«Критерий живого»

Карина Шаинян Критерий живого

– Стоит вам, психологам, лопухнуться, и вы сразу все сваливаете на сложность своего предмета.

Капитан «Улисса» раздраженно отшвырнул отчет. Они сидели на этой планете уже две недели, и почти все задачи были выполнены. Все – кроме самой главной: Контакта с аборигенами не было. Более того, Психолог утверждал, что контакт невозможен.

Четвертая планета системы Е-5497 имела кислородную атмосферу, умеренный климат на всех широтах и обширные запасы воды. Целью экспедиции был сбор информации – научной и практической. Землян интересовала возможность колонизации или торговли – в случае, если на планете есть разумная жизнь.

Когда «Улисс» начал облет по высокой орбите, команду удивила равномерность поверхности планеты. Плоские материки походили на аккуратно приклеенные к планете заплатки. На дне теплых океанов, больше смахивающих на огромные лужи – никаких впадин. Океанов было два – и самое глубокое место – по пояс взрослому человеку. Несколько крупных рек, настолько спокойных, что определить, куда они текут, было затруднительно. Материки покрыты лесом и лугами.

Для базы выбрали морское побережье в средних широтах. Здесь в леса, покрывавшие северную часть материка колючей темной щетиной, пастельно-зелеными языками врывалась степь. На одной из этих полян и приземлился корабль. В атмосфере не обнаружилось ни ядовитых газов, ни опасных бактерий. Шлюзы «Улисса» открылись, и люди вышли на мягкую траву луга.

Пока все настороженно озирались, принюхиваясь к незнакомым запахам, Биолог присел на корточки, всматриваясь в траву. Это была его первая экспедиция, и Биолог пылал энтузиазмом. Он сорвал несколько травинок, удивленно хмыкая. Перевел взгляд на лес, внимательно рассматривая деревья.

Потом они облетали всю планету по самым разным орбитам, приземлялись в самых разных местах и снова и снова убеждались: о многообразии видов этот мир не имеет никакого представления. На каждой стоянке люди раздраженно отмахивались от звенящих насекомых одного-единственного вида, похожих на сильно потрепанных комаров. Насекомые норовили присесть на походную лабораторию, которая везде исправно находила один и тот же набор из десятка различных микроорганизмов. Биолог стучал по ее пластиковому корпусу кулаками и произносил нецензурные заклинания, но результат не менялся.

Крупных организмов тоже было немного. На планете росло только два вида растений – мягкая узколистная трава и невысокие корявые деревья. Млекопитающих представляли стада мелких неуклюжих травоядных и прилежно охотящиеся на них пронырливые хищники. В океане обнаружились два вида срашноватеньких пучеглазых рыб и одна водоросль.

Все это пунктуально размножалось и поедалось в должных количествах. Хищники увлеченно жрали травоядных, травоядные – траву и насекомых. Рыбы кормились водорослью, но при случае могли закусить и друг другом. Насекомые старательно опыляли деревья и траву, которая с помощью микроорганизмов удобряла леса – и так далее. Все вместе представляло собой настолько замкнутую и устойчивую экосистему, что Биолог только разводил руками.

* * *

Разумных аборигенов обнаружил Лингвист. Поселок, состоящий из пяти больших плетеных хижин, стоял на побережье – совсем недалеко от места посадки. Вернувшись на корабль, Лингвист собрал в кают-компании команду.

Новость Лингвиста была воспринята Биологом как розыгрыш.

– Разумная жизнь не могла развиться в таких простых условиях! Для того, чтобы выжить на этой планете, достаточно самых примитивных инстинктов. Мозгов должно быть ровно столько, чтобы не забывать вовремя покушать…

– Но они здесь есть! Я своими глазами видел поселок.

– Может, колония каких-нибудь животных? – предположил Капитан.

– Какой там! Болтают, как сороки какие. Я кое-что успел понять – кажется, у них есть что-то вроде школы.

– На кого они похожи? – с отвращением спросил Психолог, настроившийся на недели блаженного безделья.

– На кальмаров-переростков. Такие желтенькие, с щупальцами.

Биолог задумался.

– Никаких похожих видов на этой планете нет. Может быть, это колонисты?

– Но почему они живут в таких примитивных условиях? – возразил Капитан. – Если колонисты – значит, освоили космические полеты…

– Одичавшая колония! Потеря даров цивилизации! – развеселился Геолог.

– Колония – не колония, а завтра начинаем контакт. Первыми идут Лингвист и Психолог, – распорядился Капитан.

– Меня удивляет только одно… – медленно сказал Психолог. – Я понимаю, почему мы их нашли не сразу. Но вот почему они до сих пор не обратили на нас внимания? Неужели тоже не заметили?!

– Вот вы нам завтра об этом и расскажете, – ласково ответил ему Геолог.

На следующий день Психолог и Лингвист сидели в кустах на краю поселка. На поляне расположился десяток кальмароподобных бледно-желтых аборигенов; еще один, более насыщенного цвета, подпрыгивал в стороне, издавая писклявые звуки. Психолог наблюдал, Лингвист слушал и переводил.

– У них здесь и правда что-то вроде школы. Вот, биологу было бы интересно: они заучивают список здешних биологических видов.

– Что, они так и говорят – «биологические виды»?

– Нет, они это называют «то, что вокруг Кхи». Кхи – это они сами. А, вот… Вода и небо – туда же… Земля… Дом… Слушай! Этот желтый им говорит: «Каждый должен уметь перечислить все то, что окружает Кхи». Повторяют по новой…

Лингвист замолчал. В этом языке было что-то странное, что со вчерашнего дня не давало ему покоя. Что-то очень неестественное…

– Слушай! Да слушай же! – он возбужденно толкнул Психолога в бок.

– Ну, слушаю. Скрип какой-то.

– Нет уж, это больше по твоей части! У них в языке нет общих категорий! – Психолог недоумевающе пожал плечами. – Ну, понимаешь, как у нас: дуб – дерево – растение – живое, да?

Психолог начал понимать.

– А у них?

– А у них – ни дуба, ни растения – только дерево! И трава!

– А про животных? – заинтересовался Психолог.

– Про животных… Есть «гу» – это травоядное… «Лса» – хищник. Два названия для двух рыб… Ну и прочее. Их не объединяют! Они даже в списке не рядом.

– А зачем их объединять? – меланхолично возразил Психолог. – Если на этой чертовой планете можно обойтись списком из двадцати названий… Зачем все усложнять какими-то категориями?

– Ну, дают! – Лингвист был в восторге.

– А знаешь, с контактом у нас будут большие-большие проблемы.

– Почему? – ошарашено спросил Лингвист. – Они вроде бы такие мирные.

– А нас нет в списке, – пояснил Психолог.

* * *

– Социальная структура общества крайне проста. – Психолог тяжело вздохнул. – Есть взрослые и есть дети. Никаких родителей, никаких табу, никаких вождей. Детей учат по очереди. Как только ребенок запоминает «список Кхи», он считается взрослым и не имеет больше никаких обязанностей.

– Счастливчик! – вставил Биолог.

– Итак, в связи с отсутствием в языке Кхи таких категорий, как «разумное существо», «живое», «друг» и тому подобных, а также особенностями психики, связанными с подобными свойствами языка, контакт представляется чрезвычайно затруднительным.

– Умеет же наш Психолог выразится! – хмыкнул Капитан. – «Представляется затруднительным»! Говори по-человечески – контакт будет?

– Нет. – Психолог аккуратно собирал свои бумаги. – Мы для них не существуем.

– Но можем же мы заставить их создать эти категории… – задумался Геолог. – Они же способны выделить какие-нибудь общие признаки?

– Ну и много у тебя с ними общих признаков? – насмешливо спросил Психолог.

– Н-да-а, – загрустил Капитан. – Но ведь Лингвист говорит на их языке!

– Говорит. И дети его с удовольствием слушают. А потом идут по своим делам.

– А чего вы от меня хотите? – разволновался Лингвист. – Если на этом Кхи можно только сказать «Я лезу на дерево», «он пьет воду»? Я не могу даже сказать, что вода хорошая, потому что у этих болванов нет слов «хорошо» и «плохо». Им, кретинам, все хорошо!

– Оскорбляешь объект возможного контакта, – автоматически отметил Капитан.

– И делаю это с удовольствием, – буркнул Лингвист. – А еще я им говорил: «Я – Кхи, я принес вам воду и траву!»

В каюте захихикали.

– И что? – давясь от смеха, спросил Биолог.

– А ничего! У них нет категории «сумасшедший», – ядовито ответил Лингвист.

– Ты сам до этого додумался? – поинтересовался Геолог.

– Психолог научил…

– Ну хорошо. – Биолог поднялся. – Это действительно колонисты, обнаружено место древней посадки и остатки звездолета. Геолог определил возраст железок – около пяти тысяч лет. За столько лет без всяких событий растеряешь последние мозги. Здесь даже гроз не бывает. Про легенды и религию ничего не спрашиваю – ничего нет, так?

– Ничего подобного, – сокрушенно вздохнул Психолог.

– Ладно, – Капитан тоже встал. – Собираем всю оставшуюся информацию и стартуем. А то тоже впадем в блаженный идиотизм…

* * *

Психолог слонялся вокруг поселка. С утра он таскал образцы почвы для Геолога; потом был пойман Капитаном и навел порядок в грузовом трюме. Оправдываясь научным любопытством, исследователь уже хотел улизнуть куда-нибудь подальше от лагеря, когда его окликнул Биолог. Биологу тоже нужно было помочь – подержать скользкую, дурно пахнущую рыбину перед фотокамерой. Но Психологу удалось подсунуть вместо себя Лингвиста. Вырвавшись из цепких лап команды, злополучный ученый нырнул в лес.

К поселку он забрел случайно. Психолога переполняли горькие мысли. Он мог сейчас изучать особенности общения аборигенов, вникать в тончайшие нюансы их восприятия и мышления… Налаживать контакт между людьми и местными жителями. И всего этого лишили его мерзкие моллюски, оставив на его долю лишь Биолога с его козявками.

– Ну ты, животное! – обратился он к кальмарчику, ковылявшему мимо. – Ты хоть бы посмотрел на меня. По твоей деревне бродит гуманоидное чудовище, а тебе все равно?

Кальмарчик не реагировал, продолжая ползти по своим делам. Психолог пошел рядом.

– Ну ты, «список Кхи» несчастный! Чего там Лингвист говорил? «Кхи, го, дсу», ну, что там дальше?

Психолог продолжал идти рядом с аборигеном, бормоча под нос список. Внезапно кальмар остановился и скрипнул.

– Что, не нравится мое произношение? – злорадно спросил Психолог. – Придется потерпеть! «Лса, уз, гхе»!

Кальмарчик опять заскрипел и заполз в хижину. Психолог пожал плечами и вернулся на корабль.

* * *

Капитан сидел за расчетом взлета, когда в рубку ввалился Геолог.

– Где эти два бездельника? Где они шляются?

– Ты это о ком? – осторожно спросил Капитан.

– О Лингвисте с Психологом! У корабля собралась толпа аборигенов, скрипят, как тонна пенопласта! Биолог убежал.

– Значит, контакт все-таки будет, – заметил Капитан, берясь за микрофон.

* * *

Лингвист стоял напротив толпы аборигенов. Рядом собралась вся команда. От толпы отделился ярко-желтый моллюск и заскрипел, размахивая щупальцами. Лингвист переводил.

– Они готовы учить нас и взять в свои хижины. Они дадут нам пищу и по три урока в день.

– Ну, спасибо, – ухмыльнулся Капитан.

– Но с чего это они вдруг нас заметили? – недоумевал Биолог.

Лингвист натужно заскрипел. Выслушал ответ.

– А за это спасибо нашему Психологу. – Лингвист хихикнул. – Они говорят, что так перепутать весь список может только маленький и очень глупый Кхи.