«Повелитель плазмы»

Уолтер Йон Уильямс ПОВЕЛИТЕЛЬ ПЛАЗМЫ

1

Огненная Женщина высотой с десятиэтажный дом шествовала по улицам города. Ее обнаженное тело являло собой ревущую бурю огня. Она шла по Берсари-стрит, и оказавшиеся здесь прохожие падали на землю обгоревшими кочерыжками, отдаленно напоминая формой скрюченные эмбрионы. Исходивший от нее жар был так велик, что ближайшие здания вспыхивали и взрывались. Позади нее улица представляла собой два ряда гигантских ослепительных факелов. Мощный вихрь жадно всасывал разметанные ветром листы бумаги, всевозможные предметы и превращал их в ничто. Из ее пальцев изливались огненные потоки. Она издавала жуткий вой, от которого нервы людей натягивались до предела, а потом лопались, точно старые, изношенные струны. Трещали и разлетались оконные стекла, обдавая прячущихся за ними людей раскаленными брызгами.

Что может быть хуже такого всепоглощающего пожара в городе, который кольцом опоясывает всю планету?

Сначала до Айи донесся звук. Это был пронзительный крик, от которого у нее на голове поднялись волосы. Она выглянула из окна офиса и увидела, как Огненная Женщина сворачивала за угол авеню Биржи. На какой-то миг ее жуткая фигура отразилась в зеркальных стенах Старого Интендантства, и вместо одной Женщины, стало три. Айя ошеломленно смотрела на три бушующих пламенем лица с тремя парами пустых красно-желтых глазниц, в которых, казалось, отразилась мольба превратившихся в костры людей. Мольба о помощи, о спасении от нестерпимой боли…

Ноги уже понесли Айю к двери, когда за ее спиной треснуло оконное стекло. Порыв раскаленного ветра обжег девушке спину и повалил ее на пол. В этот момент в уши девушки ворвался плач ребенка Теллы и совершенно неуместный настойчивый звонок телефона…

УТЕЧКА ПЛАЗМЫ В ФИНАНСОВОМ ОКРУГЕ. СТЕПЕНЬ «А».

143 ПОГИБШИХ, 2000 РАНЕНЫХ.

ВЛАСТИ ОБЪЯВИЛИ О НАЧАЛЕ РАССЛЕДОВАНИЯ.

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Эскалатор вынес Айю из помещения пневмостанции наверх, и серебристая дрожащая дорожка слов, только что появившаяся в небе, сообщила ей то, что она уже знала. На отполированных миллионами ног металлических ступеньках тут и там виднелись небольшие кучки пепла, большую часть которого совсем недавно составляла живая человеческая плоть. Порыв холодного ветра швырнул пригоршни черной золы в шлюзовые ворота здания.

ТВОЯ СЕМЬЯ ЗАЩИЩЕНА СТРАХОВКОЙ?

Опять слова… Они шептали, кричали, требовали, обрушивались на людей, чьи отражения ползли сейчас вверх по золотистой зеркальной стене Берсара-Билдинг. Из наспех сколоченных будок зорко высматривали свои жертвы неутомимые страховые агенты.

— Вы застрахованы, женщина? — спросил один из них. — Может быть, у вас куча ребятишек, а?

Все верно. Барказианские женщины постоянно беременны. Ничего другого от них и не ждут.

Айя поплотнее укуталась в куртку и направилась к новому импровизированному киоску с лотереей. Старый киоск вместе с продавцом превратился в пепел. Последние три года по пути на работу Айя каждый день покупала здесь лотерею, а вот имени старика-киоскера так и не узнала. Теперь уже не узнает.

Мимо с завыванием пронесся полицейский мотоцикл. Под ногами захрустело стекло. Айя перешла улицу и направилась к многоэтажному зданию Службы Плазмы, увенчанному бронзовыми рогами приемо-передающих антенн. Оно уныло встретило ее зияющими амбразурами окон. Тротуар у подъезда покрывали многочисленные белые кружки с горсткой пепла в центре. Там, где кружок, в момент пожара находился человек. Горстка угольной шелухи — все, что от него осталось.

Голуби уже успели нагадить и здесь.

Она хорошо знала, что ожидало ее. Конечно, этот вечно хнычущий ребенок Теллы, эти запахи грязных подгузников и несвежего кофе, пропитавшие не только воздух, но и стены этой крохотной комнатки, разбитое окно которой заставлено сейчас пластиком. А на столе — цилиндрический аппарат пневмопочты.

Три месяца назад после небольшого спора с начальством Айя сама попросила перевести ее в отдел срочного реагирования. После того как все заявки рассмотрены, ей нужно провести долгие часы в холодном, мрачном подземелье, где надо искать плазму. А что она сама получит от этих поисков? Ничего.

В небе снова пронеслись слова рекламного ролика.

СНЭП! ЕГО ПЬЮТ ВО ВСЕМ МИРЕ!

И так весь день. Во сколько же обходятся эти пляшущие над городом рекламные строчки, объявления, сообщения? Да уж, наверное, столько ей не заработать за всю свою жизнь.

За окном бесшумно промчался и развернулся невдалеке аэрокар, поднявшийся с крыши Биржи. Айя представила себе, какой вид открылся сейчас пилоту. Ей этого никогда не увидеть.

Что хуже всего в городе, который опоясывает всю планету?

Хуже всего то, что некуда пойти.

ЕЩЕ ТРОЕ ЗАМЕШАНЫ В СКАНДАЛЕ ВОКРУГ ПОДЗЕМКИ!

ИНТЕНДАНТ ОБЕЩАЕТ РАЗОБРАТЬСЯ.

Здание Службы Плазмы — широкое, высокое, внушительное — предназначено для выработки, хранения и передачи плазмы. Его архитектура и положение тщательно выверены с учетом всех других строений финансово-административного округа. Тщательно учтены и форма, и дизайн, и нагрузка на конструкцию. Основной несущий скелет, состоящий из прочных стальных опор и перекрытий, образует замысловатую генерационную паутину, защищенную от воздействия окружающей среды плитами белого гранита. Покрытая шипами передающих антенн корона издали напоминает ладонь с жадно тянущимися в небо пальцами.

Внешняя коллекторная сеть изготовлена из бронзы. Она причудливо вьется по стенам, глубоко уходя своим основанием в скалистый грунт. Ее главное назначение состоит в том, чтобы притягивать, собирать и рассеивать выбросы плазмы, угрожающие самому зданию. Здесь плазменная волна разбивается и теряет свою мощь, а уж затем частицы энергии аккумулируются для последующего использования. Где и как использовать, решают высшие чиновники Службы Плазмы.

Окажись это здание на пути Огненной Женщины, и обстановка сразу же нормализовалась бы. Огненная Женщина просто-напросто исчезла бы, поглощенная этой защитной паутиной. А позже ее энергию распределили бы по городской системе.

И ведь здание Службы Плазмы стояло на пути Огненной Женщины, но та свернула в сторону. Почему? Вероятно, очаги прежнего, человеческого сознания подсказали ей, что здесь ее подстерегает опасность. Вот почему службе охраны порядка пришлось использовать свои ресурсы. Огненную Женщину погасили направленным выбросом энергии через рога-излучатели.

Вблизи здание Службы Плазмы не производило особого впечатления. Вместе с другими служащими Айя прошла под аркой, покрытой бронзой. Лицевую сторону арки украшала мозаика с изображением Богини, Оделяющей Славой Народ. Айя заметила глубоко въевшуюся в металл грязь и многочисленные мелкие трещины. Из-за этого богиня изрядно утратила свой блеск и уже не казалась столь величественной. В кабине гидравлического лифта Айя увидела до двадцати человек, из которых она не знала никого. Лифт тронулся с места, и его движение вызвало у девушки ощущение, будто она плывет.

Первое, что услышала Айя, выйдя на десятом этаже, — это плач ребенка Теллы. Она увидела хорошо знакомые ей разбитые плитки пола, покрытые коричневым пластиком. Тяжелые металлические двери старательно скрывали свой возраст под толстым слоем грязно-зеленой краски. Та же окрашенная в унылые серые тона мебель, знавшая лучшие времена, и все те же зеленые стены с горизонтальной серой полоской. Над головой — прохудившийся жестяной потолок, где из отверстий торчали провода. А окон нет.

«Добро пожаловать на службу! — мысленно Произнесла Айя. — Вот оно, обеспеченное гарантированное будущее».

— Привет, — безразличным тоном сказала Телла, положив Джейма на стол.

Она меняла ему подгузники.

«Видишь, у джасперийцев тоже бывают дети!» — мысленно выкрикнула Айя, адресуя свои слова мнимому страховому агенту.

Она бросила взгляд на подгузники. В свете флюоресцентных ламп какашки малыша казались зеленоватыми.

— В десять большой сбор, — сообщила Телла.

— Так я и думала, — пробурчала Айя.

— Как твоя шея? — все тем же безразличным тоном спросила Телла.

Айя дотронулась до обгоревшей кожи ниже зачесанных наверх волос.

— В порядке.

— Хорошо, что не порезало стеклом. Калла из отдела сведений как раз смотрела в окно, когда оно лопнуло от жары. Чуть не лишилась глаз.

— Это которая Калла?

— Ну та, с каштановыми волосами. Она еще замужем за Эмтесом из Биллинга.

Эмтеса Айя тоже не знала. Она посмотрела на свой стол. На нем привычные вещи: компьютер с подмигивающей желтой шкалой, скалар, журнал.

Над столом фотография Гила в серебряной рамке.

Малыш Теллы завопил с новыми силами.

— Здоровые легкие, а! — с восторгом произнесла мама.

Телла не хочет оставлять Джейма в городских яслях. Знает, что там он в течение всего дня будет предоставлен самому себе, равнодушным няням там не до него. Значит, в любой день может заболеть. А болезни и без того уносят множество жизней в джасперийской части округа.

Айя не против присутствия малыша в офисе, хотя, понятно, никакого удовольствия от этого не испытывает. Она выросла в большой семье, которая ютилась в крохотной квартире барказианского квартала. Там вместе жили не только братья и сестры, но также племянники и племянницы. Она до сих пор помнит, как множество малышей постоянно путались под ногами.

В плетеной корзине оказались три цилиндра с почтой. Айя открыла и обнаружила, что во всех одно и то же: напоминание о предстоящем собрании. Да, кого-кого, а контролеров здесь хватало.

Судя по всему, там, наверху, царила полная растерянность.

Компьютер выжидательно смотрел на Айю желтым глазом. Она откинула с запястья кружева и написала на каждом уведомлении несколько слов. Затем вложила листки в цилиндры, уточнила по лежавшему на столе перечню пневмоадреса и набрала на диске, что с задней стороны металлического контейнера, необходимые цифры. Потом один за другим опустила цилиндры в пневмотрубу. Та жадно всосала их и мгновенно унесла в неизвестном направлении. Девушка представила себе, как стремительно понеслись ее цилиндры во тьме, подобно челнокам, курсирующим по подземным рельсам.

Что хуже всего в городе, огромном, как мир?

Быть двадцати пяти лет от роду и точно знать, как ты проживешь оставшуюся жизнь.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ПАНТАДЕ!

ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ОЦЕНКАМ, ПОГИБЛИ СОРОК ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК!

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Айя надела черные тяжелые керамические наушники. Теперь важно привыкнуть к ним до такой степени, чтобы не замечать их. Это не так просто, потому что от них болели уши. Но должны же они иметь хоть какое-то достоинство? Вот оно: с наушниками на голове почти не слышно, как Джейм тренирует свои здоровые, развивающиеся легкие.

— В 09:34 переориентировать антенну 12 на 122,5 градуса, — прозвучало в наушниках. — Принято?

Это дал указания дежурный по отделу сведений, который еще называют табулятором. В отличие от малыша Джейма дежурный произносил слова еле слышно. Айя с трудом различала их. Зато хорошо слышала его тяжелое дыхание и сухой кашель. Когда кашель немного отпускал дежурного, он тут же торопливо затягивался сигаретой.

— Принято, — ответила Айя. — В 09:34 переориентировать антенну 12 на 122,5 градуса.

До указанного времени оставалось еще примерно шесть минут. Айя поспешно записала указание в сменный журнал, затем набрала цифры на компьютере. Внутри матово-черного ящика что-то пощелкивало и жужжало.

Тем временем Айя думала о потребителе, который находился на азимуте 122,5 градуса. Может быть, это Маг-Тауэрс?

А компьютеры уже обменивались информацией.

— В 09:35 антенна 12 передает 1800 мегамер ДПУ, — сообщил один. — Принято?

— В 09:35 антенна 12 передает 1800 мегамер ДПУ, — ответил другой. — Принято.

Айя читала строки и размышляла. 1800 мегамер! Ну и аппетиты у них в Маг-Тауэрсе. И кому только могло столько понадобиться?

Может быть, Константину?

Она записала данные в журнал и тут заметила, что на трансмиссионном скаларе пустовала колонка № 6. Айя вывела ее на экран компьютера и произвела настройку уровня частоты. Когда стрелка уперлась в 1800, сняла наушники и замкнула цепь.

Теперь до 09:34 никто больше не мог вызвать ее. Айя поправила кружевные манжеты на рукавах и потихоньку ощупала шею. Невольно всплыл образ Огненной Женщины. Чтобы не думать о ней, Айя посмотрела на фотографию Гила.

В 09:33 компьютер ожил. Белый механический флажок на колонке № 6 стал красно-белым. В этот момент бронзовая передающая антенна на здании Службы Плазмы пришла в движение и развернулась на отметку 122,5 градуса.

В 09:34 прозвучал негромкий щелчок, и флажок стал полностью красным.

По электрической цепи скалара прошел сигнал, вызвавший замыкание цепи, состоящей из стального скелета самого здания. И поток плазмы устремился к передающей антенне № 12.

Часы показывали 09:35.

Принимающие антенны Маг-Тауэрса поглотили колоссальное количество энергии.

ДПУ — ДО ПОСЛЕДУЮЩИХ УВЕДОМЛЕНИЙ.

Этого разряда плазмы хватило бы, чтобы само здание Службы Плазмы забросить едва ли не до Щита.

Айя протянула руку и положила ее на шкалу скалара, будто надеялась каким-то образом ощутить исторгаемую зданием безмерную силу, зажечь в глубине своего мозга некую свечу, зарядить свои нервы осознанием реальности. И конечно же ничего этого не произошло. Ничего. Потому что плазма не принадлежала ей, потому что, работая в здании, наполненном чудотворной энергией, она не могла получить ни единой капли ее.

Интересно, кто же там, на другом конце цепи? Уж не сам ли Константин? Вероятно, нет. Вероятно, все обстояло значительно прозаичнее, и плазма понадобилась лишь для того, чтобы выстрелить в воздух очередную порцию рекламы какого-нибудь потрясающего напитка или же сверхмодных туфель. Этакий салют потребительскому инстинкту.

Что хуже всего в городе, который захватил весь мир?

Жить рядом с объектом желания и не обладать им.

2

21:00. КАНАЛ 2.

НИКОМУ НЕ ОТЛУЧАТЬСЯ, ВСЕМ ПРЕДСТОИТ МНОГО РАБОТЫ.

Менгене с трудом вел собрание. В конференц-зале стоял крик. Да, паника охватила всех, включая Интенданта.

Айя, которой не позволял кричать ее возраст, молча сидела за стеклянным столом напротив Нидена, единственного кроме нее барказианца среди собравшихся здесь сотрудников Службы Плазмы. Смуглое лицо Нидена приятно контрастировало с бледными физиономиями коллег. Айя надеялась в конференц-зале хотя бы отогреться, но ее надежды не оправдались. Замерзла не только она. Ниден то и дело чихал и кашлял. Айя мысленно отгоняла выбрасываемые им полчища микробов в сторону руководителей службы.

Позади Нидена за прозрачной стеной проплывали зеленоватые буквы очередной рекламной строки.

ЗАЧЕМ ТАК НАПРЯГАТЬСЯ?

Что ж, даже рекламодатели иногда склонны шутить.

— Эним полагает, что это имеет какое-то отношение к новому сооружению на Старом Параде, — произнес Менгене, погладив недавно отпущенные светлые усики. — Здание Общей больницы сейчас сносится. В полутора радиях оттуда будет возведен административный корпус, а прямо посреди улицы ведутся земляные работы. Что? Да, будет новая станция. Конфигурация не совсем правильная…

— А почему это она неправильная? — прогремел Денсель.

Всем известно, что толстяк Денсель просто обожал слушать самого себя. Не мог отказать он себе в этом удовольствии и сейчас. Он сделал рукой картинное движение, так что его богато украшенные кружевами манжеты стали видны всем.

— Ведь карта имеется, верно? — наседал Денсель на Менгене.

— Еще нет, — ответил тот.

— Это почему же? — приободрился толстяк.

Менгене вздохнул.

— Потому что ее не прислали из офиса Энима, — развел он руками.

— А сами вы неужели ни на что не способны? — иронически улыбнулся Денсель.

Менгене пропустил это замечание мимо ушей и без проволочки приступил к практической организации дела. Он тут же сформировал несколько рабочих групп, определил каждой номер и конкретное задание. И далее пошел деловой разговор. Айя вдруг поняла, что ее имя нигде не прозвучало. Она подняла руку, но Менгене упорно не замечал ее. Тогда она решилась все же подать голос.

— Господин Менгене! — окликнула девушка.

Ей удалось перекрыть общий шум, и в зале установилась тишина.

— Мне не дали никакого задания, — напомнила о себе Айя.

Менгене недовольно посмотрел на нее.

— Я знаю, — спокойно произнес он.

— Тогда зачем я здесь? — искренне удивилась девушка.

— Как раз к этому вопросу я и подошел, — ответил он. — У вас особое задание.

У Айи от радости сердце подпрыгнуло в груди, но, кажется, не все разделяли ее восторг. В глазах многих сотрудников она увидела ревнивый блеск. Какое право она имеет на особое задание? Айя хорошо знает своих сотрудников.

У Менгене тоже есть глаза, и он все это увидел.

— Идея принадлежит Родеру, — почти между прочим произнес он.

Этого оказалось достаточно, присутствующие сотрудники моментально потеряли интерес к Айе и ее особому заданию. Одновременно девушка почувствовала, как стала гаснуть ее надежда. Она знала, что Родер — замшелый реликт, последний динозавр старого исследовательского подразделения. Старик часто пребывал погруженным в глубокомысленные рассуждения, очень далекие от реальной жизни. От увольнения его спасали только былые заслуги да возраст.

Между тем сотрудники получили короткий инструктаж и один за другим покидали зал. Айя, удобно устроившись в кресле, ждала дальнейшего развития событий. Кресла в зале отличались внушительными размерами и удобством. Мягкие, со спинками в форме веера, и каждая спинка украшена громадной золотой хризантемой. В них так приятно дремать. Айя уже давно закрыла глаза и мысленно унеслась к Гилу. Ей вспомнились его сильные руки с короткими толстыми пальцами, она ощутила их прикосновение…

Менгене заканчивал инструктаж. Вот вышел последний сотрудник. Менгене закурил сигарету, некоторое время посидел молча, затем жестом подозвал Айю к себе. Она выбралась из кресла и пошла к нему, рассматривая по пути свое отражение в золотых хризантемах и машинально поправляя волосы.

— Это Родер погасил факел, — произнес Менгене. — Когда все случилось, он находился в зале контроля. На экране внешнего монитора увидел Огненную Женщину ну и, как говорится, плюхнулся задницей на костер. В общем, рискнул. Правда, справиться с этим мощным потоком плазмы ему удалось, и это поступок, достойный похвалы. Но в его возрасте такие подвиги даром не проходят, и сейчас Родер в больнице.

Менгене выщелкнул из пачки сигарету и предложил девушке:

— Курите?

— Нет, спасибо, — ответила она, садясь рядом с ним.

За окном мелькнул сокол, вероятно, бросился на голубя. Если бы Айя в этот момент моргнула, то ничего не заметила бы.

— Родер позвонил мне час назад из больницы, — продолжал Менгене. — Он сказал, что в тот момент, когда этот наш факел уже догорал, у него возникло впечатление, что его источник находился где-то на востоке. Говорит, что не мог ошибиться, так как траектория передачи читалась вполне ясно.

— Старый Парад не на востоке, — многозначительно произнесла Айя.

— Траектория исчезла за горизонтом по ту сторону Гранд-Сити, — сделал Менгене вид, что не заметил многозначительности. — Он утверждает, что видел след.

— Это находясь в зале контроля передачи? — с откровенной иронией заметила девушка.

Менгене и сам понимал, насколько абсурдно звучало подобное утверждение, а потому отвел глаза и неуверенно пожал плечами.

— Это его слова, — сослался он на Родера.

— И все это он рассмотрел на внешнем мониторе? — не сдержала девушка ироничной улыбки.

Менгене сосредоточенно посмотрел на дымящийся кончик сигареты.

— Ну, мысленным взором, допустим, — высказал он предположение.

Айе захотелось расплакаться от огорчения. Она ясно представила себе ход дальнейшей работы. Придется потратить несколько дней на поиски того, что старому Родеру всего лишь привиделось. И все эти дни надо будет шнырять по грязным подземельям…

— Родеру можно доверять, — сделал Менгене слабую попытку утешить девушку. — Он человек основательный, более того, настоящий чародей. Я работал с ним в то время, когда исследовательский отдел только-только образовался. Унес ноги как раз накануне того, как департамент лопнул. Но Родер в этом нисколько не виноват, слишком уж давили сверху. Нельзя же за несколько месяцев создать теорию использования плазмы, да еще проверить ее в полевых условиях.

— Если он такой надежный и основательный, то почему вы посылаете только меня? — спросила Айя.

— Потому что я работаю не на Родера, а на Энима, — ответил Менгене. — А Эним считает, что источник находится на Старом Параде.

Менгене медленно, чтобы не опал столбик сгоревшего табака, понес сигарету к титановой пепельнице и успел.

Наблюдая за тем, как пепел высыпался в пепельницу, Айя размышляла о взаимоотношениях между начальниками. Уж не намерен ли Менгене свалить и Энима? Возможно, по поручению самого Интенданта. И кто будет виноват, если у него ничего из этого не получится?

Впрочем, надо ли здесь спрашивать, и без того совершенно ясно. Конечно, виновата будет барказианская интриганка. Всем известно, что эти барказианцы только тем и занимаются, что плетут интриги и пекутся о своей корысти. Айя слишком хорошо понимала ситуацию, чтобы надеяться на союзников.

— Вся слава достанется вам, — произнес Менгене.

«Как бы избежать этой славы?» — мысленно произнесла девушка.

Вслух она этого не сказала.

Он снова стряхнул пепел в титановую пепельницу.

— Я дам вам в помощники двоих, — посмотрел он ей в лицо. — Они поступят в ваше распоряжение сразу же после обеда. Знаю, что у вас маловато опыта в подобной работе, но они, я думаю, смогут провести вас по…

— Мне нужны транспаранты, таблицы плотности и наши… — перебила его Айя.

— Разумеется, — перебил ее в свою очередь Менгене. — Я позвоню в отдел учета, чтобы они приготовили для вас все необходимое.

— И наши карты, — закончила свою фразу Айя. — Надо иметь в виду, что наши карты не всегда точны. Особенно если на них изображены участки территории другого округа. Мне нужна карта такого района, где расположена промежуточная станция между Гранд-Сити и Рокетменом. Кстати, как называется эта станция?

Менгене удивленно посмотрел на Айю. Она уже знала, что иногда джасперийцев просто поражает, если кто-то другой трезво рассуждает.

— Я позвоню в отдел учета, — еще раз пообещал Менгене.

Она подумала о том, что все же не следует ей задавать вопросы, на которые она хочет получить ответ.

Итак, специальное поручение.

Вот радости-то.

РЕЧЬ — ДОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА, МОЛЧАНИЕ — БОЖЕСТВЕННО.

МЫСЛЕПОСЛАНИЕ ЕГО СОВЕРШЕНСТВА ПРОРОКА АЖАСА.

Через несколько часов после разговора с Менгене Айя выбралась из вагона подземки.

Ее фигуру облегал желтый комбинезон, свидетельствовавший о ее принадлежности к Службе Плазмы. Каску девушка слегка сдвинула на затылок.

За ней следовали два ассистента: веснушчатый нескладный паренек по имени Ластин и седоволосый Грандшук. Когда Айя в первый раз увидела Грандшука, у нее возникло сомнение в том, что кто-либо из его предков подвергся геннохирургическому вмешательству. Настолько этот мужчина оказался естественно плотным и мускулистым.

Станция Рокетмен, на которой вышла Айя, относилась к ведомству Подземной железной дороги. А промежуточная станция с тем же названием принадлежала Службе Плазмы. Почему две соседние станции получили одно название, теперь уже никто не мог объяснить. Район, где они располагались, являлся одним из древних в округе, и многие названия здесь давно утратили первоначальный смысл.

Станция располагалась глубоко под землей и производила впечатление очень старой. На платформе сохранилась некогда ярко раскрашенная, а теперь закопченная и потрескавшаяся мозаика. Она давала наглядное представление о том, как когда-то выглядел город. Здания из белого камня слепили глаза под серым Щитом, на крышах торчали прутики антенн с округлыми набалдашниками, золотистые лучи между антеннами изображали струи плазмы.

И, кстати, никаких ракет.

Туннель, ведущий к промежуточной станции, произвел на Айю неприятное впечатление: самая обыкновенная нора. Даже стены отсутствовали, вместо них поблескивал в темноте экран из стальной сетки.

Ботинки тяжело грохотали по так называемому временному настилу, уложенному, наверное, не менее тридцати лет назад. Спускаясь, Айя рассматривала через сетку сменявшие друг друга слои почвы, которые красноречиво говорили о характере человеческой деятельности. Старая кирпичная кладка, погнутые железные опоры, водопроводные трубы, темно-коричневый камень, бетон, влажные от конденсации канализационные трубы, серый кирпич, Красный камень, белый камень…

А все вместе это — генератор плазмы, неиссякаемый источник геомантической энергии.

Беспорядочное нагромождение железных, кирпичных, каменных и бетонных конструкций, которые образуют город-мир, непрерывно генерирует свою собственную энергию. Она постепенно аккумулируется в этих структурах, наполняя их, точно вода, и покоится в спящем состоянии до тех пор, пока ее не востребуют.

Геомантические взаимоотношения проявляются здесь по-своему. Так, форма здания, расположение строений относительно друг друга могут усиливать генерацию энергии, концентрировать ее или же направлять в определенную точку. Уходящие вглубь коренной породы металлические конструкции зданий собирают и концентрируют эту энергию, делают ее пригодной для использования и передачи на расстояние.

Плазма — не просто энергия. Она настроена на определенные параметры человеческого мозга. С помощью воли ее можно контролировать, ею можно управлять.

О, если вы возьмете ее под свой контроль, овладеете ею, то вы сможете сделать почти все, что только пожелаете. А возможности плазмы безграничны. На первом, микрокосмическом, уровне плазма исцеляет болезни, создает драгоценные металлы из подручной материи и радиоизотопы из драгоценных металлов, останавливает процесс старения и даже возвращает молодость, — она изменяет гены.

На втором уровне, макрокосмическом, плазма может творить жизнь. Причем в любой форме, это зависит лишь от вашего воображения. Плазма может проникать в разум человека, подавлять и почти полностью уничтожать его волю, превращая человека в марионетку, послушно выполняющую все желания кукловода. Плазма может выжечь у вашего врага только нервы или же спалить его дотла. Ей под силу превратить любовь в ненависть, а ненависть в любовь. Ей ничего не стоит умертвить человека любым выбранным вами способом. И уж сущий пустяк для нее забросить человека, бомбу, ракету, здание в любую выбранную вами точку.

Для этого вам нужно всего лишь щелкнуть пальцами. Точнее, напрячь волю, сконцентрировать ее, и тогда… Ревущий смерч снесет с лица земли небоскребы и унесет их, точно пушинки, в нужное вам место. А если пожелаете, то разрушительное землетрясение по вашей воле уничтожит труд целого поколения, сотен тысяч людей.

Плазма позволит вам осуществить самые смелые планы. Для нее нет ничего невозможного. Кроме…

Кроме одного. Даже плазма, даже по вашей воле не может проделать самое крохотное отверстие в Щите. В том самом Щите, который установлен Восшедшими…

Но сначала вам нужно добраться до самой штуковины, то есть до плазмы. Заполучить ее очень непросто. Плазму собирают, измеряют, распределяют и облагают налогом. Ее всегда не хватает. Колоссальное количество плазмы требуется правительству для обоснования и удержания власти. Комплексы, подобные Маг-Тауэрсу и Гранд-Сити, обходятся налогоплательщикам в огромные суммы. И все лишь потому, что представляют собой самые современные проекты, которые позволяют эффективно собирать и передавать плазму.

В них живут геоманты. Это люди невообразимого богатства, к тому же обладающие огромной реальной властью. Они могут позволить себе жить в таких комплексах. Именно эти люди присылают запросы на плазму по категории ДПУ — до последующего уведомления. Им плевать на то, какие цифры показывает счетчик.

Плазмы всегда не хватает. Тем не менее здания постоянно сооружаются, или перестраиваются, или же сносятся. При этом меняется конфигурация зданий и кварталов, одновременно — баланс масс. А значит, увеличивается энергетический потенциал.

Вот почему охотники за плазмой, так называемые ныряльщики, постоянно рыщут во тьме подземелий, обшаривают давно заброшенные подвалы и начисто забытые магистрали, пробираются по захламленным инспекционным туннелям. Их неудержимо ведет вперед надежда отыскать незарегистрированный, а значит не включенный в единую систему, источник плазмы. Такой источник можно утилизировать, продать или же использовать для осуществления смелых планов самого ныряльщика.

Ныряльщик всегда рискует. Если у него что-то пойдет не так, как нужно, если смельчак примет на себя больше энергии, чем ему нужно, тогда… Тогда на улицы города выходит Огненная Женщина высотой с десятиэтажный дом. Ее жуткий вой разносится на много километров вокруг. И в эти трагические минуты бесполезно сгорает столько энергии, что на ее восполнение потребуются сотни лет.

На промежуточной станции Рокетмен Айя со своими спутниками задержалась, здесь проверяли их документы, полномочия. Хотя Менгене и обещал позвонить, но не позвонил. Для Айи это не явилось неожиданностью.

Пока шла проверка, Айя рассматривала все, что попадалось на глаза. Она знала, что архивы обычно хранятся в помещении, расположенном ниже уровня улицы. Попасть туда можно только через аккумуляторную. В аккумуляторной и находилась теперь Айя. Здесь рядами стояли плазменные емкости высотой в три человеческих роста. Они поблескивали латунью, медью и отливали черной керамикой. Слева располагалась контрольная панель, представляющая собой целую металлическую стену с переключателями, шкалами, регуляторами. Здесь осуществлялся контроль за плазменными запасами, которые хранились годами. Отсюда производилось управление плазмой. Простым нажатием кнопки поток энергии останавливался или же направлялся в нужный канал.

В углу Айя заметила икону с изображением Тангида, двуликого Бога Энергии.

Перед контрольной панелью в удобных мягких креслах уютно устроились дежурные сотрудники. Их было двое. Большую часть времени они читали журналы. Контрольные функции полностью автоматизированы, тем не менее местные власти настаивали на присутствии здесь дежурных работников и даже неплохо платили им. Власти хотели иметь возможность подстраховаться на тот случай, если вдруг в аккумуляторную с автоматами в руках ворвутся террористы и потребуют выдать им дозу энергии.

По просьбе Айи ее проводили к архивам. За ней, точно послушные псы, следовали Ластин и Грандшук. Среди архивных документов Айя отобрала необходимые ей карты, транспаранты, схемы. Все это, завернутое в оранжевую бумагу и перевязанное ремнями, ее помощники перенесли в аккумуляторную. Айя уселась за стол недалеко от дежурных и приступила к работе.

Она складывала, сравнивала и уточняла карты, хромографии, сделанные с помощью аэросъемки. При этом она преследовала лишь одну цель: установить взаимозависимость объектов. Чтобы определить, что же находится на глубине, она налагала друг на друга целлулоидные транспаранты. Некоторые из них оказались такими ветхими, что уже пожелтели и грозили в любую минуту развалиться. Айе требовалось выяснить возможные изменения в генерации плазмы. Те изменения, которые могли оказаться связанными с нарушениями во взаимном расположении зданий и различных систем. Сама она в существование таких изменений не верила.

Обычно подобную работу выполняли предприимчивые любители ради личной наживы. Власти смотрели на это сквозь пальцы. Они знали, что незарегистрированной энергии похищается очень много, и не хотели с этим мириться. Конечно, ныряльщик, найдя какой-либо незафиксированный источник энергии, некоторое время будет использовать его в своих интересах. Но рано или поздно один из конкурентов или приятелей донесет о нем властям. Разумеется, за определенное вознаграждение. Таким образом, власти, ничего не затратив на поиск источника, со временем подключат его к единой системе.

Прошло три часа. Айя все еще просматривала карты. Территория, пролегавшая между округом Биржи и Гранд-Сити, насчитывала несколько сотен квадратных радиев. Айя сначала ставила циркуль на масштабную шкалу карты, затем производила измерения на карте. После этого она налагала один транспарант на другой и пыталась скорректировать полученные данные с учетом изменений, вычислить уточненные данные взаимовлияния различных структур.

Наконец Айя пришла к выводу, что вся ее работа совершенно напрасна, потому что ей нет конца. Не иначе как Менгене что-то задумал. Может быть, в его планы входило, чтобы ее постигла неудача?

Пожалуй, это стоило обдумать.

Она подняла голову и посмотрела на своих помощников. Они увлеченно читали журналы.

— Я собираюсь идти домой, — сказала она. — Можете идти тоже, если хотите.

Грандшук обменялся взглядом с напарником, потом посмотрел на нее.

— Мы… рассчитывали поработать сверхурочно, — произнес он.

— Мне это невыгодно, потому что я на окладе, — пожала плечами Айя. — Но я не возражаю, если вы немного посидите в баре напротив. Зачту вам это как сверхурочные. Встречаемся здесь завтра в начале смены.

Грандшук вновь молча обменялся с Ластином взглядом и утвердительно кивнул головой.

— Мы, пожалуй, не против, — произнес он.

— Хорошо, отдыхайте, — разрешила Айя.

И она снова склонилась над картами. Сейчас ее больше всего интересовали транспаранты, зафиксировавшие грузовые магистрали, старые линии подземки, фундаменты зданий, давно разрушенные людьми или же землетрясениями.

Эх, нырнуть бы куда-нибудь, все равно куда. Главное, отыскать новый источник; Айя представила, как она явилась бы в офис и довольно небрежно произнесла бы: «Эй, вы, проблема, между прочим, решена». Ее бы похлопали одобрительно по спине и… снова отправили бы к желтоглазому компьютеру, скалару и жизнеутверждающим воплям Джейма.

«Нет! — мысленно произнесла Айя. — Такое мог бы сделать только братец Стони».

Стони не только сделал бы, но еще считал бы себя при этом умником. По крайней мере, до того самого момента, когда на улицах Биржи вдруг появилась бы Огненная Женщина и стали бы лопаться раскаленные стекла.

— Нет, здесь такое не годится, — прошептала Айя. — Нужно придумать что-то похитрее.

Да, похитрее, по-барказиански.

Ведь она сама принадлежала к Хитрому Народу. Не пора ли ее гены хитрости включить в работу?

ТРИ ТОРГОВЦА НАРКОТИКАМИ ПОВЕШЕНЫ. В 21:00 ВИДЕОКАНАЛ 7.

РЕПОРТАЖ ИЗ ХАГГУЛЬСКОЙ ТЮРЬМЫ! ДА СВЕРШИТСЯ ПРАВОСУДИЕ!

Ее кузен Ландро работал в скобяной лавке в Олд-Шорингсе. Это район, в котором прошло детство Айи. Он расположен в полутора часах езды от Рокетмена, только в противоположном направлении от Лоэно-Тауэрса, где она живет сейчас.

Айя решила поехать прямо в комбинезоне и каске, прихватив с собой тяжелую сумку, набитую картами. Поднимаясь по сломанному эскалатору, она с трудом волочила ноги и чувствовала себя самым разнесчастным человеком на свете. Но стоило ей выйти из туннеля и ступить на тротуар, как жизнь уже не представлялась ей столь мрачной, На сердце у девушки стало легче, и на лице промелькнула улыбка.

Она заметила, что где-то недалеко пела вокальная группа. Голоса выплывали, кажется, из окна верхнего этажа. Тут Айя не выдержала и широко улыбнулась.

По узкому проходу между домами, сложенными из когда-то красного, а теперь совсем черного кирпича, холодный ветер гонял обрывки бумаг. Сами здания выглядели столь ветхими, что напоминали опирающихся на палки сгорбленных старух.

Улица настолько узка, что ее закрыли для транспорта. Нижние этажи отданы под магазины, а квартиры расположены выше. Большинство зданий окружено нависающими над тротуаром металлическими лесами. Официально их наличие оправдывают тем, что они якобы поддерживают кирпичные стены, которые под бременем возраста могут рухнуть в любой момент. На самом же деле эти металлические конструкции предназначены совершенно для другой цели. Все они поделены на крошечные закутки, которые стали своеобразными магазинчиками. Здесь продаются игрушки, амулеты, украшения, одежда, полезные советы и даже выращенные на крыше свежие овощи. В некоторых закутках живут бедняки, стенами и потолками в их квартирах служат прозрачные листы пластика.

Все это конечно же противозаконно. При каждом очередном землетрясении леса грозят рухнуть и похоронить под собой всех временных и постоянных обитателей. Но в этой части города нет дела до бедняков, санитарных норм и правил безопасности.

А может быть, это и к лучшему?

Айя росла здесь. До ее дома отсюда всего пара кварталов. В воздухе витал знакомый аромат барказианской кухни с ее острыми приправами. Уличные торговцы, улыбаясь, предлагали девушке домашние пирожки, музыкальные инструменты, паштет из голубиного мяса, амулеты, сумочки, парфюмерию и часы с престижными фальшивыми этикетками.

И всюду гремела музыка, музыка, музыка. Она вырывалась из выставленных на подоконники колонок, и резкие барказианские ритмы словно соревновались с грохотом пластиковых перегородок и завываниями ветра в уличных лабиринтах.

Дети на улице шумно играли в футбол. Старики у подъезда пили пиво. На углу с важным видом прохаживались парни. Они добровольно охраняли район от таких же парней, как они, только живущих в другом районе.

В одной из лавок по пути Айя купила горячую вермишель с соусом чили и луком. В качестве приправы ей положили немного мяса. Подали в дешевенькой керамической чашке с отбитым краешком. Айя заплатила пять клинков. Если бы увидела мама… Мать всегда отговаривала дочь от подобной пищи, когда в чашке у тебя неизвестно что. Считалось, что в чашке у Айи куриное мясо. Кур действительно выращивали в городе в ящиках на крышах. Но мать почему-то считала, что мясо, скорее всего, крысиное.

Айе все равно. Аромат такой восхитительный!

Над головой в небе проплыла реклама сигарет, сопровождаемая завыванием сирены. Законом подобное звуковое сопровождение запрещено, но в некоторых районах города соблюдение закона о рекламе просто некому контролировать.

Сначала кузен Ландро заметил только ее желтый комбинезон, потом перевел взгляд и на обладательницу комбинезона. Последовали горячие объятия, восклицания, вопросы и обрывочные рассказы о близких и дальних родственниках, друзьях и приятелях.

— Я думал, что ты работаешь в офисе, — заметил он между прочим.

— На несколько дней меня отправили в подземелья, — объяснила она.

— Маму уже видела? — резко изменил он тему разговора.

Этот вопрос вызвал у нее раздражение.

— Нет, — ответила она, с трудом скрыв свою реакцию. — Я здесь… В общем, я здесь по делам.

Она поняла по выражению его глаз, что ее ответ вызвал у него чувство беспокойства.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил он.

— Надеюсь, ты мне кое в чем поможешь, — уклончиво ответила она.

— В чем, например? — посмотрел он ей в глаза.

— Например, каким образом можно фальсифицировать показания счетчика, — ответила она.

Ландро бросил настороженный взгляд в сторону хозяина магазина, который без особой любезности посматривал на беседующих из-за перегородки.

— Почему бы вам не посмотреть наши образцы? — громко спросил хозяин, жестом предложив им пройти в соседнюю комнату.

«Вот так везде и всюду, — мысленно произнесла Айя. — Постоянно над тобой кто-то стоит, кто-то наблюдает».

— Мне не хочется, чтобы у кого-либо возникли неприятности, — прошептал Ландро и протянул ей каталог с образцами красок.

Айя обратилась за помощью к Ландро не случайно. В течение нескольких лет он считал себя ныряльщиком и добился в этом деле немалых успехов. Найденную им плазму он продавал только в своем районе и надежным лицам. В числе его клиентов и покупателей значились всевозможные маги, гадалки, чародеи и заклинатели. Благодаря ему предсказатели судьбы держались на вполне приличном профессиональном уровне, а приворотное зелье заставляло загораться любовью самые черствые сердца. Проклятья и заклинания исполнялись точно в указанный срок, причиняя неприятности хотя и ощутимые, но совсем не катастрофические по масштабам.

Ландро работал с покупателями и клиентами крайне осторожно, тем не менее случилось то, что рано или поздно должно было случиться: его сдали полиции. В результате шесть месяцев он отсидел в Чоимасе.

— Я тоже не хотела бы, чтобы кого-нибудь арестовали, — согласилась с ним Айя. — Мне всего лишь нужно найти источник. И все. Ну и еще нужно знать, что следует искать в неисправном счетчике?

— Существует не менее десяти способов подключения к источнику в обход счетчика, — хитро посмотрел на нее Ландро.

— Какие наиболее распространенные? — улыбнулась Айя. — Меня интересуют прежде всего объекты, скажем, квартиры, офисы малых предприятий.

Ландро облизнул губы и поморгал глазами.

— Ладно, — согласился он. — Слушай. Чтобы замедлить обороты диска, можно использовать магнит. Это один способ. Второй способ — поменять в счетчике шестерню…

— Постой, постой! — перебила его девушка. — А где именно надо установить магнит?

Кузен обстоятельно рассказал ей.

— С этим ясно, — кивнула она головой. — А как нужно менять шестерни? И можно ли заметить, что они заменены?

Айя терзала его до тех пор, пока не получила от него множество всевозможных практических советов, не вызнала до тонкостей технологию многих проделок мелких воришек энергии.

— Спасибо, — произнесла она наконец и поцеловала кузена в щеку.

— Но ты все же загляни к маме, — попросил он ее.

— Сейчас я на работе, — отмахнулась она. — Но я увижу всех вас в День Сенко.

Ландро покачал головой и ничего не сказал. Айя взвалила на плечи сумку с бумагами и вышла из магазина. Один из двух ремней сумки все же не выдержал и оборвался, но заняться ремонтом здесь она не могла. В общем-то, ей хотелось бы задержаться в магазине, но при этом не исключалась вероятность встречи с кем-либо из многочисленных родственников. Это означало бы, что о ее визите узнает мать. И тогда Айе пришлось бы давать объяснения матери, чего ей очень не хотелось делать.

Кроме того, приближалось время пересменки, в транспорт вот-вот хлынет масса людей. Дорога, и без того не близкая, займет в этом случае не менее двух часов. Но Айе хотелось поскорее добраться до места.

ПЛАЗМЕННАЯ ХИРУРГИЯ!

НАШИ ДОКТОРА-ЧУДОТВОРЦЫ ВЕРНУТ ВАМ МОЛОДОСТЬ И КРАСОТУ!

КОСМЕТИЧЕСКАЯ И ВОССТАНОВИТЕЛЬНАЯ ХИРУРГИЯ — БЕЗ СКАЛЬПЕЛЯ И АНЕСТЕЗИИ!

РАЗУМНЫЕ ЦЕНЫ! ЗВОНИТЕ СЕЙЧАС! КОНСУЛЬТАЦИИ БЕСПЛАТНЫЕ!

Вскоре после выхода от кузена Айя почувствовала, что здорово проголодалась. Она уже мечтала о простой вермишели. Девушка не могла себе позволить ходить куда-либо обедать в своем районе. Покупать продукты питания в местной бакалее то же самое. Наиболее удобной для нее оказалась покупка полуфабрикатов. Она приобретала все необходимое, обычно не доезжая одной станции до дома, а потом шла пешком.

Но в этот раз у нее получилось иначе. Дело в том, что пневмолиния из района кузена не доходила до Олд-Шорингса и Айе пришлось добираться подземкой. Особенно много неудобств доставили ей три пересадки: на Кольцевой, Красной и Новой Центральной.

«Хорошо, хоть зубы целы», — мысленно произнесла она, морщась от начавшихся резей в мочевом пузыре.

От станции до квартиры предстояло преодолеть полтора квартала. Айя решила, что лучше всего воспользоваться автотранспортом. Так и сделала.

Шуршали колеса сотен автомобилей, работающих на водороде. Под Щитом собирались черные тучи, которые грозили в любую минуту разразиться дождем. Уже стемнело и зажглись фонари.

Лоэно — новый жилой район, возведенный на месте старого, который постепенно пришел в упадок. Лоэно — это шестнадцать высоких домов-монолитов из черного стекла. Здесь проживает около десяти тысяч человек. Лоэно — дорогой район.

Айе удалось с большим трудом наскрести денег на покупку квартиры в Лоэно. Она очень довольна, потому что теперь уже не могла бы позволить себе сделать это.

Как всегда, прилично одетые соседи с некоторым удивлением посмотрели на желтый комбинезон Айи, когда она подходила к лифту. Они привыкли видеть ее в сером костюме, туфельках на каблуках и с белыми кружевами.

Лифт быстро доставил девушку на тридцатый этаж. Здесь от лифта до ее квартиры ровно сто шагов.

Войдя в комнату, Айя даже неуклюжими ботинками почувствовала, насколько мягкий на полу ковер. Но самый первый взгляд — на лампочку, что на коммуникационной панели. Она ровно светила желтым светом. Значит, никто не звонил.

Квартира Айи представляла собой одну большую комнату с перегородкой, отделявшей кухню от остального помещения. Еще были душ и туалет, а также крошечный закуток, где в корытце с плодородной почвой при специальном освещении хозяйка выращивала овощи. Из любой точки комнаты через черную стеклянную стену можно полюбоваться открывающимся с тридцатого этажа величественным видом, то есть другими высотными коробками с черными стеклянными стенами. Более обширной территории для обзора в своей собственности Айя никогда в жизни не имела.

Она бросила сумку с картами на кровать, которую утром так и не успела превратить в диван. Впрочем, поскольку недостаток времени она ощущала уже не первое утро, то не очень этим огорчилась. Сев на смятые простыни, девушка стала снимать ботинки. Несколько минут растирала ноющие ноги, отметив три-четыре места, где, если не принять надлежащих мер, появятся водяные мозоли.

Подумала о том, что завтра обязательно наденет что-нибудь более подходящее. То есть другие носки.

Когда снимала комбинезон, рука наткнулась на что-то в кармане. Она вытащила из кармана керамическую чашку из-под вермишели. Совсем забыла! Плакал теперь ее залог. Ладно. Айя поставила чашечку на прикроватный столик.

Приняв душ, завернулась в велюровый халат. В голове между тем звучала мелодия, которую услышала в Олд-Шорингсе. Снова посмотрела на желтую лампочку. Нет, пока она принимала душ, Гил не звонил.

В общем, ничего нового.

Через черную стену в комнату смотрели желтые глаза очередной рекламы.

ГОЛОСУЙТЕ «НЕТ» ПО ПУНКТУ 14.

Буквы змейкой вились между башнями Лоэно. Интересно, что это за пункт 14?

Айя опустилась на кровать и стала смотреть на портрет Гила, потом на икону Карио. Они располагались на разных стенах, и ей приходилось поворачивать голову то в одну, то в другую сторону.

Вот они, два полюса ее персональной вселенной.

Она нажала на подлокотнике кресла кнопку дистанционного управления видео, и овальный экран своим ненавязчивым бормотанием привычно вторгся в тишину вечера. Шла очередная серия глупого бесконечно длинного приключенческого фильма. В этой серии главный герой взрывал полгорода.

Айя то и дело переводила взгляд с экрана видео на портрет Гила. Вот если бы он сейчас позвонил! Она и сама могла бы позвонить ему, но никогда не знала, застанет ли его у телефона.

Одно время ей очень хотелось быть одной, убравшись подальше от своей необъятной анархической семьи. Айю удручали шумная бедность ее родственников, их неугасимый оптимизм и полная безответственность. Ей так хотелось тогда оказаться в такой вот квартире, расположенной высоко над землей, за стеной из черного стекла, как можно дальше от суеты улицы.

Она встречалась с Гилом уже целый год. И тогда они решили купить эти апартаменты в Лоэно-Тауэрсе. Оба вложили все свои сбережения и даже одолжили половину начального взноса у родителей Гила. В то время им обоим везло. Они работали и откладывали кое-что, позволяя себе только одну свободную смену в неделю. Они имели в своем распоряжении всего несколько беззаботных часов. В эти счастливые часы они запретили себе всякие разговоры на финансовые темы.

А потом Гила перевели на работу в другое место. Можно сказать, переставили, как переставляют фигуры на шахматной доске. Теперь ему предстояло работать на территории Герада, расположенного в двух тысячах радиев от его родных мест. Начальство объяснило ему, что это явление временное и оно продлится не более двух месяцев. Но вот прошли уже восемь месяцев, а положение оставалось прежним.

За эти месяцы Гил побывал дома три раза. В Гераде ему жилось тяжело. Командировочных не хватало, кроме того, ему приходилось платить двойные налоги. Недоразумение с налогами — обычная бухгалтерская проблема, которая почему-то до сих пор оставалась нерешенной.

Гил посылал Айе сколько мог, и все же ей никак не удавалось свести концы с концами. Она постоянно просрочивала платежи: иногда на день, иногда на два. Штрафные суммы все нарастали.

Айя уже стала подумывать о том, чтобы пустить к себе на квартиру кого-нибудь из знакомых девушек. Но Гил решительно восстал против этого.

— Я не собираюсь признавать поражение, — категорически заявил он.

Гил все еще ожидал, что его работа в Гераде вот-вот закончится. Ну если не на этой неделе, то на той уж точно. Брать кого-либо на подселение не хотелось по двум причинам. Во-первых, в случае скорого возвращения Гила придется выселять человека, который еще и вселиться толком не успел. А во-вторых, подселение в Лоэно запрещено.

Разумеется, Айя могла бы всю операцию со сдачей жилплощади внаем провести тайком, это не так уж и трудно. В конце концов, она же барказианка и в ней течет кровь Хитрого Народа.

Продать квартиру они тоже не могли. Лоэно-Тауэрс возводился в предвидении стремительного спроса на престижное жилье со стороны богатой верхушки среднего класса. Но ожидаемый экономический бум не последовал. Поэтому треть квартир здесь пустовала, а продавались они по бросовым ценам. В случае продажи им не удалось бы даже вернуть вложенные средства.

Во всяком случае, Гил отказался рассматривать вариант продажи. В его представлении это тоже означало поражение.

А поражения Гил не принимал в принципе. Они не вписывались в его образ мыслей.

С Айей дело обстояло иначе. Вся культура и психология ее народа была ориентирована на поражение, которое воспринималось как неизбежный зигзаг истории. Три поколения назад Хитрый Народ весьма успешно перехитрил самого себя, в результате чего произошло его практическое самоуничтожение. Правда, кое-где остался кое-кто. Но собрать разлетевшиеся осколки когда-то могучего этноса все никак не удавалось. Не помогала никакая хитрость. В конечном счете исчез даже метрополис Барказия. Некогда суверенное содружество раздробилось на округа, которыми управляли бывшие соседи барказиан.

Поражение и разъединенность витали в воздухе, которым с детства дышала Айя. Когда она добилась стипендии, дававшей ей право учиться в школе Ратене, а потом в университете, ни один из ее многочисленных родственников не порадовался этому, не выразил надежды на будущие успехи.

Они научат тебя предавать свой народ.

Эти слова в те дни мать Айи повторяла особенно часто, и они до сих пор помнятся девушке.

Что ж, может быть, и так. Во всяком случае, джасперийцы ошеломили Айю своим неукротимым оптимизмом. Зараженная их оптимизмом, Айя записалась на отделение геомантии, где производилось обучение искусству управления плазмой.

Учеба стоила больших денег. Два года Айе удалось держаться за счет льготной стипендии, но когда дело дошло до практических занятий, она столкнулась с неразрешимыми финансовыми проблемами. Ей пришлось перейти на отделение административного управления. После окончания учебы она подала заявление в Службу Плазмы. Сюда на гражданские должности барказианцев принимали. В глубине души Айя надеялась, что со временем она сможет перешагнуть заветный для нее порог.

Вскоре после знакомства с Гилом она поняла, что это один из самых уверенных в себе молодых людей, которых она когда-либо встречала. Иногда ей даже казалось, что он, как и весь его народ, овладел тем самым магическим искусством, которое барказиане когда-то утратили. Словом, Гил оказался джасперийцем до мозга костей. Религию ему заменял оптимизм.

— Все барказианские герои — неудачники, — заметил однажды Гил после того, как Айя рассказала ему несколько барказианских преданий. — Они постоянно проигрывают, ты это заметила?

— Я как-то не подумала об этом, — откровенно призналась девушка. — Мне кажется, ты не совсем прав.

После этого она посмотрела на предания с точки зрения Гила. Вот Карио. Это один из главных героев барказианской истории. Ему предложили восхождение, но он отверг его. А потом вместе со всеми оказался замурован под Щитом. Вот Чона. Обманным путем она добилась в жизни всего, чего хотела. Но затем все потеряла. И бросилась с крыши здания. Собственно, благодаря последнему поступку она и обрела в народе бессмертие. Вот, наконец, митрополит Трокко. Он связался с проституткой Тиммой и…

Да, замечание Гила имело под собой определенные основания.

Сам Гил героев-неудачников не воспринимал. Другое дело — Восшедшие.

Впрочем, Гил совсем не возражал бы против того, чтобы стать митрополитом в каком-либо округе, а в худшем случае отличиться в спорте. Последнее виделось ему в виде гола, забитого им в очень важной игре на последней секунде.

А вообще Гил штудировал книги, в которых говорилось о том, как можно преуспеть, концентрируясь на определенных мыслях. Он многословно и несколько торжественно рассказывал Айе о том, как это все должно сработать.

— Человеческий мозг генерирует свою собственную плазму, — с важным видом излагал он теорию. — Все, что требуется от человека, это заставить плазму работать на него.

Вообще-то, в университете Айе преподавали несколько иначе, но она решила, что ничего не потеряет, если допустит правоту его точки зрения. И поработает по его методике.

Определенные мысли. Мысли об успехе.

В течение нескольких месяцев она сосредоточенно думала только об успехе и ни о чем другом. Однако счета, как и прежде, приходили почти ежедневно.

— Может быть, обратиться за помощью к отцу? — сказала наконец сама себе Айя.

За всю жизнь она встречалась с ним три раза. Он оставил семью, когда Айе исполнилось два года. Пару лет назад он позвонил ей по телефону. В это время она уже работала в Службе Плазмы. Чужой, не сохранившийся в памяти голос спросил ее, не могут ли они пообедать вместе. Она согласилась.

Ее встретил мужчина средних лет, довольно полный. Он оказался совладельцем автомастерской и не знал, что такое материальные затруднения. Он давно вступил в повторный брак, и у Айи, таким образом, имелась пара сводных братьев. Проведенный в ресторане час доставил удовольствие и отцу, и дочери. Впоследствии они еще дважды повторяли такие встречи, а в промежутках частенько перезванивались.

Но обратиться к отцу за финансовой помощью?

— Нет! — категорично решила Айя. — Прошло слишком много лет. К чему чувствовать себя обязанной?

Комнату осветила яркая желтая вспышка. Еще одна реклама? Но через несколько секунд стеклянные стены задрожали от раската грома. Значит, гроза.

На видео — выпуск новостей. Менгене во главе отряда специалистов идет по какой-то подземной магистрали в районе Старого Парада. Все в желтых комбинезонах. Вот перед экраном появился сам Эним и что-то долго, долго говорил. Айе запомнился только его уверенный тон. При первом же взгляде на Энима что-то в его внешности показалось ей непривычным. Потом поняла: он же в корсете! Это надо же, догадаться напялить на себя…

Взгляд девушки скользнул по овальному экрану и перескочил на стенку комнаты. Здесь он уперся в небольшую дверцу, расположенную близ входной двери. Дверца в тон панели «под мрамор» закрыта на маленький серебряный замок. К замку подходят только ключи Службы Плазмы.

В этом квартале плазма подведена к каждой квартире. Правда, не в таких огромных объемах, как в Гранд-Сити, но ее вполне достаточно для того, чтобы осуществить множество самых различных задумок.

Когда-то Айя и Гил мечтали о том, что их финансовое положение поправится и она сможет возобновить занятия геомантией. Кажется, это отодвигается в область фантазии. А что же реально?

Реально ей припомнились деловые советы ее хитрого кузена в отношении счетчиков.

Айя встала с кровати и медленно пересекла комнату. Вспышки молний освещали ей путь.

Как и у всех служащих отдела срочного реагирования, у нее есть мастер-ключ. Он выдается на тот случай, если вдруг где-то придется срочно отключить энергию.

Она открыла дверцу и внимательно посмотрела на счетчик. Желто-красные пломбы Службы Плазмы вызывающе пялились на нее.

Во рту у нее пересохло.

Показания счетчика за все время проживания в квартире Айи и Гила не изменились ни на одно деление.

Своим ключом Айя могла бы открыть и счетчик. Теперь она знает, что нужно сделать, чтобы он стал вращаться в обратную сторону. Если это произойдет, то все проблемы будут решены. Для начала можно зарядить батарейки и продать их. Потом…

Потом когда-нибудь ее поймают. Кто-нибудь заметит, что пломбы сорваны. Рано или поздно какой-нибудь клиент, возможно даже кто-либо из родственников, донесет на нее властям. И получит причитающееся в таком случае вознаграждение.

Для нее это будет означать конец всему. Служба Плазмы никогда не принимает на работу человека, осужденного за кражу плазмы. И не держит в своих штатах проворовавшегося. А кому еще она может понадобиться? Значит, нужно будет возвращаться в свой район, выходить замуж и каждый год рожать по ребенку. А правительство будет раз в две недели присылать чек…

— И ты окажешься наследницей неудачников, — негромко произнесла Айя.

А может быть, это неизбежно? По крайней мере, так или немного иначе, но все равно жизнь приведет к этому финалу.

Она закрыла дверцу, прошла к кровати и села на нее. Ей хотелось придумать что-нибудь похитрее.

Но сейчас мысли не шли ей в голову.

ПОКУШЕНИЕ НА УБИЙСТВО!

МИТРОПОЛИТ ЛОДАГ III НА ВОЛОСКЕ ОТ СМЕРТИ!

НОВАЯ ЧИСТКА В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ!

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Айя почувствовала, что где-то в глубине пневмосистемы что-то зашевелилось. Неслышимый звук напоминал дыхание невидимого бога, который толкал Айю в спину. И вот вагон снова мчался по трубе, словно письмо в цилиндре пневмопочты.

Она протерла глаза и попыталась прогнать остатки сна. Сегодня она встала пораньше в надежде, что свежий взгляд на карты и транспаранты прояснит ситуацию и поможет найти ответ.

Начала с одного из старых транспарантов. Он показывал правильный прямоугольник новых жилых и административных зданий, строительство которых началось четыреста лет тому назад. Тут ей пришла в голову мысль: а что находилось на этом месте еще раньше? Что располагалось между 1189-й и 1193-й улицами?

Какая-нибудь старая фабрика? Или правительственное здание? А может быть, индустриальный парк? Что бы там ни находилось, все равно должны сохраниться какие-то следы. Скажем, фундаменты, подземные коммуникации, столбы… Словом, что-то материальное. Но никаких данных об этом нет.

Потом она взяла циркуль и самую крупномасштабную карту, которая только имелась в ее сумке. Выверила расстояние и получила, что… Что это место находилось ровно в 144 радиях от Берсари-стрит, где было отмечено первое появление Огненной Женщины.

Если 12 возвести в квадрат, будет 144. Один из Великих Квадратов. Любопытно, что след живого факела, который наподобие пуповины соединял Огненную Женщину с источником энергии, подпадал под это отношение. Конечно, еще лучше был бы квадрат 81 — квадрат квадрата. Но нельзя же желать всего сразу.

Сделанное открытие взбудоражило Айю. И она решила проверить архивы и выяснить, что же все-таки находилось здесь до начала зарегистрированного строительства?

Теперь вот она неслась по туннелям пневмосистемы. Заложило уши. Значит, пневмовагон нырнул вниз, обходя какое-то препятствие. Это могла быть глубокая подземная структура или же речка.

В передней части вагона расположен видеоэкран в форме горизонтального овала. Его главное предназначение убаюкивать пассажиров. Он защищен пластиной из пуленепробиваемого стекла и закреплен на стене мощными болтами из нержавеющей стали. Болты на тот случай, если кому-нибудь вдруг вздумалось бы попытаться снять аппарат.

Динамики в вагоне порядком изношены и поэтому изрядно свистели и шипели. Айя ничего не могла разобрать, что там звучало, но это в общем-то ее мало интересовало. Все, что она могла услышать, ей давно известно и запомнилось лучше, чем она того хотела бы.

На видеоэкране разворачивался классический сюжет. Вот обаятельная блондинка с ровными белыми зубами и чистым сердцем. Она — ученица. А вот и ее учитель. Это старый мастер с заснеженными бровями, напоминающими голубиные крылья. У него, конечно, грубоватые манеры, зато такое доброе, ну прямо золотое сердце. Ученица постоянно одолевает старика своими наивными вопросами, а он ей терпеливо отвечает. В каждой фразе учителя весьма туманная, но вполне оптимистическая философия. Он истолковывает геомантию. Что же касается практической части его рекомендаций, то они предельно конкретны и почти категоричны. Он советует ученице отказаться от всяких попыток завоевать расположение сына митрополита, который стоит на социальной лестнице недосягаемо высоко для влюбленной девушки. К счастью для нее, ее возлюбленный попадает в беду.

Развитие событий достигает кульминации, когда героиня в каком-то офисе усаживается за пульт трансмиссионного контроля, сжимает медные рукоятки передачи и вопит: «Всю энергию — на меня!».

После этой сцены экран меркнет, а когда он вспыхивает вновь, зрители видят, что злодейские планы не осуществились, юный осел — сын митрополита — спасен, очаровательная ученица и ее возлюбленный сливаются в объятиях на крыше какого-то непонятного строения. На этом экран окончательно гаснет. Конец истории.

Айя видела этот фильм, наверное, не меньше тысячи раз. А в детстве прочла не менее тысячи книг со схожим сюжетом.

«Если бы было так просто!» — подумала Айя после окончания фильма.

Эта мысль звучит в ее ушах каждый раз, когда она видит подобные фильмы.

Да, если бы на самом деле существовали эти добрые старые мастера, которые могли бы тебе все объяснить, безошибочно предсказать будущее и провести тебя по жизни. Если бы не требовалось платить немыслимо высокие суммы за потребленную в ходе «обучения плазму. И если бы сердце никогда не ошибалось.

Увы, в жизни вся система построена на мошенничестве и обмане. Теперь Айя удивляется только одному: почему это ей раньше не приходило в голову, что иначе просто не может быть. Как только она поняла это, стала спокойно относиться к упрекам своих многочисленных родственников в том, что вот они ее предупреждали…

Теперь она поняла, что тот, кто имеет доступ к деньгам или же плазме, не собирается делиться с другими и никого никогда даже не подпустит близко. И так обстоит повсюду.

Может быть, чем-то отличаются Восшедшие? Но они там, над Щитом.

В реальной жизни единственный способ закончить обучение — это рискнуть и украсть исходный материал, плазму. В случае неудачи — тюрьма. Единственный способ найти учителя — это заплатить кучу денег, которых у нее нет. Можно, конечно, взамен предоставить мегамеры плазмы, которую она украдет. Или же, если здорово повезет, предоставить в его пользование свое тело. А единственный способ познакомиться с сыном митрополита — это броситься под колеса его стремительного сверкающего автомобиля марки «Гром-79Д».

Конечно, не исключено, что ей удастся отыскать источник, которым воспользовалась та сгоревшая женщина. Тогда, возможно, ее заметят. Если к тому же работа окажется выполнена хорошо.

Вот этого, похоже, от нее никто не ждет.

По вагону пронесся порыв ветра. Это сработали тормоза. Пора продвигаться к выходу. Как обычно при выходе из системы у Айи возникли неприятные ощущения в желудке. Вагон подходил к платформе. Электромагниты гасили скорость. В окна стали светить яркие станционные огни.

Нужно идти на работу.

От пневмостанции до станции подземки требовалось пройти четыре квартала. Затем предстояла еще одна изматывающая поездка до станции Рокетмен.

Вагон подземки никуда не спешил. Он медленно грохотал по металлическим рельсам.

Вот он и архив.

Через сорок пять минут работы в архиве Айя держала в руках старый лист бумаги. Когда она разворачивала его, он расползался на сгибах. На нем значилось описание древней фабрики, которая производила пластиковые покрытия. Тогда это место называлось «Терминал». Его за гроши продали под строительство жилого комплекса.

Айя тихонько ликовала.

Может быть, наконец-то она на что-то наткнулась.

ГАРГЕЛИУС ЭНЧУК ИСПОЛНЯЕТ МУЗЫКУ ВАШЕЙ ДУШИ.

На расстоянии двух остановок от станции Рокетмен находилась станция Терминал. Она не являлась конечной на линии, хотя вроде бы и должна быть таковой. Еще один пример того, что названия здесь отошли от изначального смысла.

Надземное сооружение Терминала ничем не отличалось от других зданий, расположенных по соседству. Общая обстановка тоже вполне обычная: покосившиеся кирпичные дома старой застройки, подпирающие их леса, грохот музыки, крики детей, запах приготовленной пищи.

Только, Айя чувствовала, специи — другие, иной ритм музыки и лица не те: бледные, угрюмые. Это район джасперийцев. На витрине магазина девушка увидела листовку организации «Джасперийская Нация». Только теперь до Айи дошло, что она здесь чужая. По ее спине пробежали мурашки.

Немного успокаивало то, что на ней желтый комбинезон Службы Плазмы. Какая-никакая, все же защита. Как кстати, что рядом Ластин и Грандшук. Разыскивая фундамент старой фабрики, тут придется обойти многие подвалы. Втроем все же веселее.

Удача не заставила себя ждать. Они проверили подряд три дома, и во всех трех обнаружили взломанные счетчики. Ясно, что здесь поработал ныряльщик.

Значит, внизу что-то есть. Возможно и не тот источник, который воспламенил несчастную женщину, но что-то. А в том, что здесь велась контрабандная торговля плазмой, сомневаться не приходилось.

Третье из проверенных зданий представляло собой административное сооружение, превращенное в жилой корпус. Суперинтендантом оказался улыбающийся мужчина в зеленых габардиновых брюках. Он любезно согласился впустить их в подвал. Впрочем, он понимал, что это являлось его служебной обязанностью. На первом же от поверхности уровне Айя с удивлением обнаружила, что идущая вглубь лестница окрашена в синий цвет. Синий — цвет Пневмослужбы. Вход в подвал преграждала металлическая решетчатая дверь. Замок размером с кулак дополняла тяжелая цепь. На металлической пластинке с трудом угадывалась надпись «Терминал». Нарисованный палец указывал вниз.

— Что это такое? — спросила Айя.

Она уже чувствовала близость плазмы по ощущениям, которые не могла бы передать.

Суперинтендант оттянул подтяжки на животе и пожал плечами.

— Как то есть «что»? — переспросил он. — Вход на старую пневмостанцию.

Айе показалось, что в голове у нее все поплыло. Она изо всех сил пыталась вспомнить, имелась ли эта информация на просмотренных транспарантах.

— Когда ее закрыли? — уточнила она.

Суперинтендант снова пожал плечами.

— Задолго до того, как я сюда пришел, — ответил он, постояв некоторое время с наморщенным лбом.

— У вас есть ключ от этой двери? — посмотрела она ему в лицо.

Он в ответ только рассмеялся.

— А кусачки? — не отступалась она.

— Нет, — покачал он головой.

— Ну уж в этом районе найти кусачки не проблема, — многозначительно заметил Ластин.

Суперинтендант ухмыльнулся.

Грандшук подошел к двери и молча потянул замок. Цепь звякнула, и замок открылся. Удивленный Ластин промычал что-то неопределенное.

Грандшук тем временем молча снял цепь и толкнул дверь ногой. Та довольно легко подалась. Грандшук многозначительно посмотрел на суперинтенданта.

— Здесь кто-то побывал, — произнес наконец Грандшук. — Причем недавно.

— Я об этом ничего не знал, — посмотрел на него суперинтендант с невинным выражением лица. — Может быть, кто-то из жильцов. Или ребятня.

Айя молча покачала головой.

— Пошли! — сказала она, включив фонарик.

Все стали спускаться вслед за ней. Тяжелые шаги эхом разносились по крутому туннелю. Эти шаги напомнили Айе годы учебы. Тогда Служба Плазмы разработала специальную программу с целью дать будущим служащим как можно более полное представление о предстоящей работе. Тогда Айя два года провела под землей, делая то самое, что сейчас делали ее помощники. В то время эта работа показалась ей просто ненавистной. Только позже ей стало ясно, что за те два года она узнала о практическом распределении плазмы больше, чем за все время обучения в университете.

На грязных ступеньках легко различались следы. В основном, небольшие. Должно быть, здесь побывали дети. Но попадались и следы взрослых.

На второй площадке валялся ветхий спальный мешок. Вокруг него Айя обнаружила множество пустых банок из-под консервов, использованные баллоны для газовой плиты и целую груду пластмассовых бутылок.

Грандшук носком сапога потрогал спальный мешок. Оттуда выскочила мышь. Айя испуганно вздрогнула.

— Тряпье, — философски заметил Грандшук, разбрасывая сапогом остатки мешка.

В тряпье шевелились и жалобно попискивали еще слепые мышата. Айя отвернулась, едва сдерживая отвращение. Грандшук стал методично давить мышат каблуком.

На следующей площадке они увидели полуразвалившуюся стену. Поработала водная эрозия. Провал зиял непроглядной чернотой. Но, присмотревшись, Айя сумела различить обломки бетона, кирпич и протекающую трубу водопровода.

Никаких следов плазмы.

Чуть ниже по лестнице весело журчала вода. Там уж точно следов плазмы не обнаружить.

Держась за ржавый поручень, Айя осторожно спускалась по скользким ступеням. Внизу образовалось целое озеро, и, когда она подошла ближе, кто-то всплеснулся у самых ее ног и уплыл. Вода доходила уже до щиколоток. Постепенно девушку охватывала дрожь. Ее носки уже промокли, а взять запасные она не догадалась.

Некоторое время она брела по коридору, шлепая высокими ботинками по холодной воде, и вдруг оказалась у развилки.

«Верхняя платформа».

Эта табличка указывала на левое ответвление. В правом ответвлении не удалось обнаружить никаких указателей. Поток воды направлялся именно в правый туннель. Значит, там уровень ниже, чем слева. Айя посмотрела на Грандшука. В свете лампы, укрепленной на каске Айи, лицо помощника выглядело желтым.

— Инструкция гласит, что разделяться нельзя, — негромко произнесла Айя.

— Все это чушь, — пробурчал тот. — Мы же знаем, что тут побывали люди.

Айя заколебалась.

— Я уже ног не чувствую, — пожаловался Ластин. — Давайте делать то, что побыстрее.

Быстрее — значит, идти сразу по двум маршрутам. Кто каким пойдет? Айя направила луч фонарика на воду. Нижний маршрут, по воде, конечно, сложнее. По нему должны идти двое. С другой стороны, Айе, как старшей, должен достаться этот нижний туннель. Но ей так не хотелось идти по воде, ведь запасных носок нет. Ладно, сколько же можно обдумывать?

— Вы вдвоем пойдете сюда, — показала она лучом фонарика направление вдоль течения. — Если там расстояние окажется более ста шагов, то пройдите сотню шагов и возвращайтесь сюда. Ждите меня здесь. Я проверю верхнюю площадку. Одна.

Они, похоже, ничего не имели против того, что она выбрала такой вариант распределения маршрутов. Без лишних слов ее помощники пошли по воде вниз. Она некоторое время смотрела им вслед, отмечая, как их силуэты постепенно растворялись в темноте. Потом двинулась налево.

Пройдя десять шагов, она обнаружила старую платформу. Поднялась на нее. Ее промокшие ботинки тихо скрипели. Все сильнее охватывало чувство страха.

Присмотревшись, она пришла к выводу, что перед ней, действительно, пневмостанция. Об этом говорила овальная форма туннеля и то, что внизу проложены не рельсы, а полозья.

Потолок поддерживался рядом металлических, довольно прочных на вид опор. Каждая из опор крепилась к платформе громадными болтами. Асбестовые изоляционные прокладки почти полностью рассыпались, а под потолком болтались металлические прутья, на которых когда-то висели лампы. Все, что можно было снять, разумеется, уже сняли, а кое-где просто выдрали из стен и потолка.

Айя послюнила палец и подняла его над головой. Ни малейшего движения воздуха. Вероятно, где-то дальше пневмолиния замурована, поэтому ток воздуха отсутствовал. Она медленно прошла по бетонной платформе, внимательно осматривая все при свете фонарика.

Вот, кажется, и все.

Айя направила луч фонаря в другую сторону, и ее сердце радостно вздрогнуло.

Возле одного из опорных столбов она увидела струйку вьющейся красноватой пыли. Подойдя поближе, она обнаружила, что вдоль колонны тянулась неровная полоса ржавчины, покрывшей весь низ колонны и, что странно, даже асбестовую прокладку.

Что это могло означать? Электролитическое отложение? Такое иногда случается, если в насыщенной электролитами атмосфере возникает электрический ток. Но здесь электролитами и не пахнет. В стекающей по ступенькам воде нет следов никаких солей.

Айя почувствовала, как ее волосы на голове стали медленно подниматься.

Значит, налицо процесс соединения. И с чем же это пытается соединиться опорный столб?

Она провела лучом по платформе и обнаружила дверь. Точнее, дверной проем, поскольку сама дверь уже давно отсутствовала. А в том месте, где когда-то был замок — крошечный гномон.

Айе стало трудно дышать, ее сердце вдруг бешено заколотилось и, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Подойдя к проему, она направила в него луч света.

Там когда-то находился общественный туалет. Раковины и даже трубы давно сняты, в стенах и в полу зияли отверстия. Крыша провалилась, может быть, в результате землетрясения. На полу почти во всю длину помещения лежала огромная подпорка Г-образной формы.

Подсвечивая фонариком, Айя нерешительно прошла в помещение, перешагнув при этом через груду мусора.

И тут она увидела, как прямо на нее уставились пустые глазницы. Они принадлежали лежавшему на полу трупу. Женскому трупу.

От ужаса Айя замерла на месте, у нее перехватило дыхание, пульс громко отдавался в барабанных перепонках. Помещение поплыло перед глазами. Айя прислонилась к боковине дверного проема, опасаясь, что ее ноги подломятся, она потеряет сознание и рухнет на пол.

Огненная Женщина.

Айя хорошо помнила ее перекошенное лицо, в котором лишь с трудом угадывалось нечто человеческое. Ясно, плазма взорвалась в мозгу простой женщины, и хотя вскоре энергия обрела свой персональный разум, он все же предпочел образ той женщины, которая выпустила на волю могучую стихию.

Сделав несколько глубоких вдохов, Айя шагнула вперед, с трудом волоча налившиеся свинцом ноги.

Она постаралась отвлечься от ужасного зрелища и сосредоточиться на теории вопроса. Ей хотелось прямо сейчас найти научное объяснение трагедии, которая здесь недавно произошла. Она попыталась представить происходившие здесь события.

Землетрясение. Происходит обвал. Падает подпорка. Она разрушает плазменный колодец.

Вероятно, эти же подземные толчки повредили магистрали и счетчики, расположенные выше, поэтому небольшой утечки плазмы никто не заметил.

Плазменная энергия накапливалась здесь годами. По всей вероятности, до того самого дня, пока ныряльщица не обнаружила источник. И не «потянула за веревочку». Вырвавшийся на волю колоссальный поток плазмы поглотил тело и разум ныряльщицы, принял ее облик и, взметнувшись в высоту до десятого этажа, ринулся в своем безумии на улицы города.

Айя сделала еще несколько шагов вперед, стараясь не смотреть на труп, вернее, на то, что от него оставила плазма. Она подумала о том, что после разразившейся катастрофы здесь, наверное, образовалось некоторое количество плазмы. Ее, вероятно, можно отыскать и замерить.

Айя отстегнула висевший на поясе портативный прибор, соединила его специальным зажимом с подпоркой и направила луч фонарика на шкалу.

Стрелка почти мгновенно прыгнула за предельные показатели.

Ошеломленная Айя несколько секунд широко раскрытыми глазами смотрела на шкалу прибора. В эти мгновения она ничего не соображала, она просто смотрела. В ее ушах стоял глухой шум.

Но вот шум в ушах постепенно стал стихать, и она начала осмысливать ситуацию. Итак, плазменный колодец переполнен, и его энергонасыщенность столь велика, что не поддается измерению. Допусти она сейчас малейшую небрежность в обращении со своими мыслями, и плазма мгновенно выжжет ее нервную систему. А потом… Нет, обо все этом сейчас, здесь, думать запрещено!

Надо спокойно размышлять с позиции стороннего наблюдателя, это достаточно безопасно. Значит, перед ней заброшенный плазменный колодец. Его не вычерпать за один раз, и стоит он миллионы. Это самая настоящая золотая жила. Она образовалась на базе старой фабрики, металлических деталей ее фундамента, запущенной пневмостанции… Да мало ли там, внизу, всякой всячины, способной генерировать плазменную энергию.

Дрожащими руками Айя сняла с подпорки зажим и потихоньку побрела к выходу из помещения, старательно отводя взгляд от трупа.

Выйдя на платформу, она опустилась на корточки у стены и попыталась привести в порядок свои мысли. Это ей не удалось.

Перед ее мысленным взором встал образ Огненной Женщины, а в ушах звенел ее пронзительный, душераздирающий вопль.

Прошли две-три минуты, и до Айи донеслись хлюпающие звуки. Из глубины туннеля появились покачивающиеся огоньки фонариков. Они все ближе, ближе. Вот стали слышны голоса. Она встала и пошла навстречу своим помощникам. Луч одного из фонариков ослепил ее, и она, защищаясь, подняла руку.

— Нашли что-нибудь? — спросил Грандшук, и его голос гулко разнесся по туннелю над водой.

Айя глубоко вздохнула.

— Ничего, — ответила она. — Я ничего не нашла.

3

По словам Грандшука, нижняя платформа являлась последней станцией старой восточной пневмолинии. Отсюда появилось название «Терминал». Он и его напарник обнаружили, что выбегающая из разломов в стене вода переливается через нижнюю платформу и уходит в ямы, где прежде располагались пассажирские лифты. Судя по всему, старая дренажная система работала исправно, оттого и озеро образовалось совсем неглубокое.

Теперь Грандшук предложил пройти дальше по туннелям, где навалены груды кирпича и ржавого лома. Но Айе хотелось как можно скорее увести своих помощников от этой платформы. Она придумала вполне подходящий предлог. Должны же здесь быть другие воздушные шахты, которые питали компрессоры. Есть, наверное, и другие лестницы для пассажиров, ведущие вниз.

— Если ныряльщик нашел источник, ему нужно как-то подать энергию наверх, — вслух размышляла она. — Если нам удастся обнаружить соединение в одной из шахт, то сумеем выйти и на колодец. Не так ли?

И все трое двинулись в путь. Они попытались подняться по нескольким другим лестницам, но выяснили, что выходы блокированы новыми наземными сооружениями. Побывали и в воздушных шахтах, которые оказались огромными и пустыми. В них протяжно гудел ветер. В кирпичные стены шахт оказались вмонтированы железные скобы, они вели снизу до самого верха. Скобы толстым слоем покрывала ржавчина. Айя, как старшая, настояла на точном соблюдении инструкции по технике безопасности. Поэтому работали с привязными ремнями, поочередно отстегивая их от одних скоб и пристегивая к другим. В результате подъем наверх длился долго. Так же долго в следующей шахте спускались вниз.

Во время этого бесконечного и нудного ползания вверх-вниз туман конденсировался на каске и холодными каплями воды падал на плечи. Айя чувствовала себя очень усталой, и с непривычки у нее болели бедра.

Все эти скучные перемещения по туннелям и шахтам имели то достоинство, что позволяли Айе спокойно обдумывать ситуацию и вырабатывать план дальнейших действий. Прежде всего она решила, что не следует выходить к плазменному колодцу каждый раз через этот водопад. И она стала мысленно составлять себе план местности, подземных ходов и переходов. Вскоре в ее голове сформировалась четкая картина всей этой системы.

И еще. Не раз и не два, закрыв в темноте глаза, Айя видела Огненную Женщину, слышала ее вопль.

Группа отработала в подземельях одну смену полностью и еще несколько часов другой смены. Наконец по залитой водой лестнице вернулись в подвал того самого жилого дома, откуда начали обследование платформ. Конечно, суперинтенданта давно уже и след простыл.

— Завтра утром я хочу выяснить в архиве, насколько далеко пролегли эти туннели, — сказала Айя. — Думаю, что управлюсь с этим за пару часов. Сегодня мы прошли не меньше десяти радиев.

— Начало смены в восемь часов, — напомнил Грандшук.

— Вот и отлично, — согласилась Айя. — Пусть себе начинается в восемь. А мы с вами встретимся здесь ровно в десять.

Что-то заставило ее пристально посмотреть на Грандшука. Ей хотелось знать, не промелькнуло ли в его глазах подозрение? Но единственное, что она в них увидела, — это усталость.

«Кажется, у меня началась паранойя», — мысленно произнесла она.

Под Щитом уже клубились черные тучи, и хлестал проливной холодный дождь. По улицам неслись потоки воды. Кое-где включили аварийное освещение. Но под лесами близ домов дождь лил значительно меньше, и лужи здесь стояли примерно такие же, как на станции Терминал.

Айя без особых проблем добралась до ближайшего скобяного магазина и купила там большой навесной замок. Продавец бросил на нее взгляд, который показался ей странным. И только на выходе из магазина, увидев плакат «Джасперийская Нация», девушка все поняла.

Она вернулась к входу на станцию Терминал и повесила на цепь новый замок. Ключ спрятала в карман.

— Золотая жила требует хозяйского отношения к ней, — прошептала Айя.

Она стала размышлять о той широкой, могучей и бесконечной реке энергии, которую сегодня обнаружила. И, главное, она — единственный человек, кто знает об этом.

Пока еще Айя не могла сказать, что она намерена делать с таким богатством. Но ничего. Идеи появятся. В конце концов, она же барказианка, а это кое-что да значит.

Поднимаясь на свой тридцатый этаж, Айя прислонилась к стенке лифта и попыталась хоть немного расслабиться. По ее лицу стекали грязные струйки воды, на комбинезоне тут и там темнели пятна, оставшиеся от подземных скоб. Соседи хмуро посматривали на нее, но из вежливости молчали. Дверь лифта открылась, и Айя, тяжело подняв сумку, вышла. После нее на зеркале остались пятна и комочки грязи.

Уже началась третья смена, и на сон у Айи осталось не более пяти часов. Конечно, она могла бы приехать домой и раньше, но после Терминала Айя еще заехала на станцию Рокетмен. Там она сделала то, что запланировала на следующее утро. Во всяком случае, так она объявила помощникам.

В архиве на Рокетмене Айя откопала документацию, имеющую отношение к тем транспарантам, которые должны были находиться у нее, но которые ей не выдали. Они почему-то исчезли: то ли пришли в негодность, то ли попали в архиве в другой ящик.

Из дополнительной документации Айя узнала, что старую пневмостанцию построили с целью доставки рабочих из общежития на фабрику. Общежитие находилось от фабрики на расстоянии в сорок радиев. Когда фабрика закрылась, вся линия оказалась никому не нужной. Ее оборудование демонтировали и вывезли, а туннели, понятно, так и остались на Своем месте. В ходе нового надземного строительства они, возможно, кое-где обрушились, но устанавливать местонахождение этих завалов Айя не стала. Она решила, что завтра поведет Грандшука и Ластина до следующей станции. Потом они перейдут в другой туннель и вернутся. Конечно, это бесцельная трата времени. Зато ни один из ее помощников не будет ошиваться около верхней платформы с колодцем трансфизической энергии.

При одной мысли о том, какая завтра ей предстоит продолжительная прогулка, у Айи заныли ноги.

Войдя в свою квартиру, она сразу же заметила частое мигание желтой лампочки на коммуникационной панели. Сумка полетела на пол, Айя бросилась к дальней стене. Она с трудом разобрала цифры на шкале. Наконец поняла, что записано три телефонных звонка. Нажала кнопку воспроизведения и услышала сначала шум перемотки. Потом заскрипела воспроизводящая головка, перемещаясь в первую позицию.

Айя подумала, что надо не забыть смазать механизм.

И вот зазвучала речь. В первом сообщении Телла информировала ее об очередном совещании, которое состоится завтра в конце рабочей смены. Во втором мать журила Айю за то, что та, побывав в Олд-Шорингсе, не зашла домой. Обычно мамины поучения длились не менее получаса, Айя и теперь настроилась на длительный монолог. Но внезапно запись оборвалась на полуслове. То ли у матери аппарат вышел из строя, то ли она нечаянно сняла палец с кнопки передачи.

В третьей записи зазвучал голос Гила. С первыми же его словами Айя закрыла глаза, откинула голову на полимерную панель и стала медленно втягивать воздух через рот. Усталость и грусть отступили куда-то вдаль.

Гил говорил о том, как ему жаль, что не застал ее дома. Ему скучно без нее. Дел очень много, но он работает по две смены подряд и надеется на скорое возвращение. На этой неделе пришлось потратиться сверх плана, чтобы рассчитаться за жилье. Компания задержала выплату так называемых «спальных», но пообещала постепенно компенсировать затраты. Только вряд ли это произойдет в текущем месяце.

Да, ему очень жаль, что ее не оказалось дома. Он ее любит. Может быть, она позвонит ему завтра утром примерно за час до начала смены. Возможно, что примерно через месяц он сможет вырваться домой на два-три дня. До свидания.

Айя открыла глаза. Из розоватой пелены постепенно проступили предметы интерьера. За окном вертелся плазменный шар с рекламой гульмановских туфель. Девушка опустила взгляд на свои ноги, увидела раздувшуюся от карт сумку и вспомнила все, что сегодня произошло.

Взяв сумку, Айя отнесла ее на кухонный стол и открыла. Самое главное в ней — три плазменных батарейки. Каждая состояла из медного слоя, латунного слоя и изоляционного пластикового покрытия. Эти довольно увесистые штучки представляли собой миниатюрные копии тех гигантских емкостей, которые установлены в аккумуляторном зале станции Рокетмен.

Первоначальный план Айи состоял в том, чтобы заряжать батарейки из колодца и продавать их. Где и как продавать, она пока толком не знала. Но Олд-Шорингс представлялся ей в этом отношении вполне подходящим и перспективным районом.

Позже, когда заведутся денежки, можно будет подумать о чем-то другом. Нельзя долго промышлять контрабандой, опыт других неудачников показал, что это всегда плохо кончается.

Айя положила в сумку одеяло, факел, флакон с машинным маслом, несколько чистых лоскутов и — после недолгого раздумья — учебник по управлению плазмой.

Затем она приняла душ. Подумала, не высушить ли волосы, но потом решила не делать этого.

Ветер уже разогнал тучи, сверху лился нежный, мягкий свет. Айя протянула руку, подкрутила регулятор, и в комнате стало темнее.

Закончив дела, девушка упала на кровать и потянулась к будильнику. Решила завести его так, чтобы проснуться чуть раньше обычного и позвонить Гилу. Тут ее рука повисла в воздухе.

А что она скажет Гилу? Что случайно наткнулась на источник плазмы, который стоит миллионы? И что собирается понемножку приворовывать энергию и тайком продавать? И что в случае везения можно сказочно разбогатеть, но скорее всего дело кончится тюрьмой? Можно еще добавить, что колодец так насыщен, что способен в любой момент взорваться сам по себе и стать причиной еще одной катастрофы. Ответственность за эту трагедию падет на нее.

Ей трудно даже представить, как именно отреагирует Гил. Но в любом случае он посоветует что-нибудь вполне разумное. Разложит ситуацию по составляющим и наметит перечень необходимых мер. Все в его суждениях будет четко и логично. Возможно, даже предложит оставить источник в покое. Или же посоветует обратиться к адвокату и следовать его рекомендациям. А может быть, предложит сходить к психиатру. Кто его знает?

Айя взяла будильник и установила время подъема на пятнадцать минут раньше обычного.

Ладно, придется сказать ему, что она отрабатывает концентрацию мыслей. Концентрируется на мыслях об успехе.

Айе снилась Огненная Женщина, шествующая по Берсари-стрит. За ней катилась лавина пламени. Айя слышала крики жертв, эхом вторящие воплям самой Женщины. Вот живой факел повернул на авеню Биржи и остановился. С рук Женщины стекали потоки огня. Из зеркальных стен на Айю смотрели три пары пустых глазниц и три раскаленных лица. Губы приоткрыты, и мучительный предсмертный стон бил в уши.

А лицо… такое знакомое…

Да это же лицо Айи!

Айя проснулась и стиснула челюсти, чтобы остановить поднимавшийся из груди крик.

В комнате стояла тишина. Здание с его громадной системой генерирования и хранения плазмы угрюмо молчало, накапливая энергию.

На столе ждали ее решения три батарейки.

Так какую судьбу ты себе выбираешь?

В это утро связь с Герадом оказалась отвратительной. В трубке слышались посторонние голоса, обрывки чьих-то разговоров. Они, как хор, сопровождали слова Айи. Но вот зазвучал искаженный до неузнаваемости басок Гила. В нем и усталость, и нетерпение, и раздражение разбуженного человека. Сердце Айи откликнулось на этот голос сладостной истомой.

Теперь Айя уже не посмела взглянуть на батарейки, стоявшие на кухонном столе и напоминавшие о вчерашних планах.

— Мне очень жаль, что ты меня не застал, — поспешно произнесла она. — Я работала. У нас появилось много работы в связи с тем, что у нас тут недавно произошло.

И она довольно подробно рассказала о шествии Огненной Женщины и о последовавших за этим мероприятиях Службы Плазмы.

— Ты поняла то, что я тебе сказал о деньгах? — перебил он ее. — Что компания просрочила нам кое-какие выплаты?

— Да, — подтвердила она.

— В этом месяце я не смогу тебе много прислать, — глухо произнес он. — У тебя все в порядке?

Она вдруг почувствовала, как в ее голосе появилась злость, но уже ничего не могла с этим поделать.

— У меня-то все в порядке, Гил, — раздраженно произнесла она. — Но люди, которым мы задолжали, могут подумать иначе.

— Кому это мы задолжали? — недовольно спросил он.

Искренность этого его вопроса вызвала у нее сомнение. Тем не менее она добросовестно перечислила имена и суммы. Наступила тишина.

— И что же, во имя Пророка, я должен сделать? — спросил вдруг чей-то совершенно незнакомый голос.

Айя на некоторое время растерялась. Она не знала, отвечать ей на этот странный вопрос или же нет.

— Должно быть, здесь что-то не так, — произнес Гил.

— Конечно, не так, — согласилась она. — Еще до твоего отъезда мы с трудом сводили концы с концами. Теперь же эта квартира нам совсем не по карману.

— Но мы же выработали бюджет, — попытался объяснить Гил.

У нее снова начало стучать в ушах, словно на голове сидели эти противные наушники.

— Да, выработали, — согласилась она; — И этот выработанный нами бюджет основывался на том, что ты каждый месяц присылаешь мне определенную сумму. Но ты же этого еще не делал.

— По-твоему получается, что теперь во всем виноват я? — недовольно спросил он. — Но что мне делать, если здесь такие расходы?

— Я никого не обвиняю, — вздохнула она. — Просто пытаюсь объяснить, как обстоят дела.

— Здесь, в Гераде, все ужасно дорого, — произнес он более мягким тоном. — Ты бы посмотрела, в каких условиях я живу. Это… комната в три матраца шириной. Но Хавелл снял ее для меня, и я не могу уйти отсюда. А еще приходится постоянно угощать всех этих людей, поить… А цены в районах высокие. Так что…

— Тебе приходится их угощать? — переспросила она.

— Да, так здесь делается бизнес, — объяснил он. — Все обговаривается за бутылкой или же в клубе. Естественно, что компания компенсирует только часть расходов. А еще…

— Я думаю, тебе надо перестать заниматься таким бизнесом, — перебила она его.

— Чем быстрее я все сделаю, тем раньше вернусь домой, — ушел он от прямого ответа.

— Но мы идем к банкротству, — устало заметила Айя.

Снова установилась тишина.

— Бангшук бы этого никогда не сделал! — прокричал кто-то посторонний издалека.

— Я попробую вырваться, — попытался приободрить ее Гил. — Нужно как можно быстрее урегулировать проблему.

В первый раз за все время разговора Айя посмотрела на батарейки, стоявшие на кухонном столе.

— Да, постарайся, — произнесла она почти безразличным тоном. — Ты мне нужен.

Разговор закончился.

«Ты мне нужен, чтобы спасти вот от этого», — мысленно произнесла девушка.

Айя закрыла за собой решетчатую дверь и спустилась по старым ступенькам к тому месту, где начинался водосток. Держась за проржавевший металлический поручень, она осторожно пересекла лестничный пролет и остановилась в нерешительности. Ей очень не хотелось входить в то самое небольшое озеро, в котором что-то плескалось.

Она провела лучом фонаря по темной воде, и вдруг луч выхватил что-то извивающееся с серебристым оттенком и иглообразными зубами.

Девушка в ужасе замерла на месте.

Змееподобная тварь исчезла, видимо испуганная светом. Но Айя все же не решалась сдвинуться с места. Держась за поручень, она терпеливо ждала, когда утихнет шум в ее голове. Вроде бы стало легче. Она еще раз обвела небольшое озерцо лучом. Ясно, эта мерзостная тварь уплыла.

Айя знала о том, что иногда плазма дает совершенно неожиданный эффект, что чаще всего происходит при так называемом резонировании. В этом случае на свет ни с того ни с сего вдруг появляются чудовищные монстры. Возможно, именно с таким случаем и столкнулась Айя. Хотя она не исключала и другой вариант, что кто-то сознательно создал вот эту мерзость и выпустил ее на волю.

Прошло не менее пяти минут, прежде чем Айя осмелилась шагнуть в воду. Никто на нее не напал, ничьи зубы не впились в ее высокие, почти не отличающиеся от сапог, ботинки.

В этот раз платформа показалась ей какой-то большой, значительно больше, чем прежде. Тени — гуще. Ее сердце колотилось так сильно, что она даже не слышала звука собственных шагов.

А в памяти возникали пустые глазницы сгоревшей женщины. Чтобы хоть немного уменьшить чувство страха, девушка успокаивала себя тем, что женщина мертва уже три дня.

У входа в старый туалет Айя задержалась и еще раз обшарила лучом фонарика платформу, чтобы убедиться, что там никого и ничего нет.

«Послушай, ты сознательно тянешь время, — сказала она самой себе. — Ты должна решить: или — или».

Еще раз глубоко вздохнув, Айя повернулась и вошла в дверной проем.

Мертвая женщина лежала на куче раскрошенного бетона рядом с упавшей подпоркой. Айя посмотрела на копну темно-каштановых волос и тяжелые сапоги. Одна рука женщины откинута, другой она намертво стиснула опору. Ее открытый рот по форме представлял правильный овал. Судя по всему, губы застыли в крике. Вблизи глазницы показались больше, чем издали.

Айя замедлила шаг, потом совсем остановилась. Желания подойти вплотную она не испытывала. В течение минуты девушка тщательно принюхивалась, но характерного запаха разложения не обнаружила. Она обратила внимание, что женщина как-то странно съежилась, так что серо-зеленый комбинезон стал ей велик.

Замирая от страха, Айя сделала шаг вперед. Еще один. Теперь она могла лучше рассмотреть несчастную ныряльщицу. Ее кожа казалась жесткой, похожей на пергамент. Обнажены длинные мертвенно-бледные зубы. И эти пустые глазницы…

Айя опустилась возле трупа на колени и протянула к нему руку. И только тут поняла, что произошло с погибшей. С губ Айи сорвался вскрик, а рука застыла в воздухе.

Погибшая оказалась мумифицирована. Из ее тела испарилась вся влага, нервы выжжены плазмой, и все мягкие органы просто исчезли. Все это пропало в огненном смерче на Берсари-стрит вместе с теми, кто стал жертвами этой ныряльщицы.

Айя надела изоляционные перчатки и осторожно дотронулась до руки женщины. Осторожно разогнула ее пальцы, вцепившиеся в опору. При этом не заметила ни сопротивления, ни окоченения руки, будто та совершенно ничего не весила. Когда Айя отпустила ее, она упала.

— Прости, сестра, — прошептала Айя.

Достав из сумки одеяло, Айя развернула его и постелила рядом с мумией, затем осторожно завернула в него труп женщины. Подняла. Необычная ноша весила не больше охапки сухих листьев. Айя перенесла ее в дальний угол туалета. Если кто-то случайно заглянет сюда, то заметит сверток не сразу.

Волосы мертвой женщины растрепались, и Айя попыталась хоть немного пригладить их. При этом ее пальцы коснулись кожи… Хорошо, что на руках изоляционные перчатки.

Бросив последний взгляд на неудачницу, Айя поднялась.

На душе она ощущала тяжесть. К тому же ей казалось, будто находившиеся над ней фундаменты зданий, кирпич и бетон, трубы и перекрытия — все это давило на нее своей тяжестью в прямом смысле. И еще ей казалось, что переполнившая колодец плазма висела над ней, словно капля воды на носике крана, готовая вот-вот сорваться.

Время летело, а ей предстояло сделать еще очень много. Состояние цейтнота несколько нервировало ее. Присутствие трупа за спиной тоже действовало на нервы. Айя словно чувствовала на своей шее взгляд несуществующих глаз.

С этим ощущением девушка передвинула сумку к опоре и достала из нее батарейки. Затем присоединила зажимы к опоре. Самой ей не хотелось дотрагиваться до нее без крайней необходимости.

Обычно процесс зарядки длился от пяти до десяти минут, здесь же батарейки зарядились почти мгновенно. Это поразило Айю. Но ошибка исключалась. Небольшой индикатор, расположенный на задней части элемента и реагирующий на поле плазмы, стремительно изменил свой цвет с красного сначала на фиолетовый, затем на голубой и наконец на лазурный. Такого лазурного мерцания Айе никогда прежде не доводилось видеть. В этот момент батарейка напомнила ей перегруженный ядерный реактор. Впрочем, она не исключала, что здесь опасность превосходила ядерную.

Оставив батарейки на полу, Айя взяла сумку, поднырнула под опору и вышла из туалетной комнаты. Подойдя к рифленому столбу на платформе, она внимательно осмотрела след электролита — ржавый знак железа, пытающегося пробить себе путь к мощному потоку электрического тока. Его надо во что бы то ни стало уничтожить, потому что он способен любого специалиста, в том числе ее помощников, навести на мысль о возможной близости источника плазмы. Именно для этого Айя прихватила с собой кое-какие необходимые вещи. И теперь она пустила их в дело.

Но безуспешно. Ни масло, ни тряпки, ни напильник не помогли ей стереть многозначительный след. Руки и спина уже болели, ноги тоже. Не хватало воздуха, по спине струился пот. И все напрасно. Девушка чувствовала, что ей не хватало сил, энергии.

Да, энергии…

Айя вспомнила об энергии, таящейся в батарейках. Еще не зная, стоит ли пробовать, она возвратилась к колодцу. С «живой» плазмой ей не доводилось иметь дело уже года три, а, может быть, и четыре. В последний раз это произошло в колледже, когда она, тогда юная студентка, убедила себя записаться на специальный лабораторный курс. Потом у нее не хватило денег для оплаты обучения, и она бросила его, не закончив.

Сняв зажим с батарейки, девушка забрала ее и отнесла на платформу. Затем открыла старый учебник на тех страницах, где даны диаграммы плазмоконтроля. Когда-то она пользовалась ими. Вот нашла то, что требовалось: Триграм. Присев на корточки, Айя положила перед собой открытую книжку и направила на нее луч фонаря на каске так, чтобы можно было читать. Затем сняла одну перчатку и взяла в руку батарейку. При этом сжала пальцами изолированный провод и тщательно следила за тем, чтобы не коснуться случайно обнаженного металла зажима.

Внезапно все это показалось ей до невозможности смешным. Украденная плазма, батарейка, учебник, в который она не заглядывала несколько лет, и сама она, пытающаяся на подземной платформе проникнуть в тайны управления плазменной энергией…

Собственно, на что она надеется? В любом случае батарейка не может обладать такой мощью, которая ей нужна. Айя стала сосредоточенно смотреть на Триграм, пытаясь мысленно зафиксировать изображение, формулу, баланс энергий.

«Человеческая воля является модулятором плазмы», — отчетливо прозвучал в ее ушах голос.

Голос принадлежал лектору, который читал в колледже заветный для нее курс. Ну что ж, самое время активизировать эту самую волю, нужно сконцентрироваться на успехе.

Но ничто из того, что она когда-то зубрила, не приходило теперь на память. Даже не верилось, что прежде они повторяли фразы, точно священные заклинания. Надо все же попробовать.

— Я — энергия, сила — во мне, — произнесла Айя.

Нет, это какой-то идиотизм. А на большее она неспособна. И потом, дело ведь не в конкретных словах, а в том, на чем сфокусировано внимание.

— Энергия — часть меня, она подчинена моей воле, — вполголоса произнесла Айя.

Она закрыла глаза и перед ее мысленным взором вдруг засиял Триграм. Медленно и осторожно перебирая пальцами соединение, она коснулась обнаженного металла. И…

Наверное, именно так чувствует себя соколенок, первый раз бросаясь с карниза вниз. Мгновение длится шоковое состояние, затем наступает удивление оттого, что оказался в родной стихии. И вот уже птица парит, и воздух отзывается на ее желания, на малейшее движение крыла…

Не надо никаких усилий. Это очень легко.

Триграм уже полыхал в ее мозгу тем же ослепительным голубым светом, что и индикатор батарейки. Даже во рту она ощущала вкус энергии.

— Усталость уносится из моего тела, оно наливается здоровьем и силой, — вновь произнесла Айя вполголоса.

Энергия пульсировала в ней столь мощно, что слова казались излишними. Тем не менее она вела Триграм по частям своего тела, изгоняя слабость и недомогание, вытесняя токсины утомленности, насыщая клетки животворящей энергией.

Открыв глаза, Айя увидела сквозь пылающий Триграм рифленую железную колонну со вспучившимися пятнами ржавчины. Девушка поднялась на ноги, все еще сжимая одной рукой металлический зажим, и попыталась вспомнить формулу ржавчины. Но ей так и не удалось точно припомнить, сколько же там атомов железа. Впрочем, сейчас это не имело значения. Сейчас ей нужно применить атомное число кислорода. Какое оно? Шесть или восемь? Кажется, восемь.

Она протянула руку в сторону колонны, ощущая под ладонью холодную рыжую пыль. И направила на нее свою энергию через кончики пальцев.

В голове завертелось еще одно памятное ей заклинание, больше напоминавшее детскую считалку. О-восемь, выходи! О-восемь, выходи! О-восемь, выходи!

Наверное, плазма лучше знала и химию, и физику, потому что чудо свершилось.

Да, да, на ее глазах ржавчина стала оседать, темнеть и, трудно поверить, превращаться в железо. Правда, железо некачественное, какое-то губчатое, ломкое. Но тем не менее железо…

Айя провела рукой по колонне и ощутила, как через ее тело, руку плазма вливалась в ржавчину, превращала ее в железо. Одновременно девушка ощутила, как чудодейственная сила плазмы с каждой секундой все убывала и убывала. Вот последняя капля энергии вытекла из батарейки и… Айя разочарованно вздохнула — процесс преобразования ржавчины прекратился.

Но в своем теле девушка еще по-прежнему ощущала влияние энергии. Ее сердце работало мощно, словно турбина. Дотронувшись рукой до груди, Айя ощутила под пальцами набухший сосок. А низ живота наливался сладостной тяжестью.

Девушка не смогла сдержать возглас удивления.

Она помнила свои занятия с плазмой в колледже, помнила их результаты. По сравнению с ними сегодняшний результат выглядел просто чудом.

Чуть ли не вприпрыжку она бросилась к помещению, где оставила другие батарейки. Схватила их и снова бегом к колонне. Вызвала в своем воображении Триграм, подключилась к цепи и направила энергию на металлический столб.

Ржавчина шелухой посыпалась на землю.

Айя остановилась на один миг, не желая прерывать контакт, потом осторожно положила зажим на бетон платформы и внимательно осмотрела себя.

Она ощутила, как в ее венах, во всем теле пульсировала удивительная сила. И ощущение этой силы давало Айе невыразимое наслаждение.

Девушка приподняла рукав и посмотрела на часы. В ее распоряжении оставалось слишком мало времени.

Она огляделась и только тут заметила на значительном удалении от дверного проема лежащую у стены туалетную дверь. Подумалось, что Ластин или Грандшук могут заглянуть в дверной проем просто из любопытства или же зайдут туда справить легкую нужду. Что тогда? Они не простаки…

Айя зарядила батарейку и мысленно направила энергию на дверной проем, представляя себе, что там сплошная бетонная стена. Эффект сказался сразу же, но не в той мере, в какой хотелось Айе. Стена стала заметно меняться. На месте дверного проема образовалась сплошная бетонная масса, но она получилась прозрачной и слегка колыхалась. Айя перезарядила батарейки и возобновила излучение энергии. Теперь дело пошло хорошо: масса стены заметно уплотнилась, отвердела и на ней даже образовались неровности штукатурки.

Сначала девушка не поверила своим глазам, она даже вытянула вперед руку, чтобы убедиться в реальности бетонной стены. Только после этого у нее рассеялись всякие сомнения. Но теперь у нее возникли сомнения в долговечности этого сооружения. На всякий случай она положила одну батарейку внутри помещения, за дверью, так, чтобы ее медный контакт касался иллюзорной стены и питал ее энергией.

Вот только надолго ли этого хватит? О сроках существования подобных сооружений она не имела ни малейшего представления. Может быть, стена простоит пару часов? А может быть, несколько дней? Впрочем, столько времени и не требовалось.

Только сейчас Айя осознала, что во время последнего эксперимента она забыла в качестве инструмента фокусирования использовать Триграм. Первоначальный успех так опьянил ее, что очень важная процедура в управлении плазмой просто выскочила у нее из головы.

«Больше так рисковать нельзя, — мысленно укорила она себя. — Это опасно».

Подошло время уходить, но уходить не хотелось. Айя вновь и вновь переживала восхитительное ощущение собственной могучей силы, своей способности творить волшебство. Неужели надо опять возвращаться в сырой подвал, будто она какой-то троглодит? Увы, надо.

Она еще раз проверила, насколько тщательно спрятала за искусственной стеной все, что захотела там оставить. Вроде бы со стороны не видно.

А плазменная энергия все еще будоражила тело. Девушка ощущала в себе способность пробежать без остановки сотню радиев, причем на одном дыхании.

Подойдя к озерцу, так испугавшему ее по пути к платформе, она даже не замедлила шаг, бодрой походкой пересекла его. Пусть теперь все эти монстры, мерзости и прочие поостерегутся попасться ей на пути.

Ластин и Грандшук уже ждали ее за закрытой решетчатой дверью. Юноша удивленно вытаращил на нее глаза, когда увидел выходящей из тьмы подземелья. Она мельком осмотрела себя. Нельзя было не заметить мокрые ботинки и свежую грязь на комбинезоне. Айя повернула ключ и открыла дверь.

— Что-то у меня вызвала беспокойство эта вода, — произнесла она спокойным тоном. — Спускалась посмотреть, а заодно проверить, не упустили ли мы что-нибудь.

— Но это нарушение инструкции, — пробурчал Ластин и недовольно засопел.

«Наверное, подозревает какой-нибудь обман со сверхурочными», — подумала Айя.

— Ну и что там? — спросил Грандшук, с трудом протискивая свое мощное туловище через узкий проход, оставшийся между Айей и стенкой.

Она посмотрела на него и отметила, что сегодня он не потрудился побриться.

— Ничего, — ответила она, с трудом сдерживая смех. — Совсем ничего.

Во время последующей работы в подземелье Айя размышляла о воздействии плазмы на организм человека. Интересно, дает ли она наркотический эффект? Может быть, через пару часов возбуждение спадет и наступит депрессия, своеобразное похмелье? Не захочется ли ей повторить прием плазменной энергии? Не придется ли с каждым разом все больше увеличивать дозу?

Но все ее сомнения оказались напрасными. На протяжении всего дня она чувствовала себя бодрой и успела очень много сделать. Когда возвращались в здание Службы Плазмы, никаких признаков апатии не ощутила. Словом, по первым впечатлениям, действие плазмы принципиально отличалось от воздействия наркотика.

Она сделала все возможное, чтобы день прошел как обычно и никто ничего не заметил бы. Когда они втроем прошли по платформе, воздвигнутая ею иллюзорная стена еще держалась. А оставшуюся после того часть смены они провели в туннелях. Сначала они закончили обследование воздушных шахт, а потом выбрались на поверхность и занялись проверкой счетчиков.

И вот Айя снова в офисе здания Службы Плазмы. Открыв свой шкафчик, она с удивлением посмотрела на серый костюм и туфли на высоком каблуке. Все это она носила еще три дня назад, за эти три дня так много всего произошло, что собственная одежда показалась ей чужой.

— Совещание состоится в назначенное время, — напомнила Телла.

Айя пошла в раздевалку и переоделась. Потом попыталась причесать растрепанные волосы. Увидев свое отображение в зеркале, она невольно вспомнила о плазме. Кажется, не мешало бы хотя бы немного прихватить с собой и подзарядиться. Так хотелось выглядеть если уж не красивой, то, по крайней мере, презентабельной.

Как оказалось, напрасно она переживала за свою внешность. Менгене и другие сотрудники после трехдневного блуждания в подземельях выглядели едва ли лучше ее. У них едва хватило сил поприветствовать Айю, когда она вошла в конференц-зал. Усевшись подальше от простуженного Нидена, она стала ждать открытия совещания и результатов работы других групп.

Наконец оно началось. Менгене стал долго и бессвязно говорить о том, что каждый знал уже достаточно хорошо. Послушав его некоторое время, Айя вдруг поняла, что руководство никак не может определиться в самом главном. Оно колебалось: объявить ли об успехе в работе или же признать неудачу. Тот и другой вариант имел далеко идущие последствия. В районе Старого Парада группы обнаружили несколько точек, где происходила утечка плазмы. Если эти точки объединить в единую сеть, то энергии окажется достаточно для того, чтобы по улицам вновь прошлась Огненная Женщина. Но это лишь в том случае, если точки объединить…

— Есть ли признаки того, что действуют мощные незарегистрированные источники? — задала вопрос Айя. — Имеются ли сведения о ныряльщиках?

Собравшиеся посмотрели на нее усталыми глазами. Все они работали в Старом Параде и располагали всей интересующей их информацией.

— Нет, — покачал головой Менгене. — Но это вовсе не означает, что подобные источники отсутствуют. Скрытые до сих пор источники и могли стать причиной бедствия. Иногда случается, что даже незначительный заряд плазмы реагирует на массовое сознание населения. Так что наличие одного какого-то особого ныряльщика совсем не обязательно для того, чтобы придать плазменному потоку изначальный импульс.

Айя кивнула головой: дескать, все понятно. Менгене всего лишь повторил официальную версию властей о роли массового сознания населения в стихийном выбросе плазмы. Девушка слышала об этом и раньше, но не знала, как к этому отнестись. Она подозревала, что в тех случаях, когда катастрофу объясняли феноменом массового сознания, в действительности за ней стоял какой-нибудь трагический смельчак, который не оставил после себя следов.

Обсуждение в ходе совещания шло вяло. Чувствовалось, никто не хотел брать на себя ответственность за окончательное решение. Ведь если Служба Плазмы объявит, что источник катастрофического выброса плазмы найден и взят под контроль, а после этого вдруг по Берсари-стрит пройдется еще один живой факел, то вместе с ним сгорят несколько высокопоставленных чиновников. Причем не поздоровится еще многим.

Наконец сумели выработать некий компромисс. «Ради успокоения общественного мнения». Эту ловкую формулировку предложил Менгене. Так вот, «ради успокоения общественного мнения» будет объявлено об успешном проведении расследования. Этот вариант освободит Службу Плазмы от политического давления и создаст более благоприятные условия для продолжения поисковой работы. Работу же придется вести уже значительно меньшими силами и в меньшем масштабе. В частности, отменялись сверхурочные, и в дальнейшем люди будут спускаться в подземелье через день.

Уже в самом конце совещания Менгене спохватился, что Айе также давал задание.

— Вы что-нибудь нашли? — спросил он ее.

— Нашла один перспективный источник, который не отмечен на картах, — ответила она. — Но там ничего не оказалось. Он уже вычерпан.

— Хорошо, — кивнул Менгене. — Значит, вы переходите работать на Старый Парад.

От радости у нее подпрыгнуло сердце. Значит, не надо больше тревожиться о том, что Грандшук или Ластин вдруг наткнутся на ее золотую жилу.

Итак, у нее есть источник неограниченной энергии, о котором больше никто не знает.

Теперь дело за тем, чтобы использовать его с умом.

Она величественно шла по Берсари-стрит, оставляя за собой огненную реку. Вокруг нее кричали, корчились и умирали люди. Когда она поднимала руку и протягивала ее в сторону какого-либо здания, здание взрывалось. От ее крика лопались стекла в домах. Энергия яростно бушевала в ней и рвалась наружу.

Айя проснулась от собственного крика. Тревожно колотилось сердце. Она села и осмотрелась. Нет, она не в подземелье и не на Берсари-стрит. Вокруг нее — молчаливые стеклянные стены, на полу — мягкий ковер, за стеной на улице — мерцание рекламы. Это ее квартира. Ее тюрьма…

4

Вагон подземки то и дело дергался, и каждый раз чей-то локоть больно врезался Айе в спину. Смена только что закончилась, и людей в подземке, как всегда, очень много. Айя заметно устала. Как-никак проработала в подземельях Старого Парада восемь часов. Хорошо, что в ее крови еще бродили остатки вчерашней плазмы, пожалуй, только это и позволяло ей держаться на ногах.

После работы Айя решила добраться до Терминала, чтобы забрать оставленные там батарейки. Через два дня большой праздник — День Сенко. Если на службе не случится что-нибудь из ряда вон выходящее, то она проведет его вместе со своей семьей. К этому времени, может быть, продаст хотя бы одну батарейку.

Вагон снова дернулся. Мигнули и погасли огни. Стоявший позади мужчина провел ладонями по ее бедрам, ягодицам. Потом его руки заскользили выше. Обычно Айя не обращала внимание на подобные знаки мужского интереса. Сейчас она тоже отнеслась к этому довольно спокойно, тем более что комбинезон защищал ее тело достаточно надежно. Но теперь искорки плазменной энергии заставили ее подумать об активных ответных мерах.

«А не врезать ли ему локтем под ребра?» — мысленно произнесла она.

Но решение принять не успела, поскольку включили свет и мужчина опустил свои руки. Оглядевшись по сторонам, Айя увидела только угрюмые длинноносые лица джасперийцев. И тут до нее дошло, что во всем вагоне она единственная барказианка, что она на чужой территории. Рядом не было ни мрачного Грандшука, ни постоянно бурчащего Ластина. Так что в этом вагоне могло произойти кое-что более серьезное, нежели встреча с мутантом на берегу подземного озера. Здесь запросто могли на нее напасть. Подобные случаи ей известны. Может быть, ей не следовало ехать одной. Но кого можно взять с собой в такую поездку? Разве что Ландро. Тот не отказался бы.

На следующей остановке, когда толпа немного поредела, Айя пробралась к окну. Отсюда она могла рассмотреть платформу с многочисленными рекламными вывесками. Из них она узнала о том, что шла хромопьеса «Линксоид Бразерс» и демонстрировался новый фильм «Хозяева Нью-Сити» и многое другое.

О новом фильме Айя уже немало слышала. Его автор и постановщик Сандвак взял за основу сценария биографию Константина. А главную роль там исполняет не какой-нибудь безвестный артист, а оперный кумир женщин Керзаки. Этот певец, судя по слухам, сумел придать своему герою поразительное обаяние и превратить его в величественную трагическую фигуру, что до сих пор еще никому из артистов не удавалось.

Айя еще ребенком помнила о том, что имя Константина постоянно присутствовало в последних новостях. «Хозяева Нью-Сити» — уже не первый фильм о Константине и о войнах в Челоки. Но это первый фильм, который завоевал столь широкую популярность и вознесся на такую высоту в творческом отношении. Имя Константина и то дело, которому он посвятил себя, взволновали полмира. Когда Айя ходила в школу, фотография Константина постоянно висела у нее над столом. А ее любимыми книжками в то время были посвященные ему «Власть и Нью-Сити», «Правительство и Свобода».

Вдохновленный идеями Константина и его героическим образом, ее кузен Чаван отправился сражаться под знаменами легендарного Кости, но до Челоки добраться не успел. По дороге попался на мелкой краже в Маргатине и сел в тюрьму.

АНТЕННА 12 — 1800 МЕГАМЕР. ДПУ.

Но что может делать Константин в Маг-Тауэрсе? Что у него общего с этими примитивными джасперийцами? Нет, вряд ли великан сможет уютно чувствовать себя в окружении карликов.

Впрочем, время никого не щадит. Он, наверное, уже старый и теперь растрачивает свои таланты на создание рекламы «СНЭП» или чего-нибудь подобного.

Вагон тронулся, и Айя вспомнила, что до Терминала осталось всего две остановки. Пора продвигаться, точнее, пробиваться ближе к двери.

«Только будь осторожней! — мысленно напомнила она себе. — Помни, ты на чужой территории».

Да, вот только знать бы, что это значит — быть осторожной?

Суперинтенданта Айя нашла на ступеньках у входа в дом потягивающим с дружками пиво. Дружки, как на подбор, оказались толстяками с отвисшими животами и заскорузлыми пальцами рук.

— У вас все еще какие-то дела в моем подвале? — спросил суперинтендант недовольным тоном, даже не поднимаясь с места.

— Да, — твердо ответила она, решительно протискиваясь сквозь плотную кучку подвыпивших джасперийцев, которые обдавали ее кислым запахом пива.

Мужчины осматривали ее масляными глазками с головы до ног, кривя губы в похотливых ухмылках.

— И что это вы там откопали? — не без иронии спросил суперинтендант.

— А вы там что-нибудь потеряли? — ответила она вопросом на вопрос, глядя ему прямо в лицо.

Один из его дружков захихикал, сам суперинтендант нахмурился.

— Мне просто интересно, — ответил он. — Я же здесь не посторонний, присматриваю за домом. И я не люблю, когда здесь болтаются посторонние.

Айя молча прошла мимо и поднялась на ступеньки. У двери она остановилась и повернулась к суперинтенданту. Ей не хотелось уступать ему верх, нужно поставить этого бездельника на место.

— Что-то вы не всех останавливаете, — с иронией заметила она. — Там, внизу, жили какие-то люди.

Он пожал плечами. Его дружки с нарастающим интересом наблюдали за происходящим, переводя взгляд поочередно со своего приятеля на эту девчонку. Неужели он уступит какой-то барказианке?

— Вы плохо контролируете доступ в подвал, — не дала она ему собраться с мыслями. — А кроме того, на нескольких счетчиках сломаны пломбы. Может быть, вы знаете, что у вас там источник плазмы? Ну, признайтесь, знаете?

Суперинтендант растерянно отвел глаза в сторону.

— Эти счетчики сломали, наверное, давным-давно, еще до меня, — промямлил он. — За несколько лет, что я здесь работаю, инспекция не проверяла ни разу.

Айя не знала, как ей поступить дальше. Может быть, все бросить и уйти? От волнения у нее повлажнели ладони. Она мысленно стала прикидывать, какой неожиданности следует ждать от суперинтенданта. Возьмет, например, позвонит ее начальнику и станет жаловаться на нее. Не исключено. И все же уходить просто так ей не хотелось. Что-то толкало ее вперед: то ли инстинкт, то ли вызванная плазмой эйфория.

— Владельцы здания штрафуются независимо от того, когда были установлены счетчики, — пошла она в решительную атаку. — Вряд ли они будут удовлетворены вашей работой. А если уж вам так не хочется, чтобы я бродила по вашим подвалам, то скажите мне, откуда поступает нелицензированная плазма. И я сразу же уйду.

Суперинтендант проявлял повышенную осторожность и сдержанность.

— Я об этом ничего не знаю, — ответил он, что-то рассматривая на улице.

— Мне платят за то, что я делаю, — поставила она последнюю точку и направилась к решетчатой двери.

Спускаясь потом по ступенькам, она с позиции постороннего анализировала свое поведение во время встречи с суперинтендантом.

«Ну и что ты сказала всем этим? — мысленно задала она себе вопрос. — Ты считаешь, что вела себя достаточно осторожно?»

— Не совсем осторожно, — сама себе ответила Айя. — Но другого выхода у меня, пожалуй, не было…

Глубоко внизу, под слоем металла, кирпича и бетона ее ждала плазма. Она звала девушку, сияя в холодном сыром подземелье.

Айя медленно поднималась по ржавым ступенькам-скобам воздушной шахты. Сверху по каске стучали редкие тяжелые капли влаги. Она решила воспользоваться этим выходом, чтобы не встречаться с подвыпившим суперинтендантом и его дружками. Подъем труден, но Айю нес вверх глоток плазменной энергии.

Наконец она добралась до площадки. Здесь Айя размяла ноги и без отдыха, сразу приступила к делу. Подняла тяжелую металлическую решетку, которую они с Трандшуком расчистили два дня назад. Отстегнула ремень безопасности и вылезла в туннель. Его овальный вход тускло освещали бледно-желтые лампы. Отсюда до поверхности всего один уровень. Здесь проходили коммуникационные линии, паровые трубы и электрические кабели.

Айя ползла медленно, радуясь тому, что тускло мерцающие лампы под металлическими решетками еще не погасли. Где-то впереди, согласно ее расчетам, должна находиться станция подземки.

Совсем рядом, над самой головой, она слышала шум проходящих машин. Узкими ступеньками, идущими вверх по бетонной стене, уже давно никто не пользовался, теперь они покрыты какой-то мерзкой слизью. Айя уперлась обеими ногами и осторожно подтянулась к крышке люка. Ей вовсе не хотелось попасть под колеса грузовика, поэтому какое-то время она внимательно прислушивалась к тому, что творилось над ее головой. Крышку люка стала поднимать лишь после того, как убедилась, что поблизости никакого транспортного средства нет.

Осторожно приподняла крышку. В узкую щель проник свет. А первым предметом, который попался ей на глаза, оказались теплые носки на чьих-то всунутых в старые шлепанцы ногах. Она уперлась посильнее, сдвинула крышку в сторону и наткнулась на удивленный взгляд пожилого мужчины. Он с любопытством рассматривал ее через бифокальные линзы.

— Вам помочь? — спросил он.

— Спасибо, — ответила она.

Судя по всему, обладатель теплых носок зарабатывал себе на жизнь уличной торговлей. Место он выбрал себе не совсем удачно: прямо под лесами, подпиравшими рассыпающийся кирпичный дом. Вместо прилавка — старая металлическая дверь, положенная на бетонные блоки. Весь товар состоял из убогих, потрепанных временем кухонных принадлежностей, детских игрушек, которыми играл, вероятно, еще сам продавец, да стопки перехваченных веревкой пожелтевших книг.

Благодаря заряду плазменной энергии, наполнившему ее мышцы силой, Айя без особого труда задвинула тяжелую крышку люка на место.

— О, вы так сильны! — не без зависти заметил продавец, опускаясь на складной стульчик. — Может быть, что-то купите?

В его голосе звучала слабая надежда. Девушка обвела взглядом лежавший на двери хлам и заметила несколько дешевеньких металлических амулетов на цепочке. Один из них имел форму Триграма. Да, вот так полезные инструменты превращаются в никчемные безделушки.

— Да, я возьму вот это, — указала она на Триграм.

Продавец сунул в карман полученные деньги, а девушка надела на шею цепочку с символом и подняла воротник. Символ энергии и силы приятно холодил ее кожу.

Теперь хорошо бы разобраться, где она находится.

— Как мне пройти к ближайшей станции подземки? — спросила она у продавца.

— Станция сразу за углом, — ответил старик, показав рукой.

Поблагодарив его, Айя торопливо пошла в указанном направлении. Но уже через десяток шагов ее остановил приятный аромат, исходивший от другого импровизированного лотка. Девушка направилась к нему. Полная розовощекая женщина издали приветливо улыбалась потенциальной покупательнице. Но, чем ближе подходила Айя, тем сдержаннее становилась улыбка продавщицы. Когда девушка подошла к самому лотку, лицо женщины олицетворяло озабоченность.

— Вы уж извините, но тушеная баранина только что кончилась, — произнесла продавщица, разводя руками. — А хлеб еще не подвезли. Есть жареный голубь, но его пережарили, и вы, конечно, не возьмете его.

Женщина еще раз широко развела руками и отвернулась, старательно перекладывая какие-то продукты с места на место.

Айе все стало ясно.

— В любом случае, спасибо, — с иронической улыбкой произнесла она.

Через улицу она заметила другого продавца. Направилась к нему и купила тарелку макаронного супа и свежие овощи, выращенные на чьей-то крыше. Вкус пищи для нее не совсем привычный, но сейчас не до того. После нескольких часов, проведенных в подземелье, лакомством покажется даже вчерашний бутерброд.

И Айя с аппетитом ела, не снимая с плеча сумку с тремя плазменными батарейками.

Тем временем к пышнотелой продавщице, что работала через дорогу, подошел какой-то джаспериец. Айя хорошо слышала весь их разговор. Мужчина попросил тушеную баранину, хлеб и жареного голубя. Все он тут же получил безо всяких ссылок и оговорок. Значит, Айя не ошиблась в своем предположении. Для нее у продавщицы ничего не нашлось только потому, что она здесь чужая.

Она уже немного привыкла к тому, что ее считали здесь чужой мужчины джасперийцы, но почувствовать отчужденность со стороны приветливой женщины оказалось особенно неприятно.

Доев макаронный суп и поставив тарелку на прилавок, Айя поблагодарила продавца и пошла своей дорогой. На углу ей повстречалась группа молодых джасперийцев. Парни недоброжелательно посмотрели на нее.

— На этой территории барказиане не обслуживаются, — выразительно произнес один из них.

«Спасибо за информацию, — мысленно поблагодарила Айя. — Это я уже поняла».

Что ж, теперь Айя имела значительно лучшее представление об этом районе, и понятие «быть осторожнее» для нее наполнилось конкретным смыслом.

5

Вот и наступил великий праздник — День Сенко.

К этому времени внимание к неизвестному источнику плазмы заметно поубавилось, и Менгене согласился предоставить Айе выходной.

В праздничный день она оделась особенно тщательно, подобрав цвета, которые шли ей больше других: черный, ярко-красный, зеленый и золотистый. Аккуратно уложила волосы большими кольцами. В другие дни ей обычно не до укладки, а теперь она уж постаралась. На руку надела браслет с маленьким желтоватым диском, подаренный ей в лучшие дни Гидом. А на шею, под блузку — дешевый металлический амулет. Оценивающе посмотрела на свое отражение в зеркале и, вполне довольная, немного погримасничала. Затем повесила на плечо сумку и вышла из дома. Батарейки прихватила с собой в надежде провернуть в ходе праздника это выгодное дельце.

Выйдя из вагона подземки и поднявшись на поверхность, Айя обнаружила, что улицы уже полны народа. Погода стояла чудесная. Под Щитом белели всего несколько легких облачков.

Улицы приобрели праздничный вид. На балконах стояли женщины в ярких развевающихся платьях. Ни у одного мужчины не могло возникнуть сомнение в том, что они сегодня веселы и доступны.

Сами мужчины бродили по улицам с живописными уборами на головах, напоминающими хохолки с кисточками. Многие из них обнажили свои торсы и виртуозно расписали их красками. Главное занятие мужчин сегодня заключалось в том, чтобы петь и пить. Тем более что в музыке недостатка не ощущалось. Жители вытащили и установили на балконах, подоконниках все, что только могло издавать какие-нибудь звуки. Эти звуки, называемые сегодня музыкой, сотрясали воздух и стекла и, как ни странно, создавали у многочисленных прохожих приподнятый настрой.

Айе казалось, что дрожал и сотрясался сам тротуар. Ее губы невольно растягивались в улыбке, а тяжелая сумка не мешала ей слегка пританцовывать.

По случаю праздника власти закрыли улицу для движения транспорта, и пешеходы сполна воспользовались предоставленным им правом. Во всяком случае, они немедленно покрыли ее слоем мусора.

Айя упорно пробивалась через толпу танцующих на тротуаре, наступала на ноги и получала шлепки ниже спины. Потом прошла мимо группы парней на ходулях, изображавших сказочных животных с рогами и длинными, до самой земли, хвостами из мягкого поролона.

В небе время от времени что-то гремело и сверкало. Айя вместе с другими поднимала вверх голову и видела хорошо знакомую рекламу «Хозяев Нью-Сити». Громадное и решительное лицо Керзаки хмуро взирало сверху на ликующий народ.

Маршрут, по которому вот-вот должны пройти праздничные колонны, пролегал мимо все тех же лесов, преображенных по случаю праздника до неузнаваемости. Сегодня леса представляли собой балконы, украшенные перилами из кованого железа.

В одном из зданий, окна которого выходили на улицу, жила кузина Айи Элла. Ее квартира заслуживала восхищения. И все лишь потому, что ее муж Ников служил полицейским и недавно его убили при исполнении обязанностей. Выданной ведомством страховки хватило и на квартиру, и на безбедную жизнь, которую вела с тех пор Элда со своими детьми.

После того как Элда вышла замуж, Айя, как и многие ее родственники, поставила на ней крест. В частности, Айя не верила, что кузина сможет найти кого-то, кто мог бы сравниться с ее прежним мужем. Но, как оказалось, вместе с пеплом погибшего мужа, который теперь в крошечной цементной урне хранился глубоко под землей, из личной жизни Элды ушли и некоторые другие вещи, которые объединяли ее с мужем.

Выйдя из лифта, Айя услышала громкие голоса и громогласный рев музыкальных инструментов. Через незапертую дверь она вошла в помещение и сразу же оказалась в объятиях многочисленных родственников. Дети тянули ее за платье и громко визжали, стараясь перекричать друг друга. Айя целовала всех по очереди, выслушивала комплименты и отвечала на вопросы. Между делом она ухитрилась пристроить сумку за диван, где та не бросалась в глаза. Айе очень не хотелось, чтобы кто-либо из присутствующих случайно заглянул в нее.

Наконец очередь дошла до матери, Гурры. Она единственная из собравшихся во время приветствия хмурилась.

— Ты приезжала сюда на днях, а ко мне не зашла! — начала мать с упрека, обнимая дочь с показной сдержанностью.

Хотя Гурра прожила немало лет среди джасперийцев, но говорила с заметным барказианским акцентом.

— Мама, я же приезжала по работе, — оправдывалась Айя. — Откуда у меня может быть время на визиты?

Гурра сердито фыркнула.

— По работе, говоришь? — сердито наседала она. — Ландро сказал мне, чем ты занималась. Все выискиваешь, кого бы посадить в тюрьму? И это ты называешь работой!

— Ты неправа, мама, — старалась Айя сохранить спокойный тон. — Я выискивала незарегистрированные источники, чтобы кто-нибудь не взорвал Берсари-стрит.

— А ты была там, когда это произошло недавно? — спросила сестра.

Айя обрадовалась представившейся возможности прекратить разговор с матерью, зная, что никогда не сможет переубедить эту упрямую женщину. Повернувшись к сестре Хенли, Айя невольно бросила взгляд на ее живот, который красноречиво говорил о ее беременности. Но Хенли могла позволить себе это, ее муж — надежный парень. Она на год старше Айи и на голову выше ее. При своем росте Хенли двигалась с удивительной грацией, чем вызывала зависть всех подруг.

— Да, я как раз стояла у окна, когда шла та Женщина, — ответила Айя. — Взрывом выбило стекло…

Хенли ахнула и всплеснула руками. Пальцы у нее оказались опухшие и деформированные артритом.

— Волосы у меня были зачесаны вверх, так что обожгло шею; — продолжала Айя. — Но, конечно, могло быть и хуже.

Она показала сестре ожог.

Услышав, о чем шел разговор, к дочерям подошла Гурра. Теперь она являла собой образец сострадания.

— А почему ты мне ничего не рассказала? — плаксивым тоном спросила старуха Айю.

Затем заставила ее наклониться и лично осмотрела место ожога. Хенли подмигнула сестре.

Сколько Айя себя помнила, ее сестра никогда не принимала слова матери всерьез, что бы та ни говорила. Впрочем, для этого имелись основания. Гурра разыгрывала драмы нередко на пустом месте. В зависимости от обстоятельств она впадала нередко то в отчаяние, то в восторг. И все это нередко с единственной целью: привлечь к себе внимание. Ко всем семерым детям она относилась одинаково, не выделяя ни старших, ни младших. Пятая из детей, Айя познала это на себе.

Между тем Гурра провела рукой по шее Айи и покачала головой.

— У тебя кожа да кости, — сочувственно произнесла она. — Тебе надо больше есть.

— Я питаюсь вполне прилично, — сказала Айя, выпрямляясь и поправляя волосы.

— Айя! — окликнул в этот момент один из племянников с лесов. — Иди сюда скорее! Смотри, Линксоиды!

Девушка прошла на импровизированный балкон и стала смотреть вниз. Там творилось что-то невообразимое. Там Линксоиды раздавали детям пакетики со сладостями, танцевали и пели.

А небо тем временем заполняла самая разнообразная реклама. Рекламировалось все, что только можно рекламировать: табак, вино, развлечения и прочее.

На волосы Айе сверху упали капли воды. Она подняла голову и увидела человека, который на крыше поливал дерево. Даже не одно, а несколько шелковичных деревьев, которые он высадил там для того, чтобы разводить шелковичных червей.

Но вот наконец начался праздничный парад. Первыми шли Воины. Раскрашенные яркими красками, украшенные плюмажами и золотыми монетами, мужчины изображали некое подобие шеренг. Многие из них в качестве оружия держали в руках игрушечные металлические копья, которые, согласно легенде барказиан, Карио передал Сенко перед битвой со Стражем Леса.

Айя отступила на полшага от перил и незаметно наблюдала за родственниками, которые живо и непосредственно выражали свое отношение к парадной колонне. Девушка думала о том, что, возможно, кто-нибудь из них знает, где можно продать плазму. Вопрос только в том, кто именно? И как это дело провернуть без лишнего шума?

Так кто же? Может быть, Элда? Она теперь вдова. С другой стороны, круг ее знакомых ограничивался сослуживцами ее покойного мужа. А это уже плохо, просто неприемлемо. Полицейские узнают о плазме, от них не отвертишься.

Тогда Ландро? Когда-то имел довольно надежные контакты. Но, насколько ей известно, после выхода из тюрьмы он старался с законом не конфликтовать. К тому же его прежняя информация, надо полагать, безнадежно устарела.

У нее еще есть брат Стони. Он уже не раз сидел в тюрьме, ему известны все ходы и выходы. Вот только на его интеллект и порядочность полагаться ни в коем случае не стоит. И вообще он — мелкая сошка в криминальном мире.

Колонна Воинов исчезла в дальнем конце улицы, и люди вышли из домов, чтобы продолжить веселье. Самое время выпить чего-нибудь освежающего. Айя взяла стакан пива, покинула вместе с остальными балкон и уселась на диване. Родственники вели неторопливый разговор, и это позволяло ей не отвлекаться от своей главной мысли. Она все еще ломала голову над выбором партнера по сделке.

В комнату вплыла ее бабушка Галайя в сопровождении Эсмона и Спано, которые являлись племянниками Айи. Вместе с Эсмоном оказалась незнакомая женщина в красном тюрбане. Сам он выглядел великолепно в костюме, расшитом золотыми и серебряными цехинами, и в накидке с пышными кружевами.

— Судя по твоему виду, тебе стоило принять участие в параде Воинов, — сделала ему комплимент Айя, целуя его в щеку.

— В следующем году я обязательно запишусь в новички, — ответил он. — А теперь познакомься. Ее зовут Корса.

И Эсмон представил свою подругу.

Теперь Айя получила возможность не спеша рассмотреть на тюрбане женщины драгоценные каменья в дорогой оправе, а также Триграм, Зеркало Близнецов и некоторые другие геомантические знаки.

«Теперь ясно, кто помог Эсмону так одеться», — мысленно произнесла Айя.

Пожав руку гостьи, она обратила внимание, что почти на всех ее пальцах — кольца и перстни из драгоценных металлов. Глаза Корса несколько неумеренно подвела краской. Ее ресницы часто вздрагивали, а зрачки то сужались, то расширялись. Вообще глаза подружки Эсмона оказались довольно живыми, и в них светилась любознательность.

— Вы побывали в некоем интересном месте, да? — спросила она вдруг Айю.

Та оставила вопрос без ответа. Ей не понравился разговор на эту тему вот так, с ходу. Айя подошла к бабушке и обняла ее.

— Вы не хотите перейти на балкон, нана? — спросила внучка. — Я приготовлю там для вас место.

— Нет, уж лучше я выпью вина, — ответила бабуся.

Айя принесла ей большой кувшин с красным вином и складной стул. Старушка стала с явным удовольствием отхлебывать вино из стакана, бросая снисходительные взгляды на веселящихся. На колени ей взбирался то один, то другой правнук. Они задавали ей всевозможные вопросы и теребили ее простенькие, дешевые бусы. Придерживая детишек, бабушка Галайя выразительно посмотрела на Айю.

— Этот твой спонсор с тобой? — спросила она.

— Он еще в Гераде, — ответила Айя.

Бабушка фыркнула:

— Ну что ж, еще хорошо, что хоть работает.

— Он очень много работает, нана.

Айя произнесла это с опущенными глазами, теребя диск на браслете. Старушка пристально посмотрела ей в лицо и покачала головой.

— Перекладывать бумаги с места на место — это не работа, — осуждающе заметила она.

Айя промолчала. Она думала о том, а что вообще можно считать работой? Ходить по ресторанам и клубам, угощать разных чиновников — это работа?

— У Эсмона, похоже, дела идут неплохо, — произнесла она вслух.

— Эта его женщина — колдунья, — усмехнулась Галайя. — Она неплохо зарабатывает.

— И на кого же, интересно, сейчас работают колдуньи? — многозначительно спросила внучка. — Кто им так хорошо платит?

— Корса работает сама по себе, — просто сказала бабушка. — Точнее, вместе с сестрой. Сестра вроде как жрица.

Бабушка Галайя еще отпила вина, почмокала губами и ловко поймала малыша, который собрался свалиться с ее колен на пол.

— Если бы она на кого-то работала, то едва могла бы так баловать Эсмона, а? — выразительно посмотрела старушка на внучку.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласилась та.

Галайя усмехнулась, показав при этом пожелтевшие редкие зубы.

— Эсмону не стоит шутить с ней, — в раздумье произнесла она. — Ведьмы ведь знают кое-какие штучки, не правда ли?

Айя промолчала. На языке у нее вертелся один вопрос, но она все не решалась задать его. Наконец все-таки решилась.

— Как считаете, на нее можно положиться? — произнесла Айя, не поднимая глаз.

Бабушка бросила на нее проницательный взгляд.

— А что такое? — спросила она. — Хочешь сделать так, чтобы твой длинноносый вернулся домой?

— Ничего подобного, — энергично возразила внучка. — Но всем иногда…

Внучка замолчала, подбирая слова, которые точнее передали бы ее желание.

— Каждому иногда кое-что нужно, — продолжила она. — А я хотела бы получить это не от какой-то пасколь.

Барказианское словечко «пасколь» означало мошенницу или женщину, которая живет своей головой. Иногда это слово произносилось с завистью, еще чаще с восхищением. В житейских ситуациях нередко означало, что пасколь живет за счет спонсора, который при этом чувствует себя счастливым человеком.

Галайя посмотрела на Айю так, словно перед ней сидела простушка.

— Корса — колдунья, — подтвердила бабушка. — У нее заведение, Храм Мудрой Судьбы. Она берет денежки у несчастных и отчаявшихся и обещает им всяческие чудеса. И ты еще сомневаешься в том, что она настоящая пасколь?

Айя кивнула. Долгие годы ее мать приобщалась к самым различным, порой противоположным, культам. Со временем Айя поняла, что именно влекло Гурру и многих других. Всех этих людей объединяло несчастье. Да, неудачники, разуверившиеся в жизни, не понимавшие действительности, причин своих бед. Им требовалось нечто волшебное, магическое, особенное. Потому что на деле они были ничем.

Особенно трудно в этом отношении пришлось барказианам, поскольку их, детей Карио, все другие считали немного колдунами. Сами же они до такой степени уверовали в свою необычность, что никак не хотели смириться с фактической собственной заурядностью. Хитрый Народ.

Но что, если все считают тебя хитрым, а в тебе хитрости ни на грош? Если все превозносят твой ум, а ты им вовсе не блещешь? Если все ждут от тебя хотя бы маленьких чудес, а ты не можешь удержать возле себя любовника или мужа? То кто ты тогда? И куда ты идешь?

Тогда одна дорога — в Храм. Например, в Храм Мудрой Судьбы.

Или в любой другой.

Айя посмотрела на улицу. Все равно. Бабушка Галайя, как всегда, права.

Бабушка — осколок прошлого. После смерти митрополита Фасты, когда барказиане оказались разбиты, Галайя вывела детей из разгромленного города и пришла с ними к джасперийцам. Ее муж до конца сражался в рядах Священной Лиги Карио. Потом он шесть лет провел в тюрьме. Все эти годы Галайя одна воспитывала детей, проживая в чужом для нее районе, среди чужих людей, оставаясь для них чужой. Ее мужа в конце концов выпустили из тюрьмы. Это случилось после падения Фастани и оккупации Барказии Региональной Федерацией. Когда ее муж пришел домой, ей пришлось нянчиться с ним, как с ребенком. Это продолжалось шесть лет. Потом он умер от воспаления легких.

В дверях появилась Элда с подносом пирожных. Это событие вызвало у детишек буйный восторг. Галайя снисходительно кивнула, и малышня набросилась на сладости. Старуха улыбнулась, отпила вина и в упор посмотрела на внучку.

— Значит, у тебя неприятности? — прямо спросила она.

— Не-ет, — удивленно мигая, ответила Айя.

— Эти длинноносые на службе обращаются с тобой хорошо? — спросила старуха, не отводя взгляда.

— Как и следовало ожидать, — уклонилась внучка от прямого ответа.

— Ты случайно не беременна? — допытывалась старуха.

— Конечно нет, — вскинула Айя голову. — Я даже… уже несколько месяцев…

— Хорошо, — кивнула бабка. — На детишек времени еще хватит. Это когда у тебя будет муж барказианец.

— Да, конечно, — улыбнулась внучка.

Нетерпимость старухи к чужим почему-то не показалась ей такой уж неприятной. Интересно, чем это объяснить? Может быть, искренностью старухи?

С улицы в квартиру ворвалась громкая барабанная дробь. Ей вторил плач барказианской скрипки. Кричали дети.

Следующая парадная колонна — колонна Трансвеститов. Все высыпали на балкон посмотреть на них. Шли мужчины с немыслимо пышными грудями в широченных развевающихся юбках. И женщины с неимоверно широкими накладными плечами и с фаллосами метровой длины. Зрители на балкончиках пришли в неописуемый восторг. Леса угрожающе качались.

У Айи от выпитого шумело в голове. Наверное, следовало хорошо поесть.

За Трансвеститами пошли Духи Леса. Их выкрашенные в зеленый цвет волосы торчали в разные стороны. Над головами плыли гигантские воздушные шары с изображениями различных проявлений человеческой натуры. Шары проплывали совсем рядом с балконами, дразня детей близостью и недоступностью.

Айя поймала себя на том, что смотрит вовсе не на улицу, а на Корсу. Та стояла у самых перил, держа на руках какого-то малыша. Ее глаза блестели, на щеках яркий румянец. Ребенок пытался стащить с ее головы тюрбан, и она добродушно уворачивалась от его ручонок.

«Ну что ж, по крайней мере, в ней нет злости», — мысленно произнесла Айя.

Конечно, Корса не то что эти из полиции с их тупыми деревянными физиономиями и калькуляторами вместо мозгов. Впрочем, большинство колдуний ничуть не лучше. Стоит только послушать, как они обещают снять заклятия или вызвать духа давно умершего предка за несколько сотен далдеров и без всякой плазмы.

Между тем парадное шествие на улице заканчивалось. Айя направилась было к Эсмону, но того окружили восхищенные родственники, и поговорить с ним наедине просто не представлялось возможным. А к холодильнику пробивалась за пивом Корса. Айя подошла к ней и взяла стакан. Корса улыбнулась ей.

— Эсмон, похоже, счастлив, — произнесла Айя.

И тут же мысленно сама отчитала себя. Хорошенькое начало, будто ничего лучшего не могла придумать. Ну да ладно.

— Надеюсь, что так, — сказала Корса.

— Вы… как это… жрица? — выдавила из себя Айя.

— Жрица — это моя сестра, — спокойно ответила женщина. — А я геоматерга. И занимаюсь магией.

— Для этого надо где-то учиться? — заглянула ей в глаза Айя.

Корса взяла ее под руку и улыбнулась.

— Нет. Это у нас наследственное и передается из поколения в поколение. Вот и мы с сестрой унаследовали от матери.

— Управление безопасности вам не очень надоедает?

— Почему вы спрашиваете об этом?

Создалось впечатление, что Корса прикрылась маской: губы изображали улыбку, но в глазах стояла стеклянная стена. Айя уже сама сообразила, что сказала не то.

— Не знаю, просто пришлось к слову, — ответила Айя, чтобы снять ненужную напряженность.

Для себя она уже решила, что продавать этой женщине плазму нельзя.

Корса между тем бросила на девушку проницательный, острый взгляд и нахмурилась.

— Мы стараемся не иметь с ними никаких дел, — покачала она головой. — Стоит только раз купить нелицензированную плазму, и не отвяжешься потом до конца.

Она попробовала пива и подняла глаза на Айю.

— Их жертвы нередко обращаются к нам, — произнесла она серьезным тоном. — Хотят одного, чтобы мы смягчили каменные сердца этих людей. Но у них нет сердца.

И Корса покачала головой.

— Нет, — согласилась Айя, вспомнив Хенли.

Колдунья задумчиво посмотрела на нее.

— А почему вас это заинтересовало? — вернулась она к вопросу, который уже задавала. — Ведь вам нет никакого дела до религиозных учений, верно?

— Сегодня, наверное, нет, — пожала девушка плечами.

С улицы снова донесся барабанный бой, послышались звуки приветствий.

— Странно, — заметила гостья. — Вовсю идет гулянье, веселье… А ведь мы празднуем величайшую трагедию в истории человечества.

— Да? — невольно вскинула Айя брови.

— Конечно, — подтвердила Корса. — Ведь Сенко потерпел неудачу. Он разбил Стража Лесов и Принца Океанов, и что же он сделал после этого? Он бросил вызов Восшедшим. И они наказали его. А затем установили над нашими головами Щит, чтобы мы больше не смели беспокоить их… Так чему же мы радуемся? Почему не плачем?

— Может быть, потому, что у нас выходной, — усмехнулась Айя.

— Может быть, так оно и есть, — расхохоталась Корса.

— Извините, мне нужно помочь на кухне, — нашла подходящий предлог Айя и отошла.

Кабина лифта в этом доме маленькая, а желающих спуститься оказалось много. Айе все никак не удавалось втиснуться в кабину. После четвертой неудачной попытки она решила пойти пешком. В конце концов, двенадцатый этаж это не так уж и высоко. К тому же — вниз, а не вверх. Выйдя на улицу, направилась к магазинчику на углу. Там продавали спиртное и сигареты, как раз то, что ей нужно.

Небо расцвечено рекламой. Какой-то парень на ходулях брел мимо и распевал песню. При этом он бил себя кулаком в грудь. За ним волочился по земле длинный поролоновый хвост.

На углу под гремящий ритм бухающей откуда-то сверху музыки танцевала группа «искаженных». Это маленькие серые безволосые люди с гладкой кожей. Когда Айя увидела их, у нее мурашки пробежали по спине. Прежде ей не доводилось встречать людей, ставших жертвами генетических экспериментов, это ее первая встреча.

На углу девушка купила упаковку пива и большую пластмассовую коробку соленых крилевых вафель. По случаю праздника цена на пиво подскочила очень заметно.

В то время когда она стояла в длинной очереди к кассе, на улице раздались глухие удары, извещавшие о параде Убийц. Айя поспешила на эти звуки. Полиция уже расчищала улицу от толпы, и Айе пришлось направиться к перекрестку.

По пути она заметила старого Чарбука Отшельника, который сидел на колонне возле института Сбережений. Его вид вызвал у девушки волну теплых чувств. Ей почему-то показалось, что он уже давно умер. Теперь она радостно помахала ему рукой.

— Эй, Чарбук, ты помнишь меня? — выкрикнула она.

К ней повернулось сморщенное лицо с глубоко запрятанными в череп глазами. Голова старика представляла собой сплошную лысину, зато его борода спускалась до колен. От постоянного пребывания под льющимся от Щита светом его кожа стала темно-коричневой. Этот чудак жил тем, что бросали ему люди в пластмассовое ведерко, которое он спускал с колонны на веревке. Сколько лет он сидел на колонне, Айя не знала. Ей казалось, что всегда.

— Хе-гей, Айя! — поприветствовал ее старик. — Давненько не навещала приятеля. Где ты пряталась все это время?

— Училась, а сейчас работаю в Службе Плазмы, — ответила Айя с улыбкой.

— Я слышал, что ты живешь с длинноносым любовником, — сказал старик. — Он хоть богат?

Она широко улыбнулась. Каждый проживающий в округе рано или поздно приходит к Чарбуку, так что Отшельнику известно все и обо всех. Разговор с людьми заменяет ему, кажется, беседы с богами. Поэтому он стал величайшим сплетником в мире.

— Нет, не богат, — ответила девушка.

— Тогда на что он тебе? — удивился старик и похлопал по колонне. — Поднимайся-ка лучше сюда, милочка. Снимай одежду и будешь жить со мной. Все эти годы я только и делал, что копил потенцию, так что осчастливлю тебя получше любого джасперийского спонсора.

Отшельник хихикнул и изобразил неприличные, но весьма выразительные движения. Айя не смогла удержаться от смеха. Потом она взяла свое пиво и положила старику в ведерко.

— Ты так долго сидишь там, тебе нужна девушка, — посочувствовала она ему. — Лучше обрезал бы бороду и нашел себе приличную работу.

— Обрезать бороду? — воскликнул он. — Ни за что! Ты бы удивилась, узнав, сколько женщин желает погладить ее.

Отшельник многозначительно подмигнул Айе и поднял ведерко с пивом наверх. Для мусора и прочих отходов у него имелось другое ведро, которое он опускал два раза в сутки. Младший клерк из института Сбережений опорожнял его и следил за тем, чтобы возле колонны не воняло.

Айя попрощалась со стариком и нырнула в толпу.

Колонна Убийц уже почти прошла. Они несли большие воздушные шары с карикатурами на известных политических и других деятелей. Любой желающий из толпы мог по дороге намалевать на карикатуре все, что только хотел. Одни, выражая свои чувства к героям карикатур, пронзали их стрелами, другие — кинжалами, третьи наносили удары боевыми топорами.

Айя с любопытством рассматривала изображения героев на воздушных шарах. Некоторых она легко узнавала. Вот политик Туфар, а это футболист Гуллимат, далее известный Гаргелиус. А вон и Константин. Надо же, как много нашлось желающих вонзить ему нож в спину. Даже удивительно.

«Константин! — мысленно воскликнула Айя и даже остановилась посреди улицы. — Ну конечно же».

Она прибавила шагу, потом перешла на бег. Вот и дом, где жила Элда. Лифты, похоже, не работали, и ей пришлось мчаться наверх по лестнице. Пока добежала до двери нужной ей квартиры, уже хватала ртом воздух, а по лбу струился пот. Неожиданно она разразилась сильным кашлем. Чтобы хоть немного прийти в себя, прижала ко лбу холодную банку с пивом и так немного подержала ее. Потом выпила.

Выйдя на балкон, Айя оказалась за спиной матери. Парад Убийц полностью завершился. Над улицей проплывал последний воздушный шар. Полуспущенный, он создавал впечатление, будто кто-то действительно проткнул изображенного на нем деятеля кинжалом.

Гурра слегка повернула голову в Сторону Айи.

— Ты продала плазму этой колдунье? — резко спросила она.

Все стоявшие на балконе родственники моментально повернули головы на голос. Айя почувствовала, как ее лицо залила краска.

— Вы залезли в мою сумку? — догадалась она.

— Я думала, что там у тебя продукты, и не хотела, чтобы они испортились, — сказала в свое оправдание мать.

— Да, мама, я всегда прячу продукты за диваном, — укоризненно произнесла дочь. — Ты прекрасно знала, что там нет никаких продуктов.

Мать немного растерялась и несколько секунд молчала. Потом возобновила атаку:

— Так ты продала товар Корее, да?

— Нет, я ничего не намерена продавать.

— А откуда это у тебя? Взяла на работе?

— Нет, не взяла.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? Если тебя поймают, то никто не заступится. Знаешь, что бывает за кражу.

Мать говорила все громче, и на балкон стали выходить все другие, кто еще находился в комнате.

Айя старалась отвечать на вопросы матери тихо, чуть ли не шепотом. Тем самым она как бы предлагала матери убавить громкость.

— Я никакого преступления не совершала и не совершаю, — сказала в свою защиту дочь. — Так что ты не поднимай шума.

Просьба дочери возымела обратное действие.

— Почему это я не должна поднимать шум? — возмутилась Гурра так громко, что ее слышали, наверное, и на улице. — Моя дочь пытается разузнать, как обманывать счетчики, и хочет продавать плазму, а мне запрещает поднимать шум! Неужели я, мать, должна молчать при этом? Я…

— Спасибо! — не выдержала и вскипела наконец Айя. — По твоей милости теперь все будут считать меня воровкой! А за что?

Она резко повернулась и ушла в комнату. Там села на диван и закрыла глаза. У нее разболелась голова. По характерным шагам она догадалась, что в комнату вплыла Гурра. Айя слегка приоткрыла глаза и увидела, что мать имела вид смертельно оскорбленного человека. Затем ее настроение стало резко меняться, и уже через считанные секунды на ее лице отразилось сомнение в своей правоте.

«Может быть, до нее, наконец, дошло, что я не воровка?» — мысленно произнесла Айя.

На смену праведному материнскому гневу к Гурре пришло беспокойство. Чувствовалось, она уже сомневалась в том, что следовало поднимать шум принародно. В конце концов, она могла проявить материнскую строгость и наедине. Все это отражалось на лице матери и не укрылось от Айи, внимательно вглядывающейся в нее из-под полуприкрытых глаз.

«Слишком поздно, — подумала Айя. — Слишком поздно».

Родственники между тем стали потихоньку шептаться и обмениваться многозначительными взглядами. Айе не хотелось стать объектом пересудов, жалости или поучений. Она вскочила с дивана, подошла к холодильнику и взяла еще одну банку пива.

«Да, пора уходить», — подумала она.

Взяв сумку, она молча оставила комнату и всех, кто в ней находился. Лифт словно поджидал ее, и кабина оказалась пустой. Айя благополучно достигла первого этажа и вышла на улицу.

Только что прошли последние участники парада, и улица снова заполнилась народом. Девушка бездумно отдалась воле общего потока. В киоске она купила до невозможности наперченный сандвич, состоящий из двух кусочков хлеба и зажатого между ними тоненького ломтика маргарина. Поглощение этого кулинарного достижения ей удалось растянуть на несколько минут.

Тем временем улица заполнилась очередной колонной марширующих. Шли Дельфины во главе с Королем Крабов. Внушительный красный фибергласовый король размахивал над толпой гигантскими клешнями. Затем потянулись ряды Дельфинов. В центре колонны на платформе возвышался Вождь Дельфинов. Эту роль исполнял некий малоизвестный актер, которому, насколько знала Айя, сулили скорую и громкую славу. Стоя на платформе, которая символизировала плот, он щедро разбрасывал в толпу подарки — дешевые пластиковые игрушки, свистки, хлопушки.

Айя допила пиво и побрела куда глаза глядят. Вокруг бурлило веселье. Парень на ходулях предложил ей отхлебнуть вина из его фляжки. Мимо проходили гриффины и джасперийцы. Последние выглядели весьма живописно, поскольку их изображали барказиане, которые всегда высмеивали некоторые манеры и чрезмерную серьезность своих соседей. В небе сверкали и переливались все новые и новые рекламные объявления и патриотические призывы.

Она заглянула в первый попавшийся бар, съела там пару хлебных чипсов и даже позволила кому-то угостить себя вином. Видеоэкраны показывали, как проходили праздничные шествия в других регионах планеты. Айе не хотелось покидать это уютное заведение. Она расслабилась и почувствовала, как ее тело налилось приятной теплотой. Она отдыхала сейчас вся, от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос. Так хорошо она не чувствовала себя уже несколько лет.

«Ну и ладно», — подумала она. Возможно, впереди у нее тюрьма. Пусть все катится в тартарары! А она будет сегодня веселиться.

Наконец девушка выбралась из бара. Улица к этому часу оказалась настолько замусоренной, что ее туфли то и дело прилипали к дороге. Проходя мимо расположенного в подвале клуба, откуда гремела музыка, Айя остановилась. Желающих посидеть в клубе оказалось немного, и она стала в хвост очереди. Сев вскоре за столик, узнала, что сегодня здесь подавали какой-то новый, но уже ставший популярным коктейль. Причем с праздничной скидкой: два по цене одного. Она заплатила за два и ей принесли четыре. Отпив немного, она пошла танцевать.

Судя по вспотевшим лицам музыкантов, они трудились на совесть. Воздуха в подвале явно не хватало. Немного потанцевав, девушка вернулась к столику и допила первый коктейль. Подождала, когда ее пригласят на танец, и сразу же согласилась.

Мужчин в клубе хватало. Среди них она выделила Фредо, которому в танцах здесь не было равных. Но он обладал еще одним достоинством: парень умел сделать так, что партнерша с ним творила чудеса. Если же он оставался без партнерши, то все равно не сидел на месте, танцевал в одиночку. Ему удавалось все, начиная от прыжков, поворотов и кончая стойкой на руке и вращением. Прямо на голое тело Фредо надел дорогой шелковый пиджак. Судя по тому, что он его совершенно не берег, пиджак ему кто-то подарил. И подарку доставалось. Белый шелк уже посерел от грязи, швы расползлись, а пуговицы висели на последних нитках.

Айя рассматривала Фредо с повышенным интересом. Она уже заметила, что кожа у него обольстительного цвета: жженого сахара. А кожа на груди без единого волоса. Девушка с отвращением вспомнила волосатое тело Гила. Впрочем, особенно-то ее сегодня воспоминания не донимали. Не до них, когда перед глазами очаровательный и смелый Фредо. Хотя смелый без наглости. Только один раз, в конце медленного танца, он спросил ее, пригласит ли она его к себе домой. Она отстранилась от него, чувствуя на своей талии его сильные пальцы. Несколько секунд, прищурившись, смотрела на него.

«Что делать?» — задала она сама себе вопрос.

Еще некоторое время она молча танцевала с ним, прижавшись к его потной, липкой груди и вдыхая запах пота. Голова у нее кружилась, и она слизнула восхитительные капельки с его горла.

— Может быть, попозже, — ответила Айя на его вопрос.

Он пожал плечами и проводил ее к столику. Сам еще некоторое время танцевал без партнерши.

Глядя на него, Айя размышляла о том, зачем он напрашивался к ней, если, она заметила, его ждала другая женщина. Впрочем, какое ей дело до его подруг? Женщины, живущие с мужчинами вроде Фредо, прекрасно знают, чего от них можно ждать.

«Попозже» наступило довольно скоро. Они вместе поехали на подземке до Лоэно, целуясь и кусая в вагоне друг друга. Оба сгорали от нетерпения. Пассажиры делали вид, что ничего не замечают.

Айя привела Фредо в свою башню с черными стенами и изнасиловала его три раза подряд…

На следующее утро, когда ее разбудил звонок будильника, она обнаружила, что Фредо рядом нет. Вместе с ним исчезли все ее деньги, плазменные батарейки и браслет, который ей подарил Гил.

С раскалывающейся головой Айя виновато смотрела на фотографию в рамке и обещала, что скоро, очень скоро возьмет себя в руки и обязательно поумнеет.

6

Завтрак Айи состоял из чашки крепкого кофе и нескольких витаминных таблеток. На работу она приплелась с двадцатиминутным опозданием. К счастью для нее, она оказалась далеко не единственной, поэтому начальство промолчало. До перерыва время едва ползло. Айя сидела за своим столом, не снимая наушников. Это давало ей возможность не слышать писка Джейма и потихоньку осмысливать сложившуюся ситуацию.

После обеда все трое — она, Грандшук и Ластин — отправились на Старый Парад, где без всякого результата таскались по загаженным туннелям.

После работы Айя купила новые плазменные батарейки и поспешила к Терминалу.

Плазма струилась по ее телу и наполняла его теплом. Перед мысленным взором Айи сиял Триграм. Его ярко-синий свет насыщен энергией, которая пульсирующим потоком растекалась по всему организму. При этом обострялись чувства, расширялось восприятие, яснее становилась голова. У девушки создавалось впечатление, будто она оказалась подключена к источнику, который питает всю Вселенную.

Невероятно, но ее глаза стали видеть в темноте. Айя вдруг заметила шероховатую поверхность бетонных стен и скрытую за ними невидимую паутину металлических опор. Все это напоминало рентген, только более осязаемо. Тут до ее ушей донесся гулкий стук, издаваемый сердцем какого-то животного, возможно, крысы, которое спало под платформой.

Прежде Айя подобного эффекта не замечала. Может быть, оттого, что все внимание концентрировала на самом процессе.

Теперь она направила плазму через свое тело, выжигая токсины усталости, наполняя клетки энергией. Она уже имела опыт и к концу процедуры чувствовала себя бездонным колодцем, наполненным силой. Ее способности не знали границ.

Первая из трех батареек истощилась, и Айя взяла вторую. В этот раз она постаралась воспроизвести самый простой визуальный эффект. Стала наносить яркие полоски вдоль серой платформы, аккуратно снимая со стены слой пыли и грязи.

Потом попробовала создать портрет Константина на противоположной стене. Результат получился смехотворным, даже нелепым. И она без малейшего сожаления стерла свое творение.

Израсходовав вторую батарейку, она достала третью. Решила, что следует потренироваться в чем-то новом. Например, попытаться установить контакт с метрополисом Герад. Для этого нужно сначала повернуться лицом на запад. Так, повернулась. Дальше следует вызвать образ Триграма, потом Гила. Вспомнила голубые глаза Гила, его сильные руки, веснушчатую бархатистую кожу, волосатую грудь…

Тут ее сердце вдруг затянулось облачком грусти, и в памяти возник образ Фредо. На языке появилось ощущение вкуса его пота.

Но огонь, очищавший ее нервы и мозг, столь чист и могуч, что грусть почти мгновенно исчезла.

Айя вновь сосредоточилась на образе Гила и послала на запад, в Герад, сигнал. Она не знала толком, где находится Гил.

Тем не менее на какой-то миг у нее возникло ощущение прикосновения к его душе. Оно походило на легкое мимолетное дуновение. Все это оказалось настолько необычным, странным, что Айя вздрогнула и… утратила контакт. Но и того единственного мгновения оказалось достаточно, чтобы понять, что Гил находился в каком-то заведении, в компании каких-то мужчин, что он немного пьян и что ему скучно. Айя ощутила на языке горьковатый привкус пива, которое сегодня пил Гил в Гераде.

«А что касается скуки, то она ему на пользу», — подумала Айя.

Немного погодя Айя сделала еще одну попытку установить контакт с Гилом. Теперь она действовала мягче, осторожнее. Воспроизвела мысленно его образ и несколько раз произнесла его имя. И постепенно Гил как бы вплыл в фокус Триграма. Он выглядел удивленным и встревоженным тем, что ощутил ее прикосновение. Айя послала ему свои чувства: грусть, одиночество и желание. Затем она стала как бы обволакивать его своей нежностью. И почувствовала, что он начал поддаваться. Он постепенно расслаблялся, слал в ответ те же чувства.

Постепенно связь стала слабее и затем совсем пропала.

По щекам Айи ползли слезы. Она вытерла их, посмотрела на батарейку и убедилась, что та пуста. Очевидно, контакт на столь дальнем расстоянии требовал очень больших энергетических затрат.

Эффект прикосновения к чужой душе стирался. Айя снова отправилась к колодцу, чтобы зарядить элементы. Взяла зажим, замкнула цепь. Индикатор вновь посинел почти мгновенно. Похоже, колодец обладал поистине неиссякаемым запасом плазменной энергии.

Она поработала с плазмой еще полчаса. Приучала себя воспринимать энергию, постепенно привыкла к ней. При этом постоянно использовала батарейки в качестве буфера между колодцем и собой. Наконец решила, что пора уходить.

Но прежде следовало что-то сделать с дверью. Нельзя допускать, чтобы дверной проем зиял здесь. Иллюзорная стена, поставленная с помощью батареек, как убедилась Айя, через некоторое время исчезла. Срок ее существования определялся емкостью батарейки. Как только плазма в батарейке иссякала, иллюзорное сооружение пропадало. Значит, нужно обеспечить непрерывную подпитку иллюзорной двери от колодца. Каким образом? Девушка уже тщательно все обдумала.

Теперь она приступила к осуществлению замысла. Надела перчатку и извлекла из кармана плазморучку. В плазморучке нет ни колдовства, ни алхимии. В ней есть только плазмопроводящие чернила. Проводимость плазмы обеспечивается за счет содержания в чернилах некоторых металлов. Если этой ручкой провести линию, то по всей длине линии потечет плазма. Мощность потока будет зависеть от ширины и содержания металла в чернилах. Подобные ручки стали до того обыденными, что в ассортименте продавались чуть ли не в каждом магазине. Достоинства той или иной определялись объемом и плотностью чернил.

Вначале девушка проделала некоторую подготовительную работу. Она осторожно расчистила место вокруг упавшей опоры и на всем пути от опоры до дверного проема. Затем отвинтила предохранительный колпачок плазморучки. После этого провела ручкой линию по бетону от колодца до дверного проема. При этом ей пришлось передвигаться на четвереньках, но тут уж ничего не поделаешь. Дальше, за дверным проемом, по платформе она вела линию уже просто в слегка согнутом положении. Остановилась.

ДАЙТЕ ЧЕРНИЛАМ ВЫСОХНУТЬ.

Таково требование инструкции.

Айя подождала около полминуты и стала снимать перчатку. От волнения ее руки вспотели, и она остановилась.

Немного переждав, продолжила. Снятая перчатка упала на платформу. Девушка оставила ее лежать и стала снимать с шеи амулет с символом Триграма. Сняв, зажала его в кулаке и закрыла глаза. Затем опустилась на колени, протянула вперед руку и постаралась воспроизвести Триграм по памяти.

Когда она коснулась рукой начала проведенной по платформе линии, Триграм вдруг ожил и, увеличиваясь в размерах, стал охватывать ее своим сиянием.

Айя ощутила, что под ее пальцами бушевал океан энергии, исходивший из плазменного колодца. Но пока что до руки доносилось лишь эхо этого океана. Проводником служила тоненькая линия чернил. Айя могла сделать так, что этот океан устремился бы к ней. Для этого достаточно приложить некоторое волевое усилие и построить в воздухе мысленную трансмиссионную линию. Построить такую линию означало направить луч от колодца, что возле подпорки, к своему мозгу. Именно так происходит передача плазменной энергии через рога-антенны от здания Службы Плазмы к приемным антеннам потребителей по всему городу.

Перед мысленным взором Айи вспыхнуло искаженное агонией лицо несчастной ныряльщицы с пустыми глазницами.

Айя отпрыгнула назад подальше от чернильной линии, и контакт прервался. Ее голова гудела, точно трансформатор, перед глазами мелькали искры. Девушка глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

Да, такого эффекта она не ожидала.

Айя снова опустилась возле линии и стала смотреть на зажатый в руке металлический Триграм. Теперь для нее не составляло труда сосредоточиться на фигурке. Сосредоточилась. Рука коснулась чернильной линии.

Триграм засиял серебристо-синим цветом. Плазма стала входить в нее через пролом в бетонной стене. Девушка старалась концентрировать внимание на том тоненьком ручейке энергии, который тек по чернильному следу. Затем она стала возводить в проломе иллюзорную стену. Так, как это уже делала совсем недавно. Вскоре на месте отсутствующей двери стоял нематериальный, но реальный объект в виде части стены.

Айя убрала палец с чернильной линии, сделала шаг назад и перестала от волнения дышать. Иллюзия держалась. Девушка подождала несколько минут — все в порядке. Никаких искажений, ни малейшего ослабления поля.

Но, пожалуй, самым главным результатом ее опыта являлось то, что не произошло ни взрыва, ни пожара, способных поглотить весь округ.

Плазма все еще приятно будоражила ее нервы. Айя собрала инструменты и направилась к выходу. Она решила воспользоваться тем самым колодцем, где стоял чудаковатый продавец в теплых носках.

Опустив крышку люка на место, девушка поднялась и сощурилась от яркого света, исходившего от Щита. Старик со своим импровизированным столиком давно ушел. Улица выглядела пустынной. Айя посмотрела на часы и увидела, что провела в подземелье большую часть второй смены. Через несколько минут должна начаться третья смена.

Высоко в небе медленно плыло облако. Девушка не чувствовала ни малейшей усталости. Несмотря на тяжелые высокие ботинки, ноги легко несли ее по тротуару. Она могла бы пробежать без остановки до самой станции. Интересно, сможет ли она сегодня уснуть? Может быть, сон теперь ей вообще не нужен?

Теперь она поняла, почему люди, имеющие неограниченный доступ к плазме, так долго живут.

Она свернула в туннель, ведущий к Терминалу, и с тревогой заметила впереди темные силуэты трех фигур. Они отбрасывали тени на желтую кафельную стену. Подойдя поближе, она увидела троих мужчин в полотняных брюках и мешковатых рубашках. Они пили пиво, курили и, кажется, кого-то поджидали.

Энергичной походкой девушка дошла уже до середины туннеля, когда здравый смысл подсказал ей, что здесь ситуация чревата осложнениями. Но не разворачиваться же вот так сразу назад? Айя продолжала идти вперед, придав на всякий случай лицу беззаботное выражение и выдавив из себя легкую улыбку. Все трое молча смотрели на нее. Их небритые физиономии в свете флюоресцентных ламп выглядели просто зловещими.

— Что это ты тут делаешь, парень? — высокомерно спросил плотный коротышка в короткой рубахе навыпуск, по которой стекала струйка пива.

— Работаю, — спокойно ответила Айя.

Коротышка явно не ожидал услышать женский голос и очень удивился ему.

— Так у тебя есть работа? — выступил вперед костлявый юнец с броской татуировкой на руках и с напомаженными волосами. — А вот у нас ее нет.

— Может быть, ты перехватила мою работу? — попытался съязвить первый.

— Мы — джасперийцы, а ты кто? — подал голос третий, который сидел, прислонившись к желтой обшарпанной стене. — Наверное, барказианка?

«Вот это влипла в ситуацию», — сказала сама себе Айя.

Вслух она ничего не произнесла, молча прошла мимо толстяка. Он оказался заметно ниже ее ростом, хотя в эту минуту она, кажется, невольно съежилась. Толстяк обдал ее кислым пивным запахом, от которого у нее появилась тошнота.

— Двигай отсюда, сука, — процедил сквозь зубы толстяк и сделал шаг вперед.

Нравы молодежи в том районе, где выросла Айя, мало чем отличались от нравов этого района. Девушка хорошо знала психологию подобных уличных задир. Самое главное в ситуации, которая теперь сложилась, это не показать испуга, и ни в коем случае не пытаться убегать. Здесь ценятся сила и хамство. А уж как хотелось Айе пуститься наутек.

Однако усилием воли она заставила себя остановиться и повернуться к коротышке. В этот момент у нее возникло горячее желание воспользоваться переполнявшей ее плазменной энергией.

— Я работаю на государство, понял? — резко произнесла она. — И не пытайся трахнуть правительство, потому что оно найдет тысячу способов затрахать тебя! Дошло, вонючка?

Толстяк застыл в нерешительности. Вероятно, он пытался в эти секунды как-то осмыслить обстановку, но этот процесс оказался для него слишком тяжелым. Так ничего и не поняв, он почесал заросшую щеку и уступил дорогу.

— Джасперийцы! — вдруг выкрикнул тот, который сидел у стены.

Он вскочил и швырнул пустую бутылку из-под пива в девушку. Бутылка просвистела мимо головы и разбилась о стену в полуметре от ее лица. Пена брызнула ей на щеки.

И Айя не выдержала, она сорвалась с места и бросилась убегать.

Уже на бегу она проклинала себя за то, что не проявила должной выдержки. Ведь даже после всего случившегося она могла спокойно уйти, и, возможно, все обошлось бы. Но теперь ситуация резко изменилась не в ее пользу.

Свора полупьяных псов бежала за ней, и топот их ног гулко разносился по туннелю.

Единственное спасение для Айи — успеть добежать до турникета.

Она свернула за угол, пробежала еще несколько метров и… уперлась в решетчатую дверь. Станцию закрыли на пересменку в связи с уменьшением пассажиропотока.

Несколько мгновений Айя смотрела на решетку непонимающим взглядом. Потом сильно потрясла ее и убедилась, что это не иллюзия. Придя в себя, девушка оттолкнулась от решетки и попыталась расстегнуть замок на сумке. Надо во что бы то ни стало достать батарейку. Она поняла, что сейчас ее могла спасти только плазма.

Костлявый юнец настиг ее раньше, чем она успела достать батарейку. Айя размахнулась и ударила его сумкой в грудь. Вскрикнув, тот упал на спину. Подоспевший толстяк набросился на девушку. На какое-то мгновение перед ее глазами мелькнул кулак, размером с ляжку. Каска отлетела в сторону. Айе показалось, что в голове у нее что-то взорвалось. Она ударилась о решетку и краем глаза увидела, как ее каска катится по бетону. Сама Айя грохнулась на пол. Она упала на живот и успела прижать к груди сумку. Сверху на нее обрушились сапоги и кулаки. Каждый удар отдавался болью во всем теле. Особенно свирепствовал толстяк. Он старался наносить удары по наиболее чувствительным местам. В очередной раз он хотел нанести удар в низ живота. Размахнулся ногой изо всех сил, но в последний момент потерял равновесие и промахнулся. Сила инерции толкнула его, и он шлепнулся на задницу. По полу покатилась выпавшая из его рук бутылка с пивом.

К этому времени Айе все же удалось отыскать замок, расстегнуть сумку и сунуть туда руку. Она нащупала предохранительный колпачок батарейки и сорвала его, а большой палец положила на контакт.

Мгновением позже раскаленный плазменный шар вырвался из сумки и молниеносно распространился вокруг. Первым в зоне его действия оказался костлявый сопляк. Плазма расплылась по его лицу, и напомаженные волосы тут же вспыхнули. Коротыш успел подняться на колени. Айя выбросила в его сторону свободную руку, с которой сейчас стекала плазма. Толстяка будто огрели дубиной, он отлетел назад и с глухим стуком ударился о противоположную стену туннеля. Третий, тот, который швырнул в нее бутылку, в ужасе таращил глаза на охваченного огнем приятеля, затем неуклюже развернулся и бросился наутек. Айя выбрала точку между его лопаток и мысленно послала в нее заряд плазмы. Парень получил такой удар в спину, что пропахал носом несколько метров.

Айя поднялась, ничего не видя из-за слез, которые катились у нее из глаз, подобрала и надела каску. В поле ее зрения попал костлявый, который брел по туннелю, приложив ладони к вытекающим глазам. Он спотыкался и то и дело натыкался на стену. Его напомаженные волосы горели почему-то синим пламенем.

Айя побежала вслед за ним, прижимая к груди сумку. Потом обогнала его и выскочила из туннеля на поверхность.

Старые кирпичные здания перед ее глазами плавно покачивались. Она на секунду перевела дыхание и торопливо пошла по улице, озираясь по сторонам. Из туннеля слышались вопли. Девушка поглубже надвинула каску на глаза и лихорадочно соображала, что ей делать дальше.

Такси! Да, вот что ей сейчас нужно.

На ближайшем углу она подняла руку, и машина остановилась.

— Мне нужно в Мудки, — сказала Айя таксисту.

Так назывался соседний финансовый и административный округ.

Левая сторона лица горела, и краем глаза девушка видела, что ее левая щека опухла. Пришлось под разными предлогами постоянно отворачивать ее от водителя.

Мудки — тоже транзитная станция. Это большой транспортный узел, где пневмолиния пересекается с линией подземки. Транзитная станция работает круглосуточно. Здесь легко раствориться в потоке пассажиров.

Айя уже продумала план действий. Сначала нужно сесть в вагон, идущий по Красной Линии. Добраться до Новой Центральной, а там и дом недалеко.

Надо замести следы. Если только по ее следу не пустят собаку, то у нее есть реальные шансы уйти от преследования.

На Терминале ее, конечно, станут разыскивать. И, возможно, не какие-то забулдыги, а вполне серьезные люди.

К тому времени когда она добралась до Мудки, ее уже трясло. Причем так сильно, что она даже выронила мелочь. Наклонилась, собрала деньги и, не поднимая головы, положила их на сиденье водителя такси. Дальше переход. Войдя в него, Айя сунула руку в сумку, чтобы подзарядиться от батарейки, изгнать из крови адреналин — этот жидкий страх, который ядом растекался по ее венам.

Плазма быстро прояснила сознание. И в вагоне, который почти бесшумно несся по Красной Линии, она спокойно обдумывала план дальнейших действий. Как теперь посещать Терминал и избежать встречи с теми, кто мог бы ее опознать?

Кажется, все это возможно. Только бы удача не отвернулась от нее.

Вот наконец и дом. Закрыв за собой дверь, Айя увидела помигивание желтой лампочки на коммуникационной панели.

Когда нажала кнопку воспроизведения, услышала хорошо знакомый скрежет механизма перемотки — так и не смазала его. Потом послышался голос Гила. На фоне тех голосов, которые Айя слышала в течение дня, он показался ей смущенным и растерянным.

— Звоню из клуба, а зачем и сам не знаю. Этот звонок — целое состояние… Но я так по тебе соскучился, что больше не могу. Вот это я и хотел тебе сказать…

Наступила тишина. Черные стеклянные стены башни неумолимо надвигались на Айю. И ее наконец охватило отчаяние.

7

На следующее утро Айя едва встала с постели. Левая сторона лица так опухла, что казалась чужой, и только боль настойчиво напоминала девушке о том, что это уродство тоже принадлежало ей.

Выяснилось, что темно-фиолетовые синяки украшали все тело. Ребра, похоже, сместились в сторону на несколько сантиметров. Айя встала, сделала только один шаг, и острая боль пронзила ее ногу. Сняв носок, девушка увидела, что пальцы на правой ноге покраснели и распухли, а ногти сломаны. Видно, кто-то очень тяжелый наступил ей на ногу вчера, хотя кто именно и когда, она не могла вспомнить. Утешало только одно, что, судя по всему, обошлось без переломов. Но и это еще неизвестно.

Вздыхая и охая, Айя поплелась к зеркалу в душевой. Та, которая посмотрела на нее из зеркала, могла вызвать только чувство отвращения. Так выглядели иногда «искаженные».

Тут Айя вспомнила, что сегодня ей положено вместе с помощниками с утра продолжить обследование туннелей Старого Парада.

На одной ноге она поскакала к батарейкам, затем вернулась с ними к зеркалу и некоторое время в нерешительности смотрела на свое обезображенное лицо. Она понимала, что внесение физических изменений штука довольно опасная. Тем более что она не имела опыта.

Ведь как получились «искаженные»? Многие из них пытались улучшить свое тело именно таким способом.

С другой стороны, свойство исцелять — одно из основных у плазмы. И едва ли тут нужен особый талант и какая-либо специальная методика.

Айя положила руку на батарейку и почувствовала, как ритмично забилось ее сердце, мощным потоком пошла по жилам кровь, стало проясняться в голове. Она прижала металлическое чудо к опухшей щеке и припомнила, что именно нужно сделать: заживить ткани, вывести из организма погибшие клетки… Достаточно этого. А перед глазами Айи вдруг возникло мумифицированное тело ныряльщицы, и Айя запретила себе идти дальше.

— Надо продвигаться медленно и постепенно, — вполголоса произнесла она.

Когда батарейка наполовину истощилась, Айя посмотрела на себя в зеркало и осталась в общем довольна. Опухоль заметно спала, фиолетовый синяк почти исчез. Судя по всему, она на правильном пути.

В дело пошла вторая батарейка.

Мелодичная трель коммуникатора, раздавшаяся через несколько минут, заставила ее оглянуться на лампочку. Сначала она решила не обращать на звонки внимания, но после первого же перелива вспомнила о Гиле. Поэтому оставила батарейку и захромала по направлению к панели. Сняла наушники и прижала к уху.

— И вот что я обо всем этом думаю, — прозвучал в наушниках голос матери.

У девушки пропало всякое желание слушать дальше. Она повесила наушники на крючок и возвратилась в душевую к зеркалу и батарейке.

Головка записывающего аппарата скрипела очень долго. Очевидно, в этот раз ее мать не забыла о том, что кнопку нужно держать нажатой все время, пока говоришь. Тем временем девушка продолжала самолечение. Щека постепенно прогревалась, возникало ощущение, будто по ней бегали муравьи. Время от времени девушка откладывала батарейку в сторону и разглаживала кожу рукой.

Что ж, ее внешний вид уже мог сойти за вполне приемлемый. Правда, осталось легкое покраснение вокруг глаза и плохо поддавалась лечению ссадина на щеке, но эти мелочи без особого труда устранялись с помощью косметики. Самое главное, что бесследно исчезла огромная опухоль.

Теперь можно заняться всем остальным. И она подступилась к синякам, покрывавшим ее тело в большом количестве и в самых различных местах. Потом очередь дошла до ног. С практикой приходило и умение. В заключение Айя наполнила энергией все свое тело, изгнав из него и слабость. Она приняла так называемый плазменный душ.

Вот так-то лучше. Индикатор светился фиолетовым светом, значит, в батарейке еще оставалось немало плазмы. Айя натянула комбинезон, нахлобучила каску и поспешила к месту встречи с помощниками. Ластин и Грандшук ее уже поджидали. В соответствии с программой смены они опустились под землю. На большой глубине Айя нашла изолированную трубу с незначительным потенциалом энергии, которая отсутствовала на карте. Зарегистрировала ее и пометила эту точку красной меткой.

Город стал чуть-чуть богаче.

После легкого обеда в расположенной на углу закусочной Айя вернулась на авеню Биржи. В скобяном магазине она купила зажим и обычным маршрутом направилась на работу, не забыв по пути приобрести, как обычно, лотерейный билет стоимостью в один далдер.

«Интересно, ждет меня кто-нибудь или нет?» — подумала она, проходя под Богиней Трансмиссии.

В раздевалке ее никто не ждал. Айя переоделась в серый костюм, который надевала и вчера.

Странно, она не испытывала никакого страха. А должен ли он быть? В офисе ее тоже никто не ждал. Телла со своим малышом уже ушла. О присутствии Джейма напоминал лишь кисловатый запах подгузников. Айя села за металлический исцарапанный стол, включила компьютер и некоторое время бездумно смотрела на мерцание желтых шкал. Ровно в 13:00 Айя надела наушники и сообщила оператору о том, что ее станция открыта.

Работы оказалось немного, так что она еще успела кое-куда позвонить. Вопросы никто не задавал — авторитет отдела срочного реагирования непререкаем.

Вскоре по пневмопочте стали поступать номера счетов потребителей, проживающих в Маг-Тауэрсе.

Получив номер счета Константина, Айя позвонила еще в один департамент и запросила сведения по форме № 103. Некоторое время спустя посыльный принес довольно увесистый пакет.

Компьютер в это день ей почти не досаждал, поскольку запросов поступало мало, и она принялась за изучение данных о расходовании плазмы Константином.

Запросов от него оказалось не так уж много, некоторые его соседи по Маг-Тауэрсу имели значительно больший аппетит на плазму. Но Айя обратила внимание, что сумма его недельного счета превышала ее зарплату за год. Между прочим, все счета Константин оплачивал вовремя. Ничего удивительного, ведь в Маг-Тауэрсе есть и другие возможности получать энергию.

Деньги у него, несомненно, есть и, вероятно, немалые. Если учесть, что Челоки после отступления остался лежать в руинах и только теперь начал понемногу восстанавливаться, то Константин, кажется, вышел из передряги с незначительными финансовыми потерями.

«Это даже к лучшему», — подумала Айя.

Согласно мировоззрению Константина, плазма есть основа благосостояния нации и гарантия свободы народа.

Интересно, удовлетворит ли его источник, обнаруженный ею на старой станции?

Зазвонил телефон. Абонент выходил по внешней линии связи, и Айя переключила наушники на другую розетку.

— Слушаю вас, — произнесла она.

— Это ты, Айя? — прозвучал в наушниках голос бабушки. — Тебя почему-то никогда не бывает дома.

У Айи замерло сердце.

— Приходится много работать сверхурочно, — объяснила она свое отсутствие. — Все ищем эту утечку.

— Твоя мать просто дура, — сказала бабушка. — Но это вовсе не значит, что она совсем неправа, так ведь? У тебя какие-то неприятности?

— Нет никаких неприятностей, — постаралась Айя ответить ровным тоном.

— Знаешь, ты можешь поговорить со мной откровенно, — предложила Галайя. — Я не скажу Гурре. И вообще разговор со мной останется между нами, если тебя беспокоит именно это.

Айя не знала, что ответить. С одной стороны, ей страшно хотелось рассказать бабушке о своем открытии, о планах, страхах. С другой…

Раздался звонок, это уже по другой линии.

— Извините, звонят, — сказала Айя. — Сейчас я освобожусь.

Она переключила телефон на внутреннюю линию и услышала знакомый прокуренный голос.

— Переброска плазмы десять минут, угол 044, — передал он распоряжение.

— Принято, — ответила девушка. — В 15:30, антенна № 5, угол 044 градуса, 08 мегамер. Передачу прекратить в 15:40.

Она заложила программу в компьютер, и скалар снова подключил телефон к внешней линии.

— Нана? — позвала девушка.

— Я еще здесь, — отозвалась бабушка.

Айя вздохнула. Ее рука потянулась к стопке бумаг, словно бабушка могла видеть это.

— У меня все нормально, нана, — с наигранной бодростью произнесла внучка. — Единственная проблема — это то, что Гил слишком долго задержался там.

На другом конце линии наступило молчание.

— Ну, если ты так уверена… — произнесла Галайя, выделяя каждое слово.

— Если мне когда-либо понадобится помощь, я позвоню вам первой, — почти скороговоркой выпалила Айя.

Теперь она твердо решила во всех делах, связанных с плазмой, держаться подальше от родственников. Если вдруг она засыплется, то и отвечать будет одна.

Проработав до перерыва, Айя сообщила табулятору, что отлучается на несколько минут. Затем спустилась в подвал, где в серых металлических коробках находились все телефонные разъемы.

Потребовалось всего несколько точных движений, и вот уже телефонная линия ее офиса подсоединена к внешней через отвод.

Теперь все звонки Айи из этого здания будут автоматически записываться на счет Родера. Того самого Родера, который потушил живой факел на Берсари-стрит и который теперь находился в больнице.

Этим нехитрым в общем-то приемом прежде нередко пользовалась семья Айи, и она знала о нем с детства.

Девушка вернулась к себе, подключилась к внешней линии и набрала номер, который знала уже наизусть.

— Да, — ответил мужской голос.

Айя не уловила в нем никаких эмоций. И ответил он так быстро, что она не успела как следует приготовиться и опешила.

— Я хотела бы поговорить с митрополитом Константином, — спокойно произнесла девушка.

Произнося эти слова, она уже чувствовала, что между ней и Константином возникла некая невидимая связь. Словно замкнулась цепь, по которой побежала созданная ими двумя энергия… Все стало на «свои места.

Именно в этот момент, помимо всего прочего, на свет появилась новая Айя.

8

Так вот как выглядит Маг-Тауэрс — эта Башня Магов. Можно подумать, что все это создано племенем сказочных великанов. Комплекс представлял собой двойное кольцо высоких башен из черного стекла. Каждая башня имела так много граней, что казалась круглой. И каждую из них покрывали многочисленные рога антенн, выступы и зубцы, предназначенные как для сбора плазмы, так и для отражения возможного штурма.

Айя с огромным интересом рассматривала столь необычное сооружение.

Оба круга башен располагались в строгом соответствии с законами геометрии: каждая на определенном удалении от других. При этом учитывалось влияние и других сооружений, расположенных достаточно далеко от комплекса.

И всегда эти ухищрения ради плазмы, ради ее создания и сбора.

Погода портилась. Над головой стремительно неслись темные облака, обещавшие дождь. Они натыкались на причудливые бронзовые спирали передающих антенн, устремленных к Щиту с корон башен.

Айю встретил клерк, он спросил, уточнил, предложил.

— Нет, мне нужно поговорить с митрополитом Константином, — сухо и четко произнесла девушка.

Стеклянные двери в виде завитков распахнулись, когда Айя подошла к ним, и она вошла в туннель под башней № 7. Ее новые сапоги утонули в мягком толстом ковре. Слегка вогнутые стены с абстрактной мозаикой, переплетающиеся золотистые и черные узоры создавали впечатление спуска в янтарно-траурное море.

В конце холла Айя увидела стол, за которым сидела приятная женщина джасперийка. На ее лице спокойная улыбка, на плечах дорогой жакет цвета меда, изготовленный из мягкой шерсти. Она проверила поданную Алей карточку.

— Лифт номер четыре, — сказала женщина и нажала скрытую кнопку.

Перед Айей раскрылась еще одна дверь.

Очередной клерк вопросительно смотрит на нее.

— Меня зовут Айя. Я работаю в Службе Контроля Плазмы. Мне нужно поговорить с митрополитом Константином относительно использования им энергии плазмы.

Айя все замечала. Плитки на полу украшены геомантическими символами. В зеркальных стенах черные металлические прожилки. Медные двери лифта отполированы до такой степени, что отражение в них практически не отличалось от отражения в зеркале. Лифт поднял ее так быстро, что у нее даже не успели появиться обычные неприятные ощущения, только от перегрузки слегка согнулись колени.

Еще один клерк, снова вопросы и предложения.

— Да, я буду говорить с ассистентом, если хотите. Но мне обязательно нужно получить аудиенцию у митрополита Константина.

Снова лифт, снова подъем. Поднимаясь, кабина слегка покачивалась — в этом здании нет ничего прямолинейного, включая шахты лифта. Здесь архитектура полностью подчинена задачам сбора плазменной энергии. Создание столь сложного в инженерном отношении объекта потребовало сверхточности и, разумеется, больших денег. Некоторые неудобства налицо, но, вероятно, они не столь важны для тех, кто живет на плазменной диете.

Вот она, мадам Сория.

— Да, мадам Сория, вы можете узнать мой номер телефона. Это номер офиса в здании Службы Плазмы на авеню Биржи. Мой номер 4301.

Мадам Сория — зеленоглазая женщина со светлыми волосами и острым подбородком.

Но прежде чем Айя предстала перед ней, ей пришлось встретиться с двумя мужчинами в темных костюмах с пышными кружевами с вежливым, внимательным выражением лиц. В глазах у обоих профессиональная настороженность.

Айя подала им свою идентификационную карточку.

— Я из Службы Контроля Плазмы, — сказала она при этом.

Один из охранников показал ей металлодетектор.

— Надеюсь, вы не возражаете? — вежливо произнес он.

У Айи почему-то перехватило дыхание. Потом она утвердительно кивнула. Ей предложили пройти в длинное помещение с полом, выложенным золотисто-черными плитками. Сапоги девушки гулко стучали по ним. Она отдала кейс, отступила на шаг и развела руки.

Металлодетектор среагировал на пряжку ремня, пуговицы и замок-молнию. Эти предметы не вызвали у охранников вопросов. Но когда детектор среагировал на Триграм, один из охранников вопросительно посмотрел на девушку. Слегка покраснев от смущения, девушка извлекла из-под воротничка талисман. Охранники терпеливо дождались окончания процедуры. Затем один из них внимательно просмотрел содержимое кейса. Там ничего не оказалось кроме бумаг.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — вежливо произнес охранник.

Прежде чем последовать за ним, девушка огляделась. В помещении на столиках в хрустальных вазах — свежесрезанные цветы. В зеркальной стене она увидела свое отражение. Задержавшись на несколько секунд, она поправила кружева на шее, одернула рукава. Ей хотелось выглядеть энергичной удачливой женщиной. Именно из этих соображений она выбрала серый шерстяной костюм. Она недавно купила его в кредит, и он являлся единственной дорогой вещью в ее гардеробе. Чтобы купить его, Айе пришлось выпросить у начальства целых два выходных дня подряд, которые она полностью посвятила хождению по магазинам.

Еще в течение тех двух дней она долго сидела в одном уютном кафе и опускала монету за монетой в ненасытное чрево автомата, который выдавал ей порциями информацию о Константине. Все это она потом отпечатала и долго читала и перечитывала пластиковые карточки. Это тогда она узнала, что ему за шестьдесят, хотя на вид ему не больше тридцати. Она немного позавидовала: вот что значит жить на плазме.

Проиграв войну в Челоки, он не стал сидеть без дела — выполнял обязанности советника в ряде региональных правительств. За это время он приложил руку к организации войн и беспорядков в разных регионах планеты. Правда, в полученной Айей информации подчеркивалось, что последние факты лишь предположительны.

Одна из особенностей Константина заключалась в том, что он всегда выбирал ту сторону, которая проигрывала. Так что во всех его предприятиях фортуна находилась к нему спиной.

Чем теперь занимался Константин? Айя надеялась, что он намерен построить Нью-Сити. Это должен быть Новый Город.

Сердце девушки билось ровно, мощными толчками разгоняя по телу адреналин.

«Не спеши, — несколько раз напомнила себе Айя. — Иди уверенно и спокойно. Не забывай, что ты деловая удачливая женщина».

Ее ладони повлажнели, во рту пересохло.

Один из охранников, шедший впереди, толкнул тяжелую металлическую дверь. Та бесшумно повернулась на хорошо смазанных завесах. Девушка уже давно заметила, что здесь все делалось бесшумно.

Они вошли в огромную гостиную. Противоположная стена просматривалась насквозь. За ней Айя увидела крыши, крыши, крыши… Они тянулись до самого горизонта, затянутого сейчас темно-серыми облаками.

Там же, у стены, стояла изогнутая металлическая опора с узорами и фестонами, которые лишь подчеркивали ее неуместность. Да, у Айи не вызывало сомнения, что это один из тех компромиссов, к которым принуждает жизнь в энергогенераторе.

Оказалось, мадам Сория имела одну любопытную привычку: ей нравилось принимать искусственную позу, когда вес тела перенесен на отставленную назад ногу, а другая нога при этом неестественно повернута, так что ее носок нацелен на вошедшего гостя. Именно такой позой встретила она Айю.

При виде ее Айя замедлила шаг и моментально рассмотрела всю ее. Опущенный на бедра пояс состоял из натуральных золотых звеньев, причем каждое имело форму геомантического символа. Платье абрикосового цвета оставляло обнаженными руки и ключицы.

Глядя на ее одежду, Айя невольно увидела со стороны свой серый шерстяной костюм. Сколько же на него пошло овец, вскормленных на крышах или в специальных загонах, сколько энергоресурсов. Их вполне хватило бы на то, чтобы накормить не один десяток людей. Еще несколько минут назад этот костюм казался Айе экстравагантным. Теперь она поняла, что в этом помещении она выглядела в нем нелепо, претенциозно. По крайней мере, платье мадам Сории стоило в несколько десятков раз больше ее костюма.

— Вы, я вижу, недавно пользовались плазмой, — произнесла мадам Сория. — Судя по всему, экстренная хирургия, да?

Ее зеленые глаза пристально смотрели на Айю, голос звучал с каким-то странным акцентом.

Айя с трудом удержалась, чтобы не коснуться рукой щеки. Перед завтраком она еще раз посмотрела на себя в зеркало и обнаружила на щеке лишь едва заметные следы. Но ведь она знала, куда нужно смотреть. А эта все определила с ходу.

— Несчастный случай, — спокойно произнесла Айя.

Женщина продолжала молча осматривать посетительницу.

— «Живая» плазма отсутствует, — произнесла она. — Есть лишь остаточная. Взрывные устройства также отсутствуют. Следов ментального вторжения не обнаружено.

— С кем это вы разговариваете? — непосредственно спросила девушка.

Женщина посмотрела ей в глаза.

— С тем, кого вы не знаете, — ответила она. — Идемте, пожалуйста, со мной.

Только тут Айя заметила тонкий провод, который тянулся от руки женщины в другую комнату. Ей стало ясно, что мадам Сория проверяла гостью с помощью плазмодетектора. Вот почему девушка ощутила тепло и пощипывание, когда женщина рассматривала ее.

Бесшумно ступая по великолепному ковру, Айя последовала за женщиной. Соседнее помещение представляло собой современный офис, оснащенный всем необходимым. Здесь стоял элегантный стол из неизвестного Айе металла со стеклянным верхом, кроме него — терминал и спиральная лесенка.

Зеленоглазая мадам Сория отсоединила шнур детектора от источника, смотала его на кулак и поднялась по лесенке. Айя последовала за ней. Уже поднявшись, она догадалась, что центральный столб являлся не чем иным, как искусно замаскированным плазмогенератором.

Наверху оказался еще один офис. В нем на столе лежало несколько листков бумаги. Кроме них ничто больше не давало основания считать, что этим кабинетом кто-то пользуется. Зеленоглазая постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, открыла ее.

Айя вошла и столкнулась лицом к липу с Константином.

Наступила неловкая пауза. Айя попыталась с ходу приспособиться к неожиданному для нее виду человека, который так занимал ее воображение. Теперь она поняла, что ни хромографии, ни видеофильмы не давали реального портрета Константина. И вот теперь сам Константин стоял перед ней. Он оказался мужчиной могучего телосложения, на голову выше Айи, с мощными плечами и широкой грудью. Да, его груди мог бы позавидовать даже оперный певец. А руки… Такими руками вполне можно гнуть железные прутья. Кожа иссиня-черная. Лицо, пожалуй, несколько мясистое, но не лишено привлекательности. Волосы завиты мелкими колечками и напомажены. На левое плечо спадала косичка, перехваченная серебряной с орнаментом заколкой. Внимательнее присмотревшись, Айя узнала знак выпускника школы Радрита.

Таков он, страж Нью-Сити. Скорее, бог-творец. Девушка знала, что есть люди, которые поклоняются ему как новому воплощению Сенко.

Теперь она лучше понимала их.

Никаких вычурностей в одежде Константин себе не позволял. Заправленные в сапоги широкие черные брюки, простая белая рубашка да кожаный до бедер жилет. Пожалуй, единственное украшение — загадочные символы, вышитые на жилете. Некоторые Айя узнала, они относились к геомантике, другие оказались ей неизвестны.

«Одни сапоги и жилет стоят, должно быть…» — подумала Айя, так и не решив даже приблизительно, сколько они могут стоить.

— Так вы хотите помочь мне сэкономить? — спросил он глубоким равнодушным голосом.

— Да, — ответила Айя.

Она очень старалась говорить спокойно, не торопясь, хотя адреналин побуждал ее к быстрому темпу.

— Весьма необычное для чиновника желание, — заметил Константин.

Он повернулся и пошел в глубину комнаты, повелительным жестом приглашая девушку следовать за собой. Айя обратила внимание на его легкую походку.

Они шли вдоль длинного просторного помещения, размером в три Айиных квартиры. Сквозь одну, полностью прозрачную, стену девушка увидела огромную оранжерею, занимавшую, вероятно, целую крышу башни. Такая оранжерея Айе еще никогда не попадалась на глаза. Под стеклянным куполом росли деревья, ветви которых гнулись под тяжестью плодов. Между деревьями порхали пестрые птички. А над деревьями возвышались рога антенн.

В помещении с высоких стеллажей на девушку смотрели темные и безжизненные экраны видео.

Константин прошел к столу, стоявшему у противоположной стены, и сел в кресло, изготовленное из хромированных трубок, обтянутых черной мягкой кожей. Кресло издало звук, напоминавший вздох. Константин положил на стол массивную ладонь и посмотрел на девушку.

— Рассказывайте, — тихо, но повелительно произнес он.

Боковым зрением Айя уловила какое-то движение. Она повернула голову и вздрогнула от неожиданности. Вдоль стеклянной стены оранжереи кралась громадная пятнистая кошка. На шее зверя играл лучами дорогой ошейник с бриллиантами.

— Это Праулер, — произнесла мадам Сория. — Он увидел меня. Можно его впустить?

— Да, — кивнул Константин, не сводя глаз с Айи.

Она отвернулась от стеклянной стены и подумала о том, что надо в линию поведения вносить какие-то коррективы. Прежде всего нужно менять тщательно подготовленную вступительную речь. Оглядевшись по сторонам, девушка увидела кресло.

— Мне можно сесть? — спросила она.

— Это надолго? — без всяких эмоций спросил Константин. — Садитесь.

Она подтянула кресло и услышала за спиной шипение открывающейся пневмодвери. По ногам прошлось дуновение теплого ветра, который принес из оранжереи аромат фруктов, овощей и еще непонятно чего. Айя попыталась не обращать на это внимания, как и на взгляд Константина, неотступно преследовавший ее.

Она открыла кейс и достала бумаги с расчетами энергозатрат хозяина этого кабинета. По стеклянной крыше оранжереи застучали первые капли дождя.

— График показывает, что плазма потребляется, в основном, во вторую и третью смены, — произнесла Айя. — Как раз в это время общий расход плазмы в городе уменьшается, и вы получаете ее по льготному тарифу.

— У меня свои привычки, — пожал плечами Константин.

— А я думала, что тем самым вы стараетесь сэкономить, — заметила девушка.

Он скользнул равнодушным взглядом по Айе, стенам своего просторного кабинета, оранжерее… Все выражение лица Константина говорило о том, что у него нет никакого желания думать о таких мелочах.

Потом он снова посмотрел на Айю. Посмотрел совершенно равнодушным взглядом, в котором не только начисто отсутствовали всякие чувства, но даже ожидание чего-либо. Единственное, что смогла девушка уловить во взгляде, — это вопрос.

«И с этим вы пришли ко мне? — прочитала она. — Скажите что-нибудь нужное мне или уходите».

Она облизнула пересохшие губы.

— Я могу предложить вам проект, который, если вы его примете, даст вам как минимум 1500 мегамер по цене на 50 процентов меньше предельной, — произнесла она. — Единовременная выплата — один миллион. Или же вы расстаетесь с пятью миллионами и вообще не беспокоитесь о почасовой оплате.

Выражение его лица совершенно не изменилось. Дождь уже барабанил вовсю.

— Звучит заманчиво, — произнес он наконец.

— Насколько я поняла, это вас заинтересовало? — прямо спросила она.

Позади нее послышался сначала кашель, дотом рычание. Ясно, это та большая кошка. Лучше всего не думать о ней.

— Простите, кто вы такая? — так же прямо поставил вопрос Константин.

— Я работаю в Службе Плазмы, — стала объяснять Айя. — У меня шестая степень. Один из ваших людей проверил мое удостоверение. Но, возможно, вы хотели бы взглянуть сами?

Она достала из кейса карточку и протянула митрополиту. Но тот по-прежнему смотрел на посетительницу, будто не видел подаваемого ему документа.

Слева от Айи незаметно возникла женщина. Пятнистая кошка терлась о ее бедро и урчала от удовольствия. Это урчание напомнило девушке звук портативного генератора.

Секундой позже влажное дыхание зверя коснулось ее щеки, и она ощутила запах свежего мяса.

— Я подумал, что вы, возможно, работаете на частное лицо, — сказал Константин. — На человека, у которого есть собственное здание и плазменный генератор и у которого возникла такая острая нужда в деньгах, что он готов продать будущую плазму по цене ниже рыночной.

— В общем-то, нечто вроде этого, — кивнула она.

— А что стряслось? — спросил он, глядя ей в глаза. — Проигрались? Если это долг Управлению, то ваш начальник мог бы просто продать им плазму.

— И потом делать это постоянно? — ответила она вопросом на вопрос. — Именно так и ведет Управление свои дела. Но… в данном случае им никто и ничего не должен.

— Тогда почему же такая щедрость? — поднял он одну бровь.

Айя заставила себя улыбнуться. Пульс отдавался в ушах громом, перекрывавшим урчание кошки.

— Я поклонница вашего движения «За Новый Город», — спокойно произнесла она.

Раздался возглас удивления, представлявший собой глубокий горловой звук. Он прозвучал столь неожиданно, что сначала Айя приняла его за рык животного. Потом поняла, что он исходил от женщины. В следующее мгновение мадам Сория громко рассмеялась.

— Движение «За Новый Город» умерло тогда, когда вы еще лежали в пеленках, — медленно произнес Константин.

— Ну, не так уж и давно это было, — возразила Айя. — Я ведь помню вас.

— Это движение — мертворожденное дитя, — проворчал Константин, удобнее усаживаясь в кресле. — Тогда никто из нас не осознавал этого простого факта.

Кошка подошла ближе и стала обнюхивать руку Айи. Девушке очень хотелось избавиться от назойливого зверя, но она заставила себя не шевелиться и не обращать на кошку внимания. Единственное, что она позволила себе, — это бросить взгляд на зеленоглазую женщину. И снова все внимание Константину.

— Могу ли я поговорить с вами как частное лицо? — спросила она. — Именно на это я и надеялась.

Спокойно выслушав ее, Константин наклонился слегка вперед и сцепил пальцы рук.

— Да, — произнес он. — Кстати, мадам Сория пользуется полным моим доверием.

Ассистент Константина мадам Сория. Та самая мадам Сория, с которой Айя беседовала по телефону и которой обязана тем, что попала сюда, хотя и с таким большим трудом.

Раскат грома сотрясает здание. Айя смотрит на Сорию. Ее зеленые глаза ничего не выражают.

Айя решилась.

— Плазма — моя, — сухо произнесла она. — И деньги нужны не кому-нибудь, а мне. Хотя сложившаяся ситуация лишена романтической окраски, и речь не идет о долге чести или тому подобном…

Она замолчала. Константин молча смотрел на нее. Под этим пристальным взглядом Айя чувствовала себя неловко, ей хотелось пошевелиться. С трудом, но все же она заставила себя сидеть неподвижно.

— Возможно, вы помните недавнее происшествие на Берсари-стрит, когда там появилась Огненная Женщина? — спросила Айя. — Несколько человек погибли.

— Так это были вы? — спросил Константин голосом, в котором отсутствовал даже намек на любопытство.

Мадам Сория снова звонко рассмеялась. Айя почувствовала, как все ее лицо залилось краской.

— Нет, — спокойно ответила она. — Но меня назначили в одну из групп, специально созданных в Службе Плазмы для поисков источника…

Айя сделала выразительную паузу.

— Так вот, я его нашла, — произнесла она, глядя Константину в глаза.

— Примите мои поздравления, — не без иронии сказала Сория.

Константин молчал и не сводил с Айи глаз.

Айя начала постепенно раздражаться. Константин ничего не делает, даже ничего не говорит, но вместе с тем заставляет ее раскрывать все новые и новые карты. Надо как-то вызвать его на разговор, заставить что-то ответить ей.

— Что бы вы сделали, митрополит, если бы нашли практически неисчерпаемый источник плазмы огромной мощности? — без всяких церемоний спросила Айя. — Этакую золотую жилу, о которой никто не знает.

Кажется, ее попытка вызвать его на откровенность не удалась.

— Что бы я сделал? — переспросил он. — Вопрос не в этом. Но предполагаю, что очень скоро мы узнаем, что вы сделали.

Кошка продолжает ходить за спиной и обнюхивать Айю. Девушка ощущает на себе ее влажное дыхание и с трудом заставляет себя не думать о приступах тошноты.

Отчаяние и безнадежность наполнили ее сердце.

«Не отступай от задуманного!» — приказала Айя себе.

Вспышка молнии осветила оранжерею мертвенно-бледным светом.

— Если бы это досталось мне, то я бы знала, что не сумею воспользоваться этим сама, — сказала Айя. — А потому предложила бы плазму кому-нибудь другому. Например, человеку… которым восхищаюсь.

— Причем за миллион, — снова засмеялась Серия.

Айя сжала зубы.

— За сумму, значительно меньшую стоимости источника, — заметила она.

У самого ее уха урчала кошка. Может быть, она таким образом потешалась над девушкой?

Константин откинулся на спинку кресла. Кожа заскрипела, пневматика тихо вздохнула.

— Мы поняли по вашей настойчивости, что вы хотели увидеть меня по какой-то иной причине, не имеющей отношения к вопросам экономии плазмы, — усталым голосом произнес он. — По крайней мере, это не попытка завязать роман…

— Спасибо, — произнесла Айя предельно холодным тоном.

— Итак, вы хотите продать мне энергию, — продолжал Константин, не заметив ее тона. — Но зачем она мне? Джасперийцы только терпят меня на своей территории. Ваша маленькая республика стабильна, стара и лишена как воображения, так и убежденности в чем бы то ни было. Меня считают здесь авантюристом. Ваши власти осторожны. Ради тщательного контроля моей деятельности они затрачивают массу усилий. Да, я заставляю их нервничать. Поэтому они просто мечтают о том, чтобы побыстрее избавиться от меня.

Он говорил ровным, спокойным голосом и неторопливо.

«Может быть, я утомила этих людей?» — в отчаянии подумала Айя.

По крайней мере, кошка явно пресытилась пребыванием гостьи. Она уселась в сторонке и стала облизывать лапу.

— Один из возможных способов решения проблемы — это подослать ко мне в дом провокатора, который попытался бы соблазнить меня чем-то нелегальным, — продолжал Константин. — Вы согласны со мной?

Он слегка постучал по столу костяшками пальцев и пристально взглянул девушке в глаза.

— Мне гораздо проще поверить, что дело обстоит именно так, верно? — слегка улыбнулся он Айе. — А вот история о том, что молодая женщина обнаружила мощный источник энергии и хочет мне его продать, представляется мне немного надуманной.

— У меня есть плазма! — твердо произнесла Айя. — Могу даже показать.

— Это ничего не доказывает, — нахмурился он. — Если вы та, за кого я вас принимаю, то передайте своему правительству, что такие игры меня не интересуют. Я лишен амбиций и, в любом случае, у меня нет лишних миллионов. Если же вы та, за кого себя выдаете, то я желаю вам успеха. Найдите себе покупателя. Насколько я знаю, Управлению всегда требуется плазма.

Айя вцепилась пальцами в ткань костюма на бедрах.

— Я никогда этого не сделаю! — выразительно прошептала она. — Только не им!

Похоже, ее эмоциональное высказывание немного удивило Константина.

— Это почему же? — вскинул он брови. — Управление — весьма уважаемое заведение. Возможно, даже более респектабельное, нежели я.

— Они… — начала Айя и тяжело вздохнула. — От них пострадала моя сестра. Я не могу и не буду иметь с ними никаких дел!

Константин смотрел на нее и просто ждал, когда она раскроется.

— Они контролируют здесь все клубы, все увеселительные заведения и… — махнули Она рукой, не окончив фразы. — Вы и сами все знаете.

Он молчал, и Айя ненавидела его за это молчание. Ненавидела еще и за то, что он вынуждал ее рассказывать давнюю историю, будил в ней тяжелые для нее воспоминания. И все это просто так. Просто митрополиту скучно, а тут какое-никакое — все же развлечение. Конечно, лучше всего было бы Айе встать и уйти. Но что-то сдерживало ее.

— Моя сестра Хенли работала на них, — начала Айя рассказывать драматическую семейную историю. — Она служила официанткой в клубе. Ей рекомендовали одеваться немного… соблазнительно, хотя для работы этого и не требовалось. Ей следовало изображать легкий флирт и ничего больше. Зато платили хорошо. А она собиралась поступать в колледж на отделение графики. Ей удалось кое-что отложить, и она решила уйти. Но когда она пришла за расчетом, менеджер… В общем, ей сломали руки. И запястья, и локти. Просто так. Какая уж там графика со сломанными руками, правда? А теперь у нее артрит и…

Голос Айи задрожал, и она сбилась с последовательного изложения.

— Хенли не подписывала никакого контракта, она ничем не была ему обязана, — продолжала она со слезами в голосе. — Простая официантка… Менеджер сделал это только потому, что у него выдался плохой день, а она его чем-то рассердила. Вот почему я…

Айя замолчала, не в силах продолжать. Ее душила ненависть. Но кого нужно ненавидеть? То ли себя за самоунижение, то ли Константина, вынудившего ее пойти на это.

— Вот почему я ничего не стану продавать Управлению, — произнесла она с глубоким вздохом. — И, как я понимаю, вам я не продам тоже… Вы ушли на покой, занялись оранжереей. И меня согласились принять только от скуки… Движение «За Новый Город» умерло. Извините, я просто ошиблась…

Константин поднял руку. В этот момент вспышка молнии осветила его лицо, выхватив из темноты. От раската грома башня мелко завибрировала.

— Вы даже не понимаете, о чем просите, — сказал Константин.

— Очевидно, нет, — произнесла она с откровенным сарказмом.

— Это ведь не мелкое дельце и вести его придется не с какими-то случайными людьми, — заметил он с явным раздражением.

Айя испытала что-то вроде злорадного удовольствия, что ей все же удалось пробудить в этом казавшемся ей непробиваемым человеке хоть какое-то чувство.

— А вы! — покачал он головой. — Вы же просто отдали себя в наши руки. Теперь мы можем отобрать у вас источник, а сами вы исчезнете…

Высказанная им угроза показалась девушке настолько реальной, что у нее холодок пробежал по спине.

— Без меня вы его не найдете! — воскликнула она. — Да и воспользоваться не сумеете.

— Вы так в этом уверены? — блеснул он в улыбке белыми зубами.

— Я предприняла кое-какие меры, — с уверенным видом лгала Айя. — Мною оставлены документы, которые обязательно будут найдены.

Впрочем, какая-то доля правды в ее словах все же была.

— Это я не смогу найти? — скривил Константин рот в презрительной ухмылке.

— Митрополит, — сдерживающе произнесла Сория.

— Не знаю, о чем вы там мечтаете, но об этом забудьте! — продолжал он все тем же тоном.

Его тело по-прежнему расслабленно лежало в кресле, но глаза ожили, они горели и обжигали Айю.

— Вы надеетесь угнаться за гигантами? — гремел он. — По крайней мере, за теми гигантами, которые способны породить этот унылый забаррикадированный мир?

Чувство ненависти еще не улеглось в девушке.

— Пока я еще не видела никаких гигантов! — со злостью заметила она.

— Константин! — произнесла Сория с заметным чувством тревоги.

Константин поднялся с кресла, и Айя невольно съежилась. Она совсем забыла, какой он огромный и могучий. В руке митрополит держал зажим, от которого отходил провод. Вероятно, он тянулся к источнику плазмы. Глаза митрополита сверкали. Быстрым и каким-то свирепым движением он коснулся руки Айи и…

В глазах у нее потемнело, она потеряла сознание.

Придя в себя, Айя увидела, что она стоит на углу улицы. Дорожное покрытие блестело от дождя. Судя по нараставшему потоку пешеходов и транспорта, смена подходила к концу. Она огляделась и увидела черное стекло, отражавшее убегающие тучи и мрачные башни Маг-Тауэрса. До башен, наверное, не меньше радия.

Кто-то наткнулся на Айю.

— О, извините, — пробормотал он.

Девушка посмотрела на него. Какой-то мужчина, судя по всему бизнесмен, с раскрытым зонтиком торопливо удалялся от нее. Мимо проносились автомобили, разбрызгивая лужи и шурша шинами по мокрому асфальту.

ШЕСТЬСОТ ЧЕЛОВЕК ПОГИБЛИ В ОГНЕ!

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Под сияющими буквами над землей проплывала фигура человека. Его тело заковано в металл, а там, где руки, у него крылья. Это авианец. Один из «искаженных». Он парил над землей на своем элементе.

Айе прежде не доводилось видеть авианцев, и теперь она смотрела на него со страхом и благоговением.

В ее горле застрял комок. Может быть, это какое-то предзнаменование?

Авианец исчез за ближайшей башней из черного стекла.

Айя посмотрела на свою ладонь, на ней что-то написано.

«Парк Альвег, в 10:00, завтра. Каска».

Печатными буквами, написано кое-как, но не вызывало сомнений, что это ее собственный почерк.

Что же, она сама себе назначила свидание? Но почему она посмотрела на ладонь именно сейчас? В данной обстановке естественным это движение головы никак не назовешь.

Айя вскинула голову. Зубчатые башни Маг-Тауэрса на горизонте напомнили ей о…

— Он был в моей голове! — произнесла она шепотом. — Он прочел мои мысли!

Ей вспомнились слова Константина, его намеки и угрозы.

Она оглянулась. Неподалеку находилась станция Новая Центральная, откуда нетрудно попасть домой. Девушка направилась в ее сторону. При подходе к станции она опустила руку в карман, чтобы достать пропуск, выдаваемый всем работникам Службы Плазмы…

К своему величайшему изумлению, она вытащила из кармана вязаный мешочек, полный денег.

9

По парку Альвег гулял холодный ветер, обдавая редких прохожих влажным дыханием приближающегося дождя.

Парк расположен на крыше больницы 17, относящейся к каверзному медицинскому комплексу, который представлял собой рекреационный центр, раскинувшийся на площади более чем в один квадратный радий.

Под ногами Айи, обувшейся, в тяжелые рабочие сапоги, крошился оранжевый кирпич. Деревья здесь стояли в бетонных кадках. Несмотря на то, что стволы защищены металлической оградой с шипами, кора испещрена всевозможными рисунками. Некоторым рисункам по двадцать-тридцать лет. Деревья почти не давали тени, поэтому над покосившимися скамейками натянуты тенты. Когда-то тенты сверкали яркими красками, но со временем выцвели и поблекли. Теперь ими играл ветер, издавая громоподобные хлопки. На скамейках никто не сидел, так что хлопки никого не пугали.

Чтобы попасть в парк, совсем не обязательно проходить через больницу. Желающие могут воспользоваться большими лифтами с разрисованными металлическими кабинами. Некоторые рисунки весьма непристойны.

Обычно скамейки в парке занимали голуби, но сегодня, по случаю субботы, здесь собралось немало детей. А на кортах кое-где мелькали даже взрослые, бросившие вызов погоде.

Айя как-то не могла представить Константина в таком месте, хотя оно во всех отношениях подходило для уединенной встречи. Главное, поблизости отсутствовали высокие здания, откуда можно было бы вести наблюдение за парком. Все же в желтой каске девушка чувствовала себя слишком уж заметной, а ведь, кроме того, на ней еще сапоги и желтый комбинезон. Айя даже не предполагала, кто может прийти на встречу с нею.

Время тянулось медленно, ей стало грустно и холодно, не согревал даже комбинезон. У нее появилось ощущение, будто все ее бросили, все о ней позабыли.

Из киоска доносился запах чего-то вкусного, и девушка невольно сглотнула слюну. Тут она вспомнила, как сильно нервничала перед выходом из дома, даже позавтракать забыла. Она подошла к киоску и купила пирожок с рыбой. К своей радости, обнаружила, что в киоске продавали также барказианскую горчицу. Айя помазала ею пирожок и с наслаждением откусила.

— Это вы Айя? — прозвучал за ее спиной голос.

Она оглянулась. Перед ней стоял «искаженный». Не человек — глыба. Лицо вырублено из черной брони, маленькие глазки сидели глубоко под бровями. Даже по тем словам, которые он произнес, девушка безошибочно определила челокийский акцент, который, кстати, отсутствовал у Константина. Ростом «искаженный», пожалуй, повыше митрополита. Одет довольно небрежно: мятые темные брюки и синяя штормовка, застегнутая до самого подбородка. Если он сделал все это для того, чтобы не привлекать к себе внимания, то вполне заслуживал поздравления, поскольку достиг противоположного результата.

Айя попыталась проглотить кусок пирожка, но горчица прямо-таки обжигала горло, и кусок застрял. Девушке оставалось только кивнуть головой, что она и сделала.

— Я — Мартинус, — произнес он. — Мне поручено отвезти вас.

Ей наконец удалось проглотить кусок, она несколько раз вдохнула, затем вытерла слезы.

— Хорошо, — произнесла она после всего этого.

— Сюда, — предложил Мартинус.

Она направилась за ним. Вскоре Айя убедилась, что идти за Мартинусом — то же самое, что за движущейся стеной. Ей приходилось то и дело переходить на бег, чтобы не отстать от него. Он вел девушку через парк, мимо огражденного забором дворика для пациентов, который благодаря своей угрюмости больше напоминал двор для прогулки арестованных. Сейчас он не пустовал. Двое довольно молодых мужчин, съежившись в креслах-колясках под порывами холодного ветра, с унылыми лицами катались по кругу. По кругу, который всегда ведет в никуда.

За двориком располагалась посадочная площадка. Здесь стояли наготове два вертолета скорой помощи, окрашенные в ярко-оранжевый цвет. Чуть дальше находилась пара аэрокаров. Один — оранжевый, с символикой больницы на борту. Другой — черный, с матовой кабиной пилота и серийным номером, которому предшествовал код из трех букв. Эти три буквы указывали на то, что машина принадлежала частному лицу.

Мартинус кивком показал в сторону черного аэрокара.

— Это ваш? — спросила Айя.

Она достаточно быстро разобралась, что перед ней «Скай Дарт», классическая модель ТХ—3, выпущенная еще до того, как компания «Дарт» пошла на дно.

— Я им пользуюсь, — ответил Мартинус.

— И вы посадили его здесь? — удивленно посмотрела она на него. — Здесь же больница.

— Мне никто не помешал, — пожал он плечами. — Эта площадка общественная, даже если ею пользуется только одна больница.

Он набрал код, и кабина открылась. Оказалось, аэрокар имел дублирующую панель управления. Мартинус помог девушке взобраться на одно из передних сидений, и сам сел рядом. Всего в машине могли сесть четверо.

Прежде Айе никогда не доводилось летать, и теперь она заметно нервничала. Случайно ее взгляд упал на пирожок, который она все еще держала в руке. Не до еды. Девушка отложила его в сторону и стала возиться с привязными ремнями. Видя, что у нее плохо получается, Мартинус наклонился к ней и помог защелкнуть замки. Он сделал это быстрыми точными движениями. Девушка обратила внимание на его огромные руки с мозолистыми костяшками.

«Наверное, тренируется каждый день, — подумала она. — А может быть, практикуется на людях».

При этой мысли страх пауком пополз по ее животу. Она вдруг засомневалась в том, что вернется живой из этого путешествия. Немного успокаивало только одно, что при желании они могли убить ее еще вчера.

Тем временем Мартинус напялил наушники и начал предстартовую проверку систем. Звук заработавшего стартера почему-то напомнил Айе о вчерашней кошке. Завыли турбины. Пилот проверил подвеску, уточнил по приборам параметры некоторых систем. Затем заложил в компьютер программу полета. При этом его лицо выглядело сосредоточенным, даже немного сердитым. На панели одна за другой вспыхнули янтарные лампочки, свидетельствовавшие о готовности аэрокара к полету.

Вдруг Айе показалось, будто воздух зарядился плазмой, и она почувствовала; как зашевелились волосы на ее руке. Турбины взревели, и она увидела, что машина уже в воздухе. Поток энергии понес ее к месту назначения. Девушке показалось, что ее желудок остался там, на посадочной площадке, и сама мысль о рыбном пироге вызывала теперь у нее отвращение.

Гул турбин стал несколько тише. Айя решилась выглянуть из кабины. Далеко внизу она увидела город. Он представлял собой бесконечные крыши, уходящие за горизонт. Кое-где, нарушая общую монотонность, торчали небоскребы. Например, Маг-Тауэрс, Лоэно… Некоторые из них проносились совсем рядом, выставив навстречу аэрокару свои антенны.

Айе стало немного страшновато оттого, что она увидела так далеко. До сих пор она всегда перед собой что-то видела: то ли кирпичную стену жилого дома, то ли унылый фасад какого-нибудь административного корпуса.

Аэрокар начал спускаться, и город стремительно понесся им навстречу. Прямо под машиной находилась ровная бетонированная площадка с кругом посредине. Мартинус весьма умело управлял мощностью турбин, поглядывая на приспособление, похожее на прицел. Благодаря этому приспособлению он видел то, что находилось под аэрокаром. Ветер заметно раскачивал машину, и пилот хмурился. Тем не менее приземлил он аэрокар очень мягко. Потом они подрулили к месту парковки, и здесь Мартинус выключил двигатель.

Он посмотрел по сторонам, будто его интересовало, не следил ли за ними кто-нибудь.

Посадочная площадка располагалась на крыше парковочного комплекса, который обслуживал прилегавшие административные здания.

Мартинус провел Айю к лифту, который унес их вниз, под землю. Девушка все еще держала в руке рыбный пирожок и оглядывалась в надежде увидеть контейнер для мусора. Но контейнер все не попадался на глаза.

После выхода из лифта им пришлось довольно долго ждать. Наконец неподалеку от них затормозил длинный «Эльтон», выкрашенный в приглушенный серый цвет. Автомобиль оказался лишенным каких-либо украшений, его дизайн имел чисто функциональное предназначение. Это произвело на девушку особенно сильное впечатление. Сильнее, чем весь хром мира, окажись он вдруг в салоне автомобиля. «Эльтон» сам по себе предполагал роскошь и тот уровень жизни, при котором отпадает всякая необходимость выставлять себя напоказ.

Мартинус открыл заднюю дверцу и предложил Айе сесть. Стекла салона оказались матовыми, армированными ажурной бронзовой проволокой. Девушка сообразила, что это броня от плазмы.

В автомобиле ее уже ждала Сория. Проницательные зеленые глаза пристально посмотрели на Айю. Свои золотистые волосы Сория убрала сейчас под вязаную шапочку, а под комбинезоном угадывался серый свитер. Айя оценила необычность комбинезона. Черный, гладкий и приталенный, с серебряными пуговицами, он выгодно оттенял изящную талию Сории. Комбинезон соответствовал самым последним требованиям моды.

«Интересно, продаются ли вообще где-нибудь подобные вещи?» — подумала Айя.

Вслух она этого не сказала.

— Привет! — с наигранной непосредственностью произнесла Айя и села рядом с Сорией.

Дверцы закрылись с характерным металлическим щелчком, который означал, что автомобиль бронирован.

— Извините, что не дали вам поесть, — не без иронии сказала Сория, увидев в руке у Айи пирожок.

Девушка почувствовала, что покраснела. На дверце она увидела небольшой контейнер для мусора и сунула злополучный пирожок туда. Серебристая крышка контейнера упала, издав громкий щелчок. Это смутило Айю еще больше.

— У вас какие-то проблемы? — спросила Сория.

— А они обязательны? — ответила девушка вопросом на вопрос.

Мартинус сел рядом с шофером. Два огромных противовращающихся маховых колеса пришли в движение, и автомобиль плавно тронулся.

— Извините, необходимы некоторые формальности, — произнесла Сория и стала быстро и сноровисто обыскивать девушку.

Айя сидела молча и скованно. Возможные батарейки, антенны или рекордеры — вот что интересовало Сорию. Ее бледные проворные руки обшарили девушку в считанные секунды. Когда Сория провела рукой между ног, Айя с трудом удержалась, чтобы не дернуться. Но вот обыск закончен. Сория откинулась на спинку сиденья.

— Вам придется указывать шоферу направление движения, — сказала она. — Мы ведь не знаем, где ваша золотая жила.

Айя оценила замысел. Действительно, что может быть естественнее оператора Службы Плазмы, который объезжает свои объекты на автомобиле.

— Дайте немного подумать, — сказала она. — Сейчас поезжайте вперед в направлении Терминала.

Улицы заполнены множеством народа, так как подходила к концу первая субботняя смена. В такой обстановке провести Сорию незаметно через подъезд жилого дома едва ли удастся. Значит, придется идти по туннелям. Причем спускаться нужно будет где-то подальше, поскольку здесь Айю могут опознать.

— Константин будет с нами? — спросила она.

Сория выразительно посмотрела на нее.

— Константин слишком утончен, чтобы самому выполнять свою работу, — ответила она. — Надеюсь, вы не очень огорчены?

Девушка покачала головой.

— Скорее даже наоборот, — просто сказала она.

Легкая улыбка тронула губы Сории.

— Почему? — спросила она.

— Если бы он был с нами, я не знала бы, куда его спрятать, — искренне ответила Айя.

Сория звонко рассмеялась.

— А вы восприимчивы, — похвалила она.

— Впрочем, вас спрятать тоже нелегко, — не заметила Айя комплимента.

— Как это? — вскинула женщина брови.

— Вы красивы, поэтому люди заметят вас, где бы мы ни пытались пройти, — объяснила Айя. — Вы одеты лучше всех. И за всю свою жизнь я не видела никого, кто влезал бы в туннель вот в такой одежде. Да и Мартинус бросается в глаза, посмотрите сами.

Сория задумалась над сказанным.

— Возможно, это вам не в новинку, — заметила она. — Признайтесь, вы делали так и раньше?

— Нет, но я учусь, — посмотрела Айя ей в глаза. — Ладно, хорошо уже, что вы не захватили с собой пантеру.

Она бросила взгляд вперед. Они мчались по широкому бульвару мимо полупустых по случаю субботы офисов, мимо неоновых вывесок, которыми пестрели черные витрины.

— И вот еще что, — спохватилась Айя. — У вас есть с собой необходимое оснащение? Имею в виду страховочные ремни, карабины и все прочее.

— Нам это потребуется? — посмотрела на нее Сория.

— Только в том случае, если мы намерены сделать все тихо и без риска для вашего здоровья, — ответила Айя. — Мне не хотелось бы возвращать вас Константину в нерабочем состоянии.

Сория, кажется, осталась довольна ответом.

— Скажите, что конкретно нам нужно, и мы все купим по дороге, — предложила она.

Айя кивнула в знак согласия.

Денег у Сории с собой оказалось предостаточно. Даже когда Айя покупала что-либо неопределенного предназначения, никто не ставил под сомнение необходимость данной вещи. Вообще, финансовая сторона дела все больше занимала мысли Айи.

— Вы только не подумайте, что купили этот источник за те деньги, которые я нашла вчера у себя в кармане, — сказала она, когда они шли из магазина к машине.

В вязаном мешочке оказалось пять тысяч далдеров, и все монетами. Их хватило, чтобы уплатить долги и еще положить кое-что на банковский счет.

— Об этом вам следует говорить с Константином, — ответила Сория.

— Я говорю об этом с его представителем, — возразила Айя. — Мою цену вы знаете. И как бы вы ни копались в моей голове, цена от этого не изменится.

— А вот это была не моя идея, — сухо произнесла Сория.

— Вы не подумали об опасности, которая грозила мне, — упрекнула Айя. — А ведь последствия могли быть очень Серьезными, вплоть до нарушения функции мозга.

— Далеко мы не пошли, — оправдывалась Сория. — Но нам нужно было знать: та ли вы, за кого себя выдаете?

— Ну и что вы узнали? — усмехнулась девушка.

— Все, что мы смогли выяснить, — это ваша искренность, — сказала женщина. — Верим, что вы именно та, за кого выдаете себя. Хотя остается вероятность того, что вы переоценили мощность источника, или же сами ввели себя в заблуждение.

— О, спасибо, — с иронией поблагодарила девушка.

Сория пожала плечами.

— Айя, мы же не знаем вас, — произнесла она равнодушным тоном.

— А теперь поворот на запад! — подала девушка команду водителю. — По Гранд-Сити, так будет быстрее.

Потом они проехали к Терминалу и долго кружили по району в поисках не столь многолюдного участка улицы. Им все не везло. Зато Айе повезло в другом: она обнаружила подземную стоянку, откуда можно попасть в какой-либо коммуникационный туннель. Они остановились. Водитель остался у машины и, опершись на крыло, закурил сигарету. Айя открыла своим мастер-ключом поцарапанную металлическую дверь и повела группу мимо плазмосчетчика в туннель.

К счастью, расположение подземных магистралей оказалось довольно знакомым, и Айе удалось сравнительно быстро найти воздушную шахту какой-то пневмолинии. Она спустилась первой. Затем, стоя на дне, терпеливо ждала, когда остальные спустятся по скользкой ржавой железной лестнице. По ее каске барабанил подземный дождь. Наконец все присоединились к ней. Сория поблагодарила девушку за предусмотрительность в отношении оснащения, без страховых приспособлений им пришлось бы плохо.

Вот и знакомая платформа. Тихо. Единственный знак пребывания человека здесь — следы Айи. Мартинус настороженно прошелся, по платформе из конца в конец, осматриваясь и, кажется, даже принюхиваясь. Несмотря на свою массивность, он двигался легко и бесшумно, как кот. Сория вопросительно посмотрела на Айю. Девушка улыбнулась.

— Осторожней! — предупредила она и прошла сквозь стену.

Через несколько секунд за ней последовал Мартинус. Он держал руку в кармане, и Айя предположила, что там у него оружие. «Искаженный» недоверчиво оглядывал пустую бетонную камеру, долго осматривал рухнувшую опору. Затем возвратился на платформу. Иллюзорная стена сомкнулась за ним, не оставив и следа.

Он вернулся в камеру вместе с Сорией.

— Будьте внимательны, — предупредила Айя. — Не наступите на линию.

Сория отступила на Шаг от чернильной линии на бетоне, потом повернулась к стене, через которую только что прошла.

— Впечатляющая работа, — заметила она. — Ваша?

— Да, — просто сказала девушка.

— Такие штуки весьма нестабильны, — сказала Сория.

— У меня особых проблем не возникло, — возразила Айя, слегка у дивившись замечанию насчет нестабильности.

— А это не она установила экран? — спросил Мартинус.

Он имел в виду ныряльщицу, которую только что обнаружил в камере. Сняв прикрывавшее тело одеяло, он с любопытством рассматривал женщину.

— Нет, — сказала Айя.

Мартинус бросил взгляд на Айю.

— Вы ее убили? — спросил он спокойным, деловым тоном, от которого по спине девушки прошелся холодок.

Ей почему-то стало страшно. Не слишком ли торопливо ответила она на его вопрос?

— Эта женщина прошла по Берсари-стрит, — постаралась Айя произнести как можно медленнее и спокойнее. — Когда я ее здесь нашла, она была уже мертва, а рукой держалась за опору.

— Ага, — ледяным голосом произнесла Сория. — Такое, конечно, может произойти случайно. Но, когда начинаешь разбираться, то почти всегда за случайностью кроется намерение… или злой умысел.

Сория стояла рядом с опорой и оценивающе оглядывала ее. Потом достала из кармана портативный счетчик и подсоединила его к, зажиму. Шкала осветилась, озарив ее лицо. Женщина внимательно смотрела на прибор. Айя видела, как менялось выражение ее лица.

Затем Сория поднесла другую руку ко рту и зубами стащила с нее перчатку.

«Что она собирается делать?» — подумала Айя.

Сория подставила обнаженную руку под луч плазмы.

Нервы Айи не выдержали, она издала крик и непроизвольно сделала шаг вперед.

Сория с улыбкой повернулась к ней. Ее зеленые глаза горели холодным светом, будто металлическая опора зажгла в ней что-то нечеловеческое. Она убрала руку с луча.

— Очень хорошо, Айя, — спокойно произнесла Сория. — Думаю, что теперь мы сможем заняться делом.

Автомобиль доставил Айю прямо к ее дому в Лоэно-Тауэрс. Пассажиры перепачкали сиденья грязью из подземелья, но Сория не обращала на это внимания. Айя подумала о том, что поддержание чистоты, вероятно, не входило в круг обязанностей ассистента Константина.

Машина остановилась. Сория обернулась и открыла отделение позади сиденья. С заметным усилием она извлекла оттуда тяжелый замшевый портфель, натянуто улыбнулась и бросила его на колени Айи. Девушка непроизвольно отшатнулась, словно опасалась, что груз придавит ее.

— Здесь десять тысяч, — сказала Сория.

— Так дешево я не продаю, — пробурчала Айя.

— Это аванс, — успокоила ее Сория. — Но не подумайте, что Константину так легко сразу найти несколько лишних миллионов. Даже ему это не просто.

— Мне не нравятся ваши штучки, — возмутилась Айя.

Она бросила подозрительный взгляд на портфель с деньгами, на водителя, который, припарковав машину у подъезда, вышел, чтобы открыть девушке дверцу.

— О, он, разумеется, стоит миллион, — согласилась Сория. — Но наличные деньги — это совсем другое дело.

Водитель открыл дверцу и стоял в ожидании, когда гостья выйдет. Мотор работал, и машина слегка вибрировала, словно и она проявляла нетерпение.

— Не наделайте глупостей, — напутствовала Сория.

— Я иначе отношусь к деньгам, — сухо заметила девушка.

— Не покупайте новую машину или бриллианты, — продолжала женщина. — Или десять тысяч лотерейных билетов. Словом, ничего такого, что могло бы привлечь к вам внимание.

Айя посмотрела ей в лицо и мило улыбнулась.

— А новые туфли я могу купить? — с иронией спросила она.

— Две пары, если так хочется, — в тон ей ответила женщина.

Девушка погасила улыбку.

— Так не забудьте, что я сказала, — многозначительно произнесла она.

Сория молча достала из кармана длинную тонкую сигарету и на мгновение застыла, словно позировала для какого-то невидимого фотографа.

«Ах, как ей это нравится, — подумала Айя. — Жаль, что зеркала нет».

— Я бы посоветовала помнить то, что сказал Константин, — уже мягче произнесла Сория. — Мы не какая-нибудь мелочь. Не случайные люди…

Она выразительно подняла бровь. В ее руке появилась неизвестно откуда взявшаяся платиновая зажигалочка с бриллиантами. Последовало легкое движение пальца, и у самого кончика сигареты вспыхнул золотистый огонек.

— Деньги — не мелочь, — заметила Айя. — До свидания.

Водитель захлопнул дверцу.

Айя направилась к лифту, всем своим существом чувствуя на себе завистливые взгляды соседей. Еще бы! Девчонка из Службы Плазмы в замызганном комбинезоне вдруг вышла из шикарного автомобиля. Айя понимала, что в их глазах она сразу же выросла. И девушка невольно улыбнулась.

— Я бы посоветовала со всей искренностью и уважением, — передразнила Айя Сорию.

Уважение и искренность.

Айя многое разглядела в зеленоглазой блондинке, но вот уважения и искренности с ее стороны что-то не обнаружила.

Проходя через вестибюль, она увидела в зеркалах отражение разворачивающегося «Эльтона». Соседи провожали его любопытными взглядами.

— Хороши конспираторы, нечего сказать, — усмехнулась Айя, относя к ним также и себя.

Портфель с деньгами оттягивал руки. Тяжелый. Солидный. Настоящий. Монеты, которые глухо позвякивали внутри, изготовлены из особого сплава, их невозможно подделать.

Они — не случайные люди. Не мелочь.

Может быть, они и вправду считают себя великанами? Оставалось только выяснить, способны ли эти гиганты тягаться с Хитрым Народом?

10

Константин стоял на террасе, и его большие руки лежали на металлическом поручне. Айе казалось, что если бы он сжал пальцы чуть сильнее, то причудливые узоры решетки сплющились бы.

Он пристально смотрел на раскинувшийся внизу город, ветер трепал воротник его черной рубашки. Во всей его фигуре чувствовалась скрытая еще, но уже готовая прийти в движение мощь. Излучаемая им энергия создавала вокруг него пульсирующее поле, воздействие которого ощущала сейчас на себе Айя.

— Так чего вы хотите, Айя? — спросил он.

Ей показалось, что вопрос обращен не столько к ней, сколько к ветру, который уносил его слова вдаль, в молчаливый, угрюмый мир.

— Многого, — ответила она. — Но пока достаточно и денег.

Он медленно повернулся к ней и пристально посмотрел ей в лицо. Девушка постаралась не съежиться под этим тяжелым взглядом.

— Что же такое могут сделать деньги, чего не могу я? — спросил он, подчеркнуто произнеся каждое слово.

— Так вы предлагаете мне себя? — спросила Айя и невольно улыбнулась абсурдности этой мысли. — И что я буду с вами делать? Для моей квартиры вы немного великоваты.

— Я предлагаю не себя, а то, чем я являюсь, — сказал он все тем же тоном. — А это не так уж мало.

Накануне, в субботу, после того как Сория обо всем доложила Константину, он сам позвонил Айе и пригласил ее на завтрак.

Сегодня Сория отсутствовала. Между прочим, ее пантера тоже.

За столом прислуживал незнакомый Айе молчаливый джаспериец. В его руках девушка впервые увидела такие крупные свежие фрукты. Вероятно, их вырастили в оранжерее. У нее даже слюнки потекли. Яркие, с сочной мякотью, будто отполированные, источавшие аромат, плоды лежали в огромной вазе посреди круглого стола. Ей припомнились известные ей сморщенные родичи этих красавцев. Конечно же никакого сравнения. Впрочем, в магазинах они все равно стоили так дорого, что Айя могла позволить себе купить их всего лишь пару раз в году. И теперь девушка едва удерживалась от соблазна наброситься на выставленное угощение.

— И что же вы можете предложить такого, чего нельзя купить за деньги? — спокойным тоном спросила она.

— Мудрость, как я надеюсь, — ответил он тоном, в котором сквозила холодная ирония в свой адрес.

Его взгляд скользил по городу и затем застыл на какой-то точке на горизонте. Девушка облегченно вздохнула, будто ее только что миновал луч прожектора.

— Какую именно мудрость, митрополит? — уточнила она. — И сколько, по-вашему, стоит эта мудрость?

Ветер теребил ее кружева. Константин спрятал руки в карманы широких темно-серых брюк. На его лице появилась гримаса.

— Когда-то я считал, что быть правым есть проявление мудрости, — сказал он, не глядя на гостью. — Но потом понял, что ошибался. Сама по себе правота еще не мудрость. Я познавал мудрость, видя, как умирали те, кого я любил, как рушилось все, что мне было дорого…

Голос Константина звучал сурово, в нем не промелькнула ни одна нотка сожаления. Его взгляд блуждал где-то в прошлом. А пальцы в карманах брюк он так стиснул в кулаки, что, показалось Айе, ткань вот-вот лопнет.

— Я познавал мудрость постепенно, год за годом, зная при этом, что вина за смерть и разрушения лежит на мне, — продолжал он, все так же глядя на девушку. — И какую же истину я открыл? К какой, по-вашему, мудрости пришел?

— Не знаю, митрополит, — искренне произнесла она.

Она действительно не могла представить себя на его месте. При этом она совершенно ясно чувствовала, что не выдержала бы такого бремени вины и ответственности.

— Как вы думаете, что я сделаю с вашей плазмой? — внезапно изменил он направление мысли.

— Не знаю, это не моя забота, — пожала она плечами.

— Значит, не ваша забота? — в раздумье произнес он. — Я мог бы выпустить на улицы города еще одну Огненную Женщину. Или уничтожить этого вашего самодовольного хлюпика джасперийца.

Айя облизнула ставшие вдруг сухими губы.

— Смею заметить, митрополит, что такой проект недостоин вас, — произнесла она.

Из могучей груди Константина вырвался раскатистый смех. Его лицо вдруг осветилось хитроватой улыбкой, глаза восторженно заблестели. Можно было подумать, что они с Айей только что разыграли изумительную шутку.

— Хорошо сказано, доченька! — прогромыхал он. — Какое благородное чувство! Вы меня вдохновляете.

Константин отодвинул стул, легко перенес ногу через спинку и низко наклонился к гостье. Все это он проделал легко, даже грациозно.

«Вот тебе историк», — подумала Айя.

— Видите ли, я мог бы сделать и кое-что получше, — произнес он. — Когда-то я считал, что стоит мне захватить власть в Челоки, и мои идеи сами по себе получат широкое распространение. Что в этом убогом городе произойдут добрые перемены, и он, так сказать, вступит в новый век. Я надеялся подтолкнуть эволюционный процесс, который уже никто не сможет остановить.

Увы, я не учел силы инерции людей. Я давно утратил связь с теми, кто правит, и не знал, насколько сильно омертвела вся система правления. Она определяла благополучие многих и многих людей. Щит отгородил человечество от Вселенной, и оно тысячелетия живет в этой своеобразной раковине. Мне не следовало забывать об этом. Люди привыкли не высовываться из своей скорлупы. Таким образом, Щит, дающий людям свет и жизнь, в то же время превратил людей в рабские создания.

Кроме того, я не учел реакции других правительств. Откуда мне было знать, что моя деятельность встревожит их? Они увидели в ней угрозу своему спокойствию и благополучию. А точнее, самодовольному прозябанию, прикрытому откровенной ложью.

Константин говорил негромко, но его слова будоражили Айю и куда-то влекли. От полудремы, в которой она пребывала после обильного застолья, не осталось и следа.

Айя заметила, что Константин сам упивался своими словами. Он все более и более распалялся. Создавалось впечатление, что он выступал перед огромной толпой. Он, судя по всему, уже забыл, что перед ним сидела одна-единственная смущенная и растерянная слушательница.

— Да, все эти правители — лицемеры! — гремел он. — Они поддерживали меня и мою семью до тех пор, пока мы обирали свой собственный народ, изгоняли достойнейших или бросали их в тюрьмы. Пока мы душили собственную экономику. Но как только я попытался освободить томившихся в тюрьмах, превратить метрополис в инструмент эволюционного развития…

Он внезапно остановился, будто споткнулся. Его лицо, еще несколько секунд назад дышавшее гневом, стало на глазах смягчаться. Константин развел руками и вдруг рассмеялся.

— Видите, какой я глупец? — произнес он, повернувшись к девушке. — Меня так легко увлечь. Я могу очень быстро поверить, что мои идеи еще кому-то нужны, а сам я еще что-то могу значить.

Айя смотрела на него, подперев ладонью подбородок.

— Так все же скажите, что вы намерены сделать с плазмой? — спросила она.

— Что-нибудь хорошее, — хмуро произнес он. — По крайней мере, я на это надеюсь. Вся проблема в доступе к источнику плазмы.

— Проблема? — удивленно посмотрела она на него. — Это для вас-то?

— Как я понял из рассказа Сории, к этой заброшенной станции трудно добраться, — заметил Константин. — Если я сочту необходимым воспользоваться этим источником, то мне придется послать туда целую бригаду рабочих. Они должны будут установить там аккумуляторы, проложить кабели… В общем, дел там по горло.

— Есть более простой и легкий способ, митрополит, — сверкнула она глазами.

— Да? — недоверчиво посмотрел он на нее. — Какой же?

— Все, что от вас потребуется, — это создать дутую компанию, которая владела бы зданием по какому-нибудь фиктивному адресу, — начала она излагать свой план. — Вы подготовите соответствующую документацию. По фальшивому заказу вам устанавливают несуществующий счетчик. А потом через эту компанию вы гоните из Терминала плазму. Закупаете плазму через Службу Плазмы для своих целей. Все вполне легально. Если при этом в Службе Плазмы есть человек, который ведет ваши бухгалтерские дела, то вы сможете заниматься перекачкой плазмы в неограниченных количествах и сколько угодно лет.

Айя с улыбкой смотрела на него, ожидая его реакции.

— Понимаю, — произнес он, посмотрев на девушку с холодным любопытством. — Но при этом я кое-что теряю, верно? Ведь мне придется продавать плазму вашей службе по цене, значительно уступающей той, по которой я буду покупать… А что, если просто пользоваться взятой плазмой, не продавая ее?

Айя некоторое время молча обдумывала его предложение. Если Константин намерен брать плазму непосредственно с Терминала и при этом счетчики Маг-Тауэрса не будут регистрировать ее, то, очевидно, он имеет в виду какие-то незаконные цели.

Интересно, что у него на уме?

— Вам не придется ходить к платформе каждый раз, — сказала Айя. — Нужно лишь отыскать какую-то другую часть старой фабрики. Поскольку все элементы фабрики энергетически взаимосвязаны, то, подключаясь к любому из них, вы тем самым подключаетесь ко всей структуре фабрики, используете весь ее потенциал. Конечно, для этого придется полазить по коммуникационным туннелям и покопаться в земле. Там, под землей, сотни заброшенных ходов, шахт, магистралей, которые до сих пор не нанесены на карты.

— Гм, — только и вымолвил Константин.

— Но, с другой стороны, с заброшенной платформой работать было бы намного легче, — продолжала Айя анализировать ситуацию.

— Пока ничего, кроме трудностей, не вижу, — хмуро произнес Константин. — В принципе, мне нужно немного: аккумуляторная, передающие антенны и контрольный пульт. Разумеется, я мог бы купить здание в этом районе, перестроить его, оборудовать и так далее. Но все равно это означает, что работать придется через те же подставные компании. Я буду вынужден укрывать деньги, придумывать надежную крышу… Сложно все это.

Айя откинулась на спинку стула и задумалась. Такой поворот дела ее не устраивал. Она не предполагала, что возникнет столько проблем.

— Но ведь у вас, конечно же, есть резервные фонды, — заметила она.

— Есть, — согласился он. — Но при всем при этом я могу потратить довольно ограниченную сумму. Особенно вначале. Пройдет немало времени, прежде чем станет выгодно покупать плазму у вашей службы. Если же купить здание, то, уважаемая Айя, уменьшится ваш доход.

Девушка вновь задумалась. Тем временем небо резко посветлело. Это запустили очередной рекламный ролик. Рекламировали драгоценности, и небо озарилось сиянием многоцветной радуги.

Айя обратила внимание, что здесь, в районе Маг-Тауэрса, текст рекламных роликов более сдержанный, даже порой какой-то вкрадчивый. Изготовители рекламы, конечно же, учитывали вкусы и менталитет потребителей.

— Вы всегда можете вернуться к варианту, который я предложила первым, — вновь заговорила девушка. — Имею в виду перепродажу через фиктивную компанию. Это дело безусловно выгодное. Кстати, именно так действует Управление.

— Выгодное, говорите? — произнес Константин с гримасой на лице. — Я никогда и ничего не делаю ради выгоды в коммерческом смысле.

— Но ведь финансовую сторону дела не сбросишь со счета, не так ли? — возразила она. — Если же так, то непонятно, ради чего вы торгуетесь и мелочитесь?

Он посмотрел на-нее в упор ледяным взглядом.

«Ага, попался!» — мысленно произнесла она.

Вслух Айя произнесла совсем иное.

— Если вам нужен дом, то лучше всего снять в аренду какой-нибудь склад, — размышляла она вслух. — Аренда обойдется сравнительно дешево.

— Возможно, — согласился Константин, глядя куда-то мимо Айи. — Вы знаете город лучше меня. Может быть, вы и уладите этот вопрос?

Он выглядел угрюмым и недовольным.

— Нет, нет, — энергично возразила она, — широко улыбнувшись и показав свои красивые зубы. — Для этого района у меня не подходит цвет кожи.

Он рассмеялся и рядом с ее коричневой рукой положил на стол свою иссиня-черную руку.

— Если уж у вас не тот цвет, то что говорить о моем? — произнес он.

— Думаю, что вас они просто испугаются, — все еще улыбаясь, сказала она. — А меня не боятся. Один раз уже нападали.

Константин резко оборвал смех, словно в его горле вдруг перекрыли какой-то кран.

— Кто же? — спросил он.

— Какие-то трое парней, — пожала она плечами. — Джасперийцы. Причем пьяные. Я…

При мысли, что с нею могло тогда произойти, у нее замерло сердце.

— Они стали избивать меня, — продолжала она после непродолжительного молчания. — Я отбилась… плазмой. Двое из них, вероятно, в больнице. Насчет третьего не берусь ничего предполагать.

Константин положил свою руку на ее и посмотрел ей в глаза.

— Я заметил на вашем лице следы, — произнес он тихо. — Но подумал, что это ваш любовник…

— Нет, нет, — быстро возразила она. — Он человек мягкий.

Константин сначала слегка пожал ее руку своими большими сильными пальцами, потом осторожно погладил ее.

— Вы многим рисковали, дочь моя, — произнес он громким шепотом. — Значит, для вас это важно.

— Да, — подтвердила она.

— Многие гражданские ценности теперь потеряли для меня смысл, — признался он. — А почему они так важны для вас?

Айя вздохнула. Теплая рука Константина приятно грела ее ладонь.

— У нас контрактная система трудовых взаимоотношений, — в раздумье сказала она. — А я — иностранка, хотя родилась здесь. Кстати, как и мои родители. И относятся ко мне, как к иностранке. Для многих коренных жителей, в том числе для тех, кто напал на меня, я здесь — нежелательный элемент. Ситуация усложняется тем, что несколько поколений назад мой народ утратил черты нации. А двадцатилетняя гражданская война нанесла сокрушительный удар по семейному укладу. Очень многие так и не опомнились после нее, не нашли себя в новых социальных условиях.

По лицу Константина пробежала тень. Его пальцы сильнее сжали руку девушки.

— Неужели я то же самое сделал для своего народа, для челокийцев? — в раздумье тихо произнес он.

Ей почему-то захотелось пожалеть этого большого и сильного человека, сказать ему что-нибудь ласковое. Но слова застряли где-то в горле.

— Я не знаю, — только и смогла произнести она. — У барказиан несколько своеобразное представление о себе, поэтому их положение особенно сложное.

Константин, кажется, ощутил ее душевное стремление, почувствовал желание девушки утешить его. Он отпустил ее руку, поднялся и подошел к перилам. Айя обратила внимание, что впервые за все время их знакомства он поднялся по-стариковски тяжело. Стоя возле перил, Константин неторопливо обводил взглядом бесконечный город.

— Речь шла не просто о том, чтобы бедные стали богаче, — заговорил он неторопливо и так тихо, что девушке пришлось напрячь слух. — Плохо управляемый метрополис — достаточно заурядное явление, и мне до этого нет никакого дела. Моя цель заключалась в том, чтобы спасти не один метрополис, а весь наш несчастный мир. Только…

Константин усмехнулся и замолчал. Пауза длилась не менее минуты.

— Только я не рассчитал самый первый шаг, — продолжил он несколько громче. — А в результате принес только новые несчастья и разрушения. Принес смерть своим сородичам и землякам.

Он снова на некоторое время умолк, Айя не торопила его, понимая, что Константин сейчас изливал свою душу.

— Сейчас моя жизненная философия стала иной, — возобновил он размышления вслух. — Я стремлюсь познать себя, постичь возможности плазмы, а не мира… И все же… Все же я не могу забыть прошлое. Мое сердце разрывается на части. Я хочу найти на планете место для своего народа.

Он вдруг резко обернулся и стремительно подошел к Айе. Она уже поняла, что подобная резкость — черта его натуры. Тем не менее она невольно съежилась внутренне и с опаской посмотрела на огромного, нависшего над ней подобно одной из башен Маг-Тауэрса митрополита. Она ощущала запах его напомаженных волос, тепло его громадного черного тела.

— Вы поможете мне в этом? — требовательным тоном спросил он.

Она невольно подняла руку, будто собиралась закрыться ею от гиганта.

— Я не понимаю, о чем вы просите, — негромко произнесла она, испытывая горячее желание втиснуться в стул, слиться с ним в одно целое.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне воспользоваться этим даром, — прогремел он. — Не просите денег, не убегайте, но помогите мне применить эту силу. Вы сказали, что восхищены моей идеей создать Новый Город, так помогите мне претворить ее в жизнь!

Айя посмотрела на косичку митрополита и заколку с изображением птицы, парящей в перекрестии лучей плазмы — символ школы Радрита. Девушка изо всех сил пыталась собрать свои разбегающиеся мысли.

— Я не знаю, чего вы от меня хотите, — упорно повторяла она.

Неожиданно Константин засмеялся коротким, отрывистым смехом, больше напоминающим лай собаки.

— Я тоже, — откровенно признался он, сделав шаг назад. — Мне предлагалось много проектов. Я не принимал и не отвергал их. Я даже не знаю, вызывали ли они у меня интерес. Впрочем, возможно, что я просто боялся.

— Но я не могу придать вам смелости, митрополит, — молитвенно сложила она руки.

Похоже, сцена стала забавлять его.

— Разумеется, нет, — произнес он, отходя от нее. — Но вы можете помочь мне советом.

После того как он сел, она облегченно вздохнула. Напряженность ситуации заметно уменьшилась, и девушка могла позволить себе улыбнуться. Громадный рост митрополита давил на нее почти физически.

— Мне нужно точно знать, как пользоваться вашей находкой, — произнес он, постукивая костяшками пальцев по столу. — Как найти источник, как лучше подключиться к нему, как транспортировать плазму?

Айя изумленно посмотрела на него.

— Но ведь вы — маг, митрополит, — многозначительно произнесла она. — Вы маг, а не я.

— Понимаете ли, меня никогда не интересовали технические детали, — сказал он, продолжая выстукивать костяшками какую-то неизвестную ей мелодию. — Я овладел использованием плазмы на высоком уровне. Но там, где речь идет о технике…

Он перестал выстукивать и развел руками.

— Вот почему мне нужна ваша помощь, — продолжал он. — Вы знаете локальные системы, имеете опыт работы под землей, знаете психологию джасперийцев… Никто из верных мне людей всего этого не знает.

— Но я же здесь чужая, — напомнила Айя.

— Это дает определенные преимущества, — наклонился он к ней. — Я хотел бы у вас кое-чему поучиться и надеюсь вас кое-чему научить. Пока мы будем сотрудничать, вы получите неограниченный допуск к плазме на Терминале. И, если захотите, мы с Сорией обучим вас методам ее применения.

Предложение прозвучало столь неожиданно, что девушка не сразу нашлась, что ответить.

— Вы это серьезно? — спросила она наконец, после довольно продолжительной паузы.

— Конечно, — просто ответил Константин. — Вы несомненно обладаете умом и необходимыми данными. Поэтому, уверен, смогу многому научить вас. Причем мы обойдемся без традиционной бессмыслицы мистиков, которую в университете почему-то считают обязательной.

Айя пришла в себя после того, как получила от митрополита на удивление щедрое предложение, и вернулась к своей главной мысли.

— Деньги! — произнесла она, пытаясь подавить возникшее чувство тревоги. — Мне все-таки нужны деньги.

В глазах Константина блеснули озорные искорки.

— Деньги? — переспросил он. — Хорошо. Давайте поговорим о них. Прошу локти на стол!

Митрополит положил обе руки на большое блюдо и, улыбаясь, показал ей ладони.

— Как видите, мне нечего скрывать, — сказал он.

Эта широко распространенная игра требовала большой сноровки, каждый барказианин постигал ее с колыбели. Словесная перепалка, блеф, уловка, уступка и тут же новое условие…

Трудно сказать, кто в этой игре — спонсор, а кто — пасколь.

Константин тоже оказался искушен в игре. Он наслаждался самой возможностью поторговаться и владел солидным набором всевозможных трюков. В конце концов, он имел деньги, которые мог без особого ущерба для себя проиграть. Так что для него игра представляла собой видимость борьбы. Совершенно иначе относилась к ней Айя. Она остро нуждалась в наличности и точно знала, чего стоил каждый клинк. Поэтому каждый шанс выиграть она вырывала зубами. Вот в чем заключалась разница.

Айя пришла к финишу с двумястами тысячами далдеров; Это значительно превзошло ее самые смелые ожидания. Она отдавала себе отчет в том, что ее первоначальная ставка в один миллион представляла собой чистый блеф.

Константин постоянно напоминал ей о том, что для сбора такой суммы наличными требуется время. Им нельзя забывать об осторожности, нельзя привлекать к себе внимание. Он также дал ей несколько практических советов насчет того, как надежнее спрятать деньги, чтобы на них не набросилась налоговая полиция.

— А завтра мы начнем уроки, — сказал на прощание Константин.

Он вызвал машину, чтобы отвезти Айю домой. Перед тем как уйти с террасы, митрополит, улыбаясь, положил в корзину фрукты и без слов вручил ее гостье.

Айя чувствовала себя неловко оттого, что он так глубоко проник в ее мысли.

11

Мартинус припарковал «Эльтон» у северо-западного угла здания Службы Плазмы и, выйдя из машины, величественно возвышался возле нее. Спускаясь к выходу по ступенькам, Айя чувствовала между лопатками легкое покалывание. Не иначе как коллеги провожали ее завистливыми взглядами. Выйдя на улицу, она расправила плечи, подняла голову и с независимым видом направилась к машине, помахивая чемоданчиком. Мартинус распахнул дверцу и склонился в полупоклоне.

Она подумала, что, будь Константин рядом, он махнул бы на ее коллег рукой, дескать, пусть себе смотрят. А если ему все равно, то с какой стати ей беспокоиться?

На заднем сиденье девушку ждала корзина с фруктами, сырами и охлажденной бутылкой вина. Айя улыбнулась. Как быстро, оказывается, можно привыкнуть к комфорту! Мартинус занял место водителя, и дверцы закрылись с характерным металлическим клацаньем.

— Куда мы направляемся, Мартинус? — спросила она.

— На квартиру митрополита, — ответил он.

Маховые колеса пришли в движение, и автомобиль тронулся с места. Машина быстро набрала скорость. Девушка удобно устроилась на плюшевом сиденье.

— Мартинус, вы хорошо отдохнули в воскресенье? — спросила она.

В зеркальце заднего вида она встретила взгляд усталых глаз водителя. У нее снова возникло ощущение, что лицо Мартинуса заковано в броню, в которой проделаны небольшие отверстия для глаз, рта и носа.

— Боюсь, что у меня выходной не получился, — безо всяких эмоций ответил он.

— Жаль, — сочувственно заметила она. — Но, надеюсь, день прошел не впустую?

— Пришлось работать даже больше, чем в будни, — мягко произнес он.

«Вот как», — мысленно произнесла она, заложив эту информацию в свой банк.

Тут из ее кармана высунулся зажим, и девушка затолкала его поглубже. Во время обеденного перерыва она купила несколько зажимов.

Как обычно, после окончания смены на улице оказалось много машин и пешеходов. Глядя на этот бесконечный поток, Айя с большим удовольствием съела ярко-розовую сливу, кисть винограда и выпила полстакана вина. Вино оказалось сухое. Настолько сухое, что Айе с большим трудом верилось, будто она взяла в рот жидкость. Ей показалось, что она вдохнула некий удивительный воздух. Это волшебное вино еще больше оттенило замечательный вкус фруктов.

Все-таки как легко привыкаешь к комфорту!

Она выпила еще полстакана, надеясь, что все же сохранит голову ясной.

К Константину прибыла группа гостей. Айя встретила их в зеркальной передней, где они ждали лифта. Поднимались потом все вместе, и девушка имела возможность неторопливо рассмотреть каждого. Один из них оказался с крючковатым носом и торчащими из ушей клочками седых волос. Другой, что помоложе, чувствовал себя неловко в скромном синем костюме с кружевами. Третий — благодаря бороде, парчовой круглой шапочке и сутане — очень походил на священника. На его пальцах — кольца, на шее — цепь, камни и другие дорогие украшения в форме незнакомых Айе символов. У всех троих кожа цвета меди, широкие скулы и темные глаза.

Когда вышли из лифта, незнакомцы вежливо, но без всякого интереса улыбнулись Айе и отступили к стене, давая пройти сопровождавшему ее Мартинусу.

«Что может быть общего у Константина с этим священником?» — мысленно задала себе вопрос Айя.

Ей казалось, что им вообще не о чем говорить.

Через открытую дверь Айя прошла в гостиную мимо охранника в мешковатом костюме, которого хорошо запомнила по первой встрече. Другой охранник стоял у боковой двери, на нее девушка прежде не обратила внимания. Он отвернулся.

— Здесь эта женщина Айя с Мартинусом, — произнес он в переговорное устройство.

Повернувшись, он понял, что Айя слышала его доклад. Ему стало неловко.

— Извините, — пробормотал он.

— Закройте дверь, — отдал Мартинус указание охраннику таким холодным тоном, что спина девушки подернулась гусиной кожей.

Охранник мгновенно исчез за дверью. Только тут Айя поняла, почему в помещении зеркальные стены: охранники могли видеть всех, кто выходил из лифта.

Еще информация в личный банк.

Вслед за Мартинусом она направилась по спиральной лестнице в длинную комнату, которая выходила на оранжерею. Уже наверху услышала через открытую дверь низкий, глубокий голос Константина.

— Я им вообще не доверяю, — произнес он.

— Я на твоем месте поступила бы точно так же, — сказала Сория. — Но тогда зачем ты ведешь с этими людьми переговоры?

Охранник, открывший было дверь, теперь остановился в нерешительности.

Айя глазом не моргнув прошла мимо него и вступила в комнату в надежде, что на нее обратят внимание.

На Константине она увидела мягкий серый костюм с белыми кружевами. Сория красовалась в шелковом жакете с широкими плечами и облегающих брюках ярких тонов. На столике стояли хрустальные вазы с фруктами, напоминая больше предметы искусства. Здесь же сверкали медные подносы, бросали блики бокалы с недопитым вином. Ощущался слабый запах табака.

Константин и Сория ходили друг за другом вокруг стола.

— Будь это обычный прием, я велел бы Мартинусу дать им коленкой под зад, да посильнее, — с заметным раздражением произнес Константин. — Но это же не просто прием. Они могут нам помочь.

— Я дала тебе надежных людей, с которыми можно работать, — шипела Сория. — А ты выбрал этот сброд.

Тут Сория заметила Айю и в ее глазах сверкнули молнии. Девушка крепче сжала ручку чемоданчика и не отводила глаз от женщины.

— Если ты хочешь иметь с ними дело, то ты просто сошел с ума, — холодно, но уже несколько спокойнее произнесла Сория.

Звонко стуча каблуками по мраморным плиткам, она направилась к выходу. Ее обнаженная рука коснулась рукава девушки, и женщина на секунду остановилась.

— Надеюсь, вы кое-что поняли, — произнесла она.

Айя перевела взгляд на Константина. Он стоял с опущенной головой, угрюмым выражением лица и… озорным блеском в глазах.

— Входите, дочь моя, — громко пригласил он Айю. — Считаю, что ваше обучение началось.

Айя облегченно вздохнула и мысленно призвала себя успокоиться. Пройдя в комнату, она бросила взгляд на грязные тарелки и салфетки.

— Похоже, мой обед немного затянулся, — произнес Константин.

С этими словами он снял пиджак, бросил его на стул и закатал рукава рубашки.

— Если хотите, можете пообедать со мной, — сказал он.

— Спасибо, я поела в машине, — отказалась девушка.

Она огляделась и увидела на одном из столиков прекрасную серебряную вазу с экзотическими цветами. Рядом с ней стояла шкатулка с откинутой крышкой. Внутри лежало золотое с платиной ожерелье, сверкавшее бриллиантами.

Константин проследил направление взгляда Айи. Ленивой походкой он подошел к столику, поднял ожерелье на одном пальце и протянул Айе.

— Только что я подарил его Сории, — произнес он. — Это работа Форлонга. И мы с ней тут же поссорились. Интересно, почему бы это?

— Но ведь вы спорили не из-за драгоценностей, — заметила девушка.

— Слова касались одного, а чувства относились совсем к другому, — произнес он.

Константин потряхивал ожерельем, свисавшим с его пальца.

— Похоже, оно пришлось ей не по вкусу, — улыбнулся он. — Если хотите, можете взять себе.

От его слов у Айи пересохло во рту. В голове зазвенел тонкий нудный голос. Он называл стоимость ожерелья, которая исчислялась сотнями тысяч далдеров. К тому же работа Форлонга.

«Бери! — звенел этот голосок. — Ну бери же!»

Айя посмотрела сначала на бриллианты, потом на Константина. На его губах застыла усмешка, в глазах светились искорки презрения.

«Значит, говоришь, решил испытать? — мысленно произнесла Айя. — Хватит ли духу отказаться от такого предложения? И совсем не случайно обмолвился, что уже подарил это ожерелье Сории».

Девушка еще раз посмотрела на митрополита. Да, он не шутил, она действительно могла сейчас взять себе украшение. Константину в этот момент нет дела до того, кто станет обладателем ожерелья. Тем не менее Айе стало не по себе. Она почувствовала, как ее вдруг до самых костей пробрал холод. Она облизнула губы.

— Митрополит, я не думаю, что буду чувствовать себя спокойно с такой дорогой вещью, — с трудом выдавила из себя девушка.

Он пожал плечами, поискал глазами мусорницу и бросил в нее ожерелье. Оно шлепнулось туда, где находились остатки пищи. Айя отвела глаза в сторону, чтобы не броситься с плачем к мусорнице и не выкопать оттуда свое украшение.

— Садитесь! — произнес Константин. — Давайте начнем занятие.

— Здесь? — удивленно посмотрела она на него. — Не на платформе?

— У меня нет никакого желания забираться в пещеру, — поморщился он. — Плазма Терминала компенсирует затраты, которые мне предстоят здесь.

«А не продешевила ли я? — подумала Айя. — Может быть, стоило поторговаться? Смотришь, вытянула бы побольше денег».

Она поставила чемоданчик на пол и села на кожаную софу. Константин взял со стола медный зажим и сел рядом. Только сейчас она заметила, что рядом с софой оборудован трансферный пульт.

Девушка подняла голову и увидела на стеллаже целый ряд видеоэкранов. Оказалось, что эта комната представляла собой также своего рода командный пункт, где система видео служила для дистанционного управления плазмой. Странно, что Айя не сразу сообразила, где она очутилась.

Ну что ж, Айя готова приступить к занятию. Она повернулась к Константину и неожиданно для себя обнаружила, что он стал немного ниже ростом.

«Ясно, у него просто длинные ноги», — подумала девушка.

Эта информация, конечно, незначительная, но все же…

Хорошо знай своего спонсора. Так гласит барказианская поговорка.

Константин посмотрел на Айю.

— Сория рассказала мне, что на старой пневмостанции вы пользовались для создания экрана плазморучкой, — произнес он. — Это чтобы избежать прямого контакта с источником?

— Да, — кивнула Айя. — Еще я пользовалась батарейками. Не хотелось бы превратиться в живой факел.

— Понятно, — произнес он. — Вы поступили разумно. А теперь роль изолятора буду выполнять я. Через зажим я подключусь к источнику и передам вам столько плазмы, сколько вы сможете контролировать. Согласны?

Она утвердительно кивнула.

— А могу я воспользоваться своим фокусом? — попросила она разрешения.

— Если обычно вы им пользуетесь, то, конечно, можете, — разрешил он.

Айя расстегнула ворот, откинула кружева и извлекла металлический амулет.

«Интересно, есть ли люди, которые обычно не пользуются фокусом?» — подумала она.

Константин посмотрел на безделушку, лежавшую на ее бледной ладони, и выражение его лица нисколько не изменилось. Девушка не увидела в его глазах ни жалости, ни снисходительности. Странно, но почему-то от этого ей стало немного легче.

— Должен предупредить вас, — пристально посмотрел он ей в глаза. — В обмен на обучение и в уплату за использованную плазму вам придется оказать мне некоторые услуги.

— Стоит ли говорить об этом сейчас? — пожала она плечами. — Давайте подобные вопросы обсудим позже.

Она ответила так быстро, словно ждала разговора на эту тему. Похоже, что ее реакция понравилась Константину.

Он взял руку Айи и нащупал пульс. Другой своей рукой он сжал зажим.

И Айя вдруг ощутила волнующее присутствие плазмы. Она посмотрела в глаза Константина. Его мягкий взгляд вдруг сменился жестким, затем в глазах вспыхнул какой-то необычный, вроде как потусторонний свет, который сначала обжег девушку, а потом стал манить ее. Она почувствовала, как волосы на ее затылке стали подниматься дыбом.

Девушка почувствовала себя так, словно ее мозг вдруг осветился изнутри. Мысли приобрели невероятную ясность, рассуждения стали необычайно логичными; то, что прежде казалось непонятным, вдруг прояснилось. Она неожиданно для себя увидела неизвестные ей прежде связи. Факты стали на свои места, завершив единую мозаичную картину. Знания, на приобретение которых люди тратят всю жизнь, ни с того ни с сего оказались преподнесены ей на серебряном подносе.

С самых первых мгновений и до конца урока Айя постоянно ощущала в своем сознании присутствие Константина. Он непрерывно руководил ее действиями, что-то подсказывал, давал ей энергию. Вместе с тем он оценивал ее выбор и даже хвалил. Айей вдруг овладело чувство полной свободы, той самой свободы, которой ей всегда не хватало и которой она так страстно жаждала.

В Айе зародилась некая идея, и она поделилась ею с Константином. Их общение проходило без слов. Он обдумал ее предложение и одобрил его.

Непривычное чудесное ощущение похвалы вдруг повлекло Айю вверх. Она подпрыгнула, а затем, не понимая, как это произошло, вдруг прошла сквозь крышу и стада подниматься все выше и выше. Вот уже рога передающих антенн остались внизу. Она ощутила, что ее разум стал свободен от физической оболочки. Подобное уже случилось с нею однажды, когда она попыталась вызвать Гила, находившегося в Гераде.

Она поднялась уже высоко над зданием, испытывая непередаваемое ощущение парения. Все силы, притягивавшие ее до тех пор к земле, неожиданно исчезли. Она увидела внизу сеть дорог, представлявшую собой бесконечную решетку с прямоугольными ячейками. Ей припомнилось, что джасперийцы просто обожают прямые углы.

Город удалялся значительно быстрее, чем в тот раз, когда она поднималась на аэрокаре. Вскоре детали пропали совсем. А вместо этого появилось понимание, осознание того, что под ней сталь и камень, кирпич и бетон. Словом, та самая тяжелая, громоздкая и унылая материя, которая защищает и хранит всю хрупкую жизнь планеты. Та самая, которая сейчас возносит Айю.

Редкие облака, проплывавшие между Щитом и земной поверхностью, остались уже внизу. Они почему-то напомнили Айе те транспаранты, которыми она пользовалась на работе.

Девушка продолжала подниматься. Горизонт отступал все дальше и дальше. Город, покрывавший планету сплошной серой массой, стал терять контрастность и превратился в покрытую трещинами необозримо огромную скорлупу.

Айя посмотрела вверх и едва не лишилась рассудка. Она вовсе не собиралась так близко оказаться возле Щита. А он уже совсем рядом! Он не опаловый, каким кажется с поверхности земли, а раскаленный добела. Таков Щит, источник тепла и света для всей планеты. Айя ощутила его враждебность, его бурлящую энергию, которая имела нечто общее с плазмой и вместе с тем была чужда ей, чужда всему земному. Стоило лишь коснуться ее, и она немедленно уничтожила бы Айю.

Перед этой яростной, всесокрушающей силой девушка вдруг растерялась и утратила контроль над собой. Ее дух отступил. В тот же момент горизонт накренился и стал куда-то падать, увлекая девушку за собой. Впрочем, она не поняла: падала она или же поднималась. Если она поднималась, то это очень опасно, потому что наверху — Щит. Столкновение с ним равносильно гибели.

Ее охватила паника.

«Айя, стабилизируй свое положение! — произнес Константин. — А теперь потихоньку вниз».

Он находился рядом с ней, он все видел и все понимал.

Девушка сделала какое-то волевое усилие, и вращение прекратилось. Вместе с Константином она стала плавно опускаться, все больше и больше удаляясь от Щита. Наконец она почувствовала себя в полной безопасности. Теперь ей казалось, что они всего лишь спускаются по лестнице, и он слегка поддерживает ее руку. В этот момент каким-то уголком сознания она понимала, что далеко внизу, в сидящем на мягкой софе теле колотится ее сердце и рвется из горла стон.

«Такие полеты требуют много плазмы, — сказал Константин. — Она-то и поддерживает живую связь между вашей душой и телом».

Его голос звучал отчетливо и бодро.

«В следующий раз мы попробуем подняться из-под земли», — пообещал он.

— Если хотите, то мы можем вернуться, — нехотя сказала Айя.

Прямо под ними простерлась серебристая равнина облаков.

«А можем и задержаться здесь, — отозвался он. — Там, внизу за это время ничего не случится».

«Плазма представляет собой огромную ценность, — сменил тему разговора Константин. — А вы обратили внимание на то, как мы ее используем? Нужно уменьшить опухоль — в дело идет плазма, рекламировать обувь — снова плазма, вести войну, развлекать детей — все та же плазма. Мы не понимаем той характеристики, которая объединяет плазму со всем, что имеет огромную ценность».

— Кажется, я вижу то, о чем вы говорите! — неожиданно воскликнула Айя.

«Кто-нибудь, возможно, скажет, что вот этот наш опыт не что иное, как глупость, — произнес он. — Что это не более чем упражнение в аэронавтике на пределе возможностей плазмы. Но я считаю его полезным хотя бы уж потому, что он помог мне лучше узнать вас. Ведь первое, чего вы захотели, когда обрели свободу, — это летать».

«Интересно, — подумала Айя. — Там, на софе не зарделись ли мои щеки?»

«А что может быть лучше желания летать? — продолжал Константин. — В мире много людей, которые отгораживаются от других бетонными и иными стенами. Но вы, к счастью, не принадлежите к их числу. И это делает вам честь».

«Нет, для меня не существует никаких стен, — мысленно ответила она. — Мне кажется, что я прозрачная».

Айя интуитивно почувствовала, что Константин смотрит на нее. И ее охватило чувство восторга.

«Вы, кажется, успокоились?» — произнес Константин, положив пальцы на ее пульс.

«К чему все эти рассуждения? — подумала она. — Может быть, их единственная цель — помочь мне избавиться от паники, изменив направление мыслей?»

«Вы не против того, чтобы начать сейчас настоящее обучение?» — спросил ее Константин.

— Неужели мы напрасно потеряли столько времени? — удивилась она. — Мне очень жаль.

«Время потрачено не напрасно, — успокоил он. — Мы многое узнали. Причем я не меньше, чем вы».

Такая оценка урока очень удивила Айю, но она не стала над этим долго размышлять.

Черные пустые экраны видеомониторов взирали на нее сверху. Константин убрал медный зажим, но Айя все еще сидела на софе, наслаждаясь убаюкивающим воздействием плазмы.

Константин ходил возле буфета и что-то накладывал себе на тарелку. Затем он налил в бокал искрящееся вино, посмотрел на свет и сделал глоток. После всего этого повернулся к Айе.

— Ну что ж, полагаю, что вам необходим лишь опыт, — выразительно вскинул он брови. — Талант у вас есть.

Она посмотрела на металлический амулет, лежавший у нее на ладони, и уже открыла было рот, чтобы сказать какую-нибудь банальность, но внутреннее чувство удержало ее от этого. Некоторое время она помолчала.

— Откуда вы это знаете? — спросила она затем, возвращая амулет на шею.

— Я дал вам всю энергию, которую вы просили, — произнес он. — И вы использовали ее очень разумно и эффективно. В полете вы сохранили свою аниму, не утратив сенсорного восприятия.

— Но я потеряла контроль над собой, — напомнила она.

Он слегка нахмурился.

— Это всего лишь следствие вашей неопытности, — заметил он. — От Щита вас отделяло не менее сотни радиев, но вы подумали, что подошли к нему значительно ближе. Но даже в состоянии паники вы сохранили баланс восприятий. Так что телеприсутствие может стать вашей сильной стороной.

Константин с улыбкой налил второй стакан вина и протянул его Айе. Взяв, она внимательно посмотрела на янтарную жидкость. Струйка пузырьков стремительно поднималась от самого дна к поверхности. Вырвавшись на свободу, пузырьки тут же исчезали.

Константин сел рядом и молча жевал кусочек сладкого хлеба.

— Хотите знать, как вас учили бы летать в школе? — спросил он вдруг. — Вас подвергли бы долгой процедуре вызова духовного тела. Потом вы так же долго учились бы наделять его ощущениями. Вам пришлось бы потратить не менее часа только на то, чтобы наделить его зрением, слухом, вкусом и так далее. Затем вам разрешили бы пойти через дверь, сойти по лестнице, выйти на улицу. И всю дорогу — шагом. Все это обошлось бы вам в целое состояние. Но именно так учат в школе: шаг за шагом, год за годом. Потом, много времени спустя, вам разрешили бы представить себя в аэрокаре, даже немного полетать…

Ваши учителя были бы столь осторожны, потому что большинство людей боятся настоящей силы, подлинной власти, они боятся вкуса подлинной свободы… А когда им все же дают ее, они… ломаются. Но вы, дочь моя…

Он отпил из стакана и улыбнулся.

— Вы, дочь моя, знали, чего хотели, и сделали это, — продолжил он. — А все, что сделал я для вас, это обеспечил вас энергией. Ну и немного помог вам, когда вы потеряли контроль за своим пространственным положением. Должен отметить, что вы в тот момент не испытали ни страха, ни растерянности. Вы оказались в состоянии представить себе все, что требовалось. А эти качества обязательны для каждого мага. Именно они определяют его профессиональную принадлежность, а вовсе не жалкое свидетельство выпускника учебного заведения, которое обычно висит на стене в пластиковой рамочке. Этот документ свидетельствует лишь о способности ученика терпеливо преодолевать препятствия, которые создает ему школьный инструктор.

Айя попробовала вино. Ей понравилось, как пузырьки взрывались на языке.

— Вам нужно решить, какие именно задатки вы хотели бы развивать в себе, — вновь овладел ее вниманием Константин. — Творчество, иллюзия, химия, связь… Их много. У вас достаточно смелости, и вы вполне могли бы стать магом битвы, но я вам не рекомендовал бы этот путь. Дело в том, что этот маг живет не более двадцати минут после начала битвы, а потом погибает.

Айя посмотрела на него взглядом, в котором без труда угадывался вопрос.

— И кто бы меня, интересно, нанял? — произнесла она. — У меня же нет верительных грамот.

Константин фыркнул.

— Это после моей-то подготовки? — выразительно посмотрел он ей в глаза. — С моими-то рекомендациями? И с вашими-то талантами? Знайте, Айя, что вы — хозяйка своей судьбы. Если захотите, вы можете расписать ее заранее на небе буквами высотой в радий. Конечно, если пожелаете.

Девушка откинулась на мягкую спинку софы. Вино приятно струилось по ее жилам, разнося по всему телу тепло и какое-то необычное ощущение внутреннего сияния.

— Пока я ничего не могу сказать, — смягчила она паузу.

— Все обстоит именно так, как я сказал, — продолжал он стоять на своем. — Вам не хватает только опыта. Опыта в концентрации воли и внимания.

Он встал и немного походил, думая о чем-то своем.

— Полагаю, Сория хочет поговорить с вами, — сказал Константин. — Положите что-нибудь на тарелку и возьмите с собой, это вам поможет в беседе с нею.

Айя поднялась, подошла к буфету и увидела свое отражение, искаженное изогнутой поверхностью медных кастрюль.

— Если вам суждено работать с Сорией, то мне, пожалуй, стоит рассказать вам кое-что о ней, — услышала она за спиной голос Константина.

Айя протянула руку к подносу.

— Да? — неопределенно произнесла она.

И тут перед глазами возникла сценка с бриллиантовым ожерельем. Девушка явственно увидела, как митрополит слегка покачал ожерелье на пальце и бросил в мусорную корзину.

Айя повернулась в сторону Константина и увидела его устремившим задумчивый взор в сторону оранжереи.

— Она происходит из олигархического семейства Карвелов, придерживающегося торгенильской веры, — произнес Константин. — Вы знаете, что это за религия?

Сущность этого вероисповедания девушка представляла себе довольно слабо, но о внешней стороне, обрядности она была наслышана. Торгенилы — приверженцы красочных, даже причудливых обрядов. Хотя основная ветвь религии считалась вполне респектабельной, некоторые ее секты пользовались дурной славой, поскольку в них практиковались опыты по искажению генной информации, человеческие жертвоприношения, некромантия…

— Нет, митрополит, я об этой вере практически ничего не знаю, — ответила Айя.

— Если коротко, то торгенилы считают, что все мы прокляты и живем в аду, — произнес митрополит. — Что мы изгнаны из рая и лишены надежды на спасение. Что мы настолько погрязли в грехах, что способны лишь осквернить души избранных. Согласно этой вере, Восшедшие создали Щит с единственной целью: уберечь свой мир от нашего дурного воздействия.

Он внимательно посмотрел на Айю и, убедившись, что она внимательно слушает, вновь обратил взор с сторону оранжереи.

— При всей своей красочности и экстатичности их торжественные ритуалы есть не что иное, как праздники отчаяния, — продолжал Константин. — Именно оно, отчаяние, лежит в основе всех культовых обрядов торгенилов. И это можно понять. Если ничего нельзя изменить, если проклятие остается на нас до конца дней, то может властвовать только отчаяние. Отсюда самые извращенные формы использования данной власти и могущества.

Он покачал головой и хмыкнул, затем сделал широкий круг рукой, в которой держал стакан с вином, и презрительно рассмеялся.

— Будь я уверен, что осужден на вечное проклятие, я, конечно же, вел бы себя иначе, — произнес он.

— И Сория принимает участие во всех этих ритуалах? — спросила Айя.

Ей вспомнилось, как загорелись зеленые глаза этой женщины там, под землей, когда она увидела источник плазмы. После всего услышанного от митрополита и увиденного близ источника для Айи уже не показалось бы удивительным участие Сории в ритуалах воскрешения с помощью плазмы.

— Сория оставила это вероисповедание, — произнес Константин. — Как и многое другое. Но отношение к жизни, людям, воспитанное в соответствии с религиозными канонами, глубоко вошло в ее психологию, в сознание.

Он вновь умолк и некоторое время смотрел на взрывающиеся пузырьки вина. Айя подумала, что он сказал все, что хотел, но ошиблась.

— Сория хорошо знает, что такое власть, приобретенная с помощью плазмы, — опять заговорил Константин. — Знает, что такое плазма, как ею пользоваться. В этом деле для нее нет секретов. Она умеет влиять на людей. Причем влиять умело, используя их в собственных целях. Любопытно, что они при этом и не осознают степень ее влияния. Но главное в другом. Главное в том, что она не ищет в людях доброе начало. Эта исходная точка определяет все. Сория может распоряжаться человеком, склонить его к чему-то, но она не способна вдохновить человека. У нее нет желания помочь ему подняться над своими темными инстинктами…

Константин надолго замолк. Айя не возобновляла разговор, ждала, когда это сделает митрополит. И не ошиблась в своем ожидании.

— Вот почему мне жаль ее, — подвел итог своих размышлений Константин.

Айя подняла голову и посмотрела на митрополита. У нее возникло множество вопросов, которые отразились в ее взгляде. Он понял это и улыбнулся ей.

— Попробуйте яйца, фаршированные трюфелями, — предложил он ей. — Мне кажется, что этот соус придется вам по вкусу.

Константин поднял крышку кастрюли и понюхал. Чувствовалось, он знал в блюдах толк.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. Она стала накладывать на тарелку все подряд, поскольку не имела о многих блюдах ни малейшего представления. Наполнив тарелку, она остановилась в нерешительности. Плазма все еще будоражила ее и требовала выхода в физической нагрузке. Ввиду ее отсутствия девушка искала иной выход энергии.

— Митрополит? — обратилась она к Константину.

— Я слушаю вас, Айя, — почти немедленно отозвался он.

— А что случилось с ныряльщицей? — спросила она.

— Что конкретно вас интересует? — уточнил он.

— Почему она погибла? — прямо поставила девушка вопрос.

— Почему погибла? — переспросил он. — Кто ее знает. Возможно, в ней заключалась какая-то слабость. Так сказать, червоточинка. Проще — трещинка. Плазма эту трещинку сразу же обнаружила, устремилась в нее и расширила ее. К подобному развитию событий женщина оказалась не готова. Впрочем, возможен и другой вариант: женщина намеренно принесла себя в жертву. Не исключено при этом, что она вынашивала какие-то грандиозные планы разрушения. Правда, они сорвались, но это уже другой разговор.

В результате долгих размышлений, изучения целого ряда фактов я пришел к выводу, что люди, уничтоженные плазмой, как правило, подсознательно стремятся к гибели. В них срабатывает какой-то импульс, который превращает всю их жизнь в подготовку к смерти.

Константин подошел к Айе и положил ей на плечи свои тяжелые руки. При этом он пристально посмотрел ей в глаза.

— Забудьте об этой ныряльщице, — посоветовал он. — Ее судьба не имеет к вам никакого отношения, это я вам обещаю. Я узнал вас уже достаточно хорошо для того, чтобы со всей определенностью сказать, что в вас нет черного семени самоуничтожения.

И он поцеловал ее в губы. Поцелуй получился затяжной. Айя почувствовала, что его губы более чем теплые.

Потом они вернулись к столу.

— Сория, должно быть, сгорает от нетерпения, — бросил он через плечо. — Не забудьте ваш кейс.

Когда он ее поцеловал, она не сразу поняла, что произошло, и некоторое время стояла на месте неподвижно. Потом она подумала о том, что мог бы означать для нее этот поцелуй?

Придя в себя, Айя взяла тарелку, бокал с вином и вышла из комнаты. По лестнице она спускалась довольно неуклюже, думая, главным образом, о том, как бы не упасть.

Сория сидела в гостиной в кресле, положив ноги на низкий тяжелый мраморный столик. На диване растянулась ее пятнистая пантера, похожая сейчас на громадного опасного котенка. Она дремала на боку, прижав к животу лапы с убранными когтями.

«Рассказать Сории об ожерелье в мусорной корзине или не стоит? — подумала Айя. — Это известие вряд ли обрадует ее. Тогда…» Но если вообще промолчать, то Сория может подумать, что ожерелье находится на шее Айи. Ну и ситуация!

— А, мы теперь уже — маги? — произнесла Сория с заметной иронией.

Желание что-либо рассказать про ожерелье у Айи сразу же пропало.

— Еще нет, — спокойно ответила Айя, ощущая на своих губах вкус и тепло губ Константина.

Сория опустила ноги на пол.

— Раз уж митрополит предпочитает изучать с вами вопросы большой стратегии, то мне придется ограничиться инженерной стороной дела, — сухо произнесла она. — Не будете ли вы столь любезны? Покажите мне ваши карты.

Айя пододвинула стул и открыла кейс. Из него она извлекла карты Терминала и взятые с работы транспаранты, включая тот, который нашла в архиве на промежуточной станции Рокетмен. Все это выложила на мраморную плиту стола. Тут она обратила внимание, что стол изготовлен из так называемого ломаного мрамора. Кремовые и темно-коричневые тона здесь под воздействием подземных сил давления образовали необычную, весьма оригинальную и колоритную композицию.

Угол столика девушка оставила для тарелки с фаршированными яйцами.

Сория взяла пожелтевший лист целлулоидного транспаранта, посмотрела на свет и опять положила на стол.

— Будет нелегко объяснить агентам по недвижимости, что же именно нам нужно, — произнесла она. — Действительно, что? Пустующее здание в таком-то районе с глубоким подвалом и нелюбопытными соседями? Плюс к этому разрешение на производство подземных работ и небольшую реконструкцию здания?

— Я могу достать архивные данные по любому объекту, который вы сочтете подходящим, — заверила Айя.

— Очень хорошо, — сверкнула зелеными глазами Сория.

— Транспаранты устарели, — заметила Айя. — К тому же они с самого начала не отличались достаточной точностью.

Сория оставила это замечание без внимания. Судя по всему, подобные вещи ее мало интересовали.

Айя записала несколько адресов, которые следовало проверить. Затем отведала угощение Константина. Блюдо и в холодном виде показалось ей превосходным.

Сория отложила просмотренные карты в сторону и посмотрела на гостью.

— Неплохо, — произнесла она деловым тоном. — Начнем вот с этого места. Вот здесь, слева.

Сория подняла стоявший у дивана кейс и передала его Айе.

Пантера зашевелилась и вытянула свои бугрившиеся мышцами лапы во всю длину.

Айя открыла кейс. В нем лежали батарейки, переключатели, контрольные приборы, набор кабелей…

— Мне нужно знать, как их отключать, — произнесла Сория. — Не уничтожать, а только отключать на несколько часов. В случае какой-либо неполадки мы должны уметь быстро починить…

— А, понятно, — перебила ее Айя с детской непосредственностью.

«Это еще одна интересная информация, — подумала Айя. — Надо и ее запомнить».

Итак, плазменные системы «Ринг-Клее». С ними Айе не приходилось иметь дело, и, насколько ей известно, джасперийцы такими не пользовались. Тем лучше. Она стала листать страницы руководства, нашла раздел «Автоматическое отключение».

— Вот, — произнесла она. — Если контрольная панель повреждена, то все предыдущие указания оператора отменяются, и контакты аккумулятора автоматически возвращаются в нейтральное положение. Для повторного включения системы требуется подготовительная работа. Ее длительность составляет несколько часов и зависит от квалификации обслуживающего персонала.

В зеленых глазах Сории блеснули искорки интереса.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Вы можете более подробно объяснить мне, какие именно повреждения или нештатные ситуации могут вызвать такое отключение?

— Было бы легче, окажись у меня руководство для оператора, — ответила Айя. — У вас оно имеется?

— Можно получить копию, — сказала Сория.

Она встала, вернее, соскользнула с кресла. Кошка тоже поднялась.

— Благодарю за совет, — слегка кивнула женщина. — Я скажу Мартинусу, чтобы он отвез вас домой.

На заднем сиденье «Эльтона» Айя вновь обнаружила фрукты и сыр. Вместо прежней, начатой бутылки вина в корзине стояла новая. Айя наполнила стакан и стала неторопливо наслаждаться тонким вкусом сухого вина.

— Мартинус! — позвала она.

— Слушаю вас, — тут же отозвался он.

Айя помедлила, подыскивая нужные слова.

— Сегодня митрополит сделал поразивший меня жест, — произнесла она затем. — Ожерелье, подаренное им мадам Сории, оказалось в мусорной корзине, которая под буфетом. Я думаю, его надо достать оттуда и… Вы лучше знаете, кому оно принадлежит.

Лицо Мартинуса осталось бесстрастным.

— Да, — произнес он.

Айя откинулась на мягкую плюшевую спинку сиденья и закрыла глаза.

Она медленно втянула носом воздух, и воздух отдавал ароматом вина.

12

— Как вы думаете, это подойдет? — спросил Константин.

Он стоял на грязном цементном полу посреди старой фабрики, стены которой выложены из красного кирпича. Стекла высоких сводчатых окон покрыты толстым слоем пыли, так что свет пробивался в помещение с большим трудом. Двойной ряд круглых металлических опор поддерживал просевший потолок. В воздухе ощущался резкий запах всевозможных отходов. По углам валялись старые дырявые матрацы и одеяла, говорившие о том, что совсем недавно здесь жили люди.

— Подойдет ли? — повторила девушка. — Думаю, что да.

Она машинально посмотрела на порхавших между опорами голубей.

Константин с Мартинусом привезли ее сюда после работы. Последние дни она виделась с ними довольно часто. Митрополит провел с ней уже четыре урока, и все в Маг-Тауэрсе. Сидя во время занятий на кожаной софе рядом с Константином, она постоянно чувствовала на своей руке его тяжелые и вместе с тем нежные пальцы. Потом с ней, как правило, занималась Сория. Здесь они производили комплексный анализ работ с плазмой, расшифровывали диаграммы, изучали руководства и другие документы, а также методику подключения к источнику, меры безопасности…

Константин больше не целовал ее. Даже не прикасался к ней, за исключением тех случаев, когда в ходе урока держал ее руку в своей руке. Но, странное дело, ее ни на минуту не оставляло ощущение, что его разум, внимание, забота постоянно с нею.

— Мы превратим это помещение в склад, — сказал Константин. — А что будем складировать? Наверное, плазменные генераторы.

Пока они вдвоем беседовали, Мартинус и еще два охранника прохаживались возле лимузина. Константин прошел к северной стене, повернулся и сделал пять шагов к центру помещения.

— Вот здесь внизу должно быть основание старой фабрики пластмасс, — ткнул он пальцем себе под ноги. — Мы можем добраться до него?

Айя сдвинула брови и некоторое время размышляла.

— А подвал есть? — спросила она.

— Да, — ответил он.

Лифт бездействовал давным-давно, и Айе пришлось спускаться вниз по раскрошившимся бетонным ступенькам. Шла осторожно, помня о том, что ее привезли сюда прямо с работы, и она в туфлях на высоких каблуках. Вот и последняя ступенька. Низкий подвал удерживал пол фабрики кирпичными арками, которые грозили рассыпаться в любую минуту. Подвал вполне мог соревноваться с настоящей городской свалкой. Здесь валялось проржавевшее оборудование, какие-то желто-зеленые металлические шкафы с бумажной трухой, всевозможные старые ящики с металлическим хламом. Все это валялось вперемешку в одной бесформенной сплошной куче. Примерно так неаккуратный ребенок сваливает в одну кучку все свои игрушки.

В углу висела косматая паутина, всюду толстым слоем лежала пыль.

Освещая дорогу фонариком, Айя отыскала распределительный щит с полукруглыми медными кнопками. Нажала все кнопки подряд. К ее удивлению, закопченные желтоватые лампы под металлическими решетками засветились.

Пройдя к северной стене подвала, девушка отыскала под грудой мусора ход к фундаменту. Прямо перед ней из-под перевернутой коробки выбралась серая крыса с длинным-предлинным хвостом. Не проявив ни малейшего интереса к человеку, крыса неторопливо прошествовала мимо Айи и исчезла под кучей хлама. В широкой луже девушка увидела еще одну крысу, лежавшую брюхом кверху.

С разболтанных кронштейнов свисала сухая водопроводная труба. Айя провела по ней лучом. Что это? Ее нервы напряглись почти до предела. Так и есть: вдоль кирпичного столба тянулся хорошо заметный след ржавчины. Он брал начало не у трубы, а у кронштейна, изготовленного из более легкого металла.

Электролиз!..

Тот же процесс, что и на заброшенной пневмостанции. След окислившегося металла, точно палец, указывал на скрытый источник плазменной энергии.

Айя подошла поближе и протянула руку к трубе. Тут из трубы что-то высунулось и зашипело на нее. Айя успела заметить, что это червеподобное существо толщиной с ее ногу имело красные губы, как у женщины с рекламной вывески. Девушка отскочила назад, налетела на трубу и едва не упала. Сердце гулко стучало в груди. Ей стоило огромного труда справиться с охватившей ее паникой.

К тому времени, когда она поднялась по бетонным ступеням, страх прошел уже полностью, и вместо него девушкой овладела озлобленность. Сняв с лица паутину и отряхнув костюм, она, с трудом сдерживая раздражение, подошла к машине, где ее уже ждал Константин.

— Я думаю, что ход там есть, — произнесла она, не ожидая вопроса. — Но есть еще и какой-то монстр. Его надо убить.

Константин слегка приподнял бровь и сделал едва заметный знак одному из своих охранников.

Айя спустилась вниз вместе с охранником и показала с безопасного расстояния местонахождение чудовища. Потом она заткнула уши, чтобы не слышать выстрелов.

Через открытые ворота «Эльтон» плавно выплыл со двора фабрики. Пока один охранник запирал ворота на замок, Мартинус с другим охранником настороженно оглядывался по сторонам. Наконец ворота заперты, можно ехать. Водитель сел на место, и лимузин тронулся.

Привыкший к подобным мерам предосторожности, Константин не обращал внимания на действия охранников. Опустив руку в карман мягкого кожаного пиджака, он вытащил оттуда блокнот и сделал Айе знак, означавший приглашение к беседе.

— Итак, что нам понадобится? — спросил он, приготовившись записывать.

Они сидели с ней напротив друг друга, причем Константин спиной к водителю.

Прежде чем ответить, Айя поправила юбку и посмотрела на появившиеся на ней после двух прогулок в подвал пятна грязи. Сначала она по привычке стала прикидывать, во сколько обойдется ей чистка, но потом вспомнила, что теперь может позволить себе купить новую юбку.

«Интересно, кем был тот монстр в подвале до того, как подвергся воздействию плазмы? — подумала она. — Крысой? Мышью? Червяком? А вдруг — человеком? Там ведь ютились всякие бродяги. Вполне вероятно, что какой-нибудь пьяница или наркоман нашел себе кое-что соблазнительнее, чем алкоголь или наркотики».

От этой мысли ее бросило в дрожь.

«Ладно, — мысленно сказала она себе. — Хватит об этом думать».

Айя откашлялась и внимательно посмотрела на Константина.

— Прежде всего нужно очистить подвал, убрать оттуда весь хлам, — сказала она. — Там может оказаться ход, которого мы пока просто не заметили. Если же он не обнаружится, то надо вскрыть пол и все хорошенько осмотреть. След электролиза указывает туда, куда нужно, по нашим подсчетам… При этом не помешает, если работников обеспечат изоляционным оборудованием.

— Здесь поблизости есть и другие подвалы, — высказал свое суждение Константин. — Так что это не единственный электролизный след. Да и чудовище, надо полагать, не последнее. Все это указывает на то, что мы находимся на верном пути. Чем скорее подключимся и закачаем плазму в аккумуляторы, тем лучше.

«Эльтон» притормозил на углу, и Айя вдруг ощутила необъяснимое чувство тревоги. Посмотрев в окно, она неожиданно отпрянула от него и прикрыла лицо рукой. Ей захотелось втиснуться в сиденье.

— Что случилось? — недоуменно воскликнул Константин.

— Один из тех троих, — взволнованно произнесла она. — Это он напал на меня.

Константин прижался лицом к окну.

— Это который из них? — спросил он. — Кстати, вам не нужно прятаться. У машины дымчатые стекла, и снаружи вас не видно.

Облизнув внезапно пересохшие губы, Айя нехотя повернулась к окну и увидела костлявого парня, который бросил в нее бутылку. Он сидел сейчас на бордюре и разговаривал с каким-то мужчиной.

— Вот тот худой, — показала девушка. — В зеленых брюках и в кепке.

Константин слегка прищурил глаза, словно прицеливался.

— Ты видишь его, Хориак? — спросил он у одного из охранников.

— Да, митрополит, — ответил тот.

— Когда свернем за угол, выйди из машины и узнай, кто он такой, — отдал распоряжение Константин.

Айя посмотрела на Хориака. У него светлые волосы и бледная кожа, он здесь вполне сойдет за своего.

Охранник стал молча снимать пиджак.

Стоявший за «Эльтоном» грузовик подал протяжный сигнал, требуя дороги.

— Сверните за угол и остановитесь, — велел Константин водителю.

— Понял, митрополит, — ответил тот.

Константин посмотрел на Айю, затем кивнул в сторону костлявого и его приятеля:

— Вы видели их раньше вдвоем?

— Нет. Двое других пострадали сильнее. Наверное, они до сих пор в больнице.

Хориак к этому времени уже снял пиджак и кружева, положил оружие на сиденье и расстегнул ворот рубахи. Как только машина повернула за угол и остановилась, он выскользнул из нее, закрыл дверцу и пошел назад, в сторону костлявого юнца.

Константин прикрыл глаза и лениво улыбнулся девушке.

— Забудьте о нем и его друзьях, — вполголоса произнес он. — Проблемы больше нет.

Девушка с беспокойством посмотрела на него. Ей не понравился тон его голоса. Она хотела было уточнить, как понимать его фразу?

— Мне очень жаль, но сегодня урок у нас не состоится, — опередил он ее, не дав возможности задать вопрос. — У меня… конференция. Но завтра Мартинус заедет за вами в обычное время.

Трик-трик-трик…

Автоматическая качалка равномерно наклонялась из стороны в сторону, и малыш Джейм дремал под это монотонное движение и поскрипывание несмазанных пружин.

— Расскажи о нем, — попросила Телла.

Смена подходила к концу, вызовы не поступали, и время, казалось, замерло. К тому же с кондиционером что-то случилось, он перестал охлаждать воздух, и в помещении без окон стало душно. Айя страдала и от духоты, и от запаха подгузников спящего Джейма. Чтобы время шло быстрее, она просматривала учебник по теории плазмы. Телла тем временем разгадывала головоломки и болтала с подружками по телефону.

— О ком это ты? — рассеянно спросила Айя.

Повернувшись в сторону подруги, она наткнулась взглядом на портрет Гила в серебряной рамке. Сердце пронзила боль, но теперь несколько иная, чем обычно.

— Ну конечно же о том мужчине, который заезжает за тобой после работы на большой машине, — интригующе улыбнулась Телла. — Решила, говоришь, немного развлечься? Правильно делаешь. При таком отношении Гила к тебе…

— Гил относится ко мне прекрасно, — автоматически ответила Айя. — Не его вина, что он до сих пор не может выбраться оттуда.

— Так кто же он? — напомнила о своем вопросе Телла. — Гелен сказал, что он барказианин.

До этой минуты Айя не подозревала о существовании у Теллы приятеля Гелена. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Айя знала, что у ее коллеги неимоверное количество друзей и не попасться в эту обширную сеть просто невозможно.

— Нет, не барказианин, — ответила Айя. — Он челокиец.

— Богатый? — мгновенно оживилась Телла. — Не вызывает сомнения, раз ездит на «Эльтоне». И ты, я смотрю, стала лучше одеваться.

Айя раздраженно отмахнулась от навязчивой коллеги. Ей стал неприятен намек на то, что она вроде бы теперь на содержании. Интересно, что сказала бы Телла, если бы Айя явилась на работу с бриллиантовым ожерельем на шее.

Трик-трик-трик…

Скрип качалки еще больше подчеркивал затянувшееся молчание Айи.

— Тот, которого видел Гелен, всего лишь водитель автомашины, — произнесла наконец Айя. — Хозяин — другой.

Айя тщательно подбирала слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Она прекрасно понимала, что через пару часов Телла, Гелен и другие, разнесут эту новость по всем помещениям Службы Плазмы.

Телла наигранно округлила свои серьге глаза.

— Вот это да-а! — восхищенно протянула она.

— Но это всего лишь моя работа, — немного охладила ее любопытство Айя. — Меня взяли консультантом. Надо же мне как-то сводить концы с концами.

— О-о! — только и смогла произнести Телла.

— За разрешением к начальству я не стала обращаться, — спокойно продолжала Айя. — Думаю, что ты меня понимаешь. Зачем мне лишние хлопоты, огласка?

— А-а, — издала Телла очередное междометие.

— И, кроме того, он женат, — окончательно огорчила Айя коллегу.

Некоторое время Телла молча переваривала полученную информацию.

— А что обо всем этом думает Гил? — спросила она наконец.

— Я с ним на эту тему еще не разговаривала, — ответила Айя.

— А, вот оно что, — произнесла Телла.

— Собственно, я не понимаю, что тут такого, — поправила наушники Айя.

— А этот человек, на которого ты работаешь, он богат? — наклонилась ближе к ней Телла.

— Думаю, что да, — озорно улыбнулась Айя. — Хотя постоянно жалуется, что ему не хватает денег.

— Многие богачи такие, — кивнула Телла в знак согласия.

— А ты знаешь многих? — бросила Айя на нее насмешливый взгляд.

— По-настоящему богатых? — уточнила Телла. — Ну как тебе сказать…

— Он богат настолько, что ему, конечно, нет надобности считать свои деньги, — перебила ее Айя. — Однако он считает. Оказывается, быть богатым — это значит играть по определенным правилам. Одно из них заключается в том, чтобы постоянно считать и пересчитывать свои деньги. Так я думаю.

Айя сдвинула брови и замолчала. Но Теллу разбирало любопытство.

— И что от тебя требуется? — спросила она. — Он ведь неплохо платит, да?

Айя засмеялась.

— Бог его знает, — ответила она сквозь смех. — То, что делаю я, он вполне мог бы делать сам. Если бы захотел.

— А с женой он счастлив? — продолжала расспрос Телла. — Кто она?

— Кто она? — переспросила Айя. — Личный ассистент.

Теперь рассмеялась Телла.

— Личный ассистент?! — не могла она остановиться. — И как они?

— Думаю, что не очень, — пожала плечами Айя.

Телла восторженно захлопала в ладоши:

— Айя, проснись! Ты же можешь заполучить его!

— Я так не считаю.

— Ну, а если… Что ты собираешься делать?

Айя тоже улыбнулась, поправила кружева и разгладила лежавший на столе лист бумаги.

«Загрести все денежки, какие только смогу, — подумала она. — Будь он проклят, этот мой спонсор. И это самый верный вариант действий».

Но вслух этого не сказала. Некоторое время она молчала.

— Может быть, ему что-нибудь и взбредет в голову, — произнесла она наконец. — А может быть, и нет. Мне кажется, что он о чем-то таком подумал и решил, что не стоит затевать.

Телла посмотрела на нее как на неисправимую простофилю.

— Ну тогда пусть это тебя не терзает, — заметила она. — Хотя, на мой взгляд, тебе все же стоило бы попробовать.

— Сожалею, что огорчила тебя, — улыбнулась Айя.

— Но ты мне скажешь, если что-нибудь случится? — спросила Телла.

Трик-трик-трик…

Айя искоса посмотрела на Теллу и вспомнила старое барказианское высказывание о том, что одного спонсора всегда можно заменить другим.

Айя попрощалась с Мартинусом, вышла из машины и направилась к дому. Плазма несла ее на крыльях. Девушка особенно остро ощущала свежесть северо-восточного ветра, разогнавшего вчерашние тучи, все еще наслаждалась ароматом вина. Терпкий вязкий запах окаймлявших дорожку хризантем щекотал ей нос.

Только что закончился очередной урок у Константина. В этот раз они отрабатывали технику телеприсутствия. Упражнение заключалось в создании волевым усилием для плазменного тела анимы органов чувств. Анима может перемещаться самостоятельно, и органы чувств этому телу просто необходимы. По окончании урока девушка чувствовала себя так, будто родилась заново. Ее обычные органы чувств обострились до такой степени, что вкус находившихся в машине фруктов, сыров и вина привел ее в состояние экстаза.

По дороге от машины до лифта ей никто не встретился. В это время, между последней и первой сменами, в городе всегда малолюдно. Подойдя к порогу своей квартиры, она услышала через дверь голос Гила. Он позвонил ей, но, не застав, как обычно, дома, надиктовывал ей сейчас свои пожелания.

Поспешно открыв дверь, Айя бросилась к коммуникационной панели. Наушники оказались на месте, и она быстро надела их.

— Алло, алло! — прокричала она.

— Айя, это ты? — спросил Гил.

— Я только что вошла и очень рада, что успела застать тебя, — обрадованно сказала она.

С наушниками на голове Айя попыталась ногой дотянуться до двери и закрыть ее, что ей удалось не сразу.

— Где ты была? — с заметным раздражением спросил Гил. — Я звоню третий день подряд после второй смены, и каждый раз тебя нет дома. Я уже начал беспокоиться.

— Подожди, дай мне отдышаться, — попросила она. — Я так боялась, что ты повесишь трубку.

— А я уже собирался позвонить твоей сестре или еще кому-нибудь из твоих родственников и узнать у них о твоем здоровье, — сказал он более спокойным тоном.

— Все в порядке, — успокоила она его. — Я нашла себе дополнительную работу. Это консультации. Надеюсь, мы рассчитаемся с долгами.

— Ты консультируешь? — удивился он. — И кого же?

— Расскажу, когда приедешь, — уклонилась она от прямого ответа. — Это не телефонный разговор.

Айя понимала, что произносить по телефону имя Константина, по крайней мере, неблагоразумно. И вообще, она плохо представляла, что именно стоит рассказывать Гилу о своей работе с плазмой.

— Ну что ж, Айя, тебе не придется долго подрабатывать. Компания наконец-то компенсировала мне часть расходов на все эти клубные застолья. Хиллер лично ездил в управление и добился от руководства уступок.

— Хорошо.

— Завтра я высылаю тебе восемьсот далдеров.

— Спасибо, это будет очень кстати.

Две недели назад Айя стала бы на колени и поблагодарила всех бессмертных, а заодно и Гила, за такие большие деньги. Но сейчас эта сумма вызвала у нее только улыбку. Отсюда и сдержанный тон, которым она поблагодарила Гила. Кажется, он заметил это. В разговоре наступила пауза. Создавалось впечатление, что Гил собирался что-то сказать, но не решался. Айя мысленно видела, как в эти секунды он хмурился и на его переносице собирались морщинки.

— Ты, кажется, не очень-то обрадовалась, — нерешительно произнес он.

— Я просто устала, — ответила она после недолгого молчания.

Не станет же она рассказывать ему всей правды. Например, того, что теперь, по существу, она стала его спонсором, и сама отныне определяет их отношения. Что она намерена эти отношения изменить, но пока не знает, как это сделать, чтобы не поднимать лишнего шума. Пожалуй, будет лучше, если он никогда не узнает истинного положения вещей. Ей не хотелось бы лгать ему без особой необходимости. Поэтому, чем меньше она станет ему рассказывать о своих делах, тем меньше лжи. Вот и сейчас, сказав ему о своей усталости, она солгала. Она не чувствовала никакой усталости, плазма наполнила все ее тело легкостью и ощущением силы.

— Скоро у меня будут еще деньги, и тогда я приеду, — сказал Гил. — Пока не знаю, когда именно, но, наверное, недели через две-три. Тогда мы с тобой сядем и все обсудим как следует.

— Хорошо, — согласилась Айя. — Но о деньгах ты не беспокойся, восьмисот далдеров вполне хватит до твоего приезда.

Она сбросила туфли и села на ковер. Как раз перед ее глазами оказался портрет Гила, и она, глядя на него, мысленно попросила прощения. Прощения за ложь, за возникший между ними барьер, за ту ситуацию, которую он никогда не сможет понять, за будущие потрясения, с которыми ей, похоже, не справиться.

— Я тебя люблю, — сказал Гил. — Ты даже не представляешь, как я по тебе соскучился. Вот вернусь…

— Я тоже люблю тебя, — сказала Айя.

Неужели это еще одна ложь с ее стороны?

Может быть, она сама себя превратила в спонсора?

— Деньги! — твердо произнесла Айя. — Хочу вам напомнить, что я их еще не видела.

Константин молча смотрел сквозь дымчатое стекло автомашины на проносившиеся мимо здания. Лимузин направлялся к Терминалу, и они оба сидели рядом на заднем сиденье.

— Я как раз думал, когда же вы об этом заговорите.

— Я дала вам на решение этого вопроса целую неделю.

— Мы уже обо всем договорились с одним банком в Гуналате. Завтра вы получите коды. Деньги сможете снимать по телефону. Но, чтобы избежать довольно значительных пошлин, лучше сначала побывать там лично. Один раз вам нужно посетить их в любом случае, потому что им нужна ваша подпись. В ту сторону идет пневмолиния Интерметрополитен.

Айя знала, что Гуналата — сравнительно небольшой метрополис, известный своими банками и казино. Банки строго хранили тайну вкладов, поэтому там держали свои деньги многие преступники Джасперии. А казино предназначались, главным образом, для того, чтобы перемещать грязные деньги со счетов преступников на счета легально работающих предприятий. До Гуналаты примерно полтора дня пути на пневмокаре и полтора часа на аэрокаре. Достаточно долго для того, чтобы путешествие потеряло свое очарование.

— Я смогу отпроситься с работы на пару дней, — сказала Айя.

Она напряженно всматривалась в мелькавших за окном пешеходов. Судьба костлявого парня вызывала у нее интерес и беспокойство. Пока что он нигде не попадался на глаза, и Айе все чаще припоминались слова Константина: «Забудьте о нем… Проблемы больше нет».

— На пару дней? — спросил Константин. — Я бы хотел, чтобы вы взяли отпуск хотя бы на неделю. А чем вообще вы там у себя занимаетесь?

— Надеюсь и жду, — ответила она после непродолжительного молчания. — Надеюсь на повышение в должности и жду, когда кто-либо из вышестоящих умрет или же уйдет в отставку. Тогда я могу получить повышение… Честно говоря, мои должностные обязанности вполне можно было бы возложить на автомат, но тогда бюджет Службы Плазмы уменьшится и…

— Да, да, я знаю, — грустно покачал головой Константин. — Это обычная практика. Кстати, вы знаете, что является отличительной чертой бюджета Джасперии?

Девушка молча покачала головой.

— Девяносто процентов бюджета уходит на поддержание того, что есть, — произнес он с иронической улыбкой. — Чтобы сегодня, как и вчера, ходил транспорт, действовали дороги, выплачивались пенсии. Чтобы работники вроде вас, сидящие за столами и делающие никому не нужную работу, что-либо получали. Все эти многочисленные клерки, как и вы, ждут смерти вышестоящего начальника в надежде занять его место. А затем они делают ту же самую никому не нужную работу. Меняется ли что-нибудь после выборов, когда к власти приходит новое правительство?

Константин вопросительно посмотрел на девушку. Она вновь молча покачала головой.

— Конечно же нет, — продолжал он. — Потому что чиновники, сидящие на верхних ступенях должностной лестницы, не обладают подлинной властью. В действительности все решает триумвират.

Константин выразительно поднял вверх три вытянутых пальца.

— Это: бюрократия, союзы и Управление, — перечислял он, загибая пальцы. — Вот они-то и распределяют бюджет. А точнее, делят его между собой. При этом бюрократия и союзы забирают все, что проходит по статьям, а Управление получает остальное. Надо отдать должное Управлению, только оно в этом триумвирате работает эффективно. Почему? Да потому что в Управлении предусмотрены наказания за некомпетентность.

Константин цинично усмехнулся.

— Вы так говорите об Управлении, что создается впечатление, будто вы им восхищаетесь, — произнесла Айя. — Так вполне мог отзываться о нем агент Управления.

— О нет! — живо среагировал он. — Агенты Управления — это злобные животные, у которых представление о мире и своем месте в нем примерно такие же низменные, как и у Праулера. Поверьте, едва ли кто знает нравы Управления лучше меня. Члены моей многочисленной семьи долгое время были тесно связаны с ним. И я прекрасно знаю, чем может стать Управление, если ему удается взять в свои руки власть над целым метрополисом.

— Вы судите об этом по Челоки? — спросила она.

— Да, — кивнул Константин. — Оно обладало таким могуществом, о котором агенты Джасперии могут только мечтать. Здесь они — всего лишь хищные мелкие животные, что-то вроде крыс. Они отчаянно дерутся из-за территории, престижа и других крох, которые им, крысам, кажутся жирными кусками.

— А в Челоки было иначе? — спросила Айя.

— О, в Челоки это были уже не крысы, — сделал он выразительный жест рукой. — Челокских агентов Управления можно сравнить с пантерами. Вроде той, что у Сории. А может быть, даже со сворой псов, способных благодаря многочисленности, беспощадности и звериному уму завалить практически любую крупную дичь.

Он улыбнулся, но его глаза при этом оставались холодными. Чувствовалось, что его взгляд обращен в прошлое.

— Агенты в Челоки любили поесть, — продолжал Константин. — Они не отказывали себе ни в чем. Но еще больше они любили власть. Причем ради чего нужна им власть, они не знали. Им нравилось просто ощущение власти, сознание неограниченной вседозволенности. Все подступы к власти они бдительно охраняли и стойко обороняли, никто из чужих не смел приблизиться к ней.

Константин пожал плечами и искоса посмотрел на Айю.

— Что же тогда важно для человека, имеющего в своем распоряжении власть? — спросила девушка.

— Намерения, — просто ответил он. — Человек должен четко сознавать, ради чего он берет власть, что он намерен сделать с ее помощью. Скажем, я желаю власти и не скрываю этого. Но цель моего стремления к власти — покончить с властью. Да, да, как это ни странно на первый взгляд. Вы только посмотрите на внешние атрибуты власти: всевозможные ухищрения, лесть, лизоблюдство… Почему-то именно эти стороны власти так притягивали членов моей семьи. А ведь истинный смысл власти в другом. Он в том, чтобы фундаментально изменить людей и природу. Но для моих родственников он не имел никакого значения.

Воспоминание о родственниках вызвало у Константина грустную улыбку. Судя по всему, он разбередил сам себе старую рану и теперь не мог успокоиться.

— Они стремились изо всех сил перещеголять друг друга в возведении дворцов, — продолжал он. — Причем дворцов претенциозных, безвкусных и бесполезных. Словом, ужасных. Остается лишь благодарить всемогущего Тангида за то, что его волей все эти сооружения оказались разрушены в ходе войны. Сосредоточившись на достижении земной славы и могущества, мои милые родственники самым нелепым образом просмотрели самое главное в жизни.

— Что вы имеете в виду? — вопросительно посмотрела ему в лицо Айя.

— Что имею в виду? — переспросил он. — Цели, на которые расходовалась плазма. Ведь мои родные и родственники имели доступ ко всей плазме в пределах владений. И на что же они расходовали плазменную энергию? На то, чтобы преследовать личных врагов, шпионить друг за другом, на организацию грандиозных пустых зрелищ и мелких интриг. Они пользовались плазмой, совершенно не сознавая ее значения, как дети.

Они не понимали того, что плазма — самое совершенное трансформационное вещество во вселенной. Что она способна изменять материю, изменять фундаментальную сущность самой реальности.

Константин положил свою тяжелую ладонь на руку Айи и внимательно посмотрел ей в глаза. Под его взглядом по ее телу разлилась теплая волна.

— Вот вы новичок в обращении с плазмой, — произнес он теплым тоном. — Но и вы понимаете роль и значение плазмы лучше моих родственников. Вы взяли плазму для того, чтобы летать, чтобы освободиться от влияния земного притяжения. А мои милые родственники…

Он саркастически усмехнулся.

— Их интересовала только материя и все материальное, — произнес он с горечью в голосе. — В этом они видели единственный смысл и назначение геомантии.

«Эльтон» повернул, и ворота старой фабрики автоматически открылись перед ним. Константин открыл дверцу и вышел из машины, не дожидаясь, когда она полностью остановится. Со стороны фабрики доносился дребезжащий звук работающих отбойных молотков.

Айя некоторое время еще смотрела на свою руку, хранящую тепло руки митрополита, потом тоже вышла из автомобиля.

Работа, проделанная за три дня, произвела на девушку сильное впечатление. На полу фабрики стояло множество плазменных аккумуляторов, одни из них сияли латунью и черной керамикой, другие оставались еще нераспакованными. Тут же высились горы каких-то ящиков. Словом, все как на складе.

Рабочие успели соорудить леса для подключения контактов. Рядом устанавливались другие леса, повыше. Эти предназначались для установки бронзовой коллекторной решетки, которая обычно возводится для отражения энергетического нападения.

По периметру стройки с профессиональным хмурым видом ходили охранники.

— Ну и масштабы! — не удержалась от восклицания Айя. — Они ошеломляют. Не боитесь, что кому-то это бросится в глаза?

— Склад сдан в аренду корпорации, расположенной в Тайфоне, — с невинным видом произнес митрополит. — Аккумуляторы принадлежат фирме из Гуналаты. В общем, тут все так запутано, что добраться лично до меня практически невозможно.

Он многозначительно посмотрел на нее:

— Известен ли вам, Айя, такой факт, когда власти раскрывали бы преступление без помощи со стороны, своими силами?

В ответ Айя рассмеялась. В районе, где она родилась и выросла, можно на каждом шагу встретить факты, которые подтверждают правоту Константина.

— Конечно нет, — сказала она. — Преступников ловят только потому, что на них доносят.

Ей припомнился кузен Ландро и обстоятельства, при которых его схватили. В то время у приятеля Ландро кончились деньги и ему оказалось не на что купить пива. Вот он и донес на Ландро. Обычно же полиция довольствовалась тем, что подбирала мелких преступников, совершавших преступления на виду у всех. Зачастую такие преступники не только не скрывались, но поступали совершенно наоборот: болтались по питейным заведениям района и хвастали своими «подвигами».

На бетонный пол почти к ногам Айи упали искры от факела, который строители использовали в качестве подсветки. Ей представилось, что это шел огненный дождь.

Константин направился к лестнице, ведущей в подвал. Айя последовала за ним.

— Все участники этой акции получат гораздо больше в случае успеха, чем в случае сотрудничества с властями, — произнес он на ходу. — Все работающие здесь — это мои люди. Они проверены, испытаны и верны мне. Многие годы они трудились в движении «За Новый Город», хотя при этом сильно рисковали. Во всем этом мероприятии только два слабых места. Одно из них — соседи. Но сейчас они не имеют никаких оснований для подозрений. Второе слабое место это…

Он остановился и повернулся к Айе:

— Это вы, дочь моя.

По ее спине пробежал холодок.

— Но у меня нет причин предавать вас, — спокойно произнесла она.

Его губы скривились в иронической усмешке.

— У вас нет причин предавать меня до тех пор, пока вы не получите деньги, — негромко произнес он. — А потом? Кто знает. Вдруг вы окажетесь неразумным человеком и донесете властям на меня просто под влиянием нервного возбуждения?

Чтобы разобрать его слова, ей приходилось до предела напрягать слух. Грохот работавших в подвале отбойных молотков сильно искажал и заглушал звуки, тем не менее она поняла все. Удар оказался для нее очень сильным, и все же у нее хватило воли наградить Константина презрительным барказианским взглядом.

— Митрополит, так может поступить любой из ваших людей, — спокойно заметила она.

В этот момент грохот в подвале стих и его сменил оглушительный хохот Константина.

— Могут, конечно же, могут, — произнес он сквозь смех. — Но их я уже много раз проверил, а вас — нет.

Айя стиснула кулаки: к такому повороту разговора она оказалась не готова.

— Мне не нравится эта игра, митрополит, — хмуро заметила она.

Он удивленно вскинул брови.

— Какую игру вы имеете в виду? — с непонимающим видом спросил он.

— Я ведь сама завела этот разговор о надежности, не правда ли? — посмотрела она ему в глаза. — А теперь слышу от вас, что мне нельзя доверять.

— Ладно, забудем об этом, — махнул он рукой.

Некоторое время они молча продолжали спускаться по лестнице.

— Вы же сказали, что власти следят за вами? — нарушила она молчание.

— Не сомневаюсь, что кое-кого из моих соседей по Маг-Тауэрсу попросили написать разного рода справки, заявления, отчеты, — произнес он, остановившись на несколько секунд и повернувшись к ней. — Возможно, что изучаются мои финансовые операции, анализируется потребление мною энергии. Но все это делается скрытно. Никто за мной не ходит, никто не является ко мне на квартиру с допросом или обыском. Потому что никаких оснований для этого я не дал.

— А у меня на работе заметили, что за мной приезжают на машине, — к месту вставила Айя.

Константин улыбнулся.

— И какие из этого последовали выводы? — спросил он.

— Что у меня есть любовник, — с улыбкой ответила она.

Он равнодушно пожал плечами.

— Ну и пусть себе говорят, — пробурчал он. — Если хотите, то отрицайте, но так, чтобы это выглядело неубедительно.

Константин отвернулся и молча зашагал по ступенькам вниз. Айе не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Ее огорчение стало перерастать в отчаяние…

Наконец они в подвале. От свалки, которую Айя видела здесь совсем недавно, не осталось и следа, она исчезла словно по мановению волшебной палочки. В воздухе стоял запах свежей цементной пыли.

Группа хмурых мужчин толпилась возле пневматического бура, этой яйцеобразной машины на четырех растопыренных лапах высотой в рост человека. От бура отходили шланги к отбойным молоткам. Все здесь работали в комбинезонах и касках.

Бригадир отделился от группы и направился к митрополиту, чтобы доложить о ходе работ. Цементная пыль серым толстым слоем лежала на его поросшем щетиной лице, на повязанном вокруг шеи платке. Судя по всему, бригадир только что снял защитные очки.

— Через пол мы прошли, — доложил он. — Пробились и через каменную кладку под ним. Но дальше идет слой бетона, армированного каким-то сверхтвердым сплавом. Пока что он не поддается. Бьемся уже несколько часов.

— И что вы предлагаете? — спросил митрополит.

Бригадир пожал плечами.

— Здесь два выхода, — произнес он затем. — Или взорвать, или применить более мощный бур. Будь она проклята, эта арматура! Я же не инженер. А человек, который сдал нам в аренду этот бур, утверждал, что он возьмет все. Больше я ничего не могу сказать.

— Геоматургия, — сказала Айя.

Бригадир окинул ее беглым взглядом.

— Может быть, — уклончиво произнес он.

Константин посмотрел на нее через плечо и, чувствовалось, размышлял над ее предложением.

— Вы правы, — согласился он наконец. — Отлично. Здесь нужна именно геоматургия. Без магии тут не обойтись. Передайте Мартинусу мое указание, чтобы кто-нибудь отвез вас в Маг-Тауэрс. Вы знаете, что нужно сделать.

Она смущенно посмотрела на него:

— Вы тоже поедете?

— Нет, у меня здесь много дел, — ответил он. — В этот раз обойдетесь без меня. Я уверен, у вас все прекрасно получится.

Айе стало страшно.

— Как пожелаете, митрополит, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

Ей очень хотелось, чтобы Константин окликнул ее. Но он не окликнул. Вот так.

Перед мысленным взором Айи вновь возник образ Огненной Женщины, из раскрытого рта которой вырывался неслышимый крик.

Айя села на диване напротив оранжереи. Сквозь стеклянную стену на нее смотрела большая кошка. В немигающих зеленых глазах зверя без труда угадывался повышенный интерес к гостье. В ветвях порхали небольшие птицы.

В руке Айя держала тяжелый медный зажим, который пока еще не подсоединила к источнику. Девушка достала свой крошечный амулет, положила его на ладонь правой руки, а левой подняла зажим. Теперь Айя смотрела на Триграм и старалась выбросить из головы образ Огненной Женщины и все остальные ненужные мысли. Она изо всех сил концентрировалась на том, что сейчас необходимо сделать.

В ложбинке на шее у нее выступил пот, и это почему-то мешало девушке сосредоточиться.

В ходе последних уроков Айя летала. Вначале она впускала через кончики пальцев плазму в свое тело, растворяла ее и распространяла по всему организму. Однако при всем при этом она постоянно ощущала присутствие Константина, его рука все время находилась на ее запястье. Если что-то пошло бы не так, как нужно, он в любой момент мог прервать цепь и вернуть Айю на мягкий кожаный диван.

Теперь его рядом нет и рука девушки осязаемо чувствовала вес зажима.

Праулер не спускал с нее своих зеленых глаз.

Айя глубоко вздохнула, посмотрела на Триграм и замкнула цепь.

Энергия захлестнула ее и не давала дышать. Нервы предельно напряглись, сердце пустилось вскачь. Айя попыталась управлять хлынувшим в нее энергетическим потоком, постаралась воспринять внешний мир. И это ей удалось. Ее сознание охватило сначала комнату, потом постепенно стало распространяться вширь, как круги на воде от брошенного камня.

И вот уже сама вселенная вливалась в нее огненным потоком. Айе представлялось, что все металлические конструкции Маг-Тауэрса — это ее руки и ноги. Из головы, сияя отполированной бронзой, вырастали передающие антенны. Тысячи окон всех близлежащих зданий стали ее глазами. А живущие во всех этих зданиях люди стали малюсенькими частицами, которые плыли по рекам ее вен.

Напуганный увиденным Праулер вскочил с насиженного места и исчез в зарослях оранжереи.

Айя стала постепенно сужать фокус, доводя его до размеров комнаты. Готово! Все в комнате осталось на своих местах: стол, стулья, мониторы. Но, заряженные скрытой энергией, предметы приобрели нечто новое, неопределенно-зловещее.

Теперь Айе нужно несколько мгновений для того, чтобы укрепить аниму и сенсориум, с помощью которых она будет в дальнейшем воспринимать окружающую реальность. Девушка произвела проверку органов чувств и убедилась, что все получили соответствующие ощущения.

После всего этого ее анима воспарила над рогами антенн и устремилась ввысь.

Конечно, Айя могла бы пойти к Терминалу по дороге, но есть и другой путь, который ей нравился больше. И она решила выбрать воздушный путь. Терминал находился рядом с Гранд-Сити. Белые гранитные шпили этого жилого района, созданные будто бы по принципу контраста с черными клыками Маг-Тауэрса, уже виднелись на горизонте. И она понеслась в их сторону, ориентируясь по Окружному бульвару. Вот она пронеслась вдоль четырехуровневого шоссе и свернула в каньон Терминала. Но для того, чтобы отыскать старую фабрику, ей все же пришлось спуститься к земле и определиться по уличным указателям.

Когда Айя призраком вплыла в помещение старой фабрики, Константин разговаривал по телефону и, похоже, не заметил ее присутствия. Хорошо, что бронзовая коллекторная сеть смонтирована не до конца. Иначе ее анима растворилась бы в защитной решетке, и на этом путешествие Айи закончилось бы. А так она довольно благополучно пробралась между колоннами, спустилась по лестнице и оказалась в подвале.

Запах пыли сначала блокировал сенсорное восприятие. Интересно, пыль до сих пор висела в воздухе, или же это она сама вызвала такое ощущение, поскольку ожидала встретить здесь пыль? Пневматический бур уже убрали, видимо из опасения, что Айя может повредить его. Собравшиеся у лестницы рабочие спокойно перекусывали и тоже не замечали ее. По всему видно, что во время отсутствия Айи здесь никто ничем не занимался. На краю ямы лежала куча битого кирпича и бетона.

Заглянув в яму, она увидела на небольшой глубине поблескивающую металлическую арматуру. Не исключено, что когда-то здесь располагался какой-нибудь военный бункер, и специальная коллекторная решетка защищала его от геоматургических атак. Если ее предположение верно, то при первом же прикосновении к арматуре анима Айи растворится. Впрочем, без всякого вреда для физического тела, не считая временного расстройства сенсорного восприятия.

Определить правильность предположения можно только одним способом: прикоснуться к арматуре.

Айя наделяет себя парой рук, невидимыми костями и мышцами, спускается в яму и касается металлической арматуры.

Ничего не произошло. По крайней мере, ничего плохого.

Что за вид сплава использован при изготовлении арматуры, Айе определить не под силу. Сказался недостаток знаний в области геоматургической химии. Однако имеющихся у нее знаний достаточно для принятия самого главного решения: расплавить решетку. В успехе она уверена.

Айя отдала мысленно приказ на увеличение подачи энергии из Маг-Тауэрса. И энергия пошла мощной волной. Анима девушки преобразовала ее в тепловую энергию и направила на металлическую решетку. Металл сначала потемнел, затем засветился красноватым угольком, а через минуту раскалился добела. Затем появились язычки пламени, и вот уже на бетон упали капли расплавленного металла. Усилием воли Айя вытащила жидкий металл из бетона и собрала его в лужицу. Лужица быстро увеличивалась в размерах, и скоро стало ясно, что яма для нее маловата. Тогда мощным волевым усилием Айя заставила жидкий металл собраться в струю, изогнуться вверх и выплеснуться из ямы на пол подвала. Бригадир знал, что делать дальше.

Все шло хорошо, но слишком медленно. Айя увеличила количество рук и вызвала еще более мощный поток плазмы. Мощь теплового воздействия резко возросла. Струя расплавленного металла на глазах превратилась в широкий ручей, хлещущий из ямы вверх. Но Айе этого мало. Она в несколько раз увеличивает количество рук, разгребает ими бетон, находит арматуру и плавит ее. Теперь ее взгляд проникает глубоко внутрь всей бетонной структуры. Она видит всю решетку целиком, ощущает тяжесть бетона, замечает под этим толстым слоем могучие колонны опор.

Она вгрызается в бетон, как громадный огненный крот, который разгребает все, что попадается, лапами, рвет когтями и отбрасывает в стороны. При этом, она не забывает направлять вверх огненную реку металла.

Сквозь бетон Айя видит рабочих, которые держатся на безопасном расстоянии и с любопытством наблюдают за огненным шквалом, который бушует в яме.

Айя прошла наконец наиболее твердый слой бетона, армированный решеткой из специального сплава, и начала разрушать более податливый.

Один из ее плазменных пальцев коснулся опорного столба. В тот же момент Айя вспыхнула, точно неоновая реклама. Расплавленный металл с ревом понесся по венам ее анимы. Ясно, опорный столб оказался составной частью той золотой жилы, которую они ищут. По этому столбу колоссальный поток плазменной энергии хлынул из бездонного колодца и захлестнул Айю. Случись это несколько недель назад, она не выдержала бы и захлебнулась. Но уроки у Константина не прошли даром. Сейчас плазменная энергия лишь наполнила Айю еще большей силой и уверенностью.

Айя засмеялась. Ей показалось, будто вся Джасперия содрогнулась от этого смеха.

Она прикоснулась к опорному столбу пальцами, зарядила их энергией, затем направила эту энергию на бетонное перекрытие. Перекрытие не выдержало и стало с грохотом раскалываться на плиты. Под чудовищным давлением плиты вместе с остатками арматуры стали вылетать из ямы и разлетаться по всему подвалу, словно хлопья воздушной кукурузы.

Итак, место для работы бригаде подготовлено. Айя подумала о том, как бы предупредить рабочих, чтобы они не прикасались к опорному столбу, который являлся частью плазменного колодца. Рабочим не видна ее анима, а другие способы связи ей неизвестны.

Тогда Айя придумала. Она создала ветер, чтобы разогнать цементную пыль, затем принялась моделировать для себя тело. Мысленно представила его контур, кожу, мышцы, сердце и другие внутренние органы, лимфу и кровь. Мысленно заставила все это работать и взаимодействовать. Важно, чтобы тело светилось и рабочие могли бы заметить его. И она вообразила свое тело светящимся. У нее все получилось.

Нечто красновато-золотистое заколыхалось в помещении. Рабочие тут же среагировали, они стали прикрывать глазаст яркого света. Айя наделила свое плазменное тело ртом, языком, дыханием. Даже голосом, чтобы рабочие могли услышать ее.

— Железный столб на дне ямы заражен, — произнесла она. — Не забудьте надеть перчатки. Если вы меня поняли, кивните.

Кое-кто из рабочих завороженно смотрел на нее, другие заткнули уши. Но все кивали головами. Айя радостно засмеялась. Теперь уже все заткнули уши.

Немного погодя рабочие приступили к установке заглушки. Анима Айи парит над ними в клубящемся облаке бетонной пыли. Айя довольна: ее совет учтен и бригада обошлась без неприятностей.

Наконец работа закончена. Можно отправляться в Маг-Тауэрс, но Айе не хочется оставлять это помещение. От переполнившей ее энергии она весела и возбуждена. Такого ощущения свободы она еще никогда не испытывала. Сейчас ей все подвластно. А не порезвиться ли ей? Взлететь в небеса, начертать там что-нибудь. Или сотворить что-либо запоминающееся.

Нет, нельзя! От плазменного колодца к ее летающей в небе аниме протянется энергетическая линия, которая может создать для многих реальную опасность. Айя решила отключиться от плазменного колодца. Но прошло еще несколько секунд, прежде чем она сделала это.

Красновато-золотистое сияние в помещении старой фабрики тускнеет, меркнет. Энергетическая линия, соединяющая Айю с источником в Маг-Тауэрсе, ослабела. Чтобы не потерять ориентировку, она мысленно намечает для себя путь от старой фабрики до квартиры Константина. Затем отключается от питающей линии. Ее аура плавно сворачивается. Ощущения, только что такие яркие и разнообразные, блекнут. На смену им пришла будничная реальность и восприятия молодой женщины, сидящей в чужой квартире в нескольких сотнях радиев от старой фабрики.

13

ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ ЛОТЕРЕЙНЫЙ СКАНДАЛ!

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Бригада закончила работу и покинула старую фабрику. Не считая пары охранников, остались только Сория да Айя. Они шли между рядами аккумуляторов, которые заполнили почти весь зал. Их каблучки звонко стучали в тишине.

— Вы прямо-таки ошеломили нашу бригаду, — произнесла Сория. — Огненная Женщина, ни больше, ни меньше.

На Сории длинное темно-зеленое платье, в ушах серьги с рубинами, на шее тускло мерцало ожерелье.

— Должна вам сказать, Айя, что вы наделены драматическим вкусом, чего я, откровенно говоря, не ожидала, — продолжала Сория.

Высказывания Сории удивили Айю. К удивлению примешивалась и тревога.

— Неужели я действительно выглядела как Огненная Женщина? — не поверила она.

— А разве вы не знали этого? — в свою очередь удивилась Сория.

— Я только лишь хотела сделать свою аниму светящейся, — объяснила Айя. — Но я не знала, как это выглядит со стороны.

Сория злорадно усмехнулась.

— У некоторых даже брови обгорели, — сообщила она.

— Вот как? — искренне удивилась Айя.

Мысли об Огненной Женщине не оставляли ее.

«Неужели и у нее так начиналось?» — сама себе задала вопрос Айя.

Она подумала о том, что своевременно отключилась от колодца. Иначе и сама могла превратиться в живой факел, бредущий по улицам города.

Сория бросила в ее сторону мимолетный взгляд и иронически улыбнулась.

— Между прочим, никто из рабочих не захотел отвернуться, — заметила она. — Наверное потому, что вы не удосужились снабдить свою аниму хоть какой-то одеждой.

— Ой! — только и вымолвила Айя.

Лишь теперь она поняла, как непривлекательно выглядела ее анима. Она еще раз со смущением посмотрела на свое лишенное малейших округлостей тело. У нее со всех сторон что-то торчало: локти, коленки, ребра, нос. Плазменный образ, несомненно, подчеркнул все ее дефекты и недостатки. Айя с завистью посмотрела на великолепную фигуру Сории. Здесь все на месте: и изгиб бедра, и округлость грудей, и тонкая талия…

«В следующий раз надо будет придать своей аниме формы тела Сории, — подумала Айя. — Рабочим будет на что посмотреть».

Сория остановилась и коснулась рукой черной керамической поверхности аккумулятора, которая отразила фигуру женщины.

— По крайней мере, мы подключились к источнику, — произнесла довольно Сория. — Так что теперь не будет больше ни монстров, ни захватывающих дух эффектов, которые могли бы привлечь внимание властей. И вот еще что. Мы хотели бы, чтобы вы отвели группу рабочих к платформе старой пневмостанции, пусть они там замуруют вход в тот туалет. Он больше не нужен.

«А заодно похороним ныряльщицу, — подумала Айя. — Если бы так же легко можно было замуровать в памяти ее пустые глазницы и раскрытый в крике рот…»

— При этом обеспечьте бригаду комбинезонами и касками, — продолжала давать указания Сория. — Сообщите мне, когда приготовите все необходимое.

От прикосновения пальцев Сории на безукоризненно черной керамике остались матовые пятна. Женщина подняла голову и стала рассматривать бронзовую коллекторную решетку. Из-под крыши с шумом вылетели несколько голубей, которые недавно облюбовали себе здесь место.

— Эта решетка работает? — хмуро спросила Сория.

Айе стало смешно. Сория привыкла к сложным системам, встроенным в такие гиганты, как Маг-Тауэрс, здание Службы Плазмы. А тут какое-то импровизированное сооружение. Надо ли удивляться тому, что оно показалось ей подозрительным.

— Если решетка опущена в подвал и там замыкает контакты, то работает, — ответила Айя. — Но вообще делать какие-либо выводы трудно, если неизвестно, от чего именно должна защищать эта решетка.

Сория искоса окинула Айю взглядом и снова сосредоточилась на решетке.

— Нужно продумать способ более эффективной передачи плазмы, — сказала она. — Нужны передающие антенны или что-то вроде этого. Но они должны быть хорошо замаскированы. Одна антенна будет находиться в фиксированном положении для обеспечения энергией Маг-Тауэрса, а еще несколько антенн необходимо снабдить механизмами разворота и настройки.

Айя нахмурилась. Да, тут есть над чем поломать голову.

— Для маскировки нужно применить рекламные щиты, — предложила она. — Установить их повыше. Некоторые можно разместить даже на крыше фабрики. Ну как?

Сория изумленно посмотрела на девушку.

— Очень даже неплохая идея, — не удержалась она от похвалы.

— Надо смотреть хромопьесу «Воины Грома», — усмехнулась Айя. — Там как раз применяется этот трюк.

Сория рассмеялась.

— Наверное, я иду не в ногу с массовой культурой, — призналась женщина.

Она направилась к небольшому помещению, отведенному под офис.

Айя поплелась за ней.

— К чему это? — спросила неожиданно Айя.

— Что? — не поняла Сория.

— Все это, — сделала девушка широкий жест рукой. — Для чего? От чего должна защищать решетка? Почему все делается в такой спешке?

Сория посмотрела на девушку через плечо. Взгляд женщины отразил внутреннюю тревогу. Она молча открыла дверь, вошла в офис и молча закрыла дверь за Айей.

В помещении царил полный беспорядок. В углу кучей лежала металлическая фурнитура, посредине валялись пропановые горелки и обрезки бронзовых прутьев, прямо перед дверью громоздились коробки с приготовленным к установке контрольным оборудованием.

Айя поискала глазами, куда бы присесть, но так и не нашла.

Сложив руки на груди, Сория прислонилась к двери и посмотрела на девушку.

— Что такое плазма, если не власть? — произнесла она вдруг. — А что такое власть, как не отражение воли человека? Именно воля контролирует плазму. А значит, и людей.

— А как насчет доступа? — перебила ее Айя. — Если у вас нет доступа к плазме, то что толку в этой самой воле?

— Воля помогает получить доступ, — возразила женщина. — В вашем случае все ведь именно так и произошло, верно?

Айя почему-то никогда не думала об этом.

— Да, наверное, — неуверенно произнесла она.

— Константин как-то уже говорил вам, что мы — не мелочь, не случайные люди. Но гигантами в этом мире нас делает не богатство, а сила воли. Но… Сильная воля в конце концов устанавливает свои правила…

Зеленые глаза Сории сверкнули, и Айе показалось, что несокрушимая воля Сории давит на нее, отбрасывает назад. Девушке захотелось наклониться немного вперед, чтобы противостоять этому давлению, не оказаться отброшенной.

— Вы и я, — продолжала Сория. — Мы с вами нарушаем десятки законов уже тем, что просто стоим здесь. Но для нас эти законы ничего не значат, потому что их создали маленькие люди, к числу которых я себя, по крайней мере, не отношу. А потому эти законы призваны охранять интересы слабых от посягательств сильных. Это, в общем-то, напрасные ухищрения слабых, и вот почему. Действительно сильный человек всегда найдет возможности для реализации своих сил. Это во-первых. А во-вторых — когда слабые подавляют сильных, то они подавляют также величие своего собственного сообщества.

Сория улыбнулась, показав острые белые зубы.

— Надеюсь, вы поняли меня? — обратилась она к Айе.

Та молчала, собираясь с мыслями.

— Вода найдет щель, — многозначительно произнесла Сория. — Сильный всегда найдет себе место. Отсюда ясно, что мы намерены сделать. Если коротко, то мы хотим усилить свою власть. Хотим усилить свое влияние на мир. А это неминуемо приведет нас к конфликту с теми, кто сейчас обладает властью. Следовательно, в этом конфликте двух воль мы должны защищаться от тех, кто может напасть на нас.

«Это уже похоже на войну, — подумала Айя. — И здесь Сория уже не ассистент. Здесь она генерал».

Мысль Айи шла дальше, и она подумала о том, с кем же намерены воевать Сория и Константин. С отдельным человеком? С организацией? Или же с целым метрополисом?

Она похолодела внутренне, когда припомнила, что в разное время Константин ухитрялся воевать одновременно на три фронта.

— Не иначе как вы готовитесь защищаться от плазменного нападения, — произнесла Айя. — Это очевидно, иначе вам не понадобилась бы коллекторная решетка.

Сория утвердительно кивнула.

— Если бы вы готовились защищаться, скажем, от полиции или военных, то вы укрепляли бы совсем другие точки старой фабрики, — продолжала рассуждать Айя. — Кстати, в ближайших зданиях проживают не менее десяти тысяч человек. Полиции и военным пришлось бы тщательно готовить штурм, чтобы избежать жертв среди гражданского населения.

Сория с интересом посмотрела на нее.

— Но если вашему противнику не нужно беспокоиться о безопасности гражданского населения и других подобных мелочах, то он способен нанести вам изрядный материальный ущерб, — продолжала Айя излагать свои военные соображения.

— Ага, — произнесла Сория.

По ее тону Айя не могла судить об отношении к своим рассуждениям. Айя почувствовала, как в ней быстро нарастает раздражение.

— Благодаря коллекторной решетке они не смогут повредить оборудование, — после короткой паузы возобновила девушка свои размышления. — Но вот все остальное… Если как следует ударить по этим высоким сводчатым окнам, то на вас обрушится тысяча острых стеклянных осколков. Если же сильно ударить по крыше, то она рухнет на коллекторную решетку. Сломается решетка или нет, но персонал в любом случае получит значительные травмы.

Сория кивала головой и понимающе улыбалась.

— Эти ваши соображения тоже навеяны «Воинами Грома»? — спросила она.

— Нет, здравым смыслом, — ответила Айя. — Когда по Берсари-стрит проходила Огненная Женщина, то многие жители пострадали именно от стеклянных осколков.

— Ваши рассуждения безупречны, — согласилась Сория. — Но при условии, что верны предпосылки.

Айя промолчала. Она подумала о том, что если над оборудованием и рабочими местами установят защитные экраны, а окна заложат мешками с песком, то, значит, она кое в чем разбирается.

— Конечно, Константин и многие его люди — опытные воины, — заметила Сория. — Я не сомневаюсь в том, что они все учли.

— Вы тоже — воин, мадам Сория? — прямо спросила Айя.

— Мои битвы проходили на несколько ином уровне, — коротко ответила та. — Но в целом они оказались более успешными, чем его. Может быть, дело в том, что я меньше отвлекаюсь на осуществление нереальных проектов.

Они вышли из офиса. Под крышами порхали голуби.

— Знаете, вы можете мне довериться, — пошла на откровенность Айя. — Возможно, я смогу вам помочь.

— Здесь решаю не я, — уклонилась от прямого ответа Сория. — Кроме того, мне интересно смотреть, как вы пытаетесь угадать.

Она отбросила со лба волосы и звонко рассмеялась.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила Айя.

Она подумала о том, что Сория стремится к власти, пусть даже это власть над одним человеком.

Но сила знания преходяща. Так, по крайней мере, считала Айя. У нее есть свой, принципиально иной компас, рано или поздно он покажет в нужную сторону.

ОГОНЬ ИСПЫТЫВАЕТ ЦЕННЫЕ МЕТАЛЛЫ, ГОРЕ ИСПЫТЫВАЕТ ЛЮДЕЙ.

МЫСЛЕПОСЛАНИЕ ЕГО СОВЕРШЕНСТВА ПРОРОКА АЖАСА.

Двенадцатая окружная больница была построена из серого камня несколько веков назад. Полы в ней давно просели, окна покосились, штукатурка потрескалась, в углах висела паутина. Здание украшено декоративной кладкой и увенчано статуями Посланцев Виды, летящих на хрупких крыльях на помощь страждущим.

В детстве Айя всегда испытывала страх при виде этих статуй с суровыми, иссеченными дождями лицами, пустыми глазами и беззвучно открытыми ртами. Да еще эти странные крылья… Как у летучих мышей.

Внутри больницы запах дезинфицирующих средств не мог заглушить другого запаха — запаха старости и отчаяния. В больнице скопилось слишком много горя и отчаяния.

Айя брела по изломанным коридорам и спотыкалась о выщербины в полу. Иногда ей с трудом удавалось устоять на ногах. Наконец она повернула последний раз и вошла в палату, где у одной из четырех кроватей уже столпились многие члены ее семьи.

— Ну, держись! — приободрила она себя.

— Эй, привет, — вяло произнес при ее появлении лежавший на кровати Эсмон.

Айя с трудом узнала кузена: его рука забинтована, лицо жутко порезано, глаза заплыли и превратились в щелки.

Айе вспомнился топот ног в туннеле подземки, мельканье кулаков, сокрушительные удары по голове… Хорошо, что тогда с ней оказались плазменные батарейки. У Эсмона таких батареек с собой не было, и он не смог защититься. Похоже, нападавшие поработали очень старательно.

Она подошла к кровати, наклонилась и осторожно поцеловала кузена в обе щеки. Хотела похлопать по руке, но та перевязана и в гипсе, а другая подвешена на каком-то канате. Айя погладила его по макушке, он невольно заморгал. Ей жалко его и стыдно… Ах, Эсмон, Эсмон.

Она вспомнила, каким молодцом выглядел он в День Сенко в расшитом золотом наряде. Тогда он мечтал на следующий праздник пройти в рядах новичков.

Айя оглядела присутствующих. Мать, бабушка Галайя, любовница Эсмона колдунья Корса и еще одна незнакомка.

В самом конце рабочей смены брат Эсмона Спано позвонил Айе на работу и сообщил о том, что Эсмон в больнице. Айя срочно заменилась и помчалась к больному.

— Что с тобой случилось? — спросила она теперь Эсмона. — На тебя, похоже, напали?

— Не хотелось бы повторять, — прохрипел Эсмон.

— Бандиты, — ответила вместо него бабушка Галайя. — Это сделали бандиты.

Айя несколько раз перевела взгляд с Эсмона на Галайю и обратно.

— Ты связался с Управлением? — прямо спросила она его. — А может быть, со Святой Лигой? Или с кем?

— Длинноносые бандиты, — повторила свою версию бабушка.

— Я не знаю, кто это был, — уклонился от ответа Эсмон.

— Давайте выйдем, — предложила Айе Корса. — Я вам все расскажу.

Айя позволила колдунье взять себя за руку и вывести в коридор. Следом за ними вышла и незнакомка. Только тут Айя заметила, что на ней красный тюрбан. И еще Айя заметила, что дверь отсутствовала, остались только петли.

«Интересно, кому это вздумалось украсть дверь?» — подумала Айя.

— Это моя сестра Диваль, — представила Корса девушку в тюрбане.

Айя припомнила разговоры на эту тему в День Сенко. Ну, конечно же, Корса — колдунья, а ее сестра Диваль — жрица. А в чем между ними разница? И есть ли она вообще?

Корса посмотрела на Айю, прикусив губу.

— Все случившееся имеет отношение к нам с сестрой, — сказала она.

Айя ничуть не удивилась этому. Общаясь с магами высокого уровня, такими, как Константин и Сория, она уже стала понимать, что представляли из себя всевозможные мелкотравчатые ведьмочки.

— Прежде всего, что с Эсмоном? — спросила она.

— На него напали двое, — ответила Корса. — Обработали как следует. Сейчас ему непрерывно дают болеутоляющие.

— Что намерены делать доктора? — уточнила Айя.

— Я… смогу оплатить лечение плазмой, — сказала Корса. — Это начинается с завтрашнего дня. Могли бы начать лечение и раньше, но врачи хотят убедиться в стабильном состоянии больного.

Айя ощутила во рту неприятный горький привкус. Его вызвали некоторые воспоминания, связанные с праздником. Припомнилась, в частности, реакция Корсы на вопрос Айи насчет Управления. Теперь в сердце Айи невольно закипела злость.

— И как вы двое связались с Управлением? — поставила Айя вопрос в лоб.

Корса посмотрела на нее широко открытыми глазами, в которых стояло изумление.

— Нет, нет, мы не… — начала она и запнулась.

— Это они привязались к нам, — вступила в разговор Диваль. — Есть тут один агент, его зовут Гуваг. Он все пытался продать нам плазму, а мы не брали. Вот он и натравил на Эсмона своих головорезов.

Айя не знала, верить сестрам или нет.

— Вы ничего им не должны? — спросила она на всякий случай.

— Нет, — покачала головой Корса. — И Эсмон тоже не должен.

— И вы никогда и ничего не покупали у этого агента? — продолжала допытываться Айя. — И не продавали ему? И вообще не делали ничего такого, за что он мог бы прижать вас?

— Нет, — упорствовала Корса. — Абсолютно ничего. Вот почему мы и хотели поговорить с вами. Вы работаете в Службе Плазмы и, может быть, кого-нибудь знаете в полиции, с кем можно было бы потолковать…

Айя на некоторое время задумалась. Здесь надо выходить на кого-нибудь из сотрудников Следственного Дивизиона, который подчинен самому Интенданту.

— Нет, там я никого не знаю, — откровенно призналась она. — Но я могу навести нужные справки.

— Пожалуйста, сделайте это, — попросила Корса. — И как скоро вы можете навести?

Айя достала записную книжку и приготовилась записывать.

— Еще раз скажите, как зовут того агента, — попросила она. — Гуваг? Вам известен его адрес или же что-нибудь другое, что могло бы навести на след?

— Адреса у меня нет, — сказала Корса. — Но обычно он с компанией сшивается в клубе «Тень», что на Эльбар-авеню.

Айя записала все это.

— Посмотрю, чем здесь можно помочь, — произнесла она в раздумье. — Но вопрос стоит так: вы готовы давать показания?

Корса и Диваль обменялись взглядами.

— Против Управления никто и никогда не свидетельствовал, — произнесла Диваль, облизнув губы.

— А если я обеспечу вам защиту? — предложила вариант Айя.

— Но ведь мы все равно все потеряем, верно? — продолжала Диваль. — Вы же не сможете защищать нас вечно. Управление просто жить нам не даст. А как быть с нашим Храмом? Нам придется скрывать свою работу всю жизнь.

Айя перевела взгляд с одной сестры на другую. Она уже знала, каков будет их выбор, поскольку он определен логикой событий и обстоятельств. Если они дадут показания, то потеряют все сразу. Если же уступят требованиям Управления, то будут терять постепенно, начав с гордости и независимости. Управление будет отрезать по кусочкам: сначала — деньги, потом — жилье, затем — ценности и, наконец, — сам Храм Мудрой Судьбы.

— Мы надеялись, что удастся подстроить так, чтобы Гуваг был арестован за что-то другое, не связанное с нами. Он же нелегально торгует плазмой, и его могли бы схватить за продажу плазмы кому-нибудь другому.

— Слабая надежда, — произнесла Айя, откладывая записную книжку в сторону. — Но посмотрим, что тут можно сделать. А пока мне хотелось бы, чтобы Эсмона начали лечить без затяжки.

— Конечно, конечно, — торопливо и неуверенно произнесла Корса.

— Кроме того, вы могли бы посоветоваться с юристом, выяснить ваши права, — посоветовала Айя. — Юридическая информация всегда может пригодиться.

Сестры опять переглянулись. Айя не удивилась их сдержанной реакции, поскольку хорошо знала, что в их кругу юрист — чужак. Они убеждены, что безликий механизм законности не имеет никакого отношения к их повседневной жизни. Дребезжанье его шестеренок не доносится до их Храма. Они вспоминают о нем лишь тогда, когда кого-то арестуют или осудят.

В их представлении юристы даже более чем чужаки, они — враги. Такие же враги, как полицейские и судьи. Даже сама мысль о том, что кто-то из юристов может дать дельный совет, ими принимается настороженно.

Айя убрала записную книжку.

— Мне надо позвонить, вы не знаете, где здесь поблизости телефон? — спросила она.

Корса кивнула головой в сторону ближайшего телефонного аппарата, висевшего на стене в углу коридора. И Айя направилась к нему.

Она хотела сказать Константину, чтобы не присылал сегодня за ней машину и что урок не состоится.

Семейные неприятности, к несчастью, иногда заслоняют все остальное.

КАТАСТРОФА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ РАКЕТЫ! СГОРЕЛИ 2000 ЧЕЛОВЕК!

ЗАКОНОДАТЕЛИ ПРИЗЫВАЮТ ЗАПРЕТИТЬ ЭКСПЕРИМЕНТЫ С РАКЕТАМИ.

Покинув больницу, Айя вернулась в офис Службы Плазмы. Заявок на плазму в течение второй смены почти не поступало. В офисе дежурил только один Викар. Она поприветствовала его и села в кресло Теллы. Надев наушники, Айя вызвала общий отдел и отдел сборов. Попросила прислать ей данные по Гувагу. Когда отделы начали жаловаться на загруженность работой, Айя напомнила им, что их беспокоит отдел срочного реагирования и что информация нужна немедленно. Через сорок минут пневмопочта доставила два цилиндра. Они выскочили прямо на стол Айи.

Внимательно прочитав записи, Айя не нашла в них ничего особенного. Плазмой Гуваг пользовался не очень часто, по крайней мере официально. За клубом «Тень» особых нарушений тоже не замечено. Правда, Гуваг был осужден за кражу плазмы. Эта информация помечена «красным ярлыком».

Попытка получить какую-либо информацию из Следственного Дивизиона заранее обречена на неудачу, поэтому не стоит терять время. Лучше выйти на информационную службу «Новости». Удобнее всего было бы воспользоваться офисным компьютером, но он настроен на стандарты системы «Арвач», а «Новости» пользуются принципиально иной системой — «Катобет». Так что Айе ничего не оставалось, как отправиться в «Новости» пешком.

Она попрощалась с Викаром и быстрым шагом пересекла две улицы, которые отделяли ее от информационной службы. Войдя в библиотеку «Новостей», она опустила монету в слот и сделала заказ на информацию о Гуваге в объеме полного файла. Поиск занял не менее полутора часов. Лишь по истечении этого срока девушка получила распечатку на отличной факсовой бумаге, еще пахнущей реактивами. Айя положила текст в сумку.

Дома она не спеша прочитала справку. Оказалось, что двенадцать лет назад Гувага осудили за кражу плазмы, и он пару лет провел в Чоимасе. С хромографии того периода на Айю смотрел усатый мужчина с бычьей шеей и густыми, сдвинутыми к переносице бровями. На его руке дорогие часы «Стока», а грудь украшена роскошными кружевами, которые всегда являлись обязательной деталью агентов Управления. Согласно информации, он обвинялся также в неоднократных нападениях на граждан. Впрочем, за исключением одного раза потерпевшие отказывались от передачи дела в суд. Видимо, процедура дачи свидетельских показаний против агента Управления мало кого привлекала.

«Настоящий головорез, — подумала Айя о Гуваге. — Такого голыми руками не возьмешь».

Девушка стала вновь читать распечатку, думая о той трудной задаче, которая стала перед Корсой и ее сестрой. Им не позавидуешь. Зацепиться практически не за что. Но все же надо поискать.

СКАНДАЛ ВОКРУГ ПОДЗЕМКИ РАСШИРЯЕТСЯ!

ПРИЗЫВЫ К ОТСТАВКЕ ИНТЕНДАНТА!

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Поисковая группа отдела срочного реагирования распущена. Эним все же объявил об успехе поисковых работ на Старом Параде и тем самым поставил в деле с Огненной Женщиной точку. Теперь Айя все рабочее время находилась в офисе Службе Плазмы.

Труба пневмопочты чмокнула в очередной раз, и на стол выпал еще один цилиндр. Айя отвинтила крышку и извлекла содержащееся в цилиндре сообщение. Прочитала. Ничего интересного. Еще одно напоминание о необходимости избегать использования служебных телефонов для неслужебных разговоров.

И кому какое до этого дело?

Создавалось впечатление, что в этом здании ни у кого нет настоящей работы, вот и рассылают пустые инструкции.

Позвонила бабушка Галайя и сообщила последние новости об Эсмоне. Его начали лечить плазмой. Состояние больного заметно улучшилось, он даже стал шутить.

«Надо будет позже позвонить ему и поговорить о деле», — подумала Айя.

Это будет как раз один из тех неслужебных разговоров, которые так огорчают администрацию. Ну и черт с ней, с администрацией!

Ей припомнились слова Константина о том, что девяносто процентов бюджетных средств расходуется на поддержание того, что есть. Все чиновники Службы Плазмы, которые в эту минуту сидели в своих закутках, фактически ждали, когда умрет вышестоящий чиновник, чтобы пересесть в его кресло. Это похоже на своеобразный танец, в котором на ближайшие десять лет рассчитан каждый шаг.

Перед глазами встала мозаичная картина на станции Рокетмен, где изображен сияющий город из белого камня, испускающий золотые лучи. Наверное, так должен выглядеть Новый Город Константина. Возможно, не идеальный, но все же заслуживает спасения.

Айя повернулась к Телле, которая с умилением смотрела на ползущего по полу Джейма.

— Они сами не знают, чего хотят, — высказалась Айя в адрес администрации. — Стоит декоратору что-то сказать, и начинается перестановка мебели в офисе. И никому нет дела до того, что я вынуждена при этом переносить шесть разъемов.

— По крайней мере, тебе платят за работу, — утешила ее Телла. — Ну, как у него дела с Момо?

— Они снова любят друг друга, — ответила Айя.

— Вот не везет, — наигранно огорчилась Телла.

— Это продлится не более недели, — успокоила Айя.

Телла посмотрела на часы.

— О, уже перерыв! — обрадовалась она. — Пойдешь первой?

Айя покачала головой.

— Иди сначала ты, — уступила она очередь.

Телла вызвала оператора и предупредила его о том, что ее линия отключается на пятнадцать минут.

Айя посмотрела на нее и улыбнулась. В разговорах с Теплой она с самого начала стала называть Константина Бобо, а Сорию — Момо. Поскольку Телла постоянно расспрашивает об их семейных отношениях, то Айя придумывает всевозможные бурные сцены. Если судить по рассказам Айи, то более абсурдную пару трудно найти во всей Джасперии.

У Айи свой расчет. Если в семейных отношениях одна драма сменяет другую, то такая пара едва ли займется чем-либо противозаконным.

Телла подняла Джейма с пола, вытерла ему слюну с подбородка и ушла. Айя заложила программу в компьютер и стала ждать. Изредка в линии раздавались тихие далекие щелчки.

— Можно войти? — неожиданно прозвучал мужской голос.

Айя посмотрела в сторону двери. На пороге стоял мужчина неопределенного возраста в помятом сером костюме. С морщинистого обветренного лица на нее смотрели голубые глаза. В уголках его рта висела погасшая сигарета. Где же она его видела? Возможно, ей даже известно его имя.

— Садитесь, — пригласила Айя.

Чтобы лучше слышать посетителя, она сняла наушники с головы и повесила на шею.

Мужчина прошел вперед и взял один из стоявших у стены стульев.

— Не трогайте его, пожалуйста! — предупредила Айя. — Он сломан. Остальные тоже. Уже несколько месяцев прошло, как мы послали заявку на ремонт, но, сами видите… Возьмите стул моей напарницы, она ушла на перерыв.

Он кивнул, и пепел с его сигареты упал ему на кружева под подбородком. Пододвинув стул ближе к столу Айи, посетитель сел.

— Мы с вами не встречались, но Менгене о вас высокого мнения, — сказал он, усаживаясь удобнее. — Меня зовут Родер.

При этих словах Айя испытала такое ощущение, будто по всей ее нервной системе, включая самые глухие закоулки, прозвучал тревожный вой сирены. Родер, тот самый сотрудник Службы Плазмы, который погасил Огненную Женщину на Берсари-стрит. Именно его анима проследила энергетический след Огненной Женщины до Терминала.

К телефону этого самого Родера подключилась Айя, когда первый раз звонила Константину.

Родер протянул Айе руку. Она поправила на запястьях кружева и пожала протянутую руку.

— Хорошо, что вы вышли из больницы, — произнесла она, надеясь, что он не заметит, как вдруг стала дергаться жилка у нее на горле.

Родер улыбнулся.

— Не предполагал, что на старости придется решать такую задачу с Огненной Женщиной, — произнес он в свое оправдание. — Вот, немного не повезло.

— Теперь, надо полагать, все в порядке? — спросила Айя в надежде, что он не заметит повышенной громкости ее голоса.

— О, как новенький стал, — улыбнулся он.

— В 14:40 антенну № 4 переориентировать на 033,3 градуса, — прозвучало в наушниках Айи. — Приняли?

— Нет, — ответила Айя. — Повторите, пожалуйста.

Она бросила смущенный взгляд на Родера и поднесла наушник к уху. Затем последовали привычные действия по программированию компьютера. Простые движения пальцев, как ни странно, помогли ей собраться, восстановить внутреннее равновесие и способность мыслить логически.

Она вспомнила, что при первой же встрече Корса и Сория легко определили по ее внешнему виду, что она использовала плазму. В течение последних двух недель Айя прибегала к плазме постоянно. Родер в отношениях с плазмой не новичок. Он имеет к ней доступ и, учитывая его возраст, регулярно пользуется ею, чтобы сохранить должность и продлить себе жизнь. Так что ему нетрудно определить в Айе активного пользователя.

Не надо забывать о том, что прежде он возглавлял исследовательский отдел. Значит, перед ней сидит специалист высокого класса.

В ее мозгу молниеносно пронеслись всевозможные варианты дальнейшего развития событий. Руки девушки между тем привычно порхали над клавишами.

План, основанный на лжи, к ее удивлению, выстраивался легко и четко. Наверное, уже давала себя знать повседневная практика.

«Плазмой я пользуюсь во время обрядов в Храме», — сказала сама себе Айя.

И тут же отметила, что это совсем неплохой вариант.

— Итак? — сняв наушники, посмотрела она на Родера. — Чем могу помочь вам?

Он поискал глазами пепельницу, не нашел и бросил окурок в корзину для мусора. Потом вытер руки о свои пепельно-серые брюки.

— Вы возглавляли группу, которую Менгене посылал на восток, к Гранд-Сити, — произнес он, глядя ей в лицо.

Айя нервно поежилась. Усилием воли попыталась заставить себя успокоиться, но у нее ничего не получилось. И она просто внимательно слушала Родера.

— И вы ничего не нашли? — прямо спросил он.

— Сначала мне показалось, что есть нечто обещающее, — произнесла она с расстановкой. — Но потом оказалось, что там пусто.

«Надо немедленно замуровать дверь в туалет», — подумала она.

Родер слегка наклонился к ней, и она заметила в его ярко-голубых глазах какую-то странную поволоку. Несмотря на седые волосы и морщинки у глаз, он выглядел очень молодо. Впрочем, при регулярном использовании плазмы он вполне мог иметь столетний возраст.

— И что же все-таки там было? — спросил он.

Айя перевела дыхание.

— Заброшенная станция, — произнесла она, не отводя взгляда. — Терминал. Вход находился прямо под домом, где кто-то баловался со счетчиками. Вот я и подумала, что они, может быть, подключились к какому-то неизвестному источнику. Моя группа обшарила всю станцию и ничего не нашла. На это у нас ушло два дня. Так что все дело в том, что кто-то хитрил со счетчиком, чтобы скрыть расход плазмы. Вот и все.

Она слегка развела руками и пристально посмотрела на Родера.

— А почему вы начали именно с этого района? — спросил он после непродолжительного обдумывания услышанного.

Она решила не упоминать о старой фабрике, которую обнаружила на ветхом транспаранте. К тому же оригинал транспаранта до сих пор находился у нее, и едва ли где-либо существовала копия четырехсотлетней развалюхи.

— Нужно же было откуда-то начинать, — спокойно ответила она. — А пневмостанция показалась мне перспективным объектом.

На скаларе упал флажок и что-то щелкнуло. От неожиданности Айя подскочила. Итак, передача плазмы завершена.

— Н-да, — в раздумье произнес Родер. — Я так понял, что Эним считал Старый Парад более вероятным местом появления Огненной Женщины. Но и там ничего не нашли.

— Ничего особенного, — выделила Айя второе слово. — Несколько утечек все же обнаружили. Со временем они могли дать выброс плазмы степени «А».

Родер закурил новую сигарету. Некоторое время он молча дымил, не обращая внимания на быстро увеличивающийся столбик пепла. Затем рассеянно огляделся, вспомнил, что пепельницы нет, и осторожно стряхнул пепел в ладонь.

— Но я видел, что энерголиния шла с востока, — сказал он убежденно. — Возможно, находясь в больнице, я недостаточно ясно все объяснил. Но ошибиться в принципе я не мог.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Интересно, что Эним предпочел другой вариант. Конечно, для него Старый Парад куда удобнее. Во-первых, он ближе. Во-вторых, на виду у средств массовой информации, сюда проще пригласить телевидение. И совсем не нужно никому совершать эти утомительные поездки в Гранд-Сити.

Он сбросил пепел с ладони в корзину для мусора.

— А вы не думали о том, почему эту старую пневмостанцию вообще забросили? — обратился он непосредственно к Айе.

Именно этот вопрос, который она тогда задала сама себе, и привел ее на древнюю фабрику. Родер в своих рассуждениях шел этим же путем, и поэтому они Айе совсем не нравились.

— Нет, — ответила она, кажется, слишком поспешно. — Там вообще полно древних конструкций.

Родер неторопливо раскурил сигарету и выпустил дым через нос.

— Этот район был застроен примерно четыреста лет назад, — заметил он. — Я специально попросил кое-кого на станции Рокетмен уточнить эти данные.

Айя с трудом выжала из себя улыбку.

— Жаль, что этими данными мне не довелось воспользоваться, — пожаловалась она. — Тем самым сэкономила бы целый день.

— Район возводили на месте каких-то еще более древних развалин, — продолжал Родер. — Но что за развалины, об этом никакой информации нет. Лишь на основании косвенных данных можно судить, что там располагался какой-то большой объект, нечто вроде пищевой фабрики. Потом у людей отпала необходимость пользоваться Терминалом для поездки на работу, и станцию закрыли.

Айя изобразила задумчивый вид.

— Если вы сможете получить разрешение на поиск, то я готова приступить к делу, — улыбнулась она. — Теперь мне этот район хорошо знаком.

«Можете быть спокойны, все сделаю так, что никто и ничего не найдет», — мысленно добавила она.

Родер покачал головой и тяжело вздохнул.

— За это отвечал Эним, а он уже объявил, что проблема решена, — грустно произнес он. — Наверное, я мог бы добиться нового расследования, но это означает новый раунд борьбы. К сожалению, у меня в этой организации слишком много врагов.

Он еще раз вздохнул.

— Нет, надо подождать, — решил он. — Следует лишь предупредить агентов, чтобы строго контролировали этот район. Если кто-то что-то нашел, то рано или поздно ее сдадут властям.

Айя обратила внимание, что Родер сказал: «…ее сдадут».

Она улыбнулась, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

Родер тоже улыбнулся.

— Мне захотелось удовлетворить свое любопытство, — объяснил он свой визит. — Менгене так вас хвалил, что я решил убедиться сам…

Айя встала, чтобы проводить его, но шнур не позволил ей отойти далеко от стола.

— А я рада, что вам стало лучше, — с улыбкой произнесла она.

Он пожал ей руку, еще раз пристально посмотрел в лицо и вышел.

«Что же делать? — задала Айя сама себе вопрос. — Рассказать о визите Родера Константину? „Забудьте этого человека. Проблема решена“. Это те слова, которые от него, скорее всего, услышишь. Нет. Только этого еще не хватало».

Она решила, что выход в другом. Самое первое, что нужно сделать, — это немедленно идти на платформу и замуровать вход в туалет.

Этот выход состоялся на следующий день.

«НАПАДЕНИЕ ПОВЕШЕННОГО» — НОВЫЙ ТРИЛЛЕР АЛЬДЕМАРА. УЖАС ВЫСШЕЙ ПРОБЫ. ПРЕМЬЕРА НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ.

На следующий день после похода на старую пневмостанцию Айя заменилась на полсмены и отправилась в Олд-Шорингс. Эсмон уже вышел из больницы, и требовалось повидать его. По такому случаю она купила шоколадный торт. Это один подарок. Другой — информация, собранная ею в отношении Гувага. Но этим «подарком» беспокоить Эсмона в день выписки не хотелось.

Все, что Айя узнала в «Новостях», получит Корса. В любом случае это ее проблема.

Храм Мудрой Судьбы располагался на втором этаже административного здания. В помещении Храма все пропахло травами. Их выращивали на крыше и в других подходящих местах, затем собирали и складывали в пластмассовые упаковки. На полках лежали свечи. При необходимости их смазывали специально приготовленными и наговоренными маслами и зажигали в зависимости от обстоятельств. На проволочных стеллажах разложены пакеты с суповыми приправами. Это для клиентов, которые берут их с собой, варят и путем особого ритуала определяют причину своих несчастий. А иные, по желанию, — причины бед всего человечества.

Над прилавком висел портрет Карио в красивой металлической рамке, аналогичный тому, что в квартире Айи.

Главное помещение Храма располагалось за полупрозрачной шторкой. Вдоль стен стояли скамейки, на которые садились престарелые и нетвердые в вере люди, приходившие сюда за помощью. Как проходил сам ритуал обращения к богам, Айя знала. Главное ритуальное действо совершалось возле нарисованного на дешевой керамической плите круга. Здесь одетые в ритуальные одежды прихожане становились на колени, положив под них предварительно принесенные из дома подушечки, и под монотонное песнопение раскачивались взад-вперед. Внутри круга нарисована ветвь Тангида с сияющей плазменной цепью в центре. На стенах — иконы Тангида, Карио и Дорана, а также всевозможные священные реликвии.

Сами боги слишком далеки от людей, чтобы им поклоняться, к ним обращаться. Они находятся где-то там, за непреодолимой стеной Щита. Поэтому в своих молитвах люди обращаются не к ним, а к бессмертным. Бессмертные сами когда-то были людьми, а потому им понятны человеческие проблемы, желания и слабости. Они, как считается, могут в свою очередь ходатайствовать за людей перед далекими божествами, или Восшедшими.

Вся эта обстановка знакома Айе с детства. Она сама вдыхала ароматы трав, участвовала в песнопениях, прихлопывала в ладоши, вместе с другими пела и призывала бессмертных себе в защитники и покровители. Она знала, что некоторые во время ритуала способны впадать в транс и что-то выкрикивать. Некоторые из них при этом дергаются, и их судорожные движения со стороны кажутся проявлениями сексуальной неудовлетворенности. Религиозная конгрегация, как известно Айе, состояла из женщин средних лет, их детей и, почему-то, мужчин гомосексуалистов. Знала Айя и причитания Корсы, с помощью которых та убаюкивала участников ритуала и настраивала их на что-то. После ритуальной церемонии одни временно излечивались, другие делали солидные пожертвования, третьи просто рассказывали знакомым о чудесах в Храме.

Корса сидела за прилавком, готовая дать желающим совет, благословение или же налить супу. При появлении в Храме Айи на ее лице появилось удивление, и она встала.

— Как Эсмон? — первым делом спросила Айя.

— Он в нашей квартире, — ответила Корса. — Лечение прошло успешно, и теперь он чувствует себя хорошо.

— Я собираюсь его повидать, — сказала Айя. — Но сначала решила занести вам вот это.

Она расстегнула сумку, извлекла туго свернутый рулончик бумаги и положила его на прилавок.

— Это все, что я смогла узнать о Гуваге, — сказала она. — Собранная информация вряд ли поможет вам, об этом хочу предупредить сразу. Кроме того, я разговаривала кое с кем из Следственного Дивизиона. Его имя там хорошо известно, и многие были бы счастливы упрятать его в Чоимас. Но они ничего не могут сделать до тех пор, пока не поступит официальная жалоба и не появятся свидетели. Со свидетелями у них вечная проблема.

Корса закусила губу и некоторое время помолчала.

— А они обеспечат защиту? — спросила она затем.

— Вероятно, нет, — ответила Айя после секундного размышления. — Точнее, не сразу. Сначала вам придется согласиться на роль информатора и шпиона. Вы поработаете некоторое время с Гувагом, сблизитесь с ним, узнаете побольше фактов его преступной деятельности… Правда, я не уверена, что вы на это пойдете.

Корса отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула.

— Конечно нет, — произнесла она.

— Что же вы собираетесь в таком случае делать? — поинтересовалась Айя.

— Я не буду работать с этим человеком, это уж точно, — не сразу ответила Корса. — И Храм я тоже не закрою. Возможно, если мне удастся оказать магическое воздействие… Если мне придется обратиться с призывом к конгрегации… И еще…

Корса так и не смогла четко изложить план своих действий. Возможно потому, что он просто отсутствовал.

— Что ж, удачи вам, — пожелала Айя. — Жаль, что больше ничем не могу помочь.

Она забрала свой торт и спустилась по металлическим ступеням, отполированным тысячами ног, на улицу. Ее угнетало чувство надвигающейся трагедии, которую она не могла отвратить. Она предчувствовала, что в этот раз все будет еще хуже, чем с Хенли, и на нее нахлынула волна давящей, неизбывной тоски.

До квартиры, где Эсмон жил с Корсой, она добралась пешком. Квартира оказалась уютным гнездышком с самым настоящим балкончиком, где хозяйка устроила небольшой огород. В ящиках с землей росли кабачки, лук и какие-то травы.

А вот и сам Эсмон. После лечения плазмой он выглядел ничуть не хуже, чем прежде. Правда, на носу появилась небольшая горбинка, и синяк на правой щеке сошел еще не совсем, но это все мелочи по сравнению с тем, что Айя видела в больнице.

Эсмон сердечно поприветствовал Айю и пригласил войти. Потом он разрезал принесенный ею торт и с удовольствием угощал ее. Говорили они о многом. И о работе, и о Гиле, и о плазменном лечении… Эсмон лежал, блаженно вытянувшись, на диване, Айя сидела рядом.

Когда они перешли к разговору о Гуваге, в дверь постучали. Оказалось, это явились ее братец Стони и Спано. Их появление вызвало у Айи раздражение.

— Спасибо тебе за все! — с ходу выпалил Стони.

Айя посмотрела на него. У братца вид настоящего уголовника: мощные плечи, руки — клешни, и все это покрыто татуировкой. Его основная работа — воровство. Но, учитывая его физические данные, иногда гангстеры, контролирующие Олд-Шорингс, привлекали его для разборок с конкурентами.

— Я и не рассчитывал, что из всего этого что-нибудь получится, — продолжал Стони. — Но ты не беспокойся, мы сделаем это по-другому.

— Что это вы задумали? — повысила Айя голос и с тревогой посмотрела на молодых мужчин.

— Мы обо всем позаботимся, — заверил братец.

— Ты имеешь в виду Гувага? — уточнила она.

— И его тоже, — сделал Стони выразительный жест рукой.

— Стони, вы проиграете, — недоверчиво покачала Айя головой.

Он бросил на нее высокомерный взгляд.

— Нет, если сделать все так, как нужно, то можешь быть спокойна, — многозначительно посмотрел он на нее.

Айя знала, что разговаривать с братцем бесполезно, переубедить его невозможно. И она повернулась к другим парням.

— Вам придется иметь дело с Управлением, — сказала она, обращаясь больше к Спано. — Они профессионалы. У них есть люди, которые только тем и занимаются, что убивают. Вы же никогда в таких делах не участвовали и пропадете ни за что. Неужели вам это непонятно?

Спано нерешительно посмотрел на Эсмона.

— Стони сказал, что мы подождем его возле клуба, — пробормотал Спано.

— Очень хорошо! — всплеснула руками Айя. — Там все время околачиваются длинноносые из Управления. Вы думаете, что они не заметят трех спрятавшихся за дверью барказиан? В том числе и парня, которому они только что прищемили хвост.

— Я смогу достать пистолет, — подал голос Стони.

— Ты думаешь, что они не вооружены? — иронически улыбнулась она.

— А нам совсем не обязательно идти в клуб, — предложил вдруг Стони другой вариант. — Можем узнать, где он живет, и встретить его там.

Айя почувствовала свое бессилие и принялась снова растолковывать им, насколько их затея глупа и безнадежна. Она достигла обратного результата: парни еще больше уверовали в правильность выбранного ими варианта сведения счетов.

— А мы что, не мужчины, не барказиане, что ли? — петушился Стони. — Они избили моего брата, а мы…

— Ладно, — в конце концов махнула рукой Айя. — Дело ваше. Но только у меня одна просьба: не предпринимайте ничего до тех пор, пока я не свяжусь с вами. Ничего. Эсмон, ты обещаешь мне?

— Ну, а что ты собираешься делать? — полюбопытствовал он.

— Я сама собираюсь этим заняться! — ответила она, едва сдерживая гнев.

ПРИГОВОР ТОРГОВЦАМ НАРКОТИКАМИ!

ПЛАТА ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ — ЖИЗНЬ.

ДА СВЕРШИТСЯ ПРАВОСУДИЕ!

На полпути к Терминалу злость у Айи в основном прошла и вместо нее девушкой овладело беспокойство. Так что же именно она собиралась предпринять? Сейчас не та ситуация, когда можно импровизировать в надежде, что ошибка сойдет с рук. Если вдруг Управление разузнает о старой фабрике, то Константин просто откажется от своего плана.

К тому времени, когда девушка по Новой Центральной линии добралась до станции Гарак, расположенной рядом с Терминалом, в ее голове уже наполовину сложился вариант действий.

Выйдя на улицу, она сощурилась от яркого света и достала из сумки темные очки. Скорее всего, вряд ли кто в этой деловой женщине, барказианке в сером костюме с кружевами, узнает ту девчонку в желтом комбинезоне, которая пару недель назад слегка поджарила местного пьяницу.

Из телефонной будки Айя позвонила Константину и, поскольку его не оказалось на месте, оставила для него сообщение-просьбу не заезжать за ней после работы. Затем направилась на старую фабрику.

Люди Константина уже привыкли к ее частому присутствию на фабрике и впустили ее без всяких вопросов. Именно здесь последнее время проходили уроки Айи под руководством Константина. Здесь у нее свободный доступ к плазме, здесь в ее распоряжении необходимая аппаратура, пусть не самая современная. Рабочие места еще только оборудовались и пока приходилось пользоваться временными.

Айя стерла пыль с дешевого пластикового кресла и села за стол. Временная консоль состояла из выпиленной планки с измерительными приборами, кое-как прикрепленными к ней какой-то белой липучкой.

Придвинув стул поближе, она взяла со стола медный зажим. Его оставили здесь по окончании прошлого урока, и он успел покрыться пылью.

Айя ощутила сухость во рту. До слуха донеслось завывание циркулярной пилы.

Может быть, рассказать обо всем Константину и попросить у него помощи? Нет, это не его проблемы. Достаточно того, что он платит ей за ее знания. А втягивать его в грязные семейные истории — это уж слишком.

«Давай, сделай все сейчас, раз уж ты собралась, — подбодрила себя Айя. — Потом, когда образумишься, уже ни за что не начнешь это».

Она сняла с шеи Триграм, положила его на стол и, опустив зажим, замкнула линию на себя. В мозгу словно щелкнула невидимая заслонка. В тот же миг в тело и сознание ворвался оглушающий поток плазмы. Все чувства моментально обострились, мозг заработал с поразительной ясностью. Айя вдруг поняла подлинную структуру реальности, ту силу, которая кроется в самом сердце материи…

Она ощущала, как тысячи ангелов запели свою ликующую песнь.

Айя создала свою аниму сначала в воображении, затем построила ее. Затем взметнулась с крыши фабрики вверх и понеслась под ярким теплым светом Щита к Олд-Шорингсу. От него она повернула к примыкающему району, который назывался Третий Страж.

«Гуваг много времени проводит в клубе „Тень“, — подумала она. — Если там его нет, то нужно будет побывать по его домашнему адресу».

Эльбар-авеню — угрюмый и грязный кусок улицы, длиной всего в квартал. Он состоял из старых темных зданий, окруженных лесами. Оставалось только удивляться тому, что эти здания-монстры пережили недавнее довольно сильное землетрясение.

Вот и клуб «Тень». Он не выделялся среди других строений своим внешним видом, но под облезлой черной краской Айя рассмотрела бронзовую обшивку. Засиженное мухами окно тоже укреплено бронзовой сеткой. Ясно, здесь опасались плазменной атаки. Наверное, на то имелись достаточные основания.

В ушах Айи звенел ветер, в теле — ощущение неимоверной силы. Стоило ей захотеть, и от ее удара этот клуб разлетелся бы по камешку, а развалины превратились бы в бушующий столб пламени. Но это не более чем игра воображения. Айя хороню знала, что достаточно ей прикоснуться к бронзовой обшивке здания, и обшивка поглотит всю ее энергию. Теперь самое время принять некоторые меры предосторожности. Усилием воли Айя опустила энергетическую «пуповину» под землю, подальше от посторонних глаз. Сейчас уже никто не проследит, что ее анима связана с плазменным колодцем на фабрике.

Затем она очень осторожно подвела свою аниму к окну и заглянула внутрь. Пришлось подстроить свое зрение под слабое освещение внутри клуба. И почти сразу же она увидела Гувага. Он выглядел явно старше и полнее, чем на хромографии, которую Айя получила в «Новостях». Одетый в безрукавку Гуваг сидел за круглым столом посредине помещения и держал в руке стакан. За этим же столом расположились его приятели, мужчины разного возраста. Парни своей пестрой одеждой скорее напоминали павлинов, а безжизненные лица стариков походили на маски. Судя по всему, никто из них не имел постоянного и определенного занятия.

«Кажется, придется ждать, когда Гуваг соизволит выйти, — с раздражением подумала Айя. — А выйдет он, конечно, не скоро».

Переполнявшая ее плазменная энергия требовала быстрого и энергичного действия. Айе приходилось учитывать и то, что Константин мог в любую минуту явиться на фабрику и застать ее с зажимом в руке. Нужно что-то предпринимать. Но что?

Айя расширила область своего восприятия, включив в нее всю улицу. Возле пожарного гидранта стоял большой автомобиль «Карфацин». Парковка автомашин возле гидранта категорически запрещена, и только Гуваг мог позволить себе игнорировать закон. Что ж, можно начать с его автомашины.

Приблизившись к «Карфацину», Айя создала себе пару могучих рук. Взяла машину за бампер и стала поднимать ее. Могучий энергетический поток, пройдя по рукам, обрушился на машину и воспламенил ее. Охваченный пламенем «Карфацин» Айя шутя перебросила через улицу, метнув его в стену клуба. Окно вместе с защитной решеткой с треском разлетелось на куски, и хромированный нос пылающего автомобиля оказался возле стола, за которым сидел Гуваг.

Айя тут же влетела в брешь, пробитую машиной, и быстро огляделась по сторонам. Битое стекло толстым слоем покрывало столы и стулья. Приятели Гувага с поразительной скоростью выскочили в дверь. Сам Гуваг с удивительным для его туши проворством выпорхнул из-за стола и понесся к выходу. Но не успел.

Невидимыми руками Айя схватила его за воротник и вернула назад, за стол. Теперь надо, чтобы он увидел ее. Она придумала себе телосложение, которое должно было произвести впечатление даже на такого отпетого головореза, как Гуваг. И вот в помещении появилась гигантская фигура с когтистыми руками и мордой разъяренного зверя. Из пасти высовывались языки пламени. Нависнув над столом, чудовище окатило его потоком желтовато-красных искр.

Гуваг упал рядом со своим стулом на колени и с выражением смертельного ужаса взирал на свирепого монстра.

— Ты слышишь меня? — громко спросила его Айя.

От страха не в силах вымолвить ни слова, тот молча несколько раз кивнул головой. В этот момент скатерть вдруг вспыхнула, и Айе пришлось отбросить ее в сторону.

— Ты допустил дерзость! — громыхал монстр. — Храм Мудрой Судьбы находится под моим покровительством. Ты понял это?

— Да, да, — бормотал уголовник. — Я понял.

Его брови почернели от жара, по лицу катились струи пота.

— Ты не знаешь, кто я, и никогда этого не узнаешь, — громыхала Айя. — Но если не уберешься из Олд-Шорингса, то увидишь меня еще раз. Ты понял?

— Да, да, — в страхе повизгивал он. — Я оставлю их в покое!

Встряхнув еще раз Гувага, Айя разжала пальцы руки, и тот мешком упал на пол. Под ее ногами плавилось пластиковое покрытие. Автомашина Гувага догорала, опустив почерневший нос. Айя рассмеялась. Ее ликующий хохот с грохотом прокатился по опустошенному клубу.

Еще никогда в жизни она не испытывала такого восхитительного ощущения триумфа.

— Прощай, Гуваг, — прогремела она. — И помни, что я могу вернуться к тебе в любую минуту!

Она подумала о том, что для полноты картины хорошо бы прошествовать во всей красе и мощи к выходу из клуба, но вовремя вспомнила о бронзовой обшивке здания. Поэтому Айя просто выпустила из своих пальцев зажим. И тут же вернулась в свое тело, сидевшее за столом на старой фабрике. Разгромленный клуб «Тень» постепенно растаял в ее сознании.

— Уже работаете? — спросил Константин, который, оказалось, стоял у нее за спиной.

Возможно, он только что прибыл.

— Да, отрабатывала технику телеприсутствия, — ответила Айя, облизнув пересохшие губы.

По ее телу пробежала дрожь. Она казалась себе сейчас совсем крошечной и беспомощной фигуркой по сравнению с той пылающей богиней мести, которой она только что была.

— Успешно? — осведомился Константин.

— Похоже, что да, — ответила она, сама еще толком не зная результата.

Или она напугала Гувага, как замышляла, или же поставила под удар всю свою семью. Зрелище она являла собою, безусловно, впечатляющее. Если бы кто-то измерил плазмозатраты, то получил бы сумму не менее десяти тысяч далдеров. Если Гуваг не испугался чудовища, то, по крайней мере, должен задуматься о финансовой мощи врага, позволяющего себе такие расходы.

— Тогда займемся чем-нибудь другим, — предложил Константин.

Он пододвинул поближе стул, подтянул брюки, сел и протянул Айе руку.

— Начнем?

Айя кивнула и послушно взяла зажим.

«СТОКА—17» — ЭТО ЧАСЫ ДЛЯ ТЕХ, ЧЬЕ СЛОВО — ЗАКОН!

В этот раз Константин отвез Айю домой на небольшом двухместном «Гельдане». Она попросила высадить ее у продовольственного рынка. Выйдя из машины, сразу же направилась к телефонному аппарату и позвонила домой Эсмону.

— С Гувагом я разобралась, — сообщила она без вступлений. — Так что теперь вам не о чем беспокоиться.

Несколько секунд Эсмон молчал, переваривая неожиданную информацию.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он затем. — Как это ты разобралась с ним?

— Если он еще раз сунется к вам с Корсой, то дайте знать, — не стала уточнять Айя. — И тебе не придется ничего предпринимать. Понял?

— Я… не знаю, — мычал Эсмон в трубке.

— И присмотри за тем, чтобы Стони не наделал глупостей, — попросила она. — Знаю, что это нелегко. Но если он сейчас тронет Гувага, то может все испортить.

— Я поговорю с ним, — пробормотал он.

Айя повесила трубку, купила кое-что из продуктов и пошла домой.

В памяти встала радостная картина разгрома клуба «Тень».

ЁГОЛУБОЙ ТИТАН СНОВА УГРОЖАЕТ…

«ЛИНКСОИД БРАЗЕРС» ГОТОВ КО ВСЕМУ!

СМОТРИТЕ НОВЫЙ ХРОМОФИЛЬМ!

Раздалось шипение воздуха, которое говорило о том, что вагон начал тормозить. Интерметрополитен — скоростная линия, здесь вагоны неслись со скоростью до 540 радиев в час, и основная часть времени уходила на стоянки.

Айя закрыла учебник по теории плазмы и стала ждать, когда даст о себе знать ускорение. Зеленый свет огней, представлявшийся на большой скорости сплошным размазанным пятном, стал появляться все реже и реже.

Первое, что бросилось Айе в глаза, когда за окном вагона появился метрополис Гуналата, — это яркая и разнообразная реклама казино. Каждая вывеска заманчиво сияла золотом, обещала незабываемый спектакль, сулила деньги, удачу…

На коленях Айи лежала тяжелая сумка, набитая деньгами Константина. Затолкав в нее книгу, девушка повесила ее на плечо и вышла на платформу.

Она покинула вагон на остановку раньше, чем значилось в билете: это одна из мер предосторожности, рекомендованная Мартинусом.

Пройдя мимо казино, Айя вдруг спохватилась, что надо бы обменять часть денег, чтобы купить обратный билет. Нельзя сбрасывать со счета и расходы, которые предстояли в самом городе. Оглядевшись, девушка обнаружила сразу несколько обменных киосков. Коэффициент обмена в них практически не различался.

После непродолжительной процедуры обмена Айя направилась к ближайшему банку. Будь она богатым человеком, то, конечно же, взяла бы такси, но пока подобную роскошь Айя считала для себя непозволительной.

Банк оказался не похожим ни на какой другой банк, где ей доводилось бывать прежде. Здесь — просторное помещение, мягкий ковер под ногами. За столиками сидели спокойные, сдержанные служащие. Один из них, в черной бархатной ливрее и белых перчатках, провел Айю к столу господина Нар-Омбре, и тот заговорил с ней тихим вкрадчивым голосом. До того тихим, что ей пришлось наклониться, чтобы различить его слова.

Айя назвала ему коды, которые дал ей Константин, потом расписалась в какой-то графе.

— Сколько на моем счете? — спросила Айя.

Компьютер господина Нар-Омбре помигал, пощелкал и выдал общую сумму, включая проценты:

200.141.81.

— Спасибо, — поблагодарила она. — А кто-нибудь еще имеет доступ к этому счету?

Господин открыл папочку и посмотрел.

— Коды известны человеку, который открыл счет, — ответил он. — Его имя Кангенс. У нас есть образец его подписи.

Айя с трудом сдержала улыбку.

«Константину следовало бы знать меня лучше», — мысленно произнесла она.

Впрочем, на его месте она поступила бы точно так же.

— В таком случае я хотела бы снять все деньги и открыть новый счет, — подумав, произнесла она. — Только на мое имя.

Судя по реакции, господин Нар-Омбре выслушивал подобные просьбы несколько раз в день и каждый день.

— Чтобы закрыть данный счет, вам придется уплатить пени, — бесстрастным тоном произнес он. — Кроме того, открытие нового счета вам так же придется оплатить.

— Понятно, — сказала Айя, — поднимая сумку. — Я согласна. Кроме того, я хотела бы сделать вклад.

— Очень хорошо, госпожа, — улыбнулся господин Нар-Омбре.

Его пальцы привычно забегали по клавиатуре компьютера…

Выйдя из банка, Айя спросила у служителя, какой ближайший отель он мог бы ей рекомендовать. Получив ответ, она остановила проходившее мимо такси.

— Надо же когда-нибудь начинать учиться жить хорошо и красиво, — произнесла она вполголоса.

Проведя целый день в Гуналате, Айя ухитрилась не зайти ни в одно казино.

«Если нет возможности стать спонсором Константина, то зачем становиться спонсором какого-то мегаполиса», — подумала она.

УТЕЧКА ПЛАЗМЫ В КАРАПУРЕ! СОТНИ РАНЕНЫХ!

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ ИЗВЕСТИЙ.

До чего же все-таки быстро работала бригада! За время Айиной прогулки в Гуналату она уже привела фабрику в состояние готовности к производственному процессу. Закончена прокладка коллекторной сети, подключено оборудование, установлена мебель. Каждое рабочее место снабжено парой видеомониторов для дистанционного контроля за передачей плазмы. У каждого рабочего места удобное кресло. На случай обвала потолка все это защищено сверху металлическим навесом. А высокие окна так тщательно заклеены, что почти не пропускали свет.

Айя застала на рабочей площадке трех операторов, которые сидели с закрытыми глазами, положив руки на медные зажимы. Их лица предельно сосредоточены. Двое из них — явные джасперийцы. Молодые и с нездоровым цветом кожи. На них аккуратные серые костюмы, которые делали их похожими на учеников элитной школы и еще больше подчеркивали их юный возраст. Тот, что сидел справа, беззвучно шевелил губами, словно разговаривал сам с собой. При этом, повинуясь какому-то внутреннему ритму, он раскачивался из стороны в сторону.

Третий, судя по всему, челокиец. Он самый старший из троих. У него волевое лицо и ястребиный нос. Верхнюю часть лица делил на неравные половины бугристый шрам. Вероятно, этот челокиец относился к ветеранам войн, которые когда-то вел Константин.

Айя выглянула в окно офиса и увидела во дворе грузовик, с которого снимали мешки, наполненные песком. Она повернулась к стоявшему рядом с ней Константину.

— Все-таки от кого вы собираетесь защищаться? — выразительно посмотрела она на него.

— Сория уже говорила мне, что вы очень любопытны, — уклончиво ответил он.

— А кто нет? — вскинула она брови.

— Лучше, если вы не будете знать, — произнес он с легкой улыбкой.

— Любому понятно, что вы собираетесь воевать, — ухмыльнулась она.

— Просто я планирую произвести некоторые перемены, — неопределенно произнес он. — Это должна быть, так сказать, эволюционная трансформация… И все должно обойтись дешево.

Он сделал несколько шагов вдоль стены и устремил взгляд на операторов.

— В нашем мире практически ничего не меняется отчасти по той причине, что всякие перемены очень дороги, — задумчиво произнес он. — Прикиньте, сколько требуется средств только для того, чтобы возвести здание. На нужном вам месте обязательно уже что-то есть. Значит, старое здание нужно купить, живущих в нем людей расселить. Всякое расселение сегодня стоит больших денег. Таким образом, каждая новостройка несет с собой большую прореху в вашей экономике.

Лишь немногие богачи могут позволить себе финансирование подобных проектов. Конечно, если гарантом проекта не выступает правительство или же центральный банк. Скажу лишь, что Джасперия может позволить себе сооружение комплекса вроде Маг-Тауэрса один раз в десять-двенадцать лет. Из-за дороговизны практически ничего нельзя перестраивать или переделывать. Вот почему большинство людей не могут позволить себе жить в новых квартирах. Обычно они вселяются в слегка отремонтированные. Разумеется, при этом они вынуждены мириться с доставшимся им дизайном, привязанностью старых зданий к инфраструктуре.

Константин прервал размышления и внимательно посмотрел на девушку.

— Вот почему я хочу перестроить мир! — вдруг энергично воскликнул он. — Хочу трансформировать его согласно новому образу мышления.

— И что же именно вы хотите сделать? — спросила Айя. — Снести все и начать строить заново?

Ее вопросы вызвали взрыв смеха.

— Хотелось бы именно так! — произнес он сквозь смех. — Жаль, что меня не было во времена Сенко. Вот когда условия позволяли развернуться. Ну да ладно.

Айя немного помолчала, затем кивнула в сторону операторов.

— Чем они заняты? — спросила она, лукаво блеснув глазами. — Готовятся кое-что снести?

Константин нахмурился и ответил не сразу.

— Хорошо, раз уж вы настаиваете, — сделал он решительный жест рукой. — Помните, я рассказывал вам о магах-воинах? Говорил о том, что срок их жизни ограничен. Это похоже на то, как некоторые превращаются в огненных женщин и поражают врага разрядами энергии.

Константин осмотрел на девушку и улыбнулся. От его улыбки она ощутила беспокойство: а вдруг ему стало известно о событиях в клубе «Тень»?

— Но есть маги-воины и другого типа, — продолжал Константин. — Они не участвуют непосредственно в боевых действиях. Их задача — проникнуть в стан противника, выявить слабые места в его обороне и выработать возможные варианты использования обнаруженных недостатков. Это не столько воины, сколько разведчики. Каждый из них стоит многих сотен воинов. Именно к таким относятся вот эти три оператора. Кстати, они — из лучших.

— Вот эти мальчики? — не сдержала иронию Айя.

— Совершенно верно, — ответил он с улыбкой. — Между прочим, у вас с ними немало общего. Как и вы, они нигде не учились искусству использования плазмы, они постигали его, руководствуясь интуицией. В юном возрасте человек больше подходит для этого, поскольку он свободен от догм и предрассудков… Вон те двое особенно способны.

— Но разве то, что они делают, не опасно? — заметила она. — Если их засекут, то…

Константин окинул ее снисходительным взглядом.

— Они лучше вас понимают, что такое риск, — произнес он. — Мне так кажется.

— Просто они молоды и не понимают, куда влипли, — ответила она с откровенной иронией. — Просто вы используете их в своих целях…

Константин показал в улыбке свои белые зубы.

— Айя, вы молоды, я использую вас в своих целях, и вы не понимаете, куда влипли, — сказал он. — Тем не менее вы нашли себя здесь, не правда ли? Сюда привела вас ваша воля. А моя воля создала все, что вы здесь видите, и вскоре создаст кое-что еще.

Айе не хотелось слушать длинные, умные и скучные размышления Константина. Она сделала нетерпеливый жест рукой.

— В любом случае, они моложе меня. И вполне вероятно…

Взгляд Константина стал жестким.

— Почему вы считаете, что жизнь молодых ценнее жизни стариков? — сухо спросил он. — Для меня их ценность определяется теми качествами, которые присуши молодости. Пройдут годы, эти парни оглянутся назад и назовут сегодняшние события своим золотым временем. Потому что именно в это время они, в отличие от большинства своих сверстников, ясно осознали, кто они такие и на что способны. А если им не суждено дожить до той поры…

Замолчав, Константин подошел к Айе, положил свою тяжелую ладонь на ее плечо и пристально посмотрел ей в глаза.

— Еще давным-давно я понял, что поступки сильных мира сего не проходят без последствий, — произнес он. — В результате моих действий погибли тысячи мальчиков, девочек и младенцев, а вместе с ними тысячи и тысячи простых людей, не имевших лично ко мне никакого отношения. Я не убивал их сам, и я не желал, чтобы они погибли. Если бы я мог предотвратить их гибель, то именно так и сделал бы. Тем не менее они погибли…

Некоторое время Константин помолчал.

— Эти трое, по крайней мере, действуют добровольно, — кивнул он в сторону юных магов.

Айя давно забыла, во что обошлись челокийские войны, в ее памяти стерлись картины разрушения метрополиса, сравнимые разве что с уничтожением Барказии.

— Я бы не желала для себя такой ответственности, — сказала она, облизнув сухие губы.

Он низко наклонился над ней.

— Вы опоздали с отступлением, Айя, — произнес он. — Вы дали мне силу и теперь наравне с другими, в том числе и со мной, несете ответственность за то, что произойдет. Кроме того, ведь кое-кто уже… умер.

Первые фразы он произнес почти шепотом и страстно, последнюю — небрежно.

Девушка с ужасом посмотрела на него.

«Забудьте об этом человеке. Проблемы нет».

— Это были плохие люди и, мне показалось, опасные, — произнес Константин все тем же тоном. — Надеюсь, теперь вы будете спокойно спать.

— Не думаю, — прошептала она.

Он отошел в сторону, и его рука соскользнула с ее плеча.

— Я тоже когда-то плохо спал, — многозначительно заметил он. — Но потом это прошло…

Он положил свои пальцы на ее запястье, как делал это обычно во время урока.

— Ну что, начнем? — спросил он. — Или на сегодня достаточно?

Айя молчала. «Мы хотим расширить границы нашей власти». Эти слова, сказанные недавно Сорией, звучали сейчас в ее ушах.

«Кажется, к этому надо привыкать», — подумала Айя.

Вслух она сказала совсем другое.

— Если вы не против, то начнем урок, — произнесла она и покорно последовала за Константином к операторскому пульту.

ГАРГЕЛИУС ЭНЧУК НОСИТ ТУФЛИ ФИРМЫ ГУЛЬМАНА!

ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ ИХ НЕ НОСИШЬ?

— Школа Радрита учит, что есть три вида власти, — начал урок Константин. — Это власть над собой, власть над другими и власть над реальностью. Из них, по мнению школы, только власть над собой достойна постижения. Мудрецы этой школы утверждают, что человек может овладеть лишь собственным разумом. А знания окружающего мира есть не что-иное, как отражение внутреннего видения этого мира. Их кругозор ограничен самопознанием, их цель — самосовершенствование. При этом совершенно отсутствует представление о том, ради чего все это. Вот почему я в конце концов разошелся с ними.

Константин сделал паузу и посмотрел в глаза Айи. Вероятно, его интересовала ее реакция.

— Я готов согласиться с тем, что власть над собой — это основной вид власти, — продолжал он. Ведь именно самопознание и умение владеть собой естественным путем ведут к власти над другими и к власти над реальностью. В школе Радрита мне довелось встретить людей очень мощного интеллекта, все они пребывали погруженными в самосозерцание и, сказать по правде, раздувались от самодовольства…

После занятий Айя, как всегда, сидела в стремительно несущемся «Эльтоне», потягивала превосходное вино и чувствовала себя прекрасно. Как всегда, ее щеки горели, а в крови пела плазма. Но сегодня в ликующей песне слышались какие-то новые нотки, вино отдавало горечью, а лекция Константина о власти оставила ощущение раздражения. Он сидел в машине рядом с ней, но она не замечала его.

«…кое-кто уже… умер».

Вот что лишило ее привычного душевного равновесия. Раньше она старалась не думать о последствиях встречи охранника Константина с костлявым юнцом, но теперь сам Константин сунул ей под нос весьма неприятный для нее факт. Ну и что из этого? А то, что она вынуждена теперь решать: стоит ли все ее обучение владению плазмой жизни человека?

И в ее памяти стал прокручиваться урок, который только что проходил.

— Школа Радрита ставила своей целью дать ученикам свободу, — монотонно говорил Константин. — Свободу от страсти, от порыва, по существу, от самого мира, от жизни. Представьте реакцию моих родителей, когда я заявил им, что хочу учиться именно в этой школе. Эта школа отрицала все, чем мои родные дорожили… Может быть, потому мне и хотелось так сильно пойти именно туда.

Айя слушала его, не перебивая.

— Не является ли самоотстраненность от мира элементарной ловушкой? — размышлял между тем Константин. — Неужели ничто не имеет значения или не должно иметь значения кроме процесса поиска в совершенно бесстрастном мозгу? И это есть свобода? Можно ли навсегда спрятаться в кельях, предаваться там медитации, сосредоточенно рассматривать пейзажи, созданные собственным воображением? Можно ли жить, вздрагивая всю жизнь от того, что кто-то вдруг обнаружит в тебе искренний порыв, искреннее чувство?

Айя вернулась в настоящее время и отпила немного вина.

«Отстраненность от всего — весьма неплохая идея, — подумала она. — По крайней мере, сейчас. Давайте рассмотрим проблему беспристрастно и отстраненно. Умерли какие-то люди. Мне сказали, что они были плохие. Хотя я не знаю абсолютно точно, что на меня напали именно они, все же доводы против них достаточно веские: это их башмаки прошлись по моим ребрам. Следовательно, эти люди заслужили наказания. К тому же если они и умерли, то не я же их убила. Я не просила об этом, не устраивала этого. А значит, случившееся не имеет ко мне никакого отношения».

И снова в памяти возник урок.

— Избегать страсти не значит побеждать ее, — произнес Константин. — Послушники школы Радрита так и не поняли этого. Они не преодолевали страсть, а просто отрицали ее. Вот почему их так страшила власть. Они знали, что она опасна. Власть очень легко может стать рабой страсти. И особенно той страсти, которую вы не признаете, не хотите замечать.

В «Эльтон» ворвался с улицы какой-то крик, но он не прервал нить воспоминаний. Живая картина урока нисколько не поблекла.

— Верно, что человек, ставший рабом власти, не свободен, — произнес Константин. — Но верно и то, что не свободен человек, избегающий ее. Так как страсти являются неотделимой составной частью человеческой натуры, то, подавляя и игнорируя их, невозможно быть полноценным человеком.

Учение школы Радрита содержит принципиальную ошибку: слабыми делают нас не страсти вообще, а неуправляемые страсти.

Объедините страсть и разум. И вы получите свободного человека. Это реальный человек. И он сможет освободить других.

Именно в этом и заключается одна из возможностей плазмы.

Айя снова немного отпила вина.

«Если эти смерти не имеют ко мне никакого отношения, то почему бы мне не спросить у Константина о том, что случилось? — мысленно произнесла Айя. — И почему я не спрашиваю? Да потому, что боюсь услышать прямой ответ».

Мысленно Айя снова перенеслась на урок.

— Похоже, что сегодня моя лекция не достигла намеченной цели? — спросил Константин, вновь посмотрев Айе в глаза. — Вы заняты вашими собственными мыслями.

— Да, — призналась она, не поворачивая головы в его сторону.

— Возможно, мои рассуждения носили слишком абстрактный характер, — высказал он предположение. — Я хотел подвести вас к выводу о том, что мои конечные цели вовсе не абстрактны, а конкретны. Новый Город-Власть-Свобода. И это не для меня одного, а для всех. Да, при этом не исключены жертвы. В столь консервативном, замшелом мире, как наш, где уже в течение тысячи лет не происходило никаких коренных перемен, путь революции не может быть гладким и легким. Поэтому некоторая жестокость сейчас может предотвратить большое кровопролитие потом.

Наконец она заметила сидевшего рядом с ней в машине Константина, который давно пытался обратить на себя ее внимание. Сейчас он вдруг схватил ее за локоть. Айя часто во время уроков ощущала пожатие его пальцев, но тогда это значило совсем другое. Сейчас же из него изливался иной поток энергии. Айя заглянула ему в глаза и увидела в них… страсть. Девушка с испугом осознала, что этот огонь в его глазах непривычен для нее.

За этим огнем таилась жадная, неистовая, всепоглощающая, не знающая компромиссов, оков и преград страсть. Никакая школа Радрита не могла бы подавить это.

— Послушайте, Айя, — произнес он горячим шепотом, который в ушах девушки отдавался громом. — Если Новый Город восстанет из руин, то любая жертва, — да, да, любая — будет оправдана… Иначе этот мир так и останется тюрьмой!

Его пальцы стиснули ее руку сильнее всяких тисков, и Айя понимала, что вырываться не стоит. Голос Константина неприятно резонировал в ее костях, нервы напряглись до предела.

— А если идея Нового Города рухнет, то, значит, правы учителя Сории торгенилы, — продолжал Константин. — Значит, мы действительно прокляты и живем в аду. В таком случае…

Блеск в его глазах стал пропадать, хватка ослабела, и весь он сразу как-то обмяк. Айя высвободила свою руку и поправила рукав.

— В таком случае все бессмысленно, все бесполезно, даже смерть, — закончил он упавшим голосом.

Айя заглянула в его погасшие глаза, глаза человека, стиснутого унылым, безрадостным миром, и ей снова неудержимо захотелось приласкать и утешить Константина.

«Это смешно, — мысленно произнесла она. — Нужны ли ему мои утешения?»

Машина почти бесшумно скользила по улицам, под расцвеченным яркими всплесками плазменной рекламы небом. Айе показалось, что энергия струится по городу, точно кровь по артериям некоего гранитного паразита, который вальяжно разлегся на поверхности планеты. В темноте улиц-каньонов человеческие жизни вспыхивали наподобие спичек: немного тепла, немного света и снова темнота.

— Чем я могу помочь? — спросила она.

А в ее голове проносились совсем другие мысли.

«Он твой спонсор! Не нужны ему твои утешения. Нужно брать у него деньги и как можно больше».

Константин вскинул голову и посмотрел на нее:

— Не думаю, что вы можете дышать под водой.

Она недоуменно посмотрела на него:

— Вы шутите?

— Нисколько. Вы знакомы с аппаратом подводного дыхания?

— Никогда им не пользовалась.

— Вы можете взять на следующей неделе два выходных? Этого времени вполне хватило бы на инструктаж.

— Наверное, смогу.

Она сама еще до конца не верила, что согласилась. Ведь Константин все устроил так, чтобы он мог снять со счета ее деньги в любой момент, и вот ее ответ ему… Да как же можно…

«Это все ради Нового Города, — мысленно произнесла Айя. — Это все ради мечты».

Ведь даже барказианской девушке из Олд-Шорингса надо во что-то верить.

14

Константин принял все меры для того, чтобы его не узнали. По паспортам, которые он показал Айе, они оба из Гуналаты. Сам он — доктор Чандрос.

Они заняли места в аэрокаре, который должен был доставить их в метрополис Барчаб, что на побережье Каракийского моря. На Константине простой серый костюм с довольно-таки консервативными кружевами. Знаменитая косичка поднята наверх и заколота шпилькой. Ее прикрывал парик огненного цвета, спадавший до самых плеч. Айе, то бишь ассистенту доктора Чандроса мисс Кельгер, все никак не удавалось отделаться от мысли, что в огненном парике Константин еще более заметен и узнаваем, чем с косичкой.

Впрочем, в паспорта никто не заглядывал.

Аэрокар опустился на крышу отеля «Вулкан». Под завывание еще работающих турбин, поднимавших целое облако пыли, Айя направилась ко входу в отель. После полета она слегка покачивалась. Немного придя в себя, она обнаружила на западе два голубеющих вулканических пика с заснеженными вершинами. Серый, раскинувшийся до самого горизонта, город так и не смог покорить их, он выдохся где-то на середине склона.

Айя впервые видела участок земли, на котором не было что-то построено.

— Вулканы еще активные, — заметил Константин. — Вон тот, что южнее, — Чукмарха. Сорок лет назад произошло его извержение, тогда погибли пятьдесят тысяч человек.

— Неужели только из-за этого строительство прекратили? — удивилась Айя. — Потерять такой потенциал плазмы. Да это же позор!

— Там слишком опасно, — невозмутимо произнес Константин.

— И все равно зря они не пошли дальше, — стояла на своем Айя.

Она знала, что люди подобны потоку воды, который заполняет все пустоты. Есть только один способ остановить их — выстроить неприступную стену вроде Щита.

— Конечно, там что-то есть, — согласился Константин. — Но для поддержания условий жизнедеятельности на такой высоте, да еще при низкой температуре, требуется сложная система инфраструктуры.

Они опустились на лифте вниз, где их уже ждали, и прошли в номер Константина. Выдержанная в серебристо-черных тонах комната изобиловала зеркалами.

Здесь Айю ждал сюрприз — сидящая на диване Сория. Ее ярко-зеленое платье несколько оживляло холодноватый интерьер помещения.

Сория бросилась навстречу прибывшим. На ее шее развевался легкий газовый шарфик, волосы слегка растрепались, а золотой амулетик на пряжке пояса мелодично позванивал.

Стремительно подойдя к Константину, Сория обняла его и крепко поцеловала в губы.

«Момо снова любит Бобр», — мысленно прокомментировала сцену Айя.

При этом она ощутила непривычно острый приступ раздражения.

— Геймард согласился! — сообщила Сория с радостной улыбкой. — Но тебе все же нужно с ним поговорить.

— Очень хорошо, — произнес Константин, закрыв при этом глаза. — Он еще здесь?

— Я могу договориться о встрече с ним в любое время, — ответила Сория.

— А Друмбет? — уточнил Константин.

Сория помрачнела.

— Он, конечно, может прибыть из-за границы, — выразительно посмотрела она на него. — Но это потребует тщательной подготовки.

— Сначала я хочу вместе с Айей провести рекогносцировку, — заметил он. — А потом мне все равно нужно будет перекинуться с ним парой слов.

Сория мельком посмотрела на Айю, кивнула ей в знак приветствия и снова повернулась к Константину. Взяв его за руку, она отошла с ним в сторону.

— Позволь, я расскажу тебе о Геймарде, — донеслись до Айи ее слова. — В разговоре с ним я придерживалась определенной линии и, мне думается, не стоит отходить от нее…

Некоторое время Айя стояла неподвижно у двери, но вскоре один из помощников Сории пригласил ее пройти в отведенную для нее комнату. Девушка последовала за ним.

Какая роскошь! Айя не поверила собственным глазам. Отдельная терраса встретила ее ароматом высаженных в кадки апельсиновых деревьев и видом на вулканы.

Единственное, чего здесь не хватало, так это Мартинус с его спокойствием, уверенностью и надежностью. Его оставили в Джасперии, поскольку он слишком заметен и слишком известен как ближайший помощник Константина.

Здесь же, на террасе, Айя и пообедала в полном одиночестве. Сопровождающий Константина вкатил столик на колесах, накрытый белоснежной скатертью. Затем на нем появились салфетки, ложки, ножи и вилки с вензелями, а также посуда из превосходного фарфора. Золотая кайма на тарелках напоминала девушке о рекламных сполохах в ночном небе.

Константин и Сория обедали с Геймардом, который оказался высоким коротко стриженным мужчиной. Несмотря на штатское платье, он производил впечатление человека, который только что снял военную форму.

Айю донимало непонятное раздражение, но ее аппетит от этого нисколько не пострадал. Впрочем, аппетиту, несомненно, способствовала бутылка превосходного вина. Ее волосы тихо перебирал ветерок, наполненный запахом апельсинов.

Выйдя после обеда из-за стола, Айя прислонилась к алюминиевым перилам террасы и долго смотрела на синеющие вдали пики вулканов и крыши окружающих зданий. В небе поблескивал серебристой обшивкой рейсовый аэрокар. Внимание девушки привлек мужчина в спортивном костюме, который упрямо, с бесстрастным лицом кружил по беговой дорожке из пенопласта, проложенной по периметру одной из крыш. Вулканы его нисколько не интересовали.

В небе над Чукмархой что-то мелькнуло. Да это же гуманоид авианец! Он парил, и его крылатый силуэт четко вырисовывался на фоне Щита. Вот он сложил крылья и, подобно птице, устремился вниз. Интересно, что там привлекло его внимание? Айя долго ждала, но авианец так и не появился.

Вернувшись в комнату, Айя провела ладонью по атласному голубому покрывалу, посмотрелась в овальное зеркальце на стене. Хорошо бы прогуляться, но она здесь ничего не знала. Не знала даже, зачем прилетела сюда.

Из-за двери, соединявшей ее комнату с комнатой Константина, звучали голоса. Митрополит, Сория и Геймард обедали почему-то не на террасе, а в помещении. Может быть, опасались, что их подслушают? Интересно, не она ли внушила им такие подозрения?

В голове у Айи слегка шумело от выпитого. Она положила ладонь на ручку двери.

Во рту появился неприятный горьковатый привкус.

«А почему бы и нет?» — подумала она и осторожно надавила на ручку.

Дверь бесшумно приоткрылась, и образовалась узкая щель. Не более чем в пяти шагах от девушки за столом сидели все трое. Айя прижалась к щелке ухом.

— Аэродром не так уж важен, — произнес Геймард.

Айя могла рассмотреть только его затылок, ухо да край щеки. Он заметно растягивал слова, но его акцент оказался Айе незнаком.

— Никакие подкрепления высаживаться там не будут, — продолжал Геймард. — Все основные подразделения расположены близ дворца митрополита.

— Аэродром все же нужен, — спокойно возразил Константин. — Важно не дать людям уйти.

Айя хорошо видела его профиль, а вот Сория оказалась скрыта от нее.

— К тому же все должны знать о том, что средства коммуникации под нашим контролем, — добавил Константин. — Это принципиально важно для успеха дела.

— Так мы лишь распылим силы, — возразил Геймард.

— Чтобы удержать аэродром в своих руках, много сил не потребуется, — не согласился с ним Константин. — Достаточно поставить на взлетной полосе пару грузовиков, а на крышах близлежащих зданий разместить с полдесятка снайперов, чтобы не дали персоналу оттащить машины.

Он откинулся на спинку кресла, и Айя замерла. В поле зрения появилась рука Сории, поглаживающая бокал. Неужели Сория заметила что-нибудь? Прошло несколько секунд. Нет, все спокойно. По крайней мере, пока.

Тихо, стараясь не дышать, Айя прикрыла дверь и отступила на шаг.

И, конечно, никто не ворвался в ее комнату с пистолетом в руке.

Сбросив туфли, она задернула шторы и, взяв пульт дистанционного управления, удобно устроилась на кровати. Вспыхнул овальный экран, где шла драма с избитым сюжетом: певица отчаянно делала карьеру, отражая попытки Управления контролировать ее творчество.

— Какой абсурд! — вполголоса произнесла Айя. — Да при желании они могли бы просто исполосовать ей бритвой лицо, вот и весь разговор. Как будто в жизни мало таких фактов.

Аэродром.

Айя поймала себя на мысли, что произнесла это слово вслух.

Итак, цель Константина — весь метрополис. Иначе зачем ему Захватывать аэродром? Причем лишь для того, чтобы не допустить массового бегства.

Неужели снова Челоки? Что же он, задумал снова силой захватить свою родину?

Но какой в этом смысл? Челоки в другом полушарии, зачем же собирать военный совет здесь? Зачем целый день обучать Айю обращению с подводным дыхательным аппаратом? Зачем, наконец, везти ее в другой метрополис под чужим именем?

Тут нужно все как следует обдумать.

Она поднялась с кровати, взяла со стола бутылку и стакан. Может быть, вино поможет?

Стук в дверь заглушил звучавшие на экране голоса. Стук повторился несколько раз, и Айя испуганно вскочила, так что содержимое стакана выплеснулось ей на грудь. Она поспешно пригладила волосы.

— Войдите! — откашлявшись, крикнула она.

На пороге появился Константин. Он еще не переоделся. Возможно, в честь гостя на нем оказался пиджак военного покроя, хотя и без каких-либо знаков различия.

— Извините, что оставил вас одну надолго, — произнес он с улыбкой. — Не подумал о том, чтобы кто-нибудь из охранников прогулялся с вами. Здесь есть что посмотреть.

Он заметил стакан, пустую бутылку у кровати, и его глаза весело заблестели.

— Если будут нежелательные последствия, то примите утром плазменный душ, — посоветовал он. — Как рукой снимет.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она.

Айя выключила видео.

— Я не ожидала встретить здесь Сорию, — произнесла она, повернувшись к нему.

— Да, формально у нее другой маршрут, — улыбнулся он. — Так нужно в целях безопасности… На обед я вас не пригласил только потому, чтобы вы не попались на глаза Геймарду.

— А что плохого в том, если бы и попалась? — разыграла удивление Айя. — Он же ничего обо мне не знает.

— Это вы так думаете, что ничего плохого, — усмехнулся Константин. — Лучше не рисковать, чтобы потом до конца жизни не висеть на крючке у шантажиста.

Айя понимала, что им просто не хотелось, чтобы кто-то четвертый слышал их разговор об аэродроме, дворце митрополита… Во всяком случае, она с удовольствием отметила, что Константин все же не забыл о ней и даже извинился, пусть в такой своеобразной форме.

Она села на кровать, поправила юбку и вопросительно посмотрела на него:

— Митрополит, для чего я здесь?

— Вот я и пришел для того, чтобы рассказать, что вам здесь предстоит делать. Можно мне сесть?

Она вспомнила героиню известного хромофильма Мельдурне, которая отличалась гостеприимством и радушием, и кивнула ему. Константин аккуратно подтянул узкие штанины своих табачного цвета брюк и осторожно присел на атласное покрывало. От него пахло ароматическим маслом, и этот аромат перебивал исходивший от постельного белья запах лаванды.

— Я хочу, чтобы завтра вы отправились со мной в Каракию, — сказал он.

Айя знала только, что Каракия — это другой метрополии и что там есть знаменитый Воздушный Дворец.

— Там придется нырять? — спросила она.

— Я хочу показать вам несколько плазменных соединений, схожих с теми, которые нужно будет… уничтожить или вывести из строя, — ответил он. — Второе предпочтительнее. Это проложенные под водой однотипные кабели. Выводить из строя, как вы понимаете, предстоит кабели не в Каракии, а в другом месте. Речь идет о боевой платформе, которую нужно отключить.

Константин посмотрел ей в глаза. Айя молчала.

— Кабели представляют собой пучки стальной проволоки, защищенные плотно прилегающими керамическими пластинами. Снаружи — многослойная пластиковая изоляция и защитная бронзовая коллекторная сеть.

Айя невольно рассмеялась.

— И что мне со всем этим делать?

— Я бы хотел выслушать ваши предложения.

Она снова захохотала и откинулась на подушки.

— Традиционный способ — присоединить к кабелю гирлянду пластиковой взрывчатки, — продолжал Константин, не дождавшись ответа. — Но в конкретной ситуации это будет невозможно. Кроме того, гирлянда не всегда срабатывает. Надо иметь в виду, что там более сорока таких кабелей. Кроме них есть и обычные, проложенные по акведукам.

— Да зачем все это нужно? — изобразила она недоумение.

— Поэтому есть другой вариант, — продолжал он, сделав вид, что не слышал вопроса. — Это внезапное нападение на боевую платформу с использованием всех имеющихся сил и средств. Конечно, погибнут сотни, а то и тысячи человек…

Айя перестала улыбаться и покачала головой. Да, ей стало не до смеха.

— Хорошо, митрополит, я сделаю все, что смогу, — произнесла она после продолжительного молчания.

— Спасибо, Айя, — сдержанно поблагодарил он.

Взяв ее руку, Константин наклонился и поцеловал ее в губы. Она молча-посмотрела на него, чувствуя, как запылали ее щеки. Он поднялся:

— До завтра. Вам подать на террасу?

— Конечно.

Он подошел к двери и взялся за ручку:

— Вы когда-нибудь плавали на катере?

— Никогда.

— Думаю, что вам понравится. Приятных снов!

— Спасибо, митрополит.

Дверь за ним бесшумно закрылась. Немного погодя из-за двери донесся низкий раскатистый голос Константина, затем зазвенел смех Сории. И наступила тишина.

Айя закрыла глаза и предалась мечтам. Вот они с Константином мчатся на стремительном легком катере по серебристому морю, а впереди удивительно голубой горизонт. Такой голубой, какого не сыщешь нигде в мире.

Катер вошел в туннель, и на носу включился прожектор. Звук работающих моторов многократным эхом дробился под серыми бетонными сводами. Ветер обдал Айю солеными брызгами. Теперь девушка получила наглядное представление о метрополисе Каракии.

Он раскинулся в море, точно лилия на воде. На большом пространстве разбросаны громадные бетонные понтоны, соединенные стальными тросами толщиной в ствол дерева. По мостам проходили коммуникационные сети и транспортные магистрали. Некоторые, наиболее широкие, мосты уже давно заселили жители. Транспорт курсировал здесь как над водой, так и под водой.

По воде в виде широких каналов проходили основные торговые пути. Но большинство дорог — это узкие, темные желоба, сжатые с обеих сторон грязными боками понтонов, мостами, дамбами и нависающими жилыми зданиями. Понтоны по самую ватерлинию обросли колониями рачков и водорослями. Через равные промежутки из воды поднимались ржавые ступеньки металлических лестниц, предназначенных для спасения несчастных, которые по той или иной причине оказались в воде.

Выбраться из Барчаба и попасть в Каракию не представляло никакого труда, поскольку водных путей здесь сотни и все их невозможно было держать под контролем.

Катер выскочил из туннеля на простор широкого канала и свернул влево. Сзади на небольшом удалении следовал катер с охраной.

Вода здесь представляла собой сплошной яркий ковер из водорослей, испачканный кое-где пятнами дрейфующего мусора. Тут и там плавали стайки грязноватых птиц, которые лениво плескались в тени понтонов. Деревья, башни храмов и высокие стеклянные стены жилых домов уныло смотрелись в зеленую воду. Торговые суда на глаза не попадались, лишь несколько грузовых барж мирно дремали в ожидании погрузки.

— Это канал Мучеников, — произнес Константин. — Когда-то здесь авианцы сбрасывали в воду связанных далавитов.

Айя стояла у борта, подставив лицо ветру. Она искала глазами Воздушный Дворец, но пока не находила его. Слева от нее стоял Константин, подняв воротник своего синего пиджака. Его черный профиль мощно рассекал воздух. Держа руки на штурвале, он управлял катером. Он делал это без видимых усилий, хотя в его лице ощущалась напряженность. Казалось, Константин слился с летящим вперед судном, с убегающей назад бурлящей водой, и перемещение из одной точки пространства в другую осуществлялось только за счет его волевых усилий.

«Пожалуй, школа Радрита оставила на нем свой след, — подумала Айя. — Он не может ничего делать кое-как, он всему отдается без остатка. И это несмотря на его презрение к ней».

Впрочем, возможно, давало себя знать продолжительное воздействие плазмы? Кто знает?

А с неба им ухмылялась знакомая физиономия Керзаки. Еще одна реклама фильма «Хозяева Нью-Сити».

Константин снизил скорость и скользнул взглядом по блеклым номерам, намалеванным на бортах понтонов, по изъеденным ржавчиной указателям, которые болтались под мостами. Найдя то, что искал, он свернул вправо, в прохладную узкую протоку, аналогичную городскому закоулку. Из гнезд, прикрепленных к фермам моста, взлетели встревоженные ласточки. Константин по-прежнему что-то искал взглядом на бортах понтонов. Эхо работающего мотора носилось от стены к стене.

Щит отсюда просматривался узкой яркой полоской, напоминающей далекую неоновую трубку.

Еще несколько секунд плавания, и катер остановился. Сверху свет сюда не проникал, и Константин включил подводные прожектора. В бледном свете галогенных ламп вода стала похожа на молочный суп. Выскочив на нос катера, Константин размотал бухту каната и привязал конец к перекладине лестницы, которая свисала с понтона. Из-за угла показался катер с охраной, он медленно полз вдоль понтона с выключенным мотором.

— Спустить сани на воду! — отдал указание Константин одному из сопровождавших.

Сам повернулся к Айе.

— Нам тоже нужно готовиться, — напомнил он.

Большие подводные сани, приготовленные телохранителями к рейсу, шлепнулись на воду, подняв фонтаны брызг.

Айя стянула с себя сначала свитер, затем толстые шерстяные брюки и осталась в купальнике.

— Мы рассчитали время, исходя из ритма прилива, — произнес Константин. — Вы, наверное, знаете, что при этом часто образуются течения и между понтонами поднимаются приливные волны. Кое-кто даже катается на них на специальных досках…

— Я видела это по видео, — перебила его Айя. — Программа называлась «Странности мира» и пользовалась у детей огромной популярностью.

Айю в школе учили, что приливы свидетельствуют о существовании вселенной за пределами Щита. Еще им говорили, что небо когда-то было темным, зато с него светили Солнце и Луна. И что сутки поэтому делились на светлое время — день и темное — ночь. Солнце и Луна находились на большом расстоянии от Земли и яркостью напоминали плазменную рекламу. Именно их гравитация и вызывала приливы. Плазма, как известно, не обладает гравитацией. Значит, Солнце и Луна состояли из плазмы. Айе они почему-то всегда представлялись большими неоновыми трубками, согнутыми в круг.

Теперь из-за Щита они не видны, но, судя по наличию приливов, еще существуют. Ученые сделали открытие, что гравитация — это единственное, что может проникать через Щит.

Айя могла бы поверить в существование Солнца и Луны до появления Щита, но другие детали дометрополисного периода представлялись ей фантастикой. К таковым она относила утверждение, будто в различных частях планеты было разное время. Это ей совершенно непонятно. Как часы могут показывать разное время, если она переедет, скажем, из Джасперии в Каракию? Ведь тогда получается, что человек мог исправить настоящее. Для этого ему стоило перелететь в другое время, назад, что-то там подправить, и все в порядке. Нет, нет, эти утверждения ученых явно противоречили здравому смыслу.

Сырой прохладный ветерок продувал купальный костюм. Дрожа и стуча зубами, Айя принялась натягивать на себя неудобный резиновый комбинезон. Он тут же прилип к телу, как мокрое полотенце, и каждое движение стало для девушки небольшой проблемой. Постепенно ей становилось теплее, затем совсем жарко, и по лбу заструился пот. Теперь девушка ощутила себя предметом, подготовленным к пересылке по почте.

— Приветствуем славного и бессмертного митрополита Константина! — прозвучал вдруг голос откуда-то у Айи из-за спины и снизу.

Она вздрогнула, по ее коже пробежали мурашки.

Константин перешел на корму и стал всматриваться в темную воду. Водолазный костюм на нем был надет только наполовину, но и в таком виде он выглядел вполне прилично.

— Мои наилучшие пожелания вам, принц Аранакс! — поприветствовал в свою очередь митрополит. — Ваше ярчайшество проявили чувство благородства, снизойдя до разговора со мной без посредников.

За кормой послышался всплеск. Айя с любопытством прислушивалась к звучавшему оттуда голосу, который, по ее мнению, не мог принадлежать человеку.

— Определенные вопросы требуют личного участия, чтобы избежать возможного недопонимания, — продолжал голос. — Нам нужно обговорить некоторые проблемы без недомолвок.

— Мудрость Вашего ярчайшества намного превосходит мудрость смертных, — вполне серьезно произнес митрополит. — Свет ее не погаснет и в следующие десять лет.

— Мой разум слаб, он всего лишь отражение славы и мудрости великого Константина, — продолжал голос. — Ваш блистающий гений освещает мир как на суше, так и под водой, привлекая к себе внимание таких недостойных, как я.

— Ваша любезность может сравниться лишь с вашим величием, — в том же духе ответил митрополит. — Позволю себе представить вам мою помощницу Айю.

С трудом переставляя ноги, Айя подошла к корме, досадуя на то, что Константин ничего ей не сказал, не предупредил. Что ж, значит еще один его маленький сюрприз.

В луче подводного прожектора она увидела дельфина. Его крохотные темные глазки пристально смотрели на нее из-под нависшего козырьком лба. Розовато-белую кожу кое-где покрывали шрамы и пятна неизвестного происхождения. Дельфин выглядел слегка горбатым. Его нос немного сместился в сторону затылка, а нижняя прогнатическая челюсть застыла в холодной усмешке.

Айя припомнила, что очень давно дельфины враждовали с людьми из-за господства над миром. Будучи повелителями морей, они хотели большего, но проиграли ту жестокую войну. После этого их роль в мировых делах заметно уменьшилась, а сопротивление вторжению людей в их сферу значительно ослабло.

Сама Айя видела только тех дельфинов, которые участвовали в шествии на День Сенко.

Она бросила взгляд на Константина, облизнула губы и заговорила.

— Я восхищена вашей мудростью, Ваше ярчайшество, — произнесла она, с трудом подбирая напыщенные слова. — Простите мою робость, но встреча с вами для меня — незабываемое событие.

Дельфин выставил из воды длинные плоские пальцы и помахал ими.

— Спутники Константина — маяки мудрости в океане тьмы и невежества, — отозвался он на ее слова.

К счастью для Айи, Константин снова взял инициативу в свои руки и с обеих сторон вновь зазвучали напыщенные комплименты. Они казались Айе тем смехотворнее, что их дарили друг другу два изгнанника, которые прятались от мира в подводном подвале.

Наконец поток экстравагантных восхвалений иссяк. Принц Аранакс перевернулся, всплеснул широким хвостом, или ногами, и погрузился в темные глубины моря.

Константин жестом поторопил Айю. Она стала быстро надевать на себя вспомогательное снаряжение, которое состояло из двух кармашков для груза и двух надувных отделений для регулировки глубины погружения. Константин помог ей закрепить на спине плоский резервуар со сжатым воздухом. Двигаться стало тяжело. Теперь она слышала свое хриплое дыхание и гулкие удары сердца. Открыв вентиль, она натянула перчатки и маску и свалилась за борт. Здесь ее охватило чувство облегчения.

Прежде Айя тренировалась в течение двух часов в бассейне с пресной водой, и морская вода сейчас показалась ей более соленой, чем она ожидала. Костюм впустил небольшое количество воды, которая теперь будет служить изоляционным слоем. Айя уже ощутила его как нечто маслянистое.

— А сейчас откорректируй свое положение с помощью системы плавучести, — дала себе указание Айя. — Успокойся. Отрегулируй подачу воздуха. Вот так.

Константин сначала следовал за ней, потом обогнал, направляясь к водным саням. В воде он двигался с той же уверенностью, что и на суше. Айя даже почувствовала укол зависти при виде столь поразительной способности этого человека везде и во всем быть одинаково сильным.

Взобравшись на водные сани, Константин включил электрические моторы и стал проверять гребные винты. В свете галогенной лампы вверх потянулась струйка пузырьков — это Константин выпускал из резервуаров воздух. Сани стали погружаться. Внизу под ногами мелькнуло что-то белое. Айя сначала вздрогнула, но, присмотревшись, успокоилась — это подплыл дельфин.

— Забирайтесь на борт, если готовы! — подал команду Константин.

Айя неуклюже проплыла вдоль подводных саней, потом вскарабкалась на них и пристроилась рядом с Константином на сетке, натянутой между двумя моторами. Теперь можно воспользоваться тем запасом воздуха, который находился в бортовых баллонах. Айя проверила регулятор и, услышав шипение воздуха, взяла трубку в рот. С первым же вдохом в рот набилось немало соли.

— Выпустите воздух из системы, — посоветовал Константин. — Теперь она нам не нужна.

Кивнув, Айя вытащила клапан. Константин надел маску и приступил к работе. Пузырьки воздуха с шипением вырывались из баков, сани медленно погружались.

Из глубины вновь появился дельфин. Посмотрев на людей маленькими черными глазками, он направился в пучину.

Айя ощутила на своем лице ток воды, и старая болезнь — клаустрофобия — сжала ее сердце. Зажав ноздри, девушка попыталась прочистить уши.

Здесь, под тонким слоем воды мир предстал перед ней в опалово-зеленом цвете. Покрытые ракушками корпуса понтонов уходили глубоко вниз и там терялись во тьме. В лучах прожекторов то и дело появлялся Аранакс. Казалось, что его горбатое бледное тело парило. Только теперь Айя заметила у него на спине плавник и систему плавучести с обтекаемыми карманами-резервуарами, которые нисколько не нарушали его гидродинамику.

С наклоненным вниз носом сани продолжали медленно опускаться. Фары уже с трудом пробивали во мраке серый туннель. Контрольная панель мерцала тусклым зеленоватым светом.

Айе только и оставалось смотреть и прочищать уши. В правом ухе по мере погружения боль все усиливалась. Сжав зубами трубку, девушка производила глотательные движения. При этом до ее левого уха доносился звук, напоминающий вырывающийся из проколотого шарика воздух.

Когда Константин включил электродвигатели, противное жужжание наполнило все тело Айи, казалось, резонировала вся ее костная система. Между тем по мере погружения становилось все темнее. Подводные прожектора катера уже не достигали этой глубины.

Мимо снова проплыл Аранакс.

В какой-то момент Айя опять испытала приступ клаустрофобии, давление стиснуло ее уши и мозг. Звуки работающих моторов отражались от днища громадного бетонного острова и, сливаясь в один пульсирующий гул, возвращались к девушке. На фоне этого долбящего звука она различала стоны всасывающих устройств, визг лодчонок, какое-то непонятное резкое металлическое клацанье… В мутном рассеянном свете она видела люки, вентиляционные шахты, решетки. Все это покрывали водоросли, рачки и раковины, которые казались синими и зелеными. Затем лучи носовых фар скользили дальше, и морская жизнь снова погружалась в серую пелену.

Минуты проходили одна за другой. Неприятные ощущения больше не повторялись, и Айя успокоилась, расслабилась. Теперь она с интересом наблюдала новую для нее среду обитания. Вот пронеслась стая рыбешек. Над головой грозно нависли угрюмые понтоны. Аранакс уже побывал на поверхности, глотнул свежего воздуха и теперь вел их дальше за собой.

Впереди обозначился какой-то свет. Сани замедлили ход. Последний понтон остался позади, и Константин стал закачивать в резервуары воздух. Айя подняла голову, но из-за водорослей ничего не смогла разглядеть. Наверное, именно водоросли давали медный привкус, который неприятно оседал на языке.

Сбоку появилась какая-то громадная тень. Что это? Из полумрака выступила связка длинных гибких кабелей, которые напоминали коммуникационные. Их покрывала защитная сетка, которая весело отсвечивала желтизной.

«Вот оно», — взволнованно подумала Айя.

Осторожно маневрируя, Константин подвел сани вплотную к кабелям, затем снял перчатку и потянулся за медным зажимом, укрепленным на консоли. В специальном, изолированном от воды отсеке он держал плазменные батарейки. Другой рукой он коснулся запястья Айи между перчаткой и рукавом, где находилась незащищенная полоска ее кожи. И мысли Константина проникли в ее мозг.

«Теперь вы видите?»

«Да. Мне нужно осмотреть получше».

Она перешла на свой резервуар, неловко сползла с саней и… стала погружаться. Ее рука все никак не могла отыскать нужный клапан. Она уже собралась позвать Константина на помощь, но система плавучести наконец сработала и положение девушки стабилизировалось.

Аранакс наблюдал за ее действиями со странной, будто нарисованной улыбкой.

Айя подплыла к соединению кабелей и внимательно рассмотрела бронзовую коллекторную сеть. В результате специальной обработки она стала гибкой и не поддающейся коррозии. Там, внутри, по стальным жилам бежал мощный поток плазмы, подаваемой на боевую платформу. А сколько их еще, таких же соединений!

Значит, задача Айи заключалась в том, чтобы остановить перекачку плазмы? Чудесно!

Она внимательно осмотрела кабель с боков и сверху.

Мимо пронесся Аранакс и исчез под ближайшим понтоном.

Айя проплыла немного вдоль кабеля, но ничего нового для себя не обнаружила. Она возвратилась к саням. Константин сразу же коснулся ее запястья.

«Давайте взглянем на соединение», — мысленно произнес он, и Айя поняла это.

Включив мотор, он стал разворачивать сани в противоположную сторону.

«Куда делся Аранакс?» — задала вопрос Айя.

«Ему нужен воздух», — ответил Константин.

«Но ведь он не всплыл на поверхность, да?» — уточнила она.

«Здесь запретная зона, его могут подстрелить», — объяснил он.

Ответ удивил ее, но сегодня Константин преподносил ей один сюрприз за другим.

И вот они под понтоном. Оказалось, кабель соединен с ним с помощью довольно сложного механизма, который состоял из многочисленных стоек из нержавеющей стали. Что здесь можно сделать? Пожалуй, ничего. Куда уходил кабель дальше? Неизвестно. Айя вновь слезла с саней, осмотрела соединение, но ничего нового не нашла.

Внезапно из-за понтона появился Аранакс, легко сделал кувырок через кабель и оказался совсем рядом. Айя заметила, что он ел рыбу, разрывая ее треугольными зубами. Рыба смотрела на девушку неподвижными мертвыми глазами.

Айя напомнила себе, что здесь она чужая.

Итак, больше тут делать нечего.

«Не знаю, что предложить, — мысленно произнесла она. — Конечно, можно попытаться взорвать опорный механизм, но…»

«Мы еще подумаем об этом, — так же мысленно ответил Константин. — Вам нужно посмотреть что-то другое?»

«Нет, — ответила она. — Извините».

«Попытаться стоило», — успокоил он.

Вслед за Аранаксом сани поднялись к днищу катера и после пятиминутной декомпрессии оказались на поверхности.

Люди Константина быстро выудили Айю из воды и тут же освободили ее от системы плавучести и перчаток. Затем она сама стащила маску и взяла протянутое кем-то полотенце. Ей вдруг стало холодно, по телу пробежала дрожь. С каким удовольствием она сейчас приняла бы горячую ванну!

Константин тоже поднялся на борт.

Быстро выбравшись из резинового костюма, Айя сразу же натянула поверх купальника свитер и шерстяные брюки. Тем временем Константин с охранниками подтащил сани к другому катеру, там их закрепили на корме.

Неподалеку кружил Аранакс. Внезапно, как по команде, к катеру с разных сторон устремились дельфины. Они подплыли и, покачиваясь на волнах, стали неотрывно наблюдать за Константином. Охранники, похоже, нервничали. Айе же все никак не удавалось унять дрожь.

Константин снова начал о чем-то совещаться с Аранаксом, и беседа затянулась. Они общались напрямую с помощью плазменных батареек, и Айя не знала, о чем они говорили.

«Должным образом, обо всем по порядку и без недомолвок».

Наконец Константин заговорил вслух.

— Ваше ярчайшество, благодаря вашей мудрости мои неуклюжие попытки несомненно приведут к успеху, — заверил он.

На этом разговор закончился. Дельфины дружно всплеснули хвостами и исчезли.

— По-моему, все прошло хорошо, — с улыбкой произнес Константин, возвращаясь с кормы к штурвалу.

— Аранакс действительно принц? — поинтересовалась Айя. — В этом титуле есть что-то древнее, таинственное, напоминающее о тех временах, когда рождались мифы и жили герои, подобные Карио или Виде.

Константин усмехнулся и завел мотор.

— Мне еще ни разу не доводилось встретить дельфина, который не был бы принцем или королем, или королевой, или пашой. Они щедры по отношению к себе на титулы. Но Аранакс пользуется у них определенным влиянием. К тому же он честен.

— И что он от этой акции получит? — улыбнулась она.

На лице Константина появилось хорошо знакомое Айе лукавое выражение.

— Вы наверное удивитесь, узнав, что дельфины имеют счета в банке? — поделился он секретом.

— Если подумать, то ничего странного в этом нет, — заметила она. — А откуда вы это знаете?

Его глаза блеснули отраженным светом прожектора.

— Я бывал здесь и раньше. Изучал социальную организацию дельфинов. У них есть нечто, что с большой натяжкой можно назвать правительством, много так называемой знати и совсем нет простых граждан. Тогда я сделал вывод, что нам есть чему у них поучиться.

— Вы и теперь так считаете?

— Теперь считаю, что это нечто оригинальное, близкое к идеалу. Чтобы достичь его людям, нам нужно переселиться в море.

Константин вспрыгнул на нос, отвязал канат и вернулся в кокпит. Катера плавно отошли друг от друга, развернулись и легли на обратный курс. Айя уселась рядом с митрополитом за козырьком и свернулась в комочек, чтобы быстрее согреться.

— Жаль, что я вам ничем не смогла помочь, — произнесла она после продолжительного молчания.

— Все в порядке, не огорчайтесь, — успокоил он. — У вас свежее восприятие, это иногда помогало прежде… А кроме того, вам требовался отпуск.

«Ничего себе отпуск», — подумала она.

Впрочем, для Константина это, наверное, действительно был отпуск.

— Спасибо, — произнесла она вслух. — Все, что я могу придумать, это взять под контроль распределительную станцию или коммутатор. Должны же быть какие-то переключатели, регулирующие подачу плазмы. Скорее всего, они электрические. Если отключить электроэнергию…

Константин кивнул, и на его лице появилась лукавая улыбка, будто размышления Айи подкрепляли его собственные мысли.

— Да, мы это проверим, — произнес он.

Вся группа вернулась в отель «Вулкан». Айя дрожала от холода, Константин ради маскировки опять напялил свой нелепый парик. Сория уже ждала их, в красном шелковом платье, сверкавшем алмазными блестками.

«Красное как раз соответствует той ярости, с которой она набрасывается на Константина», — подумала Айя.

— Парк будет на обеде? — спросила Сория дрожащим голосом. — Ты договорился с ним?

Константин стащил с головы парик и передал его в чьи-то руки.

— Действительно, как странно, — начал он что-то мямлить.

— Я же сказала тебе, чтобы ты не доверялся ему! — сердито прикрикнула Сория.

— Я и не доверяюсь, — спокойно произнес Константин. — Я его просто использую.

— Он предал всех, кого только мог! — выкрикнула она, взмахнув руками.

Ее длинные ногти при этом сверкнули наподобие ножей.

— А, значит он вполне предсказуем, — заметил Константин.

Судя по выражению лица Сории, она все больше распалялась.

Охранники тактично покинули помещение, полагая, что здесь их помощь шефу не потребуется. Айя сделала вывод, что сейчас самое лучшее — это предоставить Бобо и Момо самим разобраться в своих отношениях. И она бочком, стараясь не попасть в эпицентр урагана, вышла из комнаты.

Потом она долго лежала в горячей ванне, впитывая аромат маслянистого бальзама. Но желанного состояния покоя все не наступало.

За дверью гремели возбужденные голоса, свидетельствовавшие о переполнявшей собеседников ярости. Айе вспомнилось, как в детстве монотонность ее жизни вдруг нарушали крики разошедшихся соседей. Тонкие стены муниципальной квартиры не могли заглушить выплеснувшуюся ревность, или отчаяние, или озлобленность. Впрочем, там ей доводилось слышать разные звуки — от бурных ссор до интимных междометий. Нередко эти противоположные звуки следовали друг за другом или же вперемежку.

Айю почему-то всегда охватывало смущение за соседей, которых она встречала каждый день, с которыми здоровалась на лестнице и которые так непосредственно выставляли напоказ свою интимную жизнь.

Вот теперь Бобо и Момо. Константин и Сория. О Сории Айя ничего не знала, за исключением того, что она из богатой и знатной семьи Карвели. Но как долго она живет с Константином и как часто они ссорятся? Может быть, только когда планируют нечто грандиозное, вроде войны? При мысли об этом Айя усмехнулась и стала тереть шею.

Хлопнула дверь, и вслед за тем наступила тишина.

Айя вылила в ванну из высокого фарфорового кувшина нечто мыльно-душистое и погрузилась в воду с головой, оставив над поверхностью липа коленки. Ей вспомнилось, как в детстве она любила смотреть сквозь тонкий слой воды на потрескавшийся потолок. Здесь потолок выложен голубыми и белыми плитками. Их мозаичный рисунок образовал абстрактный сюжет, от рассматривания которого у Айи быстро закружилась голова.

Выбравшись из ванны, она сразу же закуталась в чудесный ворсистый халат с названием отеля на груди и принялась расчесывать волосы. Ее ничто не отвлекало, поскольку соседняя комната пребывала, судя по всему, в состоянии шока.

Айя стала внимательно рассматривать себя в зеркале. Что нового появилось в ее глазах? Оставили ли след соленый вкус моря, взгляд дельфина со странной улыбкой, радуга от брызг в свете прожектора? Заметно ли для постороннего, что она уже не та?

В дверь тихонько постучали. Она открыла. На пороге стоял Константин. Чувствовалось, он оделся по случаю предстоящего обеда. На нем черные брюки с галунами, безукоризненно белая рубашка, подтяжки, шелковые носки. На лице — смущенная улыбка, а в глазах — лукавые искорки. Вот и пойми его.

— Полагаю, вы слышали?..

— Не хотела, но…

— Сория уехала.

— Она вернется?

— Это уж ей решать.

Айя отошла от двери, давая возможность Константину пройти в комнату.

— Мы делаем дело, где нет инструкций и руководств, — произнес Константин. — Возможно, я никогда не узнаю, имеют ли какой-либо смысл мои контакты с Парком. Но отсутствие Сории плохо скажется на нашем деле, в этом нет сомнений.

Айя посмотрела на него:

— Речь идет о Каракии? Вы собираетесь свергнуть здесь правительство. Вот для чего вам нужны дельфины.

Улыбка на его лице померкла, лукавые искорки в глазах погасли. Айя оказалась теперь в фокусе его внимания, и он обрушил на нее всю свою энергию.

«А что произойдет, если он вдруг решит, что я не должна знать то, что знаю?» — с тревогой мысленно спросила себя Айя.

— Полагаю, что ваши выводы достаточно логичны, — произнес он.

— Если бы речь шла об учебном занятии, вы не стали бы вести переговоры с дельфинами, — сказала Айя. — По этим кабелям плазма поступает в Воздушный Дворец, не так ли?

Он молча кивнул, не сводя с нее пристального взгляда. Она замолкла. Его взгляд потеплел.

— Вы поможете мне? — спросил он. — Не думаю, что выдержу, если еще одна необычная женщина покинет меня сегодня.

У нее пересохло во рту.

— Конечно, я помогу…

Они стояли друг перед другом. Долго. Наверное, целую минуту. Ворсистый халат щекотал спину. Зеркальные стены отражали их фигуры. Внезапно Константин сделал шаг вперед. Это движение оказалось столь быстрым для человека его комплекции, что Айя едва успела поднять руку. Только что он стоял там, у столика и вот уже здесь. Какой же он все-таки сильный, большой… Нет, могучий. И вся эта сила и мощь в ее объятиях, и ей нужно что-то делать.

Айя обхватила его, прижалась к широкой, закрытой кружевами рубашки груди и подняла лицо навстречу его губам… Нельзя допустить, чтобы Константин считал, что все это целиком его идея.

Простыни — прекрасный мягкий перкаль, слегка пахнущий лавандой.

В любви он такой же страстный и энергичный, как и во всем остальном. Поначалу Айя робела и стеснялась, ей не хотелось, чтобы ее костлявое тело стало объектом наблюдения этих грозных всевидящих глаз. Но лотом она пришла к выводу, что единственный способ справиться с противостоящей ей силой — это быть под стать ей неукротимо дерзкой и ненасытно жадной…

Айя открыла глаза и посмотрела на него взглядом, который поощрял к новому приступу. И Константин охотно повиновался.

Сначала Константин обуздывал себя, словно опасался, что может повредить ее хрупкое тело. Такая заботливость доставляла ей удовольствие, но ее желание нарастало, требовало большего, требовало тяжести его тела, силы его рук. И она прижалась к нему, вдыхая его запах, касаясь языком его кожи, ощущая этот волнующий солоноватый привкус…

Она настроила свое сенсорное восприятие так, как будто поглощала плазму, которую источал каждый сантиметр его плоти, каждый импульс его эмоций.

Айя облизывала его грудь и сделала открытие, что от нее исходит запах моря.

— Не хочу, чтобы Парк видел тебя, — произнес Константин. — Геймард не продал бы тебя, хотя мог бы сообщить кому-то из тех, кто на это способен. А Парк продаст сам. И тебя, и меня, и весь мир, если только представится такая возможность.

Он невесело усмехнулся.

Константин стоял у зеркала и поправлял кружева рубашки. Ему только что сообщили, что Парк уже явился. Айя сидела на кровати, натянув одеяло до подбородка. В комнате было все же довольно прохладно.

— Но если на него нельзя положиться, то зачем ты вообще ведешь с ним какие-то дела? — недоуменно спросила она.

— Потому что он верховный жрец секты далавитов, — ответил Константин. — Вот почему он такой продажный. Честному человеку они эту роль не доверили бы. К тому же он контролирует единственную независимую в Каракии вещательную станцию.

Константин застегнул рубашку и посмотрел на Айю через плечо.

— Должен же кто-то сообщить народу Каракии о том, что у него появилось новое правительство, верно? — продолжал он.

Константин пересек комнату и сел рядом с Айей. Его ладонь мягко коснулась ее щеки. Он поправил браслет на ее руке.

— Ты не хочешь немного посмотреть на местные достопримечательности? — спросил он. — Пока мы с Парком будем совещаться, ты сможешь незаметно выскользнуть отсюда. Я дам тебе шофера и денег.

В ее воображении мгновенно возникли всевозможные соблазны: клубы, шоу, магазины, украшения, заваленный покупками лимузин, выполняющий все ее желания шофер… Что еще? Ах да, мопс на поводке, украшенном бриллиантами. Почему бы и нет — для полноты картины?

А Телла считала, что Айя уже находилась на содержании. Айя подтянула одеяло повыше и покачала головой.

— Нет, я лучше подожду тебя здесь.

— Совещание может затянуться на несколько часов. А ты вчера и без того всю вторую смену просидела в комнате.

— Я подожду. С террасы чудесный вид на вулканы…

Он наклонился к ней и коснулся своими губами ее губ.

— Прекрасная Айя, надеюсь, что смогу вознаградить тебя за ожидание.

— Ценю твою лесть.

— Лесть? Вовсе нет!

— Я костлявая. Ты можешь сосчитать все мои ребра.

Константин фыркнул от смеха:

— Там, где надо, у тебя все есть. И запомни, ты была самой прекрасной, когда летала. Пожалуйста, не забывай этого.

Она не сразу нашла, что ответить.

Когда дверь за ним закрылась, Айя завернулась в халат и вышла на террасу. Она надеялась снова увидеть парящего в небе авианца. Но в этот раз над вулканом никто не появился.

В течение следующих двадцати четырех часов Айя открывала для себя ранее неизвестные ей функции кровати. Например, оказалось, что на ней можно вполне успешно планировать свержение какого-нибудь правительства. Об этой необычной функции Айя узнала благодаря Константину. Он обстоятельно знакомил ее со всеми деталями правительственного переворота. Начал с того, как лучше склонить на свою сторону старших офицеров, и закончил перечислением возможных способов дезинформации противника.

— Каракия страдает от плохих правителей уже несколько сотен лет, — подчеркнул он. — Это началось еще в эпоху олигархов, которые сосредоточили все свои усилия на постижении искусства летать. Своих целей они достигли. Ты, наверное, видела парящих авианцев, так это — они. Кстати, Воздушный Дворец — творение их рук. Олигархов сменили керематы. С помощью далавитов они свергли правительство и стояли у власти в течение трех поколений. А сейчас власть в руках кучки бездарей. Если отрубить эти руки, то власть станет добычей первого, кто ее поднимет.

— И ты собираешься стать этим первым?

— Нет. Я, наверное, не очень много потеряю в твоих глазах, если скажу, что не намерен заявлять о своих правах на власть.

Он лежал на спине, и Айя устроилась рядом, используя вместо подушки его плечо.

Константин продолжил изложение плана свержения местного правительства, и Айя, к своему изумлению, узнала, что во главе заговора стоял другой человек.

— Первый шаг в этом направлении сделал полковник Друмбет, — сообщил Константин. — Он связался со мной через членов моей семьи. Так пытались сделать многие. Если бы ты знала, сколько мне пришлось выслушать полубредовых планов, связанных с заговорами, переворотами, восстаниями, похищениями и войнами! И за каждым стояло насилие. Словом, я уже собирался отклонить и этот план, но… Тут появилась ты. Юная женщина, хозяйка неисчерпаемого источника плазмы, потребовавшая за него миллион далдеров.

Он лукаво улыбнулся:

— Я воспринял твой приход как знамение. И, по-видимому, не ошибся.

Константин вдруг поцеловал ее в нос.

— А кто этот полковник Друмбет? — спросила она.

Константин усмехнулся.

— Он поклонник движения «За Новый Город». По крайней мере, так мне его представили. Ему требуется моя помощь, чтобы овладеть метрополисом. Думаю, что встреча с ним будет интересной.

— Так вы еще не виделись?

— Это слишком опасно. Он возглавляет военную контрразведку и поэтому ограничен в передвижениях. Но при этом есть и важное достоинство. Если кто-то из военных начальников заподозрит неладное, то кому он об этом доложит? Правильно, доложит Друмбету.

Константин приподнял голову и посмотрел на Айю.

— Мы ждем его здесь, — произнес он. — Придет, когда сможет.

Айя улыбнулась. Ей стало тепло и уютно. Она перевернулась и надавила своим острым подбородком на грудь Константина. Он плутовато улыбнулся.

— А что нам делать, пока его нет? — недоуменно произнес он. — У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Конечно, если ты не возражаешь…

Обняв Айю за плечи, он привлек ее к себе.

Друмбет пришел поздно и один. Он оказался невысоким, с военной выправкой и седыми волосами. Глаза постоянно прищурены, но выражение лица оставалось бесстрастным при всех ситуациях.

С согласия Константина Айя наблюдала за гостем из своей комнаты через щелочку.

От Константина Айя знала о настроениях, царивших в различных слоях военных. Так, младший офицерский состав был настроен поддержать переворот или, по крайней мере, не противодействовать ему. Его позиция определялась тем, что всех возмущала продажность начальства. И если грядущие перемены давали возможность продвинуться по служебной лестнице, то они приветствовались.

В этой ситуации генералы, независимо от того, на чью сторону они станут, выбывали из игры, поскольку их приказы никто не станет выполнять.

Флот пока что пребывал в состоянии неопределенности. Но он располагал крайне ограниченными возможностями противодействия заговорщикам, поскольку водные пути здесь легко контролировались. Для этого было достаточно занять ближайшие к ним здания.

Наиболее многочисленной силой являлась полиция. Но ее подразделения размещались по всему метрополису и имели слабое вооружение. Что же касалось политической полиции, которая имела право по малейшему подозрению арестовывать любого гражданина, то она не представляла собой значительной военной силы. Большую опасность она представляла до переворота, так как могла раскрыть его подготовку. С началом же вооруженного восстания ее можно было не принимать в расчет.

Наибольшую угрозу делу таила в себе гвардия метрополиса. Она представляла собой бригаду наемников, абсолютно преданную своим хозяевам керематам, к тому же прекрасно вооруженную. Офицерами в ней служили члены клана керематов. Гвардия располагалась близ Воздушного Дворца и по численности липа немного уступала армейским частям. Среди гвардейцев многие прекрасно владели магией и имели неограниченный доступ к плазме.

Предстоящую операцию Константин и Друмбет обсуждали, попивая чай и управляясь с зажаренным молодым цыпленком.

Когда разговор зашел о гвардии, голоса заговорщиков стали заметно громче. Оба понимали, что справиться с гвардией очень непросто, а игнорировать ее нельзя. Вести против нее открытые боевые действия? Но в густонаселенном городе это грозило обеим сторонам большими потерями. Потери среди гражданского населения при этом в расчет вообще не принимались.

Константин пришел к выводу, что бой с гвардией неизбежен. Но Друмбет надеялся, что вопрос можно будет решить без большого кровопролития.

— В любом случае нужно сделать так, чтобы гвардия осталась в казармах, — твердил Константин.

Друмбет, судя по всему, сомневался в том, что это удастся.

Затем разногласия возникли при обсуждении вопроса об участии дельфинов. Полковник видел в них своих союзников. Константин в принципе не возражал, но не хотел вооружать их.

Затем Константин напомнил о необходимости блокировать все дороги, которые вели к Воздушному Дворцу.

— Психологическое воздействие этого факта значительно превосходит его военную эффективность, — подчеркнул Константин. — Здесь наши будут стоять за баррикадами, а их людям придется атаковать, не зная сил обороняющихся. Для успеха им потребуется решительность, смелость, уверенность в себе и… удача. Думаю, что им не хватает воли.

Друмбет кивнул в знак согласия.

— Я обеспокоен тем, что не обладаю вашим боевым опытом, — сказал он. — Ведь мы не воевали последние пятьсот лет.

— Ваш противник имеет тот же недостаток, — успокоил его Константин. — Не забывайте, что у вас есть еще Геймард и его бригада из Тимократии.

Айя заметила, что в лице Друмбета при этих словах что-то изменилось, но он не подал виду.

Беседа продолжалась не менее двух часов, но ее итог внушал оптимизм. По основным пунктам план все же удалось согласовать. Константин пожал руку полковника, и гость ушел. Константин торопливо прошел в комнату Айи.

— Собирайся! — бросил он на ходу. — Нам нужно немедленно возвращаться в Джасперию.

Немного погодя аэрокар взлетел с крыши «Вулкана» и стремительно понесся над многолюдным городом.

«Сколько здесь людей со своими заботами, бедами и надеждами? — подумала Айя. — Наверное, миллионы».

Держась за руку Константина, Айя смотрела вниз, и мир представлялся ей сплошным серо-коричневым пятном бетона и кирпича с редкими вкраплениями стекла. Под аэрокаром плыли темные облака с танцующими зигзагами молний, они протянулись на сотни радиев.

Девушка повернулась к Константину и заметила, что он с любопытством наблюдал за ней.

— Спасибо за то, что показал мне мир! — поблагодарила она и поцеловала его.

Поцелуй затянулся. Девушку манил и пьянил запах митрополита. Впрочем, может быть, дома она очнется от этого волшебного дурмана и вернется к холодной реальности Джасперии?

Время от времени раскаты грома заглушали гул моторов. Выглянув в иллюминатор, Айя увидела, что гроза осталась позади, но отдельные вспышки молнии расцвечивали небо неоновыми сполохами.

Аэрокар начал спускаться, и его прожектора прорезали во тьме тучи яркие туннели света. Внезапно облака расступились. Внизу была уже Джасперия.

Площадка, на которую они опустились, еще хранила запахи недавнего дождя.

У стоявшего невдалеке лимузина маячила приметная фигура Мартинуса. Сев вместе с Константином в машину, Айя обнаружила, как всегда, на заднем сиденье вино и фрукты. Она опустила стекло, чтобы подышать свежим воздухом. Прохожие почти не встречались. При виде появившегося на горизонте Лоэно-Тауэрса у Айи заныло сердце.

— Между прочим, я еще не видел, где ты живешь, — произнес Константин. — Мне можно зайти к тебе?

— Конечно, — сдержанно ответила она.

В присутствии Мартинуса и охранника Айя старалась держаться по отношению к митрополиту корректно. Правда, ей стоило большого труда не поддаться соблазну коснуться его руки или положить голову на его плечо. Поэтому квартира показалась ей вполне подходящим местом для того, чтобы попрощаться.

— В этот час нас не заметят, — произнес Константин фразу, адресованную Мартинусу. — Я скоро вернусь.

«Эльтон» подкатил к дому Айи, и охранник, как всегда, выскочил из машины, не дождавшись ее полной остановки. Константин галантно нес ее сумочку. Никто их не видел. Они прошли мимо дремлющих в горшках хризантем, миновали двери холла. В кабине лифта они еще успели обняться.

— У меня для тебя подарок, — произнес Константин, протягивая ей плоскую коробочку.

Айя не утерпела и открыла. Она увидела ожерелье из кости и в паре к нему сережки. Центральная подвеска была изготовлена в форме Триграма. Сюрприз настолько очаровал и потряс девушку, что она оказалась в состоянии лишь пробормотать банальные слова благодарности. Дверь лифта открылась, они вышли, и Константин защелкнул бесценное украшение на ее шее. Потом поцеловал ее чуть ниже уха.

Когда они шли по коридору, Константин с любопытством оглядывался по сторонам.

«Наверное, он в Лоэно не бывал, — подумала Айя. — Не говоря уже о таком районе, как Олд-Шорингс». Митрополиту чужд этот образ жизни, как и Айе чужд «Вулкан».

— Постарайся не обращать внимания на груду белья на кровати, — предупредила Айя, поворачивая ключ в двери.

Войдя в комнату и включив свет, Айя поняла, что совершила катастрофическую, непоправимую ошибку. Но слишком поздно.

С кровати на нее, часто моргая глазами, недоуменно взирал Гил.

— Привет! — произнес он.

— А я тебя не ждала, — ответила она на приветствие тоном, который казался ей вполне нормальным, но которого, конечно же, быть не должно.

Гил поднялся на локте и отбросил с лица прядь волос.

— Я звонил и оставил тебе сообщение примерно неделю назад, — попытался объяснить он свое появление. — Еще я звонил тебе на службу, и там мне сказали, что ты отпросилась на несколько дней. Твоя сестра тоже ничего о тебе сказать не могла.

Айя сообразила, что теперь о случившемся знала вся семья.

— И еще твой брат Стопи хотел поговорить с тобой, — продолжал Гил. — Я и не знал, что его уже выпустили из тюрьмы.

Постепенно Гил привык к свету, и тут он заметил Константина. Судя по выражению его лица, он не мог понять, что делал здесь этот высокий темнолицый мужчина, молча стоявший у двери с женской сумкой в руке.

Айя провела рукой по шее и ощутила пальцами ожерелье. Она вспомнила, какой гордостью был преисполнен Гил, когда смог позволить себе купить в подарок Айе браслет с вставкой из кости. Где же теперь тот браслет? Ах да, его же украл Фредо.

Только тут ей пришло в голову, что, пожалуй, кое-что следовало бы объяснить.

— Гил, это митрополит Константин, — представила она. — Константин, это Гил.

Набрав в легкие побольше воздуха, она умоляюще посмотрела на митрополита.

— Я вам рассказывала о нем.

Константин опустил сумку на пол и с присущей ему уверенностью вошел в комнату.

— Здравствуйте! — прогремел он. — Да, госпожа Айя много рассказывала мне о вас. И очень хвалила.

Гил еще не совсем пришел в себя и не знал, как следует принимать слова Константина, этого видного и противоречивого деятеля, который вторгся в его квартиру так внезапно и в столь непривычное время.

И Гил промолчал. Пока. Айя не сомневалась, что немного погодя он задаст свои вопросы.

15

После того как Константин ушел, Гил недоуменно посмотрел на дверь.

— Так что же… — начал он на вопросительной ноте.

— Ах да, я тебе потом все расскажу, — перебила его Айя, которая в этот момент тоже смотрела на дверь. — А сейчас, извини, я так устала с этой дорогой…

И она без лишних слов выключила свет.

«А что, собственно, я ему расскажу?» — подумала Айя, раздеваясь.

Она поцеловала Гила и легла к нему спиной. В ее голове проносились самые различные варианты предстоящего объяснения, но все они выглядели неуклюжими, нелепыми и невероятными. А утром они покажутся просто смехотворными. Ее нервы напряглись до предела, она невольно фиксировала каждое движение Гила, каждое его случайное прикосновение.

Так прошло несколько часов. Она засыпала, но сон не приносил ей отдыха и успокоения.

Вдруг Айя почувствовала, как теплые руки Гила обняли ее. Она вздрогнула и окончательно проснулась. Он нежно целовал ее в шею, и его поцелуи отзывались во всем ее теле тревогой и беспокойством.

— Извини, что разбудил, но уже поздно, а у нас с тобой только один день, — произнес он. — Мы так долго-предолго не были вместе.

Айя повернулась к нему. Он погладил ее плечи, потом прижался к груди. Она откинула с лица волосы и привычно обняла его за шею.

— Как ты хорошо пахнешь, — произнес он.

Она поняла, что в ее жизни начался совсем новый период. Но кончился ли старый? И где какой? И с кем?

Руки Гила жадно и настойчиво скользили по ее телу. Он пытался возбудить ее, но каждое прикосновение его коротких сильных пальцев только еще острее напоминало о неминуемой развязке.

«Надо как-то расслабиться, — подумала она. — Тогда, может быть, удастся принять Гила и даже получить удовольствие от его ласк».

Она закрыла глаза, откинула голову на подушку и глубоко вздохнула.

Так кому же принадлежало право на ее плоть? На ее сердце? На ее преданность?

Колени Гила раздвинули ее ноги, и он, не переставая, ласкал ее губами и языком. Она добросовестно старалась расслабиться, но каждый его поцелуй заставлял ее вздрагивать. Гил добрался языком до клитора. При этом Айя испытывала сильное ощущение, но его нельзя было назвать приятным. С ее губ сорвался стон, и она затрясла головой. Гил, похоже, не понял ее состояния и продолжал…

— Полегче, — прошептала она ему сквозь зубы.

В этот раз он, как всегда, оказался послушным любовником. Ощущения Айи стали не столь острыми, и в душу ей закрался страх.

«Не ищет ли Гил следы Константина?» — подумала она.

Не должно быть, Гил очень практичный человек. В случае чего, он просто спросил бы. Именно за это он ей так нравится. Любую проблему он всегда раскладывает на части, чтобы лучше понять. А если не понимает, то просто спрашивает. Никогда не драматизирует, всегда остается самим собой. Он — оптимист, убежденный, что все поддается решению, если подойти к делу с нужной стороны.

Айя вновь постаралась расслабиться. Она закрыла глаза, замедлила дыхание. Удовлетворение охватило ее, будто волна плазмы. Ее бедра приподнялись навстречу нежным касаниям Гила. Желание все нарастало, вот оно охватило ее всю.

Гил встал на колени и вошел в нее. Она прижалась к его мохнатой груди.

Все так знакомо, ничто не удивляло, не ошеломляло, а только успокаивало, наполняя всю ее тихой радостью возвращения домой. Ее обрадовало, что она не сравнивала Гила с Константином. Да сравнения в данном случае были просто невозможны. Как сравнивать привычного Гила с чем-то нереальным? Фигура любовника-митрополита стала тускнеть на фоне реальности ее дома, знакомых и милых вещей, нежных движений Гила. Лежащего на ней Гила, такого домашнего и уютного.

Они купили хлеб и пирожные в соседней булочной, сварили кофе и разложили снятый со стены маленький стол. Помидоры и огурцы Гил принес со своего огорода, за которым всегда так старательно ухаживал. Сделав маленький глоток, он посмотрел на Айю.

— Проверил вчера наш банковский счет, — сообщил он. — Там, оказывается, больше тысячи.

— Восемьсот — это те деньги, что ты прислал из Герада, — объяснила она. — А остальные мне заплатили за консультации.

Она не сказала ни слова о шести тысячах, которые хранились в мешочке под ящиком с помидорами.

Гил нахмурился.

— А в чем заключаются твои консультации? — спросил он.

«Началось, — подумала Айя. — Гил будет копать до тех пор, пока ему все не станет ясно и понятно».

Она немного помолчала, собираясь с мыслями.

— В общем, есть целый ряд вопросов, по которым требуется мнение специалиста, — произнесла она. — Митрополит Константин хочет, чтобы я…

Гил вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

— Как же это я забыл! Ведь это действительно был он вчера, да? Только почему так поздно?

— Да. Мы с ним…

— Подумать только! Ты работаешь на этого старого разбойника. А что об этом думает Департамент Правосудия?

Она смущенно посмотрела на него:

— Они ничего не знают, а я не спрашивала. Нам нужны деньги. Поэтому, если ты не проболтаешься, то…

Гил усмехнулся и взял пирожное.

— Кстати, а как ты с ним познакомилась?

— Ну просто. Я написала ему письмо.

Гил нахмурился, и рука с пирожным застыла в воздухе.

— По почте? — уточнил он.

Его беспокоила высокая стоимость почтовых отправлений.

— Да, — подтвердила она. — В новостях сообщили, что он переехал в Маг-Тауэрс. Вот я и подумала…

Гил посмотрел на нее с нескрываемым изумлением:

— Ты хочешь сказать, что действительно в восхищении от него?

— Да.

Гил стал медленно пережевывать пирожное, обдумывая столь искреннее признание.

— Но ведь этот самый Константин уничтожил свой родной метрополис, разве не так? — спросил Гил. — Челоки сейчас в полном запустении, а он здесь живет в роскоши. Наверное, нагреб…

В ней вдруг закипела ярость. Чувствуя, что может сорваться и натворить нечто непоправимое, она закусила губу.

— Это сделал не он, на него самого напали, — произнесла она через несколько секунд тихим, напряженным голосом. — Вся эта коалиция состояла из гангстеров и продажных политиканов, а он…

— Вряд ли они напали бы, не чувствуй с его стороны потенциальной угрозы, — перебил ее Гил. — Все его попытки в то время создать сильную армию, увеличить резервы плазмы… На что все это могло быть использовано? Ясное дело, на ведение войны.

Айя сжала кулаки:

— Он пытался помочь людям!

— Такие, как Константин, никому не помогают.

— Но он хотел изменить положение вещей! Ведь кое-что нужно изменить?

— Такими методами ничего изменить нельзя. Да и нужно ли вообще менять?

Айя с глухой яростью посмотрела на самодовольного, рассудительного Гила, который сейчас облизывал перепачканные маргарином пальцы. Чем он отличался от других джасперийцев, тупо и непоколебимо верящих в свою правоту? Сейчас он представлял собой стену, которая вдруг выросла между Айей и ее судьбой.

— Тебе этого не понять, — устало произнесла она. — Ведь ты относишься к привилегированному сословию.

В глазах Гила вспыхнули тревожные искорки.

— Что-то я не особенно ощущаю эту привилегированность, — заметил он.

— Тем не менее это так, — стояла она на своем. — Можешь мне поверить. А я отношусь к непривилегированному сословию. Поэтому прямо скажу, что у меня нет перспектив, и я выступаю за перемены, чего бы они ни стоили. Ситуация такова: или ты освобождаешь людей, или нет. Если нет, то какая от тебя польза? Если люди не свободны, то какой толк во всем остальном?

Идеи и фразы исходили, конечно, от Константина, но резкость суждений принадлежала лично Айе.

Прежде они никогда не обсуждали проблемы положения тех социальных слоев, откуда вышли, их этнические особенности. Айя давно уже убедила себя в том, что это не имеет никакого значения. И лишь теперь она поняла, что ошибалась. Мелочи вдруг выросли до размеров проблем, требующих немедленного решения.

Гил открыл рот и стал говорить, тщательно подбирая слова.

— Неужели ты чувствуешь, что я… плохо обращался с тобой? Может быть, унижал или… в чем-то ограничивал твою свободу?

Гнев исчез, и его сменила неизвестно откуда взявшаяся грусть. Вот так. Гил взял и перенес проблему из сферы абстрактных рассуждений в плоскость практических отношений двоих людей, которые сидели сейчас за своим раскладным столиком. Она нашла своими пальцами руку Гила.

— Нет, ты — единственный человек, который всегда считал, что я полноценная, — сказала она.

Ей очень хотелось добавить, что Константин тоже так считает, но она промолчала.

— Ты это серьезно? — изумленно спросил он.

— Конечно, — кивнула она. — Если бы все были такими, как ты, то проблемы не существовало бы. Но даже ты мог бы взглянуть на многое по-новому.

Он слегка усмехнулся.

— Теперь я начинаю кое-что понимать, — произнес он.

— Ты не представляешь, чего мне стоило попасть сюда, — возбужденно произнесла она. — Вот в эту самую крохотную комнату, которую мы делим на двоих. Для тебя найти место в таком районе, как Доэно, — вполне естественно. Но для меня это… означало целое сражение, которое длилось несколько лет. И если бы у меня не хватило сил и энергии, то неизвестно, где бы я сейчас находилась.

Гил кивнул, но Айя сомневалась в том, что он все понял. Откуда ему понять, что каждый шаг наверх для нее — преодоление. Преодоление традиций своей семьи, людей, опасавшихся за свои привилегии, и многого другого.

В этой упорной повседневной, нескончаемой борьбе, которая отняла у нее столько сил и принесла ей столько разочарований, она подошла к пределу. И при этом сделала нечто столь опасное, что не смела рассказать об этом даже близкому человеку.

Спор постепенно угас. Оба устали: Айя от бессонной ночи, Гил от утомительной поездки из Герада.

Они провели весь день дома, лишь после обеда вышли на небольшую прогулку.

Гил не спрашивал ни о Константине, ни о работе. Возможно, опасался, что вызовет ее неудовольствие. Но Айя решила, что все дело просто в отсутствии у него любопытства. А Константин находился так далеко от реальной жизни Гила, что даже не возбуждал его интереса.

Айю удивило и одновременно успокоило то, что он так и не заговорил об ожерелье из кости, которое видел у нее на шее ночью и которое она успела спрятать. Впрочем, спросонок мог и не заметить или же посчитал, что это всего лишь побрякушка.

Айя почему-то думала, что скрыть ее отношения с Константином невозможно, как невозможно упрятать дельфина в ванну. Но, к ее удивлению, Гил ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил? Размышляя о своей жизни и своем влиянии на других, Айя представляла взаимоотношения в виде перекрывающих друг друга окружностей. Прежде у нее была общая зона с Гилом, теперь появилась такая же с Константином. Но вторая значительно превосходила по площади первую, и вообще теперь общая площадь с Гилом, судя по всему, уменьшится.

Но роль Константина даже не в этом, а в том, что он открыл ей новые возможности, расширил ее круг в целом.

«Ты была самая прекрасная, когда летала».

Но ведь это вовсе не означало, что теперь она не могла пользоваться тем, что давала ей совместная жизнь с Гилом. Они вместе дружно прожили день, занимаясь тем, что им обоим доставляло удовольствие. В частности, почистили коммуникационную панель. Они любили друг друга. После всего этого Айя проводила Гила на поезд, следовавший в Герад, и радовалась тому, что избавилась от него.

Оставшись одна, она размышляла о том, как пройдет их следующая встреча. Не увидит ли ее Гил за тюремной решеткой?

— Это мисс Кельгер. Передайте, пожалуйста, доктору Чандросу, что мой гость уехал и я готова приступить к работе.

Это короткое сообщение Айя передала из телефонной будки, расположенной близ здания Службы Плазмы. Константин дал ей номер телефона для экстренных случаев, предупредив, чтобы она звонила только из автомата и не ждала ответа.

Над головой Айи высвечивались рекламные строчки, но ни одна из них не имела отношения к ней.

Прямо напротив здания Службы Плазмы столкнулись несколько автомобилей. При этом перевернулся грузовик, который перевозил скот. Испуганные коровы, ростом чуть больше овцы, в панике метались по дороге. Тут же суетились полицейские, которые пытались помочь животным, но так, чтобы самим не оказаться в неловком положении.

Айя подумала о том, что, случись подобное событие во время задуманного Константином переворота, оно отвлекло бы значительные силы полиции.

Странно, что подобные мысли ничуть не смущали ее, наоборот, она находила в размышлениях на эту тему своеобразное удовольствие.

В офисе Айю встретила Телла, жаждавшая получить подробный отчет о поездке с боссом. Рассказ Айя уже давно приготовила, на его сочинение у нее ушло не более пяти минут.

— Бобо сделал первый шаг, — сообщила она, усаживаясь на свое место за стол. — Но я сказала «нет».

Телла укоризненно посмотрела на подругу, она ожидала явно большего.

— Но почему? — недоумевала Телла. — Ведь все могло получиться так…

Айя включила компьютер и стала ждать, пока он прогреется.

— А ты бы сказала «да»? — выразительно посмотрела она на подругу.

— Но речь идет не обо мне! — воскликнула Телла. — Почему ты все же ответила отказом?

Айя надела наушники.

— Если у него серьезные намерения, то одно «нет» его не остановит, — произнесла она с видом умудренной жизнью женщины.

Телла помолчала, потом нехотя признала, что в этом все же есть смысл.

— Ладно, — согласилась она. — Но ты обязательно расскажешь мне о том, как пойдут дела дальше.

— Конечно, — произнесла Айя, наслаждаясь своей очередной ложью.

После окончания смены Айя вышла из здания и замерла при виде ожидавшего ее «Эльтона». Константин восседал на заднем сиденье, отгородившись от шофера и телохранителя стеклянным экраном. Кивком поприветствовав Айю, от отодвинулся в угол. Айя обратила внимание, что охлажденная бутылка вина, фрукты и цветы, как всегда, на месте, но непроницаемое лицо Константина вызвало у нее беспокойство.

Заглянув ему в глаза, она подсела поближе и погладила его по руке. Он вздохнул и откашлялся.

— Сория вернулась, — произнес он бесстрастным тоном, глядя прямо перед собой. — Она в Маг-Тауэрсе.

Айя даже замерла от этой неожиданной новости и пришла в себя только через несколько секунд.

Забившийся в угол Константин являл собой довольно грустную картину.

— Я не могу заниматься этим делом в Каракии без нее, — произнес он, облизнув губы. — Она владеет всей информацией. Мне нужно… Мне нужны вое.

В ее голове бушевал ураган мыслей, найти верные слова здесь не так-то просто.

— И что… вам нужно от меня? — выдавила она из себя.

— Не думаю, что я вправе просить у тебя большего, чем просто терпения, — произнес он после некоторого молчания. — Тем не менее я приказал Хориаку снять в отеле «Ландмарк» номер. Если ты не будешь возражать, то мы проведем немного времени после всего этого. Если же ты против, то, разумеется, я все пойму.

Айе захотелось расхохотаться ему в лицо, но она сдержалась. Итак, право решать за ней.

— А почему бы и нет? — произнесла она.

Разумеется, все обстояло не так просто. Чтобы гарантировать Константину полную безопасность, его телохранители произвели сложные маневры. Наконец они в отеле. Здесь — белые стены, толстый мягкий ковер, простыни из голубого атласа. На серебряном подносе аккуратно уложены апельсины, выращенные на крыше отеля, и шоколад.

— Явный прогресс по сравнению с теми временами, когда сексом приходилось заниматься на лестничной клетке, — заметила она, облизывая перепачканные соком пальцы.

Константин удивленно посмотрел на нее, похоже, для него это оказалось откровением.

— Почему?

— Там, где я росла, уединяться было практически невозможно. Единственное, куда мы имели свободный доступ, это лестничные клетки.

— А на крыши?

— Жители поделили крыши на маленькие огородики, которые запирали на замки. Правда, оставался еще алтарь, где местная колдунья ставила свечи и приносила в жертву голубей. Алтарем иногда пользовались ребята и девчата, что помоложе, а нам не хотелось.

Он посмотрел на нее, нахмурившись:

— И как… этот секс на лестничной клетке, он… доставлял удовольствие?

— Не особенно. Все надо делать быстро, потому что могут помешать. Да и от ступенек еще долго потом болела задница. Некоторые девчонки даже не могли из-за этого сидеть… Я почти забыла все это.

Воспоминания вызвали у Айи улыбку.

— Так зачем вообще это делать в таких условиях? — пожал плечами Константин.

Айя засмеялась над тем серьезным видом, с которым Константин задал вопрос.

— Потому что мне хотелось одного парня, а как еще его заполучить? Кроме того, если у тебя зуд, то трудно удержаться, даже если что-то не очень приятно. Бедняки привыкли к компромиссам. Они берут то, что хотят взять, и тогда, когда это возможно. Зачем ждать лучших времен, которые могут и не наступить? Вот и сексом можно заниматься независимо от того, есть у тебя деньги или нет.

— А тот парень, которого так хотелось заполучить, что с ним произошло дальше?

— Нашел себе другую девчонку, которая работала… Чтобы выуживать у нее помаленьку денежки. Ему нравилось не предохраняться, и она забеременела. Они поженились, но прожили вместе недолго, всего месяцев шесть. Потом… Потом жизнь пошла своим чередом.

Константин погладил ее по щеке, его рука пахла апельсинами и… сексом.

— Мне жаль ту малышку, ту Айю. Она сильно страдала?

— Нет, я получила то, что хотела.

— Что же именно?

— Несколько уроков жизни и… определенный статус в наших кругах. Тот парень пользовался большой популярностью, а меня считали немного странной и не хотели принимать в свою компанию. Ведь я получила право на стипендию, и мне предстояла учеба в частной школе. После встреч с тем парнем ко мне перестали относиться как к чужой.

Константин улыбнулся.

— Но вот в Потайное Место я с ним не пошла, — задумчиво произнесла она. — Наверное, все же не любила.

— Потайное Место? — с интересом посмотрел на нее Константин. — Что поможет нам отыскать его: анатомия или география?

Айя засмеялась и взяла кружочек апельсина, облизнула шоколад.

— География, — ответила она. — Потайное Место — это старый храм в Олд-Шорингсе. Совсем небольшой, его и заметить-то трудно. Он закрылся, когда в том районе обосновались барказиане. Не знаю, кому из бессмертных там поклонялись, но само место просто удивительно. Храм сложен из серого камня, на нем высечены деревья, листья, цветы, чудовища, ангелы…

После закрытия там установили внушительные металлические двери с мощными задвижками… Но я знала, что внутри что-то происходило; Там кто-то, или что-то, жил: призраки, вампиры, «искаженные», повешенные… Потому что местные жители по-прежнему оставляли у порога приношения. Кто — рис, кто — бобы, кто — монеты. И писали на листочках свои желания. Листочки подсовывали под дверь, а потом ждали исполнения желаний.

Айя посмотрела на Константина потеплевшим взглядом:

— Так я представляла себе тогда волшебство. Думала, что когда по-настоящему полюблю кого-нибудь, то поведу его в храм. Мы принесем рис и положим под дверь листок с нашими желаниями. И желания исполнятся.

— И какое же у тебя было желание?

— Мои желания менялись. Но чаще всего мне хотелось получить в свое распоряжение храм хотя бы на одну смену. Вернее, в наше распоряжение. Так хотелось уединиться!

— Ты приводила туда кого-нибудь?

Она доела кружочек апельсина и покачала головой.

— Даже Гила?

Она снова покачала головой. Константин опять погладил ее по щеке:

— Мне жаль ту малышку.

— Не надо. Пока что у нее все хорошо.

Он грустно кивнул. Она постучала ладонью по его руке.

— Ты, как я понимаю, никогда не занимался сексом на лестничной клетке?

— Нет. Я всегда считал, что получил всеобъемлющее образование, но… Теперь я понял, что кое-что существенное все-таки упустил.

Он нахмурился и откусил кусочек апельсина.

— Мой дядя отдал одну из своих девочек. Их у него было много, и вся наша семья пользовалась ими. Существовало нечто вроде расписания, согласно которому в понедельник в моей кровати оказывалась одна девочка, а в среду уже другая…

Константин задумчиво пожевал апельсин.

— Позже я понял, что во всем этом имелся практический смысл с определенным политическим прицелом. Ведь если парень к пятнадцати годам перепробует все возможные сексуальные комбинации, то, когда он достигает высокого положения в структурах власти, его уже невозможно заманить в сексуальную ловушку.

— Значит, лучше и не пытаться?

Он хитро посмотрел на нее и выдавил сок из апельсина прямо себе в рот.

— Надеюсь, это время еще не подошло, потому что я только-только устроился как следует… Сейчас я отвезу тебя домой.

— А потом? Будем продолжать встречаться в отеле?

Константин положил на поднос остатки апельсина, насухо вытер пальцы и оперся спиной на подушку.

— Что случится дальше, зависит от желания Айи.

— Почему я должна все решать?

— Потому что тебя легко ранить.

— Ну, не так уж я и уязвима.

— Так каково твое желание? Провести со мной какое-то время, а потом вернуться в свою черную башню? Или же ты хочешь поставить все на карту и последовать за мной в Каракию? Я не могу решить это за тебя. А времени осталось всего несколько дней.

Айя удивленно посмотрела на него. Она не ожидала, что дела в Каракии так продвинулись вперед.

— Предположим, что я отправлюсь с тобой в Каракию, — осторожно начала она. — Для меня найдется там место?

— Место в Новом Городе? — уточнил митрополит. — Несомненно. Место рядом со мной?

Он хмуро посмотрел в потолок.

— Слишком много зависит от случая.

— От какого случая? После переворота тебе будет нужна Сория?

— Возможно… В любом случае у меня будет мало времени и на нее, и на тебя.

Константин грустно посмотрел на нее. У него был такой несчастный вид, что ей захотелось утешить его.

— Я ничего не могу обещать тебе в Каракии, кроме работы в каком-нибудь правительственном учреждении, — продолжал он. — Я пользуюсь тобой самым бессовестным образом, и когда-нибудь ты возненавидишь меня за это.

— Не думаю, что ты пользуешься мною больше, чем я тобой, — сыронизировала она.

— Ты молода, — обжег он ее взглядом.

— Я не знаю, чего хочу, — призналась она. — Раньше мне хотелось безопасности и надежности, чтобы не вести каждый день борьбу за выживание. Дальше счета в банке мои мечты не шли. Но теперь, когда ты дал мне это и многое другое, боюсь, я стала жадной.

Константин наклонился и поцеловал ее в обнаженную шею.

— Я с радостью отдам тебе все, что у меня есть… в оставшееся у нас время, — игриво посмотрел он на нее.

— Я же сказала тебе, что стала жадной, — ответила она выразительным взглядом.

— Возьми, что хочешь и сколько хочешь, — понимающе улыбнулся он. — На твоем месте я бы себя не ограничивал.

Когда Айя вернулась домой, ее ждала запись телефонного звонка от Стони. Она собралась подкрепиться сладкими булочками, и тут он позвонил снова.

— Ну ты и устроила спектакль. Молодец!

— Вот как? И что же именно я устроила?

— Разобралась с Гувагом. Уже показывали по видео. Он сейчас в больнице. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем он опять сможет кого-то подцепить на крючок.

— Почему ты думаешь, что это сделала именно я?

— Перестань, Айя! Ты же сама сказала, что берешь его на себя.

— Это ничего не доказывает. У него куча врагов.

— Ладно, говори, что хочешь. Я звоню по другому поводу. Слушай, есть возможность сделать хорошие деньги.

— Нет.

Она произнесла это ровным, спокойным голосом.

— Для любого, кто имеет доступ к такому источнику плазмы, открыты все пути. Я знаю, где мы могли бы…

— Нет, это невозможно!

— Ты только послушай…

— Нет!

Айя хлопнула ладонью по столу так, что кофе выплеснулся из чашки. Стони обиженно засопел.

— Ну вот, в кои-то веки кто-то из нас попал в «десятку»… И ты не желаешь поделиться с семьей?

— Стони, из-за тебя я попаду в тюрьму! Все не так просто. У меня ведь нет своей плазмы. Если мне что-то и удалось, то лишь потому, что кто-то оказал мне любезность. Понимаешь?

— Так окажи любезность мне, познакомь меня с ним. У меня огромные возможности.

— Этот вариант не пройдет.

— Кстати, а что это за парень?

У нее уже разболелась голова.

— Стони, извини, но из этого ничего не выйдет, — сказала она с заметным раздражением.

— Ладно, значит семью по боку? — произнес он с явной обидой.

— Я не могу тебе помочь! — раздраженно ответила она. — Да и не хочу!

Он отключил телефон раньше, чем она успела сказать последнюю фразу. Ей осталось только швырнуть трубку на рычаг.

Айя подумала о том, что одна ложь потянула за собой другую. Раньше она лгала только посторонним, теперь стала лгать уже своим. Интересно, что произойдет, если цепная реакция пойдет дальше? Гил расскажет кому-то из ее родственников о Константине, а до Родера через Теллу дойдут слухи о Бобо и Момо…

«Ладно, придет время, тогда и разберемся», — устало подумала она.

Малыш Теллы орал так громко, что Айя не слышала, когда ей на стол упал очередной цилиндр пневмопочты. Она увидела его, когда он уже лежал. На цилиндре синим цветом было написано одно слово: «Родер». Оказалось, ему захотелось срочно повидать ее.

По спине Айи пробежал холодок.

Она не знала, какие должностные права имел Родер. Мог ли он, например, что-либо приказать ей? Непосредственный начальник у Айи другой, но старик Родер занимал столь высокий пост, что вполне мог иметь право приказывать ей.

Она позвонила в диспетчерскую и сообщила, что уйдет пораньше, так как ее вызвали.

Направляясь к лифту, Айя ощутила неприятную «плывучесть» в желудке.

Кабинет Родера располагался на сто шестом этаже, и там сейчас проводилась реконструкция. Одни стены уже снесли, в других просверлили отверстия, повсюду валялись кирпичи, бетонные блоки. У Айи возникло впечатление, что здесь давно никто не работал.

Родер сидел в угловом кабинете, который, судя по всему, вполне устраивал его и из которого он никуда не собирался переезжать. Айя издали ощутила дым сигарет.

По углам стояли статуи размером с десятиэтажный дом. Их называли Ангелами Энергии. Из окон кабинета Родера открывался вид на суровые профили двух Ангелов, которые, равнодушно прищурившись, безмолвно взирали на суетившийся город.

Сам Родер казался по сравнению с грозными гигантами сказочным карликом. Он сидел за столом с бронзовой решеткой впереди. Айя увидела все тот же поношенный серый костюм на нем, в уголке рта — потухшую сигарету.

Посмотрев на нее своими блеклыми голубыми глазами, он, кажется, не сразу узнал, кто перед ним. Потом кивнул и встал, роняя пепел на кружева рубашки.

— Я вижу, вы все-таки пробрались через руины того, что когда-то было моим департаментом, — произнес он.

— Вы хотели меня видеть? — ровным голосом спросила она.

— Хочу поговорить с вами о Терминале, — произнес он.

Айя мысленно напомнила себе о том, что вход в старый туалет замурован, так что Родер не мог доказать ее вину, даже если бы и обнаружил плазменный колодец. Впрочем, сидя за столом, он вряд ли мог что-либо найти.

— «Бояться мне нечего», — подумала она.

Но страх уже полз по ее телу, точно проснувшаяся от спячки муха.

Айя огляделась. В углу стояло большое мягкое кресло с медными зажимами на подлокотниках. Значит, старик получал плазму прямо в своем кабинете.

На его столе лежали прижатые двумя пепельницами карты, которые она сразу узнала.

— Как вы попали на ту старую пневмостанцию? — спросил он.

— Это опасное место, — спокойно произнесла она. — Если хотите, я провожу вас туда.

— Вы весьма любезны, — заметил он, шаря по карманам в поиске сигарет.

Потом он открыл ящик стола и достал оттуда начатую пачку.

— Но я, пожалуй, могу добиться того же результата, не выходя отсюда, с помощью телеприсутствия, — продолжил он после того, как закурил.

Айю охватил ужас, у нее похолодели пальцы.

— Ага, — спокойно произнесла она, рассматривая лицо Родера.

Румяный цвет и голубые глаза никак не вязались с глубокими морщинами, которые безжалостно выдавали его возраст.

Теперь все зависело от того, на что действительно способен Родер. Он сможет обнаружить старую фабрику только в том случае, если проведет свою аниму через твердую материю. Подобные возможности теоретически просто пугающи, потому что означали неограниченные возможности человека.

Менгене отзывался о Родере очень высоко, называл его волшебником.

Айя стиснула запястье левой руки холодными пальцами правой, чтобы старик не заметил, как ее трясло.

— Так где мне искать? — спросил старик, глядя на карту.

Склонившись над столом, Айя проследила по карте свой путь во время поисков и твердо поставила палец в предполагаемое место.

— Здесь, — произнесла она спокойным тоном. — Южная сторона улицы, номер дома я не помню.

— Там есть какой-нибудь общественный проход? — спросил он, поморщившись.

Законом категорически запрещалось направлять аниму в «частные жилые помещения». Для этого требовалось специальное разрешение правительства, получить которое практически невозможно. Родер имел право перемещаться по «общественным проходам», под которыми понимались коридоры, лестницы и тому подобное.

— Я не очень в этом разбираюсь, — ответила Айя.

Посасывая сигарету, Родер мрачно смотрел на карту.

— Пожалуй, будет лучше, если я проверю этот район с воздуха, — промолвил он. — Если кто-то пользуется плазмой не по мелочам, то источник вполне можно обнаружить.

— А это законно? — уточнила Айя. — И потом, сколько тысяч человек используют энергию плазмы в эти минуты?

— В этом районе в больших количествах используют немногие, — заметил старик. — Здесь живут в основном рабочие.

«И совсем мало таких, кто перекачивает плазму с помощью антенн, замаскированных рекламными щитами», — подумала Айя.

По ее шее скатилась капелька пота.

— Вам еще что-нибудь нужно от меня? — спросила Айя.

— Нет, не думаю, спасибо, — ответил он, погрузившись в размышления.

Айя вышла. Под ногами скрипела пыль. На какое-то мгновение ею овладело безумное желание подбежать к телефону в приемной, набрать номер Константина и оставить для доктора Чандроса срочное сообщение.

Ее остановил страх. Этого делать нельзя. Может быть, за ней уже следят. А вдруг Родер разыграл всю эту сцену специально для того, чтобы заставить ее запаниковать и наделать глупостей? Может быть, работники Следственного Дивизиона через аниму или как-то иначе контролируют каждый ее шаг.

Она вернулась в офис, чувствуя, как струйки пота холодили ее спину.

После окончания рабочего дня Айя торопливо выскочила на улицу. Через несколько томительно-долгих минут возле нее остановился «Эльтон». Ей не хватило выдержки подождать, пока Мартинус откроет дверь. Она нырнула в машину и столкнулась с изумленным Константином. Наконец-то она в безопасности и могла спокойно обо всем поговорить. Бронзовая коллекторная сетка машины рассекала аниму всякого, кто пробовал проникнуть в автомобиль.

— Отдел Правосудия собирается начать поиски того, кто ворует плазму в районе Терминала, — выпалила она. — Фабрику надо немедленно закрыть.

На лице Константина отобразилось недоумение.

— Что за поиски?

— Они будут искать энергетические линии, в том числе и подземные. Я только что узнала об этом.

— И когда все это начнется?

Машина тронулась, и Айю отклонило на спинку сиденья.

— Кто знает, — произнесла она. — Вероятнее всего завтра, но может быть, и сегодня, поскольку основное потребление энергии производится во вторую смену. И если вы начнете перекачку…

— Найди телефон, — сказал Константин Мартинусу.

Затем он позвонил на фабрику и приказал срочно приостановить все работы и собраться в Маг-Тауэрсе для экстренного обсуждения ситуации.

Пока машина мчалась к Маг-Тауэрсу, Айя думала о Родере. Надо ли поставить Константина в известность о том, что этот старик, действующий по своему усмотрению, будет представлять главные силы расследования? Не исключено, что он вообще окажется в единственном числе. Айя прекрасно представляла, что может случиться с Родером, и решила пока умолчать о нем.

Айя следовала за Константином в его апартаменты. Он шел на полной скорости, и каждая линия его тела, каждое движение выдавали глубокую озабоченность и сосредоточенность. Голос Сории Айя услышала раньше, чем увидела ее.

— Какого?.. — выкрикнула Сория.

Она появилась на площадке с сигаретой, нацеленной на Константина. Выглядела Сория одновременно разгневанной и встревоженной. Рядом с ней Айя увидела Геймарда и незнакомого мужчину в очках.

— Есть проблемы, — бросил на ходу Константин и поднялся по лестнице.

Айя держалась ближе к Константину, и Серия оказалась лишь третьей. Далее тянулись Геймард, Мартинус и остальные. Войдя в операторский зал, Константин резко обернулся.

— Объясните! — потребовал он от Айи.

Она изложила все ту же версию. Мужчины слушали ее с суровыми лицами, не перебивая.

— И долго это будет продолжаться? — спросила Сория, сверля девушку пронзительным взглядом зеленых глаз.

— Не знаю, — ответила она.

Сория повернулась к Константину:

— Сегодня во время завтрака приходил Обвертаг. Его бригада готова перейти на нашу сторону. Если же мы затянем, он может струсить и передумать.

— Значит, ничего затягивать не будем. Все остальные работы по плазме можно вести отсюда. Хотя это обойдется дороже. Вам ясно?

Последний вопрос Константин адресовал очкастому. Тот утвердительно кивнул головой.

Сория и Константин начали поочередно предлагать различные варианты перекачки плазмы с фабрики. Айя отвергла их все.

— Пока Служба Плазмы смотрит на какой-либо район сквозь пальцы, там происходит много хищений, — обосновала свою позицию Айя. — Но стоит ей сосредоточиться на чем-то, и она докопается. А работать там умеют.

— Так что же нам, все отменить? — раздраженно ткнула Сория сигаретой в пепельницу.

— Это исключено, — возразил Константин.

— Найдите человека, который промышляет плазмой, — посоветовала Айя. — Работает по-крупному. Желательно в этом районе. А уж потом мы завернем его в подарочную упаковку, перевяжем ленточкой и поднесем Службе Плазмы с наилучшими пожеланиями.

Все с интересом повернулись к ней.

— Кого, например? — спросил Константин.

— Желательно кого-нибудь из Управления, — подумав, сказала Айя. — Лучше всего — полковника или генерала. Или колдунью высокого класса.

Некоторое время все молча смотрели друг на друга.

Потом Константин расхохотался.

— Прекрасная мысль! — воскликнул он. — Ну как?

Сория пренебрежительно скривила губы.

— Что же нам теперь, отложить все остальное в сторону и заняться поиском? — иронически произнесла она.

— Не все, — успокоил ее Константин. — Нам нужно образовать оперативную группу под руководством Айи. А остальные будут продолжать свою работу.

— Я попробую добиться, чтобы меня подключили к официальному расследованию, — добавила Айя. — Может быть, удастся направить его в нужную нам сторону.

— Знать бы только, где эта сторона, — проворчала Сория.

Некоторое время все молчали.

— Итак, как нам найти объект? — перешел к делу Геймард.

— Прежде всего нам надо знать, что искать, — заметила Айя. — Я выросла примерно в таком же районе… Дайте подумать.

Она перенеслась мысленно в недалекое прошлое, вызвала в памяти Терминал, грохот музыки, толпу, продавца Триграма…

— Сегодня у нас вторник? — спросила Айя. — «День сбора» — среда. По крайней мере, в нашем районе.

— Что означает «день сбора»? — спросил очкастый.

— Это день, когда все, занимающиеся нелегальным бизнесом, платят отступные, — объяснила она. — Они платят сборщикам, те отдают деньги агентам, агенты берут на себя полицейских, а остальные передают наверх полковникам и генералам.

— Но как мы узнаем, что все это происходит в среду? — громко спросила Сория.

— Если у кого-то есть предложения лучше, то пожалуйста, — пожала плечами Айя.

Все замолчали.

— Можно поискать еще что-нибудь, — продолжала Айя. — Например, офисное здание с повышенной степенью защиты и привратниками, похожими на охранников. Загляните в справочники, в раздел «Клубы». Конечно, не во всех клубах хранят плазму, но людей, которые ею пользуются, в клубах хватает.

— Начнем поиск с воздуха с помощью анимы, — произнес Константин. — Вы, Сория, соберите здесь всех наших магов.

— Это будет нарушением мер безопасности, — заметил Мартинус.

— Хорошо, — согласился митрополит. — Снимите три номера в отеле «Ландмарк» с системой подключения плазмы. Воспользуйтесь кредитной линией «БМГ». Я буду в отеле и проинструктирую их.

— Я бы хотела побывать на Терминале, — сказала Айя. — Вы дадите мне машину с шофером?

— Да, — ответил Константин. — Потом приедете в «Ландмарк».

— Полагаю, Айя знает туда дорогу, — елейным голосом заметила Сория.

Лицо Константина осталось бесстрастным.

— За дело! — распорядился он.

На полпути от Маг-Тауэрса до Терминала Айя зашла в ресторан и позвонила по телефону Родеру.

— Слушаю вас, — отозвался он.

Айя почувствовала, как заколотилось ее сердце. Ей не верилось, что в столь поздний час она застанет его в рабочем кабинете.

— Я все это время думала о Терминале, — произнесла она.

— Да, я уже искал там, — отозвался старик.

Айя прикусила губу, чтобы не задать глупый вопрос о результатах поисков.

— Я просто подумала, что могла бы помочь вам, — сказала она. — Мне пришло в голову, что в нашем распоряжении есть данные по счетчикам. Если поискать…

— Да? — произнес Родер и надолго замолк. — Но это же нудная и долгая работа. Кроме того, вы ведь не знаете, где именно искать. И что?

— Искать надо недавно установленные счетчики, — с ходу ответила Айя. — И бизнесменов, которые завели дело в последние год-два, но уже продают Службе много плазмы. А потом можно проверить адреса.

— Вот как? — отозвался Родер и запыхтел сигаретой. — Хорошо. Вы очень прилежны. Но… вот что меня интересует.

Снова наступила долгая пауза.

— Что же вас интересует? — не выдержала девушка.

— Почему вы так… прилежны? — прямо высказал он свое подозрение.

— У меня очень скучная работа, — с ходу солгала Айя. — Вы даже представить себе этого не можете. А здесь… разнообразие.

Родер тяжело вздохнул.

— Посмотрим, — уклончиво ответил он. — Возможно, я смогу вас временно перевести к себе.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она.

После окончания разговора девушка еще некоторое время постояла у аппарата.

«Еще один спонсор, — подумала она. — Что-то в последнее время от них отбоя нет».

16

Хориак долго возил Айю по району близ станции Терминал. Она захватила с собой из лимузина корзину с фруктами и теперь держала ее на коленях. За окном машины мелькали люди и здания, а по руке девушки стекал сок апельсина.

Но, вернувшись в отель к ожидавшему ее Константину, Айя, к сожалению, ничем порадовать его не могла. Да, им удалось обнаружить несколько агентов Управления, уточнить с полдесятка адресов, найти пару весьма подозрительных домов, защищенных хитро замаскированной коллекторной решеткой. Но все это не решало главной проблемы.

— Мы выяснили лишь, что кто-то явно и солидно работает с плазмой, — подвел общий итог Константин.

Он ходил из угла в угол и уже протоптал на мягком ковре дорожку. У стены, положив руки на зажимы, сидели с закрытыми глазами маги, по углам, точно пальмы в горшках, замерли охранники.

— Кто бы ни был этот человек, он — мастер, — вполголоса отметил митрополит. — Методичен, ничего не пропускает… Пользоваться фабрикой сейчас нельзя.

— Завтра «день сбора», — произнесла Айя. — Может быть, что-то и прояснится.

На нее навалилась усталость, не хотелось шевелить даже губами.

Константин вдруг остановился и внимательно посмотрел на Айю.

— Идемте! — решительно взял он ее за руку. — Добрая доля плазмы приведет вас в норму.

Они оказались в той же хорошо знакомой Айе спальне с пышными подушками и голубыми атласными покрывалами. К столу подведены плазменные кабели, наготове зажимы. В воздухе ощущался слабый аромат апельсинов. Айя сняла Триграм с шеи и направила плазменный поток на грудь, бедра, шею, изгоняя токсины усталости и наполняя каждую клетку животворной энергией.

Подняв глаза, она встретила напряженный взгляд Константина.

От плазмы и нарастающего желания у нее порозовела кожа. Айя улыбнулась чувственной улыбкой, потом засмеялась. Секундой позже, отшвырнув зажим, она набросилась на Константина, сознавая, что сейчас ей вполне под силу оттащить его на кровать…

Они предавались любви самозабвенно и бесшабашно, забыв обо всем на свете.

Потом он, устало развалившись, лежал на кровати и смотрел на нее из-под опущенных ресниц.

— Ты быстро научилась пользоваться тем, что дает плазма, — заметил он. — Это хорошо.

Сейчас Константин показался ей похожим на кота. В ней тоже поднималось что-то кошачье.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отказаться от всего этого, — лениво произнесла она.

Он рассмеялся:

— Что ж, дорогая, решение за вами.

— Так что все-таки ждет меня в Каракии? Ничего?

— Там может возникнуть Новый Город. А кроме того, по вашей шкале ценностей, надеюсь, я сам значу немного больше, чем «ничего».

— Но ты мне так ничего и не пообещал, кроме попытки заменить одну скучную работу на другую скучную… Кстати, я поняла, что Сория уже знает о наших с тобой встречах здесь.

Он нахмурился:

— Можешь считать, что находишься в полной безопасности. Если тебя волнует именно это. Случись с тобой что-нибудь, ей не поздоровится. Серия об этом знает.

Айя заглянула в его золотисто-карие глаза.

— Ты сказал ей об этом?

— В этом не было необходимости, поскольку ей хорошо известно, кому я покровительствую, а кому нет.

— Она может донести, на меня в Службу Плазмы, и никто ничего не узнает.

— Я узнаю. И Сории известно, что я узнаю. Мне известно о ней такое, что даже в аду, существование которого столь рьяно отстаивают торгенилы, ей может не найтись места. Если меня вынудят, то я знаю, чем нужно воспользоваться.

В его глазах девушка увидела неприкрытую злость. Ей показалось, что потянуло сквозняком.

— Если ты все это знаешь, то не опасна ли она для тебя? — спросила Айя.

Он наполовину прикрыл глаза, и теперь она увидела перед собой кота, наблюдавшего за своей добычей. Кота хищного, решительного, жестокого и расчетливого. Он точно знал, что ему нужно.

— Без меня она обречена на возвращение к тому образу жизни, откуда я ее вырвал, — нехотя произнес он. — А жизнь эта была, можешь мне поверить, не лучше того ада, о котором я упомянул. Нет, она нуждается во мне больше, чем я в ней. И Сория это понимает.

Айя поежилась и до подбородка натянула простыню. Потом положила голову на плечо Константина.

— Похоже, в мире немало людей, которым ты нужен, — задумчиво произнесла она.

— Но я не очень-то справедлив по отношению к ним, — заметил он, гладя ее волосы. — Что ж, в ближайшие несколько дней решится самое главное: буду ли я продолжать эту бесцельную кочевую жизнь и подсовывать миру свои залежалые теории управления или же воспользуюсь твоим бесценным даром. Возможно, мне еще удастся потрясти основания нашей крошечной вселенной. Если это случится, то только благодаря тебе.

Он прижался губами к ее лбу.

— Спасибо, — обняла она его. — Хотя я и не собиралась снабжать тебя средствами для расшатывания устоев.

Он лениво рассмеялся.

— Ты дала мне силу, которая даст мне еще большую силу, — сказал он. — И еще большую власть. А цель этой власти — освобождение нас всех. Что подавляет нас больше, чем?..

Айя увидела перед глазами палец Константина, нацеленный в потолок… Нет, еще дальше… Неужели?..

— Щит? — робко прошептала Айя и вскочила, вдруг осознав, куда устремлены его мысли. — Ты хочешь атаковать Щит?

— Цель Нового Города — дать людям свободу, — спокойно ответил он. — А что сдерживает нас больше, чем Щит?

— Но ведь Щит неприступен! — воскликнула Айя.

— Да, материя при контакте со Щитом аннигилирует, — согласился Константин. — Плазма, похоже, тоже уничтожается. Электромагнитная энергия поглощается. Но вот энергия гравитации проходит через Щит. Следовательно, Щит отнюдь не совершенен в своей враждебности природе. Там же, где есть несовершенство, всегда можно найти уязвимое место.

Айе не хотелось говорить на эту тему. Любой священнослужитель планеты счел бы подобные размышления богохульством. И Айя невольно стала бросать по сторонам тревожный взгляд: не подслушивают ли их духи, боги или злые малаки?

— Я думала, что все попытки… — попробовала она сменить тему.

— К сожалению, о времени Сенко не сохранилось никаких документальных свидетельств, — продолжал размышлять Константин. — Мы даже не знаем, как давно это произошло. В любом случае, несколько тысяч лет назад. С тех пор время от времени кто-нибудь совершал очередной наскок на Щит, но эти вялые, плохо организованные нападения были заранее обречены на поражение. Последнее случилось восемьсот лет назад. Мне посчастливилось случайно купить архивы того времени…

— И что же ты можешь сделать? — не утерпела Айя.

— Возможен массированный плазменный штурм, — загнул один палец митрополит. — Именно его предпринял в свое время Сенко. Но тогда наука мало что знала о плазме, ее возможностях. И необходимым количеством Сенко, вероятно, не обладал. Если бы нам удалось объединить усилия нескольких метрополисов и направить суммарную энергию на Щит… Вероятно, мы смогли бы перегрузить его механизм.

— Почему бы тогда не объединить плазму всего мира? — рассмеялась она.

Константин улыбнулся.

— Почему бы не попробовать? — откликнулся он на шутку. — Но сначала Новый Город должен взять под контроль весь мир. А эта задача по своей практической значимости, пожалуй, не уступает штурму Щита. Согласна?

То, что Константин удостоил ее шутливое предложение своего внимания, ошеломило девушку.

— Будем надеяться, что Восшедшие нас не слышат, — серьезно произнесла Айя.

— А если слышат, то, я уверен, они смеются, — ответил он с усмешкой.

Айя натянуто улыбнулась и заставила себя не оглянуться через плечо.

— Можно было бы подобраться к Щиту, используя гравитацию, — загнул он второй палец. — Ее природу мы еще плохо понимаем, хотя эффект ее воздействия очевиден. Возможно, с помощью плазмы удалось бы усилить гравитацию и направить ее на Щит с целью его исследования и оказания воздействия на его механизм.

— А плазма взаимодействует с гравитацией? — поинтересовалась Айя.

— Насколько мне известно, нет, — ответил Константин. — Но ведь таких опытов никто не проводил. И… кто знает, о чем думали создатели Щита? Может быть, он создан для испытания наших интеллектуальных способностей.

Он многозначительно посмотрел на Айю.

— Почему до сих пор не удалось взломать Щит? — спросил он сам себя. — А почему до сих пор существует бедность, почему ведутся войны, почему сохраняется социальная несправедливость? Да потому, что мы позволяем быть всему этому. Вот и со Щитом смирились. Если же люди сумеют отринуть свою глупость и жадность, то не падет ли и Щит вместе с ними?

Его слова пьянили Айю, у нее уже кружилась голова.

Неприступный и непонятный Щит, которому уже тысячи лет, который стал уже незыблемым фактом жизни, вдруг стал предметом воинственных устремлений Константина. Митрополит пожелал низвергнуть его.

«А что? — восторженно подумала Айя. — Он на это способен. Как способен победить голод и войны, уничтожить планету…»

Константин наклонился к ней.

— Я попросил бы тебя никому не рассказывать именно об этих моих устремлениях, — произнес он доверительным тоном. — Не хотелось бы, чтобы надо мной смеялись или вдруг объявили бы меня еретиком. Фанатиков у нас хватает. Как и скептиков, с которыми мне приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.

Она обняла его и поцеловала.

— И кому бы я об этом рассказала?

— Да любому настырному репортеру из «Новостей».

— Разве что когда стану бабушкой. Хотя в законе о пользовании плазмой вряд ли что изменится к тому времени. А ведь я его нарушила…

Комната вдруг содрогнулась, как будто какой-то гигант со злости пнул ногой в основание отеля. За первым ударом последовал второй. Сброшенные с кровати Константин и Айя торопливо поднимались. Последовало еще несколько затухающих толчков. После окончания землетрясения здание отеля еще долго плавно покачивалось на своем плавающем фундаменте.

Прежде чем все успокоилось, Константин стоял уже одетый. Но Айя еще держалась за спинку кровати и хватала ртом воздух, стараясь справиться с приступом тошноты.

— Мне нужно проверить фабрику, — сказал Константин. — Пусть тебя кто-нибудь отвезет домой.

— Мне надо быть на службе, я ведь из отдела срочного реагирования, если помнить, — возразила она.

Он кивнул:

— Скажи Хориаку…

В следующую секунду митрополит уже исчез за дверью.

Землетрясение относилось к категории средних по силе и унесло в Джасперии 1100 жизней. Погибли, главным образом, те, кто во время подземных толчков находился на лесах. Во многих местах леса оторвались от зданий и рухнули. Кое-где обвалились мосты и туннели. На перерабатывающем комбинате лопнула цистерна с крилем, и вырвавшийся поток унес жизни двенадцати рабочих. Развалилось несколько домов старой постройки, а многие их ровесники сгорели дотла. Среди рухнувших оказался также один совсем новый дом, и органы правосудия сразу начали расследование с целью выяснения, кто из принимавших его инспекторов получил взятку.

Всего в результате землетрясения в Джасперии пострадали 16 тысяч человек.

Айя получила на службе предписание найти и устранить разрывы в линиях подачи плазмы, так что следующие двенадцать часов-она провела в основном под землей. Ей пришлось с группой сотрудников бродить по мрачным коммуникационным магистралям и дышать там поднятой пылью. Поскольку ее вестибулярный аппарат не относился к натренированным, то все эти туннели представлялись ей кошмарными извилистыми ходами, проделанными каким-то очумелым червяком. Кроме того, все двенадцать часов она прожила в состоянии страха, что случайная искра вызовет взрыв находившейся в туннелях пыли, что еще один подземный толчок похоронит заживо ее вместе с группой сотрудников, что внезапно прорвавшаяся вода затопит туннели…

Успокаивала липа мысль о том, что анима Родера сейчас не станет рыскать по Терминалу, поскольку у него хватало работы, связанной с поиском оказавшихся под развалинами людей.

После полутора смен непрерывной работы Айю отпустили наконец домой. В ее квартире все оказалось на своих местах», а в холле лишь треснуло зеркало на стене. Таким образом, Лоэно-Тауэрс от землетрясения практически не пострадал.

Выяснилось, что Гил позвонил ей сразу же после первых толчков. Она прослушала его голос на пленке и стала звонить ему. Пробиться в Герад удалось только после часа настойчивых попыток. Она оставила для него сообщение, что у нее все в порядке.

Запас энергии, которой она зарядилась в отеле, давно иссяк, поэтому после приема душа Айя упала в кровать и проснулась лить в 18:00, когда звонок привратника известил, что за ней приехали.

Она торопливо умылась, наложила на лицо первый попавшийся крем и уже в кабине лифта расчесала спутанные волосы. На первом этаже ее ждал Хориак. Они сели в «Гельдан» и влились в поток мчавшихся машин. Землетрясение оживило страховые компании, и в небе одна за другой вспыхивали их рекламные строки.

— На фабрике обвалилась южная сторона коллекторной решетки, — сообщил по пути Хориак. — Никто не пострадал. Надо полагать, в течение суток все будет отремонтировано.

— Куда мы едем? — спросила она.

— На фабрику, — ответил он. — Все уже там.

— А что, на Терминале большие повреждения? — уточнила Айя.

— Я ничего особенного не заметил, — пожал он плечами.

На фабрике бригада уже ремонтировала коллекторную решетку. Сияющие бока выстроившихся рядами аккумуляторов отражали искры, которые потоком сыпались сверху, где работали сварщики. Сория и Константин с небольшой группой работников наблюдали за сваркой. Увидев подъехавший «Гельдан», Константин подошел к машине и помог Айе выйти. Остальные потянулись к машине за ним.

Сория надела сегодня длинную старомодную военную шинель из зеленого сукна с блестящими латунными пуговицами. Фуражку она надвинула на самые глаза, так что ее зрачки сверкали из-под самого козырька. Она подчеркнуто хмурилась.

— Наши люди в отеле выяснили кое-что интересное, — с улыбкой произнес Константин, как только Айя вышла из машины. — После первого же толчка два агента Управления, за которыми мы наблюдали, спешно покинули клубы и направились по известным адресам. Мы выяснили, что в эти дома поступала плазма.

— А вы можете определить количество? — поинтересовалась Айя.

— Это офисные здания, примыкающие к громадному району новостроек, — ответил он. — Думаю, что оттуда они и качают энергию.

Поблизости с лязгом упал на землю сброшенный сверху кусок бронзовой решетки.

— Примите мои поздравления, Айя, — бесстрастным голосом произнесла Сория. — Вы оказались правы.

— И каков будет наш следующий шаг? — спросил Константин. — Анонимный звонок в Службу Плазмы?

Айя прикинула в уме, как может отреагировать на него Служба Плазмы.

— Думаю, что так мы окажемся в хвосте длинной очереди, — произнесла она. — Пройдет не меньше двух-трех месяцев, прежде чем кому-нибудь поручат разобраться с нашим сигналом. Вот если бы подать официальную бумагу с расчетом на вознаграждение… Такие жалобы рассматриваются сразу. Но в таком случае вы, митрополит, попадете в их поле зрения, и им станет интересно узнать, откуда вы получили эти сведения.

— Понятно, — хмуро произнес он.

— Дайте мне немного времени, и я придумаю, как сделать, чтобы Служба Плазмы сама вышла на эти адреса, — сказала Айя.

— Но у нас нет этого времени! — резко заметила Сория. — А что, если в этих домах произойдут несчастные случаи и станет ясно, что там нелегально пользовались плазмой?..

От равнодушного тона, которым Сория изложила идею «несчастных случаев», Айю бросило в дрожь.

— Дайте мне эти адреса, — попросила она. — Я проверю по регистрационному списку счетчиков, кто там живет.

— Мой вариант сработает быстрее, — настаивала Сория.

— Но опаснее для нас, — вступил в разговор Константин. — Мы не можем допустить, чтобы Управление что-либо заподозрило. Наше положение и без того достаточно серьезное.

Затем он повернулся к Мартинусу:

— Мы отвезем туда Айю, но… не сейчас.

Константин посмотрел на нее:

— Вы выглядите слишком усталой, а мне нужно, чтобы ваша голова оставалась ясной. Примите плазменный душ.

— Спасибо, митрополит.

Как всегда, плазма зарядила ее тело энергией и прояснила голову. Ей хотелось еще задержаться у этого животворящего колодца, но времени не было. Неохотно отключив поток энергии, она откинулась на спинку кресла.

Тут до нее дошло, что уже несколько минут рядом с ней кто-то стоял. Айя повернулась. За спиной стояла Сория, засунув руки в карманы шинели. Девушка встала с решительным выражением лица.

— Хочу предостеречь вас, Айя, — сказала Серия тоном, в котором не ощущалась враждебность.

— Да? — произнесла Айя.

Слово «предостеречь» вызвало у нее улыбку. В этот миг она была готова сразиться с целой армией.

— Мы с Константином вместе уже давно, — продолжала Сория все тем же тоном. — Хотя сейчас расходимся в оценке некоторых деталей нашего совместного проекта и даже ссоримся, но по завершении этого предприятия собираемся никогда не расставаться.

Айе очень хотелось поставить эту самоуверенную дамочку на место.

«Вы так уверены, в этом, леди?» — мысленно произнесла Айя.

Но она решила сдержаться и только улыбнулась.

Зеленые глаза Сории спокойно смотрели на нее из-под козырька.

— Я не питаю к вам враждебных чувств за этот… эпизод, — сделала Сория ударение на последнем слове. — До тех пор пока вы даете ему возможность отвлечься от забот, забыть о проблемах, это… не так уж и плохо. Вы даете ему то, на что у меня не хватает ни времени, ни энергии. Но это всего лишь эпизод, и для вас было бы неблагоразумно и опасно забывать об этом.

Айя стиснула зубы и сжала кулаки. Как бы ей хотелось сейчас сбить спесь с этой надменной куклы.

— Вы угрожаете мне, мисс Сория? — сдержанно произнесла она.

Сория бросила на нее презрительный взгляд.

— С какой стати? — усмехнулась она. — Неужели вы считаете, что к этой «святыне» протоптана только одна дорожка? Ему необходимы поклонение и восхищение. Я знаю его слишком хорошо, чтобы дать ему все это.

Сория покачала головой и помолчала. Айя тоже молчала.

— Я хочу подчеркнуть, что мы с ним относимся к сильным мира сего, — продолжила Сория. — К тем, кто благословлен величием, кто наделен волей и обладает средствами, позволяющими использовать этот дар. Вот почему мы опасны как для врагов, так и для друзей.

— Эта сила, эта власть — мой дар, — кивнула Айя в сторону стоявших рядами аккумуляторов.

— Но ведь вы отдали все это, разве не так? — вскинула Сория голову. — Точнее, продали. Будь вы из числа великих, вы оставили бы все это себе и пользовались бы этим могуществом для того, чтобы заложить основы собственной власти.

— А может быть, мне нужна не власть? — многозначительно посмотрела девушка на Сорию.

— И это делает вас великой? — вскинула та брови. — Не верю… И вот о чем еще я попрошу вас. Посмотрите внимательно, кто из его прежнего окружения остался рядом с ним. Только Мартинус и Геймард. При этом последний согласился лишь потому, что я обрабатывала его несколько дней.

Она глянула через плечо на митрополита, который беседовал о чем-то с Геймардом.

— Получается так, что Константин приносит своим друзьям беду, — со вздохом заметила Серия. — Возможно, это лишь знак величия. Но он выживал в ситуациях, которые оказывались гибельными для всех остальных. Погибла вся его семья. Погибли даже те, кто выступал на его стороне: все его советники, компаньоны, любовницы… Все, кроме меня…

Сория вновь умолкла, и Айя не решалась прервать молчание.

— А почему я не погибла? — произнесла Сория, обращаясь больше к самой себе, чем к девушке. — Потому что я ему — пара. Да, я равна ему в величии, силе воли, таланте и возможностях. Потому что я не преклоняюсь перед его мыслями, философией, добротой. Я преклоняюсь перед его величием, его волей и способностью доминировать над другими. А еще потому, что я говорю ему правду.

Последнюю фразу она произнесла тихим, доверительным голосом, но ее глаза при этом смотрели на девушку безжалостно.

— Он хочет поклонения, безусловного обожания со стороны таких, как вы, — пронзительно посмотрела женщина в глаза Айи. — Но, насытившись этим, Константин ищет правды, жаждет ее. И я даю ему правду.

— Вы полагаете, что никто другой на это не способен? — вставила наконец свое слово Айя.

— Есть нечто такое, о чем знаю только я, — спокойно ответила Сория. — Я знаю все о власти, богатстве, магии. Именно в этом состоит его величие.

Женщина извлекла из кармана портсигар.

— Поверьте, Айя, я желаю вам только добра, вот почему и говорю с вами. Мне хотелось бы уберечь вас от разочарования, от разбитых надежд.

Она щелкнула зажигалкой.

— При всем уважении к вам, думаю, что вы со всем этим не справитесь. В той лиге, где мы играем с Константином, вы даже не заявлены.

— Спасибо за совет, — произнесла Айя, стараясь удержаться от сарказма.

Повернувшись, она направилась к машине, где ее уже ждал Мартинус.

Оказалось, в машине сидел Константин. Он сразу же стал шутить, высмеивать дельфинов с их претензиями на знатность и агентов Управления, которых ждал неприятный сюрприз. И Айя уже через несколько минут смеялась вместе с ним. Ее злость затаилась где-то в подсознании.

Вот и нужный им дом. Это административное здание, которое ничем не отличалось от других. Стены из красного кирпича давно посерели от сажи. Когда машина притормозила, Айя посмотрела на окно. Декоративная корона утыкана шипами из кованого железа. Вполне возможно, что под ней скрыта антенна.

Задача Айи — получить представление о плазморесурсах этого здания.

Через давно нечищенные бронзовые двери она прошла в фойе, где все пропахло жареной на жиру рыбой, а сейчас гремела музыка. Вверх вела узкая спиральная лестница, на ступеньках которой стояли нагловатые молодые люди. Они выискивали желающих купить им билет в клуб. На Айю они посмотрели с явным недоумением. Но и этого оказалось-достаточно, чтобы она ощутила чувство тревоги. В последнее время она привыкла к безопасности, которую ей обеспечивали шоферы, телохранители, броня автомашины. То, что случилось когда-то на Терминале, почти забылось. А теперь она вспомнила о том, что здесь жили джасперийцы, а она — чужая.

Но в этот раз дело не пошло дальше заурядных посвистываний и вульгарных заигрываний.

Айя вошла в здание и стала осматриваться. Свет попадал в помещение через большие, расположенные у потолка окна. Отражаясь от старинной работы железных пластин с чеканкой, он падал на серебристую спиралевидную фигуру. Девушка отметила странное обилие спиралей.

Затем она неторопливо пошла пешком по лестнице вверх, рассчитывая на ходу расстояния между этажами, массу кирпича и железа.

На втором этаже она купила в киоске мороженое и пошла дальше, читая вывески: ломбарды, клубы, магазины… Тут и там по углам шептались влюбленные парочки. Все это ее мало интересовало. Трансформаторная находилась на пятом этаже в комнате за серой металлической дверью с надписью «Кремаг». Айе достаточно одного взгляда, чтобы понять, что за окованными металлическими колоннами находились видеомониторы для контроля за подачей плазмы.

Она поднялась еще на пару этажей, но там ничего интересного уже не обнаружила. Спустилась лифтом вниз. По дороге размышляла о том, что услышала от Сории. Да, есть сила, но есть и другая сила. Есть власть, но есть и другая власть.

Боится ли она Сории? Пожалуй, нет. Почему?

Выйдя из здания, Айя нырнула в автомашину.

— Тут смотреть особенно не на что, — сообщила она Константину итог. — Мне надо проштудировать документы.

Константин молча кивнул.

— Я смогу отвезти тебя домой, — сказал он. — Но по дороге придется сделать остановку. У меня, в некотором роде, встреча.

Она подняла голову и увидела в его глазах возбуждение, жестокость, готовность к схватке.

— Это связано с риском, — продолжал он. — Тебе лучше остаться в машине с Мартинусом.

— А разве он не пойдет с тобой? — немного удивилась она. — Ведь охранять тебя — это его работа.

— С этим… господином я буду надежнее защищен, если Мартинус останется в машине, — неопределенно ответил он.

«Вот она, власть, — подумала Айя. — Урок может получиться интересным».

Она вопросительно посмотрела на Константина:

— А что произойдет, если он меня увидит? Или здесь та же ситуация, что и с Парком? Я могу оказаться мишенью для шантажа?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Нет, здесь опасность не в шантаже. Просто если мы не сможем с ним договориться, то вместе с тобой будем убиты.

Его глаза блестели, видимо мысль о смерти забавляла его.

— Так я могу пойти с тобой? — спросила Айя, глядя ему в глаза.

— Ты сама не знаешь, о чем просишь, — ответил он со смехом.

— Почему бы не рискнуть именно сейчас? — вызывающе усмехнулась она.

Судя по всему, ее ответ понравился Константину. И все же он дал ей еще один шанс.

— Не знаю, хочу ли, чтобы ты видела меня с этим… Как бы мне не упасть в твоих глазах.

Она громко рассмеялась. Пальцы их рук сплелись.

— Ну хорошо, — согласился он. — Но имей в виду, что я тебя предупредил.

Айе припомнилось также предупреждение Сории о том, что Константин всегда приносил своим друзьям беду.

Машина свернула к Гранд-Сити, затем пошла в направлении севера. Мимо проносились высокие административные здания из металла и стекла. Но вот Мартинус заехал в подземный гараж и осторожно сполз по спиральному съезду. Остановив машину, он оставил двигатель работающим. Затем Мартинус открыл ящичек и достал из него зажим. Айя удивленно посмотрела на Константина.

— В машине есть плазменные батарейки?

— Конечно. Для защиты.

— Мартинус — маг?

— Он специалист в области защиты. Его способности в этом отношении поразительны, в чем мне приходилось не раз убеждаться.

Выйдя из машины, они направились к стене, где оказалась стальная дверь. Константин потянул за ручку и открыл ее. Тут же на них обрушился вой сирены. Константин щелкнул выключателем на стене, и вой прекратился.

— Должен тебя предупредить, — произнес Константин, прежде чем идти дальше. — Ни в коем случае не вздумай убегать. Это может… разбудить весьма нездоровый инстинкт.

Они пересекли небольшое помещение и подошли к другой двери, тоже металлической. Айя увидела на ней желто-красный знак Службы Плазмы и стала искать ключ. Но дверь легко открылась, едва Константин потянул за ручку. Девушка вздрогнула: значит, кто-то опередил их.

За дверью оказался коммуникационный туннель. Капли влаги густо покрывали бетонные стены, а по дну неспешно тек ручеек. Девушке стало трудно дышать сырым спертым воздухом. С потолка свисали в металлических сетках желтые лампочки. По стене тянулся толстый надежно изолированный кабель, способный перекачивать огромное количество плазмы. Айе припомнилось недавнее землетрясение…

— Кто здесь живет? — спросила она, расстегивая верхнюю пуговицу. — Кому это взбрело в голову назначать встречу в таком месте?

— У четвертой лампы, — произнес Константин.

Она ничего не поняла и замолчала.

Вдруг Айя осознала, что они здесь не одни, и замерла от ужаса. Несмотря на духоту, ее охватил озноб. Она негромко вскрикнула и привалилась спиной к стене туннеля.

Оно словно просочилось сквозь бетон.

— Приветствую тебя, — произнес Константин твердым голосом.

Однако Айя заметила, как напряглись все его мышцы.

«С кем это он говорит?» — подумала Айя.

Вокруг никого. Только под лампочкой на потолке виднелось неясное серебристое пятно с темным ядром внутри. Оно слабо колыхалось и мерцало. Когда оно вздрагивало, в нем смутно угадывались очертания человеческой фигуры.

От пятна тянуло стужей, и у Айи от холода стучали зубы.

— Митрополит, зачем ты снова ищешь меня? — прозвучал голос.

— Я хочу, чтобы ты послужил мне, — ответил Константин. — А тебе дам то, что ты пожелаешь.

— Четыре каждый месяц, — произнес голос. — И в течение пяти лет.

От этого глубокого и сильного голоса у Айи завибрировало все внутри.

— Два и в течение двух лет, — произнес Константин, глядя в сторону пятна-призрака.

Айя съежилась от страха, казалось, стужа превратила ее кости в сосульки.

— Два? — переспросил призрак. — И чего ты хочешь от меня за столь мизерную плату?

— Я хочу прибрать к рукам метрополис Каракию, — металлическим голосом ответил Константин.

— Ты хочешь, чтобы я кого-то убил? — спросил призрак.

— Да, несколько человек, — тем же голосом ответил Константин.

— Плохих людей? — с явной насмешкой спросил призрак.

— Я так считаю, — ответил митрополит.

— Три, — уточнил свою цену призрак.

— Два, — не уступал Константин.

— Я ведь могу и тебя убить, — пригрозил призрак.

— В таком случае ничего не получишь, — произнес митрополит.

Теперь и в его голосе Айя услышала стучание зубов.

Повисла тишина, от которой у Айи в жилах стыла кровь. Призрак под потолком пульсировал и размышлял.

— Ладно, два, — сдалось наконец это жуткое нечто. — И когда надо начинать убивать?

— Через несколько дней, — ответил Константин ровным тоном. — Я сообщу тебе нашим обычным способом.

Призрак вдруг подался к Константину и символически склонился перед ним, тем самым признавая в данный момент его власть над собой.

— Я сделаю то, о чем ты попросил, — прозвучал его голос.

Константин простер руки над склонившимся перед ним призраком, демонстрируя свою власть над ним и благословляя его на свершение задуманного.

— Сделай это для меня, и я отпущу тебя, если пожелаешь.

— Возможно, но не сейчас.

— Решай сам.

Призрак растворился в бетонной стене туннеля, и Айя облегченно вздохнула. Холод пропал, она вдруг ощутила страшную духоту в туннеле. Она моментально вся промокла, пот струился по ее спине, шее. Ноги подогнулись, и она соскользнула по стене на пол.

Константин вытер лоб, заметил сидящую Айю и улыбнулся ей:

— Ну все, пошли отсюда!

Он помог ей подняться, а потом погладил по щеке.

— Что это со мной: бросает то в жар, то в холод? — недоуменно произнесла она.

— Чисто ментальный эффект, — с улыбкой произнес он. — Твой организм реагирует на тепло, а мозг сохраняет представление о холоде.

Он взял ее за руку и повел к выходу. Она вздрогнула при мысли о неблагоприятном исходе переговоров и прижалась к Константину.

— Что это такое было? — спросила она.

— Эту штуку называют по-разному, — не сразу ответил он. — Ледяной человек. Повешенный. Проклятый…

— Повешенный? — переспросила она. — Так они действительно есть?

В ее представлении этот образ был связан с вымышленными героями детских сказок.

— Да, хотя встречаются крайне редко.

— Слава Сенко! А откуда ты узнал его?

— Есть люди, которые поклоняются повешенным или имеют с ними какие-то дела. Некоторое время назад я сам принадлежал к такому культу. Тогда я потерял веру в человечество. Меня бросало в крайности. Вот тогда-то я и приобрел некоторые ценные знания. В частности, узнал о повешенных, их желаниях.

— И… чего же они хотят?

— Стать тем, чем были раньше.

Разговаривая, они прошли весь путь в обратную сторону, дошли до лимузина. После того как они сели в машину, Константин открыл бар и налил в два хрустальных бокала коньяк.

— Выпей залпом, поможет, — посоветовал он Айе.

Она проглотила обжигающую жидкость и почувствовала, как сразу же ушли холод и страх. Она тут же ощутила себя в тепле, уюте и безопасности. Константин пил маленькими глотками, наслаждаясь букетом. Мартинус тем временем уже вел «Эльтон» вверх, к выезду из гаража.

— Когда-то этот призрак был человеком, — вернулся митрополит к прежней теме. — Ты знаешь о мутагенных эффектах плазмы, когда она превращает животных и людей в невиданных монстров.

Айя вспомнила гадину в озере у старой платформы и то существо с красными губами в трубе… Она почувствовала приступ тошноты и стала усилием воли избавляться от нее.

Константин молча рассматривал свой бокал, делая вид, что не замечает проблем собеседницы.

— С людьми такое случается реже, чем с животными, — продолжал он после того, как кризисное состояние Айи миновало. — Иногда это происходит с теми, кто, так сказать, купается в плазме. В такой ситуации легко стать ее пленником. Да, очень легко погрузиться в пучину насилия, а потом вдруг не суметь найти дорогу назад. Были случаи, когда жертвами плазмы становились могущественные люди: тираны или промышленные магнаты. Значительно реже — политики и вожди. В политической жизни человек постоянно общается с другими людьми, принимает решения. Это не позволяет ему отрываться от жизни.

Константин помолчал, видимо что-то припоминая.

— Так вот, когда человек становится просто сгустком плазмы, а связь с материальным телом для него утрачена, тогда у него появляется жгучее желание стать тем, кем он был прежде, — продолжал митрополит. — Но это уже невозможно. Плазменные существа способны лишь убивать все материальное, но уже не могут ничего творить и создавать. Жизнь теплого человеческого тела становится для них недостижимой мечтой.

Айя вздрогнула, представив себе существование подобного плазменного существа.

— Так чего же они хотят? — повторила она свой вопрос.

Лимузин уже мчался по улице. В окна лился свет. Вокруг бурлил нормальный мир с нормальными людьми.

Константин пристально посмотрел на нее.

— Оно хотело жизни, — произнес он. — Хотело стать человеком, почувствовать дуновение ветра, вкус вина… Самому ему этого не достичь, но с помощью опытного мага оно может взять тело, точнее, занять его. И некоторое время пользоваться.

— Например, с твоей помощью? — уточнила Айя.

— В данном случае, да, — ответил он.

Айя снова ощутила приступ тошноты.

— А что происходит с человеком, если его тело занято этим существом? — спросила она, решив свою проблему.

— В конце концов он погибает, — ответил митрополит. — Несколько дней, и его тело становится шелухой. Что касается души жертвы, то она уходит туда, куда уходят все души.

На Айю накатилась волна грусти. Она откинулась на спинку и закрыла глаза. Потом посмотрела на Константина, вспомнила его обещания призраку.

— А те, о ком ты упоминал, кто они?

— Наверное, преступники. Такова печальная закономерность политической жизни: стоит сделать вывод о том, что такие-то люди заслуживают смерти, как их сразу оказывается более чем достаточно.

— А что предлагал повешенным культ, к которому ты принадлежал?

— Мой кузен Эром был там жрецом и одновременно отвечал за положение политических заключенных. Повешенный не испытывал недостатка в жертвах.

Айя вздрогнула от отвращения, а Константин все продолжал рассказ негромким бесстрастным голосом:

— Много лет спустя повешенный по моему наущению убил Эрома и его приспешников. Они не нравились ему, понимаешь? Не нравилось ему и то, чего от него требовали… Когда-то этот повешенный был Тайкеном. Помнишь? Тайкен Великий — человек, спасший Атавира от магов-работорговцев.

Айя изумленно посмотрела на Константина. Она знала, что Тайкен — один из величайших героев истории.

— Но ему посвящены культы, исповедуемые по всему миру, — заметила она.

— Что стало бы с его поклонниками, если бы они узнали, чем кончил их кумир? — цинично усмехнулся Константин. — Из всех, кто жил в последние пятьсот лет, этот был, безусловно, достойнейшим. Я и сам восхищался им. Но когда встретил его, то увидел нечто трудно вообразимое: раба Эрома, неопрятного маленького тюремщика… Сейчас он не может жить без плазмы. Откуда, ты думаешь, он появился? Из кабеля, по которому перекачивают плазму. Там он и живет, а иначе уже и не может.

Айе стало страшно и грустно.

— Не знаю, что и думать, — откровенно призналась она.

— Это самое худшее из того, что я сделал или сделаю, — произнес Константин, поглаживая ее руку. — И меня почему-то успокаивает тот факт, что ты теперь знаешь об этом.

Они замолчали. Его рука грела ее ладонь.

— Понимаю, что не имею права просить тебя об этом, — возобновил разговор Константин. — Но ты простишь меня?

Она облизнула губы и молча высвободила руку.

— Ты отвезешь меня в Олд-Шорингс? — ответила она вопросом на вопрос.

— Прямо сейчас? — удивленно посмотрел он на нее.

— Да, — кивнула она.

Константин Повернулся к Мартинусу и отдал распоряжение.

— Пожалуйста, еще коньяка, листок бумаги и ручку, — попросила она.

Ехали еще долго, но всю дорогу молчали. Когда машина закружила по Олд-Шорингсу, Айя подсказала Мартинусу нужную ей дорогу. Они подъехали к храму из серого камня. Машина остановилась, Айя положила листок на колени Константина и написала несколько слов.

«Пусть мой друг получит Каракию».

Потом она забрала записку вместе с бутылкой и вышла из машины. Завидев ее, уличные бродяги двинулись было в ее сторону. Но, когда из лимузина вышел Мартинус и стал на небольшом расстоянии сопровождать девушку, бродяги сразу же потеряли к ней всякий интерес.

Поднявшись по ступенькам храма, Айя мельком посмотрела на высеченные рисунки, потом опустилась на холодную плиту. Из-под тяжелой металлической двери торчали листочки бумаги. Здесь же лежали засохшие цветы, мелкие монеты. Айя откупорила бутылку и полила коньяком порог. Так она сделала свое подношение. Затем свернула принесенную записку и просунула ее в узкую щель под дверь.

— Кто бы там ни был, простите моего друга и дайте ему то, чего он хочет, — прошептала она.

Потом еще раз полила коньяком порог вместе с рассыпанным здесь рисом. На ее коленях остались пятна ржавчины и грязи. Встав с колен, девушка молча побрела к машине.

Константин обнял ее, но не произнес ни слова.

— А теперь я хочу домой, — попросилась она.

По дороге Айя заснула, склонив голову на плечо Константина.

17

Джейм обделался, и Телла стала тут же менять ему подгузники. Одновременно она отчитывала Айю.

— Не понимаю, зачем ты хочешь уйти? Родер — это вчерашний день, от него уже ничего не зависит. Ну что он может для тебя сделать?

Айя сняла наушники и повесила на крючок. Она ждала сменщика Мокеля, который должен был появиться с минуты на минуту.

— Для разнообразия не помешает, — ответила Айя. — А может быть, что-либо и получится.

— Получится? — всплеснула руками Телла. — Как же! Да его отдел при последнем издыхании. На что ты надеешься, не пойму.

— Ладно, я пошла, — помахала рукой Айя.

— Мне тебя будет не хватать! — крикнула вслед Телла.

Айя поднялась на сто шестой этаж. Она переживала сейчас то же состояние, что и боец перед схваткой. Родер станет ее спонсором, а через него и вся Служба Плазмы. Наиболее влиятельная сила Джасперии будет выполнять ее указания.

Родер, как обычно, восседал в своем огромном кресле, держа в одной руке зажим, в другой — сигарету. Он молча кивнул ей и жестом предложил подождать.

Айя подождала несколько минут, потом еще несколько. Снаружи на нее косо посматривали Ангелы Энергии. Подойдя к окну, она долго смотрела на город, эту серую решетку с торчащими водонапорными башнями, пятачками земли, цистернами… На горизонте висел дирижабль, расцвеченный яркими рекламными афишами.

Потом Айя отошла от окна и побрела вдоль книжного стеллажа, занимавшего всю стену. На полках стояли одинаковые толстенные тома в красном пластиковом переплете, с золотым тиснением. «Записки исследовательского отдела Службы Плазмы Джасперии». Насчитав четырнадцать томов, Айя наугад вытащила один и стала листать страницы. В глазах зарябило от сложных формул и графиков.

— Интендант нашел это слишком сложным для понимания, — произнес Родер, который уже стоял у нее за спиной. — Но я чувствовал, что должен опубликовать доказательства. В последнем томе вы найдете мои рекомендации.

— Может быть, стоило поместить рекомендации в первом томе? — заметила она, ставя книгу на место.

Родер недоуменно посмотрел на нее. Видимо, подобная мысль не приходила ему в голову.

— Моему отделу понадобилось восемь лет, чтобы произвести все это на свет, — огорченно сказал он. — Но у меня такое чувство, что это никто и никогда не прочитал.

Айя с детства выучила один из неписаных законов, что пасколь должна по возможности во всем соглашаться со спонсором.

— Это совершенно типично для Службы Плазмы, — кивнула она. — Потратить годы и кучу денег на заказ для элиты, а потом забыть все рекомендации сразу же после их опубликования.

Родер задумчиво посмотрел на девственные ряды фолиантов.

— Хотите взять себе комплект? — вдруг предложил он. — Думаю, у меня есть несколько лишних.

— Если можно, я хотела бы взять последний, — попросила она.

— Конечно, конечно, — охотно согласился он.

Затем Родер долго смотрел на нее, вспоминая, зачем она здесь. Вспомнил.

— Терминал?

— Да.

— Вы полагаете, что сможете мне помочь?

— Не сомневаюсь. Прошу вас позвонить в регистрационный отдел и сказать им, что мне необходимо просмотреть все записи по этому району за последние пять лет.

Она говорила медленно и четко, чтобы старик все запомнил.

— Итак, мне нужен доступ ко всем пленкам, а также компьютер и оператор. Вам необходимо убедить их, что допуск требуется выдать немедленно, иначе все затянется на долгое время.

— Хорошо, — согласился Родер, записав все пункты. — Я позвоню сначала Нидену, а уж он отдаст нужные распоряжения своим подчиненным.

Старик направился к своему столу, Айя последовала за ним.

— Кстати, как ваша воздушная разведка?

— Я обнаружил несколько источников, возможно нелегальных. Но нет ничего такого, что могло бы объяснить появление живого факела на Берсари-стрит.

— Будем надеяться, что я смогу отыскать для вас кое-что интересное.

— М-да.

Взгляд Родера уже блуждал по потолку, а мысли, вероятно, еще дальше.

Вся информация хранилась на ближайшей к Службе Плазмы станции Рокетмен, дорогу к которой Айя уже хорошо знала. По распоряжению Нидена начальник станции выделил для нее закуток, где стоял старомодный компьютер «Филбак». Приданный ей оператор Дамус, похоже, не очень-то обрадовался перспективе просидеть здесь дополнительную смену. Копаясь в поиске старых записей, он весь перепачкался сажей. Потом, угрюмо достав пленку из коробки, он молча зарядил ее в компьютер.

— Спасибо, — поблагодарила Айя и улыбнулась.

Она надеялась хоть этим задержать парня.

Компьютер несколько лет пылился на полке, но, к счастью, оказался в рабочем состоянии. Электромотор подвывал, но тянул. Она попыталась протереть экран носовым платком, однако это ей не удалось. Айя повернулась к Дамусу, чтобы попросить его принести бутылочку стеклоочистителя, но парня уже и след простыл.

Нажав потертые стальные клавиши, Айя нашла по указателю «Кремаг» и вызвала информацию на экран. Ничего интересного она не обнаружила. Фирме двенадцать лет, занимается консалтинговым бизнесом, никакой работы с плазмой за эти годы не проводила. Конечно, зачем им плазма, ведь они только консультируют.

Чтобы передать фирму в руки Родера, Айе требовалась веская причина. Пока она ее не имела.

Что ж, теперь надо проверить имена и даты, ведь их фальсифицировать легче всего. Она запросила информацию по всем другим учреждениям и предприятиям, зарегистрированным по этому адресу. Знала, что ответ получит не скоро, поэтому налила в картонный стакан кофе и принесла из шкафа стеклоочиститель. К тому времени, когда ридер выдал нужную информацию, Айя успела протереть экран и выпить половину кофе.

Информация гласила, что за последнее время по данному адресу числились еще три фирмы. Удивляло то, что все они совершенно не пользовались плазмой. Создавалось впечатление, что человек, внесший последнюю информацию по «Кремагу», попросту стер все предыдущие данные.

Это выглядело подозрительным, но не более. Айя по-прежнему не имела обоснования, почему она выбрала именно этот адрес для передачи Родеру. Айя смотрела на экран, грызла ноготь и ломала голову.

«Если информация была внесена задним числом, то она не должна стыковаться со старыми данными», — подумала Айя.

Идея показалась ей заманчивой. Она склонилась над панелью и заработала на клавиатуре.

Так и есть! Айя ликовала. Когда информация о расходовании плазмы вносится в отчеты как положено, она из месяца в месяц накапливается, идет по возрастающей. Но данные по фирме «Кремаг» в эту схему явно не вписывались. Тот, кто фальсифицировал сведения, проявил или поспешность, или же небрежность. Не исключалась, конечно, его неопытность в подобных делах.

Откинувшись в кресле, девушка улыбнулась.

«Если этот программист пользовался данным приемом неоднократно, то, вероятно, можно найти и другие подчистки», — подумала она.

Она принялась выискивать дезинформацию за весь период деятельности фирмы. Ее набралось довольно много, и в целом картина сложилась весьма впечатляющая. Айя аккуратно выписала все факты фальсификации отчетности на протяжении нескольких лет.

Только тут она спохватилась, что забыла допить кофе.

Смена подходила к концу, и пришлось позвонить Родеру. Она попросила его немножко задержаться, поскольку у нее есть для него ценная информация.

— Я все равно собирался оставаться на вторую смену, — произнес он.

Интересно, а уходил ли старик вообще из своего кабинета когда-нибудь?

После разговора с Родером Айя набрала контактный номер митрополита и оставила для доктора Чандроса сообщение, что она опоздает, зато доставит хорошие новости.

Собрав записки, девушка покинула станцию Рокетмен. К ее приезду здание Службы Плазмы почти опустело. Во вторую смену работали всего несколько отделов да аварийная команда, которая в дежурной комнате ждала возможного вызова.

Родера она застала стоящим у стола. При виде Айи он слегка нахмурился, видимо стараясь вспомнить, зачем она явилась.

— Здесь у меня список возможных нелегальных пользователей, — положила Айя на стол лист бумаги. — Вот эта фирма выглядит, с моей точки зрения, наиболее перспективно.

Она указала в списке на «Кремаг» и обосновала, каким образом пришла к подобному выводу.

Родер выслушал сообщение молча, не сводя с нее немигающих бледно-голубых глаз. Наконец он кивнул, его рука с узловатыми пальцами медленно поднялась к подбородку.

— Как вы считаете, можно ли с помощью данного метода выявить и других? — спросил он.

— Конечно, — без колебаний ответила она. — Фальсификаторы отчетов делают одну и ту же ошибку.

Он снова кивнул, что-то пробормотал себе под нос и потянулся за сигаретой.

— Возможно, я смогу перевести вас к себе, — произнес он. — Ваш начальник не будет возражать?

— Уверена, что Менгене будет только рад моему переходу, — ответила она. — То, что я делаю там, бессмысленно. Просто жду в очереди того часа, когда появится настоящая работа.

— Я уже давно заметил, что в нашей службе настоящая работа случается очень редко, — пробурчал он себе под нос.

Через несколько минут Айя вышла из его кабинета, унося с собой четырнадцатый том «Записок…»

Хотя в этот раз машина на углу ее не ждала, Айя пребывала в приподнятом настроении. Без раздумий она взяла такси и по пути стала листать книгу Родера.

«Таким образом, исходя из вышеизложенного, мы рекомендуем осуществить полное реформирование человеческой инфраструктуры по следующим основным направлениям…»

Айя покачала головой и закрыла книгу. Не удивительно, что никто не воспринял рекомендации Родера всерьез. Ведь в городе даже прокладка новой водопроводной трубы обходится в целое состояние и представляет из себя целую проблему, а уж замахнуться на «полное реформирование»…

На фабрике Айя повсюду увидела приметы предбоевого положения. Оконные стекла окрашены в серый цвет и оклеены изнутри пленкой, над аккумуляторами и контактами установлен прочный металлический навес, контрольные переключатели и консоли закреплены, повсюду расхаживали суровые охранники. Хотя после предупреждения Айи о планируемой Родером воздушной разведке на фабрике плазмой не пользовались, все же у панелей сидели два мага на случай возможного вторжения чужой анимы.

Из офиса доносились возбужденные голоса, из которых самый громкий принадлежал Константину. Айя увидела его расхаживающим по комнате и отчаянно жестикулирующим. Здесь же находились Сория, Мартинус, Геймард и… При виде двоих других у нее похолодели руки и ноги.

«Искаженные»! Один — маленький, безволосый, с влажной глянцевой кожей и огромными, с кулак, глазами без белков. Другой тоже невысокий, зато плотный. Создавалось впечатление, что массу Мартинуса втиснули в тело, которое было в два раза короче, чем его.

«Они же наши союзники», — попыталась приободрить себя Айя, но это у нее плохо получилось.

Она бочком протиснулась в угол подальше от «искаженных» и стала оттуда вслушиваться в спор, пытаясь понять причины столь бурного обсуждения.

Судя по всему, офис превратился в штаб-квартиру заговорщиков. Повсюду лежали карты Каракии с пометками, фотографии и планы подлежащих захвату зданий, схемы организации воинских частей, длинные списки офицеров с подробными примечаниями о беседах с ними, оценке преданности и многое другое. Но, чувствовалось, в этой тщательно спланированной работе возник сбой. И сейчас Константин горячо отстаивал необходимость начала действий в течение ближайших двадцати четырех часов. Сория и Геймард возражали.

— Нельзя допустить, чтобы тайная полиция разгромила нас по частям! — гремел митрополит.

— Нужно подождать, — возражал Геймард, склонившись над картой.

— Ведь всего два ареста, — поддержала Геймарда Сория. — И то арестованы младшие офицеры, не представлявшие себе общей картины масштабов предстоящих действий.

— Те, кто работал с ними, в полной безопасности, мы успели вывезти их и спрятать у друзей, — добавил Геймард и кивнул в сторону «искаженных». — Поэтому выйти на главные фигуры тайная полиция не сможет.

При упоминании о том, что кто-то скрывался у «искаженных», у Айи перехватило дыхание. Жить с ними в темных загонах, есть их пищу, дышать смрадом… Нет, это выше ее сил.

— Но ведь их же кто-то выдал! — стоял на своем Константин. — Кто-то из нашей организации.

— Выдали длинные языки, — пробормотал Геймард. — Выпили и стали хвастать, что, мол, конец керематам. А какой-нибудь агент услышал и доложил по инстанции.

— Ударить нужно сейчас! — вновь загремел Константин. — Только сейчас. Ну почему нет? Ведь все уже готово, осталось только подать сигнал…

— В наш заговор уже вовлечены сотни человек, — покачал головой Геймард. — Чтобы всех предупредить, необходимо определенное время.

— Я не могу дать гарантию, что сумею сделать это в указанный срок, — поддержал его один из «искаженных», который потолще.

— И мы не можем быть уверены, что нам хватит запасов плазмы, — заметила Сория и бросила взгляд в сторону затаившейся в углу Айи, будто взяла ее на мушку. — Если бы мы устроили «несчастный случай», как я предлагала, то Служба Плазмы, возможно, уже не представляла бы для нас опасности.

Заговорщики повернулись к Айе. Она заметила, как у Константина на виске нервно пульсировала жилка. Айя сделала шаг вперед и натянуто улыбнулась.

— Я дала им материал на «Кремаг», — произнесла она. — Думаю, что реакция последует достаточно быстро. А как только они займутся этой фирмой, им будет не до нас. А мне нужно проверить еще с полдюжины адресов, так что работы хватит на целую неделю.

— Когда начнется операция против «Кремага»? — спросил Константин.

— Данных достаточно, чтобы приступить немедленно, — подумав, сказала девушка. — Но, возможно, они захотят перепроверить. Нужно еще найти судью, который согласился бы выписать ордер… Словом, надо рассчитывать на завтра.

Константин окинул ее холодным взглядом, резко повернулся на каблуках и подошел к карте.

Столь явный знак неудовольствия с его стороны больно отозвался в сердце Айи.

— Чувствую, что мы упускаем момент, — раздраженно произнес Константин, положив руку на то место, где находился Воздушный Дворец. — До сих пор инициатива принадлежала нам, мы находились в движении. Сейчас все остановилось и мы ждем развития событий. Любой непредвиденный поворот может разрушить все наши планы.

— Все это так, — спокойно заметил Геймард. — Но мы находимся в полной безопасности. Что бы ни случилось, рискует лишь один Друмбет.

— Но сейчас, может быть, уже идут аресты, — высказал опасение Константин.

— И что мы можем сделать, чтобы предотвратить их? — спросила Сория. — В любом случае, что там могут найти? Одни разговоры и слухи. Большинство из тех, кого мы завербовали, слышали лишь то, что хотели слышать. Их роль в наших планах незначительна. Им известно лишь то, что касается их самих. Все те, кто имеет истинное представление о масштабах предприятия, находятся в этой комнате… Есть вещи, о которых не знает даже Друмбет. Например, что ты, Константин, вооружил дельфинов.

Не отвечая ей, Константин повернулся к Геймарду.

— Я хочу видеть ваших людей. Хочу знать, готовы ли они выступить по первому сигналу.

Если Геймард остался недоволен этим косвенным выражением недоверия ему, то ничем не выдал своих чувств. Только слегка дрогнули уголки рта, да еще ниже опустились ресницы.

— Хорошо, — согласился он. — Воспользуемся моим аэрокаром.

— Да, и, пожалуйста, побыстрее, — направился к выходу Константин.

В этот момент Айя сравнила его со спущенной с цепи собакой.

Мартинус и Геймард устремились за ним, стараясь не отстать и не перейти на бег.

У Айи резко упало настроение. Оставшись наедине с «искаженным» и Сорией, она почувствовала себя покинутой.

Зеленоглазая ассистентка проводила митрополита ироническим взглядом.

— Школа Радрита ничему не научила его, — произнесла она. — Он так и не овладел искусством простого ожидания развития событий.

Сория повернулась к «искаженным»:

— Извините его за грубость, он сегодня сам не свой. Но, когда дойдет до дела, лучше его не найти.

— Мы понимаем.

Это произнес другой «искаженный», что потоньше. И Айя с изумлением решила, что это женщина.

— Да, это критический период для всех нас, добавил «искаженный»-толстяк.

— Вас, кажется, и не представили друг другу, — заметила Сория. — Это, Айя, наши союзники: Адавет и Микорн.

Айю она представила им как лучшего «нашего» агента в Джасперии.

«Вот, оказывается, кто я», — удивленно подумала Айя.

Она любезно кивнула «искаженным», постаравшись не дрогнуть под пристальным взглядом огромных глаз Адавета, который все-таки оказался мужчиной.

— Как я понял, конференция закончена и мы можем вернуться в Каракию? — обратился Адавет к Сории.

Она некоторое время обдумывала ситуацию.

— Если хотите, то можете остаться, — ответила она затем. — Но, конечно, никаких решений в настоящий момент быть не может. В любом случае мы свяжемся с вами через три смены.

— Тогда нам лучше вернуться домой, там у нас есть кое-какие дела, — сказал Адавет.

«Искаженные» пожали руку сначала Сории, затем Айе, которой при этом пришлось собрать все свое мужество.

После ухода союзников девушка облегченно вздохнула. Сория проводила их до двери, а потом долго смотрела им вслед через стеклянную панель.

— Вот в чем самая большая ошибка керематов, — произнесла она в раздумье с улыбкой на губах. — Старые правители Каракии авианцы, исказив себя, создали для служения себе других «искаженных». При этом себя авианцы поставили на самый верх социальной лестницы, а сотворенных ими лакеев — на самый низ. После свержения авианцев «искаженные» так и остались на дне. Но при этом керематы возложили на них обязанности обслуживания коммуникационных и плазменных линий, которые соединяют эти огромные дурацкие понтоны.

Сория замолчала и посмотрела на Айю. Та слушала очень внимательно.

— Кто знает, на что способны «искаженные» ради достойного отношения к ним, ради уважения и похвалы, — продолжала Сория. — Удивительно, почему керематы не поняли этого? Я бы создала из этих рабочих элиту, преисполненную чувства собственного достоинства. Это вполне соответствует возложенной на них ответственности.

— Понятно, — произнесла Айя.

При этом подумала она совсем о другом. Ее заинтересовала внезапная сердечность Сории.

«Может быть, ей захотелось поиграть в откровенность и дружелюбие?» — подумала девушка.

Тут ей вспомнилось еще одно старое правило, рекомендующее подружиться со своим спонсором. Да, есть над чем подумать.

— Консоли сейчас свободны, подзарядите себя, но не забудьте о воздушной разведке, — предложила внезапно Сория. — Я тем временем договорюсь, чтобы вас доставили потом домой, если хотите.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

Подсев к консоли, она взяла зажим и приступила к тренировке. Как учил ее Константин, создала аниму и направила ее в подвал. Там она стала бродить в темноте вдоль стеллажей с громадными аккумуляторами, вдоль кабелей, по которым текла плазма. Скоро она, эта плазма, станет питать революцию.

Без Айи это было бы невозможно.

«Кое-кто уже погиб». Ширятся заговоры, аресты, передвижения войск. Воцаряются ложь, обман, убийства, интриги, даже с «искаженными».

Без Айи это было бы невозможно.

Когда-то ее привела в ужас мысль о том, что из-за нее кто-то умер. Теперь от того чувства осталась только грусть, навеянная пониманием, что все это — необходимость. Что значат жизни всех этих несчастных по сравнению с Каракией, Новым Городом, грандиозными намерениями Константина в отношении Щита?

Айя направила в аниму больше плазмы, расширила поле восприятия. Анима увеличилась в размерах, превратилась в великана, которому приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой кирпичный потолок высокого подвала. Сенсорное восприятие усиливалось, теперь оно охватывало все пространство подземелья. Анима уже воспринимала давление пылинки, слышала биение сердца каждой твари. Она создала собственное свечение — мерцающий оранжевый огонь, контрастирующий с глубоким сумраком подвала.

Айя плыла по огромной залитой сиянием пещере, точно фантастический маяк. И вдруг она осознала, что на какое-то время стала настоящей Огненной Женщиной.

Ее обуяла холодная и циничная радость.

18

В небе, казалось, не осталось свободного места, все заняла реклама «Хозяев Нью-Сити». Но Айя не смотрела вверх. Уютно устроившись на заднем сиденье «Эльтона» рядом с фруктовой корзиной и бутылкой вина, она читала «Записки…» Родера. Книга оказалась довольно интересной, даже интригующей. Родер заявил, что обнаружил закономерность, которая позволяет существенно увеличить добычу плазмы. Это открытие он назвал «фракционными интервалами».

Его открытие представляло собой новое слово в изучении и практическом применении некоторых давно известных принципов. Уже давно для увеличения генерации плазмы крупные строительные объекты располагались друг от друга на точно выверенном расстоянии, измеряемом в радиях. В результате возникал резонанс. Вот почему издавна популярны Большой Квадрат, Великий Квадрат и Квадрат Квадратов. Чтобы обеспечить максимальное приращение плазмы, в передовых метрополисах улицы располагали на определенном удалении друг от друга.

Замечено также, что с удалением от некоего центра коэффициент уменьшался и на расстоянии, равном менее четверти радия, практически равнялся нулю.

Родер утверждал, что открыл единицу длины, эквивалентную радию. Ее учет при сооружении зданий якобы также давал резонанс плазменной энергии, хотя и в меньшем масштабе. Прежде этот эффект оставался незамеченным в силу несовершенства измерительной аппаратуры.

Открытый им эквивалент радия Родер назвал «аффективной единицей», здесь он не отступил от бюрократических языковых норм. Далее он указал, что при идеальном расположении крупных структур относительно друг друга можно добиться увеличения плазменного потенциала еще на двадцать процентов. И он рекомендовал осуществить полную перестройку инфраструктуры с целью получения дополнительного эффекта.

«Что ж, на практике вполне можно было бы принять новые законы, которые обязывали бы подрядчиков строго соблюдать новые нормы взаимного расположения зданий», — подумала Айя.

Как бы там ни было, а двадцатипроцентная прибавка — не мелочь. В соответствии с планами Константина это еще двадцать процентов совокупного дохода всего мира.

Ей хотелось посмотреть, удалось ли Родеру добиться проведения соответствующих исследований. Впрочем, если и удалось, то их результаты, вероятно, дальше «Записок…» не пошли.

Дома Айю ждало сообщение от Родера. Он провел расследование деятельности фирмы «Кремаг» и выявил убедительные доказательства нелегального использования плазмы. Передача энергии производилась через антенны, скрытые под крышей.

Значит, подтвердилось предположение Айи относительно орнамента из кованого железа, его использования для приема и передачи плазмы.

Далее Родер сообщал, что для вторжения в здание формируется оперативная группа. А пока, он надеялся, Айя продолжит проверку отчетов, теперь уже по Интендантскому округу. Речь шла о шестидесятом этаже главного корпуса Администрации. В этом округе при сооружении крупных зданий применялись новейшие технологии. Следовательно, масштабы хищений, если таковые производились, намного превышали то, что уже выявлено.

Айя сразу же позвонила Родеру. Он ответил ей странным, каким-то потусторонним голосом. Она поблагодарила его за предложение продолжить работу.

— Пожалуйста, — ответил он, и наступила долгая пауза. — Я хотел бы поблагодарить вас.

— Как обстоят дела с фирмой «Кремаг»? — спросила она. — Планируете ли вы какие-либо действия и когда?

После междометия последовала длительная пауза, потом вздох и долгое молчание. Наконец снова зазвучал голос старика.

— Да… Я разговаривал с судьей, который ведет наши дела. Он согласен выписать ордер. После этого мы вышлем туда оперативную группу. Хорошо бы застать их в момент незаконной деятельности. Для этого надо собрать группу магов.

— Сколько это займет времени?

— А сколько сейчас?

— 23:00. Через час наступит пятница.

— Значит, в конце второй смены в пятницу или же в начале субботы.

— Хорошо.

Теперь замолкла Айя. Она думала над тем, не позвонить ли доктору Чандросу…

— Сейчас я веду наблюдение, — произнес Родер. — Давайте продолжим разговор попозже.

Теперь ей стал понятен его загробный голос, значит, его анима в это время витала где-то в районе фирмы «Кремаг».

— Тогда до завтра, — попрощалась она. — Еще раз спасибо.

Повесив наушники, Айя представила себе Родера, который сидел в прокуренном кабинете под равнодушными взглядами Ангелов Энергии, в то время как его анима плавала над городом в потоках плазмы.

Собственно, а что она знала о Родере? Ничего. Ей известны только его научные взгляды, изложенные в четырнадцати томах «Записок…». К сожалению, та аудитория, для которой все это писалось, не прочитала ни одного тома. А ведь в этом солидном труде изложены основы революционного подхода к фундаментальным проблемам сознания и материи.

Айя взяла лежавшую на постели красную книгу и в конце ее нашла краткую биографию всех, кто приложил руки к сему творению. Первые же строчки, посвященные Родеру, вызвали у нее изумление.

— Ему уже за триста! — невольно воскликнула она.

Несложный подсчет дал более точный результат — триста семнадцать лет!

В Службе Плазмы Родер работал с двадцати пяти лет, с тех пор, как получил докторскую степень. Неудивительно, что от него так трудно избавиться. В системе, основанной на принципе приоритета старшинства, Родер просто неуязвим.

А не позвонить ли Константину? Если он узнает, что оперативная группа приступит к операции в «Кремаге» в течение двадцати четырех часов, то, возможно, решит начать действия немедленно?

Ему надо хоть чем-то заняться, бездействие раздражает его.

Она вышла из квартиры и направилась к лифту. Между бассейном и кортами стояло несколько телефонов, безопаснее всего позвонить с одного из них.

На следующее утро у выхода ее встретил Хориак.

— Привет, что-нибудь случилось? — спросила Айя.

— Послание от шефа, — ответил он и протянул ей конверт.

— Спасибо, — удивленно посмотрела она на конверт.

— Хотите, я отвезу вас на работу? — предложил он.

Она смотрела на бесконечный поток автомобилей на дороге.

— Нет, на машине я опоздаю, лучше поеду на пневмо.

Расставшись с Хориаком, она поспешила на станцию. С неба на нее хмуро смотрел артист Керзаки. Неплохо бы после работы сходить на этот хромофильм, вот только билетов, наверное, не достать. Реклама сделала свое дело.

Когда Айя открыла конверт, на ладонь упали два билета и записка.

«Я пригласил бы вас на официальную премьеру, но при нынешних обстоятельствах было бы более чем неосторожно появляться в общественном месте нам вдвоем. Примите билеты вместе с моими комплиментами и используйте по своему усмотрению. Если вы не очень устали, особенно от меня, то приходите в „Ландмарк“ после 2:00. Ваш друг».

Итак, с кем же ей пойти в театр? Айя положила билеты в карман и вдруг улыбнулась. А что, если пригласить Родера?

На работе она первым делом зашла в офис, чтобы забрать почту. В корзине оказалось лишь одно послание от Менгене.

«Не знаю, что вы там делаете для Родера, но продолжайте. Он только что восторгался вами».

Приятно прочитать такое. У нее порозовели щеки, хотя она не могла представить, чтобы Родер кем-то восторгался. Впрочем, возможно, кончились сигареты.

Гидравлический лифт понес ее вверх. По пути она услышала плач малыша, это Телла вышла из соседней кабины. Близкое знакомство с малышом научило Айю ценить прелести одиночества.

Родер, как всегда, в своем кабинете.

— Я заглянул в пару мест, адреса которых оказались в вашем списке, — произнес он. — По крайней мере, одно из них обещает поднести нам приятный сюрприз. Сразу же после окончания первого проверочного рейса буду обращаться к судье еще за одним ордером.

— Надеюсь, что сегодняшние поиски тоже дадут результат, — оптимистично заметила она.

На шестидесятом этаже ее приняли как личного представителя самого Интенданта. И сразу же предоставили отдельный кабинет с видом на авеню Биржи, компьютер с новейшим ридером и дали в помощники ассистента — нервного молодого человека в черном бархатном костюме с кружевами. По этажу уже разнесся слух, что она выполняет ответственное поручение, в результатах которого заинтересованы весьма и весьма влиятельные люди.

Она приступила к работе, сгорая от нетерпения… Но вскоре поняла, что найти здесь что-нибудь стоящее будет нелегко. Основную часть округа составляли правительственные учреждения, которые находились под строгим контролем. За весь день ей удалось выявить всего два адреса, которые заслуживали особой проверки. Данные по ним вносил или тот самый программист, чьи следы она обнаружила на Терминале, или же другой, но действовавший аналогично.

Первый адрес находился на Старом Параде, где сейчас велось крупное строительство. Вторым, на удивление, оказался Следственный Департамент Администрации.

Кто за кем смотрит?

Наверное, она за всеми. Эта мысль показалась Айе столь забавной, что она улыбнулась.

В конце дня она представила Родеру очередной доклад.

— Благодарю вас, — кивнул старик.

Он сидел в кресле, подложив под себя одну ногу, и с любопытством рассматривал разбросанные по столу листки, ручки, скрепки. В этот раз он оказался почему-то без сигареты во рту, а зажигалка лежала среди прочего хлама.

— Как дела с налетом на «Кремаг»? — спросила Айя. — Сегодня?

— Что? — поднял он на нее глаза. — Да, вероятно. Оперативная группа войдет в здание в 20:00. А потом… все зависит от того, что сделают преступники.

— Удачи вам! — пожелала Айя, направляясь к двери.

У порога она остановилась. Старик снова погрузился в созерцание беспорядка на своем столе.

— Господин Родер!

— Да.

— Позвольте вопрос?

— Пожалуйста.

— Вчера я посмотрела последний том ваших «Записок…». Мне бы хотелось почитать об «аффективных единицах». Я смогу взять те тома, где говорится об этом?

— С седьмого по двенадцатый, — ответил Родер.

— Может быть, мне лучше начать с седьмого? — произнесла она, глядя на длинный ряд красных глыб.

Второй билет на «Хозяев Нью-Сити» Айя отдала в конце концов швейцару, который заканчивал смену, когда она возвращалась домой. В набитом до отказа зале они сели рядом.

Айя с любопытством оглядывалась по сторонам. Куполообразный потолок украшен фреской с изображением Вдохновителей, напутствующих писателей, режиссеров, актеров и других людей искусства. Длинный овальной формы экран казался заснеженным полем. Все две тысячи мест заняты, публика одета празднично.

Премьера назначена на 20:00. Ее увидят по всему миру, поскольку будет вестись трансляция по кабельной сети.

За час до сеанса зрителям предложена специальная программа, состоящая из интервью с режиссером Сандваком, актерами и одним видным историком. Гвоздь этой программы — интервью с Константином.

На митрополите черный бархатный жилет и скромные белые кружева, которые лишь подчеркивали экстравагантное пальто из змеиной кожи. Рядом с ним красовалась Сория в шелковом красно-черном платье. Золотой пояс у нее опущен до бедер, в узком разрезе юбки видна точеная ножка.

Ведущий спросил Константина, что он думает по поводу постановки, основанной на фактах его жизни.

— Я полагаю, что эта постановка — лишь один из признаков того, что Новый Город возрождается, — произнес Константин.

Он улыбался, но в его глазах промелькнуло нечто другое.

— Возможно, что сейчас мы находимся на таком расстоянии, с которого можно оценивать качество самих идей, а не кровавые и печальные события, связанные с их появлением на свет, — продолжал Константин.

Кажется, ведущий не вполне понял эти слова, поскольку ожидал обычного сладенького сиропа.

— Так вы считаете, что постановка поможет людям разобраться в ваших идеях? — спросил он.

Константин посмотрел в камеру и хищно, по-звериному оскалился. Его лицо нависло над десятками тысяч зрителей, собравшихся в театрах по всему миру. В его глазах вспыхнул холодный блеск. Маска спала с его лица, и зрители увидели энергию, решительность, нетерпение и страсть, которые переполняли этого человека.

— Мир не утратил возможности удивлять, — прорычал Константин. — Это касается и Нового Города.

В зале наступила тишина, и тут Айя не выдержала и принялась аплодировать. Через секунду ее поддержали другие. Вот это искусство!

Ведущий беседу оказался не готов к устроенному Константином представлению.

— Это объявление, митрополит? — неуклюже задал он вопрос.

— Когда я устраиваю представление, то я устраиваю представление, — произнес он. — А объявления пусть дают другие…

Ведущему стало не по себе от столь двусмысленных заявлений, и он в поиске спасения обратился к Сории:

— Вы, мадам Сория, с нетерпением ждете премьеры, ведь так?

— Я жду великих событий. И на экране, и в жизни.

Бедному ведущему ничего не оставалось делать, как спасаться бегством. Он развернул камеру и переключился на одного из артистов. Здесь ему повезло, и с экрана полился сироп восхвалений и восклицаний. Постановка восхитительна, Керзаки обворожителен…

Айя не выдержала и пошла в бар, где взяла полстакана вина. Она уже забыла отвратительный вкус напитков, предназначенных для всех, и оставила стакан недопитым.

Наконец начался сам фильм, и Айя забыла обо всем, даже о скверном напитке. В первой сцене показан неистовый обрядовый танец в монастыре: кружащиеся в экстазе тела, развевающиеся рясы, безумные глаза, звенящие цимбалы. Затем — длинный серый коридор и уже другое помещение. Здесь — Керзаки, восседающий в позе медитирующего монаха. У него в обеих руках молельные палочки, на лбу и щеках красные и желтые ритуальные знаки. И снова долгая, долгая тишина. Наконец актер поднялся и, ничего не сказав, вышел. Единственный звук — едва слышный шорох шелковых одежд.

Да, режиссер великолепен. Айя не знала другого, кто мог бы так мастерски использовать тишину, молчание и неподвижность.

— Мой отец умер, ваше преподобие, — произнес Керзаки свои первые слова в этом фильме.

Голос, конечно, не Константина, но очень похож. Оперная подготовка актера помогла ему придать большое сходство. Правда, вместо закаленной стали здесь — спокойный, хотя и мощный, поток воды.

— В конце все возвращается к Щиту, — произнес аббат, сухощавый старик, по-птичьи наклоняющий голову.

У него и голос какой-то щебечущий, на лбу татуировка с изображением священного символа, на глазах жутковатые пятна туши.

— Я прошу отпустить меня на похороны.

— Разрешаю, дитя праха.

— И прошу у вас вашей мудрости.

— Этим я одарить тебя не могу. Лишь Великая Дорога Совершенства приведет тебя к мудрости, постичь которую ты должен сам.

— Я хочу узнать, что такое зло?

— Зло — это преходящее явление, которое не способно поддерживать само себя. Очисти свой разум от желаний, и зло не сможет обосноваться там.

Ученик настойчив и продолжает задавать вопросы:

— А внешнее зло? Можно ли одолеть его посредством действия?

— Все зло преходяще. По своей природе оно не способно поддерживать себя. Поэтому не требуется никакое действие, оно просто не нужно.

В глубине темных глаз Керзаки вспыхнул огонек сомнения.

— Если зло преходяще, то его мимолетность выражается в том, что оно уничтожает себя, и это саморазрушение неизбежно. Разве не могут добродетельные люди помочь злу в его саморазрушении и таким образом предотвратить страдания невинных людей?

Аббат нахмурился:

— Любое оружие, дитя праха, оборачивается против тех, кто его держит. Любое желание развращает. Любое действие тщетно. Если ты хочешь помочь тем, кто страдает, научи их жить без желаний.

— Без желания накормить своих детей? Без желания надежды? Без желания свободы и справедливости?

— Вот именно.

Последовала долгая пауза. Затем Керзаки повернулся и ушел. Аббат смущенно улыбнулся и поднес к губам чашку чая.

И вот Керзаки в своей комнате. Он ломает молитвенные палочки о колено, вешает рясу в чулан, смывает с лица ритуальную краску. И отправляется делать революцию.

Айя знала, что Константин ушел из монастыря за несколько лет до начала Челокийских войн. Допущены в фильме и некоторые другие фактические неточности.

В фильме использованы вымышленные имена и наименования. Так, имя главного героя — Клатий, метрополис, за который сражался Клатий, назван Локомаром, и так далее. Однако это лишь усилило постановку и ее эффект, поскольку в фильме поступки героев решительнее, чем в жизни, битвы кровопролитнее, жесты величественнее, тишина многозначительнее. Искусство превратило полузабытое событие в трагедию более могучую, чем сама правда.

Керзаки исполнил свою роль просто великолепно. Не пытаясь имитировать Константина, он мастерски передал характер, жесты, свирепый взгляд и многое другое. Особенно выразительно сыграл актер в финале, где герой ведет переговоры о своей ссылке и сдаче родного метрополиса с теми самыми силами зла, которые вызвали его падение. Он еще как-то пытается сохранить свое достоинство, но…

Фильм прямо-таки околдовал Айю, дошел до самой глубины ее души. Впрочем, то же переживали очень многие зрители. После финальной сцены публика встала и долго аплодировала стоя. Благодаря высокому художественному воплощению жизнь человека и его идеи оказали огромное воздействие на сотни тысяч людей.

После перерыва должен был состояться репортаж с грандиозного приема в честь премьеры, но Айю это уже не интересовало. Однако швейцар собирался оставаться до конца.

— Хороший фильм! — восторженно отозвался он.

— Да, думаю, Константин останется доволен, — заметила Айя.

— Константин? — недоуменно спросил швейцар. — А он там был? И кого он играл?

Айя посмотрела на него с сожалением.

— Этот фильм о нем и о его жизни, — сказала она.

— Вот как! — заморгал швейцар. — Вот почему он так знаменит. А я и не знал… Я, знаете ли, не очень слежу за новостями.

Она постаралась скрыть свое изумление.

— Главное, что вам понравился фильм. Я очень рада этому.

И она пошла к двери.

— А что Гил, когда он вернется? — вдогонку спросил швейцар.

— Кто его знает, — бросила она, не оглядываясь.

Айя попросила таксиста отвезти ее к Терминалу. Народ заполнил улицы. Перед модными клубами выстроились длинные очереди желающих потратить деньги именно там. На крышах магазинов, киосков и автофургонов расположились группы музыкантов. Здесь же, на улице, можно было без труда купить что-нибудь съестное, наркотики, отведать любовного зелья.

Айя попросила водителя такси проехать мимо «Кремага», но улица оказалась блокирована полицией. Завывали сирены, сверкали «мигалки», в воздухе ощущался запах перечного газа. На тротуаре лежали несколько человек, видимо случайные прохожие, и бранили полицию. Единственное, чем могла помочь им «скорая помощь», это наложить на глаза мокрые полотенца. Медперсонал с философским равнодушием взирал на происходившее.

«Едва ли полиция применила бы газ столь бесцеремонно в богатом районе», — подумала Айя.

И все же сцена вызвала у нее чувство удовлетворения: операция против «Кремага» шла полным ходом» Значит, можно сообщить Константину приятные новости. Она попросила шофера отвезти ее в отель «Ландмарк». Когда машина сворачивала на соседнюю улицу, у входа в магазин девушка заметила светловолосую голову Хориака.

Значит, Константину уже все известно.

В «Ландмарке» никаких изменений не произошло. Телохранители находились на своих местах, на столике стояли холодные макароны, фрукты, паштет и охлажденное вино. Она перекусила, приняла ванну, избавилась от усталости с помощью плазмы и только после этого обнаружила на кровати подарок от Константина. В изящном пакете оказалось нижнее белье из золотистого шелка, флакончик духов «Цедрелла» и лосьон для тела. Она надела его прежний подарок — костяное ожерелье. Белый искусно вырезанный Триграм лег между грудей. Перед Айей снова пронеслись картины роскошной жизни: лимузин, магазины, покупки, мопс на поводке.

«Какие глупости, — подумала она, натирая ноги кремом. — Константина не может надолго увлечь столь бесполезная женщина».

Он явился в свитере под капюшоном, что делало его похожим на отставного боксера.

— Кажется, удалось перехитрить репортеров, — весело произнес он. — В последнюю минуту пересел на другой аэрокар, а Мартинуса в своей шляпе отправил в Маг-Тауэрс. Они клюнули и теперь охотятся там за ним.

Стянув свитер через голову, он бросил его на кресло.

— Тебе понравилась постановка? — спросила она.

— Скоро у них будет пища для размышлений, — ответил он с улыбкой. — То ли фильм сделан для того, чтобы способствовать перевороту, то ли наоборот.

— А что ты скажешь о постановке? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Если говорить откровенно, то все задумывалось как реклама моих идей. Каракийское приключение выплыло совершенно случайно, его появление никто не планировал. Так что картина получилась мозаичная.

Константин раскатисто засмеялся.

— Миллионы людей по всему миру увидят фильм, а многие ли из них слышали о Челокийских войнах? — продолжал он. — Еще, по крайней мере, лет тридцать историки будут дискутировать о том, в чем фильм отошел от фактов жизни. Величественный образ, созданный Керзаки и Сандваком, — таким меня запомнит человечество… Мне придется еще доказывать, что оригинал достоин созданного ими образа.

По его лицу проскользнула лукавая усмешка.

Константин налил себе вина.

— Фильм — это твоя идея? — спросила Айя. — Я слышала, что его замысел принадлежит Сандваку.

— Уверен, что сам Сандвак именно так и считает, — кивнул Константин, ставя пустой бокал. — Любая идея, которая овладевает его воображением, становится действительно его идеей. Для данного проекта он подходил больше других, поскольку у него — огромный талант и никаких убеждений. Я выбрал его, я частично финансировал съемки и, похоже, сделал удачное вложение капитала.

У Айи уже кружилась голова. Константин засмеялся, поднял ее на руки и подбросил. У нее захватило дух, а он понес ее к кровати…

Айя заметила, что чем эффектнее нижнее белье, тем легче оно спадает. В этот раз она получила еще одно подтверждение этому.

Константин удивил ее своей игривостью, беззаботностью и склонностью к шуткам. Создавалось впечатление, что с его плеч свалился тяжелый груз.

— Ты так радуешься из-за фильма? — спросила Айя. — Или случилось что-то еще? Таким легкомысленным я тебя никогда не видела.

Они полулежали рядом, опершись на локти. Он усмехнулся.

— Конечно, я очень рад тому, что фильм оказался шедевром. Но есть еще одна причина: план по Каракии приведен в действие. Теперь даже я не могу ничего отменить. Приказы отданы, все в руках богов. Прежде чем наступит моя очередь действовать, у меня есть несколько часов. Я хочу провести их с удовольствием.

— Когда?

— Солдаты выйдут из казарм в воскресенье и будут на месте в 5:00. Чтобы выйти на свои позиции одновременно, нужно произвести довольно сложный маневр. Атака начнется в 5:00. При этом не имеет значения, все прибудут или нет.

На его лице появилось выражение озабоченности.

— Завтра в это время я должен находиться в Барчабе, — произнес он. — Как бы ни пошли дела в Каракии, вернуться сюда я уже не смогу. Тайна Терминала откроется, и ее, разумеется, свяжут с событиями в Каракии.

Протестующий возглас замер на губах Айи. Константин грустно посмотрел на нее.

— Мы вместе в последний раз, дорогая Айя, — печально произнес он. — Надеюсь, ты уйдешь отсюда без сожалений.

Что ему ответить? На глаза навернулись слезы, слова застряли в горле.

— А я-то надеялась, что у нас еще есть… время.

— Если все пойдет успешно, то ты придешь в Каракию, и тогда уж мы повеселимся. Тогда времени на все хватит.

— Но вполне возможно, что уже ничего не будет. Ты же ничего не обещал.

— Я не могу обещать. Мои обещания даны всему миру, не сочти это за нескромность.

Он как-то по-птичьи склонил голову и погладил ее по руке.

— У тебя, Айя, впереди вся жизнь. У тебя есть твой молодой человек, по-моему, вполне приличный парень. Ты обеспечена в финансовом отношении. У тебя довольно престижная работа… Теперь ты будешь выявлять негодяев вроде меня.

При последних словах в его глазах заблестели веселые искорки.

— А самое главное — ты умеешь летать, — добавил он и поцеловал ее в щеку.

Обняв его за Шею, она прижалась к его телу и вдыхала его аромат. Ей хотелось плакать. Откуда она могла знать, что полюбит его? И вот теперь надо все вырывать с корнем.

— Извини, что все получилось так неожиданно, — произнес он, гладя ее по спине. — Но ведь ты знала, что у нас, в лучшем случае, всего несколько дней.

— Конечно, знала, — глухо произнесла она.

Мысленно она проклинала себя за такое поведение. Нет причин для отчаяния. Деньги надежно укрыты в иностранном банке, отношения близятся к завершению. Любая другая на месте плясала бы от радости.

Она вытерла ладонью глаза:

— Я просто дурочка. Нет ничего такого, о чем бы я не знала.

— Мне жаль, что ты расстроилась.

— Пройдет. Я… Просто все так неожиданно.

Он посмотрел таким взглядом, словно нашел что-то новое.

— У тебя, Айя, прекрасное будущее. Ты умна, обладаешь всем, что требуется для достижения успеха: природным талантом, изобретательностью. Теперь, когда у тебя есть деньги, ты сможешь получить ученую степень. А захочешь, откроешь свое дело.

— А как я объясню, откуда взялись деньги?

— Наследство богатого дедушки… Да вряд ли кто спросит. А если опасаешься именно этого, то поступай в университет где-нибудь в другом метрополисе.

«Значит, придется оставить Гила, — подумала она. — Впрочем, это, кажется, уже произошло».

Они помолчали.

— Нужно время, чтобы привыкнуть к такому образу жизни, — произнесла она в раздумье. — Так много, много придется скрывать…

— Открыть тебе один секрет? — спросил он с улыбкой. — Секрет того, как выжить, если приходится многое скрывать.

— Если хочешь, — пожала она плечами.

Он наклонился к самому уху:

— Никому не говори.

— Да?

— Преступления раскрываются обычно тогда, когда люди болтают. Ты же сама так сказала… Сначала ты сообщаешь любовнику или лучшей подруге, потом вы ссоритесь, и они доносят на тебя. Хуже всего, когда доверяешь какому-нибудь уголовнику. Для них доносительство — в порядке вещей.

Он снова наклонился, и его дыхание коснулось ее щеки.

— Не говори никому.

— Я и не рассказывала. И не буду. Ты же знаешь, что я барказианка.

Она поцеловала его.

— А если вдруг попадешься, то ни в чем не признавайся, — продолжал он делиться секретами. — Пусть они все доказывают. Говори только то, что всем известно. Чем толще твое уголовное «дело», тем крепче веревка, на которой тебя вздернут.

— Все это я впитала с молоком матери, — успокоила она его. — Но все равно спасибо за советы.

Он хмыкнул и бросил на нее косой взгляд:

— Когда мне показалось, что это может пригодиться, я изучил взаимоотношения между джасперийцами и барказианами. И знаешь что выяснил? Оказалось, джасперийцы склонны считать вас хитрым, коварным, нечистым на руку народом…

— Мы берем только то, что нам принадлежит. Так утверждает моя бабушка. Давай я расскажу тебе историю моей бабушки. Ты знаешь что-нибудь о Карио?

— День Карио — это большой праздник, если я не ошибся.

— Да, Карио — наш бессмертный. В этот день мы не работаем, а длинноносым и досадно. Но вернусь к Карио. Для этого надо вспомнить то время, когда малаки еще не установили Щит. Тогда еще светили Луна и Солнце. Тогда Карио изобрел металлическое оружие и применил его против Стража Леса.

— Далековато забрались, — пробормотал Константин, выражая покорную готовность слушать.

— Именно Карио показал Сенко месторождение железа. Карио был его самым способным генералом. Есть много легенд о том, как Карио хитростью брал верх над противником. Теперь многие ученые сенкоисты утверждают, что Карио был аватаром. Но это же бессмыслица, потому что Сенко не мог иметь двух аватаров.

— Возражение принято. С точки зрения теологии звучит убедительно.

— В общем, после победы над Стражем Леса Сенко стал активно готовиться к войне с малаками. Но Карио считал, что воевать с Восшедшими бессмысленно, а потому предложил им помощь, если они в ответ на это возьмут с собой барказианский народ.

— Ты хочешь сказать, что Карио предал своего друга?»

— Помолчи! Мы переходим к самому важному моменту. Малаки согласились взять лишь самого Карио с семьей. Тогда Карио отозвал свое предложение и стал со своей армией на сторону Сенко. Но он опоздал. Восшедшие разбили Сенко еще до того, как Карио воссоединился с ним. Тем не менее преданность Карио своему народу и его полководческий талант произвели на малаков столь сильное впечатление, что они сделали его правителем всего мира.

— То есть митрополитом всей планеты, — Константин удивленно покачал головой. — Такой версии мне слышать не доводилось.

— Все другие версии ошибочны… По словам моей бабушки, правление Карио стало для всех эпохой благоденствия. Именно он открыл секрет использования плазмы. Об этом он сообщил только своему избранному народу — барказианам. Они ею и пользовались. Другие же, видя процветание барказиан, решили украсть этот волшебный дар.

— Но большинство легенд называют имя Малы — Хозяйки Огненной Птицы. Будто бы именно она стала первооткрывательницей плазмы.

— Мала похитила плазму у Карио. Это длинная история, где насчитывается три попытки похищения, и я не стану отвлекаться. Короче, когда секрет плазмы перестал быть секретом, началась большая война, против барказиан воевали все. Карио погиб, барказиане потерпели поражение. Вот после этого мир и разделился на тысячи независимых городов-метрополисов. Порядок, который установили малаки и который поддерживал Карио, оказался нарушен. Поэтому все, что сегодня берут барказиане, есть лишь компенсация за то, чего нас лишили.

Константин не выдержал и расхохотался.

— Браво! — вопил он. — Прямо-таки лицензия, выданная вашей религией на право присваивать себе все, что попало под руку.

— На твоем месте я бы поостереглась так говорить, — возмутилась Айя.

Сияя карими глазами, Константин восторженно поцеловал ее.

— Дорогая Айя, ты уже похитила кое-что… Не знаешь? Похитила мое восхищение.

— Спасибо.

Она оттаяла. Он опять поцеловал ее долгим поцелуем. Ее руки сплелись за его спиной.

— Если ты чего-то хочешь от меня, то возьми это сейчас, пока еще есть время, — прошептал он.

Предложение принято. Она прижалась к нему, ощущая холодок Триграма на груди. Он заглянул в ее глаза, затянутые поволокой желания.

— У меня возникла идея, — сказал он вдруг.

Встав с кровати, он тут же вернулся с медным зажимом в руке, от которого к столу тянулся провод. Значит, сейчас через Константина шел поток плазмы.

Когда Константин прикоснулся к ее телу рукой, она ощутила теплую наплывающую волну и уступила этому новому чарующему состоянию. Ласки его рук напоминали ей морские волны. Она дышала теперь легко и свободно в ритм пульсирующему теплу. Ей показалось, что она ощутила движение легких крыльев, которые вот-вот унесут ее вверх.

Ее возбуждение с каждой секундой нарастало. Она хватала ртом воздух и кусала губы. И когда Константин вошел в нее, она открыла глаза, чтобы убедиться, что это вовсе не иллюзия.

Его лицо оставалось бесстрастным, но Айя ощущала его присутствие в пульсациях плазмы, растекающейся по всему ее телу. Она прижалась губами к его груди и стала вдыхать его запах.

Теперь плазма наполняла ее тело уже не прежней теплой ласковой волной, а шумным, ревущим потоком, который уносил ее в неведомый чувственный водоворот.

Она впилась в Константина, будто он являл собой последнюю надежду, от которой зависела ее жизнь. Ее тело дрожало и сотрясалось, но Айя ощущала это смутно, потому что наслаждение охватило каждую клеточку ее плоти и растекалось по ней наподобие расплавленной лавы.

Но вот ураган унесся, и теплый ласковый поток мягко опустил ее на песчаный берег.

Айя открыла глаза и увидела себя поперек кровати, ее голова свесилась вниз. Константин лежал рядом, все еще держа в руке зажим. Она перекатилась на живот и взъерошила свои волосы.

— О чем-то подобном я читала, но никогда не думала, что это возможно, — произнесла она после непродолжительного молчания.

— Есть учителя, — небрежно заметил Константин. — Хотя их надо выбирать очень осторожно. Существует опасность нервного расстройства.

Она приподняла голову:

— Так это было опасно?

— Со мной — нет… Я просто подумал о том, что должна же ты хоть раз в жизни это попробовать.

Он спрыгнул с кровати и пошел к столу, наматывая провод на кулак. Его движения экономны и расчетливы, даже осторожны, словно от каждого из них зависела судьба мира.

Положив зажим в ящик, он вернулся к Айе, присел на краешек кровати и поцеловал Айю в шею. Теперь она видела перед собой совсем другого Константина: собранного, волевого, знающего свой долг.

— Это был пятый из девяти Уровней Гармонического Утонченного Равновесия, — произнес он.

— А что же представляют из себя шестой, седьмой и остальные? — изумленно посмотрела она на» него.

— Не знаю, лично не испытывал, — пожал он плечами. — Философы, развивающие технику этих удовольствий, считают, что высшее наслаждение приносит лишь контакт плазмы и флюидов тела. Дескать, любое физическое взаимодействие двух существ чуждо оргазму мозга, а потому наиболее прекрасные, рафинированные сексуальные акты совершаются в одиночку. Мол, соло всегда лучше дуэта. На шестом и седьмом уровнях в помещении присутствует другой, но до него дотрагиваться не разрешается. На восьмом и девятом уровнях — полное одиночество. Там может присутствовать только божество.

Рассказывая все это, он поглаживал ее по спине. Айя чувствовала, как он уходил мысленно все дальше и дальше от этого места. В какой-то момент ей даже показалось, что она слышала, как в его голове вращались колесики запущенного им механизма.

Через двадцать четыре часа он будет в гуще сражения, где уже никто не сможет уберечь его от опасности. Она вздрогнула при мысли, что этот удивительный, сильный, щедрый и мужественный человек может в одно мгновение превратиться в ничто…

— Ты уже в Каракии? — спросила она с улыбкой.

— Извини, — произнес он, положив ладонь ей на грудь. — У нас еще есть немного времени, и мне не стоит заниматься проблемами, хотя они уже и появились.

— Что же это за проблемы? — спросила она, целуя его в шею.

— Ты помнишь Парка? — продолжал он ласкать ее.

— Того, в одежде священника? — уточнила она. — Да. Сория говорила, что на него нельзя полагаться.

— Верно, ему нельзя доверять, — согласился он. — Об этом я знал еще до вступления с ним в контакт. Так оно и вышло. Он предал нас, и мое имя стало известно керематам. Думаю, что сейчас неразумно с моей стороны появляться в тех местах, где я прежде бывал.

Она посмотрела на него с тревогой:

— Почему же ты позволял себе с ним откровенность?

— Нет, я обманывал его во всем. Называл ему вымышленные имена заговорщиков. Теперь он передал этот список керематам в расчете на двойную игру. Тайная полиция уже арестовывает и допрашивает людей, которые не знают ничего. Скоро она поймет, что информация Парка ничего не стоит, или же в центре заговора стоит он сам. При этом Парк продолжает поддерживать контакт и со мной. Он добился от керематов разрешения на охрану своих передатчиков и теперь намерен ждать развития событий. К концу боевых действий он перейдет на сторону победителя… Но все же Парк не представляет особой проблемы.

— Тогда что же?

— Тайной полиции удалось упрятать за решетку некоторых важных для нашего дела офицеров. Она заметила также отдельные передвижения войск. Все это обеспокоило керематов, и они срочно призвали на службу наемников. Это маги и воинская бригада. К началу нашего выступления они еще не развернутся, так что надеюсь, что крупных неприятностей для нас не произойдет. И еще я очень рассчитываю, что Друмбет серьезно отнесется к моим рекомендациям насчет аэродрома.

— Воинская бригада? — переспросила Айя.

Она вскочила, потом села на кровать, поджав под себя ноги.

— Да, регулярные войска из Тимократии, — произнес Константин с ленивой улыбкой.

Он растянулся на кровати рядом с Айей и закрыл глаза.

— Они прилетели совсем недавно, но все же опередили наших, — продолжал Константин. — Мондрей хороший командир, но Геймард все же лучше. И потом, наемники не, знают города и снаряжение еще не прибыло. Да и вряд ли им захочется умирать за керематов. Меня больше беспокоят маги. Если они разместятся во дворце, то будут ограничены в использовании плазмы. Если же они займут все доступные им плазмостанции или будут приданы районным отделениям тайной полиции, то наши шансы на успех заметно уменьшатся. Причем их эффективность мы сможем оценить только после начала операции. А тогда будет уже поздно что-либо предпринимать.

— Что же ты намерен делать? — спросила Айя.

— Делать? — переспросил он, устраиваясь удобнее на кровати. — Я ничего не собираюсь делать. Я ничего не смогу сделать. Мы можем только ждать развития событий.

— Вчера ты был не столь терпелив, когда умчался куда-то с Геймардом, — покачала головой Айя.

— Да, тогда мы получили плохое известие, — согласился он. — И я боялся, что придется отменить всю операцию. Но после оценки ситуации я сделал вывод, что не все потеряно. Прежде шансы составляли 9:1 в нашу пользу, сейчас 6:4, тоже пока в нашу.

Он посмотрел на нее из-под опущенных ресниц:

— Кроме того, вчера я не был в постели с прекрасной женщиной.

— Ладно, будь осторожен.

Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в шею. Она ощутила, как по телу разливались тепло и покой.

— Если хочешь, ты можешь сделать для меня кое-что, — неожиданно предложил он.

— Что же? — с любопытством посмотрела она на него.

Он хитро улыбнулся:

— У нас есть маги, администраторы, политики и солдаты, но нам очень не хватает инженеров. Как только начнется операция, с этой фабрики туда хлынет море плазмы. Нечего объяснять, насколько успех операции зависит от бесперебойной работы оборудования. Но на тли люди не смогут устранить неисправность, если она случится.

Айя посмотрела в его карие с желтыми пятнышками глаза.

— Я не инженер, но сделаю все, что смогу, — произнесла она, не раздумывая.

— Для тебя это дополнительный риск, — напомнил он. — Сейчас наши маги трудятся на фабрике над тем, чтобы, после эвакуации оборудования не оставить для ищеек Службы Безопасности никаких следов. Но боюсь, что нам до них далеко.

— Я сделаю все, что смогу, — повторила Айя.

Она увидела себя со стороны и удивилась. Неужели вот это она тоже впитала с молоком матери? Снова вступить в опасную игру после того, как дело сделано, деньги получены и надежно спрятаны. Вернуться ради риска? Или так подсказывает сердце?

«Это же не преступление, — мысленно произнесла она. — Это политика. Здесь другие правила».

Зато каким светом сияли глаза Константина!

— Мой салют вам, отважная госпожа! — произнес он и поцеловал ее в губы.

Страсть и предчувствие надвигающейся опасности слились, и Айя поцеловала его жадно и отчаянно. Ей хотелось слиться с ним, вобрать в себя его юмор, разум и великодушие…

Через час с небольшим, приняв душ и освежив себя порцией плазмы, Айя вышла из спальни вместе с Константином. Поверх вечернего платья она надела ожерелье из, кости. Шелковая сорочка лежала в ее сумочке. Он оделся для дороги. На нем были серые брюки из корда, сапоги и мягкий пиджак из кожи.

Их уже ждала Сория. Она сидела в мягком плюшевом кресле в своей шинели и надвинутой на самые глаза фуражке. Здесь же толпились несколько приближенных Константина.

Все они сидели здесь, пока там, за тонкой дверью отеля Айя и Константин достигали пятого Уровня Гармонического Утонченного Равновесия.

Сория потягивалась и демонстративно зевала.

— Время отдыха истекло, — громко объявила она и поднялась.

Затем подошла к Константину и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

— Аэрокар готов, Геймард ожидает нас в Барчабе.

— Тогда пошли.

— Багажа нет? Очень хорошо.

Сория подходит к Айе, нежно обнимает ее и целует в обе щеки. Потом достает из кармана шинели туго набитый бархатный мешочек и кладет его на ладонь Айи.

— Здесь за все ваши услуги, — произнесла она с улыбкой и пошла к выходной двери.

Айя сначала недоуменно смотрела на мешочек, потом все поняла. Кровь прилила к ее щекам.

— Дайте знать, когда вам снова понадобится моя помощь, — негромко, но гневно бросила она вслед уходящей Сории.

К Айе подошел Константин и нежно пожал ей руку.

— Сория такая, какая она есть, — произнес он. — А я благодарю богов за то, что ты такая, какая есть.

Айя осенила его Знаком Карио и поцеловала в губы.

— Иди, — сказала она.

Она еще некоторое время стояла у двери, глядя вслед уходящей по коридору процессии. Впереди шел Константин, за ним все остальные. Командир и его солдаты.

19

— Хранить дома такую кучу денег слишком опасно, — вполголоса произнесла Айя.

Она взяла деньги Сории и те пять тысяч далдеров, что прятала в баночке на огороде, и отправилась в ближайший банк. Оставив себе несколько сотен наличными, она остальные обменяла на чековую карточку, которую спрятала в квартире в коммуникационном ящичке. Открыть этот ящичек можно только специальным ключом, который Служба Плазмы выдавала своим работникам.

Пора идти на фабрику. Лимузин ее больше не ждал, нужно добираться подземкой. Красная Линия, Новая Центральная, станция Мудки, станция Гарак, Терминал. Конечно, идти пешком тяжело и далеко, но взять такси рискованно, так как водитель может запомнить ее лицо. Прибыть нужно точно в указанное время, это элемент пароля. Иначе на фабрику могут не пропустить.

Айя вбежала по ступенькам Новой Центральной и замерла: прямо на нее смотрел Константин. Огромные сияющие буквы размером с полрадия висели в небе.

КТО ОНА, ЗАГАДОЧНАЯ ЛЮБОВНИЦА КОНСТАНТИНА?

ПОДРОБНОСТИ В «НОВОСТЯХ».

Айя сделала шаг и едва не упала.

— Осторожнее! — крикнул какой-то прохожий, подхватив ее под руку. — Безобразие. Здесь нет ступеньки, и починить некому.

Портрет Константина в небе померк, его сменило сообщение о лотерейном скандале.

Подгоняемая выброшенным в кровь адреналином, Айя подбежала к киоску с надписью «Новости», бросила в щель автомата несколько монет и, обливаясь потом, стала ждать положенные две минуты, по истечении которых с центрального компьютера поступит заказанная статья. Вот она!

«Константин, бывший митрополит Челоки, а ныне герой знаменитого хромофильма „Хозяева Нью-Сити“ — фигура весьма колоритная и противоречивая. Он снова привлек к себе внимание. По слухам, после премьеры постановки он оставил свою давнюю компаньонку даму света Сорию, чтобы провести несколько часов в компании неизвестной женщины. В последнее время, если верить тем же слухам, он неоднократно встречался с нею в отеле „Ландмарк“. Личность загадочной дамы, возбудившей повышенное любопытство миллионов, пока не установлена. Неизвестна и реакция Сории на столь сенсационное открытие, так как она и Константин в настоящее время исчезли в неизвестном направлении».

Айя отошла от аппарата. Репортеры, конечно, уже шныряют по отелю, пытаясь собрать информацию. Но ведь Константин предупредил ее, что в номерах проведена тщательная уборка. А завтра появится новая статья о Константине, но уже на другую тему, и о неизвестной женщине, возможно, все позабудут.

Вспомнились слова «дама света». Интересно, как отреагирует на них Сория.

Айя шла по запруженным людьми улицам. Сказывалось время обеда. По чистой случайности ее путь пролег мимо «Кремага». В воздухе еще ощущался запах перечного газа. Произведенные здесь аресты — это тема вчерашних новостей. Айя посмотрела вверх на железную корону, которая скрывала антенны. Пешеходы шли своей дорогой, не обращая на здание никакого внимания. Вчерашние события сегодня никого не волновали.

Айя пошла дальше.

В помещении фабрики все замерло в напряженном ожидании. Айя провела здесь уже пять часов и убедилась, что она здесь совершенно лишняя. Наверно, стоило захватить с собой книгу или журнал. А может быть, вообще не следовало приходить сюда.

Два молодых мага джасперийца сидели у консолей, погрузившись в плазменный транс. Айе они казались совсем детьми. Впрочем, они лишь помогали охранять фабрику. Еще один маг должен прибыть позже для того, чтобы координировать боевые действия.

Здесь же находились несколько охранников. Они нервозны и суетливы. Им не хватало той спокойной уверенности, которая отличала телохранителей Константина.

Возле своего оборудования толпилась группа специалистов по связи. Все в штатском, но военная выправка чувствовалась во всем.

Айя оказалась здесь единственной женщиной.

За исключением двух юных магов, все ей незнакомы. Здесь обращались друг к другу лишь в исключительных случаях, используя при этом вымышленные имена. Это придавало происходящему глуповатый оттенок мелодрамы.

Айю называли Леди. Юные маги — Волшебник-2 и Волшебник-3. А ждали Волшебника-1. Остальные сидевшие у коммуникационных панелей имели самые разные имена: от Красного до Водителя и Хитрого.

— Процедура включения, — объявил Красный.

Он прослушивал эфир, прижав наушники двумя руками. На экране прыгала картинка, передаваемая с аэрокара Геймарда. В кадре самолеты доставляли наемников из Тимократии в Каракию. В небе стрелой проносились громадные серые машины. За ними двигалась флотилия аэрокаров, груженых боеприпасами.

Геймарда от конечной точки маршрута отделяли еще сотни радиев, и ему еще предстояло произвести дозаправку в воздухе.

В самой Каракии армейские части уже находились в пути. Первая бригада вышла с опозданием, так как в последние минуты несколько старших офицеров развернули агитацию и их пришлось арестовать. Зато Вторая бригада и морские пехотинцы действовали точно по графику.

Любопытная деталь. Морские пехотинцы снялись с места базирования, воспользовавшись тем, что старшие офицеры крепко спали после бурного празднования дня рождения одного из сослуживцев. Кстати, обильное застолье по случаю дня рождения было заранее спланировано организаторами переворота.

Когда Красный сообщил обо всем этом со своими сочными комментариями, Айя невольно улыбнулась. Она представила себе, как Телла и некоторые близкие ей сотрудники захватывают контроль над Службой Плазмы в то время, когда Эним, Менгене и другие руководители веселятся на балу в честь Интенданта.

Натянув хирургические перчатки, чтобы нечаянно не оставить отпечатки пальцев, Айя вошла в офис. Карты и списки участников заговора отсутствовали, но на столе лежал план проведения операции, расписанный по минутам, с приложениями и дополнениями, помеченными карандашом. Имена, воинские части, цели — все здесь было зашифровано. И даже знающий человек не сразу мог во всем этом разобраться. Тем не менее оставлять этот документ ни в коем случае не следовало. В помещении стоял специальный сейф для сжигания, куда бросали документы, перчатки, зажимы…

Айя посмотрела на часы. Они показывали две минуты пятого. А что в это время предусмотрено планом?

Группа 7-А выходит в пункт Барометр по пути в пункт Флюгер.

Айя знала, что под «Группой 7» зашифровали бригаду морской пехоты. Значит, Группа 7-А — одно из ее подразделений.

— Группа 7-А прибыла в Барометр, — громко доложил Красный.

Айя посмотрела на часы. Похоже, эта группа опережала график.

У двери засуетились охранники, послышался условный стук. И вот уже в помещении оказался красный двухместный «Гарик». Сидевшая за рулем женщина сняла темные очки и вышла. При виде ее Айя тихо ахнула.

Да это же Альдемар!

Кто не знал знаменитую актрису, прославившуюся исполнением ролей магов в добром десятке популярных хромофильмов! Ходили слухи, что она и сама маг. Но Айя слухам не верила, как и прочим сплетням, связанным с именем этой женщины. «Нападение повешенного» — ее последний фильм. Айя видела рекламные ролики этого фильма, они показались ей отвратительными.

«Неужели мы ждали именно этого Волшебника-1?» — подумала Айя.

Что ж, Константину не откажешь в таланте удивлять.

Айя привыкла видеть актрису высокой, но в действительности она оказалась миниатюрной женщиной, на голову ниже Айи, с тонкими изящными запястьями и красивыми ножками. Темные волосы собраны в пучок, на лоб свисала челка. В деликатных чертах лица сквозило что-то загадочное. Несомненно, она посещала сеансы омоложения с помощью плазмы.

Увидев в офисе девушку, актриса удивленно подняла брови.

— Привет! — сказала Айя. — Вы, должно быть, Волшебник-1?

— А вы? — улыбнулась Альдемар.

— Я Леди, — ответила девушка.

— Весьма подходяще, — заметила актриса. — Ну и что тут у вас происходит?

Один из связистов вскочил со стула.

— Первая бригада, похоже, не сразу разобралась в обстановке, — доложил он. — Но сейчас она на марше.

— Производится воздушная дозаправка! — крикнул с места Красный.

Чувствовалось, что он огорчен невозможностью из-за слишком короткого шнура подойти к знаменитости.

Альдемар уселась на край стола, взяла план операции и стала изучать его. Айя невольно восхищалась ею. Несмотря на старые джинсы из хлопка и потертый жакет, несмотря на отсутствие макияжа и украшений, в ней чувствовалось нечто романтическое, чарующее. Ее движения неторопливы, точны и грациозны. Сразу видна актриса, привыкшая подавать себя зрителям с наиболее выгодной стороны.

Связисту Альдемар ответила очень теплым тоном, но он не показался Айе сколь-либо наигранным.

Айя против своего желания сравнила Константина и Альдемар. Константин просто пользовался своей известностью в качестве оружия или орудия. С ее помощью он добивался, чего хотел: иногда столика в ресторане, иногда знакомства с власть предержащими. А слава Альдемар являлась неотъемлемой составной частью этой женщины.

В подтверждение этого вывода один из связистов уже несся к Альдемар с бутербродом.

Почувствовав, что оказалась в центре внимания, актриса подняла голову и вопросительно посмотрела на Айю.

— Вы хотели мне что-то сказать?

— Нет. Мне вот никто бутерброд не предложил.

— Возможно, один из этих джентльменов сделает бутерброд и для вас.

Альдемар улыбнулась. И точно, ее намек один из джентльменов воспринял как приказ и незамедлительно выполнил его.

04:12. ГРУППА 8-С ДОСТИГЛА ПУНКТА ОКНО ПО ПУТИ В ПУНКТ КОЛОННУ.

Айя вспомнила рассказ о событиях Барказианской войны, который слышала в детстве. И теперь он помог ей представить то, что делалось в Каракии. Вот грузовики и бронетранспортеры с выключенными фарами движутся по сонному пригороду. Рокот моторов потревожил жителей, они подбегают к окнам и осторожно выглядывают. А в другом месте по темной воде, лавируя между понтонами, несутся на своих катерах морские пехотинцы.

Она посмотрела на видеоэкран, и ее ослепили блики, отбрасываемые вращающимися лопастями. Под фюзеляжами аэрокаров висели тупорылые ракеты.

А в голову уже лезли мысли о дельфинах, которые шныряли в мрачной глубине под понтонами с оружием в своих скользких руках.

Вспомнился и Тайкен, этот повешенный, живущий в плазмопроводе. Его призрачные бледные руки тянулись к чьей-то шее…

Кому-то сейчас согласно плану суждено умереть. А кто-то выживет вопреки штабным расчетам. Но будут и такие, кто умрет не по графику, а вопреки всем этим хитроумным выкладкам. Умрет, осознав в последний миг, что все графики полетели в преисподнюю, все дополнения и примечания отменены, все программы перечеркнуты. И в этот момент, сгорая в пламени плазмы, человек останется наедине со своей болью, со своим отчаянием. И он проклянет всех составителей, теоретиков и командиров, притащивших его сюда для того, чтобы бросить на алтарь своих амбиций и идеалов.

04:40. ФАБРИКА ВКЛЮЧИЛАСЬ В ОПЕРАЦИЮ. ВСЮ ЭНЕРГИЮ ПОДАТЬ НА «ОБОЙЩИКА».

Контрольную панель Айя знала хорошо, поэтому сама включила рубильник. Плазма заполнила цепи и лучом прыгнула с передающей антенны, скрытой на крыше за рекламными щитами.

«Обойщик» — серебристый дирижабль, двигавшийся по точно рассчитанному маршруту, который пересекался с плазменным лучом. Его вулканизированная обшивка покрыта медной решеткой», состоящей из мелких звеньев. Она предназначена для абсорбции плазмы. Синхронизированные гироскопами антенны дирижабля направляют плазменный луч в Каракию магам Константина.

Альдемар полулежала в кресле с полузакрытыми глазами и армейскими высококачественными зажимами на запястьях. На нее возложена работа по управлению плазменным лучом. Важно, чтобы ни один мер энергии не пропал, чтобы все попало на дирижабль. В случае нападения на «Обойщика» она должна защищать его.

— Все каналы заняты, — доложил Водитель.

— Маги атакуют! — завопил Красный. — Маги!

Волна адреналина прокатилась по венам Айи, но девушка бессильна что-либо предпринять, ей остается лишь слушать учащенное биение сердца.

Кто-то тронул ее за плечо. Это один из связистов, он протянул ей прочный воинский шлем из пластика.

— Наденьте, не помешает, — предложил он.

— Ускорить движения всех колонн на марте! — прокричал Водитель. — Всем частям и подразделениям ускорить выдвижение к целям! Немедленно!

На подрагивающем овальном экране видно, как аэрокары, опустив носы, устремились к своим объектам. Вдали уже высились фантастические башни Воздушного Дворца.

И как только видеооператоры ухитрялись все это снимать?!

Маги противника атаковали Первую бригаду. Из-за своего опоздания она оказалась без прикрытия со стороны магов, и теперь ее колонны попали под смертоносный плазменный огонь.

04:55. «ВАГОНЫ» НАЧАЛИ ВЫДВИЖЕНИЕ.

Фактически на часах 04:51, но график смещен, а может быть, вообще отменен.

«Вагоны» — это специальные снаряды, замаскированные под брезентом на железнодорожных платформах. До нужного момента они стояли на нейтральной территории. Но вот гигантские плазменные руки магов выхватили их из крюкообразных держателей и направили в бетонные понтоны. В воздухе раскрывались стабилизаторы этих гигантских снарядов. С шелестом прорезав воздух, снаряды ввинчивались в бетон и взрывались на определенной глубине, там, где размещались штабы и казармы гвардейцев. Они также нарушали коммуникационные системы, разрушали бронзовые коллекторные системы, освобождая путь для плазменных лучей магов. Для некоторых снарядов целью являлся Воздушный Дворец. И всюду они ошеломляли, оглушали, деморализовали обороняющихся.

Специальные группы забрасывали занятые гвардейцами здания дымовыми гранатами, обозначая их, чтобы отряды Геймарда могли быстро отыскать эти объекты.

Один из магов керематов засек другую колонну Первой бригады и нанес по командирскому бронетранспортеру плазменный удар. Машина вспыхнула и через секунду взорвалась.

С пересохшими от волнения губами Айя контролировала по прибору уровень подаваемой на дирижабль плазмы. Серебристый «Обойщик» грациозно плыл в нейтральном небе за тысячи радиев от Айи. Пока все шло нормально, но все же девушка очень волновалась. По ее щекам текли струйки пота.

Она бессильна здесь, как и любой посторонний, тем не менее она не посторонняя. Все, что происходило теперь, происходило из-за нее. Если бы не она, ничего этого не было бы.

Она смотрела на экран и видела клубы дыма над комплексом, где укрылась гвардия. Комплекс представлял собой несколько массивных зданий из бетона, которые не поддавались даже бомбовым ударам.

ГРУППА 4-А НАЧАЛА АТАКУ.

Массивные бетонные великаны покрыты многочисленными точками разрывов…

Айя не могла отвести глаз от этой картины.

06:05. ЗАНЯТЫ НАРОДНАЯ АССАМБЛЕЯ И ВЕРХОВНЫЙ СУД.

ГРУППА 7-А И РЕЗЕРВНАЯ ГРУППА ДЕЙСТВОВАЛИ ПО СИТУАЦИИ.

Хорошие новости из Каракии чередовались с плохими. Вот повстанцы из бригады морской пехоты горделиво позируют перед видеокамерой на фоне зданий Правительственной гавани, которые они только что заняли без боя. Но судьба восстания решалась не здесь. Основная часть морской пехоты в это время прорывалась на помощь Второй бригаде, которая штурмовала Воздушный Дворец. Здесь гвардейцы оказывали ожесточенное сопротивление. Здесь в обоих направлениях проносились трассирующие снаряды, из Дворца валили клубы дыма. Этот участок боя операторы показывали с различных точек.

Основные силы верных керематам гвардейцев по-прежнему оставались заперты на своей главной базе, состоящей из нескольких громадных бетонных строений. Некоторые из них уже горели, там из бойниц выползали черные спирали густого дыма и поднимались к небу.

В этом ожесточенном бою с обеих сторон применялось и обычное оружие, и плазма.

Подразделения Геймарда закончили окружение гвардейцев на базе, заняв прилегающие более высокие здания, но практического преимущества им это пока не давало. Толстые бетонные стены надежно укрывали гвардейцев от огня повстанцев. Геймард возлагал надежды на тяжелые орудия, которые должны были вот-вот поступить в его распоряжение. А пока он использовал те снаряды и другие боеприпасы, которые ему в избытке доставляли аэрокары.

— Сообщение от «Бриллианта-1», — громко произнес Красный. — У них лишь частичный успех, поскольку плазмопроводы охраняются магами.

«Бриллиант-1», как поняла Айя, не кто иной, как принц Аранакс. Он пытался взорвать кабели, по которым во Дворец подавалась плазма. Айя представила себе мечущихся глубоко под водой дельфинов, отдельные из которых, оставляя кровавый след, опускались в мрачную бездну моря.

— Группа 4-А атакована! — прозвучал очередной доклад Красного.

Определенно, Первой бригаде сегодня не везло. Части наемников, которыми командовал Мондрей, спешили на помощь керематам. Планировалось, что Первая бригада не даст им прорваться, опередив с захватом мостов на подступах ко Дворцу. Но этот план сорвался.

Айя ощутила во рту вкус крови и только теперь заметила, что прокусила губу.

Неожиданно Альдемар издала хриплый крик и застонала так, будто ее ударили в солнечное сплетение. Айя увидела, что тело актрисы дрожит, лицо исказилось от нечеловеческого напряжения.

— «Обойщик» атакован! — пронзительно завопил Хитрый. — Волшебнику-2 и Волшебнику-3 переключиться на защиту дирижабля!

Маги противника атаковали дирижабль поочередно с разных направлений. Сначала луч плазмы бил с одного направления, затем наносился удар с другого. Положение с каждой минутой ухудшалось. Из его пробитых камер выходил газ, он терял устойчивость и высоту. Экипаж сбрасывал балласт — воду. На парашютах спускали раненых.

— Переключить плазменный луч на «Красную Стрелу»! — дала указание Альдемар.

Ее голос, усиленный плазмой, прогрохотал по фабрике. Голуби под крышей встревоженно захлопали крыльями.

«Красная Стрела» — корабль-дублер, находившийся также в нейтральном пространстве. В недавнем прошлом это транспортный самолет. По сравнению с дирижаблем он имел более ограниченные возможности с точки зрения передачи плазмы. Его антенны имели меньшую мощность и точность посылки луча. Впрочем, некоторые из этих недостатков компенсировались мастерством магов.

Услышав указание Альдемар, Айя от волнения облизнула соленые губы.

— А на «Красной Стреле» знают, что передача пойдет через них? — спросила она.

— Да, Пантера сообщила, — ответила Альдемар.

Оказалось, что Пантера — временное имя Сории. Константин взял себе имя Великана.

Айя еще раз проверила переориентацию запасной антенны — все в порядке. Она положила руки на переключатель.

— Переход на «Красную Стрелу» по моей команде! — громко сказала она. — Четыре, три, два…

Она резко перебродила рычаг. Наверху послышалось натужное гудение поворотного механизма, который переключил подачу плазмы. На панели загорелась левая шкала, но с «Красной Стрелы» сообщение о приеме еще не поступило. Наконец Водитель, который поддерживал связь с самолетом, доложил, что все в норме.

— Волшебник-3, держи луч! — крикнула Альдемар. — Волшебник-2, займись охраной фабрики! Леди, вы можете удержать луч на цели?

Вопрос относился к Айе. У нее учащенно забилось сердце.

— Постараюсь, — ответила она с напускным спокойствием.

С влажными от пота руками она подошла к одной из консолей, включила ее и надела браслеты-зажимы.

Плазма вторглась в нее ревущим потоком, наполнив все ее органы чувств. У Айи возникло ощущение, будто все то, что творилось в Каракии, пульсировало теперь в ней. Возможно, это до нее доносились разрозненные впечатления участвующих в сражении магов.

— Быстрее! — крикнула Альдемар.

Уже не осталось времени на строгое соблюдение отработанной последовательности создания анимы, поэтому сознание Айи как бы впрыгнуло сразу в плазменную цепь, промчалось до антенны на крыше и понеслось дальше по плазменному лучу. Ощущения сумбурные, но тем не менее восхитительные. Айя сама стала этой грозной ревущей энергией, сама спешила на поле боя.

Усилием воли ей удалось сфокусировать чувства, и она увидела происходящее с предельной четкостью. Вот «Красная Стрела». Самолет летел на высоте двенадцати радиев. Айя продолжала настраиваться до тех пор, пока не увидела сам луч плазмы. Он выглядел ослепительно ярким, золотистым. Пронзая небо, он образовывал вокруг машины восхитительную ауру, из бесчисленного количества лучиков. Айя попыталась осторожно манипулировать плазмой и неожиданно натолкнулась на чье-то сопротивление, чье-то сознание. Судя по всему, это не подпускала Альдемар.

— Это я, Леди, — произнесла Айя. — Я могу вести луч.

— Вы уверены? — спросила Альдемар.

— Да, без проблем, — ответила Айя.

В тот же момент сопротивление исчезло и плазменный луч стал управляем.

«Красная Стрела» продолжала полет по своему маршруту. Тем временем Айя добилась идеальной четкости. Она теперь видела не только серебристую машину, но и ее коллекторную решетку и золотистые линии плазмы, протянувшиеся от корабля в сторону Каракии. Сам бескрайний метрополис далеко внизу, его не видно.

— Будьте внимательны! — предупредила Альдемар. — Если они сумели найти «Обойщика», то смогут обнаружить и «Красную Стрелу».

«Если они это сделают, то по энерголинии выйдут и на фабрику», — подумала Айя и подтянула ремешок шлема под своим подбородком.

Поддерживать луч оказалось занятием несложным и даже скучным. Поэтому ей удавалось краем уха ловить новости, поступавшие из Каракии на видеомонитор. Солдаты Мондрея обратили Первую бригаду в бегство. Но все же той удалось закрепиться на противоположном берегу канала Мучеников, откуда когда-то Айя отправлялась с Константином на встречу с принцем Аранаксом.

На других участках события развивались более благоприятно для повстанцев. Восставшие уже прорвались в Воздушный Дворец и пробивались на верхние этажи. Уже захвачено пять или шесть плазмостанций, и производилась их перестройка для обеспечения энергией повстанцев. Маги керематов, судя по их операции против «Обойщика», — профессионалы высокого класса, но теперь их силы заметно ослаблены.

Айя приоткрыла глаза и успела заметить на экране кадры, где был показан комплекс с засевшими в нем гвардейцами. Все горело, высоко в небо поднимались столбы огня и дыма. А на мосту застыли сожженные машины — это все, что осталось от группы прорыва.

Керематы, находившиеся в Воздушном Дворце, никак не заявляли о себе. Оттуда не прозвучало ни одно обращение к населению, ни один призыв к верным им войскам. Ничего. Как будто правителей и не было.

«А может быть, их действительно нет?» — подумала Айя.

Она вспомнила о ледяном призраке, ползущем по плазмокабелям, об этом повешенном. Ведь никакая коллекторная защита для него не преграда, поскольку он способен проникать вместе с плазмой.

«Ты хочешь, чтобы я кого-то убил?»

«Да, несколько человек».

«Плохих людей?»

«Я так считаю».

Уж не поспешил ли этот жуткий союзник Константина расправиться с правителями Каракии еще до начала сражения? Что ж, вполне возможно. Ведь ему так хотелось побыстрее получить свою плату — теплые человеческие тела.

Между тем повстанцам все же удалось поднять несколько разводных мостов на канале Мучеников, и теперь этот канал стал существенной преградой для войск Мондрея. Они остановились. Им нужно или форсировать канал, или же искать для переправы другие мосты. Из Воздушного Дворца, где сопротивление практически уже прекратилось, к каналу направлены подразделения морских пехотинцев на неизвестно откуда взявшихся быстроходных катерах. А пока маги обменивались через канал точечными плазменными ударами.

— Атака на «Красную Стрелу»! — завопил Волшебник-2.

И Айя снова переключила все свое внимание на серебристый самолет, описывающий широкие круги над нейтральной территорией.

Она увидела, как снизу с северной стороны к самолету приближалась блестящая золотистая «змея». Это был плазменный луч атакующего мага. Он оттеснил в сторону лучи плазмы, которые шли с самолета в Каракию.

— Волшебник-1, остаешься у «Красной Стрелы»! — прозвучал голос Альдемар.

Это относилось к Айе, поскольку функции Волшебника-1 по ретрансляции плазменной энергии теперь перешли к ней. Итак, она должна находиться близ самолета. А дальше?

— Волшебник-2, постарайся перерезать энергетическую линию! — вновь прозвучал голос Альдемар.

Это она дала указания другому магу.

Между тем маг керематов приготовился атаковать самолет. Управляемый им плазменный луч изогнулся, напоминая приготовившуюся к нападению кобру. Но в этот момент что-то произошло и с лучом, которым управляла Айя: он вдруг разделился на несколько лучей. Ясно, это в управление вмешалась Альдемар. Она взяла на себя один из отделившихся лучей и повела его навстречу «кобре». Вот «кобра» нанесла удар в виде пучка огненных стрел, которые понеслись к самолету. Но внезапно они ударились о какое-то препятствие и разлетелись на множество вялых огненных струек, которые сгорели в воздухе. Это Альдемар прикрыла самолет энергетическим щитом. В то же самое время Волшебник-2, управляя ответвлением плазменного луча, подвел его к самому основанию «кобры» и перерезал хвост «змеи». «Змея» тут же исчезла. «Красная Стрела» по-прежнему делала свое дело.

— Атака повторится, просто он отправился за помощью, — предупредила Альдемар.

У Айи возникла пока еще не совсем четкая идея осуществления маневра. Она быстро обдумала ее и предложила Альдемар.

— Нельзя ли перевести «Красную Стрелу» на другую высоту полета? Я смогу сопровождать ее лучом и одновременно переориентирую антенну.

Альдемар приняла решение почти не раздумывая.

— Приступайте!

Затем Альдемар дала указание связистам, чтобы они передали на борт самолета параметры нового режима полета.

Самолет тут же слегка накренился и начал плавно снижаться. Повинуясь волевым усилиям Айи, луч плазмы неотступно сопровождал самолет. Это оказалось проще, чем предполагала Айя.

Она еще успевала одним глазом посматривать на экран в офисе. База гвардейцев превратилась в гигантский костер, но гвардия продолжала сопротивление. Поэтому выпущенные повстанцами снаряды вновь и вновь вгрызались в почерневшие от копоти бетонные укрытия. А в Воздушном Дворце уже все закончилось, там повстанцы заняли последние этажи.

Что касается канала Мучеников, то он оправдывал свое название. Мондрей все-таки ухитрился найти переправу, и теперь его войска устремились по ней на другую сторону. Остановить их здесь было некому… Похоже, восставшие имели теперь преимущество только в количестве магов. Наемникам не хватало сейчас именно такой защиты.

«Если нельзя прислать войска, то дайте больше плазмы!»

Такую команду хотелось подать Айе. Но командовала здесь не она.

— «Красная Стрела» под угрозой! — прозвучало предостережение.

Айя снова целиком переключила свое внимание на защиту самолета. Сражение продолжалось.

Часы показывали семь часов пятьдесят пять минут.

«Красная Стрела» прошла более пятисот радиев, прежде чем противник снова напал на ее след. Айе трудно было судить об эффективности предложенного ею маневра, но это, пожалуй, типичное явление. Пока боевые действия не завершатся, командир не может судить о том, что дало то или иное его решение, принятое в ходе боя.

Борьба магов за «Красную Стрелу» возобновилась с новой силой. К самолету с разных сторон ползли огненные «змеи», неслись огненные стрелы. Экипаж маневрировал как мог, вот он ввел самолет в крутое пикирование. Но и это уже не помогало. Слишком много магов со стороны противника приняли участие в атаке. Последней защитой самолета являлась его коллекторная решетка. Однако она не могла по своей мощи сравниться с коллекторной решеткой дирижабля. В какой-то момент она не выдержала плазменного удара, нанесенного магами одновременно с разных сторон. И вот на том месте, где только что находился самолет, возник огромный огненный всплеск. Крылья самолета сложились, и пылающая машина, описывая широкую дугу, рухнула на раскинувшийся внизу метрополис.

Айя так и не поняла, чей удар оказался для «Красной Стрелы» смертельным.

«Они погибли на моих глазах, и это тоже произошло из-за меня», — подумала она.

— Отключиться! — крикнула Альдемар.

Айя возвратила свое сознание в офис, с сожалением оставив плазменный луч, и открыла глаза. Прямо перед ней на видеоэкране разворачивались сцены кровопролитного боя. Горели и комплекс гвардейцев, и мост через канал. Камера давала то один кадр, то другой.

— Леди, внимание! — вызвал Айю Хитрый.

Она вскочила, торопливо сняла с запястий браслеты-зажимы и, вытирая пот, помчалась к контрольной панели. Из резервной антенны все еще истекала плазма, которую теперь принимали только Щит и Служба Контроля Плазмы.

— Отключай! — кричал Хитрый. — Быстрее! Нас уже засекли!

Айя подняла рубильник. Это означало, что повстанцы утратили значительный источник плазменной энергии и уже через несколько секунд почувствуют это.

— Как мы доставим теперь плазму? — обратилась Альдемар к связистам, отодвинув кресло и повернувшись в их сторону.

— Перенесем сами! — воскликнул Волшебник-2.

Айя посмотрела на него. Его глаза за толстыми стеклами очков светились возбуждением боя, а сам он сиял от счастья. Его предложению никто не удивился, поскольку иной способ передачи энергии просто отсутствовал.

Водитель прижал наушники к голове, вслушиваясь в чей-то далекий голос.

— Великан и Пантера требуют всю плазму, — сообщил он затем присутствующим содержание указания. — Они хотят поскорее покончить с гвардией.

— Это ошибка, — заметила Айя, показав на экран. — Ведь самые упорные бои идут за канал.

Как бы в подтверждение ее слов на берегу канала вырос жуткий гриб взрыва, и переправа затянулась дымом.

— Да, они уже давно запрашивают плазму, — кивнул головой Красный.

Альдемар смотрела на экран, покусывая губу.

— Кто в этой операции старший маг и где он? — спросила она.

— Один из армейских магов, — ответил Красный. — Он находится на плазмостанции Кинчат. Я думаю, что его ресурсы весьма ограничены.

— Великан потребовал немедленной подачи плазмы, — раздраженно напомнил Водитель.

— Плазму надо направить на станцию Кинчат, — сказала Айя. — У нас есть ее координаты? Мы сможем направить туда луч.

Альдемар стала торопливо листать лежавший перед ней справочник, но ничего не нашла там.

— Да что же это такое! — сердито воскликнула она, отбросив журнал.

— А если воспользоваться видео? — спросил Волшебник-2, от нетерпения даже подпрыгнув в кресле. — Я могу просто перескочить туда с плазмой!

Альдемар, прищурившись, окинула его оценивающим взглядом.

— Ты действительно это можешь?

— Конечно, я же прошел подготовку!

Их заглушил раздраженный голос Водителя:

— Что сказать Великану? Он сейчас меня съест!

Альдемар повернулась к Айе:

— Передайте первую антенну в распоряжение Волшебника-2. И половину мощности. А остальное я сама доставлю Великану. Переключите на меня вторую антенну.

Пока Айя занималась с антеннами, Альдемар дала указание Волшебнику-3 произвести внешний осмотр фабрики и оценить ситуацию в целом с точки зрения безопасности.

— Из Управления Полиции вышла группа машин и направилась в сторону нашего района, — доложил Волшебник-3 некоторое время спустя.

«Веселенькое дельце», — подумала Айя.

Между тем антенны подготовлены, рубильник включен.

— Волшебник-2! — крикнула Айя. — Подача плазмы на первую антенну по моей команде. Три, два, один… Есть!

Затем Айя посмотрела в сторону Альдемар.

— Волшебник-1, подача плазмы на вторую антенну по моей команде! — произнесла Айя. — Три, два, один… Есть!

Теперь Айю больше всего интересовала предстоящая работа Волшебника-2. Теоретически его план действий обоснован достаточно веско: нужно совершить ментальный прыжок из одной географической точки в другую. Сложность заключалась в том, чтобы перетащить за собой плазменный «хвост». Маг должен мысленно представить себе тот объект, куда он намерен попасть, а затем перенестись туда трансфизически с запасом плазменной энергии.

Волшебник-2 пристально смотрел на экран с изображением канала Мучеников. Линзы очков делали его глаза необычно большими. Тело мага слегка подергивалось, стиснутые в кулак пальцы побелели от напряжения.

Вдруг изображение на экране вздрогнуло, будто кто-то встряхнул камеру.

— Да! — воскликнул маг.

Айя слизнула с верхней губы капельку пота.

Несколько мгновений ничего не происходило. И вдруг тело юноши изогнулось дугой в сторону экрана. В тот же момент что-то произошло и на канале Мучеников. Центральный пролет моста вдруг задрожал и затем стал подниматься, будто его толкали гигантские невидимые руки. Громадная каменная глыба медленно накренилась и завалилась набок. Фермы затрещали, как спички. Десятки машин и сотни людей посыпались в воду. Видеокамера снова дернулась.

На мосту загремели взрывы, это взлетали на воздух автомашины с горючим и боеприпасами. В воздухе над мостом сверкали плазменные лучи магов с той и другой стороны.

Но вот над мостом появилось нечто особенное. Вначале оно выглядело в виде марева, но затем стало быстро сгущаться и увеличиваться в размерах, озаряясь пульсирующими всплесками пламени.

Огненный Человек!

По спине Айи пробежала дрожь. Она стала наблюдать за ужасным явлением с беспомощностью и каким-то злым восторгом. Живой факел, возвышавшийся над всеми окружавшими зданиями, сошел с моста и вошел в город. По нему вели стрельбу, но он не обращал на это внимания. При его приближении взрывались здания, во все стороны разлетались перекрытия, балки, кирпичи и стекла. Резкий подъем температуры привел к образованию вихрей, которые неслись по улицам, втягивая все, что попадалось на их пути. Казалось, сам Ад переместился в город.

«В этом виновата я», — подумала Айя:

От этого страшного осознания у нее перехватило в горле.

Айя заставила себя отвернуться от экрана и посмотреть в кресло, где сидел Волшебник-2. Теперь он лежал безжизненным мешком, склонив голову на плечо. Его правая рука висела плетью. Айя подбежала к нему, склонилась над ним, и ее сердце болезненно сжалось. Она увидела перед собой сморщенное лицо старика и высохшее тело. Сквозь помутневшие линзы на нее смотрели черные выгоревшие глазницы, на дно которых медленно осыпался пепел, оставшийся от бывших белков. Язык и небо исчезли, а изо рта со свистом выходили остатки воздуха.

Моя вина.

Айю охватила ярость бессилия. Она рванула провода, которые соединяли запястья юноши с консолью.

— Помогите! — завизжала она. — Врача сюда!

Ее ноги подкосились в коленях, и она свалилась на груду мешков с песком.

Огненный Человек продолжал свое шествие по городу. Тут до Айи дошло, что после гибели физического тела живой факел стал автономным и совершенно неуправляемым, он будет жить до полного истощения источника плазмы, который питает его. Значит…

Айя побежала к своей консоли, скользя по бетону и спотыкаясь. Добравшись до рубильника, она рванула его на себя и отключила антенну, через которую получал энергию Волшебник-2.

— Врача! — вновь громко крикнула она.

На экране было хорошо видно, как Огненный Человек стал меркнуть, съеживаться и наконец погас. Айя облегченно вздохнула. Но тут же с ужасом заметила, что пожары в городе продолжали бушевать и в отсутствие живого факела. По улицам гуляли огненные смерчи, от взрывов вздымались в небо столбы пламени, рушились здания и гибли люди.

Двое охранников не спеша направились к креслу Волшебника-2. Их медлительность сводила Айю с ума, ей хотелось окриком поторопить их. Они небрежно проверили пульс на свесившейся руке юноши, переглянулись и пожали плечами.

— Готов, — произнес один из них.

— Как сыр в духовке, — добавил другой.

Айя молча стиснула зубы и прикрыла глаза.

— У меня сообщение от мага из Кинчата, — произнес Красный. — По его словам, наши бегут. Но это уже не имеет никакого значения, потому что враг полностью уничтожен!

Красный улыбнулся и несколько секунд постоял с застывшей на губах улыбкой.

— Полностью уничтожен! — повторил он понравившееся ему выражение.

— Но как уничтожен! — прокричала Айя, кивнув головой на огненный хаос, который царил в городе и заполнял все поле зрения видеокамеры. — Посмотри!

— Где моя плазма? — недовольно спросила Альдемар. — Что здесь вообще происходит?

Айя посмотрела на приборы — стрелки стояли на нуле. Не может быть! Неужели аккумуляторы пусты, как и вся старая фабрика? Конечно, со временем колодец на Терминале выработает плазму, но сейчас…

— Волшебник-1! — вызвала она Альдемар. — Вы получите все остатки, которые у нас есть. Мы на нуле.

— Вот как! — удивилась та.

— Воздушный Дворец взят, — успокоил их Водитель. — На верхних этажах только трупы… Серебряный предложил гвардейцам сдаться, но ответа пока нет.

Серебряный — это полковник Друмбет, вдохновитель и инициатор переворота. Впервые за все время операции Айя услышала его имя.

Она снова посмотрела на экран. Там — скелеты зданий, обломки моста через канал Мучеников, обугленные тела людей и черный дым, застилающий почти все поле видеокамеры…

Моя вина.

08:22.

Охранники стали молча собирать документы, вещи и оборудование, подлежащие уничтожению. Машины ждали людей у входа.

На экране, отражавшем события в Каракии, все еще бушевал огонь. Гвардия так и не ответила на многочисленные предложения о капитуляции. На всех остальных участках сопротивление почти прекратилось, лишь кое-где временами возникала перестрелка. В основном же осажденные молчали. Все плазмоканалы находились в руках восставших. Маги противника исчезли с поля боя, возможно, погибли в своих бункерах. Кто теперь мог точно сказать?

В водах канала Мучеников отражалась стена пламени, которая передвигалась по городу, все более и более расширяясь. Охваченные паникой люди заполнили набережные и мосты, стараясь держаться ближе к воде. Маг из Кинчата пытался поднять волну воды, чтобы сбить пламя с пылающих зданий, но пожар уже вышел из-под контроля.

— Полицейские машины вышли на улицу 1190, — доложил Волшебник-3. — Улица забита народом, так что машины будут здесь не очень скоро. Других следов активности полиции не видно.

Айя так устала, что уже никак не отреагировала на это сообщение.

— Уберите с крыши антенны, оставьте станцию подключенной, а сами уходите, — слышался голос Альдемар. — Уходите все!

— Бросьте перчатки в сейф! — напомнил Айе один из охранников. — Она рванула перчатки с рук и бросила в сейф, который должен был все это уничтожить. Потом вместе с другими направилась к ожидавшим автомобилям.

— Я прикрою ваш отход, а потом быстренько здесь все уберу, — сказала Альдемар, поднимаясь с кресла. — Уезжайте поскорее.

— Проходите сюда! — позвал Айю охранник, открывая дверцу небольшого фургона.

В его голосе звучало нетерпение. Айя забралась в кузов, где уже сидели Красный и Водитель. В последний раз она бросила взгляд на экран и ничего не увидела, кроме пламени.

Грузовичок сорвался с места и, круто повернув, сразу же влился в поток несущихся по улице автомашин. Айя уселась на откидное сиденье.

— Вам куда? — спросил ее шофер, посмотрев на нее в зеркало заднего вида. — У меня на этот счет инструкций нет.

— Подбросьте меня до станции Рокетмен, — попросила она.

— Понятия не имею, где это, — пожал он плечами. — Подскажите.

Она пробралась вперед и села рядом с ним. Пешеходы едва успевали отскакивать на тротуар, и автомобиль то и дело издавал пронзительный сигнал. За ним мчались еще две машины.

— А какой дорогой вы собираетесь уходить? — спросила Айя.

— По шоссе Интерметрополитен, — ответил он. — Из Джасперии уберемся менее чем через полтора часа. Конечно, если ничего не случится.

Позади прогремел мощный взрыв. Выглянув из окна, Айя увидела поднимающийся оранжево-черный гриб.

— Фабрика? — спросила она.

— Когда маги убирают, то убирают чисто, — бесстрастно произнес шофер.

09:00.

Айя без происшествий добралась до станции Мудки. Здесь она долго блуждала, чтобы сбить со следа ищейку, которая несомненно будет рыскать тут через час-другой. Купив хлеб, Айя пересела на Красную линию и поехала домой.

10:44.

Вот и Лоэно-Тауэрс. Айя надеялась, что ее никто не заметит, но ошиблась. Швейцар улыбнулся и пожелал ей доброго дня. Им оказался не тот, с которым она ходила в театр. Девушка сказала швейцару, что выходила купить что-нибудь на завтрак и предложила ему булочку.

Комната встретила ее тишиной. Не спеша выпив кофе, Айя включила по видео новости.

В Каракии ожесточенные бои, много жертв и новое правительство. Горящий самолет упал в густонаселенном районе Макдар. При взрыве и во время последовавшего пожара погибли более ста шестидесяти человек… В округе Лори-Домец на жилые дома опустился дирижабль, никто не пострадал… На 1190-й улице сгорела старая фабрика. Сообщений о жертвах не поступало.

Глядя на экран, Айя все время ела. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой голодной.

Интересно, успела ли Альдемар покинуть фабрику? Вряд ли, для этого у нее не было ни времени, ни возможностей.

13:02.

Очередной репортаж из Каракии. Новое правительство возглавил маленький Друмбет, который позировал перед видеокамерой в свежем мундире. Рядом с ним Парк в красной с золотом сутане. Выражение лица Парка говорило о том, что он выступал здесь не иначе как в качестве главы далавитов.

«Очевидно, успел все же переметнуться на сторону победителей», — подумала Айя.

Третья фигура триумвирата — худощавый штатский с невыразительным лицом. Его представили как журналиста и «ведущего диссидента». О нем Айя услышала впервые.

На заднем плане кадра находился Константин, который прямо-таки нависал над правящей тройкой. Он в знакомом Айе пальто из змеиной кожи и высоких сапогах. Рядом с ним светилась самодовольной улыбкой Сория.

Но кто это справа от Константина? Альдемар! Неужели? Из-под челки со свежего лица на мир спокойно и даже благодушно смотрели ясные глаза. Как известная актриса оказалась в охваченной революцией Каракии? А главное, каким образом ей удалось исчезнуть с фабрики, которую она сама же и взорвала?

«Да, здесь налицо телепортация, — подумала Айя. — Похоже, что Альдемар более талантливый маг, чем можно подумать, просмотрев ее фильмы».

Девушка знала, что телепортацией овладевали только искуснейшие маги, что это очень опасное искусство.

Любопытно, что журналисты почти все вопросы адресовали не главе правительства, а Константину.

— Это не мой триумф, — ответил он. — Это триумф Каракии, метрополиса, спасенного от правления бандитов. Пожалуйста, со всеми вопросами обращайтесь к полковнику Друмбету.

— Это тоже произошло благодаря мне, — успокоила себя Айя.

15:20.

Казалось, ее сознания коснулось что-то неуловимо легкое. Оно вызвало ощущение запаха мускуса. Показалось, что у самого уха прозвучал хорошо знакомый голос:

— Дорогая Леди, вы меня слышите?

Айя невольно схватилась за сердце и опустилась на кровать.

— Да, да, слышу.

— Хочу поблагодарить тебя. Альдемар сказала мне, что ты прекрасно сработала. И, кстати, ты оказалась права, направив плазму на канал Мучеников. Я находился слишком близко, чтобы оценить ситуацию в целом.»

— Но Волшебник-2 умер…

— Ты ни в чем не виновата. Он переоценил свои возможности.

— И сколько еще человек умерли и погибли?

— Много… Но по сравнению с жертвами в Челоки мы легко отделались.

— Но это не дает мне облегчения…

— Ты проявила смелость и находчивость. У меня для тебя приятное сообщение: ты получишь вознаграждение. Только не спеши. Я переведу деньги на счет банка в Гуналате, а когда все успокоится, пришлю тебе кодовый номер.

— Сколько людей остались без крыши над головой… Сначала надо позаботиться о них.

— Да, да, теперь наконец я смогу это сделать.

Призрачная рука погладила ее волосы, и она ощутила запах Константина.

— Прощайте, храбрая Леди. Я не забуду вас.

Образ Константина исчез, а по щекам Айи катились слезы.

Сегодня осуществились чьи-то давнишние мечты. Но не ее.

18:52.

…У двери стояла полиция.

20

ПРОДЛЕНИЕ ЖИЗНИ ДОСТУПНЕЕ, ЧЕМ ВАМ КАЗАЛОСЬ.

Почему-то полиция стучит громче всех, тут ошибиться нельзя. Когда раздался этот стук, Айя со страхом посмотрела на дверь. Несколько секунд она безуспешно боролась с охватившим ее неприятным чувством, потом решительно направилась к двери.

За порогом оказались несколько полицейских, которые, как она поняла, представляли сразу три различные службы. Двое крупных мужчин заслонили собой весь дверной проем, эти явно из Управления. За их спинами на почтительном расстоянии в коричневых мундирах держалась пара местных. Среди мужчин маячила женщина в голубой униформе, очевидно, сбитая с толку всем происходящим. Несомненно, она из Службы Порядка округа.

Айя вполне допускала, что где-то над ними парил невидимый маг. Обычно мага придавали полицейским на случай, если объект их внимания вдруг позволит себе применить против стражей порядка какую-нибудь магическую хитрость.

— Можно войти? — спросил первый, протягивая Айе свое удостоверение.

Из-под полуопущенных век девушку сверлили маленькие, похожие на камешки, глазки.

— Нет, — отрезала Айя.

Кое-чему она научилась у бабушки, знала, что стоит их впустить, потом не выгонишь.

— Мы можем обратиться к судье за ордером, — хмуро произнес второй.

— В этом я вам воспрепятствовать не могу, — пожала она плечами.

У нее началось неприятное дрожание под левым коленом. Опасаясь, что незваные гости заметят это, она прислонилась к косяку и небрежно скрестила руки на груди.

Потом посмотрела прямо в глаза полицейскому:

— А в чем, собственно, дело?

Тот переглянулся с коллегой, потом извлек из кармана зеленого пиджака какой-то листок.

— Ваше имя Айя, так?

— Да.

— Где вы работаете?

— В Службе Плазмы, главное здание на авеню Биржи.

Она улыбнулась. Полицейские переглянулись. Судя по всему, это оказалось для них новостью.

— Что вы тут делаете? — спросил другой полицейский.

Айя улыбнулась еще шире.

«Давай, давай, покажи им!» — прошептал ей на ухо какой-то бесенок.

Дрожание под коленкой прекратилось, и это обрадовало ее.

— У меня шестая степень, — спокойно произнесла она. — В настоящее время я работаю у господина Родера, возглавляющего исследовательский отдел. Мы разрабатываем специальный проект, призванный решить проблему нелицензированного использования плазмы.

Гости как-то сразу потеряли свой грозный вид. Могучие плечи заметно опустились, на лицах появилось недоумение. Айя поняла, что выиграла эту схватку. Она знала, о чем в эти секунды думали полицейские. Они думали, что произошла еще одна нестыковка, что один отдел подставил ножку другому. Что главная цель этой акции — собрать досье повнушительнее и, возможно, прижечь кому-то задницу.

Бесенок все не унимался и подталкивал Айю использовать замешательство.

— Это имеет какое-нибудь отношение к арестам, проведенным в фирме «Кремаг»? — с важным видом спросила она.

Полицейские сделали вид, что не понимают, о чем идет речь.

— Имеется в виду операция на 1193-й улице, что возле станции Гарак, — уточнила Айя. — Ее провели в прошлую пятницу. Именно я предоставила информацию, по которой выдали ордер.

— 1193-я улица? — переспросил первый полицейский. — Г-м. А как насчет 1190-й улицы? Вы были на фабрике, где сегодня во время первой смены произошел взрыв?

Айя изобразила удивление:

— Что, я похожа на человека, который присутствовал при взрыве?

— Значит, вы были там до взрыва?

— Возможно. В прошлую пятницу. Я ходила посмотреть, как происходила облава на 1193-й, но из-за перечного газа не смогла находиться там долго. Побродила по окрестностям и отправилась домой.

Полицейские переваривали ее ответ.

«Повезло, что оба полицейских — джасперийцы, которым и в голову не придет усомниться в моих словах», — подумала Айя.

Конечно, любой из ее соотечественников сразу заподозрил бы неладное. Действительно, с какой это стати барказианка слоняется одна в то время, когда все нормальные люди спят, да еще в чужом районе?

Но разговор еще не окончен.

— Эта фабрика… — начал второй полицейский.

— Вот о фабрике я ничего вспомнить не могу, — перебила его Айя. — Хотя не исключено, что эта ваша фабрика оказалась в том списке, который я передала господину Родеру. Понятно, что всех адресов не упомнишь.

— Ищейка привела нас с фабрики к вашей двери, — решительно заявил полицейский.

— Ну и что? — пожала Айя плечами. — Я же была в том районе.

— И вы не имеете никакого отношения и не располагаете информацией о плазмостанции, находившейся на 1190-й и использовавшейся для оказания помощи мятежникам в свержении правительства другого государства? — задал хитроумный вопрос все тот же.

— Как вы сказали? — удивленно посмотрела она на говорящего. — А, вот в чем дело. Нет, не думаю. Если только ее нет в списке, который теперь у господина Родера.

Допрос вернулся к исходному моменту.

— Так мы можем войти?

— Нет.

— А почему?

— Вам же ясно, что кто-то где-то допустил просчет и сейчас просто идет поиск виновного. Зачем же мне помогать в этом деле?

— Возможно, у нас еще будут к вам вопросы.

— Завтра я буду на работе. Приходите, поговорим.

— До следующего раза.

Полицейский бросил последнюю фразу многозначительно. Айя слегка улыбнулась.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ СТЕПЕНИ «В» В РАЙОНЕ КЕЛЬГОРИЙСКИХ ГОР! СТО ТЫСЯЧ ПОГИБШИХ. ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Жизнь возвратилась в обычное русло, и требовалось всего лишь плыть по течению.

Веди себя естественно.

Это не трудно.

В понедельник утром она сварила кофе и слушала последние сообщения. Число погибших в Каракии в ходе переворота составляло примерно 50 тысяч человек. Из них половина стали жертвами грандиозного пожара на канале Мучеников, а вторую половину составили гвардейцы, сражавшиеся до последнего человека… Власти Джасперии уже установили связь между событиями в Каракии, разбившимся в Макдаре самолетом и рухнувшим в Лори-Домеце дирижаблем. Началось расследование.

Много внимания в сообщениях уделено взрыву на старой фабрике. Ближайшие дома серьезно пострадали, сотни человек оказались лишены крова. Но пока еще репортеры никак не связывали это с Константином.

И уж, конечно, больше никто не вспоминал о загадочной любовнице митрополита. Всем стало ясно, что отель «Ландмарк» использовался заговорщиками для разработки дерзких планов относительно Каракии.

По пути на работу Айя читала «Записки…» Родера. В киоске на авеню Биржи она, как всегда, купила лотерейный билет и потом направилась в здание Службы Плазмы. У нее еще оставалось время, чтобы забежать в свой прежний офис и забрать почту. Телла еще не пришла. Айю ожидало лишь одно указание от Менгене. Срочное собрание назначено на 09:00.

Потом лифт унес ее на сто шестой этаж. Старик Родер сидел за своим столом, подперев розовощекое лицо. Опять Айя увидела его без сигареты. Когда она вошла, он выпрямился и внимательно посмотрел на нее, склонив при этом голову набок.

— Люди из отдела расследований спрашивали о вас.

— Да? Они и меня вчера посетили. Засыпали меня вопросами, но так ничего и не сказали. Интересно, в чем дело?

— Плазменный колодец на Терминале, который мы искали и от которого, возможно, вспыхнул факел на Берсари-стрит… Так вот, кто-то вчера воспользовался им для того, чтобы убить пятьдесят тысяч человек.

Его бледно-голубые глаза бесстрастно взирали на девушку сквозь толстые стекла очков. Айя вздрогнула и без всякого притворства замерла с открытым ртом. Родер изложил хорошо знакомые ей факты, но только сейчас она увидела их в столь необычном свете. Она откашлялась.

— Этот адрес есть в списке, который вы от меня получили?

— Нет.

— Но, во всяком случае, мы искали его. Если бы нам помогли, то, может быть, успех пришел бы раньше, чем случилось это… несчастье.

Родер кивнул головой и продолжал пристально смотреть ей в глаза.

— Кстати, после нашей последней встречи я получил еще два ордера. Вчера произвели еще несколько арестов.

— Так… что же они хотят от нас? Мы ведь хоть искали, а полиция и этого не делала!

— М-да…

Родер нахмурился и, опустив голову, долго рассматривал свои руки.

— Когда все это произошло, мне позвонил Интендант. Он поздравил меня с тем, что я… мы раскрыли столь много случаев в столь краткие сроки. Но при этом довольно мягко, по-моему, указал, что разыскивать преступников не моя работа. Что нам следует передать опыт Департаменту Расследований, который и доведет дело до конца…

От обиды и злости у Айи стало шуметь в голове. Оказалось, все напрасно, все впустую.

— А вы указали, что в числе прочих преступников есть и человек из Департамента Расследований?

— Э… Нет. Пока еще нет.

— Если познакомить полицию с нашим — моим — методом, то все расследования будут вестись только по местным продажным чиновникам. Ясно почему. Они же сразу заплатят за то, чтобы на их грешки закрыли глаза. И вы прекрасно понимаете, что стоит кому-нибудь проболтаться или внимательно отнестись к программированию, как следов нарушений практически не останется. И мы никогда и никого не поймаем.

Родер сдвинул брови, потянулся за пачкой и задумчиво извлек сигарету.

— Знаю, — грустно произнес он. — Но знаю и другое. Время от времени кто-то вроде вас появляется со своим методом, и преступники затихают. Проходят годы… Преступники теряют бдительность и снова принимаются за свое. И все повторяется…

Он вздохнул, закурил и умолк. Его взгляд то скользил по комнате, то останавливался на какой-нибудь точке.

— Я вот что хочу сказать, — произнес он, не вынимая изо рта сигарету. — Ну ладно, поймаем мы кое-кого. По нашей информации полиция схватит еще несколько человек. Но ведь, потянув за ниточку, можно вытащить весь клубок. Вот почему Интендант не хочет давать этому делу простор.

— Мы выставили Департамент Расследований в весьма неприглядном свете. Из-за этого?

— Да, частично вопрос в этом.

Айя почувствовала, как у нее внутри все закипало.

— А вам не показалось странным, что стоило нам затронуть Департамент Расследований, как уже через два дня полиция явилась ко мне, явно пытаясь повесить на меня серьезное преступление?

— О вашем открытии я не сообщал никому. Собирался пойти с этим к Интенданту, но все не представлялся случай. А вы кому-нибудь рассказывали?

— Нет.

— На работе? Друзьям?

— Вообще никому.

Родер беспокойно посмотрел в окно:

— Думаете, что кто-то забрался сюда и прочел документы на моем столе? Весьма странно. Уже давно никто не проявлял к моей работе ни малейшего интереса.

— А сколько времени прошло с тех пор, как вы раскрыли преступление, которое было совершено в самом здании?

Он замахал руками и засмеялся:

— Я уже и забыл, вы мне напомнили. Это произошло лет тридцать назад, или около того.

Айя изумленно посмотрела на него. Родер затянулся, выпустил дым и покачал головой.

— Думаю, мне удалось вас прикрыть. Я поговорил с полицейскими довольно резко и собираюсь встретиться по этому вопросу с Менгене и самим Интендантом.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть радостный блеск глаз. В полиции, как и во всех правительственных структурах, хватало своих проблем. Если ей удастся выиграть поединок здесь, на верхних этажах бюрократической пирамиды, то расследование внизу заглохнет, еще не начавшись. Только бы у них не оказалось какого-нибудь вещественного доказательства.

— Спасибо, господин Родер!

Он снова по-птичьи склонил голову, замигал своими голубыми глазами, и Айе показалось, что за ней наблюдает некая странная нахохлившаяся птица.

— Жаль, но вам придется возвратиться к своей прежней работе, — произнес Родер. — Похоже, она не очень… хорошо оплачивается. Я просмотрел вашу учетную карточку и выяснил, что вы не получили специального образования по программе использования «живой плазмы».

— Да, — подтвердила она. — Я не могла себе этого позволить.

— Вы продвинетесь быстрее, если получите степень в области плазменной инженерии, — заметил он.

— Может быть, вы познакомите меня с миллионером, за которого я могла бы выйти замуж? — лукаво улыбнулась она.

Родер машинально смахнул упавший ему на кружева пепел.

— Знаете, мне приходилось преподавать и я не теряю связи с некоторыми моими учениками. Один из них сейчас руководит Маргайским университетом. Распределение стипендий — его прерогатива. Я бы рекомендовал вас, и не сомневаюсь, что вы будете приняты. А Служба Плазмы охотно предоставит вам отпуск на время учебы. Когда вы вернетесь сюда, имея степень, перспективы вашей карьеры значительно улучшатся.

От такого предложения у девушки захватило дух. Она долго смотрела на Родера, стараясь успокоиться.

— Да, я буду очень благодарна вам за рекомендацию.

— Вот и хорошо. Мне было приятно работать с вами. Если у вас появятся какие-нибудь идейки, обязательно звоните. Без всякого стеснения.

Он встал, откинул кружева и протянул ей руку. Айя смущенно кивала головой.

— Еще раз спасибо. Я многому научилась.

— Не совсем понимаю, чему здесь можно научиться. До свидания, Айя.

ПОСЛУШАНИЕ — ВЕЛИЧАЙШИЙ ДАР.

МЫСЛЕПОСЛАНИЕ ЕГО СОВЕРШЕНСТВА ПРОРОКА АЖАСА.

— Полиция промучала меня целых три часа! — взволнованно сообщила Телла, едва Айя появилась в офисе. — Что произошло?

— И что ты им сказала? — спокойно спросила Айя.

— Ничего! — посмотрела на нее Телла невинными глазами. — Ты же знаешь, я ничего никому не рассказываю.

Она наклонилась поближе и перешла на шепот:

— О твоих консультациях я даже не упомянула.

Айя не сомневалась, что эта болтушка растрезвонила о похождениях Айи всем знакомым. Стоит лишь сыщикам допросить их… Интересно, сколько человек видели, как она уезжала в лимузине Константина?

— Сидящие на верхних этажах берегут свои задницы, — сердито произнесла Айя. — Сейчас они хотят свалить на меня вину за взрыв на фабрике. Ведь должного расследования после того кошмара на Берсари-стрит так и не провели.

Она опустилась в свое серое металлическое кресло, и оно накренилось вправо градусов на двадцать. Попытки выровнять его оказались безуспешными.

— Вот дерьмо! — крикнула Айя и ногой отшвырнула кресло в угол, где оно с грохотом присоединилось к двум сломанным стульям. Девушку распирала ярость.

— Ну сколько можно подавать заявок насчет этих стульев! — кричала она. — Хоть кто-то что-то сделал?

Телла озадаченно посмотрела на подругу.

— Но расследование… — начала она. — Что ты собираешься делать?

— Что же мне теперь, трястись перед организацией, которая не может даже починить стулья? — раздраженно произнесла Айя.

На совещание Айя пришла чуть позже остальных, волоча за собой сломанный стул. Не смущаясь взглядов собравшихся, она прислонила стул к стене, а сама села в удобное мягкое кресло у длинного стола. Все смотрели на нее, но никто не сделал никакого замечания.

Важность мероприятия подчеркивало личное участие самого Энима.

— Меня не интересуют факты, — подчеркнул он в своем вступительном слове. — Меня интересуют впечатления.

Работники службы стали покорно делиться своими впечатлениями, довольные тем, что не нужно вспоминать о решении Энима игнорировать сообщение Родера и его распоряжение вести поиск в районе Старого Парада.

Разговор длился три часа. А поскольку никто не хотел касаться сути дела, то он и кончился ничем.

«В Новом Городе всех этих пустословов выставили бы за дверь, и они просили бы себе на хлеб», — мрачно подумала Айя.

Покидая конференц-зал, она прихватила с собой и мягкое кресло, на котором сидела. Все это видели, но никто ничего не сказал.

Джейм уже проснулся, и в офисе пахло мочой. Айю ждали двое полицейских в аккуратных отглаженных костюмах, прилизанные и вежливые. Они разительно отличались от тех, которые посетили ее накануне.

— Мы бы хотели предложить вам пройтись с нами, — произнес один из них.

Джейм громко заплакал.

— А обед вы мне оплатите? — спросила Айя.

Полицейские переглянулись.

— Нет, — ответил один из них.

— Тогда подождите, — сказала она.

Поставив принесенное кресло к столу, Айя вышла. В киоске напротив она купила чашку ароматного бульона с рисом и съела это, присев на скамейку на авеню Биржи. В оставшееся время она читала «Записки…» и делала из них выписки. Потом вернула чашку, забрала залог и направилась в офис.

— Если у вас ничего нового нет, то не мешайте мне работать, — сказала она полицейским.

К ее удивлению, они закрыли блокноты, раскланялись и ушли.

ГРУППА ПОДДЕРЖКИ НОВОГО ГОРОДА: КОНТАКТНЫЙ ЯЩИК 1205.

— 15:31. Антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Принято?

— Да. 15:31, антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Подтверждаю.

— 15:31. Антенна 6. Передача 800 мегамер. 30 минут. Принято?

— 15:31. Антенна 6. Передача 800 мегамер. 30 минут. Подтверждаю.

АЛЬДЕМАР — НОВАЯ ЛЮБОВНИЦА КОНСТАНТИНА?

Желтая лампочка на коммуникационной панели в квартире встретила Айю настойчивым миганием. Все записанные послания оказались от родственников. Все близкие ей люди выражали озабоченность визитами полиции, выражали сочувствие вперемежку с любопытством и хотели знать, что им следует говорить полицейским.

Мать пока молчала, видимо, полиция до нее еще не добралась.

Айя вышла из дому купить что-нибудь на ужин и, воспользовавшись случаем, позвонила из бакалейного магазинчика бабушке.

— Что стряслось? — требовательным голосом спросила бабушка Галайя. — Сотворила какую-нибудь глупость или этот твой спонсор втянул тебя в неприятность?

— Ничего глупого я не сотворила, — ответила Айя. — Я вообще ничего не делаю. Просто кое-кто наверху пытается прикрыть собственный идиотизм… Впрочем, это сложно объяснить.

— Ты — барказианка, — напомнила бабушка. — Они все готовы продать тебя в любой момент, в этом можешь не сомневаться.

— Я знаю, — согласилась девушка.

Айя посмотрела на покупателей, стоявших в очереди со своими корзинками и сумками.

— Интересно, установили за мной слежку или нет? — подумала она.

У входа слонялись несколько мужчин джасперийцев, и кто-то из них мог оказаться агентом. Но, с другой стороны, здесь всегда кто-нибудь слонялся.

Конечно, если приставили мага, то его обнаружить невозможно.

— Нана, я буду очень признательна, если ты скажешь всем нашим, чтобы они не болтали лишнего, — попросила Айя. — Им ничего неизвестно обо мне, меня считают честной и порядочной… Пусть говорят в таком плане. Не знаю, поможет ли это, но, по крайней мере, не навредит.

— Но ты знаешь свою мать, — напомнила Галайя.

Настроение у Айи сразу же упало. Да, Гурра может сказать полицейским все, что ей придет в голову, а потом будет искренне раскаиваться в этом и сожалеть о том, что навлекла на дочь неприятности.

— Ладно, скажу ей, чтобы выставила их за дверь и вообще ничего не говорила, — успокоила Галайя. — Такую сцену она разыграет с удовольствием.

— Да, да, так и сделай, — охотно поддержала Айя. — Если я скажу ей это, то она поступит наоборот. И еще… Скажи всем, что мой телефон, возможно, прослушивается. Так что пусть осторожнее выбирают выражения.

— Да, скажу, — пообещала бабушка. — А ты будь осторожнее, нельзя доверять длинноносым.

— Спасибо, нана, знаю, — заверила внучка.

— И ни о чем с ними не говори, — еще раз предостерегла Галайя.

— Мне все равно нечего сказать им, — произнесла Айя.

По пути домой она купила в уличном киоске помятый апельсин и пару слив. Прежде чем съесть, тщательно вымыла их дома в хлорированной воде, знала, что иначе нельзя. Попробовала одну сливу, другую. Мякоть показалась ей безвкусной, а сок мало чем отличался от той же воды.

Да, оранжерея Константина окончательно развратила ее и отбила всякое желание есть обычные фрукты.

Потом она взяла и приготовила соус из замороженных овощей и свежего лука со своего огородика. Все же иметь свой огородик неплохо.

С этой мыслью она стала смотреть новости.

УТЕЧКА ВОДОРОДА В ПЯТОМ ОКРУГЕ. ПЯТЬДЕСЯТ ТРУПОВ!

В Каракию отовсюду спешили аварийно-спасательные команды. Друмбет в своем выступлении от имени нового триумвирата призвал всех прийти на помощь и проявить сострадание к народу. Его голос звучал твердо, даже немного жестковато… За пределами Каракии начато формирование правительства в изгнании. Об этом объявил один из родственников бывших правителей Каракии, который работал послом в каком-то отдаленном метрополисе. Он клеймил позором пришедшее к власти руководство и называл всех подряд бандитами и убийцами… Оставшиеся в живых солдаты Мондрея вывозились по воздуху из Каракии в Тимократию.

Значительную часть эфирного времени ведущие посвятили Константину, сам он на глаза публике не показывался со вчерашнего дня. Интерес к митрополиту явно превосходил интерес ко всем другим организаторам переворота, включая Друмбета.

Айя ела творог, макароны и думала о том, что в Каракии хоть что-то происходило.

ТУРНЕ ГАРГЕЛИУСА ЭНЧУКА. БИЛЕТЫ У НАС!

— 09:00. Антенна 2. Переориентировать на 040 градусов. Принято?

— Да. 09:00, антенна 2, переориентировать на 040 градусов. Подтверждаю.

— 09:00. Антенна 2. Передача 1400 мегамер. 10 минут. Принято?

— 09:00, антенна 2, передача 1400 мегамер, 10 минут. Подтверждаю.

СПАСШИЕСЯ ИЗ КАРАКИИ ОБВИНЯЮТ КОНСТАНТИНА. ПРИЗЫВЫ К ВМЕШАТЕЛЬСТВУ МИРОВОГО СОВЕТА.

К перерыву новости уже связали взрыв на старой фабрике с переворотом в Каракии, и в приемной Службы Плазмы толпились журналисты, требуя подтверждения или отрицания этой связи. Поэтому созвано еще одно экстренное совещание.

— Все просто, — произнес Менгене. — Мы обвиняем во всем Константина. Пожар на фабрике, живой факел на Берсари-стрит — все это дело его рук.

— Но ведь доказательств у нас нет, — заметил Эним.

— А кто еще может быть, кроме Константина? — выдвинул свой довод Менгене. — Даже если это не он, нам какое дело? Мы не судьи, нам не нужны доказательства для того, чтобы отдать его на растерзание репортерам. Зато мы при этом освобождаемся от крючка, на котором сейчас висим.

— Пожалуй, верно, — согласился Эним. — Журналисты сделают нашу работу по расследованию…

Айя смотрела на лужицу пролитого кофе на столе, на оставленный ею и еще никем не убранный стул и улыбалась.

Ясно, если власти все свалят на Константина, то уж ничего не смогут свалить на нее.

ДЕЛЬФИН НАЗНАЧЕН МИНИСТРОМ! ПЛАТА ЗА ПОМОЩЬ В ПЕРЕВОРОТЕ?

То, что совершенно ясно ей, похоже, еще не дошло до полицейских. Впрочем, возможно, они рассуждали иначе. В любом случае, после перерыва последовал новый раунд допроса. Полиция проверила состояние ее финансов и выяснила, что несколько недель назад она оплатила задолженности на общую сумму более шестисот далдеров.

— Я уплатила эти деньги потому, что мой любовник позвонил и сообщил мне о своем намерении прислать мне восемьсот далдеров, — объяснила Айя. — Если вы просмотрите банковский счет, то увидите, что так оно и было.

— Да, но где вы взяли эти шестьсот? — последовал вопрос. — Ведь до поступления восьмисот далдеров у вас на счету было сорок с мелочью.

— У меня есть «страховой» фонд, — улыбнулась Айя. — Он находится под матрацем…

Она откинулась на мягкую спинку принесенного из конференц-зала кресла и рассказала заранее подготовленную историю.

— Я каждый день покупаю лотерейные билеты и часто выигрываю. Немного, разумеется. Больше двадцати никогда не выигрывала. Весь выигрыш откладываю.

Она извлекла из кармана лотерейный билетик, купленный сегодня.

— А почему вы не кладете в банк?

— Ради двадцатки ехать в банк? Кроме того, мы, барказиане, не очень-то доверяем банкам. Когда во время Барказианской войны банки лопнули, моя семья лишилась всего.

— Но ведь когда пришли эти восемьсот, вы положили их в банк, а не под матрац?

Полицейский смотрел на допрашиваемую с откровенным скептицизмом. Она пожала плечами.

— Это были не мои деньги, а Гила. Впрочем, если хотите знать, в мешочке под матрацем у меня до сих пор припрятана сотня с небольшим.

Это утверждение полностью соответствовало действительности. Если в их распоряжении есть маг с ордером, он вполне мог проверить и убедиться в ее правдивости.

Еще некоторое время полицейские пытались поколебать сооруженную ею крепость аргументов и фактов, поймать на противоречиях. Однако Айя твердо стояла на своем и ни в чем не уступала, зная, что доказать им ничего не удастся.

Когда же вопросы пошли уже по третьему кругу, Айя довольно бесцеремонно сказала полицейским, что ей надо работать.

И они снова ушли, не выказывая никаких признаков нетерпения, досады или злости.

«Кто знает, может быть, все же удастся отбиться», — подумала она.

ЛОТЕРЕЙНЫЙ СКАНДАЛ РАСШИРЯЕТСЯ!

ИНТЕНДАНТ ПООБЕЩАЛ ПРОВЕСТИ РАССЛЕДОВАНИЕ.

— 14:20. Антенна 1. Переориентировать на 357 градусов. Принято?

— Да. 14:20, антенна 1, переориентировать на 357 градусов. Подтверждаю.

— 14:20. Антенна 1. Передача 1850 мегамер. 20 минут. Принято?

— Да. 14:20, антенна 1, передача 1850 мегамер, 20 минут. Подтверждаю.

Стол вибрировал от звонкого крика Джейма. Запах грязных подгузников и теплого молока вызывал тошноту. Один за другим последовали несколько звонков-заявок. Всем требовалась плазма. Наушники стиснули голову, в ушах гудело.

В Каракии хоть что-то происходило.

ВЗРЫВ НА ФАБРИКЕ — ДЕЛО КОНСТАНТИНА?

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

Повсюду только и разговоров, что о Константине, хотя его с воскресенья никто не видел. В новом правительстве Каракии он получил пост министра ресурсов. Значит, будет заниматься плазмой. Постановка «Хозяева Нью-Сити» побила все рекорды популярности. И это несмотря на то, что двадцать процентов населения планеты в результате запрета местных правителей не смогли ее увидеть.

Власти Джасперии официально заявили о причастности Константина к взрыву на фабрике, выражая при этом свое осуждение, недовольство, недоумение и так далее.

Айя доедала остатки творога, когда зазвонил телефон. Она убавила громкость на видео. Теперь там просто высвечивался портрет Константина с надписью: «Начато расследование». Она подошла к телефону.

— Да.

— Привет, это Гил. У меня хорошие новости.

— Я…

— Через десять дней я возвращаюсь. Мы здесь сворачиваем работу. Меня собираются назначить помощником вице-президента, а это даст нам еще пять тысяч в год.

Смысл сказанного Гилом наконец дошел до нее. Ей показалось, что вдруг захлопнулась клетка, в которой находилась она, Айя. Взгляд девушки заметался по углам комнаты в поисках выхода.

— Наконец-то, — хрипло выдавила она из себя.

— Ты только там не прыгай от радости, — пошутил он.

В горле застрял комок, который ей никак не удавалось проглотить.

— Извини, но у меня тут появилась проблема, — произнесла она. — В отношении меня начато расследование, потому что кто-то подумал, будто это я помогла Константину организовать этот переворот в Каракии.

— Вот как! — удивился он. — Они разнюхали?..

— Я ничего не делала! — перебила она его, опасаясь, что он заговорит о ночном визите Константина. — Ничего!

— Ну конечно, — промямлил он. — Конечно же нет…

— Я так им и сказала, что не знаю никакого Константина, — выразительно произнесла она. — Что никогда с ним не встречалась. Что ни в чем, абсолютно ни в чем ему не помогала.

— М-да, ну ладно, — произнес он.

— С этим я справлюсь, — заверила она. — Расследование совершенно бессмысленное, и им придется его прекратить. Единственная проблема в том, что я не могу сказать тебе по телефону, как я хочу тебя, что я сделаю с тобой, когда ты вернешься, потому что кто-нибудь может нас услышать.

И она сделала выразительную паузу, чтобы последние слова лучше запомнились Гилу.

— Да? Действительно? Они приклеились к твоему телефону? Это настолько серьезно?

— Ничего серьезного, потому что из этого ничего не получится. Но Департамент Расследований… Ты же знаешь. Если они вцепятся, то просто так не отступятся. Константин поставил всех нас в идиотское положение, поэтому им надо найти козла отпущения…

В этот раз пауза длилась еще дольше.

— Постараюсь вернуться поскорее. Думаю, что тут закончат и без меня.

— Но ты мне не поможешь.

— Я смогу быть с тобой. Должен. Сейчас это важнее всего. Вот только поговорю с Хавеллом.

В его голосе звучала твердость. Чувствовалось, он настроен весьма решительно. Айя ожидала, что слова Гила успокоят ее, но почему-то после них осталось ощущение унылости и пустоты.

— У меня есть и хорошие новости. Я стала работать на одного руководителя, его зовут Родером. Потребовалось произвести расследование, связанное с хищениями плазмы. Все прошло хорошо, и теперь Родер хочет помочь мне в получении степени.

— Но ведь у тебя уже есть степень.

— Это будет степень по плазменной инженерии. Я получу квалификацию, которая потом продвинет меня по службе.

Те, кто подслушивал ее, должны знать о ее далеко идущих планах. Да, она намерена еще долго работать в Службе Плазмы.

Пусть знают, что у нее все прекрасно.

— 12:31. Антенна 6. Переориентировать на 114 градусов. Принято?

— Да. 12:31, антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Подтверждаю.

«ИСКАЖЕННЫЕ» ПОТРЕБОВАЛИ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ! В ТИМОКРАТИИ ТРИСТА УЧАСТНИКОВ ДЕМОНСТРАЦИИ УБИТЫ ПОЛИЦИЕЙ.

— 12:31. Антенна 6. Передача 1200 мегамер. 30 минут. Принято?

— Да. 12:31, антенна 6, передача 200 мегамер, 30 минут. Подтверждаю.

— Неверно, неверно! Одна тысяча двести мегамер, а не двести.

— Одна тысяча двести мегамер. Подтверждаю.

ГДЕ КОНСТАНТИН? ПО СЛУХАМ, ПЕРЕВОРОТ УГРОЖАЕТ ЧЕЛОКИ.

Новости содержали репортаж из Каракии. Показали тысячи трупов. Их грузили на баржи, увозили в море и там топили.

Айя с трудом заставляла себя смотреть на экран. Видеокамера показала спасательные команды в марлевых масках, носилки с почерневшими скрюченными трупами, плачущих родственников, высоко поднятые иконы Дорана Мертвого, священников в рясах и масках, бормочущих молитвы и окропляющих каждый труп освященным алоэ. Много священников…

«Плазменный колодец на Терминале… Кто-то вчера воспользовался им, чтобы убить пятьдесят тысяч человек».

Да, Родер — ее друг и благодетель.

Буксир тащил баржу с мертвецами по широкому каналу Мучеников мимо пустых коробок выгоревших домов, мимо оставшихся в живых, которые теперь провожали, мертвых в последний путь.

Моя вина.

Вдруг появился Константин. Айя даже подпрыгнула от неожиданности. Он шел по набережной в черном траурном костюме с выражением глубокой скорби на лице. Репортеры рванулись к этому случайно оказавшемуся здесь кумиру. Он посмотрел в камеру, и Айя снова поразилась мрачным светом интеллекта, который струился из его необычных глаз.

«Когда его мозг работает, то это можно увидеть», — подумала она.

Зазвонил телефон, но Айя осталась на месте, не сводя глаз с экрана.

— Никто не планировал эту трагедию, — сказал Константин. — Ни силы повстанцев, ни бывшее правительство. Задача нового правительства проследить за тем, чтобы все эти жизни…

Константин сделал выразительную паузу и посмотрел печальным взглядом на проплывающую мимо баржу с трупами.

«Очень драматично и выразительно, — подумала Айя. — Хороший прием».

Телефон не умолкал, и Айя стиснула зубы.

Взгляд Константина снова направлен на видеокамеру.

— …чтобы все эти жизни не были списаны, как жертвы несчастного случая, — продолжал Константин. — Они в не меньшей степени, чем погибшие при штурме Воздушного Дворца, достойны права считаться павшими за дело революции. Те же, кто остался в живых, не меньше погибших в бою с керематами солдат заслуживают другой Каракии, лучшей Каракии: процветающей, свободной и справедливой. Они заслуживают Нового Города. И я нахожусь здесь от имени правительства, чтобы заверить вас всех: так и будет!

— Просто замечательный ход! — вслух восхитилась Айя.

Она подумала о том, что, произнеси Константин традиционную речь, ее бы средства массовой информации просто проигнорировали, в лучшем случае дали бы небольшой кусочек. Но, скрывшись на несколько дней, а потом появившись на пристани вроде бы случайно, он привлек к себе всеобщее внимание и донес свое послание до всего мира. Причем целиком и полностью.

— Это тоже искусство, — вполголоса произнесла она. — А то, что он ввел в политику искусство, вовсе не означает, что его слова неискренни. Просто в этом случае они звучат с большей силой и убедительностью.

Она стала размышлять о пятидесяти тысячах погибших и о своей частичной ответственности за это. Но Константин только что пообещал сделать так, чтобы эти смерти не оказались бессмысленными. Айя, между прочим, готовится к новому шагу в своей карьере.

Наконец Айя сняла наушники и услышала голос матери.

— У меня были из полиции, они спрашивали про тебя, и где только ты ходишь? Тебя никогда не застать дома!

— Мама, я только что вошла, что случилось?

— Я уже сказала, что у меня были из полиции и расспрашивали о тебе, но я сказала, чтобы они выметались.

— Какая ты молодец!

Айя хорошо знала, что, когда разговариваешь с матерью, надо почаще хвалить ее.

Девушка отступила на шаг, чтобы лучше видеть экран. Теперь в кадре маячили только что назначенные члены правительства Каракии. Съемки велись в Воздушном Дворце. Вот «искаженный» Адавет. Его огромные влажные-глаза бесстрастно смотрели в камеру. Затем он, держа в руке кейс, вошел в дверь Воздушного Дворца, покореженную в ходе боя.

— Их было двое, — звучал в наушниках голос Гурры. — На одном — белый кожаный пиджак, будто он снял его с какой-то проститутки. Ну что это за полицейский в белом пиджаке!

— Да, с такими и разговаривать не стоит, — согласилась дочь.

— Я знала, что ты во что-нибудь вляпаешься! — взвизгнула вдруг мать. — Я знала с самого первого дня, когда ты…

— Ма… — перебила ее Айя.

— Когда ты устроила ту безобразную сцену и обозвала меня! — звенел голос Гурры.

— Я тебя не обзывала! — попыталась успокоить ее девушка.

— Обзывала перед бабушкой и всеми родственниками! — настаивала мать. — И почему мои дети так непочтительно относятся ко мне?

Айя помолчала некоторое время, давая матери возможность насладиться одержанной победой.

— Ма, нам, наверное, не стоит обсуждать по телефону семейные проблемы. Могут подслушать.

— А, так значит, ты все-таки попала во что-то, раз они прослушивают телефон! Так я и знала!

На экране солдаты Геймарда вталкивали в один из залов членов прежней администрации. Здесь в основном политики и высшие армейские чины… Их ждала тюрьма.

— Ни во что я не вляпалась, потому что ничего такого не сделала, — ответила матери Айя. — Просто администрация пытается прикрыть свою собственную глупость.

— О, они всегда ищут виноватых среди барказиан, — завела Гурра одну из своих любимых песен. — Ты это знаешь…

— Им так удобнее, но в этот раз у них не получится, — успокоила девушка свою мать.

— Тебе надо почаще советоваться с матерью, — перешла Гурра к назидательной части беседы. — Я всегда помогу.

Айя поняла, что надо срочно менять тему разговора.

— Послушай, ма, у меня новость! — произнесла она веселым голосом. — Есть шанс получить стипендию для учебы в…

— Опять учиться! — раздраженно воскликнула Гурра. — Опять с этими длинноносыми? И что хорошего выйдет из этого?

— Выйдет хорошее образование, — с улыбкой произнесла дочь.

Ее вполне устраивало, что разговор потек по спокойному и хорошо знакомому руслу. Она даже позволила матери еще немного потешить свое самолюбие, потом вспомнила, что ей нужно готовить ужин. Айя благополучно довела разговор до мирного окончания.

Очередное сообщение она постаралась не пропустить. Еще одна станция передавала репортаж из Каракии. Агентов тайной полиции вытаскивали из подводных бункеров и отправляли за решетку.

И снова погибшие, сгоревшие, утонувшие…

Утомленная всем увиденным, Айя вышла купить хлеба в ближайшей булочной и встретила мужчину в белом кожаном пиджаке. Он стоял у дверей с бутылкой минеральной воды в руке. Потом он же, но уже без пиджака, проводил ее, держась на некотором расстоянии, до самых дверей дома.

«Очень интересно», — подумала Айя.

КОРРУПЦИЯ В ПОЛИЦИИ! МИЛЛИОНЕР ОТРИЦАЕТ ФАКТ ВЗЯТКИ.

— 15:31. Антенна 6. Передача 440 мегамер. 6 минут. Принято?

— Да. 15:31, антенна 6, передача 440 мегамер, 6 минут. Подтверждаю.

Айя думала о пятидесяти тысячах погибших, о баржах с обугленными телами…

«Тех же, кто остался в живых, не меньше погибших в бою…»

Она думала о Константине, о его больших мускулистых руках, ласкающих ее грудь…

Она смотрела на портрет Гила в серебряной рамке и видела лицо чужого человека…

Во время работы появился еще один полицейский и задавал все те же вопросы. Она терпеливо отвечала.

РАЗДОР В УПРАВЛЕНИИ. УБИТЫ ДВА ПОЛКОВНИКА.

Ее ответы полностью укладывались в прежнюю схему.

«Возможно, благодаря мне у тебя скоро будет новый шеф».

Так думала Айя, глядя в озабоченное лицо следователя.

Ей очень нравилось сидеть в кресле, принесенном из конференц-зала.

— Мне казалось, что правительство официально назвало виновным в происшествии на фабрике Константина. Зачем же вы пристаете ко мне со всеми этими вопросами?

— У Константина, несомненно, имелись сообщники.

— Его сообщники не какие-то мелкие клерки шестого разряда. Его сообщники назначены на руководящие должности в новом правительстве Каракии. Неужели можно всерьез считать, что, будучи его сообщницей, я сидела бы здесь, а не отправилась туда, где могла бы жить королевой?

Как ни странно, задавать вопросы тоже не очень приятно. Может быть, потому, что всякий вопрос уже содержит в себе элементы ответа? Он уже содержит часть той истины, которая известна спрашивающему.

— Может быть, вам не хочется покидать Джасперию, поскольку вы здесь родились, прожили всю свою жизнь, здесь у вас любовник. Джасперия — ваш метрополис.

— Мой метрополис? Мой метрополис был разрушен еще тогда, когда я не появилась на свет.

Ее вдруг охватило непреодолимое желание сказать правду. И она выдала ему…

После ухода полицейского девушка целиком окунулась в работу. А в перерывах между звонками составляла план побега.

Если Департамент Расследований организовал за ней круглосуточное наблюдение, то нужно найти способ избавиться от слежки хотя бы на пару часов. Как избавиться? В этом заключалась главная сложность.

ЛОГАК III СВЕРГНУТ! УСИЛЕНИЕ ВЛИЯНИЯ КОНСТАНТИНА?

ПОДРОБНОСТИ В ВЫПУСКЕ НОВОСТЕЙ.

На подготовку побега Айя отвела себе три дня. Да, слежка велась за ней непрерывно. Она уже знала кое-кого из них в лицо, хотя не подавала виду. Иногда она легко обнаруживала «хвост», но порой у нее возникали сомнения, и это ее огорчало. Тогда она решила составить такой вариант побега, который предусматривал бы незаметное наблюдение за ней со стороны полиции.

Айя позвонила в Храм Мудрой Судьбы и узнала время проведения богослужений.

Она понимала, что легче всего за ней следить методом телеприсутствия. Нужно убедиться, используется ли он?

Из глубины кухонного шкафа Айя достала плазменную батарейку, которую много недель назад таскала с собой в сумке, когда наведывалась на Терминал. Ее нужно подзарядить. А не воспользоваться ли хоть раз своим квартирным источником? Один щелчок специальным ключом, и готово. Об остальном можно не думать.

Девушка коснулась пальцем контакта и вздрогнула от мягкого укола плазмы.

А уж она так старалась позабыть это ощущение, жить без него…

Ей вспомнилась «Красная Стрела», золотистый нимб плазмы вокруг нее…

Сделав глубокий вдох, Айя начала привычно расширять сенсорное восприятие, стараясь настроить его на возможное наличие в помещении плазмы. Тщательно осмотрела всю квартиру.

Ничего не обнаружила.

Впрочем, если наблюдение за ней вел опытный маг, то он вполне мог замаскировать свою аниму где нибудь поблизости от ее квартиры. И Айя проверила холл, коридор, заглянула в соседние квартиры. Всюду чисто. Хозяйка верхней квартиры занималась маникюром — вот и все разведданные.

Сняв палец с контакта батарейки, Айя подзарядила ее и посмотрела на счетчик. Теперь Она должна Службе Плазмы шестьсот далдеров.

Она положила батарейку в дорожную сумку вместе с темно-синим жакетом, ожерельем из кости, четырнадцатым томом «Записок…» и широкополой шляпой. Сверху бросила паспорт. Потом достала из-под матраца деньги и, немного подумав, сняла портрет Карио. Надев светлый бежевый жакет, вышла из дому. Но тут же вернулась и прихватила с собой подушку.

Спустившись в подвал, она извлекла из кармана служебный ключ и открыла металлическую дверь, ведущую в коммуникационный туннель. Здесь Айя снова коснулась контакта батарейки, проверяя, нет ли слежки. Убедившись, что все спокойно, достала из-под плазмопровода недавно припрятанную туда чековую карточку, смахнула с нее пыль и спрятала во внутренний карман сумки.

Как только Айя вышла из дома, она сразу же заметила стоявший невдалеке красный автомобиль. Некоторое время спустя он потихоньку покатил за нею. Девушка направилась к станции Новой Центральной линии. Двое мужчин, выйдя из автомобиля, поспешили туда же.

С Новой Центральной линии она перешла на Красную Линию, оттуда на Окружную. Последний вагон трясся и раскачивался так, что, казалось, кости выскочат из суставов. Выйдя на станции Олд-Шорингс, девушка, покачиваясь, пошла вверх по лестнице.

Резкий аромат приготавливаемой прямо на улице пищи и рвущаяся из раскрытых окон музыка вызвали у нее воспоминания о далеком детстве. Казалось, старые дома, опираясь на леса, приветствовали ее и желали всего наилучшего. Со своей колонны ее радостно окликнул Чарбук Отшельник, которому Айя опустила в корзину несколько монет.

Все это она видела в последний раз…

В киоске Айя купила свое любимое блюдо — чашку горячей лапши, приправленной луком и ароматным острым соусом. Приступая к еде, девушка подняла глаза вверх и увидела новую рекламу — хромофильм «Голубой Титан». Посмотрев через плечо, она заметила печальные бледные лица двух своих соглядатаев-джасперийцев. В смуглолицей толпе окружавших их барказиан они сами походили на неоновые рекламные портреты.

— Потертые металлические ступени привели ее к двери Храма Мудрой Судьбы. Минуя двух пожилых женщин в бело-голубых одеждах, которые остановились передохнуть на площадке, она поднялась по лестнице. Следующая металлическая дверь оказалась открытой, и Айя вошла в небольшую приемную. Из-за сложенных на лавках мешочков с какой-то душистой травой она больше напоминала склад. Здесь же, устроившись на железном ящике, что-то писала Диваль. Она подняла голову, и Айя поразилась тому, как могла эта женщина терпеть на своем лице столько косметики. Впрочем, за счет этого ей удалось достигнуть великолепного драматического эффекта, что, возможно, являлось главным.

Диваль очень удивилась появлению Айи. Выйдя навстречу гостье, она обняла ее и поцеловала в щеку.

— Вы пришли на богослужение?

— Корса здесь?

— В офисе. Я ее позову.

— Мне нужно поговорить с нею наедине, если это возможно.

— Конечно. Пройдемте сюда.

Айя постучала и вошла в указанную ей дверь. Корса подняла глаза от какого-то толстого фолианта. В ярко-красной сутане она выглядела великолепно. Хозяйка храма вышла из-за стола и поприветствовала гостью. От Айи не укрылось исходившее от колдуньи напряжение.

Корса недоуменно посмотрела на подушку, которую Айя держала под мышкой.

— Я могу дать вам рясу.

— Не обращайте внимания. Подушка — для маскировки. Я пришла потому, что надеялась на вашу помощь.

Корса сделала шаг назад, внимательно посмотрела на гостью.

— После того что вы для нас сделали, мы у вас в долгу. Чем можем помочь?

— За мной следят два джасперийца. Мне надо избавиться от них на несколько часов.

— Значит, их надо отвлечь. Каким образом? Например, я могу послать записку в клуб «Вампир», и эти ищейки попадут в больницу. Это подойдет?.

— Нет. Мне не хотелось бы создавать кому-то проблемы. Все, что мне нужно, это выйти через запасной ход. И прошу вас убедиться, что они не последовали за мной. Мне нужно время, чтобы добраться до пневмостанции.

Айя порылась в сумке и достала плазмобатарейку.

— Вы знаете технику телеприсутствия? — спросила она.

— Да, но вам не нужно оставлять мне батарейку, — ответила Корса. — Она вам еще может пригодиться. А у меня есть источник.

Откуда-то сверху донеслись звуки цимбал.

— Возьмите, мне тяжело носить ее с собой, — попросила Айя.

Корса неохотно взяла ее и подняла глаза на Айю.

— Простите, но что случилось?

— Это сложно объяснить.

Хозяйка храма посмотрела на гостью пристальным долгим взглядом, и та сдалась.

— Эти двое — из полиции. Я узнала кое-что о коррупции в их департаменте, и теперь мне нужно на некоторое время исчезнуть.

Корса задумчиво кивнула и посмотрела на ситуацию с практической стороны.

— Вам нужно убежище?

— О нет, спасибо. Если у меня окажется в запасе несколько часов, то все уладится само собой. Главное, чтобы никто не знал, где я. Особенно эти двое.

— Я сейчас схожу в Храм, скажу, чтобы кто-нибудь постучал в барабан во время службы. Подождите здесь, я скоро вернусь.

Она положила плазменную батарейку и торопливо ушла. Айя сняла свой бежевый жакет и уложила его в сумку, а вместо него надела синий. Потом собрала волосы и заколола их на макушке, вытащила и примерила шляпу.

В Храме застучал барабан. Корса, войдя, критически оглядела Айю, потуже затянула у нее шнурок под подбородком и одобрительно кивнула.

— Если я увижу, что за вами кто-то следует, то подам сигнал, — сказала Корса. — Прямо перед собой вы увидите красное сияние. Красное, запомните. Постараюсь, чтобы вы не ослепли.

Айя кивнула.

— Если они пойдут за вами, то вам нужна защита? — спросила колдунья.

— Нет, — ответила Айя. — Просто вернусь и поприсутствую на службе. Потом пойду домой. Думаю, ничего страшного не произойдет.

Корса задумчиво потеребила мочку уха:

— Жаль, что больше ничем помочь не смогу.

Снова застучал барабан, теперь уже громко и призывно. Диваль призывала кого-то в Храм. Прихожане захлопали в ладоши, кто-то стал негромко напевать.

— Ну что, пошли? — спросила Корса.

Она нажала кнопку под крышкой стола и открыла небольшую дверцу, за которой находился разъем плазмопровода. Достав из кармана сутаны зажим, Корса села в кресло.

— Сначала произведу разведку около здания, — сказала она. — Если задний двор под наблюдением, то придется придумать что-то другое.

Корса закрыла глаза…

Музыка в Храме звучала то громче, то тише. Верующие обращались с молитвой к Дорану Мертвому. Айя в это время представила себе стоявших под окнами полицейских и улыбнулась. Джасперийцы заглядывали сюда очень редко.

Внезапно Корса засмеялась:

— Они оба стоят у входа и чувствуют себя весьма неуютно. Что это за полицейские такие?

— Из Управления.

— А, все ясно… У выхода никого нет.

«Ну давай, девочка!» — мысленно произнесла Айя.

Однако ее ноги будто прилипли к полу. Глядя на Корсу, она вдруг поняла, что ей не хотелось уходить отсюда. Остаться бы здесь навсегда, вдыхать сладковатый аромат трав, слушать музыку и пение…

«Верующие обращаются к Дорану Мертвому», — подумала Айя.

И она вспомнила баржи, увозившие по каналу горы обгоревших трупов.

Ей показалось, что по ногам прошел электрический разряд, они вынесли ее прежде, чем мозг успел подать им команду.

Ноги несли ее вниз по лестнице к запасному выходу. Сумка била ее по бедру. Айя пинком открыла дверь, и ей ударил в нос кислый залах мочи и отходов.

Здесь, на задворье, всюду валялись какие-то тряпки, битое стекло, засохшие испражнения и всевозможное барахло. Кто же здесь живет? Впрочем, сейчас здесь было пусто. Айя бегом промчалась через это задворье.

Из Храма доносились ритмичное похлопывание и барабанный бой.

Выскочив на улицу, она свернула налево, спеша подальше уйти от Храма и полицейских. Потом направилась к пневмостанции. До нее не близко, почти радий. Но, если идти быстро, можно добраться за десять-двенадцать минут.

Айя пересекла улицу и прошла примерно половину квартала, когда увидела здание впереди слева — Старый Храм, с резьбой и чудовищами, которые таращились на нее из далекого детства. Площадка перед металлической дверью покрыта рисом и другими подношениями.

Сбавив шаг, Айя пошарила в кармане и нашла несколько монет. Швырнула их на ходу в сторону двери, и они рассыпались, будто серебристые капли фонтана. Айя засмеялась и побежала дальше.

«Вот Корса, наверное, удивляется», — подумала она.

Пока никакого красного сияния перед глазами.

На станции было пустынно и холодно, но больше всего действовало на нервы томительное ожидание. С грустью подумала о Гиле. Он приедет в пустую квартиру и найдет счета, на оплату которых у него не хватит одной зарплаты. Надо будет переслать ему тысяч двадцать-тридцать, чтобы смог внести половину взноса за квартиру.

Она вошла в подошедший вагон и проехала до станции Голд-Таун-Интермет, где купила билет до Карапура. Когда к ней стал приближаться заспанный контролер, ее руки слегка задрожали. Айя протянула ему паспорт и нервно оглянулась по сторонам. А вдруг ее ищут? Но старичок даже не посмотрел на документ, он только зевнул, нажал кнопку компостера и кивнул.

Скорый поезд из Карапура отправился точно по расписанию. Айя подумала, что завтра к полудню она должна быть на половине пути в Каракию. Она стала потихоньку присматриваться к попутчикам, заодно подыскивая место для себя. Двери закрылись. Пневмосистема вздохнула, последовал резкий рывок, будто кто-то толкнул в спину. Засвистел ветер.

Некоторое время спустя Айе вспомнились слова, сказанные Сорией о Константине, их отношениях и планах на будущее. Наверное, все верно.

Но все же стоит рискнуть…

Она достала из сумки четырнадцатый том «Записок…». Открытие Родера — вот ее дар Константину. Да, она явится к нему далеко не с пустыми руками.

На границе ничто не указывало на то, что она покинула Джасперию, что ее бегство удалось. Разве что шипение пневмотормозов.

Поезд вынырнул из трубы и мягко остановился у платформы Карапур-Интермет.

Утомленные дорогой пассажиры собирали вещи, и вдруг… Вагон наполнился светом — яркими, бликами плазменного огня, падавшего с потолка на удивленных людей.

Это был подарок от Корсы, которая следовала за Айей всю дорогу.

Волшебный радужный ливень искрился всеми цветами мира. В нем отсутствовал лишь красный цвет. Путь к настоящей жизни и Новому Городу пока был безопасен…

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

Реклама на сайте