руки к своему букету.

— А ты, не дуйся! Мы со Славиком насчет твоего поведения заговорились! Влетит ему из-за тебя, если не угомонишься! — Кирилл с наигранным укором посмотрел на подопечную.

— Я… Я не хотела, чтобы тебе из-за меня досталось! — пролепетала она, готовая расплакаться.

— Ничего страшного, Кира! — утешающее произнес брат, гладя сестру по спине. — Только ты себя в классе и на линейке нормально веди! Хорошо?

Кира кивнула.

— Тогда пойдем, мы и так опаздываем, скоро построение, а мы еще с классной не поздоровались!

— Какое еще постлоение? — поинтересовалась она, заглядывая в глаза шагающему брату.

— Скоро увидишь сама! А теперь, сыграй роль миленького ребенка, пожалуйста! — взмолился брат.

— А я, что, для тебя, не миленькая? — Кира резко дернула брата за руку и чуть не уронила на пол свой букет.

— Я не про это… Ты всегда миленькая, вот только иногда ведешь себя как маленький злобный дракончик, — вкрадчиво добавил он и, испугавшись своим словам, замолчал.

— Я больше не буду! Честное слово!

— Вот и хорошо Кира! — произнес спец и зашел в класс следом за детьми.

— Здравствуйте, Виталина Александровна! — поздоровался Славик с женщиной средних лет, одетой в строгий деловой костюм пиджак-юбку песочного цвета.

— Здравствуй, Славик! Ты сегодня просто… Слов нет!

Славик самодовольно обвел взглядом одноклассников и направился к своему месту за второй партой около окна, с которой он часто любовался видом школьного двора.

— Здравствуйте, Виталина Александровна! — произнес спец.

— Здравствуйте, Кирилл Сергеевич!

— Это Вам! — он протянул букет учителю.

— Спасибо! — женщина посмотрела на девочку утопающую как цветок белоснежной ромашки в розах. — А это, наверное, Кира! Здравствуй! Как дела?

Кира незаметно выдернула свою руку из цепких пальцев спеца. Он посмотрел на подопечную и ободряюще улыбнулся.

— Здлавствуйте — это вам! — заворожено сказала она, протягивая женщине свой букет цветов.

— Спасибо Кира. Мне скоро придется оранжерею открывать! Вы меня совсем забаловали!

— Ну, что вы, Виталина Александровна, вы достойны большего! Как вы с этой детворой справляетесь? — спец кивнул в сторону старшеклассников, шумно переговаривающихся друг с другом.

— Вот так и справляюсь, Кирилл Сергеевич.

— У Вас здорово получается! Мой один только, чего стоит! — он посмотрел на Славика, болтающего о чем-то со своим соседом по парте. Его букет лежал на самом краю стола.

'Я его уму разуму поучу!' — пронеслось в голове спеца.

— Да ну, что вы на Славика наговариваете, Кирилл Сергеевич! Он же лучший ученик гимназии! Все десятки! Он химию знает не хуже студентов университета! Тоже самое можно сказать о физике и математике!

'Да уж! Прямо в точку! Он не только знает, но и продемонстрировать может парочку цепных реакций, без инструктажа и техники безопасности!' — Кирилл увлекся своими мыслями, но успел подавил смех.

— Спасибо, Виталина Александровна! Если бы не Вы — ничего у него не вышло бы! — произнес спец и вместе с Кирой направился к группе родителей толпившихся у задней стены кабинета.

В класс вновь и вновь заходили задержавшиеся ученики со своими родителями, пока учитель не дала команду ребятам, строиться на линейку.

Глава 6

— Ну, что? Едем в Макдональдс? — поинтересовался Кирилл, включая зажигание. Машина почти беззвучно завелась и выехала на дорогу.

— Я хочу в 'Лидо'! — заявил Славик, глядя на гимназию, стремительно уменьшающуюся в размерах.

— Рано тебе по ресторанам ходить! — отрезал спец.

— А я хочу в Макдональдс! — возразила Кира, толкнув плечом брата.

— Поня-ятно, — растянуто произнес Кирил. — Съездим и в 'Лидо', и в Макдональдс, а может еще в цирк потом? Медведей посмотрите… — ненавязчиво предложил он и тут же осекся, взглянув на детей.

— Нам дома своего цирка хватает! — съязвил Славик. — Ты и сам, дядя Кирилл…

— Что я сам?

— Ты и сам неплохо и с ролью медведя, и с ролью слона справляешься! — настырно заявил подросток.

— А, ты, отлично играешь роль осла, Славик, — сухо сказал спец. — Упертого осла, которого с места иной раз не сдвинешь.

— А, кто я? — не выдержав, спросила Кира и затаила дыхание.

Кирилл посмотрел в зеркало заднего вида.

— Ты чудо, Кира! Таких, как ты, еще поискать нужно!

Девочка просияла.

— Еще, какое чудо! — подтвердил Славик, погладив сестру по щеке. — Вот только… — подросток замолчал.

— Ты договаливай? — потребовала она и, надув щеки, уставилась на брата.

— Ты ведешь себя иногда, словно маленький мотылек, а иногда как злобный дракоша! — Славик с сомнением посмотрел на сестру, пытаясь понять, обилась она или нет. Кира только улыбалась.

— А вы меня не обижайте, и я никогда больше не буду плохой! — она поставила точку в разговоре и стала наблюдать за городским пейзажем, уткнувшись лбом в боковое стекло 'мерседеса'.

Поток транспорта начал редеть и вскоре спец сумел припарковать машину в походящем месте.

— Нам отсюда квартала полтора идти. Прогуляемся немножко? — предложил Кирилл, выходя на улицу.

— Прогуляемся, так прогуляемся! — подтвердил Славик.

— Вот здолово! — завопила сестра.

— Ты, мне только, смотри! — Кирилл задержал взгляд на лице ребенка. — От проезжей части подальше держись!

— И, что мне машины? Я их быстло…

— Я, о том же! Не хватало, чтобы ты людей на тот свет отправила!

— Ничего я с ними не сделаю! — прохныкала Кира.

— Ты то, может и ничего, а вот нервишки и сердце не у всех, как у меня! Понимаешь?

— Холошо! Я не буду! Я же пообещала! — она схватила спеца за руку и потащила в противоположную, от нужной точки, сторону.

— Кира, постой! Нам не туда! — произнес опекун, пытаясь удержать энергичного ребенка.

— Хорошо! Пошли туда! — девочка поменяла руку и повернулась к Славику, все еще стоящему около 'мерседеса'. — А ты, чего не идешь? — пропищала она, смеясь, и ухватилась за руку брата.

Троица направилась к Макдональдсу. Кира бежала впереди, таща за собой брата и приемного отца, не забывая комментировать содержимое красивых витрин магазинов, мимо которых они проходили.

Через несколько сотен метров, спец и дети спустились в подземный переход и вышли на противоположной стороне у здания, облицованного декоративным кирпичом, смутно напоминающим дизайн их коттеджа.

— Только без глупостей! — предупредил Кирилл, глядя на заплясавшие в глазах ребенка огоньки.

— Я не буду! Точно… Я же обещала!

Спец выжидающе посмотрел в глаза малышки и, убедившись, что все в порядке, свернул к ступенькам, ведущим в Макдональдс.

Внутри Макдональдса царил бесконечный детский хаус, которым пытались управлять взрослые, насколько это было возможно сделать с уймой разношерстной детворы.

— Тут нет, ни одного свободного места! Давайте пойдем в 'Лидо', там хоть вкусный десерт можно заказать! Просто пальчики оближешь! — Славик посмотрел на надувшуюся сестру. — Как хотите! Можем и тут посидеть. Но ведь негде!

— Такие вопросы легко решаются, пацан, — спокойно сказал спец. — Стойте здесь. Я скоро вернусь.

Кирилл пересек тесный зал, лишь успевая уклоняться от столкновения с мечущимися детьми, и подошел к администратору.

— Здравствуйте! — произнесла молодая светловолосая девушка. — Чем я могу Вам помочь?

— Здравствуйте. Мне нужно место для одного взрослого и двух детей, — произнес Кирилл, вытаскивая, из внутреннего карма пиджака, удостоверение сотрудника госбезопасности.

Девушка удивленно просмотрела документы, затем вернула их модельной внешности атлету и пролепетала:

— Я сейчас, что-нибудь придумаю! — она поговорила с кем-то по телефону несколько минут и вернулась к ожидающему ее спецу.

— Пройдите, пожалуйста, за мной! Я отведу вас к нашему вип-столику. — Девушка повела атлета в дальний угол зала, откуда открывался вид на перекресток улиц с интенсивным движением.

Кирилл махнул рукой, ожидающим недалеко от входа ребятам, и последовал за администратором.

Девушка подошла к свободному столику и убрала табличку с надписью 'Заказано'.

— Присаживайтесь! Сейчас к вам подойдет официант.

Кирилл начал расстегивать пиджак. Когда он справился с последней пуговицей, к столу подошли Славик и Кира.

Подросток пропустил сестру к самому окну, а сам сел у прохода.

— Чем ты ее, дядя Кирилл? Она даже сейчас на тебя смотрит, словно архангела увидела! — недовольно спросил подросток.

— С женщинами нужно научиться быть обходительным… — Кирилл замолчал, заметив приближающуюся официантку. Девушка остановилась у их столика и поздоровалась.

— Я, хочу гамбургер и картошку фри! — заявил Славик, развалившись на стуле.

— А я, хочу колу… и тоже калтошку, можно? — попросила Кира, заворожено глядя на красивую официантку.

— Ну, а мне два гамбургера и две колы.

— Сейчас принесу, — произнесла девушка и удалилась.

Кирилл пристально посмотрел на подростка и покачал головой.

— Сколько мне тебя уму-разуму учить, пацан? — с осуждением спросил он и закатил глаза.

— Ты о чем, дядя Кирилл?

— С женщинами нужно, как с розами: нежно взял, в воду поставил и любуйся!

— А я, что? Я и любуюсь! — буркнул Славик и обиженно взглянул на спеца.

— Ты как заказ сделал?

— Опять тебе ничего не нравится!

Кирилл задумался и блеснул на подроста гневным взглядом.

— Раз я заговорил о розах… Что я тебе утром насчет цветов твердил?

— Что я сделал не так? — Славик озадаченно смотрел на Кирилла.

— Как ты букет на парту кинул? Вот о чем я!

— Ничего я не кидал! Просто положил!

— Положил? Ты кому потом веник дарить собирался? Это же цветы, недотепа!

— Все с ними нормально было! Чего ты все время преувеличиваешь? — он отвернулся к окну.

— Преувеличиваю? А если бы тебе сейчас жеваный гамбургер принесли? Как бы ты тогда запел?

— Это другое! — возразил подросток.

— Какое другое? Ты все цветы перемял, словно на зуб их пробовал!

— Ничего такого не было… Я просто задумался!

— О чем ты, интересно, так задумался, что букет испортил? Хорошо, что я лишний захватил. Как чувствовал, что один не дотянет, — спец посмотрел на Киру болтающую ногами. — Оказалось, что это твоему букету замена нужна! Что потом делать прикажешь? Считалочку между директором и ее заместителями устроить: 'Эники-Бэники ели вареники…'

Официантка принесла заказ и, пожелав приятного аппетита, ушла.

— Хватит, дядя Кирилл! Я уже понял! Я просто задумался о том, что все ребята как ребята! Они летом на море поедут, а я буду все время дома торчать!

— На море ему захотелось! — смеясь, сказал спец. — Ты вспомни, что ты в прошлом году устроил, гений?

— Ничего я не устроил! Хватит меня во всем обвинять!

— Совсем ничего? А кто ракушки, запрещенные для вывоза из страны, в стекло залил? Ты хоть видел глаза таможенника, когда он твое творение в руки взял? У него же чуть сердце не стало! Как можно ракушки, с ладонь, в бутылку, с горлышком копеечной монеты, затолкать?

— Я подумал, сойдет за сувенир… — щеки подростка начали краснеть. — Как кораблики в бутылках делают, видел?

— Кораблики складывают в тонкую трубку и затем разжимают в бутылке! Паруса поправили — и готово! Ты мне расскажи, как нужно ракушку сложить, чтобы ее в такую же бутылку затолкать, да так чтобы ракушка целая осталась?

— Я… не знаю.

— Чего ты, опять заикаешься, Славик? Я просто хочу, чтобы ты головой думал! Она ведь у тебя на плечах! Иначе, не получил бы грамоту с отличим! У тебя же одни десятки. А ты головой вне гимназии думать не хочешь!

— Да не могу я, дядя Кирилл. Не могу думать как все! На уроках задачу решишь более эффективным или новым способом — тебе десять и ставят! А за стенами гимназии…. Задачу по-новому решил — тебя по шее, чтобы не высовывался, чтобы другим повадно не было… И ты туда же!

— Извини, пацан. Не хотел я тебя обидеть… — Кирилл ободряюще кивнул. — Может, ты и прав… Нас с детства учат делать все, как лучше, а когда вырастаем, заставляют делать все так, как надо. Даже не самому себе, а кому-то… Ты гамбургер свой доедай! На Киру посмотри — она последнюю картошку догрызает! — Кирилл замолчал и начал поглощать свой мини-обед.

Славик тоже ел, молча, заталкивая в рот внушительных размеров гамбургер. Только Кира, изредка, что-нибудь произносила, глядя в окно на тротуары, по которым куда-то спешили люди.

— Может, не пойдем ни в какой ресторан, Славик? Куплю вам по мороженому и прогуляемся по улице! Вдруг, в витринах что-нибудь интересное увидите! Купите себе что-нибудь?

Славик посмотрел на обрадовавшуюся Киру и кивнул, дожевывая картошку.

Кирилл подозвал официантку и заказал два мороженных.

— Что-нибудь еще? — спросила девушка.

— Нет, пожалуй, все. Если позволите, я не стану утруждать себя очередью в кассу для оплаты счета, нужно было сразу, но вы сами знаете — дети есть дети! Сейчас им одно подавай, через минуту — другое! — спец протянул официантке меню.

Девушка открыла папку и чуть не взвизгнула, глядя внутрь.

— Этого должно хватить на оплату заказа? — поинтересовался спец.

— Более чем… — девушка шокировано продолжала смотреть внутрь меню, после чего развернулась и переходящим на бег шагом поспешила за мороженым.

— Ты же ее только что купил, дядя Кирилл! Как тебе не стыдно? — Славик, исподлобья, посмотрел на своего опекуна.

— Я ее не купил. А отблагодарил сотрудников за гостеприимство.

— Ага, так я тебе и поверил!

— Ты, можешь думать, что хочешь, но запомни: не все продаются. Есть те, кого нельзя купить, — недовольно сказал он и взглянул на Киру.

— Знаю я, что вы с ними делаете! Место для газона в лесу и амба!

Спец проигнорировал слова подростка и в очередной раз посмотрел на скучающую Киру.

— Вот ваше мороженое! — сообщила официантка, немного запыхавшись, и протянула два рожка пломбира детям.

— Мы уже уходим, спасибо, — вежливо произнес спец и встал, застегивая пиджак.

Славик и Кира вылезли из-за стола, с удовольствием начали лизать холодное мороженое и направились к выходу. Официантка свернула к кассам, где продолжала стоять администратор, присматривая за порядком в зале. Кирилл кивнул девушке-администратору, прощаясь. Она озарила его улыбкой и кивнула в ответ.

Кира сбежала по ступенькам Макдональдса и чуть не испачкала мороженым прохожих. Славик схватил ее за ладошку и повел в противоположную от подземного перехода сторону.

— Вы, куда? — спросил спец и поднял глаза к палящему послеобеденному солнцу.

— Ты обещал, что мы прогуляемся. Да и к витринам поприсматриваемся. Или ты передумал? — безмятежно спокойным тоном поинтересовался Славик.

— Нет, но там мы тоже проходили мимо витрин! — настаивал он на своем.

— И, что там интересного было? Одежда для взрослых и ничего для детей!

Кирилл фыркнул и заразительно засмеялся настырности подопечного.

— Ты, прав, Славик. Пойдем, посмотрим! Может быть, там что-нибудь есть… А может, съездим в торговый подземный город?

Кирилл подошел к детям, остановившимся у пешеходного перехода.

— Это, куда? — заинтересованно спросил Славик. — Не в 'Столицу' случайно?

— А, почему бы и не съездить?

— Нет, дядя Кирилл! — уверенно продолжил Славик. — В Макдональдсе народу полно было, а там — не протолкнуться! Если, кто Кире на ногу наступит… Ты же ее знаешь… Она долго церемониться не будет!

— Нечего мне по босоножкам топтаться! — Кира надулась словно шарик.

— Знаешь, я ошибся, ты… — обуреваемый противоречивыми чувствами, спец недоговорил.

— Ты, это о чем, дядя Кирилл? — Славик посмотрел на своего опекуна и заулыбался.

— Я тебе сказал, что ты головой не думаешь… А ты, еще как думаешь! Побольше некоторых взрослых… Может, тебе, поэтому и скучно в гимназии? Ты, сколько классов перепрыгнул? Два? В следующем году школу закончишь… А тебе даже шестнадцати не исполнится.

— Вот и я тебе, о том же, толковал, а ты не слушал! — искренне обрадовался Славик.

— Да не понял я сразу. Видно осел не ты, а я.

— Интересно, что бы ты сделал, если бы кто другой тебя ослом назвал?

— Сам знаешь, что, — спец с трудом разжал зубы. — Я, как и Кира, долго церемониться не стал бы…

По улице разнесся детский смех.

— Ты, чего вечно хохочешь? — ласково поинтересовался Кирилл и потрепал малышку по щеке.

— Посмотли туда! — звонко проговорила она и указала рукой на другую сторону улицы.

Кирилл взглянул на противоположную сторону дороги и застыл.

— Ты, чего, дядя Кирилл? — Славик подергал изумленного спеца за рукав. — Зеленый! Пойдем уже, давай!

Атлет двинулся вперед вместе с детьми по пешеходному переходу, не отводя глаз от места, указанного Кирой. Дойдя до тротуара на противоположной стороне улицы, он остановился не в силах оторвать взгляд от забавной картины.

— Дядя Кирилл! Хватит на нее пялится! Она, конечно, клевая! Но с ней ребенок. Значит, она замужем! Ты в ней сейчас дырку просверлишь! — Славик дернул опекуна за рукав, окинул оценивающим взглядом девушку, вытирающую испачканное в мороженое лицо смугленькой малышки с каштановыми кудрями, и тут же покраснел до кончиков ушей.

Волосы девушки, черные с золотистым оттенком, каскадом рассыпались по плечам, словно подкрашенный темной шоколадной краской водопад, освежающая влага которого блестела в лучах солнца каждой частичкой янтарной воды. Точеная фигурка и тонкие черты лица столь же мягко смуглые, как и лицо девочки, дополняли картину внеземного ощущения от созерцания этой забавной выходки маленького шалопая.

— Дядя Кирилл, пойдем! А ты, чего уставилась? — Славик потянул сестру за руку, но она не пошевелилась.

Кира с интересом изучала незнакомую девочку, которая была полной ее противоположностью: темные волосы — вместо светлых, смуглая кожа — вместо оливковой. Но девочка была по-другому такой же, как и Кира: она вырывалась из крепкого объятия левой руки девушки и пищала, как и Кира, все время, вздрагивая от смеха.

— Так, Славик! Ты мне поможешь? — спец посмотрел на подростка, оторопевшего от его просьбы.

— Ты, о чем? Она же замужем, и у нее ребенок! Ты, куда лезешь? — подросток толкнул опекуна в живот и попытался вернуться на другую сторону улицы.

Кирилл перехватил его руку и удержал, не дав ему попасть под машину.

— Ты, кем меня считаешь, Славка? Я, что, по-твоему, в семью лезть буду?

— Вот именно! — подтвердил он и недовольно сложил руки на груди.

— Ты, на нее посмотри! Ей не больше двадцати! Девочка — ровесница Киры! И, кольцо у нее на руке есть?

Славик посмотрел на девушку, выбрасывающую смятые бумажные салфетки в урну в тридцати метрах от пешеходного перехода.

— Ты, прав… Ты, точно прав, дядя Кирилл… А она и правда ничего… Стащить бы с нее эти широкие джинсы и майку да одеть одно из летних платьев Вики, — он посмотрел на спеца, — она ведь очень красивая, дядя Кирилл… Хотела бы, могла бы без проблем моделью работать пойти… Кира, а ты чего туда смотришь?

Сестра не ответила.

— Кира, — спец нежно поднял ее подбородок, — ты хочешь познакомиться с той забавной девочкой?

Кира с силой замотала головой в знак согласия, не сумев ничего больше сказать.

— Да что вы в самом деле! И что вы делать будете, когда познакомитесь? В гости их к нам пригласите? Станислав Анатольевич вас вместе с ними на улицу вышвырнет!

— Тут-то, ты ошибаешься, Славик… Он будет очень рад… Кира, — спец с надеждой посмотрел на мороженое, которое она все еще держала в руках, — поможешь мне?

— Д-а-а-а! — с радостью пропела Кира.

— Хорошо, тогда слушай, сейчас мы пойдем в их сторону, и когда будем от них на расстоянии метра, ты вырвешь руку из ладони Славика и побежишь вперед, при этом якобы случайно опрокинешь мороженое на майку девушки, которая только что вытирала лицо той малышке… Остальное я все сделаю сам. Может быть, мне удастся уговорить их приехать к нам в гости! По рукам?

— По лукам! — пролепетала Кира, и понеслась сломя голову вперед, ухватившись за ладонь Славика.

— Дети, осторожнее, вы кого-нибудь собьете! — прокричал Кирилл, ускорив шаг.

Девушка повернулась к упрямо сопротивляющемуся ребенку и, наклонившись, поцеловала его в щеку. Смуглая малышка улыбнулась и, перестав капризничать, сделала шаг вперед.

Брюнетка повернулась и застыла в ужасе: в ее живот что-то сильно ударило. Она опустила глаза вниз и поймала испуганный взгляд маленькой незнакомой девочки, прячущей за спину правую руку.

Незнакомка почувствовала, что ее бирюзовая футболка стала мокрой и противно-липкой, посмотрела вниз и заметала внушительных размеров пятно, с чем-то очень знакомо белым. Мороженое.

Девушка остановилась, не в силах ничего сказать, глядя на полную противоположность своей племянницы, и засмеялась. Звонкий смех ее маленькой спутницы дополнил приступ смеха девушки, слившись вместе с ним.

Кира с сомнение посмотрела на незнакомую тетю, смеющуюся от того, что она только что испачкала ее мороженым, а затем перевела взгляд на личико хорошенькой незнакомой смугленькой девочки и присоединилась к их заразительному звонкому смеху.

Славик, молча, наблюдал за странной комической картиной.

Кирилл удивился еще больше и оторопел, глядя то на Киру, то на незнакомого ребенка, то на девушку, которые вот-вот умрут от смеха.

— Извините мою дочь. Кира немного взбалмошная, — вежливо произнес спец и выжидающе смотрел на то, как девушка пытается справиться с приступом хохота.

— Я думала, что в Минске только Лиза одна такая, — девушка проглотила смешок и посмотрела кофейными глазами в серые глаза Кирилла. — Оказывается, ваша дочь может составить ей компанию! Как ваша жена с ней справляется?

У меня… — Кирилл поднял правую руку, демонстрируя пальцы. — Я не женат. Это мои приемные дети: Славик и, конечно же, Кира. Меня зовут Кирилл, — медленно продолжил он и посмотрел на девушку.

— Меня зовут Ника, а это моя племянница — Лиза.

'Ему точно понравится!' — спец подавил смешок, вспомнив сокращенное имя своего напарника.

— Я с племянницей и час не могу поиграть, чтобы она не выкинула очередной номер! Пять минут назад, Лиза заявила, что ей жарко, когда я ее попросила потерпеть, — девушка улыбнулась, — она намазала остатки мороженого себе на лицо.

Ника не смогла удержаться и вновь засмеялась.

— Извините, пожалуйста! — прошептала Кира, глядя снизу вверх на высокую девушку.

— Ничего. — Ника опять засмеялась. — Не ты первая… Не ты и последняя.

Лиза, стояла слева от тети. Стесняясь, она начала дергать ее за руку, глядя на маленькое светловолосое существенно, напоминающее пушистое облачко в платьице.

— Что ты хочешь, Лиза? — спросила девушка, глядя на племянницу, а затем проследила за ее взглядом. — Тебе понравилась девочка? — щеки Лизы стали ало-коричневыми, словно их подкрасили краской. — Понятно!

— Давайте, сходим вместе в 'Лидо' и съедим по десерту или по мороженому? — предложил спец, не отводя взгляда от лица девушки.

Услышав про мороженое, Ника посмотрела на свою майку, на которой остался, почти высохший на жаре отпечаток.

— Вряд ли я в таком виде куда-нибудь пойду, — она улыбнулась. — Но если Кира поставит еще парочку пятен, сойдет за узор! — Ника засмеялась, когда Кира, на самом деле, подняла мороженое, чтобы поставить очередное пятно. Лиза захохотала и, схватив девочку за кисть, дернула ее к красивой ткани. На бирюзе осталось еще одно пятно.

Славик со страхом посмотрел на Киру, но увидев, что она улыбается, расслабился.

— Когда это ты, кому-нибудь, позволяла хватать себя за руку, Кира? — спросил он, все еще с сомнением посматривая на сестру.

— Хватит баловаться, дети! — наигранно серьезно сказал спец, забирая из рук Киры растаявшее мороженое, и выбросил его в урну. — Идем есть мороженое или другой десерт! — весело проговорил он, глядя на детвору и девушку.

Ника перестала улыбаться.

— Я, действительно не могу пойти туда в таком виде. Извините… Улица есть улица, но есть места, где следует соблюдать правила приличия… Пятна от мороженого — это мелочь, но я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя неудобно, глядя на них… — Ника посмотрела на племянницу, дергающую ее за руку. — Извини, Лиза! Я, правда, не могу.

— Дядя Кирилл, посмотри! — прошептал Славик, повернувшись лицом к витрине магазина.

Кирилл посмотрел на витрину и понял, на что намекает подросток.

— Может быть, тогда мы сначала зайдем сюда, а потом за мороженым или десертом? — Кирилл кивнул в сторону витрины, где красовались манекены с одеждой летнего сезона.

Ника посмотрела на вывеску, затем на пятна на своей майке и кивнула в знак согласия.

Озорная компания направилась к входу в магазин.

— Только, я покупаю одежду сама! — произнесла Ника, безапелляционно глядя в глаза спеца.

— Но это ведь моя дочь испортила вашу майку?

— Кажется, кто-то ей в этом помог! — Ника улыбнулась, посмотрев на племянницу, которая о чем-то весело болтала с новой подружкой. — Давно она так не болтала… — ее глаза потухли.

— Хорошо… — сдался спец. — Мы подождем Вас на улице.

Девушка повернулась к магазину и зашла внутрь.

— У Вас, есть футболки? — спросила она у консультанта, стоящего в нескольких шагах от входа.

Молодой человек улыбнулся, увидев два почти высохших пятна, видимо догадавшись, чем они были оставлены.

— Да. Я вас провожу! — он направился к вешалкам с разноцветными майками, скрытыми за рядами летних платьев и указал на десятки дизайнерских моделей футболок самого разнообразного кроя и окраса. — Вот здесь!

Ника проскользила несколько раз взглядом по моделям и вытащила белую футболку с надписью в тон цвета своих волос.

— Я возьму эту! — протянула она футболку ожидающему молодому человеку.

— Отличный выбор! Вы, ее примерите?

— Если, Вы не против, я оплачу и переоденусь! — Ника очаровательно посмотрела на консультанта.

— Да, конечно. Правилами это не запрещено.

Ника расплатилась пластиковой карточкой и, забрав покупку, направилась в одну из кабинок переодеться…

Через несколько минут, веселая компания уже рассаживалась со своими десертами за массивным деревянным столом ресторана домашней белорусской кухни.

— Почему вы решили взять на воспитание детей? — спросила Ника, зачерпнув десертной ложечкой взбитые сливки, политые карамелью и посыпанные измельченным лесным орехом.

— Пусть вам лучше Славка расскажет, как он в час ночи с Кирой заявился и потребовал у охранника, чтобы тот меня позвал! — Кирилл улыбнулся, посмотрев на Славика, уплетающего фруктовый десерт.

Подросток поднял глаза и сразу же опустил их в низ. Его уши начали розоветь.

— Ты, правда, сам пришел к нему домой? — девушка с интересом наблюдала за подростком, поглощающим кусочки фруктов.

Лиза и Кира о чем-то хихикали и шептались, словно были знакомы с рождения.

— Пришел! — решительно сказал Славик, подняв глаза, и посмотрел на девушку. — Забрал с собой Киру и пришел!

— А ты, его знал до этого?

Славик замялся. Спец молчал.

— И знал… И не знал… — подросток опустил голову и стал выковыривать ложкой кусочки киви.

— Как это? — Ника продолжала медленно есть свой десерт.

— Что как?

— Ну, как это можно? Я всегда считала, что человека можно или знать или не знать. Например, полчаса назад я вас совершенно не знала, а сейчас… А сейчас я вас знаю!

— Нельзя узнать человека, если знаком с ним только полчаса! — Славик отодвинул десерт от края стола.

— А, по-моему, можно все. Было бы желание! — заперечила Ника.

Подросток немного помолчал и поднял глаза.

— Может быть, Вы и правы! Я ведь первый раз увидел дядю Кирилла через окно. Он менял колесо в 'мерседесе' — камера лопнула. Только вот, он выкручивал гайки не ключом, как все нормальные люди, а пальцами, да и закручивал так же. Ключа у него и домкрата не оказалось. Да они ему и не нужны были… Все вокруг начали толпиться… Я его, почти год, ждал, все высматривал. Номер машины запомнил. Целое лето из окна не вылазил, а когда машину его увидел, на дорогу и выбежал. Он тоже выбежал… Злой как… Я думал, что он мне по шее даст, а он…

'Почувствовал, что ты не такой как остальные, вот и застопорило меня', - подумал Кирилл, глядя на повзрослевшего Славика.

— Я руки на машину положил и сказал, что, пока он мне свой адрес не даст, я с места не сойду…

'Ты мне, бампер весь расплавил, я еле домой дотянул. Вымотался, сил почти не осталось', - Кирилл ухмыльнулся своим мыслям.

— Я, потом в Интернет залез и нашел, где дом по этому адресу находится. Пошел в сад и забрал Киру, сказал, что в детдом сами дойдем… Ну, мы и дошли… К ночи…

— И, что он? — с любопытством спросила Ника. — Не прогнал?

— Раз с вами сижу, значит, не прогнал!

— Да-а. Прямо… Да ладно. Просто, рок какой-то! — Ника доела десерт и поставила посуду на поднос.

— Может быть, вы к нам в гости плиедете? — С надеждой спросила Кира, глядя на Лизу и ее тетю.

— Я бы, рада! Вот только… — Ника замолчала, посмотрев на племянницу.

— Почему вы вместе не можете, к нам в гости приехать? — переспросил Славик.

— Я живу одна, а за Лизой присматривает моя мама.

— А, почему за ней, ее лодители не плисматливают? — удивленно спросила Кира.

— У меня нет родителей, — ответила Лиза, медленно вышла из-за стола и опустила голову. — Они умерли.

Лиза замолчала и побежала к выходу. Ника вскочила и направилась вслед за племянницей.

— Извините… До свидания! — произнесла она обернувшись.

Кирилл последовал за ними на улицу.

— Ника, возьмите! — спец догнал девушку и протянул ей визитку. — Перезвоните, когда сможете приехать! Думаю, и Лиза, и Кира будут счастливы!

— Да, — помедлив, сказала она и взяла визитку. — Я перезвоню.

Ника догнала Лизу и положила руку ей на плечо.

— Обязательно перезвоните! — прокричал спец.

Кирилл стоял на месте, глядя вслед отдаляющейся девушке, поглаживающей правой рукой спину, содрогающегося ребенка.

Глава 7

Минская кольцевая дорога, словно тропа муравьев, была перегружена разновесным транспортом.

Черный 'мерседес', то и дело, сигналил движущемуся впереди потоку машин. Наконец, ему удалось выехать за черту города на среднюю полосу трехполосной дороги, с односторонним движением.

Машина отдалялась от Минска все медленнее и медленнее пока не остановилась.

Водитель 'мерседеса' не стал дожидаться, когда изрядно надоевшая автомобильная пробка выстрелит, и повернул вправо, встраиваясь между двумя полосами, разделенными сплошной белой линией. Он нажал кнопку звукового сигнала, вдавив ее пальцами в руль так, что та расплавилась и застыла внутри. Предупреждающий визг, издаваемый 'мерседесом ', не замолк ни на минуту.

Черная машина продвигалась вперед по своей собственной полосе. Водители других автомобилей предусмотрительно сворачивали в сторону, пропуская 'мерседес', идущий на их авто сзади на таран.

'Мерседес' медленно, но упорно продвигался вперед, обгоняя остановившийся транспорт. Проехав сотню с лишним метров, машина замерла у желтой линии, парившей в воздухе, на уровне капота.

Удивленный гаишник, застыл на несколько секунд, глядя на четыре автомобиля выстроившихся в ряд и пытаясь понять, откуда появилась еще одна дорожная полоса.

Взгляд немолодого служителя правопорядка остановился на черном 'мерседесе', который продолжал пронзительно сигналить, требуя уступить дорогу.

Машина замолчала.

Сотрудник ГАИ подошел к подергивающейся от ветра желтой ленте, взял ее левой рукой и, подняв над головой, прошел под ней, после чего сделал еще несколько шагов и остановился у капота 'мерседеса', положив на него свой полосатый жезл.

Водитель 'мерседеса' открыл дверь и вышел. Он посмотрел ледяным взглядом на гаишника и сделал шаг в его сторону.

— Так-так-так! Что у нас тут? — произнес гаишник и несколько раз провел жезлом по машине, глядя в глаза атлету. — Вы, что это тут устроили, молодой человек? Вам машины не жалко? Или хотите составить им компанию? — он хмуро махнул головой в сторону четырех разбитых легковых автомобилей загородивших все три полосы дороги.

— Когда их уберут, сержант? — беспристрастно спросил спец.

Гаишник снял жезл с машины, распрямил плечи, слегка выпятив вперед свою грудь, и сделал несколько шагов к водителю 'мерседеса', встав напротив него.

— Предъявите ваши водительские права и документы на машину, молодой человек! Вы нарушили правила дорожного движения, создав аварийно-опасную ситуацию на дороге! Начнем-с составлять протокол?

Водитель без спешки достал из внутреннего кармана удостоверение и протянул его, молча, удивленному гаишнику.

Не молодой мужчина, прослуживший в ГАИ не один десяток лет, нервно дернулся, забирая из рук незнакомца удостоверение.

На губах спеца застыла улыбка: 'Значит, уже видел раньше. Так-то лучше', - догадался он.

Развернув удостоверение и прочитав несколько незатейливых строк, мужчина вытянулся по стойке смирно и протянул документы водителю.

— Ва-ши до-к-к-кументы! В-се в порядке! — произнес он, несколько заикаясь.

— Когда уберут машины? — задал вопрос спец с интересом наблюдая, как скулы человека нервно подергиваются.

Наконец, взяв себя в руки и немного успокоившись, служитель правопорядка осторожно произнес:

— Минут через десять, товарищ подполковник. Не раньше. С города аварийке не доехать, только если выехать сюда с противоположной стороны. А это в километрах пяти. Вот и крюк с Минска сюда получается!

— Погибшие есть?

— Двое… Мужчина и… ребенок. Еще пятеро раненых из них — трое детей… Их всех уже в больницу забрали. На той стороне одну полосу перекрыли, вот скорая и доехала.

— Как это произошло? — Кирилл неотрывно смотрел на разбитые машины.

— Как обычно… Водитель 'ситроена' куда-то спешил и решил обогнать Ауди, что ползла по средней полосе, не справился с управлением и подрезал 'рено' слева, из нее двое и умерли… 'Ситроен' завернул вправо, уходя от повторного столкновения с 'рено' и врезался в бок 'москвича', на крайней правой… Ну, а одна сзади… 'Порш' не успел затормозить и врезался 'рено'.

— Гад этот, где?

— Водитель 'ситроена', что ли?

— Он самый, — проскрежетал спец.

— Да, кажется, в реанимации…

— Вы уже закончили? — сквозь зубы спросил Кирилл, глядя на гаишника.

— Мы то — да! Машины убрать с проезжей части надо, вот и дожидаемся аварийку.

— Ясно, — только и сказал спец, направляясь к автомобилям.

Вдребезги разбитый 'рено', застыл перпендикулярно крайней левой полосе дороги, заняв полметра средней полосы. 'Порш' стоял рядом, почти уткнувшись в него носом, а его зад завернуло влево к ограждению, отделяющему встречную дорогу. На средней полосе, развернувшись в сторону образовавшейся дорожной пробки после аварии, в метре от 'рено', остановился серебристый 'ситроен', а синий 'москвич' с вмятиной в боку, словно его протаранил танк, преградил проезд на крайней правой.

— Я уберу 'ситроен', а вы найдите что-нибудь, чтобы избавиться от стекла, — произнес спец глядя на изуродованную машину, которая некогда была очень даже красивой.

— Вы, его уберете? — гаишник с сомнением посмотрел на атлета.

— У нее ось цела, так что труда не составит. Пусть они ленту отвяжут и заслон уберут! — Кирилл кивнул в сторону стоящих невдалеке сотрудников ГАИ. — И поживее! У меня нет ни малейшего желания здесь торчать! — с этими словами он снял с себя пиджак и отдал его застывшему мужчине, лишь моргающие глаза которого выдавали человеческое происхождение, убивая все намеки на искусственность вылитой статуи сотрудника правопорядка.

Спец уперся руками в нос 'ситроена' и начал медленно, но с точностью, толкать машину вперед влево, меняя, при необходимости, положение рук, чтобы вывернуть разбитый 'ситроен'. Шаг за шагом, он откатывал машину все дальше и дальше, пока не припарковал ее за 'рено'.

Кирилл вытер рукой лоб, подошел к ошарашенному гаишнику, забрал свой пиджак и, не обращая внимания на изумленных зрителей, с отвисшими вниз нижними челюстями, вернулся в машину.

— Что, соскучились, детишки? — поинтересовался он, развалившись на водительском сидении.

— С тобой соскучишься! — раздосадовано сказал Славик, все еще удерживая сестру от попытки выскочить на улицу.

— А тебе, чего не сидится, Кира? — весело спросил спец и повернулся к детям, расположившимся на задних сидениях 'мерседеса'.

— Почему ты меня не взял с собой? — пробурчала Кира, надув щеки и как всегда скрестив руки на груди.

— Интересно, что ты там забыла? — пошутил спец.

— Я бы тебе помогла! — заявила она и отвернулась к стеклу.

— Я никого на тот свет отправлять не собирался! А с тобой одной машиной скорой помощи никто бы не управился! — Кирилл засмеялся и включил зажигание.

'Мерседес' выехал на среднюю полосу, обогнув слева стоящий Фольцваген, медленно проехал между разбитыми легковушками и, набирая скорость, начал стремительно отдаляться от дорожного затора.

— Этого еще не хватало! — произнес спец, останавливаясь у обочины дороги в километре от места своей недавней вынужденной стоянки.

— Что случилось, дядя Кирилл? — взволнованно спросил подросток, выходя вслед за ним из машины.

Спец остановился у переднего левого колеса 'мерседеса' и положил на него руку. Затем он сделал резкий рывок, вытащив кусок стекла, швырнул его в лес в трех метрах от дороги и замер на несколько секунд, глядя на колесо.

— Ты, чего здесь стоишь, Славик? В машину садись! Где Кира? — холодно спросил он, повернувшись к подростку.

Славик резко развернулся к машине и расслабился, увидев, что сестра по-прежнему сидит на своем месте.

— Смотри мне, помощничек! Она же, чуть что, пустит весь этот лес синим пламенем!

— Я… я…

— Да хватит заикаться, Славик! Ты уже не ребенок! Контролируй себя — и все!

— А ты можешь перестать на меня давить? Ты, меня так заикой до конца жизни сделаешь!

Кирилл состральчески улыбнулся.

— Ничего ты не понял, пацан. Я же тебе помочь хочу. На тебя кто в жизни только кричал, сверстники-садисты? Вот ты от их крика и заикался часами. Сам же рассказывал… Сознаюсь… я иногда кричу, но не трогаю… Вот ты и отвык заикаться, почти отвык… Садись в машину. А то мы так домой до вечера не доедем.

— Ты все время только и командуешь! Мог бы просто сказать!

— А ты, уже поймешь? Если я с тобой, по-хорошему, а не по-плохому буду? — с вызовом спросил спец.

— Ты, на что это намекаешь? — уши Славика начали медленно краснеть.

— На что я намекаю? Ты сам, чего надо мною издеваешься, пацан! Ты же, слова по-человечески не понимал, когда с Кирой заявился. Ты ж, как фраер залетный, со мной базар вел!

Кирилл остановился около подростка, рассматривающего свои запыленные туфли.

— Я больше не буду, дядя Кирилл! — Славик поднял глаза и посмотрел на спеца. — Не надо больше на меня давить. Я и так все пойму… Уже пойму.

— Вот и славно! — улыбнулся спец. — Начинаем жить без ругани. По рукам? — Кирилл положил правую руку на плечо Славика и выставил вперед кулак левой.

— По рукам, дядя Кирилл! — произнес он и слегка ударил своим кулаком в кулак спеца.

— Вот и отлично. Поехали домой.

Машина откатила от обочины дороги и, набирая скорость, плавно понеслась вперед.

Глава 8

— Лиза, пожалуйста! — взмолилась Ника, вытирая платком заплаканные глаза шестилетнего ребенка. — Я сделаю, как ты просишь, только не плач! Я им позвоню на следующей неделе. Честное слово! Я обещаю! — девушка с печалью посмотрела на красное лицо племянницы, на котором читалась обида.

Девочка с недоверием взглянула на тетю и, почувствовав, что она говорит правду, а не для того, чтобы просто ее успокоить, перестала плакать. Последняя влажная капля покатилась по ее щеке, но была поймана, и без того намокшим платком.

— Мама, ты обещаешь? — в очередной раз осведомилась Лиза и посмотрела в упор на тетю.

— Обещаю! — коротко ответила девушка и с трепетом посмотрела на успокоившуюся племянницу.

Лиза повернулась к переулку, по которому она только что шла со своей тетей.

— А может быть, они не ушли? — с сомнением спросила она, глядя на угол старого пятиэтажного дома.

Ника присмотрелась к племяннице.

— Почему ты ушла? — спросила она обыденным голосом, скрывая печать.

Глаза девочки стали похожи на два переполнившихся маленьких озерца, из которых вот-вот польются влажные ручейки.

— Я… я не хотела, — прошептала она, всхлипывая, и слезинки одна за другой закапали вниз, — чтобы они видели как я плачу!

Лиза разрыдалась. Сердце Ники сжалось, на глаза навернулись слезы.

— Только не плач, пожалуйста! Я тоже сейчас расплачусь! — девушка нежно обняла малышку и прижала ее к себе. — Они ведь очень плохие, не плач, пожалуйста! — она почувствовала, что предательские слезы потекли по ее собственным щекам.

Лиза отстранилась от тети и попыталась вырваться из ее объятий.

— Это ты плохая, раз так говоришь! — девочка попыталась оттолкнуть Нику, но та не разомкнула рук, а лишь сильнее прижала ребенка к себе — Они хорошие! — она снова расплакалась и обняла тетю за шею. Ника посмотрела в глаза племянницы и, поймав немного упокоившийся взгляд, поцеловала ее в щеку.

— Ты права. Они хорошие, — произнесла она, глядя в глаза ребенка. — Но они и плохие. Ты это сама прекрасно знаешь.

Девочка замерла.

— Но они больше хорошие, чем плохие! — без слез заявила она и снова обняла тетю за шею. — Та девочка очень хорошая и она… — слова Лизы утонули в ее плаче.

Ника погладила ее по волосам.

— Прости. Ты как всегда права. Они больше хорошие, чем плохие! Но… только дети, а вот… — она увидела в глазах Лизы ужас и сильнее прижала к себе, пытаясь унять ее рыдания. — Но и в нем еще есть что-то хорошее.

Два силуэта: взрослый и ребенок стояли, обнявшись посреди улицы, по которой туда-сюда сновали прохожие, но кроме тети, никому не было дела до трагедии маленького шестилетнего человека.

— Мама, ты им позвонишь? — задала она вопрос, успокоившись, и провела рукой по шелковистым волосам Ники.

— Я ведь обещала, — прошептала девушка и выпрямилась. — Но пообещай и ты мне! — произнесла она не дозволяющим отказа тоном и посмотрела на Лизу.

— Я не буду больше плакать! Я обещаю! — слезы высохли, и ничто не выдавало недавнего происшествия. Ника продолжала смотреть в двойники своих глаз. — Точно! — подтвердила она и улыбнулась.

— Вот и хорошо! — констатировала Ника и, ухватившись за руку Лизы, повела ее по улице. — На чем хочешь прокатиться сегодня? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.

— На метро! — заявила Лиза и бросилась к подземному переходу, что одновременно являлся и переходом к линии метро.

Пока они двигались в сторону стеклянного входа в метро, Ника думала о том, что если бы она не была отвлечена баловством Лизы, то сразу же, без особого труда, смогла бы распознать в своих новых знакомых не обычных людей, а таких же, как она. В особых кругах их называют 'спецами', но они всего-навсего люди, с более выраженными, чем у других, скрытыми способностями, которые из-за ненадобности, когда-то давно исчезли у представителей человечества и вернулись по какой-то причине, по прошествии нескольких десятков тысяч лет. Ника удивилась своим мыслям, но еще больше она удивилась, осознав, что такие, как они, были всегда во все времена и почти всегда их привлекали к шпионажу. Но это в прошлом. Она же живет сейчас здесь, в настоящем и не собирается больше туда никогда возвращаться.

Спустя час Ника с племянницей остановились у дверей девятиэтажного дома. Девушка достала магнитный ключ от домофона и вдавила его в сверкающее красными точками отверстие. Дверь издала неприятный резкий звук, просигналив всем в радиусе добрых полусотни метров о том, что она открыта. Ника подумала о непрактичности такого рода свиста, словно жильцы сознательно созывают к себе в подъезд всех мало-мальски желающих прикорнуть на ступеньках, но она опомнилась, что это был бы самый простой вариант, а бывает и совсем по-другому… От тягостных размышлений ее отвлекла Лиза, ухватившаяся за ручку металлической двери и не желающая ее отпустить.

— Милая, мы не дойдем так с тобой домой от подъезда и за сутки! — произнесла она, строго глядя на ребенка.

Лиза лукаво улыбнулась, затем ее лицо вдруг стало очень серьезным.

— Когда ты со мной снова поиграешь? Когда мы съездим к Кире? — спросила она, все еще сжимая металлическую ручку.

— Я обещаю, что позвоню им, и когда они смогут, мы поедем к ним в гости.

— Ура! — прокричала Лиза и опрометью бросилась к двери квартиры бабушки, с которой она жила последний год.

— Аккуратно! — со смешком проговорила ей вдогонку тетя, и устремилась вслед за шустрым ребенком.

Поднявшись на третий этаж, Ника заметила племянницу, дожидающуюся ее у металлической двери.

— Я чуть не забыла, что ты ребенок, представляешь! Вот и решила не спешить! — подавив улыбку, сказала она.

— Звони! — потребовала Лиза и попыталась еще раз дотянуться до звонка.

— И чего это ты ростом не вышла? — пошутила Ника, наблюдая за очередной попыткой племянницы.

Девочка подавила вздох и замерла у двери, которая отворилась так внезапно, что она от испуга отскочила в сторону.

— Привет! Я знала, что это вы тут шумите! — улыбаясь, констатировала темноволосая, изящная женщина невысокого роста. Лишь морщинки вокруг глаз выдавали ее настоящий возраст.

— Привет ба! — пролепетала девочка, смутившись тому, что ее застали врасплох.

— Привет, мама. Как всегда, мы с Лизой решаем, кто из нас взрослый, а кому еще расти да расти! — смеясь, проговорила Ника и прошла внутрь просторной прихожей, где Лиза уже стаскивала сандалии, сидя на маленьком детском стульчике.

— Передаю, что называется из рук в руки, — с улыбкой сказала она и потрепала Лизу по щеке.

Немой вопрос читался в глазах женщины, и Ника не стала ничего умалчивать.

— Я бы рада остаться, но мне и правда нужно на встречу, — девушка посмотрела на наручные часы. — Если я не выйду сейчас, то точно опоздаю… Мы с Лизой немножко повеселились в новой компании, вот и не осталось ни минутки, — она заговорщицки подмигнула уже переобувшемуся ребенку и снова посмотрела на озадаченную маму.

— С каких пор у вас появились новые общие знакомые, с которыми вы весело проводите время? — женщина поочередно бросала взгляд то на дочь, то на внучку, точную копию своей мамы и тети в детстве, подавила нахлынувшую тоску и тяжело вздохнула. — С каких пор вы за моей спиной секретничаете? — с деланным любопытством спросила она. Требовательные интонации в голосе исчезли, и на ее лице отразилась наигранная обида.

— Вот еще! — со смехом прокричала Лиза и побежала в раскрывшиеся объятия своей крестной.

— Пока, Лиза, — произнесла с любовью Ника и сильно сжала девочку в объятиях. — Я обязательно сдержу слово, — прошептала она ей на ухо и, поцеловав, отпустила.

— Пока! — твердым голосом сказала Лиза и сильно-сильно заморгала в знак согласия. — Я буду ждать! Ты пообещала!

— Заканчивайте шушукаться! Айда приводить себя в порядок, и на кухню! — строгим тоном произнесла бабушка, ухватив внучку за руку, и мягко подтолкнула ее к двери в ванную.

Лиза послушно направилась умываться.

— Может, все-таки останешься? — тихо спросила женщина, глядя на дочь.

— Я честно опаздываю! — взмолилась та и обняла маму. — Спасибо. В следующий раз обещаю, что останусь на целый день. Честно! — убедительно произнесла Ника и, попрощавшись, направилась к входной двери.

— Только смотри! Больше никакие отговорки не принимаются! — заявила мама, скрывая улыбку.

— Кто бы сомневался! — проурчала девушка и зашлась смехом.

Тяжелая дверь закрылась за ее спиной и Ника почувствовала облегчение, когда раздался двойной щелчок. Мама следовала ее совету.

Домофон, конечно же, необходимость, но даже он не может препятствовать проникновению в подъезд нежеланных гостей. Таких везде полно и к своему большому сожалению, Ника подумала о том, что со времени экономического кризиса и мирового помутнения сознания, их становится все больше и больше. Люди все чаще предпочитают зарабатывать деньги скользким легким способом, нежели посредством ежедневной рутинной работы. Однако, даже в этой рутинности многие старательные исполнители находят свое удовольствие… Звучит смешно, будто рутина похожа на паутину, которая затягивает все больше… Чем сильнее пытаешься вырваться, тем сильнее тебя заворачивают в липкий кокон, чтобы потом при необходимости (которой у представителей паукообразных является естественный голод) съесть тебя на трапезе линчевания, дабы кое-кто из начальства мог избавиться от раздражения и ярости, вызванной очередным провалом в добросовестно выполненном деле, мумифицированным исполнителем. Причем провал может быть непосредственным следствием неуравновешенности или излишней концентрации над продумыванием малейших ходов этого неудавшегося дела, собственно говоря, самим же руководством, а слетели ни в чем неповинные головы… Хотя, пожалуй, лучше голове слететь с плеч до того, как ее еще и на кол насадят для всеобщего обозрения… — Ника тяжело вздохнула и ускорила шаг. — Ведь могут снять, а потом обдуматься и пересмотреть свою поспешность. Только, несмотря на мастерство хирургов и достижения в медицине, голову без последствий просто так на место не приклеишь, человека жаль — будет всю жизнь мучиться да работать на логопеда, а то и вовсе, если перестараются с головой, на место ее не приклеишь. Мозг не сплетение нитей ткани и его не заштопаешь, и без того бездумных исполнителей, не уступающих похоже даже зомби, развелось слишком много, да и страдают в первую очередь они сами… И не только, а ведь можно было бы все предусмотреть… Впрочем, не все. Даже самые лучшие аналитики или спецы не в силах все предвидеть… И сама я когда-то попалась в эту ловушку', - подумала Ника и прошептала:

— Почему я не осталась в Минске, когда была так нужна?

Ее лицо исказилось от гримасы смешанных чувств. Она села в свою машину, припаркованную недалеко от только что оставленного дома и осторожно выруливая, медленно выехала на проезжую часть.

'Тайота', предназначенная для перемещения только по должным образом заасфальтированным дорогам, которых в Беларуси немало, в отличие от некоторых прозападных стран, где заправок не многим меньше, чем выбоин и ям на проезжей части, устремилась к светофору перекрестка, где остановились еще несколько разноместных четырехколесных игрушек для взрослых.

'Что ни говори, лучше жить пару десятилетий после тоталитарного неоига, при неосталинском режиме, как выражаются очень прозападные оппозиционеры, но при этом ездить по нормальным дорогам, чем купаться в нефти и ее продуктах переработки, стремительно расплескивающихся на увесистых ухабах, достигших дочерних слоев первородного смолистого проасфальта… Просто жуть! — мысленно воскликнула девушка. — О чем я только думаю? Я же не собираюсь возвращаться! Пока не разберусь, что произошло…'

Ника прервала мысленную самодискуссию и въехала на переполненную стоянку у здания, архитектор которого по всей вероятности, был ярым постмодернистом и новатором. Даже спустя десятилетия его памятник искусству домостроения заставлял удивляться возможностям и достижениям человеческой цивилизации и таланту отдельно взятого индивида. Девушка припарковала машину на автостоянке, выключила зажигание, глубоко вздохнула и захватила с собой увесистую папку, лежащую на заднем сидении, захлопнула дверь и включила сигнализацию.

В правом крыле первого этажа здания, к которому приблизилась Ника, располагался маленький гостиничный ресторанчик. Туда она и направилась, по ходу пересматривая гору бумаг, невообразимым образом уместившуюся в папке.

Пройдя в помещение ресторана, Девушка оторвала взгляд от фотографически изученных документов и заметила человека, сидящего спиной к залу, дожидающегося ее за столиком у окна. Об этом ей подсказывал внутренний голос, и взглянула на часы — она опоздала на минуту. Не такая уж и большая для обычных людей оплошность, но это был необычный человек и он, насколько могла судить сама Ника, очень, мягко сказать, не любил, когда в его планах возникает непредвиденная брешь, даже сроком в одну минуту. Ее это обстоятельство ничуть не огорчило, так как работа, выполненная за сутки, могла обойтись этому плотно сложенному низкорослому человеку, с постоянно запущенной рукой в цвета вороньего крыла волосы, нескольких дней, если работу следовало выполнять одному, а не трем-четырем хорошо напрактикованным переводчикам.

— Здравствуйте! — уверенным голосом произнесла она, обращаясь к нервно вскочившему при ее виде человеку.

— Здравствуйте, — поприветствовал ее краснощекий клиент.

Ника обратила внимание на его притворное добродушие, вернее почувствовала, что оно было таковым, не смотря на то, что собеседник ничем себя не выдавал, и озарила его притворно лучезарной улыбкой, преобразившей ее несколько неподходящий для ресторана вид, до неузнаваемости.

Когда женщины так улыбаются, большинство мужчин теряет головы, но только в том случае, если они не фанатики (не женской красоты, конечно же!) или трудоголики. Собеседник относился по всей вероятности именно к категории последних, хотя Ника подозревала, что он может оказаться и в числе фанатичных трудоголиков.

'Вот уж чего не ожидал, так это того, что она на меня западет! Не хватало смешивать работу и личные дела! Впрочем… да нет. Мне еще с ней долго возиться. Лучше не стоит', - озлобленно подумал еще сильнее раскрасневшийся от нетерпения клиент и переключил свой взгляд на бумаги, словно они были важнее стакана с хрустальной водой, к которому он, наконец, сможет припасть после суточного продвижения по жаркой пустыне.

Ника подавила смех, чуть не выдав свои эмоции и без того раздосадованному ее минутным опозданием клиенту.

'Перебьется еще несколько минут', - решила она и положила папку себе на колени. Глаза собеседника сузились и еще сильнее заблестели.

— Какой результат? — спросила она невинным тоном, внутренне хохоча над нетерпением высокопоставленного бюрократа и подумала: 'Уж он то должен уметь держать себя в руках… Если бы его поставили к импровизированной стенке ради шутки, он бы и мать свою родную сдал, лишь бы поскорее сбежать от накинувшихся мнимых стервятников, коими могли вполне оказаться и обычные разноперые городские голуби. Откуда ему знать, если у страха глаза велики да душа в пятках живет…'

Ника уловила изменение, произошедшее в собеседнике, и взглянула на появившийся из его дипломата лист, на котором виднелись стройные ряды чисел — примитивных код, спасающий от назойливых сотрудников, но бесполезный для специалистов или посвященных, читающих его залпом.

— Вы выполнили мою скромную просьбу! — наигранно восхищенно воскликнула она и натянула чарующую улыбку, в то время как у нее в груди заколотилось сердце. Ника вдохнула так медленно как, только могла, чтобы клиент не смог догадаться о поглотившем ее не меньшем волнении, с коим он сам боролся несколько последних минут. — Я знала, что вы в своем деле мастер, но чтобы сделать это за столь короткое время! Я просто поражена вашим талантом! — лукаво простодушно произнесла она.

— Вы меня перехвалите, Ника! Это был, так сказать, небольшой пустячок, — выдавил он с усилием.

— О! Я вам премного благодарна за то, что нашли время этот 'маленький пустячок' для меня сделать. У вас было совсем немного времени. Даже меньше, чем у меня, но вы поразительно быстро с ним справились! — восхищение на лице Ники было воспринято собеседником как заслуженная лесть.

— Извините меня за мое безрассудство! Что вы будете? — с деланным сожалением спросил он и кивнул официанту.

Молодой человек в безупречной форме подошел к их столику.

— Что вам принести? — спросил он у Ники, не отрываясь от ее карих глаз.

— Пожалуй, только сок, — произнесла девушка и, почувствовав внутренний протест клиента, безапелляционно назвала его наименование, чем очень сильно раздосадовала своего соседа. — Томатный, пожалуйста!

Официант удалился.

Лицо клиента при ее взгляде смело с лица маску неприязни и стало странно-дружелюбным. Странным потому, что этот человек был неспособен на настоящую дружбу ни с кем в мире — констатировала Ника своему внутреннему 'Я'. Она подавила вздох облегчения, когда на столик поставили стакан сока, по консистенции похожего на разбавленное томатное пюре и перевела взгляд на мужчину, метающего вспышки гнева.

Хорошо иногда бывает закрывать глаза на то, что ты видишь, но клиент по всей вероятности не собирался легко сдаться и Ника, взяв стакан, и отпила сок. Она посмотрела на соседа и, убедившись, что он уступил в своей двусмысленной игре из-за отвращения к томатному соку, протянула ему папку с бумагами. Человек оживился и стал просматривать ее содержимое, как всегда удостоверяясь в соответствии документов оригиналу на английском языке.

— Никто кроме вас не справился бы с этой нелегкой задачей в столь короткий временной отрезок! — промурлыкал он, словно только что его досыта накормили. Впрочем, для него бумаги, похоже, были лучшей пищей, по крайней мере, для ума. А он, у этого ложно добродушного человека, несомненно, был, хоть и использовался для выстраивания хитросплетенных козней и ловушек.

Нику же интересовала совершенно иная игра, менее политизированная, но несомненно более изощренная. Она забрала протянутый ей драгоценный листок и пробежала глазами по его содержанию.

Девушка почувствовала облегчение с примесью разочарования. Такая конспирация игры неизвестными организаторами не показалась ей забавной, Прочитать текст, зашифрованный с помощью чисел — задача не из легких. Даже для специалистов. Расшифровка у обычного человека может занять уйму времени, а у нее его нет.

Ника впервые получила своего рода послание для участия в фи-саге, выстроенной в реальном времени и в реальном городе. Если она сможет прочитать сообщение, значит, она прошла тест и без проблем станет одним из немногочисленных участников игры — об этом она мечтала последний год. И лишь ради этой информации почти полгода выполняла заказы человека, сидящего сейчас напротив нее. Что касается игры, то время для каждого такого рода развлечения, было, несомненно, реальным и ограниченным, как и в любой мало-мальски перспективном забаве для обеспеченных и не в чем себе не отказывающих юных или повзрослевших детишек, по возможностям места своего пребывания или рождения которых, по стечению обстоятельств был Минск.

Игра и проводимые в ее рамках фи-саги не были смешнее фильма ужасов, где после нескольких минут просмотра не остается в живых парочки-другой, обезумевших от страха героев. В отличие от придуманных или выборочно жизненно демонтированных и сыгранных сюжетов, крови жертв было не так уж и много — игра есть игра, и слишком увлекаться участникам не доводилось, ибо существовали на то свои рефери и жюри.

Как и следовало предположить, призом для победивших игроков, конечно же, служили деньги. Их собирали накануне игры и охраняли поверенные лица до ее полного завершения. Выигрышным суммам могли позавидовать многие актеры, к тому же они дополнялись внушительными процентами от ставок зрителей. Благо, таких было немало и они не скупились на оплату зрелищных представлений, не уступающим по возрастанию адреналина ни одному из реалити-шоу, когда-либо показанному по местному кабельному телевидению. Но, несмотря на то, что время было ограничено, иногда игра продолжалась до нескольких суток.

Зрители получали на свои мобильные телефоны голосовые сообщения с началом представления и, при желании, имели возможность просмотреть его повтор в цифровом формате, если в случае непредвиденных обстоятельств, рьяный болельщик не мог попасть непосредственно в апартаменты для просмотра экстремальной фи-саги. В целях сохранения конфиденциальности, носители с записью доставлялись курьером, непосредственно в руки адресата, что обеспечивало защиту от прослушивания записи и госбезопаснотью, и некоторыми особыми госструктурами, коими проводится неусыпное наблюдение за правопорядком в стране.

Ника сложила лист с помощью которого можно узнать информацию о дате и месте проведения очередной увеселительной игры, для любителей пощекотать нервы себе и другим, к которым она никакого отношения не имела, но по роду своей недавно закончившейся непродолжительной карьеры дипломатического переводчика, не испытывала проблем в самоконтроле и уличении людей в мошенничестве. Она пока не стала частью никакой из немногочисленных новообразованных команд, но намеренно получила билет в одну из них — ее она выбрала давно, оставалось лишь найти способ попасть на игру и в команду. Листок, который она спрятала в карман джинсов, и был этим своеобразным билетом со своеобразным игровым подчерком.

Никто фи-сагу всерьез не воспринимал, но Ника подозревала, что и зря. Так как непременно стоило бы. Иначе ее несчастным участником мог оказаться любой человек, предвзято относившийся к подобного рода забавам, и пожалеть об этом, так как играют в ней по-крупному, и понятие жалости и сострадания для игроков, в силу своей избалованности и эмоциональной ненасытности зачастую неизвестно. Тем более высокопоставленным зрителям, ибо, как говорилось еще в старые времена вождями народа, незаменимых людей у нас нет, а раз так, то и менять их можно как перчатки, даже если их порвал сам исполнитель, разгребая своими пальцами разношерстный мусор.

Все это время, пока девушка размышляла и маленькими глотками отпивала томатный сок, ее осведомитель трепетно изучал перевод, выборочно просматривая страницы из папки. Убедившись, что все в порядке он одобрительно кивнул, и на его лице запечатлелась довольная ухмылка — все лавры, несомненно, достанутся ему, и отчет перед западным руководством достойный рук профессионала уже был в его собственных руках.

— Я рад, что именно вы занялись этой сложной проблемой. Вы, несомненно, профессионал в своем нелегком деле! — слишком наигранно произнес он и удержал взгляд на обложке папки, предвкушая, как он рьяно будет отчитываться за расход средств и выполнение специфических поручений своего западного хозяина. — Думаю, я могу рассчитывать на безусловную конфиденциальность моего заказа и его содержания?

Ника отвлеклась от своих мыслей, но уловила вопрос, витавший в воздухе, на который могла дать лишь утвердительный ответ, поскольку другого рода высказывания были равносильны собственноручно исполненному смертному приговору.

— О чем вы говорите! — воскликнула она, столь же изящно играя роль переводчика-пустышки, как и ее сосед роль добродушного простака. — Безусловно! Это ведь конфиденциальная работа! — вторя его словам, произнесла Ника и допила сок, чувствуя, как сменяются эмоции собеседника, словно она вызвала в нем массу вопросов.

— Мне рассказывали о вашем таланте, но я не мог представить, что он настолько велик! — без намека на иронию произнес он. — Когда вы мне сегодня позвонили и сообщили, что заказ выполнен, я право был очень сильно поражен и отложил массу дел дабы поскорее насладиться плодами вашего и, несомненно, своего кропотливого труда. Я был убежден, что вы позвоните мне не раньше чем через три дня, и я право было подумал, что могло пострадать качество работы из-за некоторой поспешности, но ознакомившись сейчас с бумагами, понял, что был несколько самоуверен и ошибался на этот счет, чему очень рад, так как есть дела, а это, безусловно, одно из них, которые требует максимально возможного быстрого разрешения и эффективного исполнения… Я буду рад продолжить с вами сотрудничество и порекомендую вас нескольким своим добрым знакомым, которые имеют проблемы в разрешении подобного рода вопросов в силу разных причин.

'Одной из которых, по всей вероятности является боязнь огласки', - мысленно продолжила Ника и прикрыла на мгновение глаза, чтобы скрыть полыхающие искорки гнева и отвращения к этому обрюзгшему исполнителю сомнительных делишек своего западного руководства.

— Я очень рада, что выполнила ваш заказ так легко, — деловито размышляя, произнесла она. — Хотя и не уловила сути, конечно же, не семантической, а жизненной некоторых бумаг.

Клиент, как ему казалось, удачно скрыл злобную ухмылку.

'Я на это и рассчитывал, куколка. Иначе излишнее любопытство и аналитичность могут помешать нашему дальнейшему сотрудничеству… Мой старый знакомый был прав насчет тебя, крошка, — клиент внутренне засмеялся, а на его лице застыла маска добродушия, — когда назвал тебя очень красивым и профессиональным полиглотом, но столь же невдумчивой пустышкой, как энциклопедический словарь по семи известным тебе языкам'.

— О! Не забивайте себе голову пустяками, Ника! У вас и так слишком много дел и других бумаг, насколько мне известно, не только я пользуюсь вашим благожелательным отношением! — на самом деле произнес он.

Девушка с деланным безразличием посмотрела на папку, которую клиент спрятал в дипломат. Но сделала она это так, чтобы он, несомненно, смог это увидеть и убедился еще больше в своей правоте относительно ее бездумности куклы-пустышки.

'Вообще-то без особого труда я понимаю все используемые в мире языки, — мысленно уточнила Ника и улыбнулась. — Как долго я смогу водить тебя за нос? Твой старый друг был более проницателен, но так и не смог меня раскусить, так что с тобой я повеселюсь вдоволь… Кстати, с кем ты работал раньше? Наверняка твоего старого переводчика уже нет в живых. Интересно, что сыграло с ним в русскую рулетку, его любопытство или двойная работа? Скорее всего, второе…

Ника встала из-за столика так как, судя по мыслям ее соседа, он уже давно был готов вскочить с места, будто кто-то положил что-то ему на стул, и это что-то все время кололо, доставляя неудобство, а браниться в людном месте ему не пристало.

'Может, и у его собственного виска кто-то давно держит пистолет и при малейшей оплошности готов спустить курок, сыграв с адресатом свинца в русскую рулетку?' — задалась она вопросом, создав вокруг себя ареол отвлеченности и безрассудства, как всегда безупречно работающим в отношении самоуверенных в своей прозорливости и излишней подозрительности клиентов, а были ими раньше и не только такие третьесортные исполнители, как пропускающий ее в дверях человек, а что ни на есть те, самые 'истинные демократы' держащие в своих руках тысячи позолоченных нитей, и дергающие их при необходимости с такой силой, что шеи персонажей реального кукольного театра ломаются с пронзительным треском, пугающим других доблестных актеров, сожалеющих о том, что им не удалось после несчастной кончины своего собрата занять его место, или, в крайнем случае, хотя бы головами поменяться. Погибшему она ни к чему, а вот бездарному исполнителю, за шею которого к его большому сожалению дергает не золотая, а льняная нить, голова собрата по кукольному цеху, несомненно, пригодилась бы. Однако, как и любой уважающий себя режиссер, хозяин не намерен брать к себе на поводок все такую же копию безвременно почившего актера, дабы в очередной раз не вляпаться в то же болото, из которого он сумел выбраться, дергая за шею своего старого верного пса, послужившего хоть эту достойную службу своему хозяину, похвальную для каждой безродной дворняги с золотым ошейником.

— Я скоро с вами свяжусь, — прошелестел клиент и, попрощавшись, удалился к своей машине.

Ника была очень рада, что по наитию припарковала свою машину в противоположном конце стоянки. Еще минута общения с этим человеком и она бы точно прочистила ему мозги в самом что ни наесть прямом смысле. Вряд ли бы он и имя свое вспомнил, но тогда… ее бы непременно нашли, а значит, ничего другого не остается, как играть в эту не очень приятную, навязанную обстоятельствами игру и лишь потом, передать информацию куда следует, но только после того, как она доведет до конца дело, ради которого и вернулась год назад в Минск.

Глава 9

— Так это была та самая девчонка, которую вы убить, если что не так, собираетесь? Она же… Вы? Ну, вы и…

— Хватит, Славик! Никто ее пальцем не тронет! — пообещал Кирилл и повернулся к старому другу.

— И как же вы провернули столь хитроумную операцию, без помощи смертников и новичка? — лицо босса стало бордовым.

— Мороженым, босс! — выдавил спец, не в силах больше сдерживать смех.

— Ты меня, кем считаешь? Каким еще мороженым? — процедил сквозь сжатые зубы босс и привстал с кресла.

— Пломбиром, босс. Самым обычным пломбиром.

— Как результат? — убедившись, что Кирилл не шутит, босс сел на стул, скрестив на груди руки, и забросил ногу на ногу.

— Визитка моя у нее. Осталось только ждать, — совладав с собой, доложил он.

— Подробнее, — раздраженно велел босс.

— Я своим глазам вначале не поверил… Точно была она, только слишком… — Кирилл замолчал, глядя сквозь босса.

— Слишком что?

— Слишком красивая… Даже не в этом дело. Слишком живая, босс!

— Ну, это вопрос времени Кирилл, — он ухмыльнулся, — как и для всех нас, не ты ли мне это сегодня ночью растолковывал?

Спец повернулся в сторону оцепеневшего подростка.

— Славик, позови Ника, а сам переоденься и замени через час новичка. Пусть он явится сюда, — сказал Кирилл и уселся на свое место напротив босса.

— Я тут, хочу быть! — подросток надулся и не сдвинулся с места.

— Ты же, сам просил, по-хорошему. Или как? — Кирилл посмотрел ему в глаза.

— Ладно. Я пошел, — обреченно простонал Славик.

— Вот и хорошо! — спец дождался, когда он выйдет и продолжил. — Но план 'Новичок' отменять не нужно.

— Это почему же, Кирилл? Если ты говоришь, что она сама к нам в руки приедет, зачем новичком рисковать?

— В том-то и дело, босс! Может, лучше перестраховаться, чем время потерять? Ведь, если она не позвонит, тогда, что делать будем? — Кирилл положил правую руку на край стола и начал разминать древесину как пластилин.

— Кирилл! — зарычал босс.

— Что? — спец поднял глаза и посмотрел на друга, лицо которого еще сильнее покраснело.

— Ты, что с моим антикварным столом делаешь, скульптор?

— Извините, босс. Кажется, я задумался и решил себя простимулировать. — Кирилл сконцентрировался и вернул столу первоначальный вид.

— Хватит заумных штучек, Кирилл! Что тебе покоя не дает?

— Не зря у вас степень по психологии, босс! Может мне тоже? — серьезно спросил совета спец.

— Хватить шутить, иначе твои мозги закипят!

— А, что тут сложного, Стас? Кто-то коллекционирует монеты, оружие, машины или мебель, — Кирилл многозначно посмотрел на своего старого друга, — а я буду коллекционировать разные специальности степени доктора наук. Четыре у меня уже есть, может вот, пятую получу?

— Да пулю ты себе в лоб схлопочешь, гений!

— Пуля не поможет, — скептически заметил Кирилл. — Ты и сам прекрасно знаешь, Стас.

— Вот то-то и оно, что знаю, — сухо подтвердил босс. — Пустят тебе пулю в лоб и вынимать не станут, да закапают, где-нибудь вблизи Минска так, что ни одна собака не найдет.

— И, что с того?

— Живьем червей кормить ты будешь. Вот что, гений!

— Да, сценка не совсем приятная, — спец кивнул. — Но, я без сознания буду — мне все равно!

— А, сколько, ты без еды протянешь? — холодно спросил босс, буравя Кирилла взглядом.

— Вот это — другое дело. Так бы, сразу сказал. Не меня черви есть будут, а я их!

— Ну, ты и…

— А, что тут такого, Стас?

— Впрочем, да ничего… — босс задумался. — Я их и сам ел. Мы их все ели. Нас ведь всех этому в спецназе учили. Да-а…

— А, чем тебе черви не нравятся? Это же деликатес у некоторых племен, как виноградные улитки или мидии в европейских странах!

— А, что с улитками или мидиями не так, Кирилл? — удивленно спросил босс. — Довольно-таки вкусные, констатировал он и прищурился.

— Вот то-то и оно, что улитки аппетитные, потому что живьем варенные! — взорвался спец. — А мидии вкусные и сочные, потому что живые, если их в ресторане открытыми подают — нарушение правил! Чего же мы людей все время варим живьем как улитки или вскрываем, словно они мидии и нам их непременно нужно на зуб попробовать?

— Ты, опять за свое, политик? — взревел босс.

— Да не за свое, я, Стас. Не за свое… Мы же их сварили или вскрыли, и даже не съели, а выбросили на помойку — пользы никакой! Только вот, потомство их нам же и растить… Вот такими, как Кира и Славик года три назад были, из нормальных детей фраера и вырастают: злые, не подступишься, пока в их болоте сам не искупаешься…

— Ты, чего на детей наговариваешь, Кирилл? — босс с силой сжал край своего любимого стола и тот засиял как нионовый диод.

— Да успокойся ты, коммунист! Я не только про наших, Славика и Киру, я про таких же вокруг! Да и не только у нас — везде. Мира у таких, как Славка или Кира, нет! Вот они то, когда вырастают, все кругом палят или по своему усмотрению плавят, как наши родные члены БНФ, — Кирилл горько улыбнулся.

— Какие они тебе родные, гений? Они же все давно продали за зелень в карманах, — гневно зашипел босс, — и душу свою продали, как ты сам любишь выражаться!

— Так-то оно так, Стас. Вот только мы тоже свою душу продали! Ты, это хотя бы понимаешь? — босс пронзительно выдохнул. — Хорошо, что хоть своему народу и своей белорусской земле.

— Так, Кирилл, никакой больше учебы! — приказал босс. — Ты, меня понял?

Кирилл громко рассмеялся, еще больше разозлив старого друга.

— А чего это ты за меня решать будешь, гений биополей? — возмутился спец, уняв смех. — Ты же, сам психологию изучал, чтобы в себе разобраться, после того, как человек пятьдесят на тот свет отправил! А я раза в два больше за двадцать лет… Я ведь не хуже Эйнштейна физику знаю, не хуже Менделеева в химии разбираюсь, и уж точно получше Евклида или Лобачевского с геометрией управляюсь, а себя самого не знаю! Ты, это понять можешь? Я людей вокруг знаю лучше, чем себя самого! Ты что, считаешь, что я три года назад думал, что буду ругаться и на людей с кулаками бросаться? Мне же палец на шею положить им достаточно и они трупы, а я как зверь напролом… Сам же Славику говорил, что напролом идти следует, когда тебе что-нибудь сломать могут, а не когда с тобой по хорошему… Вот и хочу я разобраться, когда со мной или с моей страной по-хорошему, а когда и руку переломать можно, что за кусок поаппетитнее ухватиться хочет! Но ведь, может, хватить лишь сломанной руки, пусть даже так, чтоб кости года два срастались и операции западные хирурги бес конца делали… Зачем сразу по шее, как Славик сегодня пошутил, под газон в лесу и амба, только звери все равно раскопают и нам же в зубах принесут, чтобы добавки попросить! Наши же звери!

— Ты, уймись, Кирилл, — настороженно сказал босс. — Ты же сам говорил, что со зверями нужно по-звериному. Вот они и тащат нам позеленевшие кости. Да и сами они давно перестали быть серыми волками, а стали западными шакалами… Впрочем, мех у них самих, хоть и зеленый, а уже давно в дырках весь. Белорусская моль, знаешь, как всякие там западные штучки любит, скоро только лохмотья останутся!

— Вот то-то и оно, Стас! — зашипел спец. — Чтоб Кира этим ночным мотыльком была или Славик? Спецы они, еще те, да вот крыльца хрупкие! Шубку хозяин со своих шакалов вместе с ними, запутавшимися в гниющей зелени, снимет и спалит в камине, даже оставшейся зелени не пожалеет и новых серых щенков в шакалы нарядит!

— А, чего они в шакалы рвутся? — вспылил босс. — Вот сидели бы дома или учились, как ты!

— Дурак ты, Стас, дурак… И я тоже дурак… Щенки то эти серые, что в зеленых шакальих шубах фраеров корчат, это те, что с такими как Славка или Кира, вместе в сад ходили или в школе учились… Свои они. Мы же сами себя грызем! Детей своих до дыр загрызаем, а считаем, что очередного преобразившегося западного шакала освежевали… И Славик или Кира могли их шакалами стать, если бы к нам сами не пришли. А ведь по своей воле пришли! Нашли и пришли, и никто их не заставлял, никто их не прикармливал, как западные хозяева своих зеленых, у нас же доморощенных, шакалов!

— А, что прикажешь делать, Кирилл?

— Уже делают, Стас… Уже делают. Вот только не с ними… Они на зайцев больше охоты не начнут, пока вся западная зелень не переварится. Вегетарианство штука въедливая, да и зелени в отдельных странах, пруд пруди. Еще одну заводь запустят и будут наши доморощенные шакалы, как в сказке, ее хоть хвостом ловить. Здесь только один вариант…

— Ты это о чем, Кирилл? — перебил его босс. — Ты на себя в зеркало взгляни! У тебя сегодня ночью без вариантов! Нику я еще одно задание дам, а ты поспи! Сколько ты уже не спал? Суток трое?

— Так точно, босс! Ты, правда, меня насквозь видишь. Только спать я не буду, пока кое-что не сделаю.

— Ты, что Кирилл? Сколько ты собираешься не спать? У тебя голова должна быть светлая, чтобы горячки не пороть!

Спец кивнул.

— У тебя же степень по психологии, Стас, — Кирилл слегка улыбнулся, — значит, ты и психофизиологию изучал, и измененные состояния сознания проходил. Не так ли?

— Ну, так, Кирилл. Что с того?

— Для чего сон человеку нужен, Стас? — спросил Кирилл, с интересом глядя на друга.

— Чтобы мозг отдохнул. А твой вот и не отдыхает!

— Все оно так, — подтвердил спец. — Только сон нужен не просто для того, чтобы мозг отдохнул, а чтобы клетки нервной системы восстановили свой энергетический потенциал.

— Ну, это то же самое, что я тебе и сказал! — не понимая куда клонит Кирилл, босс в очередной раз кивнул.

— Я спец, Стас. Спец с уникальной способностью. Мои клетки восстанавливаются очень и очень быстро. Может, ты не знаешь, сплю я по привычке. Хотя мог бы обойтись и без сна. Приятно чувствовать… — Кирилл замолчал и через некоторое время продолжил. — Приятно чувствовать, что я еще человек. Вот и отсыпаюсь, вроде как…

Босс многозначительно посмотрел на друга.

— И, какой этот твой вариант, Кирилл?

— Кингу я напишу, Стас. Маленькую такую книгу. Серо-зеленую ей бы обложку, да название такое колоритное красным, как кровью, чтоб профили Рузвельта и Франклина фоном в сравнении с ним казались, и ни один шакал мимо не прошел — зелень же им нравится, хоть и чужая. Глядишь, наши доморощенные шакалы и купятся. Кстати, можно и зайцев наших на обложку, вместо Рузвельта и Франклина. Так местами. Для разнообразия… — босс уставился на Кирилла как на сумасшедшего. — Не смотри на меня так! Я не святой, Стас! Я по шею в крови до сих пор купаюсь, как в лаве с тем гадом глазами кверху… Только ведь его уже давно нет, а я все вылезти никак не могу… Я не хочу, чтоб такие, как Стас или Кира за мной в эту лаву прыгали, чтоб славы себе сыскать, или похвалу западного хозяина получить. Ему же на них плевать! Сварятся вкрутую — он себе новых прикупит…

— Иди спать, Кирилл… Им не поможешь, — произнес босс и закрыл глаза.

— Почему не поможешь? Напишу, как я человек сто на тот свет отправил. Опишу во всех подробностях, да так, чтоб их замутило. Может, хоть тогда головой начнут думать, а не в зелененькую шубку прыгать! Им ведь тоже, потом пистолет в руки и в чужие виски свинец втыкать… — спец тяжело вздохнул. — Зелень может и глаз радовать, ну и желудок, само собой разумеется, если она свежая, молодая, а вот если зелень гнилая, отравляет она их так, что ни один врач не поможет, даже Вика, хоть она и спец в этом деле. А им ведь такую именно и скармливают, шакалам нашим доморощенным… Им же из этой зелени даже напитки выжимают вот они их внутрь себе и вливают, ну или вкалывают…

— А знаешь, Кирилл, — с минуту помолчав, сказал босс. — Ты ведь прав… Впрочем, как всегда. Может поэтому ты жизнь так и ценишь, что стольких на тот свет отправил, если он есть, конечно же… Или, своей смерти, так хочешь?

Кирилл не ответил. Босс ждал, поглаживая стол.

— Чем они меня хуже, Стас? — продолжил спец. — Они что, кого убили? Обколотые и пьяные, что с них взять? Вот булыжниками в Амон и швыряют. Только даже булыжник может полететь в другую сторону. Нужно только показать в какую.

— И, куда ж это они, по-твоему, бросать их должны? В хозяев своих? — босс недовольно поморщился.

— На хозяев их я, если они что-нибудь удумают, и сам по паре глыб сброшу, — спец ухмыльнулся. — А они пускай в землю под ногами бросают, что б стоять прочнее. Да хорошо, чтоб рикошетом себе по ноге, для шоковой терапии.

— И что, если даже и попадут? Ты ж сам сказал, что они обкуренные и вдребезги пьяные. Им же все фиолетово!

— Им то, может, и фиолетово, когда они обкуренные или пьяные, а вот когда они очнутся через день в больнице или на нарах, может и поймут, что сами себе пальцы переломали, вот тогда возможно и начнут ценить то, что у них под носом дома свои зайцы есть. И радоваться, что они сами себе ноги переломали, а не им кто-нибудь вчера шею, пока они в отключке у трибун своих хозяев валялись как мягкий зелененький коврик, о который и грязные ноги вытирать приятно. Он же не свой — не жалко. Его можно и заменить. И меняют же… — Кирилл замолчал и закрыл глаза, а стены комнаты начали стекать, как лава, на пол.

— Ты, чего творишь? Кирилл, уймись! — босс заорал, вставая из-за стола.

Кирилл открыл глаза и ошарашено уставился на стены, начинающие застывать.

— Ты, что вытворяешь? — прорычал босс. — У Славки со сплавами лучше получается работать, а ты, весь дом захотел в желе оформить?

— Извини, Стас… Сам не знаю, как это вышло. Я попробую… — Кирилл вновь закрыл глаза.

Босс стал наблюдать за стенами, которые начали стекать к потолку, возвращаясь в свой изначальный вид.

Все вернулось на свои места.

— Есть такой психологический эффект толпы, — произнес босс, усаживаясь на свое место и уцепившись глазами за друга, оглядывающегося по сторонам. — Называется он 'заражение'. У меня возникла идея, как этот эффект происходит на физическом уровне… Понимаешь, Кирилл. Поля людей ведь соприкасаются друг с другом, да и находятся они в общем поле Земли…

— Я об этом тебе и твержу, гений полей! — поддержал спец. — Запустить цепную реакцию, как деление атома, и никакого Амона не понадобиться. По крайней мере, меньше булыжников полетит. Бросать станет некому. Или почти некому.

— Может, и некому, Кирилл… Только вот те шакалы, что уже лет пятнадцать за зеленые шубки своим хозяевам серых щенков в зубах приносят, как были, так и останутся их верными псами! И ничего ты с ними не поделаешь, кроме того, на чем ты натренирован! Запустят тебя в полет, и сто первый будет протаранен… С другой стороны, пусть мотают на ус, что их собственные шакалы скоро на части разорвут, да и на их же могиле выплясывать будут, чтоб в их же шубку, что позеленее, впрыгнуть…

— О каких это вы шакалах и зеленых шубках разговор ведете, не уж то решили бутик одежды из меха и кожи экзотических животных открывать? — спросил Ник, проходя в кабинет. — За браконьерство сажают, босс!

— Да, умник. Но только, если поймают! — отрезал босс. — К тому же, мы ведь, не подобие Эльзы Кох, чтоб из кожи одежду или аксессуары вырезать. Мы цивилизованные люди. Да и негоже нам своих волчат стрелять. Мы лучше из западных шакалов чучела сделаем, чтоб наши волчата, учуяв их вонь, стороной подобных падальщиков обходили. Лучше в серой шубке им на свободе бегать, чем в зеленой людей пугать или честной народ смешить! — произнес босс и указал Нику на стул. — Только охоту мы на западных шакалов начинать не будем, слишком много своих волчат перестреляем.

— Ты, чего так долго? Ты, где прохлаждался? — зло спросил Кирилл.

— Да я, вообще-то, с Кирой играл, вот только, во всем белом свете, нигде местечка для меня потеплее, ты не сыщешь! — прошипел Ник. — Даже твоя лава, как горячий шоколад для тебя. А для меня мысли Киры, как защита той девчонки, на окне которой ты руку свою зажарил! Вот только ты раз! А я каждый день по раз двадцать свои мозги сжигаю! Вот потом и хожу часами, словно не в себе… Может я на нее и злился поэтому, а вовсе не отрывался?

Босс понимающе кивнул.

— Так, не считывай ее мысли! — посоветовал он.

— Если бы, босс. Не могу я не считывать! Канал обрубить не могу! Я могу его ослабить, но до конца обрубить не могу… Вот и мучаюсь как проклятый! — спец сел на свободный стул и уставился в пустоту перед собой.

— Может, оно и к лучшему, Ник! — съязвил Кирилл. — Если ты на ее мыслях жаришься то, каково этому шестилетнему ребенку по белу свету ходить? Чего она, по-твоему, всех зажарить готова? Что мы с тобой сделали не так или, кто что сделал не так, что такие дети мучаются? И вырастают из них садисты и убийцы, а не серые волки, облачившиеся в зеленые шубки! — Кирилл замолчал и закрыл глаза. Стены в очередной раз начали плавиться.

— Это он? — удивленно спросил Ник, глядя на то, как со всем их содержимым, стены слой за слоем стекают на пол.

— Он самый! Ты, посмотри, что вытворяет, я же его предупреждал!

Кирилл открыл глаза от удара тока по ногам.

— Ты, чего, Стас? — Кирилл замолчал, глядя на стену за боссом, с которой начали стекать оголившиеся кирпичи. — Я же ничего такого и не думал…

— Вот именно! Не думал! Где мой кабинет, Кирилл?

— Сейчас верну твой кабинет, Стас! Не горячись! — спец посмотрел на напарника и исправился. — Сейчас все сделаю, босс! — он закрыл глаза, и через несколько секунд облегченно вздохнул.

— Ты, давно так творишь? — поинтересовался Ник, с любопытством глядя на друга.

Кирилл озадаченно молчал, осмысливая произошедшее.

— Как хочешь! Твое дело! Можешь не говорить. Чего ты меня позвал, уникум?

Кирилл очнулся от размышлений.

— Тебе Славик о наших приключениях ничего не рассказывал? — удивившись, спросил он.

— Что Славик! Мне Кира все уши прожужжала, что у нее теперь есть смугленькая подружка, полная ее противоположность! Я даже немного удивился, как это Кире мог понравиться кто-нибудь из ее ровесников! Она же их на дух не переносит! Вот поэтому в садик и не ходит. Другие, наверное, они все. Не такие, как она, вот и не понимают ее.

Кирилл изучающе посмотрел на напарника, решая, стоит ли впредь ему продолжать шутить над ним или хватит. Вдруг, Ник настолько повзрослел, что шутками просто так не отделаешься.

— Да, Ник, ты попал в самую точку. Эта малышка к ней свой ключик подобрала, да так ловко, что Кира не отстанет пока она в гости к нам не приедет! — веселясь, подтвердил спец.

— Ты, это серьезно, Кирилл? — недоумевая, спросил Ник. — А, если ее тетя, что-нибудь заподозрит? Что мне с ней делать? Практиковаться в своем гипнозе? Ты же, знаешь, я применяю его на людях лишь при крайней необходимости. Это не спецы! Для них последствия могут быть похуже, чем после атомной войны… Я же тебе рассказывал! Если мне Кира помешает, даже врач не поможет. И будет эта девушка до конца жизни овощем лежать или зомби ходить!

— Мне казалось, что ты ее готов был раньше пришить! А теперь ты ее так рьяно защищаешь! Ты, меня просто удивляешь, Ник. Оказывается, ты не только хороший исполнитель… Может ты еще и наполовину человек? — Кирилл с интересом наблюдал за реакцией напарника. — Так. Все ясно. Славка тебе только полправды рассказал? — Ник удивленно уставился на друга. — Понятно.

— Ты, это о чем? И, когда я собирался ее на тот свет отправить? Что-то ничего подобного не припоминаю, — озадаченно заключил он.

— Ты же, в ее голову залезть не смог и твердил мне еще ночью, что она очень опасна. Или она наша — или ничья, — холодно намекнул Кирилл.

— Да хватит говорить загадками! Ты можешь прямо сказать? — взорвался Ник.

— Прямее уже не куда, Ник, — произнес босс и кивнул.

— Вы, что? — оторопел спец. — Надомной решили вдвоем подшутить?

Ник нервно дернулся.

— А мне, казалось, что я шутить разучился, когда своего первого на тот свет отправил, — стол опять засиял под рукой босса.

— Это была та девчонка, которую мы…

— Какой же ты умный можешь быть, если тебе мозги прочистить! — Кирилл засмеялся.

— И она что, сама приедет? — заинтересовался Ник, сложив мозаику вместе.

— Так-с. Приедет или не приедет — вот в чем вопрос! — Кирилл улыбнулся.

— Ты чего мне цитаты из 'Гамлета' читаешь? — раздосадовано спросил напарник.

— Какого Гамлета? А, ты про пьесу! Ты, монолог малость перепутал, это я так… А ты, не забыл все-таки, как мы с тобой ту первую операцию в театре провернули?

— С тобой забудешь! — зло прорычал спец. — Впрочем, там еще одна занятная сценка была, когда Гамлет держал в руках чей-то череп.

— Ты, на что намекаешь, знаток глубокого искусства? — лицо Кирилла побелело.

— На то и намекаю! Или голова этой девчонки останется на ее плечах или нет!

— Ты, чего вскипел, Кирилл? Успокойся! Хватит мне стены портить! — прошипел босс.

Кирилл посмотрел на ошарашенного друга и медленно проговорил:

— Со мной со вчерашнего вечера что-то твориться… Может, мне пойти попрактиковаться на манекенах Киры? Хотя нет, уж лучше она сама пусть на них развлекается, а то я окажусь в их ряду! — он засмеялся, обнажив ровные ряды белых зубов.

— Тебе точно, не нужен отдых? — поинтересовался Ник, глядя на спеца, смеющегося как его шестилетняя подопечная.

— Знаешь, Ник, может, и нужен! Вот только не мне, а всем вам, если собрались голову этой девчонки с плеч снять и на нее, как на очередной трофей любоваться! На нее ведь живую смотреть гораздо интереснее. Да и слушать кстати, тоже… — Кирилл перестал смеяться, вытянул ноги под столом и заложил руки за голову.

— Что делать будем? — спросил босс.

— Введем в дело новичка, для начала, и останется нам только ждать, босс, — предложил Кирилл и хитро улыбнулся.

Ник пожал плечами.

— Как вы собираетесь работать потом, если вдруг она заявится в гости? Где вы нового следока найдете?

— А с чего это ты их так странно называешь? — спросил Кирилл, и, не прикасаясь, пододвинул стул напарника к себе.

— Кирилл! — нервно прошипел спец. — Я могу вынести с тобой что угодно, но не собираюсь становиться объектом телекинеза!

Стул замер.

— Ты не дорассказал, — напомнил Кирилл.

— А, чего вам слоган не нравится? След да око вот вам и следок, — зло ответил Ник и сжал зубы.

— Детский сад какой-то, а я уж было подумал, что ты намекаешь, будто бы они сами следов на деле столько оставляют, что, поди, разберись, чьих больше! — Кирилл громко рассмеялся.

— Они то следы может и оставляют, а вот ты полный набор отпечатков пальцев подарил девчонке, хоть снимай да натягивай себе на руку, — съязвил спец.

— Ты, отстанешь от меня, Ник? — стул вместе с ним поднялся на полметра вверх и зависнув в воздухе на секунду, со свистом полетел вниз.

— Ты, чего творишь, Кирилл? Ты, меня убить собрался? Что я тебе сделал?

— Если не замолчишь, очнешься через час, с рукой точной копией моей. Ты, меня понял? — Кирилл злобно посмотрел на напарника. — Ты, меня понял?

— Да понял я! Понял! Ты, уже шуток не понимаешь? С каких это пор?

— С тех самых, как ты собрался на голову девчонки любоваться, — холодно ответил спец.

— Да нужна она мне! Я только выполняю свою работу. Вот и все. И тебе советую!

— Наемник ты, Ник… Шел бы в легион что ли, или в действующую армию. Ну, в крайнем случае, договорился бы с Юрием насчет гражданства какой-нибудь страны и стал миротворцем. Им ведь платят больше. Что ты в этой стране забыл? Большинство ведь уже сбежало. Бежал бы за ними!

— А ты, чего интересно здесь остался, Кирилл? — Ник посмотрел на напарника и с досадой толкнул его стул. — Конечно. Тебе деньги не нужны! Ты, в любой момент, можешь заработать не хуже олигарха, — он задумался и продолжил, с сомнением поглядывая на друга. — У меня возникла одна очень заманчивая идея.

Босс с интересом наблюдал за тем, как его подчиненные ведут себя как сварливая детвора.

— Что ты хочешь? — Кирилл встал со стула и направился к двери.

— Сделай парочку черных алмазов, и мы будем в расчете за все мои мучения с тобой. Да и нам с Викой не нужно будет беспокоиться о своем будущем.

Не дойдя до двери, спец остановился и повернулся на сто восемьдесят градусов так быстро, словно шел к двери спиной.

— Ты, о чем Ник? О каких алмазах? Где я тебе их возьму? Это не в моих правилах! Я не ворую. Я выигрываю у тех, кто выигрывает еще больше!

— О да! Ты, у нас самый честный игрок в мире! Ты же… Ты, обворовываешь казино как липу, а мне жалеешь всего парочки-другой черных алмазов! — Ник поймал убийственный взгляд Кирилла и поежился. — Не смотри на меня так! Я согласен и на обычные, сверкающие алмазы! Хотя не откажусь и от цветных…

— Я никого не обворовываю, — прошипел спец.

— Ну, да! — съязвил Ник.

— Они играют с математикой. И я играю с математикой. С теорией вероятности не поспоришь!

— Только вот в твоем случае вероятность составляет сто процентов! — Ник засмеялся и чуть не поплатился за это. Около его головы пронеслось, что-то смутно знакомое и застыло, зажав его шею в смертельных тисках.

— Ты, не забыл, кто я? — процедил Кирилл сквозь зубы.

— Извини, — произнес, задыхаясь, напарник и считая количество кругов мигающих перед глазами.

— Так-то лучше, — спокойно сказал Кирилл и опустил хватку, освобождая зажатую шею.

Ник закрыл глаза.

— Лучше я достану еще парочку миллионов, чем потрачу сутки на один алмаз. Да и сделать его без помощи Дмитрия я не смогу. Температура — это пол дела, а вот контролируемое давление — другое… Хотя, Дмитрий не против был бы попрактиковаться. Но без меня! — отрезал Кирилл и сел в свое кресло.

— Да ребятки… — задумчиво протянул босс. — Что вы между собой все цапаетесь? Жили бы мирно — забот было бы меньше.

— Стас, не начинай, — сухо попросил Кирилл. — Я старше тебя, и нервы у меня покрепче.

— Так-то, оно так, Кирилл. Только, чего ты все время кипятишься? Где твоя хваленая железная выдержка и беспристрастность в выполнении приказа?

— Я на службе, Стас лишь потому, что мне нравиться с вами развлекаться, поэтому я здесь.

— Вот это-то меня и волнует, Кирилл… Поехал бы куда-нибудь на море или в горы по скалам лазить. Кстати, неплохая идея! По скалам без страховки — для тебя самое то! Съездил бы, пожил там снова, отдохнул? — босс посмотрел на не выражающего ничего Кирилла.

— Зачем спрашиваешь, если знаешь? Скучно мне там становится уже на третий день. Ломал я там пару раз шею, правда, только в самом начале своей карьеры скалолаза. И что мне с того? Я все горы облазил. Мерз как в морозильнике… Я ведь, когда на Тибете к монахам в гости заявился, они меня, чуть было, за иного не приняли. Какой нормальный человек в тридцати пяти градусный мороз и метель один будет лазить по горам? Вот только у них я и задержался на две недели. Познакомился с их духовной верой и решил, что она не для меня. Слишком мистики много и философии… И слишком мало научных фактов.

Босс удивленно посмотрел на Кирилла.

— Мне казалось, что ты у нас любитель философии! Да и на пацане, ты вроде парочку приемчиков использовал. Судя по его поведению — не без успеха.

— Так он у нас оказывается духовный Вуду для Славика? — присвистнув, отозвался Ник.

— Не твое дело! — Кирилл пригвоздил напарника взглядом. — Будешь много болтать, не проживешь и минуты. Меня достало тебя уму-разуму учить! Ты же ничем не лучше Славика, а разница у вас почти пятнадцати лет. Не известно, с кем мне повезло больше, с ним или с тобой! Им хотя бы управлять можно, а что мне с тобой прикажешь делать?

— Чего тебе нужно мной управлять? — разозлился Ник. — Я не робот! И мозги у меня есть! — он вскочил со стула и прошагал к окну.

— Только часто ли ты ими пользуешься, Ник? Иногда мне кажется, что ты слишком сильно сливаешься с другими людьми и тебя за ними совсем не видно. Где ты сам? — Ник молчал, глядя в окно. — Где этот расхлябанный новичок? Я его голову быстрее сниму, чем чью-либо! — прорычал Кирилл и направился к выходу.

Спец спустился вниз. Пересек зал и прошел сквозь дверь, которая расплавилась при его приближения, по контуру тела.

Удивленные Вика и Кира наблюдали за исчезающим Кириллом и за дверью, которая за его спиной начала приобретать привычную форму.

— Тетя Вика! — вскрикнула Кира и помчалась сломя голову за опекуном, но ударилась в закрытую дверь и от обиды заплакала. — Почему ему можно делать все что хочется, а мне нельзя? — сквозь слезы проговорила она и побежала вверх по ступенькам в свою комнату. Вика последовала за ней, все еще не в силах понять, что только что произошло.

Кирилл приближался к въездным воротам, когда заметил Славика и новичка, практикующихся в своих способностях.

— Я тебе, что сказал? — угрожающе спросил он, окатив подростка ледяным взглядом.

Славик поежился и попятился назад, упершись спиной в застывающий металл будки охранника, которая стала походить на произведение средневекового кованого искусства.

Подросток закричал от боли. Его рубашка прилипла к телу, а застывающий металл обжог большую часть спины.

Новичок испуганно уставился на извивающегося Славика, скрутившегося у его ног.

— Черт бы вас побрал, детвора! Когда вы наиграетесь? — прошипел Кирилл и поднес руку к позвоночнику подростка.

Почти застывший на его спине металл мгновенно расплавился и оказался на руке спеца. Он скривился и махнул кистью в сторону стены будки охранника, словно отряхивал руку от стекающей воды.

— Сколько мне тебе повторять, Славик! Не тренируйся там, где есть посторонние! Кирилл посмотрел на свою руку и оторвал кусок металла, застывший на пальце. Рука зажила в считанные секунды. — Что мне с тобой делать? Я же тебе сказал заменить его и отправить к боссу. А ты, ему представление устроил?

Славик молчал, скрутившись у ног спеца. В его глазах читался ужас.

— Позови Вику, Алексей! — Кирилл взглянул на худощавого парня лет двадцати с заостренными чертами лица. — Ты, меня слышишь? Живо!

Новичок рванул с места и понесся к дому, его короткие русые волосы, подергивались с каждым шагом.

Спец встал на колени около подростка, онемевшего от болевого шока.

— Что ты вытворяешь, Славик? — мягко спросил он, поднимая его подбородок. — Посмотри на меня. Все будет хорошо.

Славик начал приходить в себя.

— Я не хотел, — прошептал он, глядя помутневшими глазами на Кирилла.

— Не хотел! — спец закатил глаза. — Ясное дело не хотел! Я ведь тебе уже не раз повторял. Не забывай о том, что сделал! А ты… Меня увидел и словно черта испугался. Будто из твоей головы все мысли выветрились, — он посмотрел на будку охранника. — Такую красоту испортил!

Кирилл засмеялся. Славик попытался улыбнуться, но его лицо искривилось от боли.

Вика прибежала и запричитала, увидев спину подростка без кожи.

— Я ведь тебя предупреждала, чтобы ты не занимался всякой ерундой! Сколько можно?

Славик молчал, закрыв глаза и сжав зубы.

— Где Кира? — спросил спец, посмотрев на Вику.

— С Лешей, — произнесла она и положила ладони на спину Славика.

Под ее пальцами обнажившаяся рана, занимающая поверхность от плеч до поясницы подростка, начала покрываться коркой, защищающей ткани тела от заражения.

С каждым еле заметным продвижением ладоней под пальцами Вики, ожоги начали заживать.

Когда вся спина Славика покрылась толстой сухой коркой, Вика опустила руки и устало произнесла:

— На сегодня все. Завтра явишься ко мне в комнату часам к восьми утра. И не смей мыться сегодня! Ты, меня понял? — Вика прикоснулась к затылку подростка. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза

— Спасибо, тетя Вика. Я приду… Завтра, — он попытался разогнуться и подняться, но сразу замер и застонал.

— Большего я сделать сегодня не смогу. Радуйся тому, что есть. Придется тебе сегодня ночью помучаться. Да и мне тоже. — Вика погладила Славика по голове. — Завтра я смогу нарастить новую кожу. Но на сегодня все. Только не спеши, не делай резких движений… Иди, поспи… — она посмотрела на спеца. — С Кирой придется поиграть кому-то другому. На сегодня я все… Мне бы до кровати дойти.

Женщина поднялась, и устало посмотрела на подростка.

— Славик, Славик… Горе ты мое луковое. Глядя на тебя, плакать хочется.

Славик поднял голову и взглянул на свою спасительницу.

— Не надо, тетя Вика! — взмолился он.

— Ты на себя посмотри. Глаза вытри и иди спать. Не дай бог тебя Кира увидит! — женщина в ужасе взглянула на Кирилла.

— Иди, отдохни, Вика. Я с ними разберусь.

Вика кивнула, еще раз взглянула на подростка и направилась к дому, пошатываясь на ослабевших ногах.

— Ты, как? — Кирилл с сомнением посмотрел на своего подопечного.

Славик поймал его взгляд и спросил:

— Как ты… Что с тобой было в лаве, дядя Кирилл? — в его глазах читался ужас.

Спец зло чертыхнулся.

— Ты туда же! Кто тебе рассказал?

Подросток молчал.

— Пойми, Славик. Ко всему можно привыкнуть. Даже к тому, что в тебя втыкают каждый день иголки или живьем снимают кожу, но лучше… — спец замолчал.

— Лучше, что? — переспросил подросток, скорчив недовольную гримасу, и попытался подняться.

Кирилл помог ему встать.

— Лучше не надо, Славик. А для этого нужно думать на десять минут вперед. — Спец подавил смех. — Чтобы не прикладываться частями тела к только что собственноручно расплавленной стенке. Ты на нее посмотри. Чувствую, отпечаток твоей спины будет красоваться на ней не один день!

Подросток с мольбой посмотрел на спеца.

— Нет, Славик. Я ничего делать не буду. Придешь в норму, сам исправишь, — сдавленным голосом сказал он.

— А как же Кира?

— Хватит, пацан! Исправишь сам. Пусть тебе будет несколько дней стыдно. Кира ни о чем не догадается. Я об этом позабочусь… Скажу, что ты решил попрактиковаться, забыв, что ты не я.

Вместе с подростком под руку, Кирилл направился к дому. Новичок остался у ворот.

— Почему я не могу заживлять раны, как ты? — Славик с досадой посмотрел на Кирилла и надулся.

— Потому что ты — не я… Каждый спец да и человек уникален. Нет двух одинаково способных людей… Кто-то делает что-то лучше других. Кто-то — хуже. Но тот, кто делает хуже что-то, чем кто-то, может делать многое одинаково хорошо. И это тоже талант. Уметь делать что-то лучше других — здорово, но этим не следует задаваться, иначе ты не продвинешься вперед. Ты, застрянешь на месте и будешь кичиться своей уникальностью, а это смерть для твоего таланта, Славик. Я пытаюсь сдвинуть тебя с этой мертвой точки, а ты уцепился за нее зубами и согласен сломать не один десяток, лишь бы оторваться по полной… Я могу многое, но не могу делать что-то в совершенстве. Ты же можешь одно, но овладел своим мастерством и решил, что кроме него у тебя ничего нет. Кто будет за тебя думать? Я не всегда буду рядом и уж точно не горю желанием расхлебывать заваренную тобой кашу каждый раз. Если ты и сегодня ничему не научишься, ты — неисправим! Следующий твой шаг — сломанная шея. И даже Вика не сможет ее восстановить, делай выводы.

— Ты бы, видел свое лицо, — оправдываясь, сказал Славик. — Тогда бы не удивлялся! Я, когда тебя злым вижу, ни одна мысль в голову не лезет! Я ведь обо всем на свете забываю!

— И, что я тебе сделаю? — Кирилл посмотрел на испугавшегося подростка. — Вот Ник тебя сегодня и в самом деле может захотеть отправить на тот свет. Ты, Вику до какого состояния довел? Ей ведь не лучше твоего сегодня придется!

— Почему, не лучше? — запротестовал Славик. — Она просто устала и все, а я с этой ерундой на спине целую ночь мучиться буду. Я ведь спать не смогу!

— Бестолковый ты, Славик. Ты, думаешь, Вика руками поводила и спать спокойно ушла. Куда, по-твоему, твоя боль делась? И ожег твой, как наполовину зажил?

— А, разве нет? — подросток со страхом посмотрел на спеца. — Это все теперь и на ней тоже? — он остановился и чуть не закричал.

— Успокойся, Славик. На ее спине твой кровавый узор точно красоваться не будет. Только боль твоя не исчезла просто так. Такие как Вика, а слабее ее в мире тысячи есть, если не каждый двадцатый, они не убирают что-либо в никуда. Это научно доказанный факт: физики гарвардского университета провели исследование, которое доказало, что негативную энергию можно не только изолировать, но и ею управлять. Ими с помощью атамносилового микроскопа, например, было выявлено действие субатомных частиц появляющихся из ниоткуда и исчезающих в никуда в вакууме. Даже боль человека материальна, если рассматривать поле человека, как часть этой материи… Да я тебе об этом не раз рассказывал.

— А, куда они все это девают?

— Кто они?

— Ну, ты же сказал, что таких, как Вика, тысячи, хоть и способности у них намного слабее. Куда они все девают? Ну, то, от чего лечат?

— А ты, соображаешь, когда хочешь… Только, почему не всегда? Меньше работы было бы Вике… Да ладно… Есть два варианта. Один из них: Вика забирает все на себя, не в буквальном смысле. На ее теле не красуются раны тех, кого она исцеляет, но она иногда чувствует тоже самое, как если бы они были и тратит очень много сил…

— А, какой второй вариант?

— Для таких, как Вика, безболезненный, но… — Кирилл замолчал и пошел дальше к двери.

— Но, что? — спросил Славик, ухватившись за руку спеца.

— Они перенаправляют то, от чего исцеляют.

— И куда они это направляют?

— А, как ты думаешь, Славик? Ты же, вроде уже начал шевелить извилинами.

— Зачем ты надо мной все время издеваешься? Я ведь… Я все понимаю!

— Тогда сам ответь на свой вопрос! Если ты дорос до ответа на него. — Кирилл зашел в дом и придержал дверь, чтобы подросток мог пройти внутрь.

Славик остановился в дверном проеме, его колени еще сильнее задрожали.

— Они что, перенаправляют это на других людей? — он замолчал, испугавшись своей догадке.

— Совершенно верно, Славка. Они одаривают этими смертельными подарками окружающих, продлевая кому-то жизнь за деньги… В лучшем случае, они просто заряжают своей энергией воду. Что-то вроде ионизации. Ты, мои уроки не забыл?

— Да помню я! Забудешь их. Ты же, почти все законы физики на личном примере показывал. Тебе бы в цирке работать, дядя Кирилл! — Славик впервые улыбнулся за время получения ожога и на ватных ногах зашел в дом.

— Это только малая часть того, что они могут… Кстати, и деньги на этом не малые зарабатывают. Маскируют под каббалу и продают по сверхцене. За стакан такой воды получают не меньше тысячи, не рублей, конечно же.

— Ты, не шутишь, дядя Кирилл?

— Куда уж мне. Только, не у нас… Это в основном западные звезды, чтобы свою молодость продлить, их услугами пользуются.

— Что еще за звезды? Почему ты все время говоришь загадками? — обиделся Славик и отвернулся от спеца.

— Ты, хоть что-нибудь кроме русской попсы слушаешь?

— Да понял я, о ком ты! — подросток резко развернулся. — Они, что не попса? Может, ты их фанат?

— Вообще то, нет, Славка. Но у таких, как они, можно и поучиться.

— Чему это интересно? Голоса у большинства из нее нет! Попсу и то, некоторые лучше поют!

— В этом я с тобой согласен, пацан. Только, не задумывался ты когда-нибудь о том, в чем талант таких людей? А ведь у них есть талан спеца, только не все это видят.

— И в чем же он? По сцене бегать и шептать или кричать? Я недавно слышал песню какой-то русской певицы, она пела не хуже, чем в фильме про пятый элемент.

— Ты, меня удивляешь иногда, Славик. Насколько знаю имя у нее старинное, русское. Я ее тоже слышал. Поет она, конечно же, намного лучше, но как ты думаешь, почему она не зарабатывает столько же?

— Ты, всегда задаешь вопросы! И почти никогда не отвечаешь! Сказал бы сразу!

— Я хочу, чтобы ты думал сам, а не за тебя кто-то. Вот и все. — Кирилл положил руку на плечо Славика и тепло улыбнулся.

— А я, не хочу думать! Ну, поет она! Кажется, песню спела… Подожди. Ты же мне сам рассказывал. Она песню исполнила, что на компьютере создали. Песня ей настолько понравилась, что она ее и спела… А ученые считают, что человек не способен воспроизвести такие колебания!

— Не зря тебе десять по физике поставили, Славка. Ты попал в точку. Она воспроизвела волны недоступные для человека физиологически. На какую мысль это наводит?

Подросток сел на диван и оперся спиной о белоснежную кожу обивки.

Кирилл только покачал головой.

— Никто не смог, а она смогла! Вот и все!

— Не все, Славик. В том то и дело, что не все. Она захотела, не зная, что это невозможно и именно поэтому смогла, а не только благодаря своему таланту. Западные певцы, даже не обладая и половиной вокальных задатков этой русской исполнительницы, тоже захотели и сделали все, чтобы их мечты стала былью, и смогли… А ты, когда захочешь желать что-нибудь по-настоящему? Когда ты перестанешь страдать ерундой, а займешься делом?

— А если это моя меча! — с вызовом сказал подросток и опустил голову. — Если я хочу делать что-нибудь красивое, а не плавить или убивать кого-то?

Кирилл сел рядом с ним и начал водить рукой по дивану, меняя цвет его обивки на черный.

— Тогда поступай в институт культуры и твори, что душе пожелается. Тебя туда с руками и ногами заберут… Только тебе нужно еще год в гимназии доучиться. Ты год без приключений прожить сможешь? — Кирилл начал плавить кожу дивана.

— Дядя Кирилл, зачем ты это делаешь? Тетя Вика расстроится!

— Славик, Славик… В мире есть тысячи вещей, которые мы можем исправить. Эта кожа не без исключения. Если я не в силах буду исправить, что маловероятно, то ее можно заменить. Но чем ты прикажешь заменить твою кожу? Когда ты, в конце-концов поймешь, что плавить легче, чем создавать. Уничтожать всегда было легче, чем делать что-то более совершенное! — Кирилл вспомнил будку охранника. — А у тебя и, правда, талант. Только ты должен научиться с помощью него общаться с людьми, а не творить лишь для того, чтобы что-то делать — это мертвое искусство. Если твое творение лежит у тебя в шкафу — оно служит лишь твоей гордыне. Если его видят и понимают другие — значит, оно живет. А если ты смог зацепить их душу, если она у них была, значит, ты делаешь то, что должен и то, что лучше всего умеешь.

— А ты сам, что ты сделал? Кроме того, что убил много людей?

— Это интересный вопрос, Славик. — Кирилл задумался. — И у меня есть на него ответ… Я удвоил свое время… На данный момент.

— Ты, о чем, дядя Кирилл? Разве время можно удвоить? Ты же, говорил, что оно необратимо, его можно только замедлить! А теперь говоришь, что ты его удвоил! Ты, меня запутал!

— Ты, сам ответил на свой вопрос, Славик. Только не до конца осознал… Фактически земное время можно остановить или замедлить, увеличив скорость.

— Но ты же не носишься со скоростью света, как писал Эйнштейн! Ты ходишь также как и я! Почему для тебя время удвоилось, а для меня нет?

— Посмотри на себя в зеркало и все поймешь, Славик! — спец сострадальчески улыбнулся.

— И, что я там увижу? Я утром смотрелся! Там ничего интересного нет! — раздосадовано произнес подросток.

— Неужели? Ты можешь повернуться к зеркалу затылком и полюбоваться на свою изуродованную спину?

— Ну, и что? Завтра, я схожу к Вике, и никаких шрамов не останется!

— Вот-вот, завтра. Ты упомянул Эйнштейна, а он указывал не только на скорость или на время. Теория относительности не существует сама по себе. Она объясняет что? — Кирилл в надеже посмотрел на подростка.

— Да не знаю я, что она объясняет! И знать не хочу, я устал! И мне нужно отдохнуть!

— Славик, Славик… Ты хоть понимаешь, что ответил на свой же вопрос! Не время идет спать! Не время проснется завтра и со скоростью четырех-шести километров в час направится к Вике залечивать ожог. Ты встанешь и ты будешь двигаться. Для тебя — ты самая главная точка вселенной. Для твоей жизни, твоя скорость самая важная и твое завтра, относительного сегодня, тоже самое главное. Это две точки, связывающие твое завтрашнее будущее и ставшее прошлым сегодня. Но ты не можешь сам регенерировать клетки своего тела, поэтому твое будущее отдалено от тебя до завтрашнего утра, я могу деформировать или искривлять то, что ты привычно делаешь каждый день. Я меняю процесс. Не я двигаюсь. Я остаюсь на одном месте. Но мои клетки могут опережать скорость движения практически любого объекта в нашем мире, потому что они в физическом плане замерли на месте, пространство вокруг меня движется, ускоряя процесс регенерации. Скорость регенерации ускоряется, потому что двигаются не только мои клетки, а мир вокруг меня. Мое время удвоилось, но никто кроме меня этого не замечает. Человек может понять это только когда начинает делать, например, нудную работу. Тогда он почти останавливает до допустимо возможной точки свое время. Специфика нашего восприятия времени именно такова. Чем менее интересна работа, которую мы выполняем или чем более она трудна, тем медленнее двигаемся мы в нашем собственном времени, человек словно останавливается, чтобы принять решение, но он уже принял его давно, когда замедлил свое время… Когда-то я очень сильно захотел жить и ускорил свое собственное время за несколько недель, после чего оно остановилось для моего тела на всю жизнь. Я не знаю, какой долгой она будет, но знаю, что это возможно. Обычный человек, не обладающий даже пятой части моих способностей, при желании, может замедлить свое время, питаясь лишь негативными эмоциями, но его настоящая жизнь пройдет мимо него. Ведь чем быстрее движется время в восприятии человека, тем интереснее для него самого его собственная жизнь.

— Ты, так говоришь. Будто думаешь, что я могу тебя понять! Ты, можешь сказать по-человечески? Почему ты меня мучаешь своими монологами? — Славик скрестил руки у себя на груди и недовольно заерзал на диване.

— Ну, по крайней мере, ты хотя бы усвоил, что такое монолог! Это уже прогресс. — Кирилл улыбнулся.

— Я понял то, что ты удвоил свое время, потому что проводишь его неинтересно. Вернее не так, как хотел бы!

— Ты, не совсем прав, Славик. Дело не только в том, что я делаю.

— А, в чем? Ты, только что сказал, что то, что я делаю, влияет, чуть ли не в арифметической прогрессии на мое восприятие времени.

— Ты, прав отчасти. Я думаю, ты сможешь понять, когда я тебе объясню. Попытаюсь это сделать попроще… Дело не только и не столько в том, что мы делаем. Есть то, что опережает наши действия. Ты слышал, что об Эйнштейне говорят, что он смог остановить скорость света? — Кирилл посмотрел на озадаченного подростка. — Не в буквальном смысле. Он смог остановить скорость света мыслью и начать новый отсчет. Но он не учел того, что не только объект движется, тем самым меняя свою скорость во времени. Если человек и есть тот самый объект, за которым следит сторонний наблюдатель, то есть и то, что движется с человеком — это его мысли.

— Но ты сам говорил, что если две машины движутся с разной скоростью в одном направлении, то когда одна машина будет обгонять другую, их скорости не суммируются, а вычитаются относительно водителя той машины, для которого мы будем считать улавливаемую скорость другой машины. Мы суммируем скорость, только когда машины движутся навстречу! Значит, ты ошибаешься!

— Если мысли человека движутся в том же направлении, что и сам человек, и со скоростью почти равной скорости движения человека, тогда мы можем учитывать только скорость человека. Но мы не машины. И даже им дают команды, а это меняет скорость движения. Если представить, что мысли человека опережают его реальное движение в пространстве, в десять-двадцать раз, то это значит, что скорость движения человека определяется не столько его моторикой, а его мыслями. Это легко представить. Сегодня утром, когда ты ехал на линейку, ты о чем думал?

Славик недовольно заерзал на диване.

— Чего ты мне напоминаешь? У меня каникулы! Я могу не думать об учебе?

— Я не про это. Ты, слышал мой вопрос?

— Я думал о линейке. И, что с того?

— А, ты заметил, как быстро ты приехал?

— Кажется, ты гнал быстрее обычного, вот мы и приехали быстрее, ничего тут странного нет!

— Нет! Я ехал почти в два раза медленнее, чем обычно. А ты говоришь, что мы ехали быстрее!

— Я вообще очень сильно устал и хочу спать! — запротестовал подросток и собрался встать с дивана.

— Ты, никуда не пойдешь пока мне внятно не ответишь, Славик. — Кирилл придержал его за руку. — О чем ты думал и почему считаешь, что мы ехали быстрее?

— Да о линейке я думал! Я тебе уже сказал, а приехали мы быстрее… Для меня приехали мы быстрее, потому что мысленно я был на линейке и мое время ускорилось? — подросток отказался от намерения вставать и спец отпустил его руку.

— Ты можешь думать, когда захочешь, Славик. Именно так и было. Для меня время фактически шло еще быстрее, потому что мой мозг работает быстрее — это моя особенность, из-за регенерации, но мое тело застыло, когда мне было двадцать четыре года. Я удвоил физическое время, потому что мне двадцать четыре года, уже двадцать четыре года. Сейчас мне должно быть сорок восемь. Но мой мозг… Я пытаюсь мыслить медленнее, Славик, но не могу. Мои мысли обгоняют мои движения в тысячу раз, значит скорость моего движения больше в тысячу раз за секунду. Это нельзя не учитывать. Я двигаюсь в мыслях почти на семнадцать минут быстрее, чем мое тело. Фактически я уже там. Погрешность составляет плюс-минус одну минуту. И если это так, есть время, где я уже там, в нужном мне месте, тогда как мое физическое тело будет там на семнадцать минут позже, но там буду не я, вернее не совсем я, мои мысли снова будут на семнадцать минут впереди. Как твои, сейчас, похоже, уже спят. — Кирилл посмотрел на засыпающего от усталости подростка. — Люди рассчитывают скорость движения своего тела, но они не учитывают, что их тело двигается намного раньше. Ты знаешь, даже мышцы срабатывают от наших мыслей. Называется это 'идеомоторным актом'. Телу все равно: мы идем, или мы только думаем, что идем. Мышцы срабатывают так, как если бы мы на самом деле двигались. Тогда возникает резонный вопрос, почему всегда учитывают только движение людей относительно определенной точки, но не учитывают движение их мыслей от этой точки, если они уже начали свой отсчет? Тогда следует вычитать скорость движения тела человека, от скорости движения его мыслей. Полученная разница и составит реальную скорость движения человека в реальном времени и для его тела, и для его мыслей. Это некое новое измерение, своеобразный баланс между физическим телом человека и его мыслительной сущностью. Фактически этот феномен используют для тренировки летчиков многие ВВС и ВМС самых разных стран мира.

— Я в этом никакого феномена не вижу! Бред это твой, вот и все!

— Может и бред, Славик. Вот только не мой, а твое нежелание… Когда-то я увлекался программированием, даже удачно взломал парочку кодов спецслужб. Правда, не наших… Да ладно, так вот однажды мне попалась в руки книга по языку программирования Ява, не путай с островом. Когда я начал ее читать, я было уже подумал, что перепутал книгу. В ней с самого начала речь шла о каякерах, а не о языке программирования. Ты знаешь, кто такие каякеры, Славик?

— Не знаю, но что-то такое слышал…

— Это люди, занимающиеся тем, что повышают уровень адреналина в своей крови, спускаясь вниз по крутым водным порогам. У них есть своя градация сложности водных препятствий, но не в этом главный смысл… В этой книге приводилось сравнение, как каякеры избегают катастроф. Как ты думаешь, почему им это удается делать? Пороги не просто крутые. Сантиметр в сторону — и им никто не поможет, такое, кстати, случается очень часто с новичками.

— Откуда мне знать, я даже никогда их не видел!

— Вот тут-то и скрыт смысл, Славик. В книге приводился самый простой, и доступный для понимания любым человеком наглядный пример, как избежать ошибок в программировании, да и не только. Ошибки, допускаемые большинством уже известны. Зная их, или, в случае каякеров, наблюдая за спуском более опытных, можно избежать своих собственных ошибок. Наблюдение — это такой же опыт, как и собственное исполнение. То же самое, происходит при тренировке летчиков на спецтренажерах, где восприятие человека во время тренировки приближено максимально к реальному восприятию боевых условий. Это наводит меня на то, что наши мысли не просто создаваемые в нашем сознании образы или идеи. Это своеобразные волны, посылаемые нашим телом, как транслятором, в ту точку, в которую мы планируем двигаться. Это еще раз подтверждает, что скорость наших мыслей не просто опережает скорость наших действий, они уже движутся в заданном направлении, проверяя условия той точки координат, в которую стремится наше тело. Ты, когда-нибудь слышал о том, что некоторым людям удавалось избегать собственной смерти в авиакатастрофах, лишь потому, что они принимали неожиданное решение не ехать или панически отказывались даже приближаться к самолетам, выбрасывая билеты? Впрочем, и не только. Люди избегали дома, поезда, автобусы, взрываемые террористами, или отказывались ехать в страны, где через день, неделю случалось землетрясение или другой катаклизм?

— Кажется, я смотрел какую-то передачу, — произнес Славик и сонно закрыл глаза.

— Да, Славка. Мы с тобой говорим сейчас не о вселенских расстояниях, а о расстояниях в рамках нашей планеты. Я более чем уверен, что наши мысли, вернее то, что они собой представляют вне нашего тела, кстати, с ними и работает Ник, вот они то и бывают раньше нас в местах, куда мы направляемся. В моем случае, они бывают на семнадцать минут раньше, а это значит, если что-нибудь произойдет за семнадцать минут, которые я буду двигаться к этой точке, плюс еще семнадцать минут, так как мои мысли будут двигаться вперед, значит у меня в запасе около получаса времени, чтобы в случае чего отказаться от своей цели. У меня это доведено до автоматизма на уровне сознания. Я предвижу то, что произойдет со мной через полчаса. Хотя нужно отметить, что вариантов тысячи и иногда кто-то может заблокировать мои способности… У некоторых людей эта способность доведена до автоматизма не на уровне сознания, а на уровне инстинкта и их даже сотней тысяч долларов не заманишь в дом, который взорвется через несколько минут, или в самолет, которые рухнет через час. Они не понимают этого, но чувствуют тревогу, которая тормозит их моторику, подбрасывая на сознательном уровне всевозможные альтернативы. Ник работает с чужими мыслями, но любой человек в состоянии работать со своими собственными — каждый человек должен больше доверять своим мыслям, пробивающимся в его сознание. Как их называют: предчувствие, инстинкт самосохранения или как-то еще — это не важно. Человек должен больше доверять себе, и если ему что-то подсказывает сделать шаг в сторону, почувствовав, что на его голову рухнет лед или остановиться в начале пешеходного перехода, почувствовав, что он не успеет перейти на другую сторону — он должен сделать это и не боятся того, что над ним кто-то будет впоследствии подшучивать. Это личное время человека и он вправе делать с ним то, что хочет. Но есть одно 'но'. Я ломаю голову над этим 'но', уже несколько лет.

— Ты о чем, дядя Кирилл? — усталость на лице Славика сменилась любопытством, и он стал внимательно прислушиваться к тому, о чем говорит спец.

— Это очень значимое и важное 'но' в этой своеобразной системе трансляции мыслей… Ты же прекрасно знаешь, что для того, чтобы человек получил, например, звуковой сигнал, он должен быть опосредованно перенаправлен или непосредственно направлен ему. Если мы направляем мысли в определенную точку, возникает резонный вопрос. — Кирилл задумался.

— Кто перенаправляет нам мысли или то, что они собой представляют?

— Что? — Кирилл взглянул на подростка. — Ты о моей версии? Да, Славик. Меня этот вопрос очень даже донимает. Если наши мысли представляют собой специфические волны, тогда кто или что их принимает и транслирует обратно… Я слышал об одном эксперименте по трансляции мыслей, кажется, его проводили в России и в одной из европейских стран. Так вот, двух людей помещали в открытое пространство и окружали зеркалами. После чего они последовательно передавали друг другу новым мыслительным каналом фразу, не известную адресату ранее. Человек, находясь на расстоянии нескольких тысяч километров, безошибочно улавливал суть фразы или называл фразу целиком — это впечатляет. Не так ли? — Кирилл посмотрел на подростка и тот кивнул. — Наш мир — это четырехмерное пространство-время для нас. Если Финслер был прав, это значит, что более рационально использовать уравнение четвертой степени для четырехмерного пространства-времени, а не уравнение второй степени. Рассматривая уравнение четвертой степени для двумерного пространства-времени можно обнаружить три известных коэффициента при различных степенях переменной, в качестве которых выступают метрические формы: Галилея, пространства Менковского и Бермольда-Муора — впоследствии ее назвали метрикой Финслерова пространства. Однако существует некая 4 форма до сих пор не нашедшая своего логического объяснения и доказательства.

— Ну, существует какая-то форма. Что с того?

Кирилл осуждающее посмотрел на Славика.

— Эта форма иллюстрирует лучше других четырехмерность нашего пространства-времени, в котором мы живем. Каждая часть этой формы — вариант комбинации четырех переменных. Допустим, что длина — это h1, ширина — h2, высота — h3, соответственно время — h4. В этой новой неизвестной формуле все четыре переменные представляют собой произведения трех чисел. Первое число — это обычная формула трехмерного пространства: h1 h2 h3, второе комплексное число представлено произведением длины, ширины и времени, третье число — это длина, высота и время, а четвертое ты уже сам знаешь какое.

— Ширина, высота и время, — продолжил вместо Кирилла подросток.

— Точно. В сумме все четыре произведения дают представление о четырехмерности нашего пространства-времени, но и здесь есть свое 'но'. Форма Финслерова пространства-времени тоже дает представление о четырехмерности пространства-времени. Какая из них проще?

— Я не знаю последней формы!

— Ты ее прекрасно знаешь, Славик. Фактически, это форма пространства-времени или произведение всех четырех измерений. И именно Финслерова метрика пространства проще в объяснении. Однако четвертая неизвестная форма дает схожее объяснение для четырехмерного пространства, но есть важное отличие, оно заключается в комбинации чисел. Четвертая форма существует и объясняет что-то не менее важное, чем все три другие вместе взятые. Возможно, она и объясняет преломление времени относительно каждой из трех метрик пространства.

— А какое это имеет отношение к твоей версии насчет мыслей людей?

— Чтобы это понять, нужно понять, что обозначают три других произведения из этой четвертой формы. Второе произведение тоже достаточно просто в понимании. Фактически это пространственно-временной континуум, но не в нашем трехмерном пространственном понимании, а в отношении плоскости. Время на плоскости. Возможно для некоторых живых существ — это и есть главное время… Но вот два других произведения. Если представить, что есть пространство-время, состоящее из длины, высоты и времени или пространство-время представленное шириной, высотой и временем… — спец замолчал.

— Дядя Кирилл, но ведь эти две формулы такие же, как и вторая, просто они очень похожи на форму пространства-времени для горизонтальной плоскости.

— Я тоже об этом думал, Славик. Если представить, что есть два таких измерения, где важным является соотношение не длины, ширины и высоты, а только плоскостное соотношение длины и высоты с временем или ширины и высоты с временем, возможно это и есть то, что объясняет мою версию насчет мыслей. Возможно, для мыслей людей в отличие от них самих, трехмерность нашего пространства не так важна… Для того, чтобы мысль могла достигнуть своей цели ей не обязательно, чтобы мир воспринимался окружением этой точки трехмерно. Двухмерность в таком случае самый оптимальный вариант — точка координат задана, и мысль без труда сможет достигнуть ее за считанное время. Но с другой стороны, если рассматривать плоскость, то длина и ширина — самые оптимальные варианты. Если рассматривать варианты плоскости из длины-высоты или ширины-высоты — это означает, что плоскость располагается не совсем на плоскости в обыденном понимании. Вертикальная плоскость задана точками координат, как и горизонтальная плоскость, при этом теряется объемность предметов и их некоторые свойства, но на то она вертикальная плоскость, что точки координат задаются вертикально. Где заканчивается эта вертикальная плоскость?

— Ты же сам мне говорил про поле всеобщее и для людей и для всех живых существ. Может быть, оно и является границей вертикальной плоскости?

— А ты, думаешь, когда хочешь, пацан! Возможно, ты и прав. Тогда последовательность суммирования произведений этой третьей формы и есть последовательность взаимодействия во всех четырех вариантах пространства-времени и не только для мыслей людей. Но даже, если рассматривать лишь мысли человека, это значит, что воспринимая пространство трехмерно, а мир четырехмерно, наши мысли неким образом в нашем сознании или скрыто от него, меняют четырехмерность восприятия мира на трехмерность, для простоты передачи. Наши мысли действуют не в четырехмерном пространстве-времени, а в трехмерном пространстве — времени, из которого исключена одна из плоскостных координат. От перемены мест слагаемых, общая сумма, как известно не меняется, но меняются промежуточные суммы. В данном случае последовательность сложения произведений играет определенную роль, но она может меняться под воздействием ряда неизвестных факторов. Если предположить что последовательность сложения произведений — это не случайность, а устойчивая закономерность, то наши мыли, после восприятия нами пространства трехмерно, транслируются в реальную точку координат, включающую длину и ширину, в определенном времени. Это и есть способ передачи в определенную точку наших мыслей.

— Но это и так понятно. Ты же сам сказал, что в объяснении передачи мыслей возникает меньше проблем, чем в объяснении их ретрансляции!

— Вот в этом и все дело, Славик. Две последние формулы-произведения четырехмерного пространства-времени, из которых последовательно исключаются ширина и длина, по всей вероятности и есть система ретрансляции наших мыслей. В приведенном мною эксперименте это все очень просто объясняет именно трансляцию мыслей другому человеку, но как быть собственно с точкой пространства, где еще нет ни одного человека… Возможно, ретранслятором выступает именно поле нашей планеты, универсальный разум, для которого это не составит особых затруднений, как гигантское псевдозеркало, отражающий наши мысли. Фактически, промежуточная сумма последних двух произведений и есть та же, изначально заданная точка координат, в которую стремятся наши мысли, но преломляемая через время и высоту и откорректированная посредством их. Возможно, люди уже с давних времен знали о существовании подобного рода мыслительного канала и поэтому образно говорили о полете мыслей человека.

— А если человек уже умер или он спит, что тогда? — сонно спросил Славик.

— Это значит, что реальная смерть человека наступает не сразу, после отказа физического тела, а именно после прекращения продуцирования его мыслей. Вопрос в том, мыслит ли всецело физическое тело человека или есть что-то еще. Тогда жизнь человека в буквальном смысле продолжается, но для нас, в физическом плане он уже мертв, так как его тело умерло. Со сном иначе. Сон — не обычное состояние бодрствования человека. Это измененное состояние его сознания. И если меняется состояние, меняется восприятие времени и пространства, меняется восприятие так называемого пространственно-временного континуума, — Кирилл задумчиво замолчал.

— Ты, не дорассказал про сон! — напомнил Славик.

— Ты, прав… По-моему, время, когда мы спим, начинает походить на черную дыру, с той разницей, что мы можем балансировать на грани, когда переходим от одной фазы сна к другой, словно двигаясь со сверхскоростью по сменной орбите вокруг черной дыры. Фактически человек мог бы проходить сквозь время во сне, хотя это и звучит фантастически… Знаешь, Славик, быть может, два последних произведения из упомянутой мною неизвестной формы и есть связующие звенья между точками так называемого прохождения сквозь время? Первая объясняет направление движения — его первоначальный вектор, а вторая из-за возможной кривизны времени, корректирует вектор, относительно заданной пространственно-временной точки… Я на личном опыте убедился, что фактором, влияющим на пространство-время, является и сила мысли человека. Если человек не просто верит, а желает больше всего в мире чего-то, он может это получить, силой мысли. Чем сильнее мысль, тем сильнее человек влияет на свое пространство-время, но если он отходит от своих мыслей, концентрация ослабевает, а другие мысли поглощают его внимание, тогда не сам человек управляет своим пространством-временем, а пространство-время является определяющим в его жизни… Во сне кое-кому это удается делать лучше — он напрактикован в этом, и может легко переходить от одной точки к другой, а кто-то довольствуется той точкой, за которую он уцепился… Как ты уцепился за свою способность зубами и не понимаешь, что развивая только ее ты ничего не получишь другого в результате.

— Мы сейчас не обо мне говорим, дядя Кирилл!

— Ладно… — согласился спец. — Сон, не только экономит наше время для нас, восстанавливая мозг… Люди считают, что они просто спят и видят сны, создаваемые их мозгом, для того, чтобы они могли доработать свои идеи, пережить, наконец, свои чувства, но эта правда только от части. Это правда такая же, как и то, что ты сидишь на коже, Славик.

— Кожа как кожа, покрасили и вот тебе белый диван! — подросток провел рукой по обивке.

— Так-то оно так, Славик. Вот только, эта кожа была чьей-то, а сейчас уже не кожа того животного, с которого ее сняли. Ее не просто доработали. Ее улучшили, пропитали, покрасили. Отбелили как холст, на котором можно рисовать.

— Ну, стала она белой, а какое это имеет отношение ко сну?

— Наш мир таков, что в нем есть видимое и то, что можно увидеть, если подумать и захотеть, изменив угол зрения… Сон человека не только его сон в обыденном понимании. Это шанс отбелить свое сознание, закрасив все то, что было на нем нарисовано за день. Слой за слоем мы отбеливаем свою жизнь. Каждый день, каждый год, десятки лет. Каждый день — это новый слой нашей жизни. Но слои не исчезают в никуда, они накапливаются, сбиваются в толстый пласт и иногда отваливаются. Или их кто-то отковыривает… как Ник… Но есть кто-то или что-то, с чем даже наш гений гипноза не сравнится…

— Кто-то лучше дяди Ника? Ты его знаешь?

— О да Славик, с этим кто-то я знаком давно, да и ты тоже.

— Ты меня хочешь засонить или довести до приступа?

— Я пытаюсь тебя заставить думать! Вот и все.

— И, о чем я должен думать, дядя Кирилл? О своем белом сознании? Ты издеваешься?

— Если бы это было так… Ты уверен, что рисуешь только ты, Славик?

— А кто еще?

— Ты уверен, что когда ты спишь, работает только твое сознание?

— А чье еще, если не мое?

— Я ведь тебе рассказывал про Вернадского, Славик. К тому же пару минут назад ты сам напомнил об его главной идее.

— Ну, рассказывал что-то, я уже не помню! — категорически заметил подросток.

— Да и босс мне идейку подбросил…

— Ты, о Станиславе Анатольевиче, дядя Кирилл?

— О нем самом… Вернадский все время твердил о сфере разума. Это-то ты помнишь?

— С тобой забудешь!

— Босс мне напомнил, что все тела людей имеют свои биополя, и они соприкасаются. Фактически существует поле, в котором плавают поля всей людей. Всех шести миллиардов человек… Их мысли: злые и хорошие, их чувства и эмоции: негативные и положительные — они питают это поле, создавая его уникальный узор в местах скопления людей. Впрочем, не только людей. Все живые существа находятся в этом уникальном поле. А оно не просто уникально — оно самый совершенный в мире спец, Славик. Вот именно оно и может рисовать вместо тебя или… ретранслировать для тебя картины жизни других людей, из других времен, или твою жизнь — для него не существует препятствий в пространстве-времени. Для того, кто и есть время — лишнее время точно не проблема, для того, кто и есть пространство — попасть в любую точку нашей планеты проще простого. Это всеобщее универсальное поле и его невозможно игнорировать. С ним невозможно не считаться.

— Но это всего лишь твои предположения, ты ведь вечно твердишь, что доверять нужно фактам, а не домыслам, а последние несколько дней только и делаешь, что фантазируешь!

— Я не совсем фантазирую, Славка. Научные факты они и остаются научными в рамках науки. Любая наука — это не просто система знаний или форма сознания человека. Любая наука — это система договоренностей.

— Каких еще договоренностей? — опешил подросток. — Это же наука!

— А как прикажешь называть то, что изучается во всем мире, чтобы оно было понятным для всех? Вот люди и договариваются, что понятие обозначает конкретное явление, и выражается отдельным словом-термином.

— Но как можно в физике, о чем-нибудь договориться?

— Ты должен понять суть физики, или другой науки, Славик. А это очень легко, если не застревать на конкретных определениях, а сконцентрироваться на сути системы. В любой науке система — это совокупность явлений. Но не все явления известны. Некоторые открыты сто лет назад, некоторые открываются сейчас или будут открыты через сотню лет. Люди открывают что-то случайно или знают, что чего не хватает, знают что искать, чтобы система стала почти совершенной, даже заранее дают название еще не открытым явлениям. Таким образом, ученые ищут то, что поможет закрыть пробелы в системе.

— Неужели все можно объяснить системой?

— В том-то и дело, Славик, что нет. В нашем мире существует огромное количество фактов, даже научно подтвержденных, но они находятся вне системы. Пока что, так как для них не обнаружена отдельная ниша, которую они могли бы занять. Тогда такие научные знания оказываются или на задворках науки или в ее центре. Чаще, как в первом случае — проще сохранить устойчивость системы, чем развалить ее одним-единственным, пусть и научно доказанным фактом, чем выстроить систему заново.

— Но если люди договариваются, что они, например, ток, будут называть током и понимать под ним движение заряженных частиц, есть ли вероятность того, что люди ошибаются?

— Относительно тока, думаю, что вряд ли, но глядя на Стаса Анатольевича, я понимаю, что в некоторых формулировках есть неточность из-за нехватки научных знаний или из-за того, что эти знания могут не вкладываться в традиционную схему или скрываться обладателями этих знаний из-за их уникальности.

— Как например твоя регенерация или телекинез?

— Что-то в этом роде… Телекинез ведь давно открыли и подтвердили экспериментами. Но он не совсем вкладывается в рамки традиционной науки. — Кирилл потрепал Славика по голове и улыбнулся.

— …что происходит, если этим настоящим знаниям удается занять свое место в науке? — Славик повернулся к спецу и положил голову на спинку дивана.

— Тогда происходят научные революции. Это значит, что не знания подстраиваются под систему, а система перестраивается в соответствии с этими новыми знаниями, но такое бывает очень редко. Кстати, я убедился, что ты не единственный кто уцепился за одно место зубами и готов разорвать любого, кто тебе перечит.

— А может мне начать охоту на них? На тех, кто противится изменениям, если они очевидны!

— Тогда тебе следует начать с самого себя. — Кирилл вызывающе посмотрел на подростка. — Занятная картинка. Куда ты собираешься поместить свою голову? И как будешь охоться без головы.

— Зачем ты так? Я же могу и поменяться! Тебя же я слушаю!

— Меня то ты слушаешь, — улыбнулся Кирилл, — но делаешь все по-своему.

Славик устало зевнул.

— Дядя Кирилл, а кто мы для науки?

— Я думаю, что ты и сам прекрасно понимаешь, Славик. Иначе не играл бы роль отличника и пай-мальчика.

— Мы для них что, подопытные кролики и, когда мы сами убегаем, за нами ведут охоту?

— Лучше не скажет никто, Славик. Именно так! И только поэтому люди, обладая столь уникальными для человечества способностями, предпочитают вести обычный образ жизни. Лишь единицы демонстрируют свои специфические дарования. Однако это для них заканчивается очень и очень плачевно. в большинстве случает… Те, кому они помогают, те же их и сдают… Люди неосознанно мстят за их уникальность или пытаются доказать, что достижения человечества не хуже способностей в данной области одного единственного человека, в результате чего не привлекают спецов, когда помощь нужна их близким… И очень часто они умирают… Но они умерли, а спецам приходится с этим жить, словно со своим крестом, что ли… Тогда спецы остаются спецами, но теряют… Теряют смысл того, что они делают. Это лучший способ уничтожить спеца. Не в буквальном смысле. Его голова остается на его плечах, для властвующих — это плюс, только спец в такой ситуации сознательно отказывается от своих способностей. Он ставит крест не только на себе, но и на других людях. Но винить его не в чем… Он стал заложником обстоятельств и зависти людей… Именно поэтому я тебе говорю, что ты должен не высовываться, если хочешь, чтобы и с тобой и с Кирой все было в порядке!

— Почему, дядя Кирилл? Почему, если я могу плавить, ты можешь делать почти что угодно, дядя Ник может манипулировать другими людьми, а тетя Вика целить людей, почему мы не можем, делать это, не скрывая, если это помогает другим людям?

— Насчет манипуляции, сразу скажу, что Нику пришлось бы очень и очень не легко найти себе достойное применение… Хотя, ему бы удалось находить общий язык в больнице с особо буйными пациентами — это многого стоит, как люди с ними работают? Это ведь что-то! А если говорить без шуток… то, что не вписывается в науку, должно в нее вписываться по определению, если иначе, то это не наука, а паранаука и к ней всегда будут относиться со смешком.

— А если доказать, что то, что мы делаем — это реально? Они ведь не смогут это опровергнуть!

— О да, опровергнуть не смогут, но чтобы доказать свою точку зрения, они попытаются любого втиснуть в рамки науки, даже если для этого им потребуется тебя разобрать и собрать. Именно поэтому, очень известных спецов так мало. Как я тебе говорил: не высовывайся — целее будешь. Вот для них, в отличие от тебя, это не просто фраза, а кредо всей жизни.

— А почему сейчас показывают всякие там соревнования людей со спецспособностями? Они что, не боятся? Их ведь тоже могут на кусочки разобрать, чтобы узнать, чем они отличаются от других! — возмутился Славик.

— Их-то могут, но ты видел среди них хоть одного стоящего спеца? Впрочем, было несколько, способности которых грех недооценивать. Вот только играют они по большему счету на публику и зарабатывают на этом деньги и славу, в то время как по-настоящему сильные спецы ни за что не станут раскрывать свои способности всему миру — себе дороже.

— Но, что нужно сделать, чтобы к твоему мнению прислушивались, а не отмахивались?

— Нужно занять свое место в науке и только потом начинать внедрять что-то стоящее.

— А почему нельзя сразу?

— Потому, что все твои идеи зарубят на корню, Славик. Кто ты для них? Если ты им не ровня — тебя в серьез воспринимать никто не станет. Если ты равный им, в их понимании, только тогда ты сможешь что-то доказать.

— А как же этические принципы науки? Ты же мне сам все время рассказывал, что в науке людей слушают не за их звания, а за их достижения и открытия!

— Так-то оно так, Славка. Формально так. Вот только каково тебе было бы, если бы ты лет двадцать не покладая рук трудился и, в конце-концов, получил свое звание, оклад, привилегии, а какая-нибудь 'выскочка', пусть и уникум в человеческом понимании, за два года сделал прыжок, для которого ты тренировался два десятка лет… Правила есть, но они, как и сама наука — договоренность. Следовать им или не следовать — выбирает именно человек, а создается видимость, что выбирает наука. Чем выше должность и звание — тем больше свободы в праве выбора, но, конечно же, тем больше и ответственности.

— Получается, что те, кто требует соблюдать правила, нарушают их больше других?

— Вот именно, Славик, но отвечают они, как и все.

— А как же быть умным и способным людям?

— Если человек не получил признания в науке, он выпадает из системы, а значит и не обладает существенным голосом.

— Но почему талантливые люди, с рождения воспринимаются как изгои?

— Очень умных и талантливых людей, по-настоящему талантливых, отличают от других прямолинейность и обостренное чувство справедливости. А это значит, если они видят что система, какая угодно, не работает — они не будут молчать. Они станут высказывать то, о чем думают. Это для них также естественно, как умываться по утрам.

— И тогда, мы начинаем охоту за их головами?

— Возможно, Славик. Но есть другая категория талантливых людей, они не рисуют, не создают музыкальные произведения, но они мыслят. Интеллектуальный талант таких людей, тормозит их эмоциональность, а это позволяет им контролировать не только свои мысли, но и то, что они говорят.

— Но ведь это скучно и противно, дядя Кирилл! Думать одно, а говорить совершенно другое. Как они живут?

— Ты меня не понял, Славик, такие люди не обманывают. Или почти не обманывают — это против их природы. — Кирилл улыбнулся. — Они просто-напросто недоговаривают или говорят уклончиво, обличая свои мысли, например, в метафоры.

— Но ведь это тоже обман! Так бы и сказал!

— Это не совсем обман, Славик. Они по-своему говорят правду.

— Но как понять, что они хотели сказать?

— Их нужно слушать и слышать. Впрочем, как любого другого человека.

— А разве есть разница между тем, чтобы слушать и слышать? По-моему это одно и то же!

— Нет, Славка. Ты ошибаешься! Мы можем слушать, но не слышать другого человека или делать вид, что слушаем, а на самом деле нет.

— Зачем тогда слушать, если не собираемся слышать?

— А ты, сам подумай. У тебя это здорово получается. Я тебя все время предупреждаю, а ты вечно втянешься в какую-нибудь авантюру. Зачем ты к нам пришел? Жил бы себе с Кирой спокойно, а так, судя по твоей удачливости, кроме сломанной шеи тебе ничего не светит.

— Но у тебя все по-другому! Я тоже так хочу!

— Я вижу, — Кирилл засмеялся, — чем заканчиваются все твои желания. Ты же даже создав, что-то уникальное не можешь, чтобы во что-нибудь не вляпаться! Мы с тобой и так засиделись. Иди отдыхать, Славик, а мне пора работать.

Глава 10

Босс сидел за столом, глядя на дверь своего кабинета. Его лицо ничего не выражало. То и дело по столу пробегали разряди тока, освещающие природную красоту лакированной древесины черного дерева.

Ник нервно мерил комнату шагами, то и дело, прохаживаясь от окна к столу и обратно, время от времени цепляясь за ножку кресла, на котором он обычно сидел

— Не мозоль глаза, Ник, — сухо произнес босс.

— Да, босс, — спец замер у окна и посмотрел изучающе на улицу. — Где его черти носят?

Босс удобно развалился в кресле, вытянув под столом ноги. Как и любой занятый человек, он высоко ценил минуты отдыха, когда нет нужды решать десятки проблем свалившихся за один миг.

— Как тебе с ним работается? — спросил он зевнув.

Спец повернулся к столу.

— Так и работается… То он меня, то я его… — Ник замолчал поглощенный своими раздумьями.

— И общего языка найти не можете? — глаза босса засверкали.

— С ним найдешь! У него чуть что, разговор короткий: кисть в кулак и метит куда хочет!

Босс засмеялся и положил руки на стол.

— Не уж то ты его боишься?

Спец уставился на босса и с сомнением спросил:

— А, разве, не стоит?

Босс перестал смеяться и холодно сказал:

— Не стоит, Ник. Он своих пальцем не трогает. Почти за пятнадцать лет работы с ним — ни разу, — он посмотрел на оторопевшего спеца и продолжил смеяться. — Он тебя что, до смерти напугал?

— Напугал? — словно пробуя слова на вкус, переспросил спец. — Он вчера два раза мне в челюсть метил, если бы я не постарался и не потратил кучу сил, пришлось бы мне умолять Вику вставить ее на место.

Брови босса приподнялись.

— И, когда он тебя хотел так отделать?

— Когда-когда! Операцию провалил, вот и решил на мне малость оторваться! — явная обида слышалась в его словах.

— Вряд ли, Ник. Он, скорее всего, твою реакцию проверял. Кирилл это любит. Хочет знать, с кем работает, — босс посмотрел подчиненному в глаза. — А ты вроде бы проверку завалил… Не так ли, Ник?

Спец отвернулся к окну.

— Завалил? Это он меня чуть не завалил! И остались бы от меня только рожки да ножки…

— Ты, чего себя с несчастным козликом сравниваешь? Ты же упертый баран. Что ни есть самый настоящий баран!

— От вас я такого босс не ожидал! — с досадой сказал Ник. — Это не я вас подставил и в ловушку заманил! Так что, я явно не баран!

— А кто ты, по-твоему? — стол заискрило. — Ты же, хуже Славика ногами упираешься в землю и ничего видеть вокруг себя, кроме Вики не желаешь. Как мне тебя называть?

Ник не слышал слов, что произнес босс. Его взгляд приковал новичок, сломя голову мчащийся к дому.

— Что у них там за балаган? Не уж то Кирилл Славика покалечил?

— Ты о чем, Ник? — отвлеченно спросил босс.

— Да Лешка как угорелый по двору носится, я его первый раз таким вижу, словно черта увидел, и он за ним гонится, — спец засмеялся. — Хотя, когда Кирилл злой уж лучше черта с рогами и с копытами, чем его лицезреть. Зрелище не для слабонервных, босс.

— Он на этом и играет, Ник. Скучно ему бывает, вот он и развлекается.

Спец резко повернулся.

— Пусть развлекается, на ком хочет, только не на мне… или Вике. Иначе я его в следующий раз в пруд брошу. Путь искупается с вашими холеными пираньями! — Ник приутих и задумался. — А может, я вам крокодильчиков парочку прикуплю? Пусть Кирилл пощекочет себе нервы, раз ему это так нравится!

Босс засмеялся, представив себе эту жизненную картину.

— Если ты их хочешь на ужин моим рыбкам скормить, тогда купи. Они тебе спасибо скажут. Вот только вместе они не уживутся. Съест эта мелюзга даже слона и не подавится, про крокодила-недоростка я и молчу.

— А чего вы меня к нему в напарники дали, словно я крокодил, а он живучая пиранья, что ест все, что движется?

Босс задумался.

— Неизвестно, кто еще пиранья. Он или ты!

Ник от удивления раскрыл рот.

— Босс, а он не купался в вашем холеном пруду?

— А ты, это у Кирилла спроси, это ведь он его сделал, а когда надоело развлекаться, забросил, вот я им и занялся.

Спец не на шутку испугался и тяжело задышал.

— Ну, он и ненормальный, босс! А что он еще выделывал, чтоб свести счеты с жизнью? — он осекся, увидев приближающегося напарника.

— Кроме того, что ты уже знаешь, очень и очень многое, Ник, — произнес Кирилл, нарезая указательным пальцем край стола. — И это очень и очень малое из того, что я могу. Это позеленевшие почки, даже не цветочки, до ягодок еще очень и очень далеко. Лучше тебе этого не знать… Спать плохо будешь.

— Ты опять шутишь? — храбрясь, спросил Ник.

— Я не шучу. — Кирилл выразительно посмотрел на напарника. — Давайте перейдем к делу.

— Ты с новичком поговорил? — спокойно спросил босс.

— Не успел, — ответил спец.

— Ты проторчал неизвестно где более получаса и за это время не успел поговорить с новичком? — закипел босс.

— Если бы Славик не приложился плечами к раскаленной будке охранника, я бы давно был здесь.

— А он случайно не тебя испугался? — поинтересовался Ник, напарник молчал. — Я так и думал. Если меня иногда при одном твоем виде в дрожь бросает то, что об этой детворе говорить! Я ничуть не удивлен!

— Зато я очень даже удивлен. — Кирилл уселся на свой стул. — Разве тебя, можно чем-то напугать?

— Не в этом дело, Кирилл. Просто ты мне иногда очень сильно действуешь на нервы. Особенно размахивая перед моим носом кулаком. — Ник тоже сел.

— А ты мне не давай повода. И этого больше не повторится.

— Я в этом сомневаюсь. — он посмотрел на напарника. — Меня только что просветили.

— Ты о чем? — облегченно спросил спец.

— Мне только что рассказали, что тебе оказывается скучно, и ты просто напросто таким способом развлекаешься. — Кирилл кивнул. — Кто я для тебя?

— В каком смысле? — уточнил спец.

— Да все в том же. Я для тебя напарник или пиранья, на которой ты практикуешься, подставляя то одну часть тела, то другую?

— О, ты уже в курсе. А мне казалось, что мы с тобой договорились. Стас? — Кирилл с разочарованием посмотрел на друга.

— Увы, Кирилл. Ты мне не оставил выбора. Ты же их всех до белого колена доведешь своими развлечениями!

— Мы же с тобой договаривались! Я раскрываю свои секреты, а ты свои! Мы не вмешиваемся в дела друг друга. Я выполняю приказы, но хочу, чтобы мои тайны оставались моими, а не становились достоянием публики!

— То есть, мы для тебя публика, Кирилл?

— Я несколько в ином смысле использовал это слово… Я же не спрашиваю тебя, скольких ты убил, Ник? — напарник сжался. — Не надо злиться, это не мое дело. Жить тебе с этим, а не мне.

— Ты говоришь так, будто бы ты у нас святой! — Ник помолчал, глядя на сверкающий стол. — И это очень сильно злит!

— Я не святой, Ник. Я купаюсь в чужой и своей крови уже почти двадцать лет. Меня не волнует, кем ты был, меня интересует, с кем я работаю сейчас. Люди меняются. Я предпочту знать, кто ты есть, чем то, кем ты был до Вики.

— Не впутывай Вику, она тебе ничего не сделала! — он с шумом отодвинул стул и стал в стойку для нанесения удара.

— Без рук, Ник. Сегодня я более чем в порядке и номер не пройдет. Мы с тобой лучше на днях уделим друг другу такого рода внимания, если конечно пожелаешь, а сегодня побереги силы. Тебе новичка обработать еще нужно.

— Новичка? Что мне нужно? Ты, чего удумал? — Ник посмотрел на Кирилла, словно тот предложил самую безумную идею в мире.

— Да, в общем-то, ничего особенного. Ты, сделаешь то, что лучше всего умеешь. Два дня он отдыхает, поэтому не стоит его в понедельник вызывать. Пусть сразу к нашему объекту и направляется.

Босс погладил край стола.

— Зачем парню голову прочищать, Кирилл. Растолкуй!

— Кто знает, что она еще может, босс? Я в себе иногда разобраться не могу, а она для всех темный лес. Не угадаешь, на что наткнешься.

— И, что я должен Лешке внушить? — Ник провел рукой по волосам. Босс кивнул. — Да понял я! — он повернулся к окну и закрыл глаза.

Наступила тишина.

— Ты, что вытворяешь, Ник? — зло спросил босс.

Спец открыл глаза и в недоумении на него уставился.

— Внушаю Лешке, что он следователь, для большей убедительности. Он же врать не умеет. Покраснеет, затрясется и все — план провалится.

— Его же здесь нет, зачем силы лишние тратишь?

Ник смутился и посмотрел на Кирилла.

— Я могу спуститься в низ, но это и так у кое-кого отняло слишком много… — Ник замолчал, уловив взгляд напарника. — Для меня такое расстояние не проблема, босс. Проблема в других людях. Если они закроют нужный мне объект, находясь вблизи от него, то значит, могут стать его двойником. А тратить время на исправление оплошностей я не люблю, поэтому и работать предпочитаю вблизи. Хотя… расстояние это мелочь для меня и сил много не нужно… Если конечно же я не собираюсь обработать кого-нибудь на другом конце планеты. Это намного сложнее… Лешка сейчас один. Поэтому проблем нет.

— Ты, ничего об этом не рассказывал, Ник, — задумчиво сказал босс и кивнул в сторону окна. — Продолжай.

Спец закрыл глаза.

В кабинете вновь воцарилась тишина. Кирилл, не отрываясь, смотрел на напарника, а босс сверлил взглядом своего старого друга.

— Босс? — произнес Кирилл, отвернувшись от Ника.

— Ты меня понял, Кирилл.

— Почему, Стас?

— Ты слишком увлекся. Сам знаешь, чем это может закончиться.

Ник отвернулся от окна и улыбнулся.

— Вы говорите так, как будто меня здесь нет, Я работаю, но не глухой.

Кирилл подошел к напарнику и положил руку ему на плечо.

— Вот поэтому ты мне и приглянулся, Ник. Ты, даже слепым, найдешь способ работать и будешь при этом всегда начеку.

— Ты опять веселишься, Кирилл? — спец с любопытством впился взглядом в друга.

— Нет, но если тебе не нравятся мой черный юмор, я могу прожить и без него.

— Неужели? А я буду скучать. — спец ухмыльнулся. — Можешь продолжать, только не переусердствуй. Иначе… — он перестал улыбаться.

— Да не кипятись ты. Мы с тобой этот вопрос уже решили. Выбирай день. — Кирилл состроил сострадальческую гримасу.

— Жди и надейся. С тобой же бесполезно! Я сам быстрее покалечусь, чем ты.

— Так-то лучше, ребятки, — произнес босс и потер ладони друг о дружку. — Кирилл, разожги камин, а то холодно.

— Стас? — в глазах Кирилла читался немой вопрос.

— Она мне сегодня уже не поможет. Вы ее вымотали. Разожги камин!

— Да, босс.

Кирилл подошел к камину, положил в него несколько березовых палений и начал медленно разогревать кору двух самых нижних. Через несколько минут заплясали маленькие огоньки.

— Босс, вы в норме? — спросил удивленно Ник.

— Пока ты не мелешь чепуху и работаешь, как следует, я в норме… За дело! Подергайте все наши связи. Вдруг что-нибудь всплывет… Пока мы не выполним приказ, никто из вас не будет спать спокойно, а ты вообще можешь не спать.

— Я бы назвал это немного иначе, Стас, — в глазах спеца читался гнев. — Нам ведь ее фактически заказали, не так ли?

— Ты сам в курсе Кирилл, — устало подтвердил босс. — В ее случае только два варианта.

Ник удивленно посмотрел на босса.

— Что-то про сон мне никто ничего не рассказывал! Ему спать не нужно? — спец взбесился.

— А ты как думаешь, гений гипноза?

— Ты же неделю назад, на очередной слежке отсыпался, а меня заставил за предыдущим объектом следить!

Кирилл засмеялся.

— Мы ведь выяснили, что все, что я делал — это была проверка.

Ник стал размышлять. Через несколько секунд он обратился к боссу:

— А чем она хуже любого из нас. Почему нет третьего варианта. У нас вроде был. — Ник подавил смех, наблюдая за реакцией напарника.

— Довольствуйся тем, что у нее только два. Тебе же все равно.

— Разрешите выполнять, босс? — наигранно рьяно спросил Кирилл.

— Идите. А я подумаю, кем заменить новичка. У нас спецов не хватает, каждый на счету. Кого мне вместо него…

Кирилл остановился.

— А может, Славика? — предложил он и взглянул на босса.

— Отлично, Кирилл. У него каникулы… Нечего ему по окрестностям бегать, пусть делом займется!

— Я ему завтра утром скажу, после того как Вика его… — Кирилл с сомнением посмотрел на изменившегося в лице напарника.

— Я все видел в окно… Я все понял.

— Ты, его не тронешь? — настороженно спросил босс.

— Я же сказал, что с ним все решено. Ему и так досталось, а с ней… С Викой все в порядке… Уже все в порядке.

— Ты работал не только с новичком, но и с ней? — заинтригованно спросил Кирилл и толкнул дверь.

— По большему счету я работал с ней… Из-за этого сопляка она…

— Ты же дал слово. Не забыл? — прорычал босс

— Я свое слово сдержу… — Ник сжал зубы и замолчал.

— Вот и ладненько. Что-нибудь выясните — отзвонитесь. За работу!

Дверь в кабинет захлопнулась.

Напарники спустились вниз по лестнице и пересекли гостиную. Они вышли на улицу и направились к гаражу.

— Где Кира? — опомнившись, испуганно спросил Ник.

— С нашей престарелой четой… Они с ней, кстати, неплохо управляются, — Кирилл посмеялся над реакцией друга.

— Чем это ей Георгий Викентьевич приглянулся? Хотя, охранник из него хоть куда. Даже в его семьдесят с лишним, а он с этой малышкой как юнец возится… и Валентина Петровна о ней как о родной печется. Даже такое бывает…

— И не то бывает, Ник. Стоит лишь присмотреться.

Прошел дождь. Дорожка стала влажной и скользкой

— Мы сейчас куда?

— Подергаем за веревочки, как велел босс. Благо их у нас предостаточно.

— Но дергать их лучше мне, чтоб не помнили?

— Вот именно. Ты в этом мастер. И трепанация черепа не сравнится.

Ник просиял.

— Ты только не зазнавайся, работа у тебя ювелирная, не хватало, чтобы царапины остались!

— Если не будешь мне мешать, я все сделаю как надо.

— Вот и ладненько.

Кирилл открыл гараж и зашел внутрь. Напарник последовал за ним.

— Ты… — Кирилл не успел договорить, его перебил друг.

— Я его не трону. — Ник направился к двери 'мерседеса' со стороны водителя.

Кирилл перепрыгнул через напарника, приземлился у той же двери, и покачал головой.

— Как хочешь. Только без шуточек и экстремального вождения. Тебе все равно, а мне пожить еще хочется!

— Боишься, что отплачу той же монетой! — Кирилл от досады сжал зубы и сел на водительское сидение. — А стоит ли, Ник? В отличие от тебя я пока ни одного своего напарника не угробил. Пока что, — он выразительно посмотрел на друга, развалившегося на пассажирском сидении.

— Пока я тебе нужен, с моей головы не упадет ни один волос, — подчеркивая каждое слово, съязвил Ник. — Не так ли?

— Насчет головы на плечах — можешь не беспокоится, а вот насчет волос… Лучше тебе меня больше не злит.

— Все, Кирилл. Сделка состоялась. Мы друг друга не трогаем и не достаем. По рукам?

— По рукам… Но до тех пор пока ты еще раз не захочешь проверить мою живучесть, — Кирилл зарычал.

— Не горю желанием. Я уже на своей шкуре почувствовал, что значит тебя разозлить. А это, как ты сам сказал, не были даже и цветочки. — Ник поежился.

— Вот именно. Не советую больше.

— Почему ты меня сразу не грохнул, как только очнулся?

— Проехали, умник. — Кирилл включил зажигание, и 'мерседес' стал медленно выезжать из гаража, стена которого поползла вверх.

Новичок нервно дернулся и поспешил открыть ворота.

Машина выехала за пределы территории коттеджа.

Пасмурная погода и густо разросшиеся деревья вокруг проселочной дороги создавали атмосферу унылости.

— Куда едем? — поинтересовался Ник, разглядывая мелькающие деревья за боковым стеклом 'мерседеса'.

— Наведаемся в отдел по миграции района.

— Куда? — Ник приподнялся. — Что мы там забыли?

— Очень даже многое, Ник. А самое главное то, что мы можем получить копию договора найма жилого помещения, а он составляется на основе регистрации в жилом помещении.

— И, что нам это даст? — он отвернулся от напарника и уставился в окно.

Пейзаж сменился и машина, выкатив на трассу, быстро заскользила вперед.

— Мы сможем получить сведения о нашем объекте, да и о владельце квартирки. Не мешало бы все-таки ее основательно проверить. Что-то все слишком гладко. Не нравится мне это.

— Ты же, сам говорил, что звонил другу в налоговую! Все по закону.

— Вот то-то и оно. Слишком все гладко. Да ладно, выясним на всякий случай. Что за квартирка, кто хозяин. К тому же, сможем узнать, кем выдан девчонке паспорт. Отправимся туда и выясним все о ее родственниках.

— Почти пять часов. Куда ты собираешься ехать?

— Ну, я все предусмотрел… нас там уже ждут.

— И сколько тебе стоило ненормированное рабочее время сотрудников? — зевая, поинтересовался Ник.

— Пока что, нисколько, я лишь упомянул, чем я занимаюсь. Легально, конечно же.

— А зачем я тебе нужен, если ты обо всем уже договорился?

— Странный вопрос, Ник.

— Зачем мне нужно их головы промывать? Может, обойдемся уклончивой беседой?

— Нет, Ник. Если они окажутся и в самом деле повязанными с бандой 'ловкачей', охоту начнут на нас. Это даже не обсуждается! Ты сделаешь то, что умеешь лучше всего.

— Да не надо так категорично! Я сделаю. Разбуди меня, когда приедем.

— Ты поспишь минут семь. Зачем тебе свой мозг мучить?

— Если ты такой умный, чего ты не учишься?

Кирилл подавил смех.

— Благодаря тебе, скоро вно… Скоро начну.

— Интересно на кого? Не на повара случайно?

— Нет, Ник. Два повара на одной кухне не уживутся. А ты у нас, похоже, кашевар еще тот. Да и Славик тебе в помощники набивается. Мне вашу кашу за неделю не съесть, а если я своей наварю… Придется тебе моей стряпней только и питаться! — от смеха Кирилла казалось вот-вот вылетят стекла.

— Шути, шути. Мне все равно. Только кашу приятнее есть, чем в голове носить, а у меня от мыслей людей просто… Я не знаю, как долго у меня получится все это контролировать. Если я потеряю контроль, даже Вика мне самому не поможет.

— Тогда давай, спи!

Ник сладко зевнул.

— Сколько дают за оскорбление сотрудника правоохранительных органов при исполнении? Может мне внушить, что ты ругался и кулаками размахивал? Я хоть отдохну от тебя несколько суток, если не лет, — он засмеялся.

Кирилл промолчал.

— Тебе что, мой черный юмор не нравится? Я ведь только начинаю!

Напарник не отреагировал.

— Я отдохну. — Ник замолчал и закрыл глаза.

'Мерседес' перестроился в крайний правый ряд и свернул с въездной дороги в Минск вправо. Водитель просигналил пешеходу, норовившему пробежать по пешеходной зебре на красный свет. Ник открыл глаза.

— Ты чего людей пугаешьь? Словно гонщик водишь, а сидишь в 'мерседесе'. Машину пожалей! Скорость она выдержит, но поцарапаешь ведь!

— Для меня это мелочь, как для тебя внушить человеку что угодно.

— Хорошо. Я знаю, просто я… Все, я сплю.

— Давай, давай! Скоро тебе придется попотеть, — съехидничал Кирилл и замолчал.

Ник медленно закрыл глаза и мгновенно уснул, не услышав удивленного возгласа напарника.

Глава 11

Дверь легко открылась. Ника прошла в квартиру, которую снимала почти год.

Смена замка с согласия владельца позволила не беспокоиться о незваных гостях в ее отсутствие. Впрочем, девушка не позавидовала бы тому, кто задумал провернуть что-нибудь подобное. Возможно, только поэтому она и сменила замки.

Ника стащила кроссовки и прошла в свою единственную комнату, сняла с плеча сумку и, поставив ее на стол, достала билет на игру, затем села на стул и попыталась сконцентрироваться на десятках строк с числами, которые лишь на первый взгляд казались хаотично разбросанными по плоскости листа. Обычная распечатка на самом деле не была таковой. Все числа обозначали буквы, или даже слова, а может быть, и были собственно числами или датами. Девушка задумалась и попыталась мысленно охватить содержимое билета целиком. Перед глазами замигали цифры, все разом складывающиеся в числа по закону тождества и группировки. Ника попыталась мысленно представить, какими были бы максимально улучшенные комбинации цифр, если бы между ними не было пустот.

'Сегодня двадцать девятое мая — последний учебный день школьников, — внимание Ники рассеялось, и она отвлеклась на донимающую мысль. — По моим подсчетам именно сегодня и должна начаться очередная игра. Математическое число этой даты 29.05. Никаких знаков на листе нет, значит, если число не зашифровано, оно остается четырехзначным или пятизначным с цифрой-разделителем'.

Ника еще раз сконцентрировалась на содержании сообщения и перед ее глазами вновь замигали знаки. С каждой секундой вспышки становились все быстрее и быстрее пока все цифры не стали мигать одновременно как одно единственное и конечно-долгое гиперкомплексное число, похожее на код длинных нитей ДНК с многократно повторяющимися фрагментами, создающими его уникальную устойчивую структуру. Чем дольше ее взгляд был прикован к коду, тем больше в ее сознании начинала возникать защита блокирующая его просмотр.

Прошло мучительно много времени, прежде чем Ника закрыла глаза и ее руки упали, больно ударившись о стол. Лист выпал из державших его запястий и, скользя по поверхности стола, достигнул его края, после чего, кружась, полетел вниз.

В ее сознании мелькали картинки созданные гипнокодом. Мозг все еще пытался заблокировать инородную информацию, внедряющуюся в его структуры.

Взломать код, пытающийся взломать ее собственную защиту, Нике никогда ранее не приходилось. Она могла с людьми вытворять то же, что с ней сейчас проделывал этот шифр, но почти никогда не использовала такого рода способности.

Ника горько призналась себе, что она строила ложные иллюзии, когда впервые увидела этот лист. Она была глупа, если думала, что те, кто организовал игру, не обезопасят свое творение любыми средствами, но ничего подобного обнаружить не ожидала.

Три-дэ галокод действовал на мозг как спец с ее способностями. Ни один из живущих или живших ранее людей, кроме того, который владеет и читает все созданные и используемые языки в самых разнообразных знаковых системах, не смог бы взломать этот внедренный в цифровой шифр три-дэ код, гипнотизирующий ни о чем не догадывающегося участника игры. Это значит, что сами фи-саги могли не быть такими малокровожадными, как ей казалось ранее. Те участники, над мыслями и воспоминаниями которых ей удалось поработать, просто-напросто не помнили ничего из совершенного, что было бы противозаконным. Три-дэ код встраивал в их сознание новый подуровень бессознательного, который по замыслу организаторов прочно скрывал некоторые реальные события игры, оставляя лишь воспоминания о весело проведенном времени. На самом деле игра была более опасна, чем жизнь в квадрате боевых действий, но участники об этом даже не догадывались и на сознательном уровне не могли понять, почему их так тянет снова сыграть.

Из воздействия кода, как системного вируса следовало, что каждый раз, получая новый лист с пропуском-шифром, игрок встраивает в образованный подуровень сознания новый микроуровень. Чем чаще человек играет, тем сложнее и влиятельнее становится новая подструктура.

Двухмерные плоскостные фракталы, моделируемые мозгом на бессознательном уровне с помощью воспринимаемых комплексных чисел скрытых в числовом коде, заменяют образы и представления в сознании, вытесняя девиантные события игры, статически закрепленные в сознании с помощью кода, преобразующего три-дэ картины в двумерные изображения. Достигнув высокого уровня самой игры, человек продолжает вести, ничего не подозревая, самую обычную жизнь, в то время как его собственное сознание начинает создавать новую реальность, оперируя образами фракталов моделируемых на квадрачислах, нового уровня трехмерного восприятия. На перцепции, как известно, базируется вся вторая речевая сигнальная система человека, изменив которую, можно изменить личность. Но, похоже, организаторов развлекательных и денежно-привлекательных супер-саг это нисколько не волнует или является, собственно, самоцелью игр.

Код был простым на первый взгляд и не сведущим в этой области людям, которыми по сути дела и были игроки, его знаковое оформление не напоминало ничего другого кроме стройных рядов чисел, маскирующих шифр, в то время, когда встроенная собственная защита гипнокода заключалась именно в самой структуре расположения числовой стереограммы.

Ника вздрогнула. Слишком много сил ушло на то, чтобы докопаться до сути одного лишь билета. Скорее всего, значительно больше сил понадобится для того, чтобы узнать все, что ей нужно.

Самым простым в билете было последнее одиннадцатизначное число — телефонный номер.

Девушка достала из сумочки телефон и набрала цифры, запечатлевшиеся в памяти. Раздались одинокие гудки и никакой тоновой музыки.

Тишина неизвестного телефона прервалась через несколько секунд.

— Алло, — произнес низкий грудной мужской голос.

— Здравствуйте, — спокойно поприветствовала она незнакомца и назвала условную фразу. — Я — ваш новый Шиф. Ника — 23 года.

— Рад вас слышать, Ника. Я ваш Магнит. Линия чиста. Помехи маскировки работают безупречно. Игра начнется через три часа в условленном месте. Сбор за полчаса. У одной команды как раз проблемы с пятым игроком.

'Да уж, — уловила она скрытую информацию, — кто бы сомневался. Проблемы, скорее всего у игрока, а не у команды. Ему вряд ли кто-нибудь поможет, а игроки не в курсе'.

— Хорошо. Значит, проблем больше нет. Я приеду. Шифры мои, — подтвердила игровую специализацию Ника.

— Буду рад познакомиться со столь проницательным игроком. У вас рейтинг двадцать курсов. Зазор — ноль. Рефери и уж тем более зрители будут рады. Вы — Шиф. — удостоверил он.

— Кто другие игроки? — спросила она без лишней эмоциональности.

— Кроме вас — еще четверо. Хапс — 27 лет — Николай. Его задача — координация действий команды и предвидение последствий. Он главный. Отвечает за безопасность головой. В случае двойного проигрыша — выбывает первым. В этой ситуации на его место назначается лучший командный игрок по результатом двух игр — его курс умножается в пять раз. Ворк — 24 — Сергей. Его цель — силовое воздействие в экстремуле и прикрытие от других групп ценой собственной безопасности. Он ваш водитель. В случае его поимки вы лишаетесь трети курса группы, но возможно продолжение игры. Он ваши ноги и уши — лучший среди трех команд. Линк — 20 — Александра — ваш направляющий. Владеет опытом пространственной ориентировки. Кроме того, она ваше связующее звено с системой поддержки и ваш негласный наблюдатель. Последний игрок Ирл — 26 — Роман. Ваш проводник. Его задача — поиск шифров и создание помех конкурирующим группам. Воровство шифров допустимо, но возможно продвижение и без них, если позволяет единократное запечатление. В таком случае обязанности направляющего и ответственность за продвижение ложится на вас, поскольку видеть содержание шифра, рекомендовано только носителю кода. Шиф получает его с билетом. На других игроков воздействие может быть оказано неконтролируемым образом… — мужчина осекся.

'Как и Шиф не застрахован от подделок и проколов… Кажется, моего предшественника мягко сказать надули и пустили в вольное плавание по океану безумия', - размышления Ники прервал голос Магнита.

— С шифром работаете только вы.

— Какова суть сегодняшней игры? — осведомилась она.

— Игра 'Пирамида'. Название соответствует искомому объекту, которым выступает четырехгранная обработанная химэлементами пирамида из диорита. Создана по спецзаказу. Имеет необычное свечение в ультрафиолете и в связи с этим обнаружима в темноте — соответствующее оборудование будет передано Хапсу в начале игры, право пользоваться им есть только у него. Все игроки оснащаются дополнительным спецснаряжением в зависимости от игры. В вашем распоряжении джип. Правилами не допускается прохождение этапов без соблюдения временных рамок. Время сегоднящней игры — 8 часов. Оценивается не только эффективность, но и исполнение реальных ролей, указанных через Линка. В шифре может содержаться информация о месте хранения всего необходимого для создания нужного образа. Если команда не вживается в роль — рефери, по результатам голосования и в случае единогласного принятия решения, могут снять команду с игры. Она получает штраф в уменьшение курса на сорок процентов — в лучшем случае, в худшем — выбывает на одну игру. В случае выигрыша — курс каждого игрока сохраняется. Курс группы обналичивается в конце игры. На начало саги — он составляет ноль. Зазор — семьдесят единиц.

— Приставка 'фи' для статистики?

— Да. В данном случае используется простейшее угловое преобразование Фишера. Чем меньше различий между игрой команды в реальном времени и виртуальной моделью — тем выше бонус каждого участника. В таком случае доплата команде может достигать до десяти тысяч по курсу.

— Рефери — сторонние или непосредственные наблюдатели?

— Есть оба варианта… — человек замолчал, прослушивая дополнительную информацию об игре. — Ваш курс — пятьдесят, зазор — десять единиц. Вопросы, задаваемые игроком, и его эмоциональная устойчивость также оцениваются.

— Кто вы?

— Я ваш непосредственный рефери — это значит, что я включен в игру и являюсь ее участником.

— Выявление непосредственных рефери оценивается?

Наступила затянувшаяся тишина.

— Да, — донеслось издалека. — Ваш курс шестьдесят. Зазор — пятнадцать.

— Члены жюри могут быть выявлены?

Наступила долгая пауза.

— Да. Это возможно… Ваш курс семьдесят единиц. Зазор — двадцать

— Жюри и организаторы включены в игру?

Длительная пауза.

— Информация полузакрыта… Да. При их желании… Ваш курс — девяносто единиц. Зазор — тридцать.

— Сколько рефери и членов жюри?

Ответ последовал спустя минуту.

— Информация закрыта. Доступа для вас нет.

— Их четырнадцать и семь включены в игру?

Наступила монотонная пауза, после чего раздались гудки. Разговор прервался.

'Они очень даже включены в игру. Ты перезвонишь, Магнит', - с этими мыслями Ника легла на кровать и закрыла глаза медитируя. Несколько минут ей понадобилось для того, чтобы настроиться на восприятие картин далекого побережья Черного моря.

Через десять минут зазвонил телефон. Ника открыла глаза и потянулась за трубкой.

— Их четырнадцать на сегодняшней игре, — произнес знакомый голос. — Члены жюри не известны никому. Соблюдение конфиденциальности — наша прерогатива, — человек помолчал. — Если команда проигрывает не найдя пятидесяти процентов шифров — она выбывает полностью. Осмелюсь повысить ваш настрой, проинформировав, что подобное имело место лишь в начале разработки игры и последние полтора года не повторялось.

— Кто повышает курс за их обнаружение? — задала вопрос Ника, не придав значения недосказанности в указании объекта.

— Курс повышает игрок, обнаруживший включенных наблюдателей. Оплата за нахождение — тысяча… Курсы игроков суммируются и составляют общий курс команды. Зазор является резервом, увеличивающимся в десять раз при обналичивании курса игрока или погашении штрафа

— Во сколько оценивается нахождение пирамиды не Хапсом?

— Без специального снаряжения вероятность нахождения объекта 1 к 284 тысячам. Случайность исключена… При обнаружении креатором не использующим спецоборудования его курс умножается на 8… Нахождение объекта Хапсом, при слаженной работе команды, — вероятность 1 к тридцати, деление производится между всеми игроками и составляет 4 умноженные на курс каждого игрока. После чего полученные произведения суммируются, и определяется новый курс группы.

— Включенные в игру, могут оказывать помощь?

Рефери не ответил. В трубке раздался свист помех

— Помехи маскировки работают безупречно. Не так ли, Магнит? — еле сдержав улыбку, произнесла Ника.

Человек кашлянул.

— Это возможно. Объем информации не ограничен. Доступ свободный. Обнаруженный, отвечает на все вопросы игрока. Все! — произнес он и замолчал. Это означало, что объем дозволенной информации был исчерпан.

— До следующего информирования, Магнит.

— Ваш курс две тысячи семьдесят пять. Зазор — сто девяносто три. Ваш рейтинг 'Пирамиды' — одиннадцать, рейтинг новичков фи-саги — один. Удачи, Шиф.

Одновременно с раздавшимся гудком, телефон разрядился и экран погас. Ника вытащила из книжного ящика подзарядное устройство и, подсоединив к нему телефон, включила его в розетку. Она прошла к шкафу-купе в прихожей, толкнула зеркальную дверь, обнажив его содержимое, и потянулась к краю черной широкой коробки, видневшейся на самой верхней полке под потолком. Спустя минуту она уже вынимала из коробки спецформу для игры, которую сделали на заказ еще десять месяцев назад.

Для окружающих форма не показалась бы ничем примечательным: джинсовый набор немного необычного черного окраса с серыми лиственными полосками по всей ткани. На самом деле то, что, безусловно окружающими могло быть воспринято как джинс, не являлось таковым — в отличие от него, реальная ткань костюма обладала эластичностью, позволяющей безжалостно ее растягивать, что становилось обоснованным преимуществом, при возможном продвижении и прыжках в ходе игры на местности, не подходящих для такого рода действий в принципе. Очень полезным являлись и другие свойства ткани: устойчивость к намоканию, в связи с особой водоотталкивающей пропиткой ее волокон, не прилипание грязи и ее температурорегулируемое действие на тело, что позволяло не опасаться переохлаждения или перегрева организма.

Ника разложила одежду на кровати и направилась в ванную принять душ.

Спустя полчаса, высушив и закрепив волосы резинкой в хвост, она натянула на тело черную спортивную мнимо-джинсовую кофту с капюшоном и немного зауженные к косточкам ног штаны.

Осталось лишь разобраться с обувью.

Обувать кроссовки, стоящие в коридоре она не собиралась, поскольку, для такой душещипательной игры, они не практичны.

Ника вытащила из глубины шкафа еще одну коробку со спортивными черными кроссовками. Сведущий в занятиях профессиональным спортом человек мог бы сразу определить в них усовершенствованную модель, предназначенную для бега по бездорожью и асфальту.

'Пора потренироваться' — подумала она, забросив телефон в сумку, обулась и, спустившись к домофону, вышла на улицу, положила сумку в машину и направилась в парк для обычной вечерней пробежки.

Спустя полтора часа, черная 'тайота' остановился на окраине Минска у въездных ворот во двор элитного двухэтажного жилого дома.

К окну со стороны водителя подошел средних лет человек. Ника опустила стекло и, поздоровавшись, одарила его белоснежной улыбкой, протягивая билет на игру.

Охранник поприветствовал нового участника, затем развернул лист и внимательно изучил содержание.

— Все в порядке. Хорошо провести время! — пожелал он. — Проезжайте.

Ника въехала во двор и припарковалась в ряду не менее трех десятков дорогих машин, больше напоминавших автовыставку, чем обычное скопление автомобилей. Она захватила с собой сумку и направилась к молодому человеку у входа в коттедж.

— Кто вы? — поздоровавшись, спросил он и в ожидании ответа в упор посмотрел на нового игрока.

Ника произнесла все ту же ключевую фразу: 'Я — новый Шиф' и внутренне расслабилась, почувствовав облегчение дознавателя.

— Проходите. Вас проводят! — сказал охранник и открыл дверь.

Ника прошла внутрь. Подсветка помещения, в которое она попала, ослепляла входящего и вынужденно сощурилась, повернув голову в сторону шепота или чьих-то тихих мыслей: 'Это она'.

Глаза привыкли к необычно яркому освещению мгновенно, и Ника смогла разглядеть человека, который, неотрывно на нее смотрел. Это была очень симпатичная миниатюрная девушка с рыжими вьющимися волосами. Одето на ней было зеленое декольтированное атласное вечернее платье, в котором незнакомка больше походила на фею, чем на обычного человека.

'Как я выгляжу рядом с творением Шанель?' — подумала Ника и открыто улыбнулась.

— Здравствуйте, — произнесла девушка и представилась:

— Меня зовут Александра — я Линк.

— Здравствуйте. Я — Ника — ваш новый Шиф.

— Пойдемте. Ребята нас ждут.

Девушка повела гостью на второй этаж — ни единой души кроме спутницы ей не встретилось по пути к 'Круглому столу', как принято, было называть комнаты совещаний команд.

В зале их, на самом деле, дожидались.

За круглым деревянным столом сидели три человека.

— Организаторы думают, что она подходит на роль Шифа? — с раздражением тихо произнес парень с зачесанными назад и уложенными ежиком светлыми короткими волосами, в джинсах и полосатой кофте с замком.

— Так же как и я предполагала, что Ворк будет выглядеть более впечатляюще. Что-то вроде легкоатлета с мускулами и, мягко сказать, злым выражением лица! — чарующе произнесла Ника и улыбнулась.

Присутствующие засмеялись.

Звонкий хохот Линка перекрыл другие голоса.

— Рад знакомству. Я — Хапс или Николай — ваш ведомый! — весело отрапортовал загорелый шатен, вставая из-за стола. — Нас посвятили в тайну вашего ликования несколько минут назад, — загадочно произнес он.

Шиф немного смутилась.

— Вы о чем? — наигранно удивленно спросила она.

— Я о том, что вы переплюнули всех нас вместе взятых. И стали новичком номер один в базе 'фи-саг', Ника.

— Давайте перейдем на 'ты'. Нам ведь все равно вместе работать… Кто за мое предложение? — поинтересовалась она и заметила молчаливый кивок улыбающегося капитана. Ворк махнул рукой. Остался один человек, который не проявил к Нике явного интереса.

Новый игрок всегда находится в центре внимания и привлекает окружающих неизвестностью, в то время как Ирл молчал. Его лицо ничего не выражало, но буря эмоций витала вокруг него, как смертельный торнадо, срывающий все на своем пути.

— Кажется, кто-то не хочет чтобы я участвовала… — обреченно, произнесла Ника и посмотрела на своего напарника, каким он должен был стать по роду обязанностей, включающих поиск шифров.

— Зачем ты сюда лезешь? — зло бросил Роман, взглянув на Шифа.

— Я не больше тебя хочу застрять в игре, как и твой друг, Роман. Но у меня нет выбора. — Ирл немного озадаченно посмотрел на девушку. — Не спрашивай почему, я все равно не отвечу. Даже не пытайся. — Ника обезоруживающе улыбнулась. — Я такой же заложник своих необычных желаний, как и все вы! — она обвела взглядом окружающих.

— Рад слышать! — произнес Хапс и указал на свободный стул. Ника, повинуясь, села. Хапс последовал ее примеру. Линк выпорхнула из комнаты. — А то я, было, подумал, что ты преследуешь какие-то другие цели, — двусмысленно продолжил он.

— Не более тех, что можно скрыть от ясновидящего, Николай, — тихо произнесла девушка.

На лице ведомого начали отплясывать эмоции.

Присутствующие замялись.

Ирл громко засмеялся. Эхо его голоса разносилось по кабинету несколько минут, пока не утихло.

— Я думаю, что мы сработаемся, Ника! — остыв, произнес он. — По-крайней мере то, как ты поставила на место этого зазнайку, того заслуживает! — он опять засмеялся.

— Я бы не сказала, что он уж слишком сильно зазнается, Роман, — растягивая слова, Ника задумчиво посмотрела на ведомого. — По-моему это ты зазнаешься, если считаешь, что давно раскусил его бахвальство, Ирл. А он никогда не шутил. Даже… приуменьшал свои способности, чтобы вас не напугать до смерти… Не так ли Хапс?

Ведомый с интересом наблюдал за Шифом и кивнул в знак согласия. Его губы застыли в легкой улыбке.

— А ты и, правда, лучший Шиф, с которым мне довелось пообщаться, Ника. Как ты узнала? Мне кажется, что получить столько информации можно только став другим человеком или став соучастником мыслей, — в глазах Хапса читался немой вопрос.

— Все более банально, Николай. Я обычный Шиф, читающий не только шифры на бумаге… Я очень даже неплохо расшифровываю недосказанности людей по их поведению, выражению эмоций и прочим признакам проявления их внутреннего мира.

Губы Ирла вытянулись в дугу.

— Не надо скепсиса, Роман. Получаемая невербальная информация не менее громогласна, чем слова, даже более того. Научившись расшифровывать невербалику людей, можно научиться читать и их истинные мысли, скрытые за их высказанными словами… Это трудно только поначалу, но когда ты разгадаешь первый такого рода шифр, ты не сможешь остановиться в своем совершенстве читать человеческие души. Думаю, это не менее притягательно для меня, как и… наша сегодняшняя 'Пирамида'.

— А ты не боишься, что останешься в игре надолго? — растягивая слова, поинтересовался Сергей.

— Ну, если ты об этом не волнуешься, почему меня это должно заботить? Я хочу поиграть, почему я должна отказываться?

— Тогда мы с тобой однозначно сработаемся, Ника! — сообщил Ворк и развалился на стуле.

— Отлично! — подтвердила она. — А где Саша?

— Я уже здесь! — провозгласила о своем возвращении девушка и села на стул напротив Ники.

Линк преобразилась. Платье исчезло, и ее фигурку украшал не атлас, а джинсы и лиловая кофта.

— У меня есть хорошая новость, — загадочно произнесла она и обвела присутствующих веселым взглядом.

— Не тяни валыну, Саша! — наигранно-обидчиво сказал Хапс. И ущипнул ее за локоть.

— Чего ты руки распускаешь? — девушка ответно наигранно злобно спросила Николая. — Чего ты мне каждую игру синяки ставишь? Я домой после игры возвращаюсь, а когда просыпаюсь, каждый раз ломаю голову, откуда они. Может быть, ты мне их и оставляешь? — поддразнила она.

— Ты, что всерьез? — Хапс удручающе взглянул на Александру. — Сегодня я тебя ущипнул впервые. О чем ты?

— Да так, я просто решила убедиться кое в чем! — она улыбнулась. — Хорошая новость в том, что выигрыш может составить от пяти до двадцати тысяч на игрока! — Саша закатила глаза вверх и закусила губу. — Чего вы не радуетесь?

Ирл недовольно зашевелился, разминая затекшие плечи.

— Чего тут радоваться? Меня волнует она! — он кивнул в сторону Ники.

— А в чем проблема? — поинтересовалась Шиф, изучающе глядя на Романа.

— В том-то и проблема, что в тебе, — задумчиво проговорил Ворк и встал.

— А по-моему все дело в тебе, Сергей, — спокойно произнесла Ника. — Не стоит за мной присматривать. Если возникнут проблемы с другими командами, я смогу за себя постоять.

— Интересно, как? — раздосадовано, прорычал Ирл, его сердце учащенно застучало. — За Сашей — Хапс приглядывает, от себя не отпускает. — Александра вскочила. — А мне, что, за тобой все время следить? Я же свое задание должен выполнять! Я не собираюсь быть твоим телохранителем, а наши противники не оставляют мне другого выбора!

— Это почему же? — удивленно поинтересовалась Ника.

Хапс встал и прошел к столику с прохладительными напитками.

— Другие команды не намного слабее нашей. Пока что нам удавалась… почти всегда их обыгрывать… — ответил за Ирла капитан и отпил из стакана газировки. — До нас дошла информация, что одна из команд-противников, избрала необычно агрессивную тактику игры. Рука капитана дернулась, и вода расплескалась, омывая его ладонь.

Хапс поставил стакан на столик и отряхнул руку, в сторону Александры.

— Бр-р-р! — пропищала она, отскочив в сторону от брызг, и засмеялась.

— Они начали охоту за Ворками и Шифами других команд? — спросила Ника, зная ответ.

Сергей встал из-за стола и направился к стене за своей спиной.

— Они уже попытались в прошлой игре меня поймать, правда, здорово за это поплатились! — произнес он и ударил в стену кулаком.

Ника не сдержалась. Она засмеялась так громко, что все четверо игроков уставились на нее, словно ее смех был диковинным ультразвуком, направляющим их глаза в сторону нового объекта, которым, несомненно, было лицо Шифа.

— Не хотела бы я оказаться на их месте! — пересилив себя, бросила Ника, однако взглянув на Ворка, не удержалась и вновь покатилась со смеху.

— Ты о чем, Ника? Что тут смешного?

Ника подняла глаза к потолку и, глубоко вздохнув, ответила:

— Я представила себе сценку, в которой неудачники-похитители решили при взгляде на тебя, что им крупно повезло. Они посчитали, что с таким тощим Ворком справятся без проблем. — Ника не смога устоять и вновь засмеялась, положив голову на руки, пристроившиеся к краю стола, словно пыталась скрыть свое лицо от игроков.

'Игра и впрямь очень опасна, — размышляла она, пряча лицо в руках и смеясь на публику. Интересно, что стер код, если это показалось ему не совсем девиантным?'

— Почему ты так считаешь? — прервал ее размышления Сергей.

Ника подняла голову и посмотрела в глаза Ворка.

— Они ошиблись также, как и я несколько минут назад, посчитав, что ты слишком неподходящая кандидатура для этой специализации. Но они ошиблись дважды, посчитав, что скрутить тебя не составит большого труда. Кажется, они поплатились за это парочкой переломов… Им повезло, что ты их в живых оставил, кажется, соблазн был очень велик. — Ника прищурилась и впилась взглядом в глаза Ворка.

— И что навело тебя на столь ужасные мысли обо мне? — улыбаясь, произнес высокий черноволосый парень, больше напоминавший заучку-студента, чем профессионального водителя и игрока, прикрывающего команду.

— Твои движения выдали тебя, Сергей, — без намека на иронию произнесла Ника.

— Мои движения? — немного удивившись, переспросил он.

— Ты не так давно вскочил из-за стола, — намекнула Шиф.

— И что с того? Все вскакивают. Что тут необычного?

Ника поджала губы, ей надоело играть в игру-недосказку.

— Ты меня прекрасно понял, Сергей. Хватит строить из себя недалекого и глупого вышибалу! — не позволяющим протеста голосом сказала она. — У тебя как минимум пояс по кун-фу. Возможно, ты владеешь сотнями приемов других школ.

Ворк гневно взглянул на Александру. Хапс сжалась.

— Не смотри на меня так! Я ей ничего не говорила! Больно надо!

— Откуда ты знаешь? — заинтересованно спросил Сергей.

— Ты уже получил ответ, зачем задаешь аналогичный вопрос?

Ворк задумался.

— Ты определила это по тому, как я встал? — изумленно спросил он.

— Наконец до тебя дошло, хорошо, что с первого раза, хоть и с задержкой. Мне с тобой еще играть восемь часов и, если ты сейчас так медленно думаешь, как мне прикажешь к тебе обращаться во время игры?

Присутствующие громко засмеялись. Сергей не обратил на них внимания.

— Почему? — не унимался он.

— Как хочешь. Может это и будет полезно… Когда обычный человек вскакивает он… дергается словно паралитик, — смех усилился, — но ты не просто вскочил дергая конечностями. Ты ими полностью управлял. Ты контролировал свое тело, и твои движения больше походили на бросок в сторону противника, чем на импульс от раздражения. У меня почему-то возникла ассоциация с пантерой, совершающей прыжок на обреченную жертву. Представляю ошарашенные глаза этих недоумков, попытавшихся скрутить тебе руки, когда ты им устроил реалити-сценку с уроками самообороны. — Ника улыбнулась.

— Мы более чем сработаемся, — размышляя, произнес Ворк. Он с интересом оглядел Нику, будто видит ее впервые, не смотря на недавнюю несколькоминутную тираду с ней. — А сколько у тебя черных поясов, Ника? — без иронии спросил он и налил себе минералки.

Шиф очаровательно улыбнулась и проскользила взглядом по удивленным лицам присутствующих.

— Если я скажу, что смогу постоять за себя не хуже, чем умею читать шифры — это убедит вас в том, что мне не нужна нянька… — она посмотрела на Линк. — Я не хотела никого обижать.

Александра прыснула. Восхищение Хапса сменилось ухмылкой, и только Ирл молчал сидя за столом.

— Что скажешь, Роман? — спросила Шиф.

— Если это так, то я буду очень рад, — сухо произнес он и встал.

— Время! — вскрикнула Саша и нажала кнопку пульта.

На экране появилось изображение пирамиды.

— Что-то она мне напоминает… Прошептала Ника, не отрываясь от картинки.

— Еще бы! — стоя неподвижно, раздосадовано произнес Ворк, глядя на уменьшенную копию египетских пирамид, с той лишь разницей, что создана она была из цельного камня, на котором виднелись мнимые блоки облицовки.

— На что они намекают? — взволнованно спросила Александра.

— На то и намекают, что наше сокровище дожидается, когда мы его найдем, — прошипел Ирл.

— Только и осталось найти его по шифрам, — спокойно произнес Хапс.

— Вы заблуждаетесь, — произнесла Ника, удивив команду.

— И в чем же? — не сдержавшись, поинтересовался Ирл.

— Эта пирамида создана не из известняка, как те, в которых находили сокровища расхитители гробниц. Эта пирамида создана из диорита — одного из самых твердых в мире природных материалов лишь обрабатываемых людьми путем неимоверных усилий в настоящем.

— Ну и что с того? — возмутился Ворк. — Мы найдем нашу игрушку и получим свой приз!

— Неужели ты думаешь, что тебе заплатят двадцать тысяч за объект, который ты с легкостью нашел? — Уточнила Шиф и, поймав взгляд Хапса, добавила:

— В пирамидах, в которых использовался диорит, никогда не было сокровищ в нашем обычном понимании. Как таковых, там не находили сокровищ вообще, кроме пустых саркофагов и искусно вырезанных из твердого камня стен — достойных расчетов современных архитекторов и инженеров, а не древних египтян с каменными секирами и молотами… Что имели ввиду организаторы?

— Почему ты ищешь сложную причину, даже если ее совсем легко обнаружить? — переубеждающим тоном произнес Хапс. — Кому-то из организаторов нравятся пирамиды, вот они и решил повеселиться, сделав себе подарок.

— Возможно, ты прав и я слишком сильно все преувеличиваю… Может быть и не стоит гипертрофировать мелочи, а следует питать главное.

— Вот и хорошо, Ника. Сконцентрируйся на поиске объекта, а не на причинах его выбора. Разбираем снаряжение и приступаем к игре. Хватит терять время! — скомандовал Хапс и подтолкнул Александру к деревянному ящику, примостившемуся к стене слева от двери.

Глава 12

— Не хочешь съездить на рыбалку на Неман? — предложил Кирилл удивленному напарнику.

— Ты предлагаешь мне съездить с тобой на рыбалку? — Ник озадаченно посмотрел на водителя.

Кирилл нажал на педаль газа, и машина двинулась вперед.

— Чему ты удивляешься, Ник?

— А ты как думаешь? — недовольно пробурчал спец.

— Я же не досаждаю тебя состряпать очередного зомби, а всего лишь предлагаю интересно провести время за парочкой шашлычков и ловлей рыбы.

Ник шумно выдохнул и повернулся к спецу.

— Ты меня все больше удивляешь, Кирилл… Рыбалка… шашлыки. Как-то они не вяжутся вместе… Да и с тобой тоже.

— Я тебя не заставляю есть шашлыки и закусывать их запеченной рыбешкой! Да хоть сейчас, заедем в какой-нибудь гипермаркет, купишь себе чего-нибудь… Мне ведь бесполезно. Ну, а тебя я к трезвому образу жизни приобщать не собираюсь! Дело твое.

— Ты говоришь так, будто хоть раз видел меня пьяным, Кирилл! Меня если Вика застукает… лучше самому стать чьим-нибудь трофеем, чем выслушивать ее доводы за здоровый образ жизни на трезвую голову. Она ведь мигом меня от этила очистит. Как и в твоем случае — бесполезно даже пить.

Кирилл улыбнулся.

— Если хочешь, я могу достать парочку водолазных костюмов со всем, что нужно. Устроим ночную подводную охоту.

Ник дернулся.

— Лучше я обойдусь шашлыком и рыбой, чем буду ее ловить в ледяной воде.

— Какая она ледяная? Ты же сам прекрасно знаешь, что она теплая сейчас!

Ник засмеялся.

— А ты и, правда, поверил, что я согласен на рыбалку?

Кирилл с недоверием взглянул на друга.

— Или ты со мной рыбачишь, или я очень сильно разозлюсь. И ты будешь рыбачить в одном моем миленьком старом бассейне-пруду с симпатичными, но очень прожорливыми рыбками, — съязвил Кирилл и пнул напарника локтем, удерживая руль левой рукой.

— Нечего меня пугать, умник! Ты этого не сделаешь… по крайней мере до вечера, пока я в очередной раз не поработаю с новичком.

— Ты же с ним уже поработал, Ник! Что ты еще собираешься делать? — недоумевая, спросил Кирилл.

— Неужели ты думал, что я буду с Лешкой как с чужим?

— Что значит 'как с чужим'? — прорычал спец и завернул на перекрестке. — Выражайся поконкретнее!

— А то и значит! Я ведь тебе не раз говорил, что на простых людей я влияю, как… например, ты со своим телекинезом. Сломать я смогу систему мозга не хуже, чем ты вернул ту ножку от стула… Вот только…

Ник замолчал от досады сжав зубы. Кирилл сострадальчески улыбнулся.

— Я понял. Ты у нас мастер ломать, но со строительством раритетов по аналогии у тебя большие проблемы!

— Чего ты радуешься, умник? Неужели ты думаешь, мне по душе, в мыслях этих бедолаг капаться?

— А разве не так?

— Не так, Кирилл… Лешка не чужой. Зачем ему стресс двойной, если можно дозами?

— Ты говоришь так, словно когда-то был наркоманом. — Кирилл засмеялся и взглянул на напарника. — Ты что?

Глаза Кирилла расширились. Он перестал смеяться не в силах ничего больше сказать.

Ник отвернулся и уставился в лобовое стекло.

Машина проносилась по улицам на максимально допустимой скорости. Дома стремительно сменяли друг друга, пока 'мерседес' не замер на стоянке у гипермаркета.

— Я куплю продукты, а ты подумай, что будешь к шашлыкам, — сказал Кирилл и вышел из машины.

Ник остался сидеть на месте.

— Нечего тут рассиживаться! Лучше поможешь! — крикнул спец, открывая дверь со стороны пассажира. — Вылезай и пошли! — сурово скомандовал он.

— Кирилл, хватит! — завопил Ник, пытаясь оттолкнуть друга.

— Ты забыл, что я сильнее раз в двадцать? — прокричал, смеясь, Кирилл и, вытащив напарника из машины, забросил его себе на плечо.

— Поставь меня на землю! — прошипел Ник, колотя его по спине руками.

— Не надейся, гений гипноза! Сейчас мы с тобой позабавим наших зрителей! — демонстративно сказал спец и нагнулся вперед, наперевес с напарником на плече, в церемониальном поклоне перед невольными зрителями автостоянки.

Люди изумленно смотрели на двух мужчин, устроивших преставление в нескольких десятках метров от дверей во внушительных размеров магазин.

— Если они тут на нас так глазеют, представь, какой шквал оваций нас ждет внутри! — восторженно воскликнул Кирилл и направился к входу.

— Не вздумай меня клоуном выставлять! — закричал Ник и обхватил руками шею напарника.

— Номер не пройдет… Скажи 'Да!' и очутишься на своих ногах.

— Да! Черт бы тебя побрал! Да! Я согласен на твою рыбалку! — прокричал он, ослабив хватку.

— Вот и хорошо.

Кирилл поставил напарника наземь и пошел по ступенькам к входу. Ник последовал за ним, приглаживая назад растрепанные волосы…

'Мерседес' подъехал к воротам в коттедж, затерявшийся в глубине леса.

— Он чист! — произнес в рацию новичок, отпустив руку Кирилла. На лице парня нервно подергивались мышцы, словно в них вкололи стимуляторы мышечных сокращений.

— Ты чего, Лешка? — поинтересовался Кирилл, прищурив глаза. — Неужто, меня боишься?

— Нет, дядя Кирилл, — тихо сказал он, борясь с желанием убежать.

— Ты остынь, Лешка. И давай, ворота открывай.

— Да, — только и сумел выдавить новичок, и с облегчением отошел подальше от спеца.

Ник наблюдал за напарником сидя в машине.

— Чего он меня боится? — с досадой спросил Кирилл, усаживаясь на свое место.

— А ты чего хотел? Я бы на его месте тоже боялся, если бы тебя хоть раз увидел, после клетки с Лисом или после твоего импровизированного бассейна с вечно голодной рыбой! Он же тебя, небось, каждую ночь на дежурстве лицезреть может… Кирилл! А я ведь хочу тоже посмотреть! — воодушевившись, заявил Ник.

— Ты чего? — насторожился напарник. — Ты же сказал, что испугался бы!

— Это того стоило бы, Кирилл… Я ведь тебя отделать не могу, как та девчонка, а ты сам подставляешься для этой рыбешки. Здорово было бы на твои мучения посмотреть! Хоть так порадоваться!

— Ты что, Ник? — растянуто спросил спец. — Разве это доставит тебе удовольствие?

Напарник вышел из гаража и направился к дому. Кирилл последовал за ним.

— Я не мог и подумать, что тебе будет не в моготу меня в ранах увидеть… Ну ты и… — Кирилл не договорил, увидев лицо повернувшегося к нему Ника. — Ты пошутил? — гневно прорычал он.

— Тебе что, мой черный юмор не нравится? — давясь от смеха, поинтересовался спец.

— Такими вещами не шутят, Ник! От кого мне прикажешь спину прятать, если придется? От тебя или от того, кто должен был быть моим настоящим противником?

— Если сам не перестанешь меня все время в спину кусать, не придется от меня увиливать! Думаешь, мне приятно с тобой дело иметь, когда ты все время мне в спину ножом тычешь?

— А давай выясним все прямо сегодня! — Кирилл улыбнулся. — Да не пугайся ты, я не собираюсь на тебе зубы оттачивать. Мы рыбку с тобой поудим, авось, что и выудим полезного.

Ник потер переносицу.

— Ладно… — протянул он и начал разминать шею. — Здорово ты меня на плечо закинул. Только впредь и не думай! Я не злобный, Кирилл, но не люблю, когда меня клоуном для посмешища выставляют.

— Ты чего, Ник? Повеселили мы с тобой людей, да и все. И сами повеселились. Не знаю как ты, но я точно!

— Вот именно! — разражено сказал спец. — Почему я должен терпеть твои выходки, если весело только тебе?

— А кто тебе мешает веселиться, Ник. Ты сказал, что меня оса укусила, и я жизни не радуюсь, а тебе похоже скорпион иглу в ногу всадил, вот ты и прихрамываешь по жизни, то со здоровой, то на больную.

— Если бы меня скорпион укусил, я бы с тобой не разговаривал, Кирилл…Почему у тебя все время такие странные ассоциации возникают? Тебя… скорпион? — Ник замер, осмысливая свое предположение.

— Лучше тебе не знать… Я же сказал. Спать плохо будешь… Только и будешь думать, что живешь рядом с монстром, которому все нипочем, в отличие от тебя! — зловещим полушепотом, предупредил Кирилл.

— Тогда шашлык я буду делать! — заявил напарник. — А то ты еще мясо не допечешь, со своими африканскими и американскими пристрастиями к бифштексу и что там они еще едят… с кровью.

— Только не надо, Ник! Я мясо люблю основательно пропеченное, и всякие там бифштексы пусть едят те, кто крови мало видел… мне хватило.

Кирилл переложил пакет в другую руку и направился на кухню.

Напарник стал подниматься к себе.

'Где он удочки возьмет? И наживку? — думал Ник, проходя в комнату. — Хотя, о чем я волнуюсь? Он же меня может на крючок нацепить и удить себе… Где Вика? Скорее всего, играет с Кирой…'

Ник остался в комнате наедине со своими размышлениями.

Напарник зашел на кухню, где опустошил пакет с продуктам. Он разрезал мясо на порционные куски, посыпал пряностями, смешанными с солью, и сложил его в контейнер мариноваться.

Кирилл вышел с кухни и направился переодеваться, предвкушая наметившуюся рыбалку.

'Сколько я не рыбачил? — подумал спец, приближаясь к кабинету босса. — Лет пять, наверное. Так и есть. Пять лет'.

— Кирилл зайди! — услышал он голос босса и, повинуясь, зашел в кабинет.

— Здорово, Стас! — произнес спец, подходя к столу.

— Да чего уж там, Кирилл. Мы с тобой не первый раз сегодня видимся.

— Да я так… Само собой вышло… — Чего позвал?

Босс медленно погладил край стола.

— Поговорить с тобой решил, вот и позвал.

Кирилл смерил старого друга взглядом, сел и медленно сказал:

— Хотел говорить — говори. Вот только не надо ходить вокруг да около. Я на рыбалку с Ником собрался. Времени в обрез… А может, ты с нами? Я и мясом обзавелся, шашлыков наделаем, таких, какие ты любишь.

Брови босса описали дугу и застыли, сомкнувшись на переносице.

— Ты и Ник? Рыбалка и шашлыки? Ты что удумал, Кирилл? — насторожился босс. — Избавиться от него захотел? Прощальный ужин ему устроить и распрощаться?

Кирилл встал.

— Ну, нет Стас. Ты чего несешь? Какой последний ужин? Я, по-твоему… — спец засмеялся, его плечи начали нервно подергиваться. — Если бы я хотел с ним распрощаться, я бы не устраивал прощального ужина!

Босс встал из-за стола и подошел вплотную к другу, которому был по плечо.

— Ты его на самом деле на рыбалку и шашлыки позвал? — переспросил босс, глядя другу в глаза.

— В общем, да, — коротко ответил спец и ухмыльнулся.

— И куда ты намерен отправиться рыбачить?

— На Неман. Сам знаешь, какие там сомы водятся. Просто дух захватываешь, когда такого красавца выудишь! — воодушевился спец.

— Ты сколько уже не рыбачил, Кирилл? Лет пять, наверное? С чего вдруг? — допытывался босс.

— Да Ника вот наслушался, что я злой все время и жизни не радуюсь, вот и решил порадоваться… Может и ты с нами?

Босс положил руку на плечо старого друга.

— Я бы с радостью… Да только, что я буду делать со своим артритом? Да и что толку? Последний раз, когда мы с тобой твоих хваленых сомов штук пятнадцать наловили, ты же их всех обратно в реку выпустил. Я так и не понял тогда, зачем?

Кирилл сел на стул и закрыл глаза.

— Ты мне собираешься отвечать, али как? — поинтересовался босс, усаживаясь в свое кресло.

— А я надеялся, что ты тогда все понял, Стас. Видно, я ошибался, — с грустью сказал спец.

— Ты ответь на вопрос, а я тебе и расскажу, что я понял, Кирилл. Ты только не тяни.

Кирилл открыл глаза и посмотрел на постаревшего друга.

— Поговорить я с тобой хотел, как мужик с мужиком, так сказать, в нестандартной обстановке, а то меня от твоего кабинета знаешь, как уже воротить тогда начало.

— А чего ты не захотел мое место занять? Вот и сделал бы кабинет на свое усмотрение, — босс в очередной раз погладил край стола.

— Чего ты с ним все нянчишься, Стас? Был стол и есть стол. Что с ним все возишься?

— Даже у меня есть свои слабости, Кирилл. Как у всех людей… Знаешь, сколько лет этому столу?

Кирилл оценивающе взглянул на стольницу покрытую свежим лаком.

— Судя по изменениям в его структуре и старость, которую даже новая лакировка и полировка не в силах скрыть, ему лет сто не меньше… Может быть даже сто пятьдесят. Хочешь знать его точный возраст — дай мне час, и я скажу, откуда он и ориентировочную дату производства.

— Чего уж там. Я и так знаю! — заметил босс. — Эксперты поработали… Ему уже сто тридцать второй пошел… Ты себе такое представляешь? Если б мы столько жили!

— Если бы это была средняя продолжительность жизни человека, то человечества могло бы уже давно не стать, — с горечью предположил спец. — Бегали бы по земле животные, а людей уже и не было бы… Они ведь друг другу глотки сейчас готовы перегрызть, что говорить, если бы их старость начиналась лет на сорок позже?

— Твой талант пропадает Кирилл… — посерьезнел босс. — Как говорят: 'Вольному — воля'… а тебя, похоже, уже давно посадили, да время от времени лишь на очередное задание выпускают… Я ведь тогда именно это и подумал… Когда ты рыбу, что мы поймали с таким трудом, обратно в реку выпустил… словно поймали тебя на крючок и не отпускают, а таскают за собой в воде с другой рыбой, что плавники тебе все время норовит пооткусывать…

— Я ведь тогда это и хотел тебе сказать, Стас… Я рад, что ты понял… Есть рыба, которую отпускать нужно… да вовремя, пока она сама с крючка не соскользнула или его с собой под воду не утащила — тогда не поймаешь, а вот если отпустить, то можно и выудить повторно, да она уже покрупнее станет.

— Да, но ты про сома, от которого тиной несет или про щуку, что для этого привеса уйму рыб проглотила?

— Это я позволю решать тебе, а мне пора свою рыбу ловить, да напарника уму-разуму поучить. Если он не остановится в своем бахвальстве, закончит хуже Славика!

— Ты только не переусердствуй, Кирилл. Иначе сломается… Он не ты, что Вике скажешь?

— Ты о чем?

— Да так… Размышляю… Отдохните… Вам после выходных работать да работать.

Спец встал и направился к двери.

— Может, все-таки с нами? — настырно поинтересовался он обернувшись. Босс вздохнул и отрицательно покачал головой. — Как хочешь. Мы к утру приедем… Не раньше.

— Кто бы на этот счет сомневался. Смотрите мне, без эксцессов! — предупредил босс. — Не за той рыбкой охоту начинать собираетесь, рыбачки.

Глава 13

— Давай карту, Роман. Да хватит ее мять, так мы и за месяц ничего не найдем! — проскрипел Николай забирая из рук игрока скомканную бумагу.

— Что ты вытворяешь, Ирл? Нас ведь при проигрыше мигом заменят! И не видать нам игры месяцев семь! Что ты с картой сделал? — с досадой спросила Александра, глядя на готовую пищу для мусорницы.

— Ничего я не сделал! Вы сначала на карту посмотрите, а потом и обвиняйте!

— А что на нее смотреть? На ней ведь ничего уже не увидишь! Ты же ее смял так, что ни одного слова не разберешь! — прокричал Ворк, взглянув на ценную бумагу, и вырулил джип в переулок.

На сидении рядом с водителем расположился Хапс. На пассажирском месте за ним сидела Александра. Между ней и Никой развалился Роман.

— Хватит меня к двери прижимать! Когда Андрей был, ты и то смирно сидел, а сейчас развалился так, будто тебе и два места мало окажется! — с обидой проговорила Линк и отвернулась к окну.

— Нечего дуться, Саша! Я не специально карту помял. Вы присмотритесь повнимательнее! Там же никаких надписей нет и то…

— Можно я взгляну? — предложила Ника, глядя в глаза капитана в зеркало заднего вида.

— Валяй, — произнес Хапс и протянул карту Шифу через спинку сидения.

На плотной белой бумаге была отпечатана черно-белая карта без каких-либо знаков или указателей. Больше всего она напоминала топографическую карту возвышенностей и низин. Изрядно потрепанная Ирлом, она все еще смутно походила на неуклюжую копию карты Минска.

Ника сконцентрировалась на изображении. В памяти стали проноситься сотни разнообразных карт, но ни на одну из них эта игровая разметка местности не была похожа.

— Это не просто карта, — спокойно объяснила Ника, заметив странную точку в центре изображения, поблескивающую под углом в тридцать градусов. — Это шифр, — констатировала она и стала медленно поворачивать карту против часовой стрелки.

— Шифр? — неуверенно спросил Роман. — Мне она больше напоминает оригами, где нужно собрать углы и образуется искомая фигура, — он указал на другую точку у противоположного от Ники угла карты.

— А знаешь, ты почти прав, — произнесла она и сконцентрировалась уже на четырех найденных точках.

Линии перед глазами Шифа поплыли, стремясь, слиться друг с другом. То, что раньше казалось естественным их продолжением, превратилось в неуклюжие изображения не связанных между собою квадратов, перемешанных на карте одним из реально убедительных вариантов их комбинаций.

— Это и шифр, и карта одновременно! — удивленно сказала Ника и повернула лист к капитану, в нетерпении дожидающемуся возможности еще раз рассмотреть полученную несколько минут назад карту.

— Она ведь уже была немного помята, когда ты ее достал из бардачка? — осведомилась Шиф, дотронувшись до руки Ирла.

Роман дернулся как от удара электротока и повернул к ней голову.

— Да, — отчаянно сказал он. — Не складывай карту! — затараторил Ирл, просовывая руку между двумя сидениями и пытаясь ухватиться за край бумаги.

— Успокойся, Роман! — прошипел капитан и протянул карту поверх сидения Нике. — Разберись с шифром, а ты не мешай! — процедил он сквозь зубы.

Роман расслабился и откинулся на спинку сидения.

— Действуй, Ника, — произнес он и закрыл глаза. — Только не переусердствуй. Иначе составишь Андрею компанию.

— Ты, о чем? — спросила удивленно Александра и потрясла Романа за руку, он открыл глаза.

— Как о чем? Вы что не в курсе?

— Ты, про что? — уточнил Хапс.

— Да не слушайте вы его, — чуть слышно сказал раздосадованный Сергей. — Он вам опять байку расскажет и будет таков!

Роман не выдержал и с силой толкнул спинку сидения водителя.

— Ты, озверел совсем? Что ты делаешь? Я же рулю!

— Вот и рули, да помалкивай… Я про то, что Андрей лечится уже не первую неделю и видно… будет лечиться не один год… А может и вовсе останется на лечении до конца… жизни. Вот я о чем, водила!

— Ты что, взаправду? — удивленно пролепетала Александра. — А я думала, что он уехал, как мне сказал… Я же с ним на прошлой неделе разговаривала… Так он лечиться уехал? А куда? За границу, может.

— Лучше бы туда… — подавленно ответил Ирл.

— Ты все выкладывай, Роман! Не тяни резину! — прорычал Николай.

— В психбольнице он лечится! Вот где его курорт! После последней игры крыша у него поехала так, что мать сама скорую вызвала…

— Я же с ним на днях разговаривал… — глаза Николая сузились. — Он вполне нормальный был… Да хватит заливать, Роман. Ты же меня позлить хочешь из-за прошлой игры. Не наигрался ты тогда, вот и сегодня на мне отыгрываешься!

— Да чего мне на тебя злиться, Коля? Если бы ты мне тогда по шее не надавал, что я не свои обязанности выполняю, возможно, я бы компанию… Андрею после той игры составил.

— Ребята, я ведь с ним еще сегодня утром болтал! — сообщил Сергей. — Он сказал, что устал и отдыхает. Загорает и с девчонками на пляже развлекается!

— На каком пляже он отдыхает? В палате он, в Новинках. Его врачи лекарствами колют, чтобы не сильно буйным был… Я сам его видел… Мать его уговорил. Вместе с ней съездили. Он даже не понимает… Он считает, что все еще играет.

— Это его я заменила? — просто спросила Ника.

— Да, — после минутного молчания подтвердил Хапс.

— А сколько у вас было замен… За то время пока вы играете? — с интересом спросила Шиф и стала поочередно переводить взгляд с одного игрока на другого.

— Много, — коротко ответил Николай.

— А что они теперь делают? — настойчиво допытывалась Ника. — Как они без игры живут?

— Из нас всех, только я играю с самого начала, — грустно сказала Саша. — Почти два года… потом пришел Сергей, через полгода Николай с Романом, а вот сегодня ты.

Линк приуныла и отодвинула от себя Романа.

— Чего тебе не сидится? — улыбаясь, спросил он и подмигнул.

— Нечего мне глазки строить… Был тут один, — прошептала Саша, — тоже подмигивать любил, а сам через три месяца умер.

По спине Ники пробежал холодок.

— Умер? На игре? — в страхе спросила она и поежилась.

— Нет, — ответил за Линка Сергей. — Он от приступа астмы умер. Кажется, дорогу переходил, на следующий день после игры… и начал задыхаться…

— Его еще машина почти сразу же сбила… — дрожащим голосом, рассказала Саша. — Он ведь очень хорошим был… Я подумать не могла, что у него астма! В двадцать восемь лет? Это же…

Ника ухватилась за дверную ручку и с силой ее сжала. Дверь открылась. Послышался свист ветра, создаваемый воздушным потоком, прорывающимся сквозь щели в салон.

— Ты чего, Ника? — закричал водитель. — Дверь закрой!

Шиф хлопнула дверь и свист утих.

— Я случайно, — спокойно сказала она и нервно засмеялась. — Ты так лихачишь Сергей, что мне нужно было за что-то ухватиться, чтобы не удариться о стекло. Ты предупреждай о таких крутых поворотах!

— Ника, ну ты меня и напугала. — глядя ей в глаза сказал Ирл. — Я подумал, что ты струсила… Вот и решила из машины на ходу выпрыгнуть.

— Успокойся, Роман. Такая перспектива меня конечно же не радует… Но при желании вас покинуть я бы выбрала менее экстремальный способ!

Игроки весело рассмеялись.

— Я подумал о том же, о чем и Роман, — честно признался Хапс. — Мне только стало страшновато за твое приземление на скорости ста десяти километров в час.

— А нечего так по городу гонять! — зло произнесла Александра и дернула Николая за волосы на затылке.

— Ты чего, детка? — озадаченно спросил он, пытаясь повернуться к девушке лицом.

— Я — ничего. Вот только мне сейчас на ухо шепнули, что через квартал нас караулят.

— Кто? — жестко спросил Роман и повернул подбородок Хапса к себе.

— Гаишники. К тому же нас засекли на радаре! Если вы и дальше будете продолжать так гонять, то весь выигрыш мы потратим на оплату штрафов! — недовольно ответила она и выдернула подбородок из ладони Ирла.

— Не распускай руки, Ирл! — скомандовал Николай. — Притормози, Сергей.

— Слушаюсь, шеф! — отрапортовал водитель.

— Хватит дурачиться… Ника, прячь карту! Это может быть другая команда!

Шиф не отреагировала.

— Подожди, — прошептала она, не отрываясь от шифра.

— Спрячь карту! Как мы объект без нее найдем?

Ника сложила карту пополам и разорвала ее на две части. Затем сложила две образовавшиеся половинки вместе и разорвала еще раз. Игроки повернулись на звук рвущейся бумаги и уставились на руки Шифа.

— Ты, что сделала? — ошарашено спросил Роман, подхватывая рассыпающиеся куски бумаги.

— Ты — сума сошла? — гневно прошипел Николай.

— Зачем ты это сделала? — сквозь слезы сказала Саша.

— Доигрались, — заключил Ворк, притормаживая перед машиной ГАИ, заблокировавшей проезд. — Мы от него просто так не отделаемся.

Все повернулись к лобовому стеклу и стали всматриваться в человека в форме сотрудника госавтоинпекции, приближающегося к джипу.

— Кого-то он мне напоминает… — прошептал Ирл и замолчал, когда Сергей опустил стекло.

— Документы на машину и водительские права! — послышалось в открытое окно.

— Сию минуточку! — радушно произнес водитель и протянул в окно документы.

— Попались! — весело произнес молодой человек и спрятал бумаги в карман брюк.

Из машины ГАИ вышли четверо и направились в сторону джипа.

— Мы в ловушке! — раздосадовано сказала Александра и вжалась в сидение.

Незнакомцы стремительно приближались.

— Заводи! — скомандовал Хапс и включил зажигание.

— Без прав мы не сможем и пяти километров по городу проехать! Ты машину видел? Она же, на штук тридцать по курсу потянет! Такие у нас и тормозят. Куда мы на ней доедем?

— Этот гаишник мне сразу не понравился! — заявила Саша и тяжело вздохнула.

— Еще бы! — сказал Ворк

— Позвольте мне? — предложила Ника, собирая со своих коленей куски карты.

— И как ты от них отделаешься? — изумленно спросил Хапс, глядя ей в глаза.

— Сами увидите.

— Тогда действуй, Ника, — спокойно сказал Николай.

Шиф забрала из рук Романа остальные части карты и вышла на улицу. Ирл последовал за ней.

— Сиди и в машине, — убедительно тихо произнесла она и захлопнула дверь перед носом игрока.

Роман вознамерился осуществить задуманное и открыл дверь.

— Останься! — скомандовал Хапс и повернулся к окну, у которого столпились пятеро.

— Привет, ребята! — радушно поздоровалась Ника, делая шаг в сторону неизвестной команды, и протянула куски карты игроку в форме сотрудника ГАИ.

— В обмен на его документы, — добавила она.

— Они такие трусы, что побоялись выйти сами и поговорить? — спросил игрок, пряча куски карты в карман.

— Пожалуйста, — произнесла Ника, и ее взгляд застыл на глазах игрока.

— Конечно, — ответил он немного изменившимся голосом и протянул ей документы.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила Шиф и, забрав документы, передала их Сергею через окно.

Ника развернулась к незнакомцам спиной и взялась за ручку джипа со стороны своего сидения.

— Не так быстро! — услышала она позади себя свистящий голос, и одновременно с этим кто-то схватил ее за руку.

Шиф обернулась и попыталась побороть переполнявший ее мозг гнев. На нее смотрел невысокого роста плотного сложения молодой человек. Этакий маленький борец дзюдо, глаза которого полыхали ненавистью. Она холодно улыбнулась.

— Отпусти, пожалуйста, руку, — вежливо попросила она и одарила незнакомца улыбкой.

— Паша, тащи ее к нам в машину! — произнес парень с нервно подергивающимся веком левого глаза.

— Пошли! — злобно сказал борец и потянул ее за руку.

— Отпусти, пожалуйста, руку, — еще раз попросила она.

— Ничего не выйдет, крошка. Ты — наша! — заявил он.

— Пожалуйста! — наигранно взмолилась Шиф, чем только раззадорила игроков.

Дверь джипа резко открылась.

— Отстань от нее! — прорычал Сергей, подходя к игроку, удерживающему руку Ники.

— Остынь, Сергей, — вкрадчивым голосом сказала Шиф. — Садись в машину, пожалуйста.

Ника посмотрела в глаза Ворка и тот, повинуясь, последовал ее просьбе.

Девушка взглянула на компанию незнакомцев и спокойно произнесла:

— Когда человека просишь один раз, и он не выполняет безобидную просьбу — можно попросить еще раз. Но когда попросил трижды и он не отреагировал — это означает только то, что ты разговариваешь с человеком, интеллект которого не многим выше, чем у дождевого червя.

Глаза борца засверкали. Он сильнее сжал ее запястье, его зубы заскрипели.

— Ты не оставляешь мне выбора, — с сожалением сказала она и посмотрела в глаза незнакомца. — Приятного времяпровождения с друзьями. Пусть они тебя потом отблагодарят.

— Ты о чем, красотка? — прошипел гаишник, тайно злорадствуя.

Ника не ответила. Глаза борца расширились от страха и он завопил на всю улицу:

— Снимите его с меня! Снимите его!

Игрок отпустил Шифа и стал метаться из стороны в сторону, лихорадочно размахивая левой рукой и пытаясь что-то с себя стряхнуть. Он стал до крови расцарапывать свою правую руку пытаясь избавиться от невидимого другим паука.

— Приятного времяпровождения, — огорченно повторила Ника и попыталась сесть в машину, когда кто-то снова ее остановил, удерживая за левую руку. — Вы мне надоели! — раздраженно прошипела она, глядя в глаза гаишника. — Что тебе больше всего нравиться? Может быть змеи? Нет… Я знаю. Пчелы?

Глаза игрока расширились от ужаса, и он бросился с воплем бежать по улице, размахивая над своей головой руками, словно пытался отогнать рой жалящих его тело пчел. Фуражка упала на землю и покатилась в сторону тротуара.

— Кто-нибудь еще желает? — поинтересовалась Шиф у ошарашенных игроков команды-противника.

— Пожалуйста, не надо больше их… — дрожащим голосом взмолился гнусавый, долговязый парень, когда взгляд Ники задержался на его лице.

Девушка посмотрела на двух игроков, корчащихся на земле и пытающихся избавиться от несуществующих насекомых.

— Хорошо, — смягчившись, произнесла она и направилась к джипу.

Вопящие от фантомной боли игроки замолчали. Борец поднял голову и дико произнес:

— Я тебя еще достану! Попомни мое слово!

Ника остановилась и посмотрела ему в глаза.

— Скажи спасибо своему брату… Ты же сам виноват… Я ведь тебя просила по-хорошему. Кстати, можешь и мне спасибо сказать… Он мог ползать у тебя под кожей, а не на ней. — Глаза игрока расширились от панического ужаса. — Вот то-то и оно. Твои кулаки не со всеми срабатывают — запомни это. Так что впредь будь полюбезнее, пожалуйста! — произнесла она и улыбнулась. Борец замотал головой в знак согласия. — Вот и хорошо. На том и порешили. Задумаете нас обворовать в очередной раз — так легко не отделаетесь, — игрок закивал головой, не останавливаясь.

Шиф села в машину и захлопнула дверцу. В салоне висела мертвая тишина.

— Сергей, ты чего ждешь? Время — не забыл, — тихо спросила она.

Водитель очнулся и повернул ключ. Машина завелась. Звук мотора разорвал тишину, пассажиры зашевелились.

— Когда ты успела сесть? — растянуто спросил Хапс.

— Ты не о том ее спрашиваешь! Спроси куда мне ехать! — разозлился Ворк.

— Мы куда? — задумчиво протянул Николай.

Ника повернулась к Ирлу.

— Ты помнишь, сколько было точек?

Роман недовольно засопел.

— Не злись. Это важно.

Ирл успокоился и произнес:

— Четыре точки… Но ты сама говорила, что квадраты перепутаны!

Ника многозначительно посмотрела на напарника.

— Ну и что?

Девушка вздохнула.

— Если мы ищем путь или направление для передвижения на неизвестной местности — точность карты обязательна, — пояснила она и посмотрела на Сашу.

— Но если нам нужна точка на известной нам местности, как собственные пять пальцев, нам нужна только точка? — догадалась Александра.

— Хоть ты меня слушаешь, Саша.

— Точки четыре. Какую из них выбрать? — спросил Николай, задумавшись.

Ника разочарованно посмотрела в окно.

— Что посоветуешь делать? Пальцем тыкать? — поспешно спросил Роман.

Шиф ничего не ответила на вопрос напарника.

— Давай я тебя просвещу? — предложила Саша

— А разве ты знаешь? — засомневался Николай.

— Похоже, что да… Если даны четыре равноправные точки, то в данном случае маловероятно, что одна из них будет доминирующей, не так ли Ника?

Шиф взглянула на Линк и ее глаза заблестели.

— Я уже было подумала, что все светлые головы в нашей компании забиты происшествием, и никто не в состоянии думать! — съязвила Шиф.

На ее слова никто не обратил внимания.

— И что нам дает твое заключение? Нам нужно решение, а не безнадежные выводы! — требовательно произнес Сергей и уставился на крепление для ремней безопасности, между водительским и пассажирским сидениями.

— Скорее всего, нам нужно искать пятую точку — она и есть наша цель, — констатировала Ника. — Вероятнее всего пункт пересечения отрезков с вершинами в известных точках и есть наша искомая координата.

— Все! — сказал водитель и остановил джип у края проезжей части. — Старый ориентир отработал! Куда дальше?

— Едем бросать мячи по кеглям, — улыбаясь, произнесла Александра.

— Причем тут мячи? — настороженно спросил Хапс. — Говорите яснее!

Саша недовольно засопела, словно обиженный маленький ребенок.

— Чего уж яснее… Точки — на плоскости точки, если изобразить их трехмерно — это шар или мяч… Мы будем искать пятикилограммовый шар для боулинга? — изумленно заключила Линк.

— Я уже было подумала, что ты никогда не догадаешься! — ехидничая, произнесла Ника и засмеялась.

— Куда именно? — спросил Сергей.

— Напротив гипера 'Корона', - уточнила Ника и замолчала.

— Понял! — сказал Ворк и нажал педаль газа.

Глава 14

— Ты удочки с собой взял? — поинтересовался Ник, с любопытством наблюдая за тем, как Кирилл вытаскивает из багажника вещи для их ночного пикника-рыбалки.

— Взял, — донесся голос Кирилла из багажника 'мерседеса'. — Ты лучше место подходящее подыщи для костра.

Ник сцепил руки в замок, потянулся вверх и медленно зевнул.

— Ты же знаешь, что вблизи леса разжигать огонь опасно, — сказал он погодя. — Где мне место искать, если у самой реки деревья?

— Пройди метров триста по этой тропинке, — Кирилл указал рукой в сторону леса, — и сверни к реке. Там поляна раньше была. Не ахти какая, правда, да уж лучше, чем ничего.

— Тебе может помочь? — предложил он.

— Я сам все принесу. Ты иди… Если шпана, какая есть — ты от нее территорию очистить без своих штучек сможешь?

— Если что, припугну. Скажу что со мной громила-убийца. Ты только из лесу выйдешь — их ветром и сдует.

— Пошути, пошути. Только не увлекайся, Ник.

Напарник ничего не ответил и направился по узкой лесной тропинке, едва ли различимой в лунном свете.

От реки тянуло холодом. Спец запахнул свитер и застегнул замок.

Потревоженная треском птица слетела с ветки и с шумом понеслась через крону дерева над головой Ника.

Даже в десятке метров от берега слышалось, как плескалась в воде играючи рыба.

Мраморная луна бросала тусклый свет на тропинку, помогая одинокому путнику пробираться сквозь молодой кустарник и невысокие деревья, выбросившие ветви на уровне лица взрослого человека.

— Черт меня дернул согласиться! — с досадой проговорил Ник, ухватившись за очередную ветку, метившую в глаза.

Идти становилось все труднее и труднее, пока изрядно надоевшая узкая дорожка, наполовину поросшая буйствующей зеленью, не примкнула к другой, основательно утоптанной тропе ведущей к виднеющейся за деревьями поляне.

Ник повернул вправо и через минуту оказался на том самом берегу реки, о котором говорил напарник.

Но он был там не один. И это была явно не шпана.

Спец посчитал, что будет правильнее удалиться с этого злополучного места, но опоздал. Его заметили.

— Погля-ди-и-и-те-ка, кто к нам за-я-явился! — растягивая слова, промямлил изрядно подвыпивший боров, с покрасневшим носом, в окружении трех молоденьких девочек-школьниц. — Ни-и-и-как леший вы-пить с на-а-ми захотел! — провозгласил он и загоготал. Опьяневшие малолетки захихикали прижатые руками к его брюху.

— Да у нас никак гости? — удивленно скривив рожу, просвистел обрюзгший и подвыпивший рыбак, только что вернувшийся с очередным уловом — парой увесистых черных рыб с длинными усами. На его майке красовались жирные пятна, оставленные по всей вероятности ладонями владельца нехитрого убранства.

Ник с восхищением посмотрел на великолепную полуметровую рыбу, пусть и с небольшим привкусом тины после приготовления.

— Составишь нам компанию, леший? — поинтересовался рыбак, бросив свой улов у костра, и ущипнул ближайшую малолетку за бок. Она хихикнула и встала, после чего обвила шею рыбака руками и поцеловала.

— У нас как раз еще одна лишняя рыбка есть! — промямлил боров, шаря руками по телам податливых школьниц. — Можем поделиться — нам для настоящего мужика ничего не жалко! — он завалился на спину прихватив с собой парочку девочек-подростков, которые еще громко захохотали, прижатые к брюху толстосума.

'Какого черта я сюда поперся! — зло подумал Ник. — Хотя нет! Какого черта они тут делают — эти малолетки… А им саун и ресторанов мало? Они на свежем воздухе в компании соплячек повеселиться захотели?

Ник закрыл глаза…

Когда он открыл их через несколько минут, то почувствовал рядом стоящего Кирилла.

Напарник молчал.

Картина сборов неудавшихся гуляк сама за себя говорила.

— Я им сейчас шеи переломаю и в лесу закапаю, — ледяным голосом сказал спец.

— Не надо… Они и так попали… Лет на десять, не меньше.

Кирилл взглянул на друга.

— Пускай уедут сначала. Я тебе все потом расскажу, — размеренно сказал Ник и отвернулся от картины сборов контрастно разновозрастной и разнополой компании.

Не прошло и пяти минут, как поляна опустела. Не осталось ни одной бумажки или пакета, что могли бы хоть как-то намекнуть на недавнее веселое гулянье. Только догорающие смолистые бревна, служи подтверждением реальности произошедшего.

Кирилл подошел к костру и поставил поверх углей собственноручно сделанный металлический мангал из стальных прутьев. Слабое пламя начало лизать металл, все сильнее его разогревая.

Спец поставил раскладной столик в нескольких метрах от костра, достал из дорожной сумки контейнер с замаринованным мясом и ловкими движениями стал насаживать прянопахнущие куски на шампуры.

Ник наблюдал за другом, присев на поваленное дерево, обхватив руками колени, и не произнося не слова.

Кирилл закончил нанизывать шашлыки и направился к мини-мангалу с шестью шампурами в левой руке, распущенными в стороны, словно колючий веер украшенный мясом, и с длинными металлическими щипцами с деревянными держателями в правой.

Перехватывая щипцами кончики шампуров, спец стал поочередно укладывать их на мангал в ряд, оставляя между ними щели.

Кирилл подошел к сумке и вытащил стеклянную бутылку пива. Он ухватился за металлическую крышку пальцами и, резко дернув, открыл ее. Из горлышка потекла пенящаяся жидкость. Он подошел к напарнику и без слов протянул ему бутылку.

Ник кивнул и, забрав пиво, отпил из горлышка. Кирилл вернулся к сумке. Он вытащил из нее все необходимое для рыбалки, захватил поставленные рядом со столом удочки и направился к берегу реки, в четырех десятках метров от костра.

Ник остался сидеть на месте, попивая пиво и глядя на шашлыки, зашипевшие под жаром углей. По поляне стал разноситься аромат запекающегося мяса.

Кирилл прошагал вдоль берега и скрылся за деревьями. Он прошел еще несколько метров и остановился у заводи, глубина которой раньше достигала почти двух с половиной метров.

Спец положил удочки на землю и открыл крышку с прикормом. Хорошенько присыпав воду в трех метрах от себя, он отложил коробку в сторону и взялся за подготовку снастей.

Через несколько минут два поплавка уже медленно покачивались из стороны в сторону, на колеблющихся речных волнах. Оставив удочки на берегу, спец направился к костру, где его дожидался друг.

— Чего ты так долго? — поинтересовался напарник при виде приближающегося Кирилла.

— Да вот, малость рыбку прикормил. Теперь можно пару минут отдохнуть. Ты мясо…

— Перевернул, — закончил за него Ник.

— Вот и ладненько… Ты отошел? — Кирилл с сомнением посмотрел на спеца.

— От чего? — спросил Ник, делая вид, что не понимает вопроса.

— Как хочешь, — смирившись, сказал напарник и, захватив из сумки бутылку красного вина, направился к мангалу с подрумянившимися шашлыками.

— Очередное шоу мне устроишь? — в предвкушении зрелища поинтересовался Ник.

— Какое еще шоу?

Ник пожал плечами.

— Штопор, где?

Глаза Кирилла недобро блеснули.

— Ты про мое мастерство в открывании сосудов?

— А ты о чем думал?

Спец посмотрел на друга и повернул руки к нему так, чтобы он не пропустил ни одного малейшего движения. Затем ухватился за низ металлического держателя пробки и начал медленно сдвигать его вверх, пока он не упал на землю.

Ник присвистнул.

— Дальше — самое интересное! — демонстративно произнес Кирилл и, положив средний палец на шероховатый пористый корок, начал медленно вытаскивать его из горлышка бутылки. Создавалось впечатление, что палец прирос к каучуковой пробке, и являлся ее естественным продолжением. Послышался хлопок, и аромат вина устремился наружу, в то время как сама алая жидкость начала поглощать появившийся запас кислорода.

— О-о! — восхищенно произнес Ник.

— Толи еще было мой друг и то ли еще будет!

Глаза Ника задорно сверкнули.

— Что дальше? — спросил он, глядя на шашлыки.

— Ты только не пугайся. Я сейчас устрою маленький пожар!

— Ты хочешь? — Ник осекся.

— Я очень рад, что ты хоть иногда понимаешь меня с полуслова! — с одобрением сказал Кирилл, поливая вином шашлыки.

Мясо мгновенно загорелось и еще сильнее зашипело окутанное пламенем. Одного взгляда спеца на мангал хватило, чтобы сталь охладилась и пламя потухло. Немного остывшие шашлыки были готовы.

— Приступай! Я сейчас вернусь. Проверю удочки! — сказал Кирилл и направился к реке.

Ник, не дожидаясь очередного приглашения, взял щипцами один конец шампура понравившегося шашлыка и, поместив второй конец в специальный деревянный держатель, уселся обратно на ствол-скамейку.

Запах мяса пробудил зверский аппетит, и спец с наслаждением стал поглощать шашлык.

Когда последний кусок был съеден, Ник посмотрел на мангал, зрительно выбирая еще одну жертву для своего желудка.

— Ну, ты и даешь! — воскликнул Кирилл, глядя на напарника, доедающего второй шашлык.

Ник, посмотрел на друга, жуя мясо и улыбаясь, и замер, не успев проглотить последний кусок.

Когда ему все-таки удалось оправиться от потери речи, он с усилием проглотил застрявший комок и произнес, глядя на улов новоиспеченного рыбака:

— Это ты даешь! Где такого красавца поймал?

Еще живая рыба несколько раз дернулась и замерла. В бликах от углей костра сом казался удивительным тигром с длинными усами и внушительными, для речного обитателя, челюстями. Кирилл опустил рыбу обратно в ведро, поставил его у сумки и направился к мангалу.

— Я и не думал, что тебе понравится мною приготовленный шашлык! — произнес он, шутя, и ухватился за ближайший шампур с мясом.

— Если бы я не видел, что ты его приготовил, мог бы на жизнь поспорить, что ты на такой кулинарный шедевр не способен! — провозгласил Ник, вытирая пальцы о бумажную салфетку.

— Я просто польщен! — радушно сказал Кирилл и уселся около друга. — Конечно, это не баранина, но раньше тоже неплохо получалось.

Ник выбросил салфетку в мусорный пакет и вернулся на свое удобное место.

— Где это ты бараниной увлекался?

Кирилл отстранился от шашлыка и задумался, поглощенный воспоминаниями.

— В Чечне, Ник.

— Ты шутишь? — Ник посмотрел на друга. — Извини… — произнес он и подошел к мангалу за третьим шашлыком.

— Тебе плохо от мяса случайно не станет? — предупредил Кирилл проголодавшегося напарника.

— Не знаю, сколько ты энергии тратишь, а я после обработки этой пятерки готов все твои шашлыки проглотить! — сказал спец, вонзая зубы в сочное мясо.

— Ну-ну! Ты про меня не забыл? — поинтересовался, жуя Кирилл, и взглянул на друга.

— У тебя еще мяса на шашлыков пять припрятано, так что нечего мне парочки-другой жалеть! — недовольно проговорил Ник, поглощая очередной кусок.

— А чего это ты сил столько потратил, что готов меня без ужина оставить?

Ник напряженно продолжал есть шашлык, осмысливая произошедшее.

— Ты сказал, что они лет на десять загремят, почему? — настойчиво допытывался Кирилл.

Напарник доел шашлык и вытер руки.

— Я над ними немножко поработал, — скупо ответил он и опять замолчал, глядя куда-то вдаль.

— Это я и без тебя понял. Ты, поконкретнее, можешь?

Ник пожал плечами.

— Ты последний пост помнишь? — отрешенно спросил он.

— ГАИ что ли?

— Он самый.

Кирилл кивнул.

— Они до него доедут и увеличат скорость в два раза. — Кирилл ошарашено посмотрел на друга. — Не смотри ты так! Это для того, чтобы их остановили.

— И что с того? — уточнил спец.

— Девчонки плакать начнут, как только увидят гаишника, будто бы их знакомые к ним приставали и все такое…

Кирилл покачал головой.

— Это ты даешь, гений гипноза! Я и подумать не мог, что ты сразу с пятью поработаешь.

— Я и не то могу, Кирилл. Только хватит меня так называть! Звучит как клеймо — гений гипноза! Чушь. Я же тебе объяснял, что я с людьми по-другому работаю!

— После сегодняшнего эпизода — больше не буду! — согласился Кирилл, доев свой шашлык. — А все-таки, как ты думаешь, почему гипнотизеров не привлекают к раскрытию криминала?

Ник потер висок.

— Почему не привлекают? Еще как привлекают… Вот только редко. По одной простой причине… — спец погладил ладонью шершавый ствол. — Представь что ты вырезал ножом на стволе, на котором сидишь, какое-то слово, а затем зачистил его рубанком почти до всей глубины прорезей… Так вот, гипнотизеры, которых привлекают к раскрытию криминала, работают в обратном порядке. Они пытаются вытащить вырезанное тобой слово, когда его основательно зачистили что ли. — Ник с сомнением посмотрел на напарника. — Ну, представь, что ты написал слово на бумаге карандашом, а затем его стер — ты считаешь, что убрал графит… Узнать, что было написано, сказано, сделано, когда мозг все время стирает… Это ведь намного сложнее, чем внушить человеку что-либо — это любой из таких как я сделает без труда. А на деле получается, что в криминалистике наша работа малоэффективна. Но это только для тех, кто пытается остатки отпечатков твоего слова достать, или стружку кропотливыми усилиями на место приклеить, словно пазл собирая полоску за полоской. Но те, кто на обратной стороне, те, кто и есть криминал — для них гипнотизер — брат родной и ходит в цепях и кольцах. Только таких тоже очень мало… Боятся, что когда перестанут в услугах нуждаться — их уберут. Кому лишние свидетели нужны? У нас за пару сотен люди глотки друг другу перегрызть готовы, а тут свидетель очередного банкротства и трафика денег из одного кармана в другой!

Кирилл только покачал головой.

— Ник, помнишь разговор до магазина? — спросил он, глядя на угли.

Спец поежился.

— И, что ты хочешь знать?

— Я про твою реакцию на мой вопрос.

— Какой вопрос?

— Ты и сам прекрасно знаешь. Если спрошу, ты мне ответишь?

Ник кивнул.

— Сколько лет ты наркоманом был?

Ник бездумно посмотрел в глаза напарника.

— Два года, — откровенно ответил он.

Ночная мгла лишь слабо разрывалась светом от потухающих углей.

— Ты зачем… Как ты на иглу сел?

Ник недовольно замахал руками, отгоняя комаров.

— Как мне они надоели! До смерти загрызают.

Кирилл ждал.

Напарник потер левое плечо и закрыл глаза.

— Ладно… Я после армии вернулся и решил с друзьями оттянуться… Пошли мы домой к одному… другу… Ну, сам понимаешь, как у нас молодежь отдыхает, а тут один знакомый с собой пару доз захватил… героина… Я в жизни ни о чем таком не думал и не собирался никогда… Я же в спецназе был, Кирилл… Мышцы у меня были не хуже твоих…

— Ты…

— Вот и осталось все мое счастливое прошлое и два года жизни в том шприце… И будущее я себе изрядно потрепал… Я думаю, ты можешь понять, что такое зависимость от наркотиков. Ты же сам рассказывал, чем тебя в больнице только не кололи…

— Но мне было легче избавиться…. — Кириллу стало не по себе. — А как ты?

— Я понял, что на людей могу влиять еще в школе: вызовут отвечать, а я какой-нибудь бред несу, словно суть мыслей одноклассников улавливаю и по мысленным замечания учителя корректирую — мне высокие отметки и ставили… С каждым годом мои способности все сильнее становились, может потому, что я больше тренироваться стал. Не знаю… А когда дело дошло до героина… сломался я. Не устоял… вкололи мне эту дрянь… все и завертелось. Два года словно вечность в аду провел, даже не в аду… Если есть, что по хуже — я там и был… Постоянная ломка, если не уколешься… Постоянная злость из-за того, что доза стала слишком маленькой… Всего лишь два года — кто-то скажет, что я легко отделался, люди всю жизнь на игле сидят и слезть не могут. Да только за эти два года я единственного мне родного человека тогда в могилу загнал. — Ник сжал кулаки и стал с силой ударять ими по стволу дереву. — Вот черт… — он сомкнул веки и глубоко вдохнув, задержал на несколько секунд дыхание. Кирилл молчал. — Я ведь с матерью своей по-человечески попрощаться не смог. Болела она и умерла. Без меня… Ломка у меня была… Все дозу искал, а когда нашел и вколол… ее уже похоронили… Тоже… без меня… Когда на могилу к ней и к отцу все-таки пришел, спустя месяц… перевернулось во мне что-то… Она ведь меня одна растила. Отец в Афгане погиб, а я… Я тогда в центр и пошел, помощи просить… Вика там волонтером была и мединститут заканчивала. Я когда ее впервые увидел даже внимания не обратил… Симпатичная, может быть и больше чем симпатичная, мне не до нее было… Ломка была такая, словно с тебя кожу живьем снимают и сотни иголок на сантиметр тела втыкают… Боль была… Я ведь тогда на себе и начал практиковаться… На себе намного сложнее свои способности применять… что-то получилось. Когда боль уменьшилась я смог и на людей нормально смотреть… А Вика… она, когда меня увидела, почувствовала, что я такой же… Вернее не такой для всех, как и она сама. Она ведь от меня почти не отходила, когда я готов был сам себе вены перегрызть… И тоже мучилась… Если и есть у кого-то ангелы… то она… мой… Через год мы поженились и все завертелось, закрутилось… Сначала я в органы пошел, сослуживец отца помог, на мое лечение глаза и закрыли… Затем к главному в охрану предложили, а когда выяснили, что я… Меня к тебе… Вернее, тебя ко мне и приставили. — Ник ухмыльнулся, посмотрел на мангал и облизал губы.

— Да хватит облизываться! Ешь уже. Ты мой запас знаешь. Я сам не меньше съем.

— Вот и я о том же тебе толковал! — весело подтвердил Ник.

— Я же пошутил… Мне тоже захвати — я потом еще сделаю.

— Договорились! — провозгласил напарник и протянул Кириллу шашлык. — Из баранины, что и, вправду, вкуснее? — поинтересовался он, вдыхая божественный аромат.

— Еще как! — подтвердил Кирилл и с удовольствием стал поглощать вторую мясную порцию.

Ник настороженно взглянул на друга.

— Спрашивай, что хотел, только не тяни, как всегда. Меня это злит! — сказал, не поднимая голову, Кирилл.

Ник махнул рукой, отгоняя комаров.

— Что ты в Чечне делал?

Ответа не последовало.

— Можешь не отвечать, но ты ведь сам предложил поговорить, а тут, на попятную пошел.

Кирилл размял шею и посмотрел на берег реки.

— Воевал я там. Большая часть из моей сотни оттуда и есть… — неопределенно ответил он и продолжил грызть шашлык.

— Ты в Чечне воевал? — переспросил изумленный напарник, тот кивнул. — Ну, ты и мастер конспирации, Кирилл! Я голову ломал. Все считал, присчитывал. Не мог понять… а ты оказывается у нас боевой офицер! Вот это номер!

Кирилл тоскливо улыбнулся.

— Лучше б этого номера не было, Ник.

— Расскажи!

— Я же тебе говорил: плохо спать будешь и начнешь дергаться при моем виде. Как мне прикажешь тогда с тобой работать?

— Ты же меня знаешь, Кирилл. Я не отстану!

— Вот то-то и оно, что знаю. Приклеишься как банный лист и не отклеишься, пока тебя с силой не стряхну.

— Вот поэтому и расскажи — сам отстану, и силы целее будут!

Ник выжидающе посмотрел на друга. Кирилл о чем-то долго размышлял, собираясь с мыслями.

— У меня одно условие: никому ни слова. Ты меня понял?

— А то! — подтвердил Ник

Кирилл кивнул, принимая соглашение, и скомандовал:

— Пошли на берег, иначе мы с тобой так всю рыбу прошляпим!

Напарник послушно зашагал вслед.

— Я сейчас! — пробормотал Кирилл, остановившись у удочек. — Жди.

Спец скрылся в кустарнике. Ник стал любоваться рекой мирно бегущей в своих берегах.

Тишина ночи прерывалась лишь одинокими криками птиц и поднимающейся на поверхность реки рыбой.

Взгляд Ника приковала контрастная картина, неестественно выделяющаяся на фоне природы: на поверхности реки, в нескольких метрах от того места, где он стоял, на воде стал сильно качаться необычный предмет, то с шумом исчезая в воде, то мгновенно выныривая.

— Ты чего стоишь, как вкопанный? — сказал Кирилл срывающимся голосом и бросил на землю бревно. — Вытаскивай ее, чего ждешь? Когда она сама к тебе в руки прыгнет?

Ник замялся. Брови Кирилла удивленно приподнялись.

— Ты когда-нибудь рыбу ловил?

Ник отрицательно покачал головой.

— Ну, ты даешь! Тебе сколько уже? Скоро тридцать?

Напарник не ответил, заворожено глядя на играющий поплавок.

— Бери удочку, что от тебя слева! — скомандовал Кирилл. Ник беззвучно повиновался. — Теперь медленно крути ручку на себя.

Спец стал нервно дергать рукой взад-вперед.

— Я же сказал, медленно. Тише… Иначе рыбка разволнуется и с крючком на дно уйдет. Что с нее толку тогда? И снасти попортит.

Ник прислушался к совету и стал медленно сматывать леску.

С каждым движением спеца на поверхности появлялись все новые и новые круги, создаваемые невидимой рыбой. Кирилл посмотрел на напарника получающего удовольствие от этой нехитрой забавы и облегченно вздохнул.

Зрачки Ника расширились, когда показалась черная голова рыбы, но она тут же нырнула под воду, борясь с леской и с рыбаком.

Сом вновь и вновь, появлялся на поверхности, вспенивая воду и разбрасывая брызги, пока, наконец, не затих на водной глади реки, обреченно шевеля плавниками и двигая из стороны в сторону хвостом.

— Ай да молодец! — похвалил Кирилл напарника, помогая сачком вытащить рыбу на берег. — Такого красавца поймал! Не меньше двенадцати килограмм!

— Правда? — отходя от эмоционального перенапряжения, спросил напарник.

— А ты сам не почувствовал, какой он тяжеленный!

Ник облизал пересохшие губы и в очередной раз взглянул на улов.

Гигантских размеров сом, для выросшего в естественных условиях, все еще подергивался, хватая жабрами воздух. Темная спина и усы длиной более десяти сантиметров, однозначно указывали, что это был самый настоящий сом, а не какая-то другая рыба.

— Я не могу понять только, как он тут очутился! — восхищаясь рыбой, возбужденно проговорил Кирилл.

— Жил в реке вот и попался на удочку! — улыбаясь, ответил Ник.

— Никогда бы не подумал, что тут такая громадина водится!

— А чего тут удивительного? На рыбака и сом плывет! — шутя, произнес спец.

— Хватит привирать! Ты же рыбак без пяти минут!

— А новичкам всегда везет, не чета старым рыболовам!

Кирилл ухмыльнулся.

— Малькам босса на завтрак хватит! — пошутил он.

Ник оскалился.

— И не надейся! Мне перед Викой отчитаться нужно — у нас с ней был уговор.

— Она же до утра не дотянет, — с сожалением сказал Кирилл и взглянул на разочарованного друга. — Положить такую громилу некуда… — Если ты, конечно же, не считаешь, что наша рыбалка уже закончилась?

Ник утвердительно кивнул.

— Ну, ты и даешь! — с досадой воскликнул Кирилл. — Почти все шашлыки съел. Самую большую рыбу поймал и считай, был таков!

Ник молчал, поглаживая скользкого сома.

— Нас ведь все равно с ним не пропустят на посту, — вдоволь насмеявшись, сказал Кирилл, — палочкой махнут — и все… Ты со всеми не справишься… устал ведь. Да и старый он — молодняк и то вкуснее. Что с него взять — вес и только…

Ник разочарованно посмотрел на друга.

— Ты прав, Кирилл. Как всегда… Нам никто не поверит, что мы этого красавца выудили. Станут сеть искать или еще что-нибудь. Не отвяжутся… пока я с ними не поработаю. Отпустить его? — глаза Ника потухли.

— Чего ты расстраиваешься, Ник? Ты же его поймал! Это одно чего стоит!

— Поймать то поймал, да вот только, кто мне поверит?

— А чего ты стоишь? Телефон доставай и сними свой улов на память!

Ник опешил и радостно встрепенувшись, полез в карман за мобильным телефоном.

— Только, чур, ты меня с ним первым снимешь!

— Давай телефон, рыбак! — Кирилл засмеялся и стал фотографировать позирующего напарника с рыбой в руках.

Когда фотосессия закончилась, Ник поднял свой улов и, низко опустив к реке, бросил его в воду.

— Пока удалец! Вряд ли мы с тобой свидимся, — с грустью произнес он и, отвернувшись от друга, уселся на ствол дерева, который Кирилл притащил несколько минут назад.

— Вот и позабавились мы с тобой, дружок! — поддержал он напарника и присел рядом с ним на ствол. — Рыбка уплыла и хорошего ей речного течения. А мы скоро молодняка наловим.

— Жаль улов! — обреченно сказал Ник.

— Чего ты его жалеешь? Раз такой красавец вырос — значит и людям нечего на природу жаловаться!

Скулы Ника нервно задергались.

— Видел я этих людей-нелюдей. Тут же на поляне видел. Ценители природы…

— Ты же сам мне помешал. — спец легко толкнул напарника в плечо.

— А ты мне, кажется, про свой номер рассказать собирался! Вот и выкладывай! — раздраженно, потребовал он.

— Какой именно, Ник? — посерьезнев, спросил Кирилл. — Металлический или военный?

— Ты о чем? — непонимающе уставился на напарника Ник.

— Я про номера. Их у меня два выходит было: один, про который ты спрашивал, а второй — для идентификации. Что тут непонятно?

— Про твой второй номер я знать ничего не хочу, ты мне лучше про то, как воевал, расскажи.

Кирилл поднял голову и посмотрел на луну.

— Нечего рассказывать, Ник, кроме того, что я территорию зачищал и людей как скот, словно мясник на бойне, на тот свет отправлял.

— А если бы ты этого не делал, эти гады до сих пор бы ни в чем неповинных людей вместо себя хоронили… — Ник посмотрел в глаза напарника. — А ошибки, Кирилл… покажи мне человека, который ни разу не ошибался! Все мы ошибаемся!

Кирилл долго молчал, поглощенный нахлынувшими воспоминаниями.

— Ты все правильно говоришь, Ник. — согласился он, тяжело вздохнув. — Вот только есть профессии, в которых ошибка равносильна смерти. Ладно бы своей собственной — я же знал на что шел… Вот только, когда смерть, издеваясь, вместо тебя другого выбирает… Руки на себя в мыслях порой наложить так хотелось, что просто не в моготу было…

— Ты чего скис, Кирилл? — перебил его Ник. — Я пока никого другого не встречал, кроме тебя, кто бы свои действия наперед так просчитывал… И если уж ты ошибку допустил, значит ее допустил бы всякий на твоем месте.

— Так-то оно и получается, Ник, — Кирилл кивнул. — Только почему за мои ошибки должны другие расплачиваться и вместо меня могилу занимать? Она ведь моя, как была, так и осталась

— Ты, как всегда преувеличиваешь, Кирилл. — Ник встал. — Если кто-то и лежит в твоей могиле, так это часть тебя, а не кто-то другой. Ты же сам себя наполовину закопал и ждешь, когда кто поможет закончить начатое.

— Может быть ты и прав, Ник, — смирился спец, провел рукой по щеке и облегченно вздохнул. — Я ведь ничего другого делать не умею, кроме того, как зачищать и могилы наполнять… Может, и клюнет такая рыбка, что достойна мне помочь закончить начатое.

— Ты, о какой рыбке сейчас? Не о той, что поплавок твой минуты три назад на дно утащила? — спросил Ник, еле сдерживая смех. — Может и ты свою красавицу уже поймал. Смотри не упусти! Я локти кусать себе не буду — у меня доказательства есть, а ты даже и не узнаешь, то ли чудо поймал, пока на берег не вытащишь. — Кирилл вскочил и схватил свою удочку. — Ты помедленнее рыбачек! Потише… Вот так! — улыбаясь, посоветовал он.

— Хватит мои слова, как попугай повторять! Помоги лучше! Сачок, когда понадобиться, придержишь. Незачем рыбу по корягам таскать! Живая ведь, — взволнованно сказал Кирилл и в азарте чуть не сломал свою удочку.

— Чувствую, что твоя рыбка до конца рыбалки не дотянет, пока твой крючок не выплюнет и ледяным душем тебя окатит! — гортанно смеясь, пробормотал Ник, и ухватился за сачок. — Ладно, так уж и быть. Я тебе помогу, чем смогу.

Глава 15

— Пошли! — скомандовал Николай, придерживая Александру за руку.

— Не нужно меня так тащить! — обиделась Саша и, освободив свой локоть, засеменила вслед Хапсу.

— Вот мы и проверим вашу догадку, — констатировал Ирл, хлопнув дверью, и пошел по пятам за Никой.

— Вы только мне место займите, пока я машину припаркую! — прокричал в открытое окно Ворк и направил джип в сторону автостоянки.

Линк открыл дверь в развлекательный центр и зашел внутрь за Александрой и Никой.

— По коридору и направо, — уточняя направление, произнесла Линк.

Компания пересекла зал игровых автоматов и направилась в боулинг-клуб.

Все шесть дорожек были заняты. Увлеченные игрой люди радостно вскрикивали, когда кому-либо удавалось сбить десять белоснежных кегель, увесистым цветным шаром.

— Помните, зачем мы здесь, — прошептал Николай и подошел к стойке администратора.

— Мы бы хотели поиграть, — любезно произнес он, поздоровавшись с молодой девушкой с вьющимися пепельными волосами.

— К сожалению, все места заняты, — вежливо сказала она и посмотрела на экран монитора. — Но через несколько минут освободиться вторая дорожка.

— Где можно подождать? — нетерпеливо спросил Хапс.

— В соседнем зале находится бар клуба, я запишу ваши данные, и через несколько минут вас позовут.

— Отлично — это нам подходит! — согласился он и стал диктовать нужные данные.

Игроки прошли в соседний зал, где располагался уютный мини-бар.

— Что будете? — спросил бармен.

Александра что-то тихо шепнула на ухо Сергею.

— Два молочных коктейля, два бокала пива и стакан минералки, — произнес капитан.

— Мы будем пить пиво? — неодобрительно спросил Ирл.

— Сегодня мы празднуем день рождения, — загадочно прошептала Саша.

— День рождения? — переспросил Ирл, усаживаясь в мягкое кресло. — Чей?

— Его, — сказал Николай и кивнул в сторону приближавшегося Сергея.

— Это правда? — спросил Роман у рассевшегося Ворка.

— Что, правда? — переспросил озадаченный Сергей

— То, что у тебя сегодня день рождения?

— Вы чего ребята? Разыграть меня решили? — возмутился он.

— Нет Сергей. — заверила его Александра. — У тебя сегодня действительно день рождения и мы его сейчас празднуем.

— Это… Ясно, — пробормотал он.

— Вот и хорошо, именинничек. План игры не обсуждается, — подтвердил, улыбаясь, Ирл и поставил перед Сергеем стакан с минеральной водой. — Это тоже не обсуждается!

— Вот еще! Я хочу нормальной выпивки, а не воду! — разочарованно возразил Сергей.

Николай понимающе улыбнулся.

— Ты за рулем. Не забыл?

— С вами забудешь! — с досадой воскликнул он.

— Ты лучший из нас в этом деле, поэтому и водишь, Сергей, — попытался его утешить Роман.

— Тогда давайте побыстрее отсюда уйдем!

— Побыстрее не получится, — зарделась Хапс и бросила мимолетный взгляд на раздосадованного игрока. — Мы должны придерживаться времени, а ты своей роли… пока нас не сняли с игры.

— Она права, Сергей. Мы должны следовать правилам, — подтвердил Николай.

— Почему другие команды им не следуют?

Ника отвлеклась от поглощения полурастаявшего мороженого.

— Возможно потому, что это и есть план, составленный организаторами и претворенный в жизнь игроками? — предположила она.

— Нападать на нас — это план? — возмутился Ворк.

— Мне кажется, что да… — продолжила Ника. — Они следуют своим шифрам и указаниям, а мы своим. Возможно, есть шифры, которые совпадают у всех команд, а это значит, что некоторые из них могут посчитать, что проще отнять чужой шифр с аналогичным содержанием, чем искать свой?

— Но откуда они могут знать, что искомый ими шифр есть у других? — поинтересовалась Александра, ковыряя соломинкой в коктейле.

— Оттуда, откуда ты узнала, что у меня сегодня очередной в этом году день рождения, — пробурчал Сергей и повернулся к барной стойке. — Не могли заказать себе что-нибудь получше?

— Нам и так неплохо…

— А вас никто и не уговаривает!

— И не надо, Сергей, — посочувствовал другу Роман.

— Ты должен веселиться! — недовольно прошептала Саша и толкнула ногу Ирла под столом. — Нас предупредили! Веселитесь!

— Как можно веселиться, если я пью минералку? — разозлился Ворк.

— Для того, чтобы развлекаться и веселиться не обязательно пить спиртное, — сказала Ника, потягивая через соломинку прохладное мороженное.

— И что ты мне посоветуешь, Ника?

— Если так хочешь, что-нибудь выпить, закажи себя молочный коктейль и пей!

— Ты что мне предлагаешь? Я что, как девчонка должен мороженное есть?

— А я была уверена, что мороженое — это то, что нравится всем… И, кстати, глядя на тебя, я бы не сказала, что тебя особо волнует мнение других людей. Тебе же все равно. И если выбирать сейчас между мороженым и минералкой, я бы выбрала мороженое… Но я не ты и ты можешь дуться сколько угодно, но выбора у тебя другого нет!

— Спасибо, Ника. Если ты умная, не давай мне больше советов, что пить!

'Если бы я захотела тебе дать совет, а тем более, если бы я захотела, ты бы съел ведро мороженого и попросил добавки, зануда!' — подумала она и улыбнулась.

— С днем рождения! — торжественно произнесла Шиф и подняла вверх фужер.

— С днем рождения! — разом поддержали игроки.

— Спасибо! — наигранно весело сказал Ворк и оскалился.

— Сказать честно, я изначально считала, что у всех команд одинаковые шифры и планы продвижения, а оказывается, что у каждой команды свой маршрут, — размеренно произнесла Шиф.

Александра пожала плечами.

— Если бы у всех команд был один и тот же маршрут, игра была бы не такой интересной. Проще было бы посмотреть что-нибудь похожее по телевизору, а не тратить кучу денег на фи-сагу!

— А как ты узнаешь об указаниях для команды? — поинтересовалась Ника и отпила коктейль.

Линк весло засмеялась.

— Почему ты это спросила только сейчас? Я было подумала, что ты обо всем догадалась! — звонкий смех Саши повеселил окружающих.

'Я чуть не прокололась на этой мелочи, — внутренне посмеялась Шиф. — Если бы не твои домыслы, я бы и не вспомнила'.

— А если серьезно, — секретничая, сказала Линк. — У меня в ухе микронаушник и я получаю информацию непосредственно после внесения организаторами коррективов в запланированные события игры.

— А почему наушники не у всех игроков? — полюбопытствовала Ника, хотя знала ответ.

— Признаюсь, это очень сильно отвлекает… Ты чувствуешь себя постоянно напряженно, словно тебя со всех сторон снимаю камеры. Умом я понимаю, что это невозможно, но в игре все равно чувствую себя напряженно. Это очень сильно мешает. Я представляю, что было бы, если бы тебе, кто-то начал отдавать команды, как только ты стала разбирать шифр, или Ворку, когда он сконцентрирован на дороге и гоняет как ненормальный, или Ирлу, когда он с головой погружен в поиск шифра. И даже Николаю, когда он пытается свести все ниточки и зацепки воедино. Контролирующий голос постоянно раздражает, но потом ты с ним свыкаешься… Может быть, организаторы хотели, чтобы мы чувствовали себя менее ограниченными… Я, правда, не знаю

— Ты, наверное, права, Саша. Я просто хотела получить ответы на донимающие меня вопросы… А как они получают хорошее изображение и звук? Наверняка они транслируют игру.

— Сказать честно, я и сама не знаю…

— Время, — сказал Николай и с шумом встал из-за столика.

— С днем рождения! — громогласно провозгласил Роман, в очередной раз подняв бокал, и допил пиво.

— С днем рождения! — во всеуслышание поздравила Саша и, ухватившись за подставленную руку Сергея, зашагала с ним в боулинг-зал.

Компания прошла в просторное помещение, где продолжали играть, развеселившиеся игроки, устроившие мини-турниры по точности попадания шара в кегли.

— Не забудьте переобуться, — напомнил Хапс и пошел к администратору.

— Ваша дорожка — вторая, — подтвердила девушка и выключила экран над головами заигравшейся компании.

Шесть безбортовых дорожек оканчивались у противоположной от их начала стены. Автоматически расставляемые кегли раз за разом выстраивались в виде треугольника.

В четырех метрах от начала, напротив каждой дорожки расположились невысокие столики, позволяющие игрокам играть и приятно проводить время в компании друзей.

— Помните, что мы ищем шар, а не пришли развлекаться, — заскучав, сказал Хапс и подошел ко второй дорожке.

Николай наклонился и взял пятикилограммовый зеленый шар.

Ничего примечательного в нем не было.

— Шар как шар! — проговорил недовольно Ворк. — Какой именно нам нужен?

— Если бы я знал… Если бы я знал, — Хапс положил шар наместо. — Первыми бросают девушки.

Ника взглянула на таблоид, где высвечивалось имя Александры, и махнула ей рукой, та с удовольствием приблизилась к выстроенным, справа в линию, шарам. Секунду поколебавшись, Линк взяла желтый трехкилограммовый шар и повернулась к лицом дорожке. Перейдя на бег, Александра остановилась у начала полосы и бросила шар, который не очень быстро покатился вперед и достигнув желанного треугольника, сбил только шесть кегель.

— Мазила! — радостно провозгласил Ирл и засмеялся.

— Посмотрим на твое мастерство, грубиян! — раздосадовано пробурчала девушка и направилась к столику.

— Твоя очередь, Ника! — веселясь, напомнил Сергей.

— О'кей! — сказала Ника, и без особых колебаний взяла зеленый шар.

Три средних пальца утонули в отверстиях специально предназначенных для удерживания шара. Ника замерла. После минутного колебания она сделала бросок, как попало и, не взглянув на результат, направилась к своему столику.

— Поздравляю с первым открытым фреймом! — пошутил Ирл.

— Я уже выиграла всю партию, — поджав губы, произнесла Ника, но засмеялась не удержавшись.

— Ты чего так веселишься, Ника? — удивленно спросил Роман, подталкивая девушке стакан бледно-зеленого сока.

— Из твоих рук сейчас получить бледно-зеленый сок, равносильно получить экстракт бледной поганки! — продолжила Шиф и вновь засмеялась.

— Интересно, за какую такую выходку я должен тебя отравить? — разочарованно спросил он.

— Кажется, я догадалась, где следует искать шифр. — Ника подняла стакан и громко весело сказала:

— С днем рождения, Сергей!

Ворк удивленно повернулся и направился к игрокам.

— С днем рождения! — закричали сидящие за столиком и Ворк, широко улыбаясь, уселся на свободный стул.

— Ну, ты и даешь! — восхищенно воскликнула Ника. — Сразу — страйк! Ты просто мастер!

Сергей, польщено засмеялся.

— Что насчет шифра? — спросил Роман, не обращая внимания на веселье.

Ника изучающе просмотрела на стройные ряды шаров всех шести дорожек.

— Что именно? — переспросил Ирл.

Ника пожала плечами в возмущении.

— Проще сказать, — прошептал Хапс.

— Шары и есть шары, где снаружи можно изобразить шифр? — намекнула она.

Ирл стал скользить взглядом по залу и игрокам. Он остановился на официантке, с любопытством присматривающейся к их столику. Хапс направился к дорожке.

— Ты права, Ника. На них негде изобразить что-нибудь так, чтобы это не было заметно для других отдыхающих.

Ника замотала головой.

— Что не так? Ты права. Шары не походят.

Ника раздосадовано прикусила нижнюю губу.

— Что не так? — повторился Роман.

— Я вот думаю, как ты умудрялся до сих пор находить столько шифров?

— Ты на что намекаешь? — Ирл отодвинулся от стола и положил сцепленные пальцы на его край.

— Я не намекаю! Я тебе говорю более чем прямо: снаружи негде! Ты меня слушаешь? — раздраженно спросила Шиф.

Роман резко приблизился к столу.

— Ты хочешь сказать, что он внутри? Внутри одного из этих тяжеленных шаров? — Ника кивнула. — Как они его туда засунули?

Хапс вернулся за стол и подозвал официантку.

Молодая женщина поспешила к их столику.

— Здравствуйте, — поприветствовала она присутствующих, протянула Хапсу меню, и стала дожидаться заказа.

— Какую пиццу будете: с мясом, с овощами, с грибами? — спросил Николай.

— Что за мясо? — поинтересовался Роман.

— Куриное и только.

— Тогда я с грибами! — решился Ирл.

— А мы с Александрой — с овощами? — спросила Ника, глядя на скучающую девушку.

— Да! — радостно подхватила она и кивнула в знак согласия. — Я жутко проголодалась!

— Я тоже с грибами! — завершил, подходя, Ворк.

— Тогда нам одну с овощами, две с грибами и пять стаканов апельсинового сока.

— Сейчас принесу! — ответила официантка и удалилась.

Роман постучал пальцами по столику.

— Почему сегодня все уж слишком как то сложно, — задумчиво сказал он.

— Ты о чем? — удивилась Ника.

— Я не о тебе… Я об игре… Раньше мы получали вначале направление движения и карту… сегодня все как-то не так. Карта — не только карта, а и шифр одновременно… Этот тайник в шаре для боулинга… Кому такое в голову могло взбрести? Кто мог догадаться, где он. Словно… — Роман замолчал, опустив голову и разглядывая свои пальцы.

— Словно что? — допытывалась Ника.

Ирл сплел пальцы рук вместе и положил их за голову.

— Словно они проверяют нового игрока.

Ника замерла, пытаясь осмыслить услышанное.

— А ведь ты прав, Роман! — подтвердил Хапс. — Такое было в последний раз год назад, когда к нам в команду пришел Андрей…

— Ничего в этом необычного нет! — воспротивился Сергей. — Когда вы с Романом к нам пришли, было то же самое. Они просто корректируют уровень команды в соответствии с уровнем всех игроков, вот и усложняют игру немного, а затем снова уменьшают степень сложности.

— А знаешь, ты совершенно прав, Сергей! — согласился Николай.

— Скорее всего, так и есть, — подтвердила Ника.

Александра встала из-за стола и направилась к дорожке.

— Что нам делать с шарами? Разрезать их? Глупо. В них же металл внутри, наверное, и все. — предположил Ирл.

— А зачем разрезать? — самодовольно поинтересовалась Шиф. — Бросают их одной рукой — есть три специальных отверстия для удержания шара. Скорее всего, шифр там и спрятан.

— Что-то уж и, правда, больно сложно… Ну они сегодня и замутили… Нам все шары проверять придется — весь зал на уши поставим! — разозлился Ворк и ухватился за аппетитный кусок грибной пиццы.

— А если мы проверим лишь некоторые шары, а не все? — предложила Ника и встала.

— Почему? — поинтересовался Роман и понимающе кивнул головой. — Бросай уже.

Ника направилась к дорожке. Она сменила Александру, прихватив с собой желтый трехкилограммовый шар, и бросила его левой рукой.

Шар медленно покатился по центру дорожки и, лишь немного отклонившись вправо у самого конца, сбил первые три кегли и покатился дальше. Ника этого не видела, она направлялась к команде, обдумывая варианты поиска шифра.

— Молодец! — воскликнула Саша и подтолкнула ближе к Нике тарелку с пиццей.

— Ничего себе… — заинтересованно произнес Сергей. — С первым страйком!

— Я знаю, как немного ускорить поиск, — спокойно сказала Шиф и взяла кусок пиццы.

— Это как? — громко жуя спросил Ирл и, извиняясь, опустил глаза.

— Скорее всего, столь вдумчивые организаторы, вряд ли стали бы прятать шифр в новых шарах для боулинга. Вероятнее то, что они спрятали его в более старом шаре, чтобы он не сильно бросался в глаза.

Хапс отпил сока и кивнул.

— Ищем ничем не примечательный шар — задача не из легких, но выполнима.

— И как его искать, не привлекая внимания? Их же десятки здесь! Вес мы не узнаем, пока не прочитаем! — предположил Сергей и ухватился за очередной кусок пиццы.

— Это более реально, чем ты думаешь. — Ирл посмотрел на Нику. — Одновесные шары почти все одного цвета. У нас — зеленый. Значит, просматриваем изначально все зеленные шары на которые ни за что бы просто так не обрати ли внимания. Чем менее примечательный, тем более вероятно, что это то, что нам нужно!

— Значит за дело, — удовлетворенно прошептал Николай и во всеуслышание сказал:

— С днем рождения, Сергей!

Хапс попытался встать, но Шиф прикрыла его ладонь своей рукой.

— Подожди… Я, кажется, знаю, как нам вовсе упростить себе жизнь.

Ника закрыла глаза. Одно единственное слово, повторяясь, вертелось в ее мыслях: 'шифр', 'шифр', 'шифр', 'шифр'… словно набирая обороты оно, проносилось все быстрее и быстрее…

— А! — тихо воскликнула Ника, увидев зал глазами другого человека, все время непрестанно следившего за ними в своем укромном месте. Шиф открыла глаза и встала из-за стола. — Я сейчас.

Она прошла между столиками, обогнула несущую арку, вышла в проход и направилась в сторону входа в бар.

Проходя около очередного столика с изрядно развеселившейся компанией, Ник на секунду остановила взгляд, на неестественно сильно загорелом, для скорого начала лета, лице человека. Шиф незаметно кивнула, глядя в глаза незнакомцу, и направилась в бар, минула барную стойку и прошла к двуместному столику в глубине зала.

Ждать пришлось не долго.

К столику подошел подтянутый мужчина средний лет в белоснежной рубашке с укороченными рукавами и кремовых брюках. Его одежда очень сильно контрастировала с ее темной одеждой, и Ника невольно улыбнулась, но улыбка была не долгой. Воспоминания нахлынули незаметно, и Шифа поглотила легкая грусть.

— Позвольте присесть? — спросил мужчина и тем самым отвлек девушку от печальных мыслей.

Ника кивнула и произнесла:

— Снимите, пожалуйста, наушник и отключите камеру.

Немного удивившись, человек кивнул и выполнил просьбу, после чего спрятал устройства в нагрудный карман.

— Что вы хотите знать? — холодно спросил он.

— Все, — коротко ответила Шиф и парализовала взгляд незнакомца.

Увидеть мир глазами другого человека, не так и сложно. Намного сложнее увидеть его прошлое, сокрытое за семью слоями защиты: нежелание, сверхсильная воля, эгоистичная свехчеловечность, самоуничтожение, эмоциональная черствость, чувство вины и порождаемый ими панический страх, что твои мысли и скрытые желания станут достоянием еще кого бы то ни было.

Чем сильнее человек сопротивляется, тем сложнее сломать его защиту. Но не в том случае, когда человек неосознанно воспринимает взломщика, как часть самого себя, пытающегося найти замену ключу, собственноручно утерянному некоторое время назад.

— Рада была побеседовать, — сухо поблагодарила Ника, вставая из-за стола, и протянула человеку руку.

Мужчина легонько пожал ладонь и глубоко вздохнул, словно очнулся от длительного сна.

— Рад был знакомству, Ника! — он достал из кармана наушник и камеру и вернул их на место.

Девушка направилась в боулинг-зал и прошла к крайней дорожке. Ее внимание привлек шар, которым школьник-подросток собирался запустить в кегли.

Взгляд Ники застыл на затылке мальчика.

Подросток повернулся к девушке и, улыбаясь, подошел к ней, протягивая шар.

— Спасибо, — мягко поблагодарила Ника и забрала подарок.

Никто из взрослых и детей не обратил внимания на странный поступок школьника — они продолжали шумно болтать и весело ему сканировать.

Ника вернулась к своему столику и передала шар Ирлу, после чего поставила локти на край стола и закрыла лицо руками.

Игроки озадаченно наблюдали за Шифом, строя предположения относительно ее достаточно долгого отсутствия и ее теперешнего состояния.

— Я просто очень сильно устала, — горестно проговорила она, защищаясь от досаждающих мысленных версий игроков.

Хапс кивнул Роману.

Ирл стал внимательно рассматривать зеленый шар, покручивая его по часовой стрелке. Внешне ничего обычного в нем не было. Взгляд Романа остановился на отверстиях для удержания шара при броске. По краю центрального из них, виднелась дополнительная ребристая окружность.

— Здесь точно тайник! — восторженно прошептал Ирл, открывая импровизированную вогнутую внутрь крышку.

В руках Романа оказалась непрозрачная, темно-зеленая крышка, точная копия неширокой колбы.

— Доставай быстрее, и уходим! — взмолилась Александра и посмотрела по сторонам. — Нас заметили!

Ирл ловкими движениями перевернул шар и на его колени упал узкая, скрученная тряпичная разноцветная тесьма.

Ника забрала шифр и подтолкнула напарника. Роман встал и направился к дорожке. Разбежавшись, он с силой бросил шар.

Все десять кегель были сбиты после первого же броска.

Молодой человек, приближающийся к их столику остановился. Он посмотрел на таблоид и радостно орущего парня сбившего страйк, развернулся и ушел.

— С днем рождения! — поздравил новоиспеченного именинника Хапс и похлопал друга по плечу.

— Отличная работа, — взволнованно прошептала Линк. Ника кивнула и устало улыбнулась.

Глава 16

— Где вы были? — дуясь, спросила Кира и посмотрела на спецов.

Кирилл и Ник переглянулись, поставили ведра на пол и засунули в воду руки. Не сговариваясь, они одновременно вытащили по темно-коричневой рыбине. В свете ламп сомы начали хватать ртом воздух и дергаться из стороны в сторону, пытаясь освободиться от цепких рук рыбаков.

Кира взвизгнула и спряталась за спину Вики, которая шокировано, смотрела на внушительный улов.

В ведре нервно плескались сомы, то и дело, ударяясь о стенки и поднимая брызги.

Захваченная руками спецов рыба снова оказалась в воде.

Славик осторожно подошел к Кириллу, заглянул в ведро и присвистнул. Он последовал примеру опекуна, закатав рукава свитера, засунул руки в ведро и долго возился в воде пока, наконец, не вытащил сома.

Длинный рыбий ус заскользил по тыльной стороне ладони подростка, рыба стала извиваться, как змея, хватая жабрами воздух.

Славик вскрикнул и отскочил от ведра, но удержал сома в вытянутых перед собой руках.

— Заберите ее у меня! — завопил он и протянул рыбу Кириллу.

Спец, покачал головой и, широко улыбаясь, забрал довес своего улова.

— Кто это? — борясь с желанием подойти поближе, спросила Кира и выглянула из-за ног Вики.

— Это сом! — торжественно объявил Кирилл и поднял рыбу головой вверх, демонстрируя ее длинный хвост.

Кира посмотрела на странного зверя и сделала шаг вперед.

— А он не кусается? — с опаской спросиладевочка.

— Не так, как Лис, — обнадежил Кирилл и протянул рыбу девочке.

Кира сделала еще несколько шагов вперед и остановилась в метре от спеца.

— А как его зовут? — с опаской спросила она.

— Это она…. То есть рыба, — уточнил спец. — Зовут ее — сом.

Кира поджала кулачками бока.

— Лазве такое может быть? — с обидой спросила она и надулась.

Кирилл непонимающе посмотрел на ребенка.

— Что может быть?

Кира шагнула вперед.

— Лазве могут ее называть 'сом'?

Кирилл кивнул.

— А почему пиланью не называют тогда 'пилан'?

Спец громко и заразительно засмеялся.

— Это не мешало бы спросить у того, кто придумал это имя, такой длинноусой рыбке! — предложил он.

— У нее есть усы? — возмутилась Кира.

— Есть. Но всего лишь два… два уса.

Девочка подошла вплотную.

— Тетя Вика! У него… у нее есть усы! — воскликнула она, обернувшись к женщине.

— Да. Я знаю, — веселясь, сказала Вика.

Глаза девочки блеснули.

— А почему я не знаю?

Кира обвела недовольным взглядом взрослых и остановилась на Славике.

— А ты знал?

Брат сжался и потупил глаза.

— Почему вы склыли от меня эту тайну! Я умею хланить секлеты! — проговорила она с явной обидой в голосе.

Кира замолчала и стала пристально вглядываться в глаза присутствующих.

Взрослые боролись с истерическим смехом, а Славик молился, чтобы Кира не приготовила ночной обед из всей рыбы за несколько ближайших секунд.

— Значит так! — не дождавшись ответа, заявила она. — Лаз вы склыли от меня такую важную тайну! Я забилаю их себе!

Кирилл перестал давиться от смеха. Напарник протестующе поднял свое ведро и спрятал за спину.

Кира впилась глазами в его руки.

— Я сказала, что всех! И вы мне наловите еще столько же! — она поджала губки и надула щечки.

Ник чуть не выпустил из рук ведро со своим уловом.

Пряча улыбку, Кирилл попятился назад и сделал вид, что очень сильно испугался наказания.

Довольная девочка наблюдала за реакцией встревоженных взрослых.

— Кира, а хочешь, я тебе покажу фотографии сома. Очень большого сома? — предложил Ник.

Вика засмеялась.

— Это на самом деле был очень большой сом! И я его поймал! — настаивал он.

Женщина изумленно уставилась на мужа.

— Ты поймал? Это ты наловил… С каких пор ты рыбачишь?

— С тех самых, с каких ко мне приставили телохранителя!

— Какого еще телохранителя?

Спец кивнул в сторону Кирилла.

— Я могу еще смириться с тем, что ты поймал рыбу, но что к тебе приставили Кирилла!

— Да пошутил я… Только рыба моя! Я ее поймал. И если Кира хочет, пусть сама… — Кирилл пнул напарника в бок, и он замолчал.

— Если Кира хочет, пусть сама подойдет к нам и выберет по одному понравившемуся сому, — закончил напарник и поставил перед собой ведро.

— Нет, всех! — сквозь слезы проговорила Кира.

— Это почему же? Потому что ты не знала, что у сома такие длиннющие усы? — раздосадовано, поинтересовался Ник, девочка кивнула. — А ты думаешь, я знал? — Кира еще раз кивнула. — Так вот! Я сам не знал, что у этой рыбины оказывается такие длиннющие усы! Не знал, пока не вытащил своего первого сома! Он был вот такой!

Ник очень сильно развел в стороны руки, держа ладони параллельно друг другу.

Девочка захлопала ресницами, словно не веря своим глазам и проверяя реальность увиденного.

— У него были вот такой длины усы! — Ник согнул левую руку в локте и провел по кисти указательным пальцем правой руки.

— Ты меня обманываешь! Такие усы не могут быть у лыбы!

— А они были! — настаивал на своем спец.

— Тогда где она? Я хочу посмотреть!

Ник опустил голову.

— Я так и знала! — она недовольно топнула ножкой.

Вика гневно закачала головой. Славик предпочел отойти подальше от скорой ухи из сомов.

— Зато у меня есть фотографии! — вызывающе сказал спец и достал из кармана телефон. Он нажал несколько клавиш и повернул экран к девочке.

Кира замерла и стала вглядываться в отсвечивающийся прямоугольник. Видно было очень плохо. Она подошла к Нику и забрала из его рук телефон.

Спец самодовольно поднял подбородок и стал ждать вердикта.

Кира долго-долго смотрела на фотографию странной гигантской рыбы, которую дядя Ник держал в руках.

— Это точно не зверь? — с сомнением спросила она и, увидев выражение лица Ника, вернулась к снимку. — Ты ее поймал?

— Да!

— И выпустил?

Ник перестал петушиться и с грустью кивнул.

— Почему ты не привез ее мне? — обиделась Кира.

— Она была очень старая и вряд ли бы перенесла дорогу, — подбирая слова, ответил Ник.

Кирилл облегченно вздохнул.

— Тогда я заберу их!

Девочка кисло поджала губы и указала на ведро позади Ника, в котором шевелилась рыба.

— Но они мои! Я тоже ничего не знал! — он заметил выражение лица Славика, стоящего у двери на улицу. — Но я могу подарить тебе одну. Если ты, конечно же, хочешь, — вкрадчиво произнес он и забрал у нее телефон.

Девочка о чем-то сосредоточенно долго думала, а затем сказала:

— Я согласна. Но я ее выбелу сама!

— Конечно сама, — подтвердил Ник и чуть слышно, будто обращаясь к самому себе, добавил:

— Кто бы сомневался.

Кира повернулась к опекуну.

— А твою лыбу я забелу всю! — безапелляционно заявила она и ухватилась за ручку ведра.

Кирилл не сдвинулся.

— Нет Кира! — тут же возразила он. — Я согласен тебе подарить две рыбки, но хочу, чтобы и у меня осталось хоть немножко.

Девочка снова недовольно топнула ножкой.

— Я хочу всю!

Славик ухватился за дверную ручку.

Вика вскрикнула.

— Я подарю тебе две рыбки и вместе со Славиком мы сделаем аквариум или небольшое озерцо — на твое усмотрение.

Кира замерла. Заморгала длинными пушистыми ресницами и просияла.

— Я согласна! — констатировала она.

— Вот и хорошо… А почему он не спит? — злясь, спросил Кирилл, глядя на подростка.

Славик отпустил дверную ручку и промямлил:

— Я… меня… Они…Я…

— Ты можешь сказать повнятнее?

— Они меня разбудили! — в его голосе слышалась обида. — Они приперлись в мою комнату и стащили меня с кровати! Видите ли, я должен был обязательно увидеть большую медведицу!

Кирилл не выдержал и засмеялся.

— Ничего в этом смешного нет! Я спать хочу!

— Так чего ты сейчас стоишь? В спальню иди и спи! Завтра мы начнем с тобой тренировку.

— Чего начнете? — удивленно поинтересовался Ник. — А ты случайно с возрастом не перепутал? Ему сколько? Ты куда его ввязать собрался?

— Пока что он в адвокате не нуждается, Ник. И чего это ты о нем так заботишься? Ты же не с ним, а на нем тренировался. Чего ты так переживаешь? — Кирилл увидел выражение лица Вики. — Я, кажется, взболтнул лишнее… Вика, это было в прошлом. Сейчас он видишь сама, к пацану в адвокаты набивается.

Славик исподлобья посмотрел на Ника, но промолчал.

— А ты кажется и не против? — удивился опекун, наблюдая за подопечным.

Подросток встрепенулся и распрямился.

— Не против! — заявил он, оценив слова спеца, которые звучали довольно неплохо. — Уж лучше он будем моим адвокатом, чем я буду для него мальчиком для битья!

Спец задумался.

— А в твоем выборе, Славка, и, правда, есть железная логика. Как хочешь. Но тренироваться ты завтра все равно начнешь. Поэтому живо спать!

— Да иду я, иду! — повинуясь требованиям опекуна, подросток стал подниматься на второй этаж.

— А мой аквалиум? — обиженно спросила Кира и надулась.

Кирилл задумался.

— Попробую без него сделать, — как можно убедительнее сказал он. — А Славка завтра, если что, подправит… Да Кира, ты знаешь, что рыбки любят холодную воду?

Девочка кивнула.

— Смотри, чтобы потом не было слез! Не свари из них уху!

Кира прыснула.

— Я не собилаюсь из них ничего валить! Я хочу на ни смотлеть!

— Вот и хорошо. Знаешь, а я не против и от ухи… — пошутил Кирилл. — Хотя из этой рыбы она и получится не ахти какая. По крайней мере, не совсем отвратная.

Кирилл засмеялся, представив уху в аквариуме.

— Д-а-а-а, нам ее за один присест не съесть! — подтвердил Ник.

— Ты чего смеешься? Пошли! — Кира потащила опекуна за рукав на улицу.

— А может, я лучше сделаю маленький прудик? Залью стеклом со всякими там замками и еще чем-нибудь? — предложил он.

Кира остановилась, задумалась и одобрительно кивнула.

— Вот и хорошо.

Девочка опешила.

— Давай мою лыбку! — воскликнула она и повернулась, к облегченно вздохнувшему, Нику.

— Ну, что будешь делать с тобой! — недовольно проговорил спец и вытащил из ведра красивого сома.

— Он мне нлавится! Забилай! — скомандовала она Кириллу, тот послушно подставил ведро разорившему на сома рыбаку.

— Все! Пошли! — радостно завопила Кира и поплелась впереди опекуна.

Когда они скрылись за дверью, Вика облегченно вздохнула.

— У всех есть свои слабости… И даже у Кирилла, похоже, тоже, — произнесла она и пристально посмотрела на мужа. — Неси свой улов на кухню, рыболов-удачник. Завтра Валентина Петровна разберется, что к чему и стоило ли тебе тратить свое свободное время на эту мелюзгу! — пошутила она, и, подойдя к мужу, заглянула в ведро. — Вот это да! Мелюзга, похоже, выросла!

— Это и есть мелюзга. — Ник ободряюще улыбнулся. — Ты посмотри вот на эту!

Спец протянул телефон. Вика застыла, в изумлении глядя на снимок.

— Что это за… — она заглянула в ведро.

— Не может быть! — она еще раз посмотрела на барахтающуюся рыбу.

— Может! — довольно подтвердил он.

— И как ты ее поймал? Электраудочкой?

Ник оскорблено сжал губы.

— Ты думаешь, Кирилл облегчил бы мне рыбалку? Да он бы меня голыми руками скорее рыбу ловить заставил, чем так расщедрился!

— Ну, ты и даешь! И где она?

Глаза спеца потухли. Он, молча, направился на кухню.

Вика терпеливо ждала возвращения мужа.

— Ты ее, правда, отпустил? — спросила она у приближающегося Ника.

Спец кивнул.

— Почему?

— Как любит повторять Кирилл: нужно вовремя отпускать некоторую рыбу, пока она не испортила снасти… Да к тому же… старый он был. Толку из него мало.

— Я рада, что ты смог его отпустить… Скажи ты мне раньше. Что поймаешь такого красавца и отпустишь на свободу — я бы тебя засмеяла.

Вика погладила мужа по щеке.

— А ты и, правда, очень сильно изменился.

— Ты о чем?

— Да все о том же, Ник. Может и хорошо, что ты c ним работаешь?

Ник задумчиво кивнул и провел рукой по русым волосам жены, убирая выбившиеся на лоб пряди, затем медленно наклонился и прижался губами к ее щеке, вдыхая аромат ее тела.

— Новые духи?

— Да.

Вика обняла мужа за шею и нежно поцеловала.

— Я очень сильно устала, — прошептала она.

— Я тоже устал… Но я счастлив… по-настоящему счастлив. У меня есть почти все, чего я хотел. И у меня есть ты.

— Я тоже очень счастлива. Но нам нужно отдохнуть.

— Да-а-а… — протянул Ник. — Завтра будет еще тот денек. Выходные для меня с Кирой — это что-то. Я просто сума схожу, как только к ней приближаюсь. Виски ломит так, что хочется всадить себе пулю. Если кто-то стал бы подшучивать над моей персонализованной мигренью, я бы с удовольствием поменялся с ним местами. Это хуже, чем ломка раз в двадцать… Она… я не знаю… Она меня просто выводит из себя… — заключил он и потер ноющий лоб.

— Почему ты вспомнил? — спросила Вика, поднимаясь по лестнице.

— О чем?

— Не делай вид, будто бы ты не понял, о чем я тебя спрашиваю? — спокойно сказала она.

— Ладно… — Ник ухватился за перила. — С Кириллом побеседовали и… Так, кажется, я слишком громко говорю… Спокойной ночи, босс.

'Спокойной ночи', - мысленно произнес босс и закрыл книгу. Он встал со своего стула и размял спину, сделав несколько гимнастических упражнений.

— Все живы, значит можно идти спать, — сказал он, глядя на огонь в камине.

Босс посмотрел в окно. Дежуривший у ворот новичок, все время, поворачивался в сторону дорожки, ведущей к гаражу.

— Ну, ну, Кирилл. Чем интересно закончится твоя третья попытка?

Босс направился к себе.

Дом уснул, и лишь деревья шумели за окном, их шелест доносился даже через звуконепроницаемые стекла деревянных окон.

Кира с опекуном остановились у крытого пруда-бассейна с вечно голодными пираньями.

Девочка возмутилась.

— Я не хочу, чтобы мои лыбки плавали лядом с ними!

Кирилл поставил ведро, всмотрелся в воду пруда и запротестовал.

— Но, ведь, они тоже очень миленькие!

— Ты на них посмотли! Какие они миленькие. Они же зубастые и не класивые!

— Они очень даже красивые! Подумаешь, слишком большие зубки! Они ведь не бросаются просто так ни на кого, а только когда хотят кушать.

— Вот-вот! — подтвердила надувшись Кира. — Захотят и лешат скушать моих сомиков!

— А где ты хочешь, чтобы плавали твои рыбки?

— Вон там! — Кира указала на газон.

— Они же там зажарятся на солнце.

— Почему? — девочка недоумевала. — Они не любят солнце?

— Они любят, но если его слишком много, вода будет перегреваться, и тогда ты останешься без рыбок.

— А там… — Кира еще раз указала рукой на газон, но в тени деревьев и с сомнением посмотрела на опекуна.

— А вот там неплохое место и солнышко днем выглядывает из-за веток и прохладно одновременно.

— Здолово! — она встрепенулась и помчалась на место будущего пруда.

— Кира, подожди, я лопату найду. Где-то она должна быть… Поищу и приду, — рассеянно сказал спец.

— Лопату? — усомнилась Кира.

— Да, а что?

— Зачем тебе лопата?

— Как зачем? — опешил спец. — Землю копать, а ты как думала?

— Зачем тебе землю копать нужно?

— Ты меня совсем запутаешь, Кира. Ты же сама попросила, чтобы я прудик сделал. Так?

— Да.

— Значит, мне нужно яму выкопать и только потом ее чем-нибудь залить. Так?

— Но ты ведь можешь без лопаты выкопать! — возмутилась Кира.

— Как это без лопаты? Руками?

— Я видела, что ты с двелью сделал! И тетя Вика видела! Сделай тоже самое с землей!

Кирилл ухмыльнулся и подошел к ребенку.

— Ты про мой маленький эксперимент?

— А что это такое экспели… экспелимент? — наконец сумела она выговорить.

— Да так… Ладно. Посмотрим, что можно сделать без лопаты.

Заморосил дождь.

Вода тихо застучала по листьям деревьев.

Кира взвизгнула, когда маленькая капля упала ей на нос. Спец посмотрел в ее по-детски чистые глаза и засмеялся.

— Кажется, у тебя сегодня ночью намечается душ. Если ты, конечно же, не передумала!

— Вот еще!

— Смотри не заболей, — сдался Кирилл.

Кира вздохнула.

— Да ты этак точно заболеешь! — спец взглянул на мокрое лицо девочки.

— Мне холодно, — нехотя призналась она.

— Все, пошли домой. Я после дождя сделаю твой прудик, — понимающе произнес спец и, оставив ведро под деревом, повел Киру внутрь коттеджа.

— А как же они? Им не холодно? — забеспокоилась Кира.

— Думаю, что нет… Они зимой в полузамерзшей воде плавают и ничего.

— Правда?

— Да.

— А почему вы тогда с дядей Стасом на зиму пиланий в клытый бассейн пеленосите?

Кирилл на минуту задумался, размышляя, как лучше ответить на столь серьезный вопрос.

— Понимаешь, Кира. Пиранья — рыба не наших широт. Для нее наша зима, как и для африканца в их одежде — гибель. А вот сом — истинно наша рыба. Она самую лютую зиму перетерпит, и ничего с ней не будет.

Вперив взгляд в землю, Кира зашагала к дому. Спец последовал за девочкой, держа над ее головой свою кофту.

— Я хочу с тобой поиграть, — тихо произнесла она, вытираясь полотенцем.

— Сначала сходи в свою комнату и переоденься. А потом мы что-нибудь придумаем.

— Ула! — завопила она и опрометью бросилась к лестнице.

— Эй! Потише там. Все уже спят! — чуть громче обычного сказал спец и уселся на диван.

Часы мерно отстукивали начало наступившего утра.

Глава 17

— Что он означает? — после секунды звенящего молчания спросил Хапс, будто от лоскутка с шифром зависела вся его жизнь.

— Вы проиграли в прошлый раз? — иронизировала Ника, желая поддеть Николая, тратящего жизнь на ни чем не оправданные развлечения.

— Да, спасибо за заботу! — с сарказмом поблагодарил он, и, отвернувшись от сидящих позади него игроков, стал вглядываться в улочки, проносившиеся за окном джипа.

— Куда едем? — проскрипел Ворк. — Бензина много, можем и покататься, пока вы определитесь, — предложил он и тут же об этом пожалел.

— Чего тебе все неймется меня задеть? — зло спросил капитан.

— Да я просто так, не надо злиться, Коля… Можем постоять где-нибудь.

— Хапс, — негромко позвала Александра. Он обернулся.

— Не мешай, — тихо попросила она раздраженного ведомого и кивнула в сторону Ники, сосредоточенно изучающей шифр.

На длинной, сантиметровой толщины атласной ленте красовался неказистый узор-шифр, составленный из смеси геометрических знаков и иероглифов, изображенных сверкающей золотистым блеском охрой на голубом фоне. Ника растянула полуметровую ленту, и сантиметр за сантиметром стала изучать ее содержимое.

— Разве в этом можно разобраться? — не унимался Хапс.

— Наверное, можно, — тихо ответила Ника и положила шифр себе на колени, перехватив его левый край, который, по всей вероятности, являлся началом шифра.

— Ты сможешь? — вопрос Романа донесся словно издалека.

— Мне нужно время.

— Понял. Больше не буду мешать, — постарался Ирл успокоить Шифа.

— Чему быть, того не миновать! — весело сказала Ника и рассмеялась.

— Ну… — замялся Ирл.

— Ладно, не буду вас томить. Это очень простой шифр.

— Простой? — возмутился Хапс. — Так чего ты меня подкалываешь, Ника?

— Да я так… Хотя, он не совсем простой… Он простой для меня.

— Неужели? Может быть, ты поделишься с нами его содержанием? — Роман забрал ленту из рук Ники.

— Посмотри, посмотри, если хочешь закончить так же, как и Андрей!

— Переживу! — просвистел он.

Недовольные взгляды Николая, Александры и Романа так и буравили лицо Ники.

— Не смотри на шифр, пожалуйста! — взмолилась она.

— Ты, чего? Ты и, правда, так считаешь?

— Я знаю… Не смотри на него!

Роман отшвырнул от себя шифр, словно он был очень ядовитой змеей, готовящейся впрыснуть в его тело смертельную дозу яда.

— Ну, не так же! — воскликнула Ника и подняла упавшую под ноги ленту.

— А мне все равно! — мрачно предупредил Роман. — Не надейся, что я буду трогать какой-нибудь шифр еще! Я буду только находить!

— И как ты себе это представляешь? — начала Ника, и голос ее предательски задрожал. — Наверное, ты испугался! Чем все это вызвано?

— Ты надо мной решила посмеяться, Ника? Ты же кого хочешь, до смерти можешь убедить в своей правоте!

— Не надо так категорично, Роман, — смягчившись, сказала она. — Я ведь, правда, не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Ты сам говорил, что тебя еще Коля на прошлой игре предупреждал, чтобы ты не делал то, что не должен. Твоя задача — находить шифры. Моя — их читать.

— Судя по сегодняшней игре у тебя без особого труда, получается, делать и то, и другое одновременно! — Роман злился. — Что мне прикажешь в таком случае делать?

— Не прикажу, а попрошу. Разберитесь с нашим хвостом! Они за нами последние минут двадцать катаются!

Ворк взглянул в зеркало заднего вида и присвистнул.

— Чего они от нас хотят? — настороженно спросила Александра.

— Ребята! Похоже, это наши старые знакомые с прошлой игры пожаловали… — удивился Сергей. — Разве нас подряд включили в игру? Странно все это…

— Это точно они? — засомневался Николай.

— Точно, — подтвердил Ворк. — Это их номер. И чего они к нам привязались? Что мы им сделали? И сегодня уже вторая команда нас на дороге ловит…

Роман засмеялся.

— Учитывая, что некоторым из них пришлось за медицинской помощью обращаться и все выигранные деньги, благодаря тебе на штрафы отдать, у них есть повод на нас злиться! Они выиграли фи-сагу, но проиграли намного больше.

— Вы совершенно правы, — поразмыслив, констатировала Саша. — Они не просто так за нами сегодня катаются. Они хотят отомстить. Ворк, сделай что-нибудь! Пожалуйста!

— Я сделаю все, что в моих силах, но ничего не обещаю, сохраняя самообладание, ответил он и нажал на газ.

Белая разделительная дорожная линия превратилась в мелькающую полосу света.

Джип с ускорением продолжал двигаться вперед, когда послышался удар, машина дернулась в сторону.

— Что они делают? — воскликнула Саша, лихорадочно хватаясь за дверную ручку, и обернулась, чтобы посмотреть, та ли самая команда, решила поквитаться с ними за прошлую игру.

— Держитесь! — крикнул Сергей, в тот самый момент, когда произошел еще один удар и колеса с правой стороны их джипа заскрипели прижатые к бетонному бордюру у края проезжей части.

— Держи руль! — стараясь сохранять спокойствие, скомандовал Николай и вжался в сидение.

— Какого черта они делаю? — сквозь зубы процедил Роман.

— Я устала… — тихо произнесла Ника. — Извините ребята, пока я не смогу помочь.

— Ты о чем? Как ты можешь помочь? — взорвался Ирл.

Ника не ответила, лишь обхватила голову руками.

— Пригнитесь! — скомандовал Сергей.

Джип команды-противника стремительно приближался.

— Жми на тормоз, — прошептала Ника, и Сергей безвольно нажал на педаль.

Колеса засвистели за секунду до того, как раздался еще один глухой удар, машину завернуло влево, в этот самый момент, джип преследователей еще раз ударил в дверь со стороны Ники и, скользнув по кабинке водителя, отбросил машину вправо.

Саша вскрикнула. Роману удалось удержать ее от удара о впередистоящее сидение, ухватившись за дверную ручку. Послышался треск ломающейся кости. Ирл взвыл от боли, сломав правую руку.

От сильного удара впередисидящие Сергей и Николай подались вперед. От вылета на проезжую часть через лобовое стекло их спасли ремни безопасности. Хапсу повезло меньше, чем водителю. Он ударился о боковое стекло и сломал несколько ребер. По щеке стекала кровь. Давящая боль в груди заставила его взвыть. Зажимая грудную клетку руками, он причинил себе еще больше страданий и потерял сознание от болевого шока.

Ника ударилась о стекло и если бы не прикрыла руками голову, то провела бы остаток жизни на больничной койке.

Александра смотрела вокруг непонимающим взглядом.

Ирл зажимал рану открытого перелома правой руки.

Сергей продолжал нервно сжимать руль, пока их джип, сделав несколько поворотов вокруг своей оси, не застыл посреди проезжей части на окраине Минска.

В поздний час на улице не было никого, кроме остановившейся невдалеке машины противоборствующей команды.

Ника опустила руки и посмотрела на стекло со своей стороны. По нему стекала кровь. Шиф опустила глаза вниз и взглянула на кисть левой руки, которую не чувствовала. Она была в крови.

— Сергей, достань бинт из аптечки, — прошептала она.

Водитель дернулся и застонал.

— У тебя ушиб… Не переживай, — попыталась успокоить его Ника.

— Откуда тебе знать! — воскликнул он и попытался вытащить правую ногу из кроссовка.

— Не трогай ее. Только хуже сделаешь! — предупредила Ника и положила правую руку ему на плечо. — Саша, зафиксируй перелом Романа. Сергей, достань этот чертов бинт!

Водитель посмотрел на пассажиров и, увидев закатанный рукав Ирла и его окровавленную руку, замер, затем быстро открыл аптечку и, вытащив бинт, протянул его Саше.

Ника открыла дверь джипа и выбралась на улицу.

К машине приближались четверо молодых людей. Пятый игрок, которым оказалась светловолосая девушка, осталась, скалясь, сидеть за рулем. Ника направилась к незнакомцам.

— Кажется, я сломала несколько пальцев… — не дав противникам опомниться, начала разговор Шиф. — А я ведь не люблю общаться с врачами. Большинство из них самые настоящие зануды. Вместо того, чтобы молчать, они без умолку говорят и дают советы. Но, благодаря вашему водиле-самоубийце, — она сделала акцент на этом слове, — некоторым моим друзьям без врачебной помощи не обойтись. У нашей машины деформировано колесо и вряд ли мы сможем проехать милю-другую, а это значит, что Хапс может умереть у нас на руках не приходя в сознание… Одолжите, пожалуйста, вашу машину, — демонстративно простодушно попросила она и стала вставлять выбитые пальцы на место.

Четверо враждебно настроенных игроков заворожено смотрели, как она раз за разом дергала посиневшие пальцы правой рукой. С каждым новым неприятным звуком разносившимся по улице, Шиф переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое, пока дернув средний палец, не почувствовала, что ладонь правой руки стала липкой.

— Ой! Я забыла, что сломала, три пальца, — с улыбкой, сказала Шиф, чем напугала обнаглевших игроков. — Не поможете ли вы мне найти место перелома, — обратилась она к толстощекому игроку, протянув ему окровавленную кисть.

Лицо незнакомца покрылось бледными пятнами, и он сделал шаг назад.

— Тогда позовите ее, если вы такие трусишки, — неожиданно резко и раздраженно сказала Шиф.

Не осознавая почему, толстощекий игрок обернулся и кивком подозвал своего водителя. Стройная девушка выпорхнула из машины и направилась в их сторону.

'Отлично', - подумала Ника, все еще безуспешно пытаясь заговорить безумную боль в покалеченной руке.

— А где же море крови? — с непритворным сожалением спросила водитель и рассмеялась, обнажив белоснежные зубы.

Ника улыбнулась в ответ.

— Скоро будет, если не отдадите машину добровольно, — равнодушно заметила она и, достав из кармана брюк шифр, разорвала его на три равные части. Затем стала туго перевязывать сломанные пальцы, предварительно восстановив положение смещенных костей фалангов.

— Ты… что делаешь! — заорала девушка, глядя на надписи на атласной ленте.

— Кажется, вам было мало крови? — поинтересовалась Шиф, закручивая последний палец.

— Это же… Ты… Что ты с ним сделала? — спросил ледяным голосом высокий русоволосый игрок с орлиным носом и колючими глазами.

— Напоила шифр кровью. Вам всем, кажется, этого хотелось? — решительно сказала она и стала снимать окровавленные ленты, швыряя их в лицо игрокам. — Хочу знать, ради чего вы покалечили их? — Ника слегка наклонила голову в сторону своей команды.

— Что… с твоей рукой? — изумленно спросил невысокого роста парень с длинными прямыми волосами.

Ника провела ладонью правой руки по ранее сломанным пальцам, которые странным образом оказались неповрежденными.

— Ты, о какой именно? Не об этой ли? — она повернула внутренней стороной к незнакомцам ладонь посиневшей правой руки.

Глаза игроков испуганно расширились.

— Упс! — притворно воскликнула Ника, глядя на сверкающие алые линии рисунка ладони. — Право, я не хотела вас так сильно напугать!

Игроки ощутили на себе леденящий душу взгляд. Ее глаза одновременно смотрели в глаза пяти игрокам.

— Сказать честно, я все-таки хотела вас напугать до смерти, если вам, конечно же, еще знакомо чувство страха… Не устань я в этом клубе, вы бы сейчас грызли этот бордюр, дерясь между собой за его каждый сантиметр, — холодно добавила она и сжала пальцы левой руки в кулак. — Обойдемся без насилия? — с сожалением спросила она, осознавая, что не против была бы их всех проучить, и расстегнула мнимо-джинсовую кофту обнажив черно-золотую полосу, завязанную поверх белоснежной майки.

— Да-а. — промямлил молчавший до сих пор игрок, который и был по всей вероятности Хапсом незнакомой команды.

— Жаль, — честно призналась девушка. — Сказать по правде, я ведь тоже была бы не против искупаться в море крови. Вашей крови, — уточнила она, еле сдерживая улыбку.

'Кажется, я заигралась в казаков-разбойников' — подумала Ника и наигранно вздохнула.

— Да. Я же сказал. Да! — переходя на шепот произнес игрок и, не добавив ни слова, отошел в сторону, образуя проход к джипу своей команды.

Она сделала шаг в середину расступившейся по сторонам группы.

— Еще чего! — прошипела девушка-водитель и замахнулась правой рукой, целясь ей в голову.

Ника перехватила ее руку, с силой надавив большим пальцем на линию вены, чуть ниже сгиба кисти.

Девушка взвыла от боли.

— Я не шучу, стерва, — Шиф отпустила руку. — Тебе ясно?

Водитель молчала.

— Тебе ясно? — повысив голос, повторила Шиф.

— Да, — плача промямлила девушка и опустила голову вниз.

— На чужую кровь приятнее смотреть, чем на свою? — она обвела взглядом игроков, ей не ответили. — Оставайтесь на месте. Один неверный шаг — и вы утоните в своей собственной… Я вас найду, — ледяным голосом добавила она. — Вы меня поняли?

Игроки закивали.

— Сергей, помоги вытащить Николая… — Ника почувствовала, как Ворк, стоящий позади нее, внутренне воспротивился. — Пожалуйста, не делай глупостей. Все сказанное касается и тебя.

Шиф направилась к одиноко стоящему джипу. Подогнав его к разбитой машине своей команды, она открыла боковую дверь справа и помогла положить на задние сидения Хапса, подогнув его ноги и опустив их вниз. Саша села на ее сидение и положила голову бездыханного Николая себе на колени. По ее щекам стекали слезы.

— Ты, как? — Ника посмотрела на Романа, зажимающего повязку поверх перелома.

— Мне точно лучше, чем ему, — Ирл уставился на тело Хапса.

— Сергей?

— Я в норме, — недовольно ответил он.

— Отвези их в больницу.

Сергей, молча, кивнул и сел на свое место. Роман расположился на сидении радом с ним. Шиф открыла дверь со стороны Саши, та не отреагировала, все еще не оправившись от случившегося. Ника взяла рукой ее подбородок и повернула заплаканное лицо девушки к себе.

— Все будет хорошо, — произнесла она успокаивающим шепотом. Саша рассеянно огляделась по сторонам и глубоко вздохнула, словно не поглощала кислород с момента аварии.

Шиф бережно прикоснулась кончиками пальцев к вискам Николая и закрыла глаза.

Она представила, что слышит каждую умершую клетку Хапса. Представила, что это ее собственные клетки навечно уснули и не хотят просыпаться от сладкого сна смерти. Она представила, что клетки ее тела поглощают энергию, витающую в пространстве вокруг нее.

— Проснись, — прошептала она и сжала пальцами не пульсирующие виски Хапса. В его сердце ударил разряд. Пробив раз, оно вновь остановилось. — Проснись, — не открывая глаз, повторила Ника, и невидимое сердце застучало, сдвинутое с мертвой точки столь же невидимой энергией.

— Чего ты хочешь? — раздраженно спросил Николай, открыв глаза, и пошевелился.

— Просто не забывай мысленно дышать, даже когда умер — это полезно! — ответила Ника и устало улыбнулась. — Кстати, восемь умноженные по курсу, очевидно, будут мои.

— Вот еще! — воспротивился Хапс пытаясь подняться.

Ничего не понимающая Саша, придержала его голову от падения.

— То, что ты жив, совсем не означает, что ты готов для непредвиденных погружений, — загадочно сказала Шиф.

— Ты же знаешь, Ника, ты не сможешь пользоваться моим снаряжением, — ослабевшим голосом заперечил Николай.

— Разве я его собираюсь брать с собой? Зачем мне таскать эту тяжесть? Я привыкла купаться налегке.

— Ты, не сможешь!

— А я почему-то раньше считала, что мертвецы более сговорчивы! Ты ломаешь все мои житейские познания! — невозмутимо продолжала Шиф.

— Ты о чем? — в замешательстве спросил он.

— Ты Сашу до смерти напугал, живой мертвец.

— Я умер? — прошептал Николай, прислушиваясь к своим собственным словам.

— Я бы сказала немного иначе. Ты безвременно уснул навечно, но по счастливому стечению обстоятельств, решил вовремя проснуться, чтобы не остаться в стране мертвых грез до скончания веков человечества.

Николай поморщился.

— Ты специально так сложно говоришь? И почему они молчат? — он мельком бросил взгляды на Романа и Сергея, с испугом всматривающихся в ожившего друга.

— Они, наверное, уже начали мысленную подготовку к твоим похоронам, а ты им все планы поломал.

Ребята переглянулись.

Из джипа стал доноситься оглушительный хохот.

Игроки команды противника стояли неподвижно с застывшими выражениями лиц, лишь их глаза нервно вертелись из стороны в сторону.

Ника попрощалась со своими новыми друзьями и захлопнула дверь. Джип двинулся с места и скрылся за поворотом.

— Спасибо за помощь, — сказала Шиф, глядя на неподвижные фигуры. — Никому ни слова вне фи-саги.

Глаза тел говорили сами за себя.

— Пора и вам просыпаться от спячки!

Фигуры зашевелились, с шумом вдыхая воздух.

— По домам живо! И без новых утопичных идей! Тягомотина лучше всего способствует сохранению жизни. Вам ясно? — молодые люди утвердительно закивали. — Тогда, чего вы ждете?

Игроки, не сговариваясь, бросились врассыпную.

Ника закрыла двери разбитого джипа, повернулась к нему спиной и побежала по молчаливой улице, с ежесекундно мигающими глазами светофоров.

Под ее ногами, сменяя друг друга, проносились асфальт, песок и молодая трава.

Шиф остановилась через несколько километром у машины такси, вблизи одного из ночных клубов Минска. Отдышавшись, она стала открывать дверь, когда недалеко от себя услышала пьяный голос. Девушка подняла глаза и встретилась взглядом с подвыпившим гулякой, стремившимся составить ей компанию.

— Эй, куколка, как насчет ночи в моей компании? — заплетающимся языком, предложил он.

Ника устало вздохнула.

— Мне по-ра до-мой, — произнесла она, разделяя слова на слоги.

Мужчина, словно протрезвев, стал повторять:

— Мне пора домой… Мне пора домой… Мне пора домой… Точно, мне пора домой! Сколько времени? — он взглянул на наручные часы. — Бог мой! Ну, я и погулял!

Шиф улыбнулась одними уголками рта и села в такси.

— К Минскому морю, — сказала она водителю, поздоровавшись, и закрыла глаза.

— Не поздновато ли для пробежки? — поинтересовался водитель. Девушка молчала. — Да я так, просто спросил. Извините.

Шиф махнула рукой. Легкий толчок свидетельствовал о том, что машина двинулась с места…

Ника открыла глаза, услышав слова водителя:

— Приехали. Минское море! Только, что молодой девушке под утро нужно тут делать? — таксист повернулся и, прищурив глаза, пристально посмотрел на пассажира.

— Купаться. Зачем еще?

— Что? — его возмущению не было предела. — Тут же… и под утро?

— Ваши деньги! — холодно сказала Шиф и протянула нужную сумму.

Водитель удивленно пересчитал деньги и спрятал их в карман.

Девушка вышла из машины и направилась к выложенному плиткой берегу. Водитель смотрел ей вслед. Такси простояло еще несколько минут и скрылось.

Ника оказалась совершенно одна на всей полукилометровой прибрежной линии, предназначенной для отдыха и прогулок.

За благоустроенной полосой следовали заросли деревьев, низко склонившихся к воде. Они были столь же чисты, как и облагороженная территория. Только вода в озере, которое причудливо назвали 'Минское море', казалась темной от поросших по дну водорослей и другой несуразной растительности.

Ника медленно брела по пляжу с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе и к плеску воды. Она вспомнила знаки шифра: треугольник, изображенный в кругу. Пирамида в озере. Иероглифы — его название. Вот только озеро не размером с лужу. Девушка вспомнила еще раз шифр атласной ленты.

'Как я могла это упустить! — недоумевая, мысленно воскликнула она. — Изображен был не просто треугольник в кругу. Почему я сразу не обратила внимания на двойную линию круга, посчитав ее специфическим выделением внешней фигуры? Это же обозначение острова! Пирамида не в воде, а на острове, посреди озера. Почему я раньше об этом не догадалась… Так, нужно подумать, как мне туда попасть… Можно пробежаться, но… это будет очень большой крюк и все равно, единственный проход с береговой линии скорее всего закрыт. Да и время… Значит, придется искупаться?

Недолго раздумывая, Шиф прыгнула в холодную воду и поплыла от берега. С каждым взмахом руки она уплывала все дальше и дальше от города и его скоротечной жизни…

Птица, потревоженная сильными всплесками воды, забила крыльями и с шумом взлетела. Девушка остановилась в нескольких сотнях метров от берега и легла на спину, медленно двигая ногами.

— Что тебе не нравится? — тихо спросила она. — Я не могу тебя очистить, понимаешь? Тебя слишком много… Я быстрее утону, чем сумею сделать это!

Вода засверкала, словно на поверхности плавали тысячи маленьких зеркал отражающих лунный и новодневной свет.

Ника заворожено смотрела на сверкающую гладь озера.

— Ты слишком красива и ценна, чтобы с тобою так обращаться… Когда люди это поймут?

Вода зашумела и стала вспениваться.

— Ничего не потеряно. Ты же обновляешься, замерзая, возможно и их сердцам нужно сначала замерзнуть, чтобы затем оттаять… Даже у тех, кто проклинает тебя в себе… Возможно, они услышат тебя, когда начнут слушать. Ведь это ты продлеваешь им каждый день жизнь, а они лицемерно считают, что не они существуют благодаря твоей живительной силе, а ты подчиняешься им. Прости…

Вода затихла.

Ника стала стремительно плыть все дальше и дальше, приближаясь к темнеющему вдали, искусственно созданному рукой человека, острову.

Темные деревья, сливающиеся в одно сплошное растительное полотно, становились при ее приближении отчетливыми, и выраженными в своей персональной красоте, порожденной процветающей природой.

Шиф попыталась стать на ноги.

— Ой! — только и успела сказать она, нырнув под воду. Разрывая руками водную толщу, Ника вновь вынырнула на поверхность. Алое солнце еще сильнее осветило прибрежную незатейливую флору. Послышалось пение птиц. — Нет! Я же сказала! Не мучай меня! Ты, специально?

Вода вокруг заволновалась.

— Я все равно туда пойду! — Шиф заколебалась, не желая ничего объяснять.

Она снова попыталась встать на ноги. Дно под ногами оказалось достаточно твердым и устойчивым.

Девушка посмотрела на верхушки деревьев. На фоне светло-алого неба, они были почти серыми с золотистой каймой.

Выйдя на берег, Ника стащила со ступней кроссовки и вылила из них воду на песчаную землю.

Легкий ветерок ласково обдувал влажное лицо. Она сняла резинку и отжала волосы, отбросила назад черные, слегка вьющиеся пряди, и надела обувь.

— Почему-то я считала, что будет теплее! — произнесла девушка, поежившись, и засмеялась. — В следующий раз выберу менее экстремальную игру.

Под ногой треснула ветка. Шиф повернула голову в сторону тропинки, вытоптанной отдыхающими. Пройдя по ней несколько метров, она уткнулась в ствол дерева, причудливо наклонившегося к самой земле. Тропинка огибала толстый ствол и уходила вглубь островка, затерянного вдали от городской суеты и пыли.

Ника села на ствол и закрыла глаза.

'Пирамида, пирамида, пирамида, пирамида, пирамида… — длинная строка, иероглифов стремительно проносилась перед внутренним взором, пока не трансформировалась в череду мигающих картинок, с изображением искомого объекта… Девушка открыла глаза и направилась в лес.

Раннее утреннее солнце чуть-чуть пробивалось сквозь верхушки деревьев, бросая на нежные листья мягкие блики-зайчики. На ветках одного из кустарников показалась паутина с маленькими росинками… Сырость. Шиф набросила на голову капюшон, чтобы скрыть шею от падающих холодных капель. По ее телу пробежали невидимые муравьи, вызвав озноб и неприятное ощущение усиливающегося холода.

— Я, конечно, тебя очень сильно люблю, но если ты не хочешь, чтобы я окончательно замерзла, может быть, сделаешь маленькое одолжение? Испарись!

Из-под одежды Ники показались маленькие тонкие потоки пара поднимающегося вверх, словно влага испарялась под лучами жаркого полуденного солнца. Шиф почувствовала, что ее кровь, скрывавшаяся в глубинах тканей плоти, стала медленно подниматься к коже, согревая тело. Она облегченно вздохнула, словно сбросила тяжелую ношу, от которой давно пыталась избавиться.

— Посмотри на все с моей стороны, хорошо? — продолжала Ника, будто ничего не произошло.

Капли засияли, словно кто-то включил люминесцентную подсветку.

— Только без излишеств! Мы не одни, — шепотом предупредила она, наблюдая за тускнеющими микроскопическими водными фонариками.

Ника напряглась. Что-то мешало сосредоточиться на поисках. Что-то подстегивало вперед и мешало мыслить рационально.

'Я знаю, где она, но почему я так медленно ползу?' — еле переставляя ноги, Шиф закрыла глаза. Горячий привкус во рту мешал здраво мыслить, словно все внутри обожгло кислотой. Она попытался отстраниться от огня, бегущего по желудку. Тело дрожало и замирало. Сердце останавливалось и начинало стучать, отсчитывая новые удары. — Что за гадость! — вскрикнула она, положив руку на лоб. Озноб усилился. Кожа превратилась в осколки сухого льда, а мозг бешено прокручивал ставшую до боли изученной картинку пирамиды.

На одежду сыпались градинки росы и скатывались вниз, не прилипая к ткани. Ника остановилась и подняла голову вверх, подставляя лицо падающим каплям. Поймав несколько из них, она сжала пересохшие губы и тихо засмеялась. Ее смех походил на пение дивной птицы, забредшей в этот затерянный лесной рай.

— Когда я просила испариться, я имела в виду волосы, одежду и обувь! — воскликнула она, давясь от смеха. — Ты все воспринимаешь буквально! Словно маленький ребенок… Тебе знакомо слово 'баланс'? — Ника невольно сомкнула веки и увидела замороженный кристалл воды, напоминающий раздавленный снежок. — Какая мерзость… Похоже на тонкую линию стены, разделяющей глубокий океан и выжженный песок пустыни.

Шиф открыла глаза.

Отрицая закон гравитации, роса стала подниматься вверх, словно левитировала под действием невидимых сил. Девушка подняла ладонь и коснулась маленького водного шара. Палец соединился с атласной поверхностью и бесследно поглотил прозрачную каплю.

Вокруг парили сотни маленьких водных шариков, словно мыльные пузыри, выдутые через трубочку.

— Они следят? — сквозь сомкнутые губы спросила Шиф. Пузырьки лопнули, осыпав ее лицо брызгами. — Оказывается, всего лишь шаг или тонкая черта отделяет ощущение холода от жгучего иссыхания, — заключила она и замолчала, приблизившись к заасфальтированной дорожке вокруг развлекательной площадки.

Пирамида влекла к себе, своей странно знакомой мерцающей энергией. Даже столь небольшая копия из диорита, могла привлечь к себе спеца.

Сила пирамиды — неведомая науке энергия, сокрытая за замками уст посвященных, никогда не будет раскрыта ими добровольно. Лишь нужда заставит ведающих тысячелетние тайны, разомкнуть уста истины и поведать смысл и силу банального трактуемого детища стереометрии.

Сила пирамиды — в обезличенной красоте, а красота в пространственном совершенстве, сокрушающем всеведущие умы и бахвальство выдающихся ученых, преклоняющихся перед свойствами столь странно простого и одновременно возвеличенного в тысячелетиях подарка неведомых создателей.

Ника подошла к массивному камню, павшему ниц перед стволом полувековой сосны. Она прикоснулась к холодному морениту и провела ладонью по его поверхности, отполированной природной стихией.

— Объект найден, — произнесла Шиф достаточно громко, чтобы наблюдавшие за ней могли расслышать сказанные ею слова. — Конец фи-саги. — ровным голосом добавила она, наклонившись к основанию камня, и вытащила пирамиду из углубления, сделанного в земле под центром каменной глыбы.

Волшебная копия пирамиды манила внутрь своего существа, словно подпитывая желание уменьшиться и забраться в копию египетских пирамид, затачивающих тупые лезвия и могильным смрадом отделяющим жизнь снаружи. Камень о камень высекает искры, из которых разжигается пламя. Но камень и колебания, ведут к трансформации второго и жизни первого, увековеченного, как символ достижений и предел допустимых знаний грядущих поколений, возвышая среди смертных бессмертность творения неизвестного разума.

Поглаживая поверхность фигуры, лежащей на левой ладони, Шиф почувствовала, как иглы холода стали вонзаться в сердце. Остылый в мгле, обреченный на ночь в земле, диорит стал забирать тепло, словно паразит-пиявка впившаяся в свою новую жертву и высасывающий из нее соки жизни.

Цельная диоритовая мини-пирамида была живым организмом, обличенным в камень и попирающим многие известные людям законы. Форма камня обрекала его на жизнь паразита, дабы в будущем стать медицинской пиявкой для всезнающих обо всех и всем и не сведущих в самой важной энергии, таящейся за границами наших сенсорных систем, не способных использовать негативную энергию и познать ее так, как мы знаем самих себя.

Странно открывать новые грани жизни, но еще страннее становится от осознания того, что они были уже открыты несколько десятков тысячелетий назад и уперлись в известняковые и диоритовые стены пирамид, с их смеющимися над современниками-историками пустыми глазницами саркофагов полубогов-полулюдей, бесследно исчезнувших с лица земли и возрождающихся в новых поколениях человечества с измененным геномом, которые выдавлены в область непонятного, а значит, не имеющего право на существование в сфере разумного действия нанотехнологий.

— Сколько времени вырезали пирамиду? — достаточно громко спросила Ника и подбросила фигуру вверх, наблюдая за движениями граней, вращающихся в воздухе.

— Довольно долго, учитывая твердость материала по шкале Майосса, — ответил знакомый голос позади нее.

— А я, было, подумала, что для кое-кого это была очередная дорогая забава.

Голос недовольно засопел.

— Я бы не стал так предвзято относиться ко мне… — с каждым звуком голос становился жестче, после чего перерос в рычание и оборвался.

— Вы принимаете новый уровень игры? — спросил он спустя минуту.

Шиф в очередной раз поймала диорит и швырнула его позади себя.

— Поосторожнее! — человек взвыл от переполняющего его гнева.

Пирамида воткнулась острой вершиной в дерево и замерла.

— А разве новый уровень не предполагает ощущений поострее обычных? — с иронией заметила Ника и повернулась.

— Ощущений — да. Но ощущений острия диорита… Ни в коем случае это не допустимо!

— Как команда? — игнорируя выпад рефери, поинтересовалась Шиф, и получила мысленный ответ до того, как он был озвучен.

— Они легко отделались… жаль. Все ожидали более драматичной развязки… — необдуманно правдиво ответил обладатель смутно известного голоса.

— Это поправимо.

Нарочитая любезность насторожила незнакомца.

— В каком смысле? — не на шутку нервно спросил он.

— В самом что ни на есть реальном.

— Это угроза? — возмутился голос.

— Я лишь предлагаю заострить ощущения рефери, не хватившим полученных впечатлений от фи-саги.

Незнакомый голос подавился слюной и закашлял.

— Игра окончена. восемь на курс — ваши. Деньги перечислят на ваш счет, открытый несколько минут назад.

— Я ведь могу отказаться от денег в пользу команды, Магнит.

Голос нервно вздохнул.

— Как вы определили? Тембр был изменен.

— Когда человек чеканит вопросы и ответы — можно это считать его специфической особенностью, проявляющейся в напряженной ситуации, — мягко подчеркнула Шиф. — Мое предложение выполнимо?

— Вполне… восемь на ваш курс между всеми игроками… Уже сделано.

— Когда новая игра?

— Терпение, Шиф. Терпение… Вам позвонят, — закончил он

— Только не тяните. У меня иногда появляется неотложная работа.

Человек хмыкнул, не скрывая веселья в голосе.

— Мы пренаслышаны о вашей неотложной работе от очень активного члена жюри.

— Неужели? И кто же этот милостивый сударь, столь щедро посвящающий организаторов в свои сомнительно-простые дела? Возможно, организаторы и есть те самые добропорядочные люди, что так часто обращаются ко мне для улучшения своей работоспособности в бесовски разыгравшейся стране? Или это их великие поводыри в благорастующую светлую жизнь непременуют организовывать фи-саги для улучшения сна и пищеварения? О! Я, кажется, догадалась! Меня осенила безумная мыль! Право, мне даже постыдно ее произнести, дабы не ранить чувства организаторов столь великолепного развлечения! — воскликнула Ника и чуть не задохнулась от давящего смеха.

— И что же это за столь безумная мысль, которую вы не можете осмелиться произнести?

— Ну… она столь безумна, что я предпочту ее не озвучивать, любезный Магнит, — уклончиво ответила Шиф.

— О! Не стоит волноваться за чувства организаторов…. Смею вас уверить, что они менее ранимы, чем могли бы показаться при личной беседе.

Ника стала поглаживать камень, на котором по-прежнему сидела.

— Раз так… Я почему-то предположила, что возможно есть уровень игры вне нашего скромного обиталища, а за пределами страны… Или включая ее в широкомасштабную сеть по всему миру… Только не спешите высмеивать мои безумные мысли! Я вас об этом прошу! — театрально наигранно стала умолять Ника.

Человек промолчал, словно подавился костью, борясь с желанием вспороть себе горло, чтобы вытащить ее наружу

— Я не хотела никого обидеть! — наигранно воскликнула Ника и вскочила с камня.

Человек оправился от потери речи и замер, вглядываясь в ее лицо.

— С новым уровнем, Шиф. — сконфуженно промямлил он и поспешил удалиться из поля зрения игрока.

Утро взяло свое. Мягко согревающий солнечный свет разлился по импровизированной поляне. Ника спрыгнула на землю с каменной глыбы и направилась по дорожке к берегу острова.

Глава 18

Славик зашел в столовую, без устали сонно протирая глаза и зевая.

— Наконец ты встал! — смеясь, пролепетала Кира и бросилась к брату.

— Нечего было меня ночью будить! — пожаловался подросток и уселся на свое место. — Всем доброе утро, — добавил он и ухватился за вилку и нож.

— Куда только все это девается? — двусмысленно спросил Кирилл, заканчивая завтракать.

— Что девается? — переспросил Славик, жуя отрез отбивной.

Спец довольно хмыкнул.

— Да ты целыми днями только и ешь, что свои отбивные, будто другой еды не существует! Ты же даже к гарниру иной раз не притронешься, а от мяса и кусочка не оставишь.

— Да-да-да! — подтвердила Кира и вернулась к поглощению творожного десерта.

— А что тут такого? Тебе жалко? — Славик улыбнулся и продолжил жевать свой излюбленный завтрак.

— Этого еще не хватало! — подняв глаза к потолку воскликнул спец.

Славик задумался.

— Если честно… Я хочу быть таким же сильным, как и ты, — серьезно сказал он и продолжил жевать.

Кирилл, прищурив глаза, посмотрел на подростка и стал допивать кофе.

Славик, было, открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и не проронил ни слова.

Сестра с наслаждением смыкала губы, занеся десертную ложку в рот, и причмокивала, жуя полным ртом сладкий творог.

— Ты ей аквариум сделал? — ехидничая, поинтересовался подросток и стал попивать чай с булочкой.

Кирилл отрицательно помахал головой.

— И как же ты избавился от ее нытья? — удивился он.

Кира захохотала и положила ложку с творогом на булочку брата.

— Это что еще такое? — обиженно спросил он, стряхивая со своего десерта ненавистный творог.

— Кальций и белок необходимые организму для полноценного роста, — ответил за Киру спец.

— Какой еще кальций? Зачем он мне нужен! — делая вид, что несомненно прав он, Славик демонстративно стал вытирать салфеткой остатки творожной пасты.

— Вот когда начнут волосы выпадать и с легкостью ногти отламываться, не говоря о головной боли и прочих напастях, тогда ты будешь есть не только одно мясо! — поучающее произнесла Вика, проходя в столовую.

— Прислушайся к мнению специалиста! — добавил спец и встал из-за стола. — Я жду тебя за гаражом. На тренировку. Попробуй только улизнуть! Я тебя за шиворот притащу! — тоном, нагоняющим страху, завершил Кирилл и удалился.

— Что я ему сделал? — обиделся подросток и отставил кружку подальше от себя. — Зачем мне нужны его тренировки?

Ник сел на стул напротив Славика.

— Чтобы постоять за себя в критической ситуации или помочь, а не стоять как истукан, не зная, что делать: кричать 'Караул!', 'Помогите!' или рвануть на утек.

— Никуда я не побегу! Я помогу! — стал оправдываться подросток.

— Вот и я о том же! Ты компанию бедняге составишь, герой-неудачник.

— Никому я компанию не составлю! — сердито возразил он.

— Тогда покажи, что ты будешь делать, если на тебя нож наставят и намекнут сделать выбор…

— Жизнь или деньги! — воскликнула Кира и спрыгнула с высокого стула на пол.

— Я не про грабителей, Кира… Их у нас, как крыс, почти всех переловили… — Кира надулась. — Да, впрочем, допустим, что так… что тогда?

Славик замялся.

— Сам видишь, против ножа или другого оружия руками махать не умеючи — безрассудство, уж лучше сразу отдать то, что требуют, а потом обратиться куда следует.

— Не мучай ты его! — попросила Вика.

— Я пошел за гараж, — смирившись, скороговоркой сообщил подросток и направился на улицу.

Кира следовала за ним по пятам.

Славик обернулся.

— А тебе чего нужно? — спросил он у ввязавшейся за ним сестры.

— Ты не видел мой плудик? — с обидой спросила Кира и потащила брата за руку.

— Какой еще плудик? — опешил Славик.

Кира засмеялась.

Спец тренировался с Лисом, издающим грозный рык и норовящим как можно сильнее покалечить противника.

Кирилл заранее приготовил несколько незатейливых орудий возможного нападения и разложил их в одну линию на газоне.

Славик взглянул на приготовленный набор для тренировки и сжался.

— Он меня тренировать собирается или хочет из меня отбивных наделать? — размышляя вслух, подросток поспешил удалиться от злополучного места.

— Ничего он с тобой не сделает! — запротестовала Кира. — Он — холоший!

— Ну да, конечно! Он тебе прудик сделал, вот он и хор… — подросток остолбенел, гладя на пруд двухметрового диаметра, в котором виднелись миниатюрные развалины какого-то знакомого старинного сооружения.

— Ну, как оценит специалист? — поинтересовался Кирилл, вытирая полотенцем торс.

Славик недоумевающим взглядом блуждал по лицу спеца, соотнося увиденный шедевр с хладнокровным убийцей.

— Ты, чего молчишь? — Кира в очередной раз дернула брата за рукав. — Как мой плудик?

Славик, наконец, сумел оправиться от потери дара речи.

— Твой прудик просто супер! Будь я одним из этих сомов, не против был бы в нем поплавать!

— Ну-ну! — выдавил спец сквозь растянутые в улыбке губы. — Я могу организовать тебе такое купание. При желании, конечно же.

Славик не дослышал сказанного опекуном. Он заворожено смотрел на стеклянно-керамические развалины греческого амфитеатра, покрытые нежно-зелеными речными водорослями.

— А откуда здесь трава? Она за ночь выросла?

— Почти, только это не трава, а водоросли, — ухмыляясь, ответил спец. — Я ей в этом немножко помог.

— Ты вырастил эти водоросли?

— Что-то вроде того, Славик. Нужная температура, состав, плюс некоторые минеральные добавки — в итоге ускоренный рост в оптимально благоприятных условиях.

— Ну, ты даешь, дядя Кирилл! — констатировал Славик, наблюдая за плавающими в прозрачной воде сомами. — Ты их кормить собираешься? — поинтересовался он у сестры.

— Будто бы нет! — раздосадовано ответила Кира и вытащила из кармана сарафана пластмассовую коробочку.

— Там что? Соль? — пошутил он.

— Вот еще! — воскликнула Кира и отодвинула брата в сторону. — Не мешай!

Девочка открыла контейнер и стала высыпать в воду его содержимое. Задержавшись на поверхности пруда, сваренные крупинки перловки одна за другой стали опускаться на дно.

Все три сома настороженно отплыли к противоположному от места кормежки краю и стали зарываться в песчаное дно, поднимая вверх водные облака пыли из золотистой мути. Наконец, успокоившись, одна рыбка подплыла к россыпи белых бусинок вытянутых у дна и мгновенно проглотила одно перловое зернышко.

— Ула! — закричала Кира и уселась на корточки у самого края своего небольшого водоемчика.

— Только не составь им компанию! — предупредил спец и, положив руку на плечо Славика, повел его тренироваться.

Кира осталась заворожено смотреть на сомов, поглощающих приготовленный завтрак. Солнце пробивалось сквозь листья березы и играло на спинах, снующих по дну, рыб.

Кирилл опустил руку с плеча Славика и мягко подтолкнул его в сторону импровизированного оружия дожидающегося тренировки. Спец подхватил с газона две метровые палки. Подросток застыл на месте.

— Мы будем драться на этих корягах? — недоумевая, пробормотал он себе под нос.

— Я бы так не сказал. С чего ты это взял?

— Ну, я… может… — промямлил Славик, путаясь в словах.

— Держи! — Кирилл бросил ему палку.

Славик неуклюже поймал ее обеими руками и чуть не ударил деревянным концом себя по лбу.

— Чувствую, Вике работы сегодня прибавится, — с досадой сказал спец.

— И что я должен с ней делать? — Славик обреченно поднял палку перед собой, держа ее в вытянутых руках.

Кирилл засмеялся.

— Ты собираешься лопухи оголять или со мной драться?

Подросток недовольно опустил палку и уткнул ее концом в землю.

— Славик, что главное в любом сражении, для обороняющегося? — строго спросил спец.

— Победа, наверное, — недолго задумываясь, ответил подросток.

Кирилл покачал головой.

— Дело не только в победе или проигрыше.

Славик пожал плечами.

Спец провел кистью левой руки по мышцам правой, в которой удерживал палку.

— Человек может иметь много энергии, но не умело ею пользоваться. Даже спецназ обучают не столько искусству нападения, но в первую очередь — обороне. Убить можно всегда. Способов — десятки. Сложнее сохранить человеку жизнь, если от нее зависит жизнь других — он может стать информатором, а значит еще хоть чем-то послужить. Технически, спецы более совершенны в овладении своим собственным телом и для них нет нужды использовать оружие по пустякам. В данном случае они используют самое совершенно в мире оружие… — Кирилл посмотрел на подростка.

— Голову? — сомневаясь, спросил Славик.

— Не в прямом смысле, но ты прав. Самое совершенное в мире оружие — разум. Именно благодаря разуму и были созданы самые разнообразные виды оружия… Но просто теории не достаточно, важнее то, как человек наносит удар и как он его держит. Ударь по моей палке, так, как умеешь.

Славик замахнулся и, не целясь, стукнул по палке спеца, мгновенно бросил свое 'оружие' наземь и, отскочив в сторону, стал тереть ладони друг о дружку.

— Теперь подними ее обратно, и удар нанесу я.

Славик, протестуя, замахал головой и попятился назад.

— Не глупи! Я не собираюсь бить со всей силы. Это не обязательно.

Подросток остановился и, решившись, поднял палку.

— У всего есть свои слабые места, Славик, — спец взмахнул своей палкой и, рассекая воздух, ударил его по импровизированному оружию. Палка Славика треснула. — Для защиты важно именно то, как ты отбиваешь удары. К примеру, если бы это была твоя рука, — Кирилл кивнул в сторону сломанной палки, — последствия очевидны. Чтобы этого не произошло, движения твоих рук должны быть скользящими. Не забывай, что скала, движущаяся на другую скалу меньших размеров, выигрывает всегда, но скользящие движения — лучшее средство обороны от противника любой силы. Тем более, что они позволяют обратить силу противника против него самого.

— Но почему?

— Почему? Ты спрашиваешь меня почему? Ты на свою руку посмотри и вспомни учебник по анатомии.

— И что с того?

— Ну, ты и упертый, пацан! Головой думай! Что у тебя под кожей?

— То, что и у других! — осторожно ответил Славик, сосредоточенно глядя на свою руку. — Мышцы.

— А ты помнишь, какое назначение мышц рук и ног?

Славик надулся и медлил с ответом. Спец терпеливо ждал, подняв для него новую палку.

— Мышцы сгибатели и разгибатели конечностей.

— Да, Славик… Совершенная защита состоит именно в том, чтобы использовать знания, известные сотни лет, и позволяющие выиграть без особых физических усилий, и тем более без травм.

— Но, как можно использовать знания о расположении мышц для успешного сражения?

— Это очень легко, Славик. Мышцы сгибатели — позволяют сгибать руки и ноги. Мышцы разгибатели?

— Позволяют разгибать их, когда нужно. Это я уже понял! — раздосадовано заявил подросток.

— Именно так. Даже самый легкий удар по мышцам-разгибателям приводит их в действие, тем более, достаточно сильный удар.

— То есть, я могу ударить нападавшего, и его мышцы сделают работу за меня?

— Да, Славик. Какова бы ни была концентрация и физическая сила человека, власть рефлексов значительно выше. Удар, по такого рода мышцам, приводит в действие скрытые физиологические механизмы и человек волей-неволей следует им, даже не осознавая почему. Скользящие движения по этим мышцам, а не удары по ним, также активизируют их функцию.

— Значит, чтобы победить — не обязательно быть сильнее противника?

— Нет, Славик. Нужно быть сильнее.

— Но ты же…

— Не в физическом плане, — спец несколько раз легонько постучал указательным пальцем по своему виску.

— Даже у тебя я смогу выиграть?

— Если научишься владеть своим телом с помощью своего разума — без проблем… Загвоздка в том, что этим приемам начинают обучать всех спецов-людей. Хотя они и предпочитают использовать внешне более эффектные приемы для демонстрации своей физической силы… например, фиксированные удары по болевым точкам приносят страдания противнику, в то время как скользящие удары по избранным мышцам демонстрируют превосходство разума над телом. Они менее болезненны, но более поучительны… Однако, есть особая категория людей, которые понимают доводы лишь в том случае, если у них сломано несколько костей. Это, так называемая категория, одаренных физической силой и обделенных в умственном плане… Сила на силу порождает смерть — осознав это можно сохранить жизнь, но лишь в том случае, если это осознает и твой противник. В таком случае у тебя все равно остается два выбора: убить или оставить его в живых, использовав тактику нападения, а не защиты. Она намного проще и столь же коварнее.

— Потому что мое нападение могут использовать против меня?

— Да. Твою силу могут использовать против тебя самого, но существует несколько точек на теле человека, одно нажатие на которые позволяет убить или лишить чувств на очень длительное время.

Славик в немом отчаянии посмотрел на опекуна.

— Так, как ты тогда отключил дядю Ника? — Славик опустил глаза вниз и увидел, что спец сжал кулаки.

— Да. Даже десять человек не станут проблемой в таком случае.

— Десять?

Кирилл улыбнулся уголками рта.

— Их сила — становится твоей силой, и никто не сможет тебя остановить кроме твоего собственного тела. Ему может надоесть излишняя концентрация. Тогда, сыграв с тобой злую шутку, оно может позволить тебе умереть… Второе правило, которое ты должен запомнить — истина рождается не в сосредоточении, а в абсолютном расслаблении. Это означает, что отбивая или нанося удары, ты должен давать своему телу отдыхать во времени между их зарождением и реализацией. Если ты не сделаешь этого — ты проиграл. Максимальная концентрация в момент нанесения своего удара и максимально возможное физическое расслабление в перерывах между ударами.

— Но как можно расслабиться физически, если тебе метят в голову? — Славик недоумевал.

— Искусство защиты нацелено на помощь себе, властвование разума над телом, в то время как грубая сила нападения направлена на подавление и властвование над разумом другого человека, через его тело. Тот, кто стремиться к такого рода власти, в конечном счете, проигрывает всегда, даже если земля под его ногами усеяна горами трупов. Разум всегда был сильнее тела. Именно он управляет нами — это жизненно важная закономерность для процветания человеческого рода. Но когда разум помутнен жаждой власти и денег — он становится одновременно и сильнее и слабее разума обороняющегося.

— Почему сильнее и почему слабее? Я не понимаю!

— Сильнее потому, что для него перестают существовать запреты. Больше нет ничего невозможного и недозволенного… А слабее… потому что он сам отбрасывает себя за грань своего собственного я… Попробуй еще раз нанести мне удар.

— Я не могу…

— Что ты не можешь?

— Я не могу сконцентрироваться! Не получается!

— Смотри на точку, по которой хочешь ударить — это главное правило. Есть еще одно: не забывай следить за движениями противника.

— Смотреть на точку и одновременно наблюдать за противником? Разве это возможно?

— Более чем. Объем и распределение внимания можно развивать. Для этого и нужны тренировки… Фактически, мы воспринимаем мир целиком, не выделяя объектов, и лишь потом доминирующие желания выделяют их из общей массы. Происходит это за сотые доли секунды и нам кажется, что мы сразу выделяем объект, а затем досматриваем его окружение — это заблуждение большинства людей, вызванное иллюзией восприятия нами пространства.

— Я… попробую, — минута молчания и бездействия. — Я готов.

Подросток сделал шаг вперед и с силой ударил посередине палки спеца, на которой сконцентрировал свое внимание. Палка подростка треснула.

— Очень неплохо, — похвалил Кирилл.

— Неплохо? — с досадой переспросил Славик и руками доломал свое нехитрое оружие.

— Очень даже неплохо! — подтвердил спец.

— Но я…

— Ты малость перестарался, — пояснил Кирилл.

— Перестарался?

— Именно так, Славик. Твой удар был очень даже неплохим.

— Но, почему она сломалась?

Спец бросил подростку свою палку и взял еще одну с газона.

— Ты запомнил о концентрации и совсем забыл о скольжении.

— О скольжении? Но я ведь так не переломаю твою палку!

— Тебе еще раз показать?

Славик отрицательно замахал головой.

— Как это сделать?

— Твоя палка должна застыть на точке удара и, лишь затем, заскользить. Но ни в коем случае не застывать на этой точке как конечной — энергия отдачи переломает все, что угодно, поскольку она сильнее энергии воздействия.

— Но ведь сила действия — равна силе противодействия!

— Да-а, — задумчиво протянул Кирилл, — но следует учитывать, что воздействующий объект застывает на сотую секунды, тогда как объект противодействия начинает двигаться не просто по инерции, а по спирали с нарастанием скорости движения и лишь достигнув определенной точки, она начинает снижаться. Фиксация и скольжение позволяют использовать энергию противодействия. Это одна из самых успешных тактик ведения рукопашного боя.

— Тактик ведения рукопашного боя?

— Да.

Славик стал ковырять землю палкой.

— А сколько их?

— Основных — десяток-два. Смешанных — сотни.

— Сотни? — подросток запнулся. — А какими из них владеешь ты?

Кирилл закатил глаза и, тяжело вздохнув, ответил:

— Почти всеми.

Славик начал задыхаться от раздирающих мозг эмоций.

— А это сколько? — Кирилл молчал. — Сколько у тебя обозначает 'почти все'?

— Сотни две.

— Двести тактик ведения рукопашного боя?

— Да… В основном нападения или атаки.

— Нападения? — подросток чуть не выпустил из рук свое нехитрое оружие. А какая из них самая совершенная?

Кирилл на секунду закрыл глаза.

— Есть одна почти совершенная и непонятная для сторонних зрителей тактика нападения. Она же может быть использована как тактика защиты.

Спец посмотрел на охотничий нож, лежащий на земле. Он резко согнулся и подхватил оружие за лезвие.

— Держи. — Кирилл протянул подростку нож рукоятью вперед.

— Я не…

— Никаких 'не'. Только 'да' на тренировках.

Славик забрал вздрагивающей рукой нож и, храбрясь, неуклюже зажал его в руке.

'Не надо!' — нашептывал ему тихий внутренний голос.

— Что мне делать? — обреченно спросил он.

Попробуй на меня напасть.

— Что? Напасть на тебя?

— Да.

Славик не шевелился.

— Живо и без колебаний, иначе я попрошу Киру.

— Ты сума сошел? — закричал подросток и после минутного колебания бросился на спеца с ножом, размахивая им из стороны в сторону. — А-а-а!

Кирилл стал претворять движения Славика, уклоняясь от соприкосновения с острым, как бритва, стальным лезвием. Каждый новый взмах постепенно перерастал в резкие подергивания нападавшего, в стремлении добраться до руки противника, мелькающей в опасной близости от холодного оружия.

— Противника нужно чувствовать, — произнес, уклоняясь, спец. — Даже его нож, может стать естественным продолжением тела обороняющего в руках нападающего. Человек в силах управлять собой, но он бессилен от тысячелетних инстинктов, о которых я тебе уже говорил.

Кирилл сделал взмах рукой вокруг запястья Славика, тот вскрикнул от боли, выронил нож и, потеряв равновесие, упал на газон.

— Что ты сделал? — сказал он, всхлипывая, и стал массировать покалывающее запястье.

— Я? Я разве к тебе хоть раз прикоснулся? — усмехаясь, ответил спец.

Славик пробормотал что-то невнятное.

— Я ничего не расслышал! — сетуя на плач подростка, заметил Кирилл.

— Нет! — пересилив себя, выдавил он.

— А кто же причинил тебе боль?

Славик с досадой посмотрел на лежащий у его ног нож.

— Я сам.

Кирилл кивнул.

— Почему ты сделал такой вывод?

Подросток посмотрел исподлобья в холодные глаза спеца.

— Я сам виноват! Вот почему!

Кирилл сострадальчески улыбнулся.

— Нет, Славик. Ты не виноват.

— Что? — возмутился он, его брови приподнялись. — Я не виноват? А кто?

— Никто, — спокойно ответил спец. — Природа каждого человека неотделима от него. Самые первые и самые сильные в нас — это наши инстинкты.

— Да знаю я! Ты мне уже третий раз сегодня это повторяешь!

— А тебе все еще не дошло. — Кирилл покачал головой.

— Что я опять не то сказал?

— Дело не в том, что ты сказал. А в том, что ты думал о том, что сказать, но совершенно меня не слушал! — Кирилл сверкнул глазами. — Какой самый сильный инстинкт у человека?

Славик надулся.

— Думай, а не строй иллюзорные планы насчет реванша.

— Инстинкт… самосохранения… Я не уверен…

— Он не уверен! Почему даже зная ответ, ты всегда сомневаешься?

— Потому что ты на меня давишь! Вот почему!

Кирилл подхватил нож и приставил его лезвием к шее Славика, он испуганно дернулся в сторону и оторопел.

— Так ты будешь думать лучше? Я сомневаюсь, — спец опустил нож. — Отвечай!

— Инстинкт самосохранения! Доволен?

Кирилл проигнорировал вопрос.

— Инстинкт самосохранения или, как его еще иногда называют 'инстинкт выживания', самый сильный в человеческой природе… В экстремальной ситуации, вызывающей дискомфорт или угрозу жизни, человек благодаря своей природе инстинктивно уклоняется от этой угрозы чтобы сохранить хрупкое равновесие комфорта… Аналогичная ситуация и в том случае, когда к твоему горлу приставлен нож. Тело само стремится уклониться от опасного лезвия, при минимальной трате сил. С другой стороны нападающий может использовать это, чтобы вынудить твое тело отреагировать определенным образом. Зная природу человека и его инстинктивные бреши в обороне, можно вынудить его нанести себе увечья или даже убить самого себя, лишь осуществляя резкие, продуманные движения, вызывающие инстинктивную, неконтролируемую разумом ответную реакцию со стороны обороняющегося.

Кирилл ухватился за руку подростка и поставил его на ноги, затем вложил нож в его руку.

— Нападай!

Славик попытался нанести удар ножом в живот спеца, но тот с легкостью уклонился, сделав ложный рывок вправо. Подросток сделал шаг в сторону мнимо уклоняющегося Кирилла, но упустил момент, когда он вернулся на свое первоначальное место.

Со стороны, движения подростка и спеца походили на разучивание па странного современного танца.

Нападавший замахнулся вправо, Кирилл сделал очередной ложный выпад в сторону и нож разрезал воздух, не задев его. Подросток зажал оружие еще сильнее. Кирилл со всей силы замахнулся правой рукой по его руке, сжимающей рукоять, тот инстинктивно дернулся, и лезвие ножа засвистело, приближаясь к груди подростка. Спец успел подставить ладонь левой руки, закрыв Славика от ножа, зажатого его собственной рукой.

— Черт! — прорычал Кирилл, когда лезвие стало скользить, проколов ладонь насквозь, пока не остановилось удерживаемое рукоятью в его ладони.

Славик побелел и отпустил нож, царапнувший его собственную кожу под рубашкой.

Со стороны гаража донесся оглушительный свист. Ник злорадно засмеялся, хлопая в ладоши.

— Гений чуть не убил ученика! — саркастически провозгласил он.

Славик не смог отвести свои широко раскрытые и застывшие от панического ужаса глаза от ладони спеца, из которой торчал воткнутый им нож. Его лицо исказилось гримасой душевной боли.

Ноги словно вросли в землю и не слушались подростка, всем сердцем желающего вытащить нож из руки опекуна.

— Кажется, урок окончен! — вызывающе сказал Ник, в его глазах сверкало яростное разочарование. — А ведь я чуть не убедил себя, что ты неплохой для пацана учитель!

Ритм сердца Славика стал ровнее, когда Кирилл вытащил нож. На землю закапала кровь, окрашивая зелень газона в бурый цвет. Спец бросил оружие на землю и, морщась, сжал запястье ладони, невыносимо поглощаемой адским пламенем боли. На его трясущейся руке бешено заиграли мускулы, и рана стала с шумом заживать.

Запах крови ударил в ноздри Славика и он, потеряв сознание, от перенапряжения, рухнул на землю. Кирилл вовремя подхватил падающее тело и, отнеся на несколько метров в сторону от окровавленной травы, положил его на газон.

Где-то за деревьями нервно зарычал Лис, учуяв запах человеческой крови.

К засыхающим на траве и на валяющемся ноже алым каплям, стали слетаться мухи, приземляясь в липкую жидкость и радостно звеня нагрянувшему пиру.

Кирилл легонько похлопывал Славика по щекам до тех пор, пока он не открыл помутневшие глаза.

— Что со… — он увидел по-прежнему окровавленную руку спеца, не догадываясь о ее исцелении, и замер, его тело трепетало.

Шокированная Кира, ринулась вслед за Ником в сторону опекуна и брата.

— Да не смотри ты на нее так! — не сдержался спец. — Нормальная она. Чего ты испугался? — Кирилл попытался вытереть правой рукой кровь с левой ладони, но лишь сильнее ее размазал.

Славик облегченно вздохнул.

— Я же нож… насквозь?

— Да… Я сам виноват… Натренировал тебя, а передохнуть не дал… какой урок ты усвоил? — Кирилл посмотрел в расширившиеся зрачки Славика, который нервно сглотнул.

— Самый лучший вид рукопашного боя — не контактный, а разумный.

Кирилл громко засмеялся и поощрительно ударил Славика по плечу.

— На сегодня все. Курс молодого бойца пройден. С холодным оружием ты… ознакомился, — выдавил спец смеясь, а затем серьезно добавил:

— Убить можно и без штучек Ника: спровоцировать инстинкты человека — они сделают всю работу за тебя. Но… я продемонстрировал возможности неконтактного рукопашного боя не для того, чтобы ты их использовал, а в большей степени, для того, чтобы ты до конца осознал свои сильные и слабые стороны и понимал, что ты не всегда сможешь управлять ситуацией так, как хотел бы. Но зная это — ты можешь сказать, что знаешь и слабые стороны других людей — в своих инстинктах мы все идентичны. И это знание позволит тебе, в отличие от других, обратить твои слабости в сильную сторону твоей защиты в случае нападения на тебя самоуверенных в победе спецов.

Славик кивнул и стал подниматься.

— Дядя Кирилл! — взмолился он.

— Ты, чего? — испуганно спросил спец и, проследив за его взглядом, заразительно засмеялся. — Неужели… тебе это симпатичное существо не нравится?

Славик замотал головой, не отрываясь, глядя на муху, ползающую на окровавленной руке опекуна. Кира и Ник, остановившиеся в метре от них, смотрели туда же.

— Зря. Славка, — разочаровался спец и прогнал надоедливое насекомое.

— Почему? — подавленно спросил подросток.

— Мне нужно вымыть руки, — заключил Кирилл.

Славик ловко встал.

— Объясни! — потребовал он.

Кирилл посмотрел на свою руку и направился к дорожке.

— Пошли домой! — сказал он тоном, не терпящим возражения.

— Не пойду, пока не ответишь!

— Вот настырный! — засмеялся Кирилл и кивнул в сторону Ника. — Может он тебя просветит?

Ник возмущенно уставился на напарника.

— Я, по-твоему, любитель мух? — недоумевал он.

Кира молчала.

— Ну что вы, в самом деле, на это безобидное насекомое взъелись!

— Безобидное? — переспросила Кира.

— Безобидное, — подтвердил спец.

— С каких пор тебе мухи нравятся? — поинтересовался Ник.

— А ты не забудь Вике ее описать и спросить, для чего ее в Отечественную войну использовали, — размеренно ответил Кирилл и засмеялся. — Вы хоть ее разглядели?

Славик кивнул и поморщился.

— Она была какая-то противно-зеленая! — заявил он и помедлил. — А для чего ее в войну использовали?

Кирилл сдался.

— Для заживления ран, любитель истории, — уши Славика вспыхнули. — Медикаментов тогда не хватало, да и гноящиеся ранения вообще невозможно было обычными способами вылечить в боевых условиях… Вот и использовали очень часто… личинок этих мух, вместо скальпеля… Не всегда то, что нам противно, вредит нам.

Славика передернуло. Кира побелела и рассеянно посмотрела на опекуна. Ник попытался представить себе лечение подобного рода.

— Неприятное врачевание, — без смеха заметил он.

— Зато лучшее, если его результат был самый что ни на есть ценный — здоровье… — Кирилл прищурил глаза и поспешил сменить тему разговора. — А как твои рыбки? — поинтересовался он у девочки.

Кира расцвела.

— Плосто здолово! Они такие обжолы! Я только и успеваю их колмить. Я хочу их показать Лизе!

'Мне бы тоже это хотелось…' — облегченно подумал Кирилл.

— Я хочу есть! — заявил Славик и направился в сторону дома.

— На обед — запеченные в духовке сомы со всевозможными вкуснейшими овощами! — раскрыл Ник тайну намечающейся трапезы.

Кира скисла. Спец толкнул друга в бок и покачал головой.

— Своих сомиков я вам не отдам! — гневно сказала она.

— Нам и своих хватит, — вкрадчиво заметил Ник и направился вслед за троицей к дому. — Ты с тренировками поосторожнее, Кирилл, — прошептал он напарнику. — Я ведь не на шутку испугался… хотя ты и мастер в своем деле, — заключил он.

— Я сам знаю, что перестарался… Надеюсь, что он меня понял.

— Неконтактный рукопашный бой — просто высшее мастерство! — наконец придя в себя, провозгласил Славик и густо покраснел.

Да, — подтвердил спец, вспомнив нож в своей ладони. — Высшее мастерство говоришь?

Глава 19

В дверь долго звонили. Ника отложила в сторону листья сочного салата, которые намеревалась приготовить себе на завтрак, вытерла столовым полотенцем руки и направилась к входной двери в отличном настроении.

Возникло странное желание заглянуть в глазок и посмотреть на человека, продолжающего трезвонить в дверь, в восемь часов утра в понедельник. Не почувствовав ничего необычного, Ника открыла дверь.

На маленьком коврике, стоял, перетаптываясь с ноги на ногу, молодой парень лет двадцати со слегка растрепанными волосами и заостренными чертами лица. Ничего примечательного в незнакомце не было, и девушка не стала тратить силы на добывание невербализованной информации.

— Здравствуйте, — негромко поздоровался он и, дождавшись ответного приветствия, продолжил:

— Я из прокуратуры, — он показал удостоверение. — Правда, пока что стажер.

На его лице читалась непритворная печаль в отношении временно занимаемой им должности.

— Чем могу помочь? — поинтересовалась Ника, распахнув дверь, и жестом указала незнакомцу, что он может зайти внутрь.

Девушка остановилась спиной к коридору, ведущему на кухню, и вопросительно посмотрела на следователя.

В молодом человеке чувствовалась скованность и необъяснимая тревога.

— Я расследую одно очень серьезное дело… Конечно же, не один… Меня направили проверить данные по этой квартире. Видите ли… с иском в суд обратилась бывшая хозяйка — ее обманули, пообещав, что она получит всю сумму за квартиру… Женщина проживала одна, но к ней часто приходили гости… То есть… хозяйка злоупотребляла спиртными напитками… Скажите… Вы являетесь владельцем квартиры в данный момент?

Ника с любопытством посмотрела на стажера.

— Нет. Я ее снимаю почти год и никто ничего подобного мне не говорил… И не обращался…

— А у вас есть контактный телефон владельца?

Ника пожала плечами.

— Да. Конечно, есть.

— Вы не могли бы мне его дать — это… очень важно для следствия.

— Да, пожалуй. Подождите минуту, я запишу, — она прошла в комнату и начеркала на записном листе телефон и имя владельца.

— Скажите… У вас возможно есть копия договора или копия техпаспорта квартиры?

— Да мы заключали договор найма жилого помещения. Оригинал… вы сами понимаете, я вам дать не могу, но если вам очень нужно. Я сейчас сделаю копию.

— Если вам не трудно.

— Разумеется.

Ника вернулась в комнату и включила ноутбук. Она сделала копию бумаг и вернулась к ожидающему в коридоре молодому человеку.

— Держите, — произнесла она, протягивая ксерокопию.

— Огромное вам спасибо! — откровенно сказал следователь и забрал бумаги. — Вы не представляете, как мне помогли.

— Не знаю пока чем. Хозяйка очень хорошая молодая женщина… Насколько я знаю, она и правда купила полтора года назад эту квартиру, но… чтобы она была как-то связана с тем, о чем вы мне рассказали. Я очень сомневаюсь.

— Я бы не был так уверен.

— Это еще почему? — настороженно спросила Ника и потерла лоб.

— За последние два года случаев, подобно этому произошло более двух десятков… И это лишь те, о которых нам известно… Скорее всего их гораздо больше.

'Два десятка?' — глаза Ники широко распахнулись.

— А вам известно что-нибудь о людях, которые совершают эти преступления? — рассчитывая на взаимную открытость, спросила она.

Молодой человек как-то странно посмотрел сквозь нее и задумчиво пригладил волосы.

— Не очень много… В этом то и вся… вообще-то это тайна следствия… и я не вправе ничего вам рассказывать… Могу лишь предупредить о том, что эти люди очень опас… — стажер запнулся на полуслове.

— Люди? Работает группа?

— В каком смысле работает группа? — растерянно переспросил молодой человек. — А… вы… да. Вероятнее всего, что работает не одиночка… Вам ничего неизвестно? — он с подозрением посмотрел на Нику.

— Что мне должно быть известно?

— Да так… Спасибо за помощь! Вот моя визитка, — следователь протянул прямоугольник с контактными данными. — Если вам станет что-нибудь известно, позвоните.

Девушка кивнула.

— До свидания, — произнесла она, закрыла дверь и задумалась.

'Это что-то новенькое… В Минске завелись обдиралы и мошенники? Вернее они были всегда, но чтобы… Нет, это беспредел… А я понадеялась, что до мошенничества по-крупному у нас еще дело не дошло, оказывается, что кто-то уже два года… Скорее всего года два с половиной — три, как липу обдирает опустившихся на самое дно стакана жителей столицы? И у следствия есть только зацепки… Никаких серьезных улик… Он сказал квартир более двадцати? Если взять смешную цену пятьдесят тысяч условных единиц за квартиру… Бог мой… А они откапали криминальную золотую жилу! Миллион… И они проворачивают все это в обход вышки? Это смешно… здесь явно работает целая сеть… Так. Я более чем уверена, что хозяйка квартиры понятия даже не имеет о том, что она купила квартиру у мошенников. Должна ли я ей сообщить? Наверное… Нет, у нее и так проблемы с сердцем… Тем более да! Если ей позвонит этот мямля стажер, он ее в могилу загонит! Мне нужно срочно с ней встретиться!' — Ника вернулась в комнату и взяла телефон.

— Алло! — ответил женский сопрано и кашлянул.

— Здравствуйте. Это Ника.

'Я все делаю правильно, уж лучше ей скажу я', - убеждала она себя.

— Здравствуйте, Ника. Я догадалась, что это вы.

Наступила неловкая пауза.

— Я звоню по очень щепетильному вопросу.

— Да? — в голосе хозяйки послышались нотки настороженности. — О чем вы хотели со мной поговорить? Вы решили съехать?

— Нет, — попыталась Ника успокоить хозяйку квартиры. — Это не совсем телефонный разговор… Вернее это совсем не телефонный разговор. Мы можем встретиться и поговорить?

— Это действительно так важно?

— Более чем вы можете себе представить.

Женщина не ответила. В трубку слышалось ее неровное дыхание.

— Дело в том, что я сейчас не в Минске, — пояснила она. — Я вернусь лишь через две недели. Это же не вопрос жизни и смерти?

'Кто знает?' — подумала Ника.

— Это очень серьезно, — настояла она.

— Тогда. Давайте обсудим его по телефону? — предложила женщина.

— Хорощо… Если это единственный выход… Несколько минут назад приходил следователь… вернее стажер-следователь. Хотя, какая разница… Он сообщил мне о том, что по вашей квартире заведено уголовное дело по факту мошенничества в особо крупных размерах.

— Что? — возмутилась хозяйка. — Вы ничего не путаете, Ника? Мая квартира проходит по уголовному делу?

— Да. Он не сказал прямым текстом, но это было очевидно из его слов.

— Боже мой! — в трубку слышалось тяжелое дыхание.

— Я должна была сама вам об этом рассказать… Он попросил ваш телефон, и я не могла допустить, чтобы вы узнали об этом от незнакомого человека.

— Да-да-да, — тахилалично произнесла она в трубку. — Но как? Я… Я ума не приложу, как… Я же… все документы проверил мой брат — он юрист и… нет, это невозможно!

— Скорее всего, — мягко сказала Ника, — квартиру перепродавали несколько раз… Вы, наверное, слышали, что отмывают грязные деньги? Здесь похожая ситуация. В конечном счете, вы купили квартиру у порядочных людей, а они у мошенников.

— Ее заберут? — испуганно спросила женщина.

— Маловероятно. Чтобы прижать мошенников, нужны улики, свидетели и тому подобное. Похоже, что наши следственные органы будут мучиться не один год… Да и в чем вы виноваты? Вы купили ее легально. У вас есть документы, подтверждающие оплату полной стоимости квартиры. Даже, если и будут привлечены виновные, вам должны будут вернуть деньги.

— Мне не нужны деньги! — зло закричала она в трубку. — Мне нужна моя квартира!

— Ус-по-кой-тесь, — растягивая слово, произнесла Ника.

Наступила минутная телефонная тишина.

— Вы правы, — ровно сказала женщина. — Спасибо, что предупредили меня. Я бы не хотела, узнать подобную новость в кабинете следователя.

— Поэтому я и позвонила вам. Думаю все. До свидания.

— До свидания… Еще раз спасибо.

Ника бросила телефон на кровать и прошлась по комнате.

'Если эта квартира на самом деле 'отмыта', почему настоящие хозяева ни разу не появились? Или они появлялись, но до того, как я сюда переехала… Да, кажущиеся ранее прочными мраморные плиты в один миг превратились в зыбкий песок под ногами… Что-то было не так… вернее, не совсем так в этом следователе. Какое-то у него слишком потрепанное удостоверение, словно он его несколько раз мял, а затем вновь выравнивал… Но он думал так, как… нет, он следователь. Это точно. Но что-то в нем все равно было каким-то странным…

Тяжелые раздумья прервал зазвонивший телефон. Ника взглянула на экран. Номер мамы.

— Привет, мам, — произнесла она.

— Ты позвонила Кире? — строго задал вопрос детский голос.

— Так, что это за баловство, Лиза? Ты уже звонишь мне вместо бабушки? — требовательно спросила Ника.

Лиза захныкала, в трубке послышался треск.

— Привет, милая! — весело произнес другой голос, отчего на сердце Ники стало еще теплее.

— Привет, мама! — ответила она, вторя радостному настроению звонившего.

— Меня все выходные Лиза донимала рассказами про свою новую подружку. И сегодня утро началось с вопросов, звонила ли я тебе, и не рассказывала ли ты, о своем разговоре с некой Кирой!

— Не уж то, она тебе все рассказала?

— Что это значит? С каких пор вы взаправду от меня секретничаете? — женщина засмеялась в трубку. — Лиза, дай мне спокойно поговорить с тетей… Ника, позвони им, иначе она меня совсем замучает своим нытьем! Это просто невозможно слышать! — в трубку послышался смех.

— Хорошо… Я прямо сейчас им позвоню и все решу. Так и передай этому нытику! — сказала она, смирившись, и благодарно улыбнулась.

В трубку послышался радостный вопль Лизы.

— Пока, Ника. Перезвони.

— Я перезвоню. Пока, мама.

Телефон замолчал. Девушка села на стул и закрыла глаза.

'Визитка, визитка, визитка…' — бесконечно однообразная мысль завертелась в голове. В памяти всплыл маленький белый прямоугольник, единожды виденный ею всего секунду.

Ника набрала длинный телефонный номер.

— Да? — произнес бархатный низкий голос.

— Здравствуйте, Кирилл. Это Ника.

Повисла тишина. Голос хмыкнул.

— Здравствуйте, Ника, — открыто радостно произнес он. — Меня Кира сейчас замучила с расспросами о Лизе и о вас! Просто сил нет, это слушать!

— Похоже, не только Лизе натерпится поскорее поиграть с вашей дочерью, — весело сказала она.

— В этом вы абсолютно правы! Ей так хочется сейчас показать Лизе свой маленький прудик… — спец не договорил и замолчал. — А может быть и на самом деле?

— Нет. Сегодня я…

— Но я ведь ничего еще не предложил, — настороженно прервал ее спец. — Даже, если я и предложу вам с Лизой приехать сегодня к нам в гости… Я бы сам мог забрать вас откуда нужно и отвезти к нам! Это не доставит никаких неудобств!

— Ни за что! — возмутилась Ника. — Если я и отвезу к вам Лизу, то только на своей машине!

— Вот и отлично! Кира очень рада и готова сбить меня с ног!

— Но я ничего… — она запнулась.

'Этого еще не хватало! Он меня… заманил в словесную ловушку… Я ведь фактически сказала 'Да'! Ничего себе! Как ему…' — Ника сумела остановить поток блуждающих в сознании мыслей.

— Мы приедем к вам часа в два. Вас это устроит? — без тени улыбки спросила она

В трубке послышалось учащенное дыхание и радостный детский смех.

— Конечно! Мы будем вас с нетерпением ждать… Мы живем не одни.

— Не одни? — переспросила она, немного смутившись.

— Да… Мы живем в коттедже вместе с… замечательным многообещающим врачом и ее мужем, а также с очень добродушным человеком среднего возраста… Да, еще и с пожилой парой… Они заправляют всеми домашними делами, но… они не прислуга.

— Ясно, — размышляя, сказала Ника. — Знаете, ведь то, что вы сейчас описали похоже больше на пансион или общежитие… Я… я не хотела вас нисколько задеть… Извините мне мою прямоту, — тихо произнесла она и замолчала.

Спец также молчал, подбирая слова.

— Вам не за что извиняться, Ника… Со стороны, наверное это может так показаться… Но… вы сами поймете, что это намного веселее, чем жить в отдельной квартире с двумя детьми за которыми нужен глаз да глаз… я не хочу… Впрочем… Вы поймете, когда приедете. В таком доме, как наш коттедж, впору заблудиться, так что вряд ли кто-то из нас чувствует себя ущемленным в уединении.

— Я еще раз приношу свои извинения, Кирилл. Я поспешила с выводами, основываясь лишь на отрывочной… Я, кажется, начиню говорить как… Извините. Мы приедем к вам к двум часам. До свидания.

— Подождите! — раздался в трубке немного удивленный голос спеца.

— Да.

— Вы забыли спросить адрес.

Ника от досады закусила нижнюю губу.

— Я совсем забыла, — сказала она и постучала тонкими пальцами по столу.

— Возьмите ручку, я продиктую, — мягко произнес бархатный голос.

— В этом нет необходимости… Я запомню.

Спец продиктовал адрес, и Ника поспешно с ним распрощалась. Разговор закончился.

Гнетущая тревога усиливалась. С тяжелым сердцем девушка забросила телефон в сумку.

— Ли-и-и-за! Ты хоть представляешь, что я делаю по твоей милости! — прошептала она и закрыла лицо ладонями, почувствовав себя полностью разбитой.

Тишина в комнате то и дело разрывалась звуками, доносившимися через открытое окно. Вот кто-то застучал каблуками, через мгновение послышались глухие шаги и потрескивание пересохшего песка и камней, неизвестно каким образом очутившихся на дорожке, послышался разговор двух гуляющих детей, донесся шум транспорта… в водоворот звуков влилось и пение птицы.

Ника опустила руки и вздохнула смирившись.

— Решено, — произнесла она и потянулась за телефоном.

Глава 20

— Ула-а-а! — не умолкая, вопила Кира и вертелась по столовой точь-в-точь как юла в своем разноцветном полосатом сарафанчике.

Ник стоял, сложив руки за спиной, опершись плечами о стену. Вика сидела слева от Кирилла, ковыряющего вилкой пюре.

— Кира, угомонись, пожалуйста, — попросил Ник, убрав свою правую ногу с дороги мечущегося ребенка. — Я поесть хочу! Пожалуйста! — он сжал голову руками, словно собирался ее раздавить.

Девочка замерла. Вика тайком посмотрела на мужа.

— Кира, а не хочешь показать мне свой маленький прудик? Ведь я его еще не видела! — поинтересовалась женщина, вставая из-за стола.

— Нет! Я буду ждать Лизу! — пробурчала та и отвернулась к окну.

— Но ведь до двух часов у тебя еще уйма времени?

Кира задумалась.

— Холошо! Пойдем! — радостно сказала она и потянула Вику в гостиную.

Ник опустил руки и открыл глаза.

— Я больше не выдержу, — устало проговорил он и тяжело вздохнул.

Кирилл положил вилку и отставил тарелку.

— Может быть вам с Викой переехать? — спросил он и тут же об этом пожалел.

— Только ты об этом скажешь Вике сам! — зло отрезал Ник и сел на стул напротив напарника.

Из кухни вышла пожилая женщина и поставила перед спецом тарелку с завтраком.

— Валентина Петровна, я… — Ник увидел блеск в ее глазах и остановился. — Спасибо.

— На здоровье! — произнесла она и вернулась на кухню.

Ник встал.

— Может быть, нам действительно переехать? — тихо спросил он и подошел к окну. Кирилл не ответил. — Я не могу больше… Кусок в горло не лезет!

— Я заметил. Ты вообще стал каким-то странным. Весь на взводе. Словно ждешь какого-то приказа. — Кирилл пристально посмотрел на друга.

— Я его уже раз получил и предложил другой вариант, — с деланным равнодушием ответил Ник и повернулся к напарнику.

— Да? И что это был за приказ? — полюбопытствовал Кирилл.

Спец прикрыл глаза и сжал зубы.

— Можешь не рассказывать! — смеясь сказал спец. — Я в курсе о твоем доблестном поступке… Как ты сказал боссу? На напарниках не практикуешь? Кажется так?

Ник нервно дернулся и подошел другу.

— Ты все знал с самого начала? — яростно спросил он.

— Эй! Потише! Ты захотел нашего доброго повара на тот свет отправить?

Напарник сел за стол и взял в руки вилку.

— Зачем тебе это коварное оружие? — съязвил Кирилл, глядя на колкий столовый прибор.

— Чтобы разделаться со своим аппетитным завтраком, — спокойно ответил он и принялся за еду.

Кирилл посмотрел на вилку друга, и она стала растягиваться вниз, словно была сделана из пластилина, разогревшегося под жаром пищи.

— Что за… — вскрикнул Ник и выпустил вилку, которая с грохотом упала на скатерть. — Что ты вытворяешь? — прокричал он и с шумом отодвинулся от стола.

— Ты, о чем? — неподдельно удивившись, спросил спец и еле удержался от соблазна засмеяться. — У тебя пропал аппетит? Или… тебе что-то привиделось? — заговорщицким шепотом спросил он, придвинувшись к другу.

Ник свирепо на него уставился и сел.

— Может тебе нужно отдохнуть? Ты, наверное, сильно переутомился, — поддел Кирилл и засмеялся.

— Не мешай мне есть, умник! Я же до вечера дома не появлюсь. Сразу на задание, а потом… Девчонка ведь к нам в гости приедет.

— И что с этого? Она тебе что, помешает?

— Ты меня иногда так поражаешь, Кирилл! — Ник от досады присвистну. — Представляешь хотя бы себе, что значит столкнуть нос к носу двух спецов, работающих с мыслями, неважно в какой они форме?

Кирилл мрачно кивнул.

— Я об этом подумал сразу, но мне казалось, что ничего страшного нет… Мы же со Славиком спокойно общаемся и ничего такого, — проговорил он, не поднимая глаза.

— Я видел, что у тебя значит ничего такого. Ты же его на днях чуть не угробил! — мрачно напомнил Ник.

— Это другое, — Кирилл осекся. — Мы всего лишь тренировались.

— Видел я вашу тренировку! — подтвердил он. — Просто страх. Чему ты пацана учишь?

Кирилл встал из-за стола.

— Ты прав, тебе нужно на время визита к нам долгожданных гостей куда-нибудь уехать… Я про новичка чуть не забыл! Вот бы мы попали, если бы она его увидела!

— Я ему позвоню и скажу, чтобы домой ехал. Устроим ему внеочередной выходной. Славик пусть вместо него подежурит, — предложил Ник и продолжил есть.

— А, где он застрял? — обеспокоенно спросил Кирилл. — Для него отдельный завтрак готовить нашей чете придется?

Спец направился к комнате подростка, последней слева на третьем этаже. За дверью его спальни, раздавались выстрелы и дикие вопли.

Кирилл с силой ударил рукой в дверь, и она с грохотом открылась, отлетев к стене. Славик вскочил с кровати, уронив на пол ноутбук, лежащий до этого на его коленях, и вжался спиной в стену.

— Я тебе сколько раз твердил? — прохрипел спец.

— Не надо, дядя Кирилл! Я больше не буду! Честное слово, не буду больше смотреть!

Опекун подошел к нему вплотную.

— Я тебе сколько раз повторял не смотреть эту гадость?

Славик прижал ладони к стене и стал медленно в ней утопать.

— Я не буду больше! — взмолился он.

— Предупреждаю последний раз, — угрожающе сказал Кирилл и заскрипел зубами. — Ты, меня понял?

Славик замотал головой.

— Вот и хорошо.

Спец подошел к кровати и поднял с пола компьютер.

— Зачем его так бросил?

Славик затрясся.

— Ты чего? — озадаченно спросил тот, глядя на плачущего подростка. — Славик, ты чего?

Подросток не ответил. По его щекам стекали слезы. Кирилл бросил компьютер на кровать и подошел к нему.

— Что с тобой? — тихо спросил спец и положил руку на плечо Славика.

— Ты всегда так! — зло сказал он и, оттолкнув Кирилла, прошел к столу.

— Как так? — удивленно спросил спец.

— Ты всегда… Ты всегда с ножами, с компьютерами, даже с Лисом и со своими зубастыми пираньями разговариваешь так… — промямлил он и недоговорил, закрыв лицо руками, и упал на стул.

— Как?

Подросток не ответил.

— Как я с ними разговариваю?

Славик резко опустил руки на стол и в упор посмотрел на опекуна.

— Ты с ними разговариваешь так, будто они твои самые лучшие друзья, а со мной так, словно я хуже их! Вот как!

Кирилл посмотрел на компьютер, валяющийся на кровати.

— Ты ошибаешься, Славик, — мягко сказал он. — Кучка этого железа для меня ничего не значит. Да и Лис с рыбками… они, конечно же, мне нравятся… но неужели ты считаешь, что я тебя променяю на них?

Славик с недоверием посмотрел на спеца и вытер слезы.

— Ты всегда со мной разговариваешь так, словно я пустое место для тебя… Словно я… кусок железа, который ты все время заново расплавляешь и пытаешься из него что-то слепить, но… я не железо! Даже взять твою тренировку, я ведь… я испугался, а ты… Я смотрел этот фильм, чтобы узнать как…

— Интересно, что ты хотел найти в боевике? — не дал договорить подростку Кирилл. — Подучиться способам убийства? Это же отрава из отрав. Ты хоть понимаешь, что ребенок или подросток, хоть раз посмотревший фильм, а тем более просмотревший несколько десятков подобного рода фильмом, получают опыт убийства? — он оперся о стол рядом со Славиком, который молчал. — Ты, помнишь про ошибки в программировании, о которых я тебе рассказывал?

Славик кивнул и отвернулся от опекуна.

— Я же тебе рассказывал, что такое наблюдение для человека! Фактически, это встраивание искусственно созданного опыта в систему личностного опыта человека… просмотрев несколько раз фильм с безжалостным убийством, человек становится способным принять убийство или даже совершить его. Доступность огнестрельного оружия и вседозволенность на западе уже неоднократно аукнулась обществу… Ты думаешь, это нормально, когда школьники расстреливают своих одноклассником и учителей? А ведь мы подобными темпами скоро ступим на такую же тропу охоты.

— Никого я не собираюсь стрелять!

— Я не говорю о том, что ты сейчас возьмешь пистолет Станислава Анатольевича и пойдешь кого-то пристрелить. Я — о другом. Просматривая боевики или играя в компьютерные игры, ты фактически уже находишься за гранью вседозволенности. Ты ее перешагиваешь каждый раз, когда смотришь фильмы даже про супергероев, убивающих людей ради спасения чьей-либо жизни.

— Но ведь ты сам убил почти сотню человек! Почему ты меня достаешь?

— Я уже за гранью, Славик. Для меня обратного пути нет уже давно… Но ты добровольно перешагиваешь эту грань просматривая эти чертовы фильмы! Ты сам шагаешь через линию дозволенного и возвращаешься обратно. Ты можешь понять, что у тебя есть выбор, как жить дальше! У меня его не было!

— Но я не собираюсь там оставаться! Почему ты все преувеличиваешь?

Кирилл провел ладонью по волосам Славика.

— Остаться там, где ты уже находился много раз гораздо проще, чем решиться перейти черту впервые… Ты хотя бы знаешь, что в странах, где подобного рода фильмы создают, существует жестокая цензура и ограничение просмотра несовершеннолетними вплоть до уголовной и административной ответственности родителей. Такие фильмы чаще всего показывают или по спецканалам или ночью, когда дети спят.

Славик удивленно посмотрел на опекуна.

— А почему у нас их смотрят все, кто хотят? — испуганно спросил он.

— Доступность в продаже самых разнообразных фильмом и отсутствие элементарной культуры просмотра, а также влияние ценностей родителей, выросших в эпоху развала и выживания любым способом — порождают вседозволенность для детей… Но ты смотреть их не будешь, — спец в упор посмотрел на подростка. — Ты меня понял?

Славик вскочил и подбежал к окну.

— Все я понял! Ты не хочешь, чтобы я смотрел, зато заставляешь меня… — его голос задрожал. — Заставляешь меня втыкать тебе в руку нож! — закричал он.

Кирилл помедлил с ответом.

— Я перестарался, Славик. Что есть, то есть. Этого не изменишь, но впредь я буду более аккуратен.

— А как мне с этим жить? Я сегодня кошмары снил… Через каждые полчаса втыкал тебе нож в руку, а ты… просил, чтобы я еще… — он вытер глаза и всхлипнул.

— Знаешь, Славка, — Кирилл подошел к окну и остановился рядом с подростком. — Эта была моя очередная ошибка… Уж точно не первая в жизни. Но… если ты так мучаешься из-за того, что всадил нож в руку человека, для которого регенерация — основа жизни, то представь себе, как ты будешь мучиться, если на моем месте окажется обычный человек… Что бы тебе не рассказывали или показывали про убийства, если человек, убив другого говорит что он безразличен — он или лжет насчет того, что чувствует, или лжет насчет совершенного убийства. Даже если оно совершено в благих намерениях… Животные убивают, чтобы выжить в дикой природе. Люди же убивают, чтобы зажить, как им кажется, полной жизнью или выживают из ума… иногда убивают, чтобы жили другие, а бывает, что убивают самих себя, желая распрощаться с этим премилым мирком…. — Кирилл тяжело вздохнул и стал мять пальцами подоконник, как кусок твердого пластилина.

— Ты тоже хотел… То есть… — запнулся Славик. — Я слышал, как дядя Ник говорил не раз, что тебе жить надоело, вот ты и… — он замолчал и отвернулся от окна.

— Я проверял грань своей регенерации, — пояснил спец. — Я никогда не делал что-либо, чтобы намеренно лишить себя жизни. Не в моих правилах уходить в сторону от решения проблем. Еще вопросы?

— Почему ты мне тогда назвал свой адрес? Почему ты нас тогда не прогнал с Кирой?

— Не слишком ли много 'почему? Ты, кажется, уже давно вышел из возраста, когда дети любят задавать подобного рода вопросы, — юлил спец, подавив смех.

— Ты, опять не отвечаешь! Ну и не надо!

Кирилл закатил глаза устало вздохнул.

— Ты тогда… я вспомнил себя в твоем возрасте… Я не хотел, чтобы ты стал тем, кем стал я.

— Но почему? Разве ты настолько плохой?

Кирилл грустно улыбнулся.

— Однажды я услышал очень занятные вопросы, с таким стоящим жизненным смыслом… — размеренно сказал он. — У милиционера, застрелившего двух преступников спрашивают о том, хороший ли он человек.

— И что он ответил? — поспешно задал вопрос Славик.

— Немного подумав, он ответил очень коротко и правдиво: 'Да'. Тогда ему задают другой вопрос, на который у него нет ответа: 'Как хороший человек смог убить?'… Есть ли на него ответ вообще? Я не знаю… Но не хочу, чтобы ты всю оставшуюся жизнь мучился этим вопросом.

Славик поежился.

— Я не буду, — твердо сказал подросток спустя минуту и расправил плечи.

— Вот и хорошо… Иди завтракать. У нас сегодня будут гости.

— Кто? — Славик отшатнулся от окна. — Спецназ?

— Нет. Кое-кто другой, но очень важный! — серьезно ответил спец.

— Лиза с тетей сегодня приедут? — догадался он.

— Да. Поэтому иди завтракать и убери у себя в комнате, а то у тебя после выходных полный завал. Что ты тут только делаешь?

— Это не я!

— Хватит отнекиваться! Знаю я, что ты мне сейчас скажешь… Это Кира все здесь вверх дном перевернула, а ты у нас жертва обстоятельств!

— Вообще-то, так и есть… Я тут не причем!

Спец ухмыльнулся.

— Удобное объяснение на все случаи… Иди завтракать и наведи порядок.

— Иду-у! — обиженно сказал он и нехотя поплелся вслед за Кириллом.

Спец и подросток вышли из комнаты. Славик направился в столовую. Опекун свернул с лестницы на второй этаж и прошел, постучав, в кабинет босса.

— Доброе утро, босс, — поздоровался он.

— Неужели оно и впрямь такое доброе? — босс прищурился и повернулся от экрана монитора.

— Я бы сказал оно просто отличное, Стас! Во второй половине дня у нас ожидаются гости.

Сияющая улыбка на лице Кирилла несколько озадачила хозяина кабинета и он указал вошедшему на стул.

— Да? Это интересно. Докладывай.

— Начну с самого начала… Новичок отзвонился и рассказал о результатах операции: все сведения полностью совпадают с данными, полученными мною и Ником в нашем городском рейде.

— Значит, она ничего не скрывает… Это упрощает дело.

— Я в этом не уверен… — задумчиво сказал Кирилл.

— И что тебя наводит на эту мысль?

— Она позвонила менее чем через полчаса после того, как ушел новичок… Это более странно.

— Она приедет?

— Да.

— Это очень хорошо… У тебя скоро паранойя разовьется, Кирилл! Если это самая обычная случайность? — спокойно предположил босс.

— Стас, ты прекрасно знаешь мое отношение к подобного рода случайностям.

— Знаю, Кирилл. Это меня и настораживает… — задумчиво протянул он и сощурился. — Обычно ты оказываешься прав…

— Надеюсь, что я ошибаюсь, — размеренно сказал Кирилл, подошел к столу и сел.

— Рассказывай, по сути.

— Нам известно, что Нике двадцать три года. В двадцать она получила диплом лингвистического университета. Владеет в совершенстве английским, арабским и китайским. Есть мама, которая одна с детства воспитывала ее и старшую сестру после смерти отца от инсульта… Проработала два года дипломатическим переводчиком… Надо сказать, что она очень успешно справлялась со своей работой… Пять лет назад умерла сестра. После смерти мужа сестры год назад, при очень странных обстоятельствах, она бросила работу переводчика, вернулась на родину и сняла квартиру. Последний год занимается частным переводом, — закончил Кирилл и постучал пальцами по столу.

— Знаешь, а ведь я по своим каналам пробил сведения по ее работе… Надо сказать, очень занятная у нее работенка была. На такую лишь бы кого не берут. Чтобы ее получить, нужно было впечатлить наших общих знакомых… Похоже ей это удалось.

— Ты о чем, Стас?

— Ты и не представляешь себе, Кирилл, сколько спецов работает на правительство и мы с тобой об этом не знаем… Чаще всего это спецы со слабыми способностями, но иногда встречаются те, кто превосходит большинство из нас. Конечно, такое встречается очень редко, но все же встречается… У нас в стране, естественно меньше. Это обусловлено генофондом, уступающим многим странам, но наши соседи превзошли в этом нас давным-давно… Как не прискорбно признавать, но мы уступаем многочисленности имеющихся запасов спецов в таких странах… Но даже у нас иногда рождаются по истине выдающиеся спецы, достойные внимания спецслужб.

— Ты считаешь, что она уже работала на нашу разведку?

— Не знаю. Но это очень даже возможно, если свести всю информацию вместе.

— Тогда почему нам ее заказали, если она нужна?

— Может быть, поэтому ее, как ты выражаешься, и заказали нам, чтобы вернуть в игру.

Спец задумался.

— Она слишком много знает… Но, если это действительно так, тогда почему ее сразу не убрали, как лишнего свидетеля?

— Ты думаешь, она лишняя? — размеренно произнес босс. — По-моему, кое-кто готов заплатить очень высокую цену не за ее голову, а за то, чтобы ее голова осталась на плечах.

Кирилл кивнул.

— Возможно, ты прав, Стас. Убрать никогда не было большой проблемой. Намного сложнее привлечь нужный объект на свою сторону… Тем более, если он единственный в своем роде… — спец вновь погрузился в размышления.

— Что ты узнал насчет смерти мужа ее сестры? — прервал его мысли босс.

— В общем, запутанная история… он шел с работы, по странному стечению обстоятельств, у него случился приступ астмы в тот самый момент, когда он переходил улицу. И опять-таки, по странному стечению обстоятельств его сбил зазевавшийся водитель, поворачивающий направо по зеленому сигналу светофора. Но еще большая странность в том, что судмедэкспертами было установлено: скончался он именно от удушья, а не от травм, полученных при наезде.

Босс недовольно посмотрел на спеца.

— Ну, умер он от приступа астмы и что в этом странного? Люди ежедневно умирают от затяжных или хронических заболеваний!

— В том-то и дело, Стас. В том-то и дело… Когда кто-то умирает от хронического заболевания — мы рассматриваем это как неизбежный исход. Но этот человек умер в двадцать девять лет от приступа астмы, когда был абсолютно здоров до этого. Никогда не обращался к врачу по поводу удушья и вообще-то, он был одним из лучших биатлонистов страны.

— И он умер от астмы?

— И меня этот диагноз просто шокировал. Они же медосмотр проходят, словно в космос лететь собираются. Врач каждый день дежурит с тонометром… Если бы у него были проблемы с дыханием до этого, он бы не прошел в финал чемпионата страны.

— Побочное действие допинга, лекарств, биодобавок, наркотиков?

— По результатам анализа, кровь чиста как у младенца.

— Тогда что?

— А мне, откуда знать?

— Ты же у нас не только стенки разминаешь! Какие у тебя идеи?

— От самых смешных, до самых безумных. Я допускаю возможность естественной смерти, но… я предполагаю и вариант несколько необычный, как и сама смерть этого человека.

— Убийство?

— Да.

— С чем это могло быть связано?

— Я узнал о нем многое: никаких приводов в милицию, ничего противоправного. Характеризовался с положительной стороны… В общем добропорядочный гражданин.

— И кому же этот добропорядочный гражданин перешел дорогу?

— Никаких зацепок. Совершенно ничего нет…

— Скверно… Возможно, она придерживается именно этой версии, а не версии следствия?

— Думаю, что да.

— Во сколько она приедет?

— В два часа… С Ником и, уже наверное с Лешкой, все решено. Они не заявятся, как снег на голову.

Босс одобрительно кивнул.

— Так… Что с Кирой?

— В каком смысле?

— Не передумал насчет опеки? Сегодня Юрий возвращается, если вдруг ты решил отказаться… делай, что считаешь нужным.

— Нет, Стас. Я уже все решил. Похоже, я действительно уделял им слишком мало времени… пора все исправлять.

— Это хорошо… — подтвердил босс. — Тогда иди, переоденься, а мне нужно решить, стоит ли появляться сразу перед нашими гостями или лучше подождать, чтобы их не спугнуть…

— Я пошел, — сказал Кирилл и вышел.

— Очень и очень хорошо, — потирая руки, произнес босс и посмотрел на полыхающий огонь в камине.

Глава 21

К кованым воротам подъехала 'тайота'.

Славик замер, заворожено глядя на блистающую в солнечных лучах машину, и одобрительно закивал головой.

Водитель просигналил.

— Открой, — произнес в рацию босс, подросток повиновался.

Губы Славика растянулись в широкой улыбке, а глаза заблестели, когда он разглядел водителя 'тайоты', проезжающей на территорию коттеджа.

— Привет, Славик! — с легкой улыбкой сказала Ника, опустив боковое стекло.

— Здравствуйте, Ника! — поздоровался он переминаясь с ноги на ногу. — Привет, Лиза! Кира тебя уже заждалась!

Девочка заулыбалась.

— Где можно припарковаться?

— По дорожке — прямо, за той елью — стоянка.

— Отлично! — сказала Ника и подняла стекло.

День оказался знойным. Ника чувствовала себя хуже, чем надеялась. Она отогнала машину к указанному месту и помогла Лизе освободиться от ремня безопасности ее съемного кресла.

По дорожке к гостям бежала радостно вопящая Кира, за которой по пятам следовал опекун, на его лице сияла улыбка.

— Здлавствуйте! — срывающимся голосом произнесла Кира, глядя на Нику.

— Здравствуй! — приветливо улыбаясь, ответила девушка.

— Пливет, Лиза! — весело произнесла Кира. — Пошли со мной, я тебе покажу свой плудик!

— Здравствуйте, — тихо произнесла Лиза Кириллу, робко улыбаясь, и густо покраснев, ухватилась за руку тети.

— Здравствуйте! — поприветствовал их спец. — У нас не так часто бывают гости. Мы все рады, что вы смогли приехать.

— Привет, Кира! — столь же радостно сказала девочка и, со свойственной лишь детям непосредственностью, побежала вслед за новой подружкой.

— Дети — есть дети! — смеясь, констатировала Ника и достала из машины торт.

— Нужно отнести его на кухню иначе на этой жаре он расплавиться… — предложил Кирилл, и неловко замолчал, забирая торт из ее рук.

— Пожалуй, да… Сегодня — невыносимо… жара просто выматывает.

— Давайте пройдем внутрь, пока Лиза с Кирой развлекаются, а там решим, что будем с ними делать, — предложил спец.

— В каком смысле? — насторожилась Ника.

— В смысле, во что будем играть… скоро к нам и Славик присоединится.

— Ну конечно! А он… Он охранник?

Спец усмехнулся

— Что-то вроде того. Уж лучше он время от времени побудет охранником. Чем как заметил бо… — Кирилл исправился, — Станислав Анатольевич, бесцельно изучать окрестности.

— Станислав Анатольевич — это… — Ника замолчала, увидев, как из двери коттеджа выходит плотного телосложения человек среднего роста лет пятидесяти с редкими короткими волосами и проглядывающей лысиной на макушке.

— А вот он и сам, — сказал Кирилл и представил босса. — Ника, это Станислав Анатольевич, он здесь самый главный.

'То есть, босс' — мысленно уточнила она.

— Приятно познакомиться, Ника, — произнес человек и к небольшому ее удивлению не пожал, а поцеловал ее протянутую руку.

— Я тоже рада знакомству с вами, Станислав Анатольевич.

'Почему у меня опять возникает это странное ощущение, что я видела этот дом, этого человека?' — задумалась она и вздрогнула от обращенных к ней слов спеца:

— Вика и Ник сейчас на работе.

— Вика — это врач? — ее вопрос скорее звучал как утверждение.

— Да, очень хороший хирург, пытается внедрить использование алапланта в хирургии.

— Алапланта? Что это?

— Аллаплант, — поправил спец, — особое вещество, получаемое из тканей умерших людей и используемое в операциях по восстановлению больных органов живых людей.

— Как донорство органов?

— Не совсем, хотя, фактически, если рассматривать кожу человека как орган, то да. На самом деле, это что-то вроде искусственной регенерации.

— Похоже на сказку о живой и мертвой воде, — пошутила Ника, двигаясь в направлении дома.

— На сказку? Разве вы считаете, что существование живой и мертвой воды — это сказка?

— Я… — Ника посмотрела в серые глаза Кирилла. — Нет. Но большинство — да.

— Так и есть, — подтвердил спец. — Живая и мертвая вода существуют — это научно доказанный факт… они отличают химическим составом и свойствами.

— Вы так говорите, будто сами занимались ее изучением.

— Я… нет. Ну, что вы, Ника. Но… я физик и химик и меня всегда привлекало то, к чему люди относятся с предупреждением.

— Даже так? И чем же вы занимаетесь?

— Я достаточно долго работал… в…

— А не желаете ли познакомиться с нашим небольшим домом? — прервал спеца босс и пропустил Нику вперед.

— Наверное, да, — согласилась она, — но это не доставит неудобства?

— Ну, что вы, Ника. Мне будет приятно вам все здесь показать. Этот дом — мое детище, если так можно сказать, — он тоскливо улыбнулся. — Правда, только единственное… По своему первому образованию — я архитектор. И… этот дом построен по моим собственным чертежам.

— Вот это да! — восхитилась Ника, проходя внутрь и вспомнив вид коттеджа снаружи, — Вы могли бы стать замечательным архитектором!

— Возможно, — не скрывая сожаления, ответил босс. — Если бы я стал работать по роду своей первой специальности, вероятно, так и случилось бы.

— А чем вы занимались? — спросила Ника и пожалела об этом, взглянув на его лицо.

— Последние пятнадцать лет и я, и Кирилл работаем в особой организации.

По телу Ники пробежал холодок.

— Ясно, — сказала она и посмотрела на входную дверь, борясь с желанием выбежать на улицу, схватить Лизу и уехать отсюда навсегда. — Это настоящее произведение искусства!

Ника кивнула в сторону журнального столика перед кожаным белым диваном. Лицо босса расплылось в улыбке.

— Наконец-то появился в этом доме человек, который обладает утонченным вкусом! Все жильцы, конечно кроме меня, относятся к антикварной мебели вокруг них, как к кучке никчемной древесины!

Ника еще раз взглянула на столик.

Витые ножки из красного дерева, инкрустированы декоративными вставками, сделанными, насколько можно было судить по их цвету и особой структуре, из слоновой кости, производили впечатление благоговения перед столь хрупким творением средневекового мастера.

Девушка прикоснулась к поверхности столика и провела пальцами по свежему слою лака.

— Если не ошибаюсь, тринадцатый век… По всей вероятности, создан в Индии?

— Именно так, Ника… — восхищенно согласился босс. — Признаться, я сильно удивлен. Откуда вы знаете?

— Что-то подобное я видела в музее в Индии, — призналась Ника.

Человек громко рассмеялся. Его глаза превратились в тонкие щелочки с маленькими морщинами у внешнего их края.

— Вы меня просто удивляете, Ника. Откуда у вас такие глубокие познания?

'Я вас могу очень сильно расстроить. Станислав Анатольевич, если расскажу, откуда. Впрочем…' — Ника взглянула на немолодого человека.

— Я посетила многие музеи мира, как древнего, так и современного искусства… и у меня очень хорошая память.

— Вот как? Я был готов поклясться, что вы получили специальное образование… нет? — Ника покачала головой. — Просто поразительно… Вы знаете, что это? — он указал на витую лестницу, также сделанную из дерева с удивительным ярким цветом.

Ника посмотрела на древесину.

— Только не говорите, что вы занимались нелегальной вырубкой ольхи? С неожиданным укором сказала она.

Глаза босса блеснули укором.

— Вы меня обижаете, Ника… Хотя, увидь я сам у кого-нибудь подобную красоту, несомненно подумал бы о том же… Все гораздо менее ужасно. Деревья были выращены по моему заказу… но вы правы, вырубка ольхи в нашей стране строго карается законом. Из-за их уникального свойства поглощать радиацию, очищая тем самым и воздух, и почву.

Кирилл громко засмеялся.

— А я ведь совсем об этом не знал… — он перестал смеяться. — Вернее я знал об ольхе, но не знал, что у нас лестница, оказывается, сделана из столь ценной древесины! — спец посмотрел боссу в глаза — Не уж то ты надеешься избавиться от некоторого запаса радиации, постоянно парящего над этой лестницей?

Босс в недоумении уставился на Кирилла.

— Нет, Кирилл. Ты говоришь сущую ерунду! Ты только взгляни на эту красоту… Покрытая лаком, эта древесина просто волшебна! Ты нигде в мире не найдешь ничего подобного!

Спец посмотрел на лестницу.

— Ты прав, Стас. Извини…

— Может быть, мы поднимемся на второй этаж? — предложил босс.

— Давайте посмотрим, какие сокровища скрыты на этом этаже, — улыбаясь, произнесла Ника и стала подниматься по лестнице.

— На втором этаже находится мой кабинет и комнаты отдыха, — пояснил босс, остановившись у двери в свой личный кабинет.

— Начнем с нее? — предложил он.

Ника пожала плечами и кивнула. Дверь перед ней распахнулась.

Посреди комнаты стоял внушительных размеров антикварный стол из черного дуба, а вокруг него — пять стульев из той же древесины и одно кресло у стены напротив входа, за которым, на стойке виднелся монитор.

Слева, напротив окна, располагался камин с березовыми палениями в плетенной корзине.

Справа от входа у стены стоял резной антикварный шкафчик, служивший по всей вероятности баром. Хрустальная люстра свисала над самым столом, подобно гроздям белоснежных цветов с золотистыми стеблями.

На полу лежал ковер из львиных шкур.

— Проходите внутрь — предложил босс, и девушка сделала шаг в комнату.

— Впечатляет, — произнесла она и сделала шаг к стене слева от входа, стараясь не наступить на ковер.

— Он вам не нравится? — с любопытством и неподдельным сожалением спросил Кирилл, кивнув на шкуры животных.

— … он очень красивый, но я предпочту держаться от него подальше.

— Интересно, почему он вас так напугал? Насколько знаю, он уже не кусается! Хотя, когда-то давно… Кирилл осекся. — В общем, мне здорово досталось.

'Не кусается… Вот только… видеть последние дни этих животных у меня нет ни малейшего желания…' — подумала Ника и ничего не ответила.

— Если вы себя чувствуете здесь не очень комфортно, может быть, пойдем дальше? — предложил Станислав Анатольевич.

— Если можно, — облегченно сказала Ника и вышла из тяготившей ее разум комнаты.

Кирилл кивнул, будто ожидая такого ответа.

— Здесь у нас бильярдная! — гордо объявил он и открыл единственную дверь слева по коридору второго этажа.

Яркое солнце пробивалось сквозь тонкий тюль, покрывающий стеклянную стену, и наполняло комнату ослепляющим светом, от которого не могла укрыться ни одна деталь огромной комнаты, сравнимой с тремя рабочими кабинетами самого архитектора.

В комнате стояли два бильярдных стола из красной древесины с зеленой замшевой поверхностью, казалось, они давно с нетерпением поджидают игроков.

У стены справа от двери, расположились два бежевых кожаных дивана и несколько современных стульев со светло-коричневой обивкой. В самом дальнем углу комнаты находилось несколько шкафчиков с выставленными напоказ кубками и медалями.

— Кто-то из вас профессионально играет в бильярд? — удивленно спросила Ника.

— Играл… раньше, — уточнил Кирилл. — Пять лет назад бросил, но иногда, играю с домашними.

— А я в большей степени люблю шахматы, — призналась девушка и заметила искры интереса в глазах босса.

— Я вас прекрасно понимаю! — весело сказал Станислав Анатольевич. — Комната за моим кабинетом предназначена именно для игры в шахматы, шашки и прочее… во что кто горазд… и для детей там найдется много интересного: метрополия, лото, мозаика и всякая всячина… Но я с вами полностью согласен насчет шахмат.

— В чем согласны? — не скрывая удивления, переспросила Ника.

— Обычно, когда человек говорит, что он любит во что-то играть, означает это то, что данную игру он считает самой лучшей и интересной… По-крайней мере я считаю шахматы самой лучшей игрой, которую придумало человечество… А не хотите со мной сыграть партию? — поинтересовался он с надеждой глядя на Нику.

— Знаете, а почему бы и нет… Давно я ни с кем не играла. Буду очень рада.

— Тогда мы можем пойти сейчас прямо в игровой зал и сыграть… Да… на третьем этаже шесть спальных комнат и если вы желаете мы можем сначала взглянуть на них.

— Спасибо, но… я всегда считала, что эти комнаты — личная зона и не стоит вмешиваться в чужую жизнь… если вы не против, может быть мы лучше сыграем, пока Лиза и Кира бегают по улице?

— Стас, ты еще не познакомил нашу гостью с территорией коттеджа! — напомнил Кирилл.

— О! Я об этом совсем забыл… Но, может быть, мы все-таки сначала сыграем, а потом прогуляемся на улице? — с надеждой спросил он.

Ника кивнула.

— Конечно, — сказала она и вышла из бильярдного зала. — У вас работали лучшие дизайнеры мира? — предположила она, глядя на пол коридора с орнаментной мозаикой из разных пород дерева.

— Вы совершенно верно заметили, Ника. Здесь работали лучшие из лучших, но многое пришлось восстанавливать заново после того как… после пожара.

— У вас был пожар? — спросила она с ужасом.

— И не раз, — ответил Кирилл и нервно усмехнулся.

— У Киры есть непреодолимая склонность к пиромании, — с досадой заметил босс, открывая дверь в игровой зал.

— Вы так не пугайтесь, Ника, — тихо сказал спец, взглянув на побледневшую девушку, — с Лизой все будет в полном порядке.

Ника вздохнула.

— Не скажу, что вы меня совсем успокоили, но думаю, ничего страшного не случится, если бы что-нибудь должно было произойти я… — девушка запнулась. — Не может быть! — наигранно удивленно воскликнула она, увидев на квадратном столе расставленные на доске шахматы их слоновой кости. — Сколько им лет?

Ника подошла вплотную к столу и замерла, восхищаясь искусной резьбой.

— Порядком, одиннадцати веков, — гордо сказал босс.

— Не может быть! Им место в музее, а не в частном владении… — попробовала намекнуть она.

— В определенной мере вы правы, — согласился босс. — Но это маленькие радости жизни, которые я могу себе позволить, — плавно сказал он и вздохнул.

— Я не… Дело не в их стоимости, а в их исторической и культурной ценности… Каким образом вам удалось их выкупить?

Босс улыбнулся.

— Эта была такая щепетильная ситуация, что я не могу вам о ней рассказать, но перешли они в мое владение совершенно законным способом.

— Но все же, — Ника прикоснулась к кремово-белой ладье, отполированной до слабого стеклянного блеска, и вздрогнула, — они прекрасны.

— По-другому не скажешь… Они само совершенство. Сыграем?

— Ими?

— А почему бы и нет. Какая разница сколько им лет? Это шахматы, а значит, ими следует играть. К тому же они намного прочнее, чем кажутся на первый взгляд, все-таки сделаны из слоновой кости.

— …из кости, — сухо повторила Ника и, скрывая подавленность, села за стол.

Спец взял черную и белую пешки и спрятал руки за спину.

— Выбирайте, Ника.

— Левая рука, — долго не задумываясь, сказала она.

Кирилл достал руку из-за спины и раскрыл ладонь. На загорелой коже лежала черная пешка.

— Мои любимые, — сказала Ника и вернула фигуру на место.

— Вам нравятся черные шахматы? — спросил босс и поставил белую пешку на доску.

— Да… Нужно давать противнику хотя бы маленькую надежду на выигрыш.

— Маленькую надежду? — скептически поинтересовался босс, не сводя с нее глаз.

— Я не хотела никого обидеть.

— Посмотрим, — заключил спец и поставил на стол часы.

— Играем на время? — поинтересовался босс.

— Что же… вы уменьшаете свои шансы выиграть… Пожалуй, сыграем без часов, если вы не против.

Щеки босса стали краснеть. Он кивнул.

— Я уже выиграл, — сказал он и сделал шаг пешкой, прикрывающей короля, перепрыгнув ею через клетку.

— Я бы не была так уверена, — обыденно проговорила Ника и сделала аналогичный ход.

— Давайте будем открове6нны, Ника, — шаг пешкой, закрывающей ферзя, на одну клетку. — Вы ведь догадались, кто мы на самом деле?

Ника сделала шаг слоном.

— И кто же вы? — наигранно удивленно спросила она.

— Вы все шутите, Ника.

— Неужели это так заметно? — спросила она, слегка прикрыв глаза.

— Для обычных людей нет, для меня да.

— Интересно это почему?

— Шах! — победоносно произнес босс и потер ладони.

— Вы не ответили, — грустно напомнила Ника.

Кирилл следил за игрой и беседой сидя на стуле около стола.

— Я читаю ваши эмоции, если так можно сказать… Биополе людей меняется… Когда меняются эмоции, я это чувствую и вижу, — самодовольно продолжил босс.

— Мат, — произнесла Ника и посмотрела в глаза игрока, — невозможно выиграть у того, кто видит каждый ваш ход.

— Ого! — невольно вырвалось у босса. — Вы читали мои мысли?

— Не только, — спокойно сказала Ника и положила белого короля на доску. — Партия вами проиграна уже давно.

— Что это значит? — спросил босс, откинувшись на спинку стула.

Ника проигнорировала вопрос. Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Славик.

— Вот вы где! Я почти весь дом обегал никак найти вас не мог, — он взглянул на стол. — Вы играли в шахматы? — удивленно спросил подросток и, увидев поверженного белого короля Станислава Анатольевича, присвистнул.

— Вы ей проиграли! — радостно закричал он и подошел к столу. — Хоть кто-то вас обыграл!

Босс гневно посмотрел на подростка.

— Зато ты мне всегда проигрываешь! И никогда не выиграешь! — отрезал он и поставил своего короля.

— А какой у вас разряд по шахматам? — спросил Славик, глядя на Нику.

— Никакого, — искренне ответила она и улыбнулась.

— Этого не может быть! У вас должен быть как минимум второй, раз вы обыграли Станислава Анатольевича. — Славик скорчил гримасу и посмотрел на опекуна.

— У меня, правда, нет никакого разряда, Славик… Я никогда не участвовала в соревнованиях.

— Но почему? — нерешительно спросил он.

— Это неинтересно… Я знаю результат.

— Что? Вы боитесь проиграть? Но вы никогда не узнаете, если не сыграете! Я вот тоже думал, что никогда не научусь хорошо играть в шахматы, пока не сыграл с дядей Кириллом.

Ника невесело улыбнулась.

— Вы тоже играете в шахматы? — спросила она у спеца.

— Я не особо их люблю… Но все же иногда играю, если уверен, что противник не нарушает правила, — он тихо засмеялся.

— И какое правило, по-вашему, нарушила сейчас я? — с интересом спросила Ника и ответно засмеялась.

— Вы нарушили пятый пункт правил ФИДЕ, — немного раздраженно сказал спец.

— Насколько я знаю, это правило категорически запрещает телепатические контакты между зрителями и игроками, но там ни слова не сказано о самом игроке, — Ника еще громче засмеялась.

— Вы телепат? — удивленно спросил Славик, остановившись у игрового стола и начал краснеть. — Вы знали обо всем, о чем я думал?

Ника кивнула.

— Но так не честно!

— А разве было честно заманивать меня в ловушку с помощью Лизы? — хмурясь, спросила она и в упор посмотрела на спеца.

— У меня не было выбора, — осторожно ответил он и встал. — Я позову детей.

Кирилл покинул комнату, но дверь за собой закрывать не стал.

— Можно я с вами сыграю? — спросил Славик, понуро глядя на девушку.

— Ты хочешь сыграть? — удивилась она.

— Попробуй! — согласился босс и пересел.

— Если вы не будете использовать свои телепатические способности, — угрюмо сказал Славик, подвигая стул к столу.

Ника улыбнулась.

— В этом нет необходимости… Я их и не использовала, — сказала она, взглянув на босса.

— А давайте устроим свой турнир по шахматам? — предложил подросток воодушевившись.

— Я не смогу долго ими играть… — Ника содрогнулась от видений охоты на слонов, из бивней которых и были вырезаны фигуры.

— Вы хотите играть в команде? — вкрадчиво спросил босс не дав ей опомниться.

Ника отрицательно покачала головой.

— Я игрок-одиночка, Станислав Анатольевич… Уже довольно-таки давно. В командной игре я только мешаю… или перехватываю инициативу в свои руки.

Босс встал и подошел к шкафчику. Он открыл деревянные дверцы и достал коньяк и два стакана.

— Выпьем за знакомство? — предложил он, ставя стаканы на невысокий столик у второго окна.

— Я бы с радостью, но я ничего не пью.

— Да? — удивленно произнес босс. — А я выпью с вашего позволения.

— Конечно.

Славик закончил расставлять фигуры.

— Все, ходите! — сказал он, повернув доску белыми шахматами к Нике.

— Если ты так хочешь, — произнесла она и сделала ход.

Игра и разговор устремились параллельно друг другу, время от времени переплетаясь на шахматной доске.

— А когда вы стали читать мысли других людей? — спросил Славик, делая очередной ход.

— Это долгая история, — сказала Ника. — Пат.

— Вы специально? Чтобы меня не обидеть?

— Ну что ты, Славик! — улыбнулась она.

— Тогда, сыграем еще раз?

— Расставляй.

Славик стал быстро переставлять фигуры.

— Но все-таки, вы ведь не спешите никуда? — спросил он, девушка кивнула. — Тогда расскажите, пожалуйста.

— Ладно, — согласилась Ника. — Ребенком, я очень полюбила смотреть один детский фильм, — сказала она и замолчала.

— Я тоже люблю смотреть фильмы, а дядя Кирилл мне запрещает! — с обидой сказал подросток и приумолк, увидев в дверях опекуна.

— Где они? — спросила Ника и отвернулась.

— Почему ты не отвечаешь? — разозлился Славик.

— Я уже ответил, — сказал спец и прошел в комнату. А-а… Кира и Лиза в столовой. Может быть, вы хотите чая или кофе?

— Спасибо… Но мы только начали вторую партию со Славиком, — объяснила Ника. — И, если честно, я не хочу.

— Хорошо. Тогда побудем здесь, а потом прогуляемся по улице — устроим вам маленькую экскурсию.

— Договорились, — неубедительно подтвердила девушка и сделала очередной ход.

— Вот и славно.

Кирилл присоединился к боссу.

— Расскажите, — не удержавшись, попросил Славик.

— Извини, я забыла.

— Вы забыли? По-моему вы решили меня разыграть!

— Почему-то такая перспектива меня нисколько не радует! — пошутила она. — Ладно… Я никогда не любила ждать новых серий — это меня очень сильно мучило. Но меня, естественно никто не спрашивал, чего я хочу. Так вот, этот фильм показывали раз в год. Фактически, его снимали по каким-то отдельным книгам-продолжениям, а затем запускали в прокат… Когда я просмотрела две серии, поразившие мой детский разум, мне очень сильно захотелось побыстрее увидеть следующий фильм… когда фильм наконец вышел, мое удивление было беспредельно… Я видела его раньше. Это было похоже на повторный просмотр… А ведь раньше я его не смотрела… фильм только что выпустили.

— Предвидение? — предположил Кирилл.

— Ребенком я такого слова даже не знала… точнее сказать, ясновидение. Когда я просмотрела фильм, я вспомнила сон, который мое сознание не желало сохранять в активной памяти. Я видела этот фильм во сне. Вернее, самые интересные моменты фильма… Расскажи мне в детстве кто-нибудь подобную историю я бы наверное рассмеялась и сказала, что все это враки, но я знаю что я видела, и я знаю, что если я что-то вижу оно всегда… — она тяжело вздохнула, — сбывается.

Ника взглянула на Славика.

— Традиционно выделяют телепатию, яснознание и ясновидение. Предположительно человек обладает всеми тремя способностями, если владеет хотя бы одной из них… Просто та способность, о которой человек знает — является ведущей, поэтому и известна. Иногда рождаются люди, у которых все три способности ярко выражены и ни одна из них в естественных условиях не является доминирующей. Способность читать чужие мысли, знание языков, данное от рождения или проявившееся неожиданно, и предвидение будущего…

— Знание языков? — удивленно спросил Славик.

— Да. Надо сказать, я… — Ника засмеялась, — очень хороший переводчик.

— Вы работаете переводчиком?

— Что-то в этом роде.

— А когда вы поняли… когда вы поняли, что можете понимать другие языки?

— Мои способности начали проявляться достаточно рано, но им не уделялось особого внимания. После смерти отца, мама очень много работала и как ни старалась, не могла уделить нужного мне внимания в полной мере… Это усугублялось и моим ротоцизмом… то есть я вместо звука 'р' произносила 'л'. Кстати, не мешало бы вам навещать с Кирой логопеда — у нее похоже та же проблема… Соответственно, даже свой родной язык я доносила до окружающих с искажением не говоря о иностранных языках, в которых подмена одного звука другим равносильна подмене одного слова или предложения иным… Я перестала говорить на непонятных для других языках и стала просто читать понравившиеся мне книги… В скором времени я прочитала все книги из домашней и школьной библиотеки. В этом мне помогло фотографическое чтение. Так я называю чтение абзацами или страницами. Это очень весело, когда запоминаешь текст как статическую картинку, а затем мозг выделяет самое главное и смысл не теряется… Сложнее было избавиться от физиологической особенности в произношении не получающегося звука… Это, наверное, было забавно слышать со стороны. Мне удалось исправить дефект самостоятельно, чем я несказанно обрадовала свою маму… Но тогда поменялся и мой мир целиком, а не только мое произношение… Меня стали понимать в большей степени чем когда либо, но эффект прочтения книг вылился в создание стены между мною и другими людьми. Штампы речи… целые цитаты, слова, абзацы… — плагиат преследовал меня всю начальную школу — это ведь тонкая грань между слабоумием и разумностью.

— Что? — возмущенно спросил Кирилл. — Но… в чем это проявлялось?

— Люди слабоумные могут обладать уникальной памятью, но обделены в мыслительном плане… Когда твой разум заполнен прекрасными штампами, исчезает необходимость самостоятельно думать — ведь уже есть ответ, — минимум усилий и работы мышления по поиску нужной информации и фотографическая память играет злую шутку с ее обладателем, особенно если он всего лишь ребенок, запутавшийся в своей собственной уникальности.

— А что было потом? — спросил Славик, делая очередной ход.

— Я очень любила читать, но интуитивно бросила это занятие… — уклончиво ответила Ника.

— И что? — назойливо допытывался подросток.

Ника тяжело вздохнула и обреченно улыбнулась.

— Я знала больше чем старшеклассники, но это не просто поражало учителей — это приводило их в бешенство… Славик, ты хоть можешь себе представить, что значит, например, объяснять ребенку азы геометрии, когда он в уме решает задачи по стереометрии лицейского уровня? Это очень забавно… только не для учителей. Их злость, восхищение, зависть, негодование, обида и даже ненависть — я все это слышала в их мыслях, и не только… я чувствовала это каждой маленькой клеточкой своего тела и, лишь потом, они начали звучать как водопад в моей голове.

Славик удивленно посмотрел на Нику и захохотал на всю комнату. Кирилл тоже начал смеяться и лишь босс молчал.

— Все с вами ясно! — давясь от смеха, сказала Ника, прочитав их мысли. — Химия — твой любимый предмет в школе? Не так ли, Славик.

— Но почему ты тогда получила диплом об окончании вуза не в десять, а в двадцать лет? — спросил Кирилл, совладав с собой.

— О! А вы, оказывается, неплохо осведомлены о моей биографии…

Спец сжал губы.

— Я предпочла быть нормальным ребенком, в рамках обыденности жизни, чем поглощать эмоционально окрашенные мысли людей вокруг… но я нашла способ как развлекаться на уроках.

— Интересно и что же это за способ? — глаза босса заблестели от любопытства.

— Очень примитивный и столь же эффективный, что моя память по большему счету работала совместно с мышление, а не обгоняла его… Я стала играть в шахматы.

— На уроке? С кем? — удивился Славик.

— Я играла в шахматы сама с собой в своем сознании — мне было по-настоящему весело: ставить себе пат, шах и мат. проигрывать и выигрывать… а ведь я пыталась играть за двух разномыслящих игроков — это очень полезный опыт. Он столь же забавный, сколь и увлекательный… Я представляла, что играют любители или мастера. Очень полезно для развития самоконтроля… Мат.

Славик отодвинулся от стола.

— Неужели шахматы действительно настолько эффективны для развития самоконтроля? — спросил он.

— О да. Самоконтроль основан не только на воле, он подпитывается мышлением, то есть обоснованием того, зачем что-то делать…

— А когда вы стали играть в шахматы? — продолжал расспросы Славик.

— Я стала играть в шахматы после того, как обнаружила информацию об очень интересном случае, произошедшем в 1978 в красивейшем курортном городке Багио на Филиппинах, где проходил решающий матч на первенство мира между крупнейшими шахматными мастерами того времени — Виктором Корчным и Анатолием Карповым, ставший матчем между помощниками-спецами из их команд, активно мешающими противникам своих претендентов на победу…

— И этот факт зафиксировали? — удивился Славик.

— Его вообще-то не стали очень сильно афишировать за рамками турнира.

— А что было с вами дальше?

— Шахматы помогали мне не скучать на занятиях. А потом… я экстерном сдала экзамены в школе, когда все поняли, что я бездельничаю, и поступила в инъяз, который закончила тоже экстерном лишь для формального подтверждения уже имеющихся знаний. Я выбрала три языка из разных языковых групп: английский, китайский и арабский, чтобы ни у кого впоследствии не возникало вопросов, каким образом я выучила за год японский, греческий или немецкий, когда диплом имею всего лишь по трем языкам… Когда я училась в университете, один из преподавателей рассказал нам о немке, изучившей французский и русский языки во время второй мировой войны в бомбоубежищах, по художественным книгам на этих языках, без словаря. Впоследствии она выучила еще пять языков и сыграла важную роль в налаживании устойчивых межгосударственных европейских отношений… Мне же повезло больше. Достаточно было взять книгу на неизвестном мне до этого языке и прочитать несколько первых страниц, и я могла читать книгу, как если бы она была написана на родном мне языке… Возникало такое смешанное чувство сладостной тоски и томящей знакомости, что в памяти начинали всплывать фонемы и их правильное произношение… В некоторых культурах считают, что люди рождаются не один раз… если это так, то в моем случае нужно было родиться столько раз, сколько существовало и существует языков.

— Вряд ли кто-то так расщедрился, — заметил Кирилл, неторопливо поднимаясь со стула.

— Я тоже так подумала. Уж проще дать знание, чем позволить обладателю самому его получить.

— То есть, вы можете расшифровать все языки, не расшифрованные до сих пор! — воскликнул Славик.

— Фактически да… но… я не могу… Еще не время, — воспротивилась Ника.

— Откуда вы знаете? Может быть, сейчас и есть то самое время! — настаивал подросток.

— Я верю тому, что слышу и… я внемлю предупреждениям и ограничениям в использовании своих знаний.

— А если они ценнее, чего бы то ни было в мире. Почему вы молчите? — недоумевал Славик.

— Когда я слышу сотни голосов на самых разнообразных современных языках — это очень весело, но… когда я слышу голоса на шумерском или другом, тысячелетия назад умершем языке, меня… пронимает безумная дрожь от их предостережений… И я предпочитаю прислушиваться… — Ника замолчала и сосредоточенно посмотрела на дверь. — Кто такой Юрий? — обескуражено спросила она и нахмурилась.

— Что? — удивился босс.

В комнату забежала Лиза и весело захохотала.

— Тетя Ника! Тетя Ника! у Киры такие красивые рыбки в пруду!

— Всем привет! — произнес вслед за ней мускулистый высокий мужчина с поседевшими на висках пепельными волосами и в идеально сшитом костюме. На его руках сидела Кира и бросала веселые взгляды на взрослых.

Глаза вошедшего встретились с глазами Ники. Она вздрогнула.

Человек замер, его скулы нервно подергивались. Кира перестала смеяться, почувствовав изменения, произошедшие в комнате. Лиза сжалась, глядя на тетю.

Босс настороженно переводил взгляд то на лицо вернувшегося Юрия, то на лицо Ники. В комнате воцарилась минутная гробовая тишина.

— Славик, покажи Кире и Лизе новые мультики, — невозмутимо сказал Кирилл и встал.

— Какие еще мультики? — в полном замешательстве спросил подросток и, криво улыбнувшись, недовольно скорчил лицо.

— Я не хочу мультиков! — запротестовала Кира.

— Дети, пожалуйста, — попросил спец и взглянул на Славика.

— Пошли, детвора. Съездим весь торт, а им ничего не оставим! — заявил он и направился к выходу.

Юрий опустил сопротивляющуюся Киру на пол и кивнул в сторону коридора.

Лиза последовала за девочкой, испуганно оглядываясь на Нику.

Дверь за детьми захлопнулась.

— Не ожидал вас здесь увидеть. Ника! — удивленно сказал Юрий и подошел к столу. — Честно признаюсь, вы застали меня врасплох.

— А я нисколько не удивлена, Юрий, — размеренно произнесла Ника, вперив взгляд в вошедшего.

— Вы знакомы? — озадаченно спросил босс.

— Ты же сам все понял, Стас. Похоже, они знакомы очень хорошо, — уныло проговорил Кирилл и отошел к окну.

— Как съездил? — требовательно спросил босс.

— Как всегда, — ответил Юрий, не отводя взгляда от лица Ники. — Они и до вас добрались уже?

— Как видите, Юрий. Житья от них не! — подтвердила она и невесело улыбнулась.

Юрий понимающе кивнул.

— Но почему вы бросили все и уехали?

— Это вы меня спрашиваете почему? — небрежно переспросила она.

Ника встала из-за стола и подошла к двери.

— Мне пора… Я сдержала обещание перед Лизой, но я больше не могу оставаться, — зловещим тоном продолжила она.

— Почему, Ника? — переспросил Юрий.

Она резко развернулась.

— Почему! — с болью в голосе воскликнула она и бессильно покачала головой. — Единственное условие, из-за которого я согласилась — безопасность моей семьи… любыми средствами, любыми способами… Что бы они не делали. Где бы они ни были… Я сдержала свое слово. Слово данное мне никто и не собирался… — ее голос дрогнул.

Кирилл повернулся к говорящим.

— Это из-за смерти отца Лизы? — спросил он, глядя на девушку.

— Зачем спрашивать, если вы знаете, похоже, больше чем я! — зашипела Ника.

— Юрий, что все это значит? — прорычал босс.

— Она работала на нас, босс, вернее… на нашу разведку… — ответил спец и его голубые глаза потемнели. — Ты нас убьешь? — спросил он остылым голосом.

— Зачем вас убивать… вы и так давно мертвы, — тихо сказала Ника и поежилась от холода. — Мне пора… я еще не закончила.

— Ты прекрасно знаешь, Ника, что у тебя нет другого выхода, — хрипло сказал Кирилл, подходя к ней.

— Я бы не стала так утверждать… Я могу убить вас и спокойно отправиться домой.

Спец подошел к ней вплотную.

— Ты хочешь меня убить? — он посмотрел в ее карие глаза и стал в них медленно тонуть. — Я — не против.

Кирилл прикоснулся кончиками пальцев к лицу Ники и нежно провел по смуглой щеке. Ника отдернула голову.

— Смерти ищешь? — притворно спокойно спросила она и отвернулась, пряча свое лицо.

— Ника, ты же сама только что поставила мне диагноз — я мертв… Давно мертв.

— Мне пора… — поспешно сказала она, не оборачиваясь, и направилась к двери.

— Подожди, — Кирилл ухватился за запястье ее правой руки. — Я… тебе грозит трибунал за закрытыми дверями.

Ника мягко освободила свою руку.

— Военный трибунал?

— Да… Я не прав?

Ника улыбнулась.

— Я не являюсь… — неохотно проговорила она. — Шпионы, агенты… как их еще называют, кажется борцы невидимого фронта… все это чушь… сложившееся представление никогда не соответствовало действительности… геройство, оружие, побеги, слежки… Все намного сложнее и это… слишком жестокое вранье, двойная, тройная игра… когда не узнаешь самого себя, нет… все намного сложнее… Открыто меня никто судить не будет, да и правовых основ никаких нет… — лицо Ники скептически исказилось. — Я ведь на самом деле была только переводчиком, пока не стала добывать секретную информацию для наших спецслужб, но я никогда не была военной и не имею никаких званий. Фактически для наших и чужих спецслужб я никто… Меня даже называли за глаза — Призрак… Вроде бы я и есть, с другой стороны меня нет, — она улыбнулась. — Там ведь никто даже не предполагал, не пытался соотнести личность неизвестного агента и личность смышленого в языках переводчика, но как им казалось, не более того… Военный трибунал мне точно не грозит.

— Тебе грозит кое-что похуже, — предостерег Кирилл.

— Возможно… — пренебрежительно сказала она. — Прощайте.

Ника направилась к выходу. У двери она внезапно остановилась и обернулась. Ее лицо потемнело от гнева и нарастающей тревоги.

— Сегодня утром… Следователь-стажер! Это вы подстроили? — ее голос звенел.

Босс кивнул.

— Но почему… Как вам удалось меня так провести? — с подозрением спросила она и апатично посмотрела в окно.

— С ним поработал Ник, — чуть слышно сказал Кирилл и стал к ней приближаться.

— Это… муж врача?

— Да, — обреченно ответил спец.

— Прежде мне… нам лучше никогда с ним не встречаться… я за себя не ручаюсь, — гневно сказала она. — Сегодня я из-за его работы чуть не довела до сердечного приступа замечательного человека!

С каждым шагом спеца, Ника ощущала, что в комнате становится горячее. Она взялась за дверную ручку и вскрикнула. Жар от двери подул в лицо… дверь превратилась в монолитную стену.

— Впечатляет, — произнесла Ника и перевернула ладонь. Взгляд упал на ожег, оставленный раскаленным металлом. Она подняла глаза и посмотрела на Кирилла. В его взгляде читалось раскаяние.

— Я не… — не договорил он и осекся, буравя взглядом ожег, будто бы от этого он мог испариться.

— А как насчет воды? — усмехнулась Ника.

— Какой воды? — настороженно спроси босс.

— Той, что в вас, — пояснила она. — Или я выйду сейчас из комнаты, или вы будете… умирать очень медленно и очень болезненно.

— Вода? — Юрий встал со стула. — Так это ты отправила своего связного в больницу с двадцати процентным обезвоживанием?

— Я выполнила то, о чем было условлено, — холодно ответила Ника, но никто ни на йоту не выполнил то, что было сказано мне… Я оставила семью, как мне казалось тогда, под надежным присмотром… И моя племянница осталось сиротой из-за того, что ее отца наши общие с вами знакомые, Юрий… втянули в одну смертельно опасную игру, посчитав, что он без труда справится со своей ролью… Но он был всего лишь очень хорошим спортсменом… игра, в которою его включили, стала для него последней… я ведь просила! — закричала она и в комнате закапал дождь, стремительно перерастающий в ливень… — их безопасность была одним единственным условием! Это единственное о чем я просила!

— Что ты делаешь? — заревел босс, глядя на свой антиквариат, который постепенно стал утопать в воде, медленно поднимающейся вверх.

Босс затрясся от злости, но не рискнул влиять на разъяренного спеца, так как, несомненно, поджарил бы кого-нибудь из своих подчиненных и самого себя в комнате, в которой все промокло насквозь. — Ты решила устроить нам потоп?

Ника не ответила.

Кирилл сел на стул и поднял лицо вверх. По нему стекала ледяная вода.

Все в комнате промокло насквозь и представляло собой плачевное зрелище, кроме самой Ники, казалось, вода невероятным образом обтекала ее тело.

Девушка протянула правую руку вперед и вода застучала по ее ладони, смывая ожег.

— Значит, вода? — напомнил Юрий и сел на стул у стены.

— Вода может дать жизнь, может убить, может исцелить или дать силы, чтобы исцелиться самому… даже звуки льющейся воды, плескающихся волн, стук дождя, удары капель по крышам, звук морского прибоя и грозы могут стать самым сильным обезболивающим с каким не сравнится даже наркоз, так как наше тело — вода почти на девяноста сотых… — как ни в чем не бывало, сказала Ника. — Она хранит информацию, забирает информацию и передает информацию… Она живет своей жизнью вне нас, пока мы не вмешивается в ее жизнь… И тогда она может злиться, обрушивая на людей потоки дождя, ураганы, снег и лед, скрывая все под своей толщей. Когда не остается ничего чуждого ей, она дает живому новый шанс… Замерзая вода обновляется, сбрасывая с себя негативную информацию и образует совершенные кристаллы — формулы жизни на земле. Циклы повторяются с той скоростью, с которой происходит развитие человечества. Когда оно ставит себя выше воды, выше самой своей сущности, тогда оно грозит быть стерто с лица земли, не смотря, на всю свою силу и приобретенную военную мощь… и лишь когда человек осознает свои ошибки, ему дается третий, сотый шанс… только… — Ника замолчала, глядя на воду, достигшую подбородка Кирилла.

— Только это будут другие люди, — холодно продолжил спец и встал. Он подошел к окну и разбил стекло.

— Думаешь, это поможет? — съязвила Ника. Юрий поднялся. — Законы физики действуют везде? Вода впитала в себя столько негатива, что готова их нарушить! — вторя словам Ники, вода стала подниматься вверх, не выливаясь через разбитое окно. Казалось, что между ней и улицей, возникла невидимая преграда.

Ника посмотрела на воду.

— Мы сами заставляем ее убивать нас, нарушая все правила.

Поток воды оторвался от пола и быстро поднялся к потолку, перечеркивая все существующие законы.

— Вы, кажется, очень хотели, чтобы я составила вам компанию, Станислав Анатольевич. — Ника улыбнулась, глядя на человека, с неподдельным страхом наблюдающего за водным вихрем, крутящимся над его головами. Его и без того тонкие волосы слиплись, с одежды стекали ручьи. — А ведь она поит и кормит нас и может быть очень даже милой, если с ней обращаться с уважением.

— Зачем ты это делаешь, Ника? — спросил Кирилл.

Вода стала закипать, и раздувающиеся пузыри начали отрываться от ее толщи и падать вниз.

— Ника, неприятности нам не нужны, — настаивал Юрий.

— Никогда не удерживайте того, кто решил уйти… Он мог бы вернуться сам, если бы его не заставляли, — вежливо добавила она, но при этом укоризненно взглянула на спеца.

Поток воды с силой ударил в стену, где раньше была дверь и исчез.

Ника прошла через образовавшийся проем в коридор. Не оборачиваясь, она спустилась вниз и вышла на улицу, где весело играли дети, подбрасывая вверх гигантские разноцветные воздушные шары со смутно знакомыми надписями на английском языке.

— Лиза, нам пора, — требовательно сказала девушка и направилась к машине.

Ника подошла к 'тайоте', пытаясь заставить себя не слушать жалобы племянницы, звучащие из-за спины, и не смотреть в окна второго этажа, где за ней следили три пары глаз.

'Почему она тебя слушается?' — услышала она знакомый голос.

— Нужно уметь просить, — прошептала Ника и улыбнулась посыпавшимся теплым дождевым каплям.

Небо затянули черные густые грозовые тучи, грозящие окатить зазевавшихся гуляк не теплой изморосью, а ледяным шквалом.

Завывания ветра усилились.

Природа казалась разбитой и обреченной на сумрачное негодование.

Лиза подбежала к машине и запрыгнула на заднее сидение. Славик и Кира наполовину спрятались от дождя в дверях коттеджа и тоскливо смотрели на отъезжающих гостей.

— Пока! — закричала Лиза, выглянув из окна.

— Плиезжайте еще! — донесся голос Киры.

— Обязательно! — добавил Славик.

'Никогда', - подумала Ника и завела машину.

У ворот ее встретил пожилой человек. Ника приветственно кивнула.

Мужчина ответил таким же кивком. Ворота медленно открылись.

Дождь закончился, когда машина выехала на проселочную дорогу.

Глава 22

— Она под прикрытием работала. Для нас информацию два года доставала, как переводчик, — увлеченно рассказал Юрий и закурил сигару. — На нее посмотреть… Да ты же сам сказал, Кирилл, больше двадцати не дашь… Она ведь мысли, на каком угодно языке читает. Прикинется пустышкой, вопрос задаст, ей, конечно же, никто правду не скажет, а вот подумать! Все мы думаем, Кирилл! И всегда правдиво, перед тем как что-то сказать, но не всегда говорим правду, а выбираем другой вариант. Мы не произносим правду вслух, но мы о ней думаем. Так вот, Ника не хуже детектора лжи, может наши правдивые мысли от лживых отличить. Ты, что-нибудь слышал про запечатление воды?

Кирилл посмотрел на Ника, нервно читающего спортивные новости.

— Вроде как вода реагирует на слова людей, меняя свою структуру. Это еще какой-то японец открыл и, кажется, выставку фотографий замороженных кристаллов воды сделал.

— А я почему-то подумал, что ты недоучка, поэтому и ругаешься! — не сдержался Ник.

— Недоучка, Ник? Сколько у тебя научных званий? — злобно спросил Кирилл.

— Одно, Кирилл! Доктор физических наук. Ты это прекрасно знаешь!

— А ты хоть, знаешь, что у меня тоже это звание есть?

— Ты чего, Кирилл? Ты — не шутишь?

— Я уже не шучу, Ник.

— Ты что? Тоже доктор физических наук? — Ник сложил газету и бросил ее на журнальный столик.

— И не только.

— Не только?

— Представь, Ник… Не только… У меня еще звание доктора математических, химических и исторических наук… — Кирилл посмотрел в глаза ошарашенного друга.

— А я ведь, правда, думал, что ты недоучка…

— Зря ты так думал, я ведь могу и нормальным языком… — не дал ему договорить напарник. — Без излишеств великого могучего…

— Но ты… ты же ведь?

— Славка, как ко мне со своими звериными привычками заявился, вот и пришлось подстраиваться…

— Чего с ним в детдоме тогда воспитатели вытворяли? — задумался Ник.

— Да в том то и дело, он рассказывал, что они ангельской души люди, а вот сверстники. Не все, правда, но большинство… У кого отец в тюрьме, у кого-то и вовсе не было, матери растили как могли, вот они по подворотням в компаниях таких же, фраеров из себя корчили, пока матери или не спились или не умерли, или еще чего-то… Они конечно же при взрослых ни-ни, а вот без них… Вот пацану ничего и не осталось: или пан или пропал… — Ник понимающе кивнул. — Что насчет Ники?

— Кирилл, ты же химию лучше меня знаешь, да и математику тоже, — монотонно сказал Юрий и сбил пепел в пепельницу.

— Вада создает парообразную линзу, защищающую планету от лучей солнца… Ну и что с того, что вода запечатлеться может? Подожди… В нас более девяноста процентов воды. Она, что на этом и играет?

— Как ты умудрился столько диссертаций защитить? — пытаясь совладать с собой, спросил Ник.

— Мы, кажется, не обо мне сейчас?

Ник молчал.

— Ну, она, в отличие от других людей может получать информацию от воды в своем теле. — Юрий посмотрел на вошедшего босса.

— Кстати, очень даже неплохом! — Ник посмотрел на вскипающего Кирилла и толкнул его в бок. — Я пошутил. Остынь! Ты знаешь, а я ведь понял… Моя тезка настраивается на мысли людей, но она то как раз и работает с мыслями в голове, в отличии от меня… Хотя, ты знаешь! Она ведь уникум… Она универсальный пользователь как вне, так и внутри! Ника лучше любого хакера защитный код взломает, а благодаря умению осознанно забирать информацию из воды собственного тела ее точность увеличивается в несколько раз! Она знает, когда ей говорят правду, а когда что-то скрывают. Я же например могу понять это только перерезав мысль и начиная подстраивать свои, а она сразу, до того как с мыслями работать уже знает какие выбирать нужно!

— То есть она намного-намного-намного лучше тебя? — съязвил Кирилл.

Ник от досады вскочил.

— Ну и что, что она лучше? На меня ведь не охотятся! А с ее плеч скоро голову снимут!

— Больше не перебивай меня, Ник, — лениво сказал Юрий и пустил ему в лицо несколько клубов сизого дыма. Ник замахал руками. — Когда голова в коллекции о ней заботится хозяин с любовью: пылинки венчиков смахивает и не выставляет на всеобщее обозрение, — растянуто продолжил он. — И только в крайнем случае, когда желанные гости сами голову преклонят и попросят радушного хозяина, любезный глава может и примет решение свою коллекцию продемонстрировать, — спокойно заключил Юрий.

Босс сел в кресло и погладил излюбленный стол.

— Это дело уже не наше, — размеренно сказал он. — Я поговорил с главным… Отмена.

— Когда у нас хоть раз была отмена? — недоумевая, спросил Кирилл. — Почему?

— Ты слышал, что она сказала? Она вернется…

— Она позвонила в свой отдел? — догадался спец.

— Она им позвонила? — удивленно спросил Юрий и затушил сигару.

— Да… Мне перезвонили. Это дело — их. Она возвращается… И просила передать лично тебе, Кирилл, чтобы ты бросил искать смерть — она тебя все равно рано или поздно найдет. Лучше живи, пока дают жить.

Оглавление

Рабецкая Елена . Спецы: охота за головами

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Реклама на сайте