«Тот, кто пользовался вселенной»

Алан Дин ФОСТЕР

ТОТ, КТО ПОЛЬЗОВАЛСЯ ВСЕЛЕННОЙ

1

Старый добрый рэкет... Убийства, проституцию, взяточничество и ряд других низменных явлений невозможно вылечить с помощью техники. Ведь подобные пороки присущи и жителям развитых стран. Так что развитие техники опережает развитие общества.

Как пороки, так и добродетели уходят в давние времена. Секс на продажу существует дольше всей армии спасения, воровство всегда было более популярным, чем работа. Общество, неспособное искоренить такие болезни, неизбежно должно было научиться хоть как-то справляться с ними. Правительства согласились с этим. Все, с чем можно справиться, можно и оформить по всем правилам, а все, что оформлено, должно облагаться налогом.

Вышло так, что Лу-Маклин обнаружил себя стоящим перед входом в простенький магазин в коммерческом коридоре "В" стокилометрового цилиндра, являвшегося городом Клария, и обдумывал, как убить свою первую жертву.

Темные улицы были почти пустынны. Был конец дня, вернее сказать вечер. Близилось время, когда магазины и разные деловые учреждения уже закрывались. Слабый свет пробивался через прозрачную арочную крышу города. Снаружи она была грязно-желтая. Это было следствием неконтролируемых выбросов в атмосферу различных отходов, так называемых загрязнителей. Они давно уже отравили воздух городов, глубоко проникали в почвенный слой, покрывавший большую часть мира.

Внутри параллельных закрытых труб, заключавших в себе целые города, воздух отличался удивительной свежестью. Создатели мощной промышленности Ивенвейта уже очень давно бросили бороться с загрязнением атмосферы. Оказалось проще и дешевле запихнуть каждый город внутрь длинного из стекла и стали, червяка, которого жители окрестили "трубой", чтобы заводы могли выбрасывать свои ядовитые отходы прямо в небо, не причиняя никакого вреда населению.

К несчастью, флора и фауна Ивенвейта не имела ни труб в качестве убежищ, ни противогазов. За пределами труб поверхность превратилась в усыпанную гравием пустыню с бесплодным кустарником. Свинцовое небо нависало над землей с сорняками и слабыми животными. Даже насекомые пострадали.

Но ничто не тревожило деловых людей Кларии. Бизнес шел хорошо, и у всех было очень много дел. Ну и что из того, что нельзя выйти наружу? Внутри тоже есть чем заняться.

Ни один из проходящих мимо пешеходов не обратил на Лу-Маклина внимания. Парень как парень, в коричневой рубашке с пышными рукавами, в потертом черном комбинезоне с лямками и такого же цвета кепке.

Издали он казался почти незаметным. Росту ниже среднего, но крепко сколоченный, он внезапно становился очень впечатляющим, когда поворачивался к кому-либо лицом и встречался с ним взглядом. Стоило обратить внимание и на сотню килограммов мускулов, большинство которых сконцентрировалось на груди и необычно длинных, массивных руках. Его светлые волосы были пострижены коротко, поскольку в его профессии длинная прическа грозила фатальными последствиями. Сонные голубые глаза смотрели на мир из-под высокого лба. Парень казалось излучал глубочайшее безразличие ко всем и ко всему на свете.

Но впечатление, это было только внешнее. Лу-Маклин впитывал в себя все, что происходило вокруг. Он просто не хотел, чтобы мир знал, что его интересует.

У него был очень маленький рот, нос, поломанный не однажды, и странные голубые глаза, которые, казалось, никогда не открывались больше, чем наполовину. Они светились диковинным цветом, почти бирюзовым, но самым замечательным была царившая в них пустота.

Хорошо одетые мужчина и женщина, держась за руки, прошли мимо него так, словно его вообще не существовало. Этот талант становиться частью пейзажа Лу-Маклин шлифовал.

Ему было двадцать два года, и вот уже пять лет он имел регистрацию нелегального.

Гражданство включало в себя сто классов, легальных и нелегальных. Лу-Маклин относился к восемьдесят третьему нелегальному классу и в этом статусе просуществовал два года. Он устал от этого. И любой двадцатидвухлетний на его месте устал бы. Но Лу-Маклин имел терпение, которым не мог похвастать ни один из его ровесников. Это было необходимо в выбранной им работе.

Он начал делать себе имя в Волеа, маленьком полуаграрном городке на юге Кларии. Рекомендация главаря банды, которую он заслужил, привлекла внимание могучих подпольных фигур столицы. Два года он работал на один из дюжины городских преступных синдикатов.

Лу-Маклин изучил методы деятельности крупного нелегального концерна, изучил хорошо, несмотря на предупреждения коллег слишком не зарываться. Он игнорировал подобные советы пока это не причинило ему неприятностей. Хотелось быть как следует подготовленным, когда придет неизбежное предложение о продвижении.

Он последовал за парочкой, оглядел улицу, затем засунул руки в карманы и перешел через мостовую, потом Лу-Маклин набрал кодовую комбинацию на доске, вмонтированной в дверь здания. Компьютер синдиката сообщил ему код. Дверь скользнула в сторону, и он вошел.

Вдоль узкого магазина был только один проход. Каждая стена представляла собой длинный, плоский видеоэкран, на котором демонстрировались ювелирные товары.

Несмотря на захолустное расположение магазина, выбор производил достойное впечатление. Некоторые из самых богатых граждан Кларии или их представители приходили сюда за покупками. Настоящие же ювелирные изделия хранились в специальном помещении где-то под уровнем улицы и поднимались наверх только когда происходила продажа и кредиты клиента были предварительно выяснены.

Система обеспечивала надежную защиту от грабителей, хотя совершенной не была. Лу-Маклин мог не волноваться. Он пришел сюда не воровать.

Хозяин магазина оказался в задней комнате. Оставалось минут пять до заката, и он торопился закончить рабочий день. Это был довольно высокий, хорошо сложенный мужчина средних лет с уже заметной лысиной.

Увидев Лу-Маклина, хозяин магазина вытащил из левою глаза контактную лупу ювелира и сунул серебряную пластинку в очищающий чемоданчик, который постоянно с собой.

Лу-Маклин остановился перед вмонтированным в пол экраном, изображавшим витрину. Руки из карманов он так и не вынул. Хозяин магазина сидел напротив него.

- Привет, - тихо произнес Лу-Маклин. Он всегда говорил тихо, поскольку еще никогда не сталкивался с ситуацией, которая заставила бы его повысить голос. Никто не знал, что будет, если он по-настоящему рассердится.

- Привет, горожанин, - хозяин магазина кивнул на дверь. - Если хочешь что-то выбрать, поторопись. Через пару минут я закрываюсь. - Он оглядел Лу-Маклина с головы до ног и добавил: - Дешевый товар в третьей секции, правая стена, центр экрана.

- Я пришел не покупать, - сообщил ему Лу-Маклин. - Я здесь, чтобы получить.

Брови хозяина магазина приподнялись. Он немного смутился и наклонился вперед, положив руки на верхнюю часть экрана.

- Не помню, чтобы я был тебе должен. Я даже не знаю тебя.

- Это необязательно. Я здесь по поручению того, кого ты знаешь. Хайрам Лал.

Хозяин вздохнул и поскучнел.

- Опять. Слушай, - устало проговорил он, - я говорил Лалу, что прекрасно справлюсь сам. Вот уже полгода как не было ни одной попытки вломиться сюда или в мое хранилище. Может, ему удастся напугать какого-нибудь торговца на этой улице и заставить его платить за защиту, но полиция в моей части трубы честная и расторопная, поэтому у меня нет проблем. Уж лучше я заплачу полиции.

Хозяин магазина злобно усмехнулся, потом продолжил:

- Нет, не совсем так. У меня есть несколько проблем. Около месяца назад пара больных на вид подонков ворвалась сюда и стала угрожать разбить мои экраны, если я не уступлю твоему другу Лалу. Это было по-настоящему смешно. Они принесли с собой алюминиевые трубы и, как только ударили по одному экрану, я включил защитное поле. Два сопляка сгорели мгновенно. Правда, целый час пришлось проветривать помещение, - его улыбка расширилась. - Я нахожу странным, что Лал прислал еще одного подонка туда, где провалились двое.

Лу-Маклин невинно пожал плечами.

- Я ничего не знаю ни о тех двоих, о которых ты говоришь, ни о твоих отношениях с Лалом. Я знаю одно. Мне нужно забрать... Сотню кредитов за шесть месяцев страховки и еще сотню за оставшуюся часть года.

Хозяин магазина рассмеялся и недоверчиво покачал головой.

- Вот еще одна характерная черта твоего босса. Он жаден так же, как и глуп.

- Он не мой босс, - тихо произнес Лу-Маклин. - Я работаю на него.

- Разве это не делает его твоим боссом?

- Не обязательно, - ответил парень. - Это делает его моим нанимателем. Понятие "босс" имеет совсем другое значение.

- "Другое значение", - пробормотал улыбающийся хозяин магазина. - О, я понял. Он посылает двух идиотов с алюминиевыми прутьями, чтобы избить меня, а когда это не помогает, решает отправить ко мне лингвиста, чтобы тот применил убеждение. - Он наклонился вперед над экраном. Выражение его лица стало безобразным. - Мне не интересны твои разговоры. Я не боюсь твоего босса, и меня не волнует, сколько подонков он еще пришлет ко мне! Он может отправлять ко мне придурков убеждать или драться, но это не заставит меня платить. Система безопасности в этом магазине очень надежная, самая лучшая в Кларии и сравнима со всеми образцами, которые можно привезти с Терры [Терра - Земля, (лат.)]. Поэтому благодарю, но я попробую обойтись без твоего босса. Передай ему, пусть катится к черту и дурачит кого-нибудь другого. Меня ему не испугать. У меня тоже есть друзья. Легальные. Они покупают у меня много товаров и чертовски расстроятся, если с их поставщиком что-то случится.

Лу-Маклин дождался конца речи хозяина магазина и повторил терпеливо, словно разговаривал с ребенком:

- Ты должен Хайраму Лалу сотню кредитов страховки и еще сотню за оставшуюся часть года.

Том медленно покачал головой.

- Он прислал ко мне глухого лингвиста, не иначе.

Лу-Маклин вытянул правую руку.

- Ты можешь расплатиться наличными или чеком, но, пожалуйста, сейчас. Ты просрочил долг.

Шутка, казалось, не дошла до сознания хозяина магазина.

- О, хватит. Я должен закрываться. Почему бы тебе не пойти, пока ты цел, и не сказать подонку, на которого работаешь, что ему все обойдется гораздо дешевле, если он оставит меня в покое?

- Если ты не заплатишь мне сейчас, - заявил Лу-Маклин, - я буду вынужден убить тебя.

Фраза прозвучала так обыденно, так спокойно, что лицо хозяина магазина перекосилось. Его улыбка превратилась в непонятную полугримасу, и он выдавил ошеломленно:

- Правда? - его руки слегка задрожали. - Ты много людей убил?

Лу-Маклин покачал головой.

- Я никогда никого не убивал... до сих пор.

- Ну, тогда я могу тебе вот что сказать, молодой человек. Я беспокоюсь, но беспокоюсь, только из-за того, что ты чувствуешь себя здесь очень неловко и вызываешь во мне жалость. Ты замечаешь положение моих рук?

Глаза Лу-Маклина не отрывались от лица хозяина магазина.

- Я заметил, когда вошел. И что?

- А то, что у тебя не может быть крупнокалиберного оружия в карманах, где спрятаны твои руки. Теперь слушай внимательно! Последние несколько минут мои руки лежат на специальных клавишах, управляющих экраном, находящимся между нами. Они связаны напрямую с устройством питания, обслуживающим магазин, а то в свою очередь связано с Центральным устройством питания трубы. Если ты наведешь на меня лазерное оружие, оно не сможет поразить меня. Я упаду вперед, и мои руки прикоснутся к нижней части экрана. По металлической западне, лежащей под полом прохода, сразу потечет ток. Очень сильный ток, надо заметить, - он опустил глаза. - Вижу, у тебя нет изолирующей обуви, - на лицо его вернулась неприятная ухмылка. - Ты можешь убить меня, но я превращу тебя в кучку пепла, как тех двоих, которых прислал ко мне твой босс. Только ты будешь танцевать подольше. Так почему бы тебе не убраться отсюда прямо сейчас? - Одна рука медленно поползла к управляющей части экрана. - Если я ошибусь или устану от нашей маленькой беседы, - продолжал хозяин магазина, - у тебя не останется ни одного шанса выжить.

- Почему ты считаешь, - с любопытством спросил Лу-Маклин, - будто у меня в карманах нет оружия подходящей мощности?

- Дилетанты, - хмыкнул тот. - Это все, что можно было ожидать от Лала. Дилетанты. Несчастный подонок, даже мне видно, что у тебя в руках ничего нет. А если и есть, то, судя по карманам, размеры твоего оружия невелики. Вытащив его, ты не сможешь быстро прицелиться в меня. Я уверен, ты умеешь действовать резко. Физические способности обычно присутствуют там, где нет духовных. Но я могу упасть вперед быстрее. Хочешь проверить?

- Нет, - ответил Лу-Маклин, едва заметно улыбаясь. - Не думаю. Это не принесет мне ничего хорошего. Ты прав. У меня нет в карманах никакого оружия.

- Я так и думал, - самодовольно произнес хозяин магазина. - Мне тем более жаль тебя, глупый подонок.

Мышцы ею запястья напряглись под кожей, когда он приготовился выбросить руку вперед.

Раздался негромкий, но резкий взрыв. Все произошло очень быстро.

Руки хозяина не сдвинулись вниз ни на сантиметр. На одну секунду он замер, наклонившись над невидимым полем экрана, а затем оказался почти вбитым в волокнистую стену позади, как бы зажатым между проекциями ожерелий и тиар. Туда попала двенадцатисантиметровая ракета. Она вылетела из толстой полой подошвы правого ботинка Лу-Маклина, которую тот наставил на хозяина магазина с первого момента своего появления в кабинете. Ведь вполне естественно, что невысокий парень носит обувь на платформе.

Выстрелить так было делом непростым. Требовалось верно рассчитать угол выстрела. Но Лу-Маклин был пунктуальным человеком и тренировался долго. Он считал, что человек должен в совершенстве знать орудия своей профессии.

Лу-Маклин обошел экран и осмотрел тело ювелира. Глаза трупа были широко раскрыты, руки и ноги раскинуты, а стена приняла в себя тело, словно удобное ложе.

Лу-Маклин взглянул на дыру в груди хозяина магазина. Он знал, что на спине и в стене отверстия еще больше. Маленькая ракета была очень мощной.

Лу-Маклин не видел необходимости вытаскивать тело из стены и проверять эффективность оружия, не видел необходимости прикасаться к мертвому.

Компьютер синдиката имел подробную информацию об оборонительной технике, используемой владельцами магазинов и жильцами в квартирах. Лу-Маклин изучил все, что было известно о системе, установленной в этом магазине, прежде чем решил, какое оружие выбрать.

Конечно, он мог просто войти и выстрелить, но чувствовал себя обязанным попытаться получить деньги Лала другим путем, хотя Лал и не настаивал на этом, желая, чтобы надменный ювелир послужил примером другим. "Хорошая реклама", - так назвал он эту операцию. Лу-Маклин развернулся и вышел из магазина, осторожно прикрыв за собой дверь. Бросил быстрый взгляд в оба конца пустой улицы. Следовало действовать внимательнее. Хозяин магазина был прав, когда говорил, что в этом районе на редкость расторопная полиция.

Толстые стены магазина поглотили звук от взрыва ракеты. Улица оставалась пустой.

Лу-Маклин прошел немного вперед, нашел свободную машину и сел на заднее сидение. Казалось, никто не заинтересовался им, когда он сунул кредитную карточку в щель, сообщив таким образом свой адрес. Его квартира находилась в нескольких километрах отсюда в двенадцатой трубе из тех сорока, которые ровными рядами пересекали северную часть континента Ивенвейт.

Когда машина плавно выехала на середину улицы, управляемая датчиками, расположенными на ее брюхе, Лу-Маклин подумал о совершенном им убийстве. Оно было неизбежным в той работе, которую он выполнял.

Он не чувствовал ничего особенного, как и ожидал. Лу-Маклин тщательно изучил психологические аспекты и понял, что не относится к тем, кто переживает по такому поводу.

Завершение дела должно было зафиксироваться компьютерной системой подпольною мира на Терра, и это, вероятно, могло поднять ею статус по меньшей мере уровней на десять. А возможно, ему удастся подпрыгнуть до шестидесятых номеров. Удачное убийство считалось значительным достижением.

Теперь оставалось только незаметно скрыться.

Рядом ехала другая машина. Единственным ее пассажиром был оришианец, огромный и неуклюжий. В тесной кабине ему пришлось съежиться. В ней не были предусмотрены удобства для чужеземца двух с половиной метров роста, для его многочисленных кривых ног с безвкусными, тщательно завязанными лентами.

Очаровательные ребята эти оришианцы. Они очень общительны и легко ужились с людьми после их первой встречи несколько сотен лет назад. Парень в машине был самцом, что легко определялось по его ярко-красному кадыку вдоль длинной шеи и по гребешку из перьев, сбегающему от лба к спине. У нею было огромное множество сумок, и пальцы в перьях ощупывали содержимое одной из них.

Машина умчалась дальше по главной улице. Лу-Маклин откинулся на спинку сидения.

"Б-и-и-п" - издал мягкий звук маленький прибор в его левом кармане, который показался хозяину ювелирного магазина оружием. Лу-Маклин достал его.

Небольшая плоская пластинка была примерно в два квадратных сантиметра и имела три кнопки: красную, желтую и малиновую. Сейчас вместе с сигналом мигал малиновый огонек.

Лу-Маклин посмотрел на прибор, затем нажал на кнопку сбоку. Звук и огонек пропали. Лу-Маклин на несколько минут задумался и нажал кнопку на приборной доске машины. Загорелся сигнал "Готовность".

Лу-Маклину пришлось свернуть и ненадолго остановиться перед возвращением домой. Нужно было кое-что взять. Конечно, он допускал возможность, что его могли выследить. А могло и ничего не случиться.

Учитывая оживленность улиц по вечерам, все-таки стоило соблюдать осторожность. Брови Лу-Маклина сошлись над слегка прищуренными глазами. Он не ждал новой угрозы, а просто надеялся держаться от нее подальше год или два. Он должен был получше приготовиться к ней.

Конечно, всегда есть шанс, что тревога ложная. Если сейчас именно такой случай, он сможет восстановить прошлое без особых трудностей, а вероятность его опознания будет очень мала.

Его квартира находилась в двенадцатой трубе на втором из пяти уровней. Это был дешевый район, заселенный в основном рабочими. За изящно изогнутой наружной стеной открывался неплохой вид, однако ночью было видно не больше, чем в туманный день.

Через светлую ночную дымку вокруг двух Ивенвейтских лун виднелось несколько звезд. Небольшая рощица из защищенных от грязи деревьев, специально привезенных с Терра, росла неподалеку. Растительность придавала голому пейзажу какую-то видимость жизни. По ночам деревья блестели, словно выделяли воду, чтобы смыть со своих листьев накопившуюся за день грязь. Вблизи от Кларии выжить могли только растения, способные "потеть" таким образом.

Лу-Маклин оторвал взгляд от окна и направился к панели, контролирующей освещение.

- Забудь о свете, - произнес шипящий, низкий голос. - Войди. Руки за голову.

Лу-Маклин сделал так, как было приказано, и вошел в комнату, служившую ему гостиной. Спальные и туалетные принадлежности хранились в маленькой комнатке слева.

Свет зажегся. Справа от Лу-Маклина стоял незнакомый человек. Он был огромным, но не намного старше хозяина квартиры. Похоже, он очень нравился сейчас сам себе.

На единственном приличном предмете обстановки (кушетка была сделана из натурального дерева и кожи и обошлась Лу-Маклину в приличную сумму) сидел смуглый парень. Лу-Маклин узнал его. Грегор держал в руке маленький пистолет. Высокий оторвался от стены и показал точно такое же оружие.

Грегор взмахнул пистолетом. Лу-Маклин послушно двинулся в указанном направлении пока, не уперся спиной в стену.

- Не понимаю, - тихо произнес он. - Я что-то сделал не так?

- Не мое дело говорить или знать, - ответил Грегор.

- Мне велели убрать ювелира, если он откажется платить. Он отказался.

- Лал знает, - сказал Грегор.

- Тогда почему вы здесь?

- Нам приказали избавится от тебя, - сообщил высокий.

- Заткнись, Висколайн.

Тот, казалось, обиделся.

- Я только...

- Я сказал, заткнись. Ему не нужно знать - почему.

- Думаю, нужно, - вмешался в разговор Лу-Маклин и слегка повернул корпус, стараясь не отрывать руки от головы. - Я причинил Лалу беспокойство, не так ли?

Грегор ничего не ответил.

- Я всегда беспокоил его, с тех самых пор, когда он вытащил меня из общей камеры для своей программы обучения шесть лет назад.

- Я сказал, я ничего не знаю, - настойчиво повторил Грегор. - Понятия не имею, почему он тебя боится.

В его голосе слышалось пренебрежение к новичку, пренебрежение опытного, уцелевшего во многих переделках.

- Он боится, - с уверенностью заявил Лу-Маклин, - потому что не понимает меня. Я не подхожу к привычному для него шаблону. Все шесть лет он пытается вывести меня из себя, поскольку чувствует, что не может держать под контролем того, чьи эмоции ему неясны. Но со мной ему не удалось это ни разу. Вот почему он решил использовать меня именно в таком деле, а потом избавиться. Управляемый убийца, верно? Он сообщит обо всем властям, наберет перед ними дополнительные очки и таким образом выиграет вдвойне от смерти ювелира.

Грегор нахмурился. Лу-Маклин был отличным физиономистом. Он сразу догадался, что Грегор, личный палач Лала, знает, что это правда. Но тот покачал головой и повторил:

- Говорю тебе, я не знаю. Я просто выполняю свою работу.

- Ты неплохой слуга Лала, Грегор, - сказал Лу-Маклин, - но мерзкий лжец. Скажи, тебя я тоже тревожу?

- Не-а, - спокойно ответил тот. - Ты меня не тревожишь. Никто меня не тревожит, а через минуту ты вообще будешь не в состоянии никого потревожить, потому что умрешь.

Лу-Маклин сделал осторожный шаг в направлении двери, ведущей в спальню и ванную. Пистолет Грегора поднялся, и Лу-Маклин остановился.

- Могу я по крайней мере пойти в сортир? Неохота помереть с мокрыми штанами.

- Ну-у, - протянул Грегор, - неужели ты думаешь, что я собираюсь позволить тебе прикоснуться к чему-нибудь?

Его палец на спусковом крючке напрягся. Молодой напарник мигом оказался рядом.

Падая вперед на пол, Лу-Маклин не издал ни звука. Его руки несколько секунд после выстрелов дрожали, но потом он заставил себя замереть. Грегор поднялся с кушетки и подошел осмотреть тело.

- Не очень героическая смерть, да? - пробормотал Висколайн, глядя на труп.

- Да. Я ожидал от него большего. Однако он был просто ребенком. Но ребенком талантливым. Его ждало большое будущее в синдикате, но раз босс говорит...

Висколайн нахмурился.

- Грегор...

- Что еще? - убийца спрятал пистолет в кобуру.

- Совсем нет крови, сэр.

Грегору было отпущено достаточно времени понять это перед тем, как его голова разорвалась. Висколайн развернулся, поднял оружие, но не достаточно быстро. Пистолет в его конвульсивно дрогнувших руках пробил крошечную дырочку в дальней стене. Затем он рухнул, словно срубленное дерево, рядом с бесформенными, обезглавленными останками Грегора.

Лу-Маклин молча осмотрел комнату и два тела. Оборонительное оружие, которым он оснастил свою квартиру, мирно лежало на маленьком столике. Он размышлял, что предпринять дальше.

Лу-Маклин давно хотел проверить, поможет ли ему копирование. Аппарат человеческих копий обошелся ему в приличную сумму. На фирме, изготовившей для него это копировальное устройство, любопытствовали, как заказчик собирается пользоваться им. Большинство их продукции предназначалось для продюсеров развлекательных шоу, поскольку правительство по-прежнему хмурилось, когда демонстрировали настоящие убийства и другие виды насилия.

- Я собираюсь устроить сюрприз моим приятелям, - пояснил Лу-Маклин служащим фирмы, и те понимающе кивнули. Копия, подсунутая в постель, всегда вызывала много смеха.

Таким образом в течении всей сцены он просто стоял за пределами своей квартиры, манипулировал кнопками управления, следя за происходящим через хрустальные глазки и говоря с помощью искусственной гортани точного воспроизведения, вмонтированной в стену.

Теперь было ясно, кто подослал убийц. Лу-Маклин всегда отлично знал, почему Лал хотел убрать его. Он вздохнул. День начался с совсем несерьезных вещей, с нескольких разбитых лиц. Но теперь же им уничтожены сразу трое.

Последние двое причинили немного больше хлопот, чем ювелир, хотя только с технической точки зрения. Эмоционально они совсем не задели его.

Теперь следовало убрать трупы и почистить комнату. Обычно в подобных ситуациях обращаются к организациям, предлагающим такие услуги, но сейчас Лу-Маклин не доверял никому. Мир нелегальных был полон жестокой борьбы, но равные Лалу являлись все же его союзниками, а не врагами. Они скорее помогли бы боссу мощного синдиката, чем непредсказуемому зеленому юнцу.

Тела нужно было убрать надежно и аккуратно, предварительно расчленив, поскольку мусоропровод в квартире не принимал больших предметов. Кроме того, Лу-Маклину приходилось выполнять эту отвратительную задачу одному. Нет, он не доверится ни одному из коллег Лала. Лу-Маклин не доверял людям с тех пор, как помнил себя...

2

Его мать была добровольной шлюхой. Она получала от своей работы удовольствие, или, точнее, купалась в удовольствиях. Воспитанная женщина, которая могла бы добиться гораздо большего, она, очевидно, смаковала бесконечные и неподражаемые разновидности деградации, обеспечиваемые ее клиентами. Это был редкий случай полного соответствия профессии и состояния души.

Отец Лу-Маклина навсегда остался для сына неизвестным лицом, вероятно, по обоюдному согласию родителей. У мальчика не было ни сестер, ни братьев. Вырастив его до шести лет (достаточный возраст, чтобы понимать, что с тобой происходит), мать преспокойно вышвырнула сына на улицу.

Лу-Маклин понятия не имел, где она сейчас, жива или умерла. Да ему было и наплевать на это. День в опекунском офисе ярко запечатлелся в его памяти. По крайне мере, по той причине, что тогда он плакал последний раз.

Лу-Маклин обладал хорошей памятью, и разговор ему хорошо запомнился.

- Вы уверены, мадам, - спросил клерк с осунувшимся лицом, - что не хотите попытаться вырастить ребенка сами? Кажется, у вас есть возможности. И духовные, и финансовые.

Лу-Маклин стоял в углу. Это было наказанием за то, что он взял дорогие часы, посмотреть как они работают. Факт возвращения их на место в рабочем состоянии не смягчил приговора. Мальчик мог повернуть голову и увидеть свою мать, разговаривающую со странным маленьким уставшим человечком, но это грозило побоями. Поэтому он смотрел вниз и прислушивался, понимая, что решается что-то очень важное и относящееся к нему.

- Слушайте, мне не нужен этот маленький подонок, - проговорила его мать. - Я вообще не знаю, почему провозилась с ним так долго. В общем, я отправляюсь в путешествие с одним джентльменом, и он не хочет больше никого брать с собой. Я тоже.

- Но, мадам, когда вы вернетесь...

- Да, конечно, когда я вернусь, - раздраженно ответила она, - тогда и посмотрим.

Лу-Маклин помнил аромат ее духов, доносившийся до его угла, приятный, роскошный, дорогой.

- Может, кто-нибудь и сможет помочь ему. Я неспособна быть матерью. Выяснив, что прозевала предельный срок, я хотела подать в суд на химическую компанию, выпускающую эти пилюли.

- Если вы не хотели растить его, зачем ждали до сих пор?

- Думаю, я была пьяной, когда принимала решение, - ответила мать с громким смешком, отлично запомнившимся Лу-Маклину. Он был пронзительным, напоминал звук флейты или электронный сигнал, но только еще более бесчувственный.

- В общем, это не имеет значения. Он здесь. Я знаю, что надо было избавиться от него раньше, но у меня постоянно дела. Бизнес, знаете ли. Занимает почти все мое время. Короче говоря, однажды я обнаружила, что мальчишка все время вертится у меня под ногами. Это маленький орангутанг без длинных волос.

Отвращение в ее голосе совсем не задело Лу-Маклина, насколько он мог помнить. В офисе его расстроило что-то другое. Мальчик начал тихо рыдать. Странное ощущение: теплые слезы катились по щекам.

Клерк прокашлялся.

- Это ваш выбор, как легальной горожанки, мадам.

- Ага, я знаю, это мой выбор. Поэтому давайте вместе составим документ. Я возьму отпечатанную копию. Мой корабль скоро отправляется. Чертовски не хочу опоздать.

Потом мать встала и сказала клерку:

- Теперь он ваш.

И ушла.

Лу-Маклин моргнул и посмотрел на жужжащий мусоропровод. Он почти закончил с останками тела Грегора. Висколайн пошел первым. От второго убийцы осталась только одна нога.

Лу-Маклин достал маленький топорик, еще один инструмент из своего личного арсенала, разрубил ногу пополам чуть ниже колона и бросил верхнюю часть в люк. Послышался легкий гул; когда плоть отделялась от кости. Затем кость раздробилась и отправилась в городскую канализационную систему. На стойке в тех местах, к которым прикасались пальцы Лу-Маклина, остались темные пятна. Его руки слегка дрожали. Он заставил себя успокоится, стараясь дышать ровнее.

После окончания мерзкой работы он убрал в комнатах, а потом позволил себе принять горячий душ.

Лу-Маклин надел эффектный, серебряный с голубым, спортивный костюм и открыл запечатанный шкаф, просунув руку в соответствующее гнездо.

Раздался щелчок, и двойная панель скользнула в сторону. Внутри шкафа лежали аккуратно сложенные орудия нынешней профессии Лу-Маклина. Он собирал их уже семь лет. Они блестели, словно хирургические инструменты.

Выбрав наиболее подходящие по его мнению, Лу-Маклин закрыл шкаф, побрызгал в комнатах дезодорантом и вышел из дому.

Лал был маленьким человечком, но относительно крупные размеры важны только для социальных дикарей, чье мнение формируется их невежеством. Аелмосская ящерица, например, всего три дюйма длиной, а укус ее убивает за две минуты.

Волосы шефа синдиката подернулись серебром. Это ему шло, придавало солидный вид, как и от электрический бархатный костюм, чье мерцающее поле поднималось на четверть сантиметра над поверхностью ткани. Дорогая электростатическая одежда свидетельствовала о богатстве и положении в обществе. Лал принадлежал к нелегалам двенадцатого класса: довольно высокое положение для мира типа Ивенвейт. Он не рассчитывал получить однозначный номер, но надеялся на это. Его огромное частное владение состояло из множества зданий, соединенных в трубах надежно защищенными проходами. В тот вечер у него собрались мужчины и женщины разных статусов, от шестидесятых до десятых номеров, легалы и нелегалы.

В отличие от большинства своих коллег по подпольному миру, Лал стремился к респектабельной жизни, но как нелегал не мог надеяться достичь в этом идеала. Однако, внешнее впечатление оставалось для него очень важным. Он давно решил, что если не можешь чего-то заполучить, то можешь, по крайней мере, создать видимость обладания. Сегодняшняя вечеринка предназначалась именно для этого.

Чья-то рука легла Лалу на плечо. Он обернулся и увидел лицо своей любовницы Жанин. Она была легальной тридцать второго класса, отличалась редкой красотой, но больших амбиций не имела. Ее вполне устраивала нынешняя роль. Инвестиции в легальные корпорации делали эту женщину весьма состоятельной.

Через несколько лет она, вероятно, оставит Лала и начнет вести легкую, спокойную жизнь. Этот факт шефа синдиката не беспокоил. Он понимал ее так же хорошо, как и себя. Кругом было много других женщин. А власть и деньги для них весьма привлекательны.

- Что-то не так, дорогая?

- Нет.

Она наклонилась, и Лал с привычным наслаждением почувствовал плечом тепло ее груди.

- Там молодой элегантный джентльмен...

- С усами?

- Нет, рядом с ним.

- О, кажется, это Ао Тайлмет. Его отец относится к двенадцатому уровню и является президентом Группы по редким металлам. Они работают на Боурлт Терминус на юге. Хочешь познакомиться?

Жанин провела рукой по тонким волосам Лала.

- Мне никогда не нужно ничего говорить тебе, дорогой, правда?

- Нет, милая. Мы с тобой и так прекрасно понимаем друг друга.

- Ты расстроен?

- Конечно, нет.

Он улыбнулся ей, направляясь к группе разговаривающих молодых людей.

- Завтра вечером я расстроился бы.

- Завтрашний вечер твой, дорогой. И послезавтрашний тоже. И потом. Но сегодня, если не возражаешь...

- Довольно, дорогая, - голос Лала перешел в шепот, когда они подошли к гостям.

- Я сделаю тебя величайшим открытием со времен Морильо Скрин, дорогой.

- Если ты так считаешь, то так и будет, - согласился он.

- И это еще не все, - улыбнулась она.

Лал представил гостям Жанин и стал с восхищением наблюдать, как она ловко увела молодого промышленника в сторону от группы из нескольких женщин. Легальные дамы крутились вокруг Тайлмета весь вечер, но им было трудно тягаться с Жанин.

Умная девочка, подумал Лал. Нужно время от времени напоминать ей о ее положении, понижать уровень. Но действует она великолепно. И интеллигентно. Он любил такую манеру.

В отличие от того скрытного парня... Как, черт побери, его имя? Ах да, Киис ван Лу-Майкмин... Нет, Маклин. Его дела плохи. Он подавал большие надежды. Но странно, странно... никогда не проявлял никаких эмоций, а теперь мертв, словно земля снаружи.

Если человек никогда не проявляет своих чувств, трудно судить о его верности. Злится он на тебя или остается невозмутимым, понять его невозможно. Лу-Маклин никогда ни на что не злился, подумал Лал. Никогда не кричал, никогда ни во что не вмешивался.

Так действовали роботы, но они имели, по крайней мере, одно достоинство: предсказуемость. Лал считал их более понятными, чем Лу-Маклина.

Он посмотрел на свои часы, исключительно точный прибор, носимый им обычно на розовом пальце. Они показывали не только время и относительную статистику, в его городе но и время на Терра и Реставоне.

Еще их дисплей был связан с главным компьютером и представлял данные по работе синдиката.

Лал оставил на минуту своих гостей, чтобы узнать, как обстоят дела с расширением его операций с наркотиками в южных городах Трей и Алесвейл. Цифры замелькали перед ним: производство возросло на двадцать четыре процента, доход до ста тридцати двух кредитов за первую декаду года. "Нужно проверить, - подумал Лал, - кто работает в шестьдесят третьем квадрате в западной части Трей и Алесвейла. Этот человек заслуживает поощрения". Все новые данные он ввел в память машины.

В восточном квадрате повышение на сорок пять процентов... Там был Майлс Унматурпа, вспомнил Лал. Хороший парень. Кое-где производство создало дефицит в сорок две тысячи кредитов за первые полгода операции... Нормальное явление. Лал знал, что начало всегда требует затрат. Взятки, конструктивные затраты около двадцати тысяч кредитов... "Ты скоро умрешь, Хайрам Лал"... Расширение к южным трубам Алесвейла...

Лал в недоумении остановил поток информации, нахмурился, вернул назад несколько строчек и запустил их снова, но в два раза медленнее. Компьютер Синдиката в трубе А надежно оберегался от доступа посторонних. Или кто-то из программистов сыграл одну из самих несмешных шуток со своим боссом (в этом случае в нем будут больше дырок чем в перфокарте), или...

Лал сделал подзывающий жест. Два огромных "джентльмена", которых допустили к гостям, оставили свои посты у входа и стали энергично пробираться сквозь смеющуюся, болтающую толпу. Ожидая, когда они подойдут, Лал просмотрел бесцеремонную строчку в третий раз.

"...затраты около двадцати тысяч кредитов... Ты скоро умрешь, Хайрам Лал... Расширение к южным..."

Нет, такого он не мог себе представить.

- Что-то не так, сэр? - спросил смуглый мужчина в коричневом костюме, оказавшийся рядом.

Лал пальцем указал на дисплей, подчеркнул нужную строчку.

- Что ты об этом думаешь, Тембия?

Двое мужчин обменялись взглядами и пожали плечами.

- Ничего не понимаю, сэр. Какой-то сбой в программе.

- Может быть. А может, идиотская шутка, - Лал на мгновение задумался, потом взглянул на второю гиганта. - Олин, Грегор доложил тебе о результатах?

- Нет, сэр, пока нет.

Человек, к которому Лал обратился, достал свой информационный дисплей, более громоздкий и не такой совершенный, как у Лала. Экранчик блеснул на его руке.

- Нет. От него ничего.

- Под твою ответственность, - сказал Лал. - Почему ты не сообщил об этом раньше?

Мужчина занервничал.

- Я не думал, что дело такое важное, сэр. Грегор обещал доложить мне, как только закончит работу.

- Думаешь, он не закончил?

- Простите, сэр, - произнес Тембия, - но задержка кажется мне чересчур длинной. Непохоже, чтобы этот мальчишка Лу-Маклин, если его привычки так предсказуемы, как я слышал, внезапно взбрыкнул и исчез на целый день. Хотя такое возможно. Особенно в день его первого убийства. Если это тот случай, парня носит где-нибудь. Грегор со своими громилами слоняется по его квартире и ждет. Лу-Маклин может остывать в каком-то тихом местечке после такого шипения в жилах.

- Только не он, не Лу-Маклин, - пробормотал Лал. - Он не того типа. Почему, по-твоему, я решил убрать его?

- Никогда об этом не задумывался, - послушно ответил Тембия. - Это не входит в мои обязанности.

- Знаю, знаю, - Лал нервно отмахнулся. - Говорю тебе, этот парень ужасен. Почти не человек. Так можно было бы подумать, если бы я не знал наверняка, что он все же человек. Я наблюдаю за ним уже несколько лет и никогда не видел его интересующимся чем-нибудь, кроме самого себя. Ни наркотиков, ни спиртного, ни каких-либо других стимуляторов. Держит себя в руках. Думаю, он и с женщиной-то был раз или два. Он без отклонений. И ни во что не вмешивается. При одной мысли о нем у меня мурашки по коже бегают. Пытаешься скрыть это, но не получается. За шесть лет так и не смог. И еще он очень умен.

- Что прикажете, сэр? - тихо проговорил Олин.

- В общем, - ответил Лал, - отыщи Грегора, выясни, где он сейчас, застрял ли на квартире у парня или гоняется за ним по улицам. Я хочу знать. Скажи ему, что не нужно никаких хитростей. О последствиях буду беспокоиться я. Но мне нужно, чтобы ЭТО было сделано.

- Хорошо, сэр.

Внимание Лала переключилось на другого человека.

- Тембия, я хочу, чтобы ты взял целое отделение. Скажем... Мендеса, Марлстона, Хинг-Му, Сака и Новронски. Воспользуйтесь программой поиска и найдите этого типа. Если Грегор не покончил с ним и лишь установил слежку, значит, что-то не так. Не помню, чтобы Грегор когда-нибудь так задерживался.

- Почему бы мне просто не подождать, когда Олин найдет Грегора? поинтересовался тот. - Как он сказал, они могут застрять на квартире и ждать его прихода домой.

- Я не хочу ждать, - строго ответил Лал. - И у меня нет намерения покидать вечеринку. Я должен оставаться со своими гостями, понятно?

Олин и Тембия с готовностью кивнули и ушли.

Лал оглядел толпу. Это только маленькое недоразумение, убеждал он себя. Ничто не может испортить вечер. Тембия и Олин теперь обо всем позаботятся. Он может расслабиться и вкусить удовольствий.

О, здесь находился Орвил Хейн Поуп... Для друзей просто "Оппи". Он являлся членом Совета Операторов Кларии, избранной группы мужчин и женщин, имевших доступ к главному городскому компьютеру, который в свою очередь имел связь с центральным компьютером на Терра. Они были как бы коллективным членом правительства.

По слухам, Оппи никогда не был замешан в коррупции. Поговаривали, будто он и на вечеринки, устраиваемые нелегальными, ходит только исключительно с целью понаблюдать, какие новые способы подкупа применят к нему. Его слабость к молоденьким мальчикам держалась в строгом секрете.

Над возможностью подкупа Оппи Лал работал уже несколько лет. Ведь в его делах нельзя ничем пренебрегать. Но играть в эту игру с Оппи надо очень осторожно.

Оператор городского компьютера, племянник Оппи, был главным виновником вечеринки. Он собирался жениться, и Лал любезно предложил ему помочь провести церемонию. С легальными никогда не угадаешь, какой подход лучше сработает. В подпольном мире все обстояло гораздо яснее. Лал направился к оператору.

Внезапно пол под его ногами треснул, вздыбился и ударил его в лицо.

Секция стены высотой метров десять и такой же ширины исчезли перед ним. За ней находились другие комнаты, а еще дальше грязная ночь Ивенвейта.

Внешняя атмосфера мгновенно ворвалась в помещение. Потрясенные гости, некоторые раненые, окровавленные, вскочили и бросились к противогазам. Крики страха и боли уступили место кашлю, когда отравленный воздух наполнил их легкие.

Лал лежал, придавленный тяжелым стальным столом. Кровь текла по лбу и заливала глаза. Вокруг него сквозь поднявшиеся пыль и дым неслись вопли ужаса и ярости. Он окликнул Тембия, Олина, но из горла вырывался только сдавленный хрип.

Никого из его людей не было видно, даже официантов. Вдруг впереди появилась туманная фигура. Дым вился вокруг ее неясного силуэта. Человек не двигался и смотрел на лежащего Лала, словно на неодушевленный предмет.

Глаза Лала расширились. Он опять попытался закричать, но язык отказался подчиняться. Лицо незнакомца было сильно заляпано грязью, пылью, но ошибки быть не могло.

- Глупо, глупо, - прошептал ему Лал. - Что хорошего тебе от этого?

- Думаю, много, - из-за мембраны противогаза низкий голос Лу-Маклина казался необычно пустым. - Я не хотел этого. Я надеялся через пару лет встать на ноги. Ты заставил меня.

Лал обнаружил, что в состоянии слегка приподнять голову. Он напрягся, увидел другие тела, валявшиеся в разрушенном зале, и снова посмотрел на Лу-Маклина.

- Для человека, не погубившего до вчерашнего дня ни одной души, ты здорово прогрессируешь, приятель.

- Мне это не доставляет удовольствия, - послышался ответ. - Я делаю то, что должен делать.

- Значит, я ошибся. Все мы ошибаемся, - Лал попытался сбросить с себя стол и встать. Что-то скрипнуло, и давление на его ребра удвоилось. Он вспомнил, как когда-то мог поднять больший вес, но с тех пор прошло много лет. Когда физические силы ослабли, Лал стал прибегать к обману, средству не менее эффективному и менее трудному. Но сейчас он хотел иметь тело тридцатидвухлетнего, хотя бы на несколько минут.

Он поднял руку.

- Ты доказал свою силу. Я недооценил тебя. Иначе Грегор, а не ты находился бы сейчас здесь.

Лу-Маклин кивнул.

- Да, признаюсь, я не был о тебе высокого мнения, мальчик, но теперь все изменилось. Я всегда признаю свои ошибки. Помоги мне выбраться из-под этой дряни, и мы подберем тебе должность, более подходящую твоим способностям. Как насчет места Грегора? Я уверен, ты справишься.

- Я справлюсь даже с более сложной работой.

Лу-Маклин приблизился, наклонился, взял протянутую рук Лала, но не стал помогать ему подняться.

- Так-то лучше, - с трудом произнес тот, улыбаясь одними губами.

"Где же черт побери Тембия и Олин? - тем временем проносилось у него в голове. - Где остальная охрана? При первом же намеке на опасность она должна была броситься к нему. "Подонки." Ладно, они ответят за свою трусость!" В организации Лала не было места тем, кто трусит. Вдалеке послышался вой сирен. Спасательные команды мчались к месту катастрофы.

- Я не знал, что ты разбираешься в подрывном деле, - с деланным восхищением сказал Лал Лу-Маклину.

- Я знаю много того, о чем ты и понятия не имеешь.

Лу-Маклин достал крошечный пистолет и приставил дуло ко лбу Лала. Строчка предупреждения на дисплее всплыла в памяти босса.

Внезапно он все понял.

- Ты вставил угрозу в программу, - в его голосе слышалось смятение. Ты каким-то образом добрался до компьютера?

Лу-Маклин опять кивнул.

- Но это невозможно!

- Я разрабатывал эту операцию несколько лет. Я думал, что доступ туда может оказать полезным, даже необходимым и оказался прав. Что касается твоего предложения работы, то извини но я продвинусь по службе сам.

- Ты можешь занять любую должность в синдикате, - самоконтроль Лала начал отказывать. Дуло холодило его лоб. - Я сделаю тебя вторым человеком, отчитывающимся только передо мной. Ты станешь богатым. Твой статус повысится вдвое.

Лу-Маклин вздохнул.

- Я играл с тобой честно шесть лет, Лал. Я выполнял каждый твой дурацкий приказ, включая вчерашнее убийство. Ты ответил тем, что попытался меня убить. Поэтому я не принимаю твоего предложения.

- Не понимаю, - голос Лала превратился в шепот. - Это на тебя не похоже, совсем не похоже. Ты не мстителен!

- Кто сказал, что это месть?

Наконец Лал сломался.

- Тогда что? Что ты хочешь доказать?

- Кое-что, - задумчиво ответил Лу-Маклин. - Пытаюсь кое-что доказать себе. На практике.

- Что же? Что?!

- Ты не поймешь, даже если я объясню тебе. Ты не можешь понять, так же как муха не может понять, почему паук плетет паутину по кругу или по спирали, квадратную или бесформенную. Для мухи это не имеет никакого значения, но иногда я думаю, насколько все-таки любопытен паук.

- Ты псих, - прорычал Лал. - Я был прав насчет тебя. Нужно было избавиться от тебя раньше. Ты абсолютный безумец.

- Я не безумец, - сказал Лу-Маклин, - просто любопытный. Хотя насчет одной вещи ты прав.

- Я... Все, все, что ты хочешь! - закричал Лал.

- Тебе нужно было избавиться от меня.

Лу-Маклин нажал на спусковой крючок...

В подвале города тихо. Лу-Маклин всегда отдыхал там от суеты наверху. Его плечи слегка сдавило в узком вентиляционном люке. Он предвидел это, поскольку пользовался этим путем много раз.

Мешок за спиной царапал верхнюю часть трубы, и Лу-Маклин попытался плотнее прижаться к полу. Приспособления и оборудование, аккуратно сложенные в мешке, были хрупкими. Если повредить их о крышу, его поход может оказаться бесполезным.

Впереди послышался мягкий гул работающих массивных машин и мерное гудение мощных вентиляторов. Поток холодного воздуха, в котором Лу-Маклин вынужден был барахтаться последние полчаса, грозил заморозить его.

Он повернул терморегулятор своего свитера вверх еще на одно деление, и термочувствительные нити сразу потеплели. Впереди справа появился свет. Только две минуты ушло на снятие пломб люка.

Лу-Маклин проскользнул в тускло освещенный подвал и восстановил пломбы.

Здесь были охранники, но они стояли у входа. Программисты не появлялись из стен, словно призраки.

Лу-Маклин подтянул мешок на спине и двинулся по полированному алюминиевому полу. Комната была не очень большой - примерно половина зала среднего магазина. В ней находились одинаковые ряды кронштейнов от пола до потолка, поддерживающих банки информации.

Обычно на так называемой информационной станции было два сидения, иногда больше, иногда только одно. Каждая станция была заключена в прозрачное пластиковое здание наподобие колпака. Колпак можно было прорезать автогеном, или лазером.

Несколько зданий оказались занятыми. Их обитатели были погружены в работу и не обратили внимания на молодого человека, идущего по проходу. Меньшие по размерам здания служили для горожан в качестве коммунальных складов или хранилищ записей. Зданиями побольше, которые были расположены в другом месте, пользовались крупные компании и правительство.

Наряду со зданиями, принадлежащими группам частных лиц, здесь находились и те, которые приобрели себе в личное пользование состоятельные граждане. Дюжину или около того зданий занимали фиктивные компании, работающие на подпольные синдикаты клерки. Содержавшуюся в них информацию можно было посмотреть из некоторых отдаленных станций, таких как домашние или миниатюрные, типа той, что была на руке Лала.

Здесь, в главном компьютере, содержались все сведения. Наиболее секретные из них хранились в специальных сейфах. Воспользоваться информацией, заложенной в компьютер, было невозможно, не получив доступа к нему.

Лу-Маклин свернул в другой проход. Никто не остановил его.

Существовал только один вход в подвал: через многоэкранный зал в восточной части. Если вы находились в подвале, значит, имели на это право.

Он нашел нужную комнату под номером шестьдесят три и достал кодовую карточку. Лу-Маклин несколько месяцев работал над ней, зная, что когда-нибудь можно будет ею воспользоваться. Он подождал, пока датчики зафиксировали и проверили код. Внешне это не было заметно, но он нервничал.

Карточка могла обмануть идентификационный монитор, но датчики сразу обнаружат фальшивку. Остается только надеяться, что они не прочитают инструкцию о тревоге, встроенную в код. Машина может определить подлог и в команде подачи звуковою сигнала, но вступит в действие циркуляция сигнала, повторяя его снова и снова. Тогда тревога не прозвучит и она не выйдет за пределы помещения.

Только один человек мог узнать о вторжении постороннего с помощью системы безопасности: сам Лу-Маклин.

Когда он вошел, на кронштейне загорелся предупреждающий красный глазок. Его предупреждение о скрытии тревоги от слоняющихся поблизости охранников удовлетворяло гораздо меньше, чем месяц, проведенный в работе с карточкой. Лу-Маклин набросил на глазок носовой платок, затем взял стоявший рядом стул и немного поиграл с программой на случай, если он упустил из виду какой-нибудь спрятанный монитор, когда приходил сюда раньше. У него ничего не получилось, поскольку он не знал ни одного вызывающего кода, но со стороны это не было заметно.

Неважно, что информация, скрытая в компьютере, осталась для него недоступной. Он не интересовался воровством информации или кодов.

Убедившись, что за ним никто не следит, Лу-Маклин снял со спины свой мешок. В нем лежали крошечные картриджи и длинный тонкий цилиндр, похожий на черный тонкий карандаш. Он прикоснулся к нескольким контактным выключателям. Открылось несколько небольших дверей и панелей.

Лу-Маклин внимательно осмотрел электрические цепи, затем переставил некоторые компоненты. Операция заняла у него около часа.

Если бы Лу-Маклин все это заранее не предусмотрел, и совершил ошибку, по коридору с оружием в руках уже бежали бы охранники посмотреть, кто посмел проникнуть в комнату номер шестьдесят три.

Тогда ему пришлось бы воспользоваться последним прибором из своего мешка. Это была большая прямоугольная безделушка голубого цвета размерами с персиковую косточку. Вставленная в одну из открытых панелей, она произвела бы ужасный беспорядок во всем маленьком здании, не говоря уже о банках данных.

Она могла повредить и ему самому, но это был осознанный риск.

Однако никто не потревожил Лу-Маклина, ни одно испуганное лицо не появилось в проходе. Ровно через час и пять минут после своего пребывания в комнате он собрал кучку уже не нужных компонентов и модулей в мешок и ушел. За дверью он опять достал фальшивую карточку. Тревога не зазвучала, поскольку здание теперь было закрыто и опечатано. Без наличия карточки при прерывании циркуляции сигнала система безопасности опять могла включить тревогу, только теперь на это не было причин: никакой посторонний никуда не проникал.

Лу-Маклин замедлил шаги. Два человека появились как раз в тот момент, когда он открывал крышку кондиционного люка. Они не бросили на него ни одного взгляда приняв за обыкновенного рабочего. Ремонтный персонал всегда находился в подвале, поддерживая его функционирование.

Полезная ночь, подумал Лу-Маклин. Он был доволен операцией. Он наслаждался проведенной работой.

Много приятных часов провел он дома в свое время, пока впитывал в себя всю информацию, которую городской университет впихивал в головы будущих специалистов. Лу-Маклин не пропускал изучения ни маленьких, ни больших машин, включая даже массивные городские и планетные правительственные комплексы.

Он выполнил норматив мастера по ремонту и программированию. Талант, о котором Лал даже не имел понятия.

Возможно, когда-нибудь ему удастся применить свои знания легально. Это было бы прекрасно. С машинами легко. Они всегда благоразумны, не обладают человеческими эмоциями, и капризами.

Не то чтобы Лу-Маклин хотел бы быть машиной, роботом или компьютером. Он получал удовольствие от мысли, что он человек. Это давало гибкость, которой машина не могла обладать.

Но Киису ван Лу-Маклину было бы гораздо легче, если бы он родился машиной...

3

Они пришли к нему на следующий вечер поздно. Их было двенадцать, и все они втиснулись в его скромную гостиную. Одного послали отыскать хозяина квартиры, в то время как остальные терпеливо ждали. В гостиной находилось столько разнообразных видов оружия, сколько людей в комнате.

Избыток охранных устройств был необходим, поскольку хозяин не собирался давать им ни одного шанса застрелить его. Он знал, что у них нет таких намерений или инструкций, иначе бы они, ввалившись в комнату, мгновенно сгорели бы. Факт, когда двенадцать ждали одного, говорил о том, что у незнакомцев нет желания убивать.

Он расслабился на своей кровати и переключил канал видеомонитора с камеры в гостиной на развлекательное шоу. Ужимки артистов, как всегда, озадачили его.

От двери донесся шорох. Он оглянулся и увидел отправленного на поиски человека. Это была молодая женщина. Она была молодой. Он неосознанно улыбнулся. Очень типично для команды, поджидающей в гостиной, посылать вперед-младших, чтобы посмотреть, как отреагирует объект.

Женщина была привлекательной, с резкими чертами лица, плоскими щеками и заплетенными в короткую косу волосами. Обеими руками она держала газовый пистолет и заметно вспотела. Девушка, подумал он, не намного моложе его самого, на несколько лет. Он обратил внимание на ее палец на спусковом крючке и подумал, как бы успокоить гостью. Его больше волновали нервы девушки, нежели ее способности.

- Я жду вас, - добродушно произнес он. - Хотя не в таком количестве.

- А теперь заткнись, - храбро сказала она. - Заткнись и следуй за мной. Те люди хотят с тобой поговорить.

Девушка указала пистолетом на дверь.

Лу-Маклин неспеша спустил ноги с кровати, продолжая улыбаться.

- Этого я тоже ожидал. Я готов. Только полегче со своей игрушкой. Не хочу причинять вам никаких неприятностей. Мне не нравится причинять людям неприятности, особенно таким симпатичным, как вы.

- Я слышала другое.

- Иногда люди причиняют неприятности мне. Но я не стану ничего делать. Я знаю, почему вы здесь одна. Не думаю, что добровольно. Это природа организации, в которой мы работаем.

- Я работаю, - поправила его девушка. - Как мне сказали, ты у нас больше не работаешь.

- Думаю, да. Пожалуйста, сними палец с курка. Даже если ты захочешь сделать предупредительный выстрел в этой комнате, все равно зацепишь меня. У тебя неизбирательное оружие. Твое начальство очень расстроится, если я погибну до разговора с ним. К тому же, зачем мне сопротивляться? У тебя за спиной одиннадцать вооруженных верзил.

- Я должна удивиться твоей осведомленности?

- Не-а, - Лу-Маклин улыбнулся шире. Это была очень приятная улыбка. Он знал это... Достаточно часто тренировался перед зеркалом и шлифовал ее эффективность так же, как технику бесшумного сворачивания шеи или программирование на компьютере.

Напряжение гостьи немного ослабло. Палец ее уже не давил на спусковой крючок.

- Так-то лучше. - произнес Лу-Маклин, вытянув руки. - Идем. Почему бы тебе не связать меня? Это может помочь тебе продвинуться по службе. Даже поднять твой статус на один уровень.

Девушка сделала шаг к нему, потом заколебалась.

- Они говорили мне, что тебе нельзя доверять.

- Тут они ошибаются. Я всегда держу слово. Всегда. Просто я стараюсь не давать его в тех ситуациях, когда знаю, что не сдержу. Это проще, чем врать, а потом путаться. - Лу-Маклин жестом стиснутых рук показал девушке на дверь. - Давай.

Она задумалась на минуту, затем достала из кармана тонкую ленту гибкого стекла, аккуратно обвязала ею его запястья, подтянула потуже, сложила два конца вместе, и те мгновенно сплавились. Все это время дуло пистолета было направлено на Лу-Маклина. Теперь, чтобы освободиться, ему требовалось нечто маленького автогена. Ни один человек, даже Лу-Маклин, не смог бы сам освободится от этой прозрачной повязки.

Девушка отступила назад.

- Трудно было? - спросил Лу-Маклин.

- Ты ужасно спокоен, - теперь, когда он был связан, девушка опустила оружие. - Особенно для человека, которого через час убьют.

Он пожал плечами.

- Смерть - это только сон. Если мне не суждено умереть, нечего беспокоиться. А если суждено, то тем более.

Девушка покачала головой, с жалостью глядя на Лу-Маклина.

- Они говорили, что ты убежал по лестнице. Я не стала бы спорить.

- Ты можешь открыть причину, по которой передумала, милашка? - Он встал. - Пошли. Твои верзилы, небось, уже задергались.

- Ты первый.

- Нет проблем. Но скажи своим коллегам, что можно опустить оружие, поскольку я связан. Пошли. Наслаждайся, что бы это для тебя не значило.

Девушка осторожно обошла его. Впервые вместо страха на ее лице появилось смущение.

- Почему ты так поступаешь? Я же никогда ничего для тебя не делала. Мы даже не знаем друг друга.

- Понимаю, - ответил Лу-Маклин. - Но зачем создавать тебе трудности? Ты и так выбрала тяжелую жизнь.

- Верно, - она подтолкнула его к двери.

Они проводили его в заднюю комнату маленького клуба на Верхнем Пятом Уровне, уровне отдыха в трубе "Е". Там Лу-Маклина ждали четверо: двое мужчин и две женщины, все среднего возраста.

Лу-Маклин узнал их, хотя ни разу с ними не встречался. Они открыто изучали его, стараясь не проявлять интереса.

Но зачарованности им скрыть не удалось. Такое впечатление производит Змея в зоопарке.

Несмотря на то, что Лу-Маклин уже сделал, эти четверо не волновались. Лента туго стягивала его запястья. Вдобавок дюжина стволов различного калибра, но одинаково хорошей точности смотрели на него из разных потайных мест в стенах. Помимо точности оружие было еще и бесшумным. Клуб был заполнен посетителями. В комнату доносились музыка и громкие крики посетителей.

Лу-Маклин, в свою очередь, тоже изучал сидящих напротив.

- Ну, вот мы и встретились.

Когда четверо ничего не ответили, он добавил:

- Кто планируется на место босса теперь, когда Лала больше нет?

- Он недооценил тебя. Так всегда бывает, - говорившую женщину от чрезмерной полноты отделяли всего несколько килограммов. Но она все равно была привлекательной. Звали ее Амолин. Она обладала низким, грубоватым голосом. - Ты отомстил. Ты не хочешь умирать?

- Зачем вам убивать меня? - Я конфликтовал с Лалом, а не с вами.

- Ты опасен, произнес изящный молодой человек с дальнею конца овального стола, за которым сидели все четверо. - Ты убил Грегора и Висколайна. Ты уничтожил по меньшей мере двенадцать человек, включая нескольких легальных, имевших несчастье прийти на вечеринку к Лалу. Вдобавок, человек двадцать отправили в больницы с отравлением, - он покачал головой. - Безумие. Почему ты сделал это? Почему не мог ограничиться убийством одного Лала?

- Не видел другого способа, - пояснил Лу-Маклин. А они видели? Вероятно, нет. Ни один из них, похоже, не обладал богатым воображением. Когда Лал бывал один, он умел здорово укрываться, а охрану отпускал только, когда находился среди людей у себя дома. - Кроме того, время играло против меня. Его было мало, чтобы все тщательно спланировать, пока люди Лала не добрались до меня.

Другой мужчина кивнул.

- Месть - нелогичная эмоция.

Лу-Маклин взглянул на него своими голубыми глазами. Они были открыты только наполовину, придавая лицу сонный вид.

- А кто говорит об эмоциях?

Его непостоянство тревожило четырех собеседников. За последние сорок восемь часов этот мускулистый молодой человек, спокойно стоящий перед ними, обдуманно и хладнокровно уничтожил сорок горожан, чтобы убрать лишь одного нужного ему человека. В его присутствии дремать не стоило.

- Он может оказаться полезным, - сказала Амолин. Мужчина рядом с ней с сомнением покачал головой.

- Слишком дикий. Слишком непредсказуемый.

- Наоборот, - поправил его Лу-Маклин. - Я наиболее предсказуемая личность в этой комнате, если вы меня знаете, - он оглядел сидящих перед ними людей. - Конечно, никто из вас не удосужился как следует узнать меня. Лал тоже.

- Мне кажется, мы и не собираемся узнавать тебя, - неприязненно произнесла Амолин и улыбнулась своим коллегам, показав золотые зубы. - Мы будем вместе работать, поделим власть. Но ты этого не увидишь. Ты избавил нас от Лала, за что тебе большое спасибо. Он был средним боссом, не глупее многих, щедрее некоторых. Он знал свое дело, не жадничал и пытался преодолеть запретную границу между легальными и нелегальными. Особенно стремился к легальным. Хайрам был хорошим дипломатом, знал, как следует вести себя с легальными.

Из клуба доносилась музыка. Лу-Маклин улыбнулся.

- Хайрам был свиньей.

Женщина постучала пальцами по полированной крышке стола.

- Ты имеешь право иметь свое мнение. Это все, на что ты имеешь право. Скажи, если Лал был свиньей, а мы все подчинялись ему, как можно охарактеризовать нас?

- Поросята, - не колеблясь ответил он.

Она кивнула, как бы подтверждая, что не ожидала ничего иного от молодого глупца и повернулась к своим коллегам. - Боюсь, Бестрайт прав.

Старший мужчина отнесся спокойно к мнению Лу-Маклина.

- Слушайте, у него отсутствуют чувство опасности и инстинкт самосохранения. Человек, не способный защищать себя, недостаточно надежен, чтобы доверять ему.

- Я самый надежный человек в этой комнате и самый честный.

- Конечно, - произнес стройный молодой человек, сидевший рядом с морщинистым Бестрайтом. Его звали Нубра, и он был очень высокого мнения о себе. - Я ценю твою репутацию. Но мы должны убрать тебя не по личным причинам, а по той, которую ты сейчас высказал. Вот в чем дело.

- Рад доставить вам удовольствие, - сказал Лу-Маклин, - но вам не станет лучше, если вы уберете меня.

- Почему это?

- Потому, что если вы меня убьете меня, каждый из вас сдохнет через неделю.

Заявление было таким неожиданным и абсурдным, что четверо собеседников Лу-Маклина заколебались.

- Неожиданное утверждение для приговоренного, - заметила полная женщина.

- Тихо, Амолин, - это был голос четвертого члена трибунала, молчавшей до сих пор женщины, которая сидела в дальнем конце стола и имела вид помятой домохозяйки. Так одевался обслуживающий персонал, чистивший канализацию труб. Дама выглядела совсем непримечательно.

Но по ее тону Лу-Маклин сразу понял, кто здесь старший.

Глаза женщины изучали его лицо, выискивая намеки, нити, зацепки, но ничего не нашли. Это очень сильно ее обеспокоило. Она хорошо умела читать по лицам. Этот странно скрытный молодой человек был более чем невозмутим. Его лицо вообще ничего не выражало. Более того, под маской проглядывал намек на что-то невероятно мощное - бешеные эмоции с Энергией, равной энергии двигателя межпланетного корабля.

Убрать его, подумала женщина. Сейчас не время для нерешительности, не время совершать опасную ошибку.

- Странно для приговоренного, особенно для такого молодого. Как это можно объяснить?

- О, послушай, Крисви, - пробормотал Нубра, - мы напрасно тратим время.

- Я хочу убедиться, - строго ответила ему женщина, повернувшись к Лу-Маклину. - Ну? Мы ждем, у тебя не так много времени.

Он сфокусировал на ней свое внимание, игнорируя трех остальных. Те его больше не интересовали, их уже как бы не существовало. Наконец-то можно было поговорить с тем, кто мог принимать решения.

- У вас есть хотя бы один записывающий нашу беседу монитор?

Женщина кивнула.

- И следовательно, компьютерные линии? Попытайтесь вызвать данные, скажем о количестве взяток, которые нужно дать и которые уже даны офицерам полиции за последние полгода. И еще сведения об их формах: драгоценности, деньги, женщины, мужчины. Где происходила передача. Это маленькая, но важная деталь функционирования синдиката, конечно, если вы помните эти данные и вам не нужно обращаться к компьютеру, верно?

Женщина взглянула на Бестрайта.

- Убери свой дурацкий пистолет и сделай запрос.

Мужчина кивнул, поднялся, подошел к стене, убрал пистолет и прикоснулся к кнопке в стене. Секция, имитирующая деревянную панель, скользнула вверх, открыв видеомонитор и клавиатуру.

- Повтори, - обратилась женщина к Лу-Маклину, - на случай, если он что-нибудь упустил.

Лу-Маклин послушно повторил, что необходимо вызвать на компьютере.

Бестрайт, являющийся, очевидно более важной персоной, чем просто охранник, ввел в комплекс запрос. Экран монитора был достаточно большим, чтобы читать сообщения, не вставая из-за стола.

На запрос компьютер ответил коротко:

"Информации в файлах больше нет."

- Попробуй еще раз, - сказала Крисви. Амолин и Нубра заерзали беспокойно в креслах.

Бестрайт повторил запрос, на этот раз медленно, и опять получил ответ:

"Информации в файлах больше нет."

Он беспомощно посмотрел на Крисви.

- Найди ее, - мрачно произнесла женщина.

Бестрайт кивнул и воспользовался другими кодами.

"Почему запрашивается информация, которой больше нет в файлах? Информация выведена 0-4-26:02:35"

Бестрайт облизнул губы, продолжая стучать длинными пальцами по клавиатуре.

"Кем выведена информация?"

Компьютер на какую долю секунды заколебался и потом коротко ответил:

"Квалифицированным персоналом."

"Каким квалифицированным персоналом?"

"Информации в файлах больше нет."

Лу-Маклин выждал минуту и посмотрел на поникшую, задумчивую Крисви.

- Хочешь попробовать еще? Как насчет того, чтобы запросить, когда, где и в каком количестве прибудет в твою распределительную систему новый груз наркотиков? Или поинтересоваться о других поступающих в синдикат лекарствах?

- Ты, вшивый щенок! - Нубра начал подниматься, одновременно смущенный и разозленный.

Крисви резко посмотрела на него.

- Сядь, Нубра, и не строй из себя идиота.

Молодой человек поколебался, затем медленно сел и с яростью взглянул на Лу-Маклина.

- Как ты сделал это? - спросила Крисви.

Лу-Маклин вытянул вперед связанные руки.

- Я добровольно пошел на это. Теперь хочу ответной любезности. Развяжите.

Женщина кивнула и нажала на замаскированную кнопку. Дверь открылась, и в комнату вошла уже знакомая Лу-Маклину девушка. Разрезая повязку, она нерешительно смотрела на него. Стеклянная полоска упала с запястий.

- Спасибо, - поблагодарил девушку Лу-Маклин. Та кивнула и попятилась к двери, не сводя с нет глаз.

- Вся критическая информация, - сказал он Крисви, - и большая часть некритической выведены из девятого банка синдиката.

- Куда выведены? - нервно спросила Амолин.

- В надежное и безопасное место, - ответил Лу-Маклин. - В место, где она будет в безопасности, пока в безопасности буду я.

- Что ты собираешься сделать с этой информацией? - С любопытством поинтересовался Бестрайт. - Передашь правительству за крупную сумму?

Лу-Маклин покачал головой.

- Разве это не было бы грубейшей ошибкой? Лал мог быть свиньей, но это была хорошая, деловая свинья. У меня есть постоянный доступ ко всей выведенной информации через мою личную систему кодов. Я не собираюсь говорить вам, в каком банке данных она хранится, но уверяю вас, сами вы ее не найдете. Знаю, что моего слова вам недостаточно, - он улыбнулся. Кроме того, я нестабилен и непредсказуем. Разрешите?

Лу-Маклин подошел к клавиатуре. Бестрайт уступил ему место.

Лу-Маклин оглянулся на Крисви.

- Помнишь запрос?

- Да, - ответила она.

Он повернулся к клавиатуре, на секунду задумался, а затем пробежался пальцами по клавишам. Они аккуратно прикасались к контактам, легкие, словно пальцы музыканта. Его действия были надежно скрыты от Бестрайта и любого замаскированного записывающего монитора.

На экране мгновенно появились строчки цифр и букв, сопровождаемые соответствующими иллюстрациями.

- Очень хорошо, - сказала Крисви. - Значит, ты имеешь доступ к украденной информации. Что, если мы заставим тебя выдать нам коды?

- Не получится, - мягко произнес Лу-Маклин.

- Хочешь пари? - Нубра опять начал вставать.

- Идиот, - казалось, он уже надоел Крисви, - сядь, говорю тебе.

Он проговорил, почти умоляя ее.

- Но, Крис, позволь мне заняться им полчасика. Дай мне Мала и Пиоптолуса. Мы сможем заставить его заговорить, - молодой человек злобно посмотрел на неподвижного Лу-Маклина. - Он скажет нам все, что знает, и захочет сказать даже больше, когда мы займемся им.

- Ты не понимаешь, с кем мы имеем дело - раздраженно сказала Крисви. - Ты не видишь, что ему наплевать? Такого говорить не заставишь. Если ты зайдешь далеко и убьешь его, чего от тебя и можно ожидать, Нубра, информация пропадет для нас. Что с нами тогда будет?

- Конец, - подсказал ей Лу-Маклин - Даже если вы сможете стать легальными, то вам все равно нужно будет начинать с самого дна, с сотого уровня.

Крисви не обратила внимания на его слова.

- Во всяком случае, насчет одной вещи он прав. Бизнес хорош. Я хотела бы сохранить его, - она повернулась к Лу-Маклину. - Чего ты хочешь, мальчик.

- Начнем с того, что ты без труда сможешь запомнить: никогда больше не называй меня мальчиком, - Лу-Маклин подошел к столу, взял свободный стул и сел, положив руки на полированную крышку. - Я намереваюсь вести дела синдиката выгодно и эффективно. За год мы утроим прибыль.

Амолин рассмеялась.

- Как ты собираешься сделать это?

- С помощью точного выполнения моих приказов.

- Твоих приказов? - Нубра разозлился так, что даже затрясся. - Если здесь кто-то и может отдавать приказы, так только я! У меня тридцать третий класс нелегальности. Я в подпольном мире уже десять лет. Я...

- Самый шумный, грубый и глупый большую часть этого времени, закончил за него Лу-Маклин. Нубра щелкнул зубами, глядя на него, но ничего не ответил, поскольку Крисви резко посмотрела на него.

- Если вам нужны доказательства, - продолжал Лу-Маклин любезно, - то существует неоспоримый факт, что вы десять лет подчинялись свинье. Из-за моей фигуры меня часто называют обезьяной. Я считаю это более высоким классом. Свиньям не стыдно выполнить приказы обезьяны.

- Ты просишь слишком многого, - сказала Крисви. - Наши дела и сейчас в порядке. - Она закурила сигарету, сдобренную наркотиком, и Лу-Маклин заметил в ее глазах огонек интереса. - Ты действительно думаешь, что сможешь утроить прибыль синдиката за год?

Он медленно кивнул.

- Хочешь знать мое мнение? - Продолжала она, выпуская изо рта струйку красноватого дыма. - Думаю, ты наглый лжец и опасный маньяк.

Вот женщина, которой можно воспользоваться, подумал Лу-Маклин.

- Это в самом деле важно для тебя?

- Нет, если ты сделаешь то, что обещаешь. Если нет, у нас будет год на то, чтобы разгадать тайну твоих кодов. Тогда мы сможем вернуть себе наши записи и пристроить тебя в надлежащее место. Скажем, в шестиметровый фундаментный камень. Время будет работать не на тебя, а против тебя.

- А если я добьюсь успеха? - спросил Лу-Маклин спокойно.

- В таком случае, - проговорила она, - я забуду то, что ты сделал с нашими сведениями. Можешь хранить их в секрете сколько захочешь, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

- Крисви! - воскликнула полная женщина.

- Мы можем дать ему шанс, Амолин, - прозвучал резкий ответ. - У нас нет выбора. Надо смотреть на вещи философски. Иногда сумасшедший может добиться большего, чем нормальный. Я охотнее подчинялась бы эффективному психу, чем обыкновенной посредственности.

- Но он опасен, - Амолин избегала взгляда Лу-Маклина. Эти сонные глаза! Они так никогда и не узнают, что за ними таится?

- Для себя, возможно, - сказала Крисви. - Но не для нас. С чего бы ты хотел начать... босс?

Она оглядела сидящих за столом.

- Нубра?

Молодой человек не скрывал злобы, но все же кивнул.

- Бестрайт?

Тот пожал плечами и промолчал.

- Амолин?

- Моя дорогая Крисви, - произнесла Амолин, - все это мне не нравится. Однако, - она драматично вздохнула и посмотрела на Лу-Маклина, - как ты сказала, независимо от наших мнений, у нас нет другого выбора.

- Никакого, - подтвердил Лу-Маклин.

- Значит, решено, - Крисви наклонилась над столом и протянула руку. Каждый ее ноготь блестел собственным оттенком.

- Свинья умерла. Да здравствует обезьяна!

Лу-Маклин обратил внимание, что у нее довольно крепкое рукопожатие. Он должен будет наблюдать за ней повнимательнее. Он за всеми должен будет наблюдать повнимательнее.

4

Тяжелое мускулистое тело не стало мягче. Прическа осталась такой же. Полузакрытые глаза по-прежнему придавали его лицу сонное выражение. Но за прошедшие пять лет вокруг Лу-Маклина произошло много изменений.

Комната для совещаний находилась на верхнем уровне трубы "Г", неподалеку от офисов городского и планетного правительства - ирония, которую так уважал Лу-Маклин. Название фиктивной корпорации, за которой скрывался синдикат, была набрана крупными иридиевыми буквами на двойных дверях: "Энигмен Лтд". Настоящий юмор!

В комнате для совещаний не было столов. Лу-Маклин не любил их. Они разделяли людей, устанавливали барьеры между личностями и беседой. Еще они создавали трудности для прыжка, когда собеседник наставлял на тебя оружие.

Вместо столов комната была заполнена кушетками и стульями.

Они были сделаны из гибкого стекла и обиты губками с одного из Арилианских миров, нехлорофилловыми растениями, которые хорошо пружинили. У сидевшего в таком кресле создавалось впечатление, будто он находится на ладони какого-то великана. Стульям не требовалось чистки они только подстригались, и были очень дорогими.

Лу-Маклин мог позволить себе такую роскошь.

Вошла Крисви. Она была на восемь лет старше Лу-Маклина, но ее фигура оставалась стройной, а на лице не наблюдалось никаких следов увядания. Только женщина стала мудрее. Крисви сделала пируэт, и новое платье заколыхалось.

- Что ты скажешь, Киис?

Ему понравилась модель цвета изумрудного с желтым, комбинация из нескольких слоев тонкого материала, отделенных друг от друга заряженными электричеством слоями воздуха. Казалось, женщина завернулась в несколько призраков, а не в платье.

- Очень эстетично, - ответил Лу-Маклин.

Крисви перестала вертеться и погрозила ему пальцем. Два первых года выдались трудными, но за последние три она стала заметно мягче. К Лу-Маклину женщина тоже потеплела. Он никак не мог доискаться до причины. Его никогда не интересовало внимание подобных женщин. Лу-Маклин не понимал, почему они находят его привлекательным. Это было для него загадкой.

Не то чтобы он отказывал требованиям своего тела или видел какую-то добродетель в безбрачии. Этим характеризовались атабасканские стоики. Просто Лу-Маклин не испытывал никакой тяги к эмоциональной путанице.

Он получал удовольствие от секса так же, как от хорошей пищи, развлечений, особенно чтения.

Лу-Маклин продолжал учиться самостоятельно при помощи программы-репетитора, но чем больше он узнавал, тем более несведущим казался самому себе. Он ощущал себя лишь тенью, слабым отражением, призраком по-настоящему мудрого мужчины, но понять которого в состоянии только не менее мудрый мужчина.

Застенчивость не была присуща Лу-Маклину. Крисви обошла его кресло и встала сзади, положив руку на его плечо.

- Это платье отняло у меня три недели. Одна электроника для поддержки слоев обошлась в пять тысяч кредитов. Ты мог бы назвать его симпатичным, Киис. "Эстетично" звучит очень холодно.

Он оглянулся с одной из своих самых сдержанных улыбок, которая, хотя никто до сих пор этого не заметил, была такой же искусственной, как ткань платья. Эффект, однако, был не меньшим.

Лу-Маклин позволял Крисви называть его по имени, поскольку это давало ей возможность считать, будто она имеет какое-то влияние на его мысли, хотя на самом деле все обстояло совсем по-другому.

"Посмотрите на нее, - восхищенно подумал Лу-Маклин, когда Крисви отошла от нею, - трудно поверить, что она самая безжалостная нелегалка в Ивенвейте. Вообще во Вселенной." Женщина руководила в "Энигмен Лтд" нелегальной проституцией и делала это на удивление уверенно и хладнокровно. Она знала все возможные пожелания мужчин и женщин и старалась удовлетворять их. Если бы не ее лицо и фигура, Лу-Маклин мог бы восхищаться ее квалифицированностью.

К ним присоединился Бестрайт. Он бросил неодобрительный взгляд на роскошное платье Крисви. Вкусы этого пожилого человека были несколько старомодными. Ему было трудно угодить там, где, казалось, восхитится любой. Он сожалел об этой своей слабости, но никогда не позволял ей мешать делу.

Лу-Маклин, конечно, понимал это и удивлялся самоконтролю Бестрайта. Тот имел крепкое внутреннее "ядро", которое есть не у многих.

- Думаю, мы можем начать, - сказал Лу-Маклин.

Женщина перестала кокетничать, заколебалась, посмотрела на дверь, на Лу-Маклина и нахмурилась.

- Подожди минуту, Киис. Где Нубра и Амолин?

Он выдвинул из ручки своего кресла маленький монитор и повернул его к себе на гибком стержне, затем сонно посмотрел на Крисви.

- Амолин умерла вчера, Нубра сегодня утром.

Бестрайт нервно ухватился за кресло.

- Что случилось, Киис?

Лу-Маклин улыбнулся ему.

- Полагаю ты не знаешь, что случилось.

Худоба пожилого человека усиливала его дрожь.

- Нет. Нет, не знаю...

Лу-Маклин продолжал улыбаться ему, полностью открыв глаза.

Бестрайт никогда не мог выдержать этот опаловый взгляд. Тут нечего было стыдиться. Более крепкие мужчины и женщины реагировали точно так же.

- Ладно, признаюсь. Я знал, что происходило.

- Ты не сказал мне, - обвиняющим тоном произнес Лу-Маклин.

Бестрайт виновато посмотрел на него. Крисви переводила взгляд с одного мужчины на другого и молчала.

- Я.. я не знал, что делать, сэр, - пробормотал Бестрайт. - Они поставили меня в сложное положение. Сначала они хотели переманить меня на свою сторону... - В каком деле? - громко спросила Крисви. - Что здесь происходит, Киис?

- Тихо, Крис. Сейчас узнаешь.

- Узнаешь, черт побери! Я хочу...

Она вдруг умолкла. Лу-Маклин бросил на нее резкий взгляд.

- Крис...

Женщина слышала этот тон раньше - жесткий, лишенный модуляций. Существовавшая в их отношениях фамильярность исчезла с приходом Бестрайта. Теперь Крисви была обыкновенной работницей, не более.

Она медленно села. Складки платья внизу опали, в то время как верхняя часть наряда продолжала парить в воздухе.

Лу-Маклин повернулся к вспотевшему Бестрайту.

- Они грозились убить меня, - сказал тот боссу, - если я не пойду с ними. Я не знал, что делать.

- Почему ты не пришел ко мне?

- Они все время следили за мной. Круглые сутки, сэр. Я не люблю насилия. Я всегда занимался регистрацией операций синдиката. Вы знаете Нубра, знаете, каким он был. Всегда готовый к насилию. Он никогда не любил меня, подонок. Он убил бы меня, если бы не вмешалась Амолин. Она сказала, что они ничего не могут сделать пока не... позаботятся о тебе. В общем... я согласился сотрудничать с ними, но пассивно. Нубра хотел большего, черт бы его побрал, но не знал, чего именно. Они еще не закончили разработку своих планов. Я не хотел сотрудничать с ними. Вы сделали для синдиката все, что обещали. Вы всегда были честны со мной. Я никогда не был ревнивым или властолюбивым, как Нубра и Амолин...

- Это всегда было твоим лучшим качеством, Бестрайт, - одобрительно сказал Лу-Маклин. - Ты не очень умен, но достаточно, чтобы распознать того, кто умнее тебя. Ты усидчивый работник, но безынициативный. В своем роде талант.

Тот перестал дрожать. Впервые после того, как узнал о смерти коллег, он начал успокаиваться. Но только немного. Уверенности в полной безопасности еще не было.

- В общем, сэр, именно поэтому вы не могли найти меня последние две недели. Я скрылся на Островах Баналатан в Южном океане. Я надеялся, что если не стану ни помогать, ни мешать им, они не вспомнят обо мне до моего возвращения. Я всегда мог сослаться на расстроенные нервы. Думаю, Амолин поверила бы. Ей нужно было мое мастерство финансиста, чтобы проверить данные по синдикату.

- И наоборот, если бы они провалились, ты мог сказать мне, что просто захотел в отпуск. Короче говоря, ты прикрыл себя с обеих сторон, верно?

- Все не так просто, сэр! - запротестовал Бестрайт.

Лу-Маклин отмахнулся от него.

- Я не бешусь от того, что ты заботился о себе, Бест. Инстинкта самосохранения нечего стыдиться. Но лгать ты не умеешь. Думаю, ты тоже хорошо это знаешь.

Бестрайт заколебался, затем издал нервный полувсхлип.

- Нет, сэр. Но я поступаю только обдуманно. Мне и сейчас нужен отпуск. Все-таки последняя пара дней выдалась очень неспокойной.

Он хотел встретиться с взглядом молодого человека.

- Я не принадлежу вашему классу, Лу-Маклин, и знаю это. Нубра и Амолин не могли не видеть, как они богаты, но они хотели власти больше, чем успеха.

Лу-Маклин кивнул, встал и подошел к старому программисту.

Бестрайт напрягся, потом расслабился и просиял, когда молодой человек похлопал его по плечу. Если не учитывать, что язык не слушался его, Бестрайт смотрел на мир как благодарный пес.

Трудно было представить, что помимо других своих обязанностей он возглавлял отделение из двенадцати человек, чьи методы работы были отнюдь не мягкими. Бестрайт отличался большим трудолюбием, но воображение отсутствовало у него полностью. Обязательный и неменяющийся, словно программа, он занимался компьютерами синдиката. Он был прирожденный администратор.

- Вот почему вы с Крисви - здесь, - пояснил Лу-Маклин, - а тех двоих нет. - Он перевел взгляд на Крисви. - Если Бестрайт достаточно умен, чтобы понять, насколько он глуп, то ты, Крис, достаточно умна, чтобы понять, насколько умен я.

Женщина поиграла складками своего платья, не зная, что ответить.

- Ты, определенно, слишком низкого мнения о себе, Лу-Маклин.

- Разве я когда-нибудь страдал ложной скромностью?

- Нет.

- Это не вопрос мнения, это факт. Я - здесь. А менее осторожных здесь уже нет.

- Значит, я была слишком болтлива, - продолжила Крисви, закуривая голубую сигарету легального производства, но набитую совсем нелегальным галлюциногеном, доставленным в Ивенвейт Девятым синдикатом, - сказав, что исчезновение Нубры и Амолин случайно.

Лу-Маклин кивнул.

- Как получилось, что никто из моей секции ничего не доложил мне? она посмотрела на Бестрайта. - А тебе?

Тот энергично замотал головой.

- Ни один из моих людей ничего не знал и не предпринял. И я ничего не знал, сэр, - он нахмурился при внезапной мысли. - Все они были заняты своей регулярной работой, а Нубра отвечал за любые строгие "принудительные меры", требуемые бизнесом. Кто убрал его и Амолин? Если бы затевалось что-либо подобное, до меня, по крайней мере, дошли бы слухи.

- Пять лет, - пробормотала Крисви. - Они работали на тебя пять лет.

- Они устали от меня, - ответил Лу-Маклин, сложив руки на груди, опустив глаза и изучая сплетенные пальцы. - Ты знал об их заговоре против тебя, - с любопытством поинтересовалась Крисви. - Почему ты не сказал им об этом? Может, ничего подобного и не случилось бы.

Лу-Маклин покачал головой.

- Мозги людей так не работают, Крисви. Я немного знаю человеческую натуру. Я был вынужден изучить ее. Если бы я вступил с ними в спор со своей информацией, они бы от всего отказались. Они выиграли бы время, чтобы составить новый заговор, который я мог бы не раскрыть. Пять лет назад я обещал им, как и тебе, что за год утрою прибыль синдиката. Теперь мы самое крупное, самое преуспевающее нелегальное предприятие на Ивенвейте. Мы поглотили четыре из существующих здесь двенадцати синдикатов. Еще чуть твердости, упорства, и еще через год мы будем контролировать больше двух третей подпольной коммерции на этой планете. Мы станем доминировать в отношениях с конкурентами.

Бестрайт согласно кивнул.

- Еще я намерен расширить операции на Хеледрине и Влоксе, так, чтобы мелкие синдикаты не разгадали наших стремлений.

Крисви уставилась на Лу-Маклина, полувстав с кресла.

- Но расширение синдиката в других мирах является...

- Нелегальным? - он рассмеялся, что бывало очень редко, отрывистым, похожим на лай смехом.

- Иногда я удивляюсь тому, как устроено общество в нашей Галактике. Как здорово все запутано! Преступные синдикаты нелегальны по определению и должны ограничиваться одним миром, чтобы помешать им достигнуть опасной власти, я полагаю. В то же время легальные корпорации и синдикаты, которые разрушают поверхности целых планет своими действиями, имеют право расширяться, как им угодно. Не вижу между ними особой разницы, - в голосе Лу-Маклина звучала необычная страсть. Крисви и Бестрайт зачарованно смотрели, как он ходил по комнате. - Мы будем расширяться! Это насущный вопрос нашей безопасности. Не вижу никаких препятствий.

- Увидишь, когда информация о твоих действиях дойдет до Совета Операторов на Терра или Реставоне, - сказала Крисви. - Но ты не ответил ни на мой вопрос, ни на вопрос Бестрайта.

Она жестом указала на пожилого человека, которому, наконец удалось восстановить самообладание, поскольку он окончательно убедился, что Лу-Маклин не намерен присоединить его к Нубре и Амолин. Теперь он был очень доволен тем, как все обернулось.

Если бы шефом синдиката стал Нубра, судьба Бестрайта была бы незавидной.

- Как ты поступишь, - спросила Крисви Лу-Маклина, - наймешь убийц в другом синдикате?

- Нет, - мягко ответил он. - Это было бы опасно. Посторонние могут оказаться болтливыми, особенно когда дело такое важное и дорогостоящее. Предпочитаю все держать в секрете. Поэтому я убрал Нубру и Амолин сам. Думаю, это честнее, чем кого-то нанимать, правда? Никогда не забуду ни свои тренировки, ни пять лет, успокоивших мои основные инстинкты.

Его коллеги молчали. Такая реакция оказалась неожиданной для Лу-Маклина.

- Что с вами? - он скорчил гримасу. - Вы забыли, что я готовился? Я вполне способен оплатить свои долги.

- А как насчет твоего положения? - поинтересовалась Крисви. - Если все станет известно, твой статус понизится.

- Ах, статус, - пробормотал он. - Насколько я помню прошлогодние данные, я был занесен в двадцать четвертый класс. Вероятно, теперь я упал до тридцатого. Ну и что? Статус для меня ничего не значит.

Крисви посмотрела прямо ему в глаза и произнесла нечто, от чего Бестрайту стало не по себе.

- Ты лжешь.

Лу-Маклин сел и, поскольку сегодня был день открытий, улыбнулся ей. Это была искренняя улыбка, такая же редкая, как смех, услышанный ими от него несколько минут назад.

- Иногда ты проявляешь редкую проницательность, Крисви. Так сказать, случайное понимание. Это одна из причин, по которой я ценю и тебя и твое мнение так высоко. Да, возможно, я солгал.

Он прикоснулся к кнопке на ручке кресла. Соответствующие элементы на других креслах пришли в движение, хотя два из них остались незанятыми.

- У нас много работы.

Бестрайт с готовностью наклонился к светящемуся экрану, Крисви более медленно.

- На Реставоне производится новый наркотик, которого на Ивенвейте еще никто не видел. Его назвали "эндорфин". Мне сказали, он обладает некоторыми интересными побочными эффектами, и продавать его будем очень выгодно. Синдикаты "Осос" и "Ти-чин" тоже знают об этой штуке и попытаются получить на него исключительные права импорта в лаборатории Реставона. Тот, кто выйдет первым с наиболее выгодным предложением, сделает огромное дело не только здесь, но и в других мирах. Вы оба прекрасно знаете, как высоко ценится новизна наркотика.

- Другие миры, - пробормотала Крисви. - Хеледрин и Влокс?

- Среди прочих, - согласился Лу-Маклин.

Бестрайт почесал за ухом и усмехнулся глядя на экран компьютера.

- Насколько я понял, мы угрохаем огромные средства на это захолустье?

- Это "захолустье" - быстро растущие, хорошо развивающие колониальные миры, - ответил Лу-Маклин. - Что касается средств, теперь ты все знаешь. Может быть, есть возражения?

Вопрос Лу-Маклина остался без ответа.

- Хорошо. Вот как мы будем действовать. Я наводил справки в досье главного химика реставонской лаборатории. Он легальный, двадцать пятый статус, чист. Более важно, что у него есть дочь, которая замужем за оператором двадцать первого класса, работающим на правительство планеты. Экономическое программирование, но это не имеет значения. Главное, что муж замешан в кое-каких делишках на стороне. Ничего особенного, но достаточно для хорошей угрозы. У них двое детей. Мы можем выйти с прямым предложением, как поступили бы "Осос" или "Ти-чин". Но я все же хотел бы начать с зятя. Если не отец, то дед захочет защитить своих внуков от катастрофы, которая наверняка разразится после скандала. Кроме того у нас есть возможность...

Крисви воспринимала его слова странным образом. Она методично впитывала каждый факт, но в то же время пыталась постичь человека, на которого работала.

Она была сантиметров на восемь выше Лу-Маклина, но никогда не ощущала этого в его присутствии, такое впечатление он производил на многих людей. Этот человек требовал беспрекословного подчинения, двигаясь к ему одному известной, непредставимой для других личной цели.

Лу-Маклин обращался с подчиненными одинаково сурово, начиная с Бестрайта и кончая курьером.

Подражая ему в этом Крисви получила такое богатство и власть, о которых не могла и мечтать. Правда, она была старше, но не намного. А ему еще не было и тридцати. Иногда женщина чувствовала к нему отчуждение, а иногда нежность. Лу-Маклин никогда не отвечал ей, не позволял ничего большего, чем простая любезность.

Порой Крисви чувствовала, что... она не могла отогнать эту мысль прочь, но заставила себя сосредоточится на беседе. Думать, будто она как-то претендовала на него, было также опасно, как верить, что она поняла этого мужчину. Женщина его не поняла. Никто его не понимал.

Настоящий Киис ван Лу-Маклин был спрятан где-то под сотней слоев обмана и камуфляжа. Бывали моменты, когда Крисви казалось, будто она уловила в нем образ настоящего человека, но позже оказывалось, что это тщательно разработанная фальшивка.

Иногда она позволяла себе ответить на его стремление к личным отношениям, однако выяснялось, что Лу-Маклин просто играл с ней. Назад, предупредила она себя. Твоя работа выполнять приказы и держаться подальше от этого человека. Цени свое время. Цени лучше, чем бедняга Амолин. Она работала с ней несколько лет. Нубра почти столько же. Все трое выработали свои методы в организации Лала.

Последнего уже давно нет. Его место занял этот странный, властный, загадочный человек. Амолин и Нубра тоже ушли, став жертвами собственной жадности и нетерпения.

Крисви не позволит, чтобы с ней произошло то же самое. Только не с ней. Лу-Маклин был прав, когда сказал, что она знает, как он умен. И она никогда не забывала об этом.

В данный момент Крисви была довольна своим благосостоянием и властью...

Это была великолепная вещь, выдавленная сфера, выступающая из бока массивной космической станции, напоминающая серебристый цветок, обреченный никогда не расцвести.

Станция кружилась по орбите вокруг голубовато-зеленого мира, который люди, проведшие всю жизнь где-то еще, узнавали мгновенно.

Корабли и спутники парили возле огромной конструкции, словно пчелы вокруг меда.

Внутри выступа, находящегося над орбитальном центром станции, располагалась водяная сфера. Такая форма создавалась отсутствием гравитации. Неподвижный водяной глобус можно было медленно обойти или, как делали несколько обнаженных мужчин и женщин, прыгнуть в него и выплыть с другой стороны, после чего встать на одну из прозрачных дорожек, проходящих вокруг помещения.

Большинство мужчин и женщин были пожилыми. Хотя и не все. Доступ сюда определялся статусом и властью, а не возрастом. Тут же находились скамьи для отдыха, а так же служащие, предлагающие массаж, транквилизацию и ряд других элегантных услуг.

За изогнутыми окнами Терра имела зеленый цвет. Кое-где виднелись белые полоски и лежащие на поверхности тени.

Один из мужчин проплыл в сфере, развернулся и направился к полу-потолку-стене. Он добрался до свободного шезлонга и уселся в нем. Нажатие кнопки - и началась стимулирующая вибрация. Мужчина позволил себе расслабиться.

Его манеры были изысканными и уверенными. Роскошные седые волосы смотрелись очень эффектно. Ему было восемьдесят три года, но тело оставалось крепким и гибким, как у настоящего атлета. Большое богатство может обеспечить и здоровье.

Другой мужчина вынырнул из сферы в дальнем конце помещения и направился поприветствовать первого, растирая себя полотенцем. Он был лет на двадцать моложе и не обладал такой уверенностью.

- Привет, Прэкс, - мужчина в шезлонге повернулся, чтобы взглянуть на подошедшего. Он пристроил на носу солнцезащитные очки и закинул руки за голову.

- Советник, - произнес второй мужчина, - я слышал, ты хотел поговорить со мной.

- Да, Прэкс. Это касается некоторых докладов, полученных мной с Ивенвейта. Знаешь это место?

- Конечно, - второй мужчина начал натирать свои ноги мазью. Индустриальный мир второго класса. Тяжелое машиностроение второго класса: производство инструментов, строительные минералы, хорошее сельское хозяйство, в основном на теневой стороне, несколько маленьких производств. Могу продолжить. Не очень приятное место, насколько я помню. Неограниченный выброс отравил всю атмосферу. Я бы не хотел там жить. Но если бы я был рабочим среднего статуса, ищущим, где бы хорошенько заработать, это был бы мой выбор.

Более пожилой мужчина слегка кивнул.

- Кто-то определенно делает там большие деньги.

Он сделал паузу, чтобы улыбнуться и махнуть рукой проходившему мимо них знакомому.

У Советника было множество друзей. Он был легал третьего класса, один из тех, кто фактически наблюдал за составлением программы для главного компьютера, который руководил планетарным управлением Терра.

Доступ в клуб здоровья с круглым бассейном и другими удобствами был ограничен даже для его членов, имеющих десятый класс и выше, и их друзей. Прэкс принадлежал к последним.

- Что, случилось что-нибудь необычное? - спросил он Советника.

- Один человек по имени Лу-Маклин управляет одним из синдикатов вот уже несколько лет. По сведениям, которыми я располагаю, это необыкновенный человек, не обычный управляющий синдиката. В какой-то мере он контролирует все, кроме одного, из четырех синдикатов на планете.

- Четыре? А я всегда думал, что их семь, - сказал по имени Прэкс. Он был легалом тридцать третьего класса и нелегал второго класса. Иметь двойной статус было возможным и неудивительным в обществе Объединенных Технологических Миров.

- Да, их было семь, - сказал Советник Момлент. - Всего десять лет назад их было двенадцать. Я еще помню времена, когда их было шестнадцать. Прошло сорок лет, прежде чем шестнадцать уменьшилось до двенадцати, и десять лет, чтобы сократить десять до четырех. Два из них даже не осознают, что этот Лу-Маклин так основательно нашпиговал их организации своими людьми, что он узнает обо всем, что они планируют делать, еще до того, как об этом узнают их собственные боссы.

Прэкс закончил растирать себя полотенцем. Он выбрал один из маленьких стульев и пододвинул его под солнечную лампу, включив ее на субтропическую температуру. В подлокотнике кресла было вделано солнцезащитное покрытие и он плавно надвинул его себе на лицо.

Двое мужчин теперь смотрели друг на друга сквозь темные пластиковые маски.

- Ты уверен, что этот человек несет ответственность за все это, Советник?

- Абсолютно уверен, Прэкс. Видишь ли, мы наблюдаем за его деятельностью уже два года. Никоим образом не вмешиваясь, конечно. Мы только отмечаем то, чего он сумел достичь. Блестящий человек, как я уже сказал. Мы не знаем точно всех его возможностей. Его прошлое неопределенно и покрыто непроницаемой тьмой. Например, он никогда не сдавал тестов на способности и смышленость, которые обычно сдают в молодом возрасте. Он не получил никакого формального образования, кроме каких-то платных курсов. И, несмотря на все это, он приобрел контроль почти над всем подмиром на Ивенвейте. Но даже не это заслуживает внимания. Он также приобрел по крайней мере пятьдесят процентов нелегальной торговли на Хеледрине, Влоксе и Мэтриксе, проник в небольшие синдикаты по крайней мере в трех мирах. Сейчас он строит себе маленькую империю из подмиров, Прэкс.

Второй мужчина наклонился в правую сторону и набрал код, заказывая себе прохладительный напиток. Механизм, размещенный в стене, потолке и полу производил этот напиток в одно мгновение, добавляя туда измельченный лед. Лед был большой роскошью на станции, так как его производство требовало больших затрат энергии. Но в пределах оздоровительного клуба такая роскошь воспринималась как само собой разумеющаяся. Члены клуба не делали замечаний по этому поводу. Они уже давно привыкли к этому.

Никто не слушал двух мужчин, ведущих непринужденную беседу в одном из изгибов бассейна. Мужчины и женщины плавали или отдыхали под обогревательными лампами. В такой обстановке расслабленности и безразличия часто принимаются решения большой значимости.

- Да, это необычно, - согласился Прэкс, прихлебывая напиток. - Но я не понимаю, какие у тебя причины для беспокойства.

- Ну, по существу не это беспокоит меня, Прэкс. Я сам что-то вроде строителя империи. - Он слегка улыбнулся. - Если кто-то другой, даже нелегал без родословной, хочет распространить свою деятельность на полудюжину миров или чуть больше, я могу это понять.

- Что беспокоит меня, - продолжил он, понижая голос, - это то, что некоторые из проектов, которые этот человек недавно начал претворять в жизнь, находятся на грани легальности. Возьми хотя бы то, что происходит на Мэтриксе, например. Там он приобретает контроль над рынком нелегальных медикаментов. Здесь нет проблем. Но он еще и вступает во владение частью системы общественного транспорта, через которую этот продукт транспортируется. Он переходит черту дозволенного, Прэкс.

- Очень много людей переходят черту дозволенного, - напомнил ему Прэкс. - Мне самому приходилось много раз так делать. Это всего лишь бизнес.

Советник сел прямо на солнечной скамейке и подвинул свое покрытие в другую сторону. Прэкс не отвернулся, как это делали другие люди, когда они были впервые поставлены лицом к лицу с этим неожиданно стеклянным взглядом. Он был не из тех, кому легко можно испортить настроение. Это приличествовало нелегалу, достигшему вершины мастерства в своей профессии.

Таким образом, он продолжал смотреть прямо в глаза, сделанные из кристаллов, в эти крошечные видеокамеры, которые были соединены напрямую с мозгом Советника через укороченные оптические соединения нервов. Инженеры смогли вернуть Советнику его внешность, но не могли обеспечить его зрачками.

- Мне известно, что это всего лишь бизнес, - ответил Момлент. Неудобство состоит в том, что один из моих компаньонов, Интертрекс, управляет пятьюдесятью процентами систем на Мэтриксе. Этот парень, Лу-Маклин, сейчас контролирует третью часть того, что осталось, и, похоже, не прочь захватить и еще. - Как я уже сказал, я восхищаюсь претендентами на звание строителей империй, но только тогда, когда их амбиции не противоречат моим собственным. Я считаю, этот Лу-Маклин стал уж очень интересоваться легальным бизнесом. Если дело только в этом, то прекрасно, но все же я думаю, что не лишне будет поумерить его прыть. Если он станет легалом, я смогу справиться с ним. Его нелегальные запасы дают ему очень много неконтролируемой власти.

- Почему бы тебе не связаться с ним? - предложил Прэкс. - Или, если ты хочешь, я могу позаботиться об этом. Мы убедим его в том, что будет лучше и безопасней для него просто убрать транспортный бизнес с Мэтрикса.

Старик покачал головой.

- Дело не только в его деятельности на Мэтриксе. Он исследует также и другие миры. Моим интересам это не противоречит, но до меня дошли жалобы от моих друзей. Этот человек начинает вызывать их раздражение. Моих личных возражений не достаточно для того, чтобы оправдать какое-то сильное действие, но если взять все вместе, то дело меняется.

Прэкс прихлебывал свой напиток.

- Я мог бы послать к нему кого-нибудь с визитом, - задумчиво проговорил он, как-будто речь шла не о важном деле, а о спортивных новостях.

Момлент, казалось, был в нерешительности.

- Нет. Этот парень хорошо защищен. Его личные связи достойны восхищения, с точки зрения провинциала. Я не думаю, что его легко испугать, и если предпринять попытку прямою покушения на него, это только может ухудшить дело. Понимаешь?

Прэкс кивнул.

- Хорошо. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

- Это опасный парень. Он почти так же умен, как и амбициозен, если я правильно понимаю его. Итак, мы предложим ему передать нам все его нелегальные работы. Все они очень выгодны, это проверено мною лично. Они будут очень кстати для твоей организации.

- Это очень мило с твоей стороны, Советник.

Момлент пожал плечами.

- На днях тебе представится случай оплатить мне эту информацию... Так как я совершенно легален, то я не интересуюсь этой отвратительной коммерцией. Как бы то ни было, если тебе потребуется заем для того, чтобы расплатиться за покупку...

Прэкс слегка улыбнулся.

- Я думаю, я смогу сам оплатить мое приобретение. Если только ты думаешь, что с Лу-Маклином будет непросто справиться...

- В этом я сомневаюсь. Повторяю, у этого парня есть мозги в голове.

- Как ты думаешь, сколько приблизительно стоят его владения?

Советник наклонился в сторону и пошарил в груде одежды, лежащей рядом. Он вытащил оттуда маленький предмет кубической формы и ввел туда запрос с помощью кода. На крошечном экране мгновенно высветилась информация.

- Если взять его годовой доход за последние пять лет и сравнить его с тем, что известно о его нелегальной коммерческой базе, я сказал бы, что это примерно восемь миллионов кредитов, но если даже взять десять, то и это может оказаться правильным. Я бы не стал утверждать, что у него больше чем десять миллионов.

Прэкс кивнул головой, с минуту поразмышлял и затем сказал:

- Я могу без труда справиться с этим делом. Ты действительно думаешь, что он согласится продать?

- Как я уже сказал, мне известно из докладов, которые я получил, что это смышленый молодой человек. По крайней мере, производит такое впечатление. - Момлент с отсутствующим видом играл кубом. - И еще, я достаточно верю в твою способность убеждать. Он, возможно, будет сопротивляться, напирать на то, что он построил все это, чтобы обеспечить свою оставшуюся жизнь. Но твоя задача - убедить его в том, что любая его попытка в будущем расширить свои владения за счет межмирового пространства будет встречена решительным отпором. Мы могли бы быстро прикрыть его работу в более маленьких мирах типа Мэтрикс или Влокс, а его доставить обратно на его базу в Ивенвейте. Он там недосягаем, но тем не менее, мы могли бы основательно попортить ему нервы. - Я думаю, он все же решит продать. Я не знаю всех его скрытых планов, но я думаю, что он с радостью согласится стать легалом. Кстати, по сведениям, которые поступили ко мне, он потратил столько много времени на то, чтобы построить свою организацию, что у него совсем не было времени для личной жизни.

- Женщины? - спросил Прэкс, вкладывая в это слово особый смысл.

- У него есть одна женщина немного старше его, которая сопровождает его постоянно, - ответил Советник, - но, как мне доложили, между ними нет ничего, кроме деловых отношений. У него также были любовные связи, но всегда мимолетные, и ни одна из них не была серьезной и продолжительной.

У Прэкса не было больше вопросов. Он поднялся со своего места, держа в руке бокал с напитком. Момлент отодвинул скамейку, и они пожали друг другу руки, в то же время рассматривая друг друга внимательно и настороженно, но с уважением.

- Благодарю тебя за то, что ты проинформировал меня об этом, Советник.

- Ну что ты. Для чего же, по-твоему, существуют друзья, Прэкс?

- Совершенно верно. - Нелегал сделал шаг назад. - Ты можешь передать своим обеспокоенным друзьям, что их интересы не пострадают от этого Лу-Маклина, равно как и от кого-либо из его прихлебателей. Мы проверим его на жадность.

- Я в этом не сомневаюсь, - с уверенностью сказал Момлент. - Он удивительная личность. Хотел бы я узнать побольше о его прошлой жизни. Он пожал плечами. - Хотя - какая мне разница? Интересно, что он будет делать с такой кучей денег. Довольно значительная сумма, особенно для такого молодого человека, которому, к тому же, еще всегда везло.

- Маленькие сбереженьица, - согласился Прэкс, для которого сумма в восемь миллионов не была чрезмерной. Он манипулировал такими деньгами почти каждый день. - Будь я на его месте, я бы согласился на сделку, оставил бы работу, уехал бы куда-нибудь и жил бы всю оставшуюся жизнь в свое удовольствие.

- Да, это правда, но ты - это не он.

- Конечно, Советник, - согласился Прэкс, широко улыбаясь. - Например, я все еще не получил первого класса. Для меня это важно, а для большинства людей нет. Большинство людей никогда и не мечтают достичь высшего ранга.

- Да, - согласился Момлент.

5

Крисви ураганом влетела в комнату. Ее волосы были в беспорядке, она тяжело дышала, и голубая туманность, облегающая ее фигуру, пульсировала от ее дыхания.

Лу-Маклин поднял глаза от массивного монитора, отвлекшись от компьютерной информации.

- Что-то случилось, Крисви?

Она быстро подошла к пульту управления, оперлась на него обеими руками, подалась вперед и свирепо посмотрела на него. Ее голос был тихий и напряженный.

- Я слышала, к тебе приезжали представители Первого Синдиката из Реставона.

Он неторопливо кивнул.

- Да, это так.

- Я также слышала, они не на шутку настроены выкупить у нас контроль над нашим синдикатом.

- Тоже правильно, - ответил он.

- Но ты ведь не собираешься продавать синдикат?

Он отвел от нее взгляд, вновь направив его на экран монитора. По нему сплошь и рядом ползли фигурки белых червячков, обозначающих счастливые случаи.

- Я его уже продал. Весь. Полностью. Все активы синдиката, включая все его имущество на Мэтриксе, Хеледрине и Влоксе.

Она отступила назад, пораженная, и смотрела на него, открыв от удивления рот.

- Но почему? Наши дела шли так хорошо. Нам не нужно, что бы Реставон вмешивался в наши дела.

- По-видимому, наши дела шли слишком хорошо, - он снова перевел взгляд на нее. - Кое-кто не только на Реставоне, но и на Терра решил, что наш синдикат разросся больше, чем следовало.

- И таким образом они запугали тебя и вынудили заключить эту сделку, - горько сказала она, качая головой, все еще не веря тому, что случилось. - Я и не думала, что это может случиться.

- Это не так, - ответил он ей. - Я продал не из-за того, что испугался. Они убедили меня. Эти агенты с Реставона очень смышленые, хорошо осведомленные люди. Они сразу уяснили себе, что им не удастся испугать меня. Они просто ознакомили меня со всеми финансовыми и коммерческими сведениями. Когда я обдумал эти цифры, мне стало ясно, что продать синдикат более разумно в данных обстоятельствах. К тому же, их предложение было более чем подходящим. Прибыль очень существенная.

- Тебе это, может быть, и выгодно, - резко ответила она. - Но для меня? Я не более чем работник по найму, служащая. - Видя, что он не собирается противоречить ей, она продолжила:

- Что будет с Бестрайтом и мной, и всеми другими, кто выполнял твои приказы так тщательно?

- Не всегда тщательно, - поправил он ее. - Ты можешь остаться под моим руководством и продолжать работать на меня. Я сделал несколько успешных операций в легальном мире.

Она насмешливо усмехнулась.

- Какие успешные операции? Тот малюсенький бизнес на Мэтриксе по доставке еды? Все твои легальные дела, даже если ты сложишь их вместе, не составят и двенадцатой доли того, что ты имеешь сейчас.

- Это мне известно, но нужно пользоваться случаем, если есть такая возможность. У меня никогда не было достаточно денег для того, чтобы развить мои легальные дела. Сейчас я это сделаю. - Он улыбнулся. - Я полагаю, я скоро получу дополнительный миллион.

- Тебе никогда не удастся сделать в легальном мире столько, сколько ты делаешь в нелегальном. Неплохо бы тебе знать это!

- Я не согласен с тобой, Крисви. Несмотря на все, в мире есть вещи, не менее важные, чем деньги.

В его голосе было что-то, что мгновенно заставило ее забыть свой гнев и расстроенное состояние и посмотреть на него с любопытством.

- Неужели есть такие вещи? Чем еще, кроме денег, ты можешь интересоваться, Лу-Маклин? Не пытайся уверить меня, что ты скрываешь какую-то тайную навязчивую идею, одержимость, потому что одержимость - это слабость, а ты никогда не бываешь слаб.

- Это не обязательно так, - ответил он, не подтверждая, но и не противореча ей. - Одержимость может быть могучей движущей силой. Нельзя сказать, что я одержим. Я бы хотел, чтобы ты осталась работать со мной. Между прочим, Бестрайт уже согласился остаться.

- Этого следовало ожидать. - Она слабо улыбнулась - Эта старая развалина положительно тает в твоем присутствии. Он бы с удовольствием был твоей комнатной собачонкой, если не более.

- Он квалифицированный работник и хорошо справляется со своими обязанностями. Я восхищаюсь этим. Никто тебя не заставляет делать то, чего ты не хочешь делать, Крисви. Если ты предпочтешь остаться с синдикатом, то окажешься под покровительством некоторых могущественных нелегалов. Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной.

- Я знаю, что ты хотел бы, но почему? Потому что я "квалифицированная"? Я никогда не знала, что ты такого высокого мнения обо мне. Бог свидетель, я пыталась заинтересовать тебя все эти десять лет.

- Это не секрет для мня. Видишь ли, я же еще не законченный светский идиот. А на твой вопрос отвечу так: да, это благодаря твоей квалификации, потому что ты полностью посвящаешь себя делу, за которое отвечаешь. В мире легальной коммерции мне будут просто необходимы люди, подобные тебе.

- Тебе будет нужно не только это. Через год тебе будут нужны займы, а еще через год ты будешь просить милостыню. Поверь мне ты не принадлежишь к типу людей, которые могут делать дела легально, Лу-Маклин. Ты обычно устраняешь людей силой, когда они встают у тебя на пути. Правила легального мира намного строже. Между лидерами там нет товарищества, нет неписанных законов поведения и дружбы, взаимного уважения. Это отвратительный, развращенный, злой мир.

- Я понимаю твои слова так, что ты собираешься меня покинуть.

- Ты можешь взять эти слова и засунуть их сам знаешь куда, Лу-Маклин, потому что будь я проклята, если я уйду из синдиката, дающего двухмиллионный кредит каждый год, чтобы идти работать в пищевом обслуживании или в детских развлекательных учреждениях, или в каком-нибудь другом скучном легальном бизнесе. - Она отвернулась от него и направилась к выходу. Потом добавила:

- Мне абсолютно наплевать, кто покупает у тебя синдикат. Я знаю работу этого синдиката как свои пять пальцев. Я думаю, они оценят мою работу. Это будет в их же интересах.

- Я не могу спорить с этим, - признался он. - Но все же мне хотелось бы, чтобы ты осталась со мной.

- Можешь хотеть, сколько хочешь. - Она открыла дверь и повернула свое лицо в его сторону. - Я никогда не думала, что увижу тебя напуганным, Киис ван Лу-Маклин, но, очевидно, это случилось, как бы ты ни отрицал. Я думала, что скорее ты победишь их.

- Я даю десятимиллионный кредит, - сказал он ей спокойно. В ответ она плюнула на пол.

- Наплевать. Ты можешь сделать намного больше, чем это в менее чем десятилетний срок и быть все еще молодым. И все это безо всякой экспансии синдикатного бизнеса.

- Экспансии могут воспрепятствовать.

- Так ты хочешь работать с ними?

Он покачал головой.

- Я не буду работать под другим руководством. Но у меня было такое впечатление, что они проявили заботу обо мне.

- Да, это необычно, - фыркнула она, - потому что этой продажей ты доказал, как ты глуп на самом деле. Ты можешь добиваться быстрой выгоды, а я попытаю счастья с моими новыми хозяевами.

- Я даю тебе последнюю возможность обдумать это, - быстро сказал он.

- Забудь об этом. Желаю тебе удачи с твоим пищевым обслуживанием, Лу-Маклин. Для тебя будет шоком начать работать в легальном мире после стольких лет работы с нелегалами. И ты не найдешь быстрой дороги к удаче, как было здесь.

- Ты забываешь, что я проложил свою собственную дорогу. Я сделаю все, что будет нужно, чтобы достичь того, что я хочу. Легальный мир ничуть не отличается от подмира. Различаются только уступки, и я думаю, я смогу найти общий язык с ними. Я легко адаптируюсь.

- Исключая случаи, когда к тебе применяют силу, - сказала она. Прощай, Лу-Маклин. Ты и так долго водил меня за нос.

Дверь мягко закрылась за ней, шурша мягкими перекладинами. Он молчал с минуту, все еще глядя на место, где она только что стояла, перед тем как снова заняться компьютерным монитором.

Какой стыд потерять Крисви, подумал он. Она отлично выполняла свою работу. Но он отдал свой мир новым людям и не имел права принуждать людей оставаться с ним. Те, кто предпочел остаться с ним, как Бестрайт, становились от этого более ценными, потому что они делали это по доброй воле. Они будут служить для формирования ядра его новой организации.

Первой вещью, которая послужила причиной для последующего подтверждения сделки о продаже, передаче прав на синдикат и отказе от всех его нелегальных активов, был его официальный статус. Он сразу упал с нелегала двадцатого класса до легала семьдесят третьего класса. Но это его не беспокоило. Он предполагал, что все эти рейтинги изменятся в самое ближайшее время.

Он внимательно рассмотрел цифры, изображенные на экране. Десятимиллионный кредит был большой суммой. Он готовился перейти в легальный мир вот уже несколько лет и ждал необходимого момента, но он все еще не хотел переводить доход синдиката к легальным финансовым органам.

Ну, а сейчас у него было много дохода и не было никакого синдиката, о котором надо волноваться. Его экспансия в легальную коммерцию начиналась всерьез.

Крисви была права насчет трудностей, которых надо было ожидать от этой перемены. Общество было не очень-то благодарно за такие переходы. Он думал, что сумеет найти способ уладить все это. Он уже предпринял некоторые меры, чтобы сделать свой переход из подмира в новое общество не столь резким и болезненным. И к тому же он мог попутно извлечь из этого пользу.

Пришло время для следующего шага. Он дотронулся до клавиши на корпусе пульта управления. На смену цифрам пришли красиво движущиеся абстрактные схемы и меняющийся, как бы текучий голос.

- Вы желаете заказать разговор, сэр?

- Да. Я хочу поговорить с Велворф ол-Рейзим, Уполномоченным по делам Полиции в городе Клария.

- Записано, сэр. Я затребую ваш звонок. Но я должен добавить, что такие официальные лица редко отвечают на незаказанные ранее личные вызовы.

- Дай ему мой полный индивидуальный код и имя, - сказал Киис машине. - Он ответит. И пока ты еще работаешь, проверь, как дела с моим новым бизнесом на Реставоне и заявлениями моих конкурентов на коммерческий статус.

- Очень хорошо, сэр, - ответил ровный механический голос. - Еще что-нибудь?

Лу-Маклин откинулся назад в своем пневматическом стуле и посмотрел в потолок.

- Нет. Я думаю, некоторое время мы будем в безопасности...

Большой, багроволицый человек в мерцающем сером костюме ворвался в офис и тут же столкнулся лицом к лицу с секретаршей в приемной. Секретарша была человек, что само по себе было необычно, но в офисе все было необычно, начиная со сверкающих стен, посыпанных рубиновой пылью и кончая тем, что офис располагался на двести тридцатом этаже самого большого офисного здания в Манаусе.

- Извините, - сказала она ему, не обескураженная его внезапным появлением, - но Советник сейчас не принимает...

- О, он примет меня, - сказал пришедший, глядя мимо нее в сторону отдаленной двери. - Он очень даже захочет принять меня.

Прэкс пытался справиться с собой, пока озадаченная секретарша звонила по телефону и спрашивала, как ей реагировать на это. Было бессмысленно и дальше пытаться прорваться силой. Дверь с этой стороны была снабжена сложными защитными приспособлениями, столкновение с которыми могло оказаться смертельным. Он пришел сюда не затем, чтобы погибнуть в муках, а чтобы получить объяснения.

В приемной кроме него было несколько других людей и двое иностранцев, высокий, похожий на птицу ворнишанин, другой - атабаск, давший обет безбрачия, которые ждали своей очереди. Они с изумлением смотрели на незнакомца, перешептываясь между собой. Никто не позволял себя так себя вести в офисах Советника.

"У меня есть на это причины", - проурчал он про себя. Он узнал некоторых просителей, которых он уже видел раньше. Одна из них была известный хирург, другой был представителем от Совета Правителей, составляющим программу для главного компьютера, который управлял самой Терра.

Все они собрались здесь для того, чтобы выказать почтение к Момленту и попытаться что-то получить от него. В комнате не было ни одного легала, имеющего ранг ниже, чем пятый. Прэкс был единственный нелегал среди них, хотя это и нельзя было определить только по его внешнему виду.

Секретарша тихим голосом переговаривалась с кем-то на другом конце коммуникационной линии. Наконец она положила трубку и перевела глаза на незнакомца. На ее красивом лице было выражение крайнего изумления.

- Советник примет вас, сэр. - Она слегка повела рукой в сторону входной двери. - Вы можете войти сию же минуту.

- Спасибо, - отрывисто-грубо ответил он, шагая мимо нее к двери.

Дверь автоматически открылась при его приближении. Он уверенными шагами вошел в офис, стены которого были отделаны деревом, выложенным полудрагоценными рубинами и богатой резьбой, вырезанной в форме длинных узких полосок. Рубины были привезены из Майнас Джерас, страны драгоценных камней.

Направо от него было широкое ромбовидное окно, из которого открывался вид на густое облако, окутывающее бассейн реки Амазонки. Был сезон дождей, и облака окутывали пространство леса, являющегося заповедником. Этот лес начинался издалека, от самых Андов.

Наверху двух других зданий офиса и наверху памятника Жоржи Амаду были конусообразные шпили, которые вонзались в пушистую, словно взбитую кулинарным венчиком, массу облаков. Памятник Жоржи Амаду - вздымающийся вверх цилиндр, сделанный из самородного металлического стекла - был покрыт барельефами: мускулистые мужчины, соблазнительные женщины, древние рецепты местных пикантных блюд и другие слова, которые великий местный писатель когда-то доверил бумаге. Амаду одобрил бы женщин и рецепты. Но он, возможно, был бы потрясен количеством камней и потраченных на эту конструкцию средств.

К сожалению, мертвые не могут протестовать против своей канонизации в будущем.

Момлент был одет в голубой с темно-бордовым костюм, открытый на шее. Из-под него виднелась мятая рубашка. Он стоял рядом с удивительно маленьким пультом управления. Оба они выглядели совсем крошечными в этой громадной комнате с высокими сводами.

Но ничто из этого не произвело особого впечатления на Прэкса. Его собственные офисы были намного более искусно отделаны. Он подумал, что этот политический деятель имел склонность к показной скромности убранства.

- Привет, Прэкс, - сказал Советник, протягивая руку в знак приветствия. Он не улыбался, но и не выглядел особенно грустным. Как обычно, Прэкс никак не мог разгадать его. Правитель синдиката поколебался и в конце концов пожал протянутую руку.

- Я только что узнал сам. У меня не было времени уладить детали.

Он знаком приказал Прэксу следовать за ним. Пройдя по комнате, он включил один из нескольких маленьких экранов. Его пальцы искусно бегали по пульту управления. На экране появилось знакомое Прэксу лицо. Прэкс узнал одного из наиболее популярных распределителей информации в Объединенных Технологических Мирах. В глубине души Прэкс оценил его как напыщенного павлина.

- Они повторяют эту передачу через стандартные получасовые промежутки, - объяснил Момлент, - чередуя с предсказаниями погоды. Я соединил ее с частью новостей внешнего мира, которые касаются нас.

Сообщение диктора еще только начиналось. Казалось, диктор сам не проявлял к нему особого интереса. Это были обыкновенные провинциальные новости... но не для двух могущественных людей, сидящих в роскошном офисе и следящих за экраном.

"...В это время полиция в промышленном мире на Ивенвейте объявила о разгроме криминальной организации, господствующей на этой планете. Более чем двести нелегалов, нанятых на работу этим преступным подмиром, известным как "Энигмен", уже арестованы и им предъявлены обвинения.

Управляющий Полиции Велворф ол-Рейзим объявил о том, что у него имеются свидетельства, достаточно убедительные и подробные для того, чтобы подвергнуть каждого из арестованных испытанию детектором лжи.

Операции синдиката включали в себя провоз нелегальных фармацевтических и других запрещенных веществ на Ивенвейт, а также искусные мошеннические операции со страхованием и сокрытие доходов от налоговой полиции."

Во время того, как он говорил, на экране позади него вспыхивали изображения. Через минуту на экране появился человек, пожимающий руку лучезарно улыбающемуся Управляющему Полиции. Этот человек не смотрел в объектив.

- Все это, - продолжал диктор монотонным голосом, - было результатом долговременных героических усилий подпольного полицейского оператора Киис ван Лу-Маклина, который работал в тесном сотрудничестве с офисом Уполномоченного ол-Рейзима почти десять лет." - Журналист прокашлялся. - В конце концов Лу-Маклин был вынужден нарушить свою секретность, ссылаясь на Уполномоченного, когда могущественные внемировые интересы сделали попытку насильно заставить его продать обширный синдикат, который, по предположениям, управлялся им. На самом же деле все инструкции исходили от полицейского компьютера. Подмир никогда не знал таких потрясающих фактов. В добавок к многочисленным обвинениям на местном уровне эти разоблачения, возможно, повлекут за собой обвинение нескольких нелегалов высокого ранга. Это удар, который, по мнению некоторых, потрясет подмир ОТМ [Объединенные Технологические Миры] так, как никогда еще со времен изобретения детектора лжи.

- Преувеличение, - пробормотал Советник, переводя искусственные глаза со стеклянными линзами на своего товарища. - Ты защищен, Прэкс.

- Я не волнуюсь за свою свободу, - резко ответил Прэкс. - Я волнуюсь за свои деньги. За деньги, которые я вложил, чтобы купить эту штуку.

Момлент попытался успокоить его:

- Я и сам потерял значительную сумму, не забывай. Не будем думать об этом. Ничего уж не поделаешь, и ты не умрешь от этой потери.

- Дело не в деньгах, дело в принципе, - прорычал шеф синдиката, сжимая и разжимая кулаки и впиваясь глазами в экран.

- Ерунда, Прэкс. Я же знаю тебя. Мы оба знаем, что о принципе тут и речи нет. Дело в деньгах. Мы подхватили обыкновенную простуду, а не пневмонию. Нет причин для какого-либо хирургического вмешательства.

- Кто же знал? - сказал Прэкс, в смятении бегая из стороны в сторону между кушеткой и экраном. - Кто же знал, что этот парень был полицейский агент? Перед тем, как я занялся этим делом, я проверил всю его личную биографию. Он работает в подмире вот уже пятнадцать лет. С тех пор, как он был ребенком. Никто не может работать агентом в течение такого количества времени, не делая ошибок и не будучи хоть однажды проверенным. Никто! Мы должны были выяснить, был ли он завербован. Мои информаторы всегда выясняют это, всегда!

- Я проводил кое-какие исследования, - сказал ему Момлент. - Он не агент полиции.

Ярость и гнев были забыты в одно мгновение. Прэкс в изумлении уставился на Советника.

- Что ты хочешь этим сказать? Почему ты говоришь, что он не агент? Он кивнул в сторону экрана. - Этот Уполномоченный...

Момлент улыбнулся.

- Я знаю несколько человек на Ивенвейте. Легалов, конечно. Они делали для меня кое-какие одолжения. Они мне сказали, что сведений об этом Лу-Маклине нет не только в банке полицейских сведений, но и вообще нет никакой легальной информации о нем. В соответствии с моими сведениями, он не более чем управляющий скромного синдиката, кем мы и считали его до сих пор.

- Кроме того, - продолжил Момлент, - мои источники информации сообщают, что этот Уполномоченный ол-Рейзим несколько недель назад знал его так же, как и мы.

- Но он только что сказал... - Пораженный Прэкс мог только сделать слабый жест в направлении экрана, в котором продолжалась эта банальная программа.

Но Момлент не слушал Прэкса:

- Очевидно, Лу-Маклин нашел путь, с помощью которого он сумел установить контакт с полицейским компьютером Ивенвейта напрямую, минуя его операторов. Затем он связался через компьютер с ол-Рейзимом, который был вынужден принимать его информацию, хотя и придерживался иной точки зрения. Эта смехотворная история о том, что Лу-Маклин был в течение долгого времени полицейским агентом, была сфабрикована для того, чтобы спасти шкуру ол-Рейзима, а не Лу-Маклина. Предоставив нам возможность перевернуть всю компьютерную картотеку, где хранились сведения о его операциях в синдикате, наш предприимчивый молодой человек приобрел для себя не только неприкосновенность, но и значительное денежное вознаграждение. Ол-Рейзим, возможно, получит за это незаслуженную награду: продвижение от городского до мирового полицейского консула плюс восхищение его коллег, которые никогда не думали, что он способен на такое. Все, кому предъявлено обвинение, естественно, были близкими коллегами и служащими Лу-Маклина вплоть до недавнего времени. Многие из них работали на него на протяжении многих лет. Они также наполовину уверены, что он полицейский агент.

- Очевидно также, - продолжал Советник, - Лу-Маклин давно готовил это предательство, еще до того, как мы сделали ему это "предложение". Что же касается наших денег, о которых я, несмотря на то, что выгляжу спокойным, тоже очень беспокоюсь, то они пропали в кромешном мраке. Мы должны попытаться возместить наши убытки и прекратить, наконец, грабить самих себя. Он более чем умен, этот Лу-Маклин.

- Он будет думать о своем уме, - угрожающе произнес Прэкс, - когда он не сумеет потратить свои деньги. Может быть, мы не сможем вернуть свои денди, но зато мы получим удовлетворение. Я пошлю к нему кое-кого из моих людей, которые так ею разделают, что каждому миру в ОТМ достанется по куску, и еще ньюэлам останется.

- Ты действительно хочешь сделать это?

Прэкс нахмурился... Он всегда угадывал, когда в голосе Советника проскальзывали насмешливые нотки, и он не любил этого.

- Что ты имеешь в виду?

- Посмотри на него. Посмотри передачу несколько минут. - Момлент жестом указал на экран, где местные официальные лица с планеты Клария поздравляли блудного сына. У всех на лицах были располагающие улыбки, несмотря на то, что некоторые из них, возможно, тоже были замешаны в делах подмира. Целесообразность - это необходимое качество для тех, кто хочет выжить в мире политики и бизнеса.

- Этот парень стал не только местным, но и межпланетным героем, объяснил Момлент. - Правительство Ивенвейта уже предложило ему всевозможные почести и тому подобное. Недостаточно послать туда парочку остряков, чтобы стереть его в порошок. Представляешь, какие могут быть последствия? Мне уже звонили встревоженные сотрудники, которые предпочитают молча проглотить свои неудачи, лишь бы сохранить вес в глазах общества.

- Но он же не герой! - в отчаянии выпалил Прэкс.

- Совершенно верно. Это сообразительный молодой человек, которому улыбнулась удача. Он предал не только нас, он предал и свой народ. Всех, кроме немногих, кто перешел к легальной деятельности и подал заявление об изменении статуса. Но для широкой публики он Киис ван Лу-Маклин, который долгое время страдал и всегда был бдительным агентом полиции, пожертвовавшим своей молодостью для того, чтобы оградить их интересы от коварного и злобного вторжения нелегальных организаций. Невозможно с ним так просто справиться. Подожди. Потерпи немного. Через несколько лет его известность, которой он сейчас прикрывается, будет забыта и потеряет силу. Хотя к этому времени, - он бросил на экран восхищенный взгляд, - он, может быть, займет такое твердое положение в легальном мире, что его будет невозможно и тронуть.

- О чем ты говоришь? - тон Прэкса стал подозрительным - Ты что, хочешь ему отомстить?

- Месть не всегда приносит выгоду, мой друг. Я не люблю нести финансовые убытки и не люблю, когда из меня делают дурака. Это случается, но очень редко. Но хороший боец переживает боль от удара и копит силы. Он не кидается сломя голову, получив хук слева, чтобы нарваться на нокаут. Нет! Если боль от удара очень сильна, он делает вид, что сдается, и накапливает силы, чтобы бороться снова.

- Это ты попросил меня купить его синдикат, - обвинил Прэкс своего собеседника.

Советник поджал губы.

- Ты взрослый парень, Прэкс. Ты сам принял свое решение. Могу еще раз повторить, что я тоже много потерял на этом деле.

- Но это не сравнить с тем, что потерял я! - Шеф синдиката, казалось, лихорадочно прокручивал в голове различные планы. - Будь я проклят, если я тихо скроюсь и дам ему уйти так просто.

- Замечательно, правда?

Прэкс посмотрел на Советника так, как будто тот неожиданно сошел с ума. Он всегда уважал старика, всегда доверял ему и прислушивался к его советам по делам легального мира. Но это восклицание заставило его взорваться.

- Будь я проклят! Ты восхищаешься им?

- Он достиг многого, чему можно позавидовать, - спокойно сказал Момлент. - Он перехитрил многих ловких людей, тебя и меня в их числе. Это, может быть, вершина его достижений. Сейчас он богатый молодой человек с семьдесят третьим статусом легала. Может быть, мы больше и не услышим о нем. Может быть, он удовлетворится безопасностью, которой он достиг. С другой стороны, он может предпочесть не останавливаться, а наоборот, продолжать свое восхождение к вершине легального мира. Интересно будет на это посмотреть. Это не удастся ему так легко, как удалось в подмире. Легальные предприятия имеют различную структуру, их намного труднее предать, администрация их более двуличная и не менее осторожна.

На экране появилась красивая женщина лет сорока с небольшим. Ее уводили под охраной нескольких полицейских Кларии. Она шумно веселилась и выкрикивала непристойную брань. Послышался неодобрительный комментарий диктора.

- И наконец, - продолжил Момлент, - у него есть инвестиционный капитал - десять миллионов от нас, еще один миллион - награда от правительства Ивенвейта.

- Ему теперь придется стать легалом, - сказал Прэкс. - Даже если бы он захотел, его бы никогда уже не допустили обратно. Никогда.

- Я уверен, он это прекрасно знает, - согласился Момлент. Он слегка улыбнулся. - Знаешь, нам некого винить за то, что случилось, кроме себя самих. Это мы заставили его сделать то, что он сделал. Я уверен, что он стоил этой цены. Он ведь мог причинить вред тебе и твоим коллегам.

- Что, этот сопляк? - фыркнул Прэкс. - Я знаю, он стоил нам потери кое-какой суммы денег, но...

- Я всегда говорил, что дело не в принципе, а только в деньгах, сказал Момлент, прерывая от на полуслове. - Я рад, что ты наконец-то признался в этом. Так что не посылай своих людей к нему. Прими свою потерю с достоинством, хотя, мне известно, это будет для тебя трудно. Радуйся, что ты убрал с дороги потенциально опасного конкурента. Я предлагаю просто-напросто оставить этого необыкновенного молодого человека в покое и дать ему возможность распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. Мы будем за ним наблюдать, и этого достаточно. Он покинутый ребенок. Вполне возможно, что получив такую большую сумму и свалившиеся на нет удовольствия, он вскоре предпочтет им маленький дворец где-нибудь в тихом, уютном местечке и простую, спокойную жизнь, не забивая себе более голову работой.

- Может быть, и так, - неохотно согласился Прэкс. - Может быть, ты и прав. Ты говорил о борьбе. Твоя реакция - петь и размахивать руками. Моя отвечать ударом на удар, и чем сильнее удар, тем лучше. - Он, казалось, наконец смирился с тем, что случилось. Момлент испустил тихий вздох облегчения.

Прэкс направился к двери.

- И еще одно, Советник. Я думаю, что Лу-Маклин просто сопляк. Умный, конечно, но все же всего лишь сопляк. Но если я ошибаюсь насчет нет, а прав ты, то все равно я устранил с дороги потенциально опасного противника и конкурента, так что если он не предпочтет спокойно уйти, то... он теперь будет работать в мире легалов. В твоем мире, а не в моем. - В первый раз после того, как он ворвался в офис, шеф синдиката улыбнулся. - Теперь тебе предстоит о нем беспокоиться.

- Меня не очень это волнует, - ответил Момлент. Его искусственный взгляд опять обратился к экрану, на котором происходили интересные вещи. Ивенвейт был далеко-далеко.

- На самом деле, я не так уж и жажду узнать, каков будет его выбор, добавил он, не отрываясь от экрана.

- Для него не лишне будет хорошо себя защитить, - мрачно пробормотал Прэкс. Он был уже у двери. - Потому что я все еще не забыл, что ты сказал мне о его увядающей славе, которой он окружен. Когда это случится, я прослежу, как один из моих людей навестит его.

Он удалился, и дверь за ним мягко закрылась. Момлент облегченно вздохнул, довольный тем, что эта встреча наконец-то закончилась. Он презирал таких людей, как Прэкс. Но иногда общаться с ними было необходимо. Иногда это было еще и выгодно.

Он не отрываясь глядел на экран. По нему один за другим проходили имена арестованных на Ивенвейте.

Умен ты, Лу-Маклин. Он внимательно изучал имена. Одно или два имени в списке обвиняемых были ему знакомы.

Да, будет полезно не спускать глаз с этого странного парня, наблюдать издалека. Но пока никакого вмешательства, ничего грубого. У него в голове все еще звучали слова Прэкса. Несмотря на то, что он был низкого мнения о шефе синдиката, он уважал его интуицию.

"Теперь тебе о нем беспокоиться", - так кажется, сказал Прэкс.

6

- Не знаю, сэр, как у меня получится быть легалом.

- Прекрати, Бестрайт, - упрекнул его Лу-Маклин.

- Нет, правда, сэр. Не забывайте, я ведь был нелегалом всю жизнь.

- Я тоже, - ответил Лу-Маклин, задумчиво рассматривая потолок своего офиса. По нему медленно двигались изображения рыб и ракообразных, изображения в трех измерениях, порожденные умными электронными машинами: перевернутый вверх дном океан. Он всегда любил море, хотя и никогда его не видел.

- Не только это сложно, Бестрайт. Не только это сложно. Ты не часто стреляешь в людей. Ты убиваешь их с помощью бухгалтеров и юристов.

Худой старик откинулся на спинку своего стула, поворачиваясь лицом к широкому экрану компьютера.

- Извините меня, сэр, но по мне лучше стрелять в людей, чем доводить их до крайности с помощью обмана и изворотливости. Это честнее.

- Сейчас мы должны стать легалами. Нам придется подчиняться новому кодексу законов. Сначала это будет трудно, конечно, но не невозможно. Я доверяю тебе. Подмир не допустит нас обратно, даже если мы захотим вернуться.

- Я не понимаю почему, сэр, - сухо сказал Бестрайт.

- Кроме того, это повредит моему новому общественному имиджу.

- Едва ли, сэр. Вы на все сто процентов герой дня. - На мгновение он нахмурился и на его обманчиво добром лице задвигались морщинки. - Только жаль Крисви.

Лу-Маклин и виду не подал, что сочувствует своей бывшей сподвижнице.

- У нее была возможность сделать выбор, и она его сделала. Как и ты, и сотни других людей.

- Я знаю это, сэр, но не думаете ли вы, что она могла бы решить по-другому, если бы вы объяснили ей свои планы? Она выбирала как бы с завязанными глазами.

- Нет. - Лу-Маклин умел выражать отрицание простыми, короткими словами, и они звучали так, как-будто он, Лу-Маклин, и никто другой, изрекал истину и принимал решение в последней инстанции. - Я не мог рисковать. Ни с ней, ни с кем другим. Ты знаешь это. У нее были такие же возможности, что и у других, включая и тебя.

- Включая и меня, - пробормотал Бестрайт.

- Я никому не верю. И поэтому в моих глазах все равны. "Неужели это правда? - подумал Бестрайт. - Что ты на самом деле думаешь обо мне, об всех? Узнаю ли я это когда-нибудь?" - "не твое дело, старый дурак", произнес предостерегающий голос у него в мозгу. Этот голос не раз предохранял его от беды во время его долгой жизни в подмире.

Лу-Маклин отвел взгляд от потолка и теперь смотрел на Бестрайта, наполовину опустив веки. Молодой человек был одет в темно-коричневый костюм с высоким воротником. Экран компьютера наполнил комнату рисунками с закодированным цветом и мягким музыкальным фоном.

- Я принял решение, Бестрайт. Принимая во внимание продолжительность наших отношений, ты можешь называть меня просто Киис.

Ответ Бестрайта не удивил его.

- Если вы не возражаете, сэр, я отказываюсь.

Лу-Маклин кивнул.

- Почему же?

- Вы просите людей называть себя по имени, чтобы создать иллюзию товарищества, сэр. Это психологический прием.

- На этот раз нет, - последовал ответ. - Только не с тобой.

- Если вам все равно, сэр, я бы хотел сохранить наши отношения такими, какие они есть.

- Если тебе все равно, я бы хотел узнать почему, Бестрайт.

- Личные причины, сэр. - Старик отвел глаза.

- Послушай, ты будешь моим самым близким и наиболее доверенным деловым партнером, Бестрайт. Я разрешаю называть себя по имени даже тем людям, с которыми я работал гораздо меньше, чем с тобой.

- Я знаю это, сэр. Так оно и есть, - он продолжал смотреть в сторону, творя это. - Я бы не хотел называть вас по имени, сэр. Я предпочитаю поддерживать чисто формальные, строго деловые отношения с вами. Я восхищаюсь вами, сэр, но...

- Но я тебе не особенно нравлюсь, да? Тебе нравится работать со мной, но у тебя нет желания быть моим близким другом. - Он, казалось, совершенно не был огорчен. - Очень хорошо. Я привык к этому.

- Это не совсем так, сэр. Вы слишком упростили. Это... как вам объяснить... вы внушаете мне страх. Вы всегда внушали мне страх, еще с тех времен, когда Лал управлял Девятым синдикатом, и вы пришли к нему, чтобы быть его правой рукой, вплоть до сегодняшнего дня. Вы внушаете мне страх и сейчас, когда сидите и разговариваете со мной в этой комфортабельной комнате.

- Двенадцать лет, - угрюмо произнес Лу-Маклин. - Это слишком долгий срок, чтобы кого-нибудь бояться, Бестрайт. Если ты так боишься, почему же ты не уходишь от меня?

- Потому что я всегда интересуюсь необычными явлениями, когда встречаю их, сэр.

- И ты думаешь, я необычное явление?

- Тут ничего не зависит от того, что я думаю. Вот уже несколько лет не зависит. Вы доказали, на что вы способны.

- И ты думаешь, я заработаю такую же репутацию у легалов, как зарабатывал у нелегалов?

- Я думаю, сэр, - сказал Бестрайт открыто и без тени смущения, - что вы можете сделать все, что захотите.

Это было немного неожиданно для Лу-Маклина.

- Хорошо, - пробормотал он, - это довольно приятный комплимент.

- Никаких комплиментов, сэр. Вы достаточно хорошо знаете меня и знаете также, что я никогда не говорю комплиментов. Это не в моей натуре. Я просто констатирую факт. Факт, о котором, я абсолютно уверен, вы сами знаете, хотя и не хотите в этом признаться даже самому себе.

- Может быть, я не совсем гений, как ты думаешь, - ответил ему Лу-Маклин..

- Здесь речь идет не просто об интеллекте, сэр, хотя мне известно, что у вас его больше, чем вы предпочитаете выказывать. Крисви была права в отношении вас. Вы одержимый человек, сэр.

- Неужели? - Лу-Маклин, казалось, оценил эту шутку. - А не будешь ли ты так любезен объяснить мне поточнее, чем я одержим, как ты полагаешь?

- Я не знаю, сэр. Я потратил десять лет, пытаясь выяснить это, и сейчас я не ближе к разгадке, чем в то время, когда я начал свои наблюдения. А вы сами это знаете?

Лу-Маклин отвернулся от старика.

- У нас еще куча работы сегодня, Бестрайт. У нас накопилось много кредитов, и нам надо их разместить прежде, чем наши обманутые друзья с Терра найдут способ отнять их у нас или придумают какой-нибудь новый налог.

- Да, сэр, - покорно согласился Бестрайт. - Хорошо, если вы не хотите, не отвечайте. Это не так важно. Я думаю, вы даже сами не знаете, что это такое.

Лу-Маклин ничего не сказал в ответ. Он уже подвинулся к огромному экрану и управлял сложной клавиатурой. Сотни цифр быстро бежали по пластиковой стенке. Бирюзовые глаза схватывали каждую цифру.

- Только, сэр, - мягко продолжил Бестрайт, - интересно, доживу ли я до того дня, когда узнаю это.

- Скажи мне, Бестрайт, - отрывисто произнес Лу-Маклин, в то время как огромные диаграммы вспыхивали на экране. Они давали информацию об экономической производительности и показывали графическое распределение валовой планетарной продукции на каждый из восьмидесяти миров ОТМ. Скажите мне, что это такое, что хочет иметь каждый человек, чего он желает больше всего на свете и без чего не может жить?

- Воздух, - ответил Бестрайт.

Лу-Маклин засмеялся таким громким, искренним смехом, каким он редко смеялся.

- Ты ведь всегда умел правильно находить суть вопроса, старина. Это одна из причин, почему у меня такое высокое мнение о тебе, в то время как другие считают тебя обыкновенным простаком.

- Меня когда-то давно учили, что внешний вид для человека не важен, сказал Бестрайт. - Самая большая ценность - это простота.

- А после воздуха? - продолжал допытываться Киис.

- Пища, пристанище.

- А если не принимать во внимание основные, необходимые для физического выживания элементы? Я имею в виду то, что важно для души, а не для тела.

Бестрайт немного подумал.

- И еще я бы сказал - развлечение. - Отдых после ежедневной усталости.

- Что-то, благодаря чему ты чувствуешь не только то, что ты просто существуешь. Другими словами, - добавил Лу-Маклин, - что-то, что дает тебе хорошие ощущения. Удовольствие?

Бестрайт кивнул.

- Хорошо вы это сформулировали, сэр.

- Так вот с чего мы начнем, Бестрайт. - Он не мигая смотрел на спасительный экран. - Вот куда мы вложим наши первые кредиты.

- Как вы легко меняете тему, сэр. С разговора об убийствах вы перескакиваете на удовольствия.

- Мы уже работали в этой области, Бестрайт. У нас уже есть опыт. Медикаменты, например.

- Предполагаю, что есть легальные фармацевтические компании, куда мы могли бы войти, сэр. На Эрмолине, например.

Лу-Маклин покачал головой и затворил нетерпеливым голосом:

- Никому не нужны эти компании. Это звучит по-финансистски, я знаю, но мне нужно место, где бы мы могли построить солидную легальную базу в максимально короткий срок. Я также досконально исследовал бизнес развлечений. Шансы быстрой выгоды достаточно велики, надо только уметь понять, что нужно людям.

Поразительно, подумал Бестрайт, как можно догадаться о том, чего хотят люди, если ты сам ничего этого не хочешь?

Вслух же он сказал:

- Бизнес развлечений - дело большого риска, сэр. Вы можете потерять свой капитал с головокружительной быстротой.

Лу-Маклин, обернувшись, посмотрел на него. На его лице не было улыбки.

- Ты думаешь, я могу сделать это?

- Нет, сэр. Я так не думаю. Я просто подсчитывал возможности.

- Ты моя вторая голова, Бестрайт.

- Спасибо за доверие, сэр. Как вы предполагаете начать? Конечно, вы не собираетесь вложить целый капитал в одиннадцать миллионов в увеселительные пластинки и театральные контракты?

- Нет. Вдобавок к развлечениям я хочу заняться транспортными коммуникациями. Потихоньку. Мы поднимем большую шумиху, выбросим кучу денег на развлечения. Это отвлечет внимание от наших более трезвых интересов. Я хочу установить контакты с коммуникационными индустриями в каждом из восьмидесяти трех миров, начиная с Льюбива с его двумя сотнями жителей и кончая Терра с ее миллионами. Я хочу установить сеть коммуникационных контактов отсюда и до самых окраин ОТМ. Они для начала могут быть даже не связаны между собой. - В это время его пальцы продолжали бегать по клавиатуре.

- Я уже набросал список тридцати приобретений, которые я хочу чтобы ты сделал под эгидой новой компании. - Бестрайт заметил, что Лу-Маклин не поинтересовался его мнением об этих покупках. Это было удобно для Бестрайта. Он чувствовал себя не в своей тарелке, высказывая свое мнение Лу-Маклину. Он предпочитал выполнять то, что ему прикажут.

- Я хочу, чтобы все это было сделано без шума, - настойчиво сказал Лу-Маклин, - чтобы не потревожить потенциальных конкурентов или управляющих больших сервисных компаний. Это один из уроков, которые я вынес из подмира. Надо действовать исподтишка и выбирать окольные пути.

Он дотронулся еще до одной клавиши, и цифры на огромном экране исчезли. Их заменили группы сплетающихся между собой геометрических фигур. С первого взгляда это выглядело как абстрактное произведение искусства. В какой-то мере так оно и было.

- Я уже подготовил руководящий проект новой основной компании. - Он оглянулся на Бестрайта и указал ему на экран. - Что ты думаешь об этом?

Бестрайт поднялся со своего стула, хотя он все прекрасно мог видеть и сидя на нем, и сделал несколько шагов по направлению к светящемуся экрану. Он приблизился к нему на достаточное расстояние и начал с вершины, продолжая двигаться к низу экрана, изучая каждую деталь медленно и тщательно.

- Очень много всего здесь наверчено, сэр. Это слишком много, чтобы охватить за один раз. - Он отступил на один шаг назад, наконец достиг низа экрана и протер глаза. - Это мне не под силу, сэр. Вам понадобится еще один компьютер, чтобы заново все проверить и просчитать расстояния между соединениями. - Он бросил взгляд на своего босса. - Вы всегда умели хорошо использовать компьютеры. Но такому престарелому человеку, как я, трудно угнаться за вами.

- Не болтай глупостей насчет престарелого человека, Бестрайт. Я много раз слышал, как ты это говорил, а затем своими поступками всегда доказывал обратное. - Он кивнул в сторону экрана. - Ты освоишь это, нужно только дать тебе время. Ты будешь корпеть над этим, пока не станешь в этом деле таким же мастером, как и я. Это слишком разумный проект, чтобы ты проигнорировал его.

- У вас особые, свои собственные методы общения с компьютерами. Без них мы бы пропали. Галактическая цивилизация, восемьдесят три мира ОТМ, была бы невозможна без них. Даже подмир стал большим и громоздким. У него появилась потребность в компьютерах, чтобы справляться с ведением документов. Но их компьютеры не так совершенны, как у легального Совета Правителей. Поэтому легальный мир все еще является ведущей цивилизацией. Варвары будут застревать у ворот, если они не смогут догадаться, как их открыть.

- Избранные политические деятели, управляющие больших компаний, шефы синдикатов... это не они вершители судеб цивилизации. - проговорил Лу-Маклин. - Это мужчины и женщины, которые сидят за пультами управления, которые создают программы для компьютеров, программирующих другие компьютеры. Они управляют нашей жизнью. К счастью, большинство из них это техники и инженерные работники, а не администраторы и претенденты на посты генералов. Вот почему в нашем обществе не может быть деспота. Оно защищено от этого. Вот почему в ОТМ никогда не настанет тоталитарного режима. Благодаря компьютерам у нас не может быть своих Цезарей, ханов, фюреров в будущем.

- Не может, сэр?

Лу-Маклин нахмурился.

- Конечно, нет. - Он сделал жест по направлению к экрану. - Возможно, я составлю программу и докажу это. А почему ты спрашиваешь?

- Просто так, сэр, - спокойно ответил Бестрайт. - Просто одна мысль промелькнула в голове. Это от лени, от праздности. Я не занят делом, и это не оказывает положительного влияния на меня. - Он оглянулся на экран и указал рукой на треугольник в правом верхнем углу. - А для чего это, сэр?

- Это, - энергично начал объяснять Лу-Маклин, переключая свое внимание на экран, - организационный план снабжения титаном, кобальтом и другими редкими металлами действующих заводов "ОДИН" и "ДВА" на Манлуруру. Я уже начал секретные переговоры с ними по этому поводу.

- Но простите, сэр, если нам надо сейчас сделать первые шаги в бизнесе развлечений, зачем же нам нужны кобальт, титан и другие редкие металлы?

- Чтобы построить основание для нашего космического летательного аппарата, Бестрайт.

- Космический корабль, сэр?

- Да. Чтобы населить грузовую линию, которой я хочу положить начало. Ты помнишь, что я творил о коммуникационных линиях? Мы будем начинать работу с разных концов. - Всем любопытным со стороны, легалы они или нелегалы, будет казаться, что мы концентрируем все наши возможности на индустрии развлечений. Это совершенно естественно, особенно если учесть наши прошлые предприятия с проституцией и медикаментами. Граница между легальным и нелегальным бизнесом очень размыта. В некоторых мирах это всего лишь вопрос уступок и абстрактных моральных принципов.

- Да, сэр, - сказал Бестрайт, слушая и анализируя слова своего начальника.

- Мы также внедримся в коммуникационную промышленность, спокойно и медленно, не торопясь. Но поэтому нам надо будет проложить дорогу в индустрии, которая снабжает нас сырьем для коммуникаций.

- К чему все это ведет, сэр? - Бестрайт взмахнул рукой в сторону светящегося экрана. - Есть ли у этого грандиозного проекта граница, какая-то точка завершения? Или это сам по себе уже конец? Что вы намереваетесь делать после того, как выполните то, что запланировали? Составите еще больший по размерам, более громоздкий и схематичный проект?

Лу-Маклин убрал руки с клавиатуры и сомкнул их за головой. Он откинулся назад, смотря прямо перед собой на экран компьютера.

- Бестрайт, если честно, то я не знаю.

- Неизвестная навязчивая идея, сэр. Я же говорил вам.

- Черт побери, Бестрайт, - воскликнул Лу-Маклин, поворачиваясь к настойчивому старику и бросая на него свирепый взгляд. - Я не одержим!

- Тогда назовите это сами как хотите, сэр, - успокаивающим тоном предложил Бестрайт. - В каждом из нас сидит хоть чуточка самолюбия, амбиции..

- Меня устроит слово "амбиция". Но давай прекратим этот бессмысленный и бесполезный разговор на тему навязчивой идеи. - Он поразмышлял с минуту, а затем спросил с любопытством. - А ты, Бестрайт? В твоей спокойной, упорной натуре есть ли место хоть для капли амбиции, а в твоем внешне подобострастном мозгу - для самолюбия?

- Да, сэр. Я мечтаю дожить до того дня, когда узнаю о том, что такое ваша одержи... амбиция.

- Но это не похоже на цель всей жизни, Бестрайт!

- Это скромная амбиция, которой я обладаю как личность, не так ли, сэр?

Лу-Маклин поразмышлял немного, затем пожал плечами. Он повернулся к пульту управления, вновь нажал на клавиши. Маленькая часть чрезвычайно запутанного рисунка на экране была теперь увеличена и занимала весь экран.

- Вот с чего я хочу начать. На Реставоне есть приспособления которые производят большое количество бессмысленных и к тому же пользующихся дурной репутацией программ для оптического прослеживания жилых помещений. Они так же выгодны, как и безнадежны.

- Несколько фирм пытались завладеть компаниями, о которых идет речь. Я сделаю им предложение, и они примут его. - Он ухмыльнулся. - Разница между нашими предложениями и предыдущими - это то, что по мнению директоров компаний, если за столом переговоров с ними будет сидеть не обыкновенный человек, а межпланетный герой, то это послужит им рекламой и добавит их продукции веса на рынке. Они намереваются использовать меня только в интересах общественных отношений, а капиталом, который мы вложим, они хотят манипулировать, как посчитают нужным. Когда придет время, я изменю это.

- Я думаю, вы действительно это сделаете, сэр, - сказал Бестрайт.

- А тем временем... - он указал на экран, - я хочу, чтобы ты отправился в Реставон и купил некоторые вспомогательные источники для меня.

Бестрайт вытащил маленькую коробочку из своего кармана. Он открыл ее, приведя ее тем самым в рабочее положение, и начал делать записи.

- Ты можешь начать с четырех маленьких фирм на Реставоне и Теллемарке, - ровным голосом наставлял его Лу-Маклин. - Далее идут эти подающие надежды молодые актеры, чьи контракты я хотел бы приобрести. На Терра - певица Кэарин Эль-Хи. На том же Реставоне - комедийный актер Мак Обренеки. На Илде...

Производящий завод на Реставоне имел очень сложную структуру. А иначе и быть не могло. Никакой бизнес не мог бы выжить в этом мире, полном конкуренции, кроме самого лучшего бизнеса, и студии Кью-и-ди были построены с использованием самого лучшего оборудования. В их создании участвовали люди самой высокой квалификации и с богатым воображением.

На сценах Кью-и-ди рождались сотни и тысячи развлекательных программ, предназначенных затем для передачи во все восемьдесят три мира: драмы, трагедии, классика, приключенческие рассказы, научная фантастика, мистерии и комедии, короче, все разнообразие вымышленных развлечений, которые человечество сумело изобрести на протяжении долгих лет своего развития с целью отвлечь себя от превратностей реальной жизни.

Студии Кью-и-ди располагались в четырехъярусном промышленном комплексе, который, в свою очередь, размещался на окраине Найнариз, большого города, расположенного на берегу Реставон Илигейк Си. Прибыль была пропорциональна размерам самого завода, но какова она точно, не знал почти никто. Даже рабочие, работавшие на заводе, могли только догадываться о его основном промышленном активе.

Лу-Маклин представлял себе Кью-и-ди вполне подходящей индустриальной базой, которую он пытался заполучить в течение некоторого времени. Это приобретение значительно утвердило его положение в мире легальной коммерции и позволило ему пролагать дороги в другие области.

Администратор, сопровождающий нового владельца, пока тот осматривал комплекс, был очень важен с виду и, что удивительно, очень потел. На вид ему было около пятидесяти лет. Пот катился с него градом из-за недостатка регулярных физических упражнений и из-за одежды, которая на нем была: теплый плед и белый костюм, очень узко скроенный для его широкой полной фигуры. Но работникам компании было не до личных удобств, раз дело шло об индустрии развлечений, о поточном производстве иллюзий.

У Лу-Маклина сложилось не самое лучшее мнение об административном персонале, с которым ему представился случай пообщаться. Но это само по себе не очень его волновало. До тех пор, пока его служащие делали свою работу и выдавали продукцию, он мог сквозь пальцы смотреть на их недостатки. Администратор Кэанз мало чем отличался от остальных.

- Вон в той стороне, - говорил администратор своим маслянистым голосом, - наши приспособления для смешивания. Мы можем смешать, к примеру, фон или специальные эффекты, или особые звуки, или ароматы, или музыку, да так быстро, что вы не успеете даже потушить себе овощей на обед.

Лу-Маклин кивнул, не очень вникая в суть того, что говорил ему администратор. Он что-то шептал на ухо высокому пожилому человеку, который следовал за ним как тень. Кэанзу не нравился этот старик по имени Бестрайт, как не нравился и новый босс, но он тем не менее все время сохранял на лице располагающую улыбку и от этого даже иногда казалось, что она замерзла у него на губах. Смена владельца произошла неожиданно. Сейчас у администратора было только одно желание. Все, чего он хотел, это удовлетворить любопытство новою владельца и убрать его ко всем чертям подальше от Найнариз. И чем быстрее это произойдет, тем будет лучше. Ему было отвратительно играть роль услужливого, виляющего хвостом подчиненного, да еще в присутствии целого штата своих сотрудников. Но он должен был играть эту роль. Она соответствовала его положению и служебным обязанностям, и он должен был доиграть ее до конца, каких бы усилий ему это ни стоило. Лу-Маклин настаивал на том, чтобы во время путешествия по комплексу его обязательно сопровождал гид.

- По этому коридору, - отрывистым голосом продолжал администратор Кэанз, - располагаются декорации для наших знаменитых, известных всему миру комедий, имеющих и сейчас большой успех среди зрителей, включая и "Семью Матермона", которую ставят на сцене вот уже несколько лет. Но я более чем уверен, вам знакомо название этой постановки. Ее смотрели и знают практически все.

Лу-Маклин отрицательно покачал головой.

- Извините. Не могу сказать, что мне она знакома. Я вообще очень мало смотрю телевизор и не интересуюсь комедией.

"Могу этому поверить", - мысленно произнес Кэанз. Приспособление, похожее на машину, на котором они ехали, повернуло налево, повинуясь команде администратора, нажавшего на рычаги.

- Вот еще некоторые из наших серий, - проговорил он. - Сейчас как раз записывают на пленку одну из них. Они предназначены только для демонстрации на Реставоне. Но несмотря на это, размер планетарного рынка позволяет нам надеяться, что в будущем это довольно жизнеспособное предприятие. Кроме того, мы производим съемки наших сериалов не только здесь, в этом комплексе, но и в других мирах, где довольно большое количество резиденций имеют связи с нашими студиями.

Казалось, в упрямых глазах нового владельца промелькнула искорка интереса. Он уставился вниз через прозрачную стену на красивое зрелище, разворачивающееся перед ним.

Это была историческая пьеса, включавшая войны поселений, которые опустошили страну и разорили Ганубрия IV где-то двести лет тому назад, еще до того, как ОТМ установили контроль над всеми человеческими мирами. Участники битвы сражались оружием старого образца, в основном метательным.

На сцене происходила шумная схватка, заполнившая все пространство павильона, где велись съемки. Туда-сюда то и дело бегали технические работники, регулирующие освещение и дождевые облака. После того, как несколько орудий произвели залп, некоторые воины упали на землю, истекая кровью.

- Раненые выглядят очень правдоподобно, - прокомментировал Лу-Маклин.

- Да, очень натурально, - сказал Кэанз, удивленный наивностью замечания нового владельца. - Мы и сами гордимся реализмом выпускаемой нами продукции. У нас есть две категории наблюдателей. Одни смотрят съемки и присылают сценарии или добавления к ним с домашних станций. Что касается тех, кто стреляет и сражается, то за ними следят другие, специальные наблюдатели, которых мы нанимаем. Эта мера предосторожности не позволяет всем этим битвам и схваткам выходить за рамки игры на съемочной площадке. Хороших актеров, которые или совсем отчаялись, или достаточно безрассудны, чтобы согласиться принимать участие в наших программах, в наши дни найдешь не много.

Тут на лице Лу-Маклина появилось нечто большее, чем просто интерес. А когда он повернулся лицом к Кэанзу, то стало ясно, что равнодушное, даже угрюмое выражение, которое не покидало его лица все утро, исчезло. Теперь на нем появилось выражение страстной, почти маниакальной, леденящей ярости. Испугавшись, работник сделал шаг назад, споткнувшись от неожиданности. Даже Бестрайт устремил на своего босса вопросительный взгляд, не понимая, что могло вызвать в нем такую реакция.

- Скажи им, чтобы они остановились, пусть немедленно прекратят все это, - натянуто сказал Лу-Маклин. - Сию же минуту.

- Но... я не могу этого сделать, - пробормотал смутившийся Кэанз, пытаясь вернуть уверенность в себе. Его глаза бегали туда-сюда, глядя то на убийственное выражение лица нового владельца, то на происходившую внизу сцену - Действие в самом разгаре и я...

- Сию минуту! - Повторил Лу-Маклин еще более холодным тоном, хотя, казалось, что более холодным он быть уже не может. Он повернулся и начал смотреть сквозь смотровое стекло, стуча по нему костяшками побелевших пальцев.

Бестрайт продолжал беспокойно смотреть на своего босса.

"Он просто с ума сошел, аж весь затрясся", - думал он с удивлением. За все годы их совместной работы, за все то время, что он был его ассистентом, Бестрайт ни разу не видел Лу-Маклина в таком состоянии.

Кэанз начал понемногу приходить в себя, осознав, что бормочет что-то по внутренней телефонной связи.

- Прекратить стрельбу! - его громкий голос отразился от стен задымленной комнаты, находившейся внизу. - Это говорит администратор Кэанз, прекратите стрельбу и ждите дальнейших распоряжений!

Далеко внизу женщина, стоявшая на бутафорской скале, обернулась, приложила руки рупором к губам и закричала тем, кто стоял за стеклянной стеной:

- Что, черт побери происходит, Кэанз? Кто дал тебе полномочия вмешиваться в ход событий? Мне нет дела до того, что ты являешься главным администратором. У тебя нет прав на остановку действий!

Голос Лу-Маклина слегка задрожал, когда он, посмотрев вниз на женщину, сказал:

- Увольте ее!

- Но это Виена Пиорски, - запротестовал Кэанз, который так и не мог понять, что же привело нового владельца в такую ярость. - Она один из опытнейших и талантливейших режиссеров. Если я уволю ее, то "Ультиматик" или "Интертрекс", да и любая другая конкурирующая с нами компания не заставят себя ждать и сразу же наймут ее и...

- Она уволена, - огрызнулся Лу-Маклин, бросая на него свирепый взгляд, - и ты присоединишься к ней, если не будешь в точности исполнять то, что я тебе скажу.

- Да, да, сэр, - изумленно произнес Кэанз.

- С меня достаточно, - пробормотал Лу-Маклин, не обращаясь ни к кому определенно. - Пошли, Бестрайт. Я хочу проинспектировать возможности дупликации. Я много об этом слышал, - и он важно пошел вниз по коридору, отказавшись воспользоваться эскалатором. Бестрайт сделал успокаивающий жест в сторону администратора и посмотрел на него взглядом, в котором сквозило предупреждение. А затем он поспешил вслед за своим боссом.

- Что-нибудь не так, сэр? - спросил он Лу-Маклина после того, как они завернули за дальний угол. - Неужели вас расстроило кровопролитие? Нет. Этого не может быть.

- Это не убийство, - Лу-Маклин начал успокаиваться, приходя в себя. Теперь он уже выглядел так, будто был вновь готов смести все, стоявшее у него на пути. Его пальцы уже не были лихорадочно сжаты, лицо постепенно приобретало нормальный цвет. - Просто я не хочу, чтобы такой вид деятельности процветал под моим покровительством.

- Извините, сэр, но я вас не совсем понимаю, - сказал Бестрайт Лу-Маклину.

- Кучка самодовольных горожан сидит себе в своих домах и принимает решения о жизни и смерти наших представлений. Им все равно, что будет. Это ведь никак не повлияет на их собственную судьбу. Нет, я не буду делать деньги на такого рода продукции.

- Сэр, но все они являются свободными агентами, с которыми подписаны контракты. Они понимают всю опасность, присущую продукции подобного рода, так же как и значительную награду, причитающуюся им за эту работу. Никто не заставлял их подписывать контракт на просмотр таких серий.

- У меня этого не будет! - повторил Лу-Маклин настойчиво. - Либо они сами все делают на этом игрушечном поле битвы, либо пусть сами актеры и писатели занимаются обсуждением того, кто стреляет, а кто нет. И третий здесь не нужен! - он бросил взгляд на Бестрайта. - Смерть человека принадлежит ему, даже если жизнь не принадлежала, - и он ускорил шаг, оставив старого Бестрайта смотреть ему вслед молча, открыв рот, и недоумевать, о чем это его босс только что говорил.

7

- Поднимите это, - сказал мужчина.

Коренастый уродливый мальчик ковырялся с ложкой над чашкой с едой. Взгляды других ребят были направлены на него. Среди них глаза почти самого старшего в этом приюте для сирот. Помощник подождал, глядя вниз на двенадцатилетнем мальчика, а затем взял в руки палку.

- Я же сказал тебе, чтобы ты поднял это, - рука с палкой поднялась.

Мальчик по имени Киис медленно встал на колени. Старший мальчик, который поставил ему подножку и заставил уронить чашку, сел на свое место, злорадно скаля зубы. Его радости не было предела. Киис отвернулся от своего мучителя и посмотрел на разлитое тушеное мясо, которое образовало абстрактный рисунок на гладком полированном полу. Такие вещи случались и раньше, то есть это был не первый случай, а лишь одно из тех происшествий, которые делали его жизнь похожей на ад, после того как его мать отказалась от него несколько лет назад.

Тут что-то внутри у него лопнуло.

Он поднял чашку, как и было приказано, и швырнул ее прямо в лицо помощнику. От неожиданности и удивления мужчина вскрикнул, когда остатки горячей жижи и тяжелая чашка достигли его головы.

Киис поднял палку и дернул контрольную петлю до защелки. Пластиковая защелка затрещала. Затем Киис ткнул прозрачной палкой в горло помощнику.

Мужчина вскрикнул, споткнулся, неловко шагнул назад и растянулся на полу. В это время другие мальчики закричали от ужаса. Они не ожидали такого поворота событий. Они начали уговаривать Кииса не продолжать драку, а опустошить их тарелки, вылив их на голову несчастного помощника, на них самих, на стены, на пол.

Тут снова послышался стон помощника. На этот раз он получил удар в ухо. От боли он стиснул зубы и схватился за голову. Удовлетворенный Киис повернулся и посмотрел на происходивший вокруг него кавардак.

Старший мальчик, который поставил ему подножку, резко повернулся. Лицо его было очень бледным. Затем он бросился наутек, но тут же был настигнут летящим в него стулом и упал на пол, который был уже весь вымазан тем, что осталось от ужина.

Киис подбежал к нему и начал наносить удары палкой. Удары попадали в грудь, в спину, в пах, по ногам и голове... Киис зловеще кричал, в то время как остальная компания вопила от восторга. Палка громко трещала. Далеко на лестнице послышались шаги бегущих взрослых.

Старший мальчик попытался откатился по полу, но Киис подбежал к нему и стал уже не тыкать, а со всей силы бить его палкой. Он проделывал все это молча и с серьезным выражением лица. Нос старшего мальчика был сломан, и оттуда хлестала кровь. Затем хрустнула, сломавшись, скула. После этого вылетели несколько зубов. Кровь покрыла лицо мальчика, и он перестал визжать. Изумление его улетучилось, и сами крики скоро затихли. И теперь единственным звуком, который был слышен в комнате, стал звук работающей вовсю палки, крушащей и ломающей кости. И вдруг мальчик, лежавший на полу, перестал двигаться. Но Киис не останавливался и продолжал колотить его палкой, будто тот был из числа злобных и отвратительных воспитателей.

Другие мальчики нерешительно сделали шаг назад от их страшного в своей необузданной ярости товарища. Они пристально смотрели на него с разинутыми в детском испуге ртами как на человека, который преступил дозволенную черту.

Звуки шагов приближающихся взрослых становились все громче и громче.

В другом конце комнаты начал приходить в себя ошеломленный помощник. Он был крепким мужчиной и терять контроль над собой он больше был не намерен.

С большим интересом мускулистый мальчик по имени Киис, встав во весь рост рядом, осмотрел лежащую перед ним кровавую массу. Затем он оглянулся и посмотрел назад в ту сторону, где лежал и стонал помощник, затем на своих товарищей. Во взгляде его была ненависть, которая накапливалась в нем на протяжении всех лет его жизни в приюте.

Никто больше никогда не будет унижать его. Ему теперь больше не будут ставить подножки, его больше не будут бить. Теперь уже некому будет отпускать в его адрес язвительные насмешки по поводу его лица и фигуры. Ничего этого больше не будет! Как и не будет больше побоев от вездесущей палки помощника, которые унижали его достоинство. Больше никогда. Никогда, никогда, никогда!

Он побежал вперед и вскочил на спинку стула, который затрещал под его тяжестью. Затем он подтянулся и взобрался на подоконник. Два удара палкой - и стекло вылетело. Еще два удара - и куски стекла со звоном посыпались в комнату. Пара осколков порезали лицо мальчика, но он не обратил на это никакого внимания.

- Что... эй... вот он! - закричал только что вбежавший другой помощник. За ним в комнату ворвались еще несколько человек. И сразу же, как только они вошли, то с ужасом увидели хаос, царивший в комнате, где обедали приютские ребята. Затем они уставились на окно.

Киис повернулся и швырнул в них палку. Это дало ему необходимые две или три секунды. Затем он выпрыгнул в окно, оставляя за собой обломки произведенных разрушений, как и тогда, в его раннем детстве.

Это был единственный момент в его жизни, когда он совершенно потерял контроль над собой.

Теперь его волосы были уже седыми, но память о тех страданиях, унижениях, об острой палке помощника была все еще свежа. Бедный Кэанз так никогда и не понял, что же послужило причиной неистовства Лу-Маклина в тот день на Кью-и-ди. Не понял этого и Бестрайт.

Лу-Маклин пока не проявлял интереса к какому-либо из восьмидесяти трех миров ОТМ.

Решения, которые он принимал как глава Кью-и-ди, были вызваны нововведениями в развлекательных программах, которые то и дело сотрясали индустрию, занимавшуюся их выпуском. Деньги, которые он получал, находили хорошее применение, помогая расширению других областей коммерции.

Мало что из этого было известно наблюдателям: так тщательно скрывались желания Лу-Маклина и детали операций его финансовой империи; так разбросаны были его многочисленные интересы. Только сам Лу-Маклин и три его главных ассистента знали, как были связаны все сорок четыре его компании, как они зависели друг от друга. Даже операторы, занимавшиеся финансовыми делами на компьютерах, которые держали в руках экономику каждого мира в ОТМ, лишь догадывались, что из сотни крупнейших компаний та, что числится под номером "тридцать три", в действительности была первой по значимости.

Когда компания вошла в десятку сильнейших, она поставила цель покорить конкурентов, компании поменьше, которые время от времени объединялись, чтобы вместе попытаться ослабить Лу-Маклина, или хотя бы повлиять на него. Многие из этих огромных объединений разваливались под тяжестью своего собственного веса, потому что было достаточно трудно заниматься разнообразными видами бизнеса.

Ни у кого, кроме Лу-Маклина, не было таких способностей и возможностей для обмана людей и извращения фактов. Никто не обладал и такими, как у него, гениальными организаторскими способностями, и даже в компьютерной магии ему не было равных. Информация соединяла вместе все его секретные интересы, а ее носитель был в состоянии обеспечить такую умственную деятельность, которую не в состоянии обеспечить никакие компьютеры.

В гигантах индустрии и в правительстве был только один человек, который изучил операции Лу-Маклина, бывшие под подозрением. Это был Советник Момлент, но теперь Советник Момлент находился в отставке. Он и до сих пор превосходил Лу-Маклина в опыте, но и только. В опыте, только в опыте, и больше ни в чем.

Момлент никому ничего не сказал о своих подозрениях. Он хранил молчание и наблюдал, улыбаясь. Он был уже далеко не молодым человеком. Его возраст приближался к ста годам, но он был по-прежнему полон сил и энергии, полон жизни. Хотя он и держался в стороне, но его все еще занимали прежние интересы, что объяснялось больше любопытством, чем желанием действовать активно.

Советник, точнее говоря, уже ушедший на пенсию Советник Момлент многое повидал на своем веку. И, конечно, за это время он успел приобрести большой жизненный опыт. От многого он устал, а ко многим вещам был равнодушен еще в молодости. Его мало что волновало. Из всех многочисленных новых видов развлечений, которые производило для населения предприятие Лу-Маклина, ничто не доставляло ему такого удовольствия, как нечестные махинации самого Лу-Маклина.

От солидной базы в шоу-бизнесе и транспортировок, коммуникаций и легкой промышленности, руки Лу-Маклина протянулись к таким отраслям, как производство пищевых продуктов, кораблестроение, образование и даже декоративное садоводство. На его заводах производилось оборудование, необходимое для обеспечения его великих компьютерных сетей, производились принадлежности и различные приборы, с помощью которых освещались города двух миров, города, жители которых помогали в свое время строить конструкторские корпуса Лу-Маклина. В его школах обучались операторы и программисты.

Все заводы, фирмы, школы, конечно, были отделены друг от друга. Все они в той или иной степени обладали самостоятельностью. Перед работниками каждого из предприятий ставилась только одна задача - высокое качество выпускаемой продукции. Ничего другого им знать не полагалось.

Лу-Маклин был не единственным в индустрии, кто практиковал такую систему организации бизнеса с целью избежать нападок конкурентов. Он был самым искусным и хитрым в изобретении необычных методов работы, хотя со временем некоторые из его отраслей стали такими сильными, что на них приходилось тратить много нервов и обращать самое пристальное внимание. При этом не всегда применялись законные методы. К каким только уверткам не прибегал Лу-Маклин, чтобы завладеть тем, что было в его интересах... Иногда он пользовался услугами других заведений, обладающих плохой репутацией. При этом Лу-Маклин не считался с моральным кодексом. Ему даже не было необходимости оказывать на них какое-либо давление, ибо общества с различными моральными нормами позволяли безнаказанно проделывать такие операции. Для него это были просто виды сервиса, снабжением которых он занимался. Только спрос и предложение были его совестью и судьей.

По его представлениям, каждый мыслящий индивидуум имеет право выбирать свой собственный путь в ад. И у него не было намерений стоять у кого-либо из них на пути. Фактически, не считая выдаваемых довольно редко кредитов, он никогда не занимался тем, чтобы помогать кому-либо из них на этом выбранном ими же самими пути, независимо от того, была эта дорожка спасительной или пагубной. Большинство граждан вошли в жизнь, имея при себе гораздо больше преимуществ, чем он. Поэтому он не считал нужным давать советы, что им следует делать, а что нет. Нет, нет, от Кииса ван Лу-Маклина вы этого не дождетесь. Нет, никогда. Только не от Лу-Маклина.

Его предприятия пользовались свободой, и это шло им на пользу. Они сами принимали решения, как им поступать в том или ином случае. Он не создавал искусственного дефицита в чем-либо, чтобы обеспечить работой различные отделения своей индустрии, он просто удовлетворял спрос так же, как и в те времена, когда он выпускал соленые орешки, заказываемые из шести миров Орисцианов, или гигантские грузовые корабли, которые были необходимы для перевозки объемных товаров таких гигантов, как "Три кольца".

Для него не было разницы, производили его заводы орехи или грузовые корабли. Для него все это было товаром. Секспродукция или сталь, хлеб или строительный материал... Потребность во всех товарах широкого потребления удовлетворялась им с одинаковым хладнокровием.

Время от времени отдельные индивидуумы внутри организации Лу-Маклина выступали против его нерасположенности к четкому разделению легального и нелегального, нравственного и безнравственного. Но очень скоро эти люди тихо и мирно оказывались пониженными в должности, как они это неожиданно для себя обнаруживали. Их переводили на какие-нибудь второстепенные посты. В любом случае они оказывались там, где их никто не замечал, а там они могли высказываться, сколько влезет. У Лу-Маклина не было ни времени, ни кабинета для таких людей. Он держал свой персонал под надзором так же осторожно и пристально, как он делал это, работая со своими компьютерными сетями.

По правде говоря, он не видел никакой разницы между теми и этими. Все они, и люди, составляющие персонал на его заводах, и машины были лишь частью его производства. Различие заключалось только в том, что если люди не сходились с ним характерами, он их просто увольнял.

Не все решения, которые принимал Лу-Маклин, были правильными, не каждое приобретение начинало приносить выгоду. Были крушения, случались и задержки. Иногда он шел против советов своих подчиненных, а они оказывались правы.

В этих случаях такие работники, наделенные даром предвидения, всегда получали повышения. Лу-Маклин ничто не вознаграждал так щедро, как правильные решения, и ничто не наказывал так сурово, как промахи. Само собой разумеется, что ему не нравилось, когда выяснялось, что он был не прав, а кто-то другой - прав. Нет, конечно, нет. Кому же такое понравится, но и эгоистом он никогда не был. Оказался правым - хорошо, значит, думал в нужном направлении. И такому человеку всегда надо было отдать должное, независимо от того, кто при этом ошибался.

Он не стремился к показухе, к демонстрации своих достижений. Он никогда не проявлял радости при осознании своего богатства и силы.

На самом деле, он лично не был так богат, как мог бы быть. Среди персонала, работающего на его заводах, было очень много высококвалифицированных работников, которые имели гораздо большее, чем у самого Лу-Маклина, состояние, которого они добились благодаря своим усилиям. И многие из них имели оклад, во много раз превышающий доход Лу-Маклина.

Богатство как таковое не привлекало Лу-Маклина. Огромные суммы, которые он получал от производства, снова возвращались в производство. Или же заработанные им деньги шли на те или иные развлекательные программы. Иногда эти вложения не приносили дохода, тогда деньги практически не возвращались. Но, несмотря на то, что чистых доходов не было, этих денег было более чем достаточно для увеличения капиталов предприятий и развития производства.

Лу-Маклин очень редко уделял внимание тому, что касалось его самого. Он целиком отдавался бизнесу, осуществлению раскола, который он задумал много лет тому назад. Хотя иногда находилось нечто такое, что возбуждало его интерес. Но, в любом случае, такое случалось довольно редко.

После того дня он долго не встречался с Бестрайтом. Оба были слишком заняты, чтобы поддерживать между собой личный контакт. По большей части они общались при помощи машин, той сложной электронной коммуникационной системы, которую разработал Лу-Маклин, чтобы иметь возможность вести частные разговоры с людьми, общение с которыми было для него наиболее важным.

Приехав, Бестрайт был сильно удивлен, когда увидел, как мало изменился офис на Ивенвейте. Когда-то очень впечатляющий, теперь он казался пустым и заброшенным. Его собственный офис на Реставоне был куда более внушительных размеров, а оборудование куда более современным и солидным. Увидев два этих офиса и сравнив их, посторонний наблюдатель имел полное основание заключить, что это Бестрайт является хозяином, а Лу-Маклин - наемным работником.

- Что случилось? - спросил Лу-Маклин своего ассистента.

- Я занимался бизнесом в Некролиоусе, что находится на южном континенте... - начал Бестрайт.

- Я знаю.

- ...и я думаю, что нам следует поговорить об этом с глазу на глаз, и Бестрайт положил на стол перед Лу-Маклином лист, отпечатанный на принтере. - Это телекс, получен недавно из бюро по операциям на Терре, точнее говоря, из секции социальных переписей, занимающейся также социальными статусами, - и Бестрайт повернул лист бумаги. - Посмотрите вот здесь, в шестнадцатой колонке под увеличителем.

Лу-Маклин засунул лист в увеличитель. Каждая точка на листе содержала тысячи буковок, а на листе таких точек были тысячи и тысячи.

- Посмотрите вот здесь, под буквой "Л", - настойчиво советовал ему Бестрайт.

Там, под этой буквой, было его, Лу-Маклина имя в окружении легальных, находящихся на высоте восьмого класса.

- Вы поднялись выше черты, отделяющей верхнюю десятку, сэр. Примите мои поздравления в связи с вашими достижениями.

Лу-Маклин вынул лист и отдал от обратно Бестрайту. Затем он вновь сосредоточил все свое внимание на компьютерном дисплее. Там была выведена информация, изучением которой он занимался, когда вошел Бестрайт.

- Это ничего не значит для меня.

- Ничего, сэр? Вы уверены? - Бестрайт провел с Лу-Маклином достаточно много времени и хорошо знал его, можно сказать, слишком хорошо знал, чтобы настаивать. Хотя, как он знал, это, скорее всего, вряд ли произвело бы на босса какое-бы то ни было впечатление. Тем не менее это не помешало ему попытаться.

- Я сомневаюсь, есть ли другой такой гражданин в ОТМ, который поднялся бы из нелегального статуса в восьмой класс легального за такой короткий срок. Ведь вам потребовалось на все это лишь двадцать лет, сэр.

- Двадцать лет, - Лу-Маклин оторвал свой взгляд от компьютерного экрана и посмотрел в сторону. - Неужели прошло уже двадцать лет?

- Да, сэр, - ответил Бестрайт несмотря на то, что знал, что вопрос был риторическим.

Лу-Маклин повернулся и уставился на него. При этом его глаза были широко открыты. Бестрайт научился выдерживать этот взгляд. Но больше никому это было не под силу.

- Мы сделали довольно много за эти двадцать лет, не так ли, Бестрайт? - спросил Лу-Маклин, глядя на своего ассистента.

- Нет, сэр. Не мы сделали. Это вы сделали. А я здесь не при чем.

- Нет, я не смог бы сделать это без тебя, Бестрайт, - одобрительным тоном промолвил Лу-Маклин.

- Нет, сэр, вы смогли бы. И причем, довольно легко, мне кажется.

- Я не льщу себе и наполовину, как делаешь это ты, - и он сделал указательный жест на лист, усыпанный мелкими точками. - Мне всего этот не нужно. Я никогда не гнался за статусом. Мне все равно, в восьмом я классе или нет. Я не обратил бы никакого внимания, даже если бы попал в первый класс.

- Я знаю это, сэр, но все-таки мне казалось, что вам будет интересно это узнать, - Бестрайт нарочно говорил таким голосом, будто был слегка задет.

- Я предполагал, что обладаю таким статусом, - сказал Лу-Маклин умиротворяюще. - Мы не зря работали, - и он откинулся назад на спинку стула и стал размышлять вслух.

- И-ди. Усадьба. Президент и главный пайщик в производстве инструментов Полпокузла. Он имеет семь больших заводов в Зулонге. Он отказывается разговаривать с кем бы то ни было ниже десятого класса и совсем не разговаривает с представителями. Старый проницательный ум. Вот почему я никогда не пытался купить его раньше. Да, статус восьмого класса может доказать, какую пользу он способен приносить, этот статус. Спасибо, что сообщили мне об этом.

- Добро пожаловать в восьмой класс. - Ассистент, который был старше Лу-Маклина, постоял в ожидании еще минуту, а затем развернулся и вышел из комнаты. У него были кое-какие дела. Его присутствие требовалось в Некролиоусе, а затем в Реставоне и Мэтриксе. Ему приходилось по делам службы много ездить и он, признаться, устал от этих постоянных передвижений. Но эти путешествия были необходимы. Кроме него, некому было поручить эту деликатную работу с персоналом. Не все можно было сделать при помощи компьютеров. Все-таки в некоторых областях люди были еще незаменимы.

Он оглянулся и посмотрел на Лу-Маклина, снова вперившего взгляд в небольшого размера компьютерный экран. И Бестрайту стало ясно, что он так и не понял этого большеголового с нежным голосом манипулятора миров. Так же далек он был от понимания и того мужчины, каким Лу-Маклин был двадцать лет назад.

Земля была чистой и свежей. Лу-Маклин получал наслаждение от прогулок по паркам, которые были расположены вокруг труб Кларии. Он получал так же много удовольствия от желанных усовершенствований, которые способствовали очищению пейзажа и атмосферы, как от одиночества и физических упражнений.

Хотя много лет прошло с тех пор, как его компания взяла на себя инициативу по очистке Кларии от загрязнений, среди граждан города до сих пор было много таких, которые не привыкли к мысли, что можно гулять за пределами города без защиты. Они до сих пор носили противогазы и защитные очки, которые были прикреплены к одежде специально предназначенными для этого ремнями.

Среди идущих ему навстречу прохожих были в основном молодые, то есть дети и подростки, которые выросли без врожденных страхов и не испытывали никаких сомнений по поводу качества очистки.

Они не узнавали, конечно, Лу-Маклина, хотя хоть сколько-нибудь внимательный взрослый должен был бы узнать его. Но такое положение вещей вполне устраивало самого Лу-Маклина. Оно давало ему возможность изучать всегда вызывавшее у него интерес молодое поколение, чья легкомысленная деятельность, как он с огромным интересом для себя обнаружил, никогда не была чертой его собственного характера. Лу-Маклин, в сущности, никогда не был молодым.

С иронией он снова начал думать про себя. О, сколько медалей и призов, какая слава посыпалась на него после того, как компания под его руководством произвела очистку окружающей среды! Спаситель хорошей жизни, очиститель Кларии, - вот как звали его. Мужчина, благодаря благотворительности которого огромный индустриальный город превратился в цветущий луг, спокойно прошелся по парку еще раз. Он прошел там, где и следует прогуливаться человеку, там, где теперь не было ни пластика, ни металла.

Конечно, его действиями двигала отнюдь не благотворительность и далеко не милосердие.

Он вспомнил ворчание и сердитые послания, которые получал от своих коллег, гигантов индустрии Кларии. Никто из них не представлял себе, как велики его интересы во внешних мирах. Лу-Маклин заставил провести определенное количество обширных и дорогих изучений миров, таких, как Терра и Реставон, где загрязнение было ликвидировано или, на худой конец, хотя бы взято под контроль. Результаты исследований получились очень интересными.

В каждом случае исследования обнаружили, что производительность труда любого из рабочих там была гораздо выше, чем в таких отравленных мирах, как Ивенвейт и Фотонер. Исследования открыли следующую простую закономерность: чистый воздух и чистая вода дают более высокую производительность труда, а следовательно, и гораздо большую выгоду.

Поэтому большая работа по очистке окружающей среды, которую он затеял, была произведена отнюдь не от того, что он горел желанием сделать из Кларии более подходящее для нормальной жизни место и не из-за каких бы то ни было гражданских чувств или филантропических интересов. Просто Лу-Маклин стремился повысить доход, который он получал от своих предприятий через повышение производительности труда рабочих, которые были заняты на его заводах. Ведь, как показывает статистика, здоровый и благополучный рабочий трудится намного лучше. Со временем прибыль, полученная за счет большей продуктивности, с лихвой покроет все затраты, понесенные при очистительных работах.

И все было не так, как он говорил, выступая на ежегодном собрании общества журналистов Кларии, где у него брали интервью. И не так, как он сказал в расчете на славу и призы на собрании, где присутствовала официальная публика и разнообразные организации гражданского толка, не дававшие ему покоя. В сочетании с ранее проводимой им работой в области контроля за преступлениями это новое достижение должно было прочно укрепить его во мнении публики как силу, способную творить добро, воплощенное, к примеру в парках, которые к данному моменту были обильно и по справедливости распределены меж провинциями Ивенвейта.

Те немногие гиганты индустрии, которые знали, в чем дело, скрывали свой цинизм и присоединялись к получению призов. Они восхищались двуликостью Лу-Маклина все больше и больше, потому что они все понимали лучше, чем публика. Некоторые из таких промышленников не растерялись и начали разворачивать свои подобного же рода программы по очистке других миров, получая от этого выгоду.

Несмотря на все это, Лу-Маклин старался держаться так тихо, насколько это было возможно. Он так же хитро и свободно использовал свой имидж, как если бы брал взаймы в каком-нибудь банке. Или, к примеру, когда ему нужно было законодательство, если оно в данном случае работало ему на пользу; или уступка на обладание правами в горнодобывающей промышленности. Но он, к сожалению, не мог повлиять на компьютеры и даже на членов операторского отделения. Зато всегда мог надавить на людей, которые влияют на операторов, а те, в свою очередь, на компьютеры и программирование.

Для Лу-Маклина все это было грандиозной игрой. Он обошел вокруг цветущего дерева белой акации и пристально посмотрел вниз, где протекал его любимый ручеек. Лу-Маклин получал удовольствие от того, что мог наблюдать за детьми. Эти прогулки очень нравились ему, потому что здесь он находился вдали от города, подальше от людей.

Его благосостояние и слава сделали из него мишень для тех, чей бизнес состоял из выпрашивания содействия для различных нужд и организаций.

И дело было не в том, чтобы он отказывал очередному просителю, а ведь речь иногда шла о довольно значительных суммах. Нет, он бывал очень великодушным и щедрым, когда кто-нибудь беспомощный нуждался в его поддержке. Кроме того, что от этих подачек получала удовлетворение общественность, начинавшая еще больше превозносить его в глазах населения, его действия делали некоторые сильные и влиятельные просто его должниками. Когда ни предложения кредитов, ни определенная тактика не помогали в давлении на какого-либо политика, то одно слово, исходящее из уст таких высокоуважаемых компаний, могло совершить чудо.

Стремясь к очередной цели, он знал твердо, что с помощью физического насилия или уговоров, взяток или политического давления, можно достигнуть всего, только надо умело выбирать средства для достижения этой цели. Незримые рычаги, как известно, управляют Вселенной, и Лу-Маклин научился мастерски пользоваться ими.

Достигнув ручья, он остановился и в задумчивости стал наблюдать за движением водяных жуков, обитавших в этом ручье. Маленькие с переливающимися черно-зелеными спинками насекомые кишели в воде. Они шныряли в воде в поисках более мелких насекомых, служивших им пищей. Иногда на воде можно было увидеть странную точку, вернее сказать, как бы отверстие, через которое дышат птицы очень редкой разновидности, живущие под водой. Вода вокруг отверстия, как правило, усыпана перьями этих необычных птиц. Перья имеют красивую окраску и располагаются вокруг дыхательных органов этих речных обитателей. Завидев добычу, жука или другое насекомое, птица стремительно выскакивает из засады и хватает свою жертву. Все это происходит в считанные мгновения, и опять тишина, слышно лишь журчание воды. И только маленькая темная точка выдает внимательному наблюдателю присутствие вновь затаившейся птицы. Как раз одну из таких сцен и наблюдал Лу-Маклин.

Несколько взрослых, в основном парочками, прогуливались по противоположному берегу. Они не обращали на Лу-Маклина никакого внимания, точно так же, как и дети.

Его ближайший советник продолжал протестовать против прогулок Лу-Маклина в одиночестве в парки, расположенные между трубами. Это было опасно для мужчины с таким статусом, как у него, считал Бестрайт. Такой важный человек не мог позволить себе столь долгие прогулки в пригородной зоне.

- Ну в самом деле, сэр, - взывал к нему постоянно Бестрайт, - вы могли бы хотя бы иметь охрану, которая состояла бы всего из нескольких телохранителей. Они сопровождали бы вас, следуя повсюду за вами на некотором расстоянии. Они следили бы за тем, что происходит вокруг вас и не прерывали бы ваших медитаций. Вы их даже не замечали бы.

- Это, конечно, очень мило с твоей стороны, что ты заботишься обо мне, старина, - отвечал Лу-Маклин, - но находиться вне поля зрения еще не значит находиться вне мыслей. Я ведь знал бы, что они следуют за мной, и это раздражало и отвлекало бы меня, - и он окинул взглядом крошечный офис. За последние годы он не намного увеличился, но компьютерные сети, которые заполняли все здание, выросли до таких размеров, что было даже построено новое здание за пределами стены, чтобы разместить там необходимое для компьютеров обеспечение. Лу-Маклин обвел рукой помещение и продолжал.

- Время от времени мне надо уходить от всего этого хотя бы физически, если не мысленно. Я делаю это, уходя за трубы и отвлекаясь от всего, что могло бы напомнить мне о делах, - и он улыбнулся, посмотрев на Бестрайта, - от всего, включая и телохранителей.

- Я все прекрасно понимаю, сэр, но, в конце концов, вы должны знать, что все, чего вы достигли, все, что вы построили за последние двадцать лет, все это может быть потеряно за одну секунду из-за какого-нибудь сумасшедшего или маньяка, который убьет вас, потому что ему нужна мелочь в ваших карманах!

Лу-Маклин заворчал.

- Этот тон мне не привычен, Бестрайт.

- А я вообще не привык быть легальным, сэр. Это ваша заслуга.

- Ты что, разочарован? После стольких лет, проведенных в пороке, когда мы занимались мелкими кражами?

- Нет, сэр. Я никогда и не мечтал быть таким, каким я стал сейчас. Я достиг большего, чем мечтал.

- И все это - результат твоей тяжелой многолетней работы, Бестрайт. Тебе никто ничего не давал, тебе не помогали. Ты сам всего добился.

- Спасибо, сэр.

- Ты отблагодарил бы меня больше, - сказал в ответ Лу-Маклин, - если бы не стал простирать дальше свои заботы о моей персоне. Не мешай моему единственному личному наслаждению. И на случай, если ты забыл, то я хотел бы напомнить тебе, - при этом Лу-Маклин сжал свои массивные руки, - что я нахожусь еще в хорошей форме для того, чтобы позаботиться о себе.

- Я никогда не сомневался в этом, сэр. Просто мне представляется не более чем капризом, что вы рискуете столь многим единственно ради того, чтобы вновь погрузиться в свое одиночество.

- Ну, а мне не кажется, что я сильно рискую, Бестрайт. В парке, в конце концов, не так-то уж много преступников. В городе для нелегалов гораздо безопаснее проворачивать свои грязные делишки. А деревья - плохое место для того, кому надо спрятаться. И, кроме того, даже если предположить, что я умру... большой беды из этого не будет. Подумаешь! Тоже мне, потеря. Я думаю, мало кто будет оплакивать меня.

- Я буду, сэр.

- Я знаю, Бестрайт. Но меня это уже не будет волновать, - и Лу-Маклин пожал плечами. - Я никогда не задумывался особо о смерти. Все мы в конце концов смертны. Все на свете смертно. И люди, и звезды... даже скалы. Я был готов к смерти и двадцать лет тому назад. И сегодня я готов к ней не меньше, чем тогда.

- Но сэр, все, что вы построили! - протестовал Бестрайт, - такая громадная организация, ради которой вы работали так много...

- Бестрайт, Бестрайт, послушай меня, - Лу-Маклин грустно покачал головой. - Ты, кажется, просто не понимаешь, не так ли? Я сделал только то, что мне было необходимо сделать. Я не упустил бы этого в любом случае, это не прошло бы мимо меня. А сейчас компания уже стала достаточно большой. Она вполне в состоянии существовать самостоятельно.

- Хорошо, а как же ваша ЦЕЛЬ?

- А, опять ты начал эту старую песню, - глаза Лу-Маклина расширились, когда он начал говорить. - У тебя, однако, хорошая память. Ты неисправим, Бестрайт. Ты уверен, что у меня и сейчас есть цель?

За последние несколько декад они сотни раз возвращались к обсуждению этой темы с различными вариациями. Это была старая игра. Бестрайт пытался вернуться к теме, испытывая любопытство при виде сдержанной скрытности Лу-Маклина. А Лу-Маклин легко отодвигал этот вопрос в сторону.

- Не обращайте внимания, сэр, - Бестрайт с разочарованием вздохнул. Наслаждайтесь вашими прогулками, сколько вам будет угодно. Я больше не буду заводить разговор на эту тему. Но мне действительно хотелось, чтобы вы подумали обо всем хорошенько. Я питал надежду, что все-таки смогу переубедить вас, и вы последуете моим советам.

- А я действительно хотел, чтобы ты перестал мучиться, - сказал Лу-Маклин.

8

Но однажды случилось происшествие, которое, казалось бы, подтверждало опасения советника. Двое мужчин, с которыми Лу-Маклин столкнулся в южной части парка, производили странное впечатление. Очевидно, им было известно, что Лу-Маклин совершает свои прогулки без охраны. Нападение было для Лу-Маклина неожиданным. Первый из нападавших направил на него пистолет, и предложил прогуляться до ближайшего киоска выдачи кредитов. Лу-Маклин не дал ему договорить. Быстрый взмах руки - и тот упал с перебитыми шейными позвонками. Его напарнику пришлось полегче: он был лишь сильно контужен, налетев на декоративную стену парка и проломив ее.

Проведенное расследование показало, что эти двое были нелегалами и хотели всего лишь поднять свой статус, напав на Лу-Маклина.

Но, к несчастью для них, они знали о нем только то, что он был могущественным человеком с большим состоянием. О том же, что он был в придачу отличным спортсменом, им слышать не приходилось: Лу-Маклин понимал, какой эффект это произведет. Теперь слава о нем разлетелась по всей Кларии, а также по внешним мирам. Ни легалы, ни нелегалы не посмеют делать из Кииса ван Лу-Маклина дурака. Да, он старше их всех, но еще далеко не стар. Вот что хотел сказать Лу-Маклин всем, кто пытался бороться с ним, всем своим противникам.

Подождите еще лет сорок. Может быть, по истечении этого срока он станет старым и немощным. Но пока он еще полон сил, и физических и умственных. И это частенько с запозданием, но доходило до многих крупных деятелей индустрии, когда решения арбитражной комиссии оказывались в пользу Лу-Маклина.

Он настолько утвердился в этом мнении, что в очередную свою прогулку по парку не обратил особого внимания на высокую женщину. Она сошла со своей дорожки и теперь шла ему навстречу с явным намерением столкнуться.

В ее руках не было никакого оружия. Но почти одновременно с этим он почувствовал, что справа от него, за кустами декоративных, причудливо постриженных кустов, кто-то притаился. Лу-Маклин был также уверен, что и слева от него за деревьями притаилось несколько человек. Наивно было бы думать, что это садовники или горожане, собирающие в парке орехи.

Лу-Маклин, естественно, не мог знать, сколько человек прячется вокруг него. Но чувство неизбежной опасности, повисшее в воздухе, теперь отчетливо ощущалось им, как и горячее летнее солнце, припекавшее вовсю. Лу-Маклин быстро оценив обстановку, решил, что шансов у него маловато, если эти люди задумали его похищение или убийство.

Нелегалы не "обращались" к нему уже давно, с тех пор как он убрал двух их наемников. В то время, как он шел, совершая прогулку, круг людей, прятавшихся за кустами и деревьями, казалось, сужался.

Ну и пусть. Как Лу-Маклин сказал Бестрайту, он был абсолютно готов к тому, что любой день в его жизни может стать последним. И, если этот день пришел, он достойно встретит его.

Ручей мирно журчал, справа от Лу-Маклина. Воздух был насыщен ароматами цветов.

"Да, - думал Лу-Маклин, - их здесь не менее двадцати человек. К чему это шутовство? Или он меня принимают за дурака? Можно подумать, я не вижу, что вон те двое с лопатами никогда их в руках не держали. А эта влюбленная парочка, вместо того, чтобы нежно глядеть друг на друга не отрывают напряженных взглядов от меня."

У него не оставалось ни малейших сомнений в том, что все эти люди ждали, какие действия предпримет высокая женщина. Она тем временем все ближе подходила к Лу-Маклину. Казалось, что это от нее исходит напряжение, охватившее всех участников этой сцены.

Жаль, жаль. Он так хорошо прогуливался! Обе луны Кларии, которые раньше, до того как Лу-Маклином была произведена очистка окружающей среды, редко можно было увидеть, всходили на вечернем небе. От горизонта наползала туча. Вероятно, вечером, должен был пойти дождь.

"Может быть мои соперники в одном из миров ждут от меня каких-нибудь уступок?". - думал Лу-Маклин. Изучая тех, кто собирался напасть на него, он одновременно взвешивал свои шансы.

Ближайший выход находился в добрых пятистах метрах от него справа. В той стороне, где находился выход, виднелись, сияющие, как серебро, трубы города. Свет, исходивший от фонарей на проезжей дороге, слабо освещал аллеи парка. Невдалеке слышался шум проезжавших мимо машин, направляющихся в город.

Тут он снова посмотрел на женщину, которая теперь была совсем близко. Волосы у нее были черного цвета. На вид ей было лет двадцать восемь. Выглядела она достаточно красивой, хотя вместо настоящего правого уха у нее был искусственный протез. Не многие замечали это. Возможно, что эти искусственные уши выпускались одной из компаний, принадлежащей Лу-Маклину. "Интересно, - подумал Лу-Маклин, - при каких обстоятельствах она потеряла ухо."

Ружье, которое неожиданно быстро появилось в ее правой руке, было необычайно компактных размеров. Это была отличная трехствольная модель.

"Раз эта штука палит тремя снарядами, то она должна быть эффективной", - думал Лу-Маклин. Он узнал эту модель.

Каждый снаряд был размером с его мизинец и состоял из тысячи частичек различных металлов. При выстреле снаряд взрывался, как петарда, и металлический град сыпался на того, на кого была нацелена трехствольная морда этого оружия.

Эти осколочки могли превратить в кровавую массу кого угодно и даже нескольких человек, стоящих в пределах десяти метров. Лу-Маклин и женщина находились теперь уже на расстоянии, которое было вполне доступно ее ружью. Ну, что же... Ему оставалось только восхищаться смелостью человека, который приказал напасть на него. Если это было похищение, им было бы лучше... Его мускулы напряглись. Старые рефлексы проснулись в нем и теперь отдавали четкие приказы всему телу. Ему уже давно не приходилось убивать. Он не испытывал в этом потребности, пока его нынешняя деятельность приносила ему чувство холодного удовлетворения.

Вряд ли у него есть возможность улизнуть, но если он останется жив, то предложит за себя большой выкуп.

"Все это такая игра", - думал он устало, жалея лишь о том, что его прогулка в этот день оказалась такой короткой.

В тот момент он решил покончить со всем. Надо было положить конец этому представлению.

"Довольно, - думал он. - Ты уже устал. Закончи эту игру достойным образом."

Он внимательно следил за высокой женщиной. Она была уже совсем рядом с ним. Если она руководит этой операцией, она несет ответственность за все. Тут появилось еще несколько насмешливых влюбленных парочек. Они отделились от кустов и шли, хохоча во все горло. Они держали друг друга за руки, прижавшись друг к другу, но их внимание было сосредоточено на Лу-Маклине.

"Их равнодушие начинает исчезать, - Лу-Маклин автоматически фиксировал их действия. - Они приближаются."

Люди, изображавшие из себя садовников, подстригающих кусты, неожиданно для Лу-Маклина задвигались быстрее, кое-как пряча ненужные уже инструменты.

Из-за деревьев, окружавших Лу-Маклина, показались по крайней мере четырнадцать человек, включая двоих, которые находились за высокой женщиной. Они были готовы остановить его, если он попробует напасть первым.

По его телу пробежала короткая дрожь. Но он тут же взял себя в руки. Он снова подумал, что они не собираются его убивать. Вряд ли это входит в их намерения. Похищение не приносит выгоды, если жертва мертва. Кредитную карточку убитого использовать невозможно, чтобы получить по ней деньги, если мотивом преступления был грабеж.

Лу-Маклин знал, что не у всех преступников хорошее самообладание. Вполне возможно, что кто-нибудь, зная о его репутации, начнет паниковать. Тогда он использует свой шанс. Кроме того, завтра ему необходимо было выполнить кое-какую работу, а после этого он мог еще много дней наслаждаться прогулками по этому саду и любоваться ручьем, который так любил.

- Меня зовут Селауза, - бодро сказала женщина.

Лу-Маклин поднял голову и уставил не нее свой взгляд.

- Вы знаете, кто я? Чего вы хотите?

Ее ответ удивил его. Он был неожиданным.

- Нам не нужны ни ваши деньги, ни ваше влияние. Нам лишь очень хотелось бы, чтобы вы присутствовали на одной маленькой конференции. Есть кое-кто, кому ужасно хочется поговорить с вами.

Лу-Маклин чуть не захохотал. Драма начинала переходить в фарс. Тут он подумал о сильных нелегалах, которых он обманул много лет тому назад. Могла ли месть до сих пор, после стольких лет жить в чьем-нибудь мозгу?

Вслух же он сказал:

- Что бы там ни было, вы можете наладить контакты с моим офисом и назначить встречу. Я понимаю, что увидеться со мной очень трудно, но все-таки это возможно. Я становлюсь более доступным, если в моем присутствии действительно есть необходимость, - он посмотрел на кусты, затем наверх, где в кронах деревьев, растущих в парке, тоже прятались люди, находившиеся в распоряжении этой высокой незнакомки. - Очевидно, кому-то действительно очень хочется увидеть меня, - промолвил он.

Женщина отрицательно покачала головой.

- Между вами и другой частью мира слишком много бюрократических заслонов. Во всяком случае, так мне говорили. Это, в конце концов, не мое дело. Это не моя работа.

Она пожала плечами. Взгляд у нее был равнодушным. Но на самом деле она все время внимательнейшим образом смотрела на него. Так же прямо на Лу-Маклина было направлено и ее маленькое ружье.

- В любом случае те, кто нанял меня и вон их, - свободной рукой она сделала жест в сторону деревьев, - убеждены, что вам не захотелось бы принять участие в конференции. Они считают, что не смогли бы поговорить с вами, даже если бы пробрались в ваш частный офис.

Теперь любопытство Лу-Маклина возросло. Что-то здесь было не так.

- В чем же тогда дело?

- Я не могу сказать.

- Я не боюсь встречи ни с кем, - сказал он ей. - Это, наверное, Прэкс из синдиката на Терре? Или один из его наследников. Скажите мне, наконец, что здесь происходит?

- В мою компетенцию не входит сообщать вам что-либо, - ответила она. - Я только выполняю приказы, которые мне даны, - и она сделала движение рукой, в которой находился компактное ружье. - Надеюсь, что все будет спокойно и вы без сопротивления пойдете с нами, - она сделала многозначительный жест, показывая на мнимых влюбленных и на тех, кто изображал из себя рабочих. Все они находились неподалеку от Лу-Маклина. Оттуда можно сделать несколько точных выстрелов. Им дам приказ стрелять в вас, стрелять так, чтобы только ранить, но не убить. Мы обязаны доставить вас на место и, если это будет необходимо, можем применить силу. Но мои подручные надеются, как, впрочем, и я, что никаких действий с их стороны не потребуется.

- Знаете, - ответил он спокойно. - У меня очень хорошая реакция. Я знаю этот фрагментационный пистолет, - и он посмотрел на оружие, которое она держала в руке. - Его выстрел, насколько я знаю, будет сплошным металлическим градом. Но, раз уж вы так много знаете обо мне, то вам наверняка должно быть известно, и о защитном поле под моей одеждой, и о внутрирежущем оружии.

Слушая его ответ, она слегка напряглась.

- То, что я ношу у себя под костюмом, делает мои лицо и руки единственными частями тела, которые доступны вашим пулям, - продолжал он. - Я могу за секунду повернуться к вам спиной, пока вы стреляете. Я думаю, что у меня имеется по крайней мере пятьдесят шансов из ста, даже пятьдесят пять, что я сражу вас раньше, чем вы успеете сделать второй выстрел. Если вы упадете, то больше не встанете, независимо от того, насколько меткими окажутся ваши стрелки, сидящие на деревьях.

Она сделала небольшой шаг в сторону от него и озабоченно огляделась, посмотрев по сторонам. А он, тем временем, получал удовольствие от растерянности, которую она испытывала. Лу-Маклин видел "садовников" с одной стороны и "влюбленных" с другой. Они стояли, насторожившись, и были готовы в любой момент достать оружие.

- То, что вы сделаете со мной, не даст никаких результатов. У вас нет никаких шансов на спасение, - сказала она медленно. В ее голосе слышалась какая-то ироническая самоуверенность. - Моим помощникам дан приказ стрелять даже сквозь меня, если в этом будет необходимость. Если вам следует посетить эту встречу, то вы будете на ней.

- У меня нет намерений отправляться куда бы то ни было, - сказал он ей. - Хотя бы потому, что я устал. Тем не менее, я хочу увидеть человека, который пошел на такие трудности, чтобы встретиться со мной. И, наконец, вы слишком красивы, чтобы быть уничтоженной. Хотя, как я вижу, другие в то же время могут думать по-другому, - промолвил в ответ Селаузе Лу-Маклин.

Ее свободная рука, в которой не было оружия, невольно потянулась к искусственному уху. И после этого выражение ее лица стало натянутым.

- Это случилось несколько лет назад. Другая женщина, вовлеченная во все это, которая в тот день участвовала в операции вместе со мной, вышла из боя в гораздо худшем состоянии.

- Могу себе представить, - пробурчал Лу-Маклин. - А я человек рациональный, я не причиню вам боли. Пойдемте, - и он начал двигаться по направлению к выходу.

- Нет, не сюда, - и она обошла вокруг него, жестом приглашая его следовать за ней. Появилось небольших размеров устройство для передвижения. Это была чья-то собственная машина, как и было положено за пределами труб. Городской транспорт здесь, в парке, не ходил. Это было закреплено властями с тех пор, когда после очистки окружающей среды убрали существовавшие специально для этого рельсы.

Выпуск экологически чистого транспорта стал следующим необходимым шагом после очистки атмосферы и удаления других различных видов загрязнений.

Транспортное средство тронулось. Обе луны двинулись следом. Солнце к тому времени давно уже село, и Лу-Маклин смотрел вниз на массивные параллельные ряды труб, в которые была заключена Клария. Горели многочисленные металлические фонари.

Две луны двигались по небу. Вскоре начали рассеиваться тучи. Исчезая, они оставляли за собой на небе тонкие белые полосы. Фермы и недавно посаженные леса были покрыты дымкой. Вскоре они достигли места назначения.

Это было большое здание, как бы прижавшееся к горе. Это место могло служить убежищем для какого-нибудь индивидуала-оператора. Такие дома являлись атрибутом новейших символов благосостояния.

Окна этого дома выходили на просторы Кларианской равнины. Луны-близнецы смотрели вниз на извивающуюся нитку реки Иблин, протекающую внизу. На северо-западе можно было увидеть верхушки труб Тросери, города-спутника Кларии.

Само здание состояло преимущественно из белых кирпичей. Террасы и коридоры дома образовывали петлю вокруг скалы. Было похоже, что жилище облепило скалу как замерзший сахарный сироп.

- На кого вы работаете. Селауза? - спросил он опять, когда транспортное средство тихо остановилось, аккуратно припарковавшись.

- А вы, однако, настойчивы. Но я же уже ответила вам на этот вопрос. Я говорила и могу повторить еще раз, что не имею права давать вам информацию.

- Вы работаете сами на себя, не правда ли? А те другие, - и он посмотрел на мужчин и женщин, плотно заполнявших кабину транспорта, которые уже больше не притворялись, - все они работают на вас. Вы самостоятельно, должно быть, проводили операции вне синдиката.

- Я нелегал двадцать третьего класса, - сказала она гордо.

- Я потрясен, - и он медленно закивал головой. - Значит, кто-то нанял вас и вашу партию, чтобы привезти меня сюда. С помощью вас они провели эту операцию, потому что этим надеются сохранить как можно большую анонимность. Или, может быть... потому что больше никто не попытался бы сделать то, что они хотят. Или, может быть, все дело в том, что никто ни в каких синдикатах, кроме вас, ни за что не согласился бы работать на них?

- Может быть, - ответила она, сохраняя при этом все то же серьезное выражение лица. В это время они уже шли по тускло освещенному коридору. И эта высокая темноволосая женщина казалась теперь уже совсем другой. Она смотрела на выходы, которые были расположены в стенах, или в направлении к закрытых дверей. С ее стороны это было проявлением непрофессионализма. Ведь она не должна была позволять себе сосредоточивать внимание на чем бы то ни было, кроме пленника.

- Я уверена, что вы не первый захваченный лидер, с которым они имеют дело, - сказала Селауза по-прежнему не глядя на Лу-Маклина.

- А почему бы кому-нибудь другому не взять на себя эту работу?

- Я же сказала вам, что не знаю. Мне не известно, что послужило причиной. Не волнуйтесь. Мы с этим уже почти покончили.

- Чем быстрее, тем лучше, так вы считаете? Ха!

Она не ответила.

Они вошли в комнату. Там стояло несколько кушеток, удобное кресло, и, конечно же, в этой комнате можно было увидеть вездесущий экран компьютера. Обычно в таких местах для антуража висели картины, на подставках расставлялись изделия из стекла, керамики или драгоценных металлов. Но в этой комнате их не было. Свет был слегка притушен, точно так же, как и в коридоре. По правде говоря, в комнате было почти темно. Один из людей Селаузы кашлянул. Послышался неожиданно сердитый, призывающий к полной тишине возглас. Где-то очень громко жужжал увлажнитель. Воздух в комнате был как в тропиках. Атмосфера насыщенная и плотная. Селауза с беспокойством посматривала по сторонам.

- У наших хозяев имеются какие-нибудь проблемы с дыханием? поинтересовался Лу-Маклин.

Вместо ответа она сделала нервный жест рукой, в которой держала оружие. Лу-Маклин пожал плечами и прошел дальше, на середину комнаты. Здесь находились несколько полок, которые были заполнены книгами. Эти книги были защищены от влажности специальным стеклом.

"Настоящие книги, - заметил он. - Книги, сделанные из бумаги." Они выглядели достаточно потрепанными. Это были старинные экземпляры. Лу-Маклин еще раз осмотрел комнату. Все в ней, и вещи и их расположение, говорили о наличии больших денег. Именно это сразу бросилось в глаза Лу-Маклину, когда он обратил внимание на мебель. Но Лу-Маклина трудно было удивить богатством и роскошью.

Мебель была защищена от порчи пластиком. В добавок к кушеткам и креслу в комнате были еще несколько предметов мебели, обтянутых непрозрачным полотном. Их формы были необычными.

- Я думаю, что хозяину просто нравится такой климат, - сказала Селауза. Она говорила шепотом, и он никак не мог понять, почему.

Он опять повернулся к ней лицом. Теперь уже только двое из тех четырнадцати человек, которые сопровождали их, остались в комнате. Они стояли теперь несколько расслабленно и не держали оружие наготове, а их внимание не было больше направлено на Лу-Маклина.

Все здесь находились в состоянии страха перед кем-то. Лу-Маклин был уверен, что боялись они не его. Кого же? Может быть все-таки попытаться?..

Он сделал несколько иронических замечаний по поводу отсутствия остальной части его эскорта.

- Они сейчас находятся снаружи, - сказала Селауза, указывая куда-то вверх. - В этой комнате только один вход. Так что в любом случае вы не выйдете, не пройдя мимо них, если даже вам удастся убежать от Дома, Таквида и меня самой.

- А не попытаться ли мне прорвать вашу охрану? - сказал он, проверяя ее. - Не вывести ли мне вас троих из строя? - Лу-Маклин говорил очень спокойно, стараясь употреблять слова как можно осторожнее. - Вы думаете, что я заперт здесь, - и он сделал жест, указывая на экран компьютера. Если мне удастся связаться с внешним миром, а я думаю, что так оно и будет, то мои люди будут здесь в течение часа.

- Мне не хотелось, чтобы вы делали это, - произнес какой-то новый голос. При этом послышался такой звук, как будто он шел из глубины старого каменного колодца. Он был вибрирующим, гортанным.

Лу-Маклин повернулся налево. Дом, один из помощников Селаузы, пошел по направлению к двери. Он был молод и хорошо сложен. Теперь же он начал обильно потеть, а на лице его появилось выражение смущения, неподдельного отвращения и сильного беспокойства.

Один из темных задрапированных предметов мебели внезапно зашевелился, стащил с самого себя ткань и сбросил ее на пол.

Киис ван Лу-Маклин редко удивлялся. Но на этот раз он был действительно поражен.

- Я надеялся, - продолжал булькающий голос, - что мы можем поговорить. - Одно из щупалец, серое и влажное от слизи, указало на фигуру Селаузы. - Поэтому пришлось доставить тебя сюда обманом, чтобы ты не отказался или не стал настаивать на том, чтобы тебя сопровождали твои люди.

- Это было необязательно, но я понимаю, почему вы так сделали. Не многие люди согласились бы на такую встречу добровольно.

- Но тебя это не беспокоит? - спросил голос.

- Нет, - ответил Лу-Маклин. - Ничуть.

Низкий звук, напоминающий бормотанье, донесся со стороны говорящего. Огромные глаза навыкате с золотыми блестящими пятнышками вокруг вытянутых зрачков раздвинулись в разные стороны.

- Я надеялся, что так и будет. Пока что мои надежды сбываются.

Представитель исключительно мерзкой расы, которая была известна как ньюэлы, вытащил защитное покрытие из странного стула, на котором он сидел. Стул имел форму подковы. Ньюэл натянул покрытие на себя, и таким образом его громоздкое тело оказалось в клинообразном пространстве.

Ньюэлы управляли несметным количеством миров в Галактике. Они исследовали границы ОТМ в течение семи сотен лет, рискуя, ставя эксперименты, выискивая слабые места и уходя, когда таковых не было. Они провоцировали различные инциденты и вообще пытались любыми способами получить власть над ОТМ.

Их внешний вид был отвратителен любому другому цивилизованному народу. Поэтому ньюэлы, еще когда они только начинали исследовать окружающие их звезды, пришли к выводу, что они могут обеспечить свою безопасность, только получив власть над другими.

И они добились значительных успехов в достижении своей цели... пока не столкнулись с могущественным союзом народов, составляющих ОТМ. Их продвижение замедлилось, и соответственно возрос их страх самим быть покоренными.

Они дошли до того состояния, что согласились бы на любые условия, лишь бы подчинить себе торговые и правящие круги ОТМ. Соответственно их отчаянию возросла и их изобретательность.

Там, где война потерпела неудачу, можно было добиться успеха с помощью других способов.

Ньюэл шевельнулся в своем необычном кресле. С чашеобразного сиденья капала слизь. Один из помощников Селаузы издал звук, похожий на кашель, как будто что-то застряло в его горле.

Ньюэл протянул вперед два из своих четырех щупалец.

- У вас есть обычай пожимать друг другу руки. Найдешь ли ты в себе смелость пожать мою?

Лу-Маклин шагнул к стулу, изучая чужестранца с живым интересом, и, не колеблясь, протянул ему руку. Пальцы Лу-Маклина оказались переплетенными с парой склизких щупалец.

Даже Селауза, высокая и самоуверенная, казалось, была готова упасть в обморок, когда рука Лу-Маклина выскользнула из щупалец. Тем временем, он постарался незаметно стереть липкую грязь, оставшуюся на его руке, о свой комбинезон.

Два выпуклых глаза вращались в бугорчатой, серебристо-серой голове. Щупальца свободно свисали вдоль туловища, создавая подобие ног. У ньюэла не было заметно никаких ушей или ноздрей, только меж его больших изогнутых глаз торчал зубчатый клюв.

- Ты можешь быть свободна, Селауза, - сказал ей ньюэл. Она, казалось, колебалась, сочувственно глядя на своего бывшего пленника. Лу-Маклин не обратил внимания на ее пристальный взгляд. Его больше интересовал ньюэл. Однако он почувствовал ее огорчение в тот момент, когда она вместе со своими помощниками покидала комнату.

Оглянувшись вокруг, он поискал, куда он мог бы сесть. Он устроился на стальном стуле, смоделированном по типу паутины, и осторожно подвинулся поближе к чужестранцу. Ньюэл одобрительно отнесся к этому.

- Вот и наступает ночь, Кее-йес вейн Льюмаклин, и вместе с нею сбываются наши надежды на тебя, - сказал он своим грохочущим голосом.

- Откуда ты знаешь? - Он шевельнулся на своем удобном стуле. - Я же ничего еще не сделал.

- Ты дотронулся до меня, - сказал ньюэл. - Мало, очень мало людей могут это сделать. Еще меньше могут сделать это, не изобразив на лице крайнего неудовольствия, не говоря уже о том, что происходит у них внутри. Однажды это случилось с одним мужчиной, - и щупальце указало на дверь.

- Я не думал, что моя реакция в чем-то необычна, - честно ответил ему Лу-Маклин.

- Еще более удивительно, - ответил чужестранец. - Ты сидишь напротив меня, так близко, что стоит тебе протянуть руку, и ты коснешься меня, и не показываешь и вида, что ты волнуешься. В отличие от большинства представителей твоего народа ты не находишь, что на ньюэлов отвратительно смотреть.

- Вот это интересная мысль, - обратился Лу-Маклин к нему. Он подумал, что существо принадлежит к мужскому полу.

- Видишь ли, большинство человеческих существ находят, что на меня неприятно смотреть, - и он провел своей "рукой" вдоль тела.

- Не думал, не надеялся, - пробормотал ньюэл, - найти способ, который-бы обеспечил общение между нами обоими. Ты превзошел мои самые смелые ожидания, Кее-йес вейн Льюмаклин.

- Хотелось бы мне знать, что это за ожидания, - сказал Лу-Маклин чужестранцу. - Видимо, они большие, иначе ты не потратил бы на меня столько сил и средств. Тебе ведь нужно было не только доставить меня сюда, но и самому окунуться в нетерпимый человеческий мир.

Ньюэл сделал жест щупальцами, и Лу-Маклин счел этот жест знаком согласия.

- Пока мы не воюем, люди и ньюэлы. По крайней мере, сегодня. Может быть, будем воевать завтра. - Существо рассматривало Лу-Маклина в упор, ожидая реакции на свои слова. Убедившись, что ее не последует, оно продолжило.

- Устроить это трудно, но не невозможно. Даже один мир - это обширное пространство. Эта планета - планета больших городов и открытых пространств. Между прочим, меня зовут Нарас Шараф. Как тебя зовут, я уже знаю.

- Что же тебе надо от меня, Нарас Шараф? - спросил Лу-Маклин. - Я уверен, что это больше, чем просто утренний разговор и обсуждение внешности нас обоих.

Приземистое серое тело чуть-чуть шевельнулось. По мере того, как оно двигалось, тусклая кожа начала немного светиться. Свет переливался, менялся, он был то пурпурным, то темно-бордовым. Время от времени под кожей вспыхивали искорки. Эта картина немного смягчала наружность ньюэла, которая действительно была в высшей степени отвратительна.

- Действительно, ты прав, Кее-йес вейн Льюмаклин. Мне нужно больше, чем просто поговорить с тобой. Мы провели дорогостоящее и доскональное исследование твоей личной жизни и карьеры.

- В них нет ничего, что я бы хотел скрыть или чего бы я стыдился, ответил Лу-Маклин.

- Тем не менее, это было необходимо для нас. Иногда нам очень трудно получить подобную информацию. Но за время нашего контакта с родом человеческим нам удалось установить, что за достаточную сумму денег можно все же приобрести много того, что не продается.

- Лучше подкупить, чем убить, - ответил Лу-Маклин. - Я делал и то, и другое, когда мне это требовалось.

- Как и я, - сказал ему ньюэл без угрозы в голосе. - Я тоже предпочитаю покупать, чем действовать силой. Но среди моего рода есть и те, кто думает иначе. Но как бы то ни было, мне удалось убедить большую часть Глав Семейств (из учебного курса Лу-Маклину было известно, что в обществе ньюэлов "Семейство" могло состоять из нескольких сотен тысяч членов, а "Великое Семейство" даже из миллионов) разрешить мне вступить с тобой в контакт. Нам редко встречаются люди, с которыми мы можем сотрудничать.

- Каким образом сотрудничать?

Лу-Маклин с интересом пододвинулся поближе.

- У меня есть для тебя кое-что вроде делового предложения, Кее-йес вейн Льюмаклин. Тебя интересует такой шаг с моей стороны?

- Меня всегда интересует хорошее дело, - последовал спокойный ответ.

- Даже если для этого придется иметь дело с грязными, скользкими ньюэлами?

- Грязь и слизь очень часто бывают характеристиками души, а не тела, - ответил Лу-Маклин. - Я знаю много людей, которых можно было бы так охарактеризовать. Давай же, делай свое предложение. Приму ли я его или отвергну, будет зависеть только от его достоинств.

- Ты существо беспристрастное, - прорычал Нарас Шараф.

- Я всегда беспристрастен в отношении дела.

- Даже с ньюэлом?

- Меня интересует твое предложение, а не твой внешний облик, Нарас Шараф. Я имел дела с оришианцами, атабасками и еще полудюжиной народов, не принадлежащих к человеческому роду. Почему бы мне не иметь дел с ньюэлами?

Нарас Шараф мигнул. Лу-Маклин не понял, что мог значить этот жест: был ли это просто рефлекс или в нем содержался смысл. Ньюэл мигал не часто, поэтому он остановился на последнем варианте. Двойные веки закрыли обширные глазные яблоки и медленно поднялись опять.

- Ни оришианцы, ни атабаски, ни другие не будут иметь с нами дел, заметил Нарас Шараф, - потому что они находят нашу внешность отвратительной, как это делают представители твоего народа.

- Такие предрассудки - результат обыкновенного невежества. Я боюсь, что интеллект и здравый смысл не одно и то же, - ответил Лу-Маклин. - Я уже сказал тебе, что я не подвержен таким примитивным эмоциям.

- Мне сказали, что ты довольно необычный человек. Меня не обманули.

- Я вовсе не необычен. - Лу-Маклин шевельнулся в своем кресле. - Я всего лишь хороший бизнесмен, всегда готовый увеличить свою выгоду.

- А доступ к практически неограниченным поставкам иридия мог бы увеличить твою выгоду? - спросил Нарас Шараф.

Лу-Маклин ничем не выдал своих чувств. Внутри же у него все плясало. Редкий и дорогостоящий элемент платиновой группы металлов, иридий, был важной составной частью эффективного компактного горючего, которое обеспечивало работу половины двигателей в ОТМ, начиная с хозяйственных приспособлений и кончая космическим транспортом.

Доступ к достаточному количеству иридия мог бы обеспечить ему контроль над важнейшей отраслью промышленности. Он также мог бы дать ему возможность влиять на работу любого предприятия, производящего продукцию, для которой требовался этот металл... В то же время ему хотелось бы знать, насколько Нарас Шараф преувеличивал, когда говорил, что поставки практически неограниченные.

- Я вижу, что мог бы, - сказал чужестранец, не дождавшись ответа Лу-Маклина. Ньюэл вполне свободно владел человеческим языком, даже иногда изысканно, и Лу-Маклин подумал, что они, вероятно, много наблюдали за другими народами и изучали их.

- Мы можем пообещать тебе, что цена будет до абсурда низкая по стандартам ОТМ и намного. Очень намного.

Внимание Лу-Маклина отвлекли три существа, похожие на гусениц, ползающие по выпуклому телу чужестранца. Каждое существо выдавливало тянущуюся шелковую нить. Одно было алое, другое желтое, третье ярко-оранжевое.

Двигаясь гуськом, они ткали ньюэлу новое одеяние, одновременно уничтожая старый материал, который встречался им на пути. Создавалось впечатление, подобное тому, которое испытываешь при виде постоянно меняющихся рекламных знаков, которыми полны улицы в подземных переходах.

Он кое-что слышал о подобных прирученных существах. Они могли соткать четыре или пять комплектов новой одежды в день, превращая старую материю в новый шелк. Гардероб ньюэла - это результат дрессировки.

Ни один человек не мог бы перенести постоянное ощущение, что по нему что-то ползает, но это было привычно для ньюэлов. Они были самыми лучшими биоинженерами во всей Галактике и предпочитали переделывать или создавать новые организмы, предназначенные для всевозможных услуг, чем развивать физическую технологию, освоенную человечеством.

Когда разразилась одна из периодических, почти ритуальных войн между этими двумя народами, люди несли смерть с помощью энергетических лучей и взрывчатых веществ, в то время как ньюэлы использовали ядовитые снаряды и селективные болезни. Пока люди старались справиться с последним, находя это противоестественным и негуманным, ньюэлы всеми силами старались справиться с методами людей, которые, по их мнению, были насилием над природой и были излишне разрушительны.

А тысячи и тысячи жертв обеих воюющих сторон, казалось, наблюдали за борьбой с небес и усмехались. Мертвецам нет дела до морали и методов убийства.

Ни одна из сторон не получила превосходства над другой. Человечество боролось с новой биологией, а ньюэлы сражались с комплексной физикой.

Еще раньше Лу-Маклин заметил органический звукозаписывающий аппарат в дальней части комнаты. Это маленькое сплющенное существо размером примерно с половину его головы было помещено в прозрачный контейнер, открытый сверху. Он был ярко-зеленый, функционирующий исключительно за счет солнечного света и воды. Существо представляло собой слуховую губку, которая впитывала в себя разговор, музыку и любой другой звук в пределах своего радиуса действия, закладывая их в свою обширную память.

Потом оно могло воспроизводить все, что слышало раньше. Аппарат имел независимое питание от аккумулятора, содержавшего горючее топливо. Он выходил из строя только когда изнашивался. Это был еще один пример биоинженерного мастерства ньюэлов, который заменял собой аппарат, более знакомый человеческой цивилизации. Лу-Маклин не мог точно сказать, какой из двух был лучше.

Несмотря на то, что чужестранец казался спокойным, он был на неприятельской земле и рисковал жизнью. Он рисковал в своих интересах и в интересах Лу-Маклина, Лу-Маклину это не льстило. Лесть никогда не оказывала на него влияния. Он просто заинтересовался.

- Естественно, твое предложение заинтриговало меня, - вежливо сказал он. - Что ты потребуешь от меня взамен? Мне известно, что ньюэлы испытывают трудности в некоторых областях физики. У меня есть доступ ко множеству заводов и аппаратов, которые связаны с ними. Мы можем обменивать товары на сырье, товары на товары, или...

- Нас интересует нечто совершенно другое, - сказал Нарас Шараф. Он потянулся вверх и коснулся какого-то ворсистого объекта, который мог быть шнурком или переключателем: Лу-Маклин не был точно уверен. Ничего нельзя было сказать наверняка, общаясь с ньюэлами. Тронь кнопку - и она может подскочить на малюсенькие ножки и убежать, а затем оказаться в другом непредвиденном месте. Некоторые вещи были специально закодированы для секретности. Если "код" не узнает вас, то он может, к примеру, укусить. Не удивительно, что технология ньюэлов приводила в замешательство людей.

- Эта комната хорошо защищена, но я, тем не менее, все часто проверяю. - Большие глаза стеклянно светились в тусклом свете.

- Ты, конечно, осведомлен о несогласиях между нашими народами, которые имели место в прошлом.

- Трудно не знать об этом, - ответил Лу-Маклин.

- Беспристрастный наблюдатель мог бы сказать, что мы находимся в постоянном состоянии спора, даже войны. Мы боремся друг с другом все время и прерываем борьбу только тогда, когда нам требуется перевести дыхание. Я буду говорить с тобой прямо, без обиняков, Кее-йес-Льюмаклин.

- Это иногда неприятно, - ответил тот. Ньюэл колебался. Его верхние складки кожи, казалось, подрагивали. Он издал странный хрюкающий звук, возможно, засмеялся.

- Да, я вижу, ты не без юмора. "Неприятно".

На этот раз была очередь Лу-Маклина просить объяснений.

Ньюэл продолжал:

- Есть способы вести войны без насылания бомб и эпидемий друг на друга. Способы, при которых жизнь сохраняется, а не уничтожается. В конце концов, война - это всего лишь способ, с помощью которого противостоящие правительства пытаются завоевать лидирующее положение. Некоторые народы не заинтересованы в расширении земель и лидирующем положении. Атабаски, как тебе известно, согласны оставаться в пределах планеты, которая состоит из десяти их высокоразвитых миров. - Тело Нараса Шарафа шевельнулось.

- Иногда я бы хотел, - ответил Лу-Маклин, - чтобы Великие Семейства и человечество думали так же. Это принесло бы огромную пользу обоим народам, если бы Совет Правителей, который несет ответственность за судьбу ОТМ, просто понял, что их будущее более связано с талантами, которыми их могут обеспечить ньюэлы, чем с их беспокойными и чрезвычайно неустойчивыми людьми. Несомненно, они думают, что ньюэлы могли бы принести пользу своими советами, которые выдают их компьютеры, решениями, которые высказывают их справедливые машины, цель которых лишь благоденствие.

- Машины могут быть справедливы, а те, кто ими руководит? Вот вопрос. - Чужестранец помахал щупальцами. - Как бы то ни было, я прибыл сюда, чтобы обсуждать не философские проблемы, а торговые. Мы выяснили с тобой, что наши правительства не согласны. Результатом этого является то, что пропасть между нашими народами только еще более расширяется. Обе стороны много времени теряют впустую. Моя цель - уменьшить пустые траты и сблизить наши народы.

- Все же это больше похоже на философию, чем на торговлю.

- Это средство, - нетерпеливо сказал Нарас Шараф.

- Иногда война может быть полезным средством.

- Смерть никогда не бывает полезной, - сказал ньюэл.

- Я не согласен с твоим мнением о смерти.

Чужестранец стерпел это. - Ты странный, удивительный человек. Тем не менее, ближе к делу. То, что нужно от тебя, Кее-йес войн Льюмаклин, это не готовая продукция, а сведения. Например, о деталях, которые служат составлению программ для ваших компьютеров. О торговых сообществах, которые господствуют над различными мирами и группами миров. Информация о сходствах и различиях народов, потому что нет двух одинаковых миров. Сведения об отдельных союзах правителей, передвижениях кораблей и товаров по ОТМ, отношениях народов с выяснением их возможной реакции на систему управления ньюэлов, которая принципиально отличается от системы, принятой в ОТМ. Хотя многое для нас не так уж и ново. У нас есть множество служащих, и среди них люди, которые работают на нас в ОТМ.

- Как та молодая девушка? - Лу-Маклин повернулся на своем стуле и указал в сторону двери.

- Да, как та молодая девушка. Несколько людей с сильной волей сумели преодолеть свои личные чувства в обмен на хорошую оплату. Но вообще-то они не очень важны. В лучшем случае мелкие служащие. - Ньюэл подался вперед и пошевелил мокрыми щупальцами, которые обвились вокруг выступа на стуле. Лу-Маклин не мог понять, означал ли этот жест что-либо или собеседник просто из соображений удобства сменил позу.

- Ты - это дело другое, Кее-йес Льюмаклин. Ты можешь доставлять нам много информации, которая нам нужна, так как у тебя есть самое важное для разведчика. У тебя есть доступ...

- Почему я должен помогать вам готовить большую войну против моего же собственного народа? - прервал его Лу-Маклин.

- Не войну, ни в коем случае не войну. - Нарас Шараф резко откинулся на спинку стула. - Ты меня абсолютно неправильно понял. Я разочарован.

- Извини.

- Ничего, ерунда. Мы, ньюэлы, терпеть не можем вооруженных битв. Мы предпочитаем достигать своих целей мирными средствами всегда, когда это возможно, и пойдем на большие уступки, чтобы избежать физической борьбы.

- Такими средствами, как пропаганда, подкуп, свержение и тому подобное? - спросил Лу-Маклин.

- Слова понимающего человека. - Нарас Шараф, казалось, не был смущен своим признанием. - Теперь ты начинаешь понимать суть дела. Сейчас ты можешь, если тебе хочется, сказать мне все, что ты обо мне думаешь, произнести обличительную речь и удалиться. Я не удивлюсь.

Лу-Маклин пристально посмотрел на чужестранца.

- Я не собираюсь делать ничего подобного. - Он терпеливо выждал паузу.

Щупальца задрожали, и Лу-Маклин истолковал этот жест как выражение удивления, хотя это просто могло означать и удовлетворение или еще что-нибудь.

- Ты обдумаешь наше предложение?

- Если буду уверен, что это не вызовет войны. Война не способствует делу. Пропаганда - это совершенно другое. Очень важно для нормального хода торговли не творить насилия.

- Мы тоже заинтересованы в деле, - сказал Нарас Шараф.

- Вообще-то, - ответил Лу-Маклин, - я нахожу ваше предложение, при наличии определенных условий, довольно занимательным.

- Честное слово, я не ожидал... - начал Шараф.

- Такая реакция не подходит для настоящего торговца, Нарас Шараф. Лу-Маклин был в довольно хорошем настроении и решил чуть-чуть подразнить чужестранца. - Хотя я не сомневаюсь, что для тебя было шоком узнать, что я тот самый, кого ты надеялся найти. Если бы я был на твоем месте, я бы отреагировал так же. - Лу-Маклин был величайший мастер лгать, не возбуждая подозрений.

- Но у меня нет, конечно, доступа ко всем и ко всему, - предупредил Лу-Маклин. - Я знаю кое-каких людей в правительстве. Я могу оказать влияние на некоторых их них. Одни из них сильны, другие не очень. Мне придется быть очень осторожным, работая с такими источниками информации. Мне надо будет придумать причины для их использования, которые не вызовут подозрения у тех, чье дело - контролировать эти источники. Но и сделаю для вас все от меня зависящее. Я постараюсь быть хорошим поставщиком, так же как и хорошим потребителем.

Ньюэл жестом выразил согласие, подумал с минуту и поинтересовался нерешительно:

- Не беспокоит ли тебя то, что ты становишься предателем? - Нарас Шараф все еще не мог поверить в свою удачу.

- Я не храню верности никому и ничему, - мягко сказал ему Лу-Маклин, мягко и холодно, так мягко и холодно, что даже чужестранец, который не был большим знатоком по части интонаций человеческой речи, почувствовал это. Я держу ответ только сам перед собой. Я люблю Великие Семейства ньюэлов не больше, чем Совет Правителей или кого-нибудь еще.

Ньюэл задал важный лично для себя вопрос:

- Ты... бессемейный?

Лу-Маклин кивнул.

- В обоих смыслах этого слова: и в человеческом, и в вашем.

- Ну, это нас не касается. У нас свои предрассудки, но к тебе как к иностранцу они не имеют никакого отношения.

- Мне все равно, имеет или не имеет.

Щупальце поиграло ручкой стула.

- Ты полностью, я надеюсь, осведомлен о реакции твоих сородичей в случае раскрытия твоей деятельности?

- Это моя забота, а не твоя.

- Совершенно верно. - Веки наполовину закрыли стекловидные глаза, пока лишь зрачки не остались видны между ними.

- Ты понимаешь также, что мы будем перепроверять всю информацию, которой ты будешь нас снабжать. У нас в ОТМ достаточно возможностей для этого. Твоя правдивость всегда будет тщательно проверяться. Если мы узнаем, что ты согласился сотрудничать с нами только для того, чтобы вести двойную игру, то у нас есть многочисленные способы наказания подобной двуличности для тех, кто нарушил контракт, заключенный с Семьей. Как биоинженер я могу сказать тебе, что наши методы не всегда приятны, и человечество не способно даже вообразить их себе.

- Я никогда не нарушаю договоров, которые заключаю, Нарас Шараф, независимо от того, с кем я имею дело. Вы вольны проверять меня, как вам заблагорассудится. Даже мои ближайшие сотрудники ничего не будут знать о нашем деле.

- Почему я должен верить тебе, Кое-йес вейн Льюмаклин? - спросил чужестранец, пренебрегая учтивостью. - Если ты предашь свой народ, почему же ты не можешь так же предать и тех, кто для тебя чужой?

- Потому что мне выгодно не предавать вас, Нарас Шараф. Если вам удастся каким-либо образом на моем веку подчинить себе ОТМ, что, я не сомневаюсь, и есть ваша конечная цель, или Оришиан, или какой-нибудь еще из восьми миров, я уверен, что в них не будет достаточно опытных, квалифицированных ньюэлов для того, чтобы управлять человеческим обществом. Вам все так же будут нужны люди-операторы и люди-бюрократы.

- Через окно врывается свет и все неясное становится ясным! воскликнул чужестранец. - Ты был бы тогда Главой Семейства, да? Прошу прощения... главой Союза Правителей?

- Нет, - последовал неожиданный ответ. - Я не люблю саморекламу и излишнее внимание к моей персоне. Я предпочитаю действовать тихо, в тени. Я бы очень хотел сохранить иллюзию, что Союз Главных Правителей все еще планирует жизнь Объединенных Технологических Миров.

- В то время как ты, - сказал одобрительно Нарас Шараф, - тихо управляешь Союзом.

- Не доводя это до сознания членов Союза, если возможно, - подтвердил Лу-Маклин.

- Ты был совершенно прав, когда предполагал, что выполнение плана Великих Семейств требует совместной деятельности людей-операторов. - Нарас Шараф явно любовался собой. Когда договоренность была достигнута, ему, очевидно, доставляло удовольствие говорить любезности собеседнику. Честолюбие - это могущественное оружие. Да, я верю, ты будешь придерживаться нашего договора.

- Даю слово. - Лу-Маклин поднялся и приблизился к ньюэлу. Не обращая внимания на слизь, которая сочилась из щупалец чужестранца (на самом деле это был не более чем гигиенический дезинфицирующий гель, который помогал защитить его чувствительную кожу от бактериологической инфекции и заодно помогал ему в передвижении), он протянул руку.

- Я сделаю все, что смогу, при условии, что ньюэлы будут неукоснительно выполнять то, что они обещали по договору. Когда-нибудь наступит день, когда члены Семейств смогут путешествовать без страха по всем восьмидесяти трем мирам ОТМ.

Ньюэл протянул пару правых щупалец и обвил эластичными кончиками руку Лу-Маклина.

- Этого достаточно для меня, Кее-йес вейн Льюмаклин. Этот день должен стать великим для нас обоих. Ты не пожалеешь о своем решении.

- Я знаю, - ответил тот сухо, - иначе я не пошел на это.

Он отнял руку и опять незаметно вытер ее о комбинезон.

- И о деталях. - Нарас Шараф поставил на стол между ними прозрачный гибкий куб, содержащий органический звукозаписывающий аппарат. - За каждое отдельное дело ты будешь получать отдельную плату.

Повернувшись, он включил экран. Лу-Маклин никогда раньше не видел такого тонкого экрана. Как он узнал позже, он состоял из микробов, заряженных электричеством, которые светлели и темнели и этой сменой цветов создавали удивительно чистое изображение.

Нарас Шараф передал информацию по светонепроницаемой коммуникационной линии. Он направил ее на крошечный экранированный спутник, находящийся на орбите. Оттуда она была передана экранированному космическому кораблю, стоящему на дальней орбите, и через замаскированный усилитель информация была тщательно рассеяна на восемьдесят три мира в обширном космическом пространстве, содержащем плеяды звезд, которым управляли восемь Великих Семейств ньюэлов. Записка была достаточно пространная, но суть того, что Нарас Шараф сообщал своим собратьям, была такова: "Человек куплен."

После того, как Лу-Маклин ушел и отправился обратно в Кларию, Нарас Шараф позволил себе удовольствие поразмышлять на досуге. Поистине великий день для него, как и для Семейств.

Аппарат связи издал сигнал.

У ньюэла на другом конце коммуникационной линии глаза были в голубую крапинку в отличие от золотистых глаз Нараса. Его голос был слабо слышен из-за расстояния и скрипел от старости. Но несколько свитков, выражавших крайнюю степень восхищения, достигли ушей Нараса.

- Верно, Четвертый Отец, - ответил Нарас Шараф вышестоящему ньюэлу. Мы приобрели этого человека.

Четвертый Отец принадлежал к роду Шарафа, который состоял всего из каких-нибудь двухсот сорока восьми тысяч членов, составляющих четыре Великих Семейства.

На том конце провода замолчали. Потом послышался вопрос.

- Как ты думаешь, зачем он это сделал? Только не говори мне, что из-за денег, все доклады говорят, что он имеет их достаточное количество.

- Трудно сказать, - задумчиво ответил Нарас Шараф. - Из-за жажды власти, я думаю, но еще не уверен. Я не был уверен в нем на протяжении всего нашего разговора. Он довольно сложен для обыкновенного человека. Должен сказать, что в некоторых отношениях он больше похож на ньюэла, чем на человека.

- Это единственное, что очевидно, - согласился голос на другом конце звезд, - иначе он не сделал бы этого. Убедись, убедись, Нарас Шараф, будь он "просто человек" или еще кто-то, что он не обманывает тебя.

- Он предупрежден о последствиях предательства. Хотя, естественно, мы не будем полагаться только на его слова. У нас имеется достаточно операторов, чтобы следить за всеми его действиями.

- Пессимизм вам не идет, Четвертый Отец, - добавил он с почтением. В этом деле лучше не терять надежды.

- Совпадение, - признал престарелый ньюэл, - однако, люди пытались использовать этот прием с двойными агентами и раньше.

- И каждый раз терпели неудачу.

- Да, но этот мне представляется таким многообещающим, как судя по докладам, так и по вашим рассказам. - Голубые, как океанский простор, глаза повернулись, разглядывая нечто далекое, за пределами видимости. Велик, велик был бы триумф, если бы этот человек оправдал наши ожидания, если ему и в самом деле не помешает страх перед предательством, так характерный для его народа.

- Из той малости знаний, которую я получил, изучая их словесные выражения, мимику и жесты, у меня сложилось впечатление, что он вполне искренне стремится работать с нами, - сказал Нарас Шараф.

- Мне все же хотелось бы, чтобы обоснование было более веским, настаивал старший. - Обобщения меня нервируют, особенно в таком важном деле, как это.

- Слишком рано судить. - Нарас Шараф не дал втянуть себя в обсуждение и высказал свое мнение. - Я склонен придерживаться теории власти. Многие люди живут по этой теории, хоть не признаются в этом даже самим себе. Большинство двуногих удовлетворились бы той властью, которую уже получил этот человек. Но ему, очевидно, этого недостаточно. Власть - самый сильный из наркотиков, Четвертый Отец.

- Я не стану оспаривать ничего из того, что вы сказали. - Он, казалось, слегка расслабился, его кожа покрылась большим количеством влаги. От старости его гель стал непрозрачным. - Я слишком обеспокоен, хоть должен был бы радоваться.

- Мы будем непрерывно наблюдать за ним, - сказал Нарас Шараф успокаивающе, страстно желая в мот момент доставить удовольствие Четвертому Отцу. - Этот человек будет под надзором. Информация, которую он нам предоставит, с самого начала будет самым тщательным образом проверяться. Мы должны быть уверены, что он не скармливает нам дезинформацию.

- Вы не упомянули о возможности импланта? - спросил старший. - Это окончательно сделало бы меня счастливым, ибо я не стал бы более волноваться.

- Я посчитал это преждевременным, Четвертый Отец, - честно признался Нарас Шараф. - Я до отвердения кожи боялся, что он откажет нам в сотрудничестве, и мне показалось более разумным в первую встречу остановиться только на этом вопросе. Вам должно быть известно, что человеческие существа испытывают неприятные ощущения и даже страх перед тем, чтобы другие создания, какими бы крошечными они ни были, находились на их кожном покрове, а тем более жили внутри них, исключая, разумеется, их особей женского пола, носящих во чреве собственных детей.

- И тем не менее их организмы кишат эндемичными паразитами и всячески независимо функционирующими организмами, - пробормотал старший.

- Это правда. - Нарас Шараф откинулся в своем подковообразном ложе и лениво прочистил один глаз щупальцем. Другой глаз продолжал смотреть на экран. Каждый ньюэл мог смотреть одновременно в двух направлениях, как хамелеон. - Еще одна особенность, которая не принесла им любви таких рас, как человечество, обладающая более ограниченной и более тривиальной способностью видения.

По-видимому, существует некий критический размер. - продолжил Нарас. - То, что неразличимо глазом, не представляет опасности. Но если это "нечто" достаточно мало, чтобы уместиться в полости тела, но различимо для их зрения, то оно внушает ужас.

- Как странно, - пробормотал старший. - Я бы не смог обойтись без своего планциата.

- И я тоже. - Нарас Шараф похлопал себя по выпуклости в нижней части живота, где крохотное, в дюйм длиной создание устроило себе дом и существовало на остатки пищи, поглощенной ньюэлом, отфильтровывая опасные для организма яды и очищая их прежде, чем они могли бы нанести вред телу хозяина.

- Можно подумать, что нечто подобное, созданное специально для людей, у которых нет аналога планциатомы, будет принято ими с великой радостью. Однако, они не только не хотят этого, но их тошнит при одной только мысли о подобных созданиях.

- Этот человек, возможно, отличается от других, Четвертый Отец. Но даже ему требуется время, чтобы привыкнуть к подобной мысли.

- Это очень странно, - размышлял старший. - Мы должны изменить такое положение вещей в будущем.

- Воистину, должны, - согласился Нарас Шараф. - Прощайте, Четвертый Отец. Прошу вас донести результаты нашего соглашения до сведения Советов Семейств. - Я это сделаю с величайшим наслаждением, - сказал старший.

- С величайшим наслаждением, Четвертый Отец, - эхом повторил Нарас Шараф, заканчивая передачу по секретному каналу. Он прикоснулся к кнопке, и микробы, которые образовывали экран передатчика, выполнив свою работу погрузились в сон до нового вызова.

9

По мере того, как месяц за месяцем уходил к точке исчезновения времени, ни у Нарас Шарафа, ни у Четвертого Отца, ни у кого из членов Семейства "Си", которое отвечало за секретную деятельность в мирах, находящихся вне сферы их влияния, не появилось оснований пожалеть о тех усилиях, которые они потратили на вербовку Кииса ван Лу-Маклина.

Информация, поступающая от него непрерывным потоком, была настолько ценной, что оправдывала все самые смелые их ожидания. Более того, он отказался от их предложения передавать сведения через посредника, потому что, как он сказал, существовала опасность быть обнаруженным.

В основном благодаря информации Лу-Маклина ньюэлы смогли нанести поражение силам ОТМ в трех небольших сражениях в открытом космосе, и при этом с удивительно малыми потерями.

Этот необычайный успех (прежние результаты были прямо противоположными) придал смелости наиболее воинственным из Семейств они стали призывать ко всеобщему началу военных действий, которое ранее откладывалось и заменялось многочисленными мелкими стычками. Однако, против этого предложения единодушно проголосовал Совет Восьми.

Горячим головам указали на то, что недавние скромные успехи их военных сил стали возможными, в основном, благодаря информации, полученной из сверхсекретного источника. Расширение конфликта сделает всегда настороженно державшихся людей еще более осторожными, поставив под угрозу этот источник. А это, в свою очередь, приведет к тому, что он не сможет получить достаточно информации для обеспечения успеха такого рискованного и опасного предприятия.

Кроме того, не было никакой необходимости так рисковать. Терпение всегда было большим достоинством ньюэлов. Случайное поражение в битве такого масштаба может иметь пагубные последствия для боевого духа ньюэлов. А этот нельзя было допустить ни в коем случае. Что же касается поражения противника в мелких стычках, то большинство жителей ОТМ почти или вовсе не обращали внимания на такие сообщения, повторение которых стало для них привычным. Пока что гораздо важнее была поставляемая этим особым источником информация относительно психологических мотивов поведения людей, хрупкости компьютерного программирования на некоторых из менее богатых миров и тому подобных вопросов.

Например, существовали миры Мио и Джийо, на которых контролируемый ньюэлами бизнес смог захватить управление местной торговлей, опять-таки, благодаря информации их таинственного источника. Впервые проникновение в торговлю дало такие результаты.

Путем использования таких методов, как предсказывали некоторые ньюэлы, в течение следующих пятидесяти циклов Семейства смогут добиться достаточной власти на восьмидесяти трех мирах, чтобы получить влияние не только на Совет Правителей Терры, но и на межпланетном уровне.

Не было ничего невероятного в том, что через сто пятьдесят циклов, возможно, удастся полностью захватить контроль над ОТМ. И это при минимальных потерях в живой силе, без ущерба торговле и без больших материальных затрат.

Такие прогнозы не были беспочвенными, так как источник важной информации, необходимый, чтобы продолжить дорогу к бескровному завоеванию, был также сравнительно молод. Биоинженерия ньюэлов могла продлить его жизнь на пятьдесят-шестьдесят лет, в течение которых он продолжал бы оставаться полезным.

Не было причин для опасений при наличии такою плана. Великие Семейства едва удерживались от явного проявления своего восторга. Многие предвкушали тот день, хотя они сами могли и не дожить до того, как наступит новая эра экспансии ньюэлов и под их властью окажется одна сотая часть изученной Галактики.

Наибольший скептицизм проявляли члены Семейства "Си", которое отвечало за разведывательную работу среди галактических народов. Годы разочарований при работе с человеческими существами сделали их раздражительными и склонными к критицизму, вошедшему в привычку. Однако постепенно, по мере того, как информация от Лу-Маклина лилась потоком и оказывалась всегда и точной, и ценной, свойственная им суровость уступила место безграничному энтузиазму, еще большему, чем у тех членов Семейств, которые сразу проголосовали за поддержку этого предприятия.

В свою очередь, дела Лу-Маклина процветали. Его сотрудники только изумленно качали головами, дивясь невероятной способности своего босса постоянно находить новые источники редких металлов и новые планеты или обеспечивать основу для разработки новых технологий в области генной и биоинженерии, которые поражали экспертов его собственных компаний. Особенно после того, как они узнали об отсутствии у него какого-либо опыта или образования в этой области.

Но те, кто наблюдал за ним все эти годы, не удивлялись ничему из того, что делал Лу-Маклин. Бестрайт, например, принимал подобные чудеса без комментариев. Они просто были частью бесконечного потока сюрпризов, источником которых являлась необыкновенная личность, под руководством которой он работал уже многие годы.

Бестрайт подозревал, что Лу-Маклин собрал личную, изолированную от окружающего мира команду исследователей, состоящую из высококлассных специалистов во многих областях, и что они трудятся вдали от постороннего взгляда (и от возможных попыток переманить их со стороны конкурентов) и выдают одно поразительное открытие за другим. Именно такую штуку и мог придумать Лу-Маклин для того, чтобы наслаждаться смущением и яростью конкурентов, а также плодами трудов своего мозгового центра.

На деле Бестрайт не намного ошибался. Его заблуждение заключалось лишь в том, что он не подозревал о присутствии негуманоидов среди этих невидимых исследователей.

Нарас Шараф продолжал служить посредником между Лу-Маклином и миром ньюэлов. Часто Лу-Маклин предпочитал передавать по-настоящему важную информацию лично, поэтому на орбите вокруг Ивенвейта была создана частная космическая база отдыха. Всякий раз, когда должны были встретиться человек и ньюэл, гостей станции выпроваживали, а ее обслуживающий персонал отправляли в отпуск. Каюты для демонстрации ощущения свободного падения закрывали, комнаты для физических упражнений отключали.

Нарас Шараф обычно прибывал в космическом челноке, спроектированном и построенном людьми, но приспособленный для использования ньюэлами. Невозможно было защитить даже столь маленький корабль от следящего оборудования. Поэтому капитан межзвездного корабля всегда нервничал, доставляя Шарафа на такие встречи, и держал свой собственный, гораздо больший, корабль на расстоянии многих диаметров от поверхности планеты.

Ни один из служащих станции не видел ничего подозрительного в таких периодических остановках в работе. Они радовались частым, хоть и неожиданным, отпускам, выпадавшим на их долю, и принимали их с благодарностью. Не их ведь было дело, если руководство станции предпочитало сдавать весь комплекс какому-либо богатому чиновнику или управляющему фирмы для вечеринки.

Даже экипаж челнока, доставляющего Лу-Маклина на станцию, оставался в неведении относительно истинной причины путешествия своего босса. Они выполняли свою работу быстро и четко, не задавая лишних вопросов. Они получали слишком много денег за слишком небольшую работу, чтобы забивать себе голову вопросами.

Их не волновало то, что босс часто бродит в одиночестве по пустой космической станции. Ею любовь к уединению была общеизвестна, а станции эти работали почти полностью автоматически, управляемые компьютерами. И действительно, Лу-Маклин частенько прилетал пораньше, чтобы спокойно побродить по пустынным молчаливым коридорам до появления Нарас Шарафа.

Именно он обычно настаивал на встрече, чтобы передать особо важную информацию. Несмотря на то, что они с Шарафом использовали для связи самые современные узконаправленные лучи и кодировали свои сообщения таким сложным шифром, что поставили бы в тупик любого из дешифраторов, он все же беспокоился о возможном случайном перехвате послания в далеком межпланетном пространстве каким-нибудь досужим, ни о чем не подозревающим оператором-перехватчиком. Личный контакт был дорогим, опасным и отнимал много времени. Тем не менее, ньюэл соглашался, не колеблясь. Расходы ничего не значили, время Лу-Маклин проводил с пользой, опасность была всего лишь неудобством по сравнению с выгодой, которую он получал. Разработанная Лу-Маклином система секретности значительно подняла его престиж в глазах Семейства "Си".

- Приветствую, друг мой.

Нарас Шараф шагнул из воздушного шлюза в помещение станции, ею щупальца оставляли на велкронитовом полу влажные следы. Ньюэлы двигались медленно и неуклюже. То, что они проигрывали в грации, они с лихвой компенсировали исключительной ловкостью конечностей. Щупальца ньюэла способны были выполнять такие манипуляции, которые были недостижимы ни для одного человеческого существа.

Лу-Маклин протянул руку, и Нарас Шараф обхватил ее щупальцем. Затем человек поплевал на ладонь левой руки и прикоснулся ею к другому щупальцу - смешивание жидкостей их тел символизировало наиболее дружеские и доверительные отношения.

Он медленно и терпеливо шел рядом с объемистым ньюэлом по направлению к большой каюте, куда кроме них двоих был запрещен доступ кому бы то ни было: члену экипажа или гостю. Она была приспособлена и для ньюэла, и для человека так, чтобы было удобно обоим.

Позади них несколько других ньюэлов, одетых в свежеспряденные мундиры, разгружали тщательно упакованные точные приборы, предназначенные для работы с клеточным материалом, - вознаграждение Лу-Маклину за сегодняшний пакет сведений. Оборудование создавалось по спецификации Лу-Маклина. За последние несколько лет инженеры ньюэлов стали настоящими мастерами, снабжая его необходимыми приборами. Они не только создавали много новых механизмов, но каждый из них должен был при самом близком рассмотрении выглядеть так, словно его изготовили человеческие руки. Нарас Шараф устроился в голубом ложе и прислонился своим полным, похожим на бородавку телом к внутреннему изгибу подковообразного барьера. Он прикоснулся к кнопке, расположенной на раздаточном автомате. Тот выдал треугольный сосуд, наполненный жидкостью, которую любой человек счел бы не просто непригодной для употребления, а даже откровенно ядовитой.

- Ну вот, друг мой, - сказал Нарас Шараф наконец, высосав треугольник досуха и заказав вторую порцию, - я слышал, что наше длительное сотрудничество принесло тебе больше процветания, чем когда-либо.

- Меня повысили до статуса второго класса. Это считается большой честью, хотя я нахожу такую искусственность нелепой и бессмысленной. Мне до сих пор непонятно, как люди могут оценивать человека, никогда не встречаясь с ним лично, а лишь со слов других. Я уверен, что существуют сотни людей, имеющих, как им кажется, полное представление обо мне и никогда не видевших меня. Но, наверное, все это для вас не имеет смысла.

- Не совсем так, - отвечал Нарас Шараф. - Не забывайте, что я изучаю человеческую натуру, и есть еще много такого, что я нахожу, скажем так, озадачивающим.

- Не менее "озадачивающим", как ты выразился, большинство людей находят ваше общество, - сказал Лу-Маклин. - Их удивляет существование шестидесяти населенных планет, управляемых не столько с помощью современных компьютеров, сколько семейной системой, которую люди считают архаичной.

- Она служит ньюэлам уже тысячи лет. - Голос Нараса Шарафа приобрел необычную серьезность. - И все еще продолжает служить нам.

- И очень хорошо служит, - согласился Лу-Маклин. - Он опустил глаза и вежливо сказал. - Вы хорошо выглядите, Нарас Шараф.

Ньюэл поерзал в ложе. Несколько складок серой плоти, свисающих с нижней части его живота заколыхались из стороны в сторону.

- Последние наши операции принесли мне удачу, - пробулькал он. - Не вижу смысла отрицать, что наше сотрудничество приносит мне лично славу и одобрение Глав Семейств, а тебе выгоду, не так ли? И коль скоро речь зашла об этом, - нетерпеливо добавил он, - какие новые сюрпризы ты мне приготовил?

- Ты всегда торопишься, Нарас Шараф. - Лу-Маклин слегка улыбнулся. Потом. Сначала, у меня просьба.

- А! Что нибудь в дополнение к уже согласованным поставкам? Инопланетянин, казалось, заколебался. - Ну, спрашивай. Полагаю, что Семейства время от времени должны идти на уступки. Они тебе слишком многим обязаны.

- Это не связано с расходами для Семейств, речь не о кредите, приборах или лекарствах. Ничего подобного, по крайней мере, в буквальном смысле. - Он откинулся в кресле и стал рассматривать потолок, в его голосе зазвучали притворно грустные интонации.

- Видишь ли, я дал ньюэлам возможность за эти прошедшие годы широко участвовать в коммерции восьмидесяти трех миров ОТМ. Теперь, Нарас Шараф, я хочу получить право делать то же самое на планетах Семейств. Уже ведь существует несколько принадлежащих людям фирм, которым удалось получить доступ на ваши рынки.

- Мелкие фирмы, - нервно произнес Нарас Шараф. - Незначительный объем торговли в определенных и строго контролируемых межпланетных портах. Они не завозят никакой продукции непосредственно на планеты Семейств.

- Ну, а я хочу получить это право. - Лу-Маклин пристально посмотрел на инопланетянина. - Ты мне объяснял, какой ты знаток человеческой натуры. Я не терял зря времени все эти годы. Я изучил тебя, Нарас Шараф, и все, что смог узнать о ньюэлах. - Он издал булькающий звук.

Нарас Шараф вздрогнул, его выпуклые глаза, казалось, готовы были лопнуть от изумления.

- Я и не знал, что ты умеешь говорить по-ньюэльски, Лу-Маклин!

- Трудный язык, - признался тот, - но выучить можно, если проявить настойчивость. Мне было бы легче говорить на твоем языке, если бы мои легкие были наполнены водой, но, как ты понимаешь, я не могу захлебываться и разговаривать одновременно.

- Но это же был призыв к общению! - пробормотал пораженный Нарас Шараф. - Я все отлично понял!

- Существуют и другие способы общения, над которым уже некоторое время работают мои лингвисты, - сказал Лу-Маклин. - Разработать их не составляет особого труда, как может показаться. А электронные переводчики выполнят эту задачу с легкостью. Но, к сожалению, нет никаких стимулов к овладению другим языком, если нет возможности применить его на практике. Контакты между нашими народами остаются минимальными.

- Он нагнулся вперед.

- Наши переговоры станут еще более конфиденциальными, хотя это потребует от меня долгой и упорной тренировки, - сказал он Нарас Шарафу. Но уже и сейчас, если я напрягусь и под рукой у меня будет стакан воды, то я смогу передать почти все звуки на твоем языке. Дело теперь за правильной интонацией.

- Поразительный успех! Киис ван Лу-Маклин, - честно признал Нарас Шараф. - Твои усилия убеждают меня, что ты действительно хочешь торговать непосредственно с планетами Семейств.

- Действительно, - пробулькал Лу-Маклин. Потом добавил уже на своем языке. - Думаю, это только справедливо. Я дал возможность ньюэлам заниматься бизнесом на многочисленных человеческих планетах. Я всего лишь прошу о той же привилегии. Речь не идет о том, что вы открываете миры Семейств для всеобщей торговли. Только мои люди будут обладать этим правом, правом, которым, как ты понимаешь, я не стану злоупотреблять, потому что наши интересы совпадают. Я тщательно проверю всех кандидатов, от пилотов корабля до торговых агентов.

- Непростая просьба, - промямлил Нарас. - Как ты понимаешь, у меня нет полномочий гарантировать тебе положительный ответ.

- Но ты представишь ее Совету Восьми от моего имени?

- Ну, по крайней мере, Семействам "Си" и "Орлимас". Эти семейства регулируют коммерцию.

- Скажи им, что не только я получу выгоду, - настаивал Лу-Маклин. Любое семейство, занимающееся торговлей, получит прибыль. Мне кажется, они с радостью ухватятся за возможность получать продукцию ОТМ, так сказать, с доставкой на дом. Это, естественно, означает, что некоторые транспортные расходы и хлопоты возьмут на себя мои люди.

- Знаю, знаю. Есть много торговцев, которые если не явно, то втайне желают этого. Но непрерывные военные действия между нашими народами...

- Они не явятся препятствием, потому что вы будете иметь дело только с моими компаниями, - нетерпеливо напомнил ему Лу-Маклин. - Семейства уже знают меня, знают, что я для них сделал и буду продолжать делать. Я не вижу ни одной причины, почему все заинтересованные лица не могут наращивать свои прибыли по мере того, как ньюэлы все больше проникают в миры ОТМ, а люди - в миры ньюэлов.

- В твоем изложении эта перспектива выглядит не только простой, но и неизбежной. - Казалось, что Нарас постепенно начинал верить в эту идею. Да, возможно, так и будет. Действительно, я сообщу твою просьбу "Орлимасам", но сначала ее должны рассмотреть в Семействе "Си". Но я думаю, что для ее осуществления потребуется полное согласие всех Восьми Семейств.

Он помолчал, потом с любопытством спросил:

- Скажи мне, друг мой, почему ты так медлил с этой просьбой? Я подозреваю, что она уже давно пришла тебе в голову.

- От тебя ничего не утаишь, не правда ли, Нарас Шараф? Нет, мысль эта не новая. Она уже была в моем подсознании в тот день, когда мы впервые встретились.

- Значит, эта та цель, к которой ты шел все время? - Лу-Маклин кивнул. - В этом есть большой смысл. Наверное, твое подсознание - это то место, которое было бы интересно посетить, Киис ван Лу-Маклин.

Лу-Маклин пожал плечами.

- Не очень. Я думаю, там тебе будет тесновато. Оно слишком перенаселено. А желания мои не слишком сложны, скорее даже примитивны.

Нарас Шараф издал звук, который его собеседник не смог перевести. Потом он сказал:

- Я восхищен твоим терпением. Ты прочно внедрился в разведывательную сеть Семейства "Си", и, как я подозреваю, они не смогут обойтись без тебя. Думаю, Совет Восьми удовлетворит твою просьбу. Когда мы начнем, появится множество малых торговых семейств, которые будут стремиться вести с тобой дела.

- Подумай о выгоде для Семейств с пропагандистской точки зрения, поторопился добавить Лу-Маклин. - Вы сможете сделать грандиозное заявление по каналам ОТМ, что после многих лет вражды ньюэлы, в качестве залога дружбы между нашими народами, открывают свой внутренний рынок для предпринимателей человеческой расы.

- Конечно, имеются в виду только те компании, которые принадлежат тебе и контролируются тобой, - сказал Нарас.

- Конечно. И это будет отлично смотреться в выпусках новостей. Семейства получат не только торговые прибыли, если удовлетворят мою просьбу.

- Что до меня, я бы выполнил ее моментально, - заявил Нарас Шараф, теперь полный энтузиазма по поводу этой идеи, - но как я уже упоминал, у меня нет на это полномочий.

- Все в порядке. - Лу-Маклин набрал на диске своего автомата шифр безалкогольного напитка. - Я ждал много лет. Могу подождать еще немного...

Необычайная просьба Лу-Маклина вызвала много вопросов среди Восьми Великих Семейств. Наиболее консервативные из ньюэлов возражали. Однако Лу-Маклин через Нарас Шарафа заверил глав семейств в том, что речь не идет о потоке человеческих существ - потенциальных агентов разведки, которые путешествовали бы по шестидесяти планетам ньюэлов. Речь идет лишь об избранных представителях Лу-Маклина, за которыми он будет пристально наблюдать лично, чтобы в их число не проникли агенты правительства ОТМ.

Когда они попросили гарантий, он сообщил им, что несколько агентов тайной службы Совета Правителей уже обратились к нему за разрешением работать вместе с его торговыми представителями на планетах ньюэлов. Вместо того, чтобы отклонить их просьбу, он согласился.

Теперь он передал их имена и описание внешности представителям Семейства Ли, чтобы за ними можно было вести тщательное наблюдение. "Си" были в восторге, провозгласив Лу-Маклина почти таким же хитрым, как они сами, и чуть не проголосовали за то, чтобы сделать его почетным членом Семейства.

Однако это было бы слишком. В конце концов, он всего лишь человек.

Это нисколько не тронуло Лу-Маклина. Звание почетного члена Семейства значило для него ничуть не больше, чем статус второго класса, которым его наградили соплеменники.

В любом случае, Совет Восьми был удовлетворен, и Лу-Маклин получил разрешение на торговлю.

Через три года у него уже было тридцать различных торговых заведений на двадцати крупных планетах ньюэлов. Как он и предсказывал, пропаганда принесла Семействам значительную выгоду, и они смогли еще глубже внедриться в дела людей. Прибыли превзошли все ожидания и Лу-Маклина и ньюэлов.

Как-то раз, когда он совершал инспекционную поездку на Молрац, одну из самых больших планет ньюэлов, его сопровождающий Нарас Шараф после окончания делового совещания отвел его в сторонку и препроводил в укромное место.

Удостоверившись, что они одни, ньюэл повернул к нему оба своих огромных глаза.

- Если ты все еще расположен к этому, Киис ван Лу-Маклин, то у меня есть для тебя особый подарок.

- Все еще расположен? О чем вы говорите, Нарас?

- Нечто, о чем ты упомянул при мне много лет тому назад. Нечто, на что я не обратил тогда внимания и о чем никогда не заговаривал, но о чем и не забыл. Моя картотека памяти почти также обширна, как и картотека еды. Он любовно погладил свой выпуклый живот. Его одежда почти скрывала щупальца, волочась по полу. Красивый представитель зрелого ньюэла мужского пола!

- Интересно, сохранился ли твой интерес? - Он еще раз оглядел круглую комнату. - Некоторые сочтут это ересью и снимут с меня за это одежды, но я чувствую, что как друг и как твой сотрудник, я должен предоставить тебе этот шанс.

Лу-Маклин гадал, о чем это ньюэл говорит с такой таинственностью. Пока он смотрел на него, две "гусеницы", или на языке Шарафа, два "эла", двигались, вращаясь, поперек верхней части тела Нараса, раскрашивая его в серебро и золото, по мере того, как они поглощали старую одежду в черно-белый горошек. Нарас автоматически поднял левое верхнее щупальце, чтобы они могли добраться до боков и спины.

Элы были одним из биопродуктов, так и не получивших распространения среди человечества. Мысль о том, что жуки длиной в дюйм постоянно будут ползать по твоей плоти, не привлекала большинство людей, даже наиболее подверженных влиянию моды. Кроме того, элы нещадно щекотали более чувствительную человеческую кожу.

Но Лу-Маклина они не раздражали, и он купил несколько дюжин трудолюбивых маленьких созданий в самом начале своих торговых отношений с ньюэлами. Зрелище постоянной смены одежды в течение дня было настолько же завораживающим, насколько удобным был материал, тонкий шелк. Специальные элы, которых он носил, были обучены и выращены конструкторами ньюэлов для облачения именно человеческого тела.

- Хватит ходить вокруг да около, Нарас Шараф, - сказал он, испытывая скорее любопытство, чем нетерпение. - Какое желание я забыл, а вы нет?

- Ты хотел наблюдать за рождением, - ответил тихо Нарас Шараф.

Лу-Маклин ощутил в себе прилив возбуждения, что случалось с ним нередко в последнее время. Любой намек на что-либо новое и особенное был для него событием.

- Я бы очень хотел. Ты серьезно предлагаешь мне это?

- Совершенно серьезно, - сказал инопланетянин. - Но есть некоторые сложности.

- Я не удивлен. А какого рода сложности?

- Насколько я знаю, - сказал Нарас, избегая прямого ответа, - ни один инопланетянин, человеческой или иной расы, никогда лично не присутствовал при рождении.

Лу-Маклин не видел причин оспаривать это утверждение. Рождение - это событие особой важности и интимности.

- Но ты, - продолжал Нарас, стал такой существенной частью наших усилий по проникновению в миры ОТМ и контролю за ними и доказал свою лояльность столько раз за последние годы, что у тебя появилась много друзей среди Семейств. Поэтому мне удалось добиться разрешения у одного из них наблюдать одно из рождений. - Он заколебался. - Однако существует условие. Очень существенное.

- Назови его.

- Не давайте согласия, пока не выслушаете.

Лу-Маклин уже давно не видел Нарас Шарафа таким серьезным. Он внимательно слушал.

- Психолог-наблюдатель, руководящий процессом рождения, с которым я договорился, согласился удовлетворить мою просьбу очень неохотно, но все же пошел мне на встречу, при условии, если ты согласишься кое-что сделать. Его руководители согласны и считают это ценной идеей, даже если оставить в стороне вопрос о наблюдении за рождением.

Вспомни, что много лет тому назад я упоминал о возможности принятия тобой импланта или, как мы говорили, лехла.

Лу-Маклин постарался вспомнить.

- Смутно припоминаю. Но ты так и не объяснил мне, что это за имплант.

- Впервые это предложили члены Семейства "Си". Ты необыкновенный человек, Киис ван Лу-Маклин. Однако не знаю, достаточно ли необыкновенный, чтобы согласиться на такое.

Мы создали очень маленькое, эмпатически чувствительное существо. Симбиотичное, неподвижное насекомое, размером приблизительно с ноготь на твоем мизинце.

Лу-Маклин задумчиво взглянул на ноготь своего мизинца.

- В действительности даже меньше этого, - объяснил смущенно Нарас. Существует метод, при помощи которого его можно сделать чувствительным к определенным мыслям. Затем его имплантируют в кору головного мозга любого существа, дышащего кислородом. Оришианца, например, или меня, или...

- Или человека, - закончил за него Лу-Маклин. - Меня, например.

- Правильно, - признался Нарас, внимательно наблюдая за его реакцией. Как обычно, никакой особой реакции он не заметил. Нарас научился распознавать значение человеческих жестов и выражения лица. Лу-Маклин оставался невозмутимым как всегда.

- От тебя потребуется вызвать у себя в мозгу определенную мысль в момент имплантации. У нас существуют свои аналоги детекторов лжи. Один такой детектор постоянно контролирует какую-либо одну мысль. Между прочим, процесс имплантации - совершенно безболезненный.

- О какой именно мысли идет речь?

- Что ты согласен никогда не делать ничего противоречащего интересам ньюэлов. Сама имплантация выполняется под местной анестезией. Ты никогда не почувствуешь и не осознаешь присутствия лехла в твоем черепе.

Лу-Маклин закинул руку назад и потер затылок.

- Как долго этот маленький ноготь остается у нас?

- В течение всей жизни реципиента или пока его не извлекут хирурги ньюэлов. Я заверяю тебя, что только наши хирурги могут выполнить такую работу с имплантантом. Если кто-нибудь еще, например, люди-врачи, попытались бы удалить лехла, то это повредило бы эмоциональному равновесию создания и вызвало бы его защитную реакцию.

- И каким образом оно реагирует?

- Прячась в том единственном месте, которое ему известно. Покидая предписанное ему место и зарываясь так глубоко, как это необходимо, в мозг носителя.

- Тогда я должен удостовериться, что не подписываю согласия на неожиданные операции, - слегка улыбнулся Лу-Маклин.

- Так ты согласен? - Нарас Шараф невольно поразился.

- Почему бы и нет?

Нарас совершил несколько сложных жестов и движений глазами, указывающих на изумление, смешанное с восторгом.

- Чудесно. Это большое облегчение лично для меня. Я могу теперь рассказать, что уже более года шли разговоры о проверке твоей лояльности, путем имплантации. Семейство "Си" возражало против этого, не желая рисковать возможностью получать твою помощь в том случае, если ты откажешься. Они будут чрезвычайно довольны. Твое решение укрепит их позиции среди Восьмерки, Киис ван Лу-Маклин.

Понимаешь ли, проблема эта возникла потому, что ты настолько глубоко проник не только в нашу торговлю, но и в разведывательную службу, что твое человеческое происхождение само по себе стало достаточным поводом для недоверия в определенных кругах. Многие занервничали, видя, как человек приобретает подобное влияние. Теперь, когда ты согласился принять имплант, даже эти голоса, столь ядовито выступающие против тебя, должны будут прекратить свои жалобы. Для тебя возможность совершенно свободно работать не будет более оспариваться среди Семейств.

- Что случится, если кто-либо пойдет против сенсибилизированной мысли, но не будет пытаться удалить лехл? - с любопытством спросил Лу-Маклин.

- Нарушение зарегистрируется созданием, чувствительные рецепторы в его теле раздражатся, и твое тело выделит нервный яд. Это действие инстинктивное и рефлекторное. Лехл может контролировать его не более, чем ты сам. Реципиент быстро умирает. Эффективного противоядия не существует. Мозг умирает первым.

- Неприятно. И тем не менее, ньюэлы считают лехла полезным созданием?

- Все создания, независимо от того, насколько незначительными и ненужными они кажутся, имеют свое назначение. Этот урок еще предстоит усвоить вашему народу.

До тех пор, пока ты не попытаешься удалить его, и не поступишь вопреки внушенной мысли, ты даже и не заметишь его присутствия, за исключением одного маленького побочного эффекта.

- Какого именно? - спросил Лу-Маклин.

- Лехл предпочитает спокойную обстановку, как и любое здравомыслящее создание. Он выделяет особые химические вещества, чтобы сделать свой "дом" комфортабельным. Пока он остается в твоем организме, у тебя не может быть внутреннего кровотечения в мозгу. Если ты получишь травму черепа, лехл поможет естественным механизмам твоего тела излечить любую рану. И у тебя больше никогда не будет головной боли. - Нарас Шараф казался очень довольным возможностью рассказать о благотворном воздействии импланта. Услышанное понравилось Лу-Маклину. Он не сказал Нарас Шарафу, что за всю свою долгую и трудную жизнь он ни разу не испытывал головной боли...

10

Нарас был прав. Операция прошла безболезненно. Лу-Маклин даже смог наблюдать, как искусные хирурги ньюэлов вскрыли тыльную часть его головы и вставили туда крошечное темно-синее создание. Оно не двигалось, напоминая скорее всего обрывок синей губки, чем живое существо.

Затем они "запечатали" отверстие так тщательно, что через пару часов невозможно было определить, где были сделаны первоначальные разрезы. За этим последовала краткая процедура с программирующей аппаратурой, во время которой Лу-Маклин послушно выполнял инструкции, необходимые для сенсибилизации лехла на указанную мысль, а затем он смог встать и идти.

Он положил ладонь на затылок. Только при очень сильном давлении появлялось слабое ощущение, что под кожей находится нечто, кроме кости и мышц. Он даже не лишился ни единого волоса.

Несколько дней он почесывал это место, но зуд, который он ощущал, был чисто психологическим явлением. Через неделю он забыл о нем.

Затем наступил день, когда Нарас вывез его из центрального города в наземной машине. Лу-Маклину пришлось согнуться в три погибели, чтобы не стукнуться об изогнутый низкий потолок, вызывающий приступ клаустрофобии.

Двигатели машины работали на сжатом воздухе, и она быстро перемещалась по пластиковой трубе, двигаясь за пределы города по направлению к дальней гряде живописных гор. За стенками трубы шел дождь, большинство планет ньюэлов периодически подвергались потопам. Ньюэлы вызывали их искусственно, если они недостаточно часто случались по естественным причинам. Ньюэлы были по происхождению амфибиями. Они больше уже не могли дышать в воде, но все еще любили мокнуть.

- Куда мы едем? - спросил скорчившийся Лу-Маклин у своего попутчика.

- Существуют определенные традиционные места, - объяснил Нарас Шараф. - Новые миры порождают новые традиции. Но мы едем в одно из древних мест. Беременная женская особь сама выбирает где производить рождение. На восьми планетах-прародительницах наших предков существуют древние места, которые использовались для этой цели тысячи лет. По слухам, рождение в этих местах дарит потомкам удачливость, приятную внешность, чувствительные и эластичные щупальца, сексуальную потенцию и другие желаемые качества. Чепуха, разумеется, но укоренившиеся предрассудки умирают с трудом.

- У нас их тоже полно, - заверил его Лу-Маклин.

- Я это знаю. - Он направил свои большие глаза на дорогу впереди. Став свидетелем рождения, ты узнаешь один из великих секретов ньюэлов, узнаешь, почему такие события так тщательно оберегаются от взглядов инопланетян. Тебе суждено стать первым, Киис ван Лу-Маклин. Это огромная привилегия, но никто уже не волнуется по этому поводу. Теперь, после имплантации. - Один глаз продолжать изучать дорогу, а второй повернулся и уставился на Лу-Маклина.

- Имплант не беспокоит тебя?

- Ничуть. Мне кажется, что ты не совсем полно раскрыл мне благотворное воздействие лехла. Со времени имплантации я чувствую себя лучше, чем когда бы то ни было.

- Ни одному человеческому существу никогда еще не внедряли лехла. Вероятные результаты были тщательно просчитаны заранее, до операции, они оставались всего лишь теорией.

- Действительно, я чувствую себя просто переполненным энергией.

Труба поднималась в горы, неся в себе машину сквозь проходы и острые скалы, в которых не могла бы пролечь никакая другая дорога. Ночью одинокая большая луна освещала хвойные деревья, ветви которых изгибались кверху, придавая лесу, через который они ехали, вид целой армии изумрудных канделябров. Лу-Маклин крепко спал на ложе, устроенном для него в задней части длинной и узкой машины. Создание внутри его головы, которое могло мгновенно убить его, следило тем не менее, чтобы его сон всегда был хорошим.

Через два дня все, что хотя бы отдаленно напоминало ровную местность, осталось далеко позади. Виднелись места обитания древних общин ньюэлов, построенные и разбросанные в долинах или на наименее крутых склонах покрытых снегом гор. Машина автоматически затормозила и свернула в меньшую боковую трубу. Они двигались вперед в одиночестве, ни одна машина не ехала ни впереди, ни позади них на обычном установленном расстоянии.

Наконец они замедлили ход. Машина выскользнула из трубы на парковочную площадку внутри здания, украшенного резьбой и мозаикой. Повсюду виднелись арки, суженные скорее из соображений эстетики, чем архитектуры.

Двое вооруженных ньюэлов приблизились к машине. Они носили каждый по элу, деловитые вертушки постоянно меняли форму звезд, которыми были усыпаны сине-коричневые мундиры незнакомцев. Они искоса посмотрели на Лу-Маклина, который, согнувшись, выбирался из тесной машины, и вытащили свои короткие реактивные ружья.

Один из них узнал Шарафа.

- Поистине, это плохая шутка, брат.

- Поистине, это вовсе не шутка, - ответил Шараф.

- Но не хочешь же ты сказать, что...

- Все в порядке, братья, - заверил их Шараф. - За него замолвили словечко.

- Привет, - сказал новый голос. Ньюэл, который неожиданно присоединился к ним теперь, был моложе обоих стражей и значительно моложе Нарас Шарафа. Он едва начал управлять вязкостью своего выделяющегося геля, и его склеивающиеся веки время от времени слипались на более длительное время, чем позволяли законы вежливости. Кроме флюоресцентного пурпурного цвета, периодически появляющегося на коже ньюэла, по его телу иногда проскакивала ярко-желтая искра, особенно привлекательная для окраски его кожи.

- Приветствую, Нарас, - прошептал он. Затем оба его глаза внимательно посмотрели на пришельца. - Итак, вы - Киис ван Лу-Маклин.

Коренастый человек протянул руку ладонью вниз, плотно сжав пальцы. Этот жест, как он узнал, был предпочтительным у ньюэлов. Подошедший поколебался, потом вытянул два щупальца и воспроизвел движения пожатия руки. Лу-Маклин сплюнул на другую руку и протянул ему, в свою очередь изучая ньюэла.

- Судя по тому, что мне рассказывали, - сказал ньюэл, - трудно поверить, что биологически вы не являетесь ньюэлом, перестроенным нашими биоинженерами так, чтобы быть похожим на человека.

Я подлинный человек, - заверил его Лу-Маклин. - Настолько же человек, насколько вы член Семейства.

- Меня зовут Чэхил Райенз. Я психолог и исследователь разума и поступков инопланетян.

- Значит, в числе всего прочего, настоящая причина вашего присутствия здесь - наблюдение за мной.

- Это действительно так, - признался Чэхил, не высказав никакого удивления по поводу умения Лу-Маклина говорить на булькающем языке ньюэлов. Он был готов к этому после изучения отчетов об этом исключительном человеке.

- Правильно ли я понял, что вы согласились на имплантацию лехла?

Лу-Маклин ничего не ответил.

- Ну, в таком случае, вам можно доверять настолько, насколько нельзя доверять любому другому двуногому. Пойдемте. Прошу вас понизьте свои голоса до уважительного уровня.

Нарас и Лу-Маклин пошли следом за психологом, который вывел их из места парковки и вошел в главное здание. Присутствие человека привлекло многие взоры и вызвало немало удивленных возгласов. Он улыбнулся про себя, слыша некоторые из замечаний, которыми шепотом обменивались встречные, уверенные, что он их не понимает.

Ньюэлы вполне осознавали тот факт, что все другие цивилизованные расы считали их крайне уродливыми. Со своей стороны, ньюэлы никогда и не считали самих себя очень привлекательными. Отношение других народов в сочетании с собственным чувством ущербности выработали у них расовый комплекс неполноценности, не имеющий аналогов среди других разумных рас. Он прочно связывал народ ньюэлов неразрывными узами.

Расширяющееся общество ньюэлов поглотило три разумных народа, и покоренные расы держали при себе мнение о внешности ньюэлов. Вряд ли поздоровилось бы тому, кто позволил бы себе пренебрежительные замечания в адрес своих завоевателей.

Ньюэлы ничего не могли предпринять, чтобы сделать свою внешность привлекательной. Что ж, в таком случае они завоюют власть. Когда-нибудь двуногие на восьмидесяти трех планетах ОТМ будут целовать землю, по которой скользил ньюэл, если им прикажут.

До тех пор ньюэлы будут выжидать, терпеть непрерывный поток оскорблений по поводу своей внешности и хранить молчание.

Вскоре посетители оставили позади покрытые красивой резьбой комнаты и коридоры и вошли в слабо освещенный проход, прорезанный в сплошной скале. Они шли дальше вниз по длинному туннелю. Лу-Маклин видел древние знаки и рисунки, покрывавшие стены. Некоторые их них были старательно закрыты прозрачными экранами от случайных повреждений.

- Это очень старое место, - сказал ему Нарас Шараф с почтением в голосе. - Ньюэлы совершают здесь таинство рождения несколько сотен лет.

- Эти узоры наверняка старше. - Лу-Маклин указал на росписи на стенах туннеля.

- Нет. Они достаточно старые, но это копии росписей, появившихся на стенах такого же туннеля на нашей планете-прародительнице, на древней Волусволам. Эти же были нарисованы здесь первыми поселенцами на этой планете. Поэтому они не древние в подлинном смысле, однако достаточно старые, чтобы их стоило сохранить. Обитатели этой планеты гордятся своим происхождением.

- Счастливчики, - сказал Лу-Маклин, но любопытный взгляд Шарафа не побудил ею к дальнейшим рассуждениям.

Проход ушел еще глубже в тело горы, прежде чем вывел их в естественную пещеру. Здесь в большом количестве росли сталактиты и сталагмиты и даже несколько кальцитов в виде бабочек свисали с ближайшего занавеса из натеков. Геология везде одинакова, подумал Лу-Маклин. Где-то впереди довольно близко бежала вода.

Их встретил ньюэл, одетый в странную коническую шапку и строго облегающее, строгое одеяние, одно из тех, которые Лу-Маклин редко видел на ньюэлах. Оно было темно-коричневого цвета, прошитое черной металлической нитью. Хозяин был предупрежден об их приходе, поскольку он только бросил на Лу-Маклина быстрый взгляд, а потом тихо заговорил с Нарас Шарафом.

- Почти вовремя. Мы должны спешить. - добавил он почти неслышно, и снова кинул неодобрительный взгляд на Лу-Маклина. - Мне это не нравится.

Потом они трусцой припустились по тропе, ведущей в глубину главной пещеры. Удивительно, но становилось все светлее, и искусственный свет стал почти незаметным. Пещера сузилась, а затем перешла в еще большую. Дневной свет просачивался из дальнего конца этого зала через прозрачное окно огромных размеров. Оно было из зеленого стекла и имело форму многоугольника.

Эту часть горы они, как оказалось, прошли насквозь. В дальней части пещеры журчал подземный ручей, а стены и потолок были изукрашены длинными нитями известняка и толстыми массами переплетающихся сталактитов.

Но не эти живописные украшения привлекли внимание Лу-Маклина, а глубокий спокойный бассейн, образованный дамбой в дальнем конце бегущего потока. И тут он впервые увидел беременную ньюэлку.

Нижняя часть ее живота была раздута втрое против обычных размеров. Свободные складки кожи, образующие защитный передник, раскрылись и охватывали увеличившийся объем тела.

Ньюэл в шапке-колпаке проводил их к выплавленному в скале возвышению, за которым скрывались кресла для наблюдателей и приказал спрятаться от досужих взглядов. Особо это относилось к Лу-Маклину, чье присутствие могло обеспокоить "ту, которая собиралась произвести потомство".

Лу-Маклин с любопытством рассматривал зал. Вопреки всем усилиям придать месту действия вид столь же естественный и первозданный, как и при рождении ньюэлов тысячи лет назад, ряд изменений, вызванных деятельностью разумных существ, а совсем не природы, был ясно различим.

И в потолке, и в стенах имелись витрины с непроницаемыми стеклами, за которыми, угадывались мониторы и другие приборы. За натеками и выростами пещеры были искусно скрыты линии передач и трубопроводы для подачи различных веществ, необходимых при процессе рождения. В этой древней пещере, несмотря на ее внешний вид, все оборудование было выполнено по последнему слову техники. Обширная и тонкая, она была скрыта повсюду, готовая к наблюдению, контролю и оказанию всевозможной помощи. Казалось, что этого оборудования слишком много для принятия родов.

"Интересно было бы узнать о назначении такого обилия аппаратуры, подумал Лу-Маклин. - Но, очевидно, скоро я это увижу."

Он спросил об этом Нарас Шарафа.

- Ты прав, предполагая, что внешний вид этого места является результатом усилий наших проектировщиков и исполнителей, а не сил природы. Психическое здоровье матери охраняется так же тщательно, как и физическое. - Бассейн, например, - он указал через барьер, - кажется наполненным водой из подземного потока. На деле же вода в нем подогрета и имеет температуру на тридцать эмбитов выше, чем в потоке. Теплая вода в защищенном месте такое место для рождения выбирали наши далекие предки. В этом мире, однако, нет теплых источников. Поэтому мы немного помогаем природе.

Все, что ты перед собой видишь, даже форма и внешний вид акушерок, суетящихся вокруг матери, было создано дизайнерами для обеспечения ее максимального комфорта, как психологического, так и физиологического. Заметил цвет породы, форму натеков? Они также искусственные. - Это удивило Лу-Маклина. Он не мог бы отличить их от естественных пещерных образований.

- Выбор принадлежит матери, так как ее Семья дает ей все, что она только пожелает. Рождение - великое событие для любой Семьи.

Лу-Маклин старался найти место, откуда мог все хорошо видеть, в то же время стараясь не попадаться на глаза. Он также видел, что психолог Чэхил уделяет Лу-Маклину гораздо больше внимании, чем рождению, происходящему на противоположной стороне потока.

Его уже подвергали тщательному исследованию во многих других случаях. Тот факт, что изучающие его теперь глаза принадлежат не человеческому существу, ни в малейшей степени не беспокоил его.

Освещение в пещере было еще более тусклым, чем обычный полумрак, который любили ньюэлы, и ему приходилось напрягаться, чтобы разглядеть вообще что-нибудь.

Он мог наблюдать повышенную активность среди многочисленных ассистентов, окружающих роженицу. Ловко двигались щупальца - подготовить, помочь, сделать все, что необходимо для обеспечения благополучного исхода.

Крупная дрожь прошла по телу роженицы. Не было ни криков, ни серии все усиливающихся схваток, как у женщин человеческой расы в подобной ситуации. Громкий булькающий звук раздался из раздутого тела, затем оно несколько раз всколыхнулось, как огромный кузнечный мех.

Неожиданно в воде поднялась целая буря активности, и сразу же засуетились с удвоенной энергией ассистенты. Лу-Маклин увидел десятки маленьких тел, мечущихся по поверхности воды, и взбивающих пену. Ассистентам понадобились все их щупальца, чтобы помочь младенцам подняться на поверхность, чтобы они могли дышать.

Ксенобиологи человеческой расы предполагали довольно недавнее по времени океанское происхождение ньюэлов, но до сих пор этому не было доказательств. Форма головоногих и внешнее строение не являлось для них достаточным доказательством.

Лу-Маклин заметил, что щупальца молодых ньюэлов росли как по бокам их тел, так и внизу. По мере взросления ньюэлов щупальца будут перемещаться, пока не станут служить опорой телу, выполняя функцию ног, а не весел.

Новорожденные все еще барахтались в бассейне, хотя десятки их уже были осторожно, с любовью перенесены в маленькие ванночки с теплой водой. Когда ассистенты поднимали им головы вверх, они издавали резкий свист. Пещера наполнилась щелкающими звуками десятков крохотных клювов, которые создавали такой шум, словно миллионы кастаньет.

- Это и есть наш секрет, - мягко сказал Чэхил Райенз. - Не все женские особи могут давать потомство. Эта выборочная стерильность является результатом эволюции, с целью сдержать рост населения. Мы пытались регулировать его иначе, чтобы привести в соответствие нашими желаниями, но не смогли.

"Такая оценка в его устах лучших из всех существующих биоинженеров звучит серьезно", подумал Лу Маклин.

- Более того, - продолжал психолог, - те, которые могут рожать детей, способны на это только раз в жизни. Но одна женская особь может дать жизнь пятидесяти здоровым ньюэлам.

"Это многое объясняет в ньюэлах, - думал Лу Маклин, наблюдая за тем, как новорожденных переносят из пещеры в скрытые инкубаторы. - Например, стабильность их населения, обширные Семейства, которые создавали основу более сложного (с точки зрения человечества - абсурдного) межпланетного правления и то преувеличенное уважение, которое редкие торговцы ньюэлов оказывали беременным женщинам любой расы."

- Неудивительно, что о рождении говорят с таким почтением среди Семейств, - сказал он Чэхилу Райензу.

- Вы понимаете теперь, почему этот процесс считается таким важным событием, гораздо более важным, чем среди вашего народа, - ответил психолог. - Действительно, выкидыш, как это по-моему, называется у людей, является поводом не только для печали и траура, но и вызывает великое отчаяние. Такая женская особь никогда уже не сможет стать матерью, опять-таки в отличие от вашей соплеменницы.

Выкидыш у нас - трагедия всей Семьи, потеря целого Семейства с родственниками. Подумать только, ведь целая семья так никогда и не родится! Ряд выкидышей уже угрожает устойчивости нашего населения, а в доисторические времена, они даже угрожали его выживанию. Как только беременность у женской особи подтверждается, к ней проявляют исключительное внимание.

Мы считаем ваши акушерские процедуры беспечными и равнодушными, добавил он, - хотя вы, несомненно, считаете их столь же современными, как свои компьютеры. Мы могли бы спасти восемьдесят процентов тех человечков, тех младенцев, которые все еще погибают при рождении.

- Конечно, - с горьким сарказмом закончил он, - ни одна женщина никогда и близко не подпустит ньюэла к своему телу не говоря уже о его чувствительных зонах, независимо от того насколько он опытный акушер и как бы ни были благожелательны его намерения.

Лу-Маклин отметил, что каждого новорожденного тщательно омывали различными веществами перед тем, как поместить в индивидуальную ванночку Новорожденные казались живыми и гораздо более активными, чем человеческие младенцы. Это было вполне естественно, учитывая сравнительную редкость рождаемости ньюэлов. Он продолжал считать, слушая Чэхила Райенза. Пока что он насчитал тридцать восемь новорожденных, с виду совершенно здоровых.

Он сказал об этом Нарас Шарафу.

- Да. Когда дети покидают тело матери, выживаемость у них отличная Конечно, в доисторические времена она была намного хуже. Сейчас мало детей погибает в бассейне или от послеродовых болезней.

Казалось, что не меньше сотни ассистентов окружают теперь бассейн, ухаживая и за новорожденными, и за обессиленной матерью: убирали, измеряли температуру, готовили ванночки, читали молитвы... выполняли массу дел. Кроме того, угадывалась бурная деятельность за пропускающими свет в одну сторону стеклами панелей бригады врачей, занимающихся каждым новорожденным, регистраторы, следящие за их здоровьем, специальные приборы, устанавливающие точную температуру, освещение, циркуляцию воды. Была даже особая группа, подбирающая имена для каждого из детей.

Вспомогательное оборудование, использующееся для одного-единственного случая родов, могло посрамить большинство современных больниц у людей Эффективность и размах операции поразили Лу-Маклина, хотя и не по тем причинам, о которых думал Нарас Шараф.

- Все так продумано, - прошептал Лу-Маклин. - Почти нет места ошибкам! Как межзвездный корабль, полный дублирующих систем для таких же дублирующих систем.

- И именно поэтому выживает почти каждый новорожденный, - сказал Нарас Шараф с гордостью. - Тысячи лет научили нас необходимости оптимизировать все, что можно, для успешных родов. Процесс дорогой, традиционный и очень продуктивный

- Вполне продуктивный, - признал Лу-Маклин. Он взглянул на Нараса. Скажи мне, контролируется ли этот процесс с начала и до конца определенными Семействами так же, как одна из ветвей "Си" отвечает за разведку? Или эти функции разделены между всеми Семействами? Я не говорю о ритуалах, а о необходимом обеспечении: мониторное оборудование, очищающие жидкости, школы, готовящие ассистентов.

- Эффективность - это вопрос конкуренции, хотя существуют некоторые старые почтенные поставщики определенных продуктов; например, водные соли добывают на Вераце. Ты должен быть уже достаточно знаком с нашей коммерцией, чтобы знать это, Киис ван Лу-Маклин.

Нарас Шараф казался немного разочарованным вопросами человека.

- Как всегда, ты видишь в высочайшем торжестве природы всего лишь новый путь к возможной прибыли.

- Это тебя раньше никогда не интересовало?

- Действительно - не интересовало, - сознался Нарас. - Я получал очень большую выгоду из моего сотрудничества с тобой, гораздо большую, чем получил бы без тебя. И все же, после всех этих лет, я...

Лу-Маклин слегка приподнялся.

- Удобно ли уйти сейчас?

Нарас Шараф в последний раз взглянул на бассейн. Мать перевели в место для отдыха, где она могла восстановить силы и спокойно понаблюдать за своими тридцатью восьмью отпрысками. Оставалось только несколько ассистентов, суетящихся с уборкой вокруг бассейна.

- Да, уже можно.

Руководитель в островерхой шапке вышел проводить их. Они поблагодарили его, Лу-Маклин обменялся жидкостью как с ним, так и с молодым психологом Чэхилом Райензом. Затем они с Нарас Шарафом совершили обратное путешествие по живописному туннелю.

После их отъезда руководитель долго беседовал с Чэхилом Райензом.

- Что вы об этом думаете? Меня все же серьезно беспокоит, что мы позволили человеку получить настолько сокровенную информацию.

- Сам Совет Восьми принял решение позволить человеку присутствовать при рождении, - ответил психолог - Мне говорили, что он тесно связан с нами.

- Может, я действительно, слишком волнуюсь. Это свойственно моей профессии. - Его лицо несколько прояснилось. - Уверен, что волноваться не о чем. Я слышал, что он носит в себе имплантированного лехла, сенсибилизированного на то, чтобы не дать ему совершить что-либо, противоречащее нашим интересам. Ничего более надежного нельзя было и придумать.

- Воистину, воистину - Чэхил Райенз помолчал, потом продолжил беседу. - Знаете, я проводил небольшое исследование этой расы, называемой человечеством, как по собственному желанию, так и по заданию военного ведомства. Я никогда раньше не встречал образчик, похожий на этого Кииса ван Лу-Маклина, ни с точки зрения физических данных, ни с точки зрения умственного развития. Его физиогномика сравнима с физиогномикой гораздо более примитивных человеческих типов, но его разум значительно более высоко развит. Первое не беспокоит меня, однако мощь его ума вызывает у меня тревогу.

Руководитель повернул один глаз в сторону туннеля, который поглотил человека и его сопровождающего, продолжая одновременно смотреть на психолога другим глазом.

- Надеюсь все же, что нет реальной причины для беспокойства. Почему мы должны лишаться сна из-за него, если он допущен нашей собственной Службой безопасности?

- Его интерес к коммерческим аспектам рождения не дает мне покоя.

- Он явно способный коммерсант, - заметил руководитель, - тип, не чуждый нашему собственному народу. Я бы сказал, что у него больше общего с Нарас Шарафом, чем со многими представителями его собственной расы. Совершенно естественно, что его интересуют аспекты рождения, как и любого другою предприятия.

- Но почему именно рождения?

- Потому что оно ему было незнакомо. Он производит на меня впечатление крайне любопытного индивида, хотя этого не скажешь по его тихой речи и спокойным манерам

- Возможно, он слишком тихий, - пробормотал Чэхил Райенз. - Почему, все же, именно рождение?

- Как заметил Нарас Шараф, этот человек видит во всем выгоду. Большие состояния создавались на основе такой целеустремленности. Кроме того, все дела в области коммерции, связывающие его с нашими Семействами, прочно приковывают его к нам в деловом отношении так же, как лехл делает это со стороны физической. Пока он помогает нам против своего народа, какое имеет значение, сколько денег он зарабатывает для себя? Несомненно, его интересы здесь служат к нашему благу.

- Несомненно, - пробормотал Чэхил Райенз.

Руководитель, казалось, остался доволен тем, что успокоил своего молодого гостя, и поспешил прочь, чтобы помочь выбирать имена для новорожденных, а это всегда приятное занятие.

Чэхил Райенз стоял у входа в пещеру и размышлял. Немного помедлив, он вынул крохотное устройство, которое прятал в складках одежды, и что-то тихо проговорил в него.

Работа давала ему достаточный заработок, оставляя много свободного времени. Он решил посвятить свободное время изучению военных ритуалов древней Семьи "Уэл" на Наспринкинс. Его педагоги всегда ожидали от него блестящих результатов, потому что Чэхил Райенз был отличным студентом.

Он увлекся новым проектом. Он изучал человечество вообще и, в частности, свободных или взятых в плен индивидуумов. Что-то в этом Киисе ван Лу-Маклине заинтриговало его так, как ни одно из чужеземных двуногих существ. Он убеждал себя в том, что это пустое. Лучше уж отдаться изучению Уэла, как предлагали отечественные светила. Разведка "Си", размышлял он, уже давным-давно, когда его еще и не было на свете, изучила Лу-Маклина. "Кто ты такой, чтобы пытаться помочь Им?"

К тому же в Лу-Маклина имплантирован лехл. Не все ньюэлы позволили бы добровольно подвергать себя этой операции. А вот этот представитель, можно сказать, враждебной расы позволил сделать себе эту операцию добровольно, вот так-то.

Наше знание о его предательстве уже привязало его к Уэлу более надежно, чем это сделал бы лехл. Попытайся он предать нас, его собственный же народ распял бы его. Человечество - мстительная раса.

Но Чэхила Райенза беспокоило то, что, по всей видимости ускользало от внимания Семейства "Си", всегда жаждавших заполучить столь ценного агента. Его настораживало не то, что Лу-Маклин проявлял интерес к Уэлу, а, напротив, то обстоятельство, что его вообще ничто не интересовало. Это идеальное состояние предателя, состояние которое тревожило Чэхила.

Лу-Маклин интересовался лишь самим собой. Этой слабостью легко пользоваться. Таких людей значительно проще купить.

"Я, наверное, слишком любознателен, - подумал психолог. - Вот, почему мои знакомые кажутся мне такими скучными, и лишь мои интеллектуальные упражнения доставляют мне удовольствие. Не поэтому ли я сравниваю себя с этим безрадостным человеческим существом и нахожу сходство с ним?

Как бы там ни было, но это - значительно интереснее, чем сухие исследования ритуалов Уэла. В конце концов, я всегда могу оставить его в покое."

Но Чэхил Райенз не собирался бросать свое новое исследование, потому что чем больше он узнавал о Лу-Маклине, о невероятно сложной паутине коммерческих и политических связей, которыми этот человек опутал восемьдесят три мира ОТМ, и миры Семейств, тем более психолог склонялся к решению продолжать и углублять свои исследования. И чем больше он углублялся в изучение, тем большим страхом проникался.

Да, страхом, хотя для столь крайней реакции не было видимой причины. Человек, как он и поклялся, не сделал ничего, что бы противоречило интересам ньюэлов. Благодаря помощи Лу-Маклина многие члены Великих Семейств стали богаче, чем могли бы быть. Верования и принципы ньюэлов все больше и больше внедрялись в сознание человеческого общества, закладывая основу того часа, когда Уэл попытается захватить контроль над правительством ОТМ.

Конечно, Лу-Маклин тоже получал выгоду от своей деятельности. Он сделал большие вложения во многие предприятия Семейств, в основном связанные с выпуском самых разнообразных изделий, используемых при рождении. Да, он получил от этого немалую выгоду, но интерес человека к процессу рождения по-прежнему беспокоил Чэхила Райенза. Никто среди тех, с кем он советовался, видимо, не был обеспокоен. В их понимании рождение было просто одним из видов бизнеса, которым занимался человек.

Но подобный интерес... или это казалось Чэхилу. Ведь были иные виды семейного бизнеса, которые могли бы дать ему большую выгоду. Почему же он не сделал вклады в них?

"Кто в состоянии проникнуть в человеческий разум? У него, должно быть, свои причины. Его успех говорит за него без слов". - Так звучали, обычно, ответы на его вопросы. - "И кроме того, - постоянно напоминали ему, - у него есть имплантированный элемент, его регулярно проверяют. Человек не в состоянии причинить нам зло."

"Значит, лехл однозначно воздействует на всех? - спрашивал он. - Но так ли мы много знаем о человеческой биологии? Да, конечно, лехла испытывали на пленниках. Его нельзя удалить или нанести ему вред внешним воздействием, например, излучением или звуком. А, скажем, медленное отравление, проводимое под наблюдением человеческих врачей? Разве не может это уничтожить лехла или сделать его влияние неощутимым?"

На это ему отвечали: "Лехл для этого слишком чувствителен. К тому же враждебная деятельность, как бы незаметна она ни была, немедленно была бы обнаружена. Да и у человека нет шанса на удачную попытку, ибо один неверный шаг приведет к его смерти. Даже попытка медленного отравления сразу будет обнаружена нашими сенсорами во время регулярного обследования. Лехл здоров и не обнаруживает никаких следов постороннего вмешательства."

"Но человеку, столь страстно заинтересованному в получении максимальной прибыли, - возражал Чэхил, - странно пренебрегать теми инвестиционными возможностями, которые дали бы еще большую прибыль, а не сосредоточиваться на узкой сфере, какой является рождение. Это нелогично оснований. Если же такие факты и были, то человек слишком хорошо их скрывал, чтобы их можно было обнаружить. Поэтому, решил Чэхил Райенз, он теряет время зря или ему следует искать улики в иных местах. В этом случае ему придется объехать все восемьдесят три мира ОТМ.

Как психолог он лучше, чем кто-либо знал о презрении, которое человечество питает к ньюэлам. Один их вид заставлял многих отворачиваться от отвращения и ужаса. Могли быть и более неприятные реакции, хотя путешествовать по ОТМ уже не так опасно, как много лет назад. По иронии судьбы, именно благодаря усилиям Лу-Маклина эти путешествия стали значительно более безопасными.

Знание человеческой психологии должно помочь Чэхилу. Он лучше других представителей своей расы знал, когда нужно приблизиться, а когда отойти в сторону, как предотвратить потенциально опасную ситуацию. Возможно, он знает достаточно, чтобы добиться успеха.

Его учителя были удивлены, когда он обратился за разрешением на изучение человеческого общества непосредственно, а не на расстоянии. Они спорили с ним, не желая терять такой блестящий ум, отдавать такого ценного ученого толпе и насилию, характерному для перенаселенных человеческих городов. Но он настаивал, и ему с неохотой это разрешение предоставили, чему способствовали его характеристика и отличные успехи. Он заказал билет на корабль до Реставона. Это был один из двух главных человеческих миров. Он начнет там свои наблюдения и доберется, по возможности наиболее незаметно, до родины Лу-Маклина Ивенвейта, который под его руководством превратился в индустриального голиафа и вышел на третье место по объему производства, уступая по важности лишь Реставону и самой Терре.

Он не станет торопиться. Настойчивость, а не гений, - вот что зачастую является отличительным признаком преуспевающего ученого.

11

Чэхил всегда основывал свои выводы на результатах научных опытов и владел эти качеством так же, как и умением самостоятельно проводить экспертизу. Второе позволило ему справляться с резкими отказами и откровенными оскорблениями, на которые наталкивались его исследования. К счастью, побудительный мотив - получение прибыли или попросту жадность являлись общими для обеих рас. Поэтому благодаря настойчивости он находил индивидуумов, чья любовь к деньгам позволяла им преодолевать личную неприязнь, которую они могли испытывать к ворчливому выходцу с Узла.

Оришианцы слишком давно являлись союзниками людей, и поэтому не могли оказать ему большой помощи, но среди менее стойких атабасканцев и иных рас он сумел найти программистов, переполненных недовольством, истинным или воображаемым, и они собирали для него информацию из компьютеров, как считали люди недоступную для постороннего вторжения. Это давало ему в руки рычаги, которыми он пользовался при дальнейших контактах с людьми.

Медленно и неотвратимо работа вела его в Ивенвейт. К этому моменту научная общественность людей вынуждена была, по крайней мере, признать его присутствие. Он был студентом и изучал культурные и психологические проблемы. Они не протестовали против его присутствия. Некоторые даже прониклись к нему симпатией и помогали в работе, так и не поняв истинной цели исследований.

Он никогда не встречался с Лу-Маклином. Большую часть времени великий человек находился в разъездах, инспектируя многочисленные объекты своих интересов в других мирах, пытаясь заключить какой-либо новый выгодный для себя контракт или способствовать слиянию крупных предприятий.

Все это время Чэхил вел счет тех отраслей, к которым Лу-Маклин проявлял интерес внутри миров Великих Семейств и особенно тех сфер, которые были напрямую связаны с рождением. Он обнаружил, что путем тайной скупки, прямого слияния и настойчивости Лу-Маклин сумел поставить под свой контроль около сорока процентов всей коммерции, связанной с рождением.

Этого недостаточно, чтобы стать монополистом, но вполне достаточно, чтобы влиять на куплю и продажу, и конечно же, вполне достаточно, чтобы оказывать влияние на более мелких поставщиков и на их производства.

Лу-Маклин сумел вызвать среди обитателей Уэла такой же энтузиазм, как и среди людей, работавших на его предприятиях. А почему бы и нет? Ведь они не знали, что благодаря их усилиям, на самом верху пирамиды обогащается именно он. Они были лояльны к своей компании и к своим непосредственным руководителям, а те были обитателями Уэла. Редко кто из них имел прямые контакты с людьми, а с самим Лу-Маклином и вовсе никто.

Агенты Семейств, приставленные, чтобы наблюдать за ним, не проявляли признаков тревоги. Экономисты Семейств приветствовали новый приток капиталов, а "Си" одобряло новые доказательства заинтересованности человека в своих союзниках. Судьба Лу-Маклина была таким образом замкнута на увеличивающемся благосостоянии ньюэлов.

Инвестиции этого человека в производства Семейств стали столь велики, что угроза их возможной конфискации представляла уже не меньшее, а даже более грозное оружие, чем имплантированный лехл.

Но Чэхил, тем не менее, был полон тревоги, потому что Лу-Маклин продолжал делать денежные вливания в отрасли, связанные с рождением, когда мог бы получать доходы в иных областях производства.

Затем произошло событие, поразившее Бестрайта и ближайшее окружение Лу-Маклина, но которое очень понравилось ньюэлам. Киис ван Лу-Маклин объявил о своем намерении жениться. Эта новость была встречена общей радостью среди Великих Семейств, и она была тем большей, так как они понимали: тот на ком лежит ответственность за семью, не рискнет предать.

Ее имя было Тамбу Табухан. Лу-Маклин встретил ее на Терре. Машина его проезжала по заводу, который выпускал компоненты для компьютеров, как вдруг он увидел драку. В ней принимали участие одна женщина и трое мужчин. Лу-Маклин, не колеблясь, остановил машину и вмешался в стычку. Женщина отважно отстаивала свои интересы, а одно это уже подняло ее над бурлящей человеческой массой.

Волосы ее были черными и прямыми, а глаза выдавали восточное происхождение.

- Кто просил вас вмешиваться? - резко спросила она, тяжело дыша и придерживая на груди шерстяную фабричную одежду. Стоявший за Лу-Маклином менеджер чуть не упал в обморок, пытаясь жестами и гримасами показать работнице, насколько важен человек, на которого она кричит. Но ему это не удалось. Она в упор смотрела на Лу-Маклина.

- Никто, - признал он. - Я не люблю нечестных драк, даже если и сам в них не участвую.

- Эта уже закончена. - Она отвернулась.

Он протянул руку, чтобы остановить ее. Она попыталась стряхнуть руку, но не смогла, что ее очень удивило.

- Меня зовут Киис ван Лу-Маклин.

- И что?

- Я владелец этого завода. - Внешне она стала мягче, но ее тон не изменился.

- Это не дает вам права лапать меня, хотя вы и спасли меня от этих ублюдков.

- А что же дало бы мне право вас лапать, как вы выразились?

- Ничто. Мне плевать, даже если вы владеете и всей планетой.

- А если я вам скажу, что и на самом деле более или менее владею всей планетой?

- Я бы сказала, что вы лжец и грубиян.

- Не буду спорить по поводу грубости, но я не лгу. - Затем он произнес фразу, от которой сердце Бестрайта чуть не остановилось навсегда.

- Я одинок. Я всегда был одинок. Но я попытаюсь не быть одиноким. Не хотите ли стать моей женой?

Она склонила голову набок, рассматривая его. - Вы серьезно говорите, да?

- Я всегда серьезен.

- Вы владеете этим заводом? - Она сделала жест в сторону огромных производственных помещений.

Он кивнул головой. Онемевший менеджер подтвердил его слова.

- И другие заводы тоже ваши?

- Я не беден, - сказал он.

- По-моему, это плохо. В этом нет ни доблести, ни чести.

- Я бы не стал спорить, но однажды заняв такое положение, уже не могу от нет отказаться.

- Верно. - Она подумала еще секунду, затем пожала плечами. - Да, я выйду за вас замуж, Киис ван Лу-Маклин. Вы устали быть одиноким, я же устала быть бедной.

Итак, сделка была заключена. Бестрайт размышлял об этом несколько дней подряд. Наверное, кроме одиночества, есть и иные причины. Лу-Маклин, может быть, ставит опыт над жизнью, как он это часто делал, а может быть, он пытается умиротворить Уэл, где всегда подозрительно относились к неженатым людям. Но причина все же должна быть. Сам Лу-Маклин, сомнений быть не может, все заранее тщательно обдумал и сейчас делает очередной точно выверенный ход.

Но прав Бестрайт был только отчасти.

После четырех лет работы в восьмидесяти трех мирах ОТМ, после четырех лет незаслуженных оскорблений и проклятий, четырех лет неестественных условий работы Чэхил Райенз был готов вернуться домой.

Уже почти год он был вынужден размышлять о смущавшей его возможности ошибки в отношении Киис ван Лу-Маклина. Он не допускал, что ошибается, что он мог заблуждаться, но он все больше и больше убеждался в том, что никогда ничего не сможет доказать. Женившись, Лу-Маклин убрал последние поводы для тревоги и подозрений со стороны глав Семейств. Человек хочет завести собственную семью, хочет дать жизнь отпрыску, который унаследует его мощное положение, а это увеличит мощь семьи Лу-Маклина, когда Уэл захватит контроль над делами людей.

Чэхил Райенз чувствовал непомерную усталость от миров ОТМ, от чуждой пищи и чуждой культуры, от вида существ, перемещающихся на двух ногах, а не на гибких щупальцах.

Чэхил Райенз, который вообще плохо переносил любых чужеземцев, был достаточно умен, чтобы сразу поставить диагноз: он просто затосковал по дому.

Прошедшие четыре года не принесли ему никакого зримого успеха. Но ни один из ученых Уэла не провел и малой части этого времени среди людей. Так что теперь Чэхил мог надиктовывать на досуге свои обширные заметки, которые заполнят целые информационные диски. Награда и похвала увенчают его монументальную работу, первое столь обширное исследование человеческой культуры и психологии, проведенное изнутри. Тем не менее, Чэхил ощущал горечь неудачи. Он приехал сюда не для того, чтобы изучать человечество. Он прибыл, чтобы изучить одного человека.

Ему так не терпелось вернуться домой, что он почти забыл о скромной сети контактов, установленных им за три года пребывания в ОТМ. Когда пришло время, напомнил ему об этом не атабасканец или эуртит, как он предполагал, а другое, человеческое, существо.

Вещи уже были уложены и готовы к отправке, когда ему пришло послание. Содержание было столь же ошеломляющим, как и имя того, кто отправил послание.

Он поместил послание в компьютер, и его глаза забегали по строчкам, вспыхивавшим на мониторе. Послание было на языке "трангло", разработанном самим Чэхилом за последние четыре года. Поэтому не было нужды в дополнительном переводящем устройстве. Когда-то он гордился этим своим достижением. Но это было давно. Никаких иных открытий он с той поры не делал, а восхищаться старыми было не в его характере.

Специальное послание было тщательно спрятано среди других. Большая их часть содержала запросы и просьбы о предоставлении той или иной информации от лиц, предпочитавших сидеть дома и не желавших себя утруждать. Некоторые запросы приходили от людей. Обмен информацией проходил столь же интенсивно, как и обмен товарами.

Главное для него послание было очень простым по содержанию: "Напоминаю о вашей первоначальной заинтересованности определенными сферами коммерческой деятельности и человеческих психологий. Прошу о личной аудиенции для обсуждения этих вопросов. Искренне ваш. Томас Линдсей." Внизу был написан номер телефона. Это был телефон на Ивенвейте.

Казалось бы, очень простое по сути, послание было полно полунамеков, которые Чэхил был не в состоянии проигнорировать. Уже давно он не задумывался об истинной цели своего пребывания на ОТМ. Это же сжатое, но тревожное послание, напомнило ему об этом.

Сферы... Коммерческая деятельность... Вещи, которые вызывали его собственный интерес и его собственные страхи, были брошены ему неизвестным человеком и теперь вновь преследовали его. Ключ же был в очевидно неверном согласовании: "нечеловеческих" вместо "человеческой". Имелся в виду конкретный человек, а не человечество в целом.

Чэхил спорил сам с собой. Он уже упаковал вещи, приготовился покинуть это жалкое место, вернуться домой, где его ждут похвала и награда. Возможно, это послание было ему написано каким-то помешанным, чудным, как называли подобных людей сами же люди. Чэхил получал немало подобных посланий в течение четырех лет своей жизни в ОТМ. Он знал, что подобные умственные отклонения были обычны среди людей. Зачем же ему тратить время еще на одного?

И тем не менее... этот "Томас Линдсей" (что могло быть, а могло и не быть подлинным именем этого человека) взял на себя труд и нашел Чэхила. К тому же послание было составлено с точностью и краткостью, рассчитанной на то, чтобы привлечь внимание Чэхила и ничье больше. Поэтому в конце концов Чэхил решил отложить свой отъезд и подождать еще день.

При разговоре по линии связи человек отказался показать Чэхилу свое лицо, а тем более встретиться с ним на его квартире из соображений безопасности. Чэхил подумал и предложил один ресторан, где он обычно обедал, и где их присутствие не привлечет ничьего внимания. Человек согласился и резко прервал связь.

Внешне он не производил большого впечатления. Он был маленьким и худым, казался просто истощенным. Хоть и не старый, он уже потерял значительную часть волос на голове.

Было и многие другое, что могло пройти мимо взгляда обыкновенного ньюэла, но не Чэхила, который глубоко изучил особенности людей. Он уловил, что человек этот раздражителен, нервен, чем-то сильно обеспокоен и в общем-то скорее неприятен в общении, хотя тот еще не промолвил ни слова. Да, вывод, к которому пришел Чэхил, был впечатляющим. Шум от электронного генератора наполнял овальный зал, в котором ели и танцевали. Шум был оглушительным. Чэхил ненавидел музыку, но шум ему нравился, потому что он ограждал его от замечаний, которые присутствующие отпускали в его адрес. Люди на подиуме исполняли в такт музыке какие-то ритуальные танцы.

Истощенный человек проделал какие-то движения электронным устройством - он провел им в воздухе, над и под столом. Затем, довольный, спрятал его в карман. Они сидели в угловой кабине, потому что на обычных стульях Чэхил сидеть не мог, а кабины давали ему возможность расположиться с удобством.

Человек отодвинул в сторону стакан и наклонился к Чэхилу. Этот жест означал доверие и уверенность в собеседнике. Чэхил понял это, потому что слышал все отлично, а человек говорил достаточно громко.

На человеке был комбинезон цвета темного индиго и зеленая рубашка. На Чэхиле был черный в желтую полоску костюм, сшитый из одного куска. Элов трудно было поддерживать живыми, а ни на одной из восьмидесяти трех планет ОТМ купить их было невозможно.

- Вы очень интересуетесь Киисом ван Лу-Маклином, не так ли, чужестранец?

- Вы прекрасно знаете, что это так. Поэтому вы и вступили со мной в контакт. У вас есть для меня информация?

Человек бросил нервный взгляд на ближний столик, потом опять перевел его на собеседника.

- Возможно.

- Почему вы решили мне ее передать?

Человек поглядел ему в глаза с суровым выражением.

- Потому что я ненавижу этого негодяя.

- Говорят, многие люди его ненавидят. Почему вы думаете, что способны сделать для меня больше, чем кто-либо другой?

Человек хитро улыбнулся. Такое выражение лица у людей Чэхил наблюдал нередко.

- Потому, что я знаю о нем значительно больше других людей, ненавидящих его. Знаю вещи, которые могут быть интересны ньюэлам.

Чэхил, до этого момента уверенный, что встреча эта всего лишь пустая трата времени, ощутил прилив возбуждения.

- Слова многообещающие. А как насчет дела?

- Не спеши, друг. Ты поверишь мне быстрее, если поймешь, почему именно я ненавижу Лу-Маклина, и как я узнал то, что мне о нем известно. Слушай, я работал на "Томмотти" пять лет: обработка информации, закладывание ее в память, подготовка к использованию и так далее.

- Это одна из компаний, принадлежащих Лу-Маклину, - заметил Чэхил.

- Да, не самая большая, но в высшей степени прибыльная. Обработка информации дает массу денег. Вложения делается главным образом в людей, а не в машины. - Как бы там ни было, но я проработал на нем пять лет.

- Вы уже говорили об этом.

- Заткнись и слушай! - Человек метнул еще один нервный взгляд на людей, сидевших рядом. Но никто на него даже не смотрел. - У меня никогда не было проблем с работой, не было никаких жалоб. Я очень много работал. Иначе было бы невозможно там надолго задержаться. Ну, иногда я использовал оборудование для халтуры. Все так делают. Готовишь несколько программ для приятелей, зарабатываешь себе еще немного к зарплате. Это стоит компании лишь затрат на электричество. Однажды я занимался этим и вдруг натолкнулся на код. Иногда так случается, когда ты ищешь место, куда бы запрятать халтуру. Обычно просто не обращаешь на это внимания и начинаешь рыть в другом месте. Но я каким-то образом врубился в эту штуку, и информация потоком полилась на экран. Просто полилась потоком! Мне и в голову бы не пришло, что под столь неприметным кодом хранится столько информации!

- Сделать что-то очевидным - хороший путь сбить с верного пути, заметил Чэхил.

- Да, я тоже думал об этом. День был никчемный, я отпустил персонал и обдумывал происшедшее. Подумал, что, может быть, быстро найду отгадку Никогда не знаешь наверняка, как выйдет - Он улыбнулся. - Иногда можно натолкнуться на информацию, которая выведет тебя на крупное слияние или иную выгодную сделку. На что-то, от чего и тебе перепадет. Мне и в голову не пришло бы торговать информацией для конкурирующей фирмы.

- Конечно, нет, - откликнулся Чэхил вежливо.

- Но некоторые имена в информации... - человек понизил голос, - я узнал их. Да кто бы их не узнал! Важные люди, по-настоящему важные. В правительстве, в Совете Ораторов, среди бизнесменов. И все имеют отношение к ньюэлам.

Чэхил старался не напрягаться Он пытался вытянуть щупальца вдоль тела.

- Меня интересует все, что имеет отношение к моему народу, а особенно, как я и говорил, к Киис ван Лу-Маклину.

- Я подхожу к этому, - пробормотал Томас Линдсей так медленно, что это могло бы свести с ума более нетерпеливого. - То, что я увидел, потрясло меня. На самом деле не должно было бы, но потрясло. Я не знал, что со всем этим делать. Эти имена... Поэтому я просто переписал их для себя и продолжал заниматься своими делами. Однажды я вновь попытался напасть на этот код, но не обнаружил его. Вероятно, его меняли ежедневно. - Через два месяца меня уволили.

- Уволили?

- Лишили работы. Выбросили вон.

- О! - знание человеческих идиоматических выражений все еще было недостаточным у Чэхила. Как по-разному можно было выразить одну и ту же мысль!

- Да, пять лет пота и труда. Но главное, никакой связи с кодом. Насколько мне известно, никто об этом не знает. Нет, причиной стала моя дополнительная работа и трата электричества. Как я тебе говорил, занимаются этим абсолютно все. Они просто об этом не говорят. Но они не только меня вышвырнули прочь, они еще занесли все это в мою характеристику. С той поры я так и не сумел найти другую работу. Никто не хочет иметь со мной дела, хотя к подобным вещам в основном относятся снисходительно.

- Похоже, вас несправедливо выделили среди других, Томас Линдсей. Про себя Чэхил решил, что он и сам никогда не порекомендовал бы взять на работу этого вора.

- Да, именно так. Ну что же, раз никто не хочет покупать мои способности, мое умение работать, я решил, что приторгую немного своими знаниями. Мне говорили о твоем интересе к Лу-Маклину. Я же бьюсь об заклад, что он лично распорядился о том, чтобы меня уволили. Я знаю, что моя информация представляет ценность для Узла. Ценная информация, так что. Он сделал большой глоток и неожиданно замолчал - Вы можете заплатить?

- Если сочту, что ваша информация представляет интерес, - Чэхил с трудом держал непринужденную интонацию. - У меня открытая кредитная линия у различных правительств и департаментов образования.

- Отлично, - человек поставил на стол свой бокал - Я хочу открыть кредит в ОТМ на миллион.

Чэхилу понравилась, прямота собеседника.

- Это... большая сумма.

- А во сколько вы можете оценить выживание расы ньюэлей?

Чэхил вначале подумал, что человек, сидящий перед ним, просто обижен на судьбу и страдает манией преследования. Но сейчас он понял, что ошибся.

Человек принял его молчание как знак безразличия и поспешил продолжить.

- Поверьте, я знаю, что говорю и делаю. Эта информация нужна вам! И еще я знаю, что ньюэлы, хоть и безобразны, но ведут дела честно.

- Как и люди, - заметил Чэхил.

- Я понимаю, моих слов недостаточно. - Человек издал нервный смешок. Он достаточно слышал о ньюэлах и не стал просить Чэхила клясться своими предками. - Если вы решите, что информация ценная, вы заплатите мне.

- Вы очень уж доверяете тому, что узнали совершенно случайно, произнес психолог.

- Мне это было нужно. Вы же знаете, что Лу-Маклин имеет широкие деловые контакты с Уэлом. По новостям только об этом и твердят.

- Это так. - Чэхил кивнул. - Это ближе привязывает его к нам.

- Особенно у него большие интересы в том, что имеет отношение к церемонии рождения.

Чэхил удивился, каким образом человек сумел об этом узнать. Но промолчал. Пусть говорит, пусть все скажет сам.

- Что бы вы сказали, - прошептал Томас Линдсей, - если бы узнали, что Лу-Маклин вторгся так широко в вашу торговлю лишь с одним намерением: предать всю вашу расу правительству ОТМ?

- Мы, естественно, принимаем меры к тому, чтобы защитить себя, сказал Чэхил спокойно. - И в отношении Лу-Маклина были приняты особые меры предосторожности.

Сумеет ли этот невзрачный человек понять назначение лехла? Вероятнее всего, нет, решил психолог. Чэхил удовлетворился более простым объяснением.

- Если Лу-Маклин сделает что-либо против интересов Уэла, он мгновенно умрет. И у него нет ни малейшей возможности это предотвратить.

- Я слышал, что вы запустили в его мозги какую-то штуковину. Ну, а если ему наплевать, что он умрет?

- Любое существо заинтересовано в том, чтобы сохранить себе жизнь.

- Насколько я понимаю, вы уже с ним встречались.

- Очень давно, хотя с интересом слежу за его деятельностью.

- Тогда вы должны знать, что он далеко не средний человек. Он вообще не средний, если вообще человек!

- Да, у меня тоже создалось такое же впечатление, - ответил Чэхил, пытаясь вызвать человека на продолжение разговора.

- Каждый знает его историю. Как он поднялся из подземного мира Кларии, сделал свое существование легальным, и другую ерунду. Я лично думаю, что все это выдумки, заготовленные его же людьми. У него есть все, что только может пожелать человек в этой жизни. Ну, а если он хочет еще больше? Предположим, что он хочет остаться в истории как величайший из героев человечества? Мучеником во имя распространения человечества в Галактике? Не думаете ли вы, что ради этого он пожертвует и своей жизнью?

Чэхил задумался:

- Не знаю. Но идея интересная. Мы на Уэле рассматриваем жизнь как святая святых. Жизнь каждого принадлежит не только ему, но и его семье. Выживание одного важно всем.

- Да, но мы, люди, думаем иначе. По крайней мере, некоторые. Некоторые из нас жаждут отдать свои жизни за то, во что они верят.

- Это не имеет значения. - Он попытался объяснить человеку. Лу-Маклин умрет, лишь подумав о недружественном действии в отношении Узла. У него даже не будет времени сделать что-либо.

- Да? Вы так полагаете? Тогда, что вы скажете на это? Среди прочего бизнеса, которым занимается Лу-Маклин есть фирмы, которые контролируют выпуск детского питания для ваших новорожденных ньюэлов? Так вы их называете? - Он недобро усмехнулся. - Видите, я неплохо провел свои домашние расследования.

Чэхил не мог сдержать себя, его щупальца нервно сжимались и разжимались. Он все же заставил себя свернуть их и крепко прижать к телу.

- Теперь я знаю, что все, что вы говорите, Томас Линдсей, правда. Или вы бы уже умерли.

- Да, я знаю.

Теперь психологу стала понятна нервозность человека.

- Эта информация могла бы быть фальшивой, ее могли намеренно подсунуть, чтобы обнаружить утечку в системе безопасности человечества или подорвать контакты между дружественно настроенными друг к другу людьми и ньюэлами.

Человек решительно покачал головой.

- Я сделал проверку. Это все настоящее. Я видел имена людей. Все было сделано умно и осторожно. Они разработали химическое вещество, которое вводится постепенно в пищу новорожденных ньюэлов. Оно действует медленно и не дает побочных эффектов. Каждый ньюэл получит свою порцию в период созревания. Благодаря действию этого вещества, они станут сговорчивыми, более подверженными чужому влиянию. И никаких результатов не будет заметно, пока индивидуум не созреет. Но тогда, - человек пожал плечами. тогда Уэл станет делать все, что скажут люди. Ньюэлы потеряют способность к самозащите. Вы все как бы подвергнетесь анестезии. Но вы и знать не будете об этом, потому что ваша молодежь уже вырастет такой. Вы все станете очень довольными, очень счастливыми, легко управляемыми. Это-то и нужно правительству ОТМ.

- Чудовищно! - сказал хрипло Чэхил Райенз. - Почему вы мне об этом рассказываете? Если оставить в стороне вашу личную неприязнь к Лу-Маклину, не предаете ли вы свой собственный народ в обмен на деньги?

- Нет, черт подери! Я не причиняю никому вреда. Мне безразличны наши скользкие друзья, - добавил он откровенно. - И я никогда не предам свою расу. Я не даю вам информации, которая поможет вам взять верх над человечеством. Я просто хочу помешать тому, чтобы союзные нам твари превратились бы в довольных олухов. А вот и еще доказательства, - он полез в карман и достал маленькую пластиковую коробочку.

Чэхил протянул к ней трясущееся щупальце.

- Здесь полно информационных пластинок. Я сделал несколько копий. У вас есть доступ к современным компьютерам человечества?

Психолог сделал утвердительный жест, и человек понял этот жест.

- Отлично, значит, вы сумеете их просмотреть самостоятельно. Пусть ваши собственные эксперты обработают данные. Это не фальшивка.

- Я так и сделаю, - сказал Чэхил. - Если все это правда, я гарантирую перевод на ваш счет требуемой суммы. Клянусь предками все это останется между нами.

- Вот, - человек передал ему кодирующую пластинку. - Это мой счет. Мой специально заведенный новый счет. Он находится на Реставоне, а не на Ивенвейте. И не переводите всю сумму сразу. Переводите по сто тысяч в год.

- Вы доверяете мне в этом?

Человек поднялся из-за стола.

- Вы поклялись мне своими предками, этого вполне достаточно.

- Я растерян, - прошептал ошеломленный Чэхил. - Я растерян и не верю своим ушам. Если Лу-Маклин на самом деле занят тем, о чем вы говорите, если его действия направлены на невинных новорожденных, то он уже давным-давно должен был бы погибнуть. Но он живет!

- Не огорчайтесь, - посоветовал ему Линдсей. - Поглядите, я программист и исследователь. Я, вероятно, не пойму, что и как вы вогнали в его мозги, даже если вы станете мне это подробно объяснять. Но ведь ньюэлы не в состоянии открыть новые законы биологии. Вы можете лишь использовать существующие. Вам известно то же, что и мне. Этот проклятый Лу-Маклин жив и здоров. Вероятно, он сумел замкнуть или вывести из строя то устройство, которое вы вставили ему в голову. Я хотел бы ошибаться. Я хотел бы, чтобы он умер. Вам же лучше хорошенько проверить, насколько хорошо эта штуковина действует.

Это были последние слова, услышанные Чэхилом от Тома Линдсея. Человек слился с толпой, оставив ошеломленного Чэхила одного в кабине. Он поспешно спрятал коробку с информационными пластинами. Затем его большие глаза осмотрели комнату.

Если Линдсей ошибался, если он не подстраховал свои действия, то скоро здесь найдется работенка для убийц. Чэхил не сомневался, что и его, не колеблясь, уничтожат. Но никто к нему не подходил. Он вышел из-за стола и покинул помещение так быстро, как позволяли ему щупальца.

Пластины были доставлены на Уэл космическим кораблем, пропущены через компьютеры человеческой модели и затем переданы в машины Уэла. Чэхил собственноручно доставил эти пластинки, не доверяя их никому. Слишком многое было поставлено на карту.

Все было там, все, о чем творил Линдсей, и даже больше. Тексты соглашений Лу-Маклина с высокими правительственными чинами, записи дат и схемы доставок, запись распределения наркотического вещества поставщикам питания на Уэле и когда оно должно начаться, все-все в тошнотворных подробностях.

Было вычислено, что примерно в течение тридцати лет ньюэлы будут доведены до состояния всеобщего благодушия в результате гормональной перестройки мозга. План был настолько же совершенен, насколько и коварен, потому что за время его осуществления молодое поколение было бы уже не в состоянии что-либо заподозрить.

Когда закончилось прочтение последней информационной пластины, несколько первых офицеров корабля в шоке повернулись к Чэхилу Райензу. Сам психолог не меньше присутствующих был потрясен обширностью и пагубностью плана.

- Ясно одно, - заявил в наступившей тишине один из младших офицеров. - Лехл не сработал. Люди, очевидно, нашли возможность извлекать его, не нанося вреда реципиенту, или просто нейтрализовывать его действие.

- Невероятно, невероятно! - сказал другой. - Они же не обладают достаточными медицинскими навыками!

- А может быть, какой-нибудь предатель-хирург с Уэла мог сделать операцию? - предположил третий.

- Это в любом случае не объясняет того, что наши регулярные проверки продолжают давать положительные результаты, - заметил Чэхил, путаясь. Сдержать поднимающуюся в зале панику.

- Во всяком случае, мы имеем одно преимущество, - офицеры внимательно слушали его. - Этот человек Лу-Маклин, может быть, уже знает об утечке информации через Линдсея, но он не может быть уверен, передана эта информация мне или нет. Он может по-прежнему думать, что мы ему доверяем, что его положение не изменилось. У нас в распоряжении достаточно времени, чтобы предотвратить это покушение на умы нашего подрастающего поколения.

В зале послышались яростные выкрики.

- Мы закроем все фирмы, занимающиеся продажей питания, а также компании, которые выпускают питание! К тому же, ньюэлы контролируют все приходящие грузы из ОТМ. Они будут на страже и остановят любой груз, пока он не достиг какого-либо мира Семейств. Очевидно, у этого человека нет ньюэла, который бы выполнял его поручения. Я уверен, что все, работающие на него, не знают об этом плане. - И наконец, есть еще более простой путь, чтобы предотвратить эту и будущие беды.

Все промолчали, он пояснил.

- Когда-то давно я встретил этого самого Лу-Маклина. Он был дружественно настроен, но уже тогда я ощутил тревогу. Он живет в мире под нами. - Он указал на медленно вращающийся шар. Скопление белых облаков и сапфировых морей наполняли пространство справа от него. - Наверное, сейчас он путешествует. Он много ездит, чтобы инспектировать свои многочисленные предприятия.

- А когда он вернется? - спросил один их офицеров.

- Когда он вернется, я попытаюсь ему напомнить наше давнишнее свидание, чтобы добиться личной встречи, - ответил Чэхил тихо. - Я уверен, что он ничего не заподозрит. Я убью его. Ни один врач, ни один из его людей или предатель с Уэла, не сумеют помешать мне осуществить это намерение. Лехл потерпел неудачу. Я заверяю вас, что меня неудача не постигнет!

12

Он без всяких проблем добился свидания. Лу-Маклин, заверила психолога секретарь, будет рад встретить старого знакомого. Еще одно доказательство, решил Чэхил, что человек ничего не знает о его встрече с Томасом Линдсеем.

Он ехал из Кларии на маркаре. Вскоре машина вышла из трубы и помчалась по колосящемуся полю, сбивая зерна с колосьев. В пшенице был проложен магнитный рельс, благодаря которому машина и двигалась вперед.

Чэхил с вниманием и интересом обозревал хорошо обработанные поля. Он знал, что много лет назад атмосфера и окружающая среда на Ивенвейте были настолько загрязнены, что зерновые здесь просто не росли, и их импортировали. Он также знал, что Лу-Маклин был тем, чьими усилиями стала возможной очистка поверхности планеты. Глядя на бесконечные поля золотой пшеницы, на чистые голубые небеса, трудно было и вообразить, чем была недавно эта земля, испытывавшая постоянные выбросы диоксидов и иных отходов.

Неудивительно, что Лу-Маклин так высоко чтим среди людей и занимает в их обществе столь высокое положение. Но его главное достижение еще впереди: безоговорочное подчинение Уэла.

Его статус и его настойчивость дали ему доступ к секретным архивам правительства, и эту информацию он наверняка использовал для расширения своего бизнеса. Правительство считало, что его деятельность достаточно плодотворна и потому выгодна им, а конкурентам оставалось лишь изумляться его дару предвидения. Но все это малость, не имеющая никакого значения, по сравнению с тем, что было им замыслено теперь.

Движение прекратилось, магнитный рельс упирался в тупик на скалистом отроге, который спускался к южному морю Ивенвейта. Автоматические переключающие устройства зажужжали в высокой траве, и вагон Чэхила передвинулся на частный рельс. Затем он совершил головокружительный спуск по скале, выровнялся и вот уже волны подхватили его.

Выглянув наружу, он понял, что рельс шел под водой. Впереди виднелся недействующий вулкан, чьи серые склоны высились над поверхностью моря.

Сердцевина давно потухшего вулкана, который превратился в остров, целиком принадлежала Лу-Маклину. На застывшей лаве было построено его имение - лес изящных светящихся башенок, покрытых драгоценными эмалями. Солнечный свет как бы превращал остров в лес зеркал. Когда они приблизились к крепости, Чэхил понял, что башни служили не только украшением. Несомненно, внутри многих находились оборонительные устройства. Этого следовало ожидать. Вряд ли один из самых могучих людей в восьмидесяти трех мирах ОТМ станет жить в ничем не защищенной сказочной стране.

Это не обеспокоило Чэхила Райенза. Он и не мечтал покинуть остров живым.

Ему пришлось пройти несколько проверок. Не все вежливые стражи, проверявшие, есть ли у него оружие, были людьми. Было двое высоких оришианцев и один орофит. К великому облегчению Чэхила, выходцев с Уэла он не увидел.

Оружия у психолога не обнаружили, потому что он не был ничем вооружен. С самого начала он понял, что у столь важной персоны, как Лу-Маклин, наверняка разработана строгая система контроля, поэтому психолог отказался даже от мысли пронести с собой любое оружие, пусть и столь изощренное, как биологическое вещество.

План его был настолько прост, что его можно было бы назвать примитивным. Хотя он не был атлетического сложения, а ростом на полфута ниже людей, зато он был весьма массивен, фунтов на сто тяжелее среднего человека. Он выберет нужный момент, подойдет, насколько это возможно, близко к человеку - и не успеет сработать ни одно автоматическое устройство, как он бросится на Кииса ван Лу-Маклина и переломит ему шею.

То, что случится потом, уже не интересовало Чэхила Райенза.

Комната, в которую его ввели, была огромных размеров. Он в последний раз согнул свои щупальца. На высоте в несколько этажей парил сводчатый потолок, представляя собой пик из прозрачного камня, через который проникал солнечный свет. Потолок спускался вниз красивыми волнами к широкой прозрачной стене, опиравшейся на стеклянные же контрфорсы. Назвать это окном не поворачивался язык - слишком уж велико было прозрачное пространство.

Снаружи открывался вид на заходящее солнце, бесконечный океан и волнистый берег земли, известный, как Глаза Мары. Приближался вечер, и огни, раскиданные по отвесному берегу, замигали, разбрасывая свет.

Он проскользил на расслабленных щупальцах по отполированному полу, составленному из миллионов кусочков различных пород деревьев, привезенных из всех восьмидесяти трех миров ОТМ. А может быть, некоторые из них - из лесов наших планет, с горечью подумал он.

В дальнем конце этого помещения, похожего на собор, сидел человек. То, на чем он расположился, можно было бы назвать маленькой тахтой или большой подушкой. Он сидел не двигаясь, пока Чэхил не подошел вплотную. Затем он поднялся, улыбнулся и протянул руку.

"Терпение, терпение, - подбодрил себя психолог. - Сейчас слишком рано. Именно сейчас его оборонительные устройства особенно настороже. Расслабь это чудовище разговором, обмани бдительность его охраны. Затем убей его".

- Сколько лет, Чэхил Райенз! Сколько зим! - Рука Лу-Маклина коснулась щупальца и обменялась с ним жидкостью. Чэхил ощутил приступ тошноты, но сделал над собой усилие и спокойно принял пожатие.

Затем он оглядел Лу-Маклина. Внешне он мало изменился. Он выглядел почти так же, как и много лет назад, в пещере рождений. Разве только реже стали волосы на черепе, главным образом на лбу. Он не стал прибегать к грубой биоинженерии, которую неуклюже применяли в подобных случаях люди. Заметно было изменение цвета волос, из золотых они превратились в белесые.

На лице прибавилось морщин, что можно было сравнить с изменениями, которые происходили на коже ньюэлов, когда они начинали стариться. И все. Он внимательно приглядывался к человеку. Это должно произойти мгновенно. Он сомневался, что стража Лу-Маклина даст ему возможность для второго нападения. Люди были слишком сильны для него, но преимуществами Чэхила были его вес и две дополнительные конечности.

- Приятно вновь увидеть вас, - весело сказал Лу-Маклин. - Он повернулся спиной к Чэхилу и повел рукой. Из пола поднялся металлический цилиндр. Он ярко освещался разноцветными огнями. Маленькие краны окружали его верхнюю часть. - Могу ли я предложить вам чего-нибудь освежающего?

- Нет, благодарю, - сказал Чэхил. - Я займу у вас совсем немного времени.

Лу-Маклин пожал плечами и вновь сделал жест. Цилиндр исчез, и пол сомкнулся над ним.

- Мне сказали, что вы хотите задать мне несколько вопросов по поводу доклада, который готовите. Что-то по поводу психологического влияния на людей и на ньюэлов коммерческого товарообмена и сотрудничества. Мне всегда были интересны подобные вопросы. Я с удовольствием отвечу на них.

"Еще бы", - подумал Чэхил. Он осмотрел комнату, пытаясь прикинуть, где именно может располагаться защитное устройство. Все было отлично замаскировано, потому что он не сумел обнаружить даже глазка. Ладно, не имеет значения, у него займет не больше секунды, чтобы сомкнуть четыре щупальца на этой хрупкой человеческой шее. И тогда уже не имеет значения, как много камер или оружия направлены на него. Одно мгновение! Небольшое давление на шею - и они вдвоем вместе с Лу-Маклином переживут последние минуты жизни.

Вот и вся моя работа, грустно размышлял он. Все мои исследования, все мои давние желания создать Семью учителей. Все эти стремления потонули в одной насущной необходимости: убить врага. Как много иронии во Вселенной!

Если Лу-Маклин и догадывался о намерениях Чэхила, он все же не выдал этот ни единым жестом.

- Итак, что же вы хотели бы узнать? - Он повернулся к нему лицом и замер на фоне океана. - Чем я могу вам помочь?

"Ты можешь подойти немного поближе", - подумал Чэхил. Но вслух сказал:

- Есть некоторые аспекты торговли предметами роскоши, это особенно меня интересует. Речь идет о том, что именно считают роскошью две расы. Никто, похоже, не знает, как его партнер относится к роскоши, где пролегает грань между роскошью и необходимостью.

- Вы думаете, что это каким-то образом подпадает под мои планы отравить пищу для ваших новорожденных? - спросил Лу-Маклин как бы между прочим. Руки его были скрещены за спиной.

Чэхил чуть было не прыгнул на него в этот момент, но ньюэлы плохо приспособлены для прыжков. Они двигаются медленно, хотя и без устали, но очень приземисты. Рекорд по прыжкам в высоту среди ньюэлов не превышал десять дюймов.

- Тысяча проклятий на ваших потомков! Так вы обо всем уже выведали?!

- Я узнал об этом совсем недавно, - проинформировал его Лу-Маклин. Хорошая затея! Человек, с которым вы встречались, мог бы разрушить все мои планы, но, к несчастью своему и вашему, он много пьет. Люди, принимающие алкоголь, не в меру говорливы. Я уверен, что вы об этом прекрасно знаете, так как давно изучаете культуру и нравы людей. Как бы там ни было, но я узнал о вашей встрече. Не думаю, что вы пришли сюда, чтобы обсуждать торговый обмен или психологию, не так ли?

- Нет, - Чэхил не счел нужным продолжать неудавшуюся игру. - Чего я не понимаю, так это то, каким образом вам удалось нейтрализовать лехла, произнес Чэхил, сожалея лишь о том, что его план провалился и что не успеет он сделать и одного решительного движения, как незримое оружие сразит его.

Лу-Маклин усмехнулся. Улыбка его была открытой.

- А кто сказал, что он нейтрализован? - он почесал затылок.

- Но как же иначе? - пробормотал психолог. - Он ведь должен был давно вас уничтожить! Ведь вы противоречите тем мыслям, на которые он закодирован.

- А кто говорит, что я противоречу им?

Четкий и логичный разум Чэхила отказывался что-либо понимать. Ему хотелось кричать. Закоулки человеческих душ оказывались сложнее, чем лабиринт стареющих туннелей на Меренве.

Видя, что ученый не в состоянии найти ответ, Лу-Маклин мягко попытался ему помочь.

- Вы встретились с этим Линдсеем, программистом. Он оказал вам определенные услуги, снабдил вас украденной информацией.

- Большим количеством информации, - сказал наконец Чэхил. - Я подверг ее обработке. Все, что он мне сказал, правда. - Какая-то надежда, казалось, затеплилась в нем. - Вы сможете это отрицать?

- Нет. Ни встречи, ни обсуждения. Все это было. Единственное, что остается вне подозрений, это мои намерения делать все возможное в интересах ньюэлов. - Он опять похлопал себя по затылку. - Я бы не хотел огорчать моего маленького пассажира.

- Значит, по-вашему, отравление мозга наших детей не противоречит нашим интересам? - ответил психолог саркастически.

- Я не собираюсь никого отравлять. Но мое правительство думает иначе. Я сейчас кое-что вам поясню. Украденная информация верно свидетельствует, что такие планы существуют. И выполнение этих планов должно в скором будущем дать нам неоспоримый и постоянный перевес во всем, что касается наших контактов с ньюэлами. Но есть одна вещь, о которой не подозревают ни наше правительство, ни наши ученые. В добавки, которыми должны щедро снабжаться ваши новорожденные, я, в свою очередь, добавляю вещество, которое разрушает отравленные элементы, и остаются лишь три совершенно безвредных соединения. Правда, они остаются в крови в течение нескольких лет, но не наносят никакого вреда. В любом случае, они не повлияют ни на разум, ни на поступки ваших детей.

У Чэхила начала кружиться голова. Ньюэл мог потерять сознание, но не мог упасть. Тем не менее, ему захотелось на что-нибудь опереться.

- Я... Я не понимаю этого, Киис ван Лу-Маклин. Почему вы предпринимаете столь сложные действия и готовите фальшивую провокацию, которая вам ровным счетом ничего не принесет?

- Кто вам сказал, что оно мне ничего не принесет? Вы, Чэхил Райенз, недопонимаете. - Казалось, ему доставляет удовольствие смущение визитера.

- Вот я, - он обвел руками вокруг себя - единственный представитель человечества, работающий в столь близком контакте с самыми страшными врагами людей. Я посещаю миры Уэла лишь с целью контролировать торговлю. Я разговариваю с главами Семейств, Великих Семейств. Деловые контакты плотно привязали меня к вам.

И неужели вы, психолог, наблюдатель человеческой культуры, не подумали, что среди членов Совета Операторов не нашлось хотя бы одного, столь же подозрительного, как и вы? Не разумно ли было бы предположить, что двое-трое из них заинтересовались истинными мотивами моей деятельности? Или они менее наблюдательны, чем вы?

Пойдем дальше, Чэхил Райенз! Попробуйте встать на мое место. Как долго, по-вашему, сумел бы я дурачить агентов разведки ОТМ? Они не глупы, как это известно и вашим собственным разведчикам. Мне пришлось сделать нечто, чтобы они успокоились. Как психолог, что бы вы попытались сделать, окажись вы на моем месте?

- Состряпать план, - медленно и неохотно произнес Чэхил, - который заставил бы их поверить, что вы действуете в интересах человечества.

"Я живу во Вселенной, заселенной амебами", - пробормотал про себя Лу-Маклин. Затем обратился к гостю.

- Но вы сами понимаете, что то должен быть такой план, до которого трудно было бы докопаться. Это я и сделал. Эта таинственная добавка, о которой вам твердил Линдсей, была сделана моими же собственными химиками. Опробование ее прошло под моим непосредственным неусыпным контролем. В нем было задействовано крайне небольшое число людей. Затем ее передали на Уэл биоинженерам, которые работают в моей фирме. Они убедились в его безвредности. Я могу дать вам название этой фирмы, если хотите. Вы сможете убедиться сами. - Он засмеялся. - Если, конечно, агенты "Си" допустят вас туда. Совет Операторов убежден, что лет через пятьдесят они получат в свое распоряжение расу послушных существ, которые станут беспрекословно выполнять их указания.

- Пятьдесят лет - это большой отрезок времени для людей, пробормотал Чэхил. - Вы не думаете, что наиболее воинственно настроенные к вам члены Совета не донесут о ваших обещаниях Совету Восьми Семейств?

- Не знаю, я делаю то, что могу. Нажми я чуть сильнее, и все усилия могут оказаться бесполезными. Терпение, вот что делает полезными мои усилия, направленные на пользу Семейств. "Си", в конце концов, должно это понять.

- Я слышал, но не поверил, что они присвоили вам звание почетного члена Семейства. Такая честь не имеет прецедентов.

- Так мне сказали, - безразлично откликнулся Маклин.

Чэхил Райенз попытался разобраться в своих мыслях:

- Вы на самом деле дадите мне название фирмы, которая знает о вашей работе и провела испытание упомянутой добавки?

- На самом деле, Чэхил.

- Но разве вы не могли бы каким-то образом...

Лу-Маклин нетерпеливо прервал его:

- Вы забываете о лехле, психолог. Он сидит там, куда его имплантировали, читает мои мысли и оберегает интересы Уэла.

- Значит, вся эта структура, которую вы разработали, весь план по внесению добавок в пищу - просто обман, средство, чтобы уверить правительство человечества в вашей лояльности, в то время, как на самом деле, вы работаете на нас? На Семейства?

Лу-Маклин кивнул головой. Этот жест Чэхил легко узнал.

- Это никогда не должно было стать известным. Но появился этот чертов техник, и у него хватило мозгов и смелости, чтобы обратиться к вам.

- А что бы вы сделали, если бы я довел эту информацию до своего руководства?

- Это означало бы большую беду. Конечно, лидеры Великих Семейств полностью в курсе того, что я делаю. - Он усмехнулся. - Они были бы весьма огорчены вашими действиями. Так как вы не посвящены в планы Великих Семейств, вы, как и прочие, не в курсе и этого плана. Но чем меньше тех, кто об этом знает, тем лучше. Вы ощутили неудовлетворенность, беспокойство и сами стали Томасом Линдсеем.

Чэхил был слишком смятен, чтобы думать логично. Он пришел сюда с единственным желанием убить этого человека, а затем умереть под огневым дождем. Теперь же, преисполнившись к нему уважением, собирается уходить, оставляя здесь самого великого союзника, какого когда-либо имели ньюэлы.

- Но почему я должен верить вам? - предпринял он еще одну попытку. Откуда нам знать, что добавки, которые вы собираетесь класть в пищу нашим детям, на каком-то более позднем этапе не окажут своего воздействия, пусть вы и утверждаете, что они безвредны и являются средством обмана людей из разведки?

- Послушайте, - Лу-Маклин по-прежнему улыбался. - Я же сказал, что ваши собственные биологи проверили это вещество. - Он нажал на невидимый выключатель, вмонтированный в пол. Еще один металлический цилиндр вырос из пола. Чэхил узнал блеск непроницаемого эутектического сплава.

Человек пробежал пальцами в одной из сторон сейфа, и оттуда выскользнула пластинка с информацией. Он передал ее психологу.

- Здесь - имена и коды некоторых из членов ваших менее известных Семейств, но наиболее блестящих научных исследователей. Пообщайтесь с ними. Эта пластинка послужит вам пропуском. Вы сможете лично познакомиться с процедурой исследований и с их результатами, и таким образом убережете себя от неприятностей, вздумай вы обратиться напрямую к главам Великих Семейств с оскорблениями в адрес их друга.

- Я полагаю, - выпученные глаза Чэхила изучали пластику, - я полагаю, что должен принести вам извинение, Киис ван Лу-Маклин.

- Чепуха. - Человек дружески дотронулся до него, стремясь успокоить. - У вас хорошие инстинкты Вы действовали, как верный сторонник Великих Семейств.

- Я мог бы вас убить прежде, чем вы мне все рассказали. Когда я вошел, и мы обменялись телесными приветствиями, например.

- Возможно, - Лу-Маклин пожал плечами - Физически вы сильнее меня, да. Но я достаточно силен для человека. Очень силен. Вам пришлось бы прикончить меня моментально. Мои машины, которые меня охраняют, - он обвел жестом помещение, - сумели бы прийти мне на помощь. Это была бы для ньюэлов потеря острого ума, психолог.

- Но эта потеря произошла бы не без вашей вины. Почему вы пустили меня, рисковали своей жизнью? Ведь можно было бы проинформировать меня раньше?

- Потому что я чувствовал, что таким образом я сумею добиться большей убедительности, - последовал ответ. Учитывая ту самоотверженность и те беды, которые вам пришлось пережить, я полагал, что обязан поступить именно так. Кроме того, - он согнул массивные руки, - жизнь становится для меня неинтересной. Небольшой риск, да и не риск вовсе, так, забава.

Чэхил вспомнил еще об одной вещи.

- А что станет с техником - Томасом Линдсеем?

- Как только я получил информацию о его поступке, я нейтрализовал его немедленно. Он мог бы испортить все дело. К счастью, вы были единственным, с кем он связался. Теперь ничего подобного не произойдет. Вам необходимо помнить, что его смерть - в интересах Уэла.

- Я понимаю, - прошептал полностью выбитый из колеи психолог.

- Теперь, когда все, наконец, ясно, - Лу-Маклин хлопнул в ладоши, и выражение его лица просветлело - не хотите ли со мной пообедать? У меня налажена сеть пищевых поставок, по которой можно получить еду различных рас, в том числе и вашей. Мне также доставит удовольствие показать вам мое небольшое жилище. Здесь много вещей, которые вам наверняка понравятся. У меня весьма обширная коллекция примитивного искусства. Она включает и небольшой раздел - вас это удивит - посвященный Уэлу.

- Не мо... - начал было Чэхил, но замолчал. Для человека, которого так высоко ценят большие Семейства, нет ничего невозможного.

- Есть и другие развлечения, - добавил Лу-Маклин.

- Нет, благодарю. Я себя чувствую неловко, и больше всего желаю побыстрее вернуться к своей работе.

- Если вам так хочется, - человек, казалось, был искренне разочарован. - Жаль, я, очевидно, не смогу вас убедить приехать сюда и поработать у меня. На моих предприятиях в мирах Семейств работает много выходцев с Узла, но в системе ОТМ их очень мало. Многие до сих пор не могут привыкнуть к пренебрежению, которое укоренилось среди моего народа к вашей расе. Мы могли бы работать вместе, это было бы выгодно нам обоим.

- Нет, нет, - Чэхил начал было отступать к двери. Его обманули, глупо обманули. Это его напугало. Этот улыбающийся, с приятным голосом, бездушный человек пугал его еще больше. "Убирайся поскорее отсюда! вопили все его инстинкты. - Убирайся, пока он не использовал тебя в своих целях, как использует свое собственное правительство!"

Но он произнес вежливо:

- Я лучше продолжу свои собственные исследования. Это всегда было моей мечтой. Я мечтаю быть избранным в Семейство академиков. У меня есть надежда, что я, вероятно, дозрею и до медицинской работы.

- Понимаю вас, - пробормотал Лу-Маклин с симпатией, - хотя не стану скрывать своего разочарования. Вы блестящий ум. Но я уступаю вашему желанию. Удачи вам в работе. - Он сделал жест в сторону дальней двери, которая, казалось, находилась на расстоянии не менее мили от них. - Ну, а если у вас вновь возникнут какие-либо вопросы относительно коммерческого взаимодействия между людьми и ньюэлами, их психологического взаимовлияния, пожалуйста, не колеблясь обращайтесь к супервизору моей компании, если не сумеете застать меня лично. Все эти дни я буду очень занят.

- Хорошо, конечно. - И Чэхил поспешил к выходу так быстро, насколько позволяло приличие.

Он покинул Лу-Маклина в полном смятении. Он восхищался остротой его ума, которому удалось провести правительство его собственной страны.

"Дурак, - говорил он себе. - Ты попался на удочку, потому что это соответствовало твоему собственному предвзятому мнению. Следовало бы проверить информацию этого Линдсея прежде, чем задумывать какие-либо действия, тем более убийство".

Он, конечно же, не слишком верит и Лу-Маклину. Он сядет на корабль, переработает информацию на пластине, которую ему дал человек, сверит ее с другими источниками. Он разыщет и побеседует с теми ньюэлами, которые разрабатывали добавку. И только потом он сможет расслабиться, убедившись, что Киис ван Лу-Маклин - союзник Узла, а Чэхил Райенз - параноидальный идиот.

Маркар безжалостно стиснул его со всех сторон и быстро понес назад к изумрудного цвета морю. Если Лу-Маклин честно помогает Семействам, это, безусловно, большая удача. Но человек, способный на такую ложь и такое коварство может стать и очень опасным врагом.

Да, Чэхил боялся его. Но этот страх его не смущал.

Командир транспортного корабля, который на самом деле был военным офицером, приветствовал психолога, когда тот достиг шаттла, чтобы на нем выйти на орбиту. Оттуда корабль возьмет курс на ОТМ. Чэхил Райенз возвращался домой.

Как он сразу заметил, глаза командира были почти лишены цвета. Чэхил сразу же понял, что его беспокоит что-то важное.

Конечно, командир обеспокоен. Он знал, что если Чэхил и вернется, то за ним будет установлена слежка. Поэтому офицеры приклеились к экранам, чтобы высмотреть, не преследует ли их кто-нибудь с Ивенвейта. Чэхил поспешил успокоить их:

- Все в порядке, командир. Я оказался не прав. Нет никакого заговора с целью отравить наших детей. Наше собственное правительство обо всем проинформировано. Только такие мелкие функционеры вроде нас с вами не были обо всем должным образом проинформированы, чтобы случайно не дать информации уйти. Они не доверяют нам, вот в чем дело.

Мне не было необходимости убивать Лу-Маклина. Лехл остается внутри его. Оба, и имплантированный элемент, и его хозяин продолжают действовать на благо Семейного бизнеса.

- Надо же, - пробормотал командир рассеянно. - Новость отличная, в самом деле. - Он приблизился к коммуникатору и с отсутствующим видом отключил сигнал тревоги.

Чэхил нахмурился.

- Вы разве не поняли? Нет никакого заговора с целью отравить наших детей. Добавка, которую кладут им в пищу, совершенно безвредна. Она разлагается, попадая в кровь. Эта лишь часть обширного плана, который призван обмануть людей и убедить их в лояльности Лу-Маклина своему правительству. - Он вынул пластину, которую дал ему человек.

- Вот доказательство. Имена и адреса наших ученых, которые работали над проектом. Мне кажется, вы должны быть довольны такими новостями, командир.

- Я очень доволен, - согласился командир, пытаясь проявить некоторый энтузиазм.

- Почему тогда вы столь вяло реагируете? Возникло, правда, новое осложнение, но оно не столь сильно озадачит вас, - заверил его Чэхил.

- Уверен, что так, но тем не менее ваш доклад срочно затребован. Идемте. - Он сделал движение кончиком щупальца и двинулся по коридору.

В той же самой комнате, где совсем недавно Чэхил заявил о своем намерении убить Лу-Маклина, собралась группа офицеров. Командир указал место Чэхилу, а сам неуклюже скользнул в свое собственное.

- Несколько дней назад мы перехватили передачу из личной резиденции Лу-Маклина, то есть оттуда, где вы только что находились. Мы контролировали все передачи из этого места, надеясь, что это окажется нам полезным и мы сумеем узнать нечто новое. В этой резиденции скрыта исключительно мощная и достигающая глубокого космоса сложная антенна.

Чэхил подумал, что этой антенной вполне могли бы служить многочисленные декоративные башенки, которые, словно лес, поднимались на острове. Он тогда предположил, что Лу-Маклин не стал бы тратить средства на излишнее украшательство.

- Луч, используемый этой антенной, относится к новому, совершенно неизвестному типу. Очевидно, что он предназначен для преодоления больших расстояний без помощи обыкновенных передающих станций. Главный офицер связи прослушивал пространство, когда совершенно неожиданно поймал серию цифр, быстро передаваемую новым методом. К счастью, он успел их записать.

Мы трудились над расшифровкой все время. Я сейчас продемонстрирую ее вам. - Он сделал жест.

В дальнем конце овального углубления, вокруг которого сидели присутствующие, офицер дотронулся до контрольных кнопок. Сумрачная комната стала совсем темной, а углубление в полу осветилось.

Чэхил увидел Лу-Маклина, стоящего в той же комнате, где совсем недавно побывал и он сам. Человек стоял лицом к видеозаписывающему устройству. Выражение его лица было торжественным. За прозрачной стеной позади него бушевал океан.

- Приветствую тебя, Фалексия! Все идет, как и запланировано. Совсем недолго осталось нам ждать завершения дела, над которым мы так долго работали. Виды на успех хорошие. Как всегда, мечтаю встретиться с тобой лично.

Я уладил все детали нашего дела. Со своей стороны. Все возможные осложнения ликвидированы. Желаю тебе успехов и благоденствия и с нетерпением жду личной встречи.

Передача была короткой.

- За исключением несколько высокопарного языка и непонятных приветствий, что могло произойти и из-за неверной расшифровки, я не вижу здесь ничего, что заслуживало бы беспокойства, - произнес Чэхил. - Он, очевидно, ведет разговор со своим деловым партнером, подводя итоги какой-то крупной сделки. Интересы Лу-Маклина простираются так далеко, как ни у кого другого. Разве удивительно, что для этой передачи он использовал новый тип плотных лучей? Главы некоторых Семейств делают то же самое.

- Я не имею в виду вопросов, касающихся вашего доклада. - Командир все еще, казалось, не мог успокоиться.

- Зачем же тогда все это обсуждать? - поинтересовался Чэхил.

- Три дня спустя, в восемь часов вечера по местному планетарному времени, мы перехватили другую передачу, идущую на этот раз извне. Мы смогли поймать ее лишь благодаря тому, что все время отслеживали специальную лучевую плотность.

Углубление опять засияло, но на этот раз изображение было сильно искажено помехами.

Пока инженеры работали над наладкой, командир продолжал:

- Метод передачи несколько отличен от того, что использует Лу-Маклин. Несмотря на помощь компьютера, дешифровка оказалась неполной. Как вы видите, довольно сложно восстановить все полностью.

- Я думаю, что это немедленный ответ на только что просмотренную нами программу.

Чэхил провел некоторые вычисления. Он не был ни физиком, ни связистом, но даже он знал, что в космосе связь с объектом, находящимся на расстоянии нескольких парсеков, была делом минут. Передачи на большие расстояния требовали большего времени.

Но если командир был прав, и это искаженное изображение было немедленным ответом Лу-Маклину, следовательно, для его передачи потребовалось более полутора суток. И еще столько же, чтобы ответ вернулся на Ивенвейт. Значит, беседа велась на таком большом расстоянии, что...

- В самом деле, - прошептал командир, увидев изумление на лице психолога, - расстояния невероятные. Не говоря уже о том, какой мощности требуются передатчики, чтобы передать видеоинформацию.

- Вы уверены, что у Лу-Маклина нет доступа к столь мощному источнику энергии? - осмелился спросить Чэхил.

- Вероятно, нет, - пробормотал командир. - Вероятно, его передача шла три дня, а ответ вернулся через несколько минут.

- Но это невозможно, - сказал Чэхил.

- Это вы так считаете. Так же говорят и мои собственные инженеры и связисты. А вот я сомневаюсь. Из человеческих лабораторий вышло немало изумительных открытий. Они сделали, например, эту таинственную добавку, которая, как вы утверждаете, вполне безопасна для нас, но, тем не менее, эксперты ОТМ на нее клюнули. Разве они не могли бы изобрести уникальный метод дальней связи?

- И это, по-вашему, уже произошло?

- Нет, не в этом дело. Я думаю, что Лу-Маклин купил необходимую технологию для наладки этой системы связи.

- Купил ее? Но никто из известных людей...

И вновь командир оборвал его, пренебрегая даже видимостью вежливости. Изображение на экране прояснялось. Наконец, оно стало четким.

Существо было огромно. По крайней мере, как показалось Чэхилу, ничто из виденного им ранее, не давало сравнительного представления о размерах существа.

Оно стояло у металлической стены, излучавшей бронзовый свет. Существо было четырехногим и покрыто тонкими золотыми чешуйками, словно рыба. Ряд маленьких черных глаз бежал по центру массивного тела. Пара длинных рук тянулась из боков и завершалась кистями. Они были сцеплены под глазами цвета оникса.

Большие чешуи располагались вокруг рта. Когда существо двигалось, то из глубин его тела раздавался странный свистящий звук. Стал виден ряд острых и коротких зубов. Черные глаза не двигались, в них не было видно зрачков.

Когда существо меняло позу, а оно совершало это с видимой церемонностью, то двигалось на единственной крутящейся конечности, каким-то образом выходившей при этом из живота. Казалось, что существо кружилось и покачивалось на шаре, покрытом одновременно толстыми и тонкими чешуйками.

- Расстояние и отличная от нашей методология передачи затрудняют работу дешифровщиков, - пояснил командир Чэхилу. - Все, чего мы сумели добиться - это ясное изображение и звук. Что же касается языка, он нам неизвестен. Тип самого существа тоже совершенно неизвестен. Он не является ни нашим союзником, ни союзником людей, ни атабасканцев, ни каких-либо иных цивилизованных рас. Излучающая свет стена столь же уникальна, как и ее строитель.

Чэхил подумал немного и произнес:

- Лу-Маклин, вероятно, нашел новую разумную расу, но скрывает это до той поры, пока не заключит с ней выгодный для себя контракт. Возможно, он это делает потому, что они более развиты технически, но в коммерческом смысле проигрывают. Не удивлюсь, если он захочет облапошить и целую расу, если только это сойдет ему с рук.

Существо на экране продолжало приплясывать и присвистывать. Звуки становились то громче, то тише. Спустя некоторое время представление прекратилось, и изображение исчезло. Комната вновь осветилась.

- Не вижу причины для большого беспокойства, - пробормотал Чэхил, боясь подумать о том, что может произойти. - Лу-Маклин изобретателен. Его частные коммерческие предприятия не касаются Семейств.

- Касаются, когда они имеют отношение к совершенно новым и более эффективным методам глубокой космической связи, - возразил командир. Возможность применения этого метода в военных целях должна быть очевидна даже такому далекому от военных проблем ученому, как вы. Могу вас заверить, что военное Семейство Маруфов в высшей степени заинтересуется им.

"Наверное", - согласился Чэхил внутренне. Он уже почти смирился с возможной просьбой.

"Я так от всего этого устал", - подумал Чэхил. Он тосковал по чистоте научных исследований, по возможности изучать ход истории и обнаруживать в ней для себя новое и никому доселе ни известное.

Но этого ожидать не приходилось.

- Вы хотите, чтобы я продолжил наблюдение за Лу-Маклином, установил местонахождения этого свистуна и таким образом дал возможность Семействам получить доступ к новой методологии передач, так, командир?

Ему было очень не по себе.

- Маруфы настаивают на этом. Я просто передаю вам директиву.

Чэхил подумал: "А что, если вернуться к Лу-Маклину и просто попросить его открыть секрет?" Но это вряд ли сработает. Люди помогали ньюэлам, но свою политику и свой бизнес не смешивали. Он был уверен, что решение вынесли не Маруфы, а лидеры Семейств, так что он тут был бессилен, хотя отказ дал бы ему возможность продолжить исследования.

- Персонал корабля един в этом мнении, - добавил командир. "Чтобы он сварился, этот персонал! Я становлюсь старым, - подумал Чэхил. - Нужно этому противостоять". Он знал, что все равно придется согласиться.

- Хорошо, командир, я заключу договор с Маруфами. Я останусь в этом убогом мире и постараюсь установить местонахождение этих свистунов. Я обязуюсь сделать это за год. Если к концу года я ничего не сумею выяснить, мне должны разрешить вернуться к моим исследованиям.

- Я уверен, что Маруфы согласятся на эти условия, - сказал командир, чувствуя крайнюю неловкость своего положения.

- Мне предоставляется возможность еще поработать с этим Лу-Маклином. Ну, что ж, я согласен. И хоть это исследование мне не по душе, но все же это исследовательская работа. Мне нужна копия, - он показал щупальцем на изображение в полу, - в твердой форме, чтобы я мог получше ее изучить.

- Все, что вы захотите, Райенз!

- Все, кроме моей свободы? Все, кроме возможности вернуться домой? Офицер ничего не ответил. Отвечать было нечего.

- Хорошо. Улажено. Я поработаю над этим, чтобы успокоить Маруфов, потому что такой параноидальной семьи я еще не встречал. - Но узнайте, командир, нужно ли некоторым членам Семейства "Си" знать об этом. Они превратили Лу-Маклина в одного из себе подобных, и им вряд ли понравится, что кто-то следит за членом их Семейства.

13

Чэхил Райенз не смог встретиться с Лу-Маклином, когда он вернулся в Ивенвейт. Несомненно, великий человек был слишком занят. Но он оставил уведомление о том, что при желании психолог с Уэла может получить любое устраивающее его место работы. Поэтому, когда Чэхил обратился с просьбой, ему немедленно был предоставлен выбор.

Он избрал важный пост в департаменте метрополии Кларии, который давал возможность заниматься контролем за торговлей между ОТМ и мирами Семейств. Как иностранец, хорошо разбирающийся в человеческой психологии, Чэхил был ценным советчиком, к мнению которого прислушивались его коллеги из числа людей.

К своему удивлению, хотя он и мог это предвидеть, он встретил здесь другого выходца с Уэла, которого направили, чтобы работать на предприятиях Лу-Маклина по тому же направлению. В Кларии было несколько ньюэлов, и при желании они могли бы образовать тесное содружество.

Чэхил не пытался скрыть свое удовольствие при встречах с себе подобными. Общество людей угнетало его.

Чэхил был удивлен, что Лу-Маклин обеспечил сотрудников-ньюэлов всеми мыслимыми удобствами. Они свободно смешивались со своими коллегами людьми. Погружение в научную работу значительно смягчала напряженность в отношениях между ньюэлами и людьми.

Одна пожилая ньюэлка по имени Пурел Манц работала на Лу-Маклина почти пятнадцать лет.

- Я была одна из первых, - сказала она Чэхилу. - В начале все было очень очень сложно, мне было одиноко, но я выдержала. Оплата моего труда всегда была очень высокой.

С годами я наблюдала, как становится все меньше предрассудков у людей в отношении нас. В результате я стала спокойнее и перестала комплексовать в отношении своего внешнего вида. Еще до того, как здесь стали появляться, подобно вам, специалисты с Уэла, оскорбления перестали меня задевать. Ведь со временем ко всему привыкаешь.

- Даже к тому, что отвращение людей к нам не исчезло полностью?

- Конечно, юноша. - Она явно шутила. Ведь Чэхилу было почти столько же лет, сколько и ей. - Но, действительно, число людей, испытывающих это отвращение уменьшилось. Иногда мне даже кажется, что оришианцы испытывают к нам значительно больше отвращения, чем люди.

- Конечно, - согласился с ней Чэхил. - Уменьшение напряженности началось вначале среди людей, которые имеют с нами постоянный контакт, и среди тех, кто привык к нашему присутствию в больших столичных центрах.

- Полагаю, что это так, - сказала она. - Пока все еще приходят сведения об ужасных столкновениях в иных мирах. Реставон, Терра, Ивенвейт - единственные места, где нас приняли почти полностью. - Голос ее перешел в едва слышимый шепот. - Но это не будет иметь никакого значения, когда мы захватим контроль над их правительствами.

Чэхил выразил свое удивление:

- Значит, вы об этом знаете?

- Я являюсь здесь старшим сотрудником, - сообщила она ему с гордостью. - Я бы не смогла действовать правильно, если бы не знала истинных целей Семейств.

Ее профессиональное тщеславие исчезло, и она спросила его с неожиданным интересом:

- Насколько мне известно, вы только что встречались с самим Киис ван Лу-Маклином?

- Дважды. - Он был несколько смущен искренним восхищением, прозвучавшим в его голосе. - Последний раз, когда он предложил мне это выгодное место. Это было почти год назад. - Неужели я пробыл здесь уже почти год? - Тоска по родине вновь проснулись в нем.

- В впервые я встретил его много лет назад в одном из наших миров. Мне было поручено понаблюдать за ним во время его присутствия при рождении.

Пурел Манц была шокирована.

- Я не могу в это поверить! Если бы не вы мне это сказали, я никогда в жизни бы не поверила.

- Это правда. В то время мне и самому сложно было это воспринять. Но ему дали разрешение.

- Да, он такая важная персона, - пробормотала она.

"Ты даже не представляешь этого, Пурел Манц", - подумал он.

- Я думаю, возможны исключения. - Но по тому, как она сузила веки, он понял, что она все еще потрясена.

- Скажите мне, - попросил ее Чэхил, - как много ньюэлов из тех, что здесь работают, знают, что их коммерческая деятельность является лишь частью грандиозного плана внедрения в человеческое правительство?

- Только мой личный ассистент. Остальные уверены, что участвуют в межмировой торговле, которая полезна Семействам. Большинство согласны работать на планете ОТМ лишь потому, что получают здесь значительное вознаграждение. Это приносит хороший доход их Семействам. Лу-Маклин хорошо платит своим сотрудникам.

И, как я уже вам говорила, здесь стало значительно легче жить, значительно лучше стала обстановка по сравнению с той, с которой мы столкнулись в начале. Поэтому в конечном счете переход не будет резким. Люди, в конце концов, не так уж и плохи. Особенно, если избавятся от некоторых примитивных, глубоко засевших предрассудков.

- Вы говорите так, как будто начинаете любить эту расу, - заметил Чэхил.

- Когда работаешь с отдельными из них в течение пятнадцати лет, какими бы ни были их форма и отношение к тебе, постепенно проникаешься к ним симпатией. Иногда это чувство бывает взаимным.

- Тем не менее, главное, зачем мы здесь - это служение Семействам, произнесла она, поправляя складки своей многоцветной юбки. - Никакие личные чувства не должны мешать той великой цели, ради которой мы находимся здесь.

- Не должны, но у таких чувств есть свои основания. Это является частью моей работы здесь, - солгал он. - Наблюдать за вашими чувствами и отношениями.

- Вы занимаетесь этим по решению Семейств, - спросила она его, - или по поручению нашего общего работодателя?

- Вам следовало бы знать ответ на этот вопрос, - заметил он уклончиво. Пусть она пребывает в недоумении. Пусть слегка потопчется в потемках.

- Как я завидую вам! Вы встречались с таким человеком! Для обычного человека он просто замечателен!

- Я уже слышал это, - сказал Чэхил утомленным тоном. - Он просто удачливый и разумный человек. В нем нет ничего уникального. Он просто проявил недюжинные дарования в области коммерции.

"Сегодня ты что-то постоянно лжешь, психолог, а?" - подумал он про себя. Злясь на самого себя, он решил покончить с этой праздной болтовней и подойти к сути их встречи. Он полез в верхний карман и достал оттуда твердое изображение с информацией, полученной год назад на корабле ньюэлов, находившемся на орбите Ивенвейта.

- Скажите мне, - обратился он к ней, - за все время работы на Лу-Маклина приходилось ли вам видеть или встречать это существо или подобное ему?

Она быстро взглянула на изображение и уверенно заметила, возвращая его:

- Нет. Никогда. Любопытное существо. Откуда оно?

- Не знаю. - Он положил изображение в карман. Один из элов тут же с готовностью его зашил.

- Это важно?

- Не слишком, - заверил он ее. - Просто личный интерес.

Они побеседовали еще о всяких пустяках, затем Чэхил покинул Пурел Манц и вернулся на свою станцию.

Прошел еще год пребывания в чужом мире, еще один год тоски по родине.

Хотя Чэхил и не признавался себе в том, что Лу-Маклин стал для него своего рода навязчивой идеей, кошмаром его сновидений, он вновь начал изучать его историю, от первого легального появления до подъема на самый верх человеческого общества, до дня сегодняшнего его огромной империи.

Значительная часть материала, доступного его изучению, была безумно скучна. Может быть, историку-экономисту она и показалась бы увлекательной, но лично ему были совершенно неинтересны эти бесконечные столбцы цифр, списки слияния предприятий и покупок новых. Передвижение денег никоим образом не помогало ему хотя бы немного заглянуть в человеческий мозг.

Случайно он натолкнулся на некое отделение в информационной секции, посвященной истории компании, где хранились материалы, связанные с расширяющимися интересами Лу-Маклина в горнорудном деле. Он стал внимательнее следить за словами, двигающимися по экрану. Слова были написаны на человеческом языке, который Чэхил читал на мониторе, не уступая в скорости людям.

Один из исследовательских кораблей Лу-Маклина, "Пассинкинг", обнаружил крупные залежи кобальта и сопутствующих ему минералов в отдаленном мире на звезде, обозначенной как НР ВЦ-128. Пока команда корабля занималась составлением карты месторождения залежей, автоматическая контрольная станция на борту зафиксировала передачу из подпространства. Частота передачи была засечена.

Чэхил наклонился вперед и записал номер частоты. На этом запись закончилась.

У себя в комнате, вечером, он обработал запись на своем собственном компьютере. Переведенная на язык Уэла, запись приобрела вид, который он сразу же узнал: именно эту частоту использовал Лу-Маклин для своего таинственного разговора с неизвестным чужеземцем года два назад.

Это прорыв. Но и только, предостерег он себя. Итак, он завладел частотой передач, которые ведутся из подпространства. Вот и все. Частота и подозрение, сложенные вместе, не давали в результате открытия. Понадобятся дополнительные усилия, чтобы еще многое понять..

Прошли месяцы, пока его запросы в компьютер компании не дали разъяснения относительно этой частоты. Чтобы получить подробную информацию, необходимо было знать точную частоту.

Чэхил, испытывая большое волнение, заложил в компьютер необходимый код для извлечения информации. Ответ оказался точным: после обнаружения месторождения на звезде НР ВЦ-128 и ее изучения команда "Пассинкинга" установила контакт с новой разумной расой. Первоначально она была зафиксирована под названием "Класс 1". Никакой информации относительно количества заселенных миров, населения, общественно-экономических форм, никаких сведений, ничего...

В конце длинного файла, большая часть входов в который имели пометку "никакой информации", стояли цифры, обозначавшие координаты сигнала и оценочные координаты места, откуда этот сигнал исходил. Где-то ближе к центру Галактики, заметил Чэхил. Это было даже слишком просто по сравнению с тем, что он ожидал.

Единственная информация, которую смогли добыть офицеры и команда "Пассинкинга" - это название разумной расы. Они называли себя "тремованы". Последовали обзоры НР ВЦ-128-5, 286, иных звезд, которые обследовал корабль, продвигаясь все дальше к звезде НР ВЦ-1046.

Это была суммированная информация: координаты луча, координаты передатчика, фонетическое переложение названия расы и много скучной геологии.

Тремован! Чэхил вновь подумал о бронзово-чешуйчатом многокрасочном чужеземце, с которым беседовал Лу-Маклин. Принадлежал ли чужеземец к тремованам? Видимо, да. Но уверенности в этом не было. В рапорте "Пассинкинга" не было никаких указаний на то, что луч отличался какой-либо особой мощностью или интенсивностью. А может быть, офицеры орбитального корабля ньюэлов, вращаясь вокруг Ивенвейта, просто неверно вычислили его силу? И он зря провел два года в этом ужасном мире?

Он все тщательно проверил и не нашел нигде упоминания расы тремованов. Как он когда-то говорил командиру корабля, полным правом Лу-Маклина было сохранить сделанное открытие в тайне от других существ в коммерческих целях.

И все-таки... и все-таки, прошло много лет со времени того контакта "Пассинкинга". Почти двадцать. Слишком много, чтобы держать в секрете существование новой расы разумных существ. Какую особую коммерческую выгоду надеется Лу-Маклин из этого извлечь? Научная общественность, по крайней мере, должна была бы знать об этом секрете. Она имела все права получить ее.

Он вновь обратился к литературе. Тремованы могли и не существовать вовсе. Два года назад он видел, как Лу-Маклин беседовал, видимо, с одним из них. А как давно Лу-Маклин начал сотрудничать с Уэлом? Конечно же, не двадцать лет. Но он никогда не упоминал о своем контакте. Конечно, это было его частным делом, коммерческим секретом, который никак не мог повлиять на планы Семейств. Поэтому он им ничего и не говорил.

Но... двадцать лет молчания! Если, конечно, тремован и то чешуйчатое существо - одно и то же.

Ну, а если так - что все это значит? Мысли Чэхила смешались. О масштабах сотрудничества Лу-Маклина с ньюэлами даже не подозревает большинство соплеменников Райенза. Глубина его проникновения в дела ньюэлов известна лишь нескольким высокопоставленным руководителям Семейств.

Но разве не мог кто-то, подобный Лу-Маклину, разработать сложный, глубоко продуманный план, хранить в секрете свое общение с расой и тщательно скрывать это и от людей, и от ньюэлов? Или, еще хуже, может быть, эти тремованы уже известны узкому кругу правительства ОТМ? Может быть, что-то медленно и неотвратимо развивается, чтобы в конце концов нанести удар по планам Семейств?

"Чушь", - сказал сам себе Чэхил. Мысли его смешались окончательно. Однако он не может бросить все это, пока не разберется во всем до конца.

Что если он вдруг сообщит эту информацию Семействам, а его подозрения окажутся совершенно беспочвенными? Карьера его не будет, конечно, разрушена, но его профессиональная компетенция окажется под большим сомнением. Семейство "Си" очень доверяет Лу-Маклину и потребует конкретных доказательств. Что ответит им Чэхил? Не располагая фактами, он окажется в глупейшем положении.

Конечно, есть верный путь для разрешения всех проблем: он может попросить аудиенцию у Лу-Маклина и напрямую спросить его.

"Извините меня, Киис, но кто они эти таинственные тремованы? Что за дела у вас с ними вот уже двадцать лет? И как это все увязывается с вашей работой на Семейства?"

На эти вопросы он мог бы получить интересные ответы. Ведь в голове у человека есть лехл. Но за те годы, которые он наблюдает за Киис ван Лу-Маклином, Чэхил убедился, что человек способен на все. Он не верил, что можно помешать работе лехла, но уже и не питал безграничной уверенности в его эффективности.

Лу-Маклин всегда был очень любезен с Чэхилом, но психолог не заблуждался на этот счет ни на минуту к понимал, что эта иллюзия дружбы не даст реальных плодов. Он знал, что Лу-Маклин уважает его таланты. Именно поэтому он и получил возможность выбрать себе работу в его империи. Но он был также уверен и в том, что если Лу-Маклину вдруг покажется, что Чэхил представляет угрозу его планам, он немедленно ликвидирует психолога.

Чэхилу было нужно нечто, пусть не открывающее подлинных планов Лу-Маклина, но говорящее, по крайней мере, о его намерениях. В течение многих дней и ночей он неотступно думал об этом. Казалось, он вот-вот ухватится за ниточку... Так и есть! Да, есть возможность добыть информацию! Риск, конечно, был огромен. Все могло закончиться катастрофой. Но надо было решаться. Тем более, что есть также возможность избежать прямых контактов с Лу-Маклином.

Перед тем, как приступить к делу, он тщательно проработал все детали. Прежде всего он решил просить отставки, а в качестве повода выдвинул усталость от напряженной работы на Ивенвейте и свою тоску по дому, по родным мирам Семейств, которая достигла критической точки. Все так и было на самом деле.

Он заказал билет на один из коммерческих рейсов, которые соединяли ОТМ и миры Семейств, он уложил свои вещи и информационные пластины, попрощался с друзьями, включая нескольких коллег-людей и приготовился навсегда покинуть компанию Лу-Маклина.

Утром в день отъезда Чэхил вернулся к центральной станции компьютеров в офисе, находящейся в трубе, где он проработал последние два года, и сделал несколько запросов на получение информации о четырехногих существах, обнаруженных исследовательской командой корабля "Пассинкинг" около двадцати лет назад. Он также запросил информацию о тех контактах, которые могли иметь эти существа, тремованы, за последние двадцать лет с Киисом ван Лу-Маклином, его компаньонами или с родственными компаниями, а также с Советом Операторов.

Компьютер ответил точно так, как и ожидал Чэхил Райенз. Подобной расы обнаружено не было, для дальнейшей обработки и ответов на вопросы нет достаточной информации, и так далее. Как он и предполагал, на все вопросы - отрицательный ответ. Он опасался, торопясь в космопорт, что его запросы вызовут тревогу в охранной системе.

Он мчался в космопорт так быстро, как мог, стремясь избежать последствий своих запросов. Если не последует никакой реакции, значит, он в безопасности и ошибается. Если же он прав, то ему грозит нешуточная опасность. Положение, в котором он оказался, было не из легких.

В порту он смешался с многорасовой толпой. Хотя его внимание было поглощено ожиданием опасности, он не мог не заметить, что по сравнению с тем временем, когда он впервые прибыл сюда, гораздо меньше людей отшатывались от него.

Медленно, как будто ничего не должно было случиться, он проделал путь к трапу, который вел в шаттл. В течение часа три корабля должны были выйти на орбиту: один прямой на Маллоран, самый близкий к ОТМ мир ньюэлов. Другой на Думарл, меньший промышленно-сельскохозяйственный мир, находящийся в противоположном направлении. Еще один - к нескольким небольшим колонизированным планетам между Ивенвейтом и Маллораном.

Он заказал билеты на Маллоран и уже поднимался по трапу. Наверху находился конвейер, разветвлявшийся в трех направлениях. Центральный вел на отбывающий шаттл. Чэхил остановился и медленно вынул из кармана монокль. Через него он посмотрел на толпу, хотя разнообразие пассажиров и их многоцветие его не интересовало.

Внимание его привлекла группа высоких людей на дальнем конце центральной конвейерной полосы. Они были одеты, как и другие путешественники, но занимать места не спешили.. Они просто стояли и болтали, время от времени бросая взгляды на конвейер. Чэхил, быстро оглядевшись, не заметил нигде обзорных устройств. Да это было и ни к чему, ведь вход на шаттл всего один.

Не заметил он и какого-либо оружия, но, безусловно, каждый из высоких людей, мужчины и женщины, были вооружены должным образом.

Он прошел к конвейеру, двигавшемуся в противоположном направлении, не обращая внимания на неприязненные взгляды. Затем он перебрался к погрузочной ленте, находившейся справа.

Когда обнаружится его отсутствие на шаттле, они скорее всего, ринутся на небольшого размера корабль, который отправляется на колонизированные планеты. Пройдет еще какое-то время, пока они сообразят проверить корабль, направляющийся в противоположном направлении, вглубь ОТМ.

В космопорте Чэхил зарегистрировался под вымышленным именем. А так как по ОТМ передвигалось немало ньюэлов, преследователи не скоро сумеют его найти. Тогда, вероятно, они решат, что он вернулся с Думарла на Реставон, а потом уже отправился в миры Семейств, и вряд ли кому придет в голову мысль, что он скрывается на такой маленькой провинциальной планете, как Думарл. Чэхил и не собирался прятаться на Думарле. Напротив, он хотел быстрее добраться до Реставона. Это, безусловно, собьет их с толку. Ведь только сумасшедший будет искать спасения среди людей, в мирах, не подконтрольных Семействам! Чтобы обеспечить свою безопасность, он употребит весь свой личный престиж и репутацию, которые завоевал за последние годы.

Если его догадка неверна, значит, Лу-Маклину не стоит больше беспокоиться о своем вмешательстве. Об этом подумает собственная Семья Чэхила.

Если же догадка верна... Он очень хотел ошибаться.

Во время полета в один световой год от Ивенвейта к Думарлу произошло нечто необычное. Капитан корабля, на котором путешествовал Чэхил, был вынужден перейти в нормальное пространство. Транспортный корабль с Уэла внезапно выскочил из подпространства рядом с лайнером. Пассажиры собрались у иллюминаторов. Корабли, принадлежащие человечеству, не раз сталкивались с кораблями ньюэлов, но происходило это, как правило, в тех областях космоса, которые оспаривались обоими правительствами. Нападение на территории, бесспорно принадлежащие ОТМ, было беспрецедентным. Все надеялись, что это не было атакой, хотя никто из путешественников не мог найти иного объяснения. Поэтому они наблюдали, ждали, пили и всячески пытались успокоить напряженные нервы.

От корабля ньюэлов отделился небольшой шаттл, который направился к лайнеру ОТМ. Но прозвучавшее вскоре в салоне сообщение командира корабля вернуло пассажирам корабля спокойствие. На борту корабля ньюэлов произошла небольшая авария. Один корабль всегда в таких случаях приходит на помощь другому в бесконечном межзвездном пространстве. Вопрос в другом. Как получилось, что корабль ньюэлов, попавший в беду, до сих пор не был замечен людьми?

Какая неожиданная удача для слизкокожих, подумали пассажиры лайнера, что их корабль оказался так близко, когда те очутились в беде. Интересно, однако, что именно они делают в этой части пространства ОТМ?

Но, несмотря на неписанные правила, капитан корабля ОТМ всячески тянул с приказом о сближении. Наверняка люди Лу-Маклина, если и не находились на борту, то снабдили капитана необходимыми инструкциями. Его офицеры, ничего не знавшие об этом, недоумевали и требовали замедлить ход. Если это не сделать, доказывали они, это вызовет большие осложнения в межпланетных контактах. Командир корабля сопротивлялся, как мог, но в конце концов неохотно отдал приказ снизить скорость.

Люди-инженеры помогли ньюэлам провести небольшой ремонт. Повреждения, оказались не слишком серьезными. Дело было скорее в отсутствии некоторых запасных деталей на борту уэлского корабля, а не в самом повреждении.

Чэхил понял, что все это представление было затеяно ньюэлами с одной - единственной целью - снять его с лайнера.

По тяжелому недоброжелательному взгляду капитана он понял, что Лу-Маклин действовал оперативно. Но Чэхил, к счастью, успел раньше, разыграв небольшой спектакль с отлетом на Думарл, где его, вероятно, ждала небольшая армия. Ну, а теперь пусть ищут, сколько влезет! Среди пассажиров корабля его не будет! Если Лу-Маклин торопился, то и психолог не терял времени зря. И он выиграл.

Капитан вступил было в пререкания с командиром ньюэлов, но тот весьма сдержанно отвечал на каждое бранное слово и на каждый упрек. Да, мол, понимаю, это необычно. Конечно, вы можете направить формальный протест. Мы своего соотечественника забираем с вашего корабля не силой, а по его собственному желанию. Теперь мы поможем ему продолжить путешествие. Благодарим вас, капитан, за оказанную помощь. Вы были весьма любезны.

Капитан с нетерпением выслушал эту явную ложь. Его подчиненные продолжали недоумевать. Ньюэлы заплатили за переход Чэхила с одного корабля на другой. Пассажиры, со своей стороны, были довольны. Если тот предпочитает прервать свое путешествие и пересесть к своим сородичам, то почему, собственно говоря, надо возражать? Только чище станет, если отсюда уйдет этот слизняк.

Кроме того, ньюэлы, появившиеся на борту лайнера, были вооружены. Правда, это было легкое вооружение, но команда людей вовсе не имела оружия. Да если бы и имела, капитану не удалось бы предотвратить инцидент: чужеземец, естественно, выразил бы недовольство тем, что ему препятствуют перейти на корабль своей страны. Капитану осталось лишь в сердцах отправить рапорт на Думарл. Корабль Уэла замерцал, выходя из обычного пространства и унося того, за кем капитану было приказано наблюдать.

Наконец-то Чэхил мог расслабиться в знакомой обстановке уэлского корабля. Он поздравил себя с тем, что сумел обмануть наемников Лу-Маклина. Человек в конечном счете оказался не всемогущ. Корабль на высокой скорости перенес его в пространство, над которым господствовали Семейства. Перехват их корабля кораблем ОТМ стал невозможен. Перехват же военным кораблем, если, конечно, Лу-Маклин пойдет на такой риск, грозил людям вооруженным столкновением большего масштаба.

Командиром корабля была молодая ньюэлка, которую Чэхил видел впервые в жизни.

- Мне приказали перехватить корабль, на котором вы путешествуете и взять вас на борт. Меня уполномочили при необходимости использовать и обман, и силу. Мне бы очень хотелось знать, для чего была придумана вся эта затея.

- Вам не обязательно вникать в эту историю а, возможно, лучше и вовсе не знать, - ответил Чэхил. У него не было желания обсуждать с ней эти проблемы. - Информация, которой я обладаю, может быть передана только представителям Совета Семейств.

Командир согласилась с ним.

- Обстановка была достаточно тревожной и, по-моему, могла вызвать большие неприятности.

- Корабль людей имел чисто коммерческое назначение, - напомнил ей Чэхил. - Возможности возникновения вооруженного конфликта не было, вы же сами видели.

- Но мог возникнуть акт насилия без применения оружия.

- Все произошло слишком быстро, чтобы люди могли что-нибудь предпринять. Можете ли вы себе представить, чтобы группа людей вдруг подняли бучу по поводу какого-то слизняка, который к тому же по доброй воле хочет убраться восвояси?

- Человек-капитан очень огорчился и был готов вступить в схватку, возразила она.

- Все так и обстояло, но дело здесь не в нем. Сам по себе капитан был лоялен, но ему были даны кое-какие инструкции.

- У меня нет больше вопросов, - сказала командир с неожиданной готовностью. - Если вам что-либо понадобится, дайте мне знать.

- Да, я так и сделаю. Большое спасибо, командир. Вы сами и ваша команда провели операцию превосходно.

Командир охотно приняла комплимент, сделав соответствующий жест щупальцами и глазами. Затем она оставила Чэхила наедине со своими мыслями.

Чэхил испытывал чувство удовлетворенности. Наконец-то Лу-Маклин совершил ошибку! Действуя быстро, Чэхил не дал людям времени для разработки плана. Они были вынуждены реагировать по обстановке и, в спешке совершив несколько ошибок, дали Чэхилу в руки улики, которыми он, случись все иначе, и не располагал бы.

Но, к сожалению, он был не в состоянии доказать, что таинственный тремован и чешуйчатый незнакомец, с которым разговаривал Лу-Маклин, были одним и тем же существом. А главное, он так и не выяснил, почему в течение двадцати лет Лу-Маклин держал это обстоятельство в секрете.

Когда же наймиты Лу-Маклина попытались силой задержать Чэхила, стало очевидным, что существование тремованов держалось в тайне не только по коммерческим соображениям. Что это за причины, психолог мог только догадываться.

Теперь же Лу-Маклин понимает, что и Совет Семейств, а не только его собственное правительство, узнает о существовании тремованов и его связи с ним. Интересно, как он среагирует на это.

Запрос Чэхила в центральный компьютер Кларии всех поднял на ноги. Вероятно, есть веская причина для такой тревоги.

Лу-Маклин мог по-прежнему хранить свой секрет и выжидать дальнейшего развития событий. Чэхил же хотел, чтобы представители "Си" допросили человека с применением машины правды. Благодаря ей и лехлу они узнают, что за секрет утаивает Лу-Маклин вот уже двадцать лет. Если это только бизнес - что ж, отлично!

Если же дело в другом, и Лу-Маклин плел какой-то затвор против Уэла, тогда его конец наступит быстрее, чем он предполагает.

Лу-Маклин, или подчиненные Лу-Маклина, неважно, но предприняли попытку пытались убить Чэхила Райенза или, по крайней мере, помешать ему покинуть ОТМ. Для Чэхила это было вполне достаточным доказательством, что дело нечисто.

Он плюхнулся в грязевую постель и лишь теперь понял, как он устал. Прав он или нет, но ответы на свои вопросы он получит. Вероятно, и департамент войны получит желаемый секрет нового передающего луча.

Он глубоко заснул, но сон его не был так спокоен, как ему хотелось бы.

14

Реакция на его информацию была несколько иной, чем он ожидал. Если бы он не знал, что ответ исходит от личного представителя Совета Восьми, он подумал бы, что представитель Совета, явившийся к нему состоит на службе у Лу-Маклина.

Они расположились в удобной комнате, отведенной хранилищем университета Журункуага для Чэхила как своего почетного гостя. Снаружи было влажно, темно, день для ньюэлов был великолепный. Но все существо Чэхила сотрясалось от негодования.

- Совет просто не верит, что за вашими открытиями и догадками, Чэхил Райенз, стоит что-то зловещее. - Представитель Совета казалась утомленной и ей хотелось поскорее покинуть угрюмого и насупленного ученого, о встрече с которым она должна была подготовить отчет. Она была привлекательной особой с живыми зелеными глазами, в которых прыгали искорки. Ее тело вспыхивало пурпурными отсветами.

Чэхил тоже нашел ее весьма привлекательной, хотя его мысли были заняты совсем другим. Впрочем, он проявил бы к ней более чем чисто профессиональный интерес, если бы не два обстоятельства: его гормональный уровень не позволит ничего иного, кроме чисто визуального восхищения, а она, по всей видимости, была к нему равнодушна.

Ее отношение к нему ослабляли ее привлекательность, хотя она всего лишь передавала ему мнение других.

- Но разве они не видят связи? - воскликнул Чэхил.

- Они не видят никакой связи, - ответила она холодно. - Лу-Маклин остается жизненно важным элементом во всеобъемлющем плане подрыва и контроля над сферой миров, над которыми властвует человечество. Возможно, как мне сказали, самым его важным элементом. Он не дал нам никакого повода сомневаться в его искренности. То, что вы рассказали, - продолжила она, предвосхищая его возражения, - сказки, основанные на личных подозрениях, что весьма недостойно ученого. Известно, что вы лично не любите Лу-Маклина и поэтому не доверяете ему.

Веки Чэхила почти сомкнулись.

- Вы хотите сказать, что за мной наблюдают?

- Семейство "Си" - выдающаяся семья, потому что уже десять тысяч лет они воплощают в себе саму осторожность. Да, Чэхил Райенз, за вами наблюдали.

- И о чем же вас проинформировали те, кто за мной наблюдал?

- Что вы, как всегда, блистательны, но что вы позволили своей предвзятости в отношении этого человека затмить собственный разум. Ваши суждения о нем необъективны. Ваша одержимость своей идеей способствовала огромной работоспособности. Однако она же повлияла и на ваш профессионализм.

- Они на самом деле так считают?

- На самом деле. Вы можете это отрицать?

- Я никем и ничем не одержим. И уж конечно, я не могу быть одержимым обычным человеком. Этот Лу-Маклин, как вы заявляете, является очень важным для осуществления планов Семейств. Он весьма любопытный представитель своей расы. Я бы вряд ли стал называть свой интерес к нему одержимостью и тем более я не питаю к нему неприязни. Но я подозреваю, что за его поступками стоит нечто нечестное, а что именно, не могу понять.

- Я вам передаю мнение других. - Она, казалось, слегка смягчилась. Я не посвящена в детали этого дела.

- Вернемся к сути вопроса. Факты таковы, какими я их представил Совету. Двадцать лет назад один из исследовательских кораблей человечества вступил в контакт с неизвестной доселе расой. Два года назад командир одного из наших кораблей перехватывает и расшифровывает тексты переговоров между чужеземцем и Лу-Маклином. Связь осуществляется на необычной частоте посредством луча нового типа.

- Во-первых, у нас нет доказательство тот, что чужеземцы, с которыми был установлен контакт двадцать лет назад, и чужеземец, с которым велись переговоры два года назад, одной и той же расы. Во-вторых, регулярные проверки лехла подтверждают, что он невредим, следовательно, у нас нет оснований подозревать Лу-Маклина в дурных намерениях. У нас есть лишь ваше свидетельство, что его подчиненные пытались вас задержать и даже применить силу.

- Если Совет сомневается в моих словах... - начал он сердито.

- Не в ваших словах, - сказала она, успокаивая его, - но в мотивах ваших действий. Точно так же, как вы сомневаетесь в мотивах действий Лу-Маклина. Одних подозрений недостаточно, психолог. Разве вы сами не понимаете?

- Ну, уж если говорить о понимании, - произнес устало Чтил, - то неужели вы не понимаете, что если Лу-Маклин ведет выгодную и секретную торговлю с этими тремованами, а я убежден, что тремованы и бронзово-чешуйчатые незнакомцы одно и то же, то, следовательно, должны быть обнаружены передвижения кораблей в том районе космоса, в котором отмечено появление загадочного луча, а в торговле людей должны появиться редкие руды или новые технологии, или еще что-либо. Но ведь нет никаких следов того, что в течение этих двадцати лет подобная торговля осуществлялась!

- Эта торговля могла осуществляться в слишком малых масштабах, ее следы трудно было обнаружить, но, тем не менее, она могла быть весьма выгодной, - возразила представитель Совета. - Может быть, речь идет о торговле редкими драгоценными камнями или о торговле небольшими партиями деталей передовых вычислительных машин. Для обнаружения последних вам пришлось бы всего-то лишь разрушить объемное оборудование.

- За двадцать лет либо то, либо другое дало бы о себе знать, - резко ответил Чэхил.

- Возможно, - произнесла собеседница раздраженно, - он просто складирует их для того, чтобы потом выбросить на рынок в больших количествах.

- Двадцать лет? Вы не знаете этот человека. Никто его не знает. Даже я, хотя изучал его много лет. Он не стал бы так поступать. Он не станет терять что-либо, и меньше всего - время. Тем более двадцать лет.

- Некоторые экономисты сочтут создание подобных запасов не пустой тратой времени, но умным бизнесом, - сказала она ему доверительно.

- Неужели это настолько важно, что возникла необходимость схватить меня, практически запереть здесь, в университетской клетке, чтобы помешать мне рассказать об этом другим?

- Но мы располагаем лишь вашей убежденностью в отношении существования подобных фактов. Вы говорите, что видели группу подозрительно выглядевших людей, которые, якобы, ожидали вас при отлете с Ивенвейта. Вы говорите, что и капитан вашего звездного корабля пытался помешать вам покинуть его.

А ведь эти люди, пусть они и впрямь подозрительные типы, могли ожидать кого-то другого. Может быть, это полицейские Кларии ожидали какою-то сбежавшего преступника? Что же касается реакции вашего капитана, то его огорчение выглядит вполне естественно : потерять пассажира на полпути! Особенно, если этот пассажир принадлежит к союзной и чувствительной расе.

- Это все лишь досужие размышления! - Чэхил и сам поразился яростности своих чувств. Он был на грани отчаяния. - Никто из вас не видит, что замышляет этот человек. Никто из вас не хочет этого видеть! Он всех вас превратил в слепцов!

- Досужие размышления, - ответила ему представительница Совета, не реагируя на его эмоции, - именно так можно назвать вашу теорию. Вы построили свое обвинение, основываясь лишь на собственных подозрениях и умозаключениях. Никаких, абсолютно никаких доказательств. Я начинаю верить, - заметила она мрачно, - что вы действительно одержимы неприязнью к этому человеку. Это нездоровье, психолог.

У него пропало желание спорить, сопротивляться.

Никто из вас не знает, на что он способен. Никто из вас.

- Даже если допустить, что все ваши заявления - правда, - сказала она примирительным тоном, - то к каким действиям это нас должно побуждать? Вы же сами признаете, что не знаете, в чем именно заключается это предполагаемое сотрудничество Лу-Маклина и тремованами.

- Нет, не знаю, - согласился Чэхил утомленно.

- Он дал вам возможность работать в непосредственной близости от базы его данных, - продолжила она, - ничуть не беспокоясь о той информации, которую вы можете извлечь. Вы получили доступ к конфиденциальной информации. Разве так поступил бы человек, которому есть что скрывать?

- У него не было причин подозревать меня в том, что я знаю о его намерениях, - ответил Чэхил. - Я как-то выразил ему свое недоверие, но он полностью обезоружил меня. Кроме того, моя работа в непосредственной близости от него давала возможность его людям контролировать меня.

- Вы говорите, что он развеял ваши подозрения. Теперь же вы утверждаете, что они вернулись.

- Мы должны выяснить, что за дела он ведет с этими тремованами! Двадцать лет! Двадцать лет секретности!

Она поднялась, готовясь уйти.

- Чэхил Райенз, я ожидала, что, благодаря своему опыту и знаниям, вы не станете впадать в истерику. Подумайте хорошенько! Кто дает больше поводов для сомнения в своих намерениях - Лу-Маклин или вы сами? Вы давно и много работаете для Семейств, Чэхил Райенз. Возможно, слишком давно и слишком много. Слишком много времени вы провели вдали от дома, слишком много времени вы провели среди двуногих. Мне кажется, пришла пора вам позаботиться о себе, а не о тех наших союзниках, которые за долгие годы уже доказали нам свою преданность!

Она вышла, стремительно проплыв через дверь.

Чэхил остался, ощущая холодный ужас. Да, теперь ему все ясно. Они не допускали и мысли, что Лу-Маклин что-то замышляет. Они не хотели верить, что их ценный союзник может их предать.

"Ну а что до меня, - горько думал он, - то я вовсе не одержим. Мои решения выработаны в результате спокойного анализа очевидности. Допустим, что многие додумано уже на основе собственного опыта, но опытный психолог и должен руководствоваться интуицией при отсутствии фактов. Мы интерпретируем субъективное так же, как и объективное. Если они настойчиво игнорируют мои открытия..."

Лу-Маклин, Лу-Маклин... Это имя преследовало его... Одержимость, навязчивая идея... Может, представитель Совета права и ему следует забыть о Киисе ван Лу-Маклине, забыть о его секретных намерениях?

Но он не может так поступить, как не в состоянии он прекратить мыслить! Лу-Маклин так глубоко внедрился в общество ньюэлов, что друзей среди Семейств у него не меньше, чем среди своих сородичей.

Ну, вот и хорошо, подумал он, принимая неожиданное решение. Если Совет не заинтересовался моим мнением, то возможно, им заинтересуется Совет Операторов на Земле. Ведь совершенно очевидно, что земное правительство точно так же не знает о контактах Лу-Маклина с тремованами, как и Совет Семей. А если люди и тремованы плетут вместе какой-то затвор, то, возможно, смерть одного подозрительного психолога возбудит внимание "Си" - и они решат проникнуть несколько глубже в проблему, прочтут внимательно записи, которые он заблаговременно приготовит. Он стал готовиться к возвращению в ОТМ.

Лу-Маклин вошел в просторную спальню и посмотрел на изображения на круглом балдахине, нависавшем над кроватью. Балдахин чутко реагировал на любые проявления того, кто располагался внутри. Он материализовался как в результате снов, так и в результате мыслительных процессов.

В этот момент он был заполнен звездами, воображаемыми созвездиями, расположенными слишком близко друг к другу, чтобы быть реальными. Лу-Маклин полюбовался немного, затем подошел ближе к женщине, лежавшей в постели, и прошептал:

- Тамбу, Тамбу, проснись!

Женщина пошевелилась во сне, сладко потянулась. Не открывая глаз, она проговорила сонным голосом:

- О, Киис, дорогой, это ты? Что ты надумал?

Он отвернулся:

- Я собираюсь уезжать, меня ждет важная работа.

Она состроила гримаску. Живя с ним, она сумела несколько смягчить его нрав, и все же они не стали слишком близки. Истинный Киис всегда оставался для нее загадкой, и она вряд ли могла рассчитывать на то, чтобы разгадать ее. Но брак, как бы в шутку заключенный на Терра, со временем стал для нее настоящим. И хотя Киис был далек от нее, он всегда был добр и предупредителен.

Ей еще предстояло понять, как мало она его знает.

- Ты разбудил меня, чтобы сказать об этом?

- Об этом и еще кое о чем, Тамбу. Мы расстаемся.

Ее улыбка исчезла. За секунду она состарилась, казалось, на десять лет. Последнее из созвездий вспыхнуло и погасло у нее над головой, волшебный иллюзорный занавес опять превратился в холодный серебристый кусок металла. Холодный и пустой, как и человек, сидящий перед ней.

Она села, оперлась на руки и свесила с кровати свои красивые длинные ноги:

- Это не смешно, Киис.

- Я и не собирался тебя смешить.

- Неправда. Зачем ты испытываешь меня? Ты всегда испытываешь людей, Киис.

- Не тебя, Тамбу. И не на этот раз.

- Тогда о чем же ты говоришь?

- Мы расстаемся. Мы пойдем отныне разными путями, каждый будет жить своей собственной жизнью.

Она слегка покачала головой:

- Я не.. что я не так сделала?

- Все правильно. Просто так нужно. - Выражение его лица было серьезным. - Ты начинаешь оказывать на меня слишком большое влияние. Когда-то давным-давно я пообещал себе, что не допущу ничего подобного в своей жизни. Никогда не позволю другому человеческому существу контролировать себя.

- Я ведь не вмешиваюсь в твои дела, - возразила она. - Я никогда не спрашивала тебя, куда ты идешь, что ты делаешь, даже если ты исчезал на несколько месяцев. Я всегда следовала твоим указаниям, потому что знала, насколько это важно для тебя. Как же именно я могла взять над тобой контроль? Я не понимаю.

Он продолжал смотреть мимо, опасаясь то ли ее, то ли себя.

- Тамбу, мне кажется, я влюбляюсь в тебя.

- Черт! - Она молча сидела за занавесом, ставшим расплывчатым. Ее охватило желание. Оно требовало удовлетворения. Этот большой и непостижимый человек потеплел к ней со временем, и именно поэтому она его теряет.

- Неужели это так ужасно, что ты не можешь с этим смириться? Неужели же, Киис, ты не в состоянии жить и любить?

Лу-Маклин энергично взмахнул рукой, рассекая воздух:

- Любовь - самый мощный вид контроля. Я этого не допущу! Не могу допустить!

- Киис, но любить другого - не есть проявление слабости!

Он повернулся к ней, и в голубых пронзительных глазах боль смешалась с решимостью.

- Для меня это - слабость. Почему, ты думаешь, я избегал иметь детей? Потому что обилие любви - слишком большой контроль надо мной, меня это просто разрушит.

Пальцы ее бесцельно двигались по постели, сжимались и разжимались:

- Я узнаю этот твой тон. Что бы я не сказала, решение твое окончательно, да?

- Извини меня. Я сам виноват. Мне не следовало тогда так с тобой поступать.

На губах ее заиграла улыбка:

- Поступать со мной? Это я так поступила! Это я приняла тебя, и никак иначе. Ты бросил вызов, Киис, а мне показалось, что я увидела нечто большее там, где другие видели лишь грубость и уродство. Значит, я потерпела неудачу. Видимо, я обречена на проигрыш.

- Я все сделаю, чтобы ты была вполне обеспечена до конца своей жизни. - От этих слов он ощутил еще большую неловкость. "Заканчивай", - приказал он себе.

Она рассмеялась. К своему большому удивлению, он понял, что это его ранит.

- В какой-то момент брак был полезен, - продолжил он. - Некоторые важные люди считали, что он смягчит меня. Мне самому было интересно. Я никогда прежде этого не испытывал. Я не ожидал. Я не ожидал, что подвергнусь такой угрозе. Эта меня беспокоит.

- Киис, Киис, - вздохнула Тамбу устало. - Неужели ты думаешь, что только тебя?

- Это начало беды, Тамбу. Я уникален. - Он сказал это спокойно, без всякой гордости. - Я не стану рисковать всем, что сделал.

- Конечно. Ведь я не могу заставить тебя переменить решение, поэтому я просто подчиняюсь. Потому что, Киис, независимо от твоих чувств ко мне, я полюбила тебя...

Он начал было что-то говорить, но решил, что не стоит, и быстро вышел из комнаты. И не обернулся.

Через две недели появилось сообщение, что госпожа Тамбу Табухан Лу-Маклин скончалась на Терра, в своем новом скалистом доме, от чрезмерной дозы наркофена. Лу-Маклин воспринял информацию спокойно и не стал ее ни с кем обсуждать, даже с Бестрайтом, хотя этот пожилой, все понимающий человек заметил, что с того самого дня плечи Лу-Маклина несколько опустились.

- Нет, он не обычный человек, - думал старый слуга. - И не ньюэл. Он создал себя, взяв все самое лучшее у обеих рас. Он узник самого себя, и я не знаю, для чего он это совершил.

Но у него было предчувствие, что скоро все выяснится.

На Двенадцатый день Восьмого месяца Лу-Маклин принял посетителя. Человек, которого ввезли в приемную, выходившую окнами на океан, состарился так, что никакое лечение уже не помогало. Он одряхлел так, что никакие трансплантации не могли бы вернуть ему прежний облик. Он дышал с помощью респиратора, который вводил воздух в его изнуренные легкие. Глаза его были сухими и тусклыми.

Он отослал двух сестер и остался наедине с Лу-Маклином. Они немного поболтали, их прерывали лишь приступы кашля, сотрясавшие некогда полное жизни тело.

Затем посетитель сделал движение скрюченным пальцем, призывая Лу-Маклина подойти ближе. Лу-Маклин вежливо наклонился к креслу-коляске, восхищаясь упорством в достижении цели - именно это качество заставило человека пересечь пролив между двумя континентами лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

- Я давно наблюдаю за тобой, Киис ван Лу-Маклин. Теперь хочу спросить лишь об одной вещи.

- Если я смогу ответить, Советник Момлент, я отвечу.

- Подойди ближе.

Лу-Маклин склонился над щуплым телом и стал внимательно слушать. Он кивнул, подумал и затем прошептал ответ на ухо.

- Громче. Мой слух уже давно не тот, что был когда-то. Да и сам я тоже.

Лу-Маклин заговорил громче Советнику. Момлент напрягся, чтобы понять суть слов, затем улыбка расплылась на его сморщенном лице, и он начал довольно кудахтать. Последовал кашель, пришлось вызвать сестер.

Советник Момлент умер через шесть часов, по дороге к дому, но он умер счастливым.

Установить контакт было тяжело. Дело в том, что Чэхил Райенз не желал раскрывать свой секрет кому-либо ниже рангом, чем личный представитель Совета Операторов, или даже сам член Совета. Это был высший уровень правительства ОТМ. А еще лучше было бы войти в контакт с кем-либо из Совета Восьми.

Открыться кому-либо ниже уровнем, значило напороться на людей Лу-Маклина. Он, конечно же, дал негласное распоряжение следить за этим ученым с Уэла, хотя в определенном смысле высокое мнение Лу-Маклина о нем служило некоторой защитой. Он наверняка считает, что Чэхил слишком умен, чтобы возвращаться на ОТМ. Только полный идиот пошел бы на это.

К счастью, ньюэлы уже свободно передвигались по восьмидесяти трем мирам ОТМ, поэтому простое присутствие Чэхила не могло вызвать особых волнений. Его могли выдать мысли и действия, но не внешность.

Перед тем, как отбыть на ОТМ Чэхил поменял цвет глаз. Дополнительное хирургическое вмешательство убрало складки мудрости с живота. Люди Лу-Маклина станут искать психолога Чэхила Райенза, но вряд ли обратят внимание на невзрачного функционера Семейства по имени Мазаэл Афар, который добивается аудиенции у Совета Операторов от имени Семейства Варуэков.

Операция и изготовление фальшивых документов должны были осуществляться в тайне. Влияние Лу-Маклина среди Семейств было достаточно мощным, и Чэхил не сомневался, что узнай они о его плане, ему обязательно помешают. Он впервые путешествовал на Терра, называемую еще Землей или Геей, матерью мира человека. Разрешение на путешествие Чэхила на эту планету доказывало, насколько меньше стали предрассудки в отношении ньюэлов, насколько глубоко они сумели проникнуть в человеческое общество. Он был не первый ньюэл, оказавшийся на голубой планете. Пока что его план успешно осуществлялся. Хвала и слава Семействам... И их союзникам, таким, как Киис ван Лу-Маклин.

По прибытии Чэхил убедился, что за ним нет слежки. Затем он начал наводить справки. С кем он может поговорить? Кто более доступен?

Выяснилось, что он может встретиться с оператором Восьмого статуса. Едва ли он является членом Совета Операторов, но все же и это можно было считать удачей для Чэхила. В компьютерной иерархии это был высокий чин.

Он настоял, чтобы встреча происходила в доме у человека, а не в правительственном офисе. Оксфорд Свифт нашел просьбу, как и настойчивость, с которой она ему была передана, весьма необычными, но, впрочем, что ожидать от ньюэла? И вскоре он пожалел, что согласился на эту встречу.

Дом его представлял собой строение из материала, имитирующего дерево. Он находился на южном берегу Ориноко. Подобные же строения, словно бусы, были рассыпаны по обеим берегам могучей реки, выкрашенные так, чтобы сливаться с окружающей зеленью.

Чэхил прибыл на маркаре рано утром. Встреча должна была состояться до отъезда Свифта в офис. Это давало человеку возможность прервать встречу, сославшись на срочные дела, если беседа с Чэхилом окажется неприятной.

- Приветствую вас, Мазаэл Афар. - Человек не стал протягивать руку существу, которое вплыло в овальную комнату.

- Приятно с вами познакомиться, - солгал он. - Я несколько раз уже сотрудничал с ньюэлами, хотя ни разу не доводилось делать этого лично. - Я думаю, у вас есть вопросы относительно вашей работы в департаменте?

Вместо ответа Чэхил вынул из кармана небольшой инструмент. Человек с любопытством наблюдал, как Райенз медленно поводил инструментом по всем сторонам помещения. Затем он спрятал инструмент в карман. Теперь можно вести разговор, не опасаясь того, что их подслушают.

- Меня зовут, - произнес он, убирая аппарат, не Мазаэл Афар, а Чэхил Райенз. Я психолог, а не программист.

Оксфорд Свифт медленно переваривал информацию. Он был средних лет, его длинные черные волосы были связаны на затылке в пучок. Узкие коричневые подвязки поддерживали его бело-синие брюки. Его жена с любопытством заглянула в комнату, но сразу же исчезла, как только Чэхил взглянул на нее.

- Надеюсь, у вас есть объяснение подобному фокусу, - пробормотал Свифт. Он подумал о манипуляции с неизвестным аппаратом. - Давайте выйдем на террасу. Там будет удобнее вести беседу.

- Этот человек по крайней мере восприимчив, - подумал Чэхил. Возможно, я сделал удачный выбор.

- Причины, приведшие меня сюда, имеют огромное значение, - сказал он вслух. - Мне сказали, что вы честнее остальных. - Человек сделал неопределенный жест головой, что, как было известно Чэхилу, означало проявление скромности.

- То, что я собираюсь вам рассказать, важно и для моего народа, и для человечества. Скажу вам откровенно: мое правительство игнорирует мои заявления. Я надеюсь, что ваше окажется более восприимчивым к моей информации.

- Но почему вы пришли ко мне? - хотел знать Свифт. - Наверняка не потому, что у меня репутация честного человека.

- Частично так, а также из-за вашего положения. У вас есть доступ, хотя и ограниченный, к высшему уровню правительства ОТМ. А это именно то, чего я добиваюсь - аудиенции у правительства, ведь времени осталось очень мало.

- Вы чего-то опасаетесь?

- Да, именно так. Меня страшат намерения человека по имени Киис... он с трудом произносил слоги. - Киис ван Лу-Маклин.

- Лу-Маклин. - Свифту не пришлось долго размышлять. - Тот, кто открыл торговлю с мирами Семейств?

Чэхил согласно кивнул.

- Это человек, которого, вероятно, многие боятся. Надеюсь, у вас достаточные к тому основания?

- Я расскажу вам о них. - Он беспокойно поглядел на противоположный берег реки и на череду полускрытых дорогих домов. - Поблизости нет более безопасного места для разговора?

- Спустимся вниз. - Свифт взглянул в сторону кухни. - Дорогая, мы пройдем в кабинет на несколько минут.

Женщина выглянула из кухни.

- Через пару часов мне нужно быть в аэропорту, но у меня еще есть время что-нибудь вам приготовить, если хотите. - Она поколебалась и посмотрела на Чэхила. - Могу я вам что-нибудь приготовить, сэр?

- Спасибо, я уже поел сегодня утром. - Он извинил ее явное невежество. Для ньюэлов земная еда, состоявшая по большей части из убитых птиц и животных, была неприемлема.

Они спустились вниз. От Чэхила потребовались большая отвага и умение, чтобы преодолеть спуск.

Начало ступеней приходилось как раз на уровень речного берега. Огромное окно, затененное террасой, на которой они недавно стояли, выходило на закрытую плавательную зону. Не дожидаясь приглашения, Чэхил освободился от своего костюма и с наслаждением погрузился в теплую воду. Поколебавшись мгновение, Свифт последовал за ним.

Чэхил не боялся паразитов. Что же касается водяных обитателей, то он был уверен, что человек защитил эту зону. Поэтому он спокойно находился в воде. Снаружи на него жадно поглядывали пираньи.

- Что же это за столь важная информация, которую вы скрываете от своего собственного народа, Чэхил Райенз? - спросил его человек.

Психолог, с любопытством поглядывая на человека, думал, с чего бы начать. Он раньше никогда не видел человека в воде. Тот передвигался в воде крайне неуклюже, на взгляд ньюэла.

Именно теперь, когда у него появился шанс, он не знал, с чего начать. Он оказался не в состоянии убедить своих сородичей. Как же он убедит двуногих?

По крайней мере, этот Оксфорд Свифт казался достаточно приветливым.

Если же его постигнет неудача, вероятно, ему придется обратиться к другому члену правительства.

Ладно, нужно приступать к делу.

- Это началось, Оксфорд Свифт, много лет назад, я был тогда... - Не успел он произнести что-то важное, как шум сверху прервал его. И человек, и ньюэл повернулись к лестнице. На ней стояла жена Свифта, встревоженная и бледная.

Ее окружало несколько вооруженных людей, которые продвигались к бассейну. На них была униформа. К удивлению Чэхила, под униформой угадывались бронежилеты.

"Слишком поздно! Как всегда, слишком поздно", - подумал Чэхил в отчаянии. Лу-Маклин обнаружил его возвращение на ОТМ и настиг его. "Теперь меня препроводят в укромное местечко и устроят несчастный случай. Наверное это не слишком-то сложно будет скрыть. Психолог с Уэла, путешествующий под вымышленным именем, находит смерть в диких джунглях. А возможно, они просто сообщат о гибели Мазаэла Афара."

Через некоторое время Научный Регистр на планетах Семейств заинтересуется, что произошло с блестящим психологом Чэхилом Райензом. Он зарегистрирует его исчезновение. И, конечно, обнаружить его останки будет крайне сложно. "Надеюсь, Лу-Маклин ценит, как я помог ему", - подумал он с горечью.

Он одним глазом посмотрел на металлическую сетку, которая перегораживала выход к реке. Он плавал лучше любого человека и к тому же не был обременен ни броней, ни оружием. Если только он сумеет перебраться через сетку...

Увы, ньюэлы приспособлены к лазанию столь же плохо, как и к прыжкам. Он, вероятно, сумел бы вскарабкаться на сетку, но это заняло бы слишком много времени.

Удивительно, что он вообще сумел так далеко забраться и не быть до сих пор обнаруженным. Он заметил, что на лице хозяина отразился страх. "Подумай немного и об этом несчастном человеке, который мог бы тебе помочь."

- Они пришли за мной, - сказал он Оксфорду Свифту.

Предводитель вооруженной группы вошел в воду и в упор поглядел на Чэхила. - Вы психолог Чэхил Райенз?

- Вы знаете, что это так, а я знаю о причине вашего прихода.

Человек казался удивленным.

- Я вас ждал, - продолжил Чэхил. Страх Оксфорда Свифта прошел, он уступил место озадаченности.

- Они просто ворвались, - сказала его жена, стоя на верху лестницы. Я пыталась объяснить им, что у тебя совещание, дорогой, но они оттолкнули меня.

К Оксфорду Свифту начал возвращаться его апломб. В конце концов, он был гражданином восьмого уровня.

- Это безобразие, кто бы вы ни были! Если у вас нет ордера на вход, я предлагаю вам вместе со своими вооруженными обезьянами удалиться.

Офицер нахмурился, но сдержался.

- Мои вооруженные обезьяны и я действуем по поручению класса "А" Надмирового правительства. До сегодняшнего утра я сам даже не подозревал о существовании такого, сэр. - Он поглядел вверх на несчастную миссис Свифт. - Я приношу вам извинения, мэм, но в скором времени вы узнаете о причинах происходящего. - Он вновь поглядел на Свифта. - Вы тоже, сэр. - Он перевел озадаченный взгляд на Чэхила, беззаботно барахтавшегося в воде.

- Я рад, что вы все понимаете, Чэхил Райенз, но откуда вам было знать, что мы придем за вами?

- Не стоит терять время на болтовню, человек, - резко ответил Чэхил. - Я очень давно изучаю вашу культуру. Может быть, вам об этом не сказали? Совершенно очевидно, что хотя на вас надета униформа, но прибыли вы сюда по приказу Лу-Маклина. Кииса ван Лу-Маклина. Вы так же должны позаботиться и о том, чтобы со мной произошел несчастный случай до того, как я успею открыть важную информацию. Не так ли?

- Я понятия не имею, о чем это вы бредите, - сказал офицер огорченно. - Все, что я знаю, так это то, что разведка Каракаса получила сообщение о вашем нахождении в этой зоне. Мы прочесали весь бассейн Ориноко, чтобы найти вас. Вероятно, кто-то вспомнил о ваших запросах и о встрече с мистером Свифтом, - он сделал жест в сторону человека, уже вышедшего из воды и начавшего одеваться. - Поэтому мы направились прямо сюда, чтобы выяснить, здесь вы или нет. Мы должны немедленно препроводить вас в Каракас. Там вас посадят на суборбитальный транспорт и доставят в Сан-Паулу. Там назрела некая напряженность.

Теперь настала очередь Чэхила Райенза удивляться.

- Вы хотите сказать, что находитесь здесь не по приказанию Лу-Маклина? Вы не собираетесь убивать меня?

- Вот черт, нет! Я даже понятия не имею, о ком именно вы говорите.

- Сан-Паулу является центром, где находится Совет операторов?

- Приказы наши были запечатаны, - согласился офицер, - но они исходят не от Совета Операторов. Запрос о вашем пребывании на Терра был прислан Посольством Уэла.

Офицер сделал паузу, один из подчиненных что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул головой и поглядел на Свифта.

- Думаю, вам лучше пойти с нами, сэр.

- Мне? - Оператор сделал шаг назад. - Но я ничего не сделал. Мне даже ничего не сказали! - Он вопросительно поглядел на чужеземного гостя, Чэхилу стало жаль его. - Он пришел сюда и сообщил, что располагает важной информацией. Вы вторглись до того, как он...

- Пожалуйста, успокойтесь, сэр. Это просто процедура. Ничего с вами не случится.

- Но у меня есть работа на сегодня, а завтра мое присутствие также понадобится...

- Такие ребята, как я, много не разговаривают, сэр, - произнес офицер. - Но по некоторым сведениям, в правительстве есть люди, которые полагают, что "завтра" может просто не наступить.

Чэхил обратил внимание, что они забрали с собой и жену человека. Снаружи дома находилась целая армия, правда, искусно замаскированная. Кто-то о чем-то сильно беспокоился.

Они поехали вниз по реке в Каракас. Затем пересели на сверхбыстрый суборбитальный корабль и последовали в Сан-Паулу. Мысли Чэхила вертелись с такой же быстротой, как турбины авиамоторов.

Его хотел видеть посол Уэла, а не Лу-Маклин, не земное правительство, не Совет Операторов. Если в этом деле не замешан каким-то образом Лу-Маклин, тогда чего именно хочет от Чэхила Райенза посол? И зачем везти с собой этих двух людей? Только потому, что они могли что-то услышать? Услышать что?

Мысли его путались по-прежнему, когда авиатранспорт приземлился на огромном посадочном поле за пределами мегаполиса Сан-Паулу.

Наземный транспорт на огромной скорости повез их в сердце гигантского города. Там находился Совет Операторов, вынося решения по той информации, которую выдавал Главный компьютер. Именно он принимал директивы по всем важным гражданским делам всех восьмидесяти трех миров. Машина и обслуживающий персонал находились в гигантской пирамидальной структуре, которая выходила на Мату Гроссу. Через спутниковую связь Главный компьютер был связан с двумя дюжинами других компьютеров, разбросанных по поверхности планеты. Суммарная мощность этих компьютеров превосходила мощность главного компьютера. Их работа заключалась в том, чтобы формулировать вопросы, которые необходимо было поставить перед Советом Операторов.

Где-то внутри этой башни три десятка мужчин и женщин несли вахту по десять человек круглосуточно. Они-то и составляли Совет Операторов. Каждые два года их проверяла компетентная комиссия на основе сложнейших тестов. В Совет они входили сроком на четыре года. Они принимали все наиважнейшие решения на планете, по крайне мере так думало население. На самом же деле они были лишь обслуживающим персоналом у своего хозяина - Главного компьютера. Но даже в индустриальную эпоху находились люди, чувствовавшие себя неуютно от того, что все решения за них принимает машина, пусть и очень умная. По-этому ответственность за решения возлагалась на Совет.

Чэхил начинал волноваться. Бедный Оксфорд Свифт! Но здесь-то он сможет облегчить душу с кем-нибудь из тридцати Операторов. Если уж ему представляется такая возможность, он ее не упустит, как бы ни реагировал на это его вооруженный эскорт.

Пирамида упиралась в субтропические небеса всеми своими тремя сотнями этажей. Вершина ее исчезала в облаках над Атлантикой. Они прошли в заднюю дверь, чтобы никого не обеспокоить видом вооруженных людей.

Высокоскоростной лифт поднял их на огромную высоту. На двести восьмидесятом этаже он плавно замедлил ход и остановился. Они вошли в бесконечно длинное помещение, над которым нависали с полудюжины видовых экранов высотой в несколько этажей. Каждый из них был заполнен математическими расчетами и таблицами. Люди в разноцветной униформе озабоченно сновали по многочисленным отсекам. Они, казалось, были встревожены и чего-то ожидали.

Вооруженный отряд был встречен высокопоставленным офицером. Он обменялся военным приветствием с командиром, и они побеседовали несколько минут. Мужчину и женщину вежливо, но твердо отвели в сторону.

- Что происходит? - рычал Оксворд Свифт. - Я должен находиться на рабочем месте... Я желаю увидеть своего адвоката. Я принадлежу к восьмому статусу!..

Никто не обратил на него ни малейшего внимания. Чэхил все еще чувствовал симпатию к двуногому. Тот ведь не подозревал, во что был втянут.

Вдруг одежда на Чэхиле заколыхалась, он подался вперед, а его элы начали быстро прясть на нем серебристо-пурпурную тунику, подобающую случаю.

Они работали с такой скоростью, что, казалось, его покрывают постоянно меняющиеся картины. Дело в том, что к нему приближался Пиарк Трикелмураз, посол на Терре и специальный представитель в Совете Операторов.

Он был не выше Чэхила, но значительно шире его. Ньюэлы больше росли в ширину, а не в высоту. Их хрящевая структура не была рассчитана на то, чтобы поддерживать большой рост, но зато отлично выдерживала распределенный вширь вес. Его нижние конечности были невидимы под многочисленными складками одежды, а зеленые с искорками глаза одобрительно смотрели на Чэхила.

Его сопровождали два помощника: субпосол с Уэла, и человек.

- Чэхил Райенз! - важно произнес Пиарк.

- Первый отец посол! - ответил Чэхил, используя форму приветствия, приличествующую встрече с высокочтимым лицом. - Могу ли я узнать, для чего именно меня привезли сюда?

- Да, вы скоро узнаете об этом? Мы искали вас в течение некоторого времени, с тех самых пор, как вы совершенно неожиданно покинули мир Семейств. К счастью, нас не так много работает в системе ОТМ, в основном мы разбросаны по другим промышленным мирам. Ваше фальшивое имя не помешало вас найти, но хирургические изменения, внесенные в вашу внешность помешали. К счастью, вы оказались слишком близко, и мы не потеряли много времени. Я и не думал, что смогу обнаружить вас у себя под одеждой, как говорят ньюэлы.

- У меня была причина очутиться там, - ответил Чэхил натянуто. - Но у меня нет больше причин скрывать свои цели. Я надеюсь, вы уже о них знаете?

- Вы прибыли сюда, чтобы предупредить правительство людей о возможном сговоре между промышленником Киис ван Лу-Маклином и чужеземцами, известными, как тремованы.

- Я бы не сумел сказать лучше, Первый отец посол.

- Вы видите, психолог, хотя ваши обвинения и были отвергнуты после того, как вы впервые их произнесли, но о них не забили. Их занесли в архив и хранили до времени. Когда нынешняя ситуация получила развитие, то некоторые особо доверенные лица стали искать объяснений в этой информации. Ваш рапорт оказался среди огромного количества записанных материалов. Мы были вынуждены сделать некоторые выводы, которые нам не понравились. Мне поручено принести вам извинения, восстановить все почести и привилегии... а также попросить у вас совета, в котором мы очень нуждаемся.

- Вы имеете ввиду, что неизвестная раса тремованов существует на самом деле? - Чэхил попытался привести в порядок свои мысли. Ведь он прибыл сюда в ожидании смерти, а не признания своих заслуг. - Этот Киис ван Лу-Маклин на самом деле установил прочные контакты с этими чужеземками?

- У нас по-прежнему нет никаких доказательств последнего, взволнованно проинформировал его посол. - У нас нет никаких доказательств, кроме некоторых фактов. И еще ваши интуитивные догадки, которые, судя по всему, начинают подтверждаться.

- А что происходит? - спросил Чэхил.

- Идемте со мной. - Он повернулся и повел Чэхила через этаж к большой комнате. Свифтов там не было. Маленькие люди, втянутые в крупные дела, очень легко погибают. Психолог все еще надеялся, что ничего страшного с ним не произошло.

Круглое углубление в полу было окружено блестящими и жужжащими ограждениями. По крайней мере десятка два техников занимались с пультом управления. Человек-помощник посла наклонился вперед и обратился к одному из техников. Женщина кивнула, и ее тонкие пальцы заплясали по кнопкам.

Мгновенно с огромного экрана исчезли цифры и графические изображения. На их месте возникло изображение темного космоса. Временами изображение искажалось помехами. В темноте пробегали огни. Чэхил подумал, что скорее всего это были корабли, потому что звездное поле за ними оставалось неизменным. Картинка из четкой превратилось в едва различимую.

На экране появился небольшой корабль незнакомых очертаний. Его силуэт был необычен. Вокруг него подобно насекомым роились какие-то маленькие предметы. Что это такое, вообразить было сложно. Может быть, корабль чистили, а может быть, это была часть его двигательной системы.

От поверхности корабля исходило мягкое желто-бронзовое сияние.

Посол, уловив, что Чэхил узнает корабль, что-то сказал своему помощнику - человеку, тот в ответ достал из пояса средство дальней связи и начал в него что-то говорить. При этом он не сводил глаз с Чэхила. Что-то знакомое? - прошептал посол, но голос его был абсолютно нейтральным.

- Возможно. Небольшое техническое устройство, - Чэхил указал на экран. - Возможно, я видел такой же светящийся металл где-то в другом месте.

- Это как-то связано с тремованами? - продолжал спрашивать посол.

- Может быть. По крайней мере, излучение очень похоже. - Корабль исчез из поля зрения, и вновь Чэхил увидел лишь движущиеся на фоне звездного поля огни. - Здесь один корабль или больше? Видимо, мы являемся свидетелями секретной торговли между тремованами и Киис ван Лу-Маклином?

- Да, идет какой-то обмен, - сказал посол. Подпосол указала на видеоэкран.

- Сюда приближаются пятьсот подобных излучений.

Чэхил вспомнил изображение четырехногого бронзово-чешуйчатого незнакомца.

- Пятьсот тремованов?

- Нет, - пробормотал посол. Он внимательно смотрел на экран. Пятьсот звездных кораблей...

15

После длительной паузы посол продолжил сухо:

- Мы думаем, что есть все основания предположить, что речь идет о чем-то значительно более серьезном, чем просто торговый обмен. Среди членов Совета Операторов на Терра и среди членов Совета Восьми поднялась паника, пока мы не обнаружили в архивах вашу старинную историю.

- Это по-прежнему лишь догадка, - напомнил ему Чэхил. - Командир Куазлет с того корабля должен приехать сюда, чтобы высказать свое мнение.

- Командир Куазлет, - сообщил посол психологу, - два года уже как мертв. И большая часть его команды тоже. Мы почти не надеялись и вас застать в живых.

- Несчастный случай? - спросил Чэхил.

- Да, так казалось в то время. Вы - единственное звено, связующее нас с открытием, которое имеет жизненно важное значение. Вы их называете тремованы? - Он сделал жест щупальцами в сторону экрана. - Если это на самом деле они. Опознание определенного вида металла не то же самое, что опознание существа. - Значит, вы с Куазлетом наблюдали общение между Лу-Маклином и одним из тремованов?

- Да. И еще у меня есть основания верить, что Лу-Маклин поддерживает контакт с этими существами более двадцати лет.

Это потрясло посла. Он знал лишь о передаче, перехваченной два года тому назад.

- Что дает вам повод так думать, Чэхил Райенз?

Психолог рассказал то, что он знал о секретном контакте между исследовательским кораблем Лу-Маклина и неизвестной разумной расой, живущей в центре Галактики.

- С тех самых пор я приложил немало усилий, чтобы убедить власть предержащих в том, что эти крайне секретные контакты заслуживают значительно более глубокого расследования. Никто меня не захотел слушать. Никто не хотел мне верить.

Посол все еще смотрел на висящий над ними экран. - Я верю вам, Чэхил Райенз.

- Где они? - Чэхил внимательно наблюдал за группой медленно движущихся огней, указывающих на присутствие кораблей.

- Они находятся еще на достаточно большом удалении и от ОТМ, и от мира Семейств. Нам повезло, что один из исследовательских кораблей людей, занимающийся исследованием звезд, оказался достаточно близко от этого места и перехватил необычное излучение.

- Я мог бы назвать вам частоту этих передач, - пробормотал Чэхил. Это будет окончательным доказательством.

- Тогда, пожалуйста, психолог, сделайте это.

Чэхил передал необходимую информацию помощнику - человеку, тот вышел в комнату, где находился мозговой центр, а посол продолжил просвещать Чэхила.

- Вскоре после того, как они были обнаружены, передачи пошли в зашифрованном виде, хотя вряд ли это стало реакцией на обнаружение. Я просто уверен, что тот, кто до той поры вел передачи незашифрованно, не считал необходимым это делать потому, что слишком далеко корабли находились от наших миров.

- А куда именно они направляются? - поинтересовался Чэхил. - Один его глаз был направлен на экран, а другой на посла.

- Мы пока можем говорить лишь о том, что они направляются в некую точку между нашими двумя мирами. Исследовательское судно, которое в первый раз обнаружило их, видимо не прекращало наблюдения. Хоть это и не военный корабль, но его аппаратура оказалась нам очень полезной.

- Я думаю, у нас достаточно времени, чтобы корабли Семейств ОТМ собрались и подготовились к отражению угрозы, - сказал Чэхил. - Я считаю, что все мы должны собраться с силами, а не паниковать.

- Вы не видите проблему во всей ее целостности, - посол говорил неуверенно. - На нашей стороне лишь время. И то лишь благодаря этому перехвату. К несчастью, в соответствии с данными исследовательского судна, которое теперь стало нашими глазами и щупальцами, те пятьсот кораблей, что мы сумели различить на экранах, - лишь авангард. За ними следуют еще порядка четырех тысяч кораблей.

Чэхил попытался вообразить мощь неизвестного мира. Хотя он был всего лишь психологом, а не военным человеком, его привели в ужас количество материальных и энергетических затрат, задействованных в Этой операции.

- Кроме того, - добавил посол угрюмо, - вполне возможно, что за ними следует еще кто-то. Аппаратура на исследовательском судне не дает иных данных. Объединенное военное командование решило, что рисковать научным судном для проведения более глубокой разведки нельзя. Тем более, что они единственное звено, связывающее нас с противником.

- Решение своевременное и разумное, - пробормотал Чэхил. - Он поколебался, глядя одним глазом на посла. - Извините, Первый отец посол, но вы сказали: "объединенное военное командование"?

- Да, именно так, - последовал ответ. - Единственно возможный путь отразить нападение столь мощной вражеской силы - это объединить военные силы ОТМ и Семейств.

Он проводил Чэхила в другую часть комнаты и указал людей и ньюэлов, стоявших вперемешку перед большим экраном. Все они озабоченно переговаривались, некоторые с помощью переводчиков, некоторые обходились без них.

- Приблизительные расчеты показывают, что вражеская армада скорее всего сначала войдет в миры ОТМ, - объяснил посол. - Поэтому командование расположилось здесь. В течение нескольких дней члены Семейств уже прибывают на землю. Корабли вызваны со всех миров Семейств.

Совместные флоты соберутся около мира Ларкин, который лежит к северу от Мазермуна. Это мир Семейств, расположенный ближе всего к маршруту противника. Оттуда объединенные силы двинутся к точке перехвата в свободное пространство. - Он сделал паузу, затем добавил. - Мы ничего не знаем об оружии тремованов и их количественных характеристиках. Кроме того, что они располагают уникальной системой связи и способны управлять одновременно большими количествами кораблей. Но каковы бы ни были эти силы, мы, конечно же, будем сражаться.

- Вы говорите, что вы ничего не знаете о военных возможностях тремованов, - произнес Чэхил ровным тоном. - Это, должно быть, так и есть, но есть человек, который располагает необходимой информацией.

- Ах, - вздохнул грустно Посол. - Тот самый Киис ван Лу-Маклин, о котором мы с вами говорили? Возможно, члены Семейств слишком долго раскачиваются. Но если уж они проснулись, то начинают двигаться крайне быстро. Первые сведения о противнике пришли около трех недель назад с исследовательского корабля. Мы провели все это время, пытаясь установить, где именно находится этот Лу-Маклин, тем более, что ваша отвергнутая информация получила новое звучание.

Мы нигде не смогли его обнаружить. Если такой мощный и заметный человек исчезает без следа - это внушает беспокойство, или его исчезновение было заранее продумано и запланировано. Даже его ближайшие помощники, которых мы допросили с помощью машины правды, не представляют, где именно он находится.

Чэхил напряженно размышлял:

- Он возник много лет тому назад из человеческого подмира. Возможно ли, чтобы сейчас он там же нашел себе укрытие?

- Нет. Как только смысл и размеры чрезвычайной ситуации стали ясны тем людям, которые контролируют подмир, они начали его активные поиски. Но они тоже до сих пор не знают о его нынешнем местонахождении. Прошел было слух, что он отбыл на Реставон с Ивенвейта в сопровождении лишь двух ближайших помощников. Люди подняли на ноги весь Реставон, но так и не обнаружили его.

Чэхил размышлял над полученной информацией. Он отвернулся от шумного военного персонала, который схож в этом у людей и ньюэлов. Затем он сделал жест парой щупальцев в сторону висящего экрана, на котором по-прежнему были видны бесшумно двигающиеся огни. - Осмелюсь предположить, что он где-то здесь, если только еще не долетел до своих союзников. Нет нужды говорить о том, какую важную информацию о количестве и развертывании вооруженных сил Семейств и ОТМ Лу-Маклин уже успел доставить своим новым союзникам.

- Но он - не военный человек, - возразил посол. - Уверен, он не может...

- Наивность выглядывает из-под вашей одежды, Первый отец! - Отчаяние и разочарование взяли верх над инстинктивным уважением, которое Чэхил испытывал к высшему по положению.

Если бы только они прислушались к его словам раньше!

- Этот человек провел большую часть своей долгой жизни, внедряясь во все возможные сферы бизнеса как в человеческом обществе, так и в мире. Я осмелюсь предсказать, что проверка его коммерческих отчетов откроет, что компании, управляемые или контролируемые им, среди всего прочего снабжали военные отрасли оснасткой для кораблей, поставляли вооружение и многое другое. - Он указал на толпу военных. - Вполне вероятно, он владеет информацией и знаниями, ничуть не меньшими, чем все носящие военную форму, а может быть, и значительно большей!

- Тогда мы ничего не сможем с ним поделать, - сказал посол. - Корабли ищут его, но космос огромен, и маленький корабль может идти, если хочет, куда угодно, и никто в Галактике даже не обратит на него внимания. Мы все равно должны будем вступить в конфронтацию с этими тремованами, как только сможем. В любом случае, Лу-Маклин уже давно сообщил всю необходимую информацию своим союзникам. Но если мы все же по счастливому стечению обстоятельств обнаружим его, то в конце концов получим хотя бы нормальное удовлетворение. Людей можно будет убедить сдать его нам. Наши планы в его отношении более соответствуют масштабу его измены. - Он обнял психолога всеми четырьмя щупальцами. - Добьемся ли мы успеха или нет, люди и Семейства должны принести вам извинения, мы все у вас в долгу. Останетесь ли вы, чтобы помогать советом? Я не стану вас задерживать, если вы пожелаете отбыть.

- Я уже рассказал вам все, что знаю об этих тремованах, - ответил Чэхил. - О Киис ван Лу-Маклине я могу рассказать вам значительно больше, но это уже не так важно.

- Важнее то, что мы до сих пор не знаем, принадлежит ли эта космическая армада именно тремованам, - произнесла подпосол, внимательно слушавшая их, - и уже принимаем ее за вражескую, несущую нам разрушение и гибель!

Оба, посол и ученый с сожалением, граничащим с упреком, посмотрели на молодую ньюэлку.

Два дня спустя начался штурм, причем со стороны, откуда его никто не ожидал. Совет Операторов консультировался с Главным Компьютером как подать эту информацию населению. Нельзя было не заметить крупных передвижений космических военных кораблей; по городской связи прозвучал призыв резервистам, поэтому население догадывалось, что происходит нечто из ряда вон выходящее, а не просто очередные маневры. Необходимо было предотвратить панику. Семейства испытывали подобные же проблемы, хотя и не в таких масштабах. Ньюэлы не были склонны к необдуманным действиям.

Внезапно в трансляцию обычных новостей ворвалась незапланированная информация. В ней сообщалось о начале военных действий в окологалактическом пространстве. Она не могла исходить ни из правительственных источников, ни от военного ведомства. Передача была настолько мощной, что заглушила все обычные частоты, применяемые земными средствами массовой информации. Она прогремела по всем ОТМ. Лишь ньюэлы среагировали быстро и, перехватив информацию, не дали ей долететь до миров семейств.

Чэхил потерянно бродил по Центру Операций в здании Совета Операторов, когда к нему скользнула подпосол и потянула его к экрану. Это был космический монитор, на полдюйма толще и значительно меньше, чем гигантские дисплеи, преобладающие в многоэтажным зале.

Несколько техников покинули свои рабочие места и собрались перед ним. Большинство из них были людьми, одинокий оришианец вежливо стоял позади и тянул свою трехфутовую шею над их головами, чтобы лучше видеть.

Вокруг маленького экрана сновали военные и программисты, вполне осознавая, что все усилия могут оказаться тщетными.

- Где посол? - спросил Чэхил подпосла.

- На совещании с несколькими членами Совета Операторов, а также с Первым отцом и Первой матерью, которые только что прибыли с Сегрен-ал-фоу. - Она поглядела в сторону на техников. - Если верить этим двуногим, происходит что-то необычное.

Один из специалистов услышал их. Он немного говорил по-ньюэльски и постарался им объяснить так, чтобы его не поняли.

- Произошел прорыв в обычной передаче новостей. - Вид у него был растерянный. - Я не думал, что военные и правительство решили предать гласности информацию о нападении тремованов. Я думал, что еще дня два они ее попридержат.

- Они и не предали ее гласности, - заверила его подпосол. Она поглядела на экран.

На экране человек, стоящий перед глобусом, в два раза больше его размерами. Это была трехмерная карта сектора галактики, где они сейчас находились. На нем был простой белый комбинезон. Чэхил не узнал его, но несколько людей узнали. Он услышал, как одна женщина несколько раз произнесла имя известного журналиста.

- ...необычные обстоятельства, - говорил человек. - Всем рекомендуется сохранять спокойствие. Нет никакого повода для паники. Мы передаем вам самую последнюю информацию со станции, где находится "Тарсис" - наш научно-исследовательский корабль. Его станция расположена между Реставоном и центром Галактики.

Один из специалистов настроил контрольные рычаги монитора:

- Информация идет прямо на Реставон, - объяснил он, - затем ее посылают через ретранслятор на Терру и в другие миры.

- Я думал, что "Тарсис" будет хранить молчание о происходящем и даст возможность правительству самостоятельно распорядиться имеющейся информацией, - прокомментировал другой техник.

- Кому-то не поздоровится, - сказал третий уверенно.

Неожиданно журналист и его глобус исчезли, на экране возникло искаженное изображение чьего-то лица. Чэхил издал неясный звук. Подпосол и еще один-два человека повернулись в его сторону, но остальные по-прежнему не отрывали глаз от экрана.

- Приветствую вас, - промолвил человек на экране. Он улыбался. Из биллионов смотрящих передачу, только один знал наверняка, насколько фальшива или реальна была эта улыбка.

- Меня зовут Киис ван Лу-Маклин. Я говорю с вами из капитанской рубки корабля "Тарсис", принадлежащего технологическому исследовательскому институту Солнца.

- Фрэнк, передай изображение на все экраны, - тихо говорил другой техник. Его коллега кивнул и тронул контрольные рычаги. С больших экранов исчезли столбцы цифр и сложные таблицы, и над всем залом поплыло загадочное лицо.

Все замерли и стали смотреть на этот многократно повторенный портрет.

- За мной, - сказал твердый и размеренный голос, так хорошо знакомый Чэхилу. - Всем находиться у экранов. - Он двинулся влево. Стали видны люди-техники, рассредоточенные вокруг массивных экранов операторского зала.

- На этом экране графическое изображение военного флота расы, о которой никто из вас не слышал и не имеет представления. Их называют "тремованы". Они следуют на четырех тысячах восьмистах двадцати кораблях. По классам они разбиваются следующим образом: корабли быстрого преследования в количестве трехсот сорока.

Затем корабли средней мощности для высадки войск, четыреста восемьдесят шесть. Легкоскоростные корабли...

Справа от себя Чэхил услышал, как офицер-ньюэл прошептал на грубом трангло своему коллеге-человеку: - Вы записываете это все, Ван Ли? Человек кивнул головой, и повернулся, чтобы свериться с другими коллегами.

Лу-Маклин продолжал гудеть, пока не исчерпал весь список, затем опять повернулся к зрителям, заблокировав экран позади себя.

- Около двадцати лет тому назад, - снова начал он, исследовательский корабль, нанятый одной из моих компаний, совершенно случайно натолкнулся на корабль тремованов. - Экран вспыхнул фиолетовым цветом, изображение задрожало и на мгновение исчезло. Экран стал белым. Люди начали настраивать аппаратуру, но причина помех была где-то в другом месте.

- Извините, - сказал Лу-Маклин, больше не улыбаясь. - Причиной помех был выстрел с одного из ведущих кораблей тремованов. Они знали, что среди них находится иноземный корабль, но беспокоиться пока у них причин не было. Я объясню причины их беспокойства, если у меня будет достаточно времени.

Вновь сзади вспыхнул свет, но изображение на этот раз сохранилось.

- Как я уже говорил, все это началось некоторое время назад. Дальнейшие контакты показали, что тремованы занимают огромное количество миров в сторону Очерченного Центра. Они развиты, обладают большим могуществом и распространяют свое влияние в течение сотен лет, поглощая все менее значительные расы и миры.

Они, однако, весьма расчетливы и не склонны затевать войну против тех народов, которых не могут сразу же сломить своей огневой мощью.

Те, кто меня слышат, может быть, вспомнят, но моим более молодым слушателям это покажется странным. Двадцать лет назад этот район Галактики был полем борьбы между могущественными народами. Обстоятельства столкнули неугомонное человечество и их союзников - атабасков и оришианцев - с мирами Семейств. Шла непрерывная борьба. Этот конфликт отвлекал силы и энергию от развития науки и других областей знаний.

Мои исследования образа мышления ньюэлов показали, что их расовые комплексы в отношении своей формы сделали их изобретательными в политической и биоинженерной областях. Мне стало совершенно очевидно, как именно поведут себя тремованы, как только они узнают об этом. Они составят в союз с Уэлом против человечества и Объединенных Технологических Миров.

Расовый антагонизм затмил бы в глазах ньюэлов истинные намерения тремованов - а те намерены были поглотить и мир Семейств, и мир ОТМ. Был возможен и другой вариант: человечеству объединиться с тремованами против Узла.

- Еще один взрыв потряс изображение. Оно опять стало черно-белым. Когда картинка восстановилась, она уже не была такой четкой. Лу-Маклин с трудом подполз к экрану от противоположной стены, куда его отбросило. Изображение колебалось и походило теперь на произведение сюрреализма. Голос Лу-Маклина был напряжен, когда он вновь заговорил. Было ли это вызвано нервозностью или полученной раной, зрители не могли бы сказать. Он заговорил быстрее.

- Было совершенно очевидно, что если я проинформирую о тремованах правительства людей или Уэла, и те и другие попытаются опередить традиционного противника и вступить в союз с тремованами. - И среди людей, и среди ньюэлов раздались возгласы несогласия. - математики, анализировавшие кризисные ситуации на компьютере, ясно показали, что если каждая из этих рас хочет сохранить свою независимость, им необходимо соединить свои усилия в борьбе против тремованов. Зная их изощренность в дипломатии, а также хорошо представляя тогдашних людей и ньюэлов, стоявших у власти, я прекрасно понял, что идея независимости путем сотрудничества рухнет, если только тремованы завяжут контакты с теми или другими правителями.

И вот тогда я разработал опасный сценарий, но единственный, который мог бы принести успех. Я разыгрывал свою роль в соответствии с этим сценарием в течение двадцати лет моей жизни.

Я предупредил тремованов, что им угрожает опасность, если только они вступят в контакт с мирами ОТМ или с мирами Семейств. И те, и другие находились в состоянии непрекращающейся войны. Я убедил их, что сумею ослабить обе стороны изнутри, чтобы они были менее готовы к войне. Вероятно, что расы ньюэлов или людей не согласились бы с таким планом, но, как я уже сказал, тремованы крайне осторожны. Их успехи лишь усилили эту черту.

Затем я пообещал Семействам, что в обмен на коммерческие выгоды и возможную политическую власть, я сумею помочь им подорвать человечество и уменьшить мощь Совета Операторов. Совет же я убедил в том, что работал в непосредственном контакте с Уэлом только для того, чтобы получить доступ к их промышленности, имеющей отношение к рождению, и что я начну медленно отравлять мозг их младенцев.

Поддерживая таким образом стороны в состоянии нейтралитета, нарушавшегося лишь небольшими столкновениями, я постепенно достигал своей главной цели. Обе расы научились мирно уживаться друг с другом. Естественно они продолжали относиться друг к другу с опаской, но никаких разрушительных действий не предпринимали.

Даже не осознавая того, мы наблюдаем, как за последние двадцать лет старые, несгибаемые правители сошли с политической арены. Между людьми и Уэлом зародилось нечто, напоминающее доверие, но сейчас это доверие стало настолько сильным, что в Совете Операторов, в Сан-Паулу, сформированы объединенные вооруженные силы. Создана сеть, которая будет руководить объединенными силами ОТМ и Семейств против движущейся армады тремованов.

- Я надеюсь и молюсь, - продолжил Лу-Маклин после нового взрыва, который вновь размыл его изображение на экране, - что тремованы летят, чтобы заключить союз с одной из рас - людьми или ньюэлами. Однако, когда они столкнутся с объединенными силами, равными им по мощи, они сразу же повернут назад. Они продолжат распространение в других направлениях, ожидая более удобного случая для захвата еще одного сектора Галактики.

Но такого шанса им не представится. Столкнувшись с подобной угрозой, союз людей и ньюэлов лишь окрепнет. - Едва заметная улыбка на лице Лу-Маклина стала шире. - Заверяю вас, что различия между людьми и ньюэлами не столь велики, как их общие различия с тремованами и любыми иными разумными расами.

Он отошел в сторону. Экран за его спиной был частично разбит во время одного из залпов, но, тем не менее, он все еще функционировал и все еще изображал движущиеся корабли армады тремованов.

- Угроза еще существует. Я скрывал существование тремованов более двадцати лет. Я сдерживал их. Наконец, их нетерпение превысило осторожность. Но теперь их время упущено. В нашей же части Галактики восторжествовал разум, и нас отныне нелегко обмануть. К сожалению, добавил он, - тремованы перехватили и расшифровывают послание, которое вы сейчас слышите. На таком близком расстоянии скрыть передачу, даже если она осуществляется с помощью плотного луча, весьма сложно. Они знают, кто именно и как их обманул. "Тарсис" - вовсе не обычное исследовательское судно, и я надеюсь, что в случае удачи и осторожного маневрирования мы сумеем...

Еще одна вспышка и грохот. Экран стал белым, а затем погас. Стояла такая тишина, что слышно было дыхание людей на другом конце зала.

Техник, сидевший в углублении и осуществлявший Центральный Контроль, произнес очень тихо, но даже в самых отдаленных уголках его голос был хорошо слышен:

- Передача прекратилась. Сигнал не возобновляется.

Офицер, к которому он обратился, кивнул. Медленно возобновлялась деятельность в только что созданном штабе. Офицеры - люди и ньюэлы серьезно обсуждали схемы на высящихся экранах. Они выдавали данные о численности и составе их совместных сил.

Чэхил услышал, как подпосол пробормотала:

- Удивительный человек, даже для человеческой расы. Мне сказали, что его сделали почетным членом Семейства "Си". Да, на самом деле замечательный, не правда ли? - Она не услышала ответа, поэтому протянула щупальце и дотронулась до чувствительной точки на голове у Чэхила. - Вы согласны?

- Я думаю, что вы нашли подходящее слово, - ответил психолог нерешительно.

- Как же он всех нас обманул - и людей, и ньюэлов? - бормотала помощник посла не без восхищения. - Что это такое он говорил о плане отравления наших отпрысков?

- Фальшивый план, разработанный, чтобы обмануть разведывательные службы человечества, как он сказал. Он предлагал использование пищевых добавок.

- Спирали внутри спиралей, планы внутри других планов, - подпосол не отрывала один глаз от экрана. - Все те годы, когда мы думали, что он работает на нас, а люди полагали, что он работает на них, Лу-Маклин работал на благо обеих рас и рисковал своей жизнью. Он не позволил человеку подчинить Уэл, а Уэлу подчинить человека, но сделал так, что мы совладали со своим страхом в отношении друг друга, чтобы, объединившись, противостоять большей угрозе извне.

Психолог по-прежнему хранил молчание. Он потрясен потерей того, с кем был близко связан в течение долгого времени, сочувственно думала подпосол. Хотя он и подозревал Лу-Маклина в злом умысле, но не из одного же страха изучают так долго одного человека.

- Это объясняет также, - продолжила она, - почему имплантированный лехл не уничтожил своего хозяина. Лехл знал уже тогда, чего не знал никто - ни люди, ни ньюэлы, - что Лу-Маклин действует из лучших побуждений. Голос ее преисполнен благоговения.

- Он и планы свои открыл нам таким образом, что, отдав свою жизнь, уже никого не оставил в сомнении. Я всегда буду сожалеть, что столь великое разумное существо не получило должную хвалу и почести за все те усилия, которые он предпринял ради нас. Как жаль, что я с ним никогда уже с ним не встречусь!

- Да, как жаль, - едва слышно вымолвил Чэхил, так, что подпосол даже не услышала его. Странно, но он подумал о супругах Оксфорд Свифт. Он надеялся, что с ними обошлись, как подобает, и они вернулись в свой дом на берегу реки. Что они должны думать о тех истерических обвинениях, которыми Чэхил Райенз наградил Лу-Маклина?

К нему скользил Посол Узла:

- Вы все слышали и все видели?

Оба сделали знак согласия.

- У меня есть еще новости. Это судно, "Тарсис", принадлежащее Солнечному Технологическому институту, покинуло Реставон несколько месяцев назад. Перед тем, как проникнуть в глубокий космос, они сделали краткую остановку на Ивенвейте. Думаю, нет нужды называть имя того, кого они там взяли на борт. Вот, почему, мы были не в состоянии обнаружить Лу-Маклина. Он находился на "Тарсисе". Он все запланировал с самого начала, и все это сработало так, как он и хотел. - Посол, поколебавшись, сделал жест огорчения сразу всеми щупальцами. - Все получилось, лишь его надежды на спасение не оправдались.

Мне жаль, что я не смог передать ему хотя бы благодарность от имени Семейств. Он не только помог нам спастись от алчных и хищных тремованов, но он сделал это таким образом, что сумел спасти нас от самих себя. Ненависть, существовавшая между людьми и ньюэлами, была в десять раз более опасна, чем любое вторжение.

Какой же добрый, милосердный и саможертвенный человек должен был быть этот Киис ван Лу-Маклин! - Он озабоченно поглядел на психолога. - Чэхил Райенз, вы совсем больны!

16

За передачей Лу-Маклина последовали беспокойные дни. Чэхил часы напролет бродил по огромным залам центра, восхищаясь, как умело здесь использовался металл, а не органические полимеры, которые употребили бы ньюэлы. Он наслаждался видами города, купался в роскоши апартаментов, отведенных для самых важных гостей с Уэла. Его постоянно видели в обществе посла Уэла, поэтому никто не интересовался, отчего он вдруг оказывался тут или там, никто не задавал ему вопросов о праве находиться в том или ином помещении.

Где-то внизу, под сотым этажом, находился огромный компьютерный зал, компьютерное сердце Объединенных Технологических Миров ОТМ, непререкаемый арбитр каждого внутриправительственного спора и судья любого принимаемого решения. В тесной связи с ним работали значительно меньшие, но значительно более многочисленные полуорганические компьютеры, которые помогали сложным сетям Семейств управлять мирами Уэла. Вместе они намечали стратегию и взвешивали решения.

Несмотря на признание Лу-Маклина, армада тремованов продолжала двигаться в направлении цивилизованных миров.

В тот день, когда оба флота должны были очутиться в непосредственной близости друг от друга, Чэхил Райенз находился в сводчатом зале, откуда осуществлялось командование. Скоро уже начнутся серьезные боевые действия. Корабли не будут видеть друг друга, даже с помощью мощных телескопов. Даже идя на скорости выше световой, корабли оставались на чрезвычайно далеком друг от друга расстоянии. Бой будет вестись под руководством физиков.

- Будем ли мы знать по истечении этого дня, какое нас ожидает будущее? - размышлял вслух посол, рассматривая главный, высотой в три этажа, экран, занимавший целую стену.

Сейчас на ней были изображены две группы движущихся огней: белые, они обозначали приближающихся тремованов; и красно-зеленые, которые обозначали объединенные силы людей и Уэла.

- Обнаружение, отметка! - загремел голос в микрофоне.

Световые пятна задвигались, лишь слегка изменив свое положение на экране, но в действительности перемещение кораблей произошло на немыслимой скорости и заняло секунды. Последовала пауза. - Занять позиции, - повторил голос. - Фаза "один", - эхом отозвался булькающий голос техника-ньюэла. Последовала новая пауза. Наблюдатели не отводили глаз от экранов и ждали.

- Не менять позиции, - объявили два голоса... а потом ликующие слова на обоих языках: - Разворот! Вражеские силы делают разворот. Они разворачиваются!

На огромном экране это движение не было так заметно. На расстоянии многих парсеков, в бескрайнем открытом пространстве космоса, куда почти не доходил свет солнца, между двумя рукавами Галактики, флот тремованов начал разворачиваться, встретив мощные силы на своем пути. Прошло, однако, еще несколько часов, пока в микрофонах не прозвучало окончательное утверждение.

- Наблюдатели и офицеры, - сказали голоса-двойники. - Флот врага отступает к Центру. Точный курс установить трудно. Они уклоняются от сражения. Скорость отступления делает преследование бессмысленным.

Комната наполнилась возгласами, выкриками, начались ожесточенные споры. Несмотря на малые шансы настигнуть и разбить врага, и среди людей, и среди ньюэлов слышались предложения продолжить преследование, настичь тремованов и разделаться с ними так, чтобы они еще долго вспоминали об этом.

К счастью, верх взяли холодные головы. А более воинственным было замечено, что если осторожность и расчетливость заставили тремованов отступить перед лицом мощного противника, то, подвергнувшись атаке, у них не будет иного выбора, как только вступить в бой. Пока не погибло ни одно разумное существо, ни один снаряд или ракета не были выпущены. Нет, тремованы не станут атаковать, но обороняться они, конечно же, станут. Исход подобного сражения предсказать невозможно. "Ничья" же будет означать победу тремованов, поскольку они хорошо ориентируются в расположении миров ОТМ и Семейств. Те же, в свою очередь, не представляют, где именно расположены миры противника.

Вскоре Главный Компьютер вынес окончательное решение и рекомендовал обеим расам не испытывать судьбу.

Чэхил наблюдал, как посол Уэла разговаривал с членом Совета Операторов. Последнего он узнал по его надменной манере и золоченому комбинезону. Через некоторое время Первый отец присоединился к Чэхилу и подпослу.

- Было принято решение, что флот останется вблизи станции, пока мы не убедимся окончательно, что тремованы не собираются возобновлять атаку и не предпринимают против нас какую-нибудь обманную операцию. Как только обе компьютерные системы примут решение о выводе главных сил, оба правительства последуют этому совету. Останется лишь группа наблюдательных кораблей, и немедленно начнется строительство сети автоматических систем наблюдения. В другой раз Тремованы уже не застигнут нас врасплох. Мы сделаем все, чтобы ничего подобного не повторилось в будущем.

День был особый, тот редкий день, о котором позже крупными буквами пишут в книгах по истории, день, о котором с радостью вспоминают и мужчины, и женщины.

- В честь этого события будут слагаться стихи, - сказала подпосол. Особенно же окажется в выигрыше Семейство "Си", потому что Лу-Маклин считается одним из ее членов.

Мнение это неверно, хотел поправить Чэхил, затем решил, что подобное замечание будет бестактным.

- Этому историческому событию будут посвящаться рождения. согласился посол. - Это будет День Имен!

- Теперь начнется работа по расширению и улучшению флотов. Знания людей и ньюэлов будут объединены, чтобы создать наиболее мощные космические корабли, равных которым не было. Если нам придется столкнуться с тремованами вторично, мы будем в беспроигрышной позиции.

Они направились к выходу, намереваясь принять вечернюю трапезу. Чэхил ощутил приступ голода, оказывается он сегодня еще не ел. Вдруг следом за ними бросилась женщина-человек. Глаза ее были широко раскрыты от возбуждения, она кричала.

- Он жив!

Она остановилась посреди комнаты. Высший офицер поначалу хотел спросить ее документы. На ней была форма, которая не принадлежала ни военным, ни операторам. Но это не имело значения. Главное - новость, которую она принесла.

- Он жив!

Новость быстро облетела огромную комнату. Наконец кому-то пришла в голову мысль запросить подтверждения. Техник-связист, работавший на самом верху, на втором уровне, вытащил из уха наушник и радостно заорал вниз:

- Это правда! Он жив!

Он подбросил высоко в воздух чувствительный микрофон, не заботясь, как на это среагирует его начальство.

- Киис ван Лу-Маклин жив!

Комнату наполнил взрыв радости, которого Чэхил никогда раньше не наблюдал.

И люди, и ньюэлы радовались с равным энтузиазмом. Как психолог, Чэхил никогда не принимал участия в подобных ликованиях, потому что его мозг был занят регистрацией и анализом происходящего.

О деталях чудесного спасения Лу-Маклина стало известно сразу, как только связисты сумели расшифровать пришедшее послание. Специальные моторы, встроенные в "Тарсис", позволили ему уйти преследования.

"Тарсис" сумел избежать полного разрушения, однако, он вынужден был скрываться до тех пор, пока не убедился в полном торжестве людей и ньюэлов.

Корабль исследователей был изрешечен снарядами и был в состоянии ползти по космосу лишь на подсветовой скорости. В обычных обстоятельствах он бы просто беспомощно дрейфовал и в результате выпал бы из Галактического диска. Но в сложившихся обстоятельствах этот сектор космоса оказался битком набитым кораблями людей и ньюэлов.

Корабль Уэла, направившись по указанным с Терры координатам, наконец услышал слабые призывы "Тарсиса" о помощи. Более половины его команды были убиты. Большинство, в том числе и Лу-Маклин, потерявший руку и истекавший кровью, были ранены.

Хирурги Уэла оперировали его несколько часов. Им помогали хирурги-люди по системе телекоммуникации. Сшивание, замена и восстановление отсутствующих частей требовали большого искусства. Но ньюэлы были в этом деле непревзойденными мастерами.

Протез заменил отсутствующую руку. Кровь была подвергнута анализу и перелита. На оголенные участки была вживлена кожа.

Наконец, руководство флота приняло решение о передаче этой новости. Ни один офицер не взял бы на себя смелость объявить о том, что Лу-Маклин выжил, пока в этом не было полной уверенности. Чэхил нашел происшедшие события крайне интересными и в личном плане, и в профессиональном.

Основная часть флота вернулась и была рассредоточена по резервным базам. Вдоль края рукава Галактики, чтобы наблюдать за звездами в той стороне, откуда появились тремованы, была воздвигнута надежная стена из станций безопасности и наблюдения.

Как это обычно бывает, большая часть жителей вскоре забыла о недавней угрозе Армагеддона и вернулись к своим обычным занятиям. Бизнес быстро возобновил свое существование, как и подмир.

В течение удивительно короткого времени торговля между человечеством и Уэлом выросла в четыре раза. Неформальный союз, заключенный двумя правительствами перед лицом общей угрозы, теперь постоянно укреплялся, несмотря на вводимые тарифы, налоги, правительственных чиновников и пустые декларации бюрократов.

Первый шаг к слиянию правительственных функций был сделан с созданием Семейного Совета Десяти. В этот Совет были избраны пять ньюэлов, четыре человека и один оришианец.

На пост Арбитра, чей одиннадцатый голос станет решающим, был избран человек. Он пытался отказаться от этого поста. Но общие просьбы вынудили его согласиться. Это назначение было единодушно одобрено Главным Компьютером, который теперь функционировал под эгидой Совета Операторов и Совета Восьми.

Шли месяцы, жизнь вошла в колею. Ничего не было слышно о тремованах, хотя наблюдения непрестанно велись роботами на станциях автоматического наблюдения. Торговля процветала в мирной обстановке, воцарившейся между мирами. Уэл и человечество стали еще ближе друг к другу.

Несмотря на протесты, Киис ван Лу-Маклин был избран Арбитром на второй пятилетний срок. Когда же, наконец, в возрасте восьмидесяти семи лет, еще полный сил, он отказался переизбираться на новый срок, его уход в отставку был ознаменован празднованиями, воздаванием всевозможных почестей и наград. Люди и ньюэлы превратили бы и его день рождения в великолепный праздник, если бы только знали, когда именно этот день рождения. Этого не знал и сам виновник торжества.

Чэхил Райенз перешел на более спокойную работу в Уэлской Академии Ментальных Наук. Он уже был пожилым по меркам Уэла, когда обратился с просьбой разрешить ему увидеться с великим человеком. К его собственному удивлению, просьба его была удовлетворена. Да и у Лу-Маклина, наверное, свободного времени теперь было более, чем достаточно. Он не поменял свой дом. Ему предложили для обитания целую Луну, но он предпочел остаться на небольшом острове у южного берега.

Море вовсе не изменилось, думал Чэхил, когда маркар нес его к острову. В конце концов, есть постоянные и неменяющиеся со временем вещи.

Система безопасности на острове стала не столь очевидной, как некогда, много лет назад, во время первого визита Чэхила в святая святых. Но она не стала менее эффективной. Остров жил полной жизнью, движение на нем было весьма оживленным. Хотя Лу-Маклин и отошел от общественной жизни, дела требовали его прежнего внимания.

Даже комната встреч была в основном прежней: мебель, выгибающееся наружу окно с видом на океан, отлично отполированный пол, выложенный деревянной мозаикой. И вот перед ним стоит Киис ван Лу-Маклин. Он не был шокировав изменениями во внешности человека. Ведь лицо его не сходило с экранов Галактики в течение полувека.

Мощная верхняя часть его торса, казалось, слегка усохла. Мускулистые руки стали тоньше, а кожа явно более дряблой. Тем не менее, человек передвигался энергично, хотя, может быть, и несколько медленнее, чем раньше. Искусственная кожа, покрывавшая металлические пальцы его левой руки, немного иначе отражала свет, чем кожа правой. И только одно это напоминало, что вся его левая рука до плеча сделана из бериллия.

Лу-Маклин протянул руку, чтобы обменяться приветствиями, и Чэхил ответил тем же. Волосы Лу-Маклина были уже наполовину седыми. Лет через десять станут совсем белыми, почти как кожа ньюэла. Но, несмотря на признаки увядания, человек был полон здоровья и энергии.

- Вы помните, Киис ван Лу-Маклин, как я в последний раз стоял здесь же, в этой же комнате?

- Мне кажется, что из всей расы Уэла вы один уж точно заслуживаете того, чтобы обратиться ко мне по имени, Чэхил Райенз. Все это было очень давно.

- Вы это помните, Киис?

- Конечно, помню. - Голос человека был таким же ясным и четким. Его полуприкрытые бирюзовые глаза всегда производили впечатление сонливости и равнодушия, подумал Чэхил.

Лу-Маклин слегка улыбнулся.

- Насколько я помню, тогда вы пришли сюда, чтобы убить меня. Но ушли с иными чувствами.

- Да, это так, - Чэхил скользнул к стене-окну, остановился, наблюдая за вечным движением океана. - Вы окружили себя таким количеством обмана и лжи, что правда оказалась надежно укрытой в равной степени и от ваших сородичей, и от Уэла. И, конечно, от меня тоже.

- Это все было необходимо, Чэхил. Много лет назад я объяснил, почему. И вы видите, как и все остальные, почему это было необходимо.

- Разве? Иногда я все же сомневаюсь.

- Психологу многое должно быть более очевидным, чем обыкновенным существам. Обе наши расы теперь связаны узами дружбы и мира, чтобы в случае необходимости вместе противостоять угрозе извне.

- Да, они на самом деле теперь крепко связаны друг с другом, и многие годы я размышлял над этим.

Другой человек уже давно бы устал от нежелания психолога видеть очевидное. Но не Лу-Маклин.

- Вы отрицаете, что этот союз принес взаимную выгоду обоим народам?

- Нет, никто не может этого отрицать. Но особенно выиграл от этого человек по имени Лу-Маклин.

- Я тоже не стану этого отрицать. Война - плохой бизнес, пусть даже несколько тупиц твердят обратное.

- О, да, бизнес! - Чэхил булькнул с горьким удовольствием. - Вы провели несколько выборных сроков на посту Арбитра, наблюдая за деятельностью обоих правительств. Таким образом вы закрепили свои позиции не только в качестве самого богатого и могущественного человека Галактики, но и самого уважаемого и почитаемого.

Меня это особенно поражает еще и потому, что все наши правительства, сориентированные на интересы Семейства, сильно отличаются от правительств человечества. У нас никогда не было ни императоров, ни диктаторов.

- Я не диктатор, - возразил Лу-Маклин. - Я никогда не добивался абсолютной власти.

- Конечно, вы не настаивали. Это повредило бы для вашему общественному имиджу, вашему предполагаемому альтруизму. Сама посылка, возможно, неверна. Но реальность все же такова. У вас столько власти, сколько вы захотите иметь в распоряжении.

- Больше у меня нет никакой власти. Я ушел в отставку и много лет назад покинул пост Арбитра.

Чэхилу нравилось ощущать под ногами упругий ковер. Он с силой прижался к нему щупальцами.

- Реальность, Киис! Я в некотором роде изучаю реальность. И я знаю совершенно точно, что Караманц, Первая мать Уэла, которая является нынешним Арбитром, обязана этим положением вашим коммерческим интересам.

- Я не контролирую Карам. Она прекрасный администратор. Она сама принимает решения.

- Но иногда спрашивает вашего совета, - добавил Чэхил саркастически.

Лу-Маклин подошел к столу, уселся и сложил руки на животе. Он не занимался укреплением мышц живота, как это делали многие старые люди. Излишки на этом месте у людей не почитались признаком красоты.

- Жаль было бы терять зря свой опыт. Невозможно пренебрегать своим чувством долга перед обеими расами и отказаться дать совет. У меня есть чему поучиться.

- Ну что за фарс! - пробормотал Чэхил по-ньюэльски, и раздраженно повернулся. - Кончайте, Киис. Вы объявили себя Императором союза между людьми и ньюэлами, - так признайте это! Не пытайтесь меня обмануть. Я наблюдаю за вами слишком долго. Правительство принимает многие решения, в которых вы не принимаете участия. Вам это невыгодно. Но они не делают ничего, что не было бы вами одобрено. Почему же надо прятаться за этой вуалью скромности? Вам это не идет!

- Мне нравится, - ответил Лу-Маклин на взрыв негодования Чэхила, держаться в тени.

- В самом деле? Скажите мне, Киис, а что, если бы мне пришлось представить свои заключения, результаты компьютерной обработки Совету, который наблюдает за деятельностью правительства? Что сказали бы моралисты и любители свободы?

- Какая разница? - спокойно ответил Лу-Маклин. - Даже если они поверят вам и подвигнутся к действию, они все равно ничего не изменят. Вы, возможно, и найдете несколько союзников среди своих коллег, но обитатели сотни разных миров уже привыкли думать обо мне, как об отце. У меня сто шестьдесят биллионов друзей, Чэхил. Не думаю, что ваша теория принесет вам что-либо, кроме огорчения.

- Вы так и остались профессиональным убийцей, - сказал Чэхил. - Вы просто теперь признаны официально, но дела это не меняет. Это не меняет вашей сущности. Вы убивали, когда возникала необходимость защитить себя. Теперь же вы убили свободу двух рас.

- Ну и ну, что за выспренность, - сказал тот насмешливо. - Это не вяжется с вашим обликом ученого. - Напротив, и ньюэлы, и люди имеют сегодня значительно большую свободу, чем когда-либо. Свободу передвигаться между мирами и не испытывать опасения за свою жизнь, опасения столкнуться с предрассудками.

- Скажите мне, Киис ван Лу-Маклин, для вас лично значит ли это что-нибудь или это просто сопутствующий продукт вашей амбициозности? Вы всегда искали власти. Если бы в ваших интересах была война между нашими двумя расами, то вы развязали бы такую войну! Тремованы вынудили вас установить мир. Это стало необходимым, потому что было полезно вашему бизнесу, а вовсе не потому, что вы желали мира во имя мира.

- Да, правда, одно время я рассматривал возможность войны. Но, как вы говорите, мне нужны были мир и покой. - "Странно, странно, - подумал Чэхил. - Что-то странное есть в его загадочной улыбке. Неужели мне опять недостает фактов?"

- Эти принимаемые вами почести, положение спасителя двух рас - все это притворство. Я верно вычислил ваш психологический тип с того самого дня, когда вы присутствовали при рождении.

- Я всегда так думал, Чэхил. Вы меня всегда беспокоили с того же самого дня. Вот, - помню, сказал я сам себе, - маленький и опасный ньюэл.

- Скажите мне, - попросил психолог, - что бы вы сделали, если бы кто-нибудь поверил моей истории о подозрительных сделках между вами и тремованами, если бы кто-либо повлиял на это задолго до того, как вы решили предать их и создать нынешний союз?

- Ах, тремованы! - Лу-Маклин мягко рассмеялся.

Искренний смех, подумал Чэхил. За многие годы он стал отлично разбираться в поведении людей.

- Да, вы предали. Все три расы преданы вами почти одновременно. Предатель - вот портрет нашего спасителя! Не скажу точно, Чэхил, что бы я предпринял. Убил бы вас, скорее всего.

- Я так и думал.

- Но в этом не было бы личной антипатии. Вы мне нравитесь.

- Я не польщен. Ни одно из ваших убийств не является личным. У вас, вероятно, есть чувства, но они не участвуют в той бойне, которую вы устраиваете по необходимости.

- Зачем же вспоминать давно прошедшее? Все сработало так, как и было рассчитано. Мне вас на самом деле не доставало бы. Вы были тем стержнем, вокруг которого многое крутилось. Вы были нужны мне, живой и подозрительный. Я даже хотел, чтобы вашей истории в нужный момент поверили бы. Это было необходимо.

Мысли Чэхила как бы наткнулись на препятствие и побежали в обратном направлении:

- Вы хотели, чтобы моей истории поверили? Значит... вы хотели...

- ...чтобы вы получили информацию. Да. Вы помните того программиста, который так любезно доставил вам материалы, бросающие на меня тень подозрения? Тот, кто рассказал вам о пищевых добавках и о заговоре?

Чэхил Райенз напряг память:

- Томас Линдсей! Но ведь ничего не произошло, а вы приказали его убить, чтобы обмануть правительства людей и Семейств.

- Да, но он не был уволен из моей компании. Ему было поручено найти вас и дать вам ложную информацию.

- Но его все равно убили?

- Да, чтобы поддержать легенду.

- Значит, вы сами хотели, чтобы я к вам пришел и попытался вас убить?

- Лу-Маклин кивнул:

- Затем мне было необходимо, чтобы вы вернулись на свой корабль, неуверенный в моих истинных мотивах, но уверенный в том, что я по-прежнему работаю на Семейства. Затем командир перехватывает передачу, вы возвращаетесь на Ивенвейт и занимаете удобную для наблюдения позицию.

- Вы убили командира и других членов экипажа?

Лу-Маклин ничего не ответил.

- А информация о тремованах, которую я обнаружил?

- Чэхил Райенз, вы весьма настойчивы. Вы многое обнаружили.

- Все подстроено, все запланировано. Но зачем?

- Разве это не ясно? Для того, чтобы при обнаружении флота тремованов все ваши прежние догадки и подозрения послужили бы основанием для подтверждения этого факта.

- Значит, вы заранее знали, когда именно тремованы предпримут нападение? Но все это время...

Он остановился. Киис ван Лу-Маклин смеялся. Чэхил никогда раньше не видел его смеющимся, поэтому он был и заворожен, и испуган одновременно. Никто и никогда не видел, чтобы Лу-Маклин смеялся так долго и так жестко одновременно. И никто больше не увидит.

- Тремованы! Опять эти тремованы! Я думал, что уж теперь-то вы догадаетесь, Чэхил. Ваша интуиция всегда была правильной. Но ваше воображение вас подвело.

- Я не понимаю, Киис.

- Вы поймете, я обещаю. Я должен вам объяснить. Я слишком долго испытывал ваше терпение.

Он повернулся и коснулся поочередно нескольких кнопок. Жужжание заполнило комнату, когда заработали мощные моторы. Чэхил напрягся.

Через комнату слева от него вверх поползла вмонтированная в стену гигантская панель. Позади стояло чудовище около двенадцати футов высоты. Бронзовая чешуя блестела и переливалась под солнцем, которое лилось через окна, а многочисленные злобные черные глаза блестели, как черные камни. Чудовище двинулось в комнату, и пол заскрипел под его лапами.

Чэхил Райенз начал было отступать в страхе перед этой громадиной. Затем что-то привлекло его внимание и он прекратил отступление. Тремован остановился. Он, покачиваясь, стоял на полу и совершенно не двигался, не поворачиваясь ни вправо, ни влево, и не показывая признаков жизни.

Одним глазом Чэхил смотрел на стол, другим не выпускал из виду страшную фигуру. Лу-Маклин все еще улыбался.

- Это механическая фигура. Вы забыли, да и многие тоже забыли, что я и легально, и нелегально занимался индустрией развлечений. Это стало основой моего легального состояния. Я по-прежнему имею большие интересы в сфере развлечений на всех мирах.

Мои инженеры изобрели мною нового, а биоинженерия ньюэлов дала новые возможности этому бизнесу. - Он сделал жест в сторону тремована. - Этого парня построили мои люди, будучи уверенными, что они делают фигуру для одного из парков восьмидесяти трех миров.

- Но вы ведь не собирались убить... - Чэхил оборвал себя. Как много людей на самом деле видели тремована? Были лишь рапорты, много рапортов... Я, пожалуй, единственный, подумал он. Я и офицеры на корабле. Неудивительно, что их всех убили.

- Значит не было корабля тремована, не было передачи?

- Конечно нет, Чэхил. Я разговаривал с моей игрушкой прямо здесь. Он тронул контакты, и огромная фигура выпрямилась и подняла голову. Она так и оставалась в этой позиции, пока Чэхил Райенз в изумлении на нее смотрел.

- Ну, а если бы все эти фальшивки на меня бы не подействовали? спросил он наконец, чувствуя себя не как опытный ученый, но как подопытное животное. - Что, если бы я не вернулся на Ивенвейт и не стал бы изучать ваши действия, например, а вернулся домой?

Лу-Маклин пожал плечами.

- У меня были и другие варианты. Но я рассчитывал на ваш разум и на ваш характер. Вы меня не разочаровали, Чэхил Райенз. Успешный союз между людьми и ньюэлами частично обязан своим успехом и вам. Даже если вы и не знали, что именно делаете.

- Использован! Вы меня использовали, Лу-Маклин! Вся моя жизнь была превращена вами в простую игрушку...

- Подумайте о конечных результатах. Ваша роль во всех этих событиях однажды станет известна. Ваша Семья станет гордиться вами. Даже если вы и не были столь уж активным участником планирования этих событий.

Я использовал Уэл. Я использовал мою собственную расу. Почему же мне было не использовать и единственного блестящего психолога?

- Подтверждение, - прошептал Чэхил. - Вам нужен был кто-то, кто мог бы все подтвердить. - Он направил оба глаза на человека. - Все, что связано с тремованами - фальшивка. А что касается армады тремованов?

- Ах, это, - быстро ответил Лу-Маклин. Его пальцы тронули еще несколько кнопок.

Огромная кукла встала на ноги и удалилась в свое помещение. Панель легко задвинулась, скрыв ее. Из-под потолка опустился экран. Он был заполнен звездами, в отдалении блестели огни, медленно передвигаясь справа налево. Стали различимы небольшие силуэты крохотных кораблей.

- Немного воображения и противник перед вами, - объяснил Лу-Маклин. Ну, а если можно сделать это, то почему же не придумать и целый флот противника? Когда речь идет о парсеках, то легко обмануть множество людей самыми разными способами.

Положите небольшой двигатель в пакет из милармера - и команде дальнего обнаружения это покажется кораблем. Это дорого, но дает отличные результаты.

Компоненты были сделаны на различных заводах в различных мирах. Окончательная сборка была проведена в космосе небольшой командой верных мне инженеров.

- Мне казалось, что вы никому не доверяете.

- У меня были зацепки на каждого из них. Нет необходимости произносить угрозы, когда человек и так знает, о чем идет речь.

Чэхил одним глазом взглянул на панель, которая скрывала тремована:

- Значит, все от начала до конца было чистой фальшивкой. Флот, угрозы, передача... Никогда не было атаки тремованов. Не было никаких оснований людям и ньюэлам объединять свои флоты?

- Нет, они были. Если нет возможности заставить военный персонал двух народов работать вместе, то совершенно безразлично, как много деклараций о дружбе и различных договоров подпишут правительства. - Он коснулся кнопки - и "флот" исчез с экранов, экран исчез под потолком.

- Все это - плод вашего воображения?

- Абсолютно все! - Промышленник, казалось, не слишком и гордился тем, что создал и осуществил такой грандиозный обман в истории всего человечества. - Абсолютно все, кроме одного.

- Что же это такое? - Чэхилу Райензу было уже все равно.

- Существует раса существ, и они называются тремованы. Мой корабль открыл частоты, на которых они ведут радиопередачи. Их миры на самом деле лежат где-то ближе к Очерченному Центру. Все, чем они занимаются - так это воюют со своими соседями.

Различие же заключается в том, что они вовсе не так мощны, как я это представил. Они не представляют опасности ни для людей, ни для Уэла. Они могут и вероятно станут когда-то представлять опасность. Именно поэтому было очень важно сейчас создать союз "ОТМ - Семейства". Теперь обе расы готовы иметь дело с тремованами, если те смогут вырваться из Центра. Войны с тремованами какое-то время не будет. А если она возникнет, союз сумеет одержать в ней победу.

Чэхил отчаянно пытался отделить правду от лжи.

- Но когда контакт осуществится, то тремованы будут встречены как враги, потому что их будут считать виновными за прежнее нападение.

- Анализ компьютера вполне однозначен: тремованы на самом деле весьма воинственны. Было необходимо подготовить ньюэлов и людей к неизбежной войне с ними. Мира с ними быть не может. Но они не самоубийцы. Если они потерпят поражение, их можно втянуть в систему цивилизованных миров. Торговля убьет в них любовь к сражениям и битвам. Но сначала их необходимо победить.

А чтобы обеспечить успех союзу, вероятно, придется первому на них осуществить нападение. Совет Операторов и Совет Восьми не отдали бы никогда такой приказ. Новый Совет Десяти будет меньше подвержен колебаниям. Ведь на них уже было совершено нападение.

- Конечно, и они всегда сумеют обратиться к вам, если их будет мучить совесть.

Лу-Маклин не сделал попытки опровергнуть его.

- Так будет лучше и для тремованов. Таким образом союз, который я создал путем обмана, дает пользу обеим сторонам, - и людям, и ньюэлом.

- Но это будет безусловно выгодно и лично Киис ван Лу-Маклину. Поэтому тремованы окажутся под вашим контролем, даже сами того не ведая. Они никогда не смогут узнать ни как это с ними произошло, ни почему.

Лу-Маклин ничего не ответил.

- Поясните мне еще, человек, - произнес Чэхил. - Когда ваш "Тарсис" был обнаружен в поврежденном и беспомощном состоянии после того, как его преследовал несуществующий флот тремованов, половина вашей команды оказалась убитой или тяжело раненой. - Он сделал жест щупальцем. - Вы сами потеряли руку.

- Моя команда была уверена, что нападение - вполне реально. Я не мог доверить им свой секрет, как и инженерам, которые собирали мне чучело. Они должны были вести себя так, как если бы нападение было настоящим. Я нанял частный военный корабль, чтобы он напал на нас. Взрывы, которые все видели, когда я вел передачу, были настоящими.

- А как много ваших людей, которым вы доверяли погибло?

- Не больше, чем было необходимо.

- А ваша рука?

- Я находился в хорошо защищенной части "Тарсиса". Атакующие имели схему корабля. И сделал все, чтобы не повредить эту секцию. Все должно было происходить, как в жизни. Один из моих людей выстрелил в меня несколько раз. Я лишь принял болеутоляющее, чтобы не ощущать боли. Мои раны были такими же настоящими, как и раны, полученные членами экипажа. Он задумчиво помолчал. - Старик сделал это по моему приказу. Вскоре он умер. От естественных причин. Его звали Бестрайт. Он был самым близким для меня человеком в моей жизни, почти что другом. Однажды я предложил ему дружбу, которую не предлагал никому. Но он отверг предложение. Забавно... - Мысли его вернулись к действительности. Он согнул левую руку. Искусственная рука работает неплохо. Я не чувствую потери.

- Чудовище! Я должен был бы уничтожить вас тогда, когда хотел это сделать. Я могу сделать это и теперь.

- Думаю, нет, Чэхил Райенз. Мы оба постарели, стали медленнее. Вы уже не сможете неожиданно напасть на меня, как некогда. Да, правда, я несу ответственность за смерть многих людей. Я убил первого человека, когда мне было двадцать два года. Я не получил от этого удовольствия, но не испытал и отвращения. Это было нечто, что нужно было сделать. С тех пор были и другие смерти, много смертей. Все они были необходимы.

- Даже одна смерть, которая служит личным интересам, уже слишком много, - сказал Чэхил, отвергая его аргументы. Он подошел ближе, но не для того, чтобы убить, а для того, чтобы понять. - Но зачем, Киис ван Лу-Маклин? Не для того же, чтобы уберечь человечество и Уэл друг от друга?

В первый и в последний раз в жизни Чэхил Райенз увидел нечто, что он никогда уже больше не увидит. Он увидел, что Киис ван Лу-Маклин, истинный император миров Семейств и людей, а возможно, в скором времени и тремованов, растерялся, почувствовал неуверенность.

- Думаю, что я знаю, зачем, но даже я не до конца в этом уверен. Что движет поступками людей на самом деле? Жадность? Меня не интересуют деньги как таковые, а только те удобства, которые они дают. Власть? Я говорил правду, когда сказал, что не искал ее.

Я поступил так, как поступал всю свою жизнь потому, что всю мою жизнь меня что-то как бы толкало изнутри. Я помню особенно ярко это ощущение, когда был совсем молодым. У меня не было того, что вы называете... - он поколебался, - счастливым детством. Меня бросила мать, которая отнюдь не была невеждой. Тогда бы я скорее ее понял. Но она была умна и богата. Я же просто... нарушал ее образ жизни, не вписывался в него. Я был предметом, от которого нужно было избавиться.

Я много бродяжничал. Моя внешность казалась большинству людей отталкивающей. Могли бы и посочувствовать! - Но Чэхил ничего не сказал. Он только внимательно слушал.

- То, что мною двигало в мои ранние годы, - не было ни жаждой власти, ни жаждой мести. Это слишком сильные чувства. Но я потерял способность чувствовать, когда мне исполнилось семь лет. Внутри меня была пустота, ощущение полной беспомощности, я ничего не мог сказать о своей судьбе. Со мной обращались как с предметом. Мои реакции были чисто инстинктивными, физическими.

Я принял решение сделать две вещи: выжить, и сделать так, чтобы никто никогда в жизни не мог меня... ударить.

Он замолчал. В огромной комнате надолго воцарилась тишина. И когда Чэхил Райенз заговорил, в его голосе не было злобы, которую он испытывал, входя сюда. Этот человек, этот император, этот невероятно могущественный человек заслуживал жалости, а не ненависти. Он жил без семьи. По понятиям Узла большего преступления, чем бросить собственного ребенка, не было.

Неудивительно, что Киис ван Лу-Маклин развивался так, как развивался. Психолог заблуждался лишь относительно одной вещи. Этот человек не был извращен. Он был просто бесчувствен.

- Значит, вы потратили всю свою жизнь, - сказал он мягко, распоряжаясь другими жизнями - людей, рас, миров - лишь для того, чтобы никто никогда не смог вас контролировать. Я вам искренне сочувствую, Киис. На самом деле. Но я не могу одобрить того, что вы сделали.

Я совершенно не уверен в "неизлечимых" склонностях к войне со стороны тремованов. Да и почему нужно верить в то, что вы говорите? Ведь я знаю, что все, что вы делаете и говорите - это последняя инстанция для вас и для других. - Ведь вы делаете только то, что вам нужно.

Когда это завершится, Киис? Как долго вы еще собираетесь играть с целой цивилизацией, чтобы не почувствовать себя вновь беспомощным? Должны ли вы ее контролировать, чтобы увериться в том, что она не контролирует вас?

Лицо Лу-Маклина исказилось.

- Не знаю, Чэхил Райенз. Я пытался себя изменить. Но не могу. Я не знаю, как. Я такой, каким меня сделала жизнь. Подождите, пока я умру.

- Вы хотите разжалобить меня? Дело не в вас. Что будет потом? Вы тот связующий состав, который скрепляет этот молодой союз, это правительство, которое вы навязали людям и ньюэлам.

- Мне жаль, но меня это уже не касается. Я покончил с этим. Это то, что останется после меня.

- Ни у кого больше нет способности осуществить это так, как это сделали вы, - Чэхил сделал жест отвращения. - Все распадется, и этот неуклюжий огромный союз. Начнется хаос, война и еще хуже: вырождение.

- Не думаю, Чэхил. Напротив, я думаю, что то, что я построил для своих собственных нужд, будет существовать долго. Я уверен, что есть достаточно тех, кто сумеет все это удержать вместе. Например, вы.

Психолог издал возглас удивления.

- Да, вы. Я хотел бы... Однажды, давно, я предложил вам работу. Но это не было настоящей работой. Вы тогда оказывали мне услуги, о которых даже не подозревали. На этот раз я намерен использовать вашу честность. Я способен на это, вы знаете. Вы можете оказаться необходимым для нашего нового правительства.

- "Нашего" правительства, - пробормотал Чэхил саркастически.

- Так будет, когда я умру. А вы переживете меня на много лет. Поглядите на это предложение бесстрастно, Чэхил Райенз. Поглядите на это как ученый. Если вы уверены, что я поступил неверно, у вас будет шанс исправить мои действия. Новый союз, новый мир, разве это плохо?

Чэхил был вынужден признать, что это правда. Мир лучше войны, какие бы мотивы не стояли за его установлением. Торговля процветала, Ньюэлы, Люди, Оришианцы и Атабасканцы, - все, кто входил в этот новый союз, сейчас были значительно счастливее, чем когда-либо раньше, с того дня, когда начались контакты между разумными существами, обитающими в межзвездных мирах. Что же касается тремованов, то кто знает, как они на самом деле прореагируют на контакт с новым союзом? Это дело далекого будущего, которое подготовил Киис ван Лу-Маклин для ста шестидесяти биллионов, нравится им это или нет.

И все же... и все же. Какую бы ложь и фальшь он не сеял вокруг, чтобы достичь своих собственных целей, результат оказывался благоприятным для большинства разумных существ.

Лу-Маклин подошел к нему, бирюзовые глаза его были широко открыты, он ждал ответа. Он протянул свою массивную, морщинистую от возраста руку и улыбнулся своей особенной, непроницаемой улыбкой.

- Я стою перед вами с открытым сердцем, Чэхил Райенз, хотя вы меня обвинили в убийстве и людей, и ньюэлов, в предательстве обеих рас, обвинили в том, что я манипулирую и использую в своих интересах обе расы, что я забочусь лишь о своих корыстных целях. Я ничего этого не отрицаю. Но теперь придете ли вы ко мне и станете ли со мной работать? Мне нужны ваши советы и ваш разум. Потому что, видите ли, Чэхил Райенз, вы очень похожи на меня во всем, кроме одного. Вы моральны. Зная теперь обо всем, можете ли вы придти ко мне и работать рядом со мной?

"Какой же лжец, - подумал Чэхил. - Использует всех без сожаления. Убийца невинных масс. И мне приветствовать спасителя?"

Но вслух сказал:

- Все, что вы говорите, правда, Киис ван Лу-Маклин. Вы чудовищны, эгоцентричны, холодны и не заботитесь даже о своем собственном народе. Никого, подобного вам, не было еще у людей. - Он протянул пару блестящих щупальцев и обменялся с ним жидкостью. - Я помогу вам, Киис ван Лу-Маклин. Я помогу обоим нашим народам. Я приду к вам. Я уже пришел.