«Вселенная Неизбежности»

Николай Аксион Вселенная Неизбежности

Часть первая I

Гигантский мегаполис занимал большую часть планеты Трекор. Тысячи индустриальных предприятий и сотни исследовательских центров работали здесь на экономику Земного Альянса. Десятки тысяч километров магистральных линий перевозили неисчислимое количество техники, приборов, оборудования. Трекор строил двигатели для звездолетов Альянса.

Планета была поделена на сектора десятком крупнейших корпораций, общая продукция которых покрывала около тридцати процентов всей потребности Альянса в межзвездных кораблях. И из этой цифры более половины принадлежало RiverTech, основанной в 2156 году самой Лаурой Сейнес — конструктором первого двигателя мгновенного переноса. В RiverTech работало несколько миллионов человек и даже около сотни представителей так называемых "внеземных цивилизаций", не составлявших, в виду своей отсталости, конкуренции экономической и военной монополии Земли.

Трекор — четвертая планета звезды Эркера, располагалась примерно в ста сорока парсеках от Солнечной Системы, и еще столько же отделяло его от границы исследованной части Галактики. Расположение и специфическая роль в производстве превращала планету в стратегически важный объект, из-за чего в секторе Эркера дислоцировано значительное количество баз Военно-Космических Сил Альянса, а на поверхности Трекора постоянно находились части имперских войск, получавших приказы непосредственно от центрального командования на Земле.

Солнце Трекора — желтая с зеленоватым оттенком звезда класса G7 ярко светила на светлом голубом небе. На планете царил неизменно мягкий, летний климат без резких температурных перепадов, и вечно зеленая растительность подчеркивала контраст многоцветного мегаполиса. На Трекоре не было ни химического смога, не раздирающего слух шума, столь характерного для менее богатых индустриальных планет. Здесь применялись новейшие «плавные» технологии.

При всех своих достоинствах Трекор отнюдь не был планетой-курортом. В каталогах Альянса системе Эркера была присвоена третья зона опасности, что объяснялось в основном спецификой научно-технических работ, проводимых в лабораториях корпораций и направленных на совершенствование межзвездного КС-привода. Впрочем, эта категория была в значительной степени формальностью, нежели отражением реальной опасности. Люди, жившие на Трекоре, меньше всего думали о возможных опасностях, ибо уже в течение пятидесяти лет здесь не происходило сколько-нибудь серьезных аварий — факт, обычный для планеты с технологическим уровнем "Альфа".

Самыми крупными и запоминающимися событиями в жизни мегаполиса уже длительное время были даты окончания строительства межзвездных двигателей к очередному кораблю, а также ввод в строй новых заводов и производственных линий. В эти дни по обычаю проходили пышные празднества, а корпорации, виновники события, объявляли для своих служащих выходные.

Двадцать шестого января 2314 года руководство Dain Inc. устроило торжественное мероприятие, посвященное началу эксплуатации новейшего автоматического производственного комплекса — АПК-200. Основная торжественная часть происходила в парке, где на фоне футуристического сооружения — нескольких зданий надземной части АПК — произносил речь главный управляющий Dain Inc. на Трекоре.

— … и выразить благодарность всем сотрудникам корпорации, сделавшим возможным существование системы, основанной на принципиально новой технологической концепции, значительно опередившей свое время, и всех наших конкурентов. Особо хочется отметить новых специалистов, которым предстоит работать…

Рядом с управляющим на трибуне, сооруженной специально по случаю торжеств, стояли ведущий инженер и коммерческий директор корпорации. Всем им предстояло произносить свою речь, конечно, в порядке очередности.

Слушатели — специально приглашенные, и просто праздные жители, расположились довольно редкими группами на значительной части парка перед трибуной. Люди в основном сидели прямо на траве в тени хвойных деревьев, некоторые находились на открытых местах, другие стояли, прислонившись к толстым прохладным стволам специально выведенных видов растений.

Благодаря особой акустической системе голос управляющего звучал равномерно и с одинаковой громкостью практически в каждой точке парка.

— … Благодаря средствам, выделенным советом корпорации, нам удалось полностью укомплектовать штат нового производственного комплекса, который будет производить двигатели для межзвездных лайнеров нового поколения…

Лори Кейнс и Кейлин Хонори с любопытством смотрели на мелькавшую вдали фигуру управляющего. Они принадлежали к числу "молодых специалистов", приглашенных Dain Inc для работы на комплексе АПК-200, предназначенном для производства двигателей по популярной формуле 2x3 — двойная скорость и тройная дальность полета. По прогнозам большинства ученых, двигателям 2x3 предстояло в скором будущем полностью вытеснить существующий стандарт. Это должно было привести к значительному расширению зоны экспансии Земного Альянса, основанию новых колоний и кардинальному улучшению уровня жизни. Для Dain Inc же внедрение 2х3 означало получение сверхприбылей и возможность оказаться далеко впереди конкурентов, в частности, обогнать наконец RiverTech.

— Заткнет его кто-нибудь, наконец, мне хочется заглянуть внутрь, — произнесла Кейлин, которой нудный голос управляющего успел уже ужасно надоесть.

— И не надейся, — мрачно ответила Лори, протягивая ей лист программы праздничного мероприятия: Dain Incorporated. Торжественное мероприятие, посвященное Открытию комплекса АПК-200 16:00. Вступительное слово руководства корпорации. 18:05. Осмотр внутренних помещений комплекса*. 18:45. Торжественный ужин*. 19:25 Праздничный концерт и фейерверк. 21:15. Заключительное слово.

Руководство корпорации приложило особые и всяческие усилия к тому, чтобы данное мероприятие надолго запомнилось всем посеЩавшим его. *Только для специально приглашенных лиц.

— И кто только пишет эти бумажки?! — возмущенная, Кейлин скомкала листок и выкинула его в траву. — Тут же сплошные опечатки! ПосеЩавшим! Ну и слово… А уж выражаются то они как, — Кейлин сделала важное лицо и подчеркнуто медленно произнесла, делая ударение на каждом слове, — "приложило особые и всяческие усилия, чтобы данное мероприятие надолго запомнилось…". Не иначе, какой-то экстерьер составлял текст.

— Ну, директорат корпораций никогда не отличался особой литературной грамотностью, — пожала плечами рассудительная Лори. — Намного хуже то, что на так называемое "вступительное слово" они отвели два часа.

— Хуже?!! Да это просто ужасно. Я с ума сойду.

— Наберись терпения, бери пример с других людей. Вон тот господин в сером костюме уже сорок пять минут стоит на одном месте и внимательно слушает все, что считает нужным сказать наше «глубокоуважаемое» руководство.

"Господин в сером костюме" действительно довольно долго простоял, опираясь на толстый ствол кустистого кеневолвелка, пропуская мимо ушей большинство слов управляющего. В кармане его костюма лежало удостоверение на имя Эррена Ральфа Уилборна, полномочного представителя Каерспейс мегатренд — известного галактического торгового дома. Уилборн полагал, что ему приличествует важный, официальный вид, который он старался всеми силами сохранять.

Наконец вступительное слово подошло к концу. Конечно же, оно не заняло отведенных двух часов, так как управляющий, коммерческий директор и главный инженер не смогли настолько растянуть свои выступления. Последней фразой ведущий инженер предложил тем, у кого есть приглашение корпорации пройти внутрь здания.

Здесь произошла некоторая заминка, поскольку далеко не все из приглашенных лиц догадались взять с собой разосланные им приглашения. Впрочем, коммерческий директор тут же извлек откуда-то список приглашенных и скормил его входному устройству комплекса. Из него раздалось радостное жужжание, плавно перешедшее в шипение и треск, сопровождавшийся обильным выделением дыма. В конце концов, неурядица как-то утряслась и «избранных» пропустили через главный вход, оставив многочисленную толпу любопытствующих дожидаться в парке.

Гостей разделили на группы по пятнадцать человек, и несколько представителей Dain Inc последовательно показывали им определенные сектора комплекса. Конечно же, демонстрация ограничилась лишь небольшой частью огромного сооружения, так как на то, чтобы обойти все полностью понадобилось бы несколько дней.

Оказавшись в одной экскурсионной группе, Кейлин и Лори с интересом озирались по сторонам. Рейнс с профессиональным интересом осматривала оборудование и прикидывала, сколько стоило все это построить. Получались поистине астрономические суммы. Особенно ее поразил полностью автоматизированный сборочный конвейер и гигантский зал, предназначенный для окончательного монтажа КС-двигателя. Отведенное для него место пока что пустовало, но живое воображение Лори быстро нарисовало ей картину того, как через несколько дней в этом зале появится контурный макет драйв-конструкта, который постепенно начнет обрастать проводами и агрегатами. На темных сейчас приборах будут мигать огни индикаторов, зал наполниться шумами голосов, звуками монтажных инструментов и писком компьютеров. Инженеры будут по несколько раз в день подниматься на высоту восьмого этажа, чтобы проверить, как идет технологический цикл, нет ли где-нибудь в системе отклонений от стандартных допусков. Затем части поддерживающей конструкции плавно отойдут в стороны и откроют взору людей законченную систему межзвездного привода. При мысли об этом Лори улыбнулась — она всегда любила момент завершения работы, когда после многомесячного труда электронный голос компьютера, наконец, произносил свой вердикт — "Все системы в норме", и в этот момент Лори испытывала ощущение сопричастности к какому-то великому таинству и чувство соприкосновения с основами всего мироздания. Было что-то волнующее и величественное в этом непревзойденном достижении человеческого разума. Через несколько часов двигатель будет погружен на дальний планетарный транспорт и отправлен по назначению, а работа конструкторов после небольшого перерыва начнется с начала.

Каждый двигатель был по существу уникальным произведением, так как сама природа физических процессов, лежащих в основе межзвездных перелетов была плохо изученной, на большинство параметров технологического цикла оказывали влияние случайные факторы, и результат зависел подчас не от компьютерных систем, а от человеческого опыта и интуиции. Хорошие специалисты в этой области ценились так сильно, что корпорации готовы были платить любые деньги, лишь бы заполучить их. Несколько часов работы такого человека подчас оценивались в годовой бюджет средней планеты. Кейнс же принадлежала к редчайшей группе профессионалов экстра-класса, ей от природы была дана возможность буквально чувствовать конструкцию двигателя, и она, опираясь на свою интуицию, обычно мгновенно находила единственно верное решение там, где другим требовались тонны расчетов и прорва времени.

Неудивительно поэтому, что директорат Dain Inc предложил Лори возглавить производство в абсолютно новой и неизведанной области двигателей 2х3. Недолго думая она согласилась, поставив корпорации условие, что сама будет утверждать все кандидатуры в штат конструкторов АПК-200. Уходя из МиллиКор Лори забрала с собой и Кейлин Хонори, несмотря на то, что та лучше разбиралась в людях, чем в двигателях. А может быть, именно поэтому.

Наконец, краткая экскурсия закончилась, и всех гостей собрали в овальном зале-ресторане. Кейлин и Лори заняли одно из крайних мест, стремясь оказаться подальше от суеты и шума, что правда было практически невозможно сделать — зал был переполнен. К счастью, им удалось занять пустой столик. Встроенный компьютер быстро отреагировал на присутствие людей и выдвинул из гладкой поверхности стола терминал электронного меню. Пока Лори выбирала заказ, Кейлин рассматривала окружающую обстановку и неожиданно для себя заметила знакомое лицо:

— Эй, Стив! Иди к нам!

Молодой человек в форме капитана ВКС растерянно озирался по сторонам и тоже был очень рад найти здесь друзей. Протиснувшись сквозь толпу, он осторожно присел рядом.

— Привет! Давно мы, однако не виделись… Ты, что же теперь в армии, да еще капитан? А это что за значок?

— Да, ничего особенного. Просто пятьдесят девятый субсектор, Гамма Цети четыре.

— Цети четыре, Линия Обороны?! — у Кейлин загорелись глаза. — Там же должно быть жутко интересно. Подумать только, граница Альянса — пираты, инопланетяне…

— Место, как место. Просто еще один участок безликой пустоты.

— Ну прямо! Ни за что не поверю!

— Чего уж тот верить-то. Наша Галактика чрезвычайно однообразна, а пустое место не станет менее пустым оттого, что через него проходит гипотетическая граница. "Линия обороны" существует только в памяти мейнфреймов генштаба на Земле.

— Хм… Но не для развлечения же в конце концов существует пограничный контроль…

— Пограничный контроль, моя дорогая, существует для устрашения. Альянсу выгодно держать в страхе подчиненные ему миры. Да, в страхе перед тем что обитает Out There и готово в любую минуту сожрать всех, кого не охраняют наши великие ВКС… Ну да черт с ним, расскажи лучше как вы живете, как остальные? Я ведь никого не видел из нашего выпуска…

— Я в общем тоже почти ни с кем не встречалась. Айсен работает где-то в биотехе, Вейлен стал инженером на колониальной станции, ну а мы с Лори как видишь конструируем двигатели для звездолетов.

— Да, я слышал. "Звездная пара" Кейнс-Хонори. По всем правилам это я должен вам завидовать, а не наоборот.

— Ну, подумаешь…

Тем временем Ральф Уилбон беседовал с генеральным представителем Dain Inc. Их разговор молча слушал неизвестный хорошо одетый мужчина с эффектной эмблемой RiverTech на рукаве. Время от времени он вставлял в короткие замечания, которые почти никто не мог понять.

— Это конечно большая честь для нас и… — управляющий на секунду замялся, — но, с другой стороны, вы понимаете, выступление нашего главного конкурента на таком празднике может быть воспринято, э-ээ… превратно.

— Не говорите чепухи Руперт! Всем известно, что со времен Эйнштейна и Ньютона человечество не знало более великого и достойного человека. К тому же профессор Сейнес уже давно не связана с RiverTech. Или вы думаете, что она дала бы вам хотя бы на миллиметр обогнать себя?

— Ну прямо, я не знаю, но…

— Прямо, криво, — вступил в разговор подошедший главный инженер. — Ну, что в самом деле плохого в том, чтобы дать старушке выступить, поговорить о том, о сем… Это бы произвело хорошее впечатление, а у нас был бы повод рассматривать это как залог счастливого начинания…

— А! — внезапно вскрикнул управляющий, словно ему в голову пришла какая-то важная мысль. — Вы говорите чепуху, — продолжал он, — коль скоро Сейнес сейчас находиться в секторе Норлока, ей не за что не успеть добраться сюда к семи часам, будь даже у нее десять двигателей нашей корпорации, которых пока что ни у кого нет! Следовательно наш разговор — пустая болтовня.

Человек с эмблемой RiverTech счел нужным в этот момент вмешаться:

— Хотите пари?

— Что? А! С удовольствием! Если она прилетит сегодня не позднее 19:00 я позволю ей выступать на моем празднике и говорить все что угодно! Да! Именно так!

Неизвестный незаметно удалился, главный инженер подошел к установленному в зале микрофону и произнес:

— Уважаемые дамы и господа, через несколько минут начнется праздничный концерт. Прошу всех не расходиться, так как после концерта администрация Dain Inc приготовила для Вас особенный сюрприз.

Кейлин с интересом посмотрела в сторону, где как ей казалось был установлен микрофон.

— Интересно, — сказала она, чтобы это значило, — обычно в конце таких мероприятий бывает исключительно нудное и глупое заключительное слово.

— Может быть он это специально сказал, чтобы народ остался слушать, — предположил Стивен.

— Нет, вряд ли. Не стали бы они так портить свой главный праздник. Одно дело плохо составленные проспекты, и совсем другое — несколько десятков разочарованных гостей. Нет, это вероятно действительно что-то особенное.

— Ну ладно, — пожала плечами Лори, впервые вступая в беседу, — придется слушать этот глупый концерт. Кого они там пригласили выступать?

— В программе стояли братья Виснеры…

— Ого! Корпорация действительно постаралась.

— Подумаешь, — пожала плечами Кейлин, — кто-то мне говорил, что они на самом деле вовсе не настоящие, а клонированные близнецы.

— М-да… Если бы это было разрешено, продюсеры могли бы пожалуй зарабатывать большие деньги. Можно было бы например выпускать одного и того же артиста в разных местах

— Что продюсеры! Вот, например, издатели книг заказали бы себе по сотне великих писателей, что бы они выпускали по сотне романов в год.

— Э! — сказал Стивен, — вы все мыслите очень мелко. Вот у меня родилась действительно гениальная идея: ваша корпорация могла бы клонировать способных конструктов. Вот это на самом деле было бы прибыльное предприятие.

— Уаау! — протянула Лори, поднимая голову, — ты действительно попал в точку, только немного опоздал. Многие корпорации уже пытались это делать.

— Ну да?!

— Ага. Когда речь идет о сверхприбылях мегакорпорации не очень-то связывают себя требованиями закона.

— И… Что же?

— А ничего. Проект провалился. Эта способность не кодируется в генах и не зависит от условий среды. Полный ноль.

— Невозможно — в его голосе звучало сомнение и подозрение. Все признаки определяются наследственностью и условиями развития — уж настолько-то я знаю биологию!

— Да, ученые сначала тоже были поражены. Но потом решили, что здесь играет роль так называемый "development noise" — шум развития. Случайные флюктуации, бесконечномерный аттрактор и так далее. Было кончено много разговоров о морфогенетическом поле — им видите ли не дает покоя тот факт, что биополе и эффект на котором строятся межзвездные двигатели имеют одинаковую физическую природу. Каждый новый исследователь пытается найти здесь связь, говорят, что люди имеют что-то общее с КС-двигателями.

— Глядя на тебя, — заметила Кейлин, — в это можно поверить.

— Лори только пожала плечами.

— А в самом деле, — спросил Стивен. — Кто-нибудь из вас знает как работает КС-привод? Нам в академии два года читали темпоральную физику, но весь без исключения поток после этого понимал еще меньше, нежели в начале курса. А когда я прямо спросил одного профессора почему все-таки это работает, он молча возвел руки к небу…

— Ничего сложного в этом нет, — Лори оживилась, заговорив о своем любимом предмете. — Вся математика, которую изучают физики-теоретики только мутит воду, а ведь самому открытию уже больше трех столетий.

— Триста лет! Но ведь это было…

— В конце двадцатого века. Физический аспект концепции восходит к русскому ученому Козыреву, который примерно в 80-х годах XX столетия показал, что время имеет как бы материальную природу и обладает различными свойствами. В частности он установил, что время обладает плотностью и причинно-следственное взаимодействие, изменяющие этот параметр распространяется между двумя точками мгновенно. Кроме того, это взаимодействие не подчиняется закону обратных квадратов, то есть затухает пропорционально первой степени расстояния, свободно проходит сквозь материальные предметы и так далее. Тогда это представлялось очевидной бессмыслицей, и результат долго игнорировался физиками, хотя эксперименты были простые и неопровержимые. Лишь значительно позднее, когда в связи с данными по квантовомеханическому эффекту Ааронова-Бома началось развитие физики не-герцевых полей, кому-то пришло в голову сопоставить данные Козырева с еще более ранними работами по распространению биополя. Оказалось, что поле биологических объектов подчиняется тем же законам, зависит от первой степени расстояния и так далее. В конце двадцать первого века было установлено, что биополе есть в сущности поле вектора времени. Это сразу связали с проблемой лево-правой асимметрии, ну и дело пошло. Создание межзвездного двигателя было логическим следствием, хотя конечно для того времени это был очень большой скачок вперед. В сущности, у нас еще до сих пор нет математического аппарата, на который могли бы опираться конструкторы, а тогда… Короче КС-двигатель явился следствием внезапно посетившего Сейнес озарения. В определенном смысле действительно есть люди, интуитивно осознающие сущность процесса, то, что невозможно описать словами. Я могу это понять… В какой-то степени.

Лори замолчала, затем взглянула на часы.

— Я вас наверное совсем заговорила. Пойдемте-ка лучше на концерт, а то опоздаем и не узнаем, какой сюрприз приготовила Dain Inc.

****************

По общему мнению концерт прошел не так уж и плохо. Организаторы были щедры на всевозможные спецэффекты и многие даже пожалели, когда он закончился. Однако, оставался еще обещанный сюрприз.

Главный инженер еще раз попросил собравшихся не расходиться, а затем вошел в здание и вызвал по телесвязи космопорт. Диспетчерская сообщила ему, что радар зафиксировал изменение темпоральной конфигурации в ближней планетарной зоне и попросили повторить вызов через несколько минут. На часах стояло 18:48.

Прошло пять минут и диспетчер порта сам связался с комплексом АПК. На вызов ответил сам управляющий.

— Да.

— Господин Шварц, с вами говорит оператор космопорта Некс-Кросс. Малый аппарат типа «Калвер-5» несколько минут назад был портирован через главные темпоральные ворота. Корабль просит включить наводящий луч для следования на посадочную площадку комплекса АПК-200.

— Чей это корабль?

— В реестре Альянса катер значиться собственностью Rivers Technological.

— Да, — растерянно произнес управляющий. — Да… Пускай он проходит.

Оператор космопорта отключился, а управляющий еще долго стоял, смотря на пустой экран.

Вскоре небольшой планетарный катер появился над посадочной площадкой, расположенной в двухстах метрах от того места, где проходил праздник. Сама форма этого аппарата была необычной: три пересекающихся вместе кольца, свободно вращающиеся вокруг геометрического центра конструкции. Все это сложное устройство зависло в метре от поверхности и плоскость одного из колец ориентировалась параллельно поверхности земли. Затем это кольцо опустилось давая возможность пассажиру сойти вниз.

— Руководство корпорации, — говорил главный инженер, — с радостью предоставляет заключительное слово величайшему гению всех времен и народов, создателю концепции межзвездных перелетов — Лауре Сейнес.

Среди собравшихся раздался возбужденный гул — смесь удивления и восхищения. Никто из них никогда не видел ее кроме как на старых фотографиях в учебниках и, изредка, на голографических репродукциях крупных периодических изданий. В глазах Лори появился лихорадочный блеск, и ее общее возбуждение не ускользнуло от внимания наблюдательной Кейлин. Впрочем она вряд ли могла осуждать ее, так как сама испытывала схожие чувства. Переведя глаза, она стала вместе со всеми напряженно всматриваться в полутемную трибуну, на которой появился темный контур человеческой фигуры. Затем кто-то приказал дать полное освещение, и живая легенда современности предстала в полный рост перед замершей аудиторией.

В эпоху развития молекулярной биологии, когда верхняя граница продолжительности жизни определялась не природой, а законодательными актами, человек даже после трехсот лет мог сохранять вид двадцатипятилетнего, если конечно хотел, и мог себе это позволить. Лаура Сейнес в полной мере пользовалась достижениями биотехнологии, и только едва уловимые изменения в манере держаться, жестах, походке, да еще пожалуй выражение спокойных зеленых глаз выдавало ее истинный хронологический возраст. Ее внешность — высокий рост, стройная фигура, длинные распущенные волосы и плотная но тонкая облегающая одежда, прошитая металлическими микроволокнами — все это отвечало эстетическим стандартам "свободного и прогрессивного" двадцать четвертого столетия. С первого взгляда трудно было понять, действительно ли она принимает культурные ценности нового века, или просто хочет не очень выделяться на фоне остальных. И то и другое казалось правда совершенно невероятным. Находившееся рядом с ней люди ощущали незримую, но вполне реальную для них ауру, за внешне спокойным лицом Сейнес стояла практически несгибаемая сила воли, решимость и смелость, граничащая с безумием, но никогда не переходящая эту границу. В конце концов не мало смельчаков отправлялось к "черной дыре" гамма 61 Лебедя, но никто не возвращался обратно… до нее.

Выдержав короткую, но эффектную паузу она заговорила и ее звонкий голос разнесся по округе без всякой усилительной аппаратуры:

— Господа Разумные Существа! Я обращаюсь к вам именно так, потому что свет Разума, это единственное, что объединяет сейчас всех нас. Человечество находиться на пороге новой эры, и мы вероятно уже никогда не будем такими как прежде. В этом новом мире всем вам придется выбирать свой путь я надеюсь, вы сделаете правильный выбор. День, когда люди шагнут за пределы нынешней "Зоны влияния" Альянса будет не простым днем. То, что лежит за границей "Линии Обороны" лежит также и за пределами границ человеческого познания. Я знаю, многие из вас думают иначе. Что же, это в конце концов это ваше право. Я вела Земной Альянс в его дерзком рывке к звездам и старалась направлять его развитие в то русло, в котором по моему мнению ему было необходимо развиваться. Но сейчас наши дороги увы расходятся. Мой возраст уже приближается к установленному пределу, и я не хочу, чтобы имперская Земля делала для меня исключение из законов, установленных ею для всех своих граждан. Впрочем, вряд ли они предложат мне это. Вам принадлежит будущее, и я надеюсь оно не будет жестоким и беспощадным. Пусть исполняться все ваши мечты — вы этого достойны…

*****************

Государственный природоохранный заповедник «Геолайт» был одним из самых больших парков не только на Земле, но во всех планетах Альянса, поэтому возникавшие там проблемы всегда приобретали особую значимость. И вот сейчас, выслушивая жалобы и причитания директора заповедника, Брон Вольдранг, следователь генеральной прокуратуры мысленно проклинал начальство, подложившее ему такое гиблое дело, в котором он решительно ничего не понимал.

— Да, господин следователь, мы всегда держим животных за оградой, обязательно, вся дикая территория огорожена. Зона отдыха отгорожена, диких животных там мы не держим…

— Но тогда как же…? — начал было в который раз Брон, но директор опять его перебил:

— Не знаю, я не знаю!!! У нас здесь в последнее время кошмар, просто кошмар. Вот жираф например, знаете кто это жираф?

— Это такой м-м… с длинной шеей?

— Именно! А знаете, зачем ему длинная шея?

— Ну, чтобы с высоты есть листья, наверное…

— Именно! Но вот два дня назад мы поймали вне ограды жирафа с короткой шеей! И как вы думаете почему? Да потому, что у него вместо шеи выросли длинные ноги, и он эту нашу ограду просто перешагнул. Понимаете, господин следователь? Пе-ре-шаг-нул! А вы меня спрашиваете, почему наши животные гуляют за изгородью. Ну и скажите мне теперь, почему?!

— Я это понимаю конечно, но ведь тигры…

— Тигры! Тигры! Ни черта вы не понимаете, господин следователь! Мы не держим здесь тигров, совсем не держим, у нас нет опасных животных, тем более тигров.

— Но ведь откуда-то?..

— Ни-от-ку-да! Каждое животное проходит тройной контроль, на него составляется десять бумажек в трех экземплярах, наконец я досматриваю их лично! Да вы же сами все здесь осматриваете уже несколько недель, не на космическом же корабле доставляют нам этих тигров…

Брон только вздохнул. Уж он-то наверняка знал, что тигров доставляют не на космическом корабле: станция слежения в Кросс-Эвери не зафиксировала не одного полета над зоной заповедника. Да и кто в конце концов мог завести в заповедник более полусотни животных, когда на всей Земле их столько не наберется?

— Но все-таки, господин директор, должны же быть у вас какие-нибудь предположения, гипотезы?

— Гипотезы? Вас интересуют гипотезы? Что ж, у меня один сотрудник высказал одну гипотезу. Знаете, что он сказал? Он сказал, что должно быть в заповедник вместе с животными попадают микроскопические тигриные споры, которые затем вырастают во взрослых животных. И я вместо того, чтобы уволить его за полную биологическую безграмотность ввел получасовое облучение всех поступающих животных ультрафиолетом. И что вы думаете? За неделю тигров стало появляться в два раза меньше. Вот так.

II

Громада авианесущего крейсера "Звездная тень" закрывала значительную часть обзорного экрана головного истребителя, несмотря на то, что звено находилось еще на довольно большом расстоянии от цели. Кроме всего прочего это означало то, что радары крейсера уже зафиксировали атакующих, и бортовой компьютер отдал команду развернуть башенные турели. Заметив опасность, пилоты истребителей нарушили правильное шестигранное построение и двинулись на сближение с крейсером по более сложной траектории.

На экранах в контрольном центре "Звездной тени" появилось изображение всех истребителей и сообщение компьютера — "цель захвачена". Проекторы протонных эмиттеров и лазеров плавно разворачивались, в соответствии с данными радарных установок, сопровождая все фиксированные цели. Синтезированный компьютером голос произнес: тридцать пять секунд до выхода из зоны поражения, семьдесят секунд до перехода внешнего радиуса.

Адмирал Джеймс Виллард тяжело вздохнул и протянул руку к переключателю селектора общего оповещения:

— Отбой учебной тревоги, прекратить маневр! Всем пилотам вернуться в док.

И выключив селектор добавил в полголоса, как бы про себя:

— Не дай бог нам когда-нибудь встретиться с настоящим противником.

Один за другим истребители заходили на посадку и в шлемах пилотов звучал голос дежурного офицера:

— Результаты учебного маневра: звено Альфа минус сорок четыре секунды, звено Дельта минус восемьдесят пять, звено Омега — средний показатель плюс ноль целых пять десятых, их них Дайсон плюс три целых, Ковальски минус ноль целых одна десятая, Мак-Аррен минус одна целая… Поздравляю Омега, у вас лучший результат. Первой тройке после посадки явиться к адмиралу, остальные свободны.

Командир звена Омега Шон Дайсон переключил управление посадкой на автопилот, хотя вообще-то делать этого в учебных полетах не полагалось. Однако, полет настолько утомил его, Дайсон был практически не в состоянии посадить истребитель в ручном режиме. Он понимал конечно, что в боевой ситуации автопилот может быть поврежден, но маневр, необходимый для успешной атаки истребителями крупной цели находился почти на пределе человеческих возможностей. Подобно адмиралу, Дайсон надеялся, что ему никогда не придется сражаться с противником, техника которого не уступала бы уровню Альянса.

После посадки Дайсон еще некоторое время неподвижно сидел в кресле пилота, после чего с трудом нашел в себе силы снять полетный костюм и спуститься по трапу вниз. Ему стоило определенного труда определить свое местоположение на внутренней посадочной площадке "Звездной Тени". Корабли других типов оборудовались обычно более старыми наружными посадочными площадками, но "Звездная тень", как крейсер высшего класса имела несколько внутренних площадок, куда истребитель попадал через систему воздушных шлюзов. Несколько минут Дайсон блуждал между длинными рядами множества малых аппаратов, пока наконец не вышел к стволу главного лифта, где его уже ждали Роберт Ковальски и Нора Мак-Аррен.

— Адмирал приказал явиться к нему, — недовольно произнесла Нора, дотрагиваясь до кнопки восходящего элеватора, — опять будет устраивать разнос.

— А почему нам? — спросил Дайсон, — за лучший результат?

— А кому он нужен, этот результат… — пожал плечами Роберт, — ему ведь надо, чтобы экипаж был в хорошей форме, а не валился с ног, как мы сейчас. Так и слышу его голос "Оставьте при себе ваше геройство и помните, что ваша непосредственная задача обеспечивать порядок в секторе, а не вести боевые действия против организованного противника, ибо такового не существует". И если уж быть до конца честным то он прав.

— В общем, возможно, — согласилась Мак-Аррен, — но ведь всякое может произойти. Представь, например, что один из наших крейсеров поднимет пиратский флаг, а мы окажемся не в состоянии его нейтрализовать.

— Ну, ты же сама знаешь, что это чепуха, — отмахнулся Роберт от возражения, — даже если допустить, что найдется такой сумасшедший экипаж, что само по себе невероятно, такой крейсер не продержится и месяца без ремонта и дозаправки. На пиратских базах нет больших ремонтных доков, их работа требует мощной инфраструктуры…

— А если предположить, — задумчиво произнес Дайсон, — что такая инфрастуктура будет создана? Тогда против нас будет не один мятежный крейсер…

— Что ты имеешь в виду?

— Да в общем ничего конкретного, но… ты был когда-нибудь в секторе Белау?

— Белау? Как же помню, ничего интересного там нет. Десяток звездных систем, все планеты пустые, выжженная земля, поганая атмосфера, короче говоря, ошибка природы.

— Может быть, может быть… Но знаешь, один известный специалист сказал мне, что Белау — ошибка разумных существ.

Ковальски хотел что еще сказать, но в этот момент лифт остановился и все трое вышли. Оставшиеся несколько метров до кабинета адмирала они прошли в молчании.

Вопреки предположению Мак-Аррен, адмирал вызвал их не для того, чтобы устраивать очередной разнос.

Дайсон, доложив о прибытии группы, заметил, что адмирал был уже не один. В комнате сидел незнакомый Дайсону капитан космофлота, держа в руках голографический проектор, создававший в середине кабинета трехмерную карту темпоральной конфигурации субсектора.

— Даже если бы это было так, — говорил Виллард, обращаясь к капитану. — Даже если бы это было так, я не имею права нарушать приказ верховного командования и ничем более не могу вам помочь.

Капитан имел такой вид, будто хотел что-то возразить, но Виллард не дал ему возможности заговорить, повернувшись к вошедшим:

— Лейтенант Дайсон! В тридцати минутах полета от нас находиться транспорт "Дарк Эрроу" с грузом для базы на Цети IV. База предупреждена о прибытии конвоя, но из-за флуктуации темпорального поля связи с системой Цети IV нет и транспорт не может запросить сопровождение. Вы должны сопровождать "Дарк Эрроу" до станции и немедленно возвращаться назад. Детали маршрута переданы на бортовые компьютеры вашего звена. Все ясно?

— Так точно, сэр!

— Свободны.

***************

— Шесть часов двадцать восемь минут, все системы на борту в норме, на радарах чисто. Тоска смертная, хоть бы этот транспорт провалился куда-нибудь, все небо загораживает.

— Надо же было именно нам оказаться так близко к нему, теперь дня два уйдет на перелет.

— Прекратить лишние разговоры в эфире! — в наушниках пилотов раздался голос Дайсона, — всем внимание, подходим к базе Цети IV.

— Давно пора…

Включив на предельную чувствительность радар дальнего обнаружения Дайсон сумел разглядеть еле заметную точку в том месте, где должна была находиться станция. Однако, прошло еще минут пятнадцать, прежде чем компьютер транспорта точно определил ее местонахождение.

— Конвой, говорит Дарк Эрроу, начинаем маневр дальнего сближения. Связи со станцией все еще нет.

— Транспорт, это Дайсон. Попробуйте вызвать станцию по радиоканалу.

— Связи еще нет.

Опять потянулись долгие минуты ожидания. Перегруженный транспорт пытался совершить разворот чтобы скорректировать курс, но один из гиродинов на борту вышел из строя, и маневр проходил очень медленно. В конце концов, когда экипажу, удалось направить корабль на правильную траекторию, пилоты конвоя вздохнули с облегчением, так как следовать за совершающим сложный маневр транспортом было не легко.

— Конвой, говорит Дарк Эрроу. Начинаем торможение.

— Вас понял. Всем пилотам внимание, начинаем торможение.

— Шон, это Нора. Что говорят с базы, нам дадут отдохнуть на станции, или сразу пошлют назад?

— Адмирал приказал немедленно возвращаться назад.

— Двенадцать часов полета! Я этого не выдержу, у меня и так все болит.

— Терпи.

— Да я просто свихнусь здесь!

— Дайсон, нам все равно придется здесь задержаться, — раздался голос Ковальски, — у меня неполадки с радаром, на экране сплошной снег, ничего не видно.

— Починишь на крейсере.

— Автопилот отказывается работать без радара.

— Ну, полетишь на ручном управлении…

— Шесть часов?! Я пробью дыру в корабле когда буду садиться.

— Хорошо, хорошо, сейчас спрошу транспорт, что говорят с базы.

— Дарк Эрроу, это конвой, у нас технические неполадки, запросите станцию о возможности ремонта.

— Конвой, говорит транспорт. Связи с базой нет.

— Как нет?! Мы уже в зоне прямой видимости!

— На всех частотах полная тишина. Приборы фиксируют слабую электронную эмиссию.

— Не понял вас, повторите.

— Никаких признаков активности на станции. Хотя нет, подождите. Радар фиксирует изменение темпоральной конфигурации. Похоже, на процесс портации.

— Транспорт, уточните немедленно, что портируеться, и в каком направлении — сюда или отсюда?

— Минутку… Похоже мы ошиблись. На радаре помехи, небольшой планетоид на 3–8 искажает сигнал.

— Какой планетоид? У меня ничего нет.

— Не очень крупный, километров триста в диаметре. Вероятно, из-за него нет радиосвязи. Вы не видите, потому что находитесь в радарной тени.

— Всем пилотам, внимание, неизвестный объект на 3–8, предположительно крупный астероид.

— Кто-нибудь вообще его видит? — Дайсон задал программу компьютеру просканнировать все видимое поле, но безрезультатно, так как его истребитель находился с противоположной стороны от корпуса транспорта и тот закрывал почти весь обзор.

— Нора, у тебя радар в порядке? Сбавь скорость и посмотри, что там такое, ты ближе всех к нужному месту.

— Что мне за радость смотреть на какой-то булыжник? Сейчас, сейчас… Это с солнечной стороны, ничего не видно. Еще транспорт, блестит, как весенний лед.

— Поставь фильтр.

— Сама знаю… Вот, нашла. Странная, однако, у него форма… Господи!!! Это не астероид, это…

**************

В рубке управления "Звездной тени" стояла обычная рабочая атмосфера. На навигационных экранах менялись данные, мерно позвякивали динамики компьютеров, занятых рутинными вычислениями. Один лишь адмирал Виллард ходил из стороны в сторону, время от времени поглядывая на проекцию карты темпоральной конфигурации.

— Связи все еще нет? — спросил он у своего помощника.

— Нет сэр. Слишком низкая плотность времени, сигнал не проходит, но повода для волнения нет.

— Когда они должны вернуться?

— Туда и обратно, не меньше пятнадцати часов, сэр.

Адмирал взглянул на экран общей информации — в углу зеленоватым цветом светилась надпись: 16:08. С момента отбытия конвоя прошла только восемь часов, но Вилларда мучили нехорошие предчувствия. Никогда еще на его памяти в этом субсекторе не было столь длительных проблем со связью. Хотя различные природные аномалии иногда нарушали работу тонкой аппаратуры, до сих пор продолжительность таких отключений здесь не превышала двух-трех часов. Теория правда, не исключала возможности и более длительных аберраций, а в некоторых районах пространства периоды неустойчивой связи могли продолжаться сутками.

— Оператор, рассчитайте курс к системе Цети IV, — произнес Виллард.

— Прикажете передать программу к немедленному исполнению?

— Пока нет. Считайте с задержкой на шесть часов.

III

— Двадцать четыре часа вы слушаете новости от Галактик Ньюс, важнейшие события, факты и комментарии в мировой информационной системе Галактик Ньюс.

— Двенадцать человек, в том числе известные ученые, арестовано по подозрению в причастности к проекту генной инженерии в заповеднике "Геолайт Райз". Все они отрицают свою вину.

— Dain Inc запущен первый сборочный комплекс нового поколения межзвездных двигателей. На церемонии открытия прозвучало выступление Лауры Сейнес.

— Представители транспортного управления опровергают слухи о пропаже пассажирского лайнера «Георг», принадлежащего компании МТК. Полет корабля проходит в штатном режиме, и через несколько часов он прибудет в систему Керокса III.

Командор Лайонелл Вертен резким движением отключил приемник транс-связи и переключил дисплей в рабочий режим. За те несколько минут, что он слушал новости, уже успела накопиться масса срочных (и не очень) сообщений, требующих внимания командующего округом. Он со вздохом подумал, что за двадцать лет в Вооруженных Силах его положение в сущности не изменилось. Конечно, ему присваивали все новые звания, пока он не застрял в ранге коммондора, так как весь высший офицерский состав, начиная с вице-адмиралов был по существу наследственно замкнутой кастой, куда не допускались посторонние. Конечно, огромный кабинет командующего округом, с большими в два человеческих роста сферическими окнами и современным оборудованием, возможность жить на поверхности планеты, а не в глубоком космосе — все это значительные улучшения. Однако же все его назначения (и сорок третий военный округ не был исключением) имели одно главное и неприятное сходство — все они находились в так называемой интерзоне, где было уже много колониальных поселений, из-за чего они не были просто абстрактными районами пустого пространства, и увы отсутствовало достаточное количество сил правопорядка. Почти всегда эти регионы граничили с суверенными областями экстерьеров, преступность достигала астрономических масштабов, а пиратские корабли нередко нападали на мизерный контингент местной полиции.

Вследствие всего этого, здесь, в отличие от 99,9 % всех населенных мест Альянса, существовала реальная необходимость в присутствии имперских военных формирований, что превращало командующего округом из чисто номинальной должности в ключевую фигуру всего сектора. Это естественно отражалось на всем — вооруженная охрана у дверей кабинета Вертена была далеко не простой формальностью, а генераторы силового поля в окнах не выключались ни на минуту. Сам командующий всегда носил при себе личное оружие.

Как только Вертен коснулся переключателя терминала, длинная передняя стена, превращенная инженерами в дисплей, немедленно отобразила лица двух десятков человек, имевших к нему срочное дело, а кабинет заполнился страшной какофонией голосов. Обругав компьютер за непроходимую глупость, он приказал давать всех в порядке очереди.

— Господин высокоблагородный командующий округом, я есть жаловаться на представителя Арктур IV, он забирать восемнадцать ящиков нелинейных систем, — недовольный экстерьер-трубонец, плохо выговаривающий слова универсального языка просто кипел от праведного гнева, что было явно заметно по проступившей фиолетово-оранжевой окраске трех цилиндрических конечностей.

— Он, черт возьми, и должен был их забрать, там же не один прибор не работает нормально. Их продукция, пусть они и ремонтируют. Следующий!

— На базе «Айсленд» кончается кислород, сэр. Персонал базы готовиться геройски погибнуть при исполнении служебных обязанностей.

— Айсленд? — да ведь у вас кислородная атмосфера вокруг.

— Полковник Морген запретил включать фильтры.

— Почему?

— Он считает воздух нечистым.

— В каком смысле?

— Он не объяснил, сэр.

— Дайте мне его.

— Полковник Морген, на каком основании вы запретили использовать фильтры на Айсленде?

— Инопланетяне, сэр… Они отравляют весь воздух вокруг.

— Каким образом?

— Они вызывают языческих духов, и всяких вдохнувший этот воздух становиться отверженным от Бога.

— Компьютер! Приказ включить фильтры на базе Айсленд. Полковник Морген отстранен мною от должности до результатов служебного расследования…

В этот момент открылась дверь и вошедший офицер остановился в почтительном ожидании.

— Что случилось? — повернулся к нему Вертен.

— Извините, господин командор, чрезвычайное происшествие, в шестом секторе найден планетарный катер модели Т-6 с представителем инопланетной цивилизации на борту.

— И..?

— Обнаружены явные следы погрома, сэр. Инопланетянин не склонен к контактам.

— Где он?

— Доставлен в девятый корпус…

Командующий округом в задумчивости перебирал кнопки терминала. По своей природе ситуация была совершенно уникальна и никаких правил на данный счет не существовало. Однако, как представитель власти, он был обязан хоть что-нибудь предпринять по этому поводу.

— Проводите меня туда, я хочу видеть ситуацию на месте, — сказал он вошедшему. Особого смысла в этом конечно не было, но зато, такое решение давало время подумать.

************

В сопровождении пяти человек из личной охраны, командор Вертен вышел на открытый воздух, чтобы добраться до девятого корпуса планетарного контрольного центра. Шел мелкий дождь, и травянистая земля под ногами постепенно превращалась в жидкую грязь. По бокам слабо утрамбованной дороги росли зловещего вида черные кусты, от которых поднимались кверху ядовитые испарения. Где-то в стороне раздавалось подозрительное чавканье и хлюпанье, а мелкие странного вида зверьки постоянно перебегали с одной стороны дороги на другую.

Смахнув капли со стекла фильтрующего противогаза, Вертен в который раз мысленно проклял нечеловеческие условия на центральной планете восьмого округа. Несмотря на то, что содержание кислорода в воздухе было достаточным, люди не могли передвигаться здесь без тяжелого защитного снаряжения. Виной тому были высокие концентрации сероводорода, меркаптоэтанола и некоторых других ядовитых для человека соединений.

К счастью, на этот раз не было необходимости в длительном путешествии — все здания командного центра располагались достаточно компактной группой, на более или менее очищенной территории. Уже через четверть часа Вертен со своим сопровождением вошел во внешний воздушный шлюз девятого корпуса, где его уже ожидали двое специально проинструктированных солдат. Через ряд смежных коридоров и пять постов внутренней охраны командующего округом проводили в помещение средних размеров.

Из комнаты была убрана практически вся мебель, а окна закрыты железными щитами. Однако, первое, на что обратили внимание вошедшие, был тяжелый гнилостный запах. Источником его был большой шарообразный объект, возвышавшийся под самый потолок на десяти тонких ножках, оканчивающихся присосками. Снаружи шар был покрыт толстым слоем серой шерсти, а сверху имел четыре тонких раструба, производивших волнообразные колебательные движения.

Несмотря на то, что за все годы, проведенные в ВКС, Вертен никогда не видел подобного создания, он не растерялся и тут же обратился к неизвестному существу с вопросом:

— Кто вы такой? Немедленно предъявите документы!

— Раструбы на секунду замерли от такой неожиданности, а затем из недр шара донеслось:

— Ухрум мухрум бурюк!

— Это что еще такое?! — возмутился Вертен. — Ну-ка, отвечайте как положено!

— Грумз, грумз… Ухрум бурюк!

— Он не разговаривает, сэр, — произнес один из стоящих рядом офицеров, — эту фразу произносит с тех пор, как мы его нашли. Универсального языка не знает, или притворяться…

— М-да…

Вертен несколько раз обошел кругом странное существо, и так и не придумав ничего дельного, приказал привести переводчика.

— Извините сэр, но в штате центра переводчиков не числиться.

— Ну, тогда специалиста по инопланетянам.

Офицеры недоуменно переглянулись:

— Таких тоже нет, сэр.

— Ну хоть кто-нибудь здесь есть?

— Только экстразоолог из исследовательского корпуса сэр.

— Зоолог… Это что, животных изучает?

— Так точно, сэр.

— Ну приведите его.

Зоолога пришлось ждать более сорока минут, в течение которых шар успел выпустить облако едкого рыжего дыма, от которого все принялись чихать и кашлять. "Вот зловредная планета", — в очередной раз подумал Вертен, — "И даже окно невозможно открыть, чтобы проветрить, ведь еще хуже станет".

Наконец несколько солдат конвоя ввели в помещение экстразоолога. Невысокий человек в черном костюме неуверенно озирался по сторонам и непрерывно возмущался тем, что его отрывают от важной работы. Однако, увидев стоящий по середине комнаты шар, он тут же замер, издав короткое восклицание. Затем он, подобно Вертену, несколько раз обошел существо кругом, причем весь вид его выдавал крайнее изумление. Наконец зоолог остановился и произнес:

— Удивительно!

— Вы знаете, кто это? — спросил его Вертен, правда без особой надежды.

— О!.. Да… О!

— Да?

— Да! Это Ухрум-Бурюк!

— Что?!

— Ухрум-Бурюк! Очень редкое животное. Удивительно, как вам удалось его поймать, просто удивительно. Вы должны подарить его нашему зоопарку!

— Так это просто животное?!

— О! Конечно! Очень редкое. Никто не мог его поймать.

Вертен оглядел собравшихся офицеров.

— Какого же черта… — раздраженно начал он.

— Извините сэр, но мы нашли его на космическом катере, без другого экипажа и решили…

— О! — снова воскликнул зоолог. — Без экипажа! Очень редкое и опасное животное.

— Опасное?! Вертен резко повернулся к нему.

— О! Очень опасное! Когда он проголодается, то выпускает парализующий газ, а затем медленно поедает свои жертвы по кусочкам. Часто нападает на людей. Никто не мог его поймать, нельзя держать в закрытой комнате более ста минут.

Среди собравшихся военных произошло некоторое замешательство. Кто-то украдкой взглянул на часы, и несколько человек поспешило выйти. Вертен внимательно посмотрел на зоолога, затем перевел взгляд на шар.

— Быстро очистить помещение! Всем надеть противогазы! Охрана! Убрать этот экспонат на открытый воздух. Развели тут зоопарк…

Качая головой, Вертен вышел из комнаты. Хотя наиболее острая часть инцидента была по-видимому исчерпана, проблемы на этом не кончались. Оставался еще планетарный катер, неизвестно каким путем попавший на планету, и якобы съеденный экипаж, который все равно придется искать, а потом еще отчет в центр… И все это на фоне не прекращающегося кризиса непрерывно возникающих проблем.

Добравшись наконец до своего кабинета, командующий устало опустился в кресло и на секунду закрыл глаза. В ту же секунду раздался звонок и электронный голос компьютера сообщил:

— Извините сэр, но буфер личных сообщений переполнился, вы не смотрели пакет личных сообщений уже более четырех недель.

— Покажи четыре самых важных, остальные сотри.

— Сэр, получено более девятисот…

— Я сказал…

— Конечно сэр… Я не могу судить о важности ваших персональных контактов сэр.

На экране терминала появился и поплыл вверх длинный список сообщений.

"… С-44. Комиссия награждений сообщает о присуждении Вам за проявленную отвагу и мужество… С-45. Экипаж станции Раукс-7 выражает свое… С-46. Военная академия Альфы Ирридиана поздравляет всех своих выпускников с двадцатой годовщиной и надеться, что Вы не откажетесь… С-47…"

— Стоп! Покажи это подробней.

"С-876. Лайль, это Нора. Никак не могла тебя найти с тех пор, как меня перевели на Линию Обороны. Здесь такая глушь, ничего никогда не происходит, не то, что в интерзоне. Даже скучно. Не могли бы мы как-нибудь встретиться? Я подумываю уйти из ВКС и возможно, если тебе тоже надоели вооруженные силы мы могли бы снова…"

Вертен отключил терминал, не дочитав сообщение до конца. Фактически, и в соответствии с законом, военная карьера не оставляла высшим офицерам возможности иметь какие-либо личные привязанности, не говоря уже о более серьезных отношениях. "С целью сохранения воинской дисциплины, обеспечения независимости и беспристрастности верховного командования вооруженных сил, а также во избежание…" — пришли ему на память строки из устава. Вертен уже не раз думал о том, чтобы оставить службу в вооруженных силах, так как рассчитывать на дальнейшее продвижение он вряд ли мог, а высокие оклады и вознаграждения не могли компенсировать «неудобства» постоянной жизни в экстремальных условиях интерзоны. И все же, какой-то внутренний голос вопреки всякой логике удерживал его здесь, на реальном переднем краю экспансии Земного Альянса.

IV

Несмотря на ночное время в вычислительном центре комплекса АПК-200 светились многочисленные индикаторы компьютерных систем, а на рядах мониторов периодически появлялись и исчезали колонки цифр, графики, схемы. Мощная центральная ЭВМ посредством специальных устройств производила ряд типизированных работ без участия людей.

Однако, сегодня это правило было в определенной степени нарушено — Лори и Кейлин остались наблюдать за растянувшимся сверх нормы технологическим циклом, прерывать который не было возможности, а поручать процесс исключительно заботам компьютера оказалось слишком рискованно. И, хотя до сих пор процесс спокойно протекал в автоматическом режиме, уверенности в том, что так будет продолжаться и дальше не было. Слишком новым и необычным являлось производство нового типа двигателя.

Кейлин, которой подобно е двенадцатичасовое пустое времяпровождение уже страшно надоело, развернула на своем терминале последний выпуск Галактик Ньюс текст-лайн: текстовый вариант телевизионных новостей. Читая сообщения, она время от времени комментировала их вслух, а Лори обычно не упускала случая высказать свою точку зрения, несмотря на то, что слушала она в пол уха, наблюдая за экраном ЦВМ.

— Клаустром проходит как обвиняемый на биоинженерном процессе. Пишут, что когда его допрашивали в суде, зал был набит народом, и даже на улице стояла толпа народу.

— Это сторонники, или противники?

— И те и другие. Какой-то священник публично проклял его, но чуть не получил камнем по голове. Ясно, что много людей приходит выразить свое негодование, но некоторые все-таки приходят дабы послушать своего пророка. Он в течение часа не давал рта раскрыть прокурору и произнес перед судом свою очередную речь.

— И что же он сказал?

— Все то же самое, в общем-то. Нельзя останавливать прогресс, аморально устанавливать лимит на продолжительность жизни и все прочее в этом духе. Еще говорил, что тормозить науку опасно, что нас могут обогнать экстерьеры, предсказывал крах Альянсу. Обычная страшилка биоинженеров, короче говоря.

— Да… Все это было бы очень эффектно, если все инопланетяне не были так безнадежно отсталыми. А так, — Лори махнула рукой, — невольно уверуешь в космологическую миссию человека.

— Зато теперь у них появилась новая тема — двигатель 2х3 и экспансия Альянса за пределы Линии Обороны. Кто-то придумал, что там за пределами живут вредные инопланетяне, обогнавшие нас в генной инженерии, и теперь эта сказка перекладывается на все лады.

— Кто знает, может это и не такая уж сказка. Есть ведь цивилизации значительно старше нашей, и может быть именно теперь мы встретимся с чем-то близким к нашему уровню.

— Какая чепуха! Что толку что они старше нас? Пятисот лет космической эры и до сих пор живут в пределах своей системы. Межзвездного двигателя нет ни у кого.

— Странно, почему он есть у нас…

— Почему, почему… Сама же говоришь — Космологическая Миссия Человека, покорение Вселенной. Если бы в Галактике были цивилизации, хотя бы на пару столетий опередившие нас, их колонии были бы уже здесь.

— Не всем это так очевидно…

— Да, конечно. Но ведь эти паникеры, они добьются что наше доблестное правительство не только не разрешит генную инженерию, но и запретит двигатели 2х3. Во имя общественного спокойствия.

— Не преувеличивай.

— Я?! Да ты только послушай что они пишут: "Пропажа пассажирского лайнера Георг есть результат деятельности враждебного нам инопланетного разума…" Видите ли какой-то сумасшедший пассажир этого корабля вернулся на Землю и утверждает, что его послал к нам в качестве посредника какой-то инопланетный не то король, не то император. Имя его называет — даже не прочитать: Кру… Кро… Крауким какой-то. "С выходом людей за пределы Линии Обороны наступит конец света". Раньше значит конец света приурочивали к круглым датам, а теперь привязываются к великим технологическим свершениям.

— Из временных условностей мы перешли в пространственные — произнесла Лори, щелкая выключателями мониторов — пошли отсюда, и так уже время за полночь.

— А с двигателем ничего не случиться?

— Ничего.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю и все — Лори пожала плечами. — До завтра все будет в порядке.

— А раньше — возмутилась Кейлин — Ты не могла этого сказать???

******************

Ночной мегаполис светился сотнями разноцветных огней, и в то же время общий уровень освещенности никогда не приближался к дневному. В свое время специалисты пришли к выводу, что людям для психологического комфорта обязательно необходимо темное время суток. Трекор обращался вокруг своей оси за тридцать два часа, но искусственное освещение города максимально приближало световой режим к земному, хотя и не совсем повторяло его. Считалось, что условия на Трекоре были даже несколько более оптимальны чем на Земле.

Кейлин и Лори стояли на платформе, ожидая прибытия кольцевого экспресса. Как и большинство жителей Трекора они обычно предпочитали более медленный вид транспорта быстрому. Считалось, что человек уходя из дома на работу, и наоборот, должен иметь какое-то время для переключения с одного вида деятельности на другой. Постоянная спешка не способствует психологическому комфорту снижает работоспособность, поэтому весь пассажирский транспорт мегаполиса был оптимизирован с учетом ряда параметров. Не слишком быстрый, но достаточно регулярный транспортный поток, без перегрузок, без толп, практически без поломок и нарушений графика. Все это делалось разумеется не просто так. Ни в одном промышленном производстве человеческий фактор не имел такого значения, как на Трекоре, центре межзвездного двигателестроения.

— Какое чистое сегодня небо, — заметила Кейлин, — звезды светятся как огни.

— Да, — подняла голову к небу Лори. — Вон Кета, Астол, Клодий… обычно их не видно в это время года.

— А там вообще очень яркая звезда! Что это?

— Это Деспера, белый гигант всего в двух с половиной парсеках отсюда.

— Белый гигант? Значит там никто не живет? Жалко…

— А что?

— Да так. Можно было бы слетать туда на выходные.

— Это вряд ли. Деспера, насколько я помню, закрытая база Альянса.

— База? Без планет?

— Конечно. Кольцо боевых станций закрывает Трекор от потенциального агрессора.

— Как глупо, столько денег ушло впустую.

— Ну, военным тоже ведь надо на что-то жить.

Разрезая воздух, к платформе бесшумно подошел кольцевой экспресс. Кейлин и Лори шагнули внутрь, почувствовав, как висящий на магнитном подвесе вагон слегка качнулся вниз. Через несколько секунд дверь вагона плавно скользнула на место, и состав, набирая скорость, помчался сквозь ночной мегаполис.

V

Громада "Звездной Тени" ярко блестела в свете желтого солнца Цети IV. Под куполами радарных установок вращались антенны локаторов, оптические сенсоры прочесывали буквально каждый метр окружающего пространства. Лазерные излучатели и протонные эмиттеры были приведены в боевое положение, и их направляющие раструбы совершали равномерные круговые движения. Более сотни истребителей различного класса были одновременно выведены в космос и теперь сопровождали крейсер, обеспечивая прикрытие со всех сторон.

Глядя на красный сигнал, означавший состояние боевой тревоги, адмирал Виллард медленно осознавал, что с принятием этих мер предосторожности он, увы, опоздал. Командный состав "Звездной Тени" испытал тяжелое потрясение, и теперь крейсер уже более часа шел в полном боевом режиме, несмотря на то, что центральный компьютер периодически выдавал на экран сообщение: "Противник не обнаружен".

Наконец, словно очнувшись при очередном напоминании компьютера, Виллард, включил систему всеобщего оповещения и произнес:

— Отбой боевой тревоги. Режим готовности номер один. Всем пилотом собраться для получения инструктажа.

Затем, уже обращаясь к своему ближайшему окружению, он начал отдавать распоряжения, пытаясь при этом уяснить для себя обстановку. Уяснять, впрочем, было уже практически нечего, так как, самое главное уже было установлено час назад, когда на мониторах командного центра появилось сообщение "Зафиксировано повышение уровня ЭМИ в районе базы Цети IV. Предположительная причина — ядерный взрыв. Ориентировочная мощность — 200 мегатонн".

— Пошлите несколько малых катеров, пусть сделают контрольные замеры по периметру. Ближе, чем на 800 единиц не приближаться. Вызвать в контрольную рубку главного инженера и главного врача. Десантные подразделения привести в полную боевую готовность.

— Спасательная операция, сэр? — спросил адмирала его первый помощник, капитан Хайфлик.

— Да. Распорядитесь подготовить необходимое снаряжение. Радиационная защита обязательна.

Прибывшие вскоре полковник Роднес и подполковник Вильсон — главный инженер и главный врач, а также еще несколько специалистов, после недолгих раздумий заявили, что для определенных решений и выводов им в настоящее время имеется слишком мало информации и надо подождать хотя бы результатов контрольных замеров радиоактивности, а также результатов ряда косвенных наблюдений. Адмирал вынужден был с ними согласиться и назначил совещание через полтора часа.

Тем временем начали поступать обработанные данные различных сенсорных устройств самого крейсера, неполные, и большей частью противоречивые.

— Согласно предварительной оценке, на основании данных компьютерного анализа, эпицентр взрыва находился примерно в трехстах километрах от станции Цети IV, то есть, за пределами зоны полного уничтожения, учитывая примерную оценку мощности в двести-триста мегатонн, — Произнес Хайфлик.

— Насколько это серьезно?

— Трудно сказать, сэр. Все зависит от эффективности радиационной защиты станции. В любом случае следует ожидать до шестидесяти процентов погибших среди личного состава. Кроме того экипаж транспорта, даже если корабль успел войти во внешний стыковочный док, следует считать практически полностью уничтоженным.

— Истребители сопровождения?

— Пока рано делать выводы, — покачал головой Хайфлик.

На выяснение обстановки и проведение расчетов ушло более шести часов, в течении которых "Звездная Тень" неподвижно висела вдали от предполагаемого района катастрофы. В конце концов, главный инженер представил адмиралу обстоятельный доклад.

*****************

Вице-адмирал Стилворд нахмурился, услышав нетерпеливый сигнал зуммера. С тех пор, как его перевели в генеральный штаб вооруженных сил Альянса, Стилворда часто беспокоили по различным пустякам. Подпись заместителя главнокомандующего требовалась и на распоряжениях о периодической смене шифровальных ключей в системах связи, и на приказах, касающихся назначения командующих секторами, утверждения личного состава баз Линии Обороны и межсекторных опорных пунктов.

— Войдите, — произнес он, нажимая на своем терминале клавишу, открывающую дверь.

— Вам личное сообщение, господин вице-адмирал, — произнес офицер связи, протягивая Стилворду запечатанный информационный кристалл. — Срочно, секретно. Получено по каналу спецсвязи от крейсера Звездная Тень, сектор Цети — IV.

Отослав связиста, Стилворд вставил кристалл в щель считывающего устройства. "Почему же", — думал он, — "на Линию Обороны всегда назначают таких ослов, которые чуть что, сразу бегут докладывать в генеральный штаб?" Вводя секретный код доступа, вице-адмирал размышлял над тем, как бы вообще упразднить систему Линии Обороны — "никакого толку от нее, одна головная боль". Думая так, Стилворд еще не догадывался, какую "головную боль" вскоре принесет ему Линия Обороны.

СРОЧНО! Земля, Генеральный Штаб командования ВКС. Вице-адмиралу Раймонду Стилворду.

ОТ: Сектор Цети IV, крейсер "Звездная тень".

В 16:44 по времени сектора, на опорной базе Цети IV зарегистрирован взрыв несущего реактора. Причина неизвестна. Станция полностью уничтожена. Выживших нет. Подробный отчет прилагается.

Еще не дочитав до конца Стилворд протянул руку к терминалу связи:

— Оператор! Дайте мне закрытый канал связи с крейсером Звездная Тень.

— Пожалуйста, регистрационный номер корабля.

— Откуда он у меня? У вас есть реестр, найдите его там. И быстрее, у нас чрезвычайная ситуация.

— Так точно, господин вице-адмирал!

Наступила тишина. Подождав несколько минут, Стилворд хотел уже повторить вызов, но тут из динамика раздался голос оператора:

— Связи нет, сэр.

— В чем дело? Помехи на линии?

— Никак нет, сэр. Удаленный абонент не отвечает.

— Не понимаю… Что это значит?

— Я сам не знаю, сэр. Возможно у нас неполадки с компьютером.

— Вы так думаете? Хорошо, когда появиться связь, сообщите мне немедленно.

— Слушаюсь, сэр…

VI

— Вы слушаете "Галактик Ньюс". Двадцать четыре часа, только самые последние новости.

— По-прежнему неизвестна судьба пассажиров и экипажа межзвездного лайнера Георг, следовавшего маршрутом Слитан — Керокс III. В корпорации МТК нам сообщили, что связь с кораблем была утеряна, когда он находился в пятой зоне сектора Эркера. Представители корпорации отказались давать какие-либо комментарии, но из неофициальных источников нам стало известно, что корабли, посланные на его поиски, также исчезли при неизвестных обстоятельствах.

— Некто Глон Швоннер утверждает, что он был пассажиром лайнера Георг, во время его таинственного исчезновения. В интервью, данном им нашей программе, Швоннер сообщил, что он был якобы послан на Землю Мировым Императором, которого Швонер называет Крааким. По его словам Крааким планирует включить Земной Альянс в сферу своих владений. Человечество, согласно Швоннеру, будет обращено в рабство в ближайшие несколько недель.

— Официальный представитель министерства обороны, адмирал Скопрен, назвал утверждения Швоннера параноидальным бредом. Скопрен полностью исключает возможность агрессии со стороны каких-либо внеземных цивилизаций.

— Корпорация МТК отказалась предоставить нам список пассажиров лайнера Георг. Также остался без ответа наш запрос о том, был ли в этом списке Глон Швоннер.

Экран портативного видеоприемника медленно потемнел, когда Кейлин недовольно покачав головой, коснулась триггера, отключающего приемник межзвездной связи.

— Не удивительно, что люди сходят с ума, если новости показывают такую чушь, — сказала она.

— Ну и нечего смотреть, если чушь показывают, — ответила ей Лори. — Нам сегодня еще целый день мучиться с этим двигателем, а у меня уже голова болит от твоего приемника. Оставь лучше его здесь.

Сняв крышку стоящего перед ней контрольного устройства, Лори перевела несколько переключателей. На стене загорелась надпись: "Воздушный шлюз — стерильность воздуха 99,999 %. Неисправность головного компрессора".

— Быть этого не может, — Лори с размаху стукнула по панели.

Надпись тут же погасла и сменилась другой: "Все системы в норме. Доступ на третий уровень". Герметическая дверь воздушного шлюза медленно открылась.

В зале ЦЭВМ было очень шумно — из динамиков компьютера периодически раздавались различные звуки, предупреждающие людей о том, что в системе не все в порядке. Несколько физиков ожесточенно спорили друг с другом, приводя в качестве доказательств своей точки зрения показания множества приборов. При этом обслуживающие оборудование инженеры беспорядочно бегали из одного конца зала в другой, нажимая на всевозможные кнопки и переключатели.

Когда Кейлин и Лори вошли к ним тут же подошел один из инженеров проекта:

— Наконец-то вы пришли! У нас здесь большие проблемы и никто не знает из-за чего.

— То есть, как это, не знает? — спросила Кейлин.

— Похоже на неуправляемый процесс в блоке F-8.

— F-8?! — удивилась Лори. — Это где высокочастотный генератор?

— Да, именно.

— Странно… А что говорит компьютер?

— Ничего не говорит. По данным ЦЭВМ весь комплекс должен был взлететь на воздух пять минут назад…

— Пять минут назад?!! — перебила его Кейлин. — Это что, шутка такая?! Надо срочно объявить тревогу, эвакуировать людей.

— Куда эвакуировать? — инженер только пожал плечами. — Если напряженность поля превысит критический порог, вся ближайшая гравитирующая масса просто вылетит из континуума.

— Что значит ближайшая?

— Трудно сказать. Надо готовиться к худшему варианту, а это — полное уничтожение в радиусе до полутора парсек.

— Готовиться к худшему варианту, — Кейлин все еще не могла прийти в себя. — И что мы можем сделать? Передать предупреждение ближайшим системам?!

— Ну нет, это мы всегда успеем, — снова вмешалась в разговор Лори. — Пойдем, Кейлин, надо сходить в блок F-8 и посмотреть все на месте.

— F-8, это же красная зона. Людям вход воспрещен.

— Не запрещен, а не рекомендован. Надо понимать разницу — подумаешь, несколько минут простоять в магнитном поле.

— Лори уверенно направилась к двери, и Кейлин, нерешительно последовала за ней:

— Я слышала, один человек после этого умер не приходя в сознание, — пожаловалась она, но скорее для себя, чем для Лори.

***************

Обведенная красным треугольником, надпись на стене гласила: "ВНИМАНИЕ! СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ. СИЛЬНОЕ МАГНИТНОЕ ПОЛЕ. ЗАПРЕЩЕНО ПРИБЛИЖАТЬСЯ ЛЮДЯМ С МЕТАЛЛИЧЕСКИМИ ИМПЛАНТАНТАМИ, КАРДИО И НЕЙРОСТИМУЛЯТОРАМИ". Аналогичное предупреждение было переклеено на массивной металлической двери.

— По моему, у нас ничего такого нет, — произнесла Лори, вставляя свой пропуск в автоматическое считывающее устройство.

— Я надеюсь, — Кейлин с сомнением посмотрела на надпись. Пожалуй, все металлические предметы лучше оставить здесь.

— Не стоит тратить время. Напряженность поля не настолько высока, чтобы металл мог сильно нагреться. Во всяком случае, я так думаю. Намного опаснее органические повреждения, которые магнитное поле наносит живым тканям.

— Очень радостно.

— Да очень. Вообще-то, наша форменная одежда содержит металлические волокна, которые должны поглощать энергию колебаний.

— Ну да, а если напряженность поля очень велика, то мы просто сгорим.

— Чепуха!

Раздался щелчок, когда автоматический сканнер завершил проверку личности и дал команду открыть запирающее устройство. Забрав свой пропуск, Лори открыла дверь и вошла внутрь блока.

Вокруг раздавалось мерное низкочастотное гудение, напоминающее о работе трансформаторов. Приложив руку к стене, Кейлин почувствовала слабую вибрацию. В дальнем углу стояли высокие, с закругленными концами цилиндры, на каждом из которых был изображен желтый треугольник с предупреждением: "ОСТОРОЖНО! ЖИДКИЙ ГЕЛИЙ. НИЗКАЯ ТЕМПЕРАТУРА". Посреди множества кнопок и переключателей на небольшом экране медленно ползло зеленое пятно луча осциллографа. Двигаясь слева на право, пятно время от времени дергалось вверх или вниз. Дойдя до левого края, луч быстро возвращался назад, и цикл повторялся сначала.

— Как будто все в порядке, — Лори медленно огляделась вокруг. — Здешний индикатор показывает все параметры в пределах нормы.

— Но у ЦЭВМ были совсем другие данные, — Кейлин с удивлением прошла мимо нескольких рядов индикаторов. — Ничего не понимаю.

— Значит надо проверять все подряд, пока не найдем в чем проблема.

— Все подряд?! Да мы так до вечера отсюда не уйдем.

— А что ты еще предлагаешь?

— Не знаю…

— А я знаю! — торжествующе воскликнула Лори, подходя к одному из цилиндров. — Посмотри: катушка датчика поднята в воздух, должно быть монтажники забыли ее опустить.

— Подожди, подожди… Я не понимаю.

— Ну, все же очень просто. Если обмотка датчика должна быть в жидком гелии в середине генератора, то, вытащив ее на воздух мы вряд ли должны ожидать правильных сведений о состоянии блока.

— Но почему тогда это раньше не проявлялось?

— Просто не было необходимости в этом генераторе. А как только он включился, контрольный автомат сразу получил ошибочные данные и объявил тревогу.

— И все? — Кейлин облегченно вздохнула. — Значит, глобальная катастрофа отменяется?

— Само собой разумеется. Пойдем, скажем остальным, а то они наверно уже с ума сходят.

Уже выходя из блока F-8, Лори заметила, что ее металлизированная одежда немного нагрелась. "Не стоило, пожалуй, так близко подходить к генератору", — подумала, — "Ну да ладно, похоже, все обошлось".

VII

Небольшой военный шаттл плавно опустился на бетонное покрытие. Две минуты спустя из него вышло несколько человек в офицерской форме и фильтрующих противогазах. Осторожно озираясь по сторонам, они спустились по трапу и направились к видневшемуся невдалеке главному (и единственному) зданию космопорта.

— Вот уж действительно, поганая планета, — произнес один из них, осматривая окрестности. — А вы что скажете?

— Как вам будет угодно, господин полковник. — Отвечал один из идущих рядом.

— Да, — продолжал полковник, — такого места я еще не видел. Надеюсь, все же здесь еще живет хоть кто-нибудь, иначе выполнить задание генштаба будет затруднительно.

Опасения полковника рассеял мрачный дежурный космопорта, вышедший на встречу делегации:

— Вам куда, господа? — спросил он.

— Срочное дело к командующему сектора. Приказ генерального штаба.

— Ваши документы.

Полковник протянул дежурному сине-зеленую карточку. Тот долго рассматривал ее, затем достал из кармана портативный сканнер и начал сверять коды.

— Похоже, все в порядке, — наконец произнес он. — Но вам придется подождать, пока пришлют транспорт из центра. Идти туда пешком опасно.

— Мы очень спешим.

— Боюсь, я ничем не могу помочь.

— Сколько времени ждать транспорт?

— Трудно сказать… Все машины загружены, остальные на ремонте. Бывает, что ждать приходиться по несколько дней.

— Это нас не устраивает. Сколько идти пешком?

— Пешком здесь ходить опасно. Повезет, если придете через пять-шесть часов.

— Это тоже не годится. Вызовите центр и передайте командующему, что у нас срочное дело. Я должен увидеть его в течение одного, максимум двух часов, даже если ему самому придется приехать сюда.

— Командующий сектором очень занят, и с ним обычно невозможно связаться.

Полковник Рокс понял, что может застрять здесь надолго. В обычной ситуации он потребовал бы связаться с кем угодно из руководства сектора, и таким образом в итоге устроил бы себе встречу с командующим. Но в данном случае, это означало бы слишком большое промедление. Истинная цель визита Рокса была строго секретна, а причина, которая значилась в его бумагах, недостаточно важна, чтобы обеспечить необходимую скорость.

*********************

В нарушение всех правил, тяжелый военный шаттл плюхнулся в жидкую грязь в нескольких сотнях метров от здания, в котором располагалось командование сектора. Аппарат тут же начал погружаться вниз, и экипажу пришлось поспешно покинуть его. Оставив рядом нескольких человек, полковник Рокс двинулся прямиком к главному зданию.

Двое часовых у входа внимательно изучили его документы, после чего один из них куда-то скрылся, попросив Рокса подождать. К счастью, на этот раз ждать пришлось не более пяти минут. Вернувшийся часовой немедленно проводил полковника к офису командующего. Убедившись, что тот вошел внутрь, часовой вернулся на свой пост.

— Командор Вертен, я полковник Норман Рокс, прибыл к вам по указанию генерального штаба со срочным поручением. По приказу Верховного Командования вы назначены командующим обороной системы Деспера III. Я должен временно сменить вас на посту командующего одиннадцатым округом, вам же надлежит немедленно отбыть в систему Десперы.

— Но, — удивился Вертен, — почему вдруг такая спешка? Я не могу прямо бросить все и уехать. И потом, Деспера, это ведь часть центрального сектора.

Рокс огляделся вокруг:

— Это помещение хорошо изолировано? То, что я должен сообщить вам, совершенно секретно.

— Можете говорить, я слушаю, — Вертен нажал кнопку у себя на столе, включив генератор радиопомех, защищающий от прослушивания.

— Командор, Земной Альянс находится в состоянии войны.

— Что?

— Приказ о введении чрезвычайного военного положения уже подготовлен. Вы услышите об этом в вечерних новостях, но пока эта информация не подлежит разглашению.

— Не понимаю. — удивленно произнес Вертен. — С кем война? Это что, очередное колониальное завоевание? И почему вводиться чрезвычайное положение?

— Это не колониальное завоевание. Земной Альянс атакован превосходящими силами неизвестного противника. Потеряна связь со всеми объектами Линии Обороны от Корланда до Лорана II. В последнем сообщении с крейсера "Звездная тень" было сказано, что станция Цети IV уничтожена.

— Уничтожена! Но это невозможно…

— Теперь возможно. На крейсере сначала предполагали, что причиной стал выход из строя главного реактора, но нам удалось опровергнуть это на основании записи переговоров пилотов Звездной Тени, сделанной автоматической станцией слежения. К сожалению, связь с крейсером была уже потеряна.

— Как?! И крейсер тоже?

— Все объекты от Корланда до Лорена, все, командор. Удар ставит под угрозу системы Рональ, Керсон, и сектор Эркера — главный центр производства межзвездных двигателей. Поэтому, Верховное Командование назначает вас на этот участок. По прогнозам штаба, Деспера скоро станет передовой линией фронта.

— Но, почему я? В центральной зоне достаточно офицеров с более высоким рангом, а у меня даже нет адмиральского звания…

Рокс на секунду замолчал, а затем медленно произнес:

— Есть генералы для мира и генералы для войны, если вы, конечно, понимаете, о чем я говорю, командор.

*********************

Система Десперы фактически являлась центром, из которого осуществлялась координация действий всех боевых подразделений, дислоцированных внутри сектора Эркера. После объявления военного положения все функции управления в секторе от губернатора Трекора автоматически перешли в военный штаб сектора, к командующему ВС. Таким образом, здесь установилась структура управления, типичная для интерзоны, но глубоко чуждая центральным секторам.

Едва прибыв на место своего нового назначения, Лайонелл Вертен принялся активно перестраивать оборону не только системы Десперы, но и всего сектора в целом. Он начал со срочных мероприятий, имеющих целью исправление очевидных ошибок и затыкание дыр. Сразу выяснилось, что в секторе, несмотря на хорошую техническую оснащенность и относительно высокий уровень подготовки войск, давно установилось пренебрежительное отношение ко многим правилам и предписаниям, направленным на поддержание боевой готовности ВС. Ни один из служивших здесь офицеров никогда не принимал участия в реальных боевых операциях.

Вертен установил круглосуточное дежурство в радиолокационной системе наблюдения, отправил к границам сектора патрули и автоматические станции слежения, а также изменил пропорции распределения боевых звездолетов между системами сектора в сторону более разумных (как ему казалось) цифр. Отобрав несколько человек из работавших на станции офицеров, Вертен сформировал оперативный командный штаб, по образцу организации, существовавшей полвека назад на дальних космических станциях.

Новый штаб разместился в командном центре одной из наиболее крупных космических станций Десперы. Из помещения Вертен приказал вынести обеденные столы, хрустальные вазы и горшки с цветами, оставшиеся от его предшественника. Он ликвидировал все хрупкие и бьющиеся предметы, способные давать осколки, вся мебель по его указанию была привинчена к полу. На большой экран, занимавший всю переднюю стену и имевший десять метров в длину и пять в высоту, Вертен вывел цветную трехмерную карту второго квадранта — части территории Альянса, где и разворачивались сейчас все события, связанные с войной.

Проделав все это, Вертен задумался, и вскоре вынужден был признаться себе, что он, в сущности, не знает, что следует делать дальше. Проблема заключалась в том, что Земной Альянс, за все время своего существования, никогда не стоял перед необходимостью ведения широкомасштабных боевых действий. Отсутствовала не только практика, но и теория глобальной стратегии межзвездных войн.

Вертен чувствовал, что его опыт, накопленный в локальных конфликтах, окажется теперь если не полностью бесполезным, то в значительной степени обесцененным. В прошлом ему приходилось иметь дело с противником, значительно уступающим в техническом оснащении вооруженным силам Альянса. И хотя обеспечить численный перевес в удаленных от центра секторах не всегда удавалось, возможностей субсектора обычно оказывалось достаточно для ликвидации противника. Ни одна из известных внеземных цивилизаций (которых было обнаружено очень мало) не имела своей собственной технологии межзвездных двигателей КС-типа и весь боеспособный флот противника состоял из двух-трех купленных или украденных аппаратов Альянса.

При таком раскладе перед командиром субсектора, в котором вдруг проявлялся агрессивный противник, стояло только две основных проблемы. Первая заключалась в том, что в дальних колониях, как правило, не было даже слабой обороны, и полностью отсутствовал собственный военный флот. Постепенно, с ростом плотности индустриально развитых планет и космических колоний внутри условной сферы влияния Альянса, возникла развитая структура вооруженных сил. Теперь, когда боевой крейсер с ближайшей базы мог в течение максимум четырех дней достигнуть любой планетарной системы, основной задачей командования субсектора стало определение местонахождения основных сил противника.

Нынешняя ситуация в корне отличалась от всего, с чем когда-либо приходилось сталкиваться Вертену, и чем дольше он думал о создавшемся положении, тем хуже оно ему казалось. Неизвестно откуда взявшейся враг атакует передовые позиции Альянса, в результате чего теряется связь со всеми военными и гражданскими объектами в нескольких пограничных секторах. Все это проделано так, что больше напоминает какую-то глобальную природную катастрофу, чем вторжение. Рокс, говоря о начале войны, упомянул, что у Генштаба на Земле были основания считать происходящие внешней агрессией, но что это за основания он не знал. Из каких-то непонятных соображений Верховное Командование скрывало сведения о природе и возможностях противника.

"А может быть", — подумал Вертен, — "Они сами там ничего не знают. Поэтому ничего и не сообщается".

Вертен поднял голову и взглянул на стену, где согласно его указанию помещалась трехмерная проекция карты четвертого квадранта. В самом верху коричневой сеткой была обозначена поверхность бывшей Линии Обороны. Значительная ее часть оказалась теперь внутри зоны, предположительно контролируемой противником, расположение которой было обозначено красным контуром. На левой границе контура была система Корланда, на правой — Лорен и чуть подальше — Цети IV. Ниже зеленым цветом интерзоны были обозначены Рональ и Керсон, затем шли Эрваль, Альта — почти рядом с границей центральной зоны — секторами Редкара и Эркера.

Вертен тяжело вздохнул и отвернулся от карты. Он надеялся, что на Верховное Командование лучше представляет себе ситуацию, и хоть кто-нибудь имеет понятие о том, что следует делать. Надеялся, но не верил.

VIII

Пройдя по поросшей травой дорожке, Кейлин остановилась напротив внушительного высотного здания. Оглядевшись, она заметила надпись над главным входом: "Федеральный центр клинической медицины". "Кажется это здесь", — подумала она.

Еще несколько дней назад Кейлин и не подозревала о существовании на Трекоре этого учреждения. К концу двадцать второго столетия развитие науки избавило человечество от 95 % всех болезней. Детальное знание механизмов клеточного и гуморального иммунитета привело к созданию технологии, делавшей человека практически невосприимчивым к инфекционным заболеваниям, а исследования в области регенерации тканей дали возможность восстанавливать органы, поврежденные в результате травм и ранений. Теоретически существовала возможность даже сделать человека почти бессмертным, но эксперименты подобного рода были запрещены законодательством Альянса. Тем не менее, болезни, вызываемые экологическими и наследственными факторами, если и не исчезли совсем, то сделались большой редкостью.

Автоматическая дверь беспрепятственно пропустила Кейлин, поскольку была устроена так, что пропускала всех подходящих к ней людей. Однако внутри, в вестибюле, Кейлин обнаружила несколько охранников, поставленных здесь по случаю введения военного положения. Они были вооружены, но не уделяли входящим большого внимания, так как не имели никаких инструкций по поводу того, кого из входящих следует пропускать, и вообще что им здесь надо делать. Охранники сидели здесь, поскольку им приказал начальник комендантской службы, а тот в свою очередь действовал по указанию губернатора Трекора "обеспечить охрану гражданских объектов". От кого и каким образом следует охранять эти объекты, никто из них не знал, но охрана все-таки была установлена.

Охранник, к которому Кейлин обратилась с просьбой вызвать какого-нибудь здешнего начальника, попросил ее предъявить документы. Не зная, какие документы следует предъявлять, Кейлин протянула ему свое личное удостоверение. И хотя проверяющему тоже не было известно, какие документы ему должны показывать, он взял предложенное удостоверение и долго рассматривал его под различными углами. Прочитать нанесенную на нем информацию без специального устройства он не мог, поэтому, повертев карточку в руках и посмотрев на свет, вернул владельцу.

— Начальника здесь нет, но можете пойти поискать его, дверь у нас не запирается. Если найдете, передайте ему, пусть скорее составит список и отдаст нам.

— Хорошо, а какой список?

— Да кто же его знает, какой? Приказано, чтобы руководитель охраняемого объекта составил список для начальника комендатуры, а какой список, об этом ничего не сказано. Хоть список мягкой мебели пусть составит, только скорее…

Кейлин уверенно двинулась вперед, сквозь лабиринт коридоров, лестниц и проходов, руководствуясь при этом исключительно внутренним чутьем. "Наверняка какой-нибудь начальник здесь есть и вряд ли очень далеко от входа. Не будет же, в самом деле, он каждый день ходить такими запутанными путями, чтобы добраться до своего кабинета?". Продвигаясь по коридорам она в сотый раз за это утро слышала сообщение, которое теперь передавали по всем центральным каналам, вместо обычных передач:

"Внимание! Чрезвычайно важно! Говорит штаб Верховного Командования Земного Альянса. Шестого февраля в шестнадцать часов сорок четыре минуты стандартного времени, передовые станции Линии Обороны подверглись вероломному нападению со стороны неизвестного противника. В соответствии с законом об обороне 2235 года, на всей территории Альянса вводиться военное положение. Верховная власть на время военных действий переходит к главнокомандующему вооруженными силами.

С целью отражения нападения, на всей территории Альянса объявляется тотальная мобилизация. На основании положений закона о воинской обязанности, следующие категории лиц считаются призванными на военную службу и должны явиться в ближайшее отделение вооруженных сил для отправки на фронт…

С момента оглашения настоящего сообщения на всей территории Альянса вступают в действие законы военного времени.

Осуществятся эвакуация жителей систем, находящихся под непосредственной угрозой нападения противника. В опасную зону входят системы Рональ, Далнар и Керсон.

Верховное Командование призывает граждан сохранять спокойствие. Вооруженные Силы Альянса в состоянии отразить нападение любого агрессора." Ориентируясь на звук она пошла уже более уверенно, и менее чем через пять минут уже разговаривала с заведующим отделением терапии. Заведующий гораздо менее чем стоящая внизу охрана был склонен пропускать посторонних и к тому же совсем не был настроен разговаривать с кем бы то ни было. Для Кейлин, однако, он представлял собой не очень значительное препятствие.

Она начала разговор, сказав, что военный комендант требует предоставить ему список мягкой мебели, имеющейся на балансе отделения, и сделать это необходимо сегодня, до шести вечера. Выведя таким образом заведующего из состояния душевного равновесия, Кейлин плавно перешла к интересующей ее теме.

— В вашем учреждении находиться ведущий инженер комплекса конструирования межзвездных двигателей. Мне, как руководителю оборонного проекта, нужно знать о состоянии своего сотрудника.

— Извините, мы не даем такую информацию, — заведующий был непреклонен.

— Почему?

— Помимо врачебной тайны, существует еще список лиц, сведения о которых составляют государственную тайну.

— Впервые слышу о таком. И давно он существует?

— Со вчерашнего дня.

— Понятно… Но мне то вы можете сказать? Я, в конце концов, тоже вхожу в этот ваш список.

— Хм… А документы у вас есть? — задумчиво спросил заведующий.

— Есть! — Кейлин протянула ему свое личное удостоверение.

Заведующий вставил карточку в прорезь полупортативного сканнера, стоявшего у него на столе. Затем, набрал на своем терминале какой-то код, и долго сидел, переводя взгляд с монитора на сканнер и обратно, сравнивая какие-то данные. В конце концов, видимо обнаружив то, что искал, он выключил сканнер и вернул удостоверение Кейлин.

— Да, ваш номер действительно есть в списке, — произнес он. — Думаю, я могу сообщить вам определенные сведения. Про кого вы хотите узнать?

— Лори Кейнс, конструктор Dain Inc.

— Минутку, — заведующий что-то набрал на своем терминале. — Вы знаете идентификационный номер?

— 5433567-343ERD-32-P

— Так… Вот, нашел. Лори Кейнс, поступила седьмого февраля текущего года. Диагноз: острый миелолейкоз, множественное перерождение клеток во всех тканях вследствие воздействия мощного электромагнитного излучения. Состояние тяжелое. Заключение комиссии… так, это не нужно,… проводилось… переведена… Ага, вспомнил. Была у нас такая пациентка. Очень интересный случай, даже специально собирали несколько раз консилиум. Все же дней пять назад перевели в отделение реконвалесценции. Вот и все. Если хотите, можете поинтересоваться у них, возможно она еще там, хотя вряд ли.

— А где находиться это отделение?

— Пятый этаж, направо. Там найдете.

— Спасибо.

— До свидания.

Поднимаясь по лестнице, Кейлин мысленно ругала себя за то, что не спросила, что такое отделение реконвалесценции. Этого термина она не знала, но слова заведующего терапией наводили ее на мрачные мысли. "Такое страшное название может быть только у отделения для безнадежно больных. Он даже сказал, вряд ли она еще там. Еще собирали какой-то консилиум…". Слово «консилиум», неизвестно почему, ассоциировалось в сознании у Кейлин со вскрытием трупа. По мере того, как она поднималась выше, смутное беспокойство оформлялось у нее в голове в твердую уверенность.

Поднявшись на самый верх пятнадцатиэтажного корпуса, Кейлин обнаружила закрытую дверь. Механизм двери издавал едва слышимое гудение, но раздвижные части не двигались. Сквозь прозрачные окошки двери было видно, как с противоположной стороны двое техников копались в наполовину разобранном автоматическом устройстве.

Оказавшись перед закрытой дверью, Кейлин растерялась. За свою жизнь она привыкла считать двери декоративным элементом окружающей обстановки, никогда не задумываясь об их значении. Двери на Трекоре если не открывались сразу при приближении человека, то всегда оснащались видеосенсором, передававшем внутрь информацию о посетителе. Даже такое приспособление как дверной звонок было неизвестно в этом высокотехнологическом обществе, поэтому Кейлин, как и большинство жителей Трекора не рассматривала дверь как препятствие, которое нужно было бы преодолевать активно. Исключением были герметические люки воздушных шлюзов и подобных им объектов, но и они управлялись автоматически и не оснащались кнопками или подобными сигнальными устройствами. Компьютер рассматривал приближение человека к двери как сигнал о том, что он хочет войти, после чего в зависимости от обстоятельств либо открывал дверь, либо выдавал сообщение с просьбой подождать, указывая причины задержки.

После некоторого замешательства она сделала то, что было бы естественным на менее развитых планетах, но оказалось открытием для нее самой. Протянув руку, Кейлин постучала в дверь. Робкий глухой стук привлек внимание техников, но они, посмотрев на неожиданного посетителя, только развели руками. Один из ремонтников жестом показал на разобранный механизм двери, а другой досадливо пнул ногой стоящее рядом странного вида устройство, в котором Кейлин не без труда узнала ремонтного робота.

От удара у робота отвалился один из съемных манипуляторов и упал под ноги проходившего мимо мужчины в белом медицинском халате, который, споткнувшись об него, упал в гущу разложенных на полу приборов. Попытавшись встать, медик задел ногой длинный провод и потянул его за собой, в результате чего большой кусок встроенного в стену сложного механизма рухнул вниз. За все это время сквозь дверь не проникло ни звука, однако последующий за этим диалог Кейлин слышала вполне отчетливо, что значительно расширило ее словарный запас.

Тем временем вокруг уже собралось несколько человек, вышедших узнать что случилось. Среди пришедших видимо оказалось и местное начальство, потому что народ начал быстро расходиться, а техники с безнадежным видом вернулись к своей работе. Неожиданно Кейлин заметила по ту сторону двери знакомое лицо. Пытаясь привлечь к себе внимание, она еще раз постучала по двери, на этот раз открытой ладонью. И хотя этот приглушенный звук полностью утонул в шуме голосов за дверью, стоявшая в стороне Лори, повернула голову и посмотрела на дверь. Заметив Кейлин, она улыбнулась и помахала рукой. Та помахала в ответ и жестом указала на закрытую дверь.

Чтобы осмыслить проблему Лори потребовалось некоторое время — подобно Кейлин она не привыкла видеть в дверях препятствие. Затем главный конструктор Dain Inc подошла к развалинам запирающего механизма и, перекинувшись несколькими словами с техниками, достала свой портативный компьютер. На изучение ситуации у нее ушло около двух минут, после чего Лори покачала головой и тяжело вздохнула.

Отодвинувшись от двери, Кейлин зацепилась рукавом за длинную железную пластину. Пластина эта, должно быть, вылетела из узкой щели вентиляционного отверстия, проделанного рядом с дверью в тот момент, когда обрушилась внутренняя часть стены с противоположной стороны. После нескольких попыток Кейлин сумела полностью извлечь твердую пластину. Когда эта деталь оказалась у нее в руках, Кейлин осторожно просунула ее между створками двери, и, приложив некоторое усилие, развела их в стороны. Держа в руках свое орудие, Кейлин с победным видом вошла внутрь.

— Отличный способ открывать двери, — Произнесла Лори. — Сохрани эту железку Кейлин, она тебе здесь еще понадобиться!

— А в чем дело?

— Похоже, что-то со здешним центральным компьютером. Кто-то перепрограммировал его на ограничение доступа. А список лиц, которым вход разрешен пока пуст.

— Тогда зачем?.. — Кейлин указала на развороченную стену.

— Да здесь никто этого не знает. Думали, что дверь неисправна, вот и разобрали все. Такой беспорядок с утра, просто удивительно. Одних пускать, других не пускать… Кстати, давай уйдем отсюда, а то кто-нибудь из руководства может поинтересоваться, как продвигаться ремонт двери, а посторонних теперь не очень любят.

Они прошли по коридору и поднялись на крышу здания, оборудованную как посадочная площадка для небольших летательных аппаратов. Здесь было прохладно и ветрено, а небо наверху заволокло серыми тучами. Вокруг было пустынно и только несколько одноместных микролетов стояли на своих местах. Девушки подошли к загородительным поручням на краю и Кейлин наконец задала мучивший ее вопрос:

— Как ты себя чувствуешь? Я так испугалась, когда узнала, что тебя перевели в отделение с таким страшным названием.

— Страшным? — Лори рассмеялась. — Никакое оно не страшное. Реконвалесценция в переводе с одного из древних языков означает выздоровление, так во всяком случае мне объяснили. Меня должны были сегодня — завтра выписать, если бы не эта суматоха…

— Выписать? Это как?

— Ну, это значит отпустить, выписать. Я тут за три дня нахваталась всяких медицинских терминов. Надоело все до невозможности. Мечтаю вернуться на завод.

— Да уж, скорее бы, а то я с ума сойду. Мало того, что никто ничего не понимает в этом двигателе, да еще вчера ввели военное положение. Тебя, между прочим, повысили до главного конструктора, а я теперь координатор проекта. Чудо, если продержусь еще хотя бы два дня.

— Ничего, скоро все утрясется и дела войдут в нормальную колею.

— Хотелось бы верить. И зачем только они устроили такой кошмар здесь, ума не приложу. Сто пятьдесят парсек от переднего края, но какому-то чиновнику понадобилось ввести военное положение. Да пока они его вводят, война десять раз успеет закончиться! Наверняка всю эту войну придумали сами же генералы и сенаторы, чтобы в очередной раз повысить военные расходы или отложить выборы.

Лори только пожала плечами. Война и политика имперского правительства мало волновали ее. "По крайней меры работы над двигателем не будут сокращены", — подумала она, — "звездолеты нужны любому правительству, и во время войны, не меньше, а больше".

IX

Вот уже неделю Вертен фактически жил в своем кабинете. Смена обстановки и ответственность в первые дни нравились ему, но напряжение последнего времени давало о себе знать. Бездействие противника начинало выводить Вертена из себя. Гораздо спокойнее было бы знать собственные потери и силы врага, чем иметь дело с полной неизвестностью. Данные о всем, что происходило в секторе постоянно передавались на его терминал. Терминал командующего подключался к ЦЭВМ Десперы, контролирующей потоки информации во всех субсекторах системы. Но все же Вертен предпочитал иметь штаб, в котором работало несколько десятков человек. Как показала практика, штаб повышал эффективность руководства во время боевых действий, однако многие офицеры из окружения бывшего командующего отрицательно относились к этой идее. Их сопротивление приводило к тому, что большая часть работы все равно ложилась на командующего и его помощника.

В самом начале войны на терминал нового командующего сектором подавалось в минуту более тысячи отфильтрованных сообщений. После создания штаба и лучшего отсева информации Вертен добился десяти-сорока сообщений в минуту. Приходящие сообщения делились компьютером на три класса: гражданские сообщения из сектора, данные о дислокации кораблей и сообщения экстренной важности.

Экран терминала Вертена то и дело вспыхивал красными и желтыми огоньками, своим мерцанием напоминая ему праздничную елку. Проработав двенадцать часов, Лайонелл решил немного отдохнуть. Отключив динамики, он откинулся на спинку стула и под действием мерцания огоньков задремал. Через несколько минут сквозь сон он услышал стук в дверь.

— Войдите! — раздраженно бросил он.

— Господин адми…

— Что там у вас?! — Сорвался Вертен. — Опять двухсантиметровый метеорит сошел с расчетной орбиты?

После нескольких секунд молчания он успокоился и произнес:

— Докладывайте.

— Господин командующий, получено сообщение с крейсера "Звездная тень".

— Что?!! Почему же вы сразу не сказали?

— Но, господин адми…

— Потом!

Через несколько секунд Вертен уже был на командном центре.

— Оператор, доложите обстановку!

— Темпоральым радаром в пятом квадранте зафиксировано три объекта. Автоматическая идентификационная программа опознала в них истребители класса МТР-97. На стандартный запрос станций слежения получен ответ бортового компьютера головного истребителя. Данные идентификации совпадают с записями в центральном реестре. Аппараты приписаны к авианесущему крейсеру "Звездная Тень".

Оператор провел рукой над оптическим сенсором и в центре помещения появилась трехмерное отображение данных темпорального радара. Рядом с эхом от трех истребителей компьютер поместил сопроводительные данные: скорость, угловой вектор и расстояние до ближайшей станции. Кроме того в углах сферической сетки появилась регистрационная информация: номер корабля по реестру. Электронный голос компьютера произнес "коммуникационный канал установлен"

— Командир истребителя ИСС705 Омега, назовите себя.

— Капитан Шон Дайсон, эскадра Линии Обороны, "Звездная Тень".

— Капитан Дайсон, доложите, что произошло с вашим несущим крейсером. Почему находитесь в секторе Эркера?

— "Звездная Тень" в настоящее время является частью системы композитного разума. В универсальном языке 2056-го нет нужного термина, поэтому я буду говорить о нем как о композите. Создатели Интегры дали ему название КРААКИМ. Мы являемся его представителями, посланными для ведения переговоров…

**********************

За свою военную карьеру в интрзоне, Вертен не раз оказывался в ситуациях, для которых не существовало никаких правил. Относительно же теперешней обстановки имелось две инструкции совершенно противоположного содержания. Как офицеры Альянса, перешедшие во время военных действий на сторону противника, пилоты истребителей должны были быть арестованы, допрошены, и затем расстреляны. С другой стороны, как дипломатические представители неизвестной, и вероятно могущественной инопланетной цивилизации, они должны были быть приняты согласно протоколу и размещены в соответствующих апартаментах. Учтя требования обстановки Вертен поступил в согласии с обоими положениями, рассудив, что арестовать и расстрелять можно всегда. Тем не менее, он дал указание принять меры предосторожности против возможных осложнений с неожиданными гостями.

Лайонелл сидел за своей консолью командующего в командном центре и размышлял. Возможно через полчаса он узнает гораздо больше, чем за последнюю неделю анализа ситуации. Естественное любопытство торопило его поскорее поговорить с Дайсоном, но все же он понимал, что меры безопасности принятые им необходимы в сложившийся ситуации. За первые дни пребывания на Деспере Вертен продумал несколько вариантов причин взрыва на базе Цети IV и пришел к выводу, что он мог произойти только внутри станции. Несущий генератор на Цети IV был защищен так, что понадобилось бы уничтожить более 60 % базы прежде чем он был бы поврежден. Следовательно база была уничтожена изнутри либо диверсантами либо людьми. Так как люди ни разу не встречались с более развитой цивилизацией, Вертен отбросил первый вариант как наименее возможный. Поэтому Лайонелл решил действовать осторожно, и провести полную проверку истребителей.

— Господин командующий проверка проведена успешно, истребители полностью соответствуют всем нормам безопасности.

— Хорошо, поместите их в отсеки лаборатории так, чтобы между ними было не менее сорока километров.

— Да, господин командующий.

Через десять минут он был в главном отсеке лаборатории. Эта лаборатория была оснащена лучшим оборудованием в секторе, а на случай непредвиденных обстоятельств во время экспериментов, была полностью изолирована от остальной базы и могла самоликвидироваться без опасности остальных секторов. В лаборатории Вертена уже ждали лучшие специалисты на станции и его помощник.

— Питерс представьте нас пожалуйста.

— Да командующий. — Питерс подвел Вертена к мужчине в белом халате.

— Эрик Смолсен главный врач станции. — Смолсен уважительно кивнул Вертену.

— Марк Тронтон. — указал Питерс на улыбающегося заведующего лабораторией.

— Мисс Сейли Синг.

— Здравствуйте командующий — поправив свои рыжие волосы, обольстительно сказала Синг — я из корпуса по внешним связям, специалист по дипломатии.

"Это видно невооруженным взглядом" взглянув на красивую фигуру и лицо Синг, подумал Лайонелл.

— Она также лучший психолог на станции, — добавил помощник.

— Очень хорошо, продолжайте.

— Пауль Монг — кибернетик, Шерли Мир, — микробиолог. Остальные — персонал лаборатории.

— Итак, все готово. Давайте начнем. Оператор включите связь с командиром звена.

— Рад вас видеть, командующий. Мы готовы ответить на все ваши вопросы — сказал Дайсон, увидев Вертена на экране.

Вертен взглянул на монитор с показаниями датчиков — параметры жизнедеятельности всех троих были стабильны, даже слишком стабильны. Ничто не указывало на неуравновешенность психики или эмоциональное расстройство. Инородных тел в организме не было. Зеленый луч осциллографа выписывал ровную кривую альфа ритма, рядом ЭВМ чертила такой же график кардиограммы. В углу монитора светилась картинка с данными ядерного томографа, отражающая активность разделов мозга. Данные всех приборов отражали состояние, типичное для человека в покое, без воздействия внешних раздражителей.

— Скажите, капитан Дайсон, что случалось с людьми на Цети IV и Звездной Тени?

— К сожалению, у меня не было времени, чтобы спросить разрешения или хотя бы предупредить, тем более мне нужна была информация. Поэтому, я просто включил их в себя.

— Вы?!Дайсон?! — с иронией спросил Вертен.

— Нет, что вы. Я — Крааким. А это, указав на себя, композитный элемент моей структуры. Его индивидуальность была стерта в результате интеграции.

— Кто Вы?

— Я композитный разум, состоящий из множества структурных компонентов. Эти компоненты различной природы не являются автономными, а формируют параллельные агрегаты. Системные агрегаты являться основными элементами моего разума, подобно тому, как нейроны являться единицами человеческого мозга.

Выключив связь Вертен вопросительно взглянул на Синг.

— Судя по показаниям приборов, их психическое состояние стабильно. Это исключает психоз, а данные томографии — шизофрению. Голосовые сенсоры не указывают на сознательную ложь. Таким образом, это либо психотропное оружие, либо гипноз, либо… — после секундной замешки, улыбнувшись добавила — Это правда.

— Скажите, Мир, такое возможно, — спросил Вертен, глядя на микробиолога.

— Сложно сказать. Среди низших организмов известны некоторые примеры подобной кооперации, но… Это выходит за рамки моей специальности…

— Зато входит в рамки моей, — перебил кибернетик Монг. — Идея интеграции высказывалась еще в пионерских работах по кибернетике, в середине двадцатого столетия. Некоторые авторы выводили даже закон усложнения, необходимый для прогрессивной эволюции. Подобный принцип используется в наших вычислительных машинах.

Почесав затылок, Вертен включил связь.

— Вы можете доказать свои утверждения? — обратился он к Дайсону.

— Вы можете поставить эксперимент. Дайте мне книгу, любого содержания. Я буду читать один, а мои спутники будут повторять за мной.

Вертен приказал и Дайсону принесли книгу. Это была монография Кордуэлла "Отбор в плавающих механизмах".

— Оператор, заизолируйте их.

— Мы поместили всех троих в разные модули лаборатории. Между ними сейчас — оператор взглянул на экран компьютера — восемь световых минут.

— Хорошо, Дайсон, — включив связь произнес Вертен — Начинайте.

Дайсон начал читать. Через полчаса Вертен не выдержал и остановил его.

— Что вы об этом думаете? — Обратился он ко всем.

Все задумчиво уставились в свои мониторы. Монг первым нарушил молчание.

— Наши приборы не фиксируют какого-либо времени между произнесенной речью всех трех. Это, конечно, не означает, что его нет, но оно, вероятно, лежит вне пределов измерения нашей аппаратуры. Должен заметить, что нам не известен способ передачи информации со сравнимой скоростью, без использования многотонного КС-генератора и приемника. Одновременно, темпоральный радар не обнаруживает изменений в КС-матрице. Насколько мне известно, никакая органика не может взять на себя функции КС-генератора. Все это говорит о технологии, на столетия опережающей наши передовые разработки… Либо о каком-то мошенничестве.

Впервые за все время у Вертена появилось необъяснимое чувство страха. Он попробовал воспроизвести в памяти весь разговор, чтобы понять причину — что-то в словах Дайсона и проведенного опыта тревожило его, но Вертен не мог понять, что.

Включив связь, Вертен взглянул на спокойное лицо Дайсона и сказал:

— Ладно. Допустим это правда. Почему тогда вы не захватите сразу весь сектор без всякой войны?

— Я не изучил еще людей до нужного уровня. Большинство моих будущих единиц умирают до присоединения. Я хотел бы избежать этого, и поэтому хочу дать вам шанс самим войти в меня, без сопротивления. Если вы не согласитесь, мне придется прибегнуть к радикальным мерам. В результате, большинство из вас погибнет.

— Странная альтернатива. Умереть в результате присоединения к какому-то супермозгу, или погибнуть в следствие неприсоединения к нему.

— Вы не видите разницы? Ваш мозг, тело, а главное, память, послужат на благо моей безопасности. Да, ваша психическая индивидуальность погибнет, но так ли она нужна вам? Из-за ваших странных потребностей у вас столько проблем. Соперничество пронизает все ваше существование. Беспокойство, страх, тревога, неуверенность в себе, и еще с десяток бесполезных чувств только ослабляют вас. Не дают продуктивно двигаться вперед. Из-за своей непостоянности, в будущем вы представляете для меня угрозу. Поэтому я решил включить вас в себя на данном этапе развития, пока вы не можете связаться с другими. Итак, ваш ответ — вы главная единица в этом секторе, остальные пойдут за вами.

— Повторюсь, странную альтернативу вы предлагаете, но ответ на ваш вопрос может быть только один. Умереть борясь за свободу выбора, за «бесполезные» чувства, это участь всего человечества испокон веков. Мой ответ — нет!

— Ну что же, с этого момента ваша станция переходит под мой контроль.

Тишина в комнате установилась потрясающая, можно был услышать работу бесшумного компрессора. Прошла минута, вторая, третья, вдруг кто-то тихо засмеялся и хохот в следующую секунду накрыл всю комнату.

"Действительно, бред сумасшедшего какой-то", — подумал Вертен, — "КРААКИМ, супермозг, и остальная дребедень из дешевого боевика". Когда все взяли себя в руки, он спросил у Дайсона:

— Странно… Мы еще живы?

Взгляд Дайсона остался безучастным.

— Что с ним. — Спросил Вертен у оператора.

— С объектом все в порядке, господин адмирал.

— Как остальные? — задумавшись произнес он.

— Роберт Ковальски и Нора Мак-Аррен, все параметры в пределах допустимых границ.

"Надо будет проверить их досье", — думал Лайонелл, — "Роберт Ковальски и Нора…"

— Как вы сказали?

— Роберт Ковальски и Нора Мак-Аррен, все…

***********************

— Нора, что с тобой? — тряся Мак-Аррен, взволнованным голосом спросил Вертен.

— Мне непонятно ваше беспокойство, адмирал. — безучастно ответила она.

— Нора, разве ты ничего не помнишь? Что с тобой сделали?

— Помню? Моя память простирается на три миллиарда лет. Встречались ли мы когда-либо раньше, адмирал? Я помню создателей Интегры. Помните ли вы планету двух Солнц?

— О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю. Ты что, сошла с ума?

— С ума? Может быть. Тогда мне казалось именно так… Это было очень давно… Пять, или шесть оборотов вашей Галактики назад. Помните ли вы?

— Конечно! Галактика M-16 по справочнику как их там… создателей интегры — передразнил он. — Хватит издеваться надо мной!

— Издеваться? — глаза Норы блеснули, в них показался отблеск эмоций — Понимаю. Но, адмирал, во имя того прошлого, о котором вы не помните, я могу дать вам один совет. Хотите?

— Ну хватит. — Вертен нажал кнопку связи. — Смолсен, принесите сканнер для считывания информации с коры мозга МРПи пять.

— Мозгокопатель? Но адмирал, это может вызвать необратимые изменения…

— Выполняйте!

Через несколько минут зашел Смолсен, неся шлем с массой проводов.

— Энштелле мит варрен Анзерве… — С выражением продикламировала Нора слова непонятного языка. — Это Вселенная Неизбежности, адмирал.

— Смолсен, подключайте быстрее, пока не поздно!

Смолсен подошел к девушке и одел шлем на голову.

— Давайте, минимальный уровень, — обреченно произнес Вертен.

— Спросите ее что-нибудь. Это нужно для проверки активности мозга.

Немного подумав, Вертен попросил Нору:

— Что за совет у тебя там был?

— Когда у тебя будет свободное время, Лайль, поищи в архивах свою книгу "Когда-то во времени", и мою "INTERSTELLAR WAR". И еще, в следующий раз, когда мы встретимся, ты будешь на моем месте. Сейчас я вынуждена бросить эту единицу. До встречи, Лайль.

— Черт, датчики мозговой активности на нуле. Приборы не обнаруживают признаков жизни! Томограф показывает необратимые изменения в головном мозге, — с удивлением сказал Смолсен и после секундной замешки добавил, — реанимационная процедура бессмысленна.

X

— И долго мне здесь стоять? — Раздраженно спросила Лори.

— Подождите, сейчас обеденный перерыв, люди не могут работать круглосуточно, — ответил ей заведующий отделением.

— Неужели, для того чтобы выпустить меня от сюда надо так много народу? Это что, очередное идиотское правило?

Заведующий не ответил, так как в это время его срочно вызвали в другой конец отделения. Лори посмотрела ему вслед, затем пожала плечами и отвернулась. Беспорядок и неопределенность, четвертый день царившая в клиническом центре, уже начали ей надоедать, хотя обычно она довольно спокойно относилась к таким вещам. Стоя прислонившись к стенке (все сиденья из коридоров куда-то вынесли) она постепенно приходила к выводу о том, что происходит что-то необычное.

Наконец в пустынном боковом коридоре показался мужчина в сером сильно испачканном комбинезоне.

— Кто тут на выход? — спросил он.

— Я.

— Ага, понятно. Он повернулся и крикнул кому-то: "Заноси!"

В коридоре появились еще двое рабочих, которые с видимым трудом несли какой-то длинный и широкий предмет.

— Где у вас тут дверь? — спросил первый.

— Дверь? — не поняла Лори. — Дверь вот здесь.

— Вижу. Сюда, сюда несите!

Двое рабочих начали пододвигать к двери предмет, который, как догадалась Лори, представлял собой сильно истрепанный диван. Когда до двери оставалось не более полуметра, она быстро и бесшумно открылась.

— Проходите, — сказал первый рабочий, обращаясь к Лори.

— А почему… — она указала рукой на диван.

— Вы что, не знаете? Теперь во всем здании проход только по таким вот "пропускам".

— Зачем?!!

— А черт его знает…

— Кошмар! — сказала Лори, протискиваясь мимо дивана. — Теперь я понимаю куда делись все сиденья из коридоров.

— Ага. Только это бесполезно. Работает только мебель из отделения терапии. Мягкие стулья оттуда теперь большая редкость — нам повезло, что достался этот диван.

Спускаясь по лестнице, Лори включила свой компьютер и просмотрела данные местной ЦЭВМ. Список лиц, которым разрешен вход, бывший еще вчера пустым, теперь включал в себя всевозможные предметы мебели — стулья, диваны, кресла, и так далее — всего сорок пять элементов. Издав глухое рычание, Лори спрятала компьютер и вышла в вестибюль.

В вестибюле стояло человек десять в военной форме. Большинство из них были с оружием, остальные держали в руках непонятные приборы. Трое техников открывали и закрывали входную дверь, манипулируя с кнопками дистанционного терминала. Когда Лори вошла, к ней тотчас же подошел вооруженный до зубов капитан и попросил предъявить документы.

— Что, уже нужен пропуск на выход? — спросила Лори, протягивая ему свою личную карточку. — Может мне еще предъявить диван или стул?

— Пропуск теперь везде нужен, — ответил ей офицер, вставляя карточку в миниатюрный сканнер военного образца. — А насчет диванов и прочего, это мы разберемся. Шестерых уже арестовали за попытку вынести мебель из здания.

Капитан забрал карточку Лори, и выдал вместо нее четыре других — красную, зеленую, желтую и синюю.

— Иметь всегда при себе, предъявлять по первому требованию уполномоченных лиц. Отсутствие любого из документов является основанием для ареста.

— Так строго… — задумчиво сказала Лори, перебирая в руках карточки.

— Приказ командующего сектором, в целях подавления беспорядков.

— Да, нужное дело. Я могу идти?

— Проходите, не задерживайтесь!

Уже на выходе из здания до Лори донеслись громкие раскаты голоса капитана:

— Так, уже седьмой, да? Куда это вы направляетесь со шкафом? Что, двери открывать?! Вы бы что-нибудь получше придумали… Седьмой человек за сегодня пытается спереть мебель, и все говорят одно и то же! Вы, что таранить, что ли дверь шкафом собираетесь, или как?

*********************

Лори шла, удивленно оглядываясь по сторонам. Обычно пустынные улицы города сейчас заполняла толпа людей, спешащих каждый в разные стороны. Среди толпы нередко попадались причудливо выгладившие инопланетяне, общавшиеся между собой при помощи непривычных и странных звуков. Прямо над головой непрерывным потоком шли тяжелые транспортные авиаплатформы. Чуть выше с ревом заходили на посадку аэрокосмические шаттлы, совершая один круг за другим, прежде чем приземлиться в одном из космопортов. Совсем далеко, в бледно-синем небе Трекора можно было разглядеть две-три темные точки боевых звездолетов.

Где-то сзади резкий голос скомандовал "Разойдись!", и толпа расступилась, давая дорогу нескольким взводам солдат. Непривычные к таким зрелищам люди испуганно жались к домам при виде марширующих колонн. Иссиня-черная униформа и ярко блестящие на солнце эмблемы Альянсы не приносили с собой чувства уверенности и мощи. Они скорее рождали в умах подсознательное беспокойство, ощущение того, что их некогда стабильный мир начинает разрушаться.

На то, чтобы добраться от медицинского центра до заводов Dain Inc у Лори ушло больше часа. Ей пришлось проделать весь путь пешком, так как кольцевой экспресс и другие средства передвижения перевозили исключительно военные формирования. Дойдя до нужного места, она не узнала окружающей обстановки, настолько все здесь переменилось. Некогда зеленая лужайка была вся истоптана и имела грязно-серый цвет. Большинство деревьев удалено с корнем. Парка больше не существовало, на его месте большие машины рыли землю, и что-то прокладывали. Воздух наполняла мельчайшая земляная пыль, и тяжелый запах распространялся по всей округе.

Проходя внутрь производственного комплекса Лори последовательно предъявила все три типа документов и получила еще один — серую карточку внутреннего пропуска. Оглядываясь по сторонам, она отметила про себя, что здесь мало что изменилось. Все также тихо гудели вентиляторы воздушной системы, а неоновые лампы равномерно освещали длинные коридоры. Все также горели контрольные индикаторы, сообщая о том, что специальное устройство по-прежнему точно поддерживает заданную температуру и влажность. Облегченно вздохнув, Лори подумала, что какие бы перемены не происходили снаружи, здесь всегда все будет оставаться постоянным. Будет, потому что Альянсу всегда будут нужны звездолеты, а звездолетам всегда будут нужны двигатели.

Но и здесь были определенные, хотя и не столь заметные изменения. Первое, что увидела Лори в административной части здания, была дверь со свежесделанной надписью: "Координатор проекта 2x3. Без стука не входить". Последнее было явно лишним — двое охранников у двери останавливали любого посетителя, а сама дверь работала, как и прежде, в автоматическом режиме — она открывалась раньше, чем к ней успевали подойти на расстояние вытянутой руки. Кроме того, человек, которому принадлежал данный кабинет, едва ли проводил в нем больше десяти минут в сутки. Лори также не стала задерживаться в административном секторе — ее место было не здесь, хотя ей как главному конструктору тоже было положено иметь кабинет в этой части АПК, и он вероятно даже где-то был. Постояв несколько секунд около двери, Лори направилась в инженерный центр.

Тридцатиметровое сенсорное кольцо с пульсирующим металлическим звуком опускалось вниз. В тот момент, когда нижняя плоскость кольца достигла верхних секций строящегося двигателя, оно остановилось, удерживаемое автоматическими манипуляторами. Защитные заслонки на внутренней поверхности кольца развернулись, открыв тем самым рецепторные поля сложных датчиков, предназначенных для анализа состояния конструкции. Воспринимаемая ими информация была подвергнута анализу четырьмя процессорами ЦЭВМ комплекса. Полученные сигналы были очищены от случайных помех и, после некоторой предварительной обработки, разложены на отдельные частотные составляющие. Эти составляющие затем были сравнены с некоторыми другими, хранившимися в памяти компьютера. В результате такого сопоставления электро+нные блоки ЦЭВМ пришли к определенным выводам, которые были предоставлены вниманию ожидавших их людей.

— Не думаю, чтобы эти данные были существенно лучше в том смысле, в каком бы вам хотелось чтобы они были, — произнесла Кейлин, обращаясь к представителям руководства корпорации. — Возможно, если бы совсем не такие цифры были бы не совсем такими… Вы меня хорошо понимаете?

Уже третий час она ходила за неожиданно свалившимся на нее высоким начальством и пыталась уразуметь, что собственно от нее хотят. Прибывшие директор Dain Inc, главный инженер и два члена совета директоров сначала высказали желание осмотреть некоторые части комплекса, а через некоторое время стали интересоваться специфической технической информацией. Спрашивавшие выражались очень осторожно, часто говорили намеками и никогда прямо не отвечали на вопрос о том, зачем им все это нужно. Внешне не связанные между собой вопросы следовали один за другим: Кейлин спрашивали о предельно допустимых нагрузках, о поведении системы в очень специфических условиях, о последствиях воздействия колебания, вращения и еще десятка других явлений, существование которых внутри АПК было совершенно немыслимо. Короче говоря, вопросы довольно скоро вышли за пределы технических знаний координатора проекта, и Кейлин стала часто замечать, что говорит полнейшую чепуху, лишь бы только что-нибудь сказать. Когда вошла Лори, Кейлин испытала чувство глубокого облегчения.

— Вероятно, технические детали вам лучше разъяснит главный конструктор, — кивнула она на Лори.

Руководство Dain Inc перенесло свое внимание на вошедшую, а инженер снова принялся задавать свои вопросы. Не желая повторять все сначала, он выражался максимально кратко, а его речь была перенасыщена специальными техническими терминами. Под конец он даже подошел к большому экрану и, пользуясь исключительно математической символикой, описал ряд условий, на изложение которых в обычной записи ушло бы несколько сот страниц. Сделав это, он замолчал.

Воцарилась мертвая тишина. Ошеломленная Лори, которой с порога предложили сверхсложную задачу, машинально разглядывала светившиеся на экране значки, пытаясь переключить свои мысли на проблему. Директора Dain Inc имели вид людей, которым до смерти надоело ждать. Они ничего не понимали в физико-математическом аспекте задачи, но желали немедленно получить ответ на интересовавший их вопрос. Как руководители, они считали, что если главный конструктор комплекса не в состоянии понять главного инженера корпорации, то первому нечего делать на занимаемой им должности.

Стоявшая рядом Кейлин хорошо угадала мысли директоров, но сама она ничего не могла сделать в этой ситуации. Ее познаний было достаточно только для того чтобы понять, что представленная задача исключительно сложна, и что вероятнее всего главный инженер сам потратил несколько дней лишь на то, чтобы разобраться в ее условиях.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Лори нарушила затянувшееся молчание:

— Эти условия не реалистичны. Решения не существует.

— Почему? — спросил главный инженер.

— Невозможно протащить генератор нестабильной конфигурации через стабилизированный переход другого генератора. Это все равно, что погрузить весь комплекс на звездолет и попытаться портировать в другую точку пространства.

— Именно это и необходимо сделать, — произнес один из директоров.

— Зачем??? Это бессмысленно и кроме того невозможно. Даже теоретически невозможно.

— Вы можете это доказать?

Лори неуверенно подошла к экрану и изобразила ряд символов. Потом, задумалась, стерла все написанное и начала медленно излагать доказательство. При этом она опиралась на несколько в той или иной степени произвольных допущений, и выкинула значительную часть условий, содержавшихся в исходной задаче. Кроме того, Лори не была уверена в безошибочности оставшейся части. Тем не менее она продолжала писать, зная, что главный инженер скорее всего не сможет сходу разобраться в доказательстве.

— Я думаю, вам лучше изложить все это в официальном документе.

— Не вижу в этом необходимости. Эта задача представляет исключительно теоретический интерес.

— Боюсь, что нет. Видите ли, военные считают что может возникнуть необходимость перевезти комплекс на другую планету.

— Не понимаю, зачем это может понадобиться, — возмутилась Лори. — В любом случае это невозможно, если только мы не хотим потерять строящийся двигатель.

— К сожалению, наша корпорация не может просто так игнорировать позицию военного командования, тем более, что один их консультантов считает такую операцию возможной. Поэтому нам необходимо ваше мнение, как компетентного специалиста.

Упоминание о военном командовании окончательно вывело Лори из себя. Она вспомнила о хаосе в клиническом центре, о том, как там наводился «порядок», о толпах на улице и о неизвестно зачем уничтоженном парке. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы заставить ее высказать свое мнение о военных вообще и об их консультантах в частности. Все мнение она уложила в одно предложение, использовав несколько нетипичные для универсального языка лексические выражения (благо в последние время она слышала их достаточно).

— Это все? — председатель правления Dain Inc удивленно посмотрел на нее.

— Все, сэр. Хотите, чтобы я изложила это в официальном документе?

— Гм… Не думаю, чтобы это хорошо смотрелось в документе. Понимаете, нам бы хотелось уладить вопрос с транспортировкой не поднимая вокруг большого шума, так сказать в неофициальном порядке. Беда в том, что военное командование слепо доверяет своим консультантам, а мы даже не знаем, к кому именно они обращались. Мне бы хотелось иметь что-то осязаемое, что я мог бы передать военным, возможно тогда их эксперты согласились бы с нами. Или, по крайней мере, нам удалось бы протянуть время до тех пор, пока военное положение не будет отменено.

— Передайте им то, что я сказала.

— Но… мы не можем сказать им ничего подобного. Поймите же, это люди занимающие очень высокие посты в вооруженных силах, и их консультанты должно быть тоже не менее известные и высокопоставленные лица.

— Плевать я хотела на вооруженные силы и на всех кто в них служит! Я здесь не для того, чтобы писать пространные сочинения для высокопоставленных ослов, которые понимают в КС-двигателях меньше последнего транзистора в ЦЭВМ. Пускай этим занимаются те, кому это положено.

— Не забывайте, ваша должность главного конструктора накладывает определенные обязательства…

— Как конструктор я уже выразила свое мнение об этой затее.

Один из директоров что-то сказал тихо другому. Тот взглянул на свои часы и произнес:

— К сожалению, мы должны идти, у нас назначена важная встреча и мы опаздываем. Будет лучше если вы все-таки найдете время, и составите заключение, которое можно было бы передать военным.

Все четверо поспешно покинули зал. Уже выйдя на улицу, председатель правления нервно заметил, обращаясь к остальным:

— Не кажется ли вам, что мы поторопились, назначив Кейнс на должность главного конструктора?

— Вся беда в том, — ответил главный инженер, — что нам не кем ее заметить на этом заводе. Во всем Альянсе едва ли надеться десяток специалистов нужной квалификации, каждый из них имеет огромный заработок и ни за что не согласиться перейти к нам. Кроме того, это действительно не ее дело.

*********************

— Стоит сказать строителям, чтобы возвели здесь перила повыше, было бы неприятно упасть с такой высоты.

Немного отойдя от края, Кейлин вновь посмотрела вниз, затем перевела взгляд на тонкую сетку под ногами. Стапели, на которых строился гигантский двигатель были сделаны из особого полимерного материала, по прочности превосходившего лучшие сорта стали, но на вид вся конструкция вовсе не казалась такой уж надежной. Эта мысль приходила в голову Кейлин каждый раз, когда нужно было забираться достаточно высоко, и ей постоянно приходилось делать над собой усилие, чтобы преодолеть инстинктивный страх высоты.

— Я пойду посмотрю, что там с другой стороны, — сказала она Лори. — Похоже фазовый генератор опять пробило. Кстати, по-моему тебя кто-то искал: в электронном журнале есть запись. Наверно, опять из-за той задачи.

— Да пошли они…

Лори внимательно изучала показания одного из трех десятков внешних индикаторов, так что всей остальной реальности для нее в этот момент не существовало.

Пожав плечами, Кейлин ушла, и Лори осталась работать в одиночестве. Однако, примерно через четверть часа она услышала звук шагов и голос, показавшийся ей чем-то знакомым, произнес:

— Так значит, это вы Лори Кейнс?

Поглощенная работой, Лори в ответ на эти слова почувствовала лишь тупое раздражение. В данную секунду весь ее мир был сужен до одного прибора, который никак не хотел давать нужные результаты. Та же часть ее сознания, которая была еще была способна реагировать на внешние раздражители, не могла воспринять смысла сказанной фразы. Лори уловила только обращение, и тем не менее повернула голову. Рядом с ней, опираясь на невысокие перила, стояла Лаура Сейнес.

— Мне было очень интересно узнать ваше мнение обо мне, — сказала Сейнес. — И я решила прийти, чтобы лично посмотреть на такое чудо природы.

— Так значит… значит это вы, это ваши уравнения…

— Двойной темпоральный переход? Да, мои. И между прочим большая ЭВМ на Земле утверждает, что решение существует.

— Я… — начала было Лори, но ее голос потонул в скрежете механизма-транспортера, переносящего куда-то большую деталь. Сейнес удивленно посмотрела наверх.

— Это у вас называется бесшумное производство? Исключительно эффектный звук.

— У нас…

— Нет ли здесь более спокойного места?

— Пойдемте внутрь. Там ничего не слышно.

Они прошли дальше по коридору, ведущему внутрь двигателя. В глубине конструкции царил красноватый полумрак, создаваемый лампами вторичного свечения — внутри мощных темпоральных генераторов никакие другие источники света не годились. Досюда уже не доходили внешние звуки, и только едва слышное шелестение воздушных компрессоров нарушало абсолютную тишину.

— Я не верю, что это можно сделать, — произнесла Лори, невольно понизив голос.

— На основании чего? Вы видели уравнения, они имеют нужное решение. Ваши выкладки не выдерживают никакой критики, — Сейнес процитировала на память часть неизвестно как попавшего к ней доказательства Лори и указала на несколько ошибок и неточностей. — Можно продолжать и дальше, но этого достаточно чтобы показать несостоятельность всего построения. Я думаю, что сама не в состоянии найти решение этих уравнений в аналитическом виде, более того, сомневаюсь, что это вообще возможно. Во всяком случае, решение не представимо в элементарных функциях. Однако, эти уравнения могут быть решены численно, и именно это и было сделано.

Лори молчала. Встреча произвела на нее слишком большое впечатление. Всю свою жизнь она почитала Сейнес как бога, а разве можно возражать божеству???

— Ну что, вы согласны со мной?

Лори отрицательно покачала головой.

— Можете это доказать? — Сейнес подождала несколько секунд, и убедившись что ответа не последует, продолжила:

— Вижу, не можете. Но все же твердо верите в свою точку зрения. Это хорошо. Самое интересное в этой истории то, что вы правы.

— ???

— Да правы. Это очень красивое теоретическое построение фактически не реализуемо.

— Но решение, ведь вы сказали…

— Мало ли что я сказала. Решение действительно есть, но толку от него нет. Это то, что называется спонтанным нарушением симметрии, термин конечно неудачный, он не отражает суть явления. В общем похоже на то, как если на ровную поверхность поставили бы заостренный металлический штырь. Теоретически существует положение равновесия, такое, что штырь может стоять вертикально. Однако, если мы действительно поставим такой опыт, то обнаружим, очевидно, что стоять вертикально наш предмет не сможет, причем никак нельзя предсказать заранее в какую сторону он упадет. Нечто подобное имеем и здесь.

— Значит, все хорошо?

— Хорошо? Что значит хорошо? Для кого-то может быть и хорошо, но для Альянса это катастрофа.

— Катастрофа? Почему?

— Потому, что Трекор обеспечивает треть потребности Альянса в звездолетах, и все это будет потеряно, когда война дойдет сюда.

— Война? Причем здесь война? Боевые действия идут в сорока парсеках отсюда.

Сейнес едва заметно улыбнулась, и посмотрела на Лори долгим, испытывающим взглядом.

— Вы, поколение, выросшее с идеей о всемогуществе Земли. Только Земля знает все, только у человечества есть межзвездный двигатель и поэтому Вселенная принадлежит только людям. Только людям и больше никому.

— А разве это не так? Даже более древние расы не имеют КС-привода.

— Известные нам расы не имеют. И не могут иметь, потому что у них нет соответствующей теории. Но теории нет и у нас. Если уж на то пошло, Лори, откуда мы взяли межзвездный двигатель?

Возникла пауза, в течение которой, они смотрели друг на друга — Сейнес чуть-чуть насмешливо, Лори удивленно и ошарашено.

— Но неужели есть существа, которые?..

— Есть. Только не надо спрашивать меня, кто и откуда… Не надо. Скоро все и так станет ясно.

— Скоро?

— Линия обороны отстоит от системы Эркера на 148 парсек. Это значит, что линия фронта переместилась на 108 парсек вглубь менее чем за неделю. Это значит, что Трекор будет захвачен не позднее шестнадцатого. Земля вероятно продержится еще месяцев пять.

— Не может быть! — в голосе Лори звучало одновременно негодование, возмущение и… отчаяние. — Не может быть… — Повторила она уже шепотом — Не может быть… Значит это конец? Конец всего?

— Может быть и конец, а может и начало. Сейчас еще рано судить об этом. Спроси меня года через четыре, если конечно останешься жива…

Сказав это, Сейнес развернулась и молча направилась к выходу. Лори последовала за ней до лестницы, затем остановилась, провожая ее взглядом. Как только она скрылась из виду, где-то позади Лори послышался тонкий писк. Тонкий прибор, до этого не работавший, теперь сам собой пришел в норму. Лори обернулась и уставилась на контрольную панель ничего не видящим взглядом — ее мысли были сейчас очень далеко от работы.

XI

Вертен шел по коридорам станции ни кого не замечая, кто-то поздоровался с ним и отдал честь, но он прошел мимо. Его сознание сейчас было далеко от тела, только часть мозга вела его по станции, позволяя ему обходить все препятствия и людей. Вертен думал только о ней, только сейчас он понял насколько дорога ему была Нора. Да, у него были женщины раньше, но это были кратковременные романы, ничего серьезного. Об отставке и женитьбе он никогда не думал, работа полностью поглощала его. Сейчас он понимал, что устал от этой работы, и если бы он вышел в отставку, Нора была единственной с кем Вертен мог бы связать свою дальнейшую жизнь. Мысль о том, что он ничего не смог сделать терзала его. Лайонелл вспоминал раз за разом как все произошло и каждый раз обвинял себя в глупости. Нельзя было применять «мозгокопатель» так сразу, надо было подыграть ей, а тем временем незаметно дать указание применить его на расстоянии. Через десять минут выяснения отношений с доктором, после смерти Норы, ярость вскипела в нем до такой степени, что вбежав в камеру и увидев безмятежное лицо Дайсона, Вертен чуть не пристрелил его, но ему помешали. Вот уже полтора часа он бродил по коридорам станции, вспоминая разговор с Норой. Очнувшись, Вертен решительно пошел в свою каюту. Там он сел за терминал и дал указание:

— Отдел информации, необходим поиск по базе данных, произведения — "Когда-то во времени", "INTERSTELLAR WAR".

— Имя автора или год выпуска, пожалуйста.

— Неизвестно.

— Ждите. — безнадежно ответили ему.

Вертен расслабился и закрыл глаза. Обычно подобного вида поиск занимал несколько часов, поэтому он вновь стал размышлять о событиях, произошедших сегодня. Думая о том, какое психотропное оружие могло заставить человека действовать как эти трое, он задремал — сработали защитные механизмы психики.

Лайонелл проснулся от резкого воя сирены, Питерс забежал и стал кричать что-то о приближающейся "Звездной тени", но из-за сирены Вертен почти ничего не услышал. Он подбежал к терминалу. Расположение кораблей не изменилось, это немного успокоило его. Отодвинув Питерса с дороги, адмирал вбежал в первый попавшийся лифт и нажал на кнопку командного центра. После тридцати секунд движения до места назначения, лифт вздрогнул и остановился, послышались взрывы, пол под Вертеном заходил ходуном. Нажав с десяток кнопок он стал нервничать, затем открыл люк и выбрался в шахту лифта. В это время лифт начал двигаться в обратном направлении и Вертен хотел было вернутся, но с ужасом понял что крышка люка захлопнулась. Конец шахты приближался с огромной скоростью, и когда до смерти оставалось несколько секунд, он проснулся.

Терминал как всегда переливался разноцветными огоньками, на запрос так и не было ответа. Вертен вышел в коридор и хотел зайти в лифт, но остановился и стал прислушиваться. Было необычайно тихо. В лифте он начал отсчитывать секунды не смотря на счетчик, оказалось что до командного центра двадцать девять секунд. Лайонелл хотел улыбнутся, но что-то его остановило.

Когда он вышел из лифта стояла тишина, хотя это был самый населенный сектор базы. На командном центре все были на своих местах. Вертен сел в свое кресло и стал вспоминать комичность своего сна. Чушь какая-то — обстрел базы за несколько световых часов до приближения противника — полный абсурд! "Интересно, на каком расстоянии можно обнаружить крейсер класса «А-7» приборами Десперы? Надо будет спросить оператора…А пока проверю расположение кораблей".

Вертен наклонился к терминалу и нажал несколько кнопок, на экране отразилась тактическая карта. Один из кораблей вышел из графика и направлялся в сторону базы. Лайонелл потянулся, чтобы нажать кнопку связи, но вдруг понял, что может общаться с кораблем без связи! Вертен мог видеть глазами капитана корабля, как будто кто-то переключил канал. Он знал что у корабля не в порядке двигатель, и поэтому он идет в док для проверки. Попытавш+ись соединится с другими кораблями, Лайонелл получил такой же результат. Он мог контролировать более тысячи больших и малых кораблей, причем одновременно! Это ошеломило его.

— Господин командующий, сенсоры Десперы могут обнаружить крейсер класса «А-7» за семь с половиной световых часов до него. — Обратился оператор к адмиралу.

Отметив про себя этот факт, Вертен вернулся к своей проблеме, но тут до него дошло, он не спрашивал оператора! Снова попробовав контролировать корабли он получил тот же результат, но теперь он решил испытать свои возможности дальше. Вертен стал мысленно двигаться в сторону Линии Обороны. Достигнув первого уровня защиты он понял, что за ним следят. Адская боль вырвала из Вертена сознание.

Лайонелл проснулся в незнакомом помещении. Приподнявшись он стукнулся головой о верхнюю полку. Повернув голову он заметил слева плакат с надписью на незнакомом языке. "Вооруженные силы Республики Алгеба" — прочитал он. Комната освещалась мерцающим светом, и по середине ее вращался большой полупрозрачный шар, поверхность которого напоминала карту планеты. Сзади большой иллюминатор показывал картину глубокого космоса. Напротив, рядом со стеной, стоял странный предмет, напоминающий шкаф. Вертен протянул руку, и дверца легко открылась. Внутри висело три комплекта черной униформы. Вдруг комната осветилась ярким белым светом, и откуда-то послышался голос "Внимание! Всем собраться в отсеке Д-23". Вертен машинально вышел в коридор. Длинный проход равномерно освещался, но ламп нигде не было. На полу проходили две желтые и две черные полосы. Подумав, Вертен вернулся обратно в комнату, и положив руку на холодную черную пластину подумал "отсек Д-23".

Большой зал звенел от людских голосов. Вокруг ходило, бегало и летало очень много народу. О том, как он мгновенно переместился, Лайонелл даже не задумался. Он огляделся. Около стены стояли охранники в коричневых шлемах с полупрозрачными щитками. В руках у них было странного вида оружие. Сверху опускалась треугольная платформа.

Вертен обратил внимание на странные одежды присутствующих. Некоторые из стоящих рядом, и все находившееся на платформе были полностью запакованы в серо-коричневую униформу, а их головы венчали шлемы, подобные тем, что он заметил у охраны. Ни одного участка их тела не было видно. Другие, их было большинство, носили более привычную форму, которая оставляла открытой ладони и голову. Некоторые, впрочем, носили значительно меньше одежды, чем полагалось бы на военной базе.

Один из охранников подошел к нему, отдал честь и поздоровался на незнакомом Вертену языке, но он понял его. Охранник указал ему на его место в зале и удалился. Воздух в этом месте был особенно плотен, а чуть впереди располагалось несколько соединенных друг с другом плоскостей, висящих без видимой опоры. Внутри них отражалось все происходящее. Вертен встал рядом и начал рассматривать все вокруг. Вдруг Лайонеллу стало не по себе, появилось чувство будто он без одежды. Он резко обернулся и увидел себя в «зеркале». Перед ним стояла девушка в черной униформе с недоуменным выражением лица.

От шока Вертен в очередной раз проснулся. Он сидел в своем кресле. Быстро взглянув на зеркало Лайонелл облегченно вздохнул — у него было свое тело. С осторожностью Вертен нажал на кнопку вызова Питерса. Прошло минут пять Питерс не появлялся. "Опять сон" — с досадой подумал он, но все же для надежности пошел проверить.

Вертен постучался в кабинет Питерса и зашел, Питерс лежал на столе. Он подошел к нему, чтобы проверить ужасную догадку, и действительно, Питерс был мертв. Тогда Лайонелл осторожно перевернул помощника. На трупе заметных следов насилия не было. "Точно сон" — решил Вертен — "Надо проверить других". Выйдя в коридор, он с опаской взглянул на лифт — "А какая разница, может быстрее проснусь".

********************

Через час Вертен понял, что на станции все кроме него мертвы. Сон слишком затянулся, поэтому на всякий случай он направился в командный центр. Там он уже побывал раньше, чтобы проверить наличие хоть какой-то жизни на станции, но на вызовы никто не отвечал, а датчики не фиксировали движения по всей базе. Не поверив аппаратуре Вертен побывал в пятидесяти отсеках Десперы, но в каждом он видел одну и ту же картину. Люди умирали на своих рабочих местах, в коридоре, в туалете и в менее приличных местах, причем явно мгновенно. Вертен не нашел ни одного человека, который мог бороться за свою жизнь.

За свою карьеру адмирал видел много смертей, но в основном это были малоразвитые инопланетяне, поэтому большое количество трупов землян привело его в удручающее состояние. В очередной раз вернувшись на командный центр, он сел в кресло оператора. Попробовав вызвать сектора Десперы и не получив ответа, Лайонелл переключил оборудование на систему Эркера.

— Трекор, Трекор вы меня слышите? — громко, не надеясь на ответ спросил он в микрофон.

— Слышу вас отчетливо — донеслось из динамика, а через несколько секунд появилось изображение оператора — Почему докладываете не по уставу, назовите пароль!

— Какой еще к черту пароль, у нас ЧП! — заорал Вертен в микрофон.

— Повторяю скажите пароль, иначе я отключу связь! — Настойчиво сказал оператор.

Нецензурно выругавшись в микрофон Вертен с ехидством поинтересовался:

— Интересно, откуда я должен знать, что такое "пароль"?

— "Пароль" это идентификатор, который позволяет определить свой на связи или чужой. Командование ввело несколько дней назад, по древнему уставу на случай чрезвычайного положения, — голосом лектора пояснил оператор.

— Ну и сон мне снится — взглянув на потолок выдохнул Вертен. Немного подумав он добавил, — допустим вы со мной связались, какой пароль вы мне скажите?

— Шкаф.

— Какой шкаф? — с удивлением переспросил Вертен.

— "Шкаф", — это пароль.

— М Дааа, а я думал это у меня сдвиг по фазе, нуу… стул.

— Не а — диван, я выключаю…

— Постойте, с вами говорит командующий Десперой Вертен, доложите старшему по смене! — Задыхаясь от ярости проговорил он.

— Господин полковник, тут один заявляет что он командующий Десперы, а пароль назвал не правильно, да еще говорит что мы ему снимся. — Обратился оператор куда-то назад.

Через несколько долгих секунд на экране появился полковник, им оказался старый друг по академии Вертена — Ричард Тоскилл.

— Рич? Нет это явно сон. — Заверил себя Лайонелл.

— Лайл? — также удивленно спросил Тоскилл.

— Да это я. — Немного успокоившись ответил Вертен.

— Что случилось Лайл? Почему ты за креслом оператора?

— Не знаю Рич, не знаю. Сумасшедший дом какой-то. Сначала мне снилось нападение на базу, затем оказалось что я могу управлять любым кораблем не давая указаний, потом… нет, я явно схожу с ума. — Нервно ответил Вертен.

— Успокойся, это не сон. Пожалуйста, скажи, что случилось? — Уже обеспокоено спросил Тоскилл.

— На базе все мертвы!!! Понимаешь! Все!

— Как все?!

В это время терминал начал подавать тревожные сигналы, датчики показали приближающийся корабль. Вертен нажал несколько кнопок, компьютер высветил ответ.

— Рич, — обернулся он к Тоскилу, — к базе приближается "Звездная тень". В пятидесяти отсеках Десперы все мертвы. Я сам проверял! Связи ни с одним кораблем нет. Датчики показывают, что движения нет ни в одном из секторов базы. Сейчас мне некогда говорить, пошлите помощь. Если через час на связь не выйду, считайте базу уничтоженной.

Вертен выключил связь и сел в кресло контролера огня. Через несколько минут с десяток ракет с ядерным зарядом понеслось к "Звездной тени". Вертен понимал что больше сделать ничего не может, оставалось только ждать. Он встал и хотел сесть в кресло оператора, но в это время как будто кто-то выбил сознание адмирала из головы. Зря его вызывали с Трекора, он лежал на полу и больше ничего не слышал.

XII

Идя на работу Лори решила, что несмотря ни на что жизнь на Трекоре постепенно приходит в норму. Правда кольцевой экспресс по-прежнему не функционировал, но толпы на улицах заметно поредели, а транспортный поток уменьшился. Вокруг же здания АПК вообще не было ни души — здесь открывалась безрадостная серая пустыня. Только одни механизмы холодно возвышались посреди бывшего парка, но и они сейчас бездействовали. Было утро, шестнадцатое февраля 2314 года.

Оглядываясь по сторонам Лори пыталась убедить себя в том, что дела начинают постепенно улучшаться. Учитывая то, что творилось в последние дни, в это не трудно было поверить. Не трудно для любого жителя Трекора, но практически невозможно для Кейнс. У нее была своя вера, своя религия, свой бог, и этот бог сказал ей, что приближается конец света. Определенная часть ее разума — аналитического разума человека двадцать четвертого столетия — сопротивлялась этой вере, но чувства говорили Лори что будет именно так, как сказала Сейнес. Только так, и никак иначе.

Войдя внутрь комплекса она сразу встретила Кейлин — та видно вообще не уходила домой ночью. Кейлин разговаривала с кем-то по личному коммуникатору. Заметив Лори, она выключала канал связи и быстро подошла к ней.

— На сегодня план закрыт. Все работы приостановлены. В центральном офисе говорят, что нас будут перевозить на Землю, якобы уже получено соответствующее распоряжение из штаба сектора. Нам велено оставаться здесь — сейчас прибудет комиссия, будут решать какие части двигателя надо разобрать чтобы перевезти их на звездолете.

В голосе Кейлин ощущалась только неимоверная усталость — чувствовалось что не спала всю ночь, пытаясь выяснить, что все-таки происходит. Действительно, указания от руководства корпорации поступали каждый час, причем новое предписание всегда отменяло предыдущие.

— Придется демонтировать все основные блоки, иначе это просто невозможно.

— Не знаю, говорят какое-то решение все-таки есть. Частично понизить напряженность поля, или еще что-то подобное.

— Ничего не выйдет. Даже Сейнес считает это невыполнимым.

— Сейнес? Откуда тебе знать, что она считает?

Лори промолчала. Она ничего не сказала Кейлин ни о своей встрече, ни о мрачных прогнозах Сейнес. И теперь, вместо ответа она спросила:

— Когда все-таки прибудет эта твоя комиссия?

— Она такая же моя, как и твоя. И вообще откуда я знаю…

В этот момент со всех сторон раздался оглушительный вой сирен. Обе девушки вздрогнули от испуга — таким внезапным и страшным был этот звук. В ужасе они озирались по сторонам, ища причину, вызвавшую тревогу. Вой прекратился так же внезапно, как и начался. Послышался металлический щелчок и ровный, четкий голос произнес: "Внимание! Граждане! Говорит штаб планетарной обороны. Внимание! В системе возникла непосредственная угроза нападения из космоса. Необходима немедленная эвакуация. Граждане! Возьмите с собой документы и запас продовольствия. Выключите все электроприборы. Сохраняете спокойствие и порядок. Следите за сообщениями штаба планетарной обороны".

Сообщение повторялось снова и снова. Оно было записано должно быть больше полувека назад, и качество записи с тех пор заметно испортилось — в некоторых местах был слышен шум и треск. Никто не верил, что эта запись может понадобиться здесь, на Трекоре. До сих пор…

В холле появились люди в военной форме. Всех присутствующих построили и начали быстро выводить из помещения. Лори и Кейлин вышли в числе первых, видимо солдатам были даны четкие указания о том, кого следует эвакуировать в первую очередь. На улице уже ждали четыре скоростных автобуса с эмблемами вооруженных сил на боках. При погрузке офицер со сканнером отбирал все документы и выдавал одну полосатую эвакуационную карточку. Едва последний человек успел сесть на место, автобус оторвался от земли и на полной скорости направился в космопорт.

Всю дорогу пассажиры и сопровождающие молчали, но не потому, что никому не хотелось говорить, а из-за сильного шума, создаваемого потоком воздуха в шести воздушных винтах. Пять расположенных внизу двигателей поднимали автобус на пятнадцать-двадцать сантиметров от поверхности, а шестой был установлен в задней части и обеспечивал движение аппарата вперед. В гражданской транспортной системе Трекора такие автобусы давно не применялись, так как не соответствовали существующим нормам. Транспорт, основанный на этом принципе использовался на экономически менее развитых планетах и в вооруженных силах.

Менее чем через десять минут автобус уже был в космопорте. Последние двести метров до стартового модуля пассажирам в сопровождении офицеров космофлота пришлось пройти пешком. Военные явно нервничали и несколько раз начинали просить эвакуируемых не впадать в панику, хотя этого пока совсем не требовалось — из них почти никто еще не догадывался об истинной опасности.

У входа в шаттл Лори задержалась, спросив о чем-то стоящего рядом майора. Разговор занял всего минуту, но когда Лори наконец вошла внутрь ее лицо приобрело выражение безнадежного отчаяния.

— Что случилось? — спросила Кейлин, увидев как Лори буквально рухнула в соседние кресло.

— Я спросила, что они собираются сделать с двигателем…

— И?

— Взорвать.

— Что-о?!

— Взорвать. Все системы на Трекоре подлежат уничтожению.

— Но зачем?

— Чтобы не оставлять ничего врагу. Они сдают планету, понимаешь? Наш великий боевой флот сдает Трекор без боя. Деспера — бывший центр обороны сектора. Она уничтожена несколько часов назад.

Раздался предупредительный сигнал и двигатели шаттла заработали на полную мощность. Космический челнок покинул планету, направляясь к большому межзвездному лайнеру. На обзорных экранах появилось изображение уменьшающейся поверхности Трекора. Вскоре ее закрыли облака, а еще через несколько секунд картину покрыла голубая дымка атмосферы. Внизу доживал свои последние часы огромный город, еще недавно бывший домом для миллионов жителей. Величайшее достижение технологической мысли, этот город когда-то дал своим обитателям еще и особую культуру. Свобода разума и свобода в жизни, не запирающиеся двери в домах и в душах людей — все это подлежало уничтожению.

Глядя на экран Кейлин впервые начала осознавать тяжелую и страшную необратимость происходящего. Война уже перестала быть отвлеченным понятием и сквозь туман иллюзии непобедимости Альянса Кейлин впервые почувствовала грядущую глобальную катастрофу. Отведя взгляд от экрана она посмотрела на Лори и увидела слезы на ее глазах.

*********************

Энстриктор, сверхбольшой грузопассажирский звездолет Межзвездной Транспортной Корпорации был одним из нескольких сот кораблей, направленных на эвакуацию обитателей системы Эркера и ее центральной планеты — Трекора. Сейчас он находился в полутора миллионах километров от любой крупной гравитационной массы, и компьютеры отсчитывали последние минуты пребывания Энстриктора в системе. Вопреки официальным сообщениям, далеко не все выделенные на эвакуацию силы космофлота были направлены на спасение населения. Огромный транспорт должен был доставить наиболее ценное оборудование на заводы в Солнечной системе — единственное место, где существовала необходимая техническая база для наращивания производства КС-двигателей. Энстриктор перевозил более сотни тысяч тонн различных приборов, снятых с экспериментальных заводов RiverTech. При этом груз сопровождали не более сорока человек, из которых пятнадцать были членами экипажа. В целях обеспечения секретности команда корабля была сокращена до минимума, и недостаток людей на борту ощущался довольно сильно.

Эдуард Риккель, капитан Энстриктора, внимательно изучал сообщения, появляющиеся на мониторах в рубке управления. Несмотря на то, что бортовая ЭВМ в очередной раз подтвердила правильность расчетов, Риккель все еще испытывал беспокойство — корабль был перегружен сверх нормы, установленной для аппаратов такого класса. Малейшая ошибка могла привести к серьезной аварии.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Опускайте диффузор, Нокс.

— Есть, сэр.

Первый пилот Нокс нажал несколько клавиш на своем терминале, затем провел рукой над фоторецептором, подтверждая команду для компьютера. На экранах начали появляться показатели состояния двигателя.

— Диффузор опущен. Напряженность поля равномерная. Уровень выходного потока в норме.

— Наружный фон?

— Двадцать два — восемь.

— Расчетный уровень?

— Минимум — четырнадцать, Максимальный порог — двадцать девять.

— Карту на проектор!

В центре рубки появилось трехмерное изображение темпоральной карты. Для непосвященного наблюдателя колеблющиеся цветные дуги и сложные, меняющие свою окраску поверхности показались бы красивым, но совершенно бессмысленным зрелищем. Однако, для экипажа Энстриктора карта содержала жизненно важную информацию о локальной плотности времени и основных причинно-следственных узлах в секторе. Конечно, наиболее существенные данные карты уже были изучены бортовым компьютером и положены в основу расчетного курса, но опытные пилоты всегда предпочитали во время смены режимов иметь карту перед глазами — это уменьшало вероятность ошибки.

— Первый уровень. Десять процентов мощности.

— Есть десять процентов мощности.

— Включить внешние генераторы. Минутная готовность.

— Есть минутная готовность.

Начался отсчет времени, в течение которого автоматические устройства выполняли последние проверки готовности всех узлов двигателя. Приближался самый ответственный момент — переход на межзвездный режим.

— Стартовый уровень, полная мощность!

— Что-то не в порядке. Сильная перегрузка.

— Черт! Отключить генераторы!

Предохранительное устройство, обнаружив что корабль не сможет выйти на заданный режим, начало автоматически понижать частоту генератора, постепенно инактивируя двигатель. Капитан Риккель, удостоверившись, что система выключается нормально повернулся к сидящему рядом офицеру связи и попросил установить контакт со штабом эвакуации. Часть груза необходимо было передать на другой транспорт.

Неожиданно, когда полоска индикатора частоты уже почти достигла нижней отметки, напряженность поля в генераторах резко возросла. Вокруг Энстриктора сформировалась сложная конфигурация двойного темпорального перехода справиться с которой бортовому компьютеру оказалось не под силу. В этот момент транспорт уже находился в миллиардах километров от системы Эркера и продолжал удаляться в неизвестном направлении…

XIII

Несмотря на то, что по корабельному времени была глубокая ночь, Кейлин ни как не могла уснуть. Всего четыре дня прошло с тех пор, как межзвездный лайнер покинул Трекор, и все это время ее мучили нескончаемые кошмары. Каждый раз закрывая глаза, Кейлин попадала в совершенно непредсказуемую обстановку. Чаще всего это были всевозможные лабиринты, но иногда возникала черная пустота или бессмысленные образы. Сны всегда сопровождались ощущением ужаса, постепенно расширявшегося и заполнявшего собой все окружающие пространство. Это чувство не исчезало полностью и после пробуждения, отходя на задний план в виде смутно осознаваемой тревоги.

Проснувшись в очередной раз после такого кошмара, Кейлин долго не могла прийти в себя. Протянув руку, она включила свет, установив минимальную яркость. Из темноты медленно проступили контуры маленькой корабельной каюты, которую они занимали вдвоем с Лори. На борту эвакуационного транспорта, где почти не было свободного места, их помещение размером два на три метра могло считаться роскошью, но Кейлин, привыкшая к просторному жилью на Трекоре, чувствовала себя здесь как в клетке. И все же, хуже всего была атмосфера полной изоляции в которой она так неожиданно оказалась. Единственным каналом связи в их каюте был аварийный терминал. При нажатии кнопки на этом терминале бесстрастный электронный голос просил назвать причину вызова. Любые вопросы компьютер или игнорировал, или явно отказывался отвечать, ссылаясь на военное положение и приказы капитана.

Даже Лори с момента их последнего разговора в шаттле не произнесла ни слова. Часами она сидела тупо уставившись на черный обзорный экран, а иногда просто лежала бесцельно созерцая гладкий потолок каюты. На Кейлин она не обращала абсолютно никакого внимания, как впрочем и на все остальное окружение. Ее порция еды, регулярно доставляемой специальным роботом, неизбежно отправлялась в диссимилятор нетронутой. Сейчас на столе рядом с кроватью Лори стояла полная тарелка, содержимому которой предстояло разделить судьбу всех предыдущих порций за последние четыре дня.

В очередной раз увидев все это, Кейлин почувствовала, что не может больше здесь находиться. Она медленно открыла дверь и вышла в коридор.

Все проходы были завалены различными ящиками, деталями от каких-то приборов и частями механизмов. Продираясь через них Кейлин несколько раз падала, но тем не менее продолжала уверенно двигаться вперед, повинуясь неизвестным внутренним сигналам, поднимавшимся из глубин сознания.

*********************

Через несколько минут после того, как Кейлин ушла из каюты, Лори тяжело поднялась с кровати, приняв сидячее положение. Она включила освещение на полную мощность и неоновые лампы вспыхнули, залив светом маленькое помещение.

"Зачем я здесь?", — с отчаянием подумала Лори, оглянувшись вокруг. "Что я здесь делаю? Что делает здесь этот стол, это кровать эти стены? Невозможно… Мне следовало умереть вместе с Трекором, остаться там, вместе с моим заводом, моим двигателем. Почему я здесь? Зачем? Это просто ошибка, ошибка которую нужно исправить…".

Решение было наконец принято, оно не оставляло никаких сомнений, не допускало колебаний. Она встала, сняла с полки стакан, наполнила водой. Затем, поставив его на стол перед собой, достала из кармана пластмассовую упаковку химиопрепарата, который ей на всякий случай дали в медицинском центре. Еще тогда, руководствуясь природным любопытством, она внимательно прочла его фармакологическое описание, и теперь точно знала, какая доза наверняка окажется смертельной. На Трекоре, с его высокоразвитой медицинской техникой, Лори вряд ли смогла бы причинить себе какой-либо вред даже выпив за один раз всю упаковку, но сейчас ближайший клинический центр был слишком далеко, а на борту перегруженного транспорта не было нужного оборудования и людей.

Отсчитав ровно десять капсул, она бросила их в воду и несколько раз взболтнула стакан, чтобы дать им раствориться. Мелкие частицы вещества закружились на дне, постепенно исчезая, когда составляющие их молекулы переходили в раствор. Последний раз окинув взглядом комнату, Лори поднесла стакан к губам.

Внезапно на другом конце помещения возникло какое-то движение, и послышался шорох. Простой ориентировочный рефлекс заставил Лори повернуть голову и обнаружить большую серую мышь, с интересом выглядывающую из узкой щели под кроватью. Секунду мышь была неподвижна, а затем молниеносным броском вспрыгнула на стол, оказавшись рядом с едой. От такой неожиданности Лори непроизвольно вздрогнула, расплескав часть содержимого. В свою очередь мышь тоже отпрянула назад, но потом вернулась и осторожно понюхала образовавшуюся на столе лужу. Почувствовав запах она подняла голову и посмотрела на сидящего рядом человека, словно удивляясь, почему столь разумное существо поступает так неразумно…

…Еще триста лет назад ученые, исследовав сотни случаев самоубийств обнаружили, что способность человека покончить с собой является наследственным признаком, кодируемым вполне определенным набором генов. Несмотря на многочисленные возражения, новая область генетики — генетика психики — уверенно пробивала себе дорогу. Уже через десять лет после первых осторожных опытов появились наборы ДНК-зондов, предназначенные для диагностики потенциальных самоубийц. К середине двадцать первого столетия усилиями нескольких биохимических лабораторий были созданы методики генетической коррекции психики. В то время эти исследования обильно финансировались как государственными, так и частными фондами, однако изобретение в начале следующего века межзвездного двигателя привело к смене приоритетных направлений в науке, и свертыванию большей части генетических программ. Последующий полный запрет на генную инженерию явился закономерным итогом…

За свою жизнь Лори видела мышь только однажды — в зоологическом музее, проходя мимо прозрачных витрин, она случайно задержалась перед старым высохшим экспонатом с надписью Mus domesticus. В сопроводительной табличке говорилось, что несмотря на все попытки человека уничтожить вредных грызунов, домовая мышь все еще нередко встречается в его жилищах.

Настоящая мышь оказалась по крайней мере в два раза больше музейного экспоната и вела себя весьма нахально, но сходство тем не менее было очевидно, и Лори невольно вспомнила прочитанную тогда табличку. "Вот мышь", — подумала она, — "Существо по сравнению со мной в сотни раз более примитивное. Миллионы лет эволюции отделяют нас от общего предка. А люди все-таки, несмотря на свою изобретательность, так и не смогли истребить это простое животное, и теперь оно живет рядом со мной и даже (вот ведь безобразие!) доедает сейчас мой ужин, до которого я даже не дотронулась. Спрашивается, кто же из нас умнее? Сложность и высокоорганизованность не означает большей приспособленности и не обещает ее носителю непременный успех. Даже оказавшись в положении этой мыши не стоит расстраиваться — еще не известно кому больше повезло…"

Родившись в середине пятого кризиса, Лори никогда не знала своих родителей, но казалось очевидным, что ей досталась лучшая часть генофонда человечества.

*********************

Внешне бесцельное, блуждание по коридорам в конце концов привело Кейлин ко входу в огромное помещение, заполненное светящимися мониторами, индикаторами и панелями с кнопками и переключателями. В центре этого зала помещался гигантский отполированный цилиндр, высотой с девятиэтажный дом и вполовину меньшим диаметром. Дверь ("ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ!") была полуоткрыта и изнутри доносились голоса.

— Ничего не выйдет, сэр. Мы не можем даже приблизиться туда, а главный генератор не отвечает ни на какие команды. У внешней обмотки уже невозможно стоять, и с каждым часом становиться все хуже.

— Но черт возьми, мы должны что-то предпринять… Это еще кто? Ну-ка быстро вон отсюда! Не видите, что написано?

Капитан Риккель заметил стоящую на пороге Кейлин и с раздражением подумал, что пассажиры вечно суют свой нос куда не надо. Та, однако, не спешила уходить, внимательно изучая окружающую обстановку. Первое изумление вскоре прошло, и Кейлин довольно быстро сообразила, что именно так должен выглядеть…

— Межзвездный двигатель! На ренкейнере, в рабочем состоянии.

— Ясное дело в рабочем, мы ведь в космическом корабле, а не в музее! А сейчас выметайтесь отсюда, или я прикажу выпроводить вас.

— Подождите! Похоже у вас проблемы с двигателем, может я смогу помочь?

— Помочь? Вы хоть что-нибудь понимаете в двигателях?

— Больше вашего, во всяком случае, — холодно сказала Кейлин. — Я была конструктором в MilliCol и Dain Incorporated.

— Ах, да! Мне говорили, что на этой чертовой планете каждый второй житель собирает двигатели. Извините. Я знаете ли, привык к тому, что у пассажиров вместо мозгов всегда кисель в голове. Только и могут, что жаловаться и скандалить… Не то я опять говорю, — Риккель покачал головой. — Нервы, знаете ли. Мы все оказались в таком дерьме, что теперь во век не выбраться. Разве что вы что-нибудь присоветуете.

В нескольких предложениях капитан обрисовал Кейлин положение, в котором оказался Энстриктор. С тех пор как корабль покинул систему Эркера, экипажу не удалось узнать ничего нового ни о причинах произошедшего, ни о том, как вернуть себе контроль над сошедшими с ума приборами.

— И вот теперь эта проклятая бочка летит неизвестно куда на непонятном режиме, и мы не можем даже выключить генератор без того, чтобы здесь все не рассыпалось в порошок.

Краем уха слушая рассказ капитана, Кейлин прошла мимо рядов приборов внимательно изучая их показания.

— Ну как, вы можете объяснить, что происходит?

— Не торопитесь, капитан. Я сто лет не была в машинном отделении, с тех пор как проходила практику в институте.

Говоря так, Кейлин немного преувеличила, да и оборудование здесь было похоже на то, что стояло в сборочных ангарах, разве что немного попроще. Однако, нынешнее состояние двигателя превышало пределы ее разумения. Показания приборов живо напоминали Кейлин тот день, когда она три часа водила директоров корпорации по сборочному комплексу. Только теперь все те дикие условия и жуткие параметры существовали не в воображении главного инженера, а высвечивались на мониторах и индикаторах. Еще один бредовый кошмар стал реальностью…

Кейлин отчетливо понимала, что не в состоянии иметь дела с этим. Единственное, что ей удалось выяснить из данных измерений было то, что ситуация становиться все хуже и хуже. Немного подумав, она набрала несколько запросов к бортовой ЭВМ, но ответы компьютера ничего не прояснили.

"Девяносто шесть и три… Тензор напряженности поля в условиях… Нет, чушь. Кажется об этом спрашивал главный инженер… А я ответила, что вторая производная будет отрицательна и это физически бессмысленное выражение. А теперь она действительно отрицательна, и компьютер утверждает, что интеграл плотности не существует. Я тогда сказала, что если бы начальные параметры были другими… Или не так? Какая вообще разница? Мне предложили рассматривать их как факт. Вот факт. А потом…"

Почти весь экипаж, занятый в «ремонте» двигателя собрался вокруг Кейлин, окружив ее плотным полукольцом. Люди внимательно следили за ней, и надеялись, что сейчас произойдет чудо, двигатель войдет в режим, и корабль ляжет на установленный курс. К сожалению, такие чудеса были вне компетенции бывшего координатора АПК.

— Боюсь, сейчас вряд ли можно что-то изменить.

Кейлин старалась говорить осторожно, но ситуация не позволяла отделаться общими фразами.

— Мне кажется, — продолжала она после некоторой заминки, — что энергия поля постепенно уменьшается. Через некоторое время корабль окажется в потенциальной яме, то есть в обычном пространстве-времени. После этого генератор сам отключиться и можно будет устранить повреждения. Я, правда, не могу сказать заранее, в какой точке мы появимся.

Капитан Риккель недоверчиво посмотрел на Кейлин и спросил:

— Если не где, то хотя бы когда?

Кейлин задумалась. «Когда» было здесь самым узким местом — показания приборов ничего не могли сказать на этот счет. Искомое время зависело от глубины потенциальной ямы, вектора напряженности поля, локальной плотности времени и еще ряда других параметров, о величине которых можно было только догадываться. Равновесие, о котором она говорила, могло наступить через несколько секунд или через миллиард лет. Кейлин уже открыла рот, чтобы признаться в своем полном невежестве, но ее неожиданно опередили.

— Двенадцать часов. Плюс минус несколько минут в зависимости от условий в точке выхода.

Последние дни были настолько насыщенны всевозможными сюрпризами, что Кейлин уже почти ничему не удивлялась. Повернувшись она улыбнулась вошедшей и подняла руку в приветственном жесте. Риккель же буквально остолбенел:

— Откуда?..

— Ну, капитан, вы же сами говорили, что на Трекоре каждый человек собирает двигатели, — невозмутимо заметила Кейлин.

— С ума сойти. Вы, что тоже инженер? И тоже из Dain Inc?

Не вдаваясь в подробности Лори утвердительно кивнула.

— Однако… — произнес Риккель. — У нас здесь прямо собрание крутых специалистов…

— Консилиум, — нашла Кейлин подходящее слово.

В сложившейся ситуации капитану Риккелю ни оставалось ничего другого, как поверить на слово двум ведущим специалистам. Но бездействовать в ожидании момента инактивации генератора он не собирался. Место, где корабль появиться через десять часов, могло оказаться не очень гостеприимным, и необходимо было подготовиться к возможным неприятностям. Собрав команду, Риккель приказал заняться проверкой аварийных систем. Затем он предложил Кейлин и Лори вернуться в свою каюту — в ближайшее время они ни чем не могли помочь экипажу.

*********************

— Ну и кавардак ты здесь устроила. Кто теперь будет убирать?

Кейлин указала рукой на стол, где беспорядочно разбросанные остатки еды отмокали в лужах зловонной жидкости

— А это что? — она подняла наполненный до половины стакан, понюхала и тут же поставила обратно, ощутив гнилостный запах. — Похоже на меркаптоэтанол.

— Это не я. Вернее, не совсем я… — Лори взяла стакан и выплеснула содержимое в диссимилятор. — Сначала так не было. Должно быть, произошла какая-то реакция.

— Это наверно весьма необычная реакция, если из свежей еды и воды за несколько часов образуется подобная гадость. Может все-таки расскажешь, что случилось на самом деле?

Лори вздохнула и присела на край кровати.

— Пожалуй не стоит. Я была немного не в себе, когда нас увозили с Трекора, но сейчас все прошло.

— Ты уверена?

— Да, вполне, — в противовес словам, голос Лори звучал не очень убежденно.

— Послушай, по-моему, ты что-то скрываешь. Я ведь тоже не больно-то радовалась во время эвакуации, но все же…

— Просто у меня немного другой характер.

— Ничего себе, "немного другой"! Да я в жизни не видела более странного человека, чем ты.

— Видела. Только издалека. А я вблизи.

— Не понимаю. Кого ты имеешь в виду?

— Сейнес. Она приходила на завод за два дня до эвакуации и мы немного поговорили.

— Врешь!

— Ничуть нет.

Лори в вкратце пересказала весь разговор, опустив математические детали, и подробно остановилась на предсказаниях Сейнес. Кейлин внимательно слушала, перебив только один раз:

— Точно шестнадцатого? Она прямо так и сказала?

— Именно.

— Странно. Хотя нет. Это же простая арифметика, я и сама могла бы догадаться, если бы потрудилась вникать в сводки. И вообще, ты говоришь Сейнес была военным консультантом?

— Вероятно.

— Ну, тогда все просто. Она высчитывает дату, каким угодно способом, а затем сообщает военным. Они естественно верят, так как своих мозгов у них не имеется, и назначают день эвакуации. Вот и весь секрет «предвиденья». Не исключено, что на Трекоре до сих пор нет никаких пришельцев. Мы ведь не видели нападения, нам просто сказали, что оно будет!

— Не знаю… Может ты и в права в чем-то.

— Наверняка так и есть. Чем расстраиваться из-за всяких глупостей, лучше подумать о себе. Например, убрать это болото со стола.

— Хм. Я бы не стала вытирать его тряпкой, это может быть не безопасно.

— Что-то ты опять темнишь с этой историей. Ну, ладно. Вряд ли в этой, как выражается наш капитан, бочке есть уборочные роботы.

Кейлин подошла к диссимилятору и аккуратно вынув верхнюю часть механизма, включила контакт и провела ее над столом:

— Надеюсь, никто не войдет, чтобы оштрафовать меня за нарушение техники безопасности…

XIV

Вертен очнулся в неизвестном месте, он лежал на столе, в какой-то пленке, которая не давала ему двигаться. Лайонелл огляделся, около стен помещения стояло неизвестное ему оборудование. Возле него по полу ездили роботы, похожие на медицинских. Вертен хотел было сказать, но пленка даже не дала открыть рот, хотя воздух проникал в его легкие без проблем. В это время один из роботов, заметив что Вертен очнулся, вырастил из манипулятора шприц и направился к столу. Лайонелл резко дернулся, пытаясь порвать тонкую пленку, но она даже не помялась от его усилий. Подъехав к столу, робот уколол Вертена точно в вену на руке и выдавил содержимое…

В следующий раз он очнулся в другом помещении. Теперь стол стоял вертикально, так что ноги Вертена касались пола. Пленка мешающая двигаться пропала, но Лайонелла к столу что-то прижимало. В двух метрах от него была прозрачная стена с дверью, которая выходила в овальное помещение. Со стола было видно только часть этого помещения, поэтому Вертен сделал усилие и с удивлением узнал, что сила держащая его на столе, не больше силы тяготения. Он с легкостью сделал шаг, сила тяжести мгновенно стала нормальной. Немного размяв ноги и оглядевшись Вертен вышел в овальное помещение. На обратной стороне овала также была прозрачная стена с дверью, но за ней ничего не было видно. Осмотрев овал, других дверей или похожих на них, Вертен не обнаружил.

— Куда это меня занесло?

— В никуда, — послышалось одновременно два голоса за спиной у Лайонелла.

Вертен резко обернулся и оторопел от ужаса. В дверном проеме стоял двухголовый гуманоид, у него было четыре руки, причем из каждой ладони на Вертена смотрел глаз. Лица обоих голов были вполне человеческими, но было так не естественно видеть две головы на одном теле, что Вертен не мог даже пошевелиться.

— Не бойтесь меня, — произнесла одна из голов, а другая добавила, — я не причиню вам вреда. Судя по всему я такой же пленник как и вы.

— Кто вы?!

— Теперь даже не знаю, раньше я был адмиралом, — с грустью сказала левая голова, — меня звали Виллард и я командовал "Звездной тенью"…

Такая новость ошеломила Вертена, он еще долго не мог ничего сказать.

— Но как… Ведь прошло меньше месяца, как вас захватили…

— Меньше месяца? — левая голова с удивлением посмотрела на правую, и Вертен увидел еще один глаз на каждом затылке. — Для меня это время показалось вечностью. Сначала я также как вы выглядел нормально, затем в один прекрасный день я просыпаюсь и вижу… вижу не двумя глазами, а пятью, затем еще несколько таких же дней и вот я перед вами.

— Но это невозможно, земная наука не достигла такого уровня!

— А кто вам сказал, что мы на Земле? — спросила правая голова.

— Но… но… — и в это время Вертен вспомнил последние моменты минувших событий.

— Вот именно, похоже мы на базе врага.

Немного осмыслив ситуацию Вертен спросил:

— Вы не пробовали сбежать?

— В начале я хотел, — грустно посмотрели на него обе головы, — но затем… Кто мне поверит на Земле, что я не перешел на другую сторону, в таком то виде?

— Но теперь нас двое, я подтвержу ваш рассказ, — с чувством произнес Вертен. — Я также адмирал, меня зовут Лайонелл Вертен.

— Вы думаете вам поверят?

— Теперь нас двое, — повторил Лайонелл, — одному могли не поверить, двум поверят точно. Скажите вы знаете здесь распорядок?

— Распорядка нет, но раз в день с левой стороны от вас открывается дверь, и на проверку заезжает несколько роботов…

— Отлично, это не плохой шанс сбежать!

— Не так все просто, — сказала левая голова, но уже без печали в голосе, — выход закрывают два массивных, человекоподобных робота. Их масса очень велика. Я, в первые дни также хотел сбежать, но у меня не хватило сил, чтобы столкнуть их даже на миллиметр. Но теперь у меня четыре руки и масса больше…

— И нас двое, — с энтузиазмом добавил Вертен. Ему не очень хотелось, как-нибудь, проснуться с двумя головами.

— Хорошо мы попробуем!!

Они уселись на пол и стали ждать, прошло несколько часов. Наконец дверь открылась, в помещение въехал, уже знакомый Вертену, медицинский робот, за ним зашли два робота о которых предупреждал Виллард. Лайонелл с Виллардом разбежались и толкнули каждый «своего» робота. Робот Вертена даже не шелохнулся, а вот Вилларда пошатнулся и упал. Путь на свободу был открыт, и они выбежали в коридор. Осмотревшись, они выбрали наиболее короткий путь до его конца и побежали. Расстояние до конца коридора было на первый взгляд метров двести, но пробежав минут пять они заметили, что даже не приблизились к концу. Остановившись отдохнуть, они обернулись и с ужасом поняли, что выбрали не правильно противоположная сторона казалась гораздо ближе.

— Что будем делать? — спросила у Вертена правая голова Вилларда.

— Если мы пойдем обратно, можем натолкнуться на роботов.

В подтверждение его слов, они увидели две фигуры, которые появились, как из тумана. Вертен и Виллард, без слов, встали и побежали дальше.

— Вертен я больше не могу! — прокричал Виллард через двадцать минут.

Вертен обернулся и увидел, что фигуры превратились в роботов и до них осталось метров двадцать пять. В это время Виллард развернулся и побежал к ним навстречу.

— Я задержу их, — прокричал он, бросаясь роботам под ноги.

Лайонелл хотел броситься на помощь, но увидел, что уже поздно — один из роботов выстрелил странным, зеленым лучом и пробил в Вилларде дыру с кулак. Вертен бросился дальше по бесконечному коридору. Через три минуты он понял что выдыхается, но вдали появился намек на дверь в стене коридора. Из последних сил он добежал до нее и не долго думая вошел. Вертен оказался в огромном помещении, потолка не было видно, стен тоже. Везде лежали странного вида шары с человеческий рост. Вокруг них ездили роботы и что-то грузили внутрь. Шары постоянно открывались и закрывались, причем груз исчезал. Вертен услышал звук приближающихся шагов в коридоре и подбежал к одному из шаров. Шар автоматически открылся и Вертен по инерции свалился в него.

Перед ним оказался коридор совершенно незнакомого места. Вернее, таким оно показалось ему на первый взгляд. Определенные внешние очертания и изломанные линии навевали смутные воспоминания, но необычная обстановка мешала пробуждению памяти. Не раздумывая долго, Ветрен бросился вперед, чувствуя как мягко прогибается пол под его ногами.

Где-то вдали протяжно завыли сирены, а в боковых коридорах послышался топот десятков ног. Вертен тут же свернул в боковой проход и скатился вниз по металлическому пандусу. Поднявшись на ноги, он быстро огляделся и наконец понял, что находится на одной из космических станций Альянса, оккупированных Краакимом. Сознание того, что он находится в относительно знакомом окружении, где коридоры имеют нормальную длину, и заворачивая на право попадаешь в правый проход, а не в левый, придало ему сил. Заметив на стене маркировку "Слой С-3", он спускаться вниз, к ангарам.

Сила притяжения служила для Вертена единственным ориентиром, и он отчаянно надеялся на то, что здесь она создается именно вращением, а не каким-нибудь экзотическим Краакимовским способом. Если он прав, то внешние слои и ангары звездолетов находится "внизу".

Не рискнув воспользоваться лифтом, где его могли бы в любой момент перехватить, Вертен спускался по межсекционным винтовым лестницам. При этом он старался не оглядываться по сторонам, что не помешало, впрочем ему заметить огромный глаз, вделанный в потолок. "Да что же это такое за место здесь?!", — с ужасом подумал он, минуя последний пролет и останавливаясь перед массивной дверью.

В этот момент наверху послышался какой-то шум, и Вертен рефлекторно отпрянул — как оказалось очень вовремя. Ярко-белый разряд плазмы пролетел по месту, где он только что находился, и с шипением разбился об дверь, в которой после этого образовалась внушительных размеров дыра с неровными, оплавленными краями.

Выждав несколько секунд, Вертен поспешно пролез в эту дыру, и оказался внутри одного из внешних ангаров. Выбрав первый попавшийся корабль (он был единственным в ангаре), Вертен резво взбежал по опущенному трапу и очутился перед закрытым люком воздушного шлюза.

— Доступ запрещен, — произнес электронный голос компьютера. — Требуется голосовая идентификация.

Вертен крепко выругался, но крышка шлюза осталась закрытой, а продырявленная дверь ангара поднялась, пропустив устрашающего вида существо с восемью плазменными излучателями в руках.

— Да открывайся же ты! — Заорал Вертен.

— Ошибочный пароль. Доступ отвергнут!

— Проклятье, ну какой к черту пароль! Шкаф, диван, стул, комод!

Люк воздушного шлюза с шипением открылся и Вертен со всех ног рванулся внутрь. В пять секунд добравшись до кабины пилота, он пренебрегая всеми правилами безопасности включил маршевый двигатель, и рискованным маневром вывел корабль из ангара.

Что-то тяжелое ударило по кораблю, от чего одна из стен приобрела вид похожий на решето. Через отверстия начал быстро уходить воздух, и Вертену пришлось вспомнить одно из экзаменационных упражнений в академии — одевание космического скафандра на время.

Только когда был надет шлем и загерметизировано последние соединение, Вертен обратился к пульту управления, мигавшему разноцветными огоньками и пиликавшему на все лады. Управление было в общем стандартным, но надписи на кнопках были сделаны на незнакомом языке, поэтому Вертен решил испробовать действие устных приказов:

— Курс в Солнечную Систему.

— Есть курс в Солнечную Систему, — отозвался компьютер. — Включить управление КВиП-переходом?

— Чего?! Включай что угодно, только быстрее!!!

Где-то в глубине корабля раздался гул, и база Краакима исчезла с обзорных экранов, уступив место однородной пустоте.

XV

В назначенный час в рубке управления Энстриктора собралось необычно много народу. Здесь были все члены экипажа, а также Лори и Кейлин, которых капитан посадил за пульт бортового компьютера. Обе девушки имели квалификацию КС-оператора, полученную в институте ПКИ и теперь хорошо возмещали некомплектность команды корабля.

Несмотря на то, что все находились в напряженном ожидании, исчезновение поля генератора произошло незаметно. Фактически почти все приборы, кроме нескольких весьма специализированных датчиков показывали прежние данные — на генератор продолжала подаваться энергия, но свойства пространства вокруг корабля изменились, и двигатель больше не мог удержать его в причинно-следственном тоннеле. Эффект, никогда ранее не наблюдавшийся, стал неожиданностью даже для автоматических контрольных механизмов, и только через несколько секунд, когда наружные сенсоры начали получать сигналы от окружающей обстановки, по кораблю разнесся сигнал тревоги. В ту же секунду рубка управления заполнилась голосами.

— Эй, что случилось?

— Смотрите, поля больше нет! Мы не двигаемся!

— Почему тревога? Кто настроил компьютер реагировать на выключение?

Словно отвечая на вопрос, на терминалах пилотов появилось сообщение: "Внимание! Повышенный уровень радиации. Превышение допустимого уровня: корпускулярное излучение на сорок процентов, рентгеновское и гамма-излучение на двести процентов".

— Проклятье! Что происходит?!

Наконец, кто-то догадался включить обзорные экраны, и рубка управления озарилась мощным светом. Казалось, что все вокруг наполнено холодным бело-голубым свечением, не имевшим видимого источника, как будто само пространство в каждой своей точке излучало световую энергию. Компьютер, контролировавший экраны, автоматически уменьшил яркость и включил круговой обзор. Теперь изображение проецировалось вокруг всего периметра рубки управления, и присутствующие тут же заметили огромную звезду, видимый диск которой не помещался в рамках изображения. Не было видно никаких масштабных ориентиров, позволявших бы людям оценить ее действительные размеры, но компьютер уже выдал на терминалы сопроводительную информацию.

— Голубой сверхгигант! — воскликнула Кейлин. — Двадцать солнечных масс! Вот откуда радиационный фон…

— Нет, не отсюда.

Глядя на монитор, капитан Риккель положил руку на шарообразный манипулятор, контролирующий поле зрения внешних датчиков.

— Мы слишком далеко от этой звезды, чтобы излучение представляло серьезную опасность. По крайней мере, голубой гигант не может дать такого уровня рентгена и гамма-квантов. Только не на этом расстоянии.

— Какая разница, что источник?! — сказал кто-то из экипажа. — Давайте убираться отсюда, и быстрее!

— Куда убираться?! — рассердился Риккель. — Мы же не знаем откуда это берется!

— Генератор…

— Генератор отправился к дьяволу, и один черт знает сколько времени надо чтобы его вернуть!

— Мы сами скоро там будем…

— Отставить лишние разговоры! Лейтенант Нокс, включите передний обзор! Вот оно!

Нокс развернул переднюю проекцию, добавил глубину и увеличил масштаб. Через несколько мгновений компьютер настроил фокусировку, и глазам наблюдателей представилось невиданное доселе зрелище.

Весь экран занимало изображение гигантского светящегося диска. Его внешний край был спирально изрезан и образовывал отдельные полосы. Края полос были неровными, а сами они по форме напоминали облака. Весь диск медленно, но заметно вращался вокруг своего центра, который в плоскости диска был окружен особо ярким свечением. В самом же центре не было видно ничего! Материя, составляющая диск, вращаясь приближалась к его центру, приобретая при этом все большую скорость. В конце концов, она, очевидно, падала и исчезала… в никуда. Все это выглядело как огромная плоская воронка. Несмотря на то, что по мере вращения диска, его центральная часть, казалось бы, проваливалась в ничто, видимые размеры всего образования не становились меньше. Раскраска диска тоже была необычной. По краям полосы имели белый и голубой цвет, едва выделяясь из окружающего фона, но мере приближения к центру цвета свечения пробегали весь спектр. В центральной части окраска становилась уже кроваво-красной.

— Боже! Что это?!! — голос Нокса звучал хрипло, едва не срываясь на шепот. За двадцать с лишним лет, проведенных на космических перевозках, пилот ни разу не видел ничего подобного.

— Мы все здесь умрем! Человеку не полагается видеть такое…

Капитан Риккель, до сих пор не спускавший своим подчиненным подобные фразы, на сей раз не нашел слов, чтобы возразить. Ошеломляющее зрелище на экране лежало за границами человеческого восприятия. Представлялось невозможным, чтобы во Вселенной могло существовать нечто похожее.

— Именно так должен выглядеть Ад. Каждый виток спирали — один круг. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… Ровно девять кругов.

— Вы слишком часто поминали черта, капитан, и вот он привел нас к себе.

— Надо спешить, занять Там места получше…

Возможно, еще немного, и кто-нибудь действительно направил бы корабль в центр диска. Самоубийственный маневр предотвратило вмешательство Лори, которая до сих пор молча сидела за своим терминалом.

— Не будьте вы такими идиотами. Это обычная двойная звездная система, каких полно в Галактике, — ее ровный спокойный голос отрезвляюще подействовал на окружающих, но словам никто не верил.

— Рассказывай! Я видел достаточно звезд, и двойных, и одиночных и каких угодно, и никто не убедит меня в том, что ЭТО звезда! — ответил Нокс, указывая дрожащей рукой на экран.

Лори ответила не сразу. Она закрыла глаза, как будто вытаскивая что-то из глубин памяти. Несколько минут прошло в полном молчании, после чего Лори заговорила, и в ее голос напоминал интонацией лектора, объясняющего своим ученикам трудный материал.

— Так как радиусы таких звезд очень малы, менее десяти километров, а массы близки к солнечной и нередко превышают ее, то скорость падающего на их поверхность вещества достигает трети скорости света. При такой скорости падение одного грамма вещества приводит к выделению 1020 эрг энергии. Оптические компоненты двойных систем, другой компонентой которых являются нейтронные звезды, заполняют свою полость Роша. Поэтому, с части поверхности оптической звезды по направлению к нейтронной звезде будет непрерывно течь струя газа. Эта струя будет питать газовый диск, вращающийся вокруг нейтронной звезды. Образование такого диска следует из закона сохранения момента количества движения.

Сделав паузу, Лори огляделась, оценивая влияние своей лекции, после чего продолжила, уже нормальным голосом.

— В пределах "Линии обороны" нет ни одной нейтронной звезды, входящей в подобную двойную систему, поэтому такой картины вблизи еще никто не видел. Об их существовании известно только из данных рентгеновских телескопов. Мы, возможно первые, кто видит это…

Лори склонилась над экраном терминала, читая данные компьютера:

— Оптическая звезда имеет радиус 5*1011 сантиметров. Расстояние между ней и невидимым компонентом составляет около 6*1011 сантиметров. Орбитальная скорость порядка шестисот километров в секунду. Масса невидимого компонента около двух солнечных. Ясно, что большая звезда заполняет свою "полость Роша".

— Достаточно подробностей! — резко сказал Риккель.

Капитан был зол на себя — что мешало ему первым сообразить все это? В академии им рассказывали и про нейтронные звезды и про рентгеновские источники. Правда тогда это все казалось ненужным и быстро вылетело из головы. Да и вообще, какой нормальный человек увидев такое, сразу сумеет увязать его с какой-то абстрактной теорией?!

— Сколько нам нужно, чтобы убраться на безопасное расстояние от этого космического чуда? — спросил он.

— На ионных двигателях не меньше восемнадцати часов.

— Слишком долго! Не пройдет и трех часов при таком излучении, и бортовой компьютер пойдет к чер… — капитан запнулся. — В общем, мы не можем столько ждать, — закончил он фразу.

Лори набрала что-то на своем терминале, и увидев ответ компьютера покачала головой:

— На ремонт главного генератора уйдет как минимум вдвое больше времени.

— Короче говоря, мы влипли, и еще хуже чем до этого, — подвела итог Кейлин.

Несколько минут все молчали. Материалистическое объяснение Лори в конечном итоге сделало ситуацию еще безнадежней, но одновременно оно вернуло космонавтов в привычную среду. Теперь они противостояли вполне реальной и понятной опасности, опасности с которой они привыкли иметь дело.

— Подождите! — произнес Нокс, показывая на свой монитор. — Темпоральный радар фиксирует планету, чуть больше земного радиуса и достаточно близко. Если мы до нее доберемся, она может послужить щитом от рентгена.

— Планета? — усомнился Риккель. — В двойной звездной системе, да еще с таким безобразием вокруг? Да можно ли здесь доверять темпоральному радару?

Вращая манипулятор, капитан добился того, чтобы обзорный экран показал место, где предположительно находилась планета, но глаза людей были бессильны обнаружить что-либо на фоне непрерывно мерцающего свечения. Тем не менее, на мониторах появились данные оптических сенсоров, подтверждающие наличие объекта.

— Похоже на правду… Как далеко мы от нее?

— Примерно в часе полета на ионных ускорителях.

Риккель задумался. Двойные звезды не могут иметь планет — это положение всегда было для него аксиомой. С другой стороны, приборы явно утверждали обратное.

— Курс к планете, полная скорость! — произнес он.

Этот приказ был передан бортовому компьютеру, который, произведя необходимые вычисления, включил ионные двигатели Энстриктора. Корабль двигался к предполагаемому месту нахождения планеты, руководствуясь исключительно данными темпорального радара. В течение сорока минут люди в рубке управления не были уверены в ее существовании, но вскоре контуры диска стали различимы на обзорных экранах, и все вздохнули с облегчением. Управляемый компьютером, Энстриктор занял такое положение, что планета оказалась между ним и рентгеновским источником, и уровень радиации внутри корабля резко снизился.

Сразу выяснилось, что орбиты, которая бы предохраняла корабль сразу от излучения голубой звезды и рентгеновского компонента, не существует. Сохранение оптимального положения требовало постоянных корректировок с включением двигателей, и даже при этом уровень получаемой кораблем радиации оставался превышенным. Так или иначе, Энстриктор не мог долго находиться здесь — вероятность выхода из строя оборудования увеличивалась бы с каждым днем.

— Сто сорок километров, видимо, оптимальное расстояние. Радиус планеты немного больше земного, но меньше радиуса Трекора, при сравнимой массе, — сказала Кейлин, изучив данные, появившиеся на мониторе.

— Возможно мы сможем здесь поселиться, если ничего другого не останется, — с надеждой произнес Нокс.

— Спектральный анализ дает лишь следы кислорода в атмосфере. Давление 70 % от нормального, температура у поверхности 320 Кельвинов. В воздухе свинец, кадмий, ртуть… Это планета не для людей. Выбора нет: если мы не выберемся отсюда, то погибнем.

*********************

Кейлин сидела в пустынной рубке управления, время от времени поглядывая на монитор, чтобы убедиться в том, что компьютер по прежнему удерживает корабль в точке радиационного минимума. Сейчас была ее очередь дежурить в рубке, в то время как остальные занимались ремонтом главного генератора. К работам были привлечены и все пассажиры, поэтому теперь ремонтные бригады работали в две смены, по двенадцать часов подряд. Люди выбивались из сил, но никто не жаловался — все понимали что их спасение зависит от скорости работ. К сожалению, среди двадцати пассажиров Энстриктора не нашлось больше высококвалифицированных специалистов-конструкторов, но все же это были люди с техническим образованием, и каждый делал то, что мог.

Предстояло проверить и исправить восемь агрегатных модулей, каждый из которых содержал сотни интегральных схем. Кроме того, необходимо было заменить большую часть обмотки главного генератора, которая под действием высокой температуры буквально сплавилась в одно целое. При таких условиях каждый человек был на счету, и в начале капитан даже думал не оставлять дежурных в рубке, но потом выяснилось, что компьютер время от времени дает сбои (вероятно, сказывался высокий уровень радиации). При этом курс приходилось выправлять вручную, а значит в рубке постоянно был нужен хотя бы один пилот или оператор.

Кейлин как раз вносила очередную корректировку, когда в рубку неслышно вошел капитан Риккель.

— Ну как дела? — спросил он.

— Порядок, — Кейлин еще раз проверила данные. — Было только три серьезных отклонения.

— Слишком много, — покачал головой капитан. — Если так пойдет дальше, мы скоро останемся без бортового компьютера.

Электронные модули были очень чувствительны к рентгеновскому излучению, а помещения БЭВМ располагались значительно ближе к внешней обшивке, нежели жилые помещения и главный генератор, который занимал большую часть центрального отсека. Такое расположение было продиктовано тем, что проектировщики корабля стремились любой ценой уменьшить уровень посторонних излучений в КС-двигателе. Поэтому генератор и его управляющие контуры были размещены в центре, а остальное электронное оборудование вынесено на периферию. Сейчас, благодаря этому, люди могли продолжать работы в КС-отсеке, так как уровень радиации там почти не превышал нормального. С другой стороны, бортовой компьютер подвергался сильному воздействию излучения и мог в любой момент выйти из строя.

— Как продвигается ремонт? — спросила Кейлин.

— Паршиво. В нынешней смене слишком много пассажиров — они кричат, орут, ругаются, все делают неправильно и не слушаются приказов. Я всегда знал, что все пассажиры идиоты… Простите. Я уже забываю, что вы не член экипажа. — С точки зрения капитана последнее предложение большим комплементом.

— Ничего. Я вообще-то не заметила, чтобы команда вела себя лучше. Они также кричат, еще хуже ругаются и делают все неправильно.

— Зато они слушаются приказов.

— О!

— Да. Когда люди выполняют приказы, слушаются уставов и соблюдают инструкции, то все идет хорошо. Мы бы никогда не оказались в таком месте, если бы наше начальство не нарушало эксплуатационную инструкцию.

— Вряд ли дело в инструкции. Два великих физика современности поспорили о своих проблемах. Вопрос только, кто выиграл в итоге?

— Ну, законы физики, в конце концов, те же инструкции. Тот, кто их нарушает, несет наказание.

— Нарушать физические законы? Интересно, но невероятно. Мы попали сюда в полном соответствии с этими законами, а не вопреки им.

— В полном соответствии? Думаю, нет законов, по которым мы должны были оказаться в таком кошмаре, как оказались.

— Ошибаетесь, капитан. Такой закон есть.

— Да, ну?

— Именно так. Особенностью здешней системы является поток звездного вещества, падающего с большой звезды на маленькую. Он создает определенные условия, которые увеличивают вероятность случайного попадания сюда.

— Неужели? И почему это происходит?

— Боюсь, я не могу объяснить. Они описываются системой уравнений, не имеющих обычной физической интерпретации. Проще говоря, мы не знаем, почему это происходит, а лишь знаем, как это происходит. Довольно распространенный случай в современной физике. Существуют уравнения, которые утверждают, что мы попадем именно в данную систему, но не говорят, почему.

— Но, как я понял, таких систем в Галактике довольно много.

— Да, конечно.

— Значит, ничто не определяло того, что мы попадем именно в эту.

— Очевидно, так.

— Выходит, я был прав, — торжествующе закончил Риккель.

Кейлин только пожала плечами — она считала дискуссии подобного рода бессмысленным занятием. Вместо ответа она опять углубилась в изучение показаний приборов.

— Что вы делаете? — заинтересовался Риккель.

— Да, ничего. Я просто включила приемник на автонастройку.

— Бесполезно. Этот приемник рассчитан только на переговоры, его нельзя использовать для наблюдений. Не думаете же вы, что здесь есть передающие станции?!

— Кто знает…

Кейлин включила настройку просто так, от нечего делать, но не хотела признаваться в этом, и позволила приемнику просканнировать весь диапазон. Автоматический анализатор несколько раз останавливался в области сантиметровых волн, принимая высокий уровень помех за осмысленную передачу, и в каждом случае Кейлин пускала его дальше. Скоро цифры на индикаторе перешагнули километровый диапазон, и продолжали расти, нигде не задерживаясь. Здесь невозможно было ждать даже естественных радиоисточников, и Кейлин уже собиралась отключить приемник, но неожиданно показатель частоты на индикаторе остановился. Из динамика раздался однообразный пульсирующий вой.

— Это что еще такое? — удивленно произнесла она.

— Просто посторонний шум. Мало ли что может излучать вокруг.

Внутренне согласившись, Кейлин все же, из упрямства увеличила звук, но ничего нового не обнаружила. Тогда она переключила канал на компьютер, и загнала данные в спектроанализатор. Компьютер очистил вой от помех, оставив слабый, ничем не примечательный сигнал.

В это время открылась дверь, и в рубку заглянула Лори:

— Капитан, второй пилот просил вас подойти. Саймон и Вонс вытащили из ионного поглотителя деталь, и не могут вставить обратно.

— А чем я могу помочь?

— Рольф подумал, что может быть вы знаете, откуда эта деталь. Они сами уже не помнят.

— Вот идиоты! Ладно, сейчас иду…

Капитан подошел к терминалу, ища схему ионного поглотителя (из всего экипажа только он имел доступ к этим чертежам).

— Выключите кто-нибудь этот гудок!

— Кстати, что это? — Лори прислушалась к вою приемника.

— Да какая-то ерунда, на километровых волнах.

— На километровых? Интересно… Можно я взгляну?

Лори присела перед монитором, рассматривая данные спектроанализатора. Потом еще раз взглянула на индикатор частоты, и нахмурилась.

— Ты не помнишь, есть у нас точная масса невидимого компонента? — спросила она Кейлин.

— Точную массу? По-моему ее не определили сразу. Можно спросить БЭВМ.

Кейлин ввела запрос, и на мониторе появились уточненные данные, о массе составляющих систему звезд. Увидев их, Лори сразу помрачнела.

— Что-нибудь не так? — озабоченно спросила Кейлин.

— Да нет, все прекрасно, — сказала Лори наигранно веселым голосом.

Ей однако не удалось обмануть Кейлин, которая уже научилась распознавать по настроению своей подруги грядущие неприятности.

— Капитан Риккель! — позвала она.

— Да!

— Бросьте ваш поглотитель и идете сюда. Похоже, у нас большие проблемы.

— В чем дело? — лицо капитана потемнело.

— Спросите ее.

На вопрос Риккеля Лори не ответила ничего. Она встала, и несколько раз прошлась по рубке из конца в конец. Остановившись она повернулась к обзорным экранам, и указав на светящийся диск произнесла:

— Капитан, когда мы только попали сюда, один из ваших пилотов сказал, что человеку не дозволено видеть это. Он был прав.

— Что?! Что за чушь вы несете?!!

— Сигнал, который вы слышите, это излучение черной дыры. Рядом с нами находиться сингулярность!

XVI

— Я собрал вас здесь всех, — произнес капитан Риккель, нервно расхаживая перед своим столом, — чтобы обсудить наше положение. Я надеюсь, что присутствующие являются здравомыслящими людьми, способными трезво оценить новые обстоятельства. Должен предупредить, что создавшаяся ситуация является весьма серьезной.

Одиннадцать человек, собравшихся в контрольной рубке, притихли, внимательно слушая каждое слово капитана. Кроме Лори и Кейлин к совещанию не был допущен никто из пассажиров и даже из членов экипажа присутствовали только наиболее надежные (с точки зрения капитана).

— Нами было обнаружено, что одной из компонент звездной системы, в которой мы сейчас находимся, является черная дыра. Вследствие этого, мы не можем воспользоваться здесь межзвездным двигателем, не удалившись вначале на достаточно большое расстояние. И мы не можем также свободно перемещаться здесь из-за высокого уровня радиации.

— Разрешите вопрос, капитан? — второй пилот Рольф слегка приподнялся со своего места. — Большинство из нас не сильно разбираются в астрофизике и теории времени. Что собственно такое, черная дыра, и почему мы не можем пользоваться генератором рядом с ней?

— Хмм… Да, хороший вопрос. Думаю, никто не будет возражать, если я передам слово специалисту. Прошу вас, просветите нас в этом плане.

Лори встала, и медленно подошла к обзорным экранам. Сейчас светящийся диск невозможно было непосредственно наблюдать с борта Энстриктора, и компьютер показывал записанные ранее кадры.

— Я не астрофизик, — начала она, — и мои представления о таких экзотических объектах, как черные дыры, весьма ограничены. Хотя, в отличие от нейтронных звезд, сингулярности не являться для нас лишь абстрактной теорией. Их существование было доказано в 2286 году Лаурой Сейнес. Сразу скажу, что Сейнес была и по сей день остается единственным человеком, вернувшимся живым из экспедиции к черной дыре. Всего же таких экспедиций было, насколько мне известно, предпринято более трехсот, с 2218 года. Последняя, под руководством адмирала Ринке, стартовала десять лет назад. Они были оснащены специальным оборудованием, новейшими технологиями. Об их судьбе ничего не известно до сих пор…

Среди присутствующих пронесся шепот. Люди что-то говорили друг другу, и капитану пришлось призвать к их порядку, чтобы Лори смогла продолжать.

— Я говорю это для того, чтобы вы в полной мере осознали степень стоящих перед нами трудностей. Это не значить, что положение совершенно безнадежно, но шансы наши не велики. Теперь к делу.

Лори глубоко вздохнула. Она должна была рассказать о явлениях, находящихся на передовой грани современной ей физики. К тому же, капитан просил ее не привлекать сложных математических выкладок, и говорить как можно короче — время было той драгоценностью, которую они не могли позволить себе терять.

— Черная дыра представляет собой массивную звезду, исчерпавшую запасы своей термоядерной энергии. Очевидно, что такая звезда будет сжиматься под действием собственной силы тяжести. Обычно, сжатие прекращается, когда плотность звезды увеличивается на столько, что силы гравитации уравновешиваются внутренними силами газового давления. Если, однако, масса звезды превышает определенную величину, то она будет сжиматься неограниченно, до тех пор, пока не сожмется в точку. Тогда, плотность ее станет бесконечной, а объем будет равен нулю. Правда, с точки зрения внешнего наблюдателя, коллапсирующая звезда никогда не пересечет так называемого гравитационного радиуса — величины равной 2MG/c2, где М — масса звезды, с — скорость света, а G — гравитационная постоянная. С позиции же воображаемого наблюдателя, находящегося на коллапсирующей звезде, пройдут лишь секунды, до тех пор, пока звезда сожмется в точку. Этот эффект предсказывается общей теорией относительности.

Лори сделала паузу, чтобы дать своим слушателям осмыслить сказанное, после чего продолжила:

— Для нас же, интерес представляет следующее свойство. Для внешнего наблюдателя, за очень короткое время, порядка 10-5 коллапсирующая звезда как бы пропадает. Никакое излучение, электромагнитное или корпускулярное, не может покинуть ее. Для внешнего мира от этой звезды остается только ее масса и вращательный момент. Все это известно достаточно давно, и косвенно подтверждается результатами экспедиции 2286 года. Нашу проблему составляет влияние черной дыры на структуру времени.

Напряжение среди слушателей возрастало по мере приближения изложения к сути дела. Впереди оставался материал, касающийся теории времени Сейнес, и Лори, оглядывая собравшихся, пыталась определить, насколько они ее понимают. Наверняка она было уверена только в Кейлин, так как незадолго до этого вкратце рассказала ей сущность задачи. Она была единственной на корабле (не считая самой Лори), кому не надо было, по крайней мере, объяснить, что такое метрический тензор. Определенные познания в области теории сохранились также у капитана Риккеля и первого пилота Нокса. И все же этого было явно недостаточно для понимания проблемы, и Лори решила прибегнуть к довольно грубой аналогии.

— Представьте себе однородную среду, газообразную, или лучше жидкую. Это время. Некоторые теоретики считают, что существует два временных измерения, поэтому можете представить жидкую плоскость. Во временной плоскости располагаются причины и следствия, так, что время как бы утекает через причины и втекает через следствия. Другими словами, во временной плоскости имеются стоки, через которые время утекает и истоки, откуда оно появляется. «Плотность» времени всегда меньше около стока и больше рядом с истоком, в этом отношение время похоже на газ. В теории большое значение играет понятие потока времени.

Лори задумалась о том, знают ли ее слушатели, что такое ротор, дивергенция и оператор набла. Эти понятия входили в общеобразовательную программу, но она уже убедилась в том, что даже капитан имел весьма смутное представление о теореме Остроградского-Гаусса.

— Короче говоря, причины и следствия образуют как бы диполи, двухполюсники. Расположенные рядом, темпоральные диполи компенсируют друг друга, подобно положительным и отрицательным зарядам. Но бывает так, что мощность истоков следствия не компенсирует стоки причины, и возникает разряжение времени, которое притягивает все перемещающиеся в нем объекты. Мы имеем дело как раз с таким случаем. В силу своей замкнутости, черная дыра не может быть местом приложения следствия в том виде, в каком оно понимается в теории времени. Вокруг черной дыры время очень сильно разряжено, что является очевидным препятствием для работы КС-двигателя. Конкретно, наш генератор не способен дать достаточной мощности, чтобы выбраться отсюда. В этом, собственно, и заключается вся проблема.

Когда Лори закончила, несколько человек сразу заговорили наперебой и капитану снова пришлось напомнить о необходимости соблюдать порядок.

— Пожалуйста, задавайте вопросы по очереди. Будьте кратки и говорите только по существу. Первым я хотел бы выслушать нашего инженера. Пожалуйста, Токояма, вам слово.

Со второго ряда поднялся невысокий мужчина со смуглым лицом, выдававшим в нем уроженца дальних колоний сектора Нурокма. Токояма был главным (и единственным) инженером в команде Энстриктора, в то время, как согласно инструкции ему полагалось еще два заместителя — по КС-двигателям и бортовой микроэлектронике. Никто из них, однако, не был допущен в этот рейс.

— Правильно ли я понял, что все, что нам необходимо сделать, это увеличить мощность тока, поступающего на генератор?

— К сожалению, этого недостаточно.

— Почему? Ведь вы говорили?..

Лори вздохнула.

— Я знаю, что я говорила. Я нарисовала вам только общую картину, чтобы хоть немного ввести в курс дела. Это очень, очень плохая аналогия, но другой просто не существует. Я намеренно оставила в стороне важные детали, и даже допустила несколько фактических ошибок. Конечно, это не хорошо, но иначе я вообще ничего не смогла бы сказать. Просто эти процессы лучше всего описываются соответствующими системами уравнений, приводить здесь которые было бы бессмысленно.

— Считаете, что мы ничего не поймем? — оскорблено сказал Токояма. — Уверяю вас, мы не такие тупицы, я например изучал математику в институте Корбора и совсем не такой профан…

— Ошибаетесь… Но дело даже не в этом. Даже если бы вы были гениальным математиком и разобрав эти уравнения вывели все возможные следствия, и тогда они ничего не сказали бы вам. Лучшие теоретики Альянса не понимают физический смысл уравнений теории времени настолько, чтобы перевести их на обычные слова. В нашем языке нет необходимых для этого понятий. В определенном смысле мы создали теорию превышающую пределы человеческого разума.

— Выходит, вы сами не знаете, что надо сделать для того, чтобы выбраться отсюда?

— Совершенно точно. Я могу сказать только что не надо делать. Мы не должны повышать мощность генератора. Это не поможет.

Токояма молча сел, и вместо него заговорил Нокс.

— Получается, что человечество просто не доросло до межзвездных перелетов? Мы сунулись туда, где нам быть не положено, и теперь наказаны за излишнюю самоуверенность? Не проще ли было прямо сказать, что выхода нет и мы обречены? Зачем вся эта болтовня?

— Вы правы, мы сунулись туда, где нас не ждали. Но выход есть. Сейнес нашла его! — в глазах Лори сверкнул огонь, но тут же погас. — Правда у нее в распоряжении были ресурсы и оборудование крупнейшей корпорации, а у нас нет ничего…

— Как ничего?! — возмутился Нокс. — Да ведь корабль просто набит всевозможным оборудованием, которое нам всучили военные!

— Это секрет! — перебил его капитан Риккель. — Вы не имеете права разглашать военную тайну!

— Какой к черту секрет! Да в коридорах шагу ступить невозможно, чтобы не споткнуться о ваши секреты и не стукнуться головой об тайны! А в трюмах…

— Нам запрещено даже подходить туда! Военные сказали, что там опасные устройства и…

— Опасные устройства! — воскликнула Лори. — Капитан, разве вы не замечаете, что мы уже пострадали от этих устройств, даже не прикасаясь к ним? В нынешнем положении вряд ли может сделаться хуже…

*********************

— Посмотри.

Лори передала Кейлин небольшой, едва ли в полтора сантиметра черный кубик.

— Что это? — спросила та, рассматривая предмет на своей ладони.

— Вероятно, какой-то носитель данных. Здесь есть еще такие же восьмигранники, но почти нет обычных информационных кристаллов.

— Он же совсем не прозрачный!

— Именно! Не стандарт. Более того это не оптическая и не магнитная запись. Похоже, что большинство документации RiverTech держит вот на таких кубиках. Мы естественно не можем их прочесть. К счастью, большая часть этого богатства нам не потребуется.

Всего полчаса Кейлин, Лори, и как представитель капитана, Нокс, бродили по трюмам Энстриктора, но открытия, сделанные ими были поразительны. По утверждениям Лори, технология изготовления приборов, погруженных на корабль, опережала известные разработки по меньшей мере на полстолетия.

— Не удивительно, что военные хотели любой ценой вывезти это, — сказала она. — Но, что странно, здесь нет ничего, что могло бы вызывать интерференцию с полем основного двигателя. Все потенциально опасные конструкции разобраны на составные части и тщательно изолированы. Ни одна деталь не находиться под напряжением.

— Что же тогда произошло? — спросила Кейлин.

— Трудно сказать. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ.

— Лично меня больше интересует как отсюда выбраться, — заметил Нокс.

— Эти вопросы должно быть взаимосвязаны…

Они спустились еще на один уровень ниже, и обнаружили ряды контейнеров сделанных из неизвестного материала. Маркировка на каждом из них была сделаны при помощи непонятных символов, и догадаться о назначении содержимого не было никакой возможности.

— Здесь можно блуждать годами! — расстроено сказала Лори. — Нужная аппаратура может быть в двух шагах от нас, но мы просто ничего не заметим. Нам необходима какая-нибудь инструкция, описание того, что и где лежит.

— Может, откроем один ящик наугад? — спросил Нокс.

— А смысл? Да и заперты они наверное… — возразила ему Кейлин, но все же подошла к ближайшему контейнеру и попробовала приподнять крышку.

Вопреки ее ожиданию контейнер легко открылся. Внутри лежали ровные ряды полированных металлических шаров, сантиметров по десять в диаметре.

— Да… Что бы это не было, это не то, что нам нужно…

— А рядом что? — Нокс открыл контейнер слева, и увидел такие же шары, только немного меньшего размера.

— Ага… А если здесь? — в контейнере справа оказались шары чуть побольше.

— Кажется, я начинаю понимать систему. — сказал он. — Какие шары вам нужны? Если маленькие, то нам в ту сторону, а если большие, то в другую.

— Нам вообще не нужны никакие шары! — вышла из себя Кейлин.

— Ну, не кричите так. Посмотрим, что лежит напротив.

Нокс поднял крышку. Внутри были уложены правильные восьмигранники.

— Может эти вам подойдут?

— Нет!!!

— Эй, не ругайтесь! — окликнула их Лори. — Посмотрите лучше, что написано здесь!

На внутренней стороне крышки контейнера была сделана надпись: "Указание: За зелеными двенадцатигранниками спуститесь на уровень ниже". Некоторое время они тупо смотрели на надпись.

— Ну что, пошли? — сказала наконец Лори.

— Куда?!

— За зелеными двенадцатигранниками!

Первый контейнер, который они открыли на третьем уровне, содержал очень большие двенадцатигранники. По указанию Лори, один из них с трудом вытащили наружу и положили на пол.

— И что теперь? — ехидно поинтересовался Нокс. — Мы вставим его в двигатель?

— Точно. — ответила Лори, обходя предмет вокруг. — Только сначала, надо его открыть.

— Открыть? Думаешь он пустой? — Кейлин постучала по поверхности двенадцатигранника.

— Вовсе нет. Там внутри часть ценного прибора. Я же говорила, что здесь все тщательно упаковано.

Лори аккуратно повернула верхнюю часть двенадцатигранника, и казавшийся слитным предмет разделился. Внутри обнаружилось сложное устройство со множеством проводов и разъемов.

— Ничего себе! — воскликнула Кейлин. — Как же ты догадалась?!

— Я не догадалась, я знала. Мне несколько раз приходилось получать заказное оборудование из RiverTech, и всегда они использовали похожую упаковку. Цвет и форма указывает на тип содержимого. Я конечно не знала полного списка, но помню, что темпоральные стабилизаторы там всегда кладут в зеленые двенадцатигранники…

XVII

Корабль Вертена вышел из темпорального прыжка, за орбитой Плутона. Через несколько минут в динамиках послышалось:

— Неопознанный корабль ответьте… — затем из динамика донеслось. — Черт, этот корабль приписан к Деспере.

— Шкаф, — добавили там.

Вспомнив аналогичную ситуацию Вертен ответил:

— Диван.

— Назовите себя иначе будете уничтожены!

— Адмирал Лайонелл Вертен.

— Включите автопилот!

— Хорошо, — облегченно подчинился Лайонелл, не хватало еще погибнуть от собственной ракеты.

Автопилот благополучно приземлил истребитель Вертена на ближайшей станции слежения. Морально себя подготовив к встречи с людьми Вертен спустился по трапу. Там его уже ждали дюжина солдат и на удивление Вертена Ричард Тоскилл. Вертен не сдержался и бросился к нему. Тяжесть последних дней навалилась на него и он потерял сознание.

Вертен проспал несколько суток, временами он просыпался и отвечал на вопросы разведки. От него требовали кучу информации, но Вертен почти нечего не знал. Когда он окончательно проснулся к Вертену подошел сурового вида полковник.

— Мне поручено расследовать ваше дело адмирал, — произнес он, садясь около кровати Вертена.

— Что вы хотите этим сказать? Я в чем-то обвиняюсь?

— Нет, но мне поручено проверить вашу лояльность к Альянсу, — после некоторой заминки он добавил, — сами понимаете, вы вернулись из тыла предполагаемого врага, где пробыли около трех месяцев. Вы знали пароль, хотя по нашим данным не должны были знать. Во время допроса на конкретные вопросы вы не ответили. Поэтому командование назначило меня, чтобы я провел психологический тест, другими словами загипнотизировал вас, и выяснил все что нам необходимо. Надеюсь вы согласны?

— Да, конечно, если это поможет, но я ответил на все ваши вопросы и больше я ничего не знаю.

— Хорошо давайте пройдем в другую комнату, — вставая, спокойным голосом сказал полковник.

Они перешли в соседнюю комнату, где Вертена уложили в прозрачный, непроницаемый кокон с множеством проводов…

********************

— Три, два, один, — услышал он голос полковника.

— Что случилось? Я нечего не помню, — удивленно произнес Вертен вставая из кокона.

— Все в порядке, просто мы решили не напоминать вам прошлое и поэтому результаты гипноза вы не помните. Все, что вы сказали записано и передано в правительственную комиссию.

— Как долго длился допрос?

— Около пяти часов, — взглянув на удивленное лицо Вертена, полковник поспешил добавить, — нам пришлось протестировать значительный кусок памяти, пропуская лишние моменты. Вам не следует волноваться, пожалуйста прилягте и отдохните, за вами придут.

— Да, пожалуй лучше отдохнуть, пока они слушают мой бред.

Веретен лег на кровать в другой комнате. Он закрыл глаза, но сон не шел, постоянно перед глазами проходили лица «людей» на базе Краакима. Открылась дверь, Лайонелл резко вздрогнул, но в комнату въехал робот мед-помощник. Робот был похож на тумбочку с подносом, на котором стоял стакан с прозрачной жидкостью.

— Что это?

— Это комплекс витаминов и успокаивающее, — произнес робот женским голосом и поднял поднос до уровня кровати.

Подозрительно взглянув на стакан, Вертен отхлебнул немного. Жидкость была немного сладковатой, но освежала. Выпив залпом оставшееся, Вертен поставил стакан на поднос и повернулся к стене. Понемногу его сморил сон.

— Адмирал Вертен, адмирал Вертен! — кто-то тихонько дергал его за рукав.

— А..? Что…? — рука Вертена дернулась к несуществующей кобуре.

— Адмирал Вертен, сейчас состоит заседание правительственной комиссии по вашему поводу, вам необходимо одеться.

— Да, конечно.

Вертен быстро одел стандартную униформу, которая лежала рядом. Вместе с полковником они проследовали по длинному коридору в конференц-зал. Вертена посадили на скамью перед трибуной, в зале кроме него находились несколько солдат и полковник. Прошло несколько минут, дверь открылась и в зал вошли трое. Только один был известен Вертену это был вице-адмирал Стилворд.

— Адмирал Вертен встаньте, — начал Стилворд когда все трое уселись за трибуной. — Вы как командующий сектора подозревались в измене и содействие вероятному противнику… Данные психоанализа показали, что вы проявили свои профессиональные качества в наилучшем виде, за некоторым исключением. Тест опроверг наши подозрения, вы не подверглись психотропному оружию и гипнозу в тылу врага. Сбежав оттуда вы передали нам бесценную информацию о природе врага и его замыслах. Поэтому все подозрения с вас сняты… Поздравляю…

В это время полковник, не дав Вертену опомниться, подошел к нему и сказал:

— Адмирал пройдемте со мной, вас ждут.

Ничего не понимая Вертен последовал за ним. Они поднялись на этаж выше, и прошагали по нему продолжительное время. Полковник зашел в огромный зал, ведя Вертена между толпы людей. От шума Вертен очнулся и увидел на возвышении… Императора. О такой встрече Вертен даже не помышлял. Император был символом благополучной Земной империи, он встречался только с высшим командованием и с послами других цивилизаций, но чтобы с рядовым адмиралом…

Вертена подвели к императору и посадили рядом. В это время прозвучал гонг и тысячи людей и камер направили свой взор на трибуну.

— Дамы, господа и представители внеземных цивилизаций, — начал император, — я выступаю здесь, чтобы сообщить важную новость для всей Земной империи… Как все уже знают шестого февраля в шестнадцать часов сорок четыре минуты стандартного времени, передовые станции Линии Обороны подверглись вероломному нападению со стороны неизвестного противника. Я и Верховное командование считали, что сил Земного Альянса хватит для локализации войны, но противник оказался гораздо мощнее чем мы ожидали. По последним данным его технология превосходит нашу… — В зале послышался вздохи шум перекрыл голос императора, никогда за все время существования Земного Альянса люди не представляли, что земная технология может оказаться хуже других… Прозвучавший несколько раз гонг успокоил толпу и позволил императору продолжить. — Граждане Альянса с этого момента по всей территории объявляется положение войны, в следствии этого я снимаю свои полномочия, так как я являюсь вашим лидером только на время мира и передаю их более компетентному руководителю… Император поднял ошеломленного Вертена. — Это Адмирал Лайонелл Вертен, теперь уже Главнокомандующий. Он зарекомендовал себя как лучший боевой адмирал в Альянсе, на днях он вернулся из секретной миссии в тылу врага. Теперь он лучше всех знает его природу и его намерения. Лучшей кандидатуры я не мог подобрать. Я уверен, что с его помощью Земной Альянс способен победить любого врага во вселенной, какой могущественный он бы не был! Прошу вас, — обратился он к Вертену, — скажите что-нибудь всем нам.

— Ээээ… — в это время кто-то незаметно сунул ему листок, Вертен взглянул на него и уверено шагнул на трибуну. — Люди…, все разумные существа, которые меня слышат! Я хочу вам сказать, что ни одна столкнувшаяся с нами цивилизация никогда во все времена не смогла сломить волю Землян! Так было, так будет и сейчас! Мы не позволим ни одному агрессору ставить нам условия и диктовать нам свою волю! Я обещаю вам, что сделаю все возможное, чтобы враг был повержен!.. Правда на нашей стороне! Победа будет за нами!!.. Бур…Эээ Да здравствует Человечество!!! — произнес он оторвавшись от листка.

В зале началось что-то невообразимое, тысячи людей кричали "Да здравствует Человечество", другие "Да здравствует Главнокомандующий". Вертена взял за локоть полковник и потихоньку вывел его из зала.

— Черт возьми какой идиот написал в конце "Бурные аплодисменты переходящие в овацию"!? — раздраженно спросил Вертен.

— Скажите спасибо, что успели написать хоть это. — Спокойно ответил полковник.

— Спасибо, — съехидничал Вертен, — могли бы предупредить!

— К сожалению не было времени, противник наступает очень быстро, а у нас до сих пор нет единой стратегии. Но об этом вам лучше расскажет ваш старый знакомый, Ричард Тоскилл.

Они прошли по коридору и вошли в дверь на которой красовалась табличка — "Главнокомандующий Вертен". Там его уже ждал, разместившись на диване Ричард.

— Привет дружище, неважно выглядишь, — сказал он, вставая.

— Вертен выразительно взглянул на полковника, тот кивнул и удалился.

— Что это за обращение к Главнокомандующему полковник Тоскилл, — напущено строго, обратился Лайонелл к Ричарду.

— Адмирал Тоскилл, — также официально ответил Ричард, но не выдержал и добавил. — Веретено, а ведь ты меня обскакал…

Они обнялись, а затем уселись на диван. Диван напомнил Вертену комичную ситуацию с паролем, на что Тоскилл ответил:

— Да… — Тоскилл состроил гримасу. — Долгая история. Все началось еще на Трекоре, по древнему уставу было необходимо составить список избранных, которые могли ходить везде. В общем одна ду… короче говоря одна девушка посоветовала ввести список мебели, а дальше сам понимаешь один идиот за другим, в итоге мы имеем систему пароле типа "шкаф"-"комод". Одно время приходилось носить с собой мебель, чтобы пройти в мало-мальски секретное место, вроде туалета, не говоря о штабе.

— М-да… люди не меняются, особенно военные, — с улыбкой на лице добавил Вертен, — давай перейдем к делу, что произошло пока меня не было?

— После твоего сообщения, Трекор немедленно эвакуировали. Пока тебя не было мы оставили еще с десяток планет и потеряли связь со всеми внеземными цивилизациями в секторе. Пока вроде затишье, аналитики считают, что не на долго. Они просчитали и получилось, что враг..

— Он называет себя Крааким, — поправил Вертен.

— Да, так вот твой Крааким наступает с перерывами, причем каждый раз они сокращаются, кстати, многие считают, что он подтягивает тылы в это время. По всем расчетам получается Крааким дойдет до Земли месяцев через шесть, семь, отсюда такая спешка. Добавлю, сам понимаешь, ведущий сектор Альянса захвачен, на Земле начались перебои с энергией, во время эвакуации корабли поизносились, требуют капремонта, а верфей не хватает, короче к боевым операциям готово только шестьдесят процентов всего флота, да и те морально подавлены…

— Ну и картинку ты мне обрисовал, я ведь не господь бог… — с досадой бросил Вертен.

— На мою помощь не рассчитывай, на днях меня посылают в сектор Лаумера, буду руководить охраной последнего крупного завода КС-двигателей…

В это время в дверь постучались, а затем зашел солдат:

— Господин Главнокомандующий вас ждут на пресс-конференции.

— Не дают не секунды покоя, — со злостью посмотрел Лайонелл на солдата.

— Пожалуй тебе лучше сходить, народ должен знать своих героев, — ухмыльнулся Ричард, — скорей всего мы больше не увидимся в ближайшие полгода Лайл…

Они обнялись и Вертен не оборачиваясь пошел за солдатом в конференц-зал.

****************

Поднявшись по трапу Вертен устало зашагал по металлическому полу ангара. Пресс-конференция прошла отвратительно, приставленный к нему телохранитель постоянно пропускал к нему назойливых репортеров. Они доставали его глупыми вопросами типа "Господин Главнокомандующий, что вы скажете на заявление десятка женщин на Земле, которые утверждают, что вы являетесь внебрачным отцом их детей?". После двух часов такого дурдома Вертен не выдержал и решил прогуляться. По дороге он зашел к психотерапевту, который дал ему таблетки от кошмаров. После этого он направился в свою каюту отдохнуть.

— Хэлло, адмирал, — услышал он женский голос позади себя.

— Что вы себе позволяете? Перед вами главнокомандующий, — едва взглянув на девушку грубо начал он.

— Не сомневаюсь. По моему заключению вас и назначили на эту должность, — спокойно ответила та.

— Черт возьми, до сих пор моя охрана пропускает всяких сумасшедших! Стиквуд опять вы пропускаете ко мне посторонних! — Прокричал он в коридор.

— Кто это здесь посторонний? Неужели вы не узнаете меня, адмирал?

"Надо срочно выпить таблетку, опять у меня галлюцинации как на базе." — пробурчал он себе под нос, доставая из кармана еще не тронутую коробку.

— Кажется, мы еще не встречались?

Ущипнув себя за мочку уха и почувствовав дикую боль, Вертен раздраженно спросил:

— Кто вы черт возьми?

— Полковник Лаура Сейнес, сэр. Советник по науке и технологии. По образованию физик-теоретик.

— Сейнес…, а что-то припоминаю, кажется вы создатель межзвездного двигателя?

— Кажется?! Впервые встречаю человека, с таким неуважительным отношением к величайшему физику современности.

— Неуважительным?! Судя по разговору, вы сразу стали полковником, иначе выше лейтенанта вы бы не продвинулись!

— Точно. У меня не хватило бы тупости для этого дела.

— Ну все хватит… — вырвалось у Вертена. "Стоп где-то я это уже слышал, не надо торопится иначе опять получится как с Норой" пронеслось у него в голове.

— Скажите, что вы от меня хотите? — уже спокойнее добавил он.

— Да в общем-то ничего. Просто, решила познакомиться с новым Главнокомандующим, — сказала она. — Боюсь, нам теперь придется работать вместе… Какое-то время.

— Да, пока мне не надоест ваше отношение ко мне, и знайте у меня хватило «тупости», чтобы добраться от лейтенанта до главнокомандующего.

— Оно и видно. То есть, я не то хотела сказать. На фоне прочих бездарных армейских чинов, вы выглядите довольно неплохо. К тому же, учитывая «успехи» нашей доблестной армии, мое отношение вряд ли успеет вам сильно надоесть.

— С такими мыслями мы далеко не уедем. Вам придется изменить свое мнение, иначе мы не сработаемся.

— Боюсь, в четыреста лет поздно менять привычки. Но я не буду вам сильно мешать. Надоело, знаете ли, лезть ко всем со своими советами. Все равно, военное командование их не слушает. Кроме, разве что, одного раза, на Трекоре. Вы знаете, что планету эвакуировали за один день до того, как там появились войска противника? Так вот, они сделали это не за день, за час! С тех пор командование называет меня "черной ясновидящей" и старается обходить стороной. Отсюда взаимное презрение.

— Интересно узнать откуда вы узнали, когда войска противника будут на Трекоре? — с подозрением спросил Вертен.

— Это вопрос стратегии, адмирал. Вы когда-нибудь слышали о стратегии глобальной межзвездной войны? Знаю, что нет. До сих пор конфликтов такого масштаба просто не было. Единственная серьезная работа на эту тему принадлежит мне, и написана более ста лет назад. Вы, разумеется, никогда не читали ее, а зря. Тогда бы вы не задавали подобных вопросов.

Гениальная мысль проскользнула у Вертена в голове:

— Не "INTERSTELLAR WAR" ли?

— Вижу, вы знаток древних языков. Издание называлось " Intergalactic War: The strategy tomorrow". Seynes and Wells.

"Главнокомандующий Вертен пройдите в зал заседаний" — послышалось из динамиков.

— Я почитаю на досуге, — обратился он к Сейнес. — Извините, но у меня нет времени, встретимся позднее.

— Sure…

XVIII

Капитан Риккель пребывал в хорошем расположении духа. Ремонт двигателя был в основном закончен, а темпоральный стабилизатор, смонтированный и испытанный, давал по словам Лори высокую вероятность успешного старта. Выяснилось, правда, что потребуется дополнительный расход топлива, но сырье для реактора можно было доставить с поверхности планеты, где необходимые элементы имелись в изобилии. Риккель уже о возвращении на Землю, и о том, что он скажет военному командованию, когда его размышления были неожиданно прерваны.

— Капитан! — отрывисто позвал Нокс Риккеля.

— В чем дело? Я занят.

— У нас серьезная проблема.

— Опять?!! Неужели ты не можешь выполнить элементарную настройку?

— Капитан, скажите, где мы находимся?

— Рядом с этой дерьмовой дырой, где же еще? — недовольно пробурчал тот в ответ.

— Извините, но я не могу ввести координаты "дерьмовая дыра" в компьютер.

— И не нужно.

— Но у нас нет карты.

— Ааа… Ну, спроси идентификатор, где мы находимся.

— Уже спрашивал, бесполезно. Компьютер не может идентифицировать окружающие нас звезды ни с одними известными объектами.

— Черт возьми!

Темпоральная карта служила для КС-навигации основным элементом. Не зная конфигурации времени в секторе невозможно было направить корабль к заданной цели.

— Может быть, — произнес капитан, подумав, — в компьютере есть координаты черной дыры?

— В нашем нет. И даже если бы были, все равно наши карты годятся только для центральной зоны.

— А где остальные?

— Перед стартом их просто не загрузили в память.

— Дерьмо!

Хорошее настроение Риккеля моментально испарилось. Отсутствие темпоральной карты означало, что корабль скорее всего никогда не сможет вернуться на Землю. Более того, без карты Энстриктор фактически не мог покинуть систему черной дыры — любое перемещение означало скачок в неизвестном направлении.

— Быть может наши «консультанты» что-нибудь подскажут…

Риккель ввел код, и на экране появилось лицо Кейлин.

— Да, капитан…

— Что вы сейчас делаете?

— Готовим планетарный катер к рейсу за топливом.

— Бросьте все и идите в рубку. Срочное дело. Возьмите с собой Кейнс, больше никому слова. Ясно?

— Ясно…

Прошло около четверти часа, прежде чем Лори и Кейлин явились в контрольную рубку.

— Где вас носило? Я же сказал, немедленно!

— Мы проверяли посадочный механизм шаттла, — спокойно ответила Кейлин.

— Проверка систем корабля — дело экипажа, — недовольно заметил Риккель.

— Тогда пусть ваш экипаж и отправляется за топливом.

Диалог этот был отголоском давнего спора о том, кто должен вести шаттл на планету за сырьем для реактора. Из экипажа пилотировать этот аппарат умел только капитан и два пилота, а отремонтировать механизм в случае чего мог только Токояма. При этом все четверо были позарез нужны на Энстрикторе, а капитан вообще не имел права покидать его в такой обстановке. С другой стороны, Кейлин имела сертификат пилота малых аппаратов, и вмести с Лори они могли бы исправить большинство возможных повреждений. Однако, послать их на поверхность одних капитану запрещала инструкция.

— Возможно, — тяжело произнес Риккель, — теперь нам и вовсе не понадобиться дополнительное горючее.

— В чем дело? Разве… — начала было Кейлин, но капитан перебил ее.

— Что будет, если мы стартуем отсюда в слепую? Куда мы попадем?

— Очевидно, туда же, куда и в прошлый раз — в систему черной дыры, — быстро сказала Лори. — А, может быть и в саму черную дыру, коль скоро мы уже здесь. Но, зачем…

— У нас нет карты.

Риккель быстро объяснил, что случилось. В душе он надеялся, что известные конструкторы помогут и теперь найти какое-нибудь решение. Но, когда он закончил, безнадежность положения стала очевидной.

— Боюсь, дела обстоят еще хуже, чем вы думаете, — сказала Лори, подойдя к обзорным экранам. — Я подозревала нечто подобное, но не говорила вам, в надежде, что ошибаюсь. Видите ли, уравнения двойного перехода Сейнес дают возможность сделать определенные выводы о нашем местонахождении.

— Выводы? Вы можете вычислить где мы сейчас? Координаты?

— Я уже говорила, что не могу. Теория позволяет только утверждать, где мы не находимся.

— И?

— Мы находимся нигде и никогда.

— Час от часу не легче. Сейчас вы скажете, что не можете объяснить, что это значит?

— Это-то как раз просто. Энстриктор может быть сейчас в любой точке пространственно-временного континуума. В любом месте, в любое время. Чтобы вам стало совсем понятно, мы можем находиться в миллиарде парсек от Трекора, и в миллиарде лет от точки старта, в любую сторону.

— То есть, — Риккель нахмурился, лихорадочно соображая, — в будущем, или… в прошлом?

— Точно.

— Послушайте, это вы уже совсем загнули, — встрял в разговор Нокс. — Я думал, теория запрещает обращение времени.

— И да, и нет. Это один из парадоксов, которые двигают науку вперед. Когда-нибудь на Земле будет создана более полная теория, не содержащая этого противоречия. Или уже была создана. Но нам это никак не поможет.

— Что же теперь делать? — жалобно произнес капитан. — Я обязан принимать решение, но как я могу их принимать, если ничего абсолютно в этом ни понимаю. Неужели вы, первоклассный специалист, темпоральный физик, не можете дать никакого осмысленного совета, или хотя бы однозначного утверждения?

— Как физик, нет, — отрезала Лори.

— А не как физик?

— Я могу ошибиться…

— Но все же?…

Лори вздохнула. Несколько секунд она ничего не отвечала, затем закрыла глаза, и положила руку на обзорный экран. В рубке управления все молчали. Минуты тянулись одна за другой, пока, наконец, Лори не произнесла:

— Мы в системе черной дыры X-1. Это вероятно, так как, это единственная система, достоверно содержащая черную дыру. Кроме того, мы находимся в локальном будущем, примерно на шесть миллионов лет относительно точки старта.

В рубке послышался глухой стон.

— Шесть миллионов лет! Это точно? — спросил капитан.

— Таково мое личное мнение. Я бы, конечно, не стала использовать его в навигации.

— А как его вообще можно использовать?

— Мы можем улететь от черной дыры, куда-нибудь. Но, даже если я права, этих данных недостаточно, чтобы вернуться на Землю.

— Возможно ли это вообще, вернуться назад, в наше время? — задал вопрос Нокс.

— Один Господь Бог знает ответ — сказала Лори, добавив про себя: "и еще Лаура Сейнес, где бы она не была сейчас".

— Итак, — в голосе капитана Риккеля снова появилась твердость и уверенность. — Итак, в связи с непосредственной опасностью, которой мы подвергаемся в этой системе, я принимаю решение покинуть ее как можно скорее. Шаттл за ядерным горючим отправляется немедленно. Поскольку, согласно инструкции, пассажиры не должны находиться в планетарном катере без сопровождения членов экипажа, вы, Нокс, отправитесь с ними. Все равно, — добавил он, помолчав, — теперь нет надобности рассчитывать переход.

*********************

Автоматический робот-погрузчик исправно и терпеливо заполнял отсеки грузового шаттла. Устройство это напоминало большой конвейер с рядом манипуляторов, которые вгрызаясь в землю, добывали из нее нужные элементы, сортировали и отправляли на погрузку. В отличие от стационарного конвейера, этот робот мог сниматься с места и отправляться на поиски. При такой работе люди играли роль пассивных наблюдателей, и полтора часа ничего не делания успели изрядно им надоесть, тем более, что условия вокруг вовсе не располагали к хорошему самочувствию.

Необычное голубое солнце давало резкий, неприятный свет, такой что смотреть было больно не только на него, но и на любой освещенный предмет. Видимый диск этой звезды был по крайней мере в пять раз больше привычного людям, но температура в тени составляла «всего» 324 Кельвина. Поверхность планеты покрывал мелкий темно-коричневый песок, тучи которого взлетали в воздух при малейшем движении. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась ровная пустыня, если не считать видневшегося вдали нагромождения булыжников.

Легкие защитные костюмы не причиняли больших неудобств, но и не спасали от жары. Полимерные шлемы, которые они носили, напоминали по виду маски противогазов, у которых почти вся передняя часть была сделана прозрачной. Пластиковые «стекла» быстро запотевали изнутри, их приходилось постоянно протирать. Вдобавок, Лори и Кейлин решительно отказались таскать с собой более чем полуторачасовой запас кислорода, просто потому, что это было тяжело. Через каждые тридцать минут они упрямо заходили в шаттл, брали новый баллон и протирали прозрачную часть шлемов. Всего этого можно было бы избежать, если бы на Энстрикторе оказались современная экипировка, подобная той, которую использовалась в космической разведке или ВКС, но рейсовый звездолет конечно не имел ничего подобного.

Чтобы отвлечься от гнетущего пейзажа и своих невеселых мыслей, Кейлин иногда подходила к роботу-конвейеру и прочищала манипуляторы (делать это не было никакой необходимости, так как по достижении определенной степени загрязнения он очищался автоматически). Во время одной из таких «прочисток» она неожиданно обнаружила застрявший между двумя колесами подозрительный предмет. Вытащив осколок на свет, Кейлин увидела, что он имеет правильную круглую форму, а приглядевшись внимательнее, разобрала на поверхности странный узор. Пораженная, она окликнула своих спутников и показала находку.

— Ничего себе, — удивленно сказал Нокс. — Похоже, здесь кто-то уже побывал до нас.

— Интересная символика, — заметила Лори. — Два пересеченных круга в перпендикулярных плоскостях. Кажется, я где-то уже видела нечто подобное.

— Где?

— Не помню.

— Да, любопытно. Жаль только, нам это совершенно ни к чему.

— Нокс повертел пластинку в руках.

— Мы конечно, далеко не археологическая экспедиция, но мне кажется, стоит по крайней мере осмотреть округу. Конвейеру ведь еще часов на шесть работы.

— Да ведь вокруг ничего нет, сплошная пустыня. Только какая-то гора виднеется.

— Да нее километров десять будет, — с сомнением сказала Кейлин.

— Больше, — ответила Лори. — Но мы могли бы поднять шаттл и долететь туда. В конце концов, все равно, где собирать породу, здесь везде одно и тоже.

— Лишняя задержка, — поморщился Нокс. — По меньшей мере минут двадцать.

— Ну и что? Зато робот будет работать там быстрее, и мы сэкономим больше времени.

— Это еще неизвестно.

*********************

— Да это вовсе не гора. И далеко не груда камней! — взволновано воскликнула Кейлин, указывая на обширное сооружение.

— С ума сойти!

Посреди мертвой пустыни лежали развалины древней конструкции. Это были остатки не одного здания, а целого архитектурного комплекса, даже сейчас поражавшего своим величием и грандиозностью. Стекло, металл и пластик давно рассыпались в пыль, но каменная основа практически не изменилась, и внушала посетителям такой же трепет и благоговение, как и миллионы лет назад.

Идя мимо уходящих в небо колонн, опускающихся под землю спиральных лестниц и стен, украшенных удивительными, невоспроизводимыми узорами, люди забывали обо всем на свете. Окружающая панорама притягивала к себе их взгляды, захватывала и растворяла сознание. Даже обвалившиеся местами стены, и бреши, сквозь которые проглядывал свет голубого солнца, не уничтожали впечатления. Скорее наоборот, следы времени лишь придавали руинам внутреннею силу, оставляя ощущение древней мощи. Разнообразием окраски конструкции из серого камня были обязаны лишь отраженному под разными углами голубому свету. И все же, поверхность сооружений, то полировано-гладкая, то шершавая, демонстрировала всевозможные оттенки синего и серого цветов.

Ведомые неведомой силой, люди, миновав ряд проходов и больших холодных залов, очутились в центре этого странного комплекса. Здесь не было не потолков, ни каменных полов, и только гигантский обелиск полукругом возвышался по середине. Двадцатиметровый обелиск был увенчан двумя тороидами, соединенными перпендикулярно друг другу. Но самым удивительным было то, что внизу, рядом с уходящим в небо шпилем, в абсолютно сухой коричневой пыли, росли голубовато-синие цветы. Мелкие и невзрачные, они все же каким-то чудом уцелели на этой планете, где (по данным лабораторных анализов) не осталось даже микроскопических форм жизни.

Подойдя ближе, люди заметили, что обелиск расположен на круглом постаменте, и сверху донизу испещрен надписями. Многие символы было уже невозможно разобрать, но даже те, которые уцелели под разрушительным действием времени, казались им совершенно незнакомыми.

— Что это? — тихо спросила Лори. — Секрет, тайна, которую неведомые существа оставили после себя?

— Не думаю, — презрительно сказал Нокс, тем не менее бессознательно понизив голос. — Это вероятно была довольно примитивная цивилизация. Здесь они, наверное, поклонялись каким-нибудь идолам, и устраивали жертвоприношения. А надписи, быстрее всего, отрывки из их религиозных текстов. Это сразу видно — здесь идет ряд строчек, а затем, через промежуток, следующий ряд.

— Может быть и так, — пожала плечами Лори. — Но взгляните сюда внимательнее. Каждый отрывок содержит знаки, совсем непохожие на предыдущие. Интересно, почему?

— Дай посмотреть, — подошла ближе Кейлин. — Возможно они имели иероглифическую письменность. Если в языке десять тысяч знаков, не удивительно, что они не повторяются.

Кейлин осторожно смахнула пыль с поверхности камня, и принялась изучать ряды символов. Начав с самых верхних строчек, она постепенно опускала взгляд, и в конце концов даже присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть нижние.

— Я конечно не специалист, — сказала она, — но все же знаю несколько земных языков, использовавшихся до введения универсального. На мой взгляд, знаки в каждом отрывке относятся к разным типам письменности. Здесь есть и простые буквы, и иероглифы, и клинопись, и даже нечто такое, что нельзя отнести ни к тому, ни к другому, ни к третьему. Думаю, что здесь один и тот же отрывок повторяется на тысячах различных языков.

— Конечно, исключая универсальный, — издевательски заметил Нокс. — Те кто писал это, явно не ждали нас в гости.

Поглощенная изучением надписей, Кейлин не ответила. Она несколько раз обошла обелиск кругом, что потребовало немалого времени.

— Взгляните сюда! — крикнула она своих спутников. — Вот в этом месте буквы похожи на один из древних земных алфавитов. Кажется… Я даже знаю этот язык!

— Не может быть!

— Лори и Нокс мгновенно оказались рядом, с напряжением рассматривая ряды букв.

— Никогда не видел ничего подобного, — заявил пилот.

— Не удивительно, — усмехнулась Кейлин. — Вот, слушайте:

"Вселенная содержит пять измерений. Измерение Знания. Измерение Жизни. Измерение Смерти. Измерение Прогресса. Измерение Любви. Каждое существо, которое имеет хотя бы одно из этих измерений в своем Разуме, должно возложить цветы к этому алтарю Ложного Бога".

— Ну и чушь! — возмутился Нокс. — В жизни не слышал такого бреда. Я же говорил, это религиозные фанатики.

— Может быть, мой перевод не совсем точен… — с сомнением сказала Кейлин.

— Он точен по духу, если не по сути, — ответила Лори, спускаясь с постамента на землю.

Там она сорвала несколько блеклых цветов, и вновь поднялась на постамент, чтобы положить их у подножия обелиска. Быстрым движением она смахнула с поверхности камня тысячелетний слой пыли, открыв часть сложного рисунка.

— Ничего себе! Взгляните-ка Нокс, на вашу примитивную цивилизацию!

— Да ведь это же… — Нокс мучительно старался вспомнить, что напоминает ему эта схема… — Будь я проклят, если это не темпоральная карта!

Через несколько секунд все уже лихорадочно очищали новые части рисунка, пока наконец перед ними не предстала вся карта.

— Бесполезно, — сказала Кейлин, с глубоким разочарованием в голосе. — Принцип такой же как у наших карт, но все поясняющие надписи сделаны на неизвестном языке. Перевода нигде нет.

— Должно быть, это язык для строителей был аналогом универсального. Но ведь карта выглядит такой обычной! Неужели ее никак нельзя использовать? — спросил Нокс.

— Как? — отмахнулась Кейлин. — Мы ведь не знаем даже названий систем, значит не можем ориентироваться по ней. Кроме того, тут должны быть пояснения, важные замечания… Вот хотя бы эта надпись, она проходит огромными буквами через всю карту, значит это очень важно. Но что здесь написано?

"Что здесь написано?" — этот вопрос тяжело вращался в головах всех троих. Мучительно было стоять в метре от ключа к спасению, и не иметь возможности воспользоваться им.

— Сравнить ее с нашими картами? — размышляла вслух Лори. — Но если вообще район неизвестен, это бесполезно… — она неожиданно замолчала, глядя на карту. Разрозненные символы в ее голове начали сами собой складываться в слова, и соответствующие звуки уже просились на язык:

— Спэлле варен миттэ Анзэрве!

— Что? — спутники удивленно обернулись к ней.

— Это так здесь написано…

— С чего ты взяла?

"Действительно, с чего?", — подумала Лори, — "Откуда я знаю этот язык?".

— Просто знаю, и все, — ответила она скорее своим мыслям, чем на вопрос Кейлин. — Может быть, изучала когда-то в детстве.

— Что изучала?! Когда?! Может быть во время пятого кризиса?! Ты же сама мне рассказывала, что ничего не помнишь об этом времени…

— Не помню. Но, должно быть язык остался…

— Это бред. У тебя галлюцинации. Нам надо быстрее уходить отсюда, — в голосе Кейлин сквозила озабоченность.

— Ни надо никуда уходить. И нет у меня никаких галлюцинаций. Я уже ясно вижу — вот здесь мы находимся, — Лори указала рукой на точку на карте. — Где-то здесь границы Линии обороны, тут сектор Эркера, а вот Земля!

— Вот уж не думал, что у нас на корабле есть сумасшедшие, — пробормотал Нокс. — Хотя, следовало бы раньше догадаться. Все эти черные дыры, абсурдные фразы…

— Не верите?! Смотрите, здесь параметры плотности: восемнадцать, двадцать, сорок шесть. А вот тензор времени для треугольника Монса. Возьмите компьютер, и посчитайте интеграл по кривой. Это стандартная навигационная операция, вы все должны знать ее. Если я не права, цифры не сойдутся.

С этими словами Лори достала свой микрокомпьютер и перебросила Ноксу. Тот ловко поймал его, и быстро сосчитал несколько функций, которыми обычно пользуются пилоты для проверки правильности карты. Получив ответ, он недовольно нажал на сброс, и проделал все вычисления еще раз, тщательно сверяя каждую формулу. Когда на миниатюрном экране появился результат, Нокс выключил компьютер и поднял глаза на ожидающую Лори.

— Провалиться мне на месте, все сходиться!

XIX

Сейнес рассержено посмотрела на воздух перед собой, где голографическое проекционное устройство сформировало экран терминала с мигающем запросом. "Зачем только я вставила сюда этот транспозатор, вечно он носит за мной экран!" — подумала она, — "С другой стороны, таскать с собой личный передатчик по своей каюте, это уж слишком. Даже если это предписывает их придурочный устав".

— Закройся, — сказала она окну. "Не хватало только, чтобы здесь включился видеоканал".

Она быстро прошла в другую комнату, где у нее был установлен стационарный терминал. На мониторе мигал красный огонек, указывая на то, что вызов исходит от члена верховного командования.

— Включить связь через шестьдесят секунд.

Пока компьютер отсчитывал время, Сейнес осмотрела свою комнату. "Так… Опять меня будут ругать за «нечеловеческую» обстановку в комнате. Ну-ка, посмотрим, что не в порядке"

— Компьютер… Убрать пятую стену, вернуть кубическую форму. Поставить куда-нибудь дверь… Нет, только не на потолок. Фиолетовое освещение долой.

Стало темно. Сейнес тихо выругалась:

— Включить белый свет.

Ничего не произошло.

"Проклятье. Я же убрала все лампы, кроме фиолетовых". Открыв шкаф она быстро достала оттуда бесформенный светящийся шар, и запустила его под потолок:

— Держись, чтобы тебя не было видно с экрана.

Шар еще немного поднялся, и комната осветилась тусклым голубоватым светом. «Сойдет» — подумала она, и в этот момент минута истекла и на терминале появилось изображение Главнокомандующего Вертена.

— У вас вечеринка? — переводя взгляд с двери на полу на фигуру Сейнес, спросил Вертен, немного смутившись.

"Надо же, опять что-то забыла" — подумала она, заметив каким взглядом смотрит на нее Вертен. Быстрым жестом Сейнес включила немного выше экрана зеркало. На нее смотрело изображение зеленоволосой девушки в полупрозрачном облегающим костюме. Непостоянный свет висящего сверху шара заставлял ее одежду искриться, переливаясь всеми цветами радуги.

— О, извините я опять забыла. Вы ведь не станете объявлять мне выговор за неуставной вид. Я ведь только недавно стала полковником.

Пытаясь не смотреть ниже ее лица, Вертен сказал:

— Если только вы не будете появляться на командном центре в таком виде… И отвлекать меня.

— Да я вообще-то редко там появляюсь… Но я надеюсь, что вы вызвали меня не для беседы о моем внешнем виде.

— Да, извините. Не могли ли вы встретится со мной, по поводу вашей книги. Дело в том что автоматический переводчик не смог перевести большинство слов оттуда.

— Как вам будет угодно, господин адмирал, — официальным тоном ответила Сейнес.

— Хорошо, давайте встретимся в центральной библиотеке через двадцать минут.

— Да, сэр.

******************

Вертен сидел в зале центральной библиотеки. Вокруг было тихо и пустынно. Редкие посетители библиотеки к двум часам ночи уже разошлись по своим делам. Ровно через двадцать минут после их разговора, Сейнес вошла в зал. Странный костюм сменила темно-синяя униформа. Вертен про себя отметил, что она одета теперь в полном соответствии с уставом, каждая мелочь была на месте. Так тщательно на боевой станции уже давно никто не одевался.

— Господин адмирал флота, полковник Сейнес прибыла по вашему приказанию!

— Кончайте изгиляться, — с досадой ответил Вертен. — Мы не на военном параде.

— Как будет угодно господину адмиралу, — ответила она, стоя по стойке смирно.

— Если вы съедите этот древний устав, я буду доволен.

— Как прикажете, господин адмирал. Где мне взять печатный экземпляр устава?

— Думаю его несложно будет найти, также как вашу книгу, в этой библиотеке, — указывая на бесчисленные ряды стеллажей с книгами и вспоминая сколько понадобилось времени ему, ответил Вертен.

— Какую книгу? — Сейнес с интересом посмотрела на адмирала.

— Ту, которую вы мне советовали прочитать: "Intergalactic War".

— "Conservative traditions will ruin Earth defensive system in near future and…", — произнесла она в ответ, присаживаясь напротив Вертена.

— К сожалению мой переводчик дошел только до первой главы, а затем почти к каждому слову давал несколько вариантов перевода… — ответил тот.

— Ну да, я так и подумала… — сказала Лаура, старательно пряча улыбку. — Вам придется сначала посетить несколько уроков, которые вы пропустили в академии.

— Я готов.

— Все не так просто, адмирал…

— Вы считаете меня таким уж непроходимым тупицей? — спросил Вертен.

— Зачем же так остро ставить вопрос? Просто существует не более десятка человек, способных извлечь хоть что-нибудь полезное из этой книги…

— И я не вхожу в их число?

— Я еще не уверена…

— Так проверьте меня!

— Вы не боитесь результата?

— К делу!

— Ну что ж, хорошо — медленно произнесла Сейнес, откунувшись на спинку сиденья. — Вначале, ответьте на одни вопрос. Если некоторое округлое тело положить на наклонно установленные рельсы, куда оно покатиться, вверх или вниз. Всеми силами кроме тяготения пренебречь.

— Вниз.

— Так…

Сейнес достала откуда-то веретенообразное тело, имеющие вид двух конусов соединенных основаниями, затем положила его на подставку с двумя металлическими наклонными перилами, немного разведенными в стороны. Предмет докатился и упал с противоположной стороны, где рельсы были выше всего.

— Ну, что вы теперь скажите, куда покатиться тело?

— Вверх, пока не докатиться до верха, потом вниз. Если вы будете и дальше спрашивать идиотские вопросы, мы будем сидеть до утра.

— Это вовсе не идиотский вопрос. Я хочу знать, верите ли вы в закон сохранения энергии.

— До сего момента верил, — заметил он.

— А сейчас?

— Пока не объясните этот момент буду верить.

— Но вы говорите вверх. Это противоречит закону сохранения.

— Ловкость рук наверное, магнит и. т. п. — уже не так уверенно заметил Вертен.

— Обижаете. Я же сказала в условии — действует только тяготение.

— К сожалению я не смогу объяснить этот факт, слишком мало помню из физики.

— Но вы считаете, что тело катиться вверх или вниз?

— Я считаю, что по закону сохранения тело не может двигаться вверх без применения внешней силы.

— Следовательно…

— Оно катится вниз!

— Вы весьма последовательны в рассуждениях… Ладно, я оставлю вам этот пример в качестве домашнего задания. Как вы убедились законы физики создаются разумными существами. Разные существа могут иметь разные законы. Это не значит, конечно, что суть явления от этого измениться. Но я привела этот пример не для того, чтобы пополнять ваши познания в физике. Меня интересовала логика ваших рассуждений. Чтобы понять противника, ее придется изменить.

— Мы поговорим о логике. Знаете ли вы основателя этой науки?

— Не знаю… Аристотель, а может Сократ…

— Глубокие познания. Это был Аристотель, действительно. Его логикой люди пользовались столетиями, пока не поняли, что этого явно недостаточно. Началось развитие новых логических формализмов. Возникло исчисление высказываний, затем исчисление предикатов. В конце концов люди поняли что двузначной логики явно недостаточно. В пример этому имеется несколько хорошо известных логических парадоксов, одни из которых я вам сейчас приведу. Предположим, некий землянин говорит, что все земляне лгут. Скажите правду он говорит или ложь?

— Хм… Если он говорит правду то получается, что все земляне врут, а он сам землянин, но если он говорит ложь, то не все земляне говорят ложь… М-да…

— Это одна из формулировок классического парадокса в логике. Он служит основанием для теоремы о неполноте формальных систем. То есть, существуют теоремы, верные, но недоказуемые в рамках формальной логики. Кроме того, на примере этого утверждения видно, что далеко не всякому утверждению можно однозначно приписать значение — Истина или Ложь. Вы меня понимаете?

— Пока да.

— Хорошо. Я сейчас не буду приводить строгих доказательств, если понадобится, вы сможете найти их в учебниках, или вывести самостоятельно. Важно следующее. Помимо теоремы о неполноте, существует теорема об алгоритмической неразрешимости. Это значит, что не для каждой задачи, имеющий решение может быть найден алгоритм его получения. Так вот, нахождение выигрышной стратегии в военном конфликте относится именно к этой категории задач. Никто, в том числе и я, не сможет дать вам указания по типу: "Если сложилась некоторая ситуация, сделать то-то и то-то". Вы должны отучиться думать в этих терминах. Человеческий разум является более тонким инструментом, он обладает способностями, которым нельзя научить, пользуясь обычным языком, или даже формальным языком математики. Чтобы научить вас пользоваться ими мне придется давать уроки и задания, непосредственно не связанные с военной тематикой. Вначале это будет тяжело и непонятно, но если вы проявите упорство, то в конце концов обнаружите, что Вселенная стала для вас открытой книгой. Итак, согласны ли вы пуститься в этот путь?

— Да, — сказал Вертен неуверенным голосом.

****************

Последующие дни заполнились Вертену в качестве сплошного не прекращающегося кошмара, среди которого в памяти остались лишь некоторые отрывочные эпизоды.

Несмотря на продолжительное время их знакомства, поведение Сейнес оставалась для Вертена неразрешимой загадкой. Большую часть времени она держалась отстранено, говорила ровным сухим голосом, сохраняла полное спокойствие. Но иногда что-то в ней словно прорывалось наружу, голос приобретал живую, эмоциональную окраску, а в глазах появлялся странный блеск. Из таких эпизодов Вертену особенно запомнилось несколько:

Учебная военная игра. Во Вселенной, существующей в памяти компьютера разыгрывается глобальная война. После сотни разгромных проигрышей Вертен наконец заводит ситуацию в тупик, когда обе стороны истощив ресурсы уже не могут вести боевые действия. Глядя висящий между ними полупрозрачный экран Лаура смотрит на него: она удивлена и немного взволнована.

— Вы слишком умны… для землянина, — говорит она.

Другой эпизод: поздно ночью увлеченные каким-то спором они идут по коридору. Вертен обсуждает стратегию действий против Краакима, беседую в основном сам с собой. Неожиданно, Сейнес прерывает его:

— За что вы сражаетесь?

— Как за что? За человечество!

— Против чего? Ради чего?

— Против Краакима! Ради нашей свободы, ради индивидуальности.

— Это не ответ, — качает головой Лаура. — За что вы сражаетесь?

Вертен останавливается и недоуменно смотрит на нее.

XX

— Нет, это нельзя фотографировать. И нельзя передавать. Карта должна копироваться только вручную, — попыталась остановить Нокса Лори.

— Неудачная шутка, — ответил тот. — Неужели я буду сидеть тут и тратить время, рискуя что-нибудь перепутать и провести линию не там, где надо?

Сняв изображение карты на видеосканнер, Нокс включил свой передатчик чтобы связаться с Энстриктором. Долгое время в динамике не было слышно ничего кроме помех, и пилот с ожесточением нажимал кнопки настройки. После пяти неудачных попыток на приборе все же загорелась зеленая лампочка, и сквозь треск электрических разрядов пробился голос второго пилота Рольфа:

— Шаттл-7, внимание! У нас чрезвычайная ситуация, в настоящее время принять вас не можем. Оставайтесь на связи и ждите указаний.

Голос в приемнике умолк и больше не отвечал несмотря на все попытки Нокса наладить связь.

— Проклятье! Ну что еще могло там случиться?! — Нокс поднял голову от приемника и бросил взгляд на свих спутниц. — Возвращаемся к катеру, быстро!

— Легко сказать, возвращаемся, — оборвала его Кейлин. — Интересно, кто-нибудь заметил, какими лабиринтами мы шли сюда? Дороги назад не найти и в неделю!

— Не морочьте мне голову! — Нокс достал радиопеленгатор и проверил направление к катеру. — За мной, быстро!

Он уверенно зашагал вперед, но не прошло и пяти минут, как впереди выросла глухая стена. Пилот попробовал обойти ее, но все проходы уводили либо совершенно в другую сторону, либо глубоко под землю, куда он не рисковал спускаться. После нескольких попыток Нокс понял, что совершил ошибку, поддавшись общему настроению и углубившись внутрь незнакомой конструкции полагаясь только на пеленгатор.

— Придется выбрать одно из боковых ответвлений наугад. Направление ведь известно, так что в конце концов мы все равно выйдем, — сказал он.

— Вы может быть и выберетесь, но мы не успеем, — впервые в словах Кейлин почувствовался страх.

— Ах, черт!

Нокс вспомнил, что у девушек был только часовой запас кислорода. Сколько они находились здесь? Полчаса, сорок минут? В любом случае, осталось меньше чем надо на обратную дорогу. Единственный шанс — вызвать помощь. На Энстрикторе есть еще один шаттл, пассажирский. Вокруг достаточно места, чтобы опытный пилот сумел посадить аппарат — благо здесь нет потолков сверху!

Подумав так, Нокс снова включил передатчик. На этот раз связь установилась довольно быстро. Из динамика донесся шум и крики, затем чей-то голос сказал:

— Неисправность компьютера… — середину фразы заглушил шум помех — … орбита потеряна, критическое состояние… все системы вышли из строя… управление шлюзами… срочная эвакуация…

Голос умолк и на панели приемника загорелся красный индикатор, указывая на потерю несущей частоты — сигналов с Энстриктора больше не поступало.

Нокс попытался привести свои мысли в порядок. Ясно, что на корабле что-то случилось. Сумеет ли экипаж справиться с этим, или нет, в любом случае рассчитать на помощь с Энстриктора в ближайшее время невозможно. Что делать? Хуже всего стоять на месте — с каждой секундой положение все больше усугубляется. Значит, надо двигаться. Куда? Остается только выбрать наиболее подходящий путь и надеяться на лучшее…

— Вперед! — приказал он.

— Нет, только не туда, — возразила Лори.

— Не рассуждать! Выполнять приказ!

— Мы не можем идти наугад. Этот выбор — способ самоубийства, — возмутилась Кейлин.

— Послушайте, — Нокс попытался образумить девушек. — Я выбираю дорогу вовсе не наугад. Почти наверняка мы пришли сюда именно этим проходом.

— Даже если так, что с того? Мы добирались сюда не самым коротким путем. Слишком долго возвращаться по нему назад. — Лори упрямо не двигалась с места.

— Долго?! — не выдержал Нокс. — Вы, может быть, знаете более короткий путь?! При всем желании, — продолжал он, немного успокоившись, — мы не сможем вернуться быстрее, чем пришли.

Лори не ответила. В ее воображении на мгновенье возникла картина города, лежащего в свете двух солнц — красного и голубого. Высоко в небе проносились треугольники летательных аппаратов. Позади нее сплошным ковром росли пышные, разноцветные цветы. Впереди, в высокой траве, сверкающий обелиск, увенчанный переплетением двух колец — символом вечности светил этой планеты. Чей то голос сзади — она почти слышала его, но не могла разобрать слов. Где-то вдали возвышаются мощные колоны и арки, выложенные зеленой плиткой.

Видение быстро испарилось, уступив место безрадостной действительности. Но эта секундная картина все же что-то сдвинула в сознании Лори. Уверенно указав на один из ведущих под землю ходов, она сказала:

— Надо идти туда!

— Да ведь это безумие… — начал было Нокс, но вспомнив эпизод у карты, остановился. "Все равно, куда идти", — подумал он, — "У них осталось меньше двадцати минут. Отсюда им уже не выбраться, разве что случиться чудо".

Пилот знал, что сам он в любом случае ничем не рискует. Выходя из шаттла, Нокс каждый раз заполнял баллоны полным восьмичасовым запасом. Этим запасом он не мог ни поделиться, ни отдать полностью — конструкция их костюмов не позволяла этого сделать.

Когда Лори двинулась внутрь незнакомого прохода, Кейлин и Нокс последовали за ней. Очень скоро они потеряли из виду дневной свет, и теперь идти приходилось в кромешной темноте. Узкие проходы изобиловали бесчисленным количеством ступенек, пологих или крутых спусков и подъемов. Лори, руководствуясь ей одной ведомыми соображениями, зачастую просто спрыгивала вниз, но ее спутники следовали такому примеру лишь после долгих уговоров — тяжело заставлять себя прыгать в неизвестность, особенно когда перед глазами сплошная тьма.

Однажды, когда ее спутники уже порядком осмелели, Лори завела их в какую-то очень узкую и скользкую трубу, которая к тому же еще и спускалась — постепенно, но со все возрастающим наклоном. Нужно было соблюдать величайшую осторожность, чтобы не упасть на этом спуске. Они шли взявшись за руки, с трудом переставляя ноги и думая только о следующем шаге. И все же, когда наклон туннеля приблизился к шестидесяти градусам, кто-то нечаянно поскользнулся и все трое полетели в пропасть.

Нокс услышал в наушниках радиотелефона чей-то крик, переходящий в визг. Затем, ударившись о противоположную стену трубы, он почувствовал, что падает вниз головой. Внезапно в глаза ударил ослепительный свет. Пилот зажмурился, одновременно ощутив явное замедление в скорости падения. Последовал удар, и движение остановилось.

*********************

Первой на ноги поднялась Лори. Стараясь унять охватившую дрожь, она осмотрелась вокруг. Свет, показавшийся Ноксу ослепительно белым, на самом теле был тусклым и желтым. Решетка под ногами реагировала на каждое движение громким металлическим звуком, эхом разносившимся под сводами огромного туннеля. Эта хлипкая, чудом уцелевшая конструкция имела меньше двух метров в ширину. Каменная стена справа была холодной и влажной. Закругляясь сверху и снизу, она уходила в черную бесконечность. Стена слева едва виднелась — до нее было не менее пятидесяти метров. Спереди туннель поворачивал, скрывая дальнейший обзор, сзади же, заканчивался тупиком.

— Ужасно… — услышала она глухой голос Кейлин. — Куда же теперь?

— Вперед! — ответила Лори с преувеличенной бодростью в голосе.

Сотню метров они преодолели почти бегом. Потом значительно сбавили шаг, обнаружив, что туннель за поворотом уходит в бесконечность. Через некоторое время Лори вообще остановилась, с недоумением глядя перед собой.

Подойдя в ней ближе, Кейлин и Нокс увидели, в чем дело. Очередная секция решетки отсутствовала, вероятно обвалившись вниз. Видно было, что следующая секция в полном порядке, но перебраться на другую сторону было невозможно.

— Конец пути, — произнес Нокс, и тут же понял, что это конец для всех. Раньше, или позже, но выбраться из подземной ловушки не удастся никому.

Словно в подтверждение своей мысли, Нокс обнаружил лежащие неподалеку останки человеческого скелета.

— Мы не первые… здесь.

— Не понимаю, как это могло случиться… — растерянно сказала Лори. — Я была уверена… Эта дорога…

Никто не произнес ни слова в ответ. Стоя на краю пропасти, Лори почувствовала, что задыхается. В бессилии девушка опустилась вниз на решетку, прислонив голову в шлеме к каменной стене. "Спэлле варен миттэ Анзэрве…", — сквозь слезы прошептала она. Сбивчивые мысли беспорядочно проносились в голове, сталкиваясь, исчезая и вновь возвращаясь. Лори попыталась встать, но не смогла, и упав на решетку вызвала гулкий вибрирующий грохот. "Стоп…", — мекнула у нее неожиданная догадка, — "Откуда здесь такой звук? Как вообще такое громыхание возникает в разряженной атмосфере?!".

Плотная атмосфера не обязательно пригодна для дыхания, да и оценивать давление на слух далеко не самый лучший способ. Однако, эти очевидные факты не попали во внимание специалиста-физика, и, не слишком задумываясь о последствиях, Лори быстро сняла шлем своего костюма.

Воздух был плотный и влажный. Холодно. Сыро. Пахнет затхлостью и плесенью. "Ну и вонь… Тьфу, о чем это я думаю?! Да ведь здесь можно дышать!!!". Лори истерически рассмеялась. Кислород!!! Должно быть невидимые машины в туннеле все еще работают. А может быть, живые организмы глубоко под землей поддерживают газовый баланс… "Ну надо же… Чуть не задохнуться в то время, когда вокруг столько воздуха!".

Вначале Кейлин и Нокс ничего не могли понять из ее сбивчивых выкриков, но затем смысл происходящего дошел и до них. Теперь уже все сняли свои маски, наслаждаясь неожиданным открытием. Вскоре, однако, первоначальный энтузиазм угас.

— Ну ладно, — произнес Нокс. — Здесь есть воздух. Но в этой подземной трубе мы как в ловушке. Мало того, что от сюда нет выхода, даже найди мы его, все равно без кислорода в баллонах, до шаттла не дойти.

— Это второй вопрос, — отмахнулась от него Лори. — Лишь бы найти выход, там что-нибудь придумаем.

— Хм… Такой безграничный оптимизм меня очень радует. Но единственное, что я могу предложить в плане поисков выхода, так это пойти назад — вздохнул Нокс.

— А, что, это идея, — включилась в разговор Кейлин. — Может быть мы найдем нечто, что проглядели в прошлый раз…

В обратном направлении они двинулись без особой надежды, но еще не добравшись до поворота обнаружили «нечто» в виде вертикально вделанной в стену лестницы. Ржавая опора никому не внушала особого доверия, и тем не менее все трое довольно быстро вскарабкались наверх.

Массивная железная дверь оказалось приоткрытой, что было большой удачей, так как даже втроем они не смогли сколько-нибудь заметно увеличить тонкую щель. За дверью было темно, но когда Лори сделала несколько шагов по коридору, в помещении зажегся свет.

*********************

На какое-то мгновенье показалось, что сейчас появятся жители этого мира и выйдут на встречу с незваными пришельцами. Но ощущение быстро растаяло — планета была мертва и лишь несколько уцелевших механизмов глубоко под землей поддерживали видимость целенаправленной деятельности.

Помещение, в котором они оказались, видимо служило когда-то складом, или чем-то похожим. Оно состояло из множества соединенных вместе комнат, в большинстве своем сейчас пустовавших. Коробки и шкафы стояли пустыми. Тем не менее, тщательно осмотрев все комнаты, Нокс обнаружил, много сохранившихся приборов и инструментов. Ни одно из более или менее сложных устройств не функционировало, или, по крайней мере, не включалось.

В одном из ящиков Кейлин нашла четыре сложных вдвое листка, покрытых странными значками. Ей понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить о том, что такое бумага и для чего она использовалась. Впрочем, поскольку ее знакомство с бумагой ограничивалось музейными экспонатами, она не удивилась тому, что найденная «бумага» не рвется и даже не сминается. Будучи скомканным, каждый лист, как только его отпускали, восстанавливал исходно гладкий вид. Не сумев прочитать ни слова, Кейлин рассеяно бросила листки на пол.

Но самой удачной находкой была коробка с инструментами, при помощи которых Нокс умудрился поровну переделить кислород из своего баллона. Теперь у каждого был двухчасовой запас кислорода. Оставалась только одна проблема, и он не замедлил ее назвать:

— Надо быстрее выбираться отсюда!

— Что же, я говорила, что с выходом будет труднее, чем с кислородом, — усмехнулась Лори, — судя по всему, — она взглянула на разбросанные по полу листки, — кто-то уже пытался решить ее до нас.

— Случайно, не тот ли скелет на решетке? — поинтересовался Нокс.

— Быть может и так…

— Думаешь, эти записи имеют отношение к поискам выхода? — спросила Кейлин.

— Возможно, — уклончиво ответила ей Лори, пряча листки в карман. — К счастью, мы можем воспользоваться лифтом.

— Лифтом?!

— Ну… лифт конечно не работает, но в шахте есть аварийная лестница, и по ней можно выбраться на поверхность.

— И далеко до нее выбираться?

— Точно не знаю… Может метров сто, двести…

— Отлично, — подвел итог Нокс. — Всего сотня метров по распадающейся в прах древней лестнице! И еще крышка сверху!

— Какая еще крышка? — не поняла Кейлин.

— Крышка гроба, вот какая! Коллективная могила на трех человек. Где-то на середине пути, если никто не сорвется, и если лестница не отделиться от опоры и не развалиться, нас ждет крышка воздушного шлюза. Ведь здесь есть кислород, а на поверхности его нет. Значит где-то должен быть воздушный шлюз, причем закрытый воздушный шлюз. Принимая во внимание плачевное состояние здешних дверей и механизмов, можно быть абсолютно уверенным в том, что он не откроется. Вот и все!

— Какая чепуха! — возмутилась Лори. — Здесь нет никакого воздушного шлюза.

— Как так, нет? Раз есть воздух, есть и воздушный шлюз!

Лори пожала плечами.

— Все помнят, как мы пришли сюда?

Ответом ей был глухой стон.

— Ну, вот. А видел кто-нибудь по пути воздушный шлюз, тем более закрытый? Именно, нет. А раз так, значит шлюз вовсе не нужен.

Это рассуждение не слишком понравилось Ноксу, однако он не нашел ничего чтобы возразить.

XXI

— Полковник Лейден прибыл по вашему приказанию, сэр! — послышался глухой стук и звук бьющегося стекла. — Проклятье! Чертово освещение…извините сэр!

Верховный Главнокомандующий Вертен поднял глаза от вмонтированного в стол терминала и посмотрел на вошедшего. В тусклом свете кабинета фигура Лейдена была едва различима.

— Мы вынуждены экономить электроэнергию, полковник, — произнес Главнокомандующий, — и вам это прекрасно известно.

— Виноват господин Главнокомандующий, это больше не повторится сэр.

— Несколько дней назад Лейден, я поручил вам собрать все архивные материалы, которые могут иметь отношение к нашему положению. Какие успехи достигнуты в этом направлении?

— Сэр, я просмотрел информацию во всех банках памяти, но нигде не упоминается что-либо подобное, хотя…

— Да?

Я обнаружил обрывок информации, нечто вроде рассказа относящегося ориентировочно к концу XX, началу XXI столетия, где содержится описание сходного явления. Возможно это простое совпадение, но может быть оно уже тогда готовило плацдарм для вторжения.

— Вряд ли происходящее можно назвать вторжением, да и Крааким не нуждается в какой-либо подготовке.

— Наши знания далеко не полны, сэр. Даже такой обрывок данных может оказаться чрезвычайно важным. Конечно, он с тем же успехом может оказаться частью какого-то фантастического произведения, однако стиль повествования говорит о том, что автор не профессиональный писатель. Компьютер, выполнявший перевод, утверждает, что рассказ подлинный с вероятностью более 0,54.

— Хорошо. Оставьте мне копию текста, я посмотрю его. Вы свободны, полковник.

Главнокомандующий вывел найденный Лейденом текст на свой терминал. Сначала он читал неохотно, с трудом борясь с усталостью. Рассказ ничем не отличался от миллионов таких же произведений безызвестных авторов навечно похороненных в банках данных.

Книга неизвестного писателя

ПРОЛОГ

Мир, где мы живем.

Многие ли из нас когда-нибудь задумывались о мире, где мы все живем? Думали ли о жизни без цели, когда за стеной повседневности, обыденности и серости, мы не видим ничего достойного нашего внимания? Многие люди считают, что знают о мире все, что им необходимо, они убеждены в незыблемости своих устоев, в правильности своих поступков и действий, часто не осознавая того, что все их дела являются пустыми, ибо они не знают ни, что им нужно, ни зачем это им нужно. Сейчас я не предлагаю ни кому менять свое отношение к миру, менять свою жизнь, да ни кто и не стал бы меня слушать. Я просто хочу рассказать, что такое наш мир на самом деле. Если вы хотите вырваться из паутины повседневной серости, то, поверьте — необычное и удивительное существует рядом с нами. Нам не нужны сказочные волшебники, чтобы творить чудеса, не нужны пришельцы из иных миров, чтобы найти чудеса там. Достаточно просто поверить в это, понять: этот мир не исчерпывается нашими знаниями. И тогда настанет день и возможно вы поймете этот мир так, как понял я. Когда-то во времени

Невозможно описать словами то, что мы видели тогда. Была ночь. Тысячи разноцветных огней сияли вокруг, ни чем, однако, не напоминая огней земных городов. Воздух был свеж и чист как после дождя. Было немного прохладно. Ни одно живое существо на Земле не видело этого, а возможно не видел никто и за пределами нашей планеты. Только значительно позже я понял, почему все там должно было быть таким и какова цена этим минутам, но тогда нам было все равно. Мы стояли на движущейся платформе, которую люди могли бы назвать трамваем, но у этого трамвая не было стен и крыши, и двигался он в нескольких метрах от дороги. Движение было плавным и неторопливым. Высоко в небе сияли миллионы звезд, туманности и скопления излучали мягкий белый свет. Ни один человек не смог бы вообразить это, не смог бы увидеть даже во сне, то, что мы видели наяву. Это был Мир Мечты, и мы были там, были всего двенадцать часов, чтобы потом вернутся в свои миры и никогда больше не встретится. Двенадцать часов, краткое мгновение в жизни Вселенной, но оно возможно значило больше, чем все предыдущие. Даже увидев собственными глазами, трудно поверить в реальность всего произошедшего, и я вероятно останусь единственным разумным существом, понимающим истинный смысл этой истории — один во всем мире… если только она тоже не догадывается, кем бы она не была на самом деле…

Я начал свой рассказ с середины, потому, что любое начало здесь будет лишь продолжением, а я должен рассказать не о годах своей жизни на Земле, которая не многим отличалась от жизни остальных шести миллиардов людей, а о двенадцати часах там и возможно еще о нескольких минутах в кошмаре, который был платой за эти часы. Но я должен придерживаться логического порядка, даже при изложении истории, в которой невозможен такой порядок. Должен, ибо законы логики это законы, по которым работает наш разум. Поэтому я начну с того, что условно можно назвать началом, со своей встречи с Джеки Риверз.

Представьте себе обычную городскую квартиру. Вечер. Я вернулся домой после обычного дня в лаборатории. Жизнь идет своим чередом. И вдруг… не было того, о чем обычно пишут фантасты, ни звуков, ни вспышек света или выключения электричества, не было никаких предчувствий или знаков. Она просто появилась на кухне, несколько секунд назад ее еще не было, а сейчас она стоит рядом со мной.

Я до сих пор не знаю точно кто, или что она такое, думаю, что имя, которым она назвалась условно, я даже не уверен в том насколько правильно употребляемое мною местоимение «она». Когда мы впервые встретились, Джеки имела вполне человеческий облик (зеленые глаза и волосы я считаю нормальным для человека), но потом я узнал, что видел только нечто вроде проекции на "трехмерную плоскость" нашего пространства. В действительности это существо имело вид даже отдаленно не схожий с человеческим, напоминающий возможно чем-то чудовище из фильма ужасов. Во всяком случае таким увидел бы ее человек, перенесенный в их пространство, действительный же вид Джеки не доступен восприятию нашего разума. Впрочем, тогда, когда она впервые появилась у меня в квартире, я еще ничего этого не знал. Проекция Риверз имела вид обычной земной девушки, лет двадцати пяти. Первой моей мыслью было: "Каким образом, черт возьми, она сюда попала?" Когда я пришел в квартире никого не было, дверь у меня была заперта, окна закрыты, да и не так просто влезть в окно пятого этажа. В результате у нас получился довольно странный разговор:

— Как вы сюда попали?

— Вошла.

— Что? Кто вы такая и как сюда вошли?

— Я Джеки.

— Джеки?

— Джеки Риверз. Я вошла когда открылась дверь.

— Какая дверь? Куда открылась? И откуда вообще вы взялись здесь, да еще с таким именем?

— Вы сами дали мне это имя.

— Я! Когда?!

— Когда придет время.

— Слушай не морочь мне голову и вообще выметайся отсюда также, как и пришла!

— Почему бы нам не выйти вместе?

— Что?

— Не хотите прогуляться? На улице хорошая погода.

Не вполне понимая, что я делаю, я вышел за ней во двор, и тут уже начал понимать, что происходить что-то странное, так как двора не было. Не было ничего, что я привык видеть вокруг своего дома, не было даже самого дома. Я увидел только темную плоскость, уходящую в бесконечность и выступающий из нее квадрат, на высоте примерно 20 см. Риверз прошла вперед и встала на этот квадрат, я машинально последовал за ней. Черная плоскость исчезла и через несколько секунд мы оказались там.

Невозможно описать ощущения, возникающие при внезапном появлении такой обстановки. Мы стояли на зеркальной дороге, которая висела не касаясь поверхности. Дорога уходила до самого горизонта, пересекаясь с другими такими же дорогами. Еще одна сеть дорог висела над нами на высоте около 30 метров. Несколько огромных зданий, сделанных из того же полузеркального материала, что и дороги, простирались вверх насколько хватало взгляда. Здания имели вид бесконечной последовательности цилиндров огромного диаметра, но небольшой высоты, нанизанных на уходящую в небо ось. Солнце уже зашло, но здания и дороги освещались множеством огней, мигающих и плавно изменяющих свет в соответствии с какими-то сложными правилами. Часть огней перемещалась в воздухе, между двумя слоями дорог, создавая светящиеся потоки. Казалось, что все здесь движется, подчинясь одному ритму, и даже звезды являются частью этой единой системы.

Несколько минут мы стояли на месте, не в силах оторвать взгляд от этой удивительной картины. Для Джеки это все было такой же неожиданностью, как и для меня, если не большей, поэтому когда, наконец, я спросил ее, что происходит, то не услышал никакого вразумительного ответа. Она, очевидно, считала меня виноватым во всем, и прошло немало времени, прежде чем мы обрели способность нормально разговаривать. Впрочем, «нормальными» наши разговоры можно было назвать лишь условно. Первое объяснение, которое я услышал от Риверз, было для меня совершенно непригодным:

— Все это только иллюзия, — сказала она, — только лишь сон, который я вижу и который создан системами VR в моем мире. Ни ты, ни этот мир не существуете реально, а являетесь продуктом взаимодействия миллиардов составляющих композитного мозга.

— Ну, вот еще! Никогда не слышал такой чепухи. Значит теперь моя галлюцинация имеет наглость заявлять будто бы я ее сон, — на самом деле я уже отбросил мысль о нереальности происходящего как маловероятную, так как все это вовсе не было похоже на обычный сон или сон вызванный воздействием галлюциногенов, во всяком случае тех о которых я знал, а знал я достаточно. Поэтому мои слова были обусловлены лишь раздражением от гипотезы Риверз. Таким образом, наш разговор некоторое время очень смахивал на бред, ибо она не замедлила мне возразить:

— Ты не можешь видеть настолько детальный сон, изолированный мозг не способен создать такой сложной картины, следовательно, это мой сон, а не твой.

— Откуда тебе знать, что вижу я? Если это мой сон, то ты не можешь его видеть и, следовательно, знать о его характеристиках.

— Ты должен видеть то же, что и я, потому что ты есть мой сон, это очевидно и только тупой изолированный мозг не может этого понять!

— Не очень то это вежливо так разговаривать.

— Зачем утруждать себя соблюдением этикета в разговоре с собственной иллюзией?

— С чего это я твоя иллюзия? И причем тут изолированный мозг?

— Ты не являешься частью меня, следовательно, ты изолирован.

— Но, если я часть твоего сна, то как я могу быть изолирован?

— Да похоже я сказала глупость…

Дойдя до этого пункта в своих рассуждениях мы замолчали и изумленно посмотрели друг на друга. Нелепость этого разговора вдруг стала очевидной, и мы одновременно рассмеялись. Через некоторое время Джеки сказала: "Иллюзия это или нет, но очевидно мы здесь застряли дольше, чем на пятнадцать минут, на которые были настроены приборы VR, но я думаю не дольше чем на двенадцать часов, после которых предусмотрен аварийный возврат. Я чувствую, что-то не так, что-то необычное, но пока не понимаю этого. Это обстановка вызывает странное ощущение, так, словно я из повелителя вселенной превращаюсь в ничтожное существо, не властное даже над своей судьбой…"

Было, похоже, будто этот мир обладает могуществом, изменяющим всех тех, кто попадает сюда. В воздухе чувствовалась энергия, словно все вокруг было пронизано силовыми линиями неведомых мне полей. Казалось, будто вот-вот рухнет некий барьер и откроется доступ к контролю над этими силами. Но пока мы только шли по зеркальной дороге, захваченные необычайной красотой открывающихся нам картин.

Джеки рассказывала мне о своем мире, устройство которого совершенно непохоже ни на то, как живут на Земле, ни на то, что мы видели в Мире Мечты. Она говорила об огромной Вселенной, находящейся во власти единого существа, об унитарном разуме, в который входили живые организмы подобно тому, как отдельные нейроны входят в состав головного мозга.

— Когда я говорю, ты слышишь голос ни одного изолированного мозга, а гигантского существа, размеры которого превышают размеры метагалактики. Отдельные единицы связаны между собой посредством квазиреального информационного поля, что позволяет обеспечить мгновенное распространение сигналов и как следствие полную интеграцию в единую систему. Элементарная единица этой системы не обладает собственным сознанием, как не обладает им отдельная нервная клетка.

— Но такой сверхразум должен обладать огромными возможностями, — я попытался представить себе как будет работать суперкомпьютер размером с метагалактику, импульсы в котором распространяются бесконечно быстро. Такая система обладала бы бесконечным быстродействием. — Я не понимаю, как мы вообще можем разговаривать, при таком неравенстве в мыслительных способностях, намного порядков превышающую разницу между амебой и человеком. Я не должен понимать ни одного слова, а ты вообще не должна меня замечать!

— Да так оно и есть. Комплексный разум не может поддерживать диалог с изолированным мозгом.

— Тогда как получилось, что мы сейчас разговариваем?

— Не знаю. Может быть это подтверждает гипотезу об иллюзорности происходящего.

— Я думал, ты знаешь все.

— Нет. Невозможно знать все. Комплексный разум не всемогущ, он просто более совершенен, чем изолированный. Хотя иногда даже изолированные существа объединяются в структуру, называемую «общество». В этом случае их сила многократно возрастает, хотя и остается довольно низкой. Бывает, что такое «общество» начинает захватывать пространство, и сопротивляется включению в состав Комплексного Разума

— Значит, ты включаешь в себя индивидуальные существа? Уничтожаешь их?

— Нет. Они не умирают, они становятся частью целого и одновременно целым.

— Выходит, комплексный разум стремится к неограниченной экспансии, ликвидируя при этом все другие проявления разума во Вселенной?

— Не совсем так. Я не уничтожаю разум, я включаю его в себя. Конечно, при этом исчезает индивидуальное сознание, но потеря не велика по сравнению с приобретением

— Как же так? Кто дал тебе право распоряжаться судьбами разумных существ?

— Вы, изолированные субъекты сами сделали это. Когда-то очень давно Комплексного Разума не существовало, а во Вселенной жили только изолированные существа. Некоторые из них далеко продвинулись в изучении законов, управляющих миром, освоили множество звездных систем, но как и все изолированные существа, они были смертны. Но они конечно не хотели умирать и в погоне за бессмертием создали меня. Они назвали меня Крааким, что в переводе означает «вечность». Все вместе со своими знаниями и ресурсами они решили стать комплексным разумом. С тех пор моей главной целью является обеспечение собственного существования. Очевидно, что чем больше элементов входит в состав системы, тем больше надежность и безопасность. Скоро комплексный разум будет контролировать всю Вселенную и тогда он станет действительно БЕССМЕРТНЫМ… Я стану бессмертной.

— Но ради чего? Зачем все это? Что ты будешь делать, когда захватишь Вселенную?

— Существовать, творить. Я буду преобразовывать Вселенную к лучшему виду. Этого хотели мои создатели и в этом мое предназначение.

Смысл всего сказанного медленно доходил до меня. Все это означало очевидную и неотвратимую угрозу, нависшую над человечеством. Угрозу быть поглощенным этим монстром, задумавшим подчинить себе Вселенную. Хотя вообще тогда мысль эта казалась нелепой, абсурдной. Трудно было поверить, что идущая рядом со мной Джеки на самом деле могущественный Комплексный Разум, для которого все человечество не более чем ничтожная пылинка, на дороге к покорению мира. Но внешность бывает обманчива. Я должен был узнать, когда сфера влияния Крааким дойдет до Земли. Я спросил:

— Ты собираешься, включит в себя и мою планету?

— Нет. Твой мир не принадлежит моей Вселенной. Я знаю все планетарные системы, которые еще остаются вне моего контроля, но твоей среди них нет. Возможно до того, как возникла моя вселенная, существовала другая, можно, предположить, что несколько вселенных могут существовать одновременно, но невозможно, чтобы между ними существовала какая-либо связь. Я никогда не смогу проникнуть в твою вселенную, а ты не сможешь попасть в мою. Вашему миру не угрожает комплексный разум, если только вы не создадите его сами.

— Но как же тогда объяснит нашу встречу? Ты же была в моем мире?

— Не я, а только моя проекция на плоскость вашей вселенной. Между нами невозможен никакой обмен информации, происходящее сейчас это независимый процесс

— Как это?

— Представь себе, что ты видишь сон, в котором в силу каких-либо случайных обстоятельств видишь меня и эту вселенную, а я в это время вижу сон в силу случайных процессов синхронизированный с твоим, то есть вижу тебя и этот мир. Здесь не происходит обмена информации, и обе стороны не могут ничего сказать, о том, существуют, ли виденные миры на самом деле и действительно ли имеет место синхронный процесс

— Вероятность такого совпадения должна быть крайне невелика. И как возник мир, который мы видим сейчас?

— Конечно, подобные события должны быть крайне редки, частота их возникновения сравнима с возрастом вселенной, но других объяснений нашей ситуации нет и быть не может. Что же касается мира, в котором мы находимся, то я знаю о нем не больше тебя. Мне кажется это необычное, уникальное место, я никогда не видела ничего подобного… думаю, мы должны тщательнее исследовать его.

Приняв решение спуститься с дороги на поверхность, мы подошли к краю и увидели, что дорога висит довольно высоко. Я начал сомневаться, стоит ли прыгать отсюда, но Джеки, однако, не колебалась ни минуты. "Мы ничего не узнаем, оставаясь здесь", — сказав это, она спрыгнула вниз. Точнее попыталась спрыгнуть. В этом фантастическом городе действовали силы, аналогов которым нет и не может быть в нашей Вселенной. Сойдя с дороги Риверз начала медленно подниматься вверх, хотя не имела, ни какой опоры! По-видимому, создатели города снабдили его полем неизвестной природы, действовавшим на все тела подобно гравитационному но с одним отличием: значение вектора напряженности в каждой точке этого поля могло изменяться в соответствии с желанием пользователя. После нескольких экспериментов мы научились кое-как управлять этим полем. Оно оказалось идеальным транспортным средством и при определенной тренировке могло обеспечивать жителям города полную свободу передвижения. Но о большинстве свойств этого поля я узнал лишь впоследствии. Мы же, воспользовавшись им, опустились на поверхность.

В первый момент нам показалось, будто мы попали в густой лес. На поверхности произрастали всевозможные растения, от мельчайших напоминающих земные мхи и водоросли, до высочайших деревьев. В воздухе кружились стайки насекомых, где-то наверху слышалось пение птиц. Осторожные порывы ветра доносили до нас причудливые запахи цветов, которые, смешиваясь в различных комбинациях давали удивительные, никогда не повторяющиеся ароматы.

Мы сумели лишь бегло осмотреть это новое чудо, увидев вероятно не более миллионной части. Но даже этого было достаточно, чтобы понять — этот лес не естественного происхождения. Он был похож на своеобразное произведение искусства. Подобно поэту, пишущему стихи, подобно тому, как художник создает картины, неведомые нам существа сотворили этот парк. Можно было лишь догадываться о том кто они, как выглядят, о чем думают…

Здесь все было необычно и удивительно. Трава прогибалась под ногами, но тут же принимала исходное положение. И растения и животные были прекрасно приспособлены к визитам людей. Несмотря на то, что искусственное происхождение этого парка было очевидным, в нем не было никакой фальши, вроде подстриженных деревьев или геометрически правильных тропинок. Нам часто приходилось подниматься на крутые склоны и продираться сквозь густые заросли.

Произрастающие здесь растения могли бы свести с ума земного ботаника. На нашем пути попадались такие образцы, как например сферические цветы диаметром в несколько сантиметров, собранные в объемные конусоидальные соцветия. На некоторых деревьях цветы образовывались наряду с шишками, а подойдя к одному кусту я нашел лист со спиральным(!) концентрическим жилкованием. Несколько раз я пытался оторвать листья или целые растения, но даже не одревесневевшие части имели слишком большую прочность, они могли растянутся в два раза, но не разрывались.

Через несколько часов мы вышли на берег реки. Это была широкая река — нам не было видно другой стороны. Дул довольно сильный ветер и было слышно, как волны с шумом разбиваются о берег. Вода в реке обладала мягким фиолетовым сиянием и в ее свете были видны кружащиеся в воздухе насекомые. Берег, по которому мы шли был покрыт водорослями, видимо обитателями литоральной зоны, если здесь конечно бывали приливы и отливы. Подойдя к воде, я обнаружил, что ее свечение вызывается миллионами мельчайших живых существ. Я подумал: "возможно, это вовсе не река, а большое море или даже океан". Вода здесь не была соленой, но создатели этого города вполне могли бы сделать пресное море. Я сказал об этом Джеки, и она предложила подняться наверх и посмотреть действительно ли это река. Я удивился:

— Каким образом ты собираешься подняться над рекой?

— Очень просто: мы воспользуемся полем, которое помогло нам спустится вниз, и поднимемся наверх.

— Вряд ли это получится.

— Почему? Если создатели города предусмотрели спуск они должны были предусмотреть и подъем.

Идея показалась мне интересной, но малореальной. Довольно быстро мы убедились, что подняться наверх не так просто как спустится. Стоя на поверхности, мы не могли управлять полем. Джеки не хотела сдаваться, но я сказал, что, очевидно, подъем разрешен только в определенных местах, и стараться подняться здесь все равно, что пытаться взлететь, махая руками. Для наглядности я взмахнул руками, подпрыгнул и… остался висеть в воздухе. Оказывается, контроль над полем подключался, только если кто-нибудь находился в воздухе без опоры! Я обнаружил, что могу перемещаться над поверхностью. Ощущение свободного полета было для меня совершенно новым, ведь здесь можно было летать без помощи неуклюжих механических устройств, летать подобно птицам и даже лучше птиц!

Джеки тоже поднялась в воздух, но из-за отсутствия практики в полетах нас постоянно относило в разные стороны. Несколько раз нам удавалось приблизиться друг к другу, но стоило двинуться с места и мы снова разлетались. В конце концов, я неподвижно повис около поверхности, дав Риверз возможность опустится рядом (она летала значительно лучше, чем я). Снизившись, Джеки взяла меня за руку, и мы взмыли вверх.

Даже самые высокие деревья остались внизу. Стало видно извилистое русло реки, это была именно река! Поднявшись выше облаков, мы снова увидели сияние города. Мимо проносились сетки дорог, сегменты зданий и мерцающие потоки света. Казалось, им не будет конца, но внезапно подъем прекратился — мы оказались на уровне самого верхнего яруса. Отсюда были видны не только дороги, но и перемещающиеся вдоль них потоки золотистых огней. Приглядевшись, я понял, что огни принадлежат своеобразным транспортным средствам, перемещающимся по этим дорогам, вернее над дорогами. Поток огней разбивался на несколько слоев, самый нижний из которых двигался с наибольшей скоростью, самый верхний перемещался очень медленно. Подлетев ближе мы увидели, что нижний слой представлен обтекаемыми герметичными конструкциями, в то время как верхний состоит из платформ, на некоторых их которых находились люди — жители этого города. Внезапно подул сильный ветер и нас отнесло в сторону. Выбрав пустую платформу мы плавно опустились на нее.

Невозможно описать словами то, что мы видели тогда. Была ночь. Тысячи разноцветных огней сияли вокруг, ни чем, однако, не напоминая огней земных городов. Воздух был свеж и чист как после дождя. Было немного прохладно, но не холодно. Ни один человек на Земле не видел этого до меня, а возможно не видел никто. Только значительно позже я понял, почему все там должно было быть таким и какова цена этим минутам, но тогда нам было все равно. Мы стояли на движущейся платформе, которую люди могли бы назвать трамваем, но у этого трамвая не было стен и крыши, и двигался он в нескольких метрах от дороги. Движение было плавным и неторопливым. Высоко в небе сияли миллионы звезд, туманности и скопления излучали мягкий белый свет. Ни один человек не смог бы вообразить это, не смог бы увидеть даже во сне, то, что мы видели наяву.

Казалось, что этот мир совмещает в себе несовместимое. С одной стороны он поражал невиданным разнообразием форм и красок, уникальностью и неповторимостью каждой части, но с другой стороны меня никак не оставляло ощущение того, что в своей основе весь город построен из похожих друг на друга симметричных блоков. Каждый кусочек пространства вокруг как будто бы не имел ничего общего с остальными, но одновременно содержал и некоторое неуловимое сходство. Задумавшись над этим вопросом я поделился своими мыслями с Риверз.

— А почему бы и нет? — ответила она. — Ведь симметрия есть одно из фундаментальных свойств Вселенной. Для материальных объектов симметрия — это символ гармонии, она порождает изысканность форм. Физические законы симметричны относительно перемещений в пространстве. Идеальный мир должен быть идеально симметричен, и строители города должно быть понимали это.

— Но ведь, — возразил я, — здесь нет ничего похожего на строгую, идеальную симметрию кристаллов. Нет никакой регулярной структуры…

— Не забывай, что симметричным называется объект, над которым можно совершить некоторые операции, в результате чего он будет выглядеть так же, как и раньше. Число принципиально возможных преобразований бесконечно. Взгляни, например, вон на ту висящую башню. Видишь, как она раскрашена? Эта конструкция симметрична относительно отражения и одновременной перестановки цветов. Вспомни еще и о существовании скрытой симметрии. Симметричные законы могут приводить к асимметричным явлениям.

Через некоторое время платформа вышла из общего потока и состыковалась с одним из зданий. Открылась дверь и мы вошли внутрь, прошли вперед по коридору и попали в огромный зал. К сожалению, мы видели его лишь несколько секунд, потому, что время нашего пребывания здесь истекло. Вся окружающая нас обстановка мгновенно исчезла и появилась черная бесконечная плоскость с квадратом по середине. Но на этот раз это продолжалось лишь несколько секунд, затем плоскость снова исчезла и мы оказались совсем в другом месте и оно было куда менее гостеприимно, чем DreamWorld.

В первый момент мне показалось, что мы попали в открытый космос. Оглядевшись вокруг я понял, что на самом деле это большое полусферическое помещение с прозрачными стенами, сквозь которые было видно космическое пространство. В черной пустоте висели большие астроинженерные сооружения из белого блестящего металла. В основном это были ажурные конструкции, составленные из различных геометрических фигур. Из всех сооружений выделялось одно имеющее форму тора. Оно было значительно крупнее остальных и медленно вращалось вокруг своей оси.

Раздался треск. Помещение озарилось светом снопов электрических искр, в воздухе почувствовался запах озона. Вслед за этим мощный удар сотряс наш сфероид и сбил нас с ног. Поднявшись я увидел, что в окружающем пространстве появились новые элементы совершенно иного вида. Представьте обыкновенного морского ежа. Покрасьте его в абсолютно черный цвет, уменьшите вдвое толщину «иголок», увеличьте все в 10000 раз и вы получите представление о том, на что были похожи эти объекты. Несколько десятков таких «ежей» плыли мимо, время от времени задевая своими иголками белые металлические конструкции, вызывая тем самым сотрясения и поломки. Все происходило в абсолютной тишине — звук не распространяется в вакууме. Только когда ежи задевали наш сфероид мы слышали грохот и чувствовали сотрясение. Это продолжалось должно быть несколько минут, пока очередной мощный удар не пробил отверстие в сфероиде. Последняя сцена, которую я запомнил из этого места — это мельчайшие осколки стен полусферы, разлетающиеся в разных направлениях. Затем все пропало и мы оказались на поверхности какой-то планеты.

Здесь шла война. Под оглушающий грохот вверх поднимались облака пыли. Яркий свет двух красных солнц: придавал земле кровавый оттенок. Треугольные летательные аппараты с ревом проносились мимо, обрушивая вниз потоки белого пламени. Им противостоял плотный огонь зенитных орудий, периодически поднимавшихся из-под земли. Недалеко виднелся вход, видимо ведущий в подземный бункер.

Едва поняв, что происходит мы бросились к бункеру. Не без труда протиснувшись через искореженные взрывом двери мы прошли внутрь и поспешно спустились вниз по металлической лестнице, попав в длинный подземный коридор. Снаружи доносился гул разрывов, и пол дрожал у нас под ногами. При каждом взрыве сверху осыпалась пыль. Желтый электрический свет, и без того слабый, постоянно мигал, угрожая отключится каждую секунду. За грохотом взрывов мы не слышали собственных слов, но Джеки жестом показала, что надо пройти вперед. Мы побежали по коридору, который уводил нас все глубже и глубже, однако, он вскоре оборвался, открывшись в стену глубокой цилиндрической шахты. Звуки, доносившиеся с поверхности, здесь заглушал вой доносящейся со дна. Стены вокруг вибрировали в такт этому вою, и навстречу нам вырывался мощный поток воздуха.

Внезапно гудение прекратилось и ветер стих. Верхняя часть туннеля позади нас обрушилась вниз и из образовавшегося отверстия показалось множество длинных толстых щупалец. Щупальца, покрытые черной слизью и заканчивающиеся несколькими присосками, могли изгибаться почти в любом месте и в произвольном направлении. Сверху раздалось угрожающие шипение и щупальца потянулись в нашу сторону, выбрасывая струи ядовитого зеленого дыма. В этот момент часть стены противоположной стороны шахты раздвинулась, открыв зловещего вида установку, из которой ударил острый белый луч. Двигаясь из стороны в сторону, а также вверх и вниз он уничтожал щупальца, рассекая их на части. Там где луч касался стен туннеля металл плавился и испарялся.

Излучатель имел вид двух цилиндров между которыми находилась сложная бесформенная конструкция. Он довольно быстро вращался, а луч при этом постепенно двигался в мою сторону. Заметив это я попытался отойти, но сделать это мешали стены, а высота туннеля не позволяла перепрыгнуть луч или пролезть под ним. В панике я потерял способность соображать и рванулся было назад, но остановился увидев клубы дума и множество щупалец. Не в силах ничего предпринять я в оцепенении ждал когда луч доберется до меня.

Джеки стояла по другую сторону луча, но в ту секунду, когда излучатель повернулся ко мне она быстро шагнула к лучу, закрыв меня от него. Несколько мгновений Джеки стояла неподвижно, а затем упала на пол туннеля. Луч, добравшись до стены, погас, уничтожив все щупальца. Наступила мертвая тишина.

Я подбежал к неподвижной Джеки и наклонился над ней. Она еще дышала, но было видно, что каждый вдох дается ей очень тяжело. Увидев меня она приподняла голову и задыхаясь с трудом произнесла: "похоже наше путешествие подошло к концу… не волнуйся за меня, смерть одной единицы ничего не значит для комплексного разума… может быть мы еще встретимся когда-нибудь… прощай…"

Из последующих событий мне запомнились лишь некоторые отрывки. Окружающая обстановка беспрерывно и хаотически изменялась. Большинство увиденного в тот период я не в состоянии ни понять, ни описать. Однако два момента мне запомнились достаточно отчетливо.

Сумерки. Большая площадь, окруженная какими-то сооружениями. Марширующие колонны солдат, в черной униформе тянутся до самого горизонта. На головах у них шлемы полностью закрывающие лицо, в руках устрашающего вида оружие. На одном из зданий висит плакат с красной надписью "PRO ARIS ET FOCIS!".

Космическое пространство. Планета, окруженная темными конструкциями, и висящие между ними «ежи». К орбитальным сооружениям приближаются блестящие металлические эллипсоиды. Им преграждают путь бело-синие корабли, имеющие форму скатов. «Скаты» окружены стаей маленьких аппаратов, похожих по форме на земные самолеты. Внезапно из пустоты доносится голос невиданной глубины. В нем слышатся вселенская скорбь и страдание, но одновременно твердая уверенность в себе: "…Вспомните как дорого обходятся ошибки истории. Формы существования разума не исчерпываются вами одними, реальность огромна и многолика. Умерьте свой гнев, не совершайте того, о чем будете жалеть всю жизнь…".

Все окружающие меня мгновенно исчезло и я внезапно оказался в своей квартире. За окном были сумерки, часы на стене пробили девять. Я взглянул на свои наручные часы, они показывали 9:00 a.m… a.m. — ante meridiem означает "до полудня". Заключение

"Возможно до того, как возникла моя вселенная, существовала другая, можно, предположить, что несколько вселенных могут существовать одновременно, но невозможно, чтобы между ними существовала какая-либо связь". Нельзя найти то, о чем неизвестно заранее, что оно есть. Мы слышим только то, что мы знаем, мы видим только то, что мы знаем… оглянитесь вокруг — необычное и удивительное существует рядом с нами!

Самое трудное для людей не борются с опасностью, не странствовать в неведомых мирах, самое трудное это нести груз повседневных забот и обязанностей, которые зачастую полностью поглощают человека, растворяют его личность. Чтобы не сойти с ума в этих условиях надо смотреть на мир другим взглядом, смотреть так, чтобы увидеть DreamWorld в обычном городе. И тогда возможно когда-нибудь мы действительно создадим то, о чем раньше не могли даже мечтать.

*********************

Главнокомандующий Вертен выключил терминал. Он подумал, что по крайней мере был не единственным человеком, одураченным этим существом. Война в сущности была проиграна за долго до ее начала. Можно было только удивляться наивности человека, принявшего "передовой отряд" противника за безвредный сон…

По орбитальной базе гулко разнесся вой сирен. Электронный голос сообщил "Внимание! Неопознанный объект приближаться к границе зоны поражения. Боевая тревога! Персоналу базы срочно занять свои места, поднять силовые экраны. Девяносто секунд до контакта…"

Выбежав из кабинета, Вертен быстро поднялся в командный центр. Отсюда осуществлялось управление всей обороной Солнечной системы, помещение было буквально забито новейшим электронным оборудованием, на больших проекционных экранах отображались текущие тактические данные. Сейчас на всех дисплеях светился красный сигнал тревоги. Сквозь звуки издаваемые электроникой пробивался голос оператора.

Неизвестный объект входит в зону поражения. Линейные размеры 400х200 километров, масс-детекторы зашкаливают, на предупреждение объект передал идентификационный код двухсотлетней давности, на требование остановится не ответил, предупредительный залп проигнорировал. Уровень энергии двенадцать, силовые экраны подняты, полная боеготовность.

Главнокомандующий быстро оценил ситуацию, он уже имел дело с подобным несколько месяцев назад, во время начала агрессии и знал, что никакие экраны не способны остановить корабль с таким энергетическим уровнем. Вертен принял решение.

Всем ракетным установкам доложить о готовности, цель вражеский объект, полный боезапас.

Его команда была распознана компьютером базы и передана всем орбитальным системам. Получив координаты цели огромные ракетные базы автоматически привели в действие свои гироскопы и начали разворачиваться по направлению запуска. Получив подтверждение от всех пусковых установок центральный компьютер сообщил:

Все системы в норме. Минутная готовность

Наступила тишина, затихли и люди и приборы. На всех экранах появились цифры обратного отсчета: 59,58,57…

Сэр, ядерный взрыв такой мощности может уничтожить базу и половину орбитальных сооружений…

У нас нет выбора, альтернатива — гибель всей планеты.

3,2,1,0…Координаты цели введены, ракетные старты развернуты, требуется код запуска.

Командир базы и старший оператор достали из сейфа электронные ключи и вставили их в считывающее устройство. Электронный голос произнес "Код старта получен, требуется подтверждение Главнокомандующего".

— Говорит Верховный Главнокомандующий Вертен. Старт подтверждаю.

— Пуск произведен. Восемьдесят секунд до поражения цели…

XXII

— Энстриктор, это Шаттл-7, ответьте Энстриктор! Говорит Шаттл-7, Энстриктор, почему не отвечаете?

— Ну что же у них там могло случиться? — растерянно сказал Нокс.

— Компьютер… Должно быть, наконец вышел из строя, — бесцветным голосом проговорила Кейлин. — Когда-нибудь это должно было произойти.

На радаре шаттла значок Энстриктора далеко отклонился от точки равновесия. При этом никаких сигналов с корабля не поступало.

— Я попробую состыковаться, — Нокс говорил так, словно ждал, что ему будут противоречить. — Возможно, еще можно что-нибудь сделать…

Кейлин промолчала, хотя перспектива стыковки с вращающимся кораблем без контроля навигационного компьютера нисколько ее не радовала. Еще меньше ей хотелось сейчас оказаться на безжизненном Энстрикторе. И все же, она молчала, просто потому, что не знала, что сказать. Потому, что пути назад уже нет.

Лори отстранено сидела в стороне, погруженная внутрь себя. Из глубин ее памяти рождались слова, и целые предложения на языке, о существовании которого она совсем недавно даже не подозревала. Что-то очень важное шевелилось на самом краю сознания, но не переходя этой неосязаемой границы.

Скоро цилиндрический корпус Энстриктора появился на обзорном экране. Корабль медленно вращался вокруг своей длинной оси, создавая тем самым внутри необходимую людям силу тяжести. В обычной обстановке это не было проблемой, так как стыковочный док располагался в основании цилиндра, и необходимое согласование скоростей осуществлялось по командам бортового компьютера Теперь же никаких сигналов не поступало, и все операции необходимо было выполнить вручную.

Стыковочный док оказался открыт. Это стало ясно когда шаттл уже достаточно приблизился к Энстриктору, и на обзорном экране можно было различить детали. Нокс уверенно управлял движением шаттла, оставаясь внешне спокойным, но в голове у него царил хаос. Вначале, обеспокоенный судьбой корабля, пилот с большим трудом заставлял себя сосредоточиться на выполнении посадочных операций. Но очень скоро стыковочная последовательность захватила все его внимание, не оставив места для посторонних мыслей.

В космической навигации существует очень мало операций, выполняемых непосредственно человеком. Большие корабли обычно двигаются с огромными скоростями и производят маневры по заранее рассчитанным траекториям, и компьютеры справляются с задачами управления куда лучше пилота-человека. И тем не менее, было бы ошибкой предполагать, что все космические маневры производятся на огромных скоростях. Вернее, речь должна идти об относительных скоростях движения. Так при стыковке два аппарата могут двигаться со скоростью порядка 40 километров в секунду относительно какой-нибудь планеты, или звезды, но по отношению друг к другу двигаться достаточно медленно. Когда расстояние между кораблями уменьшается до одного километра, их относительные скорости обычно не превышают пяти — десяти метров в секунду. Именно в таких случаях может использоваться ручное управление.

— Входим в стыковочный док. Скорость причаливания: три сотых. Все четыре модуля пусты и открыты.

Нокс нажал несколько кнопок на своем пульте, включив передние обзорные камеры. На экранах появилось изображение стыковочных модулей, предназначенных для соединения с тяжелыми грузовыми шаттлами. Это были специальные конструкции, обеспечивающие фиксацию аппаратов и установление герметического соединения с внутренними помещениями корабля. В норме, после первоначального соприкосновения шаттла с модулем, происходил захват, и все остальные операции выполнялись автоматически.

— Угловое смещение три градуса. Расстояние пять метров. Четыре… Три… Два… Захват!

Корпус шаттла соприкоснулся с механизмом модуля, и последний прочно зафиксировал его. Но установления герметического соединения не последовало — устройства на Энстрикторе не включились. На терминале пилота загорелся красный индикатор.

— Приехали, — сказал Нокс тяжело вздыхая. — Вы обе оставайтесь здесь, а я попробую вылезти наружу.

Никто ничего не ответил, и Нокс, отстегнув ремни безопасности осторожно поплыл к выходу. Внутри шаттла сейчас царила невесомость, так как он находился совсем близко от оси вращения Энстриктора, и Ноксу приходилось держаться за специально установленные скобы. В воздушном шлюзе он закрыл шлем своего скафандра (как предосторожность на случай аварии, скафандры во время стыковки не снимались) и, дождавшись установления вакуума, вышел наружу.

Для пассажиров внутри шаттла потянулись долгие минуты ожидания. Они почти не разговаривали и ничего не делали. Кейлин периодически нажимала на терминале кнопку "герметическое соединение" и коротко ругалась, увидев на экране очередной отказ. Лори сидела молча, уставившись на однообразную картину обзорного экрана.

Всего около сорока минут прошло прежде чем люк воздушного шлюза с шипением открылся, но для Лори и Кейлин они показались часами. Войдя в кабину шаттла, и увидев устремленные на него взгляды, Нокс не выдержал и отвернулся.

— Ничего, — глухо сказал он. — В коридорах вакуум. Пустота. Я не нашел никого и ничего. Ни один прибор не работает, ни один индикатор не горит.

— Где люди? Экипаж, пассажиры?!

— Никого. Должно быть, улетели на втором шаттле. Все… — Нокс, казалось, хотел что-то добавить, но запнулся, и только повторил — Никого.

— Куда же они могли улететь на планетарном катере?

— В никуда.

*********************

— Ну, хватит! — Кейлин с размаху швырнула на пол свой микрокомпьютер. — Третий день мы здесь, неужели нельзя сделать хоть что-нибудь?!!

Ответом ей была полная тишина. Неестественно яркий желтый свет ламп заливал замкнутую кабину грузового шаттла. Отгородившись от всего мира люди закрылись в своем маленьком мире, отключив камеры и обзорные экраны. Неестественная тишина вакуума окружала шаттл, и только негромкий звонок и желтый индикатор на пульте управления напоминал о бедственном положении корабля, указывая что ресурс систем жизнеобеспечения на исходе.

— Ну, скажи, что мы можем сделать? — тихо спросила Лори. — Открепить шаттл от механических захватов вручную невозможно. Да если бы даже это и удалось, что тогда? В какую сторону мы бы направились? На планету? Зачем? Чтобы выиграть несколько дней? Там есть кислород, но нет ни воды, ни пищи. Пустыня. Или можно направиться к Земле, подумаешь, какой-то миллиард лет полета! Одна беда, мы не знаем направления.

— И что теперь, сидеть и причитать по этому поводу?! — не согласилась Кейлин. Ты, может быть собираешься выйти наружу и снять шлем?

— Я ничего не собираюсь. Это ты хочешь что-нибудь сделать.

— Надо выбираться от сюда!

— Куда? На сотни парсек вокруг нет ничего куда бы стоило «выбираться». Пойми, мы последние люди на Энстрикторе!

Нокс, до сих пор безучастно слушавший их разговор, внезапно встрепенулся:

— Нет, не последние!

— Что?!

— Не последние, — продолжал Нокс. — Я вообще-то не должен вам это говорить, но сейчас уже все равно. Дело в том, что когда военные эвакуировали людей с Трекора, пассажирских лайнеров не хватило. Поэтому они погрузили на Энстриктор еще криоконтейнеры. Сотни людей в состоянии "временной смерти", в трюмах около главной оси. Там есть автономное питание и собственные логические схемы, независимые от центрального компьютера, так что все это может работать еще сотни лет.

— Криоконтейнеры! — у Кейлин загорелись глаза. — Это возможно выход для нас! Для человека в состоянии диапаузы не нужен ни кислород, ни еда. Он может ждать сколько угодно, пока какая-нибудь экспедиция не достигнет этой системы.

— Если только мы в своей Галактике и в своем времени. Если она когда-нибудь будет, это экспедиция, — возражая, Лори, однако подумала, что предлагаемый выход единственно возможный.

— Согласись однако, это шанс! Где находятся эти контейнеры? — Кейлин поднялась со своего места.

— Зона А4. Добраться дотуда легко, но вряд ли военные погрузили заодно и оборудование для начальной гибернации.

— Все же, проверить не помешает! Хуже во всяком случае, нам не станет.

Но сразу выйти не удалось. Баллоны их скафандров были пусты, их необходимо было заполнить водой и кислородом. Лори и Кейлин хотели на этот раз взять полный запас, но когда индикаторы заполнения показывали 58 % на панели регуляции шаттла зажглась надпись: "Ресурс исчерпан". Мрачно усмехнувшись, Кейлин отключила наполнение:

— По крайней мере, нам не зачем будет возвращаться сюда, — сказала она.

Путь до зоны А4 занял около полутора часов. Возможно, они добрались бы быстрее, но двигаться приходилось практически при нулевом весе. Постепенно правда, по мере удаления от главной оси, одна из окружающих сторон стала полом, а другая потолком. В самой А4 ускорение силы тяжести было уже порядка 0,3g и позволяло спокойно стоять на ногах, а не висеть в пустоте.

Чтобы попасть внутрь зоны надо было преодолеть воздушный шлюз. К счастью, он был частью автономной системы и продолжал функционировать. Массивный люк открылся как только Нокс набрал на панели код доступа, и через несколько минут все трое были уже внутри сектора криоконтейнеров.

Точнее сказать, это был не весь сектор, а только помещение механизма доступа. Здесь помещались обслуживающая и контролирующая автоматика, занимавшая «всего» около восьмидесяти квадратных метров. Помимо экранов терминалов, светившихся бледно зеленым цветом, здесь были ленточные конвейеры, механические манипуляторы и большие округлые блоки, заключавшие в себе автономные логические схемы.

Бегло осмотрев оборудование, Кейлин убедилась, что управлять им относительно несложно. Для пробы она отдала компьютеру приказ, и четыре манипулятора извлекли из хранилищ несколько пустых криоконтейнеров, установив их на конвейер. Тут, однако, обнаружилась неожиданная проблема.

— Здесь не предусмотрено автоматического режима. Кто-то должен стоять на управлении.

Смысл сказанного не сразу дошел до остальных.

— Значит… — начал Нокс.

— Один из нас должен остаться, — закончила за него Кейлин.

— Но это абсурд! — Лори тряхнула головой. — Надо задать компьютеру другую программу.

— Не выйдет, — уныло ответил Нокс. Это военный компьютер ТС-10. Все программы зашиты у этого монстра в матричном ПЗУ. Нельзя изменить ни одной команды.

В ответ Кейлин громко прокляла всех военных вместе с оборудованием, звездолетами и компьютерами.

— Проклятьями делу не поможешь, — заметила Лори. — Я останусь, и буду управлять компьютером.

— Ни в коем случае! — решительно возразил Нокс. — Я несу ответственность как член экипажа и…

— О чем вы говорите?! — с отчаянием в голосе вмешалась Кейлин. — Да меня в дрожь бросает от одной мысли, что кто-то останется здесь совсем один на верную смерть!

Разговор принял сумбурный характер. Каждый старался переговорить другого и уловить смысл в общем хаосе стало весьма непросто.

— Шансы примерно равны в обоих случаях…

— Ничего подобного!

— Бесконечно малая вероятность…

— …но величины разного порядка!

— …можно оставить двоих…

— Или троих!

— Чушь!

— Тихо! — резким окриком Нокс положил конец препирательствам. — Так мы ничего не сможем решить. Давайте попросим компьютер назвать случайное число и тогда…

Кейлин и Лори заговорили в один голос. На некоторое время опять возник словесный беспорядок.

— … и вообще этот компьютер не сможет назвать случайное число! Он не запрограммирован на это.

— Но, это ведь не единственный способ получения случайных чисел, — сказала Кейлин. — Я читала, что раньше, когда не было компьютеров, люди поступали по-другому.

— Например?

— Ну… например они подкидывали монеты…

— А что это такое?

— У нас нет ни одной!

— … тянули жребий

— Чего тянули?! Это как?

— … бросали кости…

— Жаль, мы не захватили частей того скелета!

— Да нет же! Вы не понимаете! — Кейлин попыталась объяснить. — Монеты, они такие круглые, их делали из золота…

— Ага, — догадался Нокс. Это чтобы было удобнее растягивать!

— Что растягивать?!

— Ну этот, как его… жребий! Они брали золото, оно ведь легко растягивается, и тянули из него монеты.

Кейлин имела весьма смутное представление о том, как изготовлялись монеты, и догадки Нокса окончательно ее запутали.

— Ладно, оставим эти моменты. Лучше я объясню как тянули жребий.

— Но ведь его тянули из золотых монет!

— Да нет ведь, не так! Или так? Не знаю! Просто ужас какой-то. Я должно быть взяла неудачный пример. Вот слушайте, я расскажу как бросать кости.

— Но у нас нет ни чьих костей!

— Это просто такое название. Нужно взять любой кубический предмет, отметить на его стороне числа и бросить. Потом посмотреть, какое число будет на той стороне, которой он упадет.

— Странный способ, — с сомнением проговорил Нокс. — Так можно получить только шесть вариантов.

— Нам больше и не надо. По две стороны на каждого. А в древности, для увеличения степеней свободы брали больше кубиков.

— Все равно, у нас нет ничего подходящего.

В этот момент Лори извлекла из кармана ровный кубик, который она когда-то захватила из трюмов с оборудованием.

— Сойдет?

Кейлин и Нокс замолчали. До сих пор они обсуждали идею как бы не всерьез, не веря в то, что кто-нибудь согласиться остаться, подчинившись случайному выбору, или что остальные позволят кому-то это сделать. Но теперь сумасшедшая мысль приобретала реальные очертания и оба в нерешительности смотрели на кубик в руке Лори. Каждый подумал про себя, что откажись они сейчас, и в результате упрямство и моральный долг вынудят остаться всех троих. Почему тогда не принять условия этой игры, тем более если шансы выиграть у каждого больше 0,6?

— Сойдет! — уверенно и жестко сказала Кейлин. — Надо только пометить чем-нибудь стороны.

— Можно воспользоваться лазером, — Нокс вытащил маленький прибор.

Не прошло и минуты, как все стороны были уже распределены и соответственно отмечены.

— Ну, кто будет бросать? — спросил пилот, выключая лазер.

Вновь возникло некоторое молчаливое замешательство.

— Ты нашла, ты и бросай! — Кейлин передала кубик Лори, и та зажала его в кулаке.

— Господь Бог не играет в кости. Теперь я понимаю смысл этого выражения, — слегка улыбнувшись Лори бросила кубик.

"The God casts the die, not the dice…" — пронеслось в голове Кейлин.

Прокатившись несколько сантиметров, кубик остановился. На верхней стороне оказалась буква "Л".

— Выбор сделан, — спокойно сказала Лори. Я остаюсь.

Дальнейшие события разворачивались очень быстро. Никому все еще не верилось, что Лори останется одна, управляя компьютером криосистемы. И Нокс и Кейлин все время хотели остановиться, но что-то все время толкало их на следующий шаг. "Это безумие", — думали они, — "Сейчас я откажусь и мы прекратим это". Но решительный отказ все откладывался и откладывался, до тех пор, и вскоре возражать уже было поздно.

Когда последний криоконтейнер отправился в систему хранения, Лори перевела компьютер в ждущий режим и огляделась. Ощущение реальности медленно возвращалось к ней, и одновременно приходили захлестывающие волны страха. Мысль о том, что она осталась одна на мертвом корабле, что все это происходит взаправду, оказалась слишком тяжелой. Все напряжение, весь ужас последних дней вдруг навалился на беззащитную девушку, и не выдержав этого, она потеряла сознание.

*********************

Нечто висело в пустоте. Вокруг не было ни времени, ни пространства. Момент ноль, когда нет ни прошлого ни будущего. "Кто я?" — спросило себя Нечто. Ответа не последовало, но вокруг произошло неуловимое, неосязаемое изменение. Что-то стало не так. Нечто поняло, что появилось Время.

Яркую вспышку бурлящего пространства, когда бесконечно плотное вещество переходило в новое состояние, Нечто восприняло с беспредельным спокойствием. Планковское время казалось для него вечностью — можно было размышлять и ждать. Нечто еще не знало того, что нет ничего короче вечности.

Когда первые 10–26 секунды истекли, Нечто стало обращать внимание на окружающую обстановку. Эта обстановка не понравилась ему. Для него здесь было слишком жарко — около миллиона Кельвинов. Впрочем само понятие температуры не имело сейчас смысла — пройдет еще немало времени, пока во Вселенной появиться области с термодинамическим равновесием. "Откуда мне это известно?" — удивилось Нечто.

Оно решило заглянуть вперед. Сначала на три минуты. Там было не лучше. Хотя вещество в основном остыло, оно все же никуда не годилось. Поэтому Нечто переместилось сразу на пять миллиардов лет вперед. "Так не пойдет", — сказал ему кто-то, — "ты не должна пропускать уроков"…

*********************

Лори очнулась, почувствовав, как что-то касается ее лица. Непроизвольно отдернув голову она стукнулась о край железного ящика, и в этот момент окончательно пришла в себя. "Ну и сны мне сняться в последние время", — подумала она, открывая глаза, — "Однако, где это я?".

В этот момент Лори вспомнила, что осталась одна на мертвом корабле, и у нее непроизвольно вырвался стон отчаяния.

— Зачем я здесь??!

Но ответом было эхо, гулко вибрировавшее в зале, между машинами криосистемы.

Между звуками своего голоса, Лори послышался какой-то шорох, и обернувшись, она заметила толстую серую мышь, аккуратно выбирающуюся из путаницы шлангов и проводов.

— Привет, давно не виделись, — сказала Лори, обращаясь к неожиданной гостье.

Мышь, естественно, ничего не ответила, но остановилась, навострив уши. Непроизвольно, в памяти Лори всплыли обстоятельства их первой встречи. "Смешно… Эвакуация казалась мне концом всего мира Война… как далеко она теперь! Что сейчас происходит там, на Земле?.. А мышь то ведь, пережила таки всех людей на корабле. Остались вдвоем, что дальше? Тогда я выбрала борьбу, и вот, окончательно проиграла. Не лучше ли было умереть еще в то время?!".

Но она не желала умирать, ни тогда, ни сейчас, особенно сейчас! Хотелось совершить чудо, прочитать заклинание, взывать к небесным богам или демонам ада, чтобы они доставили корабль на Землю.

"Но я не могу призвать ни богов, не демонов. Всю жизнь я поклонялась лишь одному богу и где же он теперь?"

— Где ты, Лаура Сейнес?!! -

Во весь голос крикнула она, и прислушавшись к тишине покачала головой. "Какая я все-таки глупая. Все еще верю в чудеса, а чудес не бывает. Впрочем, здесь какое-то неподходящее место для того, чтобы призывать богов. Вот на планете, внизу, было бы в самый раз — "алтарь Ложного Бога" — лучше места для меня не найти. Хотя, для технотронного бога двадцать четвертого века в качестве храма больше подошло бы конечно помещение набитое приборами. Вроде этого зала, или… Бред! Решительно, я схожу с ума".

Лори поднялась с холодного пола и огляделась. "Ладно, если уж сходить с ума, то по полной программе. Хотя бы так страшно не будет", — думала она, одевая скафандр и заходя в шлюз. Манометр на баллоне показывал, что кислорода осталось еще на пятьдесят минут. "Вагон времени" — решила Лори, выходя наружу.

Было темно, и ей пришлось зажечь фонарик, входящий в комплект скафандра. Яркий белый луч выхватывал то одну, то другую деталь коридоров Энстриктора. Было жутко идти в темноте, напряженно вслушиваясь в абсолютную тишину, и сознавать, что на огромный транспортный звездолет абсолютно пуст и безлюден. Молчал даже радиоприемник в шлеме скафандра, не было слышно даже обычных помех и шумов.

Спустившись по винтовой лестнице до уровня 0,8g, Лори вошла в грузовой трюм. Здесь еще горело тусклое аварийное освещение, вероятно благодаря резервному источнику питания. Как и везде на корабле, в трюмах теперь царил вакуум космического пространства.

Идя вдоль бесчисленных коробок, и металлических контейнеров, Лори задумалась. "Ну и зачем я сюда приперлась? Молиться в храме святой Сейнес? Абсурд…". Она уже готова была повернуть обратно, но неожиданно ее взгляд упал на один из больших ящиков. Сопроводительная надпись, прежде ей непонятная, теперь гласила "Молекулярный процессор для бортового вычислительного комплекса".

"Опять этот странный язык. Откуда только я его знаю? Минутку… бортовой вычислительный комплекс в такой маленькой коробке?".

Мысль, мелькнувшая в голове Лори, была вполне достойна сумасшедшей. Быстрым движением она откинула крышку ящика — внутри лежали небольшие металлические блоки с тонкими трубочками. Никаких инструкций по сборке или указаний, но на каждом блоке проставлена маркировка — что с чем соединяется. Рядом, в другой секции лежали блоки немного другого вида, с пометкой "Интерфейсная секция" На них, помимо трубочек имелись также типовые электрические разъемы. Здесь же в большом количестве имелись плоские шлейфы и круглые кабели.

Теперь уже «сумасшедшая» идея полностью оформилась у нее в голове. "Почему бы не заменить испорченный бортовой компьютер на новый? Это конечно, далеко не стандарт, но, могу поспорить, работает не хуже обычного".

С тревогой посмотрев на воздушный манометр своего скафандра, Лори решила перетащить все детали из трюма в криоблок, и там уже разбираться, что к чему. Освободив несколько коробок поменьше от их содержимого, она принялась быстро перекладывать в них детали из контейнера.

На перенос всех блоков ушло больше часа — при этом Лори очень помог запасной кислородный баллон, который она предусмотрительно взяла на складе. На Энстрикторе было должно быть очень много подобного добра, но отыскать полные баллоны в огромном, едва знакомом корабле было не просто. Находка была счастливым везением, и она решила, что должна уложиться в его восемь часов. В конце концов, почему бы и нет, ведь в криоблоке можно находиться без скафандра!

Теперь, расположив на металлическом полу все свое богатство, Лори пыталась решить своеобразную головоломку. Предполагая, что при правильном соединении блоки должны бы образовать куб, и руководствуясь короткими пометками-ключами, а также собственным здравым смыслом, она подбирала одну деталь за другой. Пирамида процессора быстро росла.

Наконец, все части оказались на месте, и Лори с гордостью посмотрела на дело своих рук. Куб не получился. Более того, сооружение это вообще не имело определенной формы и своей неказистостью напоминало раскидистое дерево. Совершенно неподъемное, это "произведение искусства" не влезало даже в воздушный шлюз, поэтому его пришлось снова разобрать на несколько относительно независимых модулей, и в таком виде тащить до места назначения.

Добравшись до лестницы к помещениям бортового компьютера, Лори обнаружила, что доступ к ней закрыт железной дверью. Увы, это была одна из тез дверей, которая не открылась автоматически при сбросе систем центрального компьютера. Подняв руку, чтобы почесать затылок, Лори вспомнила, что ней шлем. "Как бы на этой двери не закончилась вся моя деятельность", — с тревогой подумала она.

Следующим шагом в программе был визит на склад за схемой корабля и центрального компьютера. Выбрав с полки нужный кристалл, Лори поняла, что у нее нет считывающего устройства. К этому моменту она, однако, уже вошла во вкус своего нового начинания, и поэтому направилась в криоблок с твердым намерением вбить кристалл в глотку тамошнему компьютеру. Но такая радикальная мера к счастью не понадобилась — у ТС-10 нашелся монитор для просмотра сообщений.

******************

Упершись локтями и коленями в стенки узкой шахты, Лори зубами подсоединяла сигнальный шлейф компьютера. Чтобы вытащить разъем с восьмидесятью шести контактами из укрепленной в стенке шахты ответной части, идущие к нему провода пришлось сначала отгрызть. Затем, ухватив по удобнее пластмассовый конец разъема, она изо всех сил отвела голову назад. Бесполезно. Только теперь Лори заметила, что разъем удерживается с помощью двух пружинных штырьков, и достать его можно только одновременно отогнув их в стороны. После нескольких попыток, ей все же удалось отделить одну сторону разъема, и затем, уже с меньшими усилиями вторую. Наконец, она разжала зубы, и выдранный конец полетел в бездонную глубину шахты.

Лори сделала глубокий вздох. Сердце у нее бешено колотилось, во рту пересохло, а руки и ноги были готовы отвалиться. Глаза заливал пот, который было невозможно вытереть, и добавок ко всему в ушах что-то трещало. "Да это счетчик радиации", — мелькнуло в голове, — "я слишком близко к внешней обшивке". Но думать было чересчур тяжело. Толстые многоугольные мысли медленно вращались в ее сознании. "Хорошо хоть шахта герметичная, а то пришлось бы мне работать зубами в вакууме"…

Подцепив ртом свисающий сверху провод, Лори попыталась ткнуть его в освободившееся место. Ничего вышло — разъем висел верх ногами. Она попыталась перевернуть голову, но в таком положении соединить контакты оказалось еще сложнее. Тогда, прижав провод лбом к стенке, Лори стала зубами поворачивать разъем до тех пор, пока ей не удалось схватить его развернутым на сто восемьдесят градусов. Только после этого она сумела поставить разъем на место.

Теперь нужно было вылезать. Рискуя упасть, Лори начала осторожно ползти вверх. Это оказалось намного тяжелее, чем спуск, и к тому же все тело болело от усталости и неудобной позы. Протянутый сверху провод все время болтался и неприятно бил по лицу. Преодолев три четверти подъема она краем стопы закрыла нижнюю герметическую крышку люка и аккуратно подцепила головой шлем скафандра, стоящий на второй верхней крышке. Потом, приоткрыв первую верхнюю крышку она дала воздуху вытечь, и лишь затем последним усилием выбралась из шахты наружу.

Минут десять она неподвижно лежала на полу, переводя дух, после чего с трудом подвинула к себе схему соединений. Оставалось подключить еще шестьдесят три разъема.

************************

Войдя в рубку управления, Лори в очередной раз нажала кнопку активации. Предыдущие пять попыток окончились полным провалом, но на этот раз результат был более ощутимым. Зажегся основной свет, и на экранах двух терминалов появились изображение. Включилась подсветка части клавиш и индикаторов на основной панели. Послышался писк контрольных устройств и шуршание радиоприемника.

Некоторое время она стояла неподвижно, не веря в свою удачу. Только убедившись, что мониторы не собираются гаснуть, а динамики замолкать, Лори подошла к одному из работающих терминалов и попробовала давать компьютеру указания. В ответ на команды открыть дверь в помещения БЭВМ, включить общее освещение и возобновить подачу кислорода, на экранах неизменно появлялось сообщение: "Неизвестная ошибка: устройство не отвечает". Изменить орбиту, включить ионные двигатели, использовать радар — все эти команды неизменно кончались неудачей.

Впрочем, ответы компьютеры не сильно не удивили Лори. Она понимала, что выполнена лишь около тридцати процентов необходимых соединений, причем не меньше половины управляющих разъемов воткнула неправильно. По настоящему ей требовалась от компьютера только одна группа функций — управление КС-двигателем. С замирающим сердцем она провела рукой по клавишам терминала, задавая программу тестирования основных контуров темпорального привода. На опрос периферийных устройств ушло около минуты, после чего из динамиков послышался синтезированный голос: "Все системы в норме".

Лори облегченно вздохнула и рассмеялась. Никогда еще эта знакомая фраза не вызывала в ее душе больших переживаний. На мгновение она мысленно вернулась в сборочный ангар MilliCor, увидела вокруг своих знакомых и новый КС-двигатель. Тогда ответ компьютера означал конец работ, сейчас же это было лишь самым началом. Впереди было возвращение на планету за картой, которую почему-то следовало копировать вручную. Это значит, что предстоит еще один (а может и не один) спуск в шахту для того, чтобы подключить к компьютеру стыковочный узел. Почти наверняка потребуется и устройство восстановления СЖО скафандра, ведь восьмичасовой запас на исходе. Наконец, расчет темпоральной конфигурации для возвращения на Землю, был почти невозможным делом. И все же, в этот момент Лори почувствовала, что сможет сделать все, что потребуется. Это была ее первая настоящая победа. Первая маленькая победа в большой войне…

XXIII

Много лет сенсоры Корабля ждали этого момента. Точные приборы измерили спектральный класс и массу звезды, вычислили орбиты всех планет, нашли и определили много других параметров. Затем из глубин машинной памяти были извлечены сведения, записанные полвека назад. Простые логические элементы произвели сравнение и пришли к выводу о том, что оба множества данных идентичны. Полученный на выходе импульс поступил на блок распределения энергии, открыв несколько новых каналов, в результате чего 3 из 87 блоков искусственного разума получили питание, и пришли в действие.

Активированные блоки произвели анализ поступающих извне сигналов, затратив на это всего лишь 10–17 секунды. Они обнаружили, что в относительно недалеком будущем (55 секунд — почти вечность!) системе и близлежащей планете может быть нанесен некоторый ущерб в результате детонации большого количества ядерных зарядов. В течение следующих 10–14 секунды было проанализировано 100 000 возможных причин и 5 миллионов вариантов нейтрализации вредного воздействия, после чего гиперкомпьютер отдал приказ исполнительным устройствам.

В это время за тысячи километров от Корабля, вычислительные системы комплекса планетарной обороны отметили, что двести ядерных ракет внезапно отклонились от заданного курса и легли на новую траекторию, уводящую их из плоскости эклиптики, за пределы Солнечной системы. Эти сведения были немедленно переданы на главную орбитальную базу и доведены ее центральным компьютером до сведения Главнокомандующего Вертена.

— Неизвестный объект занял стационарную орбиту и больше не предпринимает никаких действий. Никаких сигналов от него не поступает… минуту, похоже, мы фиксируем радиопередачу! — оператор провел рукой над сенсорным устройством и центр управления заполнился странными ритмичными звуками.

Вертен внимательно прислушался — они показались ему знакомыми. Воображение построило комнату с овальными стенами из черного блестящего металла и белый светящийся круг в центре. Видение продержалось несколько мгновений и растаяло также внезапно, как и появилось. Главнокомандующий принялся отдавать распоряжения:

— Рассчитайте орбиту этой штуки и убедитесь в том, что она не пересекается с нашими сооружениями. Пошлите автоматический зонд. Установите, нельзя ли идентифицировать сигнал.

Вертен знал, что его люди не нуждаются в подробных указаниях, но ситуация была далеко нестандартной, и он считал необходимым лично убедится в том, что все будет сделано правильно. Закончив отдавать приказы, Главнокомандующий позволил себе небольшую передышку. На минуту присев в кресло он представлял себе дальнейшие развитие ситуации. Через несколько минут новые данные начнут поступать лавинообразно. Собственно они поступают уже сейчас, но проходят сначала через электронные процессоры орбитальных ЭВМ, которые тщательно их анализируют и фильтруют, представляя людям лишь основные выводы. Затем информация доходят до операторов, которые проверяют выводы компьютера. То есть, конечно, не сами выводы, а непротиворечивость поступающей информации. Эту информацию они передают старшим офицерам, а те в свою очередь сами делают выводы, сортируют данные по значимости и только затем передают Главнокомандующему. А он уже должен на их основании принимать решения. Проблема здесь заключалась не в недостатке сведений, а скорее в их избытке. Даже пройдя столь сложный путь, объем данных остается слишком большим, чтобы его мог проанализировать один человек за то короткое время, которое отводится для принятия решений. Приходится снова отбрасывать большую часть данных, концентрируясь лишь на том, что кажется в настоящий момент самым главным. Если учесть, что такой обработке информация подвергается в каждом передающем звене, начиная от микроконтроллера сенсорного устройства и кончая мозгами людей, то становится понятным, как сложно на ее основании произвести правильные действия. Так, что, несмотря на самые современные технические решения, примененные конструкторами при создании комплекса планетарной обороны, судьба Земли во многом зависела не от мощных суперкомпьютеров, а от опыта и интуиции командира.

— Орбита неизвестного объекта стабильна и не пересекается с нашими конструкциями и спутниками. Все параметры определены и занесены в память компьютера. Изображение объекта доступно через телескопы «Феникс» и "Астра".

Вертен нажал на несколько кнопок своего терминала. В воздухе появилась картинка, даваемая орбитальными телескопами, а также несколько колонок цифр и букв. Изображение все время выходило из фокуса и размывалось, но сопроводительные данные выглядели вполне отчетливо. Главнокомандующий быстро пробежался по ним глазами: его интересовали только самые важные сведения. В первую очередь он проверил орбиту и еще раз убедился, что непосредственной угрозы нет. Параметры излучаемых объектом радиосигналов Вертен пропустил, отметив только, что интенсивность излучения не представляет значительной опасности — извлечь какую-либо информацию из него можно будет только через несколько часов, когда его спектр будет детально проанализирован, сейчас же эти данные ничего не скажут даже специалистам.

Главнокомандующий прислушался к какофонии звуков и голосов, царящей в командном центре. Только что несколько произнесенных кем-то цифр привлекли его внимание, вызвав из памяти смутное воспоминание. Немедля он приказал компьютеру произвести сравнение параметров объекта с реестром флота. Через несколько минут на экране появилась следующая таблица:

Тип корабля Сходство

Стандартный пассажирский лайнер 0.01%

Грузоперевозчик 0.09%

Тяжелый боевой крейсер 0.67%

Сверхтяжелый колониальный транспорт 58.97%

Первые три пункта были стандартами типами кораблей, находившимися в эксплуатации, и их характеристики Вертен знал наизусть. Но для получения информации о том, что такое "Сверхтяжелый колониальный транспорт" ему пришлось обратиться к банку данных. Сведения поступили лишь через восемь минут, что считалось очень долгим сроком для такого рода информации. Полученные данные гласили:

Сверхтяжелый колониальный транспорт был построен в единственном экземпляре в 2153 году. Предназначался для экспедиции к внегалактическим объектам. Корабль стартовал в 2155 по направлению к звездной системе М-31. Основные технические характеристики:

Длина 59 км, тип двигателя: ШКАП-2, мощность силовой установки 44ГВт, экипаж 150 человек, вместимость криоконтейнеров 120000 человек…

Главнокомандующий жестом подозвал своего помощника и показал ему таблицу с комментариями и данными на СКТ.

— Что вы думаете об этом Хейн?

После короткой паузы контр-адмирал осторожно ответил:

— Похоже, что это наш собственный корабль сэр.

— Но он значительно больше и сходство всего около 60 %.

— Возможно, он был достроен колонистами, корабли такого типа обычно строились с расчетом на то, что их можно будет несколько… э-э… модифицировать… к тому же это объясняет идентификационный код, который он передал нам при подходе к Земле.

— Почему тогда он сразу не вышел на связь? Даже если там нет людей, нам должен был ответить бортовой компьютер, разве нет?

— Видите ли, возможны некоторые технические неполадки… наши приборы не совсем предназначены, и… я собирался сделать вам специальный доклад…

— Вы доложите его на Совете Обороны, а сейчас я хочу знать, что же в конце концов произошло?

— Ну… конечно сейчас рано делать выводы…

— Короче!

— Возможно, что корабль выходил на связь, но сигналы не были адекватно приняты и…

— Как это не были адекватно приняты?!

— Система автоматического кодирования данных была изменена с тех пор и совместимость с ранними версиями не была полностью обеспечена. Этот вопрос, однако, скорее относится к компетенции…

— Я знаю, к чьей компетенции это относится.

************************

В зале совещаний постепенно собирались люди. Несколько человек оживленно беседовали, внимательно изучая объемное изображение Корабля, проецируемое над поверхностью прямоугольного стола, стоявшего по середине помещения. Другие отрешенно смотрели на них, не пытаясь принять участие в беседе.

В условиях военного положения Совет Обороны являлся фактически главной руководящей организацией, и его члены были правителями всех планет Земного Альянса. Правда, сейчас этих планет оставалось всего лишь шестнадцать. Шестнадцать планет в девяти планетарных системах. Вооруженные силы Альянса отступали, не решаясь вступать в бой с противником. Собственно, сражаться было не с кем — Крааким просто расширял зону своего контроля, а любые попытки остановить это были бессмысленными. Военный флот только оставлял свои позиции и уходил. Так продолжалось более года, со времен столкновения у Линии Обороны — первого и последнего случая когда земляне попытались оказать сопротивление комплексному разуму.

Ровно в назначенное время появился Вертен. В зале немедленно произошло некоторое замешательство, после которого члены совета нашли свои места вокруг стола и встали, приветствую Главнокомандующего. Несколько секунд Вертен изучал представившуюся ему картину. Затем он занял свое место и произнес: "Прошу всех сесть. Чрезвычайные обстоятельства вынудили меня созвать внеочередное заседание Совета Обороны. Сейчас контр-адмирал Хейн сделает краткое сообщение, чтобы ввести в курс дела тех из вас, кто плохо знаком со сложившейся ситуацией".

Пока адмирал в общих чертах описывал произошедшие события, Вертен разглядывал присутствующих, пытаясь предсказать их реакцию. По его мнению, далеко не все члены совета обладали всеми надлежащими качествами для занимаемых ими постов. Сейчас он перебирал в уме людей, от профессионализма и решительности которых зависело поддержание хотя бы какого-то порядка в зоне Альянса.

Своим заместителям, контр-адмиралам Хейну и Стилворду он доверял полностью. Это были одни их немногих людей, которые еще верили в возможность победы для человечества. Увы, большинство присутствующих считало происходящее началом конца света. Взгляд Вертена остановился на командующем космофлотом Нексте. Некст служил в военном флоте всю жизнь, и был настоящим профессионалом, но сейчас он действовал только на основании своего чувства долга. Неукоснительно исполняя приказы он, тем не менее, уже не верил в какое-либо будущее для земной цивилизации. Примерно также считали и командующий наземными войсками маршал Гуинс и руководитель гражданской обороны генерал-полковник Стен. Да и большинство высшего командного состава уже отчалились добиться каких-либо успехов и продолжали исполнять свои обязанности просто по инерции. Тем не менее, они все же оставались достаточно надежными людьми. Правда, в совете обороны было все же одно исключение. Этим исключением была Лаура Сейнес, занимавшая должность уполномоченного по науке и технологии. Каждый раз, думая о ней Главнокомандующий чувствовал неуверенность.

С одной стороны ему никогда не найти лучшего специалиста для этой должности. До войны Лаура входила в число лучших ученых Земного Альянса. Ее имя стояло наряду с именами Ньютона, Лейбница, Пуанкаре, Эйнштейна, Бора… именно работы Сейнес открыли для человечества Вселенную. Лаура участвовала в строительстве первых звездолетов. Она же стояла у истоков биологической революции, трехкратно увеличившей продолжительность человеческой жизни. Сейнес была практически на всех известных Альянсу планетах, спускалась даже на газовые гиганты, исследовала черные дыры. У Вертена глубоко засела в памяти фраза, сказанная когда-то Лаурой в частной беседе — "Законы физики созданы людьми для собственного удобства и в соответствии со своей психологией, другие существа не похожие на людей будут иметь дело со своей Вселенной и своими законами…". Сейчас же эти слова звучали для Вертена как пророчество. То, что Лаура сейчас входила в Совет Обороны, можно было бы рассматривать как невероятное везение, если бы не одно обстоятельство — она не верила в необходимость борьбы, считала войну проигранной еще до начала, и Главнокомандующий совсем не был уверен в том, как она будет себя вести, если во время кризиса будет поставлено на карту будущие цивилизации.

Хейн закончил свой доклад. Вертен посадил его на место и обратился к присутствующим с просьбой высказать свое мнение. Слова попросили Некст и Вудворд. Поколебавшись секунду, Вертен предоставил командующему флотом говорить первым. Некст говорил обстоятельно, тщательно подбирая слова и в его голосе звучала уверенность:

— Тщательный анализ имеющихся данных показывает, что данный корабль является колониальным транспортом ТР-1846, запущенным полтора столетия назад к звездному скоплению М-31. Учитывая длительность прошедшего времени можно предположить, что он достиг своей цели и колонисты сумели достичь достаточного технического уровня, чтобы внести в конструкцию некоторые изменения и послать корабль назад на Землю. Анализ его передвижений показывает, что транспорт управляется в автоматическом режиме, а это указывает на отсутствие на борту дееспособного экипажа. Я предлагаю послать десантный отряд с целью проникнуть внутрь и взять корабль под свой контроль. Вполне возможно, что мы найдем там координаты основанной колонии и сумеем эвакуировать часть населения Земли.

Следующим говорил контр-адмирал Вудворд. Его речь была полной противоположностью выступлению Некста как по форме, так и по содержанию.

— Изменения в конструкции по сравнению с ТР-1846, скромно названные «модификациями» на деле являются принципиальными и предполагают значительно более развитую технологию, по сравнению с той, которой мы располагаем в настоящее время. Невероятно, чтобы их смогли произвести колонисты, покинувшие Землю более ста пятидесяти лет назад. Размеры конструкции увеличены по крайне мере втрое, а мощность энергетической установки возросла на порядок. Кроме того, нам неизвестен механизм, способный так просто отклонить двести атомных ракет. Очевидно, колонисты встретили какую-то более развитую цивилизацию и именно эта цивилизация и внесла изменения в конструкцию транспорта. Вероятнее всего вмести с этим кораблем она направила к нам своих представителей. Вследствие всего вышесказанного я категорически против высадки десанта и вообще каких-либо действий, которые могут быть истолкованы как враждебные. Необходимо попытаться договорится с ними. Не исключено, что они обладают достаточным уровнем развития техники, чтобы помочь нам отразить нависшую угрозу. Мы должны воздержаться от агрессии, чтобы не приобрести еще одного противника.

Вокруг высказанных точек зрения развернулась бурная дискуссия. Сторонники мнения адмирала Некста утверждали, что отклонение ракет от курса было вызвано неисправностью оборудования системы обороны Земли, а не действиями корабля. Неправдоподобно высокий уровень энергии объясняли ошибкой системы датчиков. Все это подтверждалось записями приборов, зафиксировавших неполадки в системе наведения. Стилворд и Хейн полностью отрицали неисправность сенсоров, а проблемы в системе наведения объясняли влиянием корабля, сбившего ракеты с заданного курса путем создания специальных помех неизвестной природы. Обе стороны были абсолютно уверены в своей правоте и постепенно начинали выдвигать все более нелепые аргументы. Почти все члены Совета Обороны так или иначе принимали участие в споре, лишь Главнокомандующий и уполномоченный по науке молча наблюдали происходящие. Через некоторое время Вертен призвал присутствующих к порядку и взял слово.

— В свете всего сказанного я хотел бы знать какова вероятность отказа системы наведения, в вышеуказанном направлении, а также причину несовместимости нашего коммуникационного оборудования со стандартом ХАУ-356, принятом в 2115 году. В соответствии со спецификациями СМКД поддержка этого стандарта является в настоящие время обязательной для приемо-передающих систем планетарной обороны. Несоблюдение данного стандарта могло привести к более чем серьезным последствиям, которых нам удалось избежать благодаря счастливой случайности. Я хотел бы задать этот вопрос полковнику Сейнес, поскольку, насколько мне известно, именно она является ответственной за техническое обеспечение системы обороны Земли.

Медленно приподнявшись в своем кресле, Лаура окинула собравшихся равнодушным взглядом. Вопрос Вертена содержал в себе обвинение, которое могло закончиться для нее военным трибуналом. В условиях чрезвычайного положения даже значительно меньшие упущения карались смертным приговором. Если, однако, Сейнес и волновалась, то внешне это никак не проявилось. Прошло несколько секунд, прежде чем она соизволила ответить. Спокойный и тихий голос легко перекрыл шум, возникший среди членов совета после вопроса Главнокомандующего.

— Знаете, есть довольно затасканный пример, касающейся вероятности того, что обезьяна, посаженная за клавиатуру, наберет на ней все произведения Шекспира. Так вот, вероятность отказа системы наведения в интересующим Вас аспекте представляет собой величину на три порядка меньшую вышеуказанной. Что же касается АСАП-дешифратора, то он полностью совместим со всеми протоколами ХАУ и ему подобными. Передача, которую вы слушали, не была в стандарте ХАУ или T-КОМ. Если Вы помните наши стандарты для радиосвязи кончаются на скорости 135,6 Мегабит в секунду. Наверное, если бы когда-нибудь разрабатывался бы стандарт ХАУ-900, он напоминал бы чем-то полученный сигнал, но не более. Адмирал Стилворд прав, это не наш корабль, построившие его обогнали нас на сотни тысячелетий. Хочу, однако, напомнить что нам известна лишь одна цивилизация, превосходящая нас в развитии науки. Все это может оказаться хорошо устроенной ловушкой. Крааким играет с нами как кошка с мышкой, он может дать ложную надежду, чтобы посмотреть, как мы будем дергаться…

Сейнес замолчала, как будто оборвав себя по середине фразы. Она вновь откинулась на спинку кресла, потеряв всякий интерес к дальнейшему развитию событий. Воцарилась мертвая тишина.

Вертен мрачно оценивал рассказ своего уполномоченного по науке. Все выступления Лауры в совете обычно заканчивались подобным образом, повергая всех членов совете в упадочное настроение, как будто она обладала неким даром внушения. Главнокомандующий обычно предпочитал не давать ей возможности открыто высказывать свое мнение, но в данном случае он был вынужден потребовать объяснений. Собственно ради этого он и собрал Совет Обороны. Вертена ни в малейшей степени не интересовали высказанные здесь предложения, решение он принял уже давно, оставалось только его озвучить.

— В связи с невозможностью установления дистанционной связи с неизвестным космическим аппаратом приказываю снарядить специальный отряд с целью проникновения на его борт и выяснения происхождения и цели прибытия. Десантному отряду строго воспрещается предпринимать какие-либо действия, имеющие целью насильственный захват корабля или его экипажа. Обеспечить выполнение этой задачи я поручаю контр-адмиралу Хейну и адмиралу флота Нексту. Все свободны.

*********************

Главнокомандующий вернулся в свой кабинет. Он собирался лично контролировать высадку на транспорт, но десантный отряд должен был быть подготовлен и проинструктирован, а это займет не менее часа. Собственно планетарная оборона имела большое количество десантных кораблей, дежуривших круглосуточно и готовых стартовать в любую секунду. Но как, правильно указывал Стилворд, излишняя поспешность могла обернуться катастрофой. В то же время длительное бездействие также не обещало ничего хорошего. Шестьдесят минут на подготовку были компромиссным вариантом.

Вначале Вертен собирался собственноручно руководить подготовкой операции, но затем решил поручить ее Хейну и Нексту. Сам он слишком устал для такой работы и решил, что будет лучше сохранить свои силы до решающего этапа — собственно высадки на корабль.

Войдя в кабинет, он сразу бросил взгляд на терминал. За время, которое Вертен провел на совете обороны, ему поступило огромное количество сообщений различной степени важности и срочности. Большинство сообщений Главнокомандующий стирал почти не читая. Эта были текущие сводки, имеющие отношение скорее к его подчиненным. Пришедшие сейчас сообщения представляли собой типичную хронику шести месяцев бегства. В них содержались сведения о демонтаже и уничтожении военных баз, эвакуации планет и гигантский перечень возникающих при этом проблем. Сообщалось также о волнениях и беспорядках, особенно участившихся в последнее время, когда зона Краакима вплотную приближалась к Солнечной Системе. Вертен хотел уже отключить терминал, когда его внимание привлек желтый сигнал вызова специальной связи, которой пользовались только члены Совета Обороны. Некоторое время он раздумывал, стоит ли отвечать на вызов — степень срочности, показанная компьютером, была не очень высокая и Главнокомандующий не хотел сейчас ни с кем разговаривать. Однако, взглянув на имя абонента, Вертен удивился и нажал кнопку приема — этого вызова он ожидал меньше всего.

Часть воздуха над поверхностью стола превратилась в двадцатидюймовый экран, отобразившей лицо Лауры Сейнес. Уполномоченный по науке выглядела сейчас не так мрачно, как двадцать минут назад. По крайней мере, отметил про себя Вертен, сейчас она не так похожа на воплощение вселенской скорби. Впрочем, человек, хуже знавший характер Лауры вряд ли заметил бы разницу. Увидев Вертена Сейнес едва заметно улыбнулась и произнесла:

— Прошу прощения за мое поведение на совете. Кажется, я испортила тебе все совещание. Возможно, я вела себя несколько неподобающим образом.

Главнокомандующий изумленно поднял брови

— Лаура, я не помню ни одного заседания совета, где ты вела бы себя по другому, и я никогда не слышал никаких извинений. С чего вдруг такая перемена?

— Не знаю. Возможно это оттого, что сегодня особый день…Последний день.

"О-о, Этого нам еще не хватало", — подумал Вертен и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Сейнес на секунду задумалась.

— Я…наверное, это сейчас неважно, или преждевременно. Не стоило этого говорить…

Вертен вздохнул. Он не мог вспомнить чтобы, Лаура сказала бы когда-нибудь что-нибудь неважное или преждевременное. Разговор явно не обещал ни чего хорошего. Он попробовал начать с другого конца

— Послушай, ты ведь вызвала меня не для того, чтобы принести извинения. Итак, в чем же дело?

— Ни в чем. Просто надоело все это… Зачем мы должны бороться с комплексным разумом? Все равно это будущие любой цивилизации, так или иначе. Не лучше ли позволить ему наступить прямо сейчас и избавить человечество от тысячелетий страданий, тысячелетий бесплодных поисков, которые все равно окончатся созданием унитарного разума, подобного Краакиму?

— Нет! Нельзя подчинятся чужой воле. Неужели тебе хочется стать частью комплекса?! Это же смерть, смерть личности, конец индивидуальности! Крааким совершает массовое убийство и это нельзя ни чем оправдать.

— Индивидуальность, личность? Много ли ты видел индивидуальностей в земном Альянсе? Люди создаются по шаблону, воспитываются на массовой культуре, говорят одно и то же, думают одно и то же…мы стоим на том же пути, только боимся в этом признаться. Существующую систему ждет неизбежный крах. Зачем же нужна эта циркуляция? Проще дать Краакиму завершить дело, которое мы уже начали.

— За такие слова я могу снять тебя с должности и отдать под трибунал.

— Это ваша обязанность, господин Главнокомандующий. Это надо было сделать давно… теперь уже поздно — сказав это Сейнес оборвала связь.

Вертен почувствовал неимоверную усталость. Отключив терминал он отправился спать. Через двадцать минут его разбудил экстренный вызов по внутренней связи. Проклиная все на свете, Главнокомандующий нажал кнопку ответа. На экране появилось лицо контр-адмирала Стилворда, который тут же без предисловия перешел к делу.

— Сэр, мне срочно нужно произвести анализ данных системы дальнего обнаружения. Согласно правилам и в целях соблюдения секретности я могу обратиться для этого только к уполномоченному по науке и технологии.

— Так в чем же дело?

— Полковник Сейнес в грубой форме отказалась рассматривать мои данные, мотивировав это своей некомпетентностью. Она также сказала, что вами наверное, уже подписан приказ о ее отставке и следовательно она не имеет права доступа к секретной информации.

Мысленно взвыв, Вертен велел Стилворду передать Сейнес, что а) она оставлена на занимаемой должности. б) ей объявляется строгий выговор с занесением в личное дело, за неподчинение приказу в грубой форме. в) Если через десять минут анализ данных не будет готов, она будет расстреляна завтра утром за умышленный саботаж.

Сказав это он отключил терминал и взглянул на часы. Пора было идти наблюдать за десантным отрядом.

********************

Капитан Сэнд Тир присматривал за погрузкой своего отряда. Десантный корабль "Глубокая звезда" стоял на стартовой площадке крейсера «Эксплорер». Через несколько минут посадочный трап будет поднят, люк загерметизирован и похожий на крылатую ракету десантный звездолет отправится исполнять свою самую ответственную и опасную миссию. Отряду "Глубокой звезды" предстояло проникнуть внутрь TR-1846, странным образом модифицированного, не то колонистами, не то неведомыми инопланетянами.

Убедившись, что все члены отряда до последнего человека были на борту, Тир повернулся к контрольной панели и запросил разрешения на старт.

— Говорит "Глубокая звезда", все системы в норме прошу взлет.

Ответ пришел немедленно:

— Капитан Тир, говорит Контроль. У нас все в порядке, взлет разрешаем.

Загудели насосы, изменявшие атмосферу стартовой площадки на смесь инертных газов, находящихся под высоким давлением. Затем переборка, закрывающая стартовое отверстие быстро поднялась и "Глубокая звезда" была выброшена в открытое пространство вместе с уходящим воздухом. Такой способ запуска с кораблей-носителей в прошлом был довольно распространен, теперь же применялся только в исключительных случаях — космофлот не мог позволить себе расходы, связанные с восстановлением запаса инертных газов при каждом старте. Все это было следствием общего энергетического кризиса связанного с войной.

Как только "Глубокая звезда" немного удалилась от крейсера-носителя, бортовой компьютер включил главные двигатели. С этого момента десантный корабль переходил на автономное управление. Однако, согласно специальному приказу, капитан Тир не имел права принимать решения без предварительной консультации с Контролем, кроме случаев, когда такая консультация была бы невозможна.

Вертен, Хейн и Некст сидели в помещении Контроля. Кроме них здесь сейчас находились только операторы и связисты. Большой проекционный экран висел в воздухе, отображая текущее положение "Глубокой звезды" по отношению к ТR-1846. Для других кораблей весь прилегающий район пространства был закрыт. По первоначальному плану "Глубокая звезда" должна была подойти к транспорту со стороны грузового люка, после чего отряд должен вскрыть запирающий механизм и проникнуть внутрь. Однако довольно скоро капитан Тир сообщил, что возникли проблемы:

— Алло, Контроль, говорит "Глубокая звезда". Нам осталось метров пятьдесят до грузового люка, но что-то мешает. Чем ближе мы приближаемся, тем сильнее нас отталкивает. Если так пойдет дальше, то скоро мы совсем остановимся и начнем двигаться назад.

— Говорит Контроль. Не понял вас, поясните какова природа и величина отталкивающей силы? Можете ли вы преодолеть ее?

— Контроль, это "Глубокая звезда". Природа отталкивающей силы нам неизвестна, а величина обратно пропорциональна расстоянию до транспорта. Если мы увеличим мощность силовой установки то, вероятно, сможем приблизиться, но, скорее всего, разобьемся об оболочку транспорта.

Последовала пауза. Затем Некст предложил обойти транспорт по всей поверхности и проверить действует ли отталкивающая сила. Хейн возразил, сказав, что на это уйдет несколько часов. Вертен после некоторого колебания поддержал Некста. Компьютер крейсера рассчитал новую траекторию и передал ее на десантный корабль. Начался долгий и утомительный облет транспорта. Каждые пять минут оператор контроля запрашивал "Глубокую звезду" о ситуации и получал в ответ однообразное — "без перемен". Шло время, на экране мелькали цифры, соответствующие положению десантного корабля и доли исследованной поверхности.

На исходе третьего часа капитан Тир сообщил, что отталкивание стало уменьшаться. Вскоре Глубокая звезда зависла над одним из аварийных люков транспорта где, как было обнаружено, отталкивания совсем не наблюдалось. Вертен дал указание произвести высадку. Одновременно Хейн отдал распоряжение компьютеру крейсера запустить автоматический зонд, с целью исследовать оставшеюся поверхность транспорта на предмет наличия отталкивания.

Десантный корабль медленно приблизился к люку транспорта и высадил отряд в шесть человек на поверхность обшивки. Оказалось, что близко к поверхности действует существенная сила притяжения, которая при удалении быстро рассеивается. Главнокомандующий попытался прикинуть, какова должна быть сила тяготения на поверхности транспорта, учитывая его примерную массу, но вскоре ему пришлось отказаться от этой мысли, поскольку свойства пространства вокруг TR-1846 явно не вписывались в рамки известных ему законов физики. Вертен сосредоточился на трансляции переговоров десантников.

— …приближаемся к аварийному люку. Шлюз открыт. Попробуем спуститься вниз, — последовала долгая пауза, затем передача возобновилась, — Кромешная темнота, давления воздуха почти нет — снова пауза.

— Мы в каком-то помещении, похоже на стартовую площадку, — послышался короткий возглас, — У нас зажегся свет! Помещение абсолютно пустое, идем дальше. На полу жирный белый круг, нанесен похоже от руки, краской. Следующая дверь не открывается, поищем другую — передача прервалась, на несколько минут послышался шум и треск

— … единственный вход, он же выход. Отсюда больше никуда не пройти, если только не взорвать коридор. Дайлен и Корак нашли здесь на полу предмет, похоже на информационный кристалл… Думаю стоит взять его с собой. Мы больше ничего не можем сделать — возвращаемся назад.

Через несколько минут отряд был уже на борту "Глубокой звезды" и десантный корабль лег на обратную траекторию. К этому времени стало уже ясно, что во всех остальных участках поверхности транспорта отталкивающая сила действует с примерно одинаковой величиной.

В этот момент Вертен получил секретный срочный вызов по внутренней связи и вынужден был уйти из помещения Контроля. Быстро вернувшись в свой кабинет, он нажал кнопку приема. Послышался голос Стилворда:

— Сэр, у меня срочная информация. Только что получен результат анализа показаний дальних сенсоров…

— Как только что?! — Главнокомандующий удивился, — вы ведь получили их три часа назад!

— Это не самое страшное, сэр. Результаты анализа показывают приближение крупного флота, часть кораблей которого определены как наши собственные, пропавшие во время конфликта. Другие типы кораблей не идентифицируются и их параметры очень подозрительны. Вы можете посмотреть профили на своем экране.

В воздухе появилось изображение, напоминающее утыканный шипами шар. Вертен издал глухой стон:

— ПРОКЛЯТЬЕ!!! Я был тупым идиотом!

Он нажал на кнопку, включающую общий коммуникатор. Мгновеньем позже его голос разнесся по базе, усиленный сотнями репродукторов — "Внимание боевая тревога. Готовность номер одни". Сказав это, Вертен бросился бежать к командному пункту. Второй раза за двенадцать часов коридоры базы огласились воем сирен, сигнализирующих о нападении противника.

XXIV

"Конечно", — думал Вертен: "сейчас лучший момент для атаки. Боезапас наполовину истрачен, личный состав деморализован — подходи и бери голыми руками. Странно, однако, что Крааким пошел на столь сложные приготовления, с такими возможностями ему ничего не стоит просто поглотить нас. И еще это флот, странный, непонятный, огромный флот. На Деспере ему хватило одного корабля, а здесь… он боится, значит есть ему, есть чего бояться… должна быть какая-то причина…"

Причина была. Из всех планет Альянса Земля обладала единственной в своем роде системой стратегической планетарной обороны. Призванная защищать одиннадцать миллиардов человек, земная СПО строилась в течение пятидесяти лет и на нее было израсходовано больше ресурсов, чем на все другие космические программы вместе взятые. На сотне боевых орбитальных станций размещалось более 12000 ядерных ракет, предназначенных для поражения кораблей противника. Но самой большой и дорогостоящей частью была система противоракетной обороны + дисперсный суперкомпьютер. В систему ПРО входили 500 боевых станций, каждая размером в сотни метров и весом в тысячи тонн. На этих станциях располагались собственные ядерные реакторы, эксимерные лазеры с запасом топлива, ускорители ионов водорода и сложнейшие электронные компоненты, обеспечивающие распознавание и поражение ракет противника. Все боевые станции были интегрированы в единую систему планетарной обороны и управлялись суперкомпьютером, способным выполнять 12*1015 операций с плавающей точкой в секунду. Кроме того, в Солнечной системе были расположены крупнейшие базы космофлота.

Вертен сидел в командном пункте базы СПО и слушал доклад Вудворда, рассказывающего о составе и продвижении вражеского флота:

— Радарами обнаружено три крупные эскадры. Все это преимущественно наши корабли, потерянные во время отступления. Значительную часть составляют корабли сопредельных цивилизаций, в настоящее время практически полностью уничтоженных Краакимом. Объектов неизвестной конструкции — вероятно собственно аппаратов Краакима пока обнаружено только четыре. Первая боевая группа, относительно слабая, следует пока непонятным курсом. Если он сохранится, то она пересечет орбиту Земли в точке, в которой Земля будет только через несколько дней. Вторая ударная группа, более многочисленная, следует по траектории, которая через несколько часов позволит атаковать непосредственно Землю и орбитальные сооружения. Третья, самая большая, видимо собирается атаковать центры промышленного производства на внешних планетах и в поясе астероидов.

Главнокомандующий задумался. Добывающие и перерабатывающие заводы внешних планет были поставщиками основных сырьевых ресурсов в Солнечной системе. Био и техносфера Земли уже давно не были замкнутыми и самодостаточными — поддержание экологического баланса на планете во многом зависело от внешней энергии и ресурсов. К тому же, внешние планеты и тем более астероиды не имели сколько-нибудь развитой СПО, что делало их идеальными мишенями для атаки. Все это заставило Вертена принять решение об отправке большей части подразделений космофлота на защиту производств внешних планет, поделив корабли поровну между Марсом и Юпитером.

Шли минуты, и общая картина битвы начинала постепенно вырисовываться. Третья ударная группа противника разделилась на четыре части, две из которых направились к внешним планетам, одна в астероиды, и одна к периферийным военным базам. Атака на добывающие производства, расположенные в астероидном поле началась первой, но эффективность ее была невелика несмотря на практическое отсутствие сопротивления. Космические заводы переставляли собой слишком рассредоточенные цели, и относительно небольшие подразделения противника в астероидах не могли нанести значительного ущерба. В зоне Марса и Юпитера эскадры обеих сторон продолжали маневрировать, не решаясь начать сражение. В это время вторая ударная группа Краакима практически достигла положения, из которого она могла эффективно атаковать Землю и орбитальные станции.

На экранах командного центра появлялось все больше и больше сведений: количество атакующих кораблей, расстояние, скорость относительно Земли и тысячи других параметров, измерение которых было предусмотрено программой. Люди молча наблюдали за развитием ситуации и не пытались вмешиваться — с момента выхода флота противника на дистанцию атаки их роль в сражении заканчивалась — теперь руководство возьмет на себя компьютерная система СПО. Если в стратегических маневрах эффективное время измерялось часами, а то и днями, то на последнем этапе все решали доли секунды.

Поединок между флотом и СПО сводился к ракетно-ядерному обмену. Атаку на земную СПО вели 24 корабля боезапас которых составлял около трех тысяч ядерных ракет. Боевой потенциал планетарной обороны был много больше. Как только флот противника приблизился к Земле на дистанцию поражения, обе стороны произвели ракетный залп. Дальнейшее развитие событий проследить практически невозможно — так много событий произошло в короткий момент времени. Весь атакующий флот был уничтожен почти мгновенно — космические корабли не оснащались противоракетными орудиями из-за их большой массы и низкой эффективности, а ядерной ракете даже не требовалось точного попадания. Двадцать — тридцать мегатонн, взорванных в пространстве рядом с боевым флотом, давали достаточный уровень гамма-излучения, чтобы вывести из строя практически все электронное оборудование, не говоря уже об экипаже.

В то же время, Земля находилась ни чуть не в лучшем положении. Из трех с половиной тысяч ядерных боеголовок, суммарной мощностью около 15000 мегатонн, примерно две трети было подбито орбитальными лазерами и ускорителями частиц. Из оставшейся части 70 боеголовок взорвались на высоте полутора тысяч километров, нанеся серьезные повреждения системе ПРО. Более тысячи боеголовок взорвались в атмосфере или на поверхности Земли.

Командный пункт был довольно хорошо защищен от радиации, к тому же база находилась не над стороной, непосредственно подвергшейся нападению. Однако состояние людей, как заметил Главнокомандующий, было близко к панике, несмотря на то, что здесь находились опытные офицеры, не раз принимавшие участие в космических сражениях. Многие из них еще не до конца осознавали масштабы произошедшего — человеческий мозг отказывался воспринимать факты, свидетельствовавшие о грядущей гибели цивилизации. Вертен чувствовал, что ситуация практически вышла из-под контроля и надеяться на сколько-нибудь координированные действия людей и компьютеров СПО невозможно. Впрочем, от них уже мало, что зависело.

Несмотря на то, что флот противника понес значительные потери основная его ударная сила, которую составляли собственно корабли Краакима осталась неповрежденной. Защищенные мощными силовыми полями практически неуязвимые «ежи» продолжали двигаться к Земле, не обращая внимания на остатки некогда мощной планетарной обороны. Четыре боевых корабля, радиусом более восьмидесяти километров каждый, не встречали на своем пути никакого сопротивления…

Электронный мозг Корабля долгое время наблюдал за развертывающимся сражением. Его создатели ввели в программу несколько различных приказов, которые в данной ситуации оказались взаимоисключающими. Более того, с момента начала сражения ситуация оставалась неопределенной, и оценка вероятностей не позволяла компьютеру принять однозначное решение. Так продолжалось до тех пор, пока ситуация не стала критической. В определенный момент, когда коэффициент, обозначавший вероятную угрозу Земле, превысил некоторый заданный уровень, директива о защите планеты от внешней угрозы получила приоритет над приказом не допускать опасных повреждений.

У наспех перестроенного транспорта не было шансов против четырех дредноутов повелителя вселенной. С другой стороны строители, производившие реконструкцию, располагали научными знаниями, несколько превосходящими уровень развития Краакима.

Основным источником энергии Корабля служила сингулярность — маленькая "черная дыра", массой около 1017 кг и размером, сопоставимым с размером электрона. Электромагнитное излучение этой "черной дыры" улавливалось и использовалось для работы. Для того, чтобы подобная система стала возможной, ее создатели локально изменили физические законы в области энергетической установки Корабля. С излучением сингулярность постепенно теряла свою массу, приближаясь к критическому порогу.

Как только опасность для человечества со стороны флота Краакима стала неминуемой, искусственный интеллект Корабля приказал исполняющим механизмам выбросить сингулярность в направлении флота противника. Лишившись своего источника энергии Корабль перестал функционировать. Впрочем, это последствие было далеко не самым страшным в ряду развернувшихся за этим событий. Хуже всего пришлось дредноутам Краакима. Те из них, которые не были мгновенно поглощены огромной массой сингулярности, через несколько секунд превратились в пыль в результате мощнейшего взрыва. Дело в том, что последние 1015 грамм массы "черный дыры" излучаются в виде жесткого гамма-излучения в течение ничтожной доли секунды. Выделившаяся при этом энергия эквивалента взрыву ядерной бомбы мощностью в миллион мегатонн.

На базе СПО мгновенно вышли из строя все электронные приборы. Погасли проекционные экраны и индикаторы, замолчали динамики, исчезло освещение. Через мгновение контрольный центр сотряс мощный удар. Под аккомпанемент оглушительного грохота, отовсюду посыпались осколки стекла, наполнившие помещение вместе с отвалившимися деталями всевозможных приборов и агрегатов. От порванных высоковольтных проводов во мраке засверкали электрические разряды, откуда-то повалил густой дым.

Обезумевшие люди с криками метались по контрольному центру. Через некоторое время наиболее сообразительные рванулись к выходу, образовалась давка. Стоящие в задних рядах всеми средствами старались пробить себе дорогу вперед, не зная при этом, что открывающий двери механизм тоже вышел из строя. Те же, кто добрался до дверей раньше других оказались просто раздавлены между стенами и напирающей сзади толпой.

Вертену и еще нескольким, не потерявшим присутствие духа офицерам удалось выбраться через шахту воздушного компрессора. Минуя вывороченные и искореженные лопасти большого вентилятора они пробрались в помещение буфера внутренней зоны. Здесь уже во всю бушевал огонь, от нестерпимого жара у людей дымилась одежда и волосы. Закрывая руками лица, они с трудом пробирались мимо падающих сверху металлических конструкций. Внезапно кто-то крикнул:

— Быстрее, переборка!

Подняв глаза остальные увидели, как впереди медленно опускается герметичная дверь внутреннего сектора. Спотыкаясь, люди побежали, но когда они добрались до переборки, ширина щели стала уже меньше полуметра. Стенс, Вертен и Моррис едва успели преодолеть ее, затем четырехтонная аварийная переборка захлопнулась, раздавив кого-то по середине.

Оставшиеся снаружи отчаянно колотили по двери и умоляли ее открыться, но трое пробравшихся внутрь офицеров ничем не могли им помочь — управление переборкой находилось в ведении центрального компьютера базы. Через минуту после того как перегородка закрылась, внешняя зона была разгерметизирована, и до их ушей донесся душераздирающий вопль. Затем все стихло.

В момент взрыва флот Краакима находился на весьма значительном расстоянии от Земли. Но даже несмотря на это последствия были катастрофическими. Все орбитальные станции, в том числе и космические колонии, оказавшиеся на пути распространения излучения, были уничтожены. Частично уцелели лишь военные базы СПО. Взаимодействие гамма-излучения с атмосферой Земли привело к возникновению у поверхности электромагнитных полей, напряженность которых составляла десятки и сотни киловатт на метр. Металлические предметы нагревались и плавились под действием индуцированных в них токов.

На центральной орбитальной базе СПО массированные неполадки электронной аппаратуры привели к нарушению подачи воздуха, возникновению пожаров и взрывов. Горстка выживших укрылась в наименее пострадавших центральных секторах за герметическими переборками. С этого момента Земной Альянс и его вооруженные силы фактически прекратили свое существование. Оставшиеся в живых члены Совета Обороны и высшие офицеры уже не претендовали на какую-либо власть, не пытались сохранить организацию или оказать помощь пострадавшим. В любом случае они были бессильны перед разразившейся катастрофой, не имея ни средств связи, ни космических аппаратов. Сейчас они сами были пострадавшими и нуждались в помощи, ждать которую им было не откуда.

XXV

Когда генератор вновь вышел на обычный режим, рука Лори сама потянулась к активатору обзорных экранов. С досадой она вспомнила, что видеосистемы не подключены к бортовому компьютеру, так же, как и темпоральный радар. Не было ни какой возможности узнать о том, что происходит вокруг.

Стабилизировав состояние двигателя, она отключила основные терминалы и вышла из рубки управления. Некоторое время ее мучили противоречивые мысли, она никак не могла решить, что делать дальше. "Если все удалось, то корабль конечно должны заметить дальние радары внешних станций. А если нет? Как узнать, где я? Надо как-то выйти из корабля… Ну, конечно! Грузовой шаттл все еще в стыковочном доке, и я могу снова воспользоваться им".

Дорогу до стыковочного дока в котором располагался шаттл Лори знала очень хорошо, и уже через четверть часа за ней закрылся шлюз этого многострадального аппарата. Пилотская кабина навевала неприятные воспоминания, но Лори поспешила выбросить их из головы. "К делу!" — подумала она, усаживаясь в кресло и нажимая кнопки пульта управления. Двигатели шаттла послушно взревели, вынося его в открытый космос.

Первое, что с воодушевлением отметила про себя Лори, было отсутствие в непосредственной близости огромной голубой звезды, и сопровождающей ее черной дыры. Присутствие же рядом большой планеты не вызвало у нее пропорционального восторга. "Газовый гигант", — подумала она, глядя на обзорный экран, — "куда же меня занесло на этот раз?!".

Размышления ее прервал требовательный звон радара. Опустив глаза и обнаружив непонятный объект, Лори повернула телескопические объективы камер в его сторону. Подняв голову, чтобы посмотреть на экран, она не смогла сдержать удивленного восклицания — в поле зрения оказался земной корабль. И хотя Лори никогда раньше не видела такого аппарата "в живую", она сразу же узнала в изображении новейший боевой крейсер Альянса.

В отличие от обычного транспорта или корабля гражданского флота, авианесущий крейсер всегда имел неподвижную часть, где размещались стартовые и посадочные площадки. Сила тяжести для экипажа создавалась лишь внутри двух больших колец, расположенных в задней части и обычно механически не связанных с корпусом. Кольца удерживались на месте мощными магнитными полями, они же и обеспечивали вращение по принципу электрического шагового двигателя. Для нейтрализации вращательного момента кольца вращались в противоположных направлениях.

Лихорадочно настраивая радиоприемник, Лори попыталась вызвать крейсер, но не получила ответа. Вскоре она заметила, что подвижная часть аппарата не вращается, а прочно фиксирована и прижата к корпусу передней. Все еще ничего не понимая, Лори задала компьютеру шаттла курс на сближение.

Однако, даже когда расстояние между ними сократилось до полусотни метров, крейсер все еще не подавал никаких признаков жизни. Но теперь уже причина загадочного молчания стала очевидной — опытный глаз конструктора легко определил серьезные повреждения корпуса. Фактически перед ней был уже не боевой корабль, а груда бесполезного мусора.

"Война!" — пробудившись вновь, это слово больно ударило Лори. "Что сейчас происходит? Что делать?". После долгих колебаний она все же решила для начала осмотреть разрушенный крейсер, рассчитывая на возможность обнаружить там хоть какие-нибудь сведения. Посадка на специальную площадку не составила для нее большого труда. Правда, грузовой шаттл был слегка великоват и совсем неповоротлив по сравнению с истребителем. Кроме того, он не предназначался для внешних площадок, и во время касания задел болтающуюся рядом параболическую антенну, которая от удара разлетелась вдребезги. "Посадка на два с плюсом", — рассеянно подумала Лори.

Облачившись в свой скафандр, она вышла наружу, и через пробоину во внешней обшивке проникла в одно из колец. В коридорах крейсера горело аварийное, а кое-где и основное освещение. Петляя в разветвленных проходах Лори долго искала контрольную рубку, мучительно вспоминая стандартную планировку военных кораблей и во всю проклиная невесомость.

После долгих блужданий она наконец вплыла в помещение, отдаленно напоминающие рубку управления. Увидев, как легко открываются автоматические двери, и вспомнив свои мучения на Энстрикторе, Лори почувствовала некоторое уважение к надежности военной техники. Когда же в ответ на ее появление зажглись экраны мониторов, восхищению конструктора не было границ.

"Наконец-то я узнаю, где я!" — думала она, вводя запросы в ближайший терминал. Компьютер крейсера развернул несколько больших голографических экранов, демонстрируя структуру планетарной системы и основные тактические данные. Девять планет, вращающихся вокруг желтой звезды развеяли у Лори всякие сомнения относительно ее текущего местонахождения. Пытаясь понять, что же здесь все-таки произошло, она хотела влезть в бортовой журнал, но на экранах появилась только первая, заглавная страница с названием и регистрационным номером корабля Эта информация вызвала у нее лишь кривую усмешку: "Вечно эти военные изобретают нелепые названия… Ну разве звезды могут отбрасывать тени?".

Некоторое время она исследовала содержимое компьютера, пока случайно не наткнулась на сообщение: "Совершенно секретно. Передать командующему ВКС Альянса лично в руки. Доставить любой ценой". Доступ к другим данным был защищен 128-битным ключом. Увидев запрос в очередной раз запрос пароля, Лори хотела уже уходить, но тут заметила, что сообщение записано на переносном кристалле. "Хуже не будет, если я заберу его с собой", — подумала она.

Поняв, что на этом корабле она больше ничего не узнает, Лори приняла решение направиться прямо к Земле. Для этой цели она позаимствовала один из оставшихся на крейсере истребителей, так как грузовой шаттл Энстриктора не был приспособлен для столь длительных перелетов. Перед тем как отправиться в путь, ей пришлось привести заваленную всевозможным хламом кабину истребителя в относительный порядок. Подивившись на неряшливость прежнего владельца, Лори аккуратно очистила кресло пилота и, положив руки на терминал, приступила к изучению незнакомого пульта управления.

********************

Лайонелл Вертен, бывший главнокомандующий бывших вооруженных сил бывшего земного альянса шел по коридору орбитальной базы в кромешной темноте. Жилые районы не освещались в полной мере и в то время, когда база еще функционировала как штаб верховного командования, а теперь света не было вообще. Глухую тишину нарушал лишь едва слышный звук работы чудом уцелевших воздушных компрессоров, да хруст стекла под ногами. Тонкий луч фонарика высвечивал одну за другой части картины полного уничтожения.

В течение первых дней после катастрофы Вертен думал о возможности перевезти оставшихся людей с орбитальной базы на Землю. Задача была сложной, но в принципе выполнимой. Имеющиеся на базе большие корабли запустить в нынешних условиях было нереально, однако на внешних стартовых площадках стояло несколько 4-х местных шаттлов, специально предназначенных для сообщения с Землей, находившихся, правда в тех частях базы, где отсутствовала атмосфера и гравитация. На исходе второй неделе группа пилотов предприняла попытку добраться до них и попробовать долететь до планеты. Вертен вспомнил рассказ их руководителя, майора Нукнаво:

"Уже в космосе мы заметили, что Земля покрыта густым слоем каких-то темных облаков. Это были не обычные белые облака или тучи — вся планета была накрыта, практически беспросветно. Связаться с космопортом мы не сумели, и, сделав круг, пошли на посадку. Место я точно не знаю, хотел выйти на североамериканский «Шейден», но из-за туч место точно определить было трудно, маяк «Шейдена» мы так и не поймали, а навигационная аппаратура на шаттле паршивая и к тому же наполовину не работает. В общем, садились над Северной Америкой, около 34-й параллели. На двенадцати километрах наш корабль вляпался в эти «облака», которые оказались густым, черным дымом. Следующие четыре километра снижались вообще вслепую, затем что-то вроде начало проясняться. Лучше правда не стало, дым и сажа наверху почти полностью закрывали свет, все равно, что лететь ночью. Внизу никаких огней, приемник передает шум, но больше всего треск, а в общем, звук чем-то похожий на помехи, которые бывают в грозовых облаках. Ну, спустились дальше метров до трехсот, того и гляди врежемся во что-нибудь. Термометр за бортом показывает минус двадцать шесть с половиной. Я думал, неисправность — на этой широте в середине лета и минус двадцать! Но потом понял, что это должно быть из-за дыма — солнечный свет не проходит и температура падает. Откуда взялся этот дым я понятия не имею, но вся планета покрыта густым слоем, так, что в других местах похоже еще холоднее. Поразмыслив, я решил возвращаться — кто знает какие еще неприятности могли там быть?! А ведь на шаттле нет ни анализатора воздуха, ни даже счетчика радиации. Ну и ладно — когда прилетели назад стало ясно, что я был прав — вся обшивка была изъедена, словно кислотой…"

Так и получилось, что от идеи высадки на Землю пришлось отказаться. Орбитальная база, по крайней мере, могла поддерживать пригодную для человека среду обитания, хотя и на небольшом участке и возможно не долго. В полуразрушенных темных помещениях люди постепенно сходили с ума, а многие кончали жизнь самоубийством, не видя иного выхода.

Споткнувшись об изуродованную лопасть компрессора, Вертен поскользнулся и упал в зловонную яму, заполненную вязкой слизью, потеряв при этом свой фонарик. Слизь доходила ему до колен и при каждом шаге издавала чавкающие звуки. В поисках выхода Вертен принялся изучать стены ямы. В конце концов он с трудом нащупал узкое квадратное отверстие и протиснулся сквозь него в следующее помещение. На этот раз он с грохотом упал вместе с тяжелым металлическим предметом, с которого тут же посыпались всевозможные тюбики и флаконы. С трудом поднявшись на ноги Вертен понял, что попал в необычное место.

Во-первых, здесь был свет. Не нормальный дневной, а приглушенный и синеватый, напоминающий свет кварцевых ламп. Но самым невероятным был не сам факт наличия освещения, а его источник — он висел без видимой опоры в метре от стоящего в углу стола. По виду он напоминал небольшой огненный шар. Шар не имел видимых границ, а форма его поверхности постоянно изменялась. Вертен подошел ближе и осторожно прикоснулся к нему — шар был теплым, но не горячим. Оглядевшись, он заметил на полу рядом со столом старинный бумажный журнал. Повинуясь внезапному импульсу, Вертен поднял его и поднес к свету. На глянцевой обложке было написано "Общая и теоретическая психология, 2095 год, номер 6". Он перелистнул несколько страниц, пока не заметил статью, название которой было подчеркнуто красным карандашом. Оно гласило: "Динамика социо-когнитивного психологического коллапса и его возможные последствия". Под названием стояло имя автора — Лаура Сейнес. "Вот оно, что", — подумал Вертен: "должно быть это ее каюта. Тогда понятно, откуда этот источник света. Хотя конечно ничего не понятно…"

Судьба Лауры после катастрофы оставалась неизвестной. Во всяком случае, среди укрывшихся во внутренних секторах базы ее не было почти наверняка. Выжить же во внешних секторах практически невозможно — радиация, пожары, взрывы, а затем холод и вакуум не оставляли шансов для человека. Нашелся правда один свихнувшейся свидетель, который будто бы видел, как Сейнес превратилась в мышь и улетела. Бесспорно, мировая катастрофа сильно подействовала на рассудок людей. Возможно, поэтому Вертен заинтересовался содержанием статьи Лауры. К тому же, спешить уже было некуда и не зачем. Положив журнал на стол он начал читать.

"Понятия о личности и межличностном общении современная психология рассматривает в значительной степени односторонне. Опора на найденные эмпирические закономерности и зыбкую теоретическую почву позволила исследователям [1,2] выделить ряд закономерностей в развитии личности и ее взаимоотношений с обществом. Ни считая возможным рассматривать здесь конкретные психофизиологические процессы, я предлагаю новую более строгую теорию взаимодействия личности и общества, из которой следует возможность существования неизвестных нынешней науки разумных систем. Психологические тесты [3] и другие методы исследования [4–8] не обладают достаточной чувствительностью, чтобы подтвердить или опровергнуть приводимую здесь концепцию, однако игнорирование ее может оказаться весьма опасным. Большинство понятий предлагаемой концепции имеют свои аналоги в современной психологии (смысловой барьер, социальная роль и.т.д.). В то же время они являются слишком узкими и односторонними, чтобы позволяться ими при описании СКПК. Для более строгого рассмотрения и во избежание путаницы я введу по мере изложения собственные понятия и категории, аналогичные данным.

Совместная деятельность и общение протекают в условиях социального контроля, осуществляемого на основе социальных норм — принятых в обществе образцов поведения, регламентирующих взаимодействие и взаимоотношение людей. Общество вырабатывает в качестве социальных норм специфическую систему образцов поведения, им принятых, одобряемых, культивируемых и ожидаемых от каждого. Их нарушение включает механизмы социального контроля [9]. Формально социальные нормы устанавливают форму и порядок взаимодействия личности с обществом. Фактически же вследствие того, что формирование личности происходит под влиянием принятых в обществе шаблонов, стереотипов, убеждений и.т.д. происходит социолизация личности в общество. Известно, что мысли и чувства человека «шире» слов, они не помещаются в слова, то есть, выражаясь более строго, речь как средство коммуникации не передает адекватно и полно состояние мыслящей системы, а лишь указывает реципиенту на «адрес» по которому он берет из собственной памяти информацию адекватную состоянию мыслящей системы-передатчика. Понятно, что при таком положении дел понимание в истинном смысле этого слова возможно лишь между очень близкими по своим параметрам системами. Обеспечение понимания между абонентами, и есть основная функция общества. В большинстве случаев эта задача решается путем создания одинаковых условий, в которых формируются более или менее адекватные друг другу личностные системы. С другой стороны, создание развитых коммуникационных стандартов позволяет обеспечить межличностное общение при очень низком уровне понимания, в случае если абоненты обмениваются не субъективными впечатлениями, а некоторыми объективным сведениями. Это обстоятельство, как мы увидим в дальнейшем, является чрезвычайно значимым. Отметим также тот факт, что состояние «понимания» является для человеческой личности важным, по причинам, обсуждение которых выходит за рамки данной работы.

Предположим теперь, что в силу каких-либо обстоятельств в некотором обществе сформировалась личностная система с неадекватными внутренними состояниями. Может показаться, что у такой личности имеется только два варианта — ресоциолизация (приведение своей внутренней организации в соответствии с принятым стандартом) или же напротив, приведение общественных стандартов в соответствие с собой. Однако, в случае если несоответствия в состояниях системы являются значительными, реализация первого или второго варианта маловероятна. Подчеркиваю, что речь идет именно о несовместимости на самом базовом, глубоком уровне — несовместимости состояний системы. Речь не идет о внешней несовместимости с принятыми формами — традициями, законами и.т.д. Внешняя несовместимость может быть результатом внутренней несовместимости, однако как будет показано в дальнейшем между этими видами несовместимости нет однозначной связи.

В качестве альтернативы рассмотренным вариантам обычно рассматривается разрушение, гибель личности. Изложенные мною положения, однако, допускают еще один вариант, которому до сих пор не уделялось достаточно внимания — социокогнитивный коллапс.

Представляться вероятным, что различные внутренние процессы могут приводить к одинаковым или близким проявлениям. Таким образом, в случае если ситуация несовместимости состояний будет распознана личностью на достаточно высоком уровне мышления, может произойти формирование сложной коммуникативно-адапторной системы. В результате возникнет личность, которая будет, наблюдая внешние стороны деятельности общества, подстраивать под него свои реакции. Поскольку многие внутренние проявления такой личности не будут иметь аналогов в общественном сознании, и возникнет ситуация социо-когнитивного коллапса. Подобно тому, как при гравитационном коллапсе звезды ее внутренние параметры становятся недоступными для внешнего наблюдателя, внутренние параметры и состояния такой личности становятся недоступными для общества. Сколлапсировавшая личность резко ограничивает спектр своих взаимоотношений с обществом самыми необходимыми. Для других членов общества информация, поступающая от личности после ее социо-когнитивного коллапса, либо полностью лишена эмоциональной окраски либо содержит «фальшивые» эмоции, не отражающие истинное состояние мыслящей системы. В случае, если новоприобретенные свойства мышления выгодно отличают рассматриваемую личность от прочих, ее обладатель обычно занимает высокое положение в социальной иерархии.

Приведенные рассуждения говорят о том, что наличие в обществе определенного числа личностей в состоянии социо-когнитивного коллапса является важным компонентом общественного и научного развития. В самом деле, окружающая среда, природа также представляет собой информационную систему, отражающуюся в общественном восприятии в виде ряда стереотипов и шаблонов, сдерживающих развитие науки. Сколлапсировавшая личность свободна от общественных стереотипов вследствие своей полной десоциолизации.

Осталось только заметить, что возникновение низкоуровневой несовместимости связано прежде всего с недостатками речи как системы общения, о которых говорилось выше. С развитием средств общения процент личностей, подвергающихся десоциолизации, постепенно уменьшается, а уровень межличностного понимания в обществе растет. В пределе это означает возникновение унитарного общества, которое будет представлять собой как бы единую личность, со всеми вытекающими отсюда последствиями…"

Вертен отложил в сторону журнал. Он не так много понял из прочитанного, но некоторые моменты говорили сами за себя. "Возможно", — думал он: "именно здесь содержится ключ к пониманию Краакима, его уязвимых сторон и методов борьбы. Довольно странная теория, мало приложимая к человеческому обществу, но может быть с ее помощью мы могли правильно анализировать поведение унитарного разума. Если бы мы с самого начала располагали этой или другой теорией, описывающей законы возникновения и развития композита, катастрофы можно было бы избежать. Если бы… впрочем, сейчас уже поздно…". Еще раз оглядев комнату он сказал вслух, ни к кому не обращаясь: "Что же теперь будет?".

Конечно, он не ожидал ответа на свой вопрос. И не был уверен, что получил его. Как бы то ни было, шар над столом приобрел форму восклицательного знака и медленно поплыл в другую комнату. "Наверное, я схожу с ума", — решил Вертен, однако любопытство побудило его последовать за светящимся восклицательным знаком. Комната, в которую он попал, ничем не отличалась от предыдущей. В том же углу стоял точно такой же стол, которому и подлетел восклицательный знак. Зависнув над столом, источник света вновь приобрел форму шара. Подойдя ближе, Вертен обнаружил на нем записку. Записка была написана на бумаге (!?), прибита к поверхности стола гвоздем (!!!), и адресована именно ему (!!!?). Рукописный текст был хорошо различим в свете предмета, превратившегося в указывающую вниз стрелку. Привет!

Я знаю, что ты, в конце концов, придешь сюда и поэтому оставила фосфолит, хотя он мне нужен сейчас не ничуть не меньше. Я много думала о нашем последнем разговоре. Двести лет назад, когда мне впервые пришла мысль о возможности существования унитарного разума это казалось только игрой (Возможно, ты нашел мою "Динамику коллапса". Если так, пожалуйста, не воспринимай эту статью особенно серьезно — в то время я написала много глупостей вроде этой). Тем не менее, Крааким оказался страшной реальностью, силой способной подвести итог существованию человечества. Является ли это состояние неизбежным результатом развития любой цивилизации? Не знаю… Но все же если есть шанс, что ваше будущие пойдет по другому варианту его надо использовать. Возможно, ты думаешь, что сейчас слишком поздно — это не так. Шанс еще существует, он сейчас выше, чем когда-либо прежде, но я не могу рассказать о нем. Ты должен найти его сам.

Ну ладно, пожалуй, мне пора. Все эти темные туннели и вентиляторы навевают нехорошие воспоминания, хорошо еще, что здесь нет опасных животных и автоматических боевых лазеров

Пожалуйста, не беспокойся за меня и не ищи. Может быть, мы еще встретимся, когда придет время. Прощай…

Forever

Yours Laura J. Rivers

Подпись внизу была сделана на одном из древних языков, существовавших два столетия назад до введения единого. Символы алфавита были смутно знакомы Вертену, однако личность автора в любом случае не вызывала сомнений… или наоборот вызывала. Последние предложения вызвали у Вертена в памяти какие-то смутные образы. В голове быстро проносились обрывочные мысли "Я уже слышал где-то эти слова. Или читал. Не помню… она сказала шанс, но какой шанс, когда все разрушено?

XXVI

Картина всеобщего уничтожения, представившаяся ее взору, привела Лори в состояние полной опустошенности. К Земле она не рискнула даже приблизиться — планета не производила впечатление места пригодного для существования каких бы то ни было форм жизни. Теперь, стоя в ангаре одной из разрушенных станций СПО, она бесцельно светила своим фонариком по сторонам, чувствуя, как медленно покидают ее последние силы. Думать о чем-то, бороться за что-то — сейчас это уже бессмысленно.

Медленно двигаясь по стене, луч фонарика высветил ровные ряды букв. Первый раз Лори показалось, что с надписью что-то не в порядке, но смысл ее поначалу прошел мимо сознания. Когда бледное пятно света вновь опустилось на цепочку тщательно выведенных символов, она прочла: "База верховного командования. Слой 44-ФП".

"Вот и все. Конец верховного командования, конец войны, конец истории человечества"…

— Но где же победители? — произнесла вслух Лори.

Словно в ответ на ее вопрос, впереди показались сине — белые отсветы, а в наушниках ее скафандра послышался чей-то грубый отклик:

— Кто здесь?!

Тупое безразличие неожиданно сменилось у Лори крайней озлобленностью против неизвестных существ. Ее воображение быстро нарисовало трехглавого осьминога неторопливо расхаживающего по уничтоженной базе, и довольно ухмыляющегося при виде дела своих щупалец.

— Какого черта вам от меня надо?! — срывающимся голосом спросила она.

— Предупреждаю, я вооружен! — Посмотрев на осколок трубы прокричал Вертен.

— Ну и что дальше? — напряженно всматриваясь в темноту спросила Лори.

— Живым я не дамся!

"Бред" — подумала Лори, прижимаясь к стене, и стараясь спрятаться от неизвестного.

— Бред — повторила она вслух. — Я не вооружена, мне все равно…

— Не двигайтесь я вас вижу, — напрягая глаза приказал Вертен, — назовите себя.

— Я Лори Кейнс…

— Поподробней, звание, должность? Или вы просто туристка, забрели на базу СПО? — С иронией и раздражением спросил адмирал.

— Я гражданское лицо. Эвакуировалась с Трекора на Землю транспортным звездолетом «Энстриктор» как руководитель оборонного проекта.

— Все эвакуационные корабли давно прибыли, как вы здесь оказались?

— Почему я должна вам отвечать? Кто вы такой в конце концов?!

— Я Главно… — взглянув на развалины Вертен поправился, — я адмирал Лайонелл Вертен.

— Адмирал?.. Тогда вы должны знать черт возьми, что случилось с Энстриктором и почему я здесь! Это ваше проклятое командование погрузило туда второй двигатель вопреки здравому смыслу и рекомендациям экспертов! Вы и ваше командование отправили нас на верную смерть, в полет без возврата, и теперь, когда мы вернулись, оказалось, что возвращаться некуда!!! — Вся накопленная ненависть Лори к вооруженным силам Альянса вырвалась наружу. Она уже не могла сдерживать себя и в гневе чуть не перешла с универсального на язык системы черной дыры, но вовремя спохватилась, — Во имя великой Интегры, как у вас хватает наглости еще спрашивать меня о чем-то, после того, как вы допустили здесь это! Как у вас язык поворачивается называть себя адмиралом?!!

— Да…, да… — у Вертена не хватило слов — Да как вы смеете! У вас нет никакого права меня обвинять! Вас не было полгода, я не виноват, что какой-то осел приказал перевозить никому не нужный двигатель! Да и вообще, я не должен перед вами оправдываться! Я сделал все что мог!

— Может быть… — Лори почувствовала, как на смену гневу снова приходит опустошенность и полное безразличие. — Действительно, теперь уже вам не перед кем оправдываться… Мне плевать, я возвращаюсь на Энстриктор. Можете делать что хотите… Кстати, чуть не забыла! — Лори вытащила из кармана прихваченный на крейсере кристалл — Передайте своему самому крутому начальнику, какой еще остался, надоело таскать с собой всякую чушь…

Вертен вышел из укрытия, шар осветил фигуру в скафандре с кристаллом в руке. Держа наготове трубу, Вертен осторожно подошел и взял кристалл.

— Мне необходимо найти работающее оборудование…, возможно нам пригодится ваш корабль, оставьте свои координаты, внутри базы еще есть живые. — С этими словами Вертен направился в глубь ангара.

**************

С чувством облегчения Вертен снял шлем своего скафандра. Многоцелевой десантный корабль был сейчас единственным местом где можно было найти работающее, считывающее устройство для кристалла типа А-77. Чудо, что удалось добраться досюда минуя разрушенные коридоры и неработающие двери шлюзов. Наконец, не менее удивительный факт — все основные системы десантного корабля все еще функционировали. Стартовая площадка С-8 подверглась относительно незначительным разрушениям — ее защитил длинный корпус танкера, случайно оказавшейся на пути излучения.

Дверь воздушного шлюза с шипением открылась, и Вертен вошел внутрь. Миновав несколько отсеков он достиг рубки управления. Почувствовав присутствие человека, компьютер зажег свет и включил интерфейсные системы. На панели управления загорелись индикаторные табло сообщающие о состоянии корабля. Одновременно зажглись проекции главных терминалов. Осмотревшись, Вертен обнаружил считывающее устройство. Вставив туда кристалл, он увидел на панели приборов следующие слова:

СКН/ПРОЧ/ЗАГРУЖЕН. ТИП/ПБК: АРС ККМЗВЛ556-5432

ЗАП/АУТ/МАНУФ: ПКБ ИНДАСТРИЗ 05-11-2146

ОВН/ПРИН/ПАСС: ВКС З/А.

ПОСЛ. ОБНОВ. ВРЕМ/ДАТ: 07-04-2245 /ОБНОВ. НАИМ/

ВКС АЛГЕБА.

Припомнив условные обозначения, Вертен решил, что это именно кристалл с транспорта. Подойдя к терминалу он попытался прочитать содержащуюся на нем информацию. После небольшой паузы электронный голос компьютера произнес: "Доступ запрещен. Требуется аутентификация пользователя", отобразив соответствующее сообщение на терминале.

Вертен вздохнул. Конечно, владельцы кристалла могли иметь все основания запретить доступ к нему посторонним лицам. Но теперь они находятся неизвестно где, а без соответствующего кода расшифровать информацию в конечное время невозможно. В лучшем случае кристалл закодирован личным кодом капитана TR-1846, а в худшем… Впрочем даже в первом варианте информация была недоступна. Сведения такого рода хранились мейнфреймами военного управления, и теперь естественно была недосягаемы. Вертен попробовал несколько общеупотребительных паролей, но компьютер неизменно выдавал один и тот же ответ "Доступ отвергнут"

Просто так, от безысходности он ввел в компьютер свой личный код. На этот раз пауза длилась довольно долго. Прошла минута, другая, Вертен подумал, что компьютер должно быть все-таки поврежден и больше уже не ответит. Однако на исходе шестой минуты на проекционном экране появился текст. ДЛЯ: Главнокомандующего ВКС Земного Альянса Вертена Л.А. Земля, Солнечная система. До востребования. ОТ: Главнокомандующего ВКС Алгебы Кара. Т.Л. Алгеба централь, штаб ВКС КНЦ.

СТАТУС: ДО ПРОЧТЕНИЯ УНИЧТОЖИТЬ

Уважаемый господин Главнокомандующий! Чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня обратится к Вам лично с просьбой. Вооруженные силы Конфедерации Независимых Цивилизаций несут огромные потери в неравном противостоянии с композитным разумом.

Вы вправе считать, что Конфедерация предала Вас, оставив в этом континууме. Бесспорно это была моя ошибка и я несу за нее полную ответственность.

Но от имени всех разумных существ, живущих в мирах Конфедерации я прошу Вас оказать нам поддержку в этой борьбе. Композитный разум угрожает не только нам. У меня есть основания считать, что его родиной является континуум, в котором Вы сейчас находитесь, и хотя вероятнее всего в настоящий момент он не располагает там значительным венным потенциалом, даже двух — трех его кораблей достаточно, чтобы полностью уничтожить ВКС Земли.

Алгеба взяла на себя ответственность переоборудовать один из земных кораблей, погрузив туда боевую группировку «Сонакс». Сейчас кроме ваших людей на борту TR-1846 восемнадцать миллионов солдат и офицеров ВКС Алгебы плюс вся военная техника, входящая в стандартную БГ — авианесущий крейсер и два корабля сопровождения. Если Вы примете мое предложение, Сонакс переходит под ваше командование. Используйте эту возможность, чтобы контратаковать композит и заставьте его отступить.

Только соединенными усилиями мы может противостоять врагу. Отказ от сотрудничества означает гибель.

Этот кристалл содержит все данные о группировке Сонакс. Вам достаточно только передать на транспорт указанный здесь радиосигнал.

*******************

Прочитав послание Вертен принял его за какую-то глупую шутку. Затем подумал, что оно попало явно не по адресу. И только через несколько секунд в его сознании появилась искра сомнения. Он вспомнил учебу в академии. Вспомнил свои сны. Минутное колебание заставило его прокрутить вниз текст на терминале. Дальше шла информация — технические характеристики, спецификации, схемы, чертежи. Вертен закрыл глаза. Он не нуждался в них… он знал их наизусть! Сведения, возникавшие на стыке сознания и подсознания полностью совпадали со справочными данными. Значит, все это правда. Существует другая вселенная, иная цивилизация. Алгеба, Конфедерация… Вертен попытался вспомнить свое прошлое. Ничего. Глухая стена. Хотя нет, не совсем. В памяти есть картины иных миров, какие-то обрывки… информация была, но найти ее нельзя — он не знал, что искать. Однако, когда он мог конкретизировать запрос, искал конкретные сведения, вроде технических спецификаций, память выдавала ответ мгновенно.

Некоторое время Вертен сидел неподвижно, пытаясь разобраться в своих мыслях. Но вскоре он заставил себя вернутся к действительности. У него еще будет время на размышления, а в данный момент необходимы срочные действия. Главнокомандующий земных ВКС, может быть и не скоро оправился бы от потрясения, вызванного внезапным открытием и навалившимися на него сведениями, но как офицер Алгебы и представитель древней цивилизации, он был специально обучен и прекрасно приспособлен к возможности возникновения подобных ситуаций. Военная подготовка и чрезвычайные обстоятельства взяли верх над всем остальным.

Необходимо отправить сигнал на транспорт. На борту десантного корабля есть передатчик, но использовать его можно только в открытом космосе. Вертен повернулся к пульту управления — удастся ли стартовать сейчас? Десантный корабль вроде бы в порядке, но стартовая площадка нет. Придется запустить главные двигатели внутри базы и каким-то образом маневрировать, чтобы подойти к выходу ничего не задев. Компьютер десантного корабля не предназначен для решения таких задач и не один человек не сможет вывести его на ручном управлении — слишком велико ускорение, даваемое главным двигателем, слишком мало времени на маневр Ни один человек…

Через несколько минут "Глубокая звезда" описав сложнейшую кривую покинула стартовую площадку орбитальной базы и вышла в открытый космос.

*******************

Вертен сидел, задумчиво глядя на терминал десантного корабля. TR-1846 не отвечал на условленный радиосигнал. Возможно, неполадка была на борту "Глубокой звезды", но компьютер, выполнив программу тестирования сообщил о полной исправности коммуникационного оборудования. Это давало восемьдесят процентов вероятности того, что сигнал действительно послан и ответ отсутствует.

На мгновенье Вертена одолели прежние сомнения. Не является ли все это просто чьей-то выдумкой. Может никакого условного сигнала вовсе нет? Но факты все же говорили об обратном. Подумав он пришел к выводу, что скорее всего корабль был поврежден во время боевых действий.

Вновь он обратился к информации из кристалла в поисках ответа. На экране появились описания и диаграммы. Вертен только покачал головой. Чудовищный гибрид техники КНЦ и Земного Альянса. Сработанный на скорую руку, он содержал массу технических нелепостей. Тысячи схем работали на пределах допустимых параметров и любая из них могла сломаться в любой момент.

Компьютер издал противный звук, пытаясь привлечь внимание командира. Вертен с раздражением спросил, в чем дело. На экране появился ряд цифр и сообщение о том, что уже длительное время с TR-1846 принимается сигнал на технической частоте. Автоматика транспорта предупреждала окружающих о неполадках на борту.

Полчаса ушло у Вертена на то, чтобы извлечь из таблицы технических радиосигналов сведения о природе аварии. В пункте 5678, в четвертой колонке напротив последовательности из двадцати трех пятизначных чисел стояло короткое пояснение "С/З. Аппаратная ошибка 53 — неисправность источника питания". Исчерпывающая информация. Неисправность источника питания может означать что угодно. Может быть реактор корабля находится в критическом состоянии и с минуты на минуту следует ожидать взрыва. А может быть села батарейка настольных часов в каюте капитана. Страшно ругаясь он принялся за поиски того, что значит ошибка 53 и С/З, но нашел только таблицу "Список аппаратных ошибок". Еще десять минут ушло на то, чтобы обнаружить под пунктом 1345 запись "Аппаратная ошибка 53 С/З — критическая неисправность главного энергогенератора (см П.344 табл. 105).

Вертен подумал о том, какие генераторы применялись в кораблях Алгебы в качестве основных… Ему стало страшно. Любой из трех базовых типов в случае неисправности мог разнести в клочья планету средних размеров, и даже причинить много большие разрушения. Наконец, таблица 105 рассеяла его опасения. В пункте 344 значилось: "Критическая неисправность сингулярного источника. Причина — отсутствие рабочего вещества в реакторе. Устранение — запустить резервный генератор и произвести зарядку".

Еще одна консультация со справочными данными подсказала — на транспорте есть только один резервный двигатель — безвиртуонный привод типа "вечный двигатель". Вполне надежное и долговечное устройство не позволяло однако зарядить главный генератор быстрее, чем за два года.

Вертен решил поступить проще. Получив необходимую информацию, он составил команду для резервной автоматики использовать безвиртуонный привод как основной и приступить к извлечению экипажа из криоконтейнеров. Передав ее на транспорт он принялся ждать. Ответ пришел только через пять с половиной часов.

"Говорит командующий боевой группировкой «Сонакс», адмирал Ченг Квон. Сигнал о разконсервации принят. Приступаю к операции развертывания. Прошу подтверждения".

Нажав кнопку передатчика Вертен произнес: "Говорит Главнокомандующий ВКС Земного Альянса, Лайонелл Вертен. С этого момента вы находитесь в моем подчинении. В соответствии с этим приказываю…"

XXVII

Десантный корабль "Пыльная планета", одни из немногих уцелевших аппаратов земной СПО, медленно проплывал рядом с грандиозной орбитальной конструкцией, составленной из одинаковых призматических секций, каждая из которых имела размеры порядка нескольких километров.

— Ты только посмотри, как быстро работают, Дейк — произнес лейтенант Рован, обращаясь ко второму пилоту — полчаса назад этой части еще не было!

— Подняв глаза к экрану, Дейкон попытался оценить размеры детали, на которую он показывал.

— Э, нет, не может этого быть. Эта труба не никак не меньше километра длиной, не могли ее смонтировать за полчаса.

— Да, что я по-твоему вру, что ли? Говорю тебе, эту штуку приделали сюда за двадцать минут!

— Конечно, в следующий раз ты скажешь, что ее построили за десять минут… — он внезапно замолчал и уставился на проекционный экран.

За то время, пока они разговаривали, космический буксир с «Сонакс» доставил к месту строительства очередную десятикилометровую секцию, которая тут же была присоединена к остальной станции.

— Ну чего уставился? Говорил я тебе… Не может быть, не может быть, ты лучше сюда смотри — Рован постучал пальцем по экрану радара.

— Эй, этой точки раньше здесь не было!

— Где?

— Да вот, как раз на нашем курсе…Что за черт! — удивленный и испуганный, Дейкон принялся крутить ручки настройки, — это похоже на тяжелый крейсер, но размер! Он же километров четыреста, не меньше! Как, откуда?!

— Кто его знает… Наверное тоже с того транспорта.

— Но длина! Этот объект раза в два длиннее!

— Может он складной? Лежал себе спокойно внутри, а сейчас, они его стало быть вытащили и развернули… Да и вообще это не наше с тобой дело, проверь-ка лучше нав-компьютер, а то, как бы не вляпаться в это чудо техники. И еще, будешь прокладывать новый курс, бери с запасом, чтобы не вписаться в фазовый экран.

**********************

— Осторожно! Не толкайтесь, места всем хватит! Эй там, чего встали давайте вперед! Пожалуйста, соблюдайте порядок граждане…

Капитан-лейтенант Мосс опустил мегафон и спрыгнул вниз. С раннего утра он торчал тут и пытался вразумить толпу народа, с воплями поднимающуюся по железному трапу и заламывающуюся в люк пассажирского космолета. Сейчас был полдень, но несмотря на это лишь лучи прожекторов помогали рассеять густые сумерки. Шесть часов, а мимо все идут и идут люди, одетые в лохмотья, и с лицами покрытыми смесью крови и пыли. Эвакуация…

Услышав трель коммуникатора Мосс снял с пояса трубку и ответил

— Капитан-лейтенант Мосс слушает.

— Мосс? Это Лауфсел. К вам сейчас движется облако токсичных газов — хлор, аммиак, еще какая-то гадость… Там вроде как пожар на складе в Дес-Квосне, где раньше был полимерный завод, так что поторопитесь.

— Как я могу поторопиться? Здесь еще полно народу, а у меня один только один транспортник, да еще грузовой люк пылью забит…

— Ни чем не могу помочь. Во всяком случае имей в виду, через пару часов облако будет над твоим районом.

Коммуникатор отключился. Вне себя от бешенства, Мосс начал карабкаться назад на площадку транспорта. В это время наверху появился кто-то из экипажа корабля.

— Капитан-лейтенант! Строительная бригада с «Сонакс» просит, чтобы мы шли на крейсер, — они не успевают вовремя новую секцию, слишком большая загрузка. Говорят, модуль Ф может принять еще только триста тысяч.

Мосс наконец-то поднялся наверх. Внезапно выглянуло Солнце и вокруг стало значительно светлее. Подняв глаза он заметил в небе темный силуэт летающего дымопоглотителя и следующего за ним озонатора. Достав коммуникатор капитан-лейтенант принялся вызывать аппарат, со слабой надеждой на то, что командир поглотителя не откажется счистить тучу аммиака.

************************

Кен Уивер, начальник охраны базы СПО, тяжело вздохнул.

— Ну не может никак быть такой прибор, чтобы отличал правду ото лжи по напечатанному тексту, при том стандартного шаблона, — в который раз повторил он, обращаясь к двум техникам «Сонакс». — Вот скажите, что будет если я сейчас назовусь именем какого-нибудь адмирала и попрошу секретные сведения?

— Попробуйте. — Только и ответил один из них.

Подойдя к терминалу Уивер набрал текст: "Я адмирал Стен Моррис". На экране тут же загорелись слова "НЕВЕРНО. Доступ отвергнут".

— Вот так да, — сказал он. — Но ведь здесь нет никаких датчиков, никаких сенсорных устройств, как же это работает?

— Датчики не нужны. Компьютер принимает решение анализируя внутреннее соответствие информации и на этом основании принимает правильное решение. Это устройство будет корректно обрабатывать данные, не содержащие никаких дополнительных сведений, кроме текстовой идентификации. Он даже может анализировать поступающие радиосигналы. Для наших систем безопасности вполне обычное устройство, хотя конечно область его применения ограничена. Вследствие особенностей технологии такой прибор может давать однозначные ответы только на определенным образом построенные вопросы.

Начальник охраны только покачал головой. "Как я буду объяснять это майору Стоксу?", — подумал он.

*****************

— Таково положение дел на сегодняшний день, — закончил свой доклад полковник Клаудс.

Наступила короткая пауза: Главнокомандующий и несколько присутствовавших высших офицеров анализировали услышанное. Новый Совет Обороны имел смешанный состав — в нем присутствовали как земляне, так и представители «Сонакс». Последние правда присутствовали на совещательной основе, без права голоса. Вертен решил не раскрывать пока свои возможные связи с Алгебой — далекая и непонятная Конфедерация была для него лишь набором смутных образов и технических сведений, мифической страной, не слишком хорошо к нему относившейся. К тому же он не хотел нарушать хрупкое равновесие, сложившееся в отношениях между двумя сторонами. Командная система имела несколько расплывчатую структуру, практически без реальной опоры на что-либо. В случае возникновения серьезных разногласий это могло привести к весьма и весьма опасным последствиям. Вертен полагал, что в нынешней ситуации существует только один правильный выход. Сейчас ему предстояло убедить в этом собственный штаб и командование "Сонакс".

— Майор Склонс, Мне известно, что стратегический отдел полагает, что в окрестностях Земного Альянса композит не располагает значительными силами. Не могли бы подробнее объяснить, на чем основано подобное предположение?

— Да, да сэр. Но придется коснуться некоторых общетеоретических положений, с которыми не все вероятно знакомы, а это может занять немало времени и возможно кто-нибудь из представителей Конфедерации объяснил бы лучше…

— В голосе майора чувствовалась некоторая неуверенность. Главнокомандующий, однако, продолжал проводить свою линию:

— Мы уже имели возможность ознакомится с точкой зрения представителей Алгебы. Полковник Клауд сделал весьма обстоятельный доклад, но стиль его изложения подходит более для записок научной академии. Мы же собрались здесь не для решения научных проблем. Неужели никто из нас не в состоянии нормально объяснить ситуацию всем присутствующим?

— Может быть я смогу помочь… — послышался робкий голос новоиспеченного советника по науке и технологии.

Лори еще далеко не привыкла к своей новой должности, к тому же все пережитое тяжелым камнем лежало у нее душе.

— Говорите! — приказал Вертен.

— Да сэр. Как было установлено, Земной Альянс и Конфедерация находятся в разных пространственно временных континуумах. Практически важным для нас представляется то, что континуум Конфедерации, так называемый континуум ноль, находиться как бы в потенциальной яме, то есть переброска любых объектов оттуда к нам сопряжена со значительными трудностями и затратами энергии, в то время как обратный переход совершается относительно легко, с выделением такого же количества энергии. Как следствие, никакие значительные силы не могут быть быстро переброшены к нам. Далее, наиболее вероятным на сегодняшний день представляется, тот факт, что основные силы Краакима располагаются в континууме Конфедерации. Наконец, известно, что при атаке на Солнечную Систему было уничтожено четыре корабля композита, которые не могли быть изготовлены в нашем континууме. Простой расчет показывает, что за все время вторжения могло быть переброшено не более четырех кораблей данной массы плюс, возможно, еще некоторое оборудование весом не более десяти тысяч тонн. Начало вторжения с внутренних областей Альянса практически исключает возможность предварительной подготовки. Вывод: в настоящее время в нашем континууме Крааким располагает только тем, что может изготовить на базе наших производственных мощностей.

— Спасибо, — почти без перерыва Главнокомандующий обратился к следующему человеку:

— Адмирал Квон, вы сказали, что у вас есть объяснение тому, почему вторжение началось именно с внутренних областей Альянса. Расскажите пожалуйста, что вы имели в виду.

— Конечно,

Ченг Квон был совершенно уверен в себе. В его голосе даже сквозило скрытое презрение к примитивной земной цивилизации. Однако к Главнокомандующему он всегда обращался почтительно, без своей обычной спеси и вообще в его присутствии вел себя более сдержано. Вертен начинал думать, что в ВКС Алгебы он когда-то занимал более высокое положение, нежели Квон.

— Организация композита в данном континууме не может быть бессистемной и совершенно очевидно имеет управляющие узлы и периферийные части. Немного подумав, можно сообразить, что зона влияния Краакима есть шар с центром посередине. Коль скоро дело обстоит так, значит само собой разумеется в центре этого шара располагается контрольный узел, который и управляет всем остальным, ибо единственная выделенная точка в сфере есть ее центр. Само собой разумеется, что если вторжение начинается с периферии, то центр располагается где-то неизвестно где. Неимоверное расточительство. Вторжение, началось там, где и должно было начаться.

Коротко и ясно Вертен подвел итог всему сказанному:

— У Краакима существует контрольный центр, который управляет всеми его частями в нашем континууме. Если его не будет, вся территория альянса вновь окажется под нашим контролем. В данный момент он может охраняться только остатками того флота, который композит отобрал у нас. Это дает возможность немедленно нанести контрудар, уничтожить контрольный центр и таким образом вернуть все, что мы потеряли во время конфликта, а также на какое-то время обезопасить себя от новых нападений.

Казалось, все присутствующие заговорили одновременно. Повысив голос, Главнокомандующий призвал к порядку. Те, кто хочет высказаться должны сделать это последовательно, а не параллельно.

Обсуждение затянулось. Против идеи контратаки были приведены сотни аргументов, но Вертен понимал, что в итоге большинство должно согласятся. Были ли верны исходные предположения, или не были, располагал Крааким большими силами или нет, других вариантов просто не было. Любое промедление на руку противнику.

XXVIII

Флот союзников постепенно снижал скорость, переходя из абсолютного времени на относительное. На борту крейсера «Сонакс» компьютер подтвердил правильность установки координат и включил сигнал боевой тревоги.

Несмотря на это в рубке управления авианесущего крейсера почти не чувствовалось напряженности. Сидя в кресле главнокомандующий отметил четкую, практически безупречную организацию. Не было того шума, который обычно царил в контрольных центрах кораблей и боевых станций Земного Альянса. Здесь действовало общее правило — в один момент времени говорит только один человек или компьютер. Вся нужная информация извлекалась экипажем с проекционных экранов, что избавляло от необходимости кричать с одного конца корабля на другой.

Вертен взглянул на экран. Видеосканнер показывал большие космические сооружения, многие из которых были полуразрушены и не функционировали. На него нахлынули воспоминания. Деспера III — Линия Обороны. Первое и единственное сражение, первое поражение, плен. Побег, длинная череда поражений, отступлений, потерь… Вертен почувствовал как на смену глухому отчаянию приходит возбуждение и злость. "Берегись, Крааким. Свободные расы не потерпят больше такого обращения. На этот раз все будет по-другому. Довольно поражений — мы пришли чтобы остаться!"

Внезапно на экранах появилось сверхгигантское сооружение. Детекторы показали мощные колебания квазиинформационного поля, вокруг этой темной и будто бы даже живой конструкции. Одновременно был обнаружен вражеский флот — одни «еж» медленно выплыл позади союзного флота из радарной тени оборонительных сооружений. Сражение началось.

Эта битва разворачивалась по иным правилам, нежели те к которым привыкли земные офицеры. Флот союзников и корабль Краакима, окруженные защитными экранами деэнерга и генераторами синфазного инфополя, были практически неуязвимы друг для друга. Пробить защиту можно было только случайно, и лишь при определенных условиях. Несколько секунд компьютеры противников рассчитывали предполагаемый план сражения и вероятный исход. После этого корабль Краакима просто исчез в сопровождение ужасающего взрыва. Выделавшаяся при этом энергия была эквивалентна энергии испарения восьми черных дыр массой 1015 грамм.

Автоматические устройства «Сонакс» увеличили мощность отражателей сразу же, как только зафиксировали волну излучения. На несколько минут флот союзников был полностью отрезан от окружающего мира экраном деэнерга, так что ни одного кванта энергии не проникало за поставленный барьер. Такого рода систем не было даже у Краакима, хотя в их основе лежали те же принципы, что использовались для управления КвИП.

Компьютер тщательно подсчитал повреждения, полученные в первый момент взрыва и выдал на экран внушительный список. На секунду в рубке управления «Сонакс» возникло некоторое смятение. Люди ждали чего угодно, но только не того, что случилось. Затем вдруг чей-то удивленный и одновременно взволнованный голос произнес "Да он же просто удрал от нас… он испугался!". Через мгновенье в воздухе пронесся торжествующий возглас, который тут же был подхвачен на всех кораблях союзного флота. По тем или иным причинам Краакима отказался от сражения и увел свой аппарат в континуум Алгебы. Именно этим объяснялась чудовищная вспышка энергии — неизбежный спутник любого перехода в этом направлении.

Верховный Главнокомандующий отдал приказа об атаке центрального узла композита и высадке десанта. Большой необходимости в этом не было, так как узел уже был сильно поврежден и уровень изменений квазиинформационного поля упал более чем в пять раз. И все же, узел еще функционировал и мог представлять опасность.

Десяток десантных кораблей в сопровождении истребителей и эсминцев достиг поверхности вражеской базы, высадив несколько сотен вооруженных людей в защитных костюмах, снабженных генераторами личного поля деэнерга. Вырезав большие куски обшивки, они ворвались внутрь и прошли несколько километров по лабиринтам внутренних коридоров, не встретив никакого сопротивления. Но комплексный разум еще не полностью капитулировал. Детекторы фиксировали значительную активность КвИП. Стены круглых коридоров были покрыты склизкой массой, излучавшей красноватый свет. Стоило кому-либо дотронуться до любых поверхностей и по ним тут кругами же пробегала рябь. Некоторые участки стен и потолков в крупных помещениях колебались самопроизвольно, образуя при этом сложные узоры. В плотной атмосфере, состоящей в основном из паров хлора и брома, электронные сенсоры улавливали их колебания и транслировали в чавкающие и хлюпающие звуки всевозможных оттенков.

Несмотря на многочисленные протесты своего окружения, Вертен решил принять личное участие в десантной операции. Пройдя вместе с солдатами Алгебы бесчисленные километры коридоров, он постепенно отделился от основной группы. Руководствуясь исключительно смутными подозрениями и внутренним чутьем он решил обследовать одно из боковых ответвлений и вскоре понял, что не ошибся. Комната, в которую он попал, освещалась ярким синим светом. Сделав несколько шагов Вертен заметил, как с нижней поверхности поднялось несколько десятков тысяч светящихся огней. Некоторое время они хаотически двигались, затем начали приобретать определенную форму. Траектории их движения постепенно приближались к контурам фигуры человека, однако четкости они так и не обрели. Одновременно приобрели упорядоченный характер звуки, издаваемые живыми мембранами стен. Теперь они напоминали звучание членораздельной речи, но в очень низких тонах и сильно растянутых, так, что понять произносимое было невозможно. В какой-то момент Вертену показалось, что он начинает различать отдельные слова и тут все стихло. Погасли они, прекратились звуки, поблекло даже неизменное красноватое свечение стен.

На главном крейсере «Сонакс» оператор с удивлением отметил, как показания детектора активности КвИП равномерно снизились до нуля. Десантная операция была прекращена, а все мелкие корабли возвращены на базовые носители. Объединенный флот неподвижно ждал и ожидание оказалось не напрасным. Вскоре гигантская конструкция композита покрылась воронками — ее вещество как бы всасывалось внутрь, непрерывно уменьшаясь в объеме. Не прошло и пяти минут как все сооружение полностью свернулось в… ничто. От контрольного узла Краакима не осталось и следа. На кораблях Земного Альянса после нескольких месяцев гробового молчания заработали приемопередатчики межзвездной связи — исчезло поле, блокирующие распространение радиоволн в абсолютном времени. Сначала в динамиках слушался только треск и шум разрядов, но вскоре мощные ресиверы поймали сигнал межзвездных радиокоммутаторов — уцелевшие колонии пытались выйти на связь с Солнечной Системой.

Ни кто из участников сражения не знал, что же произошло на самом деле, и даже специалисты «Сонакс» не могли дать сколько-нибудь связного объяснения. Создавалось впечатление, будто композит сдал свои позиции без боя. Столь странное поведение комплексного разума вызывало у людей подозрения и сомнения в своей победе. Тем не менее, это не помешало командованию земного флота передать по межзвездной связи следующее сообщение: "Сегодня, пятнадцатого июня 2318 года вооруженные силы Земного Альянса, во главе с Верховным Главнокомандующим Лайонеллом Вертеном, нанесли сокрушительное поражение противнику в системе Десперы. В результате решительного наступления вражеские подразделения были полностью разгромлены и вытеснены с позиций, занимаемых композитом в нашем континууме. Ни одни мир Альянса не подвергается более непосредственной опасности со стороны комплексного разума…"

Когда боевой флот с триумфом возвращался в Солнечную Систему, большинство землян почти не задумывалось о будущем. Многие считали эту победу концом войны. Но верховное командование земных ВС и вся БГ «Сонакс» понимали, что к окончательной победе они даже не приблизились. Огромная военная машина Краакима все еще существует в континууме Конфедерации, контролируя пространство радиусом в миллиарды парсек. Уничтожив четыре и обратив в бегство один корабль композита они ничего не выиграли, кроме небольшой передышки. У Краакима в распоряжении есть еще миллионы таких аппаратов, сотни тысяч контрольных узлов, бессчетное количество планетарных систем. В тот момент, когда комплексный разум раздавит остатки ВКС Алгебы, он начнет методичное покорение нового континуума и тогда у Земного Альянса уже не будет никаких шансов. Казалось, ничто не могло изменить существующей расстановки сил. И тем не менее…

Ход мрачных размышлений Вертена нарушил специальный курьер, доставивший совершенно секретное сообщение. По соображениям безопасности информацию со статусом "совершенно секретно" и "вручить лично", не передавалась по электронным каналам. Вставив кристалл в свой личный дешифратор Главнокомандующий прочитал текст. В нем говорилось, что только что был введен в эксплуатацию приемник трансконтинууальной связи. Первое полученное по нему сообщение гласило, что уже некоторое время войска Краакима не проводят активных наступательных действий, ограничиваясь защитой завоеванных позиций. Чем это вызвано и как долго будет продолжаться неизвестно. Сложившаяся ситуация предоставляла земному командованию определенные возможности.

Существовал план, разработанный стратегами Алгебы и имеющий определенные шансы на успех. Конфедерация в принципе имела необходимый научно-технический потенциал для эффективного противостояния композиту. Существовали лишь две проблемы. Первая — недостаток материальных и энергетических ресурсов, вторая — отсутствие людских резервов. Предполагалось, что если в континууме II (так условно называли континуум Земного Альянса) построить передатчик материи в континуум ноль, то удастся таким образом построить энергетический цикл Маркини-Лоува (безвиртуонный вечный двигатель) с коэффициентом полезного действия более 1000 %. При помощи так называемых зеркальных коллекторов эту энергию можно практически мгновенно преобразовывать в военную технику, которую можно тут же перебрасывать в континуум I и.т.д. Но материально-техническое обеспечение было не главной причиной, заставившей Конфедерацию обратится к Земному Альянсу. Для управления техникой нужны разумные существа. Теоретически процесс их производства мог быть налажен аналогично, посредством зеркальных коллекторов, однако практически подобные технологии являлись запрещенными и как следствие не были детально разработаны. Результаты первых экспериментов в этой области, проведенных несколько тысяч лет назад, до введения запрета, показали, что тиражирование разумных существ встречает ряд непредвиденных трудностей, преодолеть которые быстро не представляется возможным. Таким образом, даже если бы Алгеба решилась бы перед лицом неотвратимой угрозы нарушить запрет, на разработку соответствующих систем ушло бы слишком много времени, при этом с неопределенным результатом.

Земной Альянс мог предоставить миллиарды добровольцев для войны с композитом. Их можно достаточно быстро обучить и вооружить. При всех своих недостатках, подобный план мог в принципе сработать.

Вертен быстро обдумывал последующие шаги. Необходимо срочно связаться с Алгебой и наладить систему переброски. У Земного Альянса сейчас будет и масса внутренних проблем. К сожалению их решение продеться отложить — время не ждет. Конечно, не все будут с этим согласны, найдутся возражающие. Но, в конце концов, военное положение еще никто не отменял, значит Главнокомандующий имеет право управляет государством как единоличный диктатор.

Предстояло решить еще немало задач, задач технических, организационных и даже политических. Неизвестно, как воспримет Земной Альянс Конфедерация, как земляне отнесутся к Алгебе. Но все же теперь появилась надежда, надежда на будущее.

XXIX

Во время осмотра вновь созданной лаборатории генной инженерии, советник по науке и технологии вынуждена была признаться себе в полном невежестве относительно данной области знаний. В течение более чем двух столетий эксперименты подобного рода были запрещены, но теперь тяжелый урок шести месяцев войны наглядно продемонстрировал недопустимость подобного невежества. Памятуя о том, что за все время военных действий, от начала конфликта и до последней атаки Краакима на Землю, не было сделано нм единого выстрела, Главнокомандующий Вертен, пользуясь своими неограниченными полномочиями приказал воссоздать на военно-исследовательской базе отделение молекулярной биологии. Предполагалось, что вначале новое отделение будет служить в основном целям медицины.

Выполняя свои служебные обязанности, Лори попросила Форте Клаустрома, заведующего новой лабораторией, ввести ее в курс дела.

— Видите ли, — говорил Клаустром, — генная инженерия настолько долго была под запретом, что нам с величайшим трудом удалось достать необходимое оборудование. Большинство наших приборов являются исторической редкостью, ведь им уже более двухсот лет. Конечно же, техническое оснащение лаборатории оставляет желать лучшего. Тем не менее, кое-что все-таки удается сделать…

— Можно узнать, чем вы сейчас занимаетесь?

— Сейчас мы фактически только осваиваем методику. Много нерешенных проблем, вы ведь понимаете…

Лори огляделась вокруг. У стен стояли лабораторные столы со множеством колб. На одном из столов в штативе была установлена вытянутая стеклянная колба, наполненная какой-то зернистой жидкостью, стекавшей вниз по тонкой полупрозрачной трубке. Рядом лаборант в сером халате последовательно наполнял из трубки пробирку, ставил ее в штатив и брал новую. Справа от него уже стояло два штатива с восьмидесятью полными пробирками. Еще один лаборант наблюдал за большим ящиком, издававшим низкое гудение.

Несколько человек в стороне рассматривали только что сделанные фотографии и оживленно о чем-то беседовали. Рядом в кипящей воде лежало несколько штативов, пробирки из которых переставляли на снег и обратно.

— Честно говоря, я пока еще ничего абсолютно не понимаю. Может быть вы мне что-нибудь покажете, для наглядности?

— Почему бы и нет? Для наглядности можно например сделать вам анализ.

— Это как?

— Все очень просто. Пойдемте в другую лабораторию, я покажу…

***********

Вся процедура анализа занимала несколько часов. Как объяснил Клаустром, из взятой крови следовало сначала выделить чистую ДНК, присутствующую там в ничтожно малых количествах. Выбранный участок ДНК затем многократно копируют с помощью полимеразной цепной реакции, после чего приступают собственно к анализу его структуры.

Из этих достаточно пространных и общих объяснений Лори поняла едва ли десятую часть, и в ожидании результатов анализа бесцельно перебирала разложенные на столе фотографии. Фотографии эти казались ей довольно-таки странными. В большинстве из них на совершенно белом фоне отображались ряды темных полос. Так, на фотографии, которую она сейчас держала в руках, слева на право было прочерчено восемь колонок, в каждой из которых на разных уровнях находилось одна или две черные полосы. Лори понимала, что полосы имеют какое-то отношение к генам, и что положение полосы определяет состояние того или иного гена в исследуемом образце. Но то, каким образом возникают эти полосы и почему они оказываться в разных местах так и осталось для нее загадкой.

После нескольких часов ожидания, принесли анализ Лори, который оказался такой же фотографией. При всем желании она не смогла бы отличить его от остальных лежащих перед ней картинок. Клаустром, однако, казался немного удивленным.

— Интересно… Взгляните, здесь у нас шесть локусов, пятый справа, это второй часть второго интрона гена… — Клаустром произнес длинное слово из двенадцати слогов, которое Лори тот час же забыла. — Второй раз в жизни я вижу такой аллель в этом локусе.

— Это конечно замечательно, но не могли бы вы повторить то же самое нормальным языком? — спросила Лори немного раздраженная манерой биохимика.

— Ах, да я все время забываю, что вам это непонятно. Вот смотрите — он указал на одну из очерченных колонок, содержащую две черных полосы одна над другой. В локусе этого гена картировано несколько десятков мутаций, большинство из которых приводят к тяжелым заболеваниям даже в гетерозиготном состоянии, и поэтому встречаются очень редко.

— Ну и что с того?

— У вас налицо одна из редчайших модификаций, не приводящая, очевидно, к нарушению функции гена. Как я уже сказал, в моем личном опыте подобный случай встречался всего один раз

— Точно такой же?

— Не совсем. У вас мутации в гетерозиготе, то есть из двух копий гена одна нормальная.

— Это чем-то мне грозит?

— Сложно сказать… Слишком мало данных. Генную диагностику до сих пор делали лишь в крупнейших центрах, имеющих специальную правительственную лицензию. Они пользовались готовыми ДНК-зондами, не классифицируя нарушений, и кроме того их данные всегда были закрытыми. Прямо не знаю, что сказать. Кто-нибудь из ваших родителей страдал наследственными аномалиями?

Лори ответила не сразу. В последнее время, она часто задавала себе вопрос "Кто я?" и не получала ответа. И вот, теперь новая загадка. "Здесь кроется какая-то тайна… Я понимаю странный язык на жуткой вымершей планете, знаю расположение зданий и коридоров там. Какие-то смутные, расплывчатые образы… И вот теперь еще это на мою голову. Пожалуй, не стоит все рассказывать Клаустрому, попробую сначала узнать побольше".

— Какое это может иметь значение? Мои родители исчезли во время пятого кризиса, я их даже никогда не видела. — Осторожно сказала она.

— Простите, я не знал… Хотелось бы посоветовать вам пройти полное обследование, но в нынешних обстоятельствах это вряд ли возможно.

— Понимаю. — Лори с трудом подбирала слова. — Но скажите вот что, как я поняла мой случай не единственный, значит… Получается, вы должны уже что-то знать… Или может об этом нельзя рассказывать? — Окончательно запутавшись, Лори замолчала.

— Да нет, здесь нет никаких секретов, — задумчиво проговорил Клаустром. — Просто это было очень давно, и потом, нам мало что удалось узнать. Помниться, правда, тогда вышла еще довольно странная история, но вам она вряд ли будет интересна.

— Почему же? — Оживилась Лори. — Расскажите..

— У вас должно быть много дел. Мне бы не хотелось бы попусту отнимать ваше время своими воспоминаниями.

— Да какие там дела! Командующий направил меня в вашу лабораторию на весь день, а делать мне здесь нечего. Конечно, если вы сами заняты…

Биохимик вздохнул:

— Ну, что ж, если вам так хочется…

****************

Это случилось очень давно, биотехнология тогда только начинала развиваться, а запреты и ограничения были немногочисленны — рассказывал Клаустром. Я работал ассистентом в лаборатории профессора Бернара. Группа, в которую я входила занималась как раз исследованием мутаций в гене, о котором идет речь. Делали примерно то же самое, что я только что показывал. К слову сказать, оборудование у нас было не в пример лучше теперешнего, никто не разливал сотни пробирок вручную…

Было уже известно, что мутация в данном гене вызывает тяжелое умственное расстройство. Дети, рождавшиеся с аномалией по этому гену, были вялыми, говорить начинали очень поздно и могли пользоваться лишь простейшими словами. К двенадцати годам почти все умирали. Генная терапия в то время находилась в самом начале развития, поэтому о коррекции подобных заболеваний не было даже и речи. В нашу задачу входило разработать метод ранней диагностики, способный выявить патологии у ребенка еще до рождения. Как водиться, сначала мы осваивали методику, причем в качестве apriori нормальных брали анализы у сотрудников лаборатории. Потом эти работы получили широкое финансирование, и мы уже исследовали кровь сотен здоровых и десятков больных доноров. Фотографии электрофореза занимали у нас целых шкаф, картотека велась вручную и прежде чем что-то стало получаться, все порядком намучились.

И вот, когда все уже было почти сделано, вызывает меня руководитель, и начинает отчитывать. Почему, спрашивает, фотография с явно патологическим случаем лежит в разделе "здоровые доноры"? Долго по этому поводу ругался, и наконец сказал, чтобы картотеку немедленно привели в порядок. Ну, взял я эту фотографию посмотрел какая на ней фамилия, взял список больных и ищу там соответствующий номер. Один раз смотрю, второй, нет там такой фамилии! Решил посмотреть в списке здоровых, и там нет!

Пришлось мне сознаться, что не знаю, откуда эта фотография. Сами понимаете, ничего хорошего для меня в этом не было. Всем ассистентам сначала влепили выговор, а потом уже стали разбираться, что к чему.

В общем, в итоге выяснилось, что фотографию эту сделали несколько лет назад, когда еще отрабатывали методику на сотрудниках. Тогда в лаборатории работала одна студентка, приезжала к нам по программе обмена с… — впрочем, название страны ничего вам теперь не скажет. Короче, то была ее фотография. Представляете, какой у нас вышел скандал! На фотографии оба аллельных генах разгонялись как один ваш, второй, нормальной полосы не было и в помине. Выходит, мы пишем, что такое изменение ведет к умственной отсталости и ранней смерти, притом, что в нашей же лаборатории работала… Понимаете, что получается?

Мы хотели сделать повторный анализ, и даже написали в тот институт, откуда приезжала та девушка… как бишь ее звали, не то Тюльпанова, не то Ромашкина, что-то в этом роде. Короче не нашли ее больше, как в воду канула. Потом мы долго гадали, был ли у нее в самом деле дефектный ген, или лабораторная ошибка…

XXX

На экране телескопа земного крейсера «Сорцерор» появилась маленькая белая точка. Постепенно она увеличивалась в размерах, пока наконец нетерпеливые наблюдатели не признали в ней звезду. Это была Алгеба, центральная система ВКС Конфедерации Цивилизаций. «Сорцерор» был первым кораблем Земного Альянса, когда-либо посещавшим планетарную систему Алгебы. Полуторакилометровый крейсер с сопровождением из пяти боевых звездолетов прибыл сюда с дипломатической миссией. Земная делегация направлялась сюда с целью проведения переговоров о совместных действиях против композита.

Официально в состав делегации входило пять человек — Верховный Главнокомандующий Вертен, адмирал флота Стен Моррис, генерал Въюссак, а также науке майор Склонс и капитан первого ранга Корт Свиссен — командир «Сорцерора». Договоренность о встрече была достигнута путем переговоров посредством трансконтиннумного передатчика — очень большой и сложной установки, при использовании которой, сообщения в ту и в другую сторону ограничивались несколькими короткими фразами в неделю.

Никто из членов земной делегации, в том числе и возглавлявший ее Вертен не знал точно, что их ждет. Даже архивы «Сонакс» не могли им помочь, ведь со времени их последнего обновления по времени континуума ноль прошли сотни лет. К тому же большинство землян с трудом разбирались в записях, сделанных Конфедерацией, поскольку те содержали сведения о сотнях цивилизаций и миллионах лет истории. Тем не менее кое-какие сведения Главнокомандующий извлек для себя как из архивов, так и их разговоров с офицерами «Сонакс». Последний источник правда был более чем скудным — большинство из них огранивало свое общение с земными военными узкопрофессиональными темами. Адмирал Квон же предупредил Главнокомандующего, что среди членов БГ «Сонакс» никому больше не известно, что настоящей родиной Вертена является Конфедерация. При этом он отказался что-либо еще добавить на эту тему, ограничившись туманными намеками.

Считалось, что Конфедерация Цивилизаций существует уже более десяти миллионов лет. Входящие в нее разумные существа достигли невиданного научно-технического прогресса во всех областях, однако не все государства — члены Конфедерации находились на одинаковом уровне развития. Утверждалось, будто бы жители центральных миров практически бессмертны, что косвенно подтверждалось принятым в Конфедерации летоисчислением — один стандартный год там равнялся бы пятидесяти тысячам земных лет, если конечно пренебречь конверсией времени. Говорили также, что наиболее передовые расы Конфедерации умеют перестраивать свой организм в любую понравившуюся им форму. Вертен думал, не было ли это причиной того, что все люди с БГ «Сонакс» внешне ничем не отличались от землян. Если это действительно так, то кто встретит делегацию здесь, в системе Алгебы?

Радиоаппаратура крейсера поймала сигнал передающей станции. На приемных экранах крейсера появилась красочная заставка и электронный голос произнес "Добро пожаловать в систему Алгебы — штаб Военно-Космических Сил Конфедерации Независимых Цивилизаций. Говорит маршрутный компьютер Л-5 «Кворкс». Для Вас выделен коридор до летучей стартовой площадки МОКС-21, параметры курса переданы на Ваш компьютер. Убедительная просьба точно следовать указанному маршруту и оставаться на Вашей стартовой площадке до специального уведомления. Спасибо за внимание". Видимо для большей наглядности из пустоты в пространстве возникла светящаяся красная стрелка.

Экипаж земного крейсера не привык ориентироваться в космосе по подобным указателям, но навигационный компьютер казался вполне удовлетворенным полученными данными и «Сорцерор» лег на новый курс. По мере продвижения вперед перед кораблем постепенно возникали и растворялись разноцветные источники света, обозначающие по всей видимости "коридор".

Стартовая площадка МОКС-21, оказалась просто набором координат в пространстве, без каких-либо сооружений. Земляне решили было, что про них уже совсем забыли, но тут на радарах появился небольшой (около сорока метров) треугольный пассажирский транспорт. «Кворкс» снова вышел на связь и предложил земной делегации воспользоваться автоматическим транспортом для перелета на станцию Алгеба-централь. При этих словах капитан «Сорцерора» окончательно вышел из себя:

— Черт возьми, да они же просто издеваются над нами! Чтобы так встречали официальную делегацию! Да если так пойдет дело нам и переговоры придется вести с этой железкой!

Главнокомандующий хотел успокоить Свиссена, но за него ответил спокойный и уравновешенный адмирал Моррис:

— Вы, что ожидали чего-то другого? Кто мы такие в конце концов? Подумаешь, какая делегация из какой-то там дыры от десятка отсталых планет. Мы должны радоваться, что на нас вообще обратили внимание…

После некоторых препирательств все члены делегации перешли на борт автоматического транспорта, весь внутренний интерьер которого составлял большой круговой обзорный экран и несколько кресел.

Всего за несколько минут транспорт достиг обитаемых районов системы и глазам пяти наблюдателей представилась ошеломляющая картина. Сооружения из синевато-белого матового материала простирались на десятки тысяч километров. Это были даже не отдельные станции, а единый трехмерный комплекс сложнейшей структуры. Несколько раз транспорт пролетал рядом с квадратными и цилиндрическими перекладинами, концы которых уходили в бесконечность. Множество конструкций висело в пространстве без видимой связи с основными сооружениями и бесчисленное количество кораблей всевозможных форм и размеров циркулировало между частями этой системы.

Теперь уже люди не могли пожаловаться на недостаток внимания. На пути следования транспорта был образован коридор, свободный от других космических аппаратов. Вскоре после этого одна из громаднейших конструкций, в которой Вертен узнал большой противокрейсерный излучатель, развернулась в сторону и сделала ровно тридцать залпов. Энергия выстрелов была частично поглощена рефлекторными полями самого излучателя, а частично рассеялась в виде светового излучения видимого спектра. Каждый из энергетических пакетов рассыпался на десятки сверкающих и переливающихся облаков, состоящих из множества микроскопических частичек виртуалита, излучающих, отражающих и преломляющих свет разных длин волн, под различными углами. Кабина транспорта при этом огласилась оглушительным гулом, постепенно перешедшим в шипение, когда частицы облаков начали постепенно оседать на поверхности сооружений. Земные офицеры были так ошеломлены этим представлением, что даже не подумали о том, каким образом звук может распространяется в вакууме.

Через некоторое время транспорт вошел в пятиугольный туннель одной из субсекций, который открывался в крупное прямоугольное помещение маршрутизатора. Верхняя и нижняя грани были покрыты круглыми углублениями, имеющими более темную окраску по сравнению с основной фиолетово-зеленой стеной. Подлетев ближе, земляне увидели, что каждое такое углубление представляет собой створчатые ворота, напоминающие диафрагму фотоаппарата. Корабль прошел в одни из таких ворот и вскоре оказался на внутренней стартовой площадке. Здесь делегацию ждал торжественный прием. Стартовая площадка была предварительно освобождена от всех прочих аппаратов и на их месте разместилось четыре ряда солдат в полном обмундировании, по полсотни солдат в каждом ряду. Под звуки возвышенной музыки солдаты промаршировали от одного конца площадки до другого и удалились.

У трапа корабля делегацию встречали четверо представителей Алгебы в форме высших офицеров. Их внешний вид дал Вертену пищу для всевозможных размышлений и догадок. Несмотря на то, что они имели нормальную земную форму, как и люди с БГ «Сонакс», но вид их по земным стандартам был пожалуй слишком идеальным и каким-то не серьезным. Главнокомандующий почувствовал какое-то смутное беспокойство, ему казалось будто некая важная деталь ускользает от его внимания. Хотя как будто бы все в порядке — черная парадная форма, полностью соответствовала традициям Алгебы, были учтены даже мельчайшие тонкости, которые соблюдались лишь при приеме особо важных гостей, такие например как перчатки на руках.

— добро пожаловать на станцию Алгеба-централь, господа. Я маршал Ванд-лон-Кросен, командующий субсектора центральной федерации. Со мной адмирал Глоссен, вице-адмирал сН'ер Баркон и полковник Джаннет Деверо, старший линк-коньюктор.

Вертен представил своих людей, одновременно поймав мысль, вращавшеюся в его подсознании. Полковник Деверо была первой женщиной, которую он видел в ВКС Алгебы (не считая конечно его гипнотического прошлого, о котором Главнокомандующий не мог сказать ничего определенного). Высокая, голубоглазая молодая девушка, она имела внешность словно скопированную с обложки земного журнала. Вертен напомнил себе, что жители Конфедерации скорее всего могли принимать любую форму, будучи при этом практически бессмертными. Существу, которое скрывалось под именем Деверо могло быть как двадцать лет, так и двадцать миллионов. Судя по должности скорее последнее, подумал Главнокомандующий. Линк-коньюктор в ВКС занимался вопросами связи с другими цивилизациями, причем сюда входили как культурологические, так и научно-технические аспекты.

Маршал Ванд-Кросен выразил надежду на успешное развитие переговоров, отметив при этом, общение двух столь различных цивилизаций сопряжено несомненно со значительными трудностями

— К сожалению, — сказал он, — мы не имеем сейчас времени для того, чтобы достаточно тщательно ознакомиться с социо-культурными особенностями наших цивилизаций, а без этого трудно рассчитывать на взаимное понимание. Боюсь, что у нас и у вас уже сформировалось ложное представление друг о друге. Чтобы хоть как-то сгладить возможные недоразумения я хотел бы предложить Вам произвести хотя бы поверхностное ознакомление с нашей цивилизацией посредством двухчасовой экскурсии по станции Алгеба. Опыт общения с другими цивилизациями говорит нам о том, что даже это может значительно облегчить наше общение впоследствии и сэкономит в десять раз больше ценнейшего времени, ибо никто не знает сколько еще продлиться данная нам передышка. Итак, если Вы не возражаете, полковник Деверо проводит вас по станции и ответит на все Ваши вопросы, а затем уже мы соберемся и приступим к обсуждению насущных проблем. Конечно, я понимаю, что вы возможно хотели бы отдохнуть после долгого перелета и бесспорно если Вы изъявите такое желание Вам будут предоставить соответствующие условия, но я хотел бы заметить, что время не ждет.

"Не слишком ли этот маршал торопиться?" — подумал Вертен, — "впрочем он прав — время не ждет, дорога каждая секунда. Надо полагать они уже заранее продумали все до мельчайших деталей. Остается только положиться на их опыт". Поколебавшись мгновенье он ответил:

— Мы согласны.

*******************

Земляне последовали за Деверо, уверенно продвигающейся сквозь систему лифтов и коридоров. Вскоре они достигли первого пункта «экскурсии». Помещение имело около сотни метров в ширину, примерно столько же в высоту, а вдаль уходило насколько хватало глаз. Почти все свободное пространство занимали высокие башни, по форме напоминавшие сложенные друг на друга лопасти вентилятора, выкрашенные в белый цвет с черными полосами. «Лопасти» вращались с переменной скоростью вокруг нескольких осей. Относительно узкий проход между двумя рядами башен был огорожен металлическими поручнями. На полу можно было видеть сложную желто-черно-белую разметку, состоящую из стрелок, квадратов, эллипсов и полос. Стены и потолок покрывала густая сеть охристо-белых проводов одинаковой толщины. Повсюду вокруг раздавалось негромкое мерное гудение.

Линк-коньюктор давала пояснения на ходу:

— Я привела вас сюда не случайно. То, что вы видите, это модули безвиртуонного энергогенератора — основы могущества Алгебы. Принцип его действия основан на концепции информационного поля. Считается, что энергия и материя в конечном счете являются лишь эффектами одного и того источника — так называемой информации без физического носителя. Все окружающие нас явления определяются параметрами информационного поля. Манипулирую с этими параметрами теоретически можно изменять физические законы. Практически же это сложная и опасная процедура — любое изменение может положить конец нашему существованию. За всю историю Конфедерации такое изменение было внесено лишь единожды. Под влиянием обстоятельств мы были вынуждены немного подправить законы сохранения, что дола возможность создать процесс вечного двигателя — цикл Маркини-Лоува. Недостаток такой системы — низкая удельная мощность. Тем не менее разработка цикла Маркини-Лоува дала нам неоспоримое преимущество перед другими цивилизациями, не входящими в Конфедерацию. Следует также упомянуть о другом прикладном аспекте информационной теории — так называемых квазиинформационных полях — КвИПах. Такие поля создаются искусственно на более высоком уровне организации информации. Они не дают возможности качать из них энергию, но позволяют практически мгновенно передавать через них любые сведения или материальные объекты. Поле КвИП требует соответствующих генераторов. Такие генераторы стоят на всех кораблях Алгебы, а также в большинстве звездных систем. Еще один практический эффект КвИП, с которыми вы уже столкнулись, это построение универсальных трансляторов. Вы наверно задавали себе вопрос почему мы с вами говорим на одном языке. Строго говоря это не так, но благодаря соответствующей настройке КвИП все слова и даже надписи на различных языках автоматически делаются понятными для всех разумных существ. Внутри системы Алгебы КвИП используется также для создания эффекта звука в вакууме. Крааким также использует свое собственное КвИП, но оно позволяет только передавать информацию, но не материальные объекты. С помощью информационных полей можно передавать также конечные матрицы сознания — набор личностных качеств индивидуума, плюс в некоторых случаях память. Эта возможность использовалась в первых экспериментах по межконтинуумной переброске. Мы можем воспользоваться КвИП, чтобы быстро переместиться в другой сектор станции. Такой способ транспортировки используется повсеместно, он быстрее и безопаснее путешествиями по лифтам, элеваторам и трансстанционным шаттлам.

Деверо положила руку на свой пояс, и перед ней появилось своеобразное окно — часть пространства исчезла и вместо него появилась совершенно другая обстановка. Шагнув туда она жестом позвала землян за собой. Пройдя вперед они оказались в новом месте, отставшем от предыдущего на несколько километров. Вокруг был нормальных размеров коридор, имеющий трапециевидную форму в перпендикулярном сечении. Он был разлинован в желтые и черные полосы с нанесенными на них цифровыми и буквенными обозначениями. Через регулярные интервалы можно было различить створки дверей.

— Это типичный жилой блок. На больших кораблях, вроде «Халлохен» или «Сонакс» в таких блоках обычно живет дежурная смена, высший командный состав, гражданские лица и представители внешних цивилизаций. Жилые комплексы как правило строятся с очень большим запасом, поэтому основная их часть в норме остается не занятой. Это тем более верно для крупных военных баз.

Корт Свиссен с любопытством разглядывал коридор. "Не могли же они в конце концов построить все это только для того, чтобы показать нам", — думал он. "Однако, что-то здесь нечисто, концы с концами у них не вяжутся. Освещение, воздух, гравитация — здесь все создано людей. Надо бы осторожно выяснить у них правду, вот только как?". Поразмышляв еще некоторое время он спросил вслух:

— Скажите, я понял так, что Конфедерация включает в себя множество различных цивилизаций. Каким образом вы создаете условия для рас с различной биохимией?

— Вообще говоря каждая цивилизация решает подобные проблемы сама. Вооруженные силы не могут позволить себе воссоздавать тысячи различных типов условий среды. Это неэкономично и опасно — что будет с металлическими проводами в атмосфере хлористого водорода, например? — было похоже, что Деверо отвечает на вопросы не вдумываясь глубоко в их смысл.

"…Или она нарочно дает общие ответы, что бы что-то скрыть", — решил Въюссак. Генерал сделал свою карьеру благодаря чрезвычайной хитрости и изворотливости. Не обладая большим талантом в военной сфере, он всегда отличался особым чутьем на всевозможные интриги. Сопоставив в уме факты он не стал задавать прямых вопросов, а вместо этого произнес, как будто ни к кому не обращаясь:

— Должно быть Конфедерация очень богата, раз тратит столько денег на пустые жилые блоки.

— О, да, — ответил ему Моррис, — они наверно хранят там вещи, которые портятся от соляной кислоты.

— Вовсе нет, — попыталась объяснить Деверо, услышав их разговор, — у Конфедерации вообще нет никаких денег, а вещи хранят в зеркальных коллекторах, которые…

Пока линк-конъюктор пыталась объяснить принцип действия зеркальных коллекторов, до которого людям сейчас вообще не было никакого дела, Вертен пытался оценить сложившуюся ситуацию. "Н-да., похоже назревает конфликт. А ведь мы здесь только чуть больше получаса. Может в этом как раз все и дело? Ну я понимаю, Въюссаку везде мерещатся заговоры, Свиссен в принципе не доверяет ни кому из них, но Стен всегда был рассудительным человеком… Впрочем они сами виноваты, куда смотрит эта Деверо? Если она настроит весь высший офицерский состав против Конфедерации, это будет конец. И чем они вообще думали с этими кислородными блоками? Неужели их действительно сделали специально для демонстрации? А стартовая площадка, а энергоустановка, наконец?! Там ведь нельзя менять ни атмосферу, ни гравитацию, ни температуру. Все должно строго соответствовать изначальным параметрам, под которые проектировалась система." Он попытался вспомнить спецификации генератора. Стандартные условия… Главнокомандующий понял, что дело обстоит не так просто, как ему казалось. Кислородные блоки не были сделаны кем-то от слишком большого ума. "Но как это теперь объяснить, чтобы все поняли?. Еще немного и стороны потеряют всякое доверие друг к другу. Что-то надо делать. Хорошо бы заставить Деверо саму разъяснить недоразумение. Неужели она не понимает?!!". Собравшись с мыслями Вертен задал вопрос:

— Вы сказали, что здесь живет только дежурная смена, а где живут остальные?

— Полковник удивленно воззрилась на него и замолчала на полуслове.

— В другом месте, — наконец сказала она.

— А нельзя ли нам посмотреть его?

— Это не входит в план экскурсии и займет слишком много времени.

— Почему бы не подправить немножко план. Мне кажется это будет полезно.

— Инопланетные расы не допускаются…

— Вы могли бы сделать исключение.

— Линк-конъюктор колебалась, не решаясь нарушить полученные инструкции.

"Ну же" — думал Вертен — "Давай, догадайся же. Здесь ведь в любом случае ничего не объяснишь, никто уже не поверит. Я знаю, что вам запрещено. В других обстоятельствах было бы возможно держать это в тайне, да и разумно, пожалуй, хотя бы некоторое время. Но теперь ничего не поделаешь, за глупости надо платить…Мы ведь все понимаем буквально, не думаем".

Наконец, она приняла решение. Жилые блоки исчезли и группа переместилась. На миллион километров.

Поверхность планеты. Наверху в голубом небе светит желтое солнце. Под ногами шуршит зеленая трава. Дует ветер и морские волны разбиваются о каменистый берег, а из далека доносятся крики чаек. Земляне ошеломленно оглядываются вокруг. Как будто сквозь сон до них доноситься голос Деверо.

"Когда-то очень давно, много тысячелетий назад существовал Объединенный Союз Миров — ОСМ. О том времени почти ничего не известно, сохранились лишь обрывки знаний, легенды. Говорят, что ОСМ единолично правил бессмертный, справедливый и добрый император Эхисолар, говорят, что за тридцать миллионов лет он ни разу не потерпел поражения в войнах. Не могу ничего утверждать, меня там не было. Конечно, это скорее всего лишь красивая сказка, предание о том, что мы потеряли. Как бы-то ни было одно неоспоримо — в союз входили миры из тысяч различных континуумов. Путешествие между континууми тогда было простым делом. Да, могущество Конфедерации лишь бледная тень ОСМ.

Я родилась в период, когда ОСМ уже фактически не существовало. Ошибка ученых и инженеров привела к возникновению непреодолимого барьера между континууми — так называемой Зоны Молчания.

Нам не известно, что стало с другими. Здесь цивилизация продолжала развиваться, хотя и с трудом. Мы даже пытались возродить межконтинуумные переброски, но увы — теперь переход возможен только между двумя-тремя континууми, находящимися в общем анклаве, и то с большим трудом.

Человеческая раса занимала в ОСМ лидирующее положение. Та же ситуация сложилась и в Конфедерации, возникшей на обломках союза. Она возникла именно здесь, в системе Алгебы и лишь потом распространилась в другие миры, приспосабливая их к своим нуждам.

У нас сейчас есть много противников идеи возрождения межконтинуумной империи. Именно поэтому Алгеба неохотна шла на контакт с Земным Альянсом, поэтому скрывалась правда. Теперь вы здесь. Ну что же, добро пожаловать домой!..".

Воцарившееся молчание первым нарушил генерал Въюссак:

— Почему же вы все-таки привели нас сюда? — спросил он.

— Я выполняла приказ.

К счастью никому не пришло в голову поинтересоваться, чей.

******************

Лайонелл Вертен сидел на берегу моря, наблюдая за бегом волн. Делегаты Земного Альянса бродили сейчас где-то в полях и лесах планеты. По негласному соглашению экскурсия была отменена, а остаток времени от нее земляне решили провести здесь. Каждому требовалось время, чтобы осмыслить новую концепцию мироздания. Найти в нем свое место.

— Commander?.. — его размышления прервал робкий голос стоящей сзади Деверо. Обернувшись Вертен произнес:

— Давай без формальностей Джаннет. Мы ведь уже давно знакомы не, так ли?

— Да…

— Столько времени прошло, миллион лет, два миллиона…

— Пятьсот тридцать семь стандартных? — слегка улыбнувшись она села на камень рядом с Вертеном. Некоторое время они сидели молча. Встреча через эпоху — что могут сказать слова? Затем Деверо сняла перчатку и опустила руку в воду. Вертен вскрикнул от удивления — он ощутил прикосновение воды к своей руке!

— Что это?!

— Чувствуешь? Значит эффект еще есть. Не удивляйся — Конфедерация тоже когда-то разрабатывала композитные системы. Мы просто оказались в ненужном месте в ненужное время. А может и в нужное, кто знает? В любом случае дальнейшие эксперименты запретили, хотя ликвидировать последствия полностью и не сумели.

— Запретили? Кто?

— Комиссия. Контроль технического и социального развития. Тогда же они закрыли и проект «L-7», опасаясь создания "холодного разума".

В голове у Вертена пронесся вихрь мыслей.

— Как получается этот эффект?

— Теоретически, принцип действия основан на использовании базового информационного поля. Полностью же весь механизм не представляли даже разработчики. Практически происходит интеграция двух матриц сознания, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Интеграция? А насколько полная? — спросил Вертен.

— Абсолютная, — Джаннет на секунду задумалась, а затем продолжила, — во всяком случае в ходе эксперимента никаких пределов обнаружить не удалось.

— Почему же тогда…

— Почему мы сейчас этого не чувствуем? Все очень просто, я же говорила — исследования были закрыты и интеграцию пытались разрушить, без особого, впрочем, успеха. Получилось только частично погасить информационную связь, вернуть же первоначальную структуру оказалось на том уровне знаний невозможно.

— Кстати, а отчего только две матрицы?

— Ну, во первых технология тогда еще только разрабатывалась, а во вторых…в нашей высокоразвитой цивилизации не так просто найти добровольцев для подобных экспериментов. Должно быть раса Краакима сильно отличалась от нас, иначе бы они не создали множественный композит.

— Кто знает… — упоминание о Краакиме вернуло Вертена к реальности. Взглянув на часы, он обнаружил, что прошло уже достаточно много времени. "Пора уже собирать остальных и возвращаться на станцию", — решил Главнокомандующий.

******************

Делегация Земного Альянса, в сопровождении полковника Деверо, вошла в зал, специально предназначенный для проведения переговоров. Представители Алгебы почему-то запаздывали и земляне пользуясь временем осматривали диковинное для них помещение.

Внезапно раздался сигнал тревоги. Протяжно завыли сирены, а свет, излучаемый потолком сменился с белого на красный. Земные офицеры испуганно озираясь вокруг терялись в догадках, поскольку Деверо тут же испарилась в неизвестном направлении, воспользовавшись КвИП-переброской.

"Проклятье, что у них там происходит?!" — подумал Вертен. Быстро осмотрев зал в поисках коммуникаторов или компьютерных терминалов, он обнаружил лишь панель транслокатора. Закрыв глаза Главнокомандующий попытался припомнить планировку станции Алгеба. Бесполезно — память подсказывала сведения, устаревшие на несколько столетий.

Вдруг не с того, не сего, Вертен ощутил беспричинный страх, точнее сказать панический ужас. Одновременно в его голове неизвестно откуда всплыло название сектора: "АЛМ ВС-34847х432". Острый приступ ужаса прошел также внезапно, как и начался, оставив после себя тревожный фон беспокойства. Подойдя к транслокатору Вертен набрал координаты и оказался в командном центре.

Его внимание сразу привлек большой трехмерный экран, висящий по середине помещения. Изображение на нем было понятно без слов — ощетинившись своими иглами мимо электронных телескопов Алгебы проплывали тысячи и тысячи дредноутов композита. Комплексный разум решил наконец поставить точку в этой чересчур уж затянувшейся военной компании.

**********************

Вертен поймал испуганный взгляд Джаннет.

— Это конец, — тихо сказала она, — их слишком много, они практически неуничтожимы. Мы даже не думали, что есть столько кораблей…

В этот момент маршал Ванд-Кроссен заметил Вертена и возмущенно закричал:

— А вы что здесь делаете! Кто вам дал право здесь находиться?!! Убирайтесь вон отсю… — его слова заглушил протяжный звук. На проекционном экране появилось изображение огромной челюсти и громкий хрипящий голос произнес

— Я Крааким, бессмертный и неуничтожимый сверхразум. Ваша защита сильна, но малочисленна, моя же мощь бесконечно велика ибо я есть Вселенная. Если я буду сражаться с вами и выиграю, я развею в космосе ваши города, сожгу и обращу в прах ваши планеты, погашу ваше солнце. Сдайтесь сейчас и вы избегните разрушений и страданий. Вы станьте частью величайшего разума во вселенной. Я жду ответа…

Вертену показалось, что он уже когда-то слышал эти слова. Неизвестно почему, но речь Краакима разбудила глубинные слои его памяти, вызвав поток воспоминаний.

****************

Сумерки. За деревянными воротами высокой каменной стены горят сотни костров неприятельской армии. Бряцая железными мечами по дороге идет группа воинов.

— …послание от царя Ксеркса: Армия твоя сильна, но не велика. Моя армия сильна и многочисленна. Если я выиграю, я сожгу ваши дома и заберу все ваши сокровища. Если я выиграю, я убью всех ваших женщин и детей, а вас обращу в рабов. Признайте мою власть и я пощажу вас. — Голос затих на некоторое время, затем возобновился.

— Царь Ксеркс спрашивает: каков ваш ответ?

Наступила тишина. Затем Вертен осознал, что ответа ждут от него. Ровным, величественным голосом, он произнес:

— Передайте персидскому царю одно мое слово:…

*************************

"ЕСЛИ!" — сказал Вертен обращаясь к гигантской челюсти. В ответ раздался звук: "Аграхзымм!!!" и изображение на экране пропало. Одновременно отключились и все другие приборы в командном центре, повсюду в системе Алгебы заглохли огромные энергогенераторы, подчинясь действию мощных энергополей композита. Крааким двинул свой миллионный флот в атаку на парализованные космические станции планеты.

В командном центре люди беспомощно смотрели на мертвые приборы. Сейчас они уже испытывали не просто страх, но непреодолимый инстинктивный ужас, перед сверхъестественным, непостижимым для их разума могуществом. Только один Вертен оставался относительно спокойным, в какой-то мере из-за того, что он попадал в подобную ситуацию уже далеко не в первый раз. "Вот только теперь" — подумал он "тебе Крааким выйдет большой облом…"

Прошла минута, другая. Внезапно на приборах командного центра вновь загорелись индикаторы а еще через некоторое время включился и экран, показывавший теперь совсем другую картину.

На фоне множество искореженных обломков немногочисленные корабли композита потеряв управление сталкивались между собой, порождая мощные всплески энергии, и новые порции летающих запчастей. То тут, то там хаотично образовывались воронки в ничто, извергающие из себя потоки светящихся частиц и засасывающие детали аппаратов противника.

Пойманный в ловушку, боевой флот Краакима был полностью разгромлен, лишь и немногим его кораблям удалось сбежать. Сразу же после этого на экране появился тяжелый крейсер в сопровождении нескольких десятков военных "разрушителей".

Ошеломленные, офицеры Алгебы молча смотрели на происходящие события. Вскоре крейсер приблизился к станции и они смогли различить сделанную на нем большую жирную надпись:

"ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ЗЕМНОГО АЛЬЯНСА".

— Как?! — вскричал Ванд-Кроссен — один земной крейсер против целого флота композита! Да не может быть!

Главнокомандующий ВКС Земли Вертен наслаждался произведенным эффектом. Выдержав некоторую паузу он все же соизволил дать пояснения.

— Если вы заметили, господа, комплексный разум уже давно использует против нас одну и ту же стратегию. Все его «ошеломляющие» завоевания происходили до сих пор по одному сценарию: внезапное нападение с многократно превосходящими силами, запугивание противника и быстрая победа, как правило даже без борьбы. После событий в Солнечной Системе мне показалось вполне вероятным, что подобная вещь может произойти и здесь, поэтому я решил, что разумно будет принять некоторые контрмеры.

— Контрмеры! Но каким оружием!?

— Оружие простое, более того оно всегда было у вас на виду. Межконтинуумный передатчик материи, установленный у нас, может спроецировать сюда все, что угодно, причем в любое место, в том числе и внутрь вражеских кораблей. Конечно, точное наведение такого вот оружия на цель невозможно, но в данном случае этого и не требовалось. Фазовые поля кораблей Краакима, одновременно взятые в таком большом количестве создают вполне приемлемый ориентир. Как только композит подавил активность собственных энергогенераторов Алгебы, весь его флот превратился в отличную мишень для передатчика материи. Теперь конечно использовать такое оружие станет во много раз труднее, надо полагать композит научиться на этой своей ошибке. Тем не менее начало положено, ведь это — первая настоящая победа людей над комплексным разумом!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

"Измерение бесконечности"

I

Бесконечная однородная чернота космического пространства была нарушена квазиинформационными проекторами, выплеснувшими из глубин нереальности подразделения космофлота Алгебы. Все новые и новые корабли появлялись из ничего и занимали свое место в стройной боевой системе. Пять лучших боевых группировок Конфедерации против основной базы композитного разума.

В рубке управления флагмана «Халлохен» царило оживление. После многих лет изнурительной военной компании люди наконец-то почувствовали, что победа у них в руках. Базовая планета Краакима вскоре будет уничтожена, а генераторы комплексного КвИП разрушены. Даже самые пессимистичные прогнозы предсказывали полное поражение композиту, хотя и утверждали, что после дезактивации главных генераторов комплексный разум может не исчезнуть, а просто распасться на большое количество изолированных ячеек. Такой исход был бы для Алгебы событием неприятным, но вряд ли опасным.

Оператор связи Локрасар внимательно наблюдал за развертывание антенны волнового приемопередатчика, убранной во время КвИП-перехода. Несмотря на то, что непосредственной нужды в ней не было (всем кораблям флота было приказано соблюдать радиомолчание до входа в систему Краакима), процедура развертывания антенн требовала определенного времени и точной настройки, производит которую потом не будет времени. Поэтому Локрасар решил развернуть антенну заранее, во избежание возможных неприятностей, тем более, что отсутствие сигналов в эфире позволит выполнить более тщательную проверку коммуникационного оборудования. Однако стоило ему включить приемную автоматику, как антенна сама развернулась по направлению к ближайшей планетарной системе, а на проекционном экране начали появляться слова текста. Сначала Локрасар не испытал ничего, кроме раздражения, из-за того, что какой-то корабль нарушает установленный порядок, но приглядевшись повнимательнее к тексту на экране он почувствовал беспокойство. Подойдя к терминалу внутренней связи он набрал код экстренного вызова.

Через некоторое время после этого, в рубку управления «Халлохен» вошел специальный курьер.

— Господин Главнокомандующий, получено особое сообщение из системы Анроск.

Все присутствующие разом замолчали. Главнокомандующий союзного флота Лайонелл Вертен медленно обернулся:

— Не понял…Как из системы Анроск?!

Курьер только пожал плечами:

— Ничего не знаю, сэр. Имею только указание от полковника службы связи Длана, о срочной доставке Вам данного пакета.

Вертен взял информационный блок и вставил его в прорезь дешифратора. Пока Главнокомандующий читал сообщение все смотрели на него с тревогой — Анроск была системой композита, которому не полагалось еще знать о прибывшем флоте.

Наконец Вертен оторвался от экрана и произнес:

— Крааким призывает нас прекратить войну. Комплексный разум готов капитулировать и приглашает Алгебу к переговорам.

— Переговоры! — воскликнул адмирал сН'ер Крослак. — Где этот урод был раньше со своими переговорами! Мы будем идиотами, если поверим композиту, сейчас, когда нам достаточно пошевелить пальцем и он развалиться, как трухлявый пень!

— Вы безусловно правы, адмирал, — спокойно ответил Вертен, — но в то же время глупо отказываться, не узнав, что нам предлагают. Если мы атакуем сейчас, под руинами возможно будут похоронены ценнейшие сведения. Надо в конце концов подумать и о будущем, или может вы надеетесь, что Крааким это первый и последний композит на нашем пути?

Похожий на четырехсоткилометрового ската, флагман ВКС «Халлохен» взял курс на единственную планету двойной системы красной и голубой звезды.

*****************

Четверо представителей верховного командования Алгебы с беспокойством смотрели на необычного вида корабль, стыкующийся с крейсером. На корабле должен был прибыть делегат от Краакима. Согласно договоренности он должен был быть одни и без оружия. Офицеры же союзного флота были вооружены до зубов, плюс еще двадцать человек личной охраны, плюс столько же еще для надзора за Краакимовским послом во время пребывания на крейсере, плюс полсотни боевых истребителей, наблюдающих из космоса за его кораблем. Да к тому же на подходе дежурят четыре тяжелых крейсера, готовых в любую секунду превратить в пыль всю планету композита, вместе с ее звездами. Несмотря на очевидный перевес сил, у людей все же оставался иррациональный страх перед комплексным разумом.

Ожидая прибытия делегата, Вертен задумался, какой облик изберет композит для своего посланника. Теоретически это могло быть что угодно. Главнокомандующий вспомнил огромного паука на колесах, который чуть не разрезал его на кусочки на планете Тре-Фоск, припомнил и огромную челюсть, посредством которой четыре года назад композит требовал капитуляции Алгебы. Нет, вряд ли теперь на переговоры с людьми будет послана подобная тварь.

Когда наконец открылась дверь, сперва внутрь зашли подразделения охраны и только потом под тщательным наблюдением стоящих сзади и спереди солдат спецвойск, в проеме дверей появился представитель Краакима.

Едва взглянув, Вертен понял, что почти ожидал этого. "Конечно же" — подумал он "Лаура-Риверз…отличный психологический ход для чуждого людям разума". Риверз села на указанное ей место с противоположной стороны стола. От людей ее отделяла прозрачная, но твердая перегородка поля деэнерга. Даже звук передавался лишь с помощью специальной электронной системы.

Представители Конфедерации не собирались заключать никаких соглашений с самого начала, поэтому переговоры выродились в допрос: "Какими силами располагает Крааким в своей системе?", "Сколько представителей независимых рас еще находиться в подчинении композита?", "Какая компенсация может быть выплачена за нанесенный ущерб?", Что, сколько, как, где, куда, зачем… без тени эмоций Риверз отвечала на вопросы, показывала карты, диаграммы, при этом не пытаясь как-то повлиять на ход событий, словно ей уже было известно о планах Алгебы.

Постепенно переговоры зашли в тупик. Люди объявили свои потери невосполнимыми, компенсации недостаточными, гарантии слишком ненадежными. Главнокомандующий от имени Конфедерации предъявил ультиматум:

— В течение двадцати четырех часов на всей подконтрольной вам территории должны быть дезактивированы генераторы квазиинформационного поля. В противном случае Конфедерация оставляет за собой право каких бы то ни было предупреждений атаковать и уничтожить все враждебные ей планеты.

Лаура хотела еще что-то сказать, но охрана вывела ее из помещения и под конвоем отправила на корабль. Переговоры закончились.

Технический персонал демонтировал наскоро сооруженный генератор экрана деэнерга. В то время, когда представители командования покидали комнату, несколько человек уже сматывали провода.

— Не знаю почему, но у меня такое чувство, что нас опять надули, — задумчиво произнес Крослак выходя из помещения. И помолчав немного добавил, — впрочем сейчас ему уже не помогут никакие фокусы.

— Все может быть, ответил ему Вертен, задумчиво осматривая комнату. "А вот насчет второго пункта я бы не стал утверждать так уверенно"

Задержавшись дольше остальных он тщательно изучил помещение. Как будто все в порядке. Не стоило все-таки устраивать встречу на борту крейсера. Маловероятно, но теоретически Крааким мог бы положить сюда бомбу, которая разнесет корабль в клочья, как только его аппарат удалиться на значительное расстояние. Подумав, главнокомандующий вызвал десяток техников с детектором и приказал тщательно проверить каждое место, мимо которого проходила Риверз. Через несколько минут на свет была извлечена коллекция всевозможного хлама — обрывки проводов, использованные микроэнергоблоки, сломанный концентратор и старый информационный модуль. Анализ на детекторе показал, что все эти вещи являются именно тем, чем кажутся, а именно — никому ненужным мусором. Сложив всю эту груду на стол техники с достоинством удалились — уборка мусора была делом автоматических устройств, а не квалифицированного персонала.

II

Холодный свет голубого гиганта заполнял пространство вокруг единственной планеты системы Анроск. Объединенный космофлот Земного Альянса и Конфедерации блокировал все близлежащие коммуникации, ожидая лишь команды к началу бомбардировки. Верховным командованием атака была назначена на девять часов утра по времени союзного флота. По времени Земного Альянса наступало 16 февраля 2323 года. На большинстве кораблей была условная ночь, отведенная на отдых и восстановление сил. Сила боевых соединений, сосредоточенных в системе Анроск была настолько велика, что союзному флоту ничего не стоило в любой момент превратить планету в пыль. Тем не менее было принято решение выдержать срок ультиматума.

Несмотря на то, по времени флагмана Халлохен тоже была условная ночь, мало кто из людей спал. К их числу относилась и Лори Кейнс, подполковник вооруженных сил Земного Альянса, советник по науке и технологии. Потушив основное освещение, она лежала устремив глаза к потолку. Мягкий, чуть-чуть мерцающий свет космоса проникал в каюту сквозь овальный иллюминатор, отражаясь от прозрачной дверцы шкафа напротив. Внутри, на полке лежала Золотая Звезда — высшая награда ВКС Альянса и благодарственная грамота, подписанная Верховным Главнокомандующим союзного флота. Но вопреки всем наградам и грамотам, в эту беспокойную ночь Лори неизвестно почему чувствовала себя предательницей.

Неожиданно ей почудилось какое-то движение около двери. Приподнявшись, Лори протянула было руку к выключателю, но остановилась, услышав тихий знакомый голос:

— Осторожно, не включай свет! Слишком много народу шатается вокруг.

Темная фигура подошла к иллюминатору, и в его призрачном голубовато-красном свете, Лори узнала лицо Сейнес.

— Давно мы не виделись, — сказала та. — Привет вооруженным силам.

— Каа-ак?! Что-о?! — у Лори с трудом поворачивался язык. — Извините, не знаю, как вас называть, но…

— Зови меня просто Лаурой, к чему эти официальности между нами? — говоря это, она поставила на столик увесистую сумку.

— Что это?

— Архивные материалы, — Сейнес усмехнулась. — Несколько тысяч страниц моего дневника, правда об Интегре и композитном разуме. Ты единственная, кому я могу доверить это. Небольшой фрагмент я послала командованию союзного флота, всего им знать нельзя. Не время.

— Так значит… — сев на кровати, Лори лихорадочно соображала, — …Значит война…

— Окончена, или почти окончена. Я зашла оставить прощальную записку и пожелать человечеству всего наилучшего. Теперь мне пора идти.

Увидев, что Сейнес направляется к двери, Лори не выдержала, и дрожащим от волнения голосом крикнула:

— Подожди!!!

— Да? — обернулась Лаура.

— У меня есть один вопрос… — Лори замялась.

— Только один?

— Ну…

— Ладно. Наверное, я действительно должна кое-что рассказать прямо сейчас. Слишком много недосказанного осталось в этой истории. Мое время истекает, но до утра еще шесть часов и есть слова, которые должны быть сказаны.

Сейнес осторожно присела на кровать рядом с Лори и тяжело вздохнув заговорила:

"Странная это была война. Не так просто определить в ней даже воюющие стороны, не говоря уже о победителях или побежденных. Подумай сама, кто с кем сражался. Комплексный разум с Земным Альянсом? Смешно! При разнице в уровне развитии порядка миллиарда лет, земная оборона не значила вообще ничего. Не забывай, композит возник не на пустом месте, а Интегра столь же бревна как и сама Вселенная. Даже во время конфликта с Конфедерацией боевые действия долгое время носили односторонний характер. Так что, в определенном смысле никакой войны не было. Сначала зона влияния Комплексного Разума расширялась, вытесняя все остальное на задворки, а потом наоборот сжималась, а освободившееся место занимали изолированные субъекты.

Еще труднее подвести итоги. Кто победитель? Земля лежит в руинах, Альянса фактически больше не существует. От Конфедерации осталась горстка планет с изживающим себя социальным строем посттехносферы. У Интегры остался обелиск и несколько слов на надгробии. Так кто же победитель?

С определенной натяжкой можно говорить о борьбе двух систем, двух идеологий — индивидуальное сознание против композитного разума. Но и это не совсем верно. Хочется нам этого, или нет, но эра индивидуальности, эра личности заканчивается. Прогрессивная эволюция требует постоянного усложнения, причем усложнения скачкообразного. Организованная система, будь то микроскопическая живая клетка, или человеческое общество, развивается постепенно, накапливая новую информацию от поколения к поколению. С накоплением информации уменьшается неопределенность относительно каждого последующего состояния системы. Это значит, что уменьшается сложность системы, сокращается многообразие реакций на внешние сигналы. Соответственно падает приспособленность, начинается вырождение. На этом этапе система либо погибает, либо совершает качественный скачок, переходит на новый информационный уровень. Клетка превращается в многоклеточный организм, индивидуальность в композитный разум.

То что я сейчас говорю, это не просто отвлеченная философия. Это физический закон, незыблемый, непреложный закон усложнения, закон следующий из направленности времени и дополняющий второе начало термодинамики. Рано или поздно человечеству суждено объединиться в один коллективный разум или погибнуть. Чьи-то желания или нежелания не играют здесь никакой роли. Это Вселенная Неизбежности.

Вопрос лишь в форме, которую примет будущий композит. Я представляю лишь один из вариантов, неудачный как оказалось. Крааким задумывался как система единого сознания. Миллиарды составных компонентов формируют одну личность, с собственным эмоциональным базисом. Новые личности при включении уничтожаться, подчиняясь основной. С человеческим эмоциональным базисом. Теперь мне ясно, что этот базис или похожий не годится. Хотя бы потому, что человеку всегда необходимо общество себе подобных, что в данном случае невозможно по определению.

Какова же альтернатива? На самом деле новая система уже существует. Да, существует, и эта система алебовская «Юнити». Пока она включает лишь две ячейки, но со временем очевидно будет расти. Принципиальное отличие «Юнити» в том, что при объединении две личности сливаются и каждый раз возникает некая новая структура с новым эмоциональным базисом. Система типа «Юнити» очень быстро эволюционирует, и возникающий в результате разум уже не будет иметь ничего общего с человеческим. Разум «Юнити» самодостаточен, он может существовать один, ему не нужно окружение. «Юнити» — вот идеология, фактически победившая в этой войне…"

— Подумай, стоило ли сражаться за это?? Я могла бы рассказать больше, но время уходит. Самое главное ты уже знаешь. Если есть вопросы, задай их сейчас, потом будет поздно.

— Кто я?

— Слишком сложный вопрос, даже для меня. Попробуй догадаться сама.

— Черная дыра, планета с обелиском "Ложному Богу", где это все находиться.

— Здесь, на Анроске, в локальном будущем. Алтарь ложного бога построили фанатики, сторонники композитного разума по типу Интегры. Когда их было много, теперь ни осталось ни одного. К моему обелиску больше не приносят цветов.

— Неправда! Я… я всегда верила тебе, Лаура, верила как богу и… сейчас верю, несмотря ни на что!

— Только одно единственное божество не знает атеистов. Я рада, что у меня осталось хоть это, — загадочно сказала Сейнес.

III

Покачав головой Вертен собрался уже было уходить, но оглядев еще раз подборку рухляди на столе обратил внимание информационный модуль. "Чем черт ни шутит", — подумал он и захватил инфоблок с собой. Пройдя в свой кабинет он вставил его в универсальный дешифратор, который прожужжав несколько секунд выдал на экран текст, одного взгляда на который Вертену оказалось достаточно, чтобы понять — это было то, что он искал.

Привет!

Четыре раза наши пути пересекались и четыре раза ты выходил победителем. Пятый будет последним. Я не надеюсь на снисхождение Конфедерации, но хочу все же сказать — во всем произошедшем есть не только моя вина. Открою тебе секрет — Конфедерацию удерживает вместе не добрая воля цивилизаций, а страх. Страх перед внешней угрозой. Эта угроза была нужна правителям Конфедерации и они ее создали. Некоторые из них возможно все еще живы и занимают важные должности в ВКС.

Мой рассказ похож на исповедь приговоренного к смертной казни. Умирая я надеюсь отправить на скамью подсудимых истинных виновников этой войны.

Как это было? Я родилась на Земле, в 1980 году, в России, но на рубеже тысячелетий моя жизнь резко переменилась. Я тогда еще ничего не знала о межконтинуумной переброске или конечных матрицах сознания. Провальный эксперимент с их переброской окончился тем, что они превратились в нечто вроде мифических демонов не помнящих своего прошлого и вселяющихся с людей. Аналогия не точна, зато понятна. Когда Конфедерация наконец попыталась вернуть своих людей обратно, на этот раз вместе с физической оболочкой, у них что-то разладилось и вы все попали не туда куда надо. В том числе и я, хотя и не имела никакого отношения к этому эксперименту (Вообще говоря не факт, что все было именно так, поэтому не воспринимай это как аксиому). Может быть, ты все поймешь сам, из моих записей, которые я сделала в то время. Я намеренно сократила их, выбросив некоторые несущественные детали, а также некоторые сведения, о которых тебе сейчас лучше не знать. Вот и все. Прощай. Вряд ли мы еще встретимся когда-нибудь, хотя кто знает…

*****************

IV

На фиолетовом небе светят оба солнца — красное и голубое. Ни на минуту не прекращающейся ветер завывая гонит отовсюду клубы оранжевой пыли, в воздухе чувствуется запах дыма. Вокруг видны развалины когда-то величественных зданий. Все тайны последней планеты похоронены массированной бомбардировкой из космоса.

Две фигуры, в легких защитных костюмах, надетых скорее ради формальности, чем для реального эффекта, пробираться среди камней и железных конструкций.

— Здесь ничего не осталось. Все уничтожено, — произнес наконец Вертен.

— Не стоило и надеяться. Может конечно специально оснащенная бригада и раскопает что-нибудь, — Джаннет Деверо осторожно спрыгнула с полутораметрового строительного блока. — В любом случае нам здесь больше делать нечего. Через пару лет может быть появляться догадки, гипотезы…

— Я и не рассчитывал что-либо здесь найти. А что касается гипотез, то одна уже есть. Возьми-ка прочти, — он протянул ей декодер со вставленным информационным модулем.

На ознакомление с записями Риверз у Деверо ушло около пятнадцати минут. Прочитав последнюю страницу она медленно отложила декодер в сторону. Помедлив секунду Вертен спросил

— Это правда?

— Наверное… В какой-то степени. Во всяком случае основные события изложены верно, конечно то, о чем мне известно. И характеристики планеты действительно совпадают, — она вздохнула. — Что же касается остального… Может быть конечно Риверз случайно попала в какой-то эксперимент, так, что ее сознание стало сознанием композита, но не думаю, что тут причастен кто-то из Конфедерации. Проект «Юнити», кроме того, что он был закрыт, использовал совсем другую технологию, принципиально отличную от описанной здесь. Да и Конфедерацию удерживает вместе не внешняя угроза, а экономика. Без нее отдельные планетарные системы оказались бы не в состоянии поддерживать столь высокий жизненный уровень… Вряд ли сейчас имеет смысл проводить по этому поводу расследования, искать виновных.

— А как начет истории с межконтинуумным перемещением? Действительно ли Конфедерация пыталась нас вытащить?

Деверо только пожала плечами:

— Темная история. Никто толком не знает, что там произошло. Известно лишь, что попытка действительно предпринималась, результат нам тоже известен, а причина… Была ли неудача связана с недостатком научных знаний, чьей-то ошибкой, или намеренным саботажем? Очень может быть, что имело место последнее обстоятельство, я ведь говорила, что многие здесь не хотят возрождения межконтинуумных связей. С другой стороны мне же все-таки удалось вернуться. Выяснять же обстоятельства тогда было некогда — началась война.

Вертен задумался. Постепенно у него начала возникать более или менее целостная картина произошедшего, однако пустых мест на ней оставалось ничуть не меньше, а даже больше, нежели заполненных участков.

— Чего я совсем не понимаю, — сказал он, — так этого того, почему Риверз взялась за эти безумные завоевания. Это же глупо, в конце концов. Судя по записям она была достаточно рассудительным и уравновешенным человеком, чего стоит только естественное восприятие своего «воскрешения»! нигде нет даже упоминания об агрессивных планах, мести человечеству, или еще о чем-нибудь подобном.

— Это-то как раз проще всего. Помнишь как мы проходили первые эксперименты «Юнити»? Сначала как будто бы просачиваются отдельные ручейки — вспышки озарения, наведенные чувства, мысли, а затем… А ведь нас было только двое, в контролируемых лабораторных условиях, мы знали об эксперименте и были готовы, к тому, что может произойти. Представь теперь себе одновременную интеграцию нескольких сознаний, миллионов, миллиардов совершенно незнакомых до этого разумных существ. Что может в таком случае сделать первичная доминанта, даже если общее сознание и строиться на ее основе? Нет ничего удивительного в том, что первоначально возникшая система была совершенно не управляема. В дальнейшем может быть и возникли какие-то стабилизационные процессы, подавляющие хаос и подчиняющие комплексное сознание основной доминанте. Кризис, как я думаю, наступил во время нападения композита на Землю.

— Значит, получается, что против нас фактически воевал не вполне, как бы это сказать, взрослый комплексный разум?

— Да. Более того, мы должны быть благодарны Риверз за то, что она внесла дезорганизацию в композитную систему. Страшно подумать, что было бы если… — она вздрогнула и замолчала на несколько секунд, — … надеюсь теперь мы избавились от этого кошмара, навсегда.

Возвращаясь к планетарному шаттлу они не заметили, как далеко позади, от большого претенциозного сооружения, поддерживаемого шестью колоннами, откололся и упал вниз большой кусок камня, с надписью, сделанную каким-то древним архитектором. Слова на камне гласили:

"ЭТО ВСЕЛЕННАЯ НЕИЗБЕЖНОСТИ".

ПРИЛОЖЕНИЕ

Словарь терминов.

Абсолютное время (фантастич) — время информационного поля, одинаково идущие в любой системе отсчета любого континуума.

Генератор деэнерга (фантастич.) — устройство, используемое для порождения синфазного инфополя.

Информационное поле (фантастич.) — гипнотическая основа организации информации без физического носителя, порождающая все явления материального мира. Одна из теорий Алгебы описывает И. как скалярное поле, каждая точка которого может принимать определенные дискретные значения.

Квазиинформационное поле, КвИП (фантастич.) — поле, подобное информационному, но реализованное с помощью физических носителей (в.т.ч. компьютеров).

Конверсия времени (фантастич) — разница в относительном времени, возникающая в результате различного взаимного расположения различных континуумов в информационном поле. Так в континуумах, расположенных «перпендикулярно» друг к другу коэффициент конверсии равен нулю, а в «параллельных» континуумах единице. Возможны и промежуточные варианты. Взаимодействие между «перпендикулярными» континууми возможно лишь в определенные моменты времени. Важно понимать, что геометрическая аналогия является условной, и не может полностью адекватно описать К. Никакого физического смысла геометрическая интерпретация не имеет.

Конечная матрица сознания (фантастич.) — совокупность информационных параметров, определяющих индивидуальность какого-либо разумного существа.

Синфазное инфополе (фантастич) — разновидность КвИП, используемая для локальной десинхронизации объектов со своим континуумом, нечто вроде "границы вселенной". Применяется в целях космических объектов от всех видов оружия.

КС-привод (фантастич) — межзвездный двигатель, использующий возможность мгновенной передачи информации сквозь время. Создание такого двигателя в том виде, в котором он описан в романе маловероятно, так как это противоречит специальной теории относительности, запрещающей телам имеющим массу двигаться со скоростью, превышающую световую.

Скалярное поле — математическое понятие. С. — есть скалярная функция точки вместе с областью ее определения.

Эксимерный лазер — лазер, использующий в качестве рабочего вещества разряженную смесь инертных газов.

Исчисление предикатов — логический формализм используемый в математике и вычислительной технике. Доказано, что в рамках исчисления предикатов может быть представлена любая математическая теорема.

Плотность времени — часть концепции времени выдвинутой русским ученым Н. А. Козыревым на основании экспериментального изучения свойств времени. Выдвинутые им положения включают, в частности, у времени объективно выделенного направления, а также возможность мгновенной передачи информации через время. Несмотря на множество экспериментальных доказательств, идеи Козырева до сих пор, за редким исключением, игнорируются официальной наукой.

ДНК — дезоксирибонуклеиновая кислота. Молекула, являющаяся основным носителем генетической информации.

ДНК-зонд. — Определенный участок молекулы ДНК, иммобилизованный на твердой подложке. Используется для определения наличия в пробе участков ДНК, сходных с иммобилизованными образцами.

Локус — в генетике под локусом понимается участок хромосомы, занимаемый некоторым геном.

Аллель — тот или иной вариант некоторого гена.

Экстерьер — сленговое название представителей внеземных цивилизаций. (От ExtraTerrestrial — внеземной).

Метрический тензор — основное понятие общей теории относительности Эйнштейна, описывающей гравитационные взаимодействия. Метрический тензор является мерой «кривизны» пространства.

Ротор, дивергенция, оператор набла — математические термины, используемые в физике для описания силовых полей.

Оглавление

Часть первая I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

XI

XII

XIII

XIV

XV

XVI

XVII

XVIII

XIX

XX

XXI

Книга неизвестного писателя

XXII

XXIII

XXIV

XXV

XXVI

XXVII

XXVIII

XXIX

XXX

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

II

III

IV

Реклама на сайте