«Скажи 'Сабикон'»

Лора АНДРОНОВА

Скажи "Сабикон"

Пятый подъезд дома тридцать семь по улице Строительной не отличался красотой и ухоженностью. Грязно-зеленые стены пестрели подозрительного происхождения пятнами, на лестничных площадках пылились липкие лужи. Тошнотворно воняло рыбой.

Остановившись напротив двери квартиры номер семьдесят восемь, Олег затянулся в последний раз, бросил окурок на пол и нажал на кнопку звонка. Тишину трижды огласила длинная трель. Никто не открывал.

- В сортире он, что ли? - пробормотал Олег, продолжая терзать звонок.

Из квартиры не доносилось ни звука.

- Лёнька, - заорал Олег, барабаня в дверь кулаками. - Ты там спишь?

Не дождавшись ответа, он сел на ступеньку и глубоко задумался.

Не далее как час назад, на автобусной остановке, он повстречал своего старого друга Леонида Литвинского, тонкий стан которого гнулся к земле под тяжестью целого ящика высококлассного пива.

- Зубр! - приветственно взревел Литвинский, опуская на землю свою ношу. - А я как раз тебе звонить собирался.

Они обменялись рукопожатием.

- Что празднуем? - осведомился Олег, с легкой завистью принюхиваясь. От Леньки пахло вином, сигаретным дымом и чем-то еще - неуловимым, но очень приятным.

- Уже ничего. А праздновали... Юбилей шефа, кажется... Или годовщину основания фирмы? Черт его разберет, в общем. Это не имеет никакого значения - Леонид обезоруживающе улыбнулся, - А имеет значение то, что я, памятуя о том, что у меня есть дорогой друг по имени Олег Зубр, глотка которого всегда жаждет освежающего, припас некоторое количество сей душистой живительной влаги.

- Купил? - не понял Олег.

Неловко переступив с ноги на ногу, Литвинский утомленно то ли присел, то ли упал на ящик и укоризненно посмотрел на приятеля снизу вверх.

- Не купил, а припас! Подобно домовитому кроту унес в норку. На собственном горбу, между прочим!

- Стало быть...

- Стало быть, жду тебя через час. Захвати с собой некоторое количество хлеба, сыра и прочих продуктов, которые могут пригодиться двум джентльменам, собирающимся приобщиться к таинству пивопития...

И вот, совершив стремительный налет на ближайший магазин, Олег прибыл к заветной квартире. Из белого пакета доносились ароматы сыра и свежайшей белой булки, выжидающе побулькивал глиняный кувшинчик с коньяком. Запустив руку в мешок, Олег извлек оттуда огурец, и опечаленно им захрустел.

- Все ясно. Лёнька забыл про меня и глушит в одиночестве.

Перед его внутренним взором возникла настолько четкая картина бессовестного Литвинского, исполняющего соло на ящике с пивом, что Олег протяжно застонал и с удвоенной яростью навалился на дверную ручку. Не выдержав напора, дверь жалобно щелкнула и отворилась. Поддеть карандашом и скинуть цепочку оказалось делом простым.

- Алё! Ты жив? - закричал он, победно вступая в прихожую и оглядываясь.

Леонид Литвинский жил широкую ногу. Просторная трехкомнатная квартира не была обезображена ни шкафами, ни диванами, ни прочими предметами, необходимыми для создания уютного мещанского гнезда, потому немногочисленные Лёнькины пожитки обитали в углах и на подоконниках. На единственной табуретке валялись майка и джинсы. На газовой плите красовались заляпанные грязью кроссовки. В раковине одиноко плавала бордовая роза. Судя по состоянию ее лепестков, пребывание розы в воде исчислялось уже неделями. Посредине большой комнаты, возле матраца, служившего, в зависимости от обстоятельств, столом, кроватью или ареной для борьбы сумо, возвышался нетронутый ящик пива. Если не считать истощенного таракана на кухне да пары мух, квартира была совершенно пуста.

Олег опустил пакет с провизией на пол и снова осмотрелся.

- Ну и куда пропал этот тип? - пробормотал он себе под нос.

Судя по всему, хозяин квартиры удалился в неизвестном направлении в одних спортивных штанах. Даже мохнатые вислоухие тапочки по-прежнему стояли на своем месте.

Заклеенные и плотно закупоренные окна всем своим видом показывали, что этим путем Литвинский уйти не мог.

- Мистика, - пробормотал Олег и потянулся к ящику за бутылкой пива. Однако, вместо ожидаемых холодных горлышек, его рука нащупала обрывок бумаги.

Поднеся листок к глазам, он прочел:

"Пишу для надежности, а вдруг, все же, получится. Я ушел в другой мир, это тут, по соседству. Если хочешь последовать за мной, встань так, чтобы на тебя падали солнечные лучи, очерти вокруг себя круг и скажи "Сабикон". На всякий случай прощай. Лёня". Сверху на записке лежала половинка белого мелка.

- Спятил, - убежденно произнес Олег, - я всегда ему говорил, что много читать вредно. Особенно на ночь.

Он стал неторопливо потягивать пиво, пытаясь себя убедить в том, что все сейчас как-то разъяснится. Однако картина происходящего так и не складывалась. Первая пустая бутылка с тихим звоном покатилась в угол.

- Мог ведь он пойти к соседям? А цепочку потом карандашом накинул, как я. От воров бережется.

Обежав взглядом пустую комнату, самым ценным в которой были стопки книг, он воздохнул:

- Впрочем, чего тут воровать-то? Да и не припомню, чтобы Литвинский о таких вещах задумывался.

Через двадцать минут Олег безо всякого удовольствия откупорил третью бутылку и сходил на кухню, измерить раскрытую настежь форточку.

- Тридцать на пятнадцать. Даже при его худобе - совершенно невозможно.

Прикончив последний огурец, он нарезал половину сырного круга, распечатал коньяк, сделал несколько глотков, поморщился и вернулся к пиву.

- Заперся где-нибудь в шкафу и хихикает надо мной. Хотя шкафов тут нет. Как и антресолей.

За окном зарозовел закат, усилившийся ветер шелестел ветвями цветущей белой сирени.

- "На всякий случай прощай". Что это еще за случаи такие?

На седьмой бутылке Олегу стало совсем тошно. Ему казалось, что пустая квартира с укором смотрит на гостя, удобно развалившегося на чужом матрасе, в то время как хозяин пропадает в неведомых далях. От выпитого голова уже заметно кружилась, мир казался простым и правильным. Душа требовала незамедлительных и смелых поступков.

- Ладно. Попробую. В конце концов, что я теряю? - он бодро вскочил и, встав на яркое солнечное пятно на полу, нарисовал вокруг себя кривоватую окружность.

Начерченная мелом линия плотно задымилась, образовывая живой колышущийся кокон.

- Сабикон, - прошептал он, ошарашено пялясь в серую пустоту и прижимая к груди кувшинчик с коньяком.

Кокон возмущенно загудел, завибрировал и лопнул, обнажая изменившуюся действительность. Комната исчезла. Вокруг простиралась неспокойная поверхность океана, булькающая, бурлящая и ревущая в косых струях дождя. Неподалеку виднелась полоска сумрачного песчаного пляжа.

Несколько мгновений Олег висел в воздухе, а потом упал вниз, от неожиданности выронив и мелок, и кувшин. Тяжелые, с толстой подошвой, ботинки тянули на дно, волны захлестывали с головой, но осознание того, что спасение близко, придавало силы. Он пыхтел, отдувался, сопел и греб, греб... Ему уже начало казаться, что он не выплывет уже никогда, как его колено стукнулось обо что-то твердое и скользкое, оказавшееся большим валуном.

Выбравшись на берег, Олег мешком упал на песок и некоторое время пролежал неподвижно. Дождь хлестал, не переставая. Отяжелевшие от воды рубашка и штаны липли к телу, вызывая озноб. Не прошло и минуты, как зубы Олега принялись выбывать замысловатый ритм.

- Как всегда, - мрачно проговорил Олег. - Как всегда я забыл дома зонтик.

С ненавистью глянув на обильно истекающее влагой небо, он потрусил в сторону дюн, и сразу за порослью карликовых ив его взору открылась дорога.

Дорога была так себе. Неизвестная команда строителей не озаботилась покрыть ее ни асфальтом, ни, хотя бы, гравием, потому в данный момент она представляла из себя череду грязных раскисших луж.

- Средневековье. Ранний период. Интересно, что здесь забыл Литвинский? Хочет вывезти отсюда десяток каких-нибудь доисторических блох? И куда мне теперь, спрашивается, идти?

Охая и постанывая, он двинулся было по обочине, но тут холодный ливень сменился градом. Взвыв в голос, Олег с ловкостью коалы полез на ближайший дуб, чья крона ненадежно, но укрывала от непогоды. Но долго рассиживаться среди ветвей не довелось - на горизонте замаячила диковинная колымага, больше всего напоминающая уродливый шишковатый пень на колесах. Олег обрушился с дерева на дорогу и принялся энергично размахивать руками.

- Ау! Эгегей! В вагоне!

Колымага остановилась и тоненькие корешки, бахромой опутывающие ее днище, немедленно зарылись в грязь. Кожаные занавески гостеприимно раздвинулись и Олег, не раздумывая, нырнул внутрь. Чьи-то руки заботливо помогли ему сесть, кто-то накинул на плечи одеяло, кто-то поднес чарку с дымящимся густым напитком. Невнятно бормоча благодарности, Олег стянул с себя промокшую рубашку и ботинки, и только потом поднял глаза на своих спутников.

- Ёееексель-моксель, - только и смог вымолвить он. - Неужто горячка?

В карете сидело трое мужчин - очень высоких, стройных, с длинными вьющимися волосами. Заколотые на висках локоны приоткрывали уши - изящные, заостренные уши эльфов.

- О, юная лиственница, это еще кто? - изумленно воскликнул один из них.

- Странный тип лица, - заметил другой. - Наверняка мутация.

- Сложение дубообразное.

- Волосы короткие! Фи! Какая мерзость!

- Да это ж карл! - вскричал третий эльф - нежный золотистый блондин, Легендарный карл-лазутчик.

От возмущения Олег обрел дар речи.

- Какой я карл?! Я не карл!

- Обратите внимание на характерную форму челюсти, - продолжал белокурый. - И на кисти рук. Истинно карльи руки!

- Говорю же вам - я не карл!

- Коренастый разлапистый коротышка, - настаивал блондин, неповоротливый чурбан. Как и все карлы.

- Это я-то разлапистый коротышка? - взбеленился Олег. До сих пор он считал себя юношей рослым и атлетически сложенным.

- А сам-то ты кем себя считаешь? - поинтересовался молчавший до того седовласый старец.

- Я - человек! Хомо сапиенс!

Эльфы разом замолчали, и на их лицах появилось одинаковое соболезнующее выражение.

- Еще и безумный, - заметил кто-то, - настоящая находка.

- Вы не понимаете! Я из другого мира!

- Магатониевые рудники. После них, бывало, и кучевыми облаками себя воображали.

- Дружок, признайся, когда ты бежал с разработок? Тебя никто не будет искать, не будет наказывать, - блондин говорил так, словно обращался к маленькому ребенку. - Все самое страшное уже позади.

- Я не...

- Мы слышали. Тебе кажется, что ты пришелец из других земель, или что ты - сиреневый удав, или куст шиповника, или же рокоссо Прибрежный. Это не имеет никакого значения. На самом же деле, ты долгие месяцы, а то и годы, добывал магатоний. Сие полезное вещество имеет нехорошую особенность испаряться крайне вредными газами, вызывающими мутации тела и духа, подменяющими память и ослабляющими разум.

В голосе эльфа звучала такая спокойная убежденность, что Олег невольно засомневался в правдивости собственных слов.

- Меня зовут Персель, и я буду твоим хозяином по праву нашедшего.

- Хозяином?! Я свободный человек!

Персель заливисто рассмеялся.

- Вот пень-то. Упрямый! Наверняка убийцей был. Многократным.

- Магатониевый сновидец

- Или ворюгой?

- Да какая разница! Добезобразился, птенчик. Теперь уж не почирикает.

- Прекратите! - старец возмущенно стукнул кулаком по скамейке. - Как вам не стыдно? Да, возможно, он повинен во многих грехах, но тяжелый труд на благо общества искупает все. Вы только посмотрите на него! Маленькое, жалкое, изуродованное существо с покалеченным разумом и психикой. Разве это и не есть расплата? Разве его безумные речи не говорят о том, что вместо былого злодея перед нами сидит сломленный болезнью, забывший свое прошлое инвалид?

Он замолчал, вглядываясь в мелькавшие за окном мокрые деревья. Молодые эльфы прятали глаза.

- И, право, мне обидно, что мои внуки ведут себя столь вопиюще негуманно. Каторжнику сейчас нужна поддержка, ласковая, но твердая длань, способная направить на верный путь.

- Мы вели себя низко, суал Керимон, - Персель почтительно коснулся руки старика. - Позволь нам исправиться. Я возьму несчастного под свою опеку.

- Обойдусь без вашей опеки, - Олег скинул с себя одеяло и встал. Пойду я, пожалуй. Спасибо за чаек.

- Сидеть, - крепкая морщинистая рука рванула его за плечо. - Глупый, беспомощный младенец. Один ты пропадешь.

- Да с какой это стати? За кого вы меня вообще принимаете? За неполноценного?

Его спутники переглянулись. Жестом призвав внуков к спокойствию, Керимон улыбнулся и отодвинул кожаную занавеску кареты.

- Иди. А мы посмотрим. Персель, останови цогеру.

Недоверчиво оглядываясь на оставшихся в возке эльфов, Олег выбрался наружу и, стараясь не обращать внимания на льющуюся за шиворот воду, зашагал вдоль дороги. Но не успел он отойти и на несколько метров, как размокшая глина под ногами отвратительно хлюпнула и разъехалась, открывая глубокую пасть. Из пасти выскочили мясистые клубки, разворачиваясь на ходу в толстые бурые ленты-языки.

- Беги, - заорал сзади Персель. - Шевелись, орясина, если жизнь дорога!

Но Олег уже бежал, несся изо всех сил назад, к спасительной цогере. Что-то лизнуло его в спину, разрывая рубашку и оставляя на коже ожоги. Вторая лента свистнула возле самого уха, дохнув острым колющим жаром.

- Руку, руку давай, непутевое создание, - причитал Керимон, помогая ему забраться наверх.

Персель тем временем достал из-за пояса небольшой прозрачный шарик и, почти не целясь, кинул его в направлении хищно причмокивающей пасти. Едва коснувшись дороги, шарик взорвался. Огромный столб грязи поднялся к небу, минуту постоял, грохоча и бурля, и рухнул, покрыв коричневым липким слоем росшие неподалеку деревья.

- То-то же, - сказал второй внук Керимона, смахивая со лба комок глины. - Во дает - собрался прогуляться без комплекта гиковых орешков!

- Я и говорю - невинное, беззащитное дитя.

- Да, ему нужен опекун.

- Строгое воспитание сделает из него верного подданного, - согласился старик. - Да и подзаработаешь маленько - все не лишнее будет.

Эльфы продолжали оживленно переговариваться, обсуждая пользу, которую беглый каторжник сможет принести некоему цирку Вижир, но Олег уже не слушал их. Перед его глазами заклубилось грозовое облако, колени подогнулись, и он упал на пол, напоследок больно ударившись об угол скамейки.

Следующие несколько дней показались Олегу бесконечным идиотским сном. Его поместили в просторную клетку, сплетенную из тонких, но очень крепких прутьев. К клетке был привязан крупный, угрюмого вида зверь, которого эльфы звали иглубианом. Иглубиан, представлявший собой помесь тигра с крокодилом, большую часть времени дремал, но открывал глаза всякий раз, когда пленник вставал со своей подстилки. Пять раз в день дверца открывалась, впуская Перселя с подносом еды. Все блюда были овощными - вареные коренья, растертые травы с душистым маслом, моченые ягоды. Пить давали только воду.

Клетка, в которой содержали Олега, стояла в фургоне цирка Вижир, путешествовавшего по окрестным селам с обычной увеселительной программой жонглерами, канатоходцами, парочкой клоунов и семейством дрессированных слоноподобных животных. Появление в труппе еще одного актера - уникального невменяемого уродца - Персель расценивал как исключительную благосклонность и подарок судьбы. Был срочно изобретен новый номер, в ходе которого Олег должен был выходить на сцену и демонстрировать местному населению загорелый накачанный торс. Высокие, но хрупкие, не отличавшиеся хорошей мускулатурой эльфы, приходили в восторг, снова и снова требуя показать, как вздуваются бугры бицепсов, как четкими квадратиками обрисовывается пресс. Сперва Олег пытался сопротивляться, но, познакомившись поближе с пастью иглубиана, смирился с положением вещей.

Пялясь сквозь окошко фургона на проплывавшие мимо пейзажи, он размышлял о мире, куда его занесла непонятная, но явно могучая сила. Здесь все было иначе. Непрерывно лил дождь - то сильный, падавший отвесной стеной, то мелкий, чуть накрапывающий. Чересчур блеклое, по-зимнему холодное солнце появлялось всего пару раз, звезд не показывались совсем. Было очень много растений и животных. Многоярусные леса зеленели от самой земли до верхушек огромных деревьев, вдоль дорог тянулись заросли кустарников, сады пестрели цветами, ветви гнулись под тяжестью ягод. Некоторые плоды выглядели знакомыми, другие - совершенно чужими. Усиленные вечной влажностью ароматы казались одуряющими.

Почти все эльфы не имели постоянных жилищ. Основательные каменные строения считались признаком необычайного богатства. За долгие часы пути Олег увидел всего несколько домов, способных простоять хотя бы месяц. Большинство же жило в ветхих, смастеренных из тряпок и соломы лачугах, подновлять которые приходилось каждый второй день.

- Я не понимаю! - возмущался он, обращаясь к флегматично грызущему морковку Перселю. - Почему они не построят себе хижины понадежнее? Посмотри только - дыра на дыре, стены шатаются!

- Это дорого, - пояснял тот.

- Да что тут дорогого? Вон - отличное место для каменоломни, вырубить бруса, пообтесать! И не надо будет заплату на заплату ставить!

Эльф смотрел на него снисходительно и сочувствующе.

- Развалится же все. Рассыплется.

- Да почему?

- Сие никому неведомо. Рукотворное не может быть крепким.

- А тот дом, что мы видели утром? Возле ручья? Он тоже развалится? Олег был уверен, что над ним, по обыкновению, насмехаются.

- Не думаю.

- Не думаешь? А чем он такой особенный?

- Это был особняк третьего помощника советника местного рокоссо. Полагаю, он может себе позволить немного магатония.

- Опять магатоний.

- Все еще не понимаешь? Ничего-ничего. Вспомнишь. О таком надолго забыть нельзя. Даже будучи невменяемым.

"Проклятый Литвинский", - думал Олег. - "Порву. Не посмотрю на то, что лучший друг. Надо же было в такое местечко заманить. Интересно, а как вся эта петрушка объясняется с точки зрения науки? Моментальный перенос, остроухие. И то, что понимаю я их так, будто они говорят на чистейшем русском".

Почему-то, этот вопрос волновал его больше всех остальных. В первый же день, придя в себя после сражения с глиняным зевом и немного протрезвев, он попытался прояснить ситуацию:

- А откуда вы знаете русский?

Персель бросил на него удивленный взгляд.

- Русский?

- Язык, на котором мы сейчас говорим.

Лицо эльфа, и без того продолговатое, вытянулось совсем.

- Мы говорим на эворихуаш.

Олег озадаченно сдвинул брови.

- И как, по-вашему, у меня с произношением?

- Великолепно, - Персель пожал плечами. - К чему ты клонишь? Магатоний мог исковеркать твое тело, твой разум, даже твою душу, но ты по-прежнему эльф, пусть и немного странный.

- Я не...

- Хватит. Мы уже это слышали тысячу раз. Не упорствуй в своем безумии. Дед Керимон отправился дальше по своим делам, так что призывать к гуманности будет некому.

- Но я впервые слышу это слово - эворихуаш!

Тяжело вздохнув, Персель подсел к нему поближе и приобнял за плечи.

- Я был там. Проездом.

- Где? - не понял Олег.

- На рудниках. Я видел таких, как ты.

Он замолчал, пытаясь совладать с волнением.

- Это ужасно. Тысячи, десятки тысяч калек. Ужасные физиономии, скрюченные тела, звериные голоса, - в светлых глазах блеснули слезы. - Не знаю, стоит ли оно того. Такая жертва, такая боль.

Ироничный, невозмутимый эльф искренне страдал, вспоминая увиденное.

- Там была бабушка. Седая, почтенная, дожившая до такого возраста, когда потомки должны на руках ее носить и любые желания предупреждать..., он сглотнул и с явным трудом продолжил. - Ее спину покрывала кора толстая, замшелая, с червоточинками. Каков должен быть грех, чтобы мудрую суалу заставили добывать магатоний? Я не могу себе представить, просто не могу представить. Также, как и ты, она не осознавала происходящего, жила в каком-то своем мирке.

- Может, это и к лучшему.

- Для нее - может быть. Но ты уже не там, и у тебя есть шанс вернуться, стать прежним, понимаешь? Пусть твоя плоть останется такой, но хоть дух возродится, - голос эльфа окреп. - Потому я не дам тебе спуску. Я не дам тебе погрязнуть в болезненных фантазиях.

- Это не фантазии! Я же все объяснял!

Персель крепко сжал его ладонь.

- Очнись! Борись с собой! Не поддавайся! И все встанет на свои места, я тебе обещаю. Не заставляй меня слишком серьезно браться за твое перевоспитание.

Олег бросил хмурый взгляд на развалившегося подле них иглубиана и кивнул.

- Я постараюсь. В самом деле. Буду держать себя в руках.

Утром пятого дня Олега разбудила перебранка циркачей. Он перевернулся на другой бок, закрылся углом коврика и попытался снова уснуть. Но высокие, визгливые голоса клоунов проникли сквозь растрепанную соломенную подстилку также легко, как и через стенки фургона.

- А я говорю, что эта шутка-шуточка никуда не годится! До чего идиотская идея - бить посуду о голову добровольца из публики! Так и самим по физиономии заработать можно! Причем, сразу от всего села-селишка-селеньица, - возмущался Вапель, старший в паре, по обыкновению повторяя некоторые слова.

Он был очень высок даже для эльфа, плешив, плосколиц и имел крайне неприятный, колющий взгляд.

- Чушь! Главное - выбрать простачка, над которым и так соседи потешаются. Будут смотреть и пузики-животики надрывать.

- Чего может быть смешного в черепках?

- Черепки хорошо сочетаются с черепами, - натужно скаламбурил Агапа.

Послышалась звонкая оплеуха.

- Гадко-омерзительно.

- Это остроумно!

- Тогда лучше побереги его до ближайшей деревни. Там уж и будешь тратить-растрачивать.

- А по морде тогда за что?

- За невыдержанность-неспокойность.

Олег улыбнулся. Подобный разговор мог произойти в любой людской компании. Он пошевелился, безуспешно пытаясь вытянуться в неудобной клетке, и зевнул. Снаружи по-прежнему доносились голоса, но прежней истеричности поубавилось.

- Подумай сам, нам просто необходимо что-то новенькое, какая-то свежая струя...

- Струя струей, а приличия соблюдать надо, - голос Вапеля вдруг подобрел. - С пробуждением, суал, как дремалось-почивалось?

Минуту спустя дверь отворилась и на пороге появился Персель с подносом в руках. На подносе, среди капустных листьев, дымились вареные коренья, форма которых напоминала человеческие фигурки.

- Это что, мандрагора? - спросил Олег.

- Нет, это кримпус. Не волнуйся, он отличного качества. Я сам его собирал.

- А мяса у вас нет? Наверное, вам не известно, что для здорового питания и поддержания мышц в должном тонусе, необходимо потреблять мясо и другие богатые белками продукты?

- Мясо есть нельзя.

- Ну как это нельзя, когда я всегда его ел?

Эльф ханжески поджал губы.

- Галлюцинации.

- И мясо - тоже галлюцинации?

- Бредовые видения.

- А свинка такая - с хвостиком, я пятачком? Розовая, щетинкой покрытая, - Олег артистически захрюкал.

- Таких существ не бывает.

- И курочек не бывает? Кудахчущих, с белыми перышками и нежными филейчиками? Они еще яйца несут.

- В жизни не слышал ни о чем подобном, - сказал Персель, подсовывая неаппетитный завтрак прямо Олегу под нос. - Ешь скорее, нам пора двигаться дальше.

- Мне надо потренироваться. Размяться. Если можно - на дневной стоянке, перед выступлением.

- Хорошо. Но не долго.

Во всех прогулках Олега сопровождал сердитый и полностью лишенный дружелюбия иглубиан. Поблескивая чешуей, он ужом вился вокруг своего подопечного, не давая сделать ни шагу в сторону. Время от времени иглубиан демонстративно зевал, показывая тройной ряд зубов, и чесал когти о стволы деревьев. Но Олег был рад и такому развлечению после многочасового сидения в клетке. Наверное, он мог попытаться бежать, но инцидент с хищной глиняной пастью был еще слишком свеж в его памяти.

"Я действительно тут беспомощен, как ребенок. Если при попытке побега меня не сожрет этот крокодил, то наверняка, не успею я отойти и на пару десятков метров, как повстречаюсь с кем-то еще более обаятельным. Надо хорошенько подготовиться, все предусмотреть. Но и тянуть слишком долго нельзя - Литвинского необходимо найти до того, как им пообедают".

Поселок был довольно большим. На лугу, возле круглого синего пруда, стояло около сотни ветхих хижин, среди которых возвышалось каменное, похожее на хлев, строение. Как обычно, представление началось только после того, как Персель получил плату от деревенского старосты - несколько красивых, переливающихся камешков и причудливо изогнутый корень какого-то дерева. Корень был черным, очень твердым и пах корицей.

- Еще немного поднакопим - и сможем обратиться к Зодчим, в Мастерскую рокоссо, чтобы подновил сцену и декорации, - прошептал один из жонглеров.

- Дались тебе эти декорации! - ответил другой. - Пусть лучше палатку починит или новую сделает - а то этой уже рис просеивать можно. Не палатка, а сито какое-то.

- Как же, держи карман шире, раскошелится он на такое.

- Невозможно спать совершенно.

- Будем под сценой спать и декорациями накрываться.

- Или в фургон к уродцу попросимся.

- Под бочком у иглубиана сон должен быть особенно глубок!

- Каждый вздох, как последний.

Жонглеры захихикали. Олег задумчиво растирал по коже ароматное масло, разглядывая столпившихся возле помоста эльфов. Одеты все были одинаково - в небрежно сшитые куски коричневой ткани и деревянные сандалии на босу ногу. Редко кто щеголял хорошим плащом или шляпой, большинство закрывалось от моросящего дождя листьями лопуха. Однако, несмотря на общую неприкрытую бедность и даже нищету, селяне не выглядели голодными и истощенными. На лицах играл здоровый румянец, длинные шелковистые волосы были чистыми и ухоженными. Женщины вплели в косы гибкие цветущие побеги, повязали на шеи и запястья искусно сплетенные из трав ремешки, придававшие скромным одеяниям праздничный вид.

В первом ряду, возле самой сцены, стояла сгорбленная седая старушка в накидке с капюшоном, резко выделявшаяся среди сородичей неуверенными, угловатыми движениями. Она резко что-то выговаривала своему соседу, тот почтительно слушал, потупив взгляд.

- Распущенность и полное отсутствие моральных принципов, - донеслось до Олега. - И куда только катится этот мир?

Тем временем, Персель вышел на помост, изящно поклонился собравшимся и объявил высоким, звучным голосом:

- Драгоценные мои зрители! Позвольте предложить вашему вниманию превеликолепнейшее из всех зрелищ, которые когда-либо разыгрывались на этой сцене! Первым номером нашей программы выступят мастера художественного броска, повелители декоративных булав, непостижимо ловкие жонглеры-эквилибристы Бошуар! Попросим, попросим!

Публика приветственно зааплодировала. Олег присел на пол и стал смотреть. Представление разворачивалось по хорошо отработанной схеме: порхали в воздухе горящие факелы, перелетала из рук в руки стайка яблок. Следом за Бошуар вышла парочка клоунов, затем - дрессировщик с семейством медлительных и послушных неписов. После того, как площадку очистили от помета и шерсти, перед зрителям снова появился Персель.

- Вот и настал самый знаменательный момент нашего вечера. Сейчас вы увидите нечто уникальное - монстра, сказочного силача, один вид которого внушает ужас, несчастная жертва магатониевых рудников, - эльф выдержал паузу. - Олегатор - могучий и жутчайший!

Сопровождаемый барабанной дробью, Олег выскочил на сцену. На мгновение зрители притихли, созерцая его, а потом разразились восторженными криками.

- Ура! Ура!

- Покажи нам свою мощь!

- Какая силища!

Нельзя сказать, что Олегу было неприятно подобное внимание, но он видел, как поморщилась и с ужасом отвернулась хорошенькая синеглазая девушка, как заспешила прочь немолодая мамаша, увлекая за собой детей. Зато старуха в первом ряду буквально приклеилась к нему взглядом. По ее губам было видно, что она непрерывно что-то бормочет, довольно причмокивает и потирает руки.

"Баба Яга заприметила меня для супа", - подумал Олег, механически перетекая из одной позиции в другую. - "Или для славного такого холодца с хрящиками и морковкой".

То, насколько его шутливое предположение оказалось верным, он узнал уже о окончании циркового действа. Непривычно серьезный Вапель привел его к фургону, возле которого проистекал оживленный торг.

- Пятнадцать! - Персель азартно постукивал ладонью по коленке. Уникум ведь! Другого такого не сыщешь.

Старуха басовито откашлялась.

- Уникум-то уникум, а кушать, небось просит регулярно. И поболе, чем обычный си-суал, - проворчала она хриплым простуженным голосом.

- Бабуленька! Так не покупайте! О чем речь! Наш Олегатор - существо дорогое, не всем по карману. Вот, доберемся до мест побогаче - авось там он кому и приглянется.

"Ну и паскуда", - подумал предмет спора. - "Продает меня, словно вешалку в прихожей". Словно угадав его мысли, Персель мигнул клоуну, и тот одним движением оплел Олегу руки и ноги, засунул в рот кляп. Заинтересовавшись происходящим, иглубиан подошел поближе.

- Десять и ни одним больше!

- Десять? Да это смешно! Я предложил пятнадцать только из уважения к вашему возрасту, на любой приличной ярмарке я получу за него не меньше двадцати!

- Мошенник! Последнее отбираешь!

- Вапель, уведи калеку.

Из капюшона послышалось возмущенное кряхтение.

- Я сама уйду!

Отпихнув Перселя, она направилась прочь.

- Ну погодите, зачем же сразу уходить? - засуетился владелец цирка. Мы еще не обговорили все до конца.

- Десять.

- Берите за четырнадцать.

- Ухожу.

- Иглубиан входит в стоимость.

- Зачем мне эта тварь? Можете оставить ее себе.

Персель обиженно скривился.

- А как вы будете защищаться от нашего силача? Без надежной охраны тут не обойтись.

Старуха хмыкнула.

- У меня свои методы. Будет у меня как шелковый. Горшок выносить, простыни стирать. Нужна же мне опора на склоне лет?

- Тринадцать! Со всем глубочайшим уважением.

- Хорошо, двенадцать для ровного счета.

Воцарилось молчание. Персель что-то сосредоточенно обдумывал, рисуя на земле ряды палочек.

- Ладно, - сказал он. Забирайте.

Море было спокойно. Легкий, дувший с берега ветер лишь чуть-чуть рябил коричневатую блестящую поверхность, заставляя солнечные блики дробиться и отражаться, придавая воде сияющий праздничный вид.

Йозель Лотогар, рокоссо Фаибского материка, любил гулять по пляжу. Правителю нравился морской воздух - крепкий, соленый, напоенный запахами рыбы и водорослей, нравилось ощущать под ногами прохладный влажный песок. Здесь, на стыке трех стихий, он казался себе маленьким ребенком, прибежавшим к взрослым со своими смешными и безобидными проблемами. Он вглядывался в небо, в далекий горизонт, и на душе у него становилось тихо, бездумно и по-детски светло.

Властелин и повелитель огромного куска суши был смугл и черноволос. Черты его лица казались слишком тонкими и острыми, под кожей явственно проступали кости, что придавало его облику некоторую зловещесть. Волосы были небрежно заплетены в толстую косу, перетянутую на конце гранатовой заколкой.

- А-суал Йозель, - голос и шелест чьих-то шагов вывел рокоссо из состояния умиротворенной задумчивости. - А-суал Йозель! Ир Керимон покорно просит вашей аудиенции.

Рокоссо отошел в сторону, придавая своему лицу надменное выражение.

- Я занят, Пито. Я размышляю.

Кудрявый, совсем молоденький слуга присел в низком поклоне и, не выпрямляясь, попятился.

- Ир Керимон говорит, что дело срочное.

Высокомерно поджав губы, правитель пробормотал:

- Это мне решать, достаточно ли его дело срочное, чтобы отрывать меня от моих дум.

- Конечно, а-суал Йозель, - на простодушной физиономии мальчишки отразилось раскаяние. - Я лишь поспешил передать вам его просьбу. Он сказал, что гирель снова плодоносит.

Рокоссо медленно повернулся, не веря собственным ушам.

- Гирель плодоносит? Ты не ошибся, Пито? Керимон произнес именно это? - он обнаружил, что трясет слугу за плечи и, опомнившись, отпустил его.

- Именно это, мой повелитель. Я очень хорошо запомнил слова.

Прямо над ними, с резкими криками пролетели чайки, но Йозель даже не пошевелился.

- Беги. Приведи его поскорее сюда. Я буду ждать.

Фигурка паренька едва успела скрыться за дюнами, как послышалось поскрипывание дорогих кожаных сапог, и на песок ступил ир Керимон, давний друг и помощник рокоссо.

- Приветствую правителя, - неглубокий поклон старика был скорее похож на кивок.

- Здравствуй, здравствуй. Хорошие новости? Не томи, докладывай скорее, - Йозель и не пытался скрыть волнение.

Керимон кивнул.

- Не подлежит никакому сомнению то, что обнаружен новый Зодчий. Необычайной силы, а-суал. Необычайной.

- Но как? Откуда? Ты ведь взял выходные, отдыхал?

- Я путешествовал с моими внуками, вез младшего к родителям, старшего - к его цирку. Все было как обычно - разговоры, горячительные напитки, и вдруг... Меня как ударило. Я почувствовал разряд. Где-то рядом Творили, и не по мелочи, не сандалии починяли, а делали нечто новое, дивное. Пришлось поспешно распрощаться с юношами и отправляться на поиски.

Рокоссо нетерпеливо прищелкнул пальцами.

- И что?

- Где-то в лесу Ренлье. Точнее определить не удалось.

- Как думаешь, кто это?

Поддев носком сапога треснутую раковину, Керимон запустил ее в воду.

- Думаю, ребенок. Способности проявились недавно, иначе кто-то успел бы заметить и доложить куда следует.

- Или начать использовать в своих целях.

- Да. Прятаться, маскироваться и отражать пока не умеет, иначе мне вообще бы не удалось его засечь. Потому надо поторопиться. Послать отряды, оцепить лес, начать допрашивать местное население.

- С пристрастием, - сказал рокоссо созерцая опускающийся в море огненный шар.

Олег тащился по лесной тропинке за бодро топающей старухой и прикидывал, не стоит ли ему попытаться рвануть в сторону ближайших кустов. Кусты гостеприимно шевелились, протягивая к путникам колючие ветви.

- Но-но! И не думай даже, - бросила через плечо новая хозяйка, подергав за поводок, оплетавший его руки и горло.

- Я и не думал... В мыслях не было.

Миновав чащу, они вышли к небольшой отвесной скале, опутанной синими побегами плюща. У самого ее подножия журчал ручеек, петляя огибал каменную насыпь и нырял в пещеру, вход в которую был закрыт плоским валуном. Не выпуская из рук поводка, старуха уперлась спиной в валун и без особого труда откатила его в сторону.

- Заходи, - пригласила она. - Гостем будешь.

Изнутри пещера выглядела вполне обжитой: пол покрывали цветастые вязаные дорожки, уютно потрескивала печь, пахло горячим хлебом. В центре стоял крепкий деревянный стол, окруженный десятком табуреток, за ним пряталась кровать. Все предметы обстановки выглядели вполне крепкими, было непохоже, что они вот-вот собираются развалиться.

- Такие дела, - сказала старуха, скидывая капюшон и выпрямляясь. - А циркач-то думал, что здорово надул глупую бабку, продав такого бесполезного работника, как ты за целых двенадцать иридов.

Олег попятился и икнул. Перед ним стоял Леонид Литвинский. Выглядел он довольно дико - волосы, обычно собранные в хвост, свободно спадали на спину, по лицу тянулись полосы копоти. Одет он был в широкую рубаху с любимым эльфами орнаментом из листьев и старые джинсы.

- Эт ка? Как? Это?

- Плащ маскирующий. Не волшебный, нет, просто немного глаза отводит. Нашел тут, в углу, среди прочего хлама. Все-таки, есть во мне что-то от эльфа, иначе ничего бы не получилось, - он тряхнул длинными пепельными локонами и лукаво улыбнулся. - Ну как тебе тут?

- А как ты думаешь?! Сидел целыми днями в клетке.

- Какой кошмар. Хорошо хоть бежать не пытался.

- Я пытался, но, к счастью, вовремя вернулся. Вообще, тебе не кажется, что ты должен кое-что мне объяснить?

Леонид почесал за ухом.

- Что именно?

- Все и, желательно, с самого начала, - Олег прошелся по пещере. Слушай, а из еды у тебя что-нибудь имеется?

- Свежеиспеченная лепешка есть. Будешь?

- Буду. Я все буду, кроме пареного кримпуса, - он уселся за стол. - А давно ты кулинаром заделался? Насколько я помню, пределом твоих способностей в этой сфере были жареные сосиски.

Достав из печи круглый, румяный каравай, Леонид сел рядом с другом и начал рассказывать:

- Я возвращался домой после празднования дня рождения шефа. Идти мне было несколько тяжело - тянул к земле ящик пива, который я пер на горбу, да и выпитая бутылка вина давала о себе знать. Потому, дойдя до парка, я решил найти свободную скамеечку и устроить перекур. А какая погода была в тот вечер! Тепло, но не слишком жарко, солнышко... Сижу, в общем, наслаждаюсь. И вдруг прямо передо мной вырастает этот тип... Знаешь, я вижу довольно плохо, но его прическу не заметить было невозможно - волосы густые короткие и разноцветные! И не клочья, нет, ровные пряди - черные, рыжие, блондинистые. Мне даже сперва показалось, что это шапка такая. Не успел я прийти в себя, как он устраивается подле и задушевным голосом говорит: "А вы, я вижу, не на месте". И смотрит на меня - не вопросительно, а соболезнующе так, словно на старого приятеля, попавшего в беду. Я делаю высокомерное лицо и осведомляюсь: "Это вы к чему?". Он смеется. "Точно не на месте. Вид имеете абсолютно прозрачный. Существуете, ведь, как в тумане? Дни пролетают мимо, не оставляя никаких следов, сливаются, путаются? Кажется, что упустили нечто главное, основное - не момент, не эпизод, а целый кусок, огромный пласт жизни?". Ответить мне было нечего, потому я закурил вторую сигарету и стал ждать продолжения. "Я могу вам помочь", сказал незнакомец. - "Я знаю место, где вы нужны. У вас есть дар, здесь совершенно ненужный и даже незаметный, но там... Там вы станете почти богом". Не знаю почему, но правдивость его слов не вызывала у меня ни малейших сомнений. Может, потому, что мне всегда хотелось узнать о себе нечто подобное? "Возьмите это", - он протянул мне длинный белый мелок. "Когда будете готовы - встаньте так, чтобы на вас падали солнечные лучи и скажите "Сабикон". И, главное, - не бойтесь ничего. Прощайте". Произнеся последнюю фразу, незнакомец исчез. Просто исчез.

Олег собрал со стола хлебные крошки и отправил их в рот.

- И что было потом?

- Наверное, стоило наплести, будто я ни во что не поверил, а с мелком стал баловаться только для того, чтобы убедиться, что незнакомец из парка псих, - Литвинский вздохнул и пожал плечами. - Но я знал, что он - не сумасшедший и не разыгрывает меня. Когда мы встретились с тобой на остановке, я хотел предложить тебе отправиться со мной. Только дождаться твоего прихода у меня не хватило терпения. Я оставил записку, разломал мел на две половинки и прыгнул сюда, в мир эльфов.

- И тоже угодил в море?

- В море? Нет. Я оказался здесь, в этой пещере. На кровати лежала коробка с черным пушистым порошком и книга - энциклопедический том, открытый на статье "магатоний". Поперек страницы было выведено: "Ты можешь".

Леонид замолчал, подошел к выходу, втянул ноздрями свежий, пахнущий лесом воздух.

- Знаешь, в чем проблема этого мира? - спросил он, обернувшись.

- Догадываюсь. Рукотворное не может быть крепким?

- Да. Легенды гласят, что когда-то давно произошел страшный катаклизм, вселенская катастрофа, кардинально изменившая саму структуру бытия. Одним из следствий стала хрупкость и недолговечность вещей. Другим - появление магатония.

- Ты можешь толком объяснить, что это такое? - Олег тоже подошел к проему и потянулся.

- Это соль земли. Кирпичики, из которых можно сложить все.

- А более простым языком нельзя?

- Можно. "Магатоний - это субстанция, при помощи коей умельцы, именуемые в народе Зодчими, могут придавать любым изделиям небывалую прочность. Высшая степень мастерства Зодчего состоит в способности творить предметы исключительно из магатония, не используя дополнительных материалов. Полученные таким образом вещи обладают множеством чудесных и полезнейших свойств".

- Прямо как по писаному шпаришь.

Литвинский кивнул.

- Энциклопедию цитирую.

Они замолчали, глядя на быстро темневшее небо. Вокруг все замерло, стихли птицы, даже звон ручья казался приглушенным.

- Так что, - негромко спросил Олег, - ты - Зодчий?

Не говоря ни слова, Леонид скрылся в пещере и принес оттуда горсть черной пыли.

Прислонившись к стене, он невидящими глазами уставился в пустоту. Побелевший от напряжения лоб пересекла прямая морщинка. В воздухе замелькали тени, поплыли бархатные сгустки тумана. Потом сверкнула молния, из ослабевших пальцев Леонида что-то выскользнуло и упало на траву. Присев на корточки, Олег провел рукой по земле, и, наткнувшись на пузатый кругляшек, поднес его к свету.

Это была серебряная табакерка, выполненная в форме поднявшей хвост рыбы.

- Прошу вас, я ничего не знаю! - вопил Персель, отчаянно пытаясь вырваться из крепких пут, прижимавших его к толстому шершавому столбу. - Я ничего такого не делал, ничего противозаконного!

В костер подбросили несколько охапок пропитанных гнилушек, и пламя высоко взвилось, очерчивая силуэты стоящих возле огня эльфов.

- С Зодчими якшаешься без официального на то дозволения? Тайно?

- Я - внук ира Керимона!

- Скверно. И что с того?

- Я бы никогда не пошел против властей!

- Почему же не рассказал все сам?

Владелец цирка покосился на стрекочущих в руках допрашивающего зубастых чисеру, и истово заголосил:

- Рокоссо нашим клянусь, милостивым и всезнающим, никогда с Зодчими дела не имел, в глаза не видал! Хотел лишь поднакопить средств на починку фургона, да пойти на поклон к кому-то из них, но все никак не набиралась нужная сумма!

- Рокоссо, значит, клянешься? Эй, там, приведите свидетеля.

Тьма расступилась, и перед Перселем возник его старший клоун.

- Так что вы нам рассказывали, а? Повторите специально для этого суала.

- Самолично-безусловно видел-лицезрел, как он продал диковинного уродца какой-то старушке-бабушке. За двенадцать иридов!

- Ну и что ты теперь нам скажешь? Что ты на самом деле продал за такие огромные деньги? Что скрываешь от нас, что утаить пытаешься? Лучше сразу все поведай, так оно спокойнее будет. Для тебя же.

Один из чисеру выпрыгнул из лукошка и неторопливо пополз по мху, к босым ногам Перселя. Допрашивающий не пытался вернуть насекомое на место, он с усмешкой наблюдал, как корчится от ужаса и предчувствия неминуемой боли его жертва.

- Это было возле леса Ренлье! Мы давали там представление!

- Дальше.

- Я выпустил на арену Олегатора - мое новое приобретение мускулистое, похожее на карла существо. Сумасшедшее и дикое. А она - эта женщина - сразу на него глаз положила, заинтересовалась.

- Смотрела-любовалась, - подтвердил Вапель.

- После выступления подошла ко мне и предложила за калеку десять иридов.

- И тебе это не показалось странным?

Золотистая спинка чисеру была всего в нескольких пядях от пальцев Перселя.

- Показалось! - выкрикнул он. - Я решил, что она не в себе, раз готова расстаться с такой суммой.

- Но, все же, счел возможным на ней нажиться?

Клоун осуждающе покачал головой.

- И даже торговаться стал. На большее рассчитывал.

- Еще на большее? Невероятно.

- Он точно знал.

- Я не знал! Я думал, что она тронутая! А мне так надо было починить фургон и палатку, подновить декорации.

Допрашивающий надтреснуто рассмеялся.

- Как мило.

- Я не вру!

- Это уже не имеет значения. Нам пора.

Лукошко полетело в костер и вспыхнуло, выпуская на свободу рой разъяренных чисеру. Они были слишком медлительны, чтобы атаковать быстрых, подвижных эльфов, покидавших поляну. Перед ними была другая цель привязанная, беспомощная. И очень аппетитная.

Они сидели за столом, неторопливо потягивая кисло-сладкий морс из глиняных кружек. Ночь была теплой, почти безветренной. Начавшийся дождик стих, небо было ясным и чистым, глубокого синего цвета.

- Так, значит, ты на меня наткнулся чисто случайно? - спросил Олег.

- Именно. Я бродил тут, по окрестностям, покупал еду, заодно присматривался к местному быту, - Леонид пожал плечами. - Пойми, я же был уверен, что, если ты последуешь за мной, то окажешься в той же пещере.

- Да ладно, ладно, я же не обвиняю. Встретились - и замечательно. А мелок тот я потерял, пока в море бултыхался, а ты?

Он помолчал немного и добавил:

- А тебе все это не странно?

- Что? Параллельный мир? Как они его называют? Эворихуаш?

Олег кивнул.

- Не удивляет?

- Похоже, что и тебя это не слишком сильно удивляет, - хмыкнул Леонид. - С выпученными глазами по лесу не носишься, щипать себя не требуешь.

- Сам поражаюсь. Но, с другой стороны, чего нервничать? Реальность происходящего не вызывает никаких сомнений. А дома меня не ждут, на работе - отпуск, так что можно расслабиться и получать удовольствие.

- Прямо мои слова, - Литвинский потянулся за лежащими на блюде сигаретами.

- Какие-то они у тебя не такие вышли. Слишком сильные.

- Лучше так, чем..., - он вдруг замер, прислушиваясь. - Тихо.

Оба затаили дыхание. Совсем неподалеку негромко, но отчетливо треснул сухой сучок под чьей-то неосторожной ногой.

- Сюда идут, - одними губами сказал Олег.

В следующий момент их ослепил искристый холодный свет, похожий на огни фейерверка.

- Ни с места!

- Личные войска рокоссо!

- Не шевелиться!

- Вы арестованы по приказу Йозеля Лотогара, рокоссо Южного материка.

В пещеру вступило трое эльфов с тяжелыми самострелами наперевес. Их лица были размалеваны коричневыми полосами, на куртках одинаково поблескивали медные бляхи. Один из солдат - бледный, неприятного вида шатен - притянул к себе табуретку и сел, положив ногу на ногу. Другие поспешно доставали из-за поясов мотки бечевы.

- Вот подфартило-то, - сказал шатен, обращаясь к своим товарищам. - Не только Зодчего нашли, но и чудище заморское. Теперь жди премиальных, это уж как пить дать.

- Зодчий и сам на пугало похож, - подал голос солдат, связывавший Литвинскому руки.

- Зодчий может выглядеть хоть как брюквенная шелуха. От этого его ценность не уменьшается.

- Что со вторым делать будем? В расход сразу?

- Наверное. Трупяк жратвы не просит и сбежать не пытается.

- Ну вот. Я что, зазря его, кабана эдакого, связывал?

- Связанного проткнуть проще.

- Что вам здесь надо? - спросил Леонид, бросая на Олега выразительные взгляды.

Шатен прищелкнул пальцами.

- Уважаемого Зодчего мы со всем почтением препроводим в Мастерскую при замке нашего дорогого рокоссо, - ответил он, пытаясь придать изысканность своему грубому голосу. - Там у вас будет множество почетных и важных обязанностей.

- Вкалывать там будешь, короче.

- Из магатониевого порошочка всякие штуки выколдовывать.

- В самом деле?

- Идиотиком хочет заделаться, - бросил шатен.

- Я в самом деле не слышал о таком порядке вещей, - возмутился Литвинский.

- Ну так теперь услыхал. Валяйте, ребята, приступайте, а я пока пойду, знак подам.

Соскочив с табуретки, эльф пошарил по складкам своего одеяния, извлек гладкий цилиндрический предмет и вышел за порог. Как только он скрылся за каменной насыпью, Олег рванулся, разрывая стягивающие локти веревки, и прыгнул, обрушивая на солдат массивный стол.

- Бей гадов, - с ненавистью прошептал Леонид, тоже пытаясь освободиться от пут.

Не давая эльфам опомниться, Олег бросился на них, выбивая из рук самострелы. Он давно не чувствовал себя так хорошо и свободно, тело двигалось стремительно, мощно и легко, играючи проламывая защиту соперников. Коротким экономным ударом в висок он сбил одного из солдат с ног, достал шею второго жестким ребром ладони. Не прошло и минуты, как оба неподвижно лежали на полу.

- А ты говоришь, что спорт - вещь бесполезная, - сказал он, вытирая пот со лба.

- Сурово, - согласился Литвинский. - Возьми из шкафа нож и разрежь эти проклятые нитки.

- А барахла-то. Целый склад.

- Третья полка сверху, кажется.

- Точно, вижу.

- Давай скорее, надо отсюда бежать.

- Надо, - усмехнулся с порога шатен, натягивая тетиву, - но уже поздно.

За его спиной с шумом взвивались вверх алые сигнальные ракеты.

- Эй ты, звериный, подойди-ка поближе. Вот так. Да... Силен, что сказать, силен. Мутант. Вовремя я вернулся, однако, - эльф сплюнул и прицелился. - Отойди от Зодчего, еще забрызгаешь его ненароком.

Олег потерянно отступил на шаг.

"Не успею, не успею", - билось в его голове. - "Прихлопнет меня".

Сбоку хрипло дышал Ленька.

- Ложись, - еле слышно пробормотал он. - Ложись сейчас.

Не раздумывая ни секунды, Олег упал на пол, над ним просвистела стрела, врезалась в спинку кровати. Эльф что-то раздраженно выкрикнул, снова натянул тетиву, но воздух вдруг задрожал, замелькали клочки тумана, и самострел вытянулся в его руках, изогнулся, заблестел змеиной чешуей.

- Гюрза! - заорал шатен, и, прежде чем он успел отбросить гадюку от себя, она изящно обвилась вокруг его предплечья и ужалила в ладонь.

- Искусственная гюрза, - поправил Литвинский, переводя дух. Настоящих я в жизни не видел.

Змея с шипением сползла с тела и свернулась в углу клубочком.

- Хорошенькие шутки, - сказал Олег. - Как тебе это удалось?

- Все гениальное - просто. И даже элементарно. Магатоний, дорогой друг, исключительно магатоний. Арбалет этого вояки был сделан целиком из нашего черненького порошочка. Очевидно, рокоссо не скупится на вооружение для своей армии. Я всего лишь изменил структуру вещи.

- Всего лишь?!

- Я просто почувствовал, что могу это, - Леонид виновато посмотрел на приятеля. - По-моему, сейчас не время для дискуссий. Надо уматывать отсюда.

- Да, но как? Судя по всему, лес прочесывается квадрат за квадратом. Нас все равно найдут.

Не отвечая, Леонид собрал в одну кучу рассыпавшиеся сигареты, табакерку и уцелевшие самострелы солдат.

- Тащи сюда гадюку и коробку с оставшимся магатонием, - попросил он. Я кое-что придумал.

Вапель откинул влажный полог и остановился, не решаясь войти внутрь. В шатре было тепло, мерцали лампы, пахло перебродившим соком и пряными коржиками.

- Не топчись там, заходи, - бросил ир Керимон, поставив на пол полупустой бокал.

- Я боялся помешать, суал.

- Напрасно боялся. У тебя какие-то новости?

Плешивый клоун неловко переступил с ноги на ногу.

- Нет, суал. Я хотел сказать... Мне жаль, что так вышло с вашим внуком-потомком.

- То есть, ты хотел узнать, зол ли я на тебя? - усмехнулся старик.

- Да, - Вапель прямо посмотрел ему в глаза. - Мне хотелось знать, имеет ли мне смысл пытаться вернуться домой, или меня все равно поймают и вздернут-повесят на ближайшей же березе.

Керимон достал из тумбочки второй бокал.

- Будешь мервес? Вот и правильно, - он разлил сок и снова уселся на ковер. - Мой внук сам во всем виноват. Он был жаден, довольно жесток и не слишком умен - не самое хорошее сочетание. Персель получил по заслугам, и не будем больше об этом. В конце концов, у меня достаточно отпрысков и поумнее, чтобы не слишком горевать из-за кончины какого-то балбеса.

Опустившись на пол, Вапель сделал несколько глотков. Он даже не старался скрыть своего облегчения.

- Что же касается твоего желания отправиться домой, - продолжал старик, - то у меня есть определенные сомнения. Или ты уже называешь Выжженное Логово домом родным?

- Но, суал, - голос клоуна предательски дрогнул. - Я ничего не слышал о...

- Не надо врать, не надо. Мне давно известно, что под личиной циркача скрывается не только шпион повелителя, но и наводчик некой группы воров. Не спорь со мной, у меня есть доказательства. Но зачем пускать их в ход?

- И правда, зачем? - спросил Вапель, переходя от панического страха к вызывающей наглости.

- Пока - незачем. Только пока.

В стену робко поскреблись, полог приподнялся, и в шатер нырнуло несколько солдат. Их плащи были насквозь мокрыми.

- Они ушли, суал, - опасливо доложил Керимону командир поисковой группы, выступая вперед. - И Зодчий и этот, здоровый. Как в воду канули. Ни следов, ни запаха - ничего. В пещере нашли Журалиса, Ванила и Пачаля. Пачаль мертв.

Старик дернул плечом.

- Кретины. Я же говорил, что Олегатор - могуч и очень опасен.

Командир замялся.

- Похоже, что Пачаль умер от яда.

- От яда? Что вы несете?

- Да, суал. От укуса.

Ир Керимон прошелся по шатру, остановился возле складного стола, заваленного картами из личного архива рокоссо.

- Не понимаю. Действительно не понимаю.

Командир вытянулся в струнку.

- Какие будут дальнейшие указания?

- Сразу после того, как мы засекли световой сигнал, где-то в лесу произошло крупное преобразование магатония, - обращаясь больше к самому себе, проговорил старик. - Боюсь, что теперь они могут быть где угодно.

- Что вы хотите этим сказать, суал? - спросил Вапель.

- Я хочу сказать, что этот Зодчий силен. Слишком силен.

Сверху Эворихуаш был похож на огромную мозаику. Все цвета были очень яркими: озера - лучисто-синие, леса - ядовито-зеленые, глинистые берега рек - кирпично-красные, обрамленные золотыми песчаными косами. Кое-где мелькали деревушки, почти незаметно вплетавшиеся в пейзаж - группы желтоватых хижин, крошечные каменные домики с соломенными крышами; узкими лентами тянулись дороги.

Олег в который раз перекувырнулся в воздухе и громко выругался, но сильный ветер, непрерывно дующий на такой высоте, унес его слова.

- Что ты сказал? - крикнул Литвинский. - Не получается?

Они летели на небольших пестрых ковриках с бахромой, напоминавших половички для вытирания ног. На одном из них был изображен вертолет с добродушной кукольной мордочкой, на другом - лоснящийся дирижабль.

- Уже ничего, - проорал в ответ Олег. - Поначалу было гораздо хуже.

Длинный ворс ковриков обвязывался вокруг лодыжек, цеплялся за штанины, не давая упасть. Скорость была неизменной, направление менялось положением корпуса.

- Не нагибайся слишком сильно - упадешь!

- Ты не мог сделать один большой ковер, что ли?! Меня уже тошнит от этой болтанки!

Леонид попытался откинуть с лица спутанные волосы.

- Материала не хватило бы! Потерпи! Скоро будем!

- Где будем-то? - спросил Олег, сглатывая вязкую слюну. Он, наконец, научился удерживать равновесие, но по его напряженной позе было видно, как ему это трудно.

- На рудниках!

- А какого лешего мы там забыли?

- Подумай сам!

- Я не могу думать, меня мутит.

- Понимаешь, мы слишком сильно выделяемся среди обычных людей. То есть, эльфов. Двух маскирующих накидок у меня нет, да даже если и были бы, - он замолчал, переводя дыхание. - На магатониевых приисках почти все будут иметь, мягко говоря, неординарную наружность. Там нас сложнее будет обнаружить.

Леонид описал в воздухе плавную дугу, подлетел к Олегу и взял его за плечо.

- Лучше не смотри вниз, голова начинает кружиться.

- А там как раз что-то новенькое...

- По-моему, это они. Рудники.

Невдалеке пологие изумрудные холмы обрывались, словно обрезанные гигантской бритвой. За ними начиналась серая, покрытая кратерами равнина. Над кратерами плясали столбики пыли. Повсюду чернели трещины - широкие, страшные, они частой сеткой окутывали землю.

- Какая-то негостеприимная местность, - прокричал Олег.

- Без радости?

- Абсолютно!

Они захохотали и стали спускаться вниз в потоках сумеречного света. Приземлиться им удалось не сразу - при первой попытке они зашли на посадку под слишком большим углом, и пришлось снова подниматься, чтобы не полететь кувырком. Наконец, коврики коснулись твердой поверхности, заскользили по ней и застыли.

- Сели! Как славно!

- Подбирай половичок и пошли.

- Куда пойдем? - после того, как Олег ощутил под ногами почву, его настроение резко улучшилось.

Леонид покрутился на месте, обозревая окрестности.

- Туда, - предложил он, указывая на острый скалистый гребень, возвышавшийся в нескольких километрах.

- А что там?

- Там мост, ведущий вглубь кратера. Самого кратера отсюда не видно, я сверху приметил.

- Что же мы не опустились прямо там?

- Опасно. Промахнулись бы и упали в пропасть. Или о скалы ударились бы.

Некоторое время они брели молча, с любопытством поглядывая по сторонам. Ландшафт не баловал разнообразием: бесконечно тянулось свинцовое поле, лишь кое-где оживленное далекими конусами гор.

- Странно, - пробормотал Литвинский, изучая линию горизонта.

- Что странно?

- Горы стоят не массивом, а по отдельности, между ними очень солидные расстояния. Ненатурально это как-то.

Олег кивнул.

- Здесь все ненатуральное.

Отовсюду веяло напряженностью, неустроенностью, тоскливым ожиданием беды. Песок был слишком мелким, тонким, взлетал в воздух от малейшего прикосновения, потому над землей стояло низкое густое облако.

- Похоже на пепел, - заметил Леонид.

- Дышать нечем, в горле першит.

- Хоть бы дождь пошел, в самом деле.

По мере приближения, скала все больше темнела, нависала. Она выглядела не отвесной, а вогнутой, как катящийся к берегу морской вал. На ее вершине начинались опоры моста, и Леонид вдруг подумал, что это первый мост, который он видит в мире Эворихуаш. У подножия утеса начинались широкие, вырубленные в камне ступени.

Поудобнее закрепив за спиной коврики и мешки с едой, друзья начали подъем. Из-под ботинок сыпалась пыль и острое крошево, перила отсутствовали, и ухватиться было не за что.

- Дьявол, - выругался Литвинский, поскользнувшись и едва удержавшись на лестнице. - Так и убиться недолго.

- Я же говорил, что надо было лететь.

- Тогда бы мы уже давно убились.

Забравшись на гребень, они какое-то время сидели, сумрачно рассматривая изогнутый мост, сделанный из шершавого полупрозрачного материала. Мост сперва чуть поднимался вверх над кратером, а потом, постепенно истончаясь, нырял в самое жерло. Путь предстоял неблизкий.

Вапель бежал по дороге, механически минуя опасные места и перепрыгивая через лужи. Тугие струи дождя подгоняли его в спину, ветер рвал полы плаща, но клоун продолжал нестись вперед. На его плоском лице застыла недоумевающе-восторженная гримаса.

- Опережу-опережу, обгоню-обгоню, - бормотал он себе под нос, нетерпеливо прищелкивая пальцами.

Поравнявшись с зарослями пышного голубого кустарника, Вапель посмотрел по сторонам и свернул на неприметную тропинку, ведущую в самую чашу. Здесь ему пришлось сбавить скорость - при каждом шаге он по щиколотку проваливался во влажно пружинящие подушки мха. Но вскоре мягкий лесной ковер сменила площадка черной, обгоревшей земли.

- Добрался, добрался таки, - шептал клоун.

Он выбрался на твердую поверхность, отряхнулся от прилипших к одежде листиков и веточек и побежал дальше, к виднеющемуся невдалеке бревенчатому домику, возле которого пощипывали траву гигантские стрекозы-симоцу.

- Дело есть, работенка! - победно крикнул он, вваливаясь в прихожую.

- Что? Какое? Нормальное? - спросил вышедший на встречу эльф. Он был почти гол, если не считать травяной повязки на левом колене. Длинные спутанные волосы были заплетены в несколько косичек, коротко остриженная борода прикрывала тянущийся через все лицо рубец. - Жирненькое? Или так себе?

- Жирнее не бывает, Явере.

- Рассказывай. Не тяни. Только не так громко. Спят там все. Разбудишь, - Явере говорил короткими, рублеными фразами, словно боясь, что собеседник может не разобрать его слова.

- Есть возможность-вероятность заполучить в свои руки Зодчего.

- Брешешь. Чушь. Все Зодчие в Мастерской. Под охраной. Надежной. Очень надежной. Уж нам-то это прекрасно известно. Лучше других.

Вапель досадливо всплеснул руками.

- Не все! Не все под охраной!

Полные розовые губы Явере дрогнули в насмешливой улыбке.

- Кто-то сбежал? От рокоссо?

- Не сбежал! Это новый!

- Новый?

Бандит тяжело плюхнулся на обожженный пень, служащий стулом.

- Новый. Как с неба упал-свалился. Он не рождался, не открывал свой дар постепенно - об этом слуги повелителя узнают первыми, просто раз - и появился.

- Невероятно.

- Он мутант. Не такой, конечно, чудовищный-ужасающий, как Олегатор, клоун неожиданно хихикнул. - Впрочем, Олегатор тоже с ним. И сдается мне, что я знаю, где они.

- Что с того.

- Мы должны его захватить!

- Опасно. Очень. Нас найдут и убьют. Не хочу умирать. Не хочу кормить чисеру собою. И никто не захочет. Из наших. Мы должны беречь себя. Для большой битвы.

Сдернув с себя плащ, Вапель принялся его раздраженно вытряхивать. Щеки клоуна азартно пунцовели.

- Опасно?! Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь-рассуждаешь? Он еще не умеет закрываться от нюхачей-ищеек рокоссо, а уже творит с магатонием такие вещи, словно всю жизнь этому учился! А ведь его талант еще разовьется-усилится, придет опыт, знание. Это великий Зодчий! Величайший! Судя по всему, он преобразовал нацеленные на него самострелы.

- Продолжай...

- Создал из них нечто не представимое и исчез. Испарился. И следа не осталось. Теперь старый Керимон ходит-бродит по лесу, пытаясь отыскать золотую хвоинку в муравьиной куче.

Явере смотрел в залитое дождем окошко.

- Не могу поверить. Такое везение. После стольких лет. Наши усилия не пошли прахом. Надо его найти. Укрыть. Спрятать. Он нас вооружит. Он нас оборонит. Мы станем силой. Мы станем непобедимы.

- Это стоит любого риска.

- Да. Суалы еще наплачутся в своих долгостойких жилищах.

Вапель хищно оскалился.

- Придется им малость потесниться. Мы тоже хотим-желаем жить удобно. Все этого желают!

- Лодде, Пурен, Фецуа, вставайте! Будите остальных! Дело есть! Большое дело! - закричал Ярве. - Готовимся выступать! Быстро! Ураганом!

- Нам понадобится магатоний. Много магатония.

- Очень много. Горы магатония! Океаны!

Возле них постепенно собирались не совсем проснувшиеся, но полные энтузиазма сподвижники. Коридор наполнился рокотом голосов и грохотом извлекаемого из шкафов оружия. Хотя сборами никто не руководил, все происходило спокойно и организованно - упаковывался запас еды, меха наполнялись водой, укладывались одеяла и палатки.

- Короба, короба! - засуетился клоун. - Надо взять побольше коробов для магатония!

- Сперва необходимо захватить Зодчего. Короба подождут. Успеется еще.

- О! Это нас ничуть не задержит.

- Не задержит?

- Я ведь еще не сказал, где мы будем его искать-разыскивать.

Явере с интересом подался вперед.

- И где же?

- В одном очень интересном месте, - полушепотом ответил Вапель. Ручаюсь, вы никогда там не были...

С сиреневого неба падал острый красноватый снег. Кружась и переворачиваясь в воздухе, кристаллики медленно садились на гранитные уступы, на крыши бараков и на головы работающих эльфов. Было жарко, душно и воздух заметно дрожал, искажая очертания предметов. Олег лежал на земле, пропускал через пальцы песок и прислушивался к разговору Литвинского с морщинистым, абсолютно лысым дедом в халате и бумажном колпаке. Дед жмурился, трясся и явно не желал понимать, чего от него хотят.

- Магатоний, понимаешь? - уже в который раз спрашивал Леонид. Магатоний. Ма-га-то-ний. Вы здесь его добываете.

- Мы? Здесь? Да-да, мы здесь добываем, верно, да, правильно. И вы добываете. Все добывают, - старикашка пошамкал губами и повторил: - Тут все добывают.

- Вы добываете. Мы добываем. Все добывают магатоний. Очень хорошо. Добываем, а потом его куда? Сам отбывает по месту назначения?

- Мы добываем, да. Добываем мы. Много добываем. Давно добываем. И ты добываешь.

- Да-да, а дальше-то что?

- Что дальше? Снова добываем. Ибо грешны и повинны.

- Кто-то приходит за субстанцией или нет?

- Никто не приходит.

- Что, так и лежат?

- Нет, не лежат. Не лежат, почему лежат? Их уносят.

- Кто-то забирает вон те тюки? - не выдержав, заорал Леонид.

Дед испуганно прижал ладони к розовым ушам и тихонько захныкал.

- Не на-а-адо, - проскулил он. - Не обижай Енуро. Енуро и так наказан.

- Кто и когда забирает тюки?

- Никто.

- Никто-никто? Правда?

- Енуро плохой, но всегда говорит правду! Енуро пострадал за правду! Енуро погиб за правду! Енуро - сам правда! - дед гордо выпятил пятнистую грудь.

Литвинский зарычал.

- Слушай, хватит тебе этого сумасшедшего мучить, - подал голос Олег. Оставь его в покое, видишь же, что он не соображает ничего.

- Этот сумасшедший хоть более-менее осознает происходящее.

- Не сказать, чтобы слишком ясно...

- По сравнению с остальными он - сама нормальность, - устало махнув рукой, Леонид опустился на песок.

Кратер был полым. Кругом, сколько хватало глаз, простиралась полутемная равнина, хаотично заставленная убогими низкими строениями. В самом ее центре, среди клубящихся багровых облаков, виднелся конец моста. Мост обрывался в нескольких метрах над поверхностью.

- Очень милое место. Очень. Как это было правильно с нашей стороны сюда свалиться, - недовольно проговорил Олег.

Леонид не отвечал. Поджав губы, он наблюдал, как копаются каторжники возле плотных маслянистых луж. Все вели себя по-разному. Кто-то, пританцовывая на месте, неловкими движениями зачерпывал магатоний, подбрасывал его вверх и пытался поймать корзиной. Кто-то лежал ничком на краю лужи и медленно через трубочку тянул жидкость в себя, довольно облизывался и сплевывал в ведро. Кто-то опускал в субстанцию ветошь, давал ей намокнуть и выжимал в таз.

- Дружное сообщество психов, - заметил Леонид.

- И мы такими станем, надышимся тут какой-нибудь гадостью.

- Не уверен, что оно на нас вообще действует.

- Точно?

Литвинский кивнул. Олег заметно повеселел.

- Так что же ты раньше молчал? Мне вот интересно, здесь все так слаженно работают, не халтурят, не валяются пузом кверху. Почему, интересно? Ведь, вроде бы, и не следит никто? Нет надзирателей, надсмотрщиков, тюремщиков.

Лысый Енуро стал важно раскачиваться на носках.

- Рокоссо умный. Рокоссо все предусмотрел, все-все. Не будет магатония - не будут давать еды, - провозгласил он.

- А то, что такое богатство никак не охраняется - тебя не удивляет?

- Удивляет-удивляет.

Окинув друзей безумным взором, дед пронзительно захихикал и ускакал прочь.

- Да. Хотя какие-то объяснения на ум приходят, - сказал Литвинский. Зачем красть магатоний? Сам по себе он никакой ценности не представляет. Как хитро запертый сундук с алмазами. А ключики...

- А все ключики под надежной охраной. Да и не так этих ключиков много, судя по всему.

Потянувшись и зевнув, Олег потянулся к дорожному мешку, достал оттуда аппетитного вида синий фрукт и сочно им захрустел. Леонид тяжело вздохнул.

- Сейчас бы еды нормальной.

- И пива.

- А лучше - спать завалиться. Ничего уже не соображаю.

Мимо них, кряхтя и прихрамывая, шла дородная женщина с зеленоватой кожей и маленькими крылышками на спине. В руках она несла кастрюлю с черной жижей. Добравшись до ближайшего барака, она вылила добычу в стоявший рядом объемный чан и побрела назад.

- Неужели нельзя было придумать более эффективную схему работы? Хоть насосы какие-нибудь?

- Магатоний должен быть добыт вручную, он должен коснуться теплого, живого тела, прежде чем будет высушен.

- Все равно должны быть другие способы.

Литвинский пожал плечами.

- Очень хочется что-то сотворить, - пожаловался он.

- Так сотвори. Что-то полезное.

- Не могу. В прошлый раз нас именно так и засекли.

- Как - так?

- Почувствовали, что неподалеку изменяют структуру магатония.

Олег перевернулся на другой бок.

- Жаль. Что ж, нам теперь так всю жизнь валяться?

Леонид открыл рот, чтобы ответить, но его слова заглушило жужжание. Струящийся сверху свет померк, заслоненный силуэтами огромных стрекоз. Некоторые эльфы-каторжники замерли, с восторгом глядя на прибывающую армаду, а некоторые словно бы и не замечали происходящего.

- Они не приходят за тюками, они прилетают, прилетают! - закричал снова появившийся рядом Енуро. - Сейчас сбросят длиннолипучки и заберут магатоний!

- Что это за драконы?

- Это - боевые симоцу.

- Приземляться никто не будет, что ли?

- Зачем высаживаться, когда есть длиннолипучки?!

Сорвав с головы колпак, дед вприпрыжку побежал к ближайшей горе мешков. Однако прибывшие вели себя не так, как ожидал Енуро. Описав над поселком круг, рой резко взял вниз и пошел на посадку. Только теперь стало видно, что на спинах стрекоз, между узкими прозрачными крыльями, примостились вооруженные наездники.

- Это за нами, - онемевшими губами прошептал Леонид. - Слуги рокоссо! Пронюхали как-то, черт побери.

- Прячемся! В бараки, живо.

Пригибаясь и стараясь оставаться незамеченными, они устремились к низкому длинному зданию, в глухих стенах которого не было ни единого окна. Возле узкого дверного проема толпились испуганные эльфы. Арестанты, еще находящиеся в здравом уме, обеспокоено переговаривались:

- Ой-йо! Не за магатонием они прилетели!

- Да, непохоже. Только зачем тогда?

- Новенького привели?

- Нет, новенького бы сбросили.

Сидевший на ступеньке невысокий мужчина с переливающимися, огненными ушами нервно задергался.

- Это заговор! Да-да! Заговор Йозеля Лотогара, самозванца и преступника! Он силой отнял у меня Жезл, Митру, отнял у меня доверие народа, а теперь хочет отнять и жизнь, хочет убить меня! Убить, понимаете, вы, тупицы, быдло? У вас на глазах лишат жизни величайшего..., - он остановился, захлебываясь слюной.

- Кретин, - спокойно сказал Енуро, отвешивая огненноухому подзатыльник. - Это прибыла команда, чтобы казнить нас всех.

- Но за что? - возмутилась женщина с крылышками.

- Плохо работаем!

- Тогда проще было бы не сбрасывать нам корзины с едой - и так передохли бы.

- Ну вот еще. Как же. Будут они ждать. Небось, грузовые симоцу с новыми работничками уже на подлете. Спустят на нас чисеру - и поминай как звали.

- Нет. Только не чисеру, - возразил кто-то. - Как их потом отсюда выгребут? Они тут страсть как размножиться могут.

- Тогда нас пожгут.

- Да, пожечь могут.

Тем временем, стрекозы приземлились и сложили крылья. Наездники соскочили на песок, растянулись длинной цепью, принялись прочесывать территорию, заглядывая во все дома и пристально изучая встречавшихся на пути осужденных.

- Пустите, пустите, - активно работая локтями, Олег пытался протолкнуться внутрь дома. - Что вы все тут столпились, как бараны? Десанта никогда не видели?

- О, кого я вижу, - услышал он вдруг за спиной знакомый визгливый голос. - Олегатор - могучий и жутчайший!

Рядом с ним, перебрасывая из ладони в ладонь увесистый булыжник, стоял Вапель.

- Кто это? - близоруко прищурился Литвинский. - Клоун торгаша Перселя?

- Я тронут-польщен! Величайший из всех Зодчих запомнил мою скромную персону!

- Что ты здесь делаешь? Ты на службе у рокоссо?

- У рокоссо? Да, у рокоссо я тоже на службе. Но с ребятами из Братства Выжженного Логова у меня куда более крепкие связи.

- Понятно. Местная мафия.

За спиной бывшего циркача замаячило около десятка эльфов во главе с решительным Явере.

- Я приехал за вами, - Вапель обратился прямо к Леониду, полностью игнорируя своего бывшего коллегу. - Позвольте сопроводить вас в спокойное-безопасное место. Там вы сможете безо всякого риска предаться радости творения.

- Тебе не кажется, что мы это уже слышали? - усмехнулся Олег, пихая приятеля в бок.

- Точно слышали. Сценарий у них явно один на всех.

- Многие пытаются заполучить Зодчего, - согласился Явере. - Очень многие. С самыми корыстными целями.

- А у вас, конечно, цели в высшей степени благородные?

- Мы хотим восстановить справедливость.

- И изменить нынешнее положение дел, - подхватил Вапель.

- Что вы имеете в виду?

Эльфы переглянулись.

- Необходимо положит конец - окончательный и бесповоротный абсолютному контролю рокоссо над Зодчеством.

- Похоже, вы не разбойники, а революционная организация? - ехидно спросил Леонид.

- Наша цель - всеобщее благо. Я изучал старинные книги. Я много думал. Мы отсталые. Мы не движемся вперед. Мы застыли на месте. Рукотворное не может быть крепким. Нам нечего передать потомкам. Нам ничего не передали наши предки. Кроме крошечной горстки вещей. Прогресс невозможен, отчеканил Явере.

Раздался удивленный ропот и перешептывания. Пятнистый дед смотрел на бандита с нескрываемым обожанием.

- И что же, у вас есть конкретный план действий? Как спасти Эворихуаш? Как сделать всех здоровыми, богатыми и счастливыми? - в серых глазах Леонида светилась ирония.

- Надо собрать ученых. Надо обеспечить их долговечными приборами. И заставить изучать магатоний. Возможно, он поддается и другим воздействиям? Не только силе некоторых избранных людей?

- Надо изучить-исследовать и Зодчих, - добавил Вапель.

- Но для начала надо захватить их побольше. Всех. Всех, кого сможем.

- Чтобы никто из них не тратил свой драгоценный талант на производство роскошных безделушек.

- Чтобы строились не особняки, а большие дома для многих семей.

Литвинский рассмеялся.

- Как, простите, было ваше имя? Случайно, не Карл Маркс?

Деликатно отстранив Вапеля, Явере выступил вперед.

- Мы наслышаны о вашей мощи. И знаем, на что вы оба способны. Но нас слишком много. Так что, давайте обойдемся без бессмысленных драк. Мне нужны единомышленники. Не пленники.

Потерев переносицу, Литвинский окинул взглядом кучу тюков с высушенным магатонием, и его бледные щеки зарумянились. Эльф понимающе кивнул.

- Мы возьмем столько, сколько сможем унести.

- Вам будут предоставлены все условия-удобства, - добавил клоун. - Мы будем вас охранять от нападений-подлостей солдат рокоссо.

- Но ведь я так или иначе не смогу творить без риска того, что нас запеленгуют.

- Обнаружат, - поправил Олег.

- Не обнаружат. У нас есть колпак-зеркало. Отражатель.

- Откуда? - удивился Леонид. - Я читал о нем в энциклопедии, это очень редкий артефакт.

- Братство Выжженного Логова существует не первый день.

- И не первый год.

- И даже не первое десятилетие. Мы готовились. Мы ждали.

- Итак? - Вапель нетерпеливо прищелкнул пальцами. - Симоцу готовы.

Леонид бросил на Олега вопросительный взгляд и кивнул.

- Полетели.

Суровое лицо Явере просветлело. Повернувшись к своим сподвижникам, он победно взмахнул рукой и провозгласил:

- Победа! Зодчий на нашей стороне! - его слова были встречены возбужденным гулом. - Грузите магатоний. Как можно больше.

- За один раз много не утащим, - усомнился кто-то.

- Сделаем несколько заходов. Надо создать хороший запас.

Отсалютовав командиру, эльфы побежали выполнять задание. Каторжники смотрели им вслед с тоской и завистью, но никто не попытался воспрепятствовать, защитить собранную драгоценную субстанцию. Поняв, что убивать их никто не собирается, они стали вяло расходиться, подбирая с земли брошенные тазы и корзины.

Олег, следом за Леонидом, забрался на спину симоцу и ухватился опоясывающие ее кожаные ремни. Стрекоза приподняла хвост, тряхнула круглой головой и заработала крыльями. Песчаное дно кратера дрогнуло и стало удаляться, но не успели они отлететь и на десяток метров, как внизу замаячила блестящая макушка деда Енуро. Он бежал, отчаянно размахивая колпаком.

- Возьмите меня, возьмите меня с собой! Я здесь скоро совсем сойду с ума! Заберите меня! Я не хочу покрываться чешуей, не хочу, чтобы у меня выросли жабры или хвост, не хочу становиться похожим на бочонок!

- Можем, прихватим лысого? - неуверенно предложил Литвинский. Вообще-то, он забавный, жаль его.

- Нет, - ответил Вапель.

- Что нет?

- Изменения в его теле уже начались.

- Но психику еще можно спасти?

- Можно. Но это не наше дело. У нас есть куда более важные задачи.

Леонид нахмурился, но менять что-то было уже поздно: миновав горловину кратера, симоцу устремилась к небу. Деревенька каторжников давно скрылась в сиренево-красных облаках, но ему казалось, что он все еще слышит пронзительные крики старика.

Рокоссо Йозель Лотогар стремительно вошел в Мастерскую, сбросил на пол промокший от дождя плащ и, дав слугам знак не следовать за ним, направился к управляющей. Та сидела на специальном возвышении, с которого отлично просматривались столы занятых работой Зодчих. Это был ремонтный зал, куда поступали для починки и укрепления небольшие изделия - одежда, оружие, утварь. По проходам сновали самодвижущиеся тележки, подвозившие бочонки с магатонием, забиравшие готовые вещи и подвозившие новые. Велся строгий учет волшебной субстанции - для выполнения каждого заказа отмерялось магатония ровно столько, сколько было нужно, случайные излишки немедленно забирались. Вдоль стен прогуливались солдаты с арбалетами, в любую минуту готовые пресечь любую попытку побега.

Шагая между столами, рокоссо подсчитывал пустующие места. По мере приближения к центру зала, его лицо становилось все более мрачным.

- Как идут дела, Тирис? - спросил он, отвечая кивком на ее низкий поклон.

Тирис была молодой, дородной женщиной, чьи пухлые щечки навевали мысли о домашних коврижках и пирожках с кримпусом.

- Море заказов, мой повелитель, море. Рук не хватает.

- Население богатеет, - буркнул Йозель. И растет. Это прекрасно. Но куда делись те трое, что сидели вон возле той колонны?

- Хлюпающая язва, мой повелитель, - ответила Тирис, краснея. - Боюсь, они уже не встанут.

- Плохо, очень плохо.

- Были приняты все возможные меры, чтобы предотвратить распространение заразы. Теперь никто не заболеет, - поспешила объяснить управляющая. - Я надеюсь. Но..., - она замялась.

- Но многие из Зодчих настолько хрупки здоровьем, что ни за что нельзя ручаться, - закончил за нее рокоссо. - Ты ведь это хотела сказать?

Тирис опустила глаза.

- Да, а-суал.

- Не проявил ли кто большие способности, нежели ранее?

- Стоит проверить Пуриву - маленькую девочку в дальнем правом углу, скорее всего, ей уже можно доверить творение по образцу.

- Неплохо. Еще?

- Бруал. Он давно ходил на грани, похоже, настал и его черед.

Рокоссо кивнул.

- Подготовишь мне обычный доклад, - он откинул на спину толстую черную косу. - У тебя все?

- А-суал! - начала Тирис, снова заливаясь румянцем. - Мой повелитель! Позвольте увеличить часы прогулок для работников? Свежий воздух благоприятно скажется на их самочувствии!

Губы Йозеля чуть дрогнули.

- Спасибо за предложение и служебное рвение, - ответил он. - Я подумаю над этим. Где меня ждет ир Керимон?

- Как обычно. В подвале, а-суал. Вас проводить?

Рокоссо покачал головой и пошел к выходу.

- Дополнительные часы для прогулок! Надо же! Благоприятно скажутся на их самочувствии! Зато дополнительные охранники благоприятно скажутся на моем собственном самочувствии, - ворчал он, спускаясь по винтовой лестнице.

Следом за лестницей начинался коридор со множеством крепких, тщательно запертых дверей, возле каждой из которых дежурил солдат. Зодчих-созидателей сторожили с особенным тщанием.

- Отличный шлем, просто безупречный. Ты превзошел сам себя, мой мальчик, - услышал рокоссо голос Керимона, доносившийся из ближней камеры. - Я забираю его.

- Право, вы меня слишком балуете, - тихо отвечал его собеседник. - Но я буду стараться, чтобы быть достойным вашего доверия.

- Не стоит столь принижать себя, достаточно и того, что за тебя это всегда с радостью сделают другие.

- Какая глубокая философия, - усмехнулся Йозель, кладя старику руку на плечо. - Не покажешь, чем так отличился этот юноша?

И без того сгорбленный, при виде рокоссо молодой Зодчий совсем съежился, вжался в угол, стараясь занимать как можно меньше места. Порой повелитель сам гадал, каким образом управляющие Мастерской добиваются от своих подопечных такого полного подчинения и послушания. Конечно, ему были известны все методики, применявшиеся для усмирения, но то, насколько они действенны, не уставало его удивлять.

- Я зашел сюда, чтобы не терять время. Мне нужно дополнительное обмундирование, - пояснил Керимон.

- Знаю. Как продвигаются поиски?

- Ищем.

- А более подробно?

- Пока он не творит, обнаружить его практически невозможно. А он не творит.

- Либо уже научился закрываться.

Ир Керимон передернул плечами и неохотно кивнул.

- Такой вариант тоже не исключен. Но не волнуйтесь, повелитель, далеко он от нас не уйдет. Через океан ему не перебраться, следовательно, он в нашей власти. Его поимка - всего лишь вопрос времени. Тем более, что у меня есть несколько теорий о его местонахождении.

- Когда ты выезжаешь обратно?

- Я полечу. Цогера - не лучший извозчик в сложившейся ситуации. Симоцу немного неконтролируемы, но зато куда как быстры.

- Хорошо, - Йозель рассеяно провел пальцами по трещине в стене. - Я отправляюсь с тобой. Мое присутствие должно вдохновить солдат, показать, насколько важна эта операция. Что касается Зодчего, то говорить с ним буду лично я. Он нам нужен. Ты даже не представляешь, насколько он нам нужен.

Некоторое время Керимон молчал, обдумывая его слова.

- Дело довольно опасное, но, думаю, вы правы. Простой народ любит, когда их рокоссо совершает подвиги, - понизив голос, старик со значением добавил. - А прилив патриотизма никогда не помешает.

Йозель резко выпрямился и пристально посмотрел на своего советника.

- Как ты узнал? Я получил ноту только что.

- Ваш намек, а-суал был весьма прозрачен, - улыбнулся тот. Прибрежники?

- Их поведение - вызывающе! Надо быть готовыми ко всему!

Спрятавшийся в углу Зодчий втянул голову в плечи и закрыл лицо рукавом рубахи. Его била дрожь. Кинув на него быстрый взгляд, Керимон поднялся со скамьи и направился к дверям.

- Пойдемте, повелитель, не будем пугать этого несчастного.

- Да, - согласился рокоссо. - Нам еще многое нужно обсудить.

Леонид сидел в плетеном кресле-качалке и созерцал возвышающийся перед ним магатониевый холмик. Холмик медленно перетекал с места на место и бурлил - в нем образовывались воронки и выпуклости, верхушку то исчезала, то вырастала снова, по склонам бежала рябь.

- Чего это ты с ним делаешь? - поинтересовался Олег, ожесточенно почесывая заросшую щетиной щеку.

- Пока ничего не делаю, просто смотрю. Но, похоже, одно мое присутствие на него как-то нехорошо влияет, - Литвинский тяжело вздохнул и закинул ногу на ногу. - А ты там что делал?

- Изучал окрестности. Загадочно у них тут. В избушке, помимо твоего подпола-бункера, защищенного сверхмощным зеркальным колпаком, всего две комнаты - общая спальня и кухня.

Леонид приподнял бровь.

- И все?

- Нет. Еще - целый склад разномастного оружия и обмундирования. Явно, награбленное, - он сладко потянулся. - Я слышал, тебе целую кучу заданий надавали?

- Именно. А толку? Во-первых, нужно четко представлять то, что хочешь создать, иначе получится ерунда.

Олег присвистнул.

- Известная шутка.

- Во-вторых, я должен хотеть сотворить. Понимаешь? Это, пожалуй, даже более важное условие.

- Так в чем же тут проблема?

- В чем проблема?! Ты серьезно полагаешь, что я могу возжелать соорудить несколько дюжин одинаковых кирас?

- Да. Невесело.

- То-то и оно. И еще надо беречь магатоний. Экономить. Идиотизм, Литвинский устало потер лоб.

- Боишься, что зря поехал с ними? - угадал его мысли Олег.

- Боюсь. Уж слишком они... Маниакально-целеустремленные.

- С другой стороны, не могли же мы всю жизнь сидеть в том кратере. Тут хоть люди кругом относительно нормальные. То есть, эльфы.

В эту самую минуту занавеска, закрывающая вход скользнула в сторону, и на пороге возник Явере. Его волосы были затянуты во множество переплетающихся жгутов и закреплены на высоком деревянном каркасе, охватывавшим голову. Одежду он уже успел скинуть, оставив только травяную повязку на колене.

- Как! - воскликнул он, заметив магатониевую насыпь. - Еще ничего не готово? Я думал, что уже пора начинать испытания.

- Рано еще, - сквозь зубы проговорил Леонид. Воздух вокруг него задрожал, поплыли лохматые сгустки. От кучи черного порошка отделилась тонкая резная щепа и упала на пол.

Лицо Явере исказилось от волнения.

- А дальше? Мы хотим кольчуги, панцири. Мы хотим броню. Которая сможет нас защитить от стрел войска рокоссо. Зачем нам эта негодная безделушка?

- Она нужна мне.

Литвинский встал с кресла, поднял палочку и снова сел.

- Зачем? - повторил грабитель. Не надо тратить магатоний на чепуху. Пора приступать к делу.

- Я уже приступил. Но мне требуется некоторое время, - возразил Леонид крутя в пальцах щепу.

- У нас нет времени! Каждый потерянный час - чья-то гибель!

- Чья, например?

- Какого-нибудь честного селянина. Который умрет от холода в своей хибаре.

- Я делаю все, что в моих силах.

- Твоя работа очень важна. Надо, чтобы ты это осознал.

- Я осознал.

- Тогда не медли!

Литвинский оскалился.

- Прекрати меня понукать! Я не ишак, - заорал он, переламывая палочку. - Мне нужен покой и отдых, а не твои кретинские наставления.

Явере сделал несколько шагов назад, смущенно моргая.

- Прости. Я слишком волнуюсь. Мне очень жаль.

- Ничего страшного, - буркнул Леонид остывая. - После небольшой прогулки и обеда от меня будет куда больше толку.

- Как прикажешь. Мы все для тебя сделаем, только скажи. Я был не прав. Еще раз приношу свои извинения.

- Надеюсь, на обед не будет кримпуса? - спросил Олег, желая разрядить обстановку. - У меня на него аллергия.

- Будут блинчатые вертелки, - Явере оправил повязку на ноге. - Могу приказать нацедить мервеса.

- Прикажи, прикажи.

- Мервес очень бодрит.

- Чудесно! Именно то, что нужно, - Олег подтолкнул эльфа к выходу. Идем. Еда - это такое занятие, которое не стоит откладывать.

После обеда они вышли из домика и прилегли на влажную траву в нескольких десятках метров от Логова. Проливной дождь стих, сменившись легкой моросью, которая вскоре тоже сошла на нет.

- Пожар здесь был, что ли? - задумчиво проговорил Леонид, закуривая.

- Наверное. Небось, хотели спалить их всех, как закоренелых преступников и бунтарей. Но Явере и компания оказались стальными и выдержали крещение огнем.

- Да. Или наоборот - Братство тут устроилось, поскольку прежних хозяев пожгли.

- Удивительно, как тут еще что-то гореть может. При такой-то влажности, - заметил Олег.

Втянув ноздрями дым, Литвинский перевернулся на спину, и заложил левую руку за голову.

- Кстати, ты уверен, что вон в тех кустах не таится нечто зубастое, вроде той пасти, о которой ты рассказывал?

- Пасть скорее была языкастая.

- Не суть. Комплекта гиковых орешков у нас с собой нет. Как и элементарной дубины.

- У меня есть булава.

- А за поясом что?

Олег вынул из ножен метровый выгнутый меч с односторонней заточкой.

- Ого! Ты предусмотрителен. Похоже, это эльфийский вариант катаны. Давай сюда.

- Бери. Но никого там не может быть. Возле Логова постоянно такие толпы ходят, что, небось, на метр вглубь все изничтожили. Да и дежурные на крыше сидят, прикроют в случае чего.

Леонид пошарил в кармане и извлек оттуда еще одну сигарету. Щелкнула зажигалка, и в воздухе чуть пахнуло бензином.

- Смотри, - сказал он. - Очередная партия магатония летит. И не лень им туда-сюда десятый раз мотаться.

- Очень серьезные ребята.

- Революционно настроенные. Горят за общее дело.

Подлетевший рой симоцу описал изящную дугу над домом и стал быстро снижаться.

- Как-то они слишком быстро вернулись.

- Надо же, - удивился Олег. - А мне казалось, что у наших бандитов самолетиков было меньше.

Он привстал на локтях, всматриваясь в небо.

- Это солдаты! У них на куртках медные бляхи! Скорее, в укрытие!

Но было уже поздно. Солдаты слаженно атаковали, и воздух наполнился свистом арбалетных болтов.

В Логове тоже заметили незваных гостей - послышались приказы Явере, и навстречу нападавшим понеслись стрелы. Из дверей сарая выехала баллиста, вокруг нее, прикрываясь щитами, суетились трое эльфов. Толстое, специальным образом обточенное копье взмыло вверх, навылет пробив ближнюю симоцу вместе с одним из ее ездоков. Стрекоза дико заверещала и камнем упала вниз, в заросли шиповника.

Баллиста успела сделать еще три выстрела, прежде чем была раздавлена и растерзана на кусочки.

Вцепившись пальцами в землю, Леонид следил за сражением.

- Не могу ничего сделать! - отчаянно прошептал он. - Далеко, я не вижу... Не могу зацепить структуру. Жаль, что коврики остались в бункере.

- Надо бы помочь нашим повстанцам, - сказал Олег, сжимая рукоятку булавы.

Скрываясь в густом кустарнике, друзья пошли в обход обугленной площадки, намереваясь подойти поближе к Логову.

Тем временем, битва разгорелась нешуточная. Одна из симоцу, пролетая над домом, сбросила вниз большой бурдюк. Ударившись о крышу, бурдюк лопнул, заливая все вокруг едкой зеленоватой жидкостью. В крышу тут же полетели пылающие болты, по соломе побежала огненная дорожка.

- Почему они используют только арбалеты? Ведь у них должно быть и оружие массового поражения, что-то взрывающееся, вроде тех же гиковых орешков.

- Боятся ненароком прихлопнуть меня, - губы Леонида скривились в невеселой усмешке. - Наверное, думают, что я засел в доме и хотят меня оттуда выманить. Пожар, вон, даже устроили.

В дверях показался Вапель, на плечах у него лежала странного вида труба с зигзагообразными щелями. Клоун прицелился, и из трубы к садившимся симоцу устремилось облако зловонного пара. Несколько стрекоз замерло, недоуменно шевеля усиками, а потом завалилось на бок.

- Неплохо, - прокомментировал Литвинский. - Это, наверное, местное средство против насекомых.

- Мда, - согласился Олег. - Только оно одноразовое.

Бросив трубу в приближавшихся солдат, Вапель скрылся в избе, но минуту спустя появился снова - из всех окон валил дым. Окружив горящее строение, повстанцы ощетинились луками и копьями. Наступавшие взяли их в кольцо и медленно приближались, закрываясь кожаными плутеями.

- Пора?

- Давай!

Перехватив поудобнее оружие, они выскочили из зарослей и кинулись к месту сражения.

- За победу революции! - горланил Олег, круша булавой направо и налево.

Напряженно сжимая катану, Леонид вглядывался в мелькавшие в руках противника самострелы. Воздух дрогнул, поплыл, и на землю посыпались расписные глиняные горшки.

- Замечательно, - сказал кто-то над его ухом, крепко сжав запястье. А вот и Зодчий.

Литвинский обернулся и встретился глазами с высоким остролицым эльфом, чья куртка была расшита переливающимися красными камнями. Его черная, необычайно толстая коса растрепалась, лоб блестел от пота.

- Йозель Лотогар, рокоссо Фаибского материка, - представился он.

- Очень приятно. Думаю, вы хотите предложить мне последовать за вами в уютное местечко, где я смогу без помех заниматься производством различных товаров из магатония?

- Ты странно выглядишь, но рассуждаешь вполне здраво. Да, я хочу предложить тебе место в моей Мастерской. Назревает война, и если мы не выстоим, наша страна будет залита кровью, мои подданные - разорены, а земли преданы огню. Мы в тебе нуждаемся. Весь народ.

- Я не могу помочь всем!

- Но ты не можешь стоять в стороне! Само провидение послало тебя сюда именно в этот момент!

Леонид лихорадочно рванулся прочь, но бежать было некуда. Вокруг кипела битва. Тяжелые, медленно стрелявшие арбалеты были отброшены, эльфы сошлись на мечах и дубинах. Над головами парили симоцу, то и дело кусая кого-то из повстанцев. Олег сражался в самой гуще, булава в его руках порхала, как живая. Было тесно, душно, но среди общей давки пятачок земли, на котором стояли рокоссо и Зодчий оставался неприкосновенным, словно их оберегал невидимый забор.

- Понимаю, тебя не устраивает подневольное положение, которое занимают твои собратья. Что ж! Я готов пойти дальше! Мой советник, - Йозель кивнул в сторону сражающегося Керимона, - подготовил бумаги, согласно которым ты становишься моим фиру-зу, младшим братом и напарником. Это огромная власть, мой загадочный друг. Ты сможешь делать все, что захочешь.

- В те редкие минуты, что у меня останутся после работы с магатонием?

- Но ведь ты сам хочешь творить? Я знаю это. Переходи на мою сторону сам, по своей воле - и ты сможешь властвовать, влиять на судьбы десятков, сотен тысяч. С тобой мы сможем завоевать соседние материки, создать небывалую, неуязвимую империю!

Голос рокоссо гремел, в широко распахнутых глазах плясали сумасшедшие огоньки.

- Они умирают за тебя! Тебе не жаль их?

- Да, но...

- Тебе это в чем-то нравится? Ощущение всесилия, мощи?

Не отрывая от Йозеля зачарованного взгляда, Леонид попятился.

- Я знаю это чувство, мы с тобой в чем-то похожи, - продолжал повелитель. - Ты уверен, что сможешь без него жить?

Он хотел продолжить, но чья-то испачканная в крови рука пригнула его к земле.

- Осторожно! Они здесь! Вам надо скрыться!

- Кто здесь? О чем ты говоришь?!

- Прибрежники! - завопил солдат, кивая в сторону леса.

Рокоссо посмотрел в указанном направлении, и его лицо побелело. Обгорелую проплешину окружал двойной ряд воинов. Забрала шлемов были опущены, стрелы, с окованными металлом остриями подрагивали на тетивах. Неизвестных было не много, но момент, в который они появились делал их практически непобедимыми.

- Какая удача! - громко крикнул один из прибывших - рослый, статный, с плюмажем из пышных перьев. - Рокоссо и Зодчий! Мой хозяин будет доволен!

Йозель хрипло вздохнул.

- Всем сложить оружие и сдаться в плен, - приказал прибрежник.

Только что отчаянно сражавшиеся солдаты и повстанцы придвинулись друг к другу, сплочаясь против общего врага.

- Сложить оружие! Мы не убиваем пленных!

- Поднять плутеи и щиты! В бой! - перебивая его, заорал рокоссо, первым бросаясь в атаку.

Разгоряченная масса эльфов рванулась вперед. Кожаные куртки фаибцев смешались с серебристыми кольчугами прибрежников, снова воздух вспарывали стрелы, снова плыли над полем клубы ядовитого пара. Что-то кричал Явере, раскручивал над собой длинный цеп Вапель.

Литвинский хотел сделать несколько шагов назад, чтобы выбрать наиболее удобную позицию для Зодчества, как что-то сильно толкнуло его в бок, и он упал. Голова закружилась, перед глазами поплыли темные пятна. Проведя ослабевшей ладонью по ребрам, он наткнулся на торчащий обломок копья.

- Ленька! Ленька! - услышал он, прежде чем потерял сознание.

Яростно прочищая себе дорогу булавой, Олег пробирался вперед. Ударом кулака отбросив мешавшего солдата, он склонился над Леонидом. Тот был бледен, нанесенная копьем рана обильно кровоточила. Возле него, на обугленном песке лежал кусочек мела, очевидно, выпавший из кармана.

Не раздумывая ни секунды, Олег схватил его в руки и заключил себя и Литвинского в окружность.

- Сабикон! - произнес он, отчаянно надеясь, что хоть тоненький солнечный лучик пробьется в этот миг через рваные низкие тучи.

Окружность задымилась, обволакивая друзей. На секунду мир замер, а потом громыхнул тысячей незнакомых звуков, завертелся и замигал бриллиантовыми огоньками. Потом туман рассеялся, и Олег обнаружил себя лежащим в квартире на полу, возле полупустого ящика пива. Леонид лежал рядом, его дыхание было тяжелым, прерывистым.

Не прошло и пяти минут, как возле подъезда засигналила вызванная скорая, на лестнице послышался топот ног и голоса врачей.

- Кто это его так? - удивленно спросила кругленькая женщина в белом халате, пока санитары укладывали Литвинского на носилки. - Очень странная рана.

- Хулиганы, - соврал Олег. - Напали на улице.

Окинув взглядом его покрытые ссадинами руки и лицо, она кивнула.

- Развелось бандитов.

- Как он? Есть опасность?

- Держится, не волнуйтесь. И не таких спасали.

Они уже выходили из дома, когда Леонид очнулся, обежал глазами облупленный потолок, покрытый пятнами пол, заплесневелые зеленые стены.

- Зачем, - тихо прошептал он, - зачем ты это сделал? Я опять никто. Ни зачем.

- Что он сказал? Пожалуйста, я не расслышал, - Олег взволнованно склонился над носилками.

Врач пожала плечами.

- Бредил, наверное, - ответила она, распахивая дверцы машины.