«Эксперимент»

Лана Райберг Эксперимент (Совсем нефантастическая история)

Джо пришёл на работу в дурном расположении духа. Посвистывая сквозь зубы, он автоматически выполнил все необходимые процедуры — прошёл через чистилище, приставил глаз к сканирующему устройству и слегка пнул ногой слишком медленно отодвигавшуюся металлическую дверь. Впервые он не похлопал старину Пука по хромированному пузу, и тот недовольно замигал аварийной лампочкой.

На ходу влезая в рукава белого комбинезона из тончайшей биоорганической ткани, он включил систему, установленную в его отсеке лаборатории и припал к окуляру, вращая ручку дистанционного управления. В окуляре клубились лёгкие, как закипающий над чайником пар, облака. Пробившись сквозь их ватную изменчивую зыбкость, он остервенело приближался к Земле — вот уже стали видны крыши города, вот он нашёл нужную улицу, нужный дом, и лазерный луч сделал для него доступным всё, что скрывалось внутри каменной коробки под номером триста пятьдесят семь, Бэй Парквей, Бруклин, Нью-Йорк.

Луиза проснулась мгновенно, словно её толкнула в сердце тяжёлая волна. Она вскочила, прижимая к груди измятую простынь и непроизвольно глянула в окно. Луиза снимала студию на шестом, верхнем этаже многоквартирного дома. Из-за того, что дом располагался у широкого проспекта и в квартиру заглянуть никто, кроме луны и звёзд, не мог, она частенько оставляла жалюзи открытыми.

Сейчас у неё появилось чувство, что за нею наблюдают, и это чувство было неприятно. Она спугнула сизого голубя, топтавшегося на карнизе, закрыла жалюзи, лишив себя таким образом части мутного серого рассвета, и побрела на кухню варить кофе.

В последние полгода в её прежде размеренной, ясной, распланированной на годы вперёд жизни — колледж, работа, потом замужество, дети, внуки, материальный достаток и в конце пути — оставляемые на потом путешествия и гурманские развлечения, стали происходить странности и непонятности. Луиза была ярой материалисткой, и ничего такого никогда не приходило ей в голову. Она точно знала, что за окончанием престижного колледжа ( этот этап уже пройден) следует высокооплачиваемая работа в престижной фирме, что за преступлением следует наказание, что неразборчивые половые связи ведут если не к венерическим болезням, то к душевному опустошению и разочарованию, это уж точно, а употребление наркотиков — к полной деградации и ранней смерти. За А следует Б, за причиной — следствие, и этот незыблемый порядок вещей никогда не нарушается.

А теперь стало происходить чёрти что! На днях она прошла интервью в адвокатской фирме братьев Беккеров в старинном особняке возле Центрального парка. Фирма расположилась на первом этаже четырёхэтажного здания. Оно было зажато среди таких же, вычурных и украшенных лепниной и колоннами, и представляло историческую ценность. Луиза была донельзя официальна, корректна и безукоризненно одета в тёмно-серый брючный костюм, почти незаметный макияж и туфли на устойчивом каблуке, как бы отвергая всякие мысли о сексуальном домогательстве. Она держала руки на коленях, твёрдо глядя в глаза, возможно будущему боссу, игнорируя некую неформальную обстановку. Со второго этажа нестерпимо пахло свежесваренным кофе, и на лестнице, ведущей в личные апартаменты адвоката, иногда возникало какое-то видение в кружевном пеньюаре.

Офис скупо освещался утренним солнцем, отчаянно молотившим в высокие стрельчатые окна и зажигавшим маленькие солнышки на бронзовых ручках шкафов, заставленных тяжёлыми томами в кожаных переплётах.

Позавчера она явилась, как было велено, на работу и постучала бронзовым молоточком по металлическому листу — причуда братьев адвокатов. Ей долго никто не открывал, наконец, загудел электрический зуммер, и Луиза вошла в полутёмный огромный холл. Мистер Беккер, на ходу застёгивая запонки, уже спускался по витой деревянной лестнице. Не предложив ей сесть, он стал мычать что-то неопределённое, нервно приглаживая стоящий дыбом хохолок. Так как непонятливая Луиза рвалась занять своё рабочее место за столом с компьютером у окна, то несостоявшийся босс перешёл к более решительным действиям. Бегающие его глазки, наконец, сфокусировались на лице дипломированной специалистки, и он выдавил первые внятные фразы,

— Я очень извиняюсь! Но я нашёл более подходящую кандидатуру…

Уходя, Луиза оглянулась. По лестнице спускался хихикающий молодой человек в деловом костюме. Мистер Беккер игриво похлопал его по попе и шепнул:

— Приступай к работе, котик! Через полчаса у нас встреча с клиентом.

На негнущихся ногах, прямая, как палка, Луиза дошла до Мэдисон авеню и плюхнулась на стул в первом же попавшемся кафе. Было только десять часов утра, но официант, повинуясь приказу, притащил заторможенной посетительнице бокал холодного белого вина, а потом ещё и ещё.

Откинувшись в кресле, Джо составлял отчёт о психофизическом состоянии Луизы. Девушка и близко вообразить себе не могла, что попала в отбор случайных чисел и посему числится в подопытных кроликах секретной небесной лаборатории по изучению случайностей, закономерностей и свободной воли индивидуума. Помимо этого, нужно было ещё начертить график возможных реакций пациентки в экстремальных ситуациях. Закрыв глаза, Джо мысленно проговаривал слова, которые записывались на электромагнитный диск. Он мог бы передать информацию непосредственно в мозг боссу, но так уж было принято — максимально материализовать своё существование — все они втайне немного завидовали землянам.

Утреннее совещание у босса окончательно вывело его из себя. Он давно уже подозревал Гну в некоем злоупотреблении возможностями и, ещё хуже, в скрытом садизме. Для того не существовало никаких моральных устоев. Эксперимент — вот было его божество, которому, не раздумываясь, Гну приносил в жертву судьбы и жизни землян. Он чувствовал себя господом Богом! (да, впрочем, он им и… Нет, нет, молчу! Это — только смутная догадка автора.)

Итак, они стояли у огромного, во всю стену, экрана, на котором пульсировал, жил, мерцал огнями, умирал, одновременно летя в будущее каменный мегаполис — Город Большого Яблока. Сотрудники по очереди выступали с докладами. По экрану плыли, скрещиваясь и расходясь, закручиваясь в спирали и улитки, синие и красные линии. В местах их пересечений вспыхивали короткие молнии, зажигались разноцветные звёздочки. Цвет был символичен, и сотрудники знали — если загорелась фиолетовая звезда, то эксперимент довёл подопытного до самоубийства. Оранжевая линия значила, что землянин выбрал перспективный путь, красная — опасный, и так далее.

Гну, подводящий итоги, потерял присущую ему солидность, как всегда на совещаниях. Он метался у стены, в творческом вдохновении дирижировал лазерной указкой, производя на экране бури и смерчи линий вероятности. Как азартный шахматный игрок, он тасовал и тасовал варианты игры, придумывая для испытуемых всё более изощрённые каверзы и ловушки. Сотрудники, втайне проникнув симпатией к своему « материалу», оставляли тому лазейки для благополучного исхода. Син, например, спустившему в казино всё до цента и подумывавшему о самоубийстве землянину подсунул выигрышный лотерейный билет. Ро подложил в почтовый ящик отчаявшейся одинокой стареющей женщины приглашение на корпоративную вечеринку, где та встретила хорошего мужика, которого Ро ну совсем немного подтолкнул, дав понять, что жена ему давно и нагло изменяет. Он ничего не менял в судьбах «материала», он лишь чуть-чуть изменил направление их движения и дал возможность увидеть друг друга.

Ро за благие деяния получил нагоняй от босса, который не уставал повторять:

— Мы должны ставить человека в сложные условия, а выбор, как из этой ситуации выкручиваться — его дело. Свет и тень, добро и зло! Вы не рождественские дедушки, вы — провокаторы, запомните!

С шефом никто не спорил. Все боялись быть дисквалифицированными. Один Джо не выдержал и вступил с шефом в перепалку, когда тот стал придумывать каверзы для Луизы.

— Достаточно для неё! Хватит! За полгода мы уже достаточно поиздевались над девчонкой! Ей не удаётся найти работу, она потеряла жениха, у неё заболели родители. Она может сломаться, в конце концов!

От неожиданности Гну, не привыкший к бунтам подчинённых, расстегнул у горла первый уровень защитного комбинезона, и оттуда незамедлительно выползла белая клочковатая субстанция. Разгоняя рукой в перчатке субстанцию так, как курильщики разгоняют дым, шеф ехидно парировал,

— Твоя любимица не такая уж беззащитная! Её поведение не укладывается в стереотипы адекватной реакции данного психотипа на соответствующие раздражители! Вспомни, когда её пробросил адвокат. Исходя из её типа карьеристки, она что должна была предпринять? Правильно, молчи! Накатать жалобу, за дискриминацию по половому признаку. А она? Напилась! Утром!

И танцевала канкан на Мэдисон авеню! Её запас прочности далеко не исчерпан, и я вам приказываю продолжать эксперимент!

— Ну какой смысл в жестокости? Зачем загонять человека в угол, доводить его до отчаяния! Ну что мы этим добьемся? Расплодим невротиков, неудачников и преступников?

— Учу вас, бестолковых, учу…

Босс заметно расстроился. Приспустив молнию, он всё-таки затолкал в ворот комбинезона расползающееся тело и яростно дёрнул язычок замка вверх.

Не вступая в дискуссию по общей цели эксперимента, он пробурчал,

— Твоя обожаемая Луиза — сильный психотип, у неё много задатков к творчеству, но она слишком привержена канонам. Если мы ей не откроем на многое глаза, она так и просидит всю жизнь в адвокатской конторе.

— И чем это плохо, если она любит эту работу, и поможет многим людям?

— Ты уверен, что поможет? Да она только сейчас начинает узнавать, что в мире существует горе и несправедливость, люди с неправильной сексуальной ориентацией, просто запутавшиеся, наркоманы, наконец! Чтобы защищать, она должна руководствоваться не только буквой закона, а личным опытом и выработанной позицией…

Когда шеф сердился, он начинал вещать штампами.

— Запомни, если ты сорвёшь эксперимент, если ты ей поможешь выбраться из неприятностей, то я тебя дисквалифицирую! Можешь заранее побеспокоиться, в какое тело тебе переселиться.

Джо нечем было возразить, но ему было жалко мучить бедную девочку, которая мужественно сражалась со всеми валящимися на неё напастями. Он знал, что после того, как её бросил перспективный жених, Луиза стала иногда выпивать, что у неё завелись дружки из гей-клуба (раньше она с возмущением относилась к сексуальным меньшинствам), что ночами она подрабатывает в круглосуточном супермаркете, что от неё отвернулись её хорошо зарабатывающие друзья и подружки, что она стала много читать так называемую серьёзную литературу и даже ходила в шелтер для животных — хотела взять несчастную собаку или кота, но ей не позволили из-за низкого дохода.

Расстроенный Джо ушёл с работы пораньше. Освобождённый от комбинезона, он с удовольствием полетал, смешавшись с кудрявыми овечкообразными облаками. Затем, чтобы развеяться, решил слегка попугать горожан. Так, одной старушке, прогуливающейся в отдалённой аллее парка в обществе грязной полуслепой болонки, явился в виде ангела. Старушка растрогалась.

— Миленький!

Она полезла в матерчатую сумку и пыталась угостить ангела черничным кексом, и ему пришлось срочно нейтрализоваться. Потом он немного побегал в виде чёрта перед скамейкой, на которой выпивали два алкаша. Но те не испугались, а пытались его изловить. Пришлось возвращаться домой.

В зоне отдыха, кряхтя и вздыхая, он загрузился в зелёную спиралевидную ёмкость, установленную в ячейке под номером Н317. Во всех остальных ячейках уже отдыхали его коллеги, проявив индивидуальность в выборе цвета и формы ёмкости для ограничения в пространстве аморфного тела. Да, лаконично, организованно, разумно и целесообразно. Засыпая, Джо с завистью подумал о землянах, которые ничего не знают ни о продолжительности своей жизни, ни о том, что может случиться завтра, но которые воспринимают жизнь как подарок и загадку.

Он подумал, что наверное, ему бы подошёл костюм рокера, и ещё ему безумно захотелось попробовать жареной картошки. Как, наверное, это здорово — иметь возможность смотреться в зеркало, иметь твёрдые, не меняющие формы руки и ноги, ходить по твёрдой надёжной земле.

Итак, Луиза отправилась на кухню варить кофе. Раньше она считала, что если карьера её не сложится, то она скорее пустит себе пулю в лоб, чем будет перебиваться случайными заработками. Что это позор — жить в маленькой квартире, в непрестижном районе. Ей уже пришлось переехать из Манхеттена в этот Бруклинский район, слава богу, не самый плохой. Все её интервью благополучно заваливаются. Неужели она такая дура? Её однокурсники давно пристроены — кто на Волл стрит, кто переехал в Манчестер на работу в солидные фирмы.

При встречах они сочувственно, плохо скрывая пренебрежение, вопрошали, — Ну неужели ты не можешь произвести хорошее впечатление на работодателя?

Бывшая лучшая подруга Стелла, разглядывая свой безукоризненный маникюр, предположила, — Может быть, ты неправильно одеваешься на интервью?

Воодушевившись, она ринулась к шкафу Луизы и в мгновение ока выбросила на диван все её вещи.

— Фи, вынесла вердикт бывшая подруга. Как можно рассчитывать быть принятой на работу, одетой в костюм за сто долларов!

— А если я ещё не работаю, то как я могу купить костюм за пятьсот?

— Ну, у тебя же есть жених! Пусть он купит.

— Он точно также только что закончил колледж.

— Нужно выбирать правильного жениха. А не сосунка, — нравоучительно произнесла Стелла. Это была их последняя встреча.

Потом жених, с которым они дружили буквально с пелёнок, признался, что встретил и полюбил другую. А Луиза — просто его подруга детства. Это был удар под дых. Это был конец света. Она думала, что не сможет дышать. Оказалось, что смогла — и дышать, и есть, и спать. Оказалось, что можно жить так — в Бруклине, в маленькой квартире, почти без денег.

Сегодня она идёт на очередное интервью, в городской суд, расположенный в Верхнем Бруклине. Она пройдёт это интервью, и будет защищать не богатеньких мадмуазелей от неуплаты налогов, а малоимущих граждан от притеснений домовладельцев. Старушек, живущих на крошечную пенсию, от недобросовестных компаний, втюхивающих ненужный бракованный товар. Подростков от несерьёзных преступлений, совершённых по глупости и слабости.

А приглашение от двух престижных фирм она просто выбросила в помойку. Пошли на фиг эти лощёные господа, напичканные под завязку апломбом и пороками!

Невыспавшийся Джо рассеянно крутил ручку настройки. У него был приказ от шефа — не мешать. Его подопечная получила приглашение на интервью от нескольких компаний, и шеф любопытствовал — которое из них она выберет?

Продравшись сквозь гряду низких серых туч, он максимально приблизил к себе район и углубился в изучение улиц, улочек и проспектов. Вот деловая Корт стрит. Движение тут медленное — слишком много машин. На ней находятся здания системы народного образования. Вот тихая Ливингстон, по которой машины проезжают быстро, словно навёрстывая упущенное. Он увидел Луизу, стоящую на переходе — на Ливингстон расположилось здание Народного Суда. И мгновенно, интуитивно, почувствовал опасность. Где, в чём она заключается? Джо приник к окуляру.

Луиза стояла сосредоточенная, сконцентрированная, и явно было видно, что она не выспалась. Ну конечно, она же ночью работала!

Горел красный свет для пешеходов, а за три квартала нёсся на огромной скорости грузовик, управляемый водителем, как сказал бы шеф, в состоянии наркотического опьянения. Джо включил кнопку системы вероятности, и со стопроцентной точностью получил результат — столкновение неминуемо! Невыспавшаяся и сосредоточенная на грядущем интервью девушка шагнёт с тротуара на проезжую часть, как только загорится зелёный глаз светофора, а разогнавшаяся машина не сможет затормозить.

У Джо в запасе было пять секунд.

Не раздумывая, он включил мощный аварийный лазерный луч и направил его прямо в лицо водителя. Ослеплённый, тот резко вывернул руль и за полквартала до перекрёстка вылетел на пустой тротуар и врезался в глухую стену дома. Луиза слышала дальний визг тормозов, но даже не оглянулась.

В лаборатории зазвенел звонок экстренного сбора — один из сотрудников нарушил закон невмешательства, повлёкший за собой смерть землянина. После продолжительных дебатов Джо был дисквалифицирован и отправлен на Землю, помещённый в тело чёрного котёнка — таково было желание наказуемого. Теперь он был начисто лишён всех своих способностей и, как и земляне, был повержен непредсказуемым поворотам судьбы. Он мог только мыслить и понимать человеческую речь.

Весь день, справляясь с обрушившимися на него опасностями, Джо пытался пробраться к дому Луизы, но пришлось отложить опасный вояж на ночное время. Джо уже выдержал битву с агрессивным котом, убежал от сердобольной старушки, едва не попал в руки хулиганов. Прижавшись боком к чёрному контейнеру для мусора, слившись, таким образом, с окружающеё средой, он задремал.

Поздним вечером Луиза отправилась в супермаркет, в котором работала, чтобы попрощаться с менеджером и девочками — кассиршами, с которыми она успела подружиться. Девочки визжали от радости за неё и немного завидовали — она смогла вырваться, смогла устроиться на хорошую работу. Шутка ли — помощник адвоката в народном Суде!

Луиза медленно возвращалась домой. Освобождённая от толпы 86 улица казалась неестественно широкой. Над улицей проходила ветка метро, и, тревожно постукивая, прошёл поезд. У кромок тротуара валялись выпавшие из лотков яблоки, апельсины и помидоры. Из китайского магазина нестерпимо несло запахом протухшей рыбы. В антрацитово-чёрном небе плавала оранжевая подслеповатая луна. Из-за мусорного бака вышел чёрный котёнок. Он был маленький, худенький, и перед тем, как ступить, долго стоял с поднятой лапкой.

Луиза подумала, что котёнок пропадёт — он явно не мог найти себе пропитание. Она присела и протянула руку. Котёнок подошёл и доверчиво ткнулся ей в руку крошечным холодным носом.

Июль 2006. Нью-Йорк.

Оглавление