«По пятам»

Как появился диск, Боб Вилсон не видел. Не видел он и того, как через этот диск в комнату проник какой-то человек, и остановившись у Боба за спиной, уставился ему в затылок. При этом, правда, появившийся в комнате человек дышал несколько учащенно, словно был обуреваем сильными чувствами.

У Вилсона не было ни малейшего повода предполагать чье-либо присутствие у себя в комнате. Наоборот, у него были основания для уверенности в противоположном: он заперся в одиночестве, намереваясь одним героическим усилием завершить свою дипломную работу. Другого выхода не было – завтра истекал последний срок сдачи работ, а его собственная пока состояла всего лишь из заглавия: «Анализ некоторых математических аспектов метафизического подхода».

Тринадцать часов непрерывной работы, пятьдесят две выкуренные сигареты и четыре опустошенных кофейника прибавили к заглавию еще семь тысяч слов. О научной ценности работы Боб не заботился – для этого он, пожалуй, несколько перебрал джина. Довести ее до конца – было его единственным желанием. Закончить, сдать, опрокинуть стаканчика три чистого виски и завалиться спать.

Он поднял голову и остановил взгляд на дверце платяного шкафа, в котором у него была припрятана почти полная бутылка джина. «Нет, – строго сказал себе Боб, – нет, старина, еще один глоток – и ты уже никогда в жизни не разделаешься с этим чертовым дипломом».

Человек за его спиной хранил молчание. Вилсон снова склонился над машинкой.

«…но также невозможно предположить, что представимое является вследствие этого возможным, даже если его можно описать математически. Для примера возьмем концепцию «путешествия во времени». Путешествие во времени может быть представлено на основе любой из существующих теорий времени. Тем не менее наши эмпирические знания о некоторых свойствах времени опровергают возможность такого предположения. Продолжительность есть атрибут сознания. Следовательно…»

Клавишу заело: три литерных рычага сцепились между собой. Вилсон устало чертыхнулся и протянул руку, чтобы наставить машинку на путь истинный.

– Брось, не трать время, – услышал он за спиной. – Все это чушь собачья.

Вилсон выпрямился и медленно повернул голову. Он горячо надеялся, что за спиной действительно кто-то стоит, в противном случае…

При виде незнакомца он облегченно вздохнул.

– Слава Богу, – пробормотал он себе под нос. – Я уже было испугался, что у меня не все дома. – Облегчение тут же перешло в раздражение. – Какого дьявола вы забрались в мою комнату? – спросил он решительно, оттолкнув стул.

Боб поднялся и, пройдя к двери, тщательно обследовал замок. Дверь была по-прежнему заперта. Окна также не вызывали сомнений они располагались вплотную к столу и выходили на людную улицу, шумевшую тремя этажами ниже.

– Как вы сюда попали? – растерянно проговорил Боб.

– Вот, сквозь это, – ответил незнакомец, указав большим пальцем на диск у себя за спиной. Вилсон только теперь обратил внимание на столь необычный предмет. Действительно, между ними и стеной в воздухе висел странный, не вполне, казалось, материальный диск, похожий на расплывчатые круги, которые появляются перед глазами, если крепко-крепко зажмуриться. Вилсон старательно потряс головой, но диск не исчезал. «Боже – подумал Боб, – значит, я действительно слегка сдвинулся…» и шагнул к диску.

– Не трогайте! – остановил его резкий окрик назнакомца.

– Это почему? – раздраженно поинтересовался Вилсон, но диска тем не менее не коснулся.

– Я объясню. Но сначала давай немного выпьем.

Незнакомец направился прямо к платяному шкафу, открыл дверцу и извлек на свет припрятанную Бобом заветную бутылку.

– Эй! – воскликнул Вилсон. – Что вы там роетесь? Это мой джин!

– Твой джин… – Незнакомец на мгновение призадумался. – Прошу прощения, надеюсь, вы не будете против, если и я угощусь?

– Думаю, что не буду, – мрачно сказал Боб. – И мне тоже налейте.

– Прекрасно, – согласился незнакомец. – А потом я все объясню.

– Да уж, постарайтесь, – многозначительно заметил Вилсон. Он залпом осушил свой стакан и принялся рассматривать гостя.

Перед ним был человек примерно его роста и сложения и приблизительно того же возраста, может, чуть старше, хотя, пожалуй, такое впечатление создавала трехдневная щетина на подбородке. Глаз у незнакомца был подбит, верхняя губа распухла. Вилсон решил, что физиономия у субъекта неприятная, и что-то в ней казалось ему странно знакомым.

– Вы кто? – резко спросил Боб.

– Кто я? Так вы меня не узнаете?

– Кажется, я вас уже где-то видел, – признался Вилсон. – Хотя и не уверен.

– Возможно, что и видели… – протянул гость. – Впрочем, оставим пока…

– А как вас зовут?

– Зовут? Ну, зовите меня просто… э-э… Джо.

Вилсон поставил стакан на стол.

– Ну, хорошо, мистер Джо Как-вас-там, выкладывайте ваше объяснение и короче, пожалуйста.

– Сейчас вы все поймете, – пообещал Джо. – Вот эта штука, через которую я прибыл, – он указал на диск, – называется Ворота.

– Ворота чего?

– Времени. Время течет по обе стороны ворот, но оба потока разделены тысячелетиями, сколькими в точности – я не знаю. Еще пару часов Ворота будут открыты. Вы можете попасть в будущее, всего лишь ступив сквозь диск, – и знакомец замолчал.

Боб нетерпеливо забарабанил пальцами по крышке стола.

– Продолжайте, я внимательно слушаю. Все это чрезвычайно интересно.

– Вы мне не верите? Так я вам сейчас покажу. – Джо снова направился к вешалке и завладел шляпой Боба, его любимой и единственной шляпой, которую шесть лет нелегкой университетской жизни привели в довольно жалкое состояние. Джо метнул шляпу прямо в бесплотный диск.

Шляпа прошла сквозь его поверхность без видимого сопротивления и исчезла из виду.

Вилсон обошел диск и внимательно осмотрел пол. На полу ничего не было.

– Ловкий фокус, – одобрил он. – Буду признателен, если вы вернете мне шляпу.

Незнакомец покачал головой:

– Сами ее найдете, как только окажетесь на той стороне.

– Как? На той стороне?

– Именно так. Слушайте…

И незнакомец рассказал вкратце, как действуют Ворота Времени. Бобу, убеждал гость, выпал уникальный шанс. Надо только не мешкать и смело шагать сквозь диск. Более того, было крайне важно, чтобы именно Вилсон сделал этот шаг. Почему – Джо подробно не объяснял.

На всякий случай Боб угостился вторым стаканчиком джина, а потом и третьим. Проделав это, он почувствовал себя увереннее.

– Зачем? – спросил он строго и бескомпромиссно.

Джо был в отчаянье.

– Проклятье, если только ты шагнешь сквозь Ворота, отпадет необходимость во всяких объяснениях. К тому же…

И Джо взволнованно поведал о каком-то человеке по ту сторону диска, который нуждается в их помощи. Если они помогут, то получат в свое распоряжение целую страну. Какого рода требуется помощь, этого Джоне уточнял, но горячо убеждал Вилсона воспользоваться необычными возможностями, которые предоставляло это удивительное путешествие.

– Неужели ты намерен угробить свою жизнь, обучая уму-разуму тупиц в какой-нибудь заплесневелой школе? – настаивал он. – Это – твой звездный шанс. Так хватай его!

В душе Боб был согласен, что степень доктора философии – это не совсем то, чего бы ему хотелось. И все же, место преподавателя – верный заработок. Его взгляд упал на бутылку с джином, уровень жидкости в которой значительно понизился. Объяснение было найдено.

Слегка пошатываясь, Боб поднялся на ноги.

– Не выйдет, мой милый друг, – заявил он. – Мне ваша карусель не по вкусу. А знаете, почему?

– Почему?

– Потому, что я пьян, вот почему. На самом деле вас тут нет! И этого тоже нет. – Широким жестом он указал на диск. Здесь только я один и я выпил лишнего. Перетрудился малость, добавил он извиняющимся тоном. – И теперь я намерен отдохнуть.

– Ты совсем не пьян.

– Нет, я пьян. На дворе дрова, на дрове трава.

Он направился было к кровати, но Джо схватил его за плечо.

– Пойми, ты должен это сделать! – воскликнул он.

– Оставь его в покое!

Оба резко обернулись. Прямо перед ними у диска стоял третий человек. Боб посмотрел на новоприбывшего, потом перевел взгляд на Джо и попытался навести резкость. «Однако, как они похожи, – подумал он, – будто братья. Или просто у него двоится в глазах. Какая гадость этот джин, давно пора перейти на ром. Ром – совсем другое дело. Хочешь – пей, хочешь – ванну принимай. Нет, во всем виноват джин: не было бы джина, не было бы и Джо.

Да нет же, как он мог их спутать, ведь у Джо глаз подбит. Тогда кто такой этот третий тип? Почему двое приятелей не могут спокойно выпить, обязательно кто-то помешает?

– Вы кто? – негромко, но с достоинством спросил Боб новенького.

Новенький посмотрел на него, потом повернулся к Джо.

– Он меня знает, – многозначительно произнес незнакомец.

Джо не спеша оглядел его с головы до пят.

– Да, – сказал он, – думаю, что знаю. Но, ради Бога, объясни, зачем ты сюда явился?

– Времени для объяснений нет. Я знаю больше, чем ты, и поэтому мне решать. Он не пойдет в Ворота.

Вдруг зазвонил телефон.

– Ответь! – приказал вновь прибывший.

Боб хотел было возмутиться, но потом передумал и поднял трубку:

– Алло?

– Приветик, – ответила трубка. – Это Боб Вилсон?

– Да. А кто говорит?

– Неважно. Я только хотел убедиться, что вы на месте. Я так и думал, что вы там. Попал же ты в переплет, парень, ну уж попал…

Вилсон услышал, как на другом конце захихикали, потом пошли гудки отбоя. Он потряс трубку пару раз, потом опустил ее на рычаг.

– Кто звонил? – спросил Джо.

– Никто. Какой-то ненормальный с извращенным чувством юмора.

Телефон зазвонил снова.

– Ага, это опять он, – Боб схватил трубку. – Слушай, ты, обезьяна с мозгом бабочки! Я человек занятой, а это не общественный телефон…

– Что-о? Боб, что ты… – послышался возмущенный женский голос.

– А, гм, это ты? Прости, Женевьева, я очень виноват…

– Еще бы не виноват!

– Дорогая, ты не понимаешь, как раз перед тобой мне позвонил какой-то глупый шутник, и я подумал, что это снова он. Ты же знаешь, я бы никогда не позволил себе так разговаривать со своей крошкой.

– Не сомневаюсь, особенно после того, что ты мне сегодня сказал, после того, что…

– Что? Сегодня? Ты сказала – сегодня?!

– Конечно, сегодня. Но я позвонила потому, что ты забыл у меня свою шляпу. Я заметила ее буквально через несколько минут после твоего ухода и решила на всякий случай сказать тебе. К тому же, – добавила она застенчиво, – я хотела еще раз услышать твой голос, Боб.

– Ну понятно, спасибо, – механически ответил он. Но, послушай, малыш, я сейчас ужасно занят, день выдался просто сумасшедший. Я загляну к тебе вечерком, и мы все уладим. Но только я наверняка знаю – шляпу я у тебя не забывал. Ладно, вечером мы все выясним. Ну, пока. – И он поспешно положил трубку.

«Боже, – подумалось ему, – еще одна проблема». И он повернулся к своим гостям:

– Ну, Джо, все в порядке, если ты не против, я готов двигаться.

Вилсон не помнил, когда именно созрело такое решение, но главное было в том, что он решился. И вообще, что это за проходимец номер два, чтобы запрещать свободному человеку делать то, что ему хочется?!

– Прекрасно, – облегченно вздохнул Джо. – Шагай прямо в диск. Больше ничего не требуется.

– Нет, ты не пойдешь! – встрял надоедливый номер два и встал на пути между Вилсоном и Воротами Времени.

Боб Вилсон смерил его уничтожающим взглядом.

– Послушайте, вы! Вы сюда ворвались, лезете не в свои дела, может, вы думаете, что вам все позволено? Если вам что не по вкусу, так пойдите и утопитесь! Я с удовольствием помогу.

Незнакомец попытался схватить Боба за воротник. Вилсон ответил боковым ударом, правда, не из лучших – кулак его двигался со скоростью улитки. Незнакомец без труда уклонился и угостил Боба прямым в челюсть – костяшки пальцев у него были ужасно твердые. Джо поспешил на помощь Бобу. Некоторое время они обменивались свингами и хуками, при этом Боб действовал с большим энтузиазмом. Но единственный панч, который ему удался, угодил в Джо, его союзника, хотя предназначен был, естественно, второму незнакомцу.

Это было грубой ошибкой, и незнакомец, воспользовавшись временной небоеспособностью Джо, отличным ударом слева лишил Боба возможности принимать участие в военных действиях.

Постепенно Боб снова начал воспринимать окружающее. Он сидел на полу, который почему-то несколько покачивался. Кто-то склонился над ним.

– У вас все в порядке? – спросили Боба.

– Вроде бы, – глухо ответил Боб. Губы саднило, он дотронулся до них – на пальце осталась кровь.

– Голова болит.

– Еще бы ей не болеть: вы влетели просто кувырком. Я испугался, уж не разбили ли вы голову, когда приземлялись.

Мысли Боба постепенно прояснялись. Влетел? Он внимательно посмотрел на говорящего. Это был мужчина средних лет, с густой шевелюрой, из которой уже начала просвечивать седина, и с коротко подрезанной бородкой.

Но удивило его не то, откуда появился бородач, а комната, в которой он находился: она была совершенно круглая, потолок выгибался куполом. Ровный, мягкий свет струился из невидимого источника. Мебели в комнате не было, если не считать похожего на пульт возвышения рядом со стеной, лицом к которой сидел Боб.

– Влетел? Куда влетел?

– В Ворота, конечно. То есть сквозь Ворота, – у незнакомца был несколько странный акцент. Боб не мог определить, какой именно, но ему показалось, что этот человек не часто говорит по-английски.

Вилсон повернул голову и посмотрел через плечо, в направлении взгляда незнакомца. Там он увидел знакомый уже диск.

Голова от этого разболелась еще больше. «Боже милостивый, подумал он. – На этот раз я уж действительно свихнулся. Почему бы мне, наконец, не проснуться?» Он потряс головой, стараясь обрести чувство реальности. Лучше бы он этого не делал: головная боль только усилилась, а диск остался там же, где и был.

– Я сквозь это влетел?

– Да.

– Где я?

– В зале Ворот, в Высоком Замке Норкаал. Но куда важнее не «где», а «когда». Вы попали в будущее почти на тридцать тысяч лет вперед.

– Я с самого начала понял, что сошел с ума – сказал Вилсон. Он с трудом поднялся на ноги и заковылял к Воротам.

– Куда вы собрались? – рука очередного незнакомца легла на его плечо.

– Обратно!

– Ну-ну, не так быстро. Поверьте моему слову – вы туда вернетесь. Но позвольте сначала перевязать вам раны. Кроме того, вам необходим отдых. Сейчас я кое-что объясню, а потом, когда вы будете возвращаться, я попрошу вас выполнить для меня одно поручение – к нашей обоюдной выгоде. Будущее принадлежит нам, друг мой, великое будущее!

Вилсон остановился в нерешительности. Настойчивость незнакомца казалась ему подозрительной.

– Мне все это не нравится. – Неизвестный внимательно посмотрел на Боба. – Может, выпьем на дорожку?

Предложение заманчивое. После всех передряг подкрепиться было явно нелишним.

– Ладно, давай.

– Пойдемте со иной.

Они прошли мимо непонятного пульта прямо к двери.

Незнакомец шагал размашисто, и Вилсону приходилось поторапливаться, чтобы не отстать.

– Между прочим, – спросил он, – как вас зовут?

– Зовут? Ну, можете называть меня Диктор, все остальные называют меня именно так.

– Отлично. Я тоже должен представиться?

– Вы? – Диктор усмехнулся. – Не вижу в этом необходимости. Ваше имя Боб Вилсон.

– Вот как? Гм, наверное, это Джо вам сказал.

– Джо? Я не знаю такого.

– Не знаете? А вот он, как я понял, вас знает. Эй, послушайте, может, вы не тот, с кем я должен встретиться?

– Нет, это я. Я, в своем роде, поджидал вас. Джо… Джо… А! – Диктор хихикнул, – просто выскочило из головы! Он сказал, чтобы вы звали его Джо, правильно?

– А что, это не его имя?

– Имя особого значения не имеет, и Джо – не хуже любого другого. Ну, вот мы и пришли, – он ввел Боба в небольшую, но симпатичную комнатку. Мебель в ней отсутствовала, зато пол был мягкий и теплый.

– Садитесь и отдыхайте, я через минуту вернусь.

Боб огляделся, соображая, на чем здесь можно посидеть, потом повернулся, чтобы спросить Диктора, но тот уже исчез. Более того, вместе с ним исчезла и дверь, через которую они входили. Боб сел прямо на мягкий пол и слегка задремал.

Диктор вскоре вернулся. Вилсон видел, как расступились стены, пропуская его, а затем снова сошлись. Это было непонятно и походило на волшебство. Диктор принес с собой небольшой графинчик, в котором плескалась аппетитная на вид жидкость.

– А ну-ка, прочистим мозги, – бодро произнес он, наливая чашку Бобу. – Глотай!

Боб принял чашку.

– А вы не будете?

– Сначала я займусь вашими увечьями.

– Ладно.

Вилсон влил в себя содержимое чашки с излишней, пожалуй, поспешностью. «Неплохая штука, – решил он, – напоминает шотландское виски, но покрепче». Диктор тем временем смазывал синяки Боба какой-то мазью. Заживляла она мгновенно, хотя поначалу, надо признаться, сильно пекла.

– Еще одну, с вашего позволения?

– Ради Бога!

Боб, не спеша, взялся за вторую чашку, но допить ее до конца не удалось – чашка выскользнула из пальцев, и Боб захрапел.

Проснулся он бодрым и свежим в отличном настроении. Хороший вчера был денек. Ну, правильно, ведь он дописал этот треклятый диплом. Нет, погоди, – он же его не закончил… Боб рывком сел.

Вид незнакомой обстановки вернул его к действительности, а стена образовала дверь, и в комнату вошел Диктор.

– Ну как, лучше?

– Немного. Послушайте, что все это значит?

– Немножко терпения, мы обо всем поговорим. Как насчет завтрака?

В данный момент на шкале ценностей завтрак находился непосредственно после собственной жизни и несколько опережал даже вечное блаженство.

Диктор провел Боба в другое помещение, с окнами, которые Вилсон впервые видел в этом здании. Вернее, одна стена просто отсутствовала, а вместо нее был широкий балкон, с которого открывался прекрасный вид. Теплый летний ветерок гулял по комнате, и под негромкий голос Диктора они приступили к завтраку, окруженные роскошью римских патрициев.

Боб слушал невнимательно. Его отвлекло появление девушки-служанки, она вошла, неся на голове большой поднос с фруктами. И фрукты и девушка были само совершенство.

Сначала она подошла к Диктору и, грациозным движением опустившись на одно колено, протянула ему поднос с фруктами. Тот выбрал какой-то небольшой красный плод и небрежным жестом отпустил девушку. Она повернулась к Бобу и так же изящно предложила фрукты и ему.

– Как я уже сказал, – продолжал Диктор, – доподлинно неизвестно, когда именно бывшие покинули Землю, так же, как неизвестно, откуда они пришли и куда делись потом. Я лично склонен думать, что они вернулись обратно во Время. Во всяком случае, они правили здесь в течение двадцати тысяч лет, и за это время от земной культуры в том виде, какой вы ее знаете, не осталось ничего. Но главное – они изменили саму природу человека. Здесь обитают теперь вялые, покорные и совершенно безвольные существа. Самый обыкновенный Человек двадцатого века с некоторыми задатками авантюриста мог бы творить здесь все, что ему вздумается. Вы слушаете меня?

– Что? А, ну да, естественно. Какая изумительная девушка! – глаза Боба все еще были устремлены на удалявшуюся особу.

– Кто? Ах, да, но она ничем особенным здесь не выделяется.

– Трудно поверить.

– Она вам нравится? Отлично, она ваша.

– Как?!

– Она рабыня. Успокойтесь, это в переносном смысле. Они здесь все рабы по своей натуре. Если она вам нравится, я вам ее подарю. Она будет счастлива, вот увидите.

Тем временем девушка вернулась, и Диктор обратился к ней на неизвестном Бобу языке.

– Ее зовут Арма, – заметил он вскользь, затем что-то еще сказал девушке. Та засмеялась, но тут же, посерьезнев, не колеблясь, направилась к Вилсону, опустилась на оба колена и, трогательно склонив голову, протянула перед собой сложенные чашей ладони.

– Дотроньтесь до лба, – приказал Диктор.

Боб дотронулся. Девушка встала и замерла рядом с ним в ожидании. Диктор снова обратился к ней на ее языке. Выслушав его, она, казалось, слегка растерялась и не совсем понимала, как же ей следует теперь поступить, затем снова овладела собой и, поклонившись, незаметно выскользнула из комнаты.

– Я сказал, что, несмотря на ее новое положение, вы желаете, чтобы она продолжала подавать завтрак.

Трапеза возобновилась. Диктор продолжил свой рассказ. Новое блюдо внесли Арма и еще одна девушка. Увидев ее, Боб тихо присвистнул. Он понял, что несколько погорячился, позволив Диктору подарить ему Арму. «Одно из двух: или стандарты женской красоты поднялись на невообразимую высоту, – подумал он, – или Диктору пришлось-таки попотеть, набирая себе домашнюю прислугу».

– …вот почему, – продолжал Диктор, – вам необходимо вернуться. Во-первых, нужно вернуть назад этого парня, потом еще одно небольшое дельце – и мы на коне. Дальше мы будем только получать и делить – я и вы. А делить здесь есть что. Я… Да вы не слушаете!

– Конечно, слушаю, шеф! Каждое ваше слово. – Боб пощупал подбородок. – Слушайте, у вас не найдется лишней бритвы? Я хочу привести себя в порядок.

Диктор негромко выругался сразу на двух языках.

– Перестаньте глазеть на девушек: никуда они от вас не денутся. Слушайте меня, дело нешуточное, и предстоит серьезная работа!

– Ясно, ясно, я все понял и я ваш человек. Когда начнем?

Решение созрело мгновенно, как только он увидел Арму с подносом. У Вилсона было такое чувство, будто он попал в какой-то удивительный сон. Если сотрудничество с Диктором позволит продлить этот сон, то он не такой дурак, чтобы отказываться! Прощай академическая карьера.

К тому же все, что от него требовалось, – это пройти сквозь Ворота в обратном направлении и заставить парня на той стороне войти в них. В худшем случае он просто снова окажется в двадцатом веке, только и всего.

Диктор поднялся на ноги.

– Приступим сразу к делу, пока вы снова не отвлеклись, сказал он слегка насмешливо. – Пойдемте.

И он быстро зашагал, сопровождаемый Бобом. Они подошли к залу Ворот.

– Шагайте и вы окажетесь в двадцатом столетии, в своей собственной комнате. Заставьте человека, которого увидите там, пройти через Ворота. И возвращайтесь вместе с ним.

Боб поднял руку, соединив большой и указательный палец вместе.

– Дело в шляпе, босс. Считайте, что он уже здесь, – и двинулся к Воротам.

– Подождите! – скомандовал Диктор. – Вы незнакомы с путешествиями во времени, поэтому должны приготовиться к некоторому потрясению. Этот второй человек на той стороне – вы его сразу узнаете.

– Кто он?

– Я не буду вам говорить, потому что вы все равно не поверите. Но его вы узнаете сразу, как только увидите. Помните вот что – путешествие во времени связано с некоторыми странными парадоксами. Не давайте сбить себя с толку. Действуйте так, как я вам говорил, и все будет в порядке.

– Парадоксы меня не пугают, – уверенно заявил Боб. – Это все? Я готов.

– Минуту! – Диктор поднялся на возвышение у стены. Через мгновение оттуда раздался его голос: – Я установил приборы. Теперь порядок. Вперед!

И Боб Вилсон шагнул сквозь Время.

Сначала он ничего не почувствовал, но потом ему пришлось зажмуриться, привыкая к яркому свету. Это действительно была его комната.

За столом, – за его столом! – сидел какой-то человек. Диктор не ошибся. Значит, именно его он должен переслать на ту сторону Ворот. Да, этот человек ему знаком. Отлично, посмотрим, кто это.

Боб чувствовал некоторое раздражение, видя в своей комнате постороннего. С другой стороны, комната сдается всем желающим, и, естественно, как только Боб исчез, ее снял кто-то другой, а Боб не знал, сколько времени прошло с момента его исчезновения, может быть целая неделя!

Парень, сидевший за столом, был виден только со спины, но и спина его вызывала какие-то странные воспоминания. Кто же это? Заговорить с ним, чтобы он повернулся? Отчего-то Бобу не хотелось. «Сначала, – сказал он себе, – нужно выяснить, с кем имеешь дело, а уж потом пытаться его в чем-либо убедить. Тем более убедить попутешествовать во времени…» Человек за столом продолжал печатать на машинке и только отвлекся на секунду, чтобы потушить сигарету. Он положил ее в пепельницу и придавил сверху пресс-папье.

Этот жест был хорошо знаком Вилсону. По спине у него пробежал холодок.

«Если этот тип закурит новую сигарету – сказал он себе, – так, как я думаю…»

Как бы отвечая на его мысли, парень потянулся к пачке и, достав сигарету, постучал сначала по одному концу, потом по другому, слегка выравнивая, и сунул в рот.

Вилсон почувствовал, как застучала кровь в голове. ЗА СТОЛОМ, СПИНОЙ К НЕМУ, СИДЕЛ ОН САМ, БОБ ВИЛСОН!

Еще немного, и ему станет дурно. Он закрыл глаза и оперся о спинку стула. «Я так и знал, – подумал Боб, – я сошел с ума. Особый случай раздвоения личности на почве переутомления».

Пишущая машинка продолжала стучать. Боб взял себя в руки и попытался рассуждать логически. Диктор предупреждал его о возможных потрясениях. Допустим, он не сошел с ума. Если путешествие во времени возможно, то почему нельзя вернуться в прошлое и увидеть самого себя в этом прошлом. Похоже, именно так и обстоит дело. А если он все-таки свихнулся, тогда и вовсе не о чем беспокоиться – что тут поделаешь? Кроме того, даже если он сумасшедший, ему никто не запретит вернуться обратно в будущее. Одним словом, его дела не так уж плохи!

Он осторожно подкрался к столу и заглянул через плечо сидящего.

«Протяженность есть атрибут сознания. Следовательно…» – прочел он.

«Надо же, – подумалось Бобу, – вернуться, чтобы увидеть себя самого, пишущего собственный диплом».

Машинка стучала. «Следовательно…» Два литерных рычага сцепились. Двойник Боба чертыхнулся и протянул руку, чтобы их поправить.

– Брось, не трать время, – неожиданно для себя самого сказал Боб. – Все это чушь собачья.

Боб Вилсон-второй резко выпрямился и осторожно повернул голову. Удивление на его лице сменилось раздражением.

– Какого дьявола вы забрались в мою комнату? – тон его был решителен и агрессивен. Потом, не дожидаясь ответа, встал и проверил задвижку на двери. – Как вы сюда попали?

«Однако, – подумал Боб, – попробуй, объясни».

– Вот, сквозь это, – ответил он, указывая на Ворота Времени. Двойник взглянул в указанном направлении, зажмурился, помотал головой и, посмотрев еще раз, стал осторожно подбираться к диску. Его намерения были вполне понятны.

– Не трогайте! – вскрикнул Вилсон…

Двойник остановился.

– Это почему же? – поинтересовался он.

Почему именно, не было ясно и самому Вилсону, но чувство надвигающейся опасности охватило его, и, чтобы выиграть время, он сказал:

– Я объясню. Но сначала давай немного выпьем.

Стаканчик джина – хорошая идея. Сейчас капля алкоголя требовалась Вилсону, как никогда. Не отдавая себе отчета, он привычно направился к платяному шкафу. Бутылка была на месте.

– Эй! – Запротестовал двойник. – Что вы там роетесь? Это мой джин!

– Твой джин…

«Тысяча чертей, это действительно ЕГО джин. То есть нет, это не его, это их джин. Ах, проклятье! Как все это запутанно, не объяснишь!»

– Прошу прощения, надеюсь, вы не будете против, если и я угощусь? – поинтересовался Боб.

– Думаю, что не буду, – мрачно ответствовал двойник. – И мне тоже налейте.

– Прекрасно, – согласился Вилсон. – А потом я все объясню. Но он чувствовал, что объяснить «все» будет, по меньшей мере, затруднительно. Он и сам мало что понимал.

– Да уж, постарайтесь, – выразительно предупредил его второй Вилсон и, потягивая джин, стал осматривать первого.

При виде своего двойника Вилсона охватили самые разноречивые чувства. Ему было и грустно, и странно, но преобладало, пожалуй, чувство раздражения. Неужели этот тупица не в состоянии узнать собственное лицо? И если он не может увидеть, то как ему объяснишь?

У Боба совсем выскочило из головы, что узнать его было теперь нелегко. После всего пережитого он осунулся, побледнел и покрылся трехдневной щетиной. И главное, он упустил из виду, что каждый человек видит в зеркале не совсем то лицо, какое видят окружающие, потому что смотрит на него другими глазами.

– Вы кто? – неожиданно спросил двойник.

– Кто я? – переспросил Вилсон. – Так вы меня не узнаете?

– Кажется, я вас уже где-то видел. Хотя и не уверен.

– Возможно, что и видели… – Вилсон чувствовал, что теряется. Ну как ему объяснишь, что они родственники, причем более близкие, чем даже два брата-близнеца? – Впрочем, оставим пока…

– А как вас зовут?

– Зовут? Ну…. «Ого-го-го, чем дальше, тем хуже! Что за нелепая ситуация!» – подумал Боб, раскрыл было рот, чтобы сказать «Боб Вилсон», но промолчал, чувствуя полную беспомощность: Боб осознал, что должен соврать, потому что правде просто не поверят. – Зовите меня просто Джо, – сказал он.

Собственные слова неожиданно удивили его. В этот момент он понял, что он и есть тот самый Джо. Джо, с которым ему уже доводилось встречаться не так давно. Словно молния, пронзила Боба жуткая догадка: это не просто похожая ситуация, это та самая ситуация! Только теперь он воспринимал ее со стороны.

Во всяком случае, так оно должно было происходить с точки зрения метафизики. Было бы очень интересно узнать, повторяется ли сцена в точности или с какими-то отклонениями. Он готов был заплатить за стенограмму того, первого разговора любые деньги, хоть двадцать пять долларов, включая налог.

Но погодите, ведь он действует без всякого принуждения. Все, что он говорил, – результат свободы воли. Правда, он не помнил того разговора дословно, но некоторые слова Джо наверняка не говорил. «У нашей Мэри есть баран», например. Сейчас он прочтет стишок и спрыгнет, наконец, с проклятой карусели повторений. Боб открыл рот…

– Ну хорошо, мистер Джо-как-вас-там, выкладывайте ваше объяснение и короче, пожалуйста, – нахально заявило его альтер эго, поставив на стол пустой стакан, в котором еще недавно содержалось около четверти пинты джина.

Боб взял себя в руки и ничего не ответил. «Спокойно, сынок, спокойно, – сказал он себе. – Ты свободен, ты хочешь рассказать детский стишок – ну так расскажи. Не отвечай ему, прямо бери и рассказывай, разорви этот порочный круг».

Но под враждебным взглядом двойника он не смог вспомнить ни строчки. И тогда он сдался.

– Сейчас вы все поймете. Вот эта штука, через которую я прибыл, называется Ворота Времени.

– Ворота чего?

– Времени. Время течет по обе стороны… – его бросило в холодный пот. Он понял, что говорит в точности то же самое, что уже слышал однажды, теми же самыми словами – …в будущее, всего лишь ступив сквозь диск. – Он замолчал и вытер лоб.

– Продолжайте, – потребовал двойник, – я внимательно слушаю. Все это чрезвычайно интересно…

Боб внезапно засомневался – его ли двойник сидит пред ним? Что за дурацкая поза, что за нелепый догматизм! Это просто возмутительно! Ну ладно, он ему сейчас покажет. Боб схватил шляпу со стола и швырнул ее в диск Ворот.

Двойник внимательно проследил за полетом шляпы, потом, не меняя выражения лица, обошел диск, двигаясь подчеркнуто осторожно, как человек, который много выпил, но не хочет, чтобы об этом догадались окружающие, тщательно обследовал его со всех сторон.

– Ловкий фокус, – одобрил он, удостоверившись, что шляпа бесследно исчезла. – Буду признателен, если вы вернете мне шляпу.

Вилсон покачал головой.

– Сами ее найдете, как только окажетесь на той стороне рассеянно ответил он. Интересно, сколько же шляп находится по ту сторону Ворот?

– Как? На той стороне?

– Именно так. Слушайте… – Вилсон как можно убедительнее постарался втолковать двойнику, что именно от него требуется, не стесняясь при этом обещать золотые горы по выполнении задания. Никаких разумных объяснений тот все равно не воспринимал. Легче, наверное, было научить тензорному исчислению австралийского аборигена, хотя Боб и сам мало что смыслил в этом разделе математики: двойника явно больше интересовала бутылка с джином, чем увлекательный рассказ Боба.

– Зачем? – вдруг спросил он задиристо и совершенно невпопад.

– Проклятье! – вырвалось у Боба. – Если только ты шагнешь сквозь Ворота, отпадет необходимость во всяких объяснениях. К тому же… – и Боб еще раз пересказал все, что слышал от Диктора, отметив с раздражением, что тот мог бы быть чуть менее схематичен в своих исторических экскурсах. Что же касалось эмоциональной стороны дела, то тут он чувствовал под собой твердую почву. Кому, как не ему, знать, до чего надоела Бобу-второму затхлая атмосфера университета с ее академизмом и нудной зубрежкой. – Неужели ты намерен угробить свою жизнь, обучая уму-разуму тупиц в какой-нибудь заплесневелой школе? – заключил он. – Это твой звездный шанс. Так хватай его!

С надеждой всматриваясь в лицо собеседника, Вилсон уловил в нем перемену к лучшему. Тот явно заинтересовался словами Боба. Но тут его взгляд упал на бутылку, он хитро прищурился и заявил:

– Не выйдет, мой милый друг. Мне ваша карусель не по вкусу. А знаете, почему?

– Почему?

– Потому, что я пьян, вот почему. На самом деле вас тут нет. И этого тоже нет. – Широким жестом он указал на диск, при этом с трудом удержавшись на ногах. – Здесь только я один и я выпил лишнего. Перетрудился малость. И теперь я намерен отдохнуть.

– Ты совсем не пьян, – без всякой надежды запротестовал Вилсон. «Тысяча чертей, – подумал он, – если человек не умеет пить, нельзя давать ему в руки бутылку».

– Нет, я пьян. На дворе дрова, на дрове трава. – Двойник, покачиваясь, направился к кровати.

Вилсон схватил его за плечо.

– Пойми, ты должен это сделать!

– Оставь его в покое! – Вилсон резко повернулся и увидел, что у диска стоит третий человек, он узнал его сразу, хотя воспоминания об этой сцене не отличались ясностью – сказывалось действие джина. Он ожидал появления третьего, но к потрясению, которое испытал при этом, готов не был. Он узнал себя – еще одну точную копию. С минуту он стоял молча, стараясь осмыслить этот факт и как-то привязать его к законам логики, потом беспомощно прикрыл глаза.

Это было уж слишком! «Доберусь до Диктора, – подумал он, – скажу ему пару ласковых».

– Вы кто? – Первый двойник обратился к последнему изданию Вилсона.

Спрашиваемый повернулся и в упор взглянул на Боба.

– Он меня знает. – Вилсон ответил не сразу. Ситуация явно выходила из-под контроля.

– Да, – согласился он, – думаю, что знаю. Но, ради Бога, объясни, зачем ты сюда явился?

– Времени для объяснений нет. Я знаю больше, чем ты, и поэтому решать мне. Он не пойдет в Ворота.

Такая неприкрытая самонадеянность возмутила Боба, но раздался телефонный звонок.

– Ответь! – скомандовал вновь прибывший.

Номер Первый воинственно приподнял брови, но трубку снял.

– Алло…. Да, а кто говорит?.. Алло! – и он швырнул трубку на рычаг.

– Кто звонил? – спросил Боб, несколько раздраженный тем, что сам не успел ответить.

– Никто. Какой-то ненормальный с извращенным чувством юмора.

Тут телефон зазвонил опять.

– Ага, это опять он.

Вилсон попытался первым схватить трубку, но этот алкоголик, номер первый, опередил его.

– Слушай, ты, обезьяна с мозгом бабочки! Я человек занятой, а это не общественный телефон… А, гм, это ты? Прости, Женевьева, я очень виноват… Дорогая, ты не понимаешь! Как раз перед тобой мне позвонил какой-то глупый шутник, и я подумал, что это снова он. Ты же знаешь, я бы никогда не позволил себе так разговаривать со своей крошкой… Что? Сегодня? Ты сказала – сегодня?!.. Ну понятно, спасибо… Но, послушай, малыш, я сейчас ужасно занят, день выдался просто сумасшедший. Я загляну к тебе вечерком, и мы все уладим. Но только я наверняка знаю – шляпу я у тебя не забывал. Ладно, вечером мы все выясним. Ну, пока.

Слушая, как первый двойник воркует по телефону, стараясь поладить с этой прилипчивой особой, Боб почему-то разозлился. Да бросил бы трубку – и конец. Арма – вот это да! Одно воспоминание о ней придало Бобу решимости довести план Диктора до конца.

Положив трубку, ранний Вилсон поднял глаза на Боба, подчеркнуто игнорируя присутствие третьего.

– Ну, Джо, все в порядке, – объявил он, – если ты не против, я готов двигаться.

– Прекрасно, – облегченно вздохнул Боб. – Шагай прямо в диск. Больше ничего не требуется.

– Нет, ты не пойдешь! – Номер Третий загородил путь.

Вилсон начал было спорить, но первая копия опередила его:

– Послушайте, вы! Вы сюда ворвались, лезете не в свои дела, может, вы думаете, что вам все позволено? Если вам что не по вкусу, так пойдите и утопитесь! Я с удовольствием помогу.

И обе копии принялись обмениваться ударами. Вилсон осторожно приблизился, выбирая момент, чтобы вступить в драку, но он недооценил степень нетрезвости своего союзника. Единственный прилично оценил степень нетрезвости своего союзника. Единственный приличный удар пришелся как раз в только что начавшую заживать губу Боба. Боль была оглушительная. Боб зашатался и упал.

Сквозь туман до него донесся какой-то звук. Сссссмакк! Он с трудом повернулся в сторону звука и успел увидеть, как чьи то ноги исчезают в диске Ворот. Номер Третий стоял рядом с диском.

– Ну что, добился своего? – с горечью произнес он. Правой рукой он поглаживал костяшки пальцев на левой.

– Я? – зло переспросил Боб. – Это ты его ударил, осел, я к нему и пальцем не прикоснулся.

– Да, но виноват во всем ты! Если бы ты не вмешался, этого бы не случилось.

– Я вмешался?! Ах ты, демагог… сам явился невесть откуда непонятно зачем, и я ему, видите ли, мешаю! Кстати, ты мне должен кое-что объяснить, и черт меня подери, если ты этого не сделаешь. Что за идея…

Номер третий перебил Боба:

– Брось, – мрачно сказал он. – Поздно, этот тип уже на той стороне.

– Поздно что? – настаивал Вилсон.

– А то, что теперь уже не разорвать этот замкнутый круг.

– А зачем его разрывать?

– Потому, что Диктор обвел меня… то есть тебя… нас обвел вокруг пальца, как школьников. Смотри, он говорил тебе, что вы оба станете большими шишками, – двойник показал на Ворота.

– Говорил…

– Так вот, это все вранье! Ему нужно запутать нас окончательно, чтобы мы уже не разобрались, что к чему.

Вилсон почувствовал, как в нем начинает зарождаться сомнение. А вдруг, это правда? Если рассудить здраво, то действительно, зачем Диктору понадобилась его, Боба, помощь, причем до такой степени, что он согласен делиться с ним теплым местечком диктатора.

– Откуда ты знаешь? – спросил он третьего двойника.

– Ну, вот, опять двадцать пять, – устало вздохнул номер Третий.

– Ну почему ты не можешь поверить мне на слово?

– А почему я должен верить? – На лице собеседника Боба выразилось полное отчаяние. – Если ты не веришь мне, то кому же тогда поверишь?

Неумолимая логика номера Третьего стала раздражать Боба. Он не желал слепо следовать чьим бы то ни было советам.

– Мы, ребята с Миссури, – мальчишески парировал он, – сами разберемся. – И направился обратно к Воротам.

– Ты куда?

– Обратно. Хочу найти Диктора и задать ему парочку–другую вопросов.

– Не делай этого, – возразил номер Третий. – Может, мы еще сумеем разорвать цепь, даже сейчас.

Но Вилсон продолжал упрямиться.

– Хорошо, – вздохнул номер Третий, – ступай, рой себе яму. А я умываю руки.

– Умываешь, да? А почему это моя яма? Она у нас общая! Это были провидческие слова. И последнее, что увидел Боб, переступая порог Времени, было лицо номера Третьего, осененное догадкой.

Оказавшись снова в знакомом уже зале Ворот, Боб не обнаружил там ни души. Он осмотрелся вокруг в поисках выхода, который, как ему помнилось, должен быть где-то неподалеку, и едва не столкнулся с Диктором.

– А, вы уже здесь! – приветствовал его Диктор, – отлично. Теперь осталось сделать всего ничего, и будет полный порядок. Должен сказать, я вами очень доволен.

– Ах, вот как! Вы, оказывается, мною довольны, – Боб был настроен весьма агрессивно. – Жаль, что не могу сказать того же о вас. Зачем вам понадобилось впихивать меня в это колесо вместо белки, не спросив даже, согласен ли я? Что это все значит?

– Спокойно, спокойно, – ничуть не смутился Диктор. – Не стоит так волноваться. Не спросил согласия… А вы бы согласились столкнуться лицом к лицу с самим собой? Или даже так: вы бы мне поверили, а?

Вилсону пришлось признать, что он бы в это, скорее всего, не поверил.

– Значит, – продолжал Диктор, – не было никакого смысла предупреждать вас, не так ли? У вас могло сложиться неверное представление. Не лучше ли не иметь никакого представления о положении вещей, чем иметь неправильное?

– Возможно, но…

– Подождите. Я не вводил вас в заблуждение. Наоборот, я дал вам возможность увидеть все своими глазами. Это ли не лучший способ доказать свою правоту?

– Минуту, минуту! – перебил его Вилсон. – Вы меня совсем запутали. Я готов забыть прошлое, если вы будете играть в открытую. Зачем вы меня послали назад?

– Забыть прошлое, – задумчиво повторил Диктор. – Ах, если б это было возможно… А послал я вас затем, чтобы вы могли попасть сюда.

– Погодите, но ведь я уже был на этой стороне!

Диктор покачал головой:

– Подумайте сами. Когда вы вернулись в свое время, вы застали там себя самого, то есть свое, так сказать, более раннее эго.

– М-м-м, ну правильно…

– Он – то есть вы, номер Первый, еще не проходил сквозь Ворота, так?

– Так я…

– И как же вы могли бы пройти сквозь Ворота, если бы вы настоящий не заставили его, то есть себя раннего, сделать это?

Голова у Боба закружилась, но по инерции он продолжал сопротивляться:

– Это невозможно, вы хотите сказать, что я сделал что-то потому, что до этого уже сделал это!

– Но ведь так и произошло, верно?

– Нет, я… то есть да, так получилось, но все выглядело по-другому.

– А как же иначе? Ведь это явление совершенно новое для вас.

– Но… но… – Вилсон глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Он припомнил лекции по философии и собственную дипломную работу. – Но это противоречит всем теориям причинности. Вы хотите, чтобы я поверил, будто причинная цепочка может замыкаться в окружность! Это абсурд!

– Хорошо, что же тогда случилось с вами?

Вилсон не знал, что ответить. Диктор продолжал:

– Не стоит об этом беспокоиться. Причинность, к которой вы привыкли, действует только в определенных условиях, являясь частным случаем общего закона. Причинность, в научном понимании, не ограничивается человеческим восприятием продолжительности.

Вилсон с минуту обдумывал услышанное. Звучало неплохо, но что-то его все-таки не устраивало.

– Одну секунду, – возразил он, – а как быть с энтропией? Энтропию вы куда денете?

– Ох, ради Бога, – вздохнул Диктор, – вы напоминаете мне того математика, который доказал с помощью неопровержимых вычислений, что аэроплан построить невозможно. – Он направился к двери. – Пойдемте, нас ждет работа.

Вилсон последовал за ним.

– А что случилось с остальными двумя? – поинтересовался он по дороге.

– С кем?

– Ну, с моими двойниками? Где они? Когда мы, наконец, распутаемся?

– Распутывать тут нечего. Вы ведь считаете себя цельной личностью?

– Да, но…

– Тогда можете ни о чем не волноваться.

– Но как же? А что случилось с тем парнем, который прошел сквозь Ворота передо мной?

– Разве вы не помните? Кстати… – Диктор раздвинул дверь в стене. – Можете посмотреть.

Эту комнату, без окон и мебели, Вилсон узнал сразу. На полу растянулся, мерно похрапывая, Боб Вилсон номер Один.

– Когда вы в первый раз попали сюда, – напомнил Диктор, я накормил вас, обработал раны и усыпил с помощью наркотика, чтобы вы отдохнули как следует. Вы тогда проспали тридцать шесть часов подряд. Теперь, когда вы проснетесь, я расскажу вам, что нужно делать дальше.

– Только не надо, – попросил Вилсон, – не надо называть второго парня моим именем. Он – не я. Я – вот, стою здесь.

– Как хотите. Этот человек, который, скажем так, был вами. Ведь вы помните все, что с ним случится, не правда ли?

– Да, но от этого слишком утомляешься. Лучше закроем дверь.

– Хорошо, – сказал Диктор, – нам надо спешить. Когда цепочка образовалась, нельзя терять время. Необходимо, чтобы вы еще раз вернулись в двадцатый век и захватили с собой кое-какие вещи, которые здесь найти невозможно. Они вам очень пригодятся в дальнейшем.

– Что именно я должен достать?

– Я приготовил для вас небольшой список: книги, справочники, некоторые предметы обихода.

Продолжая говорить, Диктор поднялся к пульту управления. Вилсон последовал за ним. Устройство это при ближайшем рассмотрении имело форму короба без верхней крышки, и Ворота были отлично видны поверх высоких стенок.

Начинку короба составляли четыре цветных шара небольшого, с детскую погремушку, размера. Шары были насажены на прозрачные стержни, образовывавшие четыре ребра тетраэдра. В основании этой пирамиды лежали красный, желтый и голубой шары, вершину обозначал белый шар.

– Три пространственных и один временной регуляторы, – пояснил Диктор. – Все очень просто. За точку отсчета берется настоящий момент. Перемещение любого из регуляторов от центра переносит выход Ворот в прошлое или будущее, как именно далеко – зависит от вас.

– Понятно, – кивнул Боб, – но как определить место нахождение Ворот? Я не вижу никаких указателей.

– Они не нужны. Можно просто посмотреть. – Нажатием кнопки Диктор отодвинул панель, и стало видно маленькое подобие Ворот. Сквозь них можно было рассмотреть крошечную, как в перевернутом бинокле, комнату Вилсона. Там копошились две фигурки, слишком мелкие, чтоб их можно было узнать. Боб окончательно расстроился.

– Хватит, выключайте.

Диктор нажал кнопку, изображение Ворот исчезло.

– Список не забудьте, – он протянул Вилсону листок бумаги.

Тот машинально спрятал его в карман.

– Мне не нравится, что, переходя на ту сторону, я каждый раз наталкиваюсь на самого себя и чувствую себя пешкой в незнакомой игре или подопытным кроликом. Хватит темнить, выкладывайте, зачем я вам нужен!

Диктор рассердился.

– Вы просто осел, молодой человек! Я рассказал вам все, что вы пока способны понять. За полчаса работы вам предлагают полмира, а вы недовольны и торгуетесь, как мелкий лавочник. Вот что, кончайте упрямиться, лучше посмотрим, куда вас высадить.

– Не трогайте регуляторы! – приказал Вилсон. У него созрело решение. – Кто вы такой?

– Но я же вам говорил, я – Диктор.

– Я не это имел в виду. Откуда вы знаете английский?

Диктор молчал.

– Нечего ответить. Я вас раскусил, вы тоже из двадцатого века!

Диктор невесело усмехнулся.

– Мне было любопытно, как быстро вы дойдете до этой мысли.

– Может, я не отличаюсь сообразительностью, но далеко не так глуп, как вам кажется. Итак, кто вы?

Диктор начал нервничать:

– Поймите, это не имеет значения, главное – мы не должны терять время.

Вилсон расхохотался.

– Вы слишком часто это повторяете: так мы можем потерять время, хотя у вас есть эта штука, – он показал на Ворота. – Нет, вы торопитесь по другой причине. Или вы хотите меня убрать поскорее, или то, что мне предстоит, – чертовски опасно. Поэтому сделаем так: вы пойдете со мной!

– Это невозможно! Я должен оставаться здесь и следить за регуляторами!

– Не выйдет! Я предпочитаю не спускать с вас глаз.

– И тем не менее, вам придется мне доверять. – Диктор снова склонился над регуляторами.

– А ну, убирайтесь отсюда! – взревел Вилсон. – Убирайтесь или я вас огрею! – под угрожающе занесенным кулаком Диктору пришлось отойти.

– Ну вот, так-то лучше, – удовлетворенно добавил Боб, когда они оказались рядом.

Замысел, родившийся в его голове, приобрел, наконец, законченную форму. Выход Ворот по-прежнему настроен на его комнату, время – тот самый день, когда все это началось, – Боб увидел это в глазке регулятора.

– Стойте на месте, – скомандовал он, – мне нужно кое-что посмотреть, – и он шагнул в Ворота.

Теперь он был лучше подготовлен к предстоящему. И тем не менее оказаться лицом к лицу с самим собой, при этом – во множественном числе, было непросто.

Он снова находился в своей комнате. И остальные два Боба Вилсона были здесь же. У одного из них глаз был подбит и губа кровоточила. Ясно, он уже побывал на той стороне. Лицо второго пока оставалось целым, хотя побриться и ему бы не помешало.

На этот раз Боб четко ориентировался во времени и пространстве и был полон решимости положить конец этой бессмыслице.

А те двое продолжали спорить. Один, слегка покачиваясь, рвался к кровати, второй держал его за плечо и не пускал.

– Пойми, ты должен это сделать! – горячо убеждал второй.

– Оставь его в покое! – отрывисто приказал Вилсон.

Они резко повернулись. Вилсон заметил, что более трезвый двойник понял, кто он, и удивление на его лице сменилось усталостью. Более раннему же с трудом удалось сконцентрировать взгляд в одной точке. «Трудно придется, – подумал Боб, – он уже набрался. Кто же хлещет джин на пустой желудок? Жаль хорошей выпивки. Мне, конечно же, ничего не осталась».

– Вы кто? – поинтересовался пьяный двойник.

Вилсон повернулся к Джо:

– Он меня знает.

Джо принялся рассматривать Боба.

– Да, – признал он, – думаю, что знаю. Но, ради Бога, зачем ты сюда явился?

– Времени для объяснений нет, – перебил его Вилсон. – Я знаю больше, чем ты, и поэтому решать мне. Он не пойдет…

Прервав их на полуслове, зазвонил телефон. Боб почувствовал облегчение. Он неправ, не с того начал. Но двойник-то, ну и гусь. Неужели он и вправду так глуп? Времени для самокопаний не было.

– Ответь! – приказал он номеру Первому.

Тот снял трубку.

– Алло! Да… А кто говорит? Алло!

– Кто звонил? – спросил Джо.

– Никто. Какой-то ненормальный с извращенным чувством юмора.

Телефон снова зазвонил.

– Ага, это опять он, – номер Первый схватил трубку. – Слушай, ты, обезьяна с мозгом бабочки! Я человек занятой, а телефон у меня не общественный… А, это ты? Прости меня Женевьева…

Боб не прислушивался к разговору, он уже слышал предостаточно, его занимали сейчас более важные вещи. Первый двойник слишком пьян, с ним не договоришься, поэтому ставку нужно делать на Джо, иначе…

– …вечером мы все выясним. Ну, пока. Разговор завершился.

«Сейчас, – подумал Боб, – самый подходящий момент; пока этот алкоголик не успел открыть рот. Но что сказать, как убедить?»

Алкоголик оказался проворней:

– Ну, Джо, все в порядке, если ты не против, я готов двигаться.

– Прекрасно, – обрадовался Джо, – шагай прямо в диск. Больше ничего не требуется.

Опять все катится накатанным путем и он не в силах что-либо изменить!

– Нет, ты не пойдешь! – зарычал Боб, и одним прыжком загородил дорогу. Нужно объяснить им, что происходит, и как можно скорее!

Но пьяный двойник продолжал куражиться. Сначала он обругал Боба, потом попытался его обойти. Терпение лопнуло. Ему уже давно хотелось отвесить кому-нибудь хорошую оплеуху, а этот пьяница вполне ее заслужил.

Пьяница в ответ вяло замахал руками. Боб уклонился и ударил его в челюсть. Такой панч уложил бы и трезвого, но алкоголик продолжал сопротивляться, напрашиваясь на добавку. К нему присоединился и Джо. Вилсон решил разделаться с ними поодиночке, сначала с номером Первым, а потом – с Джо, более опасным. Небольшое недоразумение в стане союзников предоставило Бобу свободу маневра. Тщательно прицелившись, он изо всех сил ударил противника слева по подбородку. Это было выдающееся произведение боксерского искусства. Ничего удивительного, что после такого удара тот мухой влетел в раскрытый диск Ворот и исчез в потоке Времени. Цепь событий пришла к своему традиционному завершению.

В комнате оставались он и Джо.

– Ну что, добился своего? – с горечью спросил Боб. – Видишь, что ты наделал?

– Я?! – оскорбился Джо, – это ты его ударил, осел, я к нему и пальцем не прикоснулся!

– Да, но виноват во всем ты! Если бы ты не вмешался, этого бы не случилось.

– Я вмешался?! Ах ты, демагог!.. сам явился невесть откуда, непонятно зачем, и я ему, видите ли, мешаю! Кстати, ты мне должен кое-что объяснить, и черт меня подери, если ты этого не сделаешь. Что за идея…

– Брось, – остановил его Боб. Он не любил признавать свои ошибки. Его идея была обречена с самого начала, это ясно. – Поздно, этот тип уже на той стороне.

– Поздно что?

– А то, что теперь уже не разорвать этот замкнутый круг.

События шли своим неумолимым чередом, и им овладела безнадежность.

– А зачем его разрывать?

Боб чувствовал необходимость оправдаться, хотя бы перед собой.

– Потому, что Диктор обвел меня… то есть тебя… нас – обвел вокруг пальца, как школьников. Смотри он говорил тебе, что вы оба станете большими шишками?

– Говорил…

– Так вот, это все вранье. Ему нужно запутать нас окончательно, чтобы мы уже не разобрались, что к чему.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Джо.

Доказательств у Боба не было и он почувствовал себя неловко.

– Ну, вот, опять двадцать пять! – ушел он от ответа. – Ну почему ты не можешь поверить мне на слово?

– А почему я должен верить?

– «Почему должен? Эх, ты не можешь сообразить! Ведь я – это ты сам, только более опытный».

Вслух же он сказал:

– Если ты не веришь мне, кому же тогда поверишь?

– Мы ребята с Миссури, – хмыкнул Джо, – сами разберемся.

Вил сон вдруг понял, что Джо собирается пройти в Ворота.

– Ты куда?

– Обратно. Хочу найти Диктора и задать ему парочку–другую вопросов.

– Не делай этого, – попросил Боб. – Может, мы еще сумеем разорвать цепь, даже сейчас.

Но лицо двойника выражало решительность, и бесполезно было пытаться его отговорить. Чему быть, того не миновать.

– Хорошо, ступай, – вздохнул Боб. – Рой себе яму, я умываю руки.

Джо обернулся:

– Умываешь, да? А почему это моя яма? Она у нас общая! Боб, потрясенный, проводил взглядом исчезающего в диске Джо.

Почему эта мысль не приходила к нему раньше? Действительно, чтобы ни происходило с человеком в отдаленном на тысячи лет будущем, может ли это повлиять на него сейчас, в 1952 году? Абсурд! Он облегченно вздохнул. Все распуталось, он отделался от Диктора, Джо и номер Первый отправлены по назначению, все обошлось малой кровью – клочком волос и разбитой губой. Ну что ж, порезвились и хватит, пора за работу. Надо только не забыть побриться.

Во время бритья он внимательно рассматривал в зеркале собственную физиономию, удивляясь, как это он мог ее не узнать, и едва не сломал шею, стараясь разглядеть профиль.

Выйдя из ванной, он снова увидел посреди комнаты диск Ворот. Бобу это показалось странным. Почему Диктор не уберет их отсюда? Ведь свою задачу они уже выполнили. Чувствуя необъяснимое влечение сродни тому, что заставляет прыгать с высокой скалы, Боб приблизился к диску. Что произойдет, если он вернется в будущее? Что он там увидит? Ему вспомнилась Арма и та, вторая девушка – как же ее звали? Ах, да, Диктор этого так и не сказал.

Поборов искушение, Боб опять вернулся к столу. Если он намерен остаться здесь, необходимо получить ученое звание и начать зарабатывать на жизнь. Итак, на чем он остановился?

Минут через двадцать Боб пришел к заключению, что работу придется переписывать от начала до конца. Избранную тему – приложение эмпирического метода к некоторым проблемам метафизики – и найденные для нее удачные формулировки можно оставить, но теперь у него есть масса нового материала, который нужно обработать и использовать.

Начав набрасывать план нового варианта, он тут же столкнулся с двумя проблемами: единства личности и свободы выбора. Когда они все трое находились в этой комнате, кто из них был настоящий Вилсон? И почему, как он ни старался, ему не удалось изменить ход событий?

Ответ на первый вопрос оказался простым до смешного. Настоящим Вилсоном был он. «Я» есть «Я», не требующая доказательств аксиома, объективная реальность. Ну, а те двое? Они ведь тоже были убеждены в подлинности своего существования. Боб попытался сформулировать определение человеческого «я»: «я», как последняя в данный момент точка на постоянно растущем в будущее векторе памяти, составляющей сознания… Нужно попробовать сформулировать математически – в вербальном языке слишком много семантических ловушек.

Зазвонил телефон. Он поднял трубку:

– Это ты, Боб?

– Да.

– Это я, Женевьева. Что с тобой, дорогой? Ты уже второй раз не узнаешь мой голос.

Боб чувствовал, как в нем закипает гнев. Проблемы, проблемы… По крайней мере, с этой он покончит немедленно.

– Послушай, Женевьева, – жестко сказал он, – ведь я просил не беспокоить меня. Будь здорова!

– Ну, знаешь… Во-первых, ты сегодня не работал, а во-вторых, с чего ты взял, что я позволю себя оскорблять? Что-то мне не слишком улыбается такое замужество!

– Замужество? Какая чушь!

Несколько минут трубка едва не лопалась от возмущения, потом накал слегка ослаб, и Боб смог продолжить:

– Успокойся, ничего страшного. Если молодой человек несколько раз пригласил девушку на танцы или в кино, это совсем не значит, что он намерен на ней жениться.

– Значит, конец? – голос Женевьевы был холоден и язвителен. Боб едва узнавал его. – Ну берегись, я сумею тебе отомстить, женщина в нашей стране не так уж беззащитна!

– Тебе лучше знать, ты не первый год крутишься возле университета.

Боб вытер пот со лба. Эта скотина способна доставить ему кучу неприятностей, его предупреждали, когда он только начинал за ней ухаживать. Ну ничего, он сумеет за себя постоять. Он попытался вернуться к работе, но сосредоточиться не смог. Срок сдачи истекал завтра, в десять утра. Боб посмотрел на часы – они стояли, настольные же показывали четверть пятого пополудни. Он не успеет закончить, даже если просидит, не вставая, всю ночь. Кроме того, еще Женевьева…

Опять зазвонил телефон. Боб снял трубку и положил рядом. С ней он больше говорить не собирается. Ему вспомнилась Арма. Да, вот это женщина! Он подошел к окну и задумчиво стал рассматривать пыльную, шумную улицу, непроизвольно сравнивая ее с безмятежным пейзажем, которым любовался во время завтрака с Диктором. Жалкий мир, ничтожные людишки!

И тут его осенило: ворота еще открыты! Диктор не так уж и опасен, если вдуматься. Надо возвращаться и попробовать еще раз. Ведь он ничего не теряет, а получить может все!

Уже шагнув к Воротам, он опять засомневался. Разумно ли это? Что ему, собственно, известно о том времени?

И тут он услышал шаги на лестнице, они приближались и, наконец, затихли у его дверей. Внезапно он понял, кто это… Женевьева! И он решительно шагнул в диск.

В зале Ворот было пусто. Боб обошел пульт управления, направляясь к выходу и услышал голоса:

– Пойдемте, у нас еще много работы.

Боб увидел, как два человека покидают зал, сразу же узнал их и первого, и второго.

Надо где-то спрятаться – скоро, как он помнит, Диктор и Джо вернутся. Боб окинул быстрым взглядом зал, ища укрытия. Кроме блока управления, не было ничего. А может…

Он поднялся на платформу, еще не зная, что сделает в следующий момент. Если бы разобраться с регуляторами, какие преимущества даст ему тогда власть над Воротами! Сначала нужно включить глазок наблюдения. Он нащупал то место на раме, которое нажимал Диктор, потом полез в карман за спичкой, но вместо спички вытащил какую-то бумажку. Ба, да ведь это список вещей, составленный Диктором, вещей, которые он должен был принести из двадцатого века. Боб так и не удосужился его просмотреть. «Ну, вот, теперь нашлось место и время», – усмехнулся он и стал читать.

Читая, он даже присвистнул от удивления. Забавный список! Ни технических справочников, ни каких-либо приборов, ни даже секретного оружия. Но в выборе названий чувствовалась некая, хоть и странная, но все же логика. Ладно, в конце концов, Диктору виднее, чего именно здесь не хватает.

В связи с изменившимися обстоятельствами первоначальный план был пересмотрен. «Теперь, – решил Боб, – он в последний раз отправляется в свой век, делает все необходимые приобретения, но не отдает их Диктору, а использует, как сумеет, сам». Он снова завозился в полумраке, отыскивая включатель, и наткнулся на что-то мягкое. Это была его собственная, нежно любимая шляпа. Он пристроил ее у себя на голове, решив мимоходом, что Диктор к тому же – любитель поживиться за чужой счет, и снова склонился к приборам. На этот раз ему попалась тонкая тетрадка. «Неплохо, – подумал он, – возможно, это мемуары Диктора, а может, Инструкция по управлению страной».

Но тетрадь содержала нечто более ценное. Она была разделена на три колонки. Первая состояла из английских слов, вторая из значков международной системы транскрипций, а третья была написана неизвестными Бобу знаками, видимо, на здешнем языке. Не требовалось много ума, чтобы понять: перед ним словарь! Диктору понадобились месяцы, если не годы, чтобы составить его, Боб же воспользуется плодами его труда.

С третьей попытки ему удалось найти то, что он искал, и глазок засветился. Боб опять увидел свою комнату и движущиеся в ней фигурки. Нет, туда он больше не пойдет! Боб осторожно тронул один из разноцветных шариков. Изображение задвигалось, теперь в глазок была хорошо видна улица, которую он часто наблюдал из своего окна. Боб еще некоторое время крутил шарики, пока не научился произвольно устанавливать высоту и местоположение выхода. Он решил подыскать достаточно спокойное место, где бы его появление не привлекло ненужного внимания. Маленький дворик университетской библиотеки показался ему вполне подходящим. Осторожно сманеврировав своим волшебным невидимым глазом, он поместил выход Ворот почти вплотную к боковой стене библиотеки. Стена была глухая, и это его вполне устраивало.

Поспешно спустившись с платформы, Боб опять вступил в свой родной век. Прежде всего он больно стукнулся носом о стену, слишком уж плотно был наведен выход. С трудом протиснувшись между стеной и Воротами, он поспешил через весь университетский городок к отделению «Студенческого кооперативного общества». Войдя внутрь, он подошел к окошку кассы.

– Привет, Боб.

– Привет, Супи. Оплатишь мне чек?

– На какую сумму?

– Двадцать долларов.

– Почему бы и нет? Чек в порядке?

– Да.

– Что ж, попробую, ради интереса, – Супи отсчитал двадцать долларов – десятку и две пятерки.

«Разумно, – одобрил Вилсон. – Скоро за моими автографами начнут охотиться коллекционеры». Он передал чек, взял деньги и направился в книжный магазин, находившийся в том же здании. Почти все книги, указанные в списке, можно было купить здесь. Спустя некоторое время Боб оказался владельцем выдающихся произведений человеческого разума: «Принц» Никколо Макиавелли, «За кулисами выборов» Джеймса Фарли, «Майн кампф» Адольфа Шикльгрубера, «Как привлекать друзей и оказывать влияние на людей?» Дейла Карнеги. Остальных книг здесь не было, и ему пришлось отправиться в университетскую библиотеку, где он взял «Руководство по продаже и покупке земельных участков», «Историю музыкальных инструментов» и большущий том в четверть листа, озаглавленный «Эволюция стилей одежды». В этой последней книге имелось множество цветных иллюстраций, и на дом она, как справочное издание, не выдавалась. Бобу с трудом удалось уговорить библиотекаря дать ему книгу на сутки, но ни минутой больше.

Руки у него были заняты, поэтому Боб завернул в ломбард и обзавелся двумя не новыми, но еще крепкими чемоданами. В один из них он сложил книги.

После этого наступила очередь музыкального магазина. Потратив около часа, Боб отобрал несколько пластинок. Изысканным вкусом в этой области он не отличался, и популярные джазовые мелодии мирно соседствовали с «Марсельезой» и «Болеро» Равеля.

Несмотря на уговоры продавца, Боб, как истинный консерватор, приобрел механический портативный проигрыватель, отказавшись от электрических. Затем он уложил покупки в чемодан и вызвал такси.

Когда такси подъехало к университетскому дворику, Ворот там не оказалось. Несколько минут Боб стоял в растерянности, насвистывая какую-то мелодию и топчась самым нелепым образом. Последствия подделки чеков переходили из разряда гипотетических в реальные.

– Эй, друг, едем или нет? – голос шофера вывел Боба из задумчивости.

– Да, конечно, едем. – Он снова сел в машину.

– Куда?

Непростой вопрос. Он взглянул на часы и понял, что после всех приключений и временных переходов доверять им больше нельзя.

– Который час? – спросил он водителя.

– Пятнадцать минут третьего.

Два пятнадцать. Сейчас в его комнате начнется знакомая свистопляска, и лучше туда не соваться. Во всяком случае, пока братья двойники не разберутся с любимой игрушкой – Воротами.

Ворота! Ведь они еще будут открыты после четверти пятого! Если правильно рассчитать время…

– На угол Четвертой и Мак-Кинли, пожалуйста, – он назвал ближайший к своему дому перекресток.

Расплатившись и отпустив такси, он попросил служащего бензоколонки присмотреть за вещами. Итак, у него остается два часа. Чем же их занять? Далеко от дома он уходить не хотел, чтобы какая-нибудь случайность не нарушила точно рассчитанного плана.

И тут он вспомнил об одном незаконченном дельце – недалеко и времени как раз хватит. Весело насвистывая, он прошагал два квартала и зашел в знакомый подъезд.

– Боб, дорогой, а я думала – ты сегодня работаешь.

– Привет, Женевьева! Как раз наоборот, не знаю, как убить время.

– Ах, у меня грязно, и я в разобранном состоянии.

– Ничего, малыш, не смущайся! – И он зашел в комнату.

Выйдя через некоторое время из подъезда, он первым делом взглянул на часы – оставалась еще масса времени. Боб не спеша, направился к бензоколонке, вполне довольный собой.

Взяв свои вещи, он расплатился с хозяином, и теперь у него оставалась всего одна монетка достоинством в десять центов. Боб усмехнулся и бросил ее в щель телефонного автомата.

– Алло? – услышал он, набрав собственный номер.

– Привет, – ответил Боб, – это Боб Вилсон?

– Да. А кто говорит?

– Неважно, я только хотел убедиться, что ты на месте. Я так и думал, что ты там. Ну, попал ты в переплет, парень…

И он повесил трубку.

В десять минут пятого терпение Боба лопнуло. Волоча тяжелые чемоданы, он двинулся по направлению к дому. Войдя в холл, услышал телефонный звонок. Часы показывали пятнадцать минут пятого. Он выждал еще три минуты, показавшиеся бесконечностью, и начал взбираться по лестнице.

В комнате никого не было. Ворота были открыты. Крепче ухватив чемоданы, Боб, не мешкая, шагнул внутрь.

К счастью, в зале Ворот никого не было. Ему повезло. Пять минут, подумал Боб, больше мне не потребуется. Он предусмотрительно поставил чемоданы рядом с Воротами, чтобы были под рукой в момент отправления. При этом он заметил, что угол одного из них срезан, словно бритвой. Представить только, что вместо чемодана край Ворот мог задеть он сам! Боб почувствовал себя немного неуютно. Да, это был бы номер – Человек, распиленный пополам, и никакого мошенничества!

Отерев пот с лица, он заспешил к регуляторам. Вспомнив объяснения Диктора, свел четыре шарика в центр тетраэдра, глянул поверх платформы и увидел, что Ворота исчезли. «Так, пока все правильно, – подумал он. – Регуляторы на нуле. Ворота закрыты. Он чуть-чуть сдвинул белый шарик. Снова появился диск Ворот. Включив глазок наблюдений, он увидел этот же зал, но в миниатюре. Хорошо, но таким образом ему не удастся определить временную дистанцию установки выхода. Боб немного подвинул один из пространственных регуляторов – в глазке появилось изображение местности за стенами замка. Вернув временной регулятор к нулю, он начал очень осторожно двигать его опять. В глазке замелькали, сменяя друг друга, день и ночь. Чуть ускорив движение, он увидел, как желтеют и опадают листья, как покрывается снегом земля, как снова наступает весна.

Помогая себе левой рукой, Боб отсчитал таким образом, десять лет назад.

Где-то невдалеке послышались голоса. Боб прислушался, потом быстро вернул пространственный регулятор к нулю, оставив временной как есть, и выскочил на середину зала.

На этот раз он был более осторожен, и чемоданы остались целыми. Итак, он в том же зале, но только десятью годами раньше, если, конечно, не напутал с регулировкой. Теперь не мешало бы узнать, что там поделывает Диктор. Уверенно двигая временной регулятор, Боб заглянул снова на десять лет вперед. Очень трудно оказалось дать точную настройку, темп перемещения был таков, что превращал любую фигуру в стремительно мелькающую тень. Найти кого-нибудь таким образом оказывалось делом почти невозможным. «Почему, – в отчаянье думал Боб, – тот, кто придумал это устройство, не снабдил регуляторы верньером точной настройки?» Лишь спустя много времени Боб понял, что создатели Ворот могли и не нуждаться в этом. Их органы чувств были совершенней человеческих.

Он уже почти сдался, когда одна из его попыток вдруг завершилась успехом. В глазке появилась фигурка человека.

Это оказался он сам с чемоданами в руках. Он шагнул прямо в глазок, закрыв собой все, и исчез. Боб взглянул поверх пульта, ожидая собственного появления, но из Ворот никто не вышел. Озадаченный, он не сразу сообразил, что временная дистанция выхода устанавливается на ТОМ конце. Он нашел, что искал, остается только подождать. Минутой позже в глазке появились Диктор и более ранний Боб Вилсон. Он сразу же вспомнил, что именно там происходит: сейчас Номер Третий затеет ссору с Диктором и совершит бегство обратно в двадцатый век.

Все идет, как задумано, – Диктор его не заметил и не подозревает, что он укрылся в прошлом. Боб решил, что о Дикторе пока можно не беспокоиться, и перевел регуляторы на ноль.

Сразу же возникли другие проблемы, в частности, проблема еды. Теперь он пожалел, что не запасся едой на первое время. Да, он был не слишком предусмотрителен, хотя его можно простить – уж очень много хлопот.

Посмотрим, сказал он себе: действительно ли аборигены так гостеприимны, как было обещано.

Как удалось выяснить в результате предпринятой со всей осторожностью вылазки, живых существ в окрестностях зала Ворот не имелось.

Кругом было мертво и тихо. Один раз он даже попробовал покричать от тоски – чтобы услышать в ответ эхо: как-никак человеческий голос, но эхо в анфиладе пустых залов оказалось таким жутким, что ему расхотелось кричать еще.

Внутреннее устройство замка удивило Боба. Оно было не просто странным, дворец явно не предназначался для людей. Для кого же тогда он был построен? Попадались огромные залы, где можно было бы расположить и тысячу человек, но без пола и потолка в обычном понимании. Однажды Боб обнаружил непонятного назначения отверстие в стене и, заглянув в него, едва не свалился вниз: коридор переходил в узкий мостик. Стены некоторых залов сходились внизу под острым углом. По стенам были разбросаны входные отверстия, совершенно не приспособленные для человека. Вся эта странная архитектура подействовала на Боба угнетающе. По собственным следам он вернулся в знакомый уже зал Ворот и там провел первую ночь.

Во время своей второй вылазки Боб старался придерживаться маршрутов, уже немного знакомых по прошлому пребыванию. Здесь он чувствовал себя увереннее. Постепенно стало ясно, что дворец имеет два типа помещений: для людей, бывших здесь рабами, и для тех, кого по всей видимости Диктор в своих рассказах называл «высшими». «Людские» комнаты, при всей своей заброшенности, все-таки выглядели более уютными и обжитыми, чем покои «высших», гигантские и таинственные.

После нескольких неудачных попыток Бобу посчастливилось, наконец, найти выход из дворца. Слегка привыкнув к яркому свету, он увидел ту очаровательную местность, которой он любовался с балкона в свой первый приход сюда и которая пленила его воображение. Подумать только, несколько часов тому назад они завтракали вместе с Диктором – нет, это было десять лет тому вперед!

Несколько минут он стоял неподвижно, впитывая тепло и солнечный свет. «Все будет отлично, – подумалось ему, – это прекрасный и удивительный мир!»

Затем он начал медленно спускаться с горы, оглядываясь в поисках людей. Увидев маленькую фигурку у подножия спуска, Боб радостно ее окликнул. Это был обыкновенный на вид ребенок. Услышав незнакомый голос, ребенок бросился бежать и исчез в лесу.

«Ты слишком торопишься, – одернул сам себя Вилсон, – так ты их распугаешь». Первая неудача его не обескуражила. Где есть дети, найдутся и родители, а значит, и поле деятельности для энергичного и неглупого человека без предрассудков. Он продолжил спуск.

Из-за деревьев, там где исчез ребенок, показался взрослый человек. Он испуганно взглянул на Боба и сделал шаг вперед.

– Подходи, не бойся! – приободрил его Боб, – я тебя не обижу.

Туземец вряд ли понял хоть слово, но тем не менее приблизился. Однако у кромки спуска он застыл и не сделал больше ни шагу. Боб недаром изучал в университете антропологию. Поведение незнакомца навело его на мысль, что это место – табу для здешних жителей. Следовательно, у него есть возможность выдать себя за существо высшего порядка. «Молодец, Боб!» – похвалил он сам себя за проявленную сообразительность.

Мужчина опустился на колени, сложил ладони чашей, и, протянув руки перед собой, склонил голову. Не колеблясь, Боб уверенным жестом коснулся его лба. Его догадка блистательно подтвердилась.

– Так даже не интересно, – вслух произнес Боб, – никаких трудностей.

Новоиспеченный Пятница удивленно посмотрел на него и что-то ответил глубоким, мелодичным голосом. Слова лились, как песня, странные, непривычные для слуха.

– Парень, из тебя бы вышла эстрадная звезда, – восхищенно заметил Вилсон, – немногие из них могут похвастать таким голосом. Однако… Сходи, принеси чего-нибудь поесть. Кушать, еда, – он показал на свой рот.

Явно не поняв ни слова, туземец вновь попытался что-то ему объяснить. Вилсон полез в карман и достал оттуда похищенный у Диктора словарь. Вначале он посмотрел слово «есть», потом слово «еда». Им соответствовало одно и то же странное слово: «Блеллан».

– Блеллан, – тщательно произнес Боб.

– Блелла-а-ан?

– Блелла-а-ан, – согласился Боб. – Извиняюсь за плохое произношение. А теперь поторапливайся.

Он поискал в словаре слово «спешить», но не нашел. Или в их языке не было такого понятия, или Диктор счел необязательным включать его в словарь. Ничего, это мы скоро уладим, решил Боб, и если у них нет такого слова, я его придумаю.

Человек ушел. Вилсон уселся по-турецки у края спуска и, чтобы скоротать время, начал просматривать словарь. «Очень важно, – решил он, – установить контакты с местным населением». Но он успел лишь найти эквиваленты нескольким, наиболее распространенным понятиям, как человек вернулся. Его сопровождало несколько других, а возглавлял процессию величественный старик, совершенно седой, но, в нарушение всех канонов, без бороды. Остальные мужчины также были безбородыми. От солнца старика защищал балдахин, который поддерживали четверо юношей. Очевидно, это был местный старейшина.

Вилсон на всякий случай нашел в тетрадке слово «начальник». Ему соответствовало слово «диктор» – удивляться нечему. Вполне логично было бы предположить, что диктор – это не имя, а титул. Странно, почему эта мысль не пришла ему в голову раньше.

Слово «диктор» сопровождалось, кроме того, специальной пометкой: происходит, скорее всего, из древних языков. Дюжина слов и грамматические структуры, – вот и все, что связывает язык «покинутых» с английским.

Старейшина остановился перед Бобом, не переступая священной черты.

– Все на колени, – приказал Боб, – и вы, диктор, не исключение.

Старейшина опустился на колени, и Боб коснулся его лба.

Туземцы принесли с собой разнообразную еду. Вилсон ел не спеша, сохраняя на лице важное выражение. Пока он ел, члены делегации развлекали его хоровым пением. Голоса их были великолепны, хотя понятие о гармонии, как показалось Бобу, они имели смутное. Тем не менее пение явно доставляло им огромное наслаждение.

Вилсону тоже захотелось сделать им что-нибудь приятное. С помощью словаря он попросил туземцев подождать его и не расходиться, принес из зала Ворот свой портативный проигрыватель и организовал своеобразный концерт «современной» музыки.

Реакция местных жителей превзошла самые смелые ожидания. Они стонали и плакали от счастья, слезы катились по их умиленным лицам. Боб даже не решился поставить им Чайковского, завершив концерт мужественным и страстным «Болеро» Равеля.

Боб остался доволен собой. «Диктор, – мысленно произнес он, имея ввиду отнюдь не старейшину туземцев. – К тому времени, когда ты, старый каналья, здесь появишься, хозяином уже буду я».

Забегая слегка вперед, можно сказать, что Боб действительно стал Хозяином очень быстро и без каких-либо сложностей. Трудно даже вообразить, насколько переменилась природа человека под влиянием «высших». Нет, физически они остались теми же, что и в двадцатом веке, только прибавилось сходства с античными статуями, в области искусства они также превосходили своих предков. Все же разница между ними была такая же, как между легендарным единорогом и джерсейской молочной коровой, или диким волком и кокер-спаниелем. Дух борьбы, жажда соперничества, стремление к власти, видимо, навсегда покинули человека. Но как, оказывается, необходимы были эти, не самые лучшие качества! В какое странное и жалкое сообщество превратился энергичный, вульгарный и задиристый народ, населявший некогда Соединенные Штаты Америки!

В этом отношении у Вилсона была неоспоримая монополия. Но и он со временем потерял интерес к игре в поддавки.

Одним фактом своего появления во дворце «высших» Вилсон приобрел абсолютную власть в стране. Некоторое время он занимался «усовершенствованием» местных жителей: изобрел заново многие музыкальные инструменты, возродил и ввел в моду разные стили одежды. Он надеялся втайне, что пресловутая любовь женщин к нарядам заставит мужчин напрягаться, чтобы удовлетворить их потребности. Но ничего такого не произошло. Человечеству не хватало жизненных стимулов, и оно катилось под гору.

Подданные охотно поддерживали все его проекты, подобно дрессированному псу, выполняющему команду, чтобы угодить хозяину.

Все попытки возродить к жизни этих мертвецов потерпели неудачу. Боб махнул рукой и занялся Воротами Времени. Эта загадка «высших» не давала ему покоя.

По природе своей Боб был натурой сложной: отчасти деловой человек, отчасти философ, созерцатель. Сейчас философ в нем взял верх над практиком. Им овладела идея создать математическую модель феномена Ворот. И он ее, в конце концов, создал. Не самая, может быть, совершенная из всех возможных, Боба она удовлетворила. Представьте себе плоскость – лист бумаги, или, еще лучше, шелковый носовой платок. Это и будет наш четырехмерный континуум – три пространственных и одно временное измерения. Чернильная клякса на платке – это Ворота Времени. Складывая платок, мы можем перенести отпечаток кляксы в любое другое место на плоскости. И микроскопические обитатели платка могут перебраться со своего места на любое другое, соприкасающееся с ним в данный момент времени. Вот вам и открытый выход Ворот.

Модель, конечно, не идеальная, статичная, но кое-что все же объясняющая.

Боб не мог найти однозначный ответ – требует ли складывание четырехмерного континуума присутствия более высокого измерения пространства или нет?

С точки зрения человеческого восприятия вроде бы требуется, но следует учитывать уровень интеллекта «высших», а также возможность существования бесконечно большого количества пространственно-временных измерений.

Боб остановился на том, что существует, по крайней мере, еще одно измерение, кроме тех четырех, которые доступны нашему восприятию, – это сами Ворота Времени. Боб научился искусно управляться с регуляторами, но не сумел составить никакого представления о принципе их работы. Одно было несомненно: их создатели обладали неизмеримо более широким спектром возможностей ориентации в пространстве и времени, чем люди. И сам дворец вполне мог быть трехмерной секцией более сложной, многомерной структуры.

Это в какой-то степени объясняло странности архитектурного замысла.

Боба охватило страстное желание узнать как можно больше об этих таинственных высших существах. Они правили многие тысячелетия, изменив до неузнаваемости мир и построив этот дворец, а потом исчезли, оставив в сердцах людей горечь невосполнимой утраты. После их ухода человечество стало называть себя «покинутыми».

Но что интересно, они не оставили после себя ни записей, ни изображений, ничего материального, если не считать замка и Ворот Времени. Может, они все-таки красивая легенда?

Бобом овладела безумная идея отыскать «высших» в прошлом с помощью Ворот Времени.

Это была невероятно кропотливая работа. Поиск мелькнувшей тени, утомительное многодневное возвращение к ней, надежда и снова неудача.

Однажды ему все-таки удалось засечь мелькнувшую в глазке фигуру. Он отвел регулятор времени в прошлое на достаточное расстояние, запасся едой и питьем, и начал ждать.

Ждать пришлось три недели, он почти не спал, его пугала мысль, что он может пропустить во сне то, о чем столько мечтал.

Наконец, он увидел ЭТО на экране. Оно двигалось по направлению к Воротам. Когда Боб снова осознал себя, он был уже за пределами замка. Боб кричал, его била крупная дрожь. И очень не скоро он сумел заставить себя снова войти в зал Ворот и, стараясь не смотреть, вернул регуляторы в нулевое положение. После этого он не прикасался к ним еще два года.

То, что так его потрясло, были не страх, не физическая опасность и не вид неизвестного – он даже не мог вспомнить, как именно тот выглядел. Нет, его придавило чувство безысходной тоски, ощущение трагедии и бесконечной усталости. Его нервная система не вынесла напряжения. Он не был создан для таких сильных ощущений, как устрица не создана играть на скрипке. От его любопытства не осталось и следа, узнать что-нибудь о «высших» и при этом остаться в своем уме оказалось делом невозможным. И долго еще тень пережитого ужаса заставляла Боба просыпаться среди ночи в холодном поту.

Но оставалась проблема соответствия личности самой себе. Что же происходило с ним во время путешествия по временным цепочкам? Ведь он встречал сам себя, говорил с собой и даже дрался. Кто из них был НАСТОЯЩИЙ БОБ?

Понятно, что он был всеми ими по очереди, но что же происходило тогда, когда два или даже три Боба сходились вместе?

Чтобы как-то объяснить этот феномен, пришлось сформулировать следующий постулат: «Ничто не идентично ничему, даже самому себе». Отсюда логически следовало, что Боб Вилсон, которым он был десять минут или десять лет назад, не совсем то, что он представляет собой в данный момент. Они во многом похожи, но занимают разное положение на оси времени, поэтому когда он сталкивался с более поздним или ранним Бобом, разница эта становилась очевидной. Их разделяло не только время, но теперь уже и пространство. И многих других Бобов – новорожденного, ребенка, юноши, – вместе соединяла только неразрывная лента памяти. То же самое соединяло и четырех Вилсонов, собравшихся вместе в тот сумасшедший день, – память!

Что же касается свободы воли, энтропии, закона сохранения вещества, то эти понятия следовало расширить, обобщить и включить в них случаи, когда устройство типа Ворот приводит к утечке массы и энергии из одного континуума в другой. При этом сумма остается неизменной. Человеческая же воля должна, очевидно, рассматриваться как один из факторов, формирующих событийную канву – свободная с точки зрения человека, детерминированная с точки зрения континуума.

И все же его бегство от Диктора повлияло на ход событий. Он теперь здесь и управляет страной. Прошли годы, а Диктор не появился. Может быть, воспользовавшись свободой выбора, Боб создал иной вариант будущего? Многие философы, как известно, считали это вполне возможным.

Но когда десять лет стали подходить к концу, Боб начал в этом сомневаться. Ему не терпелось вступить в борьбу и посмотреть, кто из них, он или Диктор, останется у власти.

По всей стране были разосланы десятки гонцов с заданием арестовать бородатого человека – растительность на лицах у здешних мужчин отсутствовала полностью. Зал Ворот он держал под личным наблюдением.

Не раз он пытался выудить Диктора в будущем, но успеха не имел. Трижды попадалась в глазок человеческая фигура и трижды он узнавал в ней самого себя.

Скуки ради он решил заглянуть в прошлое. Это была долгая и трудная работа. Чем дальше в прошлое, тем менее точной оказывалась настройка. Потребовалось немало терпения, прежде чем он нащупал двадцатое столетие. Попутно раскрылся секрет точной настройки: оказывается, шарик регулятора следовало вращать, а не двигать по стержню, как он делал все время.

Ориентируясь по маркам автомашин, архитектуре зданий и дру1им признакам, он отыскал 1952 год, во всяком случае, близкое к нему временное окружение. Осторожно переместив пространственный регуляторы Боб оказался в университетском городке. Перед этим он несколько раз попадал в другие места – невозможно было прочесть дорожные указатели.

Он отыскал дом, в котором снимал комнату, и направил невидимый глаз внутрь. Комната была пуста. Боб попробовал предыдущий год: удача – обстановка его собственная, но опять никого. Осторожно, день за днем, он начал двигаться в прошлое. Но вот, наконец, в комнате появились маленькие фигурки. Изображение было нечетким и он наклонился к приборам, чтобы получше рассмотреть присутствующих.

И тут что-то мягкое шлепнулось на пол. Боб взглянул поверх пульта – на полу, раскинув руки, лежал человек, рядом с ним валялась поношенная и измятая шляпа.

Не было необходимости в тщательном осмотре неподвижного тела – Боб ЗНАЛ, кто это! Перед ним лежал молодой Боб Вилсон, только что ловким ударом переброшенный на эту сторону Ворот.

Он стоял, словно громом пораженный. Его потряс не сам факт прибытия молодого двойника – живя в альтернативном будущем, он допускал такого рода события. Тут другое. Он был ЕДИНСТВЕННЫМ зрителем происходящего!

Итак, Диктором был он сам, Боб Вилсон. Тем самым Диктором, ибо другого никогда не существовало.

Оглядываясь назад, он понимал теперь, что иначе быть не могло. Множество вещей свидетельствовало об этом. Но в то же время каждая из них могла быть объяснена естественными причинами. Боб всячески стремился подражать Диктору, чтобы таким образом упрочить свое положение, прежде, чем тот появится. Именно поэтому он поселился в покоях Диктора – то есть поспешил занять их первым. Подданные называли его Диктором, но на их языке это обычное обращение к старейшине, начальнику. Дикторами назывались и наместники Боба в удаленных от замка областях.

Он отрастил бороду, частично в подражание Диктору, но, в основном, чтобы выделяться из массы безбородых мужчин. Это увеличивало его престиж, наделяя признаками высшего существа.

И все же странно, что мысль об их сходстве не пришла ему в голову раньше. А это потому, что Диктор был заметно старше. Ему на вид было лет сорок, сорок пять, Бобу же только тридцать два.

Хотя, если посмотреть со стороны, ему, пожалуй, можно дать те же сорок. Править страной и даже счастливой Аркадией – нелегкий удел. У него уже появились морщины, в волосах – седина, память о неудачной попытке лицезреть «высших».

Нет, он ни о чем не жалеет, он прожил интересную жизнь, ничего подобного двадцатый век не смог бы ему предложить.

Да, забавно. Десять лет он ждал и боялся появления человека, чье лицо даже толком не мог припомнить, а оказалось, что ждал он самого себя.

Сходились даже мелочи, Арма, например. Года три назад он заметил симпатичную девушку и взял ее в прислуги, назвав Армой. Было это просто данью сентиментальным воспоминаниям о юности. Значит, она та самая Арма. Странно, первая была, как ему помнилось, намного красивее.

Вероятно, он пресытился женской лаской. С легкой усмешкой припомнил он сложную систему запретов, которую пришлось выдумать, чтобы оградить свою независимость и свою божественную бороду от домогательств назойливых красавиц.

Парень на полу, не открывая глаз, застонал.

Вилсон, он же Диктор, склонился над ним. Ничего страшного не случилось, это он помнит точно. Сначала нужно привести в порядок собственные мысли. Предстояло важное дело, и сделать его нужно тщательно, без ошибок. Человеку свойственно беспокоится о будущем, Вилсону же предстояло обеспечить собственное прошлое.

В первую очередь необходимо настроить регуляторы Ворот, чтобы без заминки отправить Боба Вилсона номер один обратно в прошлое. Это несложно, нужно лишь отодвинуть время выхода назад, ориентиром здесь послужит Боб Вилсон, работающий за письменным столом.

Но ведь Ворота появились в его комнате раньше, он это точно помнил. Ага, значит требуется подкорректировать момент появления выхода. Для находящихся в комнате это будет выглядеть так, будто диск присутствует в ней с двух часов дня.

Пришлось напрячься, чтобы вырваться из схем четырехмерной причинности и рассуждать с точки зрения бесконечности.

Кроме того, что делать со шляпой? Боб поднял ее и примерил шляпа оказалась ему маловата. Очевидно, он поумнел с той поры. Шляпу нужно поместить – в такое место, где ее сможет найти ранний Вилсон… Правильно, на пульт, и тетрадку туда же.

Тетрадка, тетрадка. С тетрадкой тоже неувязка. Когда похищенный Бобом словарь пришел в негодность от частого употребления, Боб тщательно перенес его текст в новую тетрадь, чтобы освежить в памяти английский, потому что никакой необходимости в словарях уже не испытывал. Старую же тетрадь он уничтожил.

Итак, не только двух Дикторов, но и двух словарей никогда не существовало. Новая копия, которую он держал в руке, будет сквозь Ворота доставлена на десять лет назад, в прошлое, и с нее же он впоследствии снимет копию. Просто разные части одного процесса. Некоторое время они будут протекать параллельно друг другу. То же самое случилось и с ним. Жаль, что не сохранился старый словарь. Наверное, он был похож на новый, как две капли воды. Но где же начало цепочки?

Что было раньше, курица или яйцо? Если Бог создал мир, кто создал Бога? Кто, в конце концов, составил словарь?

С точки зрения философии было от чего прийти в отчаяние. Он чувствовал, что не может понять суть всего этого, как щенок не может понять, откуда берется мясо в собачьих консервах. Нет, лучше заняться практической стороной дела.

Он вспомнил, что молодому Вилсону очень пригодятся некоторые книги. Оттуда он должен почерпнуть много полезных сведений о том, как управлять страной. Нужно будет составить список.

Человек на полу зашевелился и сел. Наступило время вплотную заняться своим прошлым. Вилсон не волновался, он чувствовал в себе уверенность опытного игрока, вернее, шулера, заранее приготовившего нужные карты. И он склонился к своему альтер эго.

– У вас все в порядке?

– Вроде бы, – пробормотал молодой Вилсон, потрогав ссадины. – Голова болит.

– Еще бы ей не болеть, – согласился Вилсон. – Вы влетели просто кувырком. Я испугался уж, не разбили ли вы голову, когда приземлялись.

Молодой Вилсон не понял его.

– Влетел? Куда влетел?

– В Ворота, конечно. То есть сквозь Ворота – Он кивком указал на диск, надеясь, что его вид отрезвит двойника.

Молодой Вилсон взглянул через плечо в указанном направлении, вздрогнул и зажмурился.

– Я сквозь это влетел?

– Да, – заверил его Вилсон. – Где я?

– В зале Ворот, в Высоком замке Норкаал. Но куда важнее не «где», а «когда». Вы попали в будущее почти на тридцать тысяч лет вперед.

Это, судя по всему, не понравилось молодому Бобу. Он поднялся и с трудом заковылял к Воротам. Вилсон опустил руку на его плечо.

– Куда вы собрались?

– Обратно!

– Ну-ну, не так быстро. – Пока еще нельзя отправлять его домой. Регуляторы не установлены, он еще не протрезвел, от его дыхания спичка может загореться. – Поверьте моему слову – вы туда вернетесь. Но позвольте сначала перевязать вам раны. Кроме того, вам необходим отдых. Сейчас я кое-что объясню, а потом, когда вы будете возвращаться, я попрошу вас выполнить для меня одно поручение – к нашей обоюдной выгоде. Будущее принадлежит нам, друг мой, великое будущее!