«Папа-дьявол»

Р. Гарнет

Папа-дьявол

- Значит, ты не хочешь продать свою душу? - спросил дьявол.

- Нет, благодарю,- ответил студент.- Я предпочитаю оставить ее при себе.

-Брось упрямиться-я буду щедрым. Я сказал-двадцать лет. Могу предложить тридцать.

Студент отрицательно покачал головой.

- Сорок!

Опять покачивание головой.

- Ну, вот что,- сказал дьявол,- я не могу представить себе, чтобы такой умный, энергичный молодой человек не добился успеха. Мы не станем сейчас заключать договор, но в течение ближайших сорока лет я буду всемерно содействовать твоей карьере. Ровно через сорок лет я явлюсь к тебе за вознаграждением.

Студент на минуту задумался.

- Согласен, - сказал он наконец.

Не успел дьявол скрыться, как его посланец предстал на взмыленном коне перед воротами Кордовского университета (Люциферу никогда не разрешалось переступать порог христианского рассадника учености) и, вызвав студента Герберта, вручил ему от имени императора Оттона назначение на пост аббата Боббио "в заслугу - как говорилось в документе - за высокие добродетели и ученость столь юного студента, граничащую с чудесным".

Такие посланники часто навещали Герберта за время его блистательной карьеры. Аббат, епископ, архиепископ, кардинал, он, в конце концов, 2 апреля 999 года принял сан папы под именем Сильвестра Второго. В мире тогда царило мнение, что конец света наступит в следующем году; подобная катастрофа многим казалась тем более неизбежной, что на папский престол воссел человек, который хотя и был известен как крупный теолог, но в то же время слыл магом и чародеем.

Но земля продолжала вращаться в течение этих страшных двенадцати месяцев, и в начале первого года ХI века Герберт спокойно сидел в своем кабинете, погрузившись в книгу по черной магии. Многочисленные труды по алгебре, астрологии, алхимии, аристотелевской философии и прочее "легкое" чтение заполняли его книжные полки. Внезапно послышался шум крыльев - и перед Гербертом предстал Люцифер.

- Давно не имел я удовольствия лицезреть тебя, - сказал дьявол. - Сейчас я явился затем, чтобы напомнить о нашем договоре, заключенном ровно сорок лет назад.

- А ты помнишь, - сказал Сильвестр, - что не должен просить ничего такого, чего я не в силах выполнить?

- У меня и нет такого намерения, - ответил Люцифер. - Напротив, я буду просить об услуге, которую только ты один и можешь оказать. Ты - папа, и я хочу, чтобы ты посвятил меня в кардиналы.

- Вероятно, в надежде занять папский престол, как только он станет вакантным? - спросил Герберт.

- Надежда, которую я имею полное основание питать, - ответил Люцифер, если принять во внимание мои огромные богатства, мою способность к интригам и раздорам.

- Несомненно, ты попытаешься поколебать основы веры, - сказал Герберт, - и при помощи беспутства и разврата постараешься выставить папский престол в дурном свете.

- Наоборот, - сказал дьявол, - я постараюсь искоренить ереси, а также всякое знание и науки, как неизбежно к ним ведущие. Все твои книги, вместе с твоими костями, я сожгу при первом удобном случае.

- Если так, - сказал Герберт, - то я скорей согласен отправиться с тобой в ад, чем быть соучастником сожжения книг Платона и Аристотеля!

- Герберт, - ответил демон, - разве тебе не известно, что ни один честный человек не может вступить в мои владения? Если бы это было возможно, то моя империя стала невыносимой для меня - и я был бы вынужден отречься.

- Знаю, - сказал Герберт.-Поэтому я так спокойно отношусь к твоему посещению.

- Герберт, - продолжал дьявол со слезами на глазах, - скажи мне, это справедливо, это честно? Я взял на себя обязательство защищать твои интересы в мире, и это обязательство выполнил как нельзя лучше. Благодаря моим проискам ты возвысился до положения, какого ты никогда бы без меня не достиг. Мне не раз приходилось принимать участие в избрании папы из среды кардиналов, но никогда еще я не подумал возложить тиару на голову человека добродетельного и ученого. Ты воспользовался моей помощью, а теперь хочешь лишить меня справедливой награды.

- Люцифер, - сказал Герберт, - я всегда старался относиться к тебе, как к джентльмену, в надежде, что и ты будешь платить мне тем же. Я не стану спрашивать, соответствует ли понятию джентльмена то, что ты пытаешься угрозой вырвать у меня согласие. Но я не стану обращать на это внимание и окажу тебе даже большую услугу, чем та, о которой ты просишь. Ты хочешь быть кардиналом я сделаю тебя папой...

- Ха, - воскликнул Люцифер, и адским светом вспыхнула его черная кожа, как вспыхивают чуть тлеющие угли, если на них подуть.

- ...на двенадцать часов, - продолжал Герберт. - По истечении этого срока мы вновь должны обсудить вопрос, и если, как я надеюсь, ты с большей охотой согласен будешь отказаться от папского сана, чем теперь его добиваешься, тогда я соглашусь на любую награду, какую ты ни попросишь.

- Идет! - вскричал демон.

Герберт произнес несколько кабалистических слов, и мгновенно в кабинете очутились два Сильвестра Вторых, совершенно сходных меж собой, если не считать их одеяния и того незначительного факта, что один из них чуть-чуть прихрамывал на левую ногу.

- Папское одеяние ты найдешь в этом шкафу, - сказал Герберт и, прихватив с собой книгу по черной магии, прошел через потайную дверь в другую комнату. Как только дверь закрылась за ним, он хихикнул и пробормотал:

- Бедняга Люцифер! Опять я его подвел!

Если Люцифера и подвели, то он, во всяком случае, об этом не подозревал. Он подошел к огромной серебряной плите, служившей зеркалом, и с некоторым неудовольствием принялся рассматривать свою внешность.

- Действительно, я много потерял от того, что лишился рогов, - размышлял он, - да и хвоста мне очень жаль.

Однако тиара и полное папское облачение с успехом заменили дьяволу рога и хвост, и он теперь так же походил на папу, как похожи одна на другую две капли воды. Он уже собирался вызвать к себе церемониймейстера, чтобы назначить совещание кардиналов, как вдруг дверь широко распахнулась, и семь кардиналов с кинжалами в руках ворвались в комнату.

- Долой чародея! - кричали они, набрасываясь на него и забивая ему рот кляпом.

- Смерть сарацину!

- Изучает алгебру и другие сатанинские науки!

- Знает греческий!

- Говорит по-арабски!

- Читает по-древнееврейски!

- Сжечь его!

- Братья, - сказал один из кардиналов, - заклинателями духов было установлено, что чародей или всякое другое лицо, имеющее общение с сатаной, обычно отмечено каким-нибудь видимым знаком договора с адом. Я предлагаю немедленно произвести осмотр, и если такой знак обнаружится, то он послужит оправданием наших действий в глазах всего мира.

Они приступили к осмотру, и тут же единодушный крик удивления семи кардиналов указал, что осмотр дал им гораздо больше, чем они предполагали: ступни ног у святого отца оказались раздвоенными копытами!

Кардиналы словно остолбенели и целых пять минут не в состоянии были произнести ни звука. Но по мере того, как они приходили в себя, становилось ясно, что папа значительно возвысился в их глазах.

- Это такое дело, которое требует очень серьезного размышления, - сказал один.

- Я с самого начала боялся, что мы действуем слишком опрометчиво, - сказал другой.

- Братья, - сказал кардинал Анно, - это дело, как заметил брат Бенно, действительно требует длительного размышления. А посему я предлагаю: вместо того, чтобы задушить его святейшество подушками, мы заключим его на некоторое время в темницу и, проведя ночь в размышлении и молитве, завтра утром возобновим обсуждение вопроса.

- А служителям дворца объявим, - добавил Бенно, - что его святейшество удалился на молитву и что его ни при каких обстоятельствах тревожить нельзя.

Приняв такое решение, кардиналы подняли лежавшего без сознания Люцифера и бережно отнесли его в темницу. Каждый из них хотел бы задержаться здесь в надежде, что папа скоро очнется, но каждый чувствовал, что взоры остальных шести кардиналов устремлены на него, и посему все семеро удалились одновременно.

Люцифер очнулся почти в ту же минуту, как только ушли кардиналы. Он лишь смутно представлял, почему попал в такую переделку, и мог сказать, что если такие обстоятельства всегда сопутствуют папскому величию, то это ему не по вкусу, и он жалел, что не знал об этом раньше. В темнице было не только абсолютно темно, но невыносимо холодно, и бедному дьяволу, ставшему папой, неоткуда было взять адского огня, чтобы согреться. Он весь дрожал, стуча зубами от холода, и изнывал от голода и жажды. А долгая январская ночь тянулась медленно, и Люцифер уже ожидал смерти от истощения, как вдруг щелкнул ключ в замке и в темницу, крадучись, вошел кардинал Анно, неся с собой лампу, ломоть хлеба, половину зажаренного козленка в холодном виде и бутылку вина.

- Надеюсь, - сказал он, почтительно раскланиваясь, - вы простите мне, что я допущу некоторое нарушение этикета, поскольку я затрудняюсь, как при данных обстоятельствах мне надлежит вас величать: "ваше святейшество" или же "ваше адское величество".

- Буб-уб-буб-бу, - пробормотал дьявол, рот которого был забит кляпом.

- Святые небеса! - воскликнул кардинал, - прошу прощения вашего адского святейшества! Какая плачевная картина!

Он тут же извлек кляп изо рта Люцифера, развязал ему руки и поставил перед ним угощение, на которое демон жадно набросился.

- Почему, черт возьми, если мне будет позволено так выразиться, продолжал Анно, - ваше святейшество не довело до нашего сведения, что вы дьявол? Никто не поднял бы тогда на вас руку! Я лично всю свою жизнь мечтал об аудиенции, которая сейчас так счастливо мне представилась. Откуда это недоверие к вашему преданному Анно, который так ревностно служил вам столько лет?

Люцифер многозначительно указал на кляп и наручники.

- Я глубоко раскаиваюсь и никогда не прощу себе, - продолжал кардинал, что принял участие в этом позорном деле. Но я прошу ваше величество верить, что я действовал в ваших же интересах, полагая, что свергаю чародея, который привык поучать вас и который мог в любое время запрятать вас в ящик и бросить в море. Я хотел бы сейчас со всей покорностью поднять перед вашим величеством, или скорее, быть может, перед вашим святейшеством, вопрос об очень важном и деликатном предмете: о вашем преемнике. Я в полном неведении относительно того, сколько времени ваше святейшество намерены занимать папский престол, но все же наступит день, когда престол окажется вакантным. Невзирая на всю свою кротость, должен сказать, что никто не будет служить вам на этом престоле с такой преданностью, как я, и что вы можете вполне положиться на меня; я всегда буду выполнять все ваши желания и намерения.

Кардинал подробно изложил обстоятельства своей прошлой жизни, которые действительно служили подтверждением того, что он всегда был предан дьяволу. Но не успел он закончить, как речь была прервана новым поворотом ключа в замке, он смог лишь шепнуть: "Остерегайтесь Бенно!" - и поспешно шмыгнул под стол.

Кардинал Бенно также явился с лампой, вином и холодной закуской. Увидя другую лампу и остатки ужина, он понял, что его уже опередил кто-то из его коллег и, не зная, сколько их еще может здесь появиться, сразу приступил к вопросу о папском преемнике, предлагая и восхваляя себя в таких же точно выражениях, как и кардинал Анно. Пока он горячо убеждал Люцифера не верить Анно, так как он способен обмануть самого дьявола, опять щелкнул ключ в замке, и брат Бенно также шмыгнул под стол, где Анно тут же всадил ему палец в правый глаз Начавшуюся неприятную возню под столом Люцифер успешно заглушил приступом кашля.

Кардинал No 3, француз явился с бэйонской ветчиной и был также разочарован как и Бенно видя, что его обошли. Он начал излагать свои просьбы кои были умеренны, но трудно сказать как далеко зашел бы он в своих притязаниях, если бы его не напугало появление кардинала No 4. А пока он успел только попросить, чтобы ему были предосгавлены неистощимый кошелек, власть вызывать дьявола и обладании таким перстнем, который делал бы его невидимым, дабы он мог свободно пробираться к своей любовнице, которая, к его несчастью, была замужней женщиной.

Кардинал No 4 главным образом просил о том, чтобы ему была предоставлена возможность отравить кардинала No 5, а кардинал No 5 обращался с такой же просьбой в отношении кардинала No 4.

Кардинал No 6, англичанин, обратился с просьбой возвратить ему архиепископство Кентерберийское и Йоркское с правом объединения их и проживания, где ему будет угодно.

О чем бы стал просить кардинал No 7, сие нам неизвестно, ибо не успел он открыть рот как истек двенадцатый час, и Люцифер, вновь обретя свою мощь и внешнюю форму, отшвырнул князя церкви в самый дальний угол и одним ударом хвоста расколол пополам мраморный стол Шестеро кардиналов, сидевших в согнутом положении под сто лом поморщились при виде друг друга и в то же время с наслаждением лицезрели как его святейшество поднялся к разверзшемуся перед ним потолку и исчез, после чего щель в потолке снова замкнулась.

После минуты растерянности кардиналы всей ватагой устремились к двери, но нашли ее запертой с наружной стороны. Другого выхода отсюда не было и тревогу нельзя было поднять В этом затруднительном положении поведение итальянских кардиналов являло собой достойный пример для их коллег. "Терпение, терпение, терпение - говорили они, пожимая плечами. Ничто не могло сравниться с взаимной любезностью кардиналов Анно и Бенно, если не считать того, что они замышляли отравить друг друга. Француза обвинили в том, что он отступил от хороших манер, а англичанин страшно ругался по поводу той переделки, в которую он попал.

Люцифер тем временем отправился к Сильвестру. Он нашел его облаченным в положенные его сану одежды, которыми, как высказал свое мнение Сильвестр, его посетитель, вероятно, удовлетворился навсегда.

- Ты угадал, это верно, - сказал Люцифер, - но в то же время я чувствую себя вполне вознагражденным за все, что я претерпел, видя преданность кардиналов, моих друзей и почитателей, и будучи уверен, что отныне мне совсем не придется уделять так много внимания церковным делам. А теперь я требую обещанной награды, которая не будет тебе тяжела: я требую, чтобы эти мои друзья, кардиналы, были освобождены и чтобы их заговор против тебя, от которого пострадал только один я, был предан забвению.

- А я надеялся, - что ты возьмешь их с собой в ад, - сказал Герберт разочарованно.

- Нет, спасибо, - сказал дьявол - В моих интересах гораздо важнее оставить их на местах, которые они занимают.

Дверь темницы тотчас была отперта, и один за другим вышли смущенные кардиналы. Им так и не удалось установить точно, имеют они дело с папой или с дьяволом, и они часто вызывали тревожное чувство у Герберта тем, что кивали в сторону его нижних конечностей, перешептываясь между собой. Чтобы рассеять такое неприятное подозрение и в то же время заглушить всякие слухи, проникшие в народ, Герберт придумал церемонию целования ног папы - эта церемония сохранилась и до сих пор.