«Киса»

Татьяна Савченко Киса

Было душно от жгучего света,

А взгляды его – как лучи.

Я только вздрогнула: этот

Может меня приручить…

(Анна Ахматова)

1 глава

В которой не принято бояться покойников

Ветка белой сирени звонко ударила в окно, заглушая даже раскаты грома, и из тяжелых свинцовых туч хлынул дождь. Девочка-подросток сидела на кровати, поджав колени и вздрагивая от каждого резкого шороха, ей казалось, что скребущие звуки издают вовсе не ветки, а чья-то скрученная когтистая рука. Дрожа все хрупким телом, она всматривалась в темноту большими карими глазами. Майя знала, что ей не стоит ждать помощи от родителей, никто не одобрит ее страха, потому что в этой семье покойников бояться было не принято.

Вскрикнув от громового раската, она не выдержала накапливающегося в душе ужаса и побежала в соседнюю комнату. Венедикт не спал и читал книгу в свете настольной лампы, увидев взъерошенную сестру, он удивленно поднял брови. Майя кинулась к нему и судорожно сжала в цепких объятиях. Ее губы тряслись, в глазах стояли слезы. Всхлипывая, она пробормотала:

– Веня, он не умер? Мне кажется, я его слышу.

Юноша устало вздохнул и погладил сестренку по голове.

– Умер, маленькая, к сожалению, умер. Он прожил долгую и полезную жизнь. Помолимся за его душу.

Майя фыркнула. Ей вовсе, но хотелось расстраивать своего брата атеистическим ответом, но и молиться тоже не было желания. Она оглядела комнату и удивилась?

– А где Гаврик? У родителей?

– Нет, он с ним, – спокойно ответил Венедикт.

Девочка вздрогнула, представив, что трехлетний ребенок находится в темной комнате наедине с трупом, или как говорила мама, с умершей телесной оболочкой. Младший брат в отличие от неё не боялся мертвецов. Прижавшись теснее к Венедикту, она старалась утихомирить собственное сердцебиение. Брат не выпускал из теплых рук девочку, пока испуганные глаза не закрылись, и ее не сморил сон. Уложив Майю в свою кровать, он пошел за Гавриилом – не престало маленькому ребенку так долго прощаться с дедушкой, да и в комнате слишком холодно, может простудиться.

Юноша спустился на первый этаж, освещаемый только желтым светом толстых восковых свечей. На стенах плясали тени, а по комнате гулял легкий сквозняк, шевеливший волосы на затылке. В центре большого зала на обеденном столе расположился обитый темным бархатом гроб. Рядом на маленьком детском стульчике сидел младший брат. Он неподвижно вглядывался в застывшее лицо прадедушки хмуря тонкие белые бровки. Услышав шаги, мальчик повернулся, и его милое наивное личико озарила счастливая улыбка. Покойника он воспринимал как новую игрушку. Венедикт, взяв брата на руки, отнес в детскую и уложил спать рядом с сестрой. Завтра предстоит тяжелый день, полный скорби и грусти приезжих посетителей.

Как и ожидалось, уже с утра стали приходить желающие попрощаться с самым сильным белым магом, так скоропостижно скончавшимся. Ему было всего сто тринадцать лет. Среди скорбящих гостей были даже довольно знаменитые люди, занимающие не последние должности в стране, и, наоборот совершенно простые строители и продавцы – все, кому помог вылечиться прадедушка Илья. Майя растерянно бродила среди высоких людей, рассматривая их обувь. Ее мама уже несколько раз пыталась отвести к гробу, чтобы она сама простилась с родственником, но девочка упрямилась, и каждый раз ей удавалось ускользнуть. Майя не понимала, почему родители такие спокойные и счастливые, бабка почти рада, а Венедикт так торжественен и важен, будто стал профессором института. И как странно было слышать заливистый смех младшего брата, среди общей скорби и темных мрачных одежд.

Не желая, видеть такой жуткий дисбаланс между поведением приезжих и родной семьи, Майя спряталась на дереве, около ворот и принялась читать книгу. Это увлечение было общим для всей семьи, и практически единственным, что объединяло непоседливую девочку с родными. Она устроилась на толстой ветке и открыла роман Джека Лондона. Не успела она прочесть и страницы, как снизу ее позвал голос прабабки Екатерины – родной сестры покойника. Несмотря на свой преклонный возраст, женщина выглядела бодро и свежо, хотя была старше умершего брата.

– Я знала, что найду тебя здесь, пойдем пора обедать. – Она призывно махнула рукой.

Девочка интенсивно замотала головой:

– Нет, не пойду, мама опять потащит к гробу, я боюсь видеть мертвеца. – Голос предательски дрогнул.

– Никуда я тебя не потащу, я тоже не в восторге от трупов. Пойдем в мою комнату, там поедим свежих пирожков с чаем. Единственный плюс похорон – много выпечки.

Майя поежилась и подумала, что мама бы ужасно расстроилась, услышав такие слова. Прабабка Екатерина отличалась от всей набожной семьи, так же как и сама девочка. Поэтому они и стали союзницами несколько лет назад. Она слезла с вишни и поплелась за пожилой женщиной, избегая взглядов окружающих людей. Словно однородная масса посетители хлынули в открытые двери дома, где были накрыты столы. Черный гроб сиротливо остался стоять во дворе. Проходя мимо, Майя бросила всего один короткий взгляд на покойника и замерла с открытым ртом: он выглядел бледным и, как ни странно…. живым. Крепче сжав руку бабушки, она почти побежала в дом. Так в свои тринадцать лет Майя впервые столкнулась со смертью.

Детство Майи проходило между церковью и домом, который напоминал церковь в самом сильном ее проявлении. В каждой комнате в красном углу висели иконы, освещаемые восковыми свечами. Даже ночью мама девочки следила, чтобы их огоньки не затухали. Уклад жизни строго соответствовал всем религиозным нормам и правилам. В этой семье никто никогда не ругался и не повышал голос, посты строго соблюдались, а любимым праздником было, естественно, Рождество. Имена всех кровных членов семьи также носили отпечаток религиозности и чаще всего обозначали связь с Богом. Правда, когда на свет появилась Майя, Екатерина – прабабка Майи – убедила всех, что ей приснился чудесный пророческий сон, где ангел повелевал назвать девочку именно так, на самом деле женщина надеялась в будущем воспитать ребенка по своему усмотрению, что у неё в общем-то и получилось.

Семья была довольно многочисленная, потому что все четыре поколения жили в одном доме. Покидать насиженное безопасное место никто не стремился. Возможно, здание не выдержало бы такой перенаселенности, если бы не одно обстоятельство – пару себе находил только один представитель поколения. Остальные доживали свою жизнь в полном одиночестве, занимаясь исцелением. Исключением была Екатерина, она покидала дом, когда вышла замуж во второй раз, правда, после смерти нового мужа все же вернулась в семью. Она с иронией относилась к религиозным взглядам родственников и никогда не использовала свои способности.

Каждый вечер в большой комнате в качестве сказки на ночь повествовалась родословная семьи. Майя могла практически дословно пересказать содержание старинного документа, хранившегося в комнате отца, хотя она никогда его не видела. Это был дневник предка Серафима, приехавшего в Россию в 1669 году, о нем самом, кроме этого события ничего не было известно, все описание посвящалось его дочери – Кристине. После 1692 года дневник продолжила сама главная героиня. Поэтому эта дата считалась смертью самого первого предка. Здесь впервые упоминаются чудотворные способности, которые открыла в себе Кристина: умение исцелять и в какой-то мере предвидеть будущее. Дальше родословную подробно вел один из представителей каждого поколения, поэтому собрание рукописных книг было очень объемным. В семье из поколения в поколение передавались паранормальные способности, ими обладали практически все представители кровной линии, исключением была Майя. Сначала семья надеялась, что это возрастное, хотя младший брат уже в год смог предугадывать, когда человеку суждено умереть, но девушка настойчиво оставалась обычной. После пятнадцати лет Анна обреченно вздохнула: пришлось признать, что дочка – "паршивая овца". Никто, кроме прабабки Екатерины не знал, как рада девушка быть такой «овечкой».

Ежедневно в доме были гости. Как только дверь открывалась, пропуская очередного посетителя, почти всегда боязливо осматривающегося, дети как по команде вставали и покидали помещение. Потому что таинство исцеления никто не должен видеть. До определенного времени девочка тоже уходила, но природное любопытство победило, и, однажды она стала свидетельницей очень интересного события.

Однажды заранее спрятавшись в буфете вместе с банками, наполненными пахучим вареньем, девочка приоткрыла дверцу и стала ждать. В этот раз клиентом был высокий плечистый парень, он зашел в комнату крадучись и хмуря крупное лицо. Ему самому не нравилась идея обращаться к местным целителям, и, злясь на самого себя за такой глупый поступок, он грозно сводил брови и нервно сжимал огромные кулаки. Бабушка Елизавета взглядом проводила его к столу и указала на стул. Больной присел на самый краешек и сложил руки. Последовала серия быстрых, словно выстрелы вопросов о его самочувствии и отношении к религии. Юноша растерялся и отвечал совершенно невпопад. А когда прозвучал главный вопрос – на что он жалуется, парень густо покраснел и, заикаясь, пробормотал: "Я ночью кричу, вскакиваю и… хожу под… себя". Целительница прошептала себе под нос, что-то вроде «испугали» и, встав сзади больного, принялась за лечение. Быстро водя руками над его головой, бабушка читала молитву. Майя, не отрываясь, наблюдала за изменениями лица «клиента»: оно стало нервно сокращаться, верхняя губа дергалась, обнажая крупные зубы, под закрытыми веками бегали глазные яблоки. Когда пожилая женщина закончила читать "отче наш" и взмахнула вверх руками, от ладоней отделилось темное облачко и, вспыхнув, растворилось в воздухе. Парень слабо вскрикнул и обмяк, словно сдувшийся надувной матрас. Бабушка устало опустилась на стул и вытерла вспотевший лоб.

Девочка не дышала, сжав пальцами одну из банок с вареньем. Мозг судорожно искал объяснение увиденному. Раньше Майя считала все эти разговоры о целительстве сказками. И помогают молитвы только самым впечатлительным натурам, так сказать эффект плацебо, но как же тогда объяснить поведение парня и темные клубы пара? Пока она кусала губы, пытаясь придумать разумную версию, бабушка отхлестала потерявшего сознание гостя по щекам. Тот резко открыл глаза и в ужасе огляделся по сторонам, гадая, как он очутился в этой комнате.

Дождавшись, когда помещение опустеет, Майя выскользнула незамеченной и побежала к брату. Он, как обычно, читал, водя под строчками длинным красивым пальцем. Тяжело дыша, она выпалила на одном дыхании:

– Веник, я видела, как бабушка исцеляет, видела, видела!

Лицо юноши побледнело:

– И темное облако видела?

Девочка быстро закивала головой, не заметив, как грозно сдвинулись брови брата:

– Ты зря это сделала, то, что покинуло пациента – это нечисть, это не только нельзя наблюдать, но и опасно. Она могла поселиться в тебе, и его заболевание стало бы твоим. – Голос звучал тихо, но пугающе тревожно. – Не повторяй своего глупого поступка.

Майя обиженно надула губы, ей не только не удалось удивить брата, так он еще и отчитал ее, как неразумного ребенка. Решив теперь все время подглядывать, она быстро вышла из комнаты.

2 глава

В которой Виталик спорит с друзьями

В школу Майя не любила ходить. Самой веской причиной было отсутствие подруг. Вся школа бойкотировала девочку из-за необычной семьи и слухов, что бродили по всей деревне о способностях ее родных. Несмотря на то, что почти каждый житель этого поселения рано или поздно обращался за помощью к местным целителям, это странную семью недолюбливали и боялись. Старший брат уже закончил одиннадцатый класс и теперь за стенами дома никто не мог защитить девочку от косых взглядов и обид. Постепенно Майя привыкла сидеть за партой в гордом одиночестве и на переменах читать книгу, вместо участия в веселом щебете девочек. Пока ее одноклассницы впервые влюблялись и учились целоваться на лавочках темными вечерами, она проводила время в буфете либо на тренировках.

В четырнадцать лет девочка выполнила второй взрослый разряд по прыжкам с шестом и стала самой любимой воспитанницей тренера. На занятиях Майя жила полной жизнью. Василию Степановичу было совершенно наплевать на подозрительных родственников воспитанницы. Он видел в ней будущую чемпионку, а то, что семья чокнутая, его ни капли не волновало. На тренировках Майя оживала и превращалась в веселого непоседливого подростка, на стадионе важными были только ее спортивные качества и желание доказать всем, что она достойна быть лучшей. Кроме того, именно здесь у нее появился первый друг – Коля, он жил в соседнем селе и не знал, что в этой деревне принято сторониться девочку.

Каждый день, покидая негостеприимную школу, Майя радостно бежала на стадион за новыми приятными впечатлениями. В группе она была самой перспективной, но тренер никогда не хвалил ее. Любой прыжок был недостаточно техничен или высок. Больше всего волновал ее маленький рост – сто шестьдесят сантиметров, тяжело прыгать высоко, когда банально не хватает рук. Но Майя все равно умудрялась брать любую высоту. Вскоре за ее умение мягко приземляться, словно кошка, её дали кличку – Киса, именно под этим псевдонимом она стала известной в спортивных кругах.

Когда началась весна последнего школьного года, Майя впервые влюбилась. В свои шестнадцать лет она упоительно читала классические книги с романтическими трогательными сценами, но в действительности даже за руку никого не держала. Уже почти два года в нее был влюблен Коля, но она не предавала значения его чувствам, потому что сама таких никогда не испытывала.

Любовь нагрянула нежданно-негаданно как грипп летом. Объектом стал одноклассник Виталик, хотя Майя училась с ним уже одиннадцать лет, раньше она не замечала, какие приятные у него черты лица. Случилось это мартовским вторником. Накануне в сильно нетрезвом состоянии Виталик поспорил с друзьями, что сможет поцеловать первую вошедшую в класс девушку, ей оказалась Майя. Ничего, не подозревая, она как обычно вошла в класс и, ни с кем не здороваясь, направилась к своей одинокой парте. По классу пронесся легкий шепот: девушки захихикали, а парни ободряюще похлопали Виталика по плечу. Все знали, что ему предстоит сделать и умирали от любопытства. Он быстро встал, осмотрел заинтригованные лица одноклассников и уверенно пошел в сторону "жертвы спора".

Сделав первый шаг, он решил, что у Майи очень красивые волосы – в темной пышной массе резко контрастировали светлые пряди. На втором – ему понравились ее выразительные карие глаза, а тритий шаг принес надежду, что она почти нормальная. Девушка спокойно читала книгу, отрешившись от всего, как она это делала каждый день, вдруг кто-то положил руку на страницу, закрывая строчки. Майя замерла и с опаской подняла глаза. Увидев ее пронзительный взгляд, юноша, решил, что медлить нельзя иначе у него не хватит смелости выполнить задуманное. Схватив девушку обеими руками за голову, он прижался к ее губам на несколько секунд и быстро отстранившись, сразу же выбежал из класса. Майя снова открыла книгу и низко наклонилась над ней, чтобы никто не увидел ее потерянных мокрых глаз. Поступок Виталика обсуждали долго, поражаясь его смелости и выдержке, а чокнутую одноклассницу невзлюбили еще больше. Все обратили внимание, что она спокойно продолжила читать книгу, никак не отреагировав на такой геройский подвиг.

По пути домой Майя порвала недочитанную книгу, которую потом больше никогда не открыла. Это был роман Джейн Остен "Гордость и предубеждение". А на улице в самом разгаре была весна, и мягкое мартовское солнце поливало деревья желтым светом. Из сигаретного ларька, хрипя и надрываясь на высоких нотах, орал приемник:

Моя кровь, моя боль, мой последний хит – Не понять тебе, Моя кровь солоней всех твоих обид, Мерзнет на стекле.

В этот день она вепревые без какой-либо видимой и понятной причины пропустила тренировку, и весь вечер писала стихи.

Так началась первая безответная любовь. Майя ни с кем не делилась своими переживаниями, но вся семья относилась к ней как тяжело больной, уделяя море внимания и заботы. Они ничего не спрашивали и не делали даже намеков, но они все знали. Мама девушки – Анна порой останавливала дочку на лестнице и нежно гладила по голове, а Венедикт великодушно уступил ей самое удобное кресло в зале. Такая необоснованная доброта страшно тяготила ее, и Майя старалась проводить как можно больше времени вне дома.

После поцелуя ничего не изменилось, Виталик не подошел больше и не старался даже заговорить. Каждый день девушка ждала хоть каких-то действий с его стороны и безнадежно вздыхала, следя за ним влажным взглядом. Одноклассники стали еще враждебнее к ней относиться, но она не обращала внимания даже на откровенно оскорбительные замечания. Ее волновали только зеленые равнодушные глаза Виталика. Она насчитала ровно восемь безразличных взглядов со времени первого поцелуя. Время шло, но ничего не менялось.

Когда до выпускного оставалось две недели, Майя решилась на безрассудный поступок – подбросить ему записку. Написав вечером на клочке розового листа стихи и пару вопросов о его чувствах, она легла спать. Но уснуть этой ночью девушке не пришлось. Она ворочалась и тысячи раз проигрывала в голове предстоящий день.

Увидев свет в комнате сестры, вошел Венедикт. Майя повернула к нему испуганные, словно у загнанного зверька глаза, и прошептала:

– Веник, а ты что не спишь?

Юноша молча сел рядом на кровать и взяв руку девушки, сжал ее пальцы:

– Не делай того, что ты задумала. Его аура темно-синяя, а у тебя алая, как кровь, вы совершенно не подходите друг другу, нет ни единого шанса быть вместе.

Майя растерянно смотрела на брата, забыв дышать. Его осведомленность не была сюрпризом, а вот слова причинили жгучую боль. Отвернувшись к стене, она сделала вид, что собирается спать. Вздохнув, Венедикт покинул комнату.

Утро прошло в ожидании у гардероба. Когда прозвенел звонок и все ученики разошлись по классам, Майя пробралась в разношерстные ряды курток и нашла светлый пиджак Виталика. Опустив руку в теплый карман, она долго не решалась разжать кулак и оставить розовый листок со стихами. Поторопиться заставила гардеробщица, решившая, что девушка ворует деньги из карманов чужой одежды. Майя выбежала в коридор и, спотыкаясь, направилась к лестнице. Сердце выпрыгивало из груди, в ушах шумело, руки дрожали. Весь оставшийся день она строила планы по изъятию любовной записки из кармана – собственный поступок казался глупым и напрасным. Как назло ничего не получалось – бдительная женщина и близко никого не подпускала к рядам, а на Майю смотрела, словно на маньяка-рецидивиста. Отчаявшись, девушка смирилась – будь что будет! Сбежав, домой сразу же после уроков, она не смогла увидеть реакцию Виталика на письмо.

Утро пришло неумолимо, как казнь. В класс идти было страшно, поэтому, оттягивая неизбежный момент встречи, она опоздала и пришла только ко второму уроку. Войдя в класс, Майя поняла, Виталик прочел записку… и весь класс тоже. Кто-то издал презрительный смешок, и класс покатился со смеху. Девушка стояла под градом насмешек, боясь пошевелится. Руки непроизвольно сжимались в кулаки, в душе закипала черная и испепеляющая обида. Прикусив губу до крови, она прошла к своему месту в классе и села, отгородившись книгой. По щекам медленно текли слезы, капая на парту с легким стуком, словно маленькие камешки.

Виталик боялся оглянуться, он видел, как побледнело лицо девушки, когда она поняла, что записку прочли все. Он подумал, что нужно быть очень смелой, чтобы выдержать такую злую атаку одноклассников и не сбежать. Он злился на самого себя за то, что позволил всем увидеть ее стихи. Они были очень нежными и красивыми, а их просто вытоптали в грязи, обсыпав пошлыми насмешками.

Майя с трудом дождалась окончания учебного дня, и смело подошла к Виталику, попросив его уделить минутку. Он не хотя поплелся, представляя, о чем говорят одноклассники за их спинами. Оставшись наедине, девушка, волнуясь, спросила:

– Что ты думаешь?

Юноша нервно дернул плечом:

– О чем думаю?

Майя глубоко вздохнула:

– О том, что я написала. – Голос прозвучал печально.

Юноша растерялся, он понимал, что девушка считается в школе изгоем, с ней никто не общается, и с ним не будут, если он подойдет к ней хоть раз. Несмотря на то, что взгляд ее карих глаз заставлял сердце стучать сильнее, нужно срочно от Майи избавиться. Сжав крепче край рубашки, Виталик быстро выпалил:

– Ты мне не нравишься, ты ненормальная, вся твоя семья такая, не походи ко мне больше никогда! – Он быстро ушел, ни разу не оглянувшись.

Майя стояла, широко расставив руки, и беззвучно плакала, слезы, словно бесконечные реки, текли по щекам, пропитывая футболку. Ноги подкосились, и не в силах больше сдерживаться, она села прямо на холодный пол коридора и закрыла лицо руками.

На тренировку, она снова не пошла, а, закрывшись в комнате, принялась писать безрадостные гнетущие стихи о самоубийстве. Тихо подошла Анна и, обняв плачущую дочь, погладила по растрепанным волосам. Майя, всхлипывая, уткнулась в мягкий живот матери и разрыдалась еще сильнее. Женщина грустно произнесла:

– Не обижайся на него, он вовсе не злой мальчик, просто так получилось. Ты скоро забудешь, а он всю жизнь будет помнить, как нехорошо поступил.

Майя подняла заплаканное лицо:

– Почему я не могу быть такой же доброй и всепрощающей, как ты? Не хочу, чтоб было так больно!

– В следующий раз будет еще больнее…

– Следующего раза не будет! – истерично закричала девушка и снова залилась горькими слезами.

В тот день Майя дала себе обещание никогда больше не влюбляться и еще не раз его нарушила.

На выпускной девушка не пошла, а отправилась в ближайший город с Колей кататься на каруселях. Он видел подавленное настроение и потухший взгляд, боль Майи он воспринимал как свою собственную. Стараясь отвлекать ее от гнетущих мыслей, он сыпал шутками и интересными историями. На колесе обозрения он пообещал спрыгнуть вниз, если она не улыбнется. Майя послушно растянула губы в унылой улыбке. Проследив за этими жалкими пытками казаться вполне счастливой, Коля перекинул ногу через поручень и сказал, что придется выполнять обещание. Майя засмеялась, оттягивая его от края кабинки. С другом ей было так легко, так свободно. Он все знал о ней, почти все – о семье она говорила очень мало и неохотно. Коля же наслаждался возможностью быть рядом, он давно и безответно влюбился в Майю, а она не видела его влюбленных глаз или просто делала вид, что не замечает.

3 глава

В которой голос матери дрожал от волнения

После школы, не теряя времени, Майя поступила в институт на факультет филологии. Коля поступил в этот же ВУЗ, только по другому направлению. Бросив спорт еще в десятом классе, он увлекся компьютерами и теперь решил связать сними свою жизнь. Но самой главной причиной поступления в тот же институт, конечно же, была любимая подруга, которую никак не хотелось оставлять.

Тренер сразу же оформил для своей перспективной спортсменки свободный график посещения, что бы всякие книжки не мешали карабкаться на Олимп. Майя не возражала, теперь спорт стал смыслом ее жизни. На первом курсе она стала кандидатом в мастера спорта, на втором – мастером, а на третьем чемпионкой страны. В институте она почти не показывалась, разъезжая по разным городам и даже странам. Новая бурлящая жизнь не оставляла места для религиозных обрядов и суеверий, Майя спокойно пропускала вперед черную кошку и никогда не крестилась.

Когда обучение в институте перевалило за середину, Майя влюбилась во второй раз в жизни. Неудивительно, что он тоже оказался спортсменом, ведь кроме тренировок и соревнования, она почти нигде не была. Максим в отличие от Виталика был высоким жгучим брюнетом. Знакомство произошло на сборах в Пятигорске. После роковой встречи, Майя долго висела на телефоне, рассказывая Коле обо всех достоинствах "новой любви". Он терпеливо выслушал все восхищенные реплики и выразил надежду, что все у них получиться. Положив трубку, Коля разбил в дребезги клавиатуру и сломал пару дисков. Чувства к Майе не ослабевали, а только усиливались со временем. Он думал, что когда-нибудь сможет спокойно относиться к ее равнодушию, но почему-то ничего не получалось.

Отношения с Максимом закончились, не успев начаться. Когда Майя стала мастером спорта, он не смог смириться с тем, что он просто перворазрядник и сказал, что им не стоит больше видится. Еще не родившиеся чувства убила банальная зависть. От депрессии снова спас Коля. Откармливая девушку мороженным и шоколадом, он водил ее по кафе и концертам, чтобы у неё было времени думать, какая она несчастная.

На третьем курсе, сразу после чемпионата страны, девушка получила возможность участвовать в европейских состязаниях. Тренер усилил тренировочную программу, забирая последние свободные минуты, которые Майя оставляла себе для чтения. Теперь если, она не занималась физически, то должна была просматривать записи выступлений знаменитых прыгунов, после чего это все обсуждалось с Василием Степановичем. Он не рассматривал другого исхода Европейского чемпионата, кроме как победы его подопечной. Майя старалась не волноваться, все-таки она хорошо знала всех своих соперников и их результаты – она на голову была выше их в своем мастерстве.

День, когда все изменилось, был самым обычным солнечным понедельником. Утром девушку разбудил звонок из дома. Сонно потянувшись, она пробормотала в трубку вялое приветствие. Голос матери дрожал от волнения:

– Майя, девочка моя, будь сегодня осторожной, ладно.

– Мам, я всегда осторожна.

– Я волнуюсь, послушай меня…

– Мама, все будет хорошо, я весь день буду дома смотреть записи выступлений, ничего не произойдет, о чем бы ты не волновалась.

– Хорошо, ну, пока.

Положив трубку, она постаралась уснуть, но не тут то было – снова зазвонил мобильник, на этот раз это был тренер. Он настаивал, чтобы Майя приехала и провела легкую тренировку, нужно было откорректировать технику. На заднем плане мужского голоса слабо попискивал магнитофон, до неузнаваемости коверкая голос Маликова:

На дорогах пыльной Азии, нас чужие звезды сглазили, И счастливая судьба мне теперь не светит…

Майя затрясла головой, сгоняя нахлынувший страх, почему-то последнее время, песни странным образам совпадали с событиями в ее жизни. Приведя себя в порядок, она нехотя натянула любимый синий тренировочный костюм, и пошла на остановку.

Хорошо размявшись, она сделала несколько прыжков через резинку. Василий Степанович ворчал и был недоволен техникой ее рук: до отъезда в Испанию оставалось четыре дня, а она все еще не может правильно держать шест! Поставили планку на ту высоту, которую придется брать в финале, Майя раздраженно фыркнула, но приготовилась выполнять прыжок. Следующие события отпечатались в памяти в каком-то замедленном темпе, еще четче, чем ее родословная. Вот она разбегается, выходит на планку, рука соскальзывает и она летит вниз вместе с шестом и сбитой неустойчивой стойкой. Дальше резкая боль и темнота. Неудачно приземлившись в савок, в одно мгновение Майя сломала лопатку и свою спортивную карьеру.

В больнице она провалялась больше месяца. Раскрошенную лопатку не смогли собрать, поэтому в неё установили металлическую пластину, в ключицу вставили искусственную ось, на плече в память о травме остались шрамы от швов. О большом спорте можно было забыть. Коля постоянно находился рядом, но девушка, будто не видела его. Ее серое осунувшееся лицо разучилось улыбаться. Все о чем она мечтала, все, чем жила, рассыпалось как песочный замок. Майя отказывалась от всего, не хотела есть, гулять, смотреть телевизор, даже разговаривать. Другу стоило больших трудов вернуть ее к нормальной жизни.

Первое время она почти не показывалась в институте, поэтому на горизонте возникла новая проблема – отчисление. Теперь, как будущей олимпийской чемпионке, ей никто не сделает поблажку, придется учиться. В этом снова помог Коля, он целыми днями делал вместе с ней контрольные работы и готовился к семинарам, если она не успевала читать заданную книгу, он делал это за нее, а потом пересказывал. В конце концов, его самого чуть не отчислили.

Постепенно смирившись с мыслью, что в спорт не вернуться, Майя постаралась начать все заново. Отрастив длинные волосы и ногти, она стала похожа на обычную девушку. Правда, любой спортсмен узнал бы в ней коллегу. Годы тренировок сделали фигуру стройной и мускулистой, под тонкой кожей легко угадывались длинные сильные мышцы, а плечи были немного шире, чем положено у девушек. Оставшиеся полтора года, она решила пожить нормальной студенческой жизнью, стала посещать факультетские мероприятия и вечеринки. Правда и порвать полностью со спортом не удалось. Как только она достаточно окрепла после травмы, стала посещать стадион и спортзал. Там она с плохо скрываемой грустью наблюдала за бывшими соперниками и делала вид, что не замечает их.

На всех неформальных мероприятиях постоянным спутником был Коля. Большинство считало, что у них серьезные отношения, поэтому за этот промежуток времени влюбленность только раз случилась с девушкой. Отношения длились рекордно долго – два месяца, Научившись целоваться, девушка поняла, что больше ничего ей не нужно от Егора, и они расстались друзьями. Все остальные претенденты на руку Майя не выдерживали жгучего взгляда преданного Коли.

4 глава

В которой она сделала первый шаг в новую жизнь

После института Майя решила не задерживаться дома и стать самостоятельной. Уезжая в первый раз для поступления в институт, она, как и большинство вырвавшейся из семейного гнезда, молодежи, намеревалась начать жизнь заново. Это получилось на половину, во-первых, спорт все так же составлял основную часть ее жизни, Коля был рядом, и ее деревня, находилась всего в 10 километрах. Последнее было основной причиной – близость института привлекла многих одноклассников Майи, поэтому, она все так же сталкивалась с враждебными взглядами односельчан.

Просмотрев Интернет, девушка остановила свой выбор на Солнечногорске. Судя по описанию и многочисленным фотографиям, город расположился у подножья гор и вплотную примыкал к зеленому пушистому лесу. Он находился более чем в четырехстах километрах от родного дома – это был очень веский аргумент в пользу далекого Солнечногорска. Узнав, что Майя решила уехать так далеко, родители сильно расстроились. С тех пор, как Серафим выбрал Россию в качестве места жительства, никто из кровной родни, не уезжал из деревни дальше, чем на двадцать километров. Вся многочисленная семья варилась в одном котле. Венедикт, окончив семинарию, вернулся домой, Гавриил только перешел в седьмой класс. Отпускать девушку им совсем не хотелось. В прошлом она, итак, разъезжала по своим соревнованиям, ужасно их этим волнуя. На помощь пришла прабабка Катя, всегда заступавшаяся за любимую внучку. Выставив девушку за дверь, она собрала вечерний семейный совет и грозно объявила:

– Майя завтра уезжает, и не думаете ей помешать!

Родители хотели запротестовать, но женщина продолжила:

– Подумайте о своей дочери, какой вы судьбы для неё хотите. Вашей скромной жизни её не достаточно! Здесь у неё нет будущего, вряд ли кто-нибудь женится на девушке из придурковатой семьи. Вы-то сами заметили, что большинство в каждом поколении остается одинокими на всю жизнь, если кто-то и находит свою половину, – она указала рукой на Анну, – то это скорей исключение.

Анна устало вздохнула:

– Мир такой жестокий, я боюсь за неё. – Голос прозвучал обреченно, выдавая, что в душе она уже согласилась с отъездом.

– Майя пережила самую жестокую «школу» своей жизни – школу средне образовательную! Вы должны ее отпустить, она не такая как вы.

В комнате поднялся гул голосов, Венедикт был все еще против, и старательно возмущался из-за отъезда. Майя приникла к двери и напряженно вслушивалась. Для себя она решила, что все равно покинет деревню, если без разрешения, то сбежит, но портить отношения с любящей семьей совсем не хотелось. Наконец, шум в зале затих, и Майю пригласили войти. Прабабке удалось убедить родных, что девушка сама о себе может позаботится. Отъезд был назначен на завтра. Большая часть дня ушла не на сборы, а на прощание с Колей. Они договорились встретиться в городе, наедине. Юноша все еще не был посвящен в ненормальность семьи лучшей подруги. Коля был мрачный, но старался подбодрить девушку, расписывая прелести свободной жизни, а Майя обещала, что они обязательно встретиться, как только она устроится на новом месте. Коля крепко прижал подругу и поцеловал в макушку, он никак не мог смириться, что теряет Майю, возможно навсегда.

Серая предрассветная мгла еще не расселялась, а Майя уже была на ногах. Взяв самые необходимые вещи, то есть деньги, рюкзак с вещами и приятные воспоминания, она вошла в автобус. Дорога предстояла длинная и скучная. Прощаясь с девушкой, семья была печально молчалива, но никто не плакал – уныние – грех. Майя устроилась в дальнем конце автобуса у самого окна и закрыла глаза, ужасно хотелось спать. На следующей остановке рядом присел юноша, вставив наушники-бусинки в оттопыренные уши, он интенсивно качал головой в такт музыке, незамысловатые аккорды можно было расслышать даже сквозь них. Гребенщиков дребезжащим, словно блеяние козленка голосом, обнадеживающе пел:

Под небом голубым, есть город золотой, С прозрачными воротами и яркою звездой, А в городе том сад, всё травы, да цветы, И бродят там животные невиданной красы…

Недалеко по диагонали расположилась молодая женщина, она с грустью смотрела в окно, провожая опухшими глазами проплывающие мимо деревья. Майя зажмурилась, чтобы скрыть слезы. С семьей и Колей было тяжело расставаться, корни Родины отрывались с невыносимой болью.

Когда Майя открыла глаза, за окном была непроглядная тьма. Спросив, где они находятся, девушка подсчитала, что в Солнечногорске автобус будет как раз под утро. Откинувшись на спинку кресла, она снова задремала и проснулась уже, когда машина въехала на территорию автовокзала. Глубоко вздохнув, Майя сделала первый шаг в новую жизнь.

Еще не рассвело, и обрывки ночи теснились в узких улицах, холодя кожу предрассветной прохладой. Девушка уверенно накинула рюкзак на плечи и стала искать какую-нибудь круглосуточную кафешку, где можно дождаться полноценного утра. Побродив немного по улицам, она наткнулась на ярко освещенные стеклянные стены небольшой закусочной с заманчивым названием "Как дома". Устроившись у прозрачной стены, Майя заказала кружку горячего шоколада и блинчики, которые и правда оказались, вкусными, как дома. Когда день полностью вступил в свои права, она спросила у официантки, где можно найти газетный киоск и, поблагодарив, покинула гостеприимное заведение.

Майя чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег, но незнакомый город, как ни странно, не казался чужеродным. Солнечногорск полностью соответствовал своему названию и картинкам, выложенным в Интернете. Зеленые широкие улицы сверкали чистотой и яркими клумбами. Зданий выше четырех этажей почти не было, некоторые дома представляли собой памятники архитектуры, и ни одна улица не была похожа на другую. Вдалеке в туманной дымке возвышались пушистые, как турецкий ковер пики гор.

Купив газету с множеством объявлений, девушка принялась искать жилье. Она накопила достаточно денег, чтобы оплатить неплохую уютную квартирку где-нибудь на окраине. Первые просмотренные дома пугали: чаще всего они были похожи на сарайчик или будку для нелюбимой собаки. Цены, правда, не кусались. Майя еще не знала, что в этом городе снимать квартиру практически не принято. Многочисленные студенты обитали в общежитиях, а рабочий люд вполне мог позволить себе собственный дом. Отчаявшись, она порвала газету. По улицам уже ползли сумерки, а девушка все еще не знала, где проведет ночь. Мотаясь по городу, она потратила на такси месячную плату за жилье, но безрезультатно. Вздохнув, она стала присматривать удобную лавочку в ближайшем сквере. Чтобы избежать интереса со стороны любителей одиноких девушек, Майя собрала волосы и натянула кепку. Спортивный костюм свободно сидел на ее хрупкой фигуре, не выдавая половую принадлежность, а широкие плечи играли вполне защитную роль. В голову неожиданно пришла мысль вернуться в гостеприимное кафе. Решив, что это лучше, чем изображать бомжа, она вернулась в закусочную.

Знакомая официантка проводила Майю взглядом, но ничего не сказала. Свободных мест было достаточно, чтобы девушка могла провести здесь время, практически ничего не заказывая. Ближе к полуночи, кафе почти опустело, посетители несколько раз сменились, а девушка все еще грела руки о чашку с шоколадом. Вероника – официантка, поглядывала в сторону засидевшейся посетительницы, но не решалась подойти. Выгонять ее не хотелось, да и не было смысла, решив, что девушке просто негде переночевать, она уверенно направилась к ее столику.

Майя задумчиво смотрела в окно, когда заметила, что сидит уже не одна – на стул рядом опустилась официантка.

– Девочка, тебе некуда идти?

Майя смущенно кивнула.

– Ты поссорилась с родителями?

– Нет, я приехала в Солнечногорск сегодня утром, но не смогла найти квартиру, – видя удивленное лицо женщины, добавила. – Я совершеннолетняя, мне уже двадцать два года.

Женщина округлила глаза, но совершенно спокойно сказала:

– Моя знакомая сдает комнату для девушки. Правда, это не совсем отдельная квартира… ну, в общем, ты посмотри, если не понравиться, возвращайся сюда.

Она быстро написала адрес на салфетке, сунула в руки Майе. Девушка, краснея, поблагодарила приятную женщину, человеческая доброта смущала ее и ставила в тупик.

Дом находился близко к окраине города, поэтому улица была тихой и зеленой, совсем рядом начинался лес. Майя сразу влюбилась в невысокое двух этажное здание, оплетенное плющом, отчего оно напоминало плюшевую игрушку. Дом сдавала Ольга, около четырех лет назад она овдовела, и ей стало грустно в просторных комнатах. Первый этаж она оставила себе, второй сдавала постоянно меняющимся приезжим гостям, а мансарду на данный момент занимала одна девушка, Лена. Свободной оставалась еще одна комнатка с огромным окном, выходящим на улицу. Ведя, девушку наверх, она попутно рассказывала о жильцах этой импровизированной общаги. Майя почти не слушала, кивая в нужные моменты. Сердце радостно билось – ей очень хотелось здесь жить! Двери обеих комнат на мансарде располагались напротив, рядом был вход в общую кухню. Часто дыша от нетерпения, Майя распахну дверь, и замерла. Ярко оранжевые обои освещали комнату словно солнце, мебели, правда, было не много: большая кровать, встроенный шкаф, трюмо и кресло, теплый паркетный пол не был ничем застлан. Растянув лицо в радостной улыбке, девушка оплатила сразу три месяца и стала распаковывать вещи. В голове она уже декорировала свое солнечное помещение яркими подушками и желтыми покрывалами, решив купить с первой же зарплаты книжную полку, она направилась на кухню. Проблема с жильем решена, теперь осталось найти работу.

5 глава

В которой библиотека ассоциируется с пылью

Солнечногорск был относительно не большим городом, разделенным воображаемой чертой на две зоны: учебную и центральную. Учебная часть состояла из огромного институтского комплекса, занимавшего чуть ли не третью часть всего города. А центральной называлась оставшаяся территория Солнечногорска. Институтский городок раскинулся в правой части поселения, представляя собой обособленную страну со своим президентом в лице строгого ректора. Многочисленные учебные здания соединялись открытыми галереями, обсаженными высокими деревьями, немного дальше расположился стадион, теннисные, баскетбольные и волейбольные площадки, кроме того, имелись тренажерные залы и бассейн. Высокие здания общежитий, отдельных для юношей и девушек так же входили в черту комплекса. На зеленых просторных газонах, словно грибы после дождя, то тут, то там повырастали многочисленные кафешки и закусочные. Сорокатысячная клиентура в виде студентов приносила неплохой доход. В центре всей этой красоты, словно бриллиант в ожерелье, возвышалось пятиэтажное здание библиотеки. Именно в ней Майя нашла работу.

Первое знакомство с институтом произошло в середине августа. Абитуриенты уже сдали экзамены, а студенты еще не вернулись с каникул, так что огромные здания окутывала относительная тишина. Ориентируясь по карте, Майя с трудом нашла дорогу к библиотеке. В тридцати метрах от дверей раскинулся большой красивый фонтан, его брызги приятно охлаждали взволнованное горящее лицо девушки. Набрав в грудь больше воздуха, она открыла тяжелые дубовые двери. Внутри ее сразу встретил Александр Рафаилович – главный библиотекарь, именно с ним Майя общалась по телефону. Он устроил небольшую экскурсию по величественному зданию, одновременно экзаменуя будущую работницу.

Первый этаж был самым большим, здесь расположился многоместный читальный и компьютерный зал. С левой стороны вверх вздымалась лестница, которая, поднимаясь, расходилась в двух противоположных направлениях, опоясывая весь второй этаж. Таким образом, первый и второй практически полностью имели общий потолок. Следующие этажи имели обычную планировку, на каждом находился один читальный и один компьютерный зал. Только на втором не было электронного зала, зато в противовес этому здесь находилась самая уютная и красивая читальная галерея, протянувшаяся вдоль всей стеклянной стены библиотеки. Напротив галереи стройными рядами расположились многочисленные стеллажи с книгами. Здесь же приютился будущий кабинет Майи, передняя стенка которого, была полностью стеклянной, так что уединенность можно было назвать относительной. После нестандартного собеседования, Александр Рафаилович решил, что новая сотрудница прекрасно справиться со своими обязанностями и познакомил ее с коллегами. Девушка растерянно слушала имена библиотекарей, их было пятеро, кроме них еще столько же смотрителей залов и трое компьютерщиков. Они холодно ответили на ее приветствие и разошлись по своим рабочим местам. Майя не знала, что заняла место, на которое претендовала большая часть ее новых сослуживцев.

Ежедневно девушка приходила на работу, все еще теряясь в хитросплетениях институтских дорожек. Круг обязанностей включал регистрацию поступающих книг, списание негодных экземпляров, отслеживание злостных должников и перевод поступающих документов в электронный вариант, кроме того, Майя получила ключ от архива, где хранились самые редкие и старинные книги, второй такой ключ был только у Александра Рафаиловича. В хранилище было установлено специальное освещение и температура, не вредящая столь редким документам. К архиву примыкал зал, в котором разрешалось работать с ними. Выносить за территорию помещения книги строго запрещалось, каждая из них стоила как подержанный автомобиль. Такая ответственность и пугала и будоражила одновременно.

Постепенно освоившись на работе, Майя открыла для себя спортивный комплекс, каждый вечер она посещала стадион, получая там свою дозу эндорфинов. Пока студенты не вышли на учебу, настоящей работы еще не было, и Майя с нетерпением ждала первое сентября, может быть у нее получиться завести друзей.

Со своей сожительницей по мансарде Леной она пока сталкивалась только несколько раз, та каждый раз куда-то спешила, и, не удостоив даже взглядом, легко исчезала в коридоре. Лена не спешила знакомиться с новенькой девушкой, потому что не подозревала, что стройный подросток – это и есть та самая Майя.

Закончив разбирать новые книги, Майя облегченно потянулась, теперь можно посетить стадион. Форму она всегда брала с собой на работу. Быстро переодевшись, девушка попрощалась с неприветливыми коллегами, поспешила на тартановые дорожки.

Несмотря на приближение осени все еще было по-летнему тепло. Вставив наушники в уши, девушка ступила на мягкое покрытие и бодро побежала. Легкий ветерок обдувал разгоряченное лицо, стирая капли пота. Девушка заканчивала шестой километр, когда мелодия в плеере сменилась, и звонкий голос певицы быстро стал повторять одно и тоже словосочетание под напряженный ритм электронной музыки:

Я не боюсь, я не боюсь, я не боюсь, Не боюсь, не боюсь…

Неожиданно возникло чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Не останавливаясь, она оглядела трибуны и ближайшие деревья – никого, кроме нее, на стадионе не было. Но странно ощущение чьего-то опасного присутствия не проходило, наоборот, от непонятного страха и волнения мышцы начало сводить. А песня продолжала повторять, что "не боится", ни капли, не перекрывая жуткие ощущения. Майя не на шутку испугалась и хотела закончить тренировку, когда все неожиданно прекратилось. Сердце перестало взволнованно выпрыгивать и постепенно застучало размеренно и ровно.

Возвращаясь в свое солнечное гнездышко, Майя все еще не могла забыть странные ощущения, которые она испытала на тренировке. Стараясь выкинуть неприятные воспоминания из головы, она набрала номер Коли. Он ответил сразу же:

– Майка, привет!

– Привет!

– Ну, рассказывай, как там твое пыльное царство? Ты, наверное, здорово постарела в такой древней обстановке?!

– Ну почему у всех библиотека ассоциируется с пылью! Пыльный там только мой рабочий стол! Ты как?

– Как… как? Работаю, скукотища жуткая, я уже с неодушевленными предметами разговариваю, всем отремонтированным мониторам дал имена.

Майя засмеялась:

– Быстро ты нашел новых друзей!

– А то! А без тебя все-таки фигово!

Автобус притормозил на остановке, на которой девушка всегда сходила, но она не сразу заметила и чуть не уехала дальше. Вовремя опомнившись, она схватила свой рюкзак и, попрощавшись с Колей по телефону, вылетела из транспорта.

В большой комнате Ольга с некоторыми жильцами со второго этажа смотрела телевизор. Показывали передачу про загубленные по разным причинам карьеры спортсменов. Майя подошла и хотела поздороваться, но остолбенела, всматриваясь в яркую смену кадров. Из телевизора смотрело ее собственное лицо. Шла подборка из лучших выступлений девушки на чемпионатах страны. Вот она дает интервью журналисту, радостно улыбаясь, потом выполняет удачный прыжок, принесший ее звание мастера спорта. Майя сжала спинку дивана побелевшими руками – пошла запись ее последнего прыжка, она была нечеткой, дрожащей, потому что была снята на телефон. Оградив девушку от ненужных переживаний, тренер не показывал ей этого шокирующего фильма, поэтому она впервые видела, как трагедия ее жизни выглядит со стороны. Не в силах смотреть, как происходит падение, Майя зажмурилась. Беспощадный режиссер замедлил кадр. Все затаили дыхание и одновременно выдохнули, когда спортсменка рухнула в металлический савок, ломая лопатку. Следующий кадр вновь показывал радостную Майю, стоящую на пьедестале и радостно размахивающую букетом сиреневых цветов. Грустный голос за кадром заканчивал передачу: "В этот раз Киса не смогла приземлиться на лапы…".

Майя продолжала смотреть в потухший телевизор, не двигаясь и не замечая, что все повернулись к ней, и с интересом смотрят на ее застывшее лицо. Ольга едва слышно прошептала: "бедная девочка", а крупный парень, всего два дня назад заселившийся в этот дом радостно крикнул: "Киса!". Его громкие слова вывили девушку из оцепенения, и она побежала к лестнице, не оглядываясь. Лена глубоко вздохнула и последовала за ней. Теперь она точно знала, что худой подросток и есть Майя.

Майя не плакала, но глаза были влажными и покраснели, вцепившись в подоконник, она невидящим взглядом уставилась в окно, переживая, что никогда не сможет спокойно вспоминать свою сломанную карьеру. Осторожный стук в дверь вернул девушку к действительности. Не дождавшись разрешения войти, Лена сама открыла дверь. Майя безразлично осмотрела гостью и снова отвернулась. Лена честно призналась:

– Я думала, что ты либо лесбиянка, либо подросток-гермафродит, а ты оказалась девушкой. Привет.

Майя удивленно подняла брови и улыбнулась:

– Я так плохо выгляжу?

Девушка засмеялась и интенсивно замотала головой:

– Слишком молодо и спортивно. Будешь моей куклой! – весело произнесла она.

Майя снисходительно улыбнулась:

– Я не всегда хожу в спортивном костюме. А новые вещи просто не успела купить. Сходим завтра в магазин, поможешь выбрать что-нибудь достаточно симпатичное для библиотекаря?

Лена обреченно закатила глаза и взъерошила короткий ежик черных волос:

– Все гораздо хуже, чем я думала: спортсменка-библиотекарь – взрывоопасное сочетание!

Обе девушки засмеялись одновременно.

6 глава

В которой кожа покрывается мурашками

Наступил долгожданный день, когда студенты заполнили тихие коридоры гулом своих звонких голосов. Майя очень волновалась и долго расчесывала волосы перед зеркалом, пока они не стали отливать, как темный металл. Без стука вошла Лена и осмотрела девушку. Ее лицо недовольно нахмурилось, и она сказала:

– Одежда хорошо подобрана, но сюда подойдет больше высокая прическа. Садись. – Она властно указала на стул.

Майя не сопротивлялась, Лена окончила курсы стилиста-парикмахера и обладала тонким вкусом. В зеркале показалось взлохмаченная голова соседки и напряженное лицо. Она задумчиво пропустила гладкие пряди сквозь пальцы и спросила:

– Ты делала милирование?

– Нет, это природное, ну как разного цвета глаза?

Девушка непонимающе ухмыльнулась:

– И такое бывает?

За десять минут она соорудила из непослушных волос Майи изысканную прическу и с чувством выполненного долга снова пошла спать.

Недружелюбные коллеги холодно оглядели вошедшую Майю и зашептались. Их злило, что она так спокойно переживает бойкот молчания, объявленный ей. Никто не догадывался, что девушка привыкла к подобному отношению, и ее это совершенно не трогало. Решив, что раз они не хотят идти на контакт, она буде их игнорировать не хуже, чем они. Устроившись в своей стекляшке, как было принято называть ее кабинет, она углубилась в работу. Иногда заходили студенты-первокурсники, решившие, что она обычный библиотекарь, но в основном никто не беспокоил. После обеда привезли много новых книг, которые нужно было внести в базу данных в ближайшие дни. Майя обреченно вздохнула, рассматривая ровные высокие стопки, перемотанные веревкой крест-накрест – работы достаточно. Спасти могло только регулярное чаепитие, слава богу, в кабинете был и чайник и все необходимое – один из плюсов отдельной комнаты.

Вследствие завала работой, домой Майя смогла отправиться только около восьми. Еще не начало даже темнеть, но солнце настойчиво клонилось ближе к горизонту. На остановке девушка рассеянно разглядывала афиши и объявления, как ни странно многие из них предлагали жилье, где же они были, когда она только приехала! Неожиданно вернулось странное чувство, посетившее несколько дней назад на стадионе. Страх липкими лапами обхватил остановившееся сердце, покрыв кожу мурашками. Она судорожно сглотнула и огляделась вокруг, на улице было много людей, но никто из них не вызывал волнения, это что-то другое: как будто на нее кто-то охотится, а она по чистой случайности заметила хищника. Из динамика на высоком столбе довольно приятный голос запел песню, как ни странно с середины припева, будто привлекая внимание к конкретным словам:

Разве раньше не догадалась ты – я читаю по глазам, Как охотник может читать следы…

Наконец, подъехал долгожданный автобус и спас Майю от приступа паники.

Поднимаясь по лестнице, девушка столкнулась с одним из жильцов второго этажа, ни одного имени она не помнила, хотя вроде как знакомилась со всеми, правда этого молодого человека вспомнить не составило труда, именно он назвал ее после фильма о спорте Кисой. Когда-то в другой жизни ей нравилось это прозвище, а теперь оно причиняло только боль. Парень лучезарно улыбнулся и поздоровался:

– Привет, Киса.

Майя нервно дернула плечом и обожгла его неприветливым взглядом:

– Будь добр, не называй меня так!

Поднявшись на лестничную площадку, она столкнулась с Леной, спешащей на очередное свидание, участники, которых менялись с завидной регулярностью. Быстро поздоровавшись, она попросила Майю дождаться ее и не ложиться спать, и, хлопнув дверью, исчезла с высоким блондином.

Поднявшись в комнату, Майя первым делом проверила насколько плотно закрыто окно, страх все еще не выветрился из кожи, продолжая будоражить ее мурашками. В ожидании соседки, девушка читала книгу и взволнованно поглядывала на часы, стрелки близились к двенадцати, а завтра рано вставать на работу. Наконец, в коридоре раздалось звонкое цоканье тонких шпилек и без всякого предупреждения в комнату впорхнула разрумянившаяся девушка. Проведя тонкой рукой по безупречно уложенным волосам, она счастливо вздохнула:

– Вот и все! Эта страничка перевернута. Следующий!

Майя непонимающе пожала плечами:

– О чем ты?

– Я рассталась с Витькой. В воскресенье мне нужна твоя помощь, ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – заглядывая в самые глаза, попросила она.

– Я даже не знаю о чем речь! Помочь выбрать одежду?

– Не дай бог! Ты испортишь мой имидж! – наигранно ужаснулась Лена. – Сходи со мной на свидание.

Майя удивленно ухмыльнулась:

– Я думала ты предпочитаешь мужчин?

– Еще как предпочитаю. Просто мальчик один стесняется пойти на свидание, и тащит с собой друга, я обещала отдать ему на растерзание подругу…

– Быть жертвой? – с любопытством спросила Майя.

– Ну, как-то так.

– С удовольствием!

Лена с радостными криками кинулась обнимать Майю, обещая сделать ей миллион тысяч причесок.

Утро началось с визита любвеобильной соседки, выполняя данное обещание, она пришла сделать прическу. Майя только встала и рассеянно бродила по комнате в нижнем белье, выбирая, что надеть. Рассматривая девушку, Лена, со свойственной ей прямотой, заявила:

– Сума сойти, какой у тебя пресс! Жалко только, что плечи как у мужика, зато осанка королевская. – подытожила она.

Майя смущенно натянула строгое серое платье и села, отдавая свою голову в распоряжение умелых рук.

Без приключений, пробравшись в свою стекляшку, она принялась за груды книг. Студенты ее больше не тревожили, видимо догадались, что она не совсем обычный библиотекарь. Правда, в обеденный перерыв в ее королевство заглянула девушка со стопкой разноцветных флайеров. Она протянула Майе объявление о предстоящем концерте, посвященному Дню первокурсника и, не переставая улыбаться, поспешила раздать оставшиеся листы. Отложив объявление в сторону, она устало потерла виски – от компьютера начинала болеть голова. Чтобы отдохнуть и развлечься, Майя стала рассматривать студентов. Как ни странно, сегодня не было постоянной группы юношей, просившей у нее книги из хранилища о разной мистике. Зато девушка с мелкими, словно у зверька зубами, была тут как тут, она прозвала ее «плотоядной». Несмотря на приятную внешность, Майе ее глаза казались злыми и настороженными.

Оставив недоделанную работу на завтра, Майя снова направилась в тренажерный зал, пропущенные тренировки порождали внутри неприятное чувство вины. На нее не особенно обращали внимание, здесь она была постоянным гостем. В первые дни, заинтригованный ее спортивным телосложением и физическими данными, подошел тренер местной команды по легкой атлетике. Он с трудом поверил, что девушка уже окончила институт и не хочет участвовать в каких бы то ни было соревнованиях. Ее лицо показалось ему смутно знакомым, но, так и не вспомнив, где он мог видеть девушку раньше, он успокоился и оставил ее в покое. Когда Майя уже покидала зал, к ней задорно играя круглыми бицепсами, подошел высокий юноша.

– Привет, Я Джон, а ты, я вижу, спортсменка? – басом произнес он.

– Бывшая, к сожалению. – Она опустила глаза, выгоняя из головы неприятные мысли. – А ты пловец, точно?

– Классический! Хочешь, я тебя лично научу плавать, так сказать тет-а-тет? – самоуверенно спросил парень.

Такое предложение разозлило Майю, хотя поначалу, парень вызвал лишь равнодушие, теперь уже перешедшее в раздражение.

– Классические пловцы – дельфины. А ты, Женя, каким способом предпочитаешь плавать, лягушкой?

Юноша натянуто улыбнулся, он ненавидел свое истинное имя, казавшееся ему женским, и молча отошел, не желая продолжать разговор.

Майя облегченно вздохнула, она терпеть не могла таких, зазнавшихся «качков», которые к спорту на самом деле не имели никакого отношения, но строили из себя этаких терминаторов.

Оказавшись дома, девушка первым делом забежала в комнату к соседке. Та красила ногти на ногах в ярко алый цвет, вставив между пальцами вату. Майя радостно помахала перед ней желтым флайером:

– Сегодня в клубе будет концерт, посвященный дню первокурсника, собирайся, а то опоздаем.

Лена выхватила лист из рук Майи и довольно завопила на самой тонкой ноте:

– Чертов лак долго сохнет! Ты давай собирайся, а мне придется дождаться, когда это безобразие высохнет. – Нахмурив белоснежный лоб, добавила. – Надень веселенькое голубое платье, и волосы не трогай! – Она пригрозила пальцем.

Майя поспешила быстрей одеться, пока Лена не вернулась с набором расчесок. Девушки собрались на удивление быстро, и выпорхнули из дома, провожаемые взглядами жильцов со второго этажа.

Концерт еще не начался, а людей было уже больше, чем зал мог вместить. К счастью, девушки отвоевали себе очень удобные места в самом центре и, усевшись, приготовились к зрелищу. Выключили свет и зал огласили бурные аплодисменты. Вышел конферансье и поставленным сочным голосом стал рассказывать, что стоит ожидать на сегодняшнем мероприятии.

Неожиданно, словно волна, Майю накрыло чувство безотчетного страха. Заерзав на кресле, она взволновано стала оглядываться по сторонам. Лена ткнула ее острым локтем, предлагая, успокоится, но девушка все равно продолжала вертеться. Темнота плотно скрывала того, кто вызывал непонятное волнение и ужас. Майя подумала, что если бы обладала хоть какими-то способностями, то приняла бы это за предостережение об опасности.

На сцене в это время расположилась рок группа и, интенсивно мотая волосатыми головами, они начали старательно подражать группе «Пикник». Майя бы не обратила на них внимания, если бы страшный текст так не подходил к ее ощущениям:

Не дрожи – это я, я на ощупь пришел, Знаю точно одно – твоя кожа как шелк…

Концерт, каким бы зрелищным он не был, совершенно перестал интересовать, осталось только чувство холодного ужаса, ладони вспотели, а сердце стало биться через раз. Не выдержав настойчивого взгляда, Майя резко повернулась, но, конечно же, никого не смогла рассмотреть в глубине зала. Когда включился свет, Майя буквально выбежала из помещения, стараясь оказаться как можно дальше от «хищника».

Став у входа в клуб, она ждала, когда из толпы выберется Лена, наконец, девушка заметила Майю и быстро подошла. Лицо ее было недовольным:

– Что с тобой произошло, ты, словно пуля вылетела из зала?

Майя закусила губу, придумывая правдоподобную отговорку:

– Меня затошнило ужасно, – извиняющимся голосом пробормотала она.

– Хорошо, что ты никого не облевала, это был бы точно концерт!

7 глава

В которой мужчины больше всего любят себя

Утро ввалилось в окно, раздирая глаза заспавшейся девушки. Майя нехотя открыла глаза и спустила ноги на холодный пол. Не до конца проснувшись, она как обычно включила радио и настроилась на первую попавшуюся станцию. Из динамика раздались звонкие голоса:

Я подумала, его увидев, Не смотря на постоянный недосып, До чего же он хорош собою, До чего в себе уверен Этакий сукин сын…

Не став слушать веселые аккорды, она поплелась в ванную, растеряно почесывая голую ногу. Сегодня пришлось обойтись без помощи Лены, поэтому она просто собрала волосы в высокий хвост и оделась в проверенный, одобренный подругой комплект.

День проходил ужасно неинтересно, Майя скучала, разглядывая проходящих мимо студентов, и уже раз десять пила чай. Она откинулась на кресло и закрыла глаза. В одно мгновение сонливость, будто рукой сняло: вернулось ощущение чужого взгляда. Майя вскочила и осмотрела зал. Где-то здесь находился хозяин страшных глаз. Она пристально всматривалась в лица студентов, некоторые даже отвечали ей улыбкой, но Майя чувствовала, это не то, что она ищет. Перестав дышать, она замерла – почти напротив ее кабинета в тридцати метрах, в кресле расположился стройный юноша. Он высоко держал книгу красивыми длинными пальцами, закрывая ей свое лицо. Майя сглотнула подступивший к горлу ком и замерла. От него исходила какая-то странная сильная энергия, сшибающая с ног. Словно загипнотизированная она следила, как он медленно проводит рукой по светлым взлохмаченным волосам и опускает книгу. Экзотическое смуглое лицо, выгодно оттеняло белоснежные зубы. Их взгляды встретились, и Майя невольно сделала шаг назад, отшатнувшись от пронзительных слегка раскосых черных глаз. Она затаила дыхание – никого красивее она никогда еще не встречала.

Продолжая испепелять девушку взглядом, он грациозно встал и, бросив книгу на низкий столик, направился к лестнице. Майя следила за каждым его движением, не шевелясь. От неё не укрылись и восхищенные взгляды других девушек, устремленные вслед обворожительному высокому красавцу. Только он скрылся из вида, как она вылетела из своего кабинета и, описав полукруг, остановилась около столика, за которым он только что сидел. Покосившись на книгу, она как бы невзначай взяла ее и быстрым шагом направилась в свое убежище.

Майя не была фетишисткой, и не собиралась молиться на предмет, который держали его руки, просто с помощью книги можно узнать имя прекрасного незнакомца. Набрав данные произведения, она просмотрела список тех, кто брал ее за все время существования библиотеки. Напротив сегодняшней даты стояла всего одна надпись – Волков А.А. N 121789. Майя возмущенно фыркнула – что значит Волков А.А.! Набрав указанный номер, она прильнула к монитору: Волков Алан Александрович, студент четвертого курса факультета истории, задолженности не имеет, напротив красным светом горела строка, сообщающая, что срок действия разрешения на пользование книгами из хранилища истекает через день. Майя помнила, что подобное разрешение выдается далеко не каждому и максимум на неделю, но пока она тут работает, он ни разу не обратился в архив! Ниже была расположена его фотография. Изображение не передавало странного чувства опасности, которое он вызывал, но красота не померкла: с экрана смотрели пронзительные черные глаза. Вздохнув, девушка провела пальцем по теплому экрану, даже на не живой картинке он был просто великолепен.

Оставшуюся часть дня Майя провела совершенно бестолково, любая работа валилась из рук, не хотелось ничем заниматься, она еще раз пять открывала станицу и любовалась фотографией, напряженно кусая губы.

Вернувшись в свою оранжевую обитель, девушка задумчиво бродила по комнате, и никак не могла найти себе места. Черные глаза не покидали мысли, даже Лена, посетившая перед сном, не смогла выбить их из головы.

Наступили долгожданные выходные, которые Майя предполагала провести с пользой для своего гардероба, предстояло затеять стирку и перегладить кучу вещей. Поэтому суббота пролетела незаметно и быстро.

В воскресенье девушки договорились пойти на двойное свидание, Лена крутилась рядом, рассказывая о предполагаемых достоинствах друга, который достанется Майе в нагрузку. Та равнодушно улыбалась, заранее зная, что никого красивее Волкова А.А., она никогда уже не увидит. Сегодня Майя снова столкнулась с неприятным жителем второго этажа, как ни в чем не бывало, он снова назвал ее Кисой и при этом подмигнул, мол, я то знаю, кто ты. Девушка промолчала, и поспешила пройти мимо, крепко сжав кулаки. Когда она возвращалась с полными пакетами продуктов из магазина, то стала невольной слушательницей беседы Лены и этого самого типа. Пронзительный голос девушки звенел как струна:

– Ты идиот, что ли, не понимаешь, как ей тяжело!

Грубый голос растерянно ответил:

– В смысле, разве ей не приятно, что она такая знаменитая?

– Ну, ты тупой… – раздраженно протянула Лена, – в общем, если я еще раз услышу, что ты называешь ее Кисой или вообще напоминаешь о спорте, я тебя изведу, честное слово, ты меня возненавидишь!

Поняв, что разговор окончен, Майя поспешила уйти незамеченной. На душе было тепло оттого, что кто-то о ней беспокоится и даже защищает. Безмерная благодарность к подруге заполнила все мысли девушки, вытесняя даже черные глаза.

Трибуны заполнились галдящими болельщиками, одетыми в цвета соревнующихся команд. Провожаемая неодобрительными возгласами, между рядов пробиралась небольшая компания. Людное свидание было назначено на время и место футбола. Играли команды довольно высокого уровня, одна институтская и по совместительству городская, а другая – гости – из далекого Ростова. Майе в спутники достался нагловатый амбициозный старшеклассник. В течение матча он несколько раз невзначай укладывал свою ладонь на плечо девушки и низко наклонялся, сообща подробности игры. Подобные хитрости ужасно нравились его ровесницам, а то, что сидящая рядом девушка ненамного старше, он был уверен, значит и с ней прокатит. Майя увлеченно наблюдала за игроками и так же случайно, как он клал руку, сбрасывала ее с плеча. Лена не предупредила заранее, что друг, на чье растерзание она досталась, младше ее на целых семь лет. Саму Лену подобная разница ни капли не смущала, хотя ее предполагаемый парень только поступил в одиннадцатый класс. Правда, он выглядел намного старше из-за высоко роста и крепкого телосложения.

Любвеобильная девушка с азартом следила за ходом матча и знала имена всех игроков, даже судья удостоился личного обращения. Она громко ругала "кривоногих, косоглазых Ростовцев" и активно подбадривала местную команду. Даже юношам было далеко до ее куража. Когда ее спутник делал какое-нибудь незначительное замечание, Лена расплывалась в сладчайшей улыбке, обсыпая его комплиментами по поводу поразительной наблюдательности. Самая глупая и банальная шутка Саши вызывала взрыв заливистого хохота. Майя удивленно посматривала на подругу, думая, что она оказывается заядлая болельщица и поклонница футбола.

После матча школьники проводили своих великовозрастных спутниц домой и с довольный видом скрылись за углом. Лена устало вздохнула и, опустив плечи, пробормотала:

– Как я устала, как устала…

Майя проводила ее удивленным взглядом и поднялась в свою комнату.

Перед сном подруги устроили на кухне чаепитие, точнее шоколадопитие. Майя забралась на хлипкую табуретку с ногами и натянула рубашку пижамы, закрывая голые колени. Носить пижамные штаны она так и не привыкла. Лена забралась на стол, свесив красивые ухоженные ноги. Увидев, как подруга взгромождается прямо на плоскую столешницу, Майя с трудом подавила протест, представив, как расстроилась бы мама, став свидетельницей такого богохульства. Девушка теребила ежик коротких волос и болтала ногой, вспоминая прошедший вечер, Майя заинтересованно спросила:

– Надо, же, как Саша угадал с футболом, как будто заранее знал, что ты от него без ума и пригласил туда?

Лена перестала болтать ногой и изумленно приподняла тонкие брови:

– Терпеть не могу футбол!

Подавившись горячим шоколадом, Майя широко открыла глаза, а девушка продолжала:

– Между прочим, это я его туда пригласила.

– Зачем, ты же его терпеть не можешь? – недоуменно спросила Майя.

– Саша – футболист, он его обожает, конечно же, чтобы ему было приятно.

Видя все такой же застывший непонимающий взгляд собеседницы, Лена спрыгнула со стола и, расхаживая по кухне, начала объяснять:

– Кого больше всех любит мужчина?

– Маму, наверное, – выпалила она первое, что пришло в голову.

– Нет, – Лена многозначительно подняла указательный палец, – себя, себя любимого, и никогда никого ни один мужчина не будет любить больше, чем самого себя. Нужно просто наблюдать и запоминать, а потом подстраиваться под него. Его интересы и увлечения должны стать твоими, всех, кого он ненавидит, ты должна ненавидеть еще больше.

Девушка остановилась в центре комнаты и громко произнесла:

– Я называю это "мимикрировать под мужчину"!

Майя громко поставила кружку на стол, расплескав коричневую жидкость.

– Мне не нравится твоя теория подражания.

Лена звонко рассмеялась:

– А ты, наверное, хочешь, что бы тебя полюбили такой, какая ты есть?

– Очень бы хотелось… – пробормотала девушка, опустив глаза.

Подруга снова рассмеялась и сев на пол рядом со стулом обняла Майю за талию.

– Честное слово, ты как ребенок, хотя старше меня на два года! Не жди, что кто-то полюбит, влюбляй в себя сама.

– Ты хоть кого-нибудь из своих многочисленных поклонников любила? – задумчиво спросила она.

– Каждого. – Лена глубоко вздохнула, закрыв глаза. – Знаешь, меня очень греет мысль, что даже когда я с мужчинами расстаюсь, они уверенны, что никого больше так сильно и страстно не полюбят. А потом, женившись, будут сравнивать свою сварливую неухоженную жену со мной, и вспоминать какая я неповторимо замечательная.

Майя провела рукой по волосам девушки и тихо сказала:

– У меня, есть друг Коля, я знаю, что он в меня влюблен уже десять лет. Я никогда под него не «мимикрировала» и даже не знаю, за что мне выпало такое счастье. Он всегда меня выручал, доставал из самой глубокой ямы жизни, и если со мной снова что-то произойдет – он обязательно прейдет на помощь – вот эта мысль действительно греет.

Лена подняла на подругу задумчивые глаза, подобный феномен она с легкостью могла бы объяснить как-нибудь просто и банально, но так не хотелось расстраивать наивную Майю.

8 глава

В которой падает небольшой предмет

Началась новая рабочая неделя, обещавшая закончиться зарплатой. Майя уже представила, на что потратит полученные деньги: во-первых, купит книжную полку, а если удастся найти по дешевле, то и журнальный столик. Еще в планах были новые желтые покрывала на кровать и кресло, правда эта роскошь произойдет в случае премии.

Коллеги по работе придумали новый способ проявить свое негативное отношение – сегодня бы день рождения Александра Рафаиловича, но они предусмотрительно забыли Майе сообщить об этом. Она весь день сталкивалась с ним по работе, и, не подозревая, что он в какой-то мере ждет словесных пожеланий в свой любимый день, вела себя не очень воспитанно. Ближе к вечеру в кабинет зашел сам главный библиотекарь и попросил ее закончить с делами немного раньше, потому, что он угощает сегодня своих сотрудников. Не зная причины, Майя пробормотала, что постарается освободиться и если это получиться, то обязательно придет.

Около четырех часов вечера она закончила разгибать завалы книг и решила выбрать какой-нибудь захватывающий детектив в качестве чтива на ночь. Закрыв кабинет, она отправилась бродить по этажам. В результате поисков в руках у нее было уже три книги, решив, что этого, пожалуй, достаточно, она направилась в свою стекляшку. Неожиданно сердце замерло и как будто сжалось, а потом сразу же застучало с удвоенной скоростью. Майя прижала к груди книги, заметив, что руки покрылись гусиной кожей. Прежде чем она увидела того, кто вызвал такое смятение, девушка услышала падение какого-то небольшого предмета, и вслед за этим недовольный шепот. Майя обошла книжный стеллаж и увидела стоящего к ней спиной Алана. Он опустился около полки и пытался достать из-под нее закатившийся карандаш. Просвет был слишком узкий, и ладонь не могла протиснуться туда. Вздохнув, юноша легко приподнял пальцами стеллаж, а другой рукой достал предмет. Выпрямившись, он развернулся и замер, столкнувшись с Майей. Черные бездонные глаза вспыхнули и сузились, руки непроизвольно сжались в кулаки. Девушка стояла, словно каменная крепко прижимая книги к груди, будто щит. Между длинных ресниц сверкали янтарные глаза, полные ужаса и удивления. Алан подошел к девушке, одновременно она сделала несколько шагов назад и зажмурилась, будто ожидая удара. Он громко вдохнул и быстро ушел, ни разу не оглянувшись.

Открыв глаза, Майя поняла, что стоит в полном одиночестве. Она растеряно осмотрела книжную полку и положила свою ношу на пол. Упираясь обеими руками, она постаралась сдвинуть стеллаж с места, но тот даже не шелохнулся. Вздохнув, она проделала все заново – результат был тот же, полка весила около трехсот килограмм и сдвинуть, а тем более поднять ее, было не возможно. Взяв книги, она вернулась в свой кабинет, продолжая обдумывать странное событие, свидетельницей которого она стала. Задумчиво покусывая губы, она спустилась на первый этаж и нашла кабинет начальника. Остальные коллеги уже были здесь, в руках у них сверкали высокие бокалы с шампанским, а на столе красовался огромный торт с зажженными свечками. Растерявшись, Майя сделала шаг назад, намереваясь уйти, но к ней уже направлялся сам именинник. Взяв девушку под руку, он проводил ее к столу и снова приготовился получать поздравления, которые девушка прервала своим приходом.

Марина, библиотекарь с третьего этажа, постучала длинным ногтем по бокалу, призывая к тишине, и громко сказала:

– Так вот, Александр Рафаилович, мы бы хотели подарить вам этот скромный подарок.

Вперед вышел компьютерщик с первого этажа, Костя, неся празднично упакованную коробку, с серебристой ленточкой. Именинник, радостно улыбаясь, принял подарок и стал распаковывать, безжалостно срывая оберточную бумагу. В коробке оказался изысканный набор, состоящий из подставки, блокнота и двух ручек. Польщенный приятным подарком, Александр Рафаилович принялся всех благодарить, поочередно пожимая руки. Марина вновь постучала ногтем по стеклу, обращая на себя внимание:

– Подождите, дайте возможность Майе вручить свой подарок.

Все, как по команде развернулись к остолбеневшей девушке. Краска смущения залила ее щеки, а глаза наполнились растерянностью и слезами. Майя стояла под градом испепеляющих взглядов, совершенно потеряв дар речи. Марина, удивленно изогнув бровь, продолжила добивать ненавистную жертву:

– Как, Майя, разве ты забыла? Мы же неделю назад тебя предупредили, что у Александра Рафаиловича девятого сентября день рождение, неужели ты забыла?

Повисло напряженное молчание, неудобно себя почувствовали даже те, кто еще секунду назад яростно ненавидел выскочку из стекляшки. Сотрудники с опаской переглянулись, но продолжали молчать. Майя готова была провалиться сквозь землю, лишь бы только не чувствовать этих жестоких взглядов, устремленных будто в самую душу. Тишину нарушила Катя, библиотекарь с пятого этажа:

– Марина, я же забыла передать Майе, что будет праздник, господи, как не удобно-то получилось! Майя, извини, пожалуйста. – Она повернулась к имениннику. – Александр Рафаилович, вы не обижайтесь, она бы никогда не забыла, это наше упущение.

Виновник торжества беззаботно рассмеялся, убеждая всех, что это совершеннейшие мелочи, по поводу которых и не стоит волноваться. Веселье потекло своим чередом. Майя благодарно посмотрела на спасшую ее Катю, но та презрительно отвернулась, видимо запас добрых дел на сегодня исчерпал себя.

По дороге домой, Майя все еще переживала из-за злого поступка коллег, в голове как-то не укладывалось, за что они могут так сильно ее ненавидеть. Она же ничего не сделала, даже не общается с ними! Именно последнее и было веской причиной их отношения. Они считали девушку высокомерной, наглой и хитростью получившей заветное место, а то, что она даже не пыталась наладить отношения в коллективе, только доказывало, что они правы.

Ночь после ужасного дня выдалась тяжелая и бессонная. Майя ворочалась с боку на бок, не находя себе места. Одеяло казалось жарким и комковатым, простынь все время съезжала и закручивалась вокруг ног. Разозлившись, Майя встала и подошла к окну. Прижав горящий лоб к холодному стеклу, она уставилась невидящим взглядом в темноту. Вдруг под окном промелькнула чья-то быстрая тень. Девушка отпрянула назад и пристальнее всмотрелась – никого. Забравшись под одеяло, она вновь постаралась уснуть, и через пару часов это действительно получилось.

До конца недели Майя ходила на работу, словно запрограммированный робот. Включая утром компьютер, она просматривала информацию по студентам, кто из них брал книги или журналы сегодня, надеясь найти заветную надпись – Волков А.А. Но он перестал посещать библиотеку и его графа все еще оставалось пустой. Расстроившись, девушка снова принималась за работу, поглядывая на стрелки, через пол часа можно будет снова проверить, здесь ли Алан. В пятницу, вернувшись с обеденного перерыва, она вновь проделала ту же операцию, но в этот раз результат был положительным. Ярко горела надпись, сообщающая, что двадцать минут назад он заходил в архив. Девушка подпрыгнула на кресле: неужели, пока она обедала, он пробрался в хранилище и украл книги! В это время за стеклянной стенкой прошел Александр Рафаилович, кивнув Майе в знак приветствия. Девушка со злости стукнула ладонью по лбу, почувствовав себя полной дурой. Ну, конечно же, книги дал главный библиотекарь. Расстроившись, что они не столкнулись, Майя потеряла всякое желание работать. Рядом снова возникла группа студентов-мистиков, шепчущихся напряженно сдвинув брови, будто обсуждают убийство президента. Понаблюдав за ними, она переключилась на беседу двух девушек "о мелочности и жадности современных мужчин".

9 глава

В которой предчувствия не связаны с мелочью

Наконец-то, наступила долгожданная суббота, начавшаяся с телефонной трели. Майя сонно протерла глаза и посмотрела на экран – звонила мама. Застонав оттого, что ее разбудили, девушка положила телефон на кровать и легла на него ухом сверху: держать в руках трубку было лень.

– Мама, я же сплю, суббота у рабочих людей.

– Доброе утро, маленькая. – Голос звучал расстроено и напряженно, что не укрылось от девушки.

– Что-то случилось?

– Пока ничего, но я переживаю…

– Интуиция не спит? – с сарказмом спросила она.

– Майя, я не шучу, будь сегодня осторожной, переходи улицу внимательно.

– Тебе привиделось, что меня собьет машина?

В трубке послышалось легкое покашливание:

– Ты же знаешь, я ничего не могу сказать определенно, просто обещай быть очень осторожной и вечером позвони.

– Мам, сколько раз твои предчувствия были связанны с какой-нибудь мелочью!

– И сколько раз не были связанны с какой-нибудь мелочью! – почти прокричала Анна в ответ.

Майя попрощалась с мамой и задумалась, чаще всего интуиция родственников не подводила, в том числе в тот роковой день, когда она сломала лопатку. Решив быть сегодня крайне внимательной, она пошла умываться.

Получив зарплату, Майя готовилась к походу в мебельный магазин. Денег дали даже больше, чем она рассчитывала, так что и полка и столик в скором времени украсят ее комнату вместе с новыми покрывалами. Девушка расчесывала волосы, когда в комнату, словно торнадо, ворвалась Лена. Весело щебеча, она закружилась по комнате, подхватывая вещи Майи:

– Сегодня мы играем в передачу "Снимите это немедленно"! так что будем снимать и немедленно выкидывать одежду, которую ты по какой-то непонятной причине считаешь красивой. А потом пойдем обновлять твой скудный гардероб, кто-то же вчера первую зарплату получил!

Майя засмеялась, выхватывая свои джинсы из рук девушки.

– Лена, у меня, к сожалению, немного другие планы. Я хочу купить книжную полку.

Девушка прекратила кружиться и удивленно посмотрела на соседку:

– Какую полку? Видимо твоя библиотека меньше, чем ты о ней рассказывала! Тебе срочно нужны платья! – Она громко топнула розовой тапочкой.

– Очень срочно, например в воскресенье. А сегодня я иду в мебельный, – настойчиво произнесла девушка.

– Ты баран, ладно завтра сходим.

Лена так же быстро покинула комнату, как и появилась.

Майя надела легкое белое платье. Пока еще погода позволяла, хотелось пощеголять в открытой одежде. Волосы она хотела собрать, но снова неожиданно объявилась соседка и сделала укладку, грозно объявив, что платья с открытыми плечами нужно носить, распуская волосы.

Перед уходом Майя решила послушать приемник, ожидая какого-нибудь пророчества через песни, как с ней часто случалось. Мягкий женский голос нежно напел:

Тихо-тихо сердце так стучит, Тихо-тихо что-то говорит, Тихо-тихо отпускает боль, Чтоб сильнее и быстрее в нем бежала кровь…

Раздраженно прервав песню, девушка вышла на улицу, старательно растягивая губы в искусственной улыбке, пытаясь вернуть безмятежное настроение. В голове неприятным осадком легли всего два слова: кровь и боль.

Майя побродила по городу в поисках полки, за спиной остался ни один мебельный магазин, но выбор все еще не был сделан. Отчаявшись, она заглянула на распродажу, где сразу же нашла и полку и столик, о который споткнулась при входе. Решив, что он сам ее выбрал, она оплатила доставку и продолжила прогулку. Шагая по улице, Майя растерянно оглядывалась по сторонам, улица казалась на удивление знакомой. Наткнувшись на кафешку, приютившую ее в первый день пребывания в городе, она радостно улыбнулась и вошла в стеклянные двери.

Официантка тоже была прежней, узнав девушку, она приветливо помахала ей рукой и подошла принять заказ. Майя смущенно поблагодарила женщину за то, что она помогла найти ей жилье и попросила кружку горячего шоколада. Настроение было умиротворенным и радостным, а люди казались добрыми. Взгляд рассеяно бродил по лицам малочисленных посетителей, кроме девушки, в кафе было еще двое молодых людей, обедающих прямо за стойкой и бабушка с внуком в самом углу кафе. Майя обхватила кружку руками и глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом напитка. Вдруг за окном где-то в ста метрах она увидела Алана. Как обычно грациозно и величественно он скользил по тротуару с другой стороны улицы. Майя замерла, почувствовав, что волосы на затылке снова начинают шевелиться. Из оцепенения вывел звонок телефона, на экране высветилась надпись «Колька». Не раздумывая, она приложила трубку к уху.

– Привет, Коля!

– Привет, чем занимаешься? Дай угадаю – купила полку.

– Какой ты умный! Я тебе еще вчера сказала, что пойду в мебельный! – Парировала она. – Как твои коллеги, надеюсь получше моих?

Ответить Коля не успел. Неожиданно умиротворенную тишину разорвал резкий визг тормозов, и звук бьющегося стекла. Потеряв управление, прямо по тротуару несся автобус, люди внутри визжали, словно молодые поросята. Машина вильнула, и ее понесло на стеклянную стену кафе. Глазами, полными ужаса, Майя смотрела на приближающийся к ней автобус с несчастливым номером тринадцать. В голову пришла мысль, что нужно бежать, но ноги словно приросли к полу, оцепенев, девушка зажмурилась, ожидая удара.

Майя почувствовала резкий толчок, ее ноги оторвались от пола и, пролетев какое-то расстояние, она упала, ударившись о барную стойку. Резкая боль пронзила спину и руки. Звуки как будто стихли, где-то на заднем плане кричали люди, падали стулья. Она провела ладонью по лицу – теплая кровь струилась из рассеченной брови, заливая платье. Через минуту, она решилась открыть глаза и столкнуться с действительностью. Накренившись набок, там где, недавно сидела Майя стол автобус. Водитель висел на руле, потеряв сознание. Пассажиры выбегали из разбитого транспорта, крича и размахивая руками, некоторые получили травмы, но все были живы. Пол усыпали мелкие осколки, на которых и лежала девушка. Рядом, закрыв ее от разбитой машины, и обнимая за талию, находился Алан. Его черные глаза пристально всматривались в окровавленное лицо Майи.

Она попыталась встать, но снова упала, не сразу поняв, что это из-за сломанного каблука. Кожа горела от мелких порезов, которые обильно кровоточили, пропитывая белую ткань. В голову пришла неуместная мысль, что платье безнадежно испортилось. Алан взял ее под локоть, брезгливо прикасаясь к израненной руке. Его губы плотно сжались, лоб нахмурился. Майя сделала шаг и снова чуть не упала. Шумно выдохнув, Алан поднял ее на руки так легко, будто она весила не больше кружки. Стараясь не дышать и не прижимая к себе девушку, он вышел на улицу и посадил ее в серебристый Мерседес. В кафе поднялся такой переполох, что никто и не обратил внимания на молодого человека, унесшего пострадавшую.

Машина быстро тронулась с места, сразу разгоняясь выше ста километров. Майя испуганно вжалась в кресло, и с опаской посмотрела на водителя. Алан резко повернулся, пронзая жутким взглядом, глаза отливали красным цветом. Его руки крепко сжали руль, тело было напряженно словно струна. Девушка провела по лицу, стирая кровь, которая не прекращала бежать из разбитой брови. Он достал из кармана белоснежный платок и, не поворачиваясь, приложил к ее щеке. Майя взяла платок, сразу ставший красным. Голова кружилась от потери крови, а она переживала, что ужасно испачкает дорогую обивку сидений. Всю дорогу Алан не поворачивался, и сосредоточенно смотрел на дорогу, сжимая руки все крепче, так что побелели костяшки пальцев. Теряя сознание, девушка спросила:

– Куда ты меня везешь?

– В больницу, естественно. – Раздраженно ответил он, но Майя уже не услышала его слов, впав в беспамятство.

Алан кинул быстрый взгляд в сторону бесчувственной девушки и сильней вжал педаль газа в пол. Находиться рядом с ней было невыносимо мучительно, запах крови будоражил, заставляя терять контроль.

Увидев юношу, несущего на руках окровавленную девушку, врачи переполошились и сразу же отправили ее в операционную. Алан отдал медсестре чистую рубашку, что бы в нее переодели Майю, когда обработают раны, и быстро покинул здание.

Приехав домой, он сразу же направился в ванную и принялся ожесточенно оттирать с рук кровь девушки. В это время к дому подъехал спортивный БМВ. Заметив распахнутые дверцы Мерседеса, отец юноши заглянул в машину и замер: кресло было перепачкано кровью, на полу лежала женская босоножка со сломанным каблуком. Он быстро вбежал по лестнице в дом и нашел сына, отмывающего с себя кровь. Резко повернув его за плечо, он в ужасе отступил назад: глаза Алан горели красным пламенем, острые как бритва зубы глубоко врезались в побелевшие губы. Он прошептал:

– Как ты мог…

– Я никого не убивал, была авария, я спас девушку и отвез ее в больницу.

Мужчина облегченно вздохнул:

– Будь здесь, к машине не подходи, я сам приведу ее в порядок.

Алан наклонился и сжал край ванны белыми длинными пальцами, из порезанных зубами губ капала темная кровь, смешиваясь с яркой кровью Майи. Он простоял под душем больше часа, пока запах девушки совершенно стерся с его кожи.

10 глава

В которой разбивается лагерь у кровати

Проши почти целые сутки, прежде чем Майя открыла глаза, точнее один глаз – левый, другой на столько опух, что веко даже не приподнималось. Сонно раскачиваясь, она села в кровати и попыталась восстановить в памяти вчерашние события. Вспомнив аварию, она задумчиво осмотрела себя. На ней была мужская бежевая рубашка с длинными рукавами. Девушка напряженно сморщила лоб и задрала рукав – от вида свежих глубоких порезов передергивало. Рядом на стуле лежало ее белое платье без единого пятнышка и сумка. Пока она находилась без сознания, Алан дважды ее посещал. Первый раз он привез ее сумку с места аварии и забрал платье. С трудом, довезя, домой окровавленную материю, он закинул платье в стиральную машинку, и уже через несколько часов вернул в больницу.

Покопавшись в сумке, Майя изъяла непострадавший телефон и набрала номер друга. Автобус появился, когда они разговаривали, сейчас он, наверное, места себе не находит. Коля взял трубку после первого гудка.

– Майя, ты куда пропала?! – закричал прямо в ухо взволнованный голос.

– Как ты быстро взял трубку, телефон караулил? – устало проговорила она.

– А ты как думаешь?

– Все в порядке, я в больнице…

– Ты сумасшедшая, это что в порядке, называется? – воскликнул Коля.

Майя постаралась его успокоить:

– Правда, все нормально, не вздумай сказать моим родителям, а то они панику поднимут и приедут.

– Им не скажу, но сам панику подниму и приеду, жди.

Девушка знала, что отговорить друга от этой затеи не возможно, поэтому даже не стала пытаться, а просто добавила, что будет ждать его. Потом она сразу же позвонила маме, и ни словом не обмолвившись об аварии, придумала сказку о забытом телефоне. Едва она положила трубку, как дверь открылась, и в палату вошел Алан. Его движения были плавными и грациозными, как у большого гибкого хищника. Эластичная бежевая ткань красиво обрисовывала упругие мышцы под кофтой. Майя, не отрываясь, смотрела на него единственным глазом и не дышала.

Не здороваясь и, все так же сохраняя угрюмое молчание, он движением головы приказал ей встать. Взяв свои немногочисленные вещи, девушка поплелась вслед за юношей, с трудом поспевая за его широкими шагами. Босые ноги громко шлепали по холодному кафелю и в один миг покрылись мурашками. Они пересекли пыльный больничный двор, и подошли к машине. Майя окинула взглядом свои разутые грязные ноги и подумала, что выглядит просто ужасно по сравнению с неотразимым спутником, этакое одноглазое лохматое чудовище. Алан молча открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и, дождавшись пока девушка сядет, захлопнул.

Двигатель зарычал, и Мерседес тронулся с места, оставляя позади клубы пыли. Юноша вел машину на грани новой аварии, но у его спутницы не хватало духу, попросить ехать медленнее. Майя вжалась в угол между креслом и дверью и, боясь пошевелиться, бросала робкие взгляды на водителя. Он холодно скользнул взглядом по ее обнаженным грязным коленям и отвернулся, криво усмехаясь.

Девушка, заикаясь, пробормотала:

– Я хотела тебя поблагодарить, ты мне жизнь спас.

– Не за что, – прозвучал равнодушный ответ.

На повороте машину сильно занесло, и Майя судорожно вцепилась в дверную ручку.

– Как ты очутился в кафе, тебя там точно не было, – дрожащим голосом спросила она.

Руки на руле сжались сильнее, а губы плотно сомкнулись в одну линию. Не поворачиваясь, Алан раздраженно ответил:

– Просто скажи мне спасибо.

Его ужасно злила собственная слабость, зачем он спас ее?! Ведь он видел столько смертей, ничего бы не изменилось, если бы автобус размазал девушку по полу.

Майя изумленно округлила глаза:

– Если так жалеешь, что спас меня, может, не стоило останавливать чертов автобус!

Он быстро отвернулся, скрывая растерянность на холодном лице – девушка почти дословно озвучила его мысли.

Машина резко затормозила, так что Майя чуть не ударилась головой о лобовое стекло. Пронзая черными бездонными глазами, Алан процедил сквозь зубы:

– Выходи.

Девушка удивленно посмотрела на знакомые порожки «плюшевого» дома, она даже не заметила, как они приехали. Бросив последний взгляд на неразговорчивого юношу, она поспешила к дверям. Проскочив незаметно мимо часто меняющихся жильцов, она осторожно пробралась на мансарду. Здесь ее ждала засада в виде любопытной соседки. Увидев Майю с распухшим глазом и всю в царапинах, она непроизвольно вскрикнула:

– Что с тобой сделали в мебельном магазине.

Девушка натянуто улыбнулась и зашла в комнату.

На следующий день приехал Коля. Разбив лагерь, у кровати Майи, он не отходил от нее целыми днями, поначалу даже ночевал в ее комнате. На третий день он нашел себе квартирку всего в нескольких кварталах от пострадавшей. Как только розовый рассвет озарял верхушки гор, преданный друг появлялся на пороге с полным набором лечебных средств, коими считал апельсины, юмор и хорошее настроение. Хозяйка не только не возмущалась по поводу его посещений, а наоборот расплывалась в сладкой улыбке, как только он появлялся на пороге. Коля с легкостью нашел общий язык со всеми жителями этого гостеприимного дома, и через день знал имена даже обитателей второго этажа.

Гипертрофированное внимание к собственной персоне Майя старалась переносить молча и не жалуясь, хотя на самом деле ее очень хотелось остаться одной хотя бы на минутку и позволить себе подумать об Алане. Больничный она взяла всего на неделю, и то основной причиной послужило не тяжелое состояние, а распухший глаз, которого она стеснялась. Больше всего не хотелось, чтобы черноглазый равнодушный красавец, снова смотрела на нее с отвращением, как в день аварии.

Как только в гости стал наведываться Коля, Лена быстро сопоставила рассказ Майи и приходящего юношу. Ее удивлению не было предела: девушка ожидала увидеть затурканного хлюпика, страдающего всевозможными комплексами неполноценности, но тот полностью не соответствовал придуманному образу. Внимательная Лена сразу оценила внешнее данные смуглого обаятельного юноши и его жизнерадостный юмор. Образ отвергнутого рыцаря сердца совершенно не вязался с его поведением. Девушка с интересом наблюдала за общением друзей, все больше и больше изумляясь: Майя не только знала о чувствах молодого человека, но и он прекрасно знал о ее осведомленности! Как только при этом они умудрялись оставаться друзьями?! Не смотря на свою разговорчивость, Лена почти все время молчала, устроившись на подоконнике, и внимательно наблюдала. Мягкие движения рук, нежный взгляд Коли – ничего не оставалось без внимания. В ее пессимистичном сознании загорелось какое-то новое непривычное чувство, о котором не хотелось думать, потому что оно было слишком чужеродным.

Неделя заточения подходила к концу, глаз стал свободно открываться, но фиксирующие пластыри над бровью, все еще портили вид. Порезы на руках стали покрылись розовой корочкой и нещадно чесались. Решив, что хватит валяться в кровати, воскресным вечером Майя громко объявила, что в понедельник собирается на работу. Протеста не последовало, и девушка впервые за неделю заснула быстро и без кошмаров, в которых на нее смотрели жуткие глаза Алана.

11 глава

В которой свет в архиве не горит

Теплое солнце заглянуло в окно, и словно пес принялось лизать закрытые глаза. Майя потянулась и села в кровати. Увидев Лену, вольготно расположившуюся в ее кресле, она негромко вскрикнула от неожиданности. А соседка спокойно встала и торопливо заговорила:

– Валяться времени нет, дел по горло. – Она провела ладонью по шее. – Бегом в душ, я пока подберу тебе наряд, давай, давай, давай, еще прическу нужно сделать!

Майя непонимающе округлила глаза, но последовала приказу. Когда она вернулась, Лена вручила ей серую юбку и ярко-синюю блузку с высокой талией и длинными рукавами. Девушка подумала, что это именно то, что нужно – материя прикроет незажившие руки. Натянув симпатичный комплект, Майя опустилась в кресло перед зеркалом и с неприязнью осмотрела свое лохматое отражение. Подруга продолжала суетливо бегать вокруг девушки, укладывая волосы то так, то этак. Подопытная подняла на нее измученные глаза:

– Что ты со мной делаешь? К чему столько стараний, мне не выиграть конкурс красоты! – печально сказала она.

Лена остановилась и, уперев руки в бедра, посмотрела на лицо подруги в отражении.

– А то я не знаю, как тебе не хочется показаться уродливой побитой собакой? Так что терпи – твоего глаза вообще видно не будет!

Она снова принялась тормошить многострадальную голову Майи. Девушка молча терпела, не переставая благодарить своего личного стилиста.

Вернуться в свое "пыльное царство" после такого долгого перерыва, было на удивление приятно. Майя спокойно направилась в стекляшку, провожаемая любопытными взглядами сослуживцев. Александр Рафаилович посвятил их, в то, что девушка попала в аварию, но, осмотрев Майю, они пришли к выводу, что это какая-то хитрость. Выглядела она как обычно элегантно, причем даже лучше, чем до больничного, на ее голове красовалась изысканная сложная прическа, которую самостоятельно сделать не возможно. Она прошла словно принцесса на коронацию, сохраняя гордую осанку и высоко подняв подбородок. Марина презрительно хмыкнула и бросила в пустоту грубую реплику:

– Задирай нос выше, падать будет больнее…

Никто не обратил внимания на злой шепот девушки, но вот Майя довольно четко расслышала ее слова и чуть не споткнулась. Казаться неприступной и холодной она прекрасно умела, но внутри все кипело и обрывалось от смущения и неуверенности в себе. Тысячу раз, поблагодарив Лену за то, что она помогла создать такой безупречно величественный образ, девушка закрылась в своем кабинете и тихо отпраздновала свою маленькую победу.

Пока она отсутствовала, накопилось много работы, вновь прибывшие книги теснились ровными стопками по всем углам комнаты. Печально осмотрев горы печатного богатства, она уселась в свое уютное кресло. Через несколько часов заглянул главный библиотекарь.

– Майя, как вы себя чувствуете? – спросил он из чистой вежливости.

– Спасибо, уже лучше, – ответила девушка.

– Столько книг привезли! Их нужно разобрать как можно скорее, сделаете?

Майя внимательно посмотрела на Александра Рафаиловича и улыбнулась:

– Конечно. Может, задержусь чуть дольше, но я, думаю, справлюсь за несколько дней.

Он согласно кивнул и развернулся к двери, но потом, что-то вспомнив, снова заговорил:

– Свет в архиве не горит, наверное, что-то с проводкой. Книги лучше никому сегодня не давать. Обычное освещение их убивает.

– Сделаю все, чтоб никто и ничто не пострадал, – четко сказала она.

– Вызовите электрика, срочно, – и, направившись к двери, проговорил, – не буду мешать работать.

Майя снова подняла глаза на монитор и продолжила печатать. День протекал гладко и размеренно, за пределами ее стеклянного царства суетились студенты, но внутри было тихо и спокойно. Правда пару раз побеспокоили студенты-мистики, хотевшие получить книги из хранилища, Майя несколько раз пыталась им объяснить, что никак не может выполнить их настойчивую просьбу, но они как будто не верили и возвращались еще дважды. Почему-то они вызывали опасение и злость, может оттого, что высоким ростом угнетали ее или потому, что даже не пытались быть вежливыми. Вскоре появилась «плотоядная» девушка. Раньше они даже не сталкивались, но в этот раз она присоединилась к неприятным юношам, одолевавшим Майю.

День перевалил за половину, а книг как будто не становилось меньше. Девушка включила музыку на компьютере, поставив случайный выбор. Из колонок полилась тяжелая гнетущая музыка, с не менее пугающим хриплым шепотом:

Спрячься в темном углу, досчитай до ста, Как плещутся искры около рта…

Она сонно потянулась и, закрыв глаза, потерла виски. По телу пробежала дрожь, сердце застучало, словно отбойный молоток, с шумом погнав кровь по венам. Она еще не открыла глаза, но уже знала, кого увидит.

Алан зашел в кабинет тихо, словно сквозняк и замер рассматривая расслабленную девушку. Неожиданно ее руки напряглись, нос сморщился и втянул воздух несколькими порциями. Он был удивлен: она почувствовала его присутствие, прежде чем увидела. Резко сев в кресле, Майя пристально посмотрела на него ярко-желтыми глазами. Алан уверенно сложил руки на груди и спросил мягким бархатным голосом:

– Как ты себя чувствуешь?

Она удивленно приоткрыла рот – неужели он пришел, только чтоб узнать о ее здоровье?

– Уже лучше, спасибо.

Алан пристально рассматривал растерянную девушку, наблюдая, как она смущенно заливается краской. Сделав еще шаг, он наклонился над столом:

– Мне нужны книги из архива. – Голос звучал мягко и властно одновременно.

Его близость и магнетизм вызывали странную смесь чувств, а высокий рост угнетал. Черные, словно пропасть опасные глаза хищника зажглись внутри бордовым блеском.

Майя растерялась еще больше и неуверенно пробормотала:

– Там нет света, ты ничего не увидишь.

Алан криво ухмыльнулся.

– Будь так добра, возьми ключи.

Развернувшись, он направился к выходу, ни секунды не сомневаясь, что девушка последует за ним. Майя нехотя взяла тяжелую связку и догнала уходящего юношу. Остановившись у дверей, она замерла и, набравшись смелости, сказала:

– Я не могу тебя туда впустить, там нельзя использовать обычное освещение. – Голос предательски дрогнул на последнем слове.

Алан подошел совсем близко и навис над испуганной девушкой словно гора. Их тела почти соприкасались. Майя зажмурилась и сжала руки, ощущая дрожь и волнение во всем теле. Юноша наклонился и глубоко вдохнул. Глаза слабо сверкнули красным светом и снова стали непроницаемыми. Касаясь дыханьем ее волос, он прошептал:

– Майя, дай мне ключи, поверь, я смогу найти то, что мне нужно. Иди, я сам их принесу через двадцать минут.

Девушка послушно положила металлический брелок в раскрытую ладонь быстро ушла.

В кабинете она наконец-то смогла выдохнуть. Казалось, что сердце ищет выход из грудной клетки и если не найдет, то разобьется вдребезги. В голове не было не одной мысли, как будто кто-то нажал на кнопку удаления, и вся программа стерлась безвозвратно.

За десять минут ожидания, ей показалось, что она сошла с ума. Казалось, что время тянется в три раза медленнее. Майя нервно постукивала пальцами по столу и не могла отделаться от мысли, что она так легко отдала ему ключи от архива, хотя делать это, конечно же, было запрещено. Схватив чайник, она быстрым шагом направилась к крану, раз уж нельзя ускорить его возвращение, можно хотя бы подсластить его вкусным чаем. Набрав полный чайник, она поспешила вернуться обратно, но, подойдя к дверям кабинета, замерла в растерянности – на столе поверх многочисленных бумаг лежала связка ключей. Майя даже не сразу поняла, что почувствовала, какая-то странная смесь отчаяния, и злости на саму себя захлестнула неожиданной волной. Алан вернул ключи быстрее, чем обещал, пока Майя покидала стекляшку.

Посетив, как обычно стадион, Майя вернулась домой и устало плюхнулась на кровать. Ни хотелось даже раздеваться. Стянув кое-как высокие шпильки, на которых настояла соседка, она перевернулась на спину и, раскинув руки, закрыла глаза. В дверь несколько раз постучали. Майя приподнялась и нехотя крикнула: «Войдите». Стучать мог только Коля, Лена имела привычку влетать без всякого предупреждения.

Войдя, юноша сразу же остановился, давая возможность подруге, рассмотреть себя как следует. Майя внимательно изучила строгий серый костюм с галстуком и удивленно округлила глаза:

– Ты чертовски, взросло выглядишь, респектабельно до колик. И повод я, думаю, имеется?

Он довольно оттянул лацканы пиджака:

– Я теперь ведущий специалист в компьютерном центре.

Майя спрыгнула с кровати, и в один миг, оказавшись рядом, крепко обняла Колю. Он громко засмеялся и закружил девушку по комнате. Освободившись от объятий, она спросила:

– И во сколько же оценили твои труды?

– Получше твоих!

Майя уперла руки в бедра и с наигранным вызовом произнесла:

– И на книжную полку хватить?

Коля залился радостным смехом:

– Даже на два столика!

Друзья веселились, не подозревая, что стали объектом наблюдения человека, пристально следящего за каждым движением. Алан недовольно нахмурился и сжал ствол дерева, даже не заметив, что кора под его длинными пальцами раскрошилась в пыль. Глаза сузились, всматриваясь в ярко освещенное окно. Раздраженно фыркнув, он резко развернулся и покинул свой пост.

Продолжая улыбаться, Майя поинтересовалась:

– Я, так понимаю, ты остаешься в городе?

Коля неожиданно перестал смеяться и совершенно серьезно сказал:

– Я не могу тебя оставить одну, ты опять во что-нибудь вляпаешься. Кто-то же должен за тобой присматривать.

Попрощавшись с девушкой, Коля в хорошем расположении духа вышел в коридор, погруженный в приятные мысли о своей новой работе и столкнулся с Леной. Она печально опустила глаза и прошептала:

– Можно с тобой поговорить?

Юноша растерянно кивнул и прошел в открытые двери комнаты.

12 глава

В которой на друге тот же костюм

На работу Майя умудрилась проспать. Вскочив словно ошпаренная, она в панике стала искать нужную одежду. Как назло вещи разбежались и не желали находиться. Собрав волосы в хвост, она предварительно выпустила широкую прядь справа, играющую роль маскировочного занавеса. Изысканно одеваться, не было времени и, девушка просто надела белое платье, в котором она была в день аварии. Тяжело дыша из-за поспешных сборов, Майя вылетела в коридор и чуть не сбила с ног Колю. Он выглядел усталым и смущенным, но девушка на это не обратила внимания, так же как и на то, что на друге то же костюм, что и вчера только порядком мятый, а под глазами пролегли темные тени. Сбегая по лестнице, она прокричала, не поворачиваясь:

– Коля, я опаздываю ужасно. Не знаю, зачем ты так рано пришел, но у меня нет времени, позже поговорим.

Последние слова утонули в стенах первого этажа и тот, кому они были адресованы, ничего не услышал. Коля рассеяно оглянулся на дверь комнаты Лены, и уверенно направился к выходу.

В библиотеку Майя вошла ровно в девять часов, так что быстрые сборы полностью компенсировали не прозвонивший будильник. Не успела девушка войти в кабинет, как к ней подошел Александр Рафаилович и строгим глубоким голосом произнес:

– Майя, пожалуйста, отнесите вот эти книги Александру Максимовичу. – Он протянул список из четырех пунктов.

– Хорошо, только я не знаю, кто это, – неуверенно сказала она.

– Он профессор, тебе нужен шестой корпус, пятьдесят восьмой кабинет.

Девушка согласно кивнула и принялась изучать список. Мужчина вежливо поблагодарил ее и покинул комнату.

Найдя нужные книги, Майя вышла в широкий библиотечный двор, вспоминая, какая из галерей ведет в шестой корпус. Проходящая мимо студентка подсказала направление, и девушка медленно пошла по длинной, выложенной плиточкой дорожке. Высокие деревья легко шумели листвой, ветер прохладно обдувал бледные щеки. Майя крепче прижала книги и, звонко стукая каблучками, ускорила шаг. Как всегда неожиданно нахлынуло чувство страха, по спине прошел холодок, заставляя волосы на затылке шевелиться. Она замерла, ясно услышав произнесенное шепотом собственное имя. Резко развернувшись, Майя увидела Алана, стоящего в самом начале галереи. Хитро улыбаясь, он медленно приближался. Его грациозные движения напоминали, осторожную поступь охотника, подкрадывающегося к жертве. Необъяснимая тяжелая энергия исходил от него, как от оголенного провода в луже воды. Девушка стояла, не двигаясь, пока он не поравнялся с ней. Галантно склонив голову в приветствии, он осторожно взял книги из ее рук. Майя изумленно смотрела широко распахнутыми глазами – янтарный цвет радужки постепенно темнел, переходя в темно-коричневый. Когда она заговорила, голос дрожал:

– Алан, ты что-то хотел?

Он приподнял бровь, молча, выражая удивление, а девушка продолжила:

– Ты же меня позвал. Правда шепотом, но я услышала.

На мгновение в черных глазах промелькнула растерянность, но голос прозвучал чарующе спокойно:

– Нет, Майя, я тебя не звал. Вряд ли ты бы услышала мой шепот, особенно если учесть, что ветер дует с твоей стороны. – Он пригласил девушку продолжить движение. – Я провожу тебя.

– Ты же не знаешь, куда я иду? – отозвалась Майя.

– Эта галерея ведет в шестой корпус, вариантов не так уж и много, – спокойно ответил Алан.

Девушка шла рядом, стараясь заглянуть в бездонные глаза, но юноша не поворачивался и уверенно продолжал идти вперед. Майя ухмыльнулась, подумав, что даже на каблуках, она с трудом достает ему до плеча. Его рост явно приближался к двум метрам. Остановившись у кабинета, он протянул книги, Майя с опаской взяла их, случайно коснувшись его пальцев. Он резко отдернул руку, как будто обжегся, обнажив в странной гримасе острые зубы, и быстро ушел.

Майя непонимающе пожала плечами и открыла дверь. К новой порции адреналина, она никак не была готова. Столкнувшись с прекрасными голубыми глазами профессора, она почувствовала, что руки предательски задрожали. Этот взгляд как две капли воды напоминал пронзительные глаза Алана. Александр Максимович внимательно наблюдал за поведением вошедшей девушки и первым нарушил тишину:

– Вы из библиотеки? Принесли мне книги.

Громко опустив стопку произведений на стол и, ни слова не ответив, девушка выскочила из кабинета, провожаемая удивленным взглядом мужчины. Он наморщил лоб, пытаясь припомнить, где уже чувствовал такой притягательный и терпкий запах крови.

Оказавшись в своей уютной стекляшке, Майя пыталась собраться с мыслями и простить самой себе глупое и неразумное поведение в кабинете профессора.

Включив музыку, она откинулась на кресло, ожидая привычной подсказки от певцов. Заиграла приятная тихая мелодия, успокаивающая расшатанные нервы. Майя расслабилась и задышала размеренно, приводя мысли в порядок. Настроение продолжало подниматься, пока она не вслушалась в слова песни, заставившие заскрежетать зубами, от ощущения надвигающейся беды:

Сном о любви ты назвала этот мир, В ночь перед тем, как уплыла на совсем. И теперь этот свет не найти на земле…

Возвращая в реальность, комнату огласила трель телефона. Она растерянно приложила трубку к уху, все еще продолжая думать о странной песне, предвещающей чью-то смерть. Расстроенный голос матери заставил вслушаться внимательнее:

– Здравствуй, маленькая, как там у тебя дела?

Девушка прямо спросила:

– Мама я чувствую твое настроение, тут даже не нужно быть гадалкой, что случилось?

Повисла тишина, после некоторой паузы, женщина произнесла:

– Бабушка заболела…

Майя встревожилась:

– Это серьезно?

Выдохнув, Анна тихо прошептала:

– Приезжай попрощаться.

Не теряя времени, Майя отпросилась у Александра Рафаиловича не несколько дней, нехотя назвав причину. Схватив сумку, она побежала на остановку и, дожидаясь автобуса, позвонила Коле. Когда она рассказала о том, что произошло, он заявил, что поедет с ней. Спорить не было ни сил, ни времени и она согласилась, заранее переживая, что другу придется столкнуться с ее чокнутой семейкой.

13 глава

В которой сто тридцать два года многовато для одного человека

Когда Майя приехала на автовокзал, Коля уже купил билеты и ожидал ее у дверей автобуса. Девушка хмуро поздоровалась и поднялась по ступенькам в плюшевое тепло транспорта.

Размеренное покачивание машины вскоре убаюкало почти всех пассажиров, но Майя не спала и напряженно вглядывалась в меняющуюся панораму. Грустный звонок оставил неприятный осадок, смешанный с удивлением. Обычно ее семья относилась к смерти, как к празднику, ведь покойник переходил в лучший мир, из-за чего же грустить? Но голос матери был растерянным и печальным. Значит, для этого должна быть еще какая-то причина. Девушка вздохнула и почувствовала, как Коля сжал ее руку, он был рядом и сочувственно вглядывался в потухшие глаза подруги. Она постаралась улыбнуться, но уголки губ уверенно ползли вниз. Темные глаза юноши навели на мысль о других жгучих глазах. К тяжелому вкусу смерти примешивался горький вкус расставания. Одновременно, словно лампочка, зажглась мысль об Александре Рафаиловиче и сломанном освещение. Майя прикусила губу – она забыла про электрика, а теперь еще и уехала. Видимо возвращение на работу будет не самым приятным.

Было почти три часа ночи, когда автобус пришел на автовокзал, еще час понадобился, чтобы вызвать такси и добраться до родного села. Майя напряженно молчала, все крепче и крепче сжимая руку друга по мере приближения к дому. Коля с энтузиазмом выглядывал в окно, волнуясь перед предстоящей встречей с семьей девушки. Машина пересекла почти всю деревню и плавно остановилась у большого двух этажного здания, обнесенного невысоким дощатым забором. Распластанный по территории дом светился изнутри, словно тлеющий уголек. Уверенно расправив плечи, Коля вышел из машины.

Во дворе звонко залаяла собака, но никто не вышел их встретить. Они тихо прошли через просторный двор, заросший высокой травой, и поднялись по ступенькам. Майя осторожно открыла дверь и замерла – в прихожей стоял младший брат со свечкой в руках. Коля еле слышно вскрикнул – бледный босой подросток, освещаемый тусклым светом, вызывал оторопь. Гавриил приветливо улыбнулся и обнял сестру, здороваясь с испуганным юношей:

– Здравствуй, Коля. – Голос мальчика только начал ломаться и пока еще звучал звонко, но уже с небольшой хрипотцой.

Гавриил провел их через весь домой, сохраняя молчание. Коля вертел головой во все стороны, изумленно обнаружив, что в каждой комнате есть икона, освещаемая неярким светом восковых свечей. Теперь стало понятно, отчего дом кажется тлеющим изнутри. Дойдя до лестницы, мальчик остановился и, развернувшись, пристально всмотрелся в глаза гостю. Майя напряглась, ожидая какой-нибудь выходки брата, и не ошиблась.

Он слегка улыбнулся и произнес:

– Майя, он тебя любит…

Девушка положила руку брату на плечо, заставляя замолчать, и кинула виноватый взгляд в сторону друга. Ну, как тому объяснить, что мальчик не только впервые видит, и никогда раньше не знал о его существовании, но уже знает о его чувствах. Ее семья словно обладала коллективным сознанием, с легкостью вынимая из человеческой души любые тайны и секреты.

Гавриил провел Колю в отведенную ему комнату, а Майя направилась в покои умирающей бабушки. В комнате ярко горел свет, а у кровати сидела Анна. Увидев дочку, она поспешно встала и обняла ее. Глаза женщины были встревоженными, но не грустными. Наоборот, лицо светилось умиротворение и спокойствием. Положив обе руки на плечи девушки, она подвела ее к кровати. На белоснежной подушке, практически не отличаясь от нее цветом, с трудом угадывалось бледное лицо прабабушки Майи. Девушка невольно отступила назад, она приготовилась увидеть бабку Елизавету, а вот к смерти своей единственной сообщницы в этой семье она никак не была готова. Как бы это жестоко не звучало, но из двух родственниц, больше хотелось бы видеть живой именно прабабку. Стало совершенно понятно, почему переживала Анна, вовсе не из-за такого «радостного» события, как смерть, а из-за привязанности дочки к умирающей. Она знала, что для нее это будет трагедией.

Седая женщина открыла глаза и, найдя Майю, слабо улыбнулась. Тяжело выдохнув, она прошептала:

– Майя, девочка моя, как я рада тебя видеть, – повернувшись в сторону Анны, попросила, – Анна выйди, пожалуйста.

Как только дверь закрылась, она снова посмотрела на правнучку:

– Приятно, что ты не радуешься моей смерти.

Майя сжала сморщенную руку и отвернулась, пряча мокрые глаза.

– Я не готова смириться с тем, что смерть – это счастье. Наверное, я эгоистка и просто не представляю, каким будет мир, где нет вас.

– Таким же самым. Знаешь, ты очень на меня похожа. Даже двуцветные волосы совсем как у меня в молодости…

Майя прижала бледную ладонь к своей щеке.

– Мне так будет вас не хватать.

Женщина прокашлялась и снова заговорила:

– Я, наверное, теперь как никогда похожа на эту сумасшедшую семейку, потому что рада умереть. Да, Майя, мне надоело жить. Это длилось ужасно долго. Ты знаешь, сколько мне лет?

Девушка задумалась: девять лет назад умер родной брат прабабки, ему было сто тринадцать лет, а она старше… но вот насколько?

Видя растерянность правнучки, женщина слабо улыбнулась:

– Через двадцать дней мне бы исполнилось сто тридцать два года. Многовато для одного человека.

Слезы, прочертив тонкие дорожки по щекам девушки, упали на старческую ладонь. Женщина успокаивающе погладила ее по голове:

– Посмотри, пожалуйста, в моей тумбочке есть деревянная шкатулка, там серебряный медальон.

Майя быстро нашла обшитый бархатом деревянный ящичек и открыла. В темно-синем углублении поблескивал один единственный предмет – маленькая блестящая подвеска в виде котенка, с глазами из желтого топаза. Девушка очарованно ахнула. Никогда раньше она не видела это украшение. Женщина внимательно наблюдала за реакцией девушки и тихо сказала:

– Кому еще, если не «Кисе» носить этот кулон.

Впервые Майя не вздрогнула, услышав ненавистное прозвище.

– Это мне?

– Да, считай, что это семейная реликвия.

Девушка осторожно погладила пальцем холодный бок серебряной кошечки.

– Почему я раньше не видела его?

– Ты же знаешь, твоя мама не одобряет талисманов. Для нее это подобно поклонению золотому тельцу. Тебя, я думаю, это не остановит. Он твой.

Майя сразу же надела тонкую цепочку на шею и спрятала медальон под кофту.

– Спасибо, он мне очень дорог.

Женщина глубоко вздохнула, решаясь сказать то, ради чего она хотела увидеть правнучку.

– Этого котенка мне подарил Серафим, наш знаменитый предок…

Майя округлила глаза и перебила:

– Но он же умер!

– Я встречалась с ним в 1956 году. Да, точно, я как раз второй раз вышла замуж. Так вот, он рассказал мне много интересного о нашей родословной, правда я поклялась никому не рассказывать, – она глубоко задумалась, – но, черт возьми, жалко, если никто не узнает.

Девушка изумленно смотрела в одну точку, не понимая, о чем говорит умирающая родственница. Когда она повернулась, в глазах было недоверие и жалость. Видя такую реакцию, женщина нахмурилась и замолчала, решив унести с собой в могилу все, что знала о далеком предке. Когда она снова заговорила, голос казался тусклым и безжизненным:

– Прощай, Майя, обещай, что назло семье будешь плакать дня три. – Она отвернулась к стене, показывая, что разговор окончен.

Слезы брызнули из глаз девушки, и громко разрыдавшись, она выбежала из комнаты.

Женщина умерла на рассвете, почти все члены семьи почувствовали, когда ее глаза навсегда закрылись. Первым к покойнице подошел Гавриил и, поцеловав в холодный лоб, умиротворенно улыбнулся. Вскоре дом наполнился шумом и возней, связанной с подготовкой к похоронам. Днем приехал Венедикт, он выглядел немного бледнее, чем обычно, но красивые глаза все так же светились добротой и спокойствием. Протянув руку Коле, он сказал:

– Добро пожаловать в нашу семью.

Друзья удивленно переглянулись, и Майя, поняв ошибку брата, поспешила его поправить:

– Коля – друг, и только. – Догадавшись, как обидно могут звучать ее слова, она добавила. – Мой самый лучший друг.

Венедикт обвел внимательными глазами застывшего юношу и расстроено сказал:

– Очень жаль. У него аура золотистая. Вы подходите друг другу. К тому же он тебя любит…

Венедикт еще что-то хотел добавить, но девушка, схватив друга за руку, быстро увела его в другую комнату. Именно такого поведения семьи она ожидала и боялась.

Следующие три дня прошли для Майи как кошмар. Похороны практически не отложились в памяти, так как большую часть времени она провела в своей комнате, старательно удерживая рядом Колю, чтобы он больше не ощутил на себе паранормальные способности ее родственников. Юноша же находился в состоянии бесконечного удивления и шока.

Через несколько дней дом перестали посещать желающие выразить соболезнование и просто любопытствующие. Когда пришло время прощаться, Майя почувствовала облегчение, наконец-то есть возможность уйти от надзора и в тишине поплакать о любимой бабуленьке.

Всю дорогу до Солнечногорска Майя спала, восстанавливая силы после изматывающих дней под родным кровом. Юноша с интересом поглядывал на свою подругу, зная, что эту поездку в другое измерение он никогда не забудет.

14 глава

В которой вилка замерла на пол пути ко рту

Утро вползло в окно тихо и осторожно. По городу расползался белый туман – день обещал быть теплым. Приехав поздно, Майя сразу упала в кровать и, не смотря на длительный сон в автобусе, снова крепко уснула. Разбудило ее недовольное ворчание соседки. Лена стаскивала девушку за ногу с кровати и нудно монотонно ругалась, потому что Майя, вернувшись, не заглянула к ней. С трудом, вымолив прощение у подруги, девушка спряталась за дверью в ванную.

Лена удобно устроилась на подоконнике, и ждала ее возвращения, растерянно прокручивая ручку приемника. Наконец, она остановила выбор на какой-то ретро станции и начала довольно напевать, вторя голосу исполнителя. Майя прислушалась, ожидая музыкальной подсказки, и расстроилась, уловив смысл слов:

Мы вместе плакали навзрыд, Делили боль мужских обид, И вышло так, что нам с тобой, Пришлось делить его любовь…

Заплетая пышные волосы подруги в два колоска, Лена беспрестанно болтала о своей работе в парикмахерской, новых каталогах и апельсиновой диете. Майя была ей безмерно благодарна за то, что та тактично ничего не спрашивает об умершей родственнице и о похоронах. Критично осмотрев свою работу, она довольно улыбнулась:

– Как я сразу не поняла, что тебе надо собирать волосы, у тебя красивая шея. – Она отошла на пару шагов назад, снова рассматривая свое творение. Майя поймала ее взгляд в зеркале и спросила:

– Как там твой футболист поживает?

Девушка фыркнула:

– Он уже достаточно влюблен, чтобы никогда не забыть какая я неповторимая. Время менять лошадей на станции.

– Понятно – кто-то приглянулся? – не удивляясь, спросила Майя.

Лена только и ждала этого вопроса, чтобы вывалить на соседку ворох информации о новом объекте поклонения. Быстро размахивая руками, она затараторила.

– Ты себе представить не можешь, какой он! Я чуть зеркало от зависти не разбила! Высокий, красивый, нет красивый не то слово, – она на мгновение задумалась, – самый наикрасивейший! Он такой сексуальный, просто зверски. Глаза чернючие, как пропасть! Походка, как у танцора, я готова была "песок, целовать по которому он прошел"!

Майя нервно сглотнула, ей показалось, что она знает, чье имя назовет девушка – песни редко ошибались, а Лена, не замечая побелевшего лица подруги, продолжала:

– Я с Маринкой возвращалась из клуба и вдруг. – Она ударила себя кулаком в лоб. – Он идет. Кстати, недалеко от нашего дома. Маринка учится в институте, между прочим, с ним на одном факультете, но он на два года старше. – Она сделала паузу, а потом громко выпалила. – Его зовут Алан, имечко-то, какое, книжно-иностранное!

Майя задержала дыхание, чтобы не закричать и, успокаивая саму себя, закрыла глаза. Когда сердце более или менее вернулось в нормальный ритм, она сказала:

– Он в библиотеку приходит иногда.

Лена подскочила от этого известия и накинулась на подругу:

– Я к тебе приду, скоро, вот блин – сегодня моя смена! Неважно, что-нибудь придумаю! – Она выбежала из комнаты, оставляя Майю в растерянности и замешательстве.

В библиотеку Майя постаралась проскользнуть незаметно, избегая встречи с начальством. Уже обрадовавшись, что удалось беспрепятственно преодолеть первый этаж, она удивленно замерла у дверей своего кабинета – в ее кресле сидел сам Александр Рафаилович. Увидев девушку, он оторвал глаза от монитора и вежливо спросил:

– Майя, как ваша бабушка?

– Скончалась. – выпалила она.

Мужчина огорченно вздохнул и, выйдя из-за стола, положил большую ладонь на ее плечо.

– Мне очень жаль. По поводу работы не переживайте, я кое-что уже сделал. Пару дней придется задержаться и все снова вернется в нормальный ритм. – Он направился к двери, но вдруг резко обернулся и добавил. – Кстати, свет в архиве восстановлен.

Майя густо покраснела и опустила глаза, а библиотекарь мягко сказал:

– Не считайте себя виноватой, у вас были причины забыть об этом.

Обеденный перерыв Майя ждала с нетерпением, чтобы осуществить задуманный план. Едва стрелки достигли двенадцати, как она сорвалась с места и побежала на пятый этаж. Здесь библиотекарем работала Катя, холодная и заносчивая девушка, но она однажды ее защитила перед коллективом и самое главное – когда-то, до переведения на заочное, училась на одном курсе с Аланом. Отдышавшись, она пригласила Катю составить ей компанию в столовой. Девушка от удивления открыла рот, но согласилась.

В столовой, как обычно, было многолюдно, и приятно пахло. Майя несколько раз втянула ноздрями ароматный воздух и сразу решила, что будет есть куриную запеканку. Катя помучила долгим процессом выбора и очередь и повара. В конце концов, остановив выбор на том же, что и спутница, она заставила облегченно вздохнуть всех окружающих. Усевшись за угловой столик в зоне для персонала, Майя взволнованно обвела взглядом зал. Вилка замерла на пол пути ко рту – у окна спиной к ней стоял Алан. Рядом с ним находилось еще трое юношей. Все они были совершенно разными внешне, но их объединяла неземная красота и пронзительный взгляд. Смуглый невысокий парень эмоционально жестикулировал, о чем-то рассказывая. Слева от Алана расположился высокий плечистый блондин. Он равнодушно осматривал зал с выражением вселенской скуки на красивом лице. Третий незнакомец отрешенно смотрел в окно, думая о чем-то своем. У него были рыжеватые длинные волосы, собранные в хвост на затылке.

Катя заметила направление взгляда девушки и презрительно хмыкнула:

– Ты, что на братьев Волковых засмотрелась?

Майя встряхнула головой, выходя из транса, и глупо заморгала глазами, чем рассмешила собеседницу.

– Они братья? Но они такие разные?

– Сходство в них есть, причем неоспоримое – все одинаково красивы, – спокойно констатировала Катя.

– Они все учатся в институте? – не отрывая взгляда от четверки, прошептала Майя.

– Старший на пятом курсе, это блондин. Рыжий – на третьем, смуглый красавчик – на первом, а Алан – на четвертом. Они приехали года два назад, точно два, помню-помню, какой переполох навел Алан на нашем курсе среди девчонок! – Она негромко засмеялась. – Да не смотри ты так на них! У двоих, кажется, есть девушки, а Алан за все два года ни на одну не глянул, такой высокомерный!

Майя проглотила информацию, вместе с запеканкой. Вернувшись с обеда, девушки расстались на первом этаже. Катя даже не стала скрывать, что идет к остальным коллегам, поделиться тем, что зазнавшаяся выскочка из стекляшки с ней общалась.

По дороге к своему кабинету, Майя стала невольной слушательницей разговора группы студентов, за которыми она наблюдала уже больше месяца. Чтобы послушать дольше пришлось пойти на хитрость и сделать вид, что расстегнулся ремешок на босоножке. Наклонившись, она стала наигранно возиться с металлической застежкой и прислушиваться. Беседа шла о каких-то охотниках, "спасителях всего человечества и о том, что они должны защитить город от нечисти". Майя раздраженно фыркнула – опять всякая мистика, неужели это всю жизнь будет ее преследовать!

Захлопнув дверь, она принялась за работу. Не смотря на помощь самого начальника, незарегистрированных книг было много, и чтобы разобраться со всем понадобится не меньше недели продленных рабочих дней. Пришлось пропустить тренировку и закопаться в макулатуре. Солнце постепенно скатилась за лохматые горы, и перестало освещать уставший город. Майя удивленно посмотрела на часы: стрелки застыли на десяти. Первый раз она так сильно задержалась. Как ни странно, библиотека не опустела, просто сменились посетители: взамен обычным студентам на книжных просторах развернулись секции и группы, а кое-кто просто решил воспользоваться дешевым ночным Интернетом.

Решив, что итак много личного времени было отдано работе, Майя покинула библиотеку. Завернув за угол, она дошла до остановки, это еще хорошо, что автобусы колесят до двенадцать, а то идти бы ей пешком через весь город. Дома накрыли уже не сумерки, а непроглядная тьма, плотные тучи застлали зарождающуюся луну. Стояла нехарактерная для города тишина, как контраст громко стрекотали сверчки, и будоражил неожиданный крик ночной птицы.

Мокрые капельки росы легли на деревья и, накопившись, стали падать, словно мелкий нудный дождь. По сравнению с теплым днем, ночь казалась неприятно сырой. Девушка обхватила себя за плечи и поежилась – трикотажная кофта с коротким рукавом совершенно не защищала от холода. Она начала уже приплясывать на месте, когда раздался резкий скрип тормозов и свет раскосых фар выхватил ее силуэт из темноты. Майя испуганно икнула и быстрым шагом направилась к тротуару. Видя, что машина набирает скорость и догоняет ее, она, спотыкаясь, побежала, даже не осознавая, насколько это глупо. Через несколько секунд автомобиль поравнялся с Майей, и непроницаемое стекло медленно опустилось вниз, из темноты салона насмешливо смотрели раскосые красивые глаза Алана. Наклонившись над сиденьем, он толчком открыл дверь со стороны девушки.

– Садись.

Майя, заикаясь, пробормотала:

– Зачем ты меня преследовал?

Губы едва дрогнули в легкой улыбке.

– Хотел тебя подвезти домой, правда, ты сама уже почти добежала. – Видя нерешительность девушки, добавил с нажимом. – Садись, пожалуйста.

Едва Майя опустилась на мягкое сиденье, серебристый Мерседес тронулся с места, пронзительно скрипя шинами. Совершенно не смотря на дорогу, юноша повернулся к спутнице, с интересом рассматривая ее испуганное лицо. Длинные пальцы легко барабанили по жесткой обивке руля, практически его не касаясь. В салоне, создавая странную наэлектризованную атмосферу, негромко играла музыка. Майя сразу узнала напряженный голос солиста группы «Пикник» и вслушалась, надеясь понять новое "музыкальное пророчество":

Ее веки чуть открыты, Ветвь, увядшая в руках, Лихорадочный румянец Водит танцы на щеках

Девушка рассеяно провела ладонью по щеке, ощущая, как она горит, и попыталась вспомнить название песни и о чем она вообще повествует. Почему-то казалось, что это послужит разгадкой странного поведения пугающего спутника.

Увидев ее задумчивый взгляд, Алан сразу выключил радио, и сильней вдавил педаль газа в пол. Майя крепко схватилась за край сиденья, помня о манере вождения Алана. Вдруг в ее голове промелькнула мысль: "Какой запах крови…" – она вздрогнула, поняв, что она принадлежит не ей. Удивленно подняв сверкающие медовые глаза на юношу, Майя спросила дрожащим голосом:

– И какой же запах у моей крови?

В один миг его руки напряглись, крепко обхватив руль, глаза сузились. Резко отвернувшись, он медленно перечислил, останавливаясь на каждом слове:

– Шоколада, влажного леса и… металла.

Майя изумленно смотрела на четкий красивый профиль, и молчала, пытаясь осмыслить услышанное. То, что он может разложить запах на составляющие, почему-то не удивило, а вот, точность названных компонентов, заставила шире открыть рот.

– Металл? Нуда, я же киборг, у меня лопатка и ключица из стального сплава, – задумчиво сказала она.

Алан недоверчиво окинул девушку взглядом, слегка ухмыляясь:

– Что у тебя металлическое? – с любопытством спросил он.

Майя раздраженно дернула головой – совсем не хотелось вспоминать, о причине ее трансформаций в терминатора.

Проследив за ее реакцией, Алан понял, что за этим абсурдным разговором стоят болезненные воспоминания, и сейчас совсем не время ворошить их. Он вздохнул и бросил короткий взгляд на расстроенную девушку:

– Куда ты уезжала?

– А откуда ты знаешь, что меня не было в городе? – изумилась она.

Алан пропустил вопрос, решив, что ей совсем ни к чему знать, что ее присутствие он чувствует за несколько десятков километров. Майя заметила, что его глаза немного сузились, а лоб нахмурился, как будто он о чем-то напряженно думает или прислушивается. Вздохнув, она печально произнесла:

– Я ездила домой, бабушка умерла. Точнее прабабушка. Ей было бы сто тридцать два года. – Она коснулась груди, ощущая через тонкую ткань очертания серебряного котенка. – У меня почти все родственники долгожители, но она сказала, что устала, ей это просто надоело. Это, наверное, ужасно тяжело – пережить двух мужей и всех друзей.

Алан проследил за движением ее руки и внимательно всмотрелся в грустные глаза девушки.

– Вы были очень близки, – скорее сказал чем, спросил он.

– Да. Она была моей сообщницей. Ну, в моей семье… – вздохнув, она сказала. – Это сложно объяснить.

Алан вопросительно приподнял брови и вежливо попросил, сверкнув белыми зубами:

– Расскажи мне о своей семье, пожалуйста.

Майя опустила глаза, избегая необычного жгучего взгляда. Почему-то очень хотелось ему все рассказать, все как есть, Ее удивило, что практически не знакомый человек вызывает такое доверие. Бросив короткий взгляд на ожидающего юношу, она тихо пробормотала:

– У меня ненормальная семья. Мама обладает поразительной интуицией, и предвидит бедующие события, младший брат знает, когда человеку суждено умереть, а старший видит ауру человека. При этом все обладают способностью к целительству… Майя замолчала, вспомнив, кому она это рассказывает – человеку, поднявшему одной рукой больше трехсот килограмм, и за доли секунды преодолевшему больше ста метров.

Алан внимательно слушал, задумчиво глядя на дорогу. Потом снова развернулся к девушке и с любопытством спросил:

– А ты? – голос прозвучал глухо.

– Что я?

– Что, ты умеешь? – настойчиво спросил он.

Майя сжала край юбки и, не поднимая глаз, ответила:

– Я "урод в семье".

Лицо юноши озарила открытая улыбка и глаза хищно сузились, окидывая ее откровенным взглядом.

– Ты очень красивая.

Щеки девушки предательски запылали, а сердце пустилось галопом, как и от слов, так и от широкой улыбки:

– Я хотела сказать, что ничего не умею, – протянула она.

Кривая улыбка снова осветила лицо Алана, глаза сверкнули бордовым светом.

– Ты очень хорошо чувствуешь людей. Можно сказать, мысли их читаешь, – задумчиво произнес он.

– Только твои, и то не всегда. Либо ты думаешь раз в два дня, – выпалила она.

Машина резко затормозила, подъехав к аллее перед домом Майи.

Алан медленно провел рукой по своим взъерошенным волосам, и печально улыбнулся:

– Ты совершенно ненормальная, может даже более ненормальная, чем все твои родственники.

– А ты, может, вообще не человек! – быстро сказала девушка, первое, что пришло в голову, и сразу же пожалела, видя, как снова напряглись красивые руки, и нахмурился лоб.

Алан вышел из Мерседеса и, обойдя машину, резко открыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Майя растерянно смотрела на протянутую руку и не решалась ее взять. Почему-то вспомнилось, как он резко отдернул ее, когда они случайно коснулись друг друга у кабинета профессора. Глубоко вздохнув, она положила свою маленькую бледную руку в раскрытую ладонь и почувствовала легкое пожатие сильных пальцев. Выйдя из машины, она замерла и опустила глаза, пряча выступившие слезы, и даже не стараясь скрыть дрожь. Алан подошел ближе, одновременно притягивая девушку к себе. Прерывисто втянув воздух, он опустил ресницы, пряча красный блеск радужки. Ее кожа была такой теплой и нежной. Сосредоточившись на своих ощущениях, он не сразу заметил, что кисть девушки осторожно выскользнула из его ладони.

Они простояли несколько минут в полной тишине и, не шевелясь, пока Майя не сделала шаг в сторону дома, собираясь уходить. Словно подбадривая, в траве громче запели сверчки, а у двери ярко вспыхнул фонарь. Вздохнув, Алан снова взял ее руку и медленно перевернул ладонью вверх. Майя затаила дыхание и зажмурилась. Длинные пальцы осторожно разжимали ее крепко сжатый кулачок. Она почувствовала легкое дыхание на своей ладони затем нежное прикосновение губ к внутренней стороне запястья. Сердце остановилось, ноги стали, словно ватными и перестали держать. Все ощущения сосредоточились вокруг этого легкого прикосновения мягких губ. Замерев, девушка не сразу заметила, что Алан уже отпустил ее руку и садится в машину. Не оглядываясь, она быстро побежала к дому, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.

Оказавшись в комнате, Майя села на кровать и, поджав ноги, заплакала. Горючие бесконечные слезы текли по щекам, отрывались от подбородка и падали на голые ноги. Почему-то не хотелось думать из-за чего такая бурная реакция, вообще ни о чем не хотелось думать, кроме нежного неожиданного поцелуя Алан.

Ночью Майе приснился кошмар. Она бежала по темному незнакомому лесу, и кого-то искала. Вдруг из темноты вышла ее мама и протянула руки. С неестественно длинных пальцев капала ярко-алая кровь. Майя отступала от нее, пока не столкнула с Венедиктом, он обнял ее за плечи и начал успокаивать. Постепенно объятия становились все крепче и настойчивее, пока, девушка не поняла, что он ее душит. Закричав, Майя проснулась. Простынь закрутилась вокруг голых ног, а одеяло сбилось в комок. Сырой ветер холодил вспотевший лоб. Майя удивленно посмотрела на колышущиеся шторы, и вспомнила, что закрывала на ночь окно. Вскочив с кровати, она плотно захлопнула створки и снова попыталась заснуть, накрывшись с головой.

15 глава

В которой Майя дура дурой

Следующий день Майя ждала с нетерпением и в тоже время страхом. Ей очень хотелось увидеть Алана, но она боялась, что очарование вчерашнего вечера исчезнет, и он снова будет ее избегать. Пол дня она занималась своими обычными обязанностями, кроме того, что периодически наведывалась на регистрационную страницу и проверяла – здесь ли он. В обед пришла Катя и предложила вместе сходить в столовую. Скрыть удивление не получилось, и глаза Майя в течение всего перерыва оставались округлыми. Катя решила перестать бойкотировать неразговорчивую девушку и наладить общение. Важную роль в этом сыграло и чувство жалости к ней. Все-таки не каждый попадает в аварию и теряет близкого родственника в течение одного месяца. А так как жалеть и ненавидеть одного и того же человека одновременно оказалось непосильным трудом, она пошла на примирение.

Возвращаясь в свою стекляшку, Майя уже издали увидела Лену, она удобно расположилась в ее кабинете и уже пила чай. Стараясь выглядеть приветливее, Майя помахала рукой. Девушка радостно обняла подругу и защебетала:

– Надеюсь, ты не против. Просто не знаю другого способа столкнуться с мужчиной моей мечты! – отступив от Майи на шаг, она нахмурилась. – Зря я за тобой не проследила, зачем ты надела эти брюки?! Я их завтра же выброшу: ужасно доисторическая модель!

Майя устало упала в кресло и невидящим взглядом уставилась в монитор. Злясь на саму себя, за то, что не смогла признаться Лене, что каждую, кто хотя бы глянет на Алана, готова убить.

Через пол часа деятельная натура девушки начала сходить с ума. Лена пробовала читать, но после третьей страницы бросила. Пыталась помогать подруге, но ничего не поняла, и разозлилась. Бродила по этажам, привлекая внимание студентов, но и это ее не развеселило. Тот, из-за кого она сюда пришла, не появлялся. Решив, что на сегодня достаточно, она уверенно поднялась с кресла и направилась к выходу. Майя только успела облегченно вздохнуть, как стекляшку огласил радостный вопль:

– Это он, он, он сюда идет! – Лена заметалась по комнате, пытаясь выбрать самое удачное место, где можно красиво грациозно перекидывать ногу на ногу и лучи солнца выгодно подчеркнут бледность ее фарфоровой кожи.

Майя закусила губу и спряталась за монитором.

Алан медленно приближался к призрачному кабинету, провожаемый восторженными взглядами студенток. Когда он, вошел, девушки увлеченно занимались своими делами и даже не обратили внимания на его появление. Он криво усмехнулся – занятой вид его ни сколько не обманул. Еще поднимаясь по лестнице, он уловил мысли Лены, и хотя он привык к женскому восхищению, ее желание «мимикрировать» под него было необычным. Майя же увлеченно тарабанила по клавишам с невыразимой скоростью, старательно игнорируя его присутствие.

Он прошел через всю комнату и грациозно опустился на диван за спиной Майи. Лена томно опустила ресницы, а затем, резко вскинув их вверх, пристально посмотрев в глаза. Она по опыту знала, что такой взгляд убивает на повал:

– Привет, я Лена. – Голос прозвучал глубоко и хрипло.

Алан взлохматил волосы и ответил обворожительной улыбкой:

– Здравствуй, Лена. – То, как он произнес ее имя, заставило девушку вздрогнуть и покрыться мурашками.

Слушая кокетливый диалог за своей спиной, Майя еще сильнее начала стучать по клавиатуре, нажимая все клавиши без разбора, лишь бы заглушить их слова и сделать вид, что ей все равно.

Алан внимательно следил за быстрыми перемещениями тонких пальцев и совершенно не обращал внимания на старания Лены понравиться, сейчас его интересовала только хрупкая напряженная фигурка за столом. Он встал и, обойдя, стол обратился к Майе:

– Мне нужны книги из архива. – И нехотя добавил. – Пожалуйста.

Она оторвала взгляд от монитора и обиженно процитировала:

– Книги разрешено выдавать только до пяти вечера.

Алан наклонился ниже над столом, пронзая бездонными глазами, и тихо прошептал, обволакивая чарующим низким голосом:

– Без пяти пять.

Майя резко вскочила и, схватив, ключи воскликнула:

– Нужно поторопиться!

Она практически выбежала из кабинета, стараясь покинуть тяжелую наэлектризованную атмосферу. Алан быстро догнал ее своими широкими шагами.

Открыв дверь, девушка напомнила, что у него есть всего пять минут и собралась убегать обратно. Но юноша быстро схватил ее за руку и притянул к себе. Майя зажмурилась и откинула голову назад. Его дыхание скользнуло по лицу, заставляя сердце нервно сжиматься. Руки задрожали, судорожно впившись в створку двери. Его присутствие вызывало сильное волнение и страх одновременно. Алан провел пальцем по кончикам дрожащих ресниц и шепотом произнес:

– Я знаю семь языков, но все-таки не смог определить на каком из них документ, который ты так быстро набирала.

Краска снова разлилась по щекам девушки, руки мелко задрожали. Вдохнув глубоко ее запах, Алан исчез за дверями архива. Продолжая дрожать, Майя вернулась в кабинет. Лена хмуро посмотрела на девушку и четко сказала:

– Дома, поговорим, а сейчас мне нужно идти.

До конца рабочего дня Алан больше не появлялся в библиотеке. Закрыв стекляшку около семи, Майя направилась домой, с удовольствием вспоминая, что завтра суббота, а значит, она сможет хорошенько выспаться утром. Вслед за приятной мыслью пришла грустная – скорее всего эти два дня она не увидит Алана.

После душа, закутавшись в теплый махровый халат, Майя направилась на кухню за ночной порцией шоколада. Лена поджидала ее, устроившись, как обычно верхом на столе. Недобро сверкнув глазами, она спросила:

– Черт возьми, Майя, за кого ты меня принимаешь? Я могу, конечно, вести себя по-дурацки и требовать всеобщего внимания, но я не полная дрянь!

Майя удивленно подняла брови:

– О чем ты говоришь? – Голос дрогнул, выдавая, что она на самом деле догадывается.

– Ты втрескалась в Алана! Предупреждать же надо, что территория помечена.

Майя неожиданно расплакалась, и судорожно всхлипывая, как ребенок, упала на табуретку. Подруга медленно слезла со стола и, подойдя, прижала ее голову к своему животу. Та сразу обняла Лену, почувствовав себя уютно и спокойно, как в объятиях мамы. Лена погладила девушку по волосам и, ухмыльнувшись, сказала:

– Какая ты дура! Я себя так вела в начальной школе. Ты что раньше не влюблялась?

Майя, протестуя, замотала головой:

– Я в него не влюбилась!

– Дура дурой! Детский сад. Пройдет года три прежде, чем ты себе признаешься в этом и еще три, прежде чем об этом узнает он. Все, хватит реветь, будем искать мне нового жениха.

16 глава

В которой никому в голову не приходило соединить все родинки

На субботу были запланированы роскошные события. Во-первых, встреча с Колей, и как следствие – поход на роллеродром. Майя никогда раньше не каталась ни на роликах, ни на коньках, а пробовать все новое ужасно нравилось. Выспавшись, как следует, она оделась под строгим присмотром подруги и отправилась на остановку. Ветер трепал разноцветные объявления на стеклянных стенах. Майя равнодушно читала все подряд в ожидании автобуса, взгляд остановился на зеленом листе бумаге, на котором сообщалось о соревнованиях по легкой атлетике, запланированных на завтра. Оглядевшись по сторонам, она быстро сорвала объявление и спрятала в рюкзаке, довольно ухмыляясь, словно сытая кошка.

Коля ждал ее на скамейке у входа в игровой павильон. Майя подлетела к нему и, крепко обняв, закружила.

– Привет, Колька! А у меня такая новость! Знаешь, чем мы завтра будем заниматься? – Она помахала перед его носом цветным листком.

– Пойдем в загс? – мрачно пошутил юноша.

Майя залилась смехом.

– Нет, лучше. Смотри. – Она протянула помятое объявление. – Соревнования по легкой атлетике!

Коля принялся читать, беспрестанно поднимая озабоченные глаза на подругу, а девушка вертелась вокруг и не унималась:

– Ты видишь, что там написано, в программе чемпионата?

Тяжело вздохнув, Коля серьезно посмотрел на Майю:

– Надеюсь, ты не собираешься участвовать?

– Нет, конечно, только посмотреть! – Голос прозвучал печально.

– Ты же не сможешь без слез смотреть, как другие прыгают. Ты что мазохистка?

Девушка престала улыбаться и вырвала листок из рук друга:

– Я сама пойду! Это часть моей жизни, я не могу так просто с этим расстаться, дай хотя бы посмотреть!

Он обреченно вздохнул:

– Нет уж, я с тобой. А теперь пойдем быстрей, я уже ролики нам занял.

Следующие пол дня прошли среди криков и падений. Майя настойчиво пыталась вырваться из-под опеки и отправиться в свободное плаванье, вследствие, чего больше находилась в горизонтальном положении. Хорошо, что новичков было гораздо больше, чем таких как Коля, поэтому, девушка не чувствовала себя неуклюжей коровой.

После роллеродрома друзья направились в кафешку. Майя как обычно заказала горячий шоколад и пиццу, а Коля недельный объем пищи. После активного отдыха аппетит был как у волка. Они непринужденно болтали о работе и о планах на завтра. Майя вдохновенно закатила глаза:

– Я так хочу, чтобы завтра быстрее наступило! Как будто я сама буду прыгать, так волнительно!

Коля насупил брови:

– Охота тебе снова испытать боль и разочарование.

– Я, знаю, все будет хорошо, вы меня сможете поддержать.

Юноша недовольно нахмурился:

– Что значит «вы»?

– Вы с Леной, – недоуменно уточнила она.

Странное выражение грусти, как тень промелькнуло на его лице. Он поспешно отвернулся в сторону, пряча виноватый взгляд. Девушка была настолько занята мыслями о предстоящих соревнованиях, что необычное поведение друга просто не заметила.

До вечера они бродили по городу, просто наслаждаясь обществом, друг друга. Так давно у них не было возможности поговорить, как в старые времена, когда еще не было между ними тайн и недомолвок.

Вернувшись в свою оранжевую обитель, Майя удобно устроилась в кресле и, накрыв колени теплым пледом, достала книгу. Уже несколько недель, она приносила домой, все, что читал Алан. Так ей казалось, она лучше сможет понять его мысли и характер. Поначалу было тяжело и неинтересно вчитываться в исторические документы, но постепенно, даже скучные даты стали яркими событиями прошлого.

Воскресное утро началось с телефонного звонка, больше всего Майя не любила просыпаться именно таким образом. Она сонно подползла к телефону и легла на него сверху головой. В трубке раздались щелчки, а затем неуверенный вопрос:

– Майя, ты?

– Алло, я, – пробормотала девушка, протирая глаза.

– Это Катя, с пятого этажа, – четко представился голос.

Майя удивленно раскрыла глаза – сон как рукой сняло, с чего вдруг ей звонит ненавистная коллега, да еще и в выходной.

– Катя, привет, люди спят еще…

– Извини, если разбудила, – быстро перебила девушка. – Я просто хотела пригласить тебя на чемпионат по легкой атлетике, Александр Рафаилович, сказал, что ты спортсменка. Можно сходить вместе, если ты не против.

– Не против, – растерянно протянула Майя, все еще не понимая с чего такая дружелюбность. – Только нас будет четверо: мы и еще двое моих друзей.

– До встречи у спортзала в одиннадцать! – В трубке раздались гудки, прежде чем Майя успела попрощаться.

Катя не особенно горела желанием провести день на неинтересном ей чемпионате, просто мучила совесть за то, как они обошлись с девушкой, и чтобы спать спокойно, нужно было просто пару раз сходить куда-нибудь с Майей.

После звонка спать расхотелось, и девушка уверенно направилась в ванную. Вскоре, как всегда неожиданно вбежала шумная соседка и, не переставая развлекать отвлеченными разговорами, одевала Майю, словно свою любимую куклу. Девушка терпеливо сносила все волшебные приключения со своей головой, заранее зная, что результат покроет все страдания.

Лена закончила заплетать ее и довольно себя похвалила:

– Я просто чудо, какой мастер! Теперь можно показывать себя во всей красе даже перед накачанными спортсменами! Она покрутилась пред девушкой, – а я как?

– Все мужчины будут твои, даже Колька ляжет у ног! – Засмеялась девушка.

Подруга, продолжая натянуто улыбаться, отвернулась к окну и быстро заговорила совсем о другом:

– У нас в салоне новым массажист объявился, может его начать обрабатывать?

Майя засмеялась и обняла девушку, стараясь сделать вид, что не заметила перемену в ее настроении.

Уже подходя к комплексу, они столкнулись с проблемой многолюдности, студентов пришло явно больше, чем спортзал мог вместить. Майя сразу же направилась к прыжковой яме – другие виды ее не интересовали. Друзья поплелись следом, оба знали, что в данном случае лучше не спорить и быть рядом. Лена бросила на юношу короткий заинтересованный взгляд и нахмурилась. Он делал вид, что ничего не изменилось, и так же весело и жизнерадостно шутил. Хотя стоило девушке отвернуться, как Коля начинал пристально следить за каждым ее движением. Майю он любил давно и настолько привык к этому чувству, что оно стало уже частью его самого. То, что кто-то сможет взволновать его окаменевшее сердце, он даже не подозревал. Тем более что Лена казалась ему ужасно легкомысленной и прямой, совершенно не в его вкусе. Если бы Майя не была так поглощена предстоящим зрелищем, она, наверняка бы, обратила внимание на странное поведение двух своих друзей.

Рассевшись на местах за час до соревнований, они принялись скучать, ожидая прихода Кати. В отличие от остальных, Майя не могла усидеть и беспрестанно спрыгивала со своего места. В конце концов, она бросила своих друзей и спустилась к разминающимся спортсменам. Подойдя совсем близко, она с грустью в глазах стала наблюдать за тем, как они растягиваются и разогревают мышцы. Один из прыгунов обратил внимание на стоящую в стороне девушку и громко крикнул:

– Да это же Киса!

Майя хотела осторожно уйти пока другие не заметили, куда указывает парень, но не успела. Еще несколько спортсменов окружили ее, рассматривая, словно музейный экспонат. Они наперебой стали говорить, не давая ответить ни на один из вопросов. Первый заметивший ее юноша, по хозяйски взял девушку за руку и, уведя от толпы, серьезно уточнил:

– Ты Майя?

Она утвердительно кивнула, растерянно смотря вдаль на делающих попытки спортсменов.

– Не может быть! Как жаль, что ты покинула большой спорт! У тебя такая техника, да мы по твоим записям учились! – Увлеченно восхищался юноша, не обращая внимания на белеющее лицо застывшей девушки.

Майя судорожно сглотнула, чтобы не расплакаться. В это время подошел тренер разговорчивого прыгуна. Он видел, как парни окружили бывшую спортсменку и, в отличие от них знал о причинах ее ухода из спорта. Прекрасно понимая, что чувствует бывшая чемпионка страны, вынужденная сидеть на скамейке зрителей, он вежливо поздоровался и увел своего подопечного подальше. Майя вернулась к друзьям, с влажными глазами. Увидев ее расстроенное лицо, Коля устало вздохнул:

– Я же тебя предупреждал, черт возьми, я же знал, что ты не усидишь!

Майя обиженно отвернулась и, подперев ладонями подбородок, уставилась на площадку, делая вид, что совершенно не слышит друга. Лена укоризненно посмотрела на юношу и, обняв девушку, тихо сказала в его сторону:

– Ненавижу выражение "я же говорил!" Мог бы проявить больше такта, бревно!

Когда до начала оставалось несколько минут, подошла Катя, с трудом разыскавшая сослуживицу среди яркой толпы. Поздоровавшись с ее друзьями, она равнодушно переместила взгляд на место действия. Зрелище ее ни капли не занимало, а вот симпатичный спутник Майи очень даже интересовал.

Спортсмены состязались не долго, до последних трех попыток, дошло только двое. А потом и вовсе один единственный прыгун соревновался с собственным лучшим результатом. Трибуну громко подбадривали талантливого спортсмена, но громче всех кричала худенькая девушка с третьего ряда, лично переживавшая каждое движение юноши. Выиграл именно тот спортсмен, который так интересовался Майей перед началом соревнований. Стоя на пьедестале, он помахал ей рукой и кинул цветы, которые ему подарили. Девушка на лету поймала букет и послала юноше воздушный поцелуй.

Майя еще долго находилась под впечатлением от соревнований и не особенно обращала внимание на своих спутников, которые хоть и поддерживали разговор, то только из вежливости. Вскоре Лена и Коля немного отстали и шли вдвоем, сохраняя странное молчание. Майя несколько раз оглянулась на них, но они все так же брели, смотря себе под ноги. Катя попрощалась с друзьями Майи и обратилась к ней самой:

– Сегодня будет вечеринка на квартире моей подруги, точнее, на даче. Вход, в общем-то, свободный, и ожидается много людей, даже не совсем студентов. Если ты, конечно, хочешь, я могла бы тебя взять с собой. – Замявшись, она добавила, – и Колю можешь взять.

Майя улыбнулась, провожая взглядом друга, и ответила:

– Хорошая идея. Во сколько?

– Давай встретимся на углу Кировской и Ленина в семь часов.

Майя довольно кивнула и побежала догонять удаляющуюся парочку.

На вечеринку Коля отказался идти, сославшись на плохое самочувствие, его оправданию девушка не очень поверила, но не стала расспрашивать, раз он сам не говорит. Попрощавшись с подругами, он медленно и задумчиво побрел на остановку. Лена провожала его печальным взглядом, что не укрылось от Майи. Она понимала, что что-то происходит, но никто из них ничего не говорил. Ни на Коли, ни на Лены такая скрытность не была характерной.

Не смотря на, плохое настроение, Лена помогала Майе собираться на вечеринку. Выбрав для нее легкие светлые бриджи и белый топик, она собрала ее волосы в разлохмаченный хвост. Мрачно пожелав хорошо повеселиться и с пользой провести время, она удалилась в свою комнату.

Вечер был на удивление теплым не в пример, тому, когда ее подвозил Алан. Серебристые сумерки опустились на город, делая его таинственным и тихим. Хотя Майя вышла немного раньше, долго ждать не пришлось. Осмотрев как всегда безукоризненный вид девушки, Катя расстроилась, вот уж не хотелось бы, что бы рядом находящаяся особа женского пола выглядела на столько лучше неё самой.

Девушки дождались автобуса и поехали на вечеринку, молча и думая о своем. Дом Каролины, хозяйки вечера, расположился не далеко от парка, и темные деревья мрачной громадой подступали к самому забору, ограждавшему дачу. Когда они подъехали, праздник был уже в самом разгаре. Стены сотрясала громкая музыка и заливистый смех гостей. Кое-где по саду были развешены яркие бумажные фонарики, приятно освещая довольные лица молодых людей. Катя сразу же оставила девушку одну, и пошла к своим знакомым. Колю, та с собой не привела, значит должна быть наказана за такой поступок.

Майя растерянно рассматривала незнакомых людей, взгляд иногда останавливался на более или менее приветливых лицах и скользил дальше. Она прошлась по всем этажам большого дома, иногда примыкая к какой-нибудь компании в качестве случайного слушателя. Никто не обращал на нее внимания, через пару часов трезвых вообще не осталось. Вместо залихватских ритмов потекла размеренная медленная музыка. В нижнем зале образовались пары, покачивающиеся в такт мелодии. Майя бродила с банкой фанты и не знала куда деться. Уже началась ночь, а завтра рано вставать на работу, лучшей мыслью было бы покинуть веселящуюся вечеринку. Возможно, девушка оценила всю прелесть праздника, если бы была с компанией и не страдала от одиночества. Оставив позади громкие звуки музыкального центра, она направилась вглубь сада к лавочке, тускло освещаемой одним из фонариков.

Резкий смех толпы ужасно контрастировал с ее собственными грустными мыслями. Забравшись на скамью с ногами и, обняв колени, она закрыла глаза, вслушиваясь в ночные звуки. Волосы на затылке зашевелились прежде, чем она заметила, что рядом с ней кто-то бесшумно опустился на лавочку. Девушка резко повернулась и столкнулась с взглядом слегка прищуренных раскосых глаз. Алан, молча, снял свой пиджак и накинул на плечи Майи. Она растерянно икнула несколько раз и виновато закрыла ладонью рот. Подняв взгляд к темному небу, он тихо сказал бархатным голосом:

– Какая красивая ночь, не видно ни одной звезды, будто их вообще нет.

– Луна только зарождается, – растерянно ответила Майя.

Алан пристально посмотрел на ее губы, потом его взгляд сместился ниже и, медленно скользя, прошелся по всему телу. Одновременно с движением черных глаз мелкие мурашки покрывали прохладную кожу девушки. Залившись краской, она быстро отвернулась, прекрасно зная, что ее лицо не умеет скрывать эмоции. Увидев ее смущение, он улыбнулся. Его привлекло необычное скопление родинок на щиколотке девушки. Осторожно коснувшись их, он хмурил брови. Майя вздрогнула и отодвинулась в строну. Алан заинтересованно спросил:

– Откуда у тебя эти родинки? С рождения? – Голос звучал глухо и напряженно.

– Нет, появились года два назад, постепенно, наверное, реакция на солнце.

Юноша бесцеремонно взял ноги Майи и положил себе на колени. Она удивленно вскрикнула и ухватилась за спинку лавочки. Достав из кармана ручку, он стал, что-то рисовать на ее ноге, хмурясь еще больше. Майя вертелась, пытаясь увидеть, что он там пишет, но ничего не получалось. Разозлившись на возню девушки, мешавшую ему, он резко окинул ее взглядом, от которого Майя чуть не прикусила язык. Успокоившись, она откинулась на спинку лавочки, наслаждаясь нежными прикосновениями теплых рук.

Через некоторое время Майя почувствовала, что, он больше ничего не рисует, а только легко водит, большим пальцем по ее коже. Наклонившись вперед, она всмотрелась в выведенное ручкой изображение. От удивления, девушка открыла рот, растерянно моргая глазами – на ее щиколотке красовалось изображение похожее на след кошачьей лапки, которое получилось после соединения всех родинок. Алан так же не отрывал взгляда от рисунка и молчал. Высвободив свою ногу, Майя изумленно пробормотала:

– Надо же, наследственная татуировка…

Алан бросил на девушку странный задумчивый взгляд:

– Наследственная…, значит не только у тебя?

– Нет, практически у всех членов моей семьи, правда, только у кровных. – Майя улыбнулась, пытаясь понять, почему так расстроен юноша и продолжила:

– Это как родимое пятно, только раньше никому в голову не приходило соединить все родинки.

Алан резко встал:

– Поехали, я отвезу тебя домой. – За мягкими интонациями послышался приказ.

– Я не совсем одна…

Он задумался, словно присушиваясь к звукам, доносящимся из дома, и уверенно произнес:

– Катя настойчиво обрабатывает полупьяного студента, о тебе она уже забыла и вряд ли вспомнит, – спокойно сказал он.

Майя послушно поплелась за высоким юношей, не пытаясь спорить, во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, не хотелось.

Практически никто не обратил внимания на двух молодых людей, покидающих вечеринку. Несколько девушек печально проводило взглядом красавца и счастливицу, уходящую за ним.

Алан открыл дверцу машины, приглашая девушку садиться. Она немного потопталась на месте и осторожно опустилась на мягкое сидение. Юноша быстро обошел Мерседес и сед рядом. Мотор резво заурчал, словно большой, голодный зверь, и автомобиль, как всегда резко, сорвался с места. Алан напряженно вглядывался в темноту за стеклом, его лоб все еще хмурился, пытаясь смириться с новой шокирующей информацией. На Майю он старался не смотреть, чтобы не напугать краснеющими глазами. А девушка держалась обеими руками за кресло, дрожа всем телом – в таком состоянии Алан вызывал необъяснимый страх и волнение. Всю дорогу они, молчали, глубоко погруженные в собственные мысли. За окном, словно сплошная стена проносился лес и дома, на поворотах машину сильно заносило и кидало, но юноша не сбавлял скорость и продолжал игнорировать педаль тормоза.

Наконец, бешеная гонка закончилась, и Мерседес неожиданно остановился, откидывая пассажиров на сиденья. Майя бросила короткий испуганный взгляд на странного спутника и вышла из машины. Алан даже не шевельнулся, продолжая с силой сжимать руль побелевшими пальцами.

В его голове, словно улей, гудели безрадостные гнетущие мысли, впервые за свою бесконечно долгую жизнь, он не знал, как поступить. Увидев, что девушка уже дошла до порога дома, он быстро выбежал из машины, решив отложить принятие решения хотя бы до завтрашнего дня. Догнав Майю, когда она уже открывала дверь, он схватил ее за руку. Девушка не слышала его шагов и, ощутив прикосновение теплых сильных пальцев, испуганно развернулась, сверкая янтарными глазами. Заметив желтый блеск сквозь длинные ресницы, Алан невольно отшатнулся. Майя судорожно вздохнула и снова взялась за ручку, но юноша положил ладонь поверх ее бледной руки, не давая открыть дверь. Взяв обе ее руки в свои, он поднес их к губам и стал целовать хрупкие пальцы. Майя вскрикнула и зажмурилась, из-под сомкнутых ресниц брызнули слезы. Все ощущения сосредоточились на мягких прикосновениях. Раньше она думала, что плакать от счастья, это просто красивый оборот речи.

Отпустив руки, Алан прижал к себе девушку и с наслаждение вдохнул запах ее волос. Они стояли, не двигаясь, и слушая быстрые биения своих сердец, отдававшиеся во всем теле. Майя плакала, уткнувшись, в складки гладкой материи на груди юноши. Возникшие эмоции не укладывались внутри и переливались в виде слез.

Отстранившись, Алан посмотрел в растерянные глаза девушки, блестящие от соленых слез и сам открыл входную дверь. Майя, не двигаясь, смотрела, как он спустился по ступенькам и направился к машине, не разу не оглянувшись. Только когда Мерседес исчез из вида, она вошла в дом и поднялась в свою комнату.

Ночью снова посетила бессонница и грустные мысли. Она не могла понять, что произошло, но поведение Алана явно говорило – что-то не хорошее, расстроившее его очень сильно. Из головы не выходил грустный напряженный взгляд с красным отливом.

17 глава

В которой сердце больно сжалось, перестав биться

На работу Майя собиралась в непривычной тишине и одиночестве, Лена плохо себя чувствовала и не вышла из своей комнаты. Желая хоть как-то разрядить атмосферу, девушка включила радио, громко прооравшее всего три строчки, перед тем как Майя, раздраженно его выключила:

…Тихо ночь утратила свое предназначение, И рассвет украл с небес последнюю звезду, Расставаньем мы обручены и обречены…

Решив, что в этот раз песня совершенно ошибается, она направилась к полупустому шкафу и как обычно в таких случаях, выбрала универсальный комплект, не вызывающий возражений даже у придирчивой подруги.

Утро в библиотеке было на удивление тихим и спокойным, студенты вяло бродили между стеллажей, скорее всего, сбежав с пар, чтобы выспаться на мягких диванах. Предположения Майи подтвердились, когда она увидела дремлющих юношей в читальной галерее. Можно подумать весь институт вчера гулял на даче Каролины.

Майя прошла в свой стеклянный уголок и с небывалым воодушевлением принялась за работу. Не смотря на тяжелую бессонную ночь, настроение было приподнятым, она чувствовала, что Алан обязательно навестит ее унылую обитель. На обед она не пошла, боясь упустить момент его прихода, и заменила еду литрами чая.

Солнце покинуло зенит и, развернувшись, стало нагло светить в широкие окна. Майя снова открыла страничку Алана, прекрасно понимая, что если он и здесь, то вполне может ничего не брать, а, так же как и большинство посетителей спать на диване.

Около двух часов дня в кабинет зашел студент-первокурсник. Громкий высоким голосом, он попросил дать ему разрешение на архивные книги. Майя вежливо ответила, что она не имеет таких полномочий, и отправила его к Александру Рафаиловичу. Как ни странно через пол часа тот вернулся с этим разрешение и снова потребовал книги. Вздохнув, Майя взяла со стола ключи и повела настойчивого студента в хранилище. Вернувшись, она опять принялась за свою работу, поглядывая на часы. Как она и ожидала, парень быстро вернулся: любопытство он удовлетворил, а ничего конкретного не искал. Оставив свою стекляшку, Майя пошла замыкать архив.

Когда она вставила ключ в замочную скважину, ноги неожиданно задрожали, а кожа покрылась мурашками, брелок со звоном упал на пол. Не успела она обернуться, как сильные руки обхватили ее за плечи и втолкнули обратно в темное помещение. Майя высвободилась и хотела найти включатель, но Алан остановил ее, крепко сжав плечи:

– Не включай свет.

Майя испуганно пробормотала:

– Алан отпусти, ты меня пугаешь…

Он наклонился, пристально всматриваясь в растерянное лицо:

– Посмотри на меня.

– Но я ничего не вижу, здесь так темно, – заикаясь, сказала она.

– Майя, посмотри на меня, – настойчиво повторил юноша.

– Я не вижу тебя, отпусти!

Алан резко встряхнул девушку за плечи, так что ее голова откинулась назад, и снова повторил приказ:

– Посмотри на меня!

Соленые слезы хлынули из глаз, обжигая лицо девушки. Всхлипывая, она пробормотала:

– Алан, здесь слишком темно, света из-под двери и кошке не хватит, чтоб тебя увидеть!

– Кошке хватит, – глухо прозвучало в ответ.

Девушка зажмурилась и отвернулась, грубое поведение Алана причиняло ей невыразимую боль.

Наконец, Майя открыла глаза и от удивления вскрикнула – она четко видела каждую черточку прекрасного лица стоящего напротив юноши. Шумно выдохнув, она тихо спросила:

– Почему ты так расстроен?

Из груди Алана вырвался глухой крик отчаяния. Вытолкнув девушку из темной комнаты, он повернул ее лицо к себе, взяв за подбородок. Как он и ожидал, глаза Майи были ярко желтыми, а зрачок вертикальным и вытянутым. Постепенно радужка темнела, становясь темно коричневой, а зрачок приобрел естественную форму. Только теперь он заметил, что девушка плачет. Крепко прижав ее, он поцеловал пышные двуцветные волосы и зажмурился. Сердце больно сжалось, перестав биться. Приняв, наконец, трудное решение, он отстранился от Майи и быстро ушел, борясь с желанием вернуться.

Девушка стояла в растерянности, смотря невидящим взглядом в залитый солнцем пол. Странное поведение Алана оставило в душе полный разброд.

Кое-как она закончила рабочий день, ни разу не вынырнув из грустных мыслей. Долгожданная тренировка не принесла облегчения. Наоборот, пока она бегала, голова чуть не лопнула от невозможности думать хоть о чем-нибудь другом. Не хотелось даже допускать возможности, что Алан с ней прощался, хотя именно это она чувствовала, именно это подсказывало сердце. Когда много лет назад она безутешно плакала из-за своей первой любви, она еще не подозревала, что есть боль страшнее.

Дома, она впервые закрыла комнату на ключ, желая остаться в одиночестве.

Следующая неделя прошла, словно один однообразный безрадостный день. Майя не замечала разницы между днем и ночью, не знала, какой день недели, она просто делала все как обычно. Словно по привычке ходила на работу, в тренажерный зал, здоровалась с сослуживцами, и даже обедала с Катей, но в этом участвовало только ее тело, мысли витали где-то далеко в солнечном коридоре у дверей архива. Алан больше не появлялся, и Майя поняла, что не ошиблась, решив, что он попрощался с ней. Дав себе, безнадежное обещание больше о нем не думать, она старалась жить обычной жизнью. За это время на узнала практически все грустные песни о несчастной любви или расставании, они преследовали ее, на улице, в кабинете, дома – повсюду.

В субботу Лена вытащила ее прогуляться в картинную галерею. Внимательная девушка сразу заметила хмурое настроение Майи, будто из нее вынули душу. Она тактично ни словом не обмолвилась об Алане, прекрасно понимая, кто виноват в таком упадке. Она позвонила Коле и сообщила, что подругу нужно спасать. Вдвоем они организовали развлекательные выходные, забыв про свои личные проблемы.

Майя понимала, как глупо она себя ведет, ведь между ними почти ничего не было, даже поцелуя. Теперь, когда Алана не было рядом, она понимала, что эти чувства похожи на наваждение и болезнь. Давно нужно было задуматься кто он вообще такой. Почему так быстро передвигается и обладает нечеловеческой силой. Найдя себе цель, в виде дознания о том кто он такой, Майя успокоилась, начав улыбаться.

В понедельник, она обосновалась в архиве, перебирая мистические древние книги. Узнать почти ничего не удалось, и она переместилась в Интернет. Версий было много – почти все ужасали и бросали в дрожь.

Погруженная в невеселые мысли, девушка вернулась домой. За чашкой шоколада, она перебирала в голове, все, что прочла за последние несколько дней. Принять любую из версий, было не сложно, уже с детства Майя знала, что многое, во что люди не верят, действительно существует.

Из раздумий ее вывела Лена, заглянувшая на кухню. Последние две недели она сильно похудела и почти все время плохо себя чувствовала. Взъерошенный ежик волос уже давно не укладывался в салоне. Лена была чем-то озабочена, а Майя, углубившись в собственные проблемы, совершенно забыла о подруге. Решив все исправить, она сказала:

– Лена, завтра суббота, давай куда-нибудь сходим, ну в парк, например.

Девушка по привычке взгромоздилась на стол, и устало ответила:

– Мы с тобой на той недели в парк ходили.

Майя удивилась:

– Как ходили, не помню…

Лена хмуро улыбнулась:

– Еще бы ты помнила, ты как зомби бродила. А галерею помнишь?

Майя, краснея, покачала головой.

– Извини, пожалуйста, что я такая подруга плохая. Давай завтра устроим твой день. Будем делать все, что тебе нравиться.

– Мужиков клеить? – Улыбнулась девушка.

Майя засмеялась и обняла исхудавшую подругу.

18 глава

В которой Майя быстро догадалась

Первой мыслью Майи, когда она открыла глаза, было то, что Алана она вновь не увидит. Обхватив голову руками, она затрясла ей со всей силы, выгоняя нахлынувшее наваждение. В глазах замелькали искры, искажая очертания комнаты. Снова пообещав себе не думать о нем, она нехотя сползла с кровати.

Накинув халат, она пошла в комнату к подруге. Лены, как ни странно там не оказалось. Майя громко постучала по столу, обозначая свое присутствие, но никто не откликнулся. Девушка уже направилась в свою комнату, когда услышала странные звуки из ванной, похожие на сдавленный плач. Осторожно она заглянула в приоткрытую дверь – соседка, сидя на полу, обнимала унитаз белыми дрожащими руками. Чувствуя себя страшно неудобно оттого, что подглядывает, Майя незаметно выскользнула из комнаты, решив дождаться Лену у себя.

Когда Лена вошла, Майя уже оделась и заплела волосы. Лицо девушки было бледным и осунувшимся. Машинально, она подошла к Майе, и недовольно насупив брови, стала расплетать ее косу.

– Что это за крестьянский шик? Не могла меня дождаться? – отругала она подругу.

Майя оглянулась через плечо:

– Может, никуда не пойдем? Ты себя как чувствуешь? – взволнованно спросила Майя.

– Пойдем. Видишь, я уже надела свою счастливую кофту! – Отрезала она, пресекая всякие возражения.

Сначала девушки посетили любимую кафешку Майи, после аварии ее уже отремонтировали и она блестела новизной столиков. Они устроились у стеклянной стенки, рядом с тем самым местом, где когда-то пронесся автобус, сметая все на своем пути. Заказ принимала уже знакомая официантка. Приветливо улыбнувшись, она посоветовала взять фирменное блюдо, которое сегодня замечательно получилось у нового повара. Майя согласно закивала, а Лена, надув губы, сказала:

– У вас есть рыба маринованная?

– Есть, можете выбрать в меню, там несколько видов, – вежливо уточнила женщина.

– Принесите любую рыбу, только в глубокой тарелке и чтобы было много маринада, пожалуйста, – попросила девушка.

Женщина удивленно приподняла брови, но ничего не сказала и, пошла выполнять заказ.

Выбранные блюда принесли быстро, и Майя с удовольствием накинулась на мясной рулет. Правда аппетит стал постепенно отступать, когда Лена принялась пить кислый уксусный маринад, резко пахнущий рыбой. Та не обращала внимания на скривившуюся мину подруги, и довольно отпивала из миски. Когда Лена выпила последний глоток, Майя вздохнула с облегчением. Еще чуть-чуть и нахлынувшая тошнота нашла бы выход. После "вкусного обеда" подруга немного повеселела, и напряженные складки разгладились на ее лбу.

Следующим в программе было посещение карусели в парке. Купив сладкую вату, девушки устроились на лавочке, совсем рядом с колесом обозрения и наслаждались ускользающим осенним теплом. Волна страха нахлынула как всегда неожиданно, Майя завертела головой, зная, что только один человек вызывает в ней такие чувства, но среди разношерстной толпы не было Алана. Она растерянно слушала подругу, продолжая искать глазами знакомую высокую фигуру, волнение не покидало, значит и его источник должен быть здесь. Рядом Колесо завершило круг, и люди стали покидать кабинки. Девушка замерла – из металлической коробки вышло двое красивых юношей. Как она помнила по рассказу Кати – братья Алана: блондин и рыжий, их имен она не знала.

Они медленно шли мимо ни на кого, не обращая внимания, откровенные взгляды всех девушек в округе их совсем не занимали. Поравнявшись с подругами на лавочке, они немного приостановились и одновременно глубоко вдохнули, затем быстро ускорили шаг, не разу не оглянувшись. Майя наблюдала за ними широко раскрытыми глазами, сверкающими словно топазы, у нее было странное чувство, будто они почувствовали ее. Лена тоже провожала их завороженным взглядом, и тяжело выдохнув, сказала:

– Не думала, что встречу кого-нибудь красивее твоего Алана. Им самое место на глянцевых обложках, а не в нашем тихом городе.

Майя зарделась и икнула, почему-то упоминание его имени, вызвало в сердце тягучую боль. Правда встреча с его братьями вселила надежду в потрепанную душу – раз они здесь, может и он вернется. Встряхнув головой, как она делала всегда, чтобы избавиться от неприятных мыслей, Майя наигранно весело произнесла:

– Пойдем покатаемся на колесе, обозрим город?

Лена недовольно скривилась:

– Если ты только хочешь, что бы моя рыба показалась…

Майя задумчиво стала грызть ноготь, поглядывая на подругу, и неожиданно выпалила:

– Ты что беременна?

Лена резко отвернулась, тихо пробормотала:

– Да. Странно, что ты так быстро догадалась.

От услышанного, Майя подпрыгнула на месте:

– Когда? То есть, как давно ты знаешь?

– С сегодняшнего утра. Я бы раньше догадалась, если бы не дурацкая простуда, все симптомы я на нее списывала! Мне всегда ужасно фигово, когда я болею, аппетита нет, и тошнит целыми днями. А ты как узнала? – изумилась она.

– Ну, сопоставила факты. Утренняя тошнота, странное желание пить всякую рыбную гадость, – растерянно перечислила Майя.

Лена неожиданно заливисто рассмеялась:

– В таком случае я всю жизнь беременная! Это просто случайность, что ты все это соединила в один день. Рыбный маринад – мое любимое блюдо!

Закусив губу, девушка сжала край лавочки:

– У тебя будет ребеночек, это же так замечательно. Маленький крохотный ребеночек. С твоими глазками и стремлением к самым модным пеленкам.

Лена нахмурилась, процедив сквозь зубы:

– Что тут замечательного: мне двадцать лет, я не замужем, у меня даже постоянных отношений нет. Никакого ребеночка не будет.

Майя растерянно отвернулась, стараясь скрыть выступившие слезы.

– Ты будешь делать аборт? – Схватив подругу за руки, она с мольбой посмотрела в ее печальные глаза. – Не надо, это же человек, человечек с сердцем. Это убийство.

Лена резко отдернула руки и раздраженно сказала, стараясь скрыть собственную чувствительность.

– Не человек еще, срок слишком маленький, червяк, да и только!

Майя отвернулась и замолчала. Она понимала, что ситуация не совсем стандартная, подруга не собиралась в ближайшее время заводить детей, но убить маленькое существо, у нее это в голове не укладывалось. Она хоть и жила в современном мире, все равно усвоила взгляды своей семьи. Решив, поддержать подругу, какое бы решение она не приняла, Майя повернулась и обняла поникшую девушку.

– Лена, а кто отец? Футболист?

Услышав вопрос, она напряглась и сжала губы, отрицательно замотав головой:

– Нет.

– Одно время у тебя был шахматист, может он?

Она снова замотала головой.

– Ты сама знаешь?

– Знаю. – Ответ прозвучал глухо.

Майя крепче прижала вздрагивающую подругу, решив не допытываться об отцовстве, раз это такой больной вопрос. Лена, не поднимая глаз, тихо сказала:

– Он все равно любит тебя.

Лицо Майи побелело:

– Это Коля, – она встряхнула головой, – Коля?

Лена кивнула, пряча виноватый взгляд. Майя отстранилась от девушки и улыбнулась:

– Это самый лучший вариант, который можно предположить. У вас будет ребенок с твоей красотой и его мозгами, – четко сказала она, стараясь улыбаться естественнее.

– Не будет ребенка! Не говори ему ни слова! Я убью тебя, если скажешь, – закричала Лена.

Майя снова прижала к себе подругу, стараясь успокоить. В Глове бродили странные мысли. Их подозрительное поведение в последние недели настораживало и готовило ее к каким-то неожиданным событиям, но беременность все равно стала шокирующим известием. Трудно было описать чувство, возникшее внутри, похожее на ревность и грусть. Как будто она вынуждена делиться со своей любимой игрушкой. Обругав себя за такие эгоистичные мысли, Майя решила сделать все, чтоб ребенок остался жив, пусть даже его собственная мать считает червяком.

По дороге домой Лена купила еще два теста на беременность, не смотря на то, что утром уже сделала три.

Весь вечер, девушки провели вместе, смотря кино про большую красивую любовь. Первым был фильм "Кейт и Лео", потом «Титаник». Лена смеялась в самых душещипательных сценах, находя киноляпы и несоответствия во всем. А Майя наоборот плакала, как ребенок, особенно в момент расставания главных героев.

На следующий день Лена влетела в комнату соседки, едва пробило девять часов утра. Не смотря на бледность, настроение у нее было хорошее. Тормоша подругу, она весело щебетала:

– Сейчас сходим в планетарий, а вечером в клуб! Нужно подобрать тебе такую шмотку, чтоб все близ стоящие мужчины стали близлежащими.

Майя сонно потянулась и перевернулась на живот. Лена не увидев в таком поведении, должно энтузиазма, потянула ее за ногу. Она что-то пробормотала и кинула в подругу подушкой. Лена отпрыгнула в сторону и, уперев руки в бедра, грозно сказала:

– Ах, так, значит, ходи колхозницей! Никогда к твоим патлам разноцветным не прикоснусь!

Майя вытянула руки и, став на колени, прогнулась, словно кошка, сгоняя сон. Нужно было вставать и осуществлять задуманные подругой планы. В голове, словно предупреждающие лампочки горели две мысли: Алана нет, и не будет, Лена беременна от Коли. Старательно растягивая рот в улыбке, она быстро спрыгнула с кровати. Ленина веселость тоже была наигранной, и она прекрасно понимала, что подруга об этом знает.

День прошел не совсем, как планировали девушки, пропустив поход в планетарий из-за домашних банальных дел, они осуществили только планы по налету на клуб, совершенно не оставивший следа в памяти. Засыпая, Майя вновь вспоминала мягкие руки Алана и его пронзительный взгляд черных по-восточному раскосых глаз.

Первая половина недели прошла так же, как и две предыдущих, словно в тумане. Во вторник Лена объявила, что на пятницу она записалась к врачу. Произнести слово «аборт», у нее не хватило духу, и она назвала это просто операцией. Майя крепко сжала руки, стараясь не выдать охватившей ее злости на подругу. И как можно спокойнее сказала:

– Я пойду с тобой.

Лена недовольно покачала головой:

– Нет, не стоит, я сама это переживу. Тем более тебе на работу.

– Лена, я все равно пойду, – настойчиво повторила девушка.

Не став спорить, Лана ушла в свою комнату и проплакала до утра. В понедельник она уже была на осмотре у гинеколога, и врач предупредил, что есть возможность, больше никогда не иметь детей. В голове проплывали картины уютного семейного быта, где маленькие мальчики, похожие на Колю возились у ее ног, пока она делала маникюр. Стараясь выдавить эти мысли из головы, она до боли сжала виски. Сон пришел только под утро и то беспокойный, наполненный страшными картинами из кровавых ужастиков.

В пятницу Майя отпросилась у Александра Рафаиловича с работы, не называя причины. Он не возражал. Честно говоря, не так уж много его работников с такой легкостью задерживались допоздна на работе и выполняли свои обязанности качественно. Домой она не стала заходить и сразу направилась в больницу. По дороге девушка набрала номер Коли. Трубку он взял быстро, пропустив всего пару гудков:

– Алло, Майя, привет.

– Коля, я тебя не отвлекаю?

– Отвлекаешь, вообще-то… – неуверенно пробормотал он.

– Не важно, это срочно. Приезжай в первую поликлинику, – быстро выпалила Майя.

– Господи, что опять случилось, ты в больнице? – голос звучал взволнованно.

Майя поспешила объяснить:

– Со мной все нормально. Пожалуйста, приезжай как можно быстрее, – помолчав, добавила. – Это Лена.

Коля не успел больше ничего спросить, потому что Майя положила трубку.

Когда, она приехала, Лена уже была в операционной. Разозлившись, девушка начала метаться по приемной, крича, чтобы ее пропустили к подруге. Неужели у нее не получиться спасти жизнь маленького невиновного существа?! Устроив истерику, она отталкивала сильных санитаров, кусая их за руки. Во время подоспел Коля, увидев разъяренную подругу, он избавился от посторонних людей, уверив их, что сам с ней справиться. Майя плакала навзрыд, требуя, чтоб ее пропустили в операционную. В неразборчивом бормотании, он услышал, что Лена у врача и нужно срочно кого-то спасти.

В это время Лена лежала на холодном столе, ожидая, когда ей сделают наркоз. В уголках глаз застыли слезы. Она сама не ожидала от себя такой реакции, когда все только началось, ей казалось, что аборт – лучший выход из ситуации, но теперь непонятная жалость к нерожденному малышу мучила нервы. Она прижала ладони к плоскому животу и заплакала, представив, как малыш называет ее мамой и улыбается. На щеках у него появляются ямочки, как у Коли, а глазки, словно две пуговки, сияют любовью и доверием. Закричав, она спрыгнула с операционного стола. Может, завтра или через несколько дней, она решится на аборт, но сейчас. Или это Майя на нее подействовала, своими доисторическими взглядами на жизнь, или сама Лена оказалась более чувствительной, чем предполагала, но она не смогла уничтожить родное существо внутри себя. Покинув холодную комнату, она оделась и вышла в коридор. Там творилось что-то невообразимое: знакомый звонкий голос ругал всех и вся, требуя пустить ее в палату к подруге. Санитары пытались успокоить девушку, но она ловко уворачивалась от их рук и словно танк, снова пробивала заслон. Увидев в коридоре Лену, она взвизгнула, как пес, которому отдавили лапу, и понеслась ей на встречу.

Обнявшись, девушки плакали, не обращая внимания на суету вокруг. Жгучие слезы счастья бежали по щекам, смывая тушь. То, что Лена стояла рядом, явно говорило, что она решила сохранить жизнь малышу. Отстранившись от Майи, через ее плечо, девушка увидела в холле юношу. Нахмурившись, она раздраженно сказала:

– Майя, зачем он здесь, я, кажется, тебя предупреждала!

Девушка поспешила объяснить:

– Я хотела использовать последнее средство, чтобы тебя остановить. Но Коля пока еще ничего не знает. Теперь, я думаю, тебе придется все объяснить ему.

Лена напряженно выдохнула и, отодвинув подругу в сторону, уверенно пересекла коридор. Остановившись напротив удивленного юноши, она громко сказала:

– Я только что чуть не убила твоего ребенка.

Он вздрогнул и отшатнулся назад, впервые ему захотелось ударить женщину. Сжав кулаки, он холодно произнес:

– Нашего ребенка, я тебя сам сейчас убью.

К ним подошла Майя и, увидев надвигающуюся грозу, поспешила вмешаться. Она знала, что Коля никогда бы не простил Лену, если бы она все-таки сделала аборт, но теперь он поймет ее, поймет и простит. В полном молчании они вернулись домой. Коля отрешенно смотрел в окно, пытаясь осмыслить услышанное: Лена беременна от него и хотела убить их ребенка. Злость душила его – почему она не сказала, как можно такое решение принимать самостоятельно!

Зайдя в дом, они сразу закрылись в комнате, а Майя пошла в свою оранжевую обитель и включила музыку, заглушая крики и плач из соседнего помещения. Вскоре все стихло, но Коля остался до утра.

Утром, с трудом открыв слипающиеся глаза, Майя пришла на кухню, как обычно только в пижамной кофте. Увидев мирно пьющих кофе друзей, она застыла, широко открыв рот. Лена весело засмеялась:

– Черт возьми, Майка, у тебя конечно красивая попка, но ты не могла бы ее чем-нибудь прикрыть.

Девушка жутко покраснела и убежала в свою комнату за штанами. Одевшись, она снова вернулась на кухню, все еще с пылающим лицом. Коля сидел у окна и держал на коленях голые ноги Лены, как обычно устроившейся на столе. На лицах лежала тень бессонницы, но оба улыбались. Майя недоверчиво переводила взгляд с подруги на Колю и молчала. Они тоже не спешили ничего объяснять и просто заканчивали завтрак. Наконец, юноша нарушил тишину:

– Мы решили попробовать подружиться. Вдруг из этого что-нибудь получиться.

Лена взъерошила его волосы и засмеялась:

– Если я буду плохо себя вести, Коля заберет ребенка.

Майя вопросительно осмотрела друзей:

– Вы не поженитесь?

В этот раз засмеялись оба, но смех Коли был более натянутым, потому что эта мысль ему в голову уже приходила. Не желая отпугивать свободолюбивую девушку, он не предлагал пока узаконить отношения, надеясь, что рано или поздно это случиться. Как вполне адекватный человек, он понимал, что Майя никогда не будет с ним, но прощаться с первой затянувшейся любовью было чертовски тяжело.

Выходные они провели все вместе, обсуждая возможные имена для ребенка. Наполненный эмоциями и событиями день страшно контрастировал с одинокой грустной ночью. Обняв подушку, Майя позволила себе немного поплакать о несостоявшейся любви. Уже прошло три недели, как Алан оставил ее в солнечном коридоре, запечатлев на волосах прощальный поцелуй. Сердце как обычно сжалось, отдаваясь быстрым стуком в висках. Включив по привычке радио, она надеялась услышать что-нибудь жизнерадостное и обнадеживающее на тему: "он вернулся", но тихая грустная песня разрывала сердце, врезаясь в него словами, как иголками:

Следы дождя на мокрых стеклах, Моя душа насквозь промокла, Море слез – душа моя…

Майя посмотрела в окно, улавливая среди легких теней, мелькающих в опадающей редкой листве, моросящий дождь. Глаза снова наполнились слезами, быстро проливающимися на бледные щеки. Она обняла подушку и, уткнувшись в неё лицом, постаралась заглушить звуки рыданий, совсем не хотелось, чтобы объявились свидетели ее личного горя. Она судорожно всхлипывала, пока сон не слепил глаза.

19 глава

В которой нужны веские доказательства

Серое хмурое утро началось проливным дождем. Крупные капли громко барабанили по крыше, создавая монотонный гул. Заволакивая солнце, тяжелые свинцовые тучи нависли над городом. Майя проснулась, раньше, чем прозвенел будильник, и лежала, наблюдая за мокрыми дорожками капель на стекле, пока не пришло время вставать. Начиналось утро нового дня, в котором не будет Алана. Одевшись самостоятельно без помощи подруги, Майя с ужасом посмотрела в зеркало – на голове красовались плачевные последствия беспокойного сна с мокрой головой. Будто почувствовав работу для своих умелых рук, заглянула Лена. Увидев состояние лохматой шевелюры, она укоризненно зацокала языком:

– Ты как непутевый тамагочи, который сам себя решил покормить и отравился.

– Сделай что-нибудь, пожалуйста, а тоя похожа на дикаря их Папуа Новая Гвинея, – попросила Майя.

Лена на минуту задумалась и принялась укладывать непослушные волосы, выпрямляя их феном. Майя взволнованно поглядывала на часы – еще немного и она опоздает на автобус.

– Лена, долго еще? – подняв глаза, взволнованно спросила девушка.

– Стрижка только начата!

Когда прическа была готова, Майя безнадежно опаздывала на работу, а Лена еще потребовала надеть другое платье. Выполнив все указания, потому что это было быстрее, чем спорить, она послушно облачилась в желтый сарафан с завышенным поясом. Схватив сумку, и надев высокие каблуки, она вылетела под дождь и застыла – на подъездной алее стоял серебристый Мерседес. Сердце глухо ударилось о грудную клетку и затихло, словно прислушиваясь. Холодный дождь поливал ее, стирая все старания Лены без следа. Не веря своим глазам, она больно ущипнула себя за руку и вскрикнула.

Из машины вышел Алан, показавшийся до боли красивым и родным. Его медленные грациозные шаги, уверенные плавные движения вызывали в душе жгучие воспоминания. Открыв широкий зонт над головой растерянной девушки, он осторожно взял ее под локоть и повел к машине. Она не сопротивлялась и словно во сне послушно шла рядом. Усадив ее в машину, он обошел ее с другой стороны и сел сам. Капли воды блестели в его спутанных волосах, глаза сверкали бордовым оттенком. Поняв, что больше не может сдерживаться, Майя схватила красивую руку Алана и крепко сжала, вкладывая в это действие всю тоску и отчаяние, мучившие ее три недели. Юноша судорожно вздохнул и прижал маленькую ладонь к мягким губам, понимая, что теперь расстаться с девушкой он, скорее всего, не сможет, а значит, придется о многом ей рассказать.

Мерседес резко тронулся, обгоняя капли дождя. Не отрываясь, Майя смотрела на красивый профиль, четко выделяющийся на фоне серого неба, и не могла поверить, что Алан вернулся. Дождь барабанил по металлическому корпусу машины, отгораживая их от действительности. Вздохнув, девушка прошептала:

– Без тебя было как-то… пусто.

Алан повернулся к ней, обжигая пронзительным взглядом:

– Я занимаю много места, – он улыбался, но голос звучал печально.

Майя набрала полную грудь воздуха, готовясь спросить о самом важном, но когда заговорила, голос прозвучал глухо, будто она охрипла:

– Алан, кто ты такой?

Он метнул быстрый взгляд и отвернулся.

– У тебя есть версии?

– Много версий, – ответила она, сжимая край сарафана.

– Ну, и как ты думаешь, кто я? – Он старался говорить уверенно, но интонации выдавали его волнение.

Майя отвела взгляд в сторону:

– Сначала я думала, что ты мутант или инопланетянин, потом я решила, что ты вампир, но эта версия не выдержала критики, и я от нее отказалась…

Алан горько усмехнулся и с иронией спросил:

– Это почему же?

– Ты носишь крестик, ешь обычную пищу, я сама видела в столовой, и разгуливаешь под палящим солнцем, – быстро выпалила она.

– На какой же версии ты остановилась? – спросил Алан, с нетерпением ожидая ответа.

– Ты оборотень! – четко сказала Майя на выдохе.

Алан с трудом спрятал улыбку, понимая, что ситуация до боли двусмысленная:

– Почему именно оборотень?

Услышав, что он не отрицает эту версию, Майя машинально отодвинулась ближе к двери, и медленно изложила свои доводы:

– Ты очень сильный, просто нечеловечески, передвигаешься со скоростью, которую невозможно уследить глазами и ты видишь в темноте. И еще, самое важное: я выбрала эту версию, когда посмотрела календарь – ты исчез как раз в полнолуние. Ну, и твоя фамилия, такая говорящая…

Алан звонко засмеялся, вдавливая педаль газа в пол. Машина вихрем пронеслась мимо институтского комплекса, оставляя библиотеку позади. Майя растерянно проводила взглядом удаляющиеся здания и вопросительно посмотрела на своего спутника. Поймав ее взгляд, он спокойно сказал:

– Мы едем в мой дом, не бойся, я не причиню тебе зла. Просто к тому, что я тебе расскажу, нужны веские доказательства.

Машина выехала за город и почти десять минут летела по шоссе. Когда начался густой лес, она резко свернула вправо, и еще около пятнадцати километров петляла среди густых зарослей. Наконец Мерседес остановился у большого старинного здания, сложенного из белого камня в три этажа. Вокруг стояла невообразимая тишина, нарушаемая только естественными звуками природы.

Алан быстро обошел машину, и помог девушке выйти. Майя не уверенно отступила назад, но, почувствовав теплые руки юноши на своих плечах, немного успокоилась. Они пересекли небольшой зеленый двор и поднялись по широким ступеням к тяжелым дубовым дверям. Дом казался архитектурным памятником, на удивление хорошо сохранившимся. Девушка заворожено вертела головой во все стороны, пытаясь запомнить необычную обстановку и богатое убранство. Алан проследил за ее взглядом и пообещал как-нибудь, потом устроить экскурсию, если, конечно это желание еще останется. Пройдя под величественными пролетами лестницы, они оказались в библиотеке. Алан сразу направился к столу и принялся раскладывать на нем книги, раскрывая их на нужных страницах.

Майя заворожено рассматривала высокие полки, уставленные старинными редкими книгами. Да их библиотечный архив по сравнению с этой коллекцией казался банальным книжным киоском! Она медленно водила по потрепанным корешкам и с наслаждением вдыхала ни с чем не сравнимый запах накопленных знаний. Алан уже разложил книги и наблюдал за девушкой. Она прошла по кругу, не отрывая взгляда от полок, и любовно касаясь их. Он подозвал девушку и усадил ее в глубокое кожаное кресло с низкой спинкой. Майя в ожидании подняла на него растерянный взгляд. Несколько раз, глубоко вздохнув, Алан сказал бархатным глубоким голосом:

– Вернемся к твоей теории. Ты считаешь, что я оборотень?

Майя нерешительно кивнула.

– Хорошо, твои соображения по этому поводу мне известны, давай теперь разберемся с твоими необычными талантами. – Он прислонился спиной к стеллажу и размеренно начал перечислять, – ты читаешь мои мысли, а я наоборот ни могу проникнуть в твои, хотя с легкостью копаюсь в голове любого человека. У тебя тонкое обоняние, скопление родинок в виде кошачьей лапки на ноге, твои кровные родственники поразительно долго живут и обладают целым набором паранорамальных способностей, ты сама необычайно везучая и видишь в темноте. И еще, любой выброс адреналина в твоем организме, с чем бы он ни был связан, страхом, волнением, возбуждением, сопровождается изменением цвета глаз.

Майя воскликнула, не в силах сдержать удивление:

– Как, глаза меняют цвет?!

– Обычно, они у тебя темно-карие. Не знаю, что я в тебе вызываю, скорее всего, страх и настороженность, может ощущение угрожающей опасности, но почти всегда, когда я рядом, глаза у тебя желтые.

Майя прикусила губу, вспомнив, что с ней происходит в его присутствии:

– Но я совершенно не везучая! – возразила она.

Алан задумчиво потер переносицу и спокойно произнес:

– Ты могла бы уже давно лежать на кладбище, кормя местных жителей, если бы не твоя удачливость. Упав с высоты пяти метров в «савок», ты должна была сломать шею, а не лопатку. Тебе просто повезло.

Майя насупилась, возродив в памяти неприятные события, а он продолжил:

– Автобус тебя размазал бы по полу, если бы я не оказался рядом. И еще, думаю, ты помнишь, как однажды не полетела на соревнования в Корею, и самолет разбился при посадке.

Майя вздрогнула, вспомнив, ужасные события пятилетней давности. Пока она еще не могла понять, к чему клонит Алан. Он стоял неподвижно, внимательно наблюдая за выражением лица девушки. Когда она снова подняла на него глаза, он тихо сказал:

– Майя, я не оборотень, а вот ты…

– Что, я? – перебила, она, начав догадываться, что скажет юноша.

– Ты оборотень, – прошептал он глухим голосом, потонувшем в раскате грома.

Девушка опустила светящиеся глаза и, закусив губу, нахмурила брови. Она была готова смириться с естеством Алана, кем бы он не оказался, но никак не ожидала, что узнает кто она сама. Алан напряженно молчал, ожидая какой-нибудь бурной реакции, спокойная задумчивость Майи его настораживала. Растерянно теребя уголок страницы, она тихо пробормотала:

– Мама, очень расстроится.

Алан удивленно посмотрел на нее и ухмыльнулся:

– Ты не слишком удивлена.

– Не знаю, может, до меня еще не дошло, я привыкла, что моя семья чокнутая, но оказывается все гораздо хуже, – отозвалась она.

– Ты не совсем классический оборотень, превращающийся в волка, ты лекантроп-кошка. Правда, считалось, что они давно вымерли, точнее им помогли. Смотри. – Он подвинул толстую книгу с желтыми страницами. – Это твоя настоящая родословная.

Майя принялась листать книги, вздыхая и вскрикивая время от времени от удивления. Алан стоял сзади, положив руки на подлокотники кресла, и молча наблюдал. В пыльных страницах подробно описывались все возможные способности представителей ее племени, их история и перевоплощения в крупных кошек. Лекантропы могли читать мысли только одних существ – вампиров, Майя напряглась, вспомнив, слова Алана и замерла. Юноша внимательно следил за ней, и от него не укрылось, как резко сжались ее руки, цепко сжав страницы, на коже выступили мурашки, приподнимая волосы.

Майя сидела не шевелясь, чувствуя, как дыхание Алана щекочет кожу на ее затылке, она вспомнила его крепкие белые зубы и вздрогнула, почему-то теперь мысль о том, кто он такой, пугала. Резко повернувшись, она столкнулась с черными бездонными глазами на смуглом лице и шумно выдохнула:

– Ты вампир?

Алан медленно кивнул, не сводя пристального взгляда с лица девушки.

– Тебе страшно? – хрипло произнес он

– Очень, – честно призналась Майя.

Он отошел в сторону, давая девушке, возможность успокоиться, и сел в кресло, сложив руки на груди. По комнате пронесся легкий сквозняк, и яркая вспышка молнии озарила комнату, делая глаза Алана еще чернее. Он задумчиво смотрел в окно, провожая взглядом скользящие по стеклу капли. Майя забралась на кресло с ногами и сложила на коленях руки, такая поза всегда умиротворяла ее и вселяла чувство защищенности. Бархатный голос юноши неожиданно нарушил тишину:

– Очень давно никто не сталкивался с лекантропами, мне пришлось разворошить всю библиотеку, что бы найти эти книги.

Майя заинтересованно наклонила голову:

– Сколько тебе лет?

– Много, – коротко ответил он.

– Ты участвовал во второй мировой войне?

– Да.

– А в первой? – не унималась девушка.

– Да, – отозвался Алан, задумчиво глядя на дождь.

– Тебе больше двух сот лет, но ты никогда лично не встречался с лекантропами-кошками? – подытожила Майя.

Алан вздохнул и медленно прошелся по комнате. Остановившись у окна, он сказал:

– Последнее упоминание о кошках относится к середине XV века. Считается, что они погибли в "Кровавой ночи". Все были уничтоженными их древними врагами. С тех пор, я, похоже, первый кто видит живого лекантропа.

Майя задумалась:

– Практически в это время мой предок приехал в Россию…

– Видимо, он спасся и решил сохранить свое происхождение в тайне, чтобы защитить потомство.

– Ты сказал, что их уничтожили древние враги, кто они?

Алан напряженно сжал губы и вздрогнул, он ожидал этого вопроса, но боялся, что ответ ужаснет девушку.

– Вампиры.

Майя тихо вскрикнула, сжав побелевшими пальцами подлокотники. Алан продолжил мягким голосом.

– Чувство страха и опасности, что я в тебе вызываю, не случайно. Все внутри тебя кричит, что бы ты держалась от меня подальше. Вампиры появились немного раньше, твоих предков и жестоко убивали людей огромными количествами, пищей становились целые деревни. Лекантропы стали защитниками. Их способности были направлены на то, чтобы противостоять им: умение читать мысли вампиров, защищая свои, предчувствие их появления, умение быстро регенерировать, и узнавать врагов по цвету ауры. Больше тысячи лет они враждовали, пока в XV веке вампиры не объединились и не уничтожили всех лекантропов. Эта ночь получила название «Кровавой». После нее самих вампиров осталось очень мало.

– Так этим вампирам и надо! – выпалила Майя, сжав кулаки.

Алан громко засмеялся, и плавно подошел к девушке. Она настороженно следила за его крадущимися движениями, блестящими янтарными глазами. Наклонившись над ней, он тихо прошептал:

– Наша семья не убивает людей, – подумав, добавил. – Теперь не убивает.

Майя судорожно сглотнула и дрожащим голосом спросила:

– А ты раньше убивал?

– Да.

– И меня хотел убить?

– Больше, чем кого бы то ни было, – твердо ответил он, пригвоздив ее взглядом к спинке кресла.

Взяв девушку за руку, он вывел ее из библиотеки. Пройдя через дом в полном молчании, они спустили к машине. Дождь прекратился, из-за серых туч выглянуло бледное солнце. Мерседес сорвался с места, вжав пассажиров сидения. Выехав на шоссе, Алан, наконец, заговорил:

– Отвезти тебя на работу?

– Лучше в психиатрическую лечебницу, – растерянно отозвалась девушка.

– Если ты решишь держаться от меня подальше, я пойму, это будет самое разумное решение, – глухо сказал он, крепче сжав руль.

Дальше они ехали в полном молчании, у каждого было что обдумать. Оставив девушку у дверей библиотеки, Алан быстро умчался, ни разу не оглянувшись. Простояв несколько минут в растерянности на широких ступенях, Майя пошла в свой кабинет, где оставшуюся часть дня просто таращилась на включенный монитор.

20 глава

В которой убивают самую вредную и злостную курицу

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, Майя столкнулась с Колей. Шумно пыхтя, он тащил в одной руке большую сумку в другой тяжелый чемодан, а на шее, обвивая ее тонким ремешком, болталась еще одна сумка. Девушка молча наблюдала за его громкими стараниями, пока не рассмеялась. Коля растерянно обернулся:

– Ну, ну смейся, сними хотя бы эту удавку с шеи, – жалобно попросил он.

Майя освободила его голову от ремешка, и поспешила наверх. Лена стояла в центре своей комнате, задумчиво кусая ярко красные губы. Вчера вечером они с Колей решили жить вместе, и теперь он переносил свои вещи к ней. Ольга была удивлена, что приветливый юноша влюблен не в тихую Майю, а в ее соседку, но не сопротивлялась его переезду. Услышав шаги, Лена обернулась и засияла:

– Майка, у нас новый жилец!

– Будет, если дотянет до третьего этажа. – Засмеялась Майя.

– Ты не против этого? – волнуясь, спросила девушка.

– С чего бы? Я рада, теперь двое будут колдовать над моим имиджем.

Лена наигранно вздохнула, закатывая глаза:

– Придется тебе все-таки носить пижамные штаны.

Вечером Майя сказала, что у нее ужасно болит голова, и под этим предлогом, замкнулась в комнате, чтобы хорошенько обдумать все прошедшее за день. Во-первых, она оборотень, да никакой-нибудь простой, а кошка, во-вторых, Алан вампир и ее злейший враг, вся его семья, видимо, с превеликим удовольствием разорвет ее тело на составляющие, если узнает, кто она такая. Она прислушалась к собственным чувствам – страх не возвращался. Собственная родословная казалась выдуманной сказкой, и то, что она лекантроп, почему-то воспринималось спокойно, как будто, так и должно быть. Закутавшись в теплое одеяло, она крепко уснула, погружаясь в яркие сны, в которых она бегала по лесу на четырех лапах и ела белых пушистых зайцев.

Утром, она сразу же выглянула в окно, и расстроено вздохнула, видя, что на подъездной алее не красуется серебряный Мерседес. Позавтракав в одиночестве, она оделась и покинула спящий дом.

Ветер обдувал пронзительными потоками, просящимися под легкую куртку, заставляя ежиться и втягивать голову в плечи, словно больной цыпленок. В ожидании автобуса, Майя начала приплясывать, стараясь наступать только на темные плиточки, таким образом, и согреваясь и коротая время. В начале квартала показался автобус, и она радостно вскрикнула, напугав остальных обитателей остановки. Когда большая машина почти подъехала, из-за нее резко вырулил Мерседес, приветливо сверкнув раскосыми фарами. Майя довольно улыбнулась, подумав, что автомобиль похож на своего хозяина. Она быстро скользнула в тепло салона и, обняв саму себя, потерла плечи. Алан развернулся к ней, обворожительно улыбаясь, и так же, не смотря вперед, ловко объехал автобус, выезжая на дорогу.

Майя молча смотрела на юношу, стараясь запомнить каждую черточку его красивого лица. За предыдущий вечер в ее голове появилась тысяча вопросов, но так не хотелось нарушать словами волшебную уютную тишину между ними, объединяющую больше, чем любые разговоры. Алан тоже не торопился начать разговор, и внимательно всматривался в глаза девушки, их карий цвет вызывал удивление и надежду.

Затормозив у фонтана, Мерседес выпустил своих пассажиров. Алан осторожно взял Майю за руку и, наклонившись, прошептал:

– Еще увидимся, Киса.

Девушка вздрогнула, не ощутив раздражения и боли, как обычно, когда ее так называли. Теперь это прозвище имело совершенно иной смысл, понятный только им двоим.

Майя быстро поднялась в свой кабинет, делая вид, что не замечает внимательных взглядов, прожигающих ее спину насквозь. Не только ее коллеги, но и простые студенты, ставшие свидетелями ее появления, не могли сдержать изумленных вздохов. С честью, выдержав пытку под названием "я в танке", она захлопнула дверь стекляшки и принялась просматривать список возможных должников.

Ближе к обеду в непосредственной близости появилась «плотоядная» девушка со своими громилами, величавшими себя «охотниками». Она мирно расположились на диване, лениво листая молодежные журналы. Майя не долго наблюдала за ними, вскоре вообще забыв про их существование.

Алан весь день готовился к разговору с отцом, но, так и не придумав, как ему объяснить свои отношения с человеческой девушкой знающей правду обо всей семье, он направился в библиотеку. То, что Майя лекантроп, он надеялся скрывать как можно дольше. Поднявшись на второй этаж, он прислушался к мыслям студентов – ничего интересного или нового, правда, уже знакомая ему группа юношей окинула его ненавистным взглядом, предполагая, что он не совсем обычный. Никто из них не подумал, что он вампир, но каждый имел в голове недоброжелательные мысли. Не удостоив их даже взглядом, он, прямо прошел в кабинет. Майя стояла к нему спиной, но как всегда сразу почувствовала его присутствие.

Повернувшись к нему, она улыбнулась:

– Поможешь расставить книги на полках?

Он подошел совсем близко, опаляя близостью жаркого тела и, согласно кивнул. Взяв по стопке книг, они оставили стекляшку, углубляясь в ряды высоких стеллажей. Когда они стали не досягаемы для посторонних глаз, Алан забрал все книги из рук Майи. Она напряженно молчала, готовясь задать ему новую порцию вопросов. Юноша тихо скользил рядом, с удовольствием вдыхая запах ее волос и кожи. Наконец, устав ждать он сам подтолкнул ее к разговору:

– Что ты хочешь узнать?

– Как тебя зовут?

– Алан.

– Универсально, – отозвалась девушка.

– Как ты стал вампиром? Я так понимаю, дело не только в укусе.

– Правильно понимаешь. Но мне бы не хотелось сейчас об этом говорить, – резко прозвучало в ответ.

– Тебя сделал таким Александр Максимович, если его, конечно, так зовут?

Алан нахмурился и, сдвинув брови, нехотя ответил:

– Его зовут Иоганн, изначально он немец. Но это не он.

– Расскажи, – попросила Майя. – Расскажи, как это произошло.

Он отвернулся, пряча загоревшиеся бордовым пламенем глаза. Воспоминания о прошлом отдавались в сердце глухой болью, будто кто-то колотил по нему металлической гирей в пуховой перчатке. Он бросил неуверенный взгляд в сторону ожидавшей девушки, и решился:

– Большинство вампиров использует в пищу людей, – губы дрогнули, произнося последние слова, – даже сейчас, таких, как моя семья почти нет. А раньше, их вообще не было. Мне было почти двенадцать лет, когда на нашу деревню напала группа вампиров, они растерзали всех жителей, оставив разве что парочку немощных стариков и несколько детей. На моих глазах были убиты родители и сестра. Не знаю, почему они меня оставили в живых, скорее всего, просто наелись. Как ты понимаешь, я тогда не мыслил больше ни о чем, кроме мести. Но, что я мог сделать, я же был просто ребенком! Я стал странствовать, в надежде узнать хоть что-нибудь о тех, кто лишил меня семьи. В двадцать я встретился с охотниками…

Майя удивленно открыла рот, вспомнив о студентах у ее кабинета, юноша, будто прочитав ее мысли, продолжил:

– Те, что обитают в библиотеке – это жалкая пародия на них. Охотники – прекрасно подготовленные воины, обученные мастерски убивать, не каждый вампир с ними справиться. Они согласились взять меня с собой и около трех лет готовили как одного из них. Я тоже стал словно роботом, запрограммированным на уничтожение всякой нечисти. Наконец, по истечении еще одного года мы вышли на логово кровопийц. Устроив облаву, мы смогли многих из них уничтожить, но тот, кому я мечтал отомстить смог уйти, как ни странно он узнал меня. У вампиров хорошая память на запах крови. Тогда мы понесли большие потери среди охотников, да и я сам порядком пострадал. Я решил подготовиться, как следует, и найти его. Но… – Алан неожиданно замолчал.

Майя зачарованно вглядывалась в прекрасное лицо, искаженное болью, переживая вместе с ним:

– Но? – повторила она.

– Он сам меня нашел, – тяжело выдохнул он. – И сделал меня тем, кого я больше всего ненавидел, тем, кого я убивал.

Боль, отдававшаяся в голосе юноши, вызвала слезы на глазах девушки. Она осторожно прикоснулась к его руке, и сжала пальцы. Его взгляд был устремлен в воспоминания, но теплое прикосновение мягкой ладошки, вернуло его в настоящее. Натянуто улыбнувшись, он сказал:

– Первое время было очень тяжело.

– Потому, что ты убивал людей?

Алан нехотя кивнул:

– Я старался выбирать самых отпетых мерзавцев и негодяев, со способностью читать мысли это не сложно.

Майя рассеянно пробормотала:

– Надо будет спросить у мамы, когда, она идет выбирать курицу для бульона, она тоже убивает самую вредную и злостную, клюющую чужих цыплят.

Он криво усмехнулся:

– Ты права, убийство, всегда убийство. Я ненавидел самого себя и избегал всякого общения. К счастью вскоре я встретил Иоганна и Эсмеральду – его жену, это было в Китае. Они намного старше меня, но никогда не убивали людей. Далеко не все люди такие человечные, как они. Позже к нам присоединились все остальные, как ты понимаешь мы не родные братья.

– А почему ты не нашел того вампира, теперь став таким же как он, у тебя были все шансы его убить? – заинтересованно спросила девушка.

Юноша прислонился спиной к стеллажу и, сложив руки, опустил взгляд:

– Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Я не могу его убить, он мой создатель. Причинив ему боль, я ее почувствую сам. Это изощренная месть, он знал, что теперь если я решусь его уничтожить, то последую за ним.

Майя прикусила губу, и подошла совсем близко. Их тела почти соприкасались, она даже слышала, как глухо стучит его сердце. Алан провел ладонью по волосам девушки и постарался улыбнуться. Она положила руки в изгиб его локтей и замерла. Видя, что он не против, осторожно провела пальцами по предплечьям и подняла на него удивленный взгляд:

– Я думала, у вампиров кожа холодная и бледная, а твоя такая теплая…

Он ухмыльнулся и достал из воротника рубашки маленький крестик.

– И чеснок тут тоже не поможет.

Майя прижалась к широкой груди, ожидая сопротивления, но руки Алана осторожно легли ей на плечи. Он зарылся лицом в ее распущенные волосы и пробормотал:

– Как ты хорошо пахнешь.

Девушка подняла на него довольное лицо, глаза светились, как маленькие огоньки.

– Можно еще вопрос?

– Задавай, – послушно согласился он.

– Вы пьете донорскую кровь?

– Нет. – Он задумался. – Мы можем пить только кровь живого существа, которую двигают удары сердца. Мертвая кровь нас отравляет, хотя на вкус почти так же притягательна.

– Но если вы не пьете человеческую кровь, чью же тогда?

Алан мгновенно напрягся, сильные руки сжались за спиной девушки, словно железное кольцо. Еще один вопрос, на который он не хотел бы отвечать. Сжав губы, он нехотя сказал:

– В основном это крупные хищники, но у всех есть свои предпочтения. Иоганн любит волков, братья – медведей, Эсмеральда – птиц.

Майя пристально посмотрела ему в глаза:

– А ты кого предпочитаешь?

Алан отвернулся, не выдержав желтого взгляда:

– Львов, леопардов, пум…

– Кошек, – подытожила Майя.

Он тяжело вздохнул и повторил:

– Кошек.

21 глава

В которой обострились все остальные чувства

Со времени их разговора в библиотеке прошло уже целый день, в течение которого они не виделись. Семья Алана уехала на охоту, подальше от окрестных лесов. Майя ходила словно ежик с иголками вовнутрь и не находила себе места. Шумные вечера с друзьями на кухне, только больше отражали ее личное одиночество. Она печально наблюдала за развитием их отношений и удивлялась: Коля, как будто знал, как нужно себя вести, что бы Лена, оставалась «голодной». Он был с ней сдержанным и проявлял гораздо меньше нежности и обожания, чем та привыкла. Приходя с работы, Майя, как по плану шла в ванную, потом натягивала пижамные штаны и окуналась в атмосферу зарождающейся любви. Лена еще не знала, что она уже не сможет прожить без Коли, но ощущала, как новое незнакомое чувство пухнет в груди без всяких стараний «мимикрировать».

Четверг Майя ждала с нетерпением. Перед отъездом, Алан сказал, что приглашает ее в ресторан, и попросил быть готовой к его возвращению. После работы, девушка пропустила тренировку и, прилетев, домой, стала судорожно переворачивать весь свой гардероб. Услышав шум и возню, сопровождающуюся отчаянными криками, в комнату заглянула Лена. Обнаружив подругу под ворохом одежды, она довольно сказала:

– Я давно говорила, тебе пора сменить стиль!

Майя выбралась из завалов материи и посмотрела на девушку умоляющим взглядом:

– Лена, я в отчаянии! Мне нужно подобрать что-нибудь совершенно сногсшибательное!

Девушка скинула вещи и уселась на кровать:

– Куда идешь?

– В ресторан, – выдохнула Майя.

– С кем? – с любопытством допытывалась она.

– С Аланом.

Услышав имя, Лена подскочила, словно ошпаренная и засуетилась:

– Во сколько? Ах, это не важно… Так прическу, маникюр… Платье, платье… – Она ударила себя в лоб зажатым кулачком. – Точно! – Девушка быстро выбежала из комнаты, оставив Майю в полной растерянности. Правда, через несколько минут она вернулась, неся в руках ярко алое шелковое платье и громко приказала:

– Меряй.

Майя быстро накинула на себя яркое одеяние и замерла, глядя в зеркало – легкий гладкий материал мягко струился, облегая фигуру. Плечи были открытыми. Атласные лямочки перекрещивались на спине и соединялись под грудью. Платье ей удивительно шло – и цвет и фасон. Лена заворожено смотрела на подругу и восхищенно ахнула:

– Вот теперь тебя люблю я, теперь ты точно моя любимая барби! Снимай немедленно, буде красить тебе ногти и мастерить прическу, а еще макияж! – Она повернулась к двери и громко крикнула. – Коля, быстрей, иди сюда!

В комнату вбежал взволнованный юноша и растерянно остановился в дверях. Лена вручила ему платье и назидательно сказала:

– Нужно погладить, очень-очень осторожно, это штука сегодня играет главную роль.

Он взял красную материю и снова исчез. Лена усадила Майю и принялась за маникюр. Нанося кровавый лак на ногти подруги, она бросила странный загадочный взгляд из-под ресниц, не укрывшийся от девушки. Зная Лену, она взволнованно спросила:

– Что такое? О чем ты думаешь?

– Так, мелочи… Как быстро он снимет с тебя это великолепное платье.

Майя залилась краской до самых кончиков ушей, руки затряслись. Она старалась не думать о таких вещах, ведь они с Аланом даже не целовались. Увидев реакцию подруги, девушка звонко рассмеялась:

– Ты, что так испугалась? Он будет полным дураком, если не воспользуется возможностью, думаю, он видит, как ты его боготворишь.

Майя закрыла лицо ладонями и затрясла головой, издавая странные звуки, на самом деле это была помесь истерики и бурной радости. Лена закончила с макияжем и принялась за волосы. Сначала, она хотела оставить их распущенными, но потом, вспомнив о собственном открытии, воскликнула:

– Шею будем открывать!

Майя послушно терпела все пытки со своей головой, зная, что подруга сделает что-то по истине великолепное. Закончив, Лена заставила надеть девушку платье и туфли на высокой шпильке, лично вдела в ее уши длинные сережки с рубинами и отошла на пару шагов, рассматривая свое творение:

– Черт возьми, я Пигмалион! От тебя дух захватывает, Коля, иди посмотри!

В комнату медленно вошел юноша, без слов по его лицу было явно видно, что он в шоке. Пробормотав, что Майя хорошо выглядит, он удалился. Несмотря на то, что у него вскоре будет ребенок, чувства к Майе не могли пройти за один день и, увидев ее такой красивой, он испытал жуткое чувство безвозвратной потери.

Девушка покрутилась перед зеркалом, с трудом веря, что эта стройная красавица, она сама. Неожиданно сердце подпрыгнуло и застыло – приехал Алан. Майя встряхнула головой и пошла вниз под ободряющие наставления подруги.

Когда она сходила на первый этаж по лестнице, входная дверь открылась, и вошел Алан. Увидев Майю, он застыл, словно пораженный молнией, на лице разом промелькнула гамма самых разных чувств. Он, не отрываясь, следил за каждым ее движением, как хищник, выслеживает дичь. Глаза потемнели и приняли оттенок платья. Подойдя вперед, он взял Майю за руку и, притянув к себе, прошептал:

– Ты выглядишь как самая настоящая опасная тигрица.

Майя довольно улыбнулась и опустила глаза, зная, что они предательски пожелтели.

По дороге в ресторан Алан не сводил восхищенного взгляда со своей спутницы, как обычно игнорируя дорогу и правила движения по ней.

Увидев, как краснеют щеки девушки под его взглядом, он довольно улыбнулся и спросил:

– Надеюсь, ты голодна?

Майя, молча, кивнула, не в силах вымолвить ни слова нормальным голосом.

В ресторане их усадили за угловой столик не далеко от сцены, где выступала темнокожая певица с приятным низким голосом. Девушка не слушала ее, погрузившись в собственные мысли и ощущения. Алан подозвал официанта и сделал заказ для Майи. Она легко улыбнулась и спросила:

– Я так понимаю, ты есть не будешь?

– Нет, к счастью, я не голоден. – Наклонившись вперед, он взял ее за руку, мгновенно вызывая дрожь своим прикосновением. – Ты сегодня на саму себя не похожа. И пахнешь острее, чем обычно, такой аромат! Мне даже тяжело сдерживаться.

– Тебе нравиться запах моей крови? – тихо спросила она.

– Сейчас, когда твои способности проснулись, но ты еще ни разу не обернулась в кошку, твоя кровь притягательна словно наркотик. Для любого вампира это как амброзия, в ней много силы и неповторимый вкус. Обычно в этот переходный период лекантропы прятали новичка, потому что такой аромат тяжело не учуять.

Майя вздохнула и оправила складки платья. Подошел официант с их заказом, поэтому пришлось прервать интересный разговор. От блюда аппетитно пахло и девушка, не долго думая, принялась за еду. Алан с интересом наблюдал за ней, сохраняя торжественное молчание. Подняв бокал с красным вином, он тихо произнес:

– Жалко, что я не могу почувствовать вкус этого напитка, говорят, великолепно. Опиши, пожалуйста.

Майя немного отпила из бокала и, облизнув губы, сказала:

– Терпкий, сладкий, насыщенный и немного травяной вкус.

Юноша криво улыбнулся, обнажая ряд белых ровных зубов:

– Как твоя кровь. – Он встал и протянул девушке руку. – Позволь, тебя пригласить на танец.

Майя медленно встала, наслаждаясь каждым моментом его близости, и послушно взяв руку, пошла рядом. Дойдя до импровизированного танцпола, освещаемого только тусклыми гирляндами, они остановились. Алан осторожно положил руку на обнаженную спину девушки и притянул крепче, прижимая к себе. Майя слегка вскрикнула и опустила руки на его плечи. Близость дурманила, заставляя голову кружиться, а ноги подкашиваться. Девушка тяжело положила голову на грудь юноши и закрыла глаза.

Играла обработанная песня Валерия Меладзе, Майя даже не вслушивалась в ее текст, пока до ее сознания не долетели обрывки фраз:

Только сложится нелегко дружба пламени с мотыльком… Самба белого мотылька у открытого огонька,

Как бы тонкие крылышки не опалить…

Они медленно покачивались под ритмы мелодичной музыки, отгороженные от окружающего мира собственными чувствами. Алан прижался лицом к прохладным волосам Майи и поцеловал ее в макушку. Сердце колотилось, словно колеса электрички по рельсам.

Песня давно закончилась, но они все так же стояли, обнявшись, и не замечая удивленные взгляды посетителей ресторана. Наконец, Алан отстранился и, взяв Майю под руку, вывел ее из помещения. Сев в Мерседес, они направились домой. Майя откинулась на спинку мягкого сиденья, пытаясь успокоить разбушевавшиеся эмоции, но щеки продолжали пылать, а руки дрожать, выдавая ее чувства. Алан искоса посмотрел на расслабленную девушку, в отличие от сонной позы, руки крепко сжимали складки платья, сливаясь с ним цветом ногтей. Вспомнив незаконченный разговор в ресторане, она тихо прошептала:

– Не могу понять, почему же раньше за все года, что моя семья живет в России, никто не оборачивался в кошку? Насколько я знаю, все родственники живут в деревне со времен Серафима.

Алан задумался:

– Возможно, им не приходилось сталкиваться с вампирами, и способность к превращению спала, так как была не нужной. Ты же сама говоришь, они не покидали деревню.

Майя неуверенно пробормотала:

– Мои способности проснулись, и теперь меня каждый вампир в округе почувствует?

Алан сжал руль и нахмурился:

– Кровь не обратившегося лекантропа – это как эликсир для нас.

Майя задумалась:

– Не обратившегося? То есть, если я превращусь в лохматое чудовище, я перестану быть привлекательной для вампиров?

– Твоя кровь станет пахнуть как кровь обычных людей, но она станет ядом, – ответил он, резко тормозя перед домом Майи. – Это еще одна защитная особенность лекантропов – их кровь, как наркотик в передозировке. Вызывает тяжелые последствия.

Майя опустила глаза, продолжая хмуриться, а юноша наклонился к ней и, касаясь губами волос, прошептал:

– Спокойной ночи.

Майя растерянно посмотрела в красивые глаза и послушно вышла из машины. Сердце снова сжалось, но в этот раз от обиды, похоже, он никогда не поцелует ее! Помахав рукой, она скрылась за дверью дома и поспешила наверх, пока Лена не заметила ее возвращения.

Вымыв волосы и, как обычно, натянув только пижамную кофту, она легла в холодную постель, едва сдерживая жгучие слезы. Сон долго не шел, и она беспокойно ворочалась, путаясь в одеяле. Наконец, отключившись, она погрузилась в тяжелые черно-белые сновидения, где бродила по кладбищу в сопровождении яркой луны.

Ночью Майю разбудило легкое, словно сквозняк, дыхание на шее. Влажные волосы зашевелились, и мелкие мурашки побежали от головы до самых кончиков пальцев, вызывая дрожь. Она резко развернулась, столкнувшись с темным прищуренным взглядом раскосых глаз. Алан улыбнулся, сверкая острыми зубами, и притянул к себе испуганную девушку. Майя приникла к теплой сильной груди, пряча выступившие слезы, и тихо засмеялась. На юноше была легкая рубашка, четко обрисовывающая гибкие мышцы, и не отгораживающая от жара его тела.

Девушка осторожно провела пальцами по открытой шее и расстегнула пуговицу на рубашке, не встретив сопротивления, опустилась ниже и расстегнула еще две. Просунув руку, под гладкую материю, Майя положила ладошку на его грудь, чувствуя, как он мгновенно напрягся от этого прикосновения. Положив свою руку сверху ее, он не дал Майе двигаться дальше. Она подняла на него горящие глаза, стараясь дышать как можно ровнее, но прерывистый выдох, явно свидетельствовал, что это не получается. Он лег на спину, обняв девушку за плечи, и прижался к ее влажным волосам губами:

– Осторожнее, мне тяжело сдерживаться.

Майя вздохнула, опустив глаза:

– Алан?

Он приподнял ее лицо за подбородок и вопросительно посмотрел во влажные глаза:

– Да.

Майя зажмурилась, стараясь скрыть смущение, понимая, что даже в полной темноте он прекрасно видит, как горят ее щеки.

– Что ты чувствуешь, когда я к тебе прикасаюсь, точнее, ты вообще хоть что-то чувствуешь?

Алан криво усмехнулся и провел кончиками пальцев по ее обнаженному бедру:

– Когда я стал вампиром, обострилось обоняние. – Он поцеловал ее в нос. – Слух. – Поцеловал в висок. – Зрение… и все остальные чувства тоже.

Майя судорожно вдохнула и теснее прижалась к полуобнаженной груди:

– Алан, а вампиры вступают… – Она задумалась, пытаясь подобрать слово, – в близкие отношения с людьми?

Он растерянно посмотрел в окно, после некоторого раздумья, ответил:

– Нет, это вызывает слишком сильную бурю эмоций, не контролируемую, человек…

– Не выживает, – ГГрустно закончила за него Майя.

Он нахмурился и печально вздохнул, продолжая нежно гладить рукой лицо девушки.

Они долго лежали молча, вслушиваясь в мысли друг друга, дремота начала слипать глаза и, Майя сонно потянулась, прижимаясь к Алану. Он отодвинулся в сторону, давая возможность удобней устроиться и, наклонившись, прошептал:

– Хорошо, что ты не человек.

Уже погружаясь в сонную негу, Майя неразборчиво пробормотала:

– Ты мой самый злейший враг, но я не могу от тебя отказаться…

Алан легко поцеловал ее в полуоткрытые губы и закрыл глаза.

22 глава

В которой по подбородку стекали капли крови

Тонкая полоска рассвета озарила оранжевую обитель и, побродив по комнате, остановилась на глазах спящей девушки. Майя потянулась и закрылась руками от света. Хотелось немного понежиться в кровати. Еще сонное лицо вдруг нахмурилось, она провела ладонью по холодным простыням и поняла, что Алан давно ушел. Нужно было вставать и собираться на работу.

Позавтракав кое-как и одевшись, девушка поспешила на остановку. Сегодня Алан снова на охоте и никто ее не подвезет. Майя старалась относиться к этому как к обычному увлечению многих мужчин. Ее родственники тоже часто охотились на кабанов и диких уток. Но воображение живо рисовало яркие картины одна страшнее другой. Встряхнув головой, она решительно направилась к дверям библиотеки.

Войдя, Майя сразу поняла – что-то не так. Библиотекарь с первого этажа – Костя смотрел на нее пристально и удивленно. Рядом расположились еще три компьютерщика, имена которых девушка даже не запомнила. Они проводили ее взглядом до самой лестницы и прожигали спину, пока она поднималась в свою стекляшку. Стоило Майе открыть дверь, как подлетела Катя и в лоб неожиданно спросила:

– Майя, у вас с Аланом что-то есть?

Ее глаза горели любопытством и нетерпением. Майя нерешительно произнесла:

– С чего ты взяла?

– Он подвозил тебя на машине вчера! – На одном дыхании выпалила Катя.

Майя подумала, что теперь, по крайней мере, ясно, почему на неё так смотрят и, приняв равнодушный вид, сказала:

– Мы просто общаемся.

– И все?!

– Все. – Меньше всего девушке хотелось, чтобы их обсуждали в библиотеке.

Расстроившись, Катя побрела на свое рабочее место, а Майя принялась за работу – хотелось выполнить как можно больше дел, чтобы освободить выходные. Алан сказал, что они поедут на природу с его семьей. Предстоящее событие вызывало странную смесь страха и любопытства.

Весь день Майя разрабатывала план собственного поведения: что ей нужно говорить, а что не нужно, как себя вести, чтоб не попасть впросак и не показаться им полной дурой, а это она умело великолепно.

Субботним утром Майя проснулась от сигнала машины. Под окном стоял большой черный джип, за темными стеклами смутно угадывались силуэты сидящих вампиров. Чуть дальше расположился серебристый Мерседес, в котором и предстояло ехать девушке. Майя вздрогнула и поспешила одеться.

Накануне в семье Алана произошел тяжелый разговор. Далеко не все ее члены были довольны, тем, что он рассказал постороннему практически незнакомому человеку об их происхождении. Алан скрыл, что Майя – лекантроп: он просто не знал, как это можно сказать. Почти вся семья относилась к оборотням-кошкам, как к легенде, только отец с ними сталкивался, может даже, участвовал в их уничтожении.

Выйдя на встречу встревоженной девушке, Алан постарался ее успокоить, ободряюще улыбаясь. Он взял ее под руку и повел к своей машине мимо джипа. Проходя рядом с непроницаемыми стеклами, Майя кожей чувствовала пристальные взгляды вампиров. В след летели обрывки их мыслей: "Кто она? Какой аромат у ее крови! Вкусно! Алан рискует!…" Глаза в один миг пожелтели.

Спрятавшись от плотоядных мыслей за металлической дверцей Мерседеса, Майя вздохнула свободней. Алан напряженно следил за девушкой взглядом, от него не укрылось, и то, как изменили цвет ее глаза. Машины резко тронулись с места и выехали на шоссе, ведущее в сторону озера.

Майя вцепилась в ремень безопасности и не отпускала его всю дорогу, присутствие Алана не успокаивало, хотя ему она могла бы доверять. Не отрывая взгляда от дороги, она напряженно молчала. Глаза все еще отливали янтарем. Желая хоть как-то поддержать девушку, он положил ладонь на ее пальцы. Майя вздрогнула, и убрала руку в сторону.

Она растерянно следила за тяжелыми свинцовыми облаками, плывущими низко над головой. Неужели погода будет хорошей? Будто прочитав ее мысли, Алан сказал:

– Дождя не будет, сойдет туман и выглянет солнце.

Майя повернулась к нему и постаралась улыбнуться.

– Алан, расскажи мне о своей семье. Кто они?

Юноша облегченно вздохнул – когда в девушке просыпалось любопытство, она забывала бояться.

– Что тебя интересует?

– Как ты познакомился с ними?

– Я уже говорил, что Иоганна и Эсмеральду встретил в Китае, Я даже точно не знаю, сколько им лет, свое происхождение и возраст они почему-то скрывают. Никто из них никогда не охотился на людей. Я помню, как меня поразила их выдержка и самообладание, если бы не они… я бы остался жестоким убийцей.

Майя устало вздохнула, они ехали уже больше часа, Алан ободряюще улыбнулся и взял её за руку:

– Ещё вопросы?

– Да у меня куча вопросов! Откуда взялись твои братья?

– Эдмонд – он выглядит старше всех – присоединился к нам во время Первой мировой. Иоганн симпатизировал ему, когда тот был еще человеком. Как он любил жизнь! К сожалению, на войне случаются ранения, порой смертельные. Иоганн спас Эдмонда, сделав вампиром. Он тоже никогда не убивал людей. Смуглый и темный вампир – это Леонардо, он итальянец, самый младший – ему нет и ста лет. Он сам нашел Иоганна и остался в нашей семье, кто его инициировал не известно. Насколько я знаю, он тоже никогда не убивал. Рыжий и длинноволосый – Кларк, когда мы жили в Америке, он был близким другом Эдмонда, его самоубийство стало шоком для всех нас. Эдмонд успел инициировать друга, пока тот был еще жив.

– А он?

– Что он?

– Он убивал людей?

Алан задумался и печально произнес:

– Несколько раз он сорвался.

Повисла тишина, Майя вновь посмотрела на небо – тучи и правда стали расходиться, на ее душе тоже становилось светлее, страх отступал, она готова была встретиться с семьей Алана. Наклонившись к нему, она улыбнулась:

– Алан, а девушки есть у твоих братьев?

– Да, у двоих, они тоже вампиры. Причем это был их собственный выбор, они просто не захотели разлучаться с любимыми и согласились стать такими по собственному желанию. Они еще молоды по нашим меркам, но никогда не убивали. Снова обучаться в институте, и играть роль обычных людей они не захотели, поэтому проводят свою бесконечность, как им вздумается. Леонардо влюблен в человеческую девушку, пока он еще не уверен, хочет ли провести с ней вечность.

– Она поехала?

– Нет, она не знает, что Лео вампир, и вся его семья, следовательно, тоже.

Наклонившись вперед, Майя старательно всматривалась в едущий впереди джип, будто пытаясь прочесть мысли тех, кто там находится. Алан с интересом наблюдал, как она хмурится и морщит нос. Наконец, откинувшись на спинку сиденья, девушка произнесла:

– Ты сказал им, что я знаю, кем вы являетесь на самом деле, но не сказал – кто я.

Алан отвел глаза в сторону.

– Ты прочла их мысли?

Майя широко улыбнулась и взъерошила волосы на голове Алана:

– Нет, твои!

Он удивленно поднял брови:

– Ты меня обманула! Я поверил, что ты вслушиваешься в их мысли…

– И поэтому снял блокировку со своих мозгов!

Алан засмеялся:

– Лиса ты, а не кошка.

Вскоре дорога вывела их на большую поляну, один край которой примыкал к небольшому озеру. Джип сделал полукруг и затормозил, развернувшись к ним лобовым стеклом. Двери открылись, и из темноты салоны вышла вся семья. Они внимательно наблюдали за Мерседесом, подъехавшим к ним.

Майя бросила на Алана умоляющий взгляд и несмело открыла дверь, он быстро обошел машину и взял девушку за руку, ободряюще сжимая маленькие пальцы в своей теплой ладони. Они медленно подошли к ожидающим вампирам и остановили в нескольких шагах. Практически одновременно те глубоко вдохнули и постарались спрятать покрасневшие глаза. Только Иоганн совершено равнодушно смотрел на девушку, узнавая в ней сотрудницу архива и одновременно по запаху ту, которую спас Алан в аварии. Знакомый ни с чем не сравнимый аромат крови будоражил сознание, и даже ему приходилось напрягать силу воли, чтобы себя контролировать. Улыбнувшись, он протянул руку:

– Здравствуй, Майя, и в кого же ты перевоплощаешься?

Девушка растерянно икнула и крепко сжала руку Алана, царапая ее длинными ногтями. И без того янтарные глаза заблестели еще ярче. Юноша стоял все так же прямо, и ни единый мускул не дрогнул на его лице, но Майя почувствовала легкую дрожь его пальцев.

Она удивленно спросила:

– Что вы имеете в виду? – голос немного дрогнул.

– Твое имя означает способность к перевоплощению и магии, – совершенно спокойно ответил Иоганн.

Майя ухмыльнулась, решив, что прабабка не случайно ее так назвала.

Приветливо улыбаясь, подошла Эсмеральда и обняла растерянную девушку. Иоганн оглянулся на стоящих сзади молодых людей и представил их:

– Неприветливый блондин – это Эдмонд, низкорослый итальянец – Лео, а этот нахмурившийся…

– Я Кларк. – резко перебил его один из юношей. Он вышел вперед и протянул руку, девушка ему показалась смелой и опасной, значит достойной уважения.

Майя взяла протянутую руку и крепко сжала, обжигая его светлыми медовыми глазами. Девушки не поздоровавшись, развернулись и ушли, выражая свое пренебрежение. Иоганн проводил их задумчивым взглядом и весело сказал:

– Так, собираем дрова, у нас будет большой костер.

В считанные секунды поляна опустела – семья вампиров воспользовалась возможностью еще раз поохотиться. Алан потянул Майю за руку в противоположную сторону, не переставая оглядываться, и проверяя, поменялся ли цвет ее глаз. Когда они ушли довольно далеко, они и, правда, снова стали карими. Он опустился на прохладную землю и, сняв куртку, постелил рядом, кивнув на нее девушке. Майя села и сразу взяла его руку, прижав к щеке. Алан улыбнулся и нежно погладил ее по голове:

– Ты в порядке? Мои родственники тебя не сильно напугали? – поинтересовался он.

– Пока тяжело говорить – день только начался.

Он притянул девушку ближе и, повернув спиной, обнял за талию. Наклонившись, осторожно убрал волосы в сторону и поцеловал в шею. Майя засмеялась и вжала голову в плечи – его прикосновения щекотали кожу.

Последние лучи осеннего солнца щедро дарили ускользающее тепло, ложась легким загаром на щеки. Майя смотрела, как они пронзают водную и гладь и растворяются где-то в глубине. Она закрыла глаза, чувствуя себя совершенно счастливой. Откинув голову на грудь Алана, довольно выгнулась и спросила:

– Как это происходит, как вы действуете на людей?

Снова зарывшись в ее волосы, он прошептал:

– Разве ты сама не чувствуешь?

Майя оглянулась, и осмотрела смуглое прекрасное лицо, жгучие глаза, скользящую улыбку – электрический разряд снова пробежал по коже, приподнимая волосы.

– Значит, все, что я чувствую – это чары?

– Ты так думаешь? – голос прозвучал тихо и низко.

– Ты же сам сказал…

– Я могу заставить любую женщину лично вскрыть себе вены и напоить меня кровью, я вызываю восхищение и оторопь. Достаточно взглянуть, и каждая готова принести себя в жертву. Я зачаровываю и подчиняю. – Он устало улыбнулся. – Но не тебя. В данном случае, может, даже наоборот.

Прижавшись, Майя тихо пробормотала:

– Значит это не чары…

Алан закрыл глаза и прислушался к собственным ощущениям. Присутствие девушки заставляло кровь бурлить в сосудах, словно кипяток. Из мыслей его вывел странный вопрос:

– Ты ведь бессмертный?

– Теоретически. – Отозвался он.

– Как тебя можно убить? – голос прозвучал тихо и загадочно.

Алан стянул с плеча девушки рубашку и поцеловал в обнаженное плечо. Она вздрогнула и теснее прижалась.

Усмехнувшись, он спросил:

– Странно, что такой вопрос задает лекантроп вампиру? Меня тяжело убить, потому что я быстро регенерирую, но если разорвать тело или сжечь меня до золы – я умру.

– А оборотни бессмертные?

Алан немного отодвинулся и посмотрел в глаза девушке:

– Вообще-то да. Но только после первого обращения.

Майя вспомнила рассказ умирающей прабабушки, о том, что она видела Серафима, теперь он не казался таким уж абсурдным. Возможно, ее предок где-то странствует, скрываясь от своих врагов, и живет уже больше четырехсот лет. В голове промелькнули слова: "Да, Майя, мне надоело жить. Это длилось ужасно долго". Она встряхнула головой и поморщилась:

– Я не хочу быть бессмертной. Нет, никогда не стану превращаться! Это же жутко страшно – пережить всех своих родственников и друзей. Невыносимо!

Алан устало вздохнул:

– Зато мне придется стать свидетелем твоего угасания и, в конце концов, смерти, – голос слегка дрогнул, выдавая волнение.

Майя замотала головой, стараясь избавиться от неприятных мыслей, и крепко зажмурилась. Ей не хотелось делать такой выбор, во всяком случае, не сейчас.

Алан легко поднял девушку и повернул к себе лицом, усадив на свои ноги. Она морщила нос и напряженно хмурила тонкие брови. Печально улыбнувшись, он взял ее лицо в ладони и провел большим пальцем по губам, наблюдая, как радужка ее глаз светлеет, постепенно меняя цвет. Майя медленно закрыла глаза, сдерживая дыхание. Ей вдруг ужасно захотелось, чтоб Алан ее поцеловал. Если только его легкие касания вызывали такие ощущения, заставляя задыхаться, что тогда будет во время поцелуя? Она застыла, чувствуя его дыхание на лице, и покрылась мурашками. Какое-то время Алан колебался, а потом неожиданно сильно прижался к ее губам. Майя вздохнула и обвила его шею руками, целуя в ответ. Сердце стучало в висках, отдаваясь во всем теле, по спине пробежала дрожь, весь мир как будто рухнул, и не осталось ничего, кроме мягких теплых губ и легкого дыхания на лице.

Почувствовав резкую боль, Алан отстранился, держа девушку на вытянутых руках. По ее подбородку медленно стекали капли темно-вишневой густой крови – его крови, девушка прокусила ему губу. Майя, тяжело дыша, смотрела на него странным хищным взглядом и облизывала языком острые зубы. Он осторожно вытер кровь со своего рта и грустно улыбнулся:

– Начинаю сомневаться, кто из нас вампир?

Майя виновато опустила глаза и, как обычно, покраснела. Она не знала, как это могло произойти, просто возникло непреодолимое желание укусить, и она не сдержалась.

– Я не стану вампиром оттого, что пила твою кровь? – взволнованно спросила она.

– Ты, нет, потому что у тебя иммунитет, хотя именно так и происходит превращение.

Алан быстро встал, заканчивая разговор, и с необъяснимой скоростью стал обламывать сухие ветки на верхушках деревьях, запросто перемещаясь словно белка. Майя переводила взгляд, пытаясь уследить за его перемещениями, пока у нее не закружилась голова. Собрав большую охапку хвороста, они вернулись на поляну.

Все остальные уже были там и разожгли большой костер в самом центре. Девушки окинули появившуюся парочку холодными взглядами, и отвернулись, делая вид, что им совершенно наплевать на их присутствие. Чувствуя себя не уютно, Майя спустилась к озеру и сев на колени, стала рассматривать его поверхность. Внутри сбываясь в стаи, мелькали маленькие серебристые рыбешки. Вода сверкала на солнце, не пропуская лучи вглубь дальше метра. Вдруг сзади послышались торопливые шаги, и прежде чем девушка успела повернуться, через нее перепрыгнул Кларк и, обдавая холодными брызгами, шумно вошел в воду. Она изумленно посмотрела на разводы и улыбнулась. За Кларком последовал Эдмонд и Лео, так же шумно обрызгав ее ледяной водой.

Пока она растерянно наблюдала за резвящимися в озере юношами, подошел Алан уже без обуви, и стал через голову стягивать с себя рубашку. Майя замерла, впервые увидев его без одежды. Солнце красиво обрисовывало рельефные гибкие мышцы, играя на золотистой гладкой коже. Он легко подпрыгнул и быстро нырнул, совершенно не поднимая брызг. Показавшись из воды, он с вызовом крикнул девушке:

– А ты, не хочешь искупаться?

Майя крепче сжала кулаки и сняла теплую рубашку, оставшись в тонкой майке, затем скинула кроссовки и задумчиво посмотрела на свои босые ноги. Алан с интересом наблюдал за ней. Сначала ему показалось, что она передумает, потому что девушка развернулась и пошла к костру, но потом она быстро развернулась и с разбега прыгнула в озеро. Холодная вода сомкнулась над ее головой, обжигая кожу, ледяными объятиями.

Через пару минут губы посинели, ноги начала сводить судорога, а зубы звонко выстукивали дробь. Алан решил, что хватит принимать октябрьские ванны, и вывел девушку на сушу. С волос и одежды ручьями текла вода, тушь совершенно смылась, кожа отдавала синевой. Майя подошла к костру и протянула озябшие руки. Живительное тепло стало подниматься от пальцев к плечам, охватывая все тело. Алан подошел сзади и обнял ее, сцепив руки.

– Разве кошки не бояться воды? – прошептал он, касаясь губами мокрых волос.

– Думаешь, было не страшно? – Она улыбнулась, и положила свои ладони на его предплечья.

У костра собралась вся семья, наслаждаясь свежим воздухом и удачной охотой. Эдмонд внимательно наблюдал за Майей и неожиданно спросил:

– Почему у тебя желтые глаза, разве в природе встречается такой цвет радужки?

Майя постаралась равнодушно улыбнуться:

– Это наследственная патология.

Все засмеялись и продолжили обсуждать игру местной футбольной команды. Иоганн пристально посмотрел в глаза Майе, пытаясь прочитать ее мысли, но словно столкнулся со стеной. Она спокойно улыбалась ничем, не выдавая своего волнения, но он заметил, как сжались ее пальцы, до крови царапая острыми ногтями руки Алана.

Девушка перехватила взгляд старшего вампира и замерла, в его голове промелькнула мысль, что странные желтые глаза, поразительный аромат крови и полная блокировка сознания характерны для лекантропов. Последним о чем он подумал прежде, чем закрыть от нее свои мысли, было: "Она копается в моей голове".

Солнце начало садиться, окрашивая лес в красноватые оттенки. Затушив итак уже догоравший костер, семья Алана забралась в джип и покинула поляну. Майя осмотрела свою влажную одежду и потерла руки. Алан усадил ее в Мерседес и жестко сказал:

– Переодевайся в мою рубашку, а то заболеешь. – Видя сведенные к переносице брови, добавил. – Не вздумай спорить.

Развернувшись спиной машине, он в ожидании сложил руки на груди и стал тихо напевать какую-то песню. Майя быстро скинула неуютную одежду и окунулась в мягкую теплую материю, пахнущую кожей Алана. Будто почувствовав, что она переоделась, он вернулся, как только девушка успела застегнуть последнюю пуговицу.

Мотор заурчал, словно сытый зверь, и машина мягко тронулась с места, вырывая клочья травы. Майя молчала, обдумывая проведенный день, и нахмурилась, вспомнив мысли Иоганна. Алан тоже не улыбался: он всегда хорошо чувствовал изменения в настроении девушки. Когда они почти приехали, Майя неожиданно выпалила:

– Иоганн знает, что я лекантроп!

Алан не шелохнулся, продолжая всматриваться в темнеющую панораму за окном. Девушка недовольно заерзала на сиденье:

– Он скажет твоим братьям, и они с удовольствием намотают мои кишки на мотор джипа, только сначала оторвут мне голову и выпью, словно бутылку пепси.

Не смотря на трагичность ситуации, Алан не смог сдержать улыбку, слушая страшные описания смерти Майи.

– Иоганн ничего не скажет семье, не обсудив это прежде со мной.

Высадив девушку у дома, он быстро попрощался, и даже не обняв, уехал домой, решать семейные проблемы.

23 глава

В которой дверь вылетела от сильного удара

Майя редко смотрела по утрам телевизор, в первую очередь, потому что почти всегда завтракала в их с Леной кухне. Правда иногда она спускалась с кружкой чая на первый этаж, пообщаться с Ольгой. Та всегда вставала рано и смотрела утренние новости. В этот понедельник, Майя решила глянуть, что новенького в мире и присела на мягкий диван, обхватив горячую чашку. Шла обычная нудная сводка, и она уже собиралась уходить, когда начавшийся репортаж привлек ее внимание – речь шла об институте. Ужасающие картинки быстро мелькали, не давая возможности хорошо рассмотреть кадры, но звуковая дорожка подробно рассказывала о шокирующих убийствах двух студенток первокурсниц, чьи растерзанные тела были найдены в центральном парке. Для Солнечногорска убийство было крайне редким происшествием, а двойное, да и еще такое жестокое – первым. Майя недовольно поморщилась – разве можно такое утром рассказывать, потом на весь день настроение испортиться!

На ступеньках, она чуть-чуть задержалась, но серебристого Мерседеса не было видно. Ускорив шаг, чтобы не опоздать на автобус, девушка направилась на остановку, продолжая думать об утреннем неудачном просмотре телевизора.

Войдя в библиотеку, она снова почувствовала жалящие взгляды сослуживцев, но они ее мало интересовали, гораздо больше ее заботило отсутствие Алана. Он должен был пообщаться со своей семьей и, судя по тому, что он не пришел – разговор состоялся, но не очень удачно. Задумчиво бредя к своей стекляшке, она столкнулась с постоянными посетителями – охотниками. Они окинули ее странным настороженным взглядом и неожиданно замолчали. Майя сделала вид, что не замечает их враждебности, и впервые поздоровалась. Они недоуменно проводили девушку настороженными глазами и продолжили разговор.

У Майи начался кризис рабочего времени – то есть совсем не хотелось использовать его по назначению, мысли витали где-то далеко, там, где был Алан и его жаркие руки. Она растерянно болтала ногой и наблюдала за людьми за пределами ее аквариума. Взгляд снова остановился на охотниках. В голову пришла мысль, что если хорошо напрячь слух, может, удастся услышать, о чем они говорят, все-таки она не совсем человек, значит и слух у нее острее. Девушка склонила голову набок и прислушалась: сначала ничего не было слышно, но потом громкий гул голосов хлынул в ее мозг словно лавина, прорвавшая заслон. Она закрыла ладонями уши и затрясла головой. Успокоившись, Майя постепенно убрала руки и снова постаралась уловить разговор интересующих ее студентов. Лишние звуки вскоре затихли, уходя на задний план, из общего шума стали выделяться знакомые голоса. Они обсуждали зверское убийство девушек. Причем называли довольно конкретные улики, о которых ничего не было сказано в утренней передаче. По всем приметам, за этим происшествием стояли вампиры. Охотники так и сказали, предположив, что тут замешал Алан. Майя вздрогнула и снова закрыла уши, волна ужаса накрыла, как покрывало – они знают, кто такой Алан, они убьют его! Девушка вскочила и в нетерпении стала бродить по кабинету, продолжая прислушиваться к разговору охотников, но они уже сменили тему, вернувшись к банальным проблемам приближающейся сессии. Следующей неприятным открытием была мысль, что раз убийство совершенно вампирами, то видимо кем-то из его семьи, или может даже им самим. Девушка, закрыв лицо, села на диван, пытаясь сосредоточиться, в собственные догадки верить не хотелось.

Именно в такой позе ее и застал Алан. Он незаметно проскользнул в кабинет, ожидая, когда она почувствует его присутствие. Через пару секунд, плечи девушки напряглись, и она убрала ладони от лица. Глаза были грустными и задумчивыми, нижняя губа по-детски оттопырилась, будто она готова заплакать. Увидев Алана, Майя быстро отвернулась, стараясь скрыть недоверие в своих глазах. Он сел рядом на диван и спокойно осведомился:

– Что происходит? Обычно в твоих глазах страх, но сегодня – ужас. Я тебя пугаю?

Майя незаметно отодвинулась в сторону:

– Ты слышал об убийстве студенток в парке? – голос предательски дрожал.

Он кивнул, сжав губы.

– Все улики указывают на вампиров.

Алан резко развернулся:

– Наверно, потому что это и сделали вампиры, – прозвучало в ответ.

Холодок змейками побежал по позвоночнику девушки, она сморщила нос, щурясь, как кошка на солнце. За стеклом так же ходили люди, но теперь ей казалось, что все их размеренные движения наполнены каким-то зловещим смыслом. Она повернулась к юноше, не замечая, что ее ногти глубоко врезались в подлокотник дивана, почти прорвав мягкую обивку:

– Это кто-то из твоей семьи? – потрясенно спросила она.

– Нет, – коротко ответил Алан.

– Ты?

Он отстранился, с трудом веря в то, что Майя его спрашивает о таком:

– Ты думаешь, это я?

– Я не знаю других вампиров.

– Майя! Я же говорил, что мы не трогаем людей! – неожиданно разозлился он.

Испытав ни с чем не сравнимое облегчение, Майя осторожно коснулась его руки, и виновато посмотрела в глаза. Сейчас ей было стыдно, что она подумала, будто он мог убить.

– Алан, но библиотечные охотники думают, что это ты.

Он устало вздохнул:

– Знаю, я уже давно прочел их мысли. Это опасно, но сейчас есть проблема серьезнее. В городе объявились другие вампиры, и они обязательно почувствуют запах твоей крови. Придется уехать куда-нибудь на время, пока моя семья объяснит им, что территория уже занята.

Наклонив голову, она стала задумчиво чертить носком туфли по паркету, Алан наблюдал за ней, ожидая хоть каких-нибудь слов, бурной реакции, испуга, но только не молчания. Он медленно встал и, взяв ее за руку, снова усадил рядом:

– Было бы проще, если бы ты стала кошкой. Сейчас ты для них как пылающий костер ночью – спрятать тебя тяжело, но если ты обернешься, шансов будет гораздо больше.

Майя холодно посмотрела на него:

– Я же говорила, что думаю по этому поводу, лучше умру!

Алан сжал ее руку:

– Хорошо, попробуем тебя спрятать. – Он встал и быстро направился к двери. – Идем.

Майя послушно семенила за ним, едва поспевая за широкими быстрыми шагами.

Сначала они заехали к Майе домой, где она быстро собрала рюкзак, закинув туда самое необходимое. Не зная, сколько будет длиться вынужденное путешествие, она взяла теплую куртку, сменную обувь и ванные принадлежности. Она, как ни странно не испытывала страха, предчувствия крепко спали, будто им предстоит обычная прогулка, а не бегство от смертельной опасности.

Алан продолжал хранить угрюмое молчание всю дорогу, вопрос: "куда они едут?" был благополучно проигнорирован. Мерседес мчался по широкой автостраде в сторону темно-зеленых гор, нарушая все возможные правила движения. Скучающий гаишник в испуге отпрыгнул от пролетевшей машины, забыв зафиксировать скорость, и так было видно, что превышение колоссальное. Вскоре машина съехала с асфальтированного покрытия и углубилась в лес. Не смотря на запущенность флоры, ощущение, что здесь все-таки встречаются люди, не покидало. Через пол часа на пути возникло небольшое строение, оказавшееся лесной гостиницей. Мерседес затормозил в ее дворе, и Алан молча вышел из автомобиля. девушка последовала за ним, решив, что здесь окончательная точка их дороги.

Майя подняла лицо к небу: облака висели так низко, что казалось, можно коснуться их рукой, если встать на цыпочки. Где-то выше сверкнула молния, видимо без дождя не обойдется. Алан взял рюкзак девушки и сказал:

– Дальше пешком.

Майя послушно взялась за протянутую руку и пошла рядом, углубляясь в непроходимый лес.

С тех пор, как они покинули город, прошло уже больше семи часов. Небо совершенно посерело, став свинцово-бурым, редкие, но крупные капли стали срываться сверху, неприятно, колотя по голове. Алан молча двигался вперед ничего, не объясняя и не говоря, когда же закончится их странное путешествие. Майя видела, что его настроение не располагало к веселой беседе, но тягостное молчание давило еще сильней, чем угрожающая опасность. Не выдержав, она спросила первое, что пришло в голову:

– А Дракула существует?

Алан резко остановился и, обернувшись, удивленно приподнял брови:

– Поклонница Брема Стокера?

– Просто интересно. – Она провела рукой по спутавшимся волосам. – Так как?

– Его прототип и сейчас живет-здравствует. Хотя он мало похож на образ, созданный писателем и многочисленными режиссерами.

– Ты с ним встречался? – заинтересовалась Майя.

– Однажды. – он Напрягся, вспоминая одну из самых запоминающихся и жутких встреч в своей еще человеческой жизни. – Когда был охотником.

Майя задумалась и споткнулась, растянувшись на мокрой траве. Алан осторожно поставил ее на ноги и нежно погладил по щеке, с тревогой посмотрев в темные глаза. Больше всего он переживал, что она погибнет, погибнет по его вине, а тогда он просто не сможет жить. Девушка довольно прижалась холодной щекой к его ладони, наслаждаясь такой неожиданной и сердитой лаской.

– Алан, вампиров много? Они в каждом городе живут?

Он отпустил девушку и снова направился вперед, уверенно разгребая завалы больших деревьев. Майя уже решила, что он забыл про ее вопрос, когда он вдруг ответил:

– Нет, не много. Обычно мы живем семьями, так проще и… интереснее, что ли. Молодые вампиры предпочитаю одиночество, в них еще бродит живая кровь, большинство друзей и родственников живы, им нет нужды искать компании среди равных. Со временем одинокое существование начинает тяготить, и они ищут себе семью или создают ее. Последнее время новообращенных почти нет, девушки братьев, наверное, самые молодые. Всего существует около десяти семей, обычно в них не больше четырех членов, наша считается многочисленной.

Майя нахмурилась:

– Существовал такой ничтожный шанс с ними столкнуться, почему же он выпал?!

Алан крепко сжал маленькую ладошку и постарался улыбнуться, как можно натуральнее:

– Все будет хорошо, я никому не позволю причинить тебе боль, никому, ты мне веришь?

Майя уткнулась лицом в его грудь и прошептала:

– Только тебе я и верю.

Постепенно сумерки завладели лесом, а дождь все еще не решался пуститься в полную силу. Влажные желтые листья блестели от капель и пахли свежестью. Майя уже начала уставать, когда они наконец-то, вышли на небольшую поляну, на которой одиноко пристроился деревянный домик без окон. Внутри пахло сыростью и кедровыми шишками. Алан зажег несколько свечей и прошелся по периметру помещения. В тусклом свете выделилась длинная скамья вдоль стены и большой грубо выложенный камин. Пока Майя стягивала влажную одежду, он разжег огонь и устроился около него, осторожно помешивая угли.

Переодевшись в сухую футболку, девушка опустилась на теплый деревянный пол рядом с задумчивым юношей. Его глаза горели красноватым оттенком, ярко отражая огонь. Майя зажмурилась и прижалась к его плечу. Ощутив тепло дрожащего тела, он обнял, ее за плечи и поцеловал волосы, пахнущие свежим клевером и апельсинами. В голове теснились безрадостные мысли, связанные с неожиданным появлением вампиров и угрозой вторжения в его маленькое счастье. Он порывисто прижал к себе Майю и сказал:

– Расскажи мне обо всех мужчинах, которых ты любила. Слова прозвучали скорее, как приказ, а не как просьба, но девушка, не обидевшись, произнесла:

– Тебе это интересно?

Он согласно кивнул, и коснулся губами ее шеи. Майя вздрогнула и, отстранившись, сказала:

– Не знаю, можно ли сказать, что я их любила, нравились сильно, хотя может, Виталика….

– Первая любовь?

Майя покраснела:

– Первая ненависть…

Он ухмыльнулся и зарылся лицом в ее волосах. Хотя он точно знал, что безумно любит Майю, они ни разу друг другу этого не говорили и вообще впервые обсуждают такую тему. Это было как-то странно и непривычно, за всю вампирскую жизнь в нем впервые проснулись чисто человеческие чувства. Он крепче обнял девушку и погладил странные двуцветные волосы, задумавшись, какой бы она была кошкой, учитывая такую природную раскраску. Майя уже не хотела продолжать разговор, а уверенно проваливалась в глубокий сон.

Положив ее голову на свои колени, он накрыл плечи девушки курткой и задумчиво стал наблюдать за языками пламени, жадно пожирающими сухие дрова.

Неожиданный раскат грома заставил проснуться. Майя подскочила и, встав на четвереньки, ощетинилась, словно зверь. Ее глаза ярко горели как желтые топазы, зрачки сузились. Алан замер в ожидании и глухо сказал:

– Они нас нашли.

В это же момент дверь вылетела от сильного удара и, расколовшись, разлетелась по полу. В поеме возникла высокая фигура вампира. Он успел сделать только один шаг, а Алан уже одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее их, и прошипел сквозь острые зубы:

– Только попробуй ее тронуть. Я тебя разорву.

Вошедший вампир непроизвольно отступил, он сразу определил, сто соперник старше и опытнее, но на его стороне было преимущество – он был не один. Не став дожидаться нападения, Алан первый бросился на него, хватая руками за шею. С рычанием и понизительными криками, они стали рвать друг друга. В это время в комнату тихо проскользнул еще один вампир и, не обращая внимания на дерущихся соперников, направился к Майе. Она, не отрываясь, следила, как он подкрадывается к ней, меняясь в лице. Зубы удлинились и заострились, глаза стали кроваво красными. Она стала отползать к огню, ощущая спиной жар от камина. Вампир подошел совсем близко и наклонился, готовясь сделать последний рывок. Девушка зажмурилась и, закричав, выхватила рукой горящее полено. Жгучая невыносимая боль и запах собственной горящей кожи не имели значения в этот момент. Неожиданно для нападавшего она хлестнула его по лицу огненной веткой и быстро выбежала, воспользовавшись замешательством.

Майя бежала сквозь мокрый лес, спотыкаясь о торчащие корни, и падала. Не обращая внимания на боль в обожженной руке и разодранные колени, она словно ветер продолжала двигаться вперед. И хотя не было слышно преследующих шагов, она знала – вампир сзади, ее смерть крадется по пятам. Выбежав на широкую, освещенную лунным светом поляну, она остановилась и замерла. Понимая, что он все равно ее найдет, девушка прижалась спиной к большому дереву и приготовилась к нападению. Опустив взгляд, она заметила, что руки дрожат, а ногти стали неестественно длинными и загнутыми, волосы на руках зашевелились и стали подниматься, густея на глазах. Майя закричала и сильно сжала кулаки, протыкая собственными ногтями ладони. Вот он – выбор!

Увидев прижавшуюся к дереву девушку, вампир довольно улыбнулся: она стояла, крепко зажмурившись, и не двигалась. Видимо решила сдаться без боя. Он жадно вдохнул, ощущая терпкий аромат ее крови. Он был еще слишком молод и не встречался с лекантропами, он только понимал, что против такого запаха устоять не возможно. Не спуская с нее глаз, охотник стал осторожно и играючи подбираться к своей жертве. Когда до нее осталась пара шагов, сзади неожиданно, словно ураган налетел Алан. Недовольно замычав, вампир постарался избавиться от его цепких рук. Они покатились по траве, жестоко кусая и, царапая друг друга.

Майя не двигалась, закрыв глаза, с ужасом вслушивалась в жуткие звуки борьбы. Дождь хлестал по разгоряченному лицу, смывая кровь и боль. Наконец, лес охватила неестественная тишина. Девушка медленно открыла глаза и осмотрела поляну. В тени большого ясеня виднелось что-то похожее на изорванное тело вампира. А в центре поляны, широко раскинув руки, на спине лежал Алан. Она упала на колени и подползла к нему, с трудом различая очертания предметов – слезы застилали глаза белой пеленой. Алан смотрел в небо и не двигался, ощущая, как кости срастаются, и затягиваются глубокие раны. Майя легла рядом и стала считать далекие звезды, выступившие за рассеявшимися тучами.

Когда Алан полностью восстановился, луна уже покидала небо, уступая место бледному не выспавшемуся солнцу. Он нашел взглядом лежащую девушку и коснулся ее лба. Она находилась в глубоком обмороке. Взяв ее на руки, он отнес Майю в домик и, уложив у вновь разведенного камина, снова ушел. Собрав части тел убитых вампиров, он развел большой костер и сжег их, предотвращая любую возможность к регенерации.

В больницу он доставил Майю все в таком же бессознательном состоянии. Оставив ее на попечение врачей, быстро уехал домой, собирать вещи. Теперь ему было понятно одно – Майя сделала выбор.

24 глава

В которой нет ни родственников, ни друзей

Открыв глаза, девушка не сразу поняла, где находиться. Вокруг были белые стены и пол выложенный плиточкой, а куда же делся темный жуткий лес? Взгляд не фокусировался ни на одном предмете и расплывчато бродил по размазанной картинке. Где-то из-за стены глухо доносились звуки радостно звучащей песни. Майя устало улыбнулась, с надеждой вслушиваясь в знакомые слова, постепенно лицо ее бледнело и хмурилось:

Между мною и тобою – дождь, ветер, вьюга, зима и разлука Я уже не твоя Между мною и тобою – счастье, любовь, одиночество, мука, Не могу без тебя…

Девушка зажала уши ладонями и вскрикнула: жестокие слова пронзали сердце, вытесняя всякую призрачную надежду. Закрыв глаза, она потерла виски, и снова всмотрелась в окружающую панораму – сомнений не осталось – это больница.

В комнату вошел Алан, на нем красовался свежее выглаженный серый костюм и бледно синяя рубашка. Ни на лице, ни на теле не было ни единой царапины. Майя обидно застонала – ее собственные ранения причиняли невыносимую боль. Она подняла руку и осмотрела туго перемотанную бинтами кисть, хорошо, еще, что не правая, а пришлось бы ей переучиваться на левшу.

Алан сел на край кровати и погладил девушку по плечу, его лицо было напряженным и задумчивым, поэтому ласки казались чисто автоматическими. Майя порывисто кинулась к нему и, крепко обняв, расплакалась. События в лесу стали представляться как неудачная жуткая сказка на ночь. Алан молча отстранился и, взяв девушку за руку, повел ее к машине.

Майя внимательно вглядывалась в прекрасное лицо, но он настойчиво отводил взгляд, не давая заглянуть в собственные мысли. Также молча, он завел машину и довез девушку домой. У дверей он крепко прижал Майю к груди и стал настойчиво и быстро целовать ее лицо, словно он больше никогда его не увидит. Майя чувствовала, что, что-то не так и слезы, как обычно начали накапливаться в уголках глаз, готовясь прорваться волной. Крепко прижавшись к ее губам, Алан резко отстранился и быстро сбежал по ступенькам к машине. Мерседес уехал прежде, чем по щеке девушки скатилась первая слеза.

Погрузившись в невеселые мысли, Майя поднялась на третий этаж и сразу же столкнулась с Леной. Увидев перемотанную руку и поцарапанные щеки, девушка удивленно остановилась:

– Что с тобой опять приключилось?

Майя опустила глаза, скрывая слезы, и пробормотала:

– Обожглась и только.

Странное отстраненное и печальное настроение не укрылось от внимательных глаз Лены, но, видя, что подруга не намерена откровенничать, она сказала:

– Майя, если что, я у себя в комнате. – И быстро добавила звонким голосом. – Если это Алан, я его убью, так и знай!

Майя быстро захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, медленно сползла на пол. Слезы ручьями текли по лицу, больно щипля исцарапанные щеки. Судорожные всхлипывания постепенно переросли в безудержный плач, смешанный с истерикой. В первые ее интуиция не спала и отчаянно сигнализировала, что Алан снова ее покидает, но в этот раз навсегда. Сердце больно сжималось, будто кто-то просунул руку в грудную клетку и поймал его в кулак, словно птицу. Майя плакала, пока серый день не сменил не менее хмурый вечер. Голова болела, а глаза опухли, словно от коньюктивита.

Майя не ошиблась. В это время вся семья Алана поспешно собирала вещи. Он наконец-то, признался им, кто она такая и рассказал обо всем, что произошло в лесу. Девушки братьев, раздраженно заявили, что они предупреждали об опасности с ее стороны. Решение Алана уехать из города, они радостно поддержали. Пока все суетились, складывая самые необходимые вещи, Алан закрылся в библиотеке и, расположившись за столом, закрыл руками лицо, обдумывая свои дальнейшие действия. Холодное отчаяние нахлынуло, словно морской прилив. Он вспоминал, как Майя прижалась к дереву, готовясь принять смерть: она действительно выбрала ее, а не жизнь оборотня. Он представил, что дальше снова потечет такое же бессмысленное и размеренное существование, какое было до того, как он впервые увидел девушку на стадионе, и судорожно сжал виски. Остаться с ней он тоже не мог. Его близость и близость его семьи разбудила в ней способности лекантропа, одновременно делая ее беззащитной и привлекательной для всех других вампиров. Пограничное состояние превращения держало ее как уязвимую приманку для любого хищника. Было всего два способа защитить Майю: первый, от которого она отказалась – стать кошкой, второй оставить ее навсегда и позволить снова стать человеком.

Тихо, словно мышь, в библиотеку вошел Иоганн, он лучше других понимал, как тяжело сейчас Алану, ведь за свою любовь ему тоже пришлось бороться. Когда-то он отвоевал у охотников свою Эсмеральду и еще сто лет добивался ее прощения. Сев на край стола он тихо сказал:

– Я всегда знал, что если ты влюбишься, то это будет не обычный человек.

Юноша поднял на него глаза:

– Ты и семья никогда не простили бы мне такого родства, – ответил он ледяным голосом.

– Неправда, лекантропы никогда не были жестокими и злыми, они воевали на стороне обычных людей, как и охотники, имея, правда, необычные преимущества. Единственная загвоздка – в ее притягательности для тебя и других, подобных нам. Ведь ненависть к вампирам в ее крови, странно, что она еще ни разу не попыталась тебя убить.

Алан напрягся, вспомнив укус девушки во время поцелуя. Если, однажды она и захотела бы его убить, он бы не стал сопротивляться, потому что убить ее саму было бы непосильной задачей. Иоганн положил широкую ладонь на его плечо и крепко сжал:

– Ты ее любишь?

– Нет. – Слова прозвучали слишком поспешно и резко, выдавая их лживость.

– Понятно. Я знаю, тебе будет невыносимо больно, но все же лучше попрощаться, а не уезжать так просто, ведь она может начать тебя искать.

Алан быстро встал и, не оглядываясь, направился к своему Мерседесу. Иоганн прав – нужно найти в себе силы быть честным и справедливым – Майя не заслуживает такого расставания.

Он вел машину, словно за ним гнались черти, резко вылетая за пределы поворотов и пугая случайных прохожих. С трудом, вписавшись в пространство подъездной аллеи, Мерседес затормозил, звонко скрипя горящими шинами. Он успел только открыть дверцу, как из дома выбежала перепуганная Майя, и кинулась ему на встречу. Она крепко вцепилась в его плечи, прижимаясь заплаканным лицом к груди.

Алан отодвинул от себя девушку и холодно сказал:

– Пойдем прогуляемся, погода вроде восстановилась.

Она удивленно раскрыла рот, странные банальные слова резали слух. Неужели ей только привиделось, что он решил ее бросить?

Девушка послушна села в машину и сама захлопнула дверцу. Мерседес снова помчался в направлении парка, гладко переходящего в лес. Алан продолжал молчать, сжимая напряженными пальцами руль, еще немного и он бы его переломал, как карандаш. Оставив машину на стоянке, в парк они направились пешком.

Вечер был тихим и спокойным, природе не было дела до всех душевных волнений и тревог людей. На небе стали загораться первые звезды, тускло, освещая уставший город. Где-то в шелестящей листве щебетали птицы, ветер, словно играя, неожиданно начинал дуть с любой стороны, не имея конкретного направления. Майя шла, рассеянно рассматривая носки собственных туфель, и вслушивалась в тишину, Алан, словно тень незаметно скользил рядом, с грустью вдыхая аромат кожи девушки и запоминая все трогательные детали в ее внешности. Сердце больно сжималось, как только она характерно морщила нос или обижено надувала нижнюю губу, ее привычка кусать ноготь, когда волнуется, казалась знакомой и милой. Так молча, они пересекли линию парка и уже стали углубляться в лес, где посетителей было совсем не много, в основном птицы и комары. Майя резко остановилась и пристально посмотрела ему в глаза:

– Скажи, прямо – ты ведь пришел попрощаться? – голос дрожал, срываясь на плач.

Алан сжал кулаки и постарался ответить как можно безразличнее:

– Да. Я уже говорил, что это самый разумный вариант.

Майя неожиданно закричала, перестав сдерживаться:

– Не надо, не надо мне говорить, что так будет лучше для меня, что так безопаснее! Не лучше! Я и три недели не смогла прожить нормально, когда ты уехал первый раз, а теперь вообще сойду с ума!

Слушая девушку, Алан крепче сжимал руки, понимая, что нужно выдержать, во что бы то ни стало. Глубоко вздохнув, он сказал ледяным голосом, без всяких эмоций:

– Так лучше для меня. Я не хочу смотреть, как ты превращаешься в дряхлую старуху и потом кидать горсти земли на твой гроб. Можешь считать меня эгоистом, но я не согласен, на такую жизнь. Сейчас ты молода и красива, но после сорока, что будет потом, ты думала? Может, ты хотела прожить со мной стандартную человеческую жизнь?!

Девушка отшатнулась, как от удара, в глазах, словно искры заблестела злоба и ненависть. Увидев искаженное яростью лицо, Алан успокоился – именно такую реакцию он хотел вызвать в ней. Забыть его, считая подонком будет проще, чем вечно горевать о несбывшихся мечтах.

Майя толкнула юношу в грудь двумя руками и быстро пошла прочь в сторону леса. Слезы жгли глаза, словно ртуть, сердце застыло, заледенев в одну секунду. Она не знала куда идет и зачем, просто хотелось уйти от жестокой любви на край света, или умереть, чтобы не чувствовать, как душа разваливается на куски, словно плохо спроектированный дом. Расстояние между ними уже достигло ста метров, когда Майя вдруг услышала жуткий крик и вслед за ним сдавленное рычание. Она резко повернулась и застыла: Алан стоял на коленях, на его шею был накинут жесткий ошейник с острыми зубцами, глубоко впивавшимися в тело, разрывая кожу. Его руки и ноги были насквозь проткнуты острыми металлическими копьями, которые держали «безобидные» охотники из библиотеки. Глаза Алана горели ярко красным цветом, острые клыки, едва помещаясь во рту, прорезали губы. Из глубины леса вышла «плотоядная» девушка, она несла в руках канистру с бензином и довольно улыбалась, обнажая частые мелкие зубы.

Майя закричала и кинулась к Алану. Правда не успела она побежать и двадцать метров, как ее остановили цепкие объятия одного из охотников. Он закинул ее руки за спину и больно скрутил, шепча низким напряженным голосом:

– Смотри, смотри, кто твой друг! Смотри, с кем ты связалась! Мы тебя спасаем, глупая девчонка!

Майя затрясла головой, пытаясь вырваться, но парень крепко держал ее, не давая возможности шелохнуться. Другие охотники с мрачными серьезными лицами смотрели на поверженного вампира и готовились его убить. Алан не мог двигаться. Воспользовавшись его замешательством и слабостью, они неожиданно напали, накинув ошейник, отрывающий ему голову. Без сомненья, что бы ее окончательно снести, нужно только один раз резко дернуть. В его голове промелькнула мысль, что это так глупо попасться в руки обычным пусть и хорошо подготовленным людям, победив за день до этого двух вампиров.

Они не смеялись и не произносили сокраметальных фраз: "Пришел час возмездия, кровопийца!". Они просто считали, что делают свою работу, пусть даже это был первый вампир, которого им приходилось убивать. Главный, державший ремешок ошейника, медленно кивнул, призывая к заключительному действию, девушка открыла канистру и стала поливать бензином, истекающего кровью Алана.

Майя пронзительно закричала и с новой силой попыталась вывернуться из цепких рук. В глазах все помутилось, и очертания предметов стали нечеткими и размывчатыми. Позвоночник пронзила жуткая боль, поднимающаяся откуда-то из нутрии, волосы зашевелились и встали дыбом. Слезы словно кристаллы застыли на ресницах, сквозь которые блестели янтарные глаза. Вдруг неожиданно легко, она высвободила свои руки, и, оставляя клочья разодранной одежды, кинулась вперед, опускаясь на все четыре конечности.

Охотники замерли, пораженные необъяснимыми превращениями девушки. Ее самой уже не было и на них, словно неотвратимый торнадо неслась большая черно-белая тигрица. Ее глаза сверкали, как драгоценные камни, длинные загнутые когти звонко стучали по плиточной дорожке. Выронив оружие, они кинулись врассыпную, оглядываясь и ожидая преследования непонятного чудовища.

Освободившись от державших копий и ошейника, Алан упал на землю, тяжело дыша, из порванного горла вытекала кровь, обильно орошая траву. Он перевернулся на спину, вслушиваясь в собственные ощущения. Постепенно кровь перестала бежать, раны затягивались, не оставляя даже шрама. Одними глазами он наблюдал, как большая кошка ходит вокруг него, тревожно рыча. На его измученном лице проступила слабая улыбка. Наконец, устав кружить она остановилась и села у его ног, словно домашний котенок, и просидела так, пока Алан окончательно не регенерировал.

Юноша пошевелил рукой, и не почувствовав боли, коснулся своей шеи – она полностью зажила. Встряхнув головой, он медленно встал и замер – на мокрой траве, пожав колени к груди, сидела полностью обнаженная Майя. В ее глазах плескался страх и боль, они все еще оставались желтыми. Накинув на нее изорванный пиджак, он поднял девушку на руки и, усадив себе на колени, крепко обнял. Она заплакала, теснее прижимаясь к его обнаженной груди.

Луна высоко поднялась над их головами, тускло, освещая город. Подняв грустное обреченное лицо к небу, Майя прошептала:

– Мне нужно покинуть этот город.

– И прежнюю жизнь. – Взволнованно прозвучал ответ.

Майя судорожно вдохнула, хватая ртом воздух, словно рыба:

– Теперь у меня нет ни родственников, ни друзей.

Алан поцеловал ее в горячий лоб и крепче прижал, понимая какую боль испытывает сейчас девушка.

– Через сто лет тебя не будет это волновать.

Она снова заплакала, прощаясь в душе с преданным Колей, неугомонной Леной, любящей семьей и со всем, что ее связывало с этой жизнью. Будущее казалось мрачным и неопределенным. Только теплые руки Алана успокаивающе грели кожу, согревая одновременно и сердце.

Где-то в глубине парка остановилась машина, и пассажиры, стали покидать тепло салона, весело пересмеиваясь. Звучащая из динамиков тяжелая мелодия странно контрастировала с беззаботной радостью молодых людей, но поразительно четко оттеняла мысли застывшей в нескольких метрах необычной пары:

Жили тут двое – горячая кровь, Неосторожно играли в любовь, Что-то следов их теперь не найти, Видно с живыми им не по пути…

Тучи расползлись и на небе вспыхнули новые звезды, вырывая из сумрака силуэты самых древних и непримиримых врагов, связанных теперь навечно.

В тексте использованы фрагменты песен исполнителей и групп:

"Моя боль" Высотская А. (глава 2).

"Птицелов" Маликов Д. (глава 3).

"Город золотой" Гребенщиков Б. (глава 4).

"Я не боюсь" группа «Инфинити» (глава 5).

"Не лги" Гоман А. (глава 6).

"А учили меня летать" группа «Пикник» (глава 6).

"Антигейша" группа "Виа гра" (глава 7).

"Задыхаюсь" Начесова А. (глава 9).

"Искры около рта" группа «Пикник» (глава 11).

"Сон о любви" Галкин М. (глава 12).

"Влюбленный вампир" группа «Пикник» (глава 14).

"Подруга" группа «Стрелки» (глава 14).

"Расставанье" Пьеха С. И Валерия (глава 17).

"Следы дождя" Усланов В. (глава 18).

"Самба белого мотылька" Меладзе В. (глава 21).

"Между мною и тобою" Терлеева Е. (глава 24).

"Много дивного на свете" группа «Пикник» (глава 24).

Оглавление

1 глава

2 глава

3 глава

4 глава

5 глава

6 глава

7 глава

8 глава

9 глава

10 глава

11 глава

12 глава

13 глава

14 глава

15 глава

16 глава

17 глава

18 глава

19 глава

20 глава

21 глава

22 глава

23 глава

24 глава

Реклама на сайте