«Билет в один конец»

Любовь Салимова Билет в один конец

— Поздравляем, вы приняты на работу. Ждем вас в главном офисе завтра в девять часов утра.

Автоматический голос, лишенный интонации, разлился по моему телу, как бальзам. Я поднялся с кресла, расслабил на шее галстук (никак не пойму, почему человечество до сих пор не отказалось от этого бесполезного и неудобного предмета), и пошел к выходу. Значит, победа! Завтра я вернусь сюда. Завтра начнется новая, интересная, и, что немаловажно, оплачиваемая жизнь! Нет, мне правда везет. В наше время получить такую работу — об этом мечтает, наверное, каждый. Ведь каждый на моем месте лелеял бы мечту когда-нибудь попасть ТУДА…

Я тоже страстно мечтал об этом. Мечтал с детства, сам не веря, что моя мечта осуществима. В школе даже писал рассказы, в которых герои путешествуют по разным временам, оставляя для людей прошлого неразрешимые загадки. И зачитывался подобной фантастикой. Помню, когда читал романы Герберта Уэллса, мне было очень обидно, что это уже написано — казалось, я мог бы написать так же хорошо… Но ни я, ни кто-то другой даже представить себе не могли, насколько скоро эта мечта станет реальностью. О том, что наконец изобретена машина времени, официально стало известно лет пять назад, я тогда учился на первом курсе. Помню, еще начал сомневаться, туда ли я поступил. Но мой друг Лео успокоил меня, сказав, что во временном пространстве могут пригодиться и психологи…. Если вообще перемещение во времени станет возможным. Ведь тогда еще никто не знал, безопасно ли это, и на протяжении этих пяти лет проводились разные исследования, сначала очень робкие, потом все более смелые. Я ревниво следил за всеми новостями в прессе и в сети, пока в один прекрасный день объявили великую весть. Оказалось, что фантасты прошлых веков, Бредбери и другие, ошибались, предполагая, что, нарушив что-то в прошлом, мы получим совершенно другой мир в настоящем. Мир не изменится от этого, поскольку то, что должно было случиться, уже случилось. То есть, наверняка наши предки сталкивались с гостями из будущего, не зная об этом; и возможно, что гости как-то повлияли на ход истории, но не настолько, чтобы перевернуть все с ног на голову. Скорее всего, у человека современного оказалось достаточно такта, чтобы не всучить первобытному человеку автомат, но он вполне мог подсказать, как сделать каменный топорик… Впрочем, я думаю, что время мудрее человека, и даже если бы этому нашему предку дали в руки автомат, наверняка он воспользовался бы им как обыкновенной дубинкой.

В общем, это открытие обрадовало многих. Но это не значило, что теперь кто захочет может полететь куда угодно. Все-таки время — еще не раскрытая до конца тайна, и надо соблюдать осторожность. Например, строго запрещено летать в будущее. А лицензии на полеты в прошлое получили только некоторые организации, в первую очередь — научно-исследовательские институты. Ну, а совсем недавно лицензию получила и организация, в которой с завтрашнего дня буду работать я.

Так вот оказалось, что одними из первых счастливчиков, которые смогут путешествовать во времени, стали безработные….

Об этом полгода назад писали все газеты. Я собирал все о перемещениях во времени, поэтому сохранил и вот эту страничку.

«Вестник Европы», 2 октября 2176 года. Счастливые безработные?

Как известно, за последние несколько десятилетий уровень безработицы очень сильно вырос в ряде европейских стран, да и во всем мире. И в ближайшее время положение едва ли улучшится. Но с начала следующего года откроются прекрасные и необычные возможности для большого числа безработных. Согласитесь, вряд ли когда-либо в истории человечества безработных можно было назвать счастливчиками, но сегодня это так. Объединенная биржа труда уже начинает подбирать кандидатов из числа зарегистрированных на бирже для необычной и интересной работы — исследования прошлого. В истории очень много белых пятен, и всех научных сотрудников не хватит, чтобы ликвидировать их как можно скорее при открывшихся неожиданно возможностях. Поэтому уже сейчас зарегистрированные безработные могут пройти необходимые тесты, и очень скоро…. отправиться в прошлое на несколько лет. Биржа планирует составлять контракты на срок от пяти до десяти лет, но не меньше, так как слишком частое перемещение во времени не только требует больших затрат энергии, но и влечет за собой… (окончание на 3 стр.)

И, конечно, как только появились объявления о конкурсе на должность психолога-консультанта, я тут же подал заявку. К этому времени я как раз закончил университет. Почему из 68 кандидатов повезло именно мне, еще неоперившемуся, не знаю. Единственное возможное объяснение — родился в рубашке. Вот и все.

Окрыленный, я шел домой и представлял себе свою счастливую безоблачную жизнь. Скорее всего, моя работа будет заключаться в психологической подготовке людей, решившихся на этот шаг. Трудно бывает даже переехать с одной квартиры на другую, а уж сменить эпоху на пять-десять лет — этого вообще еще никто никогда не делал.

Наутро руководитель созданного недавно отдела встретил меня радушно. Аппарат выдал нам вполне сносный кофейный напиток, и мы приступили к обсуждению моих обязанностей.

— Отбор кандидатов осуществляет компьютер. Он же подбирает наиболее подходящее время и место работы, учитывая индивидуальные качества, способности, характер, и по возможности — даже пожелания человека. Ваша работа — консультировать уже отобранных безработных. Здесь могут быть разные неожиданности, сами понимаете. Кто-то может сомневаться, испугаться, даже отказаться в последний момент. Ваша задача — успокоить, уговорить. В общем, постараться, чтобы все кандидаты отправились к месту назначения… или как это… ко времени, что ли? Там очень нужны люди… Тут нужен подход, компьютеру такую работу все еще нельзя доверить. Надеюсь, вы справитесь. Задача ясна?

— А потом?

— Что потом?

— Когда они вернутся… По окончании контракта? Ведь надо будет помочь им опять адаптироваться в этом мире, так? Или это будет делать кто-то другой?

— А, ну да, конечно. Этот вопрос мы обсудим позже. Пока для нас главное — отправить людей. А пока они будут там, решим и все остальные вопросы. Так… А теперь…

— Простите, еще один вопрос. А если во время их пребывания там, в прошлом, им понадобится психологическая консультация? Это предусмотрено?

По лицу руководителя я понял, что мои вопросы нежелательны. Казалось, он вот-вот вспыхнет. Но он взял себя в руки и сказал:

— Нет, не предусмотрено. Извините, но посылать вас в прошлое каждый раз, когда они столкнутся с трудностями… Это слишком большая роскошь. А трудности в прошлом — на каждом шагу. Хотя бы потому, что это — другие эпохи, другой образ жизни. Ничего, справятся. Взрослые люди… Хотя, конечно, мы будем контролировать, наблюдать. В случае угрозы для жизни возвращать обратно. Так что не беспокойтесь.

Он глотнул остывший напиток и поморщился. Да, горячим его пить еще как-то можно…

— Ну вот, а теперь, будьте любезны, подпишите трудовой договор, — он протянул мне тонкую папочку, а потом еще одну. — И еще вот это.

Я подписал договор и еще одну бумагу, предупреждающую об уголовной ответственности за разглашение какой-то информации. Какую информацию нельзя разглашать, написано было довольно туманно, но я решил не придираться и пока воздержаться от вопросов — позже разберемся.

Когда я расправился с бумажной частью, начальник, широко улыбнувшись, сказал:

— Ну, а теперь самое приятное. Пойдемте.

Мы прошли по коридору, в конце которого была широкая дверь без какой-либо надписи. Начальник приложил ладонь к двери, и она бесшумно открылась. Мы оказались в большой светлой комнате, в которой стояло то, что я ни с чем не мог спутать. Да, этот аппарат я уже видел — в старинной, снятой в 20 веке, версии фильма «Машина времени», которую я так любил смотреть в детстве. Такое же прозрачное сферическое сооружение с приборами внутри. Наверное, мое лицо выражало изумление, потому что начальник сказал:

— Помните этот фильм, да? Вот вам одна из загадок времени. То ли наши конструкторы соорудили эту машинку по образу и подобию, так сказать… То ли жители 20 века могли случайно увидеть нашу машину и использовать в фильме ее облик. Непонятно, кто у кого украл. И таких загадок много, сам черт ногу сломит…

Мы подошли к машине, он вытащил откуда-то небольшой пульт, нажал на кнопку, и машина открылась.

— Ну, вот. Добро пожаловать в прошлое! — воскликнул мой провожатый. — Такое у нас правило. Вам, как новому работнику, предоставляется возможность совершить небольшую ознакомительную прогулку. В дальнейшем, если вы у нас останетесь, такие экскурсии будете совершать раз в год. Согласитесь, если вам предстоит убеждать людей, что прошлого не надо бояться, вы должны сами побывать там и увидеть своими глазами. Итак, куда бы вы хотели попасть?

От растерянности я даже не мог сообразить, что от меня требуется. Куда я хочу? Разве это имеет значение? Главное, я попаду туда, в прошлое, и буду совершать путешествия раз в год! А я даже не мечтал, что полечу куда-то уже в первый рабочий день.

— Итак? Вижу, для вас это неожиданно. Может быть, для начала куда-нибудь не очень далеко? Двадцатый, двадцать первый век? Девятнадцатый?

— Д-да, пожалуй… Остановимся на двадцатом.

Казалось бы, не так давно все это было. Но это путешествие я мог бы сравнить разве что с полетом в космос. Так необычно, так странно… Подумать только, ведь люди тогда действительно так жили! Свой родной город я с трудом узнал. Очень много зелени, дома в основном старинные, те, которые сейчас охраняются, как памятники архитектуры. Люди, очень смешно одетые, ходят медленно, как будто им нечем заняться, глазеют по сторонам… Странные, словно игрушечные машины, тоже медленно двигаются по узким улицам. Я увидел женщину, которая подметала улицу метлой. Мужчину, который рисовал. Очень много детей с большими, явно тяжелыми сумками, бегали туда-сюда. Повсюду бродили собаки и коты… В общем, странно, но ничего страшного, конечно. Я бы согласился какое-то время пожить там и поездить на такой смешной медленной машинке. Чем-то этот мир, пожалуй, даже лучше того, в котором я живу. Свободнее, что ли…

И когда я ехал домой, все еще под впечатлением от этого необычного путешествия, я подумал о Лео. Вот кому подошел бы такой неторопливый, зеленый, уютный мир… Двадцатый век, а может, даже восемнадцатый. Вот где он чувствовал бы себя вполне хорошо.

Лео — мой лучший друг. Лео! Не так просто о нем рассказать. Он… Да, он очень способный. У него неуемная фантазия. Постоянно он что-то изобретает. Врывается ко мне с очередной своей идеей, и этим меня огорчает. И сам огорчается, когда узнает, что это давно уже изобрели. Он хорошо рисует. Даже очень хорошо. И пишет. Да, пишет обыкновенной шариковой ручкой. Уже лет сто никто не пишет ручкой, только ставят подписи в документах. А Лео пишет, причем может и правой рукой, и левой, и слева направо, и справа налево. Для чего ему это нужно, он и сам не знает, потому не любит, когда ему задают такие вопросы. В общем, Лео интересуется, по-моему, всем на свете. В общем, Лео — человек очень интересный и разносторонний. И именно поэтому никому не нужный. Ну, какой толк в наше время от его талантов? Все это совершенно не ценится в нашем обществе. Потому Лео оказался среди бесчисленного количества безработных, да еще так называемых бесперспективных. Человечество добилось того, что почти всю работу выполняют компьютеры. Раньше были такие профессии, как врачи, судьи, адвокаты, учителя, дизайнеры, переводчики, художники… Да мало ли кто еще. Теперь компьютерные программы ставят диагноз и назначают лечение, учат, следят за порядком в городе, выносят вердикт в суде, проектируют… И надо сказать, что вполне справляются со своей работой. И люди нужны в основном для того, чтобы обслуживать эти компьютеры. А это значит, что люди и сами должны быть похожими на роботов — четко и хорошо выполнять свою работу. Остались, конечно, еще некоторые специальности — научные сотрудники, руководители учреждений, или вот психологи, как я. Но ведь не все подходят для такой работы, да и рабочих мест все равно столько не наберешь. Практически исчезли и все рабочие специальности, иногда еще берут людей в сферу услуг, и то лишь для создания некоего «лица фирмы».

В тот же вечер я осторожно намекнул Лео, что существует такая возможность. Лео, к моему удивлению, сразу же ухватился за нее.

— Ездят же люди работать в другие страны. Это почти то же самое. Пять лет, даже десять… Что меня ждет здесь? Бедность, унижения, ощущение своей ненужности. А там…

— Что там — этого никто не знает. — Все же я не хотел, чтобы Лео решал что-то сгоряча, не подумав.

— Да, это неизвестно. А неизвестность — это все же какой-то шанс. Здесь же, согласись, все известно, и никаких перспектив не видно. И если честно, меня здесь ничто не удерживает. Да, друзья, родители. Но они никуда не исчезнут за такое время. Не исчезнете?

— Уж постараемся. Но все же подумай.

Лео задумался. Наверное, подумал о девушке, с которой недавно расстался, Эльжбете. Он тогда очень переживал, ходил сам не свой, и надеялся, что они вновь будут вместе. Эльжбета не выделялась ни особой красотой, ни умом, но было в ней что-то неуловимое, что так притягивало Лео. Чем-то они были даже похожи. Беда в том, что у нее были большие амбиции и она строила грандиозные планы, в которые Лео никак не вписывался. И Лео, наверное, решил, что пять лет — это как раз такой срок, за который все может решиться. Либо его чувства к ней угаснут, либо, вернувшись, он будет занимать совсем другое положение, которое будет ее удовлетворять. А может, и она переоценит свои взгляды. И это, конечно, разумно, во всяком случае, лучше, чем мозолить ей глаза и вздыхать от безысходности, ведь изменить он все равно ничего не может.

И через несколько минут Лео сказал:

— И думать нечего. Еду. Лечу. Или… Что там делают со временем?

Мы решили, что Лео понемногу начнет готовиться, пройдет тесты, а я присмотрюсь и разузнаю, что там и как.

За месяц работы на бирже стало ясно, что полететь в прошлое хотят очень многие. Оказалось, что число людей, которым нечего терять, больше, чем я думал раньше. Но тестирование пропускало далеко не всех. Предпочтение отдавалось людям одиноким, у которых не было семьи, близких. Допускались также бездетные семейные пары, пожилые люди, у которых еще были силы и желание менять свою жизнь. И таких оказалось немало, биржа даже наняла еще одного психолога, молодую симпатичную женщину, которая уже несколько лет не могла найти работу. Вообще-то, Рита тоже пришла для того, чтобы пройти тестирование, но мой шеф, увидев, что я не справляюсь с таким потоком, предложил ей остаться у нас. Она согласилась, кажется, с большим облегчением.

Прошедшие тестирование попадали ко мне, зная лишь приблизительную дату своего путешествия: двадцатый век, или первая половина шестнадцатого… Более точная дата определялась и вносилась в базу данных позже, уже перед самым отправлением. Почему — я не мог понять, впрочем, и не очень задумывался. Даже зная приблизительную дату, я мог подготовить людей к перемещению. Как и говорил шеф, поначалу было очень много сомневающихся, готовых отступить, если что-то вдруг им покажется не так. Я хорошо помню самых первых своих клиентов, которых я принял в первый день работы. Это была молодая семейная пара, мужчина лет сорока, разведенная женщина такого же возраста и несколько юнцов. Все они вели себя по-разному. Пара переглядывалась, как бы ища поддержку друг у друга, но почти сразу стало ясно, что их все устраивает и они не отступят. Мужчина не сомневался в своем решении. Выглядел он как-то обреченно, как человек, которому уже все равно, куда податься и что с ним будет. Женщина была, на мой взгляд, глуповата: спрашивала, выдадут ли ей персональную машину времени, если вдруг ей что-то не понравится и она захочет вернуться. Узнав, что персональных машин не будет, чуть было не отказалась, и успокоилась только, когда я ей сказал, что там, куда она отправляется (не так уж и далеко, в начало 21 века), уже есть компьютеры, телефоны и прочие вещи, среди которых она будет чувствовать себя вполне уютно. Молодые люди были полны решимости и готовы к приключениям и подвигам, как и положено молодым во все времена. С ними проблем не было, хотя один из них отправлялся в девятый век.

Могу сказать, не скромничая, что с работой я справлялся хорошо. За этот первый месяц было только два случая, когда люди отказались улететь. Одна весьма эксцентричная молодая девица (такие вечно увлекаются магией, гороскопами, мистикой и прочей ерундой) заявила, что интуиция ей подсказывает никуда не улетать. Интуиция! Надо же, слово какое откопала! И еще один неуравновешенный мужчина среднего возраста вдруг начал кричать, что это ловушка, его хотят обмануть, что знает он таких и будет жаловаться. Не знаю, кому он собрался жаловаться, и что на него так подействовало, но удивляюсь, как такие проходят тестирование.

За этот первый месяц я понял одну странную вещь: люди почти ничего не знают о прошлом, даже о той эпохе, куда им предстоит отправиться. Вернее, их знание часто ограничивается каким-нибудь одним фактом. Например, что в 17 веке не было электричества, в 18 дамы носили длинные пышные юбки, в средние века были рыцари, а во второй половине 20 века была популярна группа «Битлз». Но когда я предложил шефу как-то просвещать людей, рассказывать хотя бы о том периоде, в котором им предстоит работать, он отнесся к этому как-то очень резко.

— И не вздумайте сами что-нибудь предпринимать, — строго сказал он в конце разговора. И, чуть смягчившись, добавил: — Такова политика нашей организации, не мы установили такие правила, а там, вы же понимаете… — Он многозначительно поднял указательный палец, — и мы с вами не можем ничего менять.

Ничего не поняв в такой политике, я все же не стал спорить. Но с этого дня стал сам интересоваться историей. Находил данные о людях, которые уже отправились в прошлое, смотрел год и место их пребывания и старался найти всю возможную информацию об этом периоде.

Тем временем Лео успешно прошел тестирование, но попал на собеседование не ко мне, а к Рите. Вечером я убедился, что Рита отлично справилась с задачей — Лео был весел, беспечен, насвистывал какую-то песенку, и был полностью готов расстаться с привычным ему миром. Казалось, он уже где-то в глубине веков, настолько он казался чужим в нашем времени. Как и другие, он еще не знал точной даты своей будущей работы, было только известно, что это пятнадцатый век. Завтра утром он узнает точное время, получит задание, ему выдадут пособие на первое время — в той валюте, которая была в те годы в том месте, и — вперед… Вернее, назад. Лео заключил контракт на пять лет, на десять пока не решился, но, если все будет хорошо, он сможет продлить его позже. Так ему объяснили. Лео казался совершенно счастливым, и я не стал говорить ему, что с недавних пор меня стали одолевать сомнения. Непонятная тревога, причины которой я сам себе пока не мог объяснить. Может, это и называется давно забытым словом «интуиция»? А может, эту тревогу породило беспокойство за Лео, за его будущее (прошлое?), ведь я в первый раз отправлял туда близкого друга. В общем, я не стал делиться этим с Лео, чтобы не тревожить его перед путешествием.

И на следующий день мой друг уже был в далеком пятнадцатом веке.

Время шло, я работал, и сомнения одолевали меня все сильнее. Я спрашивал себя, хорошо ли я делаю, уговаривая людей покидать этот не очень привлекательный, но все же родной и привычный мир, менять его на неизвестность. И сам себя успокаивал: все по закону, они идут на это добровольно, подписывают все бумаги. И все же…

Постепенно я начал понимать, откуда эта тревога. Я много читал, узнавая, куда отправляются люди чуть ли не прямо из моего кабинета. И получалась не очень приятная картина… Если не страшная. Оказалось, что несколько молодых человек отправились в 1916 год, в то время и место, где шли самые ожесточенные бои первой мировой. Несколько моих клиентов, мужчин и женщин, были разбросаны по Европе в середине 14 века, и вот что я прочитал об этом времени: «Пришедшая из Азии «Черная смерть» в Европе унесла треть населения… В 1346-1348 году в Западной Европе бушевала бубонная чума, умерло более 25 миллионов человек… «Чёрная смерть» имела значительные демографические, социальные, экономические, религиозные и культурные последствия…» Человек, поразивший меня в первый день обреченными и печальными темными глазами, оказался в Польше в 1939 году… Получалось, что большинство людей отправлялись туда, где выжить им было бы очень трудно. Но почему? Я немного успокаивался, когда видел, что некоторые все же попадали в относительно спокойные времена. Но… успокаивался ненадолго. Только относительно! Ведь все равно это были времена, в которые современного человека опасности могли подстерегать повсюду: меч крестоносца, костер инквизиции, землетрясение, в конце концов, какая-нибудь давно забытая пустяковая инфекция, против которой у нас нет никакого иммунитета. И если даже кому-то удастся выжить… Вернутся ли они в свое время? Не будут ли брошены там? И зачем? Кто это придумал? «Такова политика», — вспомнил я слова своего шефа, и сейчас их смысл был совсем другим…

Я не мог нормально работать. Я стал противен сам себе. По ночам меня мучили кошмары: меня сажали на кол, загоняли в газовую камеру, на меня нападали какие-то твари, не то люди, не то звери… Я просыпался в холодном поту. Работал, как автомат. И шеф, заметив это, предложил мне несколько дней отдохнуть, развеяться. Но перед уходом я пошел к Рите и попросил ее посмотреть личное дело Лео, узнать, куда же он отправился. У меня уже созрел план: когда наступит время моего путешествия в прошлое, отправиться туда и любыми способами вытащить Лео.

Рита нашла дело довольно быстро.

— Вот, 1472 год, Италия. Твой друг там. — Она подняла глаза. — А зачем… Герберт, что с тобой? На тебе лица нет. Что-нибудь случилось?

— Н-нет… Просто не высыпаюсь. Спасибо за помощь.

— Нет, подожди. Давай я тебе кофе налью. Натуральный! Подарили. — Она открыла термос, и я уловил аромат настоящего кофе. Как он отличался от запаха напитка из автомата!

— Ну, выкладывай, — сказала Рита, пододвигая ко мне чашку.

И я выложил. Просто не мог больше держать всего этого в себе. Надо было хоть кому-нибудь рассказать. Рита все-таки психолог, возможно, поможет мне с этим справиться. Но когда я закончил, понял — нет, не поможет. Понял по ее глазам, в которых увидел только печаль и страх.

Какое-то время мы молчали. Потом Рита сказала:

— Герберт… Я давно уже об этом догадывалась. Значит, и ты? Теперь у меня нет сомнений. Все ясно.

— Но почему? Зачем?

— Ты же видишь, что происходит? Безработных становится все больше. Это проблема, и большая… Ты заметил, что нам повысили зарплату? Как ты думаешь, за счет чего?

— Значит, мы их отправляем… И все? У них нет никаких шансов вернуться?

— Видимо, так. Есть только небольшой шанс выжить. И приспособиться, смириться.

Мы опять помолчали.

— И как теперь? Что ты будешь делать?

Рита ответила не сразу.

— У меня нет выхода. Работу я так быстро не найду. У меня мама больная, а лекарства такие дорогие… Я не могу. Герберт, надо смириться. Нам тоже…

Я не хотел смиряться. Не хотел. Но понимал, что придется, хотя бы до тех пор, пока не помогу Лео вернуться.

Следующие три свободных дня я много читал о том периоде, в котором сейчас жил Лео. Да, я знал и раньше, что это эпоха Возрождения, но сейчас читал все, что находил. А находил я очень много исследований о Леонардо да Винчи. И увлекся. Оказалось, что я очень мало знал о нем. И чем больше я читал, тем больше удивлялся. Вот лишь некоторые факты, которые заставили меня недоумевать: «Загадка Леонардо начинается с его рождения. О том, как проходило детство Леонардо в Винчи, нам ничего неизвестно… Среди более семи тысяч страниц рукописей и рисунков Леонардо, сохранившихся до наших дней, нет ни одной, которая касалась бы его юности. У него вообще чрезвычайно мало заметок, имеющих отношение к собственной жизни… Его почерк удивителен, Он пишет справа налево, буквы перевернуты так, что текст легче читать с помощью зеркала. Имеется множество версий, почему он писал именно таким образом…» Слишком много совпадений… Я вспомнил, как Эльжбета подшучивала над Лео: «Этот Леонардо да Винчи опять что-то изобретает». Выходит, говорила правду, сама этого не зная?

Мои сомнения окончательно рассеялись, когда я случайно наткнулся в сети на портрет Моны Лизы. Тысячи раз я видел этот портрет, но не замечал… Нет, не может быть. Я увеличил изображение. Нет, наверное, это я себе внушил… Я закрыл глаза. Нет… Надо убедиться. В моем компьютере хранилось много фотографий моих друзей, родственников и просто знакомых. Я нашел фотографию, где Лео снялся с Эльжбетой. Увеличил лицо Эльжбеты. Поставил портреты рядом. Точно. Те же глаза, выражение лица, даже улыбка, та самая улыбка, которая так привлекала Лео и которая озадачила раз и навсегда все человечество. Конечно, другая одежда, прическа… Но лицо — то же самое! Ах, Лео…

В этот вечер я долго не мог заснуть, все думал о своем друге, вспоминал время, которое мы провели вместе… Его наивные изобретения, манеру писать, увлечение всем на свете — от растений до звезд… Еще вспомнилось — Лео говорил, что родители назвали его в честь Леонардо да Винчи. Леонард — его полное имя… Постойте. Так в честь кого же его назвали?

Это была первая моя спокойная ночь за долгое время. Давно я не спал так безмятежно и не высыпался так хорошо. Мне снилось что-то приятное. Наутро я проснулся в прекрасном настроении. Я уже знал, что делать. Когда наступит время моего путешествия в прошлое, я не полечу в пятнадцатый век. Нет, нет. Меня больше привлекает век девятнадцатый… Возможно, там тоже кого-нибудь не хватает.