«Корабль смерти»

Ричард Матесон Корабль смерти

Первым его увидел Мэйсон.

Он сидел перед большим обзорным устройством и делал какие-то пометки, в то время как их корабль проплывал над новой планетой. Карандаш Мэйсона быстро скользил по карте-сетке, которую он держал в руках. Еще немного, и они опустятся на поверхность, чтобы взять образцы. Минералы, растения, животные. Если, конечно, они что-то найдут. Там специалисты все осмотрят, исследуют и дадут оценку. Затем, если все нормально, на их рапорте будет поставлен большой черный штамп «ПРИГОДНАЯ ДЛЯ ОБИТАНИЯ», а это значит, что они открыли еще одну цланетку, куда в самом скором времени прибудут колонизаторы с перенаселенной Земли.

Мэйсон делал приблизительную топографическую схему, когда вдруг заметил на поверхности блестящий предмет.

— Я что-то видел.

Он получше настроил свой обзорник и повернул его обратно курсу.

— Что ты видел? — спросил Росс. Он сидел за пультом управления.

— Что-то сверкнуло, не обратил внимания?

Росс заглянул на свой экран.

— По-моему, мы прошли над озером.

— Это не озеро, — возразил Мэйсон, — это было что-то на участке рядом с озером.

Он быстро набрал на пульте команду, и большой корабль мягко повернулся, сделал дугу и направился обратно.

— Сейчас следи внимательно, — сказал Росс, — нужно проверить. У нас не так уж много времени.

— Слушаюсь, сэр.

Мэйсон, не мигая, прильнул к обзорному устройству. Далеко внизу медленно проплывали, чередуясь, леса, поля и реки. Навязчивая мысль о том, что вот он — заветный момент, настал, вертелся в голове. Момент долгожданного контакта землян с иной, неведомой жизнью, с расой существ, возникших из других клеток, развившихся на другой почве. Это была мысль, не дававшая покоя, у год этот, 1997, может быть, войдет в историю. Может быть, сейчас он, Росс и Картер управляют современной «Санта-Марией» на пути к открытию новой Америки. Они — у руля серебристой стремительной каравеллы, бороздящей космические просторы.

— Смотри, — крикнул он, — вон там.

Он посмотрел на Росса. Капитан пристально следил за поверхностью. Мэйсон знал это выражение лица. Тщательный анализ ситуации, за которым вот-вот последует решение.

— Что это такое, как ты думаешь? — Мэйсон хотел сыграть на честолюбии капитана.

— Может быть, и корабль, но точно сказать нельзя. Ну что же ты, решай быстрее! Спустимся и посмотрим. Мысленно Мэйсон убеждал капитана, зная, что советовать ему он не в праве. Решение должно быть принято Россом. Иначе они даже не остановятся.

— Мне кажется, ничего особенного, — еще раз уколол он капитана.

Мэйсон сгорал от нетерпения. Он следил за пальцами Росса, настраивающими обзорник.

— Садимся, — произнес Росс, — в любом случае нам необходимо взять образцы. Единственное, чего я опасаюсь…

Он тряхнул головой. Ну садимся же! Мэйсон едва сдерживался. Быстрее вниз и… Росс размышлял. Его полные губы были плотно сжаты. Он взвешивал. Мэйсон затаил дыхание.

Росс медленно покачал головой. Решение назревало. Мэйсон вздохнул. Он следил за капитаном, как тот крутил настройку, потом перешел к приборам управления. Корабль наклонился и начал переходить в вертикальное положение. Кабина слегка дрожала в ответ на отработку гироскопов. Небо над ними развернулось на девяносто градусов, в иллюминаторах появились облака. Корабль сейчас смотрел прямо на солнце новой планеты. Росс выключил маршевые двигатели, и после секундного зависания они почувствовали, что быстро летят вниз.

— Что такое? Уже садимся?

Микки Картер вопросительно выглядывал из левой двери, ведущей к багажным контейнерам. Он вытирал свои жирные руки о бока зеленой спецовки.

— Мы что-то заметили там, внизу, — объяснил ему Мэйсон.

— Шутишь небось, — Микки подошел к обзорнику Мэйсона, дай-ка взглянуть.

Мэйсон настроил объектив получше. Они оба следили за надвигающейся планетой.

— Не знаю, сможем ли мы… вон оно, смотрите, — Мэйсон обернулся к Россу.

— Два градуса восточное, — последовала команда.

Росс дотронулся до шкалы, и направление падения сразу изменилось.

— И что вы об этом думаете? — спросил Микки.

— Ну и ну!

Микки все с большим интересом следил за экраном. Его широко раскрытые глаза не отрывались от крошечной точки, которая постепенно становилась все больше и больше.

— Похоже на корабль, — сказал он, — очень похоже.

Медленно выпрямившись, он встал позади Мэйсона и продолжал наблюдение.

— Реакторы, — произнес Мэйсон.

Росс резко нажал на кнопку, и двигатели сразу же отреагировали выбросом раскаленных газов. Скорость упала. Ревущие огненные сопла плавно замедляли снижение. Росс сидел за пультом.

— А по-твоему, что это такое? — спросил у Мэйсона Микки.

— Я не уверен. Но если это окажется корабль… — Мэйсон задумался. Он знал, что не должен давать волю фантазии. Может ли этот корабль быть земного происхождения. Это-то нам и предстоит выяснить.

— Может быть, сбились с курса? — неуверенно предположил Микки.

Мэйсон пожал плечами.

— Вряд ли.

— А что, если это все-таки корабль? И не наш корабль? Картер облизывал пересохшие губы.

— Страшно представить. Ты только подумай.

— Воздушное торможение! — скомандовал Росс.

Мэйсон включил систему воздушного торможения. Она обеспечивала мягкое касание, как будто на подушки падаешь. Можно было стоять и не заметить момент приземления. Но такая штука имелась только на последних моделях правительственных кораблей.

Касание. Корабль встал на задние опоры.

Появилось характерное неприятное чувство слабого покачивания. Корпус корабля замер, задрав свой нос кверху и ярко сверкая под незнакомым солнцем.

— Всем держаться вместе. Никаких лишних действий. Это приказ.

Росс встал со своего кресла и жестом дал команду наполнить атмосферным воздухом маленькую камеру в углу кабины.

— Три против одного, придется одевать шлемы, — снова начал Микки их игру с Мэйсоном.

— Проиграешь. — На каждой новой планете они спорили, есть ли там воздух, пригодный для дыхания. Микки всегда ставил за скафандры, Мэйсон — против. Пока счет был равный.

Мэйсон включил заполнение. В камере глухо зашипело. Микки вытащил шлем, напялил его и прошел в двойные двери. Слышно было, как он закрыл их изнутри. Мэйсону хотелось включить боковой рбзорник и взглянуть, что же там снаружи. Но он медлил. Он растягивал удовольствие.

В переговорное устройство послышался голос Микки.

— Внимание, снимаю шлем.

Некоторое время он молчал, потом выругался.

— Опять проиграл.

Росс и Мэйсон последовали за ним.

— О боже! Вот это грохнулись!

Микки ужаснулся. Лицо его выражало неподдельное сожаление. Три астронавта стояли на зелено-голубой траве и молча смотрели.

Это действительно был корабль. Вернее, то, что от него осталось. Он врезался в поверхность с огромной скоростью, носом вперед. Корпус вошел в твердую почву футов на пятнадцать. Обшивка и надстройки корабля почти полностью отлетели и валялись далеко вокруг. Кабина была полупридавлена и вырвана из своих креплений двигателями. Ничто не нарушало мертвую тишину. Катастрофа была настолько ужасной, что невозможно было определить даже тип корабля. Он напоминал большую игрушку, попавшую в руки огромного ребенка, который потерял терпение, бросил ее о землю, растоптал и в яростном безумии швырнул о скалу.

Мэйсон содрогнулся. Давненько он не видел таких игрушек. Он уже начал забывать, что корабль может потерять управление, беспомощно падать и закончить свое существование в результате мощного взрыва. Он слышал, что такое, как правило, случается после схода с орбиты. От неприятного вида трагедии у Мэйсона засосало под ложечкой. Он вспомнил разговор на эту тему накануне. Росс подошел к груде обломков и пнул их ногой.

— Ничего не понимаю, — сказал он, — а ведь корабль-то как наш.

Мэйсон хотел что-то возразить, но потом передумал.

— Если бы меня спросили, чей это двигатель там валяется, я бы сказал — наш, — ответил ему Микки.

— Ракетные двигатели делаются по определенному стандарту, — как бы со стороны услышал сам себя Мэйсон. — Везде.

— Это невозможно, — возразил Росс, — таких совпадений не бывает. Ясно, что эта штучка с Земли. Им здорово не повезло. Но, по крайней мере, смерть наступила мгновенно.

— Мгновенно? — вопрос Мэйсона повис в воздухе. Все сразу подумали об экипаже. Как это должно быть страшно, когда твой корабль неотвратимо падает вниз. Было ли это прямое падение с ускорением пушечного снаряда, или же сплошное беспорядочное вращение, когда кажется, что гироскоп «сошел с ума», не в состоянии удержать кабину горизонтально.

Крики, команды, обращения к небесам, которые ты больше не увидишь, к богу, который тебя оставил. С дикой скоростью увеличивающаяся планета подставляет свое жесткое тело, невероятно сжимая корабль и вырывая из легких последнее дыхание. Они снова содрогнулись.

— Давайте посмотрим, — сказал Микки.

— Я не уверен, что нам лучше сделать, — Росс не торопился. — Да, он похож на наш. А если это чужой?

— Пресвятая дева, уж не думаешь ли ты, что там кто-нибудь остался? — спросил капитан Микки.

— Кто знает.

Но он, как и остальные, глядя на бесформенную металлическую массу, думал то же самое. Шанса выжить здесь не было.

Они не видели его взгляд, сомкнутые губы, подергивание лицевых мускулов. Надо обойти корабль.

— Внутрь зайдем вот здесь. Держаться вместе. У нас еще много работы. Попробуем выяснить и доложить на базу. — Для себя Росс уже решил, что этот корабль с Земли.

Они подошли к тому месту, где боковая обшивка была разорвана вдоль сварочного шва. Длинная толстая пластина была согнута с такой силой, как если бы это был листок бумаги.

— Не нравится мне все это, — сказал Росс, — мне кажется…

Кивком головы он указал на отверстие, и Микки начал пробираться туда, тщательно ощупывая каждый сантиметр обшивки. Рабочие защитные перчатки помогли ему благополучно миновать острые края, скользить по ним, и остальные, видя это, быстро полезли в карманы комбинезонов… Микки сделал первый шаг в темное чрево корабля.

— Только не торопись, — раздалась команда Росса, — жди меня.

Капитан подтянулся, тяжелые ботинки царапали гладкое тело ракеты. Он тоже шагнул в отверстие, Мэйсон последовал за ними.

Внутри корабля было темно. Мэйсон прикрыл глаза, чтобы адаптироваться к недостатку света. Когда он их окрикнул, два ярких луча уже быстро шарили по замысловатым переплетениям балок и платформ. Он вытащил свой фонарик и щелкнул выключателем.

— Этим беднягам здорово досталось, — сказал Микки, потрясенный представшим перед их взором развороченным нутром корабля. Голос его эхом отозвался в металлическом корпусе. Наступила полная тишина. Они стояли в полутьме, и Мэйсон почувствовал едкий запах, оставшийся после пожара двигателей.

— Поосторожнее с этим запахом, — посоветовал Росс Микки, который пытался взобраться на следующую опору, — не хватало еще интоксикации.

— Не беспокойся за меня, — Микки карабкался наверх по всевозможным выступам, держа в одной руке фонарь, а другой подтягивая вперед свое крепкое, мощное тело.

— Кабину совсем смяло, — покачал он головой.

Росс не отставал от него. Мэйсон лез последним. Его фонарь высвечивал все новые лопнувшие крепления и невообразимые разрывы в корпусе того, что некогда являлось новым космическим кораблем. И каждый раз, увидев еще одно страшное увечье, он невольно присвистывал в недоумении.

— Дверь задраена. — Микки стоял, балансируя на искореженном парапете, и, опираясь на внутреннюю стенку ракеты, несколько раз дернул за ручку, пытаясь ее открыть.

— Дай мне фонарь, — попросил Росс. Теперь он направил на дверь два пучка света, и Микки возобновил свои усилия. Лицо его покраснело, он пыхтел и задыхался.

— Нет, — произнес он наконец, отрицательно помотав головой. — Заело.

Сзади подошел Мэйсон.

— А вы не допускаете, что кабина все еще может быть загерметизирована? — мягко заметил он, неприятно поежившись от странного эха собственного голоса.

— Сомневаюсь, — задумчиво возразил Росс, — косяк двери, скорее всего, сдвинулся.

Потом он кивком головы приказал помочь Картеру. Мэйсон взялся на одну ручку, а Микки — за другую. Они изо всех сил уперлись ногами в стене и потянули дверь на себя, но та не поддавалась. Тогда они перехватились по-другому и дернули снова.

— Эй, она сдвинулась с места, — вскрикнул Микки, — мы с ней все-таки справились.

Двое друзей попрочнее расположились на искореженных переплетениях и медленно потащили дверь на себя. Каркас ее был весь погнут, и она держалась только одним концом. Далее им без труда удалось отодвинуть дверь настолько, чтобы боком протиснуться внутрь.

Первым в кабину пролез Мэйсон. Там было совершенно темно. Он направил фонарь на кресло пилота — кресло было пустым. Переводя луч света на место штурмана, он услышал, что следом в кабину проник Микки.

В штурманском кресле тоже никого не было. Переборка рядом с ним была проломлена вовнутрь; обзорник, стол и само сиденье — придавлены массивными погнутыми листами металла. Мэйсон моментально представил себя сидящим за этим столом, на этом месте, под этой обрушивающейся перегородкой, и в горле у него пересохло.

Последним в кабину забрался Росс. Три луча света перескакивали с одного предмета на другой, со стены на стену. Стоять приходилось, широко расставив ноги, потому что пол был сильно наклонен.

Глядя на наклонный скользкий пол, Мэйсон сразу же подумал о том, как он начал уходить из-под ног, как все поехало и стало падать… падать туда — в дальний угол, который он дрожащей рукой пытался сейчас осветить.

Сердце Мэйсона дернулось и запрыгало, по коже пробежали мурашки, широко раскрытые глаза не мигая смотрели перед собой. Ноги сами, повинуясь какой-то силе, понесли его вперед и вниз — туда, куда уходил пол.

— Вон там, — голос его стал хриплым и не повиновался.

Перед ними лежали тела людей. Ботинок ударился в одно из них, и он остановился, чтобы на него не наступить.

Сзади с громким топотом подбежал Микки. Послышался его шепот, приглушенный и испуганный.

— О-о, Боже ты мой!!!

Росс молчал. Сейчас уже все Молчали, с ужасом рассматривая представшую их взору картину и судорожно дыша.

Три тела, застывшие на полу в предсмертных судорогах, были их собственными. Это были они сами, все трое… и все трое были мертвы.

Мэйсон не ответил бы, сколько они там так простояли. Не проронив ни слова, глядя под ноги, на распростертые на палубе корабля фигуры.

Да и как может реагировать человек, стоящий над своим собственным трупом? Вопрос этот неотвязно точил мозг. Что человек должен говорить в таком случае? Какие слова? Позерство все это, и ни к чему такие провокационные вопросы.

Но все это происходило на самом деле. Он стоял там и смотрел на себя мертвого. Руки онемели и не слушались. Он медленно раскачивался из стороны в сторону на накренившейся поверхности пола.

— О Боже!

И снова Микки. Он направил фонарик вниз, на свое лицо под ногами. Рот у Микки искривился. Сейчас они смотрели каждый на себя самого. Яркие полосы света соединяли их с двойниками.

Наконец Росс с шумом вдохнул застоявшийся в кабине воздух:

— Картер, — попросил он, — попробуй включить свет дублирующим выключателем. Может быть, он работает, — голос капитана звучал глухо и неестественно.

— Не понял, сэр?

— Включите свет — вторым выключателем! — раздраженно приказал Росс.

Мэйсон с командиром в каком-то оцепенении наблюдали, как Микки, шаркая ногами, пошел вперед. Слышно было, как его башмаки щелкают по полу, запинаются об обломки. Мэйсон закрыл глаза. Он был не в состоянии оторвать соприкасавшуюся внизу с собственным телом ногу. Как будто его кто привязал.

— Не понимаю, — сказал он, ни к кому не обращаясь.

— Держись, — подбодрил Росс.

Непонятно, однако, было, кого капитан хотел подбодрить, себя самого или его — Мэйсона.

Послышался характерный завывающий звук запускаемого генератора. Система освещения заработала, но сразу же погасла. Генератор кашлянул, потом загудел ровнее, и яркий свет залил помещение.

Все снова посмотрели вниз. Микки соскользнул от генератора и встал рядом. Он рассматривал свое тело. Голова была проломлена. В ужасе раскрыв рот, Микки отпрянул назад.

— Это невозможно, — вырвалось у него, — просто невозможно. Что все это значит?

— Картер, — одернул его Росс.

— Но это же я! — воскликнул Микки. — Мама родная, это же я!

— Успокойся!

— Мы трое, все вместе, — спокойно заговорил Мэйсон. — И все мертвы.

Необходимость разговаривать, казалась, отпала. Это был какой-то безмолвный кошмар. Сдвинутая набок кабина сплющена и изуродована. Три застывшие в агонии трупа сброшены в один угол, руки и ноги их запутались друг о друга. Единственное, что оставалось — это смотреть.

Росс снова заговорил.

— Подите принесите брезент. Вы — оба.

Мэйсон повернулся. Быстрее. Хорошо, что можно заняться выполнением указания. Хорошо, что можно отодвинуть этот ужас на задний план и действовать. Широкими шагами он направился к выходу. Микки попятился следом, все еще не в силах оторвать взгляд от массивного скрюченного трупа в зеленом джемпере с окровавленной разбитой головой.

Мэйсон приволок тяжелую свернутую парусину из багажного отсека и втащил ее в кабину. Руки и ноги его двигались механически, как у робота. Он попытался отключить свое сознание и ни о чем не думать, пока не пройдет первый шок.

Одеревеневшими движениями они вдвоем с Микки развернули тяжелое брезентовое полотно, расправили его и накинули блестящий материал на окоченевшие тела. Очертания трупов, их плечи и головы отчетливо проступали сквозь брезент, а одна рука торчала вверх, как копье, и кисть ее свесилась, перегнувшись вниз, словно некий зловещий маятник.

Мэйсон отвернулся. Его трясло. Он проковылял к сиденью пилота, рухнул в кресло и уставился на свои вытянутые ноги и тяжелые ботинки. Протянув вперед руку, он схватил себя за бедро и сильно ущипнул. Резкая боль показалась облегчением.

— Уйди оттуда, — услышал Мэйсон голос Росса. — Я сказал: уйди оттуда!

Он обернулся и увидел, что Росс пытается оттащить Микки, который стоял на коленях перед укрытыми трупами. Росс взял Микки за руку и повел вверх по поднимающемуся из угла к центру полу.

— Мы мертвы, — подавленным тоном произнес Микки, — это мы там лежим. Мы мертвы.

Росс подтолкнул Микки к треснувшему иллюминатору и заставил выглянуть наружу.

— Посмотри, — сказал он, — наш корабль — вон там. Такой же, каким мы его оставили. А этот корабль — не наш. И тела эти… они… не могут быть нашими, — закончил он не очень уверенно.

Для человека трезвомыслящего, каким он себя считал, слова эти казались какими-то чужими и экстравагантными. К горлу подкатил комок, а нижняя губа упрямо выдавалась вперед, отказываясь верить в реальность происходящего. Росс не любил загадки. Он привык быстро принимать решения и действовать. Сейчас ему не хватало именно действия.

— Но ты же сам себя там видел, — возразил Мэйсон, — неужели ты сейчас будешь говорить, что это был не ты?

— Именно это я и хочу сказать, — ощетинился Росс, — хотя это и вопреки всякой логике, но какое-то объяснение должно быть. Все на свете можно объяснить.

Лицо его исказилось. Он с силой ударил себя кулаком по руке.

— Вот он я, — громко заявил Росс, — вот мое тело. — Он вызывающе посмотрел на Микки и Мэйсона. — Я живой!

Они растерянно молчали в ответ.

— До меня не доходит, — слабо начал Микки, — не доходит. — Он уже в который раз покачал головой и облизал пересохшие губы.

Мэйсон обвис на пилотском месте. Он изо всех сил надеялся, что догматизм Росса им в этом деле как-то поможет, что его твердое предубеждение против всего не поддающегося объяснению как-то поправит этот день. Он попробовал было сам что-нибудь придумать, но потом решил, что лучше будет оставить права выбора за командиром.

— Мы все мертвы, — сказал Микки.

— Не будь дураком! — крикнул Росс. — Возьми же себя в руки!

Мэйсон подумал: интересно, а сколько это будет продолжаться? Он начал ждать, что с минуты на минуту проснется, вздрогнув, и окажется, что он по-прежнему сидит на своем рабочем месте, а напарники его заняты каждый своим делом и все это — не более, чем дурацкий сон.

Но сон не кончался. Он откинулся в кресле ощутил его твердую спинку. Не наклоняясь вперед, он пробежал пальцами по кнопкам и рычажкам управления, все настоящее. Это не сон. И не надо больше себя щипать.

— Может быть, это видение, — попытался он вслух высказать новую догадку. Так завязнувшее в трясине животное пробует ногами на ощупь, а где же твердая почва.

— Достаточно, — сказал Росс.

Глаза его сузились, а на лице отразилась внутренняя решимость. Мэйсон почувствовал, что ожидание становился невыносимым. Он пытался представить себе, как это'все объяснит наконец Росс. Видение? Вряд ли. Росс не верил ни в какие видения. Мэйсон увидел, что Микки с открытым ртом тоже смотрит на командира. Ему тоже поскорее хотелось получить какое-нибудь разумное истолкование случившегося.

— Временная петля, — сказал Росс.

Никакой реакции.

— Что? — переспросил Мэйсон.

— Послушайте, — Росс приступил к изложению своей версии. Это была даже более, чем версия, потому что цепочка объяснений отсутствовала и сразу заменялась конечным выводом.

— Пространство искривляется, — продолжал Росс, — а время и пространство образуют один континуум. Правильно?

Ответа не последовало. Но он его и не ждал.

— Помните, как нам на курсах говорили о возможности обогнать время? Идея в том, что можно улететь с Земли в определенный момент, а вернуться обратно на год раньше, чем полагается по расчетам. Или на год позже.

Но тогда для нас это была лишь теория. Ну так вот — сейчас это самое с нами и произошло. Это просто логично. Запросто может быть.

Возможно, мы прошли через временную петлю и находимся сейчас в другой галактике. Здесь по-иному расположено пространство, а значит — по-иному течет и время.

Росс прервался, оценивая произведенное впечатление.

— Я хочу сказать, что мы попали в будущее.

Тогда заговорил Мэйсон.

— Ну а нам-то что от этого? Даже если ты и прав?

— А то, что мы не мертвы. — Росс, казалось, был удивлен тем, что друзья его не понимали.

У Росса приоткрылся рот. Об этом он не подумал. Он не подумал, что своей версией только осложнил ситуацию. Потому что хуже, чем смерть, может быть только одно — это знать наверняка, что скоро ты умрешь. Знать где. И знать как.

Микки тряхнул головой. Руки его беспорядочно ощупывали костюм. Он провел ладонью по лицу и начал нервно грызть почерневший ноготь.

— Нет, — слабо проговорил он, — я что-то никак не пойму.

Росс молча смотрел на Мзйсона затравленным взглядом. Он лихорадочно кусал губы, чувствуя, как неизвестность заполняет его сознание и вытесняет оттуда такое приятное и дающее успокоение чувство здравого смысла. Он боролся с неизвестностью, гнал ее прочь. Только не сдаваться.

— Послушайте, — снова начал он, — все, по-моему, согласны с тем, что те тела — не наши.

Никакого ответа.

— Пошевелите же мозгами! — закричал Росс. — Ощупайте себя!

Мэйсон онемевшими пальцами прошелся по джемперу, по шлему, потрогал торчавшую из кармана ручку. Да, действительно, это был он, из мяса и костей. Все на самом деле, — подумал он. Мысль эта придавала Мэйсону силы. Несмотря ни на что, несмотря на отчаянные попытки Росса объяснить неведомое, он был жив. Собственные плоть и кровь не оставляли никаких сомнений.

Мозг начал работать. Усиленно соображая, он нахмурил брови и выпрямился. Мэйсон задержался глазами на лице Росса, который, похоже, немного расслабился и смотрел уже с каким-то облегчением.

— Ну, хорошо, — сказал Мэйсон, — мы находимся в будущем.

Микки в напряженном волнении стоял у иллюминатора.

— И к чему же таким образом мы пришли? — спросил он оттуда.

— А как узнать, насколько далеко мы проникли в будущее? задумчиво продолжал Мэйсон. Гнетущая атмосфера неопределенности усиливалась. — Как узнать? А может быть, мы опередили события всего на полчаса?

Росс напрягся. Он с силой ударил кулаком по ладони.

— Как узнать? Но мы же не взлетаем, а следовательно — не можем разбиться. Так и узнать.

Мэйсон посмотрел на него.

— А не может так случиться, — опять заговорил он, — что если мы взлетим, то уйдем куда-нибудь в сторону от этой нашей гибели? И она так и останется в этой пространственно-временной системе? Мы можем вернуться обратно, в нашу систему и в нашу галактику, и тогда…

Слова его повисли в воздухе. Обрывки каких-то мыслей возникали в мозгу и тут же исчезали.

Росс нахмурился. Он поежился и облизал губы. То, что вначале казалось так просто, теперь обрастало осложнениями. Ему не хотелось новых сложностей, так непрошенно вторгающихся в их жизнь.

— Сейчас мы живы, — сказал он, пытаясь в уме все расставить по полочкам и обрести прежнюю уверенность в правильности своих действий, — и существует только один способ оставаться живым и дальше.

Росс посмотрел на остальных. Решение принято.

— Нам необходимо оставаться здесь.

Микки и Мэйсон безучастно смотрели на командира. Россу хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из них согласился с ним или, на худой конец, высказал бы хоть какое-то мнение.

— Но… у нас же есть приказ, — еле слышно произнес Мэйсон.

— Но приказ не обязывает нас убивать себя! — зло возразил Росс. — Ну уж нет. Это — единственный выход. Если мы не поднимемся — то никогда и не разобьемся. Мы… мы избежали этого. Мы предотвратили это.

В подтверждение своих слов он решительно склонил подбородок. Для Росса все было решено. Мэйсон же отрицательно покачал головой.

— Не знаю, — сказал он, — право, не знаю.

— А я знаю! — оборвал его Росс. — И давайте-ка убираться отсюда. Этот корабль действует мне на нервы.

Капитан рукой указал на выход, и Мэйсон поднялся. Микки последовал за ними, но остановился. Он еще раз обернулся в сторону укрытых брезентом тел.

— А может быть, нам?.. — хотел он спросить, но не успел.

— Ну, что еще? Что еще там? — нетерпеливо перебил-Росс.

Микки смотрел туда, где лежали тела. Ему казалось, что вот-вот начнется какое-то большое, дикое безумство.

— А может быть нам похоронить себя?

Росс судорожно сглотнул. Больше ему не вынести. Он поспешно вытолкнул Микки и Мэйсона из кабины и, пока они начали спускаться по обломкам, в последний раз посмотрел в угол. Росс с остервенением стиснул зубы.

— Я живой, — яростно пробормотал он, повернулся и, плотно сжав фонарь, вышел.

Они сидели втроем в кабине своего корабля. Росс приказал принести из запасов что-нибудь подкрепиться, но ел он один. С воинственной суровостью он двигал челюстями, как будто хотел зубами перемолоть все то, что не поддавалось разуму.

Микки не шевелясь смотрел на еду.

— Сколько мы здесь будем? — спросил он, как будто не понимал всю очевидность необходимости находиться здесь постоянно.

В разговор включился Мэйсон. Наклонившись на сиденьи вперед, он обратился к Россу:

— А на сколько у нас хватит продовольствия?

— Не сомневайтесь, что там, снаружи, можно найти много съедобного, — жуя ответил капитан.

— А как узнать, что годится в пищу, а что нет?

— Мы понаблюдаем за животными, — не сдавался Росс.

— Но здесь совершенно другая жизнь, — возразил Мэйсон, то, что едят они, может оказаться отравой для нас. А кроме того, неизвестно, есть ли тут вообще какие-нибудь звери или птицы.

Короткая, горькая усмешка промелькнула у него на губах. И подумать только, а они-то еще надеялись выйти на контакт с другими расами. В данной ситуации это было просто смешно.

Росс опять ощетинился в ответ.

— Мы пойдем вперед… будем исследовать каждый ручей, который нам попадется, — выпалил он, как будто разом хотел покончить со всеми возможными возражениями.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Мэйсон.

Росс встал.

— Послушайте, вы! Задавать вопросы легче всего. Мы все вместе приняли решение здесь остаться и давайте теперь конкретно об этом подумаем. Только не надо говорить о том, чего мы не можем сделать. Я это представляю не хуже вас. А что по-вашему мы могли бы сделать в нашем положении?

Он повернулся на каблуках, отошел к пульту управления и какое-то время смотрел на погасшие лампочки и замершие приборы. Затем вдруг Росс сел и начал быстро писать в бортовом журнале, словно боялся что-то забыть. Немного позднее, заглянув туда, Мэйсон увидел, что капитан настрочил целый абзац из длинных предложений, где излагалось с неопровержимой, но неправдоподобной логикой, почему они до сих пор еще живы.

Микки встал и уселся на свое место. Он сильно сжал голову большими ладонями и очень сейчас походил на провинившегося мальчишку, который, несмотря на запрет матери, объелся зеленых яблок и ждал неприятностей сразу с двух сторон. Мэйсон знал, о чем думал Микки — об этом нелепом застывшем трупе с проломленным черепом. О собственной дикой смерти при столкновении с поверхностью планеты, да и сам Мэйсон думал о том же. И Росс, наверняка, тоже, хотя по поведению его этого и не видно.

Мэйсон подошел к иллюминатору и посмотрел на притихшую громаду, лежащую неподалеку. Наступала темнота. Последние лучи далекого солнца неведомой планеты поблескивали на корпусе потерпевшего крушение корабля. Мэйсон отвернулся и бросил взгляд на датчики внешней температуры. Уже семь градусов минус, а снаружи все еще светло. Правым указательным пальцем он слегка сдвинул иглу термостата.

«Остываем», — подумал он. Энергия корабля, который находится на поверхности планеты, используется все быстрее и быстрее. Корабль пьет собственную кровь, и нет никакой возможности найти донора. Только операция может подзарядить энергетическую сеть. Без движения это невозможно. Неподвижность — это ловушка.

— Сколько мы можем продержаться? — снова спросил Мэйсон, отказываясь хранить молчание перед лицом возникшей проблемы. — Мы не можем жить в неопределенности. Пища закончится через несколько месяцев, но задолго до этого разрядится энергетическая система. Прекратится выработка тепла. Мы замерзнем.

— А откуда мы знаем, что при здешней внешней температуре можно замерзнуть? — показной оптимизм Росса выглядел неубедительно.

— Но солнце только садится, — сказал Мэйсон, — а уже… минус тринадцать.

Росс тупо уставился в пространство. Потом он оттолкнулся руками от кресла и принялся мерить шагами кабину.

— Если мы взлетим, — начал он, — то рискуем оказаться в положении того корабля.

— Неужели? — удивленно возразил Мэйсон. — Умирают только однажды. И с нами это, похоже, уже произошло. В этой галактике. Может быть, умирают по одному разу в каждой галактике? А может, это — загробная жизнь? А может?..

— Ты закончил? — холодно спросил Росс.

Микки поднял глаза.

— Давайте отправляться, — сказал он. — Я не хочу здесь торчать как дурак.

Он посмотрел на Роса.

Тот ответил:

— Я считаю, нам лучше не высовываться, пока мы точно не решим, что делать. Нужно все хорошенько обмозговать.

— У меня жена, — сердито перебил его Микки, — и если ты, будучи холостяком…

— Заткнись! — крикнул Росс.

Микки бросился на койку и уткнулся лицом в перегородку. — Он ничего не говорил, а только тяжело дышал. Мощные плечи его ходили то вверх, то вниз, пальцы теребили и комкали одеяло.

Росс метался по помещению, беспрестанно ударяя себя кулаком по ладони. Сжимая и разжимая зубы, он с силой встряхивал головой всякий раз, когда у него в уме рассыпался очередной довод за или против. Вдруг он замер, взглянул на Мэйсона, но тут же зашагал снова. Один раз он даже включил наружный прожектор, чтобы убедиться, что ему это чудится.

Яркий свет озарил разбитый корпус корабля. Он загадочно светился и напоминал гигантское надгробие. С громким стоном Росс щелкнул выключателем и повернулся к Микки и Мэйсону. Грудь его вздымалась, как в лихорадке.

— Ну что ж, отлично, — сказал он, — это, конечно, и ваши жизни. За вас я решать не могу. Будем голосовать. Но учтите — та штуковина снаружи может оказаться совсем не тем, за что мы ее принимаем. Если вы оба решите, что надо рискнуть жизнью и подняться, то… то мы поднимемся.

Росс пожал плечами.

— Итак, голосуем. Я за то, чтобы остаться здесь.

— Я считаю, — надо лететь, — сказал Мэйсон.

Оба посмотрели на Микки.

— Картер, — обратился к нему Росс, — твое мнение?

Микки уныло уставился через плечо и молчал.

— Голосуй же, — настаивал Росс.

— Лететь, — произнес Микки, — надо лететь. Я скорее погибну, чем останусь здесь.

Сжатые губы Росса побледнели. Он глубоко вздохнул, расправил плечи и спокойно сказал:

— Ну хорошо, мы взлетаем.

— Боже, сохрани нас и защити, — побормотал Микки, наблюдая, как Росс усаживается за пульт управления.

Несколько секунд капитан сидел неподвижно, потом включил двигатели. Зажигание. Мощные газовые струи вырывались из хвостовой части корабля, сотрясая его огромное тело. Рев двигателей показался Мэйсону успокаивающим. Он пребывал в каком-то состоянии безразличия. Как и Микки, он хотел испытать судьбу. Несколько часов прошло с момента их посадки на планету, а казалось, все это было год назад. Медленно тянулось время, минута за минутой. Гнетущее воспоминание о только что пережитом не отставало. Мысленно они все еще были там, в разбитом звездолете, рядом с тремя мертвыми телами, но одновременно не могли не думать и о Земле, которой, кто знает, может быть, никогда больше не увидят, о родителях, о женах и детях и всех им дорогих и близких, с кем, возможно, они расстались навеки. Но нет, они попробуют к ним вернуться. Сидеть и ждать — всегда было самым трудным для человека. Человек не создан для этого.

Мэйсон сел к своему пульту. Он напряженно ждал. Он слышал, как включил и перешел к панели управления двигателями Микки.

— Я постараюсь взлететь как можно мягче, — сказал Росс, не вижу пока никакого повода для… беспокойства.

Он что-то еще хотел сказать, но замолчал. Микки и Мэйсон повернулись к нему в нетерпеливом ожидании.

— Вы готовы? — спросил Росс.

— Давай вверх, — ответил за обоих Микки.

Росс стиснул зубы и нажал кнопку с надписью «Вертикальный взлет».

Корабль затрясся, затем приподнялся, завис над поверхностью и с нарастающей скоростью пошел вверх. Мэйсон прильнул к заднему обзорнику. Темная поверхность планеты уходила все дальше вниз. Он старался не смотреть на блестящее белое пятнышко в углу экрана.

— Пятьсот… — считывал он показания шкалы, — семьсот пятьдесят… тысяча… тысяча пятьсот…

Каждую секунду он ждал, что что-нибудь произойдет. Ждал взрыва. Или отказа двигателя. Ждал, что корабль остановится.

Но набор высоты продолжался.

— Три тысячи, — сказал Мэйсон. В голосе его появились нотки усиливающегося ликования. Планета стремительно уносилась назад. Тот, другой корабль был сейчас не более, чем воспоминанием Мэйсон взглянул на Микки. Тот сидел, застыв с полуоткрытым ртом, готовый во всю глотку кричать «Быстрее! Быстрее!», но молчал, потому что боялся лишний раз искушать судьбу.

— Шесть тысяч… семь тысяч…. есть! — объявил Мэйсон торжествующим тоном. — Мы выбрались!

Микки с облегчением вздохнул и широко ухмыльнулся. Он поднес руку ко лбу, крупные капли пота упали на пол.

— О, Боже, — простонал он, — о, милосердный Боже!

Мэйсон пододвинулся к креслу Росса и хлопнул командира по плечу.

— Все в порядке, — сказал он, — отличный взлет.

Росс казался раздраженным.

— Нам не надо было улетать, — проворчал он. — Все это было несерьезно с самого начала. А теперь придется искать другую планету, — он покачал головой и добавил: — Зря улетели.

Мэйсон пристально посмотрел на капитана и отвернулся. Он думал…

Никто не выиграл.

— Но если опять что-нибудь где-нибудь сверкнет, — заметил он вслух, — я буду держать язык за зубами. К чертям все другие цивилизации!

Все замолчали. Он вернулся к своему месту и стал изучать карту. Обстоятельно и не торопясь. «Пусть теперь Росс за все отвечает, — подумал Мэйсон, — мне наплевать». Все снова вернулось на свои места. Однако мысли упорно возвращались к тому, что осталось внизу.

Несколько минут спустя он украдкой взглянул на Росса. Росс тоже о чем-то задумался. Губы его были плотно сжаты. Иногда он что-то бормотал себе под нос. Неожиданно их глаза встретились.

— Мэйсон.

— Что?

— Другие цивилизации, ты сказал?

У Мэйсона холодок пробежал по спине. Он видел, как знакомый большой подбородок снова решительно опустился вниз. Что за дикая мысль? Росс этого не сделает! Только чтобы успокоить уязвленное самолюбие? Или сделает?

— Я не… — начал было Мэйсон, заметив краешком глаза, что Микки тоже следит за командиром.

— Послушайте, — сказал Росс, — сейчас я вас расскажу, что произошло там внизу. Я вам покажу, что там было.

Оба уставились на капитана, замерев от страха. Росс развернул корабль и направил его обратно.

— Что ты делаешь! — закричал Микки.

— Послушайте же, — ответил Росс, — неужели вы меня не поняли? Разве вы не видите, что нас одурачили?

Они непонимающе смотрели на командира. Микки сделал шаг в его сторону.

— Другая цивилизация, — сказал Росс, — в этом-то и суть. Пространственно-временные связи тут не при чем. Сейчас я вам объясню, в чем дело. Итак, мы улетели оттуда. И каково же сейчас наше первое желание? Доложить, что планета необитаема? Нет, мы пойдем дальше. Мы вообще не сообщим об этой планете.

— Но, Росс, ты что, намерен вернуться туда? — воскликнул Мэйсон, вскакивая на ноги и вновь испытывая ужас предыдущих часов.

— Именно это я и делаю, — ответил командир. Он был странно возбужден.

— Но ты же спятил! — заорал Микки, угрожающе приближаясь и сжимая кулаки.

— Слушай меня! — закричал Росс в ответ. — Кто выигрывает оттого, что мы не сообщим об этой планете?

Ответа не было. Микки сделал еще один шаг.

— Дураки? Разве не ясно? Там внизу есть жизнь. Но они не могут нас убить или выгнать силой. И что им остается делать? А нас у себя они не хотят. Ну так что же им остается делать?

Он задавал вопросы тоном учителя, который потерял всякую надежду получить правильный ответ от двух последних классных болванов.

Микки подозрительно смотрел исподлобья. Ему, конечно, было и любопытно узнать, что задумал капитан, но он его все-таки всегда немного побаивался. Он признавал авторитет Росса и восставать против его решения не считал возможным, даже если бы он и вел их к гибели. Микки перевел взгляд на экран обзорного устройства и смотрел, как снизу наступает огромной темной массой угрожающая земля.

— Мы живы, — сказал Росс, — мы осмелились заявить, что никакого корабля внизу никогда и не было. Да, мы видели его. Да, мы его трогали. Но можно увидеть что угодно, если сильно захотеть. Чувства будут говорить о том, что там что-то есть, в то время как на самом деле вокруг одни только голые камни. Главное, что здесь требуется — это верить в то, что видишь.

— К чему ты клонишь? — коротко спросил Мэйсон. Ему стало страшно. Как и несколько минут назад, он не отрываясь следил за высотомером. — Тысяча восемьсот… тысяча семьсот… тысяча шестьсот пятьдесят…

— Телепатия! — торжествующе объявил Росс, — Эти существа внизу, не знаю, как их назвать, заметили наше приближение. Но мы им чем-то не понравились. Они каким-то образом проникли в наше сознание и обнаружили там страх смерти. Тогда они решили, что лучший способ от нас избавиться — это напугать нас. Они показали нам наш корабль терпящим катастрофу и нас самих… мертвых. И это сработало. Но…

— Действительно сработало! — взорвался Мэйсон. — Ты что, хочешь еще раз попытать счастье, разобьемся мы или нет? И все это ради твоей чертовой теории?

— Дело здесь не только в моей теории, — огрызнулся Росс и добавил, как бы защищая свою репутацию: — У меня приказ брать образцы с каждой планеты. Я всегда неукоснительно выполнял приказы. И, черт побери, выполню и на этот раз!

— Но ты же видел, как холодно, — возразил Мэйсон, — ни о какой жизни не может быть и речи. Ты только подумай как следует.

— К черту! Капитан этого корабля пока я! И приказания отдаю я!

Микки бросился к Россу.

— Но не тогда, когда от этого зависит наша жизнь!

— Назад! — приказал Росс.

В этот момент один из двигателей остановился и замолк. Корабль резко повалился на бок.

— Идиот! — не контролируя себя заорал Микки. — Ты этого добился! Ты этого добился!

Густая темнота залепила иллюминаторы.

Корабль сильно трясло. «Предсказание сбылось», — единственное, о чем мог думать Мэйсон. Все, что он представил себе — вопли, крики, леденящий страх, напрасные мольбы и просьбы к глухим небесам — все сбылось. Через пару минут их корабль превратится в груду обломков. И те три тела окажутся…

— Провались все пропадом! — заорал он что было сил, в бессильной ярости проклиная Росса за упрямое желание вернуться и встретить, наконец, свою страшную судьбу. Дурацкое тщеславие!

— Нет, они нас не обманут! — кричал Росс, уцепившись за свою мысль, как умирающий бульдог за ногу врага.

Он отчаянно манипулировал ручками управления, пытаясь выровнять корабль. Но падение продолжалось. Корабль несся вниз, увеличивая скорость. Гироскоп не справлялся с резкими толчками и наклонами, кабину бросало из стороны в сторону, удержаться на ногах на ходящей ходуном палубе было невозможно.

— Резервный двигатель! — прокричал Росс.

— Бесполезно! — ответил ему Микки.

— Проклятье! — Цепляясь за что попало, Росс добрался до пульта управления двигателями. Кабину сильно швырнуло вправо. Трясущимися пальцами он один за другим начал проверять переключатели.

Внезапно на заднем обзорном экране Мэйсон увидел вспышку. Вслед за ней появилось ровное пламя. Корабль выровнялся, тряска прекратилась, кабина установилась горизонтально. Они продолжали спуск, как ни в чем не бывало.

Росс грохнулся в кресло и с ожесточением ухватился за панель. В следующее мгновение он уже опять управлял кораблем. Он был очень бледен. Мэйсон тоже следил за действиями Росса, боясь заговорить.

— А сейчас заткнитесь и помалкивайте, — ни на кого не глядя презрительно проворчал Росс, как будто разговаривал с провинившимися сыновьями. — Когда мы сядем, вы увидите, что все, что я вам говорил — правда. Никакого корабля там не окажется. И мы попробуем поймать за хвост тех негодяев, которые внушили нам эту чушь.

По мере того, как корабль спускался все ниже, Микки и Мэйсон робко наблюдали за командиром, за его руками, уверенно скользящими по элементам управления. Уверенность в капитане вернулась к Мэйсону. Он больше не волновался, а спокойно стоял на палубе и ждал посадки. Микки поднялся с пола и встал рядом.

Наконец корабль коснулся поверхности. Двигатели замерли. Итак, они снова сели, и ничего с ними не произошло…

— Включите прожектора! — раздалась команда.

Мэйсон щелкнул выключателем, и все кинулись к иллюминаторам. На какое-то мгновение он подумал: а как это Росс мог снова опуститься на то же самое место. Он вроде бы даже заглядывал в данные, выдаваемые компьютером во время предыдущей посадки.

Они выглянули наружу.

У Микки оборвалось дыхание. Росс замер с открытым ртом.

Разбившийся звездолет по-прежнему лежал, где они его и оставили. Они опустились точно в ту же точку и обнаружили тот же разбившийся корабль. Мэйсон отвернулся и отошел. Он чувствовал себя жертвой какой-то дьявольской проделки, всеми проклятым и позабытым.

— А ты говорил… — обратился он к командиру, но не смог закончить фразу.

Не веря своим глазам, Росс стоял и молча смотрел перед собой.

— Сейчас мы опять взлетим, — Микки заскрежетал зубами, и на этот раз уже разобьемся наверняка. И мы все погибнем. Как и они… эти люди…

Росс не произнес ни звука. Там, прямо перед ними, находилось убедительное опровержение его последней слабой надежды. Внутри осталась неприятная пустота. Вся вера во что-то разумное исчезла.

И тут заговорил Мэйсон.

— Мы не разобьемся, — угрюмо произнес он, — никогда.

— Что?

Микки посмотрел на Мэйсона. Росс тоже обернулся к нему.

— Хватит нам друг друга дурачить, — продолжал Мэйсон, мы же все знаем, что это такое, не так ли?

Он сейчас думал о том, о чем минуту назад говорил Росс. О чувствах, дающих ощущение того, во что веришь. Даже если на самом деле там ничего и нет…

И зная это, он в следующее мгновение посмотрел и снова увидел Росса, увидел Картера. Такими, какими они были. Затем он отрывисто вздохнул, в последний раз перед тем, как иллюзия, их окружавшая, вновь обретет материальные формы.

— Ну что ж, это — прогресс, — горько заметил он. Голос его болезненным шепотом разнесся по казавшемуся призраком кораблю. — «Летучий Голландец» выходит на просторы Вселенной.