«Флот миров»

Ларри Нивен, Эдвард Лернер Флот миров

Действующие лица

Люди (экипаж корабля «Большой риск»):

Диего Макмиллан, штурман.

Джейми Макмиллан, врач.

Саид Маллаум, инженер.

Барбара Нгуен, капитан.

Люди (жители Солнечной системы):

Зигмунд Осфоллер, следователь АРМ.

Сангита Кадрин, ответственный администратор Объединенных Наций.

Джулиан Форвард, физик (уроженец Джинкса).

Мигуэль Салливан, гангстер.

Эшли Клейн, гангстер.

Резерванты Конкорданса (экипаж «Исследователя»):

Кирстен Квин-Ковакс, штурман и математик.

Омар Танака-Синг, капитан.

Эрик Хуан-Мбеке, инженер.

Резерванты Конкорданса (чиновники Совета самоуправления Аркадии):

Свен Геберт Драковиц, архивариус.

Сабрина Гомес-Вандергофф, губернатор.

Арон Тремонти-Льюис, министр общественной безопасности.

Лейси Чанг-Филипс, министр экономики.

Граждане Конкорданса:

Несс, политический руководитель на «Исследователе»; реформист-неофит, эксперименталист.

Ника, заместитель министра иностранных дел; реформист-радикал, эксперименталист.

Эос, лидер лишенной власти партии эксперименталистов (реформистов).

Сизиф, председатель правительства и партии консерваторов.

Бедекер, инженер корпорации «Дженерал продактс».

Веста, старший помощник Ники.

Временная последовательность событий вокруг Флота Миров

(все даты в земном исчислении)

2095 Ледяная Планета отправляется в межзвездный полет.

2197 Сигналы, идущие с «Большого риска» к Ледяной Планете, замечены на расстоянии в световой год.

2198 «Большой риск» взят на абордаж.

2645 В ядре галактики открыта цепная реакция, связанная с появлением сверхновой звезды.

Флот Миров начинает полет в поисках безопасности.

2650 Первая экспедиция «Исследователя» к планете гв’отов.

В Известном Космосе власти Объединенных Наций возобновляют поиски исчезнувших кукольников.

На Земле и на Херфе назревает политический кризис.

Резерванты ищут правду о своем прошлом.

И еще много вытекающих из этого событий в разных мирах.

2652 Нью-Терра отправляется в собственное странствие.

Пролог

«Большой риск» по воле Диего Макмиллана пересекал небосклон серией неглубоких виражей.

Межзвездное пространство было неоднородным. Разреженная межзвездная среда содержит в среднем всего лишь несколько атомов водорода на кубический дюйм. В ней попадаются зоны повышенной плотности, и среди них - насыщенные атомами вполне достаточно для того, чтобы со временем сформировать звездные россыпи.

На деле все обстоит еще хуже, чем на словах. При достижении скорости, составляющей заметную долю от скорости света, межзвездная «грязь» начинает вести себя как космическое излучение. Являясь основным средством тяги, прямоточный баззардовский двигатель позволял, и с немалым успехом, еще направлять всю эту смертоносную «грязь» подальше от системы жизнеобеспечения корабля.

Любое моделирование движения в солнечной системе неизменно давало один и тот же результат: быстрая смена курса с целью использования флуктуаций плотности межзвездной среды по большей части оказывалась малопродуктивной. Межзвездная «грязь» между солнцем и целевой звездой была достаточно плотной. Разумеется, «рыскание» по курсу могло бы влить дополнительное количество водорода в электромагнитный «черпак» двигателя именно в данном месте, но было ли этого достаточно для компенсации потерь времени в целом? Ведь даже легкое отклонение при таких скоростях приводило к большим изменениям кинетической энергии. И что обнаружится в конце путешествия? Может быть, такой подход годится лишь там, где все строго подчинено среднему арифметическому распределению, и близкий к вакууму межзвездный газ практически становится полным вакуумом.

Плоскостники, разумеется, строили модели для оптимизации движения в космосе. Диего Макмиллан лишь снисходительно поглядывал на результаты построений. С формальной точки зрения он тоже был плоскостником - обитатели космоса клеили подобный ярлык каждому, родившемуся на Земле, - но он-то как-никак имел опыт путешествий по Солнечной системе. С тех пор как «Большой риск» стартовал, Диего вряд ли решился бы экспериментировать с тем, чего не мог точно проконтролировать.

«Большой риск» следовал своим переменчивым курсом уже десятки лет. Возможно, Диего сократил этим путешествие на несколько месяцев. Весьма неплохо. Изучая различные варианты и прикидывая альтернативные курсы, он был постоянно занят. Ведь что еще, по мнению мудрецов, создавших этот корабль, делать штурману на протяжении долгих десятилетий?

Им никогда и в голову бы не пришло, куда может привести чрезмерное рвение проложить оптимальный курс.

– И кому мы обязаны такой честью? - спросила капитан Нгуен.

Если исходить из текущего расписания, то в норме Диего должен был спать. И именно по этой причине не мог бы ничего выпалить в ответ. «Не спеши», - уговаривал он себя.

– Все прояснится, - произнес он нараспев, отчаянно лукавя.

На корабле летело более десяти тысяч человек. В основном это были эмбрионы, делившие холодильные камеры с сорока тремя погруженными в анабиоз взрослыми пассажирами. Экипаж состоял всего из четырех человек, работавших по очереди в три дневные смены. Сейчас все они собрались в маленькой комнате отдыха.

Он появился там первым, чтобы создать обстановку, исключающую возникновение клаустрофобии. На цифровых обоях на стенах - волнующийся зеленеющий лес, уходящие к горизонту предгорья Анд времен его юности. Пушистые облака, стремительно и плавно бегущие в сверкавшей над головой яркой синеве неба… Он не видел смысла использовать пещерные парки, которые вполне подошли бы, по мнению его товарищей по службе, выросших в Зоне пояса астероидов. Вокруг негромко жужжали насекомые и шелестели листья. Большая часть одной стены изображала поразительно красивое горное озеро, по которому курсировал корабль водоизмещением в пару тонн. Его двухсотсильный мотор тарахтел на всю округу.

Увы, ничто не могло скрыть всепроникающий запах бесконечно рециркулируемого воздуха, как не могли внешне грубо обтесанные доски из стола, стоявшего в комнате отдыха, скрыть его осязаемую гладкость. Он до предела вывернул ручки управления, настраивая щебет и воркованье, а его товарищи по экипажу тем временем извлекали из синтезатора кофе и легкие закуски.

Барбара Нгуен уселась первой. Высокая, нескладная - типичная представительница Зоны, с почти полностью выбритой головой, за исключением обычного для зонников гребня густых черных волос, придающего сходство с попугаем. Она была капитаном и самой осмотрительной среди них; что здесь причина, а что следствие, для Диего всегда оставалось загадкой. На протяжении их до сих пор не отмеченного событиями вояжа она предпочитала следовать коллегиальным решениям. При отсутствии происшествий согласованный взгляд на вещи становился привычкой.

Саид Маллаум, их бортинженер, тоже был высоким - но слишком коренастым для зонника. Каждый справлялся со скукой и утомлением на собственный манер. Перемены в поведении Саида, начавшиеся несколько недель назад, визуально проявлялись в увядании его гребня и соответствующем изменении окраса комбинезона. Сегодня его цвет был зеленовато-желтым, переходившим в глубокий желтый.

Джейми Макмиллан, корабельный доктор и вот уже пятьдесят лет его жена, скользнула на свободный стул. Она была сложена по меркам Земли и ростом почти в шесть футов, но во всем остальном демонстрировала старую пословицу по поводу влечения противоположностей. Она была гибкой и стройной, тогда как он - пузатый; она - блондинка со светлой кожей, тогда как у него волосы были черные, а кожа смуглая. Разумеется, это были оттенки, обретенные на борту корабля. Свойственная жителю равнин раскраска тела и подбор рисунков для кожи остались далеко на Земле.

Джейми осторожно сунула руку под столешницу, чтобы ободряюще похлопать мужа по колену, хотя и она не могла представить себе, насколько тот близок к открытию. Для начала он заметил, что она окрасила свой комбинезон в цвета шотландки клана Макмилланов: еще одно молчаливое доказательство поддержки и доверия. Неужели у него был такой беспокойный вид?

Барбара откашлялась.

– А теперь выкладывай, Диего. Зачем ты нас собрал?

О, как хотели вырваться на свободу все те цифры и выкладки, все те триллионы специфических данных, что томились в его рабочем журнале! Но сейчас для этого было не время.

– Взгляните. - Прямо над «призраком» стола для пикника он спроецировал навигационную голограмму. Посреди разбросанных розовых, оранжево-белых и желтовато-белых пятен, отображавших ближайшие звезды, мерцал ярко-синий «сапфир»: он обозначал местоположение их корабля. Когда друзья Диего понимающе кивнули, он, используя слабые серые тона, наложил на общую картину тонкую трехмерную структуру. Хорошо ли она видна им?

– Это изменения плотности межзвездного газа и пыли.

Саид нахмурился, вероятно, предвидя очередной зигзаг курса в вакууме, сдвиг на совсем-крошечную-частицу-от-намеченного-маршрута.

– Ты уже давным-давно распределил участки плотности. Нигде нас не ожидали, как говорится, фанфары. - Барбара проницательно разглядывала его. - И раньше ты никогда так не хвастал этим.

Да, одних слов было явно недостаточно - ни чтобы объяснить происходящее, ни чтобы убедить зонников. Последнее не было пустым злословием. Выросшие «внутри» малых «камней», они явно страдали узостью взгляда на проблему. И Диего, обращаясь к бортовому компьютеру, сказал:

– Дживс, дай нам модель лодки под индексом «один».

– На полной скорости, сэр, как вы и установили при моделировании. - Виртуальная быстроходная лодка резво развернулась и обратилась кормой к зрителям и к мнимому берегу. Она с грохотом задрала нос. Мгновенно образовалась гигантская волна в виде буквы «V». Диего наблюдал за лодкой: она уходила прочь, и рябь на воде по мере удаления от нее затихала.

Взгляд Саида перемещался от смоделированного машиной озера к трехмерному графику, все еще висевшему над столом.

– В межзвездном газе присутствует ударная волна. Носовая… волна.

Барбара прищурила глаза, сосредотачиваясь.

– Я допускаю наличие сходства, но ведь мы сравниваем всего лишь две модели. Диего, насколько ты уверен в используемых данных?

Было бы чрезвычайно легко углубиться в великое множество мелких подробностей, собранных и проверенных за годы терпеливых наблюдений и переведенных из системы отсчета двигавшегося с ускорением корабля в стационарную систему, просчитанных и исправленных с учетом влияния звездных ветров. Он мог бы долго - и тщетно - обсуждать результаты сравнения наблюдений за небосводом с теми данными, которые были у них при выходе из Солнечной системы. Он жаждал выступить с объяснениями экстраполяции полной картины, от замеченных давно и лишь мельком фрагментов изменений среды и до наблюдений, полученных в течение долгих последних лет (в том числе и световых).

Должно быть, в его глазах присутствовал некий фанатический блеск, потому что Джейми бросила в его сторону предостерегающий взгляд, который напоминал: есть четкая граница между разумно ужасным и просто ужасным. Диего согласился уверенным кивком.

– Позже я хочу, - сказала Барбара, - ознакомиться с этим более подробно, шаг за шагом. Не хочу никого обидеть, это попросту привилегия капитана.

– Что могло вызвать эту носовую волну? - спросил Саид.

Вопрос попал в точку. Диего приступил к очередному моделированию. Еще более близкий однородный накат волны на заднем плане, воспроизведенный на основании наблюдений столетней давности и заменяющий собой прозрачную волнистую рябь на звездном дисплее.

– Это именно то, что мы ожидали встретить. А сейчас… вот что.

На голограмме материализовалось новое пятно, на этот раз ярко-фиолетовое. Набирая скорость, оно воссоздало трехмерную ударную волну.

Джейми встала, втиснулась в пространство позади стула и оперлась на него, чтобы лучше рассмотреть изображение в другой перспективе. Ее палец скользил по изображению.

– Безусловно, моделирование идет гораздо быстрее, чем развитие процесса в реальном времени. Я не предоставил вам никаких средств оценки фактора сжатия. Объект, оставляющий этот след, движется со скоростью в 0,1 световой, а мы удалены от него почти на световой год. Глядя на это изображение, мы отмечаем… - Штурман изменил параметры программы, и появилась экстраполированная в обратном направлении траектория, - где он был.

Диего подсоединил к дисплею главный телескоп. На экране замерцала темная сфера, искусственно окрашенная в цвета, подменявшие инфракрасное излучение. Из-под толщи льдов, сковавшей всю ее поверхность, просматривались горные пики и намеки на очертания континентов.

Саид наклонился вперед, чтобы прочитать комментарии, парившие на экране над этим небесным телом. «Планета размером с Землю. С некоторой точки зрения, это была подобная Земле планета, а позже ее океаны и атмосфера замерзли. Она немного теплее, чем межзвездный фон, почему ее и удалось обнаружить; возможно, это связано с утечкой из радиоактивного ядра. И как хотите, но она движется со скоростью 0,1 скорости света. Как такое возможно?»

Барбара лишь покачала головой, заставив «заплясать» гребень своих волос.

– Законный вопрос, но у меня есть более существенный. Диего, ты мог бы начать свое сообщение непосредственно с показа того, что обнаружил. Почему ты поступил иначе?

– Потому что это не просто заблудившаяся планета. Мне было необходимо, чтобы вы вникли в мои длительные наблюдения и моделирование, которое подсказало нам, где следует искать. - Диего сделал глубокий вздох. Поверят ли они? - Мои наблюдения и моделирование доказывают, что эта планета имеет постоянное ускорение величиной в 0,001 «же».

– Ты не спишь?

Диего был - и вполне справедливо - уверен, что получил тычок локтем в ребра для гарантии утвердительного ответа.

– А-ага-а, - произнес он с явной неуверенностью. - Тебя что-то встревожило?

Неустойчиво опершись на локоть, отчего длинные волосы, казалось, слегка раскачивались, Джейми пристально смотрела на него.

– По-твоему, мы поступаем правильно?

Вот уже несколько дней все четверо только и ходили вокруг да около этого. Даже Нгуен не была исключением. Завтра предстоял важный день.

Но в темноте решения всегда производили иное впечатление.

– Дживс, установи освещение на четверть нормальной яркости, - скомандовал он бортовому компьютеру. Вот замечательное решение: подчиняться без лишних вопросов. - Ну, дорогая, мы ведь все согласились. Ведь даже представить невозможно, чтобы за нас решала Земля! Их отделяет от нас почти пятнадцать световых лет! Они либо отправят сигнал непосредственно этим инопланетным изгоям - чего они делать не станут, поскольку нет никаких гарантий, что планета тем временем не сменит курс - либо предложат нам действовать самим, что даст задержку на тридцать с лишним лет. И чем все это обернется для нас? - Несмотря на все свои усилия, он зевнул.

Теперь пришла очередь Джейми удивить его.

– Я имела в виду совсем не то. Может, нам вообще не следует вступать с ними в контакт. Что если они… враждебно настроены?

Это заставило его полностью стряхнуть остатки сна. Ссылка на агрессивные намерения всегда была неплохим поводом обратиться за медицинской помощью… но на борту этого корабля сама Джейми и представляла эту помощь.

– Передовые цивилизации, как правило, спокойны и миролюбивы, - осторожно заметил он.

– Я знаю. - Она провела рукой по голове, как гребнем, из спутанных волос показались пальцы. - Война - это социальный психоз. С теми ресурсами солнечной системы, что есть в нашем распоряжении, и при наличии Департамента контроля рождаемости, поддерживающего контроль над ростом населения, мир обеспечен лет на сто, не меньше. Мы оставили насилие далеко позади вместе с эрой нищеты и бедности, этих заболеваний психики, которые некогда использовали для оправдания. - Слова прозвучали цитатой из светского катехизиса, чем, собственно, они и были. - Они же, - никаких антецедентов не требовалось, - перемещают целые миры. Так какова может быть вероятность, что им потребуются ресурсы, управляемые людьми?

Она вздрагивала! Усевшись, Диего обнял ее.

– Тогда почему же ты беспокоишься?

Она прижалась к нему.

– Потому что инопланетяне непременно должны быть иными. Кто же рискнет предсказать их общественное развитие?

– А разве мы можем взять на себя риск решать за все человечество, отказываясь от попытки установления контакта? При этом нас отделяет от них меньше светового года. Мы движемся со скоростью, равной тридцати процентам скорости света. А эта ледяная планета движется со скоростью десять процентов световой и вдобавок ускоряется. Связь с ними с помощью коммуникационного лазера уже предполагает экстраполяцию и доверие. Отсрочка для консультаций с Землей могла бы означать потерю такой возможности. - Он поцеловал ее в макушку.

– Но ведь не мы одни принимаем такое решение, - негромко сказала Джейми.

– Да, - ответил он, - у нас есть разумные компьютеры, и, как компьютеры любого звездолета, они содержат в своей памяти стандартный протокол Объединенных Наций, касающийся Первого Контакта. Сам факт нашей отправки в путь при наличии такого протокола означает, что Объединенные Нации осознавали нашу возможную…

– Я имею в виду наших детей. - Она сдвинулась и села, осторожно высвободившись из-под его руки. - Диего, пусть они всего лишь замороженные частицы, две, среди многих тысяч, но принятое нами решение затрагивает и их.

Те самые дети, завести которых им разрешили лишь при условии, что они покинут Солнечную систему.

– Думаю, дружеское общение во вселенной будет для них невиданным подарком.

Долгое время лишь вездесущий шум вентиляторов был ему ответом. Затем Джейми сказала:

– Может быть, я напрасно беспокоюсь. Вполне возможно, что на наш сигнал вообще не будет никакого ответа. А движение этой планеты могло бы объяснить какое-то пока неизвестное естественное явление. - Она сжала его руку. - Первый внеземной разум или совершенно новая космическая сила. В любом случае, ты сделал значительное открытие.

При постоянном ускорении этой ледяной планете потребовалось бы около сотни лет, чтобы достичь нынешней скорости. За это время она прошла бы чуть больше пяти световых лет. Если произвести отсчет в обратном направлении, то примерно на таком расстоянии и почти по такому же курсу лежит звезда - красный карлик. У одной из ее планет, газового гиганта, рядом с которым Юпитер показался бы просто ничтожным, есть определенное зияние в спутниковой системе - зияние, которое находится в противоречии с общепринятой теорией образования планет.

– Да, это вполне могло быть естественное явление, - согласился Диего.

Но он сам не верил этому.

Нормальный ход событий на корабле заключался именно в их отсутствии. Кто угодно заскучал бы даже на полной крейсерской скорости, путешествуя от встречи до встречи со сколько-нибудь значительными пылевыми пятнами. И поэтому любой повод для праздника принимали с мгновенным восторгом.

Четыре дня рождения и Новый год (несмотря на возражения Диего по поводу неуместности праздников в честь какой-то произвольной точки орбиты все более удалявшейся планеты) - вот все перерывы в притупляющем рассудок заведенном порядке.

Жидкость, искрившаяся в стакане Диего, была несомненно урожая этого утра.

– Дживс, ты уже дегустировал эту штуку?

– Это безвредно, - сообщила программа. - Как правило, безвредно.

– Ну-ну, - сказал Диего и взял стакан. Разумеется, чистое вино было бы непомерной нагрузкой для синтезатора. Сегодня четверка праздновала нечто реальное и вещественное. Ледяная Планета, несколько месяцев назад возведенная в статус имени собственного, сейчас должна была бы получить приветствие и приглашение к первому контакту, отправленное с помощью лазера больше года назад. «Должна»… такое простое слово, передающее соблюдение условий и уверенность в результате. Они отправили сигнал туда, где по их подсчетам должен был оказаться этот далекий, стремительно несущийся мир… если бы он продолжал движение, сохраняя постоянные курс и ускорение.

И он там оказался.

Маленькая Ледяная Планета, единодушно выбранная в качестве украшения вечеринки, поблескивала над столом в комнате отдыха. Целые месяцы долгих наблюдений принесли дополнительные подробности, отодвигавшие в далекое прошлое ту примитивную, приблизительную голограмму, которую Диего впервые показал своим товарищам по кораблю.

Своим товарищам. Неожиданно вздрогнув и будто подчиняясь понимающей улыбке Джейми, он вновь обратил внимание на собравшихся за столом.

– За новых друзей! - Стаканы звякнули, слегка разбрызгав содержимое, и были с восторгом опустошены.

Саид пожал плечами. В устойчивости траектории продвигающейся «со свистом» Ледяной Планеты, которую трое из них рассматривали как доказательство вмешательства разума, он видел лишь бездумную, пусть и неизвестную, естественную силу. Но все были согласны в одном: по крайней мере, один из них совершенно очевидно неправ. После открытия пульсаров астрономы еще долго вспоминали поспешное и ошибочное отнесение этих небесных ритмов на счет инопланетян. Никому не хотелось навек осесть в памяти человечества за сообщение о воображаемых инопланетянах… или за ошибку в распознавании оных.

– Еще год. Или два, если они некоторое время будут соображать, как именно переслать нам ответ. - Барбара разлила по второму кругу vin tr?s ordinaire. - Я не очень-то представляю, что именно они должны будут сказать нам, если по-прежнему предполагать, что на этой планете кто-то есть.

Любой алкоголь вполне пригоден для питья и по третьему кругу. Этот день был особый; они проглотили достаточно вина сегодняшнего разлива, чтобы считать его просто великолепным. В итоге они воспользовались помощью Дживса, чтобы тянуть жребий. Джейми проиграла. И приняла очень сильный стимулятор, тогда как остальные отправились спать.

Голос Дживса заставил Диего мгновенно проснуться:

– Всем на мостик!

Он выскочил из каюты, выкрикивая:

– Что случилось?

Барбара оказалась на мостике прежде него, но только потому, что ее каюта располагалась ближе. А они с Саидом нервно толкались в коридоре: мостик не мог вместить всех.

– Нас зацепил импульс радара. - Кресло продолжало вращаться, когда Джейми освободила его для капитана. - Но наши сенсоры ничего не отображают.

– Дживс, отключи сигнал тревоги. - Вибрирующий визгливый звук милостиво замер. Барбара заняла свое место и запустила акустический импульсный локатор. Объемная сфера над контрольной консолью управления становилась все более серой: так представлялось пространство, зондируемое этим импульсом. - Ничего, - в конце концов заключила она и проглотила стимулирующие таблетки, предложенные ей Джейми. - Этого и следовало ожидать. Должно быть, у нас такой «ненормальный» сенсор.

Диего судорожно кивнул. Они не смогли бы достичь нас.

И тут же зазвучал новый сигнал тревоги. Замигали параллельные ряды болезненно ярких напольных ламп; неожиданная бешеная частота их циклических вспышек переключила внимание Диего на коридор. И тут же со стуком захлопнулись аварийные люки; сирена и раздражающий свист умолкли.

– Пробоина корпуса в грузовом отсеке D, - сообщила Барбара. - Проверь, Саид.

В голове у Диего стучало. Он всухую проглотил таблетки, которые Джейми предложила теперь и ему. Сигналы тревоги возобновились, присоединяясь к вою, несущемуся от второй пробоины на корме. Нечто старательно пробивало отверстия в их корабле. Что же это взламывало корпус, если поблизости от корабля ничего не было? Они двигались со скоростью, составлявшей тридцать процентов световой. Что в таком случае могло догонять их корабль? Скорость света! Никто не мог добраться до нас!

– Джейми! Сядь-ка.

Они потеснились, и Джейми опустилась в единственное свободное кресло рядом с капитаном. Ни радар, ни лазер, ни мазер - ни одно из устройств ничего не обнаруживало, на какой бы частоте ни посылали сигнал.

О-ох.

– Барбара, давай просто взглянем. Раз сейчас нет ни одного активного сенсора, кроме средства визуального обзора «Марк I». - Она бросила в его сторону косой взгляд: что он собирался увидеть и как - на расстоянии в пять световых лет от ближайшего солнца? Но она пошла ему навстречу.

Внешние камеры вращались вместе с корпусом. Компьютеры компенсировали это необходимое для имитации гравитации вращение, передавая на мостик неизменное изображение звездного поля. Позади корабля звезды тускнели и приобретали красноватый оттенок; впереди - ярко сверкали, заметно смещая окраску видимого простым глазом света в сторону голубизны. А сбоку - черное как смоль большое круглое пятно. Это нечто, закрывавшее свет звезд, то ли было громадным, то ли находилось очень близко, то ли и то и другое. Неподвижность изображения этого «пятна» означала, что оно вращается вокруг корабля, согласуя свою скорость со скоростью его вращения.

– Что это такое? - Барбара сфокусировала свой радар на «призраке». Тем не менее отраженные сигналы отсутствовали.

– Они… - Джейми проглотила фразу, но Диего мог бы закончить за нее. Они дырявят корпус нашего корабля! Враги-инопланетяне. Она считала, что на них напали.

– Саид, ответь. - Слова Диего эхом разнеслись из динамиков по всему кораблю. Ответа не последовало.

Очередная тревога. И вновь с мостика пахнуло «ветром». Загрохотали, опускаясь, новые аварийные люки-перегородки.

– Я посмотрю, в чем дело. - В голосе сорвавшейся с месте Джейми ощущалась дрожь.

На корабле «Большой риск» имелись очень «ценные» уголки, где можно было уединиться; по общему согласию, видеокамеры в коридорах отключили еще в самом начале полета. Еле слышно бормоча что-то себе под нос, Диего отыскивал последовательность команд, чтобы теперь запустить их заново. Прошло несколько мучительных минут, и появились первые результаты. Чья это тень исчезла за поворотом? Саида? Или Джейми?

Очередной рвущий барабанные перепонки сигнал тревоги, и очередной неожиданный порыв ветра дернул его за одежду. Сигнал затих, как и все предыдущие, как только Барбара сбросила его.

– Давление продолжает падать по всему кораблю. Закрываю все внутренние люки, - объявил главный бортовой компьютер.

– Спасибо, Дживс. Дай нам изображение с коридорных камер.

Наконец все камеры заработали. И Диего чертыхнулся: одна из них обнаружила Саида, неподвижно лежавшего на палубе вниз лицом.

Черные фигуры с множеством конечностей мелькнули мимо объектива, удаляясь к ближайшему пересечению коридоров, двигаясь чересчур быстро, чтобы Диего сумел собрать из наблюдаемых фрагментов полную, с единым смыслом, картину. Инопланетяне, или роботы, или роботы инопланетян…

Барбара, несомненно, тоже видела их.

– Нас взяли на абордаж.

Люк на мостик выбило прежде, чем он сумел ответить. Мелькнуло изображение змеевидных конечностей, отчего создалось впечатление, будто нечто целится в его сторону; к этому добавилась почти инфразвуковая вибрация.

А затем осталась лишь темнота.

Изгнанник

Глава 1

В своей каюте, за трижды задраенным люком, внутри корабля с корпусом из самого стойкого материала, какой когда-либо создавали, удаленный на множество световых лет от всех мыслимых опасностей, в полном одиночестве пребывал свернувшийся в комок Несс.

Обращение «Несс» было лишь своего рода прозвищем, взятым для удобства. Его подлинное имя, для правильного произношения которого требовалось использование двух групп голосовых связок, его соседи по кораблю, находившиеся по другую сторону прочно задраенного люка, выговорить не могли. Однажды он нечаянно услышал, как один из резервантов непочтительно прошелся насчет того, что его подлинное имя звучит как положенный на музыку случай производственной травмы.

Свернувшись в шар, надежно втянув внутрь обе головы, Несс ничего не видел и ничего не слышал. Он «разжимался» лишь для того, чтобы подышать. В конце концов постоянно циркулирующие в воздухе объемы феромонов успокоили его. А между тем его беспокойство, несомненно, было вполне уместным.

Да и как он мог не впадать в панику? Он представлял здесь целый триллион существ своего вида. И лишь самая ничтожная частица Конкорданса смогла бы выдержать прощание с родным миром. Тем не менее он находился здесь по собственному почину - потому что противоположность для этого триллиона была уж вовсе немыслима.

Паника отступила, и появилась голова, чтобы оглядеться и выяснить обстановку. Датчики, скрытые по всему кораблю, указывали, что условия по-прежнему остаются нормальными. Его экипаж из трех резервантов либо не подозревал, что с ним творится, либо относился с уважением к его настроению. Двое сидели в соответствующих каютах, еще один негромко похрапывал; этот последний нес вахту на мостике.

Правильно ли он полагал, что все в порядке? Все в порядке было только на Херфе, в проверенных временем ритмах жизни, среди величайшего множества родственных ему существ.

Он в очередной раз свернулся в тугую живую, подрагивающую сферу. Если не произойдут сколько-нибудь серьезные изменения, если им не улыбнется большая удача, все считавшееся нормальным обречено.

Наблюдать гиперпространство невозможно; возможно лишь прямо противоположное. Мозг отказывался воспринимать возможность и факт существования такого странного измерения. Объекты за иллюминатором каюты каким-то образом объединялись, собираясь, а рассудок отрицал исчезающее пространство между ними. Можно было закрыть иллюминатор слоем краски или занавесив куском ткани. Но любой занавес только лишь поддразнивал, напоминая о забвении, скрытом за ними. Одни привыкали к гиперпространству, другие не привыкали никогда. И очень многих оно просто свело с ума.

Кирстен Квин-Ковакс, одна на мостике корабля, старалась не смотреть на прикрытый иллюминатор. У нее и без того было множество дел, и еще куда больше их занимало ее мысли. Все было новым и удивительным. Само пребывание на борту этого корабля являлось огромной честью.

И почти каждую минуту странность окружающего грозила ошеломить ее.

Командный мостик «Исследователя» был воистину химерой, несбыточной мечтой, нагромождением невероятных и неправдоподобных форм и частей. Химера. Само это слово было мудреной новинкой, описывающей удивительное существо. Этому слову научил ее Несс, заявляя при этом, что сам узнал его в одном из далеких чужих миров.

Что могло быть невероятнее того, что сейчас она отправлялась изучать чужую, неизведанную планету? Хотя ее шансы ступить на поверхность этой планеты были очень невелики, все равно это путешествие открывало потрясающую перспективу. Ведь до сих пор ни один резервант не летал на космическом корабле в таком качестве, если не считать учебных полетов или пассажирских - и всегда в пределах видимости Флота Миров.

Она потянулась, и противоперегрузочное кресло потянулось вместе с ней. Кто бы ни создал его, он отлично понимал физиологию резервантов. Все средства управления кораблем, находившиеся в непосредственной близости от нее, были так же удобны и сразу понятны. Компания «Дженерал продактс» знала свое дело. И Кирстен удивило, что «Исследователь» - всего лишь прототип.

Другое место на мостике, мягкий пухлый помост, само собой, предназначалось для Несса. Консоль управления перед Кирстен дублировал аналог, расположенный поблизости от пустовавшей мягкой «подушки». Кирстен могла в случае кризисной ситуации интерпретировать для себя показания тех или иных приборов; но при всем при том не смогла бы осуществлять управление. Проворству и силе ее рук было еще очень и очень далеко до проворства и силы, которыми обладали губы и челюсти граждан.

Хотя половина сидячих мест на мостике корабля и была адаптирована под тела резервантов, помещение в целом явно выполнено по стандартам граждан. Нигде не видно острых углов. Консоли, полки, приборы, запирающие механизмы люков - все казалось оплавленным и вновь застывшим. Граждане понимали опасность, которую представляло каждое резко выступающее ребро или острый угол.

Небытие, именуемое гиперпространством, что-то нашептывало Кирстен, призывая познать его присутствие. Она же упрямо не сводила глаз с консоли. Сейчас главным из всех приборов была большая прозрачная сфера: указатель масс. Каждая синяя линия, излучаемая из ее центра, представляла ближайшую звезду. Линия указывала направление к звезде, длина же представляла гравитационное воздействие: масса на квадрат расстояния. Самая длинная нить была направлена прямо на Кирстен: это была их цель.

Логика подсказывала, что любого перехода или даже двух более чем достаточно - даже при гиперскорости им потребовалось трое суток, чтобы пересечь пространство в световой год, - но логика казалась слишком хрупкой, когда «исчезающее пространство» тайно подкрадывалось к ее рассудку. Она вздрогнула. Корабли, оказавшиеся в гиперпространстве слишком близко к черному пятну, отмечающему звездную массу, частенько исчезали. Математика не давала однозначного ответа по поводу того, что с ними происходило. Не было известно, куда, собственно, девались исчезнувшие, как не было известно, погибли они или нет.

Контроль над движением представлялся процессом, который легко автоматизировать - нужно лишь выйти из гиперпространства, едва линия станет слишком короткой, - но осуществить это было невозможно. Детектор масс по своей природе был псионного типа: он предусматривал в своем рабочем контуре присутствие здравого ума.

Даже при распределении обязанностей на троих психологическая нагрузка все равно оказывалась значительной. Каждые несколько дней они «выпадали» в обычное пространство, чтобы хоть на минуту напомнить себе: звезды - не просто изголодавшиеся черные дыры, рвавшиеся к ним, чтобы поглотить.

– Разве тридцатидневное путешествие по-прежнему кажется такой простой вещью? - Голос звучал густым контральто, которому женщины завидовали, а мужчины находили досадно соблазнительным.

Кирстен подняла глаза. Стук копыт по металлической палубе, который должен был предупредить ее о приближении Несса, только сейчас вернул ее к действительности.

Одна голова поднята, другая опущена: он наблюдал за ней сразу с двух направлений. С инстинктивной осторожностью граждан Несс задержался прямо во входном люке, готовый стремительно броситься в любую сторону.

Всей своей жизнью Кирстен обязана гражданам. Так было на протяжении поколений. И хотя за это время она много узнала о гражданах, уважала и чтила их, встречалась она лишь с немногими. Ее народ всегда избегал ненужного риска, как и острых углов.

Сейчас, в этой пустоте, раскинувшейся даже позади межзвездного вакуума, Кирстен вновь задумалась о том, как непохожи в действительности граждане Флота и резерванты.

Несс стоял на двух широко расставленных передних ногах и одной сложно присоединенной задней. Две длинные и гибкие шеи начинались между мускулистыми плечами. Каждая плоская треугольная голова имела дополнительные характерные особенности в виде уха, глаза и рта, причем находившийся в нем язык, а также шишковатые губы, служили еще и рукой. Напоминавшая кожу шкура Несса была грязно-белой, с небольшими коричневатыми пятнами, вполне обычными среди определенной категории граждан. Косматая коричневая грива, торчавшая между шеями, закрывала и украшала костный горб - вместилище мозга.

Несс вытянул шею. Обе его головы как на шарнирах повернулись одна к другой, и под иронический смех глаз тут же уставился в глаз. Смелые высказывания Кирстен в начале путешествия не остались без внимания. Несмотря на свое замешательство, она испытала облегчение оттого, что он вышел из своей каюты. Облегчение, но не удивление: удивить ее могло бы его дальнейшее отсутствие, в то время как они приблизились к своей цели и сопряженным с ней неведомым опасностям.

Разумеется, не появись Несс при следующем переходе или двух, чтобы понаблюдать за приближением корабля к цели, она тотчас нажала бы кнопку тревоги. Повторяющийся по кругу крик ужаса в исполнении гражданина заставил бы его примчаться на мостик, не раздумывая о причинах.

Должно быть, помещение производило впечатление вполне безопасного. Несс вошел и «оседлал» свою пышно взбитую подушку-скамью, изогнув одну шею вперед, чтобы исследовать указатель масс с более близкого расстояния.

– Скоро мы будем у цели, - сказал он. Это простое заявление закончилось намеком на повышение интонации, который наверняка не был случайным.

Несс вел экспериментальную программу обучения разведчиков-резервантов. И, несомненно, задавать вопросы своей протеже стало теперь его второй натурой. Но в чем состоял вопрос? Полностью ли Кирстен закончила подготовку, пока он сидел в своей каюте? Нет, эта тема была бы оставлена для капитана.

Из миллионов резервантов отобрали двадцать самых лучших и способных. Но во время кризиса каждый резервант, независимо от профессии и интересов, прямо или косвенно принимал участие в производстве пищи. Триллион граждан на Херфе потреблял огромное количество еды и оставил скудное пространство для ее производства. То, как Кирстен, Омар и Эрик проявят себя в этой миссии, выявит, любой ли ребенок фермера или работника приусадебных хозяйств в состоянии оказаться на высоте положения.

Перед тем как их троица покинула Флот, самый большой риск, какой она могла вообразить себе, заключался в недостатке сомнений. Ничего не подозревающие инопланетяне, чьи очень слабые радиоизлучения привлекли внимание на Херфе, могли оказаться очень примитивными в развитии и не дать экипажу ни малейшей возможности продемонстрировать свои таланты.

Какими наивными казались теперь эти страхи!

Опасности были мотивацией для граждан, и граждане же искали пути избежать их. Значит, если Несс задавал ей вопрос, то, вероятнее всего, неупомянутый предмет воплощал риск. Он хотел знать: осознает ли Кирстен опасность?

Единственные задачи во время нахождения в гиперпространстве состояли в поддержке рабочего режима и мониторинге указателя масс. Первое было скучным и утомительным, второе просто действовало на нервы. Даже в таком маленьком экипаже у каждого была своя смена. Хотя они и были близки к выходу из гиперпространства, это слабо утешало. Стоило выйти из него, и звезда, намеченная их очередной целью, мгновенно становилась самым ярким объектом на их небосклоне. С этой минуты роли членов экипажа теряли взаимозаменяемость.

Кирстен в очередной раз становилась штурманом, в очередной раз занималась ориентацией по звездам.

– Будем исходить из предположения, что орбита проходит на значительном расстоянии от центра черного пятна, - ответила она на его невысказанный вопрос. - Не могу представить, как они могли бы нас обнаружить, не говоря уже о том, чтобы устроить ловушку, - но и в таком случае мы можем вновь перейти на гиперскорость и уйти от них.

Две «танцующие» головы, сменяющие друг друга то вверху, то внизу, оставили Кирстен в убеждении, что ее догадка верна. И она тоже улыбнулась, на свой манер, по-резервантски.

«Исследователь» на бешеной скорости вырвался из гиперпространства.

Смелость, которая позволяла Нессу присутствовать здесь в такую минуту, говорила лишь о том, что он заведомо ненормален. Кирстен никогда не встречала ни одного здравомыслящего гражданина: те никогда не покидали Херф. Ее руки постоянно были на панели управления полетом, но она невольно поглядывала вправо, где на своем противоперегрузочном «диване» расположился Несс. Он мог в любой миг взять управление кораблем на себя. Лишнее напоминание об этом одновременно успокаивало и унижало.

Скорость Флота в момент отлета «Исследователя» составляла «всего» 0,017 скорости света. Такой начальный импульс казался просто черепашьим шагом при мысли о том, сколько световых лет им предстояло покрыть. Однако если забыть о гиперпространстве, то эта же самая скорость воспринималась совсем иначе.

Под внимательным взглядом Несса, Кирстен, воспользовавшись гравитационным торможением корабля, сбросила избыток скорости. Три раза она совершала микроброски обратно, в гиперпространство, проводя корабль по петле вокруг цели, готовясь к очередному проходу. Термоядерный двигатель «Исследователя» справился бы с этой задачей даже быстрее, но протянувшийся на многие мили столб «оплавленного» в термоядерной реакции водорода с температурой выше, чем на поверхности звезд, быстро бы «раззвонил» новость об их прибытии любому наблюдателю.

– Очень хорошая работа, - сказал наконец Несс.

– Спасибо. - Слова ее наставника казались искренними, но в них чудился оттенок неуверенности. Направив «Исследователь» на орбиту около далекой «искры» под названием G567-X2, Кирстен сразу перевела радар в режим глубокого сканирования. Это было и догмой и загадкой. Нейтрино свободно проходили прямо через обычную материю - так что же они искали там? Это просто хорошая практика - таков был единственный ответ, который предлагал им их тренер и наставник. Несс будет знать, что делать в том случае, если появится отраженный сигнал.

При всей своей занятости Кирстен не могла не задуматься о том, как могли назвать это солнце инопланетяне. Несса это не интересовало. Граждане проявляли заинтересованность только тогда, когда могла возникнуть угроза их безопасности. Любознательность во все прочие моменты считалась скорейшей дорогой к безумию.

Возможно, присущее резервантам любопытство и сделало их лучшими исследователями, оно же объясняло тот факт, почему сейчас они здесь. Или, вполне возможно, резерванты - всего лишь расходный материал. Ее родители и братья думали, что скорее верно последнее. А если бы никто не захотел вести разведку впереди движущегося Флота? Ответа на этот вопрос ее семья не находила.

Со вздохом облегчения Кирстен убрала руки от средств управления.

– Мы на орбите, - объявила она по внутренней связи. А для Несса добавила: - Мы на безопасном расстоянии от черного пятна, как и планировалось.

Подняв одну голову и опустив вторую, он внимательно изучал ее.

– Хорошо. Теперь наша работа здесь только начинается.

Глава 2

Из всей солнечной системы, исследовать которую они отправились в такую даль, невооруженным глазом была видна лишь эта звезда, вокруг которой они сейчас и вращались на значительном удалении. Их приборы сообщили о наличии одного газового гиганта и трех каменистых планет плюс обычный набор астероидов и комьев снега.

Сюда, в эту даль, «Исследователь» привлекли радиосигналы; сейчас стало ясно, что эти сигналы исходят из единственной точки в этой системе: от третьей луны газового гиганта. При более близком обследовании - то есть при большем увеличении, а не при физическом сближении, - выяснилось, что эта луна привязана к своей планете силами приливов, лишена атмосферы и покрыта льдом, а ледяная поверхность вдоль и поперек иссечена глубокими трещинами. Несс тут же припомнил другую такую же планету, виденную им много лет назад. Она называлась Европа.

– Вероятно, под слоем льда находится заполняющий всю планету водный океан, - заметил Омар. Он мерил шагами узкий проход к комнате отдыха, которая была самым большим, после двигательного отсека, помещением на корабле. Эрик и Кирстен втиснулись в узкое пространство по сторонам от «бегущей дорожки».

Несс наблюдал из проема люка, как Омар проводит анализ их ранних «находок». Большая часть того, что они обсуждали, была скорее подтверждением известных фактов, а не открытием. Приборы Флота были очень чувствительны. И «открытия» экипажа почти не дополняли того, что Флот уже знал. Несс надеялся, что резерванты пока еще не осознали это.

– … Так что, согласно процессу исключения, кто бы ни генерировал эти сигналы, он должен находиться подо льдом, - подвел итоги Омар. Время от времени он в поисках одобрения поглядывал на Несса.

Капитан Омар Танака-Синг - высокий, жилистый, с покатыми плечами. Непослушная копна каштановых волос - что всегда смущало Несса («Не есть ли это неосознанная имитация моей гривы?…») - особенно подчеркивала заостренные черты его лица. Омар организовывал всю деятельность на корабле, руководил всем, но не ограничивал никого. Несс, чья роль не имела названия, тем не менее выполнял здесь задание главы государства: он управлял, оставаясь в тени. А капитан координировал те задачи, которые поручал ему Несс.

Прежде чем его избрали на роль «разведчика», Омар занимался сельскохозяйственным снабжением. В этой роли он увязывал предполагаемые потребности с долгосрочными прогнозами погоды, с возможностями транспортировки, с возможностью мутации вредителей и, несомненно, еще со множеством расплывчатых факторов. Такая работа требовала аналитических способностей в самых разных областях и большой выдержки в условиях неопределенности. И все же… хотя решение, что сеять и когда жать, было очень важным, в целом ход дел в сельском хозяйстве менялся чрезвычайно медленно. Каким же образом оказалось возможно процессы настроенного на сезон вызревания мышления приспособить к разведке неизведанного?

Некоторые вещи казались непостижимыми на расстоянии. Но это не означало, раздумывал Несс, что для таких дел требовались не разведчики.

– Омар, как какие-то существа могут формировать радиоволны под водой?

– Эрик, ты-то чего молчишь? - отреагировал на замечание Омар.

Эрик Хуан-Мбеке - бортинженер. Невысокий и коренастый, с красновато-желтой кожей. Толстые губы, мелкие зубы и темные, внимательные глаза. В волосах, черных от природы, - длинные яркие крашеные пряди, искусно переплетенные в подражание стилю граждан.

Возможности «Исследователя» посмотреть сквозь лед были ограничены, но это представляло не главную трудность. Почему эти инопланетяне вообще излучают радиоволны? Звук - более подходящее средство для подводной связи. Ведь радиоволны очень быстро затухают даже в самой чистой воде. «Исследователь» уже изучил достаточное число выбросов воды из свежих трещин, чтобы измерить процентное содержание соли в океане, покрывавшем планету, и оно оказалось высоким. Так что радио не могло быть подходящим средством для использования под водой.

Что еще более загадочно: как детали радиоустановки или ее антенна могли быть произведены под водой? Пока Эрик строил предположения по поводу выбросов волн над поверхностью льда, породивших самые разные теории специалистов на Херфе, Несс обнаружил, что его внимание рассеивается.

Да понимал ли хоть один резервант, как в наших прическах зашифрован социальный статус граждан? Его собственная грива вообще не была ничем украшена: он считал этот обычай неестественным.

Несс мог бы носить сложнейшую прическу, если бы захотел. Ведь теперешнюю его миссию санкционировали высшие силы в правительстве Конкорданса, из двух ближайших ступеней в окружении самого главы государства. Те, кто назначил его руководителем этого полета, чаще всего выказывал презрение к тем самым качествам, которые и позволили ему получить такую квалификацию. Несс в ответ на их неприкрытые насмешки старался носить гриву не только неприглаженной, но временами просто растрепанной. Его родители были по мировоззрению консерваторы; и он имел богатый опыт, как справляться с неодобрительным отношением к себе.

Он думал, что его отношение к резервантам было не столь поверхностным, нежели, зачастую, его внешнее выражение. Эрик в особенности заслуживал большего: его преданность Конкордансу не вызывала сомнений. С каждым новым поколением все больше резервантов с благодарностью принимали свое обеспеченное существование.

Но Несс не замечал иронии. Несмотря на то, что он требовал доверия к себе, неосознанная лояльность крайне консервативному политическому режиму была его главным критерием отбора экипажа. Он никогда бы не поступил иначе. В один прекрасный день его собственная безопасность могла оказаться в зависимости от их ответного отношения к нему.

– Несс? - уважительно напомнил Эрик.

Несс быстро пропустил сквозь сознание основные замечания Эрика и случайные проницательные возгласы Кирстен. В одной его голове они не дали аналитикам Флота ничего нового. Другой голове, хотя экипаж был пионером в столь новой для них и значительной изоляции от родственных существ, их находки до сих пор казались вполне уместными. При всей своей рассудительности он не мог бы ожидать большего.

– Ты сделал несколько интересных наблюдений. Как бы ты представил наши дальнейшие действия?

– Мне бы хотелось подойти ближе, - сказал Эрик. - Возможно, нам удалось бы заметить их базы, установленные над океаном.

– Совершенно необязательно, - Омар взглянул на Несса в поисках поддержки. - Для чего же нам тогда беспилотные зонды?

Орбита «Исследователь» была столь удалена от звезды G567-X2 вовсе не с целью защиты от по-прежнему невидимых инопланетян, в чем так хотел убедить всех членов экипажа Несс. Здесь, в «дальней» зоне, где все еще оставалась возможность прибегнуть к переходу в гиперпространство, точно так же могла использоваться и спрятанная в его кабине установка гиперволновой связи.

Если бы «Исследователь» направился в сторону солнца, им пришлось бы оставить на окраине гиперволновой радиобуй-ретранслятор, с которым корабль связывался бы с помощью обычного радиоканала. Однако медленная, со скоростью света, передача сигнала от корабля к ретранслятору определенно представляла проблему. Она вызывала бы большую задержку при связи с экспертами на Херфе. А без быстрого доступа к обществу экспертов Несс наверняка утратил бы в глазах экипажа свою мнимую непогрешимость.

Как только Омар с волнением обратился к Нессу за поддержкой, тот немедленно задался вопросом, не есть ли это уже одна из возможных ошибок, допущенных им при подборе персонала. Возможно, капитан был слишком похож на гражданина. Интересно, а в критической ситуации Омар проявит истеричность или нет? Разумеется, осторожность и осмотрительность Омара были следующим уровнем, который Несс мог использовать для отбора и формирования экипажа. Представляло это проблему или нет, но Несс был доволен своим чутьем. Он по-настоящему понимал их всех: острожного Омара, преданного Эрика и тихую, но очень сообразительную Кирстен.

Это наверняка напоминало воспитание детей. Сравнение казалось вполне подходящим: чтобы получить возможность завести собственных детей, Несс непременно должен продемонстрировать успех в обращении с этими резервантами. Однажды он нечаянно услышал, как его родители обсуждали необходимость чрезвычайной осторожности при обзаведении потомством: «Побочное последствие развития медицины - то, что мы должны жить со своими детьми очень долго». Впрочем неважно, что Несс стремился использовать такой шанс: в его жизни не было никаких перспектив для спаривания.

Однако успех экспедиции мог изменить положение дел.

Бегство от опасности - основной инстинкт граждан. Присутствовал он и у Несса; вне всяких сомнений, были бы моменты, когда он сожалел бы о принятом решении. К счастью для триллиона его собратьев на Херфе, он и очень немногие ему подобные умели побороть этот импульс.

Возможно, перед ним откроется перспектива спаривания, если они добьются успеха. Какова бы ни была причина, им овладело маниакальное настроение. Оно напоминало его ощущения в прежние путешествия и в то же время было каким-то удивительно другим. Он и его экипаж находились внутри корпуса, произведенного компанией «Дженерал продактс» из самого непробиваемого материала, известного его или каким-либо другим расам. Кроме черной дыры или огромного количества антивещества, не существовало ничего, чем им могли бы причинить вред инопланетяне, обитавшие на этой ледяной луне. Он чувствовал себя свободным почти до головокружения.

Несс пригвоздил Омара тяжелым, направленным сразу от двух голов пристальным взглядом.

– Как ни странно, Омар, я считаю, уровень опасности вполне допустимым. Все, что мы здесь обсуждали, подтверждает чрезвычайную примитивность техники этих инопланетян. Я убежден, мы все будем в полной безопасности.

– Тогда давайте попробуем произвести более близкий осмотр.

Эрик покинул узкий проход, как только появилась Кирстен. Пока она добывала из синтезатора стакан сока, он слонялся без дела.

Он носил одежду смелых цветов, как человек, стремящийся обрести жену и детей и готовый осесть. Достаточно честно. Но на борту этого корабля были только Омар, уже состоявший в браке и имевший двух дочерей, Эрик и Кирстен.

Она носила только серое… а еще бледно-серое, чтобы поставить дополнительный акцент - лишний раз пояснить, что в настоящее время она не расположена ни к каким отношениям. Она стала одеваться так с тех пор, как окончательно утвердили состав экипажа, раньше, чем «Исследователь» покинул их родную планету, носившую индекс ПЗ-4. Но если бы Кирстен спросили, то в ответ услышали бы лишь часть правды: все ее внимание сосредоточено лишь на успехе их миссии.

Сегодня цвета костюма Эрика были ярче, чем когда-либо: его комбинезон излучал сногсшибательную зелень. Производя на Кирстен впечатление о несоответствии обстоятельствам, этот густой и насыщенный цвет - открытое выражение интереса - был своего рода эквивалентом плотоядного взгляда. Эрик ждал. Кирстен пила.

– Ты кажешься очень спокойной, - сказал он.

Его одежда не вязалась с его словами, и Кирстен решила откликнуться лишь на фразу. Слово «спокойная» определенно было преувеличением. Однако можно было согласиться - ради общего мира.

– Я просто счастлива, что я здесь, - отозвалась она.

А если честно, счастлива очутиться где угодно, кроме гиперпространства… где сами размышления об исчезающем небытии делали ее раздражительной. Неужели, проделав путь длиной в десять световых лет, она так и не получит права хоть на частичное исполнение своих желаний и на утешение?

Эрик продолжил:

– Здесь всегда ждет разочарование. То, что ты привела нас сюда и, возможно, вернешь домой, и будет самым главным в этом путешествии.

Он что, смеется над ней? Кирстен подумала, что еще во время тренировок весьма вежливо отвергла все его заигрывания. Не было произнесено ни единого слова; она ограничилась стилем одежды и языком тела, выразив полное отсутствие интереса. С тех пор всякий раз, когда они оставались наедине, его поведение явно не соответствовало обстоятельствам. Оно всецело могло быть намеком на что-то, или насмешкой, или выражением приниженности, или чем-то еще.

Несс собрал поистине очень способный экипаж… если принять во внимание индивидуальность каждого. Возможно, было излишне ожидать, что он в состоянии предвидеть, как будут взаимодействовать три изолированных от общей массы резерванта. Или, поскольку Омар заключил долгосрочный родственный контракт на континенте Аркадия планеты ПЗ-4, может быть, Несс считал себя их с Эриком «свахой». Подобная идея вызывала у нее злость.

«Я уже достаточно «нагулялась», чтобы взбодриться», - подумалось ей, хотя «бегущая дорожка» в комнате отдыха очень слабо заменяла бег по пересеченной местности. Может быть, она хорошо выглядела, приведя себя в порядок. Но ни то ни другое не оправдывало подобную настойчивость Эрика. Поэтому самый простой способ иметь с ним дело обычно состоял в том, чтобы не обращать внимания на подтекст.

И она сказала:

– Самое важное то, что мы должны здесь сделать.

– В известном смысле, - сказал он в ответ. - В известном смысле такая практика всегда важна.

Она понимала, что он пристально смотрит на нее. Слова застревали в горле.

– Но на деле - нет. Миссия не может быть ничем, кроме миссии. - Эрик уселся на угол маленького стола в комнате отдыха. - Нас отправили сюда оценить эту солнечную систему, непохожую на все те, что встречаются на пути Флота. Здесь не видно никаких искусственных сооружений, их не видно с Флота, не видно даже здесь, на самой границе системы. Есть лишь радиосигналы инопланетян. Сигналы, слишком слабые и прерывистые, чтобы оценивать их на расстоянии в несколько световых лет.

– Верно, - согласилась она, прикидывая, к чему он клонит.

– Поверь своему дружески расположенному соседу-бортинженеру: оборудование инопланетян больше нельзя считать примитивным. - Должно быть, она не сумела скрыть недоверие, так как Эрик продолжил: - Сигналы, исследовать которые мы отправились за десяток световых лет, едва ли были значительнее сильных искровых разрядов. Они определенно кодируют некую систему двухпозиционных переключающих элементов, используемую для передачи информации.

– Эти «парни» на Ледяной луне едва ли кому-нибудь угрожают. Мы узнаем (или потерпим неудачу и не узнаем) про них что-нибудь интересное, и этим завершим свое «образование». Если повезет, мы будем считать себя важными птицами, исследовавшими некое место, которое действительно могло таить угрозу. Независимо от этого Флот пролетит мимо них за семьдесят лет, а затем увеличит скорость до трех десятых световой. Если бы здесь на самом деле таилась хоть какая-то опасность, разве Несс решился бы прилететь сюда для близкого осмотра, даже если бы очень хотел?

Неужели Эрик прав? Может быть, это и впрямь очередное учебное испытание? В своем разочаровании Кирстен едва не заметила отдельной тонкости.

– Ты сказал: «были». Их сигналы были чуть значительнее сильных искровых разрядов. А разве сейчас они стали другими?

– Ну, в общем-то да, - подтвердил он. - Они заменили примитивную, но сложно устроенную схему передатчика. Сейчас этими сигналами лучше управляют. Передача сигнала стала стабильной. Они ужасно неэффективно используют рабочий диапазон. Даже их наиболее прогрессивный формат передачи имеет очень низкую частоту смены кадров, дергающееся изображение и низкое разрешение, и все это лишь в двух измерениях. Содержимое отображается в аналоговой форме, при всех неправдоподобных выборках. И, несмотря на многие странности, мне удалось «вычислить» большую часть деталей их системы.

Сильный искровой разряд - простейшее описание. Подразумевал ли Эрик, что во всем этом есть прогресс?

– Ты описал работу видеопередающей системы, - сказала наконец Кирстен.

– Верно - в том смысле, что и «Исследователь» подобен саням: и то и другое используется в качестве транспорта. - Эрик соскользнул со стола. - Послушай, Кирстен, я ни в коем случае не хотел огорчить тебя. Забудь, что я вообще что-то говорил. Отдыхай или напрягайся, по своему усмотрению, а я воздержусь от дальнейших комментариев. - И с самодовольной покровительственной усмешкой он вышел в коридор.

За счет гиперперелета «Исследователь» перепрыгнул через десяток световых лет, поэтому «сильные искры», о которых говорил Эрик, были первой радиопередачей, состоявшейся десять лет назад. Могла ли передача радиосигнала получить столь быстрое качественное развитие, чтобы за десять лет из «искрового разряда» превратиться в видеосигнал? Значительно превосходящая их по сложности техника Конкорданса была очень старой и полностью завершила свое развитие задолго до того, как во Флоте Миров появились первые резерванты. Может быть, ей удастся получить некоторые подходящие сведения по истории техники из архивов, имеющихся на «Исследователе»?

Эрик, возможно, был надоедлив и неприятен, но при всем том - чертовски умен и уделял большое внимание политике. А что если он прав? Что если все это путешествие - тщательно продуманное испытание? Она допускала, что, доставив сюда корабль с экипажем, выдержала экзамен. Хотя это казалось ей маловероятным. Несомненно, при равной важности испытания оценкой могла бы служить возникшая опасность. Миссию ждет полный неминуемый крах, если они слишком быстро перестанут считать инопланетян возможной угрозой.

«Старайся думать как гражданин», - уговаривала себя Кирстен. Любого риска, какого можно избежать, следует избегать. Любой устранимый риск должен быть устранен. Несс любил ввернуть присловье насчет того, чтобы ни перед чем не останавливаться. Кирстен взяла сэндвич и еще порцию сока, не переставая ломать голову над тем, почему эта странная беседа так мучила ее.

Три десятых скорости света. Камень. Ответ появился и она едва не выронила тарелку. При крайне простом уровне техники, сама скорость Флота становилась источником опасности и беспокойства. Стоит разбросать на его пути несколько мелких камешков, и скорость движения Флота Миров преобразует их кинетичекую энергию в страшное оружие.

Был ли такой сценарий маловероятным? Развитие радиопередач на базе «искровых разрядов» за какой-то десяток лет в полноценный видеосигнал казалось ей чересчур быстрым, но так ли это на самом деле, она не знала. И собиралась выяснить. А каковы намерения инопланетян? И если обитатели ледяного мира способны причинить вред Флоту Миров, то станут ли делать это?

С точки зрения перспектив Конкорданса самым толковым ответом был бы такой: откуда известно, что у них не возникнут такие намерения?

Космос - опасное место, как на свою беду выяснили ее предки. Холодок пробежал по телу Кирстен… а вслед за ним волна благодарности за все, что граждане сделали для ее народа. Тренировочный это полет или нет, она должна серьезно отнестись к оценке новой угрозы.

Эрик явно ошибался. Расслабиться ей почти не удалось.

Глава 3

В конце концов, математика была не таким уж непрактичным выбором в смысле карьеры.

Резерванты жили на Планете-Заповеднике Четыре, кратко обозначавшейся ПЗ-4; она была их единственным домом, обретенным благодаря величайшей щедрости Конкорданса. Они владели всего лишь континентом Аркадия. За некоторым исключением, а Кирстен не входила в это число, все резервантское население самоотверженно, как судьбу, принимало отведенную им роль хранителей экологии. Большая часть их планеты была отведена под заповедники биологической вариантности; остальное же ее пространство, в том числе и значительная часть Аркадии, занимало интенсивное сельское хозяйство. Резерванты производили огромные количества продуктов для огромного населения Херфа и для нескольких миллионов своих соплеменников.

Это отнюдь не означало, что все резерванты были только фермерами или экологами, - факт, представлявший собой часть того процесса, который граждане определили как их развитие. Людям необходимо поддерживать ирригационные системы, производить трактора и комбайны, обеспечивать сбор и транспортировку урожая, учить детей, управлять генераторами мощности, поддерживать учет и регистрацию, строить дома и одеваться… Постоянное и стабильное увеличение производства требовало многих умений. Ключевое понятие здесь - стабильность: граждане строили планы на долгий срок.

При всем многообразии общества, населявшего Аркадию, тем не менее требовались незаурядные способности, чтобы оправдать занятия математикой. Кирстен нашла изрядное количество нерешенных проблем в области прогнозирования погоды и землетрясений, где можно было заставить работать математику. Она никогда не представляла своей профессией межзвездную навигацию, но и не хотела ругать себя за то, что упустила это. Все меняется.

Еще пять лет назад никто из целого триллиона граждан и предположить не мог, что ядро галактики взорвется.

В свете такого откровения, проблема сохранения среды обитания приобретала куда более широкий смысл. Радиационный выброс в результате цепной реакции сверхновых через двадцать тысяч лет обесплодит занимаемую гражданами часть галактики. Было невозможно представить развернувшуюся в еще большем масштабе эвакуацию граждан: миграцию Херфа и пяти сопутствующих планет-заповедников в поисках более безопасной среды обитания. Поступая таким образом, Конкорданс в очередной раз спасал своих людей.

Несс не признавался, что ему известны инопланетяне, сообщившие о взрыве в ядре галактики. Может быть, в его отказе говорить о своих былых путешествиях даже крылся некий смысл.

– Все инопланетяне абсолютно разные, - любил говорить он. - Чем меньше я распространяюсь на эту тему, тем меньше буду искажать ваше представление о том, с чем мы встретимся в этом полете.

Кирстен одобрительно относилась к Нессу, и не только потому, что тот выбрал ее в кандидаты для подготовки в штурманы. Это могли бы сделать и другие граждане. Да, Флот Миров удирал от опасности. Но как знать, к каким новым опасностям он понесся как угорелый, не будь впереди никого, кто производил бы разведку маршрута? Вероятно, Несс был единственным в своем роде.

Кирстен со вздохом отключила свое «усыпляющее» поле и легко соскользнула на пол каюты. У космоса был способ поддерживать в ней бодрость. Проснувшись, она была готова сразу же чем-нибудь заняться.

Проходя по коридору к дорожке-тренажеру в комнате отдыха, она удивилась собственным мыслям: «Может быть, больше и нет ни одного резерванта, способного на то, что могу я…

С пятью одинаковыми конической формы пустотелыми конечностями, расположенными равноудаленно друг от друга вокруг плоского ядра, инопланетяне казались одинаково приспособленными как к плаванию в морях планеты, так и к ползанию по жидкому гумусу на их дне. Их кожистую шкуру покрывали острые колючки. Пять извивающихся конечностей делали их грубой пародией на гибрид граждан и резервантов. Время от времени некоторые из них переплетались друг с другом, или взбирались один на другого, или манипулировали необъяснимыми предметами для неизвестных целей. Большая часть их деятельности проходила внутри льда или каменистых структур. И ничто не давало Нессу представления об их размерах.

Он как раз занимался разметкой плоской проекции, когда в комнату отдыха вошла Кирстен с полотенцем на плече. Она была стройной и атлетически сложенной, белолицей, с высокими скулами и изящным носом. Рыжеватые волосы были стянуты на затылке в короткий хвост, на лбу - непокорная челка, и это почему-то делало ее карие глаза еще более выразительными. Судя по тому, как смотрели на нее Омар и Эрик, Несс сделал вывод, что по стандартам резервантов она - желанная пара.

Она вскочила на бегущую дорожку.

– Много вы узнали из восстановленного видео?

– Несмотря на то, что я уже говорил, - отметил Несс, - картинка может не стоить и затраченных на ее обсуждение слов.

Она рассмеялась, и Несс отметил, что ее веселье имеет весьма отдаленное отношение к его владению слогом. В то время как Эрик относился с пренебрежением и к тонувшим в шумах низкокачественным сигналам, и к примитивному формату передачи, Кирстен математически разложила на составляющие схему модуляции. Четкий видеосигнал появился сразу, едва она математически описала, как именно следует фильтровать суперпозиционные потоки данных. Оказалось, она нашла радиоканал и своего рода справочные данные там, где их инженер видел лишь один шум.

Вероятно, эксперты Херфа пришли бы к тем же заключениям (какие ему так и не удалось получить). Единственно интересными числами Несс считал только количество голосов. Успешное выполнение резервантами разведывательной программы могло послужить для него тем стартом в политике, который он так давно хотел обрести. Возникшие перед его мысленным взором недовольные родители, готовые впасть в столбняк от страха все последние пять лет, со времени первых известий о взрыве ядра, едва не заставили его рассмеяться.

Ни одна из этих мыслей не подходила, да и не была предназначена для экипажа.

– А что ты думаешь о наших новых знакомых?

– Они, безусловно, чем-то заняты, но пока я не могу понять, чем. - Руки Кирстен резко заходили из стороны в сторону, как только бегущая дорожка ускорила движение. - Должно быть, сделать это будет легче, когда автопереводчик начнет оценивать смысл содержимого канала звукового сопровождения.

Несс вытянул обе головы, чтобы переключить проектор. Он тянул время: его внимание было сосредоточено не на увеличенном районе обзора, по панораме которого он медленно скользил взглядом, а на том, что пока еще не было сказано. Технические возможности Конкорданса должны были казаться резервантам неограниченными. Следовало сказать больше, чтобы поддержать в них благоговейный трепет.

Но эта маниакальная фаза не будет длиться вечно. «Достаточно скоро, - размышлял Несс, - мне придется капитулировать, спрятав головы меж передних ног. И тогда я буду чуть в большей безопасности, если эта троица сейчас поймет, на что способен и не способен «Исследователь».

– Мы не можем программно оттранслировать радиопередачи, то есть сделать их перевод. Это обычно, - тут у него возник очень большой соблазн отступить, свернувшись в тугой, плотный шар, - предполагает встречу лицом к лицу. Мы что-то говорим, и это остается непонятым и непонятным. Вам что-то говорят в ответ, столь же непонятное. Большое количество намеков и мимических сцен. Переводчик должен выстроить контекст. В первом приближении обретут смысл только отдельные разрозненные слова. Со временем появятся фразы и даже целые высказывания, но с досадными лакунами на местах неопознанных понятий. Полный перевод языка занимает долгое время.

– Ну… логично, - с досадой проговорила Кирстен. Ее короткий «хвост» мотался из стороны в сторону, поскольку сейчас она бежала, выкладываясь по полной. - Стало быть, нам следует приземлиться и встретиться с ними.

Воображение Несса заполнила удивительная мозаика, составленная из кишащих орд, цепких щупальцев и острых, как кинжалы, осколков камня и льда. Ему и раньше доводилось встречать инопланетян, но не таких: первый контакт всегда мог оказаться опасным по самым разным причинам. Наверху, в корабле, они были защищены от всего, что могли сделать с ними такие примитивные существа. Оказаться же лицом к лицу - совсем другое дело.

– В таком случае, было бы благоразумно прежде всего собрать о них как можно больше информации.

Пот стекал по лицу и шее Кирстен и впитывался, чтобы вскоре испариться, в нановолокна ее рубашки. Долгое время она «бежала» молча.

– Есть одна мысль. Очевидно, это звуковое сопровождение, относящееся видеоинформации. Предположим… - и она снова умолкла. - Хорошо, мы попробуем. Мы воспользуемся программным обеспечением анализа сцен для моделирования происходящего, присваивая английский текст нашим гипотетическим представлениям о каждом объекте и элементе деятельности. Изображения в основном неясны и неоднозначны для толкования, так что мы начнем с дерева решений со взвешенными вероятностями. И соотнесем описанные сцены с сопутствующей звуковой информацией.

Наверняка часть этого «воображаемого» звука идет по независимому голосовому каналу. Вопрос в том, что в течение долгого времени только статистически существенные звуковые данные будут той речью, что соответствует текущему изображению. Все остальное должно быть отсеяно с помощью предельных фильтров значимости.

– И ты могла бы сделать такой анализ?

Вновь взявшись за полотенце, Кирстен промокнула лицо и шею, продолжая широко шагать по дорожке.

– Разумеется. Но не без труда, если быть точной. Потребуется некоторое время на программирование и, вероятно, некоторые эксперименты с весовыми коэффициентами альтернативных моделей интерпретации…

Ее математические способности всякий раз восхищали Несса, но небрежная, а возможно, напускная смелость по отношению к программированию заставила его задрожать. Нет, следует быть честным… этот вид программирования пугал его. Как пугал всех граждан. Ничто другое не было столь приближено к разуму, как язык. Программы, которые моделировали разум, могли - о ужас - с очень большой вероятностью сами стать разумными. Автоматические переводчики при определенных обстоятельствах являли неизбежное зло, но…

«Я значительно больше похож на большинство граждан, чем мне казалось», - подумал Несс. Тем не менее он один из очень немногих, посетивших иные цивилизации и отважившихся предпринять исследования в области искусственного интеллекта. До сих пор никого еще так и не охватило безудержное желание убивать. А подход Кирстен к исследованиям, если он окажется успешным, может исключить необходимость приземления.

– Это замечательная идея, - начал он с явной поддержки.

Выражение восторга на лице Кирстен ясно указывало, что никакие иные поощрения не нужны.

– Маленькие смышленые существа. - Изгиб верхней губы Эрика выдавал скрытый в словах сарказм. - Тем не менее очень интересно наблюдать, что затевают эти морские звезды. - Он предложил для инопланетян имя и теперь чувствовал гордость, потому что оно удивило Несса.

Временами Кирстен находила почтительность Эрика раздражающей. Придерживаясь собственной системы ценностей, она порой испытывала желание закричать. Но сейчас сдержалась, неопределенно хмыкнула и вновь обратила все свое внимание на видеоинформацию. Формально ее интерес лежал в области методов оптимизации моделей корреляции и декодирования. Интерпретация данных была скорее епархией Омара. Говоря по правде, Кирстен оказалась на крючке: чем больше она узнавала об инопланетянах, тем больше восхищалась ими.

Видеозаписи жизни этих странных существ были дополнительно снабжены голограммами, каждая из которых отражала очередную перспективу главного действия. Сюда входили частично переведенные разговоры; толкования, в пределах видимости, различных сделанных инопланетянами предметов; расположение на их планете источников видеопередач; получаемое за счет сильного увеличения изображение с синхронной орбиты лагеря и отдельных блуждающих инопланетян, сделанное с помощью недавно запущенных с «Исследователя» зондов. Кирстен сказала:

– Эрик, они называют себя гв’оты. Или гв’о, если речь идет только об одном из них.

– Может быть, это и переводится как «морская звезда».

– Что бы это ни означало, они - разновидность любителей приключений, своего рода космических путешественников. - Эрик до того был пленен культурой граждан - стоило лишь взглянуть на завитки и сложные лабиринты переплетений его волос! - что Кирстен засомневалась, в силах ли он оценить, насколько поразительны эти гв’оты. Ей очень хотелось проверить. Может быть, ей удалось бы пронять Эрика с помощью его же собственного способа выражать мысли.

– Один мой хороший знакомый, помнится, предположил, что этот рейс - часть проверочных испытаний. Если так, то наша отметка по окончании «образования» определенно будет частично зависеть от того, насколько хорошо мы сумеем изучить этих «братьев меньших». Подумай об этом, Эрик. Они эволюционировали в океане. Жизнь под водой означает полное отсутствие и огня, и металла. Их первая рискованная попытка оказаться над поверхностью льда, подняться в вакуум надо льдом, была смелым, даже героическим предприятием.

Если интерпретация видеозаписей и частичный перевод речевого сопровождения выполнены правильно, то для своих первых попыток гв’оты использовали очень примитивное оборудование. Ранние модели защитных костюмов с виду - не более чем полупрозрачные мешки, от которых тянутся трубки, уходящие назад, под лед, к подводным насосам, - которые были немногим больше, чем гибкие мешки, - управляемым гв’отами, остававшимися подо льдом. Мешки, костюмы и шланги - все казалось сделанным из крепких шкур глубоководных животных. Кирстен даже извлекла из архива «Исследователя» несколько очень старых изображений.

– Ты только взгляни вот на это.

В комнате отдыха появился Несс. Кирстен уже подметила, что он имел обыкновение появляться всякий раз, как беседа приобретала интересное течение.

– Не обращайте на меня внимания, - сказал он, - я просто пришел чуточку подкрепиться.

– Итак, эта морская звезда, - тут Эрик взглянул на Несса в поисках одобрения, - с помощью каменного «топора»пробивает дыру во льдах и поднимается наверх, натянув на себя кожаный пузырь… а там ее уже встречает кто-то, чтобы поймать все это в объектив видеокамеры? Тоже вытесанной из камня? Кирстен, все это полная чушь.

Граждане ели очень часто, но при этом пользовались лишь одной головой, а второй продолжали наблюдать. И Несс, пока ел, тоже наблюдал за ними. Стараясь не думать о том, что он оценивает их разговор, Кирстен жестом указала на видеозаписи, которые недавно извлекла из архива.

– Я полагаю, это реконструкция каких-то событий. Может быть, это гв’о, которому нравится испытание, требующее мужества… Может быть, это своего рода историческое шоу, или образовательное, или развлекательное, в конце концов.

Ты, Эрик, прав в одном. У них не могло быть видеокамер или электроники другого рода, пока они не выбрались на лед. Их первый и единственный опыт знакомства с газами проистекал, должно быть, из подводного извержения вулкана или «кипения» воды, вырывавшейся в вакуум через свежие трещины во льду. А посмотри на них сейчас: мы получаем видеоизображение от гв’отов, одетых в герметичные костюмы и расположившихся внутри своих надледных сооружений, которые могут заключать в себе воздушную среду, напоминающую атмосферу. Зачем им это? Им нужен огонь! Огонь, который они по-прежнему рассматривают как новый индустриальный процесс. - Ей хотелось бы сказать больше, но все прочее лежало далеко за пределами ее знаний. Кирстен не под силу было рассуждать об альтернативных путях развития техники и технологии, возможных в таких обстоятельствах.

Несс поставил свою чашку. Жидкая, напоминавшая овсянку каша в ней оставалась нетронутой.

– Эрик, а что думаешь ты? Возможен ли такой сценарий развития событий?

Эрик, явно намеренно, принял все ту же знакомую позу, так раздражавшую Кирстен: показное выражение величайшего уважения к их общему наставнику.

– Возможен, Несс. Огромная линза, вставленная в потолок герметичной комнаты, могла бы сфокусировать достаточное количество солнечного света для постепенной фотодиссоциации воды. Этот процесс мог бы дать водород и кислород для создания атмосферы. Подобные линзы могли вырезать из льда или из кристаллов, подобных кварцу. Им понадобилось бы и еще кое-что - добавить к водороду и кислороду, чтобы снизить взрывоопасность смеси этих газов. Вероятно, биологические процессы, подобные ферментативному расщеплению или дыханию, дают в небольших количествах другие газы, например углекислый. Гв’оты вполне могли найти и катализаторы для производства или разделения газов. Да, все это кажется возможным. Но как, спрашивается, они могли додуматься до всего этого?

Несс непроизвольно вздрогнул, что Кирстен связала с переменой настроения в сторону уныния и отстраненности.

– Я вполне определенно надеюсь, что это мы докажем сами. Альтернатива же проста - какие-то достаточно развитые существа посетили эту солнечную систему, а мы просто прозевали этот факт.

Он не собирался напоминать им, что эта солнечная система лежит как раз на пути Флота Миров

От огня к термоядерным процессам за два поколения.

Из недр своего плотно свернутого тела Несс извлек утешение: все могло обстоять еще хуже. По крайней мере, аналитики на Херфе считали, что гв’оты развивались технически без посторонней помощи. А еще он получил этот отчет по засекреченной линии связи, прямо в свою каюту. Так что резерванты не видели охватившей его паники.

Полученные экспедицией инструкции, основанные на обеспечении безопасности Херфа, предписывали, используя множество компьютеров и экспертов-математиков, повысить качество моделей, разработанных Кирстен. Сколько для этого нужно экспертов? Запросы Несса оставались без ответа. Вероятно, это уже не имело значения и даже забавляло его, когда он представлял себе их смущение.

Если отбросить все, то между его экспертом и тем множеством экспертов, что оставались на родной планете, стоял лишь один-единственный ответ на вопрос Эрика: как, спрашивается, гв’оты могли додуматься до всего этого?

Огромным усилием воли Несс развернулся. Без сомнения, их экспедиция уже доказала ценность резервантов как разведчиков. Хотя трудно было радоваться этому, когда в этом же крылась и угроза Флоту.

Полученный с Херфа и вызывающий беспокойство анализ продолжал лежать необнародованным в главном приемном буфере корабля. После долгих раздумий Несс отправил его вместе с кодированным сообщением в систему общего доступа на мостик корабля. Омар, постоянно находившийся там, сам «получит» его, а Несс тем временем благополучно отправится на кухню.

– Всем прибыть в комнату отдыха, - скомандовал Омар по интеркому. Омар читал очень быстро.

Кирстен, нетвердо держась на ногах после столь неожиданного пробуждения, едва не споткнулась в коридоре. Она нашла в комнате отдыха всех остальных членов экипажа, оказавшихся там раньше нее и уже обсуждавших что-то. Она с трудом сдержала смех: привычная конструкция из тщательно уложенных и переплетенных волос на голове Эрика напоминала воронье гнездо и сильно скособочилась влево. «Интересно, - подумала она, - сколько времени он обычно тратил на свою прическу?»

– … Ученые на Херфе расшифровали часть огромного архива, содержащего сведения о гв’отах. То, что мы увидели и узнали, прослушивая их радиопередачи, представляет лишь небольшую часть имеющихся данных. Приятная новость состоит в том, что свидетельств посещения космическими пришельцами, которые могли бы помочь гв’отам в их развитии, не обнаружено. - Омар указал в сторону сложного голографического графика, смысл которого был пока далеко не очевидным.

Все еще зевая, Кирстен едва не уронила шарообразный сосуд со стимулирующим соком, который протянул ей Эрик. Едва ли она нуждалась в кофеине; ей понадобилась всего минута, чтобы полностью включиться в разговор.

Выяснилось, что потоки цифровых данных время от времени модулировались аналоговыми передачами между находившимися на льду базами. Реверсирование технического протокола передачи данных и распад связанной с ним простой подлинной модели заставили ее вновь удивиться: у гв’отов имелась цифровая коммуникационная сеть и объединенный с ней архив данных. Вероятно, подо льдом не было никакой возможности развивать электронику или иные схожие технологии, но устройства и приборы, созданные на поверхности льда, могли функционировать и внизу. Проводная сеть, развернутая подо льдом, казалось, была куда больше, чем они могли видеть при прямом обзоре. Схема адресации в этой сети предполагала, что сеть планировалась с большим размахом.

Сколько же всего, гадала она, таким вот образом скрытого от их глаз, так и не будет обнаружено?

Этому, ясно осознавала Кирстен, и была посвящена их незапланированная встреча. Эксперты на Херфе проанализировали архив. Ее мучили зависть и подозрения. Ведь она могла воспользоваться лишь вычислительной мощностью этого корабля. А у них был целый мир компьютеров для отбора и упорядочения данных.

– Аналитиков удивил график их работ, - продолжил Омар. - Календарь гв’отов основан на параметрах солнечной орбиты того газового гиганта, вокруг которого они вращаются. И мы вполне точно можем перевести их даты. Впервые они отважились появиться на поверхности льда почти пятьдесят два наших года назад. Грубо говоря, почти через два поколения гв’отов.

Наш год. Это была произвольная единица измерения, введенная ради определенной увязки со старыми архивными записями граждан. Ведь граждане очень давно передвинули Херф подальше от его солнца, поскольку эта звезда была готова вот-вот увеличиться до размеров красного гиганта. До того, как Флот Миров отправился в свое великое путешествие, год был несколько длиннее.

Оглядывая комнату, Кирстен заметила, что все присутствующие с трудом усваивают свалившиеся на них новости. Не так давно единственным в истории развития техники, с чем ей хотелось подробно познакомиться, были сведения о прогрессе в области технологии передачи радиосигналов. Но сообщение Омара очень бегло касалось этой темы.

Кто-то должен был прокомментировать этот обзор первым, и она решилась начать.

– Успехи, достигнутые за пятьдесят два года, представляются невероятно быстрым прогрессом. - Все указанное в анализе имело место, так что ей следовало этому доверять. Но как гв’оты могли познать так много за такой короткий срок? Ведь для этого требовалось создать определенные устройства и машины, а с их помощью - новые устройства и машины и так невероятное число раз. Им требовалось создать изолированную атмосферу, а в ней сначала получить огонь и расплавить руду, а уж потом создать первые инструменты и машины из металла. Сейчас ей с трудом верилось, что полная последовательность достижима лишь при детальном знакомстве со всеми лежащими в основе упомянутых процессов науками. Эксперты на Херфе утверждали, что не было никаких посторонних участников или групп, передавших гв’отам знания. Тогда как?

Ужасающе сложный график, «плавающий» в проходе, теперь обретал смысл. Он представлял множество параллельных и взаимосвязанных технических проектов, которые разрабатывали гв’оты.

– Пробиваясь сквозь лед, они уже знали, что будут делать и как это завершат.

– Именно этому и приходится верить, - сказал Эрик. - Но я не могу сказать, как они этого добились. Как им удалось создать план раньше, чем они получили ту среду, в которой могли ставить эксперименты по развитию именно тех наук, которые этот план предусматривал?

У Кирстен не было ответа, но не было его и у других. Она указала на голограмму.

– Ведь в конце вот этой последовательности, если я не ошибаюсь, находится атомная станция? - Никто не возразил. - Как же мы не заметили у них атомных энергетических станций?

– Они подо льдом, на дне океана, - пояснил Несс. - Несомненно, мы заметили наличие источников тепла. И предположили, что это подводные вулканы. А проверка этих точек с помощью полного арсенала приборов: радаров глубокого проникновения и датчиков радиации, - не оставила бы никаких сомнений в том, что это такое на самом деле. Значит - от огня до расщепления атома за два поколения.

Тело Несса подрагивало, хотя он не позволял себе сбежать в свою каюту или свернуться в шар прямо здесь.

– Есть еще одна деталь, которую все мы просмотрели. Радиосигналы не распространяются за горизонт, кроме тех случаев, когда они отражаются от ионосферы. Эта Ледяная луна не имеет атмосферы, и мы не перестаем задаваться вопросом о том, как эти «морские звезды» связываются со своими удаленными базами.

– Проложив подо льдом длинные провода? - предположил Омар.

Несс потянулся головой к графику.

– Нет, у них есть низкоорбитальные спутники связи. До настоящего момента они использовали лишь примитивные ракеты на химическом топливе, но это начало масштабных космических путешествий.

Спутники связи. Никто не упрекнул бы экипаж «Исследователя», что они оказались вне их поля зрения, подо льдом. «По крайней мере, - подумала Кирстен, - Эрику хватило такта притвориться смущенным».

Глава 4

В помещении были стены из грубо обтесанного камня. Озаренное мрачным зеленоватым светом, явно биолюминесцентного происхождения, его занимали пятиконечные морские существа. Красновато-зеленые листья, прораставшие сквозь трещины в стенах и в полу, раскачивались в невидимых водных потоках и водоворотах. При всей внешней необычности картины обстановка подразумевала, что помещение - служебное.

– Над чем же вы работаете? - задала Кирстен риторический вопрос. Она наблюдала за гв’отами при помощи камеры, которую чрезвычайно удобно разместили сами инопланетяне. Может быть, они вели запись какой-то очень важной встречи? Контроль над рабочими, в целях безопасности? Кирстен понятия не имела. Кроме того, камера передавала лишь изображение. Очень жаль - теперь их переводчик работал гораздо лучше. Он образовывал внешне логические формы почти из половины того, что поступало ему на вход.

Би-ип. Точка обзора переместилась в складское помещение, оборудованное где-то подо льдом. Сканирующая программа в произвольном порядке зондировала адреса сети гв’отов, но, насколько Кирстен удалось выяснить, адрес сообщения в сети не содержал сведений о физическом размещении камеры. Может быть, это действительно не имело значения. В помещении никого не было, и переведенные названия ярлыков на различных ящиках указывали лишь на виды запасенного продовольствия.

Би-ип. Би-ип. Би-ип. Две произвольные попытки не дали никакого результата. А вот новое помещение, а в нем - два скрученных, извивающихся гв’ота. «Возможно, сексуальные упражнения инопланетян», - подумалось Кирстен. Она все еще испытывала смущение, когда точка обзора вновь сдвинулась.

В дверь ее каюты постучали.

– Как дела? - спросил Омар.

– Замечательно, - машинально отозвалась Кирстен. Эрик исследовал созданные гв’отами примитивные спутники - теперь они были хорошо видны, потому что он знал, куда смотреть, - и сканировал поверхность льда, отыскивая пусковые установки. Омар помогал Нессу анализировать переводы архивов, поступавшие к ним из баз данных Херфа. Пользуясь методом исключения, Кирстен удалось уменьшить число работающих камер, размещенных гв’отами. Ей хотелось лишь одного: чтобы ее выборка позволила получить хоть что-нибудь полезное. - Я выбрала несколько площадок для постоянного мониторинга. А как твой анализ?

– Эта мелюзга заставляет меня чувствовать себя круглым дураком. Я только и радуюсь, что нам удалось сделать большой рывок вперед и что скоро здесь появится Флот.

Мелюзга - любимейшее прозвище, которым Омар пользовался, чтобы обозначить небольшой успех. Медицинская база данных сообщила им типовые размеры тела гв’отов в их собственных единицах измерения. База данных по физическим величинам показала соотношение между их традиционной единицей длины и длиной волны атома водорода. В среднем гв’о был не длиннее руки Кирстен; максимальная толщина его туловища не превышала длину ее ладони. - Держи меня в курсе дела, Омар. А я дам тебе знать, если здесь вдруг возникнет что-то новенькое.

Следующие би-ип би-ип полностью заглушили последние слова Омара. Удаляющиеся шаги лишь подтвердили, что ответа он и не ожидал.

Гораздо большее удивление, чем размер гв’отов, вызвали физиологические данные. Каждая из пяти мускулистых трубок-щупалец оказалась едва ли не самостоятельным существом, заслуживающим особого изучения. Исследователи гв’отов полагали, что далекими предками этих существ был некий симбиотический организм. Омар, из всего экипажа самый близкий к биологии человек, предполагал, что эти заключения верны. Разумеется, чтобы доказать или опровергнуть такую теорию, потребовалась бы и генетическая база данных, но до сих пор ничего подобного не нашли. Похоже, наука гв’отов еще не отваживалась углубляться в дебри генетики.

Следующая оказавшаяся доступной Кирстен сцена показала гв’о, управлявшего аппаратами, назначение которых ей было неизвестно. Чем бы они ни были, для управления ими существо использовало четыре конечности. Отсутствие справок указывало на то, что переводчик тоже не сумел идентифицировать это оборудование.

– Остановить просмотр. - Кирстен еще некоторое время недоуменно смотрела на экран. - Произвести запись данного канала. Переслать экземпляр Эрику. - Тщетно поглазев еще, она добавила: - Возобновить просмотр.

Би-ип. Пустой коридор. Би-ип. Вновь извивающаяся масса гв’отов: какая-то оргия. Она отвела глаза. Наконец сигнал возвестил об изменении картины. Би-ип. Панорама подводной жизни растений на морском дне - возможно, ферма. Би-ип…

Кирстен поднялась с места и потянулась. «Видимо, эта «мелюзга» хранит свои секреты, - подумала она и тут же ухватилась за следующую мысль: - Почему я так волнуюсь из-за того, что они меньше меня?» Прежде чем она ответила на собственный вопрос, сменилось еще несколько куда менее интересных кадров. Это наверняка защитный механизм. Омар не единственный, кого они заставляют чувствовать собственный кретинизм.

– Задержать просмотр. - Может быть, это ее реакция вызывала подобные мысли. И Омара, и Эрика… да и ее потряс не только широкий размах творческих способностей гв’отов. Говоря по правде, у резервантов был очень небольшой опыт осуществления технического прогресса на пустом месте. Инженеры и ученые из числа ее соплеменников получали благотворительную помощь от своих покровителей. Что бы Кирстен ни изучала раньше, она всегда была уверена, что это лишь подмножество общего багажа знаний граждан. Нет, невооруженным глазом видно, что темп роста осведомленности гв’отов изумил Несса.

Подобное «грубое» осознание реальности было для нее далеко не первым…

Когда Кирстен было двенадцать, родители взяли ее вместе с братьями на пешую экскурсию в зону лесной консервации. Отец едва ли не тащил ее туда, перемещаясь с одного трансферного диска на другой. Мысли о том, чтобы добровольно покинуть «поле» дисков, казалась нелепой и оскорбительной. Намеренная прогулка в лесные дебри была столь необычным делом, что Кирстен никогда и помыслить не могла о таком.

Все еще недовольно хныча, она перенеслась на небольшую лесную поляну, где ее уже поджидали отец и Карл. Кирстен сделала шаг вперед, и на диске, который она освободила, тут же появились ее мать и младший брат. Телепортация. Вот так путешествовали цивилизованные существа. Стоявший неподалеку указатель «украшал» десятиразрядный код; она запомнила этот адрес. Казалось невозможным, что больше на их пути не будет ни одного трансферного диска. У нее была смутная надежда найти еще один, ускользнувший от внимания ее родителей, и по цепочке телепортироваться назад, домой, к друзьям и городскому комфорту.

Пять небесных тел - четыре бело-голубых и еще одно, будто усыпанное драгоценностями, - ровной цепочкой висели вверху: это виднелась остававшаяся часть Флота Миров. Нога Кирстен никогда не ступала ни на одну из этих планет, и девочка не надеялась, что когда-нибудь такое может произойти. По-прежнему каждая из них, даже сам Херф, были знакомы ей меньше, чем мириады окружавших ее деревьев. Хотя на каждом из этих миров тоже были сетевые «поля» трансферных дисков.

Теоретически Кирстен знала, что фермы, ранчо и моря всегда лежали в стороне от таких «полей». Но никогда еще ей не удавалось это ощутить. Ее родители работали на тракторном заводе. И завод, и прилегавшие районы помещались в самом центре такой сети.

Стоило сделать сотню шагов в глубь леса, и семья Кирстен потеряла из вида и домик лесничества, и относящийся к нему последний трансферный диск из общей сетевой цепи. Щебет птиц, шелест листьев и шорохи в подлеске заставили Кирстен прижаться к отцу, несмотря на ее общее недовольство пребыванием здесь. Она знала, что и отец и мать вооружены разрешенным гражданами прибором, позволяющим оглушить животное, если оно окажется слишком близко.

Отец вел их к парку, болтая по дороге о разнообразии и изменении форм деревьев. Кирстен нисколько не разделяла его энтузиазм. Она вспомнила место на склоне холма, у русла ручья, и тропу в грязи. Неужели ее протоптали животные? Эта мысль заставила ее сжаться. Время от времени они поднимались на холмы, скорее ради новизны обзора после того однообразия, которое сопровождало их во время долгого хождения среди деревьев и подлеска. Значительное время Кирстен пришлось потратить на то, чтобы следить за маленьким Филиппом.

Комментарии отца звучали все реже. Наконец они остановились около пруда, который показался ей знакомым. Отец и мать обменялись взглядами, красноречиво говорившими: «Это совсем не то, чего я ожидал». Мать проверила свое устройство связи и покачала головой. Никакого приема.

– Мы что, заблудились? - Кирстен была напугана, сердита и готова поколотить Филиппа только за то, что он здесь, рядом с ней. - Зачем ты притащил нас сюда? Здесь нет трансферных дисков, нет никакой связи, и… - неожиданно новая мысль поразила ее, - нет никакой еды.

– Мы рассчитывали на веселую загородную прогулку, Кирстен, - сказал отец. - Я думал, мы пойдем по окружности, которая выведет нас обратно к входному диску, но, видимо, мы где-то не заметили поворот. Этот парк казался достаточно маленьким, чтобы заблудиться в нем было не так уж легко, и достаточно безопасным, ведь его со всех сторон окружают фермы.

Итак - да, мы заблудились, но нет причин волноваться. Работники парка наверняка найдут нас. Они знают, что мы здесь. Или им позвонят наши друзья, когда обнаружат, что мы запаздываем домой.

Небо потемнело, затянутое облаками, пошел дождь. Семья Кирстен, чтобы согреться, теснилась под выступом скалистой породы, хоть немного укрывавшим их от дождя. Филипп обхватил мать, пряча лицо у ее бока, и даже Карл, на удивленье, притих. Как только зашло последнее из орбитальных солнц и стемнело, температура начала резко падать. От холода у Кирстен уже тихонько постукивали зубы.

Разве они животные, чтобы вот так, в одиночестве, умереть в этом лесу? Это казалось безумием.

Три желтых пятна, пробивавшиеся сквозь плотный слой облаков, указывали на положение трех видимых планет из состава Флота Миров. Это была частица привычного мира в окружавшей их и ставшей вдруг сюрреалистичной жизни. Сквозь облака Кирстен не могла отличить одну планету от другой.

Бесполезное занятие, но она уже научилась вычислять время суток в зависимости от положения планет на небосклоне. Это доставляло ей удовольствие и позволяло давать самоуверенный ответ на вопрос отца о пользе изучения математики.

Стоп! Цепочка планет в начале их путешествия выглядела иначе.

– Папа, ты говорил, что парк окружен фермами. - А фермы означали тепло и еду, а еще там были рабочие, которые могли показать им ближайший трансферный диск.

– Да. Мы могли бы выбраться отсюда, если идти по прямой. - Пожатие плеч было едва различимо в ночном мраке. - А следовать трансферным дискам совсем другое дело, не так ли? Я хочу сказать, что трансферный диск или его указатель всегда на виду.

– Вот как раз то, что нужно. - Кирстен, неожиданно охваченная восторгом, указала на небосвод. - Мы можем идти по прямой. Это совсем нетрудно. - Она повернулась лицом к трем светящимся точкам над головой. - Нужно только идти прямо к Флоту Миров.

Они отправились в путь, очень медленно, выбирая с помощью фонарей очередную безопасную тропу. Идя рядом с отцом, Кирстен прокладывала дорогу. Еще одна из планет скрылась из виду и осталось только две, когда сквозь деревья показался край возделанного поля. Вот таким был ее первый подвиг в навигации.

Эта почти ужасающая прогулка стала одновременно и началом ее любви к природе, и расставанием с наивностью. Взгляды ее родителей, ложные и глупые, на все, что так или иначе не имело примитивного простого объяснения, подсказывало ей, что родители многого не знали. Но никто не может знать все, даже ее родители. И очень хорошо, что Кирстен знала что-то, чего не знали они.

Это приключение среди дикой природы, ее первый опыт навигации был и первым шагом Кирстен по той тропе, что привела ее к звездам.

Выходит, даже граждане не знали всего, и вопрос Эрика повис в воздухе, омрачая их миссию, подобно темной туче. Но как гв’оты спланировали свои целенаправленные усилия, свой безошибочный технический прорыв, прежде чем организовали окружающую среду, в которой можно проводить эксперименты с целью развития науки, заложенного в их плане? Если никто из их четверки не мог объяснить этого, как спрогнозировать, представляют ли гв’оты опасность для приближающегося Флота Миров?

Бег очень часто помогал Кирстен думать, и единственным подходящим для этого местом на корабле была бегущая дорожка. Руки и ноги девушки непрерывно работали, мимо проносился проецируемый на стену городской пейзаж, а она пыталась «примирить непримиримое». У нее была теория, что только математик-прикладник годится для такой задачи. Гв’оты могли моделировать все что угодно - науку, инженерные разработки и конструкторские проекты - еще до того, как оказались готовы претворить свои планы в жизнь. При достаточно большой вычислительной мощности модели и вычисления могли бы заменить большую часть «грязных» и трудоемких экспериментов. Кирстен усвоила ряд базовых наук еще в Аркадии. Моделирование было самым надежным средством показать, как функционирует реальный мир, не в пример обычному лабораторному оборудованию.

Но гв’оты не могли создать компьютеры, пока не создали определенные промышленные разработки над льдом. И от этой загадки у нее екало сердце.

Подошло и закончилось время обеда; Кирстен продолжала размашистым шагом мерить бегущую дорожку. Ясная голова ей была нужнее, чем синтезированная пища.

Гв’оты нуждались в компьютерах не только для моделирования. Как выявили наблюдения «Исследователь», эти инопланетяне по-прежнему не имели мощных вычислительных средств. У них были огромные архивы данных и специализированные устройства для облегчения сортировки и поиска этих данных в информационной сети… но компьютеры? Разведчики так и не нашли никаких компьютерных центров, чтобы хоть что-то говорить о них.

Руки и ноги Кирстен горели и дрожали; все тело ныло от перенапряжения. Осознав, что зашла слишком далеко, она переключила дорожку на спокойный шаг.

«Даже граждане не знают всего. Тем более как могу что-то знать я?»

Глава 5

Четверо разведчиков наблюдали за скоплением каменных структур, вздымавшихся на самой вершине горного пика, пробившегося сквозь лед. При ускоренном прямом прогоне записи работавшие там гв’оты становились едва различимыми расплывающимися пятнами. И замкнутые помещения, и отдельные дома изнутри и снаружи наполняли водяные пары; сколько бы воды там ни было, она испарялась не мгновенно и замерзала, образуя непроницаемую для газов поверхность. По соседству с горным пиком возникало все больше пробных скважин, придавая месту в целом почти полное сходство с копями. На вершине горы поднималась металлическая структура, идентифицировать которую по имеющимся конструктивным элементам пока не удавалось. Разместившаяся на самом ее верху параболическая антенна была направлена прямо в небо; как показал последующий анализ, она входила в систему слежения за низкоорбитальными спутниками связи.

Такова была полная голограмма, отражавшая совокупность изображений, полученных отправленными вперед зондами «Исследователя». Сам корабль находился на орбите Ледяной луны. Газовый же гигант, вокруг которого вращались теперь они оба, блокировал прямую видимость между «Исследователем» и Ледяной луной. Цепи, состоявшие из очень маленьких скрытых буев в прозрачных и прочных корпусах № 1 производства компании «Дженерал продактс», осуществляли передачу сообщений между «Исследователем» и его спутниками-наблюдателями, находившимися высоко над поверхностью Ледяной луны. «Здесь, - подумалось Кирстен, - мы наверняка в безопасности. Но, прячась, насколько мы затрудняем собственные исследования?»

Они вновь собрались в комнате отдыха. Несс качнул одной головой в сторону голограммы.

– Омар, что нам известно вот об этом возводимом ими сооружении?

– Известно? Не так много, - сказал Омар. - Этот проект был уже в стадии исполнения, когда мы случайно заметили его. Похоже на то, что эта мелюзга собралась установить большую антенну. Мне представляется, они решили использовать ее совместно с синхронно вращающимися спутниками связи.

– Мы могли бы спуститься и спросить их самих, - не выдержала Кирстен. Гв’оты все больше поражали ее. Наблюдать за ними было весьма увлекательно, но ей хотелось узнать их.

Несс повернул голову в ее сторону.

– Спросить о чем?

«О чем угодно», - хотелось ей крикнуть. Собственное нетерпение и раздражительность удивили Кирстен.

– Что они строят? Каков их научный подход? Можем ли мы обмениваться информацией с ними?

Можно было бы задать и самый животрепещущий вопрос - представляете ли вы угрозу? - но в завуалированной форме. Эрику хотелось узнать, как и откуда гв’оты запускают спутники; Кирстен же интересовало и то, почему, находя большие архивы данных, она так и не обнаружила главных компьютерных центров. Вопросы на любую из этих тем грозили выдать тот факт, что экипаж «Исследователя» шпионил за гв’отами. «А это уж слишком щекотливо, - подумалось Кирстен. - Наши наблюдения могли превратить нас в настоящую угрозу для них».

– Пока никаких приземлений, - заявил Несс не без содрогания. - Вообще не выдавать своего присутствия. Гв’оты, вероятнее всего, даже не знают, что существуют другие, развитые расы. Стоит ли сообщать им такой факт, возможно тем самым повышая вероятность того, что они заметят приближающийся Флот Миров?

Эрик хмурился, глядя на быстро меняющуюся голограмму.

– Я хочу сказать, они могут узнать о нашем присутствии гораздо быстрее, чем нам хотелось бы. То, что они сооружают, вполне может оказаться радиотелескопом.

– Я продолжу наблюдение, - пообещал Омар. - И еще: мы могли бы попробовать увеличить объем получаемой информации.

Все созвучное слову «попробовать» звучало для Кирстен как провокация.

– Что ты имеешь в виду?

– Вывести из строя один из их спутников и посмотреть, как они себя поведут. Таково было предложение Эрика, скорее всего неплохое.

Кирстен отчаянно старалась найти подходящие слова и в конце концов остановилась на глаголе, описывавшем поведение хищных животных.

– То есть напасть на них?

Эрик кивнул.

– Например, использовать оборудованный лазером зонд, дождавшись, когда линия прямой видимости до спутника гв’отов окажется в стороне от всех других спутников и от Ледяной луны. Они не должны ничего увидеть. Нет никаких доказательств того, что у них есть лазеры, а значит, они не поймут, в чем дело. Пропавший спутник создаст «дыру» в сети связи, и они, по всей вероятности, постараются как можно скорее заменить его.

– Итак, нападение, - повторила Кирстен.

Несс нервно задергал нечесаной гривой.

– Мы знаем, что у них есть потенциальная способность совершать космические полеты. И нам нужно каким-то образом экстраполировать эту способность: может ли она перерасти в угрозу Флоту. Судя по их быстрым успехам в других областях, эта опасность может оказаться весьма существенной.

– Мне по-прежнему кажется, что для начала надо обратиться к ним с вопросом. - Только ощутив собственную дрожь, Кирстен осознала, насколько сильны ее переживания. - Если при общении с ними не удастся использовать радиоконтакт, я готова добровольно отправиться вниз.

Омар выключил проектор.

– Кирстен, ведь мы далеко от родины. И твоя главная работа состоит в том, чтобы вернуть нас домой. После Несса ты последняя среди нас, кому я позволил бы пойти на такой риск.

Она заметила, что вновь думает о той давней прогулке в лесу. Да, никто не обладает полным объемом знаний.

Хотелось бы ей знать, чье невежество - Несса, или ее, или этих по-прежнему загадочных гв’отов - составляло сейчас предмет спора.

В глубине гнездышка из удобных подушек, в самом «тайном» убежище своей каюты Несс раздумывал над необычной просьбой Кирстен о личной беседе. Он уже принял решение по поводу инопланетян. И теперь мог сосредоточить все внимание на резервантах.

– Пожалуйста, зайди в мою каюту. - Так он положил конец всем колебаниям.

В дверь его каюты очень робко постучали. Кирстен не хотелось попусту тратить время, откладывая эту встречу.

– Мы ухудшаем свое положение, Несс.

– О чем ты? - спросил он.

– Я уверена, что наши действия подталкивают гв’отов к техническим достижениям, противоречащим интересам Флота.

Он и сам подозревал это.

– Не понимаю, как это могло бы произойти, - тем не менее мигом соврал он.

– Ты же знаешь, что мы проникли достаточно глубоко в их коммуникационные сети и архивы. Пока нет никаких признаков того, что гв’оты догадываются о присутствии «Исследователя», но по мере того как мы изучаем их, их техника все более совершенствуется, а наука развивается все быстрее. Мы наносим на карту их города, используя радары глубокого проникновения, а они при этом обнаруживают радиочастотные аномалии. Вследствие чего их исследования в области радио и радиолокации начинают расширяться. Мы разрушим их спутник, а они очень быстро создадут скоростную пусковую установку. Доказательства можно приводить еще и еще. - Кирстен оглядела каюту: где бы присесть; не найдя ничего, она прислонилась к стене. - Чем больше мы проверяем гв’отов на предмет нежелательных для нас возможностей, тем больше шансов, что мы заставим их развить именно эти возможности. Само наше присутствие может дать им теоретический потенциал, чтобы создать угрозу Флоту Миров в момент его приближения.

Она методична и проницательна. Если бы такой интеллект объединить с глубокой привязанностью и преданностью Конкордансу, выказываемыми Эриком, какую реальную пользу принесли бы их дети?

От мыслей о брачных узах резервантов Несса едва не вывернуло.

– Кирстен, кажется, тебя восхищают эти примитивные инопланетяне?

– Да, верно, - созналась она. - И это еще одна причина не создавать для них специальных угроз. При всем моем уважении к происходящему, я рекомендовала бы покинуть эту солнечную систему немедленно.

Кирстен затрагивала очень важные моменты. Гв’оты разворачивали над поверхностью льда крупные наблюдательные пункты. И как они могли бы не заметить Флот Миров, когда тот приблизится к их системе? У них уже есть примитивные ракеты на химическом топливе и освоено расщепление ядра. Последуют ли за этим межпланетные перелеты? Кажется вполне вероятным - с превышением допустимого порога опасности, - что за семьдесят лет, через которые здесь появится Флот, гв’оты построят космические корабли для исследования окраин своей солнечной системы. Будут ли присущи таким кораблям скрытность и маневренность, которые бы позволили им остаться неопознанными на пути следования Флота Миров…

Зачем делать то, что могло бы подтолкнуть вперед развитие этих морских звезд?

Правильная линия поведения не вызывала сомнений. Несс заранее, еще когда давал свои рекомендации тем, кто негласно управлял всем, предпринял несколько шагов. Флот Миров должен незначительно изменить курс. За семьдесят лет даже едва заметное изменение очень далеко увело бы Флот от любой опасности, какую могли представлять гв’оты. Последним средством было направить на Ледяную луну комету, и даже если бы дело дошло до крайних мер, он мог думать о более тонкой акции.

– Несс, - осторожно напомнила Кирстен.

К несчастью для Кирстен и остальных членов экипажа, исследование G567-X2 было вовсе не главной его целью.

– Я высоко ценю твой вклад в решение этой проблемы, но я уверен, что нужно продолжить обследование гв’отов.

Она вздрогнула от этого мягкого выговора.

– Могу я воспользоваться твоим голографическим проектором?

– Разумеется. - Ему было интересно, к чему это.

Кирстен вызвала из архива корабля необходимый файл. Появилась бугристая сфера: скрытое от их взоров дно океана, покрывавшего Ледяную луну. В разных местах сферы светились беспорядочно разбросанные точки, некоторые из них мерцали.

– Красные точки - это их главные архивы данных. Мерцающие - архивы, соединенные с главными исследовательскими центрами гв’отов.

– Разумеется, они должны где-то вести свои инженерные работы. Что означает это размещение?

– А теперь взгляни вот на это, - сказала она в ответ. И покраснела, едва появилась вторая голограмма.

Перед ними была копошащаяся масса корчащихся, сцепившихся инопланетян. У него вновь прихватило желудок, как только изображение сменилось другой такой же сценой, затем следующей и так далее. Перед глазами мелькали цепочки бьющихся в конвульсиях инопланетян, пульсирующие матрицы и цепочки. То, что эти инопланетяне передавали подобные сцены на камеру, вызывало у Несса отвращение.

Воспроизводство считалось интимным процессом. Среди граждан секс означал воспроизводство. Ни один гражданин не чувствовал себя уютно, обсуждая секс с другими существами. И поэтому для осуждения не потребовалось никаких усилий.

– Меня не интересует чужая сексуальная жизнь.

Она еще сильней залилась краской, но твердо стояла на своем.

– Я понимаю, как это выглядит. Когда подобные картины появлялись при нашем произвольном поиске, я тоже отворачивалась. Затем произошло нечто удивительное. Чем дольше мы находимся здесь, тем чаще в наших перехватах появляются подобные сцены.

Широта технических изменений, путешествия над поверхностью льда с целью разведки и исследований, и возможные подозрения по поводу невидимых наблюдателей… все это могло очень тяжело сказаться на гв’отах. Сначала я думала - прошу простить меня за подобную неделикатность, - что они откликались на стресс усилением сексуальной активности.

Кирстен избегала смотреть ему в глаза, и ему казалось, что он понимал почему. Должно быть, люди точно так же реагировали на стресс. Пересилив себя, он жестом предложил ей продолжить.

– Но затем я заметила весьма странную взаимосвязь. Эта… эта активность соответствует росту объема данных в архивах. И превалирует там, где отмечен максимальный рост архивов. Что бы это значило? В безрассудстве я заставила себя понаблюдать за этими сценами. - Она остановила изображение. - Взгляни внимательнее, - Кирстен громко сглотнула комок в горле, - и ты заметишь, что каждый гв’о… гм-м… связан посредством своих трубок-щупальцев с четырьмя другими гв’отами.

Несс заставил себя тоже посмотреть на экран. Как ему удалось выяснить, на застывшей «картинке» было шестнадцать гв’отов, все связанные между собой точно так, как описывала Кирстен.

– Почему это так важно?

Кирстен в очередной раз оглядела каюту в поисках стула. Вновь ничего не найдя, она присела на груду подушек.

– Я еще не упомянула вот о чем: около какого архива зафиксирована эта сцена. Данные, хранящиеся там, впрямую касаются разработки ракет. Такое групповое взаимодействие длится несколько дней, а начинается и прекращается в строгом соответствии с режимом работ в соседнем городе гв’отов. По мере продолжения этой активности происходит рост баз данных, относящихся к проектированию и производству сопел для реактивных двигателей.

Ракетные сопла? Несс силился представить себе необходимость такой разработки. Это казалось ему столь же архаичным, как изобретение подушки или стола. Подобные вещи у него дома давным-давно стандартизованы. Однако и его соплеменникам, как сейчас гв’отам, когда-то приходилось делать это в первый раз. Вероятно, процессы разработки должны учитывать изменения температуры и давления в объеме сопла… О-ох.

– Трехмерное пространство и время. В этом есть сходство с четырьмя типами связей, - несмотря на все усилия, он не смог скрыть недоверия, - в четырехмерной системе матричных вычислений.

Кирстен наклонилась вперед на своих подушках, глаза ее горели.

– Точно. Я обнаружила подобную взаимосвязь и с расширением других архивов, где число связей, используемых гв’отами друг с другом, соответствует вполне конкретной математической модели. Например, соединенные в цепочки гв’оты - одноразмерные модели диффузии газов. Тройное соединение - трехмерные модели молекулярных связей. Я нашла множество подобных примеров.

Он начинал верить.

– Как же возможно такое?

– Мы уже догадывались, изучая их медицинские архивы, что эти существа происходят от симбиотического организма. Отдельно взятые, их щупальца-трубы напоминают полых червей и имеют рудименты, позволявшие когда-то этой части тела существовать независимо. Омар предполагает, что их древние предки объединили свои нервные системы и развили единый центральный мозг. Очень похоже, что эти нервные системы по-прежнему способны соединяться друг с другом свободными концами трубок. И если это предположение верно, то таким образом может формироваться «многоголовый» разум.

Несс вовсе не желал соглашаться с этим, но он был в восторге.

– Биологические компьютеры. Это могло бы объяснить, почему вы нашли большие архивы данных и не обнаружили никаких вычислительных центров. Очень интересная гипотеза, хотя может оказаться лишь случайным стечением обстоятельств. - Возможно ли такое на самом деле? - Но даже если вы правы, что здесь интересного для меня?

– Да разве ты не понимаешь? Ведь всех нас так удивлял и беспокоил столь неожиданный и необъяснимый рост их творческих способностей! Возможно, гв’оты много столетий готовились к прорыву сквозь лед, откладывая свои действия до тех пор, пока будет разработан подробный план. Если вспомнить все виденные нами с помощью радаров глубокого проникновения развалины на дне их морей и перехваченные видеопрограммы… их цивилизация очень стара. И всплеск подробной способности к творчеству только кажется неожиданным.

Никогда Несс не был так уверен в ценности программы, задействующей разведчиков-резервантов, как сейчас. Разве могли разведчики-граждане хотя бы приблизиться к такому эксцентричному - но, возможно, абсолютно правильному - заключению относительно гв’отов? Он сомневался в этом. Не говоря уж о трудностях создания полноценного экипажа из граждан.

– Кирстен, допустим, ты права. Но во все время своего исторического развития гв’отов ограничивали их мышечная сила, силы приливов и, возможно, вулканическое тепло. Их коллективная память базировалась на том, что могло быть записано на некоем подводном аналоге бумаги. И они оставались загнанными под лед.

Теперь эти ограничения исчезают. У них появляется ядерная энергетика. Над поверхностью льда они обретают средства для создания больших архивов данных. И к тому же стоят на пороге космических путешествий, а до соседних лун рукой подать. Возможно, оставляя все без изменений, они сохраняли силы, пока не могли закончить полный план собственного возрождения. Но подумай, как опасна может быть подобная устремленность, соединенная с их растущими возможностями.

Она потрясенно открыла рот.

– Несс, - наконец сумела выговорить она. - Но ведь они не знают о нашем существовании. Они ничего не знают о существовании Флота. И не делают ничего, что могло бы кому-то угрожать. А мы все единодушны в том, что они умны и сообразительны… Так если они обнаружат Флот, неоспоримо более развитую цивилизацию, то ради чего им провоцировать нас?

– Что же ты предлагаешь, Кирстен?

– То же, что и раньше. Нам следует уйти отсюда.

В Кирстен удивляло не только развитое чутье. Безусловно, она обнаруживала и эмоциональную связь с теми существами, ради изучения которых сюда прибыл «Исследователь». Несс чувствовал, что есть еще многое, над чем она думает, но не признается ему.

Интересно, как ее эмоции по отношению к гв’отам скажутся на ее поведении? Способна ли она воспротивиться принятию тех защитных мер, которых может потребовать безопасность Флота? Ему необходимо это знать.

– Твои открытия приводят меня к иным заключениям. Нам следует изо всех сил постараться уяснить определенный смысл.

Его резерванты убедительно доказали свою способность быть достойными разведчиками для Флота. Теперь Несс мучился над дилеммой, которая раньше никогда не приходила ему на ум.

Оставалось установить, будут ли они такими же преданными слугами.

Глава 6

Свет звезд отражался от ледяной бугристой массы, на которой стояла Кирстен. Ей даже пришлось отключить дополнительное освещение, потому что было хорошо видно, как на ПЗ-4 пасмурным днем. Под ее ногами по всей поверхности льда были разбросаны разной величины валуны, и великое множество их пробивалось сквозь его корку. Эрик неподалеку от нее «утаптывал» свое место, время от времени приседая, чтобы исследовать древнюю, усеянную воронками поверхность простейшей кометы.

Выбрать для работы именно этот участок снежного «шара» их заставило отсутствие здесь газовых карманов. Хотя они находились от солнца достаточно далеко, чтобы получать существенное количество тепла, они все равно воспользовались радаром глубокого проникновения в поисках действительно твердого участка для приземления.

Это был ее первый выход с «Исследователя» с тех пор, как они покинули Флот. Я на другой планете, пусть и очень маленькой. Совсем недавно всего лишь возможность подобного приключения, привела бы Кирстен в восторг. Но сейчас осознание цели их экскурсии вызывало отвращение, высасывая всю радость из восторженных впечатлений.

«Исследователь» парил на безопасном расстоянии. Пока Кирстен наблюдала, там открылся шлюз и из него «выкатилась» небольшая сфера: корпус типа «Дженерал продактс № 1», не больше ее шлема. Внутри поблескивало оборудование. Омар с помощью дистанционного управления направлял сферу к ним.

– Полный успех, - сообщил довольный Эрик по общему каналу связи. - Вот подходящая точка. Я нашел место, где лед просвечивается на всю длину луча моего фонаря.

Соблюдая осторожность, Кирстен подошла посмотреть. Временные шипы на ботинках ее герметичного костюма, удерживая ее на поверхности снежного шара, работали куда эффективнее, чем его собственная слабая гравитация. Она доверяла Эрику, но хотела поговорить без свидетелей. Закрытый канал «два», показала она жестом.

– Это ошибка, - начала она без всякого вступления.

Эрик настроил свой фонарь-лазер на максимальную яркость и нацелил вниз. В ярком свете лазерного луча с поверхности мгновенно ударил пар.

– Что ты имеешь в виду? Если мы будем осторожны, в чем я уверен, то все пройдет как по маслу.

– Не в том дело. - Сколько еще у нее времени, прежде чем Несс проявит любопытство или подозрение? - Мы ставим под угрозу жизнь других разумных существ, Эрик. И нам не следует этого делать.

Эрик на минуту отпустил кнопку «пуск» на своем лазере, дожидаясь, когда рассеются водяные пары, с тем чтобы осмотреть свою работу.

– Вполне приличная шахта, - заметил он себе, прежде чем возобновить бурение. - Никто не собирается обижать их, Кирстен. Мы просто исследуем их. Перед нами поставлен вопрос: обнаружат ли они комету и отреагируют ли должным образом на угрозу столкновения с ней? Это один из лучших вариантов составить прогноз относительно того, как скоро они будут в состоянии обнаружить приближение Флота Миров и смогут ли запустить что-либо, представляющее для него угрозу. После того как мы некоторое время понаблюдаем и увидим, способны они реагировать или нет, мы развернем комету в другую сторону.

– Неужели?

Лазерный луч качнулся: удивленный Эрик сделал резкое движение.

– Осторожнее! Я вполне серьезно, Эрик. Этот пробный «камень» отправляется туда лишь потому, что гв’оты могут представлять угрозу для Флота. Но мы ничего не знаем о том, что они такое или что они думают. Признайся: мы угрожаем гв’отам. А почему? Лишь по той причине, что они достигли минимального уровня технического развития. Задай себе вопрос: что станет делать Несс, если наша проверка покажет, что они определили опасность столкновения и придумали, как отклонить нашу комету в сторону.

Он отключил лазер. Когда пар в очередной раз рассеялся, Эрик одобрительно хмыкнул, глядя на зияющее рядом с ними отверстие.

– Кирстен, сейчас мне нужно переговорить с Омаром. Перехожу на общий канал. - Он нажал кнопки на рукаве. - Омар, передай мне управление зондом.

Сферическое тело медленно приближалось к ним.

– Безынерционный способ движения. Вот техника, которой, готов поспорить, нет у наших маленьких приятелей, - сказал Эрик. Крошечный корабль нырнул в проделанное во льду отверстие, тяжело щелкнув о дно. Удар они ощутили через собственные подметки. - Пилотирование чего-то практически не разрушаемого значительно облегчает работу.

Переведя фонарь-лазер в режим широкого луча, Эрик принялся расчищать поверхность вокруг отверстия. Теперь из-под луча вырывалось значительно меньше пара, и постепенно канал во льду начал обваливаться внутрь. Эрик медленно обрабатывал пространство, пока «шахта» не превратилась в мелкую впадину. Кирстен тоже водила вокруг своим лазером, но ее луч был так широк, что распространял лишь безвредный свет.

Эрик сделал знак, что переходит на выделенный канал.

– Ты же знаешь, этот эксперимент не представляет никакой угрозы для инопланетян. В худшем случае они просто узнают, что она существует. Только что встроенный нами маневровый движитель будет медленно менять орбиту этой простейшей кометы, превращая ее в относительную угрозу. Если гв’оты не заметят ее или окажутся не в состоянии реагировать, то позже этот движитель будет использован для того, чтобы увести ее с пересекающегося курса.

Разумеется, Кирстен тоже знала об этом плане. Со стороны должно было казаться, что типичное произвольное извержение газа из тела кометы изменило ее орбиту на безопасную.

– Или наш замурованный в тело кометы зонд мог бы перенаправить ее для удара по недавней орбите. Или этот зонд мог бы прорваться через комету на полной скорости и разорвать ее тело на большие куски, затрудняя их дальнейшее отклонение.

– Я понимаю, что вы двое хотели побыть наедине, - пошутил Омар, прорываясь по общему каналу. - Прекрасно, можете поболтать еще немного. Надеюсь, вы понимаете, что каждая лишняя минута, проведенная вами там, по мнению Несса, - признак безумия.

– Кирстен, что ты хочешь сказать на самом деле? - спросил Эрик.

– Мы только что создали средство, используя которое, можно уничтожить цивилизацию гв’отов. А может, и всю их расу. Комета, ударившая в их планету, убила бы миллионы. Создать такое устройство просто на всякий случай… да чем мы лучше тех, кто в свое время напал на наших предков? - Она уставилась на свои ботинки. - Это был Конкорданс?

Он схватил ее за руку и резко дернул, разворачивая лицом к себе.

– Как ты смеешь выдвигать подобные обвинения против граждан! Кто-то, и мы никогда не узнаем кто, напал на космический корабль, перевозивший наших предков. Именно летательный аппарат граждан нашел корпус того старого корабля, погибавшего и медленно дрейфовавшего в космосе. Ты знаешь, как пугливы граждане, и тем не менее они забрались на борт этого брошенного судна и спасли замороженные массы эмбрионов и кое-какие предметы, которые смогли переправить на свой корабль размером не больше «Исследователя».

Кирстен, ведь они могли бы оставить этот корабль болтаться в космосе, а вместе с ним и наших предков. Вместо этого они спасли нас. Они создали для нас и язык, и культуру. Подарили нам целую планету, которую мы считаем своей. Так что не жди, что я позволю себе дурно думать о них или их мотивах.

Каждое произнесенное им слово было чистой правдой, и все же… только что, вместе, под попечительством Несса, они создали этот ужасающий проект. Как воспринимать такое?

Эрик пристально смотрел на Кирстен. Ей было необходимо так или иначе ответить на его выпад.

– Не знаю, что тебе сказать. Может быть, все это потому, что я слишком далеко от родного дома.

– Перехожу на общий канал связи, - предупредил Эрик. - Но это верно, мы все далеко-далеко от дома.

Означало ли это, что он принял ее объяснение? Означало ли это, что он принял ее полуоправдание в качестве давно ожидаемого молчаливого согласия на его заигрывания? В любом случае, Кирстен вздохнула с облегчением. Казалось, ее беспочвенные опасения, хотя бы минуту, рассеялись.

Глава 7

Кирстен так и не узнала, выдержали они испытание или нет.

Все, что ей было известно и что сообщил им троим Несс, это что он принял решение возвращаться на Флот. Всякая опасность, связанная с гв’отами, отодвигалась в далекое будущее. Правительство Конкорданса могло выбрать незначительное изменение курса Флота Миров.

А гв’оты? Несс заверил, что эксперимент с кометой отменен. Слегка измененный снежный шар останется на значительном удалении от G567-X2. Кирстен не могла ни подтвердить, ни опровергнуть то, к чему так стремилась: опасность, угрожавшая Ледяной луне, миновала.

Как не могла убедить Несса успокоить ее. Едва они покинули этот граничащий с черным пятном район и вновь вошли в гиперпространство, чтобы лететь домой, он заперся в своей каюте и больше не отвечал ни на какие призывы. Маниакальная фаза перешла у Несса в свою противоположность.

С другой стороны, «исчезновение» Несса на весь период обратного пути давало Кирстен уйму свободного времени для раздумий.

Кирстен привел в восторг рискованный выход гв’отов на поверхность льда. Какую отвагу они проявили, исследуя столь враждебную территорию с самой примитивной техникой! Их тяга к знаниям, развитие их возможностей и энергичность их усилий воодушевляли…

И пробудили в Кирстен новое отношение к собственной расе.

Резерванты были лишены гордости. Да и чем они могли бы гордиться, не числя на своем счету ни единого успеха, который могли бы назвать личным? Планету ПЗ-4 освоили еще до того, как резерванты впервые ступили на нее. Технику им фактически передали, и даже эту технику, знал каждый из них, большей частью контролировали граждане. Их благодетели считали резервантов недостойными, или неподходящими, или в каком-то ином, пока еще неопределенном смысле не готовыми участвовать во всем том, что исследовал и создал Конкорданс.

Знать в принципе о существовании множества миров, в каждом из которых существует своя собственная цивилизация, - одно. А наблюдать за стремлением и энергией гв’отов оказалось совсем иным делом. Это превратило потерянный дом Кирстен в нечто реальное. Где-то в бесконечном пространстве существовала планета столь же реальная и единственная в своем роде, как эта Ледяная луна гв’отов.

В ее воображении рос бледно-голубой сфероид, имевший сходство с ПЗ-4, но неясных, туманных очертаний. Ее предки должны были освоить этот мир и создать там собственную технику, а затем отважиться, без посторонней помощи, на выход в межзвездное пространство. Если ей внушали уважение достоинства гв’отов, то как она могла не восхищаться собственными предками?

Какими они были? Как устроили свою жизнь? К чему стремились? На каком языке говорили? Был ли он более логичным и структурированным, чем тот английский, который создали для них граждане?

Вновь вспыхнувший интерес заставлял Кирстен еще более сокрушаться по поводу того, как мало можно найти в библиотеке «Исследователя» сведений о давнем спасении резервантов.

Втроем им было тесновато на мостике. Омар и Эрик теснились на «мягком диване» Несса. Омар прихватил поднос с тремя стаканами-колбами согревающего синтезированного напитка.

– Спасибо, что пришли, - начала разговор Кирстен.

– Что происходит? - Омар ткнул рукой в находившуюся перед ним панель управления. Кирстен ответила жестом, означавшим: «Нам на самом деле не хватает только Несса?»

То, что Несс продолжал прятаться в своей каюте, было ей только на руку. Способность формулировать подобные бунтарские мысли по-прежнему оставалась для Кирстен чем-то новым и удивляла ее.

Она решилась на осознанный переход в обычный космос. Теперь за только что открытыми обзорными иллюминаторами мостика искрились похожие на алмазы точки. Все еще далекий Флот Миров оставался невидимым для невооруженного глаза.

– Вокруг нас действительно самая настоящая пустота, верно?

– Это не такая уж важная новость, - сказал Омар.

– Нет, но на самом деле трудно постичь, какова именно эта пустота, пока мы живем внутри ее. - Кирстен позволила им с минуту обдумывать сказанное. - Вообразите, насколько неправдоподобно то, что корабль граждан случайно натолкнулся на дрейфующий корабль наших предков. Особенно неправдоподобно, если принять во внимание, что оборудованные средствами гипердвижения корабли выпадали в нормальное пространство лишь изредка. И уж совсем удивительно следующее: этот дрейф, на что всегда делается упор в истории, означает, что спасители-граждане заметили корабль с бездействующим термоядерным двигателем. Сенсоры, имеющиеся на «Исследователе», способны засечь подобного изгоя, только если он окажется под самым носом.

Эрик бросил взгляд в сторону каюты Несса.

– Думаю, нам повезло. И следовало бы быть благодарными.

Что выражал этот беглый взгляд? Страх? Скепсис? Предостережение? Достаточно скоро она узнает. Если она права, ему же хуже.

– Вы оба знаете, что я исследовала примитивную технику. Мне показалось весьма поучительным сравнить опыт гв’отов с тем, что видели в своих путешествиях граждане.

Кирстен вызвала голограмму, суммирующую ее «открытия»… или, скорее, их недостаток. Затем подключила второй дисплей.

– А вот здесь показано, как я осматривала библиотеку. Я сделала что-то не так?

Омар разглядывал изображения.

– Твои находки кажутся мне превосходными.

– Несс говорил нам, что не хотел, чтобы на наши исследования влияли знания других инопланетян, - заметил Эрик. - И я нисколько не удивлен, что он убрал подобные материалы из нашей библиотеки. Безусловно, он был прав… Некоторым из нас было бы невозможно доверить наблюдение.

Кирстен пропустила это «критическое» замечание мимо ушей.

– Далее я заинтересовалась, может ли быть подходящим материалом история самих граждан. - И она вывела еще две голограммы, указывающие на очередное изъятие материалов из библиотеки.

– Кирстен, так зачем мы здесь? - спросил Омар. - Ведь не для того же, чтобы страдать по поводу того, что именно Несс решил изъять из библиотеки.

Ее взгляд невольно метнулся в сторону каюты Несса. Удалась ли ее предосторожность?

– Будьте ко мне снисходительны. - И Кирстен предложила рассмотреть следующий поиск. Это был запрос, обратный тому, что она отправляла раньше: все, что не имеет отношения к истории техники периода докосмических полетов.

Ответом на чрезмерно широкий поиск стало предупреждение. Единственным советом, данным библиотекой в качестве характеристики масштаба поиска, имеющего непосредственное отношение к данному запросу, были два очень больших числа. Одно просто указывало на количество файлов. Второе, еще большее, означало объем данных в тех самых файлах.

– Обратите на это внимание, джентльмены. Я отправила взаимодополняющие запросы. Первый запрашивал обо всем относящемся к ранней истории техники. Второй запрашивал обо всем не относящемся. Сумма результатов должна соответствовать объему библиотеки. А по ним этого не видно.

– Наверное, - хмыкнул Эрик, - Несс предугадал твое любопытство. Вполне возможно, что все неупомянутые объемы данных он зарезервировал для себя.

– Разумеется. А доказательством пусть послужат вот эти запросы. - Ее следующие обращения к компьютеру показали, что было и чего не было в библиотеке относительно техники, имеющей отношение к гипердвижению. Ни для кого не было секретом, что все связанное с теорией движения в гиперпространстве граждане оставляли только для себя. И никого не удивило, когда проведенный Кирстен парный поиск выявил еще одну, большую, недоступную для них область данных. - Вы согласны, что очень действенный способ измерять объемы скрытых данных по выбранной теме?

Не произнеся за все это время ни слова, Омар не переставал многозначительно смотреть на панель управления, которой обычно пользовался Несс.

Возможно, их капитан заслуживал большего, чем предполагала Кирстен. Она отмахнулась от явного предупреждения.

– Такой способ работает и в случае поиска по параметрам данных. Удивился бы кто-нибудь из вас, узнав, что есть закрытый для обращений массив данных, который продолжает расти, даже когда мы возвращаемся домой?

Омар поднялся, неуклюже выбираясь из «мягкого дивана». Зацепившись за что-то носком ботинка, он упал поперек консоли управления Несса.

– Проклятье! - Он поднялся на ноги. Весь сок выплеснулся ему на рубашку, стакан-колба сплющился. - Как горячо. - Жидкость собиралась в капельки, не в состоянии удерживаться на наноткани, и струйками стекала на палубу.

Большая часть сока вылилась на панель управления. Омар сдернул рубашку и попытался вытереть ею консоль - тщетно. Кирстен рефлекторно отвернулась… Сейчас ей не хотелось видеть голую грудь Омара. Но она вновь взглянула туда, где были его руки.

Это оказалось не какое-то произвольное место на консоли! Рост архивных данных даже в то время, когда они находились в гиперпространстве, подсказывал, что Несс не ограничивался подслушиванием гв’отов. Кирстен обнаружила на мостике скрытый сенсор… как раз в том месте, куда попала пролитая жидкость и которое сейчас закрывала и «заглушала» стеганая рубашка Омара. Он тоже обнаружил скрытую камеру.

– Но этот фокус поможет нам только раз. - Омар неожиданно стал необычно прямолинейным. - Несс способен быть подозрительным при любых обстоятельствах. Что бы ты ни хотела сказать, лучше скажи самое важное. И ты, Эрик… не задавай вопросов.

Эрик выглядел так, словно вот-вот готов взорваться, но промолчал.

– Неприятность с соком произошла еще до того, как я позвала вас сюда, - сказала Кирстен. - Надо надеяться, это сработало. - Несс никогда бы не поверил в две одинаковые случайности, произошедшие почти подряд. - А теперь я скажу вам самое важное.

Мы все воспитаны на героической истории о спасении наших предков. О том, какую опасность представлял вскрытый корпус того брошенного корабля, жертвы неизвестного и непостижимого противника. О том, что обратная проекция его очевидного пути внушала мысль, что на сотни световых лет вокруг нет ни единого подходящего кандидата на солнце. Возможно, он дрейфовал уже долго, или его экипаж изменил курс, в отчаянии спасаясь от опасности. В любом случае, ключа к разгадке этого этапа нашего происхождения не было. После того как спасли хранилище эмбрионов, обломки погибшего корабля были брошены в далеком космосе, и судьба их неизвестна. В конечном итоге все, чему нас научили, говорит лишь о том, как мало Конкорданс знает о нашем прошлом. А теперь смотрите.

Два ее последних запроса выявили внутри библиотеки еще один недоступный массив. Он назывался «История резервантов до поселения на ПЗ-4», и был очень большой.

Несс начал сживаться с мыслью, что экспедицию сочтут успешной. Резерванты показали себя сплоченной командой, успешно управляли кораблем и добыли массу сведений о гв’отах.

Что особенно важно, они доказали свою преданность. Чрезмерная самоуверенность Кирстен, если аккуратно описывать ее поведение, беспокоила его не очень долго. Не стоило волноваться на этот счет. Когда придет время, она поможет имплантировать в комету зонд, снабженный корректирующим движителем. Послушание и покорность гражданам - вот врожденная черта резервантов.

Флот получит еще много разведчиков и еще лучше подготовится к своему стремительному броску за пределы галактики… и эти благоприятные, уничтожающие всякий риск результаты получены благодаря ему. Когда он торжественно возвратится, в этот час испытаний для Флота, для него не будет ничего невозможного.

Так много всего вызывало у него сомнения. Он радовался, представляя, какой ужас вызвал бы его необычайный успех в упрятанных под живот головах родителей. Он грезил признанием и почестями, которые получит от своих новых друзей, эксперименталистов. Успехи его экспедиции, вполне возможно, могли бы принести плоды и в отношении самой ценной из всех наград: самки. И не любой самки…

Когда он вернется - триумфатором, - даже таинственный и элегантный Ника наверняка будет доступен для общения.

Да, он начал предаваться мечтам… Пока не поступило личное сообщение. Несколько коротких слов, содержавшихся в нем, заставили Несса остаться в своей каюте, а все мысли о своем превосходстве и успехе были забыты. Видимо, ничего не поделаешь. Он поел, воспользовавшись небольшим синтезатором. Его не беспокоила необходимость заменить на мостике закороченный сенсор. Резерванты в любом случае доставили бы его на Херф, независимо от того, следил он за ними или нет.

Полученное им неожиданное сообщение в целом гласило: «Немедленно возвращайся на Флот. Нецивилизованные вот-вот нас обнаружат».

– Я не могу объяснить, что происходит, - сказала Кирстен, - но Конкорданс знает о нашем прошлом гораздо больше, чем говорит. И я намерена отыскать правду. Для начала я собираюсь найти корабль наших предков.

– Это невозможно. - Поколебленный в своих убеждениях Эрик неуклюже передвинулся на лежанке Несса. Он выглядел опустошенным. - Его бросили сотни лет назад. И вообще, откуда нам знать, где начинать эти поиски?

«И вообще, откуда нам знать?» Он доверял ей! Кирстен отбросила в сторону все свои сомнения и нерешительность.

– Какие бы ключи к разгадке ни существовали, найдутся они там, куда мы сейчас направляемся. Какие бы секреты ни скрывал Конкорданс, место их хранения - Флот Миров.

Поиски

Глава 8

Место службы Ники отделял от его жилья лишь один трансферный диск. За исключением непредвиденных случаев, Ника никогда не изменял этому маршруту. Телепортация представлялась эффективной, но лишенной удобства и информативности.

Сейчас он телепортировался - достаточно близко к своей организованной по единому образцу приемной, - торопливо сошел с трансферного диска и «продавил» слабое силовое поле, отделявшее главное пространство с управляемым климатом от наружных пешеходных дорожек. Здания протянулись вдоль усаженной деревьями аллеи в обе стороны, так далеко, насколько хватал глаз. Наименьшее из них превышало его рост в тысячу раз.

И здесь, словно теплая вода, его со всех сторон обступил знакомый племенной запах. С дружелюбным толчком Ника врезался в нескончаемый поток прохожих. Возможность самому получить толчок сбоку была столь же ободряющей, как и неминуемой.

По-журавлиному вытянув обе головы вверх, Ника разглядывал орнаментальные броши, дешевые пояса и декоративные кушаки, ленты и драгоценные камни, украшавшие гривы. Как всегда, он замечал зеленые цвета тех, кто таким образом заявлял о своей преданности консерваторам, и оранжевые оттенки, позволявшие отличить эксперименталистов.

Демонстрация привязанности к любимым увлечениям, к профессии и к общественным объединениям значительно превосходила любой фракционный цвет. Спектр украшений выдвигал на первый план реальность, которую Ника воспринимал с печалью: за годы, что прошли с тех пор, как стало известно о взрыве галактического ядра, страсти поутихли.

А почему нет? Зарево над заполнявшими континенты городами скрывало смещение созвездий. И только с помощью очень сложных приборов можно было бы заметить действие безынерционного движителя, который продолжал разгонять Флот Миров. «Отход» из галактики ничего не изменил бы для огромного большинства граждан или их праправнуков, да и для бесконечных следующих поколений… для тех, кто все еще измерял течение времени в поколениях. Ведь в жизни граждан рождение, как и смерть, было очень редким событием.

Таким образом, все удивительное и странное стало заурядным, и повседневным, и едва ли достойным внимания. Руководить побегом из галактики предоставили консерваторам, тем, у кого чересчур мало воображения, чтобы заниматься такой проблемой. Так Конкорданс поступал в критических ситуациях. Подрагивая от расстройства, Ника поправил большую оранжевую брошь, приколотую к дешевому поясу.

Разговоры вокруг него то притихали, то разгорались. В основном это была болтовня о друзьях, о семье, об искусстве и театре, о покупках и о правительстве. Услышанная им короткая дискуссия о политике касалась мелких нюансов и всяких пустяков и фактически нисколько - обсуждения тех, кто больше прочих подходит на роль теневого правительства.

Разумеется, очень немногое из услышанного соотносилось со сведениями, которыми располагал он сам. Рассуждая таким образом, Ника посчитал подслушанное антинаучное обсуждение вполне уместным для дня сегодняшнего. Приблизившись к общедоступному трансферному диску, врезанному прямо в пространство пешеходной дорожки, он сунул голову в «карман». Ловким движением узловатых губ он установил адрес своего личного транспортного средства; отпечаток его языка открыл доступ к защищенному файлу. И диск мгновенно перенес его к служебному помещению: к вестибюлю для служащих Министерства иностранных дел.

– Сэр, - прошипела, обращаясь к нему, охрана, оцепившая внутреннюю зону. Повернувшись, они склонили головы в знак уважения. Движение началось от стражей, стоявших рядом с Никой, и прошло по всей группе, так что в каждый момент внимание большей части часовых оставалось приковано к дискам.

Вытянув голову из «кармана», Ника принял позу самоуверенного руководителя, о чем говорили широко расставленные ноги и отсутствие признаков какой-либо спешки.

– Приветствую всех, - монотонно «пропел» он, соблюдая принятые правила. Он дал знак, и два стража незаметно отошли в сторону, пропуская его. Он проворно подошел ко второй группе дисков, предназначенных лишь для узкого круга лиц, дисков, которые обеспечивали доступ к рабочему пространству внутри министерства. Еще один открываемый языком адрес перенес его в самый засекреченный комплекс офисов, Тайный Директорат. Присутствующие должностные лица выбрались из своих закутков, повторяя жесты приветствия. - Заместитель министра. Сэр. Ваше превосходительство. - Ника был особенно восприимчив к скупым поклонам со стороны консерваторов в этом стаде. При консерваторах у власти консерватором, разумеется, был и министр. Все министры сегодняшнего правительства были из политической фракции консерваторов.

Однако каков бы ни был политический баланс, большинство ответственных постов в этом министерстве оставалось за эксперименталистами. Несмотря на десятки лет культурных изменений, очень немногие из консерваторов умели вести дела непосредственно с резервантами. Таких всегда не хватало, хотя управление обитателями резервации - самая простая из всех забот министерства. Только по-настоящему незаурядные личности могли справиться с нецивилизованными инопланетянами, и никто, кроме эксперименталистов, не имел той гибкости ума, чтобы работать со столь же незаурядными чужаками. Тайный Директорат был и останется анклавом эксперименталистов.

Слишком многие в партии Ники горевали из-за короткой памяти масс. Сам же он не был этому подвержен. Отрицать мудрость большинства - явный признак безумия. Те, кто теперь руководили эксперименталистами «из укрытия», вновь обрекали себя на очередную эпоху бессильной оппозиции.

«Вот почему, - подумал Ника, - когда эксперименталисты в очередной раз вернутся к власти, их партию уже не будет вести ни один из сегодняшних лидеров».

Ника вновь выпрямился, принимая позу предельной уверенности. Высоко подняв обе головы, он широким шагом направился в свой личный кабинет, где сама дверь свидетельствовала о его высоком положении. И только перед тем как закрыть ее, заявил, обращаясь ко всем:

– Прошу меня не беспокоить.

«… Исчезновение представителей «Дженерал продактс» продолжает разжигать интерес к делам кукольников. Власти Объединенных Наций продолжают прочесывать вашу внутреннюю систему. Они пытаются объяснить эту охоту тем, что отсутствие «ДП» грозит неисполнением некоторых договорных обязательств или неосуществлением гарантийных обязательств по качеству. Хотя мне нужно получить доступ к исследовательским файлам, мысль о том, что широкомасштабный анализ астрономических аномалий мог бы…»

Ника остановил гиперволновое сообщение. Запись изображения человеческой фигуры, замерла. Тысяча мелочей, от окраски кожи и до покроя одежды, со всей очевидностью подсказывали, что женщина не имела отношения к резервантам.

Использованный ею термин «кукольники» говорил Нике то же самое. Когда представители Конкорданса в конце концов предстали перед туземной цивилизацией внутри небольшого сферического домена звезд, который чрезвычайно самоуверенно считали Известным космосом, исследователь по имени Пирсон, представлявший людей, нашел в анатомии граждан сходство с трехногим кентавром с двумя головами, как у куклы. Так это прозвище и прилипло.

В тот миг, когда изображение было остановлено, человек открыл рот. Сейчас это распахнутое отверстие было готово извергнуть лавину дурных вестей, казавшуюся бесконечной. Но наличие персонального кабинета означало, что Ника мог хоть немного собраться с мыслями в уединении.

Возможно, эти нецивилизованные, дикие люди решили посмеяться последними. Вслед за успешным экспериментом с резервантами многие эксперименталисты начали брать себе их имена - возможно, из чистого притворства. Имя, выбранное им самим, напоминало чистосердечное раскаяние: Ника - божество, олицетворявшее победу.

Вопрос состоял только в одном: победу над кем? Как могли повести себя эти дикари, если бы им удалось обнаружить Флот Миров… а заодно и людей, превращенных Конкордансом в слуг?

По крайней мере, эти «дикие» люди продолжали искать, но безрезультатно, ведь их родная планета была «закреплена» в пределах Солнечной системы. Ни одному даже самому доверенному из их агентов не было известно, что шесть планет плывут в пространстве, свободные от своего солнца.

Ника обнаружил, что ходит вокруг мягкого рабочего ложа, занимавшего значительную часть кабинета. Ему требовалось успокоиться. Зажимая одним ртом расческу, другим удерживая зеркало, он тщательно приглаживал, укладывал и расправлял свои «косы». Как обычно, такой методичный уход за прической успокаивал его.

И почти сразу загудел интерком.

– Ваше превосходительство. - Голос его помощника звучал мягко и уважительно даже по интеркому.

– Да, - ответил Ника.

– Близится время общего собрания. Вы просили напомнить.

Сделав два глубоких вдоха, Ника избавился от легкой дрожи в конечностях. То, что сообщал этот далекий агент, делало жизненно важным восстановление эксперименталистами свой власти.

А это, в свою очередь, делало предстоящее совещание тем более ответственным.

Несс шел мелкими торопливыми шагами, щелкая копытами по тверди широкого проспекта, шел так быстро, насколько позволяли плотные толпы собравшихся единомышленников. Он, как ни тянул шею, пока еще не мог разглядеть цель своего похода, но ему не пришло в голову воспользоваться общедоступными трансферными дисками, которые могли бы значительно сократить эту небольшую последнюю часть его путешествия.

– Какой чудесный день, - негромко, нараспев протянул он себе под нос. Несмотря на назойливый шум толпы, несколько голов вопросительно повернулись в его сторону. Он с трудом удержался от того, чтобы как-то ответить на это, подмигнув хоть одним глазом. Почему бы и не улыбнуться? Он был в восторге оттого, что покинул «Исследователь». И оказался дома. Он был так счастлив, что - о диво - привел в порядок, расчесал и утянул назад двумя оранжевыми лентами свою гриву, хоть и не слишком стильно подстриженную.

По мере приближения к парку дорога расширялась. Распорядители стояли цепью, с интервалом едва ли не на длину корпуса, приветственно покачивая головами, во рту у каждого были зажаты ленты для партийных ортодоксов. Несс взял две яркие оранжево-золотистые узкие ленты и углубился в ожидающую толпу. Многие уже нашли применение новым лентам, обвязав ими, как украшением, шеи. Несс с радостью последовал их примеру.

Гражданин, стоявший слева от Несса, похлопал его по плечу.

– Какая отличная аудитория, какой сбор.

– Полностью согласен с вами. - Общаясь с резервантами, Несс очень долго говорил лишь по-английски. И как же приятно теперь было снова издавать после каждого слова раскатистые трели и вибрации из «р-р-р», выдавать долгие арпеджио сразу двумя языками, гармонично переплетая свою усложненную речь с чужой… переходя, таким образом, к истинной беседе. Сейчас даже гв’оты казались ему далеким воспоминанием. - И для этого есть очень серьезный повод.

– А вы бывали на других собраниях сторонников постоянных чрезвычайных мер? - поинтересовался его новый знакомый.

– Бывал. - «Реже, чем хотелось бы», - подумал Несс. Он ни словом не обмолвился о своем долгом отсутствии. Даже частичная правда, которую ему позволено было сообщать (он якобы был на ПЗ-4), оттолкнула бы от него большинство соплеменников. Общение с безумцами казалось очередной опасностью, которой почти все старались избегать.

Прежде чем мысли о разъединенности с толпой смогли подорвать его высокое воодушевление, Несс на минуту отвлекся. Разноголосица контрапунктных тем, разносимых тысячами голосов, плотная стадная толпа и густо пропитанный запахами воздух буквально поглотили его. И уже достаточно скоро должен был выступить Ника.

Выступавший за выступавшим, с чувством и нараспев напоминали об опасностях и рисках… о великом множестве опасностей, от которых эксперименталисты уже спасли Конкорданс в давние времена. Это было одновременно и знакомо, и волнующе. Головы Несса, как и у всех в толпе, согласно кивали: вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз.

– Наш отлет из галактики, вероятно, первый, - испуская трели, вещал текущий оратор. - Но наверняка не последний. Раса за расой, многие должны будут отправиться вслед за нами, все в большем отчаянии из-за их неразумной медлительности. Вообразите себе их панику, когда стена радиации, порожденной взрывом галактического ядра, подступит ближе. Все неповоротливые, вялые расы в отчаянии ищут энергию и ресурсы, а расы умудренные и благоразумные уже дозаправились и пополнили свои запасы. Теперь представьте, как эти убогие, отчаявшиеся беженцы неожиданно сталкиваются с Флотом Миров. Они обнаружат наши благоразумно сделанные запасы. И, спрашиваю я, будет ли тогда Конкорданс в безопасности?

– Нет! - дружно рявкнули десятки тысяч притиснутых бедром к бедру в маленьком пространстве парка. Вокруг Несса по земле в беспокойном ожидании опасностей, зарождавшихся в бесконечной дали, ударили копыта.

– Разве опасность миновала?

– Нет! Нет!

– Разве наши действия предполагают лишь обычный, давным-давно заведенный распорядок, чтобы мы вверяли само существование Конкорданса консерваторам?

– Нет! Нет!

– И это сулит безопасность?

Тысячи диссонансов слились в единый аккорд невиданной мощи.

– После чрезвычайных обстоятельств!

То есть после неизменных чрезвычайных обстоятельств. Концепция была чересчур нова для обсуждения - переворот всех норм, захватывающая по своей смелости… потому в своем роде пугающая. Даже большинство эксперименталистов старались обходить эту концепцию стороной. Для Несса, едва вырвавшегося из пут консервативного воспитания, она все еще означала гигантский прыжок. Хотя неважно. Оба сердца Несса влекло к эксперименталистам, отстаивающим неизменные чрезвычайные обстоятельства, и политика была здесь ни при чем.

На центральном возвышении парка материализовалась изящная фигура, многократно отраженная на подвешенных вверху голографических экранах. Кожа выступавшего была бледной, желтовато-коричневой, без пятен или иных отличительных меток. Тонкое сочетание оранжевого и золотистого смешивалось с волнами рыжевато-коричневой гривы, поблескивавшей под осветительными лампами. Несс еще никогда не видел такой изысканной прически, разве что у главы государства или у его потенциального приемника, руководившего эксперименталистами.

Ника стоял, широко расставив ноги, полный достоинства, в позе абсолютно уверенного в себе лидера.

Среди десятков тысяч завывавших приверженцев, Несс осознал истину. С таким прекрасным и обаятельным вождем ради победы и ради права иметь детей, он сделает все что угодно.

Все архитектурные течения предлагают устройство множества обеденных мест. На любом митинге или собрании десятки тысяч разговоров свободно возникают и заканчиваются, объединяются и распадаются, развиваются и стихают, отражая таким образом интересы и опыт тысяч обедающих. Да и как могло быть иначе, при таком многообразии профессий, увлечений, политических мнений, а также выказываемых личных пристрастий?

И тем не менее, едва Несс с помощью трансферного диска оказался там, где обычно обедал, в его сознании отчетливо доминировала лишь одна тема: речь Ники. Гул стоял непомерный. «Каким громким он оказался бы на самом деле, - подумалось ему, - не будь шумоподавления?»

Ряды треугольных столов терялись в пространстве помещения. Несс прошел в глубину обширной комнаты, отыскивая знакомые лица. Слегка толкаясь, он проложил себе путь к свободному месту между двумя знакомыми, устроившимися верхом на длинной, с мягкой обивкой, скамье. Откликаясь на его тяжесть, на столе прямо перед ним немедленно материализовалась неглубокая кормушка с кашицей, порция хлеба и чашка с охлажденной водой. Свобода выбора по его вкусу, что была на борту корабля, осталась лишь в воспоминаниях.

По обе стороны от него приветственно качнулись головы. Несс знал обоих сидевших рядом с ним граждан по встречам в обеденном зале и предполагал, что они живут где-то в городе. Оранжевая лента на одном из них и недорогие, оранжевые же, дополнительные карманы на поясе другого говорили об их приверженности эксперименталистам, а отсутствие золотистых тонов подсказывало, что они не из фракции Ники.

Отсутствие контакта с людьми, «дикими» или цивилизованными, не мешало эксперименталистам выбирать человеческие имена-прозвища. А в случае его сотрапезников сказывалось еще и достаточно вдохновенное увлечение музыкой.

– Евтерп, Орфей, - Несс подчеркнул, что узнал знакомых. Теперь одна его голова вела непринужденную беседу, а вторая была занята обедом. Он упустил возможность поесть, променяв ее на митинг, и теперь буквально умирал с голоду. - Как дела с последней композицией? - Говоря по совести, ему было все равно. Просто этот вопрос был из тех, что требовали двух развернутых ответов, во время которых он мог бы спокойно поесть.

Но его план провалился.

– Хорошо, даже очень, - ответил Евтерп. Отложив в сторону недоеденный кусок хлеба, он выдал двойную заливистую трель. - Это может подождать. Мы только что говорили, - Евтерп движением одной гибкой шеи, охватил весь обеденный зал, -… сейчас все только и говорят о последнем выступлении Ники. Ты в курсе?

В словах Евтерпа слышались слабые скептические нотки. И Несс ответил очень осторожно.

– Отчасти.

– Оно было поразительным. Нет, хуже… оно беспрецедентно, - сказал Орфей, судя по тону, не скрывая пренебрежения.

Несс что-то нажал на кнопочной консоли стола, чтобы вернуть остатки синтезированной кашицы в процесс рециркуляции: аппетит у него явно пропал. И наполовину полная кормушка тут же исчезла.

– Цепная реакция, - сказал он, - этой сверхновой вспышки в ядре галактики столь же беспрецедентна. Как беспрецедентен и волновой фронт радиации, который уничтожит все, что окажется на его пути. Что же удивляться, что и наши ответные действия должны быть беспрецедентными?

– Но не методы! - Орфей замолчал, делая очередной долгий глоток воды; очевидно, его мнение было столь важным, что выражать его требовалось одними и теми же устами. - Большинство лиц… э-э… большинство эксперименталистов согласились бы с тобой. Какова бы ни была наша реакция или какой бы она ни стала, она определенно не должна быть беспрецедентной. Но коль скоро мы уже некоторое время следуем беспрецедентным курсом… Несс, не выйдет ли так, что создастся прецедент? Не создастся ли прецедент?

Откуда-то из-за Орфея дал знать о себе знакомый запах: органические отходы. Навоз. Сознание Несса едва отметило мягкий звук падения. Все выпавшее было тут же быстро удалено.

Столы были снабжены трансферными дисками для подачи пищи. Проходы между рядами столов тоже были выложены трансферными дисками с фильтрами, через которые проходили экскременты и только экскременты, возвращаясь прямо в синтезаторы. «Выпас» и сбор удобрений - стадо граждан делало и то и другое одновременно еще до того, как стало осознавать значение этих действий. Техника же лишь делала этот процесс более эффективным.

Все прочие известные разумные расы не были травоядными, и только травоядные удаляли отходы из организма там же, где ели. Часть подготовки, которую проходил Несс перед посещением других разумных рас, включала тренировку пищеварительного тракта. И в очередной раз он почувствовал себя не в своей тарелке.

– Несс, - нетерпеливой флейтой просвистел Евтерп. - Ты понял точку зрения Орфея?

Несс с сожалением понял смысл сказанного или, скорее, тот глубокой реализм, что таился в высказывании его соплеменника. Успех приносил близкие знакомства, а близкие знакомства порождали удовлетворение - даже в среде эксперименталистов. Путешествия Несса открыли перед ним лишь крошечную часть галактики, но и этот весьма ограниченный опыт очень часто удивлял его. Едва ли не последним таким «чудом» оказались гв’оты. А какие новые сюрпризы, какие невообразимые опасности все еще лежали на пути Флота?

В беспрецедентном бегстве от взорвавшегося ядра самодовольство и удовлетворенность могли уничтожить их всех.

Дружеское общение в очередной раз внезапно перешло в невыносимое напоминание о том, каким неподходящим и каким отличающимся от представителей своего собственного вида, каким странным он стал. Оправдываясь перед собой, Несс выбрал ближайший трансферный диск, который доставил бы его в небольшой, без дверей и без окон, куб - его дом.

Ника, убеждал он себя, прав. Побег из эпицентра взрыва - перманентное чрезвычайное обстоятельство или нечто столь близкое к нему, что разницу могли бы не заметить многие поколения.

Хотя Несс и испытывал перед Конкордансом благоговейный ужас, что заставляло его спрятать обе головы между передними ногами, он не мог не подметить иронию. Сам страх, что грозил загнать его в неподвижность, при этом в конце концов давал ему небывалую надежду на встречу с предметом своей привязанности.

Глава 9

В скалистые утесы, окружавшие залив Грит-Норт, били волны. Соленые брызги поднимались высоко в воздух. Между гребнями волн колебалась фосфоресцирующая пена и массой пузырьков оседала среди каменистой осыпи. И только на скалистых высотах, раскинувшихся у края залива, можно было ощутить, какая стена воды обрушивается из его устья. Яркая, синевато-коричневая, местами чисто белая планета, источник этой мощной приливной волны, висела в вышине, в прозрачном ночном небе, затмевая свет звезд. Одинокая лента орбитальных солнц, окружавших ПЗ-3, приобретала удвоенную яркость благодаря отражениям от поверхности экваториального океана.

– Здорово. - Омар еще несколько раз открыл и закрыл рот, будто пытаясь что-то сказать, но он так и не смог найти ни единого более походящего слова. - Здорово, - повторил он.

Присутствие пяти спутников-планет означало ежедневное повторение десяти приливов, и нигде больше на ПЗ-4 приливные волны не были так высоки, как в этом дальнем фиорде. Кирстен благоговела и трепетала от страха, когда впервые попала сюда. И целыми днями не могла двинуться с места. Вспоминая об этом, она рассмеялась.

– Так это ничего, парни, что я пораньше вытащила вас из спальных мешков?

– Было бы неправильно забраться так далеко и не увидеть все это. - Эрик выдержал эффектную паузу. - Что касается нашего присутствия здесь вообще…

– Ты, должно быть, шутишь, Эрик, - сказал Омар. - Все мы выросли в городах. Леса, через которые мы пробирались пешком, и этот неровный, грубый берег - та же экзотика, что мы обнаружили на Ледяной луне, зато эту мы исследуем «лично». Неужто ты не можешь оценить такой захватывающий вид?

Эрик вытер тыльной стороной ладони соленые брызги со лба.

– Ты прав. Я шучу. Очень хорошая мысль, Кирстен, вытащить нас сюда… пусть даже это самый глухой уголок Аркадии.

Ночь была холодной. Прежде чем ответить, ей пришлось включить обогрев своего комбинезона.

– Ведь мы и родной планеты толком не видели, разве не так? - Она дала им время подумать над этим, когда очередная гигантская волна с нарастающим грохотом врезалась в скалы. - По правде говоря, даже родного континента…

– Аркадии более чем достаточно. Если бы это целиком был наш мир… - начал Эрик.

Омар перебил:

– Мы знаем, Эрик. Единственный изолированный континент, переданный в пользование существам, спасенным с корабля наших предков. Остальная часть ПЗ-4 используется для выращивания урожаев, предназначенных гражданам. Кирстен, прости мою несдержанность, но я думаю, что цель этой загородной прогулки нечто большее, чем любование красивым видом. Что на самом деле здесь особенно важно?

«Если говорить уж совсем по существу, - подумала она, - то гораздо важнее, чего здесь нет: никакого присутствия граждан». От ближайшего трансферного диска сюда потребовалось бы полдня идти через густой лес. Даже Несс не отважился бы приблизиться к этому опасному обрыву с его скользкими от морских волн скалами.

– Уединение - вот что здесь главное. Уединенное место, где можно обсудить мои сомнения.

Омар прислонился к ближайшему валуну.

– Ты хочешь сказать, что файлы, содержащие раннюю историю Аркадии, спрятаны на борту «Исследователя»?

– Я тоже от этого обалдел. - Свет ПЗ-3 придавал лицу Эрика голубоватый оттенок. - С тех пор у меня было время поразмыслить. Может быть, я излишне тревожусь.

Подразумевалось, что излишне тревожится она.

– Нас обманывали. И мне это не нравится.

– Как я понимаю, информацию от нас просто скрывали, - сказал Эрик. - И, как минимум, обманывали нас по поводу того, что такая информация вообще существует. Но, может быть, граждане обманывали нас и в чем-то более существенном? У нас нет оснований верить всему вот таким образом.

– Зачем скрывать от нас нашу историю?

– Чтобы защитить нас, - сказал Эрик. - Может быть, наши предки совершили что-то позорное, и граждане желают уберечь нас от подобной информации.

Что позорное? Голова у нее кружилась.

– Или, возможно, сами граждане совершили что-то позорное по отношению к нашим предкам и хотят сохранить это в тайне от нас?

Затянувшееся неловкое молчание нарушил Омар.

– В любом случае, Конкорданс знает о нашем прошлом кое-что, чего не знаем мы. И это очень большой объем данных. Они скрывают очень многое. - Он встал и подошел ближе к обрыву, посмотреть на поднимающийся прилив. - Мы не первые резерванты, кто находит такое несоответствие.

Она вспомнила, что Омар тоже знал про сенсор, тайно установленный на мостике «Исследователя».

– Омар, кто ты на самом деле?

– Ты имеешь в виду, что я не просто капитан? Без малейших упреков, вне подозрений и нисколько не раболепный? - Омар улыбнулся, и Кирстен не удержалась и подумала, как отличался этот уверенный в себе скромный человек от того Омара, который постоянно подчинялся желаниям Несса. - Я тот, кого некто из Совета самоуправления Аркадии строго конфиденциально попросил быть внимательным и смотреть в оба.

Я очень рад, что ты устроила эту уединенную экскурсию. Пришло время сотрудничать.

Крупица бытовой мудрости не позволяла Кирстен выяснять чью-либо родословную, поскольку любых двух резервантов разделяло лишь несколько колен родства. Но стоило ей обратить внимание на супруга своей соседки-кузины - тот случайно оказался главным архивариусом Аркадии, - и она подумала, что есть веские причины пересмотреть этот принцип.

Явно случайной встреча вышла благодаря Омару - или, по крайней мере, он создал ту возможность, что привлекла ее внимание. Ее расспросы насчет того, как он углядел такой шанс, вызвали лишь понимающую улыбку. Используя ее известность как члена экипажа «Исследователя», добиться встречи со Свеном было бы совсем не трудно. Хитрость заключалась в том, чтобы поговорить с архивариусом потихоньку. Контролировали ли граждане деятельность экипажа «Исследователь», архивариуса Свена Геберта-Драсковица или неизвестные контакты Омара внутри Совета самоуправления, сказать было трудно. Но микрофон, скрытый на мостике «Исследователя», давал право считать такой негласный надзор вполне реальным.

Общественное гулянье послужило прекрасным местом для подобной «случайной» встречи. Люди запрудили все улицы; не выпуская из рук выпивку и закуску, болтая, они толкались повсюду. И в конце концов Кирстен направилась туда, где Свен беседовал с кем-то ей незнакомым. Небрежно кивнув и пробормотав что-то о сегодняшней чудесной погоде, Кирстен попробовала вступить в разговор. Тут, можно сказать в самое время, приятель Свена отправился на поиски новой порции напитка.

– Чем ты занимаешься? - спросила она после небольшой паузы.

– Боюсь, в моей работе нет ничего интересного, - ответил он. - Я храню старые пыльные записи.

– Пыльные?

Свен рассмеялся.

– Прошу прощения за разгул воображения. Разумеется, большая часть записей хранится в компьютерах. Это своего рода метафора, чтобы подчеркнуть возраст материалов.

– Ты меня уел, - сказала Кирстен.

– Это один из моих талантов. - Он огляделся в поисках места, где можно было бы обменять его пустой контейнер из-под пива на полный. - Зарабатывая на жизнь, я имею дело с неизвестностью. Я архивариус Резервации.

– А я и не знала, что у нас есть архивариус, - соврала Кирстен. - Старые пыльные записи, говоришь? Ты, должно быть, знаешь все об основании Резервации, раз в твоем распоряжении столько данных.

– Главным образом, я имею дело с более близкими нам временами. Данные о производстве, справочники по переписи, метеостатистика - вот что находится в моем ведении. Кроме того, я могу знать гораздо больше других о более раннем периоде. - Он казался задумчивым. - Но это может оказаться куда меньшим, чем ты ожидаешь.

– Подожди минутку. - Кирстен ухватила за рукав проходившего мимо мужчину с подносом, на котором лежал нарезанный сыр. Притворившись, что ей совершенно неинтересно все только что сказанное Свеном, она некоторое время обдумывала свой выбор. Интересно, были ли у ее предков подходящие слова для окольного и несанкционированного сбора данных? Несомненно, словарь резервантов оставлял желать лучшего. - Извини. Ты что-то говорил по поводу «меньше, чем я думаю».

– С тех давних дней сохранились записи и кое-какие предметы.

Как ни старалась Кирстен, она удивленно захлопала глазами.

– Я и не думала, что информация потеряна. Граждане постоянно дублируют ее, дублируют и дублируют.

– Разумеется, - согласился Свен. - Это значит, что компьютеры граждан используют многократное резервирование и часто перезагружаются. Граждане, создавшие в Аркадии нашу Резервацию, решили не подключать восстановленные компьютеры к своим сетям. Они были убеждены, что такое подключение будет небезопасным. События показали, что они были правы.

Мимо них с шумом пронеслась молодежь, размахивая и хлопая руками, издавая возгласы и вопли, гримасничая напропалую, просто так, насколько могла судить Кирстен. Прежде чем продолжить, она подождала, пока шум затихнет вдали.

– Восстановленные компьютеры? О, ты про компьютеры, спасенные с дрейфовавшего в космосе корабля наших предков? А они имели какую-то ценность?

– Ценнее быть не может. - Свен, растопырив пальцы, провел ладонью по редким черным волосам. Он носил обручальное кольцо и наследованный браслет с тремя маленькими рубинами. - Поддержка банков эмбрионов, контроль в реальном времени над искусственными плацентами, требования к питанию новорожденных - все это возлагалось на компьютеры наших предков. И все это потеряно.

– Потеряно? Но как?

– Пожар. Полагают, причиной его стала часть восстановленного оборудования.

Разумеется, оборудование граждан просто не могло давать опасные сбои. Но все-таки…

– Свен, я ничего не понимаю. Оборудование для обеспечения деятельности банка эмбрионов благополучно уцелело после нападения и работало, пока не появился корабль граждан. Затем оно выдержало все испытания, пока граждане разбирались, как им управлять. Затем понадобилось очень много времени, чтобы прошел период развития хотя бы одного поколения эмбрионов, иначе никого из нас сейчас просто не было бы здесь. А затем в один прекрасный день все вспыхнуло, как костер?

– Несчастный случай, насколько я понимаю. - Он кашлянул. - Однако тут уж ничем не поможешь.

Компьютеры ее предков были признаны недостаточно надежными, чтобы подключить их к вычислительной сети граждан. Те самые компьютеры, которым, согласно первоначальным записям граждан, было доверено основание резервации! По меньшей мере одно из этих заявлений должно быть неверным. А возможно, и оба.

Что скажет архивариус об огромных, пусть и недоступных, файлах по предыстории ПЗ-4, существование которых она раскрыла на борту «Исследователя»?

– Итак, наше прошлое безвозвратно потеряно. И, как ты сказал, тут ничем не поможешь. - И, улыбнувшись - мол, она просто шутит, - Кирстен добавила: - Мы так ничего и не узнаем, пока не осмотрим брошенный корабль. Хотя вряд ли у тебя могут быть какие-то записи по поводу того, куда он делся.

– Очередная бредовая идея, - рассмеялся Свен. - Представь себе, что ты спустя столько долгих лет нашла этот затерянный в космосе древний корабль.

Несомненно, идея была безумной. Как и Несс, Кирстен не могла позволить, чтобы на ее пути стояла хотя бы доля безумия.

Глава 10

Приглашение на встречу и возбуждало, и нервировало. Дождавшись назначенного времени, Несс приложил язык к панели, отмечая на управлении трансферным диском сообщенные ему координаты.

Его крошечные спальные апартаменты тут же исчезли, и он снова оказался внутри такой же, еще меньшей, камеры с прозрачными стенами, выходившей в пустую приемную. Синий луч просканировал Несса, вероятно, проверяя на наличие опасных предметов, даже несмотря на то, что рисунок сетчатки его глаза уже был снят. Осторожно постучав по стене приемной, Несс нашел подтверждение своим догадкам: это не обычная стена. Он был заперт среди стен из сверхпрочного, неуязвимого материала, используемого для строительства корпусов космических кораблей. Сверху на него светили вмонтированные в потолок лампы повышенной интенсивности. Яркость их излучения очень легко было поднять до смертельного уровня… Видимый свет был одной из тех немногих субстанций, что проникали сквозь материалы корпусов, производимых компанией «Дженерал продактс».

Неожиданно Несса унес за стены камеры безопасности трансферный диск, вмонтированный в изолированный пол.

Он устроился на куче плюшевых подушек. Несс нисколько не обижался из-за вынужденного ожидания; его раздражали лишь меры безопасности. Он ценил то обстоятельство, что у него было время вернуть самообладание. Разумеется, голова его была занята кое-чем куда более важным, чем безопасность.

Разве он не был влюблен до безумия в Нику? Насколько припоминал Несс, способный к пророчеству политик всегда был любимцем средств массовой информации. Ника обладал таким умом и таким самообладанием, умел вызвать такой резонанс и создать такой эффект присутствия - и к тому же был так красив, - что постоянно мелькал в новостях. А столь необычные политические позиции Ники лишь увеличивали восхищение Несса.

Родительское неодобрение лишь питало овладевшее Нессом наваждение молодости. Он записывал каждое значительное появление Ники на публике, а затем многократно просматривал эти записи. Многие политические мероприятия были открыты для широкой публики; Несс посетил по меньшей мере шестьдесят из них. Умом Несс понимал, что с годами позиции Ники менялись очень быстро. Но в его сердцах эти перемены не оставляли и следа.

Для своих сторонников Ника всегда был созидателем, гибким и самобытным. Для противников и клеветников - амбициозным и самоуверенным. В конечном счете, какое описание было более подходящим, не имело значения. Несс отказался от давней семейной традиции поддерживать консерваторов. А его семья отказалась от него.

В то время как большинство равных Нессу по положению соплеменников тратили время на пустые общественные и прочие легкомысленные увлечения, Несс добровольно брался за любой экспериментальный проект, который мог бы привлечь внимание Ники. Из этого ничего не вышло, и Несс предложил свои (куда более передовые) программы. Его инициатива с резервантами-исследователями продвинулась настолько, что предположительно все-таки привлекла внимание Ники.

И сегодня они наконец-то встретятся!

– Следуйте за мной. - Высокий зеленоглазый помощник с зеленой брошью, приколотой к недорогому, практичному поясу, прошествовал через комнату. Его осанка и манера держаться намекали на презрение к столь неряшливому посетителю. - Заместитель министра встретится с вами. - Он исчез.

С бьющимися сердцами Несс чуть не рысью ринулся к временно активированному трансферному диску. Затем он оказался перед ведущей в кабинет дверью. Мягкое рабочее место - единственное, что было видно через дверной проем, - было гораздо больше его жилого блока. Пол покрывал роскошный «луговой» ковер. Зеленоглазый помощник ввел Несса внутрь, уже издалека отвешивая прощальный поклон, закрывая дверь.

– Ваше превосходительство. - Несс смиренно склонил обе головы.

– Будь как дома. - Ника грациозно вытянул шею, слегка касаясь головами Несса, приветствуя его как равного себе. - Ты, возможно, гадаешь, почему я пригласил тебя сюда.

Несс неловко уселся на скамью для гостей. Кабинет заполняли произведения искусства. Разумеется, большая часть представляла собой голограммы, но примятый «луговой» ковер подсказывал, что несколько больших скульптур вырезаны из камня или отлиты из металла. Присутствие этих предметов искусства в вещественной форме, как и размеры кабинета, свидетельствовало о большой власти. Все это явно было рассчитано на то, чтобы подавлять, - и небезуспешно.

Он столько раз воображал себе этот день, что сейчас от растерянности не мог вымолвить ни слова. Нессу удалось лишь не щипать собственную гриву… и не скрещивать кокетливо шеи.

– Да, сэр.

– Ника. И можно мне называть тебя Несс? Отлично. Эти имена во вкусе людей особенно уместны, учитывая предмет нашего разговора…

– … Недавний полет «Исследователя».

При личной встрече элегантность Ники и его притягательная сила ошеломляли. Несс даже упустил что-то из-за столь восторженного потрясения. Так что насчет полета? Его отчет по гв’отам? Возможности экипажа? Наверное, это.

– Да, Ника, - он с неизъяснимым наслаждением произнес это имя, - я считаю путешествие успешным. Более долгое пребывание в космосе принесло бы больше данных, но не изменило бы мое положительное мнение о резервантах.

– Известно ли тебе, что я лично одобрил этот эксперимент? - Ника пристально наблюдал за Нессом. - Да, я. У Конкорданса не так много особей, способных отыскать опасность на нашем пути. Твое блестящее решение нашей проблемы следует отметить. - Ника сделал паузу, по-видимому, чтобы позволить Нессу насладиться комплиментами. - И мне нелегко было вернуть тебя на Флот.

– Понимаю. - Фраза будоражила. - Тогда почему, Ника?

– Мы столкнулись с более близкими опасностями.

Несс не забыл полученное по гиперволновой связи сообщение.

– Неужели эти нецивилизованные, дикие люди обнаружили Флот?

– Пока нет. Наши агенты на Земле сообщают, что серьезный поиск только начинается.

– Долго же они собирались. - Очень немногие граждане имели право столь самоуверенно сказать это, но Несс был одним из них. В своих первых попытках выдвинуться среди эксперименталистов он служил представителем ДПК («Дженерал продактс корпорейшн») в освоенной гуманоидами части космоса, которую обычно называли «Человеческий космос». Вполне вероятно, именно он и навербовал из их числа тех самых агентов, о которых говорил Ника. - Но пока они ничего не добились. - И настойчиво продолжил: - Никогда раньше они не тратили на свои попытки таких ресурсов.

Недавняя неожиданная лесть внезапно обрела смысл. Вновь вспыхнувший интерес Ники к Нессу не имел отношения к миссии «Исследователя». Приглашение на встречу было связано с тем давним опытом Несса, когда он впервые посетил Человеческий космос. С тех пор минула уже сотня лет, если считать по стандартам людей, и почти пятьдесят таких же лет с тех пор, как граждане известили эту дикую человеческую расу о своем существовании.

Разум Несса заполнили воспоминания о страхе и изоляции. И только присутствие Ники мешало ему свернуться в плотный трепещущий клубок. И он сказал себе: Ника нуждается во мне.

Было ли его возвращение настолько неудачным?

На всех планетах в Человеческом космосе, даже на самой Земле, существовала почти незаселенная, девственная природная среда. Жалкие дома гуманоидов расточительно отводили значительную часть своих объемов под лестничные марши, холлы, лифты, а также отдельные места для приготовления пищи индивидами. Да и все остальные условия жизни в Человеческом космосе были попросту примитивны. К тому времени, как наконец установили родину резервантов, техника этих диких, нецивилизованных существ лишь незначительно продвинулась вперед по сравнению с тем уровнем, на котором находился «Большой риск». И источником этих небольших достижений, прямо или косвенно, был Конкорданс. Какую часть этой техники, задавался вопросом Несс, передали неопытным людям, доверчивым и легко управляемым резервантам?

Да, эти существа примитивны, но по-прежнему опасны.

Несс заразил экипаж «Исследователя» мыслями о том, как с помощью кинетической энергии простой булыжник можно превратить в оружие. Случись людям отыскать Флот, и какой-нибудь неприметный корабль, выброшенный в результате гипергонки на курс движения Флота, может покончить с Херфом. А если эти дикари заодно узнают про резервантов и их историю - разве не будет это верным началом войны?

Сосредоточься! После стольких усилий, потраченных ради встречи с Никой, разве можно сбиваться на подобные мысли?

– … Агент занимает достаточно высокое положение в аппарате Объединенных Наций, - услышал он. - На сей раз Объединенные Нации ведут куда более широкий, чем когда-либо, поиск Конкорданса.

Эта новость буквально поразила Нику.

– Говоря серьезно, этот поиск не мог оказаться длительным. Примитивная экономика этих диких гуманоидов попала в полную зависимость от нашей корпорации «Дженерал продактс». Сейчас, когда эта корпорация отказалась от сотрудничества, их экономика переживает спад. Он продлится еще многие годы.

Идея использования ДПК возникла из содержавшихся в компьютерах корабля «Большой риск» начальных исторических сведений, по аналогии с Британской Ост-Индской компанией. Разумеется, Конкорданс влиял на этот процесс куда тоньше, чем учрежденная короной монополия на торговлю с Ост-Индией. Компания «Дженерал продактс» поставляла землянам сверхпрочные корпуса и сосредоточивала в своих руках огромные суммы их денег… суммы, главным назначением которых было приобретение закулисного влияния. И точно так же, как армии индийских сипаев сражались с врагами Великобритании, этих дикарей без всякого труда направляли на сдерживание других вышедших на уровень космических полетов рас, которые в противном случае могли бы развиться настолько, чтобы угрожать Конкордансу.

Несс давно забыл про всех высокопоставленных агентов, в том числе и про помощника заместителя секретаря Объединенных Наций. Большинство их удалось склонить к работе окольным путем - шантажом или подкупом. И они до сих пор могли передавать сообщения по гиперволновому радио прямо в Министерство иностранных дел.

– Ника, эти дикари искали кукольников все то время, пока я был в их области космоса. Я отслеживал ход этих попыток, пользуясь их средствами массовой информации. Объединенные Нации к тому же старались держать охоту за нами в строгой тайне. Мои агенты доносили мне об этих попытках, зачастую даже сами о том не подозревая. Чем дольше эти старания найти нас терпели неудачу, тем глубже проникали люди в космос. - Несс всякий раз появлялся под их желтым солнцем без всякого прикрытия, уверяя землян, что кукольники «обитают» по соседству, под такой же звездой. - Пока они будут искать желтые солнца, они никогда не найдут нас.

– И все же, несмотря на неудачи, они продолжают искать, - заметил Ника. - Расскажи мне об этой их организации… АРМ - так называется, да?

– Ассоциация региональной милиции. - Это было обманчиво скромное название для чрезвычайно мощной структуры. - АРМ выросла из правоохранительной ветви Объединенных Наций. Ее оперативников тоже называют «АРМ».

– И что, эта АРМ - она многое может?

– В некотором роде. - И вновь Несс с трудом подавил желание вцепиться в свою гриву и подергать. - Людям из АРМ дают психотропные средства, чтобы сделать из них параноиков. А когда кто-нибудь становится слишком способным…

– Мне говорили, что Зигмунд Осфоллер как раз из таких, - перебил Ника. - Он организовал последний поиск. Согласно нашему источнику, Осфоллер чувствует, что поспешный уход ДПК из Известного Космоса мог бы оставить следы и новые улики. Боюсь, как бы он не оказался прав.

Осфоллер! Самый выдающийся и примечательный параноик среди людей, и его не так-то легко сбить с толку. Кроме того, несмотря на несколько тайных попыток, Несс ни разу не нашел способа подкупить его. К каким действиям станет взывать Осфоллер, если будет обнаружена резервацию на ПЗ-4? И, тем не менее…

У Несса мелькнула новая мысль. Правда, она еще не оформилась полностью, и не факт, что она практична. Ему следовало бы хорошенько подумать, прежде чем отважиться изложить ее Нике.

С другой стороны, мысль могла оказаться просто замечательной.

Держа в одном рту частый гребень, а в другом маленькие ножницы, модельер-парикмахер, работавший с гривой Ники, приступил к завершающим штрихам. Окраска уже закончена, волосы тщательно расчесаны и уложены рядами, а косички вновь заплетены и приведены в порядок. Сотни вплетенных в пряди драгоценных камней заняли свои места. Ника вытягивал обе шеи, любуясь результатом под разными углами. Его сложная прическа требовала по меньшей мере дважды в день участия художника-парикмахера - то-то и оно. Ведь только столь преуспевающая и могущественная личность, как он, могла позволить себе такие расходы.

Ника разразился заливистой трелью в знак одобрения. Художник-парикмахер собрал свои инструменты и оставшиеся украшения, свалил все в пакет и удалился из резиденции, воспользовавшись трансферным диском. Многочисленные инструменты можно было рассортировать и уложить надлежащим образом в другом месте.

В зеркале Ники отражалась мужественная и внушительная фигура. Наверняка у немногих зрителей на сегодняшнем ночном балете будет столь щегольской вид. Завершая полный инспекционный поворот, он несколько раз качнул головами, вверх-вниз, вниз-вверх, испытывая удовлетворение как от увиденного, так и от предстоящего свидания.

Несс, несмотря на свою блестящую память, был сбит с толку и временами терял дар речи. Уж не был ли он сексуально озабочен? Еще один обожатель-поклонник? Но все равно, после того вечера, когда Ника впервые пригласил Несса, сраженный разведчик сделал бы все, о чем ни попросил бы его Ника.

Зная, как эффектно он будет выглядеть при свете этой сельскохозяйственной планеты, Ника велел Нессу встретиться с ним на набережной. Очень скоро после этого они отправятся на балет.

Ника сунул голову в сумку на своем декоративном кушаке - никаких практичных и скромных поясов сегодня вечером! - и, быстро произведя знакомые манипуляции с управляющими перемещением кодами, покинул свою резиденцию. И мгновенно оказался в редчайшем для этой планеты месте, лишенном ламп, канделябров и светящихся панелей: искусственный свет лишь принижал бы окружающую панораму.

Отрываясь от темноты моря, виднелась ПЗ-1. Под кольцом своих орбитальных, расположенных в плоскости экватора, солнц этот самый древний спутник Херфа сиял сейчас во всю мощь. Моря вспыхивали голубым и зеленым; снежные шапки ослепляли чистой белизной. На гребнях волн, медленно накатывавших на берег, вспыхивали бесконечные отражения. С другой стороны от Ники всходил полумесяц ПЗ-5. Солнца имели полярную орбиту, чтобы обеспечить более постоянный климат от полюса до полюса. Видимая сейчас дуга этой планеты демонстрировала циклонические штормы. Будущие - пока еще будущие - дети Ники состарятся раньше, чем эти штормы утихнут и эта самая молодая из присоединившихся к Флоту планет станет безопасной и плодородной. Что касается ПЗ-2, ПЗ-3 и ПЗ-4, то вращение Херфа временно скрывало их от глаз.

– Поразительно, - сказал Несс. Дрожь в его голосе намекала, что он хотел сказать «вы поразительны». Он стоял неподалеку, и одна его голова «отдыхала» на каменном парапете, отделявшем прогулочное пространство набережной от пологого берега. Его грива была по возможности приведена в порядок: невообразимо подстрижена, тщательно разглажена, причесана и собрана в два больших кома с помощью нескольких самых простых лент. Если сравнивать с голограммами в его досье, Несс по-прежнему был нетипично официален. Ника высоко ценил такие старания.

– Да, чудесно, - согласился Ника. Едва ли Несс мог видеть на других планетах нечто подобное. Не было нужды упоминать про исключительные права на посещение этого места, потому что особый, «для специального доступа», диск и одноразовый код доступа к нему говорили сами за себя. Они были доступны одной из тех немногих маленьких групп населения Херфа, которые не «толпились» в выстроенных по единому стандарту городах.

Не требовалось говорить и том, что Несс, оставаясь приверженцем Ники, мог бы присоединиться к этому привилегированному обществу. Ника ощутил угрызения совести. Не давалось никаких обещаний, но общественный договор с тысячей поколений звучал столь же громко, как и слова. Опасность, грозившую Конкордансу, нужно отвести. Он обязан проследить, чтобы Несс в очередной раз вернулся в Человеческий космос.

– Это неестественно. - Несс мельком взглянул на себя глаз в глаз и, пока Ника переживал очередной приступ угрызений совести, продолжил: - Но так же, как эта бесконечная ночь, прекрасно то, что у других планет есть согревающие их солнца.

Солнца, а не отток тепла от триллиона проживающих обитателей. Среди планет Флота Миров планета Херф единственная не имела ни одного собственного солнца. Ника вытянул шею. Он выставил голову, вытянутый язык и сложенные «бутончиком» губы в сторону ПЗ-1.

– Мы вполне можем наслаждаться этим видом отсюда.

Несс неодобрительно покачал головой.

– Я понимаю, что это никогда не случится, но мне ужасно хотелось бы показать тебе красоту настоящего восхода. Небо незаметно переходит от темнейшей, украшенной блестками звезд черноты к бледной синеве. Облака начинают пылать желтым, розовым и красным. - Еще долго они стояли рядом, бок о бок, наблюдая за длинной чередой набегавших на берег волн. - Я еще буду наслаждаться восходами солнца на Земле.

Слова эти означали и успех… и вновь повторившиеся муки стыда.

– Уже поздно, - сказал Ника. - Нам пора.

Глава 11

Кирстен осторожно пробиралась через густой подлесок, отводя листву прочной подсохшей веткой, которую подобрала с земли. Разросшиеся молодые деревца были самой разной высоты: одни доходят ей до пояса, другие вдвое выше Кирстен. Густой кустарник, который она почти готова была назвать основной преградой, главенствовал повсюду; из-за обилия оттенков и цветов их было трудно классифицировать. Плоды и соцветия, подумалось ей, вполне могут заменить весь спектр радуги. Листья, должно быть, были зелеными.

Подобно Омару и Кирстен, сегодня и Эрик был в одежде приглушенных тонов. И не просто для того, чтобы легче укрыться в лесу. Он умерил свое увлечение одеждой, стилем и цветом намекавшей на поиск подходящей пары. Возможно, его намерения эволюционировали за время пребывания резервантов на борту «Исследователя». Во всяком случае, манеры Эрика определенно изменились.

– А что ты скажешь вот про это? - спросил Эрик.

Он тяжело дышал после непривычных упражнений, и Кирстен заподозрила в этом очередную увертку. Она постаралась скрыть улыбку.

– Про что?

Эрик указал рукой, не вставая с камня, на котором сидел.

– Вот про эти красные заросли слева от меня, с висячими красными завитками.

– Я забыла название, но это растение точно насекомоядное. Одно время граждане разводили их по периметру полей для защиты урожая. - И, будто в подтверждение ее слов, несколько завитков в ближайшей к ним красноватой живой изгороди метнулись вперед, со щелчком сойдясь в одной точке. Кусочек прозрачного крыла, подрагивая, понесся к земле - остатки красного опылителя.

Омар состроил гримасу отвращения и бросил рюкзак на землю. Поверхность, на которую тот с мягким шумом свалился, была грязно-желтой и напоминала по своему строению мох с разбросанными по нему остроконечными цветами.

– Это и есть то самое небольшое тренировочное упражнение, на которое ты уговорила Несса выдать «санкцию»… убеждая его, что оно безопасно?

– Расслабьтесь, парни, - сказала она. - Здесь мы не ощутим ничего приятного или вызывающего аппетит.

Что именно могло одурманить их здесь? Кирстен находила местные запахи слегка удушливыми. На борту «Исследователя» воздух был пропитан искусственным феромоном, но это был одиночный запах. А здесь их окружали бесконечные резкие, пряные ароматы. В следующий раз она обязательно захватит носовые фильтры.

Дважды проведя в космическом пространстве звездолет, она ждала, что путешествие через океан, к континенту Элизиум, покажется ей чем-то крайне незначительным. На практике же покинуть Аркадию означало встретиться с целым новым миром, и суборбитальный прыжок был в худшем случае новым опытом. От здешней необычной обстановки Кирстен не защищал не то что непроницаемый корпус корабля, но даже обычный скафандр. И очень легко было забыть, особенно не фермеру, что большая часть ПЗ-4 - природный заповедник Флота.

Разумеется, поэтому граждане и работали здесь, напомнила она себе. Какую опасность это могло представлять?

Омар и Эрик обменялись взглядами.

– Вот ты теперь ругаешь этот запах. А знала ли ты заранее, каков он на самом деле? - спросил Эрик. - Учитывает ли твое исследование такие подробности?

Короткая остановка заставила ее ощутить собственные мышцы: они утомились. Но нужно выдержать. Отдохнуть удастся еще очень нескоро. Чуть наклонившись, она переместила рюкзак в более удобное положение.

– Мне хотелось бы до темноты найти более подходящее место для лагеря. - И все поняли, что речь об очень специфическом месте.

Что-то проворчав, Омар поправил рюкзак.

– Может быть, кто-нибудь еще раз объяснит, почему мы не остановились там и не разбили лагерь? Впервые в жизни прилететь сюда, а затем устроить вот такой переход… уж очень примитивно.

– Существует предельное количество кинетической энергии, какое может забрать или отдать трансферный диск. - Несмотря на свое согласие участвовать в этой вылазке, Эрик казался обеспокоенным, словно признание ограниченности технических возможностей граждан было своего рода предательством. - Простой пример: мы на экваторе. Половина планеты по одну сторону экватора - та самая ее часть, где мы хотели бы побывать. Две точки на одной и той же широте вращаются с одинаковой скоростью - но их вектора скорости направлены в разные стороны. Посчитаем - и увидим, что имеем дело со значительными величинами.

На большей части Аркадии и наверняка по всему Херфу эта проблема касается далеко не всех трансферных дисков. Если разница скоростей между двумя точками размещения дисков слишком велика для одного «прыжка», система переместит вас через промежуточные диски. Это происходит так быстро, что «путешественник» никогда не сможет заметить промежуточных точек. Мы прилетели сюда потому, что океан слишком широк для одиночного «прыжка». А теперь мы вынуждены идти пешком, потому что среди этой вот дикой природы, готовой съесть нас живьем, трансферных дисков нет и в помине.

Омар с сомнением уставился в багряные заросли подлеска, где стремительно пролетело и приземлилось что-то, гулко ударившись о землю, после чего ветки кустарника затрещали.

– И каков же предел?

– Двести футов в секунду, - ответила Кирстен. Трудно было понять, почему граждане наряду с тем английским языком, который они изобрели для резервантов, применяли английские единицы измерения. Может быть, они пользовались этими единицами только при общении с людьми. Ведь ей, чтобы летать на «Исследователе», пришлось одолеть стандартные единицы измерения Конкорданса.

– Давайте продолжим. - Она высоко подбросила камень, целясь им дальше того места, где слышались шелест и треск. Что-то, напоминавшее гибрид гражданина Флота с коалой, но величиной меньше ее руки, выскочило из кустов и метнулось мимо них. - Разве это существо не пугает тебя?

Это вызвало взрыв смеха, на что она и надеялась. И они возобновили прерванный поход по лесам, искусственно насажденным по аналогии с Херфом.

Их путь лежал в общем и целом на запад. Пока последнее кольцо солнц не опустилось за горизонт, направление север-юг определялось безошибочно. Кирстен стремительно продвигалась вперед, ведя товарищей к истинной цели этого путешествия.

Кирстен ощутила зарождавшуюся усталость; ее товарищи по экипажу, не имевшие такого, как у нее, весьма солидного опыта пеших переходов, шли пошатываясь. Вокруг трещали ветки и шуршала листва. Невидимые для глаза животные, фыркая, поспешно удирали в кусты или забирались на высокие деревья. Солнца, окружавшие ПЗ-4, давно зашли, и единственным освещением, помимо их фонарей, был свет Флота, тускло пробивавшийся сквозь многоцветный полог леса.

Их целью было безопасное убежище в глубине лесов. Кирстен сомневалась, заметит ли это сооружение посреди такого разнообразия цветовой гаммы листвы. Сейчас эти тревоги показались ей глупыми. Мерцающие огни, что очерчивали строение, можно было узнать сразу, даже без быстрого, но беспорядочного танца красок. Это было жилище гражданина. Кирстен была не настолько глупа, чтобы не понять этого.

Убежище располагалось посреди поляны, залитой светом планет. Три из них сейчас были видны: полумесяц ПЗ-2, полная фаза ПЗ-1 и Херф.

Не имевший собственного солнца Херф не походил на другие планеты. Между темными как смоль океанами, словно миллионные россыпи бриллиантов, сверкали континенты. Каждая из этих сверкающих точек означала город, куда более крупный, чем любой город на их родном континенте Аркадии. И не важно, как часто Кирстен приходилось видеть Херф: эта картина неизменно унижала.

– И всякий раз таращишься на это, - задыхаясь проговорил Омар. Улыбка смягчила остроту его упрека. - Даже обитый мягким «диван» гражданина сейчас покажется счастьем.

– Или хотя бы обычный мягкий пол, - поддакнул Эрик.

Пятнадцатимильный пеший переход через дебри давал право не скрывать усталость. Они зашли гораздо дальше, чем следовало бы, если учесть, что они прибыли на Элизиум лишь в середине дня. Перенестись сюда с помощью трансферного диска из аэропорта или из жилища, более близкого к их отправной точке, было бы куда разумнее, скорее… для гражданина. Завтра, когда их прогулка окончится, никто и не заподозрит, что они побывали здесь. За исключением…

– Завтра мы все будем двигаться с трудом, - предупредила Кирстен. - Но не стоит волноваться. Я знакома с массажем и сделаю массаж вам обоим. - Она дождалась, чтобы они утвердительно кивнули.

Открывшаяся дверь включила внутреннее освещение. Кирстен провела своих спутников внутрь.

– Итак, друзья, в нашем распоряжении все удобства этого дома при полном отсутствии в системе трансферных дисков каких-либо записей о нашем визите. - Оставались ли записи о том, кто и когда переступал порог? Она не знала, а спрашивать об этом означало лишь усилить подозрения.

Вздрогнув, Эрик сбросил рюкзак.

– У меня все так болит, будто у меня вообще нет мышц. Может, хоть еда поправит дело.

– Еда никогда не повредит, - заметил Омар. Он сидел на полу, сбросив башмаки, и растирал ногу. - Между прочим, что бы мы ни съели, это облегчит чей-то рюкзак.

– Неплохая мысль. - Эрик начал рыться в своем рюкзаке. - Кирстен, какие-нибудь пожелания?

– Выбирай на свой вкус, - встревожено ответила она. Где же этот терминал общего доступа к информационной сети? Не бывает жилищ граждан без такой аппаратуры. - Помните, нужно убрать за собой все обертки и остатки.

Терминал нашелся у нее за спиной, у самой двери. Будь у Кирстен еще одна голова, она нашла бы его быстрее.

– Вот он. Хочу поработать.

Вопросы, мучившие ее, нельзя было разрешить на Аркадии. Кирстен ничем не могла подтвердить это убеждение, даже если бы здесь что-то было… Какова вероятность того, что ей удастся раскрыть все тайны, которые ускользнули от Свена и всех его предшественников-архивариусов? Нет, гораздо разумнее вести поиск в общедоступной информационной сети граждан.

Так или иначе, такова была ее теория. А сейчас появился шанс проверить ее.

Переплетя пальцы, Кирстен хрустнула костяшками. Выражение сдерживаемой тошноты на лице Эрика заставило ее рассмеяться.

– Ведь в моем распоряжении только руки. А эта клавиатура рассчитана на использование наростов на губах граждан.

– Тогда там обязательно должен быть соответствующий вход, - сказал Эрик.

– Как голосовой управляющий дублер на борту «Исследователя». - Приятный аромат уже начал заявлять о себе. «Пахнет тушеным мясом, - подумала она, - из контейнера с автоподогревом».

– Ешь, Кирстен. - Омар протянул ей открытый контейнер. - Так ты сможешь управлять этим терминалом?

Неожиданно она поняла, что голодна как волк, и с жадностью съела почти треть контейнера, прежде чем ответить.

– Это такое же устройство, как консоль Несса на «Исследователе». Да, я вполне могу воспользоваться этим терминалом. - Пробное нажатие на кнопку вызвало, как она и ожидала, на экран приветствие. - Добро пожаловать в… Гуртовую Сеть, - перевела она. В свое время Несс решил, что гораздо легче научить свой экипаж читать письменность граждан, чем переводить всю библиотеку корабля на английский. - Очень скоро мы узнаем, достаточно ли хорошо я научилась читать, чтобы извлекать сведения из общедоступных баз данных.

Омар остановился рядом, заглядывая ей через плечо.

– Кажется, что-то интересное. Может быть, стоит сохранить кое-что из этого?

– Угу. - Она сунула в загрузочную щель куб памяти. - Если нет ничего другого, то копирование этих материалов помешает понять, что именно интересует нас на самом деле. - Она вернулась к предыдущему обзору общей истории ПЗ-4. А затем перешла к данным по Аркадии, более древнему поселению людей, чем Элизиум.

– Взгляни-ка на это. - Эрик, припадая на обе ноги, подобрался к ним, чтобы рассмотреть изображение поближе. - Я насчитал куда меньше связей, чем прежде. Разве Элизиум был заселен раньше, чем Аркадия?

– Давай посмотрим. - Кирстен перенастроила поиск, задав период в двести последних лет. - Нет, здесь по-прежнему больше информации по Элизиуму.

– Вероятно, резерванты никого не интересуют. - Голос Омара звучал оскорбленно. - А есть что-нибудь новенькое по истории Аркадии? Возможно, виновато мое знание языка, вернее отсутствие оного, но я не вижу здесь ничего удивительного.

Ничего нового не уловил и глаз Кирстен.

– В мелочах - возможно. Если честно, попадаются слова, которых я не знаю. - Она подождала. Эрик пожал плечами. - Невзирая ни на что, я загружу все это. Пришло время для главного эксперимента.

Она тщательно набрала очередной запрос: история резервантов до поселения на Аркадии.

Спустя несколько мучительных минут перед ними материализовался список тем, содержавшихся в базе данных. Кирстен с трудом разбиралась с незнакомыми терминами. Некоторые поразили ее, оказавшись английскими словами, переданными знаками, принятыми в письменности Флота.

– Земля, человеческая раса, «Большой риск», таранно-черпательный двигатель, Объединенные Нации.

– «Таранно-черпательный двигатель» звучит обещающе, - заметил Эрик. - Космический корабль наших предков предположительно «черпал» межзвездный водород, используя его в качестве топлива. Нам говорили, что у них не было возможности перемещаться с гиперскоростью.

Она выбрала таранно-черпательный двигатель. Еще через несколько секунд они получили извещение о запрете доступа: «не подлежит оглашению». Кирстен попыталась открыть следующий раздел, Земля: «не подлежит оглашению». «Большой риск»: «не подлежит оглашению». Гуманоиды: «не подлежит оглашению». Она начала замерять длительность задержек по имплантированным в запястье часам. Ее более ранние, мнимые, поиски приносили почти мгновенный ответ.

– Интересно. Задержка по времени совместима с передачей данных со скоростью света на Херф и обратно.

– Ничего удивительного, что Конкорданс хранит свои секреты именно там, - сказал Омар. - Плачевно, но не диво. Мне кажется, что, по сути, неважно, где хранятся данные, если они закрыты.

Кирстен видела, как на борту «Исследователя» Несс получал доступ к закрытой информации. Какими бы ловкими они ни были, она не представляла себе, как можно подделать отпечатки языка гражданина.

– Нет, я думаю…

– Или, может быть, я все-таки кое-что могу. - Дисплей работал в пассивном режиме, в формате, предназначенном для эффективного обзора объема данных с минимальными ключевыми словами. Ударив несколько раз по клавишам, Кирстен сделала визуальное отображение этих данных более удобным… И вздрогнула. Недоступные файлы теперь имели маркировку времени и рассортированы по датам создания. - Что бы в них ни содержалось, они созданы до возникновения резервации на Аркадии.

Глава 12

Недавний приступ смелости сделал свое дело.

Несс съежился от страха в своем жилище, попеременно впадая то в приятное возбуждение, то в панику, слишком взвинченный после встречи с Никой, чтобы уснуть. Они вместе провели время - о большем Несс и мечтать не мог. Но все же… Ника действительно был создан для великих дел. Как мог столь ярко выраженный индивидуалист возвыситься до сближения с вероятным будущим вождем?

Несс сразу двумя головами дернул свою гриву; часть украшений, которые он совсем недавно носил, уже развалилась. Если честно, назвать их украшениями всерьез язык не поворачивался: ленточка-другая и несколько перекошенных косичек. Прическа же Ники была настоящим произведением искусства. Что только мог подумать о нем Ника?

Но хватит о его принципиальном неприятии украшения гривы.

Несс никогда прежде не задумывался над этим, однако стремление стать вождем, стремление к ответственности за весь Конкорданс, требовало своеобразного мужества. Поджидающие впереди опасности не всегда были физическими, но долг был наверняка бесконечным. Как же он мог надеяться на какое бы то ни было объединение с таким партнером? И тем не менее…

Они потрясающе провели время.

Пятьдесят танцоров, скользящих и кружащихся в вихре чрезвычайно замысловатых пируэтов; их копыта щелкали все быстрее в безумном крещендо. А позже сверкающая алмазами встреча, какую он вряд ли мог себе представить, где он терся бок о бок с некоторыми самыми могущественными фигурами Конкорданса. Широкие ряды пастбищных столов, уставленных исключительно натуральной растительной пищей: зерно и корешки, свежевыжатые соки и никаких синтезированных продуктов, которые потребляет большинство граждан.

И все это пережил Ника.

Дрожь в мышцах свидетельствовала о новом скачке к депрессии… И Несс восстал против собственных инстинктов. Он перешел к тому, что неизменно успокаивало его.

Галерея для гостей в Гарем-Хаусе всегда была переполнена.

При образе жизни Несса Гарем-Хаус казался чем-то абстрактным. Он мог побывать на любом из тысячи этажей, в любом из сотни физических мест. До тех пор, пока Несс не вошел в объединение тех, кто обладал родословной и кому пока не выдавали лицензию на спаривание, система трансферных дисков будет перемещать его только по зоне общего обзора. Как бы скоро он ни возвращался, вряд ли он мог дважды видеть одно и то же стадо партнерш. Таково было общее правило - для его же собственной пользы, чтобы не возникала неуместная привязанность к определенной особи противоположного пола.

В стандартизованных городах пространство жилья и служебных помещений граждан ограничивалось до того, что превращалось в тесные блоки, а здесь Несс наблюдал открытое, близкое к природе пространство. Перед ним раскинулись луга с редкими островками кустарника и молодых деревьев, с водоемами и журчащими ручьями. Цифровые покрытия стен беспредельно растягивали панораму холмистой местности до далекого виртуального горизонта, под голограммой голубого неба с бегущими облаками. Разумеется, где-то здесь были и поля для спаривания, но недоступные взгляду.

Несс протиснулся сквозь толпу к звуконепроницаемой стене с односторонним обзором. Он пытался не обращать внимания на сострадательные взгляды потерявших головы пар. Одинокие посетители составляли явное меньшинство и в основном были моложе его. «Однажды, - подумал Несс, - мы с Никой можем оказаться здесь, дожидаясь рождения нашего ребенка. Он будет мой и Ники».

Осуждающий шепот причинял острую мучительную боль. Во время прошлых посещений Несс, беседуя чуть громче обычного с какой-либо симпатичной парой наблюдателей, время от времени лгал, что его партнер несколько задержался. Но сейчас его настроение было слишком противоречивым для подобных бессмысленных уловок.

– А вот наша новобрачная.

Слева от Несса у обзорного окна появилась новая пара. Влюбленные стояли бок о бок, их ближайшие шеи были переплетены. Тот, что говорил, был высоким, с ясными голубыми глазами и пышной, очень просто причесанной рыжей гривой. Его партнер был почти такого же роста, с красивым кремовым рисунком, который напомнил Нессу панду. Оба украсили себя брошами, говорившими об их увлечении абстрактным искусством.

Используя свободную голову и вытягивая шею, один из них указывал на группу из трех партнерш. Их бока мерно покачивались, пока они щипали сочную синевато-зеленую луговую траву.

– Средняя? - предположил Несс. Она была самой толстой из трех, так что с наибольшей вероятностью носила ребенка. Официальных представлений не последовало; Панда и Рыжий были единственными опознавательными прозвищами.

– Она самая, - подтвердил Панда. - Носит нашего ребенка.

– Счастья вам и вашей семье, - сказал Несс. Столь традиционный ответ был самым безопасным.

– Она выглядит сильной, не правда ли? - с гордостью продолжил Панда.

– Очень, - только и ответил Несс. Говоря по правде, партнерши всегда казались ему изысканными и слабыми. Самая высокая из них едва достигала половины роста гражданина. Разумеется, это было не единственное отличие. Тело партнерш, хотя и такого же коричневато-белого оттенка, как у граждан, полностью покрывал мех.

Панда и Рыжий продолжали лепетать о сообразительности их новобрачной, не замечая мук Несса. Интересно, потерял бы он ощущение реальности, если бы… когда… пришла бы его очередь. Размер был самым очевидным различием между гражданами и партнершами. Другое отличие заключалось в покрытом гривой черепном наросте между плечами. У партнерш он был более плоским - там скрывался гораздо меньший мозг. Партнерши не умели говорить, не были способны к серьезному обучению, хотя, как слышал Несс, самые выдающиеся из них могли понимать отдельные слова и, казалось, были без ума от своих мужей.

В них все было замечательно, кроме сознания.

Были времена, когда Несс считал четко организованную и бездумную жизнь женских особей идиллической - и не только благодаря невообразимому наслаждению натуральной пищей на этом напоминавшем дикий простор лугу. Каким счастьем было избавиться от забот и большую часть жизни не бороться, ничем не интересоваться: сочтут ли его достойным произвести на свет потомство… Но его участью был самоанализ; прежде же слабые и бездумные существа справлялись с этим сами.

Панда и Рыжий в конце концов разделились. Несс наблюдал за партнершами еще некоторое время, но в конце концов присутствовать здесь без напарника стало слишком неловко и больно.

И все это время перспектива, появившаяся перед ним в кабинете Ники, продолжала все отчетливее оформляться в его сознании.

Ника в смятении блуждал по офису. Нет, нет, разведчики - очень ценное приобретение, уверял он себя. Попадаются они крайне редко, в каждом поколении можно отыскать лишь нескольких. Да разве, не будь такой нехватки, стал бы он, заместитель министра, изучать личные дела каждого из них? И ради чего еще соизволил бы с одним из них встретиться? Каждый разведчик - это некто сбившийся с пути, требующий баловства, радости и других тошнотворных поощрений. Их миссии основаны на «самонаведении», осуществленном в условиях изоляции, далеко-далеко от Флота.

Выполнить такую задачу мог бы только энтузиаст-доброволец.

Да и как могло быть иначе? Коллективное чувство опасности было заложено в гены граждан задолго до появления первых проблесков сознания. Всегда, во все времена, где-то вдали стадо подкарауливали крадущиеся хищники, готовые запустить когти в любого, кто слишком молод или слишком стар, слишком слаб или слишком невнимателен, чтобы постоянно бежать в ногу со стадом. А если впереди не окажется никого, кто должен разведать места новых пастбищ? На стадо мог бы обрушиться голод.

Херф давным-давно очищен от хищников, но слишком много зловещих опасностей все еще не было выявлено. Херф окружали блуждающие в космосе инопланетные расы. Когда-то желтое солнце Херфа несколько поколений назад «разбухло», превратившись в красный гигант, и таким образом «запустило» первый легендарный перелет планеты. Затем ядро галактики извергло штормовой фронт смертельной радиации, заполняя пространство в тысячи световых лет. И если никто не рискнет отправиться вперед, кто предупредит Флот о новых опасностях? Как, без разведчиков, Конкордансу узнать, куда лететь, чтобы скрыться от опасности?

Разумеется, таково было логическое обоснование. Уединенная прогулка по набережной, балет и последующая неофициальная вечеринка… Ника понимал, что перешел черту в общении с Нессом. Этот разведчик с безумным взором и нечесаной гривой был, без сомнения, очень влюблен в него. И без лишних угрызений совести Ника решил использовать эту безрассудную страсть.

Однако сейчас его охватил запоздалый, но непомерный стыд, а Несс вновь потребовал встречи. Ника согласился. Очень скоро ему придется предложить Нессу отправиться в очередную экспедицию. Во имя всеобщей безопасности ни одна инопланетная раса не должна обнаружить местоположение Херфа. Никогда.

То, что должен был сделать Несс в Человеческом космосе, было ужасно.

Мрачные размышления Ники прервал звонок.

– Да?

– Заместитель министра, к вам посетитель, - донесся из интеркома голос помощника.

– Проводите. - Ника безотчетно заметил, что некоторые мелкие детали его прически требуют исправления. В дверях появился его помощник, сопровождавший разведчика. - Пожалуйста, входите.

Несса распирало от едва сдерживаемого энтузиазма. Две неровные косы выражали формальное признание общепринятых норм. Едва заметные слабые уплотнения гривы виднелись там, где когда-то можно было обнаружить несколько лент.

– Мой ответ готов!

Это никак не вязалось с теми чувствами, которые, как опасался Ника, он напрасно вселял в Несса.

– Завидую. Так в чем же вопрос? - пытался юлить он, выигрывая время.

Несс в волнении переместил свой вес на передние ноги.

– Насчет проблемы «дикарей». Я могу остановить их. То есть я знаю, как отвлечь их внимание.

Отвлечь внимание. Звучало странно.

– Ты можешь помешать АРМ искать нас?

– Да, да! - Несс попеременно и очень бодро раскачивал головами. - Я посетил Гарем-Хаус, и…

Неужели его поощрение и поддержка уже так далеко сбили Несса с пути? Смущение Ники усилилось. Что еще хуже, разведчик не единственный оказался под влиянием их последней неформальной встречи. Ника чувствовал, что и его привело в смятение какое-то странное родство душ.

«Мы, граждане, - подумал он, - даже самые ревностные эксперименталисты, в большинстве своем привержены традициям. Что же это, как не любопытство и влечение к риску?» Так или иначе, Несс привык интересоваться, что лежит за соседним холмом, и - еще более удивительно - отправляться туда смотреть, обязательно в одиночку. В личном деле Несса было указано, что он давно отстранился от родителей.

– … понял, что ключ - дискредитация Департамента контроля рождаемости землян.

Вообразить развитую цивилизацию, насчитывавшую всего нескольких миллиардов особей, Ника не мог. И все же Объединенные Нации на Земле уже ввели обязательный контроль над численностью населения.

– Ты предлагаешь своего рода скандал, чтобы направить все их старания найти Конкорданс в другое русло?

Несс не сводил с него оба глаза.

– Представь себе, что возникло подозрение, будто граждане тайно скупали новобрачных и право на воспроизводство потомства. Как бы реагировали представители нашей расы? - Ужас, охвативший Нику, был настолько очевиден, что Несс добавил: - Вот именно.

В этом был определенный порочный смысл. И только убежденность, что подконтрольное размножение вполне справедливо, делало упомянутые ограничения допустимыми. Потеря веры в такого рода законность способна породить конфликт даже здесь, на Херфе. А как откликнутся на это «дикари»? - с огромным волнением продолжал рассуждать Ника. И с ожесточением. - Было бы очень неплохо, если бы их силы безопасности отвлеклись от гипотетической охоты за кукольниками.

– И это выполнимо?

– Уверен - при наличии доступа к определенным ресурсам, - сказал Несс. - Вероятно, наши агенты подкупят нескольких членов Департамента контроля рождаемости и скомпрометируют других, открыв счета на их имя. Экономика заселенных людьми планет все еще пытается оправиться от потрясения, вызванного исчезновением «Дженерал продактс». Чем больше денег теряют люди, тем скорее они заподозрят наличие заговора. Очень многие поверят в то, что богатые покупают права на рождение ребенка. Небольшой намек здесь, небольшая тайная финансовая помощь политическим авантюристам там…

Общение затруднилось, потому что Несс очень быстро перешел на язык этих дикарей - «интерволд», так, кажется, он назывался? - ради нескольких выражений, отсутствующих в словаре кукольников. После нескольких подобных сбоев Нику осенило. Ведь большую часть жизни Несс общался только с людьми. Даже когда появились известия о взрыве галактического ядра и Несс вернулся на Флот, то и там, в основном, он находился в обществе людей: резервантов.

Медленно, после множества вопросов и долгих обсуждений наиболее характерных свойств людей, в голове Ники наконец-то сформировался предполагаемый план - и то, пожалуй, в самых общих чертах.

– Сохранившиеся поступления от «Дженерал продактс» полностью соответствуют поставленной задаче?

– Если общий подход к решению проблемы должным образом обоснован, за деньгами дело не станет.

Если? Когда Несс появился в кабинете Ники, его распирало от бьющей через край уверенности, а сейчас он явно начал сдавать. Ника видел, что его собеседник в трудном положении.

– Меня очень вдохновляет этот план, но, разумеется, остается масса деталей, требующих проработки. Я бы хотел, чтобы ты сделал это своим главным занятием. И, пожалуйста, как можно скорее возвращайся ко мне с новыми доработками.

В своем стремительном потоке пояснений Несс использовал странный оборот речи: точечный удар. Это явно относилось к примитивной медицине, боевым действиям и применению силы в точках, обеспечивающих максимальный выигрыш. Ника лишь частично понимал метафоры, но этого было достаточно. Предложенный Нессом маневр, если он был осуществим, уменьшил бы необходимость забрасывать сложные, движущиеся с околосветовой скоростью объекты к заселенным людьми планетам. Уничтожение в гигантских масштабах, пусть даже инопланетян, пусть даже для защиты Конкорданса, должно применяться лишь как последнее средство.

К тому же эти нецивилизованные люди, хотя и непреднамеренно, доказали свою полезность, выступая против других предполагаемых противников Флота.

Вспомнив о кзинах, невероятно агрессивных плотоядных существах, которые очень часто нападали на этих диких людей, и… терпели поражение, Ника с трудом подавил дрожь. Если Флот когда-нибудь обнаружат, бомбы, несущиеся с околосветовой скоростью, могут отправиться к планетам, населенным гражданами.

Ужасающие последствия легко представить: враждебные действия АРМ при обнаружении резервации людей на ПЗ-4. Уцелевшие после упреждающего удара группы АРМ придут в еще большую ярость. А что если Флот найдут кзины, ныне более не сдерживаемые людьми? Кзины немедля впадут в агрессию, узнай они о судьбе этих людей. Все эти последствия казались немыслимыми.

Мыслить о немыслимом было одной из множества задач, что ставил перед собой Ника. Он старался ожесточиться. Всякая надежда на сносные последствия зависела от своего рода «белой вороны», что сейчас, подрагивая, стояла перед ним.

Дверь кабинета все еще была закрыта. Руководствуясь чувством долга, пересилившим досаду, Ника наклонился вперед и дружески погладил нечесаную гриву Несса.

– Поскорее возвращайся. Я полагаюсь на тебя.

Кто-то из многочисленных сотрудников Ники проводил Несса в изолированную кабину. Несс знал дорогу еще по предыдущему визиту сюда, но встреча его слишком утомила, чтобы возражать. Его грива все еще ощущала мягкие прикосновения Ники. Хотя было сказано множество слов, но действия говорили сами за себя.

Молчаливый помощник так и не представился ему. И неудивительно. Судя по длинным гирляндам бус ярко-зеленого цвета, вплетенным в его косички, этот провожатый Несса определенно был высокопоставленным консерватором. Этот чиновник, несомненно, был не только помощником, но и наблюдателем от фракции.

Несс постарался перейти в маниакальное состояние. Как он еще мог бы обрести самоуверенность, чтобы давать советы столь скрытному деятелю, как Ника? Но на «самовзвод» полагаться не приходилось. От депрессии и паники не удается уберечься надолго.

Несс переместился из изолированной кабины на ближайшую общественную линию транспортировки и оттуда, после очередного перехода, перебрался к своей излюбленной долине в небольшом парке. Здесь его, словно живой изгородью, окружали фиолетово-красные растения. Над головой с места на место перелетали герминаторы. Под безумным пристальным взглядом Несса несколько граждан ушли.

Дрожь, еще раньше охватившая его, усилилась. Он слишком много пообещал, а подразумевал еще больше. Его слова вызвали у Ники уважение - как минимум. Скоро ему надлежит вернуться с решением, учитывающим все представимые возможности.

Ради Ники он будет вселять в своих разведчиков-резервантов уверенность, что им необходимо следовать впереди Флота без него. Ради Ники он добровольно останется в Человеческом космосе столько, сколько потребуют старания разрушить и ниспровергнуть эту нецивилизованную расу.

Задача, поставленная перед Нессом, станет испытанием и будет подгонять его, как ничто другое. Конечности его дрожали все сильнее; вскоре страх перед возможным провалом пересилит его способность владеть собой. Последний «шаг» перенес его в мягкое, уютное убежище - спальню. Сдаваясь охватившему его ужасу, он так туго свернулся в шар, что едва мог дышать.

И тем не менее у Несса не было никаких сомнений, что он возьмется за эту задачу. Ставка в игре - безопасность Флота.

А разочаровать Нику - и таким образом потерять его - было немыслимо.

Глава 13

Три маленьких, напоминавших искры солнца - одно из них прямо над головой - ярко сияли над обширным бетонным пространством, которое, собственно, и представляло собой космопорт Аркадии. Погрузчики, казавшиеся огромными, когда они безмолвно появлялись или исчезали на поверхности трансферных дисков величиной с товарный контейнер, становились карликами рядом с гигантскими звездолетами, которые обслуживали. Непрерывный поток погрузчиков, впечатляющий сам по себе, имел отношение только к громоздким и необычным по форме грузам. При межпланетных перевозках для погрузки и выгрузки большинства товаров обычно использовались телепортирующие диски, встроенные в палубы грузовых трюмов кораблей.

Подняв руку, чтобы прикрыть глаза, Кирстен остановилась, наблюдая, как зернопогрузчик занял место на бетонной площадке, чтобы обменять свой груз, состоявший из контейнеров с биологическими отходами, на контейнеры с зерном. Сферический корабль несомненно имел около тысячи футов в диаметре. Расположившийся по соседству заостренный цилиндр около ста футов длиной - «Исследователь» - выглядел рядом с ним игрушкой.

Кирстен стояла сбоку от группы резервантов. Четверо были членами ее семьи, пришедшими проводить ее; остальные - родственниками и друзьями Омара или Эрика. Кирстен по привычке различала людей по одежде или украшениям: эти женаты, эти женаты и ждут ребенка, а вот эта молодая женщина явно не замужем и выглядит заинтересованной…

Она почувствовала, что кто-то тянет ее за рукав. Это была ее племянница, Ребекка, носившая приглушенные тона, говорившие о молодости и несамостоятельности.

– В чем дело, дорогая?

– А ты будешь в безопасности, тетя Кирстен?

Вот-вот должен появиться Несс. Когда в составе экспедиции есть гражданин, такие вопросы не должны возникать даже у шестилетнего ребенка.

– Безопасней некуда. - Обращенное к ней серьезное детское лицо все еще выражало сомнения. - Спроси у папы.

Карл (носивший цвета женатого взрослого и фамильное кольцо с четырьмя камнями) по-братски обнял Кирстен.

– Твоя тетя права, дорогуша. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как она уже вернется.

Карл ни с того ни с сего заговорил о возвращении. Кирстен хотелось, чтобы он этого не делал. Она и сама не знала, надолго ли они улетают. Говоря по правде, этот полет целиком был ее идеей, но доводы, которые она выдвигала, доказывая его необходимость, казались очень слабыми даже ей самой.

Ей было до зарезу необходимо попасть на Херф… и, оказавшись там, отыскать возможность (или воспользоваться имеющейся) тайком получить доступ к Гуртовой Сети. Она сама удивилась больше всех, когда те, кто планировал их экспедицию, фактически согласились встретиться с экипажем, чтобы ознакомиться с некоторыми перспективами, имеющими отношение к резервантам.

То, как охотно, без всяких дополнительных вопросов согласился Несс, до сих пор заводило Кирстен в тупик. И это было не единственное, что ее беспокоило. Где сейчас Несс? И почему он сам вызвался сопровождать их? Он легко мог устроить их на борт одного из кораблей-транспортировщиков зерна, непрестанно курсировавших между ПЗ-4 и Херфом. Было редкостью, но не столь уж неслыханной, чтобы резерванты посещали Херф. Те, кто предпринимал такое путешествие - в основном лица, связанные с Советом самоуправления Аркадии, - как раз и пользовались грузовыми кораблями.

Несс внезапно появился на соседнем трансферном диске. Он легким галопом двинулся вперед, почти не вздрагивая, даже в присутствии толпы резервантов, и раскачивая головой в общем приветствии. К удивлению Кирстен, он бочком «подкатился» к их группе. После встречи с приглашенными со стороны Омара и Эрика Несс направился к ней. Она представила собравшихся; он поболтал с ее родителями и братом, как со старыми друзьями.

Как успела понять Кирстен, Несс находился в маниакальной фазе. Неужели он так распалил свою храбрость только для того, чтобы встретиться с родственниками экипажа? Это казалось чрезвычайно неправдоподобным. Пока Кирстен обдумывала все это, Несс выгнул шею, чтобы погладить чудесные светлые волосы Ребекки.

– Что тебе нравится, крошка? - спросил он.

Кирстен краем глаза заметила неожиданное движение. Громкое «бе-е-е» подтвердило ее подозрения: любимец Ребекки, ягненок, вприпрыжку несся прямо к ним. Шульц тащил за собой привязь, торопясь поиграть с Ребеккой и ее новым другом. Его копыта щелкали по неровной поверхности бетона. Рот был открыт, язык свешивался на сторону. Как часто животные прикусывают себе язык, прежде чем научатся не бегать подобным образом?

Несс развернулся, чтобы сбежать, и Кирстен поняла, что он увидел: большое животное несется прямо на него. Херф был слишком перенаселен, чтобы держать там даже безобидных животных. Она бросилась вперед и буквально сгребла ягненка в охапку. Тот был всего лишь около двух футов ростом и то в основном за счет ног.

– Хороший мальчик, - проворковала она. Шульц вертелся в ее руках, яростно помахивая хвостом. Он уже успел облизать ей лицо. - Ну что за парнишка. - Она почесала его между ушей. - Да, да, вот такой ты замечательный!

Жена Омара, Эвелин (в одежде с рисунком радуги теплых пастельных тонов: явно замужем), прошептала чуть громче, чем следовало:

– Нам следует подыскать Кирстен мужчину.

Кирстен представила себе, как ухмыляется Эрик в ответ на подобное замечание, и засмущалась.

– Извините нас, Несс, - сказал Карл. - Я уведу отсюда этого малыша. - Он засуетился: отчасти прощальное объятие, отчасти передача из рук в руки по-прежнему вырывавшегося ягненка. Через плечо он бросил Кирстен обычное: - Избегай неприятностей.

«Знал бы ты, каких», - подумалось ей.

Несс вновь вернулся к все еще стоявшим резервантам, но охватившая его дрожь усилилась.

– Теперь, пожалуй, я отправлюсь первым. Присоединяйтесь, когда освободитесь. - Одна его голова продолжала следить за дрыгающимся животным, пока Несс не исчез с трансферного диска, направившись, вероятнее всего, прямо на борт «Исследователя».

Кирстен закончила прощаться и последовала за ним. Она обнаружила Несса на мостике, все еще охваченного дрожью.

– Прошу прощения за нашего Шульца. Он просто хотел подружиться. И не собирался причинять тебе вред.

– Тебе нравятся животные? - Голос Несса прозвучал скучно. Он все еще переживал потрясение.

– Да. - Было совершенно ясно, что ему они не нравятся. Разумнее всего казалось переменить тему. - Несс, я удивлена, что ты встретил нас в порту. Удивлена, что ты вообще на ПЗ-4.

Его головы, словно на шарнирах, повернулись так, что он мельком заглянул себе в глаза.

– Мне хотелось побыть в обществе резервантов. Я провел на Аркадии несколько дней.

Каково? Кирстен не виделась с Нессом лицом «к лицам» с их полета к Ледяной луне. И никто из ее окружения не упоминал, что видел его. Кого он посещал на ПЗ-4? И зачем?

Вскоре в люке, ведущем на мостик, появились Омар и Эрик.

– Все в порядке? - спросил Омар.

– Я прекрасно себя чувствую. - Ответ Несса прозвучал как механическая декламация. - Я уже побывал на борту, еще до встречи с вашими родственниками. «Исследователь» готов к отлету. Занимайте рабочие места. - При этом одна голова наблюдала, как уходили двое мужчин, вторая смотрела в камеру внешнего обзора. - Отлично. Все находятся на безопасном расстоянии.

Поток радиосообщений расчистил «Исследователю» путь.

– Извини, - Несс ответил на вопросительный взгляд Кирстен. - Твоя квалификация не вызывает сомнений. Но проводить огромные массы вблизи Флота могут только граждане.

Извинение прозвучало столь же механически, как и ответ Омару. «Непохоже на Несса», - подумала она. Прежде всего, он был сущий маньяк; сейчас же он действовал рефлексивно. Что привело его в такое раздражение? Возможно, их планы были каким-то образом раскрыты. Возможно, следовало бы беспокоиться ей. Кирстен про себя лишь пожала плечами. Если дело только в этом, то власти Конкорданса сделают все, что захотят, и с Эриком, и с Омаром, и с ней. Может ли их виновность объяснить поведение Несса? Может быть, из-за поисковой деятельности резервантов Нессу тоже грозят неприятности?

– Поверь, - продолжил Несс, - вот увидишь, путешествие будет очень интересным, несмотря ни на что. - Под ними удалялась ПЗ-4. Система охлаждения неожиданно засвистела, переходя на полную мощность: «Исследователь» пронесся между двумя орбитальными солнцами.

– А что мы будем делать на Херфе? - спросила Кирстен.

– Верь мне, - повторил он. Черты его прежнего, маниакального, состояния начали появляться вновь. За пределами атмосферы и вдали от солнц, там, где небо чернело, а звезды высыпали в несметных количествах, Флот Миров засверкал во всем своем великолепии. У Кирстен захватило дух. Никакое отвлеченное знание, никакие короткие путешествия за пределы планеты не могли подготовить ее к такому зрелищу.

Она взглянула вниз, на плоскость планет, над которой их проносила плоскость полета.

Шесть планет одинаковой величины образовали вершины шестиугольника. Они вращались вокруг «пустой» точки, их общего центра масс, радиусом примерно в 900 000 миль. Пять сфер, освещенные ожерельями искусственных солнц и одинаково бледные, синевато-коричневые с белым, были как единоутробные дети: природные заповедники. Шестая сфера, величественно сиявшая в собственном свете, и была планетой Херф. Ее континенты сверкали от блеска мегаполисов. Океаны были большей частью темными, с рассыпанным кое-где сиянием островных городов, бледно-голубыми отражениями сопровождающих планет и зеленовато-синим блеском «цветения» планктона.

На глаза Кирстен попалась огненно-красная точка. Звезду отделяла от них лишь малая доля светового года. Когда-то она питала всю жизнь на Херфе. Разумеется, в то время она была желтым карликом. Конкорданс передвинул Херф и его окружение - как минимум, пару сельскохозяйственных планет-питомников, так это было давно, - прежде чем их солнце разбухло до нынешнего состояния красного гиганта.

Переход Херфа на более удаленную орбиту отчасти решил и другую проблему: отвод тепла. В то время на планете обитало всего лишь полтриллиона граждан, но выделяемое ими тепло разрушало окружающую среду. Планета могла бы вместить и большее число граждан без наличия «близкого» солнца. В раскинувшейся перед Кирстен панораме на дисплее отображалась вся мудрость принятого решения. Одно гигантское искусственное солнце в пустующем центре масс в равной мере согревало бы Херф и его планеты-питомники. Более мелкие солнца, окружавшие отдельные планеты-заповедники, тоже отдавали долю своей энергии Херфу.

– Впечатляющее зрелище, - заметил Несс.

«Впечатляющее» было явным преуменьшением. Кирстен вздрогнула и промолчала. Существа, не рискующие расстаться с родной планетой, взамен рвали последние связи с собственным солнцем.

Как только ПЗ-4 уменьшилась до точки, что-то внутри Кирстен решительно прервало размышления по поводу такого рода проектов. Конкорданс владел невероятными знаниями. Они умели обращаться едва ли не с любыми возможными видами энергии. А кто она такая, чтобы расспрашивать их? Что если секреты таятся в прошлом ее народа? Что могли бы предпринять резерванты перед лицом такого могущества?

Она отбросила прочь сомнения. Правда имела первостепенное значение. Резерванты заслуживали того, чтобы знать собственное прошлое. И Кирстен намеревалась раскрыть тайну.

Последний этап сближения потребовал работы обоих ртов. Это вызывало своего рода досаду: Несс привык следить за реакцией Кирстен. Он даже пользовался установленной на мостике скрытой камерой для повторного просмотра. И необходимый ее ремонт был вполне в границах его возможностей.

– Экипажу приготовиться к «швартовке», - объявил Несс. Он позволил одной своей голове бросить беглый взгляд на происходящее. Кирстен явно испугалась.

– Куда же швартоваться? Поблизости нет ни одного корабля. Но мы проходим мимо луны… - Ее голос замер, как только она осмотрела приборы. - Поверхность идеально гладкая. Почти не ощущается гравитация. Скорее всего, это не настоящая луна.

– Верно. - Как только гигантский люк открыл свою диафрагму, Несс изменил курс. Затем он включил интерком. - Мы опускаемся на борт орбитального обслуживающего объекта, разработанного корпорацией «Дженерал продактс». Эта корпорация производит корпуса космических кораблей. Они создали и эту установку.

Он посадил «Исследователь» с едва ощутимым толчком.

– Всем приготовиться к высадке.

Они с Кирстен обнаружили Омара и Эрика в комнате отдыха. Несс указал на диск, вмонтированный в пол кабины. Вторая его голова уже нырнула в карман, чтобы произвести ртом необходимый набор управляющих действий для транспортировки.

– Так мы готовы?

Омар и Кирстен кивнули.

– Полностью, - сказал Эрик.

Прикосновением языка Несс перенес их в заводскую комнату ожидания. У Омара округлились глаза. Эрик и Кирстен лишь понимающе усмехнулись. Эрик ухватился за первый же стенной кронштейн, мимо которого «проплывал».

– Орбитальное производство говорит само за себя, Несс. Микроскопическая гравитация. Почему этому придают такое большое значение?

Во внезапном быстром озарении Несс понял: он искренне любит этих резервантов. Разумеется, он не смог бы сказать того же обо всех резервантах, хотя они завоевывали все большее его уважение. Осознание этого заставило его устыдиться. И даже более того. Резервация в Аркадии отражала давнее вмешательство Конкорданса в чужую судьбу. Манипулирование деятельностью Департамента контроля рождаемости станет его личным преступлением.

Выполнение второго плана базировалось на первом. Он поступил очень мудро, проведя несколько последних дней в городах Аркадии. Многомиллионные толпы резервантов по-прежнему возбуждали в нем желание убежать подальше и спрятаться. Провести среди них некоторое время было лучшей подготовкой к возвращению в Человеческий космос. Если уж на то пошло, он не собирался «предъявлять» себя множеству этих диких, нецивилизованных существ, в том числе и собственным агентам. Но тем не менее эти люди будут постоянно окружать его.

Мысль ужасала.

Эрик обнаружил управление системой обзора, которая делала стену прозрачной, таким образом открывая перед ними широкую панораму закрытой центральной части заводского пространства. Несс увидел шесть корпусов кораблей, находящихся в работе. Несомненно, эта искусственная планета казалась людям удивительной. Подобно тому театрализованному перелету, который он им устроил, эта временная остановка должна вселить в них благоговейный трепет. Ему потребуются их исполнительность и усердие, когда - очень скоро - он не сможет сопровождать их.

Ближайшей к ним конструкцией был корпус типа «четверка», известный резервантам по грузовому кораблю-зерновозу. Вблизи пространства обзора он оказался не случайно. Размещенный здесь, этот корпус скрывал большую часть производственного пространства, почти пустого. Когда-то Несс видел это же пространство, но почти сплошь заполненное кораблями. Разумеется, экспортный рынок давно прекратил свое существование: Флот очень скоро оставит позади себя все расы, которым не хватало ума немедленно бежать от взрыва галактического ядра.

– И мы можем сходить на экскурсию? - спросил Эрик. Он не спускал глаз с промышленной зоны.

– Разумеется, - пообещал Несс. По радиосигналу появился один из руководителей производства от «Дженерал продактс». Его грива была заплетена в тугие, плотно прилегавшие друг к другу косички, а волосы были поразительного желтовато-коричневого оттенка, который приближался к распространенному среди резервантов пепельному цвету. Его пояс обычного фасона и небольшое количество украшений показывали, что он по сути связан только с компанией и ее делами. - А вот и ваш гид.

Несс обменялся приветствием с вновь пришедшим гражданином и представил его остальным. Тот не говорил по-английски.

– У меня есть переводчик. Сейчас я его активирую.

– Приветствую вас, - сказал представитель компании. - Меня зовут… и я покажу вам все, что касается этого сооружения.

Имена граждан переводились в редчайших случаях. Как же резервантам обращаться к своему гиду? В голове Несса совершенно неожиданно мелькнуло прозвище - плод недавнего погружения в культуру диких людей. Слово очень удивило и позабавило его, а при таких ставках, как в этом мероприятии, он явно нуждался хоть в каком-то развлечении.

– Сегодня мы будем называть тебя Бедекер.

– Стало быть, в дальнейшем я буду Бедекером. Я начну показ с общего функционирования. Сейчас мы осматриваем главное производственное помещение…

Кирстен пристально оглядывала пространство, которое Несс, скорее неумышленно, называл «заводом» и которое она по ошибке приняла за маленькую луну. Омар был подавлен; Кирстен догадывалась, что он испытывал тот же благоговейный трепет, что и она. Хотя Эрик, казалось, был готов задавать вопросы. Но если он не пересилит устоявшиеся за долгий срок привычки и не прервет гражданина, эти вопросы все равно останутся незаданными. По-видимому, произносимая одной головой речь вполне удовлетворяла переводчик, и Бедекер даже не переводил дух.

– … Разумеется, очень похожа на модель корпуса «двойка». Именно на базе этого корпуса мы построили ваш корабль. «Исследователь» очень необычный корабль, хотя в нем есть термоядерный двигатель. При частичном переоборудовании вот этого корабля мы заменим термоядерный двигатель на большее число более мощных толкателей, то есть вспомогательных реактивных двигателей.

– Толкатели занимают меньше места, - заметил Несс.

Зачем Несс сделал подобное замечание? Они все знали о толкателях. Ведь именно толкатели имело смысл использовать вблизи обитаемых планет, и именно поэтому «Исследователь» уже снабдили несколькими такими двигателями.

Ведь он прекрасно знал о ремонте. Так почему не упомянул о нем? Сам факт замены маршевых двигателей корабля произвел на Кирстен неизгладимое впечатление, как одно из главных изменений. Эрик свел брови, показывая, что тоже удивлен.

– Наша самая популярная модель - корпус под номером один. - Бедекер держал свои головы примерно в футе одну от другой. - Они прекрасно подходят для свободно летающих зондов, маленьких спутников и тому подобных систем.

Воздух был ароматизирован синтетическими пряностями, напоминающими феромоны, которыми Несс наполнял «Исследователь», но все-таки в чем-то иными. Эти запахи, решила Кирстен, были более изменчивыми, более схожими с запахами леса, с которыми она познакомилась на Элизиуме. Возможно, этот «завод-луна» осуществлял рециркуляцию своей атмосферы биологическим путем. Безусловно, он достаточно велик.

– Мы внесли несколько изменений по вашим, резервантов, предложениям. - Бедекер неожиданно исчез. С момента своего первого появления он не покидал имевшийся в помещении трансферный диск. Из-за малой гравитации кукольник держался на нем с помощью специально подогнанных к копытам технологических «когтей» и петель из особой ткани, окружавших пространство диска. Несомненно, он подготовился к прилету резервантов. И, возможно, их троица оказалась первыми резервантами, с которыми довелось встретиться Бедекеру.

Оттолкнувшись от стены, Кирстен оказалась как раз над диском, который по-прежнему был активирован. Затем она увидела, что очутилась в рабочей зоне, вдвое большей, чем то пространство, которое оставила. Здесь было полно оборудования, главным образом, в виде новых компьютеризированных рабочих мест. Она в восторге разглядывала клавиатуру: компоновка больше подходила для работы пальцами, чем языком и наростами губ.

Прежде чем она смогла определить назначение прочего оборудования, появился Омар, а вслед за ним и Эрик. Последним появился Несс.

– И прошу обратить внимание на противоперегрузочное кресло, разработанное нами для мостика, - сказал Бедекер. Пока он говорил, его вторая голова регулировала кресло. - Я понимаю, что к следующей экспедиции вы получите хорошую предполетную подготовку. Это перестраиваемое кресло подойдет любому, кто бы ни управлял полетом. - Он обошел своих гостей, чтобы занять место над расположенным неподалеку трансферным диском. - Пусть кто-нибудь исследует его.

– Я попробую. - При первой попытке Омар, забывший про рикошет, едва не вылетел из кресла. - При полной гравитации было бы гораздо легче. Нельзя ли обеспечить ее здесь?

– Нет, - сказал Бедекер. - Разве это так уж удобно?

– А почему нет? - вырвалось у Эрика. Казалось, он сам удивился тому, что вмешался в разговор.

Бедекер растерянно посмотрел на Несса.

– Наши производственные процессы очень чувствительны к величине гравитации. Ну, как кресло?

– Сделано будто под меня. - Оттолкнувшись от подлокотника Омар отправился в свободный полет. - Пусть попробует кто-нибудь еще. Эрик?

– Я-то ведь бортинженер, - сказал Эрик. Кирстен поняла, что его удивило что-то другое, и гораздо больше, чем кресло-трансформер. - Произведенная в масштабах комнаты искусственная гравитация создает минимальные краевые поля. Прошу прощения за любопытство, Бедекер. Что, собственно, здесь есть такого чувствительного?

«Замолчи, Эрик! Это путешествие, возможно, наш единственный шанс приоткрыть собственную, так долго скрываемую историю резервантов». И именно сейчас чрезмерное любопытство может лишить их такой возможности. Кирстен чувствовала, нужно сменить предмет разговора. И, воспользовавшись прикрепленным к полу столом как рычагом, она подлетела прямо к опытному образцу кресла.

– Теперь моя очередь.

Эрик нахмурился, но понял намек. Во время демонстрации новых сенсоров он старался держаться тише. Затем спросил:

– Когда мы увидим производимые вами корпуса?

– Вы уже видели их, - сказал Несс.

– Я имею в виду лично, Несс. И в непосредственной близости.

– Это запрещено, - ответил Бедекер. - Пространство здесь представляет собой регулируемый вакуум.

– Я надену свой скафандр. Он находится на борту…

Обе головы Бедекера закачались из стороны в сторону на «шарнирах» шейных позвонков. Кирстен очень редко видела подобный жест, но знала, что он свидетельствует о категорическом несогласии. Эрик должен прекратить это!

– Это запрещено, - упорствовал Бедекер. - Следы газа и пыли, въевшиеся в поверхность вашего костюма, будут загрязнять процесс.

– Не понимаю, - сказал Омар. - Несс, ты говорил нам, что лишь большое количество антивещества способно разрушить корпус «Исследователя». А как может повредить что-то частица пыли?

– То, что я говорил вам, чистая правда, - сказал Несс. - Ведь речь шла о готовых корпусах. Но в процессе производства корпуса очень хрупкие.

Эрик не желал просто так оставить тему.

– «Чрезмерная чувствительность к изменениям гравитации». Звучит так, будто здесь имеют дело с широкомасштабными нанотехнологическими процессами.

Бедекер издал звук, напоминавший замедленный взрыв парового котла. Его завывания были непереводимы. Несс прореагировал в том же роде, только громче и дольше. Наконец Бедекер смиренно опустил головы.

– Корпорация «Дженерал продактс» не часто раскрывает подобные сведения, - сказал Несс. - Принимая во внимание, что вам уже известно, будет лучше, если вы услышите и остальное. Было бы печально, если бы вы разуверились в своем корабле.

Корпус «Исследователя» устоит против любой опасности. Иначе разве я рискнул бы в нем отправиться путешествовать? Но есть факт, который гораздо менее известен. Корпус обретает прочность благодаря уникальному процессу формирования: он представляет собой единую сверхмолекулу, выращенную атом за атомом с помощью нанотехнологии. Незавершенный корпус в процессе производства - нестойкий. Малейшее химическое загрязнение или воздействие несбалансированного усилия может разорвать его на части. Вот почему здесь отсутствует искусственная гравитация и для связи используются оптические кабели.

У Кирстен перехватило дыхание. Неизменно, как восход солнц, на ПЗ-4 ежедневно прибывали сотни грузовых кораблей-зерновозов. Каждый из них напоминал мыльный пузырь около тысячи футов в диаметре, выращенный точно так же, атом за атомом. Какими средствами можно создать подобную вещь?

– Бедекер, насколько я понимаю, существует всего четыре модели корпусов, все одинаковой величины, поскольку она определяется этой самой сверхпрочной одномолекулярной конфигурацией? - При этом в глубине сознания она обратила внимание на тот факт, что можно было построить пять правильных многогранников.

Эрик не обращал на обе пары яростно раскачивавшихся голов никакого внимания.

– Я так не думаю, Кирстен. Формы корпуса стандартизованы, но их конструктивные особенности различны. Подумай только о количестве и местах размещения воздушных шлюзов, о количестве и размещении каналов для кабельных линий и о других вещах подобного рода. Когда я запрашивал размещение дополнительных наружных сенсоров на корпусе «Исследователя», то никаких ограничений относительно мест их присоединения или прокладки кабельных линий связи не было. Поскольку прочность корпуса практически безграничная, я не могу даже вообразить, как молекулярная прочность могла бы зависеть от специфических размеров или форм.

Бедекер вновь издал крик, еще более громкий и неблагозвучный, чем прежде. Он прекратился только тогда, когда гражданин активировал трансферный диск и исчез. «Сбежал, - подумала Кирстен. - Или, может быть, отправился на поиски более высокого начальства».

– Слишком логично? - спросил Эрик. Оскорбленное выражение его лица словно бы добавило: «Для резерванта».

– Повторяю - подобный процесс производства не так широко распространен, - сказал Несс. - Вам не хватает лишь заключительной подробности. Сверхмолекулярная непроницаемость, получаемая благодаря межатомным связям, искусственно усиливается использованием вкрапленных силовых компонент. Усиленные связи способны гасить любой удар и подъем температуры до сотен тысяч градусов. Усиление связей возможно только тогда, когда корпус успешно завершает свой «рост». А до тех пор, как уже объяснял Бедекер, вся конструкция чрезвычайно хрупка. Ты доволен?

Эрик отвел глаза. Возможно, он наконец-то осознал, до чего самоуверен и настойчив.

– Да, Несс. Надеюсь, ты извинишься за меня перед Бедекером. Мой профессиональный интерес не оправдание хамству.

– Хорошо, - сказал Несс. - Тщательный осмотр «Исследователя» будет продолжен, но мы с вами, вероятно, оказались в положении непрошеных гостей. Улетим следующим же шаттлом.

Незадолго до того, как шаттл оказался на полпути к поверхности, его корпус начал вибрировать под воздействием сопротивления атмосферы, что Кирстен отметила как опасную деталь. Несс и Бедекер кивнули, соглашаясь с ее замечанием, как чуть раньше кивали в ответ на приведенную Кирстен аналогию по поводу четырех стабильных типов корпусов, минутами позже оказавшуюся несостоятельной. Они двигали головами вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз… подобно тому, как обычно кивали резерванты, выражая свое полное согласие. Тем не менее Несс знал про усиленные химические связи, которые в действительности и объясняли прочность корпусов «Дженерал продактс».

«Несс врал нам, - подумала Кирстен. - Интересно, о чем еще он успел соврать?»

Глава 14

Экипаж «Исследователя» покинул шаттл и оказался на широком бетонированном пространстве. Космопорт Аркадии был не единственным космопортом на одной из пяти «сельскохозяйственных» планет. Здесь же был главный космопорт самого Херфа.

Внутренне она не была к этому готова.

Невообразимый масштаб окружающего заставил ее застыть на месте. Они сошли с борта среди множества кораблей-зерновозов, ряды которых тянулись во всех направлениях. Повсюду мелькали тысячи погрузчиков. Длинные ленты белых фонарей, врезанные в дорожное покрытие, обеспечивали освещение на уровне земли, а облака пульсировали голубым отраженным светом маршевых огней прибывающих и отбывающих кораблей. Вдалеке над кораблями виднелись поднимавшиеся к небу пестрые кубы, призмы и цилиндры. Выше такого корабля-зерновоза могли быть только небоскребы. А самые низкие здания должны были достигать в высоту по меньшей мере мили.

– Наконец-то я вижу это. Я об этом только читала или слышала чужие рассказы. И еще никак не могу поверить.

– Поверь. - Эрик очень медленно повернулся, смакуя каждую деталь панорамы. - Триллион граждан. Одна планета. Примени математику.

Несс наблюдал за ними не без веселья.

– Вы готовы продолжить?

Они покинули шаттл с помощью трансферного диска и могли бы отправиться прямо туда, куда хотел их доставить Несс. В чем заключалась его цель - устроить экскурсию или припугнуть их?

– Куда, Несс? - спросила она.

Вытянув шею и язык, он указал в сторону самого высокого из небоскребов.

– И сколько это будет продолжаться? - Долго ли ей придется ждать, чтобы каким-то образом получить доступ к Гуртовой Сети?

– На ПЗ-4 я намеревался предоставить вам день для осмотра достопримечательностей. - Несс дернул себя за гриву. - Но все изменилось. Наш визит на орбитальную станцию компании «Дженерал продактс» вызвал недовольство. Заместитель министра изменил свое расписание, чтобы встретиться с нами пораньше. Поэтому мы располагаем только временем до назначенной встречи, и не больше.

Не заместитель ли министра расстроил Несса? Будь Несс человеком, Кирстен не сомневалась бы.

Неподалеку стартовал корабль-зерновоз. Эрик вытянул шею, провожая взглядом вспышки его удаляющихся огней в бесконечном ночном небе над Херфом.

– Следуйте за мной. - Несс исчез.

С трудом сдержавшись, Кирстен шагнула на только что освобожденный им диск - и все ее чувства оказались перегружены.

Невообразимо огромные здания смутно вырисовывались над ней, их крыши прятались в низких облаках. Она стояла на открытой площади, среди десятков тысяч граждан, толкавшихся и теснившихся, как… что? Они сбивались в группы как овцы, бок о бок, не оставляя видимого просвета, но входили и выходили из этого стада, меняя направление и собираясь в одной точке, влекомые какой-то целью. Воздух был до предела насыщен запахами этого стада, до того резкими, что у нее слезились глаза. И этот назойливый грохот! Он звучал, словно тысяча оркестров одновременно настраивала инструменты, а тем временем десятки тысяч копыт отбивали контрапункт на тротуаре.

Притупленные зубы ухватили Кирстен за руку и потянули.

– Надо освободить диск. - Несс говорил одним ртом, потому что вторым все еще держал ее за локоть. Она сделала шаг в сторону, и появился Эрик. У него отвисла челюсть; Кирстен почувствовала себя лучше, увидев его реакцию.

Тем временем Несс толкнул Эрика в сторону, и сразу появился Омар, а на Кирстен обрушилось новое впечатление.

– Несс, все проходящие не сводят с нас глаз.

– Резерванты на Херфе по-прежнему редкость. - Несс двинулся через площадь. - Держитесь меня, и вас никто не побеспокоит.

– Мы находимся в твоих «ртах», - неуверенно сказал Омар. - Что мы здесь видим?

Свободное пространство вокруг них передвигалось вместе с ними, словно пузырь, плывущий в море граждан. Все редкое, означавшее неизвестность, представлялось гражданам опасным. «Что за угрозу может представлять для них наша троица?» - подумала Кирстен.

– Мы в общественном дворе, - ответил Омару Несс. - Это вполне типичное место, хотя и меньше среднего. Мне не хотелось ошеломлять вас.

– А что это за здания вокруг? - спросил Эрик.

– С трех сторон этой площади - аркологи, несколько ограниченные стандартами Херфа, но каждый из них вы можете рассматривать как большой город. - Несс указал на четвертое, ближайшее к ним здание, куда они шли. - А вот местный торгово-развлекательный комплекс.

Кирстен уже собиралась задать очередной вопрос, когда их внимание отвлекла бесцеремонно вторгшаяся протяжная трель.

– Извините, - сказал Несс и тут же сунул голову в один из карманов своего простого и практичного пояса. Некоторое время слышались приглушенные, напоминавшие оркестровые, звуки, затем голова Несса появилась вновь. - Звонили из офиса заместителя министра. Он встретится с нами менее чем через час.

Мозг Кирстен заработал с бешеной скоростью. Путешествие на Херф представлялось им лучшей возможностью разузнать о действительном прошлом резервантов. Однако при таком количестве граждан и такой ограниченности во времени о каком доступе в Гуртовую Сеть могла идти речь? Будет ли у них хоть минута без надзора Несса? Должно быть, эта минута уже настала. После того как высокое должностное лицо изменило свое расписание, чтобы скорее встретиться с их троицей, Кирстен никак не могла рассчитывать на повторный визит сюда.

– На главном месте гулянья открыто много художественных выставок, - продолжил Несс свой рассказ об окружающем. - Наиболее типичным явлением остаются классические голографические статуи, но наблюдается постоянный повышенный интерес к динамическим голографическим формам. Я особенно одобряю произведения… - Он исторг из обеих глоток вибрирующую трель. - Прошу прощения, имя автора не имеет содержательного перевода.

Да, он вновь в маниакальной фазе, отметила Кирстен. Приближается встреча с заместителем министра, и Несс старается взвинтить себя.

– … Вспомогательный вход. Разумеется, во внутреннем холле есть трансферные диски для доступа в магазины и места сбора художников. Мы можем уделить немного времени общему обзору.

Как только они добрались до выступа здания, Кирстен почувствовала легкое давление. Слабое силовое поле для защиты от внешних климатических условий, решила она, протискиваясь в холл. Над ней плыли полупрозрачные голограммы - образцы абстрактного искусства и надписи-указатели. Стилизованные шрифты и незнакомая терминология делали множество знаков и указателей неузнаваемыми. Некоторые все-таки имели хоть какой-то смысл: парикмахерские салоны; ювелирные магазины; пояса, музыка и книги; художественные галереи; концертные площадки. Ага!

– Несс.

Он остановился.

– Что, Кирстен?

– Мне бы хотелось купить сувениры. - Она не обратила внимания на озадаченное лицо Омара. - Может быть, несколько книг с картинками.

Несс тут же развернул голову, чтобы прочесть ближайший указатель.

– За мной, - скомандовал он и исчез. На этот раз Омар с Эриком подтолкнули ее к диску, который только что активировал Несс.

Кирстен оказалась в маленьком переполненном магазинчике. Несколько передних полок занимали мультимедийные плееры. Над секциями «плавали» заголовки и иллюстрации, сообщавшие о содержании информационных модулей.

– Омар, тебе не трудно подобрать для меня считывающее устройство? - Кирстен под пристальными взглядами обслуживающих магазин граждан протискивалась по узким проходам, пока не нашла секцию с табличкой «История». Она набрала пригоршню дисков величиной с монету и с большим выбором названий. Большинство их касались Херфа, но Кирстен включила в общее число и несколько дисков, касающихся планет-заповедников и самих резервантов. К ним она добавила с других полок книги по географии и искусству.

Несс был глубоко погружен в беседу с каким-то гражданином. Когда Кирстен вернулась в переднюю часть магазина, он выдавал каскады «дикой музыки». Кирстен выложила свой набор дисков на прилавок рядом со считывающим устройством, которое к тому времени подобрал Омар. Только когда клерк провел сканнером по всему отобранному, ей пришло в голову задуматься о том, принимают ли в магазинах на Херфе кредитные карточки резервантов?

– Несс, могу я оплатить за счет тебя в долг?

– Разумеется. - Он завершил оплату прикосновением языка к сканнеру. - Нам пора.

В просторном кабинете Ники с момента последнего посещения Несса появился вполне подходящий и удобный для людей диван. «В стиле вечерних приемов», - подумал Несс. Хотя цель могла быть самой простой - гостеприимство. Вероятно, Ника надеялся таким жестом обезоружить посетителей-резервантов.

Устроившись верхом на своем привычном месте, Несс слушал, как Ника непринужденно «болтал» с Эриком, Омаром и Кирстен. Грива Ники сверкала, богато украшенная оранжевыми гранатами. Несс старался не смотреть в ту сторону. При последней их встрече каскады косичек Ники подчеркивали лишь отсутствие у него супружеской пары, без всякого интереса на сближение с кем-то с этой целью. Нынешнее же их переплетение указывало на перспективную открытость дружеским отношениям. Это послание непременно для меня, отважился уповать Несс.

Несмотря на легкомысленную, даже светскую беседу, Ника не покидал места за массивным новым столом. Несс предположил, что под мягким сиденьем у Ники - трансферный диск для запасного выхода.

– Расскажите мне об инопланетянах, которых вам довелось изучать, - обратился Ника к своим гостям через переводчик.

– Они называют себя гв’отами. Физически они очень невелики. - Омар развел ладони примерно на полную длину руки. - У них пять конечностей, и по форме каждый гв’о напоминает звезду. Мозг и органы чувств располагаются в центральной части. Кажется, гв’оты очень хорошо приспособились жить под водой.

– И подо льдом. - Ника по обыкновению тактично дал понять, что знакомился с их отчетом.

– Еще больший интерес вызовут у вас их возможности, - сказал Омар, улавливая намек. - Эрик еще сообщит об этом.

Эрик выпрямился.

– Они только-только справились с процессом индустриализации. И теперь им приходится обустраивать свою жизнь в вакууме, чтобы получить доступ к…

Пока Эрик описывал уровень техники гв’отов, а Ника оценивал глубину понимания Эриком проблемы, Несс размышлял о будущем. Экипаж, который он сам подобрал и обучил, обязательно предупредит Флот о любых ожидающих впереди опасностях. А он будет уводить в сторону тех «диких», которые заняты сейчас поисками Конкорданса. И проявленные им мастерство и ловкость обеспечат постоянное уважение и благодарность Ники… надо надеяться, и нечто гораздо большее.

– Мои специалисты оценивают прогресс в развитии гв’отов как необычайно быстрый, - сказал Ника.

– Я сама удивлена этим, - заметила Кирстен. - Но у нас не было точки отсчета.

Грудь Несса судорожно сжалась в ожидании возможной критики. Его столь грандиозные планы очень легко было разгадать. Недовольство из-за визита на предприятие «Дженерал продактс» уже очень плохо отразилось на них. А что если Ника станет настаивать на том, чтобы Несс управлял резервантами и в их следующем полете? А что если Ника вообще закроет эксперимент с разведчиками-резервантами? Даже такая незначительная предосторожность, как размещение на «Исследователе» вместо Несса политически грамотного чиновника, была бы проблематичной. Подготовить другого гражданина, чтобы он занял место на «Исследователе», означало бы рост доверия, если все пойдет хорошо… и полную ответственность за все, если дела пойдут плохо.

– А что поразило меня больше всего, - сказал Эрик, - так это космическая программа гв’отов. Мы проследили за запусками нескольких спутников. Все попытки оказались успешными. Каждый очередной запуск превосходил предыдущий по сложности и полезной нагрузке.

– Контроль качества, точность и уровень знаний поразили меня, - добавил Омар.

Отлично! Эти люди правильно оценивали потенциальную угрозу. Нынешняя поспешно назначенная встреча должна скоро закончиться. Все благополучно удалятся, и его планам ничто не будет угрожать.

– С другой точки зрения, Ника, техника гв’отов остается примитивной, - вскользь заметила Кирстен. - Их планета имеет очень ограниченные ресурсы. И весьма маловероятно, что они добьются возможности летать далеко в космос к тому времени, когда мимо них будет проходить Флот.

Тут Несс уже никак не мог удержаться от того, чтобы не дергать и всячески не теребить свою гриву. Многие десятки лет, потраченные на воспитание, должны были исключить из поведения резервантов столь свойственное людям легкомысленное отношение к опасности. Следует избегать любой опасности. Вероятность здесь не имела значения. Однако гуманоиды имели странную склонность игнорировать все маловероятное. Чрезвычайно удивительно, что такое самоубийственное поведение до сих пор не стало причиной их краха.

– Но решение на этот счет принимают не развед… - начал было Ника.

– Извини, Ника. - Кирстен подалась вперед. - Кажется, ты меня не понял.

На Элизиуме и, в очередной раз, на экскурсии в компанию «Дженерал продактс» Несс чувствовал неосуществленное стремление Кирстен исследовать окружающее. И скорее пытался придать ей смелости, чем удовлетворить ее стремление. Теперь, дрожа от испуга и смятения, он ждал очередной беды. Никому из резервантов не было позволено перебивать заместителя министра.

– Объясни. - Переведенное автопереводчиком заявление Ники было угрожающе кратким и категоричным.

– Я не закончила, - сказала Кирстен. - Разумеется, нам нельзя допускать никакой опасности на пути Флота. Но сейчас мы столкнулись лишь с возможностью ее возникновения. В случае осуществления такой угрозы технические ограничения гв’отов означали бы, что мы можем сорвать все подобные попытки, не уничтожая инопланетян.

Обе шеи Ники с интересом склонились вперед.

– Как это можно сделать?

– Совершенно ясно, что сеть связи гв’отов ужасно примитивна. Она им, в общем, не нужна и не может быть реализована, пока они рискуют работать над поверхностью льда, где теряют способность подключаться друг к другу, образуя живой компьютер. Я могу очень легко ввести самостоятельно распространяющуюся и размножающуюся программу - назовем ее вирусом, - и тем самым нарушить их вычислительные и коммуникационные сети. Ведь у гв’отов нет защиты против программных «атак». Вирус сорвет все операции, управляемые посредством сетей, - в том числе и системы запуска космических объектов и управления ими.

– Интересно, - Ника проигнорировал негромкий звонок, оповещавший, скорее всего, об очередной встрече. - Но почему мы должны реагировать именно таким образом?

Несс-то знал, почему. Кирстен не убедили его заверения, что он дезактивировал комету-зонд. Разумеется, она права. И зачем сохранять вариант выбора? Да если бы он и дезактивировал зонд, трудно ли установить новый?

– Я не исключаю, что нам придется удержать гв’отов от действий против Флота, - сказала Кирстен. - В этом случае вывод из строя компьютеров инопланетян предотвратит их потери в живой силе. Подобное вмешательство подвергнет опасности всякого, кто в такой неподходящий момент осуществляет различного рода управляемые компьютерами транспортировки, но большинство гв’отов выживет.

– Избирательный удар, - сказал Ника.

Эти слова, безусловно, озадачили Кирстен; они прямо указывали на Несса. Это он предлагал ненасильственную уловку против гуманоидов. А теперь Кирстен предлагала свой тактический ход против гв’отов.

И вновь на столе у Ники раздался звонок.

– У меня еще одна встреча. Омар, Эрик и Кирстен, я считаю, что наша дискуссия была весьма полезной. Несс сообщил мне, что «Исследователь» очень скоро отправится в очередное путешествие. Желаю вам интересного космического полета.

Отключив переводчик, Ника выдал четыре на редкость сложные двойные трели, обращаясь только к Нессу.

– Тяга этих людей к компьютерам продолжает потрясать меня. И тем не менее возможность защитить Флот без массового убийства также привлекательна, и эта троица кажется мне способной и преданной. Я принимаю твои рекомендации, Несс. В следующий полет они отправятся одни.

Глава 15

Несс рассматривал журнал технического обслуживания шаттла, стараясь найти успокоение в обычной формальности. Наземный экипаж сделал несколько замечаний, ни одно из которых не включало ничего серьезнее едва заметного исправления калибровки того или иного компонента внутри подсистемы, имеющей многократный запас надежности. Сотня подобных незначительных сбоев могла бы оставаться незамеченной, не создавая никакой угрозы шаттлу.

Его трясло! Собрав всю силу воли, Несс старался унять дрожь в конечностях. Быстрая проверка показала, что его экипаж занят беседой; вряд ли они заметили его недомогание. Только сейчас, когда встреча закончилась благополучно для всех них, Несс полностью представил себе ту игру, которую затеял. Завершись эта встреча иначе, он мог бы легко потерять всякий шанс на общение с Никой.

Омар сложил свою спортивную сумку.

– Несс, большое спасибо за путешествие. Спасибо от всех нас.

– Пожалуйста. Вы всегда желанные гости. - Несс ввел несколько параметров в главный бортовой компьютер. Тот должен был записать эти данные и по спутниковому каналу передать в службу управления движением. - Вы, все трое, держались очень хорошо.

– Опять-таки спасибо, - сказал Омар.

– Херф просто поразителен, - заметил Эрик, продолжая проверять приборы. - Жаль, что мостик «Исследователя», в отличие от этого шаттла, не может вместить четверых.

Скоро, совсем скоро «Исследователь» будет нести только троих, хотя, несмотря на последнюю реконструкцию, на нем по-прежнему останется противоперегрузочное кресло для гражданина. Несс решил, что новость может подождать еще немного - пока он полностью не успокоится.

– Что больше всего удивило тебя на Херфе?

– Огромные толпы и то, что ты назвал все это «маленьким внутренним двором». - Эрик потер подбородок. - Хотя одна вещь озадачила меня еще сильнее. В толчее, как мне кажется, я не заметил ни одной женской особи граждан.

Несс буквально замер.

– Действительно не заметил?

– Обсуждение проблем пола очень нервирует граждан, - сказал Несс.

– Кажется, все чудесно. - Эрик вновь оторвал взгляд от процесса предстартовой подготовки. - Ника гораздо меньше тебя по размерам и так искусно причесан. Может, он и есть особь женского пола.

– Нет, Ника тоже мужского пола.

– Разумеется, тебе лучше знать. - Эрик издал странный звук, напоминавший не то смех, не то кашель. - Он не сводил с тебя глаз.

Несс тоже подметил это. А если добавить и знаки, выдаваемые гривой…

– Те несколько граждан, с которыми мне довелось встречаться, все были мужского пола, - заметила Кирстен. - А мне хотелось бы встретиться и с вашей женской половиной.

Игриво блеявший и прыгавший ягненок: Несс помнил, как Кирстен крепко обхватила его и ворковала над ним. Что она могла бы подумать, если бы знала? Что подумал бы любой из этих людей? Их вероятная реакция была еще одним источником беспокойства, подталкивавшим его к уходу от темы.

Новый поток данных от системы управления движением позволил Нессу заговорить о другом.

– Мы третьи в очереди на взлет. Приготовьтесь к старту.

Вскоре они вновь оказались в постоянно переполненном небе над Херфом. Несс поддерживал на мостике беседу, сосредотачивая ее сначала на контроле движения в воздухе, а затем - на движении в космосе. Между тем ему никак не удавалось направить в иное русло собственные сомнения.

Что подумал бы любой резервант, узнавший о партнершах?

Небольшая планета, где размещалось орбитальное производство компании «Дженерал продактс», быстро удалялась от них, если судить по приборам перед Кирстен. «Исследователь» модернизировали очень быстро. Бедекер жаждал избавиться от них и даже не делал попыток скрывать свои чувства.

– Кажется, я потеряла этот корабль, - сказала Кирстен. - Хорошо бы вернуть его в прежнее состояние.

– Хорошо бы тебе полюбить его, - ответил Несс. Он тяжело опустился на свой «диван». - Тебе придется провести в нем немало времени.

Во все время этого путешествия он был напряжен. И Кирстен никак не могла понять почему.

– Может быть, я сама сяду за управление? Кажется… ты поглощен своими мыслями.

– Ценю твое предложение, но принять его по-прежнему не могу. Не беспокойся. Я доставлю вас на Аркадию. - Несмотря на свою уверенность, Несс явно боролся с дрожью.

Теперь, задним числом оценивая недавние события, Кирстен поняла: все ее упования на посещение Херфа оказались напрасными. Истинная цель путешествия - для Несса - заключалась в том, чтобы представить их Нике. И Кирстен должна установить почему.

Что она и попыталась сделать.

– Разве Ника планирует очередную экспедицию разведчиков?

– Совершенно верно. - Несс выпрямился на своем «диване». Шла явная борьба. - Сейчас мы на автопилоте. И теперь, когда мы достаточно удалились от станции «Дженерал продактс», я могу сообщить вам кое-какие новости. - Он включил интерком. - Омар, Эрик, встречаемся в комнате отдыха.

Теперь они некоторое время могли пользоваться автопилотом. Хотя тут не было гравитационного поля звезды, планеты Флота располагались чересчур близко, и их искажение пространства-времени не позволяло воспользоваться гипердвижением. Беспокойство Кирстен из-за того, что Несс пилотировал корабль в своем теперешнем состоянии, нарастало. Ей требовалось что-то предпринять: ведь граждане слишком не доверяют компьютерам, чтобы допустить автоматическую посадку.

Они добрались до комнаты отдыха раньше Омара и Эрика. Ожидая их, Несс продолжал теребить свою гриву, уничтожая в ней последние остатки порядка. К их приходу он заглядывал себе в глаза, насвистывая торжественную мелодию.

– Встреча с Никой прошла хорошо. Чтобы уберечь вас от лишнего беспокойства, я умалчивал о возможных итогах этой встречи.

Ника властен поддержать мои рекомендации. В следующий разведывательный полет «Исследователь» поведете вы трое. Я же должен заняться другими делами.

Эрик прикрыл глаза.

– Только втроем. И на борту не будет ни одного гражданина?

– Совершенно верно, - сказал Несс.

– Но почему? - с трудом выговорил Эрик.

Обрадоваться или встревожиться? Возможно, и то и другое. Самый главный вопрос для Кирстен заключался в следующем: «Как это повлияет на исследование их прошлого?»

– Я не вправе обсуждать свой полет, - ответил Несс на вопрос Эрика. - Но я отправляюсь в ближайшие дни. - Дрожь, охватившая Несса, усилилась. - Занимающиеся исследованиями сотрудники Ники должны выбрать цели моего путешествия еще до вашего отлета. Возможно, дней через десять.

Сколько еще выдержит Несс, прежде чем укроется в своей каюте?

– Несс… при всем моем уважении… ты сильно расстроен. Пожалуйста, позволь мне заняться пилотированием.

– Со мной все будет хорошо, - сказал Несс. - Я возвращаюсь на мостик.

– Я присоединюсь к тебе через минуту. - Как только Несс покинул комнату отдыха, Кирстен достала из шкафчика ручку и блокнот. Установила ли компания «Дженерал продактс» новые скрытые камеры? Времени на их поиски не было - как не было и гарантии, что их удастся найти. Следует рискнуть.

Кирстен как можно ближе склонилась к блокноту, чтобы загородить обзор любым новым сенсорам. Ее поза никак не влияла на разборчивость почерка. Закрыв блокнот, она передала его Омару.

Омар лишь слегка приоткрыл блокнот, прочитал запись и кивнул. Он протянул блокнот Эрику, и тот тоже кивнул.

– А теперь пойду к Нессу, - сказала Кирстен. Он, казалось ей, был слишком близок к нервному срыву, чтобы дать себе труд наблюдать за ними на расстоянии. Но если она ошибалась? Ее присутствие на мостике могло бы унять его желание воспользоваться средствами скрытого слежения.

Она обнаружила кукольника, охваченного мелкой дрожью, в углу мостика. Пучки его гривы торчали во всех направлениях, всякое подобие порядка исчезло без следа.

– Как ты себя чувствуешь?

Он лишь тупо посмотрел на нее.

– Все будет хорошо. Я просто отдыхаю перед приземлением.

Она подождала столько, на сколько отважилась, прежде чем обратиться по интеркому к Эрику.

– Мы скоро садимся. Вся аппаратура в порядке? - Это не был стандартный запрос о состоянии систем корабля. Согласно ее записи в блокноте этот вопрос означал: «Есть ли в изложении истории Флота Миров какая-либо новая информация о наших людях?»

– Все в норме, - ответил Эрик. - Вообще ничего нового.

Она купила эти исторические «книги» под влиянием какого-то внутреннего порыва. «Ничего нового» означало, что Конкорданс кормил граждан теми же самыми баснями, что и резервантов. Прошлое, которое она разыскивала, составляло секрет Конкорданса.

Ее последней надеждой на раскрытие тайны утраченного прошлого мог оказаться архив «Исследователя» - если только все эти записи уже не вычистили. Но, возможно, Несс не стал бы удалять все свои частные записи, пока он связан с этим кораблем.

Она видела лишь один выход.

– Ты явно не в состоянии пилотировать корабль. И, при всем моем уважении, ты знаешь об этом. - Несс промолчал. - Несс, тебе сейчас очень опасно сажать корабль. Ты можешь убить нас и еще бесчисленное множество людей на земле.

– Я знаю. - Шея, как будто по собственному разумению, медленно склонилась к безопасному месту между передними ногами кукольника. - Кирстен, резерванту запрещено пилотировать корабли в непосредственной близости к Флоту.

– Тебе придется изменить это правило для следующего полета «Исследователя». Так почему бы не решиться на это сейчас?

Молчание.

– Служба контроля за полетами не должна узнать об этом, - последовал наконец ответ.

– Об этом никто не должен знать, Несс, но тебе надо принять решение сейчас. Мы скоро прибываем. И существует только два безопасных варианта. Первый: корабль сажаю я. Второй: ты сообщаешь в службу контроля движения, почему выходишь на круговую орбиту вокруг ПЗ-4.

Несс молчал и дрожал. Даже надвигающаяся опасность не пронимала его. Было ли хоть что-то, что могло бы заставить его принять решение? Вспомнив его странный тон всякий раз, как он упоминал Нику, Кирстен пошла ва-банк.

– Предположим, нас вывели на круговую орбиту. «Исследователь» в превосходном состоянии, только что после ремонта. Ты не боишься потерять доверие Ники в том, что касается предстоящего полета?

Голова, готовая укрыться между передних ног, вскинулась и уставилась на Кирстен.

– А ты сохранила бы это в секрете?

– Обещаю, - сказала она. - Я ведь, наверное, могу связываться со службой контроля исключительно текстовыми сообщениями и передачей данных.

– Ладно. Хорошо. - Он умолк, пережидая приступ. - Я покажу тебе протоколы обмена сообщениями.

Она уселась в свое противоперегрузочное кресло.

– Мне нужно зарегистрироваться в компьютере, как это делаешь ты.

– Верно. - Несс подполз ближе. Пока он давал пояснения, его голос дрожал, временами доходя до бессвязности.

Когда, успешно завершив урок, Несс понесся по коридору, чтобы укрыться в своей каюте, Кирстен боролась с двумя весьма сильными чувствами. Первым была жалость к сраженному недугом члену экипажа. Каковы бы ни были его ошибки, Несс предоставил им троим беспрецедентные возможности. Вторым…

Желание кричать от радости.

«Исследователь» вошел во внешнюю атмосферу ПЗ-4; его корпус вибрировал. Скоро они окажутся на земле, и Несс, по всей вероятности, выйдет из своей каюты.

Кирстен не отрывала глаз от второго установленного на мостике дисплея. Файлы, содержавшие сведения об истории резервантов до заселения ПЗ-4, исчезли. Она представила себе злорадство Бедекера, когда тот вычищал информацию, предназначенную только для Несса.

Но она не испытала ни возмущения, ни отчаяния. Что еще можно попытаться сделать, прежде чем Несс появится вновь и отнимет ее временные привилегии?

Резервные копии тех же файлов: вновь ничего. Временные файлы: пусто. Ассоциативный поиск: кое-что есть! В библиотеке осталось несколько записей, содержавших ссылки на исчезнувшую информацию, которую она все это время искала. Но, «пролистав» эти записи, Кирстен вновь рассталась с надеждой. Одни намеки и косвенные ссылки, ничего больше.

Она продолжала сканирование библиотеки, и на глаза ей попалось знакомое название: «таранно-черпательный двигатель». Это был один из специальных терминов, который неожиданно попался им на Элизиуме.

Планета уже мчалась им навстречу. Кирстен неохотно оставила поиск, чтобы сосредоточиться на завершающем этапе сближения. Она обменялась сообщениями со службой контроля движения, со всей тщательностью следуя протоколам обмена данными, которым научил ее Несс. Скоро, совсем скоро они приземлятся в порту Аркадии.

Она пропустила передачу обычного в таких случаях сообщения по интеркому, в надежде, что Несс не сразу заметит, что они уже идут на посадку. Вместо этого она передала срочное сообщение Омару.

– Жди у дверей каюты Несса. Отвлеки его, если он выйдет.

Запрос по словосочетанию «таранно-черпательный двигатель» дал только одну скрытую ссылку, которую она находила и ранее. А что давали другие термины, обнаруженные на Элизиуме? Объединенные Нации: ничего. «Большой риск»: ничего. Гуманоиды: несколько ссылок! Этот термин мог означать множественное число; тогда Кирстен, взяв единственное число, получила ряд дополнительных ссылок.

Камера, установленная в коридоре, подтверждала, что Омар - у двери каюты Несса. Кирстен торопливо просмотрела записи, где употреблялся термин «гуманоид» во множественном или в единственном числе. Не найдя ни в чем из увиденного никакого смысла, она не стала рисковать, тратя время на анализ прочитанного. Она просто скопировала результаты своего поиска в новые файлы с безобидными названиями, а затем в этих новых копиях сделала глобальную замену всех терминов «гуманоид» на слово «белка».

Камера показала, что дверь каюты открывается. В коридоре появился Несс, вновь справившийся с собой. После короткой беседы он протиснулся мимо Омара. Омар последовал за ним, продолжая что-то говорить.

Ну куда еще, как не на мостик, мог отправиться Несс?

Зарегистрированная в вычислительной системе как Несс, Кирстен получила полный доступ ко всем компьютерам корабля. Используя этот доступ, она создала скрытый под псевдонимом дополнительный доступ, которому дала максимальные полномочия. Едва безошибочно узнаваемое контральто Несса огласило коридор, она уничтожила все следы своих поисков в контрольных и секретных файлах.

Несс вошел на мостик.

– Спасибо за помощь, Кирстен.

– Была рада помочь, - сказала она.

Несс устроился на своем диване.

– Беру управление на себя. - Дисплей напротив Кирстен вспыхнул, и вся предназначенная лишь для Несса информация исчезла с него. - Еще раз спасибо.

В последнем просмотренном ею файле речь шла об Институте изучения человека при Министерстве иностранных дел. Министерстве Ники, на Херфе.

– Была рада помочь, - повторила Кирстен.

Глава 16

Кого боги задумали погубить, того они лишают рассудка.

Приглашенный на встречу и вынужденный ожидать появления главы государства, Ника раздумывал над тем, скольким гражданам, даже среди тех, кто заимствовал имена из мифологии людей, знакомо имя Еврипида. Вероятно, никому. Возникший кризис возродил былое восхищение Ники людьми, вполне достаточное для того, чтобы в очередной раз пожалеть о гордом высокомерии выбранного имени. Он в эти дни никак не чувствовал себя победителем.

Была ли ошибкой встреча с экипажем Несса? Они казались вполне нормальными. После разговора с резервантами стало ясно: строгий отбор среди людей должен быть еще строже. Возможно, принятие таких решений граничило с безумием. А возможно, безумием было их непринятие.

Эти мрачные мысли только усугубляли изоляцию Ники, стоявшего в роскошном, до жути просторном вестибюле. Ему требовалось отвлечься. Какое, размышлял он, взятое из истории людей имя подошло бы для самого могущественного из всех граждан? Одно за другим Ника выбирал и отбрасывал имена главных обитателей пантеона.

Возможно, подошло бы имя легендарного смертного: Сизиф. Вождь был коварен и, несмотря на это, тратил массу своего времени на бессмысленные и длительные пректы. Можно сказать, занимался пустяками, когда Херф был в огне.

Разумеется, глава государства презирал такую причуду, как заимствованные у людей имена.

Вождь и его немногочисленная свита внезапно материализовались вокруг Ники, практически все одновременно. Все были просто великолепны, украсившись в зеленые тона, но никак не более, чем сам руководитель. «Хозяин» Ники носил очень сложную прическу, и при этом его гриву дополнительно украшали изумруды и нефриты. Несмотря на уже немолодые годы, кожа вождя прекрасно сохранилась.

– Благодарю, что пришел, - сказал Сизиф.

Ника слегка опустил головы, стараясь соблюсти равновесие между уважением к хозяину и попыткой обрести большую уверенность, чем он ощущал. Помощники вождя поглядывали на него с осуждением.

– Для меня большая честь быть приглашенным в ваш дом.

Сизиф с Никой коротко потерлись головами, будто приветствуя равного себе.

– Мы живем в интересные времена.

– Истинная правда, - очень осторожно ответил Ника.

– Идем. Давай насладимся свежим воздухом.

Ника последовал за вождем через виртуальную стену и ограждающее от внешней среды силовое поле на длинный, выложенный мрамором балкон. Сам дом цеплялся за склон горы. Вид поросшего лесом откоса, прибоя и волнующегося моря был захватывающим. Рассеянное вдоль горизонта свечение намекало на далекий берег.

Глава государства молчал, пока мимо проносились зигзагами трепещущие ярко окрашенные крылья.

– Я получил ваши предложения по смене курса.

Ника сделал глубокий вдох.

– Министерство предлагает изменение маршрута Флота. Это всего лишь вопрос благоразумия, если учесть тот факт, что люди-дикари ищут нас. Менее чем через год предлагаемое небольшое изменение курса позволит оказаться между Флотом и Солнечной системой людей пылевому облаку.

– Рекомендации говорят именно об этом. Этот маневр, как кажется, принесет наибольшую выгоду. Флот останется видимым - если знать, куда смотреть, - с большинства заселенных людьми планет. И они смогут искать нас при любой возможности, используя гиперскоростные корабли.

Ника едва удержался от того, чтобы зажмуриться в изумлении. Когда это снижение риска было недостаточным аргументом?

– Сизиф, ведь только люди из их Солнечной системы и Объединенные Нации - те, кто наиболее настойчиво поддерживает эти поиски - больше всего бросаются на…

– Я поддержу эти рекомендации и дам разрешение, - перебил глава государства. - Я сниму все ограничения, дабы высказать совету министерства личную благосклонность. - Его вмешательство не вызвало досады. Главное, голос вождя прекрасно гармонировал с напоминавшим пение деревянной скрипки голосом Ники.

Высокие медленные волны накатывали на широкий, покрытый мелким камнем берег, пенящиеся гребни поблескивали в свете звезд и планет. Прибрежная фосфоресценция обозначила колонию морских полипов. Ушедшие далеко в море облака искрились молниями. Несмотря на сумбур в мыслях - ради чего в действительности назначена эта встреча? - Ника не мог не восхищаться окружающим видом.

– Здесь обстановка очень успокаивает, - сказал Сизиф. - Всего в одном трансферном диске откуда ни возьми, и в то же время - уединение и тишина. На Херфе с этим уголком могут сравниться лишь несколько мест.

Ветерок с моря легонько ерошил гриву Ники и заставлял «вздыхать» лес вокруг особняка. А Ника тем временем продолжал рассуждать про себя: рекомендации министерства - то есть рекомендации самого Ники - приняты. Мягкое напоминание о том, кто здесь главный. И последующий намек на возможные награды.

Его соблазнили - почти так же, как совсем недавно он сам соблазнил Несса. Приманкой послужили богатство и власть, а вовсе не спаривание, но тем не менее приманкой. Работай со мной, служи мне, намекал вождь, и награды будут безмерно щедрыми.

Ника объяснял свое стремление манипулировать Нессом как жизненно важное условие безопасности Конкорданса. И сейчас он не стал бы жертвовать Конкордансом ради личной выгоды.

– Может быть, Сизиф, нам поговорить о поиске консенсуса? - Он имел в виду перемену общественного мнения и настроений, которые запланировали эксперименталисты.

Вождь развернул обе головы к Нике.

– Беспокоить общество по поводу уже совершившегося факта - напрасная трата сил и времени.

– При всем моем к вам уважении, Сизиф, пересмотр политики затрагивает интересы каждого.

– Политики постоянных чрезвычайных положений? Думаю, нет. А что еще может предложить ваша партия? Ведь мы уже и так пошли на побег из галактики - по наущению эксперименталистов.

– Некоторых эксперименталистов. - Ника примолк; далекие молнии осветили море. - Реальность существующего положения такова: мы бежим, потому что бегство - в нашей натуре. Взрыв ядра галактики представляет угрозу, поэтому мы стремимся оставить его за собой. Тем не менее, на мой взгляд, бегство из галактики - худший образ действий.

– Ты предпочел бы, чтобы мы остались?

– Мы бежим от давней цепной реакции взрывов сверхновых звезд… от радиации. Чтобы ускользнуть от такой опасности, мы должны бежать далеко и быстро, с тем чтобы фронт волны, уже имеющий глубину в тысячи световых лет, рассеивался быстрее, чем мог бы догонять нас.

Поскольку все разумные существа стараются избегать опасностей гиперпространства, мы должны разогнаться в нормальном пространстве до скоростей, близких к скорости света. Здесь наблюдается парадокс: пока Флот «бежит» от радиации, порожденной взрывом галактического ядра, он сам производит столь же смертельное излучение - и столкнется с ним даже скорее благодаря собственной нарастающей скорости. Межзвездная пыль и газ «ударят» по нашим планетам, как мощные потоки космических лучей.

– Наши планетарные силовые поля защитят нас от подобной радиации, - опроверг это теоретическое обоснование глава государства.

– Но те же поля защищали бы нас и от волны радиации, порожденной взрывом галактического ядра, останься мы на месте.

– Безусловно. - Вождь, не скрывая удивления, прищурил глаза. - И все же, вопреки общественным убеждениям, мы можем согласиться, что не радиация являет собой угрозу.

Понял ли Сизиф ход его мысли?

– Смысл угрозы в чем-то другом. В обратных результатах нашего былого подхода к ближайшим соседям?

– Кажется, вести дела с чужаками с полной выгодой для себя считалось мудрым во все времена, - поддержал его глава государства. - Разумеется, всякое вмешательство вносит отдельные трудности. А это всегда плохо. Ведь мысль заставить резервантов присматривать за нашими природными заповедниками казалась замечательной.

Неожиданно появился один из помощников, прочищавший сразу обе глотки.

– Прошу прощения, Сизиф. Вы просили напомнить о вашей следующей встрече.

– Благодарю. - Глава государства знаком велел ему удалиться.

«Вмешательство, - подумал Ника, - такое бесцветное слово, а эксплуатация резервантов - всего лишь обыденное действие». Но теперь обнаружение резервации на ПЗ-4 «дикими» людьми представляло непосредственную угрозу для Конкорданса.

– В конечном счете я понимаю, почему консерваторы так быстро поддержали побег от взрыва галактического ядра. Вы стремитесь увести нас подальше от наших соседей, а не от радиации.

– Ты судишь поверхностно. - Сизиф вытянул шею вниз, как журавль, вдыхая насыщенную смесь запахов леса и моря. - Несомненно, мы оба согласны в том, что безопасность граждан всегда первостепенна. А раз так, то не будет ли крошечный кусочек социальной инженерии предпочтительнее геноцида?

Разве скрытое посредничество во время войн между людьми и кзинами было всего лишь социальной инженерией? И было ли ею порабощение резервантов? «Как, - подумалось Нике, - реагировал бы на слова главы государства Несс?» При всех своих причудах и свойствах характера разведчик был весьма проницателен… и к тому же все более склонен к защите резервантов. Но тем не менее…

То, как Несс предлагал «сбить со следа» гуманоидов, куда больше смахивало на социальную инженерию. И то, что предлагала Кирстен, чтобы при необходимости помешать дальнейшему развитию гв’отов, точно так же относилось все к той же социальной инженерии.

Наконец в прозрении Ника осознал точку зрения консерваторов. Там, где в случае постоянных чрезвычайных обстоятельств он способствовал бы продвижению эксперименталистов… Сизиф искал равновесие в пустоте между галактиками. Херф уже лишился привязки к солнцу; а теперь под видом придания политике эксперименталистов надлежащего статуса глава государства был готов заставить Херф отказаться от привязки даже к собственной галактике.

Тогда не будет звезд с критическим поведением, готовых превратиться в новые. Не будет звездных кластеров, способных произвести цепную реакцию взрывов сверхновых. И не будет таких вот инопланетян, которые уже доказали, насколько ими трудно управлять.

– Сизиф, давай не будем обращаться к политике прошлого. По собственным причинам все партии согласны с тем, что нам необходимо предпринять этот полет. Но выбрать неизведанные опасности в межгалактическом пространстве - разве это не риск? Кого боги задумали погубить…

– Нам нельзя ни оставаться на месте, ни идти вперед, - сказал глава государства. - Возможно, я что-то упустил.

Он упустил… но направление действий, которые в один прекрасный день предстояло поддержать Нике, по-прежнему представлялись заместителю министра расплывчатыми.

А надлежащее их обсуждение уже исключалось - из-за предстоящей встречи главы государства. Ника решил вежливо соблюсти формальности.

– Сизиф вряд ли упустил бы хоть что-то.

Тот широким жестом обвел раскинувшееся перед ними пространство.

– Обдумай то, о чем мы беседовали здесь. - Этот совет прозвучал одновременно как приманка, как предупреждение и как окончание разговора.

Кого боги задумали погубить, того они лишают рассудка.

Оставшись один у себя дома, Ника боролся с искушением спрятать свои головы. Что за безумие - вмешиваться в судьбу других рас!

Однако именно вмешательством и занимался Конкорданс. Насколько же неверной должна быть подобная политика, если для того, чтобы избежать ее последствий, даже консерватор Сизиф очертя голову бросился в межгалактическую неизвестность.

Выходы, доступные Тайному Директорату, были ограничены и обречены на неуспех, а помимо них оставался лишь примитивный геноцид. Или не делать ничего и рисковать тем, что Флот и людей, запертых в ловушке на ПЗ-4, обнаружат, за чем последует неизвестная - и наверняка оправданная - реакция всего населения Человеческого космоса. Этот путь вел к взаимному и гарантированному геноциду. Или вновь чинить препятствия, принимая очередные меры из области социальной инженерии.

Кого боги задумали погубить, того они лишают рассудка.

Чувствуя необычное сочувствие к разведчику, для которого он не видел иного выхода, как отправиться в полет, Ника написал короткое сообщение.

«Несс, немедленно приступай к предложенным тобой действиям против АРМ».

Глава 17

Кирстен даже подалась вперед в своем кресле, внимательно слушая последние наставления по предстоящему полету «Исследователя». По крайней мере, ей казалось, что ее поза выражает предельное внимание. Осторожный толчок в ее левый башмак показал, что Омар понял перемену ее позы несколько иначе.

Руки Кирстен почему-то чувствовали боль. Бросив взгляд вниз, она увидела, что ее пальцы крепко сжаты в кулак. Несс наверняка понял бы значение побелевших костяшек, но сейчас он отсутствовал: место его назначения, как и цель, были неизвестны. Поэтому организация разведывательных полетов осталась на попечении Ники, и заместителю министра явно не хватало личного опыта Несса в работе с резервантами. Хотя осторожность лучше всего.

– … На вас возлагается огромная ответственность, - подытожил Ника. - Есть у кого-нибудь последние вопросы?

– Мы высоко ценим оказанную нам честь, Ника, и постараемся оправдать твое доверие, - сказал Омар. Эрик согласно кивнул. - Мы благодарны и тебе, и Нессу за оказанное доверие.

Через левый башмак Кирстен продолжала чувствовать возобновившееся давление на ногу.

– У меня нет вопросов, Ника, - наконец-то нашлась она, завидуя выдержке Омара.

Она достаточно долго держала себя в руках, прежде чем ей удалось «вырваться» из кабинета Ники и Министерства иностранных дел. Трансферные диски доставили всех троих в космопорт, где их дожидался корабль. Их дом - ПЗ-4 - был виден только в виде узкого серпа. Означало ли его появление в новой фазе благоприятное предзнаменование, Кирстен вряд ли могла бы решить.

В любом случае, пришло время заняться делом.

В тени под изгибом корпуса «Исследователя» Омар удержал ее за руку.

– Ты уверена? - спросил он.

– Да, уверена. - Она точно знала, что хочет попытаться… пока готова рискнуть. - Неизвестно, будет ли у нас другая возможность. В отсутствие Несса Ника, по-видимому, почувствовал, что необходимо проинструктировать нас. Стоит только Нике ощутить большее спокойствие при общении с нами, и по возвращении Несса или после того, как Ника назначит для наблюдения за нами нового гражданина, вполне возможно, новых приглашений на Херф не последует. - И другого шанса обнаружить факты о нашем прошлом не будет.

– Тогда я тоже с тобой, - выпалил Эрик.

– Это увеличит риск, что нас поймают. - Она взглянула на Омара в поисках поддержки.

– Извини, Кирстен. Но я согласен с Эриком, - сказал Омар. - Ты представить не можешь, с чем тебе придется столкнуться.

Можно ли тратить время на споры?

– Отлично, Эрик, но при одном условии. Ты должен подчиняться мне.

Эрик кивнул.

– Омар… если кто-то вдруг заинтересуется нами, ты не знаешь, куда мы пошли. Я хотела просто почувствовать себя туристом на то короткое время, пока ты закончишь подготовку корабля. - И, прежде чем он сумел сказать хоть что-то, Кирстен шагнула на ближайший общедоступный диск и исчезла.

Кирстен оказалась в безопасном пристанище, почти ничем не отличавшемся от того, что на Элизиуме. Казалось, это было так давно! Она так подобрала краски наноматериала своего комбинезона, что получила произвольную смесь красных, пурпурных и желтых бликов. Теоретически - окраску, сливающуюся с растительностью Херфа.

Вслед за ней материализовался и Эрик. У него округлились глаза от неожиданной перемены в ее одежде. Потом с понимающим кивком он соответственно изменил цветовую гамму своих рубашки и штанов.

– Пока все хорошо, - сказала она. - Здесь безопасно.

Эрик лишь пожал плечами.

– Мы пробудем здесь всего несколько минут.

Внешние камеры показывали, что вокруг лишь пустой лес, освещенный «дневным светом», который шел от высокой, взметнувшейся почти на милю стены ближайшего городского района. Кирстен отперла дверь.

– Вот парк граждан. Ничего опасного там не может быть. Тебе не стоило идти со мной.

Эрик медленно проскользнул следом за ней в дверной проем на маленькую поляну. Деревья и кусты или, по крайней мере, их местные эквиваленты шелестели под легким ветерком.

– Пожалуй, треть этих растений чем-то напоминает те, что мы видели на последней прогулке. Я не разбираюсь во всем этом.

– Вероятно, нет. - Все внимание Кирстен было обращено на небо. С помощью последовательности общедоступных трансферных дисков, и, таким образом, необнаруженные, они «прыгнули» очень далеко. Полностью видимая над головой ПЗ-1 служила Кирстен постоянным ориентиром. - Вот сюда.

Несколько шагов в глубь леса, и они погрузились в густой полумрак. И тут лишь быстрота Эрика, поддержавшего ее, спасла Кирстен от опасного падения, когда она зацепилась ногой за едва различимый корень. Эрик достал из кармана маленький фонарь.

– Даже Конкорданс не в силах избавиться от неровной земли, - сказал он. - Ты могла свалиться со склона или упасть в овраг… и тогда все.

Он был прав.

– Спасибо, - сказала она, имея в виду именно это. Им предстояло пройти несколько миль, и притом очень быстро.

Что они обнаружат, добравшись до места? Возможно, Институт изучения человека, упомянутый в файлах, которые она выкрала у Несса. Возможно, дом богатых граждан. А возможно, ничего. В файлах местонахождение Института было обозначено лишь пятнадцатиразрядным адресом трансферного диска, указанным так, как это делается для адресов, защищенных от несанкционированного доступа. И даже знай Кирстен код идентификации Несса, вход в институт наверняка постоянно контролируют. Трансферные диски в министерстве Ники наверняка тоже хорошо защищены от посторонних.

И никакому гражданину не могло прийти в голову, что кто-то отправится туда пешком.

Разумеется, такая прогулка требовала знаний о реальном месте расположения института. Эта решающая подробность так и не была обнаружена ни в одном из файлов Несса. Ни словом не упоминалось об институте и в тех книжках-сувенирах, которые купила Кирстен. Оставалась только одна надежда - фотография-голограмма института из архива Несса. Изображение представляло изолированную, увенчанную куполом шестиугольную структуру.

Темнота сгущалась. Тусклые лучи их фонарей давали сколько-нибудь заметное освещение только на уровне земли. Дождь, накрапывавший еще в начале их путешествия, усилился. Его капли начинали проникать сквозь листву над головой. Густой подлесок замедлял движение, а неровная земля очень легко сбивала с курса.

Правильно ли они шли, даже сверяясь с компасом?

Такой поход казался куда более легким при ярком свете, в теплом уюте квартиры Кирстен. На голограмме прямо над институтом «висели», находясь в разных фазах, четыре планеты-заповедника. Дата, по умолчанию проставленная в качестве атрибута файла, указывала время, когда была сделана эта фотография-голограмма. Не составляло труда исходя из этого рассчитать координаты физического расположения института на Херфе. Полученные данные указывали, что он располагался на берегу озера, в глубине одного из больших парков.

По пути они говорили о доме, о любимых занятиях, о друзьях и родственниках. Эрик покашливал.

– Как, по-твоему, долго нам еще идти?

– Пару миль, может, немного больше.

– Меньше половины. Кирстен, мы идем слишком долго.

– Я знаю. - Но с этим ничего нельзя было поделать. С этой точки зрения они оказались заложниками. - Я не могла знать, насколько неровной будет здесь земля под деревьями, и еще не учитывала дождь. Мокрая обувь затрудняет движение.

– Я не в упрек. - Луч фонаря качнулся: уворачиваясь от мокрых листьев, Эрик заскользил по некрутому склону. - Что, по-твоему, мы найдем?

– Не знаю. - Она отвела в сторону низко нависшую ветку. - И боюсь строить предположения.

– Гуманоиды, - ответил за нее Эрик. - Это мы?

Они поднялись на гребень холма. Дорога вниз исчезала в тени.

– Может быть. Или, может быть, гуманоиды - совсем другая раса, на которую натолкнулись граждане и которая может что-то знать о нас. Или это существа, напавшие на звездолет наших предков. Я только не понимаю, почему они не могли просто сказать…

Эрик подхватил ее под руку - у Кирстен разъезжались ноги. Попалась сырая глина?

– Осторожнее, - свистящим шепотом произнес он.

Кирстен оглядывалась в нарастающей панике.

– Я уронила компас.

Присев, Эрик зашарил фонарем по невысокой траве там, где они остановились. Толстые веерообразные листья пропускали свет фонаря, образуя тусклые пастельные рисунки.

– Я не вижу его. - Поднимаясь, он надолго закашлялся.

– С тобой все в порядке?

– Странно, - сказал он. - А может, и нет.

Кирстен пристально взглянула на него.

– Что ты хочешь сказать?

– В детстве я болел. Астмой. По-видимому, она все еще дает о себе знать. - Эрик присел на валун и старался дышать неглубоко, как будто втягивал воздух через губку. - Сырость и химические испарения могут провоцировать ее. - Сдавленный смех перешел в сухой кашель. - Стресс тоже.

Они были за много миль от цивилизации и знать не знали, где ближайшее строение. Кирстен похлопала по карману и успокоилась, убедившись, что коммуникатор на месте.

– Мы можем вызвать помощь.

– И ждать, пока граждане вытащат нас из этих лесов во время грозы? - И вновь раздался полусмех, полукашель. Эрик встал. - Мы вполне можем идти. По крайней мере, это позволит избежать вопросов.

Идти, но куда? Она потеряла компас. Плотное облако закрывало планеты-заповедники, и Кирстен с большим трудом могла ориентироваться по их свету… и к тому же это было возможно только на редких полянах, откуда были видны облака. Они висели всего в нескольких сотнях футов над ее головой, чуть выше верхушек деревьев, блокируя большую часть теперь далекого света, исходившего от границы города.

И тут Кирстен вдруг поняла, что представлял собой этот чуждый им Херф на самом деле. У него не было маленьких спутников-солнц, как не было огромной, напоминавшей огненный шар, звезды. И, стало быть, здесь не дождешься дневного света, который бы принес им спасение.

– У меня есть идея, - сказал Эрик. - Ведь институт находится около озера, верно?

– Верно.

– Может, пойти вдоль этого ручья, - он указал в сторону слабого журчания, - по его течению, прямо к озеру, а затем уже и по берегу.

– Неизвестно, как петляет и где блуждает этот ручей. Вернее, его берег. В таком случае мы будем идти еще дольше.

– Ты вычислила место нашего назначения математически. - Он слабо кашлянул. - Хорошо бы существовал другой путь.

– Тогда показывай дорогу. - У подножия холма Кирстен добавила: - Я рада, что ты пошел со мной.

– А я нет. - Он закашлялся. - Да нет, шучу. Однако я представлял себе наше первое свидание как-то иначе. - И вновь кашель. - Опять шутка.

– А почему я ничего не знала про астму? - спросила Кирстен. Неожиданно ее лицо запылало. Она порадовалась, что темнота скрывает ее смущение. Она все время думала и рассуждала просто как член экипажа; Эрик почти наверняка не воспринял ее вопрос подобным же образом. Ведь никто и никогда не говорит о наследственных болезнях ни с кем, кроме врача, родственников или предполагаемого супруга.

– Ты умеешь хранить секреты? - спросил Эрик. - Если нет, то неприятностей мы не оберемся.

Частое дыхание Эрика делало его смех пугающим.

– Проблемы с дыханием не столь редки там, откуда я родом.

– Мы родом из одних краев. - Кирстен никогда не приходилось слышать об астме.

Кашель. Одышка. Хрип.

– Вот в том-то и секрет, Кирстен. Я вырос на ПЗ-3, на планете, соседней с твоей. Там тоже есть небольшое поселение резервантов. Очевидно, резерванты, выросшие из эмбрионов банка, оказались слабее, чем должны были и чем того хотел представить Конкорданс, убеждавший людей в обратном. Проблемы со здоровьем могли проявиться - и проявились - спустя несколько поколений. Некоторые из них требуют серьезной медицинской помощи. - Одышка. - Я из числа тех, кому повезло. И кое-чем обязан гражданам.

– Я не уловила главного. - Его преданность Конкордансу, глубокое почтение к Нессу, время от времени проявляющийся талант задавать вопросы начали обретать смысл.

– Откуда ты могла знать? - Кашель. Эрик присел, чтобы заглянуть под ветки.

Ничего удивительного, что он чувствовал себя в таком долгу перед гражданами. Она боялась спросить, почему Эрик не поставил в известность об этом ни ее, ни Омара. И почему сейчас он здесь?

Должно быть, сомнения отразились на ее лице.

– Потому что это очень важно для тебя. - И, как будто опасаясь ее реакции, продолжил без остановки: - Кажется, я вижу озеро.

Несколько минут спустя озеро мелькнуло и перед Кирстен. Несколько шагов - и они вышли из леса на узкую ленту каменистого берега. Оглядывая сквозь сетку дождя кривизну водной глади, Кирстен смогла различить лишь намек на присутствие там куполообразного строения.

Это был Институт изучения человека.

Окружавшие озеро редкие деревья походили на гигантские красные кактусы, раскинувшие мясистые круглые листья, лишенные иголок. Несмотря на усиливающийся дождь, свет планет-заповедников пробивался, рассеиваясь, сквозь пелену облаков и отражался от воды, позволяя Кирстен и Эрику достаточно быстро пробираться сквозь лес, подступавший к самому берегу. Что касается института, он тонул в темноте.

Они были уже неподалеку от этого уединенного сооружения, когда коммуникатор Кирстен сдержанно завибрировал.

– Вам следует вернуться, - сообщил Омар. - Администрация космопорта проявляет нетерпение. Я отнес нашу задержку на счет небольшой технической неполадки. И если я не решу эту проблему достаточно быстро, чтобы устранить ее, мне пришлют техническую помощь.

А они были так близко к цели.

– Предлагаю свалить эту задержку на меня: неудержимая страсть к покупкам. Теперь-то ты просто обязан найти способ извернуться. Мы почти в институте.

– Если не получится, я не позволю ни тебе, ни Эрику брать вину на себя, - ответил Омар. - Я постараюсь сделать все, что смогу, Кирстен, но прошу: поторопись.

Здание, куда они шли на разведку, было едва ли выше окружавших его деревьев. С того места, где они остановились, нельзя было разглядеть ни дверей, ни окон. Кирстен углубилась в лес, чтобы обогнуть причудливый дом.

– Следуй за мной.

Они остановились среди деревьев, стараясь различить детали здания.

– Очень темно, - сказал Эрик. - Если там и есть дверь, мы можем не увидеть ее. - Он подкрался к стене, прикрывая рот рукой, чтобы заглушить кашель. - Идем.

Они вновь вышли к берегу, как можно ближе исследуя четыре стороны шестиугольника. Две последние, те, что располагались в непосредственной близости к озеру, в достаточной мере освещались отблесками неба и не требовали столь внимательного изучения. Стены везде были сплошными.

– Не могу поверить. - Кирстен тяжело опустилась на землю, прислонившись спиной к дереву. - Зайти так далеко… - Она имела в виду не только этот пеший переход, но и все остальное, что им пришлось преодолеть. Путь, долгий и трудный, начинался от Ледяной луны.

– Гм-м-м. - Эрик изучал неприступную стену, задумчиво запрокинув голову. - Помнишь, Несс провел нас в торговый центр?

– Помню. И что?

– Для доступа извне там использовались силовые поля, а не двери. - Эрик прошел вдоль здания, касаясь рукой стены. - Всего лишь интуиция. - Как только он дошел до угла, его рука погрузилась в стену. - Ага. - Он быстро сунул туда голову, а затем сделал знак Кирстен.

– Что ты там видел? - прошептала она.

– Думаю, это обзорная галерея для наблюдения за множеством граждан и терминалов. Сама галерея пуста.

Их путь к стене отмечали пятна грязи. Отпечатки обуви на каменистой земле не сохранялись полностью. Кирстен показала на свои перепачканные землей башмаки.

– Можно надеяться, что дождь смоет наши следы. Но он не поможет нам внутри помещения. Придется оставить ботинки снаружи.

Пожав плечами, Эрик уселся на фальшивую стену так, что его голова, плечи, руки и ноги были снаружи. Он сбросил башмаки, оставляя их за пределами голографической стены, и откинулся назад, чтобы перекатиться внутрь. Оттуда донесся его лишенный «телесной оболочки» голос:

– Давай за мной.

Не успела Кирстен повторить всю «входную» процедуру, проделанную Эриком, как тот уже распластался на полу, пристально вглядываясь за ограждение, в царившую внизу активность. Его одежда приобрела бледно-голубой оттенок, почти совпадавший с цветом стены коридора. Она тоже перепрограммировала одежду и присоединилась к нему. Внизу перед терминалами сидел десяток граждан, трое ходили вокруг и еще семеро стояли, наблюдая за множеством трансферных дисков.

Персонал со всех сторон окружали информационные голограммы, они «плавали» даже над их головами. Но с такого расстояния даже ближайшие к нашим разведчикам изображения выглядели досадно нечеткими. Среди множества «картинок» невозможно было вычленить изображения резервантов… или правильнее сказать «людей»? Тексты прочесть не представлялось возможным. Одна из голограмм изображала планету из группы ПЗ, поверхность которой была затянута облаками. Были и голограммы корпусов кораблей компании «Дженерал продактс». Все это и волновало и раздражало.

И ни о чем ей не говорило.

Кирстен прокралась по галерее-балкону, стараясь держаться как можно ближе к наружной стене. Она сильно вымокла под дождем и теперь оставляла следы, но надеялась, что сильный ветер отнесет дождь в другую сторону или вода успеет испариться, прежде чем здесь появятся граждане.

Свободный терминал, который она так искала, нашелся неподалеку от ограждения, на расстоянии в одну треть общей длины галереи. Может быть, он позволял осуществлять лишь административные функции и не имел никакого отношения к целенаправленной деятельности, кипевшей внизу. Этого Кирстен не знала. Она стремительно подалась назад, держа в руках свою беспроводную клавиатуру, и уперлась спиной в стену. Если ей удастся активировать этот терминал и перевести его дисплей в режим плоскостного изображения, она сможет оставаться невидимой для всех на нижнем этаже.

Снизу, словно приглушенное бормотание и музыкальные аккорды, доносились обрывки речевой информации и разговоров, шелестевших около терминалов. Акустические причуды, многочисленные отражения звуков от верхнего купола и ограниченная скорость, с которой Кирстен воспринимала речь на слух, низводили все эти звуки едва ли не до детского лепета. Едва ли, но не совсем: отдельные слова и фразы были вполне понятны. Слова «люди» и «дикие люди» звучали достаточно отчетливо и узнаваемо, как и мелькнувшее несколько раз выражение «известный космос». И что-то еще, чего Кирстен не поняла - что-то о «подозрениях аэрэм».

Она не смогла обмануть вожделенный дисплей. Был этот терминал управляющим или нет, он все равно требовал биометрической идентификации пользователя. Включив терминал, Кирстен могла лишь попробовать уменьшить яркость дисплея, все еще работавшего в режиме «плавающей» голограммы, чтобы через нее просвечивала панель. Едва различимые «иероглифы» и знаки продолжали предлагать ей получить доступ, оставив отпечаток языка.

Она поймала взгляд Эрика. Он пожал плечами, тоже не в состоянии предложить что-нибудь полезное. Его лицо покрывали тусклые розовато-красные пятна, грудь вздымалась невысоко, но часто. Ей почудился хрип. С астмой Кирстен следовало отправить Эрика в автоматизированную лечебницу, так называемый автодок.

На то, чтобы уйти от убежища и находившегося там трансферного диска, потребовалось несколько часов. Выдержит ли Эрик такой же обратный путь? Ему требовалась медицинская помощь здесь и сейчас. А без трансферного диска это означало выдать их присутствие в институте. То есть полную капитуляцию.

Постоянно повторяющиеся знаки, напоминавшие Кирстен о разрешении допуска, будто насмехались над ней. Она вернула терминал в исходное состояние - насколько запомнила его - установила прежний уровень яркости и выключила. Все впустую.

Когда она скользнула на животе к Эрику, у нее завибрировал коммуникатор. Омар.

– Не сейчас, - прошептала она.

– Администрация порта теряет терпение. Если в течение пятнадцати минут «Исследователь» не будет готов к старту, нам пришлют помощь. Мне придется признаться службе контроля порта, что я покрываю ваше отсутствие.

С нижнего этажа доносились, то поднимаясь и становясь громче, то затихая, голоса граждан, одновременно и певучие и диссонирующие. Вокруг них носились голограммы, то появляясь, то исчезая согласно непостижимым целям работавших. Дежурные по-прежнему не отходили от трансферных дисков. Если даже те и были активированы, то могли бы обеспечить доступ лишь в очередную закрытую для посторонних зону.

Единственный доступ на галерею, который обнаружили они с Эриком, начинался от наружных дверей. Интересно, каким образом граждане поднимались туда и покидали этот уровень? Совершенно ясно, что они никогда не добирались до института по земле, точнее говоря, здесь никогда не было наружной охраны. Она продолжила долгим кружным путем пробираться к Эрику, когда примерно на половине дороги обнаружила вмонтированный в пол трансферный диск. Она помахала рукой, чтобы привлечь внимание.

– Забирай наши башмаки, заверни их в рубашку, - отчетливо проговорила она.

Вероятнее всего, этот диск доставит их в «деловую» зону под галереей. А может быть, удастся изменить его режим…

Очень осторожно они с любопытством осмотрели диск. Эрик, теперь без рубашки, изучал панель управления, размещенную на кромке диска.

– Все выглядит стандартным… но есть небольшая проблема: здесь удалена обычная кнопочная панель, обеспечивающая внешнее управление. Что-то наверняка заложено в микросхему памяти. - У него посинели губы, и дышал он с трудом. - Может быть, если мы удалим микросхему с программой, управление диском вернется в режим начальной установки, как это бывает при отказе. - Его слова прервал кашель. - Но мы не знаем, куда «перенесет» нас эта начальная установка.

– И нет никакого способа задать конкретный адрес?

– Только с помощью коммуникатора и только при наличии идентификационного кода, который мы ему сообщить не можем.

У них не было выбора.

– Эрик, придется вернуться. Тебе нужна медицинская помощь, и как можно скорее.

Кашель.

– Не думаю, что ты должна беспокоиться из-за этого.

– Но ведь ты отправился сюда, чтобы помочь мне. А это значит, что я за тебя отвечаю. - Хотел того Эрик или нет, она обнаружила, что беспокоится. - Если, разумеется, у тебя нет лучшей идеи.

– Ты уйдешь отсюда. А я скажу им, что пришел один.

От такого предложения Кирстен вконец расстроилась.

– Нет, мы будем вместе до конца.

Бормотание, доносившееся снизу, продолжало провоцировать ее. Через ограждение были видны появлявшиеся и исчезавшие голограммы. Вот резерванты-люди. Корабль-зерновоз. Планета из группы природных заповедников, являвшая сейчас, сквозь пелену облаков, значительную часть береговой линии своих континентов, что позволяло сделать вывод: это ПЗ-5. И по-прежнему плохо различимые короткие текстовые сообщения.

При чем здесь ПЗ-5 и корабль-зерновоз? Самая «молодая» из планет Флота все еще находилась в стадии формирования экосферы. Там не было никакого зерна для экспорта.

– Эрик, ведь это ПЗ-5, не так ли?

– Не знаю. - Вновь кашель. - Может быть. Если судить по количеству ее облаков. Я не силен в географии.

Институт изучения человека интересовался планетой ПЗ-5. Этого было достаточно, чтобы подогреть ее интерес. Кирстен указала рукой на диск.

– Давай удалим микросхему памяти. Есть только один способ узнать адрес начальной установки диска на случай отказа. В самом худшем случае капитулируем.

– Хорошо.

Она извлекла деталь.

– Подожди. Лучше не так. - Кашель. - Ну, скажем, мы перенеслись отсюда куда-то. И если вслед за нами этим диском воспользуется кто-то еще, он отправится в то же место, определяемое адресом начальной установки. Затем диск проверят и обнаружат, что там отсутствует микросхема. - Кашель. - Всем станет ясно, что к этому диску кто-то приложил руку. - Тяжело дыша, Эрик забрал у нее микросхему, отогнул один контакт и поставил ее на место. - Пусть думают, что контакт был погнут все время и только сейчас полностью вышел из строя. От случайных вибраций пола, а не из-за «взломщиков».

Они вместе вернули диск на прежнее место в полу.

Эрик подхватил неудобный сверток: их башмаки, завернутые в его рубашку, - и шагнул. Но на нижнем этаже не появился. Кирстен шагнула следом…

… и присоединилась к Эрику в толпе изумленно глазеющих в их сторону граждан. Голограмма-символ обозначала ближайшее к ним строение как Департамент общественной безопасности. Разумеется, это и был адрес трансферного диска на случай отказа программы.

– Идем, - сказала она и, схватив его за руку, потянула в сторону множества общедоступных трансферных дисков.

После нескольких случайных «прыжков» по общедоступным местам они внезапно появились на борту «Исследователя». У Омара округлились глаза, и она могла лишь догадываться, какие они должно быть грязные.

– Еще две минуты, - сказала Кирстен. - Я отведу Эрика в автодок. Ты все узнаешь по дороге.

Глава 18

Если дело касалось осторожности, Несс никогда не подчинялся никаким трезвым соображениям. Разумеется, он был психически ненормален, и с печалью осознавал это. Он не мог быть другим в такой дали от Херфа и от стада. Он не мог быть другим, стремительно проносясь через гиперпространство. Один на один с собственным безумием, рассеянно «пощипывая» с деревянного подноса только что синтезированную зерновую смесь, он размышлял об ином безумии… и мечтал о том, чтобы наконец-то встретить свою пару.

Что касается Зигмунда Осфоллера, тот был параноиком, и навязчивые идеи делали его страшным противником. Несс был знаком с паранойей, хотя среди резервантов она успешно излечивалась. Однако же среди «диких» людей, особенно среди тех, кто входил в АРМ, паранойя была широко распространена - и даже культивировалась.

Быть параноиком означало преувеличивать собственную значимость и мнить себя жертвой преследования. Параноики находят причины для беспокойства и волнения там, где их не смог бы найти ни один нормальный человек. Но их страх время от времени доказывал, что в конечном итоге не полностью иррационален. Кукольников беспокоило другое: подозрения Осфоллера превратились в самореализующееся пророчество.

Еда оказалась чересчур сухой. Несс синтезировал кувшин морковного сока, чтобы запивать. Питье не имело никакого отношения к его питанию, но, тем не менее, нравилось ему. Это было первое из немногих пристрастий, которые он мог позволить себе на борту «Эгиды».

Другим пристрастием была невероятных размеров голограмма, с которой он делил пространство мостика. Он сделал эту фотоголограмму на одном из самых ранних митингов эксперименталистов, которые он всегда посещал. Возможно, Ника и был символом поклонения для целой толпы; Несс же смотрел на это иначе и с других позиций.

Но сначала следовало завершить свою миссию.

В своей паранойе Осфоллер охотился за кукольниками еще много лет после их «побега». Ника установил это с помощью своего весьма высокопоставленного шпиона. Но где, в таком случае, вели поиски люди из АРМ? И что они искали?

Основание для поисков было не менее сомнительно, чем сам Осфоллер. По крайней мере, так внушал себе Несс. Поставь-ка себя на его место.

Компания «Дженерал продактс» сделала свою технологию решающим фактором в экономике как людей, так и их соседей, - и исчезла, повергнув эту экономику в хаос.

Возможно, было ошибкой потакать термину «кукольник». Людям головы граждан действительно могли казаться парой комических кукол, но… попробуйте представить себе, как отнесся бы параноик к инопланетянам, навесившим подобный ярлык на себя.

Да, да, поставьте себя на место Осфоллера.

Планета - слишком большая штуковина, чтобы незаметно спрятать, следовательно, ее должны были найти давным-давно. Планеты Флота имели возможность перемещаться, гарантированно оставаясь вне досягаемости творческих фантазий «дикарей», и поэтому безуспешный поиск кукольников должен был лишь усилить догадки Осфоллера по поводу заговора.

Силлогизм: все ресурсы Объединенных Наций брошены на поиски его родного дома. Но найти так ничего и не удалось. Вывод: или в поисках не использовались некоторые ресурсы, или некоторые результаты этих поисков не получили огласки.

Осфоллер сумел найти внутри АРМ тайного агента кукольников. Что и требовалось доказать.

Несс вздрогнул. АРМ, вероятно, уже сама стала источником новостей о его последнем поиске в надежде привлечь внимание кукольников и их агентов и заставить их выдать себя. Любой из обычных источников Несса внутри Объединенных Наций теперь мог быть связан с Осфоллером или, сам того не подозревая, находиться под его наблюдением.

Несс размышлял над своей дилеммой, оставив и еду, и питье, и лишь досадливо дергал гриву. Требовался совершенно новый подход, чтобы собрать факты по стратегии Осфоллера. Требовалось создать, строго анонимно, совершенно новую разведывательную сеть. Мог ли он действовать достаточно быстро, чтобы защитить Флот?

Надежда на возвращение на Херф и к Нике исчезала в весьма неопределенном будущем.

Солнечная система была домом для каких-то жалких миллиардов, но эти немногие не знали страха. Небесное пространство в ней было заполнено межпланетными яхтами и лайнерами, буксировщиками и грузовиками наряду с патрульными кораблями Зоны и сторожевыми кораблями Объединенных Наций. К этим караванам судов добавлялось множество межзвездных кораблей, постоянно курсировавших в пустоте между обширными колониями людей и мирами кзинов и кдатлинов.

Несс полагал, что его появление при таком густом транспортном потоке пройдет незамеченным. Он приблизился к Солнечной системе скорее по касательной и под большим углом к плоскости эклиптики, а не прямо, как при лобовой атаке, бросил «Эгиду» из гиперпространства в неразличимую зону Облака Оорта…

И просто по привычке направился к своей консоли, чтобы запустить радар глубокого сканирования.

Он резко отдернул голову. «Эгида» только что вышла из гиперпространства, достаточно далеко от черного пятна, и поэтому сейчас лучше всего дать рассеяться незамеченным, но неминуемым пульсациям, вызванным его появлением здесь. Может быть, прощупать окрестности импульсами нейтрино?

Да разве он собирался искать здесь стазисное поле?

Он посмотрел себе в глаза, ужасаясь и удивляясь такому, можно сказать, упущению. «Ведь могло быть и хуже», - подумалось ему. Он мог быть озадачен, так же как Кирстен поражалась тому, что уже привыкла к свисту радара глубокого сканирования при каждом приближении к новой звездной системе.

Несс распелся, как только, включив толкатели на полную мощность, замедлил стремительный прямой бросок корабля. Это был «Полет валькирий» в полной оркестровке. Такая музыка казалась ему, в общем, уместной. На самом деле она была уместна вдвойне, поскольку однажды при ее исполнении прежний экипаж Несса испытал истинное наслаждение.

Следовало доверять Кирстен касательно фонетических подобий в английском и немецком языках. Он старался убедить ее в том, что это лишь совпадения. Что это, новый обман?

Стала бы она все так же покорно проводить глубокое сканирование последнего места назначения «Исследователя», раздумывая над тем, что именно следует выяснить таким образом?

Если бы она только знала.

Миллиарды лет назад шла война на уничтожение галактики, о которой напоминали лишь «россыпи» разного рода артефактов разумных существ, веками хранившиеся внутри стазисных полей. Многие предметы, возвращенные из подобных «хранилищ», до сих пор оставались за пределами понимания. В массе своей это были воплощения технологий ужасающей силы и эффективности. Преобладало мнение, что это скрытые запасы оружия.

Одним из направлений действий, куда более страшным, чем обнаружение и вскрытие этих стазисных отстойников, было оставлять их, как находку, для другой расы.

Стазисное поле было непроницаемым для ударов нейтрино. Только вырожденная материя, подобная схлопнувшемуся центру масс звезды, вела себя подобным образом. Стазисное поле никто не мог пропустить - значит, глупо искать стазисный отстойник в зоне с таким интенсивным движением, какой была Солнечная система.

Музыкальные экзерсисы нарастали до крещендо, теша его маниакальное ликование, и кукольник не удержался и подумал: «А как там преуспевают Омар, Эрик и Кирстен?»

За иллюминаторами обзора перед экипажем «Исследователя» поблескивала и искрилась планета, покрытая водой. Не считая редких пиков немногочисленных вулканических образований, именно огромный экваториальный участок суши нарушал целостность поверхности заполнявшего планету океана. Прибрежные области этого континента покрывала яркая зелень, высоко расположенные равнины его центральной части были расцвечены разными оттенками коричневого и бурого и казались увядшими. Ника во время своего единственного активного участия в обсуждении ссылался на давний отчет, в котором этой планете было присвоено название Океан.

В раскинувшихся внизу морях и джунглях кишела жизнь. Будь это возможно, Кирстен часами наблюдала бы за каждым малейшим ее изменением. Несмотря на бесчисленные отличия, Океан напоминал ей планету ПЗ-4. Она воспользовалась словом «дом».

– Внизу весьма приятный вид. - Эрик восседал на полу в комнате отдыха, посреди разбросанных запасных частей, деталей и других предметов, которые предстояло соединить в очередной спутник для дистанционного зондирования. После почти что гибельной экспедиции к Институту изучения человека к нему вновь вернулся прежний цвет лица, чего пока нельзя было сказать о его жизненных силах. - Напоминает связанные особенностями питания микроорганизмы, занимающие вершину пищевой цепи, которая отражает трофическую связь в биологическом сообществе.

– Да, здесь нет ничего, сравнимого с гв’отами, - сказала она.

– Даже ничего близкого. - Какой-то мелкий предмет вылетел у него из рук, и Эрик пробормотал что-то по поводу своих пальцев, которые вели себя как совершенно негнущиеся деревянные чурки.

Вместо своих более миниатюрных пальцев Кирстен предложила ему вопрос:

– А зачем увеличивать число сенсоров? Внизу нет ничего, что представляло бы вероятную угрозу для Флота.

– Ты и впрямь подавлена, - сказал Эрик.

С тех пор как Эрик вышел из автодока, он вел себя с ней подобным образом, проявляя педантичную заботу. Его вкус в выборе расцветок тоже изменился: он отдавал предпочтение более приглушенным и мягким цветовым гаммам. Кирстен ответила:

– Это была глупая затея. Я была просто дурой. Самое мягкое, что можно сказать про нашу загородную прогулку, звучит примерно так: «Я не убила тебя… точнее, не совсем… и нас не поймали». - Она вся дрожала. Ей трудно было даже вообразить, какое наказание им могли назначить. Так или иначе, неизвестность лишь ухудшала самочувствие.

– Кирстен, я сам настоял на своем участии. И скрывал свое состояние здоровья. Так что здесь нет твоей вины. - Кашель лишил его возможности возражать.

– Не понимаю, почему автодок не может привести все впорядок. - Если бы Эрик полностью излечился, ее угнетал бы только провал их поисков.

– Автодок может лечить лишь симптомы. Он не может прекратить выработку в моем теле протеинов, обусловливающих предрасположенность к приступам астмы. Только время остановит этот процесс. - Он отпил что-то из стакана-колбы. - И к тому же автодок не в силах «переключить» некий загадочный ген. Здесь подразумевается некоторая сложная зависимость: или окружающая среда, или мультиген, или окружающая среда и мультиген. - Кашель. - Вот такой я особенный.

Эрик вновь принялся мастерить зонд, а она вернулась к созерцанию планеты. Ей было о чем подумать. Любая работа поможет Эрику скоротать время, пока его здоровье не позволит ему вернуться на Флот, не вызывая неприятных вопросов.

Отвратительный.

Именно этот эпитет Несс связывал с образами и персонами, представлявшими самое «дно» общества. И вряд ли могло быть иначе. Быть отвратительным или еще хуже означало действовать против общего блага чьей-либо расы или вида. Отвратительным, явно или нет, было то, как он клеймил мужчину и женщину, отображенных на голограмме, что сейчас «висела» перед ним.

И неважно, что они оказались перед ним по его требованию, эти его любимцы.

«Дикари» вели разговор с расстояния в световую секунду. Если они и удивились, натолкнувшись в точке заранее заданных координат на гиперволновой радиоретранслятор, а не на корабль, то никак этого не показали. «Дженерал продактс» изготовила почти неуязвимый корпус, но достаточно серьезный удар все равно мог бы превратить Несса в лепешку. А достаточно мощный лазер, испарив внешний слой покрытия корпуса, разрушил бы что-нибудь и внутри. Поскольку корпус был прозрачен для видимого света. А еще существовало антивещество…

Подобная нить размышлений очень скоро заставила бы его желудок сжаться, без чего Несс, покрыв такое множество световых лет, мог благополучно обойтись. И это никак не помогало защитить Флот или произвести впечатление на Нику. Пожалуй, лучше сосредоточиться на своих задачах и целях, чем на неправдоподобных опасностях.

– И каковы же результаты?

– Данные из Департамента контроля рождаемости не так-то просто достать, - начал отчет Мигуэль Салливан, смуглый, с округлым лицом и близко посаженными глазами. У него были прилизанные волосы и неряшливые усы. Землянин удалил с тела всю краску. - Твое поручение оказалось далеко не простым.

Да и вознаграждение за услуги, уже перечисленное электронным путем из фондов, которые, надо надеяться, никогда не приведут к компании «Дженерал продактс», было немалым - а в случае успеха его было обещано увеличить.

– Ваш отчет, - напомнил Несс.

– Я могу отправить тебе файл? - Это была Эшли Клейн, у которой ирокез зонника был выкрашен в ужасающий неоново-синий цвет. Ее бледно-голубые глаза на общем фоне казались почти бесцветными. Ростом она значительно превосходила своего напарника. Вопрос был явно риторический: файл уже поступил к Нессу, прежде чем он успел ответить. Она продолжила: - В последнее столетие на Земле родились миллиарды детей. Подавляющее большинство рождений - именно того плана, что ты и ожидал: безусловно здоровым родителям разрешается иметь одного или двух детей, и отсюда ясно вытекают все нормы Департамента контроля рождаемости.

Несс во время беседы просматривал полученный файл. Данные о миллиардах рождений выстроены в графики по целому ряду параметров. Каждая диаграмма обведена гладкой изогнутой кривой - которая подчеркивала, что на каждом графике есть выбросы, а значит, существуют отклонения от установленных норм.

– Отчетливо видно, что некоторые пары обзавелись третьим и даже четвертым ребенком. Некоторые заявки были одобрены гораздо быстрее, чем того требовал обычный порядок рассмотрения. Несмотря на все процедуры проверки, явно имели место осложнения при беременности и распространение врожденных болезней.

– Именно этого я и ожидала, - сказала Эшли. - Здесь отклонений не больше, чем ты предсказывал, при достаточно большом оценочном числе случаев. И даже меньше, если честно.

Несс не слишком высоко ценил мнимую искренность преступников. И даже свою собственную. И даже когда, полагаясь только на выражение их глаз и виртуальное общение для дачи указаний, должен был произвести впечатление на человеческую особь женского пола.

– И ты сравнила все эти отклонения с семейным доходом?

– Разумеется, как ты и просил. - Эшли пожала плечами и сослалась на другой график из того же файла. - Здесь все тот же недостаток сведений.

График казался полезным; нескольких точек с полными сведениями вполне хватало. Несс соотнес список отклонений на графиках с размерами семейного дохода. Пока еще не имея доказательств, он выявил более миллиона случаев попустительства под благовидным предлогом. Он переслал агентам свою интерпретацию полученных данных.

– Вот. Теперь поищите связи с кем-нибудь из работников Департамента контроля рождаемости или с их родственниками и друзьями.

Мигуэль сухо улыбнулся.

– А затем мы затянем на их шее удавку?

Отвратительно и слишком по-бандитски. Построение фразы было несколько новым для Несса, но зато смысл - очевидным.

– Нет. Лучше давайте сделаем так, чтобы эти сведения получили огласку. Репортеры. Слухи. Сплетни в информационной сети. Проявите изобретательность.

Эшли потерла подбородок.

– А что толку? Что мы получим? Бардак?

– Ты получишь деньги. - Им хватило ума молчать, пока Несс держал паузу на случай очередных возражений. - Отлично. Вот код доступа к еще одному банковскому счету.

– Ну так мы возвращаемся в Солнечную систему, - сказал Мигуэль.

Не прозвучал ли здесь оттенок недовольства тем, что Несс упорно настаивал на встречах в такой дали? Но он не обратил внимания на чужое недовольство. Близость к солнцу с большей вероятностью позволяла их обнаружить. Близость к солнцу вынуждала бы его оказаться в пределах черного пятна, не в состоянии мгновенно уйти от опасности посредством гиперскорстного полета.

Размышления об отъезде, хотя и весьма преждевременные, напомнили Нессу еще об одной сделке.

– Я хотел бы, чтобы вы приобрели для меня кое-что. Как ни странно, это коллекционная вещь. - И он сообщил все необходимые подробности.

Его собеседники буквально подскочили от удивления.

– Ты всерьез? - спросил Мигуэль. - Это обойдется тебе в солидную сумму. Несколько миллионов, я сказал бы пять, просто чтобы оценить реальность предприятия. И намного больше, если эта сделка состоится.

– Годится. - Пятьдесят миллионов вряд ли нанесут заметный урон счетам «Дженерал продактс», размещенным здесь, в Солнечной системе, а Несс никак не мог, проделав столь долгий путь, не привезти сувенир для Ники.

Омар вприпрыжку бежал по движущейся дорожке; вспотевшие волосы прилипли ко лбу. Только по этим мокрым волосам и можно было определить, что упражнялся он уже достаточно долго. Пот почти мгновенно испарялся благодаря комбинезону из наноткани, обеспечивая его телу комфортные условия.

– Я бы поспорил с Нессом насчет того, что можно отыскать угрозу там, внизу, - заметил он.

Там, внизу, лежала покрытая водой планета, которую они облетали по орбите в течение вот уже двадцати двух смен. Обзор Океана с близкого расстояния, с помощью дистанционно управляемых сенсоров, выявил присутствие там роящихся существ, напоминавших, в частности, отстающих в развитии пчел, и целые леса оседлых существ на дне моря, процеживающих морские потоки наподобие некоего эквивалента водорослей. Геометрические структуры, обнаруженные в океане, лишь намекали на свое искусственное происхождение, и этот намек оказался обманом. Трое резервантов нисколько не сомневались, что эти образования - рифы естественного происхождения, их выводы были уже сформулированы в отчете, отправленном на Херф. И тем не менее опыт с гв’отами оправдывал тщательную и последовательную проверку характерных особенностей подводного мира. Чтобы хоть под этим предлогом задержаться здесь, пока Эрик поправится.

К чему, к великому облегчению Кирстен, и шло. Она придерживала Эрика за ноги, пока он делал гимнастику.

– Как ты думаешь, мы когда-нибудь узнаем, куда отправили Несса?

– Сомневаюсь, - проворчал Эрик. - Сорок девять. Пятьдесят. - Он плюхнулся спиной на матрац, дыша тяжело, но без всяких признаков прежней страшной хриплой одышки. - Я готов вернуться.

– На Аркадию? - Омар сошел с бегущей дорожки. Почувствовав отсутствие нагрузки, тренажер остановился.

– В институт.

– Что? - спросила Кирстен. Она так боролась за эту первую экскурсию, самонадеянно уверенная, что они «раскопают» давно спрятанные секреты. Путь в компьютерах она нашла потому, что это была ее работа. - Почему?

Эрик подвигал ногами.

– Позволь мне подняться. - Кирстен отошла, и он встал. - Там я заметил некую направленную деятельность. И продолжаю наблюдать за ней.

– Продолжаешь наблюдать, - сказал Омар. - Ты говоришь об этом в настоящем времени. Как именно?

– Куда я его сунул? - Эрик поискал и наконец обнаружил свой коммуникатор, отлетевший в угол, когда он начал делать упражнения. Он постучал по его сенсорному экрану. - Вот.

Его рука «растворилась» в голограмме.

– Увеличим.

Кирстен отступила, чтобы лучше видеть.

– Вот это - главный рабочий зал института. - Она разглядывала в просветы между элементами виртуального ограждения запомнившуюся ей зону под галереей. Там в уменьшенном масштабе ходили граждане, судя по мимике, вели разговоры, охраняли трансферные диски и продолжали трудиться на своих рабочих местах. Над ними плыли затененные картины, как призраки проходящих голограмм. Этот видеоряд длился менее минуты, затем вернулся к началу.

– Я сделал эту видеозапись, когда ты ползла вдоль галереи к терминалу, - сказал Эрик.

– И ни словом не обмолвился, - заметила она.

– Это ничего нам не дает. - Эрик пожал плечами. - Я верю, но, к сожалению, не могу доказать, что это изображение должно или могло бы что-то дать, если бы мне удалось записать больше.

– А мы можем его увеличить? - спросил Омар.

– Хотелось бы, - ответил Эрик. - Будь у нас более мощный компьютер, мы могли бы благополучно сделать это… но это не удастся, пока мы не вернемся домой.

– Более мощный компьютер? Да у нас есть все, что только можно вообразить. - Кирстен наклонилась, чуть щурясь. Смутные, расплывающиеся картинки поддразнивали ее. - А впоследствии, используя права доступа привилегированного пользователя, скопированные мною у Несса, я смогу удалить все оставшиеся следы.

Омар нарушил затянувшееся молчание.

– Давайте так и сделаем.

Тысяча с лишним конвертов точно в назначенное время материализовались в стольких же определенных трансферных кабинах. Координаты источника их рассылки, зафиксированные принимающими кабинами, тут же оказались аннулированы и не поддавались прослеживанию. Обязательные для всех удостоверяющие подлинность переводов чеки были переданы обходным путем подобным же образом. Идентификационные данные, предположительно участвовавшие в срочных безакцептных платежах, отсутствовали, что должно было вынудить любого из получателей этой корреспонденции навести справки у сетевого провайдера. Ради вящей поучительности такого способа передачи сообщения каждый конверт нес на себе анимацию рычащего, всегда настороженного трехголового стража подземного царства теней - Цербера.

«Этого вполне достаточно, - подумал Несс, - чтобы внушить получателям благоговейный ужас еще до того, как они увидят, что внутри».

Вмешаться в работу примитивной системы телепортации людей было очень легко по одной простой причине: лежащая в ее основе технология была получена по лицензии все от той же компании «Дженерал продактс». Прибор, которым Несс снабдил своих приспешников для выполнения поставленной задачи, после использования сам собой исчезнет. Пожелай он сохранить видимость надежности системы трансферных кабин - в том смысле, что ее функционирование происходило бы в стандартном режиме и не вызывало подозрений, - выполнение задачи могло бы затянуться.

Содержимое конвертов, как и получатели, было тщательно подобрано. Выписки из счетов всемирного банка с весьма нескромными высокими остатками. Даты и места встреч. Намеки на подделку счетов, биржевые спекуляции, уклонение от уплаты налогов, фальсификация цен, нераскрытые недостачи и грязный сговор. Список многих судебных процессов, необъяснимо затянутых и завершившихся помилованием или заменой приговора. Долги вследствие азартных игр, пристрастие к наркотикам, супружеские измены, растраты, ошибки молодости…

Все это требовало от общества людей глубокой проницательности - в отличие от общества, в котором жил Несс, - чтобы точно осознать, почему в большинстве своем эти намеки на разоблачения весьма сомнительны. Этот недостаток едва ли имел значение, поскольку помощники все понимали прекрасно. Несс требовал от Мигуэля и Эшли лишь тайного влияния на процесс.

Он пытался найти успокоение в первых результатах. Выступления против коррупции в Департаменте контроля рождаемости гремели вовсю. Те, на кого должно было распространиться его влияние, получили уведомления. Достаточно скоро получатели пресловутых украшенных изображением Цербера конвертов узнают, какова будет цена сохранности их маленьких секретов. Для большинства цена составила бы лишь требование реформ в Департаменте контроля рождаемости. Для других, немногих, цена окажется гораздо выше. Нессу хотелось заглянуть внутрь АРМ.

Несмотря на этот предварительный успех, Несса трясло. Воздействие на обоняние искусственного феромона стада не могло затмить понимание того, что он - единственный представитель своего вида, отправленный за множество световых лет от дома. Это не могло ускорить манипулирование «дикарями», как не могло ослабить страх возможного провала или сделать Несса нормальным или более привлекательным для того, кого он так любил.

Во всяком случае, не впрямую.

Неторопливое развитие плана имело одно преимущество. Подарок, который Несс хотел получить для Ники, можно было достать.

И его приобретение тоже требовало времени.

Видеозапись имела низкое разрешение, была расплывчатой и сделана под неверным углом. С углом Кирстен ничего не могла поделать, но остальное вполне поддавалось компьютерной коррекции. Она усилила контуры, увеличила число строк, чтобы повысить резкость изображения, скомпенсировала нежелательные блики и устранила дрожание, передавшееся от руки Эрика.

Стало гораздо лучше.

С разрозненными надписями, остававшиеся для Кирстен по-прежнему нечеткими, программа распознавания символов тоже не справилась. Они были такими же расплывчатыми и смазанными, как и вся «картинка». Она попыталась настроить алгоритмы распознавания, функционально разделив анализ образов и сравнение их с эталоном - делать это не одновременно, а поэтапным подбором. Затем не спеша занялась экспериментами с прочими настройками.

Эрик, в отношении которого она испытывала сомнения, добился своего. Кирстен стыдилась подступавшего отчаяния. Даже отклонение курса Флота от планеты гв’отов не ободряло ее. Подобные новости теперь не вызывали у нее радости.

Элемент за элементом изображение улучшалось.

Легким шагом на мостик вошел Омар.

– Привет еще раз.

Кирстен тотчас осознала, что проработала без перерыва все часы отдыха. Но руки с клавиатуры так и не сняла.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, Кирстен, что ты добилась своего.

Это заставило ее приостановить работу, правда, лишь на минуту.

– Да, наверное. Я прибила бы этого Эрика, если бы он не сделал для себя эту запись. Данные вполне подходящие.

– Только в твоих руках. И только когда у тебя есть интерес к работе.

Разумеется, Омар был прав.

Тем временем ее пальцы продолжали работать. Оставалось добавить еще один небольшой штрих.

– Пожелай мне удачи. - Неподвижная картина, мерцая, «зависла» перед ней, а затем обрела более резкий фокус, превратившись в отчетливую сферу ПЗ-5. Это самое последнее пополнение Флота постоянно было окутано облаками, все еще находясь в процессе превращения в очередное прибежище для обитателей Херфа. Рядом с затянутой облаками сферой «висело» похожее на пиктограмму изображение и цепочка цифр.

– Вот это успех. - Омар присел на ручку противоперегрузочного кресла рядом с Кирстен. - Теперь все выглядит куда отчетливее. Нашла что-нибудь полезное?

Кирстен наконец оторвала руки от клавиатуры. Она повернулась, чтобы взглянуть прямо в глаза Омару.

– По-моему, слово «полезный» значительно преуменьшает важность обнаруженного мной.

Вокруг ПЗ-5 вращается конструкция явно из разряда четвертой модели корпусов компании «Дженерал продактс». По какой-то причине, о которой мы пока не можем даже гадать, этот корабль имеет определенное значение для Института изучения человека. А вот это, - она ткнула рукой в цепочку цифр на очищенной голограмме, - ключ к трансферному диску на борту этого корабля.

Глава 19

Тысяча совершенных фигур закружились и прыгнули, создав завершающую волну. Копыта били вверх: безошибочно прямо и высоко, затем невероятно точно и неестественно синхронно ударяли по жесткому покрытию сцены. Звучали голоса, много и очень разных, и в каденции, и в контрапункте, и мелодичные, и грубые. Ряды сходились, расщеплялись и перестраивались. Построения объединялись и вновь распадались. Строевые порядки то сливались, то разделялись вновь.

Тысяча образцов совершенства сливались в одно, в единое. Это был искомый способ, чтобы Ника наконец отвлекся от занятых поисками людей и от политических амбиций. Пока он созерцал представление, его постепенно охватило долгожданное спокойствие. Обе его головы раскачивались в порывах сладострастия, шеи вытягивались в ритмах танца.

– Ваше превосходительство, - прошептал кто-то рядом.

Ника завертел головами. Кто посмел… в такой миг? Ведь эта труппа устроила представление в его честь.

– Ваше превосходительство, - повторил помощник. Его головы склонились от огорчения и нерешительности. - Чрезвычайно срочный звонок.

Шепча положенные извинения друзьям и коллегам, которых он сам пригласил на представление, Ника протиснулся сквозь множество собравшихся в его личном просмотровом зале и оказался в пустом пространстве коридора, где был лишь отряд его личной охраны. Закрытая дверь приглушила пение, но никак не повлияла на грохот трех тысяч копыт. Вибрация здания ничуть не уменьшилась, ведь представление продолжалось и в отсутствие Ники.

Он принял от раболепного помощника коммуникатор.

– Все в порядке. Твоя обязанность сообщить мне о звонке.

– Алло? - громко проскрипел коммуникатор.

– С кем я говорю?

В первый миг имя звонившего ничего не сказало Нике. Затем самоуверенная сторона представилась, и Ника вспомнил. Звонил служащий компании «Дженерал продактс», которому Несс дал прозвище Бедекер.

– Заместитель министра, ваши сотрудники не хотели передать вам, что я звоню. Но я настоял. - Похоже, Бедекер едва сдерживал панику. - У нас назревают неприятности.

Почему этот инженер решил связаться с ним?

– Давайте сначала.

– Это касается трех резервантов на борту «Исследователя», - сказал Бедекер. - Я перестал их слышать.

Корабль пропал? Стаккато, выбиваемое тремя тысячами копыт то накатывалось, то стихало, отчего понимать, о чем толкует резкий голос в коммуникаторе, становилось еще труднее.

– Я не понимаю. Как мог пропасть корабль? Ведь это один из ваших корпусов!

– Нет, сэр. С кораблем все прекрасно. Но я не слышу экипаж. Вернее, не могу подслушивать.

И ради этого его вызвали с «большого балета»?

– Продолжайте.

– Мы оборудовали «Исследователь» подслушивающими устройствами, с помощью которых следим за безнадзорными резервантами. Записи их бесед кодируются в компактные пакеты и добавляются в общий поток выходной телеметрической информации о корабле.

Безнадзорные резерванты. Ника решил пропустить мимо ушей столь неуважительное отношение к космическому полету, который сам разрешил.

– Из-за чего мог засбоить канал телеметрии?

– С каналом все в порядке. Необходимый поток данных поступает в полном объеме. Но запись разговоров резервантов - сплошная фикция. Фикция! - И Бедекер уныло промямлил: - Они, скорее всего, заменили подпитку сенсоров, работающих на подсистему телеметрии.

Ника переждал поток слов, касающийся техники выборки и автокорреляции. Подробности вряд ли имели значение. Экипаж «Исследователя» уже давно подменял передачи записанных разговоров и окружающих шумов… а Бедекер заметил это только сейчас. Сначала ссора на борту производственного цеха «Дженерал продактс», а теперь вот это. Резерванты уже дважды перехитрили этого инженера. Ника не высказал вслух своего восторга резервантами, которые смогли найти способ обеспечить себе уединение.

Граждане редко проявляли склонность к уединению. Зато резерванты - очень часто. Если бы только Ника мог увидеть экипаж «Исследователя», как следует рассмотреть их одежду и украшения. Это могло бы очень многое сказать ему об их интеллектах, почти так же, как он мог бы собрать подобные сведения, созерцая гриву гражданина. Разумеется, резерванты были чернорабочими. У чернорабочих очень мало времени для надлежащего ухода за собственными гривами. И еще меньше времени на программирование одежды и «сплетенных» по нанотехнологиям украшений.

Громовые завывания в переполненном театральном зале объявили об окончании второго музыкального действия. Ника спросил:

– А что можно сказать об отчетах с «Исследователя»?

– Кажется, они заслуживают доверия, - сказал Бедекер.

Это, скорее всего, была зависть.

– Обнаружены несоответствия в данных? Или странные результаты? Вообще хоть какая-то причина, вызывающая недоверие к их поиску?

– Нет. Если уж на то пошло, они работают над своими заданиями очень тщательно.

– Тогда давайте примем их желание уединиться и позволим выполнять порученную нами работу. - Отметая мысли о людях и резервантах, Ника вновь погрузился в красоты танца.

Омар и Эрик репетировали для новой записи их голосов очередную ложную беседу на мостике и слегка отпустили тормоза, пытаясь рассмешить друг друга, как бы бросая своим смехом вызов окружающему небытию гиперпространства.

Кирстен, не замеченная никем, стояла за дверью комнаты отдыха, прислушиваясь к их голосам и в последний раз спрашивая себя: «Я действительно хочу этого?»

И решила, что да, очень.

Но тут же испугалась, вспомнив, как часто пресекала попытки Эрика завязать с ней дружбу. Не оттолкнет ли сейчас он ее?

Он вырос и возмужал, приобрел уверенность и при этом скромность… чем она с восхищением любовалась. Возможно, итог такого возмужания означал, что Эрик больше не испытывал к ней интереса. И Кирстен следовало сделать красивый жест.

«Надо отважиться услышать прямой отказ, как в свое время ты сама отвергла его».

Кирстен появилась «на сцене».

– Эрик, - окликнула она. - Могу я поговорить с тобой?

Мужчины повернулись и уставились на нее.

Эрик молча последовал за Кирстен в ее каюту. Помещение было тесным; места хватало только для формирующих поле для сна панелей, оснащенных противоперегрузочной сетью. Эрик умудрился закрыть дверь, не коснувшись хозяйки каюты. И долго не мог вымолвить ни слова.

– Э-э… насчет твоей одежды, - наконец справился он с замешательством.

Комбинезон Кирстен сиял огненно-красным, с отделкой теплых желтых тонов - куда более энергетически насыщенными красками, чем любые из тех, что она когда-то видела на Эрике.

– Думаю, она нравится тебе.

У него сделалось такое лицо, будто он молча спрашивал: почему? Вслух он сказал:

– Ты уже знаешь о моих проблемах со здоровьем. Они носят наследственный характер.

Кирстен взяла его за руку.

– А у меня есть зубы мудрости. - Когда Эрик удивленно взглянул на нее, она пояснила: - Дополнительные зубы. Лишние для моей челюсти. Если бы я не обратилась к хирургу, они могли бы прорасти горизонтально или выдавить другие зубы. У многих людей наличие лишних зубов вызывает и головные боли, и боль в челюсти. - Проблема легко решилась, и, по сути, дополнительные зубы можно было сохранить для трансплантации, но Кирстен просто хотела обратить на себя внимание. Ведь каждый хоть в чем-то, но несовершенен.

Эрик оценивающе прищурил глаза. Кирстен вообразила, что он взвешивает риски для их гипотетических детей, как это принято в обществе. Но он сказал только примерно следующее:

– Это не так уж и плохо.

– Плохо или хорошо, теперь ты знаешь. И еще у моего дедушки лопнула артерия в мозгу. Он любил путешествовать в одиночестве. А помощь не успела прийти вовремя. Ему был только семьдесят один год. Мне кажется, я должна сказать тебе об этом.

Эрик сжал ее руки.

– Ты прекрасна, удивительна и ослепительна. Какое вообще значение могут иметь какие-то зубы? Кирстен, ты можешь рассматривать меня как подходящую пару?

– Да. Да. Ты поверил мне. Ты помог мне, когда я сдалась. - Освободив руки, Кирстен обняла его за шею. Было заметно, что он вспотел.

Эрик обнял ее за талию. Это было приятно.

Подобно гражданам, резерванты редко обсуждали проблемы спаривания, но, как правило, часто имели отношения до брака. Кирстен не могла удержаться, если бы и хотела. Сколько в этом поведении было от людей? И сколько закреплено - навязано? - гражданами в надежде вывести новых, более покладистых работников?

Она отбросила неожиданный цинизм. Сейчас пришло время для другого.

– Давай не будем полными идиотами, - сказал Эрик. - Я хочу соединить наши жизни. Мы сделаем это?

– Согласна. Нам еще потребуется генетическое заключение, - таково было обязательное условие выдачи разрешения на официальное заключение союза, - но… - Кирстен смешалась и умолкла, запутавшись в словах.

– Я тоже. - Эрик рассмеялся, улыбаясь так же бестолково, как, по ее убеждению, улыбалась она сама. - Мне предстоит сменить цвет одежды. - На пастельные цвета женатого мужчины - видимо, он имел в виду это.

– Нет, - ответила Кирстен. - Лучше тебе снять ее совсем.

Глава 20

– Вы уверены? - спросил с мостика Омар.

– Да! - в один голос ответили Эрик и Кирстен. - В последний раз, - продолжила Кирстен, как только проверила содержимое ранца-рюкзака. - Ты готов?

– Мы по-прежнему сохраняем свое положение в пространстве. Толкатели ради этого работают на полную мощность.

Кирстен продолжала наблюдение в обзорный телескоп-иллюминатор в комнате отдыха. Даже при полном увеличении корпус «ДП № 4» загадочного институтского корабля оставался невидимым. ПЗ-5, по орбите которой он вращался, казалась самой большой из шести планет Флота.

«Исследователь» под действием разгоняющей силы мчался по удаленной дуге, концентрической с этой орбитой. Только случайное визуальное наблюдение могло обнаружить их присутствие здесь. Подача сигналов для системы слежения за космическими маршрутами была отключена, корабль «прятался» ото всех.

Теоретически сейчас все на Флоте, кто бы ни интересовался ими, полагали, что «Исследователь» очень далеко и по-прежнему исследует планету Океан. Практически же Омар отправлял отчеты и фиктивную телеметрию через гиперволновой буй, который они оставили за собой. Удвоение расстояния никак не влияло на скорость связи, и Херф получал входной сигнал с ожидаемого направления.

«Мы действительно такие ловкие, - гадала Кирстен, - или просто бредим?»

– Лучше быть готовыми ко всему, - сказал Эрик.

Он что, читал ее мысли? Не высказанное вслух сравнение относилось к спланированной ею - точнее, еле-еле спланированной - экспедиции в Институт изучения человека.

– Если только сеть трансферных дисков имеет ожидаемую конфигурацию, - ответила она.

– Даже если граждане по своей природе не могут работать систематически, почему бы не существовать стандартной схеме адресации, применяемой на борту кораблей? Зачем им всякий раз тратить энергию на изобретение новых устройств?

Если Эрик прав, то схема адресации на этом корабле с корпусом четвертой модели совпадала с адресацией сети трансферных дисков на «Исследователе». И, следовательно, они могли бы автоматически оказаться в грузовом отсеке загадочного корабля. А если он ошибался? Их может забросить куда угодно. В кают-компанию. На мостик. И ей еще ни разу не доводилось видеть туалет граждан…

– Ну, друзья, - напомнил Омар.

– Мы готовы, - сказал Эрик. Не выпуская из рук коммуникатор, он пытался набрать первый адрес в предполагаемой подсети, обслуживающей зону грузовых и складских отсеков. - Пока все еще здесь. Как ты думаешь, там может быть гравитация? - Он попробовал набрать второй адрес. Третий.

И исчез.

Кирстен дала Эрику десять секунд для обратного прыжка на случай, если бы он оказался где-то в неподходящем месте, или рядом со свидетелями, или просто на другом, не имеющем конечного пункта назначения, диске.

– Ну, пожелай нам удачи, Омар. - Кирстен подхватила ранец и шагнула на диск…

И оказалась в похожей на пещеру кладовой, кружась, словно в танце, и быстро двигаясь прямо к стене.

Эрик подхватил ее на лету, удержав от падения.

– Со мной было то же самое, - сказал он. - Нет идеального совпадения скоростей.

Что это было за магическое число? Двести футов в секунду, кажется так, вспомнила Кирстен. Они должны были оказаться в точке перегиба. Будь разница скоростей чуть больше, спаренные диски никак не смогли бы обеспечить перемещение. А будь она чуть меньше, компенсационный момент был бы идеальным.

Уж если гражданам никогда не приходило в голову, что незваный гость способен пересечь несколько миль свободного от хищников леса, они наверняка никогда не представляли себе прыжок в сотни тысяч миль между двумя кораблями, уравнявшими курсы и скорости.

– При таких обстоятельствах совпадение скоростей кажется мне вполне точным.

Они очень быстро шли по проходам, пока не нашли терминал. Эрик опустился на колени, чтобы снять ранец-рюкзак. Он был в одежде пастельных тонов и носил кольцо с топазом, такое же, как у Кирстен.

– Оглядись вокруг, я займусь вот этим. И внимательно слушай. Если нас поймают, помни: мы просто устроили здесь свидание и вообще несколько глуповаты.

Как будто это могло оправдать и угон корабля, и тайное проникновение на борт одного из самых охраняемых секретов Конкорданса! Кирстен улыбнулась, но промолчала.

План был чрезвычайно прост. Экипаж пользовался портативными коммуникаторами, следовательно, корабли имели сеть беспроводной связи. Поэтому в каком-то дальнем-предальнем секторе пространства должен был скрываться модуль текущего состояния сети, регистрирующий и хранящий проходящие по сети сообщения. Кроме того, на терминале где-то размещался скрытый видеофон, осуществляющий видео- и аудионаблюдения.

Во время одного из будущих визитов сюда им следовало бы привести в исходное состояние записываемые и хранящиеся здесь данные. Клавишные или голосовые команды, зафиксированные оборудованием в течение длительной работы, обеспечили бы их незашифрованными образцами данных, с помощью которых можно взломать шифр бортовой сети корабля. Цифровые последовательности регистрационных номеров экипажа, если бы удалось добыть хоть один, стали бы просто подарком, хотя предпочтительнее были бы биометрия по приложению языка.

Пока Эрик работал, Кирстен занималась исследованиями, минуя проход за проходом между цистернами и резервуарами-накопителями. Наконец, пройдя мимо хранилищ шихтовых материалов, она оказалась среди полок, заваленных всякой всячиной, от сложных фотонных компонентов до больших собранных узлов. Эти узлы, должно быть, тоже были составными частями для быстрой сборки чего-то весьма крупного.

– Эрик, - прошептала Кирстен. Ведь их коммуникаторы почти наверняка здесь нельзя засечь, так почему бы не воспользоваться даже таким малым шансом? Мысленным взором она увидела, как Несс раскачивает головами вверх-вниз, вниз-вверх, одобряя ее предусмотрительность. - Эрик! Как дела?

– Модуль спрятан, - прошептал он в ответ. - Я разбираюсь со схемой питания. Жаль, если мы не сумеем вернуться на борт, прежде чем сядут батареи. Сколько времени мы уже проработали?

Ее имплантированные в запястье часы работали в режиме хронометра.

– Осталось восемь минут. - Восемь минут, за которые Омар постарается произвести очередную точную подстройку скоростей, чтобы обеспечить их возвращение. После этого Омар вновь примется каждые пять минут совмещать курсы кораблей, уравнивая скорость своего движения со скоростью невидимого корабля.

Кирстен продолжила обход. Снова резервуары-накопители, запасные части, компоненты и припасы. Запасные синтезаторы. Аварийные рационы (трава и зерно) на случай, если все синтезаторы выйдут из строя одновременно. Ничего ценного и содержательного. Очередной брошенный на часы взгляд подсказал ей, что осталось шесть минут.

– Эрик?

– Я нашел цепи модуля слежения и видеофона. Теперь я могу воспользоваться индуктивными отводами. Я подключу наши устройства в параллель с этими блоками.

Очень остроумно. Кирстен это и в голову бы не пришло. Индуктивный соединительный прибор, охватывавший электрическую линию питания, «отсасывал» энергию без всякого прерывания цепи. Совершенно незаметно.

Она добралась до тупика.

– Четыре минуты. Я возвращаюсь.

От досадного однообразия окружающего Кирстен едва не плакала. «Мы так ничего и не узнали, - рассуждала она, - только сумели проникнуть на борт». Через несколько минут они вернутся на «Исследователь».

– Готово, - сообщил Эрик. - Возвращаемся.

Но ведь должно же здесь быть хоть что-то, какой-то добавочный ключ к длинной цепи следов и знаков! Ждать возможности вернуться сюда в следующий раз в надежде найти доступные для расшифровки данные - невыносимо.

Три минуты. Кирстен вновь шла, теперь уже обратно, между аварийных рационов, химикатов, запасных частей, деталей…

Она проскочила мимо Эрика, устремляясь к проходам, которые еще не успела исследовать, отыскивая что-то особенное и желательно из области старых технологий.

Хранилище содержало аварийные рационы и большие конструктивные элементы. Доступ к неприкосновенному аварийному запасу мог открываться не только через трансферный диск. И крупногабаритное оборудование и другие предметы не могли доставить сюда через единственный трансферный диск, который они видели в самом центре хранилища. Если рассуждать логически, на складе должна была присутствовать еще и обычная дверь-люк - но Кирстен сомневалась в этом, пока не увидела ее.

Большую квадратную дверь с встроенным иллюминатором.

– Эрик, - позвала она. - Иди сюда.

– Время почти истекло, - ответил он из дальнего прохода.

– Нет, скорее, Эрик. - Кирстен уставилась в иллюминатор. За ним был широкий коридор с прозрачной стеной. Перед Кирстен зияло огромное пространство, составлявшее основной объем гигантского корпуса «ДП № 4».

То, что висело в его центре, несомненно было инопланетным кораблем. С таранно-черпательным двигателем.

Поблекшие английские буквы на его обезображенном древнем корпусе свидетельствовали, что это «Большой риск».

Возрождение

Глава 21

Стоя бок о бок, Кирстен и Эрик уставились на «Большой риск». Имплантаты в их запястьях начали сигналить почти одновременно. Эрик постарался с помощью своего коммуникатора сделать панорамный снимок общего вида таранно-черпательного двигателя.

– В течение минуты Омар уравняет курс.

– Тогда не задерживайся. - Сразу за дверью слева от Кирстен беспорядочно вспыхивал и гас свет. - Я отправлюсь следом за тобой.

Эрик вновь углубился в лабиринт полок. Как только его шаги затихли, Кирстен поняла, что он успешно телепортировался.

– То есть через несколько минут, - пояснила она теперь, когда он уже не мог с ней спорить. Один из них должен вернуться с сообщением о находке, прежде чем другой - она - предпримет новый отчаянный шаг.

Кирстен рассмотрела старые даты в серийных номерах некоторых сваленных здесь запасных частей. Пыль покрывала и полки, и большую часть хранившихся на них предметов. Мерцающий свет, проникавший в хранилище снаружи, через окошко двери, рассеял ее последние сомнения: эту часть корабля не посещали уже давно. Граждане никогда бы не оставили на пути к аварийным запасам неисправные фотодиоды.

При первом же прикосновении Кирстен дверь со слабым скрипом открылась.

Кирстен вглядывалась в пространство коридора, но так никого и не увидела. Чувствуя себя маленькой рыбкой в непомерно большом круглом аквариуме, она, сжимая в руках коммуникатор, побежала по изогнутому коридору к похожему на паутину узкому мостику, который вел прямо на «Большой риск». Если ей повезет, программное обеспечение скомпенсирует тряску и дерганье строк и позволит обеспечить приличное качество съемки. Она забралась на мостик… да, там была гравитация. Ей удалось благополучно перебежать на корабль.

Сердце у Кирстен отчаянно билось, когда она стремительно нырнула в древний воздушный шлюз, оба люка которого были открыты. Имплантированные часы показывали, что у нее есть еще четыре минуты до следующей возможности вернуться на «Исследователь». Помня о том, что всякий корабль должен иметь что-то подобное мостику и что обычно мостики располагаются в носовой части, она пошла вперед.

Повсюду были остро очерченные углы и никаких следов столь любимых гражданами закруглений. Сквозь открытые двери-люки виднелись кресла и койки: вполне пригодные для резервантов. Запоры и задвижки на дверях-люках были смонтированы в равной степени обычно, на высоте, естественной для резервантов. Освещение с потолка, ставшее ярче, едва Кирстен сунула голову в каюту, было приятно для глаз. Голографический куб, который она обнаружила за небольшой откидной полкой, представлял изображения мужчин, женщин и детей.

Судя по всем этим бесконечным мелким деталям, пред ней несомненно был корабль резервантов. Или правильнее сказать - корабль людей?

Стремительно проходя по кораблю в поисках мостика, Кирстен продолжала видеосъемку. Для очередной возможности возвращения оставалось менее минуты. Следовало вернуться в хранилище, к диску.

Но она устремилась вперед.

Еще одна каюта, знакомая ей, как и помещения на ПЗ-4. Гораздо большее помещение неизвестного назначения, где на стене висел наскоро набросанный на свернувшейся хрупкой бумаге список - написанный от руки по-английски. И повсюду голограммы. Несомненно, она попала в грузовой отсек; его палуба была наполовину пуста, а на полках хоть шаром покати. На всех полках были крепящие тросы и скобы. Корабль обеспечивал и гравитацию, и невесомость.

Гудок коммуникатора.

– Вернусь в следующий пятиминутный интервал. - Кирстен точно не знала, кому именно дала это обещание.

И, наконец, вот он, мостик. Противоперегрузочные сиденья. Средства управления, предназначенные для таких же рук, как у нее. И множество голографических экранов.

Кирстен застыла, как завороженная. Пустой грузовой отсек! Вне всякого сомнения, его содержимое вывезли на Херф, изучать. Вероятно, этот груз находится где-то глубоко в недрах Института изучения человека.

Может быть, этот корабль с «ДП № 4» когда-то приземлялся на Херфе и груз извлекли именно там. Может быть, груз перемещали к причальному отсеку для переноса на меньший по размерам корабль граждан, чтобы отправить на Херф. В конце концов, что это был за корабль, большого значения не имело. Внезапная догадка заключалась в том, что груз отсюда переместили - и наверняка не по подвесному узкому мостку.

Кирстен бросилась назад в пустой грузовой отсек. Там, на палубе, между двумя пустыми полками, она отыскала трансферный диск. Хотя она не сомневалась, что обнаружит его, однако его присутствие здесь казалось неуместным. Словно его искусственно «пересадили» сюда. Часы на запястье указывали, что до того, как Омар в очередной раз уравняет скорость и курс кораблей, остается чуть больше двух минут. Это давало Кирстен более чем достаточно времени, чтобы взять что-нибудь на память.

В одной из кают она заметила украшение, искусное рукоделие определенно незнакомого ей рода. Оно висело на том же шпангоуте, где находился люк. Наличие - равно как и отсутствие - этой «картины» невозможно было заметить, если не войти внутрь каюты.

«Картина», выполненная в виде тысяч узелков и стежков, изображала цветы и бутоны. Основой для изображения служила плотно сотканная материя. Текстура ткани могла быть и голограммой, так что Кирстен прикоснулась к ней лишь кончиками пальцев. Узелки, как и основа «картины», на ощупь казались своего рода естественными нитями. Расцветка была приглушенной - выцветшей? - а деревянная рама оббита. Кирстен взяла и украшение, и раму, точно не зная, почему они показались ей столь важными. В одном углу деревянной рамы имелись сквозные отверстия. Она подумала, что это следы какого-то маленького животного.

Оставалось менее двух минут.

И шагнула в комнату отдыха, но уже на «Исследователе».

– Кирстен вернулась! - сказал Эрик, по-видимому для Омара. - Что случилось?

– Да решила быстренько осмотреться. - Она протянула ему примитивную «картину» в деревянной раме. - Покупка под настроение.

В дверном проеме появился Омар.

– Кирстен, о чем ты думала?

Она продемонстрировала самое последнее изображение в своем коммуникаторе. На голограмме были небольшая часть грузового отсека, трансферный диск, а рядом с ним пятнадцатиразрядное клеймо.

– Я подумала, что с помощью этого адреса и «Исследователя», позволяющего уравнять курсы, мы можем посещать корабль наших предков когда захотим, без всяких ограничений.

Глава 22

Тысячи людей толпились на широком проспекте, размахивая плакатами и выкрикивая призывы. Еще десятки тысяч тоже что-то кричали из-за ограждений. Вверху проплывали золотистые сферы величиной с грейпфрут: полицейское наблюдение. Это было дистанционно управляемое оборудование, несущее акустические оглушающие устройства, станнеры; испускаемые ими лучи, в отличие от их действия, были невидимы.

Неистовство толпы нарастало по мере того, как все больше людей падало. Затем отряды АРМ в черной форме заполнили голограмму, словно нахлынула волна; они шли вперед плечом к плечу, ряд за рядом. Толпа бросилась врассыпную, топча тех неудачников, что не успели унести ноги. Очень скоро широкий бульвар опустел, осталось лишь несколько раздавленных тел и брошенных транспарантов. На ветру развевался написанный от руки плакат, складки и изгибы мешали прочесть размещенный на нем призыв. Выли сирены; доплеровские системы позволяли отличить полицейские машины, преследовавшие протестующих демонстрантов, от приближающихся машин скорой помощи.

– Где это? - спросил наконец Несс.

– Канзас-Сити, Миссури. - Должно быть, его голографическое изображение отразило явное непонимание, потому что Эшли добавила: - Это средних размеров город в Северной Америке. - В это путешествие она отправилась в одиночку, возможно, успокоенная сознанием того, что Несс всего лишь встретит ее над станцией гиперволновой связи.

– И много мертвых? - Себе Несс сказал, что эти несколько человек принесены в жертву ради жизни бесконечно большего числа других. Да, до того, как он ради общения провел несколько месяцев в компании резервантов, такое логическое обоснование могло в значительной мере ослабить пробудившееся у него чувство вины.

– Двенадцать в результате лишь этого инцидента. - Эшли прищурилась, глядя на Несса… на его голографическое воплощение. - Но почему для тебя так важна именно политика в области рождаемости?

– И сколько по всей планете?

– Сотни. - Эшли вскинула голову, и ее «ирокез» затрепетал. Сегодня он был ярко-оранжевый. - Несс, для чего мы делаем это?

– Совесть или разум лишь помеха для твоей работы. - Или его собственной. Несс очистил голографический экран. - Не бери в голову. По-настоящему важен совсем другой вопрос: «Удалось ли сбить с толку АРМ?»

– Отчасти. Послушай, Несс, мы с Мигуэлем не имели ни малейшего представления о том, что ты собираешься вызвать беспорядки такого масштаба.

Подкуп, шантаж и распространение слухов не вызывали никаких возражений. Глядеть, как его доверенные помощники вдруг отыскали у себя в душах остатки совести, было просто отрадно.

– Право иметь детей не должно зависеть от политических связей. - Украдкой взглянув на голограмму Ники, Несс изумился: о чьей политической системе он вел речь?

– Почему бы нам не побеседовать о нашем бизнесе? - наконец-то сказала Эшли. Раздраженный тон выдавал ее неодобрение.

Это вполне устраивало Несса. И он стал расспрашивать о самых последних сообщениях Мигуэля. Насколько правдоподобна искомая информация? Осведомлены ли новые жертвы о бросающих на них тень депозитах, открытых на их имя? И размещены ли приборы для тайного наблюдения именно так, как требовал Несс?

Кажется, все шло в соответствии с планом. Потягивая морковный сок, Несс спросил:

– А какие новости по поводу того предмета, который я хотел купить?

– Безусловно, на это ушла большая часть твоих пяти миллионов, но, похоже, нам удастся заполучить его. - Эшли выпрямилась на сиденье. - Он обойдется на сорок миллионов дороже. Половина авансом, половина при получении.

– И скоро? - спросил Несс.

– Дай нам месяц.

– Согласен. - Несс передал ей банковские коды. - Вы с твоим коллегой поработали на славу.

– Я тоже так думаю. Ну - через месяц в это же время?

– Да. - Даже кораблю контрабандистов, способному выдерживать ускорение в тридцать «же», требовалось время, чтобы добраться до окраины Солнечной системы. Несс не мог рассчитывать, что его «приятели» с Земли будут являться сюда чаще. Но едва Эшли протянула руку, вероятно, чтобы отключить гиперволновую связь, ему в голову пришла очередная мысль. - Подожди.

Ее рука застыла в воздухе.

– Хорошо.

Существовало много дополнительных способов вызвать волнения.

– Проблема, которую мы вытащили на свет, состоит в том, что не все люди с политическими связями покупали право на рождение ребенка. Возможно, нам следует разделить политические и финансовые аспекты. Наверняка способность делать деньги - доказательный признак живучести. Тогда почему не продавать такие права легально?

– Ты, наверное, шутишь, да? - сказала Эшли. - Если обнародовать подобное мнение, мы получим еще и классовый бунт.

– Если тебя не интересуют мои деньги…

Эшли, сдержавшись, выслушала это, но смолчала.

– Подумай. - У Несса была еще одна идея: гладиаторские бои. Победитель получает право на рождение ребенка; проигравший умирает. Равновесие сохраняется.

Но от такой мысли его самого чуть не вывернуло наизнанку. Может быть, лучше подождать, пока это утихнет.

– Увидимся через месяц.

По сравнению с проницательными темно-карими глазами фигура отображенного на голограмме человека нисколько не впечатляла: невысокий и плотный, средних лет, с округлым лицом. Темные волосы, густые и вьющиеся, тонкие усики едва заметны. Человек расхаживал по небольшому, беспорядочно загроможденному кабинету. Одет он был в угольно-черный деловой костюм, вдвойне строгий для уроженца Земли и к тому же обитателя равнин.

Звали его Зигмунд Осфоллер, и это был враг.

Отчет Мигуэля, сколько ни просматривал его Несс, лучше не становился.

Чиновники Объединенных Наций были коррумпированы ничуть не меньше прочих. «Если бы подсчитать, - подумал Несс, - стало бы ясно, что они коррумпированы даже больше». То, что эта видеоголограмма оказалась у него, лишний раз доказывало: продажность проникла глубоко в правительство планеты.

Разумеется, одна из сложностей с параноиками заключалась в том, что они в любом искушении подозревали ловушку. Осфоллер уходил от всех попыток скомпрометировать его. «По крайней мере, - подумал Несс, - не затронутый коррупцией персонал АРМ при определенных обстоятельствах представляет нечто особое на общем фоне менее совестливых чиновников».

И Несс вновь вернулся к тайно сделанной записи. Голограмму писал кто-то, стоявший в дверях осфоллеровского кабинета. Видеозапись запечатлела даже снятый под углом логотип Бюро инопланетных дел, поблескивавший в пространстве открытой двери.

«Зигмунд скрытен в отношении своей работы даже по его собственным стандартам». Комментарий, сопровождавший голограмму, предположительно появился уже после видеосъемки. «Возможно, его компьютерный дисплей подскажет тебе хоть что-то».

Несс увеличил трехмерное изображение - карту взаимного расположения звезд, что висела над столом Осфоллера. И, как только приспособился к традиции людей изображать галактику «северной» частью вверх, голограмма приняла вид карты Человеческого космоса и его ближайших окрестностей, в центре которой находилась Солнечная система. Это была вовсе не секретная информация, и наверняка Осфоллер специально активировал это изображение, когда услышал приближающиеся шаги.

Несс не давал покоя своей гриве. «Почти» не означало определенность.

– Сравни изображение карты с имеющимися на борту навигационными данными, - проинструктировал Несс бортовой компьютер.

– Все позиции звезд совпадают, - сообщил тот.

Совершенно бесполезный ответ… так ли?

– Если позиции звезд совпадают, то в любом случае следует проверить, не отличаются ли еще какие-то характеристики звезд от имеющихся у тебя записей.

– У некоторых звезд другой цвет, - ответил компьютер.

– Выдели цветовые отличия. - Несс выгнул шеи, разглядывая голограмму со всех сторон. Исправленное изображение представило большую часть звезд в общих, приглушенных тонах, более яркими были лишь несколько отдельных солнц. И по-прежнему это ни о чем не говорило Нессу. - Где здесь звездные системы, населенные людьми?

Вокруг части звезд выросли тусклые ореолы - как среди пригасшего большинства, так и среди немногих более ярких, которые могли представлять интерес для Осфоллера. А Несс все еще не понимал почему. Возможно, навязчивая мысль, занимавшая в данный момент Осфоллера, не имела ничего общего с Конкордансом. Более яркие точки сосредоточивались вблизи центра и в верхней части карты.

Если карты так ничего и не подсказали Нессу, то, возможно, что-то подскажут звездолеты. В имевшихся у него сообщениях говорилось, что Осфоллер интересовался пропавшими кораблями.

– Компьютер, произведи корреляцию этого графика с общедоступными записями о межзвездных перелетах. - Такие данные составляли очень малую часть того, чем снабжали Несса его помощники.

Это был слишком широкий запрос, поэтому результатов пришлось подождать. Несс не сводил глаз с застывшей карты Осфоллера, как будто ждал ответа от нее.

– Так что же ты ищешь? - негромко прощебетал он. Голограмма оказалась столь же необщительной, как и человек. - Компьютер, ты подтверждаешь, что все цветовые несоответствия по-прежнему те же самые?

– Да.

Сложившаяся ситуация заводила в тупик. Возможно, эта звездная карта параноика - всего лишь бессмысленная приманка для случайного «прохожего». «Разве я недостаточно безумен, - подумал Несс, - чтобы изобрести новые доводы?»

– Обнаружено совпадение, - прервал размышления Несса компьютер. - Отмеченные цветом звезды коррелируют с отобранными сообщениями об исчезновении кораблей в гиперпространстве. Критерий выборки показывает, что исчезновения не связаны с какими-либо военными действиями.

Несс принялся расхаживать. Он не мог проигнорировать увиденного, и необходимость разобраться выводила его из себя.

– Сколько было таких исчезновений?

– Двенадцать.

Люди летали в гиперпространстве почти четыреста лет. И за это время сбилось с пути двенадцать кораблей - исключая инциденты с кзинами, - немного. Почему же Осфоллер заинтересовался этим?

Значение группы точек около Солнечной системы было очевидно: здесь сосредоточивался основной транспортный поток людей. Было логично, что большинство случаев имело место по соседству с этой зоной, неважно, из-за неисправностей ли оборудования или из-за ошибок пилотов.

Но при чем тут вторая группа точек?

– Насколько свежи три случая, отмеченные в верхней части дисплея? - поинтересовался Несс.

– Вот эта, - точка мгновенно вспыхнула на экране, - появилась два земных года назад. Остальные в этом году.

Несс вдруг понял, почему эти точки так беспокоили его. Эти недавно исчезнувшие корабли несомненно занимались исследованием северной части галактики за пределами Человеческого космоса…

То есть примерно там, куда движется Флот Миров.

Ника отказался устанавливать степень ответственности разведчика. Абстрактно Несс уважал это, хотя вряд ли это что-то решало. В таком случае, неправильное решение не имело значения.

Не так давно Несс, подчиняясь скорее рефлексу, едва не инициировал глубокое сканирование Солнечной системы радаром. Эта укоренившаяся привычка была свойственна не только ему. Большинство пилотов - самых разных рас - непременно делали это всякий раз, когда входили в новую солнечную систему.

Разумные существа, населяющие Известный Космос, захватывали пригодные по параметрам планеты, вращающиеся вокруг схожих по параметрам солнц. При подходящих биологических условиях такие колонизированные планеты достаточно редко становились причиной войн вроде тех, что совсем недавно шли между кзинами и людьми. Зная заранее, какие из солнечных систем скорее всего привлекут исследователей, безымянный разведчик, посланный Никой и следующий в кильватере Флота, обязательно поставит там капканы.

Наживка была идеально простой: огромная масса нейтрониума, вращающегося по орбите вокруг наиболее привлекательной планеты в наиболее подходящей солнечной системе. Нейтрониум в естественном виде встречался только в ядре нейтронной звезды - в виде остатков от взрыва сверхновой. Нейтрониум чрезвычайно тяжелый. Из-за плотности в сотню миллиардов тонн на кубический сантиметр сфера из нейтрониума диаметром несколько метров представляла собой чудовищную массу.

Прибывающие к такой системе пилоты, привыкшие сканировать всякую новую систему мощным радаром, обнаружили бы, что замеченный при сканировании предмет - это, скорее всего, стазисный контейнер, брошенный здесь во времена давней истребительной войны. Пилоты едва ли могли ожидать, что компактная туманность, засеченная сканерами их глубокого радара, - это нейтрониум.

Приманка была бы непреодолимо притягательной.

Когда ничего не подозревающий корабль оказывался достаточно близко к этой маленькой луне, столь же непреодолимым становилось и ее гравитационное притяжение. Нет корабля. Нет доклада. И нет вероятности очередного исследования неизвестности, а значит, и шанса обнаружить Флот.

Они не сумели додуматься, что несколько подобных исчезновений разоблачит параноик вроде Осфоллера.

Несс беспокойно бил передним копытом по полу каюты… но куда он мог бежать? Осфоллера невозможно купить. И нельзя принудить. Даже самые страшные общественные волнения и беспорядки на Земле не сбили с толку этого человека.

Возможно, настало время устранить Осфоллера. За достаточно крупную сумму помощники Несса могли бы с успехом устроить нечто подобное. Добиться цели или проиграть… но как тут обойтись без подозрений? Какое сообщение на случай собственной смерти ухитрился бы оставить параноик Осфоллер?

Несс в очередной раз с чувством ударил копытом по палубе. Он понял, куда бежать: навстречу опасности.

Ситуация не была безнадежно непоправимой. Нессу казалось, что один выход известен. Он требовал помощи - и помощи весьма особой, - а совсем не услуг того сорта, какие Мигуэль и Эшли готовы оказать за плату.

Для этого требовалось лишь углубиться в пространство Солнечной системы и завербовать подходящего физика.

Глава 23

Расточительно сжигая их энергетические запасы, Кирстен осторожно опускала «Исследователь» сквозь атмосферу планеты ПЗ-4. Толкатели корабля жалобно завывали, протестуя против перегрузок.

У «Исследователя» было матово-черное, малоразличимое для радаров покрытие, лучшее в своем роде и приспособленное для тайной разведки. Его курсовой ответчик, заглушенный с момента их несанкционированного возвращения на Флот, оставался в прежнем положении. Их преднамеренно энергоемкий спуск исключал чрезмерный разогрев корпуса и образование ионизационного шлейфа, возникающего при обычном спуске. Обнаружить их возвращение можно было лишь визуально. Но над самой удаленной точкой океана, которую Кирстен выбрала для приземления, да еще ночью риск визуального обнаружения был предельно мал.

Корабль с тяжелым всплеском опустился на воду. Защитные силовые поля, активированные столкновением с водной поверхностью, моментально стиснули Кирстен.

– Со всеми все в порядке? - спросила она.

– Минимум синяков и ушибов, - ответил Омар из второго противоперегрузочного кресла на мостике. - А ты, Эрик?

– Со мной все прекрасно, - пришел по интеркому из двигательного отсека ответ Эрика.

«Исследователь» раскачивался на волнистой поверхности океана, искрящейся от света планеты. В смотровых телескопах поднимались и опускались облака. Кирстен справилась с тошнотой, чтобы сосредоточиться на данных, определявших состояние корабля.

– Главные толкатели чуть теплые, но, похоже, это единственное отклонение от номинальных условий. Ну, готовы к погружению?

– И к освобождению от качки и этих волн? - Омар выглядел бледным и слабым. - Разумеется, я готов.

– Я буду готов, как только ты выпустишь заправочные зонды, - сказал Эрик. Эти зонды относились к аварийному оборудованию и были чуть больше самодвижущихся трансферных дисков, снабженных фильтрами. Они обычно транспортировали дейтерий и тритий из морской воды прямо в баки «Исследователя».

Кирстен катапультировала зонды и даже представила себе, что слышит всплески. Их водометные двигатели заработали.

– Зонды за бортом, и сообщение с ними нормальное. - Альтернативы маломощной радиосвязи для контроля работы зондов и управления ими просто не было. - Погружаемся.

С помощью маневровых толкателей Кирстен направила нос корабля в воду, а затем подключила к работе дополнительные толкатели, чтобы «Исследователь» начал медленно погружаться. Наполненный воздухом корабль был слишком плавуч; он беспокойно кружился, пока полностью не соскользнул под воду. Кирстен увеличила силу безынерционных двигателей, загоняя и корабль и экипаж на расчетную глубину порядка трехсот футов. Они надеялись, что там будут невидимы даже при дневном свете.

«Я внутри прочнейшего корпуса», - постоянно напоминала она себе

– Здесь и впрямь жутко, - заметил Эрик, теперь уже из коридора возле мостика. Он стоял, слегка пригибаясь к палубе, чтобы лучше видеть через смотровые телескопические камеры мостика.

Кирстен оторвалась от приборов. Сквозь глубоководный мрак она подмечала кусочки подводной жизни океана - скорее благодаря биолюминесценции местных обитателей, чем их близости к корпусу корабля.

«Возрожденная Херфом жизнь океана», - подумала она, удивленная неожиданным приливом горечи. А что за животные водились в морях на планете ее предков? Если «Большой риск» и перевозил какие-то образцы, то она не знала, представлен ли хоть один из них в океанах этой планеты.

Стаи проплывавших мимо существ, их маневренность больше напоминали птиц Херфа, чем… человеческих?… пресноводных рыб, знакомых Кирстен по Аркадии. Она прищурилась, стараясь заметить как можно больше подробностей, пока существа не скрылись из вида. Но при этом старалась получить скорее общее впечатление, чем отчетливую картинку. Перепончатые щупальца, волнообразные движения. Светящиеся пятна, фиолетовые и золотистые. Волокнистый покров. Никакой возможности измерить расстояние и ничего пригодного для масштабного сравнения: размер подводных «пловцов» так и остался неизвестным.

– Приближаемся к тремстам футам, - сообщил Омар, наблюдая за показаниями радара. - До дна остается еще четыреста.

– Спасибо. - Кирстен отрегулировала толкатели для компенсации их плавучести, а затем осторожно переключилась на автопилот. Им впервые представилась возможность проверить программное обеспечение, которое она модифицировала, чтобы осуществить «зависание» под водой. Едва Кирстен медленно убрала руки с рычагов управления, «Исследователь» дрогнул и качнулся. Наклоняясь и непредсказуемо раскачиваясь, корабль, меняя амплитуду, колебался относительно предназначенной ему позиции. Кирстен меняла параметры программы, пока ориентация не стабилизировалась - что, к несчастью, произошло намного позже, чем Омар не сдержался и его вырвало. Фонтаном.

Вымыв и вытерев основную часть помещения, Эрик устроился в пустующем противоперегрузочном кресле. Он отрегулировал голографические экраны состояний.

– Зонды работают надлежащим образом, и мы постепенно запасаем топливо. В течение нескольких дней мы заправимся вполне достаточно для того, чтобы облететь вокруг Флота. - Весь его облик, казалось, отражал вопрос: куда, ее молитвами, их занесет в следующий раз?

Возвращение Омара избавило Кирстен от необходимости строить предположения. Он сменил свой перепачканный комбинезон на вечерний наряд.

– Я с радостью дождусь того момента, когда окажусь на суше. - Он с трудом сдержался, как только «подвешенный» корабль вновь затрясло. - На твердой земле.

Кирстен начала приводить в порядок собственный костюм и наконец убедилась, что он вполне подходит для ее очередного визита.

– Эрик, а ты справишься один?

Он кивнул.

Кирстен еще раз проверила свой рюкзак.

– Тогда мы с Омаром отправляемся. Будь осторожен. - Она крепко обняла Эрика.

Вместе с Омаром она отправилась в комнату отдыха. Он остановился около трансферного диска.

– Присоединяйся ко мне, как только сможешь, Кирстен. Я отправлю тебе сообщение с координатами. Шифрованное, конечно.

Омар исчез.

В ее коммуникаторе был заранее установлен очередной адрес. Кирстен активировала его и шагнула…

… Прямо в общественный квартал по соседству со зданием Архива Резервации. Теперь она была за тысячи миль от «Исследователя», и цепочка солнц висела над самым горизонтом. Если не произойдет ничего непредвиденного, здесь заканчивались последние рабочие часы.

Ее случайная с виду и по обстоятельствам давняя встреча со Свеном Герберт-Драсковицем не давала оснований для взаимного обмена кодами коммуникаторов. Поэтому общедоступный код архивариуса соединял Кирстен только с его голосовой почтой. Вместо того чтобы просто оставить сообщение, она вошла в здание и воспользовалась справочником в приемной.

Через общедоступный коммуникатор, используя выбранное наугад из списка персонала службы охраны имя, Кирстен позвонила Свену домой. Маленький мальчик, ответивший на ее звонок, не перебивая выслушал ее историю о протечке водопровода и назвал код местоположения отца.

Кирстен покинула шумный квартал и вышла на покрытое травой пространство. Число самозабвенно выкрикивавших что-то детей самых разных возрастов значительно превышало число присматривавших за ними взрослых. Одни дети запускали змеев, другие лазили по решеткам, а многие просто бегали без всякой определенной цели. Большинство все-таки были заняты в спортивных группах. Прикрыв глаза рукой - солнца здесь стояли прямо в зените, - Кирстен осматривала парк.

Свена она заметила на боковой линии футбольного поля. Молодые девушки с б?льшим энтузиазмом, чем мастерством, бегали по полю, гоняясь за черно-белым мячом и гораздо чаще ударяя по защитным щиткам на голенях, чем по нему.

Играющие в футбол девчонки заставили Кирстен улыбнуться. В футбол она играла превосходно. Граждане обычно препятствовали этой игре, называя ее антиобщественным соперничеством. Возможно, встреча со Свеном на футболе - благоприятное предзнаменование.

– Которая из них твоя дочь? - спросила она. Трава сделала ее приближение неслышным, и от неожиданности Свен вздрогнул.

Но показал:

– Вики. Та высокая, с черными кудрями. - После паузы он добавил: - Что-то не припоминаю, чтобы у тебя были дети. - Незаданный вопрос гласил: «Почему ты здесь»?

– Значит, ты помнишь меня, - сказала Кирстен. - А остальную часть нашей беседы ты помнишь?

– Мы обсуждали ранний период истории планеты ПЗ-4. Ты говорила что-то довольно странное о поисках брошенного корабля, с которого Конкорданс спас наших предков. - Раздались победные возгласы: гол. Свен с энтузиазмом захлопал. Наконец он повернулся к Кирстен. - Надеюсь, эта наша встреча не случайна?

– Могли бы мы поговорить с глазу на глаз? - Не дожидаясь ответа, Кирстен направилась в сторону ближайшей рощицы. Свен последовал за ней. Они остановились около небольших зарослей, и Свен энергично замахал рукой: Вики начала озираться в поисках отца. - Свен, у меня есть короткая запись, на которую ты должен взглянуть.

Эта видеозапись, воспроизводимая сейчас в малом масштабе, чтобы не привлекать внимания наблюдавших за игрой родителей, появилась, когда Кирстен бежала к кораблю «Большой риск», а затем внутри него. Свен молча просмотрел ее. Запись завершилась в грузовом отсеке, отобразив крупным планом встроенный туда трансферный диск. Он разглядывал этот крупный план со всех сторон и под всеми углами. И, когда Кирстен была готова вспылить от разочарования, в конце концов взглянул на нее.

– Довольно интересно.

Этот диск? А не корабль? Голова ее шла кругом.

– Пожалуйста, еще раз. - Свен вновь помахал рукой дочери. - Помедленнее, если не возражаешь.

С четырехкратным замедлением Кирстен снова вернула к жизни результат своей чересчур поспешной разведывательной работы. Похожий на пещеру центральный зал корабля с корпусом «ДП № 4». Опасный бег через подвесную галерею к покрытому рубцами и вмятинами корпусу корабля «Большой риск». Коридоры и каюты на борту корабля, казавшиеся одновременно и обычными, и экзотическими. Опустошенная подчистую кладовая. Несколько покрытых пятнами шпангоутов вызвали, как и всегда, все то же сомнение и ту же ярость. Брошенный в космосе корабль?

Ложь!

– Интересно, - сказал Свен. Склонив голову, он вновь изучал трансферный диск, через который она вернулась на «Исследователь». Наконец он осознал ее замешательство. - Видео - это данные. А данные могут быть фальшивыми. Хотя вот этот диск… можно увеличить масштаб?

Им было до крайности необходимо, чтобы Свен поверил.

– Что особенного ты можешь сказать про этот диск? А что про корабль?

– Пожалуйста, увеличь масштаб, - повторил он. - Еще. Видишь средства управления, встроенные вдоль его кромки? Граждане очень предусмотрительны и осторожны. И очень медленно модернизируют свою технику. Трансферному диску на этой «картинке» сотни лет. Я видел несколько похожих моделей. Это обстоятельство придает этой записи правдоподобие. Могу я получить копию?

– Не для всеобщего обозрения, разумеется.

– Да, разумеется. - Поле огласили пронзительные крики ликования. Свен в очередной раз помахал рукой игрокам. - Я даже не надеюсь, что ты скажешь мне, как к тебе в руки попала эта запись.

– Сделала сама. Я была на борту. - Пока глаза Свена продолжали округляться, Кирстен сбросила рюкзак с плеча и достала оттуда небрежно завернутый в кусок ткани предмет: нитяное рукоделие, которое взяла из каюты на борту «Большого риска». - Свен, не хотелось бы тебе исследовать по-настоящему старый и пыльный предмет из прошлого?

В успокаивающем беспорядке и тишине лаборатории Свена Кирстен с беспокойством ожидала вестей от Омара. Тишина продлится лишь до следующего рабочего дня, до возвращения сотрудников. До тех пор ей нужно уйти и, если встреча с Омаром не состоится, вернуться на борт «Исследователя».

Свен то переходил от одной анализирующей кадры видеозаписи рабочей станции к другой, то крутился среди лабораторных приборов, с помощью которых исследовал работу человеческих рук. Примерно час назад он начал едва слышно напевать. Кирстен лелеяла надежду, что это его «мычание» говорило о хорошем настроении, а хорошее настроение - о крепнущем доверии к ее сообщению.

Она телепортировалась в лабораторию первой, пока Свен провожал дочь домой. От безделья Кирстен задумалась о том, чем он объяснит своей семье столь неурочное возвращение на работу. Ведь любая срочность в архивных делах казалась абсолютно невероятной.

Правда, время от времени такое случалось и с архивными лабораториями.

Когда она задала было вопрос о прогрессе в его исследованиях, Свен заставил ее замолчать, зато переспрашивал всякий раз, как она, отвечая на один из его многочисленных вопросов, выказывала невнимательность. Давно ли она спала в последний раз?

И по-прежнему ни единого слова от Омара. Должно быть, он столкнулся с таким же скептицизмом, как и она.

Кирстен мерила шагами комнату, разглядывая оборудование. Кое-что она узнавала: микроскопы, оптический и электронный; спектрометры; хроматографы; формирователи изображений для кристаллографии. Некоторые приборы казались загадкой.

Осторожный звонок прервал осмотр. Наконец-то ее коммуникатор. Это был Омар и, похоже, усталый. Фон, на котором отображалась его голограмма, ничего не подсказывал ей.

– Кирстен, как идут дела?

В минимальном уединении, позади высокого неизвестного ей стендового прибора, она ввела Омара в курс дела.

– Все-таки убедила Свена?

– Я общался с несколькими людьми, которых знаю в Совете самоуправления, - сказал Омар. - Это, в свою очередь, привело к весьма важной встрече. Мне пришлось несколько часов без перерыва отвечать на вопросы.

– А теперь?

– А теперь твоя очередь. - Он сообщил адрес трансферного диска. - Заканчивай работу и приходи.

Кирстен могла спросить, вправе ли она пригласить туда Свена - и не спросила. Зачем спрашивать, если ей может не понравиться ответ?

– Свен. - Он поднял глаза от голографического дисплея, по экрану которого, медленно свиваясь, ползли загадочные коды. Геномные данные? - Свен, мне нужно идти. - Она рассказала ему то немногое, что узнала о правительственной встрече. - Хотелось бы, чтобы ты пошел со мной.

Свен покачал головой.

– Невозможно, пока я не узнаю больше.

Вряд ли ей удастся затащить его на эту встречу. Возможно, он прав, выбирая исследование.

– Вот адрес. Вдруг ты передумаешь.

Кирстен сделала шаг и очутилась в тускло освещенном ангаре. Со всех сторон ее окружало изрядно подержанное сельскохозяйственное оборудование, хорошо знакомое ей по детским экскурсиям на фабрику, где работали ее родители. Она не представляла, чего ожидать. Но определенно не этого. С грохотом открылась подвесная дверь.

Она зажмурилась от неожиданно яркого света. Омар знаком велел ей молчать. Кирстен последовала за ним в поле, уходившее к горизонту во всех направлениях. Посев, очевидно, был типичным для Херфа, но во всех других отношениях был ей незнаком. Выросты, густо облепленные оранжевыми семенами, туго охватывали пестрые красновато-желтые завитки, служившие листьями. Вдали проплывали комбайны, выливая оранжевые потоки в прицепленные к ним небольшие трейлеры, с которых зерно должно было телепортироваться прямо в защищенные от непогоды хранилища. Параллельные ряды мульчированных стеблей и листьев указывали на большой прогресс в работе комбайнов.

Они преодолели небольшой подъем, и, взглянув на стоявших внизу людей, Кирстен вновь зажмурилась, на сей раз от удивления.

Вперед вышла изящная женщина с блестящими черными волосами и поразительными фиалковыми глазами. Она демонстрировала тот неопределенный возраст, который современная медицина в конце концов даровала всем резервантам, но двигалась с известной грацией, бережно, что выдавало немалые годы. Розовато-красная блузка смело завершала портрет. Роскошный ворс замшевых широких брюк, качество и рисунок ткани в равной степени говорили: одежда очень дорогая.

На руке, протянутой к Кирстен, выделялось массивное, по-видимому переходящее по наследству кольцо с четырьмя небольшими рубинами и по меньшей мере десятком изумрудов: знаки, символизирующие детей и внуков.

– Я Сабрина Гомес-Вандергофф. - Представляться не было нужды: Гомес, высший выборный чиновник резервации, руководила Советом самоуправления Аркадии. - А это мой коллега, Арон Тремонти-Льюис. - Министр общественной безопасности.

Общественная безопасность занималась тушением пожаров и организацией помощи после ураганов и других природных бедствий. Кирстен никогда не приходило в голову, что функции этой службы могут распространяться на защиту общества резервантов от их мнимых покровителей. Она обдумывала, с чего бы начать.

– Я могу называть тебя просто Кирстен? - Женщина-председатель не стала дожидаться ответа. - Кирстен, извини за некоторую бесцеремонность. Мы здесь, - ее широкий жест охватил весь простор полей, - чтобы нас не могли подслушать. Излишне говорить, что любое, даже самое короткое исчезновение нас с Ароном вызовет нежелательные вопросы.

Вопросы граждан.

– Тогда прошу понять меня правильно, - сказала Кирстен. - Все началось…

Гомес остановила ее.

– Омар уже объяснил. Как бы мы ни были заинтересованы, сейчас следует ограничить нашу беседу рассмотрением лишь нескольких моментов.

Вопросы следовали быстро, в бешеном темпе, с хитро вставленными пересказами главных эпизодов, часто обрывавших ответы Кирстен. Ее проверяли. Такое множество перекрывающихся вопросов и комментариев не давало ей возможности сообразить, верят ей политики или нет. Излагала ли она факты и события точно так же, как Омар? Заслуживала ли она доверия? Этот перекрестный экзамен-допрос должен был встряхнуть ее, выявить малейшие слабости или противоречия в их истории.

У председателя были собственные служебные отношения с Никой, особенно со времени последних перемен в правительстве… Консерватор Сизиф отказывался напрямую контактировать с резервантами. И поэтому сведения, которые Сабрина получала из первых рук, делали ее вопросы все более острыми.

Не удивительно, что Омар выглядел опустошенным.

Упрямо сопротивляясь тому, что ее перебивают, Кирстен сообщила самые важные факты. Например, тревожное равнодушие Конкорданса к эволюционному развитию гв’отов и других рас - в том числе и их. Сделанный на борту «Исследователя» компьютерный запрос по поводу достоверных данных, повторенный на континенте Элизиум, а позднее и на Херфе. Поиски Института изучения человека. Торопливое посещение корабля «Большой риск», скрытого на самом виду, на орбите, у планеты ПЗ-5.

– Благодарю за проявленное терпение, - наконец-то сказала Гомес. - А теперь извините, мы отвлечемся на минуту.

Намек трудно было не понять. Стоя возле ручья, по меньшей мере в ста футах от новых знакомых, Кирстен и Омар пытались уловить хоть какой-то смысл в неясном шепоте и туманных фразах. Ярко-красные насекомые-опылители, пчелы с Херфа, стрекотали вокруг.

– Как ты думаешь, выйдет из этого что-нибудь?

– Честно сказать, не знаю. - Прикрыв глаза, Омар поглаживал виски. - Меня словно пропустили через мясорубку.

Гомес упорно покачивала головой. У Тремонти горело лицо. Они явно не могли договориться. Но о чем? Кирстен изо всех сил сдерживала желание подойти к ним поближе. Они и без того достаточно скоро узнают, к какому решению пришли лидеры.

– Омар, они хотя бы верят нам?

Омар отвернулся; на его лице явно читались сомнения.

Спор закончился внезапно. Гомес жестом велела им вернуться.

– Мы считаем, что ваше сообщение, содержащее больше умозаключений, чем фактов, нас не убедило. Предположим, что все изложенное здесь вами, правда, но все равно неясно, как правильно использовать эту информацию.

– Предположим? Прошу прощения, председатель, но это факты. - Кирстен оттолкнула ладонь, которую Омар опустил на ее руку. Подобострастие и сдержанность теперь ничего не значили. - Конкорданс обманывал нас насчет нашего прошлого. Они прячут от нас корабль, в котором мы могли бы найти ответы. Не исключено, что они стерли из нашей памяти все сведения о родине наших предков. Разве вы не хотите знать?

– Довольно, барышня, - раздраженно оборвала ее Гомес. - Неужели вы вообразили, что первые озаботились противоречиями в нашей истории? Первые столкнулись с разночтениями? Не стоит обольщаться. Есть причина, по которой ваш капитан пользуется нашим благосклонным вниманием.

Легче всего подозревать и сомневаться. Прежде чем обвинять Конкорданс во лжи, не говоря уже о мерзких замыслах, которые вы вообразили, нужно получить доказательства.

Вы, может быть, и готовы подставить под удар беспрецедентную возможность развития разведывательной программы с участием резервантов. Я - нет. Что если вы нашли всего лишь копию, в некотором роде заново воссозданный предмет? Что если ваша преданность - и, в более широком смысле, преданность резервантов - просто подвергалась проверке? Возможно, вам разрешили найти этот…

– Привет всем. Слышите меня? - Слова доносились к ним из-за холма, не вполне уверенные и тревожные. - Кирстен?

Ей потребовалась почти минута, чтобы вспомнить: она же оставляла Свену этот адрес! Доказательства? Возможно, они у него уже есть.

– Я здесь!

Свен забрался на гребень холма, не выпуская из рук рукоделие с корабля «Большой риск». И тут же запнулся, как только узнал чиновников столь высокого ранга.

– Я мешаю?

– Я знаю вас. Вы архивариус, - сказала Гомес. - Что привело вас сюда?

– Это я его пригласила, - ответила Кирстен. - Возможно, у него есть доказательства, которые вы ищете.

Свен смущенно поежился.

– Кирстен просила меня дать оценку ее записям… и вот этому. - Он помахал «произведением искусства». - Это на самом деле очень интересно.

Тремонти кашлянул.

– Сначала данные. Они ничему не противоречат?

– С ними все в порядке, по крайней мере после нескольких часов исследований. - Протянув Кирстен картину в раме, Свен достал из кармана коммуникатор. - Я загрузил сюда результаты основных тестов и их корреляции. Если захотите, можно получить доступ и к необработанным данным. Но, председатель… этот след материальной культуры является неоспоримым фактом.

– Неоспоримым? - Гомес нахмурилась, глядя на вышитые нитью цветы и бутоны.

– Позвольте объяснить. - Свен выпрямился. - Вот материалы этого объекта: тканая основа, нити, использованные для вышивки, и деревянная рама. Поскольку все они представляют органическое вещество, я датировал их по углероду. Возраст этих материалов составляет многие тысячи лет.

– Тысячи? - переспросил Омар. - Как такое возможно?

– Именно так, - сияя от удовольствия продолжал Свен. - Тысячи лет - это срок, не укладывающийся в рамках официальной истории спасения. Этот артефакт намного старше всего, хранящегося в наших архивах.

– И как ты объясняешь это? - спросила Гомес.

Свен даже подпрыгнул на месте, едва сдерживая восторг.

– Надо обратиться к самым основам применяемого метода. Углеродный анализ имеет свои особенности, зависит от планеты. Углерод-14 скорее всего примерно так же распространен и на других планетах. Но если этот предмет происходит не с планеты ПЗ-4, он может иметь любой произвольный возраст.

Гомес задумалась.

– Любой возраст. Может быть, это совсем новый предмет, сделанный из материалов, найденных при разведывательных полетах.

Кирстен вздрогнула. Неужели ее сувенир подорвет доверие к ним?

– Это только еще больше все запутало бы, - заметил Свен. - Я провел и другие тесты. Материалы несомненно того же рода, что используем и мы.

– Связь четкая. - Кирстен растерялась не меньше остальных. - А смысл?

Свен постучал по дубовой раме.

– Вот это несомненно дуб… только неизвестной нашему архиву разновидности. Если он вырос не на Аркадии, то, спрашивается, откуда появился?

Кирстен вспомнила, как Эрик говорил о присутствии людей на планете ПЗ-3. Знал ли Совет об этом?

– А не могли эту «картину» привнести с другой планеты в составе Флота?

Свен отмахнулся:

– Вычисления с использованием официальных данных по атмосфере других планет дали мне совершенно иные результаты, но все они не заслуживают доверия. Исследуемые органические вещества упорно подтверждали, что старше, чем в случае привнесения с ПЗ-1, ПЗ-5 или с Херфа. И во всех материалах слишком много углерода-14, чтобы считать местом происхождения ПЗ-2 или ПЗ-3.

А теперь рассмотрим ткань. Вне всяких сомнений, это лен… в том смысле, что нити материала сделаны из волокон растения «лен». Речь идет не о поверхностном изучении, а о глубоко последовательном. Только…

– Только что? - требовательно спросила Гомес.

В Свене проснулся педант.

– Осознаете ли вы тот факт, что успех может обеспечить небольшая частица генома, любого генома? И что большая часть молекулы ДНК содержит частично повторяющиеся неактивные сегменты и тому подобное.

Тремонти кивнул.

– Избыточная часть генов.

– Совершенно верно. - Свен хлопнул по полотну. - Большая часть генокода - избыточная, так что по большей части потенциальные мутации практически не дают эффекта. То есть они биологически незначительны. Большая часть мутаций затрагивает неиспользуемые сегменты. И в таком случае, скорость генетических искажений можно использовать как точные молекулярные часы.

– И что же отмеряют эти часы? - спросила Гомес.

– Время с того момента, когда сжали тот самый лен, из которого соткано это полотно. - Свен выдержал драматическую паузу. - Грубый подсчет дает пять сотен лет. Я также исследовал и несколько вышивальных хлопчатобумажных нитей. Все результаты дают приблизительно одинаковый возраст.

В голове у Кирстен мысли обгоняли друг друга. Пять сотен лет: чуть больше, чем предполагаемый возраст резервации на Аркадии. Разумеется, это были стандартные годы Флота, и вращение планет из группы «ПЗ» было согласовано с предпочтениями флоры и фауны Херфа.

Огромная птица, явно с Аркадии, лениво парила над их головами, не пугаясь необъятных просторов чужих полей. «Орел, - подумала Кирстен. - Величественный даже в своих движениях».

Она очень надеялась, что это предзнаменование.

Леса Аркадии то ли зародились не на этой планете, то ли их возраст составлял тысячи лет. Льну и хлопку было почти столько же лет, сколько резервации. Теперь эти политики точно должны поверить…

– Превосходно, - сказала Гомес. - Возможно, в этой истории что-то есть. - Ее глаза остановились на Свене. - Ты отправишься с этой парочкой и с третьим из их экипажа - и выяснишь все наверняка.

Глава 24

Приглашение на встречу не стало неожиданностью. Неожиданным было само место.

Ника материализовался в просторной полукруглой комнате, где огромная изогнутая прозрачная стена выходила в лесистый парк. Где-то внизу, намного ниже его копыт, лучи городских солнечных стен-панелей подсвечивали «сшитый» из разноцветных листьев полог леса.

Расставшись со столь захватывающим видом, Ника обвел взором и саму комнату. Пол был покрыт луговым дерном. Тут и там были с определенным вкусом разложены и расставлены большие мягкие подушки и впечатляющие голографические скульптуры. Потолок, непомерно высокий, явное расточительство для городского жилья, парил где-то далеко над его головами.

Затейливая каменная кладка образовывала просторную арку. По грубо обтесанной поверхности камня с журчанием струилась вода, стекая в небольшой, обрамленный все тем же камнем бассейн. Невидимое силовое поле удерживало воду вдоль стен центрального открытого прохода к длинному коридору, где виднелось множество дверей.

– Прошу. - Эос, давнишний вождь эксперименталистов, резво перепрыгнул через сводчатый проход. Он был высоковат для гражданина; впечатление дополняли удивительные белые пятна вокруг глаз. Сегодня его грива выглядела небрежно, даже слишком просто: изящные волны волос, скрепленные несколькими оранжевыми лентами. Они с Никой потерлись головами в знак приветствия. - Добро пожаловать в мой новый дом.

Новый дом? С каких это пор у Эоса появилось столько денег? Ника сдержался, чтобы не показать виду.

– Твое приглашение явно связано с всеобщим консенсусом.

– Поговорим внутри. - Скамеек и мягких подстилок - да и мест уединения для конфиденциальных бесед - вполне хватало и в этом помещении. Предложение же поговорить где-нибудь еще было всего-навсего неуклюжей попыткой замаскировать необъявленную экскурсию по резиденции.

Наконец они оказались в кабинете почти вдвое большем, чем кабинет Ники в Министерстве иностранных дел. Несколько настенных голограмм тем или иным образом имитировали панели из полированного дерева. Эос указал на высокую гору подушек.

– Пожалуйста, садись. Что же касается призывов прислушаться к голосу нации… это чрезвычайно опасное дело, Ника, одно из тех, о котором я очень много думал. И пришел к заключению, что сейчас не время проявлять политическую нерешительность.

– Я не вполне понимаю, - сказал Ника. С момента получения первых сведений о возобновленном внимании со стороны АРМ лидер партии сосредоточил внимание на том, чтобы внушить Конкордансу должное беспокойство. - Флот движется в неизвестность, а дикари устраивают на нас охоту, норовя напасть с тыла. Для общего дела эксперименталистов не может быть лучших обстоятельств. - Защита стада от его самодовольства…

– Наши путешествия в неизвестное будут очень долгими. Чем же тогда отличается именно этот момент? - Эос уставился на Нику обеими головами, провоцируя его на спор. - Возможно кто-то думает, что полет Флота - лишь временное, связанное с опасностью состояние. Я же избрал иной взгляд. Флот постепенно переходит к новому образу жизни. - Подтекст напрашивался сам по себе: с завершением перехода «у руля» соответствующим образом остаются консерваторы.

Нездорово пышный дом. Неожиданный отказ от веры в партию. Вряд ли Эос отведет на беседу больше…

– Я должен поделиться с тобой еще одним. - Излагая мысль, Эос старательно выводил головами вертикальные круги: жест, означавший доверие и конфиденциальность. - Мы живем в напряженные и сложные для понимания времена, Ника. Нация взывает к нам, своим вождям, требуя единства. Я слышу эти призывы и поэтому принимаю сторону сегодняшнего правительства.

Ирония была невыносима; от Ники требовалась вся его выдержка, чтобы не переглянуться с самим собой. Он отправил Несса подкупить «дикарей» их собственными средствами, деньгами, повторно использованными компанией «Дженерал продактс». Сизиф же кооптировал и подкупил Эоса всего лишь с помощью правительственного пентхауса.

Ирония иронией, а положение складывалось недвусмысленное. Ближайшее будущее не несло никаких обращений к общественной мудрости, как не требовало и ее переоценки. Неестественный союз между лидерами двух партий предопределял полную невозможность того, что новый взгляд на текущее положение будет тут же отвергнут.

Нике не хотелось смотреть на Эоса. Осмотр комнаты и симуляция интереса к его непристойному хвастовству были куда безопаснее. Этот не в меру роскошный дом вполне мог бы принадлежать ему. Предложение было достаточно внятным. Теперь, когда оказалось, что Эос куплен, искушение в очередной раз запущено в оборот.

Лидеров обеих фракций терзают политические и личные амбиции, даже тогда, когда опасности окружают Флот со всех сторон. Кого боги хотят погубить…

– Благодарю за гостеприимство. - Выпрямив ноги, Ника поднялся, покидая сложенное из подушек «гнездо». - Прошу прощения, но ничего не попишешь, неотложные дела Тайного Директората требуют моего личного участия. - И, поддавшись смятению чувств, Ника, не дожидаясь ответа от Эоса, вышел и направился к ближайшему трансферному диску.

Его действительно призывали неотложные дела. С презрением отвергнув обольщения и главы государства, и Эоса, Ника всерьез задумался о том, долго ли Тайный Директорат будет служить его личным целям.

Ника последовательно перемещался через трансферные диски один за другим - оказываясь то на широкой равнине, то на морском побережье, перепрыгивая с одинокого удаленного острова на переполненную площадь мегаполиса, а оттуда на вознесшийся к небесам гребень горы, - так быстро, насколько это позволяли вечно переполненные пешеходные переходы. Под влиянием впечатлений почти стробоскопического, скоростного движения он впитывал все, что попадалось по пути: звуки и запахи толпы, случайные соприкосновения боками с бесконечными незнакомцами, случайно выбранные путевые указатели.

Как бы ни был обеспокоен и встревожен Ника, такой безумный галоп по Херфу всегда успокаивал его.

До сих пор.

Коррупция, лежавшая в основе сложившейся ситуации, угрожала сразить его. Как соблазнительно было найти где-нибудь тихий укромный уголок и свернуться там, удалившись от окружающего мира!

Соблазнительно, но в конечном счете тщетно. Выход из игры вряд ли утешил бы его - как безумный и стремительный рывок вокруг планеты не смог сейчас успокоить. Проблема была гораздо значительнее его личных переживаний, она была больше Ники, больше целого мира. Что-то, то ли завершение развития, то ли безрассудство и глупость - Нике было трудно судить, - требовало более широкого взгляда на вещи. Спрятать голову под собственный живот или спрятаться на одинокой планете - это не меняло фактов.

Тяжело дыша от усилий, Ника отправился домой. Дьявольский альянс между Сизифом и Эосом переложил весь груз забот, связанных с защитой Херфа, на него. А если его удалят из Тайного Директората, кто возьмет на себя тот подлинный риск, с которым предстоит справиться миру?

Ему нужно во что бы то ни стало сохранить свой пост… чего бы это ни стоило чувству собственного достоинства.

Акустический душ уничтожил испарину, но оставил в неприкосновенности мрачные мысли Ники. Так много было тех, кто окружал его на «большом балете», тех, кого он считал своими друзьями и коллегами… И никого, с кем он мог бы поделиться своими сомнениями и предчувствием катастрофы. С самого начала Ника во всем своем окружении знал лишь одного, для кого эти тревоги могли бы иметь смысл: Несса.

После того, как последствия стремительного «забега» были ликвидированы в душевой, Нике оставалось только навести небольшой порядок в прическе. Он уселся перед зеркалом, удерживая одним ртом расческу, а другим щетку, и попытался…

Д-з-з-з.

Тревожный звонок, настойчивый, с резкими, раздражающими полутонами. Только кто-то из старейших сотрудников мог получить доступ к его голосовой почте. Над звонящим коммуникатором мерцало портретное изображение. На неподвижной голограмме был отображен Веста, его самый доверенный помощник.

– Ника.

Ника ждал.

– Извини, что беспокою. - Голос помощника задрожал, обе шеи беспокойно опустились. Торчащие пучки и разрывы в его прическе говорили о недавнем ощипывании гривы. - Возникло очень срочное дело.

– Извиняться незачем, - ответил Ника. Он только что льстил себе, убеждая в собственной незаменимости. Как это вязалось с рассуждениями о подступающем кризисе! - Что за новости?

– Мы получили сообщение с ПЗ-4. Жаль, что не обработали его раньше. - Веста в очередной раз смиренно склонил головы. - Добровольный отчет информатора.

– И? - подтолкнул его Ника.

Появилась врезка голограммы с изображением угрюмой резервантки, явно незнакомой Нике.

– Эллис Джонс-Рендел. Работает в офисном комплексе, используемом Советом самоуправления Аркадии.

Очевидно, она доносила на коллег в директорат. Нерешительность, которую проявлял Веста, начинала беспокоить Нику.

– И что же она говорит?

– Она утверждает, что вчера видела Кирстен Квин-Ковакс.

Кирстен была за множество световых лет отсюда, на борту «Исследователя» - и Веста знал об этом.

– Приходи как можно быстрее.

Несколько минут спустя его помощник телепортировался.

– Благодарю вас, сэр. Если позволите? Эта запись поступила со скрытой камеры. - Появилась новая голограмма, на этот раз отражавшая городскую обстановку. В углу отсчитывал время таймер. Офисы. Растительность, свойственная Аркадии. Повсюду резерванты.

Веста вытянул шею в сторону «картинки».

– Вон там - видите?

«Там» означало в конце пешеходной аллеи, покрытой трансферными дисками. Ника наблюдал за потоками мелькавших повсюду резервантов, то появлявшихся, то вновь исчезавших. Веста остановил изображение, как только материализовался очередной резервант.

– Пожалуй, это она. - Даже расположив рядом прежний снимок, сделанный во время визита экипажа «Исследователя» в его офис, Ника сомневался. - Или нет. Видишь, пастельные тона одежды. Кирстен не замужем.

– Но программное обеспечение распознавания лиц подтверждает, что это она, - сказал Веста. - Мы воспользовались самой последней голограммой из ее досье для программы разведчиков.

– Запусти еще раз. С изображением из моего офиса.

Веста повторно произвел сравнение. И получил очередное совпадение.

Шаг за шагом Веста излагал основные факты. Подозреваемая, Кирстен, прошла по аллее прямо в правительственное здание. Второй видеоряд показал, как она входит в холл и изучает офисный справочник. ДНК, взятая из ее досье, совпадала с ДНК частиц пыли, собранных в холле. Люди неизбежно регулярно роняют фрагменты волос и частицы эпидермиса.

– Насколько точен этот тест? - спросил Ника.

Веста проверил данные.

– В таком многолюдном месте, где убирают каждый день, все поддающиеся обнаружению следы исчезают в течение трех-пяти дней.

Доказательство казалось бесспорным. Ника неохотно принял факт опознания.

– Почему Кирстен оказалась там? С кем она встречалась?

– Этого мы не знаем. - Веста яростно дернул себя за гриву и продемонстрировал последний видеоряд. Кирстен покинула холл офисного здания, так ни с кем и не поговорив. Вернувшись на пешеходную аллею, она исчезла, воспользовавшись другим трансферным диском. - Это наш единственный и последний снимок, несмотря на расширенный поиск по всем архивам наблюдений. Нам не удастся вновь обнаружить ее, если она избегает скрытых камер.

И, разумеется, система трансферных дисков не хранит данные о перемещениях между зонами общего посещения.

Ведь только по счастливой случайности он узнал о неожиданном возвращении Кирстен на Флот. Сколько пройдет времени, пока кто-нибудь заметит ее вновь или обнаружит членов ее экипажа?

Или, куда более серьезнее, их корабль.

Когда Бедекер принял столь неожиданный звонок от Ники, его головы суетливо закрутились, беспокойно и удивленно.

– Ваше превосходительство.

– У нас проблема. - Ника коротко изложил основные факты странного присутствия Кирстен на планете ПЗ-4. - Как такое возможно?

Бедекер погрузился в настороженную задумчивость.

– Она должна была телепортироваться с «Исследователя» раньше, чем они отправились в полет. Вот почему резерванты подделали бортовую звукозапись: чтобы мы не смогли обнаружить ее отсутствие.

– Должна, - словно эхо, скептически повторил Веста.

– Разумеется. Служба контроля движения проследила за отлетом «Исследователя». Они по-прежнему посылают свои отчеты из… - Бедекер умолк, как только ему в голову пришла новая возможность. - Возможно, «Исследователь» тайно вернулся, чтобы высадить ее.

– Мы судим о месте нахождения корабля на основании общей ситуации, ваше превосходительство. Ведь мы продолжаем получать отчеты об исследовании Океана и ответы на свои самые разные запросы, отправляемые по гиперволновой связи, и всегда с правильного направления. Хотя мне только что подумалось, - Бедекер покорно склонил головы, - что здесь может присутствовать и гиперволновая ретрансляция. Гиперволновая радиосвязь, будучи мгновенной…

– Корабль может быть где угодно, - сказал Ника, завершая недосказанную мысль. - Прочнейший корабль, созданный для тайных операций, сейчас - в руках вероломных предателей.

Неимоверно долгую минуту все молчали. Никто не хотел говорить. Начинался кошмар, созданный ими самими. Направленный с максимальным ускорением к Херфу «Исследователь» стал бы настоящим орудием апокалипсиса.

Коррупционный пакт между Эосом и Сизифом, угрожавший уничтожить Нику, отодвинулся на второй план и уже не казался главной опасностью.

– Еще до отлета «Исследователя» я предположил, что «Дженерал продактс» снабдила корабль средствами самоликвидации при аварии.

Вверх-вниз, вниз-вверх, вверх-вниз: обе головы Бедекера двигались, выражая восторженное согласие. Может быть, он рассматривал это как искупление всех совершенных ошибок?

– Разумеется, ваше превосходительство. Я использовал не какую-то обычную фальшь…

– У меня нет необходимости входить в подробности. - Да, осознал Ника, та встреча с экипажем была ошибкой. И он не хотел знать подробности. Напрасно он пришел посмотреть на Кирстен, Омара и Эрика как на людей - тем тяжелее ему будет сделать то, что теперь надлежит сделать. Вероятно, никто из них не остался на борту обреченного корабля. Он надеялся, что дело обстоит именно так. - Просто сделай это.

Глава 25

– Добро пожаловать на Землю, - прозвучало приветствие Службы контроля движения.

– Приятно вернуться, - соврал Несс. Он надеялся, что его изображение на экране кажется честным и искренним. Все в Солнечной системе знали, что это корабль людей.

Космопорт Мохаве широко раскинулся во все стороны. Вдалеке неясно вырисовывались скалистые вершины гор. С последнего визита Несса состояние порта заметно ухудшилось - сквозь трещины бетонированной площадки пробивалась зелень, некоторые растения оказались достаточно высокими, чтобы компьютер корабля мог распознать в них молодую юкку и иисусово дерево.

«Эгида» внешне не отличалась от многих окружавших ее кораблей. Несмотря на общий глубокий экономический спад из-за внезапного исчезновения компании «Дженерал продактс» - или, скорее, вследствие этого исчезновения, - сверхпрочные корпуса, произведенные этой компанией, здесь по-прежнему высоко ценили. Видавший виды корпус ДП ныне стоил больше, чем некогда новый.

Восседая на своей командной скамье, Несс дрожал от волнения. Маниакальная фаза уже поглотила его, и было бы глупо именно сейчас отказаться от намеченных действий.

– Компьютер, продолжай работать по плану. - И, поскольку план зависел от взаимодействия с одной из ничего не подозревающих жертв, Несс отправился в комнату отдыха, чтобы ждать.

Некоторое время он знакомился с сообщениями средств массовой информации людей. Косвенный намек на коррупцию в Департаменте контроля рождаемости. Бурные протесты. Политики-оппортунисты одобряют Лотереи прав на рождение. Нападения «линчевателей» на «купленных младенцев».

Настоятельная потребность казалась слишком напрашивающимся предлогом для всего происходившего там. Ощутив неприязнь ко всему вызванному им же самим, Несс прервал просмотр. Когда он вновь будет в силах перенести очередной подобный обзор, все отчеты будут в архивах.

Он сосредоточил внимание на одном из историков-людей, которого чрезвычайно высоко ценил Ника, на человеке из двумерного мира по имени Плутарх, когда раздался оповещающий сигнал. На экране поверх биографии, которую внимательно читал Несс, появилась надпись: «Сангита Кадрин, помощник заместителя секретаря Объединенных Наций по административным вопросам».

Он поднял глаза. Позади одностороннего зеркала, внутри кабины, сделанной из того же материала, что и корпуса кораблей, материализовалась женщина. Она была невысокого роста, изящная, с миндалевидным разрезом глаз и проницательным лицом. Одета в традиционный коричневый костюм с оранжевой отделкой; те мелочи, которые Несс сумел разглядеть в рисунке и окраске ее кожи, сказали ему, что там преобладают спирали, преимущественно синих тонов.

Казалось, она не в себе.

Как только его гостья заколотила по стенам кабины, Несс убрал программу чтения.

– Вам не причинят вреда.

– Где я? - вопрошала она. - И кто вы?

А не: как я оказалась здесь? Несс изумился. Его гостья тем самым уже рассматривала собственное похищение как доказательство дискредитации всей системы трансферных кабин в целом.

– Можете называть меня Несс.

– Где я, Несс?

– Это не столь важно. - Он дал ей время обдумать ситуацию. - Вопреки нашей договоренности вы перестали передавать отчеты. - Перестали оставлять информацию в указанных трансферных кабинах в установленное время, с тем чтобы его помощники могли изымать ее и передавать дальше.

Сангита сдержалась.

– Я передала огромное количество сведений.

– Не имеет значения. - Тепло ее тела очень быстро нагреет замкнутое пространство. Оборудованный фильтром диск в потолке кабины обменивал скапливавшийся в кабине углекислый газ на кислород, но она не могла этого знать. Он ждал.

– Что вам нужно? - наконец спросила она.

– Информацию о Зигмунде Осфоллере.

Она вздрогнула как от боли.

– Это невозможно. - Несс ждал, пока она не добавила: - Что именно об Осфоллере?

– Мне нужны регулярные отчеты о его работе.

– Вы хотите, чтобы я шпионила за Осфоллером? Он сущий параноик. Может быть, вы не понимаете, что это означает? Он подозревает каждого.

Несс молча ждал. На лбу Сангиты бусинками высыпал пот и тонкими струйками стекал по лицу. Ее взгляд метался по сторонам, отыскивая выход, которого не было. Несс сказал:

– Ведь АРМ - это часть Объединенных Наций. У них должны быть отчеты.

– Я могу сказать вам лишь одно. - Вороватый взгляд. - Осфоллер знает.

Несс поспешил переспросить:

– Что знает?

– Знает о шантаже! Вы заманили в ловушку меня, но он заманит вас!

– Поясните, - осторожно сказал Несс.

– Я полагаю, что вы выбираете свои жертвы, по крайней мере некоторую их часть, благодаря искусной обработке данных. Я не вижу, как иначе вы могли бы выйти на меня. Узнать о моем… весьма талантливом использовании фондов Объединенных Наций. - Она резко привалилась к стене кабины. - Похоже, Осфоллер очень обеспокоен именно подобными участившимися атаками на Объединенные Нации. Он создал среди досье сотрудников некий персонаж, действующее лицо, наделил его вполне подозрительным на первый взгляд прошлым - именно для того, чтобы поймать любого, кто действует так, как вы.

Несс задрожал, его маниакальное состояние исчезло.

– Откуда это известно?

– Из того, что вы пригласили меня сюда. Я имею весьма ограниченный доступ к этим отчетам. По крайней мере, имела. Вскоре после того как вы попытались шантажировать его живца, Осфоллер ввел строгие ограничения. - Она с горечью усмехнулась. - Меня не было бы здесь, последуй я его предостережению. Он прекратил использование трансферных кабин сразу после того, как «подсадная утка» получила конверт с вашим знаком Цербера.

А вдруг Мигуэль и Эшли, ни о чем не подозревая, рискнули шантажировать АРМ? Они наверняка получили бы от Осфоллера дезинформацию. А Осфоллер додумался бы отыскать и другие подвергнутые шантажу группы, группы настоящих сотрудников Объединенных Наций, кому могли угрожать скрытые шантажисты. Если Несс и его помощники отыскали способы запугивать их, то же самое мог сделать и Осфоллер.

Несс дрожал, стараясь представить, сколько ложных сведений уже мог «проглотить».

Он изо всех сил сопротивлялся желанию ударить копытом по палубе, чтобы смысл происходящего стал яснее. Предположим, Осфоллер знает, что в системе трансферных кабин есть дефект. И явными подозреваемыми оказались кукольники. А АРМ уже пробует вести поиски Флота…

– Несс! - Его узница впилась глазами в зеркало, тяжело дыша и уже не скрывая истерики в голосе. - Ты еще здесь?

Ему пришлось справиться со страхом.

– У меня очень много источников в Объединенных Нациях. Осфоллер не может знать их все. Советую вам помалкивать о наших отношениях и о нашем разговоре. А если вы сообщите ему об этом, я все равно узнаю.

Сангита вздрогнула. От облегчения, уловив слабый намек на то, что получит свободу? Или страшась того, что Осфоллер узнает о ее кражах? А может быть, от того и от другого.

– Я ничего ему не скажу.

Даже не принимая во внимание мораль, Нессу ничего не оставалось, кроме как отпустить ее. Ведь исчезновение столь высокопоставленного чиновника только подогрело бы подозрения Осфоллера. Если бы она и решилась на разговор с Осфоллером, то сообщить могла бы лишь о факте своего «похищения» и допроса. А это никак не угрожало Нессу.

А сам Осфоллер? Он оставался недосягаемым. Несс вовсе не исключал, что на случай потери дееспособности или исчезновения параноик заготовил официальное заявление для властей.

Прикосновением языка Несс отправил команду и телепортировал Сангиту из ее «карцера» прямо в трансферную кабину в прихожей ее дома. Если она намерена сдержать данное Нессу слово, то ей необходимо на некоторое время уединиться, чтобы восстановить самообладание.

Так же, как и Нессу. Иначе едва ли он мог надеяться завербовать первоклассного астрофизика.

Глава 26

На «Исследователе» Кирстен встретили темнота и жуткая тишина.

Повсюду витал незнакомый резкий запах. Она ощупью пробралась через комнату отдыха к активирующей свет сенсорной панели. Ладно бы еще просто слабый свет, но полностью выключенный? Левая голень Кирстен ударилась обо что-то массивное, стоило ей осторожной скользящей походкой приблизиться к управляющей панели.

Яркий свет представил ей необъяснимый общий беспорядок. Шкафы с припасами и принадлежностями раскрыты, их содержимое разбросано по палубе. Беговая дорожка лежит на боку. Стенные панели перекошены, обнажена ярко окрашенная внутренняя часть корпуса.

– Эрик? - окликнула она.

Никто не ответил.

Когда Кирстен пришлось рывком открыть ставший неожиданно тугим люк, она боковым зрением уловила короткое движение. Свен.

– Освободи диск для Омара, но стой на месте.

Коридор тоже тонул в темноте. Она легонько коснулась управления освещением - и перед ней в очередной раз обнаружился хаос. Повсюду лежали поломанные и разодранные предметы, их обломки невозможно было опознать. Широкие подпалины покрывали выгнутые стены коридора.

Что здесь случилось?

– Эрик, - позвала Кирстен. Тишина. - Эрик, - окликнула она снова, чуть громче. Она пробралась через кучи мусора к мостику, где ситуативный голографический экран излучал достаточно света, чтобы дать намек на еще большие бесчинства.

Омар присоединился к Кирстен, когда она разглядывала дисплей общего состояния. Несмотря на повсеместный беспорядок, несмотря на консоли, снятые со стен, и отброшенные, насколько позволяла длина их кабелей, все данные говорили о нормальном состоянии корабля.

– Что здесь случилось? Где Эрик?

– Не знаю. - Ответ на оба вопроса. Кирстен смахнула со своего противоперегрузочного кресла груду одежды и уселась, чтобы просканировать приборы. - «Исследователь» находится там же, где мы его оставили, глубоко в океане. Зонды-заправщики работают. Считывание данных по температуре, кислороду, то есть всех, какие мы регулярно проверяем, в полном порядке.

Омар активировал интерком.

– Эрик. - Тишина. - Мы с Кирстен на борту. Ответь.

В дверном проеме появился встревоженный Свен.

– Все в порядке?

Кирстен только вскинула руки.

– Честно говоря, мы не знаем. Все показатели в норме, но здесь явно что-то произошло. И Эрик…

– Я обыщу нос, - сказал Омар. - А ты, Кирстен, возьми корму. Свен, оставайся здесь. Будем поддерживать связь по интеркому.

По беспорядочно загроможденным коридорам Кирстен направилась в кормовую часть корабля. Здесь все было как и днем раньше: пустые помещения, ровные нетронутые стены. По пути она включила освещение, проверяя изнутри каждую каюту, трюм и шкаф и находя лишь все тот же беспорядок, пока…

Эрик сидел в двигательном отсеке посреди кучи инструментов и запасных частей, крепко обхватив руками колени. Главные толкатели и двигатели для выхода в гиперпространство были сняты и грубо сдвинуты в сторону. На лице Эрика появился проблеск узнавания, но он ничего не сказал.

– Эрик в двигательном отсеке, - сообщила Кирстен по интеркому, прежде чем сесть рядом с ним. - Эрик. Эрик! - Никакой реакции. Она потрясла его за руку. - Эрик, в чем дело?

– Я дурак, - негромко сказал Эрик. - Дурак, - повторил он, когда в помещение вбежал Омар.

– С тобой все в порядке? - спросил он.

– Да. - Эрик вздрогнул, освобождаясь от уныния и страха. Он огляделся, как будто видел окружающее впервые. - Всем привет.

– Что случилось? - спросил Омар. - Почему везде такой кавардак?

Опираясь на опрокинутый шкаф, Эрик встал. Он протянул каждому из них по небольшой медной трубке, взяв их из кучи на верстаке. Из одного их конца выходили провода.

– Пока вас не было, я решил поискать дополнительные скрытые сенсоры.

– И ради этого распотрошил весь корабль? - резко оборвал его Омар. - При обходном канале телеметрии эти сенсоры были безвредны. Ведь мы никогда не подавали вида, что знаем о каких-то скрытых сенсорах. Как ты собираешься скрыть подобный разор, когда «Исследователь» подвергнут очередному тщательному осмотру?

Взгляд Эрика требовал вмешательства Кирстен. Он казался таким печальным. Этот беспорядок говорил о чем-то большем, чем просто сенсоры.

– Эрик, так это не подслушивающие устройства, да?

– Это электрические детонаторы. - Эрик невыразительно рассмеялся, когда они не сумели скрыть потрясение. - Найдя один из них, я чуть не спятил. И успокоился, только когда нашел их все, установленные по всему кораблю.

– Детонаторы, - повторила Кирстен. - Чтобы взорвать… что?

– Хороший вопрос. - Наклонившись за перевернутый шкаф с запасными частями, Эрик соскоблил небольшую частицу изоляционного слоя, покрывавшего корпус. Он сложил вместе кусочек краски, детонатор и ударный механизм, скрытый внутри небольшого корпуса типа «ДП № 1», одного из многих на «Исследователе», предназначенных для использования в качестве самостоятельных зондов. А затем соединил все это на верстаке. - И быстрый.

Кирстен услышала громкий щелчок, и все шумы двигательного отсека для нее разом пропали. Корпус «ДП № 1» чудовищно вздрогнул, но остался неповрежденным… Только его прозрачная оболочка неожиданно почернела. Когда Эрик открыл люк зонда, наружу вырвалось тепло и запах металла. Теперь она поняла, что именно заставило почернеть внутреннюю поверхность корпуса: испарившаяся металлическая головка ударного механизма.

– Граждане никогда не доверяли нам. Мы были расходным материалом. - Голос Эрика дрожал от огорчения. - Они готовы в любой момент взорвать нас.

– Ты так думаешь? Идем со мной. - Эрик провел их в нос корабля. - Это могло быть даже забавно. Долгое, длиной в жизнь, уважение к гражданам едва не погубило меня.

Стоило им приблизиться к взорванному люку бывшей каюты Несса, как Кирстен разинула рот. Взрыв уничтожил все, что было внутри.

Отходя ко сну после многих часов изнурительного восстановления порядка на корабле, Кирстен осознала, почему Эрик выглядел иначе. В его глазах было нечто большее, чем боль.

Тщательно заплетенные косы и яркие краски… всякие следы подражания прическам граждан, что Эрик так долго ценил, - исчезли.

От низкопоклонства к сомнениям, гневу и потрясению. Кирстен не представляла, до чего Эрик расстроен.

И не могла не думать о том, что в один прекрасный день граждане пожалеют об этом.

Глава 27

Джулиан Форвард обликом напоминал гидрант: невысокий и приземистый. Его руки были массивными, как ноги у большинства людей, а ноги попросту напоминали колонны. Форвард был родом с Джинкса, а все тамошние уроженцы наследовали силу, что было очень важно для жизни на планете, где гравитация почти вдвое превышала земную.

Несс был даже рад, что находится за тысячи миль от этого места.

Форвард с любопытством, но не отдавая себе в этом отчета, уставился в скрытую камеру. Его глаза, как будто обладавшие собственным рассудком, упорно продолжали осматривать все по сторонам.

– Интересно, - произнес он наконец. И быстро вышел. Чтобы появиться вновь, но уже с метлой, которую он сунул в трансферную кабину. Затем, криво улыбнувшись, Форвард отшвырнул метлу. Он вошел в кабину и взял пакет, отправленный Нессом.

Этот толков и сообразителен, подумал Несс, такой же шустрый, как Кирстен. В мыслях Форварда царило смятение: они метались от необычного пакета до осознания возможности внезапного похищения посредством телепортации.

Оптическая система, за пределами доступных людям технологий, воспроизводила всю сцену за счет лучей, принимаемых всей поверхностью пакета. Несс проследил, как Форвард уносит полученный пакет в другое помещение. За ближайшим окном открывался захватывающий вид на Колизей. В остальных окнах открывались не менее потрясающие виды Большого каньона, Великой Китайской стены и пирамид Гизы. Вокруг, ощутимо нанося ущерб такого рода искусственным панорамным изображениям, были навалены коробки, некоторые еще открытые.

Не все шло гладко в жизни Джулиана Форварда.

– Вы постоянно спешите. - Форвард развалился на диванчике, прямо перед пакетом Несса. Глаза у него по-прежнему бегали. - Вы мне интересны.

– Вы слишком проницательны, доктор Форвард, - начал Несс.

Форвард улыбнулся.

– У вас чудесный голос. Перемещайтесь сюда и дайте мне возможность взглянуть на вас.

– Вы очень спокойны для человека в ваших обстоятельствах.

Форвард сложил пальцы зонтиком.

– Тессеракт - единственный подарок, который мог привлечь мое внимание.

– Ваша репутация в кругах астрофизиков мне известна. Но тессеракт? Мне незнаком этот термин, - солгал Несс. Это была небольшая проверка.

– Четырехмерный «куб». Современные космологические теории требуют наличия у пространства дополнительных измерений, кроме тех, что нам уже известны. - Форвард попытался изобразить куб; кончики его пальцев странным образом согнулись, начав формировать объем создаваемого пространства. - Показать одно из этих измерений в макромасштабе - вот что по-настоящему необычно. И, разумеется, трансферные кабины каким-то образом имеют доступ к этим самым скрытым от нас измерениям, чтобы выполнять с их помощью телепортацию.

Разумеется, он был прав во всех отношениях - включая относящееся конкретно к людям это самое «каким-то образом». Поставляя лицензию на технику трансферных кабин, «Дженерал продактс» не делилась лежащими в ее основе научными достижениями.

– Вам нравится Земля, доктор?

– Зовите меня Джулиан. А вам?

– С большими оговорками, - ответил Несс. И сквозь искренний смех Форварда добавил: - Сомневаюсь, что вы сумеете здесь добиться новых профессиональных возможностей.

– Что касается Земли - нет, она мало занимает меня. На мой взгляд, она изрядно перенаселена.

– И все-таки это то, что вам необходимо, Джулиан, - сказал Несс. - Ведь вы провели на Земле много лет. Пытались доказать свою теорию Тунгусского взрыва, как я полагаю.

– Кто бы вы ни были, вы вновь показали, что интересовались мной. Да, в 1908 году в Сибири произошло нечто удивительное, нечто до сих пор необъясненное. При всех разрушениях это «нечто» не оставило кратера. А деревья близ эпицентра остались стоять. Принятое объяснение - это был удар метеорита - противоречит фактам. - Форвард нахмурился. - Вам не стоило забираться в такие дебри лишь для того, чтобы обсуждать мои исследования.

Об исследованиях Форварда Несс знал все. Быстро ознакомившись с предметом, Несс узнал все о ведущих космологах Солнечной системы. К сожалению, гениями движут порывы и воодушевление. Принуждение к ним не применимо.

Мало кто из ведущих физиков-людей казался доступным. Если Джулиан откажется служить целям Несса, то все пропало.

А Осфоллер будет и дальше осторожно выслеживать Флот.

– Вы последний оставшийся сторонник теории, что не метеорит, а квантовая «черная дыра» угодила по Сибири той ночью семь веков назад. Но вот на что у вас нет ответа, Джулиан: когда и где эта ваша прошедшая через Землю гипотетическая «черная дыра» вышла из нее. Если установить это, возможно, удалось бы установить и орбиту «черной дыры». А исторические архивы, те, что еще остались, все - на Земле.

Форвард замер.

– Это начинает утомлять. Поясните свою мысль.

– Ведь ваши исследования финансирует Институт познания, да или нет?

– Да, финансировал. - Злобный взгляд. - По-видимому, мне не удалось добиться достаточного прогресса в работе.

«Итак, мы добрались до сути». Разумеется, Несс все знал. Он знал истинную причину, по которой институт аннулировал финансирование Форварда: их подкупили. С тех пор Форвард и паковал свои вещи.

– В таком случае, возможно, вы обдумаете альтернативное предложение.

– Ваши затейливые методы определенно не вызывают доверия, - ответил Форвард.

Но должны вызывать любопытство.

– Сейчас я прошу вас лишь о доверии и понимании, - сказал Несс. - Вы получите щедрое вознаграждение за эту консультацию. - Легким движением языка он отключил связь.

– Привет, Джулиан, - начал Несс.

Его звонок застал Форварда в гостиной. Горы коробок сегодня были еще выше, и только одна из них оставалась открытой. В запечатанной же коробке лежал тессеракт и скрывавшая его камера. Физик снял большую коробку с дивана и присел.

– Незабываемый голос. А теперь к нему добавилось еще и незабываемое лицо. Так когда же я узнаю имя?

Форвард без всякого труда поднял коробку. «Гора», мимо которой он протиснулся, закачалась. Эти коробки были пустыми: реквизит. Ученый соблазнился - если ничем другим, так большим гонораром.

На борту «Эгиды» Несс подмигнул; его изображение на линии связи улыбнулось. Сейчас это была якобы Кирстен.

– Можете называть меня Несс.

– Необычное имя, очень необычные обстоятельства. Что я могу сделать для вас, Несс?

– Как я намекал в последней нашей беседе, передо мной стоит весьма сложная задача, в решении которой вы могли бы помочь.

Джулиан наклонился вперед.

– Это касается «черных дыр»?

– Все не так сложно. - Несс вновь заставил свою новую личину улыбнуться. - Но только лишь чуть-чуть.

– И работу нужно выполнять на Земле?

– В этом и состоит одна из трудностей - ответил Несс. - Лучше всего выполнять подобные исследования на расстоянии. Понимаете, мы собираемся производить нейтрониум.

– На расстоянии. - Форвард прищурил глаза. - Да, принимая во внимание, что для создания нейтрониума требуется хотя бы одна сверхновая, некоторое удаление желательно.

– Разве это непреложный факт, Джулиан?

– Возможно, и нет. - Форвард встал. - Возможно, не для существ твоего вида.

Несс чудом удержался и не вцепился в свою гриву. Он понятия не имел, как программа трансформации образа представила бы подобную особенность поведения.

– Моего вида?

– Да, для кукольников. - Повисло неловкое молчание. - А теперь прошу твоего внимания.

– Разве я похож на кукольника?

– Ты похож на ангела, что вряд ли убеждает, поскольку это видеосвязь. Твой голос звучит как голос кукольника. «Дженерал продактс» смотала удочки всего пять лет назад. Нужно куда больше времени, чтобы забыть, как сексуально звучат голоса кукольников.

И еще красноречивее говорит о сути происходящего, Несс, тессеракт, который ты прислал, желая привлечь мое внимание. Он олицетворяет технологию, для которой у людей нет научной базы… То же следует сказать и по поводу производства нейтрониума.

Пока ты будешь обдумывать услышанное, Несс, позволь мне внести свою лепту в наблюдение за общей ситуацией. В последние годы своей связанной с человечеством деятельности «Дженерал продактс» считала шантаж вполне приемлемой практикой. Можешь считать, что тессеракт и все связанное и с ним, и с тобой, о чем я могу и знать и догадываться, доверены другу.

Несс успокоился. Представление о шантаже как о чем-то неблаговидном шло исключительно от людей. У граждан Флота это была всего лишь одна из стадий заключения сделки.

Он получил своего местного эксперта.

Трах!

Когда Форвард впадал в фрустрацию, неизменно страдала мебель. Его новейший стол перевернулся, крышка вдавилась в пол, а стойка от этого последнего удара разлетелась. Столы, к счастью, было очень легко синтезировать.

– И что теперь, Джулиан? - Только относительная безопасность «Эгиды» позволяла Нессу подобные философские отступления. Его «местный эксперт» громил изнутри исследовательский центр, к которому пришвартовалась «Эгида». Это был объект пояса Койпера, на котором некогда добывались минералы, а теперь перепрофилированный и весьма нескромно переименованный в «Форвард-центр». Номинально этой исследовательской базой владел Институт познания; Несс же анонимно взял его в аренду.

– Подобный дериват - чистый вздор. Третье условие требует начать…

Форвард распинался впустую, не ожидая ответа. Процесс исследований стал слишком шаблонным. Эксперты Флота давали лишь отдельные фрагменты теории, начисто лишенные контекста, чтобы основное направление работы не было раскрыто. Кроме того, их ответы на неминуемые запросы напоминали попросту неполную информацию, которая прежде всего вызывала вопросы. Очень часто они неверно оценивали ограниченность техники людей, в блаженном неведении полагая, что Форвард имеет доступ к приборам и средствам, производство которых возможно только на Флоте.

Но при менее выдающемся, чем у Джулиана, интеллекте нечего было и говорить о прогрессе.

Несмотря на значительную оплату, которую получал, Форвард не делал очередного шага, не разобравшись полностью во всех нюансах и оттенках скрытого смысла проекта. Что же касается потери времени, которую Флот мог позволить себе с трудом, ее санкционировал Несс. Те громадные энергии, с которыми им приходилось иметь дело, треовали предельной осторожности.

Итак, время шло - и прошло его немало, - а Форвард знай создавал приборы, чтобы с их помощью делать новые, которые, в свою очередь, позволяли строить еще более новые. Это вызывало в памяти рассуждения Кирстен - как же давно, кажется, это было - по поводу прогресса в развитии гв’отов. Как там поживают его разведчики-резерванты? Временами Нессу хотелось это знать. Ника же отказывался отвлекать его их текущими отчетами.

Насколько быстрее шли бы дела, если бы Несс мог вернуться на Флот ну хоть за генератором нейтрониума! Увы, несмотря на возможность воспользоваться гиперскоростью, подобное путешествие исключалось. Слишком много было здесь, в Солнечной системе, дел, требовавших его постоянного внимания: руководить помощниками; подстрекать беспорядки, созданные Лотереей прав на рождения; продолжать опасную (правда, косвенную) слежку за Осфоллером.

И никто, невзирая на настойчивые просьбы Несса, так и не смог доставить сюда, в Солнечную систему, злосчастный генератор нейтрониума.

Очень часто казалось, что судьба Флота зависит от очень небольшого числа «уродцев» вроде него. Тяжесть этой задачи с большим основанием заставляла его сворачиваться в тугой шар ради забвения. Ради Ники, напоминал он себе по тысяче раз на дню…

– Я уже сказал, что собираюсь поработать в автономном режиме.

Несс в очередной раз позволил себе ослабить внимание.

– Извини, Джулиан. Так что ты задумал?

– Загрузить в компьютер новые калибровки для разрывающего эффекта генераторов стазисного поля. Бедекер прислал мне новые спецификации. - Форвард кивнул на голограмму расположенной неподалеку ледяной массы: поверхность была буквально усеяна тестирующим оборудованием. - Пока я занимаюсь этим, возможно, ты сумеешь перепроверить намеченное созвездие. - Он имел в виду кольцо следящих устройств, каждое в корпусе типа «ДП № 1», которым предстояло контролировать грядущий эксперимент.

– Разумеется. А это, - имелась в виду ближайшая масса льда и камня, имевшая сотни миль в поперечнике, - сколько это может дать?

Форвард скорчил гримасу.

– Получится около кубического сантиметра, Несс. Надеюсь, что этим процессом удастся точно управлять.

Чтобы устроить здесь ловушку из нейтрониума, имитируя то, что АРМ могла бы в любой момент найти в кильватере Флота, Нессу требовалась двенадцатифутовая сфера.

И сроки их уже поджимали.

Глава 28

Теперь ко всему примешивался кисловатый смрад взрывов. К тому времени, как газоочистители «Исследователя» уничтожили остатки дыма, вместе с ними исчезли и следы присутствия феромонов стада, столь популярных среди граждан.

«Так или иначе, - подумала Кирстен, - очистка пришлась кстати».

Свен был ошеломлен; равнодушный к символизму знаков, он был подавлен своим стремительным внезапным «погружением» в гущу интриг и опасностей. Конкорданс пытался убить Эрика, Омара и Кирстен; таким образом, оставаясь поблизости от них, он тоже подвергался опасности. Но если власти уже и так подозревали, что он связан с этой троицей, побег отсюда домой мог грозить равной опасностью.

Возможно, пока Конкорданс уверен в гибели «Исследователя», самое безопасное место для всех них - именно на борту.

Кирстен пожала плечами. Осторожничая, они бы ничего не добились.

Она нашла Свена в его каюте. Прежде, пока они не съехались с Эриком, это была ее каюта. Несмотря на стоявшую у ног набитую сумку, Свен не заговаривал о том, что собирается покинуть корабль.

– Мы, похоже, скоро раскроем кое-что из секретов, за которые любой архивариус на твоем месте отдал бы правую руку.

Свен слабо улыбнулся.

– Я обнаружил, что очень похож на гражданина. По-моему, это безумие.

– Совпадение курса через десять минут, - объявил Омар по интеркому. - Эрик ждет в комнате отдыха.

Кирстен тронула Свена за руку.

– Никто не заставит тебя идти с нами… но если ты упустишь эту возможность, то будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Кивнув, Свен подхватил сумку.

– Ты права. Идем.

Кирстен материализовалась в старом складском помещении, где резко очерченные прямые углы и пустующие полки были точно такими же, какими она запомнила их. Свен, позабыв все былые страхи, стоял неподалеку, не в силах оторваться от написанного от руки списка на пожелтевшем обрывке бумаги, прижатого магнитом к силовому шпангоуту. Эрик, который раньше лишь мельком видел корабль снаружи, теперь разглядывал окружающее с благоговейным трепетом.

При появлении Кирстен он освободился от нахлынувшего смятения и тут же полез в свой рюкзак за детектором движения - одним из приборов, приготовленных им для этой экспедиции.

– Здесь нет ничего поддающегося регистрации, - прошептал он.

При всей своей уверенности в том, что корабль давно брошен, а все его содержимое перевезено на Херф, Кирстен все равно вздохнула с облегчением.

– А тогда почему мы говорим шепотом? Давай осмотримся.

– Сначала главное. - Надо сказать, Эрик не заметил, что приписывает это выражение Нессу. - У нас есть сенсоры, которые следует распределить по кораблю. - Один за другим он отправил крошечные летающие сенсоры к трансферным дискам по всему гигантскому корпусу «ДП № 4». На случай, если кто-то окажется на борту и заметит непрошеных гостей, роботы имели сходство с насекомыми, на стадии нимф. Для соблюдения секретности и экономии энергии роботы будут передавать информацию лишь время от времени, очень сильно сжатыми, маломощными пакетами данных. - Порядок. А вот теперь давай осмотримся.

Кирстен повела их по кораблю. Свен попеременно то что-то бормотал, то потирал руки, оставив попытки успокоиться. Эрик сжимал в руке детектор движения и стал проверять его гораздо чаще, когда они приблизились к воздушному шлюзу.

– По-прежнему ничего, - сказал он. - Разумеется, «Большой риск», возможно, заполнен или окружен такими же сенсорами, как мы только что разбросали. Но наш детектор не может регистрировать движущиеся объекты таких малых размеров.

Кирстен сунула руки в карманы брюк.

– Совершенно очевидно, что никто не наблюдал за мной во время моего последнего визита. Если бы меня тогда заметили, кто-нибудь наверняка изменил бы адрес трансферного диска в складском помещении. И мы вообще не смогли бы попасть на борт, или материализовались бы внутри запертого пространства, где есть только принимающий диск, или нас бы встретила охрана, или… - Голос Кирстен дрогнул. Вполне возможно, вылазка закончилась бы очень плохо, по самым разным причинам и неизвестным образом.

И эта возможность все еще сохранялась.

Эрик положил детектор движения на палубу, рабочей поверхностью в сторону открытого воздушного шлюза и навесного моста-перехода.

– Если кто-то появится здесь, мы будем знать. Если же удаленные сенсоры обнаружат кого-то на борту основного корабля, мы узнаем и об этом. После того как я перепрограммирую трансферный диск в складском помещении, установив режим предъявления удостоверяющего кода, мы будем защищены от неожиданных гостей.

Они применили принцип быстрого сквозного контроля, тщательно осматривая по пути все коридоры и лестничные колодцы и не пропуская ни одного помещения. На «Большом риске» обнаружились в основном оборудование и механизмы; объем жилых помещений был невелик. Кирстен записывала все на видео, делая комментарии по мере продвижения. Программа сжатия данных преобразовывала ее записи в подробный трехмерный план, где было обозначено все вплоть до последнего стенного шкафа, ящика и полочки. Без такого подспорья было бы очень легко упустить что-то жизненно важное.

За все это время их телепортируемые сенсоры не нашли ничего, о чем стоило бы сообщать: на огромном корабле, в котором был упрятан «Большой риск», посторонних не было. Они решили, что безопаснее вести обследование разделившись. Эрик начал с двигательного отсека. Свен занялся более детальным изучением кают и, большей частью пустых, трюмов. Кирстен отправилась вперед.

На мостике ее догнал острый, но приятный запах. Она старалась не обращать на него внимания. Свен что-то говорил о намерении воспользоваться одной из «древних» упаковок с едой, обнаруженных в помещении, которое Кирстен сочла комнатой отдыха, хотя на его двери сохранилась табличка «Рабочее помещение». Она принесла бы образец на «Исследователь», чтобы попробовать, когда сменит Омара. Однако пища, распространявшая такой соблазнительный запах, могла оказаться ядовитой. А ее съедобность могла служить дополнительным доказательством того, кому именно некогда принадлежал этот корабль.

Сдерживая урчание в желудке, Кирстен проверила приборы и средства управления. «Управление должно быть типовым», - подумала она. Расположение букв на клавиатуре было необъяснимо знакомым, стандартным. Как только Кирстен легонько щелкнула по расположенному на консоли рычагу, отчетливо промаркированному надписью «Питание», на голографическом дисплее замерцали загадочные символы.

Вот все, что она себе позволила.

Никому не позволено как попало нажимать кнопки на мостике звездолета. Неполная ясность относительно средств управления ставила Кирстен в тупик и вызывала досаду. Где-то здесь должно быть управление навигацией, состоянием борта, внешними сенсорами - то есть все то, что и на «Исследователе», все те функции, без которых не обойтись никакому космическому кораблю. Функции, которые она должна отыскать.

В ящиках под выступами консоли лежали только высохшие ручки, ломкая бумага, покрытая бессмысленными выполненными от руки рисунками, строчками стихов и ссохшимися в пыль остатками (как она считала) «древних» закусок. Что если и весь остальной корабль похож вот на это? Что если все более или менее полезное вывезено отсюда для изучения?

– Эрик, - позвала она. По крайней мере, управление интеркомом, как и управление синтезатором, было обычным и интуитивно понятным. - Тебе удалось что-нибудь обнаружить?

– Большей частью, все это не слишком легко, - ответил Эрик. - От тех людей, что построили этот корабль, нас отделяют сотни лет. Целые поколения, Кирстен.

– Может быть, ты нашел какие-нибудь справочники или руководства? - настаивала она.

– К сожалению, нет.

– Ну все равно спасибо. - Она отпустила кнопку интеркома. - Мне нужна помощь, - призналась она теперь уже себе.

Один из многочисленных загадочных символов - а именно напоминавшая персонаж мультфильма хмурая рожица с подкрученными вверх усами - дважды вспыхнул. До смешного благовоспитанно эта ожившая картинка сказала:

– Можете называть меня Дживс. Чем могу служить?

Свен и Эрик прибежали на мостик. Когда они говорили друг с другом, Дживс приходил в замешательство или, по крайней мере, не отзывался. Им пришлось научиться терпению. И еще они много смеялись. Много часов они игрались с программой «Дживс». В конце концов Эрик отлучился, чтобы приготовить хоть какую-то еду из принесенных с собой припасов. Затем последовал короткий сон, а потом им пришлось в общих чертах подвести итоги.

После столь долгих поисков в конце концов обнаружено было многое - как будто бы все, за исключением главного: координат Земли. Кирстен, по-прежнему в оцепенении, пыталась все это переварить.

Из бортового журнала следовало: открытие кораблем «Большой риск» Ледяной Планеты, о чем было отправлено сообщение, однозначно доказывает (по очертаниям скрытых подо льдом континентов), что это, должно быть, планета ПЗ-5, оказавшаяся на пути движения Флота.

Из видеоархивов систем безопасности корабля: захват «Большого риска» осуществили роботы, явно произведенные гражданами. Роботы наподобие тех, что и сейчас хранились в трюме того корабля, внутри которого был заключен «Большой риск». Они и раньше видели таких роботов, трудившихся бок о бок с резервантами и в поле, и в лесу.

Из развлекательной коллекции: среди музыкальных записей попадались как хорошо знакомые, так и удивительно свежие. Как, должно быть, удивляли Несса выражаемые ему признательности за «Полет валькирий»!

Из корабельной декларации: в списке, определявшем, из кого и из чего состоял груз корабля, наиболее важными позициями были банк эмбрионов и резервуары «зимней спячки» - залог роста числа рабочих будущей резервации.

А экипаж, кому принесли беду сигналы, отправленные к закованной в лед ПЗ-5? Об их участи Дживс решительно ничего не знал.

Постепенно вопросов стало меньше. Когда Кирстен взглянула на часы, оказалось, что прошло двадцать семь стандартных часов. Так долго? Так исключительно долго?

Кирстен не разбирая вкуса сжевала что-то, протянутое ей Свеном. В ее душе к усталости и унынию примешивалось восхищение: как далеко они продвинулись! Запоздало поблагодарив кивком за сэндвич, она обнаружила, что все еще вспоминает футбольный матч, с которого так внезапно увела Свена. Девушки бегали и кричали, захваченные игрой, повсеместно вызывающей неодобрение граждан.

Даже гражданам не всегда удавалось настоять на своем.

После этого Кирстен отправилась на корму, в двигательный отсек, где Эрик, встав на колени, внимательно разглядывал открытый шкаф с проводкой. Его новый облик - длинный хвост без намека на прическу граждан - до сих пор приводил ее в замешательство, но она была в восторге от него. Она крепко поцеловала Эрика.

– Я не жалуюсь, - сказал Эрик, - но как это понимать?

Она улыбнулась.

– Радость от достигнутых успехов.

Омар с видом знатока втянул носом воздух. Синтезатор в комнате отдыха наполнил и для него пластиковую колбу пенящимся питьем. Кофе. Она сомневалась, что капитан прикасался к какому-нибудь обычному напитку с тех пор, как опробовали пищевой синтезатор на «Большом риске».

К обычному? Это, несмотря на все ее попытки «переобучиться», было попросту отсталое мнение. Как и то, что этот корабль оборудован в соответствии с определенными стандартами. Черный горьковатый стимулятор. Колбы, которые можно использовать и при отсутствии гравитации, но с плоским дном, потому что иногда гравитация присутствует.

– Я уже спросил Эрика. - Омар умолк, чтобы отпить кофе. Его беззаботность казалась притворной. - Когда можно будет отправить сообщение Сабрине? - Естественно, отправка сообщения означала возвращение.

Омар не упоминал Свена. Не было необходимости. Несколькими сменами ранее каждый предмет одежды, каждый бессмысленный рисунок-набросок просто восхищали архивариуса. Сейчас с помощью Дживса Свен скачивал несколько терабайтов общей базы данных для исследования. Ему не терпелось проанализировать эти данные на штатном компьютере, с помощью штатных программных приложений.

Сначала это притворство казалось нечаянным. Затем выяснилось, что «бесстрастный» вопрос сформулирован весьма тщательно. Омар хотел вернуться.

Не взирая ни на что, Омар фактически задал вопрос в лоб. Что именно она думает? Не пора ли вернуться?

– Мы пока по-прежнему не знаем, откуда мы, вернее, люди прилетели сюда. У нас пока есть только названия: Земля, Солнечная система, Человеческий космос.

– Мы можем никогда не узнать этого, - сказал Омар. - Если координаты не утеряны, я полагаю, что Свен и лаборатория архивов - наш лучший шанс на то, чтобы вновь получить их. Ведь он скопировал все доступное обработке.

Довольно скоро кто-нибудь объявит об исчезновении «Исследователя»… Может быть, это сделают те, кто пытался его уничтожить, а может, другие - мы больше не выходим на связь. - Его печальные глаза как будто добавляли: «Мои жена и дети будут думать, что я погиб». Он отстранил ладонь, которой Кирстен сочувственно накрыла его руку. - Знаю. Я не вправе связаться со своей семьей даже после возвращения на Аркадию. Но чем скорее мы сообщим…

В таком же положении была и ее семья, и семья Эрика.

А ведь так просто было бы ответить: «Я могу раздобыть эти данные где угодно». Просто - но так ли это? Она ощутила, как желудок сжимают спазмы.

– Я не думаю, что мы готовы вернуться, Омар. И я работаю не щадя сил.

Держа в руках горячую колбу с кофе, Кирстен отправилась на мостик для очередной беседы с Дживсом.

– Эта информация испорчена, - сообщил Дживс. Он всегда делал свои заявления виноватым тоном, хотя произносил одну и ту же фразу десятки раз. Любое аналогичное устройство граждан или резервантов уже начало бы выходить из строя.

Кирстен протерла глаза. Она здорово утомилась. Но как иначе она могла бы приблизиться к решению этой проблемы? Она запрашивала в бесконечных вариантах координаты Земли, земного солнца, поселений людей, заселенных людьми солнечных систем и любых, а также ближайших соседей земного солнца.

– Я хотела бы получить данные о курсе этого корабля.

– Эта информация испорчена.

– Тогда покажи мне звезды, используемые для навигационных привязок.

– Эта информация испорчена.

Свен занимал второе противоперегрузочное кресло на мостике. Над его консолью, как показалось Кирстен, плавал замысловатый многоцветный график, связанный с самыми разными восстановленными файлами. Она подозревала, что Свен то и дело внимательно смотрит на нее, но молчит.

– Покажи мне данные наружных сенсоров за последние пять лет до нападения роботов на этот корабль.

– Эта информация…

– Кирстен! - взорвался Свен. - Все данные касательно местонахождения отсюда убраны! Примирись с этим.

– Почему убрали только эту категорию данных? - спросила она. - Выходит, граждане уничтожили их?

– Эта информация испорчена, - нараспев произнес Дживс.

– Я не умею работать с компьютерами так, как ты, - сказал Свен. - Может быть, будь у нас больше времени, ты могла бы что-то восстановить. Но подумай: этот корабль был в руках граждан не один десяток лет. Если данные здесь были, разве они не могли заполучить их? - Его лицо смягчилось. - Не можешь же ты быть уверена, что данные просто недоступны?

Кирстен вздрогнула. Если примитивные, использующие химическое топливо ракеты превращали гв’отов в потенциальную угрозу, то как бы отреагировал Конкорданс на ее устремившихся к звездам предков? То есть, как он отреагировал после ничем не спровоцированного налета граждан на «Большой риск»? Она с ужасающей легкостью представила себе упреждающее разрушение человеческой цивилизации. Кирстен представилось: космос занят распространившимися по всем планетам триллионами людей, и так до тех пор, пока не пришли граждане. А потом?

Ей как никогда хотелось отыскать Землю. Хотелось знать о судьбе своего народа.

– Дживс, - вновь попробовала она обратиться к машине. - Мне хотелось бы получить данные об астрономических наблюдениях во время полета.

– Эта информация испорчена.

Рядом с ней стоял Свен и потряхивал головой.

– Я пошел за кофе. Что тебе принести?

– Кофе, - повторила она почти машинально. Как только Свен ушел, она постаралась не спрашивать Дживса ни об астрономических объектах, ни об исследованиях во время полета. Так устала? Даже если нужные ей данные не уничтожены, во вселенной существует чудовищное количество неисследованных объектов.

И все же…

Было что-то еще, что следовало испробовать. Наверняка. Что-то, о чем она знала. Что-то такое, что она уже делала раньше. Что-то, касающееся сравнения двух взаимоисключающих групп данных.

К тому времени как вернулся Свен с ее кофе, Кирстен ломала голову над тем, почему Дживс упорно не давал точного состояния нескольких терабайт информации, не относя ее ни к разрешенной, ни к запрещенной.

Глава 29

На экране радара медленно увеличивалась каменистая глыба неопределенной формы, которую Джулиан окрестил «Форт Форварда». На экране переднего обзорного телескопа, при максимальном электронном усилении, появилось доказательство наличия там жилища: люки воздушного шлюза, цепочки аварийных огней, тарелки антенн и нечеткие следы недавних приземлений корабля. Несс со всей возможной осторожностью посадил «Эгиду», выдавливая очередную впадину на грубой поверхности станции.

Джулиан Форвард вышел на связь из «подпольной» лаборатории.

– С возвращением, Несс.

– Спасибо, Джулиан. Мы одни?

Форвард раздул ноздри:

– Несс, ведь я сказал, что мы будем одни. И обещал, что никому не скажу о тебе.

Спустившись со своей мягкой скамьи, Несс потянулся, вытягивая шеи и ноги.

– Скорее всего, я ненадолго, Джулиан. Мне хотелось бы сразу ознакомиться с твоими успехами.

– Тогда прошу сюда, и начнем, - сказал Форвард.

– Все значительно ускорится, если я останусь на борту. - Не работай Несс так плотно с резервантами, он, возможно, и не оценил бы застывшей позы ученого. Форвард был оскорблен… и достаточно глубоко, чтобы переломить Несса как ветку. Несс надеялся, что этот выходец с Джинкса так никогда и не узнает, каким образом был аннулирован его исследовательский грант.

Жители резервации. Сейчас Несс не хотел даже думать о них.

– Итак, Джулиан, каково положение дел?

Форвард никогда не нуждался в иных поощрениях, нежели обсуждение его работы. Как всегда, тонкости явно выходили за пределы понимания Несса, так что Джулиан всякий раз, когда ответ казался ожидаемым, давал ни к чему не обязывающие пояснения. Но он записал все необходимое для экспертов на Херфе.

Общие наметки работ по-прежнему были достаточно ясны. Новые и новые эксперименты: одни успешные, другие нет. Сжатие стазисного поля было трудной задачей. Столь же непросто давалось и поддержание симметрии при разрушении поля. И еще труднее было удостовериться, что именно произошло или так и не произошло внутри. Там время по-прежнему останавливалось в пределах наносекунд, определяющих процесс активации стазисного поля. После этого внешними средствами нельзя было измерить ничего, кроме внутренней массы.

– Я бы добился больших успехов при наличии надлежащего оборудования. - Форвард скрестил руки на груди.

О-хо-хо. Наконец-то Несс понял, почему Джулиан дуется. Грузовые корабли редко посещали «Форт Форварда», затерянный в глубине Облака Оорта. Недавно появился и ушел корабль с припасами и снаряжением… разумеется, без громоздких, специально изготовленных измерителей гравитации для Джулиана. Их вместе с более «приземленными» грузами благодаря вмешательству Несса заменили, чтобы освободить место для «товаров» от Мигуэля.

– Извини, Джулиан, но мне были необходимы эти ящики. Они готовы для погрузки?

Передающие камеры станции проводили Форварда по тускло освещенному коридору в напоминавшее пещеру хранилище. Ученый указал на множество упакованных ящиков. Мерцающие голограммы подтвердили, что пломбы нетронуты.

– Что в них такое? Камни?

– Они не имеют никакого отношения к нашему проекту, Джулиан.

– Имеют, и даже очень, если из-за них задерживают очень ценное оборудование, которое я…

– Ну пожалуйста, Джулиан. - Невидимый за внешним воплощением Несс дергал себя за гриву, сопротивляясь искушению напомнить Джулиану, кто на кого работает. Он отважился даже объясниться со своим местным умельцем, особенно поскольку сейчас обстоятельства требовали оставить человека без присмотра. - Возникло неотложное дело. Я улетаю немедленно, и ящики должны отправиться со мной.

Джулиан прислонился к ящику, прикрыв глаза, что явно указывало на раздумья.

– Когда ты вернешься?

Он полагал вернуться самое раннее через несколько месяцев, если учитывать лишь время путешествия туда и обратно. Но Несс не собирался давать даже такой слабый намек на то, где находится Флот.

– Определюсь позже. Но мы можем и дальше поддерживать связь по гиперволновому радио. - А с помощью ретрансляторных буев, выбрасываемых по пути, так и быть, сумеем скрыть маршрут следования «Эгиды».

Столь же успешно Несс ответил и на незаданный вопрос: будет ли проект продолжаться?

– Деньги уже выделены, нужно лишь немного подождать. Первоочередной целью твоей работы по-прежнему остается создание опытного образца генератора нейтрониума.

– Ты думаешь вернуться прежде, чем кончатся деньги?

– Определюсь позже, - повторил Несс. - Если нужно, я смогу профинансировать дополнительно. Нельзя ли начать погрузку, пока мы говорим?

– Так ты рассчитываешь вернуться? - Форвард поставил в трансферную камеру первый ящик. У Несса возникло впечатление, что Джулиана больше порадовало бы, если бы процесс передачи денег и сведений продолжался без лишнего надзора.

Здесь, на станции, каждый ящик практически ничего не весил, поскольку микрогравитация никак не сказывалась на инертной массе. То, что Форвард сдвигал без всякого труда, Несс с трудом поднимал с помощью трансферного диска. Ящик за ящиком, меняя в процессе этой работы тему разговора, Несс с помощью своего рода «летающего парома» перемещал груз в главный трюм «Эгиды». То, что не поместилось туда, заняло комнату отдыха и несколько коридоров.

Вернется ли он? Честно говоря, Несс не знал. Если бы знал, то привез бы столь необходимый генератор нейтрониума. И нужда обслуживать Форварда исчезла бы.

Последнее сообщение, полученное от Тайного Директората, содержало больше вопросов, чем ответов. «Исследователь» не отзывался, его экипаж считали пропавшим без вести. И Несса немедленно отзывали - среди прочего для того, чтобы вести разведку впереди Флота.

Несс стартовал сразу, как закрепил груз. Чем скорее «Эгида» прибудет к Флоту, тем скорее Ника расскажет ему о природе подобной срочности.

И тем скорее он узнает, что случилось с тремя друзьями.

Глава 30

Комната отдыха «Исследователя», даже после того как все оборудование для физических упражнений и мебель были изъяты и втиснуты в гораздо меньшие по объему каюты, едва, и с явным неудобством, вместила всех собравшихся. Соображения куда более важные, чем комфорт, определили место этой встречи. Все боялись, что их подслушают. Если же они хотели что-то услышать, то им следовало находиться под защитой непробиваемого корпуса.

Пот тонкими струйками стекал по лбу Кирстен, хотя вентиляторы работали на полную мощность, пытаясь охладить переполненное помещение. А где-то еще включились радиаторы нагрева: ледяные океанские глубины вытягивали из корабля, погруженного в холодное море планеты ПЗ-4, слишком много тепла.

Сабрина Гомес-Вандергофф стояла в дверном проеме.

– Давайте начнем, - сказала она. - Не думаю, что мы сумеем устроиться здесь намного удобнее.

Никто из собравшихся прежде не встречался друг с другом, поэтому они кружили по комнате, наскоро представляясь. Сабрина. Трое членов экипажа. Свен. Арон Тремонти-Льюис: министр общественной безопасности. Лейси Чанг-Филипс, невысокая брюнетка в костюме из тускло-коричневой ткани, говорящем о вдовстве: министр экономики. Лейси внимательно осматривала комнату отдыха, вытягивая шею, чтобы заглянуть в коридор, как будто впервые оказалась на борту космического корабля.

Сабрина кивком велела Свену начинать. Он спроецировал голограмму. Теперь в центре комнаты поблескивал космический корабль сферической формы на фоне бурной атмосферы планеты ПЗ-5.

– Эрик, Кирстен, Омар и я совсем недавно провели несколько дней на борту этого судна. Вероятно, прежде всего вы связываете корабли такого типа с перевозкой зерна. Но это не тот случай. - Картину сменил панорамный вид корабля «Большой риск». - А вот что у него внутри.

– Предположительно, это корабль наших предков, - сказал Арон. Лейси лишь смотрела во все глаза.

– Вот что мы и должны обсудить, - сказала Сабрина. - Это - и что это означает. А теперь пусть продолжит.

Свен представил свои находки, и по мере того как он продолжал, его голос обретал твердость. Заплаты на корпусе вполне согласуются с той атакой, которая открывает официальную историю резервантов. Многие предметы, взятые на борт для нужд людей, вероятнее всего, изготовлены самими людьми. Примитивный синтезатор для производства безопасной и питательной еды. Вышивки, в которых шелк и лен датируются более ранними сроками, чем образцы в резервации на Аркадии. А трансферный диск устаревшего образца - всего лишь более позднее дополнение на корабле.

– Предположим, вы правы. - Голос Лейси сочился скептицизмом. - Зачем Конкорданс скрывает эту информацию? Почему они не признаются, что им известно, где корабль наших предков?

Кирстен подошла к управлению проектором.

– Вот почему.

Как только роботы граждан проникли в «Большой риск», у Лейси перехватило дыхание. Наконец она спросила:

– Вы можете установить подлинность записи?

Свен распрямил плечи.

– Материал представляется подлинным, без всяких признаков подделки.

– Ситуацию? - спросила Лейси. - Пока эта информация засекречена, никакой ситуации нет. Ее нет до тех пор, пока мы не вступили в конфронтацию с Конкордансом… если вы хотите этого.

– Молчать о том, что мы обнаружили? Отмахнуться от этого? - Кирстен дрожала от гнева. - Вы не можете так думать.

– Возможно, мне это и не нравится, - сказала Лейси, - но я имела в виду именно это. Молчание - вот наиболее благоразумная для нас линия поведения. Представьте себе тысячи резервантов, пришедших в ярость так же, как вы. И весь последующий хаос.

– Вы имеете в виду, что резерванты проявят враждебность? Поднимут мятеж? - Кирстен изо всех сил старалась не использовать терминологию, свойственную недостойному поведению подростков. Как точно обозначить крайнее раздражение и крайнюю вражду соседствующих культур? Наверняка должно быть подходящее… слово.

Дживс говорил по-английски. Разумеется, на нем же говорил и экипаж корабля «Большой риск». Так не было ли в английском - настоящем английском - набора слов, соответствующего их обстоятельствам? Что еще граждане исключили из него, помимо всех сведений о местоположении их родины, Земли?

Возможно, это не имело значения. Возможно, этих слов - враждебность и мятеж - было достаточно. Вероятно, и резервантам пришло время повзрослеть и позаботиться о своей судьбе.

– Да, мятеж, - сказала Лейси. - Вот именно в этом и проблема. Ну представьте: мы, как взбунтовавшиеся подростки, разразимся бранью, станем крушить все подряд и лягаться. Безусловно, мы можем уничтожить несколько урожаев, предназначенных для Херфа, или разрушить доставляющие продовольствие корабли. Даже можем «запереть в клетку» нескольких граждан на ПЗ-4. Как, по-вашему, отреагирует Конкорданс? Прежде чем дать ответ, вспомните, что они выращивали в природных заповедниках зерно и другие культуры задолго до того, как нашли «Большой риск».

– Суть в том, что мы не нужны Конкордансу.

– Кинетическое оружие, - пробормотал Эрик, скорее для самого себя. - Как та поддельная комета в системе гв’отов.

– Что-что? - спросила Сабрина.

С гримасой отвращения, Эрик постарался объяснить как можно короче.

– Подробности в данном случае не имеют значения. Стоит лишь «хлопнуть» по планете чем-нибудь, что движется с достаточно большой скоростью, и на ней погибнет все живое и неживое.

– Так вот почему взялись за нас! В смысле за «Исследователь». - Кирстен вдруг уверилась в этом. - Кто-то решил, что мы больше не следуем приказам, и забеспокоился, как бы мы не использовали корабль для удара по Херфу. Но взрывчатые вещества были размещены на борту «Исследователя» заранее! Они заранее были готовы расправиться с нами.

Арон задумчиво поглаживал подбородок.

– Стало быть, то, что у нас есть звездолет, дает нам некий рычаг. А что если захватить еще и корабли в порту Аркадии?

– Прекратите! - почти выкрикнула Сабрина. Она яростно огляделась. - Как живо ваш разум свернул к массовым убийствам! Мы ведь даже не знаем, приказывал ли Конкорданс напасть на «Большой риск». Да, атака последовала после передачи сообщения на планету, которая впоследствии стала планетой ПЗ-5. Полагаю, корабль граждан находился там, чтобы скоординировать миграцию этой планеты, и, вероятно, это был тот самый корабль, в котором теперь заключен наш старый.

Все собравшиеся здесь лично знакомы с гражданами. Очень трудно поверить, что экипаж на этом корабле запаниковал и что они «взбрыкнули» по собственной инициативе. Вероятно, Конкорданс после этого очень постарался замести следы.

Лейси согласно кивнула.

– Что бы ни случилось, это было очень давно. Давным-давно умершие граждане напали на наших давно умерших предков. Если когда-нибудь и стоило поднять мятеж, то это время прошло.

Кирстен, сжав кулаки, пристально смотрела на окружающих.

– Не согласна. Ведь, в конце концов, Конкорданс скрыл от нас это прошлое - наше прошлое. И по сей день продолжает лгать. Как можно и дальше обслуживать их? Как можно жить рядом с ними?

Она убрала ладонь Эрика со своей руки, явно не желая успокаиваться.

– Послушай, Сабрина. Есть вещи, которые я должна знать. И того же заслуживает каждый резервант. Откуда мы взялись? Насколько осторожнее, чем с «Большим риском», Конкорданс обошелся с этой цивилизацией? И есть ли хоть какая-то возможность для наших людей отправиться домой?

– Да, Кирстен. Нам действительно необходимо решить, чего мы хотим. Не просто информации, не просто извинений, но и иметь возможность принять и одобрить все это. Только ли информация нужна нам? И что у нас есть, чтобы… вести переговоры… уговаривать их? - Сабрина тоже путалась в английском, нанизывая схожие понятия. - Один маленький космический корабль. Я хочу сказать, что взрывное устройство не срабатывает дважды, а у нас есть ты - штурман - и все необходимые для полетов коды. Но если сравнить «Исследователь»… - Она махнула рукой в сторону невыразительной сферы на голограмме: четвертой модели корпуса компании «Дженерал продактс». - В их распоряжении тысячи таких.

– Вы спросите, чего же мы хотим?… Я полагаю, покинуть Флот, - сказал Эрик.

– Бросить наши дома? Ради чего? Ради этой потерянной Земли? - возмутилась Лейси.

– Может, и так. Если бы мы знали достаточно… - заметил Арон.

Спор разгорался, и все мнения звучали малоприятно. Изгнание для немногих, побег - неизвестно куда - на похищенных кораблях. Тщетные попытки отомстить. И как следствие - гибель. Стыд и позор, если они так ничего и не предпримут.

В конце концов Кирстен перестала прислушиваться к спорам. Они пытались сделать выбор между символическим сопротивлением и ужасающими разрушениями. Наверняка существует другой выход! Несмотря на отвлекающие спазмы желудка, она мысленно прослеживала тот окольный путь, который так приблизил их к правде о прошлом людей.

Ледяная луна гв’отов. Леса Элизиума. Производственные цеха «Дженерал продактс». Единообразные города Херфа. Институт изучения человека…

Цеха «Дженерал продактс» и очень тщательный капитальный ремонт с последующей проверкой «Исследователя» заставили Кирстен рассуждать вслух.

– Пока Несс контролировал «Исследователь», корабль был оснащен термоядерным двигателем. - Остальные умолкли и, как ни странно, прислушались. - «Дженерал продактс» заменила термоядерный двигатель на толкатели как раз перед тем, как мы трое получили этот корабль в свое распоряжение. Несс взял на борт термоядерный двигатель с определенной целью. Несомненно, этот двигатель убрали с корабля тоже неспроста. Мне кажется, я только сейчас поняла почему.

Термоядерный двигатель, несущийся к поверхности планеты, мог стать и оружием… точным, управляемым и ужасным. Более легким для прицеливания… более эффективным и, может быть, более надежным… чем кинетическое оружие.

Указав на отображавшую старый таранно-черпательный двигатель голограмму, которая все еще парила в центре комнаты, Эрик повторил высказанную Кирстен мысль, доводя ее до сознания каждого.

– На «Большом риске» есть термоядерный двигатель - сумеем ли мы использовать его?

Арон лишь покачал головой. Лейси поспешно возразила:

– Использовать… его? Так это…

– Он заперт в «сундуке», - заметила Сабрина. - Ведь это неразрушаемый корпус. Какие бы воплощения ужаса вы ни выдумывали, этот древний корабль совершенно бесполезен для нас.

– Как ни удивительно, - хмыкнул Эрик, - это может оказаться самой простой частью задуманного нами.

Глава 31

«Какие у них резкие грани и как предательски заострены углы, - размышлял Ника, глядя на сложенные перед ним штабеля упаковочных ящиков. - Они кажутся удивительно неуместными даже здесь, в недрах хранилища Министерства иностранных дел, где собраны самые разные артефакты, инопланетного происхождения. Ведь эти ящики могут зацепить вас, когда вам случится проходить мимо». Ящики со всех сторон были окружены предупреждающими знаками, а сами знаки окаймлял широкий проход. Летающие погрузчики, роботы и вереницы крепкого вида рабочих, перемещавшиеся повсюду, освобождали широкое пространство для загадочной доставки.

Вот, шаркая ногами, вперед вышел один из рабочих.

– Прошу прощения, ваше превосходительство. Находящиеся здесь контейнеры доставлены из космопорта. Они отмечены клеймом, требующим вашего непосредственного участия.

Склад министерства, как и почти любое место на Херфе, отделяло от его кабинета не более «шага».

– Вы поступили совершенно правильно, связавшись непосредственно со мной, - сказал Ника. Каждый контейнер - на всех стояло его имя - был снабжен бросающейся в глаза биркой, помеченной лишь одним словом: «Эгида». Это был корабль Несса. Больше Ника мог не думать ни о каком риске. «Меня, - подумал Ника, - Несс подверг бы опасности в последнюю очередь».

Еще он думал о том - правда, всякий раз, когда это приходило ему в голову, с меньшим удивлением, - что скучает по неряхе разведчику. Достаточно скоро, как только Несс отдохнет после столь утомительного, столь далекого одиночного путешествия, он выслушает его.

– А что ты можешь сказать о содержимом? - спросил Ника.

Рабочий выпрямился. Он был невысоким, но «широкоплечим», с темно-карими глазами. Матерчатые перчатки на его головах были прозрачными… и, разумеется, негерметичными. Остальная часть защитной одежды, прикрывавшей ноги, торс и шеи, была окрашена в синий цвет, чтобы подчеркнуть его статус мастера. Одежда на гражданине, как бы она ни соответствовала ситуации, раздражала, внося дисгармонию. Покрытая чем-то грива, едва различимая сквозь прочную ткань, казалась особенно уродливой.

– Ваше превосходительство, что бы вам ни прислали, оно очень тяжелое. Сканеры показали лишь куски камня, переложенные пенопластом. Там нет ничего явно опасного.

Чего ради Несс прислал целый корабль камней?

– Покажи мне хотя бы один из контейнеров. - И едва рабочий-мастер шагнул к установленному на колесах сканеру, Ника уточнил: - Открой какой-нибудь.

– Ваше превосходительство?

– Это, должно быть, нечто упоительное, - сказал Ника. Он понял любопытство резервантов, когда, совершенно непостижимо, испытал это сам. Или это вновь влияние Несса?

С нетерпением, несомненно родственным непривычному любопытству, Ника из-за барьера безопасности наблюдал, как робот очень осторожно спустил один из ящиков с самого верха штабеля. С помощью рычагов он убрал верхнюю и боковые стенки контейнера. Рабочие в защитной одежде направились к грузу, чтобы удалить упаковочный материал. Закончив работу, они в явном смущении отошли, оставив на обозрение вырезанные с мельчайшими подробностями из цельного куска мрамора фигуры.

Ника изогнул губы в искреннем восторге.

Как только помощник ввел в кабинет Несса, Ника встал. Как всегда, Ника был полон достоинства и безукоризненно причесан. Сегодня его грива сияла золотом и оранжевыми драгоценными камнями.

– Спасибо, Веста, - сказал Ника.

Веста удалился, прикрыв за собой дверь.

– Я вижу, мой подарок уже прибыл, - сказал Несс, с восхищением глядя на мраморные скульптуры, сгруппированные вдоль одной большой, украшенной арками стены. Героические фигуры, одежда на которых казалась изысканной. Невиданные звери. Безупречная искусная работа. Несмотря на огромное пространство кабинета, здесь смогла разместиться лишь небольшая часть коллекции. - Они прекраснее, чем я представлял.

– Они просто великолепны, Несс. Это то самое, что я думаю? Фризы из Пантеона?

– Их б?льшая часть, - пояснил Несс. - Получены из Британского музея. - «Получены» было достаточно нейтральным словом, если учесть, что и сами люди многие века спорили из-за того, кто законный владелец. - Принимая во внимание твой интерес к мифологии людей, я понадеялся, что они тебе понравятся.

– И даже очень. - Бросив взгляд на закрытую дверь, Ника кокетливо скрестил шеи.

«Как долго я дожидался этого момента, - подумал Несс. - И как изменились обстоятельства!» Он обошел вокруг стола Ники, чтобы лучше рассмотреть две группы сидящих лицом друг к другу мраморных фигур.

– Даже ученые из среды людей не пришли к согласию по поводу того, что именно изображено здесь.

Ника подошел ближе.

– Говорят, этот фриз изображает празднование создания рода человеческого, - продолжил Несс. - Некоторые считают, что здесь запечатлен Совет Богов, обсуждающий мудрость этого создания. Как видите, две группы, представляющие две точки зрения, очень близко соприкасаются.

И судьба человечества вновь покоится в равновесии.

– Пора подробно рассказать мне, что же случилось с «Исследователем», Ника.

Кирстен оказалась на огромном расстоянии от того места, где ей следовало быть. Весь экипаж был в сговоре. «Исследователь», по сути являвшийся разрушительнейшим оружием, пропал, вверенный этим лживым резервантам. Уничтожение корабля было крайне необходимо.

Логика событий не уменьшала боль.

Несс плюхнулся на скамью в кабинете Ники, и все торжество дарителя смыла печаль. Прошли целые месяцы без встреч, а точнее без связи с этой троицей. Несомненно, они погибли.

Кто расскажет об этом маленькой Ребекке?

Как Несс ни досадовал на предательство резервантов, он чувствовал и свою ответственность за эту трагедию. Ведь это он выбрал их. Обучил. Боролся за них.

Очевидно, он что-то в них проглядел.

Ника остановился перед Нессом, поглаживая его гриву, массируя напряженные плечи, утешая «грустной песней без слов».

– Это было необходимо, Несс, - сказал Ника. - Поверь, мне тоже искренне жаль.

– Я понимаю. - Несс дрожал. - У меня это пройдет.

– Ведь они нравились и мне, - сказал Ника. - Но они выбрали свой путь.

Несс не смог удержаться от рассуждений о своей утрате.

– Полагаю, это ставит крест на программе подготовки разведчиков-резервантов. Как только завершится ремонт и проверки «Эгиды», я вновь отправлюсь в космос.

– В свое время. - Ника принялся расчесывать гриву Несса. - А сейчас я очень рад, что ты здесь.

Ника и Несс медленно продвигались через толпу. Несс в очередной раз бросил быстрый взгляд на их дополнительные косички. Парикмахер-стилист, спешно вызванный, чтобы подготовить их, удивился не меньше, чем он.

Итак, две гармоничные гривы; прогулка бок о бок; шеи, переплетенные прилюдно, представления друзьям и знакомым - все служило подтверждением. И все укладывалось в рамки традиций, что располагало к испытующим взглядам и одобрению общества.

Вопрос о спаривании у них еще не возникал, но процесс уже пошел.

– Клио! - Несс повторил это имя в приветствии. - Как я рад тебя видеть! - Его трель прозвучала плоско и неблагозвучно, но критических замечаний не последовало. Как ему удавалось помнить столько имен? Общественный луг в городе, где жил Ника, был полон его друзей, соседей и знакомых. Ближе к периферии, не имевшей осязаемой границы перехода, далеко-далеко простиралось виртуальное стадо.

Они бродили меж голографических скульптур, танцевальных представлений, благоухающих фонтанов и ласкающих слух хоров, восхищаясь множеством форм искусства, которым многие заполнят свое время. Бросив очередной взгляд на их равные по убранству гривы, Несс ощутил, как много общего у него с Никой. Оба работали.

Во время своей прогулки Несс и Ника в какой-то миг слились с группой танцующих. Мелькание ног и высоко поднятых копыт, голоса, громко звучащие в радостном, громком аккомпанементе, все заставило Несса осознать только одно: я счастлив.

Разумеется, это еще не был танец спаривания. Спаривание, дойди до этого, оставалось делом далекого будущего. Сейчас все было по-прежнему: среди обильного «настоя» феромонов толпы вздымались от напряжения бока, из глоток лилась песня, заимствуя мелодию известного балета - и Несс позволил себе представить тот день, когда они с Никой отправятся к соблазнительным пастбищам в Гарем-Хаус.

В своем воображении Несс уже видел группу партнерш. Те паслись на ближайшем холме, каждая просто красотка, каждая пуглива и недоверчива.

Партнерша непревзойденного изящества и красоты оторвалась от пощипывания травы, подняла голову и огляделась. Не прерывая прыжков и кружений, Несс и Ника искушали нежную новобрачную совершенством своих движений. Она плавно заскользила меж них и присоединилась к танцу, невиданно грациозная. Их движения стали даже более замысловатыми и чувственными.

Она вырвалась на свободу, и Несс затаил дыхание. Этот миг решал все.

Малышка продолжала смотреть в сторону холма, на своих друзей. Она могла присоединиться к ним и продолжить ту идиллическую жизнь, которую только и знала. Или…

Партнерша оглянулась на своих поклонников. И медленно направилась в ближайший круговой загон, обнесенный кольцом красной живой изгороди. И уселась на ложе из пышных луговых трав…

Их новобрачная.

Ревущее крещендо отметило окончание танца. Несс очнулся от грез; по его бокам стекал пот. Ника стоял неподалеку, глубоко дыша. Друзья наблюдали за ними обоими, одобрительно подмигивая.

Никогда еще новобрачная в его воображении не была столь реальна.

Несс даже позволил себе на минуту загрустить о новобрачной, с которой еще предстояло встретиться. После восхитительного танца, после момента нежностей, после года безумной любви у них с Никой родится потомство.

При рождении гражданина партнерша умирала.

Веселый и измученный Несс устроился на горе подушек. У него была лишь одна маленькая комната в глубине городских джунглей, зато у Ники - апартаменты с наружной стеной. Чуть вытянув шею, Несс разглядывал раскинувшийся внизу лес. Световые панели стены работали в ночном режиме, но сейчас полог леса мерцал в свете планет.

Ника приготовил стакан морковного сока и какое-то питье для себя, а затем уселся на еще более высокую гору подушек. Он казался странно задумчивым.

– Что-то не так? - спросил Несс.

Его вопрос был встречен молчанием. Наконец Ника встал. Он уставился в окно, но, по-видимому, так ни на чем и не остановил своего внимания.

– Я бы по достоинству оценил твое мнение относительно неких важных вещей.

– Все что угодно, - сказал Несс.

– Ты знаешь, куда мы направляемся? - начал Ника. И как будто по собственной воле, переднее копыто заскребло пол.

– Мы?

– Флот, Несс.

Он впервые видел, как Ника терял контроль над собой. Мысли Несса закружились, словно подхваченные вихрем.

– Думаю, к ближайшему краю галактики. Это для нас - кратчайший путь в открытый космос, где мы можем лечь на прямой курс, не лавируя среди звезд. И - подальше от взрыва галактического ядра.

– А затем? - настаивал Ника.

Что за странный способ вести беседу?

– К другой галактике, надо понимать.

Ника тяжело выдохнул, озвучивая слабый аккорд большой печали, и высоко поднял обе головы, по-видимому приняв решение. Он продолжил разговор зловещими и необычными для него аккордами…

О том, что Конкорданс напрасно затеял эту гонку. О том, что Сизиф ищет бесконечную, однообразную стабильность в темноте между галактиками. Об Эосе, погрязшем в коррупции. И об отчаянной его, Ники, боязни того, что Конкорданс, лишенный стимулов, обречен своей пугливостью на эгоцентризм, упадок и окончательный распад.

Еще никогда разум Несса не пытался охватить столь широкое пространство. Устремления Ники пугали. Он был готов сам загнать эту гонку в нужное русло.

– И что, по-твоему, мы должны делать? - спросил Несс.

– Мы должны лететь внутрь, ближе к галактическому ядру. К месту, изобилующему звездами и ресурсами, и, тем не менее, минуя опасность цепной реакции сверхновых звезд. К месту, которое покинули потенциальные конкуренты; туда где во временной изоляции можем обдумать, как лучше сосуществовать с другими расами. По пути мы встретим виды существ, которые не смогли улететь и будут рады принять нашу помощь.

И Несс подумал, до чего мелки по сравнению с судьбой Конкорданса его тревоги и печали, даже смерть трех друзей-резервантов. Пока он искал подходящие слова утешения и надежды, пронзительно прозвучал неожиданный звонок. Материализовалась голограмма, на которой Несс узнал одного из помощников Ники.

– Соединяйся, - сказал Ника. - В чем дело, Веста?

– Извините, ваше превосходительство. Вы должны узнать об этом немедленно. - Веста не сумел скрыть удивления, обнаружив Несса в доме Ники, но тут же успокоился. - И ты тоже, разведчик.

– Говори.

– Это говорит само за себя, - заметил Веста. Его удаляющаяся из кадра голова что-то пробормотала, и голограмма сменилась, заместив его изображение множеством людей в натуральную величину. Да, там было слишком много людей.

Глава 32

Как только на передний план вышла пожилая женщина-резервантка, Несс завопил обеими глотками. Он мгновенно метнулся на ковер из луговых трав и плавным, быстрым движением, как змея, спрятал головы под живот… и все-таки высунул одну, а потом и другую. И с ужасом увидел, что Ника проделал то же самое.

У женщины был пристальный взгляд.

– Я Сабрина Гомес-Вандергофф, председатель Совета самоуправления Аркадии. Я говорю от имени людей, угнетаемых и эксплуатируемых на Аркадии почти пятьсот местных лет…

Людей! Откуда она узналаэтослово?

Но дело было не только в ней, но и во всем остальном. Несс вынуждал себя смотреть, заставляя поверить в происходящее. И на «Хранитель», древний корабль - перевозчик зерна, переделанный для исследований, и на «Большой риск», старый, построенный людьми межзвездный корабль таранно-черпательного типа, и на крошечный, каким-то образом уцелевший «Исследователь». Изображение этих трех кораблей наверняка было компьютерной композицией, а никак не частью реальной картины, но само их непосредственное соседство говорило о том, что зловещие тайны теперь раскрыты. На переднем плане столь же тесно, как граждане, стояла толпа резервантов. Несмотря на шок, Несса успокоило то, что он увидел среди них живыми и здоровыми троих своих друзей.

Сабрина говорила. Ника и Несс слушали.

– Мы очень многое знаем о ваших секретах и лжи, - закончила она. - Вы примете наши требования - или очень дорого заплатите за отказ. Для начала мы готовы разгласить ваши секреты всему Флоту, если вы не свяжетесь с нами как можно скорее.

Дерн летел во все стороны: Ника в ярости и страхе бил копытами по ковру, покрывавшему пол.

«Большой риск», столь долго скрываемый, обнаружен. Вдобавок резерванты взбудоражены халтурно исполненной попыткой Бедекера уничтожить экипаж «Исследователя». Правительство резервантов угрожает предать огласке все и для всех. Прогнозы - тонко скрытые угрозы - гражданских волнений и срывов поставок продовольствия. Настойчивое требование свободного доступа ко всему, касающемуся их прошлого, на всех планетах Флота. И еще они требуют того, в знании чего не осмелится признаться ни один гражданин: сведений о координатах Земли.

Ника и Несс сделали «шаг», чтобы вновь очутиться в министерстве, в кабинете Ники, где отображенная в мраморе сцена теперь будто издевалась над ним. Совет Богов, обсуждавший мудрость создания человека, «прибыл», как раз когда вновь возник вопрос о мудрости создания резервации.

Несс украдкой вновь взъерошил гриву.

– Они вызнали слишком много секретов Флота, чтобы разрешить им хоть когда-нибудь установить связь с «дикарями». Но допускать существование враждебной планеты внутри Флота или пробовать уничтожить ее прямо здесь… и то и другое - сущее безумие.

Ника начавшейся дрожью подтвердил согласие. Он в свое время наблюдал моделирование такого процесса. Кинетическое оружие наносит удар, истребляющий всех резервантов, образуя при взрыве тучи свободно летящих осколков. Большая их часть будет отброшена назад.

Но только часть.

Какая доля этого выброса окажется в свободном падении? Какая доля подвергнется общему гравитационному воздействию шести находящихся на компланарных орбитах планет? И какая будет бомбардировать Херф? Ответ на эти вопросы не мог дать ни один компьютер. Только представить себе эти пылающие «горы», рушащиеся на широко раскинувшиеся города…

И все в той же программе «что если» нет ни одного сценария, который учитывал бы, что управляемый резервантами, никем не замеченный космический корабль способен отплатить тем же самым Херфу?

И все-таки…

Ника заставил себя выпрямиться и почти перестал беспокойно колотить в пол копытами. Он принялся медленно вышагивать, лишь на мгновение задержавшись, чтобы отыскать источник воодушевления в глазах Зевса.

– Ника, - окликнул Несс. - Тебе лучше?

Требования резервантов. Трудности Конкорданса. Бесполезность - с обеих сторон - использования открыто враждебных действий. Тайны, переставшие быть тайнами, и тайны, все еще остающиеся надежно скрытыми. Стремительно бегущие мысли Ники были теперь только о возможностях и опасностях.

– Я в полном порядке, Несс. Дай мне хотя бы минуту.

Полет за пределы галактики так или иначе стал привычным для широких масс. Но пострадавшие соседи, живущие на планете настолько близко, чтобы вызвать волнения на Херфе? Такая опасность не имела прецедента, а эксперименталисты всегда взвешивали свои возможности лишь когда опасность достигала пика.

Создавалось впечатление, что резерванты задумали восстановить «Большой риск». Они могли осуществить это намерение всего лишь в знак уважения к своим предкам или отождествляя себя с ними. Но могли и прийти к коварной мысли о том, что термоядерный двигатель на Флоте обеспечит стратегическое равновесие. Впрочем, все это не имело значения. Надежно запертый внутри корпуса, изготовленного компанией «Дженерал продактс», даже и восстановленный, этот таранно-черпательный двигатель не представлял никакой угрозы - если не учитывать радость консерваторов.

Хорошо организованный кризис здесь, внутри Флота, мог бы привести эксперименталистов… можно ли надеяться? Привести его… к власти.

Для этого требуется более изощренная хитрость, примененная кем-то, обладающим большим талантом в управлении людьми.

– Несс, ведь ты любишь наш народ? Ты любишь меня?

– Да и да! - нараспев ответил Несс. - Чего ты хочешь?

Вкратце излагая свой план - который, как бы то ни было, никому, кроме него, не требовалось знать, - Ника чувствовал, как взгляды богов впиваются в него.

И пытался выкинуть из головы предупреждение, данное Еврипидом.

Глава 33

Омар размашисто шел по бегущей дорожке, уверенный и спокойный, совсем не тот подобострастный напарник по кораблю, которого когда-то знал Несс.

– Расскажи мне об Океане, - сказал Несс. Он уже просмотрел достаточно отчетов, чтобы знать, что там нет никакой опасности для Флота. Далекий океанический мир был попросту нейтральной темой для разговора.

– Сырой. Примитивный. Вероятно, очень хорошая… станция для дозаправки топливом. - Омар, не останавливаясь, промокнул лоб полотенцем.

– Для дозаправки? - Дальновидно! Флот мог пройти еще очень нескоро мимо Океана, где из морей добывался дейтерий и тритий. Источники топлива на самом Херфе нуждались в периодическом возобновлении, а менее истощенные океаны на планетах-заповедниках служили неприкосновенным запасом. - Очень недурная мысль.

Бегущая дорожка переключилась на более медленный режим. Омар подстроил шаг.

– Сколько тебе известно об этом?

– Об этом? - переспросил Несс.

– Имеется в виду «Большой риск», - сказала Кирстен. Правая голова Несса повернулась кругом. Он не видел, как Кирстен вошла в комнату отдыха. - ПЗ-5. И путь к Земле. И кто с нами все это проделал.

– Привет. Мне очень хотелось бы ответить на твои вопросы. - Правда, хотя и лукавая. - Но ты спрашиваешь о том, чего никто не может знать. И все же мне известно больше, чем другим.

Да, Несс знал больше, чем обычные специалисты. Восстанавливать вместе с резервантами «Большой риск» Ника поручил дюжине граждан. Это служило доказательством его благих намерений. Они же привнесли и техническое мастерство, а точнее говоря, связи с предприятиями, способными изготовить уникальные узлы и детали. Никто из них не располагал опасными историческими сведениями. И всем было приказано не делиться тем малым, что им известно о прошлом резервантов.

– Помимо всего прочего, я хочу поздравить тебя с новыми отношениями между тобой и Эриком.

– Уже в который раз! Нельзя беспрестанно отвлекаться от темы разговора, Несс. Не получится.

– Извини, пожалуйста. Я не хотел обидеть тебя.

По комнате отдыха поплыл аромат кофе: Кирстен синтезировала порцию.

– Итак, сколько ты знаешь об этом?

– Я это уже неоднократно объяснял. - Несс очень тщательно подбирал слова. С тех пор как он возглавил небольшую бригаду граждан на корабле «Большой риск», он в каждой беседе выдавал скудную порцию сведений.

– Большинство граждан ничего такого не знают. Не сомневайтесь! Откуда мне было знать, какие именно исторические книги вы приобрели на Херфе? Мы же говорим об информации, сосредоточенной в руках немногих должностных лиц. Эти в незапамятные времена запрещенные к разглашению сведения отказывается обнародовать даже нынешнее правительство.

«Тайна того, как было создано правдоподобие нашего альянса, не должна стать достоянием гласности». Ника убедил вождей резервантов, что сведения о нынешнем вынужденном сотрудничестве не должны распространяться за пределы этого корабля. И что ни представители эксперименталистов, ни мятежники-резерванты не стали объектами подозрений или слежки спецслужб Конкорданса. Безусловно, и Сабрина и Ника ломали голову над тем, как использовать то, что им стало известно, для будущего укрепления своих позиций на переговорах.

Несс предполагал, что знает только часть планов Ники, точно так же, как специалисты, работавшие на борту, знали лишь «утвержденную» историю. И к лучшему. Нельзя сболтнуть по ошибке то, чего не знаешь.

Он бы предпочел, чтобы Ника доверял ему полностью.

Омар и Кирстен обменялись скептическими взглядами. Несс понял, что, по-видимому, был слишком сдержан и неинформативен.

– Я уже рассказал вам, что мне известно про «Хранитель». - Тот самый корабль, в котором был спрятан маленький «черпак». - Экипаж «Хранителя» установил на Ледяной Планете планетарный движитель. И, эскортируя эту планету к Флоту, они поймали сигнал лазера дальней связи. И запаниковали.

Экстраполируя курс мигрирующей планеты, ваши предки наверняка должны были заметить и пояс комет вокруг красной звезды. Они увидели бы и пять планет, с несомненно искусственными орбитами. Гравитационная розетка была стабильной, но это не могло быть результатом естественных взаимодействий.

В ту пору, как и сейчас, Конкорданс считал засекреченность местонахождения Херфа основой нашей безопасности. «Большой риск» атаковали, чтобы он никому не передал координаты Флота. Такое путешествие на гиперскорости было делом нескольких дней.

Бегущая дорожка остановилась. Омар спрыгнул с нее.

– Несс, это лишено всякого смысла. Мы говорим о двух кораблях, разделенных расстоянием несколько световых лет и обменивающихся информацией с помощью лазера. «Хранитель» ответил на сообщение годовой давности. И у «Большого риска» был в распоряжении этот же год, чтобы передать сообщение на родную планету.

– Экипаж «Хранителя» потерял голову от страха. Отчасти, как кажется теперь, правильно. Ваши предки явно ни о чем не собирались сообщать домой. - Самому Нессу с трудом удавалось допускать, что архивы людей не содержали никакого упоминания о странствующей Ледяной Планете. Сам «Большой риск» появился в архивах Объединенных Наций с упоминанием о том, что официальная причина его исчезновения «неизвестна».

Неофициально все сходились на технических неполадках.

Таранно-черпательный двигатель использовал в качестве топлива межзвездный водород, собираемый с помощью мощнейших магнитных полей, простирающихся на сотни миль. Поля такой напряженности были гибельны для биологической жизни, и поэтому таранно-черпательная техника предназначалась для автоматических полетов. Корабли с экипажем, снабженные собственным запасом топлива, следовали за роботами-разведчиками на более низких скоростях: это были тихоходные корабли.

Создатели «Большого риска» использовали для постройки корабля расположенную в магнитном поле сферу, которая служила зоной безопасного размещения отсеков жизнеобеспечения. Недолгое нарушение такого поля могло убить всех на борту. Таранно-черпательные двигатели были испытанной техникой, уже давно доказавшей свою пригодность. Чего в то время нельзя было сказать о сферах безопасности. И поэтому каждый мог предположить, что именно неисправность такой сферы обрекла «Большой риск» на гибель. Что еще могло случиться в межзвездной пустоте?

– Да, предположение справедливое. И они предположили именно так? - сказал Эрик.

– Пожалуйста, поймите меня правильно: ведь я не оправдываю нападение. - Несс не сбежал куда-нибудь подальше от гнева Эрика, но это далось ему нелегко. - Я лишь хочу сказать, что их единственной целью было держать в строгом секрете координаты Флота.

– Ты так старательно и постоянно говоришь «они», - заметила Кирстен. - А сам ты не участвовал в этом?

Давно ожидаемый вопрос.

– Нет-нет. Все это случилось еще до моего рождения.

Проявив хоть в чем-то полнейшую честность, он почувствовал себя лучше. А такой случай выпадает крайне редко.

На «Хранителе», имевшем более тысячи футов в диаметре, было двенадцать грузовых трюмов, три площадки, около сотни кают, сеть взаимосвязанных двигателей для гиперскоростного режима полета, протянувшиеся на многие мили коридоры… и в центральной полости, где когда-то перевозился безынерционный движитель планетарного уровня, корабль «Большой риск».

Посетитель, в каком бы уголке «Хранителя» он ни появился, неминуемо приводил в действие сенсор считывания температуры в том или ином помещении, причем на резервантов сенсор реагировал чуть более четко, чем на граждан. Сравнив пределы калибровки с размерами помещения, Несс сменил подсистему контроля состояния окружающей среды на исправную следящую систему.

В уединении своей каюты Несс продолжал наблюдать за резервантами, перемещавшимися по «Хранителю». Кое-что в людях не изменилось, и этот перечень открывало любопытство. Эрик очень скоро ограничил свои «экскурсии» двигательным отсеком и его технической документацией. Кирстен, главным образом, посещала мостик. Омар и Свен полностью утратили всякий интерес к огромному кораблю. Несмотря на тесноту, они проводили большую часть времени на борту таранно-черпательного корабля.

Затем последовала вспышка эмпатии. «Большой риск» был полностью построен людьми и для людей. Он не содержал ничего связанного с техникой или технологией Конкорданса. Там не было даже намека на компромисс в части мер предосторожности или удобств на случай посещения корабля гражданами. Каждой своей мелочью, от внешнего освещения до комбинации расцветок, дверных запоров, высоты столов и вкуса воздуха, «черпак» утверждал свое независимое происхождение.

Никто из резервантов не имел опыта общения с подобной средой.

Этот давно опустевший корабль таранно-черпательного типа, завладевший вниманием резервантов, упрощал задачу удержать их на «Хранителе», предотвращая неприятные инциденты. Несс был благодарен и за это.

Он глубже зарылся в гору подушек. В отношениях с его прежним экипажем многое изменилось, и большей частью трудноуловимым образом. Самым ярким примером была короткая прическа Эрика. Кирстен и Омар оставались - с большой осторожностью - его друзьями. Новый человек, Свен, тоже мог бы стать одним из них.

Исчезли различия, насаждавшиеся воспитанием на протяжении поколений. Как будто бы Несс использовал «Хранитель» - и множество его секретов - вместе с «дикарями».

Перед ним вновь замаячило несчастье, и Несс задрожал.

На обрамленном проводами голографическом экране, «плававшем» перед ним, замигала красная точка. На мостике корабля появился теплокровный. Едва ли не рыдая в обе глотки, Несс встал. Мостик «Хранителя» располагался всего в «шаге» (через трансферный диск) от каюты Несса. И кукольник намеревался застать там Кирстен.

Резервантам не следует знать, что он следил за ними. Поэтому вместо мостика Несс выбрал точкой назначения диск, ближайший к главному проходу корабля «Большой риск».

В комнате отдыха он обнаружил Свена, с головой ушедшего в беседу с Дживсом. Эрик и Омар стояли в двигательном отсеке «черпака», обсуждая со специалистом «Дженерал продактс» какие-то сложные проблемы.

Что-то подсказывало: резерванты добились успеха - что-то такое, чего Несс в первый миг не смог уловить. Затем он понял: исчез толстый силовой кабель, который, змеясь, тянулся от вспомогательного термоядерного генератора в «Хранителе» через открытый воздушный шлюз по коридорам и далее вниз по лестницам, к главной панели распределения мощности, размещенной в этом отсеке.

Теперь «Большой риск» был почти приведен в норму, иными словами, снабжен топливом, чтобы самостоятельно вырабатывать энергию.

Нике требовалось время для достижения целей, о которых он не ставил в известность Несса. Пусть резерванты тратят время на восстановление этого корабля… Он никогда не полетит вновь. С помощью нанотехнологии те огромные люки, которые некогда открылись, чтобы поглотить «Большой риск», уже запечатаны. Подобно явлению энтропии, процесс вытягивания супермолекулы не имел обратного хода. Корпус «Хранителя», за исключением малых люков, теперь был цельнотянутым, то есть не имел ни единого шва.

Должно быть, температурные сенсоры заставило работать тепло тела Кирстен. Она оказалась без присмотра на мостике «Хранителя», где, без сомнения, выискивала что-нибудь интересное в главном компьютере. В работе находились данные по археологии, в которой, как запоздало осознал Несс, Кирстен почти не было равных.

– А где Кирстен? - спросил Несс, желая скрыть то, что уже знал. - Я хотел поговорить с ней.

– На мостике большого корабля, - небрежно бросил Эрик, на миг отрываясь от технической дискуссии. Подобная грубость испортила Нессу настроение, хотя и помогла ему тщательно конкретизировать свою ложь.

Вернувшись на один диск назад, Несс обнаружил Кирстен на мостике «Хранителя»: она сидела на мягкой скамье, запрокинув голову и прикрыв глаза в глубокой задумчивости. Со всех сторон ее окружали голограммы: навигационные, графические и текстовые.

– Привет, Кирстен.

Она вздрогнула.

– Ты застал меня врасплох.

– Мне было интересно, как ты проводишь время, - сказал Несс. - Эрик сказал, что я найду тебя здесь.

– Тебе интересно, что именно я делаю, проводя здесь время.

– Ну зачем ты так, Кирстен.

– Затем. Слишком многое скрывали от нас, резервантов. И наговорили чересчур много лжи. Да, да, мне наговорили с три короба лжи.

Она не стала говорить, кто. Не было необходимости.

– Однако ты здесь, на борту этого корабля. Ответь мне, только правдиво, Кирстен. Твой путь к «Большому риску» хоть раз отклонялся от общего направления?

Она залилась румянцем.

– Мы были изобретательны, по необходимости.

– Тогда, возможно, ты в состоянии понять, что и я действовал по принуждению, - сказал Несс.

– Не трудно видеть, что я говорю честно. - Она отвернулась.

Взгляд Несса случайно упал на одну из голограмм: Кирстен не нашла и еще кое-что из неприятных сведений.

– Планета в пути, я вижу.

Она увеличила изображение.

Планета, которой предстояло стать ПЗ-5, вращалась во много раз быстрее, чем в реальном времени, кружась в водовороте облаков. Звезда, которая больше не была ее солнцем, уменьшилась до мелкого проблеска. Что-то в логике дисплея - возможно, это уже был вклад Кирстен - поддерживало видимую яркость, пока звезда удалялась.

На планете, пока суша и океаны расставались со своим теплом, свирепствовали бури и ураганы. Циклоны росли и исчезали, а океан упрямо порождал новые штормы до тех пор, пока плотное облако не скрыло поверхность целиком.

– Планета в предсмертных судорогах, - сказала Кирстен, и ее безразличный тон явственно выразил неодобрение. Тем не менее она увеличила скорость просмотра. Облако вспенилось и закружилось в водовороте, его плотность странным образом начала меняться. Облачность поредела. - Озера и реки замерзли. И наконец лед покрывает сами океаны, лишая штормы «пищи». - Теперь она не сводила с него тяжелого взгляда. - Сейчас замерзает сама атмосфера, все составляющие ее газы, по очереди, покрывая и сушу и океанический лед новыми слоями.

Ускоренная промотка вперед, до прибытия на Флот. - Через космос вереницей понеслись ожерелья маленьких термоядерных солнц, чтобы окольцевать закованную в лед планету. Снова возникли штормы: начала оттаивать атмосфера. - Почти минута - и обогащенная кислородом атмосфера пригодна для развития экологической среды. Ничто выше живых одноклеточных элементов не могло бы пережить столь глубокое замораживание и конкурировать с формами жизни, предпочтительными для Херфа.

Несс оседлал одну из скамеек.

– Это была примитивная планета. В противном случае ее бы не взяли.

– Примитивная как Земля?

Несс дернулся, ощутив очевидное: «Она принимает нас за монстров».

– Даже не как Океан.

Кирстен не ответила. Нарастала гнетущая тишина.

– Ведь тебе известны планеты Конкорданса, где экосистема была сформирована с нуля, - сказал Несс. - Первыми были ПЗ-1 и ПЗ-2, засушливые бесплодные миры, перемещавшиеся внутри нашей подлинной солнечной системы, но лиже к выходу из нее. Прежде чем переместить их, мы бомбардировали их кометами. Эти столкновения плавили лед. Затем мы осуществили массированный «засев» новых океанов особыми одноклеточными организмами. Преобразование же первичной атмосферы заняло несколько тысяч лет.

Несс указал на голограмму.

– Планета с океаном и обогащенной кислородом атмосферой - это планета весьма продуктивная и фактически готовая к формированию почвы, как только исчезнут вызванные оттепелью штормы.

– Подобно ПЗ-3 или ПЗ-4, да? - сказала Кирстен. - А достаточно скоро и ПЗ-5.

Необходимо создать впечатление, что он готов сотрудничать с мятежными резервантами. Это не позволяло заблокировать Кирстен доступ к компьютерам «Хранителя». Тем не менее то, что Несс не мог запретить, он вполне мог взять под контроль - и именно поэтому поспешил сюда. Лучше всего было заинтересовать Кирстен чем-нибудь другим, уведя ее внимание в сторону.

Компьютеры на борту «черпака» были всесторонне изучены. Координаты Земли исчезли. Несс был абсолютно уверен, что с помощью этих компьютеров даже Кирстен не удалось бы восстановить координаты никакой населенной людьми планеты. Но куда менее он был уверен, что в системах «Хранителя» не скрыты никакие запрещенные данные (например, со времени того злополучного полета), по недосмотру загруженные после его возвращения на Флот.

Надо отвлечь ее.

– Самое странное заключается в том, Кирстен, что Флот чаще всего сторонится избытка таких планет. - Он вытянул шею в сторону ПЗ-5, огромной массой раскинувшейся под обзорным телескопом. - Все некогда обитаемые планеты в ядре галактики практически уничтожены. И бесчисленное их количество окажется стерилизовано по мере прохождения фронта радиации. Миллионы планет, Кирстен, становятся готовыми для экологического преобразования.

Развернув друг к другу обе головы, Несс заглянул сам себе в глаза.

– Если бы только к этим планетам было безопасно приближаться, не дожидаясь, пока весь этот замечательный, но очень тяготеющий к реакциям кислород образует новые комбинации.

Продемонстрировав для большего эффекта дрожь, он сбросил маску иронии.

– Ну, довольно унывать и хмуриться. Давай вернемся на «Большой риск», к кофе и морковному соку.

И едва Кирстен исчезла, ступив на диск прежде него, перед тем, как последовать за ней, Несс позволил себе дать солидную и до крайности необходимую «встряску» собственной гриве.

Стараясь откусывать очень деликатно, Ника пробовал предложенную фруктово-травяную смесь. Простота легкой закуски подобного рода подчеркивала натуральность и свежесть - фактически цену - составляющих ее ингредиентов: еще один прозрачный намек.

– Превосходно, - сказал Ника. С изяществом и учтивостью, вот как он должен провести эту встречу. - Большое спасибо за согласие встретиться со мной, Эос.

Эос сделал широкий жест. Вот это дорогое жилье - цена подкупа? И в политике и в жизни? В предполагаемых делах, которые предстояло выполнить?

– Разумеется. Всегда рад тебя видеть. Ты обдумал то, о чем мы говорили в твой прошлый визит?

– Да, обдумал. - Ника с притворным смущением склонил шею. - Точно ли вождь внесет предложение о создании совместного правительства?

– И очень скоро, - сказал Эос. - Сейчас самое время. Миграция проходит гладко.

Гладко? Но ведь «дикари» по-прежнему ищут их. Пренебрегая этим правдивым фактом, Эос подорвал свою позицию. Фактически утратил право быть главой эксперименталистов.

«Моя совесть чиста», - подумал Ника.

– Важнейший момент - когда вы с Сизифом объявите о своем объединении.

– Разумеется. - Эос выдержал паузу, наполняя свой поднос очередной порцией фруктово-зерновой смеси. - А это так важно для тебя, Ника?

– Как руководитель Тайного Директората, я теоретически должен беспристрастно следить за проблемами… - последовал очередной напускной наклон шеи.

– Понимаю, - сказал Эос. Губы на голове, не занятой пережевыванием закуски, удивленно изогнулись. - Тебе уместнее признать, что наши обстоятельства сейчас вполне безопасны, особенно в свете моего предложения, вместо того чтобы предлагать все то же самое мнение.

Ника смиренно склонил обе головы.

– Понимаю. - Отставив поднос, Эос выдал нестройное двойное арпеджио. - Тогда мы пришли к пониманию.

– Именно так. - Ника выпрямился. Он не чувствовал никаких угрызений совести из-за того, что лжет.

Эос сделает столь неразумное заявление, и сразу последует кризис отношений с резервантами - и тогда весь Конкорданс поймет.

Поймет, что нынешний лидер эксперименталистов никуда не годится.

Глава 34

Негромко фыркнув, Эрик лениво повернулся вокруг своей оси, освобождая Кирстен. Наконец-то. Она сжала поле для сна, опуская их обоих на палубу. И, стоя поодаль, вновь активировала его, прежде чем Эрик зашевелился. Он похрапывал во сне, и Кирстен улыбнулась.

Негодовать по поводу собственной бессонницы - или его спокойного сна - было бессмысленно. Кирстен направилась в комнату отдыха, за «сонной» таблеткой, но по дороге передумала. Она перешла прямо из «Исследователя» в «Большой риск»: первый из кораблей был состыкован с наружным корпусом «Хранителя», а второй находился внутри него.

Выпив кофе, Кирстен прошла на мостик «черпака». И обнаружила, что Свен уже там.

– Привет, - сказал он, продолжая листать бумаги. - Жалко, что ты совсем не можешь спать. Сочувствую.

– Это все кофе. Мы все от него без ума.

Она заняла второе сиденье на мостике.

– Надеюсь, удастся побеседовать с Дживсом. Это тебе не помешает?

– Нет. - Свен разложил листы бумаги по краю консоли. - Если помешает, я уйду. Я здесь лишь для перемены обстановки и могу с таким же успехом ломать голову и в своей каюте, и в комнате отдыха.

– Спасибо. Я буду говорить тихо. - Она развернулась к консоли, обеспечив Свену некое подобие уединения. - Дживс, это Кирстен.

Мультипликационная рожица с усами широко улыбнулась.

– Доброе утро. - Оно, по корабельному времени, было очень ранним.

– Что ты можешь рассказать мне о Земле? - спросила она.

– Очень немного. Это т? место, откуда появились люди. «Большой риск» был там построен и отправился в путь с высокой околоземной орбиты.

– И координат Земли ты не знаешь. - Кирстен вздохнула. Она уже знала ответ.

– Эти данные уничтожены, - изобразив сожаление сообщил Дживс.

Кирстен сгорбилась в кресле, еще не устав, но заметно ослабев. Предполагалось, что обнаружение корабля предков даст ответы на многие вопросы. Эрик и Омар, постоянно занятые восстановлением корабля, не разделяли ее разочарования. А она не разделяла их упований на то, что овладение техникой предков может оказаться полезным. Почему-то.

Собравшись с мыслями, она даже выбранила себя.

– Могли бы мы, резерванты, жить на Земле? - Она ввела в компьютер основные сведения: файлы с данными о Херфе и Флоте, о ПЗ-4 и об Аркадии - в надежде на корреляцию их с другими, бесполезными обрывками памяти Дживса.

– Возможно, - сообщил искусственный интеллект. - Вы можете жить на этом корабле.

– Мы можем так никогда ничего и не узнать, - сказал Свен, приводя в порядок и складывая бумаги. - Конкорданс хочет, чтобы никто не знал этих координат. Возможно, власти на Земле хотели того же. Возможно, эти координаты были только в голове штурмана. И, возможно, при внезапном столкновении с представителями других рас эти данные подлежали уничтожению.

Как бы ни были логичны все эти предположения, Кирстен никак не могла принять их. Столько всего было предпринято, чтобы попасть сюда. А в конечном счете они останутся только с баснями граждан об их прошлом? Огорчительно до невозможности!

Кирстен откинулась назад и потянулась; затрещали затекшие суставы. Свен в очередной раз переложил пачку бумаг. Списки заданий. Наброски. Зарисовки. Обрывки инвентарных ведомостей, где некоторые пункты были проверены или подчеркнуты.

– Дживс располагает терабайтами данных. Так зачем тратить столько времени, возясь с этими немногими битами?

Свен пожал плечами.

– У экипажа тоже были эти самые терабайты памяти. Но они предпочитали записывать все наиболее ценное от руки. Это заслуживает того, чтобы потратить некоторое время, пытаясь понять - почему?

– Но эти наброски? К тому же, в основном, это изображения цветов. - Кирстен очень смутно вспомнилась вышивка, которую она забрала, оказавшись первый раз на борту. - Действительно, мы находим их повсюду. Проведя в этих тесных, стерильных помещениях много лет, я бы тоже затосковала по природе.

– Как раз рисунки цветов и представляют интерес, - сказал Свен. - Думаю, ты их узнаешь.

Кирстен допила последний глоток кофе, теперь уже еле тепловатого.

– Некоторые. Лютики и маргаритки. И еще ирисы, кажется. Это означает, что корабль перевозил их семена.

– Тира, моя жена, как раз садовник. И я узнал все эти цветы, ну, может быть, кроме одного. - Свен постучал пальцем по нескольким листам. - Это похоже на фуксию, вот только у всех фуксий, что я видел, четыре лепестка. А у этих - по пять.

– Странно, - смущенно заметила она. - Может быть, они перевозили и такие семена, но сорт не принялся.

Свен подавил зевок.

– Дживс?

– Мои инвентарные описи никогда не включали такие семена. - Искусственный интеллект выдержал паузу. - По крайней мере, по-моему.

Краем глаза Кирстен заметила, что Свен вновь зевнул. И сказала:

– Не хочу тебя задерживать.

– Достаточно честное заявление. - Он собрал свои бумаги. - В общем, теперь ты понимаешь, почему я изучаю эти несколько листков. Различия у фуксии могут ничего не значить. Или же доказывают, что проблемы существуют не только с навигационными данными. - Последовал долгий зевок. - Но более вероятно, это все пустяки. - Он вразвалку покинул мостик, скорее всего направившись в свою каюту.

Но даже зевки Свена не возымели никакого действия на Кирстен.

– Дживс, помнишь тот блок стертой памяти, о котором мы говорили в последний раз? - Эта зона имела непонятный статус: она не подтверждала ни режим доступа, ни режим его запрещения. Относительно содержания этого блока и целей его создания Дживс отказывался что-либо сообщать. - Покажи хотя бы некоторые детали этой зоны.

Материализовалось графическое изображение: быстро бегущий «снимок» шестнадцатеричного кода содержимого памяти. Пробегавшие по экрану данные ничего не подсказывали Кирстен. Такой низкий уровень детализации - разве это возможно?

– Остановись. Это программный код или данные?

– Всего понемногу, - сказал Дживс. - Но большей частью сущая бессмыслица.

Не программа и не данные?

– Так это ни за кем не закрепленная область памяти? Некий объем, выделенный программой, но так и не использованный ею?

– Маловероятно, - сказал Дживс. - Он не поставлен в очередь для переопределения назначения. Как и не инициализирован для перераспределения ресурсов.

Кирстен допила кофе. Она изучала компьютеры граждан, а не компьютеры, сделанные руками людей, но ведь они наверняка имели какие-то общие основные принципы. Ни один из них уже не использовал в работе такую мелочь, как определение места в памяти для программы, - такая адресация была давным-давно оптимизирована и стандартизована, - но, очевидно, здесь все определялось структурой данных.

– Дживс, может быть, этот загадочный блок все-таки принадлежит какой-нибудь структуре данных?

– Да, - ответил он. - Неиспользуемой структуре. Она помечена знаком, запрещающим повторное использование, как будто в ней имеется физическая ошибка. Если так, то дефект является неустойчивым, потому что он «проскочил» через мою диагностику.

Вот так и тянулась эта беседа - без всякого ощутимого успеха. Кирстен мрачнела, видя тщетность всех своих стараний. Чего Дживс не знал, того он не знал.

Сама она не знала самого простого: как бросить все это.

– Ты сказал, что в этой области памяти содержатся определенные данные. Эти данные используют какую-то из известных тебе структур?

Дживс лишь покачал своей мультипликационной головой: «нет».

Гм-м .

– А еще ты сказал, что там есть программный код. Он должен соответствовать какой-то известной тебе структуре, иначе ты не смог бы отличить его от данных. Верно?

Он кивнул, и кончики его усов слегка подскочили.

Но сначала…

– Дживс, я думаю, нужно попробовать выполнить программу в тех подозрительных кодовых сегментах. Ты сумеешь распознать и приостановить что-либо опасное, что способны инициировать эти сегменты, прежде чем эти действия выполнятся?

– Поясни, что значит «опасное».

Она задумалась.

– Изменения в программах или данных. Воздействие на бортовые системы корабля. - Попытки запустить термоядерный двигатель, несмотря на то, что замкнутое пространство «Хранителя» очень быстро уничтожило бы их всех.

– Да, тогда могу.

Кирстен потерла глаза. А как после запрета исполнения чего бы то ни было она вообще узнает, могут ли эти программы функционировать?

– Поправки. Первое: разреши модификацию памяти только в пределах той «ненормальной» зоны, о которой мы говорили. Второе: вот на этой консоли, - она указала рукой, - обеспечь и изображение, и речь.

– Готово, - сказал Дживс. - Теперь я должен запустить подозрительные кодовые сегменты?

– Продолжай.

Уничтоженный объем памяти содержал восемь сегментов предположительно исполнимых кодов. Четыре из них, получив возможность запуска, никак не прореагировали. Еще три попытались передать искаженные команды по главной бортовой сети корабля; Дживс заблокировал эти попытки и остановил запуск.

Последний сегмент сформировал на консоли, указанной Кирстен, примитивную голограмму: узкий прямоугольник с мерцающим квадратом на одной стороне. Это могло ничего не значить.

«Или, - подумала Кирстен, - быть приглашением к диалогу».

Не так давно быть связанным обязательствами с Никой казалось в высшей степени невероятным. Однако же, так или иначе, это произошло. И, пожалуй, новости, переданные по радио с Херфа, не должны были бы удивить Несса.

Но нет, Несс обнаружил, что внезапно утратил дар речи.

Сам Сизиф пригласил Эоса войти в правительство. И Эос лично согласился с этим, упоминая о новой эре стабильности, основанной на спокойном, без каких-либо событий, путешествии Флота. Оптимистическое заявление не содержало упоминаний ни о поисках АРМ, ни о мятеже резервантов.

Ника не отвечал на звонки Несса, ссылаясь на загруженность работой.

За закрытой дверью своей каюты, упрятав головы в обманчивую безопасность собственного подбрюшья, Несс предавался восторгу. Это были куда худшие формы безумия, чем разведка межзвездного пространства.

На «Хранителе» имелись огромные запасы дейтерия и трития. Как и у «Исследователя», но в больших масштабах, его баки заправлялись с помощью трансферных дисков и молекулярных фильтров. Управляемые в режиме передачи, эти же диски заливали топливо в баки термоядерных реакторов по всему кораблю. Таким образом были наполнены все дополнительные емкости, включая роботов и даже устройства для уборки мусора.

Как только Эрик завершил бы переоборудование нескольких трансферных дисков, «Хранитель» заодно наполнил бы и баки «Большого риска».

Пока Эрик был сосредоточен на заправке, Омар и Свен консультировались с Дживсом по поводу старых инвентарных описей, Несс хандрил в своей каюте, а технические специалисты из числа граждан, занятые обсуждением последних политических новостей с Херфа, ни на кого не обращали внимания… Кирстен волновалась.

Найдя пресловутый полуфункциональный кодовый фрагмент, она чересчур взбудоражилась, чтобы спать. Нет - она была слишком подавлена. Допустим, она нашла скрытую программу-приложение. Спрашивается, каким образом войти в нее? Кофе не могло справиться с усталостью Кирстен; и она перешла на стимуляторы.

В комнате отдыха, сложив руки на столе и устроив на них голову, Кирстен представила себе дисплей, активированный загадочным кодом. Мерцающий квадрат напоминал курсор. Возможно, длинный прямоугольник представляет собой поле для ввода данных. И, если так, это поле вмещало шесть позиций. Произвольный ввод туда знаков показал, что поле не имеет возможности расширяться.

Итак, имеется двадцать шесть букв и десять цифр. Будь Кирстен оптимисткой, она предположила бы, что ключевое слово, или пароль, не содержит особых знаков. Шесть знаковых позиций. Это давало шесть комбинаций из тридцати шести. Громадное число: приблизительно десять миллиардов миллиардов миллиардов.

Одними рассуждениями, основываясь на догадках, такую задачу решить невозможно.

Когда стимулирующие таблетки наконец внесли свой вклад в общее дело, Кирстен заметила, что голодна. И попыталась провести новый эксперимент с синтезатором на корабле «Большой риск»: «пицца пеперони».

Свен покрыл одну стену в комнате отдыха старыми рисунками цветов. Кирстен не могла бы найти в них большую часть различий, за исключением разного числа лепестков. Почему кто-то затратил столько времени на эти зарисовки?

Синтезатор выгрузил пиццу. Пахло изумительно. Первый же кусок обжег Кирстен верхнее небо.

Ее окружали цветы. Цветы были и на той вышивке, которую она нашла, оказавшись в первый раз на борту. И если эти цветы что-то означали, то почему фуксии были нарисованы неверно?

Она - более осторожно - откусила второй кусок. Вкус у пиццы был замечательный. По рецепту с Земли, решила она.

И эти цветы тоже с Земли? Может быть, в них скрыто какое-то послание?

Кирстен пристально разглядывала стену с рисунками, отчаянно пытаясь обнаружить комбинацию символов. Неряшливые беспорядочные наброски. Множество разновидностей. Лепестки и листья. Что-то было в лепестках. Может быть, их число?

На одном листе цветки с тремя, пятью и двадцатью одним лепестками. На другом листе: три, восемь и пять. На следующем: восемь, три и пять. Что-то тревожило ее память.

На всех рисунках цветы демонстрировали лишь определенное число лепестков. Кирстен составила список: три, пять, восемь, тринадцать и двадцать один.

Покончив с пиццей, Кирстен отправилась на мостик. Мульт-Дживс был поглощен беседой с Омаром и Свеном. И на мостике для нее не хватало места.

– Дживс, - окликнула она из коридора. Искусственный интеллект был рассчитан на режим одновременной работы с несколькими задачами. - Три, пять, восемь, тринадцать… что следующее?

– Двадцать один, тридцать четыре, пятьдесят пять. Все эти числа, Кирстен, относятся к ряду Фибоначчи. Последовательность начинается с 0, 1, 1, 2, и далее каждое число в ряду является суммой двух предыдущих.

Омар поднял глаза, раздраженный тем, что им помешали.

– Кирстен, можешь поиграть в свои числовые игры чуть позже?

Итак, ряд чисел имел имя. А имел ли он смысл?

– Дживс, а в чем смысл этих рядов?

– Ряды Фибоначчи очень часто встречаются в природе. Например, в ботанике числа Фибоначчи проявляются в количестве лепестков и листьев, в сосновых шишках, в колосьях и в точках роста растений, где растения ветвятся. В зоологии числа Фибоначчи проявляются в размерах раковин. Так называемое золотое сечение…

– Кирстен, - это уже проворчал Свен. - Я только что нашел путь к перечню разных видов существ, когда-то перевозившихся на этом корабле, включая морские виды, совершенно новые для меня. Может твое развлечение с числами подождать?

Но она отмахнулась и от Свена.

– Дживс, ты говоришь, что примеры имеются в природе. Ты имеешь в виду всю природу или только природу Земли?

– Природу Земли, - сказал Дживс.

Итак: она нашла кодовый фрагмент, у которого может быть диалоговое окно. К секретной программе, скрытой в компьютере людей, вероятно, есть доступ с помощью секретного пароля. Секретный пароль землян?

Может быть, все-таки встречающиеся повсюду цветы что-то означают? То, что могут заметить только люди? Числа Фибоначчи. Цветы с тремя, пятью, восемью, тринадцатью и двадцатью одним лепестками.

Она была в замешательстве.

Кирстен уселась прямо на палубу в коридоре, прислонившись спиной к стене, и не сводила глаз с мостика. Пять чисел - 3, 5, 8, 13, 21 - содержали семь цифр. Поле для предполагаемого слова-пароля позволяло записать только шесть.

– Свен! - Он поднял глаза в ответ на ее оклик. - Ты говорил, у фуксий четыре лепестка, а не пять?

Он кивнул и вернулся к работе.

Отбросим пять как дезинформацию. Остается 3, 8, 13, 21. Шесть чисел означают 750 перестановок. Она способна сделать это! Кирстен вновь медленно поднялась на ноги.

Световые годы, поколения, столетия…

Неужели все-таки можно открыть тайну прошлого резервантов посредством вот такого поиска «в лоб»? При всем ее восторге эстетика такой возможности задевала ее. Сюда их привела логика. И логика же должна завершить их поиск.

Что еще им было известно?

Цветы и числа Фибоначчи. Небрежно нарисованные цветы. Кирстен узнала на этих набросках только некоторые, но даже ей было известно, что настоящие ирисы вырастают гораздо выше, чем настоящие ромашки.

Кирстен отыскала свой карманный компьютер, чтобы воспроизвести изображение старой вышивки. Из всего множества представленных изображений цветов красочным было только это, определенно сделанное гораздо раньше других. Короткие ирисы и высокие ромашки. Может быть, самые высокие цветы и указывают на наиболее достоверное число?

– Дживс, запусти последний найденный нами фрагмент программы, приняв те же меры предосторожности. В диалоговое окно введи числа 8, 3, 21, 13.

Взревели трубы. Появилось голографическое изображение человека, находившегося, по-видимому, в кабине этого корабля. «Нет, - подумала Кирстен, - именно в кабине этого корабля». Вышивка, которую она нашла, висела на стене позади этого неожиданно появившегося «призрака». Свен открыл рот. Омар замер.

Человек на голограмме был смуглым, темноглазым и темноволосым, а лицо неопределенного возраста покрывали морщины - плод тяжких раздумий. Комбинезон странного клетчатого рисунка никак не скрывал упитанности хозяина. Глаза были полны житейской мудрости и печали, и тем не менее в них горела искорка веселья. Кирстен не удержалась и подумала: мне бы хотелось познакомиться с этим человеком.

Он заговорил:

– Я штурман межзвездного корабля «Большой риск». Меня зовут Диего Макмиллан. У меня есть сообщение.

Глава 35

Ника погрузился в гомонящую толчею произвольно выбранной им наружной аллеи. Веста старался не отставать. Повсюду над ними сверкали солнечные световые панели на стенах города. Фонтан высоко выбрасывал струи воды, благодаря чему и был виден из-за толпы, и холодные брызги оседали на гриве Ники. Устойчивый запах стада окружал его со всех сторон.

– Ваше превосходительство, - прохрипел Веста. - Пожалуйста, подождите.

Бедный Веста никак не мог понять ускользающую природу этого момента. Вскоре возможность смешаться с толпой, по крайней мере, для Ники, может исчезнуть.

В толпе раздавались трели, все что-то говорили, напевали вполсилы, и звучало раскатистое «р». Главной темой разговоров сегодня, как всегда со времени недавнего сообщения, была перспектива объединенного правительства. Гармония восприятия: одобрение, доверие, согласие. Уменьшающиеся с каждым днем разногласия: сомнение, беспокойство, отставка.

Эмпиризм отмирает. С ним опьянение и фатализм.

Неожиданно возникает согласие.

– Ваше превосходительство, - раздраженно заявил Веста. - Это новое правительство может стать фактом. Ведь нельзя отрицать, что возникло согласие. Происходит упрочение единства. - Его голос задрожал на полутонах, и, не ожидая ответа, он спросил: - Почему?

– Не нужно беспокоиться. - Интонация Ники была уверенной. - Этот союз не может сохраниться. Мы живем не для того, чтобы положить конец истории.

«Ведь я сам делаю ее».

Веста наконец-то догнал его. Он вопрошающе понизил голос:

– Я не понимаю.

– Терпение, мой друг. - Ника подался в сторону, чтобы потереться боками. - Все будет хорошо.

Перед мысленным взором Ники еще более отчетливо складывалась картина. Все четверо резервантов будут узниками на борту «Хранителя». «Исследователь», пришвартованный у наружного корпуса «Хранителя», в безопасности, если только узники не найдут коды трансферного диска, необходимые, чтобы захватить его. Шумный, но в конечном счете бесполезный гнев правительства резервации на Аркадии. Пусть резерванты возмущаются из-за тайны «Большого риска», так долго скрывавшейся от них… ведь при этом более серьезные факты, способные довести это волнение до взрыва, останутся скрытыми.

Вскоре Эоса признают непригодным. Вскоре Эоса признают недостойным возглавлять эксперименталистов. И очень скоро новая партия Согласия должна повернуться к тому, кто здесь, в самом сердце Флота, остановил этот кризис.

А что если общественное разочарование окажется достаточно «громким»? Не получится ли так, что пришло время для нового главы государства?

Теперь уже очень скоро…

Глава 36

– Я штурман межзвездного корабля «Большой риск». Меня зовут Диего Макмиллан. У меня есть сообщение.

Омар, Свен, Эрик и Кирстен старались держаться как можно ближе к стенам комнаты отдыха «Исследователя». В центре комнаты мерцала запись, голограмма, проецируемая с копии, загруженной в карманный компьютер Кирстен. Тот факт, что сообщение Диего так искусно защищено, означал, что оно предназначалось только для глаз и ушей резервантов.

– Я обращаюсь как человек к человеку, как предок к потомку. Несмотря на все неудачи, я верю, что люди отыщут это послание. Мне пришлось спрятать ключ на виду, уповая на свою способность сделать разгадку возможной лишь для людей.

И тем не менее… - Диего нахмурился. - Я не могу положиться только на это. Если вы, наши потомки, смотрите эту запись, я понимаю, что вы наверняка стремитесь узнать местоположение вашей родины, планеты Земля. Но оставить вам эти сведения означало бы открыть их и гражданам и, таким образом, допустить массовое уничтожение людей на самой Земле. Чего я никак не хочу.

Эрик в отчаянии ударил по стене. Свен и Омар обменялись полными разочарования взглядами. Кирстен сыпала проклятьями. Неважно, что она уважала доводы Диего: дорога не должна оборваться здесь. Не должна. Ей этого не перенести.

Раздражение Диего быстро прошло.

– На пути к заселению нового дома - его решили назвать Нью-Терра - мы неожиданно столкнулись с удивительным явлением. Это было нечто волнующее и повергавшее в трепет. Мы обнаружили странствующую среди звезд планету. Наблюдения показали, что планета в течение нескольких лет сохраняла постоянное ускорение. Логически предположив, что эту Ледяную Планету должны были перемещать разумные существа, мы отправили им сообщение посредством лазера связи.

Земля - невероятно спокойная и миролюбивая планета. По крайней мере, так было в мои дни. И мы верили в то, что мир и процветание естественным образом укрепляются с развитием техники и технологии. Мы не предполагали, что знание, позволяющее перемещать планеты, может существовать при отсутствии мудрости. Никто из нас не предполагал этого, кроме Джейми.

Появилось изображение привлекательной блондинки: голограмма внутри голограммы.

– Это Джейми, моя жена, - продолжил Диего, и его голос стал невыразимо печальным. - Вы еще многое услышите о Джейми, в том числе - почему она не принимала участия в записи этого сообщения. Она врач на нашем корабле. Барбара наш капитан, а Саид наш инженер.

Когда мы обнаружили Ледяную Планету, Джейми осмелилась высказать сомнения: «А что если эти инопланетяне окажутся недружественными?» И, поскольку я любил ее, то прибегнул к единственной доступной мне мере предосторожности. Я заготовил компьютерный вирус, уничтожающий все астрономические и астронавигационные данные.

Интерес Кирстен еще пригас. Диего блестяще спрятал свое сообщение… во всяком случае, она придумала бы нечто похожее. Но Кирстен не могла и помыслить о восстановлении секрета, умышленно уничтоженного им в архивных записях о таранно-черпательном двигателе.

– Мы понимали, как долго будет идти наш сигнал, прежде чем достигнет Ледяной Планеты. Мы даже устроили вечеринку, когда планета продолжила следовать своим экстраполированным курсом и шла им достаточно долго, чтобы получить наше послание. Наша физика еще не позволяла нам ни передвижений, ни передач сигналов со скоростями, превышающими скорость света. Мы приготовились долго ждать ответа.

Но как наивны мы были!

Еще во время нашего празднества появился корабль, корабль-кит, достаточно большой, чтобы «проглотить» нас. Он явно перемещался со скоростью выше скорости света. Намного выше. Вот так и началось наше рабство в Конкордансе. - Диего зло улыбнулся. - Но не раньше, чем мне удалось запустить вирус.

Значение слова «кит» было вполне понятно из контекста: что-то большое.

– «Рабство»? - спросил Омар. - Кто-нибудь знает это слово?

– Люди, зарегистрированные и используемые как собственность, - сказал Дживс. Подобное понятие никак не обеспокоило его.

Эта формулировка и вызванное ею потрясение пуще прежнего ухудшили настроение Кирстен. Она и все, подобные ей, слишком привыкли, что ими манипулируют, чтобы представить себе ту бездну, в которую погружены.

С явной тоской Диего любовался изображением своей жены.

– Мы продемонстрировали, что сумели отследить передвижение Ледяной Планеты, чей курс вел к их дому. К Херфу. Нас атаковали ради того, чтобы мы не смогли определить положение Херфа, вращавшегося по удаленной орбите вокруг звезды из разряда красных гигантов. Вот так нас захватили и доставили на Флот Миров, в тайное место - в место, как сказали мне, которое мы никогда не сможем покинуть.

Там нас ждали еще более страшные кошмары.

«Большой риск» перевозил более десяти тысяч пассажиров, в основном замороженные эмбрионы. Наши хозяева сказали, что Конкорданс будет милосерден и не позволит, чтобы из перевозимого нами погибло слишком много. И лишь некоторые граждане Флота признавались - но только нам, тем немногим, кто навечно «замурован» на борту - что они намерены превратить наших беспомощных пассажиров в расу рабов. Полагаю, они были откровенны. - В его глазах поблескивали слезы (Кирстен почувствовала, как жжет ее собственные глаза). - Среди тех детей были и двое наших с Джейми.

Граждане переместили наши бортовые резервуары, обеспечивавшие «зимнюю спячку» эмбрионов, на планету, которую называли Планета-Заповедник Три. Они обманывали тех, кого убеждали, будто этот корабль попросту найден в космосе, поврежденный и брошенный на произвол судьбы. Но и в этом случае у многих возникали сомнения. А когда граждане взялись организовывать резервацию, женщины стали сопротивляться прямой имплантации эмбрионов.

Кроме того, «Большой риск» перевозил эмбрионы млекопитающих: коров, овец и прочих подобных - мы намеревались разводить их на Нью-Терре. Разумеется, у нас были искусственные плаценты для эмбрионов животных. Флот Миров был решительно настроен осуществить задуманное и создать резервацию. Они экспериментировали с имплантацией человеческих эмбрионов в искусственные плаценты животных. «Отказывались принимать наше добровольное вымирание».

Кирстен сжала руку Эрика. Он беспрестанно дрожал с момента первого упоминания о ПЗ-3.

– Были самопроизвольные выкидыши, рождались дети со страшными изъянами, возникали проблемы с развитием. - Воспоминания об этих трагедиях заставили Диего умолкнуть и прикрыть глаза. - Для наших хозяев это были лишь эксперименты. Для нас же… каждый неудачный эксперимент был чьим-то ребенком. Несколько женщин согласились стать суррогатными матерями, чтобы прекратить опыты.

После нескольких успешных беременностей наши хозяева потребовали, чтобы суррогатными матерями стали все женщины. Никто не согласился. Тогда граждане у нескольких из них стерли память. Остальные подчинились. Граждане не видели ничего странного в том, что мужчины в одиночку растили детей, если до этого доходило. Мне кажется, женские особи граждан не обладают сознанием. Нескольких мужчин, оказавших сопротивление и ставших неуправляемыми, присоединили к четырем членам экипажа, все еще запертым на этом корабле. То есть к нам. Именно от них я и узнал о происходившем на ПЗ-3 дальнейшем развитии этой печальной истории.

Затем в один прекрасный день от нас забрали Джейми и Барбару. - Вспоминая об утрате, Диего дрожал от ярости. - Кто-то решил, что их женская физиология ценнее их разума. Я понимаю, что им не могли позволить вести разговоры о нападении на «Большой риск» с неинформированными об этих событиях взрослыми на ПЗ-3. Должно быть, им тоже стерли память, прежде чем отправить в резервацию.

Диего постарался справиться со своим голосом.

– А мужчины, по-прежнему остававшиеся на борту этого корабля? Мы давали нашим хозяевам советы по устройству человеческого общества. Мы пытались с помощью своих советов хоть как-то облегчить страдания людей. Уменьшить число навязанных беременностей, особенно сопряженных со стиранием памяти. Все мужчины настаивали на том, что решающая роль в воспитании детей принадлежит матери. Двести лет гендерного равноправия - не такая большая жертва, чтобы спасти женский разум.

Мы делали, что могли. Иногда пытались сохранить в том урезанном английском, которому учили детей, слова и понятия. Иногда исправляли последствия ошибок граждан. - Он невольно улыбнулся. - Гражданам было трудно избежать ошибок. Например, они не носят одежды и поэтому считали, что одежда для резервантов - ненужная трата ресурсов. Но они достаточно быстро усвоили, что нагота никак не связана с неодобрением контроля над рождаемостью и их надеждами на управляемую селекцию потомства.

Улыбка погасла.

– Боюсь, они догадываются о нашем косвенном вмешательстве в их дела. Нам уже объявили о создании новой резервации на ПЗ-4, резервации только из детей под прямым управлением граждан.

Моя последняя надежда - дети. Если вы, те, кто смотрит эту запись, люди, как и я, то помните: вы происходите от совершенных людей. Мы заселили всю свою солнечную систему. Мы мирным путем заселили колонии на планетах других солнц. - Диего держался с трудом. - Мне очень хотелось бы указать вам дорогу домой. Земля - прекраснейший мир.

А если эту запись смотрят граждане, идите вы к черту.

Глава 37

Под внимательным взглядом Зевса Ника решил: пора.

Он связался с Нессом, позвонив прямо в его каюту на борту «Хранителя». Момент был до того благоприятный, что его не беспокоила почти десятисекундная задержка передачи сигнала в оба конца.

– Несс, в ближайшее время Директорат передаст чрезвычайно срочное официальное сообщение. Но я хочу, чтобы ты услышал об этом от меня, первый.

В сообщении говорится о нападении изменников-резервантов на космический объект Флота, вращавшийся по орбите вокруг ПЗ-5. Наш самоотверженный экипаж, находившийся на борту с целью контроля экологического преобразования планеты, был взят в заложники, но нескольким… - он продолжал говорить, невзирая на протесты Несса, появившиеся через несколько секунд задержки ввиду световой скорости распространения сигнала, -… нескольким заложникам удалось вырваться. Они связались по радио с руководством и будут пытаться захватить власть. Тайный Директорат окружил указанный объект кораблями, с тем чтобы никому из виновников происшедшего не удалось сбежать.

– Ника. - Несс подождал, желая убедиться, что пришла его очередь говорить. - Ника, ведь мы сами согласились на присутствие здесь, на борту, небольшого числа резервантов. И наши технические специалисты никакие не заложники… хотя, полагаю, никакие они не специалисты. Как же ты можешь называть присутствие здесь резервантов нападением?

– Как же ты не понимаешь? - требовательно вопрошал Ника. - Обещания, данные нами резервантам, были даны по принуждению. У нас нет никаких обязательств перед ними. Наш первоочередной долг - вернуть себе «Исследователь» или, по крайней мере, лишить резервантов контроля над этим кораблем.

На канале связи воцарилась тишина, значительно более долгая, чем можно было бы объяснить задержкой. Наконец, не переставая бить копытами по палубе, Несс спросил:

– А что будет, когда правительство резервации заявит протест?

– Кто им поверит, когда «Большой риск» больше не существует? - Грациозно изогнув шею, Ника дал уверенный ответ прежде, чем потребовалось. - Мы теперь знаем назубок все, что мог бы рассказать этот примитивный корабль. Он всего лишь сувенир, и теперь мы полностью осознали, что его хранение представляет излишний риск.

Несс ерзал в своей каюте, слишком тесной, чтобы там можно было ходить.

– А четыре резерванта? Я считаю их своими друзьями.

– Я не слишком жесток, - сказал Ника. Вопросы начинали раздражать его. Приятельские отношения не оправдывали возможной критики. - Их поместят во временный лагерь на ПЗ-3. - Если они переживут захват, признался себе Ника.

Несс, дрожавший все сильнее, постарался «взять себя в руки».

– Я понимаю, Ника. Не хотел бы помешать по недосмотру. Ты можешь сказать мне, что и когда произойдет?

Успокоенный возможностью перемены в отношениях, Ника сообщил ему все подробности.

Несс спустился в один из пустовавших грузовых отсеков «Хранителя». Там он бесконечно ходил кругами под дробящееся эхо цоканья своих копыт. А когда пытался невнятно разговаривать сам с собой, помещение будто наполнялось резонирующими звуками волынки, что создавало эффект присутствия небольшого стада.

Действительно ли резерванты представляли угрозу для Флота или только обузу для правительства? Или же все они - он тоже - марионетки в какой-то игре, совершенно непонятной ему?

Несс ничего не мог сказать по этому поводу - но молчание могло ввести в заблуждение его друзей. Он мог бы предупредить их… но о чем именно и в какой мере? И не будет ли это предательством по отношению к Нике?

Несс оставил в стороне беспокоивший его вопрос, раздумывать над которым у него сейчас не было времени: можно ли любить кого-то столь лживого и склонного к махинациям?

Несс дернул себя за гриву. Столько вопросов! Определенно он знал одно: Ника обманывал его. Как он сам во многих случаях обманывал свой экипаж.

Штурм неизбежен. И эти беспомощные мучения вскоре должны превратиться в решимость. С такими вероятными последствиями, что Несс глубоко сомневался, удастся ли ему уцелеть.

Он вернулся в свою каюту. Система наблюдения показывала, что резервантов на борту «Хранителя» не было. Значит, они сейчас на «Исследователе». Он позвонил на коммуникатор Кирстен. Ничего.

Наконец она ответила, не скрывая недоверия во взгляде.

– Да, Несс?

«Почему она смотрит так недоверчиво? - подумал он. - Может ли она хоть что-то знать?»

– Мне нужно переговорить со всей вашей четверкой. Где вы?

– Сейчас мы заняты, - сказала Кирстен. - Это может подождать?

Несс выпрямился, не уверенный, может ли язык тела иметь хоть какое-то значение для резервантов, особенно для таких скептиков. Его совесть требовала: попробуй. Он должен убедить их.

– Перейди на защищенный канал. - Изображение Кирстен растворилось в калейдоскопе искажений, затем вновь стало четким. - Кирстен, нас предали. Если вы вернетесь на «Хранитель», то вскоре подвергнетесь аресту. «Исследователь» полностью блокирован другими кораблями, так что этим путем вам сбежать не удастся.

Если мы поспешим, думаю, что смогу незаметно переправить вас к ПЗ-4 на борту «Эгиды».

– Эрик, ну давай же, - кричала Кирстен. - Что ты вообще там делаешь?

– Почти сделал, - сказал Эрик, чье лицо было перекошено от сосредоточенности, а пальцы так и летали над консолью. - Некогда объяснять. - Он легонько шлепнул по консоли. - Готово.

Они добежали до комнаты отдыха «Исследователя», а оттуда перешли в комнату отдыха корабля «Большой риск».

Свен и Омар первыми перешли на «Большой риск», чтобы впустить Несса через воздушный шлюз. Трансферный диск на борту «черпака» по-прежнему был «перекрыт» все теми же кодами, которыми резерванты не хотели делиться ни с кем из граждан. Несс, казавшийся на редкость косматым и нечесаным, включил коммуникатор.

– Я включил переводчик для резервантов. Вы знаете Нику. А теперь смотрите и слушайте.

Кирстен для устойчивости прислонилась к стене.

– Несс, как тебе верить? Ты и раньше обманывал нас. Утаивал от нас информацию. Может быть, на борту «Эгиды» нас попросту ждет ловушка.

Несс дергал гриву.

– Вам хватает здравомыслия, чтобы сомневаться во мне. В любом из нас. Если это хитрость или уловка, то я такая же жертва обмана, как и вы. Вы восстановили этот корабль. Он может принимать передачи с видеоизображением?

– Я пройду на мостик, - сказал Эрик. - Что искать?

– Новости с Херфа. Надеюсь, межзвездный приемник в состоянии уловить рассеянный сигнал местных передач.

Эрик ушел. Несколько минут спустя из интеркома полился внятный шквал заливистых трелей. Коммуникатор Несса переводил.

Кризис с заложниками. Правительственный кризис. Отставка еще не сформированного объединенного правительства. Едва достигнутое Согласие исчезло, перестав удовлетворять всех. Усиливающееся требование выдвинуть Нику и его фракцию сторонников Постоянных Чрезвычайных Мер.

Можно ли было доверять переводчику Несса?

Эрик разделял ее сомнения.

– Переключаюсь на независимый перевод.

– Ожидается, что силы, подчиняющиеся Тайному Директорату, очень скоро захватят объект, - пророкотал Дживс. И потише добавил: - Меня долгие годы учили переводу.

– Нам нужно торопиться, - настаивал Несс. - Это самая настоящая радиопередача. И таким же настоящим будет и вооруженное нападение. Вы будете атакованы роботами, точно так же, как много лет назад был атакован «Большой риск».

Трансляция радиопередачи оборвалась.

– Несс прав - хотя бы по поводу этого, - сказал Эрик. - Камеры на корпусе корабля показывают дюжину граждан и еще больше роботов, собирающихся на переходном мостике. Я установил блокировку на внешних средствах управления воздушным шлюзом. Но это задержит их ненадолго.

– Пожалуйста, поторопитесь, - упрашивал Несс. - Перейдем на «Эгиду», если еще не поздно. Когда силы безопасности убедятся, что я с вами, они или захватят «Эгиду» или заблокируют ее.

Взгляд Свена метался, как у пойманного животного. Вспомнил старую видеозапись о роботах, прорезавших путь внутрь корабля?

– В сообщении Ники для Несса говорилось о перемещении этого корабля. В достаточной ли степени восстановлен «Большой риск», чтобы вылететь отсюда?

– Корпус «Хранителя» запечатан, - проворчал Омар. - Не могу найти ни следа грузовых люков. Должно быть, Ника собирался переместить «Большой риск» по отдельным мелким частям. Или, может быть, они отправят «Хранитель» в сторону звезды вместе с этим кораблем, по-прежнему остающимся внутри?

Мозг Кирстен бешено работал, пытаясь найти выход. Даже если они обречены, их сообщение должно дойти до адресатов.

– Эрик! А мы можем вести передачу? Если так, отправь запись Диего Макмиллана на Херф и на ПЗ-4.

– Диего Макмиллан? - Несс в замешательстве завертел обеими головами. - Кто это?

– Сделаем, Кирстен, - ответил Эрик. - Но для этого ты нужна мне здесь, на мостике.

Она загрузила копию сообщения Диего Макмиллана в карманный компьютер Несса - пусть кукольник знает, что их больше не следует держать за дураков, - и побежала на мостик.

Вокруг Эрика плавали голограммы: одни отражали состояние корабля, другие его спецификацию, а некоторые - систему видео в реальном времени. На самой большой голограмме по переходному мостику продвигались роботы.

– Чем я могу помочь? - спросила Кирстен.

Он спросил, не отрывая глаз от голограмм:

– Ты доверяешь мне?

– Тебе и никому больше. - Время катастрофически убывало. - Если у тебя есть идея, пробуй.

Из-под самого носа корабля «Большой риск» вырвался рубиново-красный луч лазера. Палуба под ногами роботов запузырилась, от нее повалил пар.

– Лазер дальней связи, - пояснил Эрик. - Научит их осторожности. - Вокруг него появилась и замерцала маленькая голограмма. - Дживс, проверка состояния корабля закончена?

– Готов выполнять ваши команды, - ответил Дживс.

Эрик открыл очередную голограмму, отражавшую комнату отдыха в реальном времени.

– Несс. - Разведчик был поглощен просмотром записи Диего. - Несс! Слушай меня. - Эрик прибавил громкость интеркома и резко присвистнул: - Несс!

Обе головы вскинулись.

– Да, Эрик.

– Через две минуты я активирую поле «черпака». Представляешь, что тогда будет?

Кирстен знать не знала, но Несс затрясся как лист.

– Оно убьет всех и каждого на расстоянии сотен миль - кроме нас, мы в зоне жизнеобеспечения.

Эрик вновь запустил лазер связи, как косой разрезав робота пополам.

– Нет, Несс. Убьет только тех, кто в корпусе «Хранителя». Ведь корпус компании «Дженерал продактс» удержит это поле внутри себя. Теперь у каждого, кто находится там, есть всего минута сорок секунд, чтобы телепортироваться с корабля. Тебе необходимо сказать им об этом, потому что какому-то резерванту они не поверят. Потом тоже уходи отсюда… если только веришь нам и действительно хочешь помочь. Итак, минута тридцать секунд.

Несс завопил - звук был такой, будто разом выдернули тысячу ржавых гвоздей. Его тело то поднималось, то опускалось. В течение нескольких секунд он одолевал свой страх, или ярость, или иные парализовавшие его эмоции. Затем торопливо и решительно издал высокую трель прямо в свой коммуникатор.

Секретный отряд, посланный Никой, вероятно, должен был состоять из безумцев, чтобы попробовать осуществить физическое насилие над резервантами на борту корабля «Большой риск». Но, как оказалось, все в этом отряде были не более безумны, чем большинство граждан. Они развернулись и кинулись к трансферным дискам. Роботы задержались - но ненадолго. Теперь все агенты Ники продолжали управлять нападением издалека, прячась под защитой своих «зависших» снаружи кораблей.

Несс не двинулся с места.

– Несс… - Кирстен умолкла, не находя слов.

– Вы не заслуживаете того, что вам уготовили, - сказал наконец Несс. - И если не остается ничего другого, я предлагаю себя в свидетели.

На общей составной панораме, полученной от всех внешних камер, были видны три широкие двутавровые балки. Одна из них поддерживала продольный мостик. Балки сходились в одной точке, чтобы поддерживать «Большой риск». Все три опоры заканчивались соединением с массивной лентой-поясом, которая «подвешивала» таранно-черпательный двигатель внутри огромной центральной полости «Хранителя», как раз напротив генератора гравитации. Мелькание теней на стенах этой полости-пещеры указывало на роботов, удиравших вдоль скрытых от глаз оборотных сторон опорных балок. Лазер связи не мог достать бегущих без того, чтобы не обрубить балки-опоры и не обрушить «Большой риск» вниз.

Эрик скомандовал:

– Омар, Свен, Несс. Отправляйтесь на борт «Исследователя». Я считаю, что у вас будет шанс убраться отсюда.

– Тогда и вы двое тоже идите сюда! - раздраженно бросил Омар.

– Мне нужно быть здесь, чтобы дать вам этот шанс, - сказал Эрик. - Кирстен, тебе будет безопасней вместе с ними.

Она массировала его плечи, окаменевшее от напряжения.

– Я остаюсь с тобой.

– Где я буду наиболее полезен? - спросил Несс.

– Здесь, на «Большом риске». - Эрик подключил очередной дисплей. Трехмерная карта-схема «Хранителя», показалось Кирстен. На его корпусе пульсировала красная точка, значение которой ей было не понятно.

– Свен, Омар, отправляйтесь! - крикнул Эрик. - Через минуту здесь начнется настоящее светопреставление. Автопилот выведет вас. Это ваш шанс.

Кирстен наблюдала, как они исчезли из комнаты отдыха. Несс остался и продолжал колотить копытами по палубе.

– Да, мы действительно окружены, так и есть, - минутой позже сообщил Омар. - Почти прижаты к корпусу «Хранителя». Пока я не вижу, какая польза от автопилота.

Вдали, там, где виднелась изгибающаяся стена центральной полости, отступавшие тени, казалось, пошли в наступление. И в любой момент могли начать прорезать себе дорогу сквозь корпус «черпака».

Эрик так ни разу и не оторвался от клавиатуры. Теперь внутри трехмерной карты-схемы «Хранителя» появилось схематическое изображение «Большого риска»; при этом таранно-черпательный двигатель с загадочной красной точкой соединяла тонкая линия.

– И что теперь? - спросила Кирстен.

– Теперь мы посмотрим, достоин ли я тебя. - Пока Эрик говорил, из-под носа его корабля свирепо вырвался еще более яркий, чем прежде, луч лазера. Достаточно яркий, с удивлением заметила Кирстен, чтобы дотянуться от звезды до звезды. Этот луч пробил стену центральной полости «Хранителя» как папиросную бумагу. Из отверстия каплями потек плавящийся металл. Едва луч начал движение по спирали, отверстие стало расти. Внутрь посыпались куски стены и палубы.

Наконец Эрик взглянул на Кирстен.

– Помнишь производственные цеха компании «Дженерал продактс»? А помнишь, как приуныл Бедекер, когда я насел на него с вопросами?

Сквозь пары металла и водоворот падающих внутрь обломков Кирстен мельком увидела туннель, протянувшийся к корпусу «Хранителя». Там рубиново-красный луч исчезал: отсутствие рассеяния в вакууме делало его невидимым.

– Бедекер? - повторила она. - Но он ничего не говорил про свет. В любом случае, мы и сами знаем, что для видимого света этот корпус прозрачен. Каким образом лазер помогает нам?

Приближавшиеся тени почти достигли корпуса «Большого риска».

– Вспомни, чт? Бедекер отказался нам объяснять. А вот Несс сказал, что существует силовой элемент, вмонтированный в корпус. Он усиливает межатомные связи корпуса, изготовленного в виде супермолекулы. И я нашел его. Корпус - то есть эта самая супермолекула - прозрачен для видимого света.

Кирстен, теперь мы знаем, что не сможем найти Землю. Нужно сосредоточиться на том, чего мы хотим добиться от Конкорданса, когда победим.

– А мы побеждаем?

Из корпуса четвертой модели компании «Дженерал продактс», из корабля «Хранитель» полились тераватты когерентного светового потока… едва только крошечная частица рыскающего луча лазера пересеклась с герметично вделанным в корпус и снабженным долговременным источником топлива силовым элементом. Крошечная частица, но тем не менее обладавшая гигаваттами сфокусированной мощности.

Термоядерный реактор перегрелся и прекратил работу.

Искусственно созданное усиление межатомных связей внезапно исчезло. Супермолекула, которой только что был корпус «Хранителя», распалась, превратившись в обычный материал. На глазах у Кирстен по всему корпусу большого корабля пронеслась волна, превращающая сверхпрочный материал в тусклую серую массу.

Оболочка, напоминавшая пылевидное облако, сначала удерживалась вокруг «Большого риска», затем начала разбухать и, словно пух одуванчика во время урагана, разлетелась.

Давление воздуха разорвало непрочные палубы и отсеки, изрыгая крупную и мелкую шрапнель. Освещение, гравитация, связь - все системы прекратили свое существование. У Кирстен перехватило дыхание, когда пол начал уходить у нее из-под ног. Эрик даже не вздрогнул.

«Исследователь», чей автопилот Эрик настроил на движение внутрь, на полной мощности толкателей ринулся сквозь обломки словно бульдозер, прочь от кораблей, которые удерживали его взаперти.

Теперь луч лазера «Большого риска» передвинулся чуть вниз, рассекая массивные опорные балки. Реактивные двигатели позиционирования заставили «Большой риск» вращаться, все быстрее и быстрее, расшвыривая в стороны последних роботов, которые все еще цеплялись за обрубки балок.

– Дживс, - спокойно и уверенно сказал Эрик, - вокруг нас значительная радиоактивная масса. Путь предстоит немалый. Ты работаешь с «черпаком»?

Кирстен потребовалась минута, чтобы расшифровать их беседу. Вращаясь по орбите вокруг ПЗ-5 и лишенный защиты, которую давали корпус «Хранителя» или защитное поле планеты, старый корабль подвергался ударам радиации, вызванной скоростью перемещения Флота. Они подвергались этим ударам. Требовалось магнитное поле «черпака», чтобы отклонить надвигающуюся «грязь».

– Работаю, - ответил Дживс. - Работаю. Плотность водорода в потоке гамма-излучения вполне достаточная, то же можно сказать и про скорость. Поля «черпака» стабильны. Ускорение порядка ноль ноль три «же» и продолжает нарастать. Эрик, «Большой риск» окружен каменными и ледяными глыбами.

– Попробуй использовать лазер связи, если что-то окажется на нашем пути. Кирстен, - голос Эрика дрожал от напряжения и усталости. - Мне правда сейчас не помешал бы хороший пилот.

– Считай, ты уже получил его, - сказала Кирстен.

На вершине протянувшегося на мили столба голубовато-белого термоядерного пламени «Большой риск» взял курс на соседний Херф.

Глава 38

Протяжный крик.

Несс сжался еще сильнее, и приглушенный звук стих. Затем начался грубый массаж. Что это, головы?… нет, руки… совершенно незнакомые. Резерванты!

Он помнил, как падала гравитация, а затем началось вращение, все более быстрое. Он свалился с копыт. Как только он ударился о стену комнаты отдыха, ему удалось скрутиться в тугой шар.

Несс осторожно «разжался», чуть-чуть. Мужской голос звал его по имени. Голос Эрика. Несс «разжался» чуть больше.

– Где мы? В безопасности?

– Мы на корабле «Большой риск», летим к Херфу. Что касается нашей безопасности, обстоятельства не позволяют дать простой ответ. Развернись, чтобы мы могли поговорить.

– «Хранитель» идет к Херфу? Зачем? - спросил Несс.

– «Хранитель» уничтожен. Идет только «Большой риск».

Издав дикий вой, он свернулся, туго, как только мог. Слова Эрика стали неразборчивыми. Но вот удушье заставило Несса слегка расслабиться, и он услышал:

– До Херфа осталось меньше часа.

Конвульсивно вздрагивая, Несс «развернулся» и встал. Он по-прежнему был в комнате отдыха. Главный дисплей отражал телескопическую голограмму, на которой виднелись тучи обломков, подсвеченные солнцем, на фоне бурной атмосферы ПЗ-5. Газы слабо вспыхивали основными цветами спектра, проносясь мимо и завихряясь сзади: древний корабль таранно-черпательного типа ожил.

– «Хранитель» уничтожен? Но это невозможно! Для этого потребовалось бы огромное количество антивещества. - Несс переждал невольную дрожь. - И вы несете антивещество на Херф? Вы играете с энергией звездного огня так же небрежно, как оставляете острые углы у мебели!

– Ты - просто кладезь секретов, Несс. - Эрик неприязненно улыбнулся. - А у меня есть свои. Полагаю, ты начнешь задумываться над более срочными делами. Кирстен, - он повысил голос, - каково наше состояние?

– Я здесь. - Ее голос по интеркому казался пугающе напряженным. - За последние двадцать минут я передала на Херф сообщение Диего. До прибытия туда у нас остается сорок минут.

Несс почувствовал в ее напряжении невысказанный вопрос: «И тогда?»

Он щипал и дергал гриву, стараясь остановить бег мыслей. Освободившимся от «Хранителя» резервантам вряд ли понадобится антивещество, чтобы угрожать Херфу. Управляемое с низкой орбиты поле таранно-черпательного двигателя очень быстро уничтожит многие миллиарды существ на планете. А зависание над каждым заселенным районом мгновенно уничтожит миллионы. «Большой риск», не имевший гиперсвязи, был оснащен лазером, достаточно мощным, чтобы отправить луч на расстояние нескольких световых лет. На коротких же дистанциях этот лазер был весьма опасен.

Эрик молча наблюдал, оценивая ситуацию. Несс же продолжал размышлять: «Предполагается, что это я должен выкрутиться из всех ужасов сложившейся ситуации. Он понимает, что за ними остается преимущество в силе».

Сорок минут. Что могло бы надежно остановить этот корабль? Очень немногие ставшие пилотами граждане были безумны настолько, чтобы летать где-нибудь, кроме обычных маршрутов перевозки продовольствия. Именно поэтому на первое место и выдвинулась программа подготовки разведчиков-резервантов. Кому сейчас хватило бы безумия подняться на борт звездолета, зная, что тот может «раствориться»?

Херф был скрыт, но не защищен. А как организовать планетарную защиту в считанные минуты?

Яростно вздрагивая, Несс боролся в себе с бесполезным инстинктом, подталкивавшим его к бегству. Куда он мог сбежать? И куда мог сбежать кто бы то ни было?

– Ты сказал, что я был бы наиболее полезен именно здесь. Что, по-твоему, я должен сделать?

– Кирстен, - напомнил Эрик.

Она ответила, на этот раз твердым голосом.

– Свяжись по радио с Конкордансом. Убеди власти, что цена безопасности Херфа - немедленное освобождение всех резервантов, объявленное публично.

– До прибытия осталось всего несколько минут! - сказал Несс. - В правительстве хаос. Нельзя рассчитывать…

– А мы рассчитываем, - перебил Эрик. - Временные перемены не исключают их способности объединять усилия против нас.

– Позвони Нике, - сказала Кирстен. - Сейчас же. Убеди его в серьезности наших намерений, с тем чтобы нам не пришлось показывать, насколько они серьезны. Кстати, несмотря на хаос в правительстве, Ника знает, с кем связаться.

– Освобождение от чего? Чего вам надо?

Кирстен сказала:

– Я думаю, нам нужна ПЗ-4.

Несс лишь присвистнул, без слов выражая сомнение.

– Я не могу считать безопасным требовать лишь континент Аркадию, - сказала Кирстен. - Нам необходимо получить планету целиком. Ведь на ПЗ-4 все еще имеются движители? Разумеется, коль скоро мы много лет перемещаемся. Несс, ведь вы теперь больше не захотите быть нашими соседями, не так ли? После того, как все закончится, мы обязательно должны уйти отсюда. Так или иначе. Мы слишком опасны для вас.

Мысли Несса метались по кругу. Менее сорока минут до конца света.

– Я отправлюсь на мостик, если это вас устроит.

Эрик покачал головой.

– Ты можешь говорить прямо отсюда.

Неужели они считают его настолько безумным, чтобы попытаться захватить их корабль? Возможно: Эрик теперь не расставался с осветительным лазером. Несс трясся от страха и ярости.

– Я буду говорить. - Он сунул голову в поясной карман, чтобы набрать языком коды связи. - Мы соединимся прямо с Никой.

Переданная по широкой трансляции голограмма оказалась доступна повсюду: в миллионах магазинов и столовых. Многократно увеличенная до натуральных размеров, она появилась в общественных местах по всей планете.

Даже здесь, в далеком и уединенном островном пристанище главы государства.

И повсюду Диего Макмиллан с величайшим презрением поглядывал на своих угнетателей. Никакое повреждение широковещательной сети Флота не могло прервать этот проклятый рассказ. Никакой короткий перезапуск этой сети не мог уничтожить передаваемые по ней копии сообщения. Даже в этом случае бесконечные миллионы граждан запомнили бы его.

«Я не верю в призраков, - подумал Ника, - и, тем не менее, один из них здесь».

Ника счел за благо не обращать внимания на нестройный шум, наполнявший комнату. Сизиф позволил своим министрам (Эос среди них был самым новым) «трещать как сороки», обсуждая при полном отсутствии логики, как наилучшим образом объяснить, или оправдать, или вновь скрыть эти трагедии вековой давности. Но отчего никого не интересовало, зачем резерванты предали гласности эту историю?

Может быть, кое-кто и задумывался. Наиболее практичные из министров уже сдались, выбрав сомнительную безопасность, которую они пытались отыскать под собственным животом.

Неожиданные переливчатые трели вывели Нику из его тщетных размышлений. Только у Весты был код доступа, который позволил бы ему соединиться с Никой именно сейчас. У Несса тоже, с грустью подумал Ника. Но с момента крушения «Хранителя» от Несса не было ни слова.

Ника ответил на звонок, задаваясь вопросом: «Что за новая катастрофа могла произойти?»

На небольшой голограмме появилось изображение Несса, и Ника почувствовал тепло облегчения.

– Ты жив?

– Пока, - сказал Несс. Он сделал шаг назад, чтобы показать сурового резерванта с осветительным лазером в руке. - Помнишь Эрика? Сейчас они с Кирстен контролируют «Большой риск».

Глава государства вытянул шею в сторону неожиданно появившейся голограммы.

– Ты смеешь отвечать на звонки в такой момент? - проревел он.

Ника словно не слышал.

– Сейчас в руках у резервантов оружие ужасающей силы. У них на борту - агент Тайного Директората. Он наш лучший источник информации. Докладывай, Несс.

Голоса завибрировали, выводя трели, Несс начал говорить. О «растаявшем» «Хранителе». О кораблях граждан, сбежавших с ПЗ-5. О корабле «Большой риск», этом ужасающем орудии смерти, стремительно мчавшемся к Херфу. О требованиях резервантов и о зловещих угрозах.

Непостижимый, но тем не менее знакомый английский перевод приглушенно звучал на заднем фоне.

– Так у них есть антивещество? - спросил Сизиф, в конечном счете сосредоточив внимание на реальной проблеме.

Несс дернул гривой.

– Чем еще можно уничтожить корпус компании «Дженерал продактс»?

Так антивещество или термоядерное пламя? Имеет ли значение для миллиона убитых точное знание механизма? Ника позволил себе не замечать растущий страх министров.

– Изложи их требования.

Несс застонал.

– Передать всю планету ПЗ-4 резервантам. Дать им право, если они пожелают, вывести ее из состава Флота и оказать им в этом помощь.

– Мы люди, а не ваши резерванты. С этой минуты. - Эрик сердито оскалился. - Кроме того, мы требуем репатриации всех людей на планету ПЗ-4 - независимо от того, где вы сейчас держите их.

– Очень странные требования, - сказал с нотками страха и трепета глава государства. - Их невозможно удовлетворить до вашего прибытия. Невозможно.

– В течение нескольких минут, - решительно заявила Кирстен, - вы получите наглядную иллюстрацию. И, возможно, измените мнение о том, что достижимо, а что нет. - Ее бестелесный голос сделал еще более пугающее предупреждение: - Город-другой сгорит в пламени солнц.

Завывая от безысходности, Сизиф рухнул и свернулся в тугой шар.

Несколько министров устояли на копытах. И все как один повернулись к Нике, на которого снизошло мрачное, внушающее суеверный страх, спокойствие. Настал его час.

– Кирстен, Эрик, у меня есть предложение. Немедленно измените курс и верните корабль в подчинение властям. В обмен правительство публично пообещает выполнить ваши требования.

– Поверить тебе? - Эрик бесстрастно рассмеялся. - Мы уже пробовали, Ника.

– Чего же вы хотите? - спросил Ника.

– Вы публично связываете Конкорданс обязательством освободить нас, - сказала Кирстен. - Мы удерживаем «Большой риск», но обещаем не использовать его против Флота. - Она не потрудилась добавить: если вы не измените своему слову.

– Пять минут, - напомнил Эрик.

Покушение на жизнь резервантов провалилось. Как и его недавнее и тщательно продуманное предательство. Возможно, размышлял Ника, пора обдумать новый подход к резервантам.

Уважение.

Высоко вытянув шеи и широко расставив ноги, что подчеркивало уверенность его позы, Ника сказал:

– Конкорданс согласен.

Одиссея

Глава 39

Похищение с помощью трансферной кабины по-прежнему оказалось осуществимым.

– Приветствую, - сказал Несс трепетавшей перед ним женщине. Неразличимый за односторонним зеркалом, он дергал и рвал свою гриву. Его гостью - которая с самого начала явно чувствовала себя здесь неуютно - полностью окружал материал, идущий на корпуса кораблей.

Несс с трудом узнал в этой женщине Сангиту Кадрин. Отчасти из-за узкого черного вечернего платья, в котором он застал ее. Косметические проколы исчезли: экстравагантную синюю окраску, которую он запомнил по прошлой встрече, сменила приглушенно-зеленая, а изящная фигура женщины обросла новыми мышцами.

– Два года, - произнесла она наконец. - Я даже осмелилась надеяться, что ты исчез навсегда. Ведь это Несс, не так ли?

– Верно. - Космопорт Мохаве показался ему еще более пустынным и запущенным, чем во время его последнего визита. - Надеюсь быть кратким.

Сангита промолчала.

– Ты явно преуспела за время моего отсутствия, - продолжал Несс. В общественных базах данных она числилась теперь как заместитель Генерального секретаря Объединенных Наций, а не просто помощник.

Она вздохнула.

– Прежде ты «похищал» меня ради информации. А ради чего похитил сейчас?

– Сейчас, - Несс устроился поудобнее в своем гнезде из подушек, - это касается сведений об Осфоллере.

Сангита окаменела.

– Опять о нем. Он по-прежнему где-то охотится за пиратами.

Это прозвучало для Несса слишком загадочно. Он запросил через сеть космопорта разъяснений непонятного слова: «вооруженные грабители, действующие на водах».

– Продолжай.

– Возвращаясь к нашему первому контакту, замечу, что в то время Осфоллера до крайности занимала проблема исчезновения кораблей в дальнем космосе. Затем корабли стали исчезать гораздо ближе.

– Где? - спросил Несс.

Вопрос удивил Сангиту.

– На окраинах Солнечной системы. Примерно после третьего исчезновения другие системы начали сторониться нас. Капитаны кораблей отказывались оставаться здесь. Осфоллер заявил, что такое положение дел создает всеобщую угрозу, и инициировал расследование.

Ее руки нервно блуждали, явно отыскивая карманы, куда можно было бы спрятаться.

– За несколько месяцев исчезло восемь кораблей. Последний сеанс связи с каждым из них проводился из района Облака Оорта, которое газетчики именовали не иначе как «Границей Солнечной системы». Затем Осфоллер сам отправился за предполагаемыми пиратами, используя свой корабль как приманку.

Осфоллера сбили со следа Флота поиски пиратов. Казалось, все складывается слишком удачно. Несс не верил в совпадения, особенно такие, что сулили ему выгоду.

– Продолжай.

– Ты не знал об этом? - с недоверием спросила Сангита.

– Я был занят. Расскажи подробнее.

– Отчеты Осфоллера жутко засекречены. Ни один руководитель, даже заместители секретаря не имеют к ним допуска.

– Итак, он сообщал о пиратах. - Нессом овладели сомнения. Да, район Облака Оорта огромен. И странно, что Нессу до сих пор не удается связаться с Джулианом Форвардом. Странно было и то, что общедоступные базы данных перестали упоминать «Форт Форварда» вскоре после поспешного возвращения Несса на Флот. И Несс рискнул высказать предположение: - Пираты засели на «Форте Форварда»?

Ее глаза округлились:

– Как ты узнал?

– Ага, значит ты наверняка знаешь кое-что еще, - сказал Несс.

– Ничего определенного. Ты должен понимать. - Она сдерживалась. - Повсюду ходили слухи о заговорах и укрывательстве. Как же, в Человеческом космосе бесследно исчез крупный ученый! Осфоллер неожиданно начал опрашивать теоретиков гравитации, специалистов по космологии и разных известных лишь ограниченному кругу физиков. Межзвездную торговлю прикрыли на много месяцев. Люди боялись покидать внутреннюю систему. Ты наверняка помнишь, какая была путаница и неразбериха.

За скрывавшим его зеркалом Несс дергался в конвульсиях. Он-то знал все и о заговоре, и о беспорядках.

Сангита что-то невнятно говорила об «охоте на ведьм».

– А правительство Джинкса до сих пор требует ответов по поводу Джулиана Форварда, информацию о котором Осфоллер отказался им предоставить. - Она наклонилась вперед, переходя на шепот: - Я уверена, что Форвард мертв и что это Осфоллер убил его.

Несс не верил в совпадения. А рассказ Сангиты подсказывал ему, что это и не нужно.

– Итак, в настоящее время Осфоллер старается выяснить, как Форвард добыл нейтрониум? - подытожил он.

– Да, будь ты проклят! Ты не слушал? Никто не знает ничего больше. Осфоллер просто-напросто отказывается говорить. После того как он закончил с атаками на пиратов, никто, даже директор АРМ, не осмелился требовать от Осфоллера новых сведений.

Несс в раздумье прикрыл глаза. Неожиданно все обрело полную ясность. С потерей гранта от Института познания Джулианом завладела мысль достать деньги на свои исследования. Форвард должен был произвести достаточно нейтрониума, чтобы создать в гиперпространстве крошечную сингулярность, так называемую мини черную дыру. Любой проходящий в достаточной близости от нее корабль был бы стремительно выброшен из гиперпространства прямо в лапы грабителей, тайных приверженцев Джулиана. Вероятно, теперь ограбленные корабли и их экипажи добавили массы этой сингулярности - весьма немного, но все же.

– Очень хорошо. Можешь идти. - Несс переправил Сангиту в самую удаленную кабину прежде, чем женщина смогла раскрыть рот.

Осфоллер гонится за тенью. Джулиан Форвард и передовая технология Конкорданса, с трудом обнаруженные им, исчезли. А Флот в очередной раз спасся от любопытных глаз.

Но с другой «головы»…

Исчезли - собственно, погибли - восемь экипажей межзвездных кораблей. Земля по-прежнему охвачена потрясениями - оказавшимися совершенно излишними, - по поводу коррупционных скандалов в Департаменте контроля рождаемости и розыгрышей в лотерею права на рождение. Вместо исследования и учета этих катастроф и людских потерь Несс обратил все свое внимание на то, как покончить с этими волнениями.

Возможно, к этому делу можно было привлечь его помощников - с большой пользой.

Ярко светящиеся ленты розового облака чередовались с невозможно голубыми полосами неба. Розовый цвет переходил в красный, а голубой в еще более темный сумрачный синий, пока огромный кармазинный солнечный шар медленно спускался за далекие вершины гор.

Несс с глубоким почтением и страхом наблюдал, как небо над космопортом гаснет до черноты. Однажды на лишенном солнца Херфе он описал Нике красоту солнечных восходов. Каким далеким это казалось!

Каким далеким казалось время, когда они могли бы воссоединиться.

В верхних слоях атмосферы ветер гнал облака строго на восток. Звезды заняли свое привычное место, поблескивая как алмазы. Несс наблюдал, пока не встало солнце.

В душе он знал: если им с Никой суждено великое будущее, то прежде всего им нужно побыть порознь. Им нужно время, чтобы примириться с поступками того и другого. Чтобы принять поступки, не имевшие оправдания.

Когда Херф оказался перед лицом неминуемой катастрофы, какое значение имело обещание? У Несса не было выбора, только просить. У Ники тоже не было выбора - только пообещать.

Понимал ли Ника, насколько массово поддержало бы перепуганное население подобное обещание, сделанное под давлением общей угрозы? И понимал ли он, что война, объявленная Кирстен, не хуже, чем тот ложный кризис, который пытался спровоцировать Ника, должна сплотить всех в новое Согласие? Вероятно, да. Но кто, кроме эксперименталистов, был готов встать лицом к лицу с кризисом, связанным с «Большим риском»?

Ника наверняка имеет сомнения насчет того, действовал ли Несс по принуждению или нет. Но лучше уж такая двусмысленность, вместо того чтобы Ника когда-нибудь узнал о его глубокой убежденности: Резерванты достойны свободы.

Он нисколько не верил, что Кирстен способна осуществить свою угрозу.

Несс оцепенело поднялся и выбрался из гнезда подушек, радуясь, что обязанности еще некоторое время будут удерживать его в пределах Солнечной системы. Он по-прежнему смотрел вперед, ожидая того часа, когда придет время вернуться на Херф. Чтобы больше никогда не покидать его.

И, весьма вероятно, жить там в качестве пары нового главы государства.

Глава 40

Отчетливо испещренная желтыми и коричневыми полосами, с закручиваемой множеством бурь непрерывной пеленой облаков, громадная планета диаметром девяносто тысяч миль закрывала почти весь небосвод. С орбиты Ледяной луны газовый гигант был размером в шесть градусов - в двенадцать раз больше видимого размера любого из ближайших соседей внутри Флота.

Сама Ледяная луна сияла, озаренная с одной стороны светом далекого солнца, а с другой, и значительно ярче, солнечным светом, отраженным от планеты. По льду медленно ползли огромные структуры, в большинстве своем возведенные после первого посещения этих мест «Исследователем».

Сравнительно удобно разместившись в своем кресле, Кирстен указала на голограмму. Там, как гора алмазов, поблескивала льдом и металлом еще не завершенная космическая станция.

– У них получилось, Омар. Это космический полет с экипажем.

– Еще немного и я пойму инстинктивную реакцию граждан, - сказал Омар. - Ведь темпы развития гв’отов просто удивительны. - Он сделал знак рукой, отстраняя возражения раньше, чем Кирстен могла бы высказать их. - Я сказал «еще немного», Кирстен. Ведь галактика стала бы беднее без малых сих. И я рад, что поживают они замечательно.

Сама Кирстен несказанно радовалась, найдя и разоружив комету-бомбу, которую они оснастили по настоянию Несса. Восстановленный и перепрограммированный зонд в корпусе «ДП № 1» навсегда остался на орбите этой солнечной системы, передавая посредством гиперволнового радио любое неожиданное изменение радиоколебаний - например, такое, какое имело бы место, сбрось Конкорданс на них эту комету.

– Им нужна защита. - Омар хмыкнул в знак согласия, но Кирстен знала, что говорит главным образом для себя. - Мы очень много задолжали гв’отам. Высоко оценивая их достижения, мы научились по достоинству оценивать собственные. Ставя под сомнение намерения граждан по отношению к гв’отам, мы научились сомневаться в политике Конкорданса по отношению к резервантам.

Привычки отмирали с трудом. Она поправилась:

– Я имела в виду, по отношению к людям.

Омар стоял, позевывая.

– Я отправляюсь за кофе. Принести тебе чего-нибудь?

– Мороженое. С клубникой, - сказала Кирстен. Одним из первых изменений, произведенных на «Исследователе» после кризиса, было новое меню синтезатора.

– Кирстен.

Она подняла глаза, и Омар протянул ей колбу-бокал. Интересно, сколько времени она созерцает эту голограмму? А Омар сказал:

– Мы закончили здесь все дела, Кирстен. Большую безопасность мы гв’отам обеспечить не можем. А наше место теперь дома.

Разумеется, Омар был прав, и все же…

– Есть еще одно, что мы можем сделать. Сообщение для них. Обычай. Надлежащим образом отблагодарить их.

Он лишь покачал головой.

– На этот счет договорились еще до нашего вылета, Кирстен. Наука и техника - слишком новые области для гв’отов. Нельзя знать, как они будут реагировать на инопланетный контакт.

– Я совсем не то имела в виду. - Она объяснила, и он отправился переводить ее слова.

Итак, они улетели - но оставили послание.

Ближайшим соседом Ледяной луны был каменистый, затянутый облаками спутник газового гиганта. Орбита его была чуть большей, по приливные силы удерживали его обращенным к планете всегда одной стороной, и другая сторона всегда была скрыта от Ледяной луны.

Но не от гв’отов, если те продолжат развиваться.

Дальнюю сторону этой луны украшало теперь изображение «X» длиной в целые мили, созданное с помощью лазера. В самом центре «X» расположилась кубическая структура из вырезанных лазером каменных плит. Внутри этого куба, в запечатанном прозрачном контейнере, в атмосфере чистого азота в один прекрасный день гв’оты нашли бы мощный радиобуй, который постоянно вел трансляцию на сторожевой гиперволновой буй. А инструкциям по управлению этим радио, посредством самого общего пиктографического шрифта гв’отов, предшествовала сопроводительная записка, начинавшаяся так:

«Сообщите, если когда-либо окажетесь в трудном положении. Без друзей в галактике не будет и гв’отов».

Кирстен в очередной раз сменила положение, удивляясь, как это она до сих пор считала противоперегрузочные кресла удобными. Вероятнее всего, эти кресла компании «Дженерал продактс» были еще одним порочным устройством, разработанным Бедекером. Она встала, сделала несколько кругов по крошечному мостику, затем вновь плюхнулась в кресло. Информация на указателе массы отсутствовала.

На мостике появился Омар и протянул ей колбу-бокал. Ванильное мороженое.

– Я тоже готов оказаться дома. На Нью-Терре.

Кирстен, похлопав себя по выпуклому животу, заметила:

– Мы тоже готовы, оба.

Глава 41

Дживс объяснял длительную задержку необходимостью обеспечить регулярность их «нырков». Эрику недоставало ни терпения, ни инертности, свойственных искусственному интеллекту. Для него это было личное. Говоря по правде, он вообще не знал, что такое «нырок».

Если отбросить метафору, то смысл сказанного Дживсом не вызывал сомнений. Этому полету предшествовали многочисленные знаковые события. Репатриация резервантов из секретного объекта на ПЗ-3. Голосование по поводу того, удалять ли ПЗ-4 из состава Флота. Обучение управлению и поддержанию работы движителя перемещения планеты. Формирование новых запасов дейтерия и трития. Разгон планеты ПЗ-4 - теперь Нью-Терры - и вывод ее из Флота Миров. Изучение особенностей нескольких кораблей, оставшихся в бывшей резервации.

И болезненное исцеление от долго подавлявшихся воспоминаний.

Вместе с Эриком на крошечном мостике корабля «Большой риск-2» суетился вокруг своего оборудования Свен, притворяясь, будто не обращает внимания на «мертвую точку», которая притаилась в сейчас занавешенном смотровом иллюминаторе-телескопе.

– Сколько еще осталось? - тем не менее вновь спросил он.

При движении в гиперпространстве одна минута - очень большой срок. Выйдешь на минуту раньше чем следует - и получаешь дополнительный миллиард миль обычного пространства, которое тебе предстоит пересечь. А уж минутное опоздание и вовсе способно выбросить тебя в сингулярность, а попросту в черную дыру, лежащую за пределами знаний, накопленных даже наукой граждан.

– Все в порядке, Свен. Никто не любит находиться в гиперпространстве. - Эрик наклонил голову и в очередной раз оценил данные указателя масс. Пять едва различимых линий, обращенных в их сторону. - Еще несколько минут.

Собственные мысли Эрика тонули во мраке, навеянном призрачными невеселыми образами. Большая часть бывших репатриантов с ПЗ-3 испытывали слишком много безрассудных страхов и наверняка сомневались, что их общее дело получит поддержку. Требовалась обширная болезненная терапия, чтобы восстановить их - и его - подавленные воспоминания о зоне проживания людей, затерянной где-то на планете ПЗ-3. Ни психотерапия, ни попытки анализа сохранившихся в памяти сведений не позволяли определить координаты этого места, а по сути, целой структуры строений временного лагеря, существование которого с возмущением отрицал Конкорданс.

Травмирующая амнезия, как назвал Дживс эти условия, и восстановление утраченных детских воспоминаний было очень болезненным. Будучи взрослым, Эрик понял: покорность женщин с «Большого риска», вырванная силой, не привела к окончанию экспериментов граждан по «разведению» людей.

Успешные экземпляры, чья память была подавлена, переводились в основную резервацию на ПЗ-3 или, как в случае с Эриком, даже на ПЗ-4. Забракованные, те, кому не смог помочь автодок, оставались на прежнем месте: хромые, покрытые столькими рубцами и шрамами, что даже лечение не могло заставить Эрика взглянуть им в глаза.

И того, что он уже не мог забыть, он не мог простить. Никогда.

Достаточно скоро они узнают, стоила ли этого боль, причиненная восстановлением воспоминаний.

Свен беспокойно ерзал в своем кресле. Казалось, что, согласно указателю масс, черные пятна рванулись с места, норовя проглотить их. «Время пришло», - подумал Эрик.

– Десять секунд. Пять. Пора. - И он открыл телескоп обзора.

Прямо перед ними лежали пять тусклых огней, обозначавшие вершины пятиугольника.

А еще через минуту Эрик услышал неожиданно прорвавшийся по радио позывной корабля «Отважный». После заключительного согласования и одобрения деталей Эрик направил «Большой риск-2» вперед, по изогнутой дугой траектории.

Они приблизились к Флоту в плоскости пятиугольника, дожидаясь, когда ПЗ-3 скроет остальные планеты, чтобы только после этого запустить толкатели на обратную тягу для зависания. Шанс, что граждане заметят их корабль, мог стать гибельным. В свободном полете вкрапленный в корпус усиливающий элемент другого корабля мог бы стать недопустимой мишенью. Лишь вполне вероятная угроза применения антивещества заставляла Конкорданс уважать свои обязательства перед Аркадией… а Аркадия, разумеется, располагала лишь призрачной иллюзией упомянутого вещества.

Ледяные шапки поблескивали в солнечных лучах. На северном и южном континентах показалось обширное снеговое покрывало. «Они ждали еще одного «нырка», - подумал Эрик. Зима, а с ней и эвакуация большей части граждан из старого временного лагеря. На Херфе, с его лишним теплом, подобно ПЗ-4 с ее вращающимися по полярной орбите солнцами, климат был умеренный на всей территории. Граждане ненавидели холод.

Вопреки собственному настрою Эрик улыбался. Возня в снегу хорошо освежила память; он наслаждался этим, ожидая захода солнца.

Сохранение образцов всех представителей животного мира Херфа требовало воспроизводства всех его климатических особенностей и времен года. Экваториальные солнца планеты ПЗ-3 заметно меньше нагревали верхние широты. В разгар «зимы» несколько солнц в самом конце орбитальной цепочки тускнели: некоторые формы живых существ требовали более холодных и коротких дней.

Наконец последнее из солнц скрылось за горизонтом.

– Готов? - спросил Эрик.

– Готов, - подтвердил Свен.

Наблюдение в инфракрасных лучах указывало на то, что ночная сторона быстро остывала. Лишь отдельные беспорядочно разбросанные районы продолжали излучать тепло. Несколько таких зон были слишком теплыми: вулканы и горячие источники. Другие аномалии требовали идентификации: заводы и энергетические станции.

Методом исключения Эрик сузил вероятность до пяти источников тепла. Два располагались в чересчур низких широтах, чтобы полностью соответствовать представлениям восстановленной памяти о затяжных зимах во временном лагере. Затем температурный датчик высокого разрешения исключил еще два участка…

И безошибочно указал на присутствие гуманоидов в последней точке.

– Это должно быть здесь, - сказал Свен.

Эрик робко надеялся, что травматические воспоминания, как правило, ложны. Он глубоко и медленно дышал, пока не поверил в свои силы настолько, чтобы сказать:

– Согласен. Туда и направимся.

Временный лагерь окружал типичный для Херфа лес. Эрик посадил «Большой риск-2» на соседней поляне, на расстоянии около десяти миль, стараясь не вспоминать о пешей экскурсии через лес, к Институту изучения человека… или, точнее, о Кирстен.

– Давай выгружать поверхностно-скользящие платформы.

Трансферные диски значительно сокращали перемещения по суше. Скользящие над поверхностью платформы, выведенные из грузового отсека, представляли собой существенно уменьшенные, но тем не менее полномощные тягачи. Вокруг неслись снежные вихри. Несмотря на нагревательные элементы, вплетенные в одежду из наноткани, Эрик продолжал подрагивать.

Они скользнули в лес, ориентируясь по инерционным навигаторам на платформах. Инфракрасные экраны обеспечивали обзор как в светлый день. И только свистящий в ветвях ветер и мягкий гул двигателей платформ нарушали тишину.

Этот лес был гуще, чем леса на Элизиуме или парки на Херфе. Плотные заросли кустарника и подлеска встречались гораздо чаще, чем отдельные деревья. Маршрут десанта становился все более и более кружным: густой кустарник мешал продвижению. Бросив взгляд на часы, Свен заметил:

– Путешествие затягивается.

– Согласен. - Эрик перевел шкалу осветительного лазера в режим узкого луча, который скашивал подлесок. Снег, покрывавший лесную почву, под его вспышками превращался в пар, обволакивавший их со всех сторон. Влага шипела, пузырилась и потрескивала, а разлетавшиеся в стороны растения вспыхивали. Из-под голых ветвей зимнего полога леса раздавались крики пришедших в смятение местных обитателей.

– Вперед, вперед.

Спустя минут семьдесят, оставив за кормой дымящийся кустарник, они добрались до разбросанных в беспорядке строений, обнесенных высоким забором. Небо по-прежнему оставалось темным. Эрик со Свеном пешком обошли объект, постоянно пользуясь инфракрасными сканерами. Характерное инфракрасное излучение - верный признак граждан - исходило только из одного здания. Оно указывало на неподвижность: обитатели спали. Если верить приборам, во втором здании были сосредоточены люди. Общежитие и больница, предположил Эрик. Распределенные помещения квартирного типа значительно усложнили бы их задачу.

Собственное дыхание «зависало» перед ними в холодном воздухе.

– Давай закончим с этим, - сказал наконец Свен. И, не дожидаясь ответа, спланировал на своей скользящей платформе прямо за ограждение. Эрик последовал за ним.

Из окон общежития выглядывало несколько лиц. За несколько минут там столпились обитатели. Эрик отключил систему охранной сигнализации дверей и отошел.

– Твоя очередь, Свен.

Эрик последовал за Свеном внутрь и защелкнул дверной замок. Свен старался говорить мягко и успокаивающе, сначала не вдаваясь в подробности, а Эрик тем временем устанавливал трансферный диск только в режим перемещения вовне. Он старался не обращать внимания на людей, которых мельком замечал, пока работал. Иссохшие взрослые, непохожие ни на кого из тех, кого ему доводилось встречать. Невысокие люди, должно быть, дети, с такими серьезными глазами, каких у детей быть не должно. Искалеченные и ослабленные тела. Испуганные лица.

И несколько лиц, с ужасающей скоростью пробудивших былые воспоминания.

– Мы пришли, чтобы забрать вас домой, - говорил Свен. - Туда, где законы устанавливают не граждане, а существа нашего с вами вида. Я обещаю, что вы получите всю надлежащую помощь, если отправитесь с нами. Выбирать вам, но я уговариваю вас, умоляю вас присоединиться к нам. Вы должны решить сейчас - и как можно быстрее.

Я принес вам кое-что о нашем прошлом. Это поможет вам принять решение. - Свен активировал свой карманный компьютер.

Перед собравшимися появилось изображение Диего Макмиллана.

– Я штурман межзвездного корабля «Большой риск». У меня есть сообщение.

Пока люди плакали и стонали, а маленькие дети смотрели с явным непониманием, Эрик связался по радио с «Отважным».

– Погрузка начнется через несколько минут, - сказал он.

– Повтори это слово в слово, - ответил ему пилот Торренс. - Мы тут в «боевой готовности» сжигаем топливо как сумасшедшие, чтобы висеть в десяти тысячах милях у вас над головой.

Другими словами: поторопись.

– … самопроизвольные выкидыши, ужасающие дефекты у новорожденных и проблемы с развитием, - говорил Диего. Слезы ручьями текли по лицам обитателей приюта. Они лучше всех понимали, о чем речь.

Когда запись окончилась, Свен довольно просто добавил:

– Вот эти перепрограммированные трансферные диски переместят вас прямо на наш корабль. А он после короткого перелета доставит всех вас в более подходящий и более совершенный мир. Мир людей.

Согбенная иссохшая женщина сделала шаг вперед и исчезла. Худой изможденный мужчина с ужасающе искривленными руками последовал за ней. Родители собирали своих плачущих детей. Люди, волоча ноги, шли, чтобы выстроиться в длинные цепочки очередей. Цепочки таяли. Таяли и исчезали.

– Время отправляться, - сказал Эрик. Он еще никогда не чувствовал такого опустошения. Он перенастроил трансферный диск, который должен был вернуть их на «Большой риск-2».

Свен куда-то пропал.

– Я здесь! - эхо разносило его голос по длинному коридору. Эрик отправился туда и нашел Свена, который пристально вглядывался через массивное окно в лабораторию. Вдоль стен тянулись ряды сверкающих металлом шкафов, усаженных многочисленными кнопками и датчиками.

– Только взгляни на эти углы и грани! - Свен показал ему на шкафы. - Их создали люди. И, как следует из старых архивных записей, которые мне довелось видеть, я точно знаю, что это такое! Это банк эмбрионов. Банк зародышей. Инкубаторы и плаценты. Они наверняка сняты с «Большого риска». - Свен в расстройстве стукнул по прочному окну. - Есть какой-нибудь способ выяснить адрес трансферного диска, находящегося там, внутри?

Банк эмбрионов! Эрик трясся от ярости, не в состоянии говорить. Лазером он вырезал в стене отверстие размером с дверь. Кусок стены закачался и с треском рухнул внутрь.

Свен бросился к шкафам.

– Вот этот с обитателями моря: морские черепахи, кальмары, различные виды рыб. Некоторые названия я встречал и раньше, но большинство мне неизвестно. - Он осмотрел соседний шкаф. - Это крупные млекопитающие: львы, полярные медведи, слоны. - Следующий. - Множество семейств птиц, в том числе утки.

– «Отважный», - вызвал Эрик по радио. - Мы переправили всех людей. А теперь нашли для вас еще и груз. - Он не обращал внимания на бессознательный восторг Свена по поводу найденных им семян.

– Повтори, Эрик. Оставайся на связи.

Карманный компьютер Свена со стуком свалился на пол. Лицо ученого было мертвенно-бледным.

– Здесь есть еще и человеческие эмбрионы. Примерно с тысячу.

Он нашел то, что Эрик так опасался найти - хотя в общем-то не сомневался, что непременно найдут подобное.

Они не вернулись на «Большой риск-2», пока не телепортировали все земное семя, яйцеклетки и эмбрионы в грузовой отсек корабля, висевшего высоко над ними.

И в очередной раз небытие подкарауливало их всего в нескольких дюймах.

Эрик едва замечал это. «Может быть, - размышлял он, - я просто начал привыкать к гиперпространству. Или, может быть, все еще не осознал, сколько душевной коросты сдерет полет на ПЗ-3».

Он знал одно: он ждет не дождется, когда попадет домой, на Нью-Терру.

Свен тоже не обращал внимания на то, что лежало снаружи, поскольку с головой погрузился в данные, которые обнаружил в лаборатории. Каждые несколько минут он то бормотал что-то себе под нос, то кивал, то издавал загадочные восклицания.

– Прервись на минуту. Я пойду поем. Тебе что-нибудь принести? - Эрик пожал плечами, уловив лишь одно: да у кого сейчас есть время на еду?

Когда он вернулся на мостик, его встретил странно улыбающийся Свен.

– Ну и чем ты занят теперь? - спросил Эрик.

– Одной из моих загрузок в компьютер корабля была генеалогическая база данных. Это, в основном, архивы по воспроизводству… для больниц на ПЗ-3, а также из больниц Аркадии.

Эрик никак не мог понять, почему это так развеселило Свена. Свен показал Эрику выдержку из базы данных, и Эрик тоже широко улыбнулся.

Они с Кирстен решили назвать их ребенка Диего или Джейми и рассматривали это как знак уважения.

Но выбор, как оказалось, был более уместный, чем они думали. Диего и Джейми, прочел сейчас Эрик, приходились Кирстен одними из шестнадцати дедушек и бабушек.

Глава 42

Неожиданно возникший среди его помощников ропот стал более явным; слов было не разобрать, но их значение и смысл не вызывали сомнений. Вот и еще одна проблема, по поводу которой спорили собравшиеся в соседней комнате помощники, решая, беспокоить его или нет.

Да ведь уже побеспокоили.

«Да, удивительной была вселенная», - подумал Ника. Наиболее значимые перемены могли проявляться сами собой и самым неприметным образом. Только что поднялись, зависая в вышине, всего две планеты-заповедники, и слегка увеличившееся расстояние между ними до сих пор не переставало «кричать» о том, что еще одну отпустили в свободное странствие.

Он чувствовал бы себя счастливее, отойди она подальше. Ничтожное расстояние, лишь малая частица светового года, заставляло по-прежнему считать мятежников ближайшими соседями.

Он стоял один на великолепном балконе своей любимой резиденции, раскинувшейся на склоне горы. Вид вниз, на море, был столь же захватывающим, как и всегда. Ветер, дувший сейчас не с того направления, доносил легкий запах гнили… еще одно из маленьких, но существенных напоминаний. Перемещение планеты за пределы Флота вызвало определенные сложности. Громадные океанские волны наполнили прибрежные ямы догнивающими остатками морской «жизни».

«Так много перемен», - продолжал раздумывать Ника. Несс должен приспособиться очень быстро - когда он вернулся на Флот, все это уже случилось. И для них обоих было бы лучше, если бы некоторое время он держался в стороне.

До тех пор, пока его сомнения, досада и неудачи наконец не исчезнут сами собой? Ника пристально вглядывался вверх, заставляя себя думать о чем угодно, только не о собственных чувствах к Нессу.

Пять планет вместо шести - действительно мелочь. Во времена его дедушки Флот насчитывал лишь пять планет. Во времена его дедушки этими планетами управлялись без людей-слуг.

Тонкая ирония привела Нику в восторг. Именно сейчас все возвращается к норме, той самой, которая смела консерваторов, приведя к власти эксперименталистов. Разумеется, именно правительство консерваторов позволило резервантам получить антивещество. Его службы безопасности все еще не определили, каким образом, но Несс имел право на такое заявление: а как еще могли разрушить корпус «Хранителя»?

Ничего удивительного, что люди восстали.

Помощники продолжали приглушенно бормотать внутри. Ника протиснулся через силовое поле, защищавшее от внешней среды, и оказался в их комнате.

– Что еще произошло?

– Извините, Хайндмост, - попытался объяснить один из них. - Веста настаивает на немедленном разговоре с вами.

– Тогда давайте его сюда! - Ника выдал достаточное число гармоник, чтобы обозначить важность ситуации. Для этого вождя все дела, связанные с внешней политикой, имели большое значение. А Веста был теперь заместителем министра, управлявшим тайными операциями.

Получив доступ, Веста появился немедленно. Они потерлись головами, и Ника повел его назад на балкон.

– Так что же случилось?

– У нас проблема на ПЗ-3, - сказал Веста и покорно опустил головы. - Налет резервантов. Временный лагерь для воспроизводства явно не составлял особого секрета. Они вывезли оттуда всех и все.

Над планетой ПЗ-5 циклоны бушевали сильнее, чем когда-либо. Энергия недавних океанских волн должна усилить шторма. Ника прислушивался к докладу.

– Наши все в безопасности?

– Да, Хайндмост.

О подножье горы бились сильные волны. Начался прилив: сейчас их стало восемь, а не десять за день. Очередное напоминание о том, что следует принять перемены.

– Возможно, это к лучшему, - решил Ника. - Если у нас все еще остаются способности и умение, то мы наверняка будем испытывать искушение создать новых слуг. Недавние события показывают, что гораздо лучше жить без них.

Веста лишь бил копытами по мраморному полу.

– Нам следует наказать резервантов.

– Нет, - со всей твердостью сказал Ника. - И лучше всего, друг мой, если ты перестанешь думать о них как об обитателях резервации. Это люди, возродившие себя сами. Мне кажется, я уважаю их за это.

– Понятно, Хайндмост.

– А что твои люди-агенты на Нью-Терре? - спросил Ника.

Веста выпрямился.

– Выходят на связь по расписанию, Хайндмост. Наш гиперволновой буй находится как раз за пределами их планетарной сингулярности и продолжает транслировать их сообщения. Я надеюсь продолжить регулярные модернизации связи.

– Великолепно. - Граждане притом могли еще устраивать трюки с гиперволновыми радиобуями. Мог бы Бедекер должным образом оценить это? Вероятнее всего, нет, решил Ника. Высокая загруженность аграрными делами на ПЗ-1 оставляла очень мало времени или сил для подобных абстрактных раздумий.

За несколько сот лет Флот поднимется над густонаселенным галактическим диском. А согласие по поводу того, в какую сторону сделать следующий поворот, исчезло.

Разумеется, теперь это решение первыми должны были принимать «раскрепощенные» люди.

Возможно, благодаря специально внушенным советам они повернули бы к центру галактики. Внутрь, туда, где могли бы, по крайней мере, надеяться на случайную встречу со своими предками. Внутрь, туда, где находятся мириады новых, никем не тронутых, не занятых миров. Внутрь и как можно дальше от теперь ненавистного им Флота.

Но внутрь означало именно туда, куда намеревался направить Флот Ника. И, кроме того, насколько лучше будет, если ничего не подозревающая планета разведчиков первой привлечет внимание каких-нибудь разумных существ из тех, что все еще сохранились в ядре галактики.

Резерванты целиком и полностью ошибались, полагая, будто их судьбу и судьбу Конкорданса так легко разъединить.

Оглавление

Ларри Нивен, Эдвард Лернер Флот миров

Пролог

Изгнанник

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Поиски

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

Возрождение

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

Одиссея

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41

  Глава 42

Реклама на сайте