Боб Шоу Действительный член клуба
Филиппа Коннора вывела из состояния душевного покоя самая заурядная вещь - зажигалка.
Вот уже больше часа они с Анджелой сидели возле бассейна. Она мало что сказала за это время, но каждое слово, каждый жест изящных рук красноречиво свидетельствовали о том, что между ними все кончено.
Коннору было явно не по себе. Он неестественно прямо сидел в шезлонге и старался понять, что же вызвало перемену в их отношениях. Закрытое огромными стеклами темных очков, лицо Анджелы было непроницаемым, равнодушным… Он перевел взгляд на одинокую белую бабочку, которая, трепеща крылышками, пролетела сверкающей звездочкой над бассейном и скрылась в тени берез.
Коннор поднес руку ко лбу и обнаружил, что лоб покрыт капельками пота.
- Жара просто невыносимая…
- Не нахожу,- отозвалась Анджела - очередное напоминание, что они более не едины. Она повернулась на топчане, подставляя солнцу загорелое полуобнаженное тело.
Коннор с тоской смотрел на желанные изгибы, на территорию, с которой он изгнан, и размышлял… Смерть дяди сделала Анджелу очень, очень богатой, но одно это не могло вызвать такую перемену. Дела Коннора приносили ему более двухсот тысяч фунтов стерлингов в год, потому она знала, что Коннор - не охотник за состоянием.
- У меня скоро встреча,- сказала Анджела. Коннор решил пристыдить ее.
- Ты хочешь, чтобы я ушел?
Он заработал участливый взгляд, быстро, однако, потухший. Красивое лицо оставалось таким же спокойным и бесстрастным. Анджела приподнялась, вытащила из пачки на низеньком столике сигарету, открыла сумочку и извлекла золотую зажигалку. Та выскользнула из пальцев, ударилась о кафельную плитку и упала в бассейн. С легким вскриком досады Анджела потянулась и, замочив лицо и волосы, достала упавший предмет. Она щелкнула раз, и зажигалка, с которой еще стекала вода, выпустила язычок пламени.
Анджела кинула на Коннора настороженный взгляд, положила зажигалку в сумочку и встала на ноги.
- Извини, Фил,- сказала она.- Мне пора.
Это прозвучало весьма недвусмысленно, однако Коннор, как бы ни были задеты его чувства, едва обратил внимание на ее слова. Он был поставщиком роскошных безделушек, пройдохой, непревзойденным ловкачом - и тут проснулись его профессиональные инстинкты. Зажигалка сработала сразу же, хоть и намокла; подобной он не встречал. Это беспокоило Коннора. Знать все, что можно знать о мире изящных, дорогих побрякушек, было его делом. И однако что-то несомненно важное осталось вне поля зрения…
- Хорошо, Анджи.- Он поднялся.- Симпатичная зажигалка… Можно взглянуть?
Она прижала к себе сумочку, словно боясь, что ее вырвут.
- Оставишь ты наконец меня в покое? Уходи, Фил!
Анджела повернулась и пошла к дому.
- Я заскочу завтра утром.
- Попробуй,- отозвалась она, не оглядываясь.- Меня не будет.
Коннор осторожно опустился на раскаленное сиденье своего «линкольна» и поехал в Лонг-Брэнч. Было уже далеко за полдень, но он все же вернулся в контору и стал обзванивать поставщиков, убеждаясь, что и им неведомы никакие радикальные новшества на рынке зажигалок. Его секретарша и телефонистка ушли в отпуск, и Коннор все делал сам. Это облегчало сосущую боль от потери Анджелы и вселяло целительную надежду: он занимается чем-то полезным, что поможет вновь обрести ее или, по крайней мере, объяснит происшедшее. У него появилась странная уверенность, что золотая зажигалка каким-то образом связана с их разрывом. Конечно, глупо было об этом думать, но, вернувшись мысленно к сцене у бассейна, он вдруг вспомнил, что Анджела вопреки своему обыкновению так и не закурила. Возможно, правда, что она вообще бросила курить, но не исключено и то, что Анджела просто не хотела пользоваться зажигалкой в его присутствии.
Убедившись, что поиски ничего не дают, Коннор закрыл контору и поехал домой. Даже поздним вечером было очень жарко, закатное солнце жгло косыми лучами через окна машины. Дома Филипп принял душ, переоделся и стал тоскливо бродить по огромным комнатам, поглощенный думами об Анджеле. Отсутствие аппетита лишало его возможности как-то отвлечься едой. В полночь он, наслаждаясь ароматом, сварил кофе - самый дорогой сорт, кенийскую смесь; но лишь чуть пригубил с разочарованием. «Если б только,- в тысячный раз подумал Коннор,- вкус не уступал запаху…»
Он лег спать, остро ощущая одиночество, и страдал по Анджеле, пока не забылся сном.
Утром Коннор проснулся голодным и, уминая обильный завтрак, с удовлетворением отметил, что обрел свою обычную жизнерадостность. Вполне естественно, что на Анджелу повлияло внезапное изменение обстоятельств. Но когда новизна несметного богатства - вместо простой обеспеченности - потускнеет, все станет на свои места. А тем временем он, кто первым ввез в страну японские часы на жидких кристаллах, вовсе не собирается сдаваться из-за такой безделушки, как новый тип зажигалок.
Решив, что в контору сегодня он не пойдет, Коннор сел к телефону и уладил целый ряд деловых вопросов не только в Европе, но и в странах дальнего Востока. К полудню желание увидеть Анджелу стало невыносимым. Коннор распорядился подать к подъезду машину и поехал по прибрежной дороге в Эсбери-парк. День, как и накануне, выдался на удивленье солнечный и жаркий, но в окна врывался свежий морской воздух, и настроение Коннора постепенно улучшалось.
У дома Анджелы стоял незнакомый автомобиль. Среднего роста мужчина в коричневатом костюме и очках в металлической оправе запирал дверцу. Коннор остановил свою машину и вышел.
Мужчина, позвякивая связкой ключей, повернулся к нему лицом.
- Чем могу вам помочь?
- Ничем,- ответил Коннор, раздраженный неожиданной встречей.- Мне нужна мисс Ломонд.
- Вы по делу? Я - Миллет из фирмы «Миллет и Фислер».
- Нет, я ее друг.
Коннор нетерпеливо потянулся к звонку.
- В таком случае вам следует знать, что мисс Ломонд здесь больше не живет. Дом предназначен на продажу.
Коннор застыл. Он вспомнил последнюю реплику Анджелы: что ее не будет. Но ни слова о продаже дома!
- Она предупреждала, но я не ожидал, что все произойдет так быстро,- нашелся Коннор.- Когда приедут за ее мебелью?
- Дом продается со всей обстановкой.
- Она ничего с собой не берет?
- Ни гвоздя. Полагаю, мисс Ломонд может позволить себе купить новую мебель,- сухо сказал Миллет, направляясь к своей машине.- До свиданья.
- Погодите! - Коннор сбежал по ступенькам.- Как мне найти Анджелу?
Прежде чем ответить, Миллет придирчиво оглядел автомобиль Коннора и его одежду.
- Мисс Анджела купила Авалон. Правда, я не знаю, переехала ли она.
- Авалон? Вы имеете в виду?..
Утратив дар речи, он указал на юг, по направлению мыса Приятного.
- Совершенно верно.
Миллет кивнул и уехал. Коннор сел в машину, раскурил трубку и попытался сосредоточиться на курении. Какой удар!.. Они никогда не касались финансовых вопросов (Анджелу эта тема просто не интересовала), и лишь окольными путями Филиппу удалось приблизительно оценить размер ее наследства - где-то около миллиона, может быть, двух. Но построенный по прихоти магната типа Рандольфа Хёрста-старшего, окруженный двенадцатью квадратными милями лучшей в Филадельфии земли Авалон являлся превосходной иллюстрацией того, что в Европе называют королевским дворцом.
Коннор не особенно разбирался в недвижимости, однако прекрасно понимал, что Авалон стоит никак не меньше десяти миллионов. Иными словами, Анджела не просто богата - она попала в высшую лигу миллионеров, и не удивительно, что это сказалось на ее эмоциональном состоянии.
Тем не менее Коннор был озадачен ее решением продать всю мебель. Над некоторыми антикварными предметами, например над бюро работы Годро, Анджела буквально тряслась.
Внезапно осознав, что не ощущает ни вкуса, ни аромата дорогого импортного табака, который так приятно пах в пачке, Коннор затушил трубку и выехал на шоссе.
Он проехал пять миль, прежде чем признался себе, что направляется к Авалону.
С дороги дом был не виден. Его скрывала высокая стена из красного кирпича. Время сказалось на кладке, но карниз, видимо, был недавно отремонтирован и обнесен колючей проволокой. Коннор ехал вдоль стены, пока не увидел массивные закрытые ворота. На звук клаксона из будки появился коренастый мужчина в светлой габардиновой форме и с револьвером на бедре. Он молча встал в воротах.
Коннор опустил стекло и высунул голову.
- Мисс Ломонд дома?
- Как ваше имя? - спросил охранник.
- Филипп Коннор.
- В моем списке вас нет.
- Послушайте, меня интересует, дома ли мисс Ломонд.
- Не могу ответить на ваш вопрос.
- Но я ее близкий друг. Вы обязаны мне сказать!
- Серьезно? - Охранник ухмыльнулся и исчез в будке, не обращая внимания на крики Коннора и гудки. Коннор решил не сдаваться и стал регулярно нажимать на клаксон - пять секунд гудок, пять секунд пауза. Охранник не вышел. Через несколько минут появилась патрульная полицейская машина, и Коннору пришлось уехать.
Не имея лучшего занятия, он отправился к себе в контору.
Прошла неделя. Справки о заинтересовавшей его зажигалке ничего не дали, и Коннор вынужден был признать, что она сделана на заказ неким современным Фаберже. Много часов он безрезультатно убил в попытках найти телефон Анджелы. Его начала мучить бессоница. Наконец он увидел в газете фотографию Анджелы в одном из нью-йоркских ночных баров вместе с Бобби Янком, сыном нефтяного миллиардера. У Коннора все перевернулось внутри от ревности. В заметке сообщалось, между прочим, что в конце недели Анджела переедет в свой новый особняк.
- Кого это волнует? - обратился он к зеркалу, бреясь.- Кого?
Субботнее утро он начал с нескольких порций водки с тоником, днем переключился на белый ром и к вечеру пришел в состояние блаженного опьянения, которое подсказало ему, что он имеет полное право увидеть Анджелу и использовать для достижения этой цели любые средства. Существовала, правда, проблема высокой кирпичной стены, но внезапная вспышка озарения помогла Коннору понять, что стены являются в первую очередь психологическим барьером. Для человека, который разбирается в их сути так хорошо, как он, стены становятся проходами. Приняв изрядную дозу чистого рома для пущей уверенности, Коннор вызвал машину.
Когда он подъехал к Авалону, главные ворота, место его недавнего поражения, скрывались во тьме, но в будке охранника светилось окно. Коннор остановил автомобиль на пустынном участке дороги, выключил свет, достал из багажника зубило и тяжелый молоток и, не раздумывая, набросился на стену. Хотя кирпич подвергся действию времени и на вид был ломким, все усилия Коннора оказались тщетными, и через десять минут он стал испытывать сомнения. Затем неожиданно из стены выпал один кирпич, за ним последовали другие, и вскоре Коннор смог пролезть в образовавшуюся дыру.
Зависшая в зените карликовая луна бросала бледные лучи на башни и крышу стоявшего на возвышенности особняка. У Коннора похолодело в груди от вида зловещего, погруженного во тьму здания. Он заколебался, тихо выругался и зашагал на холм, бросив инструменты на произвол судьбы. С фронтальной стороны в окне первого этажа горел свет. Коннор вышел на асфальтированную дорожку, приблизился к двери в готическом стиле и позвонил. Через несколько минут на пороге возник озадаченный дворецкий, и Коннор сразу почувствовал, что Анджелы нет.
Он прочистил горло.
- Мисс Ломонд…
- Мисс Ломонд ожидается к полу…
- … к полуночи,- с ходу подхватил Коннор.- Знаю. Я виделся с ней сегодня днем в Нью-Йорке. Мы договорились, что я вечером заеду.
- Простите, сэр, но мисс Ломонд не преду-
предила меня, что ждет гостей. Коннор изобразил удивление.
- Вот как? Ну что ж, главное, что она дала знать охраннику.- Он демократично взял дворецкого за локоть.- Через ваши ворота и на танке не прорвешься, если твоего имени нет в списке.
Дворецкий явно почувствовал облегчение.
- Знаете, сэр, в наши дни излишняя осторожность не помешает.
- Да-да, согласен. Между прочим, я - мистер Коннор, вот моя карточка. А теперь покажите мне, пожалуйста, где подождать мисс Ломонд. И, если это не чересчур обременительно, принесите мне дайкири. Скоротать время…
- Разумеется, мистер Коннор.
Окрыленного успехом Коннора провели в огромную зелено-серебристую гостиную, а через мгновение ока подали покрытый изморозью бокал. Филипп опустился в уютнейшее кресло и пригубил коктейль. Лучшего дайкири он не пил никогда в жизни.
Блаженно расслабившись, Коннор потянулся за трубкой, но не нашел ее - вероятно, забыл дома. Он прошелся по комнате, позаимствовал сигару из большой коробки и огляделся в поисках зажигалки. Его внимание привлек лежавший на столе яйцевидный предмет рубинового цвета. Он не имел ничего общего с обычной зажигалкой, но Коннор стал патологически чуток к этому вопросу, а предмет находился именно там, где вполне могла быть зажигалка.
Коннор взял «яйцо» в руку, посмотрел на свет и обнаружил, что оно совершенно прозрачное. Внутри не было никаких механизмов, иными словами, это никак не могло оказаться зажигалкой. Когда он опускал странный предмет на место, большой палец скользнул в соблазнительное углубление сбоку.
Ослепительно яркий шарик - бусинка, выточенная из солнечного луча,- возник на верхушке яйца и светил ровным сиянием до тех пор, пока Коннор не убрал палец.
Возбужденный открытием, Коннор заставлял шарик вспыхивать снова и снова и даже проверил его на тепло. Он достал из кармана лупу, которую всегда носил с собой, чтобы в случае нужды рассмотреть какую-нибудь безделушку, и тщательно исследовал верхнюю часть яйца. Под увеличительным стеклом стала видна маленькая серебряная пластиночка, укрепленная заподлицо с поверхностью. Повинуясь наитию, Коннор аккуратно капнул на пластиночку из бокала, но зажигалка все равно сработала безупречно - золотая бусинка горела ровным светом, пока капелька жидкости, вскипев, не испарилась.
Он опустил зажигалку на стол и заметил еще одну странность: основание рубинового яйца было плавно закруглено, и все же оно совершенно не заваливалось на бок. Лупа показала крошечную букву «С», выгравированную снизу, но никак не раскрыла секрет устойчивости.
Коннор залпом допил коктейль и, внезапно протрезвев, заново осмотрел комнату. Он обнаружил прекрасные, вырезанные из цельного куска оникса часы, с обратной стороны которых виднелась все та же буква «С». Телевизор на первый взгляд походил на дорогую серийную модель, только без указания фирмы. Уже знакомую букву «С» Коннор нашел в таком месте, куда никогда не стал бы смотреть в нормальных обстоятельствах. Он включил телевизор - изображение было настолько четким, что казалось, будто за тонким стеклом находится живой человек. Коннор вплотную приблизил лицо к экрану, но не мог различить линий или точек. Не помогла даже лупа.
Он выключил телевизор и снова сел в кресло, обуреваемый странным и очень сильным чувством. Хотя по натуре Коннор был проницателен и честолюбив - иначе ему просто не удалось бы достичь своего положения,- он никогда не забывал, что денег в мире неограниченное количество, а вот отпущенные ему годы имеют предел. Он мог бы утроить доход, работая усерднее и напряженнее, но предпочел другой курс, потому что не видел смысла в наживе ради самой наживы.
Так, однако, было до тех пор, пока он не столкнулся с вещами, которые можно купить за действительно большие деньги. Никто и ничто не помешает ему войти в число крезов, наслаждающихся техникой будущего. Лучше, конечно, этого добиться, женившись на Анджеле, потому что он ее любит. Но если она откажет… Что ж, придется заработать необходимые миллионы самому.
Его мысли вдруг вернулись к одной фразе: техника будущего. Коннор на секунду задумался, но потом взял себя в руки - и так достаточно хлопот, не стоит забивать себе голову дурацкими фантазиями о путешествиях во времени.
Идея, впрочем, была заманчивой. И позволяла объяснить многие вопросы. Зажигалки, которых он домогался - частично из-за их совершенства, а частично потому, что они могли принести ему состояное, - безусловно, превосходили все новинки; и все же не исключено, что их мастерил какой-нибудь гениальный одиночка. Но феноменальный телевизионный приемник нельзя собрать без мощной электронной индустрии. Предположение, что их производят в будущем и отправляют назад во времени, вряд ли нелепее другого варианта - существование секретной промышленности, работающей лишь на самых богатых.
Коннор взял сигару и раскурил ее, по-детски радуясь поводу воспользоваться рубиновым яйцом. После первой затяжки ему показалось, что он всю жизнь что-то искал - и наконец нашел. Сперва осторожно, а затем с неописуемым наслаждением он наполнил легкие неожиданным ароматом.
Коннор блаженствовал. Именно о таком удовольствии твердили рекламы табачных изделий. Каждому курильщику знакомо недоумение: почему табак, который пахнет так изысканно нераскуренный или когда курит кто-либо другой, оставляет после себяв лучшем случае безвкусный дым и щемящее чувство неудовлетворенности.
"Нам обещают, что "неторопливая сигара, глоток шампанского со льда утешат молодых и старых, отступит боль, уйдет беда", - подумал Коннор. - Вот оно". Он вытащид сигару изо рта - на золотом ободке виднелась витиеватая буква "С".
- Мне следовало бы догадаться, - обратился Коннор к пустой комнате и оглядел ее сквозь флер голубого дыма - не все ли здесь отличное от нормы, куда лучше самого лучшего? Возможно, сверхбогатые гнушаются пользоваться тем, что доступно среднему человеку с улицы, или тем, что рекламируется по телевидению, или...
- Филипп! - на пороге стояла Анджела, бледная и злая. - Что ты здесь делаешь?!
- Наслаждаюсь несравненной сигарой. - Коннор улыбнулся и вскочил на ноги: - Держишь их специально для гостей? Сигары ведь не твой стиль.
- Где Гилберт? - отрезала Анджела. - Ты немедленно уходишь.
- Ни в коем случае.
- Ах, вот как! - Анджела резко повернулась, взметнув золотистые волосы и вишневую юбку.
Коннору стало ясно, что ему необходимо вдохновение. Причем быстро.
- Поздно Анджела. Я выкурил твою сигару, воспользовался твоей зажигалкой, узнал время по твоим часам и посмотрел твой телевизор.
Он ожидал ответной реакции - и не ыбл разочарован. Анджела разрыдалась.
- Подлец! Ты не имел права!
Она подбежала к столу, схватила зажигалку и попробовала ее зажечь - ничего не получилось. Подошла к часам - остановились, к телевизору - не включался. Коннор следовал по пятам, чувствуя замешательство и вину. Анджела упала в кресло и закрыла лицо руками, дрожа как подбитая птица. У Коннора все перевернулось в грудди при виде страдания Анджелы. Он опустился перед ней на колени.
- Послушай, Анджи... Не плачь. Я только хотел увидеть тебя, ну что здесь плохого?
- Ты трогал мои вещи… Меня предупреждали, что ими может пользоваться только владелец. И вот!..
_ Ничего не понимаю. Кто тебя предупреждал?
- Поставщики.
Она подняла наполненные слезами глаза, и Коннора внезапно захлестнуло изысканное благоухание, манящее, как глоток свежего воздуха для задыхающегося человека. Им овладело желание с головой уйти в этот дурманящий омут…
- Что ты?.. Я не совсем…
- Мне сказали, что все будет испорчено. Коннор попытался воспротивиться колдовским
чарам.
- Ничего не испорчено, Анджи. Наверное, нет напряжения… Или…
Он в замешательстве замолчал, вспомнив, что и часы, и телевизор даже не были включены в сеть. Коннор нервно схватил сигару, сделал затяжку и поперхнулся едким дымом. Острое чувство утраты, которое он испытал, гася сигару, уничтожило все следы скептицизма.
Он повернулся к креслу Анджелы и снова стал на колени..
- Так, значит, тебя предупредили, что вещи испортятся, если к ним прикоснется посторонний?
Да.
- Как это может быть?
Она промокнула глаза платком.
- Откуда мне знать? Мистер Смит, приехав из Трентона, упоминал о каком-то индивидуальном поле своих изделий… о молекулярных отпечатках пальцев… Это тебе что-нибудь говорит?
- Почти,- прошептал Коннор.- Совершенно безопасная система. Даже если ты потеряешь зажигалку в театре, то в чужих руках она не станет работать.
- Или если кто-нибудь ворвется в твою квартиру.
- Поверь мне, Анджела, я должен был повидаться с тобой. Ты же знаешь, что я люблю тебя.
- В самом деле?
- Да, милая.- Он с радостью услышал в ее голосе отзвуки знакомой нежности.- Позволь мне купить новые телевизор и зажигалку…
Анджела покачала головой.
- Не получится, Филипп.
- Почему? - Он взял ее за руку и восторженно отметил про себя, что она позволила ему это сделать.
Анджела выдавила слабую улыбку.
- Не получится. Взносы слишком велики.
- Взносы? Ради бога, Анджела, тебе ли покупать товары в рассрочку?!
- Их вообще нельзя купить - просто платишь за пользование. Сумма моих взносов - восемьсот шестьдесят четыре тысячи долларов.
- В год?
- За каждые сорок три дня. Мне не стоило говорить тебе об этом, но…
Коннор недоверчиво хохотнул.
- Около шести миллионов в год… Никто не будет платить такие бешеные деньги!
- Найдутся люди. Если ты вообще задумываешься о цене, мистер Смит просто не станет иметь с тобой дела.
- Однако…- Коннор неосторожно наклопился вперед и попал во власть умопомрачительного аромата.- Ты понимаешь,- проговорил он слабым голосом,- что все твои новые игрушки пришли из будущего? Во всем этом что-то фантастически неправильное!
- Я скучала по тебе, Филипп.
- Духи тоже от мистера Смита?
- Я старалась не скучать по тебе, но это выше моих сил…
Анджела прильнула к нему, и он ощутил на своей щеке холодок ее слез. Коннор жадно стал покрывать поцелуями медленно сползающее с кресла тело.
- Жизнь будет прекрасна, когда мы поженимся,- услышал он через некоторое время свой собственный голос.- Лучше, чем можно себе представить. Нам нечего делить и…
Анджела вдруг напряглась и отстранилась от него.
- Тебе пора уходить, Филипп.
- Почему? Что случилось?
- Ты себя выдал, вот и все. Коннор вспомнил свои слова.
- Я не имел в виду деньги… Я говорил о жизни… о годах впереди… о чувствах…
- Да?
- Я любил тебя, еще когда ты не подозревала о наследстве!
- Ты никогда раньше не заговаривал о браке!
- Я полагал, что это подразумевается,- в отчаянии сказал он.- Я думал…
Коннор замолчал, увидев взгляд Анджелы - холодный, подозрительный, высокомерный. Взгляд баснословно богатых людей, предназначенный для чужаков, для тех, кто пытается стать членом их клуба, не подходя по главному критерию - деньгам.
Она нажала на звонок и стояла, повернувшись спиной, пока его не вывели из комнаты.
Следующие дни сплелись в кошмарный клубок. Коннор стал много пить, понял, что это не решение, и продолжал искать забвение в вине. Он пытался связаться с Анджелой и один раз даже съездил в Авалон. Дыра была аккуратно заложена кирпичом, и тщательный осмотр показал, что вся стена покрыта тончайшей сеткой, наверняка соединенной со сторожевой системой.
Ночами ему не давали спать мучительные вопросы. Что все это значит? Почему Анджела платит такие странные взносы? Почему такие странные интервалы? Зачем людям из будущего понадобились деньги XX столетия?
Несколько раз ему приходило в голову, что вместо того, чтобы замыкаться на Анджеле, надо разыскать загадочного мистера Смита из Трентона. Вспыхнувший было оптимизм немедленно гасила трезвая мысль, что на это просто не хватит информации. Совершенно очевидно, что даже как Смита его знают только клиенты. Если бы Анджела сказала хотя бы адрес…
Снова и снова им овладевала апатия, и Коннор пил, отдавая себе отчет - но испытывая полное безразличие,- что он одержим навязчивой идеей. А потом однажды утром он проснулся и понял, что знает адрес Смита, знает с незапамятных времен, с самого детства.
Не в силах определить, способствовали или препятствовали открытию щедрые порции белого рома, он ограничил завтрак чашкой крепкого кофе. Коннор был слишком погружен в свои мысли, чтобы вновь посетовать на безвкусную черную жидкость. В течение часа он выстроил план действий, дважды по чистой привычке раскуривая трубку, прежде чем вспомнил, что навсегда покончил с обыкновенным табаком. Приводя в исполнение первый этап плана, Коннор купил кусок пластмассы рубинового цвета и заплатил непомерную сумму за его обработку и полировку. Работу закончили поздним днем, но конечный продукт достаточно напоминал настольную зажигалку марки «С», чтобы ввести в заблуждение не очень внимательного человека.
Довольный развитием событий, Коннор вернулся домой и достал револьвер 38-го калибра, который приобрел несколькими годами раньше, после того как пытались ограбить его квартиру. Здравый смысл подсказывал, что сейчас уже поздно собираться в Трентон, что гораздо лучше дождаться утра, но им овладело отчаянное, безрасссудное настроение. Так он и выехал из города - с пластмассовым яйцом в одном кармане и с револьвером - в другом.
Коннор добрался до центра Трентона, когда магазины уже закрывались. Внезапный страх, что он опоздал и теперь придется ждать еще целый день, только усилился от нахлынувших сомнений, удастся ли ему вообще отыскать Смита.
Ранним утром под влиянием невыветрившихся винных паров все казалось простым и ясным. Всю жизнь Коннор подсознательно отмечал, что почти в каждом крупном городе есть магазины, которые на первый взгляд не имеют права на существование. Они неизменно скромны и неприметны, расположены в стороне от оживленных торговых кварталов. Их названия - вроде «Братья Джонстон» или «Г и Л» - казалось, специально созданы для того, чтобы нести как можно меньше информации. Если там вообще есть витрины, то в них в лучшем случае красуется какая-нибудь заурядная, вышедшая из моды спортивная куртка, которая, однако, стоит втрое дороже, чем в любом другом месте. Такие магазины просто не имели никаких шансов на выживание, потому что, естественно, туда никогда не заходили покупатели. И тем не менее в сознании Коннора они, неизвестно почему, ассоциировались с большими деньгами.
Собираясь в Трентон, он совершенно точно знал, какой район города ему нужен. Теперь же в памяти всплывали и перемешивались по меньшей мере три варианта расположения непримечательной витрины. «Вот так они избегают огласки»,- подумал он, впрочем, отказываясь сдаваться. Оживленное движение препятствовало поискам, и в конце концов Коннор оставил машину в переулке. Всякий раз, когда он сворачивал за угол, ему казалось, что перед ним знакомая улица и вот-вот откроется желанное место; и всякий раз его ждало горькое разочарование. Почти все магазины уже закрылись, людские толпы поредели, и красноватые лучи заката придавали пыльным фасадам зловещий нереальный вид. Коннор выбился из сил - физически и морально.
Он выругался про себя, пожал плечами и побрел к машине, назло себе выбрав окружный путь - на квартал дальше, чем намеревался. Ноги опухли и так болели, что Филипп не мог думать ни о чем, кроме своих страданий. Поэтому он невольно обомлел, когда, оглядевшись на перекрестке по сторонам, увидел полузабытое-полузнакомое скопление складов и безымянных дверей и среди них непримечательную витрину, заурядность которой надежно скрывала ее от посторонних глаз - кроме его собственных.
С колотящимся сердцем Коннор медленно пошел вперед, пока не прочитал поблекшие золотые буквы: «АГЕНТСТВО ПО ОБЩИМ ВОПРОСАМ». В витрине были выставлены три образчика керамических дренажных труб, а интерьер магазина закрывали ширмы. Коннор ожидал, что дверь будет заперта, но при первом же прикосновении она отворилась, застав его врасплох. За прилавком недвижимо стоял высокий худой мужчина со скорбным ртом и гладкими, как лед, серыми волосами. Серебристый галстук и строгий черный костюм придавали ему сходство с директором похоронного бюро; воротник белой рубашки был так же безупречно свеж, как лепестки только что распустившегося цветка. У Коннора почему-то сложилось впечатление, что он стоит в такой позе, не шевелясь, часами.
Мужчина слегка наклонился вперед и спросил:
- Что у вас, сэр?
Коннора смутила странная форма обращения, но он решительно подошел к прилавку, вытащил из кармана рубиновое яйцо и со стуком опустил его.
- Скажите мистеру Смиту, что я недоволен товаром,- резко произнес он.- Скажите, что я требую возмещения.
Хладнокровие, казалось, изменило высокому мужчине. Он взял яйцо, полуобернулся к внутренней двери и тут остановился, тщательно осматривая предмет, лежащий на ладони.
- Одну минуту,- произнес он.- Это не…
- Что «не»?
Мужчина осуждающе посмотрел на Коннора.
- Я не имею ни малейшего понятия, что за предмет вы мне дали. Кроме того, у нас нет никакого мистера Смита.
- А что это за предмет, вы знаете? Коннор извлек из кармана револьвер. Того, что он видел и слышал, было достаточно.
- Вы не посмеете стрелять.
- Неужели?
Коннор нацелил оружие в лицо собеседнику и, отметив про себя, что револьвер на предохранителе, нажал на курок. Высокий мужчина отпрянул к стене. Коннор яростно чертыхнулся, снял с предохранителя и снова поднял оружие.
- Не стреляйте! - взмолился мужчина.- Заклинаю вас!
Коннора никогда в жизни не заклинали, но он не позволил странному обороту речи сбить себя с толку.
- Я желаю видеть мистера Смита.
- Я провожу вас. Следуйте за мной.
Они прошли через заднее помещение и стали спускаться по лестнице с неудобными высокими и узкими ступенями. Глядя вниз, Коннор заметил, что у его провожатого непропорционально короткие ноги. Была в его походке еще какая-то странность, но, только уже шагая по коридору, Коннор понял, в чем дело. Скрытые под брюками коленные суставы худого мужчины располагались гораздо ниже, чем должны были. Горло
Коннора сдавили ледяные пальцы тревоги.
- Пришли, сэр.
Провожатый толкнул дверь, и взгляду открылась просторная, ярко освещенная комната. Другой высокий худой мужчина, одетый словно директор похоронного бюро, аккуратно вкладывал в проем стенного сейфа старинную картину.
- В чем дело, Тойнби? - спросил он, не поворачивая головы.
Коннор захлопнул за собой дверь.
- Мне надо поговорить с вами, Смит. Смит судорожно дернулся, но не обернулся,
пока позолоченная рама не исчезла полностью в стене. У него были такие же опущенные книзу уголки рта, приглаженные серо-стальные волосы, и - самое неприятное - коленные суставы находились явно не на месте. «Если они из будущего,- подумал Коннор,- то почему так отличаются от нас?»
У него не хватило смелости развивать эту новую, пугающую мысль, и он погрузился в неуместные размышления о том, какими стульями должны пользоваться Смит и Тойнби… если они вообще пользуются таковыми. Собственно, ему до сих пор не встретилось здесь ни одного стула. Коннор вспомнил свое первое впечатление о Тойнби - что тот часами, не шевелясь, стоит за стойкой,- и почувствовал, как в жилах стынет кровь.
- … все, что есть,- между тем говорил Смит.- Но, кроме денег, у нас брать нечего.
- Я не думаю, что мы имеем дело с обыкновенным вором,- заметил Тойнби.
- Не с вором?.. Тогда чего же он хочет? Может быть…
- Для начала,- перебил Коннор,- я хочу получить объяснение.
- Какое объяснение?
- Всей вашей деятельности.
Смит тяжело вздохнул и указал на многочисленные ящики, заполняющие большую часть комнаты.
- Самое обычное агентство, занимающееся торговыми связями между производителями…
- Я имею в виду вашу деятельность по поставке чудесных зажигалок, которые на Земле пока не производятся.
- Зажигалок? Прошу прощения…
- Рубиновых яйцеобразных предметов, которые исправно работают даже в воде и стоят без всякой подставки.
Смит недоуменно покачал головой.
- Хотел бы я иметь что-нибудь в этом роде.
- И телевизоры, которые дают чересчур хорошее изображение. И часы, и сигары, и все остальное - настолько совершенное, что те, кто может себе это позволить, с радостью платят восемьсот шестьдесят четыре тысячи долларов каждые сорок три дня. Причем все эти товары обладают каким-то полем, которое выключается и превращает их в бесполезный хлам, если они попадают в руки постороннего, не принадлежащего к числу избранных.
- Ничего не понимаю…
- Запираться не имеет смысла, мистер Смит,- сказал Тойнби.- Кто-то проболтался.
- Вы сами только что проболтались, идиот! - рявкнул Смит, испепеляя его взглядом.
Он гневно шагнул вперед и тем самым перестал загораживать сейф. Коннор впервые посмотрел внимательно и подумал, что подвальный склад не самое подходящее место для такого большого сейфа. Он еще раз взглянул на проем. Никаких следов недавно вложенной картины. Только далеко-далеко в чернильном мраке длинного, похожего на туннель проема сияла зеленая звездочка, отбрасывающая круги света, которые по мере удаления становились все бледнее.
Коннор еще раз попытался взять ситуацию под контроль. Он кивнул на сейф и как бы невзначай бросил:
- Полагаю, это двусторонний передатчик… Смит был явно потрясен.
- Ну хорошо,- проговорил он после напряженного молчания.- Кто вам рассказал?
- Никто.
Коннор опасался, что у Анджелы возникнут неприятности, если он назовет ее имя. Тойнби кашлянул.
- Уверен, что это мисс Ломонд. Я всегда считал, что нуворишам доверять нельзя - у них нет врожденных инстинктов.
Смит кивнул.
- Вы правы. Ей потребовалась замена телевизора, зажигалки и часов - как раз то, что назвал этот… человек. Она заявила, что их привел в негодность забравшийся в дом вор.
- Мисс Ломонд наверняка выложила все, что знала.
- И тем самым нарушила наш договор. Отметьте это, мистер Тойнби.
- Хватит! - прикрикнул Коннор, помахивая револьвером, чтобы напомнить, кто хозяин положения.- Никто ничего не отмечает, пока я не получу ответа на все вопросы. Ваши товары… Они из будущего или… из другого места?
- Из другого места,- сказал Смит.- Вообще-то они прибывают и из недалекого будущего. Но главное - по крайней мере, с вашей точки зрения,- что они транспортируются за многие световые годы. Разница во времени случайна и трудно определима.
- Товары с другой планеты?
- Да.
- Вы тоже?
- Разумеется.
- Вы тайно доставляете их на Землю и продаете или сдаете в аренду?
- Да. Непосредственно сюда приходят, конечно, только мелочи. Крупные предметы, такие, как, например, телевизоры, пересылаются по главным передатчикам в других городах. Некоторые подробности нашей деятельности могут вызвать у вас удивление, но общие принципы коммерции, безусловно, вам прекрасно известны.
- Именно это меня и беспокоит,- сказал Коннор.- Мне плевать на иные миры и передатчики материи, но я не могу понять, зачем вам все эти хлопоты. Земные деньги вряд ли ценятся у вас на… в общем там, откуда вы прибыли. В плане техники вам тем более нечего…
Коннор замолчал, вспомнив, что Смит вложил в черный проем «сейфа». Старый, написанный маслом холст.
Смит благосклонно кивнул.
- Правильно. Ваши деньги у нас действительно ни на что не годятся. Мы тратим их здесь. Человечество во многих отношениях довольно примитивно, однако среди его художников, несомненно, встречаются гении, даже по нашим стандартам. Мы неплохо зарабатываем на экспорте картин и скульптур. Видите ли, товары, которые ввозит наша организация, относительно дешевы.
- На мой взгляд, они стоят немало.
- Вот именно, на ваш взгляд - в том-то и дело. Мы не импортируем изделия, которые сносно изготавливают на Земле. Ваши вина и другие напитки, к примеру, не слишком плохи, и мы ими не занимаемся. Но ваш кофе!..
Рот Смита искривился еще сильнее.
- Значит, вы тратите миллионы. Рано или поздно кто-нибудь заметит, что какая-то одна компания скупает слишком много произведений искусства.
- Не совсем так. Кое-что мы приобретаем на аукционах и в художественных галереях, но часто покупки для нас делают наши клиенты, а мы переводим деньги на их счет.
- Ах так!
Теперь Коннору многое стало ясно. Не потому ли миллионеры, даже такие, от кого, казалось бы, этого и ожидать нельзя, часто становятся собирателями произведений искусства? Не здесь ли таится первопричина странного феномена - «частная коллекция»? Почему в обществе, где «денежные мешки» получают столько удовольствия от бахвальства, многие картины и скульптуры бесследно исчезают с глаз публики? Не потому ли, что ими расплачиваются за товары с маркой «С»? В таком случае занимающаяся этим организация должна достигать чудовищных размеров… У Коннора внезапно ослабли ноги.
- Давайте сядем и поговорим,- сказал он.
Смит слегка смутился.
- У нас нет обыкновения сидеть. Можете воспользоваться одним из ящиков, если вам нехорошо.
- Со мной все в порядке, так что не вздумайте валять дурака,- предупредил Коннор, но все же присел на край деревянного ящика, лихорадочно пытаясь поглотить и усвоить все услышанное.- Что означает маркировка «С» на ваших товарах?
- Не догадываетесь?
- Совершенство?
- Правильно.
Готовность, с какой Смит раскрывал свои карты, настораживала Коннора, но терзавшие его вопросы требовали разрешения.
- Мисс Ломонд сообщила мне, что она платит восемьсот шестьдесят четыре тысячи долларов… Откуда такая сумма? Почему не миллион?
- А это и есть миллион - в наших деньгах.
- Понимаю. А сорок три дня?
- Один оборот нашей основной луны. Естественный период времени.
У Коннора появилось желание, чтобы захлестывающий его поток информации немного ослабел.
- И все же мне не ясно, зачем такая секретность. Почему бы не заявить о себе открыто, снизить цены и безмерно расширить рынок? Прибыль увеличится в сотни раз.
- Нам приходится работать скрытно по целому ряду причин. Во-первых, правительства ряда ваших стран, по всей видимости, будут препятствовать нашей деятельности. Ну и с нашей стороны есть определенные трудности.
- Например?
- Существует закон против воздействия на миры, находящиеся на неустойчивой стадии развития. Это очень сильно ограничивает наши возможности.
- Иными словами, вы являетесь мошенниками и у нас, и у себя.
- Возражаю. Какой вред мы наносим Земле?
- Вы сказали сами - лишаете население планеты…
- …его культурного наследия? - Смит хмыкнул.- Вы много знаете людей, которые откажутся от телевизора марки «С» ради того, чтобы где-нибудь за пять или десять тысяч миль в картинной галерее сохранился рисунок да Винчи?
- Согласен,- признал Коннор.- Что у вас на уме? Что вы задумали, Смит?
- О чем вы?
- Не притворяйтесь невинной овечкой. Вы бы не разоткровенничались, если бы не были уверены, что я отсюда не выйду. Как вы собираетесь со мной поступить?
Смит посмотрел на Тойнби и вздохнул.
- Вечно забываю, насколько ограничены бывают аборигены… Вам же объяснили, что мы - совсем из другого мира; и все же вы относитесь к нам, как к слегка необычным землянам. Полагаю, вам вряд ли приходит в голову, что другие расы могут инстинктивно тяготеть к правде, что коварство и ложь могут даваться им труднее, чем вам, людям?
- Вот наше самое уязвимое место,- вставил Тойнби.- Я так и не сумел этому научиться.
- Ну хорошо, давайте начистоту,- сказал
Коннор.- Надеетесь заставить меня молчать?
- У нас действительно есть маленькое устройство…
- Оно вам не понадобится,- перебил Коннор. Он на секунду задумался, вспоминая все услышанное, затем встал и протянул Смиту револьвер.
Наконец жизнь давала все, что можно было от нее ожидать, и с каждой минутой - Коннор чувствовал это, ведя автомобиль к Авалону,- давала еще больше.
У него всегда была железная деловая хватка, но если раньше он исчислял месячную прибыль в тысячах, то сейчас опускал в карман шестизначные суммы. Знакомства, возможности и сделки сыпались, как из рога изобилия: изделия, помеченные буквой «С», волшебным образом прокладывали путь. Во время особо важных первых встреч Коннору стоило лишь достать свою золотую зажигалку, чтобы раскурить трубку «С»-табака, невероятным образом не уступающего чудесному аромату, или взглянуть на часы, или извлечь ручку, которая писала любым цветом,- и все двери распахивались перед ним настежь.
За несколько недель его взгляды на жизнь претерпели крутые перемены, хотя он вряд ли отдавал себе в этом отчет. Сперва Коннор испытывал лишь неловкость или некоторую подозрительность к людям, которые не могли предъявить магический талисман. Затем он стал попросту враждебен, предпочитая общаться только с теми, кто принадлежал к клубу избранных.
Однако, сколь глубокое удовлетворение ни приносила ему новая жизнь, Коннор не мог чувствовать себя счастливым без Анджелы. Благодаря ей он прозрел, и только с ней достигнет полного блаженства. Он давно бы уже съездил в Авалон, но был занят делами со Смитом и Тойнби.
Отдав им револьвер, Коннор сделал очень рискованный ход, в результате которого запросто мог полететь в передатчик материи навстречу неизвестной судьбе на неизвестной планете. К счастью, этот ход убедил оппонентов, что Коннору есть что сказать.
В тот вечер в подвальном помещении ничем не примечательного магазина прозвучала пламенная речь. Смит - старший пары - оказался крепким орешком. Но он проявил интерес, когда Коннор перечислил все слабости организации. И пришел в восторг, услышав, что посредничество Коннора резко уменьшит непроизводительные расходы, подавит конкуренцию, обеспечит безопасность и высокоэффективные методы приобретения шедевров. Это была самая лучшая импровизация в жизни Коннора, слегка туманная в отдельных местах - он плохо знал мир искусства,- но вдохновленная высоким профессионализмом.
Первые же результаты оказались настолько удачными, что Смит с ревностью стал возражать против побочных сделок Коннора, приносящих ему немалый барыш. Коннор уладил щекотливую ситуацию, перейдя на семидневную рабочую неделю и трудясь даже по вечерам. Времени посетить Анджелу совершенно не оставалось, но в конце концов желание увидеть ее захлестнуло Филиппа, и он отбросил все свои дела.
У ворот его встретил знакомый охранник, на этот раз беспрепятственно пропустивший машину. Через несколько минут Коннор поднимался по широким ступеням к парадному подъезду. Особняк уже не внушал ему былого трепета, но он решил, что они с Анджелой сохранят его - хотя бы из сентиментальности. Дверь открыл дворецкий - новый, не со столь изысканными манерами, напоминающий чем-то отставного моряка. Он проводил Коннора в огромную гостиную, где ждала Анджела. Она стояла у камина спиной ко входу, в той же позе, что и в последнюю встречу.
- Анджи, рад тебя снова видеть!
Она резко повернулась и бросилась к нему.
- Я так скучала, Фил!
Они обнялись посреди зелено-серебристой гостиной, и Коннора захлестнула волна острого счастья. Он зарылся лицом в ее волосы и стал бормотать то, что долго, очень долго не мог позволить себе сказать. Анджела неистово шептала ему в ответ, откликаясь скорее на чувства, чем на слова.
Раздражающий запах Коннор ощутил во время первого поцелуя. Она пользовалась очень дорогими, но самыми обыкновенными духами, а не той квинтэссенцией колдовства, к которой Коннор привык во время эпизодических свиданий за последние несколько недель. Прижимая Анджелу к груди, он оглядел просторное помещение, и по его телу разлился свинцовый холод. Все в комнате, как и ее духи, было великолепно - но не совершенно.
- Анджела,- безучастно произнес Коннор,- зачем ты меня позвала?
- Что за вопрос, любимый?
- Самый естественный вопрос.- Коннор высвободился из ее объятий и шагнул назад.- Меня интересуют твои мотивы.
- Мотивы?! - Ресницы Анджелы затрепетали, кровь отхлынула от лица. Затем она увидела его часы.- Бог мой, Филипп, ты добился своего! Ты попал в их число!
- Не понимаю тебя.
- Со мной не надо притворяться. Не забывай, что именно я тебе обо всем рассказала.
- Пора бы уже научиться молчать.
- Пора, но я не научилась.- Анджела сделала шаг вперед.- Меня вышвырнули. Теперь я не принадлежу к вашему кругу.
- Не велика потеря. А где Бобби Янк со своими приятелями?
- Никто из них и близко ко мне не подходит. И ты знаешь почему.
- По крайней мере, у тебя есть деньги. Анджела покачала головой.
- У меня куча денег, но какой в них толк, если я не могу купить, что хочу? Меня вышвырнули - потому что я выболтала все тебе. И, кроме того, не сообщила им… А вот ты не постеснялся назвать мое имя, не правда ли?
Коннор протестующе открыл рот, чтобы доказать свою невиновность, но понял, что это ничего не изменит.
- Ну, мне было очень приятно снова повидать тебя. Жаль, что не могу задержаться. Дела… Ты же понимаешь.
- Я прекрасно понимаю. Давай, Филипп, убирайся.
Коннор подошел к двери, но застыл, когда
Анджела всхлипнула.
- Останься со мной, Фил. Пожалуйста, останься…
Он стоял к ней спиной, испытывая щемящую боль. Потом боль утихла, и он ушел.
Позже днем Коннор сидел в своем новом кабинете, когда секретарша соединила его со Смитом. Тот хотел обсудить детали приобретения антикварного серебряного сервиза.
- Я звонил раньше, но ваша девушка заявила, что вас нет,- обиженно сказал Смит.
- Это правда,- заверил его Коннор.- Я уезжал за город. Анджела Ломонд пригласила меня к себе.
- Вот как?
- Вы не говорили мне, что она выбыла из числа клиентов.
- Об этом даже не стоило говорить.- Смит на несколько секунд замолчал.- Можно ожидать от нее неприятностей?
- Нет.
- Что она хотела?
Коннор откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно на просторы Атлантического океана.
- Понятия не имею. Я там не задерживался.
- Весьма благоразумно,- похвалил Смит. Когда разговор закончился, Коннор сварил
себе чашку «С»-кофе, который хранил в запертом баре. Совершенство напитка изгладило из памяти последние следы беспокойства.
«Каким образом,- лениво подумал Коннор,- они добились того, что вкус ничуть не уступает аромату?»
Пер. изд.: Shaw Bob. A Full Member of the Club: в сб. В. Shaw. Cosmic Kaleidoscope.- Lnd.: Pan Books, 1978.
Комментарии к книге «Действительный член клуба», Боб Шоу
Всего 0 комментариев