«Зелеродов рок»

Жаклин Лихтенберг и Джин Лорра «Зелеродов Рок»

Посвящение

Моя работа в этой книге посвящается Кэти Филиппович, первой из читателей написавшей мне письмо о моем романе «Дом Зеора», части номер один этой трилогии. В течение десяти лет Кэти просила, чтобы я написала продолжение истории Хью и Клида. Когда я поехала в Кентукки к Джин, чтобы написать эту книгу, Кэти взяла отпуск и приехала к нам, она помогала нам и неустанно работала даже 4 июля и в день своего рождения.

Через Кэти эта книга посвящается также всем энтузиастам вселенной саймов-дженов, которые на ее месте поступили бы так же.

Если вы захотите взглянуть на вселенную с точки зрения другого человека и предоставить этому человеку то, в чем он нуждается для жизни, если вы настолько глупы, настолько беззаботны или настолько жестокосердны, «Рок Зелерода» написан для вас, потому что вы позволили этой книге возникнуть.

Жаклин Лихтенберг, Мюррей, Кентукки, июль, 1984

Мое посвящение — тоже Кэти Филиппович — за ее труд, выходящий далеко за пределы дружбы. Кэти отказалась от настоящего отпуска, чтобы оказаться между двумя вечно спорящими авторами, пытающимися во что бы то ни стало успеть закончить в срок и в то же время написать лучшую из возможных книг. Она работала за компьютером, терпела наши придирки, и именно она причина того, что первый вариант романа все же был готов в срок. Такая Кэти должна быть у каждого писателя!

Я хотела бы также посвятить эту книгу сотням фэнов, которые своими комментариями и одобрением помогли сформировать вселенную саймов-дженов. Мы с радостью прочли бы ваши замечания и об этой книге. Если вы хотите высказать свои замечания или узнать больше, с нами можно связаться через издателей или с/о «Sime~Gen Inc.» РОВ 1244, Murray, KY427I или по электронной почте simegen@simegen.com. Если ваше письмо требует ответа, пожалуйста, вложите конверт с маркой и вашим адресом. Вся корреспонденция, если в письме нет противоположного указания, может быть опубликована.

Джин Лорра. Мюррей, Кентукки, июль, 1984

Глава первая. Незваные гости

Хью Валлерой не верил собственным глазам.

Повсюду перед ним на поле были воздвигнуты алые, золотые, зеленые и пурпурные палатки и павильоны. Тысячи людей в праздничных нарядах толпились в грязи. Лошади, фургоны, телеги, даже собаки — все было украшено красными лентами. В утреннем воздухе пахло незнакомой едой. Прибывали все новые люди, и шум с каждой минутой усиливался.

После неяркого, бежевого мира цыганской повозки эта пестрота знаменитой Весенней ярмарки территории Залива казалась скорее принадлежащей не ярмарке, а аукциону убийств. Валлерой повернулся к соседу и спросил — лишь отчасти риторически:

— Клид, ты уверен, что мы должны встретиться с ней именно здесь?

Клид Фаррис, глава дома Зеора и официальный посол Тектона территории Найвет, резко ответил:

— Конечно, уверен! Неужели ты должен вечно сомневаться…

Валлерой сосредоточился, чтобы посреди этого океана эмоций дать Клиду островок спокойствия. Валлерой здесь находится в качестве товарища Клида, он призван беречь обостренную чувствительность проводника.

Как только Валлерой принялся за работу, Клид вздохнул и сделал легкий беспомощный жест рукой, подчеркнутый появлением из отверстий у запястья двух дорсальных щупальцев.

— Прости.

— Это моя вина, — ответил Валлерой.

Клид — сайм, внешне он неотличим от джена Валлероя, если не считать тонких, прочных, как сталь, сильных щупальцев.

Но это отличие одной из разновидностей человечества говорило о целом мире внутренних различий, таких, как чувства саймов, одно из которых позволяет им воспринимать энергетические поля жизни.

Клид вздохнул.

— Давай не спорить. Мы здесь, чтобы встретиться с ней.

Из цыганского фургона за их спиной показался третий член посольства — Эдива амбров Дар. Эдива на восемь лет моложе Валлероя, она ренсайм, а не проводник, как Клид. Эдива — самый известный математик современности, преемница знаменитого Зелерода. В сущности и эта поездка — следствие ее непрестанных попыток убедить мир в том, что Зелеродов Рок близок.

В длинном церемониальном плаще цветов общины Дар, сине-зеленого и серого, она несла в руках ярко-синий плащ Клида. Эдива почти такая же высокая, как мужчины, но не так широка в плечах, хотя сильна и жилиста, как все саймы.

— Сектуиб Фаррис, сосекту Риор, — жизнерадостно сказала она, — хоть здесь и тепло, стоит надеть плащи наших общин.

Дома, на севере, все еще ходят в теплых шерстяных плащах, защищающих от резких зимних ветров, но здесь, на территории Залива, трава уже зеленая, почки на деревьях набухли, некоторые уже распустились. На многолюдном поле большинство собравшихся в цветах двух общин территории Залива: Кеон и Карре.

Клид взял из рук Эдивы свой плащ, под ним оказался другой, оранжевый — это цвет Риора, но с полоской голубого. Риор, община Валлероя, — дочерняя община дома Зеора.

Валлерой тоже взял свой плащ и встретился взглядом со взглядом Эдивы. Во время поездки у них не было возможности побыть наедине, и он не сомневался, что она тоже считает это лишением, которое нужно постараться ликвидировать при первой же возможности. От этой мысли у него потеплело на душе, что редко бывало с ним со времени смерти жены.

По-прежнему глядя в глаза Эдиве, он обратил свое профессиональное внимание на Клида. Клид неожиданно повернулся и принялся разглядывать сцену за Валлероем.

— Китти, — окликнул он, — ты ее нашла?

Тоже повернувшись, Валлерой увидел приближающуюся деловой походкой Китти амбров Риор в развевающемся плаще своей общины. Она была дженом, и он сам учил ее вести себя уверенно среди саймов. После смерти жены Валлероя Китти увлеклась им, и он ошибочно принял это за любовь. Результатов было два: их сын Джесс, которому сейчас шесть лет, и осознание Китти того, что ее любовь и преданность принадлежат не лично Валлерою, а идеалам, которые он представляет.

— Сектуиб Фаррис, — ответила Китти, подойдя ближе, — сектуиб Кеона в изоляторе. Мне сказали, что она вас ждет и вы можете войти.

Она взглянула на Эдиву, очевидно, понимая, как та привлекает Валлероя. На лице ее промелькнула легкая улыбка, и Валлерой знал: она дает Эдиве понять с помощью ее саймских чувств, что она, Китти, ей не соперница.

— Хью! — резко сказал Клид, возвращая Валлероя к делам. И пошел в водовороте цветов и звуков, плащ его развевался.

— Китти, — сказал Валлерой, — проследи, чтобы здесь все было организовано. Мы скоро вернемся. Пошли, Эдива. — И он пошел за Клидом, пробираясь через толпу саймов. Догнав, незаметно коснулся локтя Клида. — Для дженов неразумно расхаживать в толпе саймов джанктов.

Джанкты — это те саймы (абсолютное большинство), которые убивают дженов ради селина, жизненной энергии, которую джены производят и которая нужна саймам, чтобы продолжать жить. Такие саймы считают всех дженов, включая Хью и Китти, своей законной добычей… а эта ярмарка буквально кишит ими.

Клид пошел медленней и с любопытством принялся разглядывать окружающих.

— Хью, тут что-то очень странное.

Они миновали пеструю пурпурно-зеленую палатку с хлопающими на ветру красными и золотыми треугольными вымпелами. Небольшой оркестр настраивал инструменты, служители расставляли столы и стулья. Сбоку на козлы положили доски, получилась стойка бара.

Они остановились, чтобы понаблюдать. Эдива заметила:

— Шильтпроновая музыка, порстан — и джены?

Больше половины работников джены, но не рабы и не одурманенные обитатели загонов. Все молодые, веселые, полные энтузиазма, поддразнивают работающих с ними саймов, словно не сознают опасности: самая незначительная провокация приведет сайма к убийству. Райза, сектуиб амбров Кеон, утверждала, что вся территория залива становится подобна общинной. Неужели это правда?

Изучая окружающее общее поле, Клид сказал:

— Это не товарищи. Не проводники. За исключением женщины, которая ими руководит, все саймы джанкты, но у дженов низкие поля. Какие-то проводники взяли у них селин как у доноров. Нет саймов в состоянии потребности. Не думаю, чтобы возникли неприятности, но…

«Вот именно. Но», — подумал Валлерой. Все, что вызовет у этих дженов удивление, все, что причинит им боль, способно спровоцировать сайма джанкта на убийство — сайм высасывает жизненную энергию так грубо и жестоко, что нервы джена сгорают и сам он умирает в страшной боли. Самая близкая дружба, даже любовь при достаточно сильной провокации не отвратят сайма от убийства.

— Вот еще о чем нужно спросить сектуиба Райзу амбров Кеон.

— Я бы сказал, обвинить ее в этом, — заметил Клид.

В это время к одной из палаток задом подъехал фургон, груженный бочонками с порстаном. Два сайма взлетели на фургон и начали бросать бочонки стоявшим за стойкой двум другим саймам. Бочонки образовали в воздухе дугу. Все саймы ускорились — тратили добавочный селин, чтобы усилить свои мышцы, — как будто джены здесь так дешевы, что любой сайм может убивать их по двое за месяц.

Эдива содрогнулась.

— Какая небрежность! Нет, какое преступление! Я разорвала бы ее собственными руками.

Эдива прошла разъединение. Это значит, она провела чрезвычайно болезненный процесс, который позволил ей перестать убивать и поселиться в общине Дар. В общинах проводники, такие, как Клид, брали у дженов селин, не принося им вреда, а затем давали ренсаймам, которые не могут жить без убийств.

В Даре Эдива узнала о Зелеродовом Роке. Математик Зелерод с помощью статистического анализа установил, что по мере того как саймы живут все дольше и убивают все больше дженов, через несколько поколений наступит момент, когда число саймов и дженов сравняется. Чтобы выжить, саймы перебьют оставшихся дженов и сами умрут от селинового истощения, когда дженов не останется. Единственная альтернатива человечества — жить так, как живут в общинах.

Валлерой не был так уверен, что все увиденное «преступно». Очевидно, джены могут более свободно, чем на территории Найвет, взаимодействовать с саймами. Может быть, при необходимом отношении и подготовке любой джен способен отдавать селин непосредственно сайму. Клид и другие предводители Тектона, однако, и слышать не хотели о таких экспериментах; они указывали на накопленные за столетия статистические данные: любые попытки отрегулировать отношения саймов и дженов оканчивались неудачей. Но за последние несколько десятилетий было установлено много нового. Тектон, организация общин территории Найвет, которая послала Клида своим представителем, ориентирована на саймов и слишком старается защитить дженов. Возможно, у организации общин территории Залива — если, конечно, две общины способны составить организацию, — иное отношение.

Эдива с отвращением отвернулась от летающих бочонков, и Клид вслед ей сказал:

— Эдива, подождите! Не следует торопиться с выводами. Мы здесь чужаки. И, может, не понимаем, что злинним.

«Хорошо, — подумал Валлерой, торопясь за ними. — Может, зрелище взаимодействия саймов и дженов на него подействует».

В центре ярмарочной площади рядом с грудой ржавеющего металла стояла большая кирпичная полусфера. На табличке необычной вязью было написано:

ЭТА ДОМНА СОХРАНЯЕТСЯ В ПАМЯТЬ ПЕРВОГО ВЫГОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА МЕЖДУ КЕОНОМ И ЛАВИНОМ. К СВОБОДЕ ЧЕРЕЗ СОТРУДНИЧЕСТВО.

Клид обошел памятник, Валлерой — за ним. Они увидели белую палатку, ее круглые красные и зеленые флаги свидетельствовали, что перед ними госпиталь и распределитель.

— Видишь? — спросил Клид, указывая двумя щупальцами. — Госпиталь хорошо оборудован и достаточно велик. Это не небрежность.

В палатке находилось множество проводников и товарищей в цветах Кеона и Карре. За палаткой фургон, с которого разгружали койки, матрацы и постельное белье. Джены расставляли койки, а саймы тем временем складывали из кирпичей печь.

Клид обошел палатку, знаком попросив Валлероя держаться подальше от него, пока он своими саймскими чувствами злиннит окружающий нейгер — селиновое поле такого проводника, каким должна быть Райза Тиг.

— Ее здесь нет, — сказал он, пожав плечами.

— Вон там павильон Кеона, — показал Валлерой. Это был явно самый большой павильон на ярмарке, поставленный поперек улицы, образованной палатками. И павильон использовался весь и активно. — Пошли туда, — добавил Валлерой уже на ходу.

Прежде чем они добрались до большого навеса, затеняющего вход в павильон, Клид подтвердил:

— Она здесь! — Он миновал очередь посетителей у входа, отряхнул пыль с обуви и сказал охраннику: — Сектуиб Кеона нас ждет.

Павильон разделен красными и белыми полотнищами, что создает теплое розоватое свечение. В стеклянных витринах многочисленные металлические украшения, драгоценные изделия, предметы быта, несколько дипломов победителей конкурса в Аренсти. Драгоценные и полудрагоценные камни, золото, серебро и разнообразные сплавы создают впечатление изысканности и веселья. Но самое главное впечатление — «богатство». Некоторые витрины даже не застеклены. Много ценных предметов лежит открыто — их можно взять в руки, украсть. За прилавками стоят несколько работников, кое-кто из них помогает посетителям, но большинство из них — джены, а ведь джены не способны злиннить, они не могут определить намерение украсть, не способны заметить стремительное движение рук у себя за спиной.

В павильоне не тесно. Нового посетителя впускают, только когда кто-то выходит. Но все равно саймов, дженов и даже детей гораздо больше, чем в состоянии контролировать несколько работников. И опять Райза Тиг кажется плохим менеджером.

Валлерой заметил молодого человека — в сущности, это мальчик лет пятнадцати, но уже установившийся как джен, — у витрины со сверкающими украшениями. На руке — кольцо Кеона. Высокий, с поразительно голубыми глазами, которые сразу обратились к посетителям. Валлерой не был уверен, что заметил бы мальчика, если бы Клид не сделал ему знак. И Валлерой повернулся к проводнику, защищая его от нейгера джена из Кеона. В такой момент все может вызвать раздражение Клида.

Мальчик подошел и поклонился.

— Кеон приветствует Зеор, Дар и… простите за то, назтер, что не узнаю вашу общину, — сказал он Валлерою. Тот видел, что мальчик заметил белую обшивку плащей его и Клида, но не задал никаких вопросов, которые могли бы показаться оскорбительными.

— Риор, — подсказал Валлерой. — Мы прибыли для встречи с Райзой, сектуибом Кеона.

— Мы ждем вас. Добро пожаловать. Меня зовут Морган Крег амбров Кеон, второй товарищ. Прошу сюда.

Сектуиба Кеона они нашли в глубине павильона. Это была маленькая женщина с темными волосами, аккуратно зачесанными назад, и с бледной веснушчатой кожей. Валлерой знал, что женщине больше тридцати лет, но выглядела она так, словно не вышла из Первого Года.

Однако вид у нее был, как у взрослого человека, привыкшего к тому, что его слушаются.

— Мука испорчена, — говорила она стоявшему перед ней смущенному джену. Просунула изящную руку в мешок, и Валлерой ощутил отчетливый дрожжевой запах. — Либо тебя обманули, либо ты пытаешься обмануть меня.

— Либо и то и другое, — добавил стоявший рядом сайм, человек средних лет, с полуседыми волосами, одетый в строгий деловой костюм, резко контрастирующий с небрежной одеждой остальных. Но внимание Валлероя привлек не его костюм, а взгляд. В глубине его глаз — необычное спокойствие, под которым прячется печаль. Такого выражения Валлерой раньше никогда не видел. Однако на этой ярмарке он уже не раз подмечал такое выражение в глазах старших по возрасту саймов.

Чувствуя любопытство Валлероя, Клид негромко пояснил:

— Он полуджанкт. Здесь их полно, Хью. Опасно.

Опасно? Во дни первых проводников, до основания Зеора, так должны были себя чувствовать жители города Свободы, те саймы, которые слишком стары для разъединения, для того, чтобы перестать убивать. Они ограничивались двумя-тремя убийствами в год и как можно дольше жили на передачах проводников. Как может Тектон надеяться осуществить свою мечту о единстве саймов и дженов, не приняв — и не уважая — поколение саймов джанктов, готовых позволить своим детям пройти разъединение?

Сайм посмотрел на смущенного джена с мукой и сказал:

— И вы хотите предоставить дженам гражданство, Райза?

— Неужели отказать в гражданстве и саймам на том основании, что среди них встречаются мошенники или дураки? — ответила женщина, вытирая руки о свой не раз стиранный, с пятнами краски халат, на несколько размеров больше, чем нужно для такой миниатюрной фигуры. Она небрежно отодвинула мешок.

— Убери это — и не пытайся что-нибудь подобное продать на ярмарке!

— Да, мэм, — ответил джен и попытался оттащить раскрытый мешок. Смущение сделало его неловким: мешок опрокинулся, мука просыпалась.

От мешка пошел острый запах, и Валлерою показалось, что он видит червей. Его начало мутить, он отвернулся, пытаясь сохранить контроль: не хватало, чтобы его вырвало в присутствии всех этих саймов в павильоне.

Райза повернулась; несмотря на усилия Валлероя, он привлек ее внимание.

— А, вот наконец и вы! — Она тщательно вытерла руки, сняла халат и бросила его рослому джену, который, очевидно, дал ей его на время. Валлерой знал этого джена по его репутации: это муж Райзы и первый товарищ Серджи амбров Кеон. Сектуиб вытянула щупальца и с улыбкой повторила: — Кеон приветствует…

Валлерой из вежливости перестал воспринимать Клида и Эдиву, поэтому неожиданный поступок Клида застал его врасплох. Клид развернулся и с выражением растущего ужаса оглядел павильон. Потом, с побледневшим обветренным лицом, быстро пошел по павильону, обходя второго товарища Кеона, который вернулся на свое место у витрины с драгоценностями, и вышел наружу.

Пораженный, Валлерой посмотрел на сектуиба амбров Кеон: она, несомненно, решила, что посол территории Найвет намеренно оскорбляет ее. Но времени для извинений нет: совершенно очевидно, Клид испытал сильнейший удар, иначе не вел бы себя так. Валлерой бросился за проводником, пробираясь через толпу, уже закрывшую проход, Эдива за ним. Хью бранил себя за то, что подверг Клида воздействию чего бы то ни было, надеясь исправить ошибку собственным нейгером.

Сектуиб Райза амбров Кеон смотрела вслед уходящим послам, которых собиралась так роскошно принять. С того времени как она приняла присягу Кеона, ей приходилось слышать сотни рассказов об упрямстве и непредсказуемости проводников Фаррис, но сейчас она впервые встретила — почти встретила — одного из них.

— Какого шена с ними случилось? — спросил Таннен Дарли, один из главных инвесторов Кеона и, вероятно, его лучший друг в правительстве территории.

— Боюсь, мы расстроили наших гостей, Тан, — ответила Райза. — Попытаюсь исправить положение.

Взглядом она подозвала своего товарища и бросилась вслед за послами.

Несмотря на короткие ноги, она те же легко перегнала Серджи, как Клид — своего товарища. Но Серджи был в превосходной форме, он длинноногий и привык успевать за саймами. Гости остановились у памятника. Райза подошла к ним, и Серджи тоже почти одновременно с нею.

— Подождите! — попросила Райза, когда группа направилась к цыганскому фургону, который ее привез. Подойдя ближе, она добавила более нормальным тоном: — Не понимаю, что вас оскорбило. Пожалуйста, расскажите мне, чтобы я могла исправить дело.

Сектуиб Зеора ответил с акцентом, характерным для территории Найвет:

— Вы говорите серьезно. — Наклонив голову, он изучал ее нейгер, а она стояла открытая пред его вниманием. Он удивленно продолжил: — Вы поручили подготовленным товарищам притуплять чувствительность саймов, мешать их свободе выбора, и вы не понимаете, что сделали?

Вопреки своим лучшим намерениям, Райза почувствовала, что отношение этого человека ее раздражает. Она подбоченилась и посмотрела на проводника, который возвышался над большинством присутствующих.

— Притуплять? Притуплять! — Теперь она тщательно контролировала свой голос. — Наши джены распространяют спокойное, тактичное внушение, напоминая посетителям, что гораздо легче заплатить за наши товары, чем иметь дело с законом. Это внушение ненавязчивое, подсознательное…

— Ненавязчивое! — взревел Клир с широко распахнувшимися глазами.

Его товарищ пытался пронизать окружающее поле спокойствием, и Серджи, подавив собственный гнев, присоединился к его усилиям. Клид взглянул на стоявшую рядом с ним женщину ренсайма и повторил:

— Ненавязчивое?

Он искал подтверждения.

Женщина сказала:

— Ну, я почувствовала что-то, когда Хью перестал нас защищать.

Клид более спокойно спросил:

— Это действительно было не?..

Товарищ Клида подошел к Серджи и шепотом произнес:

— Это моя вина. Мы можем где-нибудь поговорить?

Райза сказала:

— В распределителе есть изолированный кабинет. Прошу вас вернуться в павильон.

Они прошли лабиринтом изолирующих полотен и оказались в треугольном помещении между двумя лечебными палатами. Этот маленький кабинет использовал изолирующие стены палат, чтобы не пропустить хаос окружающего нейгера. Когда они вошли, джен сказал:

— Клид, это я виноват. Я убрал защиту, когда…

— Я это почувствовал, — прервал Клид, и Райза ощутила воспоминание джена — воспоминание о подступающей рвоте. — Когда ты убрал поле, шум, производимый ее дженами, обрушился на меня, как взрыв… мне на мгновение показалось, что я теряю сознание, но я не пострадал. Но нужно побыстрей сделать передачу.

«Почему они не сделали ее раньше?» Что-нибудь произошло в дороге? Райза как можно незаметней злиннила, пытаясь оценить ситуацию; она убедилась, что поля у обоих не настолько расстроены, чтобы объяснить поведение проводника. «Проводник с такой репутацией, несомненно, в состоянии справиться с потребностью».

Райза попросила помощника принести стулья и трин-чай. Потребуется время, чтобы разобраться в запутанной ситуации.

Пока они втискивались в крохотный кабинет, Райза могла убедиться в том, как мастерски справляется товарищ Фарриса. Но все же интуитивно что-то ее настораживало. «Тут какая-то неприятность». Что-то нарушает их нейгерическую гармонию. Личный конфликт? Должно быть, все-таки что-то произошло в пути: ни один проводник не станет путешествовать с товарищем, с которым хоть в чем-то нет согласия. Их плащи говорят, что они из разных общин; может, собственный товарищ Клида затерялся где-то в пути. Неудивительно, что проводник в таком состоянии!

Когда принесли чай, Райза знаком попросила ренсайма обслужить гостей: она надеялась, что горячий чай успокоит нервы. Сама она села за стол, и они обменялись представлениями. Джен был представлен как первый товарищ Зеора и сосекту Риора. Райза обменялась непонимающим взглядом с Серджи, который до сих пор не сказал ни слова. Ее мужу нужно привыкнуть к голосам и акцентам гостей, прежде чем он начнет их хорошо понимать: несколько лет назад, когда разгневанные джанкты попытались уничтожить сталелитейную фабрику Кеона, при взрыве пострадал его слух.

Однако Райза видела и злиннила, что Серджи оценил ситуацию между этими двумя и тоже не может понять, как джен способен выполнять обязанности товарища и в то же время руководить собственной общиной. Очевидно, что эти двое постоянно участвуют в передачах. Откуда же напряжение между ними?

— Позвольте приветствовать со всем гостеприимством, какое есть в моем распоряжении, и извиниться за то, что расстроило вас. Серджи рассказывал мне, насколько чувствительны проводники Фаррисы. Возможно, наше негромкое сообщение показалось вам оглушительным гулом, сектуиб Зеор. Если бы я это знала, то велела бы им прекратить, как только вы вошли, — особенно Мора, нашего сына. Он обещает стать таким же прекрасным товарищем, как его отец, но он установился только год назад. Он обладает силой, но только время даст ему рассудительность.

Держа подстаканник — одну из великолепных работ Серджи по металлу — четырьмя щупальцами, Клид вежливо ответил:

— Прошу прощения за свой срыв. Причина очевидна.

Вытянув руки и расставив пальцы, он убрал свои защитные поля, и на Райзу обрушилось ощущение огромной потребности. И еще что-то — да, энтран. Сама она никогда этого не испытывала, но знала, что у проводника, который долго непрерывно берет селин у дженов и передает его ренсаймам, а потом вдруг перестает работать, системы выходят из равновесия, и это вызывает судороги и сильнейшую боль.

«Неудивительно, что он так чувствителен. Как могли они выпустить это из-под контроля?»

Она поразилась способности Клида маскировать свое состояние. Разумеется, это фирменная марка настоящего проводника, и только проводник с огромными способностями может проникнуть через такую защиту. Райза никогда не встречала человека, который был бы способен так обмануть ее чувства.

Она почувствовала, что Серджи сдерживает изумление. Клид чуть дольше, чем следовало, не восстанавливал защиту, и Райза подумала, воспринял ли он ее жалость. Имея поблизости такого чувствительного проводника, она сможет усовершенствовать собственную технику маскировки.

Хью ответил:

— Мы рады помочь вам своим умением. На территории Найвет нет ничего подобного вашей весенней ярмарке. У нас джанкты и жители общин никогда так свободно не общаются.

Райза вежливо сказала:

— Именно поэтому я и пригласила вас, чтобы вы сами увидели, что может дать сотрудничество с джанктами. У нас нет причин усиливать патрулирование границы, как убеждает нас сделать правительство Найвета. Но мы рады тому, что послом к нам прибыл представитель общины. Возможно, вы сумеете разглядеть то, что не смогут увидеть ваши коллеги джанкты, — что дикие джены могут стать ценными союзниками. Сектуиб Зеор, когда вы объясните им, что мы здесь делаем…

— Коллеги джанкты? Сектуиб Кеон, боюсь, вы неверно поняли. Я представляю только Тектон — общины Найвета. Джанкты Найвета намного превосходят нас по численности, и мы вынуждены жить по их законам. Тектон послал меня в надежде, что я добьюсь успеха там, где не смогло правительство, потому что для нас важно, чтобы граница была укреплена.

Райза изучала карты. Острова саймской территории, окруженные территорией дженов, за столетия не раз меняли границы, один остров сливался с другим, и постепенно Найвет протянулся чуть ли не через весь центр континента. Однако лишь узкий и уязвимый, но стратегически важный коридор соединяет восточный край Найвета и западную границу территории Залива. Здесь свободно оперируют Вольные Рейдеры. Правительство дженов хотело бы перегородить этот коридор, избавившись как от рейдеров, так и от торговли между Найветом и Заливом. Найвет утверждает, что единственный способ остановить передвижение воинских частей дженов, совместная — Найвета и Залива — борьба с рейдерами до того, как войска дженов не займут постоянные позиции.

— Я говорю от имени всей территории Залива, — сказала Райза. Она всегда считала Тектон самой мощной организацией в Найвете. — У нас, в местном правительстве, немало представителей общин, и наши полуджанкты и неджанкты не ассоциируются с общинами.

— Не ассоциируются? — удивился Хью.

— Подожди делать выводы, — предупредил Клид своего товарища. — Прошу вас, продолжайте, сектуиб Кеон.

— Мы были бы рады сотрудничать с вашей территорией и обоими ее правительствами, — продолжала Райза. — Однако мы считаем, что действия, которые правительство территории дженов может рассматривать как акты агрессии, например, увеличение численности саймских армий вдоль наших границ, лишь отдалят достижение нашей конечной цели — союза с дикими дженами.

Она не могла не заметить их явный скептицизм, однако продолжала:

— Посмотрите и злинньте сами. Здесь нет рынка сбыта для диких дженов. Нет нелицензированных рейдеров, готовых договариваться с правительством. Активность наших лицензированных рейдеров за последние годы резко сократилась, потому что уменьшился спрос на диких дженов для аукционов. Возможно, ваше правительство не в состоянии оценить это достижение, но, надеюсь, Тектон оценит.

Клид согласно кивнул и добавил:

— Но очень трудно поверить, что подобное действительно достигнуто.

— Доказательства вы можете видеть вокруг себя. В это время всегда проводился весенний аукцион. Сейчас не продают и не убивают ни одного джена. Посетители пришли покупать наши товары. Сектуиб Зеор, мы сделали жизнь легче для наших коллег джанктов — у них есть работа, физические удобства и много селина. Все большее число молодых саймов становятся неджанктами или дисджанктами и остаются друзьями со своими друзьями и родственниками, которые устанавливаются дженами. У нас не только нет рынка для диких дженов — через несколько лет дикие джены будут приходить за покупками на нашу ярмарку! Зачем же нам враждебно настраивать будущих союзников, разместив свои армии прямо у них на заднем дворе?

Хью занялся работой товарища, защищая Клида от тех обрывков нейгерического шума, которые все же проникали в изолированное помещение. Проводник отпил чай и осторожно ответил:

— Ваши рассуждения были бы безупречны, будь сведения полными. На пути сюда мы видели многочисленные признаки передвижения частей армии дженов. Не ваших соседей, сектуиб. Это войска из Нового Вашингтона. Они развертываются, чтобы пресечь усиление деятельности вольных рейдеров в этом коридоре…

Вольные рейдеры — это банды бездомных саймов, которые проносятся по местности, крадя и убивая дженов, приканчивая саймов. В трудные времена число их увеличивается, так как люди, теряющие все, присоединяются к их ордам. Некогда это был бич, который периодически опустошал все территории и саймов, и дженов, но сейчас…

— У нас больше нет этой проблемы, — говорила Райза гостям. — Вам следует проехать по нашей территории. У нас здесь мир — саймы и джены взаимовыгодно сотрудничают. Позвольте показать вам…

В этот момент Клид наклонил голову набок, взгляд его потерял сосредоточенность, он злиннил. Потом встал так, чтобы Серджи не находился между ним и внешней стеной павильона. Нахмурившись, он сказал:

— Что-то происходит. Вы злинните это?

Райза тоже встала и повернулась к легко изолированной внешней стене. Но ничего необычного не ощутила.

— Просто ярмарка. У нас тут четыре-пять тысяч человек.

— Нет, — настаивал Клид. — Далеко от ярмарки. Пойдемте наружу!

Он вышел из палатки, Райза, испытав меньше чем за час второе удивление, пошла за ним.

Серджи сказал:

— Фаррисы известны своей чувствительностью. Он, видимо, злиннил что-то очень важное.

Райза вышла вслед за Клидом. Снаружи ярмарка набирала ход. Тысячи саймов и дженов покупали, продавали, смеялись, развлекались. Клид миновал линию охраны, окружавшую павильон; стоя выше толпы, он смотрел на север.

Райза пошла к нему, и тут Клид сказал:

— Это вольные рейдеры — от пятидесяти до ста — они приближаются сюда галопом. Будут здесь через десять — максимум пятнадцать минут. Должно быть, их привлекло поле этой толпы.

«Пятнадцать минут галопом. Он может злиннить на такое расстояние и даже оценивать нюансы полей? Не могу поверить».

Райза почувствовала предупреждающую дрожь Серджи. Прошедшие годы научили ее доверять инстинктам своего товарища. И она тут же начала отдавать распоряжения жителям Кеона. Через несколько минут отряд проводников и товарищей был уже верхом. Из павильона Кеона вышел Таннен Дарли, услышал, что происходит, и стал распоряжаться саймами, сохранявшим ему верность.

Райза дала Клиду, Хью и Эдиве лошадей из общинной конюшни. К тому времени как они достигли северной границы территории ярмарки, собралось уже несколько сотен ренсаймов, часть верхом, часть нет, но все в нескольких днях от потребности.

Сидя на великолепном черном жеребце с белыми чулками, подаренном Серджи в последнюю годовщину принятия присяги, Райза разместила свой приемный комитет большим полукругом, в центре которого находились джены. Они должны были привлечь внимание рейдеров. Сама Райза подъехала туда, где стояли Хью, Клид и Эдива.

— Теперь я их злинню, — сказала она Клиду. — Откуда они могли прийти?

— Попытайтесь хотя бы нескольких захватить живыми, — мрачно ответил Клид, — и спросите. Но мы видели признаки такой деятельности вдоль всего коридора от Найвета до Залива.

— Нескольких? Мы их всех возьмем живыми, — заверила его Райза.

Она уловила сарказм в нейгере Клида, но он промолчал. Вольные рейдеры как можно быстрей тратят селин, чтобы убивать снова и снова, и при этом используют самые бесчеловечные способы убийства. Их редко берут живыми. Она продемонстрирует, чего достигла территория Залива, и завоюет доверие гостей.

Клид явно сомневался, но спросил:

— Где вы бы хотели нас разместить?

— Оставайтесь здесь, — ответила она. — Просто наблюдайте. Увидите такое, во что сами не поверите. — «К тому же в его состоянии Клиду здесь совсем не место».

Теперь они слышали топот копыт рейдеров, окружающее поле взревело грубым и жестоким предвкушением. Хью сосредоточил все внимание на проводнике. Очевидно, они в состоянии отбросить проблемы и работать вместе. Это хорошо. Райза и думать не хотела, что будет, если этот сектуиб поддастся искушению убить — на территории Залива, куда прибыл под ее личную гарантию.

Валлерой рукой коснулся запястья Клида, напрягая усилия для защиты проводника от хаоса, развертывающегося внизу. Вторую руку он протянул к Эдиве, надеясь защитить и ее тоже.

Клид показал на ряд товарищей, размещенных так, чтобы встретить нападение рейдеров, провоцируя их своим соблазнительным полем. Подготовленных товарищей, конечно, не могут убить в попытке отнять у них селин, но рейдеры любят приканчивать таких дженов, забивая насмерть, сжигая или вообще любыми жестокими медленными способами.

Передовая группа рейдеров вырвалась из густых кустов на краю ярмарки, лошади их тяжело дышат, они в пене и едва способны двигаться галопом, а всадники нещадно их подгоняют. А эти всадники!

Тощие, одетые в обрывки краденой одежды, они всем своим видом, впалыми щеками и заостренными голодом чертами лица демонстрировали свой образ жизни.

Райза сидела на лошади рядом со своим товарищем и со спокойным удовлетворением наблюдала за тем, как ее люди встречают нападение.

«Как она может быть такой спокойной?» Валлерой, несмотря на всю свою профессиональную подготовку, был напряжен: он вспоминал молодых товарищей, полных уверенности, но впавших в панику и убитых вольными рейдерами, такими же, как те, внизу. Может, Райза никогда такого не видела. Если бы видела, поняла бы, как важно укрепить границу. Но в глубине души что-то в нем хотело, чтобы она оказалась права. «Мир должен быть таким, каким она хочет его сделать. Должен быть».

Рейдеры обрушились на защитников, они спрыгивали со своих уставших лошадей и бросались на поджидавших их дженов, не замечая окружения.

— Половина из них в состоянии истощения! — воскликнул Клид.

Истощение — это состояние перед смертью от недостатка селина. Этим саймам необходим селин — и они заберут его, чего бы это ни стоило.

— Я злинню это, — ответила Райза. — Товарищи дадут им передачу. Не тревожьтесь. Убийств не будет.

Первый рейдер набросился на свою «жертву». Товарищ принял тощее тело на вытянутые руки, позволив рейдеру оплести свои предплечья щупальцами. Они были слишком далеко, чтобы Валлерой мог разглядеть маленькие розовые латерали, по одной по обе стороны на каждой руке, более слабые, чем остальные щупальца. Латерали почти исключительно состоят из проводящих селин нервов. Когда нападающий сайм достигает пятого пункта контакта, обычно прижимаясь губами к губам джена, невидимый селин через эти латерали переходит из организма джена в тело сайма.

Валлерой подошел ближе к Клиду, заметив, что оба проводника находятся в функциональном режиме, нервные системы защищают их от ожогов нейгерических нападений. Сам он предчувствовал ошеломляющее наслаждение, которое возникает, когда перенасыщенные селином ткани освобождаются от него.

Но рейдеры искали у своих жертв не наслаждения. Им нужны были ужас и боль дженов.

Однако от товарищей Райзы они этого не получили. Как только селин переходил к рейдеру, проводник или ренсайм хватал его и валил на землю, чтобы рейдер не мог убить товарища за обман: ведь не дал ему убить себя. Валлерою показалось, что в самой гуще схватки он узнал Мора, сына Райзы. Он убедился в этом, когда Райза и Серджи вздрогнули: молодой человек исчез под грудой тел. Сердце забилось сильней, словно и его сын Джесси здесь…

Клид подвел свою лошадь ближе к Хью.

— Не ввязывайся, — предупредил он профессиональным тоном; его спокойствие было не просто отсутствием напряжения. Валлерой постарался отогнать воображаемые картины и сосредоточился на поддержке Клида.

— Спокойней, я с этим справлюсь.

Минуту спустя Мор снова был верхом и выкрикивал команды.

Схватка скоро закончилась. Рейдеров окружило кольцо проводников и товарищей; мстительным рейдерам до дженов не добраться. Наполнившись селином, они обладали силой, достаточной, чтобы разорвать дженов на куски. А психика позволяла им наслаждаться этим.

Клид сказал Хью:

— Ни одного убийства. Никто даже не погиб от других причин.

Валлерой облегченно перевел дыхание.

— Вы сильно рисковали, но я рад, что вы победили, сектуиб Кеон.

Райза ответила:

— Особого риска не было. Видите ли, когда джены доверяют саймам и сотрудничают с ними, убийств не бывает. На время мы поместим рейдеров в загон…

— Я поражен, — признался Клид.

Загон — самое прочное сооружение в городе, обычно это укрепление, где растят дженов, которых потом убивают налогоплательщики саймы. Но как Райза, жительница общины, может обладать такой властью, чтобы отправить своих пленников — саймов — в загон? И как саймы реагируют на то, что с ними обращаются как с дженами, предназначенными для убийства?

Однако прежде чем Валлерой смог что-нибудь сказать, Клид передвинул лошадь и снова стал злиннить на большое расстояние.

— Сектуиб Кеон, а вы думали, от кого бежали эти рейдеры?

Взгляд Райзы потерял сосредоточенность, она тоже принялась злиннить, а Клид объяснил все:

— Триста, может, триста пятьдесят солдат регулярной армии дженов. Они видели следы зверской жесткости и не увидят никакой разницы между вами и этими рейдерами.

Очевидно, этого сектуиб Кеона не ожидала. Она глубоко вдохнула и крикнула:

— Иди сюда, Серджи!

Потом сделала знак своему трубачу и, не дожидаясь своего товарища, поскакала вниз, к линии защитников.

Глава вторая. Загадка Фарриса

Клид негромко произнес:

— А я уже начинал думать, что у нее данные хорошего руководителя!

Женщина — товарищ все время был рядом с ней, — сидя верхом, выкрикивала приказы. Проводники злиннили приближающихся дженов. Ренсайм, которого Хью видел в павильоне Кеона с Райзой, перестраивал свой отряд хорошо подготовленных джанктов.

Раздавались приказы, щелкали хлысты, прогремел сигнал трубача. Кем бы ни были эти люди, они все же не настолько глупы, чтобы жить вблизи границы с дженами и пренебрегать военной подготовкой.

На этот раз защитный строй представлял собой обратную картину: саймы впереди, они первыми встретят нападающих, джены за ними.

— Неужели у нее впереди проводники? — спросил пораженный Валлерой.

— Боюсь, что так, — ответил Клид.

Валлерой чувствовал конфликт в душе друга. Такому человеку, как Клид, трудно избегать физической опасности, позволив другим оказаться в самом опасном месте. Но выживает лишь та община, которая защищает своих проводников и товарищей. По личному опыту Валлерой знал, что Клид не трус.

Рейдеры находились сзади, под охраной часовых саймов и дженов. Посетители ярмарки, в основном ренсаймы, построились в отряды и двинулись на помощь местным жителям.

Из густого подлеска вырвалась кавалерия дженов. Мундиры солдат в иле и речной грязи, лошади в пене. Они выходили и выходили из зарослей; их было гораздо больше, чем оценивал Клид.

Еще за пределами дальности, на которую способен злиннить обычный ренсайм, джены открыли огонь. Но ряды Райзы не дрогнули.

Валлерой почувствовал, что Клид перешел в рабочий режим, и понял, что кто-то ранен: ощущение боли достигло чувствительных нервов Фарриса, несмотря на его собственное защитное отталкивающее поле. Валлерой с трудом сдерживал лошадь.

— Пошли поможем в больнице.

Но Клид его не слушал. Он поднял руку, указал дорсальными щупальцами.

— Райза там! За центром линии!

— Если они схватят ее…

— Надеюсь, этого не будет. Мне нужно еще узнать, стоит ли с ней заключать союз, — мрачно ответил Клид.

Две силы: стоящие на месте бойцы Райзы и скачущие джены — встретились и сплелись. Саймы, даже проводники, умирали или испытывали искушение убить.

— Большинство этих саймов прошли разъединение? — спросил Валлерой — для того, чтобы отвлечь Клида и чтобы узнать что-нибудь.

— Очень многие. Но все-таки больше полуджанктов.

Бой приближался, войско Райзы отступало. Валлерой приблизился к Клиду, который продолжал отодвигаться, чтобы точнее злиннить расстояние. Эдива застыла в седле, сжимая пальцами и щупальцами узду. Взгляд ее потерял фокусировку, выдавая охотничий режим сайма — в таком режиме сайм нападает и убивает, подчиняясь врожденным рефлексам. Она дисджанкт.

— Клид! — предупредил Валлерой.

Проводник коснулся щупальцем запястья Эдивы. Как джен, Валлерой не мог злиннить поля, смещающиеся, чтобы защитить ренсайма, но годы общения научили его кое-что чувствовать, когда Клид работает. Эдива расслабилась, и Валлерой подвел свою лошадь ближе, чтобы охватить их обоих своим полем и настроиться на ритмы организма Клида.

Эдива перевела взгляд с одного своего защитника на другого, потом снова взглянула на битву, которая, словно мираж, развертывалась под ними. Неожиданно глаза ее распахнулись.

Пять дженов в строгом воинском строю подгоняли лошадей, направляясь прямо к ним. Двое из них вооружены ружьями, двое — саблями, а пятый, очевидно, офицер, извлек зловещее лезвие. Они окружали троих не участвующих в сражении.

За все годы знакомства с Клидом Валлерой ни разу не видел, чтобы проводник держал оружие. И не позволял вооружаться своему товарищу. Себя он считал смертоносным оружием, но спасающим жизнь, а не отбирающим ее.

Эдива не разделяла такую философию. Ее община славилась своими бойцами. Она давала клятву не проявлять агрессию, но ведь эти джены нападают.

Прежде чем Клид смог вмешаться, Эдива встала в стременах, ускорилась и прыгнула на командира дженов.

Они оба упали на землю, остальные джены — на них.

Валлерой не разглядел, что сделала Эдива, но когда все остановились, стало видно, что Эдива обезоружила офицера и прижала свой нож к его горлу.

— Одно движение — и он умрет!

Это она произнесла на английском с сильным акцентом. Английский — родной язык Валлероя. Но он не знал, что Эдива им владеет.

Клид осмотрел застывших дженов.

— Вам нечего нас бояться, — сказал он тоже на английском, спешиваясь. Валлерой был уверен, что Клид не намеренно движется так гладко, плывет со сверхъестественной легкостью. Он только хотел приблизиться к Эдиве, закрыть ее своим полем, прежде чем она поддастся на провокацию страха дженов.

Валлерой тоже спешился и подошел к Клиду. Он сказал дженам:

— Для вас бой кончился — вам повезло. Эти люди не убьют вас и не продадут, чтобы вас убили.

«Надеюсь». Даже если у Райзы амбров Кеон хватит власти не посылать пленных на аукцион, захочет ли она это делать?

Клид дошел до офицера и Эдивы. Валлерой восхищался самоконтролем Эдивы. Клид сказал:

— Эдива, сейчас осторожней. Выпустите его.

Она как будто собралась спорить — в конце концов Клид не ее сектуиб, — но потом вздохнула и расслабила хватку. Валлерой видел, как расширились глаза офицера, когда щупальца коснулись его горла.

Эдива слегка попятилась, вниз по склону, спиной к битве.

Внимание Клида было устремлено на офицера, а Эдива смотрела на проводника. Клид самым радушным тоном сказал:

— Добро пожаловать на территорию Залива. Ваше пребывание здесь будет более приятным, если вы прикажете своим людям прекратить бой.

Губы офицера дрогнули, он словно собирался сказать что-то вызывающее.

— Только если вы передадите нам всех до последнего этих проклятых убийц…

Голос офицера вызвал у Валлероя массу воспоминаний, и он прервал его, воскликнув:

— Харрис Эмстед! Меньше всего я… Ведь вы были в Новом Вашингтоне!

Глаза офицера сузились, подчеркнув сеть морщин на его лице. Серые глаза его были под цвет пепельно-серых, полуседых волос, но фигура у него была, как у двадцатилетнего. Валлерой тоже постарел, ему уже за сорок, но у Эмстеда безупречная память.

— Валлерой? Переводчик? Перебежчик?

— Нет! — Валлерой подошел ближе, по-прежнему не забывая о полях. — Я объясню. Только прикажите перестать…

— Мистер Эмстед, — в тревоге добавил Клид, — вы должны сдаться побыстрей, прежде чем кто-нибудь будет убит.

Валлерой был поражен. До сих пор ни одного убийства?

Офицер посмотрел Клиду в глаза, но не успел ответить, потому что Клид крикнул:

— Эдива!

На них напало еще несколько солдат. Эдиву окружило несколько всадников.

Валлерой был отрезан от Клида, он боролся за свою жизнь в лесу лошадиных ног и штыков. Прошло много лет с его службы в пограничной полиции, да он и тогда не был силен в схватках без оружия.

У него высокое поле, и любой удар по нему причиняет невообразимую боль Клиду и любому оказавшемуся поблизости сайму. Он может только бежать, а не сражаться.

Он покатился, увернулся от встречного солдата, проскочил под брюхом лошади, вскочил и, согнувшись, побежал зигзагами, зная, что Клид его не потеряет.

На бегу, с колотящимся сердцем, он вспоминал, как попал вместе с Клидом в плен и его использовали как орудие против проводника. Это сделали лицензированные рейдеры — а ведь они считаются цивилизованными саймами. Их дело — рейды на территорию дженов за добычей для аукционов.

Но его работой были допросы саймов по заданиям армии и полицейского патруля — его едва не вырвало при воспоминании о саймах, умиравших в клетках от истощения, в то время как он безжалостно их допрашивал. Но он тогда был совсем другим человеком.

Неожиданно два всадника джена оказались рядом с Валлероем. Разделившись, они обошли его с двух сторон, подхватили под руки, подняли и поставили перед Харрисом Эмстедом. Через мгновение тут же оказались Райза и Серджи вместе с большим отрядом вооруженных саймов и дженов. Солдаты Эмстеда были окружены. Саймы мелькали между солдатами, стаскивали их с лошадей и разоружали, пользуясь ускорением и своей необычной силой.

Райза, такая маленькая, что едва могла коленями охватить своего жеребца, пронзительным женским голосом, перекрывая шум битвы, выкрикнула:

— Сдавайтесь, и никому не будет причинен вред. Это ошибка — вы не должны нападать на мирных горожан!

Она говорила по-английски с сильным акцентом, заменяла английские гласные саймскими, но грамматика у нее была абсолютно правильная. Эмстед все понял, когда четыре сайма схватили его лошадь, одна женщина выхватила у него из рук повод, сознательно при этом погладив щупальцем его кожу.

«Надеюсь, она проводник», — подумал Валлерой, хотя в этой женщине ничто не позволяло отнести ее ни к Кеону, ни к Карре.

Эмстед упрямо сжал губы. Потом кивнул и пробился сквозь толпу, чтобы взять у трубача — тоже сайма — его сигнальный горн.

Резкий звук пронесся над сражающимися. Люди Эмстеда остановились и позволили разоружить себя.

Райза подъехала к Эмстеду и объяснила тоном «будьте благоразумны»:

— Многие ранены. Надо дать поработать нашим врачам, прежде чем кто-нибудь еще умрет. Когда разберемся с необходимым, у нас с вами будет долгий разговор за хорошим ужином.

Валлерой протиснулся к лошади Эмстеда и схватил ее за повод, чтобы успокоить.

— Она говорит серьезно, Харрис, — сказал он Эмстеду, а Райза в это время протянула руку за горном.

Медленно, не отрывая от нее взгляда, Эмстед отдал его.

— У нас нет достаточных помещений для такого количества пленных, — продолжала сектуиб Кеона, — поэтому я попрошу вас обещать, что ваши люди останутся там, куда их поместят, и будут делать, что им скажут. Потом я хочу, чтобы вы организовали работу своих медиков. Мы отведем палатку под ваш госпиталь — в наш не войдут все раненые, но я пришлю вам на помощь несколько проводников. Сузи, — обратилась она к женщине, пленившей Эмстеда, — помоги, пожалуйста, медикам дженов. — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Мы возьмем ваших людей с ожогом передачи, — она использовала саймский термин, — в наш госпиталь. Серджи!

Еще несколько приказов, и все пришло в движение. «Да, она настоящий сектуиб», — подумал Валлерой, которого тоже придали медикам.

Присоединиться к врачам — кратчайший путь к Клиду. Поэтому Валлерой принялся за работу, не обращая внимания на шум: приказы Эмстеда передавались его людьми от одного к другому.

Валлерой встал рядом с проводником-женщиной, раненной пулей; рана в районе сердца, и Валлерой пытался остановить потерю селина, чтобы женщина сама могла справиться со своим кровотечением. Но вот женщину уложили на носилки и унесли в госпиталь, а Валлерою кто-то сказал, что ее товарищ убит.

Он помог ренсайму, у которого голову задело пулей и была сломана лодыжка, добраться до фургона, в который собирали тяжелораненых. «Но где Клид?»

Пробираясь туда, где в последний раз видел Клида и Эдиву, он споткнулся о труп, на три четверти зарывшийся в грязь, раздавленный лошадьми. Это был солдат джен.

Он вытащил сайма из-под упавшей лошади — сломанные ребра, кровь из носа, сотрясение, обе ноги сломаны, — к счастью, сайм был без сознания. Валлерой мрачно радовался, что сегодня утром так и не дал передачу. У него очень высокое поле, возможно, он даже спасет жизнь этому сайму.

Он перенес этого сайма в госпиталь, где проводник сделал ему принудительную передачу, используя поле Валлероя как турникет, чтобы не дать селину уйти через раны. «Но где же все-таки Клид?»

Наверно, проводник сам уже почувствовал его. Валлерой все время находился рядом с проводником с острой потребностью; к тому же саймы сознательно вызывали у себя ощущение потребности, и поэтому у него в организме активно производится селин; нервная система ноет от его переизбытка.

Всех встречных он спрашивал:

— Не видели проводника в синем плаще?

Но ответ всегда был отрицательный, пока он не стал спрашивать о не местном, но очень сильном проводнике.

Тогда ему говорили:

— Вон туда.

Но всякий раз указывали в разных направлениях.

Солнце уже клонилось к западу, когда он вернулся в госпиталь. Кто-то поднял стену павильона, выходящую на старый город Лавин. Получилась дополнительная крыша, под которой лежали или сидели в ожидании помощи менее тяжелые раненые.

Не видя ни следа Клида, Валлерой спросил у человека со сломанной ногой:

— Не знаете, куда положили раненых солдат дженов? «На Клида это похоже — окунуться в самый центр боли и страха дженов!»

Человек описал палатку, которую Валлерой помнил, — шильтпроновое заведение.

Хью пошел сторону от больницы, время от времени помогая встречным, но не забывая о своей цели: он должен найти Клида. Вскоре он оказался в месте, где группа проводников и товарищей проводила сортировку раненых, а несколько ренсаймов раздавали тушеные бобы и горячие лепешки всем, кто мог есть. Здесь его окликнул знакомый голос:

— Хью!

Он повернулся и увидел Эдиву, укрытую солдатским одеялом. Одна рука женщины вытянута в сторону, верхняя губа распухла, под глазом синяк. Черные волосы встрепаны, и на лбу темная полоса. Но Валлероя, смягчая его напряжение, охватило облегчение.

— Посмотрел ли тебя Клид? — спросил он, склоняясь к ней. Рука, особенно бицепс, распухла и потемнела, но сквозь кожу не торчит кость, и крови не видно. Облегчение еще сильней.

— Нет, — ответила она. — Я думала, он с тобой.

Валлерой протиснулся туда, где проходила сортировка.

Проводник осматривал очередную раненую.

— О, да, сломанная ключица и смещение. Вами займутся через полтора часа. — Он посмотрел на Валлероя. — Вы не заняты? Посидите здесь, но будьте осторожны: она ренсайм.

Теперь больше половины больных, ожидавших своей очереди, когда подошел Валлерой, переместились внутрь. Два фургона с плоскими днищами отвозили раненых в город и в общину. Валлерой не мог не заметить, как хорошо все организовано, но все делалось не так, как у него дома. Там он по крайней мере не испытывал бы трудностей в нахождении Клида.

— Это серьезно? — спросил он, показывая на руку Эдивы.

Женщина приподнялась, отвечая:

— Болит, когда я позволяю, но проводник сказал, что нервы не затронуты.

Повреждение переносящих селин нервов могло окончиться смертью.

— Какой проводник? — подозрительно спросил он. Дома в таких случаях звали Фарриса. Но Клид — единственный Фаррис на всей территории, и здесь не знают, как его использовать. Не знают также и о том, насколько важна для всего мира Эдива амбров Дар.

— Сектуиб… Райза. Хью, не уходи.

Из ее глаз покатились слезы, она задрожала, боль и неожиданное расслабление унесли остатки ее храбрости.

Серджи массировал спину Райзы, когда та разогнулась, отошла от очередного искалеченного солдата джена.

— Он мертв, — прошептала Райза, отдаваясь успокоительному массажу Серджи и со слезами дожидаясь, пока не отпустит сотрясающий нервы смертный шок. Райза смотрела на палатку, полную ранеными дженами; медики делали свое жестокое — и часто ненужно болезненное — дело. Они с Клидом спасли несколько жизней и несколько конечностей, которые эти мясники ампутировали бы.

Джены, поняв, что им помогают, а не просто спасают ради убийства, были благодарны. Но они не понимали, какую цену платят проводники. Райза уже отослала троих, перенасыщенных болью и страхом дженов. Клид продолжал неутомимо работать. Как проводник он безупречен. Окунулся в работу, характер выровнялся, энтран облегчился. Однако его потребность становилась для Райзы все очевидней.

В отличие от нее, Клид никогда не убивал, поэтому в таких обстоятельствах он испытывает меньшее напряжение. Сузи Дарли тоже никогда не убивала, однако ее пришлось отослать уже несколько часов назад.

Но кто посмеет сказать сектуибу Зеора, что он перерабатывает. Только его товарищ. Однако Хью куда-то исчез. Возможно, она должна подать пример: Райза поняла, что держаться наравне с этим проводником с территории Найвет — своего рода вызов. Она не должна позволять своим личным отношениям и чувствам отражаться на ее здравом смысле.

— Серджи, поработай немного с Клидом. Я сделаю перерыв и посмотрю, как дела у полковника Эмстеда.

Серджи как будто хотел возразить, но проследил за ее взглядом, направленным туда, где Клид работал с бившимся в конвульсиях дженом. Серджи с трудом глотнул и направился к гостю, сосредоточив на нем свое внимание. Райза, уже пошедшая к выходу, остановилась, восхищаясь действиями Серджи. Он так точно контролирует свое поле. Она испытала настоящий шок, когда он переместил свое внимание с нее на Клида. Теперь, хотя он всего в четырех шагах от него, она его почти не чувствует.

Серджи взял раненого за руки и держал, чтобы Клид мог работать с поврежденным черепом. Они начали о чем-то негромко говорить, и Райза повернулась к выходу.

Снаружи дети раздавали солдатам дженам обед: тушеные бобы и горох с луком, пшеничный хлеб, апельсиновый сок и свежие фрукты. Кое-кто из солдат ворчал, и Райза услышала, как ее дочь Вирена сказала одному из них:

— Ну, если не нравится наша еда, поймай кролика и съешь его, как собака!

— Ви! — воскликнула Райза. — Эти люди наши гости! Нужно всегда быть вежливой с гостями, как бы грубы они ни были с тобой.

— Да, мама, — ответила девочка, нисколько не раскаиваясь. Настоящая мамина дочь, она выглядит намного моложе своих пятнадцати лет и не показывает никаких признаков перехода, хотя с самого рождения все предсказывает, что она станет проводником. Райза не беспокоилась: сама она прошла переход в шестнадцать лет и без всяких проблем.

— Извинись перед джентльменом. — Райза положила руку на голову дочери и щупальцами — так, чтобы солдат не видел, — погладила ее волосы.

Ви очаровательно улыбнулась солдату и сказала:

— Простите, что назвала вас собакой. У нас дома две собаки, и они очень милые.

Райза чуть сильнее — но все же не причиняя боли — сжала руку, и Ви на этом закончила свое неискреннее извинение.

В сопровождении своих лейтенантов вошел Харрис Эмстед.

— Небольшое объяснение, — обратилась к нему Райза. — Вас обслуживают дети, потому что наши взрослые джены с ранеными, а я не хочу, чтобы к вашим людям сейчас приближались саймы. Мы еще не всем дали передачи… — «Мне всю ночь придется этим заниматься».

Должно быть, кто-то объяснил полковнику особенности жизни общины, потому что он сказал:

— Вероятно, они об этом просто не подумали. — Он обратился к слушающим солдатам. — Передайте это всем. — Потом снова Райзе: — Мы не можем винить вас в негостеприимстве, особенно после того, что мы сделали, но вы обещали поговорить со мной. Мои люди хотели бы знать, что с ними будет.

— О, вы отправитесь домой, как только мы сможем выделить людей для сопровождения вас до границы. Но вначале нужно заняться ранеными.

Прежде чем полковник смог ответить, подошел Серджи, и Райза повернулась к нему. Выражение его лица было холодным, хотя он тщательно контролировал свой нейгер. Ви удивленно смотрела на отца: она не привыкла видеть его расстроенным.

— Что случилось? — спросила Райза по-саймски — не из невежливости, а просто ожидая разъяснения.

Серджи ответил по-английски:

— Клид сказал, что ты больше во мне нуждаешься, а ему я мешаю. Я тебе говорил, что так и будет, но надеялся…

Он обижен!

— Он был груб?

— Нет, тактичен. Но попросил меня отыскать для него Хью.

Эмстеду Райза объяснила:

— Проводник привыкает работать с определенными дженами. В трудных обстоятельствах это необходимо. — Серджи она сказала: — Пошли на поиски Хью Динни. Нам с тобой нужно поговорить с полковником.

Она отправила Эмстеда и его офицеров в свой кабинет под присмотром нескольких товарищей из Кеона, которые только что освободились от обязанностей, а сама прижалась к Серджи, говоря себе: «Соберись. Тут скрывается возможность».

Чувствуя возбуждение Серджи, она удивилась, почему ее так встревожила возможность того, что проводник обидит ее товарища. Такого проводника Серджи никогда не встречал, а то, чему он научится у Клида, он сможет передать и ей.

— Я постараюсь. Но и ты приготовься. Кажется, он из тех, кто всегда и во всем действует по максимуму.

Серджи взглянул на нее.

— Ты так думаешь? Я многое слышал о Фаррисах. Ты ведь знаешь, что это особая мутация проводников. Чувствительность передается по наследству.

— Так ты… послушай, это не Динни?

— Тебе видней, — ответил Серджи.

Уже стемнело, и Райза поняла, что определила юношу по его нейгеру.

— Есть новости о Хью? Надеюсь, с ним ничего не случилось — Клиду необходима сегодня передача.

По тому, как Серджи закрыл свое поле, Райза догадалась, что он с радостью дал бы Клиду передачу. «Шен, я, кажется, возненавижу этого Фарриса!» Но она не может винить своего товарища в том, что его привлекает другой проводник, и не должна позволять своим личным чувствам отражаться на ее отношении к представителям Найвета.

Секунд через десять показался Динни. Райза пошла за ним и вскоре входила в госпитальную изолированную палатку.

Пациент с поврежденным черепом умер, лицо его было закрыто одеялом, чтобы скрыть наготу смерти.

Клид склонился к носилкам, на которых два человека Эмстеда принесли одного из лучших товарищей Карре. Окружающее поле посерело: жизнь уходила из раненого. Райза злиннила: нервы пациента были серьезно обожжены во время нападения саймов, и он был погружен в глубокий шок передачи.

Не взглянув на Райзу, Клид сказал солдатам:

— Не нужно было приносить его сюда. Но я постараюсь сделать, что могу.

Один из солдат ответил:

— Мы нашли его в груде мертвых тел. Никто из наших этим не захотел…

Второй приказал:

— Замолчи, Норрис! Я видел, как это парень творил чудеса.

Они опустили носилки.

Райза, чтобы лучше воспринимать, продвинулась вперед, но маскировала свое поле, чтобы не мешать Клиду. Она втиснулась в его нейгерический рисунок и встала лицом к Клиду, который стоял над лежащим пациентом. Товарищ с таким опытом и способностями мог сжечь нервы только в одном случае — при неожиданном нападении рейдеров. «Может, они запаниковали, узнав, что их отправляют в загон? Неудачное было решение». Но где еще в городе взять достаточно прочное строение?

Тут она сосредоточилась на непосредственной проблеме, восхищаясь тем, как Клид контролирует свое поле.

Давление упало, окружающие головной и спинной мозг капилляры пропускают кровь через стенки, начался отек легких. Прямо у нее на глазах началась слабая фибрилляция, потом сердце остановилось.

Райза постаралась окружить себя полем, чтобы отразить шок смерти.

— Он умер. Как это произошло?

Джен начал отвечать, но Клид приказал:

— Всем отойти!

Он разорвал рубашку пациента, повернул неподвижное тело, положив его на бок, левые латерали прижал к груди в районе грудной кости, правые к спине, ближе к шее. Теперь латерали окружали область сердца.

Райза ахнула: окружающий нейгер расколол неслышный гром. Все почернело. Придя в себя, Райза повисла на Серджи.

Перед ней лежал на спине товарищ из Карре, а Клид обеими руками так сильно ударял его по груди, словно хотел сломать грудину. Она собиралась протестовать, но тут сердце товарища дрогнуло и забилось в слабом, но нормальном ритме.

Райза смотрела, как пурпурный цвет уходит с лица раненого и оно приобретает нормальный цвет. «Не верю своим глазам…» Она бросила взгляд на Серджи, который так же ошеломленно смотрел на раненого товарища из Карре.

Райза тоже посмотрела на него: он еще не здоров, но жив. Все-таки она мало знает о том, на что способны проводники. И это осознание вызвало новую идею, как извлечь из этой катастрофы выгоду. Надо убедить Эмстеда предоставить им коридор в территорию Найвет, чтобы они могли посылать проводников Первого Года для обучения.

Но тут она заметила, что губы Клида побледнели, как сегодня утром. Взгляд его остекленел. Лицо расслабилось. Нейгерический контроль ослаб. Райза подтолкнула Серджи к Клиду.

— Серджи, быстрей. Он теряет сознание.

Ее муж схватил Клида за плечо, и она увидела, что он дышит ровно и глубоко, побуждая Клида дышать так же. Но не пытается включиться в поле проводника, как делает товарищ.

— Серджи, что ты делаешь? Помоги ему!

Она протянула руку, выставив латерали.

— Нет, Райза! — приказал Серджи. — Ты не знаешь, как справиться с Фаррисом, я тоже! Где товарищ этого человека?

Пораженная яростью Серджи, но доверяя ему, Райза только осторожно злиннила Клида, не пытаясь контролировать его поля. В это время Клид открыл глаза и попытался сесть.

Он посмотрел на Серджи.

— Спасибо, — прошептал он. Но отодвинулся от Райзы и Серджи, который пытался его поддерживать.

— Простите, что Серджи вам не помог… — начала Райза.

— Он правильно поступил, — все еще слабым голосом ответил Клид. — Он не готов иметь дело с Фаррисами.

Райза дипломатично сдержала стремление защитить своего товарища.

— С вашим пациентом все в порядке.

Это она прежде всего хотела бы услышать на месте Клида.

Клид повернулся к товарищу из Карре и злиннил его, хотя его собственные системы еще не пришли в норму.

— С ним нужно обращаться очень осторожно, иначе он больше не сможет работать. Кто-нибудь найдет Хью? Он не очень далеко отсюда… где-то там.

Он показал щупальцем, но потом опустил голову и задержал дыхание. Райза почувствовала его мольбу о помощи, а Серджи боролся со стремлением ответить на нее.

Поманив за собой Серджи, Райза отошла и повернулась к Динни, который стоял у входа и пытался вобрать в себя свой нейгер, сделаться невидимым.

Он ответил от входа:

— Хью амбров Риор в главном павильоне госпиталя, он работает и расспрашивает всех, где Клид Фаррис. Я попросил его остаться на месте и сказал, что сам приведу.

— Хорошо, — ответила Райза и спросила у Клида: — Идти сможете? «Ему необходима передача немедленно. Другого способа восстановить его системы нет».

Клид удивленно поднял голову.

— Нет, приведите Хью сюда. Я не могу оставить этого пациента.

— В таком состоянии вы ему не поможете, — возразила Райза. Она восхищалась такой преданностью долгу, но это уж слишком. И спросила у двоих дженов, все еще стоявших с носилками: — Не перенесете ли товарища в наш госпиталь? Там у нас для него лучше все оборудовано.

Ошеломленные джены подняли носилки, искоса испуганно поглядывая на Клида, который, пошатываясь, встал, отмахнувшись от руки Серджи. Постепенно волнение в поле Клида стихло и снова появилось нечто вроде непроницаемого пузыря, который он создавал во время работы.

— Думаю… я смогу идти.

И вот, словно подставляя руки и латерали открытому огню, он одной рукой оперся о плечо Серджи, другой — Райзы.

— Хотя помощь мне не помешает.

Постепенно Клид все прочнее держался на ногах. И хотя касался их обоих, они почти не ощущали его нейгер.

Вблизи павильона, несмотря на его мощную изоляцию, Райза поморщилась от обрушившегося на нее потока боли и неописуемой потребности. Однако Клид погрузился в этот нейгер, словно его и не было. «И он еще жаловался, что моя охрана слишком сильно распространяет чувства. — Райза хорошо помнила, как побелело его лицо. — Может, его этика была оскорблена больше чувствительности?» Она никогда не встречала человека, который мог потерять сознание из-за нарушения этики.

Но она не могла не восхищаться тем, как он отказался от их поддержки и шел сквозь нейгерический водоворот так, словно ничего не чувствовал. Ее первое впечатление о нем подтверждается. Его сила так хрупка, так непредсказуема, что ее вполне можно считать слабостью.

Теперь помощи ждали только несколько легкораненых. Райза машинально, в поисках серьезных проблем, проверила окружающее поле и погрузилась в мощный, пульсирующий, соблазнительный нейгер дженов.

Ахнув, она ухватилась за Серджи. Они увидели Хью, склонившегося к ренсайму — женщине по имени Эдива амбров какая-то. Глаза его были почти закрыты, на лице спокойное, как во сне, выражение, кончиками пальцев он гладил руки женщины. Она дышала медленно, ее селиновые поля тесно переплелись с полями Хью — это не хватка передачи, но такой искусной полевой работы без присутствия проводника Райза никогда не злиннила у джена.

Казалось, это не обязательно. Женщина ранена не тяжело. Треснувшая ключица, легкое сотрясение и ссадины. Хотя, похоже, рука у нее болезненно распухла. Что-то всплыло в памяти. Райза уже осматривала эту женщину, но не узнала в ней одного из послов Найвета. Женщина потеряла плащ своей общины, лицо ее распухло, оно в синяках, нейгер ослаб от ускорения и какой-то блокады боли, которую она использует. В ее памяти лекаря всплыло изображение распухшей, вывихнутой руки. «Шен и шид! Товарищ в одиночку не может…» Клид обошел Эдиву и встал перед Валлероем, а Райза бросила взгляд на Серджи и дала себе слово — никогда не ограничивать его способности.

Увидев Клида, Хью радостно улыбнулся, и в окружающем поле пронеслась волна облегчения, да такая сильная, что у Райзы подогнулись колени.

Клид, однако, на это не ответил. Поле его застыло еще больше. Райза не могла разобрать сквозь эту защиту его эмоции и была совершенно не готова, когда Клид дрожащим от гнева голосом сказал:

— Хью амбров Риор, как ты посмел!

Глава третья. Справедливый обмен

Валлерой поднял голову и увидел Клида — на этот раз не видение. Он позволил себе показать свое облегчение. Он был доволен своей работой с Эдивой и счастлив тем, что сейчас можно будет сделать передачу.

— Хью амбров Риор, как ты посмел!

Валлерой, контролируя реакцию, отнял руки от Эдивы. Успокаивая Клида своим нейгером, он ответил:

— Я был осторожен…

И тут он увидел измученный вид Клида, его запавшие глаза в темных кругах, дрожащие пальцы. «У него никогда не дрожат руки!» И каким призрачным кажется присутствие Клида! Валлерой видел потребность, но едва чувствовал ее. Он сказал Эдиве:

— Теперь усни, — и усилил свое поле, чтобы женщина быстрей уснула. — Райза, мы можем с проводником остаться наедине?

Дрожь пробежала по телу Клида, однако самоконтроль не изменил ему. Они пошли к кабинету, в котором побывали утром. Райза сказала:

— Сегодня вечером будет ужин с Харрисом Эмстедом и его офицерами. Мы им покажем, что мы цивилизованные люди. Если вы двое будете в хорошей форме, мы многого добьемся.

Хью принял предложение, потом профессиональным тоном спросил Клида:

— Как ты допустил такое состояние?

Проводник сжато ответил:

— Шок фибрилляции у сильно обожженного товарища…

Валлерой поморщился, представив себе возможные последствия, если бы Клид потерпел неудачу.

— Без меня ты…

— Райза дала мне в помощь Серджи. Все будет в порядке…

Хью посмотрел на Серджи; вторжение в его обязанности рассердило его.

— Ты его трогал?

— Не нейгерически, — ответил за Серджи Клид. — Серджи знает достаточно, чтобы не ухудшить положение. Он мог бы научиться работать со мной… возможно, и сейчас может, но он никогда не работал с Фаррисами. — И Клид добавил: — Как ужасно быть среди людей, которые не понимают, что это значит.

Он прикоснулся к своему черному галстуку шнурком и черному плетеному поясу. Когда-то Валлерой тоже не знал, что они означают; не знал, что они вообще имеют какое-то значение.

Райза спросила:

— Как вы можете ожидать, что люди поймут значение этого? Такие галстуки и пояса носят многие. Вам следовало бы носить ярлычок или табличку — что-нибудь такое, что не похоже на украшение. Но сейчас это не имеет значение. Займитесь своей передачей. А потом поговорим.

Она и ее товарищ оставили изолированный кабинет.

— Это моя вина, — сказал Валлерой Клиду. — После поездки с цыганами мне показалось, что мы почти дома, но я не должен был позволять разлучить нас.

— Это самое безвредное из того, что ты сделал, — холодно ответил Клид.

Это послужило последней соломинкой. Страшно уставший, потерявший всякое терпение, Валлерой повернулся к Клиду и дал ему почувствовать, как страдала Эдива. Холодным профессиональным тоном он перечислил ее повреждения и травмы, потом добавил:

— И у них не хватило ума попросить тебя осмотреть ее!

— Хью, они не думали, что потребуется мое мастерство. Но ты это знал.

— Я не мог тебя найти. Эдива была одна среди чужих людей, она испытывала боль — что если бы это повредило ее переносящие селин нервы? Подумай, что значит она для нашего мира!

По-прежнему холодно и жестко Клид ответил:

— Я-то думаю! Хью, а что, если наследница Зелерода станет джанктом!

— Я тебе уже сказал, — упрямо сказал Валлерой, — я был осторожен. Я ни за что не подверг бы опасности разъединение Эдивы.

— Ты не представляешь, как твое поле действует на саймов. Ты применяешь к саймам технику грубого соблазна. Когда у Эдивы будет следующая потребность, она захочет товарища, джена, которому не сможет повредить в передаче. Как на это ни посмотришь, это жестоко.

Сдерживаясь, Валлерой посмотрел на кончики своей обуви и повторил то, что говорил уже тысячи раз, но Клид его как будто не слышал:

— Ренсаймы тоже люди. Только потому что родился проводником, ты не имеешь права отказывать другим в том, что может дать товарищ. Пока только подготовленные товарищи могут обслуживать потребность проводника, единственными дженами, которые решаются тронуть ренсаймов, будут товарищи. Если это жестоко, то жестоки твои правила. — Он посмотрел Клиду в глаза и добавил: — Разве ты не понимаешь, что было бы аморально не помочь Эдиве?

— Вижу, что ты в это веришь, — тяжело ответил Клид. — Но ты все равно не понимаешь, что такое джанкт и насколько хрупка и уязвима Эдива. Если бы я смог дать тебе понять, возможно, у тебя хватило бы ума держать свои поля подальше от беспомощных ренсаймов. Но сейчас… я… не могу… справиться с этим.

Ни один товарищ не может противиться такому призыву проводника о помощи. Теперь все остальное не имеет значения.

Валлерой сосредоточился на проводнике. Он понимал, насколько непрочен контроль Клида, если он допустил такую мольбу.

Клид опустился на наклонный стул у стола.

Валлерой сел на стол, взял руки Клида и осмотрел его латерали.

Он выманил маленькие розово-серые латерали из их сумок, расслабился, вспоминая прекрасные прошлые передачи, позволяя своему организму откликнуться на потребность и зная, что саймские чувства Клида воспринимают каждый оттенок чувств Валлероя.

Глаза Клида еще больше запали. Валлерой сказал:

— Хочу сделать признание. — Он не был уверен, что Клид его слышит, но знал, что проводник злиннит то, что стоит за его словами. — Когда армия дженов напала на нас и мы разъединились, я вспомнил, как нас захватили рейдеры Рунзи, как Эндл посадил тебя в клетку рядом со мной, в жесткой потребности, но не имея возможности притронуться ко мне. Я тогда не понимал, что они с тобой делают. Но теперь понимаю. Не думаю, чтобы у меня хватило сил пройти через такое снова.

Но если бы в плен нас взял Харрис Эмстед, было бы нисколько не лучше. Он, вероятно, приказал бы забить меня до смерти прямо перед тобой, не понимая, что делает. Он просто добивался бы сведений.

Клид, я не сломался бы при угрозе смерти, но не выдержал бы пытки, причиняемой тебе. Были времена, когда я сам не поверил бы в такое утверждение. А теперь не понимаю, как любой джен может быть рядом с тобой и не хотеть облегчить… этот крик, который исходит от тебя прямо сейчас. Я могу даже восхититься Серджи — если он действительно отказался от работы с твоими полями. Но я не хотел бы, чтобы он был вблизи от тебя. Если мы сейчас же не займемся передачей, я не смогу ничего делать, буду тревожиться, буду постоянно видеть, как тебя разбивает паралич… или что-нибудь похуже…

Клид поморщился и жалобно ответил:

— Зачем говорить о таких ужасах?

— А зачем идти на такой риск? — возразил Валлерой.

Взгляд Клида постепенно сфокусировался, напряжение спало, потому что Валлерой ослабил хаотические колебания систем проводника. Теперь, встав, Клид демонстрировал только обычные симптомы жесткой потребности.

— Послушай, ты восстановил мои системы. Серджи бы это не сделал, и я знаю, что ты готов к передаче. Но еще нет. Не сейчас.

Валлерой недоверчиво переспросил:

— Почему нет? Клид, ты должен вечером быть в лучшей форме!

Клид двинулся по кругу, не отрывая взгляда от Валлероя, борясь со страхом смерти — худшим спутником потребности.

— Я слишком расстроен тем, что ты сделал с Эдивой. И ты говоришь о том, что я рискую! И твой режим… Ты только прислушайся к себе. Все эти тяжелые воспоминания. В последнее время наши передачи были не из лучших, и эта может стать худшей из них. Я не могу заставить себя прикоснуться к тебе.

Валлерой похолодел, нервы напряглись, как будто кто-то выдергивает их. «Это все Серджи! Я…»

Клид двумя шагами преодолел разделявшее их расстояние и схватил Валлероя за плечи.

— Нет, нет, Хью, ты здесь единственный, кто может удовлетворить мои потребности… особенно когда я такой. Не думаю, чтобы я добровольно мог получить от кого-либо передачу — как ты не можешь ее дать кому-нибудь другому. Я скорее буду ждать, чем соглашусь на помощь другого товарища. Ненавижу временные замены, Хью. После них у меня месяцами болит голова.

— Ты хочешь сказать, что лучше отказаться? — Валлерой не смог сдержать сарказм.

Клид неохотно согласился:

— Мы не можем уйти друг от друга, но не можем и продолжать так.

— Я тебе все время об этом говорю…

— Но до поворотного пункта это не кажется важным, а после…

После поворотного пункта Клида — того пункта посредине месяца, когда сайм истратит половину запаса селина и начнет медленный спуск к потребности, — Валлерой часто представлял себя лежащим на краю утеса; он держит веревку, на которой висит Клид, а веревка все удлиняется и удлиняется, Клид все дальше и дальше от него.

— Думаю, философия для тебя никогда не имела значения, — сказал он. — Проводник живет от одной катастрофы до другой, от одного чрезвычайного положения до другого, надеясь, что у него хватит сил на следующий кризис. А уж сектуиб… и ведь Зеор сегодня гораздо больше, чем в дни твоего дедушки. Когда-нибудь нам придется найти время — может, уехать куда-нибудь — и отказаться от всех дел. Мы с тобой согласны, — он улыбнулся, — так жить нельзя.

— Хорошо. Так и сделаем — при первой же возможности. А сейчас, — Клид вздохнул, — ты должен дать мне время.

— У тебя нет времени! — резко возразил Валлерой. — Предъявляю требование товарища. Я первый товарищ Зеора, и ты не можешь мне отказать.

Клид посмотрел на него, словно никогда раньше не видел, и Валлерой был уверен, что проводник в состоянии гипосознания и видит только с помощью глаз. В его состоянии потребности это означает строжайший контроль или серьезный нервный срыв. Валлерой спросил:

— В бою тебя не ударили по голове?

— Нет, — с отсутствующим видом ответил Клид. — Ты один из руководителей Зеора, Хью, хотя руководишь и собственной общиной. Я не могу ослушаться тебя. Но думаю, ты сам не понимаешь, что делаешь.

Но Валлерой понимал. Плохая передача хуже отсутствия передачи. «Значит, передача будет хорошей!» Валлерой вспомнил, каким виделся ему Клид, когда он впервые предложил проводнику передачу: доблестный, благородный, героический, достойный доверия. Но, может, Клид всегда недостаточно заботился о себе, Валлерой просто этого не понимал. Что ж, теперь он понимает.

— Я буду контролировать передачу.

— Да, назтер, — неохотно ответил Клид.

Валлерой принял на себя контроль над полями, стремясь освободиться от энергии, которую в таком изобилии производит его организм. Перед передачей ему казалось, что он тонет, задыхается в собственном селине. Валлерой никогда не слышал, чтобы какой-нибудь другой товарищ испытывал такое чувство, и давно перестал об этом говорить. Он знал, что это его чувство — эквивалент саймской потребности, но в саймском языке для этого нет слова, поэтому он думал о нем просто как о потребности.

Он протянул руки, обнимая проводника своим полем, соблазняя его, ожидая, когда в нем возникнет интил — состояние, в котором Клид не может отказаться от приема седина из ближайшего источника.

Он почувствовал, что Клид перешел в гиперсознание — состояние, когда воспринимает мир только с помощью саймских чувств. Такое состояние называется у джанктов охотничьим режимом. Но Валлерою оно обещало удовлетворение, а не боль и смерть. Он сохранял полную уверенность в этом, когда Клид схватил его руки, сжал их своими хватательными щупальцами и выставил в позицию контакта латерали. Щупальца были покрыты ропалином, проводящей жидкостью для невидимой, неощутимой энергии — селина.

Когда Клид установил контакт в пятом пункте, прижавшись губами, Валлерой расслабился. Он понятия не имел, что испытывают в этот момент неподготовленные джены, что именно пугает их и приносит ощущение боли, необходимой джанкту для завершения убийства. Сам он ощущал восхитительное освобождение тканей и клеток от энергии, его охватило ощущение полноты жизни, высвободившее оптимизм и чувство неуязвимости.

Он чувствовал, как во все ускоряющейся передаче Клид разделяет это ощущение. Ему хотелось этого еще больше, и он агрессивно искал источник этого чувства, зная, что это «толкает» селин в Клида, а не просто заставляет принимать его. Именно такой должна быть передача.

Но тут, на полпути, Клид перехватил контроль. Валлерой превратился в гармоничную струну, резонирующую в такт ноте, но не создающую ее. Это продолжалось лишь долю секунды, и Валлерой попытался вернуть себе контроль, браня себя за то, что по требованию Клида замедлил темп передачи. Но Клид не отдавал контроль. Он нападал, как нападает джанкт.

Скорость и способности Валлероя так точно соответствовали организму Клида, что чего бы Клид ни делал, он не мог причинить боль. Но пока они боролись за контроль, так должно ожидаемое ощущения удовлетворения покинуло их. Организм Клида получил достаточно селина, чтобы прожить еще месяц, но дух его был лишен восстановления. Его хватательные щупальца оставили руки Валлероя, выпустили их. Он печально покачал головой.

— Я не хотел этого. Я тебе говорил, что не смогу…

Но Валлерой не мог принимать во внимание чувства Клида. Он чувствовал себя оторванным от реальности, его нервную систему словно завернули в вату. И по прошлому горькому опыту он знал, что такое ощущение сохранится на две недели, потом будет становиться все сильней — и так до следующей передачи. Но на этот раз было хуже, чем всегда. Он такого не мог и вспомнить.

— Я знаю, почему ты это сделал! Знаю, ты опасаешься, что я пойду к Эдиве! Черт возьми — я все равно не могу иметь с ней передачу, но ты не имеешь права запрещать мне любить ее!

— Хью, нет. Послушай меня!

— Достаточно я тебя слушал! — Он направился к выходу, но Клид перехватил его на полпути. Мышцы джена не способны противостоять силе сайма. Валлерой глубоко вдохнул, взял свои поля под контроль и повернулся, вынудив Клида опустить руки.

— Я сказал, — повторил проводник, — что мне жаль. Я не хотел этого. Но ничего не мог сделать.

— Неужели ты так меня ненавидишь? — удивленно спросил Валлерой.

— Нет! Просто… Хью, то, что ты сделал с Эдивой, это чудовищно! Ты так силен — это пугает меня.

— Ты мне не доверяешь.

— Большую часть времени доверяю. Дело не в том, как ты со мной обращаешься, а в том, во что ты веришь. Я знаю, ты не бессердечен, но иногда мне трудно в это поверить. Неужели тебе не понятно?

— Ты исполнил мое требование товарища.

— Конечно. Мои выводы могли быть ошибочными. Опыт общины говорит, что иногда только товарищ может рассудить верно. И только товарищ может определить, когда наступает такой момент. — Он потер свои вымазанные ропалином руки. — Давай помоемся, повидаемся с Эдивой и пойдем встретимся с Харрисом Эмстедом и руководителями Кеона.

Большой стол в кабинете Райзы в ярмарочном павильоне был накрыт скатертью, на скатерти стояли сверкающие канделябры и лучший фарфор Кеона. Когда Серджи проверял вино, заказанное из погребов Кеона, Райза спросила его:

— Почему ты не послушался меня, Серджи? Когда я попросила помочь Клиду?

— Я мог серьезно повредить ему, если бы попробовал контролировать его поля.

— Ты ведешь себя так, словно он сделан из стекла, а собственный товарищ бросает его…

— Его собственный товарищ, — подтвердил Серджи. — Хью точно знает, какой хрупкой может быть сила Фарриса.

Фаррисы… подобны меди, Райза. Медь — один из лучших проводников, она очень податлива и в то же время упруга и эластична — до определенного момента. Но когда этот момент наступит, малейшее напряжение — и медь разлетается на куски. Мне понадобились годы груда и опытов, чтобы научиться обращаться с медью. Хью тоже — чтобы справляться с Клидом Фаррисом.

— Ну, надеюсь, Хью подведет его к хорошей передаче. Ты бы, наверно, охарактеризовал ее как плавку меди?

Ее муж улыбнулся.

— В таком случае ты — домна, производящая расплавленную сталь.

Они все еще смеялись, когда появился Харрис Эмстед со своими офицерами, а вслед за ними Мор и Вирена, сын и дочь Райзы и Серджи, оба тщательно вымытые и одетые в лучшие наряды. Райзе было забавно наблюдать, как Ви играет во «взрослую», в то время как ее «маленький» брат на целую голову возвышается над ней и уже обладает манерами взрослого товарища. «Когда Ви пройдет переход, все изменится». У нее не было желания торопить дочь. Сама она слишком рано приняла на себя ответственность и давала детям возможность насладиться детством.

Джены были голодны, но Райза имела намерение использовать весь час, который отвела послам Найвета. Она разлила всем трин-чай и посоветовала Эмстеду попробовать напитки, которые они вывозят с территорий за Заливом. У входа показалась Сузи Дарли.

— Заходи, Сузи, — пригласила Райза. — Где твой отец?

— Уснул… наконец, — ответила молодая женщина проводник.

Райза вздрогнула.

— Сузи, что случилось? Тан болен?

Она знала, что он не был ранен.

— Не больше обычного, — ответила Сузи. — Он ускорялся во время боя, и у него произошел кризис. Но он не убивал. В конце концов мне удалось дать ему передачу. К утру все будет в порядке.

Но обе женщины задавали себе бессловесный вопрос: «А что будет через месяц?»

Таннен Дарли был одним из многих полуджанктов, поддерживавших стремление Кеона избавить территорию от убийств. Слишком старый, чтобы пройти разъединение, он с каждым годом все меньше убивал, большую часть месяцев принимая передачи проводников. Но раз в несколько месяцев каждый джанкт, не прошедший полное разъединение, должен получить селин в настоящем убийстве, иначе он умрет.

Система загонов по-прежнему функционировала: Кеон и Карре знали, что она должна умереть сама по себе. И никогда, никогда не говорили об этом, что бы ни думали члены общин относительно выращивания одурманенных человеческих существ, которых лишали их человеческого потенциала, чтобы их убили саймы и тем самым сохранили себе жизнь.

Однако все больше саймов всей душой принимали идеалы общин. Те, чей организм слишком стар, чтобы пройти разъединение, постепенно утрачивали способность воспринимать дженов из загона как животных. И однажды начинали даже в самом тупом джене видеть потенциальную личность. С этого дня сайм полуджанкт вступал на дорогу к мучительной смерти.

Райза наблюдала, как три года назад умерла Верла, ее подруга и первый деловой партнер. А теперь ее дорогой друг и верный сторонник Тан Дарли…

— О, если бы мы смогли найти для него подходящего товарища, — печально сказала Сузи.

— Мы ищем, — заверила ее Райза, но сама особой надежды не испытывала. Маловероятно найти джена, способного давать прямую передачу ренсайму и испытывать при этом удовлетворение, потому что удовлетворение джена кажется необходимой заменой благодати убийства. Известно несколько таких пар, но пока ни один джен не мог удовлетворить потребность Дарли — кроме тех, кого он неохотно убивал.

Сузи протянула листок.

— Ты просила сведения о рейдерах.

— О, да. — Райза взяла документ, но ее внимание было по-прежнему обращено к Сузи. — С тобой все в порядке?

— Конечно. Но поскольку папа не может здесь присутствовать, сомневаюсь, чтобы я была полезна. Есть еще много ожидающих передачи…

— Иди, — сказала Райза. Конечно, она не имеет права приказывать Сузи. Девушка училась в Кеоне, но решила предложить свои услуги проводника и целителя в своем родном городе Лавине. За последние годы несколько проводников последовали ее примеру. Теперь на территории Залива не было ни одного поселка, где бы ни жили один-два независимых проводника.

Даже самые закоренелые джанкты обнаружили, что могут переносить передачу проводника, если это позволяет им использовать дополнительный селин для ускорения. И многие джанкты начинали понимать, что они совсем не так жестокосердны; проходили годы, недостатка в селине больше не было, и жизненные стандарты территории Залива необыкновенно повысились.

Именно это Райза хотела показать послам Найвета — а также неожиданным гостям с территории дженов.

Она просмотрела документ, принесенный Сузи, и сказала Эмстеду:

— Прошу прощения, полковник. У меня есть новости о тех, кого вы преследовали.

Она перечла документ и подвела итог по-английски:

— У нас двадцать три джанкта…

Серджи подсказал английское слово:

— Вольных рейдеров.

— Да, пленных рейдеров. Несмотря ни на что, ни один из них не убил. Один из товарищей Карре едва не умер, но сейчас поправляется. Пятнадцать рейдеров достаточно молоды, чтобы изменить свой образ жизни; возможно, они еще в состоянии жить нормально. Остальных мы передадим нашему правительству для реабилитации.

— Я надеялся, мы обсудим этот пункт, — начал полковник, но его прервало появление Хью и Клида в сопровождении Эдивы.

Райза не могла поверить своим глазам.

— Эдива, вы не должны были вставать! — воскликнула она.

Одна рука женщины висела на перевязи, голова перевязана. Лицо все еще распухло.

— Теперь, после того как со мной поработал Клид, я хорошо себя чувствую. Знаю, меня не приглашали, но Клид подумал…

Райза посмотрела на сектуиба Зеора. И не могла поверить в то, что злиннила. Он получил передачу и его системы пришли в нормальное равновесие, но она ни за что не поверила бы, что Хью, с его полями, может провести такую никуда не годную передачу.

— Могу ли я сказать, что вам не следовало работать?

— С поддержкой Хью никаких затруднений, — ответил Клид. Перейдя в функциональный режим, он подошел к Эмстеду и по-дженски протянул руку. — Не думаю, чтобы нас официально знакомили.

Он назвал свое имя, объяснил, почему его группа оказалась на территории Залива. Полковник неохотно коснулся ладони Клида кончиками пальцев и тут же отдернул руку.

Райза знаком попросила Серджи приказать подавать ужин, сама же представила остальных и снова взяла на себя инициативу.

— Остальная часть сообщения — обычная статистика потерь. Клид, самый тяжелый ожог был у этого товарища из Карре, и не было ни одного убийства. — Она не пыталась скрыть свою гордость. — Взгляните сами.

— Спасибо, — ответил Клид и передал документ Эдиве. Полковнику он объяснил, что Эдива — их математик.

Райза изменила порядок мест, чтобы компенсировать состояние Клида: Серджи она посадила по одну сторону от него, Хью — по другую. Таким образом здоровое ухо Серджи было обращено к Райзе: ее он понимал лучше других. Затем сидели Мор, адъютант полковника, сам полковник и Райза. Для Эдивы оставили место слева от Райзы, рядом с Виреной.

Серджи открыл бутылку вина с Северо-Восточной территории, лучшего вина их погреба, и Райза настроилась на легкую беседу.

Клид, несмотря на недавнюю передачу, нисколько не голодный, принялся описывать своеобразные кулинарные традиции Найвета и спросил у полковника, где тот вырос. Вскоре Эдива начала объяснять суть открытия Зелерода, причем Хью подсказывал английские термины, которых она не знала.

Когда молчаливые ренсаймы унесли главное блюдо, Эдива взяла у полковника блокнот и принялась писать на нем. Хотя алфавиты различны, цифры одинаковы повсюду, и Эмстед начинал верить в то, что она объясняла. Райза, хоть и была лучшим бухгалтером на территории Залива, не всегда могла следовать объяснениям, но сосредоточилась на логике. Она всегда воспринимала Зелеродов Рок очень серьезно.

Когда Эмстед понял, какая могучая мотивация стоит за образом жизни общин, он постепенно начал оттаивать и, может быть, стал чувствовать себя не пленником, а гостем.

Разговор гладко продолжался до самого десерта. Но после него Ви вежливо извинилась — с большим облегчением, как заметила Райза. Разговор взрослых явно наскучил девочке, и она радовалась возможности убежать поиграть. Но за столом она вела себя безупречно и очаровала военных. Райза сделала мысленную заметку: объяснить позже Ви, почему так важно показать гостям с Внешней территории нормальную семейную жизнь здесь.

Эмстед, пробуя незнакомый ему трин-чай, небрежно заметил:

— Должен признаться, я удивлен, видя здесь материалы и людей из таких далеких мест.

В его нейгере чувствовались колючки страха. Райза собралась ответить, но Клид ее опередил:

— Вы удивлены тем, как мы могли миновать ваши патрули, которые должны не допускать саймов на территорию дженов?

Полковник печально улыбнулся.

— Не жду от вас военных тайн…

— Никаких тайн нет, — сказал Клид. — Просто очень много места и очень мало ваших солдат. Саймы способны почувствовать их на расстоянии. Избежать патруля так же легко, как напасть на него. Рейдеры нападают, мы избегаем.

— И вы торгуете, — добавил Эмстед.

— Между территориями? Конечно, — ответил Клид.

Райза воспользовалась возможностью, которую ждала:

— Разве вы не видите, полковник, что вам выгодно проводить различие между жителями общин и рейдерами?

— Ну, если быть совершенно честным…

Райза прервала его:

— Мы не убиваем, мы не торгуем жизнями дженов, но торгуем самыми разными товарами. Это торговая ярмарка, полковник. И не все на ней из общин. Здесь многие саймы действительно убивают. Но они не пытаются украсть наших дженов, не нападают на нас и наших союзников, потому что мы торгуем с ними с большой выгодой для них. Многие из них хотели бы не убивать дженов для того, чтобы выжить, и дети таких людей благодаря общинам и проводникам имеют возможность навсегда отказаться от убийств. Возможно, вы застали последнее поколение джанктов — убивающих саймов — на этой территории. Но если ваша армия разрушит Кеон или задушит торговлю, этого не будет. Скажите мне, что лучше для ваших людей?

— У вас сильные доказательства, юная леди.

Райза видела, как подавил улыбку ее взрослый сын, но не обратила на это внимание.

— Полковник, мое предложение заходит даже дальше. Мы можем торговать и с вами! Все получат от этого выгоду, и чем яснее станет это для дженов, тем быстрей произойдет превращение. Рейды совсем прекратятся.

— Рейдеры, которых мы преследовали, не собирались прекращать нападения и не проявляли никакого милосердия к тем, кого убивали, — спокойно ответил полковник, но нейгер его был полон гневом и скепсисом. — Я должен привезти несколько их для допроса или могу вообще не возвращаться. Эти рейдеры уничтожили небольшой сельскохозяйственный поселок. Я бы хотел показать вам, что они сделали: младенцы плачут среди мертвецов, а старшие дети прячутся…

— А откуда, по-вашему, пришли эти свирепые рейдеры? — спросил Мор, по своей молодости не в силах сдерживаться перед лицом такого невежества.

— Прямо отсюда! — ответил Эмстед.

Райза схватила со стола отчет.

— Двадцать из них родились на территории дженов. — Она постаралась прочесть названия городов, зная, что произносит их неверно, но упорно пытаясь доказать свою правоту. — Думаю, все эти места вблизи территории Найвет, потому что именно туда они бежали после перехода и там встретились с теми жестокими людьми, которые сейчас их ведут. Вероятно, все они пережили глубочайшую психологическую травму, убив в Первой Потребности членов своей семьи. После этого какое значение имеют несколько людей без имен? Они просто убивают тех, кто убил бы их, если бы смог. — Голос ее смягчился. — Полковник, все это почти дети. Что они знают о жизни, кроме того, чему научили их вы?

Ответа у него не было. С побледневшим лицом он смотрел на нее, нейгер его был в полном смятении.

— Пятнадцать из этих детей я оставлю у себя. Есть неплохой шанс, что они больше никогда не убьют. Трем предводителям и двум постарше я ничем не могу помочь. Их я передам правительству территории. Возможно, двое пройдут реабилитацию. Они до конца жизни будут убивать, но станут честными гражданами. А три предводителя… — она не смогла сдержать дрожь и пожалела, что аппетит Серджи заставил и ее съесть так много, — вероятно, будут казнены.

— Тогда отдайте их мне, — настаивал полковник.

— Не могу, — ответила Райза. — У нас есть свои законы.

Полковник наклонился, выставив вперед подбородок.

— Вы говорите, что хотите торговать. Что возьмете за них?

Райза стиснула зубы, сдерживая резкий ответ. Как может полковник так о них думать? Это сделает их не лучше самих рейдеров!

Мор сказал:

— Жители общин не торгуют людьми.

— Это военнопленные, — возразил Эмстед. — И беглые преступники.

— Нет, — упрямо ответил Клид. — Они жертвы трагедии.

Райза сказала:

— Я могу поторговаться с вами.

Клид хотел возразить, но в ее нейгере ощутил «предоставьте это мне» и осторожно промолчал.

Полковник откинулся на спинку стула, очевидно, решив сыграть на их противоречиях.

— Послушаем ваше предложение.

— Отберите несколько своих людей и оставайтесь у нас на все время ярмарки — самое большее на неделю, и я позволю вам допросить пленных.

Она злиннила Клида, не отрывая взгляда от полковника. Серджи уже все понял и в глубине души смеялся. Ее сын старался не улыбаться открыто.

В нейгере Клида проявилось понимание, за ним последовала дрожь уважения. Она заставляет Эмстеда купить то, что не может ему подарить, потому что пленники лишь подтвердят то, что сказала Райза. Территория дженов больше всего страдает от жестокости к собственным детям, и цена, которую заплатит Эмстед за эту информацию, именно та, какой она от него хотела — чтобы он остался и увидел на ярмарке товары, которыми позже они смогут торговать.

«О Клид Фаррис амбров Зеор, ты получил первый урок управления территорией!»

— Договорились! — сказал Эмстед с видом человека, который только что взял верх над соперником.

Ужин закончился на приподнятом тоне. Когда Эмстеда и адъютанта проводили к его людям, Райза взяла щупальцем стакан с трин-чаем и сказала:

— Хотела бы я посидеть и порадоваться этой маленькой победе, но боюсь, нам с Серджи и Мором нужно торопиться. У нас напряженное расписание.

Клид сказал:

— Я помогу.

Помня его быстроту и неутомимость, Райза понимала, что он действительно очень помог бы, но…

— Вы уверены?

Вперед выступил Хью.

— Дома я бы признал его годным к работе. Однако я бы хотел ему помогать.

— Хью, ты на ходу засыпаешь.

Райза считала поведение Клида необычайно вежливым: ведь он весь вечер сидел рядом с товарищем, который провел такую неудовлетворительную передачу. И теперь нашел самый мягкий способ избавиться от него.

— Для меня будет великой честью работать с вами, сектуиб Зеор, — сказал Мор. — Я понимаю, что многому могу у вас научиться.

— Но вы тоже устали, — заметил Клид. — У вас потенциал большого товарища, Мор, и с разрешения вашего сектуиба завтра или послезавтра я бы поработал с вами, когда вы отдохнете и сможете извлечь пользу из нашей совместной работы.

— В больнице я лучше всего работаю, когда сплю, — сказал Хью. — Ты ведь сам так часто говорил. А бодрствуя, я тебя отвлекаю.

Серджи рассмеялся, и Райза не могла не присоединиться к нему — отчасти испытывая облегчение оттого, что Клид не принял предложение Мора.

— Я много раз говорила Серджи то же самое. Хорошо, сектуиб Зеор, хотя обычно я не разрешаю своим гостям работать всю ночь. Мы изменим расписание.

Проснувшись, Валлерой увидел в дверях палаты Райзу. Мимо нее к выходу шел довольный ренсайм, а Клид заполнял отчет о передаче.

— Дискарт! — окликнула Райза сайма. — Как все прошло?

— Великолепно! — ответил ренсайм. — Никогда не было лучше, хотя принять это как постоянную диету я бы не смог.

— Этого и не будет, — заверила его Райза. — Но я тревожилась. Он ведь неджанкт.

— Ну, — протянул ренсайм, — я этого не почувствовал.

Райза положила руку ему на плечо.

— Я рада. Сейчас повидайся со своей женой.

Она повернулась к Клиду.

— Мои формы отчета вас задерживают?

— Нет — после того как я привык к их краткости.

Вошел Серджи с подносом, полным стаканов в обязательных изящных подстаканниках, и большим чайником. Аромат чая окончательно разбудил Валлероя. Райза заглянула Клиду через плечо, переспросив:

— Краткости?

Клид показал.

— В наших отчетах здесь обычно указывается количество селина, приводится кривая оценки скорости, а также порог перехода, если проводник сумеет его определить. Потом оценка качества реципиента… — Он приподнял бровь, словно Райза вела себя необычно.

— Давайте поговорим об этом позже, — предложила Райза, беря у Серджи стакан. — Через несколько минут мы с Серджи отправляемся в загон, чтобы посмотреть рейдеров, с которыми не могут справиться другие проводники. Можете отдохнуть. Отчеты заполните позже.

Клид двумя щупальцами принял стакан, держа в пальцах птичье перо.

— О, я не устал.

Очевидно, Райза не могла в это поверить. Сама она выглядела измученной. Валлерой подошел к ним, заметив, где остановился Серджи, чтобы не нарушить равновесие их полей.

— Вероятно, люди, не знакомые с Фаррисами, могут неверно оценить ситуацию. Поверьте мне на слово, Клид, сектуиб амбров Кеон, наслаждался работой.

— Если есть еще работа, я с радостью помогу, — добавил Клид. — И должен вас похвалить. Познакомившись с вашими людьми, я стал больше вас уважать. Я хотел бы помочь в работе с рейдерами, потому что они в определенном смысле мои люди. Их присутствие здесь — результат неверных действий Тектона и правительства джанктов Найвета.

— Понимаю, — ответила Райза. — Однако не могу не заметить. Ваша передача была не такой хорошей, какой ей следовало быть, — неудивительно, учитывая обстоятельства, — добавила она, бросив взгляд на Валлероя. Но это его не обмануло. Женщина явно считает его неумехой.

— Лучший способ рассеять отрицательную постреакцию, — продолжала Райза, — это ускорение. Позже будет жарко; если вы хотите побегать или как-то по-иному избавиться от излишков селина, утро — самое подходящее время для этого.

Клид улыбнулся ей.

— Я всегда считал лучшим лекарством работу. Сейчас я в гораздо лучшей форме, чем был вечером. — Валлерой заметил, что Клид не стал защищать своего товарища. Какой в этом смысл, если она злиннит последствия его неумелости?

Взгляд Райзы потерял сосредоточенность: она злиннила Клида, явно считая его в этот момент своим пациентом.

— Вы действительно кажетесь восстановившимся. Так что, если не устали, я бы воспользовалась вашей помощью. Хью, — повернулась она к Валлерою, — я знаю, что вы слишком устали.

— Нет. Как и пообещал, я проспал большую часть ночи.

Не обратив на это внимания, Райза сказала Клиду:

— Не могу дать вам Мора: он никогда этого не видел и будет наблюдать, как справляемся мы с Серджи. Но могу прислать к вам Корина.

— Но я никогда с ним не работал, — заметил Клид. — Принудительная передача рейдерам требует согласованной работы всей команды. Мы с Хью много лет работаем одной командой.

Его тон делал дальнейшее обсуждение невозможным. Райза пожала плечами и пригласила всех на завтрак перед поездкой в город.

В Лавине у столбов с зелеными вымпелами, говорящими всем джанктам: «Здесь честный налогоплательщик может получить джена для убийства», их поджидала группа проводников и товарищей. Хью вспомнил первый увиденный им зеленый вымпел — и безразличное отношение к нему Клида. Теперь он знал, что проводник тогда злиннил его реакцию, и устыдился того, что в то время почувствовал.

Однако, несмотря на годы, проведенные на территории саймов, его отвращение к загонам не уменьшилось. Будь он саймом, он ненавидел бы себя, как, вероятно, ненавидят эти молодые рейдеры, — и бросал бы вызов миру, виня его в своей порочности. Но теперь он заставил себя смотреть на происходящее с клинической отчужденностью, чтобы не отвлекать Клида.

Их приветствовал пожилой мужчина, которого Валлерой заметил накануне, человек с печальными глазами. Его представили как Таннена Дарли, представителя правительства территории и владельца загона. Привлекательная молодая женщина, захватившая Эмстеда, оказалась Сузи Дарли, дочерью мужчины и неджанктом, к тому же завершенным и функционирующим проводником! Что это за чуждый мир, где джендилер — полуджанкт, а его дочь действует как проводник, независимо от общины, и действует прямо в загоне?!

— Но ведь именно сюда люди приходят за селином, — объяснила Сузи. — Логично иметь здесь проводника, так людям легче предпочесть передачу убийству. Их соседи не должны знать, зачем они приходили сюда.

— Раньше, — добавил ее отец, — многие не хотели открыто признавать, что получают передачу. А сегодня многие предпочитают, чтобы их друзья не знали, когда они вынуждены убить.

Валлерой уловил легкий оттенок сожаления в его голосе и понял, что он, видимо, один из таких людей. Но почему он остается джендилером?

— О, я по-прежнему владею загоном, но не управляю им, — ответил Дарли, когда Валлерой набрался смелости спросить. — Сегодня утром я здесь, потому что штат не справляется с дополнительной работой. К тому же это хорошая политика: мои избиратели видят, что, когда нужна моя помощь, я не боюсь грязной работы.

«Или такой одежды». Валлерой заметил: исчез хорошо сшитый костюм политика; сегодня Дарли одет в джинсы и простую рубашку; одежда явно чистая, но запятнанная кровью.

Свежие пятна и на безупречном в остальных отношениях белом фартуке Сузи, под которым одежда такая же, как у отца. Рабочая одежда. Темные волосы, вчера ради ярмарки завитые и уложенные блестящими локонами, сегодня зачесаны назад, как у Райзы. Но эта строгость лишь подчеркивает великолепные голубые глаза с длинными черными ресницами.

Валлерою показалось странным, что он только сейчас понял: о таком прекрасном лице в качестве модели художник может только мечтать. Однако девушка абсолютно не сознает свою красоту, она думает только о работе — и об отце, которого старательно оберегает от перемен в окружающем поле, хотя он недавно явно получил передачу, если и не убил.

Райза увела их от отца и дочери в глубину комплекса, надежной крепости с толстыми, неприступными стенами. Внутри, между деревьями и небольшими выложенными плиткой участками, располагались меньшие здания, со свежевыбеленными стенами. Только прочные решетки на окнах свидетельствовали, что это загон.

Потолок здания, в которое они вошли, изолирован от проникновения холодного воздуха, стены тщательно проконопачены. И везде очень чисто, нет даже обычного запаха множества тел, какой обычно бывает в загонах. За кабинетом располагался коридор, вдоль него — несколько закрытых дверей. В дальнем конце большой туалет, и по обе стороны помещения для медицинских процедур.

— Берите эту, — сказала Райза. — А мне подойдет эта.

Клид кивнул и бегло осмотрел комнату. Кровать, шкаф с бутылочками и медицинскими инструментами, стерилизатор, весы и покрытый белой тканью смотровой стол. Свет исходил от остроумно сконструированной масляной лампы — очень мало сажи, много яркого света.

Клид снял пиджак, говоря:

— Она отвела мне комнату с самой тщательной изоляцией. Возможно, такой союз будет работать. Я хотел бы еще осмотреть Карре и остальную часть территории. Не может все быть, как здесь. Но в одном я уверен: здесь нет никаких сквозняков. — Он просмотрел несколько документов на столе и добавил: — Скажи, чтобы прислали первого.

Рейдера, высокого очень тощего юношу, втащили два ренсайма. Им приходилось ускоряться, чтобы справиться с его яростным сопротивлением.

— Отпустите его и выйдите, — приказал Клид.

Женщина ренсайм взглянула на Валлероя, словно просила у него разрешения, прежде чем освободить убийцу сайма. Валлерой расположился справа от Клида и напрягся.

Ренсаймы вышли и закрыли дверь. Рейдер прыгнул на Валлероя, потому что даже с низким полем у него было селина больше, чем у джена в среднем. Клид перехватил его и обвил латерали рейдера собственными, позволив тому установить губами пятую точку контакта.

Неслышный хлопок, и все было кончено. Рейдер вышел из охотничьего режима и в полном недоумении смотрел на Клида. Потом высвободился, выкрикивая непристойности. Схватил стул и попытался разбить стеклянную дверцу шкафа, но Клид схватил стул за ножку и вырвал у него из рук.

— Если собираетесь меня казнить, почему не оставляете в клетке гнить от истощения? — спросил юноша.

— Тебя разыскивают в Найвете, верно? — спросил Клид.

— А тебе-то что?

— Ты никогда не участвовал в рейдах с территории Залива, здесь ты не нарушил никаких законов. Можешь начать жизнь с чистого листа.

Мрачный взгляд рейдера подсказал Валлерою, какой нейгерический ответ тот дал. Клид велел стражникам вывести его и опустился в кресло.

— Это один из предводителей. Если его освободят, он тут же примется за прежнее, что бы ни обещал. В любом случае он долго не проживет. Он проводник.

— Шен! — выругался Валлерой. Проводники джанкты редко живут долго.

— Может, следующий будет не таким тяжелым.

Действительно, со следующим, вернее, следующей все прошло легче, хотя последовательность была та же: Валлерой как цель, Клид перехватывает и проводит принудительную передачу так гладко, что женщина даже не поняла, что не убила. Насколько стало известно Валлерою, ужас, который испытывает джен, приводит к смертельному ожогу нервной системы. И Валлерой часто поражался способности Клида стимулировать этот ужас, не испытывая его самому.

Еще четверо молодых рейдеров прошли через их руки. Клид всегда пытался после передачи поговорить, но ему это удалось лишь дважды.

Один из молодых людей был влюблен в женщину, которой занималась Райза. Эта женщина вышла с плачем и умоляла своего возлюбленного вместе с ней уйти в общину.

— Она сказала, что фальшивое убийство — это ужасно, но оно дает шанс жить достойной жизнью. Она беременна. Может, поэтому так тяжело перенесла передачу.

— Вы сможете, — подбодрил его Клид, — если будете поддерживать друг друга. — Только потому что вы саймы, вы не должны отказываться от любви к своим детям. Можете сделать их жизнь лучше, если будете работать так же напряженно, как ваши родители, и не допустите их ошибок.

Когда молодой человек вышел, Клид выругался:

— Беременна! Шен и будь оно проклято!

Хью тоже содрогнулся. Женщина еще не знает, что ей придется выбирать между жизнью своего нерожденного ребенка и собственным разъединением.

После того как прошел последний рейдер, Райза и Клид, Серджи и Валлерой собрались в небольшой гостиной в передней части здания, где им подали оладьи с ореховым маслом и медом, чай и фрукты. Серджи ел с аппетитом, Райза откусила кусочек оладьи, Хью наслаждался свежими фруктами, какие редко встречались дома. Клид отказался от всего, кроме чая.

Еще накануне один из обитателей Кеона объяснил Валлерою, что первый товарищ Кеона в результате давнего взрыва частично оглох. И теперь Валлерой пересмотрел свое мнение об этом человеке, понял, почему тот почти ничего не сказал за ужином в помещении, полном незнакомых людей. Он заметил, что все обращения Райзы к Серджи сопровождаются жестами и что она часто общается с ним только жестами.

Валлерой решил поближе познакомиться с этим человеком, как и он, художником и товарищем. Судя по всему, у него гораздо больше времени, чем у Валлероя, для любимых занятий. «Но я не могу доверять ему. Один — два дня тренировок, и он сочтет себя экспертом по Фаррисам. Если он только попытается управлять Клидом…» Нет! Серджи настоящий профессионал.

После передачи легче было отбросить глупую ревность, особенно когда Валлерой понял, что Серджи полностью предан Райзе.

Пальцы Валлероя тосковали по кисти или кусочку угля, когда он наблюдал за тем, как взаимодействуют их хозяйка и хозяин. Райза, миниатюрная, смуглая, динамичная; Серджи, рослый, красивый, по-дженски грациозный. Они не могли бы больше различаться физически, однако как прекрасно и согласованно они работают…

«Как когда-то мы с Клидом», — пришла непрошеная мысль.

Валлерой отогнал ее, позволил своему артистическому зрению организовать игру светотени. Райзу, с ее пронзительными темными глазами и упрямым заостренным подбородком, нарисовать легко. У Серджи более правильные черты лица, хотя глаза у него такие темно-синие, что вначале Валлерой не смог даже верно определить их цвет. Когда-то у Серджи был сломан нос, вероятно, тогда же, когда пострадал слух. Но небольшая неправильность его не уродует; напротив, добавляет мужественности лицу, которое иначе было бы слишком мягким для мускулистого тела.

«К тому же он управляет сталелитейной фабрикой», вспомнил Валлерой. Товарищи, общаясь с саймами, могут стать худыми и стройными, но только тяжелая ежедневная физическая работа может объяснить появление у джена таких мышц. Ему определенно не обязательно это делать — вокруг множество саймов и множество селина, который позволяет им ускоряться, — а это значит, что он работает, потому что хочет. Но какие условия могут позволить первому товарищу столько времени уделять другим делам?

Множество проводников, понял Валлерой, и множество товарищей. Эти люди не должны ограничиваться только проводниками, рожденными в общине. Сузи Дарли не уникальна, и кто-то рассказал ему, что восемь лет назад здесь, на территории Залива, закон изменили таким образом, что свободнорожденные джены могут беспрепятственно отправляться в ближайшую общину — при условии согласия близких родственников саймов.

Говорили даже о предоставлении дженам всех прав гражданства, хотя общины считали такую меру преждевременной. Пока загоны еще необходимы, слишком многим саймам приходится обманывать себя, представляя дженов не людьми, а чем-то вроде животных. Горькое прагматичное решение — делать возможное, постепенно проводить саймов через разъединение, с каждым годом уменьшать число убийств, вместо того чтобы стремиться к невозможному, попытаться резко прекратить убийства и получить восстание джанктов, которые будут сражаться за свою жизнь.

Валлерой понял, что здешние жители общин ненавидят загоны так же, как общины в Найвете. «Разница в том, что они готовы на неприятный компромисс, чтобы достичь прогресса, в то время как мы в Найвете ничего не добиваемся, потому что считаем компромисс с джанктами слишком опасным».

Тектон не менее джанктов виновен в том, что дженов считают не совсем людьми. Насколько известно Валлерою, общины Найвета никогда не пытались применить что-то вроде программы, которую с таким успехом осуществляет Кеон. Разве это не еще одно доказательство того, что Тектон не считает дженов настоящими людьми? Общины Тектона провозглашают, что джены общин должны быть защищены любой ценой, но их упрямое нежелание контактировать с населением и правительством Найвета приводит к тому, что ежегодно миллионы дженов «защищены» загонами для убийства.

Но сейчас не время поднимать эту тему. Райза и Клид и так не согласны друг с другом. Лучше не подливать масла в огонь.

Между тем проводники обменивались профессиональными замечаниями, оценивали прогноз пациентов, и у Валлероя ожили надежды на будущий союз. Закончила Райза вопросом:

— Теперь вы понимаете, почему мы не требуем усиления нашего пограничного патруля?

— Да все, что мы здесь видели вчера, только подчеркивает необходимость такого усиления! — ответил Клид.

Райза молча смотрела на него.

Он пояснил.

— А что, если, позволив Эмстеду допрашивать ваших пленных, вы приближаете войну? Ведь из-за того, что скажут рейдеры, гражданам Найвета придется отдавать жизнь, защищая свои дома и детей.

Валлерой понял, что Райзе нужно еще кое-что объяснить.

— Эти рейдеры говорят по-английски. Эмстед сможет сыграть на их дженском воспитании. Если они решат все рассказать Эмстеду, то дадут ему такую информацию, которую не должна иметь армия дженов.

— Не могу поверить… неужели вы пропустили все, что тут происходит! — воскликнула Райза.

— А вы не видите дальше границ своей территории, — возразил Клид.

— Нет, вижу! — сказала Райза, наклонившись над столом. Глаза ее блестели. — Эмстед у меня в кармане! Он вернется домой с рассказами о том, что видел, и с нами начнут переговоры о торговле. И мы предложим им в обмен на наши товары отдавать нам их детей саймов.

— Вы грезите!

— Если у вас нет мечты, как же вам ее осуществить? Мы и раньше делали это — в небольших масштабах. И нет причин, почему бы это ни получилось снова! Подумайте о товарах и о десятках жизней, которые ежегодно теряет пограничный патруль. Как только джены станут зависеть от наших товаров, мы попросим охрану для наших караванов на территорию Найвет. И это только начало. Через два года я буду посылать вам для подготовки своих молодых проводников. Вы знаете о возможностях проводников больше нас. Вы будете готовить наших самых способных молодых людей — а мы будем учить ваших тому, что вы увидите здесь и захотите иметь у себя дома. Сотрудничая, мы можем достичь очень многого.

Клид посмотрел на Валлероя, и тот перевел дыхание и попытался осторожно вернуть Райзу на землю.

— То, чем поразил вас Клид, невозможно изучить и перенять; это могут делать только проводники Фаррисы. Мы знаем: пробовали.

Она отмахнулась от его слов.

— Все равно у нас многое есть для обмена. Задержитесь на несколько дней после ярмарки и отправляйтесь в Норлею. Навестите Карре и порт Залива. Уверена, вы найдете здесь много ценного. Я несколько раз бывала по торговым делам в Найвете, и всякий раз обе стороны получали большую прибыль.

Клид отодвинулся от ее яростного поля и сказал:

— Если мы это сделаем, я в обмен хочу две вещи. Во-первых, я хочу присутствовать на всех разговорах Эмстеда с рейдерами. Я поработаю над полями, чтобы его нейгер не доходил до них, и, возможно, они не выболтают слишком много. И, во-вторых, я настаиваю на том, чтобы вы поехали с нами, когда мы вернемся в Найвет. Возьмите с собой Серджи и кого захотите и совершите такой же тур.

— Вы ставите трудные условия, сектуиб Зеор, — ответила Райза.

— Вы тоже, сектуиб амбров Кеон, — заметил Клид.

Райза задумалась.

— Мне потребуется месяц после ярмарки для подготовки к такой поездке. Останетесь на столько?

Клид взглядом посоветовался с Валлероем, тот согласился. Он и не мог надеяться на лучшее.

Валлерой молчал, пока они не оказались за стенами загона.

— Ты ее одурачил. Заставил ее платить за то, что она сама хотела сделать!

— Не смейся слишком громко. Они считают, что сумели перехитрить нас.

Райза, откинувшись в кресле, смотрела, как закрылась за гостями дверь. Серджи сказал:

— Райза, я думаю, ты опять это сделала.

— Что сделала?

— То же, что и с Эмстедом. Одна из твоих хитростей.

— Не будь так уверен. Кем бы он ни был, Клид не дурак. В таком состоянии он не стал бы заключать ненадежную сделку. Следовательно, он не считает, что отказался от чего-то, чего хотел.

Она злиннила нейгер Серджи, слишком устав, чтобы переводить взгляд.

Серджи обнял ее за плечи.

Она ответила на его невысказанный вопрос:

— Нет, я не буду больше пытаться им манипулировать — он видит, что наши интересы совпадают.

Глава четвертая. На восток, в Найвет

Путешествие на территорию Найвет было тяжелым скорее не физически, а психологически. Весенние дожди мешали проезду фургонов, но погода была теплая, а у цыган очень большой опыт поездок в фургонах по любой местности. Когда Райза и Клид старались злиннить лучший маршрут, Райзе иногда начинало казаться, что цыгане находят дорогу по волшебству. Но кто может понять цыган? Они руководствуются мудростью многовекового опыта, передаваемого из поколения в поколение путников по этим маршрутам.

Когда добрались до брода через Мизипи, где нужно покинуть территорию дженов и на противоположном берегу уже свободно появиться как обитатели общин, оказалось, что течение уже очень бурное. Через месяц переправа вообще станет невозможной. Переправившись, они должны будут немедленно возвращаться, иначе придется на той стороне дожидаться, пока на Мизипи не начнется спокойное летнее течение.

Здесь Таннену Дарли пришлось повернуть назад.

Тан настоял на том, чтобы сопровождать их в качестве представителя правительства территории Залива, не входящего в общину. Сузи, конечно, поехала с отцом, потому что не хуже Райзы понимала, что хоть отец хорошо выглядит после еще одной принудительной передачи, кризис убийства быстро приближается.

Течение слишком быстрое, чтобы переплывать на лошадях, поэтому пришлось строить илоты. И вот прямо посреди этой работы Тан не выдержал.

Когда проводники с трудом вернули его системы к норме, он вынужден был признать, что становится скорей помехой, чем помощью.

— Каждый раз, ускоряясь, — пожаловался он Райзе, — я чувствую, как уходит селин — и знаю, что близок день, когда мне придется выбирать… — Он устало покачал головой. — Если бы я смог убить перед выходом, продержался бы полгода на передачах.

Но он не смог убить и, вероятно, никогда не сможет. Один из фургонов с дженами, служившими маскировкой до границы территории, отправился назад, прихватив с собой Тана и Сузи. Райза со слезами на глазах смотрела, как фургон исчезает вдали. Вероятно, она никогда больше не увидит Таннена Дарли живым.

Серджи стоял рядом с ней, испытывая такую же печаль. Он понимал и разделял с ней ужасную цену, которую они платят за лучший мир для своих детей: болезненную смерть самых близких друзей.

Отряд уменьшился на двух человек, но скоро увеличился на одного. К концу второго дня, когда плоты были построены и переправа должна была начаться на рассвете следующего дня, часовые саймы злиннили приближающегося всадника джена, направлявшегося прямо к их лагерю. Райза сразу узнала его нейгер — Харрис Эмстед.

— Я знал, что это единственное место, где вы можете переправиться, — объяснил он. — Если бы не застал вас здесь, поехал бы дальше к Кеону и нагнал вас в пути.

Они отправили Эмстеда и его людей с территории Залива с грузом подарков и письменным приглашением правительству дженов начать переговоры о торговле. По словам Эмстеда, даже свидетельства всех его людей о том, что они действительно были на территории саймов, что их там хорошо приняли, что саймы даже притрагивались к ним, но никого не убили, — оказалось недостаточно. Им говорили, что это фантазии, массовые галлюцинации, какая-то хитрость. Послание саймов у Эмстеда отобрал его командир, людей его разделили и разбросали по самым далеким и опасным постам.

Самому Эмстеду предоставили выбор: либо с позором и без пенсии уйти в отставку, либо доказать правдивость своей истории.

— Я не верю генералу Дермотту, — говорил он Райзе. — Генерал предложил вам и мистеру Фаррису явиться к нему, чтобы доказать свои намерения. Но спросите Хью Валлероя о Дермотте. Он совсем не изменился. Хочет стать главнокомандующим всей армии территории. Полученная у двух саймов, близких к их правительству, с помощью пыток информация даст ему нужные козыри.

Горькая печаль и искреннее сочувствие отражались в поле Эмстеда.

— Значит, вы ищете у нас убежища? — спросила Райза.

— Нет. То есть да — в определенном смысле. Я хочу принести неопровержимые доказательства ваших мирных намерений. Доказательства, которые я мог бы передать правительству через голову Дермотта.

Райза не могла придумать такого доказательства. Разве что стать заложниками. Не могли придумать и Клид с Валлероем, хотя Хью подтвердил оценку генерала Дермотта, данную Эмстедом. Поэтому решили взять с собой Эмстеда и поискать доказательство вместе.

В пути по территории Найвет к Зеору Эмстед не сделал ничего такого, что поколебало бы веру в его искренность. И все же что-то в его нейгере оставалось невысказанным…

Вначале два товарища из Риора: Хью и Китти — ехали с Эмстедом. Медленно пробираясь болотами, они разговаривали на своем родном языке — английском. Вечером первого дня пути Вирена предложила полковнику тарелку с едой.

— Спасибо, — ответил он девочке по-саймски. Это было одно из немногих слов, которые он знал.

— Вы добро пожаловать, — попыталась она ответить по-английски.

— Нет, просто пожалуйста, — поправил Эмстед. — Вот что скажу тебе: я помогу тебе с английским, а ты будешь учить меня саймскому.

Райза сомневалась, чтобы полковник в его возрасте смог учиться, но вскоре у костра началось оживленное соревнование. К нему присоединились несколько дженов, которые унесли свое овощное жаркое с приправами, так им нравящимися, подальше от чувствительных носов саймов.

Серджи от этого блюда воздержался, потому что не хотел оставлять Райзу накануне поворотного пункта и дразнить ее запахами еды, ядовитой и недопустимой для саймов. К тому же его аппетит всегда уменьшался вместе с аппетитом Райзы. Впрочем, вряд ли чужак мог это заметить: для нормального функционирования такого крупного тела нужно много пищи.

Райза неохотно ела овощи из тарелки, которую поставил перед ней Серджи, но внимание ее было устремлено к дочери и кружку дженов по другую сторону костра.

Корин и Динни, оба амбров Кеон, говорили по-английски с саймским акцентом. Корин был опытным товарищем; Райза прихватила его на случай, если у Вирены вдали от дома начнется переход. Впрочем, это было маловероятно. Истинной причиной ее решения было стремление дать товарищам из Кеона новый опыт. Особенно технику Зеора.

Джены легко усваивают новый опыт; иногда кажется, что они гибче саймов. Райза видела, как расслабляется Эмстед среди дженов. Наконец он на время отказался от саймского и спросил Корина и Динни:

— Вы родились в общине?

— Я там родился, — ответил Корин.

А Динни сказал:

— Нет, я родился в Норлее, но мама привела меня и мою сестру в Лавин, когда мы были совсем маленькими. Она была джанктом, но не хотела, чтобы мы стали такими же, поэтому отдала нас в школу в Кеоне. Когда я установился… — видя непонимающий взгляд Эмстеда, он объяснил: — Когда я стал дженом и начал производить селин, то принес присягу общине. Сестра прошла переход, но к этому времени мама уже очень болела, поэтому сестра взяла на себя наш бизнес.

— И вот вы стали дженом, — медленно сказал Эмстед, — и поэтому потеряли свое наследство и семью. Точно так же, как саймы на территории дженов.

— О, нет! — возразил Динни. — Я акционер Кеона, а Кеон партнер в шильтпроновом заведении Верлы и во многих других предприятиях. А что касается семьи, то именно поэтому я чуть медленней развиваюсь как товарищ. Большую часть своего Первого Года я провел с мамой. С ней не мог все время быть проводник, а джен может облегчить ее положение, когда не может сайм. Только после ее смерти я смог полностью погрузиться в подготовку к работе товарища.

Райза заметила, что Хью и Китти внимательно слушают. В Найвете ребенок джанкта, поступающий в общину, навсегда расстается со своей семьей. Но как привлечь большое количество людей к своему жизненному стилю, если не преодолеть эту пропасть?

К тому времени как они достигли Зеора, Эмстед упорно пытался говорить на саймском, обращаясь к английскому, только когда никто не мог понять его слов.

Зеор удивил: расположенный рядом с небольшим городом, он прятался в прекрасных пологих холмах и выглядел точно так, как Кеон, каким его впервые увидела Райза. И это самая известная и процветающая из общин?

Оставшись наедине в помещениях для гостей, Райза наблюдала, как Серджи осматривает занавеси с заслуженно знаменитыми рисунками Зеора.

— Одобряешь? — спросила она мужа.

— О да, — ответил он. — Рисунок необыкновенный. Я мог бы попытаться повторить его в серебре. Получилось бы отличное ожерелье для тебя — нет, не качай головой. Знаешь, как ты меня сердишь, когда отказываешься носить украшения?

— Я всегда ношу звездный крест, который ты мне дал, — ответила она, — а также кольцо Кеона и нашу свадебную ленту. Этого достаточно. Если бы было по-твоему, ты разукрасил бы меня, как новогоднюю елку.

Он рассмеялся.

— Ну, когда я попробовал скульптуру, ты не позволила мне выставить мою лучшую работу.

— Не думаю, чтобы бронзовая скульптура обнаженного сектуиба Кеона добавила бы достоинства общине. Вот когда я пожалела, что не обладаю талантом художника, Серджи. О, как бы мне хотелось поменяться с тобой местами! Это с тебя нужно рисовать портреты и делать скульптуры.

Он схватил ее за руки и уложил в постель рядом с собой — не страстно, а просто в радости пребывания вместе.

— В тебе достаточно талантов, чтобы мне понравиться, — заверил Серджи.

Тем вечером у них появилась возможность продемонстрировать один из своих талантов. Обеденный зал Зеора расчистили для праздника в честь гостей. Когда они ждали начала торжества, к ним присоединился Эмстед. Райза говорила Серджи:

— Видно, что Зеор процветает: текстильная фабрика и красильные мастерские приносят большой доход, но их строения без всяких удобств, система отопления древняя, они по-прежнему прячутся за стенами и ничего не тратят на комфорт. Заметил, какие у них тарелки в столовой? Отличного качества, удобные, прекрасно сделанные — но глина, ни одного дорогого красивого предмета. Шеф-повар объяснил мне причину.

Она замолчала и искоса взглянула на Серджи.

Серджи вздохнул.

— Ну, хорошо. И в чем же причина?

— Если они продемонстрируют свое истинное богатство, джанкты нападут на извращенцев: ведь те позволяют себе так жить, потому что не покупают дженов. Ты видел выбоины на их стенах. Джанкты Найвета считают общины экономической угрозой.

— Вы говорите так, словно довольны этому, — сказал Эмстед. В его нейгере было явное удивление.

— Эта территория — обширный рынок для наших товаров, — объяснила она. — Если мы поможем решить их проблемы, через несколько лет община раскроет свои ворота и будет торговать с джанктами — которые больше не захотят быть джанктами. Тогда они готовы будут договориться с вашими людьми, Харрис.

— Надеюсь, — ответил тот. Райза снова злиннила что-то в его нейгере, но не могла определить, что он от нее скрывает. И она, и все сопровождавшие ее саймы знали, что этот человек сказал им не всю правду о том, почему оказался с ними. Но то, что он сказал, было правдой, и поэтому Райза ему верила — с определенными оговорками.

Появился Динни амбров Кеон — с шильтпроном. Обитатели Кеона недоумевая смотрели на саймский инструмент в руках джена, но Райза про себя улыбалась. Она ждала сюрприза.

Шильтпрон создан для одновременной игры пальцами и щупальцами. Динни еще малышом научился играть на звуковых струнах. Его научил Амбру, саймский музыкант, благодаря таланту которого заведение Верлы прославилось по всей территории Залива.

Амбру умер до того, как Динни установился. Он оставил мальчику свой инструмент, завещав играть, чтобы приносить людям счастье, как всегда делал сам Амбру.

Когда умирала его мать, для нее огромным утешением было слушать, как играет сын. И печаль привела его к открытию: хотя у него нет щупалец, чтобы вызывать нейгерический резонанс инструмента, он может делать это с помощью своего селинового поля.

Он начал играть, и разговоры один за другим прекратились, внимание всех захватила негромкая музыка. Другие товарищи подхватили ее нейгерический резонанс, и вскоре зал заполнился изящной мелодией на двух уровнях.

Райза заметила, как Хью незаметно вышел и почти тут же вернулся с блокнотом для рисования. Динни совсем не красив — тощий, с острыми чертами лица, со встрепанными волосами цвета соломы, падающими на лоб, но когда он сосредоточивался на музыке, то становился прекрасен. «Если Хью сумеет отразить это на бумаге, — подумала Райза, — он такой же большой художник, как Серджи».

Мелодия подошла к концу. Зачарованная аудитория не шелохнулась; для злиннящих саймов на мгновение не осталось ничего, кроме ритма производства и поглощения селина, как будто на это единственное мгновение сердца всех саймов и дженов забились в унисон.

Но потом пришлось выпустить затаенное дыхание, и гомон удивленных и восторженных восклицаний нарушил чары. Динни улыбнулся и заиграл живую танцевальную мелодию. На расчищенной площадке в центре зала завертелись пары; все присутствующие научились так компенсировать циклы потребности, что нейгерический поток подчеркивал гармонический ритм музыки.

Райза и Серджи начали вместе, но потом несколько раз меняли партнеров. Райзе нравилось смотреть, как танцует ее муж; она заново восхищалась тем, как он владеет своим могучим телом. На полпути по кругу он встретился с дочерью. Райза видела, как Ви захихикала, когда отец ей поклонился, но присела, как полагается, и Серджи завертел ее. Ви еще более худая, чем ее мать; отец поднял ее в воздух, но она приземлилась со смехом и продолжала танцевать, не пропустив ни одного па.

Хью продолжал рисовать, Эдива смотрела через его плечо.

По одну сторону от столов к Харрису Эмстеду присоединилась Китти амбров Риор. Музыка кончилась, когда каждый танцор снова встретился со своим первоначальным партнером. Началась новая мелодия, к Динни со скрипкой и гитарой присоединились музыканты из Зеора.

Это был старинный танец, и танцевали его группами по четыре пары. Пока исполнялось вступление, танцующие разбивались на группы. Китти потащила за собой Эмстеда, они присоединились к группе, состоявшей из Райзы и Серджи, Бетани и Уззии амбров Кеона и дочери Клида Мюриин с товарищем из Зеора по имени Дзиф. Как и Ви, Мюриин еще не прошла перемену, но обещала стать очень способным проводником. Девочки быстро подружились.

Именно в такой группе Эмстед мог бы расслабиться: все, кроме Райзы и Уззии, были дженами или детьми; Райза проводник, а Уззия, хоть поле у него и высоко заряжено, настолько поглощен своей женой, что Райза сомневалась, способен ли он коснуться другого джена. Это одна из первых таких пар, но определенно не последняя. Уззия неджанкт, но в последнее время он становился все более непостоянным и непредсказуемым во время передач; через четыре года после перехода его передачи становятся все хуже и хуже, несмотря на усилия лучших проводников Кеона.

Наконец Бетани, его жена, не смогла больше это выдерживать. Она не товарищ и никогда не давала передачу, хотя, конечно, регулярно с помощью проводников отдавала селин. Но однажды она не появилась на свой сеанс отдачи, и к тому времени как ее нашли, она соблазнила мужа на передачу… и оба были живы и счастливы.

Несдержанность Уззии, все проблемы с его здоровьем исчезли, как по волшебству. Райза не видела причин запрещать то, что оказалось такими счастливыми взаимоотношениями, и правота ее решения подтвердилась: Уззия стал одним из самых надежных и уравновешенных саймов Кеона. К этому времени они с Бетани были партнерами по передачам уже одиннадцать лет; их старший сын в прошлом году прошел переход и теперь, пока родители в отъезде, присматривал за двумя младшими братьями.

Поэтому Райза не испытывала никаких опасений, когда Китти, потряхивая светлыми локонами, втащила Эмстеда в их танцевальную группу.

Офицер джен танцевал не очень хорошо, но мужественно подчинился. Начав танцевать, он упрямо следил за движениями, запоминал па и исполнял их даже не без изящества.

Валлерой смотрел на человека, который когда-то был его командиром, и восхищался им: самому Валлерою, хотя он гораздо моложе, в свое время очень трудно было привыкнуть к тому, что он нашел на территории саймов.

Пальцы Валлероя летали над бумагой, он отрывал лист за листом, торопясь запечатлеть живые сцены танца. Но, схватывая игривую грациозность Мюриин, волшебное очарование Вирены, гармоничность движений Райзы и Серджи, он все время чувствовал, что чего-то ему не хватает.

На собственном празднике не было сектуиба Зеора.

Танец следовал за танцем, но Клид не появлялся, и интерес Валлероя к танцующим постепенно угасал. Сам не зная почему, он был уверен, что Клида задержали дурные новости. Отложив блокнот, он как можно незаметней вышел из зала и пошел в кабинет сектуиба.

Клид поднял голову.

— Хью, я уже собирался послать за тобой. Только что у меня побывал Траган с докладом: на территории дженов наблюдаются массивные перемещения войск.

— Вот о чем не мог нам сказать Харрис Эмстед, — сказал Валлерой. — Клид, он не имел права доверить нам…

— Знаю, — ответил Клид с успокоительными движениями двух дорсальных щупалец. — Если он об этом знал, в чем я сомневаюсь. Это новости последней недели.

— Но Эмстед достаточно опытный солдат, чтобы предвидеть это, — сказал Валлерой. — Придется кого-то туда послать.

Проводник мрачно улыбнулся.

— Ты меня опередил. К несчастью, в Риоре наибольшее количество подходящих дженов.

— К счастью, — возразил Валлерой. — Не волнуйся, Клид. У меня есть три или четыре верных, хорошо подготовленных джена, которые выросли в тех местах; они станут нашими глазами и ушами. Но есть одна проблема, — с трудом добавил он. Клид только что достиг поворотного пункта. — Мне придется отправиться в Риор, чтобы организовать это.

— Нет, не придется.

Хью повернулся. В своей сосредоточенности на Клиде он не слышал, как вслед за ним вошла Китти амбров Риор.

— Когда ты неожиданно ушел, я поняла, что что-то неладно, — объяснила она. — Хью, ты должен сопровождать Клида в этой поездке. Он должен выступить перед Тектоном в своей лучшей форме, а ты будешь говорить от лица Риора.

— Китти права, — сказал Клид; это признание заставило кровь Валлероя быстрей побежать по жилам, но он разрывался на части. Ведь придется просить верных ему людей рисковать жизнью.

— Хью, я пойду сама, — сказала Китти. Он знал ее решимость и преданность, видел, как она упрямо сжала челюсти, видел ее сверкающие глаза, видел сына, которого она родила ему. Чтобы защитить Риор, чтобы защитить Джесса, он должен позволить Китти идти: из всех дженов Риора она, вероятно, лучше всего подготовлена к такому делу.

Она прирожденный организатор, она никогда не забудет ни одной мелочи. Он не раз видел, как она вмешивалась в хаос и быстро создавала порядок. Риор уважает ее; с письменным приказом Хью на руках она сможет воззвать к верности жителей общины, призвать их рискнуть своей жизнью — как она будет рисковать своей.

В горле у него пересохло, но он кивнул и сел за стол Клида, чтобы написать приказ. Этот приказ отправит мать его сына играть свою роль в предотвращении бесконечной войны между саймами и дженами. Эта война не должна стать концом всего.

Покинув Зеор и подножия гор Оза, караван углубился в сельскохозяйственную местность, но по сравнению с буйной зеленью, к которой привыкла Райза на территории Залива, здесь посадки встречались реже и были не такими мощными. Вначале она подумала, что это из-за более поздней и холодной весны, но потом заметила, что с каждым днем воздух и почва становятся все более сухими. Это время весенних дождей; на всем пути от Зеора до Конавы они только раз попали под дождь.

Чем дальше они углублялись в Найвет, тем больше Райза радовалась, что настояла на путешествии Клида по Заливу. И когда она увидела город Конаву, лежащий на изгибе ручья, который здесь называли рекой, ее уверенность укрепилась. Она улыбнулась Харрису Эмстеду, который теперь без всяких колебаний ехал рядом с нею, не думая, сайм она или джен, — и тем самым придавая своему полю такое спокойствие, которое бывает у товарища.

— Итак, это столица, — сказал военный. — Я не знал, что территория Найвет такая обширная.

— Это только местная столица, — заметил Серджи, который ехал по другую сторону от Райзы. Остальная часть каравана громыхала по жалкому подобию дороги, которое здесь называют глазным путем. — Найвет вдвое больше Залива.

Серджи посмотрел на мелкую речку. Вирена и Мюриин ходили по воде у берега и собирали камешки.

— Посмотрите на детей, — сказал он. — Когда они вырастут, мир будет гораздо больше приспособлен для жизни в нем. А если они сохранят свою дружбу, смогут еще больше улучшить его.

Райза была рада, что взяла с собой Вирену, потому что Клид тоже взял дочь в последний участок пути до Конавы. Он собирался отправить ее с другим общинным караваном в школу подготовки проводников, расположенную где-то далеко на западе.

Райзе казалось, что девочка еще молода для обучения, ей не менее двух лет до перехода в саймы, но Клид утверждал, что у нее переход произойдет этой зимой.

— Не могу отрицать, — говорила Райза Клиду, — вы гораздо лучше нас разбираетесь в искусстве проводников. Может, мы могли бы купить у вас это знание.

— Знание передается бесплатно, — возразил Клид, — всем общинам, которые поддерживают Школу проводников в Риалите. Если Кеон заплатит свою долю, вы сможете послать туда Вирену.

— Мне бы сначала хотелось посмотреть на это место.

— Распоряжусь, чтобы это организовали, — пообещал Клид.

Сейчас Райза сидела верхом и смотрела на девочек, собирающих яркие речные камни. Сегодня ей придется принять окончательное решение о будущем Вирены, решение, в котором их с Серджи мнения расходились.

Но по крайней мере Мор проявляет здравый смысл. Райза сдержала улыбку, вспомнив, как поразился Клид «провинциальности» Мора. Проводник из Зеора работал с Мором в Кеоне и высоко оценил его способности. Но сказал:

— Когда-то я пригласил твоего отца приехать ко мне и поработать, а со временем, может, и принести присягу Зеору. Но тогда его не мог отпустить сектуиб Недд. Если бы он не остался в своей общине, стал бы товарищем Зеора.

У тебя, Мор, такой же потенциал, как у твоего отца. Ты молод. В Кеоне много товарищей и нет проводника, равного тебе по потенциалу. Приглашаю тебя поучиться в Зеоре и подумать, чему ты посвятишь свою жизнь.

Райза затаила дыхание, думая, как сильно мог Клид подействовать на ее сына. Конечно, потенциал Мора тратится в Кеоне зря. Дважды она уже принимала передачу от сына, чтобы удовлетворить его потребность давать и способствовать развитию его систем. Но ее торлуэн с Серджи означает, что она не может проявлять свои лучшие качества с кем-нибудь другим. Это означает также, что у Мора еще не было ни одной полностью удовлетворяющей его передачи.

Но ее сын гордо ответил:

— Ваше приглашение делает мне честь, сектуиб амбров Зеор, но когда пройдет переход моя сестра, ей понадобится товарищ моих возможностей. С разрешения моего сектуиба, я мог бы поучиться в Зеоре, но только для того, чтобы принести новое мастерство в Кеон. Когда мама вернется и освободит меня от временных функций главы общины, я попрошу разрешение приехать к вам, если ваше приглашение сохранит силу.

Однако позже Мор признался родителям:

— Я отправлюсь в Зеор, потому что эти новые знания очень важны для Кеона. Но на самом деле я хотел бы изучать мастерство единоборств в Даре. Видел их дженов в бою, папа? Они справлялись с саймами — и эти рейдеры ничего не могли с ними сделать!

Райза решила, что она может разрешить Мору уехать. Достоинство Кеона — свобода: если мальчик хочет учиться в Зеоре или даже в Даре, пусть учится. Но Эдива объяснила, что он сможет освоить только начальные, базовые умения; высшее мастерство доступно только тем, кто присягнул общине Дар.

И вот, обещав по возвращении все рассказать о Зеоре, Райза оставила сына главой Кеона. Она знала, что ответственность заставит его еще больше повзрослеть. И когда она вернется, он будет готов принять решение, определяющее его жизнь.

Увидев Зеор, Райза поняла, что Мор не станет присягать этой общине. Мастерство здешних проводников заинтересует его, дисциплина заставит бросить ей вызов, но он слишком похож на мать, чтобы провести всю жизнь здесь, за стенами.

Клид передал фургон с зерном Зеора грузополучателям и подъехал к Райзе и Серджи. Теперь это был совсем другой человек, чем тот, что когда-то вошел в ярмарочный павильон. Очевидно, они с товарищем разрешили противоречия.

— Простите, сектуиб Райза, но, похоже, в этот раз вы не сможете увидеть Риалите. Я только что получил депешу.

Серджи подъехал ближе, чтобы заглянуть через плечо. В депеше после обычного официального приветствия говорилось:

«Повестка специальной сессии Тектона изменена. Открытие сессии перенесено на утро после Новой Луны; будет обсуждаться закон 66 территории Найвет, разрешающий конфискацию 8 % всех дженов общин, установившихся на протяжении следующего календарного года.

Все остальные дела откладываются до разрешения этой чрезвычайной ситуации».

Райза вопросительно посмотрела на сектуиба Зеора.

— Конфискация?

Серджи объяснил Эмстеду по-английски. Тот играл белой эмалированной цепью у себя на шее — символом защиты Кеона, хотя он и не член общины. Райза чувствовала, как он борется со страхом, подавляет его.

— Мы этого ожидали, — мрачно сказал Клид, — но не думали, что они будут действовать так быстро. Люди верят, что недостаток дженов вызван недостатком продовольствия, а этот недостаток объясняется тем, что общины держат живыми слишком много дженов.

Пока он говорил, Хью встал рядом с ним. Товарищ проводника добавил:

— Дженфермеры говорят, что недостаток в дженах для убийства объясняется тем, что им не дают лучших производителей — дженов из общин. Общественность потребует, чтобы этот закон был принят правительством джанктов.

Райза взяла себя в руки; она видела, что Серджи пытается подавить отвращение: его рассматривают как племенного жеребца.

— Клид, вы должны не допустить этого… — начала она.

— Мы и не допустим, — спокойно прервал он ее, — но сессия будет более долгой и сложной, чем я ожидал. Ваш план продавать нам продовольствие — ключ к решению, но мне придется добиваться изменения повестки, а на это требуется время, так что вы не сможете завтра отправляться в Риалите.

— Не беда, — сказал Серджи. — Вирена сможет поехать в Риалите с Мюриин.

«Она еще не прошла переход, — подумала Райза. — И не пройдет еще целый год: нет причин, почему бы ей ни посмотреть то место».

Клиду она сказала:

— Конечно, мы пробудем здесь, сколько необходимо. А что касается Вирены, — она посмотрела на Серджи, — мы завтра решим, поедет ли она без нас или подождет, пока мы все сможем ехать.

— Отлично, — согласился Клид. — Сейчас нам нужны горячая ванна и хорошая еда. Гостиница Тектона хвастает лучшими изолированными гостевыми помещениями во всем городе — а вы, конечно, гости Зеора.

Он развернул лошадь и уехал.

— Пошли, Серджи, — сказала Райза, — заберем Ви.

— Хорошо, — согласился он. — Пусть решает сама.

— Я не это имела в виду! — Райза пустила лошадь быстрым шагом, отказываясь думать о том, что выбрала бы Ви. Отец и дочь родились в общине. Райза, выросшая в процветающем торговом городе джанктов, выработала здоровый скептицизм, благодаря которому ей удалось превратить Кеон в очень влиятельную и реальную силу в Заливе. Она не может позволить дочери, своей наследнице, вырасти без такой черты.

— Я знаю, что вы чувствуете, — неожиданно сказал Эмстед. — Они кажутся слишком маленькими для таких больших решений. Помню, как дочь сказала мне, что собирается выйти замуж; мне казалось, что она все еще ребенок. Она была только на год старше вашей дочери. Теперь у меня внучка, очень похожая на этих двух.

Райза знала, что гость с территории дженов гадает, увидит ли он когда-нибудь дочь и внучку.

Повсюду в Конаве видны были признаки надвигающегося кризиса. Пестрые плакаты обещали от имени той или другой партии бесплатные ежемесячные убийства для каждого сайма. В некоторых плакатах указывалось, что современная распределительная система придумана жительницей общины — Эдивой амбров Дар, а это уже подозрительно.

Правительственные объявления сообщали порядок получения дженов из загонов: получать можно только в состоянии жесткой потребности. Райза замечала забитые досками окна магазинов, разорившиеся заведения. Грязные, оборванные дети бросали грязь в проезжающих жителей общин и выкрикивали непристойности.

В центре города караван остановился, наткнувшись на толпу. Поле впереди было проникнуто гневом, страхом, болью…

Райза перестала злиннить, но Серджи пересадил ее с ее лошади на свою, обнял и закрыл руками ее латерали.

— Откуда ты знаешь?

— Не знаю, что именно, но что-то ужасное.

Уззия амбров Кеон слез с лошади и пробрался вперед. Из толпы, преградившей путь, звучали крики. Уззия вернулся побледневший и дрожащий.

— Казнь, — с трудом выговорил он. — Я не злиннил, но не мог не увидеть… — Он боролся с тошнотой. — Отрубили латерали женщины.

Несмотря на тепло тела Серджи, Райзу охватил холод. Муж крепче обнял ее и прошептал:

— Какие же варвары?..

На территории Залива по-прежнему за некоторые преступления полагается сметная казнь, но даже к самым отъявленным преступникам не применяется такой ужасный метод!

Райза посмотрела на Клида. Догадавшись, о чем она думает, он подвел свою лошадь ближе и сказал:

— Это новый закон. Казнят джендилеров с черного рынка, владельцев аукционов, чей бизнес объявлен незаконным. Смерть от истощения — слишком медленный способ, чтобы удовлетворить сегодняшнюю толпу.

За те недели, что они знакомы, Райза слышала голос Клида, звучавший по-разному, но никогда еще в нем не было столько горечи.

Караван стоял, проехать вперед было невозможно, саймы старались не злиннить, все пытались не слышать, не видеть и не обонять безумие на площади впереди. Когда толпа рассеялась, они повернули в боковую улицу и цепочкой двинулись по узкому проходу, лишь бы не проезжать место казни.

Наконец они достигли площади, на которое выходило здание правительства территории. Здание грандиозней всего, что есть в Заливе, а ведь это столица только восточной половины Найвета. Зато налоги, которые платят жители Залива, кажутся перышком по сравнению с местными платежами.

Путники проехали по площади, миновали фонтан, окруженный деревьями. В центре фонтана скульптурное изображение сайма, вцепившегося в решетку пальцами и щупальцами. На лице его гримаса мучительного страдания. Смерть от истощения — постепенной потери организмом селина. Считалось, что это худший из видов смерти. «Однако здесь изобрели нечто еще более мучительное!»

Эмстед недостаточно знал местную жизнь, чтобы все понять, и Райза решила, что еще слишком рано давать ему объяснения.

Серджи ехал, закрыв свое поле, с такой сосредоточенностью, что, даже когда Вирена не могла их услышать, он ничего не говорил о проблеме, вставшей перед ними. «Если бы она была дома, в безопасности, в Кеоне!»

Клид остановил цепочку всадников у обитого дранкой, аккуратно выкрашенного белым трехэтажного дома. От двойной двери подъезда спускались ступеньки. Над дверью вывеска «Путевая станция Тектона для жителей общин Первого Года».

Клид подъехал туда, где рядом с Виреной остановились Райза и Серджи.

— Здесь ты станешься, Вирена. Я договорюсь, чтобы тебя поселили в комнате по соседству с Мюриин.

Ви кивнула и наклонилась, привлекая внимание подруги, но Райза сказала:

— Я думала, мы остановимся в гостинице Тектона.

— Там нет ничего интересного для детей. — Клид показал на здание, стоявшее за путевой станцией. — Я подумал, что сегодня Вирена проведет вечер с Мюриин.

— Да, пусть остается на путевой станции, — согласился Серджи. Райзе пришлось сдерживаться: она была поражена твердостью его нейгера. Конечно, она выбрала себе властного мужчину, но ей совсем не хотелось, чтобы он господствовал и над ней. А Серджи продолжал: — Сектуиб Зеора проявил большую заботливость, поместив наследницу Зеора в самом укрепленном, неприступном здании.

«Что?» Райза злиннила путевую станцию, отметив, насколько она непрозрачна для саймских чувств. Окна размещены так, что их легко защищать. На крыше противопожарная система. Задняя стенка на одном уровне с массивным зданием Тектона, а по обе стороны расположены здания, откуда легко защищать вход.

Мощная крепость, построенная так, чтобы выглядеть невинным сооружением.

Клид добавил последний довод.

— Внутри есть крытый проход в гостиницу, так что вы сможете ходить туда и обратно.

— Вирена… — начала Райза.

— Все будет хорошо, мама, — крикнула дочь и поехала туда, где спешилась Мюриин.

Посетителей из Зеора разместили на верхнем этаже гостиницы. Райза обменивалась любезностями, с трудом сдерживая желание остаться с Серджи наедине. Но не успели они остаться одни, как у входа появился джен с толстой папкой, набитой бумагами. Все это он передал от имени сектуиба Фарриса.

Райза поблагодарила посыльного и решительно закрыла дверь. Повернувшись, швырнула папку на мраморный столик и направилась к мужу, который осматривал помещение.

— Ну, хорошо, выкладывай. Зачем ты так обошелся со мной — и в присутствии посторонних?

Он удивленно спросил:

— Тебя беспокоит твой имидж? Заверяю тебя, репутация сектуиба нисколько не страдает, если он принимает совет первого товарища.

— Меня нисколько не беспокоит этот шенди проклятый имидж! Меня беспокоит — моя — дочь! Наша наследница, будущее Кеона и всей территории Залива! Эти… эти тектонисты… могут, как хотят, строить отношения с джанктами, но я не хочу, чтобы они совращали…

— Я знаю свою дочь, — спокойно прервал Серджи, — и знаю, какая сторона будет совращена. — Он положил руки ей на плечи. — Райза, ты ведь не боишься?

— Боюсь! — крикнула она, взбешенная его спокойствием. Но потом взяла себя в руки. — Ты знаешь, что я боюсь. Ви в большинстве ситуаций может позаботиться о себе, но…

— …но этот город напомнил тебе, как ты жила до разъединения. Тебе никогда не примириться с тем, какой ты была когда-то. Ты прошла разъединение в таком позднем возрасте.

— Но я прошла его. И с тех пор даже не думала об убийствах!

— И Ви не будет думать. Тектон ненавидит убийства не меньше нас. Может, даже больше, потому что живет с ними.

— Именно этого я и боюсь! Разве ты не понимаешь? Ненависть вызывает вражду между общинами и джанктами. Я не хочу, чтобы Вирена ненавидела джанктов. Не хочу, чтобы она видела сцены насилия, как сегодняшняя казнь, или общалась с детьми, которые видели, как джанкты убивали членов их семей. Она слишком молода!

— А разве ты не была молода? Разве ты привела ее сюда не учиться, как когда-то училась у отца?

— Почему ты всегда пытаешься взять надо мной верх?

— Я и не собирался. Мы оба любим Вирену. Она станет проводником с твоей силой, так что нужно дать ей шанс развить и сильный характер. Она уже достаточно взрослая…

— Нет! В нашей семье переход бывает поздно. Она еще ребенок!

Он привлек Райзу к себе, прижал к широкой груди ее миниатюрное тело.

— Знаю, Райза, знаю. — Она чувствовала слезы, которые он никогда не прольет, да и она на них не способна в состоянии близком к потребности. — Трудно понять, что хорошо для твоего ребенка. Но Ви справится. Она ответственный человек. Уравновешенный. Поверь в нее.

Райза вспомнила свою первую поездку с отцом. Да, она видела то, от чего он старался ее уберечь.

— Ну, хорошо, Серджи, хорошо.

И все же она никому не может здесь доверять только потому, что дом принадлежит общине.

Совещание с Райзой и Серджи длилось до рассвета. Валлерой закрыл за ними дверь и прислонился к ней. Клид и Эдива все еще склонялись над столом, заваленным бумагами. За ночь здесь побывали руководители по меньшей мере двадцати общин и выслушивали обращение Райзы, просившей их поддержки.

— Вы двое можете продолжать работать, — сказал Валлерой, зная, что его не слушают, — но я собираюсь лечь спать.

Хотя Клид не настолько погрузился в потребность, чтобы ему требовалось присутствие Валлероя, Хью решил не идти в спальню, а лечь на диван.

Когда прозвучал дверной звонок, Клид поднял голову.

— Хью, не посмотришь, кто там?

Хью заставил себя встать, открыл дверь и отскочил: два человека в мундирах Тектона ворвались в комнату. На поясах у них висели кинжалы: но только джанкты ходят с кинжалами.

Эдива отпрыгнула от стола и присела, готовая сразиться с саймом и дженом.

Незнакомцы широко развели руки, мужчина расправил щупальца в знак мира, женщина джен протянула открытые ладони.

— Мы пришли поговорить.

Клид всмотрелся в неуверенном свете масляной лампы.

— Вы… вы Енид амбров Ноам?

Валлерой слышал это имя. Но женщина от него отказалась.

— Нет! Мы Энид и Амос Канеко из «Трав и лекарственных растений» Канеко.

Клид, больше не настороженный, подошел ближе; Эдива чуть расслабилась, но оставалась начеку. Клид сказал:

— Вы были амбров Ноам. Я давал разрешение на образование вашей дочерней общины — от Зеора и Имила…

— Это не наша община! — поправил Амос. — Мы не принадлежим ни Зеору, ни Ноаму.

Клид отскочил, словно его ударили.

— Тогда зачем вы пришли?

— Чтобы предупредить, — сказал Амос. — Без нашей помощи Тектон обречен, а наша помощь имеет цену.

— Мы не хотим, чтобы правительство Найвета конфисковало ваших дженов, — сказала Энид. — У нас есть родственники…

— Это приведет к войне, — продолжал Амос. — Мы предлагаем Тектону нашу поддержку в борьбе против принятия закона. У нас есть друзья джанкты на самых высоких постах. Они помогут, если вы гарантируете им передачу от дженов общин.

— Но… — начал Валлерой.

Клид сжал ему плечо.

— Он имеет в виду не наших доноров, а наших товарищей. Этот человек вместе с женой оставил Ноам двадцать лет назад в знак протеста против политики общины, которая не разрешала ему получать от нее передачу.

— Не только ради нас, сектуиб, — сказал Амос. — Мы ушли, чтобы создать такой мир, в котором каждый сайм сможет получать передачу от каждого джена. И у нас это получилось.

— У вас, — подтвердил Клид, — но не у всех.

— Но вы можете сделать, чтобы получилось у всех, — сказала Энид. — Проводники должны обеспечить безопасность всех пар, а не держать нас раздельно.

— Предложите джанктам передачу дженов, — настаивал Амос, — и они не станут отбирать у вас дженов для убийства.

— Но они не будут удовлетворены, — ответил Клид.

И он был прав. Джанкты ненавидят общины, потому что обучение товарищей портит лучших дженов для убийства.

— Они научатся. И вы тоже. Если хотите нашей помощи, такова наша цена. Не допускайте открытия сессии завтра, если не готовы заплатить нашу цену.

И они исчезли прежде, чем Валлерой понял, о чем они говорят.

— Клид? — спросил он.

— Он злиннит, — ответила Эдива.

Валлерой подождал, пока Клид не вышел из своего состояния.

— Что это было?

— Не знаю, — рассеянно ответил сектуиб. — Несмотря на все препятствия, они выжили. Интересно, как они убедили джанктов принять их. Она никогда не могла справиться с режимом убийства. Я не…

Но Валлерой не это имел в виду. Он только что понял, что эти двое реализовали его давнюю мечту — и не в далекой территории Залива, а прямо здесь, в сердце Найвета!

Глава пятая. Тектон

Райза согласилась отправить Вирену вместе с Мюриин в Риалите: Клид заверил ее, что спустя месяц-два они смогут сами туда отправиться. Серджи оказался прав: Вирена была гораздо более зрелой, чем предполагала ее мать. Когда Райза спросила ее:

— Как по-твоему, что будет самым трудным при обучении в Риалите? — дочь ответила:

— Не забыть, что они очень серьезно относятся к своей философии. Мне нравится Мюриин, но она верит всему, что утверждает Тектон. Не знаю, научится ли она думать самостоятельно.

Очень скоро Райза, вслед за своим почетным караулом, оказалась у высокой полированной деревянной двери, ведущей в зал совещаний Тектона. Казалось нелепым всю дорогу нести флаг Кеона, но посреди многоцветных одеяний верхушки Тектона Райза почувствовала бы себя неуверенно без своего флага и подобающих случаю церемониальных плащей.

Вдоль коридора выстроились делегации общин, возбужденные, неспокойные, шепчущиеся. Под громкий звук труб все они двинулись вперед быстрым шагом. Когда мимо проходила делегация Зеора, Клид понимающе подмигнул Райзе и улыбнулся Серджи.

Вслед за своим развевающимся синим знаменем он прошел в зал совещаний. Последовал скрип кожаных кресел, стук, с которым древка опускались в специальные держатели, и все более громкий гомон, который прервали звуки музыкального рефрена. Это сигнал для них.

Двери раскрылись, и они увидели пожилого сайма в белом плаще с капюшоном. Это маршал Тектона.

Он низко поклонился гостям, отчего завитки прически упали на лицо, потом поклонился в сторону зала. Как ее учили, Райза поклонилась залу вместе с ним, в то время как все остальные члены делегации продолжали стоять прямо. Маршал провел их по залу, давая Райзе время все рассмотреть. Неожиданно его церемонность перестала казаться напрасной потерей времени: Райза была уверена, что и ее оценивают.

В зале собралось не менее тысячи человек, в основном проводники и товарищи высокого ранга. Можно было свободно злиннить мощное, но гармоничное поле, что нисколько не ослабляло силы.

Когда музыка прекратилась, маршал объявил сессию открытой. Вслед за церемонией открытия последовала быстрая процедура отмены предварительно утвержденной повестки и утверждение главного вопроса — о продовольствии и недостатке дженов.

По залу прокатился ропот, и Райза могла слышать повторяющееся «Зеор, Зеор». Может, Зеор тут пользуется наибольшим авторитетом? Или это авторитет лично Клида?

В тот момент, когда Клид поднялся на возвышение, чтобы выступить от имени Зеора, Райза почувствовала легкое возмущение поля за собой. Она повернулась, услышав голос дочери:

— Мама!

— Ви! Что ты…

Серджи тоже повернулся. Вирена присела за их креслами.

— Это все Мюриин. Она считает, что сегодня у нее переход и она убьет кого-нибудь.

— Что? У Мюриин переход?

— Не думаю. Дзиф с нею и мистер Эмстед, но она все время плачет и кричит. Мама, она меня пугает.

— Неудивительно, — сказал Серджи. — Ви, иногда у Фаррисов бывает очень тяжелый переход, и нужен первоклассный товарищ, чтобы им дать Первую Передачу, так, чтобы они не убивали. Но Дзиф как раз такой товарищ, так что тревожиться не о чем. Но что расстроило Мюриин?

— Погонщики говорят, что не пойдут в Риалите. Из-за мятежа они направляются в другое место. И Мюриин говорит, что мы тоже не сможем поехать.

Серджи сказал:

— Конечно, вы поедете. С другим караваном или позже с нами. Скажи это Мюриин и не приходи сюда, если у нее нет никакого перехода. Дзиф будет знать: он отослал бы мистера Эмстеда. Значит, перехода нет.

Вирена сказала:

— Простите, папа, мама, но Мюриин ведет себя так буйно. Она считает, что убьет кого-нибудь.

— Никого она не убьет, — ответила Райза. — Ви, мы окружены лучшими в мире проводниками и товарищами. Если и это не успокоит Мюриин, напомни ей, что она наследница общины и должна тщательно обдумывать любую ситуацию, а не поддаваться истерике.

— А я наследница Кеона, — сказала их дочь. — Я должна была подумать об этом сама, а не отрывать вас от важной встречи.

Она встала, решительно задрав подбородок, и ушла.

— Эти Фаррисы! — раздраженно прошептала Райза Серджи.

На помосте Клид заканчивал:

…представляю вам сектуиба амбров Кеон.

«Шувен! Я не подготовила выступление!»

Райза не подумала подготовить заранее заметки — дома они никогда не требовались. Но здесь акцент, незнание местных порядков — от всего этого она неожиданно почувствовала себя беспомощной. Серджи подтолкнул ее, чтобы она встала.

Она ни слова не слышала из выступления Клида и не знала, с чего начать. На совещаниях в Заливе редко собиралось больше ста чиновников, и она знала каждого из них, знала их предубеждения, их мнения, их личные цели. А эти все чужаки. Но она не имеет права потерпеть неудачу!

«О, папа, к такому ты меня не подготовил!»

Валлерой смотрел, как миниатюрная женщина, обладающая высшей властью на целой территории, спокойно, неторопливо и с большим достоинством идет на возвышение. Она, не задумываясь, нарушила протокол, чтобы успокоить дочь!

«Хотел бы я иметь ее присутствие духа».

Валлерой стоял слева от Клида как его товарищ, хотя он и не из Зеора. Это дерзкий поступок, и они впервые на него решились. Но происходят большие события, и это сойдет им с рук. А когда все уляжется, никто уже не воспримет это как вызов.

— Райза боится сцены! — недоверчиво прошептал Клид. — Или… что сказала ей дочь?

Сектуиб пошел навстречу Райзе, и Валлерой последовал за ним.

— Что случилось? — с тревогой спросил он шепотом. — Что-то с детьми…

Она тоже шепотом ответила:

— Все в порядке, просто они расстроились из-за того, что сегодня караван в Риалите не пойдет. Я сказала Вирене, что мы вместе отправимся на следующем…

Она замолчала, удивленная впечатлением, произведенным ее словами. Но она ведь не знала, какая опасность грозит Мюриин.

— Переход Мюриин! — воскликнул Валлерой.

Клид оборвал его.

— Этим займемся позже. Райза, поднимайтесь!

Протянув дорсальные щупальца, он помог ей подняться по ступенькам на возвышение.

Валлерой последовал за ней, заставляя сердце биться нормально. Мюриин, единственная дочь единственной женщины, которую он по-настоящему любил, значила для него гораздо больше, чем он сам себе решался признаваться. То, что отец ее Клид, делало ее еще более дорогой для него. А Риалите — единственное безопасное место для нее сейчас. «Она доберется туда вовремя».

Как опытный оратор, Райза выждала самого выгодного момента в наступившей тишине и заговорила музыкальным голосом.

Но тут обе входные двери распахнулись. Группа саймов с хлыстами наготове оттеснила почетный караул.

Какая-то женщина закричала, толпа отступила от пришельцев. Большинство присутствовавших саймов — проводники, они приучены в случае опасности отступать за спины других жителей общин. Иначе группа из пятидесяти человек не смогла бы нарушить ход сессии, на которой присутствуют тысячи.

Клид вскочил на возвышение и позвонил в председательский колокольчик. Звон прорвался сквозь общий шум, пришельцы от неожиданности остановились. Если Клид при этом использовал нейгерические модуляции, саймы — а это все джанкты — должны были ощутить их, как сильный шок.

— Пусть выйдет вперед ваш предводитель, — сказал Клид в неожиданно наступившей тишине. Потом взглянул на председателя и передал ему символ его положения — председательский молоток. Но председатель, пожилой человек, отклонил молоток слабым жестом двух щупалец.

Ряды вторгшихся разделились. Появились двое: Амос и Энид Канеко. Энид прошла к основанию возвышения и повернулась лицом к собравшимся.

— Мы здесь, чтобы убедить вас обсудить единственную альтернативу попаданию наших детей в загоны — возможность для каждого джена давать сайму в потребности передачу.

Амос добавил:

— Мы будем стоять молча, пока вы обсуждаете этот вопрос, но будем знать, какие общины выступили против.

Клид шепотом обратился к Райзе:

— Могу я сказать?

Райза отступила.

— Давайте.

Обращаясь ко всем собравшимся, Клид сказал:

— Дом Зеора категорически против ответа на угрозу конфискации дженов предложением передачи от всех дженов всем саймам. Сейчас не время для такой меры. Зеор предлагает пообещать всем нуждающимся передачу проводников, и мы поддерживаем предложение Имила о создании фонда обучения и разъяснения обществу Зелеродова Рока.

Внизу несколько человек вскочили на ноги, выкрикивая:

— К порядку ведения!

— У нас уже есть обе программы!

— На это нет средств!

— Как мы можем…

Клид, перекрывая общий шум, прокричал:

— Эти предложения и множество других будут обсуждены и проголосованы сессией. Но ни одна община не поддастся принуждению. Мы уважаем власть правительства территории Найвет, а не кучку сброда.

«Тогда почему ты узнал этих людей, а не приказал их просто выбросить?» — раздраженно подумал Валлерой. На короткое мгновение ему показалось, что Клид признает возможность прямой передачи джена ренсаймам, если даже это не решение нынешней опасной нехватки. А он вместо этого назвал людей, практикующих философию Валлероя, сбродом, выступил против них еще до того, как они смогли говорить.

Валлерой напрягся, ожидая, что вторгшиеся, поддавшись на провокацию, ответят насилием. Тем временем Клид коротко рассказывал Райзе о чете Канеко. Чужаки осторожно злиннили поле: симпатии они не вызвали.

Клид положил молоток рядом с колокольчиком.

— Слово предоставляется сектуибу Кеона, и ее предложение имеет прямое отношение к жалобам на нехватку дженов для убийств. Сектуиб Кеон, вы будете выступать перед всеми или вначале нам удалить тех, кто присутствует здесь незаконно?

Райза ответила:

— Нет, пусть и они слушают. — Она заговорила громче. — Я рада обратиться ко всем нашим соседям из Навета. — Она показала туда, где сидела делегация Кеона. — Территория Залива признает законным ваш образ жизни. Если хотите, можете поговорить с Уззией и Бетани. Они сидят вон там.

Валлерой почувствовал, как при этом сравнении двух пар напрягся Клид. «Он боится, что кто-нибудь будет убит». Он и сам видел такое слишком часто. Его собственная община Риор состояла из многих саймов с Внешних территорий и из молодых дженов, зараженных идеализмом общин. Ему постоянно приходилось быть настороже, предупреждая попытки полных энтузиазма дженов предложить передачу саймам в потребности. Видя образец в таких людях, как Амос и Энид, Уззия и Бетани, молодые идеалисты умрут, пытаясь соблазнить саймов и превращая их в джанктов. Трагедия джанктов в том, что они могут жить, только отбирая жизни, причем эго может быть и жизнь самых близких людей. Это хуже смерти джена.

Он больше десяти лет пытался сдержать этот идеализм, хотя понимал, что почва его — врожденное желание дженов давать.

Но Клид, выросший на Внутренней территории, близко знающий джанктов, не верит в то, что у дженов есть такая потребность. Слишком много поколений показали, что убийства можно прекратить только путем самоконтроля и отказа от него саймов. Так делали его предки; так делают все общины.

«Но он ошибается. Пока существуют люди, мы не сможем остановить поиски партнеров по передачам. Нам придется создать мир, в котором такой образ жизни будет самым естественным. У саймов это не получилось. Очередь за нами».

Валлерой заставил себя вслушаться в слова Райзы.

— …территория Залива может и с радостью накормит ваших дженов. Последнее три года вы находитесь на пороге голода, а впереди ждет еще худшее. Но ваша территория богата сырьем и возрожденными технологиями Древних. По дороге сюда я видела связку шкур не больше этого, за которую можно получить недельный запас риса для обычного загона.

Мы можем торговать — к выгоде обеих сторон. Общины и города Залива готовы к этому. Я уполномочена подписать торговый договор от лица территории Залива. Мы не намерены наблюдать, как вы гибнете. Мы намерены действовать — и немедленно.

Наступила довольно продолжительная тишина. Потом все вскочил, криками выражая свой энтузиазм.

Люди забили проходы, разговаривали с соседями. Валлерой слышал, как Клид поздравляет Райзу, но сам наблюдал за группой джанктов, пробивавшейся к делегации Кеона. Конечно, здесь нет ни одного джена, которому они могли бы повредить, но…

— Клид? — Он оглянулся на Райзу, Клида и Серджи, окруженных чиновниками Тектона. — Клид! — И сосредоточил внимание на всегда чувствительном проводнике.

Клид повернулся, вопросительно приподняв брови, и Валлерой указал на группу чужаков среди капюшонов общин.

— Это не опасно?

Клид поднялся на помост, чтобы лучше злиннить. Валлерой видел, как один из чужаков дико жестикулирует и что-то кричит Амосу.

— Этот джанкт с Амосом, в коричнево-зеленом, он в жесткой потребности, и у него интил.

Теперь этот человек кричал на Энид, которая показывала на выход, очевидно, веля ему уходить. Джанкт все больше выходил из себя. Клид наклонился с возвышения и обратился к помощникам маршала:

— Удалите этого сердитого, но вежливо. Если необходимо, дайте ему передачу.

Две молодых женщины сайма отправились выполнять приказ, но путь им преграждали возбужденные делегаты.

Последовала схватка, кто-то упал. Валлерой не мог ничего рассмотреть, но по сжатым кулакам и беспомощно бьющимся щупальцам Клида понял, что джанкт на кого-то напал — несомненно, на джена.

Клид бросился вниз по ступенькам к сцене действия, Валлерой — за ним; он смутно ощущал за собой Райзу и Серджи.

Амос прыгнул на груду бьющихся тел. Послышался крик. Проводник резко остановился, и Валлерой едва не столкнулся с ним.

На полу, слабо дергаясь, лежал Динни амбров Кеон. Вялое тело Амоса выскользнуло из щупалец джанкта, и джанкт тоже замер. Болезненно закричала Энид. Клид стиснул руку Валлероя, глаза его выкатились из орбит. «Что с ним? Он и раньше видел убийства».

Но джанкт вначале отнял жизнь у джена, потом покончил с саймом.

Райза проскользнула в узкую щель в толпе, Серджи не смог протиснуться за ней. Клид прыгнул вперед и схватил убийцу джанкта, словно собираясь давать ему передачу. Райза склонилась к игроку на шильтпроне из Кеона, и мгновение спустя Серджи был рядом с ней. Валлерой сосредоточил внимание на Клиде, не понимая, что тот делает.

Джанкт, которого держал Клид, застонал и рухнул на пол. Энид перевела взгляд с трупа на Клида.

— Вы убили его!

Клид поднес руки к лицу, но продолжал смотреть на трупы, а Валлерой изо всех силы пытался защитить нервы Фарриса.

В наступившей тишине один из проводников сказал:

— Он был проводник. Неудивительно, что ему понадобился джен из общины. Но он умер от нейгерического шока.

Клид склонился рядом с Райзой, которая держала Динни как для передачи, но не устанавливала контакт губами. Клид провел рукой по груди Динни, сосредоточенно нахмурившись. Потом покачал головой.

— Бесполезно, Райза.

Она наконец тоже откинулась и прижалась к груди своего товарища, тяжело дыша.

— Динни мог бы справиться, но у него было слишком низкое поле. Он не обожжен, просто его лишили всего селина.

— Занесу это в следующий отчет, — сказал Серджи: обязанность первого товарища вести учет браков, рождений, смертей и переходов.

Клид двумя щупальцами закрыл Амосу глаза, потом с помощью рук и щупальцев заставил щупальца мертвого сайма разжаться. Он работал с полной сосредоточенностью, как будто в его движениях не простая вежливость, а какой-то скрытый смысл.

Райза посмотрела Клиду в глаза. Губы ее напряглись.

— Мы все знали, что рискуем.

— Вы гости Зеора. Это все равно что произошло под нашей крышей. Никакое возмещение не стоит человеческой жизни.

— Жизни моего мужа! — неожиданно обрела дар речи Энид. — Это ваша вина, вашего образа жизни! Будь у этого человека партнер по передачам… О, Амос!

Она склонилась у тела мужа.

Райза взяла себя в руки. Она снова не просто женщина, она сектуиб. Посмотрела на Амоса, на мертвого джанкта, на Энид.

— Житель общины отдал жизнь, пытаясь защитить вашего мужа.

Энид смотрела на Райзу.

— Как вы можете быть с ними за одно? Вы говорили, что живете по-другому, что вы верите. Вам нельзя доверять. Никому из вас!

Она повернулась и выбежала из зала.

В зале стало тихо. Престарелый маршал пробился через толпу к телам, потом снял свой белый плащ и накрыл им Динни амбров Кеона. Двое его помощников тоже сняли плащи и накрыли ими два остальных тела, а маршал дрожащим голосом сказал:

— Сессия еще не закрыта.

Всех охватил ужас. Клид торжественно поклонился маршалу, вернулся на возвышение, позвонил и сказал:

— Призываю сессию к порядку!

Пока все рассаживались, освобождая проходы, Валлерой слышал, как Серджи сказал Клиду:

— У нас в Заливе больше не бывает таких неустановленных проводников.

— У нас их много, — признался Клид. — Либо мы устанавливаем их, когда они уже слишком стары для разъединения, либо молодые люди не хотят иметь ничего общего с общинами. — Он добавил: — В Найвете есть обширные районы, где нет ни общин, ни действующих проводников на день пути в любом направлении.

Валлерой видел, как Райза осматривает зал. Она пыталась по числу знамен определить размер территории и то, как редко размещены на ней общины. Подсчеты произвели на нее впечатление.

Председатель занял свое место на возвышении и восстановил порядок, маршалы тоже заняли свои места, наступила тишина.

Общины проголосовали за торговлю с Заливом. Далее следует обратиться в правительство территории, отправить представителей, которые убедят Тектон Западного Найвета, а потом выступить перед джанктами от лица всего Тектона.

«Кто может лучше Клида справиться с такой ролью? Особенно если его будет поддерживать Райза?»

А если она все еще плохо представляет себе размеры территории, путешествие покажет ей. И тогда все посмотрят, действительно ли она сможет снабдить всю территорию продовольствием.

И еще разрешится проблема Мюриин. Если Тектон отправит представителей, они через несколько дней смогут выехать все вместе.

Валлерой посмотрел на Клида, который смотрел в пространство, как будто злиннил. «Он выглядит, как проводник сразу после перехода, поражающийся совершенству селиновых полей».

Он смотрел на Райзу, когда было внесено и поддержано предложение занести имя Динни амбров Кеона в Мемориал Миллиона отдавших свою жизнь за единство саймов и дженов. У Тектона нет более высокого почета.

Райза не могла выдвигать предложения Тектону, поэтому Валлерой, зная, что Клид этого не сделает, попросил слова от лица Риора. Среди бриллиантово-зеленых плащей Зеора плащ Валлероя выделялся алым пламенем. Председатель объявил:

— Выступает первый товарищ Зеора сосекту Риор.

Валлерой, пользуясь синтаксисом сектуиба, сказал:

— Риор предлагает, чтобы мы послали сектуиба Клида Фарриса поддержать предложение перед Тектоном Западного Найвета, а потом обратиться к правительству с торговым планом Кеона. Риор также предлагает пригласить сектуиба Кеона сопровождать наших представителей в этой жизненно важной миссии.

— Предложение высказано. Кто за?

Последовали одобрительные крики.

— Предложение принято. Если нет возражений, маршал провозгласит сессию закрытой.

Исторический шаг был сделан.

Глава шестая. Опустошенные земли

Следующие три дня Райза была очень занята: она встречалась с представителями общин и правительственными чиновниками. Как и сказал Хью, хоть Клид в последние годы почти не выезжал из Зеора, своих связей с силами, контролирующими Найвет, он не утратил.

Он многому научил Райзу, показал ей, как функционирует Найвет. Чтобы убедить в искренности и выполнимости своего плана, Райза пообещала щедрый кредит в первый год торговли. Заливу выгодно, если соседняя территория будет сильна и сможет контролировать вольных рейдеров.

Но весь свой план Райза не раскрыла. Джанкты Найвета должны понять, что образ жизни общин выгоден для них и экономически, и эмоционально, прежде чем установится полное партнерство. Жители общин должны своими глазами увидеть, как джанкты, зависящие от них, будут защищать общины. Райза вспоминала долгую борьбу, насилие, смерти, преследовавшие ее первые попытки подружиться с жителями Лавина. Из-за ее поспешности на самом пороге новой жизни погиб ее брат. Больше она такой ошибки не допустит.

Иногда она мельком видела Клида и Хью. Они то пили чай с Мюриин в столовой, то расспрашивали проводников. Однажды она застала спор между Клидом и Хью. Клид утверждал, что из того образа жизни, который пытались утвердить Амос и Энид, может происходить только трагедия. Хью возражал:

— Давай перестанем думать о многочисленных способах, какими можно умереть, и сосредоточимся на том, как саймы и джены могут жить вместе. Клид, если что-либо справедливо и правильно, должен существовать способ его достижения. Разве не такова аксиома Зеора?

Клид устало ответил:

— Да, такова.

Это звучало как капитуляция.

Позже тем же вечером она увидела Серджи. Тот растянулся в большом кресле в их комнате. Райза села на подушку на полу и выложила хорошую новость:

— Получается, Серджи. Хью на нашей стороне. И он победит. Товарищи всегда побеждают.

Серджи согласился.

— Десять домов согласились следовать за Риором. В основном это молодые дома, у которых главами избраны джены, сосекту, как Хью. И число это растет. Они называют эту философию «дистектом», что бы это ни значило. — Он улыбнулся Райзе. — Ты произвела на них впечатление.

— Правда? — невинно спросила она.

Улыбка стала шире.

— Но не такое сильное, как на меня.

Ее реакция на него — как на джена — удвоилась. В эти дни ее потребность стала особенно острой. Райза позволила расти интилу, зная, что Серджи воспримет это как приглашение.

Завтра они оба будут выглядеть гораздо более живыми и оптимистичными — и это хорошо и для Вирены. Вдвоем, не испытывая тревоги потребности, они справятся с любыми опасностями загадочных внутренних земель этого континента.

Хью Валлерой радовался, что не он возглавляет группу. Помимо членов Кеона на запад вместе с ними отправились Мюриин и Вирена, два товарища из Зеора, Эдива и десять нанятых воинов из Дара, а также Ленис, хорошо знающая местность, и четыре ее разведчика. В целом тридцать человек и сорок пять лошадей.

Как только выехали из города, в лицо ударил сухой ветер с пылью. Валлерой ехал с закрытыми глазами, повязав лицо платком. На закате ветер слегка стих. Райза подъехала к Клиду и Валлерою.

— Дорога такая же хорошая на всем пути на запад?

— Это не глазной путь, — ответил Валлерой. — Глазной путь в одном дне езды на север, он проходит через руины Древних, которые мы избегаем.

— Я много лет не был в дороге, — сказал Клид. — Ленис говорит, что после засухи дорога стала хуже. Идти будет трудно.

— Это может затруднить торговлю.

Всегда думает о торговле, подумал Валлерой. Наверно, скучно быть ее товарищем, хотя Серджи в это утро совсем не кажется скучающим.

— Засуха почти совсем прекратила торговлю, — подтвердил Клид.

Валлерой вспомнил, сколько времени отнимают у них в Заливе тропические ливни и весенние наводнения. «Что происходит с миром? Может, Церковь Чистоты права, говоря, что Бог проклинает землю нечестивых?» Но он не может поверить, что все саймы, даже только все джанкты прокляты.

Заговорил Харрис Эмстед.

— Мы слышали о засухе к западу от Мизипи, но понятия не имели, что она так жестока. Моя дочь и ее муж приняли брата мужа после того, как он потерял свою ферму. В один год все высохло, а на следующий год ветер унес всю почву.

Теперь Райза и Серджи ехали рядом, словно не замечая окружающих. Валлерой завидовал им, пока не поймал пристальный взгляд Клида. Не обращая на это внимания, он понудил лошадь держаться рядом с Эмстедом.

— Лучше не вырываться вперед, сэр. Пусть впереди едут разведчики.

— Перестаньте называть меня «сэр», Хью, — ответил Эмстед. — Никто не поверит в то, что я видел. Вы только посмотрите на эту пару — сайма и джена. Черт побери, да кто дома поверит, что эти двое живут в браке достаточно долго, чтобы иметь почти взрослую дочь, и все еще влюблены друг в друга. Не говоря уже…

Он замолчал, потому что Райза повернулась и взглянула на него.

— Все в порядке, — сказала она. — Мы знаем, что мы необычны, хотя браки саймов и дженов в общинах встречаются нередко. То, что происходит у нас с Серджи, называется торлуэн.

— А что это такое? — спросил Эмстед.

Валлерой нахмурился. Насколько ему известно, такие отношения — это миф. Или они считают, что Клид верит в мифы?

— Это особые отношения проводника и товарища, напарников по передачам, — объяснил Серджи. Затем ему пришлось объяснять, что у саймов и дженов разница в селиновом резонансе такая же отчетливая, как черты лица. Напарники, у которых частоты и способности совпадают, неудержимо притягиваются друг к другу.

— В проводнике и товарище, — продолжила объяснение Райза, — эти силы очень мощны, и когда двое работают вместе, имеют общие передачи, они… приспосабливаются к резонансам друг друга… гармонизируют частоты. Это не только физическое явление: забота друг о друге воздействует на их поля. В результате возникает лортуэн или торлуэн.

— А в чем разница? — спросил Эмстед.

— Никакой разницы на самом деле нет, — ответил Серджи. — Дело в саймском синтаксисе. При лортуэне проводник мужчина, а товарищ женщина; наша ситуация называется торлуэн, потому что проводник женщина, а товарищ мужчина.

— Но это происходит только между мужчиной и женщиной? — продолжал расспрашивать гость джен.

Райза улыбнулась.

— Нет, но в лортуэне и торлуэне есть… сексуальная составляющая. Любовь — в романтическом и физическом смысле. Думаю, именно это делает оруэн редким — отношения между проводником и товарищем одного пола. Тогда нет сексуального компонента. Наверно, поэтому поэты не пишут о таком состоянии.

Разговаривая, они замедлили шаг лошадей, и Клид догнал их и услышал последние слова Райзы.

— Райза, не стоит забивать голову гостю мифами. Вы еще скажите ему, чтобы он опасался дженов-оборотней!

— Это саймы должны их опасаться, — ответила Райза. — На самом деле, когда познакомишься с ними поближе, они оказываются очень приятными созданиями, — добавила она. Серджи подхватил ее улыбку: они словно смеялись какому-то только им понятному воспоминанию.

— К тому же, — продолжала Райза, — если у вас такая острая чувствительность, как все утверждают, вы уже должны были понять, что торлуэн не миф.

— Что это значит? — спросил Клид.

— Вы достаточно глубоко злиннили меня и Серджи, чтобы заметить…

— Райза, не говорите глупости! Да, у вас глубокие отношения, способные притупить вашу чувствительность, если вы им позволите, но вы совсем не идеальные партнеры. Что касается торлуэна, то в моем опыте и в опыте моего деда никогда не было ни одного такого случая! Сомневаюсь, что он вообще существует. Это романтическое представление, возникшее на заре общин, когда люди пытались объяснить взаимозависимость друг от друга, которой они не хотели лишаться. Глубокая зависимость, когда она нарушается, может ощущаться как смерть, но я не знаю ни одного случая, когда нарушение такой зависимости действительно привело к смерти!

Заговорил Серджи:

— Клид, я знаю, что происходит между Райзой и мной. А вы не знаете и никогда не узнаете.

— А разве вы не говорили, — ответил сектуиб Зеора, — что давали передачу другим, Серджи? И Райза, ваш сын рассказывал, что вы дали ему передачу, чтобы он получил лучший возможный в Кеоне опыт.

— Конечно, — сказала Райза. — Мы не настолько отсталые в Заливе, как вы, кажется, считаете. Мы можем нарушить наше партнерство — в чрезвычайной ситуации, когда мы не можем рассчитывать друг на друга в передаче. Таково одно из ваших собственных правил, сектуиб, и это хорошее правило.

— Но если бы у вас был торлуэн, вы не могли бы придерживаться этого правила. Таким образом, по определению, вы не в торлуэне… и должны быть благодарны за это. Даже очень сильная взаимозависимость способна помешать проводнику и товарищу выполнять их работу, а это может привести к трагедии.

Райза и Серджи переглянулись и покачали головами. Очевидно, они восприняли эту оценку как еще одну странность Фаррисов. Валлерой был с ними согласен. Если они хотят считать свои отношения торлуэном, какой от этого вред?

Неловкое молчание нарушил Харрис.

— Ну что ж, если это встречается так редко, очевидно, этой областью саймского я не овладел. Мы слишком много говорим, и я не обращаю внимания на дорогу. Далеко ли мы прошли сегодня?

Клид не хуже Валлероя знал, что полковник не потерял представления о своем местонахождении, но ухватился за возможность сменить тему.

— Мы движемся вдоль южного края Найвета. Когда мой дед был мальчиком, вокруг всего Найвета располагалось множество небольших саймских территорий — теперь мы это место называем Западным Найветом. Под давлением дженов, нападавших на них, эти территории обращались к Найвету за защитой. Небольшие территории исчезли, а крупные слились с Найветом.

— Это, — он широким жестом показал на опустошенную местность, усеянную развалинами серых зданий и высохшими деревьями, — когда-то было центром многочисленных дженферм. И в это время года все должно зеленеть. Дженфермы сами себя содержали и поставляли большое количество избыточных продуктов, поэтому сюда, привлеченные легкой выгодой, стали переселяться фермеры. Но тут условия стали ухудшаться. Невежественные фермеры не соблюдали севооборота и загоняли своих дженов до смерти, стараясь получить побольше урожай. Лучшие работники были одновременно их лучшими производителями. И когда начались засухи, фермеры потеряли все. Это едва не уничтожило экономику Найвета.

Райза смотрела на опустошение, и отсутствие какого-либо выражения на ее лице красноречивей любых слов свидетельствовало о том, как подействовала на нее картина.

— Это невозможно восстановить за год… или за пять лет.

— Передумали? — спросил Клид.

— Нет, только лучше представляю себе проблему. Не думаю, что вам поможет, если мы продадим ирригационное оборудование. Даже если когда-то эта земля была плодородной, сейчас тут пустыня!

— Ее превратили в пустыню, — заговорил Харрис Эмстед. — Допустили ту же ошибку, что кое-где наши фермеры. Брат моего зятя посадил деревья, но засуха убила их. Единственный способ восстановить землю — насадить леса, чтобы остановить эрозию почвы. Потребуются поколения тщательной работы, чтобы нарастить новый плодородный слой.

Дорога сузилась: пыль и грязь засыпали половину ее, и всадники вытянулись узкой цепочкой. Разговор поневоле прервался.

Заночевали у речного брода. Ленис амбров Фрихилл, их проводница, предупредила, чтобы они не смешивались с другими путниками.

— Я слышала разговоры в городе, — негромко пояснила она. — Возможно, за нами следят. Пошлю двух своих разведчиков назад по нашему следу. И поговорю с этими старателями: от Фрихиллов все этого ожидают. А тем временем соблюдайте все меры предосторожности, особенно вы, дети!

Все принялись разбивать лагерь, а Ленис незаметно скрылась среди деревьев.

— Что она имела в виду, говоря о Фрихиллах? — спросила Райза.

Снимая седельные мешки, Валлерой объяснил.

— Фрихиллы специализируются в археологии. С нашими бойцами Дара Ленис готова отправиться в самое сердце развалин Древних.

— Однако она как будто нервничает, — заметила Райза, готовясь отвести лошадь Валлероя к сторожевой линии.

— Значит, у нее для этого есть причины, — ответил Валлерой.

С вязанками хвороста подошли Мюриин и Вирена.

— Патрульный велел нам не трогать деревья, — пожаловалась Мюриин. — Как будто мы не понимаем!

— Он просто делает свою работу, — ответил Валлерой.

Эмстед слушал их разговор без всяких комментариев. Но теперь, когда поблизости не было никого, кроме Валлероя и девочек, он неожиданно спросил:

— А что такое джен-оборотень?

Вирена захихикала.

— Хью джен-оборотень. И мой папа тоже.

Эмстед нахмурился.

— Человек с территории дженов, ставший предателем?

Ви смущенно ответила:

— Нет, мой папа родился в Кеоне. Джанкты привыкли думать, что в общинах применяется колдовство. Оно превращает некоторых саймов в дженов, способных производить селин.

— Джанкты не могут понять, как это джены сотрудничают с саймами без страха, — объяснил Валлерой. — Как вы, с тех пор как присоединились к нам, Харрис. Нет, вы не товарищ… Но вы не тот человек, который вслед за рейдерами вторгся на территорию Залива, верно? Вы узнали, что по эту сторону границы живут люди с домами и семьями, как ваши. Это делает вас предателем, перебежчиком?

— Вероятно, — печально ответил Эмстед. — Но мне придется вернуться. Хью, должно существовать осязаемое доказательство, что саймы, которые не убивают, не миф, как джены-оборотни. Помогите мне найти его! — Он наклонился, укладывая дрова в основание костра. — Но даже если я не найду это доказательство, моя внучка должна знать, что существует Риор.

Он посмотрел на девочек, которые протягивали ему растопку.

— Вы, девочки, считаете, что будете саймами?..

— Мы и есть саймы, — в один голос ответили Мюриин и Вирена.

— Но вы знаете, что никого не убьете. Хочу, чтобы и Бонни это знала… на всякий случай.

— Мама говорит, что на самом деле все этого хотят, — сказала Вирена. — Поэтому мы и избавляем территорию Залива от джанктов. Может, и территорию дженов тоже можно лишить джанктов?

— Ви, — начал Валлерой, — слово «джанкт» нельзя применять к дженам.

— Почему? — спросила Вирена. — В развалинах Древних есть джены джанкты.

— Что? — спросил Эмстед. — Они тоже джены-оборотни?

— Нет, — ответил Валлерой. — Убийцы джены не миф, они совершенно реальны. На Внешней территории выжившие дети, которые определились саймами, прячутся в развалинах Древних. Здесь происходит то же самое, особенно в глубине, где новые джены не могут добраться до границы. Они объединяются в банды, почти как вольные рейдеры. Привлекают старателей и исследователей саймов своими полями, а потом приканчивают их. Иногда даже убивают.

— А потом съедают! — воскликнула Мюриин с детским влечением к страшилкам.

— Вот уж в это я никогда не поверю! — сказал Эмстед. — Нечестно смеяться надо мной.

— Они говорят правду, — сказала Эдива, которая только что подошла, чтобы поставить на огонь воду. — Амбров Дар иногда очищают развалины от таких банд, когда в них что-нибудь нужно саймам. Они такие же злобные, как вольные рейдеры, и неудивительно: они ведь выросли в обществе джанктов и знают, что саймы убьют их, если они не ударят первыми.

— Но как невооруженный джен может убить сайма? — недоумевал Эмстед. — Это невозможно.

— Возможно, — возразила Эдива.

— Ну, может, с такой боевой подготовкой, как у ваших людей, но вы ведь говорите о сбежавших детях.

— Нет, любой джен может прикончить любого сайма, если во время его нападения сохранит присутствие духа — я согласна, это нелегко, но когда ты можешь потерять жизнь, если быстро не научишься… — Она посмотрела на других путников, еле видных за деревьями в сумерках. — Давай расскажем ему, Хью. Он дарил селин и помогал нам всю дорогу. Он должен знать, как защититься в случае необходимости.

Валлерой содрогнулся. Он только раз видел, как применяется это знание, и его до сих пор мутит от этого зрелища. Тем более когда Клид объяснил ему весь смысл увиденного. Но Эдива права. Эмстед заслужил это знание. «И она сайм».

Эдива протянула руки к Валлерою. А тот начал объяснять:

— Вы знаете, что хватательные щупальца сайма безвредны. Только маленькие латерали по обе стороны руки высасывают селин из джена и убивают его. Латерали практически целиком состоят из нервов — нервов, проводящих селин. А сайм живет этим селином.

— Я все это знаю, — сказал Эмстед.

— Но вы не складываете все вместе, — объяснял Валлерой. — Когда сайм берет джена в хватку передачи, ту самую хватку, которая в конечном счете убивает, — Эдива положила ладони на предплечья Валлероя, в полном доверии оплетя их хватательными щупальцами, — он абсолютно уязвим. Видите, где находятся мои руки? — Осторожно, очень осторожно он положил пальцы на тонкие руки Эдивы, прямо над латеральными сумками. — Когда латерали выходят наружу, они становятся еще более уязвимы. Достаточно надавить на них, и сайм мертв.

Он увидел на лице Эмстеда вначале изумление, потом ужас.

— Я… я никогда не думал, что такое возможно.

— Даже после всех вскрытий, которые провели ваши армейские врачи? — спросил Валлерой, вспоминая, что и сам не знал эту тайну, пока ее не раскрыл ему Клид.

— Отпустите ее, — сказал Эмстед. — У меня мурашки по коже.

Валлерой попятился, а Эдива улыбнулась.

— Он говорит правду, Хью… значит, не откроет эту тайну, когда вернется домой. Но мы должны закончить урок. Харрис, если вам когда-нибудь придется использовать эту технику, не ограничивайтесь полумерами.

— Никогда не нацеливай ружье, если не собираешься выстрелить, — сказал он. — Понимаю.

— Нет, — возразил Валлерой. — Ружье способно нанести рану, которая со временем залечится. Эта техника причиняет только смертельную рану или мгновенную смерть. Надеюсь, вы даже самым злобным рейдерам дадите последнее.

— Что вы хотите сказать?

— Убедитесь, что сайм умер, прежде чем выпустить его. Если вы только повредите нервы, проводящие селин, он будет умирать часы или дни — и невозможно представить себе более страшную агонию. Я… я однажды так сделал, — признался Валлерой. — Вернее, научил, как это сделать. Та, кого я научил, решила милосердно пощадить потерявшего сознание сайма, а я не знал, что его нельзя оставлять в живых. И что еще хуже, это был джанкт проводник.

Очевидно, для Эмстеда разница между ренсаймом и проводником не имела смысла; лицо его свидетельствовало, что он теперь видит в саймах людей и никого из них не станет пытать. Валлерой знал, какие воспоминания о допросах саймов он вызвал: они преследовали его самого в кошмарах, когда он понял то, что сейчас понял Эмстед.

— Ну, хорошо, — решительно сказал Эмстед, — если мне когда-нибудь придется это делать, я постараюсь убить того, кто на меня нападет.

— Не убить, — поправила Мюриин. — Прикончить.

— Почему прикончить? — спросил Эмстед. — Ведь это самозащита.

— Эти термины на английский точно не переводятся, — объяснил Валлерой. — Согласно конвенции, слово «убить» используется только для смерти в результате движения селина; все остальное именуется «прикончить», хотя в английском у этого слова могут быть другие оттенки значения. Если мы когда-нибудь достигнем единства, юристам придется поработать, чтобы согласовать терминологию.

— Подождите, — возразил Эмстед. — Вы назвали дженов в руинах Древних убийцами дженами.

— Некоторые джены научаются поступать с саймами еще ужасней, чем то, чему мы вас научили, — сказала Эдива. — Это возможность, которая есть у товарищей, — возможность причинить сайму смертельный шок с помощью своих селиновых полей. Очевидно, не все из них умеют это делать. Но те, что умеют, вселяют в саймов страх: ведь им даже не нужно прикасаться, чтобы… убить.

— Сделайте одолжение, — попросил Эмстед. — Не учите меня этому!

Он встал и ушел, девочки незаметно последовали за ним, считая себя ответственными за судьбу гостя своих общин.

Эдива смотрела им вслед.

— Урок может ему понадобиться. Может, ему следует передать это на своей территории. Джены, способные защититься, по крайней мере отдалят Зелеродов Рок.

Валлерой принялся натягивать бельевую веревку: он знал, что теперь несколько дней они не встретят воду.

— Это говорит твоя потребность. До кризиса у нас еще годы.

— Я провела расчеты еще перед засухой. В Конаве я слышала, что на Северо-Западной территории тоже засуха, там не хватает дженов и появилось много рейдеров. Возможно, у нас и двух лет нет. Хью, ничего у нас не выйдет.

«Надо подбодрить ее, пока здесь не появился Клид».

— Я собираюсь поплавать, пока еще светло. Пойдешь со мной? — Валлерой сосредоточился на ощущении бодрости и чистоты после дня пути. — Пошли, ты почувствуешь себя лучше!

— Хорошо! — Она встала и принялась раздеваться, а Валлерой тем временем достал мыло из седельного мешка и пошел по широкой полосе грязи к воде.

Эдива поднялась на камень, изогнулась и нырнула, саймские чувства подсказали ей глубину. Валлерой, с мылом на веревке на шее, последовал за ней. Один он бы не решился так нырять.

Вынырнув, он увидел, что Эдива ждет его.

— Намыль мне волосы, а я потру тебе спину.

Он принялся намыливать ей волосы, держа одной рукой за плечи, чтобы сохранить равновесие в воде.

Ее тело приятно прижималось к нему — стройное угловатое саймское тело… Может, сегодня ночью…

Эдива застонала и вздрогнула от подступающего интила. Выздоровление сделало ее цикл синхронным с циклом Клида. Валлерой держал ее в хватке для передачи всего полчаса назад; неожиданно он понял, что она нацелилась на него.

Он выпустил ее и отступил.

— Эй, прости. Я забыл, что ты не проводник.

Он взял свои поля под строгий контроль, чтобы ничего не просачивалось.

Она смотрела на него. Голос ее стал хриплым от боли.

— Принимаю это как комплимент. Клид… самый счастливый из саймов.

Теперь он действовал так, словно она проводник, испытавший шен.

— Иди к Клиду. Он тебе поможет.

Но истинное послание содержалось в его полях: он воздержался, но не отказался окончательно. Она, полузагипнотизированная, кивнула, с плеском пошла по воде, подхватила одежду и босиком двинулась по грязи.

— Шен! — негромко выбранился Валлерой. «Ничего глупее, ничего тупее я не мог придумать! Она едва не напала на меня!»

Мысль о передаче с кем-нибудь, кроме Клида, вызвала у него мурашки по коже.

Он проплыл к скале и увидел Клида, смотрящего на него сверху вниз. Судя по выражению лицо проводника, тот догадался о сути сцены. И у Клида потребность.

Клид сказал:

— Ты ее расстроил. Она не остановится.

— Она думала… Клид, я не стал бы… позволь мне объяснить…

Проводник пошел вперед по грязи, Валлерой — за ним.

— Я позабочусь об Эдиве. Ей нужна передача, а не лекция по философии. — Клид взглянул ту сторону камня, которая обращена к берегу. Потом неуверенно добавил: — Может, ты больше никому не дашь передачу…

Валлерой смотрел ему вслед. Есть лишь один проводник, о ком может позаботиться только Клид. Это Мюриин. Но для нее он прихватил Дзифа. «Неужели Клид боится, что Дзиф не справится с Мюриин?»

В лагере дети толкались, пищали и бегали друг за другом. Клид вместе с Эдивой и еще одним саймом, который нуждался в передаче, отправился отыскивать такое место, где они могли бы изменить окружающее поле, не потревожив джанктов поблизости. Ленис вернулась с дурными новостями о дороге: засуха все уничтожила.

— Где Клид?

Валлерой рассказал ей.

— Он должен был взять с собой охрану. Ну, когда вернется, передайте ему, что я хочу его видеть.

— Конечно, — пообещал Валлерой.

Ленис отошла, раздавая приказы дежурным бойцам.

После ужина Валлерой и Дзиф собрали посуду.

— Я закончу, — вызвался Дзиф, оглянувшись через плечо. — А вы лучше позаботьтесь о сектуибе.

Из темноты показался Клид. От сочувствия у Валлероя заболело сердце. Клид не должен был чувствовать себя так плохо.

— Неужели Эдива доставила столько трудностей?

— Только один обрыв передачи. Сейчас с ней все в порядке, и это чудо — после всего, что ты сделал с ней в Кеоне — и еще раз сегодня.

— В обоих случаях я не думал о передаче. Она привлекает меня как женщина, Клид, — возразил Валлерой. — Я не хочу ее передач.

— Знаю. Но это еще усложняет ситуацию. Когда у тебя высоко заряженное поле, а у нее потребность, она не может не видеть в тебе только джена. Ты шедони-проклятый дурак, Хью Валлерой!

— Да, а ты тот, кто проклял меня и обрек на это, — ответил Валлерой, думая, понял ли проводник, что он сказал. Слово «шидонн» означает смерть от истощения; «шедони» — это казнь истощением — за нарушение закона. «Я нарушил какой-то важный закон Фаррисов, и ты казнишь меня за мое сочувствие, за то, что я джен». Но на этот раз он ничего не сказал, помня тот последний раз, когда поделился своими «болезненными» чувствами с Клидом. — Прости. Но я не могу приказать себе не любить ее.

— Но ты по крайней мере сам это понял. И это хорошо… Хью… ведь столько лет после Эйши…

— Но я никогда не думал, что это произойдет у меня с женщиной саймом. И не могу даже определить, чувствует ли она то же самое.

— Когда наступит время, она сама тебе скажет. Но что ты будешь делать, если…

— Не позволю ей пытаться получить от меня передачу.

— Я не сомневаюсь в твоих способностях, — ответил Клид. — Ты прекрасно себя держал после того, как понял, что происходит. Поэтому сегодня вечером я доверился тебе. Но она рассказала мне, что ее кошмары сосредоточены на тебе. И худшие из них те, в которых ты сайм, а она джен, и ты нападаешь на нее, чтобы убить. Бодрствуя, она может думать лишь о том, чтобы быть с тобой. А ты знаешь, каково быть джанктом, прошедшим разъединение?

— Под угрозой ее решение, принятое при разъединении. Она боится нападения джена, а отсюда один шаг до нападения на дженов. — Валлерой говорил, как теоретик, но видно было, что он глубоко потрясен. Когда он ее сегодня окликнул, то был уверен, что не затронул ее системы. «Я ведь ее чувствовал!» — Если у нее такие кошмары относительно меня, должен признаться, что допустил в Кеоне серьезную ошибку. Чем я могу ей помочь?

— Не знаю. Не могу допустить, чтобы она стала джанктом: преемница Зелерода снова становится джанктом! И ты ведь знаешь, что она не сможет жить джанктом.

Наступила очередь Валлероя отвести взгляд и попытаться успокоить дыхание.

— Я лечил ее, потому что думал, что она умрет. Я не мог потерять ее.

Клид испустил дрожащий вздох.

— Ни о чем не могу думать.

Валлерой в приглашающем жесте протянул ему руку.

— Почему такое всегда происходит перед нашей передачей?

Щупальце обвилось вокруг его пальцев, притянуло ближе.

— Состояние Эдивы слегка напоминает состояние Амоса перед тем, как он оставил и общину и бежал с Энид. И в том, как умер Амос, было что-то… Я злиннил это и раньше, но никогда не придавал ему особого значения. — Клид покачал головой. — Мы так многого еще не понимаем. Если мы научимся распознавать таких особо чувствительных ренсаймов, то научимся и оберегать их.

Валлерой был глубоко тронут: несмотря на свое состояние, несмотря на потребность Клид способен думать о других. Если кто-то и способен превратить любимую мечту Валлероя в реальность, то это Клид. А взамен он просит лишь о прикосновении, о поддержке и о селине, от которого так хочется избавиться Валлерою.

— Не делай этого, — предупредил Клид, — если не способен идти до конца.

Они пошли по протоптанной тропе к громаде Древних развалин, которую использовали как экран селинового поля.

— На каждом виде человеческих отношений должен был ярлычок с ценой, — заговорил Валлерой. — Я по-прежнему считаю, что мы должны создать мир, в котором саймы и джены могут свободно выбирать взаимоотношения друг с другом. Свобода выбора включает в себя и риск неудачного выбора, но отрицать эту свободу значит отрицать человечность.

— Если бы мы нашли способ оценивать эти риски до того, как идти на них… — Клид задумался. Потом сказал: — Помоги мне с Эдивой, и, может быть, мы вдвоем найдем такой способ.

Как всегда, мысли Клида захватили Валлероя. Между ними такое ощущение родства, что непонятно, как они могут утрачивать такое единство. «Передача будет великолепная».

Глава седьмая. Потеря товарища

Райза глубоко выдохнула, когда резкий всплеск интила исчез за развалинами Древних.

— Серджи, оставь чай здесь.

Серджи поставил котелок на камень у прикрытого валежником костра, на котором готовили пищу.

— Ты сказала, что у тебя вторая вахта.

Райза не могла не заметить его разочарования.

— Да. Первая вахта Клида. Он скоро вернется, и ему понадобятся чай и еда.

Нейгер Серджи дрожал от возбуждения.

— С их стороны безответственно так надолго откладывать передачу.

Райза вытряхивала свой спальный мешок.

— Клид в Конаве был очень занят, на него круглосуточно работали семь секретарей. Надеюсь, потребность и связанная с ней депрессия не сказались на его решениях. Почему я не могу полностью доверять ему?

— Он невероятный проводник — как положено Фаррисам.

— И ты это заметил.

— Ревнуешь? — насмешливо спросил он, снимая рубашку.

Она и сама спрашивала себя, не является ли ее реакция на Клида проявлением простой ревности сайма. Клид — первых из известных ей проводников, способный привлечь такого товарища, как Серджи. «У нас с Серджи гораздо больше общего».

— Нет, — ответила она, глядя, как он раздевается. — Но если будешь очень стараться, можешь вызвать у меня ревность.

— Я пошутил.

— Знаю, — ответила она и тоже принялась раздеваться. — Но будь осторожен. Не хочешь поплавать — в темноте?

— У бедной Ленис случится припадок.

— Она к этому привыкла. К тому же я не злинню никого, кроме нескольких животных, которые хотят пить и занимаются своими делами.

Клид налил себе и Валлерою горячий трин-чай.

— Райза, как всегда, очень заботлива и предусмотрительна.

У огня ждали также хлеб и бобы. Валлерой с благодарностью отпил горячий напиток. Он чувствовал себя так, словно наступил рассвет с поющими птицами и смехом повсюду. На самом деле была глубокая ночь, на небе стоял узкий полумесяц.

— Мне казалось, Райза должна была дежурить.

— Она и дежурила до нашего возвращения.

— О. — Судя по виду Серджи сегодня утром, они должны себя чувствовать так же, как он. — Да, с тобой хотела поговорить Ленис. — Клид начал вставать, но Валлерой его опередил: он знал, что если Клид сейчас уйдет, то так и не поест. — Схожу приведу ее.

Ленис он нашел у сторожевой линии. Она разговаривала с Дзифом. Дзиф посмотрел на Валлероя и улыбнулся: почувствовал его состояние после передачи.

Ленис, ренсайм, также не могла не заметить, насколько понизилось поле Валлероя. Она спросила:

— Клид готов со мной поговорить?

— Готов для этого оставить свою первую еду за несколько дней.

Она встала.

— Пойду туда.

Дзиф поднялся, чтобы вместе с Валлероем пойти за ней, но Ленис остановила мужчин.

— После того как мы поговорим… что ж, может, я посмотрю, на что способен проводник после передачи.

— Бывают времена, — сказал Дзиф, — когда присутствие товарища нежелательно. Пожалуй, посплю.

Валлерой пожал плечами и направился к костру людей из Дара.

Эдива стояла, обнимая за талию джена по имени Дазул амбров Дар. Они с еще одним жителем Дара окружали двух саймов. Между ними на земле лежали две длинных палки. Но вот они одновременно схватили эти палки и стали без всякого ритма бить по земле. Один из саймов босиком подпрыгивал, избегая ударов палкой.

Тем временем два других сайма бросали дугой пять блестящих ножей над головой танцора. Щупальца танцора метнулись над головой и схватили нож. Танцор выпрыгнул из круга, и все зааплодировали.

Валлерой понимал, что нужно незаметно удалиться и оставить Эдиву с ее партнером по передаче, но тут она повернулась, увидела его и улыбнулась. От этой улыбки у Валлероя ноги в коленях ослабли. А Эдива прыгнула в круг, к бьющим палками саймам, под дугу из ножей.

Валлерой, опасаясь нарушить ее сосредоточенность, с трудом сдержал испуганный крик. Если она пропустит удар, эти палки сломают ей лодыжку. Впрочем, Дар специализируется на боевых искусствах, и для бойцов это детская игра.

«Но Эдива выросла в городе джанктов под хлыстом мастера».

Он пытался не проецировать свой страх в окружающий нейгер. Будь у него селина больше, из этого ничего бы не вышло. К тому времени как Эдива дважды неудачно попыталась схватить нож, у Валлероя пересохло во рту и вспотели ладони.

Закрыв глаза, он пытался отогнать картину разрезанных латералей и поэтому не увидел ее третью — успешную — попытку. Услышав одобрительные крики, открыл глаза и увидел, как она бросила нож на землю — нож воткнулся и стоял, дрожа, — а сама направилась к нему.

Ритм ударов чуть замедлился, вместо пяти ножей дугой летали четыре, и в круг вошел джен, с которым стояла Эдива.

— Дазул хорош, — сказала Эдива, вытирая лицо. — Это всего лишь игра, помогает снять напряжение. Если тебя она расстраивает, не смотри.

— Я не хотел отвлекать тебя.

Она поклонилась.

— У обитателей Риора безупречные манеры.

Он схватил ее за плечи и отвел в сторону.

— Хорошие манеры? Слушай, я должен перед тобой извиниться.

— Нет, это я должна извиниться. В Даре приучают ренсаймов к передачам проводников. Я не хотела, чтобы так случилось на реке.

— Я тоже. И мне вообще не следовало прикасаться к тебе. Считается, что я профессионал, а я… Клид сказал, что у тебя были проблемы с приемом передачи.

Она повернулась, на ее лице появились отблески далекого костра.

— Ему ничего не следовало говорить…

— Пришлось. Я должен был дать ему передачу. Но рассказывать про это я не могу. — В порыве откровенности он добавил: — Клид рассказал мне о твоих кошмарах.

Она закрыла лицо ладонями.

— Прости.

— Я джен, но я понимаю кошмары потребности. Клид должен был поделиться со мной, чтобы я мог облегчить это состояние. По правде говоря, иногда я думаю, что такое состояние заразительно.

Она удивленно сказала:

— Ты не шутишь.

— Я не виню тебя за твои сновидения. Когда у тебя в следующий раз наступит потребность, я буду очень, очень острожен.

— Но ты не допустишь, чтобы у меня был шен?

— Сомневаюсь, чтобы я смог остановиться, — откровенно сказал он. Как специалист по разъединению, он так говорил много раз. — Но я ни за что не причинил бы тебе вреда — даже если бы это стоило мне жизни.

Она злиннила его.

— Я тебе верю. Но не будем сейчас об этом беспокоиться. Ленис и Клид договорились не раздражать друг друга. Зачем нам подвергать себя этому? Я приму меры предосторожности, но если забеременею, Дар с радостью примет отпрыска такого товарища.

Выросший без отца, Валлерой часто должен был напоминать себе, что ребенок в общине никогда не остается без семьи. Он обнял Эдиву, наслаждаясь теплом женского тела.

— Проблема в том, Эдива, что мне с тобой… нужно нечто постоянное.

Валлерой проснулся в серой полутьме рассвета. Он лежал в спальном мешке Эдивы. Женщина оплела его своим телом, и он слышал ее дыхание. На мгновение он подумал, что это его и разбудило. Потом услышал сдавленный крик.

Крик еще не кончился, а он уже бежал. Эдива — за ним. Бежали они туда, где спали дети.

Клид и Райза уже были здесь, они склонились к Мюриин. Райза повернулась к Вирене, которая села, не проснувшись окончательно.

— Ложись снова. Это всего лишь кошмар.

Подошел Харрис Эмстед.

— Позвольте мне.

Валлерой смотрел, как он укрывают спящую девочку, и подумал, что Харрис скучает по своей внучке. Вирена мгновенно уснула снова, не воспринимая окружающее, как спящий младенец.

В нескольких шагах остановились Ленис и один из ее разведчиков, но Клид знаком велел им возвращаться к патрулированию, добавив:

— Все в порядке.

Мюриин не спала, постель ее была смята, белье тоже. Она словно всю ночь с кем-то боролась. Клид положил руку ей на плечо, провел другой рукой по лицу, злиння.

— Давай выпьем чаю и поговорим об этом, — предложил он.

Мюриин согласилась, откинула волосы. Она моложе Вирены, но ближе ее к зрелости.

К тому времени как Валлерой вернулся одетый, Клид, Мюриин и Дзиф поджаривали хлеб на длинных палках, поджидая, пока закипит чай.

Клид подвинулся, давая Валлерою место на бревне. Мюриин вытащила из огня свою палку — поджаренный хлеб пах восхитительно — и протянула ее Валлерою.

— Осторожно, он горячий, — сказала она, бессознательно копируя тон отца, каким тот предупреждает дженов.

Валлерой взял у нее прут.

— Спасибо.

— Что со мной, папа? — неожиданно спросила Мюриин. — Почему у меня такие ужасные мысли?

Клид объяснил Валлерою:

— Она мне рассказала, что в последние дни ее сны сосредоточены на убийстве во время Первой Передачи — ничего необычного для предпереходного периода у Фаррисов, но я не ожидал этого еще месяцев шесть. — Клид снял с огня котелок, бросил в него несколько листьев чая и поставил в сторону настаиваться. — Но все же думаю, у нас есть еще два-три месяца. Ты достаточно пробудешь в Риалите, и я надеюсь до твоего перехода быть там. Но поговорю с Ленис о том, чтобы ускорить движение. Завтра отправлю вперед одного из ее разведчиков, чтобы убедиться, что есть караван в Горный город. Он сможет взять вас в Риалите.

Мюриин старалась не смять хлеб с сыром.

— Это обязательно?

— Вероятно, нет, — Клид с улыбкой взглянул на Дзифа, — но твой товарищ будет спокойней.

Девочка постаралась принять позу взрослой женщины и серьезно ответила:

— В таком случае мы так и сделаем.

Она неуверенно улыбнулась и позволила отправить себя назад в постель.

Клид вздохнул, подобрал ноги и откинулся.

— Она испугана, но старается вести себя храбро. — Он посмотрел на Валлероя. — Ты пропустил ее рассказ о том, что она утратила представление о том, когда наступит ее перемена.

«Шидони!»

— Это необычно?

Ответил Дзиф:

— Для Фаррисов — да. Что-то нарушило ход ее внешних часов. У нее может быть преждевременный переход.

Клид спросил:

— Дзиф, ты уверен, что сможешь с этим справиться?

Дзиф ответил не сразу.

— С передачей — да. Но существуют патологии Фаррисов, с которыми я никогда не сталкивался.

Клид кивнул.

— Конечно, я буду следить, но сомневаюсь, чтобы были осложнения. Надеюсь только, что переход не произойдет в пути. — Он положил на хлеб консервированные фрукты. — Поешь, потом я понижу твое поле. Сегодня у нескольких ренсаймов переходный пункт.

Дзиф встретил взгляд Валлероя и скорчил гримасу. Но вслух сказал:

— Да, сектуиб.

Валлерой сочувствовал ему. Товарищам не нравится отсутствие работы, а Дзифа держали ради Мюриин больше месяца. Клид не хотел рисковать: когда Мюриин будет готова, Дзиф тоже должен быть готов.

Проходили дни, и отчаяние Райзы усиливалось. Ей говорили, как велик Найвет, она видела это на карте, но по-настоящему не воспринимала, пока не пришлось пересекать его верхом.

Насколько видно вдоль реки, насколько она могла злиннить, нет абсолютно ничего. Может, раз в день они проезжали жалкую хижину с несколькими исхудавшими саймами и голодными детьми. Чаще такие жилища оказывались покинутыми: люди умерли, разошлись или были перебиты рейдерами.

После многих дней езды под безжалостным голубым небом отсутствие деревьев, бесконечная ровная поверхность, гулкая тишина безжизненного ландшафта и нейгерическая пустота начали сказываться на состоянии духа Райзы. Серджи, как и все обитатели Кеона, тоже чувствовал это — они словно оказались за пределами реальности.

Несмотря на врожденную кеонскую вежливость, напряжение начало выплескиваться на чужака — на Клида.

Однажды вечером они остановились на ночлег на недавно разграбленной и сожженной путевой станции, с опустевшей водной цистерной. Все жались к кострам. Клид остановился у группы из Кеона, и Райза его не заметила: она слушала, как Эдива объясняла Эмстеду, что безрадостные новости с территории Найвет намного приближают Зелеродов Рок. Райза следила за Эмстедом и видела, что он сосредоточен, но в его нейгере нет страха.

И тут она услышала за собой раздраженный голос Бетани:

— Почему бы вам не заняться своими делами?

Райза решила, что Вирена опять начала задавать бесконечные неуместные вопросы. И уже начала: «Вирена, спроси об этом позже меня…» И тут заметила, что Клид с некоторого расстояния, с отвлеченным видом, который всегда так ее бесит, злиннит Уззию и Бетани.

Она встала и повернулась.

— В чем дело?

Клид с вежливым поклоном извинился.

— Я был крайне невежлив. Прошу о снисхождении.

— Должно быть, вы устали. Посидите с нами. Бетани, проверь вместе с Уззией, нет ли змей там, где мы собираемся спать.

Когда пара ушла, Райза негромко сказала другому сектуибу:

— Я заметила, что вы присматриваетесь к этим двум. Может, я могу вам помочь?

— Нет, не думаю. Просто… не могу определить точно. Может, они позволят мне глубокое исследование?

Райза была шокирована. Но, может, в Найвете такая просьба не считается оскорбительной.

— Мы здесь себя неловко чувствуем — как вы, должно быть, себя чувствовали в наших дождевых лесах и рукавах дельты. Я поговорю с ними об этом в столице.

Эмстед сказал:

— Простите, но я не понимаю, что произошло. Не будет ли слишком грубым попросить объяснение?

— Вовсе нет, — ответила Райза. — Бетани и Уззия напарники по передачам, к тому же они муж и жена, чего в Зеоре не допускают. Клид любопытен и, возможно, злиннил слишком глубоко.

— Но я все равно не понимаю, — сказал Эмстед. — Они сайм и джен, как вы и ваш муж. Если сайм и джен вступают в брак, какая разница, бывают ли у них передачи?

— Уззия амбров Кеон — ренсайм, — сказал Клид.

Эмстед беспомощно взглянул на Райзу. Она пояснила:

— Проводники выполняют свою работу только в присутствии товарищей, облегчающих их потребность. Наша работа, как ее определяет Клид, заключается в том, чтобы не давать саймам не проводникам брать селин у дженов.

Недоумевающий военный сказал:

— Я знаю, что проводники должны брать селин у испуганных дженов, потому что обычный сайм их убил бы. Но если джен не боится — я видел, что происходит, в первый же день на территории Залива! Если Бетани не боится, почему ей нельзя давать передачу мужу? По вашим словам я понял, что эти двое…

— …довольны друг другом, — вмешался Серджи. — Это великолепное ощущение, особенно с тем, кого любишь.

— Тогда почему?..

— Потому что, — объяснил Клид, — ренсайм не подготовлен к тому, чтобы брать селин у первого встречного джена, если рядом нет его постоянного партнера. А сайм, который убил джена, больше никогда не будет удовлетворен простой передачей.

— Но он может пройти разъединение, — твердо возразил Эмстед. — Я расспрашивал, сектуиб Фаррис; я знаю основные факты.

— Нет, Харрис, — напомнила ему Райза, — после Первого Года сайм не может пройти разъединение.

— О, да, я вспомнил. Но я не понимаю, почему вы просто не научите всех ваших саймов не бояться. Люди не боятся того, что они понимают.

— Вы хотите сказать, что сами не боитесь? — спросил Клид.

— Вас? Я понимаю, что только подготовленный товарищ, который много лет развивал свои способности давать селин, способен обслуживать проводника, и такие, как я, проводникам не нужны. Я не боюсь ни вас, ни кого-нибудь типа Уззии. Уверен, что способен дать передачу и остаться в живых.

— Харрис, это говорит ваша храбрость, а не бесстрашие, — сказал Хью, взглянув на Клида в поисках подтверждения. Он был прав. Если сайм нападет на Эмстеда, тот попытается дать передачу, вопреки страху, и это действие убьет его.

— Вы не готовы, — мягко сказала ему Райза. — Однажды вы можете быть готовы; вы правы: знания убивают страх. В Заливе мы сообщаем детям все, что знаем, и поэтому новые джены с самого начала не боятся. Вместе с нашей программой распознавания проводников среди джанктов обучение свело количество убийств к минимуму. Через поколение джанкты превратятся в исчезающее меньшинство.

Эмстед обдумал услышанное.

— Да, это проблема. Как командир, я хочу, чтобы у моих людей была храбрость, а не бесстрашие! Люди, не знающие страха, не знают и осторожности. Они очертя голову бросаются в опасность — и погибают. Они умирают.

Заговорила Эдива:

— Вы умный человек, Харрис Эмстед. В Даре учат мудрой осторожности. Вы не готовы правильно оценить нападение сайма, поэтому, если на вас нападет сайм, используйте технику, которой мы с Хью вас научили; не пытайтесь дать передачу.

— Но продолжайте изучать факты, — добавил Серджи. — И прости Клида, если он кажется тебе слишком навязчивым в своем поиске информации, — добавил он, обращаясь к Райзе.

Райза кивком согласилась со своим товарищем. Она поняла, что Клид по существу ученый, и отчасти его кажущаяся невоспитанность происходит от поглощенности загадками, от его способности, обостренной работой проводника, мгновенно сосредоточиваться.

Вернувшийся разведчик Ленис доложил, что на глазном пути злиннится чье-то недружественное присутствие, и отряд покинул путевую станцию.

Следующая путевая станция оказалась нетронутой, здесь был достаточный запас продуктов, но мало воды. А следующая опять разрушена.

Два дня спустя они начали ощущать недостаток воды. Дневная жара заставляла Райзу дрожать по вечерам и просыпаться от боли в растрескавшихся губах. Ушедший вперед разведчик Ленис вернулся с незнакомцем, который снял свою широкополую шляпу и стал махать ею, убирая всех с пути. Он кричал:

— Идет караван фургонов!

Из пыли и жаркого марева показались фургоны, запряженные десятками мулов. На каждом фургоне по два погонщика-сайма, а на удалении виднелась группа дженов в клетках. Груз и джены из загонов в одном караване? И никакой охраны? Райза вместе с Серджи, Клидом, Хью и Ленис проехала вперед, чтобы послушать новости.

Хозяин каравана, джанкт ренсайм, встретил их на обочине дороги.

— Не могу задерживаться для разговоров. Мулы слишком устали, чтобы начинать путь после остановки. Как впереди с водой?

— Плохо, — ответила Ленис и обрисовала ситуацию.

Хозяин каравана был стар, с обветрившейся кожей, с отсутствующими зубами. Он флегматично воспринял новости. Райза сосредоточилась на том, чтобы разбирать его диалект.

— Есть очень трудные места в пути. До реки Так два-три дня пути, но река почти пересохла. Куда вы направляетесь?

— В Горный город, — ответил Клид. Там они разделятся: они с Райзой отправятся на север в столицу, а дети поедут в Риалите.

— Не советую, нет. Я пытался доставить туда товар, но рейдеры помешали. Едва ушли от них с грузом. Позже подобрали правительственных дженов. Охрана этих дженов погибла от нападения небольшой группы рейдеров.

Хозяин оглядел их.

— Слушайте, а это не плащ Зеора? — Путники были покрыты дорожной пылью, но в щели виден яркий голубой цвет. Клид представился.

— Шен! Да ведь вы живая легенда! Что ж, прислушайтесь к совету старого погонщика. Чем быстрей уберетесь с глазного пути, тем для вас безопасней. Идите к Таку, а оттуда по Цыганской тропе северней Долины Древних.

День идите на север по Цыганской тропе и доберетесь до большого озера. Обойдите его, но будьте настороже: озеро не зря называется Бандитское. В нескольких маленьких поселках сможете купить провизию — если жители захотят иметь дело с общинниками. Тающий снег даст достаточно воды, но выше может быть еще снежно.

Долина Древних заминирована, обойдите ее и выйдете к большому глазному пути на столицу. Там скажите, чтобы закрыли глазной путь и послали войска к Горному городу, пока не поздно. Бандиты грабят всех на прямой дороге к Горному городу, а дорогу Мишн закрыл оползень. Все племена, которые здесь жили, перемещаются на юг. А дженам, живущим тут, это не нравится. Передайте им, что это сказал Бискор, а эти места никто не знает лучше Бискора. Им придется найти другой путь, чтобы зимой доставлять дженов в Конаву.

Клид сказал:

— Благодарим тебя, Бискор, за добрый совет. Мы ничего не можем дать тебе взамен, только предупреждение: разведчики засекли большую вооруженную группу за нами. Идите мимо осторожно и передайте наши приветы Конаве.

Райза смотрела, как Бискор присоединился к хвосту своего каравана. Фургоны с клетками, полными дженов, тяжело громыхали по склону, поднимая густую пыль. Она закашлялась и сосредоточила внимание на Серджи.

— Закрытие этой дороги, — обратилась она к Клиду, глядя на ползущие фургоны, — означает повышение цен в Восточном Найвете в следующую зиму. Горожанам это не понравится. Некоторые отправятся в рейды, а джены за это отмстят. Каково население Найвета?

Клетки с дженами продолжали двигаться мимо путников. Эдива подъехала к Хью.

— Перед самой зимой было полтора миллиона саймов, не считая вольных рейдеров. Но очень многие с тех пор умерли, и тысячи перешли на другие территории. Однако больше всего уменьшилось количество дженов.

— Неважно, — сказала Райза, зная, что она побледнела под солнечным загаром, потому что Серджи подъехал ближе и сосредоточился на ней, маскируя собственный шок. Если даже небольшой процент саймов Найвета обратился к разбоям, милиция Залива их не сдержит. Райза явилась с решением, как достичь экономического единства саймов и дженов. Теперь она сражается за существование своей родины. И если потерпит поражение, Вирена и Мор унаследуют общину в развалинах.

Хью, который переводил разговор Эмстеду, сказал:

— Если еще больше саймов станут рейдерами, наше правительство объявит войну. У нас уже больше двадцати лет не было пограничных войн. Черт побери! Я не хочу сражаться с вашими людьми! И не могу воевать против своих!

Райза, у которой было еще несколько дней до поворотного пункта, смогла легко отогнать видение поражения.

— Мы найдем решение. А сейчас, мне кажется, лучше двигаться дальше.

Они углубились в облако пыли, поднятое караваном. Райза сказала Клиду:

— Мы не готовы пробиваться в осажденный город. А если попадем туда, сможет ли выйти караван в Риалите?

Клид ответил:

— Меня больше тревожит, что стало с нашим посыльным и с разведчиком. Если они добрались до города, ожидают ли еще, что мы последуем за ними?

— Мы больше никого не можем посылать за ними! — возразила Ленис.

Клид спросил:

— Вам приходилось пользоваться Цыганской тропой?

— Много лет назад, когда Фрихилл минировал Долину Древних. Назвать ее дорогой трудно, но если там спустились фургоны Бискора, мы сможем подняться. Но нужно будет купить в Таке горных пони.

— Она такая крутая, эта тропа? — спросила Райза. — Мне казалось, что горы далеко к северу.

— Большинство путников покупает лошадей в Таке. Конечно, мы могли бы подождать, пока не доберемся до прохода Ардо. Там можно купить лошадей получше. Но там у них будет преимущество перед нами, потому что там нам придется покупать лошадей на любых условиях, иначе не доберемся до Столицы.

Это Райза могла понять.

— Может, стоит отправиться в Так, расспросить и составить там план. Мы не готовы к переходу через горы в снегу.

— Даже если пойдет снег, он быстро растает. Не снег наша проблема, — сказала Ленис, взглянув на Мюриин, — а время.

Райза чувствовала, что Клид обеспокоено злиннит Мюриин. Но ведь у них два товарища, способных в случае необходимости справиться с детьми, а в резерве еще Хью и Серджи. Больше того, и она, и Клид могут дать проводнику чрезвычайную Первую Передачу. А девочка не проявляет никаких признаков приближающейся перемены. Ночные кошмары Мюриин свидетельствуют только о том, что чрезмерная забота отца пугает ее.

— Ленис права, — вмешался Хью. — Если ситуация на этом глазном пути такая тревожная, мы должны как можно быстрей добраться до Столицы. Ленис, разве Цыганской тропой не быстрей?

— Обычно нет, — ответила Ленис. — Там есть вода и корм для лошадей, но тропа не охраняется патрульными, и на ней нет путевых станций.

— Ну, эти станции и здесь не много нам помогли, — сказал Серджи.

Они продолжали обсуждать возможные действия вплоть до следующего вечера, когда подошли к реке Так. Дорога пошла вниз и превратилась в болотистую равнину, по которой протекал узкий ручей — все, что осталось от реки.

Эдива осмотрела местность.

— Здесь лагерь превращается в западню. Нападающие будут выше нас.

— Я хочу, чтобы дети и джены не были на ветру, — сказал Клид. — Но вы правы, мы разместим здесь часовых. — Он показал на развалины Древних, возвышающиеся над краем сухого русла. — Они успеют нас предупредить.

Ленис согласилась, приказала разбивать лагерь и пригласила всех над картами обсудить дальнейший маршрут. Оставлять глазной путь все же рискованно. Карты боковых дорог и троп обычно устаревшие.

— Жаль, что у вас нет военных карт, — заметил Эмстед. — Уверен, армия знает, какие тропы проходимы.

Уже стемнело, когда Райза заметила, что люди Дара не занялись обычными вечерними упражнениями. Она осмотрела уходящую вверх местность за лагерем. Она и Клид уже больше часа не проверяли окружающее.

— Пойду проверю периметр, — заявила Райза.

Люди Дара разбили свой лагерь на высоком берегу высохшего русла, но сейчас они растянулись в кактусах и зарослях полыни, как будто готовили засаду. Их линия, невидимая глазу, была отчетливо заметна для саймских чувств. Райза поднялась на обломок сооружения Древних, чтобы злиннить на расстоянии.

На краю ее восприятия показалась группа, которая уже давно следует за ними. Смутная нейгерическая дымка принадлежала преимущественно дженам.

У людей Дара нет никаких причин устраивать засаду, так что, должно быть, это одно из их вечных упражнений. Дети вместе с Дзифом и Корином обшаривали кусты в поисках хвороста.

Райза проверила местность выше по течению, потом повернулась к лагерю, сосредоточившись на тех, кто все еще изучал карты. Хотелось бы ей заявить, что они отправляются на север.

В рассеянном окружающем поле резкий болезненный щелчок. И снова — тревога и боль. Райза снова принялась подниматься, продолжая злиннить в усиливающейся темноте. На правом краю линии Дара сайм отчаянно боролся с саймом.

Райза подала сигнал тревоги и, забыв благоразумные ограничения, которым должен следовать сектуиб, бросилась к месту схватки. Но не успела она туда добежать, как вспыхнула еще одна схватка, и еще одна. Нейгер Даров дрожал от ярости и напряжения.

Неожиданно Райзу окружили три сайма с сетью охотников на дженов и с хлыстами наготове. Райза спросила:

— Чего вы хотите?

— Детей, — ответил один из них.

«Они охотятся на предженов для дженферм! Вирена!» Но тут она узнала нападающих. Видела их в зале Тектона — они из группы Амоса и Энид Канеко.

— Она из приехавших, — сказал один из мужчин. — Подойдет, как и ее дочь. Хватайте ее!

Райза, невооруженная, не способная справиться с тремя мужчинами, отскочила назад. Ускорившись, она побежала туда, где злиннила Серджи, девочек и двух товарищей.

Один из саймов захватил Мюриин в сеть и втащил на камень, вдвое выше Серджи, а его товарищи внизу окружили камень, обороняясь от людей амбров Дара. На камень поднималась женщина — джен. Энид Канеко!

Одновременно с Райзой к камню подбежали Клид и Хью. Сайм наверху держал кинжал у глаза Мюриин. Энид угрожающе сказала:

— Еще шаг, и я прикажу прикончить ее!

Клид застыл, одной рукой остановив готовящегося к прыжку Хью. Осторожно приближавшиеся Серджи, Дзиф и Корин, которые создавали нейгерический перевес, тоже остановились. Люди Дара прекратили схватки.

— Мы заберем ее с собой, — сообщила Энид, — и убьем, если вы не заставите Тектон разрешить дженам общин давать передачу веем, кому они захотят. Как только вы это сделаете, мы отправим ее домой. А теперь отойдите — мы уходим!

— Подождите! — Клид сделал шаг вперед. — Подождите! Она близка к перемене, а у вас нет товарища…

Энид рявкнула:

— Я была достаточно надежным товарищем для своего мужа — который умер из-за ваших предрассудков! Если у вашей дочери будет перемена, я сама дам ей Первую Передачу, и мне все равно, убьет она меня при этом или нет. Зачем жить в мире, где саймы и джены разъединены? Поэтому быстрей к вашему драгоценному Тектону, сектуиб Зеор, иначе ваша наследница будет мертва — или станет джанктом.

Дзиф подошел ближе на два шага и остановился, когда нападающие нацелили в него ножи.

— Я товарищ. Я пойду с вами.

Райза чувствовала, как возражения застыли на устах Клида. Все затаили дыхание, а Дзиф осторожно двинулся вперед, продолжая быстро говорить:

— Она Фаррис и будет проводником. Вам не удовлетворить ее, Энид. Она убьет вас и нападет на ваших саймов. Или умрет, у вас не будет никаких возможностей воздействовать на Клида. На вас обрушится весь Зеор, и сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из вас уцелел.

Пока он говорил, подошло еще несколько саймов предателей. Райза подумала, что кто-то из воинов Дара мог погибнуть. Клид что-то делал с полями, маскируя подходящих Даров. Райза продолжала злиннить, а Энид тем временем собирала своих последователей. Саймы нервничали, слова Дзифа на них подействовали: они шли за женщиной, которая не ценила собственную жизнь. Но если она и погибнет, превращая Мюриин в джанкта, саймам придется подвергаться мести Клида.

Продолжая говорить, Дзиф поднялся на камень, на котором Мюриин прекратила сопротивляться. Кинжал по-прежнему дрожал у ее закрытого глаза. Энид контролировала сайма. Теперь судьба Мюриин зависела от нейгера обезумевшей, склонной к самоубийству женщины сайма.

— Энид, — умолял Дзиф, — вы пережили страшную потерю, но Амос умер за свою мечту. Причиняя вред Мюриин, вы не приближаете осуществление этой мечты. Позвольте мне отправиться с вами, чтобы Мюриин была в безопасности, пока вы ведете переговоры с Тектоном. — Он поднимался, и его поле боролось с полем Энид за контроль над саймом с кинжалом. Внимание всех присутствующих сосредоточилось на Дзифе, а тем временем уцелевшие Дары незаметно собирались, оставаясь на некотором удалении.

Райзе, в тот момент как Дзиф начал движение, нужно было ускориться, взлететь на камень и вырвать кинжал у похитителя. Возможно, у нее был шанс…

Неожиданно поле ослепительно вспыхнуло — страшная перегрузка нервов. И у этой перегрузки три центра: Дзиф, Хью и Серджи.

Когда все закончилось, Райза оказалась на камне, рукой и щупальцами она держала руку сайма, в которой все еще был кинжал. Но этот сайм был мертв. Он медленно опускался на землю. Его кинжал был погружен в глаз Дзифа. Именно смертный шок Дзифа так подействовал на нервы Райзы. Она никогда ничего подобного не испытывала. За ней закричала Мюриин.

Райза смотрела на насыщенную селином кровь одного из самых храбрых и искусных дженов. «Но он спас жизнь своей подопечной!»

Глава восьмая. Проход Ардо

Валлерой понял план Дзифа и приготовился помочь ему нанести удар по ренсаймам, в то же время продолжая защищать Клида. У Дзифа высоко заряженное поле, у Валлероя оно заряжено всего на четверть.

— Клид, мы сможем это сделать?

Клид никогда не поддастся на шантаж. Даже если похитители не убьют Мюриин на месте, и она и весь Зеор могут погибнуть. У них только один шанс.

— Да, — не двигаясь, ответил Клид. — Я позабочусь о Дарах. Сделай это, Хью, и не защищай меня. Когда Дзиф будет готов, я подам сигнал.

Дзиф, продолжая убеждать, поднимался на камень — по одному небольшому шагу за раз. И тут Клид взмахнул щупальцем и неслышно произнес:

— Пора!

Валлерой сжал свое поле, сосредоточившись на его центре, а потом изо всех сил бросил его вперед.

Дзиф прыгнул к Мюриин и отбросил ее в сторону.

Одновременно Райза с полным ускорением метнулась на камень и взлетела на него, она двигалась едва ли не быстрей; чем успевал это заметить глаз Валлероя. Она точно попала в цель, стиснув руку сайма, державшую кинжал, но сайм успел ударить Дзифа. Фонтаном брызнула кровь.

Ближайшие ренсаймы попадали, одни умерли, еще не достигнув земли, другие кричали от боли.

Энид бросилась к Мюриин, но Райза, пошатнувшись от удара полей дженов, тем не менее перехватила женщину и сбросила ее с камня.

Началась схватка. Серджи и Эмстед защищали Мюриин. Эмстед использовал прием, которому его научили в первый вечер после выезда из Конавы. Он был милосерден: нападавший сайм умер мгновенно.

Клид, словно лишившись костей, упал на землю.

И тут боевую подготовку Валлероя одолели привычки товарища. Забыв о схватке, он целиком сосредоточился на Клиде.

Талант художника позволял ему мысленно видеть мгновения, которые они переживали вместе: первую передачу под кафедральным сводом из вечнозеленых деревьев, когда он постиг суть потребности и ее удовлетворения; день, когда Клид заложил фундамент Риора, пообещав поддержку Зеора дочерней общине; мгновение, когда их взгляды встретились над телом Эйши и они услышали первый крик Мюриин, зная, что они оба отцы девочки; день, когда Клид признался, что не сможет жить без передач Валлероя.

«Не умирай. Тебе еще рано умирать».

Он боролся отчаянно, пока глубоко в своем организме не почувствовал знакомое ощущение: селиновые поля соприкоснулись и начали взаимодействовать.

Удар дженов, а за ним смертельный шок Дзифа поразили системы Клида, как у всех ренсаймов поблизости, и остановили процесс поглощения селина.

Но теперь Клид ответил на навязанный ему Валлероем ритм. Хью чувствовал, как неровно бьется сердце проводника, пока его биение не синхронизировалось с биением самого Валлероя и не выровнялось. Он почувствовал на своем лице теплое дыхание. Клид пытался сфокусировать взгляд.

— Мюриин…

Валлерой посмотрел в сторону высокого камня.

Схватка прекратилась. В удалении виднелись фигуры убегающих — с ускорением — ренсаймов. Поблизости Райза осматривала упавших и пыталась оказать помощь тем, кто еще жил. На вершине камня Мюриин склонилась к телу Дзифа, она плакала, а Вирена и Корин успокаивали ее. Вокруг Клида и Валлероя лежало несколько тел: воины Дара защищали их, пока Клид возвращал проводника к жизни.

Валлерой подозвал людей с носилками.

— Нет. Я могу идти, — возразил Клид. — Я должен осмотреть раненых.

— Глупец, — ответил Валлерой. — Ты ранен!

Райза с помощью Серджи продолжала помогать раненым. Два разведчика Ленис принесли импровизированные носилки, сделанные из одеяла и двух палок бойцов Дара.

Клид попытался встать, но едва не потерял сознание и опустил голову на руки. Валлерой уложил его.

— Мы отнесем тебя в лагерь. Это приказ товарища.

У Клида не было выбора. Разведчики уложили его на носилки, а Райза провела осмотр с помощью своих латералей. Райза стояла ближе к центру удара Дзифа, чем Клид, но удар не имел для нее никаких последствий. Если бы не выносливость этой женщины, они лишились бы обоих главных проводников.

Но вот Райза отступила.

— Никаких серьезных повреждений не злинню. У нас достаточно фосбайна. К утру будете в порядке.

Она сделала знак Серджи.

— Займемся ранеными. Энид Канеко мертва, два Дара тоже…

Клид попытался приподняться.

— А Эдива?..

Последний раз Валлерой видел Эдиву в группе, которая пошла к реке за водой.

— Найди ее! — попросил Клид.

Ноги Валлероя сами по себе уже двинулись на поиски, но долг заставил его оставаться на месте.

— Нет, я должен оставаться с тобой.

— С ней все в порядке, — сказала Райза. — Я видела ее: она с теми, кто готовится к похоронам Даров.

Когда носилки подняли, Клид попросил:

— Райза, примите последнее дарение Дзифа… пожалуйста. Я… не могу.

Она со странным выражением взглянула на него, потом кивнула и занялась обязанностями проводника.

Клид снова опустился на носилки, сказав:

— Ее недостаток может становиться преимуществом. Я бы сейчас не мог стоять, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Она ускорилась в самом центре удара дженов — не говоря уже о вкладе в него Серджи — и даже не пошатнулась. Поистине, эта женщина достойна восхищения.

«Серджи помогал?» Что ж, такие друзья многого стоят.

Уже миновала полночь, когда похоронили мертвых и оказали помощь всем раненым. Лошадей, разбежавшихся во время нападения, вернули и привязали.

Клид под непрерывным присмотром Валлероя спал. Сам Валлерой чувствовал сильную усталость, но уснуть не мог. Корин и Серджи все время помогали Райзе ухаживать за ранеными.

Сейчас Корин свернулся под одеялом у костра, а Серджи сидел рядом с Райзой, широкополая шляпа закрывала его лицо. Клид, который уже мог сидеть, пил с Райзой трип-чай и обсуждал положение.

— Мюриин наконец часа два назад уснула, — сказала Райза. Я дала ей двойную дозу фосбайна. Если ночь проспит спокойно, все наладится.

Клид кивнул, но Валлерою показалось, что он не согласен с прогнозом.

— Вы сказали, что мы потеряли несколько лошадей, — вмешался Валлерой. — А сколько именно?

— Трех. Но у нас двадцать четыре всадника и сорок лошадей. Можем прикупить горных пони.

— Меня заботит не это, — сказал Клид. — Зеору везде дадут в кредит. Но почему двадцать четыре? Мы потеряли всего двух амбров Дор…

— Пока вы спали, умер Сахийдин. Его не забудут.

Сахийдин амбров Дар был среди защитников Клида, пока Валлерой пытался вернуть его к жизни.

— Мне жаль, — сказал Клид. — Я от имени Кеона обещал безопасный путь.

— Как мы могли стоять в стороне, не пытаясь спасти Мюриин? Спасать нужно любого ребенка — но особенно ребенка друга. — Райза наклонилась вперед, свет костра упал на ее загорелое лицо, стали видны глубокие морщины; впечатление необыкновенной молодости этой женщины исчезло. — Клид, союз не должен ограничиваться только территориями. Он должен быть личным, иначе ничего не получится.

Он долго смотрел на нее, потом ответил:

— Да. Вероятно, вы правы. Теперь… как все-таки они прошли через нашу защиту?

— Они купили у Бискора дженов и прятались за ними, чтобы мы не заметили за нейгером дженов их нейгер. Потом они рассеялись и вновь собрались только вечером, перед нападением. Не могу понять, зачем они совершили такую глупость.

— Не так уж это глупо, — сказал Серджи из-под полей своей шляпы. Он сдвинул шляпу назад и сел. — Дженов они приберегали для убийства после нападения, и никто у них не был в состоянии потребности: они знали, что у нас нет дженов, пригодных для убийства. — Валлерой посмотрел на Эмстеда и понял, что и он больше не уязвим. — Это не глупость, просто отчаяние. Но почему у них такое отчаяние?

Клид согласно кивнул.

— Меня это тревожило с самой смерти Амоса в зале Тектона. У этих людей — во всяком случае у их предводителей — злиннится отчаяние, напоминающее раздражение потребности. Все они относятся к типу, который мой дед называл «деликатные джанкты». Если они не умирают от зимней чумы, то у них развивается какая-нибудь болезнь или нарушение, организм истощается и больше не может функционировать.

Трагедия «деликатных джанктов» в том, что они умирают как раз тогда, когда их дети требуют максимальной заботы и терпения. Дети их из-за отсутствия родительского руководства часто становятся рейдерами. А их внуки уже гордятся своей ролью рейдеров и создают большие рейдерские объединения — такие, как то, что десять лет назад опустошило Кленовую территорию.

— Внуки? — переспросил Серджи, наливая себе чай и беря горсть семечек подсолнуха.

— Мой дед исследовал долговременные процессы и идентифицировал много разновидностей. Он научил меня различать этот «деликатный тип», потому что считал это очень важным.

К этому типу принадлежит Эдива. А также Амос и большинство его последователей.

Валлерою все это было уже знакомо, но он слушал, а потом сделал свое обычное замечание:

— Все это представляет лишь академический интерес, пока мы не поймем, как помешать им умирать в молодости. А пока и в общинах «деликатные» живут не дольше, чем джанкты.

— Ответ мы найдем не в их жизни, Хью, а в их смерти… есть что-то ужасное в том, как они умирают. Амос был лишен селина джанктом проводником; тот, что захватил Мюриин, умер от удара полей. — Он виновато посмотрел на Валлероя. — Я не собирался это злиннить, но поверь, это очень важно. — Потом раздраженно сказал Райзе: — Все выглядит так, словно они умирают дважды в быстрой последовательности! Вы были ближе — вы ведь тоже злиннили это?

Райза перевела взгляд с Валлероя на Клида.

— Вы злиннили градиенты полей, когда ваша дочь была на краю гибели?

Серджи тоже смотрел на Клида — отец на отца — и не пытался скрыть свое изумление.

— Он не мог вовремя до нее добраться, — объяснил Валлерой. — Но, конечно, он злиннил. — Валлерой увидел трещину в только что возникшем союзе и поэтому добавил: — Ему нужно было настроить меня на удар.

Райза, несколько смягчившись, спросила:

— Каково же решение? Как добиться увеличения продолжительности жизни «деликатных» при прямой передаче от дженов?

— Я думал об этом, — ответил Клид. — Не знаю. Они слишком уязвимы и могут стать джанктами. Я бы не стал это делать ни с кем в Зеоре, поэтому не могу разрешить это ни для кого другого.

Райза сказала:

— Сейчас нет смысла спорить. Надо решить, что делать завтра утром.

— Останемся на месте, пока все не смогут ехать верхом, — сказал Клид, — чтобы не разделяться. Я должен осмотреть Мюриин. Испытанный ею шок может приблизить переход.

Райза встала.

— А я утром осмотрю Вирену. Если не сможем все ехать, пошлем кого-нибудь в Так за фургонами.

— Я чувствую себя гораздо лучше, — сказал Клид. — Буду караулить, пока вы спите, а утром, если с Мюриин все в порядке, поеду в Так.

Райза и Серджи пошли к своим спальным мешкам, а Валлерой в ужасе посмотрел на Клида.

— Поедешь? Послушай…

— Утром я буду в хорошей форме, и ты поедешь со мной. Не собираюсь посылать ренсаймов в Так, пока сам не осмотрюсь. Поэтому поспи. А я посмотрю, кто из Даров сможет отправиться с нами без ущерба для безопасности остающихся.

Засуха превратила Так в почти призрачный город, но все же путники смогли здесь взять на прокат фургоны и купить воды. Следующую ночь они провели в заброшенной гостинице, полной пыли, крыс и пауков. Но все же сумели вымыться и постирать одежду.

На следующий день купили лошадей, припасы для проезда по горам и приготовились выступить на рассвете, по-прежнему обсуждая возможный маршрут. Клид стоял у окна гостиничной столовой, глядя на заросшую сорняком улицу. Неожиданно он напрягся.

— Райза!

Стоявшая за ним Райза перестала расчесывать волосы Вирены.

— Что вы злинните? — спросила она, поворачиваясь к окну.

Клид ответил:

— Пошли! Кто-нибудь, позовите Ленис!

Серджи за ним распорядился:

— Вирена, беги за Ленис! Она во дворе, у амбара.

И встал рядом с проводником.

Они выбежали из гостиницы и побежали по главной улице города. В дальнем ее конце из-за городской ратуши показались два всадника, которые едва держались в седле от усталости. Клид побежал к ним, а Райза воскликнула:

— Это те, кого мы послали в Горный город.

Из гостиницы показались другие члены отряда, все встречали двух уставших саймов.

— Заходите внутрь… — начала Райза, явно используя свое поле, чтобы облегчить потребность разведчиков, пока те не получили передачу.

Один из саймов облегченно вздохнул и сказал:

— Подождите… за нами два солдата джена. Они помогли нам сбежать.

И действительно, Валлерой увидел вдали, на краю города, еще двух всадников. Харрис Эмстед миновал небольшую группу встречающих и крикнул:

— Сюда, парни, здесь безопасно!

Валлерой увидел, что это действительно парни, почти мальчики, обоим не больше двадцати. Их лица показались ему знакомыми…

— Полковник Эмстед! — воскликнул один из них, слезая с лошади. — Вы здесь! И живы… слава Богу!

— Джо… Джо Мэдисон, что ты здесь делаешь? И Джессон… как я рад вас видеть! Но почему вы здесь?

Джо Мэдисон с трудом глотнул, и кивком показал на двух саймов.

— Майор… он хотел их пытать. После того что мы увидели в Кеоне… я… я тайком пробрался к ним, чтобы поговорить… и они сказали, что вы живы.

— Мы не могли бы уговорить майора Тревиса, — вступил второй солдат, которого звали Джессон. — Нас направили в его пограничный отряд за то, что мы рассказывали о Кеоне. Он пригрозил арестовать нас, если мы не замолчим. Черт возьми, да если бы не эта леди, у меня не было бы правой руки! — яростно добавил он, глядя на Райзу.

— Поэтому мы решили, что армия ошибается, — продолжал Мэдисон. — И это было концом моей карьеры. Мой папа…

— Он поймет, — сказал Эмстед, — со временем. Пойдемте, вы сможете поесть и отдохнуть. Нам очень многое нужно вам рассказать!

Пока проводники давали передачи двум уставшим саймам, остальные заботились о лошадях, отыскивали четверым путникам чистую одежду, готовили им ванну и горячую еду. И только после того как Эмстед позаботился о своих людях, а Клид уменьшил напряженность их полей, джены присоединились к общей группе.

— Что с вами было? — спросил Эмстед.

Один из разведчиков ответил:

— Мы пытались пройти к Горному городу. Но не смогли. Пограничные патрули дженов заняли все пути на два дня езды на запад до самых гор. Они накапливаются там, чтобы защищать границу от рейдеров, захвативших Горный город. После того как рейдеры уничтожат все в горах, они двинутся на юг, и патруль знает это.

Он взглянул на Ленис.

— Нас захватил пограничный патруль, но эти двое помогли нам бежать. — Он мрачно посмотрел на Клида. — Вы ведь знаете, джены вешают изменников. Поэтому нам пришлось взять их с собой. Весь вчерашний день мы не разрешали им приближаться к нам.

— Вы хорошо поступили, — вмешалась Райза. — А вы оба, молодые люди, добро пожаловать в Кеон. После того, что вы для нас сделали, у вас всегда будет дом и друзья.

— Спасибо, мэм, — застенчиво ответил Джессон, — но я просто отвечал добром на добро. Не знаю, помните ли вы меня, но я буду вас помнить всю жизнь. Молюсь за вас ежедневно с тех пор, как вы спасли мне руку… хотя в церкви не был с того самого дня. После Кеона я не мог поверить в то, что саймы — это дьяволы.

Понимая, что юноша потерял нечто очень важное в своей жизни, Валлерой сказал:

— Здесь ты найдешь церковь, которая тебе больше понравится. Не Церковь Чистоты, а Церковь Единства.

Хотя для него самого формальные религии никогда не значили очень много, он ощутил теплое чувство, видя, как печаль в глазах Джессона сменилась надеждой.

Клид объявил:

— В таком случае решено. Мы отправляемся на север по Цыганской тропе, а потом попытаемся отыскать дорогу к Столице.

Они постепенно поднимались в высоту по местности, вначале мрачной и пустынной, потом все более и более зеленой.

В пути Валлерой узнал, что оба молодых солдата были переведены в отряд Эмстеда точно так же, как он сам много лет назад. Эмстед тогда был капитаном, но и в те дни имел репутацию офицера, который умеет превращать «трудных» новобранцев в верных и дисциплинированных солдат. Трудные новобранцы — это те, кто старше, или лучше образованы, или умнее обычных деревенских парней, выросших под повседневным влиянием Церкви Чистоты. Эмстед мог не допустить превращения их в мрачных отщепенцев, лишь ждущих срока окончания службы, или в подсудимых военного трибунала.

Валлерой, мать которого установилась как джен и сумела убежать с территории саймов, тоже был «трудным»: он не усвоил обычных ценностей семейства дженов, насчитывающего много поколений. К тому же его артистический темперамент не соответствовал армейским условиям и требованиям. Но Эмстед лаской и наказаниями сумел научить его прислушиваться к здравому смыслу, так что Валлерой смог приспособиться к драматическим переменам в своем образе жизни, а потом командир рекомендовал его в пограничный патруль, где Валлерой сделал быструю, хотя и недолгую карьеру.

Мэдисон и Джессон до возвращения из Залива не были друзьями, но общие переживания сблизили их и отделили от других солдат.

Валлерой узнал, что Джо Мэдисон — сын генерала Джозефа Мэдисона и получил очень хорошее образование. Отец позаботился, чтобы его единственный сын, от которого он ждал продолжения своей карьеры, попал к старому другу генерала Эмстеду. С другой стороны, казалось непонятным, почему Джессон, самый обычный солдат, оказался у Эмстеда. Он рос на ферме, умел только немного читать, писать, знал начала арифметики и вырос в лоне Церкви Чистоты — с таким новобранцем справится любой офицер.

— Парень необыкновенно умен, — сказал Эмстед Валлерою. — У него не было возможности получить образование, но я собирался отправить его на подготовку в офицеры.

Весь следующий день они двигались на юг, потом снова повернули на север, к реке, широко разлившейся от таяния снегов. У брода они застали большой отряд жителей общин, разглядывавших стремительное течение.

Клид посмотрел на лиловые и желтые цвета общины и сразу определил:

— Дом Горных Колоколов!

Ленис сказала:

— Они выращивают лошадей в долине к востоку отсюда. Кобылы Колоколов — лучшие породистые лошади, каких каждой весной продают в Ардо. Пошли, узнаем, что они здесь делают.

Предводитель Горных Колоколов, женщина, представилась как Морнингстар, второй проводник своей общины.

— Мы направляемся в Ардо. Разве вы ничего не слышали?

— Мы уже две недели в пути.

— За последний месяц Ардо дважды заметало снегом. До нас только что дошло сообщение, что весенняя партия дженов для города уничтожена лавиной. Мы хотим предложить им передачи проводников, пока не прибудет новая чрезвычайная партия. Если они в очень плохой форме, могут принять наше предложение.

Ленис сказала:

— Мы думали, что зимние бури уже кончились.

— Вероятно, сейчас их больше не будет, — согласилась женщина, которая выросла в этой местности. — Но Ардо это не очень поможет. Дженов нет, а до следующей доставки несколько недель. Если мы сможем туда пробраться, это само по себе будет чудом. Зор, наш старейший наблюдатель погоды, предсказывает еще несколько недель сильных морозов. Он редко ошибается: в этих горах ошибиться значит погибнуть.

Ленис кивнула.

— Значит, вы сможете провести нас в обход Долины Древних? Я была здесь много лет назад.

Женщина показала на одного из тех, кто разглядывал реку.

— Тирлис побывал здесь прошлой осенью.

Тирлис сдвинул назад широкополую шляпу.

— Вначале нужно здесь перейти реку. Течение слишком сильное. Можем потерять лошадей.

Валлерой и Клид спешились и подошли к воде. Райза прикусила губу; вероятно, она злиннила течение в глубину до самого дна. Потом попросила у Валлероя его блокнот для рисунков.

Записала несколько цифр, потом взяла карандаш в рот, прошла немного вверх по течению и снова начала злиннить.

Серджи подошел к ней и выхватил блокнот, прежде чем она сумела что-нибудь сказать.

— Не нужно! Я…

— Не говори глупости, — ответила она, потом крикнула громче, чтобы все расслышали за грохотом течения: — Я могу протянуть для вас канат. Тогда мы сумеем наладить переправу.

Тирлис сказал:

— У нас не хватает веревок.

— У нас их достаточно, — ответила Ленис.

В конце концов Тирлис, пользуясь расчетами Райзы, переплыл реку, взяв с собой веревку. Ему переправили сухую одежду и все, что нужно для разведения костра. За два часа соорудили веревочную люльку, чтобы переправить детей, дженов и груз. Потом несколько саймов, лучше знакомых с рекой — несмотря на протесты Серджи, в их число вошла и Райза, — перевели лошадей.

Уставшие, но торжествующие собрались они вечером на противоположном берегу. Трудная переправа сблизила обе группы. Когда знакомили с представителями Кеона, общины с территории Залива, Морнингстар была поражена.

Райза объяснила ей свое торговое предложение.

— Может сработать. Мы могли бы продавать лошадей, шерсть и козий сыр. А покупали бы зерно и бобы на следующую зиму. В этом году поставок с дженферм не будет.

На следующее утро Горные Колокола отправили посыльного в свою общину с просьбой предоставить полномочия Морнингстар на ведение переговоров; сама Морнингстар решила тоже отправиться в Столицу.

— Мы давали присягу Горным Колоколам, звон которых слышен далеко, и мы надеемся, что и о наших деяниях станет широко известно. Мы живем в изолированной долине, но все же мы часть мира.

Клид кивнул.

— Поэтому вы послали своих лучших помочь Ардо.

— Да, вы поняли, — ответила Морнингстар, на которую произвело большое впечатление присутствие Фарриса.

Переправу через реку они оставили, чтобы посыльные могли их догнать, а сами начали трудный подъем.

Позже, в том месте, где тропа расширилась, Морнингстар поехала рядом с Валлероем и Клидом.

— Надеюсь, вы остановитесь в Ардо и поможете нам в работе с джанктами. Правда?

— Конечно. Но если дорога открыта, никто из нас там не понадобится.

— Если придет партия из правительственных загонов! В последнее время это становится все менее и менее вероятным.

Через три дня после переправы через реку по дороге, избитой фургонами, такими, как запряженные двадцатью мулами чудовища Бискора, путники обогнули Долину Древних. Они продолжали подниматься, и на глазном пути, который уходил на юг, к Горному городу, и на север, к Столице, холод усилился. Весенние оттепели смыли отдельные участки дороги, и во многих местах ее перегораживали упавшие деревья.

Морнингстар объяснила:

— К этому времени правительственные отряды ремонтников уже должны были ликвидировать эти препятствия, но их всех мобилизовали. Будет война.

— Она уже идет, — мрачно сказал Валлерой.

— Еще нет, — возразил Эмстед. — Еще нет, но скоро будет.

Лошадям и всадникам нужно было привыкнуть к высоте. С каждой следующей остановкой для расчистки дороги, с каждым очередным обходом они действовали все медленней.

— Здесь только одно лекарство, — раздраженно говорила Морнингстар. — Время. Мы не сможем давать хорошие передачи, если не дадим своей крови времени для адаптации.

Горные жители поделились своим рационом с жителями равнин; они утверждали, что это ускорит привыкание; и действительно, двинулись дальше немного быстрей.

А затем началась буря.

Ледяной ветер принес бурю с севера, потом повернул на восток. Путники, оказавшись без убежища, целый день провели под кронами вечнозеленых деревьев.

Однако светлые часы дня продолжали удлиняться, и на следующий день, через пять часов езды по дороге, по колено засыпанной снегом, добрались до убежища звездного креста.

Убежище оказалось занято цыганами. Валлерой никогда раньше не видел это племя. У цыган не было фургонов, только ослы, нагруженные их пожитками.

Цыгане сразу узнали лиловые и желтые цвета Горных Колоколов, узнали и цвет Зеора и дали место промокшим уставшим путникам. Валлерой вместе с дженами-цыганами и товарищами ночевал в доме, а все саймы провели ночь под открытым небом.

Когда все затихло, Эмстед спросил:

— Что это за место?

— Святилище звездного креста, — перевел Валлерой, доставая из-под рубашки свой звездный крест и сравнивая его с тем, что был изображен на белой эмалированной цепи Кеона на груди Эмстеда. — Никто не знает, каково происхождение этого символа. Но каждый ребенок на внутренней территории знает, что если он установится дженом, то сможет в таком убежище обрести безопасность по пути к границе. В таких убежищах всегда есть запас продовольствия и такие же символы.

И он указал на крест, висевший на стене.

Серджи, вырезавший еще один крест, добавил:

— Здесь есть надпись: «Верь в звездный крест и не бойся сайма в потребности». Это правда. Вам ведь знакомы беженцы, которые сумели добраться до Внешней Территории и жить там?

За Эмстеда ответил Валлерой:

— Моя мать была из их числа.

Серджи прикрепил новый крест к шнурку.

— Закон джанктов запрещает помогать бегущим дженам. Но мы не соблюдаем этот закон.

Валлерою хотелось уйти от запахов цыганской еды и присоединиться к Клиду снаружи, но напряжение его поля росло. Снаружи он и сам всю ночь будет дрожать от холода, и саймам не даст спать. Немного погодя он задремал, а когда проснулся, цыган не было. И не осталось ни следа их пребывания.

— Они ушли еще до рассвета, — рассказал Клид, который в это время караулил. — Ушли совершенно беззвучно, даже младенцы не плакали. — Он пожал плечами. — Цыгане!

Из-за вновь выпавшего снега идти в этот день было трудно. Но вскоре снег на дороге растаял, подъем продолжался.

В обычных условиях дорога до Ардо занимала неделю. У путников она заняла почти двенадцать дней, причем последние два дня они потратили на преодоление гигантского сугроба, которые перегородил узкий вход в долину Ардо.

Райза сказала, что никакого присутствия жизни не злиннит: все мертво. Клид с ней не согласился:

— Есть нейгерическая текстура. Джены… и саймы тоже. Но следы очень слабые и далекие. Может, за самим поселком.

В полдень, под ярким солнцем на голубом, как в Зеоре, небе путники преодолели последние метры снежной стены и оказались на повороте глазного пути, пробитого Древними в скалах.

Перед ними под белоснежным нетронутым покровом лежали дома, амбары, магазины и беговые дорожки одного из самых оживленных торговых центров Найвета. Не видно было ни одного следа человека — следы грызунов, волков, птиц, но не людей. На другом конце поселка, у выхода на продолжение горной дороги, видна была другая группа путников, тоже остановившаяся в изумлении после преодоления сугроба, забившего северный вход в город.

Ленис, шедшая впереди, вышла на открытое место, осматриваясь. Сразу за ней находился Харрис Эмстед вместе с двумя солдатами и Эдивой, а еще дальше — Валлерой и Клид. Остальные путники застряли в узком проходе.

— Мне это не правится, — сказал Эмстед. Он и его солдаты впервые за все время приготовили ружья — свое единственное оружие.

— Нет, — это правительственная партия дженов, — сказала Ленис, знаком предлагая Эмстеду отступить назад. — Уберите эти штуки.

Сзади Клид закричал:

— Ленис! Эмстед! Осторожней!

Из одного дома у стены ущелья показался одинокий сайм. Он был похож на стервятника, каких путники встречали в пустыне. Ленис подняла голову, но целью сайма был ближайший к нему джен — Эмстед.

Валлерой бросился вперед, Клид — за ним.

Сайм прыгнул.

Эдива присела, готовясь ускориться. Валлерой в прыжке изменил свое намерение и постарался отбросить Эдиву с пути Клида.

Сайм летел по воздуху, Эмстед ошеломленно смотрел на него. Он был уверен, что сумеет защититься.

«Но не перед этими правительственными джендилерами!»

Ускорившись, Ленис отбросила Эмстеда к Мэдисону и Джессону, перехватила сайма, тот в гневе схватил ее за руки, поставил в позу передачи и…

Ленис побледнела от боли: сайм сильно нажал на ее латерали. Валлерой закричал. Он попытался отвлечь сайма своим полем, зная, что Клид делает то же самое, но обезумевший сайм нацелился своим ртом на рот Ленис…

Ускорившись, Клид схватил сайма и оторвал его от Ленис. Джанкт безжизненно повис в его руках.

Ленис упала — так же безжизненно, словно лишившись костей. Клид отбросил джанкта и склонился к Ленис. Их окружили другие путники. Снаружи этого кружка заняли позицию проводники, ожидая появления других изголодавшихся по селину саймов.

Клид держал Ленис в позе передачи… но не касался ее губ. Должно быть, с того момента, как злиннил убийство, он понял, что ничего сделать нельзя. Эмстед кричал:

— Помогите ей! Она защищала меня!

Проводник поднял голову.

— Бесполезно. Она мертва.

— Нет, — с трудом говорил Эмстед. — Зачем она это сделала? Зачем…

Тем временем Эдива разглядывала неровную поверхность снега. Но это лишь тонкий слой, а под ним… ткань… волосы…

Райза, злиннившая ближайшие здания, вернулась в центр круга.

— Он, должно быть, последний, — сказала она, наклоняясь к сайму. — Теперь и он мертв. Не злинню ни одного сайма, кроме тех, что на другом конце поселка. Так где же они все?

Эдива наклонилась и осторожно расчистила слой снега.

Показались два тела — два сцепившихся сайма, щупальца их переплелись в позе передачи сайм/сайм. Молчаливое повторение того, что они только что видели.

Еле слышным, напряженным голосом Эдива сказала:

— Во время бури у них кончились джены. И, конечно, они не могли охотиться — и обратились друг против друга.

Ее абсолютное спокойствие свидетельствовало о глубочайшем шоке. Теперь все поняли, что означают еле заметные очертания под снегом. Сотни таких очертаний.

Эдива посмотрела Эмстеду в глаза, тот побледнел, как мертвый сайм у его ног.

— Здесь, — сказала Эдива с жестокостью неоспоримого факта, — здесь Зелеродов Рок уже свершился.

Глава девятая. Переход

Валлерой вслед за Эдивой пошел к другому возвышению под снегом. Эдива разбросала снег, и обнаружилась еще одна закованная в лед пара саймов, застывших в отвратительной смертной схватке.

Эдива распрямилась и, шатаясь, отошла. В потрясенной тишине Валлерой слышал свист ее дыхания, почти рыдания.

Он двинулся за ней, и, как будто это послужило сигналом, все направились на поиски выживших. Но Клид окликнул Валлероя:

— Нет, Хью. У тебя опять высокое поле.

Харрис Эмстед отправился от потрясения и пошел за Эдивой.

— Боже, — сказал он, — это не просто арифметика. Это происходит в действительности!

Мэдисон и Джессон стояли рядом с командиром и молча смотрели, как он пытается утешить женщину.

Эдива видела — и злиннила — жестокую реальность за своими вычислениями. Она была джанктом — четыре убийства, вспомнил Валлерой, до того как пришла в Дар, чтобы пройти разъединение. Она знала, что испытали эти люди, знала так, как не могут знать ни он, ни сам Клид. Ни слова не сказав Эмстеду, она прижалась к Клиду.

Райза и Серджи искали в снегу выживших, а люди Горных Колоколов пошли вперед, к домам и правительственным погонщикам. Райза, присоединившись к Клиду, одной рукой обняла Эдиву. Это хорошо. Райза тоже знает, каково быть джанктом. Может, она лучше Клида сумеет помочь Эдиве.

Кто-то крикнул:

— Есть живые! Сюда!

Проводник Горных Колоколов по шатающейся лестнице начал подниматься на верхний этаж дома. Райза и Серджи остались защищать Эдиву от нейгерического шока. Валлерой пошел за Клидом.

Он поднялся по трем лестницам, прежде чем понял, насколько они неустойчивы и как высоко он забрался. Пришлось остановиться и вцепиться в опору, тяжело дыша. В глазах у него помутилось. «Шен эту высоту!»

Наверху сайм за руки втащил его в тусклое помещение, вырубленное прямо в скале. Со стен свисали сосульки: костер давно погас.

Сзади по лестнице поднимались другие, поэтому Валлерою пришлось идти дальше, в еще более темное следующее помещение. Клид пальцами сжал ему плечо, вспыхнул факел.

Нашли два десятка детей. Младенцы плакали, им очень давно не меняли пеленки. Старшие дети тупо смотрели на стены, не замечая спасителей. Несколько свернулись в зародышевой позиции, даже не укрывшись одеялами.

Одна из женщин проводников Горных Колоколов наклонилась к неподвижной маленькой фигуре, откинула одеяло.

— Шидони! — выругалась она.

Все столпились вокруг. Валлерой увидел лицо трупа, то же ужасное выражение, что и у мертвецов снаружи, — смерть от убийства. Какой-то ренсайм вынужден был напасть на ребенка!

Труп убийцы они обнаружили под грудой детских тел: дети таким образом пытались уйти с холодного пола. Тот, кого приставили смотреть за детьми — наверно, тот, кого они больше других любили, — сам убил ребенка.

Валлерой бросился наружу: его вырвало. К нему подошел Клид и сильно встряхнул.

— Нужно позаботиться о живых. Разведите костер, растопите снег и поищите еду для детей. Я распоряжусь, чтобы принесли наши припасы.

Клид спустился по лестнице, послав людей за припасами, потом направился к правительственным погонщикам. Валлерой промыл рот снегом, наблюдая, как Клид отдаст распоряжения джанктам.

Все лихорадочно работали целый день: заботились о детях, собирали трупы и сносили их в один из домов, который стал городской братской могилой.

Затем мастер правительственного каравана потребовал детей. Они сироты, у них нет родственников, которые могли бы их забрать. По закону они принадлежат правительственным загонам.

Горные Колокола предложили забрать детей, но, конечно, это было бы незаконно.

— Не волнуйтесь, — заверял всех джанкт, — все те из них, кто определится саймом, как обычно, получат правительственную стипендию и будут освобождены.

Путники спорили, угрожали, Райза предлагала деньги, Клид от имени Тектона сумму, которая гораздо больше годового жалования мастера. Но он оказался одним из самых неподкупных работников Найвета. Проход Ардо показал ему, как отчаянно нужны джены. И в конце концов всем пришлось смотреть, как уводят детей.

Клид был угрюм, жизнь по законам джанктов ожесточила его.

— Как ты можешь просто стоять и смотреть! — сказал Валлерой.

— Мы не можем забирать их дженов. Это приведет только к уничтожению общин.

— Они и так считают, что у нас слишком много дженов. Больше, чем нам положено, — добавила Райза. — Мы должны изменить такое отношение, но не объявляя войну. В Найвете общины в меньшинстве.

— Если вы начнете гражданскую войну, — поддержал ее Эмстед, — армия дженов просто уничтожит уцелевших.

— Нужно идти в Столицу и вести переговоры с джанктами — ради их же жизни.

На фоне ужаса, который они испытали на тропе Ардо, надежда казалась такой слабой. Валлерой знал, что испытывает лишь отдаленное эхо той депрессии, которая охватывает Клида перед передачей, и потому сосредоточился на том, насколько лучше будет выглядеть мир после передачи.

Эдива ехала с людьми Дар, поглядывая по сторонам тропы — воплощение обостренной потребностью боевой бдительности. Но Валлерой обещал себе, что вечер проведет с ней: пусть выплачет свое раздражение постреакции.

Заночевали они на путевой станции на перекрестке двух глазных путей: их путь шел на север, а другой — на запад, в горы. Станция была большая, со множеством конюшен и навесов для скота, с комнатами с изолированными входами, так что все могли спать под крышей.

Выше по склону видны были кусты, несмотря на снег, усыпанные зрелыми ягодами. Корин, Морнингстар и ее товарищ вместе с детьми пошли их собирать.

Клид и Валлерой отыскали небольшую комнату; одна ее стена представляла собой горный утес, остальные были сложены из прочного камня. Райза взяла на себя первую вахту, освободив их для передачи. Прошлым вечером, перенасыщенным смертью и ужасом, никто из проводников и думать об этом не мог.

Валлерой принес седельные сумки и спальные мешки, а Клид тем временем развел огонь. Валлерой опустил тяжелую ношу и перевел дыхание.

— Клид, может, сначала проведем передачу, а потом ты займешься Эдивой? У нее будет сильная пост-реакция, и я хочу тогда быть с ней.

Клид положил очередное полено на решетку очага и посмотрел на Валлероя. Мертвящее бремя потребности мешает выражению эмоций, но после передачи сайм испытывает любую недавнюю потерю, горе или радость так, словно это происходит сейчас.

— Хью, для Эдивы будет лучше, если я обслужу ее до нашей передачи. Это решение проводника. Я готов для тебя сейчас, но ради нее подожду.

«Упрямый проводник». Валлерой подчинился решению проводника, как Клид подчинялся требованию товарища. Он покорно вышел из комнаты. Прошел за конюшню и поднялся по стене ущелья вверх, чтобы посмотреть на последние лучи заката. На западе поднимались горные вершины, освещенные сзади заходящим солнцем, окутанные облаками, и на их склонах стеной стояли темно-зеленые деревья. Сверкал прозрачный чистый воздух, голубизна неба проникала в душу — голубизна Зеора.

В другой момент цикла Клида Валлерой до глубины души был бы потрясен такой красотой. Теперь он все оценивал лишь с клинической точки зрения. Механически набросал увиденную картину, надеясь ухватить суть и вернуться к ней позже.

«После передачи…» Их последняя передача — после того как Валлерой признал, что допустил ошибку, пытаясь вылечить Эдиву, — была просто великолепной. И снова пробудила в нем потребность рисовать. Все: мрачное, ужасное, непостижимое — вдохновляло его. Он сделал в Ардо наброски, на которые потом не мог смотреть. Но эту картину он хотел бы запечатлеть навеки.

— Что случилось?

Голос Эдивы заставил его вздрогнуть.

Она ахнула и отступила, но он приглушил свой нейгер.

— Ничего. Пытаюсь не думать об Ардо.

Не стоило этого говорить. Эдива побледнела. Он мгновенно вскочил и, не отдавая себе отчета в своих действиях, обнял ее.

— Спасибо, — прошептала она, дрожа. — Этим детям пришлось хуже, чем мне, но как храбро они шли в фургоны-клетки. Я не имею права…

— У тебя есть все права! — возразил он. «Я должен отпустить ее, отойти, но не обидеть». Он отодвинул Эдиву от себя и посмотрел ей в глаза. — Перейди в состояние двойного сознания, — сказал он. — Я выпущу тебя, хоть и не хочу этого. — Самому себе он сказал: «Я величайшая угроза для ее душевного мира. Я должен ее выпустить».

— Подожди, — взмолилась она. Обняла его руками за шею, щупальца ее скользнули ему под рубашку, коснулись кожи. Великолепное ощущение.

Снизу послышался голос Клида:

— Хью, где ты… Не шевелись!

Валлерой застыл, понимая, что Эдива сконцентрировала свое внимание на нем нездоровым образом.

Клид осторожно обошел их. Валлерой продолжал держать Эдиву в центре внимания, постепенно ослабляя свое поле.

— Хорошо, — прошептал Клид. — Теперь очень медленно перенеси внимание на меня. Не отвергай ее — приведи с собой.

Валлерой знал, что нужно делать, но ведь это Эдива. Невозможно перенести то, что он собирается с ней сделать: ее джен, в ее руках, предпочтет ей другого сайма.

Он почувствовал, как движутся ее щупальца, латерали оставляют влажный след на коже. «Она в позе передачи».

Если для нее пытка — его уход к Клиду, что же почувствует Клид, если он позволит ей получить передачу?

Его поле постепенно ослабляло хватку. Почти по собственному желанию внимание переключалось на Клида.

— Хорошо, — прошептал Клид, протягивая руки к Эдиве.

Валлерой ощутил болезненный переворот внутри: градиенты полей реагировали на махинации Клида. Он никогда не рассказывал о таких ощущениях Клиду. Саймы не верят, что джены способны ощущать поля, так какой смысл спорить? Но он знал, в какой момент Эдива переместила фокус, перешла в состояние гиперсознания и сомкнула свои поля с полями Клида.

Клид сказал:

— Поддержи меня. Тропа Ардо нанесла еще один жестокий удар по ее подготовке. Она может не выдержать.

«Что я наделал?» Он не должен был подпускать ее к себе.

Легкими движениями, как во сне, два сайма соединились. Их губы осторожно соприкоснулись. Эдива ухватилась за контакт. Валлерой изо всех сил сосредоточился на Клиде, он поддерживал его, а тот передавал Эдиве так нужный ей селин.

Неожиданно Эдива прервала контакт, испустив сдавленный крик. Клид отдернул руки, словно коснулся открытого огня.

Валлерой колебался между двумя одинаково мощными порывами — помочь Клиду — и помочь Эдиве. И опять победила подготовка товарища: Клиду нужна его поддержка, чтобы успокоить пострадавшие нервы Эдивы. Валлерой встал за Клидом, перекрыв яркие солнечные лучи восхода, шум лагеря внизу, лунный полумесяц.

За несколько секунд Клид полностью овладел полями. Он склонился к женщине ренсайму, маня ее обратно, в позу передачи. Еще мгновенная передача, поток селина, и снова она оборвала передачу с отчаянным криком, который мог бы звучать и как «Хью!»

Валлерою потребовалась вся сила воли, чтобы не ответить на этот крик. «Это неправильно. Она имеет право получать передачу от меня, если хочет этого».

Наступившую тишину разорвал голос Райзы:

— Клид! Я почувствовала… Эдива!

Проводник повернулся, сконцентрировав обе свои системы. Несколькими сжатыми фразами он ввел Райзу в курс происходящего. Райза взглянула на Валлероя, потом спросила Эдиву:

— Позволишь мне попробовать? Я тоже прошла разъединение.

— Она под моей защитой. Я не могу забыть…

— Я не поврежу ее разъединению. Вы ведь достаточно хорошо меня узнали за все это время.

Эдива распрямилась, прижала руки к груди.

— Дар клянется скорее умереть, чем снова стать джанктом!

— Не волнуйся, — сказала Райза, медленно приближаясь к ней. — Никаких проблем не будет. Злиннь меня, я тебе покажу.

Эдива снова перешла в состояние гиперсознания, то сеть только злиннила. Райза в поисках окончательного подтверждения взглянула на Клида.

— У меня прочный контакт. Действовать?

— Давайте, — неохотно согласился Клид.

Валлерой прикоснулся пальцами к предплечью Клида, стараясь не задеть болезненно взбухшие ропалиновые железы, и приготовился иметь дело с судорогами энтрана, когда все будет кончено. Клид, следуя за передачей, тоже перешел в гиперсознание.

Валлерой видел, как Эдива напряглась, прервав контакт, но Райза продолжала ее удерживать, и спазмы прекратились. Это произошло еще раз и еще, потом Райза со вздохом разорвала контакт и подождала, пока в лице Эдивы снова не появятся признаки разума.

С лица женщины ренсайма медленно сошло свирепое выражение потребности. Но никакого счастья, никаких радостных слез, никакой иной реакции. Наконец Эдива сказала:

— Думаю, со мной все в порядке. Простите. Спасибо.

Она по-прежнему была напряжена от пережитых эмоций.

Райза покачала головой.

— Нет, это ты меня прости. Это было жестоко, но по крайней мере у тебя есть селин, которого тебе хватит на месяц. В следующий раз будет гораздо лучше.

На лице Эдивы по-прежнему не было никакого выражения. Она сказала:

— Меня ждет Дар. Мне пора идти.

Валлерой продолжал держать Клида за руку.

— Я… увидимся позже?

— Я буду занята. — Она отвернулась все с тем же отсутствующим выражением. На краю камня остановилась и принужденно улыбнулась. — Спасибо, Райза. Клид. Я не хотела причинять вам боль.

— И не причинила.

— Знаю, что причинила. — Она взглянула на Валлероя. — Он ваш, у меня нет на него прав.

И исчезла, прежде чем Валлерой смог возразить.

— Клид, нельзя ее винить! Я… Она не касалась меня. Это я начал.

Райза удивленно перевела взгляд с одного на другого. Клид сказал скорее ей, чем Валлерою:

— Проводник не может ревновать к ренсайму, прикоснувшемуся к его товарищу.

Райза пожала плечами и криво улыбнулась.

— Наверно, не может. Спокойной ночи.

Вслед за ней они направились к дому.

Огонь уже согрел их комнату, а Клид оставил греться котелок с кашей, и теперь комната была полна ароматом приправленного пряностями зерна. Жарились каштаны, кипел чай. Но Валлерой был совершенно не голоден.

Клид сразу подошел к своей седельной сумке, достал из нее небольшой блокнот и стал его просматривать при свете огня. Нашел то, что искал, и стал писать продолжение.

— Клид, может, запишешь позже?

— Хью, это может быть очень важно. Ты не мог злиннить происходившее. Райза не удерживала Эдиву, реагируя на попытки Эдивы оборвать контакт быстрей, чем действуют рефлексы ренсайма. Она преодолевала разрыв контакта исключительно силой инерции. Я никогда ничего подобного не злиннил. И все время присутствовало это необычное замедление, какое-то заикание, которое так характерно для «деликатного типа». И такого я тоже никогда не злиннил.

— Клид, — прервал его Валлерой. — Райза едва не погубила Эдиву. Разве ты не понимаешь? Я должен быть с ней. Пожалуйста.

Но проводник продолжал писать.

— Наша передача будет через несколько минут. Слишком поздно улучшать передачу Эдивы; попробуем почерпнуть их нее что-нибудь полезное. — Он кончил запись и отложил блокнот. — Хью, я не отдавал Эдиву Райзе. Она слишком медлительна… и мне не хочется этого говорить, но то, что она предложила, слишком похоже на передачу джанкта. Я не знал, что собирается делать Райза. Нужно было спросить, прежде чем давать разрешение, но Эдива не могла ждать. Она в гораздо худшей форме, чем можно подумать по внешнему виду. И зачем ты только пошел с ней?

Валлерой объяснил, что произошло. Клид кивнул.

— Значит, она тянулась к тебе. Если у вас с ней будет когда-нибудь сексуальная связь, придется ликвидировать этот пережиток. — Он потер лицо щупальцем и признался: — Понятия не имею, как это сделать, не убив ее. Она слишком стара для «деликатного типа».

Шум снаружи заставил Валлероя вскочить. Клид направился к выходу, и в это время в комнату вбежала Морнингстар:

— Клид, у Мюриин переход.

Потрясение Клида — и состояние потребности — уничтожили радостное возбуждение женщины из Горных Колоколов, сообщавшей преданному отцу такое историческое известие.

— Пошли, Хью, — сказал Клид и вышел из комнаты, минуя женщину проводника. — Не понимаю. Я проверял ее сегодня днем — никаких признаков.

Морнингстар пришлось догонять его.

— Она только что вошла в первую стадию, но все происходит…

— …быстро. — хором подхватили Валлерой и Клид. Валлерой закончил:

— Конечно. Она ведь Фаррис.

— Я это злинню, — сказал Клид в темноте. Если бы не узкий лунный серп, Валлерой потерял бы его. Они обогнули здание, направляясь к другому входу.

Валлерой задержался, обратившись к Морнингстар:

— Пожалуйста, простите его. У нас так и не было возможности провести передачу.

— Характер вашего сектуиба ничто по сравнению с нашим, — заверила его Морнингстар. — И он может прикрепить вас к Мюриин.

Это вызвало у Валлероя такую панику, что женщина наклонила голову, разглядывая его.

— Клид может обойтись Корином амбров Кеон, а после перехода Вирены можно будет изменить назначение для всеобщего удобства. Так что не волнуйтесь.

— Хью! — позвал Валлерой изнутри, и Валлерой с трудом глотнул.

— Успокойтесь. Пойду поищу Райзу и Серджи, — сказала Морнингстар, пропуская Валлероя в изолированное помещение.

Он оказался в теплой, освещенной огнем комнате, такой же, как у них. Корин водил по ней Мюриин.

— Я так устала. Я хочу сесть, Корин. Я не спала…

— Никто в Ардо не спал. Но устала ты потому, что твой организм тратит много энергии на ранний переход.

— Все в порядке, Мюриин, — сказал Клид, подзывая Валлероя к груде одеял у огня. — Садись здесь. Я хочу тебя осмотреть.

— Папа, я не больна. Вели Корину уйти.

— Может, позже. Иди сюда, будь большой девочкой.

Клид установил полный латеральный контакт, а Валлерой склонился рядом, отрезая мощный нейгер Корина.

Наконец Клид откинулся, сидя на корточках, и сказал:

— Морнингстар права. Первая стадия перехода.

От двери послышался голос Райзы:

— А вы сомневались?

Мюриин покорно вздохнула. Как наследник дома, она всегда знала, что во время перехода ее не оставят одну.

— Нет, — ответил Клид. — Но когда речь идет о Фаррисах, всегда стоит еще раз проверить. Верно. Мюриин?

Девочка смотрела на руки отца. Потом посмотрела ему в лицо, перевела взгляд на Валлероя.

— Шен! У вас еще не было передачи! Простите…

— Не бранись! — напомнил Валлерой.

— Я не бранюсь, — капризно ответила девочка. — Я именно это имела в виду — разрыв передачи.

— Что ж, — сказал Валлерой, — ты почти права. Но проводники к такому привыкают.

— Для такого цинизма она слишком молода, — сказал Серджи. Он подходил осторожно, пробуя поля и приспосабливаясь к ним.

Появилась и Морнингстар со своим товарищем, пожилой женщиной по имени Сейтер, которая походила на дубленую кожу и двигалась со скоростью и легкостью молнии.

Клид с отсутствующим видом кивнул, разглядывая Мюриин и, несомненно, решая, кто даст ей Первую Передачу.

Серджи осторожно расположился среди полей и перевел взгляд с Валлероя на Корина.

— Похоже, кто-то из нас троих. Бросим монету или погадаем на картах? — Он улыбнулся Мюриин. — Хотелось бы мне найти предлог, чтобы ты была только со мной.

Девочка покраснела, потом захихикала.

Клид погладил ее по лицу.

— Ты неотразима! — Она покраснела еще сильней. — Ну, если отбросить шутки, надо принимать решение. Примем его быстро, и твой донор немедленно придет к тебе. А с кем бы ты хотела пока остаться?

— С Виреной?

— Может, позже. Выбери взрослого.

— Морнингстар? И Сейтер?

— Конечно, мы останемся.

Морнингстар прошла вперед.

Клид попятился, Валлерой за ним, Райза и Серджи тоже двинулись, исполняя сложный балет, чтобы градиент над Мюриин оставался постоянным. Клид сказал:

— У Фаррисов переход бывает сложным, но Мюриин хорошо подготовлена, и я не злинню никаких патологий. Позовите меня, если будут какие-нибудь изменения. И даже хотя она еще не может злиннить, держите поля постоянными.

Снаружи, там, где Мюриин уже не могла услышать, Клид обрушился на Серджи:

— Зачем вы это сделали?

Райза, чья потребность была совершенно очевидна для натренированных чувств Валлероя, сразу ощетинилась при этом выпаде против ее товарища, но Серджи жестом остановил ее и спокойно ответил:

— Я это сделал, чтобы у нее появилась уверенность. — Он приподнял бровь. — И сработало, не так ли?

— Лесть… — начал Клид.

Райза прервала его:

— …подростковая ерунда. Возможно, вы этого не заметили, сектуиб амбров Зеор, но ваша дочь подросток. Серджи говорил на ее языке — и вы не можете не видеть, что это сработало.

— Да, это так, — согласился Клид, — но она должна знать, что наш выбор сделан разумно, а не случайно.

— Следовательно, это мое дело, — сказал Корин. Он был старшим товарищем и не работал уже несколько месяцев.

Клид покачал головой.

— Я изучил ваши параметры, когда снижал напряженность поля. У вас недостаточное время реакции…

— Вы ведь никогда не принимали у меня передачу, — возразил Корин, и одно это свидетельствовало о силе его желания. Никто никогда не спорит по техническим вопросам с сектуибом. — Откуда вам знать?

— Он ведь Фаррис, — вмешался Валлерой. — Если он говорит, что у вас недостаточная скорость реакции — даже если никогда не прикасался к вам и судит с расстояния, — значит, так оно и есть. Точка.

Корин раздраженно смолк.

Клид продолжил:

— Я знаю Хью гораздо лучше и выбираю его для Мюриин.

Такое предательство поразило Валлероя до глубины души.

Клид ахнул, словно сам получил удар.

В напряженной тишине Райза сказала:

— Очевидно, Хью этого не хочет. Я согласна уступить Серджи Мюриин. И уверена, что у Корина никаких проблем не будет.

— Тогда решено, — сказал Серджи. Райза взяла его руку и протянула ее Клиду. Камни на их кольцах Кеона свернули в свете факелов.

Глава десятая. Шок передачи

Теперь, когда вопросы, связанные с переходом Мюриин, были решены, Райза всю свою силу воли направила на получение передачи от Корина.

Она и раньше расставалась с Серджи, так что особых затруднений не должно быть — хотя, конечно, на встречах со всеми этими представителями общин в столице она будет не в лучшей форме.

А для Серджи замена пройдет без труда. Прежде чем они достигли торлуэна, он работал со многими проводниками. Он гораздо опытней Хью и легко справится с Мюриин.

Когда Дзиф умер, они с Серджи обсуждали эту возможность. Серджи тогда сказал:

— Если она получит хорошую Первую Передачу, из Мюриин может получиться гораздо более благоразумный и надежный проводник, и Заливу с ней легче будет иметь дело, чем с Клидом.

Райза не злиннила в состоянии Мюриин ничего такого, что противоречило бы этому утверждению. Поэтому и она и Серджи очень удивились, услышав слова Клида:

— Боюсь, это абсолютно невозможно.

Изумление в нейгере Райзы было столь же очевидно, как у Серджи и Хью. Она смотрела на Клида. Хью с трудом привел в порядок свой нейгер, превратил его в непроницаемую оболочку и сказал:

— Мне жаль.

Клид движением щупальца отметил его слова, но не смягчился.

— Хью — здесь единственный товарищ, приспособившийся к скорости приема Фаррисов. Серджи, со всем уважением, у вас нет той скорости реакции, какая потребуется Мюриин.

Серджи возразил:

— Двадцать лет назад вы говорили Недду совсем другое. Тогда вы хотели, чтобы я стал вашим товарищем.

Райза с трудом подавила шок. Она-то считала, что интерес Серджи к Мюриин чисто профессиональный.

Все случайные замечания за последние несколько месяцев, все знания Фаррисов, которыми не обладал никто в Заливе, — все вдруг встало на свое место, все объяснилось. Что ж, ему неплохо понять, что его иллюзии разбились. Ему отказали в исполнении того, чего он желал всю жизнь, и отказали тогда, когда желанное рядом.

Клид ответил:

— Серджи, двадцать лет назад вы были молоды, гибки и необыкновенно талантливы. Но с тех вы слишком много времени провели… за иными занятиями.

Райза сдержала обостренное потребностью раздражение. Она не привыкла к обвинениям в том, что напрасно расходует способности лучших товарищей. Но она не позволит оскорблять мужа, и так страдающего от невозможности осуществить свое желание.

— Серджи прекрасно адаптируется, и наши различия не так уж велики.

Она почувствовала, что Клида ее слова позабавили.

— То, что вам кажется небольшими различиями, в прошлом не раз калечило Фаррисов.

Райза старалась держать себя в руках.

— Мюриин ваша дочь, наследница вашего дома. Мы не можем оспаривать ваш выбор, можем лишь предложить свою помощь.

Клид поклонился.

— Зеор благодарит Кеон за столь великодушное предложение. У нашей общины не часто бывают такие щедрые и благородные союзники.

«Эти найветские формальности!»

Но тут Райза поняла невысказанный вопрос Клида и ответила:

— Корин, даю тебе разрешение обслужить Клида.

«Пусть хоть он получит опыт с Фаррисом, если Серджи не может его получить».

Когда они обогнули здание и оказались так далеко, что группа из Зеона не могла их услышать, Райза добавила:

— Желаю ему удачи в уговорах Хью. Заметил его реакцию?

— Да. Хью прервет передачу. Почему Клид этого не видит?

«Потому что не хочет видеть».

— Почему ты так думаешь?

Райза была согласна с ним, но ей было любопытно, как он до этого дошел.

— Лицо Хью на похоронах Дзифа — то, как он смотрел на Клида и Мюриин. Как он сжал поля, когда Клид выбрал его для Мюриин. Клид это отрицает, но у них, должно быть, оруэн. Если это так, Хью даже с помощью Клида не справится.

— Но если у них оруэн, почему Клид делает вид, что ему удобно взять Корина?

— Ты не знаешь Фаррисов. Он не позволяет проявиться и половине того, что чувствует. И так занят попытками скрыть свои страдания, что не заметит того, что происходит с Хью, пока не будет слишком поздно. — Серджи посмотрел в темноту. — Невозможно сказать, на что он пойдет, чтобы не причинить вреда Корину, но ясно, что меня он принять не может, потому что я могу перехватить у него контроль. Это нелепое положение — типичное для Фаррисов.

Райза представить себе не могла, что товарищ способен так жестко критиковать проводника.

— Серджи, — сказала она, — не возражаешь, если мы отложим нашу передачу, пока не определилась Мюриин?

— Конечно, я это сделаю! — выпалил Валлерой.

— Но сделаешь вопреки желанию, — подтолкнул его Клид.

— И желание будет, — пообещал Валлерой. Мюриин заслуживает лучшего, и ему придется найти в себе это лучшее.

— Я знаю, что ты выполнишь обещание, — сказал Клид, с каким-то беспомощным выражениям расхаживая между Валлероем и Корином. — Шен! — выругался он. — Я бы хотел, чтобы это мог сделать Серджи. Может, если бы я поработал с ним, как хотела Райза… — И, заметив обиду Валлероя, добавил: — Не в том дело, что я не доверяю тебе или вам, Корин…

— Я доверяю вашему решению, — отозвался Корин. — Я не готов к работе с Фаррисами; надеюсь когда-нибудь быть готовым. И вряд ли могу начать с обслуживания Первой Передачи.

Валлерой видел, как зубы Клида блеснули в невеселой улыбке при свете луны.

— Но вы этого хотите?

Корин улыбнулся в ответ.

— Разве я могу это скрыть? Послушайте, я не работал уже несколько месяцев. Я чувствую, что могу это сделать, но не мне судить. Мне кажется, что я могу сделать все что угодно.

— Я использую эту вашу возможность, — мрачно пообещал Клид.

Валлерой пытался подавить боль, но Клид, сверхчувствительный в своем состоянии, тут же повернулся к нему.

— Мы будем в Столице до второй передачи Мюриин и найдем товарища, готового к работе с Фаррисами. Он будет сопровождать ее в Риалите.

«Логика ничего не меняет», — подумал Валлерой. Клид годами отказывался принимать его как товарища, хотя Валлерой принес присягу Зеору, — и только потому, что он основал Риор. Эту логику Валлерой не мог постичь.

Потребовалась смерть Эйши в родах, когда появилась Мюриин, чтобы они оба проснулись. И теперь Валлерой был решительно настроен: Мюриин не должна страдать от потери того, чего у нее никогда не было. «Я люблю Мюриин так, словно она моя собственная дочь. Ее потребность будет управлять моими реакциями. У нее будет передача, которую она запомнит на всю жизнь!»

Его решимость была вознаграждена улыбкой Клида, слегка принужденной из-за обострившейся потребности.

— Я буду с тобой, — пообещал Клид. — Тебе моя помощь не понадобится, но я буду там.

— Я это ценю.

Валлерой стал специалистом в патологических переходах, потому что его дом занимался спасением жертв перехода с Внешних территорий. Но, хотя он и разбирался в переходах детей со сломанными костями, пулевыми ранениями, сотрясениями мозга и эмоциональными травмами, о работе с детьми, выросшими в общинах, тем более с детьми проводников, он знал очень мало.

Валлерой вернулся в комнату Мюриин. Огонь разожгли еще сильней, принесли еще груду одеял. Мюриин переоделась в белоснежный явал — простой халат из двух сшитых прямоугольников с отверстиями для рук и головы. В такой одежде дженов доставляли из загонов для убийства, и в далеком прошлом явал стал традиционной одеждой для перехода тех, кто приносил присягу общинам и жизненному стилю неджанктов. Обычай сохранился просто потому, что дешевая, легко заменимая одежда оказалась удобной для этого нелегкого процесса.

Валлерой спросил:

— Тебе не холодно?

Мюриин подняла голову.

— Нет. Где папа?

— Скоро будет. Я дам тебе Первую Передачу.

— Ты… а как же папа?

— На этот раз его обслужит Корин.

«Обслуживает сейчас». Мюриин никогда не видела, чтобы кто-то другой обслуживал ее отца, но приняла сообщение достаточно спокойно. А Валлерой добавил:

— А тем временем нам с тобой есть чем заняться.

Он сменил Морнингстар и внимательно осмотрел свою подопечную. Привычная рутина позволила на время забыть ужас, который он испытывал, думая о близком будущем.

— Не трогай меня! — предупредила Эдива, отодвигаясь от Райзы.

Райза отпрянула, ощутив истерику в нейгере женщины ренсайма. Она застала Вирену, Эдиву, Эмстеда, двух молодых солдат и двух людей из Дара в одном из внутренних помещений. Они перебирали ягоды перед приготовлением.

— Я только хотела взглянуть на твой звездный крест, — успокаивающе сказала Райза. Она сохраняла функциональный режим проводника, понимая, что в ином случае ее потребность будет раздражать Эдиву. Головную боль от перерывов в передаче сняли с помощью фосбайна, но раздражение от передачи, навязанной Райзой, у Эдивы не проходило и не пройдет до следующей передачи — которая должна пройти достаточно нормально.

— Прости. — Эдива показывала свой крест Вирене и сейчас взяла его в руки. — Его ценность только в сентиментальных воспоминаниях.

— Только в них? — переспросила Райза, доставая собственный крест. — Этот крест Серджи дал мне, когда мы впервые встретились… когда он дал мне первую передачу вместо убийства.

Эдива неожиданно посмотрела прямо ей в глаза. Потом перевела взгляд на Серджи, и ее нейгер похолодел.

Райза поняла.

— Да. Для проводников бывших джанктов это легче, чем для ренсаймов, потому что у нас есть товарищи. Эдива, хотя мы старательно контролируем распределение пар, мы в Кеоне не препятствуем прямым передачам от дженов к саймам. Ты видела Бетани и Уззию. Будь ты членом моего дома, я бы все перевернула в поисках подходящего для тебя джена. Но ты должна понять: кем бы ни был джен, чью потребность ты сможешь удовлетворить, им не будет Хью амбров Риор.

Ее слова вызвали перемену в окружающем поле. Эдива ожесточалась, отказываясь от давней мечты, а от Харриса Эмстеда исходило грустное желание джена. Когда Райза посмотрела на него, Харрис печально улыбнулся.

— Бедняжка. Надеюсь, вы найдете того, кто даст ей возможность чувствовать себя лучше.

Молодые солдаты посмотрели на командира, в их полях читалось полное непонимание, но когда Эдива благодарно улыбнулась Эмстеду, Джо Мэдисон взглянул на нее, и в его нейгере возникло смущение. Райза понимала, через что проходит Мэдисон: он впервые увидел в сайме человека, индивида. Вскоре он всех саймов будет воспринимать как людей не только умом, но и сердцем.

Тем временем Серджи с интересом рассматривал крест Эдивы.

— Настоящее произведение искусства. — Он перевернул крест, наклонив его в свете костра. — Не подписано, но клянусь… Эдива, это работа гения! Кто его сделал?

Она покачала головой.

— Меня заставили дать обещание, что я никому этого не скажу, никогда не продам крест и передам его тому, кому он принесет пользу. — Она поджала губы. — Может, это и глупо, но мы в Даре считаем, что не всегда объективный взгляд самый верный. Хочу подарить крест Мюриин на ее переход.

Серджи неохотно вернул крест.

— Звездный крест определенно действует. Дай его ей.

— Но если Зеор не признает…

Вирена сказала:

— Мюриин рассказывала мне, что Зеор платит за снабжение убежищ звездного креста продуктами по всей территории. Уверена, они уважают то, что означает этот крест.

Эдива спросила:

— Я могу сейчас с ней повидаться?

— Думаю, еще есть время, — ответила Райза. — Пошли.

Вирена встала.

— А можно мне тоже?

Райза задумалась. Ее дочь подготовлена к перемене. Серджи сказал:

— Мюриин спрашивала тебя. Она будет рада короткому посещению.

Выходя последней. Райза слышала за собой обрывки разговора. Каждое третье слово в нем было «Мюриин». Что-то в этих Фаррисах, больше, чем в других, делает их объектом сплетен и толков. Даже солдаты джены задавали много вопросов. Она не могла понять, что в Фаррисах так всех захватывает, но в этой поездке узнала много подробностей о жизни шести семей Фаррисов. И все Фаррисы были похожи на Клида.

Райза первой вошла в комнату Мюриин, чтобы управлять полями и смягчать их действие. Мюриин лежала под грудой одеял, закрыв глаза и тяжело дыша. Райза едва могла злиннить ее сквозь поле Хью, но он прошептал:

— Четвертая стадия перехода. Через минуту она будет в порядке.

Раза ответила:

— Прошу разрешения на приход ренсайма, ребенка и моего товарища.

Не поворачиваясь, Хью сказал:

— Только сохраняйте устойчивость полей.

Больше он не обращал на вошедших внимания, пока Мюриин не вздохнула глубоко и с дрожью, открыла глаза и села.

— Вирена! — воскликнула она и тут же добавила со взрослым стоицизмом: — На самом деле это не так уж плохо. — Тут она увидела Райзу, и неопределенная догадка ускорила ее поглощение селина. — Что-то случилось с папой?

— Нет! — заверила ее Райза. — Я просто привела Вирену и Эдиву. Здесь ведь не устроишь праздник по случаю перехода.

Эдива протянула звездный крест.

— Это тебе.

— Эдива, он великолепен! Но это такая ценность… я не могу…

— Есть цена — два условия. Никогда не говорить, откуда он у тебя, и, когда придет время, ты должна будешь отдать его тому, кому он поможет и кто даст такие же два обещания.

Мюриин взяла крест в обе руки, разглядывая его розовое сверкание и сложный рисунок резьбы. На руках ее видны были взбухшие рубцы от сумок со щупальцами, этих еще незрелых органов, все еще запечатанных и погруженных в проводящую селин жидкость. Райза поразилась тому, как стремительно развивается процесс. Должно быть, здесь что-то ненормальное. «В конце концов где Клид?»

— Надень его, — поторопила Эдива.

Мюриин надела крест себе на шею.

— Спасибо, Эдива. Он прекрасен!

— Я бы тоже хотела что-нибудь подарить, — сказала Вирена.

— Достаточно твоего общества, — ответила Мюриин и напомнила Хью: — Папа сказал, что придет позже, а сейчас уже позже.

— Все в порядке, мама? — спросила Вирена.

Райза кивнула.

— Будет в порядке, если ты тихо выйдешь, когда скажет Хью. Серджи, подожди меня здесь. Эдива, тебе лучше не оставаться.

Эдива попятилась.

— Поздравляю, Мюриин.

Мюриин гладила изящную резьбу.

— Спасибо.

Снаружи Райза с облегчением вздохнула и ослабила контроль над полями.

— Не знаешь ли, где Клид?

— Наверно, обходит периметр, — предположила Эдива.

Райза кивнула. Именно такого искаженного представления о своем долге и можно ожидать от Клида.

— Если встретишь его, скажи, что он вскоре должен проверить состояние Мюриин.

Обходя путевую станцию в поисках Клида, Райза постоянно задерживалась из-за обычных дел проводника: полечить растянутую лодыжку, уточнить расписание передач, сказать несколько успокоительных слов о состоянии Эдивы, сообщить новости о продвижении Мюриин и проконсультироваться по поводу сбитой подковы своей лошади.

На полпути к периметру на небольшом возвышении ее встретила Морнингстар.

— Все чисто, насколько я могу злиннить, — доложила она. — У тебя еще не было передачи, ты не можешь дежурить.

— Я ищу Клида, — ответила Райза.

— Когда я видела его в последний раз, он пошел туда с Корином.

— О! — «Он не может… нет, именно он может!» Она не могла злиннить Клида, потому что он находится с Корином в одной из изолированных внутренних комнат. — Спасибо. Вернусь к дежурству.

— Не беспокойся. Я справлюсь, пока Мюриин не пройдет все стадии.

Райза торопливо пошла вниз по склону.

— Сюда входить нельзя…

Один из людей амбров Дар охранял вход в комнату Клида. Он стоял перед изолированной прихожей. Изоляция была превосходная. Райза не злиннила никакой утечки нейгера.

— Я должна поговорить с Клидом.

— Сектуиб приказал его не беспокоить.

— Его дочь…

— Я слышал. У него все рассчитано. Почему бы вам не подождать?

Уже почти полночь. С Мюриин может произойти что угодно. Райза взвесила альтернативы и сказала:

— Пойду назад к Мюриин. Скажи Клиду…

Перемена в нейгере предшествовала появлению Клида.

— Что сказать мне?

— Полтора часа назад Мюриин вступила в четвертую стадию.

Клид спокойно кивнул.

— По расписанию.

Он получил передачу, но она только притупила его потребность. Состояние его не отличалось в смысле насыщения от состояния Эдивы, хотя поле Корина стало настолько низким, что Райза едва могла его злиннить.

— Корин, — сказал Клид, — считайте себя свободным от дежурства. — Он повернулся к джену, присутствие которого было едва ощутимо. — Отличная работа!

Райза почувствовала протест Корина, но товарищ только сказал:

— Спасибо, сектуиб Фаррис. — Проходя мимо, он кивнул Райзе: — Сектуиб.

Когда они с Райзой вышли из здания, Клид с намеком на прежнюю живость спросил:

— Вы ее злиннили?

— Только с расстояния. Хью контролировал положение, и я оставила Серджи…

Клид нахмурился.

— Неудачный шаг. Хью способен сделать все, что угодно, если у него не будет альтернативы. Поэтому я забрал с собой Корина — чтобы облегчить Хью задачу. — Он остановился у входа в комнату Мюриин. — Она должна быть близка к пятой стадии и чувствительна к полям.

Легко перейдя в функциональный режим, Клид вошел. Райза окружила себя нейтральным полем и последовала за ним.

Мюриин действительно была в пятой стадии. Она сидела спиной к стене и тяжело дышала.

— Ты все делаешь верно, — сказал Клид, остановившись за Хью. — Хочешь мне что-нибудь сказать?

Хью повернулся, продолжая сохранять контроль над помещением перехода.

— Конечно. — Он заметил состояние Клида. — Клид?

— Со мной все в порядке, — солгал тот. — С Корином тоже.

Хью резко ответил:

— Поговорим об этом позже. Мюриин, ты готова лечь?

— Если я лягу, меня вырвет.

— Наверно, нет. Попробуй. Давай… — Он уложил ее на одеяла. Мюриин держала его за руки, подавляя позывы к рвоте. Через несколько мгновений Хью усыпил ее. — Теперь остается ждать, — прошептал он.

Поворачиваясь, чтобы устроиться поудобнее, он заметил Райзу. Для каждого товарища было совершенно очевидно ее состояние потребности, хотя она и пыталась его замаскировать.

— Вам совершенно не обязательно здесь оставаться.

— Можно остаться? — попросила Райза. — Уже скоро.

— Да, скоро, — подтвердил Клид, осматривая руки Мюриин, но не прикасаясь к ним. — Но Хью прав…

— Если вы настаиваете, мы, конечно, уйдем. Но вы уже заметили, как мало я знаю о мутации Фаррисов… и это хорошая возможность…

Серджи спросил:

— При прорыве могут присутствовать только члены общины?

— В обычной ситуации нет, — ответил Клид. — К тому же здесь нет других представителей Зеора, чтобы быть свидетелями, так что, конечно, вы можете присутствовать. — Он задумчиво перевел взгляд с одного товарища на другого. Потом посмотрел на Райзу. — В Найвете считают оскорбительны спрашивать у сектуиба, принимает ли он на себя ответственность за свои решения. Поэтому я не стану спрашивать. Надеюсь, вы все понимаете.

— Будьте спокойны, сектуиб Фаррис, — ответила Райза. Она уже знала, что правильней обращаться к Клиду по названию его мутации, чем по названию общины. — В Заливе сочли бы оскорблением, если один проводник подумает, что другой проводник, особенно тот, что прошел разъединение, не усвоил этот урок в Первый Год.

Клид примирительно спросил:

— В таком случае выпьем чая?

Райзе не хотелось пить, но для Клида это хорошо. Поэтому она согласилась, приняла предложенный стакан и постаралась сделать вид, что не тревожится.

Они разговаривали. Райза многое узнала о чувствительности Фаррисов, а Клид тем временем старался укрепить уверенность Хью в своих силах.

К тому времени как Мюриин пошевелилась — у нее вот-вот начнутся судороги прорыва щупалец, — Хью как будто преодолел свое нежелание, может, потому, что Клид не сосредоточивал свое внимание на джене. Но Райза все время держала Серджи между собой и Хью. Она по-прежнему чувствовала, как он напряжен.

Наконец Клид наклонившись и держа Мюриин за руки, уговорил ее сесть. Клид стоял слева от Хью, своим маскировочным полем перекрывая поле ренсайма. Так оно не будет привлекать Мюриин. Серджи занял позицию справа от Хью и немного сзади, чтобы его поле, сливаясь с полем Хью, усиливало притяжение к нему Мюриин. Райза склонилась за Серджи и чуть справа от него, достаточно, чтобы злиннить происходящее.

Хью уговаривал:

— Скоро натяжение станет сильней, мембраны напрягутся. Ты чувствуешь, как жидкость заполняет твои сумки?

У них на глазах мембраны над отверстиями в районе запястий натянулись так, что стали прозрачными, — по шесть крошечных пузырьков на каждом запястье. Райза, как и Клид, поддерживала маскировочное поле ренсайма. Ее собственный переход обошелся без осложнений, но был необыкновенно долгим, закончившись прорывом щупалец и Первым Убийством. У нее не было желания переживать все это заново, поэтому она держала свои поля изолированными.

— Сейчас? — спросила Мюриин.

— Еще нет, — предупредил Хью.

Как ни странно, девочка, испытывавшая сильное напряжение, дисциплинированно вздохнула и подавила начинавшееся натяжение, постаравшись расслабиться. Потом еще раз — расслабившись на самом пороге натяжения; для этого потребовались большие усилия, чем для прорыва мембран. Мюриин как будто погрузилась в транс, поглощение селина у нее было необычайно слабым.

— Сможешь противиться еще раз? — спросил Хью. — Если сможешь, будешь лучшим проводником.

— Может, еще один раз, — ответила девочка.

— Хорошо. Нет, еще нет, просто расслабься. Пусть приходит, почувствуй, как жидкость заполняет сумки, почувствуй поток селина в каждом нерве. Не сопротивляйся, иди вместе с ним.

Он продолжал говорить, и Мюриин легко преодолела порыв к натяжению, который легко мог разорвать напряженные мембраны. Девочка вся светилась от торжества, а Райза не могла понять, как соблюдение необходимой дисциплины и продление этого процесса способствует появлению лучших качеств проводника.

— На этот раз? — спросила Мюриин. — Ну, пожалуйста.

— Да, на этот раз, — согласился Хью. — Готова? Подожди… давай!

Мюриин сильнее сжала мускулистые руки джена. Темп поглощения селина взметнулся, мембраны разорвались, освободив щупальца, которые судорожно забились вокруг рук джена. Обычно в такие моменты товарищ устанавливает контакт губами и дает передачу. Но Хью продолжал отстраняться, не пропуская сквозь свое поле.

«Я это знала!» Но прежде чем Райза могла сказать хоть слово, Клид двинулся, его маскировочное поле исчезло, сменившись нормальным функциональным состоянием. Он обхватил своими щупальцами руки Мюриин и прижал ее новые, влажные щупальца. Хью уступил ему место так, словно они репетировали это сотни раз.

Клид снял свое кольцо Зеора и со вторым кольцом протянул дочери. Она взяла кольца в руки, и Хью накрыл соединенные руки отца и дочери голубым плащом Зеора.

— В дом Зеора, — сказала Мюриин. — Я присягаю своим сердцем, своими руками, своей сутью. Сектуибу Зеора Клиду Фаррису присягаю своей жизнью, своей любовью, своей неизменной верностью — из смерти, в которой я рождена. В дом Зеора навсегда.

— Мюриин Аллюр Фаррис амбров Зеор, я присягаю своим сердцем, своей верой, своей неизменной верностью, своим именем, рожденным из смерти. В Зеор навсегда.

Клид надел свое кольцо, одел на палец дочери новое кольцо. Райза передвинулась ближе к Серджи, чтобы снова ощутить сладкую боль, какую они испытали во время свадьбы и рождения детей. Но тут Мюриин нарушила сентиментальную тишину, с широко раскрытыми глазами прошептав:

— Я злинню.

Хью снова занял свое место.

— У тебя потребность…

Клид сказал:

— Она не может тебя слышать. Она в гиперсознании.

Хью наконец установил контакт губами. Райза видела это, но их поля все еще не соединялись. Хью удерживал свои.

Она ждала, не уверенная в том, что происходит. Может, еще одно зеорское упражнение. Мюриин ахнула и перешла в состояние двойного сознания.

Клид, напротив, в гиперсознании отрешенно злиннил происходящее, и Райза подумала: «Он мог бы так наблюдать и за тем, как умирает его дочь!» Она толкнула Серджи вперед, нарушив сосредоточенность Клида.

В состоянии двух сознаний Райза видела, как Хью наконец уступил. Поля вокруг них слились, образовав две сферы — сфера Хью мощная, дрожащая от боли и сфера Мюриин, анемичная, ослабленная шоком.

Клид встал между ними, быстро приведя щупальца Мюриин в положение контакта, но не устанавливая пятый контакт, не демонстрируя поле джена. Когда она обрела оба сознания, он сказал:

— Спокойно. Хью не может это сделать.

— Могу! — возразил Хью. — Я только…

— Ты застыл, и я знаю почему. Не спорь сейчас. Райза?

— Серджи, давай!

Серджи занял позицию, и с каким-то призрачным ощущением падения Райза почувствовала, как его внимание перешло от нее к Мюриин.

Мюриин, все еще не пришедшая в состояние истощения, взмолилась:

— Я не могу это сделать с отцом Ви!

— Доверься мне, — настаивал ее отец. — Я не позволю Серджи перенапрягаться, обещаю.

Серджи не оскорбился. Он позволил Клиду уступать ему дочь постепенно и осторожно, а потом, когда их поля соединились, спокойно сказал Мюриин:

— Когда будешь готова.

Она больше не могла ждать. Мощное поле Серджи манило ее, соблазняло гиперсознание, и Мюриин начала втягивать селин.

Райза ахнула. Похоже на могучее подводное течение. Захваченная этим потоком, она почувствовала, как Клид снова стал абстрактным наблюдателем, но у нее не было времени оскорбляться. Пришлось бороться с таким сильным приступом интила, какого никогда не испытывала. Согнувшись, тяжело дыша, Райза утратила всякое представление о происходящем.

Селин Серджи устремился в девственную систему Мюриин, он словно прошелся и по нервам Райзы, уничтожив пустоту потребности, восстановив равновесие между первичной и вторичной транспортными селиновыми системами. Он пропах Фаррисами, и это было отвратительно, но одновременно в нем был и знак Серджи — любимого, мягкого, глупого, гениального Серджи.

Быстрый поток подхватил ее, и она подчинилась ему, боясь проснуться и вновь ощутить потребность, грызущую ее изнутри. И в этот момент Райза почувствовала, что, если очнется в жесткой потребности, будет готова охотиться и убить.

Когда-то, давным-давно, она преследовала Серджи, чтобы убить его, и он позволил ей убить себя — а потом предложил сделать это снова через месяц, потому что это замечательно. Она со всей свирепостью своих первых передач с Серджи пила поступающий селин, а потом остановилась, прежде чем достигла насыщения.

Мир снова возник в своей сенсорной реальности: зрение, слух, осязание и даже ощущение крови Клида там, где ее зубы прокусили его губу. Он откинулся, высвободив свои латерали, и в поле его все еще слышалось эхо поля Серджи.

Райза даже ощутила опьяняющее ощущение, как всегда после передачи с Серджи, когда наслаждалась всем, что она сделала с Серджи, и тем, что с нею сделал он. Ей пришлось помигать, чтобы перестать видеть лицо Серджи на месте лица Клида, но как только ей удалось сфокусировать взгляд, она выпалила:

— Шидони-проклятый лорш! Как вы посмели!

Клид, очевидно, не совсем понял ее брань, но ухватил самую суть и успокаивающе взмахнул щупальцами, отступая к Хью. Она всегда знала, что он трус!

— Сектуиб Райза, я не… Подумайте! Где бы вы получили передачу? Я не мог это сделать без Серджи, без его образца. — Он криво улыбнулся. — И сработало, не правда ли?

Шен! Она не могла сдержать дрожь.

Мюриин ахнула, и Райза, повернувшись, увидела, как Серджи пытается встать. Он побледнел и упал на пол.

Глава одиннадцатая. Какое вторжение?

Втянувший свои поля, чтобы не потревожить Серджи и Мюриин своим нейгерическим беспорядком, Валлерой был поражен, увидев, как Клид берет Райзу в позу передачи.

Мгновение спустя он забыл свое собственное чувство вины, когда Райза обрушилась на Клида. Клид, тяжело приходя в себя, попятился, пытаясь защититься полями Валлероя.

Проснулись все привычные инстинкты товарища: Валлерой сосредоточился на защите чувствительных систем Клида и не заметил, как Серджи попытался встать. Он обратил на это внимание, только когда второй товарищ упал и Мюриин закричала.

Валлерой перенес свое внимание на Мюриин, защищая ее от напряжений, созданных товарищем из Кеона, предоставив Клиду и Райзе решать проблемы Серджи. Он взял руки Мюриин. Новые щупальца неуверенно шевелились: девочка забыла их контролировать.

— Что я сделала с Серджи? Папа!

— Тише, — попросил Валлерой, стараясь сохранить спокойствие. Если Мюриин причинила серьезный вред первому товарищу Кеона… — Пусть они с ним поработают.

— С ним все в порядке, — сказал Клид. — Просто легкий шок передачи.

Мюриин выхватила руку и зажала ею рот. Валлерой чувствовал, как она ощупью пытается перейти в состояние двух сознаний, и, зная, что ей предстоит овладеть этим искусством, помогал ей.

Клид оставил Серджи на Райзу, подошел к Мюриин и погладил ей щупальцем лицо.

— Сейчас не злиннь его. Товарищ имеет право на личные тайны.

Мюриин спросила:

— Папа… я должна хотеть боли дженов?

— Нет! — хором ответили Клид и Валлерой. Клид предоставил Валлерою говорить от имени дженов.

— Товарищ считает такие происшествия разновидностью своей работы.

Клид добавил:

— Ты ведь сама не чувствовала никакой боли?

— Да… кажется, не чувствовала.

— Я знаю, что ты не чувствовала, — заверил ее Клид. А паре из Кеона он сказал: — Я был совершенно уверен, что Серджи окажется так хорош.

Серджи с трудом пришел в себя и сел как раз вовремя, чтобы услышать, как Клид добавил, обращаясь к Мюриин:

— Тебе не о чем беспокоиться. Следующую передачу я подберу так, чтобы компенсировать замедленность твоего развития.

Серджи снова лег, но умудрился сказать Мюриин, обратившись к ней как к проводнику:

— Мне жаль, хаджене. Твой сектуиб прав. Я не должен был это делать.

— Да, неудача была близка, — подтвердил Клид. — Но получилось неплохо, Мюриин, потому что ты сохранила достаточно селина, чтобы Серджи смог справиться с твоей потребностью. Единственной проблемой была скорость поглощения, и Серджи… — Он повернулся к товарищу. — Серджи, вы меня поразили. Начали вы слишком медленно, но потом…

Клид смотрел в пространство.

Серджи не заметил этого.

— Я не мог поверить в то, как стремительно она вбирает селин, но потом вспомнил свою первую передачу, когда после моего первого дарения Недд провозгласил меня товарищем. И потому просто пошел вслед за ней. Шувен! Ничего лучше не чувствовал с тех пор, как… — Он заметил гневное выражение в глазах Райзы и закончил: —…с нашей первой передачи. Больно стало, только когда все прекратилось!

Клид сказал:

— Я ожидал, что товарищ такой квалификации не будет пытаться стоять после сильного ожога.

Райза оскорблено перевела дыхание, но Клид приказал:

— Хью, неси фосбайн. Они оба нуждаются в солидных дозах. А ты, хаджене Мюриин Фаррис, будешь спать. Приказ сектуиба!

Валлерой помог Райзе отвести Серджи в их комнату, оставив Клида убеждать Мюриин поспать. Ей хотелось играть новыми щупальцами и учиться интерпретировать поля.

У двери их комнаты Райза с холодной вежливостью сказала:

— Спасибо, Хью. Дальше я справлюсь сама.

Серджи массивней и выше Валлероя, Райза головой едва достигала его груди. Она достаточно сильна, чтобы приподнять его, но все же не настолько. Но Валлерой поклонился, сдерживая свой раздражительный нейгер.

— Серджи, спасибо, что сделал за меня мою работу. Я перед тобой в долгу. Райза, дайте Клиду возможность объяснить, что произошло. У него всегда есть причины.

И с этими словами он ушел.

— Через месяц будет гораздо лучше, — уверял Клид Мюриин, когда Валлерой присоединился к ним.

— Невозможно, папа, — возразила Мюриин. — Это было величайшее переживание за всю мою жизнь! Я испугалась только потом, когда подумала, что причинила вред Серджи.

— Поймешь, когда у тебя будет нужная передача.

Мюриин упрямо поджала губы: рот ее — точная копия рта отца.

— Ты можешь найти кого-нибудь с большей скоростью или мощностью. Но такого замечательного не найдешь.

Валлерой улыбнулся. Он понимал то, что забыл Клид: первый раз всегда лучший. Несмотря на невероятные передачи, которые на протяжении многих лет бывали у них с Клидом, по мере того как росли его способности и мастерство, лучшей передачей для Валлероя всегда оставалась та, самая первая, под кронами вечнозеленых деревьев.

И когда-нибудь сектуибу Зеора придется признать, что отныне между его наследницей и домом Зеора всегда будет существовать тесная и прочная связь.

Райза уложила Серджи на постель, которую они расстелили для своей передачи. Он слабо улыбнулся.

— Мне неловко.

— Серджи, тебе нечего стыдиться! Ты не должен был унижаться перед этой деревенщиной, говоря, что Мюриин слишком сильна для тебя.

— Но так оно и было! Шен, это же ее Первая Передача! В следующий раз она будет втрое быстрей и вдвое требовательней. А теперь только представь себе, каков сам Клид! А Хью легко обслуживает его. Клид был прав: я слишком стар. А Мор нет.

— Я по горло сыта этой проклятой мистикой Фаррисов! Он ошибается так же часто, как оказывается прав. Он ошибся насчет Хью!

— Он искал, — возразил Серджи. — Ему нужно было сделать выбор сектуиба. Он считал, что у Хью больше шансов, чем у меня.

Оскорбленная, она отодвинулась от него.

— Ты его защищаешь?! Скоро ты захочешь продаться Зеору!

Он поднес обе руки к голове и поморщился, но сквозь свой гнев Райза едва ощущала его боль.

— Наверно, ты станешь защищать и эту его принудительную передачу мне!

Он сел, не обращая внимания на жгучую боль в спине.

— Райза! Как я могу судить? Хью прав: мы должны поговорить с Клидом, шаг за шагом проанализировать, пока не поймем.

— Хью прав! Клид прав! Да что с тобой? Я считала себя твоим сектуибом! — Райза редко выходила из себя, но сейчас, чувствуя себя оскверненной, она не выдержала отношения Серджи. Она сидела на очень многих совещаниях, на которых обсуждались передачи. — Хочешь, чтобы я еще спала с ним?

Он попытался обнять ее, но она уклонилась, в ужасе от собственных слов, но не в силах сдержать гневную ерунду.

— Райза, послушай. Я и вполовину не так силен, как считает Клид. Я не знаю, что произошло с Мюриин. Я чувствовал — до самого конца — только то, что происходит с тобой. Должно быть, это дело Клида. Никогда о таком не слышал, но знаю, что именно он контролировал поля — не я!

Она мысленно перебрала происходившее. После первого нейгерического прилива она утратила контроль.

— Что ж, не я и не Хью контролировали поля. А также не ты и не Мюриин. Значит, Клид. — «Не могу в это поверить!»

— Вот что значит Фаррисы, — сказал Серджи, — вот что оправдывает их «нейгерические выверты». Так бывает только в легендах, и они действительно герои легенд. — Он хитро улыбнулся. — А прибыль в конце концов достается Кеону.

Райза не могла сдержать ответную улыбку.

— Это правда. Ты на все последующее поколение создал прочную связь между Кеоном и Зеором. Интересно, что произойдет, когда Мор встретится с Мюриин.

На этом она позволила ему уложить себя на одеяла. Но его поцелуй был лишен страсти.

— Мне слишком больно. Простишь меня? Исправлюсь на утро, если подождешь.

«Он никогда не хотел, чтобы я ушла к Клиду — но ему хватило здравого смысла не говорить, что он остановит меня, если я попытаюсь. Почему мне так повезло в ту ночь, когда папа умер в бурю и я „убила“ Серджи?»

— Подожду. Никто другой не может дать мне то, что я хочу.

Он обнял ее.

— Тогда позволь мне поспать. Может, утром голова не будет так болеть.

Большая доза фосбайна действовала усыпляюще, и Райза тоже почувствовала сонливость. Может, на утро она не будет такой позорно иррациональной. «Наверно, так чувствуют себя изнасилованные».

После того как Мюриин уснула, Клид и Валлерой неслышно вернулись в свою комнату. Скоро рассвет, и в лагере было абсолютно тихо. Когда они вошли в комнату, Клид повернулся к Хью и с глубоким вздохом поставил его в позицию передачи.

И только тут Валлерой понял, что проводник весь дрожит.

— В чем дело?

— Неважно. Было не так уж плохо. Переживем.

«Вот в чем проблема Фаррисов: даже их товарищи не всегда могут определить степень нанесенного им ущерба».

Хью заметил, что ужин подгорел и большая часть дров истрачена. Седельные сумки и одеяла были разложены так, чтобы имитировать кресло для передачи, поэтому он высвободился и помог Клиду сесть.

— Ты здесь получил передачу от Корина?

— Завидуешь?

— Как можно не завидовать? Я себя ужасно чувствую.

— Знаю. Через несколько минут я ослаблю твое поле.

— Ослабишь мое поле? Как будто я всего лишь донор?

— Селин пригодится ренсаймам.

— Да.

Он начал работать, помогая Клиду.

— О, я не сержусь на Корина. Он несколько месяцев не работал. — Валлерой прижался лбом к согнутым коленям. — Шен, как больно, Клид. Почему ты дал Серджи Мюриин, зная, что она его обожжет?

— Потому что ты бы оборвал передачу. Ты сильней ее. — Клид хватательными щупальцами помассировал Валлерою шею. — Ты не мог ей помочь. Не знаю, почему я не признавал этого раньше: ты слишком настроен на меня. Ты не смог бы никому другому дать передачу, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. К счастью, это никогда не понадобится. На всей территории нет ни одного проводника, включая Мюриин, который мог бы заставить тебя и выжить, чтобы рассказать об этом.

— Но я хотел Мюриин. Ее потребность…

— Ваши поля не смешивались. Сомневаюсь, чтобы она пережила разрыв передачи. У нее для этого в резерве было недостаточно селина!

— Ты хочешь сказать, — повернулся к нему Валлерой, — что я убил бы ее?

Клид молча кивнул.

Валлерой всегда доверял тому, как Клид оценивает поля и ситуации передачи. Но…

— Я ничего такого не почувствовал. Неужели я настолько нечувствителен?

— Нет. Просто пора мне признать свою ошибку. Райза права. Мы слишком близки к легендарному оруэну. Если бы я знал, мы могли бы его достичь. Но я только сейчас, злиння Мюриин и тебя, понял это. — Он добавил: — Во всяком случае, сейчас я понимаю, что ты не мог пытаться соблазнить Эдиву на передачу — потому что знал, что не сможешь провести передачу, и ничто в тебе ее не хочет.

Это правда — и все же…

— Клид, я реагировал на ее потребность. Реакция не такая сильная, как с тобой, но она была. Когда мое поле напряжено, мне приятно держать ее. Я чувствую, что она сайм, и это правильное чувство. При оруэне такого не может быть.

— Оруэн — это романтическая легенда, — сказал Клид. — Она построена на желаниях и подростковых страстях. Но в основе ее может лежать истина: с нужным индивидуальным ритмом производства/поглощения селина, скорости и мощности передачи может существовать джен, чьи характеристики абсолютно точно соответствуют характеристикам определенного сайма. Шансы встретить такого джена невероятно малы. Но если два таких человека встретятся, возможно, они не смогут расстаться и при этом остаться в живых.

К беспокойству Валлероя, Клид добавил:

— Нет, нет, мы не так близки. Райза и Серджи тоже. Но мы достаточно близки, чтобы испытывать боль и сопротивляться взаимодействию с другими партнерами. Именно это ослабляет меня, когда я пытаюсь обойтись без тебя. Я никогда этого не сознавал — и не понимал, что и ты это чувствуешь. Когда кризис минует, мы исследуем этот вопрос.

— Поэтому я себя так отвратительно чувствую? — спросил Валлерой. Собственное поле, казалось, душит его, и никакого облегчения он не видел. Он снова опустил голову на колени. — Шен и шид, мне нужна передача! И не говори мне, что джены не могут испытывать такую потребность!

— Это чувство не связано с оруэном, по крайней мере с его легендарным вариантом. Ни один из известных мне товарищей не реагирует таким образом, и я установлю, чем это вызвано. А пока вот тебе кое-что такое, что поможет тебе забыть о твоих несчастьях. Эдива зациклилась на тебе, и, возможно, отчасти это моя вина. Я злиннил, как Серджи обслуживает Мюриин, я сам обслужил Райзу и теперь вижу свою ошибку: не нужно было позволять Райзе навязывать передачу Эдиве.

Мне тогда казалось, что, поскольку Райза ренсайм, она сможет то, чего не могу я. Предоставит удовлетворение, которое так нужно Эдиве. Обычно так и бывает с дисджанктами, но Эдива относится к «деликатному» типу.

Хью, она сосредоточена на тебе. Если она на тебя нападет и ты прервешь передачу, она умрет от шока.

Валлерой, представив себе эту ужасную картину, едва расслышал заключительные слова Клида:

— И с ней погибнут все надежды на то, что мы переживем Зелеродов Рок. Если сама Эдива не объяснит, кто поверит ее расчетам?

Следующие три дня отряд поднимался по крутому глазному пути на север, к Столице. С обеих сторон надвинулись горы, и путникам часто приходилось останавливаться и расчищать дорогу от камней. Поздняя весна принесла прекрасные дни и морозные ночи. Райза и Клид избегали друг друга. Валлерой обдумывал проблему Эдивы, но она была раздражительна, и он не смел заговаривать с ней или пытаться что-то объяснить.

Мюриин погрузилась во взрослый мир, и Вирена все сильней чувствовала свое одиночество. Проводники по очереди занимались с Мюриин: Первый Год у любого сайма, а в особенности у проводника, определяет, каким взрослым он станет, насколько избежит болезненных искажений. Вирена вначале с интересом слушала, но лотом ей стало скучно. Она ведь даже не была дженом, и поэтому у нее не могло быть того внимания и усердия, какие проявлял новый проводник, учась злиннить.

Однажды вечером, все еще в четырех днях пути от Столицы, они заночевали на путевой станции. Небо затянулось тучами, ветер выл меж вершин. Ночь была слишком темная, чтобы что-нибудь разглядеть, и джены бросили жребий: двое из них должны были спать снаружи, давая саймам селиновые поля, с помощью которых можно злиннить.

Ни Серджи, ни Валлерой в жребии не участвовали. Проводники, которым ночью приходилось обходить периметр лагеря, добродушно ворчали по этому поводу. Мюриин еще не разрешали дежурить: она не распознала бы поля рейдеров или бандитов. Она сказала:

— Если кто-нибудь считает, что здесь недостаточно селиновых полей, чтобы злиннить, я могу подежурить.

Райза ответила:

— В твоей жизни будет еще очень много дежурств. Не торопись начинать.

Клид сказал:

— Райза права, Мюриин.

Райза бросила на него взгляд, но не враждебный, а скорее задумчивый: она начинала оттаивать.

Позже тем же вечером Валлерой увидел, что Серджи вырезает фигурку из куска дерева; перед ним стоял целый ряд таких фигурок, каждая из древесины разных территорий. Валлерой наклонился, разглядывая их.

— Что ты делаешь?

— Шахматы. Играл когда-нибудь?

— Раз или два, — признался Валлерой.

— Вирена играет, и я подумал, что смогу немного поучить ее.

— Можно?

Он попросил разрешения взять фигурки в руки.

— Конечно.

— Они великолепны. Я думал, ты занимаешься только ювелирными украшениями.

— О, я многим занимаюсь. Однажды сделал шахматы их оникса. Потом, когда у нас было тяжелое положение, Райза их продала. И больше никогда мне в руки не попадал высококачественный оникс. Я слышал, что лучший оникс находят далеко на юго-западе, на территории дженов.

— Я мало что знаю о драгоценных камнях, — признался Валлерой.

В дальнем конце большой гостиной люди Дара исполняли ритмические упражнения. Два молодых джена: Мэдисон и Дженнис — наблюдали за тем, как Эдива и Дазул учат Харриса Эмстеда приемам самозащиты дженов против саймов. Несмотря на свой возраст, Харрис был настроен очень решительно: в следующий раз, когда он встретится с нападающим джанктом, у него будет не только выбор убить или быть убитым. Валлерой восхищался упорством этого человека. Раз за разом он оказывался прижатым к земле, и Эдива держала его руки в позе передачи.

Снова Эдива и Дазул продемонстрировали приемы, и опять вспотевший полковник и Эдива встали лицом к лицу. Женщина прыгнула — и, вращаясь, перелетела через его плечо! Приземлившись на ноги, она напала снова, но у Эмстеда намного более богатая боевая практика. Развернувшись, он ждал ее. С торжествующей улыбкой снова бросил и опять повернулся, ожидая третьего нападения.

Но Эдива встала и впервые после передачи легко и искренне рассмеялась.

— Замечательно! Вы научились, Харрис!

Эмстед вытер пот с глаз и тоже рассмеялся.

— А вы думали, что я слишком стар, чтобы учиться!

— Я никогда ничего подобного не говорила! — возразила Эдива.

— Но думали, — настаивал он. — Слишком стар и слишком джен. Но я не принимаю «не могу» ни от своих солдат, ни от самого себя. Давайте еще попрактикуемся! Я должен тренироваться, пока это умение не станет рефлексом, а на это в моем возрасте требуется больше времени.

Валлерой заметил, что Мэдисон и Джессон изумленно вскочили, когда Эмстед совершил свой маневр.

— Прошу прощения, полковник, мэм, — сказал Мэдисон. — Не поучите ли тому же Джессона и меня?

— Серджи?

Валлероя отвлек голос Мюриин.

Серджи отложил нож.

— Да, хаджене Фаррис?

Лицо у нее было серьезным, темные глаза блестели.

— Я совершила ужасный поступок и должна извиниться.

— Что же ты сделала?

— Вы дали мне передачу, а я очень плохо обошлась с вами.

Серджи сосредоточился на ней.

— О, не думай так. Это был твой первый раз; я бы не хотел, чтобы ты пыталась контролировать происходящее. Если кто-то из нас и должен извиниться, так это я.

— Ерунда, — с очень взрослым видом сказала она. — Вы дали мне замечательную Первую Передачу. Я отлично себя чувствую.

— И моя головная боль уже прошла. Злиннишь это?

Валлерой видел, как на краю светового круга остановилась Райза, по другую сторону комнаты поднял голову Клид.

— Дорогая была головная боль, — сказала Мюриин. — Кажется, она стоила миру очень важного союза.

При этих словах и Клид и Райза подошли поближе. Мюриин огляделась.

— Окружающее меня поле такое плотное, что на него можно ставить шахматные фигуры. А причина — я.

— Нет, Мюриин, — вмешался Клид. — Райзу оскорбило мое решение обслужить ее.

Райза посмотрела на Клида, и тот открыто ответил ей взглядом. Наконец Райза сказала:

— Хью говорил, что у вас сеть объяснение. Я готова его выслушать.

— Не выпьете ли с нами чая? Примите наше гостеприимство.

Она села рядом со своим товарищем.

— А вы примете мое гостеприимство?

— Не задумываясь. Моя жизнь в ваших руках, сектуиб Кеон.

По приглашению Райзы Клид занял место у огня. Мюриин ушла. Заскрипели старые стулья, Валлерой перемещался, создавая максимально удобные поля. Клид ежедневно понемногу снимал напряженность его поля, но Валлерой все равно нервничал и чувствовал себя неловко рядом с саймами.

Серджи заварил отличный чай. Клид ждал вопросов Райзы.

— Ну хорошо. Почему? Почему вы это сделали?

— А помните, что сделали вы — когда Мюриин начала принимать поток селина от Серджи, а Серджи подавал селин слишком медленно, вызывая каким-то образом странное… заикание, которое я наблюдал у «деликатных»?

— Заикание?

— Разве вы этого не злиннили? У Мюриин оно чувствовалось очень отчетливо. Вероятно, не совсем такое, как у других. — Клид решительно отбросил это соображение. — Но помните, что вы тогда сделали?

— Поле заставило меня пошатнутся, но я начала приходить в себя…

— Вы собирались напасть на Серджи, — спокойно поправил Клид.

— Я… что? Вы уверены?

— Я это видел. Ваши латерали вышли наружу. Вы протягивали их к Серджи.

— Я не могла этого сделать!

— Райза, злинньте меня. Разве я лгу?

Она начала злиннить, потом очень долго размышляла и наконец сказала:

— Вероятно, нет. Но если бы я это сделала, то справилась бы с собой, убрала бы латерали.

— Да, — подтвердил Серджи. — Вы не представляете, насколько сильна Райза.

Клид сказал:

— Я не позволил бы себе наблюдать за тем, как мой товарищ дает кому-то передачу, до того, как сам ее получил. Мне не следовало разрешать Райзе оставаться в помещении — в ее состоянии жесткой потребности.

— Почему вы всегда вините себя? — спросила Райза. — Разве решения других не имеют значения? Вы не могли заставить меня уйти!

Клид кивнул.

— Вероятно, поэтому я и не пытался.

— Если вы считали, что я вмешаюсь, вы могли помешать мне без… без того, что вы сделали.

— А что бы это сделало с Мюриин? — добавил Клид. — Серджи приходилось нелегко, вам нужна была передача, и я знал, что, если дам ее, помогу и вам, и Серджи преодолеть самое трудное. Так и получилось. Мне и в голову не приходило, что вы неверно поняли наш предшествующий разговор.

Райза покосилась на Клида.

— Какой разговор?

— Когда вы обратились ко мне как к сектуибу Фаррису, а не как амбров Зеору, я подумал, что вы наконец поняли, что значит быть Фаррисом.

— Вот опять! — воскликнула Райза. — Вы считаете, что весь мир погружен в глубокое изучение Фаррисов. Все равно, что пытаться вывести вашу патологию из узла вашего галстука. Разве вы не понимаете, какой законченный эгоизм — винить других в том, что они не знают того, чего вы им не сказали?

Она встала.

— Для меня единственная возможность снова поверить вам — если я увижу, что вы извлекли урок из этого происшествия. Полагаю, вы на это способны!

Она ушла, позвав за собой Серджи.

Четыре дня спустя они перевалили самое высокое место перевала и начали спуск к широким, обсаженным деревьями улицам Столицы. Двойной цепочкой через крепостные ворота, в старинной стене, теперь расположенной внутри города, они въехали на широкую оживленную магистраль. Команда строителей укрепляла ворота, при этом саймы ускорялись так, словно время для них дороже запаса дженов.

На боковых улицах, где располагались жилые дома, Райза увидела многочисленные фургоны и множество вьючных лошадей и мулов; все это загружалось личным имуществом горожан. Словно все жители города решили уехать из него. Одна из причин этого вскоре стала ясна.

Они миновали большую круглую тумбу, увешанную объявлениями. Место на уровне глаз отводилось для правительственной прокламации. На ней значилось:

ВВОДЯТСЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ НА ПОЛУЧЕНИЕ ДЖЕНОВ ИЗ ЗАГОНОВ. МОБИЛИЗОВАНА ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ГВАРДИЯ. ОРУЖИЕ ГРАЖДАН КОНФИСКУЕТСЯ ДЛЯ АРМИИ. ОБЪЯВЛЕНА ВСЕОБЩАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ. ВВОДЯТСЯ КВОТЫ НА ПОЛУЧЕНИЕ ТОВАРОВ И ПРОДУКТОВ. СТРОГО РЕГЛАМЕНТИРУЕТСЯ ПОТРЕБЛЕНИЕ ЗЕРНА.

Райза содрогнулась, проезжая мимо, Серджи тоже, но когда они миновали длинную очередь саймов у загона (белый вымпел над загоном вместо зеленого означал ограниченное количество дженов), Серджи заботливо укутал Райзу своим защитным нейгером.

Саймы мрачно смотрели на жителей общин, щеголявших своими надменными дженами. Кто-то швырнул комок грязи в лошадь Райзы. Другие тоже стали кидать камни и грязь.

Путники поехали быстрей, не глядя по сторонам.

Они свернули в боковую улицу, которая кончалась деревянной изгородью. При их приближении открылись тщательно укрепленные ворота и, пропустив их внутрь, тут же закрылись.

Когда крики джанктов стихли, Райза позволила себе перевести дыхание. Клид спешился и направился к встречающим. Их сразу провели на совещание, а Вирену увели в охраняемую секцию для детей.

Клид обнялся с женщиной в голубом плаще Зеора, но со светло-желтым оттенком и с черной оторочкой. Обменявшись с ней несколькими словами, он велел Мюриин идти с этой женщиной, а сам пригласил Эдиву присутствовать на чрезвычайном совещании.

Прямо на стол для совещаний подали горячий трин-чай и хорошую еду. Во всеобщем смятении, радости и облегчении окружающего поля Райза разобрала, что совещание откладывается до тех пор, пока их не введут в курс происходящего.

— Мы считали, что ваш отряд погиб, — признался председательствующий ренсайм, который был представлен как главный секретарь Тектона. — Мы знаем, что вы уехали из Конавы с торговым предложением правительству Найвета. На самом деле первые пять партий риса из Залива по договоренности с общиной Теор уже прибыли в Конаву. Теор продал этот рис владельцу частного загона. Говорят, заключено еще несколько подобных сделок.

Раза улыбнулась. Похоже, обитатели Теора — свои люди. Клид спросил:

— Но почему Тектон собирает чрезвычайное совещание?

— Разве вы не слышали? Совет Найвета приказал армии ворваться в четыре общины. Конфисковали всех дженов, даже товарищей, разграбили и сожгли здания. Тут уж постаралась местная милиция; присоединившись к армии, она на законном основании выместила свой гнев и зависть.

Приподнятое настроение Райзы исчезло. Она даже представить себе не могла подобное. Но судя по их нейгеру, жители Найвета вполне могли.

Секретарь обратился к Райзе:

— Если бы не это и не новости с севера, мы могли бы предложить вашу идею правительству. Но теперь — все готовятся бежать, направляются на юг или собираются прятаться в горах. — Он кивнул Морнингстар. — Надо предупредить Горные Колокола.

Морнингстар спросила:

— О чем предупредить? Известие об Ардо нас опередило?

— О проходе Ардо? Но какое отношение аукцион лошадей имеет к вторжению вольных рейдеров?

Глава двенадцатая. Совет джанктов

Морнингстар выразила общее удивление.

— Но рейдеры не угрожают Столице. Они закрепились у Горного города и ведут бои с армией дженов.

Секретарь побледнел.

— Горный город? Именно туда мы и собирались.

— Горный город в их руках, — заявил Клид. — Расскажите о вторжении.

— О котором? Армия дженов сосредоточивается на северо-востоке, чтобы вытеснить рейдеров в Найвет, блокировав Высокий глазной путь, ведущий в столицу самих дженов.

— Позовите Харриcа Эмстеда, — сказала Райза. — С нами офицер армии дженов — друг. Ом может нам сказать, каковы будут наиболее вероятные действия их армии.

— Вы доверились явному шпиону? — в ужасе спросил секретарь.

— Я за него ручаюсь, — сказал Клид. — Полковник Эмстед хочет избежать войны между территориями. Вы сможете злиннить его и сами увидите, что это правда.

Кто-то из группы Кеона отправился за Эмстедом. Эдива, которая машинально рисовала что-то в блокноте, с тихим отчаянием сказала:

— Значит, северо-западная территория утрачена?

— Если вы два месяца провели в пути, откуда вы это знаете?

Эдива, с отчаянием в глазах, ровным тоном ответила:

— Из волшебства Древних, откуда же еще?

Райза знала, что многие считали суеверием ту отрасль математики, которой занималась Эдива, — прогнозы на будущее по данным статистики.

— Расскажите нам, что произошло, — настаивала Райза. Еще год, может, два — и у нее были бы постоянные торговые пути в северную территорию дженов. Она поставляла бы в Найвет зерно дженов, тем самым давая мир всем территориям — и саймов, и дженов. «Но этих двух лет у меня нет».

Секретарь рассказал. Гибнущая территория Найвет, в которой отчаянно не хватало дженов, дала разрешение своим рейдерам заходить гораздо глубже, чем даже в слабо населенную область дженов, которая граничит с Найветом. И здесь лицензированные рейдеры соперничали с вольными.

Удвоенное число нападений вынудило армию дженов переместиться на северные равнины. Лицензированным рейдерам Найвета приходилось сражаться и с рейдерами с северо-запада, и с пограничным патрулем дженов. В результате они добывали очень мало дженов. Правительство Найвета, чтобы помешать росту цен, объявило незаконными все частные аукционы.

Эмстед пришел как раз вовремя, чтобы услышать это объяснение, и отмахнулся от перевода Хью.

— В такой степени я понимаю саймский. Дженов недостает в гораздо больше степени, чем мы считали.

Секретарь кивнул. Он тщательно злиннил Эмстеда, потом ответил — по-английски:

— На прошлой неделе закрылся аукцион в Столице. Теперь богатые вместе с бедными борются за то, что осталось в загонах.

Райза сказала:

— Разве правительство не понимает, что, вынуждая рейдеров продавать дженов по установленной государством цене, оно только ослабляет борьбу с дикими дженами, которая и так подорвана растущими опасностями?

— Правительство во всем винит общины, — ответил секретарь. — Оно обложило нас новыми налогами, чтобы иметь возможность купить дженов на Большом рынке Горного города. Но вы говорите, что в горах не осталось дженов. Почему же тогда нас не захлестнул поток беженцев с юга?

— Поздние снегопады закрыли дороги. И все, кто не прошел, вероятно, уже погибли. — Клид напомнил: — Продолжайте. Расскажите о вторжении.

— Вольные рейдеры, в основном отчаявшиеся беженцы с северо-запада, ждут, когда растает снег на дорогах, чтобы вторгнуться в Найвет. Наши разведчики докладывают, что армия дженов сосредоточена на северной границе, чтобы заставить рейдеров двинуться на юг, в Найвет.

— Я давно не был в контакте, — заметил Эмстед, — но с точки зрения армии это единственный логичный ход.

Секретарь кивнул.

— Еще до наступления лета рейдеры и джены будут сражаться на наших улицах. Если на юге нет убежища, я отправлю свою семью на восток.

Райза постаралась отогнать ужасное видение: миллионы джанктов; общины с их соблазнительными дженами, сводящие джанктов с ума; рейдеры, совсем недавно разумные законопослушные граждане, вовсе не жалкие неудачники, — и все это через Найвет обрушивается на Залив, преследуемое разгневанными солдатами армии дженов. Для осуществления ее торгового плана не остается времени.

— Есть ли хоть какие-то статистические данные? — спросила она.

Секретарь порылся в своей толстой папке и извлек оттуда несколько листочков.

— Наши агенты добыли это в совершенно секретных документах правительства Найвета. Мы не можем ручаться за точность этих данных.

Хью пролистал материалы и наткнулся на короткую записку, написанную ровным аккуратным почерком.

— Это писала Китти, — сказал он. — Данным можно доверять.

Клид сказал:

— Эдива может рассчитать, сколько у нас времени. Теперь я готов выступить перед всем собранием. Мы еще до наступления темноты должны разослать посыльных.

Несмотря на просьбу Клида отказаться от церемоний, Райза видела, что женщина, председательствующая на заседании, все делала строго официально. Клид выглядел уверенно, он полностью владел собой. «Он отличный актер. Но я все равно ему не верю».

Клид обрисовал план Райзы, который в Восточном Найвете уже начал приносить плоды.

— Но сейчас уже поздно таким способом преодолевать катастрофу, которая на самом деле и есть Зелеродов Рок. Эдива амбров Дар, которая три года назад спасла систему загонов, вместе со мной была в Заливе и прошла по всему южному глазному пути, собирая данные. Она обработала статистические данные с Северо-запада и убедила даже джанктов, управляющих этой территорией, в том, что их политическое решение проблемы недостатка дженов не сработает.

Он описал состояние области дженферм, тучи пыли, пересохшие водные источники, покинутые путевые станции.

— Теперь я слышу, что Совет Найвета захватил четыре общины. — Он перечислил их названия и в наступившей тишине настойчиво продолжил: — Мы не можем ограничиться посылкой спасательных отрядов. Нужно остановить это! И способ есть!

Он представил собравшимся разведчика, который вернулся в группу в Таке.

Клид искусно расспросил его, и разведчик рассказал свою историю. Голые факты произвели гораздо более сильное впечатление, чем самое яркое красноречие. Когда разведчик рассказал о двух солдатах дженах, которые помогли ему и его товарищу бежать, собравшиеся оживились. Ожила надежда.

Затем Клид представил Эмстеда. Тот был в мундире полковника, и все подозрительно злиннили его. Эмстед говорил сам, на простом, но выразительном саймском.

— Одно очевидно, — закончил он. — Если армия дженов, армия саймов, общины и рейдеры будут воевать друг с другом, никто не победит. И хуже всего придется нашим детям и внукам. Я видел Рок, о котором предупреждала нас Эдива амбров Дар.

Клид воспользовался этой возможность и рассказал об увиденном путниками. Когда он закончил, все словно перенеслись на проход Ардо.

В полной тишине Клид подвел итог:

— Итак, Найвет под ударом с северо-запада, с северо-востока и с юго-запада. Убежища нет…

— Есть Риалите, — прошептала женщина председатель.

Клид услышал это.

— Председатель напоминает нам о Риалите. Община Риалите не вместит присутствующих в этом зале, не говоря уже обо всех жителях общин. Однако моя дочь, хаджене Мюриин Фаррис, завтра утром отправится туда. Риалите не может быть убежищем для всех, но может спасти наших детей и наши общины. Зеор предлагает, чтобы каждая община направила туда по одному из своих лучших проводников.

Но времени у нас нет. Найвет окружен. Сектуиб Кеон представила единственное действенное решение, и она специалист в его осуществлении. Поэтому мы должны выиграть время, чтобы ее план мог сработать.

Джанкты не глупы — они не безумны, как вольные рейдеры. Я готов сегодня же вечером предложить Совету Найвета наше решение: общины готовы предоставить передачу любому джанкту, который об этом попросит.

Голос Клида стих, и все затаили дыхание. «Он повернул на сто восемьдесят градусов, и сделал это публично! Да, он умеет учиться на своих ошибках».

— Да, Райза, — подтвердил Клид. — Моя достойная коллега уже поняла, что выиграла свой спор с Зеором. В Конаве Зеор выступал против этого плана. Но теперь ясно, что опасность этого плана гораздо меньше той, что ждет нас, если мы его не применим. Поэтому Зеор соглашается в Кеоном и Риором: пришло время всем общинам раскрыть свои ворота и предложить всем желающим передачи своих проводников. Джанктам в потребности — по усмотрению сектуиба — можно даже предложить передачу непосредственно от джанктов. У нас есть джены и есть селин. Если мы позволим окружающим нас территориям погибнуть, то погибнем вместе с ними.

Все в зале сосредоточились на Эмстеде, его настойчиво злиннили. Клид говорил по-английски, но в нейгере военного не было страха. Его поле напоминало поле джена из общины, только меньшая яркость и отсутствие вовлеченности говорили о том, что он не товарищ.

Эмстед почувствовал всеобщее любопытство, начал вставать, но Клид движением щупальца остановил его: за него говорило его поле. Теперь главной особенность этого поля была не храбрость, а уверенность. Этот джен совершенно очевидно способен справиться с передачей ренсайму, и если джен с Внешней Территории способен научиться этому за несколько недель, то их собственные джены, выросшие среди саймов, тем более на это способны. Хью, сидевший за Клидом, наклонился к Эмстеду и негромко сказал ему:

— Они забыли, что я происхожу оттуда же, что и вы.

Его слова и рябь в его поле привлекли к нему внимание.

Райза поняла, что здесь все, должно быть, знают его историю. Она улыбнулась, глядя на двух дженов. Какой еще пример нужен, чтобы подтвердить способность дженов? Присутствующие в зале джены, в основном товарищи, еще более усилили ощущение уверенности в окружающем поле.

Клид подождал, пока невысказанное послание дошло до всех, потом сказал:

— Я вызываюсь доложить наш план Совету Найвета сегодня вечером, но мне нужно единогласное одобрение собравшихся.

После собрания Райза написала письмо, которое уйдет с посыльным в Залив; копию этого письма она направила с собственным курьером; затем дала передачу одному из своих ренсаймов и причесывалась, когда вошел Серджи, одетый в красный плащ Кеона. С ним был Эмстед — в полевом мундире.

Было решено, что Эмстед тоже пойдет на встречу с правительством. Чем больше товарищей, тем лучше.

Совет джанктов собрался в зале, отделанном блестящим деревом, с глубокими богатыми коврами с узором, какого Райза прежде никогда не видела. Зал изолирован, за деревянными панелями каменные стены. Вентиляцию обеспечивало открытое окно в потолке.

Стол в виде полукруга тоже из твердой древесины. Обивка кресел с тем же узором, что и ковры. Молчаливые слуги показали делегатам общин места в центре полукруга.

Ожидание было долгим и нервным — несомненно, так сделано специально. Наконец вошли шестеро мужчин и четыре женщины и заняли места за столом. Сайм с черными усами и редеющей шевелюрой презрительно злиннил делегатов, потом занял место в центре.

— Кто из вас Фаррис?

«Как будто он сам не знает!» Райза научилась распознавать Фаррисов, даже не злиння. У всех у них мягкий рот, орлиный нос, широкие скулы, сверкающие черные глаза и непокорные черные волосы.

Клид встал и представился.

— Можете сидеть, — заявил сайм в центре, не притрагиваясь к документам Клида и не представляясь. — В городе кризис. У нас нет времени на общинный вздор. Выскажите свое дело, прежде чем мы информируем вас о новых мерах по использованию ресурсов общин.

Клид сел, не обращая внимания на угрозу.

— Я предлагаю решение этого кризиса.

Никакой реакции Совета, кроме молчаливого скептицизма. Клид представил Райзу, изложил ее торговое предложение. Потом рассказал о джанктах, ворвавшихся на сессию Тектона, об их требованиях, о нападении на Динни амбров Кеона и о последующей гибели участников происшествия.

— Нам это неинтересно. Какое отношение к нам имеет политика Тектона?

— Прошу меня выслушать, — ответил Клид. — Я должен пересказать еще один инцидент, чтобы продемонстрировать, какой большой и насколько напряженной была эта группа. — Он ярко описал нападение на Мюриин на реке Так. Потом представил Эдиву. — Создатель современной успешной распределительной системы загонов предсказала нехватку дженов этой зимой. Эдива?

Райза чувствовала, как волнуется Эдива; впрочем, эти прожженные политики джанкты могут устрашить кого угодно — кроме Эмстеда, который продолжал спокойно слушать. Насколько он понимает саймский? Райза прислонилась к Серджи, чтобы окутать Эдиву поддерживающей нейгерической оболочкой. Клид присоединился к ней. Она видела, как нахмурились лица членов Совета, но вскоре Эдива сумела перенести их внимание с окружающего поля на себя.

— Вот статистика дефицита двухмесячной давности и мой прогноз на этот месяц. Я принимала в расчет худшие варианты. — Она держала в руках большой блокнот. — Вот число саймов, которые, согласно данным представителей Конавы, готовы принять передачу от товарищей. Это сократит дефицит на сорок процентов. Вот необходимое число дженов с учетом этого сокращения на сорок процентов.

Райза злиннила членов Совета.

«Они не могут отрицать факты!»

— Это все, что могут дать общины, — добавил Клид.

Эдива перевернула страницу, демонстрируя новый набор чисел.

— В самые тяжелые периоды некоторые ренсаймы примут одну-две передачи от проводников, дожидаясь, пока не станут доступны джены. Экстраполируя статистические данные прошлых периодов, можно предсказать, что около шестидесяти процентов всех налогоплательщиков примут передачи от проводников на протяжении трех последовательных месяцев. Если мы добавим передачи непосредственно от дженов, общины Найвета в состоянии возместить дефицит.

Клид добавил:

— Вы выиграете время на то, чтобы добиться стабилизации на всей территории и мобилизоваться для борьбы с рейдерами. Время на то, чтобы поставки из Залива сократили смертность дженов в загонах. Предстоящая зима не будет для них такой тяжелой, если летом они не будут голодать. Разве такое увеличение запасов селина не сделает возможной борьбу с рейдерами на северной границе? У нас есть общины вдоль всей границы. Ваши войска смогут перемещаться от общины к общине, пополняя запасы селина и не позволяя армии дженов преследовать рейдеров в Найвете. Зажатые между дженами и вашими частями, рейдеры будут уничтожены, — а те из них, кто недавно были законопослушными гражданами, могут начать в Найвете новую жизнь.

Две-три сотни ремесленников с северо-запада помогут всей территории. А вы станете тем правительством, которое восстановило порядок на всем северо-западе.

Райза была поражена: во-первых, тем, что Клид прибегает к таким доводам; во-вторых, тем, что он пользуется алчностью и властолюбием этих джанктов; и в-третьих, тем, что его план срабатывает.

Члены совета переглядывались, прощупывали нейгер друг друга, перешептывались, — но продолжалось это недолго.

— Этот офицер армии дженов — он пленник, которого можно пытать, чтобы он рассказал о расположении своей армии?

По-видимому, Эмстед понял этот вопрос, потому что прежде чем заговорил Клид, ответил сам на ломаном саймском:

— Нет. Вы уже знаете это. Я пришел предупредить вас. Если рейдеры разрежут вашу территорию на две части, за ними последует армия дженов. Примите предложение общин и защитите свои границы.

Председательствующий злиннил его с открытым изумлением.

— Это дикий джен, захваченный на нашей территории. Мы конфискуем…

— Он присоединился к нам в Заливе и находится под защитой Кеона, — прервала его Райза. — Только троньте его, и все поставки из Залива прекратятся. Троньте меня, — добавила она в ответ на угрожающий взгляд, — и на Найвет обрушится третья сила: армия территории Залива, сильная, решительная и изобилующая селином. Много лет назад наша территория приняла план, аналогичный тому, что предлагает сектуиб Фаррис. У нас никогда не бывает дефицита селина.

Члены Совета снова посовещались. Райза слышала слова «угроза», «торговля», «другая армия», «много селина».

Наконец председательствующий снова обратился к делегации Тектона, и Райза увидела то, что годы назад наблюдала у себя, в Заливе: джанкты, стараются спасти лицо, понимая, что их переиграли.

Словно игнорируя выступления Эмстеда и Райзы, глава Совета сказал:

— Ваше предложение имеет определенный смысл, житель общины Фаррис. Мы сегодня вечером изучим ваши расчеты и завтра утром сообщим свое решение. Если ваши данные подтвердятся, мы сможем отчасти принять ваш план — вместо того чтобы просто конфисковать всех дженов общин.

Члены Совета встали и один за другим вышли. Эдива посмотрела на Клида.

— Боюсь, мы где-то допустили ошибку — не могу только показать на нее щупальцем.

Клид обнял ее за плечи и встретился взглядом с Райзой.

— Вы только убедите их в истинности данных, а о моих ошибках позабочусь я сам.

Глава тринадцатая. Слухи о войне

На следующее утро Клид отправил Мюриин в Риалите. Прощаясь, Валлерой обнял ее — это был жест любви и одновременно стремление согреть девочку, укутать ее своим плащом. Мюриин утратила детскую пухлость и меньше чем за месяц стала заметно выше ростом.

— Я буду скучать по тебе, Мюриин.

— Не заставляй меня плакать. Хочу, чтобы ты запомнил меня взрослой.

— Ты не хочешь уезжать?

— Я хотела бы, чтобы мир оставался прежним! Что если мы никогда больше не увидимся?

— Это возможно. Мы сталкиваемся с такой возможностью каждое утро, вставая, и каждый вечер, ложась спать. — Он положил руки ей на плечи. — Давай расстанемся так, чтобы ничего невысказанного не оставалось. Мюриин, я хотел дать тебе Первую Передачу. Ты знаешь, как ты для меня важна.

Она мигая посмотрела на него.

— Знаю. Я тоже люблю тебя. — Она обняла Хью. — А папа… сектуиб…

— Он придет попрощаться, если сможет найти время среди этих встреч и совещаний…

Мюриин убрала с лица влажный черный локон и сказала:

— Он приходил ко мне вечером. Мы уже попрощались.

Он обнял ее — чувствуя, что обнимает сайма, а не ребенка, — и сказал:

— Позаботься за нас о Вирене. Она более важна, чем может показаться.

Караванщик приказал садиться верхом, Валлерой подсадил Мюриин. Она решительно села, держась в седле прямо и гордо, небрежно и привычно держа повод. «В этой женщине почти не осталось ничего детского».

Когда открылись ворота, по лестнице вместе с Виреной спустились Райза и Серджи. Вирена села на свою лошадь, закутавшись в дождевик. Серджи поцеловал ее, они с Райзой отошли, попуская караван.

Валлерой знал, что они верят: их дочь сумеет о себе позаботиться. Вместе с тем они жались друг к другу, испытывая то же родительское отчаяние, что и Валлерой: «Мой ребенок впервые уезжает без меня».

К концу этого дня Совет Найвета неохотно принял план общин.

И сразу начал действовать механизм Тектона. Валлерой вместе с несколькими товарищами разработал учебное руководство для добровольцев доноров из числа дженов.

Система связи, обслуживавшая Тектон, быстро оказалась перегруженной: слишком много посыльных одновременно отправились по всем маршрутам. Получателей просили размножать послания и рассылать копии другим общинам, до которых можно добраться, так чтобы весь Тектон действовал как одно целое.

По всему городу расклеили объявления. Совет извещал граждан, что приказал общинам давать передачи — не дженов для убийства — всем, кто имеет в этот день право на получение дженов из загонов. Всех призывали приводить в общины детей, чтобы они могли усвоить образ жизни неджанктов. Через неделю начали поступать отзывы от ближайших общин: возражения, проблемы, недостатки процедуры.

Райза по своему опыту в Заливе знала, как преодолеть некоторые затруднения. Когда джанкты возражали, говоря, что отнятие селина у дженов из загонов еще больше усиливает их дефицит, она возражала:

— Но ведь гораздо выгоднее использовать дженов многократно.

— Регулярное отнятие селина увеличивает сопротивляемость дженов болезням, а не наоборот, — доказывал Клид и приводил в доказательство данные о распространении болезней.

— Это потому что вы откармливаете своих дженов, в то время как нам не хватает денег на покупку еды, — возражал один из членов Совета.

— Никакое количество денег не сможет купить несуществующие продукты, — отвечала Райза. — Сотрудничайте с нами, и территория залива продаст вам достаточно риса и цитрусовых, чтобы все ваши джены были здоровы.

Совет отдал всем содержателям загонов распоряжение: проводники должны забирать селин у четверти содержащихся в загонах дженов. Каждая община должна была самостоятельно договариваться с владельцами загонов и горожанами. Райза написала руководство по обращению с дженами из загонов.

Просмотрев это руководство, Клид остался доволен.

— Тут есть такое, о чем я никогда не подумал бы. Напечатайте это!

Когда они освобождались от многочисленных совещаний и споров о концессиях, приходилось пререкаться с Тектоном. Вскоре споры стали настолько продолжительными, что препятствовали делам. И возникло движение за предоставление чрезвычайному контролеру Тектона права действовать без консультаций с кворумом.

Конечно, было сопротивление, даже ожесточенное. Общины всегда пользовались большой самостоятельностью, и Тектон существовал только для формальных обсуждений. Но по мере того как положение становилось все хуже и посыльных все чаще убивали мародеры, возражения вызывали все большее недовольство многих общин, и предложение постепенно принималось всеми.

К удивлению Валлероя, тупик в переговорах преодолела Райза. На сессии, которая затянулась далеко за полночь, она взяла слово и сказала:

— Почему бы вам не подумать, кого следует избрать чрезвычайным контролером Тектона? Сектуиб Клид Фаррис уже исполняет большинство обязанностей этой должности — и почти или совсем не встречает возражений. Получив официальный статус, он сможет работать еще эффективней.

Клид только что пережил тяжелый поворотный пункт и работал только по привычке и чувству долга. Оглядев возбужденных собравшихся, он наклонился к Райзе и прошептал:

— Я бы хотел, чтобы вы этого не делали!

Голосование — если не считать «против» самого Клида — было единодушным. Клид посмотрел на Валлероя, потом встал и произнес еще одну речь.

Позже, расхаживая по гостиной помещений Зеора, Клид кипел от ярости:

— Я мог бы по крайней мере ожидать верности от своего товарища! Я хочу вернуться в Зеор до начала серьезных боев.

Валлерой понимал, что срыв Клида объясняется его потребностью. Он испытывал то же самое. Поле его становилось все напряженней, и он чувствовал себя так, словно задыхается в теплой патоке.

Удержавшись от замечания, что он тоже очень хочет вернуться в Риор, где его сын Джесс уже несколько месяцев живет без отца и матери, он ответил:

— После хорошей передачи ты почувствуешь себя лучше.

Клид опустился на диван.

— Верно, но у нас передача еще через два дня. Через пять минут у меня встреча с Эдивой. Она очень встревожена…

Валлерой не видел Эдиву с самого ее поворотного пункта.

— Она зарылась в вычисления, чтобы справиться с потребностью. Ты делаешь более напряженным свое расписание передач, а она — занятия математикой. Но ты в таком состоянии становишься особенно эффективным проводником. А она в потребности — плохой математик. Только после хорошей передачи она неожиданно находит верные ответы.

Клид откинулся головой на спинку дивана и посмотрел в потолок.

— Иногда мне хочется стать дженом. Какой неугасимый оптимизм. — Он поднял голову. — Знаешь что? Сейчас я не могу вынести твой проклятый оптимизм!

— Может, это потому, что я не выношу твое уныние.

Клид с трудом встал.

— Мне надо идти, — сказал он, набрасывая на плечи плащ. Остановившись у дверей, он добавил: — Давай попробуем не ссориться до передачи.

После ухода Клида Валлерой дотащился до постели, лег и погрузился в кошмарный сон. Проснулся он, когда солнечные лучи заливали комнату через окно. Чтобы добраться до душа, потребовались нечеловеческие усилия.

Даже заставив себя проглотить завтрак, Валлерой не мог размышлять логично и последовательно, колени казались ему резиновыми. «Должно быть, простуда. А я хвастал перед джанктами, как передачи укрепляют здоровье дженов!»

Наклонившись, чтобы обуться, он вдруг понял, что его сейчас вырвет. Едва успев добежать до раковины, он стоял, тяжело дыша и глядя в зеркало налившимся кровью глазами. «Признай это. Ты болен».

Он отправился на поиски Клида, поняв, что не представляет, где сейчас может быть проводник. И никто этого не знал. Валлерой подумал: почему в этом месте нет расписания действий проводников, как во всякой приличной общине?

Из прохода, соединявшего главный зал совещаний с другими зданиями, показалась Морнингстар. Она остановилась, злиння его.

— Ты плохо выглядишь.

— И чувствую себя не лучше. Клида не видела?

— Нет. Загляни в больницу, там тебе дадут что-нибудь для укрепления желудка, или не приближайся к столовой.

Она торопливо ушла по своим делам, а Валлерой направился в больницу. В фойе не оказалось ни одного сайма. Валлерой раскрыл тяжелую дверь и пошел по коридору с лакированными стенами. На стенах и потолке ослепительно сверкали солнечные лучи, проходившие через окна в потолке. Мир вращался, и Валлерой упал, навалившись на дверь. Дверь раскрылась, и он ввалился в помещение для передач.

На мгновение ему захотелось остаться в этом помещении. Почему-то он сразу почувствовал себя лучше.

Но тут Клид воскликнул:

— Хью! Что…

Он повернул голову и увидел Клида… и Эдиву, которая стояла за проводником, одетая в бесформенную белую пижаму. Валлерою не понадобилось смотреть на ее руки. Истощенное лицо и пустой взгляд говорили о том, какую жесткую потребность она испытывает.

Клид приказал:

— Эдива, возвращайтесь в комнату.

Женщина ренсайм злиннила Валлероя. Проводник толкнул ее в дверь и, просунув внутрь голову, сказал кому-то:

— Отведите ее в номер шесть.

Потом закрыл дверь и повернулся к Валлерою.

Концентрированное внимание Клида сняло большую часть болезненных ощущений, но облегчение еще больше его ослабило. Чувствуя себя глупо, Валлерой попытался сесть. Он должен был бы догадаться, что Эдива будет здесь. Очевидно, Клид помогал назначенному для нее проводнику провести передачу.

Клид помог ему сесть в кресло для передач.

— Мне казалось, ты в типографии и вычитываешь новое издание «Протоколов первого товарища».

— Да, мне нужно быть там, но я… — Ему не хотелось говорить о своей болезни. — Клид, как она? Она не умрет?

— Не в этом месяце. Но ты ей не помогаешь. Зачем ты пришел? Здесь есть фосбайн, он поможет снять твою головную боль.

Валлерой рассказал о своих симптомах и пожал плечами:

— Но сейчас я здоров.

Клид потер вентральными щупальцами глаза и начал задавать обычные вопросы: случалось ли такое раньше, когда это началось, сколько продолжалось, съел ли ты что-нибудь необычное? Валлерой отвечал, по-прежнему чувствуя себя глупо.

— Не понимаю, что это, — сказал, наконец Клид. — Не злинню ничего необычного, кроме очень высокого напряжения поля — даже для тебя. Но я бы не стал уменьшать напряженность поля до передачи.

— Да, не делай этого. Просто я что-то не то съел. Завтра буду чувствовать себя лучше.

Клид взял коробку с медикаментами, порылся в ней.

— Принимай дозу каждый час с водой, как здесь написано. У тебя нет ни инфекции, ни температуры. Ты совершенно здоров.

— Надо было сказать мне об этом до того, как я встал, — язвительно ответил Валлерой. — Это избавило бы меня от неприятностей.

Клид улыбнулся.

— Пока.

И он ушел, плотно закрыв за собой дверь.

То, как он ушел, снова заставило Валлероя призадуматься. Если жизнь Эдивы действительно в опасности, сказал бы ему об этом Клид? Валлерой задумчиво помешивал свое лекарство. «А что если она умрет?»

Он положил конверт с лекарством в карман, выпил дозу и вышел из помещения. И тут же тошнота и головокружение вернулись.

Не в состоянии добраться до типографии, Валлерой сел в фойе в кресло, надеясь переждать головокружение. С его полем ему не следовало здесь появляться.

Одна из дверей в коридоре раскрылась, и Валлероя омыла ощутимая волна. В двери показался Клид, поманил Валлероя, вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Чувствуя себя гораздо лучше, Валлерой подошел к проводнику. Клид критично злиннил его.

— Хочешь участвовать в эксперименте?

— В эксперименте? — Его сразу охватила тревога. — Эдива…

— Она дважды оборвала передачу. Во второй раз я уже думал, что мы ее потеряли, но Пайел стабилизировал ее положение. — Пайел Фаррис амбров Имчоли — проводник, который должен был дать Эдиве передачу. Клид положил руки на плечи Валлерою, словно поддерживая перед тем, как нанести следующий удар. — У нее плохо работает печень, и думаю, пострадало сердце. Хью, это типичное ухудшение «деликатного типа».

— Она должна жить, — прошептал Валлерой. Потом добавил: — Это потому, что она меня увидела?

— Нет. Тут особый случай; я тебя предупреждал, когда мы впервые ее встретили. Я тогда объяснил ситуацию ей — и ее сектуибу. Все согласились со мной. Нет смысла жить, если не можешь жить полной жизнью.

Он сильнее сжал плечи Валлероя руками.

— Она согласилась на эксперимент. Пайелу это не нравится, но он согласен попробовать. Если кто-нибудь способен проделать это вместе со мной, то только он.

— Что проделать?

— Одновременную индукцию контролируемого каскада.

— Что?!

— Эта идея появилась у меня во время перехода Мюриин. Еще один вариант техники, которую я использовал на Райзе.

— Рассказывай! — потребовал Валлерой, опасаясь уступать надежде.

— Пайел снизит твое поле — так, чтобы Эдива лишь ощущала твои характеристики. — Он продолжал клиническим тоном, словно не замечая отвращения Валлероя: — Затем, когда он дает ей передачу, мы с тобой проводим передачу прямо здесь же, давая Пайелу образец. Почти уверен, что такую передачу она не оборвет. Считаю, это излечит ее… но что точно произойдет, не знаю. Я проконсультировался бы с ее сектуибом, будь эта женщина здесь. Но ты к ней ближе всех. Если ты скажешь «нет», я больше не буду об этом говорить.

Валлерой с трудом глотнул: горло у него пересохло.

— Значит, она по-прежнему хочет меня. Поэтому и обрывает передачи.

— Да, но это не помогло бы, даже если бы ты смог. У нее нет ни скорости, ни способностей, чтобы получить удовлетворение, которое она жаждет получить от тебя. Я хочу, чтобы она почувствовала твою реакцию.

Валлерой никогда не сомневался, что для Эдивы сделает что угодно. Но это — это означает буквально проводить передачу у нее на глазах. Валлерой спросил:

— Ты считаешь, что сможешь заставить себя это сделать?

— Не знаю. Но постараюсь. И… Пайел не затронет твоей сути…

Валлерой кивнул.

— Ради Эдивы надо попробовать.

Клид внимательно посмотрел ему в глаз, глубоко вздохнул и с усилием оторвал руки от его плеч.

— Скажу им, потом позову тебя.

Когда Валлерой вошел в помещение, Эдива, бледная под своим красноватым загаром, лежала в кресле для передачи. В помещении стоял запах ароматических стимулянтов. Пайел и Клид устанавливали второе такое кресло. Пока они занимались приготовлениями, Валлерой посмотрел в глаза Эдиве.

— Хью, — окликнул его Клид. — Встань здесь.

— Хорошо, — ответил Валлерой и тут же забыл об этой просьбе, вообще забыл, что Клид ему что-то сказал, настолько захватила его потребность Эдивы.

С помощью полей Клид перемести фокус внимания Валлероя от сравнительно слабой потребности Эдивы на свою, глубочайшую, зияющую потребность.

— Хью, встань здесь. — Не притрагиваясь к нему, Клид заставил Валлероя перейти ко второму креслу. — Ложись. Перейди на шестой уровень и передай мне контроль.

Пока Валлерой приспосабливал поля по указаниям Клида, оба Фарриса встретились в точке между двумя креслами. Краем сознания Валлерой отметил, как проводники переплелись щупальцами, потом соединили латерали и завершили контакт прикосновением губ. Они стали осторожно поворачиваться, пока Пайел не оказался на стороне Валлероя, а Клид — рядом с Эдивой. Тут они разорвали контакт.

Валлерой понимал, почему Клид требует от него такого состояния. Его поле настолько напряжено, что оно может соблазнить Пайела, хотя тот только что миновал поворотный пункт. Тогда он вынужден будет оборвать передачу Пайела, и это может погубить Эдиву. К тому же Пайел, нацелившись на джена Клида, может разбудить самые глубокие врожденные инстинкты сайма. И хотя Клид, скорее всего, не поддастся порыву напасть на Пайела, он утратит контроль над полями, сделав Эдиву уязвимой в борьбе двух проводников Фаррисов и натренированного на Фаррисов товарища. Поэтому Валлерою нужно было оставаться не привязанным к Пайелу и просто позволять ему медленно и поверхностно втягивать селин.

Он почувствовал, как щупальца Пайела касаются его рук. На мгновение прикоснулись латерали. Валлерой так глубоко погрузился в свое взвешенное состояние, что едва заметил прикосновение губ проводника.

Потом его коснулись щупальца Клида, дрожащие латерали Клида закрепились на его руках. Клид прошептал:

— Расслабься. Я контролирую поля.

Об этом его не предупредили. Но прежде чем он смог возразить или решить, что ради Эдивы не станет спорить, Клид завершил контакт и требовал селин на всей скорости передачи.

Селин хлынул мощным потоком, и Валлерой испытал то необыкновенное ощущение, к которому стремился весь последний месяц. Но даже испытываемое им глубочайшее удовлетворение не помешало ему осознать: «Ему наплевать на наши чувства! Его интересуют только эти проклятые эксперименты!»

Какой-то непобедимый рефлекс отверг глубины удовлетворения, отдалил его от Клида, от Эдивы, от него самого, но собственная потребность удерживала его в передаче, и он отдавал селин с той скоростью, какую требовал Клид. И когда все кончилось, Клид, дрожащий, неудовлетворенный, лишенный величайшей радости и бездонного оптимизма, которые так необходимы для того, чтобы справиться с превратностями жизни, — Клид продолжал удерживать его.

Наконец с глубоким вздохом Клид разорвал контакт, опустил голову и отвернулся и от Валлероя, и от Эдивы. Он с трудом обрел равновесие, тогда как передача должна была сделать его полным энергии и жизни.

Пайел отпустил Эдиву. Она посмотрела на Валлероя. Лицо ее утратило измученное, истощенное выражение. Цвет лица стал лучше. Но в ее взгляде не было живости, никакого следа постреакции. «Вероятно, на это и не стоило рассчитывать: ведь я не сыграл свою роль».

Пайел взглянул на Клида и спросил:

— Что прошло не так?

Клид мрачно посмотрел на Валлероя.

— Мне казалось, мы все это оставили позади.

— Мне тоже, — сказал Валлерой.

Пайел помог Эдиве сесть. Рот ее скривился в отвращении. Потом абсолютно без выражения она сказала:

— Хью амбров Риор, я тебя ненавижу.

К счастью, когда Райза узнала об эксперименте Клида с Эдивой, она была слишком занята, чтобы высказать сектуибу Зеора все, что о нем думает. Неужели он никогда не поймет, что чувства людей важнее его экспериментов?

Она ежедневно наблюдала такие чувства в отделении перехода Тектона, первом таком отделении, открытом для джанктов. Клид опять ошибся, предсказав, что джанкты не станут приводить своих детей к «извращенцам» проводникам, чтобы те дали им Первую Передачу. В первую же неделю приходилось по три случая на день. И слухи об их работе расходились все шире.

Но Райзе пришлось признаться, что и она ошибалась — ошибалась относительно мотивов, по которым джанкты приводят детей в Тектон. Мало кто приходил так, как те первые джанкты много лет назад в Кеон. Они хотели дать своим драгоценным детям возможность более здорового образа жизни, чем у них самих. А вместо этого…

В первый же день, когда она была на дежурстве, родители притащили сопротивляющегося, кричащего мальчика и потребовали:

— Вот, возьмите его, чтобы он не убивал! Совет гарантировал нам за это шесть дополнительных убийств в год!

Так Тектон впервые узнал о сделке, заключенной Советом со своими гражданами.

— Я не хочу быть извращенцем! — кричал мальчик, сопротивляясь и тратя последний селин. Серджи привел в порядок поля, но мальчик еще не был способен злиннить, и вмешательство Серджи не утихомирило его.

Если он умрет, на них может обрушиться гнев джанктов. Райза попыталась обратиться к разуму.

— Мы сможем помочь ему, только если он не будет испуган и станет с нами сотрудничать.

— Закон говорит, что вы должны его взять! — ответила мать. — Если он умрет, значит, умрет; мы все равно получим наши убийства.

Райза попробовала обратиться к отцу.

— Он ваш наследник. Почему вы его не убеждаете, вместо того чтобы заставлять?

— Она говорит, что он мой сын, — равнодушно ответил тот, — но у меня дома еще четверо детей. Мне приходится за всех платить налоги. Двое из них преджены; надеюсь, они скоро установятся, тогда я убью их и хоть что-то полезное от них получу! А от этого у меня впервые есть возможность что-то получить.

К этому времени мальчик, худой ребенок, который никогда в жизни не ел досыта, в руках Серджи потерял сознание, а его родители, получив расписку, исчезли, предоставив Тектону справляться с их беспомощным отпрыском.

Удивительно, но мальчика они спасли. Приходя в себя, он кричал, сопротивлялся, пытался убежать, пока наконец не стал отвечать на действие полей и Райза и Серджи смогли его контролировать. Радость от возможности привести сайма в мир заставила Райзу на время забыть вечную неудовлетворенность, которую она испытывала после навязанной Клидом передачи.

К тому времени как Райза прикоснулась своими латералями к его только что появившимся и дала ему Первую Передачу, мальчик окончательно утратил силы, он оказался на пороге истощения и не сопротивлялся, и в него устремился поток любви и уверенности.

Когда все закончилось, мальчик посмотрел в лице Райзе, потом взглянул на свои щупальца, все еще переплетенные с ее. Из глаз его потекли слезы. Неожиданно он обхватил ее шею руками и плакал до тех пор, пока не уснул.

Они даже не знали его имени. На следующее утро женщина ренсайм, дежурившая в его палате, позвала Райзу. Серджи еще спал, и Райза одна пошла к новому ренсайму.

— Что ж, сегодня ты гораздо лучше выглядишь, — сказала она ему. — Поздравляю. Теперь ты стал взрослым!

Он осторожно спросил:

— Я теперь извращенец?

— А ты знаешь, что означает это слово?

Когда-то она задала этот вопрос своему младшему брату Крегу, когда тот отказался идти с ней в Кеон. И мальчик дал тот же ответ:

— Плохой. Грязный. Отвратительный.

— Ну, тогда ты сам должен знать ответ, верно?

— Я себя чувствую… очень хорошо, — осторожно сказал он.

— Ты сам хороший, — заверила его Райза, понимая, что мальчику нужно скорее не физическое, а моральное оправдание. — Теперь скажешь, как тебя зовут?

— Разве у меня есть имя? — спросил тот. — Меня продали… словно я стал дженом! — Он заставил себя не расплакаться снова. — Не хочу имени своего отца! Я больше не его сын.

— Теперь твой дом здесь, — сказала Райза, — но если не захочешь, можешь не оставаться. Как только захочешь вернуться в город…

— Но я не могу! — возразил мальчик. — Целый год не смогу. Мне целый год нельзя будет убивать, я сэкономил двенадцать дженов для других.

Райза вздохнула.

— В таком случае следующий год проведешь как гость Тектона. Хочешь выбрать себе имя?

— А как тебя зовут? — спросил он.

— Райза амбров Кеон.

— Амбров? — переспросил он. — А я могу так называться?

— Вообще-то это не имя, — объяснила Райза. — Это слово означает «принадлежащий к общине» такой-то, а моя община — Кеон. Но у меня был знакомый по имени Амбру, он замечательно играл на шильтпроне. Он гордился бы, если бы такой молодой человек, как ты, принял его имя.

Так и решили, но Амбру предстояло еще ко многому привыкнуть. Особенно относительно дженов. Вначале он пытался их игнорировать. Но в школе чтению учил джен, и половина учеников была дженами — включая Харриса Эмстеда, Мэдисона и Билла Джессона которые продолжали совершенствовать свой саймский.

Райза была постоянно занята в отделении переходов, но через Эмстеда следила за прогрессом мальчика. Офицеру джену нечем было заняться, кроме изучения саймского и обучения английскому. Все три джена из Внешних территорий по-прежнему ежедневно занимались боевыми искусствами с людьми Дара, но Эмстед все равно испытывал раздражение.

— Я ощущаю себя бесполезным, — сказал он однажды Райзе, когда она отдыхала в коридоре, готовясь к новой схватке за жертву перехода. Это стало обычной процедурой. Три-четыре раза в день взрослые притаскивали сопротивляющегося ребенка, иногда — что гораздо хуже — уже потерявшего сознание и страдающего от психопространственной дезориентации, потому что его переместили в то время, когда он был без сознания. Страшные кошмары, которые преследуют сайма, когда его врожденное ощущение своего места во вселенной искажается, приводили детей в еще большую панику. И почти половина таких детей погибала.

Райза уже неделю как миновала поворотный пункт, и бессердечность джанктов, которые ради убийств отказывались от своих детей, начинала сказываться на ее нервах.

— Простите, Харрис, — сказала она, — мне скоро снова в эту ужасную комнату, и мне трудно сосредоточиться. Что вы сказали?

Поле Эмстеда наполнилось сочувствием, хотя и не смешивалось с ее полем. Становится все приятней и легче находиться рядом с Эмстедом, но ей нужен Серджи, а он представляет Кеон на очередном совещании.

— Можете научить меня помогать в работе с этими детьми? Ведь другие джены это делают. Райза, будьте честны со мной.

— Я знаю, что вы всегда честны, — ответила она.

— Я не могу вечно оставаться здесь. Каждый раз когда сюда втаскивают для перехода девочку, я думаю о своей внучке. Насколько я знаю, она сейчас уже может быть дженом или недавно стала саймом, и ее застрелили, как бешеного пса. Надеюсь, этого не случилось. Она еще не достигла нужного возраста — но я знаю, что это могло случиться.

— Понимаю, — сказала Райза. — Я тоже боюсь, что Вирена минует переход в Риалите, без меня. Но вам хуже: я по крайней мере знаю, что моя дочь в надежных руках. А вы точно знаете, что у вашей внучки положение иное. Но, Харрис, а что если вы проведете ее через переход — и она убьет вас?

В его поле отразилась легкая тревога.

— Думаете, она это сможет?

— Нет, не думаю, — ответила Райза и вздохнула. — Ну хорошо, мы вас научим. — Она встретилась с ним взглядом. — Вы отказались от поисков доказательство того, что здесь видели, для армии?

— Боюсь, что так. И когда война на носу, я не могу оставаться здесь. Райза, вы ведь понимаете, что я не могу воевать со своими?

— Конечно, понимаю.

— Но если мы уцелеем… когда все кончится, хочу предложить Хью помогать ему в работе с жертвами перехода в Риоре. — Он решительно поджал губы. — Я кажусь себе таким тупым. Дети на уроках чтения обгоняют меня. Несколько дней — и они умеют читать, а я все время забываю или неверно произношу слова.

— Во-первых, саймский их родной язык, — заметила Райза. — Во-вторых, у них Первый Год — у дженов тоже. А в этот период своей жизни они способны усваивать новое так, как никогда ни раньше, ни позже в жизни. Так что не расстраивайтесь: ваши успехи хороши.

Он покачал головой.

— Жаль, что Эдива больна.

— Что?

Неожиданная смена темы захватила Райзу врасплох.

— Ее вычисления. Холодные жесткие факты. Если бы я мог взять их с собой… но без Эдивы я ее расчеты не понимаю. Если бы понимал, смог бы ответить на вопросы Дермотта, заставить его понять, что, даже перебив всех саймов, мы не сможем победить. А теперь она больна, бедняжка…

Безумный эксперимент Клида с передачей не помог. На следующий день Эдива смогла ходить, рассчитывать постоянно меняющуюся ситуацию с селином… но это была марионетка, лишенная духа жизни. А Хью был в еще худшей форме.

Пока Серджи оставался с Райзой, его мощное поле помогало ей удерживать равновесие, а когда его не было, она говорила себе: «Он всегда рядом, когда я в нем нуждаюсь…» — и продолжала делать свою работу.

Она вышла из палаты, в которой только что умер еще один ребенок джанктов, умер до того, как высвободились его щупальца. За Хью амбров Риором, так называемым специалистом по травмам перехода, послали еще на рассвете, но он до сих пор не явился. Лорина амбров Карре, товарищ с опытом, гораздо более богатым, чем даже у Райзы, сдерживала слезы, пытаясь поддержать Райзу. Но мрак смерти и пелена потребности оказались слишком сильны.

Райза пошла в свой кабинет, чтобы написать ненавистный отчет. И в это мгновение, ускоряясь из всех сил, примчался Амбру.

— Райза! Райза, пошли быстрей! Серджи велел поторопиться… Большие неприятности!

— Что за неприятности? — спросила она, идя вслед за мальчиком к помещению администрации Тектона.

— Он не сказал, но я злиннил что-то очень плохое. Серджи обычно не показывает этого в своем нейгере.

Она постучала в дверь кабинета Клида, вошла — и обнаружила внутри Серджи, Хью, Эдиву, Эмстеда, Мэдисона и Джессона. Последние четверо были в свободных костюмах, в каких обычно упражнялись с людьми Дара.

Хотя поле Хью оказалось — для него — очень низким, оно было пронизано отчаянием. Он даже не пытался это контролировать, сидел на диване и сжимал в руке листок. Серджи переместился, защищая Райзу. Она спросила:

— Что случилось?

— Китти, — сдавленным шепотом ответил Хью. — Китти амбров Риор.

Райза вспомнила молодую женщину, мать сына Хью. Китти вернулась на территорию дженов, чтобы руководить разведывательной сетью, приносившей основные новости с Внешних территорий.

— Ее ранил патруль армии дженов и оставил умирать, — объяснил Клид, садясь на диван рядом с Хью. Его нейгер был таким же неконтролируемым и мрачным, как у Хью. — Она сумела добраться до Риора и перед смертью написала это письмо.

Он осторожно отобрал листок у Хью и передал Райзе, не оставляя своим вниманием товарища, разделяя его горе. Они впервые увидела у них истинную гармонию.

Читая, она поняла, каков источник мрачности в их нейгере. Дженраннер по имени Симпсин, и его компаньон среди саймов женщина по имени Вэлри Одли, были захвачены во время проведения сделки. Симпсин привел Одли партию молодых дженов — среди них были и совсем дети, а Одли платил кипами хлопка с территории Залива.

Райза ненавидела дженраннеров. Читая, она прижималась к Серджи. Новости становились все хуже, аккуратный круглый почерк делался все более неровным, его трудно стало читать, и наконец сменился другим: должно быть, Китти уже была так слаба, что не могла держать в руке перо.

Джены могут быть такими же джанктами, как саймы. Одли захватили солдаты армии дженов и подвергли пытке. Райза напряглась, читая дальше. Однажды ее тоже захватили вместе с Серджи — они тогда по территории дженов направлялись на конкурс в Аренсти. Им удалось бежать — но она двое суток провела с руками, зажатыми тяжелыми кандалами, лишающими подвижности щупальца сайма, сдавливающими латерали и причиняющими невероятную боль. Муж сумел освободить Райзу, но только когда они перешли границу и оказались в безопасности, он осмелился остановиться и снять с нее кандалы.

Это был один из немногих случаев в жизни Райзы, когда она тяжело болела — и в результате у нее случился выкидыш и они лишились третьего ребенка.

Отгоняя эти воспоминания, она продолжала читать, и лишь поле Серджи позволило ей держать листок недрогнувшей рукой. У джанкта Вэлри Одли не оказалось товарища, который смог бы обмануть дженов и освободить его. И ее замучили до смерти. А чтобы получить облегчение от пытки… она лгала.

Она рассказала армейским следователям, что вольными рейдерами управляет территория Найвет. Правительство Найвета направило рейдеров на север, намереваясь зажать армию дженов между ними и армией Найвета, затем вторгнуться на территорию дженов, собрать богатый урожай и тем самым ликвидировать нехватку дженов.

Райза посмотрела на Эмстеда. Такого мрачного лица у него она никогда не видела. Эмстед сказал:

— Слишком правдоподобно. Дермотт определенно поверит. Это война.

Глава четырнадцатая. Дикие джены

— Должен быть способ остановить это! — воскликнула Райза и увидела, как недоверчиво смотрит на нее Клид. Она так близка к потребности. В таком состоянии невозможно разорвать покров депрессии и мрачности, но ей каким-то образом это удалось. Эмстед сразу подхватил ее мысль.

— Я должен убедить армию в том, что это ложь, — сказал он. — С плохой новостью пришла и хорошая: генерал Мэдисон, отец Джо, назначен командующим западным фронтом. Он может выслушать меня, вместо того чтобы сразу заключить в крепость.

— Я тоже пойду, — сказал Джо. — И отец узнает, что я не дезертировал по трусости… он мне поверит.

Эмстед посмотрел на Эдиву. Даже на взгляд джена она выглядела больной: мрачное осунувшееся лицо, утратившие блеск, тусклые глаза, безжизненные движения.

— Я бы хотел взять вас с собой, — сказал он ей. — Если вы самым простым способом изложите на бумаге ваши соображения, возможно, я докажу Мэдисону, что саймы знают, как прекратить убийства и остановить войну.

— Я пойду с вами, — сказала Эдива.

— Нет! — в один голос воскликнули Клид, Хью… и Джо Мэдисон! Райза, к своему удивлению, почувствовала, что молодой человек пытается соединить свое поле с полем Эдивы. Если бы Эдива испытывала потребность, она могла бы ответить на эту попытку… но, конечно, она нацелена только на Хью.

Клид продолжал:

— Вы должны смотреть фактам в лицо: пока мы не решим ваши проблемы, вы не можете далеко уходить от опытных проводников.

— Клид прав, — подхватил Серджи. — Возможно, нам придется сражаться с дженами. И у всех у нас должно быть очень хорошее здоровье.

— Но все же попытайтесь упростить свои вычисления, — сказала Райза. — Я тоже их не понимаю, но все вместе, возможно, мы сумеем убедить отца Джо.

— Я могу объяснить их. — Это произнес Билл Джессон, молчаливый юноша, казавшийся тенью Джо Мэдисона. Когда все посмотрели на него, он торопливо продолжил: — Пока Эдива не показала мне и Джо свои расчеты, я даже не знал, что существует такой тип математики. Но когда тебе показывают, здравый смысл сразу говорит, что они истинны.

Эмстед был поражен.

— Сынок, для тебя, может, это и простой здравый смысл, но по мне — хуже саймской поэзии!

— Но он может это сделать! — воскликнула Эдива. А Мэдисону она сказала: — Я дам вам свои заметки, которые сделала для объяснения. Вначале вы должны будете объяснить мне, чтобы я была уверена, что вы поняли. Пошли!

Эдива и Джессон ушли.

Райза сказала:

— Нам нужен достаточно большой отряд: сильный, но все же не воинственный и опасный. Серджи отбери добровольцев из как можно большего числа общин. Пусть прихватят с собой все регалии своих домов: мы поедем в форменных плащах, с развевающимися вымпелами.

— Я отыщу для вас белый флаг, — добавил Хью.

— Но мне сначала нужно получить одобрение кворума, — заметил Клид.

— Предоставлю это вам, — ответила Райза. — Отправьте с посыльным полномочия, данные Тектоном, вслед за нами.

— А если не сможете их получить, — добавил Хью, — мы просто заключим мир и, вернувшись, предъявим достигнутое Тектону.

— Но Совет джанктов…

Райза сказала:

— Правительство нужно будет известить, когда наш посыльный сообщит вам, что мы заключили перемирие.

Она вернулась в отделение для переходов, собираясь с силами для следующего тяжелого случая. И когда сообщила Лорине, что уезжает, та не смогла сдержать слез.

— Райза, здесь умрет так много детей! Никто из проводников не способен делать то, что вы!

— Позовите кого-нибудь из этих хваленых Фаррисов, — язвительно ответила Райза. — Они постоянно хвастают своими возможностями. Почему же считают, что они слишком хороши для этих бедных детей? Пусть в виде перемены поработают с реальными людьми и сделают хоть что-то хорошее миру.

«Особенно Клид». Но она не могла представить себе, чтобы Клид снизошел до помощи ребенку в самый трудный момент его жизни. И, вспомнив черствость, проявленную Клидом во время перехода его собственной дочери Мюриин, Раза подумала: может, и хорошо, что он не приходит сюда и не злиннит, как много новых способов находят дети, чтобы умереть.

Когда она вернулась в свою комнату, Серджи уже собирал их вещи.

— Мы не сможем взять всех добровольцев, — сообщил он. — Я произвольно определил, что отряд будет состоять из сорока человек, и Харрис с этим согласился. С нами отправятся четыре проводника, включая тебя, их товарищи, еще пять товарищей, а остальные доноры и еще несколько прошедших разъединение ренсаймов с Внешних территорий. Да… постоянно злиннь Амбру. Я бы не удивился, обнаружив его под чьим-нибудь плащом!

— А как насчет циклов? — спросила Райза. — Нам не нужны те, кто встретится с армией дженов в состоянии жесткой потребности.

— Кое-кто прямо сейчас принимает передачу. Харрис говорит, что до последнего лагеря Мэдисона шесть дней пути. А ты?

И он направил на нее все великолепие своего поля, но без соблазна. Он готов для нее — уже три дня как готов. Однако передача, которую принудительно дал Райзе Клид, была неудовлетворительна по качеству, но достаточна по количеству селина. И их передача будет гораздо лучше, если они подождут еще два дня, до состояния жесткой потребности.

Райза посмотрела на большую двуспальную кровать в их плотно изолированной комнате. Как надеялась она получить такую передачу, какой у них не было с самого Кеона: в полном уединении, никакой больничной атмосферы, никакого ухода в такое место, где они могли бы выразить свою постпередаточную реакцию.

Она покачала головой.

— Опять под открытым небом. Почему поэты считают это таким романтическим? Ведь на самом деле это дождь, комары и жесткая земля.

— Но наша передача все равно будет удивительной. Она у нас всегда такая.

К середине дня все были готовы, одеты в дорожные костюмы, уложив в седельные сумки плащи своих общин и прочие украшения. Вьючные лошади были нагружены подарками для армии дженов. Свой вклад внесла каждая община, хотя сессия Тектона, которая должна была одобрить это посольство, только что началась.

Райза злиннила Амбру, который спрятался в корзине с ярлычком: «Ткани, изготовленные в Зеоре». Она вытащила его оттуда и велела вернуть в корзину содержимое. И ядовито добавила: он уже должен знать, что от проводника так не спрячешься.

Он это знал. Когда вечером разбили лагерь, она нашла мальчишку в группе товарищей: он использовал их нейгер как маскировку.

— Что мне с тобой делать?

— Скорми его диким дженам, — предложил Серджи.

Не совсем пустая угроза: прямой маршрут к границе пролегал мимо огромных руин Древних, где уже на протяжении нескольких последних месяцев собирались дикие джены. Армия Найвета была слишком занята, а рейдеры слишком суеверны, чтобы заняться ими.

Но на следующий день, понимая, что в руинах отряд может погибнуть, они далеко обошли их.

Стояли последние дни лета, почти сразу за холодными весенними ветрами с гор подули холодные осенние. Райзу, выросшую в Заливе, изумляло такое короткое лето. Она ехала рядом с Серджи и видела, как он дрожащей рукой поглаживает бороду. Серджи собирался побриться перед передачей, но он уже знал, что в дороге невозможно оставаться чисто выбритым.

Райза постоянно ехала рядом с ним, маскируя его напряженное поле.

Держа повод двумя щупальцами, она поискала в седельной сумке свой плащ. В этот момент в нейгере послышался гулкий щелчок и Серджи закричал. Лошадь Райзы встала на дыбы, потом поскакала. Отряд окружили дикие джены в рваной одежде, они наступали с поднятым оружием и неблагозвучно выли.

Все ренсаймы и большинство проводников упали, пораженные ударом нейгера дженов. Товарищи стали целью множества стрел.

Райза соскочила с лошади, приземлилась на обе ноги и бросилась назад, в гущу боя, уворачиваясь от испуганных лошадей. Ей пришлось перехватить в воздухе несколько стрел, чтобы они в нее не попали, но она добралась до Серджи, который ехал за ней. Схватила его лошадь за узду и знаком велела ему спешиться.

— Пошли! — крикнула она, перекрывая шум битвы, и отвела его в центр группы, собирая по пути всех, кто способен сражаться.

Эмстед кричал:

— Веем спешиться! — Лошади давали защиту от стрел.

Из укрытий показывалось все больше диких дженов. Перекрывая их крики, Райза объяснила:

— Они использовали удар дженов. Снижайте напряжение их полей, когда они начнут приближаться. Разоружайте их — но не причиняйте им вреда! Джены слишком ценны, чтобы тратить их зря.

Путники заняли круговую оборону, саймы принялись перехватывать стрелы, проводники стояли сразу за ними, захватывая нападающих и делая их поля безвредными. А затем натренированные в боевых искусствах джены обращали нападающих в бегство.

Никто не усомнился в праве Райзы на руководство, но прошло какое-то время, а новые дикие джены все время прибывали, да и те, кто убежал, начали возвращаться. Дождь стрел не редел. Райза начала сомневаться в способности отряда выдержать натиск этих голодных и недисциплинированных хищников.

Эмстед, Мэдисон и Джессон вместе с людьми Дара обезоруживали нападающих, и груда оружия на земле непрерывно росла: кинжалы, хлысты, луки, ржавые ружья, которые дикие джены использовали как дубинки, даже цыганский телескоп. Амбру, едва пришедший в себя после удара дженов — он раньше никогда такого не испытывал, — теперь помогал Серджи гнать дженов к Райзе.

— Амбру, не позволяй им… — Она пыталась предупредить мальчика о том способе, которым джены могут убить сайма, но он, меньше недели назад пережив потребность, не поддавался соблазну полей дженов, хватал их не за предплечья, а за кисти, заводил руки за спину так, чтобы Райзе было удобнее с ними справляться.

Райза начала чувствовать напряжение: ей приходилось без перерыва отнимать селин у одного джена за другим. Серджи получил царапину: ржавым ножом размахивал буквально ребенок; девочка кричала и извивалась в руках Серджи, пока Райза не вырвала из ее сжатого кулака оружие. Она бросила кинжал на землю, злиннила девочку, и все внутри у нее заболело от этой трагедии. Но она смогла лишь как можно мягче послать это существо назад к скалам.

На них обрушилась новая волна нападающих. Райза понимала, что ее вторичная система приняла слишком много селина. Нападающие намного превосходят их численно, и долго держаться они не смогут.

— Ускоряйтесь! — закричала она. — Тратьте селин!

Скоро обороняющиеся были окружены нейгерической дымкой, которая мешала им злиннить на большое расстояние.

Прогремел выстрел, разорвав окружающее поле. Эмстед, видевший, как дикий джен сзади прыгнул на проводника, выстрелил точно в цель. Джен закричал, от его нейгера в дымку, кровь и брызги мозга распространялся шок смерти.

Внимание Серджи было отвлечено, и Райза приняла этот шок своей первичной системой, испытав страшную физическую боль.

Эта боль, потребность, слишком большое количество селина во вторичной системе — все это привело к тому, что ее первичная система утратила контроль над вторичной. Она вцепилась в Серджи, пытаясь быстро перевести селин из вторичной системы в первичную и не думая о том, как это испортит их передачу.

Но она все равно не смогла уравновесить свои системы. Почувствовала, как тело ее изгибается в судорогах, и начала терять сознание. Никогда еще она не испытывала такого. Серджи опустил ее на землю, и она перестала воспринимать схватку.

И тут Серджи взял ее в позу передачи, прижался губами к ее губам и все свое внимание направил на то, чтобы контролировать потоки ее организма.

Это не их стиль. Он так не делал после того, как она прошла разъединение, и поэтому она совершенно не ожидала, что он неумолимо заставит ее получать передачу.

Под его контролем рос ее интил, первичная система раскрылась перед потоком селина. Райза не могла контролировать скорость поступления — но она была очень высокой. И как это было приятно! Шувен! Ничто не может быть таким восхитительным…

Каждое великолепное ощущение, которое пробуждал селин Серджи, влекло за собой другое, еще лучше. Райза злиннила, как ее чувства откликаются на все ощущения, которые порождал в ней Серджи. Он так был поглощен этим взаимным процессом, что даже ослабил свою хватку.

Скорость потока все возрастала, и Райза не могла противиться и испытывала огромное удовлетворение. Только — в самое последнее мгновение высшее блаженство, благодать передачи ускользнуло от Серджи.

Первичная система насытилась, переполнилась, внутренний хаос стих. Райза наконец настолько овладела собой, что смогла дать знать Серджи, что тот должен передать контроль ей. Серджи, в агонии неудовлетворенности, подчинился. Но она не может оставить его в таком положении. С огромным усилием, с таким же, с каким она высасывала селин из диких дженов, Райза в последний раз приникла к источнику и пила селин со всей возможной скоростью.

В этом общем усилии произошло нечто подобное тому, как после крутого подъема закладывает уши. Неожиданно на все органы чувств обрушилось окружающее поле, но Райза, как всегда после передач Серджи, насытившись, перешла в гипосознание, не воспринимала поля — только ощущала, как острые камни впились ей в спину. Вес Серджи препятствовал ее кровообращению, его борода щекотала ее загорелое лицо, дикие джены пытались прорваться сквозь их оборонительные линии, и Райза поняла, что Серджи не обращает внимания на окружающее. Глаза его были закрыты, на лице выражение, которое никогда не бывает с другой женщиной. Он целовал ее и не мог остановиться.

— Серджи! — выпалила она. — Не здесь! Не сейчас!

Она оторвала от него свое лицо, и Серджи открыл глаза.

— Райза? — отчаянно произнес он.

Она едва выдерживала боль в его голосе и радовалась тому, что не может злиннить.

— Да, дорогой, это было замечательно, но закончим позже, понимаешь?

Однако он не понимал — не понимал до тех пор, пока четверо орущих диких дженов не напали на Амбру. Оборонительное кольцо было разорвано, Амбру звал на помощь. Он лежал на теле ренсайма из Дара.

Серджи с диким взглядом схватил ржавый нож, которым его ранили, и вскочил. Защищая свою подругу, он стал таким же зверем, как и нападавшие джены. Райза заставила себя перейти в двойное сознание, тоже встала и осмотрелась.

Четверо диких дженов сосредоточились на Амбру, и их поля угрожающе усиливались. Прежде чем Райза смогла среагировать, джены одновременно ударили своими полями, и она едва не потеряла сознание. Но все же удержалась и злиннила своеобразный спектр реакций проводников, ренсаймов и бывших джанктов. Разнообразие этих реакций поразило ее, как могло бы поразить Клида. Придя в ярость от своего бездействия, она обратилась к Амбру. Мальчик, парализованный, пришедший в ужас, лежал на земле, напрягался, пытаясь злиннить, и не мог. Он был в состоянии жесткой потребности. И сенсорная депривация, невозможность воспользоваться своими чувствами, не позволяла ему принимать селин.

Посчитав Амбру мертвым, четверо дженов, размахивая ножами, нацелились на Серджи и Райзу. Серджи обезоружил самого рослого из них, схватил и прижал нож к его горлу. Райза никогда не видела Серджи в таком гневе после передачи. Она бросилась вперед с криком:

— Сдавайтесь, или мы прикончим его!

Остальные трое остановились. Джен, которого держал Серджи, извивался в его руках и кричал:

— Нет! Хватайте их!

Джены с криками начали угрожающе приближаться к Райзе.

Вот они набросились на нее. Амбру пришел в себя и под воздействием потребности напал на одного из дженов в режиме убийства. Глаза джена широко раскрылись, но поле его не дрогнуло и он встретил щупальца Амбру вытянутыми руками. Райза решила, что Амбру погиб. Остальные два джена, отвернувшись от Амбру, как от живого мертвеца, испустили дикие крики. Схватка остановилась.

Пленник перестал биться в стальных руках Серджи. Кровь окрасила нож.

Наступила тишина, и Райза наконец поняла, что джен, который умирал в руках Серджи, был предводителем нападавших. Он умер. Амбру и его дикий джен смотрели друг на друга, застыв в послепередаточном приспособлении.

Один из диких дженов закричал:

— Они превратят нас в живых мертвецов! Спасайтесь!

Джены бросились бежать, прячась в скалах.

Серджи опустил мертвеца, упал на его тело и, не в силах справиться с собой, заплакал.

— Я не хотел его убивать!

Райза никогда не видела у Серджи такой постреакции.

Тот джен, который напал на Амбру, сейчас тщетно пытался вырваться из его рук и щупальцев, но Амбру лишь сильнее сжал его.

— И не пытайся! — сказал он и переменил хватку таким образом, чтобы джен не доставал его.

— Так ты не мертв! — воскликнул молодой джен. — Ты даже не потерял сознание! — Он осмотрелся, взгляд его скользнул по Райзе, поддерживавшей Серджи, перешел на других дженов отряда. — Вы… вы из общин!

— А почему ты не мертв? — спросил у него Амбру. — Ты ведь не товарищ.

— Еще нет. Сектуиб говорил мне… — Он неожиданно всхлипнул и разрыдался.

— Позаботься о нем. Амбру, — приказала Райза. — Не причиняй ему вреда, но и не отпускай!

Она склонилась к Серджи и попыталась вырвать из горестного состояния. Наконец он, ошеломленный, но постепенно приходящий в себя, присоединился к ней. Два джена и один ренсайм погибли. Все остальные завтра смогут продолжить путь.

Райза занялась треснувшим ребром Эмстеда. Он спросил ее:

— Как они смогли незаметно подобраться к нам?

— Они выросли с саймами и знают, как маскироваться за этими скалами. Камень — хороший изолятор. — Она показала на окружающие камни. — Вероятно, заметили нас с вершины того холма и ждали здесь в засаде.

— Да… они захватили нашего ушедшего вперед разведчика, — сказал Эмстед. — Я велел похоронить его с остальными. А что нам делать с этим пленником?

— Не знаю. Сначала допросим его.

Парень сидел у костра, Амбру внимательно наблюдал за ним, оба пили трин-чай. Они примерно одного возраста, даже одного роста, потому что голодный джен не оброс еще взрослыми мышцами, а Амбру еще только обретал худобу и жилистость сайма.

— Как тебя зовут? — спросила Райза.

— Бай амбров Кирет, — ответил тот и, сдерживая слезы, добавил: — Просто Бай. Кирета больше нет. — Он посмотрел на Райзу, на Серджи, на Эмстеда. — Говорили… что уничтожены все общины! — Он снова заплакал и стал сердито утирать слезы. — Шен этих джанктов! Я поверил им и хотел убить их всех до единого!

Кирет — одна из тех общин, которые по приказу правительства уничтожены несколько недель назад. Бай, установившийся всего четыре месяца назад, смог убежать; но был уверен, что убежища для него нет. Предательское состояние Райзы и Серджи — состояние постреакции — заставило их сердца широко раскрыться перед историей этого мальчишки. Кирет — одна из общин на северо-западе Найвета, в дне пути отсюда. Обитатели Кирета сначала услышали о разрушении и конфискации Орзела, на следующий день — о Тринане, а потом вслед за беженцами из других общин на Кирет обрушились отряды джанктов.

Отрезанные армией Найвета от остальной территории, жители Кирета хотели бежать на северо-запад, но получили известие, что там все разрушено. И вот, вместе с беженцами из Орзела и Тринана, они приготовились обороняться.

— Солдат джанктов были многие сотни! — рассказывал Бай. — Он подожгли наши ворога, перебили всех саймов и товарищей, а остальных дженов захватили для продажи. Они сказали, что такой же участи подверглись все остальные общины, и я им поверил!

Он, всхлипывая, закрыл лицо руками. Амбру накрыл его руки своими.

— Никогда не верь джанктам, — посоветовал он. — Они старались запугать тебя — чтобы убийство вышло хорошим.

Бай в гневе отбросил руки Амбру.

— А как же ты? Ты сегодня пытался убить меня!

— Нет, не пытался, — ответил Амбру. Райза злиннила, что он говорил искренне. — Я дал тебе отличную передачу, вот что я сделал. Я не джанкт. Никогда не убивал и никогда не убью!

Райза не стала разъяснять Амбру, что Бай спас ему жизнь.

— Это… это моя первая передача, — признался Бай. — У нашего проводника из-за всех этих неприятностей не было времени работать со мной. Я дважды был донором. Сектуиб сказал, что у меня есть потенциал, но тут пришли джанкты.

Бая, еще двух дженов и шестерых детей из Кирета продали дилеру. В дороге четверо из детей умерли. Двух дженов из Кирета продали, остались только Бай и двое детей. Дети погибли во время нападения диких дженов, которые перебили саймов, освободили дженов и ограбили караван. Лишенные разума джены из загонов для них бесполезны, но они отыскали Бая и поняли, что он способен соображать.

— Мне нужно было доказать, на что я способен, — объяснил Бай. — Они ведь были гораздо круче меня. — Он посмотрел на Амбру: тот тоже вырос на городских улицах и умел постоять за себя. — Я хотел убивать джанктов, как они убили… поэтому я присоединился к ним.

Он закрыл глаза, сдерживая слезы.

— Джанкты сожгли мой дом. Я видел, как они убили мою мать! Двое из них схватили нашего сектуиба, и они… они…

— Они его прикончили, — мягко сказала Райза. — Хватит.

— Они били его хлыстами… били по рукам, пока не разорвали в клочья его латерали — и оставили умирать у дороги. Повесили надпись: «Он укрывал дженов». — В глазах мальчика появилось умоляющее выражение. — Вы должны понять! У меня были причины убивать джанктов!

— Понимаю, — ответил Амбру. — Мои… родители. — Последнее слово он произнес с отвращением. — Они бросили меня во время перехода. Тот, кто бросает человека во время перехода, тот лорш, верно, Бай? Все джанкты лорши.

Бай кивнул и продолжал свой рассказ. Не в состоянии проявить себя в физическом отношении, он предложил поделиться тем, что знает о манипуляциях с нейгером. Он хотел научить удару дженов — и ему казалось, что он научил этому своих новых друзей, потому что им удалось уложить всех саймов в двух предыдущих караванах. Когда сегодня эта техника подвела, он уговорил предводителя вчетвером окружить одного сайма и сжечь его системы. Некоторые из жертв предыдущих нападений падали, как упал Амбру, и Бай считал их мертвыми, но джены никогда не задерживались, чтобы посмотреть, действительно ли саймы умерли. Они просто перерезали им горло, а потом забирали вещи и продукты.

— А сегодня… просто не сработало!

Райза попыталась вспомнить, что чувствовала во время двух нейгерических ударов. Это не удар дженов, но что-то очень к нему близкое. Потом вспомнила, какое острое у нее было восприятие после передачи. Клид смог бы в этом разобраться? Она никогда не обращала внимания на такие подробности… считала, что тут нечего изучать.

Пока она размышляла об этом, разговор продолжался. В основном вели его два молодых человека. Бай спрашивал:

— Из какой вы общины?

— Из Кеона.

— Из Зеора.

— Из Горных Колоколов.

— Из Имчоли.

— Из Имила.

— Это все, что от них осталось? — спросил удивленно Бай.

— Нет, — ответил Серджи, — мы только представляем наши дома. По-прежнему функционирует много общин, и ты найдешь в одной из них убежище. Но сегодня ты должен отдохнуть. Завтра решим, что с тобой делать.

— Еще один вопрос, — сказал Харрис Эмстед. — Почему ты не бежал к границе, освободившись от джендилера? Хотел отомстить?

— Если нет общин, все саймы становятся джанктами, — ответил мальчик. — Какой смысл прятаться на территории дженов, если саймы перебьют всех своих дженов, а потом явятся за нами? Я не думал, что проживу здесь долго, но считал, что все это совершенно бессмысленно. Ведь скоро наступит Зелеродов Рок.

Глава пятнадцатая. «Кого вы называете Фаррисом?»

Потребовалось еще четыре дня, чтобы добраться до территории дженов, четыре однообразных дня на однообразной местности под все усиливающейся жарой. Наконец, оглядываясь, Райза не могла в туманной дымке разглядеть даже намек на горы.

Как сайм, она знала, что способна вернуться в Столицу без карты, но ее захватило то, как Эмстед пользуется картой и компасом. Он как будто не хуже ее знал маршрут.

Первый день Серджи ехал молча и сгорбившись. Он по-прежнему был в шоке от того, что прикончил дикого джена. Они с Райзой не завершили свою постреакцию; даже если были бы в настроении для этого, всю ночь после нападения помогали раненым, готовили их к завтрашнему пути.

Следующую ночь они провели в путевой станции. Здесь их догнал посыльный с официальными полномочиями Тектона. Райза написала отчет о нападении диких дженов и отправила назад вместе с посыльными, Амбру, Баем и двумя дженами, раны которых не позволяли им продолжить путь.

Пока она писала письмо Клиду, Серджи спросил:

— А что может сделать Тектон? Если примет этих детей, правительство обвинит его в укрывательстве дженов.

— Не знаю, что может сделать Тектон, — ответила Райза, — но вскоре армия Найвета уничтожит диких дженов.

Гнев в собственном голове ей очень не понравился. Она положила перо. Серджи лежал на кровати, держа в руках письмо их сына Мора, написанное два месяца назад. В письме рассказывалось о том, как хорошо идет торговля с Найветом, как выросла прибыль, урожай хороший, продукция металлических мастерских отлично расходится. Райзу раздражало, что эти новости не подбодрили Серджи, как она надеялась.

Через день после передачи — и какой передачи! — нельзя испытывать депрессию и раздражение!

Но она и сама боролась с приступами необъяснимого гнева. Опираясь подбородком на руку и пожевывая конец дорсального щупальца, Райза анализировала свои реакции. Она теряет нить разговора, постоянно анализирует поля, как какой-нибудь Фаррис…

«Или как начинающий проводник!» Затеряться в новом ощущении окружающего поля совершенно нормально для только что определившегося сайма, в особенности для проводника. Так было и с ней после первого убийства… когда она пугала отца неожиданными сменами настроения: от безграничной радости от каждого нового открытия до глубочайшей депрессии и тоски после необычных кошмаров.

Так было всего несколько дней и больше никогда не повторялось. Райза снова стала той сильной, устойчивой личностью, какую воспитал Морган Тиг. Но теперь… в ее сознании эти синдромы связывались с превращением в джанкта, с убийствами. «Что ж, я больше не джанкт. Просто сейчас я, кажется, злинню гораздо больше и глубже, чем раньше».

Она легла и прижалась к Серджи. Он смотрел на письмо, но не читал.

— Кажется, Мор руководит Кеоном не хуже нас, — осторожно сказала Райза. Ответа не было. — Серджи!

Он как будто вытащил себя откуда-то. Посмотрел на жену, словно спрашивая себя, что она здесь делает, потом сказал:

— Райза… я просто не могу. Прости. Сегодня от меня никакого толка.

— О чем ты говоришь? О, ради бога… я тоже не хочу заниматься любовью. Но я хотела бы вернуть себе своего мужа. Серджи, что случилось?

— Я убил этого дикого джена. Я хотел убить их всех, потому что они напали на тебя.

— Чтобы защитить меня.

— Я хотел их убить, — настаивал он. — И все же… Ведь я вполне мог быть одним из них. И наш сын тоже!

— Нет, ты не мог, — ответила она, гладя его руку.

— Только потому, что родился в общине! Не прошло и десяти лет, как милиция Залива вычистила последних диких дженов из развалин вблизи Ланты! Если бы я убежал туда, то стал бы таким же, как этот бедняга, которого я убил.

— А если бы родился саймом за пределами общины, стал бы джанктом… как я.

Он вздохнул и обнял ее.

— Я не это имел в виду. Прости, Райза.

— За что простить? За напоминание о том, что о такой прекрасной жизни я и мечтать не могла? Но я никогда не прощу тебя, если ты лишишь меня моего возлюбленного товарища.

— Ничего не могу с собой сделать, — с горечью ответил он. — Когда вчера давал тебе принудительную передачу, я совершенно утратил самоконтроль. Я никогда больше не буду доверять себе, так как же можешь доверять мне ты?

— Если я не смогу тебе доверять… если мы не восстановим нормальные отношения… это будет концом света.

— Считаешь, я об этом не думал? Ты должна быть в лучшей форме для важнейшей встречи саймов с дженами. Такой важной не было с того времени, как Раймон Фаррис отыскал своего Первого Товарища. А я испортил нашу передачу…

— Серджи! — Она отодвинулась и посмотрела на него сверху вниз. — Как это испортил? Она была великолепна! Я как будто вернулась к нашей самой первой передачи… но эта была еще лучше!

— Я себя совершенно не контролировал, — повторил он.

— Ты говоришь о конце? Ты не получил удовлетворения, потому что я не могла принять весь твой селин. Но это моя вина, а не твоя. Я не отвергала тебя. И хотела тебя удовлетворить — полностью.

— О, ты меня удовлетворила, — ответил он и с отвращением добавил: — Если бы ты не вырвала меня из постреакции, я бы взял тебя прямо тут же, на земле, как собака! А когда этот животный инстинкт не был удовлетворен, я страшно разозлился. И бедняга дикий джен оказался у меня на пути.

Она порылась в своих воспоминаниях.

— Но ведь ты не убил этого джена.

— Нет? А кто же вонзил в него нож?

— Он сам. — Прежде чем он смог возразить, она настойчиво продолжила: — Я злиннила это, Серджи. Ты просто удерживал его. И забыл, как ты силен: ведь ты всегда сравниваешь себя с саймами. Но этот джен знал только, что его держит тоже джен, и все время ожидал, когда ты устанешь и отпустишь его. Он извивался, надеялся, что твоя рука ослабнет и он сможет убежать. А вместо этого наткнулся на нож.

Серджи покачал головой.

— Ты не можешь читать мысли.

— Не могу, но могу тебе точно сказать: ты не двигался.

Он смотрел на нее темными глазами, окутал ее своим полем — в глубочайшей интимной ласке.

— Ты веришь в это.

— Это правда. Спроси других проводников.

— Но с нами нет проводника Фарриса, — профессиональным тоном ответил ее муж, — а никто другой не может так злиннить нервные импульсы и рефлексы.

— Шен и шид! — взорвалась Райза. — Ты и этот твой шедони-проклятый Фаррис! Я злиннила абсолютно точно! Что бы ты ни сделал со мной вчера, я злиннила не хуже проклятого Фарриса! Неужели после Мюриин ты хочешь для себя Фарриса?

Его поле мгновенно вспыхнуло отрицанием, негодованием, гневом. Но вот в нем медленно начало возникать новое ощущение, изгоняя все остальное, и Серджи наконец рассмеялся. Он согнулся и захохотал.

Райза оскорблено отодвинулась от него.

— Это вовсе не смешно! — То, что именно Серджи смеется над ней, действовало ей на нервы, но он не останавливался. Он смеялся все громче, и ее отчаяние перешло в гнев. — Серджи, да что это с тобой?!

Он с трудом ответил:

— Ты считаешь Фаррисов заразными!

Неожиданно она взглянула на себя его глазами: получается, она с этими Фаррисами одним миром мазана! Рот ее скривился, диафрагма напряглась, и Райза тоже рассмеялась.

Они смеялись вместе, и это было замечательно. Поля их переплелись, они снова стали единым целым.

Наконец, со слезящимися глазами, с болью в боках, Райза с трудом выдохнула:

— Серджи, остановись! — И когда он не проявил никакого желания остановиться, она сделала знак пальцами — знак в их личном коде. — Я сама не могу остановиться. Помоги мне выйти из гиперсознания.

У Райзы закружилась голова, ее слегка тошнило. Но иррациональная сила, определявшая взрывы в ее характере, ослабла.

— Серджи, перестань смеяться!

Это был приказ, и он сразу его исполнил, собрался, как всегда в чрезвычайных ситуациях. И цикл разорвался.

Райза встала с кровати, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо на одном уровне, но система поддержки равновесия в пространстве ей изменила, и ей пришлось, чтобы не упасть, вцепиться в плечо Серджи.

— Не нужно было выбивать меня из гиперсознания с такой силой!

— Выбивать? Райза, я просто восстановил, как всегда, твое равновесие. Постараюсь всегда понимать тебя верно.

В сознании Райзы начало вырисовываться нечто определенное. Она сильней всего раздражается, когда с ней работает Серджи.

Райза облизала пересохшие губы и призналась:

— У моего раздражения есть и другая причина, помимо сексуальной неудовлетворенности, и это очень плохо.

И она начала перечислять все, что ее раздражало, как она истощала свои эмоциональные возможности при его прикосновениях.

— Нет, — закончила она, — на самом деле я не думаю, что ты пытался сделать из меня еще одного Фарриса. Но что-то с нами произошло, Серджи, и я больше не могу это выдерживать. Мы должны помочь друг другу.

Лицо Серджи приняло профессионально серьезное выражение. Райза неожиданно перешла в состояние активности обеих своих систем восприятия. Комната вокруг нее закружилась, и Райза с нечленораздельным возгласом ухватилась за Серджи. Он обнял ее, а она снова перешла в гиперсознание. Однако прежде чем смогла реагировать, вернулась в состояние активности обоих сознаний. И закричала:

— Сделаешь со мной так еще раз, и меня вырвет!

— Шен! Так это правда!

— А ты считаешь, я тебя обманывала?

— Нет, — торопливо ответил он, пытаясь ее успокоить. — Сейчас ты не ошибаешься. Райза ты стала гораздо чувствительней, чем раньше! Ты не шутила: мне пришлось обращаться с тобой гак, словно ты Фаррис!

Она лежала в его объятиях, купалась в его целительной силе.

— Может, это ты стал сильней? В этом месяце твое поле взвивается к небу.

— Но не тогда, когда это происходит с тобой. И сейчас оно приближается к нулю. Вероятно, что-то произошло с нами обоими. Спросим Клида… — Он смолк, словно ожидая ее взрыва, но Райза не почувствовала ни следа раздражения. — А пока я буду стараться изо всех сил, но ты должна меня потренировать, Райза.

Когда они впервые встретились, он уже был Первым Товарищем Кеона и казался таким же мудрым и искусным, как древние. Именно он учил ее мастерству проводника.

— Не знаю, смогу ли я…

— Ты только показывай мне свои реакции, позволь практиковаться на тебе и предоставь остальное мне. Но пусть у нас больше не будет таких дней. Ничего не скрывай от меня, Райза, даже если считаешь, что я с этим не справлюсь.

— Хорошо. Если мы с тобой не сможем общаться, мир, который мы построили, Залив и Кеон — это все придет к концу.

На четвертый день пути по однообразной равнине они пересекли цепь пирамид из нагроможденных друг на друга камней. Эта цепь уходил к горизонту в обе стороны — на восток и на запад — и означала границу между территориями саймов и дженов. Больше ничего Внешнюю территорию — территорию дженов — от Внутренней не отличало. Путники пересекли границу. Райза и Серджи ехали впереди, оставив за собой весь караван. Долгие часы езды они практиковались в осуществлении своих различных функций. По мере того как росло напряжение поля Серджи, он учился применять все более легкие прикосновения, пока наконец не рассмеялся:

— Мне кажется, сейчас ты действительно читаешь мои мысли! Я никаких усилий не прикладываю, просто подумаю о чем-нибудь — и ты уже реагируешь!

Казалось, этот эффект двусторонний. С того самого взрыва, когда джанкты уничтожили сталеплавильную фабрику Кеона и Серджи частично оглох, Райза привыкла всегда находиться с той стороны от него, где он лучше слышит, она всегда говорила с ним, глядя ему в лицо, и часто повторяла сказанное. Но теперь он как будто понимал ее без усилий, и это не было связано с улучшением его слуха: голоса других людей он по-прежнему слышал плохо.

Время от времени они проезжали покинутые фермы — покинутые не из-за засухи, а из-за страха: рейды в этой местности случались все чаще. Поля пшеницы теряли зерно, но никто его не убирал. Другие поля были сожжены. И Райза гадала, естественные ли это пожары или кто-то сознательно сжигал их, чтобы лишить укрытия и корма для скота.

Она ехала впереди и злиннила — злиннила на мили вперед, дальше, чем когда-либо в жизни. И наконец уловила хаотический нейгер большого количества дженов — это их армия. Эмстед ехал рядом с ней.

— Если армия не переместилась… — начал он.

— Она не переместилась. Она впереди в двух часах езды отсюда.

Делегация Тектона остановилась, все спешились и превратили свой невзрачный караван в нарядный праздничный парад. Лошадей вычистили так, что их шкура блестела. Сразу стало ясно, что все лошади породистые. Все оделись в цвета своих общин, набросили на себя плащи. И спрятали все оружие.

Эмстед снова надел свой полевой офицерский мундир. С белым флагом в руке он поехал впереди, за ним Райза, которая вела за собой вьючную лошадь с подарками, Серджи с флагом Кеона и представители остальных общин, каждый со своим флагом. Общее впечатление складывалось поразительное — и нисколько не воинственное.

Они нескорым шагом ехали час, другой. Райза злиннила, что за ними наблюдают, но им позволили увидеть лагерь — в нескольких милях впереди на плоской равнине, прежде чем к ним с нацеленными ружьями не подъехали с разных сторон два патруля. Делегацию окружили.

Райза приказала остановиться, и все высоко подняли пустые руки: Эмстед объяснил, что таков знак мира у дженов. Райза решила, что это делается, чтобы показать отсутствие щупальцев — она напряглась, вспоминая, как однажды их с Серджи именно так захватили.

Командир патруля подъехал к Эмстеду. Его нейгер был в смятении: офицер не ожидал увидеть полковника своей армии, ведущего группу саймов и дженов. Он нерешительно отдал честь.

— Сэр?

Эмстед ответил на его приветствие.

— Полковник Харрис Эмстед, Юго-восточная группа, к генералу Мэдисону.

— Мы… мы не ожидали вас, сэр, — сказал молодой лейтенант. Слова его прозвучали как вопрос.

— Генерал Мэдисон будет знать, зачем я здесь, — ответил Эмстед. — Передайте ему, что я вернулся с территории саймов, выполнив задание. Эти люди друзья — они под мирным флагом приехали предложить союз.

— Прошу прощения, полковник, — сказал лейтенант, — но, может, вам лучше самому передать сообщение генералу?

Эмстед не посмотрел на Райзу. Ему нужно было поддерживать впечатление, что он командует группой, а не действует по приказам саймов. Поэтому Райза сама сказала:

— Мы подождем здесь.

Она радовалась тому, что джены не могут прочесть, в каком она ужасе.

Эмстед уехал с лейтенантом. Остальные солдаты остались, продолжая караулить путников. Группа из Тектона молчала. Время шло… и у Райзы начало разыгрываться воображение. Она доверяла решению Эмстеда одному повидаться с его старым другом, но что, если положение изменилось? Предположим, Эмстед был объявлен преступником и его бросили в камеру, даже не выслушав? Или генерал привел какие-то доводы, которые снова настроили Эмстеда против саймов?

Наконец лейтенант вернулся за ними, и солнце уже отбрасывало длинные тени, когда они подъехали к лагерю — огромному палаточному городу. Судя по нейгеру, здесь тысячи человек, но только немногие из них, занятые своими делами, останавливались, чтобы взглянуть на путников. Лагерь не поднят по тревоге, как бывает, когда появляется враг. Это свидетельствовало о том, что Эмстеду удалось убедить генерала.

Их привели к большой палатке — жилому помещению и рабочему кабинету под одной крышей, разделенными перегородками. Эмстед стоял снаружи с высоким мужчиной своего возраста, с редеющими каштановыми волосами, с тем же ощущением собственного достоинства в нейгере, которое привлекало Райзу в полковнике.

Но у него не было опыта Эмстеда, и поле его было пронизано недоверием и осторожностью. Райза спешилась, стараясь не делать резких движений. Эмстед представил ее и дал ей возможность представить подарки, сказав ей, что уже рассказал генералу о том, что такое общины.

— А вот и доказательство, генерал, — сказал он. — Этот джентльмен муж Райзы. Она сайм, а он джен, и у них двое детей. Поэтому они могут понять вашу тревогу…

Услышав это, из группы Тектона вышел Джо Мэдисон — и Райза ощутила потрясение, удивление, радость и страх отца.

— Джо!

— Отец. — Юноша отдал честь. — Генерал Мэдисон, сэр! Рядовые Джо Мэдисон и Уильям Джессон просят выслушать их, сэр!

Мэдисон с трудом глотнул комок в горле и ответил:

— Конечно. Каждый солдат этой армии имеет право на то, чтобы его выслушали. Я выслушаю вас завтра.

— Прошу прощения, генерал, — прервала Райза, — но то, что скажут Джо и Билл имеет непосредственное отношение к причинам нашего появления здесь. Мы должны поговорить все вместе — и немедленно. Времени не осталось: нам известно, что с северо-запада сюда приближается большая группа вольных рейдеров.

— Мы это знаем, — ответил Мэдисон. — И готовы их встретить, как можете убедиться сами.

— Никто не может быть совершенно готов к встрече с вольными рейдерами, генерал. Но вы можете стать более сильным и более готовым. Ни одна армия не в состоянии выигрывать сражения на основе ложной информации.

И она представила свои официальные полномочия — документ, скрепленный многочисленными печатями, на котором имя генерала было написано по-английски.

Их пригласили в палатку генерала. Вся группа не поместилась бы в ней, поэтому для переговоров остались Райза, Серджи, Эмстед, молодые солдаты джены и еще два проводника. Мэдисон распорядился приготовить палатки для остальных членов делегации, а сам вместе с группой переговорщиков вошел внутрь. За ними последовали пять охранников, и Райза знала, что еще двадцать вооруженных людей снаружи окружили палатку. Принесли раскладные стулья; охранники остались стоять.

Когда все разместились, Райза без всякого предисловия начала:

— Некто Вэлри Одли под пыткой сообщила вам ложную информацию, генерал Мэдисон. Вы сами знаете, что пленник скажет вам все, что вы хотите услышать, лишь бы прекратить мучения. Мы знаем, что сказала вам Одли: что действиями вольных рейдеров руководит армия Найвета. Это была ложь, генерал Мэдисон. Никто ими не руководит; именно поэтому их и называют вольными рейдерами.

— А откуда мне знать, что вы не лжете?

— Я рассказываю вам правду — а вы можете послать разведчиков, чтобы проверить мои сведения. Такой огромной банды, какая идет на вас с севера, на этом континенте еще не видели. Вашу армию она превосходит по численности в пропорции десять к одному. Как можно руководить этой толпой людей, не признающих никаких законов? Ведь они берут все, что хотят, и уничтожают остальное.

Райза злиннила, что ее сведения об армии Найвета совпадают с информацией, уже известной генералу, но размеров банды рейдеров он не знал и не готов был поверить ей.

— Территория Найвет не меньше вас хочет остановить эту банду, — продолжала она. — Возможно, вы не знаете, северо-западная территория саймов пала.

— Мы слышали об этом. Теперь оттуда нападают на нас.

— Да, беженцы, пытающиеся добраться до Найвета или Залива. Но понимаете ли вы, что это значит — пала вся территория? Когда правительство не может предоставить дженов, все люди — абсолютно все — вынуждены охотиться. Последние лихорадочные усилия правительства этой территории были опрокинуты вторжением вольных рейдеров. И жителям ничего не оставалось, как бежать… или самим стать рейдерами. И вам — так же, как и нам, — когда они проникнут на вашу территорию, предстоит столкнуться со всем выжившим населением территории саймов, превратившимся в рейдеров.

Она помолчала, давая возможность усвоить сказанное. Эмстед наблюдал за лицом своего друга и, как раз когда Райза злиннила, что пора поторопить генерала, спросил:

— Джо, разве вы не посылали разведчиков, чтобы определить размеры банды?

Генерал кивнул.

— Но они не вернулись. Три группы с интервалом в две недели, и ни одна не вернулась.

— Что ж, — сказа Райза, — вот информация, которую они сообщили бы вам, если бы могли вернуться.

Серджи достал из своей сумки тактическую карту и расстелил ее на столе перед Мэдисоном. На карте были четко обозначены позиции его армии и наступающих рейдеров.

— Почему вы мне это показываете? — спросил Мэдисон.

— Чтобы убедить вас, что мы говорим серьезно. Если мы с вами не договоримся о сотрудничестве, умрем все.

Генерал решил, что она говорит о рейдерах, а она позволила ему изучить карту, и только потом передала письмо Клида, украшенное печатями Зеора и Тектона.

Немного погодя генерал поднял голову.

— Этот Тектон… это правительство саймов?

— Нет, только общин, — объяснила Райза. — На территории Залива, откуда пришла я, все движется к тому, чтобы стать единой большой общиной, в которой саймы и джены будут жить в единстве и гармонии. Сейчас мы распространяем такой жизненный стиль и на территорию Найвет.

Она не стала уточнять, к каким жалким результатам пока привели их усилия.

Мэдисон разглядывал Райзу и Серджи.

— Вы не убиваете дженов?

— Никогда. Но многие саймы по-прежнему это делают; не стану вас обманывать. Однако мы достигли такого пункта, когда все саймы должны перестать убивать дженов, иначе человечество погибнет.

Мэдисон потер глаза и посмотрел на руки, лежащие на столе: руки дженов без щупалец, Райзы — со щупальцами.

— И вы думаете, я в это поверю?

— Это правда, отец, — заговорил младший Мэдисон. — Я там был. И я отдавал селин.

— Я тоже, — сказал Эмстед. — Саймам не обязательно убивать дженов, чтобы жить, — объяснил он. — Им нужна лишь энергия, которую мы производим в изобилии, и они научились забирать ее без убийства — и не причиняя боли. Это абсолютно безвредно.

Райза чувствовала, что Серджи хотел бы подкрепить эти слова.

И тут впервые за все время заговорил Билл Джессон.

— И они делают это не безвозмездно. — Он закатал рукав, показав шрам на бицепсе; он поворачивал руку гак, чтобы генерал смог сам увидеть: шрам идет вокруг всей руки. — Мы напали на дом этой леди. Они победили нас, конечно, но потом вылечили. Генерал, наш врач собирался отрезать мне руку; он сказал, что спасти ее невозможно. Но Райза спасла ее, и теперь она как новенькая!

— Билл прав, — сказал Мэдисон младший. — Когда саймы и джены действуют вместе, нет предела тому, что они могут совершить!

— Но время добиться этого пришло, — заговорил Эмстед. — Кризис гораздо глубже, чем просто нападение рейдеров. — Он начал рассказывать о вычислениях Эдивы, и генерал отпустил охрану. Эмстед продолжал, яркими красками описав увиденное на тропе Ардо. Потом Билл Джессон принялся объяснять суть вычислений, и в поле генерала ужас все усиливался.

Наконец, уже далеко за полночь, Райза сказала:

— Вот что несут нам эти вольные рейдеры!

Мэдисон больше не мог поглощать услышанное. Он откинулся на спинку и покрасневшими глазами оглядел делегацию Тектона.

— Не согласится ли кое-кто из вас, скажем, вы, мисс Райза, и вы, Гарри, отправиться в Новый Вашингтон и представить все это тем, кто действительно делает политику.

— Конечно, — ответила Райза. — Но у нас нет месяцев для формальной дипломатии.

Она злиннила за пределами лагеря нейгерическое возмущение.

Серджи спросил:

— Райза, в чем дело?

— Всадник… одиночка джен, уставший, испуганный…

Мэдисон не стал спрашивать, как она узнала, но направился к выходу. Теперь все услышали стук копыт. Уставший всадник остановил лошадь перед палаткой генерала, отсалютовал и заговорил, задыхаясь:

— Они идут! Едва не схватили меня! Их столько, что не сосчитать!

— Рейдеры саймы?

— Да, сэр! Идут с северо-запада, примерно в двух неделях пути. Покрывают всю равнину; пыль, поднятая ими, не рассеивается полдня. Их не меньше десяти тысяч…

Райза сказала:

— На севере зима приходит рано. Пора принимать самостоятельное решение. Генерал, вы ведь имеет право спасти своих людей, в то же время осуществляя свою миссию.

Глава шестнадцатая. Не хватает проводников

Клид шел по коридору отделения для саймов жертв перехода, и Валлерою приходилось ускорить шаг, чтобы не отставать от него. Отсутствие Райзы привело к такой перегрузке штата добровольцев, что обратились за помощью, и Клид отозвался на эту просьбу. Валлерой с радостью видел оживление на лице проводника: еще одна жизнь спасена, будущее еще одного человека стало светлей.

— Нам следовало прийти сюда раньше, еще когда здесь работала Райза, — заметил Валлерой.

— Да, но теперь мы опаздываем.

Голос Клида разносился далеко, и из дверей высовывались головы. Показался один из пациентов, которого накануне вечером Клид провел через переход и которому дал Первую Передачу. Лицо мальчика светилось от радости.

Клид поздоровался с новым саймом, осмотрел его пальцы, в гневе разбитые родителями, заставлявшими сына идти к Тектону, и заверил его:

— У тебя все будет в порядке. И если будешь регулярно приходить к нам, можешь не бояться истощения.

— Но мои родители, — возразил молодой человек. — Ведь они поверили лоршам. Правительство не станет платить им убийствами; почему вы не сказали им этого?

— Мне они бы не поверили, — ответил Клид. — И — мы существуем только потому, что правительство нас терпит. Мы здесь не противоречим правительству.

Мальчик серьезно кивнул.

— Держаться незаметно, но продолжать помогать. Дайте мне работу. Я тоже хочу помогать.

Это был один из самых тяжелых случаев, и штат Райзы не решался тревожить Клида, считая положение безнадежным. Но Клид спас мальчика.

— Лучше всего ты поможешь, если будешь ходить на уроки, — сказал ему Клид. — Пока не научишься читать, писать и считать, все равно не сможешь быть полезен. А когда научишься, мы найдем тебе работу. Ты прав: помощь нам нужна.

Он улыбнулся, окутав мальчика нейгерическим подкреплением. Валлерой был уверен, что не позже чем через неделю этот мальчик попросит принять его присягу Кеону.

Мальчик смотрел им вслед, а они торопливо пошли на совещание и все равно пришли с опозданием.

…потому что разумный человек не может так решительно повернуть на сто восемьдесят градусов. Женщина шпионка лжет.

— Наши лучшие проводники не нашли ни следа двуличия!

— Назтерай! — прервал обсуждение Клид. Он обратился ко всем со словом, которое означало «принесшие присягу общине».

Все удивленно повернулись к нему, и Валлерой догадался, что Клид вошел, не потревожив нейгер, хотя рядом с ним товарищ. Передача у них была неделю назад, и поле Клида достигло такого напряжения, что могло замаскировать поле Валлероя.

— Женщина говорит правду! — заявил Клид. — Она поверила в Зелеродов Рок и теперь на нашей стороне.

— Она шпионка!

— Была шпионкой. — Клид занял свое место за столом. — Для некоторых верность выше разума, именно из таких людей получаются хорошие шпионы. Но шпионов Совета такого типа мы давно разоблачили и устранили. Синда последняя, и она предпочла прислушаться к доводам разума. Известие о ее «смерти» уже дошло до Совета.

— Вы не имеете права действовать без одобрения комитета, — укорил один из присутствующих, пожилой мужчина.

— Комитет одобрил наши меры по повышению безопасности, — возразил Клид. — Очень важно, чтобы Совет не узнал о миссии Райзы: сотрудничество с организованными дженами подпадает под определение государственной измены. Поэтому решения должны приниматься только на закрытых заседаниях, а не там, где о них может узнать любой шпион. — Клид раскрыл папку с документами. — Однако вернемся к повестке дня сегодняшнего заседания.

Около часа обсуждали планы укрытия библиотеки Тектона в обширных подземельях, покупку лошадей на черном рынке, плату за импорт из Залива и предоставление убежища офицеру армии дженов, который бежал из тайного загона Совета под Столицей Найвета.

С этого заседания Валлерой отправился на другое: он был членом комитета по подготовке дженов к работе с джанктами. Начальный идеализм жителей общин быстро рассеялся при столкновении с садистскими склонностями рядовых джанктов. И так много участников программы отказались от нее, что Тектон не мог выполнять свои обещания, тем самым давая правительству предлог разграбить еще несколько общин.

Потом Клид вызвал Валлероя в отделение перехода, и здесь Валлерой всю ночь дремал на неудобном жестком кресле для передач.

На рассвете его разбудил шум. Похоже на то, что у пациента начался прорыв. Но комната была пуста. Край плаща Клида зацепился за дверь: проводник побежал к источнику шума. Торопливо сунув ноги в сапоги, Валлерой последовал за ним.

В конце коридора Амбру вырывался из рук регистратора и двух проводников: те не давали ему пройти в отделение, где его возбужденное поле могло привести к гибели пациентов.

Увидев Клида, Амбру перестал вырываться.

— Сектуиб Фаррис, его схватили! Вы должны помочь!

Валлерой вспомнил, что Амбру исчез вместе с отъездом Райзы, и Клид считал, что он отправился с ней.

Клид поднял Амбру на воздух, высвободив его из рук проводников.

— Обещай не идти туда, и я тебя опущу.

— Обещаю!

Клид отвел мальчика в вестибюль, где никто из родителей не ждал с тревогой новостей о своем ребёнке. Амбру непрерывно говорил о «нем», пока Клид не опустился в кресло и взором не остановил его словоизлияния. Валлерой встал за креслом Клида и принялся массировать ему плечи, одновременно успокаивая и расслабляя своим полем.

— Кто такой он? — спросил Клид.

— Бай!

Амбру принялся беспорядочно рассказывать о нападении диких дженов на отряд Райзы, пока Клид не пригрозил отправить его в школу, чтобы там его научили составлять толковые отчеты.

Разобравшись наконец в том, что пытался рассказать Амбру, Клид спросил:

— Так что же случилось с Баем?

— У городских ворот! Теперь эти воры джанкты требуют плату за пропуск в город. Они отобрали у посланника сумку с письмом Райзы и со всем остальным!

Валлерой похолодел. Неужели это ответный ход Совета на проведенную Клидом ликвидацию шпионской сети?

— Где сам посыльный?

— Не знаю. Его схватили! — Клид даже не моргнул. А Амбру настойчиво добавил: — И они схватили Бая. Сказали, что он теперь государственная собственность как бывший член общины Кирет, ставший диким дженом.

— Ты им об этом рассказал?

— Я? — Голос мальчика дрогнул. — Я не лорш!

— Успокойся, — сказал Клид, действуя полями.

Амбру постепенно успокоился и доверчиво спросил:

— Когда пойдем выручать его?

— Я не могу помочь Баю, — объяснил Клид топом, каким объявлял о смертельной болезни. — Любой проявленный к нему интерес только ухудшит его судьбу и приблизит конец.

— Так как же его освободить?

Клид молча покачал головой, глядя на дальнюю, лишенную украшений стену. Немного погодя Амбру молча попятился и ушел. И в возвращении позы уличного мальчишки, настороженного, готового в любое мгновение к отпору, как жертва, загнанная в угол и рассчитывающая только на себя, Валлерой увидел доказательство того, что Амбру считает себя преданным.

Немного погодя Валлерой позволил себе проявить любопытство.

— А что с Найвел?

Это с ней они работали всю ночь.

— Она будет проводником. Я уже направил ее на курсы подготовки. Прости, что не сказал об этом. — Он с трудом улыбнулся Валлерою: понял, что тот считал девушку умершей. — Нам стоит умыться. Завтракаем с библиотечным комитетом.

«Ну, по крайней мере поем за столом».

Но еда во время заседаний обычно вызывала у Валлероя несварение.

И это заседание не стало исключением. Валлерой делал вид, что ест, пока члены комитета обсуждали различные меры по спасению библиотеки.

Клид, казавшийся невозмутимым, выслушал всех, затем указал сильные стороны каждого из пяти планов.

— К завтрашнему утру я хочу увидеть объединенный план, в котором присутствовали бы все эти сильные стороны. Столица зимой может быть захвачена вольными рейдерами. Они используют книги, даже оригинальные издания Древних, как топливо!

Когда собравшиеся расходились, Клид остановил невысокого пожилого сайма, согнутого артритом.

— Джирар, нашли что-нибудь для меня по этому исследованию?

— О, да! — Старик помигал подслеповатыми глазами и порылся в своей изношенной кожаной сумке. — Вот она! Издание по меньшей мере столетней давности. Подарено домом Инвор.

— Никогда не слышал об Инворе, — удивленно сказал Валлерой.

— Это далеко на севере. Не знаю, существует ли еще их территория.

Валлерой много читал, но это издание не помнил. Небольшая книга в кожаном переплете хорошо сохранилась. Саймский шрифт архаичен, язык понять нелегко. Клид почтительно переворачивал страницы.

— Спасибо, — сказал он Джирару. — Верну завтра.

— Надеюсь, она поможет. Это все, что я смог отыскать по теме.

Разговаривая с самим собой, Джирар вышел.

Валлерой взял книгу из рук Клида.

— Но когда же ты сможешь ее прочесть?

— Сегодня ночью, — ответил Клид тоном, говорившим, что он просидит всю ночь без сна, если понадобится.

— Ты недостаточно отдыхаешь.

Сегодня Клиду предстояло присутствовать еще на нескольких заседаниях.

— Мы закрываем библиотеку. А исследование прерывать нельзя.

— Исследование чего?

— Нас. Как я и обещал. Если мы действительно близки к оруэну и если именно это вызывает твои проблемы, книга должна нам помочь. Но если это что-то другое… библиотека ничего не даст. Джирар знал бы. Именно он разработал систему индексов. Если в библиотеке ничего нет, значит, мы имеем дело с чем-то неизвестным.

Валлерой полистал книгу. Болезненное ощущение, которое он испытывал перед тем, как они попытались дать передачу Эдиве, теперь казалось ему чем-то очень незначительным.

— В библиотеке ничего нет о состоянии Эдивы?

— Там есть экземпляр наблюдений моего деда над «деликатными», но в других общинах делалось очень мало. Мне нужно описать случай Эдивы для библиотеки, прежде чем она закроется.

«Многое ли мы сможем сделать?»

— Скопирую ее таблицы.

Теперь Валлерой понимал, что Клид загоняет себя, потому что ему не безразлична судьба каждого.

— Да, это было бы полезно.

Клид сунул книгу в карман и торопливо пошел в свой кабинет.

Дни проходили в непрерывном чередовании чрезвычайных происшествий, встреч, заседаний по выработке стратегии. Валлерой видел Эдиву обычно на удалении и старался не тревожиться из-за того, что она кажется очень уставшей. «Это все постоянные дурные новости, — говорил он себе. — Они действуют угнетающе, а она еще ослаблена болезнью…»

Но иногда приходили и хорошие новости. Библиотечный проект успешно продвигался, а одна из пограничных общин обнаружила новый источник лошадей для посыльных. Еще одна община благодаря своим связям с правительственными чиновниками предоставила Тектону партию кожи. И уровень смертности в отделении переходов постоянно снижался.

Однако статистика свидетельствовала, что такой спад наблюдается повсюду. И Клид созвал совещание.

— Это не свидетельство повышения эффективности нашей работы. Что-то происходит с пациентами. И я хочу знать, что именно.

Ответ был ошеломляющим. По всей территории Найвета правительство держало свое обещание предоставлять родителям, которые отдают детей, дополнительное убийство. Но только в течение первого месяца после этого. А потом всем предлагалось принимать передачи.

Иногда даже в Столице в загонах отказывались выполнять требования проводников, заявляя, что джены загона слишком больны, чтобы давать селин. Дети передавали ужасные слухи о родителях, которых прогоняли от загонов и которые умирали от истощения. Теперь по вечно изменяющимся маршрутам звездного креста распространяли предупреждение: беженцы должны держаться подальше от загонов, чтобы на них не напали те, кого к этим загонам не подпускали.

И это, в свою очередь, приводило детей в общины: они предпочитали принять передачу, чтобы не привыкать к убийствам и в то же время не иметь возможности их совершать.

Эдива появлялась на заседаниях со своими статистическими данными. Она целые дни проводила в Столице Найвета, работая в архивах. Комната ее была забита схемами, таблицами и картами. Подгоняемая своей личной судьбой, она работала лихорадочно.

Покидая совещание, она выглядела испуганной. Но у Валлероя не было времени успокаивать ее. Как раз в это время через заднюю стену крепости перебралась посыльная. Ей пришлось ползти за общественными конюшнями, и она была вся в грязи. Ее сделали посыльной именно потому, что она хорошо знала город и могла избежать обыска у ворот.

— Сосекту Риор. Ваш посыльный сказал, что это следует доставить вам лично.

Пакет был необычно плоским.

Валлерой проверил целость печатей, потом прочел:

«Диорн амбров Риор убита при исполнении обязанностей. Ее имя занесено в Мемориал Одного Миллиарда».

Он позволил Клиду взять листок из своих онемевших пальцев.

— Она была так молода.

Клид сказал, что из нее не получится товарищ, но это не удержало ее от попыток. А теперь ее убил какой-то джанкт.

Но она умерла, пытаясь осуществить свою мечту — мечту Риора. Валлерой вспомнил, что Клид был уверен и в том, что Китти тоже не станет товарищем.

«Она тоже мертва».

Но Китти не убили, ее прикончили. На каждую Диорн приходится одна Китти — нет, много Китти, которые узнают, как это узнал и сам Хью: передача — достижение джена в такой же степени, как сайма.

Клид и другие проводники сразу начали говорить о том, что необходимо отменить право дженов на выбор, больше не разрешать им давать передачи, и все перешли в зал совещаний. Клид отвел Валлероя в сторону.

— Почему Диорн позволили стать добровольцем?

— Проводники Зеора, наверно, разрешили ей готовиться, считая, что у нее ничего не выйдет, — но у нее вышло.

Клид кивнул, И Валлерой понял, что он тоже, вероятно, вспоминает Китти. Они ожесточенно спорили, позволять ли ей готовиться в товарищи, и Валлерой выиграл спор… и Китти тоже. Клид сказал:

— Мы должны закрыть программу подготовки дженов к передачам, но это не твоя вина. Ты достиг в ней такого, чего никто не ожидал.

— Клид, программу нельзя закрывать! Каждый доброволец сознает риск, так же как каждый проводник и товарищ. Право дженов на выбор признало правительство. Мы не можем отобрать у них это право. Джанкты обрушатся на общины и всех нас перебьют.

— Они уже нападают на наших товарищей, — напомнил ему Клид. — Теперь, когда убили одного из них, все остальные будут нервничать — до следующего убийства. Джанкты расскажут о том, что пугает подготовленных в общинах дженов. Хью, у нас нет другого выхода. Программу нужно закрыть.

Что-то в глубине души Валлероя говорило, что Клид ошибается. Но у него не было доводов против, и он вынужден был согласиться:

— Ну, хорошо.

«Но по крайней мере он дал возможность попробовать. В следующий раз, когда у нас будет лучше защита, когда мир будет лучше организован и добровольцы, добившиеся успеха, убедят его, он снова начнет ее, потому что программа работает».

Плечом к плечу они отправились на совещание. К ним присоединилась Эдива. Она усваивала данные так, словно они не действуют на ее эмоциональное состояние. Ее расчеты показали:

— Если вы отмените право дженов на то, чтобы давать передачи, через два месяца проводники станут недееспособными от усталости. У нас нет достаточного числа проводников.

И она ушла, потому что ей предстояло разработать новую систему распределения селина в Найвете.

Совещание прекратилось за два часа до рассвета, так ничего и не достигнув. Но когда Клид уже собрался уходить, распахнулись тщательно изолированные двери. Охранник попытался остановить стремительно двигающегося сайма, но промахнулся и ударился о стол, а Амбру с полным ускорением выбежал на середину зала и закричал:

— Сектуиб Фаррис, я это сделал! А вот и он, Бай амбров Кирет, мой товарищ!

«Товарищ?»

Амбров — ренсайм, он даже не член общины.

— Откуда ты пришел? — спросил Клид.

— Я освободил его из специального загона Совета под правительственным зданием в Столице.

— Освободил, — повторил Клид. Он сразу понял, каковы будут последствия. И все в зале разделяли его ужас.

Возмездие постигнет на все общины.

Валлерой знал только один выход.

— Клид, — прошептал он и тянул проводника за плащ, пока тот не стал его слушать. — Эти мальчишки дали джанктам предлог напасть на нас. Есть только один способ предупредить удар правительства после того, как мы запретим дженам давать прямую передачу джанктам. Мы должны ударить первыми. Тектон должен сместить правительство джанктов и сам стать правительством территории.

Валлерой продолжал держать Клида за руку, так что шок, испытанный Клидом, он сам ощутил в полной мере. Повинуясь рефлексу, половина проводников в зале бросилась на защиту Клида. Они остановились только тогда, когда Валлерой сделал им знак свободной рукой.

Клид упал в кресло и осмотрел присутствующих, вначале каждого отдельно, потом всех вместе. Потом встал, чтобы говорить. Амбру и Бай, которых усадили на передние места, предпочли держаться как можно незаметней.

— Сосекту Риор увидел то, что мы с вами не видели. Тектон превратился в распределительную систему селина в Найвете. Мы давали все требуемые передачи. Мы никому не отказали, никого не отправили умирать на улицах от истощения или возвращаться домой и нападать на собственных детей. Мы предоставили медицинскую помощь и заботу жертвам перехода. Мы приучили джанктов рассчитывать на нас. Но тот, кто контролирует распределение селина, обладает властью. Мы уже стали правительством территории! Остается только сместить Совет и обосноваться в Столице.

В тот же день в обстановке строжайшей секретности была созвана чрезвычайная сессия Тектона. К вечеру было решено, как низвергнуть правительство Найвета.

Амбру, Бай и офицер, сбежавший из загона, знали способ — подземный туннель, ведущий из правительственного здания за городские стены. Сотня хорошо подготовленных бойцов через этот туннель проникла в столицу перед самым рассветом и заменила всех служащих в правительственном здании. Когда прибыли члены Совета, их схватили и бросили в тот самый загон, где они держали свой личный запас дженов.

Утром Клид провозгласил Совет распущенным и объявил, что власть теперь в руках Тектона.

Армейские офицеры не подчинились.

Когда-то солдаты были верны своим офицерам. Но за последние месяцы в армию насильно призывали всех, готовясь к встрече с вольными рейдерами.

Чтобы держать под контролем вновь призванных, регулярным частям позволено было публично казнить непослушных истощением. Офицеры, не в силах приобрести уважение, злоупотребляли своей властью. Они казнили новобранцев по любому поводу, чтобы иметь в своем распоряжении дополнительные убийства. Рядовые были готовы восстать.

Клид приказал выпустить всех арестованных и приложил к приказу уже знакомую всем печать контролера Тектона, полагающиеся военные печати и еще подписал документ.

Зная, что офицеры откажутся выполнять этот приказ, Тектон мобилизовал все общины. Вооруженные копиями приказа, члены общин проникали во все гарнизоны. Приказ высшего командования требовал уничтожения всех крепостей, освобождения арестованных и предоставления передачи всем, кто страдал от истощения.

Через четыре дня стали поступать сообщения из гарнизонов. Везде приказ встречали приветственными возгласами. Но Клид не впадал в заблуждение. Джанкты собираются восстать, когда кризис минует. Они ведь не знают, что кризис никогда не кончится.

Теперь Тектон официально обладал властью над всей территорией, правда, властью не очень прочной. Чтобы упрочить ее, члены общин, пользуясь своими связями с родственниками, начали распространять упрощенный вариант доказательств Эдивы о неминуемости близкого Зелеродова Рока. Читатели доверяли скорее не вычислениям, а репутации Эдивы.

Поэтому когда Эдива вошла в новый кабинет Клида в Столице и положила перед ним толстую папку, ее слова нанесли двойной удар. Она посмотрела в глаза Валлерою, потом — в лицо Клиду и сказала:

— У нас ничего не получится. Дело не в недостатке селина и не в способности принимать передачи. У нас просто нет достаточного количества проводников. Их нужно вдвое больше!

Глава семнадцатая. Третий порядок

Райза, охваченная возбуждением, въехала в ворота Столицы. Посыльные принести сообщение о переходе власти к Тектону — она надеялась, что ей удастся убедить сделать именно такой шаг, когда обещала генералу Мэдисону помощь армии Найвета.

Ей также хотелось поскорей увидеть Клида, потому что новый уровень чувствительности ставил перед ней тысячу вопросов. Серджи вынудил ее принять передачу, и она стала гораздо чувствительней. Может, она и Эдиву сделала более чувствительной, когда давала ей принудительную передачу? Как джены катализируют чувствительность саймов? Могут ли это делать проводники?

Но когда городские ворота раскрылись и возвращающуюся делегацию общин приветствовали горожане, она забыла о своих вопросах.

Эмстед остался в армии дженов, он учил солдат взаимодействовать с саймами. Билл Джессон разъяснял вычисления Эдивы армейской разведке.

Однако Джо Мэдисон вернулся с Райзой. Она была почти так же поражена, как и генерал, который предложил сыну офицерскую должность и командование отрядом. Но сын ответил:

— Я вернусь в Столицу сражаться в рядах общин. И очень надеюсь, что, когда все кончится, больше границы не будет, потому что я собираюсь принести присягу общине Дар.

Она не знала, о чем говорили наедине отец и сын, но на всем пути назад Джо выглядел угнетенным.

Однако, увидев, что горожане приветствуют их, а не бросают камнями, он повеселел. Клид находился на совещании. Райза, Серджи и Джо Мэдисон пошли к нему — и окунулись в нейгерическое облако.

Эдиву окружали люди. Выходя из зала, они благодарили ее, утешали и подбадривали:

— Отличная попытка.

— Вы не могли сделать больше.

— Это не ваша вина.

Эдива старалась выглядеть бодрой, но Райза чувствовала, как она дрожит. Дрожало и ее поле.

Случилось что-то ужасное.

— Клид, — сказала Райза, выходя вперед. — Разве вы не прочли наше сообщение? Мы договорились с армией дженов; их западный фронт вместе с нами будет сражаться с рейдерами.

— Ваше послание? — рассеянно переспросил Клид. — Мы заседаем здесь… почти десять часов. А мы получили?..

Хью порылся в груде бумаг на столе и нашел нераспечатанное сообщение. Взглянув на Эдиву, он вздохнул.

— Распечатывать теперь нет особого смысла.

— Да что это с вами? — поразилась Райза. — Вы свое дело сделали. Еще один шаг, и мы достигнем всего, к чему стремились!

— Райза, это бесполезно, — сказал Клид. — Мы овладели территорией, но не можем управлять ею. У нас нет достаточного числа проводников: Эдива определила окончательные данные.

— Неважно, — ответила Райза, — все равно придется действовать. Мы обещали армии дженов нашу помощь.

Они с Клидом посмотрели в глаза друг другу, поля их выразили полное согласие. Обещание сектуиба не может быть нарушено.

— Тогда мы это сделаем, — сказал Клид, — или умрем.

Райза по окружающему полю поняла, что значат данные Эдивы: произойдет не первое, а второе. Тем не менее она принялась изучать данные, молясь и надеясь на то, что Эдива ошиблась. Эдива испытывает жесткую потребность; в таком состоянии она может что-нибудь упустить…

Краем сознания Райза отмечала, что зал постепенно пустеет, а Джо Мэдисон направляется туда, где, замкнувшись в себе, сидела Эдива. «Это хорошо, бедняжку нужно утешить».

Валлерой отошел от стола, определяя степень влияния усилий Джо на Эдиву; то, что он видел, ему не поправилось. Эдива на самом пороге жесткой потребности. Джо с ней в опасности, да и она с ним.

Он приблизился, окутывая их обоих своим полем, а затем искусно отрезал Мэдисона.

— Джо! Рад, что вы вернулись! В Даре о вас спрашивали, и…

— …и вы не хотите, чтобы я был с Эдивой.

— Джо! — возразила Эдива.

— Все в порядке, — ответил молодой человек. — Я просто хотел, чтобы вы знали, Эдива: вы — одна из причин моего возвращения.

Валлерой должен был признаться самому себе, что испытал укол ревности, видя, как Эдива пытается улыбнуться Джо. За все это тяжелое время она ни разу не улыбнулась. И стало еще хуже, когда Джо отреагировал так, словно ему пообещали все, чего он ждет от жизни.

Но Эдива сказала:

— Джо, не надо… Пожалуйста. Я не могу…

Валлерой сосредоточился на Эдиве: он понял, что неверно истолковал ее отношение к Джо. И теперь очередь Джо испытывать ревность при виде того, как Эдива благодарно взглянула на Хью и взмолилась:

— Джо, вам лучше уйти.

Молодой человек сказал:

— Хью, заботьтесь о ней.

И ушел.

Валлерой взял Эдиву за руку. Все разошлись. Райза и Серджи, у которых обувь все еще была в дорожной пыли, вместе с Клидом склонились над столом. Валлерой сказал:

— Пошли отсюда.

— Я могу им еще понадобиться, — ответила Эдива.

Клид бросил на них взгляд и снова стал изучать привезенные Райзой карты. Валлерой осмотрел зал заседаний, его плюшевые кресла и толстые ковры, и представил себе все это дымящимися развалинами. «Они что-нибудь придумают». Тем временем он слишком хорошо себя чувствовал, чтобы шевелиться.

— Клид ничего не сказал о том, что тебе нельзя быть рядом со мной, — сказала Эдива.

— Вероятно, понял, что на этот раз я его не послушаюсь. Он не любит спорить со мной.

— Раньше это никогда его не останавливало.

— Раньше чего?

— До того, как он счел меня обреченной.

— Он сказал тебе это?

— Он сохранял мне жизнь только для того, чтобы я решила проблему.

— Вздор. Клид — целитель!

— Тогда, почему, по-твоему, он не прогоняет тебя?

— Наверно, решил, что от меня есть какая-то польза.

— Или по крайней мере не будет большого вреда.

— Ты не проиграла. Не твоя вина, что у Тектона не хватает проводников.

Валлерой обнял ее за плечи. Клид приближался к поворотному пункту, поэтому Валлерой не испытывал физическое влечение, но любовь его не стала меньше. Он позволил своим полям поддерживать ощущение полноты жизни в ее системах, в то же время не сливаясь с ее полями.

Эдива поудобнее устроилась в его объятиях, а он вдыхал запах ее волос, удивляясь, как мог до сих пор жить без этих ощущений.

— Хью? — наконец произнесла Эдива.

— Хм-м?

— Не хочу умирать, не испытав твоей передачи.

Он сразу распрямился.

— Ты знаешь, что это невозможно.

— Какая разница, если произойдет шен — прекращение передачи? Я предпочитаю быструю смерть… — Проведя щупальцами по его волосам, Эдива посмотрела в глаза Хью. — Мой дядя и двоюродный брат. С ними было, как со мной: нарушения в приеме передач, болезнь, боль, рвота, паралич. Никто не мог им помочь. Папа говорил, что это наследственное. Сам он умер рано, до того, как такое могло с ним случиться. Теперь моя работа завершена, я умру спокойно. Но я все время думаю, каково это — получать твою передачу.

— Я никогда… не хочу, чтобы ты умерла.

— К следующему лету умрет весь мир.

— О, Эдива.

Он крепче прижал ее к себе.

— Мне следовало это предвидеть, — сказал Клид, злиння Хью и Эдиву. — В ходе переворота я разбросал проводников и товарищей, которых готовил к передачам для Эдивы.

— Нам нужно что-то сделать с ее депрессией, — заметила Райза. — Она склонна к самоубийству.

— Поэтому я сейчас и не прогоняю от нее Хью. Он последнее, что у нее осталось. Сомневаюсь, чтобы она понимала, как много он для нее значит.

— В таком состоянии она и не может понять.

— Признаю, — сказал Клид, — я не безупречен в решении проблем Эдивы. — Он опустился на стул. — Райза, как по-вашему, я способен объективно оценивать Хью?

— Не думала, что вы способны понять свою необъективность. Относительно Хью вы всегда считали себя непогрешимым.

Клид мрачно улыбнулся.

— Но если вы это знаете, то почему ведете себя так, будто знаете ответы на все вопросы?

— Мне не хотелось бы так выглядеть.

Он повесил голову, и ощущение полноты жизни в его полях поблекло.

Райза никогда раньше не злиннила в Фаррисе такую реакцию. Это ее встревожило.

— Простите. Я не хотела…

— Вы были правы — тогда, в пути. Мы с Хью гораздо ближе к легендарному оруэну, чем я думал. Жить и действовать энергично — я не могу этого без Хью. Не хочу так жить, и он тоже не хочет.

Райза не знала, как ответить. А Клид продолжал:

— Эдива — это проблема, какой у вас с Серджи никогда не было. Я не могу вынести боль, которую испытывает из-за нее Хью; я с самого начала знал, что она не выживет. Но она делает его таким живым, каким он не был с самой смерти Эйши. Мне нужна эта его живость.

— А кто такая Эйша? — спросила Райза.

И он рассказал ей о своей первой встрече с Хью — полицейским оперативником, дженом, получившим задание спасти Эйшу, женщину, которую он любил, вырвать ее из рук лицензированных рейдеров. Райза узнала, как Хью преодолел свой страх перед саймами, спасая Клида от истощения, давая ему передачу, которую считал смертельной для себя. Теперь Райзе стали ясны некоторые аспекты их взаимоотношений — как Клид мог принимать передачу Корина, бессердечно оставив Хью с Мюриин — «потому что Хью способен сделать все, что угодно, если нет альтернативы». Ясно стало и то, почему Клид, ставший косвенной причиной смерти жены Хью, так стремится спасти Эдиву.

Райза видела в нейгере Клида то, чего раньше не могла злиннить. «Он совсем не холодный и бессердечный. Он не выносит боли других и потому причиняет боль самому себе». Она не могла восхищаться таким отношением, но не могла и осуждать его.

— Может быть, — продолжал Клид, — заботы о здоровье Эдивы мешали мне полностью отдаваться делам территории, и может, именно поэтому я не замечал недостатка проводников, пока мы не захватили власть. Но, Райза, я знаю, что решение прямо у нас под носом, и не могу его увидеть!

В это мгновение его нейгер очень сильно заколебался. Райза ахнула. Она злиннила Клида со всей своей новой чувствительностью. Серджи встал между ними и Эдивой. Райза с трудом восстановила самоконтроль и увидела, что Эдива бьется в судорогах. Она побежала к ней вслед за Клидом.

Хью склонился к Эдиве. Клид подошел с другой стороны, уравновешивая поля. Он знаком попросил Райзу встать против него.

— Она выбрасывает селин — третий раз за последний месяц. Держите ее вместе со мной.

Райза сделала знак Серджи и извлекла Хью из путаницы полей. Клид послал его за носилками, и Эдиву перенесли в больницу. Райза заворожено наблюдала за тем, как Клид определяет необходимое содержание лекарств, сопоставляя с напряжением полей, чтобы снять судороги. На это потребовалось всего двадцать минут, и Клид ошибся только раз. За эти полчаса Райза узнала больше, чем за тренировки в течение всей жизни.

Клид дал Хью точные указания, как держать Эдиву в спокойном состоянии.

— Побудешь с ней, пока мы обсудим следующие шаги?

Хью шепотом ответил:

— Клид, разреши ей получить передачу от джена.

— Мы обсудим это. — Он взял Хью за плечи. — До моего возвращения ничего не делай.

Хью перевел взгляд со спокойного лица Эдивы на мрачное и напряженное лицо Клида и кивнул, но Райзе показалось, что это совсем не знак согласия.

Валлерой смотрел, как за ними закрывается дверь. Это последний шанс Эдивы.

Они ничего не добьются, отодвигая горький и неизбежный конец. Он отчетливо вспомнил мгновение, когда решился дать передачу Клиду, хотя считал, что Клид при этом убьет его. И в ходе этой передачи он впервые начал понимать, что такое потребность и как выглядит мир с точки зрения сайма. Тогда он не знал, что единственный способ избежать смерти в убийстве — это пожертвовать свою жизнь.

Теперь, закончив свою работу, Эдива готова отдать свою жизнь, как был когда-то готов он. Легкая смерть и возможность в последний раз получить удовлетворение — неужели этого он не может дать любимой?

Его затопило то же самое открытое, ничем не ограниченное чувство, которое он испытал во время первой передачи Клиду: никакого страха перед последствиями, только ощущение жизни. Эдива открыла глаза, на мгновение взгляд ее сфокусировался на нем, но тут же стал неопределенным: она перешла в состояние гиперсознания.

Ее щупальца искали его руки, и он позволил ей взять свои руки в захват передачи. Он не может позволить ей умереть, зная, что именно его прикосновение вызывает желание, мучающее ее.

Он наклонился, завершая контакт губами и позволяя любви пронизать все свои поля. Он любил ее доблестный дух, ее острый разум, ее дисциплинированность, увлеченность, преданность своему дому, спокойное принятие всех трудностей пути. Когда она рядом, все становится прекрасным, как будто она лампа, озаряющая весь мир светом своей красоты.

Но в то же время, со своими щупальцами, выжидательно перемещающимися по его рукам, она сайм, и это вызывает особое возбуждение. Он не ожидал совершенства, как при передаче Клиду. Но когда их губы соединились и он ожидал ощутить невыразимый восторг передачи, он не почувствовал начальной дрожи, которая бывает при поступлении селина. Он только знал, что должен удовлетворить эту ее болезненную потребность.

Клид объяснил свой план.

— Райза, вы подхватываете резонанс Эдивы и удерживаете его в своем маскировочном поле, в то же время инициируя поток передачи от Серджи. Это заставить систему Эдивы раскрыться и подготовиться к передаче. Если вы сумеете достаточно долго продержаться, я смогу дать ей передачу. Мне бы только хотелось предварительно немного попрактиковаться.

— Я могу это сделать, — сказала Райза.

— Мы не скажем Хью? — спросил Серджи.

— Это слишком усилит напряжение Эдивы, — объяснил Клид. — Действуйте. Я найду дежурного проводника и распоряжусь, чтобы у палаты Эдивы поставили охрану. Нельзя допустить, чтобы нам помешали.

Райза вернулась в палату Эдивы. Серджи задержался, чтобы ей легче было взаимодействовать с полями. Открыв дверь, Райза сразу окунулась в нейгер Хью, дававшего передачу.

Она слегка ускорилась — все окружающее стало казаться медлительным — и крикнула Серджи:

— Приведи Клида!

Эдива сопротивлялась контролю Хью. Даже простое прикосновение джена вызывало у нее рефлекс отторжения, тот самый, что сумела преодолеть Райза. Хью подавил этот рефлекс, подавил и собственное сопротивление, и поток селина возобновился.

Клид вбежал в палату, готовый прыгнуть в любом направлении. Он глубоко злиннил передачу. Хью не устоял перед прикосновением его полей, и Клид мгновенно перестал злиннить, перейдя в состояние гипосознания.

Райза не думала, она просто действовала. Уловив резонанс нейгера Клида, она окунулась в него, потом сконцентрировалась на Хью, заставляя его возобновить передачу. Прежде чем она успела увидеть результат своих усилий, у нее закружилась голова и она перешла в гипосознание, пользуясь поддержкой Серджи.

Клид закричал:

— Эдива проводник! Мне следовало это понять во время перехода Мюриин!

Он бросился через всю палату, схватил Эдиву за плечи и прикоснулся своими латералями к точкам контакта на ее шее.

В то же время он сделал с полями что-то такое, что лишило Райзу ориентации, а когда она восстановила свое восприятие, все следы Эдивы исчезли.

Теперь в палате господствовало поле Клида — его первичное поле, его собственная личная система, а не маскировочное поле. Он брал передачу у Хью. Райза смущенно хотела удалиться, но не смогла.

Она схватила Серджи за руку и сделала условный знак на тот случай, если придется действовать. Клид делал прямо противоположное тому, что они планировали: он навязывал Эдиве свои поля, свое маскировочное поле, а не первичное, основное, хотя каким-то образом скрыл это.

И Хью купился на это. Поток его селина стал таким мощным, что ни один ренсайм этого бы не выдержал. Но проводники выдержали.

Все закончилось. Хью тупо смотрел на Клида. Эдива откинула голову назад, закрыла глаза, лицо ее светилось в экстазе. Отчаяние Хью сменилось гневом.

Торопливо отступив, Клид сказал:

— Все хорошо. С ней теперь все будет в порядке.

Он осторожно двинулся к выходу, и Райза своей обостренной чувствительностью уловила его замешательство: он вторгся в слишком личное.

Валлерой вышел из утомительно неудовлетворительной передачи, убежденный, что сошел с ума. Он чувствовал руки и щупальца Эдивы, чувствовал ее губы, ее тело — в то же время чувствовал Клида. А потом за плечом Эдивы увидел лицо Клида.

Латерали Эдивы разорвали контакт, но ее хватательные щупальца продолжали мягко удерживать его руки. Лицо ее помолодело, дыхание было ровным. Хью после передачи способен был наслаждаться ощущением близости к ней, но ему мешало присутствие Клида.

Проводник встал и направился к выходу — Райза и Серджи тоже. «Сколько присутствующих!» Руки Эдивы скользнули по его груди, глаза ее по-прежнему были закрыты. «Она ведь злиннит, что они не одни!»

Клид сказал:

— С ней теперь все будет в порядке. — Задержавшись у выхода, он добавил: — У нее была лучшая в жизни передача. Ты знаешь, что делать.

Когда дверь за ним закрылась, Валлерой понял, насколько присутствие других людей мешало Эдиве. И хотя сам не был в лучшей форме, почувствовал вдохновение.

— Что значит: она проводник? — спросила Райза, как только закрылась изолированная дверь.

— Разве вы не злиннили это запинание? Не знаю, почему я сразу все это не сопоставил. Ведь все совершенно очевидно! — Клид быстро шел по коридору. — Их должны быть сотни! — Он остановился перед Серджи и благоговейным тоном добавил: — Тысячи!

— Тысячи проводников? — недоверчиво переспросил Серджи.

— Да. — Клид повернулся к нему. — И мы бы никогда не узнали, если бы не этот безумный трюк Хью. — Он провел ладонью по лбу. — Какое безумие! Не могу до сих пор поверить, что я с этим справился! Но теперь мы можем это сделать! На самом деле можем!

— Что сделать?

— Заключить союз с дженами, обеспечить безопасность всей территории, даже разгромить вольных рейдеров!

«Он сошел с ума!»

— Разве это что-то изменило?

— «Деликатные» — проводники! Вот откуда это своеобразное «запинание» — это действует их вторичная система! Я чувствовал в нем что-то знакомое: так бывает, когда злиннишь проводника. Только это гораздо слабей и меньше. Когда я злиннил это в Мюриин, мне следовало бы понять, но в нас это настолько сильней!

Неожиданно все встало на место.

— Теперь мы справимся! — провозгласил Клид.

Райза, которая провела свою общину через все тренировки и принятие многих новых проводников, не понимала, как это запоздалое открытие поможет им решить все проблемы. Если догадка Клида о том, что все «деликатные» — новая разновидность проводников, верна, то это еще более трагично для человечества. Природа была намерена сохранить человечество, но сами люди поняли это слишком поздно!

Глава восемнадцатая. Сотрудничество

На мгновение Райза ощутила прилив надежды.

— Мы должны найти возможность немедленно использовать этих новых проводников для распределения селина.

— Да, — согласился Клид. — Если это все, что нам от них нужно, мы сможем использовать их через неделю после первой хорошей передачи от джена. Слава Богу, подготовленных товарищей у нас гораздо больше, чем проводников. Хотя им придется нелегко от такого обилия работы.

— Товарищи не станут возражать, — заверил его Серджи.

— Уззия! — воскликнула Райза. — Теперь он не «деликатный» — перестал им быть, когда у него появилась Бетани! У него уже есть товарищ, Клид! С ним много лет работает его жена.

— Вы уверены? — спросил Клид.

— Буду абсолютно уверена, когда смогу снова злиннить его.

Внимание Клида неожиданно переместилось на Райзу.

— Но что с вами произошло? — спросил он. — Вы так легко справились с ситуацией! Готов поклясться, что вас готовили в Риалите.

Серджи улыбнулся в окружающее поле.

— Спасибо, — ответила Райза. — Я думаю… — Она помолчала и призналась: — Раньше я не знала, как вы злинните то, что я делаю. Сама я этого злиннить не могла. Но после того, что Мюриин сделала с Серджи, наша следующая передача была…

— В вашем возрасте… не думал, что вы способны на такую перемену, — сказал Клид. — Будет большим удовольствием работать с вами… с вами обоими.

Возраст и отсутствие навыков адаптации — таковы были проблемы новых проводников, проводников третьего порядка, как назвал их Клид. Таких проводников, как он сам или Райза, с их огромной мощностью и чувствительностью, он отнес к первому порядку. Других, не достигавших таких высот, но составлявших основу каждого дома, он назвал проводниками второго порядка. Эти термины Райзе не нравились: они намекали на существование граждан второго и третьего классов, но Клид так их назвал, и эти термины прижились.

Проводники третьего порядка, жившие в общинах, радовались своему превращению в проводников; это не только означало конец их хронических болезней, но большинство из них всю жизнь преклонялись перед проводниками. И переход от статуса раздражающего всех неудачника в статус проводника для них стал такой же благодатью, как передачи дженов.

Конечно, потребовалось время, чтобы разработать безопасный метод приведения в действие у этих проводников второй, почти незаметной системы. Но Эдива, выздоровевшая, здоровая, постигающая премудрости сбора и распределения селина, была наглядным побудительным мотивом, и Клид, Райза вместе с группой проводников выработали метод, который снижал неудачные результаты до приемлемого уровня.

Новый проводник принимал передачу товарища первого порядка с полем высокого напряжения, а пара проводник/товарищ в это время в том же помещении осуществляла свою передачу. Товарищ нового проводника получал распоряжение сделать то, что ни один житель общин никогда не пытался сделать с рснсаймами: принудительно ввести селин в систему сайма, произведя при этом на самом пике передачи внутренний переход от первой системы ко второй.

Именно поэтому проводники третьего порядка так долго оставались неизвестными. Их системы не могли действовать раздельно, пока не будет насильно приведена в действие вторая система, а ее привести в действие случайно, как это бывает с проводниками других классов, иногда даже во время Первой Передачи, было невозможно. После того как в Столице обнаружили и раскрыли несколько десятков «деликатных», по всем общинам разослали группы, которые должны были на месте осуществлять этот процесс.

Стать действующим проводником — ради этого стоило вытерпеть вмешательство в интимную жизнь. Так считали обитатели общин. Другое дело джанкты. Эдива, которая расцвела, обретя здоровье и энтузиазм, подсчитала: для того, чтобы справиться с кризисом, необходимо привлекать проводников третьего типа и из числа джанктов. Джанктов привлекала возможность получать передачу непосредственно от дженов, но становиться, проводниками они не хотели.

Валлерой сделал предложение:

— Давайте попробуем поискать среди военных. Если удастся их убедить, военные будут выращивать проводников в собственных рядах, и эти проводники будут лучше тех, что выросли в общинах, потому что хорошо знают, что такое убийство.

— Отличная мысль! — подхватила Райза. — Самые здоровые и способные граждане сейчас служат в армии! Если мы откроем здесь проводников, их освободят от участия в боях. Это их привлечет.

И действительно этот план сработал. Теперь не приходилось убеждать джанктов, что у них врожденный порок, который принесет им раннюю смерть, если они не станут действовать как проводники. Для этих людей здоровье никогда не стояло на первом месте, важнее была возможность получать селин.

Валлерой торопливо переработал свою программу подготовки дженов. Теперь программа была нацелена не на возможность передачи джанктам, а на подготовку товарищей для новых проводников третьего порядка. Мир для Валлероя снова приобрел смысл. Стремление к прикосновению сайма, которое таилось в глубине его души и которое разделяли многие джены, оказалось признаком прирожденного товарища. И многие из добровольцев дженов становились естественными партнерами проводников третьего порядка.

Таким добровольцем стал и Джо Мэдисон. Проводники заверили Валлероя, что молодой человек реагирует как истинный товарищ… и что лучше всего у него это получается с Эдивой. А у нее — с ним. «В конце концов, — напомнил себе Валлерой, — у нее должен быть товарищ, которого она могла бы удовлетворить. Я никогда не смогу быть таким товарищем — поэтому хорошо, что у нее теперь есть Джо». Однако он чувствовал, что молодой человек хотел бы стать для Эдивы не только товарищем, но и кем-то большим. Валлерой тоже хотел этого. Но его подготовка проводника и привычная воинская дисциплина Мэдисона позволила им отбросить соперничество и сконцентрироваться на преодолении кризиса.

Они старались предотвратить гражданскую войну на территории, а рейдеры тем временем подходили все ближе. Между Столицей и штабом армией дженов непрерывно перемещались посыльные, пока наконец армия не пересекла границу, чтобы занять наиболее удобную стратегическую позиция для встречи надвигающихся орд.

Армия Найвета тоже концентрировалась, чтобы выступить против рейдеров, но это развертывание проходило не очень успешно. И вот Клид, Валлерой Райза и Серджи отправились на встречу с Мэдисоном и Эмстедом, чтобы обсудить тактику предстоящих действий.

Валлерой заметил, что у Эмстеда все еще нашивки полковника. Это означало, что командование еще не приняло окончательного решения: если бы в штабе не поверили расчетам Эдивы и рассказу Эмстеда о сотрудничестве дженов с саймами, его вызвали бы в Новый Вашингтон и предали суду трибунала. А если бы решение оказалось в его пользу, он стал бы героем и удостоен повышения.

И действительно, Мэдисон по-прежнему действовал на свой страх и риск.

— У меня нет иного выбора, — сказал он, — наши разведчики подтверждают ваши рассказы. А из Нового Вашингтона пока никакого ответа и никаких сообщений от Джессона. Но путь туда долгий; может, распоряжения просто еще не дошли.

Было очевидно, что генерал встревожен: что, если его посыльных перехватили? Это означало, что разведчики рейдеров минуют армию и глубоко проникают на территорию дженов и что рейдеры знают о предложенном сотрудничестве саймов с дженами.

Расстелили карты и принялись обсуждать, как лучше всего развернуть войска.

— Джены находятся здесь, в холмах, — сказал Клид, показывая по карте. — Ваши стрелки готовы встретить наступающих рейдеров. Армия саймов ниже вас на глазном пути, тоже готовая к встрече с ними. Она не позволит им добраться до ваших людей. И хотя наши проводники снизят поля ваших солдат…

— Неужели это необходимо? — спросил Мэдисон.

— Тогда у них будет больше шансов выжить, — объяснила Райза.

Эмстед сказал:

— Пусть снижать поля начнут с добровольцев. Например, с меня. Джо, я предлагаю, чтобы вы тоже это сделали. Энергию, которую извлекают эти люди, они используют для лечения. Гарантирую: пока мы сражаемся, проводники развернут такой эффективный полевой госпиталь, какого вы никогда не видели..

— Что ж, если Джо может… — сказал генерал. Но Валлерой легко читал страх под этой внешней храбростью.

— Послушайте, — сказал Эмстед, — я предпочту пойти в бой без ружья, чем противостоять сайму, когда у меня высоко заряженное поле.

— Ну хорошо, я сам это сделаю и призову добровольцев, — ответил Мэдисон. — Теперь вот что. Позиция в холмах выглядит предпочтительной, но дорога между холмами здесь сужается. Как только мы начнем стрелять, рейдеры начнут отходить, и, чтобы развить наше преимущество, мы должны будем быстро двинуться за ними. Но если наша и ваша кавалерия начнет их преследовать, наши и ваши части перемешаются.

— Вы правы, — согласилась Райза. — Ваши люди не знают, как действовать в смешанных группах саймов и дженов; большинство наших тоже этого не знает.

— Надо все хорошо спланировать, — сказал Мэдисон. — А где ваши генералы? Мы с ними говорим на одном языке.

— Боюсь, это не так, — вмешался Валлерой. — Харрис мог бы переводить… но офицеры нашей армии все джанкты и не привыкли командовать частями таких размеров.

— Что? — взорвался Мэдисон. — Новички в такой ситуации? Значит, моим офицерам придется взять на себя все планирование? Черт побери! Харрис, вы станете моим главным советником. Давайте подумаем, кого можно использовать из саймов.

Эмстед повернулся к Райзе, но обратился к Мэдисону:

— Прошу прощения, сэр, но мисс Райза намного превосходит меня и в опыте руководства, и в работе со смешанными группами саймов и дженов.

Все посмотрели на Райзу. Валлерой знал, о чем думают офицеры джены. Женщина?! Райза оделась для этого совещания, как всегда, очень практично, но женский вкус и стремление сохранить женскую привлекательность были очевидны. Если бы не ее щупальца, она могла бы быть женой или сестрой одного из этих офицеров.

Валлерой посмотрел на Клида, потом сказал:

— Генерал Мэдисон, Райза обладает большими тактическими способностями. К тому же она очень многих обучила своим методам…

— …но большинство из них сейчас на территории Залива и не могут вовремя прибыть сюда, — подхватила Райза. — Генерал, я буду руководить госпиталем и стану вашим советником.

Очевидно, она понимала, как будут реагировать люди Мэдисона, если бы она стала только военным советником.

Клид сказал:

— Связь между двумя армиями должна быть быстрой и четкой. Армия Найвета должна изучить ваши сигналы горна и знаки полевого семафора.

Валлерой видел, что во взглядах офицеров дженов сразу вспыхнул сигнал — «Тревога! Нарушение системы безопасности!»

— Коды меняются так часто, — продолжил он, — что использовать их вопреки приказам Нового Вашингтона невозможно. А мы, чтобы доказать свои честные намерения, познакомим вас с системой сигналов, разработанных службой безопасности армии Найвета.

Все равно джены не смогут эти сигналы прочесть: они нейгерическис, и большинство военных саймов во время боя находятся в состоянии гиперсознания.

— Это разумно, — согласился Мэдисон. — Теперь мне бы хотелось встретиться с вашим командованием.

— Мы это организуем, — сказал Клид. — Но вначале нужно будет снизить поле всех дженов, которые будут присутствовать на этой встрече. И между группами мы разместим проводников — для перевода и контроля полей.

— Трудно координировать действия в бою, если я не могу даже поговорить с офицерами.

— После того как мы окончательно договоримся, посыльные общин разнесут перевод приказов. Вы будете лично командовать войсками, генерал, и мы будем содействовать вам всеми возможными способами. Вместе мы должны выиграть сражение и открыть дорогу к новому образу жизни. У меня тоже есть дочь. Я хочу, чтобы она жила в мире, где ей не придется учиться командовать армией. Достаточно руководства общиной.

Мэдисон оценил справедливость этих слов и ответил так, словно наконец понял саймов:

— Я хочу того же для своих внучек. Не в обиду будь сказано, мэм, — обратился он к Райзе, — но мужчина должен позаботиться о том, чтобы его женщинам не пришлось воевать.

Райза ответила:

— Воевать не должен никто.

Три дня спустя объединенная армия действительно совершила скоординированный маневр. Райза следила за ним с возвышения, внимательно слушая сигналы горна и барабаны дженов. Она расставила жителей общин между джанктами, чтобы они переводили сигналы дженов в нейгерические коды.

Так много планов оказывались неудачными, что она почти не надеялась на удачу этого. Но здесь она ошиблась.

— Достаточно, — сказал Мэдисон, — мы можем маневрировать. Смогут ли ваши солдаты сохранить дисциплину в бою, мы узнаем, только когда отступать будет уже поздно. Но здесь мы закрепимся.

Используя информацию о передвижениях рейдеров, они выбрали самую выгодную позицию и переместили на нее войска, проверяя результаты подготовки к совместным действиям. Здесь две армии разделились: джены со своей артиллерией заняли высоты за саймами, которые должны были встретить первый натиск.

Все шло гладко до самого последнего приказа генерала, тут же переведенного в нейгерический код. Неожиданно прозвучал тревожный сигнал другой трубы — он доносился спереди, из-за крутого поворота дороги. Туда ушел передовой отряд, отделившись от основного состава армии.

Райза напрягала память, пытаясь перевести этот сигнал, но Серджи сказал:

— Это не тренировка. На нас нападают!

— Генерал! — настойчиво заговорила Райза, поняв, что командир передового отряда начал действовать по собственному усмотрению. — Повторите приказ вашего офицера, иначе мои люди не будут на него реагировать!

«Я это знала! Какой-то недосмотр должен был обнаружиться!»

Генерал взглянул на нее, потом отдал приказ сигнальщикам, и над войсками пронесся сигнал.

Они проехали вперед, к месту засады, где глазной путь сужался, проходя между утесами, изрытыми пещерами. Здесь джены Эмстеда смешались примерно с пятьюдесятью саймами — рейдерами. Отряд грабителей? Или разведчики? Или и то и другое?

Райза уже готова была отдавать распоряжения саймам. Но если она это сделает, Мэдисон перестанет ей доверять. Она стиснула зубы и сказала генералу:

— Нам нужны пленные! Они знают планы рейдеров!

Мэдисон вопросительно поднял брови.

— Ваши люди могут хоть одного из них захватить живым?

— Конечно.

«Надеюсь». Еще один недостаток плана. Окружающее поле дрожало благодатью убийства — Райза впервые со своей новой чувствительностью злиннила это необыкновенное состояние. Она схватила Серджи за руку. Рейдеры, оказавшиеся по краям, были уничтожены ружьями дженов, но центральная группа проникла в ряды дженов, и начались убийства. Некоторые рейдеры хватали дженов, лишали их сознания, бросали на своих лошадей и пытались ускакать с добычей. Примерно у десяти их них это получилось, и Райза сказала:

— Генерал, прикажите саймам преследовать, а дженам оставаться сзади в резерве.

Мэдисон взглянул на нее. Ему явно хотелось указать ей, кто здесь командует. Она также понимала, что ему не нравится то, что половина армии саймов — женщины. Но ускакавшие рейдеры расскажут об объединении двух армий. Генерал отдал приказ, потом спросил:

— Вы всегда соображаете так быстро?

Райза поняла: это не Мэдисон реагирует медленно, просто она слегка ускорилась.

— Только когда возбуждена. Давайте спустимся отсюда и послушаем, что скажет Эмстед.

Они спустились в каньон, где проходила схватка. Медики Райзы отделяли раненых от мертвых. Рейдеры причинили большие потери, и это стало дурным предвестием будущих сражений, но непрочный союз между саймами и дженами устоял, он даже укрепился в ходе совместного боя с врагом.

Эмстеда они застали за раскладным столом.

— Генерал! — Эмстед вскочил и доложил: — На нас напали восемьдесят-девяносто саймов, семеро из них ушли с захваченными пленными. Мы потеряли шестерых, все они убиты рейдерами. Ни один не пострадал от наших союзников.

Райза направила в полевой госпиталь и в отделение приема селина своих лучших, самых опытных проводников, и все джены из отряда Эмстеда перед боем сдали селин. Она указала на это, и Эмстед подтвердил:

— Я видел, как это действует. Несколько раз один из ваших солдат собирался напасть на нашего, но тут же брал себя в руки и снова вступал в бой с рейдерами.

— На окружающее поле сильно подействовали убийства, — объяснила Райза. — В таком случае у сайма пробуждается… аппетит к убийствам. Но ваши люди стали похожи на жителей общин, они не аппетитны.

— Тогда почему их убивали рейдеры?

— Потому что они в отчаянном положении, — ответил Серджи.

Принесли новые данные о потерях, и Эмстед принялся за работу под наблюдением генерала. Наконец, вернулись преследователи с двумя захваченными рейдерами. Уцелели также четверо из похищенных дженов. Райза улыбнулась генералу.

— Если выделите мне палатку, я допрошу пленных.

Но информация, которую получила Райза во время допросов, изменила их планы. Рейдеры направлялись не к пограничным районам Найвета, это был обманный маневр; основная их масса свернула на запад, к другому глазному пути, и направилась прямо на юг — к Столице.

Отряд, который разведчики Эмстеда выманили из укрытия, состоял из разведчиков и шпионов. У них была задача — следить за перемещениями армии и захватывать дженов. Райза по реакции пленных на названные ей числа злиннила общую численность отряда — семьдесят четыре человека. Пересчитав тела, Эмстед доложил:

— Никто не ушел, генерал.

Все с облегчением вздохнули.

Разбив лагерь, отправили посыльных в Столицу и остаток ночи провели за картами. Ждать ответа из Столицы нельзя было, поэтому Райза, Мэдисон, Эмстед и с полдесятка офицеров дженов приняли решение.

— Мы пройдем вот здесь по Высокому глазному пути и двинемся на запад к Шену. Шен — это большой город, а не бранное слово, — пояснила Райза. — Пошлем людей, чтобы предупредить население о нашем приближении…

Она замолчала, чувствуя, что ей собираются возразить.

Эмстед спросил:

— Эти горы похожи на те, что окружают Столицу?

— Они гораздо выше, — ответил один из офицеров джанктов. — Там есть несколько общин, но за Шеном располагаются армейские конюшни. Около тысячи лошадей; сколько солдат, точно не знаю.

— Не хочется этого говорить: союз есть союз, — начал Мэдисон, — но у нас нет поводов защищать ни вашу столицу, ни ваших лошадей. Мои люди не готовы к действиям в горах. Нам приказано обеспечивать безопасность равнин к западу отсюда.

— Если вы так поступите, — сказал Серджи, — рейдеры разорвут вас на клочки, когда разделаются с нами, захватят наших лошадей и обрушатся на вас.

— И перебьют наших дженов, — добавил офицер джанкт. — И тогда нам ничего не останется, как брать ваших людей.

Мэдисон только кивнул, соглашаясь с тем, что придется действовать объединенной армией. После первой стычки по армии прокатилось известие о том, что как ни несогласованно и неловко ни действовали обе стороны, саймы защищали своих союзников. Теперь союз стал реальностью. И люди Мэдисона подчинятся его приказу и пойдут защищать Столицу саймов.

— Будем ждать рейдеров в Шене, — сказал Серджи. — Там достаточно ровного пространства для маневра, а джены займут высоты и будут их удерживать.

— Нам не удастся перевезти артиллерию через эти горы, — предупредил один из дженов, разглядывая карту.

— Самостоятельно не удастся, — согласилась Райза. — Но с помощью саймов и с использованием вашего селина — считайте, что это уже сделано.

Мэдисон скептически поднял брови, но Эмстед заверил его:

— Они это сделают, сэр.

Выступили на рассвете. Всадники, фургоны, пехота растянулись на мили по глазному пути. Райза распределила своих медиков вдоль всей колонны, и на каждой остановке проводники понижали поля дженов и лечили неизбежные мелкие травмы, завоевывая доверие дженов.

Джанкты тоже стали доверять медикам, удивленные тем, что в общинах так заботятся о простых солдатах.

Райза опередила армию и направилась в Шен, большой город в изолированной горной долине. Здесь одобрительно отнеслись к перевороту Тектона, потому что вокруг Шена уже много поколений располагались общины и у горожан там было много родственников.

Когда разведчики доложили, что рейдеры находятся в одном дне пути, северный вход в долину превратили в ловушку. Сосредоточив армию на севере, ее руководители начали нервничать, потому что ожидаемая орда рейдеров не нападала на них. Но прежде чем они смогли изменить расположение, в город прискакали наблюдатели с востока и доложили:

— Рейдеры! Идут оттуда!

Когда началось сражение, Райза поняла, что их ошибка может оказаться роковой. На командном пункте она развернула карты и собрала представителей местных общин, которые вошли в штаб Мэдисона.

— Вот! — Она показала то, что искала. — И здесь! С этих высот с помощью подзорных труб, которыми вы пользуетесь, они могли наблюдать за нами с такого расстояния, что мы их не злиннили? Могли или нет?

Местные кивнули. Все были в ужасе от того, что не догадались проверить эти наблюдательные пункты.

— В таком случае мы отступаем, — приказал Мэдисон, сворачивая карты. — Идем по глазному пути на запад к позиции, в которой можно защищаться.

Оборонительные линии на западе не выдержали натиска. Их теснили до тех пор, пока Мэдисон не приказал оставить город Шен. Райза понимала, что это стратегическая необходимость, но ее мучило то, что в городе остаются беззащитные жители.

Они взяли с собой столько горожан, сколько смогли, но двинулись быстро. Загоны оставались полными дженов, и многие жители отказались покидать свои дома, оставлять их мародерам. Времени на убеждения не было. Армия выступила.

Армейские конюшни располагались в дне пути за Шеном, и добраться туда можно было только по одной узкой дороге. Оборону решили занять под Л'рими.

Но там они попали в самый разгар боя.

Армия рейдеров разделилась — часть напала на Шен с востока, вторая воспользовалась цыганской тропой и напала на позицию у Л'рими с севера.

Объединенная армия подошла как раз вовремя, чтобы спасти защитников Л'рими и не дать рейдерам завладеть лошадьми. Но рейдеры отчаянно сопротивлялись. Это не были неорганизованные и невежественные люди — решительные захватчики, которые хотели приобрести новую родину.

И армия, которая только недавно научилась координировать усилия, не смогла остановить их. Захватили пленных, удержали лошадей, но рейдеры пробились через армейские ряды и ушли на восток — к Шену, где были уже их люди и откуда шла прямая дорога на Столицу.

Объединенная армия оказалась на глазном пути и в маленьком поселке у конюшен.

Теперь между захватчиками и Столицей не было никого.

И тут пошел снег.

Глава девятнадцатая. Зимняя осада

Валлерой раскрыл внутренние ставни и вставил тряпку в еще одну щель окна. Три дня снег то шел, то переставал, а в промежутках небо не расчищалось.

Валлерой плотней закутался в шерстяной плащ, соскреб лед со стекла и всмотрелся в полумглу.

— Клид, что это?

Всех, кто собирался бежать от неизбежного вторжения, остановил этот необычно ранний снегопад. И по мере того как проходили дни, напряжение все усиливалось — хотя наблюдатели погоды предсказывали, что такой обильный снег предвещает прекращение весенней засухи. Рейдеры не были остановлены, плохая погода их только задержала, и никто не знал, что произошло с объединенной армией.

Клид отошел от огня, подошел к окну и начал злиннить.

— Это Серджи!

Они бросились к выходу и оказались во власти сильных порывов ветра. Скользя по льду и падая, добрались до городских ворот. Стражник открыл ворота.

Клид стиснул плечо Валлероя.

— Это Райза и Серджи! И еще сотни других!

Вид обмороженных, изголодавшихся солдат свидетельствовал о поражении.

Райза доложила:

— Как только снег растает, рейдеры двинутся на Столицу. Мы потеряли треть состава — в обеих армиях, — и не готовы к зиме в горах. Джены гибнут от обморожения, а саймы требуют все больше селина, потому что им приходится ускоряться, чтобы не замерзнуть.

— Удивительно, что вы сюда добрались, — сказал Клид.

— Цыгане показали нам тайную тропу от Л'рими до Столицы, — продолжала Райза. — Нам пришлось оставить всю артиллерию дженов, но боеприпасы мы спрятали. Рейдеры не смогут использовать артиллерию против нас.

В следующие несколько дней температура продолжала опускаться. Приходили группы отставших. Им помогали цыгане, которые развернули в горах настоящую спасательную операцию. Но самое удивительное: это небольшие группы состояли из саймов и дженов. В борьбе за выживание эти группы превращались в настоящие команды. По крайней мере в одном случае среди вернувшихся были саймы с высоко заряженным полем и джены — с низко заряженным.

О тех, кто не вернулся, не говорили, только провели службу в их память.

Вскоре Столица вновь оказалась заселена, пустующие здания отвели на постой солдатам.

Райза, приободрившись, присоединилась к группе, планировавшей новое наступление против рейдеров. Поражение она приписывала нескольким причинам, и не в последнюю очередь горной болезни, которой страдали живущие на равнинах джены. С этим ничего нельзя было сделать, но Райза винила себя в том, что позволила включать джанктов в группы, переводящие сигналы.

— Мне следовало уговорить командиров джанктов принимать только членов общин, — говорила она. — Когда начались сражения, джанкты переходили в состояние гиперсознания и просто не слышали сигналы горна.

— Когда мы готовились к боям, — заметил один из офицеров джанктов, — мои люди никогда не согласились бы принимать приказы от членов общин.

Но сейчас все изменилось. Джанкты, жители общин, джены с Внешней территории — все они стали единым целым.

Армия снова выступила. По заснеженному глазному нуги она направилась на север. Двигались в снегоступах и на снегоходах, оборудование везли на санях. Все: от командующего до рядового — были полны решимости на этот раз остановить рейдеров.

Но сделать это оказалось нелегко.

Погода не улучшалась. До Поворота года ни разу не видели ясного неба, а температура все время оставалась ниже нуля. Объединенная армия заняла все выходы из долины, в которой располагается город Шен, и здесь пришлось ждать много тяжелых дней.

Рейдеры рассылали отряды грабителей, но их удавалось легко отгонять. Если рейдерам не позволить грабить, они съедят все, что принесли с собой, и у них кончится запас дженов, которых они захватили в пути.

Райзе, Клиду и всем, кто видел, что случилось в Ардо, эта идея очень не нравилась. Джены тоже возражали, потому что в загонах находились их товарищи. Но что можно было сделать?

При первой же оттепели рейдеры выйдут из Шена и будут нападать на все живое. Райза отправила в Залив письмо. Она просила Мора провести мобилизацию территории и прислать подкрепления. Основу частей должна составлять милиция, подготовленная к совместным действиям, однако и у нее нет опыта войны в горах. Райза предупреждала об этом Мора, она надеялась, что он успеет потренировать войска на высокогорье и хоть немного их подготовить.

Пока Райза работала с военными, Клид занимался программой подготовкой проводников третьего порядка. Благодаря замечательным передачам и изучению оруэна Клид и Валлерой теперь действовали как один человек; их независимо принятые решения никогда не противоречили друг другу — напротив, лишь способствовали успеху. В городе стало тише, саймы меньше прибегали к ускорению, однако работы оставалось еще очень много.

Эдива много времени проводила с Валлероем и Клидом, изобретая новые методы подготовки проводников третьего порядка. Теперь, когда Джо Мэдисон стал ее товарищем, ее передачи значительно улучшились. Время постреакции она теперь предпочитала теперь проводить с Валлероем, который наслаждался этим временем.

Но по мере того как проходила зима и приближалась весна, положение начало ухудшаться.

Не хватало продовольствия. Посыльные, которым удавалось пробраться в Столицу, приносили новости о голоде.

Райза реквизировала все припасы, но их в Столице почти не оставалось. Неизбежные убийства опустошали загоны, к тому же в загонах началась обычные весенние болезни. Джанкты были достаточно разумны, чтобы понять: проводники сохраняют в живых гораздо больше дженов, чем это удавалось владельцам загонов. Разговоры о восстании против Тектона оставались всего лишь разговорами, но и они вызывали тревогу.

Цыгане сумели пронести почту. Мор в своем письме обещал доставить продовольствие, даже если придется тащить его по снегу на саймах. Выросший в Заливе, Мор не знал, что такое снег в горах, но его обещание всех вдохновило. Клид приказал всюду расставить ящики для предложений, обещая награды за ценные идеи. И, конечно, поплатился за это.

Амбру предложил, чтобы саймы неджанкты, которые прошли переход по программе Тектона, отправились в Шен как разведчики. Там должно быть очень много молодых саймов. И никто не знает, откуда они. Клид заверил мальчика, что идея великолепная, но слишком опасная. Как они смогут попасть в укрепленный город? А если попадут, их хорошее состояние, здоровье выдадут их так же верно, как и найветский акцент.

А через несколько дней Амбру, Бай и десяток молодых саймов — и дженов тоже! — вернулись из Шена, голодные, обмороженные, но полные новостей. И когда они расспрашивали молодых авантюристов, Райза почувствовала, как ее поле снова сливается с полем Клида: как смогут они наказать, даже просто отругать этих молодых людей, которые рисковали своей жизнью, действовали без разрешения — но раздобыли совершенно необходимую информацию?

Эта информация обладала двойным смыслом. Дело не только в том, что добыла молодежь, но и в том, как добыла: чтобы проникнуть через оборону саймов, молодые ренсаймы и джены должны были действовать как единое целое.

Клид и Райза встретились с Мэдисоном, Эмстедом и Эдивой, чтобы обсудить стратегию предстоящих действий. Стол Клида был завален предложениями, большую часть которых невозможно осуществить. Продовольствие кончалось, время тоже.

Клид на классной доске записал признаки объединенной армии и армии рейдеров, и это сопоставление показало, что есть разница.

— У нас есть то, чего нет у рейдеров, — сотрудничество саймов и дженов. Мы едины. Они, как рассказывает Амбру, расколоты. То, что его отчаянный замысел удался, свидетельствует, насколько эффективно сотрудничество саймов и дженов.

Словно читая его мысли, Райза подхватила:

— У них главная линия раскола проходит между жителями Северо-запада и самими рейдерами, привыкшими к своему образу жизни. Жители севера хотели использовать рейдеров, чтобы захватить новую территорию, а рейдеры собирались использовать северян, чтобы расколоть Найвет и объединиться с бандами на юге. Северяне поняли, каковы планы рейдеров. Мы должны использовать этот конфликт.

Она расстелила карту Найвета и показала пустынную область.

— Мы все согласны с тем, что северяне нужны Найвету: он потерял слишком много ремесленников и фермеров. Мы можем подкупить их, пообещав передать часть территории Найвета. Они не знают, каково состояние земли, но если засуха кончится, почву можно снова сделать плодородной. К тому времени как они восстановят почву и начнут действовать дженфермы, они все станут полуджанктами и будут стараться производить больше продуктов, чтобы кормить все увеличивающееся количество дженов.

Однако сейчас важнейшей проблемой, по мере того как погода на востоке улучшилась, стало увеличение их собственного населения дженов. Прибыла армия Залива и привезла большое количество продовольствия. Райза радостно встретила сына — но удивилась, поняв, что он стал товарищем Сузи Дарли. Как она могла совершить такую поездку? Неужели ее отец?..

— Папа с нами! — сказала Сузи Райзе, в глазах ее стояли невыплаканные слезы. — Он смог… смог убить в конце лета… но, Райза, я знаю, это у него в последний раз.

Райза не стала высказывать Сузи свои надежды — и радовалась этому, когда у нее появилась возможность злиннить Таннена Дарли со своей новой обостренной чувствительностью. Нет, он не из числа «деликатных»: Сузи унаследовала свои способности проводника от матери.

Тем не менее Райза решила:

— Отныне он должен получать передачу от дженов.

— Мама… он это пробовал, — сказал Мор. — Я дал ему две принудительные передачи, прежде чем он смог убить. Мои передачи для него ничем не лучше передач Сузи.

— Я не имею в виду товарища, — объяснила Райза. — Я не могла найти для Тана подходящего джена дома, но здесь…

Однако это оказалось не так просто. Новые товарищи третьего порядка были «избалованы» передачами с проводниками третьего порядка. Все они способны были реагировать на ренсайма, только отдавая ему селин… и жалея его. Райза хотела попросить Амбру на месяц уступить Бая, но их совместная деятельность так важна для морали молодых солдат. Нельзя рисковать нарушением этого равновесия… к тому же если Бай подходит Амбру, весьма вероятно, что он не подходит больше никому.

Дарли вновь начал приближаться к состоянию потребности, и Райза и Серджи подняли эту проблему в конце одного из совещаний по выработке стратегии.

— Клид, Хью, не знаете ли подходящего кандидата, который еще не начал готовиться к работе с проводниками третьего порядка?

— Нет, не знаю, — ответил сектуиб, внимательно злиння Дарли. — Хью, у тебя нет предложений?

— В Риоре я бы назвал двух-трех человек.

Он беспомощно пожал плечами.

— Я не из Риора.

Все удивленно посмотрели на Харриса Эмстеда, и Райза почувствовала, что Клид на мгновение целиком перешел в гиперсознание, чтобы злиннить еще тщательней. Эмстед посмотрел на Райзу и твердо сказал:

— Вы еще несколько месяцев назад сказали мне, что уверены: я могу дать передачу ренсайму. С тех пор я все думаю, на что бы это было похоже.

— Харрис, — сказал Клид, — нам предстоит важнейшее сражение. Мы не можем рисковать одним из командующих армией.

— А вы злинньте меня, — ответил офицер. — Я ничем не рискую — разве что стану более здоровым. Вы только посмотрите на нас, в эту тяжелую погоду, с недостатком продовольствия, — и никто даже не чихнет, не говоря о простуде или воспалении легких. А я бы ожидал всего этого в таких условиях. Теперь я знаю, что природа предусматривала совместную жизнь саймов и дженов… и я верю, что Хью прав: передачей должны наслаждаться не только саймы, но и джены.

Райза злиннила одобрение со стороны Серджи и заметила, как Клид раздраженно взглянул на него.

— Это слишком опасно, — сказал сектуиб Зеора. — Райза, мы организуем контролируемый каскад, и мы с вами вдвоем сможем сделать Таннену Дарли принудительную передачу…

— Сектуиб Фаррис! — прервал его Эмстед, доставая из-под фланелевой рубашки белую эмалированную цепочку. — Со всем уважением, сэр, но вы не имеете права принимать такое решение.

— Как контролер Тектона… — начал Клид.

— Я не член общины, — напомнил ему Эмстед, — и Таннен Дарли тоже. И мы не граждане территории Найвет. Мы ваши союзники, а не подчиненные.

— Вынужден уступить, — сказал Клид. — Но я хотел бы, чтобы вы приняли мой совет и не проводили этот эксперимент.

Если это заявление должно было испугать Эмстеда, оно своей цели не достигло. Но предложение офицера джена привело в ужас Дарли.

— Нет, — решительно сказал он. — Я никогда, никогда больше не буду рисковать убийством того, кого знаю.

Но ведь Дарли и Эмстед всего лишь недавние знакомые. И Дарли, не участвовавший в походе с Райзой, не видел, какие перемены произошли в Эмстеде.

— Вы не можете убить меня, Тан, — мягко сказал офицер.

Дарли был слишком близок к потребности, чтобы не злиннить, а Эмстед ясно распространял селюровый нейгер — соблазнительную потребность джена давать селин.

— Пожалуйста, не делайте этого, — попросил Дарли.

— Я буду продолжать это делать, пока вы не согласитесь, — ответил Эмстед.

Райза смотрела на этих двух мужчин. Почти одного возраста, оба загорелые и обветренные, но Дарли выглядит гораздо старше Эмстеда. Когда Райза с ним познакомилась, это был красивый привлекательный мужчина. Теперь он сильно похудел, плечи его округлились, появились морщины на лице. И хотя лицо Эмстеда тоже морщинистое, морщины Дарли более глубокие и все направлены вниз.

И его нейгер свидетельствовал об отчаянии. Теперь для него единственный шанс — встреча с подходящим дженом. Дарли, опасаясь убить, прервет любую передачу. Он джанкт и не может быть иным, но в новой попытке убийства его система не выдержит многочисленных отказов и перерывов. Он погибнет.

Харрис Эмстед был верен своему слову. Он неотступно находился рядом с Дарли, потребность которого все обострялась. Ни один сайм в потребности не устоит перед таким соблазном, и наконец Дарли и Эмстед уединились в помещении для передач. Райза и Клид оставались снаружи, а их товарищи уравновешивали поля.

Для джена, не имеющего никакого опыта, кроме небольшого опыта донора, Эмстед справился с ситуацией необычайно хорошо. Его селюровый нейгер привлекал, соблазнял, в то же время его уверенность в себе преодолела фобию Дарли к убийству. Не было отказов, срывов, не было даже ложного начала. Эмстед отдался наслаждению своей первой настоящей передачи — и когда поднял голову по окончании процесса, он торжествующе улыбался.

Но потом нахмурился. Таннен Дарли оставался в кресле для передачи, глаза его были закрыты. И хотя он убрал латерали, хватательными щупальцами по-прежнему удерживал руки Эмстеда.

Но вот Дарли открыл глаза и сел. Видя удивленное выражение лица джена, он принужденно улыбнулся, втянул щупальца, взял правую руку Эмстеда и пожал ее, как делают джены.

— Спасибо, — сказал он.

— Но… — начал Эмстед.

Он удивленно посмотрел на Райзу, а Дарли тем временем встал и начал разминать конечности. Райза покачала головой, и Эмстед сдерживал слова протеста, пока Райза и Клид осматривали Дарли и наконец послали его в столовую пить чай.

Как только дверь за ним закрылась, Эмстед сказал:

— Я себя великолепно чувствую! Но почему передача не удовлетворила Тана?

— Удовлетворила, — заверил его Клид. — Вы дали ему много селина и так ровно и гладко, что он ни разу не прервал передачу. Это означает, что он может залечить старые раны, Харрис, а не получать новые во время передачи.

— Но это неправильно, — настаивал Эмстед. — Вы думаете, я не могу почувствовать, когда сайм не испытывает постреакцию?

— Харрис, было бы слишком много рассчитывать на это, — сказала Райза. — Он испытал слишком много травм от разрывов и плохих передач. Вы дали Тану то, чего не мог бы дать ни один товарищ или проводник: хорошую передачу. Клид прав. Вы дали ему возможность залечить старые раны.

— Тогда… в следующем месяце я смогу ему дать нечто большее, чем просто селин, — уверенно сказал офицер.

Однако когда Эмстед ушел, Клид сказал Райзе:

— Они не подходят друг другу.

— Я это знаю, — ответила она. — Тем не менее Харрис не усугубил проблемы Тана и дал ему еще один месяц жизни. Может ли сайм ждать от джена большего?

— Но в следующем месяце лучше не будет, Райза. Ваш друг нуждается в благодати убийства — а получить его не может. Харрис Эмстед, хотя и способен в бою убивать саймов и дженов, ни в малейшей степени не испытывает садистского наслаждения от боли, в котором так нуждается джанкт. Тан принимает его передачу, потому что знает: здесь благодати убийства не будет. Но организм его восстает против этого…

— Перестаньте, Клид, — сказала Райза. — Вы не больше меня способны предсказывать будущее. Сегодняшний эксперимент прошел удачно. Может быть, Тан и Харрис справятся и второй раз. А к тому времени как Тан начнет прерывать передачи Харриса, найдется другой джен, более для него подходящий. Может, через месяц мы все умрем. А может, сделаем новое открытие, способное спасти полуджанктов, как мы открыли проводников третьего порядка.

Но в последующие дни оптимизм Райзы подвергся серьезным испытаниям. Сразу вслед за армией Залива прибыла армия дженов под командованием генерала Дермотта, который ничуть не радовался этому поручению: он должен был доставить новые приказы, привезти Билла Джессона и повышение Харрису Эмстеду.

Правительство дженов получало множество докладов о размерах банды рейдеров; о том, как рейдеры опустошили северные районы; лучшие математики подтверждали вычисления Эдивы; сообщалось об успешном сотрудничестве саймов и дженов на западе. Наконец в высших кругах поняли, что Мэдисон принял верное решение. Затем потребовалось два месяца, чтобы начать перемещать войска. Мэдисон получил еще одну восьмиконечную звезду, чтобы украсить свой шлем; он стал командующим объединенной армией, а генерал Эмстед занял его прежнюю должность.

Но присылка Дермотта — и верных ему частей — была большой ошибкой. Для него все саймы оставались свирепыми хищниками, которых нужно убивать без всякого предупреждения, а само новое поручение стало наказанием. Первым же приказом Мэдисона стала отмена распоряжения Дермотта, который запрещал своим людям общаться с саймами и тем более давать им селин. Неудивительно, что мало кто из солдат Дермотта добровольно на это соглашался… и море нейгера дженов оставалось, как собака на сене, в пределах ощутимости саймов, живущих на передачах. Проводники произносили проклятия: они знали, на что способен хороший селин, — но не могли его получить.

Для Райзы и Серджи тревога по поводу трудностей, связанных с введением новых, не желающих сотрудничать частей в их уже добившуюся единства армию, уравновешивалась радостью от свидания с сыном. Они оставили Залив почти год назад — за это время Мор вырос: и физически, обещая стать таким же крупным, как его отец, и эмоционально. Он уверенно руководил торговлей Залива, и пожилые полуджанкты без возражений исполняли его распоряжения.

«Он привык руководить Кеоном, — поняла Райза, — и ему трудно будет вернуться в положение второго товарища». Но он не направится непосредственно домой. Как только рейдеры будут разгромлены, а территории объединятся, она направит Мора в Зеор. Каким товарищем он станет, получив в молодости хорошую подготовку!

Однажды Валлероя и Клида пригласили поработать с дженом, который предложил стать донором селина, но, отдавая селин, убил проводника третьего порядка.

— Я к нему не пойду! — сказал проводник, отбиравший дженов в отделении приема доноров.

Валлерой встретился взглядом с Клидом, и они молча вошли в палату. Молодой человек лежал в кресле для передач и всхлипывал, с трудом сдерживая слезы. У него были длинные каштановые волосы и истощенный вид, который без слов говорил о голодной зиме. На босых ногах мозоли от ходьбы без обуви. На более близком расстоянии Валлерой заметил мозоли и на пальцах — такие бывают при стрельбе из лука.

Он коснулся руки Клида и прошептал:

— Он один из тех диких, которых армия джанктов выгнала из руин.

Клид обошел кресло, сел перед юношей и спросил на саймском:

— Ты из тех, кого мы освободили из загона под зданием?

Молодой человек увидел руки Клида, посмотрел ему в лицо, узнал и съежился. Клид обнял его.

— Мы не станем тебя наказывать. Но нам нужно знать, что произошло.

— Я… я не знаю, — дрожащим голосом ответил тот.

Валлерой переместился, поддерживая поля, и молодой человек посмотрел на него. Клид сказал:

— Это мой товарищ.

Валлерой улыбнулся.

— Я руковожу подготовкой проводников третьего порядка. Тот, кого ты убил, мой ученик. Я должен знать, как это случилось.

— Я больше никогда не буду давать селин. — Юноша отпрянул. — Все умерли. Почему я не умер с ними?

— Не говори так! — Клид произнес это так настойчиво, что Валлерой понял: проводник видит в молодом человеке большой потенциал. — Что ты сделал такое, что причинил боль проводнику?

— Я… не знаю. Это просто произошло!

— В таком случае я узнаю, взяв у тебя селин.

— Нет!

Молодой человек отскочил от него.

— Не волнуйся, ты не сможешь причинить мне вред — когда Хью рядом.

— Откуда вы знаете?

Клид объяснил, что проводники третьего порядка еще очень неопытны и для них очень важно усовершенствовать подготовку. Юноша настолько успокоился, что смог вполне разумно ответить:

— Я не хотел причинять ему вред. Он ничего плохого мне не сделал.

— Я это знаю, — заверил его Клид. — Проводник понимает, какому риску подвергается, когда принимает обязанности. Но мы должны уменьшить этот риск. Ну, так могу я принять твой селин?

— Вы уверены? Я не вынесу, если…

Валлерой ответил:

— Уверен.

Но на всякий случай приказал принести медицинскую сумку для чрезвычайных случаев.

Тем временем Клид уговорил молодого человека расслабиться, завоевал его доверие. Когда Валлерой приготовился, Клид завершил контакт. Во время приема селина он один раз содрогнулся, но в остальном ни он, ни молодой человек не пострадали. После передачи Клид сел и принялся смотреть на стену с тем отсутствующим выражением, какого у него не было с того самого момента, как они поняли, что происходит с Эдивой. Валлерой заверил молодого человека, что все в порядке, и разрешил ему уйти.

Наконец Клид пришел в себя.

— Теперь я знаю, что произошло с группой Райзы! Запиши в его карточке, что с ним должны работать только проводники первого или второго порядков. А если он захочет готовиться к тому, чтобы стать товарищем, пусть его пришлют ко мне.

Они сразу пошли на совещание, и Валлерой забыл об этом случае: нужно было готовиться к посылке Амбру и его верных друзей назад, в Шен.

Два дня Валлерой и Клид готовили эту группу. Два жителя Шена и три северянина учили их акценту и обычаям, а два бывших рейдера показывали, как держаться испуганно и незаметно.

Саймы вооружились окровавленными хлыстами и кинжалами, отобранными у рейдеров. Косметика и умелая подготовка одежды придали им истощенный вид, и когда они взмахивали хлыстами, едва не задевая дженов, те реагировали очень впечатляющими нейгерическими хлопками.

— У вас получится, — объявил Клид и разрешил начинать.

— Надеюсь, мы поступили правильно, — сказала Райза, глядя вслед уезжающему отряду.

Валлерой знал, что ее уверенность поколебалась после последнего поражения.

— Ну, они уже уехали, — ответил он. — Теперь у них по крайней мере есть шанс уйти отсюда живыми.

— А если у них не получится, — мрачно заметил Серджи, — мы все будем мертвы еще до начала лета.

Несмотря на поставки из Залива, продовольствия по-прежнему не хватало. Мор заверял, что фургоны с продуктами ждут у перевалов оттепели, но как только станет возможно передвигаться по дорогам, нападут рейдеры. И продукты будут необходимы только в том случае, если они разобьют рейдеров.

Наблюдатель погоды из Горных Колоколов, который предсказал все бури, кроме самой первой, объявил, что таяние начнется через две недели. Проходили дни, температура не поднималась, не было никаких сообщений от группы, проникшей в город, и Райза начал грызть щупальца.

На совещании с Клидом по поводу недостатка продуктов она сказала:

— Когда начнутся бои, наши джены не сумеют отличить отряд Амбру от рейдеров!

Валлерой снова увидел отвлеченное выражение на лице Клида, но на этот раз помешал Дермотт, ворвавшийся на совещание без всякого предупреждения.

Он помахал перед лицом Клида какой-то бумагой.

— Это что такое? Мы привезли вам припасы, чтобы питаться самим и кормить вас. Мы здесь, чтобы защищать вашу жалкую столицу, а вы не даете нам даже необходимого продовольствия! Я не останусь в поле в таких условиях! Вы будете кормить моих людей, или мы уходим!

Валлерой взял у генерала листок и передал Клиду. Поперек листка было написано «Требование отклонено», но подписи и печати Клида не было.

— Это еще не окончательное решение, — заметил Клид.

— Мистер Фаррис, мои люди хотят есть сегодня. И я накормлю их сегодня — с вашей помощью или без нее. Я ясно выразился?

У входа ждал Эмстед. Валлерой знаком пригласил его войти и передвинулся, регулируя поля.

— Вам было приказано остановить рейдеров здесь, — сказал Эмстед Дермотту. — Если вы сейчас передвинете свою часть, рейдеры будут преследовать вас в горах, они уничтожат вас в снежных завалах или нападут на нас, захватят Столицу, а затем весь Найвет и объединятся с рейдерами на южной границе.

Райза видела, что Дермотт все это понимает, он и не собирался уводить своих людей, только накормить их, пусть и за счет других.

Клид сел и с отсутствующим видом принялся одним щупальцем перелистывать стопку бумаг на своем столе. Похлопал по стопке и посмотрел на Дермотта, задумчиво приподняв брови. Щупальца его извивались меж пальцами. Наступило долгое молчание. Джен смотрел на эти извивающиеся щупальца. Серджи придвинулся к Райзе.

Наконец Клид посмотрел в глаза Валлерою, потом в поисках одобрения — Райзе и Серджи.

На лице Дермотта выступил пот. Райза злиннила его ужас, решимость Клида и тревогу Хью и Серджи.

— Это невозможно! — сказал Эмстед, хотя никто не произнес ни слова.

— Возможно, если до таяния еще только одна неделя.

Дермотт взорвался:

— Да вы что здесь все, ведьмы и колдуны?

Эмстед подошел поближе к нему, словно защищая саймов.

— Нет! Просто, если делиться селином, со временем начинаешь разделять точку зрения и образ мышления.

Вот этого говорить не следовало. Хью сразу попытался отвлечь внимание джена:

— Генерал Дермотт, мы думаем о том, чтобы отдать вашим солдатам — вообще всем солдатам дженам, которые еще живы, — все остатки продовольствия. Саймы долго могут жить вообще без еды. Это плохо для их здоровья, но они гораздо дольше нас живут без еды и сохраняют боеспособность. Ваши солдаты без еды воевать не могут. А нам нужны будут все объединенные части, когда рейдеры ворвутся в долину.

Клид продолжил:

— Ваше требование отклонено не из простого каприза, генерал. На складах ничего не осталось. Продовольствие на равнине ждет оттепели.

Лицо Дермотта отвердело, и Райза подумала: «Но есть то, без чего и саймы не могут сражаться».

Но заговорил Серджи:

— Селин. Он у вас есть, генерал Дермотт, и в больших количествах. Вы не можете его использовать. А мы отчаянно нуждаемся в нем. Если вы начнете сражения, когда у ваших людей напряженное поле, рейдеры забудут о нас и нападут на вас. И мы не сможем вас защитить.

— Давайте поменяемся, — сказал Валлерой. — Продовольствие на селин.

— И наши люди будут охотно защищать ваших, — добавил Клид, — потому что для них ваши люди — источник селина.

Эмстед предупредил:

— Вам нужна их защита, а им — ваша. — Он подошел к Дермотту поближе и негромко заговорил: — Слушайте меня. Рейдеры — это дикари, которые убивают ради выживания, власти и удовольствия. Разница между ними и нами в том, что мы способны сотрудничать. Мы держим свое слово и исполняем свой долг, каким бы неприятным он ни был.

Это подействовало. Спустя какое-то время Дермотт распрямился, лицо его снова отвердело, но уже не было воинственным.

— Мне придется оформить это приказом. Добровольно мои люди на это не пойдут. И если произойдут какие-нибудь… несчастные случаи, прощения не ждите.

Клид ответил:

— Мы пошлем своих лучших проводников. И хоть ваши люди будут действовать по приказу, а не добровольно, никаких «несчастных случаев» не будет. Каждый донор сразу после передачи получит свою норму продовольствия. Если мы сможем проводить эту операцию в течение ближайшей недели…

— Если вы нас накормите, мы будем сражаться. Это я гарантирую.

Но исполнение этого обещания потребовало не только приказа. Клиду пришлось объяснять, почему он просит людей расстаться с содержанием своих кладовых, оставив только самое необходимое для прокорма детей и дженов. Для джанктов города самым действенным аргументом оказался селин: большинство джанктов жило на передачах, возможные убийства берегли до самой битвы, да и аппетита ни у кого не было.

Кормили людей Дермотта. Люди Мэдисона отказывались есть, видя, что остальные постятся. Мэдисону пришлось приказывать им, а проводники отказывали донорам, пытавшимся сдать больше селина, чем необходимо, чтобы заплатить за продовольствие.

А тем временем по-прежнему не было никаких известий от разведчиков.

Наконец погода изменилась. Засверкало солнце, началась весенняя капель. Валлерой сбросил один из шерстяных свитеров. Клид сказал:

— Пора перемещаться в долину.

Валлерой не ожидал, что Клид примет участие в битве. Но проводник объяснил:

— В этой битве не будет безопасных мест. Если мы потерпим поражение, мне нет смысла оставаться в живых.

И вот они собрали большинство своих проводников, прошли с ними по грязи и льду на север от Шена и застали там на командном пункте Дермотта, Эмстеда и Мэдисона. К стене были прикреплены карты, столы усеяны множеством бланков. Мэдисон расхаживал взад и вперед.

— Почему они все еще не пришли?

В памяти Валлероя всплыли картины прохода Ардо.

Клид сказал:

— Они живы. Джо, они способны злиннить состояние наших нервов. Нужно укрепить моральный дух войск.

— Проблема в том, — ответил Мэдисои, — что у нас нет наступательной стратегии, которая уже не потерпела бы неудачу. Разведка не доносит даже о том, что у них убывают силы. Мы ничего не знаем об их планах — и они вдвое превосходят нас по численности.

Райза сказала:

— Мне не нравится выражение вашего лица, сектуиб Фаррис.

Это выражение Валлерой хорошо знал. Отсутствующий взгляд. У Клида появилась идея.

Райза тоже это знала.

— Ничего не выйдет! — решительно сказала она.

— Нет, выйдет, — возразил Клид.

— Давайте хоть послушаем, — предложил Серджи.

— Вы хотите сказать, что не знаете, о чем он думает? — спросил Дермотт.

— Конечно, нет, — резко ответила Райза. — Но я уже знаю, что мне это не понравится.

И она совсем не шутила.

— Это вариант техники, которую дикие джены применили к вам, Райза, — сказал Клид. Он принялся объяснять офицерам дженам и закончил словами: — Сайм не способен принимать селин, не перейдя в гиперсознание.

Серджи пояснил:

— В этом состоянии он способен злиннить поля, чувствовать энергию, которая ему необходима.

— Если бы нам удалось всех рейдеров привести в состояние гипосознания, — задумчиво заговорила Райза, — мы бы их одолели. Но, Клид, ничего не выйдет. Даже если бы у нас было достаточно подготовленных товарищей, это и наших саймов привело бы в состояние гипосознания! — И добавила на саймском: — И шок может убить сайма.

Но сайм реагирует в соответствии со степенью своей приверженности убийствам, — ответил Клид тоже на саймском и тут же извинился: — Не знаю, как выразить это на английском.

— Это невозможно, — сказал Эмстед. — Поэтому мне и пришлось изучать саймский, но я все равно не понимаю технические термины.

— Но ручаюсь, вы можете использовать этот метод, — сказал ему Клид.

Валлерою пришлось спросить:

— Клид, неужели ты готов научить этому людей, ненавидящих саймов?

Однако Клид — на английском языке — продолжал настаивать:

— Как я это понимаю, мы должны доверять друг другу. И солдаты джены будут знать, что они не люди второго сорта, что они способны противостоять даже обезумевшим от потребности рейдерам.

Райза задумчиво смотрела на Серджи.

— Да, для джена это очень важно. Не понимаю, почему я раньше об этом не подумала. Объясните свою идею.

— Джанкты к этому чрезвычайно чувствительны, — сказал Клид. — Это разновидность техники товарища, позволяющая контролировать уровень сознания работающего проводника.

Он начертил примерную схему долины и их укрепленной позиции. Армии саймов и дженов размещались отдельно, каждая на участке своей ответственности. А на границе между ними размещались смешанные части, вернувшиеся в Столицу с Райзой.

Клид через определенные интервалы разместил вдоль обеих сторон долины проводников с группами товарищей.

— Когда начнется бой, эти отряды нападут из засады. В этом месте рейдеры должны будут действовать не злиння.

Он взглянул на Дермотта.

— Наше главное преимущество — внезапность. Они не сразу поймут, что с ними происходит.

— Нет, — возразил Эмстед. — Главное наше оружие — мораль. Вы правы. Клид. Вот что нужно нашим людям именно сейчас. Сегодня утром они доели последние остатки продовольствия.

Райза сказала:

— Мор отправился навстречу нашим грузам. Он взял с собой вьючных мулов и привезет небольшой запас на случай чрезвычайной необходимости.

И все принялись за работу. Клид учил проводников из числа медиков изменениям в технике, отыскивал достаточное количество товарищей и доноров с высоко напряженными полями, чтобы добиться необходимого эффекта. Затем распределили проводников так, чтобы окружить город.

Никто не говорил об Амбру. Он и его отряд считались пропавшими без вести.

И в полдень показались рейдеры.

Глава двадцатая. Битва за Шен

Самые боеспособные части располагались у южного выхода из ущелья, блокируя дорогу на Столицу.

Но рейдеры перебрались через восточную стену города и двинулись на восток, к глазному пути через равнину, где ждали фургоны с продовольствием из Залива и где было много дженов.

Мэдисон приказал резервам передвинуться к восточному концу долины и поддержать части Эмстеда, но Клид сказал:

— Нет! Давайте подождем. Райза, вы это злинните?

— Они переходят через стены во всех направлениях!

Однако на востоке натиск был самым сильным. Рейдеры стремились вырваться из ловушки.

И если им это удастся, войне не будет конца.

— Пошли, Серджи, нужно помочь Эмстеду! — сказала Райза.

Валлерой наблюдал за тем, как Райза собрала группу дженов с высоко заряженными полями и направилась на восток. Посыльный с запада принес новые данные.

— Отряд Билера уничтожен. Генерал Дермотт отправил ему на помощь два взвода под командованием лейтенанта Джессона.

Он передал данные о потерях.

Клид понял:

— Их отчаяние перевешивает наши усилия держать их в гипосознании. Хью, пошли!

Они направились на запад, убеждая проводников утроить усилия. Клид старался так распределить поля, чтобы рейдеры впадали в состояние гипосознания, но на собственных саймов это действовало бы минимально.

Не способные злиннить, рейдеры теряли ориентацию, пугались и становились легкой добычей армии Найвета.

Взяв под контроль восточный фронт Эмстеда, Райза злиннила вокруг себя и обнаружила, что командный пункт Мэдисона в опасности. Она взяла половину резервного отряда, в котором работали Эдива и Джо Мэдисон, и возглавила нападение на рейдеров с тыла. Милиция Залива, входившая в этот отряд, использовала привычную уже тактику: джен привлекал рейдера, а сайм справлялся с нападающим. Джанкты в центре образовавшегося клина с помощью длинных хлыстов обезоруживали рейдеров, которые были так сконцентрированы на казалось бы легкой добыче — джене, что даже не замечали взмаха хлыста либо же впадали в состояние гипосознания и не могли злиннить.

Райза оставила Эдиву удерживать линию фронта, а сама переходила от одно края атакующего клина на другой, удерживая своих джанктов от соблазна подчиниться убийственному окружающему полю. Неожиданно Эдива, которая по-прежнему была скорее бойцом Дара, чем проводником, схватила ружье джена и начала обороняться им, как дубинкой. Она перестала контролировать свои поля, и окружающие ее рейдеры перескочили в гиперсознание.

Три рейдера набросились на Эдиву, и Джо Мэдисон бросился ей на помощь. Он хорошо тренировался с бойцами Дара и сумел отбросить одного из них; Эдива тем временем справилась со вторым. Мэдисон загородил собой Эдиву и перехватил безумную убийственную хватку рейдера.

Райза уловила близость Серджи и послала в окружающее поле уравновешивающий импульс. Ее собственные джанкты пошатнулись, и она поняла, что не предупредила их о нейгерическом шоке. Но за мгновение до этого Мэдисон уже успел провести шен у нападавшего рейдера.

Но солдаты Райзы уже много месяцев действовали вместе; они прошли через такие ошибки и сумели усвоить их уроки. Им удалось с тыла пробить брешь в линии рейдеров. Разделенные, рейдеры были легко окружены и обезоружены. Перед боем по армии был распространен приказ не брать пленных. С закоренелыми рейдерами все равно ничего сделать было нельзя.

Отец Джо гордо улыбнулся, глядя на сына; тот вышел из схватки окровавленным, но Эдива рядом с ним осталась невредимой. Мэдисон не знал, как Эдива злиннит раны сына, насколько они опасны, но ей все равно следовало бы отступить и дать возможность защитить себя ренсаймам.

Райза пожала плечами. Командный пункт в безопасности.

В западном выходе из долины Клид и Валлерой присоединились к людям Дермотта, которые установили артиллерию и нацелили ее на городские стены, а батальон регулярной армии саймов в это время защищал их. Дермотт тем временем отдавал приказ посыльному:

— Судя по тому, как ведут себя эти животные, все джены в городе мертвы. Поэтому я открываю огонь…

— Нет! — закричал Клид, спешиваясь с ускорением.

Дермотт сказал:

— Вы слышали приказ, капрал.

— Сэр!

И капрал повернулся, чтобы уйти.

Клид перехватил его так быстро, что тот как будто не успел и шаг сделать. Капрал выхватил оружие, но руки и щупальца Клида остановили его руки.

— Спокойно. Генерал Дермотт еще не знает всех фактов.

Вокруг командного поста располагались три проводника, каждый в сопровождении взвода дженов. Один из проводников сказал Клиду:

— Я пытался ему объяснить, но он не стал меня слушать.

Дермотт жестом приказал капралу остановиться. Клид обратился к генералу:

— В городе много живых саймов.

— Я знаю это! Мы их уничтожим раньше, чем они доберутся до нас. Они все равно превосходят нас численно.

— Дермотт, — сказал Клид, терпение которого кончалось, — те саймы, что остались в городе, не хотят воевать.

— Они просто ждут, что их солдаты приведут нас для убийства. Мэдисон тоже это знает, хоть он и слишком мягок для командующего.

Валлерой придвинулся ближе, защищая Клида и от жестокости генерала, и от окружающих убийств.

— Капрал, — сказал Клид, — доставьте сообщение генерала Мэдисону, но добавьте, что я считаю нужным направить огонь артиллерии на цели между стенами и линией обороны.

— Это пустая трата боеприпасов, — возразил Дермотт. — Саймы только что покинули эту территорию…

— Таково и было наше намерение, — сказал Клид. — Мы хотим, чтобы их резервы оставались в городе. Капрал, идите!

Тот взглянул на генерала, ожидая подтверждения. Дермотт взмахом руки отослал его, потом сказал Клиду:

— Не смейте приказывать моим людям!

— Да, сэр! — ответил Клид и снова сел верхом. Ниже них рейдеры прервали свое наступление и с недоумением оглядывались; но тут же были уничтожены неджанктами саймами, которых привел с собой Мор и на которых не подействовало то, что делали проводники. Натренированные в боевых искусствах джены приканчивали рейдеров, защищая при том своих джанктов, которые, несмотря на подготовку, были ошеломлены внезапным переходом в гипосознание.

Клид оглянулся на Дермотта.

— Обратите внимание, сэр. Сотрудничество отлично получается.

Они поехали дальше по полю боя. И вскоре услышали сигнал к началу обстрела — но не города, а местности перед ним.

В сражении наступило равновесие. Неожиданно городские ворота распахнулись, выпустив отряд рейдеров. Он стал с тыла быстро приближаться к линии нападающих, словно увеличивая их превосходство.

Клид встал в стременах и злиннил поверх перемешавшихся полей.

— Хью, это Амбру!

— Амбру?!

Двигаясь с ускорением, отряд Амбру ударил в тыл рейдерам, сражаясь с использованием приемов Дара.

Клид развернул лошадь и поскакал назад, вверх по холму. Валлерой последовал за ним, он хлестал лошадь по бокам. Лошадь Клида продолжала движение, но он уже соскочил с нее и направился в командирский блиндаж. Люди Дермотта в это время отчаянно пытались перенацелить артиллерию.

— Простите, лейтенант, — сказал Клид, отбирая у горниста сигнальную трубу. Валлерой не подозревал, что Клид умеет ею пользоваться, но тот издал громкий отчетливый сигнал «Не стрелять!» Такого умелого владения сигнальным горном Валлерой никак от него не ожидал.

При прикосновении щупальцев сайма горнист застыл, а лейтенант закричал:

— Вы не имеете права!

— Мэдисон должен знать, что это наше подкрепление вышло в тыл врага.

По всему полю битвы сигнальщики повторили приказ. Из ворот и через стены продолжали выходить рейдеры. Клид повернулся к Валлерою:

— Это северяне — и они теперь на нашей стороне! Как передать приказ «Подготовиться к приему подкреплений»?

Но Дермотт в бинокль уже увидел то, что злиннил Клид: одни рейдеры с тыла напали на других. Он сделал знак своему сигнальщику, и Клид вернул трубу профессионалу.

Мэдисон получил сообщение — возможно, рядом с ним была Райза или кто-нибудь из проводников с высокой чувствительностью, и главный командный пост отдал приказ по всей армии.

— Пошли! — крикнул Клид Валлерою. — Северянам передачи нужны не меньше, чем рейдерам!

Они приказали проводникам выйти в поле, объяснив, что нужно давать передачу северянам, прежде чем их новые союзники начнут убивать.

С этого момента бой превратился в уничтожение закоренелых рейдеров. Тс, кто хотел спокойной жизни с семьями, кто хотел обрести новый дом, больше не признавали их руководство. И люди Дермотта получили возможность отомстить.

К вечеру пришлось направить солдат Эмстеда против частей Дермотта, чтобы помешать им убивать союзников, которых привел с собой Амбру. Дермотт с криком явился к Эмстеду:

— Предатель, вы выступили против собственного народа!

Но один из его собственных офицеров перехватил штык, которым Дермотт замахнулся:

— Сэр! Бой окончен — мы победили, сэр! Можно прекратить сражение.

— Да, генерал, мы победили, — подтвердил Эмстед, делая вид, что не заметил нападения на себя.

Люди Дермотта остановились и с опаской наблюдали за этим противостоянием. Солдаты Эмстеда сразу начали проникать в их ряды и весело окликали:

— Эй! Мы победили!

— Мы живы, а рейдеры мертвы!

— Давайте праздновать победу!

На поле битвы наступила тишина. Уцелевшие были покрыты кровью и грязью. Окружающее поле дрожало от напряжения: те, кто стал рейдером после распада своей территории, с трудом сдерживали стремление убивать. Несмотря на полученный от проводников селин они все равно стремились к убийствам.

Генерал Мэдисон позволил праздновать победу. Его люди по-прежнему смешивались с людьми Дермотта, вместе с ними разбивали лагерь. Дермотт мрачно смотрел, как его люди изменяют ему, его поле было пронизано негодованием от такого предательства. Когда Мэдисон отпустил его и Эмстеда, Дермотт отправился в свою палатку и до ухода его частей оттуда не показывался.

Клид отвел Райзу в сторону.

— После того как они поедят, положение улучшится, но все равно держите северян подальше от людей Дермотта. Некоторые из северян поистине нуждаются в убийствах.

Райза кивнула.

— Я послала двести саймов навстречу Мору, чтобы они помогли привезти продовольствие. Они вернутся к рассвету.

Медики Райзы распределились по всему лагерю; их было немного, но действовали они очень эффективно. Погребальные команды с помощью артиллерийских зарядов копали во все еще промерзшей земле братские могилы. Офицеры подсчитывали потери. К тому же нужно было продолжать убеждать северян в том, что они получат землю и правительство поможет им устроиться на новом месте — они теперь не преступники, а союзники.

К тому времени как первые лучи солнца коснулись поля битвы, порядок был полностью восстановлен. Раненых перенесли в город, и Райза и Клид в последний раз осматривали тела, чтобы убедиться, что никого не похоронят живьем. Около одного из тел они увидели Эмстеда.

— Он мертв, Харрис, — печально заверил Клид, глядя на окровавленное лицо Билла Джессона.

Закаленный военный не проронил ни слезы, но поле его было проникнуто горем.

— Он был так молод. И так много обещал. Войны всегда забирают молодых.

— Может, теперь войн не будет, — сказала Райза.

Эмстед встал и осмотрелся — и на этот раз одна слеза избежала его контроля.

— Молюсь, чтобы вы были правы. Меня тошнит от сражений, Райза. Будем надеяться, что всех остальных тоже.

Чуть дальше Райза злиннила Сузи Дарли. А она что здесь делает? Ей полагается быть в полевом госпитале.

Но Райза не стала бранить Сузи, увидев, что та склонилась к телу своего отца, в груди которого зияла рана.

— Свой собственный огонь, — прошептал Эмстед. В нейгере его сквозила горькая ирония.

— Что? — спросила Райза.

— Так случается, — ответил Эмстед. — Тан был с саймами, которые бросились на поддержку отряду Амбру. А огонь по ним прекратился не сразу. — Он положил руку Сузи на плечо. — Ваш отец погиб как герой.

Молодая женщина встала и позволила поседевшему солдату обнять себя, на мгновение уткнувшись ему в плечо. Потом взяла себя в руки, вытерла слезы с синих глаз и дрожащим голосом сказала:

— Он умер, сражаясь за лучшее будущее для всех нас. Вы дали ему это, Харрис, и я буду всегда благодарна вам за то, что вы позволили отцу совершить это последнее путешествие, вместо того чтобы умирать в Столице от перерывов и отказов от передач.

К ним приблизилась похоронная команда под предводительством проводника. Сузи, борясь со слезами, позволила забрать тело отца. Потом повернулась и пошла к огням лагеря… в одиночестве, как уходят с похорон все члены общин.

А вокруг по всей долине смешанные группы саймов и дженов разводили костры в ожидании обещанного продовольствия. Среди северян распределились проводники третьего порядка, не имеющие медицинской подготовки; они старались успокоить бывших рейдеров; эти люди больше не вернутся в стены города, за которыми провели всю зиму. Солдаты армии Найвета стали принимать у своих костров северян, и те постепенно начали понимать, насколько это общество отличается от того, к которому они привыкли дома.

С первыми лучами солнца Клид оторвался от своего занятия — он осматривал тела — и принялся злиннить северный конец долины: там с северного прохода показалась группа саймов; саймы под ускорением передвигались по предательскому льду, неся на плечах корзины с продовольствием, обещанным Мором.

— Вы только посмотрите!

Двести тяжело нагруженных саймов бежали по тропе вниз в долину, а джанкты, неджанкгы, товарищи, проводники, северяне и джены — все встречали их радостными возгласами.

Вскоре корзины открыли, и мешки риса, картофеля, бобов, моркови, сыра и высушенных фруктов по воздуху полетели в ожидающие их руки.

Раздали трип-чай; люди Дермотта пробовали его впервые; их подбадривал пример людей Мэдисона, которые согревались этим чаем всю зиму.

Затем в долину начал спускаться караван мулов, груз которых отчасти уже был доставлен саймами. Мор сразу убедился, что родители его здоровы и что его мастерство товарища не требуется в госпитале, после чего присоединился к группе молодежи, которая слушала приукрашенные рассказы Амбру о приключениях в осажденном Шене.

Сузи Дарли принесла шильтпрон — инструмент Динни. Райза доверила Сузи вернуть его сестре Динни. Сузи не была гениальным музыкантом, как Динни, но играла достаточно хорошо для пения, и вскоре вокруг нее зазвучали поющие голоса.

Солдат джен принес губную гармошку и начал аккомпанировать Сузи. Узнав знакомый мотив, начали подпевать все больше собравшихся.

Райза знала саймский текст этой песни, она узнала его в Заливе еще ребенком. Рядом Харрис Эмстед пел на английском, как и Хью Валлерой, хотя их варианты слегка различались. Даже Клид присоединился к пению, хотя его вариант из Восточного Найвета тоже отличался от варианта Райзы и от непристойного текста, который Эдива прихватила из своего джанктского детства — но какая разница?

В долине звучала песня на двух языках и десятке диалектов. Райза вспомнила рассказ Серджи о том, что эта песня восходит к Древним, у которых тоже было множество ее вариантов — от застольной до боевой и до патриотического марша.

И вот в зимней долине начал одновременно в разных концах возникать новый текст:

Вечный мир для саймов и дженов, Вечный мир для саймов и дженов, Вечный мир для саймов и дженов, Все мы едины!

Райза встала между Хью и Клидом и обняла их за плечи. Клид взглянул на нее с высоты своего роста и положил руку на плечо Серджи, приветствуя его поле. Саймы и джены, они присоединились к хору надежды под лучами восходящего солнца.

САЙМЫ-ДЖЕНЫ. ТРИЛОГИЯ ЕДИНСТВА

Приложения

Персонажи

Амбру — молодой сайм, неджанкт, «проданный» родителями Тектону, чтобы получить дополнительные убийства. Принял это новое имя.

Бай (амбров Кирет). Молодым дженом стал свидетелем того, как его общину уничтожили джанкты, солдаты армии Найвета. Бежал, присоединился к вольным рейдерам; впоследствии подружился в Амбру.

Бетани амбров Кеон — напарница Уззии по передачам, она не получила подготовки как товарищ, но оказалась настолько ценной для Райзы, что вместе с ней отправилась в поездку в Найвет.

Билер — джен с Внешней территории, командир одного из отрядов армии дженов.

Бискор — сайм джанкт, хозяин каравана, прекрасно знающий дороги Найвета. Посоветовал группе Клида не идти в Горный город.

Бонни — внучка Харриса Эмстеда, ребенок, живущий на территории дженов; она — главная причина того, что Харрис стремится вернуться домой.

Валлерой (Хью амбров Риор) — первый джен, признанный товарищем и руководителем общины. Он сосекту собственного дома и одновременно первый товарищ Зеора, но по-прежнему думает о себе как о Хью Валлерое, хотя и соблюдает обычаи Найвета и не пользуется своей фамилией. Переняв у Клида юношескую идеалистическую картину единства саймов и дженов, он неустанно пытается сделать эту мечту реальностью, вопреки практичному пессимизму самого Клида.

Верла — подруга и деловой партнер Райзы в городе Лавин, где вместе с Райзой открыла шильтпроновое заведение, чтобы иметь возможность содержать сына Динни. Полуджанкт, она умерла в кризисе убийства за три года до прихода Клида в Залив.

Вирена — дочь Райзы и Серджи амбров Кеона, она очень хочет побывать в Найвете и предвкушает обучение мастерству проводника в далекой школе — как только минует переход, особенно если будет учиться вместе со своей подругой Мюриин. В возрасте пятнадцати лет она не понимает, что именно из-за нее прежде всего родители хотят изменить мир, в котором будет иметь огромное значение ее дружба с руководителями Зеора.

Вэлри Одли — женщина сайм, джанкт, покупавшая дженов у дженраннеров. Захваченная армией дженов, сообщила ложные сведения о том, что правительство Найвета руководит действиями вольных рейдеров.

Дазул амбров Дар — один из бойцов общины Дар, путешествовавший с отрядом Клида; его явно привлекала Эдива.

Дарли Сузи — проводник неджанкт, дочь Таннена Дарли. Не приносила присягу общинам и работает как независимый проводник на территории Залива; в качестве рабочего места часто использует загон, принадлежащий ее отцу.

Дарли Тайней — полуджанкт сайм, близкий к критическому предсмертному положению. Он внес большой вклад в планы Райзы Тиг по укреплению Кеона и стал влиятельным членом правительства Залива. Вначале был слишком болен, чтобы участвовать в дальней поездке Райзы.

Дедушка — дед Клида, проведший исследование «деликатных», особой разновидности саймов.

Дермотт, генерал — джен с Внешних территорий, честолюбиво стремившийся стать главнокомандующим армией всей территории.

Джесс — сын Китти и Хью амбров Риора. Во время действия «Зелеродова Рока» ему шесть лет. Позже примет фамилию матери Дюма и, вновь связавшись с Фаррисами из Зеора, станет значительной исторической фигурой.

Джирар — ренсайм неджанкт, руководитель библиотеки и архивов Тектона. В молодости разработал новую систему индексирования.

Дзиф амбров Зеор — товарищ, приставленный к наследнице Кеона Мюриин. Отдал жизнь ради ее спасения.

Динни амбров Кеон — сын Верлы, которого научил играть на шильтпроне музыкант из салуна его матери. Его смерть в ходе бессмысленного мятежа позволила Клиду сделать важный вывод.

Диорн амбров Риор — молодая женщина джен, не обладавшая данными товарища. Она добровольно приняла участие в чрезвычайной программе по прямым передачам ренсаймам и погибла смертью мученика.

Дискарт — полуджанкт, ренсайм из Залива, оценивший передачу Клида.

Зелерод — джанкт ренсайм, математик, установивший, что цивилизация саймов не выживет, если образ жизни джанктов останется прежним. Не в состоянии в свое время переубедить мир, он умер, пытаясь пройти разъединение. Лишь преемницу Зелерода, Эдиву амбров Дар, общины и те немногие, кто симпатизировал жизненному стилю общин, восприняли серьезно.

Зор амбров Горные Колокола — лучший предсказатель погоды, предсказавший оттепель, давшую сигнал к последней битве. Впоследствии день этой битвы был провозглашен Днем Веры и стал первым праздником, который отмечали и на Внутренних, и на Внешних территориях.

Канеко Амос (амбров Ноам) — ренсайм той разновидности, которую Клид назвал «деликатной». Его напарницей по передачам была Энид Канеко (амбров Ноам), и он покинул свою общину Ноам, когда сектуиб заявил, что им не разрешается становиться напарниками по передачам. Они стали жить в городе джанктов с теми, кто, подобно им, приветствовал прямые передачи от дженов, хотя им пришлось вести образ жизни джанктов. Не в состоянии контролировать шедших с ним джанктов. Амос погиб, пытаясь поддержать дисциплину среди своих последователей, которые не смогли противостоять самому сильному своему искушению — соблазну дженов общин.

Канеко Энид (амбров Ноам) — женщина джен, ставшая напарницей Амоса Канеко по передачам и погибшая при попытке похитить Мюриин.

Китти амбров Риор — этот персонаж пришел в трилогию со страниц фэнзина «Зеор форум», чтобы стать матерью Джесса и одним из самых ценных товарищей Хью. Погибла, выполняя разведывательную миссию на территории дженов. Рассказ «Башня сна» Кэти Филиппович-Стайнхофф, создательницы образа Китти, можно прочесть в «Зеор форуме» /

Клид Фаррис амбров Зеор — сектуиб Кеона и крупнейший политик мирового значения. Он знает, что мало какие из проблем имеют простое решение и что большинство решений порождают еще более серьезные проблемы. Он не знает, является ли Райза амбров Кеон проблемой или решением, но знает, что «деликатные» и их необычные характеристики при передачах являются ключом к выживанию человечества.

Корин амбров Кеон — товарищ, которого Райза взяла с собой в Найвет на случай, если у Вирены во время пути произойдет переход. Он должен был сопровождать Вирену в школу Тектона. Выросший в общине, он не приходит в отчаяние, получив первый урок от Клида.

Крег — младший брат Райзы, погибший много лет назад.

Ленис амбров Фрихилл — женщина ренсайм, которая должна была провести группу Клида из Конавы до прохода Ардо.

Лорина амбров Карре — товарищ; сопровождала Райзу в путешествии по Найвету.

Мор амбров Кеон — сын Райзы и Серджи, второй товарищ Кеона. Хотя он джен, Райза передала ему руководство общиной, когда отправилась на территорию Найвет, потому что в те дни джен, даже не будучи гражданином, на территории Залива мог руководствоваться законами территории. По просьбе Райзы доставил армии Залива подкрепления и продовольствие.

Морнингстар амбров Горные Колокола — второй проводник общины Горные Колокола, руководитель спасательной миссии в проходе Ардо.

Мэдисон Джо, младший, — молодой джен с Внешней территории, рядовой отряда Эмстеда, сын известного генерала. Прошел обучение у людей общины Дар таким способом, который смутил бы его отца. Его интерес к Эдиве амбров Дар не был тем, чем кажется вначале.

Мэдисон Джозеф, старший, — генерал армии дженов, гордившийся сыном, который пошел по его стопам. Выросший в семье потомственных военных, он дальновиден, физически вынослив, справедлив и не терпит предрассудков даже в себе самом.

Мюриин Фаррис амбров Зеор — единственная дочь и наследница Клида, считающая Хью своим вторым отцом, потому что ее матерью была Эйша, жена Хью. Как и многие Фаррисы, Мюриин еще в раннем возрасте стала важной фигурой мировой истории, приняла необычную Первую Передачу и собралась вести борьбу, которая изменит историю мира.

Найвел — проводник, который с помощью Клида и Хью взял на себя власть в Столице.

Недд, сектуиб амбров Кеон — предшествовавший Райзе сектуиб Кеона; он едва мог поддерживать существование общины. Серджи, лучший товарищ Кеона, не мог покинуть Недда.

Норрис — джен с Внешней территории, солдат отряда Эмстеда, который многое узнал в процессе ухода за ранеными.

Пайел Фаррис амбров Имчоли — самый уважаемый и искусный из молодых проводников, пытавшийся вместе с Клидом разрешить проблемы передач Эдивы, но даже он пропустил важнейшую отличительную особенность Эдивы.

Райза (Тиг) амбров Кеон — сектуиб Кеона и общепризнанный лидер территории Залива, архитектор золотого века своей территории; она не видит причин, почему бы ее методу ни сработать в больших масштабах — пока сама не видит размеры территории Найвет и не видоизменяет свои идеи, так же как и оценку Фаррисов.

Сахайден амбров Кеон — сопровождал Райзу в Найвет и погиб, защищая Мюриин.

Серджи амбров Кеон — родился в Кеоне при прежнем сектуибе и стал первым товарищем при Райзе, хотя ни лечение, ни администрирование не были его призванием. Он скульптор и металлург и чувствует себя очень сходным с Хью. Однако часто гадает, какой была бы его жизнь, если бы он принес присягу Зеору и стал товарищем Клида. Он не осознает, что делает с Райзой прикосновение к нему Фарриса и как на ней сказываются его взаимоотношения с Клидом.

Симпсон — дженраннер с Внешней территории, деловой партнер Вэлри Одли, нелицензированный покупатель дженов и поставщик их на рынок удовольствий.

Синда — женщина сайм, по приказу Совета Найвета шпионившая за Тектоном.

Тирлис амбров Горные Колокола — один из членов группы, отправленной в проход Ардо во время необычных весенних снегопадов.

Траан амбров Зеор — посыльный, доставивший Клиду сообщение о массовых перемещениях войск, что вызвало необходимость в миссии Китти.

Треверс, майор — командир пограничного отряда дженов, в который были направлены Мэдисон и Джессон. Захватил двух саймских посыльных.

Уззия амбров Кеон — муж и напарник по передачам Бетани амбров Кеон. Неджанкт сайм из той разновидности, которую Клид назвал «деликатным типом ренсаймов». Уззия и Бетани сопровождали Райзы в поездке в Найвет.

Эдива амбров Дар — ренсайм, прошла разъединение; одна из тех, кого Клид называл «деликатными». Дочь мастера по изготовлению хлыстов, она принесла присягу общине Дар и стала ведущим математиком мира, наследницей Зелерода. В ходе борьбы за то, чтобы остаться верной разъединению и не умереть молодой, сделала ясной и проблему, и ее решение.

Эйша — первая любовь и жена Хью. Вопреки возражениям Хью, легла в постель с Клидом, чтобы дать ему наследника. Умерла во время родов Мюриин, в то время, когда Хью и Клид помирились.

Эмстед Харрис — полковник армии дженов с Внешней территории, поверивший в то, что Зелеродов Рок действительно может случиться.

Словарь

Аренсти — самый известный художественный конкурс и конкурс изделий на территории Найвета. Изделиям, победившим на этом конкурсе, гарантирован коммерческий успех.

Аукцион — продажа дженов богатым любителям изысканных убийств.

Благодать убийства — огромное наслаждение, которое испытывает сайм джанкт в момент кульминации отнятия селина и убийства.

Внутренние территории — территории саймов, в пределах которых действуют законы и обычаи, принятые саймами.

Вольные рейдеры — бродячие саймы, ведущие разгульную жизнь и собирающиеся в шайки для захвата небольших поселений, караванов и для убийства дженов — причем не по одному в месяц, а чаще, как только они могут пробудить в себе потребность. Обычные убийства им надоедают, и они начинают пытать свои жертвы, чтобы вызвать у себя особый эмоциональный подъем. Они редко едят и обычно умирают в течение пяти лет после перехода. К счастью, побочным следствием их образа жизни является пониженная способность к воспроизводству.

Вторичная система — добавочная нервная система организма проводника, которая используется для запасания селина. Впоследствии этот селин передается ренсаймам, удовлетворяя их потребность.

Гиперсознание — состояние или «уровень» сознания, в котором сайм сознает только то, что сообщают ему специфические саймские чувства. В состоянии жесткой потребности большинство саймов способно находиться только на этом уровне. Джанкты называют это состояние «охотничьим режимом».

Гипосознание — состояние или «уровень» сознания, в котором сайм сознает только то, что сообщают ему пять обычных чувств. Саймы часто определяют этот уровень так: снова становишься ребенком — или дженом. Принудительное введение в такое состояние может сильно испугать сайма или даже привести к болезни.

Глазной путь — дорога, проложенная по шоссе Древних. Названа так потому, что бывает невероятно прямой, насколько видит глаз.

Дар — община, специализирующаяся на боевых искусствах.

Двойное сознание — состояние или «уровень» сознания, в котором сайм способен воспринимать и читать селиновые поля и в то же время имеет доступ к обычным чувствам. Это самое распространенное состояние саймов.

Деликатный — разновидность ренсаймов, обреченных умереть в молодости в результате болезненных отклонений в передачах и последующего систематического ухудшения здоровья. Они демонстрируют своеобразное «заикание» в определенных ситуациях передачи и обладают повышенной чувствительностью хорошо подготовленных товарищей.

Джанкт — сайм, убивающий дженов. Джанкт не может жить без убийств, убийство джена для него — абсолютная необходимость.

Джен — взрослый человек, чей организм производит селин, но чей обмен веществ не требует усвоения значительного количества селина.

Джендилер — сайм, который зарабатывает на жизнь, покупая и перепродавая дженов.

Дженраннер — джен, который захватывает других дженов или детей на Внешней территории (то есть на территории дженов) и продает их своему партнеру сайму на границе. Или, наоборот, сайм, который имеет дело с таким дженом, является его партнером.

Дженфермер — производитель дженов, который использует своих дженов и для обработки земли, чтобы полученным урожаем кормить этих же дженов. Хороший дженфермер получает больше продовольствия, чем необходимо ему самому, и излишек продает.

Дикие джены — цивилизованные джены, живущие вблизи границы с саймами, но при этом саймы не контролируют их жизнь и размножение.

Дикие джены убийцы — джены, прошедшие установление слишком глубоко во Внутренних территориях (территориях саймов), чтобы добраться до границы и попасть на территорию дженов. Эти джены прячутся в руинах Древних и нападают на случайных прохожих, становясь такими же хищными животными, как вольные рейдеры.

Дисджанкт — сайм, который убил джена хотя бы один раз, обычно при Первой Потребности, но затем, в течение Первого Года после перехода, отказался от убийств и живет на передачах проводников.

Дистект — группа слабо связанных между собой общин, руководимых дженами и исповедующих философию, которую развивает Валлерой (Хью амбров Риор): в любой ситуации передачи за исход этой передачи отвечает джен.

Донор — неподготовленный джен, отдающий свой селин через посредство проводника.

Древние — люди до того времени, когда мутация привела к появлению саймов и дженов и расколу человечества.

Залив — небольшая юго-восточная территория, на которой есть только две общины — Карре и Кеон.

Зелеродов Рок — предсказанное математиком Зелеродом время, когда саймы убьют всех дженов, а потом сами умрут от истощения.

Зеор — первая община, посвященная «зеору» — совершенствованию, и зарабатывающая на жизнь изготовлением тканей. Ее возглавляют прямые потомки Раймона Фарриса, первого проводника, которые преданы идее объединения человечества.

Злиннить — воспринимать саймскими чувствами, читая напряженность селиновых полей и их взаимодействие. Сайм способен злиннить только в состоянии двойного сознания или гиперсознания. В состоянии гипосознания сайм только видит, слышит, обоняет, осязает и ощущает вкус, используя обычные чувства, общие у него с дженами.

Имил — община, специализирующаяся на разработке моделей модной одежды.

Истощение — предсмертное состояние сайма, который истратил весь селин (жизненную энергию) своей системы.

Кеон — община на территории Залива, специализирующаяся в коммерции. Члены этой общины присягают свободе как высшей ценности. (См. роман «Амбров Кеон».)

Коллекториум — помещение, где проводники забирают селин у добровольных доноров дженов, которые не могут отдавать селин непосредственно саймам, но хотят поддержать их стремление не убивать.

Контролер — суть этой должности на протяжении романа меняется. Вначале это тот работник общины, который составляет расписание передач, работы коллекториума, распределения селина и график работы в больнице для всех проводников и товарищей общины. Клид стал первым контролером всего Тектона, ответственным за координацию совместных действий общин, а также за связи от имени Тектона за пределами общин.

Латерали — щупальца по обе стороны каждой руки, физически слабые, потому что состоят преимущественно из нервной ткани. Это органы, с помощью которых сайм забирает селин у джена. Все четыре латерали должны находиться в контакте с кожей джена — обычно симметрично на обеих руках джена, а пятый пункт контакта обыкновенно устанавливается соприкосновением губ.

Лицензированные рейдеры — саймы, получившие от своего правительства лицензию на совершение рейдов и захват дженов на их территории. Захваченных дженов эти рейдеры продают джендилерам или дженфермерам. Разумное правительство старается сдерживать активность рейдеров, не доводя до такого состояния, когда армия дженов совершает ответные рейды. Чтобы добиться этого, правительство развивает систему загонов, куда доставляют дженов, выросших на фермах.

Лортуэн — состояние глубокой и буквально неразрывной взаимозависимости, усиленной психологической привязанностью и сексуальной любовью, между мужчиной саймом и женщиной дженом — партнерами по передачам.

Маскировочное поле — иллюзорная нейгерическая проекция систем проводника, симулирующая состояние, иное, чем то, в котором на самом деле проводник находится. Например, ренсайму в состоянии потребности проводник может показаться дженом; проводник пользуется этим, чтобы навязать ренсайму передачу.

Назтер — форма интимного обращения членов общины друг к другу.

Найвет — территория, созданная путем слияния многих мелких территорий; это привело к созданию обширной полосы почти через весь континент; здесь есть достаточно пахотных земель, чтобы содержать много дженферм.

Напарники — пара сайм-джен; в такой паре скорость производства селина дженом точно соответствует скорости потребления селина саймом. Напарники могут относиться к одному полу, а могут — и к разным полам. Один из классических случаев взаимной зависимости в передачах (лортуэн, оруэн или торлуэн) может возникнуть, только если пара находится в контакте по отдаче и приему селина. Зависимость, которую может разорвать только смерть, считалась романтической легендой, пока не возникла у некоторых проводников высшего порядка, которые способны были контролировать обе свои системы получения и распределения селина.

Неджанкт — сайм, который не убил во время Первой Потребности и никогда не убивал впоследствии.

Нейгер — поле жизненной энергии (селина), создаваемое человеческим организмом и доступное восприятию с помощью особых чувств сайма.

Нейгерический — относящий к нейгеру, связанный с нейгером.

Нелицензированные рейдеры — саймы, живущие на территории саймов и браконьерствующие на территории дженов, не имея правительственной лицензии. Иногда они подкупают пограничный патруль саймов, который закрывает глаза на их деятельность, но обычно их деятельность не одобряется, потому что они провоцируют диких дженов на ответные рейды, и тогда страдают законопослушные граждане.

Низкое (незаряженное) поле — состояние сайма или джена, когда запасы селина истрачены и организм не создает сильное поле. У дженов такое состояние вызывает бодрость и ощущение полноты жизни; сайм в таком состоянии находится на пороге смерти.

Новый Вашингтон — столица большой северной территории, которая старается сохранить традиции Древних и объединила много независимых городов-государств дженов.

Община — независимая группа, объединяющаяся вокруг сектуиба — лучшего проводника в доме и состоящая из нескольких сотен саймов и дженов, которые приносят присягу верности общине и действуют совместно, занимаясь тем делом, в котором специализируется их община.

Окружающее поле (или окружающий нейгер) — эмоциональная атмосфера полей, созданная объединенной жизненной энергией (селином) людей: саймов и дженов. Саймы способны воспринимать окружающее поле, и оно действует на их эмоции и психологическое состояние.

Опустошенные земли — область на юге и в центре территории Найвет, которую выветривание превратило в пустыню. Ветер унес плодородный слой почвы из-за совместного действия продолжительной засухи и неразумного ведения хозяйства непрофессиональными дженфермерами, стремившимися к быстрому получению прибыли.

Оруэн — состояние глубокой и почти неразрушимой взаимозависимости в передачах, возникающее между саймом и дженом, людьми одного пола, напарниками по передачам, но не любовниками.

Первая Передача — первый прием селина саймом после перехода, если этот прием не связан с убийством джена. Новый сайм может получить селин от проводника или от товарища. Это событие задает стандарт на всю последующую жизнь сайма; для проводника оно особенно важно, ибо создает возможность впоследствии ощущать удовлетворение, возникающее при удовлетворении потребности ренсаймов.

Первая Потребность — ощущение отсутствия селина, возникающее во время перехода сразу вслед за прорывом щупалец. Только проводники способны в этот момент контролировать себя и то только в том случае, если во время перехода они сохранили селин и поэтому не впадают в состояние истощения.

Первичная система — система организма проводника, проводящая селин для осуществления тех же функций, что и у обычного ренсайма, то есть для поддержания обмена веществ в организме проводника. Она также используется для контроля за вторичной системой проводника.

Первое Убийство — первый прием селина саймом после перехода, когда джен, у которого взят селин, умирает. Это событие задает стандарт на всю последующую жизнь; этот стандарт можно подавить, но окончательно преодолеть его нельзя.

Первый Год — год, непосредственно следующий за переходом, когда способности к обучению и приспособляемость сайма необычайно высоки. Чтобы стать подлинно умелым и искусным, проводник должен во время Первого Года пройти обучение. Когда эта необычайная пластичность Первого Года исчезает, джанкт уже не может пройти разъединение. Джены тоже испытывают подъем способностей к обучению и эмоциональный рост в это время, но поскольку у них не развиваются новые чувства, этот рост не проявляется так наглядно и драматично и саймы стараются его игнорировать.

Перебежчик — презрительное название, принятое у дженов с Внешних территорий для обозначения тех дженов с этих же территорий, которые заключили с саймами союз, основанный на взаимной выгоде и стремлении к личному продвижению в карьере. Это человек, который ради личной выгоды предает свою группу врагу.

Передача — процесс, в ходе которого сайм, не убивая джена, получает его селин через посредство проводника.

Переход — внезапное превращение ребенка в сайма при достижении половой зрелости. Обычно этот процесс занимает меньше дня. В кульминационный момент перехода щупальца вырываются из своих сумок на предплечьях сайма, готовые принимать селин от дженов. Только дети, которым предстоит стать проводниками, знают, что станут саймами. Остальные не знают, будут ли они саймами или дженами.

Поворотный пункт — момент в цикле поглощения саймом селина, когда истрачена половина селина. Каждый сайм в этот момент ощущает усиление своих личных фобий и страх смерти. Степень остроты ощущения этого момента зависит от качества предшествующей передачи и нахождения поблизости дженов или проводников, готовых помочь. До поворотного пункта потребность — это только воспоминание; после него она захватывает все внимание сайма и все больше силой блокирует другие его цели и соображения.

Пограничный патруль — отряды, охраняющие границу территорий саймов и дженов. Пограничный патруль существует и у саймов, и у дженов, но задачи у них разные. Патруль дженов не позволяет саймам совершать через границу рейды и препятствует только что пережившим переход саймам уходить на Внутреннюю территорию. Патруль саймов помогает таким новым саймам уйти от преследования дженов и в то же время мешает дженам сбежать с территории саймов, а также не допускает набеги дженов на территорию саймов.

Полуджанкт — образ жизни тех джанктов, которые считают убийства отвратительными, но знают, что периодически решимость им изменяет и они бывают вынуждены убить. Экспериментально установленный минимум убийств у полуджанктов — одно убийство в тринадцать месяцев, хотя мало кто способен поддерживать дисциплину на таком уровне. Чем реже полуджанкты убивают, тем более отвратительными и гнусными кажутся им убийства, пока вступающие в конфликт психологические и физиологические факторы не приводят к резкому ухудшению здоровья и к смерти. Образ жизни полуджанктов нестабилен.

Порстан — пиво, которое очень любят саймы.

Постреакция — наступает сразу после передачи или убийства. Сайм при этом становится гиперчувствительным к обычным чувствам и к эмоциям, которые не воспринимал из-за потребности. В это время разрешается любое эмоциональное напряжение; постреакция может сопровождаться приступами плача, возбуждением, депрессией или — в самой нормальной и здоровой форме — сексуальным возбуждением. Товарищи часто обнаруживают, что их ритм совпадает с ритмом проводника, которого они обслуживают, и говорят о переживании постсиндрома вместе с проводниками. Однако считается, что объективно такое состояние можно засвидетельствовать лишь у проводников и товарищей высшего порядка.

Потребность — необыкновенно сильное стремление к получению селина, если его запасы в организме истощаются или закончились.

Присяга — акт подчинения общине, принятия ее ценностей и специализации.

Проводник — разновидность саймов: сайм, способный принимать селин у дженов, не убивая их, а позже отдавать этот селин другим саймам, чтобы удовлетворить их потребность и отвратить от убийств.

Психопространственная ориентация — особое чувство сайма, которое позволяет ему всегда осознавать свое место во вселенной. Она связана с внутренним часовым механизмом сайма, определяющего содержание селина в организме в оставшихся часах жизни и как будто возникла в процессе эволюции для облегчения охоты на дженов. Эта ориентация может быть нарушена, если переместить сайма в бессознательном состоянии, при этом не руководя искусно селиновыми полями.

Разъединение — процесс превращения сайма в дисджанкта.

Распределитель — помещение, в котором проводник передает селин саймам, находящимся в состоянии потребности.

Ренсайм — любой сайм, не являющийся проводником.

Риор — первая община, которую основал и возглавил джен. Валлерой (Хью амбров Риор) стал главой этой общины, или сосекту. Члены этой общины в своей присяге обязуются способствовать объединению человечества.

Ропалин — вещество, выделяемое ропалиновыми железами, размещенными в предплечьях сайма под латералями. Ропалин смачивает латерали и способствует прохождению селина.

Сайм — взрослый человек, организм которого не производит селин, но в чьем организме обмен веществ основан на селине, как в организме джена он основан на получаемых калориях.

Саймский — язык саймов, в котором отражается их способность воспринимать мир.

Сектуиб — лучший проводник общины; своей жизнью и личностью дает лучший пример и олицетворяет ту добродетель, которой посвящает себя община. В начальный период сектуиб, согласно законам джанктов, был также официальным владельцем всех дженов общины и всех ее материальных ценностей. Мнение сектуиба является решающим, не потому что члены общины признают его непогрешимым, а потому что считают его мнение своим.

Селин — энергия, поддерживающая жизнь. Древние создавали и использовали эту энергию в своих организмах. Мутация, разделившая Древних на саймов и дженов, привела к тому, джены стали создавать селин, а саймы — его потреблять.

Сосекту — джен, возглавляющий общину. Община, которая приносит присягу сосекту, не имеет сектуиба. Звание сосекту не связано с таким количеством традиций, как звание сектуиба, но практически определение сектуиба применимо и к сосекту.

Тектон — по ходу действия романа «Зелеродов Рок» значение этого термина претерпевает серьезные изменения. Вначале Тектон означает организацию общин на территории Найвет — свободный союз независимых общин, главная цель которого — взаимоподдержка в политически враждебном мире. У раннего Тектона есть два центра — один в восточной столице Найвета Конаве, другой в западной столице, собственно Столице. В этих двух городах представители Тектона общаются с правительством территории от имени всех общин Найвета.

Чтобы располагать единодушным мнением абсолютно независимых и широко разбросанных общин, Тектон предлагает своим членам стандарты поведения, и каждая община посылает своих представителей в два главных города. Тектон также обеспечивает связь между общинами, образует фонды на случай чрезвычайных происшествий и катастроф, содержит школы подготовки и центральный архив. Средства поступают из обязательных взносов, которые делают все общины, а также из добровольных пожертвований особо богатых домов, таких, как Зеор.

Позже Тектон фактически сам становится правительством всей территории Найвет, чтобы отразить внешние угрозы и установить элементарный порядок.

Товарищ — официальное положение в общине джена, который обслуживает потребность проводника.

Торлуэн — состояние глубокой и почти неразрушимой взаимозависимости в передачах, усиливаемой психологической и физической сексуальной любовью, возникающей между женщиной саймом и мужчиной дженом.

Трин-чай — настойка из листьев и стеблей растения трин, растительной мутации, возникшей одновременно с первыми саймами.

Убийство — это слово обозначает только насильственный прием селина у джена, производящий болезненный шок, который приводит к смерти. Сайм при этом испытывает ощущение огромного наслаждения, тем большего, чем сильнее страх и боль, испытываемые дженом.

Уравновешение — процесс, во время которого проводник регулирует сенсорный уровень (гиперсознание, двойное сознание или гипосознание) проводника, с которым он работает.

Ускорение — ускоренное потребление саймом селина, которое приводит к увеличению силы, скорости и выделения тепла.

Установление — момент в физическом взрослении, когда организм ребенка «устанавливает» производство селина, то есть начинает его производить, и ребенок становится взрослым дженом.

Фаррисы, разновидность мутации — вторичная мутация, происхождение которой затеряно в глубинах истории. Первый Проводник Раймон Фаррис был сыном известного дженфермера Сайруса Фарриса (см. роман «Первый проводник», опубликованный издательством «Мейша Мерлин» в 2005 году в книге под названием «Форт Свободы». Дополнительная информация — см. ). Во время основания Зеора было подмечено, что изучение данных о Фаррисах позволяет сформулировать некоторые очень важные правила относительно деятельности проводников. Так было установлено, что Фаррисы представляют собой самостоятельную мутацию, следующую собственным законам и правилам; поэтому слово «Фаррис» стало медицинским термином; им стали называть всех проводников, обладающих подобными свойствами, независимо от того, имеется ли у них кровное родство с истинными Фаррисами. По мере того как ширилась известность общин Фаррисов, те, кто не относился к этой разновидности мутации, перестали использовать у себя фамилию Фаррис, чтобы их не принимали за мутантов, а жители общин от нее отказывались, чтобы их не считали извращенцами.

Фосбайн — легкое медикаментозное средство, которое готовят из мутировавших растений, появившихся одновременно с самими саймами. Используется как мягкое обезболивающее и особенно широко применяется при шоке передачи и ожогах во время передачи.

Фрихилл — община, специализирующаяся на археологических исследованиях и восстановившая многие технологии Древних.

Цикл потребности — естественный цикл организма сайма от одного приема селина до другого. Для сайма каждый день обладает особыми характеристиками. Наиболее яркими пунктами цикла являются передача (или убийство), постсиндром (длительностью до 72 часов), поворотный пункт, потребность, жесткая потребность и истощение. Общая длительность цикла варьируется, но в среднем составляет 28 дней. Такая продолжительность считается нормальной. Передача или убийство могут быть совершены в любой момент после достижения поворотного пункта, что приводит к нарушениям цикла. Это считается нездоровым, и его практикуют только вольные рейдеры.

Цыгане — несколько бродячих племен, не признающих границ территорий, но держащихся строго обособленно. Они не устраивают набеги на территории дженов и не требуют дженов от правительств саймских территорий. Их племенная и социальная структура, обычаи и порядки, их культура — все это остается неизвестным. Однако некоторые из их племен настроены дружелюбно по отношению к общинам и много поколений торгуют с теми, кто признает их право на изолированность и особый образ жизни. Легенды о цыганах полны самых необычных фантазий.

Шен — одно из самых распространенных саймских ругательств. Буквально это слово означает шок, испытанный в результате разрыва передачи. Шен состоит из шести ступеней. В порядке усиливающейся интенсивности эти ступени таковы: шен, шенди, шенони, шеншей (это слово означает разрыв передачи с обратным ударом по передающему), шенши, шеншид. Бывает шок меньшей степени, чем чистый шен; он называется шувен; есть и более сильный шок, чем шеншид. Такой шок называется шидони, что буквально означает смерть от истощения. В некоторых диалектах есть и слово шедони, означающую казнь истощением. В некоторых обществах на определенных этапах их истории слово шидони никогда не произносилось вслух.

Шильтпрон — музыкальный инструмент, изобретенный саймами для игры одновременно пальцами и щупальцами. Исполнение может осуществляться на звуковом или на нейгерическом уровнях или на том и другом уровне одновременно. Искусный проводник, играя на шильтпроне, способен использовать окружающий нейгер дженов и тем самым контролировать уровень сознания присутствующих саймов. Нейгерическая игра даже не слишком искусного музыканта-сайма вызывает у саймов опьянение. Некоторые товарищи могут научиться играть на шильтпроне на нейгерическом уровне, пользуясь полями собственных организмов.

Шок передачи — состояние, при котором в определенных типах нарушений нормального хода передачи у сайма или у джена наблюдается ожог нервов. Такой шок сопровождается сильной головной болью, которая распространяется на шею и спину, часто тошнотой, а в крайних случаях — остановкой сердца. В этом случае фосбайн не только облегчает болезненные симптомы, но и способствует более быстрому выздоровлению.

Энтран — болезнь, развивающаяся у некоторых проводников, если они по каким-то причинам не принимают и не распределяют селин. Энтран сопровождается болезненными судорогами, в наиболее тяжелых случаях — у проводников высшего порядка — приводит к полной потере контроля за внутренней циркуляцией селина.

Послесловие

«Дом Зеора» — первый из восьми романов, описывающих мир саймов-дженов и опубликованных до 2000 года. Когда в 2003 году издательство «Мейша Мерлин» начнет выпускать романы этой серии в твердых и мягких переплетах, последуют новые книги.

Некоторые из этих романов подписаны «Жаклин Лихтенберг» (/), некоторые — «Джин Лорра и Жаклин Лихтенберг», или «Жаклин Лихтенберг и Джин Лорра», или только «Джин Лорра» (). Достаточно запутанно?

Мы с Джин запутываем друг друга с самого 1975 года, когда нас свел «Дом Зеора». Знакомы мы были и раньше, потому что обе участвовали в выпуске первого фэнзина из серии «Стар Трек» — он назывался «Споканалия», и один из рассказов Джин, опубликованных в «Споканалии», впоследствии подвергся обсуждению в «Стар Трек жив!» (издательство «Бентам», 1975, авторы Жаклин Лихтенберг, Сондра Маршак и Джоан Уинстон). «Стар Трек жив!» написан между 1970 и 1974 годами.

Вскоре после появления первого издания «Дома Зеора» в твердом переплете (издательство «Даблдей», май 1974) и «Стар Трек жив!» («Бэнтэм Пейпербек», июль 1975) кто-то прислал мне рецензию на «ДЗ», написанную Джин Лорра. В это время уже выходил фэнзин, посвященный миру саймов-дженов, который назывался «Амбров Зеор», хотя опубликованы были всего два произведения об этом мире: рассказ («Операция „Подходящее время“» в январском — 1969 г. — выпуске «Журнала научной фантастики „Если“»; рассказ можно прочесть на ) и рассказ о том, как состоялась первая продажа и к чему это привело (/ и издание «Даблдей» «Дома Зеор» в твердом переплете).

Я написала Джин и попросила разрешения перепечатать ее рецензию в фэнзине «Амбров Зеор», посвященном миру саймов-дженов. Она удивилась, потому что в рецензии назвала книгу «типичным первым романом», и принялась задавать множество вопросов, на которые книга не отвечала. Логические предпосылки нового мира произвели на нее впечатление, чего нельзя сказать о писательском мастерстве. Она не знала, что это первый роман того, что предполагалось превратить в очень длинную серию, и что с тех пор, как я написала «ДЗ» в 1970 году, я многому научилась в ремесле писателя.

В ходе распространения «ДЗ» я познакомилась с Марион Циммер Брэдли и Холом Клементом, которые многому научили меня в этом деле, и много работала над своим вторым романом серии «Саймы-джены» — «В Зеор — навсегда!» Я сразу поняла, что Джин может многому научить меня, и привлекла ее к созданию чернового варианта своего второго романа. И это оказалось очень правильным решением, потому что второй роман принес мне мою первую премию и побудил Джин к творческому участию в дальнейших книгах серии.

Мир «Саймов-дженов» без Джин сегодня выглядел бы совершенно по-другому. Ни Тигов, ни Кеона, ни территории Залива, и кто знает, написала ли бы я все приквелы и сиквелы к трилогии «ДЗ», «Амбров Кеон» и «Зелеродов Рок»? Не было бы таких персонажей, как Эйбел Верит, подозрительный мошенник Оливер Тиг или первые всемирно знаменитые «рок-музыканты» Заг и Тоньо (с которыми вы познакомитесь в романе серии «Саймы-джены» «Поцеловать или убить»; роман выйдет в 2004 году), — все они очень существенно изменили направление развития мира «Саймы — джены».

Недавно Джин сказала мне: «Хью и Клид просто схватили меня и потащили, упирающуюся и пинающуюся, в свой мир. Я должна была получить ответы на такое множество вопросов, а единственный способ получить их — самой написать роман». И она так и поступила. Если хотите прочесть самые первые рассказы о Райзе Тиг, отправляйтесь на и поищите Джин Лорра.

И так много других поступали так же, что в 1999 году мы сдались и все это включили в мир «Саймы-джены», потому что, хотя я придумала и запустила этот мир одна, Джин и ее фэны внесли так много нового, что получившееся мы сегодня рассматриваем как фантастическую вселенную, созданную коллективным воображением.

С того времени, как в 1981 году было написано предисловие к первому изданию «Дома Зеора» в мягком переплете, вселенная «Саймов-дженов» разрослась, привлекла много новых писателей и художников, привела к появлению шести новых фэнзинов, каждый со множеством выпусков.

В 1995 и 1996 годах цены на типографские расходы возросли, увеличилась цена почтовых рассылок, гораздо меньше стало поступать рассказов, и база распределения фэнзинов заметно сократилась. Я решила, что людей это больше не интересует, и предложила Керри Линдеман-Шеффер (она же Кервин Л. Шевер — ) и Карен Литман (ныне — Карен Маклеод) прекратить печатать фэнзины.

За несколько недель, прошедших после принятия этого решения, мы получили (по обычно «улиточной» почте) много протестов фэнов, которые работали над новыми рассказами для фэнзинов. «Переходите в Паутину! — вопили фэны. — Там все бесплатно!»

Неожиданно у нас появилась программа рассылки писем по электронной почте, созданная Ли Киммелом (), издателем фэнзина «Звезда Тектона», также посвященного саймам-дженам; этот фэнзин до сих пор рассылается онлайн; благодаря этой программе собрались любители и создали вебсайт, который мы назвали «Виртуальный Тектон». Ронни Боб Уайтейкер отсканировал и распознал миллионы слов фантастики, которые мы постепенно продолжаем рассылать наряду с публикацией новых рассказов, повестей и романов и отыскиваем авторов, контакт с которыми утратили.

Каждый из авторов рассылаемых рассказов для фэнзинов прошел через программу обучения писательскому мастерству, которую разработали Джин и я, а также редакторы фэнзинов серии «Стар Трек»; в этих фэнзинах стандарты мастерства и качества бывают часто выше тех, что используют издатели на Манхэттене. В отличие от многих писателей серии «Стар Трек», авторы «саймов-дженов» создают новые характеры и исследуют время и ситуации, которых нет в опубликованных романах. В результате нам с Джин пришлось разработать новый фон, на котором они могли бы располагать действие своих рассказов. А теперь они изобретают его сами. Многие из этих материалов размещены сейчас в Сети наряду с тем, что фэны создали специально для Сети (см. / — доступ бесплатный).

Расширяя свой канон, мы предоставили авторам-фэнам связный и все усложняющийся и разнообразный фон — и в результате возник комплекс работ, который можно рассматривать как одно целое. Многие из этих рассказов «фэнов» теперь на уровне мастеров, и их можно свободно прочесть онлайн. Новые и старые фэны найдут линки к хронологии, аудиомузыкальным файлам, саймскому произношению и многому другому на

И автора каждого нового рассказа, присланного в фэнзины, мы постараемся научить технике создания новых миров, которой сами научились у других писателей и издателей, таких, как Марион Циммер Брэдли или Шарон Джарвис. Мы очень скоро поняли, что не только наращиваем плоть на скелет мира саймов-дженов и устанавливаем канон, помимо публикуемых романов, но и ведем школу писательского мастерства, из которой выходят новые писатели-профессионалы.

Карен Литмен (вернувшаяся к своей девичьей фамилии Маклеод), издатель «Товарища Зеора», второго фэнзина мира саймов-дженов, предложила сделать свой «ТЗ» базой для веб-публикаций. В то время ее компьютер еще не был подсоединен к Сети и она не знала, что такое html — то ли типографская опечатка, то ли новые горячие сосиски с булкой. Теперь она профессиональный издатель электронно публикуемых книг и входит в команду, руководящую доменом ; причем входит одновременно в отделы Webmaster и Sysadmin.

Одно из первых наших дел, осуществленных с помощью службы рассылки виртуального селина (Virtual Selyn Listserv), было проведение голосование и изменение названия с Sime/Gen на Sime~Gen.

Робин Кинг-Нитчке объединил множество разбросанных веб-сайтов в единое веб-кольцо. Энн Филлис Пинзоу, профессиональный журналист, написала сценарий фильма, основанный на реалиях мира саймов-дженов, и этот сценарий очень хорошо принят в Голливуде, хотя пока не продан конкретной студии. Джин Лорра помогала Джен и Данцеру Весперманам создать simegen.com. Группа фэнов начала ежевечернюю игру С-дж вначале на AOL, потом перешла на IRC.

Мы утратили доступ к университетской службе рассылки, и многие фэны считают это чрезвычайным происшествием.

Тем временем Джен и Данцер Весперманы, профессиональные программисты, специализирующиеся на Интернете, создали наш собственный сервер, на котором размещается simegcn.com; на эту же машину переселилась служба рассылки; что означало также переселение в Австралию, куда переехали, получив новую работу, Весперманы. Пять месяцев спустя, после того как Геракл (он же Данцер Весперман) совершил по меньшей мере семь софт- и хардвер Геракловых подвигов, которые заставили бы устыдиться семь подвигов настоящего Геракла, служба рассылки simegen.com заработала и мы погрузились в работу по обслуживанию коммерческого сервера, в котором саймы-джены были лишь небольшой частью. Три года спустя мы переросли свой первый дом и переселились в новый домен, на больший сервер, с гораздо более быстрой связью и новым вебмастером и системным администратором Патриком Майклом.

Джен создала чатрум и сделала его доступным на IRC. Вместе с Беком Оберином, еще одним профессиональным программистом, Джен разработала для нас несколько индивидуализированных средств. Она также является создателем профессиональной игры «Саймы-джены» ().

В то же время участники игр IRC (три или четыре сценария разыгрываются там параллельно) и другие группы общения встречаются на simegen.com и на Undernet.

Мардж Роббинс, еще один автор, начинавший много лет назад в «Товарище Зеора», впоследствии создала собственный сайм-дженский фэнзин, а еще через несколько лет создала мою собственную «домашнюю страницу» в Сети, став нашим первым вебмастером и помощником системного администратора. Для simegen.com она разработала специальную приветственную открытку, куда входит книжная карточка. Вы можете по электронной почте послать ее друзьям, и они получат суперобложку книги серии «Саймы-джены», письмо от авторов и отрывок из романа. Загляните на /, и вы найдете там карточки и других авторов.

WorldCrafters Guild (гильдия творцов миров) () — это школа писательского мастерства, возникшая на базе работы с фэн-авторами серии «Саймы-джены», но ставшая чем-то гораздо большим. Вы найдете много бесплатных материалов на /; здесь же много нового о романах серии «Саймы-джены» в издательстве «Мейша Мерлин».

У нас есть растущий и процветающий отдел рецензий, для которого Мардж Роббинс и Шари Бреннан разработали исчерпывающую классификацию жанров. Этот отдел вскоре подвергнется переработке и станет гораздо сложней и больше по объему. Здесь вы найдете также мою постоянную колонку — также располагает собственным книжным магазином /

А если вас интересуют связи всего вышеизложенного со Стар Трек, обратитесь к , посмотрите также наши фамилии и названия книг в «Нью-Йорк Таймс Бук Ревыо». Обратите особое внимание на статью Камиллы Бейкон-Смит «Спок среди женщин» (номер за 16 ноября 1986 года; также обложка). В статье рассматриваются моя фэнзин-серия «Стар Трек», которая называется «Крайт», а также фэнзин-серия Джин Лорра «Ночь двойных лун». Именно эта серия со временем позволила включить имя Джин Лорра в список бестселлеров «Стар Трек» «Нью-Йорк Таймс».

Статья «Спок среди женщин» рассматривает своеобразный тип «дерева рассказов», в которое превратился мир саймов-дженов, но делает это менее академически, чем известная книга Бейкон-Смит «Предприимчивые женщины: телевизионный фэндом и создание популярного мифа». Эта статья поможет рассеять ваши сомнения относительно серии, написанной множеством авторов, но представляющей собой единое целое.

Жаклин Лихтенберг, Аризона, 2003

Об авторах

Жаклин Лихтенберг

Жаклин Лихтенберг, живущая сейчас в Аризоне, родилась в Нью-Йорке, выросла в Калифорнии, вышла замуж в Израиле, где работала химиком в Israel Minimg Industries, и вырастила детей в Нью-Йорке.

Одна из ее дочерей служит в Военно-воздушных силах, другая поменяла компьютерное программирование на карьеру адвоката. Обе замужем, но пока есть только одна внучка.

Жаклин всегда отличалась самыми широкими интересами, и хобби ее простираются от стрельбы из лука до дзен-буддизма. Свыше двадцати лет она практиковала гадание и учила гаданию на картах Таро и астрологии.

Но главным интересом ее жизни всегда были научная фантастика и фэнтези.

Поняв, что «Стар Трек» стал первым подлинно фантастическим сериалом на ТВ, она разработала проект пятилетней работы — изучения вопроса, почему фэны не дают этому шоу умереть. Проект этот превратился в пейпербек издательства «Бэнтам» «Стар Трек жив!» Чтобы отвечать на письма фэнов, посвященные этой книге, Жаклин создала «Стар Трек Welcommittee».

Используя теорию «Стар Трек», чтобы создать образ, который понравился бы любителям этого сериала, Жаклин написала свой первый профессиональный роман «Дом Зеора». В «Стар Трек жив!» на этот роман есть ссылки, способствующие доказательству теории.

«Дом Зеора» издается непрерывно в течение 21 года и теперь переиздается в «Трилогии единства».

Фэндом, созданный саймами-дженами, воспроизвел в миниатюре историю фэндома «Стар Трек», включая конвенты, живопись, музыку, пять публикуемых фэнзинов, несколько публикаций онлайн и постоянное появление новых рассказов о мире саймов-дженов, хотя при этом новые романы могут и не появляться.

Следующая стадия «Саймов-дженов» началась совсем недавно — с публикации «Мейша Мерлин» новых романов серии.

Романы Лихтенберг «Братья Молт» и «Город миллиона легенд» основаны на ее знакомстве с оккультными школами; серия «Саймы-джены» опирается на архетип вампира, с соответствующими фантастическими поправками.

Получив премию «Романтические времена» за свой первый фантастический роман «Душау», Жаклин объединила все эти элементы в своих романах о вампирах «Те, в ком моя кровь» и «Шпион снов».

Андре Нортон пригласила Жаклин внести свой сюжет о вампирах в «Сказания Колдовского мира».

Объединив свои познания в оккультных науках с мифом о вампирах, Жаклин создала уникальный образ вампира Дориана Сент-Джеймса. Цикл рассказов об этом персонаже вскоре выйдет в формате аудиокниги.

За дополнительной информацией обратитесь на:

Джин Лорра

Джин Лорра — профессор английского языка в университете «Мюррей» штата Кентукки. Она познакомилась с Жаклин Лихтенберг благодаря фэндому «Стар Трек», и оба автора объединили свои таланты в создании «Первого проводника» и «Судьбе проводника» — двух романов, относящихся к серии «Саймы-джены»; романы можно прочесть в томе под названием «Форт Свобода» в издательстве «Мейша Мерлин».

Жаклин Лихтенберг убедила Джин создать собственную серию «Империя варваров», в которой теперь насчитывается уже семь томов и которая будет переиздаваться издательством «БенБелла Букс» начиная с 2004 года. В продаже имеется ее роман «Кровь скажет» — в издательстве «Эйв-Страк Э-букс» и — в твердом переплете — в издательстве «БенБелла Букс». Также имеется в продаже ее серия детских книг, написанных совместно с Лу Викстромом и начинающаяся с удостоенной премии «Несси и любящий камень» (см. /). Джин опубликовала много рассказов и много лет совместно с Лу Викстромом издает «Пандору», небольшой журнал научной фантастики и фэнтези.

Зарабатывая на жизнь преподаванием и писательством, Джин иногда получает возможность объединить эти два занятия, преподавая писательское мастерство. Она останется, насколько это возможно, активным членом фэндома и посещает ежегодно несколько конвенций. Как и Жаклин, она хотела бы знать, что думают читатели о ее творчестве, особенно если они хотят прочесть и ее следующие книги.

Джин в течение многих лет настолько тесно вплеталась в жизнь мира саймов-дженов, что теперь установить, каков именно ее вклад, просто невозможно. Теперь она и Жаклин Лихтенберг, объединившись в «Sime~Gen Inc.», выкладывает в Интернет свои произведения, бесплатную школу писательского мастерства, рецензии на книги, э-зины (электронные журналы), игры, чаты, письма с новостями, программы рассылки почты — целую виртуальную вселенную, которую вы можете найти на . Здесь размещаются письма, новости и вебсайты, посвященные профессиональным и любительским произведениям о мире саймов-дженов.

Дополнительную информацию можно найти на:

Оглавление

Посвящение

Глава первая. Незваные гости

Глава вторая. Загадка Фарриса

Глава третья. Справедливый обмен

Глава четвертая. На восток, в Найвет

Глава пятая. Тектон

Глава шестая. Опустошенные земли

Глава седьмая. Потеря товарища

Глава восьмая. Проход Ардо

Глава девятая. Переход

Глава десятая. Шок передачи

Глава одиннадцатая. Какое вторжение?

Глава двенадцатая. Совет джанктов

Глава тринадцатая. Слухи о войне

Глава четырнадцатая. Дикие джены

Глава пятнадцатая. «Кого вы называете Фаррисом?»

Глава шестнадцатая. Не хватает проводников

Глава семнадцатая. Третий порядок

Глава восемнадцатая. Сотрудничество

Глава девятнадцатая. Зимняя осада

Глава двадцатая. Битва за Шен

САЙМЫ-ДЖЕНЫ. ТРИЛОГИЯ ЕДИНСТВА

  Приложения

Послесловие

Об авторах

  Жаклин Лихтенберг

  Джин Лорра

Реклама на сайте